Автор: Бородин И.В. Бредихин А.В. Бекман Й. Карнаухов Д.В.
Теги: всеобщая история период первой российской революции (1905-1907 гг) история очерки истории политическая история первая мировая война
ISBN: 978-5-7893-0192-0
Год: 2014
Текст
Российский институт
СТРАТЕГИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
Народы
Российской империи
Российский институт
стратегических исследований
ПЕРВАЯ
МИРОВАЯ
ВОЙНА:
историографические мифы
и историческая память
НАРОДЫ
РОССИЙСКОЙ
ИМПЕРИИ
Книга 1
Москва
2014
Исследование выполнено в рамках проекта РИСИ
"100 лет Второй Отечественной войне. 1914-1917"
Рецензенты:
Матвеев Г. Ф., заведующий кафедрой истории южных и западных славян
Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова,
доктор исторических наук, профессор
Гузенкова Т. С, заместитель директора Российского института стратегических
исследований, руководитель Центра исследований проблем стран ближнего
зарубежья, доктор исторических наук
Первая мировая война: историографические мифы и историческая память :
моногр. : в 3 кн. / под ред. д-ра ист. наук О. В. Петровской ; Рос. ин-т стратег, исслед.
Кн. 1 : Народы Российской империи / под ред. д-ра ист. наук О. В. Петровской ; коллек-
тив авт.: И. В. Бородин, А. В. Бредихин, Й. Бекман, Д. В. Карнаухов, Д. А. Мальцев,
О. В. Петровская, Р. Н. Рахимов, В. В. Симиндей. - М., 2014. - 250 с, [56] : ил.
ISBN 978-5-7893-0192-0
В монографии системно изложены современные подходы к изучению исто-
рии Первой мировой войны, а также рассмотрены современные взгляды на войну
в разных странах мира. Прослеживаются факторы, определившие особенности нацио-
нального восприятия Первой мировой войны. Особое внимание уделено участию Рос-
сии в войне.
Первая книга посвящена национальной памяти о Первой мировой войне у народов,
входивших в состав Российской империи. Приводятся результаты историографического
анализа современной исторической литературы России, Украины, Белоруссии, Польши,
Финляндии, Эстонии, Латвии и Литвы. Представление о месте событий 1914-1918 гг.
в историческом сознании современного российского общества расширяют материалы
о кинематографе, движении исторической реконструкции; исследования, посвящен-
ные памятникам Первой мировой, сохранившимся в ландшафте населённых пунктов
стран-участниц, а также результаты проведённых в РФ социологических исследований.
Издание адресовано историкам, политологам, философам, а также всем, кто инте-
ресуется историей Первой мировой войны.
ISBN 978-5-7893-0192-0
© Коллектив авторов, 2014
© Российский институт
стратегических исследований, 2014
ОГЛАВЛЕНИЕ
К читателю 4
Предисловие. Первая мировая или Вторая Отечественная? О. В. Петровская 6
Часть 1. Забытая война в отечественной историографии
и народной памяти 13
Советская историография Первой мировой войны. Д. А. Мальцев 15
Первая мировая война глазами историков русского
зарубежья. Д. А. Мальцев 31
Современная российская историография Первой мировой
войны. Р. К Рахимов 43
Память о войне в культурном пространстве России. Р. К Рахимов 95
Историческая память о Первой мировой войне в ландшафте российских
населённых пунктов. И. В. Бородин 103
Знания и символы Первой мировой войны (по материалам
социологического опроса российских и молдавских
школьников). Д. А. Малышев, И. В. Бородин ПО
Часть 2. Особенности исторической памяти и изучения Первой мировой войны
у народов, входивших в Российскую империю 127
Белоруссия. Не наша война? О. В. Петровская 129
Украина. В центре конфликта. А. В, Бредихин 162
Польша. Чужая война. Д В. Карнаухов 185
Прибалтика. Расставание с империей. В. В. Симиндей 216
Финляндия. Многоликое рождение нации. К Бекман 234
К ЧИТАТЕЛЮ
Дорогие читатели!
Перед вами фундаментальный труд - итог двухлетней кропотливой работы
Центра гуманитарных исследований РИСИ в рамках проекта "100 лет Второй
Отечественной войне. 1914-1917".
Первая мировая война и возникший в её итоге Версальский порядок, с одной
стороны, привели к технологическому прогрессу и созданию новых националь-
ных государств, с другой - вызвали революции, перевороты, появление насиль-
ственных режимов: коммунизма, фашизма, нацизма, предопределили Вторую
мировую войну, территориальные конфликты на Балканах... Порождённые
в начале XX в. неразрешимые споры находят своё отражение и в современных
международных отношениях. Вот почему понимание причин, процессов и по-
следствий войны, роли в событиях 1914-1918 гг. отдельных её участников чрез-
вычайно важны для нас с вами сегодня.
В представленной на суд читателей трёхтомной монографии РИСИ иссле-
дованы особенности нынешней памяти о Первой мировой войне в разных стра-
нах мира, в том числе новейшие подходы, оценки и интерпретации событий
1914-1918 гг. в национальных историографиях, устоявшихся мифах и стерео-
типах.
Как и любое юбилейное издание, книга подводит итоги. В нашем случае
речь идёт об изменении научной исторической мысли и коллективного созна-
ния в отношении Великой войны за четверть века со времени краха коммуни-
стической идеологии в Восточной Европе и смены геополитических векторов,
вызванных распадом СССР. Как сможет убедиться читатель, тема Первой миро-
вой войны всегда оставалась актуальной на Западе. В последнее время заметно
вырос интерес к ней и на Востоке, что часто делает её объектом информацион-
но-идеологического противостояния.
В монографии вы найдёте многочисленные доказательства того, что
Великая война занимает огромное место в историческом сознании жителей
Западной Европы, буквально усеянной памятниками о ней. Благодаря самым
разным каналам информационного воздействия, включая профессиональные
исторические труды, в этой части континента твёрдо убеждены, что это была их
война и велась она на Западноевропейском фронте. По мере же продвижения на
Восток Европы память о Первой мировой войне заметно слабеет. И самой забы-
той война по-прежнему остаётся в памяти граждан России. Тому много причин,
но главные из них - целенаправленное замещение памяти о войне революцион-
ными событиями в самой России и нежелание признать значимость Восточного
фронта на Западе.
На возвращение памяти и истинных знаний о войне, сыгравшей огром-
ную роль в историческом развитии нашего государства, и направлен начатый
в 2013 г. проект Российского института стратегических исследований "100 лет
Второй Отечественной войне. 1914-1917". Мы исходим из того, что для России
война была Отечественной и стала великим морально-нравственным подвигом
народа и Царя, поскольку "Нет больше той любви, как если кто положит душу
5
свою за други своя" (Ин. 15:13). Роль России в Первой мировой войне нельзя
недооценивать. Она была основным противником Австро-Венгрии и Турции,
сдерживала на Восточном фронте треть германских войск. Русские солдаты и
офицеры спасли Париж в 1914 г., ав 1916 г. совершили знаменитый Луцкий
прорыв, не допустив краха Италии...
Устранению мифов и восстановлению исторической правды об участии
России в Первой мировой войне и посвящена эта книга. Надеюсь, что она от-
ветит на многие вопросы о прошлом, которые всё чаще возникают в российском
обществе, и поможет противостоять культурной и идеологической экспансии
ведущих западных держав.
Решетников Леонид Петрович,
директор Российского института
стратегических исследований,
генерал-лейтенант, кандидат
исторических наук
ПРЕДИСЛОВИЕ
Первая мировая или Вторая Отечественная?
О. В. Петровская
Сто лет назад началась война, предопределившая ход истории XX в.
Тотальный характер и катастрофические последствия этого грандиозного
конфликта сегодня дают многим основание оценивать его как "самоубийство
Европы". Огромные материальные потери и человеческие жертвы, а также всё
чаще проявляющееся удивительное сходство событий и процессов начала XX
и начала XXI вв.1 диктуют необходимость осмысления уроков той войны.
Способность извлекать опыт напрямую зависит от состояния исторической
памяти - категории, становящейся всё более важной для современной гумани-
тарной науки, позволяющей описать процесс сохранения и трансляции собы-
тий обществом. Важно понять не только, что помнят о событиях 1914-1918 гг.
в разных странах сегодня (когда уже нет ни ветеранов, ни свидетелей войны), но
и под влиянием каких факторов формируются эти представления. Оказывается,
для одних важны победы, для других - жертвы. Есть память победителей и па-
мять побеждённых. Заметны различия на Западе и на Востоке. Представления
о Первой мировой войне у народов, принимавших в ней участие даже на одной
стороне, имеют выраженные национальные особенности.
О различиях говорит терминология: для победителей - англосаксов, фран-
цузов, бельгийцев -это Великая война, для побеждённых- немцев, австрийцев,
венгров, турок, болгар - чаще Первая мировая.
Об обширном пространстве Первой мировой войны в коллективной памяти
народов Западной Европы свидетельствуют огромное количество монументов
и кладбищ, внимание к ней литературы и искусства. В этой части континента
Великая война понимается как цивилизационный слом, разрушение порядка,
установленного Венским конгрессом 1815 г., и конец доминирования Европы.
Как во Франции, так и в Германии, воевавших по разные стороны фронта, силь-
но желание приглушить воспоминания о Второй мировой войне, поддерживая
память о Первой мировой, и рассматривать конфликт 1914-1918 гг. как прелю-
дию к событиям 1939-1945 гг.
Вместе с тем память о Первой мировой войне не только дифференциро-
ванна, но и подвергается постоянным изменениям. В последние десятилетия
1 Наиболее ярко и убедительно такое сравнение настоящего и прошлого проводит британ-
ский профессор M Макмиллан в вышедшей в 2013 г. книге "Война, покончившая с миром"
(МасМШап M The war that ended peace: The road to 1914. Random House, 2013). Цель её - напом-
нить, что ни общая религия - протестантизм, ни тесное торговое партнерство, ни кровные узы
монархов Великобритании и Германии не спасли мир от войны.
Первая мировая или Вторая Отечественная?
7
в западной части Старого Света можно наблюдать очередной виток ревизии
устоявшихся концепций, особенно усилившейся в преддверии 100-летнего
юбилея Великой войны. Пересмотр этот связан с новыми реалиями европейско-
го объединения, требующего формирования общей миролюбивой концепции
исторического прошлого, а также усилением позиций Германии.
Значительно слабее память о Первой мировой войне на Востоке Европы,
где она долгие годы вытеснялась российскими революциями и Второй миро-
вой войной. Здесь Великая война не будит таких эмоций, как в западной части
континента, нет крупных монументов и музеев, мало памятников, связанных
с памятью о ней. Особенно далёкой и чужой она остаётся в историческом созна-
нии народов постсоветского пространства. Однако именно в Восточной Европе
в последнее время растёт интерес к событиям 1914-1918 гг., обусловленный
подъёмом национализма, поиском основ новой идентичности и необходимо-
стью обосновать национальные идеи, чтобы разрушить интернациональную
марксистско-ленинскую парадигму.
Особенности национальной памяти прежде всего зависят от итогов кон-
фликта: одним народам война принесла победу, другим - поражение, третьим -
освобождение. Для одних она стала трамплином к мировому господству, другие
до сих пор оплакивают несправедливость мирового порядка, установленного
системой мирных договоров на Парижской мирной конференции. Кто-то сожа-
леет об упадке империй, а кто-то приветствует создание государств, возникших
на их обломках.
Эти многообразные чувства воплотились в национальных мифах, преда-
ниях, традициях. Они транслируются через обращение к семейным архивам,
генеалогиям, коллекциям артефактов, произведениям литературы и искусства.
Для формирования памяти о Первой мировой войне большое значение име-
ла и политика властей, выбирающих исторические события, способные укре-
пить собственные позиции и консолидировать нацию. От власти напрямую за-
висело место Великой войны в музеях и архивах, топонимике городов и сёл,
праздниках и годовщинах, памятниках и кладбищах.
Между тем политическая элита лишь задаёт направления конструирова-
ния памяти в зависимости от потребностей настоящего, но бремя выполнения
заказа ложится на плечи историков. Именно они ответственны за отбор и ин-
терпретацию фактов, достойных увековечивания, а также за создание мифов -
идейных конструктов понимания мира, являющихся механизмом отражения
исторической реальности. Эти мифы постоянно внедряются и извлекаются из
исторического нарратива в соответствии с изменением потребностей общества
и государства в актуализации прошлого, пониманием историками националь-
ных интересов, трансформацией собственных убеждений. Иначе говоря, сама
историография - это тоже вид памяти, способ воздействия на историческое зна-
ние.
Профессиональная историография Великой войны уже 100 лет формирует
историческую традицию. По некоторым данным, к концу 2012 г. в мире опу-
бликовано около 60 тыс. работ о Первой мировой войне, изданных более чем на
150 языках2 (только на английском, по разным оценкам, уже 25-32 тыс. ста-
тей, трактатов и книг3). При этом каждое новое поколение исследователей
2 Chwalba A. Samobójstwo Europy. Wielka Wojna 1914-1918. Kraków, 2014. S. 7.
3 Clark Ch. The Sleepwalkers: How Europe Went to War in 1914. New York : Harper Collings
PubL, 2012. P. XXVII; MacMillanM. The Rhyme of history: Lessons of the Great War. 2013.
8
О. В. Петровская
претендовало на то, чтобы разоблачить ложную мифологию своих предше-
ственников4. Постепенно изменились методы исследования. Для западной
историографии стали характерены культурологический, междисциплинарный
подход, отказ от больших теоретических обобщений, интерес к маргинальным
проблемам истории. В итоге сузилась историческая макроперспектива, военные
действия постепенно скрылись за личными судьбами, бытом, повседневностью,
историей маленького человека, этнических групп или женщин.
В последние десятилетия и особенно в преддверии юбилея можно наблю-
дать всплеск активности историков в исследовании Великой войны. На немец-
ком языке в 2013 г. опубликовано 180 книг о Первой мировой, во Франции за
последние 20 лет - более 1 тыс.5 Растущее внимание под давлением политиче-
ских и экономических интересов сопровождается и очередным витком ревизи-
онизма истории Первой мировой войны, который уже базируется не на новых
знаниях и новых методах, а скорее на смене значений и понятий отдельных
аспектов прошлого.
Потребность общества в новых опорных точках будущего в условиях не-
стабильного настоящего вновь делает причины и последствия войны более ак-
туальными, чем жизнь и страдания солдат, доминировавшие в западной исто-
риографии 70-90-х гг. XX в. Желание обеспечить перспективы европейской
интеграции ведёт к перераспределению ответственности между всеми игрока-
ми и расширению круга совиновников, к стремлению доказать, что в Первой
мировой войне, учитывая её потери и итоги, победителей не было. Возрастает
внимание не только к техникам и технологиям уничтожения, но и к информаци-
онным манипуляциям и пропаганде на войне.
Устранение "железного занавеса" и "оков интернационализма" на рубе-
же 80-90-х гг. прошлого века привело к переносу идей и опыта исследований
с Запада на Восток Европы. В посткоммунистической Европе началось изуче-
ние ранее запрещённых и не актуальных тем истории Первой мировой войны
новыми западноевропейскими методами. Для восточноевропейских историков-
новаторов, связывающих исследовательское поле с международным дискурсом,
открылись источники международного финансирования. В тех восточноевро-
пейских странах, которые стали членами Евросоюза, история пишется так, что-
бы представить свою страну исконной частью Европы, временно исключённую
из неё после решений Ялтинской конференции 1945 г. Реакцией на эти пере-
мены историков-традиционалистов стало внимание к факту и приверженность
позитивистскому методу исследований, и в итоге - отказ не только от теорий,
но даже от обобщений.
Заметной тенденцией современной академической науки является потеря ею
исключительного контроля над историческим знанием и самосознанием обще-
ства. В этом процессе играет роль бурное развитие средств массовой информа-
ции и коммуникации. Многочисленные попытки пересмотра и переписывания
истории ставят под сомнение объективность профессиональных исследований.
Следует учитывать и то, что желание придерживаться канонов ремесла не no-
December 14. URL: http://www.brookings.edU/research/essays/2013/rhyme-of-history#ch5 (дата об-
ращения: 05.01.2014).
4 Нора П. Проблематика мест памяти // Франция-память / П. Нора, М. Озуф, Ж. де Пюимеж,
М. Винок. СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999. С. 22.
5 Mazur Z. Rok 1914: niemiecka narracja // Biuletyn Instytutu Zachodniego. 2014. № 159. URL:
http://www.iz.poznan (дата обращения: 20.02.2014).
Первая мировая или Вторая Отечественная?
9
зволяет многим профессиональным историкам вольно интерпретировать факты.
В результате лакуны общественного спроса заполняют многочисленные науч-
но-популярные работы, литературные тексты, кинофильмы. Появляются новые
жанры, такие, как, например, альтернативная история. Причём не избегают по-
добной деятельности и некоторые профессиональные историки. Утверждается
мнение, что историческая фактура - это только рамка для картины, главное
же - формирование представлений, которые влияют на дух нации6.
Свобода интерпретаций углубляет различия памяти о Первой мировой
войне. Бои на Восточном фронте для Запада остаются неизвестной войной. Здесь
убеждены, что "тяжесть войны, наиболее кровавые битвы и самые большие по-
тери пришлись на западную часть Европы, на фронт немецко-французский"7,
что без союзников Франция и Россия эту войну проиграли бы, и только благо-
даря ресурсам Великобритании и вступлению в войну США была достигнута
победа8. И без того искажённый образ России в Первой мировой войне под-
вергается сегодня ещё более неблагоприятным изменениям. Рост политизации
истории формирует атмосферу новой войны, на этот раз - войны мифов.
Однако и в самой российской историографии интерес к войне, которую её
современники называли "германской", "николаевской", "отечественной", усту-
пает пока творческим процессам на Западе. На ней по-прежнему стоит клей-
мо "империалистической войны" - название, официально закреплённое после
Октября 1917 г., а события 1914-1918 гг., как и раньше, остаются в тени других
конфликтов, участницей которых была Россия.
В войне новых мифов о Первой мировой войне у России практически нет
надёжных союзников в Восточной Европе, в том числе среди наследников
Российской империи, считающих эту войну для себя чужой и потому не инте-
ресной для исследований. Страной, в наименьшей степени пересматривающей
роль России, остаётся лишь Сербия, на защиту которой Российская империя
выступила 100 лет назад.
Между тем память о сотнях тысяч русских солдат и офицеров, сложивших
свои головы за Веру, Царя и Отечество (по количеству жертв Россия уступает
только Германии), диктует необходимость вернуть её в официальную историо-
графию в том масштабе, которого она заслуживает9, построить новую историю
войны, восстановить национальную память об этом периоде.
Столетний юбилей - благоприятный повод для того, чтобы пробудить инте-
рес молодёжи и региональных сообществ в самой России провести инвентари-
зации и обновление кладбищ и могил, поставить новые памятники, написать но-
вые книги, снять фильмы, разработать туристические маршруты и пр. Не менее
важно обсудить проблемы Второй Отечественной войны с целью укрепления
духовного единства славянских народов и других стран СНГ на основе общих
героических примеров прошлого, а также ответить на вызовы Запада продви-
жением в международном сообществе собственной версии Великой войны.
С этой целью Российским институтом стратегических исследований в 2013 г.
был разработан проект "100 лет Второй Отечественной войне. 1914-1917",
6 Мединский В. Скелеты из шкафа русской истории. М. : ОЛМА Медиа Групп, 2011. С. 5.
7 Mazur Z. Op. cit.
8 Chwalba A. Op. cit. S. 620.
9 Это повод поговорить о России. Дмитрий Сабов беседует с министром культуры РФ
Владимиром Мединским // Коммерсант.ш : интернет-сайт. 2013. 23 декабря. URL: http://www.
kommersant.ru/doc/2369707 (дата обращения: 28.02.2014).
10
О. В. Петровская
рассчитанный на четыре года. Его целью являются восстановление историче-
ской правды, опровержение устоявшихся мифов и возвращение в современную
российскую историческую науку и общественное сознание граждан подлинно-
го забытого названия войны - Вторая Отечественная, которое характеризует её
более точно и учитывает не только политические и экономические особенно-
сти, но и духовную составляющую.
К настоящему времени в рамках проекта были опубликованы монографии10
и проведены две международные научные конференции "Накануне Великой
войны: Россия и мир" (31 октября 2013 г.) и "Великая война: возвращение памя-
ти" (15 мая 2014 г.), направленные на переосмысление участия России в миро-
вом конфликте.
Частью проекта является и настоящее исследование "Первая мировая вой-
на: Историографические мифы и историческая память", подготовленное со-
трудниками Центра гуманитарных исследований в 2013-2014 гг. с целью ком-
плексного изучения памяти о Первой мировой войне в России и за рубежом, а
также разработки собственной версии участия России в войне, пригодной для
преодоления деформаций исторического сознания. Его результаты опубликова-
ны в трёхтомной монографии.
Первые две книги посвящены выявлению новейших историографических
тенденций и особенностей национальной памяти народов - участников Великой
войны. В первой представлены национальные общности, полностью или час-
тично входившие в Российскую империю. Во второй речь идёт об актуальном
состоянии памяти бывших союзников России по Антанте и государств, входив-
ших в годы Первой мировой войны в Четверной союз.
Монография не претендует на всесторонний историографический анализ
истории Первой мировой войны. Исследуя состояние современной историче-
ской науки, авторы обращали внимание лишь на отдельные проблемы Первой
мировой, акцентировали внимание на национальных особенностях и оценках
участия в войне России. Они исходили из того, что взгляд со стороны может
дать более панорамный вид зарубежной историографии и позволяет расставить
критические акценты.
Следует отметить, что выявление национальных трактовок Первой мировой
войны в исторической науке периода 90-х гг. XX - начала XXI вв. осложняется
рядом факторов: историков в первую очередь интересуют действия своих пра-
вительств; для историографии тех стран, которые смогли после войны создать
новые независимые государства, последствия значительно более важны, чем
сам мировой конфликт и его причины; в исторической науке одной страны, как
правило, не существует единства мнений; в Восточной Европе сильно влияние
западных авторитетов; глобализация и свободное перемещение учёных между
университетами мира стирает их национальные идентичности. Однако домини-
рующую тенденцию всё же найти можно, она чаще просматривается в учебной,
обобщающей и массовой литературе, которая в последнее время вопреки при-
зывам и декларациям приобретает в объединённой Европе выраженный наци-
ональный характер. В связи с этим помимо анализа трудов профессиональных
историков, посвященных Первой мировой войне, внимание в ходе реализации
10Залесским К. А. Первая мировая война. Энциклопедия : в 2 т. М. : ФИВ, 2013; Зубов Ю. В.
Лейб-гвардии Преображенский полк. С полком дедов и прадедов в Великую войну 1914-1917 гг.
М. : ФИВ, 2013.
Первая мировая или Вторая Отечественная?
11
проекта уделялось учебной литературе разного целевого назначения, что по-
зволило выявить установки, транслируемые системами образования молодёжи
разных стран в отношении Великой войны и участия в ней России.
Изучение и сопоставление интерпретаций истории Первой мировой вой-
ны в профессиональной, популярной и учебной литературе зарубежных госу-
дарств позволяют увидеть скрывающиеся за ними национальные и глобаль-
ные интересы, определить направления манипуляции историческим сознанием
масс, выявить угрозы для Российской Федерации.
Задача исследования заключалась в том, чтобы не только оценить и срав-
нить представления о Первой мировой войне у разных народов, но и проследить
каналы и механизмы формирования памяти, извлечь позитивный опыт, который
мог бы способствовать выходу российского общества из состояния беспамят-
ства, характерного для представлений о периоде Второй Отечественной войны.
Поэтому объектом исследования являлись также коммеморативные практики
и так называемые "места памяти" - музеи, памятники, памятные даты, песни и
другие, по словам П. Нора, "ракушки, оставшиеся лежать на берегу после
отлива моря живой памяти"11 о Первой мировой войне.
Наибольшее внимание в книге уделяется состоянию памяти о Второй Оте-
чественной войне в современной России. Историографический анализ в данном
случае включал в себя советскую и эмигрантскую литературу. В ходе исследо-
вания было проведено анкетирование студентов российских вузов разных регио-
нов от Дальнего Востока до Калининграда и Северного Кавказа, позволившее
оценить знания и представления молодого поколения, вчерашних выпускников
средних школ. Приведённые в монографии результаты этого опроса неутеши-
тельны и показывают необходимость разработки и внедрения в систему истори-
ческого образования комплексных мер, направленных на расширение и систе-
матизацию знаний о Первой мировой войне.
На предмет увековечивания памяти о Второй Отечественной войне иссле-
довался также ландшафт населённых пунктов Российской Федерации. Такой
комплексный подход к изучению места Первой мировой войны в историческом
самосознании и культурном наследии позволил поставить проблемы и опре-
делить направления государственной политики по восстановлению памяти об
этой войне в современной России.
Третья книга представляет собой конкретно-историческое исследование
участия России в Первой мировой войне в 1914-1917 гг. Направлено оно на
разоблачение устойчивых мифов и стереотипов, сложившихся в отечествен-
ной и зарубежной историографии, речь о которых идёт в первых двух томах
историографическо-социологического характера. В соответствии с замыс-
лом в третьей книге доказывается, что Российская империя не имела захват-
нических целей, вела освободительную войну ив 1917 г., к началу революции,
находилась на взлёте. Авторы считали важным показать, что многое из того,
что было заложено в дело обороны и военной стратегии во Вторую Отечествен-
ную, нашло своё применение позже в годы Великой Отечественной, а также
уделить особое внимание участию во Второй Отечественной войне предста-
вителей почти всех народов Российской империи. При этом авторы исходили
из того, что отечественный характер война носила для России только в им-
ператорский период: с июля/августа 1914 по февраль/март 1917 г., поскольку
11 Нора П. Указ. соч. С. 25.
12
О. В. Петровская
после государственного февральского переворота и свержения монархии харак-
тер войны коренным образом изменился.
Представленный в монографии позитивный образ руководства страны и
армии до 1917 г. и утверждение о том, что Российская империя войну не про-
играла, также являются опорными пунктами концепции, которая позволит
жителям России изменить представление о событиях 1914-1917 гг., обрести
память и увековечить героизм и мужество тех, кто проливал кровь за Отече-
ство во Второй Отечественной войне.
Авторы выражают благодарность всем руководителям и работникам регио-
нальных центров РИСИ, проводившим анкетирование студентов; рецензентам -
за внимание к рукописи и полезные советы; сотрудникам сектора издательских
программ РИСИ - за неоценимую помощь в подготовке и публикации книги.
Часть 1
Забытая война
в отечественной историографии
и народной памяти
СОВЕТСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ
ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Д. А. Мальцев
Исследование истории Первой мировой войны началось сразу по оконча-
нии военных действий. Но особенностью, отличавшей Россию/СССР от других
стран-участниц, было то, что работы советских авторов на эту тему полностью
определялись политическими приоритетами РСДРП(б). Ещё в 1915 г. вышла
работа Г. Е. Зиновьева и В. И. Ленина "Социализм и война. Отношение РСДРП
к войне". Войну лидер большевиков рассматривал в постулатах классовой па-
радигмы как способ отвлечения масс от революционной борьбы "старой идео-
логией" защиты национальных интересов. Это предопределило многолетнее
пренебрежение советских историков темой патриотизма в годы Первой миро-
вой войны.
В целом в советской историографии тема Первой мировой войны оста-
валась "белым пятном" до самых последних лет советской власти. Это при-
знавала и сама советская историческая наука: "Международные отношения,
внешняя политика и военная история России 1914-1917 гг. разработаны в со-
ветской историографии несколько слабее, чем проблемы происхождения и
развязывания мировой войны"1. На то были причины. События и факты вой-
ны никак не увязывались с господствовавшей в то время марксистско-ленин-
ской трактовкой истории России, отчего писать о них было невозможно. Как
объяснить, почему российская императорская армия, в течение 1914 - начала
1917 г. твёрдо державшая фронты, успешно наступавшая, не разбежавшаяся во
время Великого отступления 1915 г., в несколько месяцев весны-лета 1917 г.
"прозрела", "обрела революционное сознание", разложилась и к осени пред-
ставляла собой деморализованные отряды озлобленных, вооружённых людей,
готовых признать любой захват власти? Кроме того, многие герои той вой-
ны затем стали героями другой войны, Гражданской, но на стороне "лагеря
контрреволюции" или, будучи в рядах Красной армии, подверглись репрес-
сиям. Первая мировая война в учебной литературе рассматривалась как война
империалистическая, несправедливая, царское правительство считалось одним
из виновников её развязывания, а сама война виделась всего лишь как предпо-
сылка Февральской революции 1917 г.2
1 Итоги и задачи изучения внешней политики России. Советская историография. М., 1981.
С. 344.
2 По данной проблеме выходил ряд обобщающих историографических публикаций:
Виноградов В. Н. Ещё раз о новых подходах к истории Первой мировой войны // Новая и но-
вейшая история. 1995. №5. С. 62-74; КозенкоБ.Д. Историография Первой мировой войны //
Новая и новейшая история. 2001. № 3. С. 3-27; Шубин А. В. Россия в Первой мировой войне:
Историография проблемы (1914-2000). М, 2001.
16
Д. А. Мальцев
Даже историческая терминология, связанная с самим названием войны,
претерпела изменения. Прежние термины - "Вторая Отечественная война",
"Великая война" сменил официальный - "Первая мировая война" с варианта-
ми - "мировая война", "первая мировая империалистическая война"; в публи-
цистике, искусстве, краеведческой литературе иногда говорилось об "импе-
риалистической войне", редко использовался простонародный термин - "гер-
манская война".
Отечественная историография Первой мировой войны развивалась по
следующим основным направлениям: военно-историческому, внешнеполити-
ческому, истории рабочего движения, истории стран Запада во время войны
и целому комплексу аспектов, связанных с участием в войне России, главным
образом в контексте создания условий для победы Октябрьской революции.
Этот перечень свидетельствует о значительном уклоне в социоэкономическую
и политическую историю характерном для советской исторической науки
в целом.
Одним из первых в советской историографии войны сложилось военно-исто-
рическое направление. Оно создавалось в основном силами непосредственных
участников войны. Вводились в научный оборот документы времён войны, из-
давались воспоминания и первые монографии по теме. Были сформированы
соответствующие военно-исторические учреждения и организации: сначала
военно-историческая комиссия (август 1918 г.), затем - военно-исторический
отдел Генерального штаба РККА (с 1924 г.). Туда же вошла и созданная в
1918 г. военно-морская комиссия. Ею руководили А. А. Свечин (1918-1923 гг.)
и В. А. Антонов-Овсеенко (1923-1924 гг.). Сотрудники комиссии анализирова-
ли ход военных действий на русском фронте, основное внимание при этом уде-
ляя оперативно-тактической стороне событий, что имело практическую пользу
для РККА3. В 1919-1920 гг. комиссия выпустила четыре "Военно-исторических
сборника", обобщавших опыт мировой войны.
Большое количество исследований публиковали военные академии, но
в основном для служебного пользования. Поэтому введение в широкий на-
учный оборот этих трудов, создававшихся участниками сражений "по горя-
чим следам" войны и на известных им боевых документах, актуально и в
наши дни.
В 20-е - начале 30-х гг. прошлого века в открытых и закрытых военно-ака-
демических изданиях были введены в научный оборот многочисленные факты
о военных действиях 1914-1918 гг. Были опубликованы мемуары политиков,
дипломатов и военных: А. П. Извольского, П. Н. Милюкова, М. В. Родзянко,
В. А. Сухомлинова, В. В. Шульгина и др. Известны были работы А. И. Деникина
и других участников мировой и Гражданской войн, оказавшихся в эмиграции.
Не часто, но всё же издавались воспоминания офицеров и солдат4. Выпускались
сборники солдатских писем "разоблачительного" характера5.
3 Краткий стратегический очерк войны 1914-1918 гг. Пг., 1918-1919. Вып. 1-2.
4 Макаров-Заречный В. "Егорьевские кавалеры". Записки пулемётчика мировой войны
1914-1918 гг. М, 1939; Чемоданов Г. П. Последние дни старой армии. М. ; Л., 1926; ШиуковА. В.
Война в воздухе. М. ; Л., 1941.
5АхунМ.К, Петров Р. А. Царская армия в годы империалистической войны М., 1929;
Царская армия в период Первой мировой войны и Октябрьской революции. Казань, 1938.
Советская историография Первой мировой войны
17
В основном в СССР, конечно, публиковались работы лишь тех воен-
ных, кто перешёл в Красную армию: М. Д. Бонч-Бруевича, А. А. Брусилова,
А. А. Игнатьева, Б. М. Шапошникова6.
Одновременно в СССР шла научно-исследовательская работа по всей воен-
ной тематике. Издавались очерки войны на Восточном фронте, обзоры военных
действий на других фронтах, исследования отдельных операций. Исследовались
такие темы, как боевая подготовка войск, их снабжение, применение различных
родов войск и новой техники. Создавались обобщающие труды, самым замет-
ным из которых был стратегический очерк войны в семи томах7.
Авторами этих работ были в основном командиры Красной армии - быв-
шие участники мировой войны: М. В. Фрунзе, М. Н. Тухачевский, И. И. Вацетис
и др. На общем фоне выделялась книга бывшего генерала царской армии
А. М. Зайончковского8, в которой раскрывалась подготовка разных стран к вой-
не, планы сторон, подробно описывался ход военных действий на различных
фронтах. Огромный фактический материал с приложением схем и чертежей по-
зволил нарисовать полную картину войны. Особую ценность работе придавал
анализ боевых действий на Восточном фронте в контексте общего хода войны.
Книга вышла тремя изданиями и оставалась самым полным описанием воен-
ных действий Первой мировой войны в нашей историографии вплоть до 70-х гг.
XX в. Она и сегодня представляет интерес для военного историка.
Помимо собственно военной истории советские ученые большое внимание
уделяли истории внешней политики и международных отношений, особенно
кануна войны. Ими рассматривался генезис войны, её характер, дипломатия до-
военного и военного времени и тому подобные вопросы.
Ярким событием стал выход в 1926 г. сборника статей "Кто должник?"
(вскоре он был переведён на французский язык с ещё более броским названием
"Союзники против России накануне, во время и после мировой войны"). Его
авторы, военные специалисты, показали, как "союзники России стали в итоге
союзниками против России". Были приведены доводы в пользу желания запад-
ных стран Антанты победить "за счёт России и восточного фронта" и отмеча-
лась весьма скромная военная и материальная помощь Англии и Франции своей
союзнице - России, несмотря на отвлечение на Восточный фронт до половины
войск Центральных держав. Фактически данный сборник закрыл тему военного
взаимодействия с союзниками в годы Первой мировой войны на 70 лет. Работы,
выходившие на принципиально другой уровень знаний по данной теме, стали
публиковаться только в последнее время.
Появился и большой пласт работ конкретно-исторической направленно-
сти. К примеру, Н. Валентинов исследовал связи с союзниками в годы войны,
М. Павлович рассматривал историю этой войны в контексте возможных кон-
фликтов будущего, М. Петров изучал подготовку России к Первой мировой
войне, а С. Добровольский и Е. Мартынов занимались историей армии9.
6 Игнатьев А. А. 50 лет в строю. М., 1959. Т. 1-2; Брусилов А. А. Мои воспоминания. М. ; Л.,
1929; Шапошников Б. М. Воспоминания // Военно-научные труды. М, 1974.
7 Стратегический очерк войны 1914-1918 гг. М. ; Пг., 1918-1923. Ч. 1-7.
8 Зайончковский А. М. Мировая война 1914-1918 гг. Общий стратегический очерк. М., 1924;
Его же. Мировая война 1914-1918 гг. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1931; Его же. Мировая война
1914-1918. М., 1938-1939. Т. 1-3.
9 Валентинов К Военные соглашения России с иностранными государствами до войны
// Военно-исторический сборник. 1919. Вып. 2. С. 9-28; Его же. Сношения с союзниками по
18
Д. А. Мальцев
Подробно разобрал такую важную тему, как снабжение армий России
в годы войны, генерал А. Маниковский, возглавлявший Главное артиллерий-
ское управление Генерального штаба10. В частности, им было показано, что от-
сутствие должного количества боеприпасов было проблемой не только России,
но и всех её союзников, связанной с неверной оценкой возможной продолжи-
тельности и интенсивности боевых действий.
В 20-х - начале 30-х гг. прошлого века работа учёных проходила в услови-
ях относительной свободы творчества. Шёл обмен мнениями с зарубежными
коллегами в ходе открытых и острых дискуссий. Советские историки широко
использовали материалы иностранных публикаций, работали в зарубежных ар-
хивах и библиотеках.
Работа по вопросам международных отношений времён Первой мировой
войны началась с поисков и публикации дипломатических документов из архи-
вов царского и Временного правительств сразу же после победы Октябрьской
революции. II съезд Советов вместе с Декретом о мире принял решение опу-
бликовать тайные договоры военного времени. Документы из архивов бывшего
МИД до января 1918 г. печатались на страницах газет. В "Известиях" и "Газете
временного рабочего и крестьянского правительства" было опубликовано более
100 документов, в "Правде" - около 50. Тогда же в Петрограде было издано 7
выпусков Сборника секретных документов из архива бывшего Министерства
иностранных дел. В них вошло свыше 100 документов, частично уже опублико-
ванных большевиками в газетах11. Эти документы включали тексты ряда заклю-
чённых накануне и в годы войны тайных договоров, а также материалы секрет-
ной дипломатической переписки, секретных совещаний в МИД. По указанию
В. Ленина этой работой руководил матрос-балтиец большевик Н. Маркин, ко-
торый во время революции возглавлял отряд, захвативший архивы МИД.
Позднее, в 20-е гг., издавались также документы по военной и внешне-
политической истории России в годы войны12. Основной вклад в публика-
цию документов периода войны внёс журнал "Красный архив", выходивший
в 1922-1941 гг.13 Также на протяжении 20-х гг. в СССР вышли в свет несколько
специальных тематических сборников, включавших материалы из архива до-
революционного МИД14.
военным вопросам во время войны 1914—1918 гг. М, 1920. Ч. 1; Павлович М. П. Мировая вой-
на 1914-1918 гг. и грядущие войны Л., 1925; Петров М. Подготовка России к мировой войне
на море. М. ; Л., 1926; Мартынов Е. И. Царская армия в Февральском перевороте. М, 1928;
Стратегические и тактические уроки войны 1914-1918 гг. M ; Л., 1928; Добровольский С. К.
Мобилизация русской армии в 1914 г. М., 1929; ЖигурЯ. Оперативный план войны Шлиффена
и современная действительность // Война и революция. 1929. Кн. 6.
10 Маниковский А. А. Боевое снабжение русской армии в войну 1914-1918 гг. М., 1920-1923.
11 Сборник секретных документов из архивов бывшего Министерства иностранных дел. Пг.,
1917. Вып. 1-7.
12 История отечества в документах. М., 1921; Фалькенштейн Э., фон. Верховное командова-
ние 1914-1916 гг. в его важнейших решениях. М., 1923; Россия в мировой войне 1914-1918 гг.
(в цифрах). М., 1925; Константинополь и проливы. По секретным документам бывшего МИД :
в 2 т. М., 1925-1926.
13 Доклады бывшего министра иностранных дел С. Д. Сазонова Николаю Романову.
1910-1912 гг. // Красный архив. 1923. №3; Русско-германский договор 1905 г., заключённый
в Бьорке // Там же. 1924. № 5; К истории возникновения мировой войны. Тройственное согласие
и Германия после Агадира // Там же. 1929. № 3 (34).
14 Материалы по истории франко-русских отношений за 1910-1914 гг. : Сб. секретных ди-
пломатических документов бывшего императорского российского Министерства иностран-
Советская историография Первой мировой войны
19
Наиболее же полная публикация такого рода документов в 10 томах по-
явилась в 1931-1938 гг. Позднее были изданы ещё 3 тома15. Это масштабное
издание остаётся и сейчас полезным и интересным для изучающих историю
предвоенных международных отношений и самой войны. Однако нельзя не от-
метить односторонность публикации, вызванную позицией её главного редак-
тора М. Покровского.
Статьи одного из первых и самого видного тогда историка-маркси-
ста М. Покровского сами по себе стали важным образцом советской трак-
товки Первой мировой войны, задавшими тон дальнейшим исследованиям.
Опираясь на них, он создал свою концепцию происхождения и начала вой-
ны. С 1915 г., выступив со статьёй "Виновники войны", М. Покровский от-
стаивал тезис о том, что главными виновниками мирового конфликта были
не финансисты и промышленники из числа буржуазии, а землевладельче-
ские группы стран-участниц и прежде всего российская аристократия16.
Как революционер со стажем, он и на историческом поле выступал против
российского царского правительства, выдвинув тезис о его виновности в раз-
вязывании войны17.
М. Покровским была создана так называемая теория "торгового капитализ-
ма", где он объявил царскую Россию "политической организацией" этого капита-
лизма. Согласно его концепции Первая мировая война велась главным образом
за торговые пути, в частности за Черноморские проливы, а также за стратегиче-
ские ресурсы - уголь, железо и т.п. Из этого М. Покровский выводил ведущую
роль царизма в развязывании войны за Проливы и противоречиях с Германией.
Царскую Россию М. Покровский называл главной виновницей войны. "Непо-
средственных виновников войны, -утверждал он, - следует искать не в Берлине
и даже не в Лондоне, а в Петербурге"18. Подобные утверждения были типичны
для начала советской эпохи, когда такие понятия, как "патриотизм", утратили
значение на фоне "пролетарского интернационализма".
Альтернативой этой концепции стали работы академика Е. В. Тарле, посвя-
щенные Первой мировой войне. Оставшись в РСФСР, Е. Тарле первое время
сохранял свои либеральные убеждения историка-позитивиста. Он изучал рабо-
ты В. И. Ленина по империализму и пытался использовать их в книге "Европа
в эпоху империализма" и других работах 20-х гг., где отвёл значительное место
Первой мировой войне. В ней озвучивалась традиционная концепция войны,
в развязывании которой обвинялся германский империализм и лично кайзер
Вильгельм II19.
ных дел. М, 1922; Русско-германские отношения 1873-1914 (Документы из секретного архива
Министерства иностранных дел). М, 1922; Раздел Азиатской Турции по секретным документам
Министерства иностранных дел. М., 1924.
15 Международные отношения в эпоху империализма (МОЭИ). Документы из архивов цар-
ского и Временного правительства 1878-1917 гг. Сер. III, 1914-1917. М. ; Л., 1931-1938. Т. 1-10;
Там же. Сер. И, 1900-1913. М. ; Л., 1938-1940. Т. 18-20.
16 Покровский М. Н. Виновники войны // Внешняя политика : сб. ст. (1914-1917). М., 1918.
17 Покровский М. Н. Империалистическая война : 1915-1930 : сб. ст. 2-е изд. М., 1931, 1934.
18 Покровский М. Н. Очерки по истории революционного движения в России ХГХ-ХХ вв.
М. ; Л., 1927. С. 142, 152.
19 Тарле Е. В. Европа в эпоху империализма 1871-1919 гг. М. ; Л., 1927; Там же. 2-е изд., доп.
М. ; Л., 1928; Его же. Германская ориентация и П. Н. Дурново в 1914 г. // Былое. 1922. № 19;
см. также: Тарле Е. В. Сочинения. М., 1957-1962. Т. 1-12.
20
Д. А Мальцев
М. Покровский в 1928 г. опубликовал в журнале "Историк-марксист"
разгромную рецензию на книгу Е. Тарле20. Последний ответил не менее рез-
кой статьёй. В полемике приняли участие и другие учёные. В частности,
М. Покровского поддержал Н. П. Полетика, также специально изучавший начало
мировой войны. Им были опубликованы книги по этой теме21, где доказывалась
непосредственная виновность царизма и его дипломатов в конфликте, развязав-
шемся на Балканах вообще и Сараевском убийстве в частности. К числу досто-
инств работ Н. Полетики надо отметить многочисленные ссылки на архивные
материалы, но подбирались они чрезвычайно тенденциозно, в соответствии
с "линией партии".
Заняв почти все руководящие посты в академической науке и системе обра-
зования, академик М. Покровский усиленно насаждал свои взгляды, поддержи-
вал верных сторонников, оказывал давление на оппонентов, которое в 1929 г.
получило поддержку со стороны руководства ВКП(б) и органов ОПТУ, в ре-
зультате чего академик Е. Тарле вместе с группой коллег подвергся репрессиям
(так называемое "дело историков", или "дело четырёх академиков").
В итоге в историографии утверждалась "школа Покровского", что чрезвы-
чайно пагубно сказалось на изучении внешней политики России и всей истории
международных отношений. Обстановка стала меняться лишь после смерти
М. Покровского в 1932 г. и появления в 1934 г. постановлений СНК СССР и ЦК
ВКП(б) о развитии исторической науки и преподавании гражданской истории.
Взгляды М. Покровского подверглись критике "сверху", причём в этом уча-
ствовали многие его ученики и соратники22.
По сути, это было результатом того, что научные споры по новейшей на
тот момент истории, в том числе по вопросам Первой мировой войны, шли
в области слишком близкой к политической борьбе в ВКП(б) и завершились
личным вмешательством И. В. Сталина. В конце 1931 г. он опубликовал в жур-
нале "Пролетарская революция" письмо-статью "О некоторых вопросах исто-
рии большевизма"23, где раскритиковал редакцию за организацию дискуссии
о позиции Ленина в идейной борьбе в довоенном Интернационале и "уличил"
ряд историков в антипартийных взглядах. Одновременно он резко отрица-
тельно высказался о II Интернационале в целом и роли в нём левого кры-
ла. Именно с этого письма И. Сталина в отечественной исторической науке,
в том числе и в изучении Первой мировой войны, начался период, отмечен-
ный прямым диктатом самого вождя. Его вмешательство вскоре нашло выра-
жение в "замечаниях" С. М. Кирова и А. А. Жданова об учебниках по истории
СССР и новой истории. В них И. В. Сталин дал свою периодизацию истории-
по революциям и формациям, отбросив все не формационные явления и
моменты, оборвав связи отечественной истории с развитием мировой исто-
рической концепции, разрабатывавшейся тогда в русле цивилизационного
подхода.
20 Покровский М. Н. "Новые" течения в русской исторической литературе // Историк-марк-
сист. 1928. Т. 7. С. 3-11.
21 Полетика К П. Сараевское убийство. Исследование ... Л., 1930; Его же. Подготовка импе-
риалистической войны 1914-1918 гг. М, 1934; Его же. Возникновение Первой мировой войны.
М. ; Л., 1935.
22 Против исторической концепции М. Н. Покровского. М. ; Л., 1939. Ч. 1-2.
23 Сталин И. В. Сочинения. Т. 13. С. 84-102.
Советская историография Первой мировой войны
21
В результате историческая наука СССР стала существовать в условиях
жёсткой цензуры со стороны власти. Были разорваны сотрудничество и обмен
мнениями с зарубежной наукой, иностранная литература оказалась в "спецхра-
нах"? её количество сократилось, усложнился и доступ к ней. Ряд историков
подвергся репрессиям, некоторые погибли. Среди них были и занимавшиеся
историей Первой мировой войны К. Поль, Г. С. Зайдель, Д. А. Баевский24.
И. В. Сталин сначала мало высказывался по теме Первой мировой. Он
не писал о ней ничего специально, за исключением статьи иО войне", в ко-
торой показал, что характер войны не изменился после победы Февральской
революции25. Кстати, ранее в ходе самой войны И. Сталин написал брошюру
о положении на фронте, но о ней позже умалчивали, так как его соавтором был
Г. Е. Зиновьев, да и сам Сталин тогда стоял на "оборонческих" позициях, непо-
пулярных в большевистской среде вплоть до Великой Отечественной войны26.
В 30-е же годы своё понимание темы И. Сталин выразил в "Кратком кур-
се истории ВКП(б)"27. По всей 6-й главе книги проходила идея растущей
революционности русского и международного пролетариата, ведущей роли
большевиков. Российская буржуазия изображалась как послушный союзник
царизма. Вступление России в войну объяснялось, главным образом, её зависи-
мостью от Англии и Франции. "Вложения капиталов и займы превратили
Россию в должницу этих стран, в их полуколонию", - писал И. Сталин. Война
изображалась как сплошное "поражение за поражением" царской армии. Они
объяснялись нехваткой оружия, даже винтовок, а также изменой военного
министра В. А. Сухомлинова и тех министров и генералов, которые вместе
с царицей якобы были связаны с немцами и "выдавали им военные тайны".
Отсюда выводились озлобление масс и ненависть к царскому правительству,
недовольство русской империалистической буржуазии, которую раздражали
"пройдохи вроде Распутина". Поэтому, по мысли И. Сталина, у буржуазии ро-
дился замысел заговора, чтобы сместить Николая II и поставить другого царя,
Михаила. Она хотела "небольшим дворцовым переворотом" предупредить на-
ступление народной революции. Антанта поддерживала эти планы, так как бо-
ялась сепаратного мира и, следовательно, потери союзника, который оттяги-
вал на свой фронт силы противника. И. Сталин упомянул неудачу наступления
в июне 1917 г., когда Временное правительство "выполняло волю англо-фран-
цузских империалистов". В целом он негативно оценивал роль и значение России
в войне, в военных действиях видел одни лишь неудачи. Не упоминалось даже
о Брусиловском прорыве28.
Сталинская концепция войны расходилась со многими фактами, но со-
ветские историки были вынуждены принять её и подтверждать своими ис-
следованиями. Теперь в литературе подчёркивалось зависимое положение
царизма перед странами Антанты, а военные неудачи и кризисы объяснялись
24 Поль К. Революционное движение в германском флоте в 1917 г. и борьба Ленина за Ок-
тябрь // Историк-марксист. 1934. № 4. С. 3-26; Революционное движение в капиталистических
странах во время и после мировой войны / под ред. Г. С. Зайделя. Л., 1933; Баевский Д. А. Партия
в годы империалистической войны // Очерки по истории Октябрьской революции. М. ; Л.,
1927. Т. 1.
25 Сталин К В. Краткая биография. 2-е изд., испр. и доп. М., 1947. С. 37-38.
26 Зиновьев Г. Е., Сталин И. В. Кто виноват в поражении на фронте? Пг., 1917.
27 История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. М, 1938.
28 Там же. С. 165-168.
22
Д. А. Мальцев
недостатком снабжения войск в результате якобы чрезвычайно слабого про-
мышленного развития России. В произведениях по истории России 1917 г. раз-
вивалась идея "двух заговоров" - буржуазии против царизма и одновременно
царизма против народа - с обязательными утверждениями о стремлении царя,
царицы и их окружения к сепаратному миру.
В развитие указанных постулатов в 30-е гг. в СССР вышел целый ряд работ
по истории войны, закреплявших тезисы И. Сталина и его окружения авторите-
том академической науки29.
Тем не менее, несмотря на концептуальные ограничения, налагаемые "ру-
ководящей и направляющей ролью партии", исследования различных проблем
истории войны продолжалось, хотя количество работ уменьшилось. Активно
изучались предыстория войны, создание империалистических блоков в Европе
и борьба за раздел и передел мира. Выходили труды по истории военных
действий на Западе, анализировались их опыт, изучалось использование тан-
ков и авиации. Это было понятно в условиях начала Второй мировой войны.
В 1939-1940 гг. вышло немало содержательных книг и статей отечественных
военных историков30.
Накануне Второй мировой войны появилось несколько полезных очерков
о битве на Марне, боях за Верден и других сражениях войны, были написаны
обобщающие труды А. Базаревского и В. Новицкого31. В связи с нарастанием
фашистской агрессии усилился интерес исследователей к конкретным военным
операциям, особенно начального периода войны. Здесь можно выделить такие
темы, как проблемы военной экономики, а также собственно истории боевых
действий, состоянию вооружённых сил накануне войны, деятельности разведки
и контрразведки32.
Отдельно следует сказать о весьма специфическом изучении истории раз-
ведок Германии и Австро-Венгрии. Ярким примером здесь служит работа
29 Коммунистическая академия при ЦИК СССР. Двадцатилетие империалистической войны
1914-1918 гг. (Тезисы). М. ; Л., 1934; Заговор против мира. Как была развязана империалистиче-
ская война 1914 г. Факты и документы. М., 1934; Ерусалимский А. С. Империалистические груп-
пировки и дипломатическая подготовка мировой войны 1914 г.// Мировое хозяйство и мировая
политика. 1934. № 6; На фронте исторической науки. М, 1936.
30 Болтин Е., ВеберЮ. Очерки мировой войны 1914-1918 гг. М, 1940; Могилевич А. А.,
АйрапетянМ. Э. На путях к мировой войне 1914-1918 г. М., 1940; Кузнецов Б. И. Кампания
1916 г. на фронтах Первой мировой войны. М, 1941.
31 Базаревский А. Мировая война 1914-1918 г. Кампания 1918 г. во Франции и Бельгии. М. ;
Л., 1927. Т. 1-2; МеликовВ.А. Марна, Висла, Смирна. М., 1937; Галактионов М. Марнское
сражение. М., 1938; Коленковский А. К. Мартовское наступление в Пикардии в 1918. М., 1938;
Новицкий В. Ф. Мировая война 1914-1918 гг. Кампания 1914 г. в Бельгии и Франции. 2-е изд.
М., 1938. Т. 1-2; Попов В. Т. Бои за Верден. М., 1939; Корсун И. Т. Заключительное наступление
союзников и капитуляция Германии. Сентябрь - ноябрь 1918. М., 1939.
32 Богомолов К А. Мировая империалистическая война 1914-1918 гг. Л., 1937; База-
ревский А. Наступательная операция 9-й русской армии. Июнь 1916 г. М., 1937; Варшавско-
Ивангородская операция : Сб. док. мировой войны. М., 1938; Восточно-Прусская операция :
Сб. документов империалистической войны на русском фронте (1914-1917 гг.). М., 1938;
Коленковский А. Манёвренный период первой мировой империалистической войны 1914 г. М.,
1940; Горлицкая операция. М., 1941; Барсуков Е. Русская артиллерия в мировую войну. М.,
1938-1940. Т. 1-2; Меликов В. А. Стратегическое развёртывание (по опыту первой империалисти-
ческой войны 1914-1918 гг. и Гражданской войны в СССР). М., 1938; Против фашистской фаль-
сификации истории. М. ; Л., 1939; Ландау Г. Секретная служба в тылу немцев (1914-1918 гг.).
М., 1937; Вудхолл Э. Разведчики мировой войны. М., 1938; Россель Ч. Разведка и контрразведка.
М., 1938.
Советская историография Первой мировой войны
23
Д. Сейдаметова и Н. Шляпникова33. В ней без всяких сколько-нибудь серьёз-
ных оснований говорилось, что германо-австрийской разведке накануне и во
время мировой войны удалось проникнуть во все сферы управления Российской
империи, действуя через граждан российского происхождения (в том числе им-
ператрицу). Эти легенды благополучно дожили до конца советского периода.
Начало Великой Отечественной войны стало важным рубежом, в том чис-
ле и в исторической науке. Многие учёные пошли на фронт, другие оказались
в эвакуации, оторванные от крупных архивов и библиотек. Научная работа за-
метно сократилась. По факту её место заняла пропагандистская деятельность.
"Советский патриотизм" стал актуален, и историки помимо разоблачения
германского империализма и фашизма34 принялись рассказывать об успехах
русской армии и её союзников в 1914-1918 г., об эффективности политики ко-
алиций, вспомнили о зверствах немецких оккупантов в Бельгии, Сербии, на
захваченных ими территориях Российской империи. Академик Е. Тарле опу-
бликовал в то время ряд статей по тематике Первой мировой войны, в част-
ности - "Первое августа", "Коалиционная война", "От агрессии к капитуляции
1914-1918 г."35 Активно писали и другие авторы. Однако эти работы представ-
ляли всё же больше идеологический, нежели научный интерес.
В отличие от пропаганды серьёзные исторические исследования возоб-
новляются только после XX съезда КПСС. Наблюдалась активность военных
историков, обогащенных опытом Второй мировой войны. Во второй половине
50-х и в 60-х гг. появилось много статей и монографий по теме. Часто авто-
рами были люди в погонах, имеющие практическое представление о предме-
те, о котором писали. Такими работами были, к примеру, книги полковников
Д. В. Вержховского и Р. Ф. Ляхова36. В 1975 г. вышел коллективный труд, по-
священный военным действиям на всех фронтах и в течение всей войны (затем
последовала авторская монография его редактора о русском фронте)37.
В этом исследовании была представлена работа большой группы совет-
ских военных историков. В работе содержался обширный фактический мате-
риал, был введён в оборот целый ряд архивных документов. В нём заново
исследовались проблемы подготовки к войне, давались описание и анализ важ-
нейших операций на всех сухопутных фронтах и на море. Было уделено боль-
шое внимание развитию военной теории, а также средств ведения боевых
действий. В книге было множество фотоиллюстраций, схем и карт. Работа
стала несомненным достижением наших военных историков. Прекратилось
огульное критиканство операций русской армии на Восточном фронте, прак-
тически исчез ранее постоянно педалируемый материал о муштре, порках,
"мордобитии", якобы бывших массовыми явлениями в русской император-
ской армии. К сожалению, литература о войне по-прежнему отличалась "без-
личностным" подходом, что оставалось её крупным недостатком весь совет-
ский период. Нигде не упоминались геройские поступки рядовых и офицеров
33 СейдаметовД., Шляпников Н. Германо-австрийская разведка в царской России. М., 1939.
34 Хвостов В. М. Как развивался германский империализм. М, 1943.
35 Тарле Е. В. Сочинения. Т. 12. С. 60-63, 69-73, 96-99; Его же. Начало конца // Большевик.
1941. №1-2. С. 33-37.
36 Вержховский Д. В. Первая мировая война 1914-1918 гг. М, 1954; ВержховскийД В.,
Ляхов Р. Ф. Первая мировая война 1914-1918. Военно-исторический очерк. М, 1964.
37 История Первой мировой войны 1914-1918 гг. / отв. ред. И. И. Ростунов. М, 1975. Т. 1-2;
Ростунов И. И. Русский фронт Первой мировой войны. М., 1976.
24
Д. А. Мальцев
(а они были массовыми!). Среди последних обычно называли, да и то не всег-
да, лишь штабс-капитана лётчика-героя П. Н. Нестерова. О генералах же почти
ничего не говорилось, только общая критика. Фигурировали обычно три гене-
рала: два "плохих" - А. В. Самсонов и П. К. Ренненкампф и один "хороший" -
А. А. Брусилов. Остальных упоминали очень редко, даже отличившихся в Бру-
силовском прорыве. Причиной тому было позднейшее участие этих генералов
и офицеров в Белом движении. Таким образом, продолжал соблюдаться прин-
цип "партийности в науке", далёкий от объективного изучения.
В связи с этим следует упомянуть работы видного историка H. H. Яковлева,
выпустившего книгу о Первой мировой войне. Причиной, вызвавшей её к жиз-
ни, было появление за рубежом цикла произведений А. Солженицына "Красное
колесо", в которое входил и роман "Август четырнадцатого"38. А. Солженицын,
находясь на антисоветских позициях, по-своему осветил начало мировой вой-
ны. Он резко критически, даже едко поведал о метаниях Николая II по поводу
объявления войны. Но одновременно нарисовал взрыв патриотических чувств
русского народа, которые подчинили себе и революционеров - героев романа.
Руководство КПСС сочло необходимым дать "правильный советский" вариант
начала войны в форме научно-популярной книги, понятной широким слоям
населения. На этот "заказ" и откликнулся Н. Яковлев. Он написал труд о вой-
не - "Первое августа 1914 г."39 В книге популярно, живо рассказывалось об уча-
стии в войне России, приводились интересные факты. Главным и новым в книге
явилось утверждение автора о том, что русская армия к концу 1916 г. оправи-
лась от неудач, набрала силы и могла нанести немцам сокрушительный удар.
Факты это подтверждают. Но она не сделала этого, поражённая ударом в спину.
Его нанесла, по мнению Н. Яковлева, русская буржуазия во главе с группой
предателей, составивших впоследствии Временное правительство. Они-то и по-
губили армию и Россию. Книга, по сути, стала "первой ласточкой" возвращения
советскому читателю героико-патриотической концепции войны, почти лишён-
ной классового подхода.
В целом военные историки в "брежневское время" добились успеха, вы-
пустив ряд обобщающих трудов с логичной и последовательной концепцией
причин, хода и исхода военных действий Первой мировой войны. В научный
оборот был введён большой фактический материал, выдвинуты новые оценки
и положения.
Немного иначе развивалась историография дипломатических отношений
времён Первой мировой войны. По окончании Великой Отечественной войны
продолжилось изучение истории международных отношений времён Первой
мировой войны. В этой сфере исследований влияние И. Сталина и в целом
партийного руководства, получившего опыт Великой Отечественной войны,
сказалось скорее в положительную сторону. В работах появилась тенденция
к более объективной оценке внешней политики императорской России, отмеча-
лось её миролюбие на рубеже XIX-XX вв., взятая ею на себя роль бескорыст-
ного защитника славянских и других народов. Издавались серьёзные, основа-
тельные труды с привлечением архивных материалов, вносившие много нового
в историографию.
38 Солженицын А. И. Красное колесо. Август четырнадцатого. Узел 1. М, 1993.
39 Яковлев К Н. Первое августа 1914 г. М., 1972.
Советская историография Первой мировой войны
25
Ещё в 1945 г. был опубликован второй том "Истории дипломатии" (первый
том был подписан к печати ещё 23 декабря 1940 г.). Затем последовало новое
издание этого популярного труда, теперь уже в пяти томах40. В этой работе под-
водился итог исследованиям, проведённым более чем за полвека, сообщалось
множество новых фактов, давались широкие обобщения, основанные частью
на специальных исследованиях ведущего автора этого сборника - В. Хвостова.
Центральной темой всего труда стал анализ корней мировой войны, которые
были прослежены до 70-х гг. XIX в. Была по-новому, более объективно осве-
щена внешняя политика России. В далёком прошлом остались тезисы "школы
Покровского" об особой роли России в развязывании войны.
Среди изданных в 40-50-е гг. прошлого века трудов выделялась моно-
графия Ф. И. Нотовича, в которой он провёл исследование дипломатической
борьбы европейских государств, осветил роль германского империализма как
главного виновника войны. Большое внимание историк также уделил противо-
речиям великих держав и захватническим планам Германии на Востоке41.
Яркие, с публицистическим задором труды о внешней политике Германии
публиковал крупный учёный А. С. Ерусалимский42. О международных отноше-
ниях, внешней политике и дипломатии военного и предвоенного времени писали
Е. А. Адамов, Н. В. Бестужев, В. И. Бовыкин, В. С. Васюков, К. Б. Виноградов,
Н. А. Ерофеев, Н. П. Евдокимова, В. А. Емец, А. В. Игнатьев, М. М. Машкин,
А. Ф. Остальцева, Е. И. Попова, Е. В. Тарле, В. М. Хвостов и многие другие.
В конце 60-х гг. стали выходить исследования политики малых Бал-
канских стран, что было новым направлением в советской историографии.
В частности, о Сербии и других балканских странах много написал акаде-
мик Ю. А. Писарев, прослеживая генезис войны на Балканах43. В его работах
были приведены новые данные из архивов СССР и Югославии, проведён кри-
тический разбор зарубежных исследований относительно обвинений Сербии
и России в причастности к покушению в Сараево и в стремлении развязать
войну44. Сходные по тематике исследования политики Румынии на Балканах
провёл В. Н. Виноградов45. В итоге историки окончательно отвергли тезис
М. Покровского о России как главной застрельщице войны и отбросили кон-
цепцию о полуколониальной зависимости России и её незавидной роли "цеп-
ного пса" - защитника внешнеполитических интересов англо-французского
40 История дипломатии. 1-е изд. М, 1941-1945. Т. 1-3; Там же. 2-е изд. М, 1959-1974. Т. 1-5.
41 Нотович Ф. И. Дипломатическая борьба в годы Первой мировой войны. М. ; Л., 1947; Его
же. Захватническая политика германского империализма на Востоке в 1914-1918 гг. М, 1947.
42 Ерусалимский А. С. Внешняя политика и дипломатия германского империализма в конце
XIX в. М, 1963; Его же. Германский империализм: история и современность. М, 1964.
43 Писарев Ю. Л. Освободительное движение славянских народов Австро-Венгрии. 1905-
1914 гг. М., 1962; Его же. Сербия и Черногория в Первой мировой войне. М, 1968; Его же.
Образование Югославского государства. М., 1975; Его же. Великие державы и Балканы нака-
нуне Первой мировой войны. М., 1985; Его же. Тайны Первой мировой войны. Россия и Сербия
в 1914-1915. М, 1990.
44 Писарев Ю. Л. Сараевское убийство 28 июля 1914 // Новая и новейшая история, 1970. № 5;
Его же. Новые документы и старые вымыслы о роли Балкан в возникновении Первой мировой
войны // Там же. 1984. № 7.
45 Виноградов В. Н. Россия и объединение румынских княжеств. М, 1961; Его же. Румыния
в годы Первой мировой войны. М, 1969 и др.
26
Д. А. Мальцев
капитала46. Были существенно пересмотрены отношения Российской империи с
Англией, Францией, Германией и другими участниками войны. Это позволило
после XX съезда КПСС снять сталинский тезис о полной зависимости России от
стран Антанты и выявить суть реальных германо-российских и других межна-
циональных противоречий47. Однако и тогда все работы по истории дипломатии
шли лишь в русле традиционной советской концепции истории войны. То есть
с подчёркиванием её империалистического характера и на основе теории импе-
риализма Ленина.
С конца 50-х гг. в условиях "холодной войны" стала усиливаться полити-
зация истории, нарушающая принцип историзма. Это особенно проявилось
в работах по истории участия в войне США. Острым атакам подверглась дипло-
матия президента В. Вильсона, которая характеризовалась как лицемерная, де-
магогичная и антисоветская. Заглавия некоторых книг прямо указывали на пре-
обладание идейно-пропагандистских целей над исторической объективностью:
"Тень доллара над Россией" или "Кровавый путь американского империализма"
(рецензия на неё называлась "Анатомия зверя").
Но, несмотря на некоторые перегибы, вызванные злобой дня, в трудах
Н. Н. Иноземцева и Г. Н. Севостьянова, Л. И. Зубока, Р. Ш. Ганелина, 3. М. Гер-
шова, И. М. Краснова, Е. И. Поповой, Б. И. Марушкина, А. Е. Куниной и дру-
гих содержался интересный фактический материал, основанный на архивных
документах, делались новаторские научные выводы, выдвигались оригиналь-
ные идеи48.
Большой размах после 1945 г. получило и изучение экономической, со-
циальной и внутриполитической истории стран Запада во время мировой
войны. Солидный труд создала 3. К. Эггерт49, рассмотревшая многие проблемы
внутриполитической жизни, социальной борьбы и внешней политики Герма-
нии в военные годы. Как бы дополнением к нему явилась книга В. Г. Брюнина50.
Тема войны нашла место в ряде общих трудов по истории ведущих стран51.
Среди них - "История США" в четырёх томах, где во втором томе целый 3-й
раздел был отведён США в мировой войне 1914-1918 г.52 Этой же теме были
посвящены главы в обобщающих книгах Л. И. Зубока и В. И. Лана53. События
46 Бовыкин В. К, Емец В. А., Тютюкин С. В. Советская историография Первой мировой вой-
ны. V Конференция советских и итальянских историков. М, 1972. С. 18-19; Виноградов В. Я.
Ещё раз о новых подходах к истории Первой мировой войны // Новая и новейшая история. 1995.
№ 5. С. 67-68.
47 АветянА. С. Русско-германские дипломатические отношения накануне Первой мировой
войны. 1910-1914. М, 1985.
48 Иноземцев Я Я. Внешняя политика США в эпоху империализма. М., 1960; КунинаА. Е,
Марушкин Б. И. Миф о миролюбии США. М, 1960; Гершов 3. М. "Нейтралитет" США в годы
Первой мировой войны. М., 1962; Лебедев В. В. Русско-американские экономические отношения
(1900-1917). М, 1964; Попова Е. И. Политика США на Дальнем Востоке (1918-1922). М, 1967;
ГанелинГ. Ш. Россия и США 1914-1917. Очерки истории русско-американских отношений. Л.,
1969; ГвиишаниЛ. Советская Россия и США (1917-1922). М, 1970.
49 Эггерт 3. К. Борьба классов и партий в Германии в годы Первой мировой войны (август
1914-октябрь 1917). М, 1957.
50 Брюнин В. Г. Внутриполитическая борьба в Германии летом и осенью 1917. Л., 1965.
51 Очерки новой и новейшей истории США. М, 1960. Т. 1-2.
52 История США : в 4 т. М, 1983-1987; Там же. Т. 2 : 1877-1918, разд. 3.
53 Лан В. К США от Первой до Второй мировой войны. М, 1947; Зубок Л. И. Очерки истории
США. 1877-1918. М, 1956.
Советская историография Первой мировой войны
27
войны раскрыты и в трудах по истории Германии и Франции54, Е. И. Рубинштейн
написала большую работу о роли Первой мировой войны в крахе Австро-
Венгрии55.
Появились произведения и почти забытого жанра политической биогра-
фии. Яркие портреты государственных деятелей и политиков создали В. Г. Тру-
хановский, К. Б. Виноградов, 3. М. Гершов, Д. П. Прицкер56. Широко изуча-
лась история рабочего и социалистического движений в воевавших странах
Запада, наиболее подробно - в Германии. Серьёзные работы создали Ф. Ф. Го-
ловачёв, Л. И. Зубок, В. Д. Козюченко, M. M. Карлинер, К. Э. Кирова и др.
И. М. Кривогуз, И. Л. Королёв, А. А. Слепов, Я. Г. Тёмкин и другие в своих
книгах и статьях исследовали развитие леворадикального течения во II Ин-
тернационале во главе с Лениным, его антивоенную борьбу и пропаганду.
Были написаны биографии ряда деятелей рабочего и социалистического дви-
жения, проявивших себя в канун и во время войны: Ю. Дебса, Ж. Жореса,
Р. Люксембург и др.
В 1965-1966 гг. вышла двухтомная история II Интернационала57. Она со-
здавалась долго, трудно, под тяжким прессом идеологических требований.
Двухтомник, тем не менее, выделялся богатством фактического материала.
В нём было рассказано о партиях социалистов, борьбе течений, их поведении
в начале мировой войны, о крахе и распаде Интернационала. Разумеется, как
и вся такого рода литература, работа содержала резкую критику оппонентов
большевиков. Она повторяла сталинское положение о "господстве оппорту-
низма" во II Интернационале58 и давала довольно упрощённые, односторонние
оценки. Впрочем, в 60-е гг. и здесь делались попытки более спокойно подойти
к истории военного времени59.
Как отдельное направление развивалось изучение участия в мировой вой-
не России. Среди множества исследований были исторические работы по раз-
личным аспектам экономики, социальной и политической истории. Выходили
и труды теоретического характера, посвященные российскому империализму
и государственно-монополистическому капитализму, взаимовлиянию войны
на развитие революции. Издавались большие труды и сборники, проводились
научные конференции. Например, в 1964 г. в Москве состоялась конференция
в связи с 50-летием начала Первой мировой войны. Было заслушано около 50
докладов и сообщений, основная часть которых затем была опубликована60. Их
авторы стремились комплексно подходить к таким темам, как Россия и война,
война и российские революции, которые обсуждались в ходе оживлённых дис-
куссий, в частности в связи с 50-летием Февральской революции61. В большин-
стве обобщающих работ, таких как "Октябрь 1917" академика И.И.Минца,
54 Германская история в новое и новейшее время. М, 1971. Т. 1-2; История Франции : в 3 т.
М, 1973. Т. 2.
55 Рубинштейн Е. И. Крушение Австро-Венгерской империи. М, 1962.
56 Трухановский В. Г. Уинстон Черчилль. Политическая биография. М, 1968; Виноградов К Б.
Дэвид Ллойд Джордж. М, 1970; Гершов 3. М. Вудро Вильсон. М., 1983; Прицкер Д. П. Жорж
Клемансо. Политическая биография. М, 1983.
57 История Второго Интернационала. М, 1965-1966. Т. 1-2.
58 Сталин К Вопросы ленинизма. 11-е изд. М, 1945. С. 2.
59 Кривогуз И. М, СтецкевичСМ. Очерки истории I—II Интернационалов. М, 1958; Кри-
вогуз И. М. Интернационал 1889-1914. М., 1964.
60 Первая мировая война : сб. ст. М., 1968.
61 Свержение самодержавия : сб. ст. М, 1970.
28
Д. А. Мальцев
война рассматривалась в широком историческом контексте, но в обязательной
тесной связи с революционным процессом в стране, как бы подчинённая его
развитию62. Был собран большой фактический материал, вскрыты причины и
закономерности исторических процессов. Были сделаны обоснованные выводы
о диспропорции в распределении финансовых средств в ущерб армии и в пользу
флота, что отражало внешнеполитические взгляды элиты и пагубно сказалось
на армии уже в первые месяцы войны в виде острого кризиса вооружений63.
Внешняя политика по-прежнему тесно увязывалась с развитием в стране клас-
совой борьбы. Глубоко изучалась экономика России, её кризис в 1916-1917 гг.
Исследовались экономические причины революции, в частности характер рос-
сийского капитализма.
Среди этих изданий выделялись работы А. Л. Сидорова. В них он под-
верг глубокому анализу проблемы экономической жизни России. Академик
П. В. Волобуев продолжил эти исследования в ряде статей и книг. Среди них
была капитальная работа "Экономическая политика Временного правитель-
ства". В ней автор показал, что рост зависимости России от союзников (заказы,
займы), а вместе с тем её ослабление ввиду сокращения иностранных инвести-
ций в экономику страны, происходил уже в ходе самой войны, прежде всего
в феврале - октябре 1917 г. В то время как до её начала говорить о зависимости
от иностранных государств и капиталов можно было лишь с большими оговор-
ками64.
Много внимания было уделено проблемам политическим, в особенности на-
зревавшему с осени 1916 г. внутреннему кризису, его механизму. Здесь важное
значение имело ещё одно исследование П. Волобуева, по-новому поставившего
старую проблему отношения классов в России в период революций 1917 г.65
Благодаря новым изысканиям в архивах отечественная наука отошла от
упрощённых представлений о подчинении буржуазии царизму, от концепции
"двух заговоров", поддерживаемой ранее авторитетом И. Сталина, от отда-
ющих дилетантизмом обвинений царизма в стремлении к сепаратному миру66.
Советские историки показали, что буржуазия боялась активно и решительно
выступить против самодержавия, но не стала и поддерживать его67. Более вни-
мательно и глубоко была рассмотрена история Февральской революции в её
взаимосвязи с мировой войной. Изучалась, и очень внимательно, связь войны
и Октябрьской революции. Однако во всех этих исследованиях мировая война
рассматривалась как событие не совсем самостоятельное, но прочно связанное
с историей российских революций, как катализатор Октябрьской революции.
Война оказалась "в тени" этого эпохального события, теряя свой масштаб, зна-
чение и своеобразие. Историки показали, что обещание окончить мировую
62 Минц И. И. История Великого Октября. М, 1968. Т. 1-2.
63 Шацилло К. Ф. Русский империализм и развитие флота накануне Первой мировой войны
(1906-1914). М, 1978; Бовыкин В. К, Емец В. А., Тютюкин С. В. Указ. соч. С. 17.
64 Сидоров А Л. Финансовое положение России в годы Первой мировой войны. М., 1960;
Его же. Экономическое положение России в годы Первой мировой войны. М, 1973; см. также:
ШигалинГ. И. Военная экономика в Первую мировую войну. М., 1956; ШациллоК Ф. Россия
перед Первой мировой войной. М., 1974; ВолобуевП. В. Экономическая политика Временного
правительства. М, 1962.
65 ВолобуевП. В. Пролетариат и буржуазия в 1917. М., 1964.
66 Васюков В. С. Внешняя политика России накануне Февральской революции 1916 - Февраль
1917 г. М, 1989.
67 Дякин В. С. Русская буржуазия и царизм в годы Первой мировой войны. Л., 1967.
Советская историография Первой мировой войны
29
войну во многом способствовало победе Октябрьской революции. В реше-
нии этих проблем участвовали многие видные учёные - Э. И. Бурджалов,
Э. Б. Генкина, И. И. Минц, Е. Черменский.
В тему "мировая война" вошла и история Брестского мира, которым закон-
чилось участие в ней России. Его заключение и, как следствие, историческое зна-
чение были рассмотрены в исследованиях С. Ю. Выгодского, С. М. Майорова,
А. О. Чубарьяна и др.68 Они показали, что Россия не потерпела военного по-
ражения, а именно вышла из войны, сохранив сотни тысяч солдатских жизней.
Но вопрос о напрасно в этом случае понесённых жертвах по-прежнему не ста-
вился, так как неизбежно выводил на предательство большевиками интересов
своей страны в 1918 г. Именно так восприняло Брестский мир русское обще-
ство, что задокументировано в массе воспоминаний участников тогдашних
событий.
В целом советская историография пришла к следующим выводам: "Русский
фронт сыграл важную роль в ходе войны: русская армия вела активные бое-
вые операции во всех кампаниях и не раз спасала армии союзников от разгро-
ма <...> боеспособность германских армий была сломлена задолго до 1918 г.
(причём большую роль в их ослаблении сыграл Восточный фронт), громадное
влияние на подрыв боеспособности германских войск оказали идеи Великого
Октября, которые несли с собой немецкие солдаты, возвращавшиеся из плена в
Германию"69.
* *
Таким образом, советская историческая наука прошла в вопросах изучения
Первой мировой войны длительный путь развития. Упорно преодолевая пре-
пятствия, создаваемые политико-идеологическим контролем КПСС, она со-
здала вполне достоверную с чисто описательной позиции картину хода боевых
действий, а в вопросе генезиса войны и вовсе превзошла многие зарубежные
исторические школы. Можно смело утверждать, что в СССР к 90-м гг. сложи-
лась серьёзная, многообразная историография Первой мировой войны, были
выработаны цельные концепции всей истории войны и её важнейших проблем.
Имелись заметные достижения, но были и ошибки, недостатки и провалы. Их
породили общие сложные условия для развития общественных наук в стране.
Пожалуй, самыми опасными оказались окостенение, догматизация основных
методологических положений, подчинение научной мысли идеологическим схе-
мам, с одной стороны, и требованиям "текущей политики" - с другой. По этой
причине наша наука не могла принять в полном объёме или даже избиратель-
но весь фактический материал, имевшийся даже в открытых архивных фондах,
а уж тем более новые взгляды и подходы, теоретические идеи. В науке кон-
сервировались устаревшие положения, её развитие опасно замедлялось и кое
в чём отставало от мирового уровня. Всё это негативно отражалось и на раз-
витии историографии Первой мировой войны. В экономических исследованиях
68Выгодский СЮ. Ленинский Декрет о мире. Л., 1956; Майоров СМ. Борьба Советской
России за выход из империалистической войны. М, 1959; ЧубарьянА. О. Брестский мир.
М, 1964.
69 Ростунов И. И. Русский фронт Первой мировой войны. М., 1976. С. 385.
30
Д. А. Мальцев
выпячивался диктат монополий, положение трудящихся масс рассматривалось
только через призму тезиса о постоянном его ухудшении. Даже по отношению
к разбогатевшей на войне Америке использовались идеологические клише,
вроде "война ухудшила и без того тяжёлое положение масс".
Всякие выступления против войны трактовались как революционные, пре-
увеличивался рост сознательности масс, воевавших якобы только потому, что
их обманули. Преувеличивались также роль и влияние на события В. Ленина,
большевиков, рабочего движения.
Война 1914-1918 гг. в советской историографии конца 70-80-х гг. всё
больше теряла своё значение крупного исторического явления и превращалась
в "тень революции". Можно сказать, что тему войны негласно стали считать не-
актуальной. Устаревшие, идеологизированные подходы мешали исследователь-
ской работе. Вообще в последние 30 лет советской власти вышли считанные
работы обобщающего характера70.
Оставались заметные пробелы в истории войны, выпадали имена, сюжеты,
проблемы, что было общим следствием "безликости" войны, отсутствия сколь-
ко-нибудь развитого пантеона героев. Это стало чуть ли не главной отличи-
тельной чертой советской историографии Первой мировой войны в сравнении
с историографическими концепциями других стран - участниц войны.
К несомненным достижениям советской исторической науки в области
Первой мировой войны относится большое внимание к проблемам экономики
стран-участниц как в предвоенное, так и в военное время, к проблематике госу-
дарственного управления, изменения и функционирования политической систе-
мы, роли партий и общественных организаций в жизни России и других стран -
участниц войны. В изучении этих вопросов советская историография достигла
больших и неоспоримых успехов. Вместе с тем вплоть до конца 80-х гг. остава-
лись малодоступными труды западных учёных, богатейшее наследие русского
зарубежья 20-30-х гг. Источниковая база расширялась очень медленно. Это объ-
ективно тормозило развитие исторической науки, особенно в области собственно
военной истории. Отсутствовали специализированные работы даже по некото-
рым важным стратегическим операциям войны, а жанр полковых, дивизионных
и тому подобных историй подразделений периода Первой мировой войны
полностью отсутствовал.
С такими достижениями и проблемами советская историография Первой
мировой войны встретила 1991 г.
70 Флот в Первой мировой войне : в 2 т. М, 1964; История Первой мировой войны. 1914-1918 :
в 2 т. М, 1975; Ростунов И. И. Русский фронт Первой мировой войны. М., 1976.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА ГЛАЗАМИ
ИСТОРИКОВ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ
Д. А. Мальцев
Отдельной составляющей отечественной историографии являются тру-
ды людей, которые вынуждены были оставить Россию вскоре по окончании
Первой мировой войны из-за разразившейся на родине войны гражданской. К
началу 20-х гг. XX в. за рубежом оказалось свыше 2 млн граждан Российской
империи. Среди покинувших страну значительную часть составляли бывшие
офицеры и генералы - участники Первой мировой войны. Многие из них пыта-
лись каждый по-своему осмыслить, что же произошло, в чём причина крушения
дотоле, казалось, незыблемой тысячелетней российской монархии. Об этом в
своих мемуарах и научных трудах размышляли рядовые участники событий,
руководители Белого движения и бывшие государственные деятели. Все они
в той или иной мере касались событий Первой мировой войны, справедливо
видя в ней одну из причин революции и краха Российской империи. Вопрос
эмигрантами ставился так: "Неудачная ли война вызвала революцию или, на-
оборот, революция обусловила поражение России в войне?" Этим определялась
и проблематика многих исследований.
Изучению истории Первой мировой войны в зарубежье способствовали
объективные обстоятельства. За границей оказалась значительная часть про-
фессорско-преподавательского состава военных академий, кадетских корпусов
и юнкерских училищ, зачастую эвакуированных в полном составе. Особо среди
них следует отметить А. К. Байова, А. А. Гулевича, Н. Н. Головина, В. И. До-
маневского, Е. В. Масловского, которые и в эмиграции продолжали свою воен-
но-научную деятельность, в том числе и по тематике Великой войны1.
Ещё важнее то, что в рядах эмиграции находилось большое количество не-
посредственных участников Первой мировой войны. Это генералы Ю. Н. Да-
нилов, А. И. Деникин, В. М. Драгомиров, П. Н. Краснов и многие другие. Они
активно публиковали как мемуарную, так и исследовательскую литературу, ка-
сающуюся прошедшей войны.
Научная деятельность русской эмиграции с самого начала организовыва-
лась централизованно. Ещё в 1921 г. в руководстве военной эмиграции был
поднят вопрос военно-научных исследований. Первоначально это диктовалось
стремлением сохранить армию, эвакуированную из Крыма. Именно поэто-
му Врангель приказал военнослужащим приступить к организации союзов,
1 См., например: БайовА. К. Вклад России в победу союзников. Таллин, 1924; ГулевичА. А.
Роль России в мировой войне. Париж, 1934; Goulevitch A. Czarism and Revolution. Hawthorn, 1962;
Доманевский В. И. Мировая война. Кампания 1914 г. Достижения сторон за первый месяц кампа-
нии - август. Париж, 1929; Масловский Е. В. Мировая война на Кавказском фронте 1914-1917 г.
Париж, 1933.
32
Д. А. Мальцев
обществ, артелей. Уже к лету 1921 г. только в Югославии насчитывалось 25
различных эмигрантских обществ и союзов. Среди них основными были во-
енные, такие как, например, Общество военных инженеров, Общество офице-
ров артиллеристов и др. Первоначально эти общества имели сугубо корпора-
тивный характер, и основной целью их членов была взаимопомощь. Но другой
важной задачей являлось создание военной доктрины будущей русской армии,
которая, по мнению верхов военной эмиграции, понадобится при возвраще-
нии в Россию. Разумеется, всестороннее изучение и обобщение опыта Первой
мировой было в этом контексте абсолютно необходимо. Именно с этой целью
A. М. Драгомировым была составлена "Записка о необходимости среди во-
енной эмиграции подготовительных работ по воссозданию русской армии".
Этот объёмный документ помимо прочего представлял собой программу орга-
низации военно-научной деятельности. В документе автором отмечалось, что
в армиях всего мира ещё во время войны 1914-1918 гг. началась успешная работа
по изучению новых факторов, выдвинутых ходом минувших военных действий.
Из этого делался вывод, что и русская эмиграция должна заняться изучением
военного опыта. А. Драгомиров видел чрезвычайную сложность выполнения
этой задачи ввиду общего тяжёлого положения эмигрантов. Он констатировал,
что с каждым лишним годом пребывания за рубежом число лиц, которые были
бы способны посвятить себя всецело этой работе, уменьшается, и, если неот-
ложные меры не будут приняты, кадров в нужную минуту совсем не окажется.
В связи с этим А. Драгомиров предлагал повсеместно создавать офицерские об-
щества, которые поддерживали бы по каждой специальности знания на уровне
требований современной науки и опыта мировой войны. Он также подчёркивал
важность финансовой поддержки эмигрантских военных журналов, изыскания
средств на проведение конкурсов на военно-научные темы и т.п.
Широкая программа военно-научной деятельности была утопична прежде
всего из-за отсутствия финансовых средств. По этой и ряду иных причин за-
писка не имела немедленных практических последствий, но оказала влияние на
ход мыслей многих представителей русской военной эмиграции2. Созданный
чуть позднее в 1925 г. Русский общевоинский союз (РОВС), объединивший
большую часть офицерских союзов, играл роль не только политического, но и
историко-научного центра эмиграции. Именно эта среда стала основой для ис-
следовательской деятельности русских военных историков за рубежом.
Одним из первых такого рода организаций стало Общество ревнителей во-
енных знаний, организованное в Белграде группой офицеров Генерального шта-
ба во главе с полковником В. М. Прониным. Одной из основных задач, которые
Общество ставило перед собой, было изучение материалов Первой мировой
войны. При обществе был учреждён журнал "Военный сборник", издававший-
ся с сентября 1921 по ноябрь 1941 г. Среди его авторов были видные русские
офицеры и генералы, такие как А. К. Байов, Н. Н. Головин, Ю. Н. Данилов,
B. М. Драгомиров, Ф. Ф. Палицын. Это был солидный, научный журнал, ставив-
ший целью не политизировать военную историю, а изучать её по возможности
беспристрастно. В 1920-1927 гг. в изданиях русской зарубежной военной пери-
одики и прежде всего в белградском "Военном сборнике" были опубликованы
2 Авдеев В. А. Первая мировая война глазами Русского Зарубежья // Последняя война
Российской империи: Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по докумен-
там российских и зарубежных архивов. М., 2006. С. 40-42.
Первая мировая война глазами историков русского зарубежья 33
многочисленные научные статьи и монографии по проблемам стратегии, такти-
ки, истории военного искусства. Большая часть материалов одиннадцати книг
"Военного сборника" так или иначе связана с историей Первой мировой войны.
Упомянем наиболее значимые из них: книга Ф. Ф. Палицына "В штабе Северо-
Западного фронта"3, статьи генерала В. Е. Флуга4, работа "Действия шестого
корпуса и главные причины неудачи 2-й армии" полковника И. Ф. Патронова5
и многие другие.
Ещё один крупный военно-научный центр русской эмиграции сложился во
Франции. В 1922 г. генерал H. H. Головин, бывший профессор Николаевской
военной академии, начал организацию добровольных кружков, объединённых
затем в "Курсы высшего военного образования". К 1925 г. насчитывалось 52
таких кружка с числом участников более 550 человек. В 1927 г. Н. Головин
открыл Военно-научные курсы систематического изучения современного во-
енного дела, зарегистрированные при правительстве Франции как Общество
русских комбатантов по изучению мировой войны и её последствий. При фор-
мировании курсов за основу было взято Положение о бывшей Императорской
Николаевской военной академии 1910 г. Целью их ставилось поддержание
русской военной науки на уровне современных требований и распространение
военных знаний среди русской эмиграции6. Курсы просуществовали до осени
1939 г. Филиалом Парижских курсов значились открытые в 1931 г. в Белграде
Зарубежные Высшие военно-научные курсы генерала Головина. Кроме того,
при Парижских курсах Н. Головин организовал Институт по изучению совре-
менных проблем войны и мира, а при Белградских курсах-Военно-научный ин-
ститут (при нём с 1936 г. выпускался военно-научный журнал "Осведомитель").
Эти институты стали основными центрами русской военно-научной мысли за
рубежом. Сам Н. Головин, несмотря на отсутствие средств, занялся подготов-
кой обобщающего научного труда по Первой мировой войне, ставя себе цель
изучить "боевой опыт, полученный каждым родом оружия во время Первой ми-
ровой войны, а также и все изменения, вызванные этим опытом как в организа-
ции вооружённых сил государства, так и в его внутренней политике в мирное
время"7.
Его труд "Военные усилия России в мировой войне" вышел в Париже
в 1939 г. Эта работа и по сей день является одной из самых успешных попыток
обобщения и анализа военных событий 1914-1918 гг.
В работе была задействована дореволюционная русская и советская ли-
тература, иностранные издания и свидетельства военачальников. Особенно
ценны изыскания учёного относительно числа призванных в русскую армию
и её потерь в ходе войны. Также им были показаны последствия "миража
3 Палицын Ф. Ф. В штабе Северо-Западного фронта//Военный сборник. Белград, 1922. Кн. 3.
С. 308-325.
4 См., например: ФлугВ. Е. 10-я армия в сентябре 1914 г. // Военный сборник. Белград, 1924.
Кн. 5. С. 232-260.
5 Патронов И. Ф. Действия VI армейского корпуса и главные причины неудачи II армии
в Восточной Пруссии (по воспоминаниям и выводам участника) // Военный сборник ОРВЗ.
Белград, 1923. Кн. 4. С. 163-176.
6 Подробнее о Курсах, организованных H. H. Головиным, см.: Зарубежные Высшие военно-
научные курсы под руководством генерал-лейтенанта H. H. Головина. Париж, 1976.
7 Головин H. H. Военные усилия России в мировой войне // Военно-исторический журнал.
1993. № 6.
34
Д. А. Мальцев
многолюдия", т.е. иллюзии о "бесконечности" людских резервов России. Эта
иллюзия чувствительно сказалась на хозяйственной жизни страны, что не было
учтено правительством России и её союзниками8.
Среди центров научной деятельности эмиграции заслуживает внимания
кружок по изучению Первой мировой войны, образованный весной 1927 г. из
студентов историко-философского отделения Русского народного университе-
та в Праге. Руководство кружка имело довольно тесные контакты с Парижем и
лично с Н. Головиным. Возглавлял его бывший профессор Николаевской воен-
ной академии генерал М. А. Иностранцев. Кружок ставил перед собой задачи
исследования опыта минувшей войны и разработку вопросов, связанных со зна-
чением русской армии для её Исхода. Кружок быстро обрёл большую популяр-
ность среди слушателей Русского народного университета. За 1927-1929 гг. на
занятиях кружка было прочитано более 40 докладов и лекций. Среди лекторов
следует выделить профессоров П. Ф. Рябикова, самого М. А. Иностранцева, ге-
нерала В. В. Чернавина9.
Таким образом, можно сделать вывод, что та часть русских учёных-исто-
риков (прежде всего военных), которая эмигрировала после 1917 г. из России,
не оставила научные занятия, а перенесла их в страны своего нового прожива-
ния. В первую очередь это касалось именно истории Первой мировой войны.
Важную роль в деле обобщения её опыта играли зарубежные военные журналы
"Часовой", уже упоминавшийся "Военный сборник", "Вестник военных зна-
ний", "Война и мир", а также военно-научная газета "Русский инвалид". На их
страницах широко публиковались статьи, посвященные различным проблемам
войны.
Среди исследовательских проблем одно из первых мест, естественно, зани-
мала тема о причинах войны. Среди русской эмиграции отсутствовало единство
в понимании причин Первой мировой войны. Все сходились в том, что объек-
тивное основание надвигающейся войны лежало в социально-экономической
сфере - растущий германский капитал столкнулся с английскими и французски-
ми укреплёнными позициями. Отметим, что в начале 20-х гг. этот вопрос стоял
весьма остро в общественном мнении Европы. Тезисом, выдвигаемым герман-
скими историками, было утверждение, что во всём виновата Россия, воинствен-
ность её генералов, настоявших на мобилизации русской армии ввиду открытия
военных действий австрийцами против Сербии. Первым, кто ответил оппонен-
там на европейской исторической арене, был полковник русского Генерального
штаба И. Патронов. Ещё в 1919 г. он выступил со статьёй о причинах мировой
войны10. В 1921 г. в другой своей статье он писал: "Не австро-сербский кон-
фликт 1914 г. был причиной войны. На самом деле это только повод; причины
лежат гораздо глубже". И. Патронов высказал мысль, что главной причиной
было бурное экономическое развитие Германии после объединения в 1871 г.
и стремление её правящих классов к мировому господству, а также связанное
с этим соперничество с Англией и Францией, которое сложилось "в продол-
жение нескольких десятков лет и постепенно вело к столкновению". На первое
место он ставил англо-германские противоречия из-за дележа колоний и влияния
в Малой Азии. К следующей группе противоречий И. Патронов относил
8 Головин К Н. Военные усилия России в мировой войне. 1993. № 6. С. 15.
9 Авдеев В. А. Указ. соч. С. 44.
10 См.: Патронов К Ф. Причины и следствия Великой войны 1914-1918 гг. Новочеркасск,
1919.
Первая мировая война глазами историков русского зарубежья 35
франко-германские противоречия из-за Эльзаса и Лотарингии, утерянные
Францией после поражения 1870 г.11
От упрощённого подхода к оценке причин войны предостерегал и бывший
профессор Академии Генерального штаба М. А. Иностранцев, писавший, что
"всемирная война... как и все исторические явления, имеет причиною, конечно,
не один какой-нибудь факт или событие... а целую цепь глубоких исторических
явлений, находящихся между собой в тесной зависимости". В числе главных
из них он называл "прусский, ставший затем германским, империализм с не-
разрывным его спутником милитаризмом". Экспансионистские устремления
Германии М. А. Иностранцев выводил не из бурного экономического развития,
а в первую очередь из "характера её обитателей, свойств её народа и, наконец,
её истории". К последнему пункту он относил военные успехи Пруссии в вой-
нах с Австрией и Францией. В то же время он соглашался с И. Патроновым,
что небывалый экономический расцвет "ещё дальше толкнул Германию по пути
империализма". Проанализировав развитие Германии после Франко-прусской
войны 1870 г., М. Иностранцев пришёл к выводу, что "германский империа-
лизм рос и развивался, постепенно обращаясь в идею мирового владычества,
или в пангерманизм"12.
Не раз русская зарубежная мысль обращалась к годам, предшествовавшим
войне, в том числе к мирным инициативам, исходившим от России, по созыву
Гаагских конференций. П. Симанский в статье "Фронтом к прошлому", впервые
вышедшей в "Русском инвалиде" в 1929 г., писал: "Не нуждавшаяся в дальней-
ших завоеваниях, не хлопотавшая о рынках, занятая громадным и быстрым раз-
витием собственных сил и богатств, Россия была бы стражем для всего мира.
"Превентивная" война 1914 г. не позволила ей выступить в этой роли и привела
как раз к обратному - к созданию на месте прежней России очага бесконечных
смут и тревоги"13.
Естественно, ответственность за развязывание войны русская зарубежная
историография единодушно возлагала на Германию, которая, воспользовавшись
русской мобилизацией как предлогом, объявила войну России. Соответственно,
характер войны со стороны Российской империи рассматривался как вынуж-
денный, оборонительный и, следовательно, отечественный. Отмечался очевид-
ный факт, что начало войны в 1914 г. России было элементарно невыгодно.
"При всём этом следует отметить, что наша армия менее всего была подго-
товлена к ведению широкой наступательной войны, требующей более гибкой
и лёгкой организации и широкого снабжения мощной и подвижной тяжёлой
артиллерией, авиационными средствами, современными средствами связи, же-
лезнодорожными и понтонными частями, автомобильными транспортами. Все
эти вспомогательные технические средства были в России лишь в зачатке, как
бы только "обозначены". При таком состоянии военной подготовки Россия,
конечно, не могла преследовать никаких агрессивных планов", - утверждал
Ю. Н. Данилов14.
11 Патронов И. Ф. Причины и следствия войны // Военный сборник. Белград, 1921. Кн. 1.
С. 74-91.
12 Иностранцев М. А. Вооружённые силы, планы сторон и стратегическое развёртывание на
русском фронте в мировую войну. Белград, 1932. Оттиск из "Записки Русского научного инсти-
тута". Вып. 6. С. 391-409.
13 Симанский Я. Фронтом к прошлому // Русский инвалид. 1929. 22 мая; цит. по: Российский
военный сборник. 1999. Вып. 16. С. 54.
14 Данилов Ю. И. Россия в мировой войне 1914-1915 гг. Берлин, 1924. С. 52.
36
Д. А. Мальцев
Так, А. А. Керсновский утверждал, что "Германия провоцирует войну
в 1914 г., потому что не желает иметь дела с сильной русской армией 1920 г.,
армией, явившейся бы результатом семилетней "большой военной программы"
1913 г. Одновременно война объявляется и Франции: робость и недомыслие
её правителей, приказ Вивиан отступить на 10 км от границы в доказательство
миролюбия показались Германии доказательством слабости всей страны, всей
армии..."15
Один из лидеров Белого движения генерал А. И. Деникин тоже обращал
внимание на то, что бурный рост промышленности в Германии в начале XX в.
происходил параллельно с подъёмом пангерманизма и стремления к экспансии
в колониях и Европе. Россия с её традициями покровительства балканским
славянам стала главным препятствием для продвижения Германии и Австро-
Венгрии к Босфору. А интересы Англии и Франции в этом регионе, в свою оче-
редь, делали их противниками немецких притязаний. Таким образом, конфигу-
рация военных союзов была очевидна. Лидер партии кадетов П. Н. Милюков
добавлял к этим очевидным наблюдениям, что демократический лагерь Европы,
рассчитывая на помощь России в случае мирового конфликта, старался отде-
лить её балканские интересы от общеевропейских16.
Другим сюжетом, объединяющим все труды историков русской эми-
грации, стала тема жертвенности России, которая подчинила свои интересы
точному выполнению союзнических обязательств. Например, в 193 7 г. в Париже
А. П. Будберг издал небольшую брошюру, посвященную операции под Гум-
бинненом в августе 1914 г. Он привёл оценки сражения рядом крупных запад-
ных деятелей, признававших решающую роль русских частей в критическом
для французов положении во время битвы на Марне. Она была выиграна рус-
скими казаками, подчёркивал автор, вспоминая российских воинов в 23-ю го-
довщину сражения17.
Большинство представителей эмиграции были солидарны в том, что у Рос-
сии не было своих корыстных интересов, её спровоцировали на вступление
в войну ультиматумом против Сербии. Поэтому и само включение России
в военные действия, и её жертвенное поведение в ходе войны в интересах со-
юзников послужило в первую очередь выгоде Англии и Франции. Об этом пря-
мо высказался генерал М. Скородумов, открывая на белградском кладбище па-
мятник героям Первой мировой войны, куда были перенесены останки русских
солдат и офицеров, погибших на Балканах. Его гневные слова в адрес Англии и
Франции, которые извлекли из войны большую пользу и не были верны своему
союзническому долгу в отношении России, разделяла большая часть эмигра-
ции. Многие исследователи вину за поражение России в войне возлагали на со-
юзников, которые требовали от России выполнения долга, но сами его не всегда
выполняли или, по крайней мере, не торопились выполнять.
Одним из примеров самопожертвования России в пользу союзников была
посылка русских войск на другие европейские фронты Первой мировой - тема,
которая в Советской России практически не исследовалась, а в эмиграции была
подробно разобрана18.
15 Керсновский А. А. Философия войны. Белград, 1939. С. 19.
16 Деникин А. И. Путь русского офицера. М., 1991. С. 103; Милюков П. Н. Воспоминания. М,
1991. С. 385.
17 Будберг А. П. Гумбиннен - забытый день русской славы. Париж, 1937. С. 10-14.
18 См., например: Данилов Ю. Н. Русские отряды на Французском и Македонском фронтах.
1916-1918. Париж, 1933.
Первая мировая война глазами историков русского зарубежья 37
Показывалась историками эмиграции и недооценённость событий на рус-
ском фронте Первой мировой войны. Так, в отчёте Кружка по изучению миро-
вой войны прямо указывалось: "Бросая в Восточную Пруссию в трагический для
Франции момент две русские армии до их окончательного сосредоточения и
готовности к бою, Верховное русское командование исходило из интересов об-
щих, жертвуя интересами русскими во имя спасения Франции. Русские армии
терпели страшные поражения, тем не менее варшавская операция считается об-
разцом манёвренного искусства русских полководцев, на котором, несомненно,
будут воспитываться будущие военные деятели. Лодзинская операция стоила
немцам колоссальных жертв, не дав реальных результатов. Наконец, германцы,
сосредоточив против нас 2/3 своих сил, хотели нам устроить севернее Полесья
"Седан", но эта операция им не удалась"19. На взгляд Н. Головина, в годы
Первой мировой войны российское командование "проявляло по отношению
к своим союзникам такую высокую степень жертвенности, которая переходила
границы национальных интересов"20.
Тесно связана с межсоюзническими отношениями проблема вариантов
стратегического развёртывания русских вооружённых сил накануне и в началь-
ный период войны. Здесь наметились две основные точки зрения, выраженные
Н. Головиным и Ю. Даниловым. Н. Головин полагал, что Верховное русское
командование должно было сосредоточить максимум возможных сил против
Австро-Венгрии как более слабого партнёра в союзе Центральных держав и тем
самым, быстро выведя её из войны, помочь Франции.
Обобщением этих взглядов стала вышедшая в 1925 г. книга Н. Головина
"Из истории кампании 1914 г. на русском фронте"21. В ней всесторонне обосно-
вывалась идея о положенной на алтарь окончательной победы Антанты жертве
России. В ней были широко использованы труды иностранных и советских ав-
торов, тщательно проанализировано планирование кампаний на русском фронте
в 1914 г. и указано на роковой характер обязательства России начать действия
против Германии на пятнадцатый день мобилизации. "Преступное по своему
легкомыслию и стратегическому невежеству, это обязательство тяжёлым гру-
зом ложится на кампанию 1914 г... Это в полном смысле слова государственное
преступление", - писал Н. Головин22.
Данилов же считал, что Россия должна была строго выполнять союзниче-
ские обязательства, взятые ещё до войны, плюс удар по Восточной Пруссии
немедленно влёк за собой переброску германских войск с запада на русский
фронт, что срывало планы Германии, и потому осуществление этого удара было
абсолютно верным решением.
Все эти примеры показывают глубину проработки и оживлённость дис-
курса в эмигрантской среде как по стратегически важным вопросам, так и по
отдельным операциям Первой мировой войны в 20-30-е гг. Ничего подобного
в СССР тех лет не наблюдалось.
19 Цит. по: Авдеев В. А. Указ соч. С. 47-48.
20 Головин К Н. Российская контрреволюция в 1917-1918 гг. Таллин, 1937. Ч. I : Зарождение
контрреволюции и первая её вспышка, кн. 1 : Приложение к "Иллюстрированной России" на
1937 г. С. 41.
21 См.: Головин H. H. Из истории кампании 1914 года на русском фронте: Начало войны и
операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926.
22 Головин К Я. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Прага, 1923. С. 4-5, 63-63.
38
Д. А. Мальцев
Естественно, исследователи стремились дать свою оценку урокам и итогам
войны. Так, Б. Н. Сергеевский, А. А. Керсновский и другие признавали, что од-
ной из причин поражения был недостаточно высокий уровень командования,
в результате чего стратегические и тактические просчёты привели к серьёзным
поражениям на русском фронте23.
В зарубежной русской военной историографии важное место занимал и
анализ причин неудач русской армии на полях сражений. В центре внимания
здесь лежало исследование субъективного фактора. Большинство исследова-
телей-эмигрантов причины неудач относили к неподготовленности, некомпе-
тентности и грубым ошибкам высшего военного руководства России. Тот же
Н. Головин, анализируя проблему боевого снабжения русской армии, считал,
что причинами кризиса в обеспечении фронта были как объективные условия
российской действительности, так и неумение руководства страны и армии
должным образом организовать тыл. Благодаря этому уже через 4 месяца от
начала боевых действий армия оказалась на грани катастрофы. Автором дела-
ется вывод о том, что именно непредусмотрительность и запаздывание в при-
нятии нужных мер со стороны военного министерства привели армию к острей-
шему кризису в снабжении и к отступлению весны-лета 1915 г. По мнению
Н. Головина, организация дела не соответствовала военной необходимости, так
как не учитывался низкий культурный уровень и непонимание общих интере-
сов большинством мобилизованных бойцов. "Чем ниже был ранг человека и
чем ближе стоял он к неприятелю, тем больше от него требовали; никакие его
ошибки или недостатки ему не прощались. Всегда во всём в конце концов ви-
новат был он", тогда как по справедливости дело начальников всех степеней
"было учесть его недостатки и предусмотреть, как их парализовать"24.
Вообще проблема готовности страны и армии к войне - одна из основных
в эмигрантской историографии, посвященной Первой мировой. Например, пер-
вый глава Временного правительства князь Г. Е. Львов в своих воспоминаниях
отмечал, что Россия, столкнувшись с превосходящим её противником, созда-
ла оборонные организации на общественных началах. "Они возникли вопреки
противодействию правительства и опирались на поддержку сил, потенциал ко-
торых доселе был неведом. Только природный талант и врождённые органи-
заторские способности, в основе которых лежала предприимчивость русского
народа, спасли в то время Россию"25. Здесь речь идёт о деятельности Земгора
(лидером которого был князь Львов) и других общественных структур, помо-
гавших армии. Современным исследователям известно, что в них было немало
изъянов, и потому вывод князя примечателен скорее как точка зрения промыш-
ленных кругов, составлявших значительную часть эмиграции.
П. Н. Милюков, обращаясь к моральному состоянию российского общест-
ва, указывал, что для успеха в войне в стране должно было господствовать чув-
ство "здорового патриотизма", но оно недолго объединяло общество26. Боль-
шинство авторов мемуаров из числа политиков и чиновников сходятся в оценке
состояния власти и общества как кризисного. Например, бывший министр
23 См.: Новицкий Е. Неизречённая красота подвига//Военный сборник. 1930. № 11.
24 Головин К Н. Военные усилия России в мировой войне // Военно-исторический журнал.
1993. №2. С. 51-65.
25 Russian local Governments During the War and the Union of Zemstvos. Yale, 1930. Papers of
Prince G. E. Lvov. P. 17.
26 Милюков!!. Н. Воспоминания. M., 1991. С. 392, 394-395.
Первая мировая война глазами историков русского зарубежья 39
иностранных дел С. Д. Сазонов писал, что между Государственной думой и
правительством И. Л. Горемыкина не существовало реального взаимодейст-
вия, а достижению благополучия России "мешала центральная правительствен-
ная власть, находившаяся в руках группы людей, служивших отжившим иде-
алам и не умевших читать знамений времени"27.
Подобные хлёсткие и не всегда аргументированные высказывания позво-
ляли себе не только гражданские чиновники, но и бывшие военные. По мне-
нию генерала А. Деникина, можно говорить о массе "крупных недостатков
в системе назначений и комплектования высшего командного состава, оши-
бок нашей стратегии, тактики и организации, технической отсталости нашей
армии, несовершенства офицерского корпуса, невежества солдатской среды,
пороков казармы". По его словам, армия "часто шла с голыми руками про-
тив убийственной высокой техники врагов, проявляя высокое мужество и са-
моотвержение, и своей обильной кровью искупала грехи верховной власти,
правительства... "28 Одним словом, решительно всё мешало Антону Ивановичу
воевать.
Оппозиционность основных сил общества по отношению к центральной
власти и подверженность армии революционным настроениям, по мнению
уже упомянутого Ю. Данилова, обусловили внутреннюю слабость страны. Он
писал, что для всех было очевидно - "внутреннее состояние России непосред-
ственно перед войной не свидетельствовало о наличии в ней прочной государ-
ственности, способной выдержать тяжесть глубоких испытаний. Наша родина
представляла колосс, тело которого было разъедаемо изнутри"29.
Конечно, далеко не всё эмигрантское офицерство позволяло себе такие вы-
сказывания о правящих кругах Российской империи, но вот о бездарности курса
Временного правительства, его разрушительности для страны и армии писали
практически все30.
Надо отметить, что здесь многие деятели русской эмиграции часто даже
сгущали краски - помимо выявления действительных проблем, имевших место
в армии и госаппарате Российской империи, они часто впадали в критиканство,
ставившее целью самооправдание за собственные ошибки, допущенные в ходе
войны, и банально пытаясь переложить вину на царскую семью и других деяте-
лей времён войны, которых уже не было в живых.
В частности, генерал А. А. Брусилов, оставшийся в СССР и благода-
ря успешному командованию в годы Первой мировой не нуждавшийся в са-
мооправдании, писал о готовности Русской армии с куда более позитивной
интонацией, чем Н. Головин, А. Деникин и другие деятели эмиграции.
А. Брусилов, несмотря на имевший место в СССР тренд на занижение степени
готовности и успешности русской армии в Первой мировой войне, высоко оце-
нивал подготовку командиров корпусов и дивизий, окончивших в большинстве
своём Николаевскую академию Генерального штаба и имевших опыт боевых
действий на Балканах и в Китае31.
27 Сазонов С. Д Воспоминания. М., 1991. С. 345.
28 Деникин А. И. Очерки русской смуты. М, 1991. С. 27, 34.
29 Данилов Ю. Я. Россия в мировой войне 1914-1915 гг. С. 26-27.
30 Деникин А. И. Очерки русской смуты. С. 48; Гордеев А. А. История казаков. М,
1993. С. 118.
31 Семанов С. Я Генерал Брусилов. М, 1986. С. 100, 109.
40
Д. А. Мальцев
Такое расхождение во взглядах объяснялось тем, что многие из иммигран-
тов были инициаторами Февральской революции 1917 г. и свержения монархии
в России. Например, депутат IV Думы В. В. Шульгин был одним из руководи-
телей так называемого Прогрессивного блока, созданного летом 1915 г. в Думе.
Показательны его воспоминания о тех днях, вскрывающие мотивы участия
правых в блоке: "Раздражение России, вызванное страшным отступлением
1915 года, действительно удалось направить в отдушину, именуемую Государ-
ственной Думой. Удалось перевести накипевшую революционную энергию
в слова, в пламенные речи и искусные, звенящие "переходы к очередным де-
лам". Удалось подменить "революцию" "резолюцией", т.е. кровь и разрушение
словесным выговором правительству"32. Именно эти цели привели к соглаше-
нию правых с либерально-демократическим крылом парламента. Но из описа-
ния Милюковым деятельности Прогрессивного блока очевидно, что его попыт-
ки повлиять на власть и добиться реализации своих целей провалились33. Вся
эта политическая деятельность, естественно, не способствовала успешному ве-
дению войны Россией, что бы потом не писали на эту тему отставные политики
в эмиграции.
Тот же В. Шульгин оставил воспоминания о работе Особого совещания по
государственной обороне, членом которого он был. Он признавал, что ни пра-
вительство, ни Дума не смогли найти адекватного решения, которое помогло
бы избежать военного поражения и революции. Сам он считал, что это было
возможно в трёх случаях - создать ответственное перед Думой правительство
в соответствии с требованиями Прогрессивного блока, "найти Столыпина
второго" или, если невозможно ни то, ни другое, - "кончать войну". На деле
же "разборки" во властных структурах приводили лишь к "министерской чехар-
де", подрывавшей устои государства. П. Милюков квалифицировал ситуацию
1916 г. как паралич власти34. А В. Шульгин в мемуарах прямо признавал, что
все предложения и действия думцев в конечном счёте не отвечали на централь-
ный вопрос: "Что надо сделать, чтобы лучше вести войну?1135
Как отмечали историки русского зарубежья, Февральская революция при-
вела не только к краху в России 300-летней династии Романовых и монархии как
таковой, но и к катастрофическому ухудшению ситуации на фронте. Нежелание
воевать стало после переворота доминирующим: "Весь этот "революционный
народ" думал только об одном - как бы не идти на фронт", - писал В. Шульгин.
Он считал ошибкой правых блок с кадетами против власти якобы ради концентра-
ции усилий в интересах войны, так как в результате все "оказались в одном мешке
с революционерами"36. Но очень многие из деятелей и лиц русской эмигра-
ции не производили переоценки своих поступков подобно В. Шульгину - от-
сюда во многом "чернушный" взгляд этих людей на события Первой мировой
войны. Тот же А. Керенский, для которого последний год участия России в ми-
ровой войне стал главным в его политической карьере, оставил после себя вос-
поминания, полные разного рода самооправданиями. Он признавал, что весной
1917 г. Россия попала в критическое внутреннее и международное положение,
Шульгин В. В. Дни. 1920. Записки. М, 1989. С. 122.
Милюков П. Н. Указ. соч. С. 404-418.
Шульгин В. В. Указ. соч. С. 126; Милюков П. К Указ. соч. С. 434.
Шульгин В. В. Указ. соч. С. 169.
Там же. С. 218, 225.
Первая мировая война глазами историков русского зарубежья 41
уже тогда встал вопрос о самом существовании страны. Для этого, по мнению
А. Керенского, необходимо было провести коренные политические и со-
циальные реформы и подготовить путь для преобразования России из крайне
централизованного государства в федеративное. Разумность такого рода преоб-
разований в ходе тяжелейшей войны революционером никак не обосновывает-
ся. Естественно, вина в неудаче всех этих преобразований возлагается бывшим
главой правительства не на себя, а на "левые экстремистские силы"37.
Тем не менее, несмотря на свою глубокую субъективность, мемуары яв-
ляются важнейшей составляющей русской зарубежной исторической мысли,
посвященной Первой мировой войне. За рубежом в 20-30-х гг. было издано
большое число воспоминаний участников и свидетелей тех событий. Мемуары
российских авторов пересекаются с воспоминаниями иностранцев, прежде все-
го дипломатов оказавшихся связанными с Российской империей в годы войны.
Помимо роли и судьбы России в мировой войне мемуаристы освещали и многие
другие более частные вопросы истории войны. Например, для изучения истории
российской разведки большое значение имеют воспоминания С. М. Устинова -
помощника начальника контрразведывательного отделения штаба команду-
ющего Черноморским флотом в 1915-1917 гг. В его мемуарах ярко и образ-
но рассказывается о становлении военной контрразведки в годы мировой
войны. Автор подчёркивал, что только военное время показало "всё громад-
ное значение шпионажа и всю необходимость организованной борьбы с ним".
С. Устинов считал, что именно благодаря шпионажу Германия одержала побе-
ду над Россией. Он был одним из сторонников версии о шпионаже большевиков
во главе с В. Лениным в пользу Германии38.
* *
Итак, за пределами России в первые 15 лет после начала Первой ми-
ровой войны эмигрантами были заложены основы её научного изучения.
Историческую школу русского зарубежья с полным правом можно считать
составной частью российской исторической науки, которая развивалась в
условиях эмиграции и потому имела свою специфику. Основная часть эми-
грантской литературы была издана в 20-30-е гг., позднее продолжали вы-
ходить отдельные работы по изучаемой теме39, однако их число было уже
значительно меньше. Для этой школы были характерны уклон в мемуаристи-
ку и акцент на военной истории. Их выводы и оценки, приведённые выше,
с одной стороны, во многом совпадали с выводами и оценками советской исто-
риографии Первой мировой войны (причины войны, оценки отдельных опера-
ций и кампаний на русском фронте), с другой - расходились по ряду существен-
ных вопросов (цели участия России в войне, роль левых партий в поражении
России).
37 Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте. М, 1993. С. 152-153.
38 Устинов С. M Записки начальника контрразведки. 1915-1920. Берлин, 1923. С. 17-18,
19, 62.
39 См., например: ЛехоеичД. Белые против красных. М, 1992.
42
Д. А. Мальцев
Эмигрантская военная школа на примере Великой войны пришла к мно-
гим справедливым выводам относительно характера будущих войн. Недаром,
сопоставляя советскую и эмигрантскую военную мысль в 30-е гг., один из
представителей эмиграции полковник Генерального штаба, военный те-
оретик и писатель Е. Месснер отмечал парадокс, заключённый в том, что
"в СССР существует армия почти без военной науки. Здесь существует военная
наука - без армии..."40 Можно констатировать, что труды русской зарубежной
исторической науки по Первой мировой войне являются самобытной школой
русской исторической мысли, составляющей неотъемлемую часть отечествен-
ной науки в целом.
40 Месснер Е. Советская и зарубежная военная мысль // Знамя России. 1937. №6; цит. по:
Российский военный сборник. 1999. Вып. 16. С. 342.
СОВРЕМЕННАЯ РОССИЙСКАЯ ИСТОРИОГРАФИЯ
ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Р. Н. Рахимов
Российская историография с момента её становления, т.е. с начала 90-х гг.
XX в., обратила серьёзное внимание на изучение истории Первой мировой вой-
ны. Этому способствовала общественно-политическая ситуация в стране: от-
каз от навязанной единой марксистской парадигмы истории, методологический
плюрализм, открытие архивов и рассекречивание спецхранов, "возвращение"
научного и идейного наследия русской военной эмиграции, культурные обме-
ны, открытость границ.
Интерес к Первой мировой войне поддерживался и поддерживается различ-
ными общественными организациями - генеалогическими, казачьими, дворян-
скими, монархическими, военно-историческими, историко-патриотическими,
пытавшимися в меру возможностей преодолеть разрыв между поколениями.
Большую роль в популяризации истории Великой войны играют благотвори-
тельные и общественные фонды, вновь созданные Российское историческое
общество и Российское военно-историческое общество.
Благодаря поддержке президента России В. Путина интерес к истории
Первой мировой войны вышел на государственный уровень. Была установлена
новая памятная дата - День памяти русских солдат, погибших в Первой миро-
вой войне. 2 марта 2013 г. подписано распоряжение об образовании организа-
ционного комитета по подготовке мероприятий, связанных со 100-летием на-
чала Первой мировой войны.
ОРГАНИЗАЦИЯ ИССЛЕДОВАНИЙ
ПО ИСТОРИИ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Научные центры по изучению Первой мировой войны
В 1992 г. была создана Российская ассоциация историков Первой мировой
войны (РАИПМВ) на базе Научного совета по проблеме "Революции и ре-
формы" при Отделении истории РАН и группы по изучению Первой мировой
войны Института всеобщей истории РАН. У истоков создания Ассоциации
стояли историки Ю. Писарев, П. Волобуев, Т. Исламов, В. Мальков, К. Ша-
цилло, З.Яхимович, А. Кавтарадзе1. Как указано в её уставных документах,
1 Писарев Ю. А. Новые подходы к изучению Первой мировой войны // Новая и новейшая
история. 1992. № 3. С. 46-57; ШациллоВ. К. Создание Ассоциации историков Первой мировой
44
P. H. Рахимов
"Ассоциация ставит перед собой задачи активно способствовать сохранению
и развитию традиций отечественной исторической науки, всемерно поддержи-
вать деятельность по популяризации результатов исследований, содействовать
воспитанию новых поколений граждан России в духе патриотизма и бережно-
го отношения к историческому прошлому нашей Родины"2. Основные научные
труды, изданные под грифом Российской ассоциации историков Первой миро-
вой войны в 1994-2010 гг. - сборники статей, материалы конференций, очерки
в коллективных монографиях, исследования отдельных авторов3.
Часть историков занимающихся Первой мировой войной и не являющих-
ся членами Ассоциации, работают в образовательных и научных учреждениях
Москвы, Санкт-Петербурга, Тулы, Рязани, Иркутска - О. Айрапетов, А. Ганин,
В. Каширин, К. Залесский, С. Волков, Ю. Данилов, М. Оськин, А. Григоров,
И. Гребенкин, П. Новиков и многие другие.
Историческая наука, развиваясь и взаимодействуя с обществом, находится
в информационном пространстве, включающем в себя информационную ин-
фраструктуру и информационные ресурсы (банки данных и публикации источ-
ников). К элементам развития информационной инфраструктуры можно отнести
публикации историков по проблематике Первой мировой войны в российской
периодике последних двадцати лет: "Военно-исторический журнал", "Родина",
"Вопросы истории", "Российская история ("Отечественная история"), "Новая и
новейшая история", "Проблемы национальной безопасности", "Морской сбор-
ник", "Рейтар", "Новый часовой", "Военно-исторический архив", "Отечественные
архивы"4.
С начала нового века большую роль в популяризации истории Первой ми-
ровой войны, насыщении информационного поля играют интернет-сайты
"Великая война. 1914-1917. Форум истории и реконструкции", сайт Россий-
ской ассоциации историков Первой мировой войны, персональный сайт А. Ли-
хотворика - "Русская армия в Великой войне", интернет-проект "Герои Первой
мировой" (создатель и руководитель - К. Пахалюк), персональный сайт
Ю. Бахурина - "Август 1914-го... ", сайт "Первая мировая" (создателями за основу
взят классический труд А. Зайончковского), персональный сайт А. Ганина, сайт
"Русская императорская армия" и ряд других5. Большинство сайтов обладают
войны // Отечественная история. 1993. № 4; Мальков В. Л. Ассоциация историков Первой миро-
вой войны // Первая мировая война. Дискуссионные проблемы истории : сб. М. : Наука, 1994.
2 Сергеев Е. Ю. Российская ассоциация историков Первой мировой войны: задачи и пер-
спективы // Великая война. 1914-1918 гг. : Альманах Российской ассоциации историков Первой
мировой войны. М. : Квадрига, 2011. Т. 1. С. 5-10.
3 Первая мировая война: дискуссионные проблемы истории / отв. ред. Ю. А. Писарев,
В. Л. Мальков. M : Наука, 1994; Первая мировая война: пролог XX в. / отв. ред. В. Л. Мальков.
М. : Наука, 1998; Мировые войны XX в. : в 4 кн. М. : Наука, 2002. Кн. 1 : Первая мировая война.
Исторический очерк / науч. рук. В. Л. Мальков ; отв. ред. Г. Д. Шкундин (см. 2-е изд. 2005 г.);
Война и общество в XX в. М. : Наука, 2008. Кн. 1 : Война и общество накануне и в период Первой
мировой войны / науч. рук. В. А. Золотарев ; отв. ред. С. Ю. Листиков.
4 Анфертьев И. А. История Первой мировой войны на страницах "Военно-исторического
журнала" (1994—2004) // Последняя война Российской империи: Россия, мир накануне, в ходе
и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов : Мате-
риалы междунар. науч. конф. (Москва, 7-8 сентября 2004 г.). М. : Наука, 2006. С. 74-81;
Кручинин А. С. Парижский журнал "Военная Быль" памятник русским солдатам Великой войны //
Первая мировая война и участие в ней России (1914-1918) : Материалы науч. конф. : ч. 1-2 / ред.
А. С. Кручинин. М. : Военная Быль, 1994. Ч. 2. С. 88-97.
5 "Великая война. 1914-1917. Форум истории и реконструкции" - http://1914.borda.ru; Сайт
Российской ассоциации историков Первой мировой войны - http://rusaswwl.ru; персональный
Современная российская историография Первой мировой войны 45
электронными библиотеками, имеют обратную связь, позволяют оперативно
информировать интернет-сообщество.
Конференции, посвященные Первой мировой войне
Важным фактором развития научного знания являются конференции. На них
происходит обсуждение докладов, формируется определённый взгляд (взгля-
ды) на проблему, происходит широкий обмен мнениями по частным вопросам,
выявляются проблемные темы, происходит процесс оперативного научного
планирования. Подавляющее большинство конференций в традиции комме-
моративных практик было приурочено к очередной юбилейной дате начала
Первой мировой войны. Тематика конференций рубежа веков демонстрирует
изменение парадигмы памяти о Великой войне в общественном сознании, по-
казывает процесс появления новых историографических дискурсов.
Так, первые конференции 1990-1991 гг., посвященные 75-летию начала
войны, явно были связаны с наследием прошлой советской историографии,
которая с темой Первой мировой войны увязывала исключительно вопросы
происхождения войны, поиска инициаторов её развязывания и анализ дипло-
матических практик 1914-1917 гг.6 Для них характерны рассуждения о том, что
"не все хитрости и манёвры буржуазной дипломатии разоблачены и изучены
<...> не изучены ещё многие вопросы социалистического, рабочего, общеде-
мократического движений, борьбы народных масс воюющих и нейтральных
государств против милитаризма и войны"7. Хотя уже тогда военные историки
пытались уйти от прежнего состояния дел в исторической науке. А. Кавтарадзе
ещё в 1990 г. поднял вопрос "о ненормальном положении в историографии, ког-
да Первой мировой войной занялись писатели, а не историки, и до сих пор от-
сутствует музей войны"8. В 1994-2004 гг. конференции и сборники статей были
посвящены 80-летию, 85-летию, 90-летию, 95-летию войны. Для большинства
из них характерно увлечение внешнеполитическими сюжетами9. Значительное
сайт А. Лихотворика "Русская армия в Великой войне" - http://www.grwar.ru/manifest/manifest.
html; "Герои Первой мировой" - http://www.herol914.com; персональный сайт Ю. Бахурина
"Август 1914-го..." - http://august-1914.ru; "Первая мировая" - 1шр://первая-мировая.рф; персо-
нальный сайт А. Ганина-http://orenbkazak.narod.ru; "Русская императорская армия" - http://www.
regiment.ru.
6 К 75-летию Первой мировой войны : Материалы конф. / ред. В. С. Васюков ; Ин-т исто-
рии СССР. M. M., 1990; Первая мировая война и проблемы политического переустройства
в Центральной и Юго-Восточной Европе / отв. ред. В. И. Беляева; Ин-т славяноведения и балка-
нистики АН СССР. М., 1991.
7 Первая мировая война: политика, идеология, историография (к 75-летию начала войны) :
Межвузовский сб. / отв. ред. Б. Д. Козенко. Куйбышев : Куйбышевский университет, 1990. С. 3.
8 См.: К 75-летию Первой мировой войны. С. 9.
9 Первая мировая война и участие в ней России (1914-1918) : Материалы науч. конф....;
Первая мировая война: дискуссионные проблемы истории ...; Первая мировая война и междуна-
родные отношения : сб. ст. СПб. : KN, 1995; Россия и Первая мировая война : материалы между-
нар. научного коллоквиума. СПб. : Дмитрий Буланин, 1999; Мировые войны и развитие чело-
вечества (к 90-летию Первой мировой войны) : Материалы рос. науч.-практ. конф. / отв. ред.
Е. К. Миннибаев. Уфа : Восточный ун-т, 2004; Последняя война Российской империи: Россия,
мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных
архивов ...; Материалы первой международной военно-исторической конференции "Первая ми-
ровая". К 95-летию начала Первой мировой войны 1914—1918 гг. СПб. : СПГУТД, 2009; Первая
мировая война в истории Беларуси, России и мира : Материалы междунар. конф. Могилёв,
46
P. H. Рахимов
число конференций в 2009-2012 гг. было проведено Российской ассоциацией
историков Первой мировой войны совместно с факультетом международных от-
ношений СПбГУ, фондом "Русский мир", Институтом российский истории (РАН),
Государственным историческим музеем, Институтом военной истории МО РФ10.
Новые историографические дискурсы в изучении войны определились на
ряде научных форумов, посвященных различным аспектам изучения феномена
мировых войн11. Судя по появлению новых концептов в российской историо-
графии начала нового века, посвященной проблематике воздействия Первой
мировой войны на общество, наиболее продуктивным для культурной тради-
ции, особенно региональной, стал международный коллоквиум, состоявшийся
в Санкт-Петербурге в 1998 г. с участием учёных США, Великобритании, ФРГ,
Франции, Финляндии, России12.
Можно отметить возросшую частоту научных конференций, круглых сто-
лов, расширение спектра обсуждаемых вопросов, увеличение числа участников.
География конференций включает в себя кроме Москвы и Санкт-Петербурга
Калининград, Рязань, Екатеринбург, Самару, Пермь, Уфу, Оренбург.
Публикации источников
Большим прорывом российской историографии рубежа XX-XXI вв. была ра-
бота, связанная с введением в научный оборот и публикацией источников по
истории Первой мировой войны. По типам - это письменные, изобразительные
(рисунки, плакаты, фотографии, кинохроника), вещественные (музейные арте-
факты, сохранившиеся крепостные постройки, кладбища, мемориальные знаки
и т.п.).
Главными источниками о войне являются письменные. Основные направ-
ления публикации в советской исторической науке были связаны с попытками
28-29 апреля 2011 г. М. : Изд-во Московского ун-та, 2011; Первая мировая война. Взгляд спустя
столетие: доклады и выступления участников Международной конференции "Первая мировая
война и современный мир". М. : Изд-во МНЭПУ, 2011; Первая мировая война, Версальская
система и современность. СПб., 2012.
10 В 2009 г. международная научно-практическая конференция "Первая мировая война, Вер-
сальская система и современность", круглый стол "Мировые войны в истории XX в."; в 2010 г.
международная научно-практическая конференция "Первая мировая война и современный мир",
международная конференция "Россия и Великая война: опыт и перспективы осмысления Первой
мировой войны в России и за рубежом"; в 2011 г. научная конференция "Российская культура
в годы мировой войны и революции (1914—1922)", 2-я международная научная конференция
"Первая мировая война, Версальская система и современность"; в 2012 г. научный круглый стол
"Июньское наступление армий Юго-Западного фронта в 1917 г.: актуальные проблемы историо-
графии, итоги, уроки".
11 Первая мировая война: Пролог XX в....; Первая мировая война: история и психология :
Материалы рос. науч. конф. / ред. В. И. Старцев. СПб. : Нестор, 1999; Общество и война :
Материалы докл. междунар. науч. семинара / ред. В. А. Бабинцев. Екатеринбург : Изд-во Урал,
ун-та, 2010; Россия и Великая война. Опыт и перспективы осмысления роли Первой мировой
войны в России и за рубежом : Материалы междунар. конф. (Москва, 8 декабря 2010 г.) М. : Изд-
во МГУ, 2011; Война и оружие. Новые исследования и материалы : Тр. Междунар. науч.-практ.
конф. СПб., 2010. Ч. 1-2; Война и оружие. Новые исследования и материалы : Тр. Второй между-
нар. науч.-практ. конф. СПб., 2011. Ч. 1-2; Война и оружие. Новые исследования и материалы :
Тр. Третьей междунар. науч.-практ. конф. СПб., 2012. Ч. 1-3; Война и оружие. Новые исследова-
ния и материалы : Тр. Четвертой междунар. науч.-практ. конф. СПб., 2013. Ч. 1-4.
12 Россия и Первая мировая война (материалы междунар. научного коллоквиума)...
Современная российская историография Первой мировой войны 47
объяснить причины войны и революционизации армии, т.е. с событиями лета
1914 г. и марта - октября 1917 г. С момента становления российской историо-
графии в 90-е гг. XX в. начался процесс публикации документов. Причём в силу
определённых причин разные виды источников публиковались неравномерно.
Например, в меньшей мере это коснулось законодательных актов, материалов
статистики, дипломатической переписки в связи с тем, что большая часть этих
источников была опубликована и введена в научный оборот ранее. Большая
часть документов освещает тему "дипломатия - фронт - общество". Среди них
наиболее информативными являются обширные публикации, подготовленные
В. Шацилло13.
Огромный массив делопроизводственной документации - приказы, дирек-
тивы штабов разного уровня, журналы военных действий, донесения, рапорты,
телеграммы, полевые книжки офицеров, источники, связанные с деятельностью
командования, планированием и проведением отдельных операций, повседнев-
ной жизнью армии - в силу ряда причин до сегодняшнего дня остаётся неиздан-
ным14. Хранящиеся большей частью в РГВИА и РГА ВМФ, они востребованы
историками, работающими по тематике истории Первой мировой войны, но не-
доступны для студентов, специалистов из других сфер гуманитарного знания,
краеведов, публицистов. К сожалению, особенностью источников того времени
является то, что многие документы написаны карандашом, в связи с чем текст
"угасает", что вызывает серьёзную опасность его утраты для науки.
Из тематических сборников документов по истории российской армии
в Первой мировой войне можно выделить публикацию, составленную С. Ба-
зановым и посвященную антивоенным выступлениям на фронте в период от
Февральской революции до событий Октября15. Интересно, что только по этой
теме было опубликовано два сборника документов. Но если труд С. Базанова
отличает тщательность комментария, то переиздание советского сборника
"Разложение армии" 1925 г. не имеет никаких пояснений, за исключением пре-
дисловия его составителя В. Гончарова16. Листовки стран - участниц войны
(Россия, Германия, Австро-Венгрия, Турция - всего более трёхсот) иллюстри-
руют размах фронтовой пропаганды17.
Значительно больше было опубликовано источников личного характера -
мемуаров и дневников. Это было связано с рядом объективных и субъективных
причин. Объективными можно считать процесс освобождения от догм преж-
ней советской историографии, резко возросший интерес к ключевым событиям
истории России начала XX в. - революции 1917 г. и Гражданской войны, не-
разрывно связанным с Первой мировой войной. Переосмысление истории этих
событий требовало изучения источников, вышедших не только из "Красного
архива", но и из-под пера участников Белого движения.
13 Мировые войны XX в. : в 4 кн. М. : Наука, 2002. Кн. 2 : Первая мировая война: Док. и мате-
риалы / отв. ред. В. К. Шацилло; Там же. 2-е изд. М. : Наука, 2005; Шацилло В. К Первая мировая
война. 1914—1918. Факты. Документы. М. : Олма-пресс, 2003; Кто развязал Первую мировую:
тайна сараевского убийства / ред.-сост. В. Л. Гончаров. М. : Вече, 2010.
14 Каширин В. Б. Взятие горы Маковка: Неизвестная победа русских войск весной 1915 г.
М. : REGNUM, 2010. В приложении приведен огромный пласт документов, посвященных боевым
действиям в Карпатах весной 1915 г.
15 Антивоенные выступления на русском фронте в 1917 г. глазами современников (воспоми-
нания, документы, комментарии) / авт.-сост. С. Н. Базанов. М. : ИРИ РАН, 2010.
16 1917. Разложение армии / авт. предисл. В. Л. Гончаров. М. : Вече, 2010.
17 Асташов А. Б. Пропаганда на русском фронте в годы Первой мировой войны. М. :
Спецкнига, 2012.
48
P. H. Рахимов
Рассекречивание архивов в начале 90-х гг. XX в. позволило историческому
сообществу работать с ранее закрытыми фондами, ввести в научный оборот,
а самое главное, опубликовать наиболее интересные документы без прежних
идеологических запретов и цензуры.
Субъективными факторами было то, что изменившаяся общественно-по-
литическая ситуация в современной России, открытость границ и грантовая
поддержка дали возможность историкам напрямую установить контакты с эми-
грантами и их организациями, познакомиться с зарубежными архивами, хра-
нящими документальное наследие, в том числе и по истории Великой войны18.
Таким образом, произошло своеобразное "возвращение" наследия русской
военной эмиграции, выразившееся в перепечатке ранее недоступных малоти-
ражных изданий19. Из опубликованного мемуарного наследия большая часть
была переизданиями. Источники, вновь выявленные в архивах, тоже печатались,
18 Одним из первых был В. Г. Бортневский (1954-1996 гг.).
19 Деникин А. И. Путь русского офицера. М. : Прометей, 1990; Его же. Очерки русской смуты.
Крушение власти и армии, февраль - сентябрь 1917. М. : Наука, 1991; Его же. Очерки русской
смуты. Борьба генерала Корнилова. Август 1917 г. - апрель 1918 г. М. : Наука, 1991; Его же.
Путь русского офицера. М. : Вагриус, 2003; Его же. Старая армия. Офицеры. М. : Айрис Пресс,
2005; Focc H. Г. Попытка создания русской революционной армии (май - июнь 1917 г.)// Новый
часовой. 1994. № 1. С. 75-87; Его же. Ударные части в русской армии (весна и лето 1917 г.) //
Новый часовой. 1994. №2. С. 130-139; Палеолог М. Царская Россия во время мировой войны.
М. : Международные отношения, 1991; Родзянко М. В. Крушение империи. М. : Скифы, 1992;
КурловП. Г. Гибель императорской России. М. : Современник, 1992; Гиацинтов Э. Н. Трагедия
русской армии в 1917 г. // Русское прошлое. Историко-документальный альманах. 1991. Кн. 1.
С. 73-114; Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. М. : Республика, 1993;
Григоровичи. К. Воспоминания бывшего морского министра. 1909-1917гг. СПб. : Дева, 1993;
Шавельскш Г. И. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота : в 2 т. М. :
Крутицкое подворье, 1996; Марков А. Л. В Ингушском конном полку (Кавказская конная тузем-
ная дивизия). М. : РУДИ, 1997; ВойтоловскшЛ. Н. Всходил кровавый Марс: По следам войны.
М. : Воениздат, 1998; ОськинД. Записки прапорщика// Откровенные рассказы. М. : Воениздат,
1998; РедигерА. Ф. История моей жизни : в 2 т. М. : Канон пресс : Кучково поле, 1999; Елисеев Ф. И.
Казаки на Кавказском фронте. 1914—1917. Записки полковника Кубанского казачьего войска
в тринадцати брошюрах. М. : Воениздат, 2001; Воронович Н. В. Потонувший мир. Очерки прошлого:
1891-1920. М. : Воениздат, 2001; Бубнов А. Д., Данилов Ю. Н. Конец российской монархии. М. :
Воениздат, 2002; Бубнов А. Д. В Царской ставке. СПб. : Облик, 1995; Данилов Ю. Н. На пути
к крушению: Очерки из последнего периода русской монархии. М. : Воениздат, 2002; Лемке М. К.
250 дней в Царской ставке. Минск : Харвест, 2003; Врангель H. E. Воспоминания: От крепостного
права до большевиков. М. : Новое литературное обозрение, 2003; СпиридовичА. И. Великая вой-
на и Февральская революция 1914-1917 гг. Минск : Харвест, 2004; Краснов П. Н. Воспоминания
о русской императорской армии. М. : Айрис Пресс, 2006; Краснов П. Н. За веру, царя и Отечество.
Тихие подвижники. Венок на Могилу Неизвестного Солдата императорской российской армии.
М. : Лествица : Артос-Медиа, 2005; Попов К. С. Воспоминания кавказского гренадера. 1914-1920.
М. : ГПИБ, 2007; Гурко В. И. Война и революция в России. Мемуары командующего Западным
фронтом. 1914-1917. М. : Центрполиграф, 2007; Сергеевский Б. Н. Пережитое. 1914. М. ГПИБ,
2009; Данилов Ю. Н. Русские отряды на Французском и Македонском фронтах 1916-1918 гг. М. :
Кучково поле : Киммерийский центр, 2010; Маннергейм К Г. Мемуары. М. : ACT : Астрель, 2011;
Игнатьев А. А. На фронте. 50 лет в строю. М. : Вече, 2013; Его же. Роковые дни. 50 лет в строю.
М. : Вече, 2013; Летопись Великой войны: 1914 г. М. : Книга по требованию, 2013; Летопись
Великой войны: 1915 г. М. : Книга по требованию, 2013. Ч. 1-2. В 1993 г. был возрожден рус-
ский военно-исторический журнал "Военная Быль", ранее издаваемый в Париже в 1952-1974 гг.,
в котором публиковалось большое количество материалов по Первой мировой войне. В России
до 1999 г. вышло 10 номеров (редактор А. С. Кручинин).
Современная российская историография Первой мировой войны 49
но в меньшем объёме20. В некоторых случаях, как, например, с воспоминани-
ями А. Брусилова, речь идёт о новом издании ранее опубликованного, но ку-
пированного текста, включая дополнительный материал, ранее запрещённый
по идеологическим соображениям21.
Необходимо отметить представительный состав военной иерархии и родов
войск среди авторов мемуарной литературы. Это генералы, офицеры среднего и
младшего звена, много меньше солдат, врачей, казаков, гвардейцев, гренадеров,
пехотинцев, кавалеристов, артиллеристов, моряков.
Кроме письменных источников в научный оборот введено большое ко-
личество изобразительных источников - в основном фотографий22. Из край-
не редких, не публиковавшихся ранее рисунков несколько работ, например
В. Митурича "На позициях" (артиллерия сибирских стрелков), портреты, рисо-
ванные схемы боёв23. Появились публикации пропаганды противоборствующих
сторон - плакаты24.
На сегодняшний день в научный оборот введено большое количество исто-
рических источников, позволяющих исследователям представить объективную
20 Гиацинтов Э. Н. Записки белого офицера / публ. В. Г. Бортневского. СПб. : Интер-поли-
графцентр, 1992; Князев Г. А. Из записной книжки русского интеллигента за время войны и ре-
волюции 1915-1922 гг. / изд. А. В. Смолина // Русское прошлое. Историко-документальный аль-
манах. 1992. № 2; Баженов С. В. Солдаты забытой войны // Новый часовой. 1994. № 2. С. 82-91
(рассказы солдат - георгиевских кавалеров); Карпеев И. В., Сергеев Е. Ю. мМы в России долго
преследовали военных..." (публикация письма бывшего военного министра А. Н. Куропаткина
начальнику штаба верховного главнокомандующего В. М. Алексееву от 5 декабря 1915 г.) //
Военно-исторический журнал. 1992. № 12. С. 54-61; "Я горд тем, что могу быть полезен
России": Письма русского офицера с войны // Источник. 1996. № 3; Фронтовые письма есаула
А. А. Упорникова периода Первой мировой войны // Военно-исторический журнал. 2007. № 1, 3,
5-7; ШилинА. К Военная жизнь сельского учителя. Дневник (1916-1917 гг.) / публ. Г. А. Лилич //
Новый часовой. 1997-1998. № 5-6; Епанчин Я А. На службе трёх императоров. Воспоминания /
публ. А. Г. Кавтарадзе. М. : Наше наследие, 1996; Даниленко И. С, Анфертьев И. А. "Историк
отличится от современников только тем, что правду эту выдумает". Фронтовые дневники гене-
рала А. Е. Снесарева // Военно-исторический журнал. 2003. № 8. С. 35-40; Там же. № 9. С. 33-
36; Там же. № 10. С. 41—46; Там же. № 11. С. 51-57; Дневник начальника сапёрной команды
24-го Сибирского стрелкового полка прапорщика А. И. Тодорского. Июнь - сентябрь 1915 г. //
Военно-исторический журнал. 2004. № 8-9; "Была бы справедливость, о большем и не мечтали".
Воспоминания солдата Первой мировой войны // Исторический архив. 2007. № 4; Ткачёв В. М.
Крылья России. Воспоминания о прошлом русской военной авиации. 1910-1917 гг. СПб. :
Новое культурное пространство, 2007; Романов А. В. Военный дневник великого князя Андрея
Владимировича Романова (1914-1917). М. : Изд-во им. Сабашниковых, 2008; Никольский С. К
"Муромцы" в бою: Подвиги русских авиаторов. М. : Эксмо, Яуза, 2010; Пестржецкий М. И.
Воспоминания командира 12-го гренадерского Астраханского императора Александра III пол-
ка / публ. А. В. Марыняк ; Дом русского зарубежья им. Александра Солженицына. М. 2011;
СнесаревА. Е. Письма с фронта: 1914-1917. М. Кучково поле, 2012.
21 Брусилов А. А. Мои воспоминания. М. : РОССПЭН, 2001.
22 См., например: Последняя война Российской империи. Россия, мир накануне, в ходе и
после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов. М., : Наука,
2006; Нелипович С. Г. Кровавый октябрь 1914 г. М. : Минувшее, 2013. Публикации издательства
"Цейхгауз" и др.
23 Последняя война императорской России : сб. ст. М. : Три квадрата, 2002; Антропов Е. В.,
Пронин А. О. К истории 41-го Сибирского стрелкового полка, атрибуция портрета и фотографий
из семейного архива Дробыниных // Война и оружие. Новые исследования и материалы : Тр.
Четвёртой междунар. науч.-практ. конф. СПб., 2013. Ч. 1. С. 112-118; Пестржецкий М. И. Указ.
соч.
24 Мировые войны XX в. : в 4 кн. Кн. 2 : Первая мировая война : Док. и материалы ...; Ряд
номеров Военно-исторического журнала.
50
P. H. Рахимов
картину событий, происходивших в годы Первой мировой войны на фронте и
в тылу. Процесс выявления новых источников, в первую очередь архивных
и изобразительных, продолжается.
ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ИЗУЧЕНИЯ
ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ РОССИЙСКИМИ ИСТОРИКАМИ
Причины и виновники развязывания Первой мировой войны
Происхождение войны как одна из ключевых тем истории XX в. плодотвор-
но изучается российской историографией. Данная тема была наиболее разра-
ботана в советской историографии. Однако её актуальность была связана не
с выяснением подлинных причин, а с необходимостью уложить в заранее задан-
ную схему всемирно-исторического процесса Первую мировую войну и роль
в ней России, революцию 1917 г. Суть этой модели, построенной на работах
В. Ленина, заключалась в том, что противоречия между империалистическими
державами объективно ведут к переделу мира, следовательно, мировая война
есть явление закономерное, а виновником её развязывания является мировой
капитал, в том числе и российский.
Война характеризовалась как несправедливая и грабительская со сторо-
ны всех её участников, лучшим выходом из неё виделась война гражданская,
направленная против собственной буржуазии. Непосредственно царизм обви-
нялся в стремлении закрепиться на Балканах, что привело к противоречиям
с Австро-Венгрией, которую ожидаемо поддержала Германия. Начавшаяся
война привела к ухудшению ситуации в стране, в итоге в России закономерно
победила революция.
Для российской исторической науки изучение причин Первой мировой
войны в 90-е гг. XX - начале XXI вв. было обусловлено рядом процессов, проис-
ходивших одновременно: аргументированным отказом от устаревших концеп-
тов "марксистско-ленинской историографии", включением в историческое поле
ранее недоступных историографических дискурсов зарубежной и эмигрантской
историографии, освоением архивных источников и мемуарного наследия, вы-
работкой новых методологических подходов.
Продолжением советской историографии были сборники статей и конфе-
ренций, вышедшие к 75-летию начала Первой мировой войны25. Но ситуация
стремительно менялась. Большую роль в процессе преодоления прежних под-
ходов к теме происхождения войны сыграла Ассоциация историков Первой
мировой войны. Одной из первых она провела круглый стол, посвященный
происхождению войны, выпустила сборник статей26. В дискуссии 1993 г. в от-
ношении причин начала войны был озвучен широкий спектр мнений. Это была
прежняя позиция - империалистические противоречия, к которым добавились
проблемы национализма. В число виновников развязывания войны наряду
25 См.: К 75-летию Первой мировой войны; Первая мировая война: политика, идеология, исто-
риография (к 75-летию начала войны); Первая мировая война и проблемы политического пере-
устройства в Центральной и Юго-Восточной Европе.
26 Происхождение Первой мировой войны (Материалы круглого стола 28-29 сентября 1993 г.) //
Первая мировая война. Пролог XX в. М, 1998; Первая мировая война. Дискуссионные проблемы
истории / отв. ред. Ю. А. Писарев, В. Л. Мальков. М. : Наука, 1994.
Современная российская историография Первой мировой войны 51
с великими державами Т. Исламов отнёс и Сербию, имевшую собственные гео-
политические интересы27. Историками был поставлен вопрос о "субъективных
факторах, об элементах случайности", ведших к войне28. Ещё одной причиной
войны назывались и противоречия в экономике и политике вкупе с духовным
кризисом, поворотом в общественном сознании европейцев29. Участие России
в войне, по мнению А. Игнатьева, было связано с "имперским менталитетом
российских правящих кругов"30.
В. Булдаков предложил интересную концепцию возникновения войны как
результат противостояния империй разных типов: индустриально-колониаль-
ных с демократической метрополией (Великобритания, Франция), традицион-
ных (Австро-Венгрия, Турция, Россия) и переходных (Германия)31.
Основной подход был предложен В. Васюковым, который считал, что
"главной причиной Первой мировой войны явилось стремление Германской
империи силой оружия установить свою гегемонию в Европе и мире и готов-
ность Тройственного согласия не допускать подобного исхода"32. Эту точку зре-
ния поддержали и развили в своих работах В. Виноградов (с уточнением - "не
главной, а непосредственной причиной"), В. Шацилло, А. Уткин33.
По мнению В. Шацилло, в правящих кругах Германии после победы над
Францией в 1871 г. возникли планы переустройства мира. В немецком обществе
утвердилось мнение, "что их недавно объединившаяся нация обделена, и оно
потребовало себе достойного "места под солнцем"34. Эти амбиции достигли сво-
его апогея к 1914 г. Главным движущим мотивом германского империализма,
по его мнению, стала русофобия. Касаясь вопроса о виновниках развязывания
войны, в посмертно изданной монографии К. Шацилло отмечено, что Германия
и Австро-Венгрия не стали ждать завершения выполнения планов перевооруже-
ния российской армии и развязали войну первыми35.
В 2002 г. был реализован крупный проект российских историков Института
всеобщей истории РАН, Ассоциации историков Первой мировой войны и
27 Исламов Т. М. Восточноевропейский фактор в исторической перспективе // Первая мировая
война. Пролог XX в. С. 44-47; Миллер В. И. Первая мировая война: к анализу современной исто-
риографической ситуации // Первая мировая война. Пролог XX в. С. 60.
28 Истягин Л. Г. Диалектика факторов с исторической дистанции // Первая мировая война.
Пролог XX в. С. 55.
29 Яхимович 3. П. О некоторых вопросах методологии исследования происхождения Первой
мировой войны / Происхождение Первой мировой войны ... С. 20-21.
30 Игнатьев А. В. Россия и происхождение Великой войны // Первая мировая война. Пролог
XX в. С. 94, 98, 103.
31 Булдаков В. П. Первая мировая война и имперство // Первая мировая война. Пролог XX в.
С. 21-25; Его же. Война империй и кризис имперства: к социокультурному переосмыслению //
Россия и Первая мировая война (материалы международного коллоквиума)... С. 406.
32 Васюков В. С. Мир на пороге войны // Первая мировая война. Пролог XX в. С. 32.
33 Виноградов В. Н. 1914 год: быть войне или не быть? // Новая и новейшая история. 2004.
№ 6. С. 17-25; Его же. 1914 год: быть войне или не быть? // Последняя война Российской импе-
рии. Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны ... С. 161-162; Его же. Ещё раз
о новых подходах к истории Первой мировой войны // Новая и новейшая история. 1995. № 5; За
балканскими фронтами Первой мировой войны / отв. ред. В. Н. Виноградов. М. : Индрик, 2002.
С. 439-440; Уткин А. И. Забытая трагедия. Россия в Первой мировой войне. Смоленск : Русич,
2000; Его же. Первая мировая война. М. : Алгоритм, 2001; Его же. Русские войны. Век XX. М. :
Эксмо, 2008; Его же. Первая мировая война. М. : Эксмо, 2012.
34 Шацилло В. К. Последняя война царской России. М. : Яуза, 2010. С. 344-345.
35 Шацилло К. Ф. От Портсмутского мира к Первой мировой войне. Генералы и политика.
М. : РОССПЭН, 2000. С. 284.
52
P. H. Рахимов
Ассоциации историков Второй мировой войны: "Мировые войны XX века"
в четырёх книгах. Две первые были посвящены Первой мировой войне - исто-
рический очерк и публикация документов. В этой фундаментальной работе в ка-
честве причин войны названы англо-германские противоречия, развивавшиеся
на фоне империалистической политики, проводившейся великими державами.
Рассматривая вопрос о степени виновности в развязывании войны, Б. Туполев
отметил, что "если в длительной перспективе ответственность за развязывание
Первой мировой войны падает на всех основных её участников, хотя и в разных
долях, то в её провоцировании именно в августе 1914 г. в наибольшей степени
повинен германский и австро-венгерский империализм"36.
Второй подход к объяснению причины возникновения войны связан с тео-
рией всемирного заговора и опирается на "конспирологический взгляд" на исто-
рию. В российской историографии он наметился в последние годы, а предтечей
его были публикации советского историка Н. Яковлева. К ним примыкают ра-
боты (в большей степени публицистического характера) рубежа конца 80-х -
начала 90-х гг. прошлого века, посвященные теме масонского заговора, привед-
шего к Февральской революции 1917 г.
Конспирологическое объяснение причин войны и поиск виновников в её
развязывании нашли своё отражение в трудах В. Брюханова, О. Данилова,
М. Оськина, В. Бондаренко37. В. Брюханов считает, что основной виновник вой-
ны-Великобритания, не имевшая возможности продолжить военное соперни-
чество с Германией и потому натравившая её и Россию38. Тему "заговора" стран
Антанты (Франции и Британии), заинтересованных в том, чтобы Российская
империя находилась в русле политики этих стран, проводит М. Оськин. Он об-
ращает внимание на неестественность союза России с буржуазными странами
Запада - Великобританией и Францией, которые противостояли европейским
монархиям в лице Германской и Австро-Венгерской империй39. По мнению
О. Данилова, Великобритания стремилась противодействовать России, видя
в ней противника - мощную империю. Она разжигала противоречия между
Россией и другими странами, используя в этих целях своих дипломатов, масон-
ские ложи, агентурную сеть40.
Таким образом, российской историографией за прошедшие 20 лет продела-
на значительная работа в плане изучения причин и виновников в развязывании
Первой мировой войны. Она смогла в короткий срок преодолеть методологи-
чески однобокую парадигму советской историографии, достичь методологи-
ческого плюрализма, освободиться от дипломатической истории в изучении
причин войны, включив в свой анализ военное планирование, трансформации
общественного сознания, культурную традицию.
36 Туполев Б. М. Происхождение Первой мировой войны // Мировые войны XX в. : В 4 кн.
М. : Наука, 2002. Кн. 1 : Первая мировая война. Исторический очерк / отв. ред. Г. Д. Шкундин.
С. 44,120.
37 Брюханов В. А. Заговор против мира. Кто развязал Первую мировую войну. М. : Астрель :
ACT, 2005; Осъкин М. В. Первая мировая война. М. : Вече, 2010; Дантов О. Ю. Пролог Великой
войны. 1904-1914 гг. Кто и как втягивал Россию в мировой конфликт. М. : Поколение, 2010;
Бондаренко В. В. Невыученные уроки Великой войны: наследие Первой мировой и современ-
ная геополитическая реальность // Первая мировая война в истории Беларуси, России и мира...
С. 36-38.
38 Брюханов В. А. Указ. соч. С. 651.
39 Осъкин М. В. Первая мировая война... С. 4.
40 Данилов О. Ю. Пролог "Великой войны". С. 261.
Современная российская историография Первой мировой войны 53
Большая часть российских историков считают, что причинами Первой ми-
ровой войны были сложные противоречия в политике великих держав, объеди-
нённых в два противостоящих друг другу блока, боровшихся за сферы влияния
и передел мира. Россия в силу ряда причин внутреннего характера, в первую
очередь из-за незавершённой модернизации, в этом противостоянии не играла
ведущей роли. Основные противоречия, которые вели к мировому конфликту,
возникли между Германией и Великобританией. Войны можно было избежать,
однако Германия, опасаясь, что время играет в пользу стран Антанты, искала
малейший повод спровоцировать европейскую войну. В 1914 г., несмотря на
твёрдую политику России, стремившейся, сохранив своё лицо, сохранить мир,
война стала трагической реальностью.
Великая война в работах общего характера
К началу становления современной российской историографии по истории
Первой мировой войны отсутствовали как исследования по отдельным пробле-
мам, так и работы общего характера, дающие обзор и оценку событий на фрон-
тах и в тылу. Прежний двухтомник и монография И. Ростунова, вышедшие ещё
в 70-е гг. XX в., морально устарели41. В традициях прежних историографиче-
ских подходов был написан очерк по истории участия России в Первой мировой
войне42. Институтом военной истории Министерства обороны опубликована
коллективная монография по истории военной стратегии России43.
В 1994 г. была издана большим тиражом (впоследствии переиздавалась)
работа, написанная русским эмигрантом А. Керсновским - "История русской
армии", где в двух последних томах речь шла об участии армии в Первой миро-
вой войне. Материал был подан не как простое перечисление битв, а с позиций
патриотизма и любви к армии. Книга была наполнена описаниями конкретных
подвигов, совершённых офицерами и солдатами на войне, сам А. Керсновский
имел собственные суждения относительно действий тех или иных командую-
щих, развития ситуации на фронтах. Написанная хорошим языком с чётко за-
явленной позицией автора книга, несмотря на ряд ошибочных суждений, стала
на долгие годы основным обобщающим трудом, освещавшим участие россий-
ской армии в Первой мировой войне44. Она и оказала влияние на складывав-
шуюся российскую историографию Первой мировой войны. Вторая работа, ра-
нее вышедшая в эмиграции и оказавшая серьёзное влияние на формирование
современной историографии войны, - труд генерала Н. Головина "Военные
усилия России в мировой войне"45.
Обзорную информацию о русских армиях в 1914-1918 гг. (краткий боевой
путь, состав, командующие) дал С. Базанов. Он отмечал, что за годы войны ни
одна русская армия не была уничтожена неприятелем. Неудачи случались, но
41 История Первой мировой войны. 1914-1918; Ростунов И. И. Указ. соч.
42 Военная история Отечества с древнейших времён до наших дней / под ред. В. А. Золотарёва.
М. : Мосгорархив, 1995. Т. 2, гл. 18. С. 193-228.
43 Пронъко В. А. Военная стратегия России накануне и в ходе Первой мировой войны // Исто-
рия военной стратегии России / под ред. В. А. Золотарёва. М. : Кучково поле : Полиграфресурсы,
2000. С. 93-124.
44 Керсновский А. А. История русской армии. М. : Голос, 1994. Т. 3 : 1881-1915 гг.; Там же.
Т. 4-.1915-1917 гг.
45 Головин К К Военные усилия России в мировой войне. Жуковский ; М. : Кучково поле, 2001.
54
P. H. Рахимов
полного окружения, пленения или разгрома - никогда46. Российскими истори-
ками в рамках "возвращения истории" Первой мировой войны в общественный
дискурс было опубликовано большое количество работ научно-популярного
характера47.
Большой обобщающей работы по истории Первой мировой войны на се-
годняшний день не создано. Российская историография находится в стадии ме-
тодологических поисков, накопления и осмысления фактического материала,
разработки огромного пласта неисследованных сюжетов, без изучения которых
невозможно написать достоверную историю событий 1914-1918 гг.
Мобилизация 1914 г.
В предшествующей историографической традиции события, связанные с про-
ведением мобилизации, объявлением войны, народными манифестациями па-
триотического характера рассматривались по одной схеме: мобилизованные не
желали участвовать в несправедливой войне, они выходили на протестные де-
монстрации, а патриотические манифестации были поддержаны исключитель-
но буржуазией и националистическими организациями, рабочие же ответили на
начавшуюся войну забастовками. Российская историография смогла отойти от
заданной схемы, на основе анализа широкого круга источников показать объ-
ективную картину событий июля-августа 1914 г.
Особенности проведения мобилизации были рассмотрены в фундаменталь-
ной работе С. Михалёва, посвященной подготовке и ведению войн в Новое и
Новейшее время48. Автор очертил круг лиц, ответственных за объявление мо-
билизации - решение было принято императором по представлению военного
министра и министра иностранных дел. Он отметил существенную недоработ-
ку мобплана относительно так называемой "частной мобилизации". Известно,
что для локализации конфликта и в стремлении избежать разрыва с Германией
мобилизация вначале была ограничена рамками четырёх военных округов
(Киевского, Одесского, Московского и Казанского), т.е. направлена только
против Австро-Венгрии. Но такой вариант не был предусмотрен мобпланом и
мог привести к общей путанице. Автор указывает, что "невозможность прове-
дения частной мобилизации аргументировалась тем, что, во-первых, мобили-
зационным расписанием был предусмотрен "подъём" не отдельных корпусов,
а военных округов в целом, причём пополнение для ряда корпусов, несмотря
на установленную в 1912 г. территориальную систему комплектования войск,
черпалось из соседних округов; во-вторых, исключение Варшавского военного
округа из числа мобилизуемых было совершенно недопустимо, так как именно на
его территории развёртывалась главная ударная группировка, предназначенная
46 Базанов С. Н. Фронтовые пути русских армий // Военно-исторический журнал. 1996. № 1.
С. 72-81; Там же. № 4. С. 24-36.
47 Мулътатули П. В. Забытая война. Россия и Германия в Первой мировой войне. СПб. :
Борей-АРТ, 1998; ШацшлоВ. К. Последняя война царской России...; Уткин А. И. Первая ми-
ровая война; Осъкин М. В. Первая мировая война...; Его же. Крушение германского блицкрига
в 1914 г. М. : Цейхгауз, 2007; АрдашевА. К Великая Окопная война. Позиционная бойня Первой
мировой. М. : Яуза : Эксмо, 2009; Забытая война и преданные герои. М. : Вече, 2011; Белаш Е. Ю.
Мифы Первой мировой. М. : Вече, 2012.
48 Михалёв С. Н. Военная стратегия: Подготовка и ведение войн нового и новейшего времени.
М. : Кучково поле, 2003. С. 591-595.
Современная российская историография Первой мировой войны 55
для действия против Австро-Венгрии (4-я и 5-я армии Юго-Западного фронта)
и туда же, в междуречье Западного Буга и Вислы, был направлен главный удар
противника из Галиции. Наконец, изменение графика работы железных дорог,
если вслед за частной мобилизацией пришлось бы перейти к общей (что было
весьма вероятно), породило бы общий хаос"49. Лишь 30 июля военному мини-
стру и начальнику Генерального штаба при участии министра иностранных дел
удалось настоять на объявлении общей мобилизации.
Ещё одной сложностью проводимой мобилизации, по мнению С. Михалёва,
было то, что она осуществлялась по предпоследнему мобрасписанию № 19, вве-
дённому в 1910 г. Новейшее расписание № 20 было разработано, доведено до
военных округов, но срок введения его в действие был назначен на сентябрь
1914 г., а планы стратегического развёртывания войск уже были на него пере-
ориентированы50.
Автор подвёл итоги мобилизации - увеличение численного состава армии,
формирование дивизий второй очереди на основе "скрытого кадра", создание
восьми армий на Западном театре военных действий. Поясняя сроки готовно-
сти армий по мобрасписанию № 19 (от 27-го до 41-го дня мобилизации), он
коснулся транспортных проблем и политических установок, влиявших на них.
Транспортные издержки, пишет автор, были связаны с тем, что "не во всех во-
енных округах имелась возможность осуществить комплектование [войск] на
ограниченной территории и приходилось прибегать к межокружным перебро-
скам пополнения"51. Это касалось в первую очередь приграничных округов
(Варшавского, Кавказского и отчасти Виленского), поскольку комплектование
войск на их территориях местными контингентами было ограничено полити-
ческими обстоятельствами. Доля поляков не должна была превышать 25-30 %,
в прибалтийских губерниях доля местных народов (нерусских) - не более тре-
ти. Наличие евреев ограничивалось 6 %. Получилось, делает вывод С. Михалёв,
что, имея огромный запас людского материала для мобилизации, в пригранич-
ные округа пришлось перебрасывать 70 % пополнения из внутренних районов
империи52. Сроки же мобилизации противника, обладавшего густой железно-
дорожной сетью, как отмечает автор, были иными - Германия за 6-11 суток,
Австро-Венгрия за 9-14 уже были готовы к войне.
В исторической периодике вышли публикации, а затем и монографические
исследования, касающиеся проведения мобилизации на местах, патриотическому
настрою всех слоев населения в связи с объявлением войны53. Значительное
внимание этим процессам уделено в региональной историографии54.
49 Михалёв С. К Указ. соч. С. 591-592.
50 Там же. С. 592.
51 Там же.
52 Там же. С. 593.
53 Авдеев В. А. Пролог исторической трагедии: Русская мобилизация в июле 1914 г.// Военно-
исторический журнал. 1994. № 7. С. 39-46; Базанов С. К Патриотический подъем в российском
обществе в начале Первой мировой войны // Патриотизм - духовный стержень народов России.
М. : Экономическая литература, 2006. С. 154-165; Война и общество в XX в. М. : Наука, 2008.
Кн. 1 : Война и общество накануне и в период Первой мировой войны / науч. рук. В. А. Золотарёв ;
отв. ред. С. Ю. Листиков; Поришева О. С. Менталитет и социальное поведение рабочих, крестьян
и солдат России в период Первой мировой войны (1914 -март 1918 г.). Екатеринбург : УрОРАН,
2000. С. 12; Её эюе. Рабочие, крестьяне и солдаты России накануне и в годы Первой мировой вой-
ны. М. : РОССПЭН, 2004.
54 Петухова К Рыбинск в Первую мировую // Рыбинск. 1994. № 59. С. 5; Седов А. В. В го-
ды Первой мировой войны // Нижегородский край: Факты, события, люди. Н. Новгород :
56
P. H. Рахимов
С позиций изучения менталитета рабочих, крестьян и солдат как части
подсознательного человеческой психики, нетождественной общественному со-
знанию, подошла к рассмотрению темы О. Поршнева. Можно отметить, что её
концепция - анализ трансформации общественных настроений в годы войны
от традиционалистских и патриотических к оппозиционным - стала одним из
конструктов энергично развивающейся региональной историографии.
По мнению О. Поршневой, на первом этапе войны автоматически сработа-
ли актуализированные внешней опасностью и официальной пропагандой тра-
диционалистские идейно-психологические установки сознания крестьян, сол-
дат, рабочих - патриотические чувства, обеспечившие временное утверждение
в стране атмосферы общественного единения и согласия55.
Относительно прокатившихся по России во время мобилизации волнений
запасных, приписывавшихся к классовому протесту, в монографии Ж. Кор-
миной, посвященной исследованию фольклора и ритуальных практик, связан-
ных с проводами на военную службу в русской деревне, события июля 1914 г.
рассматриваются как часть традиционного рекрутского обряда, имевшего свою
структуру и семантику56. С ней солидарна и О. Поршнева57.
В целом, если ситуация с общественными настроениями лета-осени 1914 г.
в исторической литературе освещена, то опыт проведения успешной мобилиза-
ции 1914 г. требует комплексного монографического исследования.
Военные операции 1914-1917 гг.
Российскую историографию, посвященную непосредственно Первой мировой
войне, можно условно разделить на два направления: анализ военных опера-
ций (боёв, сражений, действий фронтов, роль командования) и исследования,
посвященные российской армии (структура, история отдельных родов войск,
офицерского корпуса, трансформации массовой психологии солдат, полковые
истории, в целом роль и место российской армии в мировой войне). Изучение
операций на Европейском театре военных действий имеет ряд особенностей:
внимание к отдельным сюжетам, отказ от тотального пересмотра прежних исто-
риографических концептов, обилие работ популярного характера. Что касается
Нижегородский гуманитарный центр, 1994; Белов С. Б. Забытая война: Первая мировая и
Нижегородский регион. Материалы по краеведению. Н. Новгород, 2000; Посадский А. В.
Крестьянство во всеобщей мобилизации армии и флота 1914 г. (на материалах Саратовской губер-
нии). Саратов : Саратовский ун-т, 2002; Голубин Р. В. Процесс мобилизации общественных сил
Нижегородской губернии для нужд фронта в 1914 - начале 1915 гг. // Вестник Нижегородского
ун-та им. Н. И. Лобачевского. Международные отношения. Политология. Регионоведение.
Вып. 1 (2). Н. Новгород : Изд-во ИНГУ им. Н. И. Лобачевского, 2004. С. 314-322; Елфимов Ю. Д
Симбирск в годы Первой мировой войны (1914—1918). Самара : Самарское кн. изд-во ; Ульяновск :
Артишок, 2006; Максимов Е. К, Тотфалушин В. И Саратовское Поволжье в годы Первой миро-
вой войны : учеб. пособие. Саратов : Научная книга, 2007; ОтбоеваД. А. Патриотическое движе-
ние в Ярославском крае в связи с началом Первой мировой войны // Ярославский педагогический
вестник. Ярославль, 2011. С. 313-317; Белова К Б. Первая мировая война и российская провин-
ция. 1914-февраль 1917 г. М. : АИРО-ХХ1, 2011.
55 Поршнева О. С. Рабочие, крестьяне и солдаты России накануне и в годы Первой мировой
войны... С. 261.
56 Кормима Ж. В. Проводы в армию в пореформенной России. Опыт этнографического анали-
за. М. : Новое литературное обозрение, 2005. С. 98.
57 Поршнева О. С. Рабочие, крестьяне и солдаты России накануне и в годы Первой мировой
войны... С. 92.
Современная российская историография Первой мировой войны 57
анализа боевых действий на Кавказском фронте и в Румынии, то он ещё ждёт
своего исследователя. Это вызвано объективными причинами, связанными с не-
обходимостью изучения и обобщения огромного архивного материала, сосре-
доточенного преимущественно в РГВИА.
Восточно-Прусская операция 1914 г. получила освещение в работах
К. Пахалюка58. Сравнение потерь русской и германской армий в этой операции
провёл А. Олейников59. Интересная работа Н. Постникова об участии в боях
в августе 1914 г. в Восточной Пруссии 1-й армии П. Ренненкампфа написана
в жанре повествования, идущего от нескольких лиц - русских и немецкого офи-
церов, участников событий с опорой на их дневники и мемуары, архивные до-
кументы60.
В историографии появились новые подходы к ряду прежних сюжетов. Так,
относительно гибели армии А. Самсонова и "не подошедшей" ей на помощь
армии П. Ренненкампфа сложилось достаточно определённое мнение, опровер-
гающее прежние уничижительные оценки действий последнего. Б. Кипнис счи-
тает, что П. Ренненкампф не виноват в гибели армии А. Самсонова, поскольку
у него самого были огромные потери при слишком высоком темпе наступления,
что не учитывалось в штабе фронта61. По мнению К. Пахалюка, нет оснований
возлагать на П. Ренненкампфа вину за гибель 2-й армии: он действовал в точ-
ном соответствии с приказами главнокомандования фронта62.
А. Уткин виновным в трагедии считает потерявшего управление
Жилинского63. На прежних позициях "осуждения" П. Ренненкампфа остаётся
В. Шацилло64. А. Шишов склоняется к одинаковой степени вины А. Самсонова,
П. Реннекампфа и Жилинского65. В бездействии П. Рененкампфа обвиняет и
В. Пронько66.
К. Пахалюк тоже отметил, что при оценке боевых действий в Восточной
Пруссии в годы Первой мировой войны ни в коем случае нельзя упускать из
виду фактор местного населения и характер оккупационного режима, который
прямым или косвенным образом воздействовал на исход сражений67.
58 Пахалюк К. А. Ласдененская операция и отход Вержболовской группы из Восточной
Пруссии в январе 1915 г.// Рейтар. Военно-исторический журнал. 2007. № 1; Его же. Восточная
Пруссия, 1914-1915. Неизвестное об известном. Калининград, 2008; Его же. Восточно-Прусская
катастрофа 1914 г. // Военно-исторический журнал. 2011. №2. С. 9-15; Его же. 27-я дивизия
в сражениях в Восточной Пруссии (1914—1915 гг.) // Рейтар. Военно-исторический журнал.
2012. № 1-2; Его же. Русский оккупационный режим в Восточной Пруссии в 1914—15 гг. //
Военно-исторический архив. 2012. № 6 (150); Там же. № 9 (153); Калинцева Р. Д., Пахалюк К. А.,
Шахов В. А. Маршрутами русской армии 1914 г. Калининград, 2011.
59 Олейников А. В. Потери русской и германской армий в Восточно-Прусской операции
1914 г. // Рейтар. Военно-исторический журнал. 2011. № 52. С. 201-219.
60 Постников Н. Д. 1-я армия Ренненкампфа: Битва за Восточную Пруссию. М. : МГОУ, 2012.
61 Кипнис Б. Г. Август 1914 г. Восточная Пруссия. Генерал Ренненкампф - миф и реаль-
ность // Первая мировая война: история и психология... С. 89-94.
62 Пахалюк К. А. "Мог быть Мюратом, если бы жил сотней лет раньше". Генерал П. К. фон
Ренненкампф в годы Первой мировой войны // Вестник МГГУ им. М. А. Шолохова. Сер. "История
и политология". 2012. № 4. С. 46-56.
63 Уткин А. И. Первая мировая война. С. 145.
64 Шацилло В. К. Последняя война царской России... С. 103.
65 Мировые войны XX в. Кн. 1 : Первая мировая война... С. 146.
66 Пронько В. А. Указ. соч. С. 110.
67 Пахалюк К. А. Взаимоотношения с местным населением как фактор неудачи боевых дей-
ствий в Восточной Пруссии в годы 1-й мировой войны // Военно-исторический архив. 2011.
№8. С. 156.
58
P. H. Рахимов
Галицийской битве посвящена работа М. Оськина, в которой он последо-
вательно рассматривает процесс развёртывания и сосредоточения сторон, Люб-
линско-Холмскую оборонительную операцию 10-21 августа, Галич-Львов-
скую наступательную операцию 5-21 августа и Городокское сражение 25-31 ав-
густа. Подводя итоги многодневному сражению, он отмечает, что пораже-
ние австро-венгерской армии было тяжелейшим. Русским войскам не удалось
разгромить армию противника полностью, тем не менее они достигли стра-
тегического успеха. После этой битвы австро-венгерские войска уже не вели
самостоятельных операций без поддержки германской армии68. В целом оценки
этой битвы как победы, включая и победу моральную, в современной россий-
ской историографии совпадают69.
Наиболее обстоятельно были изучены боевые действия в октябре 1914 г.
С. Нелиповичем - Варшавско-Ивангородская операция, боевые действия на
реке Сан и в Карпатах, названные им в традициях русской военной эмигрант-
ской литературы Второй Галицийской битвой70. Автор проработал огромное
количество документов, хранящихся в РГВИА, проанализировал зарубежную
историографию и источники по теме. Это дало ему возможность выпустить
большую обобщающую работу - один из лучших военно-исторических трудов
в российской историографии Первой мировой войны71.
С. Нелипович приходит к выводам, что в октябрьской операции 1914 г.
русская армия одержала победу. Причинами её, по его мнению, стали "лучшая
выучка русских солдат и офицеров по сравнению с австро-венгерскими, хоро-
шо налаженное пополнение и снабжение войск, стратегическая и тактическая
смелость русских полководцев". "Тандем штаба армий Юго-Западного фронта
Иванов - Алексеев по всем статьям переиграл Гинденбурга и Людендорфа, за-
ставив их "играть по русским правилам"72. Как крупную победу русского ору-
жия Варшавско-Ивангородскую операцию рассматривает В. Шацилло73.
Вышли публикации, посвященные Лодзинской оборонительной опера-
ции74. М. Оськин отметил, что сам замысел проведения операции русским
командованием был напрямую связан с желанием оказать помощь союзни-
кам75. Виновными в срыве наступления в Германию были объявлены команду-
ющие 1-й и 2-й армиями генералы П. Ренненкампф и С. Шейдеман. По мнению
М. Оськина, оба несут ответственность за свои вялые действия, однако основ-
ная тяжесть вины ложится на командующего фронтом генерала Н. Рузского76.
68 Оськин М. В. Галицийская битва. Август 1914. М. : Цейхгауз, 2006. С. 47.
69ПронъкоВ. А. Указ. соч. С. ПО; Мировые войны XXв. Кн. 1 : Первая мировая война...
С. 149.
70 Нелипович С. Г. Варшавское сражение. Октябрь 1914. М. : Цейхгауз, 2006; Его же.
Противовоздушная оборона Варшавы в 1914—1915 гг. // Последняя война Российской империи ...
С. 300-306; Его же. "Вторая Галицийская битва". Операция на реке Сан и в Галиции (октябрь
1914 г.) // Военно-исторический журнал. 2012. № 1. С. 10-13.
71 Нелипович С. Г. Кровавый октябрь 1914 г.
72 Там же. С. 640.
73 Шацилло В. К. Последняя война царской России... С. 122.
74 Оськин М. В. Лодзинская оборонительная операция. Осень 1914 г. М. : Цейхгауз, 2007;
Олейников А. В. Потери противников в осенних операциях в Польше-Варшавско-Ивангородской
15 сентября - 26 октября и Лодзинской 29 октября - 6 декабря 1914 г. на русском фронте Первой
мировой войны // Рейтар. Военно-исторический журнал. 2011. № 51. С. 166-171.
75 Оськин М. В. Лодзинская оборонительная операция... С. 45.
76 Там же. С. 46.
Современная российская историография Первой мировой войны 59
По мнению А. Шишова, больше "виноват" П. Ренненкампф, об ошибках кото-
рого свидетельствуют материалы расследования, приведённого в тексте в под-
робностях77. В. Шацилло вину полностью возлагает на Н. Рузского78.
Августовской операции зимы 1915 г., связанной с героической гибелью ча-
стей 20-го корпуса, были посвящены статьи А. Олейникова79.
Карпатский поход 1914-1915 гг. получил отражение в российской истори-
ографии в монографиях М. Оськина, В. Каширина, статье А. Олейникова80.
М. Оськин в своей монографии рассматривает планирование, ход, итоги
операции. Он указывает, что за четыре месяца Карпатского похода русская ар-
мия потеряла 1 млн солдат и офицеров, противник - примерно около 900 тыс.81
Эти потери (как русских, так и противника) были больше, чем все вместе взятые
потери в предыдущих операциях 1914 г. в Восточной Пруссии, Галицийской
битве и др. Но если пополнение людскими резервами для русской армии и осо-
бенно снабжение боеприпасами было проблематично, то противник смог сосре-
доточить свежие силы и не испытывал недостатка в артиллерийских снарядах.
Автор считает, что именно в Карпатах и был израсходован тот лимит артилле-
рийских снарядов, который был необходим летом 1915 г. во время Великого
отступления82.
В. Кашириным в блестящей военно-исторической работе, опирающейся на
архивные источники, проанализирован ход военных действий, завершившийся
победой русских войск 21 апреля 1915 г. взятием горы Маковка. Это была по-
следняя тактическая победа в истории боёв в Карпатах в 1914-1915 гг. Одной из
особенностей штурма горы было то, что против русских в рядах австро-венгер-
ской армии сражался Легион украинских сечевых стрельцов (УСС), которому
в националистической украинской историографии приписывается мнимая по-
беда83.
Великое отступление 1915 г. в историографии не нашло своего специаль-
ного монографического отражения. Тема рассматривалась в отдельных статьях
А. Олейникова84. Вышли первые работы, посвященные сдаче двух крепостей -
Новогеоргиевск и Ковно.
В работе И. Афонасенко и Ю. Бахурина анализируется история недолгой
обороны и сдачи крепости Новогеоргиевск её комендантом85. В ней уточнено
77 Мировые войны XX в. Кн. 1 : Первая мировая война... С. 151.
78 Шацилло В. К. Последняя война царской России... С. 126.
79 Олейников А. В. Августовская операция 25 января - 1 марта 1915 г. // Рейтар. Военно-
исторический журнал. 2009. № 45 (3). С. 192-208; Его же. "Доблестной смертью погибали наши
славные батареи... " Вымыслы об Августовской операции 1915 г.// Военно-исторический журнал.
2011. №6. С. 7-11.
80 Оськин М. В. Штурм Карпат. Зима 1915 года. М. : Цейхгауз, 2007; КаширинВ. Б. Взятие
горы Маковка...; Олейников А. В. Карпатская операция Юго-Западного фронта 10 января -
30 марта 1915 г.// Рейтар. Военно-исторический журнал. 2009. № 46 (4). С. 157-164.
81 Оськин М. В. Штурм Карпат. Зима 1915 года... С. 46.
82 Там же.
83 Каширин В. Б. Взятие горы Маковка... С. 164-165.
84 Олейников А. В. Горлицкая операция 19 апреля - 10 июня 1915 г. и летние арьергардные
бои русских войск // Рейтар. Военно-исторический журнал. 2009. №46(4). С. 141-156; Его же.
В. Бекман: "Летнее преследование 1915 г. было для германских частей временем наиболее тяжёлых
потерь за всю войну". Боевые потери русской, германской и австрийской армий в кампании 1915 г.
на русском фронте Первой мировой войны // Военно-исторический журнал. 2011. № 11. С. 3-7.
85 Бахурин Ю. А. Причины падения крепости Новогеоргиевск в 1915 г. //Военно-исторический
журнал. 2009. № 8. С. 71-76; Афонасенко И. М., Бахурин Ю. А. Порт-Артур на Висле. Крепость
60
P. H. Рахимов
количество войск, находившихся в крепости, отмечен их невысокий боевой дух
(бывшие ополченские дружины, находившиеся в стадии переформирования
в дивизии 3-й очереди). Авторы доказывают, что "оборона Новогеоргиевска
силами новоприбывших в крепость частей вряд ли могла быть организована
успешно", поскольку обеспеченность боеприпасами была слабая, командный со-
став крепости морально не был готов к её защите. Авторы считают, что "подход
к теме Новогеоргиевска как к позору русской военной истории в определённой
степени заслуживает пересмотра". "Стойкость недоукомплектованных частей
в условиях небывалой плотности вражеского артиллерийского огня, несмотря
даже на прочность казематированных помещений, не смогла компенсировать
преступной нерешительности коменданта Бобыря, сдавшего в течение несколь-
ких суток ключевые позиции на внешней оборонительной линии". В поддержку
своей версии они отмечают, что "современниками крушение Новогеоргиевска,
обеспечившее спасение армии от полного разгрома, было понято как трагедия,
но отнюдь не как позор"86.
Истории ещё одной твердыни, сданной благодаря бездействию и трусости
её коменданта В. Н. Григорьева, а именно - десятидневной героической оборо-
не Ковенской крепости, посвящена работа литовского историка А. Поцюнаса87.
Автор по дням воссоздаёт ход боевых действий, приводит примеры героизма
её защитников.
Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич был
отстранён от должности и назначен главнокомандующим Кавказской армией
23 августа 1915 г. Функции Верховного главнокомандующего возложил на себя
император Николай П. В современной российской историографии появились
разные оценки причин и последствий смены Верховного главнокомандующего.
По мнению А. Шишова, она была проведена вследствие дворцовых интриг, и
это сказалось отрицательно на положении на фронте, поскольку император ока-
зался неспособен осуществлять военно-стратегическую линию России в миро-
вой войне88. Его слово в слово поддерживает В. Шацилло89.
М. Оськин, напротив, критически относится к личности великого князя как
Верховного главнокомандующего, считая, что в это время Ставка вела войну по
воле великого князя, а не правительства и императора, сама устанавливала при-
оритетные цели90. Относительно императора он отметил, что Николай II не вме-
шивался в военное планирование всех уровней, будучи верховным вождём во-
оружённых сил, сохранял за собой лишь часть кадровых назначений, бывших,
действительно, далеко не всегда удачными91. По мнению А. Уткина, спасением
в ситуации, когда император взял на себя функции Верховного главнокоман-
дующего, было присутствие в Ставке такого выдающегося военачальника, как
генерал М. Алексеев92. П. Мультатули считает, что возложение императором
Новогеоргиевск в годы Первой мировой войны //Фонд сохранения исторического наследия,
М, 2009.
86 Афонасенко И. М., Бахурин Ю. А. Порт-Артур на Висле ... // Web-сайт Андрея Ганина :
интернет-сайт. URL: http://orenbkazak.narod.ru (дата обращения: 20.01.2014).
87 Поцюнас А. Ад войны у Ковенской крепости. 1915 г. М. : Институт военного наследия, 2012.
88 Мировые войны XX в. Кн. 1 : Первая мировая война... С. 164.
89 Шацилло В. К. Последняя война царской России... С. 156-157.
90 Оськин М. В. Штурм Карпат. Зима 1915 г.... С. 46.
91 Оськин М. В. Брусиловский прорыв. М. : Яуза : Эксмо, 2010. С. 315-316.
92 Уткин А. И. Первая мировая война. С. 255-259.
Современная российская историография Первой мировой войны 61
функций Верховного главнокомандующего на себя оказало положительное
влияние на работу Ставки и управление российской армией93.
Дискуссии развернулись по поводу оценок наступления Юго-Западного
фронта русской армии в мае - ноябре 1916 г., вошедшего в историю как
Брусиловский прорыв по имени главнокомандующего фронтом генерала от ка-
валерии А. Брусилова. В советской исторической науке сложилось общее мне-
ние об этом наступлении как о крупнейшей операции Первой мировой войны
на русском фронте, имевшей переломное значение, отличавшейся оригиналь-
ностью замысла, блестящей реализацией, которая почти привела к разгрому
австро-венгерской армии и повлияла на ход всей войны.
В современной российской историографии сложились разные оценки со-
бытий лета-осени 1916 г. на фронте. По-прежнему дали высокую оценку на-
ступлению Юго-Западного фронта в своих публикациях В. Пронько, Б. Уткин,
А. Уткин, С. Базанов, В. Шацилло94. С. Михалёв охарактеризовал его как удач-
ную в оперативно-тактическом плане операцию, успех которой был провален
организацией согласованного выступления трёх фронтов95. С. Нелипович вы-
ступил с критической оценкой всех основных положений общепринятой точ-
ки зрения о Брусиловском прорыве: относительно авторства идеи, результатов
наступления, эффективности руководства фронтом, итогов операции - мораль-
ных и людских, предложив отказаться от "мифа историографии", созданного
в сталинскую эпоху96. М. Оськин, в чём-то соглашаясь с С. Нелиповичем, пред-
ложил собственную оценку наступлению летне-осенней кампании 1916 г.97
По мнению Б. Уткина, Брусиловский прорыв "положил начало перелому
в ходе войны в пользу Антанты". Он отмечает, что "успешное решение задачи
Юго-Западным фронтом в операции было изначально связано не с количествен-
ным превосходством в силах и средствах (т.е. не с традиционным подходом),
а с другими категориями оперативного (в целом - военного) искусства: мас-
сированием сил и средств на избранных направлениях, достижением внезап-
ности, искусным манёвром силами и средствами"98. Но, как справедливо заме-
тил М. Оськин, "к сожалению, генерал А. А. Брусилов не проявил искусства
в манёвре после непосредственного прорыва обороны противника", а потому
всё, излагаемое Б. Уткиным, применимо лишь в отношении первых нескольких
недель наступательной операции99.
93 Мультатули П. В. Господь да благословит решение мое... Император Николай II во гла-
ве действующей армии и заговор генералов. СПб. : Сатисъ, 2002; Мультатули П. В. Николай II.
Отречение, которого не было. М. : ACT : Астрель, 2010.
94 История военной стратегии России... С. 113-114; Уткин Б. П. Брусиловский прорыв //
Первая мировая война. Пролог XX в. С. 627-632; Его же. Первая мировая война. С. 312-316;
Базанов С. Я. Алексей Алексеевич Брусилов. М. : Цейхгауз, 2006. С. 33; Шацилло В. К. Последняя
война царской России. М. : Яуза : Эксмо, 2010. С. 197-198.
95 Михалёв С. К Указ. соч. С. 660.
96 Нелипович С. Г. Брусиловский прорыв как объект мифологии // Первая мировая война.
Пролог XX в. С. 632-634; Его же. Наступление Юго-Западного фронта летом-осенью 1916 г.:
война на самоистощение? // Отечественная история. 1998. № 3. С. 40-48; Его же. Россия мёрт-
вой хваткой держала своих врагов // Военно-исторический журнал. 2000. № 5. С. 46-55; Его оке.
Брусиловский прорыв. Наступление Юго-Западного фронта в кампанию 1916 г. М. : Цейхгауз,
2006.
97 Оськин М. В. Брусиловский прорыв.
98 Уткин Б. П. Брусиловский прорыв. С. 627-632.
99 Оськин М. В. Брусиловский прорыв. С. 315.
62
P. H. Рахимов
С. Нелипович считает, что Брусиловский прорыв - миф, порождённый
официальной пропагандой ещё в годы войны, он критиковался в 20-е гг., был
опровергнут в 30-е гг., а в условиях Великой Отечественной войны воссоздан.
Основные положения данного мифа следующие: "Идея наступления Юго-
Западного фронта принадлежала лично Брусилову; наступление имело громад-
ный успех - противник потерял 2 млн человек, перебросил с других театров во-
енных действий 2,2 млн солдат и офицеров, благодаря чему были остановлены
операции у Вердена (Франция) и Тренто (Италия); прорыв удался только благо-
даря изобретённому лично Брусиловым методу - наступлению всеми армиями
сразу с тактическими задачами для каждой, с тем чтобы противник не дога-
дался, где наносится главный удар; наступление остановилось из-за численного
превосходства противника, отсутствия у Брусилова резервов, бездарности
M. Алексеева и командующего 8-й армией А. Каледина, "измены" А. Эверта"100.
Автор, опираясь на литературу 20-3 0-х гг. XX в. и документы РГВИА, счита-
ет, что идея отвлекающего удара на Луцк была высказана на совещании 1 апреля
1916 г. начальником штаба Верховного главнокомандующего М. Алексеевым и
лишь доработана Брусиловым. Сам прорыв у Луцка и на Днестре, действитель-
но, был тяжёлым для австро-венгерской армии, но к июлю она оправилась и
с помощью германских войск смогла не только отразить дальнейшие атаки, но
и разгромить Румынию. Германское наступление под Верденом было останов-
лено из-за выступления Румынии, операция против Италии прекратилась до
начала Брусиловского прорыва. Сам метод "широкого наступления" применя-
ли все стороны в кампании 1914-1915 гг. При укреплённом фронте успех мог
быть достигнут только огромным численным превосходством или при условии
деморализации противника.
Противник уже в июне разгадал направление главного удара и затем отра-
зил его с помощью мобильных резервов на узловых участках фронта. Обвинения
в адрес Каледина, Эверта, Алексеева безосновательны. Юго-Западный фронт
потерял с 22 мая по 14 октября 1916 г. 1,65 млн человек - русские войска благо-
даря "методе Брусилова" захлебнулись собственной кровью. Брусилов не вы-
полнил ни одной задачи: враг не был разгромлен, его потери были меньше, чем
у русских, успех для атак Западного фронта также не был подготовлен этой
грандиозной отвлекающей операцией101.
В другой своей работе С. Нелипович дал хронологию стратегического на-
ступления Юго-Западного фронта в 1916 г., развивавшегося вначале как демон-
стративный удар, затем как главный удар всей российской армии (июль - сен-
тябрь) и, наконец, как содействие румынской армии (октябрь - декабрь)102. Он
вновь обратил внимание на кровавые итоги наступления: соотношение потерь
русских войск и противника составило 2:1. Эйфория в русском обществе по-
сле первых побед под Луцком и в Буковине сменилась тяжёлым разочарова-
нием, поскольку противник не был сокрушён. По мнению автора: "Ни одной
из поставленных в ходе кампании 1916 г. целей, вопреки громким деклараци-
ям, наступление Брусилова не достигло. Более того, Брусиловский прорыв по-
глотил те силы, которые предназначались для масштабной операции в районе
Барановичей"103.
100 Нелипович С. Г. Брусиловский прорыв как объект мифологии. С. 633.
101 Там же. С. 633-634.
102 Нелипович С. Г. Наступление Юго-Западного фронта летом-осенью 1916 г.: война на само-
истощение? С. 47.
103 Там же. С. 48.
Современная российская историография Первой мировой войны 63
М. Оськин в монографии, посвященной Брусиловскому прорыву, делит на-
ступление на два хронологических периода. Первый проходил с 22 мая по при-
мерно конец июня, когда боевые действия в полосе наступления русских армий
имели манёвренный характер. В этот период русские войска достигли выда-
ющихся успехов. Второй период в июле - сентябре - позиционный - втянул
русские войска в лобовые фронтальные атаки.
Автор выделил ряд факторов, помешавших русским армиям довершить
разгром врага: немедленная помощь австрийцам со стороны германской армии,
упрямство главнокомандования Юго-Западного фронта, не сумевшего раз-
вить оперативно-тактический успех в оперативно-стратегический прорыв пу-
тём своевременного изменения направления главного удара и неиспользование
для развития прорыва кавалерийских корпусов, неумение русского Верховного
главнокомандования организовать взаимодействие всех русских фронтов в ходе
всей кампании104.
Автор считает: "Наступление армий русского Юго-Западного фронта
в мае-июне 1916г. стало первой успешной фронтовой операцией стран Антанты.
Более того, это был первый прорыв неприятельского фронта в стратегическом
масштабе. Применённые командованием русского Юго-Западного фронта нов-
шества в смысле организации прорыва неприятельского укреплённого фронта
стали первой и сравнительно успешной попыткой преодоления "позиционного
тупика", ставшего одной из приоритетных характеристик боевых действий пе-
риода Первой мировой войны 1914-1918 гг.
Тем не менее достичь победы в борьбе посредством вывода из войны
Австро-Венгрии так и не удалось. В сражениях июля - октября ослепляющие
победы мая-июня были утоплены в крови громадных потерь, а победоносные
стратегические результаты войны на Восточном фронте пропали втуне. И
в этом вопросе далеко не всё (хотя, бесспорно, очень многое) зависело от глав-
нокомандования Юго-Западным фронтом, которому принадлежит честь органи-
зации, подготовки и проведения прорыва неприятельской обороны в 1916 г."105
Все эти промахи связаны, по мнению М. Оськина, с неудачными действи-
ями и замыслами высшего генералитета. Он считает: "Русское командование
самых высоких степеней фактически "отдало" противнику потенциально вы-
игранную кампанию, приблизив тем самым революцию 1917 г. (глобальное
разочарование общества и народа в военных возможностях монархии довести
войну до победного конца) и развал вооружённых сил"106. Он отмечает, что
"касается непосредственно самого 1916 г., то в это время ещё ни одна из вою-
ющих сторон не могла и не смогла добиться столь впечатляющих успехов, кото-
рых добились доблестные русские солдаты и офицеры Юго-Западного фронта.
И далеко не последняя роль в этом принадлежит выдающемуся русскому пол-
ководцу Алексею Алексеевичу Брусилову"107.
По мнению А. Шишова, который не согласен с "демифологизацией" Бру-
силовского наступления С. Нелиповичем, но вынужден был указать его цифры
потерь с оговоркой, что этот вопрос остаётся дискуссионным, наступательная
операция 1916 г. на Юго-Западном фронте оказалась незавершённой108.
Оськин М. В. Брусиловский прорыв. С. 305.
Там же. С. 284.
Там же. С. 312.
Там же. С. 316.
Мировые войны XX в. Кн. 1 : Первая мировая война... С. 186.
64
P. H. Рахимов
Ряд работ историков посвящен революционным событиям 1917 г. и их влия-
нию на ход боевых действий, в первую очередь на летнее наступление, окончив-
шееся провалом109. Неудачное наступление сыграло роль катализатора в даль-
нейшей революционизации фронта и тыла. М. Оськин, анализируя проблему
резервов, указал одну из основных причин неудачи. Командование, желая
насытить армию резервами, отправило на фронт запасные полки в полном
составе. Они не хотели воевать сами и разлагали армию. Запасные полки
в тылу оказались переполненными, а их отправка на фронт создала транспорт-
ные проблемы. Желание воевать не качеством, а количеством привело к тому,
что армия стремительно разлагалась и теряла боеспособность110.
Рассматривая отдельные аспекты подготовки летнего наступления,
С. Нелипович уточнил, что ею занимался не А. Брусилов, как принято было
считать, а генерал-майор Н. Духонин. Противник знал информацию о месте,
времени и силах наступления благодаря перебежчикам111. Причинами провала
он называет недостаточную и кратковременную подготовку личного состава,
ошибочное решение направлять на фронт из внутренних округов запасные пол-
ки в полном составе, проблемы со снабжением войск всем необходимым112.
Боевым действиям на Кавказском фронте в историографии уделено незна-
чительное внимание113. А. Шишов подробно охарактеризовал состав Кавказской
армии, задачи, поставленные перед ней, планы турецкого командования, ход
боевых действий на Кавказском фронте. Он подчеркнул, что действия противо-
борствующих сторон сразу приняли самый решительный характер114. Автор
показал ход Сарыкамышской, Алашкертской, Эрзерумской, Трапезундской и
Эрзинджанской операций, отметив, что "хорошо спланированные и подготов-
ленные армейские и фронтовые кампании 1916 г. позволили неоднократно на-
носить полное поражение турецким армиям и далеко продвинуться на террито-
рию противника"115.
Экспедиционному корпусу генерала Н. Баратова в Персии в 1915-1918 гг.,
основу которого составляли полки Кубанского и Терского казачьих войск, по-
священа работа П. Стрелянова (Калабухова)116.
Наиболее продуктивно изучалась история Русского экспедиционного кор-
пуса, воевавшего во Франции и Греции. Такое внимание было связано со слабой
изученностью этого вопроса в советской историографии. В связи с тяжёлым
положением на Западноевропейском театре военных действий в конце 1915 г.
Франция обратилась с просьбой к России выделить войска для ведения боевых
109 Жилин А. П. Летнее наступление русской армии 1917 г. в планах Верховного командова-
ния // Первая мировая война. Пролог XX в. С. 588-602; Нелипович С. Г. Фронт сплошных ми-
тингов // Военно-исторический журнал. 1999. № 2. С. 34-47; Олейников А. В. Последняя помощь
Франции. Июньское наступление Юго-Западного фронта 16 июня - 30 июля 1917 г. // Рейтар.
Военно-исторический журнал. 2010. №50(4). С. 193-204; ОсъкинМ. В. Проблема резерва для
генерального наступления русской армии в 1917 г. // Вопросы истории. 2011. № 8. С. 144-150.
110 Оськин М. В. Проблема резерва... С. 147-148.
111 Нелипович С. Г. Фронт сплошных митингов. С. 36.
112 Там же. С. 45.
113 Михайлов В. В. Разгром турецкой армии и овладение первоклассной крепостью // Военно-
исторический журнал. 2006. № 8. С. 49-53; КоргановГ. Г. Участие армян в мировой войне на
Кавказском фронте (1914-1918). М. : МАКС Пресс, 2011.
114 Шишов А. В. Кавказский фронт // Первая мировая война. Пролог XX в.... С. 580.
115 Там же. С. 587.
116 Стреляное (Калабухов) П. Н. Казаки в Персии. 1909-1918 гг. М. : Центрполиграф, 2007.
Современная российская историография Первой мировой войны 65
действий на Западном фронте, в обмен предложив крупную поставку оружия
для русской армии. Во Францию и Грецию (Салоники) были направлены перво-
начально одна, а затем дополнительно три Особые пехотные бригады (после
войны они стали известны под названием Русского экспедиционного корпуса);
всего свыше 40 тыс. солдат и офицеров. 1-я и 3-я Особые бригады (с мая 1917 г. -
1-я Особая пехотная дивизия) были отправлены на Западноевропейский фронт,
2-я и 4-я (с мая-июня 1917 г. - 2-я пехотная дивизия) - на Салоникский. Все
четыре русские пехотные бригады участвовали в ожесточённых боях, поне-
сли значительные потери и после Февральской революции потребовали возвра-
щения на родину. Однако вопрос не решался во многом по вине Временного
правительства, что и привело к восстанию в лагере Ля-Куртин, подавленному
союзным командованием.
В работах С. Виноградова и М. Чинякова рассмотрен процесс переговоров
об отправке русских войск, подготовка экспедиционного корпуса117. Обсто-
ятельно исследовано участие русских частей в боевых действиях во Франции118.
С.Поповой и М. Чиняковым проанализированы события 1917 г., связанные
с русскими войсками во Франции и их возвращением в Россию119. С. Попова
опубликовала отрывок из книги французского историка П. Пуатевена "Битва
в центре Франции в 1917 г. Мятеж русских армий в лагере Ля-Куртин"120.
А. Павлов проанализировал действия русских войск на Македонском фрон-
те121. Процессу распада русской армии, находившейся на Салоникском фронте,
посвящена публикация А. Ефименко122. Большая работа по освоению предше-
ствовавшей историографии, выявлению и анализу огромного массива архивных
источников, многие их которых были вовлечены в научный оборот впервые,
проделанная М. Чиняковым и А. Павловым, позволила обогатить российскую
историографию обобщающими работами по этой ранее неизученной теме123.
117 Виноградов С. А. Подготовка русской военной экспедиции на Балканы в 1916 г.// Новый
часовой. 1996. № 4. С. 66-71; ЧиняковМ. К. Переговоры союзников с Россией об отправке рус-
ских войск на Западный фронт и на Балканы (1914-1916 гг.) // Вопросы истории. 2005. № 11.
С. 40-53.
тХазовА. А. Русский экспедиционный корпус во Франции // Русский рубеж. 1991. №5;
Павлов А. Ю. Русские войска во Франции во время Первой мировой войны // Новый часовой.
1994. № 2. С. 92-97.
119 Попова С. С. Судьба русского экспедиционного корпуса во Франции после револю-
ции в России. По неопубликованным материалам военного министерства Франции // Россия и
Франция: XVHI-XX в. / отв. ред. П. П. Черкасов. М, 1995. Вып. 1. С. 196-216; Её же. "Сердца
наши изболелись о погибающей нашей Родине..." Трудное возвращение из Франции в Россию
воинов Русского экспедиционного корпуса // Военно-исторический журнал. 2003. № 2. С. 63-69;
Чиняков М. К. Мятеж в Ля-Куртин // Вопросы истории. 2004. № 3; Чиняков М. К. Русские войска
в "Бойне Нивеля". Апрель 1911 т. II Военно-исторический журнал. 2006. № 4.
120 Попова С. С. Восстание в лагере Ля-Куртин // Военно-исторический журнал. 2001. № 4.
121 Павлов А. Ю. Русские войска на Македонском фронте во время Первой мировой войны //
Новый часовой. 1997. № 5. С. 86-95; Его же. Русский экспедиционный корпус в Салониках //
Военно-исторический журнал. 2001. № 9. С. 56-61.
122 Ефименко А. Р. Русские войска на Салоникском фронте между двумя революциями
1917 г.: "либеральные опыты" над армией (по материалам штаба 2-й Особой пехотной дивизии) //
Последняя война Российской империи ... С. 319-330.
123 Чиняков М. К. Русские войска во Франции и Македонии (Салониках) (1916-1918 гг.).
М. : Рейтар, 1997; Павлов А. Ю. Русские экспедиционные силы во Франции и на Балканах в годы
Первой Мировой войны (1916-1918). СПб., 1998; Его же. "Русская одиссея" эпохи Первой миро-
вой войны. Русские экспедиционные силы во Франции и на Балканах. М. : Вече, 2011.
66
P. H. Рахимов
Российская армия в годы Великой войны
Второе направление российской историографии Первой мировой войны -
это исследования, посвященные непосредственно российской армии. Относи-
тельно солдатской массы можно выделить два аспекта - изучение событий
1917 г., когда с марта по октябрь достаточно боеспособная русская армия пол-
ностью разложилась, и второй - социальная психология солдатской массы, её
трансформация.
Первое направление заявлено в статье А. Жилина и изучено в многочислен-
ных работах С. Базанова124. А. Жилин отмечает: "Настроения, моральный дух
солдатских масс в 1917 г. в период переломных испытаний во многом пред-
определили последующую судьбу России. Борьба за армию занимала глав-
ное место в стратегии всех политических сил"125. Он считает, что в результате
острой политической борьбы, развернувшейся в стране весной и летом 1917 г.,
русская армия была полностью деморализована и не способна успешно решать
крупные стратегические задачи. Главным, к чему привело её наступление летом
1917 г., его неудача, стало то, что Временное правительство лишилось доверия
солдатских масс, убеждённых в том, что им не за что воевать126.
По мнению С. Базанова, развал армии начался задолго до Февраля 1917 г.
Массовые мобилизации размыли армейскую среду, она всё более принимала
облик народа. Развал благодаря деятельности большевиков достиг апогея осе-
нью 1917 г. К началу немецкого наступления 1918 г. русской армии уже не су-
ществовало. Развал был объективен, поскольку если развалился тыл, то должен
развалиться и фронт127.
Кадровой политике Временного правительства, направленной на восста-
новление контроля над армией, а на деле приведшей к разложению, посвяти-
ли свои публикации С. Солнцева и А. Николаев128. Последний привёл список
54 комиссаров - "носителей многовластья", выезжавших в войска от имени
Временного правительства129.
124 Жилин А. П. К вопросу о морально-политическом состоянии русской армии в 1917 г. //
Первая мировая война: дискуссионные проблемы истории. М. : Наука, 1994. С. 153-165; База-
нов С. H Демобилизация русской армии // Военно-исторический журнал. 1998. № 2. С. 27-37; Его
же. К истории развала русской армии в 1917 г. // Армия и общество. 1900-1941 гг. Статьи, доку-
менты. М. : ИРИРАН, 1999. С. 51-76; Егооюе. Последние дни генерал-лейтенанта H. H. Духонина
в Ставке // Военно-исторический журнал. 2001. № 11. С. 54-60; Его же. Борьба за русскую ар-
мию в послеоктябрьский период // Труды Института российской истории РАН. 1999-2000. 2002.
Вып. 3. С. 157-185; Его же. Разложение русской армии в 1917 г. (К вопросу об эволюции по-
нимания легитимности Временного правительства в сознании солдат) // Военно-историческая
антропология. Ежегодник, 2002. Предмет, задачи, перспективы развития. М. : РОССПЭН, 2002.
С. 282-290; Его оке. Выход России из войны, демобилизация армии и заключение Брестского
мира // Мировые войны XX в.... С. 395—403; Его оке. Пролог Гражданской войны на Северном
фронте в послеоктябрьский период (октябрь 1917 - январь 1918 гг.) // Белое движение на северо-
западе России. Белая гвардия. Альманах. М. : Посев, 2003. № 7. С. 8-16; Его же. Борьба за власть
в действующей российской армии (октябрь 1917 - февраль 1918 гг.). М. : ИРИ РАН, 2003.
125 Жилин А. П. К вопросу о морально-политическом состоянии... С. 153.
126 Там же. С. 164.
127 Базанов С. Н. Разложение русской армии в 1917 г.... С. 289.
128 Солнцева С. А. 1917: кадровая политика революции в российской армии // Отечественная
история. 2004. № 3; Её оке. Комиссары в армии революционной России (февраль 1917 г. - март
1918 г.)// Отечественная история. 2002. № 3; Николаев А. Б. Думские комиссары в русской армии
(февраль-март 1917 г.) // Новый часовой. 1996. № 4. С. 72-83.
129 Николаев А. Б. Думские комиссары в русской армии ... С. 72-83.
Современная российская историография Первой мировой войны 67
С. Базанов и Ю. Бахурин обратили внимание на феномен братаний, которые
были редкостью на фронте в 1915-1916 гг. (только во время Пасхи происходили
единичные случаи) и стали массовыми в 1917 г.130 Как становится ясным из ис-
следования, братания организовывались большевиками, большую роль в этом
играло и немецкое командование, которое подталкивало солдат к братаниям,
выясняя через своих агентов разведывательную информацию, распространяя
антивоенную литературу с целью ослабить русских фронт131.
Второй аспект - социальная психология солдатской массы, трансформация
её в ходе войны - изучены в трудах О. Поршневой и Е. Синявской, создав целое
направление в российской историографии.
В работах О. Поршневой показано восприятие войны рабочими, крестья-
нами, эволюция этого восприятия у солдат132. По мнению автора, абсолютное
большинство солдат русской армии были мобилизованными крестьянами, и их
сознание и поведение определялись главным образом менталитетом российско-
го крестьянства, попавшего в новую для себя ситуацию133. В ходе войны проис-
ходило развитие синдрома недоверия солдат к власти, которое было обусловле-
но рядом факторов: затягиванием войны, неудачным ходом военных действий,
разочарованием в союзниках, обострением внутренних экономических трудно-
стей, нарастанием внутриполитической нестабильности и лавины слухов об из-
мене во всех эшелонах власти. В этих условиях происходил перенос комплекса
отрицательных эмоций, ненависти и ожесточения, связанных с образом внеш-
него врага, на образ врага внутреннего - "внутреннего немца" - первопричину и
источник и самой войны, и тех бед, которые она породила. Это сопровождалось
разочарованием в официально декларируемых целях войны, нарастанием ощу-
щения её ненужности и навязанности России во имя чуждых народу интересов,
психологической "демобилизацией" по отношению к внешнему противнику134.
Е. Сенявская проанализировала психологические аспекты войны, рассмо-
трев образ врага в сознании её участников. Она пришла к выводу, что в их со-
знании существовало два основных образа - "глобальный", сформировавший-
ся под воздействием пропаганды и включавший представления о враждебном
государстве, и "бытовой", составленный на основе непосредственного сопри-
косновения с представителями противоположного лагеря. В ходе войны проис-
ходило изменение данного образа, которое вело к ожесточению массовой пси-
хологии135.
130 Базанов С. Я. "Немецкие солдаты стали... переползать к русским "товарищам" и брататься
с ними" // Военно-исторический журнал. 2002. № 6. С. 43-50; Его же. О первых братаниях с про-
тивником в годы Первой мировой войны // Вопросы истории. 2010. № 12. С. 167-168.
131 Базанов С. Я. "Немецкие солдаты стали... переползать к русским "товарищам" и брататься
с ними".
132 Поршнева О. С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой миро-
вой войны. М. : РОССПЭН, 2004; Её же. Менталитет и социальное поведение рабочих, крестьян
и солдат России в период Первой мировой войны. Екатеринбург : УрО РАН, 2000.
133 Поршнева О. С Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой мировой
войны... С. 175.
134 Там же. С. 214.
135 Сенявская Е. С. Образ врага в сознании участников Первой мировой войны // Вопросы
истории. 1997. № 3. С. 140-145; Её же. Психология войны в XX в.: Исторический опыт России.
M : РОССПЭН, 1999; Её же. Противники России в войнах XX в.: Эволюция образа врага в созна-
нии армии и общества. М. : РОССПЭН, 2006; Её же. История войн России XX в. в человеческом
измерении. Проблемы военно-исторической антропологии и психологии. М. : РГГУ, 2012.
68
P. H. Рахимов
Офицерский корпус российской армии в прежней историографической тра-
диции не изучался, представления о нём были или крайне идеологизированы,
или демонизированы. Одним из первых, кто занялся изучением офицерского
корпуса русской армии, был С. Волков136.
В современной российской историографии больше всего публикаций по-
священо положению дел в офицерском корпусе российской армии в 1917 г.137
Проблемы развала армии, роста революционных настроений среди солдат,
начинающегося террора в отношении офицеров, приближавшего страну
к Гражданской войне, вызывают наибольший интерес. Так, в публикации
С. Константинова и М. Оськина авторы делают вывод, что офицерский корпус
России к началу 1917 г. понёс огромные потери, в результате чего офицерство
не смогло выступить против развала армии, проводимого Временным прави-
тельством, и противостоять пропаганде большевиков138.
Наиболее полно вопросы прохождения службы, быта, нравственного об-
лика, обучения офицерского состава русской армии в годы Первой мировой
войны рассмотрел в своих трудах И. Гребёнкин139. Говоря о трансформации
офицерской корпорации в ходе Первой мировой войны, он отметил, что офи-
церский корпус военного времени приобрёл социальный облик, принципиально
отличавшийся от довоенного. Февральская революция положила начало разру-
шению тех основ, на которых держался традиционный порядок старой армии.
В конечном итоге огромная армия военного времени с избытком подготовила
человеческий материал для будущего гражданского столкновения в революции
и Гражданской войне.
Интерес исследователей вызвала прежде закрытая тема, связанная с де-
ятельностью православного духовенства, в первую очередь военного, в годы
Великой войны. Первые работы имели информационно-справочный характер,
136 Волков С. В. Русский офицерский корпус. М. : Воениздат, 1993; Его же. Трагедия русского
офицерства. Офицерский корпус России в революции, Гражданской войне и на чужбине. M :
Центрполиграф, 2002.
137 Кавтарадзе А. Г. Военные специалисты на службе Республики Советов 1917-1920 гг.
М. : Наука, 1988; Его же. "Скорее пополнить действующую армию офицерами, ознакомлен-
ными со службой Генерального штаба". Малоизвестные страницы истории Военной акаде-
мии Генерального штаба (1914-1917 гг.) // Военно-исторический журнал. 2002. № 1. С. 48-55;
Чернавин В. В. К вопросу об офицерском составе старой русской армии к концу ее* существова-
ния // Военно-исторический журнал. 1999. № 5-6; Кожевин В. Л. Деятельность Союза офицеров
армии и флота (май - август 1917 г.)// Вопросы истории. 2005. № 9; Жебровский С. С. Высший
командный состав русской армии весной 1917 г.// Вестник Санкт-Петербургского университета.
Сер. 2. 2007. Вып. 2.
138 Константинов С. В., Оськин М. В. Русские офицеры военного времени. 1914—1917 гг. //
Вопросы истории. 2009. № 8.
139 Гребёнкин И. Н. Офицерство российской армии в годы Первой мировой войны: черты
социальной и политической трансформации // Социально-политическая и интеллектуальная
трансформация общества в переломные эпохи : сб. ст. М. : ИВИ РАН, 2008. С. 68-85; Его же.
Ставка Верховного главнокомандующего и противостояние политических сил в 1914—1916 гг. //
Вестник Рязанского государственного университета им. С. А. Есенина. 2009. № 1 (21). С. 31-47;
Его же. От войны к революции: политические настроения российского офицерства в 1914-
1917 гг. // Диалог со временем. Вып. 29 : Мир и война: аспекты интеллектуальной истории. М. :
КРАСАНД, 2009. С. 77-90; Его же. Офицерство российской армии в годы Первой мировой вой-
ны // Вопросы истории. 2010. № 2. С. 52-66; Его же. Высшее военное командование и полити-
ческая жизнь России в годы Первой мировой войны // Вестник Новосибирского государствен-
ного университета. Сер. "История, филология". 2010. Т. 9, вып. 1 : История. С. 134-140; Его же.
Русский офицер в годы мировой войны и революции. 1914-1918 гг. : моногр. / Ряз. гос. пед. ун-т
им. С. А. Есенина. Рязань, 2010.
Современная российская историография Первой мировой войны 69
возвращали забытые имена, актуализировали тему140. С. Фирсов в своих публи-
кациях коснулся темы героизма и доблести, проявленных военными священни-
ками в годы войны. Так, 14 человек были награждены орденом Святого Георгия
четвёртой степени, 227 получили золотые наперсные кресты на георгиевской
ленте, 85 - ордена Святого Владимира третьей степени с мечами, 203 - ордена
Святого Владимира четвёртой степени с мечами, 304 - ордена Святой Анны
второй степени с мечами и 239 - ордена Святой Анны третьей степени с меча-
ми. Убитых и умерших от ран в войну священников было более 30, более 400
попали в плен141. С. Фирсов попытался объяснить, почему, несмотря на личную
доблесть, духовенству, выражаясь словами А. Деникина, "не удалось вызвать
религиозного подъёма войск". Основной причиной он считает то, что кризис
поразил одновременно общество и церковь. Поскольку церковь зависела от го-
сударства, она не смогла воздействовать на общество и армию. Второй причи-
ной была, начиная со второй половины 1916 г., перегруженность священников
работой среди солдат запасных частей, имевших численность больше штатов.
Последующие публикации В. Безродина, С. Емельянова, Ю. Бахурина позволи-
ли расширить эту тему142.
Вышли работы, посвященные отдельным родам войск российской армии143.
Возродилась традиция написания полковых историй, в том числе частей, при-
нявших участие в Первой мировой войне144. Её особенностью является тесная
связь с локальной историей, краеведением. Боевой путь полков, сформиро-
ванных или квартировавших в конкретном городе, рассматривается как исто-
рия самой воинской части и как часть истории Екатеринбурга, Ораниенбаума,
Харькова145.
140 Фирсов С. Л. Военное духовенство накануне и в годы Первой мировой войны // Новый
часовой. 1993. № 3. С. 21-32; Его же. Протопресвитеры русской армии и флота (1890-1917 гг.) //
Новый часовой. 1994. № 1. С. 6-14.
141 Фирсов С. Л. Протопресвитеры русской армии и флота... СП.
142 Безродны В. А. К вопросу о полковых церквях российской армии в начале века//Материалы
первой международной военно-исторической конференции "Первая мировая"... С 21-32;
Емельянов С. Н. Некоторые аспекты несения службы военным духовенством в годы Первой ми-
ровой (Великой) войны // Там же. С 61-65; БахуринЮ. А. "Молнии взрывов отражались в по-
золоте воздетых над головами крестов". Армейское духовенство в годы Первой мировой войны
(1914-1918 гг.)//Апостол. 2011. № 1 (7). С. 23-35.
143 Ульянов И. Э. Регулярная пехота. 1855-1918. М. : АСТ-ЛТД, 1998; Марков О. Д. Русская
армия 1914-1917. СПб. : Галерея-принт, 2001; ЧапкевичЕИ. Русская гвардия в Февральской
революции // Вопросы истории. 2002. № 9; Его же. Русская гвардия в Первой мировой вой-
не. Орловский гос. ун-т. Орёл, 2003; Танин А. В. Накануне катастрофы. Оренбургское казачье во-
йско в конце XIX - начале XX в. (1891-1917 гг.). М. : Центрполиграф, 2008; Осъкин М. В. Крах
конного блицкрига. Кавалерия в Первой мировой войне. М. : Яуза : Эксмо, 2009; Федосеев С. Л.
"Пушечное мясо" Первой мировой. Пехота в бою. М. : Яуза : Эксмо, 2009.
144 Малышев С. А. Лейб-гвардии Финляндский полк в годы Великой войны // Материалы
первой международной военно-исторической конференции "Первая мировая"... С. 110-
120; Савельев В. 44-й пехотный Камчатский полк в Великой войне // Там же. С. 128-142;
Хорошилова О. А. "Всадники, несущие смерть". Штрихи к истории отряда Особой важности ата-
мана Лунина (1915-1918 гг.) // Там же. С 163-177; Её же. Всадники особого назначения. М. :
Фонд "Русские витязи", 2013.
145 Кручинин А. М. Российский полк с финским именем. Очерки истории Оровайского полка
(1811-1920). Екатеринбург : Изд-во УМЦ УПИ, 2000; Шкваров А. Г. Забытая слава пехотных пол-
ков Ораниенбаума (Размышления русского офицера). СПб. : Златоуст, 2003; Юшко В. 48-я пехот-
ная дивизия // Рейтар. Военно-исторический журнал. 2003. № Ъ-А; История Чугуевского полка /
авт.-сост. А. Левченко, А. Парамонов. Харьков : Харьковский частный музей городской усадьбы,
2008; Вершинин А. А. Углицкий полк. 1708-1918. Ярославль : Издатель Александр Рутман, 2008.
70
P. Я. Рахимов
В российской армии в годы Первой мировой войны были воинские ча-
сти, имевшие региональные особенности расквартирования и пополнения:
Сибирские, Кавказские, Туркестанские, Финляндские. Насколько они отли-
чались по своему боевому духу и традициям от других частей, сохранялся ли
территориальный принцип их пополнения в ходе войны? Особенности частей,
сформированных в Сибири, - 2-го, 3-го и 7-го Сибирских армейских корпусов -
их воинский дух, традиции изучил П. Новиков146.
Вообще, по его подсчётам, во время Первой мировой войны из Сибири на
фронт было отправлено 6 Сибирских армейских корпусов, или 14 Сибирских
стрелковых дивизий и 21 казачья: 9 забайкальских, 8 сибирских, 2 амурских,
Уссурийский казачий полк, Приморский драгунский полк. Ещё один кор-
пус (7-й Сибирский), а также 9 дивизий (с 15-й по 22-ю Сибирские и Сводная
Сибирская) были сформированы уже в действующей армии, на фронте. Корпус
образован летом 1915 г., а дивизии - с конца 1916 г. до начала 1917 г. По его
мнению, особые традиции, особенно в начальный период войны, имели место:
сибиряков отличала внутренняя спайка, преданность присяге и т.п. Это хорошо
понимали как русское командование, направляя на опасные участки сибирские
дивизии, будучи уверенным в их стойкости, так и противник, считавший сиби-
ряков храбрыми до фанатизма. Однако нарушение принципа комплектования
сибирских частей сибиряками привело к тому, что традиции отважных и хра-
брых сибирских полков стали размываться. Автор указывает, что "доля урожен-
цев Сибири в рядах сибирских армейских корпусов и Сибирских стрелковых
дивизий была наибольшей осенью 1914 г., сразу после мобилизации". Какой-
либо системы в последующих пополнениях автор не отмечает: "Призывники из
сибирских губерний пополняли обычные пехотные части, и, наоборот, урожен-
цы Европейской России становились бойцами сибирских стрелковых полков".
И как следствие если "в конце 1914 г. сибирские части были отмечены как наи-
более стойкие, то в конце 1916 г. именно в них происходят первые антивоенные
выступления"147. Работ аналогичного характера по Туркестанским, Кавказским,
Финляндским частям на сегодняшний день нет.
Относительно истории создания и участия в боевых действиях 1914-1917 гг.
национальных частей в российской историографии был опубликован ряд ис-
следований, в основном по истории Кавказской туземной конной дивизии148.
146 Новиков П. А. Сибирские стрелки в Первой мировой войне // Известия Алтайского госу-
дарственного университета. Сер. "История. Политология". Барнаул. 2008. № 4/3 (60). С. 187-192;
Его эюе. Документация о людских потерях Сибирских стрелковых полков в Первой мировой
войне // Вестник Томского государственного университета. 2009. № 2 (319). С. 92-98; Его же.
Восточно-Сибирские стрелки в Первой мировой войне: 2-й, 3-й и 7-й Сибирские армейские кор-
пуса. Иркутск : Изд-во ИрГТУ, 2008.
147 Новиков П. А. Сибирские стрелки в Первой мировой войне ... С. 191.
148 Базанов С. Н. Формирование добровольческих национальных частей в русской армии
в годы Первой мировой войны // Патриотизм - духовный стержень народов России. М. :
Экономическая литература, 2006; Екабсон Э. Латыши в российской армии во время Первой ми-
ровой войны // Последняя война Российской империи... С. 221-225; МальсаговА. У. Ингуши.
Краткая история их участия в войнах России. Пятигорск : РИА КМВ, 2005; Дзагурова Г. Т. Под
российскими знаменами. Владикавказ : Ир, 1992; Киреев Ф. С. Герои и подвиги. Уроженцы
Осетии в Первой мировой войне. Владикавказ : Ир, 2010; Опрышко О. Л. Кавказская конная ди-
визия 1914—1917. Возвращение из небытия. Нальчик : Эльбрус, 1999; Дикая дивизия : сб. материа-
лов. М. : Мамонт : Таос, 2006; МайсиговД. С, Мурзабеков Г. А. Чеченский полк "Дикой дивизии".
Назрань : Пилигрим, 2009.
Современная российская историография Первой мировой войны 71
По польским частям вышли публикации А. Папакина. Участие российских му-
сульман в Великой войне, в том числе и в национальных частях, рассмотрел
С. Исхаков149. Он отметил, что боевой дух и воинская дисциплина мусульман-
воинов были относительно устойчивыми.
Общий обзор национальных формирований, воевавших в составе россий-
ской армии на фронтах Перовой мировой войны, был сделан Н. Подпрятовым150.
В целом он положительно оценивает сам факт их формирования, считая, что
"огромный размах боевых действий, большая естественная убыль личного со-
става армии потребовали наивысшего напряжения сил государства в ходе вой-
ны и пополнения вооружённых сил бойцами всех национальностей России".
Используя предыдущий опыт, Военное министерство достаточно успешно
создавало добровольческие национальные формирования. Автор указывает,
что этот путь (создания национальных частей) был в определённой мере вы-
нужденным, поскольку: "Германия, Австро-Венгрия, Турция широко и не без
успеха использовали антирусскую агитацию как для создания собственных
частей из народов Российской империи, так и в целях морального разложения
русской армии. Противостоять этой идеологической атаке можно было, только
создав патриотически настроенные национальные части, например, латышские,
польские и другие, а также проводя аналогичные мероприятия по формирова-
нию подразделений из военнопленных и подданных противника"151.
Феномен создания особых штурмовых частей и (особенно летом 1917 г.)
ударных батальонов, их структура, состав, боевая деятельность были освещены
в публикациях целого ряда исследователей152. С. Дроковым рассмотрена судьба
М. Бочкарёвой - организатора женских батальонов смерти153.
Начала складываться современная российская историография участия
в Первой мировой войне государственного ополчения, считавшегося источ-
ником обученного резерва для армии. Всего за годы войны армия получила
5,7 млн ополченцев, успешно воевавших на фронтах, формировавших дивизии
3-й очереди154.
149 Исхаков С. М. Первая мировая война глазами российских мусульман // Россия и Первая
мировая война (Материалы международного научного коллоквиума)... С. 419-431.
150 Подпрятов К В. Национальные меньшинства в борьбе за "честь, достоинство, целость
России..." // Военно-исторический журнал. 1997. № 1. С. 54-59.
151 Там же. С. 58-59.
152 Кибовский А. В. Революцией призванные. Ударные революционные батальоны из волон-
тёров тыла. 1917 г. // Цейхгауз. 1998. № 8 (2); Солнцева С. А. Ударные формирования русской
армии в 1917 г. // Отечественная история. 2007. № 2; Иванов Д. "Рожденный на заре свободы -за
неё умрёт..." Части смерти в русской армии 1917 г. // Военный сборник. Статьи и публикации
по российской военной истории до 1917 г. М., 2004; Олейников А. В. Ударные батальоны рус-
ской армии. Организация, тактика и подготовка штурмовых частей в Первую мировую войну
(1915-1917 гг.) // Военно-исторический журнал. 2010. № 8. С. 3-6; Его же. Штурмовые части
русской армии в боях 1916-1917 гг. // Военно-исторический журнал. 2011. № 4. С. 12-16.
153 Дроков С. В. Организатор женского батальона смерти // Вопросы истории. 1993. №4.
С. 164-169.
154 ЗлобинД. С. Государственное ополчение на Урале в годы Первой мировой войны // Известия
Уральского государственного университета. 2007. № 50. С. 166-173; ГригоровА. И. Костромское
ополчение в Великой войне 1914-1918 гг. // Романовские чтения. История Российской го-
сударственности и династия Романовых: актуальные проблемы изучения. Кострома, 2008;
ГригоровА. И. Рязанское ополчение в Великой войне 1914-1918 гг. Рязань, 2008; Рахимов Р. Н.
Первая мировая война // История башкирского народа : в 7 т. Уфа : Китап, 2010. Т. 5. С. 64-72;
Его же. Ополченцы Златоуста в Первой мировой: Действия 283-й пешей Уфимской дружины
72
P. H. Рахимов
По мнению М. Оськина, в ходе войны ополченские формирования претер-
пели определённую эволюцию, опровергнувшую довоенные расчёты и ряд за-
конов. В первый год войны они не только участвовали в оборонительных ра-
ботах в ближайшем войсковом тылу и обучали пополнение, но и сражались на
фонтах. После переформирования на рубеже 1915-1916 гг. ополченских бригад
в пехотные дивизии 3-й очереди ополченские подразделения готовили марше-
вое пополнение, закрепляли прифронтовую территорию. В тылу формировали
кадры для фронта, дружины из ополченцев старших возрастов использовались
в народном хозяйстве. В 1916 г. отдельные ополченские формирования продол-
жали участвовать в боевых действиях на фронте - в Галиции и Румынии.
Он считает, что в период Первой мировой войны ополчение получило ис-
ключительное значение. ИС крушением расчётов на скоротечную войну и убы-
тием из строя перволинейных войск, судьбу войны пришлось решать именно
ополченцам - "вооружённому народу", что является неизбежностью в эпоху
"тотальных" мировых войн <...>. К началу 1917 г. большая часть русской ар-
мии, а именно - пехота, насчитывавшая более 90 % общего численного состава
войск, состояла из вчерашних ополченцев. Эволюция вооружённых сил стала
одной из основных причин смены политического строя. Именно ополченцы
активно поддержали революцию 1917 г."155
Как указывает Д. Злобин, отказ от создания ополчения впоследствии,
в Красной Армии, был связан с тем, что бывшие генералы российской импера-
торской армии, находившиеся в ней в качестве "военспецов", оценивали его бо-
евые качества невысоко, опираясь на опыт прошедшей войны. Но в данном слу-
чае: "Правомерно ставить вопрос не о низкой боевой ценности ополчения, а об
ошибочности решения командования привлечь к решению боевых задач части,
не предназначенные для этого", - считает автор156. Но не применять ополчение
как подготовленный резерв в боевых действиях, испытывая катастрофическую
нехватку людских сил для армии, было командованию невозможно, заключает
Д. Злобин.
В большинстве работ современных авторов дружины ополчения рассматри-
ваются в основном с позиций локальной истории, соответственно, части, сфор-
мированные в других регионах, не изучены, боевой и мобилизационный опыт
государственного ополчения в войне не проанализирован. Таким образом, на-
писание обобщающей работы по государственному ополчению в 1914-1918 гг.
остаётся делом далёкой перспективы.
История российской авиации, получившей боевое крещение в воздуш-
ных боях Великой войны, впервые стала предметом глубокого изучения157. На
государственного ополчения в 1914—1915 гг. // Во славу российского оружия : сб. материалов
науч.-практ. конф. Златоуст : ФотоМир, 2010. С. 203-206; Дружины государственного опол-
чения Казанского военного округа в 1914-1915 гг.: структура, вооружение, участие в войне //
Война и оружие. Новые исследования и материалы : Тр. Четвёртой междунар. науч.-практ. конф.
СПб., 2013. Ч. 4. С. 51-57; Оськин М. В. Государственное ополчение в Первой мировой войне //
Вопросы истории. 2013. № 6. С. 142-152.
155 Оськин М. В. Государственное ополчение в Первой мировой войне ... С. 151.
156 Злобин Д. С Указ. соч. С. 172.
157 Улъянин Ю. С. А. Ульянин - лётчик, конструктор, начальник авиашколы // Первая мировая
война и участие в ней России... Ч. 2. С. 35-44; Махалин А. В. М. Ткачёв -участник и историк воз-
душных сражений Великой войны // Первая мировая война и участие в ней России... Ч. 2. С. 45-
63; Дашков А. Ю., Носовский Г. П. Воздушные тараны 1914-1918 гг.//Военно-исторический жур-
Современная российская историография Первой мировой войны 73
первом этапе в основном выходили статьи, в дальнейшем - монографические
исследования. Они развернулись по нескольким направлениям: история разви-
тия авиации в России, в том числе и военной158; история отдельных воинских ча-
стей - корпусных авиационных отрядов, участвовавших в боевых действиях159;
история авиационной техники и вооружения160; биографии первых лётчиков
российской императорской армии161; работы популярного характера162.
История казачества в Первой мировой войне изучалась неравномерно. На
неё большое влияние оказало возникновение казачьих общественных органи-
заций в первой половине 90-х гг. XX в. Это способствовало росту интереса
к истории казачества в обществе, а также удовлетворению потребностей каза-
чьих объединений в учебной литературе. Научный интерес к истории казаче-
ства, появившийся в конце 90-х гг. XX в. и начале следующего столетия, был
связан с отказом от прежних методологических концептов, рассматривавших
казачество исключительно как "карательные части", "очаг контрреволюции",
и дальнейшим процессом развития российской исторической науки в рамках
изучения военной истории и микроистории.
Для первого этапа характерно появление книг популярного характера,
написанных с использованием в основном литературы, введение в научный
оборот архивных источников. Большой ценностью этих работ были постанов-
ка проблемы, отказ от идеологической ангажированности, публикации кон-
кретного фактического материала по участию казачества в боевых действиях
1914-1918 гг.163 Для работ второго этапа характерны широкое использование
нал. 2002. № 2. С. 12-14; Герасимов В. Л. Борьба за превосходство в воздухе в кампании 1916 г. //
Военно-исторический журнал. 2003. №8. С. 29-33; Дашков А. Ю. Организация воздушной
обороны в России в годы Первой мировой войны // Последняя война Российской империи...
С. 288-294; Елисеев С. П. Развитие авиации русской армии в Первой мировой войне // Военно-
исторический журнал. 2008. № 2.
158 Петров Г. Ф. Российский Императорский Воздушный флот в фотографиях начала XX в. :
Альбом. СПб. : Лики России, 2011; Офицерская школа авиации (1914—1920). Сводная летопись.
СПб. : Охотник, 2010. Ч. 2.
159 Хайрулин М. А. 16-й корпусной авиационный отряд. М. : Охотник, 2008; Его же. 7-й кор-
пусной авиационный отряд. М. : Охотник, 2008; Куликов В. П. 1-й корпусной авиационный отряд.
М. : Охотник, 2008; Спатарелъ И. К. О развитии военной авиации в России и боевой работе 7-го
корпусного авиаотряда на Юго-Западном фронте в 1914-1917 гг. М. : Охотник, 2009.
160 Александров А. О. Воздушные суда Российского императорского флота 1894-1917.
Аппараты Щетинина и Григоровича. СПб. : БСК, 1998; Хайрулин М. А. "Илья Муромец". М. :
Эксмо: Яуза, 2010.
161 Нешкин М. С. Выдающиеся русские авиаторы в годы Первой мировой войны 1914-1918 гг.
(по материалам Российского государственного военно-исторического архива) // Последняя война
Российской империи... С. 283-287; Дольников М. Л., Дольникова М. Л. Икары российского неба.
Ногинск, 2005; Грибанов С. В. Пилоты Его Величества. М. : Центрполиграф, 2007.
162 Рохмистров В. Г Авиация Великой войны. М. : ACT, 2004.
163 История казачества Азиатской России. Т. 2 : Вторая половина XIX - начало XX в.
Екатеринбург : УрО РАН, 1995; Иванов В. А., Чугунов С. М. История казачества на Урале : Курс
лекций / Стерлитамак. гос. пед. ин-т. Стерлитамак, 2001; Их же. История казачества на Урале :
Учеб. пособие для казачьих кадетских классов, лицеев, кадетских школ. Оренбург : Изд-во ОПТУ,
2003; Абрамовский А. П., КобзовВ. С. Оренбургское казачье войско в трёх веках. Челябинск :
Челяб. гос. ун-т, 1999; Воскобойников Г. Л. Казачество в Первой мировой войне 1914—1918 гг.
М. : Изд-во Рос. киновидеокомпании, 1994; Трут В. П. Казачество России в период Первой миро-
вой войны. Ростов н/Д. : Гефест, 1998.
74
P. H. Рахимов
архивных источников, обращение к истории конкретного казачьего войска и
участию частей, сформированных им в Первой мировой войне164.
На сегодняшний день становится актуальным обобщение опыта участия
казачьих войск России в Первой мировой войне - степень готовности, моби-
лизация, людские резервы, анализ боевого применения на отдельных фронтах,
отношение к войне, экономическое положение, войсковая демография.
Новым направлением в изучении российской императорской армии в Пер-
вой мировой войне стали труды, посвященные вопросам униформологии, век-
силологии, фалеристики периода 1914-1918 гг.165
Насколько малоизученными были вопросы фалеристики в прежнее время,
говорит тот факт, что до сих пор не было составлено полного списка нижних
чинов, награждённых за подвиги в годы Великой войны Георгиевским кре-
стом - почётнейшей наградой российской армии. На сегодняшний день бла-
годаря энтузиазму отдельных историков ведётся большая работа по составле-
нию справочников героев Великой войны166. Опубликованы труды И. Маркина,
М. Васильева, С. Патрикеева по нижним чинам - георгиевским кавалерам неко-
торых гвардейских полков167. Продолжается публикация сводного справочника
С. Патрикеева по нижним чинам, награждённым Георгиевским крестом IV степени
164 Тучапскай А. К. 2-я сводная казачья дивизия П. Н. Краснова в Брусиловском прорыве //
Материалы первой международной военно-исторической конференции "Первая мировая"...
С. 157-162; Семёнов В. Г. Оренбургское войско в годы Первой мировой войны. 1914-1918 гг.
Оренбург : Димур, 2010; Стреляное П. К, Киреее Ф. С, Картагузов С В. Кубанские, терские и
уральские казаки в наступлении Юго-Западного фронта 1916 г. М. : Рейтар, 2007; Рыжкова К В.
Донское казачество в войнах начала XX в. М. : Вече, 2008; Шулдяков В. Дело под Ардаганом //
Военная Быль. 1995. № 7 (136). С. 12-18; переизд.: Сибирское казачье войско // Тобольск и вся
Сибирь : Альманах. Тобольск : Возрождение Тобольска, 2013. № 14. С. 427-440.
165 Шахов А. Георгиевские части российской армии. 1916-1917 // Цейхгауз. 1995. №4(1);
Кибовский А. В. и др. Униформа российского военного воздушного флота : в 2 т. М. : Русский
мир, 2005. Т. 1; Там же. Т. 2, ч. 1-2; КорнишН., КаращукА. Русская армия 1914-1918. М. :
ACT, 2005; Доценко В. Д. Русский морской мундир. 1696-1917. СПб. : Атлант, 2008; Горохов Ж.
Русская императорская кавалерия 1881-1917. М. : Любимая книга, 2008; Кирилец С, Канинский Г.
Автомобили Русской Императорской армии. М. : Фонд "Русские Витязи", 2010; Клочков Д. А.
Гвардейская пехота. Нижние чины. М. : Фонд "Русские витязи", 2011; Дуров В. А. Русские награ-
ды XVIII - начала XX в. М. : Просвещение, 1997; Алёшин А. Награды Первой мировой. М. : Вече,
2010; Шевяков Т. К Знамёна и штандарты Российской императорской армии конца XIX - нача-
ла XX в. М. : ACT, Астрель, 2002; Федосеев С Личные (увольнительные) знаки русской армии
и флота : Справ. СПб. : Ом-пресс, 2008; Фотинов Ю. Л. Знаки российской авиации 1910-1917.
М. : Восточный горизонт, 2004.
166 Кузьмин А. В. а др. Кавалеры Военного ордена Святого Великомученика и Победоносца
Георгия за период с 1914 по 1918 г. М. : Духовная Нива, 2008; НешкинМ. С, Шабанов В. М.
Авиаторы - кавалеры ордена Св. Георгия и Георгиевского оружия периода Первой мировой
войны 1914-1918 гг. : Биографический справ. М. : РОССПЭН, 2006.
167 Маркин И. В. Георгиевские кавалеры лейб-гвардии Литовского полка за период Великой
войны 1914—1918. Нижние чины. М. : Духовная Нива, 1998; Маркин К В. Георгиевские кава-
леры лейб-гвардии Волынского полка 1914-1918 гг. М. : Духовная Нива, 1999; Васильев М. П.
Георгиевские кавалеры лейб-гвардии Преображенского полка за период Великой войны 1914—
1918. Нижние чины. М. : Духовная Нива, 1999; Его же. Георгиевские кавалеры лейб-гвардии
Павловского полка за период Великой войны 1914—1918. Нижние чины. М. : Духовная Нива,
2000; Его же. Георгиевские кавалеры лейб-гвардии Егерского полка за период Великой войны
1914-1918. Нижние чины. М. : Духовная Нива, 2002; Патрикеев С. Б. Георгиевские кавалеры
лейб-гвардии Семёновского полка за период Великой войны 1914-1918. Нижние чины. М. :
Духовная Нива, 2002.
Современная российская историография Первой мировой войны 75
в 1914—1922 гг.168 Вышли справочники по казакам отдельных казачьих войск,
получившим награды за отличия в ходе войны169.
История участия флота в Первой мировой войне в советской истори-
ческой науке практически не изучалась, за исключением нескольких ра-
бот, посвященных отдельным операциям и обобщающей монографии170. Для
историков Первой мировой войны флотская тема обычно затушёвывалась
разгулом революционных матросов в 1917 г., результатом чего происходи-
ли массовые убийства адмиралов и офицеров флота. Тем не менее дать объ-
ективную картину истории Великой войны без анализа действий флотов,
особенно Балтийского и Черноморского, невозможно. Интерес к боевым дей-
ствиям российского флота на море в 1914—1917 гг. усилился и в обществен-
ном сознании благодаря популярным произведениям писателя-мариниста
В. Пикуля, в первую очередь роману мМоонзундм, художественному фильму
о А. Колчаке "Адмирал", отобразившем подвиги моряков-балтийцев в годы
войны. Морской истории этой войны были посвящены научно-популярные
книги, рассчитанные на массового читателя171.
В современной российской историографии изучение истории Первой миро-
вой войны на море и участия в ней российского императорского флота разви-
вается по нескольким направлениям. Это работы, посвященные общей оценке
участия флота в мировой войне, отдельным аспектам оперативного примене-
ния, его боевой эффективности172.
Наибольшее количество работ касается изучения конкретных боевых дей-
ствий на Балтийском и Чёрном морях. Одним из успешно работающих в теме
специалистов является Д. Козлов.
168 Патрикеев С. Б. Сводные списки кавалеров Георгиевского креста. 1914-1922 гг. IV сте-
пень. М. : Духовная Нива, 2012-2013. T. I-IV : №№ 1-100000. Т. V : №№ 100001-200000. Т. VI-
VII : №№ 200001^00000. Т. VIII : №№ 400001-500000.
169 Бешенцев В. Г. и др. Именной справочник казаков Оренбургского казачьего войска, на-
граждённых государственными наградами Российской империи (третий военный отдел)/
В. Г. Бешенцев, В. И. Завершинский, Ю. Я. Козлов, В. Г. Семенов, А. В. Шалагин. Магнито-
горск : Статус, 2011; Их же. Именной справочник казаков Оренбургского казачьего вой-
ска, награждённых государственными наградами Российской империи (второй военный от-
дел). Челябинск : Челябинская межрайонная тип., 2011; Их же. Именной справочник казаков
Оренбургского казачьего войска, награждённых государственными наградами Российской им-
перии (первый военный отдел). Челябинск : Книга, 2012; Их же. Именной справочник казаков
Оренбургского казачьего войска, награждённых государственными наградами Российской им-
перии. Челябинск, 2012; Лобов О. Н. Донцы XX в. Офицеры-донцы - Георгиевские кавалеры
Первой мировой войны 1914-1918 гг. Ростов н/Д. : NB, 2004.
170 Данилов Н. А. Смешанная операция в Рижском заливе в июне-августе 1916 г. Л. : BMA
РККА, 1927; Косинский А. М. Моонзундская операция Балтийского флота 1917 г. Л. : BMA
РККА, 1928; Флот в Первой мировой войне : в 2 т. М. : Воениздат, 1964.
171 Больных А. Морские битвы Первой мировой: Трагедия ошибок. М. : ACT, 2002; Гон-
чаренко О. Г. Последние битвы Императорского флота. М. : Вече, 2008; Виленов В. Тайны
"Императрицы Марии". М. : Вече, 2010.
172 Золотарёв В. А. Действия русского флота в Первой мировой войне // Военно-исторический
журнал. 2001. № 12. С. 34-39; Там же. 2002. № 1. С. 56-60; Козлов Д. Ю. Некоторые аспекты опе-
ративного применения сил русского флота в ходе Первой мировой войны // Последняя война
Российской империи ... С. 275-282; Олейников А. В. Русский флот в мировую войну 1914-1918 гг.
и его боевая эффективность // Рейтар. Военно-исторический журнал. 2011. №52. С. 220-227;
Там же. № 53. С. 134-154; ПузырёвВ. П. Торговый флот России в Первой мировой войне 1914-
1917 гг. Исторический очерк. М., 2006.
76
P. H. Рахимов
Боевые действия на Балтийском море рассмотрены как в целом, так и по
отдельным операциям173. Подробному анализу успешного боя в открытом море
у острова Готланд в 1915 г., ранее замалчиваемого советской историографией,
посвящена работа Д. Козлова174. Им же были проанализированы операции фло-
та по нарушению поставок железной руды из Швеции в Германию175.
В меньшей степени изучены действия российского флота на Чёрном море.
Д. Козлов рассмотрел события, связанные с нападением турецкой эскадры на
российские порты, осветил румынскую кампанию 1916-1917 гг.176 Большой
опыт изучения боевых действий флотов позволил этому историку обобщить
опыт Черноморского и Балтийского флотов в годы Первой мировой войны.
В своей работе автор, анализируя подготовку флота к войне, приходит к вы-
воду, что Министерство иностранных дел, флот и армия готовились к ней со-
вершенно независимо друг от друга. Это привело к разобщённости их действий
в начальный период войны177.
Боевым действиям флотилии Северного Ледовитого океана на Северном
морском театре посвящена объёмная публикация П. Быкова178.
В историографии появилась новая тема - появление, становление и участие
в Первой мировой войне морской авиации России179.
Несмотря на значительные успехи, достигнутые в последние годы, тема
участия российского императорского флота в Первой мировой войне остаётся
по-прежнему недостаточно изученной.
173 Грибовский В. Ю. Балтийский флот в Первой мировой войне, 1914—1917 гг. СПб. : Санкт-
Петербургский военно-морской институт, 2000; Лемшиевский П. В. Боевые действия на Балтике
в годы Первой мировой войны. СПб. : Петербургский институт печати, 2005; Козлов Д. Ю.
Сражение за Рижский залив. Лето 1915 г. М. : Цейхгауз, 2007; Его же. "Мемельская операция"
флота Балтийского моря. Июнь 1915 г. М. : Цейхгауз, 2007; БажановД. А. Щит Петрограда.
Служебные будни балтийских дредноутов в 1914—1917 гг. / РГПУ им. А. И. Герцена. СПб., 2007;
Напалков А. В. Офицерский корпус императорского флота Балтийского моря в годы Первой ми-
ровой войны (август 1914-февраль 1917 г.). СПб. : Полторак, 2010.
174 Козлов Д. Ю. "Мемельская операция" флота Балтийского моря ...
175 Козлов Д. Ю. Цель - шведская руда: Действия надводных сил флота Балтийского моря
на неприятельских коммуникациях в кампанию 1916 г. М. : Цейхгауз, 2008.
176 Козлов Д. Ю., Савинов А. Ю. "Обвинительный акт" адмиралу A.A. Эбергарду // Военно-
исторический журнал. 2003. № 10. С. 33—40; Там же. № 11. С. 46-50; Козлов Д. Ю. Флот в румын-
ской кампании 1916-1917 гг. СПб. : ЛеКо, 2003; Его же. Странная война в Черном море (август -
октябрь 1914 г.). М. : Квадрига, 2009.
177 Козлов Д. Ю. Нарушение морских коммуникаций по опыту действий Российского флота
в Первой мировой войне (1914—1917) : моногр. М. : Русский фонд содействия образованию
и науке, 2013.
178 Быков П. Д. Военные действия на Северном русском морском театре в империалисти-
ческую войну 1914-1918 гг. // Война на Северном морском театре. 1914-1918 гг. / сост. М. А.
Леонов. СПб., 2003.
179 Герасимов В. Л. "Наш противник как в воздухе, так и на море будет ещё более акти-
вен..." У истоков отечественной морской авиации стоял контр-адмирал Б. П. Дудоров // Военно-
исторический журнал. 2002. № 7; Его же. Авиация флота Чёрного моря: 1914-й // Там же. № 8;
Его же. Развитие органов управления морской авиации // Военно-исторический журнал. 2003.
№ 3; Его же. Создание системы подготовки авиационных кадров флота в годы Первой миро-
вой войны // Там же. № 7; Его же. Морская авиация России в годы Первой мировой войны: за-
рождение, строительство и применение // Последняя война Российской империи... С. 307-318;
Александров А. О. Морские истребители России (1915-1925). СПб. : Б&К, 1999.
Современная российская историография Первой мировой войны 77
Биографический жанр представлен в основном отдельными статьями,
а также биографическим сборникам по высшему военному руководству180.
Обращение к персоналиям связано не только с вниманием к "возвращённым
именам", но и с возросшим интересом к теме Гражданской войны, посколь-
ку подавляющее большинство военных и политических лидеров Белого дви-
жения имели за плечами боевой опыт 1914-1917 гг.181 В жанре биографики
генералитета российской армии периода Великой войны увидели свет ста-
тьи С. Базанова, А. Олейникова, К. Пахалюка182. Монографических работ,
посвященных персоналиям, недостаточно, из них можно назвать подробную
биографию А. Дутова183. Из популярных работ изданы биографические очерки,
посвященные А. Брусилову и А. Каледину184. Наметилось направление изучения
биографий участников по отдельным родам войск185. Появились публикации
180 Португальский Р. М., Алексеев П. Д., Рунов В. А. Первая мировая в жизнеописаниях рус-
ских военачальников. М. : Элакос, 1994; Порхунов Г. А. Генералитет русской армии в годы Первой
мировой войны (1914-1918 гг.) : Учеб. пособие для студентов к спецкурсу. Омск : ОмГПУ, 1997;
Залесский К. А. Первая мировая война. Биографический энциклопедический словарь. М. : Вече,
2000; Его же. Кто был кто в Первой мировой войне. М. : ACT, Астрель, 2003; Кавалеры орде-
на Святого Георгия Победоносца I и II степени: Биографический словарь / сост. В. А. Захаров,
С. Григорьев. СПб. : Журнал "Нева", 2002; Волков С. В. Генералитет Российской империи.
Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая И. М. : Центрполиграф,
2009. Т. 1-2; Ганин А. В. Корпус офицеров Генерального штаба в годы Гражданской войны 1917—
1922 гг. : Справ, материалы. М. : Русский путь, 2009; БазановС. Н. Генерал Лавр Георгиевич
Корнилов // Преподавание истории в школе. 2009. № 10. С. 42-48; Белякова 3. И. Великие князья
Николаевичи в высшем свете и на войне. СПб. : Логос, 2002.
181 Кириенко Ю. К. Алексей Максимович Каледин // Вопросы истории. 2001. №3; Цвет-
ков В. Ж. Николай Николаевич Юденич // Вопросы истории. 2002. № 9; Его же. Лавр Георгиевич
Корнилов // Вопросы истории. 2006. № 1; Ипполитов Г. М. Деникин. М. : Молодая гвардия,
2000; Виноградов К Б., Новикова И. Н. Маршал Финляндии Карл Густав Маннергейм // Военно-
исторический журнал. 2003. № 8; Ушаков А. К, ФедюкВ. П. Лавр Корнилов. М. : Молодая гвар-
дия, 2006. Гребёнкин И. Н. Генерал Л. Г. Корнилов: штрихи к портрету // Отечественная история.
2005. №4. С. 108-123.
182 Базанов С. Н. Начальник Генерального штаба генерал от кавалерии Я. Г. Жилинский //
Военно-исторический журнал. 2002. № 10; Олейников А. В. Генерал П. А. Плеве и бои в При-
балтике весной-осенью 1915 г. // Военно-исторический журнал. 2009. №4. С. 40-48; Его же.
Генерал Первой мировой В. Е. Флуг // Военно-исторический журнал. 2010. № 4. С. 25-30; Его
же. П. С. Балуев - один из успешных генералов Первой мировой // Военно-исторический жур-
нал. 2010. № 12. С. 50-54; Его же. Забытый полководец забытой войны (генерал от кавалерии
П. А. Плеве в Первой мировой войне) // Труды Института российской истории РАН. М., 2010.
Вып. 9. С. 130-159; Его же. А. А. Брусилов на посту командующего 8-й армией в Великой войне:
05.08.1914 г. - 17.03.1916 г. // Забытая война и преданные герои. М. : Вече. 2011. С. 188-218; Его
же. Забытые генералы забытой войны // Рейтар. Военно-исторический журнал. 2010. №49 (3).
С. 169-178; ПахачюкКА. "Мог быть Мюратом, если бы жил сотней лет раньше". Генерал
П. К. фон Ренненкампф в годы Первой мировой войны // Вестник МГПУ им. М. А. Шолохова.
Сер. История и политология. 2012. №4. С. 46-56; ПахалюкКА. Генерал К. М. Адариди //
Военно-исторический архив. 2013. № 3. С. 160-175.
183 Ганин А. В. Атаман А. И. Дутов. М. : Центрполиграф, 2006.
184 Базанов С. Н. Алексей Алексеевич Брусилов ...; Генерал А. А. Брусилов: Очерки о выда-
ющемся русском полководце / рук. авт. коллектива С. Н. Базанов. М. ; Тула : Гриф и К, 2010;
Мельников Н. М. Каледин А. М. - герой Луцкого прорыва. М. : Книговек, 2013; Бондаренко В. В.
Герои Первой мировой войны. М. : Молодая гвардия, 2013.
185 Аверченко С. В. Юрий Гильшер - один из первых асов России // Военно-исторический
журнал. 2001. №8. С. 38-47; МитюринД., МедведкоЮ. Летающие тузы. Российские асы
Первой мировой войны / под ред. Б. Степанова. СПб. : Новое культурное пространство, 2006;
Хайрулин М. А., Кондратьев В. И. Военлёты погибшей Империи. Авиация в Гражданской во-
йне. М. : Яуза, 2008; Ганин А. В., Семёнов В. Г. Офицерский корпус Оренбургского казачьего
78
P. H. Рахимов
по персоналиям женщин - участниц Великой войны186. Вышли первые опы-
ты мартирологов, среди которых выделяется грандиозный проект "Рязанской
книги памяти", включившей в двух томах более 70 тыс. имён. Проект был ре-
ализован А. И. Григоровым и его коллегами (А. Вершининым, А. Махалиным,
В. Юшко, А. А. Григоровым)187.
В целом развитие биографического жанра неудовлетворительно. Он нахо-
дится в большой зависимости от советской историографической традиции, ког-
да писались лакированные биографии специально отобранных в "герои" исто-
рических персонажей. Научных монографий, написанных в биографическом
ключе, практически нет, а личности, ставшие объектом изучения, в основном
уже известны историкам, и это, как правило, генералы. Отсутствуют биогра-
фии героев - нижних чинов, обер- и штаб-офицеров, сестёр милосердия, во-
енных чиновников. Нет научных биографий Верховных главнокомандующих,
командующих фронтами, армиями. Интересны были бы и биографии антиге-
роев, попытки объяснения причин их поведения, приведшего к сдаче в плен
подчинённых им войск. Для сравнительного анализа положения дел на фронтах
не бесполезны биографии командиров противоборствующих сил - генералов
германской, австро-венгерской и турецкой армий.
Ещё одна принципиально новая тема современной российской историо-
графии истории Первой мировой войны - судьбы военнопленных герман-
ской, австро-венгерской и турецкой армий в России и русских военнопленных
в странах Тройственного союза188. Тема (военнопленных в России) сразу по-
лучила региональное развитие, поскольку размещены они были повсеместно.
В архивах сохранились письменные источники, освещающие взаимоотношения
военнопленных с местными властями, населением, привлечение их к работам
на производстве и сельском хозяйстве189. Условия содержания военнопленных,
войска. 1891-1945 : Биографический справ. М. : Русский путь, 2007; Статьи об офицерах Генштаба
в работах А. В. Ганина см.: Танин А. В. "Мозг армии" в период "Русской смуты", ст. и док. М. :
Русский путь, 2013.
186 Базанов С. Я. Кавалерист-девица на фронтах Первой мировой // Военно-исторический
журнал. 2001. № 10. С. 79-80; Судавцов К Д. "Героиня, противопоставившая тевтонской забро-
нированной силе свою великую любящую душу русской женщины". В Ставрополе предприни-
маются попытки создать памятник кавалеру ордена Св. Георгия медсестре Римме Ивановой //
Военно-исторический журнал. 2002. № 3. С. 47-52.
187 Алабин И. М., ДибровА. С, Судравский В. Д. Московское городское братское кладбище.
Опыт биографического словаря. М. : ГПИБ, 1992; Волков С. В. Генералы и штаб-офицеры рус-
ской армии. Опыт мартиролога : в 2 т. М. : Изд-во ФИВ, 2012. Т. 1-2; ПахалюкК. А. Захоронения
и памятники Первой мировой войны на территории Калининградской области // Военная архео-
логия. 2011. № 6. С. 52-59; ГригоровА. К Рязанская книга Памяти Великой войны 1914—1918 гг.
М. : Типография РосАрхива, 2010-2012. Т. 1-2.
188 Васильева С. К Военнопленные Германии, Австро-Венгрии и России в годы Первой
мировой войны : учеб. пособие. М. : МГОПУ, 1999; Солнцева С. А. Военнопленные в России
в 1917 г. (март- октябрь) // Вопросы истории. 2002. № 1. С. 143-149; Её же. Военный плен в годы
Первой мировой войны (новые факты) // Вопросы истории. 2000. № 4—5. С. 98-105; Сволъшак П.
Словенские военнопленные во время Первой мировой войны // Последняя война Российской им-
перии ... С. 242-244; Галицкий В. П. Защита прав военнопленных в период Первой мировой вой-
ны: опыт и уроки // Там же. С. 254-257; Оськин М. В. Неизвестные трагедии Первой мировой.
Пленные. Дезертиры. Беженцы. М. : Вече, 2011.
189 Греков Я В. Германские и австрийские пленные в Сибири (1914-1917) // Немцы, Россия,
Сибирь. Омск, 1997. С. 154—180; Иванов Ю. А. Военнопленные Первой мировой в Российской
провинции // Отечественные архивы. 2000. №2. С. 100-104; Иконникова Т. Я. Военнопленные
Первой мировой войны на Дальнем Востоке России (1914—1918 гг.). Хабаровск : Изд-во ХГПУ,
Современная российская историография Первой мировой войны 79
как показывают историки, не отличались от таковых же в Германии и Австро-
Венгрии, отношение местных жителей к ним было различным - от ненависти
до сочувствия.
Русским военнопленным в Германии посвящен ряд публикаций россий-
ских историков190. Среди них можно отметить как выходящую на новые
методологические уровни монографию О. Нагорной, написанную в рамках ис-
следовательского проекта "Военный опыт, война и общество в новое время"
(Университет Тюбингена, Германия)191. Автор реализует в работе подход в виде
попытки представить лагерное сообщество в качестве действующих историче-
ских субъектов, для которых многолетнее пребывание в плену стало своеобраз-
ным процессом обучения. Этот процесс понимается в широком смысле как целост-
ность восприятия, переработки и инструментализации нового опыта192. Отсюда
вытекают тематические поля исследования: пространство опыта плена и фак-
торы его формирования (международное право и межгосударственные отно-
шения по вопросам плена, российская дискуссия о войне и плене, "горизонт
ожиданий" солдат и офицеров, позиция российских/советских политических и
военных органов, условия пребывания пленных в лагерях); непосредственное
переживание опыта плена (формирование "сообщества переживаний", воспри-
ятие и толкование плена, выработка поведенческих моделей); индивидуальная
и институциональная переработка опыта (обсуждение переживаний и формиро-
вание памяти, складывание новых структур и институтов)193.
О. Нагорная исследовала факторы формирования политики в отношении
русских военнопленных в Германии. Среди них она отмечает господство в Гер-
манской империи колониального дискурса, который подпитывал коллективные
стереотипы и пропагандистские шаблоны, определял политические мероприя-
тия. Она пишет: "Представления о восточных соседях как о дикарях и варварах
повлияли на условия содержания русских военнопленных, дисциплинарные
приёмы, специфику принудительного труда и судебную практику. Стремление
немецких политических и военных органов к колонизации восточных терри-
торий привело к возникновению масштабной программы привилегированного
содержания и сепаратистской пропаганды среди национальных и религиозных
2004; Крючков И. В. Военнопленные Австро-Венгрии, Германии и Османской империи на тер-
ритории Ставропольской губернии в годы Первой мировой войны. Ставрополь : Изд-во ПГЛУ,
2006; Поликарпов В. В. Военнопленные в лагерях под Ижевском 1915-1916 гг. // Вопросы исто-
рии. 2007. № 2; Белова И. Б. Военнопленные на территории Калужской и Орловской губерний
в годы Первой мировой войны // Военно-исторический журнал. 2007. № 12. С. 42-45.
190 Сергеев Е. Ю. Русские военнопленные в Германии и Австро-Венгрии в годы первой ми-
ровой войны // Новая и новейшая история. 1996. № 4. С. 65-78; Виноградов С. А. Русские воен-
нопленные в югославянских землях Австро-Венгрии, в Сербии и Черногории в 1914—1918 гг. //
Новый часовой. 1997. №5. С. 98-100; Колоницкий Б. Эмиграция, военнопленные и начальный
этап германской политики "революционизирования" России (август 1914 - начало 1915 г.)//
Русская эмиграция до 1917 г. - лаборатория либеральной и революционной мысли / под ред.
Б. В. Ананьича. СПб., 1997. С. 197-216; ЛенценИ. Использование труда русских военноплен-
ных в Германии (1914-1918 гг.) // Вопросы истории. 1998. № 4; Новикова И. H "Россия - страна
контрастов, и нигде это свойство не проявляется так ясно, как в плену" // Военно-исторический
журнал. 2006. № 2; Нагорная О. С. Русские генералы в германском плену в годы Первой мировой
войны // Новая и новейшая история. 2008. № 6. С. 94—108; Гущин Ф., Жебровский С. Пленные
генералы российской императорской армии (1914-1917). М. : Русский путь, 2010.
191 Нагорная О. С. "Другой военный опыт": российские военнопленные Первой мировой
войны в Германии (1914—1922). М. : Новый хронограф, 2010.
192 Там же. С. 10.
193 Там же. С. 25.
80
P. H. Рахимов
меньшинств Российской империи (русских немцев, поляков, украинцев, при-
балтов, мусульман, грузин) в лагерях"194.
Ещё одна монография, посвященная истории русских военнопленных,-
работа В. Телицына - рассматривает вопросы содержания, связи с родными и
близкими, поддержки общественными организациями, лечения и социального
обеспечения инвалидов, политики государства в отношении к ним195.
В целом можно считать, что историография темы плена в Первой мировой во-
йне в российской исторической науке получила свои основные контуры, сформу-
лировала дискуссионные вопросы, проблемы, требующие дальнейшего изучения.
Внешнеполитическая история России в Первой мировой войне пополне-
на трудами А. Олейникова, А. Павлова196. В работах последнего отмечено, что
в период Первой мировой войны в отношениях между Россией и Францией не-
редко возникали разногласия, проистекавшие из неоднозначности тех усилий,
которые обе союзные державы предпринимали для достижения общей победы.
По окончании войны подобного рода разногласия превратились, по существу,
в устойчивое негативное восприятие.
А. Олейников показал ведущую роль России и её армии в реализации ко-
алиционной стратегии Антанты. В течение всей войны Россия проводила бое-
вые операции, призванные облегчить положение союзников, рискуя в случае
неудачи падением морального духа, людскими и материальными потерями,
ухудшением психологического настроя общества. Такие операции при тяжёлых
потерях России оказали существенную помощь союзникам. По его подсчётам,
русская армия трижды спасала Францию, дважды Сербию, а также Италию и
Румынию, участвовала в образовании Салоникского фронта197.
Образ союзника в сознании российского общества и его трансформацию
рассмотрели А. Голубев и О. Поршнева198.
Российскими историками были написали работы, посвященные деятель-
ности разведывательных органов участников войны - России и Германии199.
194 Нагорная О. С. "Другой военный опыт": российские военнопленные Первой мировой
войны в Германии (1914-1922). С. 395.
195 Телщын В. Л. "Возвращение домой". К истории русских военнопленных Первой мировой
войны. М. : ИВИ РАН, 2011.
196 Олейников А. В. Россия и союзники в Первой мировой войне 1914—1918 гг. / Астраханский
гос. ун-т. Астрахань : 2009; Павлов А. Ю. Скованные одной целью. Стратегическое взаи-
модействие России и её союзников в Первой мировой войне 1914—1917 гг. СПб. : Изд-во
Санкт-Петербургского ун-та, 2008; Его же. Русско-французские стратегические планы и их
реализация в начале Первой мировой войны // Вестник Волгоградского государственного уни-
верситета. Сер. 4. 2010. № 2; Его же. Россия на межсоюзнических конференциях в годы Первой
мировой войны // Военно-исторический журнал. 2010. № 2; Его же. Проблема вступления в вой-
ну Румынии в отношениях верховных командований России и Франции // Первая мировая война,
Версальская система и современность : сб. ст. СПб., 2012.
197 Олейников А. В. Россия и союзники в Первой мировой войне 1914-1918 гг.
198 Голубев А. В., Поршнева О. С Образ союзника в сознании российского общества в контек-
сте мировых войн. М. : Новый хронограф, 2012.
199 Немецкий шпионаж в России. Период Первой мировой войны. Публ. С. Кудряшова //
Родина. 1993. № 5-6; Сергеев Е. Ю. Новые материалы о деятельности германской агентуры
в Китае против России в 1914-1915 гг. // Новая и новейшая история. 1998. №4. С. 203-207;
Кирмель Н. С Германские шпионы торговали в Сибири швейными машинками "Зингер" //
Военно-исторический журнал. 2002. № 4. С. 50-55; Звонарёв К. К. Агентурная разведка.
Германская агентурная разведка до и во время войны 1914-1918 гг. : в 2 кн. М. : БДЦ-пресс, 2003;
Алексеевы. А. Военная разведка России. Первая мировая война. М. : Русская разведка, 2001.
Кн. 3. Ч. 1-2; Авдеев В. А., Карпов В. Н. Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против не-
мецкой разведки в 1915-1917 гг. М. : Вече, 2009.
Современная российская историография Первой мировой войны 81
О противостоянии России и Турции повествует монография В. Шеремета, на-
писанная на основе документов внешней разведки, не публиковавшихся ранее.
Автор показал деятельность русского разведчика А. Щеглова, а также турецких
разведчиков200.
Новыми в историографии стали вопросы, связанные с развитием журнали-
стики на войне. Их рассматривали в своих публикациях А. Кальянов, В. Смо-
родина, Д. Гужва. Последний обратил внимание на военную периодическую
печать201. Он отметил, что в годы войны информированию войск, укреплению
их морального духа предавалось большое значение. Командование, пишет ав-
тор, не пропускало на фронт издания различных пацифистских и революцион-
ных организаций. Он отмечает, что основные мероприятия по совершенствова-
нию нормативно-правовой базы деятельности военной периодической печати
в области военной цензуры были завершены летом 1915 г.202. Одну из проблем
развития военной журналистики он видит в следующем: "Неспособность гра-
мотно организовать деятельность корреспондентов, серьёзные просчёты в ра-
боте по доведению информации до аккредитованных изданий привели к тому,
что журналисты были вынуждены добывать информацию из неофициальных
источников, что, в свою очередь, вело к её искажению"203. По мнению Д. Гужвы,
после Февральской революции, когда было заявлено о свободе слова и социа-
листическая печать, выйдя из подполья, стала не только легальной, но и на-
сыщенной информационным материалом, и выпускалась большими тиражами,
бороться с ней стало невозможно204.
Наметилось направление исследований, посвященных анализу влияния
периодики и печатной продукции военного времени на российское общество,
формирование патриотизма и одновременно карикатурного "образа врага", про-
возглашения войны справедливой205.
200 Шеремет В. И. Босфор. Россия и Турция в эпоху Первой мировой войны. По материалам
русской военной разведки. М. : Технологическая школа бизнеса, 1995.
201 Кальянов А. Ю. "Воочию увидеть на экране правдивое воплощение подвигов наших
чудо-богатырей". История создания и деятельность Военно-кинематографического отдела
Скобелевского комитета // Военно-исторический журнал. 2001. № 9. С. 68-72; Смородина В. А.
Русский военный фоторепортаж на фронтах Первой мировой: особенности развития и персо-
налии // Последняя война императорской России : сб. ст. М. : Три квадрата, 2002. С. 115-135;
ГужваД. Г. Российская военная печать в годы Первой мировой войны // Военно-исторический
журнал. 2007. № 12. С. 37-41; Его же. Структурно-организационные основы российской военной
печати в годы Первой мировой войны // Вестник Академии военных наук. 2007. № 2. С. 142-145;
Его же. Информационное противоборство за влияние в русской армии. По материалам военной
печати 1917-1918 гг. // Военно-исторический журнал. 2008. № 1. С. 47-50; Его же. Правовые
основы деятельности российской военной периодической печати в годы Первой мировой войны
1914-1918 гг. // Военно-исторический журнал. 2009. № 10. С. 66-68; ГужваД. Г. Военная перио-
дическая печать русской армии в годы Первой мировой войны 1914—1918 гг. Новосибирск, 2009.
202 ГужваД. Г Правовые основы деятельности российской военной периодической печати
в годы Первой мировой войны 1914—1918 гг. С. 67.
203 ГужваД. Г Российская военная печать в годы Первой мировой войны. С. 40.
204 ГужваД. Г Информационное противоборство за влияние русской армии... С. 49.
205 Федотов А. С. Первая мировая война в русских литературно-художественных альманахах
и сборниках (1914—1916) // Русская культура в условиях иноземных нашествий и войн X - на-
чало XX в. : сб. науч. тр. М. : ИРИ РАН, 1990. Вып. 2. С. 259-294: Сенявская Е. С. "Образ вра-
га" в сознании участников Первой мировой войны // Россия и Европа в XIX-XX вв. Проблемы
взаимовосприятия народов, социумов, культур : сб. науч. тр. М. : Изд-во ИРИ РАН, 1996.
С. 75-85; Старцев И. В. Почтовая открытка как средство идеологической обработки населения
в начале Первой мировой войны // Первая мировая война: история и психология... С. 96-100;
Семёнова Е. Ю. Периодическая печать Среднего Поволжья в годы Первой мировой войны.
1914—1918 гг. (По материалам Самарской и Симбирской губерний) // Татищевские чтения / под
82
P. H. Рахимов
История тыла
История войны неразрывно связана с историей тыла. Для российской историо-
графии, рассматривающей вопросы влияния войны на положение в стране и
в тыловых губерниях, характерен растущий интерес к региональной историо-
графии. Она развивается в рамках локальной истории, краеведения, культуро-
логи, истории повседневности206.
Региональная историография обратила своё внимание на широкий спектр
проблем, связанных с Великой войной. Это вынужденные мигранты, беженцы,
ранее рассматривавшиеся только как проблема демографическая. В последнее
время появились работы, в которых исследуются причины и механизм возник-
новения этого явления, анализируются особенности перемещения беженцев, их
национальный состав, а также деятельность государства и благотворительных
организаций207. По подсчётам А. Курцева, общая численность перемещённых
граждан в период Первой мировой войны в России достигала 5 млн человек208.
ред. А. Э. Лившица. Тольятти : Изд-во Тольяттинского гос. ун-та, 2002. С. 275-282; Лыкосов М. В.
Образ немца-врага в официальной печати России в годы Первой мировой войны // Телескоп.
Научный альманах. Спец. вып. Проблемы изучения военной истории. Самара : НТЦ. 2005.
С. 87-93; Белогурова Т. А. Русская периодическая печать и проблемы внутренней жизни страны
в годы Первой мировой войны (1914 -март 1917 г.). Смоленск, 2006; Черкасов А. А. Первая ми-
ровая война и общество: 1916 год в региональной периодической печати // Исторические науки.
2010. № 1 (37).
206 Иконникова Т. Я. Дальневосточный тыл России в годы Первой мировой войны. Хаба-
ровск : Хабаровский гос. пед. ун-т, 1999; КабытоваН. Н. Власть и общество российской про-
винции в революции 1917 г. Самара : Самарский ун-т, 2002; Еремин И. А. Западная Сибирь
в период Первой мировой войны (июль 1914 - март 1918 г.). Барнаул : БГПУ, 2005; Максимов Е. К,
Тотфалушин В. П. Саратовское Поволжье в годы Первой мировой войны : учеб. пособие. Саратов :
Научная книга, 2007; Комарова Т. С. Тем, кто в забвенье брошен был судьбой. Енисейская губер-
ния в годы Первой мировой войны. Красноярск : Сибирский печатный двор, 2007; Трошина Т. И.
Великая война... Забытая война...: Архангельск в годы Первой мировой войны: (1914-1918):
книга для учителей. Архангельск : Кира, 2008; Терешина Е. П. Отношение населения Повол-
жья к Первой мировой войне (по материалам периодической печати 1914—1917 гг.). Набережные
Челны : Фил. КГУ, 2009; Михайлов А. Л. Псков в годы Первой мировой войны в 1914—1915 гг.
Псков : Дом печати, 2012.
207 Лахарева Н. В. Судьба беженцев Первой мировой войны в Советской России: 1918-1925 гг.
Курск : Курский гос. пед. ун-т, 1999; Белова И. Б. Беженцы Первой мировой войны в российской
провинции: Советы беженцев. 1918 г.// Вестник Брянского государственного университета. 2011.
№ 2 : История. Литературоведение. Право. Языкознание. С. 26-30; Его же. Судьба беженцев
Первой мировой войны из Западных губерний Европейской России и Польши в Советской Рос-
сии. 1920 г. //Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Сер. "Гуманитарные
науки". 2012. Вып. 6. С. 110-117; Его же. Реэвакуация беженцев Первой мировой войны из
Советской России в 1922-1923 гг.: заключительный этап // Вестник архивиста. 2012. № 3.
С. 167-176; Его же. Попечение о беженцах Первой мировой войны в системе Центропленбежа
(1918-1919 гг.) // Известия Смоленского государственного университета. 2012. №3. С. 185-
194; Лаврентьев В. М. Миграционные процессы в России в первую мировую войну // Военно-
исторические исследования в Поволжье : сб. науч. тр. / отв. ред. А. А. Герман. Саратов : Изд-во
Сарат. ун-та, 1997. Вып. 2. С. 139-150; Хасин В. В. Миграционные процессы и административная
структура помощи беженцам в Саратовской губернии в 1914—1916 гг. // Саратовское Поволжье:
История и современность : Материалы науч. конф. Саратов, 1999. С. 104—110; Садретдинов Э. Ш.
Беженцы в Арзамасе в годы Первой мировой войны // Вопросы архивоведения и источниковедения
в высшей школе : Материалы науч.-практ. конф. Арзамас : АГПИ, 2005. С. 58-60; Толстова H. H.
Беженцы в Нижегородской губернии в годы Первой мировой войны // Проблемы истории и твор-
ческого наследия профессора Н. П. Соколова : Материалы межвуз. конф. Н. Новгород : Изд-во
Нижегородского ун-та, 1998. С. 231-234.
208 КурцевА. Н. Беженцы Первой мировой войны в России (1914—1917) // Вопросы истории.
1999. № 8. КурцевА. Н. Беженство // Россия и Первая мировая война. (Материалы междунар.
науч. коллоквиума)... С. 129, 143.
Современная российская историография Первой мировой войны 83
К проблемам миграционной политики в годы войны относятся и публика-
ции Ю. Бахурина и С. Нелиповича, посвященные депортации209.
Экономические аспекты истории России в Первой мировой войне про-
должали прежнюю историографическую традицию. В первую очередь это ис-
следования российской аграрной школы210. В работах историков-аграрников
рассмотрены вопросы продовольственной безопасности, обеспечения бежен-
цев, организации продовольственного дела211.
Одним из основных вопросов был продовольственный кризис в России
в годы Первой мировой войны. Исследователи отмечали, что он имел объек-
тивные и субъективные причины. Объективные - то, что в России никогда не
было излишков хлеба. Субъективные - не было предложено эффективных мер
по разрешению кризисной ситуации. Главную роль в нарушении прежнего ме-
ханизма товарообмена историки отводят административным ограничениям на
рост аграрных цен212.
В своей работе Р. Мамедов и Л. Гришакова констатируют: "Царское пра-
вительство оказалось не в состоянии оперативно решать продовольствен-
ные проблемы, с которыми оно столкнулось в годы Первой мировой войны.
Неудовлетворительное снабжение армии, городов и других потребляющих
районов страны объяснялось отнюдь не тем, что в стране отсутствовал хлеб.
Хлеб был. Однако в 1914-1916 гг. продовольственные органы заготовили
лишь половину количества твёрдого хлеба, имеющегося в стране"213. Причиной
209 Нелипович С. Г Репрессии против подданных "центральных держав". Депортации в Рос-
сии 1914-1918 гг. // Военно-исторический журнал. 1996. №6. С. 32-42; Бахурин Ю. А. При-
нудительные миграции еврейского населения России в годы Первой мировой войны: причины
и последствия // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследований. 2011.
№ 1 (3). С. 50-55.
210 Шумилов М. И. Крестьянский двор Карелии в годы Первой мировой и Гражданской
войн // Крестьянское хозяйство: история и современность. Вологда, 1992. Ч. 2. С. 148-151;
Журавлёва М. Д. К вопросу о состоянии сельского хозяйства в Среднем Поволжье накануне Пер-
вой мировой войны // Исторические и политические науки в контексте современной культурной
традиции. Саранск, 1999. С. 106-112; Самохин К. В. Тамбовское крестьянство в годы Первой ми-
ровой войны. СПб. : Нестор, 2004; Китанина Т. М. Россия в Первой мировой войне 1914-1917 гг.
Экономика и экономическая политика : в 2 ч. СПб. : Изд-во СПбГУ, 2003. Ч. 1 : Экономическая
политика царского правительства в первые годы войны. 1914 - середина 1916 г.
211 Есиков С. А., Щербинин П. П. Источники изучения продовольственной безопасности
крестьянских семей в период Первой мировой войны 1914-1918 гг. // Аграрное развитие и про-
довольственная безопасность России в XVIII-XX вв. : сб. ст. / гл. ред. Г. Е. Корнилов. Оренбург :
ОГПУ, 2006. С. 66-75; Ворохов Э. А. Деформация механизмов продовольственного рынка
в России в период Первой мировой войны (1914—1918) // Аграрное развитие и продовольственная
безопасность России в XVIII-XX вв. : сб. ст. / гл. ред. Г. Е. Корнилов. Оренбург : ОГПУ, 2006.
С. 45-48; Гришакова Л. В. Организация продовольственного дела на Южном Урале на начальном
этапе Первой мировой войны // Великие реформы 1860-1870-х гг. и аграрная Россия : сб. ст. /
отв. ред. Г.Е.Корнилов, В.А.Лабузов. Оренбург : РЦРООБ, 2011. С. 201-205; Есиков С А,
Алехина Е. В., Щербинин П. П. Продовольственное обеспечение беженцев в период Первой ми-
ровой войны (по материалам Тамбовской губернии) // Аграрное и продовольственное разви-
тие России в XVIII-XX вв.: пороги безопасности : сб. ст. / отв. ред. Г. Е. Корнилов. Оренбург :
ОРЛИТ-А, 2008. С. 82-87.
212 Есиков С. А., Щербинин П. П. Продовольственные заготовки для армии в Тамбовской гу-
бернии в годы Первой мировой войны // Аграрное развитие и продовольственная безопасность
России в XVIII-XX вв. : сб. ст. / гл. ред. Г. Е. Корнилов. Оренбург : ОГПУ, 2006. С. 75-79.
213 Магомедов Р. Р., Гришакова Л. В. Война и хлеб. История продовольственной политики
государства на Южном Урале в годы Первой мировой войны. Оренбург : ОГПУ, 2012. С. 78.
84
P. H. Рахимов
трудностей авторы называют саботаж хлебодержателей из-за отсутствия мате-
риальной заинтересованности, низкие закупочные цены214.
Вопросы продовольственной политики и снабжения армии рассмотрены
в статьях А. Арановича, М. Оськина215.
Особенности развития промышленности в годы Первой мировой войны
и рабочего класса анализировались в трудах Т. Ершовой, Ю. Кирьянова,
С. Рябой216.
Картина жизни российской провинции как трудное испытание для её насе-
ления представлена в ставшей классической работе И. Беловой, написанной по
материалам Калужской и Орловской губерний в период 1914-1917 гг.217
В российской историографии изучались вопросы истории земства в годы
войны218. Позиции политических партий, различных политических сил, обще-
ственных деятелей также были предметом изучения219. Политика России на
национальных окраинах, территориях, вошедших в состав страны в ходе бое-
вых действий, плодотворно рассматривались С. Нелиповичем, А. Бахтуриной,
И. Новиковой220.
214 Магомедов Р. Р., Гришакова Л. В. Война и хлеб ... С. 78.
215 Аранович А. В. К вопросу о продовольственном снабжении русской армии в годы Первой
мировой войны // Материалы первой международной военно-исторической конференции "Первая
мировая"... С. 5-11; Осъкин М. В. Продовольственная политика России накануне февраля 1917 г.:
поиск входа из кризиса // Российская история. 2011. № 3. С. 53-66.
216 Ершова Т. В. Влияние первой мировой войны на московскую промышленность (июль 1914-
февраль 1917 гг.). М. : Россия, 1999; Кирьянов Ю. И. Социально-политический протест рабочих
России в годы Первой мировой войны (июль 1914 - февраль 1917 г.) М. : ИРИ РАН, 2005;
Рябая С. А. Первая мировая война как фактор модернизации промышленности Урала (на приме-
ре Удмуртии) // Чтения по военной истории / под ред. Е. В. Ильина. СПб. : Изд-во С.-Петербург-
ского ун-та, 2007. С. 238-242.
217 Белова И. Б. Первая мировая война и российская провинция. 1914 - февраль 1917 г. М. :
АИРО-ХХ1,2011.
218 Асташов А. Б. Союзы земств и городов и помощь раненым в Первую мировую войну //
Отечественная история. 1992. № 6. С. 169-172; Судавцов Н. Д. Земское и городское самоуправле-
ние России в годы Первой мировой войны. Ставрополь : СГИ, 2001; Петровичева Е. М. Земства
Центральной России в период Первой мировой войны. М. : МПГУ, 2001.
219 Политические партии и общество в России. 1914—1917 гг. : сб. ст. и док. М. : ИНИОН
РАН, 2000; Гайда Ф. А. Либеральная оппозиция на путях к власти (1914 - весна 1917 г.). М. :
РОССПЭН, 2003; Айрапетов О. Р. Генералы, либералы и предприниматели: Работа на фронт и
на революцию. 1907-1917. М. : Три квадрата, 2003; ЧертищевА. В. Политические партии России
и массовое политическое сознание действующей русской армии в годы Первой мировой войны
(июль 1914 - март 1918 г.). М., 2006; Мичурин А. К Политическая борьба в Государственном
совете в годы Первой мировой войны. СПб. : Изд. Политех, ун-та, 2010; Костяев Э. В. Взгляды
Г. В. Плеханова и меньшевиков на проблемы войны и мира в 1914 - феврале 1917 г. Саратов :
КУБиК,2011.
220 Нелипович С. Г. Население оккупированных территорий рассматривалось как резерв про-
тивника//Военно-исторический журнал. 2000. № 2. С. 60-69; БахтуринаА. Ю. Государственное
управление окраинами Российской империи в годы первой мировой войны // 1917 г. в судьбах
России и мира: Февральская революция: от новых источников к новому осмыслению. М. : Ин-т
рос. истории РАН, 1997. С. 59-78; Её же. Политика Российской империи в Восточной Галиции
в годы Первой мировой войны. М. : АИРО-ХХ, 2000; Её же. Окраины Российской империи: госу-
дарственное управление и национальная политика в годы Первой мировой войны (1914—1917 гг.).
М. : РОССПЭН, 2004; Новикова И. Н. "Финская карта" в немецком пасьянсе. Германия и пробле-
ма независимости Финляндии в годы Первой мировой войны. СПб. : СПбГУ, 2002.
Современная российская историография Первой мировой войны 85
Антинемецкие настроения в российском обществе исследовали в своих ра-
ботах Ю. Кирьянов, И. Белова, О. Айрапетов, Н. Савинова, И. Соболев221. Тема
"немецкого вопроса" у историков имеет разные понимания с точки зрения от-
ношения к ней правительства. Некоторые авторы считают, что эту кампанию
разжигала военная элита, представляя Германию и немцев врагами222. Часть
историков уверены, что "антинемецкая кампания" в целом носила правитель-
ственный характер223.
Большое внимание историки уделили изучению общественных настроений,
трансформации их от патриотических до скептических и оппозиционных224.
Роль в общественных настроениях периода Первой мировой войны "еврейского
вопроса" рассматривается в работе А. Цфасмана225. Поднимаются в современ-
ной историографии Первой мировой войны и вопросы благотворительности,
повседневности226.
Таким образом, история жизни тыловых губерний России в годы Первой
мировой войны рассматривается на большем, нежели военная проблематика,
количестве тем и подходов.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА НА СТРАНИЦАХ УЧЕБНИКОВ
И В ИСТОРИОГРАФИИ НАЦИОНАЛЬНЫХ РЕСПУБЛИК
Тема Первой мировой войны и участия в ней народов России - сложный
историко-культурный дискурс, накладывающийся на современную националь-
ную политику и общественную жизнь. Наиболее отчётливо изменения в его
221 Кирьянов Ю. И. "Майские беспорядки" 1915 г. в Москве // Вопросы истории. 1994. № 12.
С. 137-150; Белова И. Б. Восприятие войны в тылу: антинемецкие настроения. 1914 - февраль
1917 г. // Вестник Калужского университета. 2010. №3. С. 71-75; Айрапетов О. Р. Репетиция
настоящего взрыва. Немецкий погром в Москве: бои на внешнем и внутреннем фронте //
Родина. 2010. №2; Савинова К В. Антинемецкие настроения населения Российской империи
в 1914-1917 гг. // Вестник Санкт-Петербургского университета. 2007. № 2. С. 179-186.
222 Соболев И. Г. Борьба с "немецким засильем" в России в годы Первой мировой войны.
СПб. : Российская национальная библиотека, 2004. С. 128-130.
223 Нелипович С. Г. В поисках "внутреннего врага": депортационная политика России
(1914—1917) // Первая мировая война и участие в ней России (1914—1918)... С. 51-64.
224 Смирнов Н. К Война и российская интеллигенция // Россия и Первая мировая война.
(Материалы коллоквиума)... С. 257-270; Поршнева О.С. Российский крестьянин в Первой ми-
ровой войне (1914 - февраль 1917) // Человек и война (Война как явление культуры) : сб. ст. /
под ред. И. В. Нарского, О. Ю. Никоновой. М. : АИРО-ХХ, 2001. С. 190-215; ГолубинР.В.
Трансформация общественных настроений России в годы Первой мировой войны // Вестник
Нижегородского ун-та. История. Н. Новгород, 2002. Вып. 1. С. 92-96; Крайкин В. В. Первая ми-
ровая война в сознании провинциальных обывателей (июль 1914 - сентябрь 1915 гг., по матери-
алам Орловской губернии) //Вестник Самарского государственного университета. 2009. № 3 (69).
С. 74, 76; Лимонов Ю. А. Первая мировая война и ментальность петербуржца // Первая мировая
война: история и психология ... С. 48; Поршнева О. С. Эволюция образа войны в сознании массо-
вых слоев российского общества в 1914 - начале 1917 гг. // Военно-историческая антропология.
Ежегодник, 2005/2006. Актуальные проблемы изучения / гл. ред. и сост. Е. С. Сенявская. М. :
РОССПЭН, 2006. С. 94-95.
225 Цфасман А. Б. Первая мировая война и евреи России (1914—1917)// Человек и война (Война
как явление культуры) : сб. ст. / под ред. И. В. Нарского, О. Ю. Никоновой. М. : АИРО-ХХ, 2001.
226 Матвеева К Л. Благотворительность и императорская семья в годы Первой мировой
войны. М. : МГОУ, 2004; Руга В., Кокорев А. Повседневная жизнь Москвы. Очерки городского
быта в период Первой мировой войны. М. : ACT : Астрель, 2011.
86
P. H. Рахимов
трактовке на общественное сознание и формирование исторического сознания
просматриваются на примере сложившихся национальных историографии.
Проанализировать традиции историописания национальных республик -
субъектов Российской Федерации - позволяет учебная (учебники и учебные
пособия) и научно-популярная ("большие национальные истории", истории
региона) литература, рассчитанная на школьников, студентов, массового чита-
теля, опубликованная большими тиражами, написанная местными историками,
влияющая на процессы формирования национальных (региональных) элит и
исторического сознания конкретного социума. Необходимо отметить, что на-
учных монографий по данной теме в субъектах Федерации за последние 20 лет
не выходило.
Анализ историографии проводился в вертикальном и горизонтальном
срезах. Вертикальный (метод ретроспекции) рассматривает эволюцию взгля-
дов, появление новых идей, формулирование актуальных проблем, связанных
с историей конкретного народа Российской империи в Первой мировой вой-
не в трудах историков субъекта Федерации. В большинстве их примерно
в середине 90-х гг. XX в. начинают складываться национальные историогра-
фии. При горизонтальном анализе (группирование республик по географиче-
скому принципу) появляется возможность выявить региональные особенности:
- Русский Север: Карелия, Коми;
- Северный Кавказ: Адыгея, Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария,
Карачаево-Черкесия, Северная Осетия, Чечня;
-Поволжье иПриуралъе: Башкортостан, Калмыкия, Марий Эл, Мордовия,
Татарстан, Удмуртия, Чувашия;
- Сибирь и Дальний Восток: Алтай, Бурятия, Якутия, Тыва, Хакасия.
Можно отметить общие тенденции в развитии темы, например рост объёма
материала. Если в работах 90-х гг. XX в. Первая мировая война либо вообще
не упоминалась, либо рассматривалась скудно, то в публикациях, вышедших
в последние годы, объём информации значительно увеличился. Однако это не
сопровождается увеличением количества цитируемых имён и фамилий, инфор-
мационной насыщенностью, т.е. во многих регионах Первая мировая война
остаётся безымянной, а отсюда - и бессобытийной.
Для подавляющего большинства работ характерна научно и морально
устаревшая марксистско-ленинская парадигма истории. Это заметно с первых
строк, посвященных происхождению войны и причинам участия в ней России:
"Первая мировая война - результат обострения противоречий между импери-
алистическими державами <...> это борьба за передел мира и сфер влияния
<...> царизм хотел использовать военную обстановку для подавления расту-
щего революционного движения внутри страны"227. Также повсеместно присут-
ствуют тезисы о неподготовленности страны к войне, о том, что её поддержали
лишь представители национальной буржуазии, приводятся "традиционные" для
227 История Чечни с древнейших времён до наших дней : в 2 т. / отв. ред. А. И. Хасбулатов.
Грозный : Книжное издательство, 2008. Т. 2 : История Чечни XX и начала XXI вв. С. 97; Страницы
истории Чувашии : учеб. пособие. Чебоксары : Чувашгоспедуниверситет, 2001. С. 139; История
Башкортостана с древнейших времён до наших дней. Уфа : Китап, 2006. Т. 2. С. 71 ; Васильев К И.
История Якутии (с древнейших времён до 1917 г.) : учеб. пособие для ст. кл. средней шк. Якутск :
Бичик, 2004. С. 135.
Современная российская историография Первой мировой войны 87
советской литературы ссылки на партийные источники в виде цитат С. Кирова
и листовок РСДРП(б)228.
Влияние марксистской парадигмы особенно заметно по применяемой авто-
рами периодизации и названиям глав и параграфов, посвященных Первой миро-
вой войне, где она обязательно привязана к революциям: Татария - "Татарстан
в революции 1917 г.", "Февраль 1917 г. Падение самодержавия", "Край в Фев-
ральской революции 1917 г.", "Казанская губерния в Февральской револю-
ции 1917 г."; Башкирия - "Башкортостан в годы Первой мировой войны и
Февральской революции 1917 г."229
Другой, часто встречающийся вариант периодизации - позитивистский,
он выражается в названиях глав таким образом, что в них отсутствует про-
блемность, но присутствует описательность: "[Республика] накануне и в годы
Первой мировой войны"230. В обоих случаях, характерен терминологический
антиисторизм, выраженный в современном написании названия данной тер-
ритории - то, что именуется "Татарстан", "Башкортостан", "Чувашия" и т.д.
в то время было известно как Казанская, Уфимская, Оренбургская губернии,
использовались термины "край", "Башкирия".
История конкретного региона в годы Первой мировой войны в большин-
стве работ рассматривается по определённой схеме: мобилизация, политика
партий по отношению к войне, рассказ о патриотическом настрое населения в
начале войны, характеристика состояния экономики региона, констатация про-
цесса нарастания экономического кризиса, ведущего к разрухе, отсюда рост со-
циальной напряжённости и протестных настроений. Волнения запасных 1914 г.,
волнения 1916 г. против мероприятий правительства (реквизиции, призыв на
тыловые работы) в тех регионах, где они имели место, и даже винные погро-
мы характеризуются как выступления против самодержавия231. При описании
228 История Ингушетии / отв. ред. Н. Д. Кодзоев. Изд. 2-е. Нальчик : Тетраграф, 2011. С. 301;
История Северной Осетии. XX в. / под ред. А. С. Дзасохова. М. : Наука, 2003. С. 55; История
Чечни XX и начала XXI вв. С. 97.
229 Сабирова Д. К, Шарапов Я. Ш. История Татарстана с древнейших времён до наших дней.
Казань : Изд-во Казан, гос. техн. ун-та, 2000. С. 168; История Татарстана : учеб. пособие для
основной шк. / науч. ред. Б. Ф. Султанбеков. Казань : Тарих, 2001. С. 307; Султанбеков Б. Ф.,
Иванов А. А., Галлямова А. Г. История Татарстана. XX - начало XXI в. : учеб. пособие для
9 кл. основной шк. Казань : Татарское республиканское издательство "Хэтер", 2006. С. 43;
Галлямова А. К и др. История Татарстана и татарского народа. XX - начала XXI в. : учеб. пособие
для 11 кл. общеобразовательных учреждений. Казань : Татарское республиканское издательство
"Хэтер", 2009. С. 47; История Башкортостана во второй половине XIX-начале XX вв. : в 2 т. Уфа :
Уфимский полиграфкомбинат, 2007. Т. 2. С. 184.
230История Чечни XX и начала XXI вв. С. 97; История Ингушетии... С. 301; История
Северной Осетии. XX в.... С. 53; Кульшарипов М. М. История Башкортостана : учеб. для 9 кл.
общеобразоват. шк. Уфа : Китап, 2000. С. 18; Там же. 2-е изд. Уфа : Китап, 2009. С. 31; Страницы
истории Чувашии. С. 139; История Мордовии от эпохи Великих реформ до Великой российской
революции / ред. Н. М. Арсентьева, В. А. Юрченкова. Саранск : Изд-во Мордовского ун-та, 2005.
Т. 2; Сабирова Д. К., Шарапов Я. Ш. История Татарстана. С древнейших времён до наших дней :
учеб. М. : Кнорус, 2009.
231 История Дагестана с древнейших времён до наших дней / под ред. М. Д. Адухова. Махач-
кала : Алеф, 2012. С. 290-291; История Северной Осетии. XX в.... С. 53-56; История Калмыкии
с древнейших времён до наших дней : в 3 т. Элиста : Герел, 2009. Т. 2. С. 148; Кульшарипов M. M.
Указ. соч. С. 18-19; История Башкортостана с древнейших времён ... С. 71-76; История Мор-
довии ... С. 331-334; История Татарстана : учеб. пособие для основной шк.... С. 307-308;
Васильев К И. Указ. соч. С. 136.
88
P. H. Рахимов
сельского хозяйства традиционно указывается на положение в деревне как
кризисное, усиление процесса классового размежевания232.
В тех республиках РФ, где создание национальной государственности было
связано с революцией и Гражданской войной (Башкортостан, Татарстан), ряд
учебных пособий был написан с националистических позиций, формирующих
негативное восприятие российской государственности: "Россия, стремившая-
ся играть роль великой державы, включилась в Первую мировую войну. Она,
как и другие державы, преследовала свои, далеко идущие цели имперского
характера"233. "В годы Первой мировой войны самодержавный строй оконча-
тельно дискредитировал себя. Русское общество и нерусские народы убеди-
лись, что строй этот неизлечим, реформам не поддаётся"234. Востребованность
именно такой трактовки Первой мировой войны местными элитами показывает
тот факт, что оба пособия, опубликованные в 2000 и 2009 гг., были переизданы.
Справедливости ради необходимо отметить, что националистический под-
ход в завуалированной форме присутствует практически во всех работах по
Первой мировой войне, опубликованных в национальных республиках - субъ-
ектах Федерации. Он связан с тем, что в них отсутствуют фамилии простых
русских жителей конкретного региона, будь то участники боевых действий, го-
рожане, рабочие, крестьяне. У читателя создаётся впечатление, что в это время
в регионе жили только представители коренной национальности, которые нес-
ли непомерные тяготы войны, а их притесняли губернаторы, заводчики и др.,
имевшие русские фамилии.
Таким образом, тема, традиционно рассматривавшаяся специалистами по
истории компартии, мыслившими в рамках марксистко-ленинской идеоло-
гии, после усиления позиций национальных элит подверглась трансформации.
Представители обеих групп не занимались изучением фактической стороны
истории войны, действий на фронтах частей, сформированных в данной респу-
блике, героями - уроженцами края. Это потребовало бы кропотливой работы
в архивах и в конечном итоге дало бы результат, противоположный тем идео-
логемам, с позиций которых коммунистические и националистические исто-
рики разрабатывали тему. Оба направления ведут к искажению восприятия
обществом истории Первой мировой войны и отрицательно воздействуют на
формирование исторического сознания о войне, представляя её как явление бе-
зымянное, постыдное, неинтересное, саму войну - проигранной, командование -
бездарным, а захват власти большевиками - закономерным и спасительным.
Героизм и отвага, как и страдания миллионов соотечественников, положивших
все силы для победы, забыты.
Одновременно темой начали заниматься профессиональные историки, рас-
сматривающие события Первой мировой войны в привязке к региональной
истории с объективных позиций, опираясь на источники и современную мето-
дологию235.
232 История Чечни XX и начала XXI вв. С. 100; История Северной Осетии. XX в... С. 54;
История Дагестана... С. 286-288; История Калмыкии... С. 140-146; История Башкортостана
во второй половине XIX - начале XX в.... С. 184—190; Страницы истории Чувашии. С. 139;
Галлямова А. И. и др. История Татарстана... С. 47-48.
233 Кульшарипов M. M. История Башкортостана... С. 18.
234 Сабирова Д. К, Шарапов Я. UI. История Татарстана... С. 179.
235 Васильева О. И. (история Удмуртии), Васильев Н. И. (история Якутии), Галлямова А. И.
(история Татарстана), Ниманов И. Б. (история Мордовии), Рахимов Р. Н. (история Башкирии).
Современная российская историография Первой мировой войны 89
В работах, написанных ими, появились новые подходы к прежним темам.
Так, например, патриотический подъём 1914 г., прежде характеризовавшийся
как "патриотический угар", рассматривается объективно, указывается на ис-
кренность участников манифестаций, единение представителей всех сословий
и религий в связи с началом войны236.
В учебном пособии А. Галлямовой приведены конкретные примеры под-
держки правительства мусульманским населением российских регионов.
Сообщается, что в Казани прошло несколько патриотических манифестаций
мусульман, а уже в декабре 1914 г. в Петрограде по инициативе мусульманской
фракции Государственной думы 4-го созыва состоялся Всероссийский съезд
представителей мусульманских общественных организаций, делегаты которого
высказались за оказание помощи фронту. В фонд такой помощи раненым вои-
нам и их семьям Временный комитет мусульманских общественных организа-
ций собрал около 50 тыс. руб.237 Известно, что с началом войны правительство
поддержали все партии, за исключением большевиков. В основной массе тру-
дов, представляющих национальную историографию, эта позиция большевиков
упоминается, правда, без какой-либо оценки. В ряде работ авторы пытаются
её прокомментировать. Например, Ф. Хузин в учебном пособии по истории
Татарстана отмечает, что "лозунг большевиков - "Превратить современную им-
периалистическую войну в гражданскую" - идея весьма противоречивая"238.
Региональная историография Северного Кавказа, Поволжья и Приуралья,
Сибири и Дальнего Востока в основном рассматривает вопросы, связанные
с историей тыловых губерний - положение в промышленности, сельском хозяй-
стве, жизнь общества. Новым является то, что вопросы экономики националь-
ных регионов рассматриваются не только в традиционном контексте - в русле
процессов нараставшей разрухи, милитаризации промышленности, ухудшения
положения трудящихся, увеличения рабочего времени, прихода на производ-
ство подростков и женщин, о чём в основном писала советская историография,
хотя такое положение не было исключением (оно было в целом одинаковым
во всех воюющих странах), внимание современных авторов обращено на вклад
в достижение победы.
Относительно ухудшения положения населения, роста кризисных явле-
ний, разрухи в сельском хозяйстве и промышленности информации достаточно
много: "Война нарушила торгово-экономические связи региона с Центральной
Россией, вызвала разруху в промышленности и сельском хозяйстве, способство-
вала падению уровня жизни людей" (Северная Осетия); "последствия империа-
листической войны для экономического развития Мордовского края оказались
весьма разрушительными"; "взамен мобилизованных в армию на предприятия
пришли женщины и подростки <...> доля женского труда доходила до 60 %,
обычным явлением стали сверхурочные работы, в результате которых рабочий
236 История Северной Осетии. XX в. С. 56-57; История Удмуртии : XX в. / ред. К. И. Куликов.
Ижевск : УИИЯЛ УрО РАН, 2005. С. 24-25; История Татарстана... С. 307; ГаллямоваА. И. и др.
История Татарстана и татарского народа... С. 47; Рахимов Р. Н. Первая мировая война// История
башкирского народа : в 7 т. Уфа : Гилем, 2010. Т. 5. С. 64.
237ГаллямоваА. И. и др. История Татарстана и татарского народа... С. 47.
238 История Татарстана : учеб. пособие для основной шк.... С. 307.
90
P. H. Рахимов
день составлял 15-18 часов" (Татария); война "резко ухудшила материальное
положение, нанесла огромный урон сельскому хозяйству Чувашии"239.
Вместе с тем во многих работах последних лет исследователи отказыва-
ются от слепого повторения прежних историографических клише и выявляют
интересные региональные особенности, свидетельствующие о хозяйственном
кризисе в России в 1916-1917 гг., но никак не о катастрофе, спасением от кото-
рой могла быть только революция. Например, в Калмыкии в годы Первой миро-
вой войны произошли серьёзные изменения в структуре животноводства - уве-
личилось поголовье лошадей и крупного рогатого скота и одновременно упало
овцеводство и особенно верблюдоводство, а в зерновых культурах наблюдался
рост производства240. В Башкирии, "несмотря на нараставшую натурализацию
сельскохозяйственного производства, разрыв экономических связей, инфляцию
и т.п., к лету 1917 г. в аграрном секторе предпринимательское высокотоварное
хозяйство сохраняло устойчивые позиции, масштабы кризиса ещё не привели
к необратимым последствиям"241. Авторы казанского учебного пособия показа-
ли механизмы распределения военных заказов среди фабрик и заводов через во-
енно-промышленный комитет под руководством казанского городского главы
В. Воронина242. Изменение положения региона в связи с военными интересами
показывает история Северной Осетии, которая в связи с наличием на её терри-
тории месторождений цветных металлов стала "стратегически важной террито-
рией" Российской империи243. Во многих работах приводятся данные о выпуске
винтовок, патронных обойм, военного снаряжения, оснащении заводов станка-
ми, росте производства чугуна, стали, сырьевых поставок244. Все они свидетель-
ствуют об изменениях в промышленности, связанных с войной, но никак не об
экономической катастрофе.
Влияние войны на общество
Новым подходом стало обращение к вопросам благотворительности, деятель-
ности Красного Креста, введению карточной системы, проблеме беженцев, во-
еннопленных245. Большинство авторов указывают на рост цен и падение уровня
жизни как одну из основных причин социального недовольства246. Касаясь со-
циальной обстановки в деревне в годы Первой мировой войны, авторы истории
Башкортостана прямо указывают, что она была "спокойной, серьёзных кон-
фликтов практически не было", а "деятельность революционных организаций
и политических партий <...> оказывала влияние на сравнительно небольшую
239 История Северной Осетии. XX в.... С. 54—55; История Мордовии... С. 334; Галлямова А. И.
и др. История Татарстана и татарского народа... С. 47; Страницы истории Чувашии. С. 139.
240 История Калмыкии... С. 140.
241 История Башкортостана во второй половине XIX - начале XX в.... С. 191.
242 Галлямова А. И. и др. История Татарстана и татарского народа... С. 48.
243 История Северной Осетии. XX в.... С. 54.
244 История Удмуртии... С. 24—34; Галлямова А. И. и др. История Татарстана и татарского на-
рода ... С. 48; История Северной Осетии. XX в.... С. 54—55; История Башкортостана во второй
половине XIX - начале XX в.... С. 192-195.
245 Галлямова А. И. и др. История Татарстана и татарского народа... С. 47; История Уд-
муртии ... С. 24—34.
246 История Северной Осетии. XX в.... С. 54-55; История Башкортостана во второй половине
XIX - начале XX в.... С. 199.
Современная российская историография Первой мировой войны 91
часть населения", отчего сделан вывод о том, что "в условиях жёсткого государ-
ственного контроля в обстановке военного времени сколько-нибудь массовые
политические акции были невозможны"247.
В общем этот вполне справедливый вывод молчаливо подтверждают и ав-
торы большинства работ по истории национальных регионов в годы Первой
мировой войны, поскольку в их разделах отсутствуют сколь-нибудь значимые
факты протестных выступлений социального характера, факты деятельности
политических партий, революционных организаций, а констатируется только
один тезис - об "общественно-политической напряжённости"248.
Спорным с точки зрения источниковедения является использование неко-
торыми авторами цитат из солдатских писем, изъятых военной цензурой и со-
хранившихся таким образом в архивах249. Разумеется, эти задержанные письма
дают негативную оценку положению в стране. Однако не стоит забывать, что
это лишь незначительная часть корреспонденции негативного содержания, при-
чём во многих случаях в ней лишь цитируют ходившие слухи, а большая часть
переписки, дошедшей до адресатов и не сохранившаяся, имела положительную
направленность в оценке ситуации как на фронте, так и в тылу.
Положительным опытом в изучении истории Первой мировой войны яв-
ляется освещение подвигов уроженцев национальных регионов России на
фронтах Великой войны. Для республик Северного Кавказа - это обращение
в первую очередь к истории Кавказской туземной конной дивизии ("Дикая ди-
визия"), а также описание участия в боевых действиях в составе других частей
армии ингушей и осетин, публикация списков и фотографий георгиевских
кавалеров250. Приказом Главного управления Генерального штаба от 8 авгу-
ста 1914 г. в её составе были сформированы 5 конных полков - Чеченский,
Кабардинский, Черкесский, Татарский, 2-й Дагестанский и Аджарский пеший
батальон. 23 августа сформирован Ингушский конный полк.
Тема участия народов Северного Кавказа в рядах российской император-
ской армии в боевых действиях на фронтах Первой мировой войны представ-
лена неравномерно. Для дагестанских историков, а следовательно, и для исто-
рического сознания жителей Дагестана, этот факт не существенен, в тексте он
отсутствует, и наоборот, много материала об "успешных" выступлениях насе-
ления против реквизиций. Основным итогом становится неправомерный вывод
о том, что "экономический и колониальный гнёт, многократно усилившийся
в годы войны, был достаточной основой для обострения политической обста-
новки в крае"251. Чеченские историки, правда, с оговоркой, что они "только при-
ступают к восстановлению объективной истории национально-освободитель-
ного движения в нашем крае в период Первой мировой войны и Февральской
247 История Башкортостана во второй половине XIX - начале XX в.... С. 203, 209.
248 история Северной Осетии. XX в.... С. 55.
249 История Башкортостана во второй половине XIX - начале XX в.... С. 212-215; История
Удмуртии... С. 30.
250История Ингушетии... С. 302-307; МалъсаговА. У. Ингуши. Краткая история их уча-
стия в войнах России. Пятигорск : РИА КМВ, 2005; История Северной Осетии. XX в. С. 56-62;
ДзагуроваГ. Т. Под российскими знамёнами. Владикавказ : Ир, 1992; КиреевФ. С. Герои и
подвиги. Уроженцы Осетии в Первой мировой войне. Владикавказ : Ир, 2010; Опрышко О. Л.
Кавказская конная дивизия 1914—1917. Возвращение из небытия. Нальчик : Эльбрус, 1999; Там
же. 2-е изд. Нальчик : Эль-Фа, 2007.
251 История Дагестана... С. 290-291.
92
P. H. Рахимов
буржуазно-демократической революции", касаясь истории "Дикой дивизии",
сообщают о ней всего несколько строк, попутно поясняя, что командный состав
в ней был из горской знати и царских офицеров, а в 1916 г. приток доброволь-
цев в дивизию прекратился. Напротив, более подробно освещены антивоенное
выступление в Осетинской пешей бригаде, произошедшее в августе 1916 г., и
помощь чеченцев в побегах повстанцев252.
Ингушские же историки посвятили значительный материал боевым дей-
ствиям Кавказской туземной конной дивизии и, в частности, её Ингушскому
конному полку. Указано, что при создании дивизии были учтены воинские тра-
диции северокавказских народов, а также то, что дивизия была добровольной.
Названы командиры полка, отмечено, что первым из них был абхазец полков-
ник Г. Мерчуле. Большое место уделено описанию боёв и фактов героизма.
Подсчитано, что 26 офицеров и всадников ингушей стали полными георгиев-
скими кавалерами. Значимость этой цифры подтверждает сравнительный ана-
лиз награждений по другим полкам соединения: "Ни одна народность Северного
Кавказа, из представителей которых была сформирована "Дикая дивизия", не
имела столько полных георгиевских кавалеров, сколько ингуши".
Выводы авторов показывают их научно-объективную и вместе с тем па-
триотическую позицию: "Ингушский конный полк, равно как и другие пол-
ки, входившие в состав Кавказской туземной конной дивизии, являл собою
убедительное свидетельство того, что горские народы Кавказа в ходе Первой
мировой войны сохранили национальное лицо, остались верны присяге и во-
инскому долгу, многократно проявляя отвагу, мужество и великолепный воин-
ский дух в боях с общим врагом"253.
Осетинские историки достаточно подробно рассмотрели участие осетин
в боевых действиях в ходе Первой мировой войны. Это и биографии генера-
лов-осетин (Абациева, Есиева, Мистулова, Тебиева, Хоранова), и георгиевские
кавалеры из осетин254, и формирование воинских частей (Осетинский конный
дивизион, развёрнутый затем в полк; Осетинская пешая бригада). Упоминается
служба осетин в "Дикой дивизии".
Национальная историография Поволжья и Приуралья в ряде работ осве-
тила участие представителей народов этого региона в Первой мировой войне.
О. Васильева, изучая историю Удмуртии, коснулась биографий отдельных от-
личившихся героев - уроженцев края: Н. Рябова - лётчика и георгиевского ка-
валера, А. Палыниной-Придатко - женщины-добровольца, командира 333-го
пехотного Глазовского полка В. Шорина255.
Чебоксарские историки, не приводя ни одной фамилии воинов-чувашей,
тем не менее сообщают об их массовом участии в боевых действиях, что дей-
ствительно имело место: "Уроженцы Чувашии сражались на всех фронтах ми-
ровой войны. Несколько десятков чувашей были в составе Экспедиционного
корпуса, сражавшегося во Франции и на Балканах"256.
В истории Мордовии её автором И. Нимановым в тексте не затронуты
аспекты, связанные с участием воинских частей, сформированных в крае, в той
История Чечни XX и начала XXI вв. С. 99, 109-110.
История Ингушетии... С. 302-307.
История Северной Осетии. XX в.... С. 56-61.
История Удмуртии... С. 30-32.
Страницы истории Чувашии. С. 139-140.
Современная российская историография Первой мировой войны 93
войне, однако приведены аннотированные фото солдат и офицеров - урожен-
цев края257.
Обращаясь к истории Башкирии в годы Первой мировой войны, Р. Рахимов
рассмотрел участие в боевых действиях 190-го пехотного Очаковского полка,
других воинских частей, а также дружин государственного ополчения, сфор-
мированных в Башкирии. Им приведены имена нижних чинов и офицеров -
уроженцев Уфимской и Оренбургской губерний, награждённых за мужество и
отвагу, проявленные в боевых действиях258.
Из региональной историографии Сибири и Дальнего Востока военной темы
коснулся Н. Васильев, показавший участие якутов в Первой мировой войне. Он
затронул связи жителей края (сбор пожертвований для офицеров и нижних чи-
нов) и воинов 42-го пехотного Якутского полка (пример героизма - подвиг капи-
тана Алейникова, погибшего в бою). Отдельно рассмотрены биографии якутов-
добровольцев И. Андросова, М. Хоютанова, Ф. Слепцова, В. Коробейникова,
В. Федулова, ставшими георгиевскими кавалерами259.
В сибирской историографии впервые достаточно подробно рассмотрена
политическая и социально-экономическая история Урянхайского края - про-
тектората России в годы Первой мировой войны260.
Стоит заметить, что в ряде региональных историографии тема Первой миро-
вой войны не получила развития. Это относится к работам по истории Русского
Севера, Бурятии, Республики Марий Эл261.
Таким образом, национальные историографии участия в Первой мировой
войне республик - субъектов Российской Федерации находятся в состоянии
становления, в них идёт сложный процесс смены методологических парадигм,
поиск новых путей развития, освоения исторических источников.
* *
Подводя итоги рассмотрению российской историографии Первой мировой
войны за последние 20 лет, можно сделать ряд выводов:
-российские историки проделали значительную работу по преодолению
традиций марксистской историографии, освоению наследия русской эмиграции
и зарубежной историографии, выявлению и вовлечению в научный оборот но-
вых источников;
- российская историческая наука смогла организовать собственное инфор-
мационное поле, т.е. заложила основу развития национальной историографии;
257 История Мордовии ... 332-334.
258 Рахимов Р. Н. Первая мировая война. С. 64—72; Его же. Структуры российской армии на
территории Башкортостана // История Башкортостана во второй половине XIX - начале XX в.
Уфа : Гилем, 2006. Т. 1. С. 153-156; Его же. Дружины государственного ополчения Казанского
военного округа... С. 51-57.
259 Васильев Н. И. История Якутии ... С. 135-136.
260 История Тувы : в 3 т. / ред. В. А. Мамин. Новосибирск : Наука, 2007. Т. 2.
261 БахаевВ. Б., Шагдурова И. Н. История Бурятии. Улан-Удэ : Бэлиг, 1995. Ч. 1 : Дорево-
люционный период; Иванов А. Г., СануковКН. История марийского народа : учеб. пособие для
учащихся среднего и старшего шк. возраста. Йошкар-Ола : Марийское книжное изд-во, 1999.
94
P. H. Рахимов
- историческое сообщество разрабатывает широкий спектр тем, связанных
с Первой мировой войной, от непосредственно военной истории до военной ан-
тропологии, социальной психологии;
- история войны получила оригинальную, развивающуюся региональную
историографию;
- на сегодняшний день не создано обобщающего труда, аккумулирующе-
го современные знания по истории Великой войны, идёт процесс накопления
знаний, осмысления историографических опытов;
-насущной проблемой для изучения участия России в Первой мировой
войне становятся выработка методологии, формирование новых концепций.
"Русская курица, славянские цыплята и немецкие воришки". Карикатура, 1914 г.
"После взятия Львова".
Карикатура, 1914 г.
На службу интересов государственной обороны Российской империи была мобилизована
и карикатура.
"Как жаль, что мир состоит только из двух
полушарий". Карикатура, 1914 г.
Карикатура, 1914 г.
Основной мишенью насмешек в русской карикатуре выступал кайзер Вильгельм П.
Его считали главным виновником конфликта.
"Хочу быть Наполеоном'1. Русский плакат, 1914-1916 гг.
"Раз увидел кайзер сон..."
Русский плакат, 1914 г.
Популярным был образ неудачливого Наполеона - сумасшедшего Вильгельма II,
мечтающего, подобно великому французскому полководцу, покорить мир.
"Калики перехожие". Открытка, 1914 г.
"Франц послушался Вильгельма".
Русский плакат, 1914-1916 гг.
Как видно, медведь в России являлся
самоидентификационным образом.
Враги в русских карикатурах выглядят жалкими и смешными.
"Что ж, теперь узнаешь вкус".
Русский плакат, 1914 г.
"Глядите - здесь, смотрите - там
австриец весь ползёт по швам".
Русский плакат, 1914 г.
"Вильгельмовы скоты". Русский плакат, 1914 г.
"Чтобы лысому соседу". Открытка, 1914 г.
Бред Вильгельма.
Русский плакат, 1914 г.
"Что Вильгеша, милый друг..." Русский плакат, 1914 г.
"Турция "грозно вооружилась".
Карикатура, 1914-1915 гг.
"Армия на отдыхе".
Карикатура, 1914 г.
Австрийцы бомбардируют покинутый
войсками Белград; много убитых среди
мирного населения. Австриец: "Право,
война совсем уж не такая страшная
вещь; я даже думаю, что я, пожалуй, и
совсем бы не боялся, если бы знал, что
эти проклятые сербы ушли совсем..."
"Приятная война". Карикатура, 1914 г.
"В Рассыю!" Открытка, 1914-1915 гг.
"Ты, братец, прикрывай". Карикатура, 1914-1915 гг.
"Хор нейтральных держав".
Карикатура, 1914 г.
"Я держу нейтралитет".
Карикатура, 1914-1915 гг.
Фердинанд Болгарский.
Карикатура, 1915 г.
Высмеивалось в русской карикатуре колебание европейских государств, искавших
выгоду.
"Согласие". Открытка, 1914 г.
Иначе выглядели верные союзники.
"Антанта. Клянемся!"
Открытка, 1914 г.
"Война России с немцами. День объявлешя войны". Русский плакат, 1914 г.
"Оно понятно, что погреться каждому
хочется, только зачем же... таё...
гурьбой-то?" Русский плакат, 1914 г.
"Наука немцу".
Русский плакат, 1914 г.
Одна из задач карикатуры - нейтрализация страха населения.
"Козьма Крючков". Русский плакат, 1914 г.
Подвиг Козьмы Крючкова - первого в войну 1914-1918 гг. Георгиевского кавалера -
был запёчатлён на многочисленных плакатах и лубках.
Баба тоже не чурбан - может взять аэроплан. Русский плакат, 1914 г.
Героические символы порождали феномен массового подражания.
"Как хохол немца в плен взял". Русский плакат, 1914 г.
"Нет больше розни между братьями!!! Русский плакат, 1914 г.
"Немецкие зверства". Русский плакат, 1914 г.
"Не пугайтесь, милые. Мы - не немцы". Русский плакат, 1914 г.
В плакатах жестокости врага противопоставляли русское миролюбие.
"Хоть шуба овечья, да душа человечья". Детская открытка, 1914-1916 гг.
"Плачет горько мальчик Вилли!"
Детская открытка, 1914-1916 гг.
Открытка - самое массовое средство коммуникации и наиболее эффективный вид
пропаганды в годы Первой мировой войны во всех воюющих странах.
"Солдат с ружьем братается".
Детская открытка, 1914-1917 гг.
"Христос Воскресе". Пасхальная
открытка, 1914-1917 гг.
"Наконец вернулся он домой - Христос Воскресе наш герой!".
Детская открытка, 1914-1917 гг.
"Незваный гость хуже татарина".
Детская открытка, 1914-1917 гг.
"Ну, ни подвиг разве это?" Детская открытка, 1914-1917 гг.
"Ни с небом, ни с ветром не дружись,
а земли матушки держись".
Детская открытка, 1914-1917 гг.
Пасхальные открытки времён Первой мировой войны.
"Россия - на правду". Плакат, 1914 г.
печатной графике времён Первой мировой войны худояшиков вдохновляли образы
русских былин.
"Русский богатырь". Открытка, 1916 г.
"Дракон заморский и витязь
русский". Русский плакат, 1914 г.
"Священная война".
Русский плакат, 1914 г.
"Великая Европейская война".
Русский плакат, 1914-1916 гг.
"Битва богатыря святорусского и нечестивого тевтона". Открытка, 1914 г.
"За Русь Святую и Царя". Открытка, 1914-1916 гг.
"Преграды всюду". Открытка, 1914 г.
Открытка, 1916 г.
"Явлюся ему сам". Русский плакат, 1914 г.
ПАМЯТЬ О ВОЙНЕ
В КУЛЬТУРНОМ ПРОСТРАНСТВЕ РОССИИ
Р. Н. Рахимов
В современном обществе на процесс формирования исторической памяти
о Первой мировой войне большое влияние оказывают средства массовой ин-
формации (периодические печатные издания, кино, теле- и видеопрограммы),
а также движение военно-исторической реконструкции как зрелищное меро-
приятие, которое наблюдают не только его непосредственные участники, но
и многочисленные зрители, в том числе и пользователи Интернета. Учитывая
резко сокращающееся число подписчиков и читателей газет и журналов, не-
значительное количество посетителей музейных экспозиций и, наоборот, рост
пользователей электронных СМИ, имеет смысл проанализировать процессы
формирования памяти о войне в российском обществе посредством кино, теле-
видения и методами военно-исторической реконструкции1.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА В КИНЕМАТОГРАФЕ И НА ТЕЛЕВИДЕНИИ
Кино представляет собой не только искусство, но и средство массовой
коммуникации, являющееся важнейшим фактором социальной жизни. На се-
годняшний день из всех видов зрелищного искусства (театр, опера, оперетта,
балет, эстрада, цирк) кино остаётся бесспорным лидером по массовости посе-
щения, прибыльности, широте возрастной и социальной аудитории. Кино наи-
более доступно и демократично, поэтому оно представляет часть социальной
жизни молодёжи.
Обществоведы отмечают, что основным результатом научно-технической
революции на рубеже XX-XXI вв. стала окончательная переориентация моло-
дёжной аудитории от печатного текста к аудиовизуальному. Дальнейшее разви-
тие систем массовых коммуникаций, компьютерной техники, мобильной связи
ведёт лишь к увеличению информационного потока, усилению его воздействия
на общество.
Тема Первой мировой войны в советском кино (документальном, художе-
ственном и научно-популярном) не получила своего развития в силу объек-
тивных и субъективных обстоятельств. Объективные - последовавшие за ней
революции 1917 г., Гражданская война, социальные потрясения 20-30-х гг.,
Великая Отечественная война - заслонили своим трагизмом события 1914—
1918 гг., оттеснив их в "далёкую" историю. Субъективные - коммунистическая
1 В данной главе анализируются российское кино, телефильмы и видеопрограммы, выпущен-
ные в прокат в последние 20 лет. Примерно к середине 90-х гг. прошлого века сложилось и рос-
сийское движение военно-исторической реконструкции, посвященное Первой мировой войне.
96
P. H. Рахимов
идеология, господствовавшая в советском обществе, навесив на войну ярлы-
ки "несправедливая", "империалистическая", "братоубийственная", превратила
всю трагедию и героизм народов Российской империи в годы Первой миро-
вой войны лишь в "подготовку к Великому Октябрю". Офицеры, оказавшие-
ся затем в Белом движении и эмиграции, стали либо отрицательными персо-
нажами, либо субъектами, имевшими минимум человеческих качеств; солдаты
показывались как аморфная забитая масса, возрождающаяся под влиянием
большевиков. Последние были примерами безусловно положительными. Что
интересно, образы самого противника были обезличены, поскольку идея ми-
ровой революции не позволяла показывать будущих возможных союзников
в неприглядном свете.
Результатом такого подхода было полное замалчивание событий самой
войны, показ её эпизодически, с использованием документальной съёмки, ино-
гда сама война описывалась титрами, либо голосом за кадром2.
Исключение составляли фильмы, снятые как экранизация литературных
произведений, где образы рисовались уже в соответствии с замыслом писателя
и прочтением соответствующего текста3.
В советское время был снят и первый телевизионный фильм, где события
разворачивались в том числе на фоне Первой мировой войны - "Хождение по
мукам" (13 серий)4.
Особенностью показа событий Первой мировой войны в советских худо-
жественных фильмах было то, что война представлялась эпизодом истории,
как правило "отрицательным" или "бессмысленным" (за исключением фильма
"Моонзунд"), оригинальный сценарий заменялся экранизацией литературного
произведения. Специального фильма, посвященного Первой мировой войне, не
было.
В современном российском кино Первая мировая война практически не по-
лучила своего освещения в противовес большому количеству лент, созданных
о событиях Великой Отечественной войны. В то же время в зарубежном кино,
в основном европейском и канадском, Первая мировая война представлена со-
лидной фильмографией. Кинофильмы сняты как по литературным произведени-
ям, так и по оригинальным сценариям. Только в начале XXI в. было выпущено
в прокат и получило признание кинокритиков более десятка фильмов, посвя-
щенных событиям 1914-1918 гг. Характерным явлением для западного кино
при показе российской армии и событий, происходивших в России, можно на-
звать слабую аутентичность, обилие фактических ошибок, иногда откровенный
китч в противовес исторической достоверности при показе событий, происхо-
дивших в Европе.
2 Например: фильмы из трилогии о Максиме - "Возвращение Максима", "Выборгская сто-
рона" ("Ленфильм", 1937-1939 гг.), авторы сценария и режиссёры Г. Козинцев и Л. Трауберг;
"Человек с ружьем" ("Ленфильм", 1938 г.), режиссёр С. Юткевич, сценарий по одноимённой пье-
се Н. Погодина; "Шли солдаты" ("Мосфильм", 1958 г.), режиссёр Л. Трауберг.
3 Речь идёт об экранизации романа М. Шолохова "Тихий Дон", по которому были сняты два
фильма - "Тихий Дон" режиссёров О. Преображенской и И. Правова (киностудия "Союзкино",
1930 г., озвучен в 1933 г.) и "Тихий Дон" режиссёра С. Герасимова (Киностудия им. М. Горького,
1957-1958 гг.). Кроме того, были сняты фильмы "Хождение по мукам" по одноимённому роману
А. Толстого (режиссёр Г. Рошаль; "Мосфильм", 1957-1959 гг.) и "Моонзунд" по одноимённому
роману В. Пикуля (режиссёр А. Муратов; "Ленфильм", 1987 г.).
4 По одноимённому роману А. Толстого, режиссёр В. Ордынский ("Мосфильм", 1977 г.).
Помять о войне в культурном пространстве России
97
За прошедшие 20 лет в российский прокат вышло всего два фильма в ко-
торых показаны события Первой мировой войны: "Адмирал" (производство
"Dago productions", 2008 г., режиссер А. Кравчук) и "Багровый цвет снегопада"
("Студия В. Мотыля", 2010 г., показан в 2012 г., режиссер В. Мотыль).
В этих фильмах такие недостатки советского подхода, как эпизодичность,
замена оригинального сценария экранизацией литературного произведения, от-
рицательная оценка всех событий войны, были в определённой мере преодоле-
ны. Вместе с тем, несмотря на создание интересных образов участников войны,
фильмы, особенно последний, получили критические отзывы.
В фильме "Адмирал", посвященном А. Колчаку, основной упор был сделан
на попытку "вернуть" в общественное сознание эту неординарную личность,
показать глубокие нравственные ориентиры российского офицерского корпуса,
героизм российских моряков в Первой мировой войне, трагедию революцион-
ной эпохи. Поэтому обилие исторических неточностей в какой-то мере компен-
сировалось общим настроем фильма.
Фильм "Багровый цвет снегопада", в котором история любви генерала и
сестры милосердия показаны на фоне событий Первой мировой войны и ре-
волюции 1917 г., отличается множеством нестыковок, алогичными действиями
персонажей, трафаретным показом событий той эпохи. Позиция режиссёра по
неприятию прежней, советской модели привела к излишней гиперболизации,
смене полюсов. Если в предыдущей модели "красным героям" противостояли
"махровые контрреволюционеры и белогвардейцы", то в этой всё было наобо-
рот - благородным офицерам противостояли безумные большевики.
В целом можно констатировать, что современное российское кино, посте-
пенно освобождаясь в кинематографическом восприятии событий 1914-1918 гг.
от инерции прошлых лет, на сегодняшний день не смогло выпустить в прокат
оригинальных фильмов, в которых была бы показана Первая мировая война и
созданы яркие образы её героев5. Во многом такое положение связано с убеж-
дениями режиссёров, сценаристов, продюсеров, считающих, что тема и эпоха
неинтересны и фильмы, снятые по ней, не будут кассовыми.
Если в кино процесс обращения к событиям войны только начинается, то
в таком популярном жанре массовой культуры, как телесериалы, она обрела
своё место. Известно по меньшей мере четыре телесериала, где события Первой
мировой войны показаны не эпизодично, а достаточно подробно. Это "Гибель
империи" (2005 г., режиссёр В. Хотиненко, 10 серий); "Доктор Живаго" (2006 г.,
режиссёр А. Прошкин, по одноимённому роману Б. Пастернака, 11 серий);
"Тихий Дон" (1992-2006 гг., режиссёр С. Бондарчук, по одноимённому роману
М. Шолохова, 7 серий); "Адмирал" (2009 г. режиссёр А. Кравчук; одноимённая
телеверсия фильма, 10 серий).
Сериал "Гибель империи" посвящен деятельности русской контрразведки
начала XX в. События в нём начинаются в 1914 г. и продолжаются до 1918 г.
BIO сериалах показаны будни работы органов контрразведки периода Первой
мировой войны. Работа актёров, создавших образы русских офицеров, и ре-
жиссёра, пытавшегося следовать исторической канве, получила положитель-
ные отзывы. Творческому коллективу удалось показать сложные и трагические
5 Напротив, события и образы участников Северной войны 1700-1721 гг., Отечественной
войны 1812 г., Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. имеют достаточную фильмографию, хоро-
шо знакомы зрителю.
98
P. H. Рахимов
события Первой мировой войны на Восточном фронте. В сериале обнаружи-
лось незначительное количество ошибок и исторических нестыковок.
Сериал "Адмирал" является развёрнутой телеверсией ранее вышедшего ки-
нофильма об А. Колчаке.
Два сериала сняты по известным литературным произведениям. "Доктор
Живаго" - первая в России экранизация романа Б. Пастернака. События Первой
мировой войны в нём показаны в соответствии с основной канвой произведе-
ния. Сериал "Тихий Дон", снятый совместно с иностранными продюсерами, на
английском языке с привлечением западных актеров российский зритель счёл
абсолютно неудачным, получил он и резко отрицательные отзывы кинокрити-
ков. Сюжетные линии романа были сокращены, основной упор сделан на лю-
бовную историю. Огромное количество ошибок этнографических, бытовых,
униформологических превратили сериал в китч. Откровенное нежелание рабо-
тать с военными консультантами, возможно, ради экономии средств, привело
к нелепейшим ошибкам. Например, в фильме немецкая армия имеет на воору-
жении винтовки и пулемёты периода Второй мировой войны и даже американ-
ские винтовки периода Первой мировой войны, а также русские пушки-трёх-
дюймовки.
Поскольку сильных литературных произведений до сих пор не экранизиро-
ванных, в которых так или иначе проходит тема Первой мировой войны, больше
не написано, можно полагать, что всё же сценарии последующих телесериалов
по данной эпохе будут оригинальными, а их съёмки более историчными.
С самого начала русский фронт Первой мировой войны стал объектом доку-
ментального кино, сохранившегося в разной степени в коллекциях Российского
государственного архива кинофотодокументов (РГАКФД). В отличие от ху-
дожественного кино и телесериалов за последние 20 лет было снято большое
количество документальных и научно-популярных фильмов. Сюжетно они
группируются вокруг нескольких тем: история войны, персоналии, отдельные
сражения, история объединений, соединений и частей.
Общая история войны представлена следующими фильмами: "Август
1914 г." (1995 г., режиссёр И. Войтенко); "Забытая война" (2002 г., режис-
сёр Б. Криницын); "Роковая война", (2005 г., режиссёр И. Дыховичный, про-
ект из 2 фильмов); "Украденная победа, или Новый взгляд на Первую миро-
вую войну" (2008 г., режиссёр А. Денисов); "Забытая война" (2012 г., режиссёр
В. Микеладзе, проект из 6 фильмов); "Мифы о Великой войне. Миф первый:
"Россия разжигатель войны" (2013 г., режиссёр А. Косинов).
Ход военных действий в отдельных операциях и на фронтах показан
в фильмах "Кавказский фронт. Кубанцы в Первой мировой" (2008 г., режиссёр
В. Тимощенко), "Сморгонь. Забытый фронт" (2008 г., режиссёр А. Клинцова),
"Великие сражения Великой войны. Фильм первый. Восточно-Прусская опера-
ция" (2011 г.), "Великие сражения Великой войны. Фильм второй. Галицийская
битва: Люблин-Холмская операция" (2011 г.) "Августовская операция. Умереть,
но не сдаваться" (2012 г.), "Атака мертвецов. Забытый подвиг" (2012 г., все по-
следние - режиссёра А. Косинова).
Значительное количество фильмов посвящено персоналиям. Это известные
генералы и авиаконструктор. Режиссёр В. Удовыдченко: "Приговор идеалисту.
Генерал Краснов" (2003 г.), "Дело генерала Корнилова" (2007 г.), "Деникин.
Путь генерала" (2007 г.) ; режиссёр А. Кирисенко: "Генерал Юденич. Рыцарь
Помять о войне в культурном пространстве России
99
тернового венка" (2009 г.); режиссёр А. Денисов: "Игорь Сикорский - витязь
неба" (2012 г.).
По истории отдельных частей и родов войск сняты фильмы "Русские ле-
тят..." (2002 г., режиссёры В. Анисимов, И. Волк), "Погибшие за Францию"
(2003 г., режиссёр С. Зайцев), "Дикая дивизия" (2006 г., режиссёр Р. Гусаров,
фильм проекта "Кавказцы в войнах России"), "Двое упрямцев и пропавший
бомбардировщик" (2008 г., режиссёр И. Григорьев).
Можно считать, что документальное кино во многом раскрывает тему уча-
стия России в Первой мировой войне, тему подвига её армии на фронтах, геро-
изма солдат и офицеров. Документальное кино успешно воздействует на фор-
мирование исторического сознания, однако зрительская аудитория его ограни-
чена в основном любителями военной истории. В качестве недостатка можно
отметить, что режиссёры вынуждены иногда опираться и на устаревшую лите-
ратуру, и на ограниченное количество сохранившихся документальных кадров,
а потому из фильма в фильм кинохроника повторяется.
Основная проблема научно-популярного кино по истории Первой миро-
вой войны - отсутствие госзаказа. Отсюда любительский подход к выбору тем;
малобюджетность и связанное с ней отсутствие опоры на архивный материал,
мнение авторитетных исследователей, невозможность использовать новейшие
видеотехнологии.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА
В ДВИЖЕНИИ ИСТОРИЧЕСКОЙ РЕКОНСТРУКЦИИ
С конца 80-х гг. XX в. в СССР, а затем и в России получило развитие дви-
жение военно-исторической реконструкции. Оно представляет собой обще-
ственное движение, организованное в виде клубов или групп, члены которых
занимаются военной историей, изготавливают своими руками мундиры, амуни-
цию, муляжи оружия конкретных армий и исторических эпох, изучают уставы,
наставления, военно-историческую литературу. Участники движения объеди-
няются в клубы, воссоздающие внешний вид и быт конкретных воинских ча-
стей, восстанавливающие их историю.
В целом военно-историческая реконструкция является частью большого
военно-исторического движения, которое объединяет реконструкторов, клубы
любителей исторического фехтования, военно-исторической миниатюры, кол-
лекционеров военной техники, поисковые отряды. Движение реконструкции
популярно в странах Европы и в США. Существуют фирмы выпускающие му-
ляжи униформы, оружия, амуниции, издаются журналы, действуют ассоциации
любителей реконструкции. Наличие клубов реконструкции служит определён-
ным маркёром культурного развития данного общества, проявления в нём ин-
тереса к прошлому, является элементом становления гражданского общества.
Как отмечают специалисты Министерства культуры РФ, "целесообраз-
ность проведения военно-исторических реконструкций обусловлена их потен-
циально крайне высокой социально-экономической эффективностью <...> целе-
вая направленность на пропаганду уважительного отношения к историческому
100
P. H. Рахимов
прошлому и повышение привлекательности военной службы безусловно спо-
собствует формированию патриотических чувств и сознания граждан"6.
Первые клубы военно-исторической реконструкции были созданы в 1988—
1989 гг. в Москве и Ленинграде, они занимались реконструкцией военных со-
бытий наполеоновской эпохи. В 90-х гг. появились военно-исторические клу-
бы по Первой мировой войне. С приближением юбилея начала Великой войны
в связи с актуализацией темы в СМИ и массовой культуре наблюдается ста-
бильный рост числа клубов, занимающихся данной темой. Сложилась своя ло-
кальная география: Калининград и область, Москва и область, Санкт-Петербург
и Ленинградская область, Тула (Северо-Запад и Центр); Пермь, Тольятти, Уфа,
Самара, Новоуральск, Шадринск, Екатеринбург (Урал - Поволжье); Томск,
Новосибирск (Сибирь).
Реконструкция событий Первой мировой войны, в отличие от средневе-
ковья или "наполеоники", имеет свои особенности: более доступное, по срав-
нению с XVIII в. или наполеоновским обмундирование и снаряжение (как по
цене, так и по возможностям изготовления); возможность приобрести аутен-
тичное вооружение, сохранившееся на военных складах и приведённое в небое-
вое состояние (относительно недорогое); обилие иллюстративного материала
и исторической литературы; поскольку роль кавалерии в этой войне не имела
решающего значения, а содержание лошадей связано с большими трудностями,
большинство клубов представляют пехоту или артиллерию. По своему составу
военно-исторические объединения делятся на реконструирующие российскую
или представляющие армии противника - Германии и Австро-Венгрии (послед-
них клубов меньше). Как правило, в среднем в клубах насчитывается не более
10 человек, группирующихся вокруг лидера - знатока истории или униформо-
логии.
Необходимо иметь в виду, что молодёжь реконструкторское движение рас-
сматривает как вид субкультуры с определённым кодексом поведения, куль-
турой общения, сложившимися элементами походной романтики, связанными
с некоторой идеализацией эпохи. Поэтому большинство членов этих клубов
участвуют и в реконструкциях событий Гражданской войны на стороне Белого
движения.
Российскую армию представляют следующие клубы, группы и объедине-
ния:
- "Редут" (Москва, с 1988 г.), реконструирующий 68-й Бородинский Е.И.В.
Александра III полк;
- "Курган" (Ногинск, с 1992 г.), воссоздающий 209-й Богородский пехот-
ный полк;
- "Искатель" (Новоуральск, 1997 г.);
-Новониколаевский" (Новосибирск, с 2001 г.) - 3-й Сибирский казачий
полк;
- "Солдаты Отечества" (Санкт-Петербург, с 2003 г.) - лейб-гвардии
Финляндский полк;
- "Выстрел" (Москва, с 2004 г.) - 1-ю Гренадерскую генерал-фельдмарша-
ла графа Брюса артиллерийскую бригаду;
6 Методические рекомендации по проведению мероприятий в связи с памятными датами
военной истории Отечества / Министерство культуры Рос. Федерации, Департамент туризма и
региональной политики. М., 2012. С. 4.
Помять о войне в культурном пространстве России 101
- "Восточный рубеж" (Пермь) и "Горный щит" (Екатеринбург), в 2005 г.
объединившиеся в военно-историческое объединение "49-я пехотная дивизия.
Пермь - Екатеринбург";
- "Гвардейское объединение" (Москва, с 2006 г.) - роту Его Величества
лейб-гвардии 4-го Стрелкового императорской фамилии полка;
- "30-й пехотный Полтавский полк" (Москва, с 2006 г.) - пулемётную ко-
манду полка;
- "190-й пехотный Очаковский полк" (Уфа, с 2006 г.);
- "72-й пехотный Тульский полк" (Тула, с 2008 г.);
- "Сводная пулемётная команда Московского гарнизона" (Москва,
с 2012 г.) - пулемётные расчёты 1-го лейб-драгунского Московского, 402-го
пехотного Усть-Медведицкого, 13-го стрелкового великого князя Николая
Николаевича полков;
- "Лейб-гвардии драгунский полк, второй эскадрон", (Москва, с 2013 г.);
- "Волжские стрелки" (Тольятти);
- "Рейд" (Уфа);
- "Штандарт" (Шадринск).
Армию противника представляют клубы и группы военно-исторической
реконструкции:
- "22-й пехотный полк" (Москва, с 2005 г.) реконструирует 10-ю роту 33-го
фузилерного полка;
- " 1 -я рота 45-го пехотного полка" (Москва, Калининград, Санкт-Петербург)
- 8-го Восточно-Прусского;
- "27-й императорский королевский короля бельгийского Альберта пехот-
ный полк Австро-Венгерской армии" (Москва, с 2007 г.);
- "Narvik" (Москва, с 2010 г.), реконструирует 27-й ландверный Лайбахский
пехотный полк.
Интересно, что в ФРГ практически отсутствуют военно-исторические клу-
бы, реконструирующие Первую мировую войну.
Военно-исторические фестивали проводятся в Санкт-Петербурге, Мо-
сковской, Ленинградской, Калининградской областях. Наиболее известные из
них: международный фестиваль "Прорыв" (проводится в разных местах, 8-й -
в 2013 г., Московская обл.), международный военно-исторический фестиваль
"Гумбинненский прорыв" (Гусев); военно-историческая реконструкция "Зимние
бои Первой мировой войны. 1916 год" (Ленинградская обл.); военно-историче-
ская реконструкция "Первая мировая война - забытые герои" (Всеволожский
район Ленинградской обл.); международный военно-исторический фестиваль
"Великая война" (пос. Лесное, Санкт-Петербург). Ежегодно в последние 5 лет
проходят небольшие региональные фестивали в Перми, Самаре, Екатеринбурге.
В Новосибирске в 2013 г. прошёл 2-й межрегиональный военно-исторический
фестиваль "Сибирский огонь".
Российские реконструкторы успешно участвуют в международных фести-
валях, проходящих на местах сражений в Белоруссии, Украине, Польше, Чехии,
Латвии.
Мероприятия, связанные с реконструкцией, включают не только воссозда-
ние боевых действий. Это и прохождения маршем по улицам населённых пун-
ктов, участие в публичных мероприятиях у памятных мест (возложение венков,
панихиды по погибшим, торжественные церемонии), общения со зрителями,
102
P. H. Рахимов
любительская видеосъёмка, участие в съёмке профессиональных историко-до-
ку ментальных и игровых фильмов.
* *
Подводя итог, можно отметить, что в культурном пространстве россий-
ского общества историческая память о Первой мировой войне лишь начина-
ет формироваться. Большое влияние на неё оказывают инерция представлений
о войне, сформированных коммунистической идеологией; литературный дис-
курс войны в произведениях писателей, творчество которых пытаются с разной
долей успеха экранизировать; разноплановые документальные фильмы; успеш-
но развивающееся в последнее десятилетие движение военно-исторической ре-
конструкции, позволяющее в рамках "живой" истории представить героическое
прошлое.
ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ
О ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ В ЛАНДШАФТЕ
РОССИЙСКИХ НАСЕЛЁННЫХ ПУНКТОВ
И. В. Бородин
Всякое масштабное событие человеческой истории остаётся в памяти поко-
лений не только в виде знаний и образов, представленных как текст (это могут
быть устные и письменные свидетельства, архивные документы, научная и ху-
дожественная литература), но также и в нетекстуальной форме - в виде кино-
и фотодокументов, художественных образов живописи, музыки, скульптуры,
архитектуры и, наконец, в виде тех следов, которые это событие оставляет на
географической карте, - мест, непосредственно изменённых им, которые об-
рели свой облик и своё имя в результате этого события. Первая мировая война
в этом смысле не является исключением. Память о ней в виде воинских захоро-
нений, мемориалов; памятников, архитектурных сооружений; площадей, улиц и
городов, названных в честь героев Великой войны, сохранена в ландшафте всех
стран - участниц конфликта и особенно тех, которые понесли в ходе войны наи-
большие человеческие и материальные потери. Однако на географической "кар-
те памяти" современной России - правопреемницы Российской империи Первая
мировая война занимает значительно меньше места, чем в Великобритании,
Франции, Сербии, Бельгии, Италии, Германии, Болгарии и многих других го-
сударствах.
Такая особенность российской географии Великой войны определяется ря-
дом исторических причин.
Во-первых, следует помнить, что, в отличие от многих других участниц
войны, Россия в 1914-1918 гг. вела боевые действия преимущественно на
тех территориях, которые ныне не входят в её состав (современная Польша,
Белоруссия, Украина, Прибалтика), а потому в настоящий момент она не имеет
юрисдикции над такими важными объектами исторической памяти, как места
крупнейших сражений, захоронения павших воинов, оборонявшиеся крепости
и т.п. Парадоксальным образом единственным районом серьёзных боевых дей-
ствий во время Первой мировой войны, входящим теперь в состав Российской
Федерации, является Калининградская область, территория которой в начале
XX в. принадлежала Германской империи. Немногие сохранившиеся до на-
ших дней на этой земле памятные знаки (кресты, обелиски, могильные плиты)
указывают на места гибели и захоронения преимущественно немецких солдат.
Гораздо реже встречаются могилы, о которых можно с уверенностью говорить
как о местах последнего пристанища русских воинов1.
1 Так, например, на воинском мемориале Амтсхаген, расположенном на территории, где
в августе 1914 г. развернулось Гумбинненско-Голдапское сражение, захоронены 141 немецкий
104
И. В. Бородин
Во-вторых, закрепление памяти о Великой войне на географической карте
России в течение многих лет после её окончания встречало серьёзные идеологи-
ческие возражения, поскольку пришедшее к власти в 1917 г. и фактически вы-
ведшее Россию из войны советское правительство изначально определило своё
сугубо негативное отношение к ней. В официальной исторической концепции
советского государства Первая мировая война рассматривалась как империали-
стическая, захватническая, несправедливая и бессмысленная со стороны всех её
участников, а поддержание в должном состоянии памятников той войны и тем
более увековечивание имён её героев в географических названиях признавалось
в связи с этим нецелесообразным. Многое из того, что служило "материальным"
напоминанием о событиях Великой войны, оказалось забытым, заброшенным,
а некоторые памятники были и вовсе уничтожены.
Характерен пример обелиска в честь героев Второй Отечественной вой-
ны, открытого в июне 1916 г. в Вязьме. Монумент, установленный в центре
специально разбитого бульвара Второй Отечественной войны, стал вторым по
времени появления памятником героям той войны. Первый был открыт в Ба-
рановичах летом 1915 г., однако оба памятника были уничтожены в годы со-
ветской власти, причём постамент вяземского обелиска, снесённого в 20-е гг.
прошлого века, просуществовал вплоть до 60-х гг.2
Наконец, в-третьих, сложное и неоднозначное отношение российского об-
щества к Первой мировой войне и неопределённость её положения в системе
исторической памяти русского народа во многом связаны с самим ходом со-
бытий войны, спецификой участия в ней России. Российская империя, начав
войну и ведя активные боевые действия на протяжении первых лет в составе
Антанты - будущего лагеря победителей, - после революционных потрясений
1917 г. фактически прекратила своё участие в военных действиях, и в то время,
когда прочие участники конфликта подписывали мирные соглашения и опре-
деляли послевоенное устройство мира, страна оказалась погружённой в пучину
внутренней, гражданской войны, в которой бывшие боевые товарищи неред-
ко выступали друг против друга. Выход России из Великой войны на её реша-
ющем этапе и в целом отрыв от своего собственного прошлого, от всего пред-
шествующего хода мировой истории, выраженный в победе большевистской
революции, предопределили невозможность присоединения России к более или
менее общему для всех других стран дискурсу в понимании и осмыслении со-
бытий мировой войны.
Неясность реальной исторической памяти приводит к размытости, а зача-
стую и полному отсутствию государственной политики памяти по отношению
и 48 русских воинов (см.: БФУ обустраивает захоронения Первой мировой // Герои Первой миро-
вой: Память священна : интернет-сайт. 2013. 17 июня. URL: http://herol914.com/bru-obustraivaet-
zaxoroneniya-pervoj-mirovoj/#more-2045 (дата обращения: 01.09.2013). Многие памятники явля-
ются "исключительно" немецкими и принадлежат в первую очередь истории немецкого народа
в Великой войне. Примером может служить памятный крест жертвам войны в посёлке Тростники
Гурьевского района Калининградской области, в основании которого на немецком языке выбиты
эпитафии "Верным за верность" и "Нашим героям" (см.: Памятный крест жертвам Первой миро-
вой войны // Калининградская область : интернет-сайт. URL: http://www.prussia39.ru/sight/index.
php?sid=645 (дата обращения: 12.09.2013).
2 Сохранилась кинохроника открытия памятника (см.: YouTube : интернет-сайт. http://www.
youtube.com/watch?v=ULkLm4cthnk (дата обращения: 11.11.2013); Рисунок памятника из фон-
дов РГВИА // Портал Архивы России : интернет-сайт. URL: http://www.rusarchives.ru/evants/
exhibitions/iww_doc/33.shtml (дата обращения: 12.11.2013).
Историческая помять о Первой мировой войне
105
к данному событию, в том числе связанной с консервацией памяти о войне
в ландшафте местности. Некоторые сдвиги в сторону восстановления памяти
о Великой войне в историческом сознании граждан современной России стали
очевидны на официальном уровне лишь в самые последние годы: начиная с года
90-летия начала войны (2004 г.) и заканчивая декабрём 2012 г., когда президент
России подписал закон, устанавливающий 1 августа официальный День памяти
российских воинов, погибших в Первой мировой войне. В связи с ростом офи-
циального и общественного интереса к истории войны в наше время обретают
новую жизнь и немногие свидетельства об этом событии, сохранившиеся на
географической карте России.
Важнейшим и несомненно центральным из таких объектов является
Мемориально-парковый комплекс героев Первой мировой войны, расположен-
ный в районе Сокол Северного административного округа Москвы. На месте,
где сейчас раскинулся парк, во время войны, в конце 1914 г., по инициативе
великой княгини Елизаветы Фёдоровны, поддержанной Московской городской
думой и городской управой, решено было устроить братское кладбище, на кото-
ром должны были быть похоронены солдаты и офицеры, получившие ранения
на фронте и умершие в московских лазаретах. Выкуп участка земли и обустрой-
ство захоронений проводились силами городской администрации за счёт лич-
ных пожертвований москвичей при значительной поддержке государства, в том
числе императора Николая II. Первое захоронение состоялось здесь уже в фев-
рале 1915 г. Православный храм Всех Святых, расположившийся в центре тер-
ритории некрополя, был построен на частные деньги: благотворителями стала
московская семья Катковых, потерявшая на войне двух сыновей.
К 1917 г. на Братском кладбище было похоронено около 17 500 солдат,
581 офицер, 51 сестра милосердия, 14 врачей и 20 общественных деятелей.
Среди похороненных были и французские, английские, сербские воины, погиб-
шие на Восточном фронте.
Печальная судьба была уготована кладбищу в годы советской власти.
В 1932 г. оно было ликвидировано: храм решено было снести, а на месте преж-
них могил разбить парк и сад. Завершающий удар по некрополю как объекту
исторической памяти был нанесён в конце 40-х гг. прошлого века, когда в этом
районе Москвы началась массовая жилищная застройка3.
Первые попытки восстановления мемориала относятся к концу 80-х - на-
чалу 90-х гг. В 1995 г. после ряда общественных и частных инициатив был об-
разован Фонд по восстановлению Всероссийского Всехсвятского Братского во-
енного кладбища4. Активная работа по "реконструкции" ландшафтной памяти
началась в 1998 г., когда по инициативе московского правительства небольшая
часть парка была выделена в качестве мемориальной зоны, где были установле-
ны памятные знаки и возведена новая часовня Спаса Преображения. В 2002 г.
вышло постановление правительства Москвы о преобразовании в мемориаль-
ный комплекс всей территории парка, а уже 1 августа 2004 г., в день 90-летия
начала Великой войны, мемориал был торжественно открыт в присутствии
3 См.: АрсеньевА. А., Морозова М. С. Московское городское Братское кладбище // Военно-
исторический архив. 2005. № 10 (70). С. 31-68.
4 По названию села Всехсвятского, ранее располагавшегося на месте, где находится
кладбище.
106
И. В. Бородин
тогдашнего вице-мэра В. Шанцева, других официальных лиц и делегатов от
стран - союзниц России в войне5.
Проведение работ по благоустройству парка сопровождалось установкой
ряда мемориальных знаков. К устроенным в 1998 г. памятному кресту и ча-
совенному столбу, располагающимся вблизи часовни Спаса Преображения,
в 2004 г. были добавлены обелиск "Павшим в Мировой войне 1914-1918 годов",
памятники российским авиаторам и сестрам милосердия, памятный знак на ме-
сте снесённой часовни Братского кладбища, а также стела и охранная доска,
установленные у главного входа в Мемориально-парковый комплекс. Парк, на-
ходящийся на месте прежнего Братского кладбища, ныне официально являет-
ся объектом историко-культурного наследия, однако его фактическая функция
в городском пространстве до сих пор вызывает серьёзные сомнения. Пре-
одоление негативного наследия советской эпохи требует немалых усилий как
со стороны городских властей, так и от активной части общества, заинтересо-
ванной в поддержании на должном уровне исторической памяти о героически
погибших предках. Тот факт, что тысячи могил военного кладбища сегодня всё
ещё безымянны, а над многими разбиты цветочные клумбы, парковые дорож-
ки и рекреационные сооружения, является свидетельством невысокого уровня
культуры памяти в целом как на официальном, так и на общественном уровнях.
Такое положение характерно не только для Москвы, но и в ещё большей
степени для провинциальных городов. Памятные места и архитектурные со-
оружения, исторически связанные с событиями Великой войны, здесь чрез-
вычайно редки. Одним из немногих исключений может считаться Дом офице-
ров в Новосибирске, который называют даже "единственным сохранившимся
в России домом-памятником, построенным с целью увековечения павших на
поле боя в Первой мировой войне и умерших от ран воинов русской армии"6.
Это здание, расположенное на одной из центральных улиц города, сохранило
в своём основании (первые два этажа) первоначальную постройку 1916 г., заду-
манную как Дом инвалидов мировой войны. Инициативу по его строительству
в 1915 г. выдвинуло местное "Новониколаевское общество увековечения памя-
ти героев великой мировой войны, возникшей в 1914 году", а автором проекта
стал известный сибирский архитектор А. Крячков. По замыслу инициаторов,
в здании должны были разместиться приют для солдат-инвалидов на 200 че-
ловек, мастерские, музей и церковь. Строительство велось на пожертвования
горожан, однако было прервано революциями и Гражданской войной. Лишь
в 1923 г. здание было достроено, но в нём разместился штаб Западно-Сибирского
военного округа (позднее - Дом Красной Армии и Дом офицеров)7. Несмотря на
то, что это архитектурное сооружение не успело стать тем, чем предполагалось
первоначально, оно по сей день остаётся живым свидетельством сплочения и
патриотического единства армии и народа в годы Великой войны.
Помимо возрождения интереса к военному прошлому немногочисленных
уже существующих на карте объектов позитивной тенденцией двух последних
5 В столице открылся мемориальный парковый комплекс героев Первой мировой войны //
РИА Новости : информ. агентство. 2004.1 августа. URL: http://ria.ru/society/20040801/644744.html
(дата обращения: 12.12.2013).
6 ФГУ "Дом офицеров Новосибирского гарнизона" МО РФ : интернет-сайт. URL: http://www.
dom-officerov.ru/chasovnya/ (дата обращения: 14.09.2013).
7 Дом офицеров // Архитектура Новосибирска : интернет-сайт. URL: http://nsk.novosibdom.ru/
node/328 (дата обращения: 14.09.2013).
Историческая помять о Первой мировой войне
107
лет стало открытие новых памятников и памятных знаков в честь героев Первой
мировой войны в различных местах России. Характерными в этом смысле мож-
но считать примеры Липецка и Воронежа.
В Липецке 1 августа 2013 г. впервые была открыта мемориальная доска
в честь воинов Первой мировой войны. Она была закреплена на здании бывшего
городского реального училища, где тогда располагался лазарет для больных и
раненых воинов, а в наши дни размещается исполком Липецкого регионального
отделения партии "Единая Россия"8. По предложению многих горожан в теку-
щем году в Липецке на одной из центральных площадей города планируется
также открыть памятник героям-землякам, павшим в Первой мировой войне9.
В одном из микрорайонов Воронежа в 2012 г. был открыт памятный обе-
лиск, посвященный героям трёх войн: Отечественной 1812 г., Первой мировой
и Великой Отечественной. На обелиске изображены исторические сцены, свя-
занные с тремя войнами, которые объединяются в памяти поколений как три
важнейших события в судьбе страны. На четвёртой стороне памятника помещён
текст, в равной степени относящийся ко всем этим войнам: "Вечная память пав-
шим за Отечество на полях сражений". 1 августа прошлого года, когда впервые
отмечался День памяти российских воинов, погибших в Первой мировой войне,
здесь состоялась торжественная церемония возложения венков к обелиску, в ко-
торой принял участие и губернатор Воронежской области А. Гордеев. "Сегодня
мы восстанавливаем историческую справедливость и отдаём дань памяти по-
гибшим воинам-героям, тому поколению, которое перенесло на своих плечах
этот трудный период жизни нашего Отечества", - отметил глава региона. Такие
слова и действия ответственного лица можно рассматривать как ещё один при-
знак начала активной деятельности государства в области поддержания куль-
туры памяти о Великой войне10.
Большое значение в ряду мероприятий, приуроченных к 100-летию нача-
ла Первой мировой войны, отводится открытию памятника героям войны на
Поклонной горе в Москве, являющейся своего рода территориальным средото-
чием военно-исторического просвещения и патриотического воспитания в сто-
лице. Идея установки памятника была выдвинута в прошлом году Российским
военно-историческим обществом. Официальное обращение членов общества -
потомков воинов Великой войны - было поддержано Министерством культу-
ры Российской Федерации и Правительством Москвы. Памятник решено было
установить до 1 августа 2014 г., а все работы провести на добровольные по-
жертвования граждан. С апреля по сентябрь 2013 г. Военно-историческим об-
ществом был проведён конкурс на лучший скульптурно-архитектурный проект
памятника, который включал открытое интернет-голосование и обсуждение
8 В Липецке увековечат память о солдатах Первой мировой // LipetskMedia.ru: Информацион-
но-справочный портал СМИ Липецкой области : интернет-сайт. 2013. 31 июля. URL: http://www.
lipetslmiedia.ru/news/view/26240-V__Lipyetskye_uvyekovyechat.htrnl (дата обращения: 14.09.2013).
9 См.: В Липецке открыли мемориальную доску в честь воинов Первой мировой войны //
Липецкий областной Совет депутатов : интернет-сайт. 2013. 1 августа. URL: http://www.oblsovet.
ru/news/6666/ (дата обращения: 15.09.2013); Партийцы Липецка приняли участие в открытии ме-
мориальной доски // Единая Россия, официальный сайт партии : интернет-сайт. 2013. 1 августа.
URL: http://er.rU/news/2013/8/l/partijcy-lipecka-prinyali-uchastie-v-otkiytii-memorialnoj-doski/ (дата
обращения: 15.09.2013).
10 В Воронеже почтили память героев Первой мировой войны // Культура BPH: Иллю-
стрированный журнал о культуре Воронежа, России и мира : интернет-сайт. 2013.1 августа. URL:
http://culturavrn.ru/vrn/9998 (дата обращения: 10.10.2013).
108
И. В. Бородин
проектов экспертным жюри. При этом вышедшие в финальный тур вариан-
ты памятника экспонировались в Историческом музее и Центральном музее
Великой Отечественной войны. Победителем конкурса стал проект скульптора
А. Ковальчука, попавший в пятёрку лучших (хотя и не на первое место) по ито-
гам голосования в Интернете. По словам самого художника, его памятник "бу-
дет состоять из двух элементов: русского солдата, прошедшего войну, честно
выполнившего свой долг и ставшего георгиевским кавалером, и многофигурной
композиции, олицетворяющей флаг России"11. На официальном сайте Военно-
исторического общества с сентября прошлого года объявлен сбор средств на
возведение памятника, который на данный момент (конец марта 2014 г.) собрал
более 22 млн руб. Памятник предполагается установить на Поклонной горе на-
против известных многим москвичам цветочных часов12.
Помимо монумента в Москве под эгидой Военно-исторического общества
и Министерства культуры в этом году планируется также открыть памятники
героям войны в Калининграде и Пскове. Эти события могут послужить свое-
образным катализатором повышения активности как рядовых участников об-
щественной жизни, интересующихся историческим прошлым своей страны, так
и собственно художников, которые могут предлагать свои проекты, с тем чтобы
во многих других российских городах со временем также появились свои (пусть
и скромные) свидетельства исторической памяти о войне - в виде монументов,
мемориальных плит, скверов, улиц и площадей, названных их именами.
Следует констатировать, что последний из названных элементов историче-
ской памяти-топонимические объекты, содержащие имена или общие словосо-
четания, ассоциирующиеся с Первой мировой войной, - в современной России
почти не представлен. Причины этого вполне ясны, учитывая, что название, а осо-
бенно переименование улиц, площадей, населённых пунктов и т.п. всегда бы-
вает связано с той или иной идейной концепцией, лежащей в основе деятель-
ности государства, которое контролирует эти процессы. Советское государство,
рассматривавшее Первую мировую войну как вооружённое столкновение, дик-
товавшееся империалистическими амбициями великих держав и долженство-
вавшее перерасти в войну гражданскую, осознанно оставляло имена её героев
на обочине исторической памяти, и потому за 70-летнюю историю этого со-
бытия карта России не пополнилась, вероятно, ни одним значимым объектом,
названным именем из эпохи Великой войны. Исключением могут служить мно-
гочисленные топонимы, содержащие имена Г. Жукова, А. Василевского, К. Ро-
коссовского, В. Чапаева и других военных деятелей, участвовавших в Первой
мировой войне, но прославившихся в Гражданской как герои Красной армии
или выдающиеся полководцы Великой Отечественной. В последние 20-25 лет,
несмотря на объявленное освобождение общества от советской идеологии, её
инерция в рассматриваемой сфере остаётся весьма ощутимой. Повторное пере-
именование улиц и иных объектов на карте происходит крайне редко, а вновь
создаваемые далеко не в первую очередь предполагается называть именами
героев войны столетней давности.
"Андрей Ковальчук: Памятник героям Первой мировой войны на Поклонной горе бу-
дет открыт в августе // Доверенные лица Владимира Путина : интернет-сайт. URL: http://
xn-80adffaavxqag0a8ßc.xn-plai/moskva/person/andrej-kovalchuk-nikolaevich/andrej-kovalchuk-
pamyatnik-geroyam-pervoj-mirovoj- (дата обращения: 19.12.2013).
12 Информацию о конкурсе и сборе средств на создание памятника см.: Российское военно-
историческое общество: Российским героям и воинам, павшим в годы Первой мировой войны :
интернет-сайт. URL: http://1914.histrf.ru/ (дата обращения: 19.03.2014).
Памятный крест жертвам
Первой мировой войны
в Тростниках,
Калининградская область
Рисунок первого памятника героям войны,
установленного в г. Вязьма летом 1916 г.
Обелиск "Павшим в Мировой войне
1914-1918 годов".
Москва, район Сокол
Мемориально-парковый комплекс героев Первой мировой войны.
Москва, район Сокол
Обелиск российским сестрам
милосердия. Москва, район Сокол
Памятный крест "В память вождей и
воинов на поле брани за веру
и отечество живот свой положивших".
Москва, район Сокол
Памятный знак на месте часовни Московского городского
Братского кладбища. Москва, район Сокол
Мемориальная доска в честь воинов Первой мировой войны. Липецк, 2013 г.
Памятник героям Первой
мировой войны в Пушкине,
Ленинградская область
Памятник генералу
А. А. Брусилову в Санкт-
Петербурге в сквере
на углу Шпалерной и
Таврической улиц
Обелиск памяти "Героям трёх войн".
Воронеж, 2013 г.
Проект памятника героям Первой мировой войны на Поклонной горе, Москва
(Официальный веб-сайт Российского военно-исторического общества -
http://1914.histrf.ru/)
Историческая память о Первой мировой войне
109
Топонимические свидетельства о таких российских военачальниках пе-
риода Великой войны, как М. Алексеев, Н. Юденич, К. Адариди, В. Гурко,
Л. Корнилов фактически отсутствуют. В районе Южное Бутово Юго-Западного
административного округа Москвы с декабря 2007 г. существует улица, назван-
ная именем генерала А. Брусилова. Её можно назвать довольно протяжённой
(на улице расположено около 40 домов), однако периферийное положение мало
способствует широкому распространению славы русского полководца. Улица,
названная его именем, есть и в Воронеже: она является одной из главнейших
(протяжённость около 1900 м) в промышленном Левобережном районе, кото-
рый, между тем, тоже далёк от центральной части города. Вблизи улицы распо-
ложен и небольшой переулок А. Брусилова. По одной из версий в честь генера-
ла названа также одна из горных вершин (высотой 219 м) на острове Шикотан,
входящем в южную группу Курильских островов13.
В Саратовской области, вблизи границы с Казахстаном, существует хутор
Крючков, однако неизвестно, имеет ли это название какое-либо отношение
к личности К. Крючкова, казака, ставшего первым "простым" героем Великой
войны, одним из символов мужества и силы русского воина. То же можно
сказать и об улице Крючкова в станице Мелиховская в Ростовской области, и
о переулке Крючкова в самом Ростове-на-Дону. Тем более не представлены на
карте имена менее известных героев, таких как Н. Кочетов, П. Сухачёв и др.
* *
Всё вышесказанное свидетельствует о том, что сохранение и развитие исто-
рической памяти о Первой мировой войне в ландшафте современной России
остаётся по-прежнему большей частью делом будущего. Имена, названия, архи-
тектурные и скульптурные объекты, памятные места, представляющие военную
эпоху столетней давности, являются большой редкостью на карте Российской
Федерации. Парадокс исторического забвения одного из самых масштабных
событий прошлого нашей страны хорошо ощутим в сфере топонимики, мемо-
риального изобразительного искусства и поддержания в должном виде воин-
ских некрополей. Существенные перемены в этом вопросе, произошедшие за
последние 1,5-2 года, связаны с ростом общественного интереса к историче-
скому событию, "отмечающему" свой столетний юбилей, а также во многом
и с официально заявленной позицией руководства государства, нацелившегося
в своей культурной политике на восстановление памяти о войне, которая долж-
на послужить ещё одним элементом в системе исторического патриотического
воспитания. Планируемое и осуществляемое восстановление братских захоро-
нений, открытие памятников и мемориальных знаков находится сегодня на сво-
ём начальном этапе, и для дальнейшего развития этих позитивных тенденций
(включая и возможные предложения по названию топографических объектов
именами героев войны) требуются серьёзные усилия государственных органов,
ответственных за культурную политику, и энтузиастов - любителей истории.
13 Топонимический словарь // Федеральное государственное бюджетное учреждение
Государственный природный заповедник "Курильский" : интернет-сайт. URL: http://kurilskiy.
ru/?knowledge,dictionary#b (дата обращения: 12.01.2014).
ЗНАНИЯ И СИМВОЛЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
(по материалам социологического опроса
российских и молдавских школьников)
Д. А Мальцев, И. В. Бородин
Преподавание истории в школе и вузах призвано решить ряд задач.
Обучающие, развивающие и воспитательные методики и практики направлены
на то, чтобы учащиеся, приобретая высокий уровень знания предмета, получи-
ли навыки анализа и обобщения, научились определению причин и сути явле-
ний, почувствовали интерес к истории, обрели патриотизм и чувство гордости
за свою Родину и свой народ.
Однако в действительности изучение истории формирует у молодых людей
самые разные представления, установки и ценности, порой весьма далёкие от за-
данных целей. На формирование взглядов и представлений оказывают влияние
не только учебники и преподаватели, но и гораздо более широкая социальная
среда. Согласно базовым теориям социализации (а изучение истории является
неотъемлемой частью этого процесса) эта среда включает в себя и ближайшее
семейно-родственное окружение, обеспечивающее устойчивую межпоколен-
ную "связь времён" на межличностном уровне, и национальные особенности
осмысления исторического наследия, и текущие настроения в обществе. Свой
отпечаток неизбежно накладывает и прогресс в области информационных тех-
нологий.
В связи с этим регулярный мониторинг уровня знания молодёжи о главных
событиях национальной истории и анализ отношения к ним, выявление сдвигов
и трансформаций в шкале ценностей подрастающего поколения представляют
значительный интерес. Понятно, что взгляд на знаковые исторические события,
такие как Первая мировая война, не остаётся неизменным. Введение в оборот
новых, неизвестных ранее документов, создание новых версий военных собы-
тий - всё это влияет на современное восприятие войны и интерпретацию её
молодёжью.
В 2014 г. человечество отмечает столетие начала Первой мировой войны -
события, определившего судьбу человеческой цивилизации. С точки зрения об-
разования юбилей интересен тем, что это событие в сознании молодёжи окон-
чательно ушло за "дальний горизонт" истории. Общее количество участников
той войны, по данным энциклопедии "Британника", составляло 65 млн 038 тыс.
810 человек. В 2011 г. в возрасте ПО лет умер последний участник боевых
действий- Клод Шулз, служивший в британском ВМФ. Последний участ-
ник со стороны России - прапорщик военного времени Кричевский Михаил
Ефимович - скончался в возрасте 116 лет чуть раньше, в декабре 2008 г., пере-
жив 90-летие окончания войны.
Знания и символы Первой мировой войны
111
Таким образом, сейчас среди живых не осталось никого, кто мог бы рас-
сказывать подрастающим поколениям о событиях той войны, о том, что она
значила для её участников. Тем важнее понимать, в каком именно виде сформи-
ровалась историческая память молодых россиян к настоящему времени.
С этой целью Российский институт стратегических исследований в 2013 г.
провёл исследование на тему "Образы и символы Первой мировой войны и па-
триотическое воспитание российской молодёжи". В число задач исследования
входили следующие.
1. Проверка уровня базовых знаний студенческой молодёжи (знание кон-
кретных дат, имён, событий).
2. Выявление представлений о войне, которые складываются у молодёжи
по итогам обучения.
3. Анализ отношения к людям и событиям того времени.
В целом методика опроса и его цели опирались на опыт проведённого
РИСИ в 2010 г. исследования памяти о Великой Отечественной войне1.
Географически опросом была охвачена вся территория Российской Феде-
рации от Калининграда до Владивостока. Исследование проводилось как в круп-
ных городах (Москва, Санкт-Петербург, Екатеринбург, Новосибирск, Казань,
Уфа, Ростов-на-Дону), так и в малых городах России. Были обследованы регио-
нальные центры в 12 субъектах Российской Федерации, а также Кишинёв - сто-
лица Республики Молдова. Последний город был включён в исследование для
внешнего сравнения, а также как типичный представитель регионов ближнего
зарубежья, где историческое сознание подверглось наибольшим в сравнении
с советским периодом изменениям.
Всего в опросе приняли участие 763 респондента - студенты первых кур-
сов высших учебных заведений. Из окончательного анализа были исключены
анкеты студентов Ставропольского государственного педагогического инсти-
тута в г. Ессентуки как нерелевантные. Например, отвечая на открытый вопрос
о героях Первой мировой войны, студенты данного вуза (историки по специаль-
ности!) написали фамилию "Каледин" в семи (!) вариантах (помимо правильно-
го, ещё и Колефян, Колефен, Колефан, Калефен, Коледон, Каледон), а инициа-
лы "А. М." ещё в трёх (А. М., А. Л. и А. Н.). Подобным образом написаны имена
и фамилии и в других ответах на вопросы. Сам набор этих имён, с одной сторо-
ны, ограничен, а с другой - совершенно нетипичен. Любому, имеющему опыт
преподавания, достаточно очевидно, что подобные "знания" были получены
с надписей на доске и/или из диктовки при проведении теста, причём ауди-
торией, для значительной части которой русский язык не является родным
(и анкеты это подтверждают: 36 % абитуриентов — представители коренных на-
родов Кавказа). Следовательно, рассматривать данные анкеты с точки зрения
хотя бы минимальной репрезентативности было бессмысленно, они представ-
ляют интерес лишь как курьёз, с которыми приходится сталкиваться любому
статистику.
1 См.: "Расскажу вам о войне..." Вторая мировая и Великая Отечественная войны в учебниках и
сознании школьников славянских стран / кол. авт.: Т. С. Гузенкова (отв. ред.), Д. А. Александров,
А. Б. Едемский, В. Д. Кузнечевский, Д. А. Мальцев, В. В. Марьина, П. В. Мультатули, А. А. Ожи-
ганова, О. В. Петровская, Е. С. Роговой, В. Н. Филянова ; Рос. ин-т стратег, исслед. M : РИСИ, 2012.
112
Д. А. Мальцев, И. В. Бородин
Относительно состава опрошенных в других регионах можно отметить,
что в большинстве из них преобладающую часть респондентов составляли
девушки, которых было примерно в 2 раза больше, чем юношей (а в Ростове-на-
Дону даже 3:1), что, вероятно, связано как с общим их преобладанием в вузах,
так и с большей дисциплинированностью при выполнении письменных работ.
Исключениями стали лишь Калининград и Владивосток, что не удивительно,
учитывая преобладание среди студентов лиц, связанных с "морскими профес-
сиями", где доля мужчин традиционно велика.
Обследование носило пилотный характер, в связи с чем вопрос о репрезен-
тативности выборки не ставился. Во всех вузах опрос проходил по единой ан-
кете, составленной на основе материалов, изданных Федеральным институтом
педагогических измерений для подготовки российских учащихся к Единому
государственному экзамену2.
Анкета составлялась для того, чтобы с помощью относительно небольшого
набора вопросов выявить базовые знания, общие представления о войне, а так-
же отношение к ней как к историческому событию (см. Приложение 1).
Предложенная анкета должна была зафиксировать информированность
опрашиваемых относительно общих моментов и конкретных фактов 1914—
1918 гг. как на территории Российской империи, так и за её пределами. Вопросы
сформулированы так, что из ответов на них можно установить степень интереса
учащихся к данной теме, их отношение к событиям и героям войны.
Вопросы 21, 24-25, 26-27 носят открытый характер и наиболее информа-
тивны. Они позволяют выявить представления учащихся о героях Первой миро-
вой войны и российских полководцах, отличившихся в той войне. Упоминание
местных, региональных героев Первой мировой войны, не принадлежащих
к широко известному общероссийскому пантеону, позволяет определить, на-
сколько хорошо студенты знают историю не только России в целом, но и своего
края. С помощью анкетирования были выявлены источники информации о вой-
не, на основе которых складываются знания и образы Первой мировой войны
в сознании учащихся.
Открытые вопросы требовали от респондентов оценочных суждений, кото-
рые раскрывают их ценностные ориентации и предпочтения. Завершал анкету
итоговый открытый вопрос - "Каково значение участия России в Первой ми-
ровой войне?", требовавший развёрнутого ответа. С его помощью выясняются
оценки роли Первой мировой войны в истории и её место в памяти.
Анализ ответов на вопросы анкеты привёл к ряду как ожидаемых, так и
неожиданных результатов. Начнём с анализа представлений студентов о выда-
ющихся военачальниках Первой мировой войны.
Табл. 1 составлена на основании данных опросов 30 % респондентов, про-
живающих в Москве, Санкт-Петербурге, Новосибирске и Ростове-на-Дону.
Эти четыре города являются административными центрами федеральных окру-
гов России, в каждом из них проживает более 1 млн жителей.
2 См. интернет-сайт - http://www.fipi.ru.
Знания и символы Первой мировой войны 113
Таблица 1
"Кого вы считаете выдающимися российскими военачальниками Первой
мировой войны (укажите фамилии)?" (ответы респондентов крупных городов
(Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск и Ростов-на-Дону)
Таким образом, если брать персоналии, то 1-е место, по всем четырём го-
родам с большим отрывом занимает А.Брусилов (113 упоминаний), 2-е-
Л. Корнилов (51). Довольно интересно, что в исследовании РИСИ о Великой
Отечественной войне эти два полководца часто назывались среди военачальни-
ков Великой Отечественной войны (Корнилов - в Москве, Брусилов - в Санкт-
Петербурге)3. Следовательно, для жителей мегаполисов они выступают своего
рода "универсальными героями" самых разных войн, что показывает слабую сег-
ментированность исторической линии в сознании опрашиваемых.
Следующие места делят А. Колчак (17), М. Алексеев (11), А. Деникин (7),
А. Керенский (7). Как видно, отрыв от первой пары военачальников очень велик,
и к тому же названные исторические личности прославились не только в Первой
мировой, но и в революциях 1917 г. и Гражданской войне. Их известность может
быть связана именно с этим. Косвенно это подтверждается большой популярно-
стью адмирала А. Колчака (главы Омского/Сибирского правительства времён
Гражданской войны) в Новосибирске и отсутствием там упоминаний о генерале
М. Алексееве (создателе Добровольческой армии на Юге России), в Ростове-на-
Дону ситуация обратная. Глава Временного правительства А. Керенский упо-
мянут только жителями российских "столиц". Остальные военачальники встре-
чаются в ответах эпизодически.
Хотя Кутузов в качестве полководца Первой мировой войны в анкетах не-
которых петербуржцев вызывает недоумение, но это единичные случаи и выво-
ды на основании столь малых цифр делать сложно. Печально другое - в целом
на примере четырёх крупнейших городов России мы можем наблюдать, что
каждый третий опрошенный не может назвать ни одного военачальника Первой
мировой войны...
Данные табл. 2 получены по результатам опроса 70 % респондентов, про-
живающих в восьми городах другого типа - административных центрах обла-
стей России, насчитывающих от 400 тыс. до 1 млн жителей. Они свидетель-
ствуют, что знания жителей областных центров России не особенно отличаются
3 См.: "Расскажу вам о войне..."... С. 315.
114
Д. А. Мальцев, И. В. Бородин
от таковых в мегаполисах. Точно так же 1-е место уверенно занимает
А. Брусилов (229). На 2-м так же5 как и в крупных городах, Л. Корнилов (117).
Далее с большими отрывами идут А. Колчак (31), А. Деникин (29), П. Милюков
(26), А. Керенский (25), М. Алексеев (19).
Таблица 2
"Кого вы считаете выдающимися российскими военачальниками
Первой мировой войны (укажите фамилии)?" (ответы респондентов
в административных центрах России)
Отличия от более крупных городов здесь явно минимальны: несколь-
ко больше процент назвавших иных военачальников помимо А. Брусилова
и Л. Корнилова, появление на 5-м месте П. Милюкова и на 7-м месте -
М. В. Алексеева (вместо 3-го). Можно отметить появление фамилии неизвест-
ного в крупных городах генерала А. Самсонова (8) и имени Николая II (6), ко-
торого рассматривают как военачальника жители городов Сибири и Дальнего
Востока. В целом же пантеон практически идентичен.
Следует отметить значительно большую частоту упоминаний адмирала
Колчака студентами Сибири по сравнению со студентами европейской части
страны или даже Дальнего Востока. Появление имён остальных полководцев
носит случайный, статистически незаметный характер, часто ограничивает-
ся одним городом. В провинции также более четверти опрошенных не смогли
назвать ни одного военачальника, что в целом совпадает с данными по более
крупным городам.
Интересные результаты дал и опрос учащихся относительно того, кого
они считают героями Первой мировой войны. Данные об ответах на него
приведены в табл. 3-4, где используется та же разбивка по регионам, что и
в табл. 1-2.
Знания и символы Первой мировой войны 115
Таблж\а 3
"Кого вы считаете подлинным(-и) героем(-ями)
Первой мировой войны (укажите фамилии)?" (ответы респондентов
в крупных городах России, более 1 млн жителей)
Можно заметить, что первые позиции по героям войны занимают те же лица,
что возглавляют список военачальников - А. Брусилов (115) и Л. Корнилов (35).
Но далее идут неожиданные ответы: традиционные персонажи опроса, такие
как А. Колчак (8), А. Деникин (6), П. Милюков (5) и М. Алексеев (5) обильно
разбавлены иностранными именами - Т. Лоуренс (6), Ф. Фош (5), а также фон
Гинденбург, Э. Людендорф и Ж. С. Галлиени (по 4). Стоит обратить внимание
на то, что все эти выдающиеся военные деятели стран Антанты и даже противо-
стоявших России стран Центрального союза названы москвичами, более того -
студентами исторического факультета МГУ, которые считают всех названных
именно героями войны, а не просто участниками/военачальниками! Этими име-
нами список не ограничивается - в нём упомянут целый ряд полководцев со-
юзнических армий, а также фон Мольтке, эрцгерцог Франц Фердинанд, фон
Фолькенгайн и даже Адольф Гитлер! Характерно, что из русских имён в числе
героев оказалось только имя казака К. Крючкова, да и того назвал лишь один
студент. Некоторые респонденты из МГУ ограничились общими терминами:
"солдаты, которые прошли через все ужасы этой войны и просто выжившие",
"простые солдаты всех фронтов", "простые русские солдаты", "каждый солдат
Антанты" и т.п. (всего 6 подобных ответов).
Короче говоря, можно констатировать, что конкретных русских героев
Первой мировой войны студенты истфака МГУ не знают. Остаётся только до-
гадываться, чему выпускники этого факультета будут учить, как будет препод-
носиться ими слава русского оружия.
По остальным трём городам мы наблюдаем уже привычный пантеон ге-
роев, идентичный военачальникам из табл. 1-2. Респонденты явно не делают
разницы между этими понятиями. В качестве позитива здесь можно отметить
названного четырьмя питерскими респондентами Н. С. Бартенева - морского
офицера, героя войны на Балтике. Это единственная историческая личность, ко-
торую можно считать "местным героем". В прочих городах таковых студенты
не вспомнили.
Ну и в целом по крупным городам более 22 % опрошенных не могут на-
звать ни одного героя Первой мировой войны, что тоже не радует.
116 Д. А. Мальцев, И. В. Бородин
Таблица 4
"Кого вы считаете подлинным (-и) героем (-ями) Первой мировой войны
(укажите фамилии)?" (ответы респондентов в административных центрах
России, до 1 млн жителей)
Данные табл. 4 свидетельствуют, что по верхним позициям в регионах нет
существенных отличий от больших городов: никого не смогли назвать героями
более 23 % респондентов - почти так же, как и в крупных городах. Этот по-
казатель даже колеблется между различными городами идентично - максимум
в Санкт-Петербурге среди крупных городов (33 %) и в Оренбурге среди мелких
(35 %).
В целом лидируют А. Брусилов (229) и уже идущий с большим отрывом
Л. Корнилов (62). Только в Оренбурге генерал Корнилов оказывается на по-
следних местах, а 2-е место занимает X. Ермаков, знаменитый казак Первой
мировой, послуживший одним из прототипов Григория Мелихова, из чего
можно сделать вывод об активном осмыслении "Тихого Дона" М. Шолохова
студентами Оренбурга.
В отличие от столиц часто упоминаются имена адмирала А. Колчака (26),
А.Деникина (21), А.Керенского (20). Приблизительно на таком же уровне,
как и в крупных городах, известны, но небольшому проценту опрошенных,
П.Милюков (13) и М.Алексеев (10). Как и в крупных городах, отсутству-
ет разделение военачальников и геров. Вспоминают героев боёв в Восточной
Пруссии: генералов Самсонова (8), Ренненкампфа (4). Последний известен,
впрочем, только жителям Калининграда, где он сражался в Первую мировую,
таким образом его можно отнести к категории местных героев. По той же кате-
гории проходит и упомянутый жителями Уфы М. Шаймуратов, но вот только
он герой Гражданской, а в Первой мировой даже не участвовал...
В целом можно констатировать, что пантеон местных региональных ге-
роев Первой мировой войны в субъектах Российской Федерации фактически
Знания и символы Первой мировой войны 117
отсутствует. Возрождать, а зачастую и создавать его - задача нынешнего по-
коления краеведов.
Из общероссийских героев жители областных центров более-менее часто
вспоминают К. Крючкова (22 упоминания, 4-е место), которого, как правило,
даже не знают в более крупных городах. Также вспоминаются герои, известные
не только и даже не столько по Первой мировой войне, сколько по Гражданской.
(Например, во Владивостоке и Иркутске 12 упоминаний В. Чапаева! В анкеты
попали имена С. Будённого и других известных личностей периода Гражданской
войны.)
Интересно, что почти во всех охваченных опросом городах встречались
1-2 упоминания о защитниках крепости Осовец. Это единственные новые
персоналии в пантеоне героев Первой мировой войны - остальные достались
нам ещё с советских времён.
На следующем этапе исследования нам было необходимо понять, откуда
учащиеся получают свои знания о Первой мировой войне? Что в наибольшей
степени формирует их представление о ней? Относительно источников знаний
тестируемым были предложены следующие варианты ответов:
1) из школьного учебника;
2) из дополнительных рассказов учителей на уроках и вне уроков;
3) из кино- и телефильмов;
4) из художественной литературы;
5) из журналов и научно-популярных книг;
6) из Интернета;
7) из компьютерных игр.
На основании полученных данных была составлена табл. 5.
Таблица 5
"Откуда вы получили знания о Первой мировой войне
(возможны несколько ответов)"? (в % к числу опрошенных)
Как можно заметить, основными источниками информации для школьни-
ков являются учебники, затем с большим отрывом - учителя, Интернет и ки-
нофильмы. Художественная литература также является весьма значимым ис-
точником. Вопреки распространённым представлениям компьютерные игры
118 Д. А. Мальцев, И. В. Бородин
в целом считают важными источниками информации по Первой мировой войне
не более 7 % опрошенных. Но при этом учащиеся мало уделяют внимания науч-
но-популярной литературе (за исключением МГУ, где её в качестве источника
назвали около 30 % респондентов), что делает их представления о войне одно-
сторонними и подверженными искажениям.
Если смотреть по регионам, то несколько выделяются Новосибирск и
Казань. В Новосибирске около 25 % опрошенных отметили в качестве источ-
ника знаний о войне компьютерные игры. В Казани же более 2/3 студентов
считают важным источником знания, полученные из Интернета (в остальных
городах эта цифра составляет 35-50 %).
В ходе опроса были выявлены и конкретные художественные произведения
(фильмы, книги и т.п.), которым в современной России принадлежит ведущая
роль в формировании представлений молодого поколения о Первой мировой
войне. Эти данные приведены в табл. 6.
Таблица 6
"Какое художественное произведение (кинофильм, книга, театральная
постановка, фотовыставка и др.) о Первой мировой войне запомнилось вам
в наибольшей степени?" (ответы респондентов в крупных городах России,
более 1 млн жителей)
1-е место с большим отрывом занимает роман Э. М. Ремарка "На Западном
фронте без перемен11 и его экранизация (47). Но этот результат получен за счёт
голосов студентов истфака МГУ. Становится понятным, почему они лучше зна-
ют генералов Антанты и Германии, чем российских. Далее идёт "Тихий Дон"
М. Шолохова (32) - несомненный лидер по Санкт-Петербургу и Новосибирску,
на 3-м месте - фильм "Адмирал" (18). Более или менее заметны "Приключения
бравого солдата Швейка" Я. Гашека (10), "Прощай, оружие" Э. Хемингуэя (8) -
тоже преимущественно за счёт студентов МГУ. Прочие фильмы и книги, как
отечественные, так и зарубежные, упоминаются не более чем 1-3 опрошенными.
Знания и символы Первой мировой войны 119
Несколько иная картина наблюдается при распределении ответов учащихся
провинциальных центров, что видно по данным табл. 7.
Таблица 7
"Какое художественное произведение (кинофильм, книга, театральная
постановка, фотовыставка и др.) о Первой мировой войне запомнилось
вам в наибольшей степени?" (ответы респондентов в административных
центрах России до 1 млн. жителей)
Как видно из данных таблицы, 1-е места по регионам опять принадлежат
книге и фильму "Тихий Дон" (69), фильму "Адмирал" (60), книге и фильму "На
Западном фронте без перемен" (49), книге "Доктор Живаго" (22). Упоминаются
зарубежный фильм "Боевой конь" (13), роман "Хождение по мукам" и телесери-
ал "Гибель империи" (по 9). Остальные произведения упоминаются в единич-
ных случаях.
120
Д. А. Мальцев, И. В. Бородин
Как следует из таблиц, ситуация с художественными предпочтениями сту-
денческой молодёжи довольно однородная для большинства городов, незави-
симо от численности Pix населения. Кроме некоторой "московской аномалии",
связанной с большим увлечением зарубежными классическими авторами, пи-
савшими по теме, список произведений в крупных и малых городах различается
незначительно.
Обращает на себя внимание прежде всего очень большой процент тех, кто
вообще не мог назвать что-либо запомнившееся им из произведений о Первой
мировой войне. Соответственно, возникает сомнение, что эти люди имеют хоть
какое-то представление о ней кроме названия. 40 % таких респондентов в про-
винции и 42 % в крупных городах - тревожный показатель.
Однако отсутствие знаний легко объяснить, если попытаться вспомнить
отечественные фильмы и популярные художественные книги по Первой миро-
вой войне, которые доступны широким слоям населения. Тогда мы с удивле-
нием обнаружим, что почти все они озвучены респондентами. Мы не можем
привести в таблицах все произведения, набравшие в общей сложности менее
10 голосов по регионам. Но там есть и книги В. Пикуля, и ряд современных
документальных фильмов, и более-менее распространённые научно-популяр-
ные книги, такие как "1 августа 1914 г." и многое другое. Следует признать, что
значимые события в российском кинематографе, такие как фильм "Адмирал"
или сериал "Гибель империи", где хотя бы часть сюжета посвящена событиям
Первой мировой войны, упоминаются довольно часто. Но таких произведений,
к сожалению, очень мало, а советская эпоха кроме книг В. Пикуля и "Тихого
Дона" М. Шолохова практически ничего не оставила подрастающему поколе-
нию, которое живёт в своего рода информационной пустыне в том, что касает-
ся событий Первой мировой войны. Если в памяти о Великой Отечественной
войне малое количество современных фильмов легко компенсируется совет-
скими, а в литературе недостатка просто нет, то в случае Первой мировой вой-
ны молодёжи приходится заимствовать информацию о её событиях и героях
из иностранной киноиндустрии и литературы (помимо прочего пронизанных
крайним пацифизмом). Так и получается, что студенты даже профильных фа-
культетов лучше знают иностранных военачальников Фоша и Гинденбурга,
чем, скажем, российского Верховного главнокомандующего - великого князя
Николая Николаевича.
Наше общество нуждается в большой просветительской работе, чтобы одна
из крупнейших войн в истории человечества, война, стоившая русскому народу
миллионных жертв, перестала быть "забытой" для современного поколения.
Необходимо также чётко отделить в исторической памяти Первую миро-
вую от других войн. Особенно это касается Гражданской войны. Она в сознании
российского общества почти полностью заслонила Первую мировую, во мно-
гом за счёт "сквозных" героев и особенно полководцев, сражавшихся на фрон-
тах обеих войн. В определённой степени это касается и Отечественной вой-
ны 1812 г. - не так уж редко в опросе в качестве полководцев и героев Первой
мировой войны встречались имена М. Кутузова, П. Багратиона, Н. Раевского
и других героев 1812 г., а роман "Война и мир" рассматривался как источник
информации по этому вопросу. Эта задача пока далека от своего разрешения.
Характерно, что разного рода выставки, фестивали, спектакли вспомнили
не более двух десятков опрошенных. Из компьютерных игр упомянута лишь
Знания и символы Первой мировой войны
121
"Call of Duty", которая не имеет к Первой мировой войне никакого отноше-
ния - она посвящена Второй мировой.
В целом можно констатировать, что наиболее перспективное направление
формирования художественно-образного представления молодёжи о Первой
мировой войне - это киноиндустрия и видеозаписи во всём их многообразии.
Работа на этом направлении довольно быстро приносит свои плоды. Недавно
вышедшие документальные фильмы о Первой мировой войне как источник
знаний упомянули около двух десятков опрошенных. Аудиовидеоклип "Атака
мертвецов, или русские не сдаются" вернул в широкую историческую память
нации героических защитников крепости Осовец, ранее известных лишь узкому
кругу историков.
Из результатов тестирования видно, что если о военачальниках есть хоть
какие-то знания (как уже сказано, во многом за счёт полководцев Гражданской
войны), то с героями из числа простых солдат и младших офицеров дело обсто-
ит совсем плохо: кроме К. Крючкова и П. Нестерова студенты вообще нико-
го не знают. Таким образом, пантеона героев Первой мировой войны в России
в настоящее время просто нет. Его необходимо формировать почти с нуля.
Интересно сравнить полученные данные с тестированием, проведённым
в Кишинёве - столице одной из стран СНГ, в наибольшей степени, пожалуй,
подверженной зарубежному информационному воздействию в вопросах исто-
рии Первой мировой войны. Если названные студентами военачальники пред-
ставляют достаточно типичный набор Брусилов/Корнилов/Деникин и др. лишь
с необычным для России В. Лениным, то картина героев более интересна. Сразу
за А. Брусиловым идут В. Вильсон и У. Черчилль - явное влияние ориентиро-
ванной на румынские образцы программы изучения истории. В качестве источ-
ников помимо типичных Э. Ремарка и М. Шолохова также часто называются
документальные фильмы на румынском и английском языках (прежде всего по
телеканалу "National Geographic").
Отдельно стоит рассмотреть ответы анкетируемых российских студентов
на вопрос "Как бы вы оценили потери, понесённые Россией в Первой мировой
войне?"
Подавляющее большинство опрошенных оценивают их как очень большие.
Используются такие эпитеты, как "колоссальные", "огромные", "максимально
большие", "невероятные" и т.п. Причём говорится как о людских, так и о мате-
риальных и территориальных потерях. В ответах также часто встречаются упо-
минания о напрасных жертвах России: "Они были огромны и не нужны. России
не была нужна эта война". Как и в ответах относительно участия России в войне
(о них далее по тексту), часто говорится об утрате "авторитета в мире", "места
в международных отношениях" и т.п. Такой державный подход характерен для
жителей всех регионов, где проходил опрос.
В ответах встречаются и критические оценки истории России в целом:
"Россия, как в любой другой войне, конечно же, потеряла огромное количество
людей". Подобное высказывание - явное следствие, к сожалению, распростра-
нённого в массовом сознании россиян мифа о том, что большинство войн в на-
шей истории мы выигрывали, "заваливая врагов трупами". Несмотря на полное
несоответствие этой мифологемы реальной истории, она необыкновенно жи-
вуча и, как показывает настоящее исследование, продолжает транслироваться
в молодёжной среде.
122
Д. А. Мальцев, И. В. Бородин
Значительно реже делаются попытки сравнительного осмысления этих "не-
вероятных" потерь: "Большие, но по сравнению с XX веком... - смешно, при-
мерно 1-2 миллиона". К сожалению, лишь около десятка опрошенных дали
цифры потерь, а не ограничились общими фразами. Были названы близкие
к реальности цифры от одного до трёх миллионов человек убитыми.
Работы молдавских студентов в этом отношении не отличаются от россий-
ских: те же общие фразы про "многочисленные и неразумные потери". Точных
цифр не назвал никто из опрошенных кишинёвцев.
В завершающей части анкеты студентам было предложено сделать вывод
в виде развёрнутого ответа на вопрос "Каково значение участия России в Пер-
вой мировой войне?". Ответы на него дали около 2/3 респондентов. За исключе-
нием немногих предельно лаконичных ответов в духе "Большое", "Очень важ-
ное", "Огромное" и т.п., большинство респондентов дали развёрнутые ответы.
Значение участия России в Первой мировой войне студенты обычно рас-
сматривали в двух аспектах, вьщеляя её значение для России и для Европы
в целом. Вот наиболее типичные мнения.
"Россия, как мы знаем, понесла большие убытки и не получила какой-либо вы-
годы для себя".
"Участие России в Первой мировой войне повлекло за собой множество по-
следствий. Одним из главных было прекращение существования царской
России. А следовательно, приход к власти большевиков и разгорание Граж-
данской войны. Благодаря Первой мировой войне в России проявился кризис
всех сфер жизни".
"Значение участия России в Первой мировой войне трагично, потому что не
принесло внешнеполитической выгоды".
"Первая мировая война не принесла положительных результатов. Послед-
ствием стали кризис, потери, гражданская война".
"Участие в Первой мировой войне для России не дало никаких положитель-
ных результатов. Оно стало одним из толчков, которые привели к Октябрь-
ской революции, вернее - к захвату власти большевиками и к Гражданской
войне, так как именно участие в Первой мировой войне стало одной из при-
чин недовольства народа царским правительством".
Заметно, что в основном студенты акцентируют внимание на итогах, а не на
причинах или самом ходе войны. Иногда в оценках мелькают клише советской
эпохи.
"Участие России в Первой мировой войне по большому счёту было нецелесо-
образным".
"Так и не добившись поставленных задач, царский режим пал под влиянием
активно происходивших социальных метаморфоз, вызванных этой самой
войной".
"Российская империя была затянута в войну, так как имела статус "великой
державы" и по сути была имперастической [так в тексте! - Прим. ред.]
державой".
Педалируется тема неготовности России к войне, причём у людей, придер-
живающихся самых разных взглядов.
"На мой взгляд, Россия не должна была вступать в войну! Она была не гото-
ва как морально, так и экономически! В стране назревала революция, страна
Знания и символы Первой мировой войны
123
должна была решать внутренний конфликт, а не отвлекаться на внешние дела.
Так что значение для России - отрицательное!!!"
"Россия внесла огромный вклад, несла огромные потери. Вооружённые силы
России терпели огромные потери, русские солдаты отчаянно бились, несмо-
тря на то, что Россия была не готова к этой войне".
Соответственно, участие в войне оценивается преимущественно критиче-
ски: "Участие России в Первой мировой войне не дало ей ничего. Лишь усугу-
било те проблемы, которые уже существовали в стране".
Впрочем, некоторые респонденты, упоминая о роли русской армии в войне,
избегают конкретизации.
"Россия оказала существенное влияние на ход боевых действий и сражалась
достойно. Участие России сковало большие силы противника на востоке, тем
самым во многом предопределив исход войны".
"Россия приняла на себя основной удар, героически сражалась на фронтах
Первой мировой".
"Я думаю, что влияние России велико, ибо наша армия участвовала во многих
ключевых событиях. Вспомним Брусиловский прорыв, например. Героически
сражались армии Самсонова, Ренненкампфа. Кстати, многие немецкие офице-
ры в своих дневниках описывают наших солдат и считают, что наша армия -
полна истинного героизма и чести".
Присутствует и понимание причины печальных итогов Первой мировой
войны для России: "Россия не добилась поставленных целей, так как был под-
писан сепаратный мир. Если бы этого не было, Россия являлась бы одной из
стран-победительниц".
Слабое разделение в сознании учащихся Первой мировой и Гражданской
войн находит отражение в их ответах.
"Первая мировая война сыграла важную роль в истории человечества, имен-
но она дала толчок к Гражданской войне".
"Участие России в Первой мировой войне, с одной стороны, привело к тому,
что упал её авторитет на мировой арене, с другой - империалистические стра-
ны боялись продвижения революции, как в России, в свои страны".
Но всё же многие студенты акцентируют внимание на роли участия России
в войне для Антанты и мира в целом.
"Россия, приняв участие в Первой мировой войне, оказала тем самым под-
держку странам-союзникам по Антанте".
"Из российских солдат, военачальников был организован и создан Восточный
фронт, который имел важное стратегическое значение".
"Россия являлась непременной страной-участницей, без неё война не полу-
чила бы такого размаха и не стала поистине исторической; лишь действие на
несколько фронтов не позволило Германии выиграть".
"Россия принимала самое активное участие в войне. Благодаря ей Герма-
ния была побеждена. Так как основные силы были сосредоточены на Вос-
точном фронте. И этот факт спас западные страны от полного разрушения и
разграбления своих государств".
"В этой войне Россия выступала как защитница православных балканских
народов. Именно благодаря тому, что Россия вступила в войну, восторжество-
вала некая справедливость по отношению к слабым государствам. Думаю, без
124
Д. А. Мальцев, И. В. Бородин
России Англия и Франция просто не решились бы выступить против произво-
ла Австро-Венгрии и Германии. Хоть Россия и вышла из войны раньше своих
союзниц, она сделала больше, чтобы приблизить их к победному концу".
"Россия играла важнейшую роль в Первой мировой войне; в течение почти
трёх лет она сдерживала на своих фронтах больше половины всех непри-
ятельских дивизий и в этой борьбе потеряла убитыми больше, чем все про-
чие союзники, взятые вместе. Если бы не Россия, то неизвестно, какая была бы
политическая ситуация в мире после Первой мировой войны".
Часто студенты говорят и о спасении Франции Россией в ходе войны, благо-
даря её вступлению и действиям армий Ренненкампфа и Самсонова. Собственно,
боевые действия в Восточной Пруссии в августе 1914 г. и Брусиловский про-
рыв - это единственные конкретные события войны, называнные опрошенными.
Встречаются, хотя и значительно реже, и негативные оценки роли России.
"Участие России в Первой мировой войне особого значения для страны и
мира не принесло".
"Я думаю, что участие России в Первой мировой войне не принесло особо ни-
чего значимого, и поэтому значения, кроме потерь, тоже нет".
В целом можно отметить, что представления о Первой мировой войне, её
исходе и роли в боевых действиях русской армии у подавляющего большин-
ства студентов вполне адекватные. Проблема в отсутствии конкретных знаний
о ходе войны и слабом понимании её причин у большинства опрошенных. Это
является "узкими местами" в сложившихся представлениях о Первой мировой.
Хуже на российском фоне выглядят молдавские анкеты. 2/3 студентов во-
обще не смогли ответить на вопрос о значении участия России в Первой миро-
вой войне, в то время как в России отвечали почти все (уклонилось не более
десятой части опрошенных). Те же, кто ответил, сделали это предельно обще,
формально и часто малоосмысленно: "Россия являлась одной из важнейших
сдерживающих сил", "Поддержание равновесия между державами". Ответов та-
кого рода немало. Остальные говорят о "немаловажном значении" и "печальных
итогах". Очевидно, что представление об участии Российской империи в Пер-
вой мировой войне у молдавских студентов размыто.
* *
Подводя итоги, можно констатировать, что заметных значимых различий
в знаниях и представлениях о войне в зависимости от места проживания и учеб-
ных заведений среди опрошенных нет. Как жители малых и средних городов,
так и обитатели мегаполисов демонстрируют одинаково слабое знание конкрет-
ных событий, героев и действующих лиц Первой мировой войны. Молодёжь
довольно восприимчива к западным трактовкам войны в связи с небольшим
количеством широкодоступных отечественных источников о ней, таких как ху-
дожественная литература и фильмы, а не учебники. Поэтому повсеместно на-
блюдается одна и та же картина — если даты начала и конца войны, страны,
в ней участвовавшие, правильно называют пусть не все, но подавляющее боль-
шинство участников, то воспроизвести, что же конкретно происходило в 1914,
что в 1916, а что в 1917 г. могут очень немногие.
Знания и символы Первой мировой войны
125
Иначе как катастрофической трудно назвать ситуацию с пантеоном героев
Первой мировой войны. Имеются в виду герои из числа солдат и младшего офи-
церского состава. Кроме редких упоминаний казака К. Крючкова и ещё более
редких лётчика штабс-капитана П. Нестерова, конкретных имён не называет-
ся! С одной стороны, это следствие дегероизации войны в советскую эпоху,
связанное с представлением о Первой мировой войны как войне империалисти-
ческой, ненужной стране и народу. Соответственно, на такой войне героев быть
не могло. Названные два героя были, пожалуй, единственными более-менее ча-
сто упоминаемыми в советское время.
Однако с момента распада СССР прошло более двух десятилетий, а ситуа-
ция не изменилась. При этом нельзя сказать, что молодёжь совершенно не ин-
тересуется военной историей страны. Скорее наоборот-пример с защитниками
Осовца показывает, что вбросить в массовое сознание яркие, запоминающиеся
события, связанные с героизмом русских солдат, довольно легко. Но это не де-
лается сколько-нибудь централизованно и целенаправленно.
Вероятно, для создания яркого, запоминающегося образа Первой мировой
и служащего как для патриотического воспитания, так и для сохранения эле-
ментарной исторической памяти, необходимо применение информационных
технологий в системе образования на качественно ином уровне. Нужны образо-
вательные игры и увлекательные учебные задания, обучающие фильмы. Просто
сухого текста учебника с датами и перечислением операций недостаточно. Если
за этими датами и операциями не стоят живые люди, то у части старательных
школьников и студентов сформируется некий предельно формальный набор
дат, а не историческая память. А у не особенно старательных не будет и это-
го. Живая традиция рассказов о войне, характерная для исторической памяти
о Великой Отечественной, в случае с Первой мировой войной отсутствует как
по причине исторической удалённости события, так и вследствии упомянутой
политики советских властей. Практически нет художественных фильмов на эту
тему. Здесь ситуацию тоже надо менять. Необходимо "очеловечить" войну в гла-
зах населения.
Для воспитания молодёжи в духе позитивного, созидательного патриотизма
требуются особые усилия, основанные на синтезе российских образовательных
традиций и современных технологий. Необходимо своего рода "наполнение" па-
мяти о Первой мировой войне путём активной мемориализации (выкладывание
архивами и музеями фотокопий своих фондов в Интернете, установка памятни-
ков) и создания общероссийского и местных пантеонов героев Первой мировой
войны, подобно тем, какие существуют в отношении Великой Отечественной
войны.
Современный крайне схематичный образ Первой мировой войны, без сом-
нения, нуждается в тщательном, продуманном и осторожном наполнении.
Часть 2
Особенности исторической памяти
и изучения Первой мировой войны
у народов, входивших
в Российскую империю
БЕЛОРУССИЯ.
НЕ НАША ВОЙНА?
О. В. Петровская
Для белорусов, проживавших в западных губерниях Российской империи,
Первая мировая война стала труднейшим испытанием истории. Территория
Белоруссии оказалась театром боевых действий, а население непосредственно
испытало на себе все тяготы военного времени, включая оккупацию и бежен-
ство. В то же время белорусы не могут, как другие народы империи, гордить-
ся успехами государственного и национального строительства в годы Первой
мировой войны. Однако именно эти процессы (в представлениях нынешних
белорусских элит, перед которыми стоит задача формирования национальной
идентичности) призваны стать основной конструкцией исторического самосо-
знания граждан независимой Белоруссии. Поэтому и в официальной историо-
графии, и в историческом образовании советская эпоха, когда белорусы, пусть
и формально, обрели государственность, более значима, чем период вхожде-
ния нынешних белорусских земель в состав Российской империи. Такой под-
ход ведёт к тому, что "своей" самой важной войной белорусы сегодня считают
Великую Отечественную, а Первая мировая остаётся для них чужой, значи-
тельно более далёкой, чем её истинное место в исторической хронологии, и
по-прежнему империалистической.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА В УЧЕБНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ
Переход с цикличной на линейную систему преподавания истории в связи
с сокращением срока обучения в средней школе Республики Беларусь оконча-
тельно унифицировал содержание исторического образования, так как оставил
только два комплекта учебников: один по всеобщей истории, другой - по исто-
рии Белоруссии. Вместе с тем реформа пока не завершена, и в старших классах
ещё используются учебники второго, обобщающего цикла. Однако и старые,
и новые учебники, затрагивающие период Первой мировой войны, написаны
одними и теми же авторами, поэтому их тексты излагают одинаковые подходы
и различаются лишь объёмом предлагаемых фактов. Те же историки являют-
ся и авторами наиболее тиражируемых и популярных вузовских учебников по
истории Белоруссии. Таким образом, можно говорить о существовании офи-
циальной концепции истории Великой войны, предшествовавших и сопутство-
вавших ей событий в системе исторического образования. Она построена на
модифицированной доктрине советской историографии. В соответствии с ней
в истории Белоруссии (но не во всемирной истории) Первая мировая война не
рассматривается как отдельное завершённое событие, так как ключевую роль
в периодизации истории сохраняет Октябрьская революция 1917 г. Более того,
по новой программе в средней школе дореволюционные события изучаются
130
О. В. Петровская
в 9-м классе, а после неё -уже в 10-м. Причём эти учебники написаны авторами
с разными идейными убеждениями. В вузовских пособиях официального на-
правления, излагающих всю историю Белоруссии в одном томе, Октябрь 1917 г.
также является основанием для деления на части и главы.
Анализ утверждённых Министерством образования Республики Беларусь
учебников истории показывает, что Первая мировая война играет существенно
меньшую роль в историческом образовании, чем Вторая мировая. Объём мате-
риала, отведённого на Великую войну, в среднем в 2 раза меньше, а учитывая
внимание к революциям, место, занятое непосредственно войной и особенно
военными действиями, невелико. В учебниках по всеобщей истории акцент сде-
лан на причины и итоги войны, а также вызванные ею социально-экономиче-
ские изменения. Пособия же по национальной истории ограничивают события
пределами белорусской территории.
В то же время в белорусской системе образования сохраняется и альтер-
нативный сегмент. В вузах, особенно на исторических факультетах, активно
используются учебные пособия с выраженным националистическим уклоном.
Все события XX в., в том числе и Первую мировую войну, они рассматривают
сквозь призму белорусского национального движения. Поэтому и периодиза-
ция истории здесь отлична. В частности, Октябрьская революция не рассматри-
вается в качестве значимого для национальной белорусской истории события.
Кроме того, в отличие от учебной литературы официального характера, Первой
мировой войне уделяется значительно больше внимания, чем Второй мировой,
что видно по объёму материала.
Вместе с тем государство и на уровне вузов стремится регулировать про-
цесс преподавания, контролируя объём тиражей и продвигая учебники, со-
ответствующие сегодняшним идеологическим представлениям.
В 2009 г. альтернативное учебное пособие с грифом Министерства обра-
зования РБ было выпущено и для средней школы. В этом случае президент
А. Лукашенко отдал дань своему учителю, доценту Могилёвского университе-
та, ныне уже покойному, Я. Трещенку, приверженцу концепции западнорусиз-
ма. Эта идейная парадигма обусловила и особенность изложения событий пер-
вой четверти XX в. в этом учебнике. Правда, трудно сказать, насколько широко
он используется в школе, так как учителей не ориентируют на возможность вы-
бора учебных пособий. А издан учебник небольшим тиражом - немногим более
2 тыс. экземпляров, тогда как основные школьные учебники имеют тираж более
100 тыс. Не меняет положения и несколько больший тираж (5 тыс.) вузовских
учебников под редакцией этого автора1. Концепция Я. Трещенка сохраняет
периодизацию с опорой на Октябрьскую революцию.
МЕСТО ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В СОВРЕМЕННОЙ БЕЛОРУССКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Изучение Первой мировой войны также не является приоритетным для бе-
лорусских историков и значительно уступает другим войнам и историческим
1 История Беларуси : учеб. пособие для студентов учреждений, обеспечивающих получение
высш. образования : в 2 ч. / под ред. Я. И. Трещенка. Могилев : МГУ им. А. А. Кулешова, 2004.
Ч. 1 : Досоветский период; Там же. Могилёв, 2005. Ч. 2 / Я. И. Трещенок, А. А. Воробьёв,
Н. М. Пурышева, М. И. Матюшевская ; под ред. Я. И. Трещенка.
Белоруссия. Не наша война?
131
событиям XX в., что обусловлено комплексом причин. Прежде всего к ним
следует отнести наследие советской историографии, рассматривавшей миро-
вую войну лишь как предпосылку Октябрьской революции и не проявлявшей
интереса к империалистической "николаевской" войне в целом. Несмотря на
то, что многие историки критикуют советскую историографию и декларируют
пересмотр прежней концепции, в тенденции официальной белорусской исто-
рической науки можно заметить возврат ко многим тезисам советской истори-
ографии. В первую очередь преемственность прослеживается в критике царско-
го правительства, внимании к социальным проблемам, роли, которая отводится
в событиях 1914-1918 гг. революциям.
Особая роль, которая придаётся в белорусской идеологии Великой Оте-
чественной войне, оставляет Первую мировую в тени и переносит на неё сфор-
мированное у белорусов неприятие Германии, немцев и нацизма.
Ещё одним фактором, определяющим особенность подходов к изучению
Великой войны, является важность национальной составляющей белорусской
истории на современном этапе государственного строительства и присущее в
силу этого многим историкам стремление рассматривать войну через призму
национального движения и выяснения причин провала национального проекта.
Наконец, следует учитывать и трудности изучения Первой мировой войны,
обусловленные сменой в течение 1914-1918 гг. нескольких режимов (Рос-
сийской империи, кайзеровской Германии, Временного правительства, совет-
ской власти) и отсутствием в Белоруссии архивных материалов этого периода.
Тем не менее, несмотря на преемственность с предшествующим этапом
развития исторической науки, можно говорить о переходе в последние два де-
сятилетия белорусской исторической науки на новую ступень изучения Первой
мировой войны, которая характеризуется расширением тематики, попытка-
ми ликвидировать "белые пятна", появлением новых методов исследования.
Магистральными направлениями исследований современных историков явля-
ются беженство (и благотворительная деятельность, направленная на помощь
беженцам), состояние российской армии и военного командования на белорус-
ских землях и их влияние на местное население, оккупационная политика не-
мецких властей, в первую очередь в культурно-образовательной сфере, и по-
пытки национального самоопределения.
В настоящее время единственным комплексным научным исследованием
Первой мировой войны в современной белорусской историографии можно на-
звать вышедшую в 2010 г. монографию финского историка М. Цубы "Первая
мировая война в Белоруссии в контексте мировых военных действий (обще-
ственный и военный аспекты)"2. Исследователь попытался объединить в ней
военные действия и состояние российских армий, дислоцированных на терри-
тории Белоруссии, с эволюцией настроений и положения белорусского обще-
ства в годы войны. Существуют и другие обобщающие работы по теме, но они
дифференцируются по региональному и национальному признакам. Так, в по-
следние десятилетия в Белоруссии созданы многочисленные истории регионов,
городов, местечек и районов, которые неизбежно включают главу о Первой
мировой войне. Большую роль в этом отношении играет серия книг "Память",
2 Цуба М. В. Першая сусветная вайна на Беларуа у кантэксце сусветных ваенных падзей
(грамадсю i ваенны 6aici) 1914-1918 гг. Пшск : ПалесДУб, 2010.
132
О. В. Петровская
изданная при поддержке местных органов власти. Книга В. Черепицы "Город-
крепость Гродно в годы Первой мировой войны"3 - это пример регионального
исследования, специально посвященного Великой войне. Учитывая полиэтнич-
ное и поликонфессиональное прошлое белорусской территории, закономерно
появление национальных историй евреев4 и поляков5, также содержащих раз-
делы о Первой мировой.
В отличие от унифицированной учебной литературы профессиональная
историография плюралистична. Различия в подходах обусловлены политиче-
ской ориентацией и отношением к России. Для национал-романтической исто-
риографии характерны гипертрофированное внимание к этнонациональным
проблемам и нескрываемая русофобия. На сходных позициях стоит эмигрант-
ская литература6 и польская белорусистика. Историки, придерживающиеся
официального курса, не особенно благожелательно относятся как к самой вой-
не, так и к участию в ней России, что снижает их исследовательский интерес.
Социальные проблемы в годы войны для этой группы исследователей не ме-
нее важны, чем национальные. Существует и пророссийское направление ис-
следований, представленное Я. Трещенком, В. Бондаренко, В. Черепицей и др.
Ему в наибольшей степени свойственны обращение к героике войны, апологе-
тика руководства Российской империи и стремление вернуть название войны
как Второй Отечественной. Эту группу исследователей отличает и наибольший
интерес к Первой мировой войне.
В целом белорусские историки предпочитают исследовать события вой-
ны на белорусской территории, а также судьбы белорусов за её пределами.
Международные же аспекты войны ими практически не изучаются.
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ БЕЛОРУССИИ
Причины и виновники Первой мировой войны
В официальной историографии Белоруссии, на позиции которой сегодня пере-
шло большинство историков, твёрдо придерживаются традиционного совет-
ского тезиса о противоречиях крупнейших европейских государств и их борьбе
за рынки сбыта и источники сырья7. В учебной литературе эта концепция не
подвергается сомнению на протяжении всего времени существования незави-
симой Белоруссии. В "Псторьп Беларуси под редакцией Л. Лойки основными
3 Черепиг^а В. К Город-крепость Гродно в годы Первой мировой войны: мероприятия граж-
данских и военных властей по обеспечению обороноспособности и жизнедеятельности Гродно.
Гродно : ГрГу, 2006.
4 ЧернякевичА. К В огне войны (1915-1920). Евреи Гродно. Очерки истории и культуры.
Гродно, 2000. С. 47-54.
5 РудовЕч С. С. Дзейнасць дабрачынных арганизацый на Беларуй у кантэксце палггыю царЕзму
па польсюм пытанш у гады Першай сусветнай вайны (жшвень 1914 г. - люты 1917 г.)// Труды
БГТУ. Сер. 5, Палпыка. Фшасоф1я. Псторыя. Филалопя. Мшск, 2004. С. 49-56.
6 Весялкоуст Ю. Беларусь у Першай Сусьветнай вайне (Пстарычны нарыс). Беласток ;
Лёндан, 1996; НайдзюкЯ., Касяк1. Беларусь учора i сяньня. Мшск, 1993; КалубовгчА. Крою
псторьп. Мшск, 1993.
7 Цуба M В. Першая сусветная вайна на Беларуа ... С. 6.
Белоруссия. Не наша война?
133
предвоенными противоречиями называются англо-германские и российско-
германские, а вина за развязывание войны однозначно перекладывается на
Германию, которая, по мнению авторов, хотела оторвать от России и захватить
Польшу, Финляндию, Белоруссию и Украину8. О том, что Германия была ини-
циатором гонки вооружений, пишет и В. Кошелев в учебниках по всемирной
истории. Он также подчёркивает, что после сараевского инцидента 1914 г. мож-
но было избежать войны, однако Германия посчитала этот момент благопри-
ятным для того, чтобы "расправиться с Францией на западе, пока медлитель-
ная Россия не развернула свои вооружённые силы на востоке". В то же время
В. Кошелев утверждает, что "оба военно-политических блока преследовали
агрессивные цели". Он также склонен обвинять правительства европейских дер-
жав, которые не прислушивались к требованиям участников движения против
гонки вооружений. И уточняет: "Сначала всю вину возлагали на Германию...
Однако со временем стало ясно, что проблема ответственности более сложная.
Большинство историков стали склоняться к тому, что в развязывании Первой
мировой войны в той или иной степени виноваты все её главные участники"9.
Несмотря на эту модификацию в русле современных европейских историогра-
фических тенденций, последнее поколение школьных белорусских учебников,
в отличие от двух предшествующих, всё же старается не использовать историю
Российской империи для формирования антироссийских настроений, поэтому
в числе ответственных за развязывание войны она прямо не называется, акцент
на её агрессивности не делается. Однако за пределами школы национальная
историческая литература активно применяет советские клише. "Царский режим
скрывал свои истинные цели в войне, прикрывая их псевдопатриотическими
лозунгами солидарности с сербами, черногорцами, поляками и другими славян-
скими народами", - утверждается, например, в истории Пинска10. Автор един-
ственной в стране монографии о Белоруссии в Первой мировой войне М. Цуба
в числе главных виновников склонен называть "несколько коронованных особ
ведущих европейских государств вместе со своими военными советниками"11.
Гродненский же профессор В. Черепица полностью снимает вину с России
и объясняет вовлечение её в войну исключительно влиянием антирусских сил:
мирового масонства и агрессивных кругов Германии и Австро-Венгрии12.
Представители другого - националистического - течения белорусской
историографии, как правило, не интересуются причинами войны. Однако в сре-
де белорусской эмиграции можно найти оригинальную национальную концеп-
цию. Автор её, Ю. Веселковский, рассуждая о причинах войны, во главу угла
ставит национальные противоречия внутри империй, "хроническую болезнь"
игнорирования права меньшинств на самоопределение, называя их основной
причиной неизбежного вооружённого конфликта13. Он подчёркивает, что
8 Псторыя Беларуси у кантэксце е^рапейскай цывшзацыг. Дапаможшк / У. Р. Казлякоу,
С. В. Марозава, У. А. Сосна ; рэд. Л. В. Лойка. Мшск : ЦШР, 2003. С. 180.
9 КошалеуУ. С. Сусветная псторыя Новага часу. С. 200-201, 203-204; Кошелев В. С. Все-
мирная история, XIX - начало XXI в. С. 89-90; Псторыя Беларуа i сусветная цывшзацыя: дапам.
для студэнтау прыродазн. фак. / А. Г. Каханоусю [i шш.]. С. 213-214.
10 Псторыя Пшска. Ад старажытнасщ да сучаснасщ: да 915-й гадавшы з першага леташснага
упамшання / А. М. Лггвш [i шш.]. Мшск : Вышэйшая школа, 2012. С. 346.
11 Цуба М. В. Першая сусветная вайна на Беларуа ... С. 7.
12 Черепица В. Н. Указ. соч. С. 5.
13 Весялкоусю Ю. Указ. соч. С. 14-15.
134
О. В. Петровская
"в идеологии этой безответственной войны лежали планы дальнейшего на-
ступления великодержавных экспансивных империализмов-национализмов,
которые и дальше были готовы поддерживать угнетённые народы под своим
доминированием и эксплуатацией". При этом автор книги "Беларусь в Первой
мировой войне" разоблачает тезис о том, что великие державы будто бы вступи-
лись за малые-Бельгию и Сербию. Он обвиняет все страны, "амбиции, престиж
и эгоизм" которых "превысили здравый разум", в том, что они не были заин-
тересованы в сохранении мира. При этом среди виновных выделяется Россия,
которая, по мнению автора, будто бы выступила в защиту Сербии, а на самом
деле хотела пробиться к Средиземному морю и поэтому объявила мобилиза-
цию. Из этого Ю. Веселковским делается вывод, что Россия несёт не меньшую
ответственность за развязывание конфликта, чем Германия и Австро-Венгрия14.
Белорусские историки обращают внимание на то, что польские, украин-
ские и белорусские земли были предметом противоречий России с Германией
и Австро-Венгрией, но в отличие от украинских коллег не превращают Бело-
руссию в камень преткновения великих держав.
Российская армия и военные действия в годы войны
В научной литературе после 1991 г. только в монографии М. Цубы системно и
достаточно подробно в хронологическом порядке излагается ход военных дей-
ствий, а также рассматриваются сущность и значение в ходе войны наиболее
крупных военных операций. Отдельные авторы стремятся показать героические
страницы обороны белорусских земель в соответствии с задачами патриотиче-
ского воспитания, что отражается в материалах главного белорусского истори-
ческого журнала "Беларусм пстарычны часошс"15, в значительной степени ори-
ентированного на учителей, а также появившейся в последнее время литературе
публицистического характера16. Однако количество таких работ невелико.
Незначительная роль, которая отводится военной истории в белорусской
исторической науке, становится ещё более заметной при анализе учебной ли-
тературы. Из него следует, что белорусская молодёжь едва ли может получить
адекватные представления о боевых действиях во время Первой мировой вой-
ны. Они не занимают много места в повествовании, что особенно заметно на
фоне объёмных текстов о социальной и национальной борьбе. Так, в учебниках
по всеобщей истории подчёркивается, что в 1915 г. основную тяжесть войны
несла Россия, "обеспечив Франции и Англии столь необходимую передышку",
но ничего не говорится о конкретных военных операциях на Восточном фронте.
Из всех событий на этом направлении упоминается лишь Брусиловский про-
рыв 1916 г., в ходе которого австро-германские войска, как подчёркивает автор
этих учебников, понесли большие потери - 5 млн убитых, раненых и пленных17.
Часть пособий по истории Белоруссии заканчивают описание военных дей-
ствий октябрём 1915 г., когда стабилизовавшийся по линии Двинск - Вильно -
Поставы - Барановичи - Пинск фронт разделил Белоруссию на части, другие
14 Весялкоуст Ю. Указ. соч. С. 16, 18-19.
15 Камтсю, А. Крэва у nojibiMi Першай сусветнай... // Беларуси пстарычны часошс (далее -
БГЧ). 2007. № 6. С. 39-43; Jîizyma У Смаргонь - горад вошскай доблесщ i славы // БГЧ. 2005. № 9.
С. 3-16.
Х6ЛигутаВ. У Сморгони под знаком святого Георгия. Минск : Изд-во В. Хурейка, 2010;
Бондаренко В. Утерянные победы Российской империи. Минск : Харвест, 2010.
17 Кошалеу У. С. Указ. соч. С. 204-205; Кошелев В. С. Указ. соч. С. 214-215.
Белоруссия. Не наша война?
135
упоминают наступательные операции российской армии 1916 г. в районе озе-
ра Нароч и города Барановичи. Каких-либо подробностей сражений, Pix роли
в ходе войны и последствий, как правило, не приводится, за исключением, по-
жалуй, упоминания в учебниках Е. Новика того, что полностью разрушенная
Сморгонь вошла в историю как "мёртвый город" и "место жестоких газовых
атак немцев"18. А 3. Шибека в этом случае не преминул добавить, что за неудач-
ную попытку прорвать фронт в районе Барановичей русская армия заплатила
потерей 80 тыс. солдат19.
Невнимание белорусских исследователей к специальному изучению ди-
пломатической истории войны повышает значимость учебной литературы для
выяснения доминирующих представлений по этим вопросам. Так, В. Кошелев
в учебниках по всеобщей истории ключевое значение отводит вступлению в вой-
ну США. По его мнению, именно они обеспечили победу Антанте, перебросив
в Европу более 20 дивизий (более 1 млн человек), так как после Февральской
революции боеспособность русской армии неуклонно снижалась20. О значении
же действий русской армии, её боеспособности, взаимоотношениях с союзни-
ками по Антанте и жертвах русской армии в пользу Антанты как в школьных
учебниках, так и большинстве вузовских речи не идёт. Лишь некоторые посо-
бия для студентов упоминают, что военный потенциал России был в 3-4 раза
меньше, чем у союзников, но тем не менее российская армия сдерживала на-
тиск 40 % австро-германской армии21. С этой точки зрения из общей массы вы-
деляется пособие Я. Трещенка, где утверждается, что война приняла затяжной
характер из-за противоречий внутри Антанты, и на Восточном фронте были
понесены наибольшие потери союзников: "Русская армия истекала кровью. На
тысячу солдат английская армия потеряла 6 человек, французская - 59, а рус-
ская-85"22.
Следует отметить, что первые национальные учебники начала 90-х гг. про-
шлого века ещё перекладывали часть вины за поражение российской армии
в 1915 г. на западных союзников, которые не оказали России никакой суще-
ственной помощи в тяжёлое для неё время23. Нынешние школьные пособия
официального направления ограничиваются сухими фразами: "Российская ар-
мия вынуждена была покинуть значительную часть территории Белоруссии"24.
Только Я. Трещенок открыто обвиняет Антанту в том, что, принудив Россию
мобилизовать 14-миллионную армию, союзники плохо выполняли свои обяза-
тельства по вооружениям, поэтому русских солдат "бросали в атаку безоружны-
ми, чтобы они поднимали винтовки убитых и раненых"25.
18 Псторыя Беларуси XIX - пачатак XXI ст. : вучэб. дапам. для 11-га кл. агульнаадукац.
устаноу з беларус. мовай навучання / [Я. К. Hobîk i шш.] ; пад рэд. Я. К. Новиса. Мшск : Выд.
цэнтр БДУ, 2009. С. 93.
19 Шибека 3. Нарыс ricTopbii Беларус! (1795-2002). Мшск : Энцыклапедыкс, 2001. С. 170.
20 Кошалеу У. С. Указ. соч. С. 209; Кошелев В. С. Указ. соч. С. 91-92.
21 Псторыя Беларуа : у 2 ч. / П. I. Брыгадзш, У. Ф. Ладысеу, П. I. Зялшсю i шш. Мшск : Р1ВШ
БДУ, 2002. Ч. 2 : XIX-XX стагоддз1 : курс лекцый. С. 237; История Беларуси. Ч. 1. С. 166.
22 История Беларуси. Ч. 1. С. 167.
23 Ein М. В. Псторыя Беларусь Канец XVIII -1917 г. : вучэб. дапам. для вучняу 8-га кл. Мшск :
Нар. асвета, 1993. С. 284.
24 Марозава С. В., Сосна У А, Паноу С. В. Псторыя Беларуа, канец XVIII - пачатак XX ст.
9 кл. : вучэбны данаможшк / под рэд. У. А. Сосна. Мшск : Выд. центр БДУ, 2011. С. 130.
25 История Беларуси. Ч. 1. С. 165-166.
136
О. В. Петровская
Я. Трещенок - единственный, кто привлекает внимание читателей к тому,
что на Западе и в России по-разному понимали союзнический долг, поэтому
Россия каждый раз приходила на помощь Франции, не считаясь с подготов-
ленностью и обеспеченностью этих операций, - она спасла Париж и в авгу-
сте-сентябре 1914 г., и в марте 1916 г., потеряв в Нарочской операции 100 тыс.
человек26.
Неизмеримо больше места, чем боевым действиям, в белорусской историо-
графии и учебной литературе уделяется самой российской армии, квартировав-
шей на территории Белоруссии. Такой подход объясняется тесной зависимостью
жизни белорусов от российских военных в годы войны. Именно российская ар-
мия, по общему мнению историков, определяла судьбу Белоруссии и её народа
в то время27. Её военные неудачи по-прежнему, как правило, объясняются воен-
но-технической и экономической отсталостью страны из-за бездарного коман-
дования и его зависимости от союзников по Антанте28. Однако есть и исключе-
ния. Так, В. Черепица не видит в поражениях вины правительства, сделавшего,
по его мнению, до войны всё возможное для строительства государственной
обороны29.
В литературе неизменно подчёркивается, что в Белоруссии была разме-
щена 1,5-миллионная царская армия (на территории, оккупированной Герма-
нией, армия насчитывала 1 млн человек)30. В "Псторьп Беларуси под редакци-
ей Я. Трещенка к военным добавляется ещё и 1 млн тылового персонала31. Все
учебники сообщают, что сначала в Барановичах, а затем в Минске находилась
Ставка Верховного главнокомандующего российской армией, функции которого
сначала выполнял родственник царя, а затем сам Николай П. В качестве других
доказательств тезиса о тесной связи жизни белорусов с армией приводятся и
такие: в Минске квартировал штаб Западного фронта и разместили 150 тыс. во-
еннослужащих, города и местечки были переполнены штабами, госпиталями,
складами, мастерскими по ремонту оружия. Делаются выводы: "офицеры и сол-
даты, созванные со всей России, составляли большую часть взрослого мужско-
го населения Белоруссии"32 или "количество вооружённых людей далеко пре-
восходило количество взрослого гражданского населения"33.
Ещё в начале 90-х гг. прошлого века была заложена достаточно прочная
традиция показывать негативный облик тыловых служб, с которыми сопри-
касалось местное население, например: "Казнокрадство, взяточничество, спе-
куляции были широко распространены в интендантских службах армии"34.
В новейшей литературе эту точку зрения поддерживает гродненский историк
26 История Беларуси. 4. 1. С. 166.
27 ЮсялёуД. М. Мшская ваенная акруга у гады Пешай сусветнай вайны // БГЧ. 2006. №2.
С. 18; Псторыя Беларуа у кантэксце еурапейскай цывшзацьп: Дапаможшк / У. Р. Казлякоу,
С. В. Марозава, У. А. Сосна ; рэд. Л. В. Лойка. С. 181; Марозава С. В., Сосна У. А., Паноу С. В.
Указ. соч. С. 129.
28 Смольянинов М. Трагедия народа // Беларуская думка. 2008. № 11. С. 30.
29 Черепица В. К Указ. соч. С. 5.
30 Марозава С В., Сосна У. А, Паноу С В. Указ. соч. С. 129; Шибека 3. Указ. соч. С. 170.
31 ТрашчанокЯ. I., Вараб'ёуА. А., ЖалязнякМ. М. Псторыя Беларуа (кастрычшк 1917 - па-
чатак XXI ст.) : вучэб. дапаможшк для 11-га кл. агульнаадукац. устаноу з бел. мовай навучання ;
пад. рэд. Я. I. Трашчанка. Мшск : Нар. асвета, 2009. С. 11.
32 Псторыя Беларуа у кантэксце еурапейскай цывшзацьп. С. 181.
33 ТрашчанокЯ. L, Вараб'ёуА. А., ЖалязнякМ. М. Указ. соч. С. 11.
34 Ein M. В. Указ. соч. С. 288.
Белоруссия. Не наша война?
137
Л. Павлов, исследовавший продовольственные поставки российской армии
и пришедший к выводу, что они не соответствовали установленным нормам
эшелонирования, качеству продукции, осуществлялись в неполном объёме и
даже срывались35. В этой ситуации, отмечает он, снижались нормы пайка, вво-
дились мясопустные дни, что отражалось на морально-боевых качествах во-
еннослужащих. Помимо объективных причин плохого снабжения армии про-
довольствием (огромная численность армии, неурожай 1916 г., сокращение
посевных площадей) Л. Павлов выделяет субъективные - недостатки системы
управления на разных уровнях руководства36.
Внимание многих белорусских исследователей привлекает проблема дезер-
тирства в российской армии, когда целые части отказывались идти в наступле-
ние37. Специально ей посвятил свою работу А. Зябко, подчёркивающий антиво-
енный характер бегства, что, по его мнению, стало главной причиной развала
российской армии. Причинами дезертирства называются усталость, желание
мира, угроза разорения домашнего хозяйства и гибели семьи, пополнение ар-
мии в 1916-1917 гг. лицами со слабой военной подготовкой и низкой мотива-
цией к участию в войне38. Приводятся данные ставки о дезертирах, составивших
с августа 1915 по март 1917 г. 13 600 человек39. А 3. Шибека подчёркивает, что
после начала переговоров с немцами (февраль 1918 г.) на Западном фронте от
некогда 2-миллионной армии осталось лишь 70 тыс. солдат40.
Такое огромное количество военных, как показывает белорусская литерату-
ра, делало белорусов зависимыми от того, что происходило в армии. Ситуация
же на Западном фронте, в свою очередь, определялась тем, что происходило
в центре России. По общему убеждению историков официального направле-
ния, солдаты дружно приветствовали революцию, так как надеялись, что она
приведёт к окончанию войны. Под влиянием большевистской пропаганды они
братались с солдатами противника и выступали против офицеров.
Очевидно, что авторы стремятся привлечь внимание к белорусам, кото-
рые служили в российской армии. По подсчётам белорусских историков, из
Витебской, Минской и Могилёвской губерний было призвано 634,4-636,6 тыс.
человек, а погибло на фронте 100 тыс. уроженцев Белоруссии41. Школьные
35 Павлов Л. Ю. Порядок эшелонирования и содержания войсковых запасов продовольствия
войсками Северо-Западного (Западного) фронта российской армии в годы Первой мировой вой-
ны // BecHiK Гродзенскага дзяржаунага ушверсггета Ъая Яню Купалы. Сер. 1, Псторыя i археалот.
Фшасофю. Палггалопя. 2012. № 1. С. 48-59; Его же. Магазинная система продовольственного
обеспечения российской армии в годы Первой мировой войны на территории Беларуси // Там же.
С. 18-28.
36 Павлов Л. Ю. Магазинная система продовольственного обеспечения российской армии
в годы Первой мировой войны на территории Беларуси. С. 27.
37 Новик Е. К., Качалов И. Л., Новик К Е. История Беларуси с древнейших времён до 2010 г. :
учеб. пособие. 2-е изд, испр. / под ред. Е. К. Новика. Минск : Вышэйшая школа, 2011. С. 266-267;
Псторыя Беларуа, XIX - пачатак XXI ст. С. 96.
38 Зябко А. А. Дэзерщрства як форма антываеннага пратэсту вайскоуцау натэрыторьп Беларуа
1914-1917 гг. // Весшк Брэсцкага ушверспэта. Сер. 2, Псторыя. Эканомпса. Права. 2011. №2.
С. 21-22.
39 Бондаренко В. В. Указ. соч. С. 264; Псторыя Беларуа : у 6 т. Т. 4 : Беларусь у складзе
Расшскай iMnepbii (канец XVIII - пачатак XX ст.) / М. Б1ч, В. Яноуская, С. РудовЕч ; рэдкал. М.
Касцюк (гал. рэд.). Мшск : Экаперспектыва, 2007. С. 460.
40 Шибека 3. Указ. соч. С. 190.
41 Псторыя Пшска... С. 349; Шибека 3. Указ. соч. С. 176; Псторыя Беларуа, XIX - пачатак
XXI ст. С. 94.
138
О. В. Петровская
учебники выделяют героев-белорусов среди российских героев (С. Бойна-
Родзевич, М. Зданович) и призывают учащихся посетить памятники павшим
в годы Первой мировой войны в своей местности42.
Историк националистического направления 3. Шибека много внимания
уделяет белорусскому движению в армии, подчёркивая, что на белорусскую
сторону встали некоторые генералы - К. Алексеевский, К. Кондратович, И. По-
жарский. А после августа 1917 г. в армии была создана разветвлённая сеть
белорусских организаций, которые охватывали Белоруссию, Россию, Украину,
Эстонию и Молдавию, готовилась почва для их объединения. Он считает со-
здание белорусских военных организаций неизбежным и объясняет это тем, что
российская армия разваливалась и не могла защитить Белоруссию от немецких
оккупантов, а мирное население - от российских дезертиров. Соответственно,
приветствуется решение генерала Н. Духонина о создании белорусских нацио-
нальных частей российской армии. По мнению 3. Шибеки, который сетует, что
ни одно из решений о создании белорусских воинских подразделений не было
воплощено на практике, в созданном летом 1917 г. польском корпусе генерала
И. Довбор-Мусницкого белорусы-католики составляли от 40 до 60 %43.
В целом состояние российской армии в силу её влияния на гражданское
население Белоруссии привлекает внимание авторов учебников значительно
больше, чем сами боевые действия. Негативные процессы, связанные с при-
сутствием огромного количества военных на белорусской территории, не пре-
пятствуют формированию позитивного образа уроженцев Белоруссии, отли-
чившихся в сражениях Первой мировой войны. Предметом особых волнений
националистической историографии являются неудачи в формировании бело-
русских воинских частей, распылённость белорусских солдат по разным фрон-
там, что считается одной из важных причин неудачи проекта собственной госу-
дарственности в годы войны.
Оккупационная политика Германии
Жизнь белорусов в немецкой оккупации достаточно интенсивно исследуется
в исторической литературе независимой республики, так как Германия в 1915 г.
захватила четверть современной территории Белоруссии, где до войны прожи-
вало 2 млн человек. Предметом исследований являются организация власти44
и оккупационная политика, преимущественно в сфере просвещения45.
Германия однозначно признаётся врагом белорусского народа, подчёркива-
ется, что образ немцев в годы войны имел негативный характер46.
В белорусской историографии нет единого мнения относительно планов
Германии на белорусские территории. Официальная историографическая кон-
цепция строится на том, что Германия хотела отнять Белоруссию у России, хотя
и признавала её экономически и культурно отсталой частью империи со своей
42 Марозава С. В., Сосна У. А., Паноу С. В. Указ. соч. С. 132, 137.
43 Шибека 3. Указ. соч. С. 184-185.
44 Acinoycki С. Усталяванне на Benapyci германскага акупацыйнага рэжыму i органы яго
ажыццяулення // Apxißbi i справаводства. 2000. № 5. С. 104-112.
45Ляхоускг У. Школьная адукацыя у Benapyci падчас нямецкай акупацьи 1915-1918. Вшьня :
1нстытут беларусгстьш ; Беласток : Беларускае пстарычнае таварыства, 2010.
46 Карнялюк В. Р. Успамшы былых бежанцау (1915-1923) // Białoruskie Zeszyty Historyczne.
Białystok, 2002. № 18. S. 185-193.
Белоруссия. Не наша война?
139
этнографической спецификой. С. Морозова, В. Сосна, С. Панов утверждают,
что у германского командования существовала программа колонизации и гер-
манизации Белоруссии путём переселения немцев на захваченные земли47.
Вместе с тем значительная часть историков, не исключая национально ори-
ентированных, утверждают, что Германия не собиралась разрушать Российскую
империю. Главным для Вильгельма II было экономически привязать Россию
к Германии, использовать её как источник сырья и рынок сбыта, поэтому тер-
риториальные претензии немцев были умеренными: создать буферное польское
государство и аннексировать Литву и Курляндию. Белоруссия же рассматрива-
лась как часть Российской империи, поэтому земли военно-операционной поло-
сы Германия якобы собиралась вернуть русскому царю48. Есть исследователи,
которые утверждают, что Германия вообще не имела в начале войны планов
в отношении Белоруссии, а её политика в дальнейшем формировалась под влия-
нием белорусского национального движения и особенно создания Белорусской
народной республики (БНР)49.
Признавая издержки "нового порядка" (пресс налоговой политики, лише-
ние имущественных прав, телесные наказания, роспуск общественных органи-
заций, реквизиции, принудительные работы на объектах военного строитель-
ства), историки-националисты находят в нём много позитивных черт, особенно
в сравнении с действиями российских представителей на другой части бело-
русских земель. Немцы, по их мнению, развивали самоуправление, не созда-
вали препятствий в экономической деятельности, более того, содействовали
обеспечению поместий и предприятий рабочей силой; проводили либеральную
образовательную и религиозную политику. В частности, главной заслугой ок-
купационных властей признаётся введение обязательного обучения на родном
языке в соответствии с принципом "народности и религиозной толерантности",
подчёркивается, что "никто не заставлял родителей посылать детей в школы,
если они считали, что язык обучения для них неприемлем". Читателей подводят
к мысли, что именно немцы, а не русский царь, дали белорусам широкие права
и предоставили больше возможностей для реализации белорусского националь-
ного проекта50. В целом, по их мнению, заслуга немцев состояла в том, что они
несколько ослабили духовный натиск русских и поляков51.
Белорусский идеолог Е. Новик в этом списке оставляет лишь поляков, по-
лагая, что действия Германии были направлены на предотвращение польского
засилья на белорусских землях. Помимо школ он упоминает созданные при уча-
стии немцев белорусские издательства, газеты и журналы52.
47 Марозава С В., Сосна У. А., Паноу С. В. Указ. соч. С. 132-133.
48 МигунД. А. Политика Германии в отношении Беларуси (1914-1922) : автореф. дис.... канд.
ист. наук : 07.00.03. Минск : БГУ, 2001. С. 16; История имперских отношений. Белорусы и рус-
ские 1772-1991 / сост. А. Тарас. Изд. 3-е, испр. Минск : ФУАинформ, 2010. С. 183; ШибекаЗ.
Указ. соч. С. 170.
49 Acmoycki С. Беларусь у акупацыйных планах Кайзераускай Германа // Apxißbi i справавод-
ства. 2000. № 4. С. 113.
50 МигунД. А. Указ. соч. С. 16; Ляхоуст У. Школьная адукацыя у Беларуа падчас нямецкай
акупацьи 1915-1918. Вшьня : 1нстытут беларусютыю ; Беласток : Беларускае пстарычнае тавары-
ства, 2010. С. 242-243.
51 История имперских отношений. Белорусы и русские 1772-1991 / сост. А. Тарас. Изд. 3-е,
испр. Минск : ФУАинформ, 2010. С. 186; ШибекаЗ. Указ. соч. С. 171, 175.
52 Новик Е. К., Качалов К Л., Новик Я К Указ. соч. С. 267-268.
140
О. В. Петровская
В вузовском учебнике под редакцией Л. Лойко, так же как и в книге
3. Шибеки, утверждается, что немцы старались действовать гораздо более гиб-
ко в сравнении с царским правительством в отношении национальных проблем.
Более того, немецкая администрация попыталась использовать белорусское на-
циональное движение в своих целях, пообещав, что "освобождённые от России
земли вновь не вернутся под российское ярмо"53. Белорусские же деятели во
главе с братьями Луцкевичами, как полагают авторы, просто не могли не ис-
пользовать эту ситуацию и развернули активную деятельность по государствен-
ному самоопределению54.
В школьном учебнике уже трудно увидеть позитивные черты в герман-
ской оккупационной политике. Здесь авторы ставят на первое место реквизи-
ции, штрафы, налоги, жестокие кары за сопротивление, грабёж лесных богатств
Беловежской пущи и пр. Что же касается национальных проблем, то их сущность
излагается в одном предложении: "Германские власти запретили обучение по-
русски и ввели в начальной школе преподавание на белорусском языке, но толь-
ко на основе латинского алфавита". Значение этой акции ещё больше снижается
добавлением фразы, что обязательным было и изучение немецкого языка. О дея-
тельности и идеях братьев Луцкевичей в учебнике под редакцией Л. Лойко упоми-
нается, но оценок не даётся. Утверждается, что оккупационные власти поддержи-
вали идею возрождения Великого княжества Литовского (ВКЛ) лишь на словах,
а правительства европейских держав остались глухими к потребностям бело-
русской нации55. В курсе лекций под редакцией П. Бригадина объясняется это
тем, что Антанте нужна была не Белоруссия, а царская Россия, которая про-
должала бы войну. Он также считает, что идея возрождения ВКЛ в тот момент
была уже утопией56.
В целом в сравнительном описании действия Германии и России по от-
ношению к белорусскому населению по обе стороны фронта в белорусской
литературе выглядят похожими, некоторые авторы даже не разделяют их,
а в работах националистического характера стараются привести факты в поль-
зу Германии. Только Я. Трещенок выдвигает резкие обвинения в адрес немцев
как нации и тех, кто с ними сотрудничал, а также проводит прямые параллели
с событиями Второй мировой войны. В частности, автор пишет, что в Германии
национальный порог жестокости никогда не был высоким, поэтому уже в годы
Первой мировой войны "жертвами репрессий становились старики, женщи-
ны, дети, сжигались селения, применялась система заложников"57. Подробное
описание здесь немецких злодеяний направлено в первую очередь на то, чтобы
убедить читателей в "омерзительном поведении" белорусских националистов
и бундовцев, поспешивших в услужение оккупантам.
Однако за исключением Я. Трещенка никто деятельность белорусских на-
ционалистов не оценивает столь негативно. В националистической и офици-
альной историографии не прослеживается разницы в оценках белорусского
национального движения на оккупированных территориях. Основное отли-
чие заключается в том объёме, который отводится этим проблемам в разделах
53 Псторыя Беларуси у кантэксце еурапейскай цывшзацьп. С. 182.
54Псторыя Беларуа у кантэксце еурапейскай цывшзацьп. С. 182; ШибекаЗ. Указ. соч.
С. 171-172.
55 Марозава С. Ä, Сосна У. А., Паноу С. В. Указ. соч. С. 133-134.
56 Псторыя Беларусь Ч. 2. С. 244, 247.
57 История Беларуси. Ч. 1. С. 164.
Белоруссия. Не наша война?
141
о Первой мировой войне. Так, в вузовском учебнике 3. Шибеки белорусско-
му национальному движению до Февраля 1917 г. посвящено восемь страниц,
а в сопоставимом по объёму вузовском учебнике под редакцией Е. Новика -
лишь две. Если для первого автора центральными в теме Первой мировой вой-
ны являются национальные процессы, то для второго - социальные. Лишь для
учебников Я. Трещенка с Pix своеобразной пророссийской концепцией харак-
терно подчёркивание слабости белорусского национального движения и узости
его социальной базы.
Националист 3. Шибека считает белорусское движение на оккупированной
немцами территории наиболее активной его частью, а Вильно называет "бело-
русской Меккой". Он подчёркивает, что именно здесь белорусскими либера-
лами во главе с В. Ластовским была впервые выдвинута идея независимости.
Вместе с тем даже он вынужден не переоценивать результаты национальных
процессов на этих землях. Основной проблемой национального движения исто-
рик считает недостаток белорусской интеллигенции и активистов, в том числе
учителей, для полноценного использования благоприятных условий и ведения
культурно-просветительной работы, а также конкуренцию поляков: "Перевес
поляков в интеллектуальных и материальных силах с неизбежностью вёл к по-
лонизации белорусов в условиях, когда русское противостояние снималось"58.
Ещё большее внимание на принудительную полонизацию белорусов, которая
вызывала недовольство местного населения, обращает Е. Новик59. Авторы всех
учебников указывают на такие причины нежизнеспособности идей возрожде-
ния польско-белорусского или литовско-белорусского государств, как раскол
в белорусском национальном движении, межнациональные противоречия и
избирательная национальная политика оккупационных властей.
Иначе говоря, поиск в немецкой оккупационной политике по отношению
к белорусам позитивных черт можно считать достаточно распространённым
даже в учебной литературе. Несмотря на сдержанность в этом отношении
официальных школьных пособий, они не показывают существенной разницы
между немецкой и российской политикой на белорусских землях в годы войны.
Ещё меньше различий в официальной и националистической историографии
в оценках белорусского движения в годы войны. Исключением из общей тен-
денции являются учебники Я. Трещенка, мало используемые в историческом
образовании.
Белорусы на территории Российской империи
в годы Первой мировой войны
Вопрос об отношении общества к войне, непосредственно связанный с его
лояльностью к власти, белорусские историки относят к важным и пытаются
ответить на него, исследуя самые разные аспекты истории Первой мировой
войны. Однако единства мнений по этой проблеме, как и по многим другим,
не прослеживается. В курсе лекций под редакцией П. Бригадина указывает-
ся, что политику правительства поддержали имущие классы60. Я. Трещенок
Шибека 3. Указ. соч. С. 172, 175.
Новик Е. К, Качалов И. Л., Новик H E. Указ. соч. С. 267.
Псторыя Беларусь Ч. 2. С. 237.
142
О. В. Петровская
считает слишком упрощённым советский тезис о "нежелании масс воевать за
российских помещиков и капиталистов"61. В учебниках по всеобщей истории и
по истории Белоруссии, где авторство глав принадлежит Е. Новику, повеству-
ется о патриотическом подъёме летом 1914г., который приобрёл особенный
размах в Могилёве62. Однако в вузовском учебнике Е. Новик прилагательное
"патриотический" пишет без кавычек, а в школьном, так же как и в учебнике
С. Морозовой, В. Сосны и С. Панова по истории Белоруссии для 9-го класса,
закавычивает его, как бы предлагая посомневаться в наличии патриотических
настроений. Авторы учебника для 9-го класса явно на стороне тех, кто поддер-
живал войну. Они пишут, что манифестации и молебны за "победу славянского
оружия" организовывало царское правительство, и сетуют, что осуждавшую
войну газету "Наша нива", редактором которой тогда был Я. Купала, обвиняли
чуть ли не в измене Родине. С. Морозова, В. Сосна и С. Панов с неодобрением
упоминают о том, что Николай II в октябре 1914 г. побывал в Минске, где ему
была передана большая сумма денег, и подчёркивают, что ура-патриотические
настроения быстро сменились разочарованием, так как с начала 1915 г. россий-
ские войска начали терпеть поражения63.
Е. Новик обращает внимание на особую форму крестьянского движения -
стихийные погромы, сопровождавшиеся грабежами имущества помещиков и
торговцев и достигшие пика в 1915 г.64 М. Цуба и А. Зябко, исследуя характер
этих крестьянских выступлений, совпавших с мобилизацией, приходят к еди-
нодушному мнению, что они не носили антивоенного характера. Причины на-
падений на помещичьи имения, погромов винных магазинов и складов А. Зябко
видит в застарелых крестьянско-помещичьих отношениях и "сухом законе".
Антивоенный характер, как полагает этот историк, имели еврейские выступле-
ния, но они не были массовыми. Саму мобилизацию, в ходе которой к пунктам
сбора явилось 96 % призывников, он оценивает как результативную, но делает
вывод, что высокого патриотического подъёма среди крестьян, в отличие от го-
родского населения, не было. Он объясняет это тем, что в глазах крестьян вой-
на была угрозой хозяйству и семье, к тому же для них были неясны её цели65.
М. Цуба подчёркивает, что настроения населения колебались, и приводит до-
несения о недовольстве по отношению к царю66.
Вместе с тем подходы к описанию начального периода войны в офици-
альной исторической науке отличаются от тех, что предлагает националисти-
ческая историография. Так, в учебнике начала 90-х гг. прошлого века говори-
лось, что "массовая идеологическая кампания, которую развернули царское
правительство, правые партии и православное духовенство, вылилась в разгул
шального шовинизма, причём "особенным шовинизмом, как и раньше, выделя-
лись "Северо-Западный вестник" и "Виленская жизнь"67. А в книге 3. Шибеки
61 История Беларуси. Ч. 1. С. 164.
62Кошалеу У. С. Указ. соч. С. 207; Новик Е. К, Качалов И. Л, Новик H. E. Указ. соч. С. 26;
Псторыя Беларуа, XIX - пачатак XXI ст. С. 91-92.
63 Марозава С В., Сосна У. А., Паноу С. В. Указ. соч. С. 130.
64 Новик Е. К, Качалов И. Л., Новик H E. Указ. соч. С. 266.
65 Зябко А. А. Грамадска-палпычныя падзе1 на тэрыторьн Беларуа у час мабшзацьи у
расШскую ар\пю (лшень 1914) // Веснж Гродзенскага дзяржаунага ушверсггета шя Яню Купалы.
Сер. 1. Псторыя i археалопя. Фшасоф1я. Палггалопя. 2012. № 1. С. 10-11.
66 Цуба М. В. Першая сусветная вайна на Беларуа ... С. 31.
67 Б1ч М. В. Указ. соч. С. 283.
Белоруссия. Не наша война?
143
настроения населения называются "квазипатриотизмом" и подчёркивается, что
в условиях жёсткого военно-полицейского режима иные проявления общест-
венно-политической жизни были просто недопустимы68.
В учебной литературе сложилась прочная традиция показывать Первую
мировую войну как чуждую белорусскому народу. Е. Новик называет её "не-
навистной народу"б95 вторят ему и С. Морозова с соавторами, по мнению кото-
рых война принесла неисчислимые бедствия белорусскому народу70. При этом
специально подчёркивается, что 80 % белорусов составляли крестьяне, а также
небольшое количество горожан, а вот господствующие классы были инонацио-
нальными. По мнению Е. Новика, "среди помещиков преобладали представи-
тели русской и польской национальностей, а среди буржуазии - еврейской"71.
Я. Трещенок, исходя из своих идейных убеждений, про русских помещиков не
вспоминает и пишет, что элиты в большинстве являлись поляками-католиками
и отношения их с белорусскими крестьянами были традиционно напряжённы-
ми, но не оспаривает тот факт, что торговля находилась в руках еврейской бур-
жуазии с вытекающими отсюда национальными противоречиями ("еврейские
погромы возникали совсем не на пустом месте")72.
Значительные усилия историков направлены на то, чтобы нарисовать тя-
жёлую картину быта белорусов прифронтовой полосы Российской империи,
обусловленную мобилизацией более половины мужского населения на фронт,
массовыми реквизициями скота, продуктов питания и фуража, введением во-
енного положения, ограничившего свободу. Показывается, что переполнение
городов военными вело к дефициту, росту цен, спекуляции, голоду. Эвакуация
привела к сокращению в прифронтовой полосе православного населения
в пользу католиков и иудеев73. Мобилизация, обращают внимание исследовате-
ли, оставила семьи без кормильцев - некому было засеять поле74. По подсчётам
В. Корнелюка, из пяти белорусских губерний в 1914-1917 гг. было мобилизо-
вано 900 тыс. человек, или 8,3 % численности населения, а всего из хозяйствен-
ной жизни было выведено 13,8 % довоенного работоспособного населения75.
Однако, подчёркивают историки, невзирая на сельскохозяйственные нужды,
к рытью окопов, ремонту дорог и мостов привлекалось почти всё работоспо-
собное население прифронтовых деревень Минской и Витебской губерний76.
68 Шибека 3. Указ. соч. С. 169.
69 Новик Е. К История Беларуси, 1917-1945 гг. : учеб. пособие для 10-го кл. учреждений общ.
сред, образования с рус. яз. обучения / Е. К. Новик ; автор метод, аппарата В. В. Гинчук ; пер.
с белорус, яз. Н. Л. Стрехи. Минск : Нар. асвета, 2012. С. 8.
70 Марозава С В., Сосна У. А., Паноу С. В. Указ. соч. С. 137.
71 Новик Е. К. История Беларуси, 1917-1945 гг. : учеб. пособие для 10-го кл. учреждений общ.
сред, образования с рус. яз. обучения. С. 5-6.
72 ТрашчанокЯ. L, Вараб'ёуА. А., ЖалязнякМ. М. Указ. соч. С. 11-12.
73 Карнялюк В. Р. Фактары псторыка-дземаграфЕчных змен у складзе насельшцтва Беларуа у
1913-1918 гг. : аутарэф. дыс.... канд. пет. навук. : 07.00.02. Мшск : БДУб, 2001. С. 5.
74 Марозава С В., Сосна У А, Паноу С. В. Указ. соч. С. 137-138; Псторыя Беларуа у кантэк-
сце еурапейскай цывшзацьп. С. 182; Шибека 3. Указ. соч. С. 176.
75 Карнялюк В. Р. Фактары псторыка-дземаграфЕчных змен у складзе насельнщтва Беларуа
у 1913-1918 гг. С. 4.
76 Смолъянинов М. Трагедия народа // Беларуская думка. 2008. № 11. С. 29-30; Шибека 3.
Указ. соч. С. 177.
144
О. В. Петровская
Если в литературе, придерживающейся официального курса, в том числе
учебной, эти сведения направлены на формирование негативного образа войны
в целом, то в учебниках националистического толка они носят явно антирос-
сийский характер: "Тут маршировали российские войска, а интенданты обирали
местных горожан и военных"77. Д. Киселёв убеждён, что царское и Временное
правительства отводили белорусским губерниям лишь роль поставщика, не
учитывая при этом их потребностей и возможностей78. В. Ляховский рисует
картину негативного воздействия войны на систему образования, акцентируя
внимание на том, что многие вывезенные образовательные учреждения не вер-
нулись. По его мнению, наибольшее негативное влияние войны проявилось
в изменении морально-психологического состояния детей, "среди которых уко-
ренились бескультурье и вредные привычки"79.
В начале 90-х гг. первые национальные учебники по инерции ещё уделяли
много внимания проявлениям социального протеста населения. Правда, основ-
ной целью анализа социальной борьбы являлось доказательство, что "рабочее
движение было незначительным по своим масштабам", крестьянское - имело
свои особенности, но в целом до Февраля 1917 г. революционного подъёма
в Белоруссии, в отличие от России, не было80. Сегодняшние националисты уже
практически не обращают внимания на социальную борьбу, полностью переклю-
чившись на национальную. А вот представители официальной историографии
делают социальную борьбу более значительной темой повествования. Между
тем и они не считают рабочее движение на территории Белоруссии массовым,
но объяснения этому находят только в карательных мерах, наличии большого
количества войск, полиции и жандармерии на прифронтовой территории81.
Беженство, явившееся результатом наступления Германии и имевшее ши-
рокий масштаб, рассматривается как одна из главных бед белорусов в годы вой-
ны, даже как катастрофа. Подчёркивается, что власти Российской империи
в ходе эвакуации позаботились лишь о чиновниках, служащих и православных
священниках82. Не только историки националистической ориентации обращают
внимание на насильственный характер выселений83. М. Смольянинов, описы-
вая "тактику выжженной земли" и принудительную эвакуацию, подчёркивает,
что 20 июня 1915 г. Верховному главнокомандующему доложили об "унынии,
озлобленности и смуте среди населения, порождаемых бессистемной эвакуаци-
ей, уничтожением целых селений", что и привело к прекращению эвакуации84.
Такой же точки зрения придерживается С. Лапанович, который считает, что
летом 1915 г. численность беженцев в результате насильственных выселений
достигла размеров, угрожавших внутренней стабильности страны85.
77 Шибека 3. Указ. соч. С. 169.
78 Юсялёу Д. М. Мшская ваенная акруга у гады Пешай сусветнай вайны // БГЧ. 2006.
№ 2. С. 22.
19Ляхоуст У. Указ. соч. С. 242.
80 Ei4 M. В. Указ. соч. С. 289-292.
81 Новик Е. К, Качалов И. Л., Новик H Е. Указ. соч. С. 266; Псторыя Беларуси XIX - пачатак
XXI ст. С. 95.
82 Лапановгч С. Ф. Першая сусветная вайна i бежанства як дзяржауная праблема // БГЧ. 2005.
№ 10. С. 5-6.
83 Б1ч М. В. Указ. соч. С. 285.
84 Смольянинов М. Трагедия народа // Беларуская думка. 2008. № 11. С. 28.
85 Лапановгч С. Ф. Дзейнасць дзяржауных i недзяржауных аргашзацый па аказанш дапамоп
бежанцам у Беларуа у гады Першай сусветнай вайны (1914 - кастрычшк 1917 гг.) : аутарэф.
дыс.... канд. пет. навук : 07.00.02. Mîhck : БГПУ тя. Матма Танка, 2002. С. 4.
Белоруссия. Не наша война?
145
В белорусской историографии нет единого мнения о количестве беженцев
с белорусских земель. Их численность оценивается в 1,2-1,5 млн86, 1,7 млн87,
2 млн человек88. Курс лекций под редакцией П. Бригадина опирается на офи-
циальные сведения Комитета великой княгини Татьяны Николаевны по оказа-
нию помощи потерпевшим от военных действий, согласно которым количество
беженцев составляло 1 130 042 человека, причём большинство - выходцы из
Гродненской губернии (750 680 человек)89. В свою очередь, белорусские зем-
ли, как подчёркивает М. Цуба, явились основным местом размещения бежен-
цев Польши. По официальным данным, на территории Витебской, Минской и
Могилёвской губерний осенью 1916 г. находилось 287 250 беженцев разных
национальностей, но, как полагает историк, это далеко не полная цифра90.
Авторы всех учебников не жалеют красок, рисуя тяжёлое положение лю-
дей, вынужденных покинуть свои дома, которых царские власти стремились
ещё и использовать как дешёвую рабочую силу. Практику правительства рас-
пределять беженцев по всей России 3. Шибека объясняет тем, что голодные и
обездоленные представляли угрозу для местной власти. Опираясь на свидетель-
ства участников съезда беженцев в Москве в 1917 г., он описывает печальную
участь белорусов в России, которых "выгоняли из городских квартир, прогоня-
ли из деревень, не давали хлебных пайков, первыми увольняли с промышлен-
ных предприятий"91.
Одно из плодотворно развивающихся направлений белорусской историо-
графии - изучение деятельности, направленной на помощь беженцам, таких бла-
готворительных организаций, как Всероссийский союз городов, Всероссийский
земский союз, Татьянинский комитет. Наиболее активно занимается этой темой
С. Лапанович, исследовавший законодательную базу, организацию помощи и
её результаты как во внутренних российских губерниях, так и на территории
Белоруссии92. Согласно его выводам в работе негосударственных организаций,
которые чаще строились по национальному принципу, отсутствовали коорди-
нация действий, жёсткая конкуренция и беспринципная борьба за казённые
средства93.
По мнению В. Корнелюка, эвакуация и беженство способствовали усилению
чувства этнического отличия от коренного населения внутренних российских
86 Лапан06Î4 С. Ф. Першая сусветная вайна i бежанства як дзяржауная праблема // БГЧ. 2005.
№ 10. С. 6; Марозава С. В., Сосна У. А., Паноу С В. Указ. соч. С. 136.
87 Псторыя Беларуси у кантэксце еурапейскай цывшзацьи: Дапаможшк / У. Р. Казлякоу,
С. В. Марозава, У. А. Сосна ; рэд. Л. В. Лойка. С. 181.
88 Шибека 3. Указ. соч. С. 175.
89 Псторыя Беларуа : у 2 ч. / П. I. Брыгадзш, У. Ф. Ладысеу, П. I Зялшсю i шш. Мшск : Р1ВШ
БДУ, 2002. Ч. 2 : XIX-XX стагоддз1 : курс лекцый. С. 249.
90 Цуба М. В. Дзейнасць польсюх дабрачынных аргашзацый на беларусюх землях падчас
Першай сусветнай вайны (верасень 1914—1917 гг.) // Веснпс палескага дзяржаунага утверспэта.
Серыя грамадсюх i гуманггарных навук. Пинск, 2010. № 1. С. 22.
91 Шибека 3. Указ. соч. С. 187.
92 Лапановгч С. Ф. Удзел Усерасшсшх земскага i гарадскога саюзау у аказанш дапамоп бе-
жанцам у Беларуа (1914-1917). С. 9-17; Его же. Дзейнасць дзяржауных i недзяржауных ар-
ганизацый па аказанш дапамоп бежанцам у Беларуа у гады Першай сусветнай вайны (1914 —
кастрычнк 1917 гг.) : аутарэф. дыс. ... канд. пет. навук : 07.00.02. Мшск : БГПУ тя Макама
Танка, 2002.
93 Лапанов1ч С. Ф. Дзейнасць дзяржауных i недзяржауных аргашзацый па аказанш дапамоп
бежанцам у Беларуа у гады Першай сусветнай вайны (1914 - кастрычшк 1917 гг.). С. 5.
146
О. В. Петровская
губерний94. Националистическая же историография подчёркивает сильное не-
гативное влияние беженства на судьбу белорусского национального движения.
По утверждению историков этого направления, стали беженцами и были мо-
билизованы в армию самые образованные и активные белорусы - "война вы-
толкнула Pix из самого сердца Белоруссии... и раскидала по всему свету"95. А их
место заняли русские, которые сгонялись в прифронтовую полосу, чтобы быть
там военными, рабочими военных предприятий или чиновниками. Эти демогра-
фические изменения, по их мнению, ослабили белорусское национально-осво-
бодительное движение и усилили прорусские настроения96.
Такой подход позволяет создать впечатление о массовом характере нацио-
нального движения, хотя даже 3. Шибека признаёт его проблемы: распылён-
ность белорусов по всей империи, деление на сторонников и противников ав-
тономии, противодействие сторонников западнорусизма97. Несмотря на то, что
факты вынуждают признать слабость белорусского национального движения,
главное для националистической историографии в целом - это представление
о собственном самоопределении белорусов и создании своего государства как
единственной возможной дороге прогресса.
Напротив, Я. Трещенок убеждён в том, что белорусское крестьянство не
отделяло себя от российского в этническом отношении, поэтому белорусское
национально-демократическое движение не имело влияния среди крестьян,
что особенно было заметно на фоне польской и еврейской активности98. Более
того, оно часто воспринималось откровенно враждебно99. А в курсе лекций
П. Бригадина подчёркивается, что по мере возрождения Польши часть поль-
ской общественности Белоруссии и Литвы постепенно перешла на позиции на-
циональных демократов (эндеков) и выступала за присоединение к Польше100.
Следовательно, как показывают некоторые вузовские учебники, существовали
и иные пути самоопределения. Поэтому именно войну и спровоцированные ею
революции большинство авторов определяют как фактор, активизировавший
белорусское движение.
Условия для белорусского движения "под царским ярмом" 3. Шибека оце-
нивает как несравнимо худшие, чем под немецкой оккупацией, поскольку пра-
вительство "разрешало только белорусские комитеты помощи беженцам и то
с большой неохотой", а на незанятой немцами белорусской территории не вы-
ходило ни одной белорусской газеты. Тем не менее он признаёт, что наиболее
активным белорусское движение всё же было среди беженцев и военных, т.е.
на российской стороне. Он объясняет это тем, что более половины мужского
населения белорусских губерний было мобилизовано, а также тем, что только
на чужбине, где притесняли белорусов, могли пробудиться настоящие патрио-
тические чувства101.
94 Карнялюк В, Р. Фактары псторыка-дземаграфЕчных змен у складзе насельнщтва Беларуси
у 1913-1918 гг. С. 5.
95 Шибека 3. Указ. соч. С. 176.
96 История имперских отношений... С. 187.
97 Шибека 3. Указ. соч. С. 181.
98 ТрашчанокЯ. L, Вараб'ёуА. А., ЖалязнякМ. М. Указ. соч. С. 12.
99 История Беларуси. Ч. 2. С. 28.
100 Псторыя Беларусь Ч. 2. С. 245.
101 Шибека 3. Указ. соч. С. 178-179, 187.
Белоруссия. Не нош о война?
147
Е. Новик же ведёт рассказ о белорусском национальном движении, стара-
ясь не разделять его на германскую и российскую части, и объясняет активиза-
цию белорусского национального движения Февральской революцией102.
Таким образом, негативный образ войны в целом, который усиленно фор-
мируется в белорусской историографии, отражается и на оценке политики рос-
сийской власти, которая показывается неспособной вести войну, наладить эва-
куацию, оказать помощь беженцам. Наиболее негативный взгляд представлен
в националистической историографии, для которой характерен приём сравне-
ния с немецкой зоной оккупации не в пользу российской. А самым большим
несчастьем белорусов в годы Первой мировой войны все учебники считают бе-
женство, приведшее не только к физическим страданиям народа, но и к распы-
лению его пассионарных национальных сил.
Первая мировая война и российские революции
Революционные события дают белорусским историкам повод оценить действия
руководства Российской империи, но и в этом вопросе взгляды их расходятся.
В националистической историографии, рассматривающей династию Романовых
в качестве врага белорусского народа, падение Романовых не вызывает никако-
го сожаления. Пассажи из труда 3. Шибеки отражают весьма критичное отно-
шение к правящим кругам Российской империи националистического истори-
ческого сообщества Белоруссии в целом. "Царская шайка, - пишет 3. Шибека, -
настолько самоизолировалась, что достаточно было выйти 23 февраля на ули-
цы Петрограда голодным женщинам-работницам, чтобы потом к ним присо-
единился весь рабочий люд столицы и военные петроградского гарнизона. Ни
одно крупное военное подразделение, ни одна политическая партия не встала
на защиту Николая IIм. Он крайне негативно оценивает 150-летнее правление
Романовых на белорусских землях: "Российский царизм оставил после себя тя-
жёлое наследие. Край раздирала непримиримая вражда между белорусскими
землевладельцами, которых толкали к польскости, и белорусскими крестьяна-
ми, которых по религиозному признаку заманивали в русскость. Экономика
оставалась слаборазвитой. За годы царского господства белорусские земли
лишились навыков политического самоуправления, национально перспектив-
ного униатства, профессионального искусства, основанного на местных тра-
дициях и выращенного на шляхетско-крестьянской почве третьего сословия.
Белорусский народ служил стеной во всех основных военных конфликтах,
в которых участвовала царская Россия. <....> Русское самодержавие методично
уничтожало местную элиту (1830, 1863, 1905 гг.)". Иначе говоря, главная вина
российского руководства, по убеждению 3. Шибеки, состояла в препятствии
развитию белорусского этноса, который тем не менее вопреки усилиям России
сохранился по следующим причинам: "Белорусов спасли от денационализации
достаточно большая численность, польско-русское противостояние, наличие
собственной историко-культурной традиции и непривлекательность имперских
идеалов"103. Идейные единомышленники этого историка утверждают, что отре-
чение Николая II было встречено в Белоруссии с радостью104.
102 Новик Е. К, Качалов И. Л., Новик H Е. Указ. соч. С. 269; Псторыя Беларуси XIX- пачатак
XXI ст. С. 98.
103 Шибека 3. Указ. соч. С. 179-180.
км История имперских отношений ... С. 188.
148
О. В. Петровская
Современные школьные учебники, наиболее чётко отражающие сущность
официального направления в историографии, стараются уйти от оценки само-
державия, воздерживаются от резкой и негативной оценки действий руковод-
ства Российской империи, хотя кое-где и проскакивают фразы о его неспо-
собности снять напряжение в обществе105, доведении народа до отчаяния106.
Не оценивают они позитивно и национальную политику Российской империи
в отношении белорусов107. В целом официальной белорусской исторической на-
уке по-прежнему свойственно искать причины революции в просчётах власти:
неудачах Первой мировой войны, обнищании народа, пренебрежительном от-
ношении к интересам неимущих108.
Даже сторонник монархии Я. Трещенок, полагающий, что "фатальной не-
избежности революционного взрыва в России не существовало", рассматривает
отречение Николая II как проявление "безвольной трусости и предательства"109.
Наиболее позитивное отношение к Февральскому перевороту наблюдается
в национал-романтической историографии. 3. Шибека приветствует свержение
царизма, которое, по его мнению, открывало дорогу к независимому существо-
ванию Белоруссии. Он утверждает, что все белорусские силы встали на защиту
Февральской революции и дружно поддержали генерала Л. Корнилова110.
Если для 3. Шибеки Февральская революция - закономерный итог действий
и бездействия самодержавия, на которое и направлено острие его критики, то
Е. Новик склонен связывать её непосредственно с Первой мировой войной, ко-
торая "принесла России страшную экономическую разруху, вызвала глубокий
экономический и политический кризис", обусловивший неизбежность револю-
ции. На этом подходе основаны его учебники для школы. Однако в пособие
для студентов он вносит существенное дополнение, рассматривая Февральскую
революцию как осуществление заговора против царя руководителями россий-
ского масонства ("группа Гучкова"). Важную роль в свершении заговора он так-
же отводит командованию российской армии, обвиняя генералов М. Алексеева,
Н. Рузского, А. Деникина, Л. Корнилова, А. Колчака. В соответствии с этой
концепцией Е. Новик считает двоевластие "относительным и даже показным",
поскольку и "во Временном правительстве, и в Петроградском совете заправ-
ляли люди "одной команды" - команды масонов", которых он рассматривает
как носителей чуждой идеи западнизации. Е. Новик обвиняет их в стремлении
уничтожить государство и армию, вспоминая и Приказ № 1, и то, что во главе
Белой армии стояли "дети Февраля", которые вместе с Антантой желали унич-
тожить Россию, превратив её в колонию: "Россия пала не потому, что была
слабой, а её враги сильными, - пишет историк, - а потому, что получила удар
в спину в результате заговора многочисленных антирусских сил"111.
Иначе говоря, именно на Февральскую революцию и её идеологов обруши-
вается критика Е. Новика. Не скрывая своего позитивного отношения к боль-
шевикам, он специально развенчивает тезис советской историографии об их при-
частности к ней, указывая, что из 29 членов и кандидатов в члены ЦК РКП(б),
избранных на VI съезде партии в августе 1917 г., ни один в тот момент не
105 Марозава С. В., Сосна У. А, Паноу С В. Указ. соч. С. 138.
106 Новик Е. К Указ. соч. С. 9.
107 Новик Е. К, Качалов К Л., Новик К Е. Указ. соч. С. 281.
108РасШскш рэвалюцьп 1917 года у лесе Беларусь Матэрыялы круглага стала яю адбыуся
19 верасня 2007 г. у 1нстытуце ricTopbii HAH Беларуа // БГЧ. 2007. № 10. С. 13.
109 История Беларуси. Ч. 2. С. 18.
110 Шибека 3. Указ. соч. С. 184.
111 Новик Е. К, Качалов И. Л, Новик Я Е. Указ. соч. С. 269-271, 298.
Белоруссия. Не наша война?
149
находился в Петрограде112. А в качестве главной предпосылки Октябрьской ре-
волюции учебник Е. Новика называет нежелание и неспособность Временного
правительства решать социально-экономические и политические проблемы, ко-
торые волновали общество. По его мнению, преступное Временное правитель-
ство решило продолжить ненавистную для солдат войну до победного конца
ради получения контрибуции с побеждённых стран в целях обогащения и нажи-
вы правящей верхушки. Напротив, как пишет Е. Новик, большевики своё слово
сдержали - II Всероссийский съезд Советов принял Декрет о мире113. Ещё один
аргумент в пользу большевиков - их борьба за единую и суверенную Россию,
что, по убеждению белорусского идеолога, и обусловило переход почти поло-
вины старого офицерского корпуса в Красную армию114. В целом основная цель,
которую преследует Е. Новик, - опровергнуть историографическую версию о
том, что армию и государство уничтожали большевики, и перенести вину за это
на буржуазию и масонов.
Солидарен с Е. Новиком в оценке Февральской революции и Я. Трещенок:
МВ очередной раз после Петра I Россию стали переделывать по западным лека-
лам, которые не соответствовали устройству российского "организма". Сторон-
ники западноевропейских политических идей словно хирурги вторгались со
скальпелем в живое нутро великого народа, не зная его анатомии"115.
Вместе с тем взгляды этих двух историков расходятся в оценке событий
как до, так и после Февраля 1917 г. Я. Трещенок, исходя из самобытности рус-
ской государственности, утверждает, что остановиться на первой фазе русская
революция не могла - возможны были лишь или реставрация монархии и бе-
лая диктатура, или диктатура красная. Показывая неизбежность Октябрьской
революции, он не идеализирует большевиков, полагая, что для них основной
целью было захват власти116. По его оценке, "великая историческая ирония" за-
ключалась в том, что "главным разрушителям государства предстояло стать его
спасителями, однако в форме невиданного утопического проекта, названного
"диктатура пролетариата"117.
Е. Новик - апологет Октябрьской революции и большевиков. Он признаёт
её "объективную необходимость" и "социалистическую сущность", опровергая
историографические тезисы о случайном и сионистском характере. Полеми-
зируя с белорусскими историками и "либерально-буржуазной концепцией рево-
люции", он доказывает, что не Октябрьская революция спровоцировала Граж-
данскую войну и не А. Парвус на деньги Генерального штаба Германии привёл
к власти В. Ленина. Он высоко оценивает её за то, что она "осуществила нацио-
нализацию богатств, украденных у народа"118. Во всех своих учебниках Е. Новик
пишет, что раньше в советской учебной и научной литературе это событие на-
зывалось "Великой Октябрьской революцией" и разъясняет почему. Заметно,
что для автора эта революция по-прежнему остаётся великой и он сетует, что
теперь она называется просто "Октябрьской"119.
112 Новик Е. К, Качалов И. Л, Новик H Е. Указ. соч. С. 271.
113 Новик Е. К Указ. соч. С. 8.
114 Новик Е. К, Качалов К Л, Новик H Е. Указ. соч. С. 272.
115 История Беларуси. Ч. 2. С. 14,19.
116 Там же. С. 19,24.
117 История Беларуси. Ч. 1. С. 167.
118 Новик Е. К, Качалов И. Л., Новик Н. Е. Указ. соч. С. 292-296.
119 Новик Е К, Качалов И. Л, Новик НЕ. Указ. соч. С. 302, Новик ЕК Указ. соч. С. 12;
Псторыя Беларуси XIX - пачатак XXI ст. С. 106.
150
О. В. Петровская
Таким образом, пройдя через попытку пересмотра сущности Октябрьской
революции, предпринятую И. Игнатенко в начале 90-х гг. прошлого века120, бе-
лорусская историография вернулась к прежнему мнению о том, что альтернати-
вы Октябрю не было.
По-разному описывают учебники и процесс установления советской
власти в Белоруссии. Так, события октября 1917 г. 3. Шибека трактует как за-
хват большевиками власти и подчёркивает, что на белорусской территории на
самом деле было не "триумфальное шествие Советов, которым потом хваста-
лись коммунисты", а "триумфальный развал администрации Временного пра-
вительства". По его мнению, большевики в Белоруссии не имели власти вплоть
до 1921 г.121
Большевики, в отличие от Е. Новика, совсем не симпатичны 3. Шибеке. То,
что белорусские партии и организации на выборах в Учредительное собрание
набрали только 0,3 %, а большевики больше половины голосов, 3. Шибека объ-
ясняет прифронтовым положением Белоруссии, где дороже всего оценивали ле-
нинский Декрет о мире, и тем, что голосовать здесь можно было только так, как
этого требовали вооружённые солдаты Западного фронта, которым опостылели
окопы122.
Эволюция белорусской историографии последнего десятилетия заключает-
ся в подчёркивании особенностей установления советской власти в Белоруссии.
Основной из них является признание значительной роли, которую сыграли сол-
даты Западного фронта в победе Советов123. Именно близость фронта и пре-
допределила активизацию масс на территории страны: "Необходимо говорить
о революционных событиях на Западном фронте и в Белоруссии, ставя на первое
место именно фронт". Иными словами, многочисленные солдаты и перемещён-
ные из российских губерний квалифицированные рабочие военных предпри-
ятий стали источником революционной агитации и пропаганды. Историки вы-
нуждены также признать, что процесс осложняли действия Ставки Верховного
главнокомандующего, которая находилась в Могилёве124. Наконец, в новой вер-
сии участником борьбы за власть становится также третья сила - белорусские
националистические организации.
Ключевым событием в этой борьбе в белорусской историографии вы-
ступает разгон большевиками Всебелорусского съезда в декабре 1917 г. Для
3. Шибеки это - закономерный акт насилия и коварства большевистских ко-
миссаров, которые изначально делали всё, чтобы не допустить созыва съезда
(правда, неясно, зачем тогда они выделили деньги на его проведение). С его
точки зрения, Всебелорусский съезд был легитимным органом, так как на него
приехали посланцы со всех частей этнической Белоруссии, со всех фронтов и
из тыла. По мнению 3. Шибеки, разгон съезда был политическим уроком нацио-
нальным лидерам, которые долго не отваживались взять власть и надеялись, что
она достанется им из рук большевиков125. Другие историки расценивают разгон
как "огромную ошибку" большевиков, поскольку резолюции съезда не только
кнаценка I. М. Кастрычнщкая рэвалюцыя на Беларуси асаблЕвасщ i вынш. Мшск, 1995.
Шибека 3. Указ. соч. С. 182-183, 186.
Там же. С. 186,188.
РасШсюя рэвалюцьи 1917 года у лесе Беларуа... С. 10; Новик Е. К. Указ. соч. С. 12.
Новик Е. К. Указ. соч. С. 12.
Шибека 3. Указ. соч. С. 189-192.
Белоруссия. Не наша война?
151
не противоречили, но и полностью соответствовали, как считают авторы, дого-
ворённостям с И. Сталиным. Они полагают, что на решение повлияли конфликт
центра с Украинской радой и непонимание большевистским руководством бе-
лорусского вопроса, теория мировой революции126.
Совсем иной точки зрения придерживается Е. Новик. Он утверждает, что,
во-первых, 1872 делегата не представляли весь белорусский народ, которые "не
только не выбирал их, но и мало что знал про этот съезд", а во-вторых, съезд
был распущен за попытку ликвидации советской власти, а не за стремление
к самоопределению. В целом он одобряет такой подход, так как "каждая власть
должна уметь себя защищать"127. Соглашается с этой точкой зрения в cbopix
учебниках и Я. Трещенок. Он ставит слово "конгресс" в кавычки, принижая его
значимость128.
В целом можно заключить, что в белорусской исторической литературе
революционные события доминируют над военными. Однозначной оценки
причин, сущности, итогов революций, а также российской монархии, буржу-
азного правительства и большевистской власти в белорусской историографии
нет. Официальное направление склонно к критике как самодержавия, так и
Временного правительства и позитивной характеристике большевиков. Бело-
русскоцентричный подход, напротив, предполагает позитивную оценку Вре-
менного правительства и негативную оценку той власти, что ему предшество-
вала и наследовала. Исходя из этого, война рассматривается как катализатор
революции.
Брестский мир, немецкая оккупация 1918 г. и итоги войны
Историки показывают, что ни в 1917, ни в 1918 гг. исход войны на фронтах не
был ясен, военные действия имели затяжной характер. И Россию, и Германию -
как полагает В. Кошелев - из войны вывели революции. По его утверждению,
после Октябрьской революции и заключения Брестского мирного договора
Россия фактически капитулировала, а Германия начала решающее наступление
на Западном фронте129.
Удивительно, но сепаратный мирный договор, несмотря на то, что он был
заключён непосредственно на белорусской территории и разграничил её, зани-
мает весьма скромное место в учебниках по истории Белоруссии, что можно
объяснить стремлением сконцентрировать внимание учеников на более важ-
ном, по мнению авторов, событии - провозглашении Белорусской Народной
Республики. Между тем в профессиональной белорусской историографии мож-
но найти работы, специально посвященные Брестскому миру, такие, например,
как монография С. Третьяка130.
Устоявшейся в белорусской литературе является точка зрения о том, что
только Брестский мирный договор позволил большевикам решить вопрос
126 Псторыя Беларуа у кантэксце еурапейскай цывшзацьи. С. 191.
127 Псторыя Беларуси XIX - пачатак XXI ст. С. 108.
128 ТрашчанокЯ. L, Вараб'ёуА. А., ЖалязнякМ. М. Указ. соч. С. 23.
129 Когиалеу У. С Указ. соч. С. 209-211.
130 Траццяк С. А. Брэнда Mip i грамадска-палпычныя працэсы J Беларуси лютапад 1917 -
студзень 1919 г. Мшск : Беларуская навука, 2009.
152
О. В. Петровская
о власти и укрепиться им в восточной части Белоруссии131. Историки разных
политических взглядов единодушны в том, что "интересы Беларуси ни одним
из участников переговорного процесса в Брест-Литовске не учитывались"132,
и оценивают отношение к белорусам и со стороны большевиков, и со сторо-
ны немцев как политический цинизм133. То, что во время мирных переговоров
в Брест-Литовске большевики рассматривали Белоруссию как разменную мо-
нету, 3. Шибека объясняет отсутствием широкой поддержки комиссаров на её
территории134.
В то же время С. Третьяк подчёркивает, что в условиях Брестского мира
обострился конфессиональный и культурный раскол белорусского этноса. По
его мнению, для носителей идеологии независимости - католической части
национальной разночинной интеллигенции и национальной аграрной буржуа-
зии - Брестский мир означал освобождение из-под ярма "азиатской деспотич-
ной России" и "возвращение" Белоруссии в лоно европейской цивилизации135.
В трактовке историков-националистов история немецкой оккупации 1918 г.
сводится к борьбе за национальную государственность и провозглашение Бе-
лорусской Народной Республики, которую они считают первой формой бело-
русского государства. Своеобразно объясняет сотрудничество с немцами бе-
лорусских национальных деятелей 3. Шибека: "Белорусские лидеры сначала
протестовали против узаконенной оккупации. Но нельзя было исключить суще-
ствующую возможность как-то договориться с новыми хозяевами". Он высоко
оценивает их деятельность как спасителей Белоруссии, которую "растаскивали
на куски", и считает, что "с точки зрения укрепления белорусской государствен-
ности попытка опереться на немцев имела смысл". Несмотря на то, что БНР
так и не была признана Германией, политика немцев в отношении белорусской
идеи в представлении 3. Шибеки и на этот раз выглядит более позитивно, чем
политика России. Он припоминает, что в Москву ездила специальная белорус-
ская миссия, но министр иностранных дел Г. Чичерин её даже не принял136.
Напротив, Е. Новик и Я. Трещенок негативно оценивают сотрудничество
руководителей Белорусской Народной Республики с немцами и считают, что
оно отдаляло их от народа ещё больше. Как пишет могилёвский историк, "эти
действия окончательно разоблачили националистов как коллаборационистов"137.
Антинародной признаётся деятельность руководства БНР и авторами много-
томной истории Белоруссии: "Созданная без участия народа, Рада считала для
себя нормой действовать не только без народа, но и против него"138.
В. Корнелюк полагает, что предельно допустимые границы сотрудничества
в каждом случае надо определять индивидуально, с учётом обстоятельств и
131 Трщгрк С. А. Указ. соч. С. 136; ТрашчанокЯ. L, Вараб'ёуА. А., ЖалязнякМ. М. Псторыя
Беларуси (кастрычнк 1917 - пачатак XXI ст.). С. 20.
132 Псторыя Беларуси XIX- пачатак XXI ст. С. 18; Псторыя БеларусЕ у кантэксце еурапейскай
цывшзацьн. С. 194.
133 КазлоуЛ. ЩтоуА. Беларусь на сш\ рубежах. Мшск, 1993. С. 73.
134 Шибека 3. Указ. соч. С. 188.
135 Трацгрк С А. Указ. соч. С. 139.
136 Шибека 3. Указ. соч. С. 197, 202.
137 Новик Е. К, Качалов И. Л., Новик H Е. Указ. соч. С. 307; История Беларуси: учеб. посо-
бие для студентов учреждений, обеспечивающих получение высш. образования : в 2 ч. Ч. 2 /
Я. И. Трещенок, А. А. Воробьев, Н. М. Пурышева, М. И. Матюшевская ; под ред. Я. И. Трещенка.
С. 37.
138 Псторыя Беларуа : у 6 т. Т. 5 : Беларусь у 1917-1945 гг. / А. ВабЕшчэвЕч [i шш.] ; рэдкал.
М. Касцюк (гал. рэд.). Мшск : Экаперспектыва, 2007. С. 100.
Белоруссия. Не наша война?
153
результатов. Моральные критерии, которыми оцениваются поведение обычных
людей, по его мнению, не подходят для политиков. Все новые национальные
политические силы на просторах Российской империи (украинцы, литовцы, по-
ляки, евреи), пишет историк, пробовали опереться на немцев по отдельности,
каждый в свою пользу139.
Таким образом, оценка Белорусской Народной Республики различается
в зависимости от идеологических позиций авторов. Тема эта продолжает оста-
ваться одной из самых дискуссионных в белорусской историографии. В литера-
туре нет единства по поводу многих, связанных с БНР вопросов, в том числе и
факторов, обусловивших неудачи белорусского государственного проекта.
Основной причиной нежизнеспособности Белорусской Народной Респуб-
лики 3. Шибека считает отсутствие собственной армии, созданию которой "пре-
пятствовали и Временное правительство, и большевистский режим, и немец-
кие оккупанты", а также то, что мобилизованные белорусы были раскиданы
по фронтам далеко от родины140. Авторы же учебника под редакцией Л. Лойко
выделяют совсем другие факторы: значительная часть народа не была под-
готовлена к восприятию идеи разрыва с Россией, негативно к идее независи-
мости отнеслись российские эсеры и сионисты, не поддерживали её и страны
Антанты141. Соглашается с тем, что БНР не нашла поддержки в православном
и еврейском обществе, составлявшем большинство населения, и С. Третьяк142.
Е. Новик убеждён, что Белорусская Народная Республика государством не
являлась, и призывает не преувеличивать её значение143. В его трудах истинны-
ми патриотами выступают не белорусские националисты, пытавшиеся с помо-
щью немцев установить свою власть, а те, кто боролся с немецкими захватчи-
ками. Специальные разделы он посвящает массовому партизанскому движению
и Рудобельской Республике144.
Итогов Первой мировой войны касается, как правило, обобщающая и учеб-
ная литература. Общим для учебных пособий является утверждение, что война
дорого обошлась человечеству: 30 млн человек было убито, ранено и искале-
чено, среди них - 10 млн погибших (из них 8,5 млн солдат)145. 3. Шибека оце-
нивает потери белорусов в годы Первой мировой войны в 1 млн 200 тыс. чело-
век146. Трудно сказать, на чём они основаны, но другие учебники численность
собственных национальных потерь не обозначают. Даётся в литературе и под-
робный перечень материальных потерь Белоруссии. Отмечается, например, что
в 1917 г. доля продукции местной промышленности, предназначенная для
139 Карнялюк В. Калабарацыя у Беларуси эшзод Першай сусветнай вайны. Пстарычны альма-
нах. Гродна, 2007. Т. 13. С. 5, 7, 10.
140 Шибека 3. Указ. соч. С. 209.
141 Псторыя Беларуси у кантэксце еурапейскай цывшзацыь С. 195.
142 Траццяк С. А. Указ. соч. С. 139.
143 Новик Е. К, Качалов И. Л., Новик H Е. Указ. соч. С. 308; Псторыя Беларуси XIX - пачатак
XXI ст. С. 25.
144 Сидорцов В. Н, Панов С. В. История Беларуси. 1917-1945 гг. : учеб. пособие для 9 кл. уч-
реждений, обеспечивающих получение общ. сред, образования, с рус. яз. обучения, с 12-летним
сроком обучения / под ред. Н. С. Сташкевича ; пер. с белорус, яз. Т. Н. Короткой. Минск : Изд.
Центр БГУ, 2006. С. 25-26; Псторыя Беларуси XIX - пачатак XXI ст. С. 20.
145 Псторыя Беларуа у кантэксце еурапейскай цывшзацьи. С. 181; Новик Е. К, Качалов И. Л.,
Новик H Е. Указ. соч. С. 263; Псторыя Беларуси XIX - пачатак XXI ст. С. 91; Псторыя Бела-
pyci i сусветная цывшзацыя: дапам. для студэнтау прыродазн. фак. / А. Г. Каханоусю [i шш.].
С. 213, 215.
146 Шибека 3. Указ. соч. С. 180.
154
О. В. Петровская
гражданского населения, составляла только 15-16% довоенного уровня147.
Много и аргументированно пишется о сокращении посевных площадей, упадке
сельского хозяйства. В то же время ряд авторов не забывают упомянуть, что
развивались отдельные отрасли промышленности, которые выполняли военные
заказы: швейная, обувная и металлообрабатывающая148. Кроме того, война ока-
зала влияние на подъём национального движения, что с позиций нынешнего
государственного статуса Белоруссии оценивается позитивно.
Однако в целом Первая мировая война представлена в белорусской истори-
ческой литературе чужой и ненужной белорусскому народу, принёсшей ему не-
исчислимые беды: погибло мирное население, были разрушены города и сёла,
уничтожены материальные и духовные ценности149. Основным аргументом яв-
ляется тот факт, что белорусская территория была "главным театром войны",
ареной действий миллионных армий, поэтому война принесла неисчислимые
бедствия белорусской земле, которая "покрывалась окопами, обтягивалась ко-
лючей проволокой, поливалась человеческой кровью"150.
Таким образом, основная проблема, которая совершенно по-разному реша-
ется в националистической и официальной историографии применительно к не-
мецкой оккупации 1918 г., заключается в выяснении того, кто был предателем,
а кто патриотом: те, кто продвигал национальную идею, пусть и с помощью
немцев, или те, кто вёл борьбу с немцами партизанскими методами?
Заметно также, что белорусская учебная литература не формирует пред-
ставления об окончании Первой мировой войны, возможно потому, что для
белорусов она не закончилась в 1918 г.: за немецкой оккупации последовала
польская, а затем территория Белоруссии стала ареной Советско-польской вой-
ны, завершившейся только в 1921 г. Рижским мирным договором.
ВОЗВРАЩЕНИЕ ПАМЯТИ О ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ В БЕЛОРУССИИ
Никакая другая война не оставила на территории Белоруссии столько ма-
териальных свидетельств, как Первая мировая: бесчисленные бетонные доты,
километры оплывших от времени окопов, остатки железнодорожных насыпей,
десятки военных кладбищ, руины ещё в те годы разрушенных и до сих пор не
восстановленных храмов. Все они в комплексе являются уникальным истори-
ческим памятником мирового значения151. Между тем большинство из них пока
не входят в списки исторических ценностей.
147 Псторыя Беларуси : у 6 т. Т. 4 : Беларусь у складзе РасШскай iMnepbii (канец XVIII -пачатак
XX ст.) / М. Bin, В. Яноуская, С. Рудсшч ; рэдкал. М. Касцюк (гал. рэд.). Мшск : Экаперспектыва,
2007. Т. 4. С. 456.
148 Псторыя Беларуси XIX - пачатак XXI ст. С. 94.
149 Псторыя Беларуа у кантэксце еурапейскай цывшзацьи. С. 181.
150 Марозава С В., Сосна У. А, Паноу С В. Указ. соч. С. 130; Шибека 3. Указ. соч. С. 130,170.
151 Богданов В. Воинские захоронения Первой мировой войны на территории Беларуси: со-
временное состояние : Доклад на международной научно-практической конференции "Беларусь
в годы Первой мировой войны. Сморгонщина: трагедия, героизм, память" (г. Сморгонь, май
2007) : с испр. по состоянию на май 2008 г. // Военная история и фортификация Беларуси :
интернет-сайт. URL : http://www.fortressby. com/index.php?option=com_deeppockets&task=catCont
Show&cat=76&id=143&Itemid=6 (дата обращения: 20.02.2014); Пракапов1ч1. Помнш Першай
сусветнай вайны на тэрыторьи Пастаускага раёна (даклад на мЕжнароднай канферэнцьи "Першая
сусветная вайна - трагедыя, гераЕзм, памяць, прымЕрэнне" у Паставах, 27-28.11.2008 // Там же.
Белоруссия. Не наша война?
155
На территории Белоруссии сохранился большой комплекс оборонительных
укреплений, созданных до войны в Российской империи, а также возводивших-
ся в течении трёх лет немцами: траншеи, окопы, пулемётные гнёзда, артил-
лерийские капониры и т.п. Особенно много их в районе озера Вишнёвское, под
Сморгонью и Крево152. В отдельных местах они представляют собой целые
укрепрайоны, объединяющие по 20-30 сооружений153, которые пережили не
только Первую, но и Вторую мировые войны. Эти сооружения постепенно
становятся местами памяти. Так, в августе 1915 г. при отступлении русской ар-
мии попытались взорвать наиболее известный гродненский форт № 2, но мощ-
ные пироксилиновые заряды лишь частично повредили укрепление, толщина
стен которого достигает 5 м. Сегодня в память о погибших в войнах жителях го-
рода у этого форта № 2 в районе деревни Наумовичи возведены два памятника:
мемориальный крест с плитами, на которых высечены имена погибших, и скор-
бящая мать, оплакивающая своих сыновей. В Сморгони бетонные укрепления
и артиллерийские капониры находятся буквально в сотне шагов от жилых до-
мов микрорайона.
Во время войны вдоль линии фронта и в тылу противоборствующих ар-
мий на территории Белоруссии возникли десятки воинских кладбищ и брат-
ских могил. Самый первый памятник русским героям был открыт в 1915 г.
в Барановичах154. Сотни тысяч солдат с обеих сторон погибли в ходе таких круп-
ных операций, как Свенцянский прорыв и его ликвидация осенью 1915 г., ге-
роическая 810-дневная оборона городка Сморгонь; Нарочанская битва в марте
1916 г., наступление российских войск летом того же года под Барановичами;
бои 1917 г. под Сморгонью и Крево. Общее число жертв не подсчитано, но все
они остались лежать в белорусской земле155. По приблизительным оценкам,
здесь покоятся останки более 1 млн солдат разных армий, принимавших уча-
стие в Первой мировой. Из них около 600-700 тыс. русских воинов, осталь-
ные - солдаты и офицеры Германии, Австрии, Венгрии и других европейских
стран. Многие из них для родных и близких навсегда остались пропавшими без
вести156.
В 20-30-е гг. XX в. на белорусских землях, входивших тогда в польское
государство, происходило обновление воинских кладбищ Первой мировой вой-
ны, связанное с крупной международной компанией. В частности, средства
в 30-е гг. выделялись по линии Международного Красного Креста. Эти меж-
военные памятники и мемориалы довольно схожи с теми, которые устанавли-
вались в годы войны. Примером подобного обустройства является смешанное
русско-немецкое кладбище в деревне Невель Пинского района157. За кладби-
щами в тот период старательно ухаживали, останки эксгумировались и пере-
носились на более крупные кладбища, деревянные кресты массово заменялись
152 Бондаренко В. В. Указ. соч. С. 249.
153 ПракаповЬч I. Указ. соч.
154 Бондаренко В. В. Указ. соч. С. 3.
155 Мародёры продолжают грабить мёртвых солдат Первой мировой // news.21 : интернет-
сайт. 2008. 4 июня. URL: http://news.21.by/2008/06/04/171035.html (дата обращения: 20.02.2014).
156 Дорогами Первой мировой войны : интернет-сайт. URL: http://rkpo.ucoz.ru/news/po__
dorogam_pervoj_mirovoj_vojny/2013-12-19-31 (дата обращения: 01.03.2014).
157 Мародёры продолжают грабить мёртвых солдат Первой мировой.
156
О. В. Петровская
бетонными индивидуальными надгробиями158. Надписи с крестов, как правило,
переносились на бетон на польском языке.
На территории Белоруссии, входившей до 1939 г. в Советский Союз,
по идеологическим причинам практически никаких работ на воинских кладби-
щах Первой мировой не велось. Исключение составляет небольшое количество
братских могил российских солдат, на которых были установлены памятники
либо памятные знаки - в деревнях Негневичи Новогрудского района, Комары
и Медведино Вилейского района, Скробово Барановичского района, Брусы,
Черемшицы, Узла Мядельского района, Стошаны Пинского района159. Однако
пренебрежение к памятникам Первой мировой войны в СССР - одна из главных
причин того, что подавляющее большинство кладбищ, образовавшихся в воен-
ные годы в тыловой зоне российской армии, до наших дней не дошли.
С конца 80-х гг. прошлого века в Белоруссии стала проводиться работа по
восстановлению и обустройству кладбищ Второй Отечественной, но в основном
по инициативе местных жителей, частных лиц и лишь иногда при содействии
местных администраций. Однако в целом за прошедшее столетие большинство
могил было утрачено. Часть уничтожена безвозвратно в ходе строительства го-
родов, прокладки дорог, расширения деревень, сельскохозяйственной деятель-
ности, часть просто заброшена в лесах и полях и постепенно сравнялась с окру-
жающим ландшафтом160.
И всё же множество военных кладбищ уцелело. Некоторые из них ухожены
и восстановлены в последнее время, многие ждут своей очереди. Среди них
есть смешанные кладбища, так как довольно часто, особенно в прифронтовой
зоне, военнослужащих противоборствующих армий сразу после боёв хоронили
вместе. Есть и полностью немецкие.
В 2008 г. на официальном учёте в Белоруссии находилось 61 кладбище, по
данным Российского государственного военного архива их должно было быть
не менее 300, а журналистом В. Богдановым было найдено, осмотрено и сфото-
графировано к концу года 217 захоронений Первой мировой войны, больше по-
ловины которых располагались в Гродненской (87) и Брестской (53) областях161.
Большинство кладбищ - немецкие, почти вдвое меньше русских и ещё меньше
(около 40) смешанных. Одно из самых больших кладбищ Первой мировой вой-
ны в Белоруссии находится в деревне Проньки Мядельского района, где только
в солдатской части более 1,5 тыс. надгробий.
В хорошем и удовлетворительном состоянии, по мнению В. Богданова, на-
ходится не более половины обнаруженных кладбищ. Остальные либо заброше-
ны, либо находятся под угрозой полного исчезновения. Множество захороне-
ний уже почти не видны. Лишь на 60 кладбищах и братских могилах в той или
иной степени сохранились памятники, мемориалы, элементы каменных оград,
выполненные непосредственно во время войны либо в первые послевоенные
годы. Практически все они находятся на немецких или смешанных кладбищах.
От русских военных кладбищ уцелели, как правило, лишь отдельные могилы.
К исключениям следует отнести сохранившийся на станции Залесье памятник
"Защитникам Родины, убитым в боях осенью 1915 года"162.
Лицкевич О. Мёртвые среди живых // Беларуская думка. 2008. № 11. С. 60.
Мародеры продолжают грабить мертвых солдат Первой мировой.
Богданов В. Воинские захоронения Первой мировой войны на территории Беларуси.
Лицкевич О. Указ. соч. С. 60-61; Богданов В. Указ. соч.
Бондаренко В. В. Указ. соч. С. 265.
Белоруссия. Не наша война?
157
Одна из причин кроется в традициях: русские могилы были обозначены
деревянными, а не каменными, как у немцев или австрийцев, крестами. Вместе
с тем сегодня ещё можно восстановить многие воинские погребения времён
Первой мировой войны. Степень их сохранности связана с местом расположе-
ния. Так, в лучшем состоянии находятся могилы в населённых пунктах (городах
и деревнях) либо с хорошим доступом к ним. Значительная их часть с недавнего
времени досматривается местными жителями или администрацией. Хуже си-
туация с воинскими участками на территориях гражданских кладбищ и рядом
с ними. Самое же плачевное положение с воинскими захоронениями, располо-
женными в лесах либо труднодоступной местности.
Одной из главных проблем, связанных с воинскими захоронениями Первой
мировой войны в Белоруссии, сегодня являются так называемые "чёрные ко-
патели", массово разрывающие могилы, прежде всего в лесах, в поисках тро-
феев. Из-за них информация о кладбищах часто сознательно замалчивается163.
Мародёры, совершающие аморальные действия, как правило, не осуждаются
обществом и не привлекаются к ответственности, так как могилы чаще всего
нигде не числятся и памятниками не считаются164.
Однако сознание белорусов постепенно возвращается к истокам - к памя-
ти о погибших защитниках Российской империи. Местные жители стали уста-
навливать кресты в местах захоронений. Всё более заметна работа энтузиастов,
тема войны чаще обсуждается в СМИ. По решению местных властей на терри-
тории районов, где проходили сражения, составляют списки захоронений, что-
бы можно было определить их принадлежность165.
Активную деятельность по восстановлению и обустройству воинских захо-
ронений с середины 90-х гг. прошлого века проводит Народный союз Германии
по уходу за военными могилами. В 2008 г. в деревне Михневичи Сморгоньского
района грузинская диаспора восстановила могилу полковника гренадерского
грузинского полка А. Отхмезури166.
В Министерстве обороны Республики Беларусь создано специальное Управ-
ление, а также организован 52-й специализированный поисковый батальон, за-
нимающийся перезахоронениями останков.
Особого внимания заслуживает подвижничество художника, лауреата пре-
мии президента Белоруссии "За духовное возрождение" (2004 г.) Б. Титовича
с супругой Валентиной, уехавших ещё в 70-е гг. жить в деревню Забродье
Вилейского района, в окрестностях которой, по некоторым данным, покоится
прах 2,5 тыс. русских солдат. Супругам удалось вернуть из небытия лазаретное
кладбище 129-й пехотной дивизии близ Забродья. Причём каменные кресты на
этом кладбище были поставлены на российские деньги. Были также открыты
памятники в Поповцах и близ Русского Села, приведено в порядок захоронение
в деревне Жерствянка и др.
Помогали Титовичам в их благородном начинании белорусский экзархат,
Министерство культуры, Министерство обороны, Вилейский райисполком,
простые люди, у которых погибли в обеих мировых войнах родные. Подарком
163 Мародёры продолжают грабить мёртвых солдат Первой мировой.
164 Пракапов1ч I. Указ. соч.
165 Бествицкий Ю. "Не так страшны штыки и пули, как беспамятство потомков..." // Рэспуб-
лпса : интернет-сайт. URL: http://www.respublika.info/5235/memory/article46755/ (дата обращения:
01.02.2014).
166 Лищевич О. Указ. соч. С. 62.
158
О. В. Петровская
администрации г. Можайска - побратима Вилейки - стала часовня святых
Бориса и Глеба, в которой Титовичи создали единственный в Белоруссии уни-
кальный музей Первой мировой войны. Других специализированных музеев
в республике нет, но экспозиции, посвященные этой войне, можно найти в крае-
ведческих музеях. Например, в Сморгоньском историко-краеведческом разме-
щена диорама "Мёртвый город"167.
В основу музейной экспозиции в Борисоглебской часовне положены пред-
меты и материалы, найденные в ходе исследовательских экспедиций и раско-
пок. Рядом с ней уже возвышается колокольня и растёт парк Победы, в котором
высаживают деревья родственники погибших.
Б. Титович стал одним из основателей культурно-исторического фонда па-
мяти Первой мировой войны "Крою" ("Шаги"), зарегистрированного в 2012 г.
Фонд ведёт работу сразу по нескольким направлениям: создание надвратной ча-
совни-памятника воинам Первой мировой на Вилейском городском кладбище,
благоустройство нескольких братских могил, разработка туристических марш-
рутов по местам боевой славы168.
Однако, несмотря на то, что большая часть событий, происходивших
в 1914-1918 гг. на Восточном фронте, связана с территорией нынешней Бело-
руссии, популяризация наследия Второй Отечественной войны 1914-1918 гг.
в стране остаётся делом энтузиастов-одиночек, часто не имеющих контактов
со СМИ. Среди них помимо Б. Титовича В. Лигута в Сморгони, Г. Малышев
в Мяделе, фотохудожник В. Богданов и журналист В. Бондаренко (автор книг
"Утерянные победы Российской империи" и "Герои Первой мировой") в Минске
и др.
Забытая в СССР война появилась в публичном дискурсе Белоруссии немно-
гим более 10 лет назад, и, несмотря на растущий интерес, возвращение памяти
пока носит волнообразный характер и связано в основном с круглыми датами.
Первый значительный всплеск внимания государства, общества и СМИ при-
шёлся на 2008 г. в связи с 90-летием окончания Первой мировой. Мероприятия,
в которых тогда приняли участие потомки Отто фон Бисмарка, Голицыных,
генералов той войны, оказались самыми масштабными на всём постсоветском
пространстве169. В рамках празднования на 228-м километре автотрассы Ml
"Беларусь" (Брест - Москва) при поддержке руководства Барановичской обла-
сти был установлен памятный камень, посвященный всем погибшим в той во-
йне независимо от их национальной и государственной принадлежности.
В 2011 г. впервые на высоком уровне в присутствии послов и зарубежных
военных атташе, многочисленных делегаций, с поминальной службой трёх
конфессий, с залпами роты почётного караула и отзывами в СМИ был отме-
чен День памяти павших (11 ноября). Знаковым событием того года стало от-
крытие 14 августа мемориала на месте Минского Братского кладбища - места
167 Дорогами Первой мировой войны.
168 Эксперт: Белоруссия достойна музея Великой войны 1914-18 гг. // REGNUM : информ.
агентство. 2012. 11 октября. URL: http:/fàelams.regnum.ru/news/1580658.html (дата обращения:
01.02.2014).
169ТадраВ. День Примирения. 90-летие окончания Первой мировой войны. 11-12 ноября
2008 г. Беларусь // Военная история и фортификация Беларуси : интернет-сайт. URL: http://www.
fortressby.com/index.php?option=com_deeppockets&task=catContShow&cat=76&id=158&Itemid=6
(дата обращения: 01.03.2014).
Белоруссия. Не наша война?
159
массового захоронения погибших во время Второй Отечественной войны170. Во
время церемонии была освещена часовня в честь иконы Пресвятой Богородицы
"Знаменье" и перезахоронены останки воинов Русской императорской армии.
"Сегодня это место упокоения наших предков обрело вид, достойный Pix светлой
памяти", - отметил в своей речи митрополит Минский и Слуцкий Филарет171.
Инициатива возведения мемориала исходила от белорусской общественно-
сти, встретила сопротивление чиновников, но была поддержана президентом
А. Лукашенко. После Рижского Братского кладбища мемориал стал вторым на
постсоветском пространстве. Общее число погребённых на Минском Братском
кладбище насчитывает около 5 тыс. человек, из них поимённо известно 2468172.
Восстановлению памяти о Первой мировой войне способствует и то, что
белорусское руководство видит в её многочисленных следах на территории
страны привлекательный туристический продукт, в том числе и для европей-
ских туристов173. Разработанный Б. Титовичем туристический маршрут "Крою"
включает в себя 10 памятников и памятных знаков, посвященных Великой
войне в Вилейском районе. Ежегодно с 2010 г. во вторую субботу ноября в пред-
дверии международного Дня памяти павших во время Первой мировой вой-
ны Вилейская районная организационная структура ДОСААФ совместно
с отделом образования Вилейского райисполкома, историко-краеведческим
музеем, Вилейским районным отделом "Всебелорусского объединённого ка-
зачества" и другими общественными организациями проводит автопробег по
этим местам в память о жертвах 1914-1918 гг.174
В 2013 г. брестский клуб военно-исторической реконструкции "Рубеж" -
один из известнейших в Белоруссии и действующий при областном отде-
лении Общества охраны памятников истории и культуры - при поддержке
Генерального консульства Российской Федерации в Бресте организовал авто-
пробег по разработанному ими же туристическому маршруту "Великая евро-
пейская война на Брестчине"175. Члены клуба "Рубеж", участвуя в памятных
мероприятиях, были одеты в форму солдат и медсестёр российских и немецких
войск.
По случаю 95-летия заключения перемирия реконструкторы из Белоруссии,
России и Украины в форме солдат трёх империй собрались на международном
военно-историческом фестивале в Скоках под Брестом, где восстановили клю-
чевые фрагменты Первой мировой - от попыток прорывов до окопного про-
тивостояния и газовых атак. Имение Немцевичей в качестве места проведения
фестиваля было выбрано не случайно. Местный краевед А. Гладыщук обнару-
жил в Баварском архиве документы, указывающие, что переговоры с больше-
виками велись в 1918 г. не в Белом дворце на территории Брестской крепости,
170 Эксперт: Белоруссия достойна музея Великой войны 1914-18 гг.
171 В Минске открыт мемориал воинам Первой мировой войны // Западная Русь : интернет-
сайт. 2011. 15 августа. URL: http://zapadrus.su/ruszizn/414-2011-08-14-22-24-09.html (дата обраще-
ния: 01.03.2014).
172 Эксперт: Белоруссия достойна музея Великой войны 1914-18 гг.
173 Гагин В. Код войны // Беларуская думка. 2008. № 11. С. 27.
174 Туристические услуги // Вил ейский районный исполнительный комитет : офиц. интернет-
сайт. URL: http://www.vileyka.minsk-region.by/ru/tur__uslugi (дата обращения: 01.03.2014).
175 Первая мировая война- барановичские коллизии. Автопробег по памятным местам Первой
мировой войны прошёл на Брестчине. 19 ноября 2013 // Вечерний Брест : интернет-сайт. URL:
http://vb.by/article.php?topic=8&article=23044 (дата обращения: 01.03.2014).
160
О. В. Петровская
а в Скоках, где находился штаб командующего германской армией принца
Леопольда176.
В целом активно развивающееся движение исторической реконструкции
в Белоруссии тесно связано с туристическим бизнесом. В 2014 г., объявленном
годом военного туризма, Первая мировая война неизбежно должна стать самым
популярным направлением. Белорусские реконструкторы собираются также
принять участие в военно-историческом фестивале Тумбинненское сражение.
Август 1914 года", который пройдёт 24-25 августа в г. Гусев Калининградской
области177.
В последнее время Союзное государство России и Белоруссии старается
объединить усилия государственных органов: выделяет средства на проведение
научных конференций и круглых столов, издание альбомов и книг, увековечи-
вающих память Первой мировой войны. Разработана программа празднования
100-летнего юбилея войны. В частности, на средства Союзного государства
в 2014 г. планируется установить памятник героям Первой мировой войны
в Сморгони, создать культурно-просветительский центр памяти Первой ми-
ровой войны, издать сборник архивных документов по воинским захоро-
нениям, подготовленный Национальным историческим архивом совместно
с Российским военно-историческим архивом178. Готовятся к торжествам пред-
ставители Россотрудничества и общественные объединения Белоруссии.
Например, в канун начала войны фонд памяти Первой мировой войны "Крою"
планирует провести крестный ход по линии фронта с иконой Богородицы
"Августовская", чудесным образом явленной русским воинам на фронте осе-
нью 1914 г.179
Однако в белорусском обществе нет единства в оценке Первой мировой.
Среди элит сильно желание объявить эту войну, так же как и Отечественную
войну 1812 г., "не нашей", не нужной белорусскому народу, оказавшемуся меж-
ду немцами и русскими. "Свядомыя" белорусы постараются доказать, что сол-
даты в Первую мировую умирали за Белоруссию, а не за Российскую империю,
а патриотизм белорусов был "шовинистическим угаром". Но есть и те, кто хочет
видеть в Белоруссии музей Первой мировой войны, а также культурно-истори-
ческий комплекс, по аналогии с известной "Линией Сталина"180.
Обращает на себя внимание и то, что Российская Федерация финанси-
рует многие мероприятия, связанные с памятью Первой мировой войны, но
Белоруссия тяготеет к европейскому празднику Дню поминовения в честь
176 Юбилей завершения Первой мировой войны отметили в деревне Скоки под Брестом //
Телеканал ОНТ : интернет-сайт. URL: http://ont.by/news/our_news/0082393/ (дата обращения:
01.03.2014); см. видеореконструкции: YouTube : интернет-сайт. URL: http://www.youtube.com/
watch?v=HoOM0qZwljo (дата обращения: 01.03.2014).
177 Щербаков 3. Реконструкторы исторических событий из Беларуси поучаствуют в между-
народном фестивале, посвященном Первой мировой войне // Белапан. Общество : интернет-сайт.
2013.17 августа. URL: http://belapan.com/archive/2013/08/17/643808/(дата обращения: 20.02.2014).
178 Культурно-просветительский центр памяти Первой мировой войны будет создан
в Беларуси // Белта. Белорусское телеграфное агентство : интернет-сайт. 2014. 20 марта. URL:
http://www.belta.by/ni/all_news/culture/Kulturno-prosvetitelskij-tsentr-pamjati-Pervoj-miro
budet-sozdan-v-Belarusi_i_663477.html (дата обращения: 20.02.2014).
179 Эксперт: Белоруссия достойна музея Великой войны 1914-18 гг.
180 День примирения, посвященный 90-летию окончания Первой мировой войны, про-
шёл в Беларуси // Interfax : интернет-сайт. 2008. 11 ноября. URL: http://www.interfax.by/news/
belarus/1048261 (дата обращения: 20.02.2014).
В 2008 г. в Белоруссии появился
европейский День примирения,
который отмечается 11 ноября.
11 ноября 2008 г. в семи
километрах от Барановичей
на трассе Брест - Москва был
установлен знак в память
о примирении и окончании Первой
мировой войны (фото с веб-сайта
"Форум военно-исторических
реконструкторов").
Памятник на немецком военном
кладбище в д. Кисели (Белоруссия),
современное состояние. Фото В. Тадра,
июль 2008 г.
Кладбище в д. Кисели на немецкой
фотографии 1918 г. Видны не сохранив-
шийся кресты над могилами (http://www.
fortressby.com/in dex.php?option=com_dee
ppockets&task=catContShow&cat=76&id=
158&Itemid=6)
Один из крупнейших сохранившихся в
Белоруссии монументов времён Первой
мировой - немецкий памятник 1916 г.
(архитектор Боллманн из Бремена) на
воинском кладбище № 361 у д. Десятники
Воложинского района. Фото В. Богданова
(http://www.fortressby.com/index.php7op
tion=com_deeppockets&task=catContSho
w&cat=76&id= 143&Itemid=6)
Кладбище у д. Большая Колпеница.
Немецкий мемориал времён Первой мировой войны
Внутри сооружения Первой мировой войны в д. Сервеч,
Любаничи (Белоруссия). Фото В. Богданова
Остатки укреплений времён Первой мировой войны в лесу
у д. Бабоневка (Белоруссия). Фото В. Богданова
Бетонированный блиндаж времён Первой мировой войны,
переоборудованный под дот (http://vb.by/article.php?topic=8&article=23044)
Сооружения Первой мировой войны у д. Застодолье (Белоруссия).
Фото В. Богданова (h11p://www.fortressby.com/index.php?option=com_
deeppockets&task=catContShow&cat=76&id= 143&Itemid=6)
Российское лазаретное кладбище, восстановленное Б. Титовичем
в д. Забродье Вилейского района (Белоруссия)
Памятный знак на братской могиле 400 российских солдат, погибших
в ходе Нарочанской операции у д. Брусы Мядельского района (Белоруссия).
Фото В. Богданова (h11p://www.fortressby.com/index.php?option=com_
deeppockets&task=catContShow&cat=76&id= 143&Itemid=6)
Кладбище у д. Кисели под Барановичами
(Белоруссия). В 1920-1930-е гг. в Польше, куда
входила территория Западной Белоруссии,
устанавливались новые бетонные надгробия.
Надпись на польском языке: "Российский
неизвестный солдат". Фото В. Богданова (http://
www.fortressby.com/index.php?option=com_deep
pockets&task=catContShow&cat=76&id=143&Ite
mid=6).
Фрагмент каплицы на лазарет-
ном кладбище российских солдат
в лесу у д. Забродье Вилейского
района (Белоруссия). Фото В. Бог-
данова (http://www.fortressby.com/
index.php?option=com_deeppocket
s&task=catContShow&cat=76&id=
143&Itemid=6)
Остатки сгнившего православ-
ного креста на заброшенной
могиле российских солдат,
погибших во Второй Отече-
ственной войне в д. Барашеви-
чи Дрогичинского района (Бе-
лоруссия). Фото В.Богданова
(http://www.smolbattle.ru/index.
php?threads/92.26177/)
14 августа 2011г. в Минске состоялось официальное открытие мемориала на месте
Минского Братского кладбища, на котором захоронены воины Русской императорской
армии, погибшие во время Второй Отечественной войны (см. также след. страницу).
Памятник в д. Баровцы восстановлен к
85-летию со дня окончания Первой мировой
войны. Крест с памятника долгое время
пролежал в церкви Иоанна Предтечи в
Баровцах. В июле, в день Иоанна Предтечи,
местные жители совершают сюда крестный
ход (http://kraj .by/belarus/news/sobitiya/-
avtoprobeg-po-mestam-pervoy-mirovoy-voyni-
ot-vileyki-do-zabrodya-proshel-9-noyabrya-
foto-2013-11-13).
Памятник на братской могиле воинам
русской армии на станции Залесье -
один из немногих, сохранившихся со
времён Первой мировой войны. Надпись
на памятнике: "Защитникам Родины,
убитым в боях осенью 1915 года".
Схема маршрута
автопробега "Крою"
(шаги) в ноябре 2012 г.,
организованного
Б. Титовичем.
4-й традиционный автопробег, посвященный 95-летию окончания войны в ноябре 2013 г.
стартовал от кладбища "Лесные " в Вилейке, где перезахоронены останки русских солдат.
В нём приняли участие реконструкторы клуба "Рубеж" из г. Брест.
Мемориальный комплекс около д. Русское Село
Вилейского района (Белоруссия). Ноябрь 2013 г.
Братское захоронение на кладбище
у д. Поповцы Вилейского района
(Белоруссия). 9 ноября 2013 г.
Военно-историческая реконструкция Первой мировой войны
в Сморгони 10 сентября 2011 г. (http://fortressby.com/index.php?option=com_
zoom&Itemid=34&catid=367)
Движение исторической реконструкции в Белоруссии связано
с туристическим бизнесом. Брестский клуб реконструкторов
"Рубеж" на выставке'Турбизнес" 23 октября 2013 г. в Минске
(http://www.ibrest.ru/forum/?t=548#.U0o8ZFc-Dq0)
Борисоглебская часовня, в которой художником Б. Титовичем
организован музей Первой мировой войны, д. Забродье (Белоруссия).
Фото Б. Б. Титовича (http://www.radzima.org/ru/object/8173.html)
Белоруссия. Не наша война?
161
заключения перемирия 11 ноября 1918 г., несмотря на то, что эта дата не связа-
на с окончанием войны для самих белорусов.
*
Подводя итоги, можно сделать следующие выводы. В Белоруссии суще-
ствует официальная, одобренная властью концепция исторического прошлого,
в частности Первой мировой войны. Наиболее выразительно она представлена
в школьных учебниках, которые отличают лаконичность и осторожность
в оценках и подборе фактов, что свидетельствует о значительном внимании
к историческому прошлому и идеологическому контролю над учебной литера-
турой со стороны белорусской власти.
Концептуальный подход, присущий в настоящее время официальному на-
правлению историографии в изложении событий Первой мировой войны, ис-
пытывает сильное влияние марксистской методологии, что проявляется прежде
всего в периодизации, описании социальных процессов, оценках Российской
империи и революций. Вместе с тем отчётливо заметна тенденция внедрения
в парадигму советской историографии проблем развития белорусской нации,
которые ставят под сомнение или затушёвывают многие тезисы, утвердившиеся
в предшествующий период, продвигают новые сюжеты и факты. Можно кон-
статировать успешное давление националистической историографии на офици-
альную интерпретацию исторического прошлого.
Первая мировая война не рассматривается в качестве значимого события
в белорусской истории, что особенно заметно на фоне той роли, которая отво-
дится Второй мировой (Великой Отечественной) войне. Принятая периодиза-
ция, опирающаяся на Октябрьскую революцию, не способствует составлению
целостного представления о Первой мировой. Сама война, по сути, лишь созда-
ёт контекст для более важных с точки зрения белорусских историков событий:
Февральской и Октябрьской революций, белорусского национального движе-
ния, зарождения белорусской государственности. Если о начале войны в учеб-
никах по истории Белоруссии учащиеся ещё могут получить представление,
то вопрос о её конце остаётся открытым.
Концентрация внимания историков на внутренних региональных процес-
сах не позволяют составить адекватное представление о роли России в Первой
мировой войне и тем более дать ей оценку, свободную от стереотипов пред-
шествующего времени. Во многом это можно объяснить утвердившимся пред-
убеждением, что война была чуждой белорусскому народу, в очередной раз
брошенному царизмом на растерзание врагу, и вытекающим из этого нежела-
нием белорусских идеологов затрагивать острые темы. Литература, рассматри-
вающая участие России в Первой мировой войне в позитивном ключе, занима-
ет на белорусском историографическом поле небольшое место. Многообразие
идеологических подходов в исторической литературе лишь усложняет процесс
формирования исторической памяти в отношении Великой войны.
Вместе с тем Первая мировая война постепенно перестаёт быть для жите-
лей Белоруссии "белым пятном" истории. Открываются мемориалы, публику-
ются книги, проходят торжественные мероприятия, восстанавливаются имена
героев. Многое для того, чтобы возродить память о Великой войне, делает как
общество, так и государство. Однако станет ли война для белорусов своей, по-
кажет только время.
УКРАИНА.
В ЦЕНТРЕ КОНФЛИКТА
А В. Бредихин
Значение Второй Отечественной войны как войны ещё царской России
всячески принижалось украинской советской историографией. Эту войну,
как известно, называли империалистической. Коммунистическая пропаганда
не терпела конкуренции и не могла признать, что буквально за пару лет до
Октябрьской революции Российская империя одерживала блистательные по-
беды над кайзеровской Германией, с которой правительство большевиков впо-
следствии подписало позорный Брестский мир. Да и как можно было объяс-
нить, что без подрывной деятельности в тылу членов РСДРП, эсеров и прочих
агитаторов российская армия уже в 1918 г. могла бы взять Берлин? Ведь всё
шло к победе российского оружия над немецкой военной машиной.
Однако все накопившиеся за сто лет с момента объявления Первой ми-
ровой войны недомолвки, мифы, неточности и умолчания в настоящее время
превратились в важный инструмент влияния в политическом дискурсе стран
постсоветского пространства. Новым "демократическим" элитам Украины
нужны были новые сильные исторические события, способные сплотить народ,
укрепить его самосознание. Великая Отечественная война не могла стать ос-
новой для поиска подходящих сюжетов, поскольку в памяти большинства на-
селения бывшего СССР она оставалась войной, сплотившей народы Советского
Союза. Были попытки сделать общенациональными символами Украинскую
повстанческую армию (УПА) и "лесных братьев". На протяжении уже более
20 лет идёт процесс реабилитации этих коллаборационистов, в том числе через
систему среднего образования. Однако, несмотря на усиленную государствен-
ную пропаганду, проводимую официальным Киевом, для большинства населе-
ния Центра, Востока и Юга страны они остаются предателями, теми, кто стре-
мился занять место под солнцем при новой человеконенавистнической власти.
Потому и отношение населения к подобным "национальным героям" и навя-
зываемым ему "национальным символам" становится крайне негативным, что
требует от властей поиска новых ярких исторических событий, которые можно
выгодно использовать для идеологической пропаганды. И тем историческим
материалом, который можно использовать для интеграции украинской нации и
формирования негативного образа России, выступает сегодня история Первой
мировой войны.
Тем не менее преподаванию истории Первой мировой войны, в отличие
от Второй мировой, уделяется крайне мало внимания. Детально её не изуча-
ют ни в школах, ни в университетах. В школьном курсе ей отводится не более
3 часов. Чаще всего её считают логической предшественницей Февральской и
Октябрьской революций и последовавшей за ними Гражданской войны.
Украина. В центре конфликта
163
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА В УКРАИНСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
В изучении истории Первой мировой войны украинскими исследователями
выделяется три основных периода.
Первый - 20-30-е гг. прошлого века, когда сформировались основы двух
историографических направлений. В частности, в исследованиях, публиковав-
шихся эмиграцией, широко и свободно интерпретировалась факты и события,
а в Советской Украине, напротив, в основу исторической науки закладывалась
строго выстроенная линия марксизма-ленинизма.
Второй - послевоенный период охватывает 50-70-е гг. Тогда в среде укра-
инской диаспоры Канады и США, а также отчасти Западной Европы выраба-
тывалась политическая линия, направленная на идеологическое и культурное
формирование модели украинской идентичности и национального самосо-
знания, основанного на антипатии к России и официальной Москве. Первая
мировая война в национальном процессе рассматривалась этими историками
в качестве инструмента, позволившего сделать важный эволюционный рывок
на пути подъёма украинского самосознания. Историография УССР этого же пе-
риода была нацелена на изучение становления советской власти на территории
Украинской Республики.
Третий период развития украинской научной мысли начался в конце 80-х гг.
прошлого века и продолжается до наших дней. Современная украинская исто-
риография Первой мировой войны находится под сильным влиянием эмигрант-
ской литературы прошлых лет и под давлением идеологической пропаганды
украинских властей, стремящихся использовать историю в своём политическом
дискурсе. В научной литературе, многочисленных диссертациях, защищенных
в 90-е гг. и особенно появившихся во время "оранжевой" власти 2005-2010 гг.,
период 1914-1918 гг. трактуется не только как война Антанты и Тройственного
союза, но и как время, когда некогда разъединённый Российской и Австро-
Венгерской империями украинский народ смог встать на путь объединения.
В своих трудах яркий деятель украинской эмиграции И. Лысяк-Рудницкий,
а впоследствии и современный украинский исследователь Я. Грицак утвержда-
ли, что именно тогда жители Галичины, встретив жителей Надцнепрянщины,
воевавших по другую линию фронта, начали осознавать собственное единство.
Такой подход к событиям 1914-1918 гг. позволил поднять украинский вопрос
на новый уровень, превратив его в крупную разменную монету послевоен-
ной Европы. Нынешняя украинская элита видит значимость Первой мировой
для всей украинской истории в том, что она положила начало становлению
Западноукраинской Народной Республики (ЗУНР) и Украинской Народной
Республики (УНР). Этих двух республик для "незалежной" элиты наших дней
всегда хватало, чтобы трактовать на свой лад историю зарождения страны, от-
брасывая при этом Донецко-Криворожскую Республику, Советскую Украину,
Одесскую Советскую Республику, Таврическую Республику и многие другие,
часто более успешные проекты, чем УНР1.
Процесс "демократизации" способствовал не только трансформациям ук-
раинского общества, но и напрямую коснулся академической науки. Приход
к власти на Украине "демократических" политиков в начале 90-х гг. прошлого
века способствовал открытию архивов и расширению доступа исследователей
1 Владимир Корнилов: власти наступают на одни и те же грабли // Коммунист : интернет-сайт.
URL: http://www.komunist.com.ua/article/18/18456.htm (дата обращения: 22.08.2013).
164
А. В. Бредихин
к ранее секретным документам, а также свободной публикации и продаже
эмигрантской литературы, что позволило переместить вектор исторических
исследований с победы большевизма на территории УССР на более широкий
круг вопросов. К числу авторов, чьи работы стали фундаментом так называе-
мого "укРаинского взгляда" на Первую мировую войну, можно отнести И. Кед-
рина2, Д. Дорошенко3, П. Мирчука4, И. Нагаевского5, Т. Гунчака6, С. Рипецкого7
и В. Веригу8.
Вследствие роста национальной идеологии направление исследований
сместилось в сторону изучения военных действий непосредственно на терри-
тории Украины и их последствий, причём с явно негативной оценкой действий
российской армии. Эта тенденция стала продолжением традиции украинской
исторической науки, зародившейся ещё в годы самой мировой войны, когда
И. Крипякевич (под псевдонимом И. Петрович) издал книгу "Галичина гид
час росшсько*1 окупацп. Серпень 1914-червень 1915 pp." Сегодня она продол-
жается в диссертациях О. Мазура9, В. Заполовского10, Б. Вернадского11, моно-
графиях С. Попика12 и А. Бахтуриной13, в статьях В. Солдатенко14, В. Смолия15,
О. Реента16, В. Верстюка17, И. Патера18 и др. При этом оценкой роли Первой
2 Кедрин I. Паралел1 в icTopiï Украши. Нью-Йорк : Червона калина. 1971.
3 Дорошенко Д. Moï спомини про недавне минуле (1914—1920). Мюнхен : Укршнське вид-во,
1969.
4 МгрчукП. Украшська державшсть 1917-1920. Фшадельф1я, 1967.
5 Нагаевсъкий I. 1стор1я украшсько*1 держави двадцатого столптя. Кшв : Укр. Письменник,
1994.
6 Гунчак Т. Украша: перша половина XX столптя: Нариси пол1тично*1 icTopiï. Khïb : Либщь,
1993.
7 Ртецький С. Укршнське ачове стршецтво. Визвольна щея i збройний чин. Нью-Йорк, 1956;
Там же. Льв1в, 1995.
8 Верига В. Визвольш змагання в Укршш 1914—1923 pp. : у 2 т. Львев : Вид-во Отцт Васшиан
"MecioHep", 1998.
9 Мазур О. Я. Схщна Галичина у роки Iïepinoï свггово1* вшни (1914-1918) : дис. ... канд. кт.
наук : 20.02.22 / Держ. ун-т "Льв1вська полггехнка". Льв1в, 1997.
10 Заполовськай В. М. Буковина у роки Першо'1 cbîtoboï вшни (военш дп та ïx вплив на насе-
ления) : дис.... канд. îct. наук : 07.00.02 / Чершвецький нацюнальний ун-т im. Юр1я Федьковича.
Чершвщ, 2001.
11 Бернадський Б. В. Волинь у роки nepuioï cbîtoboï вшни : дис. ... канд. кт. наук : 07.00.01 /
Волинський держ. ун-т iM. Лес! У кратки. Луцьк, 1999.
12 Попик С. Украшц в Австрп 1914-1918. Австршська полиика в украшському питанн1
пер1оду Велико'1 вШни. Ки'ш ; Черн1вц1 : Золот1 литаври, 1999.
13 Бахтурина А. Ю. Окраины Российской империи: государственное управление и националь-
ная политика в годы Первой мировой войны (1914-1917). М. : РОССПЭН, 2004.
14 Солдатенко В. Ф. Украшська револющя: концепцдя та icTOpiorpa<l)ifl. Кшв : Пошуково ви-
давниче агентство "Книга Пам'яп Украши", 1997.
15 Нариси icTopiï украшсько'1 революцп 1917-1921 poKie : у 2 кн. / В. Ф. Верстюк,
В. I. Головченко, Т. С. Осташкоташ. ; ред. кол.: В. А. Смолш (голова), Г. В. Боряк, В. Ф. Верстюк
та ш. Кшв : Наукова думка, 2011. Кн. 1.
16 Реент О. Украша в ПершШсвгговШвШш: сучасшнауково-методолопчшакценти/О. Реент//
Проблеми icTopHiï Украши: факта, суждения, пошуки : м!жвщ. зб. наук. пр. / вщп. ред.
В. А. СмолШ. Кшв, 2007. Вип. 16, ч. 1 : На пошану д-ра îct. наук, проф. С. В. Кульчицького з на-
годи 70-р1ччя вщ дня нарождения та 50-рЕччя наук. С. 88-103.
17 Верстюк В. Украшська револющя: кторичне значения та уроки // Украша в революцшних
процесах перших десятилиъ XX стол1ття : зб. Ки'ш : 1нститут полничних i етнонацюнальних
дослщжень iM. I. Ф. Кураса HAH Украши, 2007.
18 Мазур О., Патер L ЛьвЕв у роки Першо!' CBiTOBoï в1йни // JIlbîb. 1сторичн1 нариси. JIlbîb : IV,
1996; Их же. Перша свггова в1йна // 1стор1я Львова. Льв1в : Центр €вропи, 2007. Т. 2; Патер I. С.
Роздш 10. Статус окупованих територш Галичини i Буковини в 1914—1917 pp. // 1стор1я державно'1
Украина. В центре конфликта
165
мировой войны в рамках украинской истории занимались в первую очередь
академические круги Киева, Львова, Черновцов и других регионов, которым
был выгоден сам процесс переписывания истории и преподнесения её в подоба-
ющем для молодой украинской государственности контексте.
Одним из характерных примеров подобного подхода является диссертация
В. Заполовского "Буковина в годы Первой мировой войны (военные действия и
их влияние на население)"19, в которой анализируется пагубное воздействие во-
енных событий на морально-психологическое состояние населения Буковины,
а также проблему беженцев. Автор крайне негативно описывает присутствие
российских войск на территории украинской Буковины: "После наступления
российских войск... россиянами проводились репрессивные действия не про-
тив власти, а против населения. Усиление вооружённого конфликта обуслови-
ло миграционный процесс, вызванный страхом населения перед возможными
преследованиями, расовой, этнической или религиозной дискриминацией, при-
теснениями со стороны русских. С Буковины и Галичины, по официальным
австрийским данным, в глубь Австрии бежали около 1 млн 100 тыс. человек.
Австрийская власть относилась к ним толерантно, не акцентируя внимания
на их национальности или конфессиональной ориентации"20. В. Заполовский
обращает внимание на то, что освобождение подъяремной Руси от "немецко-
еврейского засилья и гнёта" осуществлялось с нарушением гражданских прав
населения: украинский, польский, немецкий и еврейский языки были призна-
ны "глубоко враждебными России". По его мнению, опорой российской власти
были исключительно сторонники "русского дела", поэтому политическое по-
ложение на оккупированных территориях было признано русскими сложным и
требовало постоянного контроля.
Определяя действия российской армии на территории Буковины, автор
пишет, что "российские войска проводили тотальные реквизиции, принуди-
тельные закупки и выпас лошадей как на помещичьих, так и на крестьянских
угодьях. Реквизиционные комиссии совсем не учитывали состояние населения,
реквизировали или скупали всё имеющееся. В сёлах участились случаи маро-
дёрства со стороны солдат. Перед произволом войск население оказалось безза-
щитным". Рассматривая оценочную позицию автора, можно прийти к выводу,
что работа носит скорее идеологический характер и отходит от традиционных
канонов науки, в том числе беспристрастности. Однако подобная позиция в на-
стоящее время является доминирующей в Черновицкой исторической школе,
к которой принадлежит В. Заполовский.
Следует признать, что ряд украинских историков, опираясь на документы,
всё же стремятся осветить самые разнообразные аспекты участия украинцев
и украинской территории в Первой мировой войне гораздо более объективно.
Украинским вопросом во внешнеполитической деятельности стран
Антанты в годы Первой мировой войны занимались Л. Дещинский, А. Панюк21,
службы в У Kpami / вщп. ред. Т. В. Мотренко, В. А. Смолш ; редкол.: С. В. Кульчицький (кер. авт.
кол.) та ш. ; Головне управлшня державно!' служби Украши; 1нститут icropiï HAH Украши : у 5 т.
Кшв : Нжа-Центр, 2009. Т. 1.
19 Заполовсыаш В. М. Указ. соч.
20 Там же. С. 53.
21 ДещинськийЛ. €., Панюк А. В. М1жнародш вщносини Украши: кторш i сучасшсть. JlbßiB :
Видавництво Национального ушверситету "Льв1вська полггехнка", 2001.
166
А. В. Бредихин
О. Кучик22, пришедшие к выводу, что он составлял двуединую проблему, свя-
занную с внутриполитическими и международными аспектами его решения.
Этот, по сути, национальный вопрос был поставлен украинцами, которые стре-
мились возродить национальную самобытность и национально-культурную и
территориальную автономию, а с конца 1917 г. - и государственность. О. Кучик
делает вывод о полярности политических ориентации различных групп украин-
ской интеллигенции и их ситуативном характере, обусловленном меняющейся
геополитической и военно-политической обстановкой на Европейском конти-
ненте23. Подобная позиция, которая не отражает истинного положения дел и че-
ресчур актуализирует украинскую тематику, характерна для многих украинских
исследователей. Можно согласится с тем, что украинские земли были одним из
основных театров боевых действий Первой мировой войны, но украинский во-
прос носил второстепенный характер, и лишь последствия Гражданской войны
внесли его в повестку международных отношений.
Особенно высокий интерес украинские историки проявляют к взаимоотно-
шениям украинцев с Центральными державами в годы войны. Так, в диссерта-
ции О. Кураева "Украинский фактор в политике Германии и Австро-Венгрии
в период Первой мировой войны (август 1914 - октябрь 1918 гг.)"24 устанавли-
вается зависимость между интересами Центральных держав и национальными
устремлениями украинского народа, обусловленная как влиянием ситуации,
так и стратегическими потребностями. Автор отмечает сферы сближения и рас-
хождения интересов союзных монархий и украинских национальных политиче-
ских сил. В частности, он указывает, что представители украинской эмигрант-
ской среды, а также национальных организаций, действовавших на территории
Российской империи, были солидарны с Берлином и Веной в вопросе созда-
ния украинской державы. Вопрос же разграничения касался лишь её будущего
статуса и системы взаимоотношений с союзными державами. В диссертации
выявляются различия в отношении немецких и австрийских государственных
деятелей к сотрудничеству с украинскими силами, проявлявшиеся, в частности,
в свёртывании сотрудничества австрийского правительства с Союзом освобож-
дения Украины и перехвате Германией руководящей роли во взаимодействии
с украинскими организациями. Причины автор видит во взглядах на дальней-
шую судьбу Украины после Первой мировой войны. Так, австрийцы добивались
того, чтобы Галичина и Надднепрянщина дополнили австрийские "украинские
активы" и стали частью Австро-Венгрии. В то же время официальный Берлин
видел Украину полноправной державой и важным участником центральноев-
ропейских политических процессов, что, несомненно, нашло одобрение и под-
держку в среде украинской эмиграции и национальных организаций. При этом
О. Кураев доказывает доминирование интересов Берлина и Вены над украин-
скими национальными интересами. В диссертации раскрывается уступчивость
Вены (по отношению к украинцам) к урегулированию острых национально-по-
литических противоречий в системе государственного управления Галицией.
В частности, приводится признание австрийскими правительственными экспер-
тами нецелесообразности восстановления системы польского доминирования
22 Кучик О. С. Украша в зонв1шнш полггищ Антанти (1917-1920 pp.). JlbBÎB : Свгг, 2001.
23 Кучик О. С. Указ. соч. С. 78.
24 Кураев О. О. Украшський фактор у полггищ Шмеччини та Австро-Угорщини перюду
Першо'1 cbîtoboï вшни : дис.... д-ра icT. наук : 07.00.02 / 1нститут украшсько1 археографи та дже-
релознавства iM. M. С. Грушевського HAH Украши. Кшв, 2007.
Украина. В центре конфликта
167
в галицкой администрации, которое привело к частичным уступкам украинским
требованиям. Исследователь подчёркивает различия в действиях украинцев и
их западных союзников, которые заключались в том, что украинские лидеры
стремились воплотить с помощью немецких и австро-венгерских войск про-
грамму национального государства, а немецкие специалисты в это время раз-
рабатывали проекты создания эффективной оккупационной администрации
на Волыни и Подолье.
Комплексный анализ украинско-немецких отношений в 1914—1920 гг. в сфе-
ре политики и экономики проводит В. Перепадя в работе "Эволюция украин-
ско-немецких отношений в условиях Первой мировой войны и Украинской
революции"25. Автор рассматривает специфику финансовых отношений и их
развития. В первую очередь показаны значение и процесс создания нацио-
нальной валюты Украины, которая должна была печататься в Берлине. Автор
пишет, что сначала предлагалось выпустить украинскую серебряную монету,
однако из-за угрозы лишить ликвидности немецкие бумажные деньги на укра-
инских землях впоследствии от этого отказались. После выпуска украинских
карбованцев, продолжает В. Перепадя, в системе украинско-немецких отноше-
ний возник вопрос их конвертации в марку, который в результате был решён
Берлином, так же как и проблема сильного влияния на обменный курс этих ва-
лют российского рубля. В итоге, показывает автор, украинское правительство
создало стабилизационный фонд, который составил 2,1 млрд карбованцев и
был размещён в немецких банках. Это одновременно стало и гарантией воен-
ного участия Германии на стороне украинских властей в борьбе за украинскую
независимость.
В этой диссертации исследуется и конкуренция различных центров го-
сударственной власти Германии по вопросу взаимоотношений с Украиной.
Специально уделяется внимание периоду оккупации немецкими войсками тер-
ритории современной Украины. Даётся анализ целей украинско-немецких от-
ношений и совместных проектов. Автор приходит к выводу, что украинская
проблема рассматривалась Германией прежде всего как средство влияния на
военную ситуацию, а создание независимой Украины не было для Берлина
императивом. Украинские политические организации, указывает автор, рас-
сматривали связи с Германией как способ усилить свою деятельность на своей
территории, заставить Берлин признать создание независимого украинского го-
сударства в качестве одной из целей войны. Автор подчёркивает, что украин-
ские организации не выработали в этом контексте общей платформы. В частно-
сти, дилемма внешнеполитической ориентации - Вена или Берлин - оставалась
для украинского движения нерешённой: организации галицких украинцев при-
держивались австрийской ориентации, организации эмигрантов из российской
Украины - немецкой. В. Перепадя, раскрывая специфику отношений Германии
и ставшей независимой Украины, пишет, что гетманский переворот открыл
перед Берлином и Киевом перспективу военно-политического партнёрства
в регионе Восточной Европы, но уже с первых дней установления гетманства
обозначились различия в трактовке сторонами проблемы Крыма и связанного
с ней вопроса о немецких колонистах. Сложность разрешения этих противоречий,
25 Перепадя В. В. Еволющя украшсько-ншецьких вщносин в умовах Ilepiiioï cbîtoboï вшни
та УкрашськоТ революцп : дис. ... канд. id. наук : 07.00.01 / Запор1зький нацюнальний ун-т.
ЗапорЕжжя, 2005.
168
А. В. Бредихин
по его мнению, обусловливалась различиями в подходе к ним военного и го-
сударственного руководства Германии: немецкое правительство склонялось
к признанию украинского суверенитета над Крымом, а военное командование
пыталось реализовать проект строительства в Таврии квазигосударственного
образования немецких колонистов. В связи с этим, заключает В. Перепада, по-
лучить со стороны Германии подавляющую поддержку своей крымской поли-
тики Киеву удалось только осенью 1918 г. Автор обратился в диссертации и
к четырём проектам финансового обеспечения украинско-германских отноше-
ний: (1) передаче крестьянам отчуждённой помещичьей земли за плату; (2) вы-
пуску украинскими городами коммунальных облигаций; (3) введению в обра-
щение серебряной украинской монеты; (4) внутреннему займу путём выпуска
кредитных билетов Государственного банка Украины. Первый проект, показы-
вает В. Перепадя, не был принят Киевом по внутриполитическим соображени-
ям, второй - реализовался локально, на местном уровне, третий - был отклонён
немецким Рейхсбанком. Таким образом, для реализации был выбран план выпу-
ска кредитных билетов Государственного банка Украины с привязкой к валюте
Германии и параллельным созданием стабилизационного фонда из серебра и
других драгоценных металлов.
И. Саевич обратился к национально-патриотической и культурно-образо-
вательной работе галицко-буковинских и приднепровских общественно-по-
литических деятелей среди пленных украинцев российской армии на терри-
тории Австро-Венгрии. В диссертации "Военнопленные украинцы в лагерях
Австро-Венгрии и Германии в период Первой мировой войны: обучение и орга-
низация быта"26 он раскрывает цели и методы воздействия на сознание воен-
нопленных украинцев, заключавшиеся в стремлении распространить идеи го-
сударственной независимости, воспитать в них общественно-политическую
активность. И. Саевич показывает, что эта работа проводилась преимуществен-
но силами украинских интеллигентов из Галичины и Буковины, объединён-
ных в "Просветительные отделы", которые координировали все направления
национально-патриотической работы. Благодаря их деятельности, указывает
автор, в течение 1915 г. были созданы укомплектованные украинцами лагеря
Клагенфурт, Дунасердагель и др. В диссертации показывается, что в ноябре
1915 г. планировалось использовать пленных для организации повстанческого
движения в тылу русской армии, в том числе на Кавказе и Кубани. С этой целью
предполагалось создать украинский экспедиционный корпус численностью
500 человек (400 стрелков и 100 пленных).
Рассматривая деятельность "Просветительских отделов", И. Саевич вы-
деляет три основных направления: (1) просвещение вообще, т.е. изучение
отдельных предметов в специально организованных школах и на курсах; (2)
национально-политическое воспитание; (3) практическая наука организации
общественной жизни, т.е. управление украинскими общинами. Он отмечает
тесную связь и взаимное дополнение этих методов работы.
Подробно исследовав методы просветительской деятельности, автор при-
ходит к выводу, что работа, проводившаяся украинскими общественниками,
во многом способствовала переходу пленённых украинцев российской армии
26 Саевич Й. Й. ВШськовополонеш украшщ в таборах Австро-Угорщини i Шмеччини в
перюд Iïepinoï CBiTOBoï вшни: вишкш та оргашзацш побуту : дис. ... канд. îct. наук : 20.02.22 /
Нацюнальний ун-т "ЛьвЕвська полггехнпса". JIbbîb, 2007.
Украина. В центре конфликта
169
на сторону Австро-Венгрии, созданию двух дивизий - Серожупанной и Си-
нежупанной. Заметим при этом, что украинцы, проживавшие на территории
Австро-Венгрии, своих специальных частей не имели.
Многие диссертации, защищенные на Украине в последнее десятилетие,
в качестве объекта исследования избрали общественные движения в украин-
ских губерниях Российской империи. Так, Н. Загребельная в своей работе
"Общественные гуманитарные организации в Украине в годы Первой миро-
вой войны"27 исследует те общественные организации, которые занимались
помощью пострадавшему от войны населению. Автор анализирует структу-
ру и направления работы таких общероссийских организаций, как Земский и
Городской союзы, Татьянинский комитет и др. Тщательно изучив взносы гума-
нитарных организаций в помощь больным, раненым и искалеченным воинам,
беженцам, детям-сиротам, населению прифронтовых районов, она доказывает,
что помощь, оказывавшаяся государством посредством гуманитарных органи-
заций, носила весьма эффективный характер, особенно в медицинской сфере.
Автор приходит к выводу, что наиболее важной в этом направлении была де-
ятельность комитетов Земского и Городского союзов, которые обустраивали
госпитали и распределители для больных и раненых, приюты для искалечен-
ных, формировали санитарные поезда, обеспечивали их медикаментами, пере-
вязочными средствами, одеждой и т.п. Н. Загребельная отмечает, что особен-
но усилилась помощь со стороны общественности гражданскому населению
с началом движения беженцев летом 1915 г. Благотворительные организации
и общества на украинских землях, как показано в диссертации, устраивали для
них питательные и лечебные пункты, распределители, производственные ма-
стерские, бюро по трудоустройству и юридической поддержке, сопровождали
к местам временного поселения и т.п. Кроме питательной, лечебной, санитарно-
эпидемиологической помощи фронтовые комитеты, в частности в Галичине и
на Буковине, во второй половине 1916 г. создали целый ряд приютов для детей-
сирот, восстановили начальное образование на родном языке, осуществляли
активную работу по устройству производственных мастерских для беженцев и
объединению посреднических учреждений, в прифронтовой полосе создавали
кооперативные торговые лавки для местного населения и т.п.
Украинский историк Т. Тканко обратился к деятельности военно-промыш-
ленных комитетов украинских губерний Российской империи в годы Первой
мировой войны28. Он проводит анализ программных документов, организацион-
но-правового статуса, социального вклада, источников финансирования ВПК.
Особое место в его диссертации уделяется сотрудничеству ВПК с инженерно-тех-
ническими силами, взаимодействием украинских комитетов с военно-промыш-
ленной группой С. Ванкова. На основании анализа результатов автор прихо-
дит к мнению о важной роли ВПК украинских губерний Российской империи
в процессе мобилизации промышленности для потребностей фронта в годы
Первой мировой войны. Он подчёркивает, что из всех фабрик, заводов, мастер-
ских Российской империи, построенных комитетами, 20 % принадлежало ВПК
27 Загребельна К I. Громадсыа гумаштарш оргашзацп в У Kpami у роки Iïepinoï cbîtoboï вшни :
дис. ... канд. icT. наук : 07.00.01 / Нацюнальний педагопчний ун-т i\i. M. П. Драгоманова. Кшв,
2004.
28 Тканко Т. В. Дшльнють вшськово-промислових кохителв украшських губернш Росшськси
iMnepiï в роки ITepmoï cbîtoboï вШни : дис.... канд. id. наук : 07.00.01 / Черкаський нацюнальний
ун-т ÎM. Б. Хмельницького. Черкаси, 2009.
170
А В. Бредихин
украинских губерний. Комитеты приобщались к решению общегосударствен-
ных проблем - кадровой, продовольственной, эвакуационной, материальной,
топливной, транспортной и др. В их составе, отмечает Т. Тканко, были сформи-
рованы отделы и секции, которые осуществляли эвакуацию имущества из при-
фронтовых районов, обеспечивали предприятия необходимыми кадрами, ма-
териалами, транспортом. Для облегчения топливного кризиса областные ВПК
украинских губерний Российской империи организовали специальное бюро в
Харькове. В конце 1915 г. ВПК начали получать первые заказы, поступавшие
к ним из Центрального и областных комитетов, государственных управлений
фронта. В начале 1916 г. доля артиллерийских снарядов, предоставленных
областным ВПК украинских губерний, составила 26,2 % от общероссийской.
Т. Тканко приходит к выводу о том, что за годы войны Киевский, Одесский,
Харьковский областные ВПК обеспечили эффективное выполнение всех за-
казов, сделав важный вклад в общероссийское артиллерийское производство.
Только специалисты Киевского областного ВПК изготовили и передали армии
около 347,6 тыс. трёхдюймовых снарядов29. Исследователь отмечает, что на за-
водах ВПК украинских губерний Российской империи было налажено произ-
водство различных видов боеприпасов (в том числе и больших калибров), при-
менены инновационные технологии, освоены новые материалы.
В работе "Военно-подготовительная деятельность украинских молодёж-
ных организаций Галичины накануне и в годы Первой мировой войны"30
О. Демьянюк исследует процесс зарождения и развития пластового движения31
в Восточной Галичине. На фоне распространения "Сокольской" и "Сечевой"
идей, пишет автор, появляются первые украинские молодёжные тайные во-
енные организации - "Мазепинский милитаристский курс" и "Пласт". В дис-
сертации освещены идейные основы пластовой организации, использовавшей
учение Р. Бейден-Пауэлла - основателя скаутского движения на украинской
почве; изучен процесс распространения пластовых ячеек в Галичине и за её пре-
делами; определён личный вклад основоположников "Пласта" - О. Тисовского,
П. Франка, И. Чмолы, в развитие этого движения. По мнению автора, эти иде-
ологи сформировали специфический подход к работе пластунов, сконцентри-
рованный на патриотическом воспитании молодёжи, подготовке её к пред-
стоящим боям за украинскую государственность. О. Демьянюк характеризует
процесс перехода молодёжных объединений от культурно-образовательного и
физкультурно-спортивного этапа к военной подготовке кануна войны, а также
показывает роль "Сокола", "Сечи" и "Пласта" в национальном пробуждении,
формировании идеологии и самосознания украинского народа, в создании по-
литикума послереволюционной Украины. Он утверждает, что с началом Первой
мировой войны прогрессивная галицийская общественность заявила о поддерж-
ке Австро-Венгрии и Германии, и исследует меры по выполнению этого обеща-
ния. В частности, пишет автор, с целью выработки политики в новых условиях
был создан Главный Украинский совет, при котором 6 августа 1914 г. была
основана Украинская боевая управа, где объединились главные органы стрел-
ковых, сокольских, сечевых и пластовых организаций, занимавшихся военной
29 Тканко Т. В. Указ. соч. С. 92.
30Дем'янюкО. Й. ВШськовошдготовча д1ялыисть украшських молодiacHHX оргашзацш
Галичини напередодш та в роки Ilepiiioï CBiTOBOï вшни : дис. ... канд. id. наук : 20.02.22 /
Нацюнальний ун-т "ЛьвЕвська полггехнжа". Львев, 2004.
31 Укр. "пласт" - "разведчик" (англ. Scout) - скаутское движение на Украине.
Украина. В центре конфликта
171
подготовкой украинской галицкой молодёжи. Таким образом, О. Демьянюк
приходит к выводу, что военно-подготовительные знания, полученные укра-
инской молодёжью Восточной Галиции в ячейках "Сокола", "Сечи", "Пласта",
а затем в стрелковых организациях, стали для неё значимой основой в военно-
политических событиях периода Первой мировой войны, когда молодёжь ока-
залась в составе различных формирований, в том числе в легионе Украинских
сечевых стрельцов (УСС), куренях сечевых стрельцов, галицкой армии.
Однако помимо сложившейся за последние 20 лет украинской научной
исторической школы, ставящей задачу деидеологизировать историю, а также,
основываясь на фактологии, показать действительный ход событий того време-
ни, в научной среде стали появляться и новые направления, привносящие в ака-
демический дискурс интересные концепции и теории. При этом стоит учесть,
что большинство из них имеет политическую составляющую и является эле-
ментом идеологической пропаганды.
Актуальной трактовкой роли Первой мировой войны выступает теория
о том, что она стала не только предтечей, но и частью общей "украинской" ре-
волюции. Такую трактовку можно встретить в трудах И. Лысяка-Рудницкого
"Роль Украины в новейшей истории"32 и Р. Шпорлюка "Украина: от имперской
переферии к суверенному государству"33, однако именно сейчас она может
стать весьма популярной в украинском идеологическом дискурсе.
Для этой концепции базовым выступает следующий тезис: "Так же, как
поляки, чехи и словаки связывают начало своих соответствующих националь-
ных революций в 1914-1915 гг. с деятельностью Пилсудского и его легионов
(как равно и с деятельностью Дмовского по другую сторон баррикад) в поль-
ском случае и с деятельностью Масарика и Крамаржа - в чешском случае,
так же и украинцы могут рассматривать 1914 г. отправной точкой своей рево-
люции"34.
Роль Первой мировой войны в процессе становления украинской нации
ярко описывает Я. Грицак в своей работе "Украинская революция 1914-1923:
новые интерпретации"35. По его мнению, Первая мировая война не только ак-
тивизировала так называемый украинский вопрос, но и позволила перенести
его на качественно более высокий уровень. Она стала войной, сделавшей "из
крестьян нацию". Я. Грицак приходит к выводу, что мобилизационные процес-
сы подтолкнули украинских крестьян к более качественному пониманию своей
идентичности. В частности, крестьяне, уходившие в армию, благодаря военной
системе и воспитанию стали частью процесса урбанизации и нового понимания
мира.
Однако и это не всё. Попав в армию, украинские крестьяне, по мнению
Я. Грицака, не имели чётко определённых границ патриотизма, они не осозна-
вали пределов той родины, за которую воюют. Оттого в их мышлении начал
складываться местечковый, переходящий в региональный, патриотизм, но не
имеющий при этом черт общенационального, всероссийского. Немаловажными
32 Ласяк-Рудницъкий I. Роля Украши в новггнШ icTopiï // 1стор1я фшософи Украши.
Хрестоматия. Кит, 1993.
33 Szporluk R. Ukraine: From an Imperial Periphery to a Sovereign State // Daedalus. 1997. Vol. 126,
№ 3. P. 85.
34 Szporluk R. Op. cit. P. 90.
35 Грицак Я. Украшська револющя, 1914-1923: HOßi штерпретаци// Львевський нацюнальний
ушверситет 1мет 1вана Франка : интернет-сайт. URL: http://www.franko.lviv.ua/Subdivisions/um/
um2-3/ProblemyIstoriohrafiji/2-HRYTSAK%20 Yaroslav.htm (дата обращения: 15.08.2013).
172
А В. Бредихин
выступили и контакты с местным населением, когда российская армия осво-
бодила Галичину. В результате, по мнению автора, встреча украинских солдат
с украинским же населением Австро-Венгерской империи также имела значи-
мую роль на пути создания единой нации36.
ТРАГЕДИЯ РУСИНОВ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Стоит отметить, что вопреки приведённым выше утверждениям ряд украин-
ских историков считают, что Галицийская операция ни местным населением, ни
российским военным командованием не воспринималась как оккупация37. Они
обращают внимание на то, что подобные события уже имели место в 1849 г.,
когда русофильские настроения местного населения усилились в результате
вступления русской армии на территорию Австрийской империи для оказания
помощи австрийцам в борьбе с венгерскими повстанцами. Русинское населе-
ние, через места проживания которого проходила русская армия, как подчёрки-
вает К. Шевченко, было ошеломлено тем фактом, что солдаты самой мощной
армии в Европе "по-нашему говорят и по-нашему молятся", а сам А. Духнович
(известный "будитель" русинов) вспоминал, что одним из самых счастливых
эпизодов в его жизни было мгновение, когда он встретил "на Прешовской улице
казака"38.
Однако массовые русофильские тенденции населения в Галичине и Буко-
вине, его стремление к ирредентизму с Российской империей привели к тому,
что с началом Первой мировой войны руководством Австро-Венгерии были
проведены репрессии в отношении активистов движения, большинство из кото-
рых были отправлены в концентрационные лагеря Талергоф и Терезин. Об этой
ужасной трагедии Первой мировой войны молчат представители Львовской
исторической школы, но её освещает в своих исследованиях известный украин-
ский историк, публицист О. Бузина. Он, в частности, сообщает, что население
Галичины, тяготевшее к России, каралось и уничтожалось австрийскими вла-
стями. При этом русофильские лидеры порой выдавались по доносу местных
активистов украинской партии. По разным оценкам, за всё время Первой ми-
ровой войны через Талергоф прошло более 20 тыс. человек39. Были убиты за
первые полтора года существования концлагеря около 3 тыс. человек (точные
цифры до сих пор неизвестны). Профессор Торонтского университета (Канада),
заведующий кафедрой истории Украины, глава Карпато-русинского иссле-
довательского центра в Канаде и США П.-Р. Магочи приводит данные о том,
что депутаты австрийского парламента в своих выступлениях, оценивая ужа-
сы Талергофа, сообщали следующее: депутат-чех Ю. Стршибрны в свой речи
от 14 июня 1917 г. приводил данные о том, что в самом лагере зарыто в землю
ъвГрицакЯ. Указ. соч.
37 Суляк С. Русины в период Первой мировой войны и русской смуты // Русин. № 1 (3).
С. 46-65.
38 Шевченко К В. Русинский вопрос в межвоенной Чехословакии // Славяноведение. 2003.
№ 3. С. 3-17.
39 ТалергофскШ альманахъ. Пропамятная книга австршскихъ жестокостей, изуверстствъ и
насилий надъ карпато-русскимъ народомъ во время Всем1рной войны 1914-1917 гг. Львовъ :
Издаше "Талергофскаго Комитета". 1924-1932. Вып. 1-4. С. 30.
Украина. В центре конфликта
173
2 тыс. мертвецов, а поляк С. Лясоцкий сообщал, что до 20 февраля 1915 г. в ла-
гере лежали больными 1360 человек, 1100 из которых впоследствии умерли40.
Известный исследователь русинской истории С. Суляк в статье "Русины
в период Первой мировой войны и русской смуты" приводит данные о том, что
для ускорения процессов разбирательств с симпатизирующим России населе-
нием Галичины и Буковины австрийским солдатам была выдана инструкция
вершить судебные разбирательства без юридических проволочек и каких-либо
чувств или симпатий. Зверства в Галичине австрийской армии, ожидавшей на-
ступления российских войск, были настолько ужасны, что сотрудник львовской
газеты "Wiek Nowy", ехавший из Городка во Львов, почти на каждом дереве
видел повешенных крестьян. Эти цифры и сама трагичность ситуации для на-
селения Галичины несравнимы с "героизмом" УСС41.
О. Бузина в "Тайной истории Украины-Руси"42 отмечает, что австрийское
правительство ещё до войны составляло списки "неблагонадёжных" и каждое
местное полицейское отделение вело отдельные списки. В них кроме данных об
испытывающих симпатии к России заносилась информация о том, ездит ли этот
человек в Россию, агитировал ли за москвофильских кандидатов, является ли
просто русофилом. В итоге в первый же день войны 2 тыс. русофилов оказались
во львовской тюрьме. Списки репрессированных были готовы заранее, местные
власти лишь ожидали начала войны. Процитируем коменданта города Львов
в 1915 г. генерал-майора Ф. Римля, который в рапорте главнокомандующему
указал: "Проявляющиеся часто взгляды на партии и лица ("умеренный русо-
фил") принадлежат к области сказок; моё мнение подсказывает мне, что все "ру-
софилы" являются радикальными и что следует их беспощадно уничтожать"43.
Львовский общественник Л. Соколов приводит информацию о том, что
российское руководство знало о значительных русофильских тенденциях на
Галичине, потому и осуществляло их поддержку через русинскую эмиграцию
в Киеве. По его данным, организованный 29 июля 1914 г. из эмигрантов-русофи-
лов Карпаторусский освободительный комитет выпустил воззвание к галицким
украинцам, в котором призывал встречать царские войска хлебом-солью как
освободителей. Офицеров этих войск Комитет наделил пропагандистско-ин-
формационными брошюрами об "этнографическом и культурно-политическом
состоянии Галичины в связи с национально-общественными настроениями".
С Николаем II, пишет Л. Соколов, Карпаторусский освободительный комитет
обменялся поздравительными телеграммами, а один из самых известных москво-
филов В. Дудыкевич удостоился даже личной беседы с царём в Петербурге44.
Исследователь-русинист С. Суляк в своих работах указывает на то, что
сами репрессии среди украинского населения, испытывавшего симпатии
к Российской империи, проводились австрийцами и сразу после начала войны,
и после отступления российских войск из Галичины в мае 1915 г., и вслед за
неудачным наступлением российской армии в июне 1917 г. При этом само же
австрийское руководство впоследствии признало свою неправоту в решении
40 Mazoni П.-Р. Формування нацюнальжи самосвщомосп: Шдкарпатська Русь (1848-1948).
Ужгород, 1994.
41 Суляк С. Русины в период Первой мировой войны и русской смуты. С. 46-65.
42 Бузина О. Тайная история Украины-Руси. Киев : Дов1ра, 2007.
43 Gazeta Poranna. 1919. № 4674-4677.
^Соколов Л. Львов под русской властью // Русский Львов : интернет-сайт. URL: http://
russlvov.org.ua/2011-05-04-12-20-29/38-2011-05-03-12-28-19/18-72 (дата обращения: 10.09.2013).
174
А. В. Бредихин
"русинского вопроса". После смерти императора Франца-Иосифа новый им-
ператор Карл I распорядился выпустить всех заключённых. В своём рескрипте
от 7 мая 1917 г. он написал: "Все арестованные русские невиновны, но были
арестованы, чтобы не стать ими", тем самым признав, что действия австро-вен-
герских властей были направлены против целой этнической группы. Если до
конца разбираться в истории Первой мировой войны, то для населения Запада
Украины трагедия Талергофа играет гораздо большую историческую роль,
в том числе и для формирования идеологического вектора45.
Конфессиональный аспект Первой мировой войны на территории совре-
менной Украины, как и большинство вопросов, о которых шла речь выше, в со-
временной украинской историографии демонстрируется крайне однобоко. В ис-
следовательских работах он если и раскрывается, то исключительно в контексте
борьбы Украинской греко-католической церкви с российской армией. Главной
одиозной фигурой борьбы выставляется А. Шептицкий, впоследствии ярый сто-
ронник С. Бандеры. И. Нагаевский46, а затем и А. Пилинкевич47 приводят дан-
ные, что А. Шептицкий сразу после вступления российских войск в Галичину
был занесён графом Г. Бобринским (российский губернатор Галичины) в спи-
ски украинцев, подлежащих репрессиям. По их данным, он "подозревался
в украинской пропаганде и верности Австрии". За антироссийские проповеди и
агитацию среди населения Галичины был арестован 19 сентября 1914 г., а затем
выслан в Киев, Новгород, Курск и Суздаль.
Д. Поспеловский отмечает, что за 9 месяцев управления русскими властя-
ми территорией Восточной Галиции, по данным канцелярии военного гене-
рал-губернатора, с разрешения Г. Бобринского было назначено в приходы 86
православных священников. Из них 35 - по ходатайствам прихожан и 51 -
по удостоверениям архиепископа Евлогия48. Эти данные отличались от дан-
ных канцелярии архиепископа Евлогия, согласно которым к 4 апреля 1915 г.
в Восточной Галиции находилось 113 священников49. После ухода русских
войск большинство священников и прихожан были репрессированы австрий-
скими властями либо расстреляны.
Ещё одним важным аспектом истории Первой мировой войны можно назвать
борьбу народа, проживавшего на территории современной Украины, против не-
мецкой и австрийской оккупации, которую он продолжал уже после Октябрьской
революции и сепаратных договорённостей с Германией. Данный сюжет широко
не афишируется украинской историографией, однако есть и исключения. К ним
относится исследование историка, политолога, директора Украинского филиала
Института стран СНГ В. Корнилова "Донецко-Криворожская Республика: рас-
стрелянная мечта"50.. По его мнению, подписание 27 января (9 февраля) 1918 г.
мирного договора германской и австро-венгерской делегаций с Центральной
45 Суляк С. Талергоф и Терезин: забытый геноцид // Русин. № 3-4. С. 69-75.
46 Нагаевський I. 1стор1я украшськси держави двадцятого столптя. Кшв : Укр. Письменник,
1994.
47 ПШнкевич А. Льв1в в умовах росШсько'1 окупацп (1914-1915) // Галицька брама. 2007.
Липень-серпень. № 7-8. С. 24.
48 Поспеловский. Д. Православная церковь в истории Руси, России и СССР. М. : Библейско-
Богословский Институт св. апостола Андрея, 1996.
49 Евлогий, митрополит. Путь моей жизни / Изд. отдел всецерковного православного моло-
дёжного движения. М. : Московский рабочий, 1994. С. 63.
50 Корнилов В. В. Донецко-Криворожская республика: Расстрелянная мечта. Харьков :
Фолио, 2011.
Украина. В центре конфликта
175
радой Украинской Народной Республики не способствовало установлению
их власти на территории современной Украины. На востоке страны, пишет
В. Корнилов, против них выступила Донецко-Криворожская Республика (ДКР),
та самая, про которую не вспоминают современные украинские учебники, счи-
тая, что легитимными были только УНР и ЗУНР. В частности, после начала про-
движения немецких войск на восток председатель ДКР Артём (Сергеев) выдви-
нул императору Вильгельму ультиматум, в котором предупреждал, что в случае
нарушения германскими войсками границ Донецко-Криворожской Республики,
которая никого отношения к Украине не имеет, республика будет считать себя
в состоянии войны с Германией. Автор описывает реакцию на этот документ
на четвертушке бумаги со смазанным лиловым штампом главнокомандующе-
го наступающих германских войск генерала Эйхгорна. "Это шутка? - спросил
генерал. - Господин товарищ Артём - чёрт возьми! - считает себя в состоянии
войны с Германией?!" Секунду генерал колебался: лопнуть ли от возмущения
или, схватясь за ручки кресел, захохотать до слёз... Но так или иначе Донецко-
Криворожская Республика считала себя в состоянии войны с германскими ок-
купантами. Правительство переехало в Луганск и вместе с украинскими крас-
ными силами прилагало все усилия, чтобы не пустить немцев в районы заводов
и шахт Донбасса. Силы были неравны. Остатки пяти красных украинских ар-
мий, присоединившиеся к ним партизанские и спешно формируемые рабочие
отряды не насчитывали и 20 тыс. бойцов"51.
Таким образом, несколько месяцев борьбы ДКР с немецкими войсками яв-
ляются лишь подтверждением того, что народ сам выбирал, с кем ему быть.
И в посланиях Артёма было точно обозначено, что территория Донецко-Кри-
ворожской Республики является частью Российской Федерации, а следователь-
но, не подлежит оккупации немецкими и австро-венгерскими войсками соглас-
но Брестскому договору. Однако советское руководство распорядилось иначе,
и немцы дошли до Дона.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА В ПАМЯТИ УКРАИНСКОГО НАРОДА
Память о событиях Первой мировой войны на Украине выборочна и крайне
политизирована. Во многом это зависит и от того, как подаётся Первая мировая
война. В отличие от европейских стран на территории Украины 1 августа обыч-
но не происходит крупных мероприятий, а лишь проходят панихиды в право-
славных храмах по погибшим воинам.
Власти независимой Украины, по оценке Д. Бондаренко в книге "Забытая
великая война: подвиг и коллаборационизм. К годовщине начала Первой миро-
вой войны", крайне негативно относятся к прошлому, посвященному единой
борьбе народов Российской империи с немецкими и австрийскими войсками.
Он отмечает, что ярким примером могут служить уничтожение памятников
русской славы, братских могил воинов, героев Галицийской битвы 1914 г. и
Брусиловского прорыва 1916 г., установление на их же месте памятников се-
чевым стрельцам. По его мнению, особо цинично выглядит варварское разру-
шение в г. Жолкве мемориального музея русского лётчика, героя Первой ми-
ровой войны, штабс-капитана П. Нестерова, совершившего первый в мировой
51 Цит. по: Корнилов В. В. Указ. соч. С. 106.
176
А В. Бредихин
истории воздушный таран и ценой собственной жизни уничтожившего ав-
стрийский бомбардировщик в небе над Галичиной в 1914 г. В Одессе странным
образом сгорел Музей морского флота, напоминавший о русском и советском
морском величии (РОПиТ и ЧМП).
Комментируя сложившуюся на Украине ситуацию с памятниками, по-
священными Великой войне, Д. Бондаренко находит и положительные при-
меры. Так, по его словам, местные жители г. Жолква хранят экспонаты музея
П. Нестерова в своих домах. В Севастополе в Военно-морском музее воссоз-
дан зал, посвященный Первой мировой войне и славному командующему
Черноморского флота вице-адмиралу А. Колчаку, под руководством которого
была проведена беспрецедентная Трапезундская десантная операция 1916 г.,
а германо-турецкий флот был прочно закупорен в проливе Босфор минными
заграждениями. В частности, особо ощутимой потерей для противника был
подрыв при выходе из Босфора линейного крейсера Тебен" на мине, установ-
ленной подводным минным заградителем "Краб"52.
Сохранение памяти Первой мировой войны ведётся на территории Укра-
ины большей частью благодарю деятельности посольства Российской Феде-
рации, Россотрудничества, фонда "Русский мир", Фонда Андрея Лисицына.
Столетие Брусиловского прорыва придётся уже на период правления сле-
дующего украинского президента, поэтому и о возможности проведения празд-
нований на территории Украины говорить пока рано, хотя позиция населения
страны известна и в большинстве своём крайне позитивна, о чём свидетель-
ствует открытие в селе Переспа в Волынской области единственного в мире му-
зея Брусиловского прорыва, приуроченное к его 95-й годовщине. Отметим, что
советы винницкой общественной организации "Русско-украинский культур-
но-просветительский центр "Соотечественники" и общества русской культуры
"Русь" проводят постоянную работу по привлечению внимания общественно-
сти Волыни к событиям Первой мировой войны53. Заметим, что это инициатива
скорее российской стороны, нежели украинской, так как, согласно исследова-
ниям украинской исторической школы, в частности А. Реента54, ничего особен-
ного в Брусиловском прорыве не было, а цифры потерь со стороны Российской
империи были занижены в 3 раза, что лишает значимости эту операцию.
К столетию начала Первой мировой войны на юге Тернопольской области
состоялось открытие двух отреставрированных памятников погибшим. Они
расположены на старом городском кладбище Залещиков и хотя были внесены
в охранный реестр, но находились в крайне неудовлетворительном состоянии:
с обелиска русским воинам были сбиты бронзовые элементы декора, растения
разрушали кладку монумента. Памятник на могиле венгерских воинов был
в аварийном состоянии: слабо укреплён фундамент, время, погодные условия
и деревья разорвали кладку, т.е. сооружение уже почти развалилось. В торже-
ственной церемонии приняли участие представители районной и городской
власти, интеллигенции из Тернопольской и Черновицкой областей, духовен-
ство, журналисты, а также молодые волонтёры, которые в течение двух недель
52 Бондаренко Д. Забытая Великая война: подвиг и коллаборационизм. К годовщине нача-
ла Первой мировой войны // Русские на Украине : интернет-сайт. URL: http://www.rus-ua.info/
news/3351.html (дата обращения: 13.08.2013).
53 Кадочников О. Образец военного искусства // Русская народная линия : интернет-сайт. URL:
http://raskline.ru/analitika/2011/04/02/obrazec_voennogo_iskusstva/ (дата обращения: 01.07.2013).
54 Реент О. Указ. соч.
Украина. В центре конфликта
177
вместе с квалифицированными специалистами реставрировали памятники ис-
тории. После церемонии открытия священники всех христианских конфессий
города Залещики отслужили панихиду по погибшим в годы войны55.
К юбилею в комплексе мероприятий на Украине планируется организация
памятных выставок и музейных экспозиций. Очевидно также, что столетие на-
чала Первой мировой войны подняло как в российской исторической науке, так
и в научных школах постсоветского зарубежья целый ряд проблем, многие из
которых будут "политизированы" и поданы в том ключе, который выгоден пра-
вящим элитам этих стран. Уже 15 июля 2013 г. президент Украины В. Янукович
подписал Указ "О мероприятиях в связи со 100-летием начала Первой мировой
войны 1914-1918 гг. и сохранения памяти о погибших", в котором определены
мероприятия, направленные на "формирование в украинском обществе уважи-
тельного отношения к истории и трагедии предыдущих поколений"56.
Коммунисты и социалисты могут увидеть в Первой мировой войне "первую
ласточку" и "предтечу" Октябрьской революции, а потому либо лишь коснутся
её, либо продемонстрируют в качестве важного момента общей с Россией исто-
рии. Евразийский вектор, который поддерживает молодое движение известного
украинского политика В. Медведчука "Украинский выбор", будет выступать за
героизацию событий этого тяжёлого, но в то же время блистательного момента
истории наших народов. Это позволит при поддержке российской стороны и со-
вместной организации мероприятий напомнить украинскому народу о славных
моментах нашей истории и о настоящих героях и защитниках Отечества.
Со "свободовцами" О. Тягнибока всё более-менее ясно. Для них сечевые
стрельцы являются абсолютными героями и первыми строителями украинской
государственности. Региональный фактор также сыграет свою роль: Карпаты и
Галичина - места зарождения ЗУНР - выступают на настоящий момент базовым
электоральным полем представителей данной ультранационалистической пар-
тии. Заметим, что заявления со стороны "Свободы" о праздновании 100-летия
начала Первой мировой войны прозвучали уже в 2013 г. Народный депутат
от этой фракции О. Панькевич предлагает объявить 2014 г. на Украине годом
чествования памяти жертв Великой войны. Соответствующий законопроект
под № 2172а он подал на рассмотрение Верховной рады. В рамках законопроек-
та О. Панькович предлагает создать соответствующий организационный коми-
тет, разработать и утвердить план необходимых мероприятий, выделить нуж-
ные средства из государственного и местных бюджетов, обеспечить освещение
в средствах массовой информации процесса подготовки к юбилею57.
Представители "посторанжевого" фронта в вопросе празднования юбилея
скорее будут солидарны с коллегами-радикалами и вполне могут активизиро-
ваться, доказывая, что Первая мировая война была частью единой Украинской
55 Память погибших в Первой мировой почтили на Украине // Легитимист : информ. агент-
ство. URL: http://legitimist.ru/news/2013/iyul/pamyat-pogibshix-v-pervoj-mirovoj-p.html (дата обра-
щения: 23.08.2013).
56 Указ Президента Украши "Про заходи у зв'язку 3i ЮО-рЕччям початку Першо'1 Cbîtoboï
вшни 1914-1918 poKÎB та вшанування пам'ягп загиблих" // Мшютерство репонального розвит-
ку, бущвництва та житлово-комунального господарства Украши : интернет-сайт. URL: http://
minregion.gov.ua/discussion/ukaz-prezidenta-ukrayini-pro-zahodi-u-zvyazku-zi-100-richchyam-
pochatku-pershoyi-svitovoyi-viyni-1914-1918-rokiv-ta-vshanuvannya-pamyati-zagiblih/ (дата обра-
щения: 27.07.2013).
57 2014 г. в Украине предлагают объявить годом чествования памяти жертв Первой мировой
войны // Новости мира : интернет-сайт. URL: http://www.novostimira.com.ua/news_57569.html
(дата обращения: 23.08.2013).
178
А В. Бредихин
революции 1914-1923 гг. и именно благодаря ей быстрыми темпами пошёл
процесс становления единой "украинской нации" и обретения малороссийски-
ми крестьянами украинской идентичности. Как и в случае со "свободовцами",
этот подход будет иметь антироссийский характер и направлен на разъедине-
ние нашей общей истории. Так, во Львове появилась идея объявить 2014 г. го-
дом памяти жертв Первой мировой войны. Инициировал эту тему депутат от
Народного Руха Украины С. Шеремет. Решение поддержали 68 депутатов.
В частности, депутаты поручили Департаменту финансов облгосадминистра-
ции обеспечить в 2014 г. финансирование соответствующих мероприятий.
Позиция Партии регионов может стать двойственной. В сложившейся ситу-
ации ей будет выгодно как проведение мероприятий, приуроченных к столетию
войны, совместно с российской стороной, так и поддержание концепции о "на-
циеобразующей" роли Первой мировой войны для Украины. Согласно тенден-
ции последнего времени подобный подход обострит внутрипартийные отноше-
ния, а может, и окончательно разрушит Партию регионов, которая уже давно не
имеет единой идеологической позиции.
УКРАИНСКИЕ ИСТОРИКИ О РОССИЙСКОЙ АРМИИ
В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Западноукраинская историческая школа (Львов, Черновцы, Ивано-Фран-
ковск) в своих работах по Первой мировой войне отдаёт приоритет украинским
землям, в частности регионам Галичины и Надднепрянщины. В большинстве
диссертационных исследований, о которых речь шла ранее, приводится анализ
событий, проходивших на этих землях. Безусловно, театр боевых действий на
территории нынешней Украины был главным на Восточном фронте. Однако
подобная позиция весьма политизирована, потому как она выделяет земли со-
временной Украины из общего контекста военных действий, хотя на тот момент
большая часть этих земель находилась в составе Российской империи.
Ряд украинских историков, таких как И. Баран58, И. Кучера59, Т. Тканко60,
А. Реент61 и др., определяют важность Российской империи в событиях тех
лет. Особое место в их исследованиях уделено победам российской армии
в Восточно-Прусской, Галицийской 1914 г. и Горлицкой операциях. Отмеча-
ются успешность российского командования и крепкий дух российской армии
в начале войны. Также в работах анализируются методы управления россий-
ской администрацией украинскими территориями. Работа Т. Тканко62 акценти-
рует внимание на благоприятных моментах - поддержке как имперским руко-
водством, так и российскими промышленниками и общественниками населения
прифронтовых украинских территорий, а также семей воюющих украинцев.
В исследовании же И. Кучеры показывается репрессивный характер российско-
го административного руководства на украинских землях Галичины63.
58 Баран L В. Boemri ди та руйнування на територп Схщнси Галичини (серпеиь 1914 - червень
1915 pp.) : Дис.... канд. ici. наук : 07.00.01 / Державний ун-т "Льв1вська полггехнжа". Львев, 2010.
59 Кучера I. В. Полггика росшськси окупащйши адмшютрацп* в Схэдшй Галичиш у 1914—
1917 pp. : дис.... канд. icT. наук : 07.00.02 / Чершв. нац. ун-т ш. Ю. Федьковича. Чершвщ, 2005.
60 Тканко Т В. Указ. соч.
61 Реент О. Указ. соч.
62 Тканко Т В. Указ. соч.
63 Кучера I. В. Указ. соч.
Украина. В центре конфликта
179
Восприятие российской армии и интересов Российской империи такими
исследователями, как И. Баран64, В. Заполовский65 и О. Кучик66, основываются
на догматах русофобии, доминирующей в западноукраинской научной школе.
По их мнению, Российская империя преследовала в Первой мировой войне ис-
ключительно цель расширения территории и в то же время борьбы с местным
украинским населением. И. Баран приходит к выводу: Россия ставила задачу
уничтожить базу так называемого "украинско-мазепинского сепаратизма" как
главного врага имперской безопасности. По мнению этой группы исследова-
телей, российское руководство подавляло любые проявления украинского на-
ционального самосознания и проводило политику русификации региона: за-
прещались украинские политические партии, клубы, общества, закрывались
периодические издания, вводилась жёсткая военная цензура.
В целом оценка действий российского военного командования в ходе ряда
операций, за исключением боевых столкновений с подразделениями украинских
сечевых стрельцов, оцениваются украинскими исследователями крайне пози-
тивно. В. Верига67, В. Волковинский68, А. Науменко69, А. Реент и Б. Янишин70
уделяют особое внимание роли Брусиловского прорыва и успеху руководства
российской армии. Особый акцент делается на том, что российские солдаты
благодаря работе офицерского командования не были столь деморализованы,
как австрийцы и немцы. К моменту Брусиловского прорыва были сделаны по-
ложительные шаги и в поставке вооружения, и в снабжении российской армии
в целом. Отмечают они и то, что Брусиловский прорыв стал единственным сра-
жением Первой мировой войны, получившим своё название в честь команду-
ющего - полководца российских войск А. Брусилова.
ПОЛИТИЗАЦИЯ РОЛИ УКРАИНСКИХ СЕЧЕВЫХ СТРЕЛЬЦОВ
В ИСТОРИОГРАФИИ
Отход от коммунистической идеологии в начале 90-х гг. прошлого века
способствовал тому, что в украинской историографии начала развиваться тема-
тика Украинских сечевых стрельцов - национальных отрядов периода Первой
мировой войны и впоследствии войны Гражданской. Запрет на изучение данной
тематики в советской историографии был обусловлен тем, что УСС де-факто
явились предшественниками УПА и боролись в годы Гражданской войны
с Советской Украиной. Подробное же изучение их деятельности проводилось
в среде украинской эмиграции. Вместе с тем уже в годы заката СССР появились
работы, отражавшие специфику данного национального движения. К их числу
64 Баран I. В. Указ. соч.
65 Заполовський В. M Указ. соч.
66 Кучик О. С. Указ. соч.
67 Верига В. Указ. соч.
68 Волковинсъкий В. БойовЕ дй" на украшських землях у роки Ilepiiioï cbîtoboï вшни //
Украшський юторичний журнал . Кшв, 2004. № 7. С. 38-56.
69 Науменко А. Прорив Швденно-Захщного фронту РосшськоТ армп y 1916 рощ та його
военно-полггичш наслццси // Военна icTopüi. 2006. № 1-3. С. 35 42.
70 Реент О., Янишин Б. Украша в перюд Ilepiiioï cbîtoboï вшни: юторюграф1чний анаш //
Украшський icTOpH4HHń журнал. Кшв, 2004. № 7. С. 3-37.
180
А В. Бредихин
можноотнеститрудыП.Арсенича71,В. Гордиенко72,М. ЛитвинаиК. Науменко73,
Р. Матейко и Б. Мельничука74, Б. Якимовича75 и многих других. Первым круп-
ным научным трудом стала диссертация А. Каляева76, раскрывшего значимость
роли УСС при создании Западно-Украинской Народной Республики, а также их
роли в системе украинско-польских отношений. Используя множество источ-
ников, исследователь доказывает "решающую роль" УСС в подготовке и про-
ведении Октябрьской национально-демократической революции 1918 г. на Га-
личине. Доказывает он и важность их роли в борьбе за Львов во время украин-
ско-польской войны.
В монографии М. Лазаровича на основе новых рассекреченных архивных
документов демонстрируется роль УСС как первой украинской национальной
военной силы и впоследствии активного участника революционных событий
в регионе. Характерной стороной работы М. Лазаровича является стремление
показать сечевых стрельцов как просветителей национального самосознания
народа и популяризаторов национально-государственнической идеи77.
В вышеуказанных работах, посвященных украинскому сечевому стрелец-
тву, раскрываются и идеологические составляющие данного движения. Рас-
сматривается проблема внешнего оформления национального характера УСС.
М. Лазарович и А. Каляев объясняют это горячим желанием с самого нача-
ла войны бороться с Российской империей в униформе украинского войска.
В 1917 г. УСС приобрели символ своей самостийной идеи и боевой готовно-
сти - собственный флаг. Выполненный во Львове из синего шёлка, он изобра-
жал архистратига Михаила (герб Киева) с мечом, готовым к удару, в одной руке
и со щитом, на котором помещён лев (герб Галицкой Украины), - в другой.
Кругом были размещены листья. Так, по мнению исследователей, была отобра-
жена на флаге УСС основная идея соборности Украины. 28 октября 1917 г. флаг
освятил в резиденции подготовки УСС в Розвадове митрополит А. Шептицкий.
Следует признать, что в украинской историографии есть и другие точки
зрения относительно роли УСС. Для примера возьмём работу Д. Бондаренко,
который даёт следующую оценку данному явлению: "Эти "борцы" принима-
ли присягу на верность австрийскому императору и воевали под знаменем
Австро-Венгерской империи (в частности, на фотографии "Украинские сечевые
стрелки. 16 мая 1915 г.", помещённой в учебнике Ф. Турченко, на их знамени
отчётливо виден двуглавый австро-венгерский орёл, а не галицкий лев). Эти
"борцы" являлись частью армии, которая, отступая после поражения от генера-
ла А. Брусилова у Гнилой Липы, вконец озверела и уничтожала русин целыми
населёнными пунктами. Наконец, именно из этого "воинства" вышли Е. Коно-
71 Арсенич П. CinoBi стршьщ. 1вано-Франювськ, 1990.
72 ГорЫепко В. Украшсыа Cîhobî Стршьщ / 1нститут суспшьних наук УРСР. Льв1в : Льв1всь-
ка кторико-просвггницька оргашзащя "МеморЕал", Виробничо-творче об'еднання "Краезна-
вець", 1990.
73 Литвин М. Р., Науменко К. €. 1стор1я галицького стршецтва. 2-гевид. Львев : Каменяр, 1991.
74 Матейко Р., Мельничук Б. Военными дорогами сишв Галичини. УСС на Терношлыциш.
Терношль : Ред.-вид. вщщл упр. по npeci, 1991.
75 Якимович Б. 3 icTopiï УСС // Пам'ятки Украши. 1990. № 1. С. 58-63.
76 Каляев А. О. Украшьсю Ci40ßi Стршьщ у боротьб1 за створення и захист Захщноукрашьско!
Народно'1 Республжи : автореф. дис.... канд. îct. наук : 20.02.22 / Державний ун-т "ЛьвЕвська по-
лггехнжа". Львев, 1997.
77 Лазарович М. В. Легюн Украшсьюх Ci40ßix Стршыцв: формування, щея, боротьба. Тер-
ношль : Джура, 2005.
Украина. В центре конфликта
181
валец и А. Мельник — будущие основатели ОУН, активно поддерживавшие
А. Гитлера"78.
Заметим, что тематика Украинских сечевых стрельцов была актуализиро-
вана в период президентства В. Ющенко. По идеологическим соображениям
ставилась задача поиска как украинской государственности, так и украинского
самосознания именно в Карпатском регионе. С этой целью была отпразднова-
на годовщина образования "Карпатской Украины" германского ставленника
Волошина. В СМИ УСС подавались в качестве "героев" украинского народа,
утверждалось, что без стрельцов так же, как и без казаков, не могло быть фор-
мирования украинцев.
Политизированность самого понятия "украинские сечевые стрельцы"
можно увидеть и в активном использовании данного образа в президентской
предвыборной гонке 2010 г. Тогда, чтобы отгородиться от В. Януковича и
показать свою индивидуальность в политике, украинский премьер-министр
Ю. Тимошенко воспользовалась УСС: выступая с предвыборной речью во
Львове, она заявила, что видит себя "в лавах сечевых стрельцов", которые би-
лись с войсками Российской империи. Таким образом, она пыталась показать
галичанам, что её предвыборные договорённости с В. Януковичем и частые
встречи с российским национальным лидером В. Путиным являются лишь ус-
ловностью и не более того.
Конечно, данный подход не имеет никакой научной составляющей. Празд-
нование 95-летия победы УСС на горе Маковка являлось лишь частью русо-
фобской политической игры бывшего президента. Ведь через несколько дней
стрельцы были разбиты войсками Российской империи. За время существова-
ния легиона Украинских сечевых стрельцов в составе австро-венгерской армии,
нельзя найти ни одной знаковой победы или битвы, в которой стрельцы мог-
ли бы подтвердить свой высокий уровень боеготовности. И это очень быстро
осознало руководство австро-венгерской армии, сначала создав УСС исключи-
тельно по территориальному, а не по национальному признаку (так же, как они
делали с тирольцами и поляками), а затем в короткие сроки расформировав эти
безуспешные формирования, переведя их в состояние партизанской войны.
Не стоит забывать и о численности этого легиона, которая составляла
всего 2,5 тыс. человек. На фронтах, где сходились в битвах сотни тысяч вои-
нов, подобная боевая единица была ничтожной и не могла нанести значитель-
ного урона российским войскам. При этом заметим, что на стороне российской
армии сражалось более 3 млн крестьян-малороссов. Тех самых, которых со-
временные украинские националисты называют хранителями истинных укра-
инских традиций и языка. Стоит вспомнить и о трагичности момента, ведь
в первой же битве Украинских сечевых стрельцов с российскими войсками про-
тив них сражались кубанские казаки - прямые потомки запорожских казаков.
Именно тогда, в сентябре 1914 г., пикет 2-й Кубанской дивизии у села Селянки
вёл бой с сотней УСС, подстрелив пятерых стрельцов и скрывшись без по-
терь. Заметим, что украинские националисты как того периода, так и времени
настоящего, считали Кубань частью "Великой Украины". О. Бузина описывает
этот момент как встречу западного и восточного "племён" этой несуществовав-
шей страны, анекдотическую реализацию лозунга "Cxid ma 3axidразом\"19
78 Бондаренко Д. Указ. соч.
79 Бузина О. Украина - не Галичина // Новости Украины - From-UA : интернет-сайт. URL:
http://www.from-ua.com/voice/45e8a21a5a01e.html (дата обращения: 10.07.2013).
182
А В. Бредихин
Попытка "героизации" УСС сразу же подверглась критике со стороны рос-
сийских политиков. Так, в 2010 г. Б. Грызлов, тогда председатель ГД РФ, за-
явил, что это недружественный шаг украинского президента, который из-за
сиюминутной политической конъюнктуры продолжает навязывать курс на
пересмотр совместной истории"80. Данная критика определяет сечевых стрель-
цов как участников "политических игр" внутри страны и в системе отношений
с соседними государствами.
О маргинальное™ Украинских сечевых стрельцов можно судить ещё и по
поддержке их среди украинцев. Так, если представители украинской диаспоры
в Канаде, большинство которых сами были выходцами из Австро-Венгерской
империи, поддерживали УСС, то среди будущих революционных лидеров
Украины слов поддержки в их сторону не звучало. Влиятельное украинское
общественно-политическое движение "Товариство украшських посту повщв"
("Общество украинских прогрессистов") в 1914 г. объявило о нейтральности
в вопросе о том, выиграет ли Российская империя войну, и не симпатизиро-
вало украинцам по другую сторону фронта. В то же время его активный дея-
тель, в 1919-1920 гг. - глава Директории Украинской Народной Республики,
С. Петлюра заявил о своей полной поддержке российской армии. И своим
проантантовским позициям вплоть до окончания войны украинский лидер
не изменил.
Коллаборационизм УСС по отношению к интересам украинского народа
в целом определяется и тем, что многие части австрийской армии, набранные
из русинов, отказывались воевать против российских войск либо переходили
на их сторону. Так, известна история расстрела 80-го австрийского пехотного
полка, отказавшегося воевать против русских солдат. Набран он был из жителей
Бродского, Каменецкого и Золочевского районов Галичины81. Многие пленён-
ные на Восточном фронте русины вступили в Чехословацкий корпус, в составе
которого била сформирована Карпаторусская дивизия, набранная из доброволь-
цев Галичины и Буковины. Отличительным знаком добровольца-карпаторосса
была кокарда, в центре которой изображение золотого льва, взбирающегося на
гору (герб Галичины), обрамлённого бело-сине-красными полосами, символи-
зирующими единство Руси. На их знамени был изображён с одной стороны зо-
лотой лев, а с другой - Почаевская Лавра. Их девиз: "За Русь! За Веру!"82
В итоге можно прийти к вполне простому выводу: Украинские сечевые
стрельцы не могут считаться национальными героями или освободителями
украинского народа. Когда абсолютное большинство тех, кто впоследствии соз-
давал УНР, УССР, ДКР, билось на стороне Российской империи, эта небольшая
группа лиц, оказавшая влияние на формирование ЗУНР, воевала против свое-
го же народа. Потому и "героизация" их для населения современной Украины
абсолютно неприемлема, а понимание роли Первой мировой войны как для
современного российского, так и для украинского общества остаётся единым,
несмотря на действия современных западноукраинских политических прово-
каторов.
80 URL: Verii.com/news/196303.
81 Казанский Я. Е. Современное положение "Червонной Руси" // "Украинская болезнь" рус-
ской нации. М. : Имперская традиция, 2004. С. 523-524.
82 Бондаренко Д. Указ. соч.
Украина. В центре конфликта
183
Невозможность разделения событий Первой мировой войны между совре-
менными Россией и Украиной обусловлены в первую очередь единством госу-
дарства, вступившего в войну (Российской империи), и единством армии, с чем
не могут не согласиться даже представители западноукраинской исторической
школы. Многие из них (Я. Грицак, В. Верига, Д. Гордиенко и др.) подчёркива-
ют, что российская армия того времени была интернациональной и объединяла
все народы, населявшие обширную территорию Российской империи. При этом
отсутствовала любая дискриминация по национальному признаку. В одних око-
пах находились как русские солдаты, так и украинцы, казаки, татары. Все наро-
ды, объединённые исторической судьбой, бились во благо единого Отечества.
Несмотря на региональное разнообразие, различие говоров и диалектов, все они
имели единое национальное самосознание (И. Лысяк-Рудницкий, Я. Грицяк,
Р. Шпорлюк и др.). Ведь когда вопрос касался славянских народов Российской
империи, каждый из них понимал, что великороссы и малороссы являются
единым русским народом. Этот же факт подчёркивают и западноукраинские
исследователи, которые, отрицая единое национальное самосознание населе-
ния современной Украины до Первой мировой войны, говорят исключитель-
но о региональной идентичности, что было характерно для всего населения
Российской империи. Ими же приводятся доводы в пользу того, что "пробуж-
дение", а точнее - создание украинской нации, шло на территориях, подвласт-
ных Австро-Венгрии непосредственно под влиянием официальной Вены. Сам
же процесс осуществлялся при работе с коренным населением Галичины,
а также с военнопленными из регионов Надднепрянщины (Полтава, Черкассы).
Украинские сечевые стрельцы, формировавшиеся из населения Карпат и
Галичины для войны на стороне Тройственного союза против своих братьев-
малороссов, есть тому самое яркое подтверждение (А. Каляев, Д. Лазарович).
Что касается "нациестроительства", то в большинстве исследований рас-
сматриваются системы украинско-немецких отношений. В них делается упор
на создание уже не только нации как таковой, но и независимого Украинского
государства с введением своей денежной единицы. Будущее земель, населённых
украинцами, подаётся в трёх вариантах: (1) немецкий - создание независимого
и сильного государства; (2) австрийский - включение земель Надднепрянщины
и соединение их в лоне Австро-Венгерской империи с Галичиной; (3) россий-
ский - объединение украинского народа в рамках Российской империи, а затем
и единого славянского союза. Естественно, эта многовариантность лишь рас-
калывала украинский политикум, что видно и сейчас в подходах к событиям
того времени основных политических сил страны. Потому и события Первой
мировой войны по-разному подаются в украинской историографии, а столетие
её начала становится "лакомым куском" в идеологическом противостоянии.
Отсутствие единства политической элиты украинцев того времени вы-
ступает антиподом единства народа. Первая мировая война стала объединяю-
щим фактором для всего населения Российской империи. Были мобилизованы
представители всех этносов и регионов обширнейшего государства. В то же
время от наступления немецких и австрийских войск, а затем и от Брестского
мира страдало население оккупированных земель. Это и Талергоф с Терезином
на Западной Украине, это и не сдававшаяся немцам Донецко-Криворожская
Республика. Народ "вщ Сяну до Дону" видел своё будущее лишь в составе
Российской империи, в союзе с братскими православными народами, объеди-
нёнными Третьим Римом.
184
А. В. Бредихин
Неразрывность памяти и единство восприятия событий Первой мировой
войны являются интегрирующей силой для народов бывшей Российской им-
перии. Каждый внёс свою лепту в успешные операции Российской армии на
Юго-Западном и других фронтах. Потому и сохранение памяти о событиях того
времени должно лечь в основу государственной политики стран постсоветского
пространства. Разрушения памятников на территории Западной Украины и за-
крытие мемориалов в Одессе должны стать исключениями. Хочется надеяться,
что новая власть на Украине примет все необходимые меры по созданию мемо-
риально-памятных комплексов и соответствующих мероприятий по увековечи-
ванию памяти тех лет.
ПОЛЬША.
ЧУЖАЯ ВОЙНА
Д. В. Карнаухов
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА В ИСТОРИИ ПОЛЬШИ
Историографический образ Первой мировой войны и память о ней в Польше
тесно связаны с культом важнейшего события новейшей истории польского
народа - возрождением государственности. Для большинства поляков дата
11 ноября 1918 г. ассоциируется не столько с окончанием длительной и крово-
пролитной Великой войны, сколько с провозглашением независимости Польши.
3Î:o обстоятельство оказало определяющее влияние на формирование представле-
ний польской общественности, политического класса и сообщества профессио-
нальных историков о Первой мировой войне.
Ещё одной важной особенностью отношения поляков к войне является
неоднозначность восприятия ими роли своей страны в этом событии. Им не
просто ответить на вопрос, на чьей стороне приняла участие в войне Польша,
поскольку поляки, являясь подданными держав, относившихся к враждебным
военно-политическим блокам, сражались на Восточном фронте в составе армий
Российской, Австро-Венгерской и Германской империй, а также принимали
участие в боевых действиях на Западном фронте в составе французской армии.
Неоднозначность выбора геополитической ориентации польскими элитами
сделала польский вопрос важным фактором не только дипломатического, но
и военного противостояния Антанты и блока Центральных держав, а также
привела к возникновению разных подходов к оценке Первой мировой войны
в самой Польше.
Накануне и в годы войны польские элиты были разделены на два "лагеря",
поддерживавших разные стороны мирового конфликта и рассчитывавших на
реализацию определённого сценария решения польского вопроса, прием-
лемого для покровительствовавших им стран. Можно говорить о существовании
"русского" и "австрийского" сценариев, которые из соображений коалиционной
солидарности поддерживались и странами Антанты (Францией и Велико-
британией), и Германией.
"Русский" сценарий решения польского вопроса нашёл отражение в мани-
фесте, изданном Верховным главнокомандующим сухопутными и морскими
силами России великим князем Николаем Николаевичем 14 августа 1914 г. Он
предполагал объединить все польские земли с последующим предоставлением
Польше широкой автономии в составе Российской империи. Среди польских
политиков наиболее последовательным сторонником пророссийской политики
был Р. Дмовский, считавший Россию защитницей Польши от германской угро-
зы и видевший в ней силу, способную воссоединить польские земли, захвачен-
ные Австрией и Пруссией в результате разделов Речи Посполитой в XVIII в.
186
Д. В. Карнаухов
В первые годы войны позиции пророссийской "партии" Р. Дмовского были
существенно ослаблены. Причиной послужили не только военные поражения
русской армии, которые привели к сдаче польских областей империи врагу,
но и ряд других обстоятельств, подорвавших доверие поляков к России: при-
нудительная эвакуация польского населения на восток, применение при прове-
дении боевых операций в Польше тактики "выжженной земли", политика руси-
фикации и поддержки православия в освобождённой от австрийцев Восточной
Галиции. А после Февральской революции в России и признания Временным
правительством права поляков на создание независимого государства (30 марта
1917 г.), подтверждённого декретами Совнаркома от 10 декабря 1917 г. и 29 ав-
густа 1918 г., "русский" сценарий решения польского вопроса вообще утратил
политическую перспективу. Это решение стало причиной отказа Р. Дмовско-
го от пророссийской ориентации и обращения за поддержкой к Франции,
Великобритании и США. Протекция этих стран позволила Польше не только
добиться признания своей независимости, но и принять участие в послевоен-
ном территориальном разделе Российской, Австро-Венгерской и Германской
империй.
Несмотря на столь благоприятный для Польши исход Великой войны, под-
ход Р. Дмовского и его сторонников к оценке её исторического значения, весь-
ма близкий подходу победивших в войне стран Антанты, в новой независимой
Польше не только не получил всеобщей поддержки, но и был подвергнут крити-
ке со стороны главного политического оппонента Р. Дмовского Ю. Пилсудского.
Ю. Пилсудский был приверженцем "австрийского" сценария решения поль-
ского вопроса, предполагавшего "освобождение польских земель от россий-
ской оккупации" при поддержке Габсбургской империи с последующим
преобразованием дуалистической Австро-Венгрии в триалистическую Австро-
Венгро-Полыиу (одна из вариаций проекта "Серединной Европы" Ф. Науманна1).
Доктрину Ю. Пилсудского отличали крайняя форма русофобии и радикализм,
а также ставка на "силовые" методы борьбы, характерные для польских нацио-
нально-освободительных восстаний против Российской империи. Накануне вой-
ны с Россией по инициативе Ю. Пилсудского с согласия австрийских властей
на подконтрольных им польских землях были сформированы добровольческие
польские легионы, а на территории Царства Польского возникла конспиратив-
ная Польская военная организация (Polska Organizacja Wojskowa - POW), целью
которой были подготовка антироссийского вооружённого мятежа, осуществле-
ние диверсий и сбор разведывательной информации. После того как русская ар-
мия была вытеснена из Польши при содействии польских легионов, принявших
участие в боевых действиях в составе регулярной армии Австро-Венгрии, мо-
нархи Центральных держав в совместном манифесте от 5 ноября 1916 г. офици-
ально подтвердили возможность создания после окончания войны на польских
землях, ранее принадлежавших России, "самостоятельного государства".
Между тем коренной перелом в войне в пользу Антанты, произошедший
в 1917 г., а также декларация российских властей о самоопределении Польши
вынудили Ю. Пилсудского отказаться от политики лояльности Центральным
державам, что привело к роспуску легионов, аресту и интернированию их во-
ждя. Эта демонстративная "искупительная" жертва должна была оправдать
Ю. Пилсудского и его сторонников, обвинявшихся в коллаборационизме, в гла-
зах как Антанты, так и тех поляков, которые с самого начала войны сражались
1 Naumann F. Mitteleuropa. Berlin, 1915.
Польша. Чужая война
187
против Германии и Австро-Венгрии. Кульминацией борьбы за независимость
Польши стали освобождение Ю. Пилсудского, его триумфальное возвращение
в Варшаву и провозглашение "начальником" возрождённого польского госу-
дарства в день окончания Первой мировой войны. В результате именно "леген-
да Пилсудского", ставшего главным символом борьбы за независимость, была
положена в основу "официальной" интерпретации истории Первой мировой
войны в Польше.
Ещё одним важным фактором эволюции представлений о Первой мировой
войне в Польше стала "польско-большевистская" война 1919-1921 гг., которая
выдавалась за "великое" и "героическое" событие, по своему значению для
Польши превзошедшее Первую мировую войну. В рамках национального
исторического мифа эти две войны приобрели противоположные коннотации:
отношение к Первой мировой войне было противоречивым, поскольку память
о ней разделяла польский народ, а война с Советской Россией, напротив,
воспринималась однозначно позитивно, её культ способствовал сплочению
всех слоев общества и политических группировок, вставших на защиту не-
зависимости страны, а также акцентировал значимую для всей Европы роль
Польши как надёжного кордона на пути распространения большевизма.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПОЛИТИКЕ
И ИСТОРИОГРАФИИ ПОЛЬШИ 1918-1939 гг.
Историческая политика, проводившаяся польскими властями в период
с 1918 по 1939 г., была направлена на формирование в обществе представле-
ний о Первой мировой войне, которые отвечали бы интересам нового поли-
тического класса, а также Ю. Пилсудского, претендовавшего на роль общена-
ционального лидера. Интересами борьбы за независимость Польши post factum
оправдывалось сотрудничество Ю. Пилсудского и его сторонников с австро-
германскими оккупационными властями. Главным врагом Польши при этом
изображалась Россия, что позволяло подчеркнуть заслуги сражавшихся против
неё легионеров, а также Польской военной организации, ставших главными
символами борьбы за возрождение польского государства. Первая мировая война
представлялась "пилсудчиками" лишь как фон для борьбы за независимость
Польши, как событие, ставшее причиной упадка трёх враждебных ей империй,
и потому трактовалась в качестве важнейшей внешнеполитической предпосылки
успешного завершения этой борьбы. Как уже упоминалось, иным был подход
сторонников Р. Дмовского, принадлежавших к национально-демократическому
крылу, которые считали разгром Центральных держав в Великой войне общей
победой польского народа и народов стран Антанты.
Таким образом, память о Первой мировой войне в Польше стала залож-
ницей политической борьбы двух группировок польской элиты. Поражение
национальных демократов и утверждение в 1926 г. авторитарного политического
режима, основанного на культе личности Ю. Пилсудского, привели к закре-
плению в сознании польского общества представления о периоде с 1914 по
1918 г. как об эпохе "борьбы за государство".
Для увековечивания памяти о тех событиях, их представления в выгодном
для правящих элит свете в структуре армейского командования Второй Речи
Посполитой в 1919 г. был создан специальный орган - Военно-историческая
188
Д. В. Карнаухов
секция в составе 3-го отдела Генерального штаба Войска Польского, преоб-
разованная в 1927 г. в Армейское историческое бюро (Wojskowe Biuro Histo-
ryczne), которому была подчинена также военная архивная служба2. Деятельность
Бюро курировал лично Ю. Пилсудский, придававший огромное значение "исто-
рическому" воспитанию армии. О результатах работы этой службы свидетель-
ствуют публикации в периодическом журнале "Историко-военное обозрение"
(Przegląd History czno-Wojskowy\ а также многочисленные монографии, бро-
шюры, статьи и мемуары, освещавшие подвиги польских формирований на
фронтах Первой мировой войны, которые имели большое пропагандистское
значение3. Наряду с Армейским историческим бюро важную роль в проведе-
нии идеологически ангажированных исторических изысканий сыграл также
Институт исследований новейшей истории Польши (Instytut Badań Najnowszej
Historii Polski), сотрудники которого опубликовали ряд индивидуальных и кол-
лективных трудов, а также статей и очерков в печатном органе института - жур-
нале "Независимость" (Niepodległość)4.
Научная литература, посвященная периоду Первой мировой войны, была
ориентирована главным образом на освещение событий, связанных с борьбой за
независимость Польши (труды М. Бобжыньского5, М. Сейды6, В. Липиньского7),
а также роли польского вопроса в годы войны (Б. Коцовский8). Статьи, по-
священные боевым действиям периода Первой мировой войны, в 20-е и 30-е гг.
публиковались в специализированном периодическом журнале "Беллона"9.
Вопросам социально-экономического характера была посвящена многотомная
коллективная монография "Польша во время Великой войны (1914-1918)"10.
Работы, описывавшие события войны не в узконациональном, а более ши-
роком континентальном или мировом контексте, были крайне немногочис-
ленны. Первоначально такие труды публиковались лишь в переводах с иност-
ранных языков (перевод с немецкого - монографии Е. Фолькмана11, с фран-
цузского - лекций Р. Пуанкаре12). Первые собственно польские исследова-
ния, посвященные Первой мировой войне как событию всеобщей истории,
2 Подробнее об этом см.: Lipiński W. Archiwa formacyj polskich z wojny światowej. Warszawa,
1929; Wawrzyński T. Zespół akt Wojskowego Biura Historycznego [1919] 1927-1939 // Biuletyn
Wojskowej Służby Archiwalnej. 1994. № 17.
3 Подробнее об этом см.: Z dziejów służby historycznej Wojska Polskiego 1918-2002. Warszawa,
2002; Kowalski D. Działalność oświatowo-wychowawczą i propagandowa w Wojsku Polskim w latach
1918-1939 // Przegląd Historyczno-Wojsko wy. 2009. № 4.
4 Подробнее об этом см.: PelczarskiT. Instytut Badania Najnowszej Historii Polski. Zarys
działalności 1923-1936 //Niepodległość. 1939. T. XX.
5 Bobrzyński M. Wskrzeszenie państwa polskiego. Szkic historyczny. Kraków, 1920. T. 1 :
1914-1918.
6 Seyda M. Polska na przełomie dziejów : fakty i dokumenty. [T. 1] : Od wybuchu wojny do zbroj-
nego wystąpienia Stanów Zjednoczonych. Poznań, 1927; Seyda M. Polska na przełomie dziejów : fakty
i dokumenty. [T. 2] : Od zbrojnego wystąpienia Stanów Zjednoczonych do końca wojny. Poznań, 1931.
7 Lipiński W. Walka zbrojna o niepodległość Polski w latach 1905-1918. Warszawa, 1931.
8 Kocowski B. Sprawa polska w okresie wielkiej wojny 1914-1918. Lwów, 1939.
9 См.: Bibliografia zawartości Bellony 1918-1939. Warszawa, 2003.
10 Polska w czasie wielkiej wojny 1914-1918. T. II : Historia społeczna. Warszawa, 1932; Ibid. T. III :
Historia ekonomiczna. Wawszawa, 1936; Ibid. T. IV : Finanse. Warszawa, 1939.
11 Volkman E. O. Wielka wojna, 1914-1918 : praca oparta na urzędowych źródłach Archiwum
Rzeszy Niemieckiej. Kraków, 1925; оригинальное немецкое издание: Volkman E. О. Der Große Krieg
1914-1918. Kurzgefaßte Darstellung auf Grund der amtlichen Quellen des Reichsarchivs. Berlin, 1925.
12 Poincare R. Geneza wojny światowej : sześć odczytów wygłoszonych w Paryżu w roku 1921.
Kraków, 1921.
Польша. Чужая война
189
появляются лишь в середине 30-х гг.: среди них следует отметить очерки
М. Кукеля13, 3. Кжемицкой14 и Т. Ружицкого15, а также монографию Я. Домбро-
вского16.
Труд Я. Домбровского занимает особое место в польской историографии
Первой мировой войны. В рецензии М. Кукеля данная работа была охарак-
теризована как "синтетическое", обширное и всестороннее исследование, лишён-
ное популярного уклона в изложении материала, далёкое от политической
пропаганды и "национальной мании величия" в описании близких полякам
тем17. По мнению рецензента, особо ценен подход Я. Домбровского был тем,
что в отличие от других польских авторов он изложил "общую историю вой-
ны", не претендуя на написание военной истории, тогда как политическую
историю не ограничил вопросами дипломатии, представив картину развития
внутренних отношений воюющих государств в их генетической связи с вой-
ной18. Своей научной ценности монография Я. Домбровского не утратила
и в наши дни, о чём свидетельствует её современное репринтное переиздание19.
ИСТОРИОГРАФИЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В ПОЛЬСКОЙ НАРОДНОЙ РЕСПУБЛИКЕ
Вторая мировая война и изменение международного политического поло-
жения Польши, её включение в сферу влияния СССР привели к пересмотру
исторической политики, в том числе частичной ревизии довоенных трактовок
истории Первой мировой.
Исследования, посвященные данной тематике, в Польской Народной
Республике во многом были ориентированы на идеологические установки
советской историографии. В 1956 г. издательством Министерства обороны
ПНР, руководителем которого в то время являлся К. Рокоссовский, в пере-
воде на польский был опубликован очерк советского военного историка
Д. Вержховского20. В том же году вышла в свет небольшая по объёму обзор-
ная работа, написанная польским учёным Я. Паевским21. В обеих публикациях
подходы к оценке Первой мировой войны как события всемирной истории
были сходными - она трактовалась как империалистический конфликт, развя-
занный с целью передела мира, ответственность за который возлагалась на ка-
питалистов всех воюющих стран22. В 60-е гг. в Польской Народной Республике
13 Kukieł М. Wybuch wojny światowej. Kraków, 1934.
14 Krzemicka Z. Geneza wojny światowej. Warszawa, 1935.
15 Różycki T. Strategiczne założenia wojny światowej // Bellona. 1935. S. 1-20; Różycki T. Sojusz
wojskowy francusko-rosyjski i współdziałania wojskowe Rosji i Francji w sierpniu 1914 r. // Bellona.
1936. S. 201-263.
16 Dąbrowski! Wielka wojna 1914-1918. Warszawa, 1937.
17 Kukieł M Rec: Dąbrowski Jan. Wielka wojna 1914-1918 // Przegląd Historyczny. 1938. № 52.
S. 262-263.
18 Ibid. S. 264.
19 Dąbrowski J. Wielka wojna 1914-1918. Poznań, 2000-2001. Cz. 1-4.
20 Wierzchowski £>. Pierwsza wojna światowa 1914-1918. Warszawa, 1956; оригинальное совет-
ское издание: Вержховский Д. В. Первая мировая война 1914-1918. М., 1954.
21 PajewskiJ. Pierwsza wojna światowa. Warszawa, 1956.
22 Вержховский Д. В. Указ. соч. С. 5-8; PajewskiJ. Pierwsza wojna światowa. S. 5.
190
Д. В. Карнаухов
было также опубликовано несколько научно-популярных очерков истории
Первой мировой войны23.
Среди публикаций историков ПНР по тематике Первой мировой войны
преобладали работы, посвященные различным аспектам польского вопроса
и связанным с ним проблемам истории дипломатии. Ведущими польскими
специалистами в этой области были Я. Паевский24, Л. Гросфельд25, К. Лаптер26,
Р. Бержанек27, Я. Моленда (в соавторстве с Е. Хольцером)28, В. Топорович29,
В. Щлядковский30, Л. Базылёв31, Я. Левандовский32, Я. Вендровский33 и др.
В историографии ПНР сложилось два подхода к оценке роли Первой
мировой войны в возрождении польского государства.
В 50-е и 60-е гг. в условиях жёсткой идеологической индоктринации
польские учёные вынуждены были ориентироваться на концепцию, получившую
распространение в советской историографии, которая основывалась на трудах
В. Ленина ("О мире без аннексий и о независимости Польши как лозунгах
дня в России", 1916 г.; "Речь в защиту резолюции о войне", 1917 г.). Данная
концепция подчёркивала империалистический характер и несправедливость
мировой войны, связывала процесс восстановления независимости Польши
с солидарностью трудящихся и социал-демократических движений России
и Польши34. Сторонниками этого подхода решение польского вопроса в пери-
од Первой мировой войны увязывалось с победой пролетарской революции
в России, декларациями и декретами советской власти, признавшей право
польского народа на самоопределение35. Данная точка зрения нашла отражение
в работах Ю. Ковальского36, Н. Гонщёровской37, X. Яблоньского38 и др.
23 Pierwsza wojna światowa 1914-1918 / oprać. A. Deruga i J. Derużyna. Warszawa, 1960;
Bernaś F., Mikalska-Bernaś J. Od Sarajewa do Wersalu. Warszawa, 1969. Cz. 1-2.
24 PajewskiJ. Sprawa polska w dobie wojny europejskiej 1914-1918 jako zagadnienie międzynaro-
dowe // Sprawozdanie Poznańskiego Towarzystwa Przyjaczół Nauk. 1947. T. 14. S. 33-37; PajewskiJ.
Wokół sprawy polskiej : Paryż ; Lozanna ; Londyn, 1914-1918. Poznań, 1970.
25 GrosfeldL. Polska w pierwszej wojnie światowej. Warszawa, 1960.
26 LapterK. Stosunek mocarstw do sprawy polskiej podczas I wojny światowej (lata 1914-1918).
Warszawa, 1961.
27 BierzanekR. Państwo polskie w politycznych koncepcjach mocarstw zachodnich, 1917-1919.
Warszawa, 1964.
28 Hoher J, Molenda J. Polska w pierwszej wojnie światowej. Warszawa, 1973.
29 Toporowicz W. Sprawa polska w polityce rosyjskiej 1914-1917. Warszawa, 1973.
30 Śladkowski W. Opinia publiczna we Francji wobec sprawy polskiej w latach 1914-1918. Wrocław
[et al.], 1976.
31 Bazylow L. Dyplomacja polska w ostatnim roku pierwszej wojny światowej. Warszawa, 1976;
Idem. Oficjalna Rosja wobec sprawy polskiej w ostatnim roku egzystencji caratu. Warszawa, 1977.
32 Lewandowski J. Królestwo Polskie pod okupacją austriacką 1914-1918. Warszawa, 1980; Idem.
Królestwo Polskie wobec Austro-Węgier : 1914-1918. Warszawa ; Łódź, 1986.
33 WędrowskiJ. R. Stany Zjednoczone a odrodzenie Polski : polityka Stanów Zjednoczonych wobec
sprawy polskiej i Polski w latach 1916-1919. Wrocław, 1980.
34 Трощеиков К В. Польский вопрос в годы Первой мировой войны в отечественной
историографии //Проблемы источниковедения и историографии. Калининград, 1999. С. 102-103.
35 Миско М. В. Великая Октябрьская социалистическая революция и восстановление польской
независимости в 1918 г. // Вопросы истории. 1957. №11; Яжборовская К С. Ленинская нацио-
нальная политика и независимость Польши // К 70-летию образования самостоятельных госу-
дарств в Центральной и Юго-Восточной Европе. М., 1989. Вып. 1.
36 Kowalski J. Wielka Październikowa Rewolucja Socjalistyczna a wyzwolenie Polski. Warszawa,
1952.
37 GąsiorowskaN. Wielka Socjalistyczna Rewolucja Październikowa a wyzwolenie i zjednoczenie
Polski (1918). Łódź, 1958.
38 Jabłoński H. Znaczenie Rewolucji Październikowej dla kształtowania się bytu narodowo-
państwowego i stosunków społecznych w Polsce. Warszawa, 1966.
Польша. Чужая война
191
Альтернативный подход был предложен в 1978 г. Я. Паевским. В моно-
графии "Восстановление польского государства 1914-1918" этот автор подверг
критике тезис о решающей роли революции в России для возрождении польской
государственности, призвал рассматривать данный процесс в более широком
международном контексте. В частности, Я. Паевский придавал большее зна-
чение событиям Первой мировой войны, прежде всего политике стран Ан-
танты, направленной на решение польского вопроса, которая, по его мнению,
и сыграла решающую роль в восстановлении независимости Польши39.
В первые послевоенные десятилетия для работ польских учёных по истории
Первой мировой войны был также характерен выраженный антигерманизм.
В частности, в публикациях А. Овсиньской40, Я. Паевского41, Л. Гросфельда42
и Е. Кнебеля43 был сделан акцент на изучении агрессивной политики Второго
рейха и его союзников, рассматривались немецкие планы аннексии польских
земель, трактовавшиеся как неизменный элемент реализации доктрины Drang
nach Osten.
Вызывает интерес подход к данному вопросу Ю. Хлебовчика, автора глав,
посвященных периоду Первой мировой войны, в коллективной монографии
"Восточная экспансия Германии в Центральной Европе"44, которая была пере-
ведена на русский язык и опубликована в СССР45. Польский автор уделил вни-
мание захватническим проектам решения польского вопроса (концепциям
Drang nach Osten), выдвинутым различными политическими группировками
кайзеровской Германии в условиях охватившей немецкое общество милита-
ристской истерии и "патриотического угара". По мнению Ю. Хлебовчика, пе-
риод Первой мировой войны был временем "классических, ничем не маскируе-
мых проявлений откровенного авантюристического экспансионизма и абсолют-
ного шовинизма" в отношении Польши46. Польский историк пришёл к выводу,
что шансы на реализацию доктрины "крайнего аннексионизма" восточной по-
литики и наиболее авантюристических проектов Германии в рамках концеп-
ции Drang nach Osten появились в результате краха "русского соперника",
что позволило немцам не только самостоятельно решать судьбу Польши, но и
проводить антипольскую политику в отношениях с Литвой и Украиной, используя
в своих интересах польско-литовские и польско-украинские противоречия47.
По мнению Ю. Хлебовчика, ослабление роли России в региональной политике
в случае победы Германии в Первой мировой войне могло нанести серьёзный
ущерб Польше, оставив её один на один с агрессивным германским соседом.
39 PajewskiJ. Odbudowa państwa polskiego 1914-1918. Warszawa, 1978. S. 252-254.
40 Owsińska A. Plany aneksyjne niemieckiego Sztabu Generalnego wobec Polski 1914-1918 //
Rocznik Historyczny. 1947. № 18. S. 278-317.
41 PajewskiJ. "Mitteleuropa". Studia z dziejów imperializmu niemieckiego w dobie pierwszej wojny
światowej, Poznań, 1959.
42 Grosfeld L. Gospodarcze motywy i cele polityki państw centralnych wobec sprawy polskiej
(1914-1916). Warszawa, 1961; Idem. Polityka państw centralnych wobec sprawy polskiej w latach pier-
wszej wojny światowej. Warszawa, 1962.
43 Knebel J. Rząd pruski wobec sprawy polskiej w latach 1914-1918. Poznań, 1963.
44 Wschodnia ekspansja Niemiec w Europie Środkowej : zbiór studiów nad tzw. niemieckim "Drang
nach Osten". Poznań, 1963.
45 Германская экспансия в Центральной и Восточной Европе: Сб. ст. по истории так
называемого "Дранг нах Остен" / пер. с польск. И. В. Созина, И. С. Миллера. М., 1965.
46 Wschodnia ekspansja Niemiec ... S. 171.
47 Ibid. S. 173.
192
Д. В. Карнаухов
По сравнении с довоенным периодом существенно меньше работ польских
учёных было посвящено проблематике военной истории. Маргинализация дан-
ного исследовательского направления в ПНР во многом была связана с пере-
оценкой "официальной" историографией роли польских добровольческих форми-
рований, сражавшихся в Первой мировой войне на стороне Центральных
держав48. В 80-е гг. в условиях роста в Польше оппозиционных настроений
был возрождён довоенный миф о Ю. Пилсудском как о "крупнейшей полити-
ческой фигуре XX в.", что привело к активизации исследования ранее "закры-
тых" тем. Главным центром изучения вопросов, связанных с участием поляков
в Первой мировой войне, являлся Военный исторический институт им. Ванды
Василевской (Wojskowy Instytut Historyczny), который проводил научные симпо-
зиумы по проблематике Первой мировой войны, издавал сборники статей и би-
блиографический каталог, содержащий сведения о довоенных и послевоенных
публикациях на данную тему49. Учёными ПНР в 80-е гг. были опубликованы
работы, посвященные военным операциям Первой мировой войны, проводив-
шимся на польских землях (М. Климецкий50), русским, прусским и австро-
венгерским фортификациям (Я. Миневич51), роли военнослужащих-поляков
в армиях России (Т. Радзивинович52) и Австро-Венгрии (Я. Рыдель53), Польской
военной организации (Т. Наленч54), а также польских армейских формирований
в Германии, Франции и России (А. Гарлицкий55, Т. Вавжиньский56, X. Булгак57,
М. Вжозек58 ). Также следует отметить публикации, посвященные боевым дей-
ствиям под Лодзью59 и в Карпатах60.
Своеобразным итогом изучения истории Первой мировой войны в ПНР
стала публикация в 1991 г. монографии Я. Паевского61 (переиздана в 1998
и 2004 гг.), которая наряду с книгой Я. Домбровского до настоящего времени
остаётся наиболее ценным и авторитетным польским обобщающим трудом
о Великой войне.
48 Подробнее об этом см.: Migdał S. Piłsudczyzna w latach pierwszej wojny światowej: zarys
działalności i ideologii. Katowice, 1961.
49 Derejczyk S., Olech U. Polacy w pierwszej wojnie światowej : problematyka wojskowa :
bibliografia. Warszawa, 1988.
50 KlimeckiM. Operacje wojenne na ziemiach polskich w latach 1914-1915//U źródeł niepodległo-
ści 1914-1918 : z dziejów polskiego czynu zbrojnego. Warszawa, 1988. S. 85-125.
51 MiniewiczJ. Dawne fortyfikacje Rosji, Prus i Austrii na ziemiach Polskich //1 wojna światowa na
ziemiach polskich : materiały sympozjum poświęconego 70 rocznicy wybuchu wojny. Warszawa, 1986.
S. 119-141.
52 Radziwinowicz T. Polacy w armii rosyjskiej (1914-1918) // I wojna światowa na ziemiach
polskich... S. 95-111.
53 Rydel J. Polacy w armii austro-więgierskiej //1 wojna światowa na ziemiach polskich... S. 81-96.
54 Nałęcz T. Polska Organizacja Wojskowa : 1914-1918. Wrocław, 1984.
55 Garlicki A. Geneza legionów polskich // U źródeł niepodległości... S. 32-46.
56 Wawrzyński T. Polski Korpus Posiłkowy (1917-1918) // U źródeł niepodległości... S. 125-166.
57 Bułhak K, Stawecki P. Armia Polska we Francji // U źródeł niepodległości... S. 200-242.
58 Wrzozek M. Polski czyn zbrojny podczas pierwszej wojny światowej 1914-1918. Warszawa, 1990.
59 Bortnowski W. Ziemia Łódzka w ogniu, 1 VIII-6 XII 1914 rok. Łódź, 1969.
60 Pierwsza wojna światowa w Karpatach. Warszawa, 1985 [dr.:] 1987.
61 См.: PajewskiJ. Pierwsza wojna światowa 1914-1918.
Польша. Чужая война
193
ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ИЗУЧЕНИЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В ИСТОРИЧЕСКОЙ НАУКЕ СОВРЕМЕННОЙ ПОЛЬШИ
Современная польская историография Первой мировой войны основы-
вается на достижениях исторической школы ПНР, а также довоенной истори-
ческой школы, традиции которой поддерживались польскими учёными, эми-
грировавшими после Второй мировой войны во Францию, Великобританию
и США. В результате социально-политической трансформации, произошедшей
в Польше в 1989 г., были устранены идеологические барьеры, ограничивавшие
научное творчество историков "народной Польши", а также расширились
возможности для сотрудничества польских учёных с исследователями других
стран, что привело к пересмотру ряда положений концепции истории Первой
мировой войны, выработке компромиссного подхода к её оценке.
В развитии польской историографии Первой мировой войны последних
двух десятилетий можно выделить ряд тенденций и особенностей.
1. В период с 1992 по 2013 г. польскими историками не было опубликовано
ни одного нового обобщающего труда, посвященного Первой мировой войне.
Упоминавшиеся выше монографии Я. Домбровского и Я. Паевского остаются
единственными научными изданиями такого рода. Вместе с тем в начале нового
века получила широкое распространение практика публикации зарубежных со-
чинений о Первой мировой войне в переводе на польский язык. Отметим среди
них польские издания работ британских историков М. Гилберта62, И. Бекетта63
и Дж. Иола (в соавторстве с канадским историком Г. Мартелом)64, американцев
Э. Веста65 и М. Найберга (в соавторстве с Д. Джорданом)66, а также переиздание
труда немецкого историка О. Фолькманна67.
Источником "базовых" знаний о Первой мировой войне также являются
соответствующие разделы обобщающих трудов по всемирной и национальной
истории. Для публикаций по всемирной истории характерно "раздельное"
описание войны как глобального феномена и её "польских" аспектов (последним,
как правило, посвящаются самостоятельные главы)68. В обобщающих трудах
по истории Польши, напротив, описываются лишь те события, которые непо-
средственно связаны с польским вопросом в Первой мировой войне69. Свести
в единое целое "мировой" и "национальный" контексты удалось лишь отдель-
ным авторам. Примером такого подхода является учебник для лицеев, написан-
ный А. Гарлицким70.
62 Gilbert M. Pierwsza wojna światowa / przeł. z ang. S. Amsterdamski. Poznań, 2003.
63 Beckett I. F. W. Pierwsza wojna światowa 1914-1918 / przeł. z ang. R. Dymek. Warszawa, 2009.
64 JollJ., Martel G. Przyczyny wybuchu pierwszej wojny światowej / przeł. z ang. P. K. Frankowski.
Warszawa, 2008.
65 Wiest A. A. Historia I wojny światowej / przeł. z ang. J. Korpanty. Warszawa, 2003.
^NeibergM. S., Jordan D. Front Wschodni 1914-1920 : od Tannenbergu do wojny polsko-bolsze-
wickiej / przeł. z ang. J. Kozłowski. Warszawa, 2010.
67 Volkman E. O. Wielka wojna, 1914-1918. Oświęcim, 2013.
68 См., например: PajewskiJ. Historia powszechna 1871-1918. Warszawa, 2002. Wyd. 10.
S. 325-466; Czapiewski E. I Wojna światowa i jej konsekwencje // Historia powszechna : wiek XX /
Czapiewski E., Tyszkiewicz J. Warszawa, 2010. S. 31-83; CzubińskiA. Historia powszechna XX wieku.
Poznań, 2011. Wyd. 3. S. 67-124.
69 См., например: [Nałęcz T.] Wielka wojna 1914-1918 // Historia Polski. Warszawa, 2007. T. 2
[od 1914 г.]. S. 5-18.
70 Garlicki A. Historia 1815-1939. Polska i świat / podręcznik dla liceów ogólnokształconcych i
liceów profilowanych. Warszawa, 2002. Wyd. 3 zmienione.
194
Д. В. Карнаухов
2. Среди современных публикаций, посвященных периоду Первой мировой
войны, наиболее многочисленную группу составляют работы по истории поль-
ских военных формирований, главным образом легионов, принявших участие
в войне на стороне Австро-Венгрии. Эта тематика в ПЕР относилась к числу
"неудобных" и потому освещалась преимущественно в трудах польских истори-
ков-эмигрантов71. Её реабилитация была связана с возрождением в современной
Польше культа борцов за независимость, прежде всего Ю. Пилсудского.
"Война легионов", связанная с восстановлением независимости Польши,
была во многом искусственно вычленена польскими историками из "всеоб-
щей" истории Первой мировой войны. "Священный" характер этой войны и её
цели обусловили преобладание мифологических черт в исторической наррации
(культ героев, патетический стиль изложения, низкий уровень или отсутствие
научной критики, избирательное представление фактов, избыточный субъекти-
визм в интерпретациях и оценках событий). Приведём ряд "говорящих" заголов-
ков, типичных для работ данного профиля: "Выиграть Польшу: 1914-1918"72,
"Вооружённая борьба за независимость Польши в 1905-1918 гг."73, "На пути
к независимости: краковская пресса о Польских легионах в период Первой ми-
ровой войны (1914-1918)"74, "Годы Великой войны: созревание для независи-
мости 1914-1918"75, "Избранники независимости: из истории формирования
и борьбы III Бригады польских легионов 1915-1917"76, "Прерванное польское
восстание 1914"77. Большое значение для закрепления в исторической памя-
ти современного польского общества образа периода Первой мировой войны
как эпохи борьбы за независимость имели многочисленные публикации пре-
имущественно публицистических и популярных работ о "войне легионов",
воспоминаний ветеранов, альбомов архивных фотографий78, биографических
справочников79 и мартирологов (списков погибших80, описаний некрополей81),
организация выставок и музейных экспозиций82.
К 90-летию возрождения независимости Польши была приурочена
публикация коллективной монографии "Легенда Легионов: сказание о Леги-
онах и людях Юзефа Пилсудского" (2008 г.). Издание было оформлено как
красочный исторический альбом, содержавший помимо научно-популярных
71 См., например: Komarnicki Г. Piłsudski a polityka wielkich mocarstw zachodnich. Londyn,
1952; Kukieł M. Dzieje Polski porozbiorowej 1795-1921. Londyn, 1961. S. 507-548; Giertych J. Józef
Piłsudski : 1914-1919. Londyn, 1979. T. 1; Ibid. Londyn, 1982. T. 2; Ibid. Londyn, 1990. T. 3.
12 Schramm T. Wygrać Polskę : 1914-1918. Warszawa, 1989.
73 Lipiński W. Walka zbrojna o niepodległość Polski w latach 1905-1918. Warszawa, 1990.
74 Seniów J. Na drodze do niepodległości : prasa krakowska wobec Legionów Polskich podczas I
wojny światowej (1914-1918). Kraków, 2004.
75 Lata Wielkiej Wojny : dojrzewanie do niepodległości 1914-1918. Białystok, 2007.
76 Walak M. Niepodległością naznaczeni : z dziejów powstania i walk III Brygady Legionów Polskich
1915-1917. Warszawa ; Bełchatów, 2010.
77 Moczulski L. Przerwane powstanie polskie 1914. Warszawa, 2010.
78 Waingertner P. Żelazna. Karpacka : II Brygada Legionów Polskich w fotografii. Łódź, 2003;
Skłodowski J. Rzeczpospolita Rafajłowska : na szlaku II Brygady Legionów Polskich w Karpatach.
Warszawa, 2009.
79 Cygan W. K. Oficerowie Legionów Polskich 1914-1917. Słownik biograficzny. Warszawa,
2005-2007. T. 1-5.
80 Cisek J„ Stepan K. Lista strat Legionów Polskich 1914-1918. Kraków, 2006.
81 Kaczyński А. Я Cmentarze legionowe na Wołyniu. Warszawa, 2011.
82 O niepodległą Polskę : katalog zbiorów z lat 1914-1921 / Muzeum Niepodległości w Warszawie.
Warszawa, 2005.
Польша. Чужая война
195
очерков, написанных ведущими польскими историками, богатый наглядный
материал: репродукции архивных документов и публикаций в прессе, оттиски
печатей, фотографии, рисунки, карикатуры, карты сражений и изображения
военной символики. В обращении к читателю, подписанном председателем
сейма Польши Б. Коморовским, содержалась "официальная" оценка роли
легионов эпохи Первой мировой войны в истории польского народа. "Скрепой
кровавой борьбы поляков за Независимость" были названы две даты -
6 августа 1914 г. (день вступления польских добровольцев под командованием
Ю. Пилсудского в войну с русской армией) и 11 ноября 1918 г. Легионеры
охарактеризованы Б. Коморовским как "лучшие представители разных слоев
польского общества", унаследовавшие славу героев "великих национальных
восстаний" и сплотившиеся вокруг "идеи восстановления независимости путём
вооружённой борьбы"83. В монографии содержалась подробная информация
об истории и организационной структуре легионов, а также были описаны
с учётом политического контекста их наиболее значимые победы на Восточ-
ном фронте Первой мировой войны. Данная публикация является свидетель-
ством жизнеспособности в современной Польше культа "войны легионов во
имя независимости", память о которой продолжает играть ключевую роль в по-
литической и исторической мифологии польского народа.
В меньшей степени в современной польской историографии освещается
история польских формирований, сражавшихся в Первой мировой войне на
стороне Франции (так называемой "Голубой армии"). Вместе с тем память
об участии поляков в войне на стороне Антанты также находит в Польше
"официальную" поддержку, о чём свидетельствуют публикации на эту тему,
подготовленные по инициативе общественно-воспитательного департамента
Министерства обороны84 и Института национальной памяти85.
3. Традиционно высок интерес современных польских исследователей
к военным аспектам истории Первой мировой войны. Наиболее активно изу-
чаются боевые операции на Восточном фронте: сражения под Танненбергом86
и на Мазурах87, Лодзинская88 и Пшаснышская операции89, военные действия
в Галиции (Горлицкая и Луцкая битвы, осада Перемышльской крепости)90.
В монографии С. Калиньского был изучен вопрос применения германской
83 Legenda Legionów : opowieść o Legionach oraz ludziach Józefa Piłsudskiego. Warszawa,
2008. S. 4.
84 Radziwiłłowicz D. Błękitna armia : w 80 rocznicę utworzenia. Warszawa, 1997.
85 Kosiński P. Błękitna Armia // Biuletyn IPN. 2007. № 10/11. S. 38-46.
86 Szlanta P. Tannenberg 1914. Warszawa, 2010.
87 Czerep S. Wielka operacja zimowa pierwszej wojny światowej : działania na kierunku mazur-
sko-augustowskim od 7 do 21 lutego 1915 roku. Białystok, 2011.
88 Wielka Wojna o Ziemię Obiecaną : Operacja Łódzka 1914 [...] I Konferencja na temat Operacji
Łódzkiej 1914 w dniach 19-20 maja 2006 r. w Instytucie Historii Uniwersytetu Łódzkiego. Łódź, 2006;
Operacja Łódzka. Zapomniany fakt I wojny światowej. Łódź, 2012.
89 ChorzępaJ. Przasnysz - luty 1915 : "najciekawsza bitwa I wojny światowej". Przasnysz, 2011.
Wyd. 2.
90 KlimeckiM. Gorlice 1915. Warszawa, 1991; Militarne i polityczne znaczenie Operacji Gorlickiej
w działaniach wojennych I wojny światowej. Gorlice, 1995; Materniakl. Przemyśl 1914-15. Warszawa,
1994; Burzyńska J. Twierdza Przemyśl w okresie I wojny światowej. Przemyśl, 2002; Czerep S. Łuck
1916. Warszawa, 2002; Czerep S. Bitwa pod Łuckiem : walne starcie zbrojne kampanii 1916 roku na
wschodnim teatrze wydarzeń militarnych pierwszej wojny światowej (4 czerwca - 10 lipca). Białystok,
2003; Bator J. Wojna galicyjska : działania armii austro-węgierskiej na froncie północnym (galicyjskim)
w latach 1914-1915. Kraków, 2008. Wyd. 2.
196
Д. В. Карнаухов
армией химического оружия на российском фронте в 1915 г.91 Заслуживают
внимания и материалы конференции, посвященной обороне крепостей в годы
Первой мировой войны92. Отдельные работы польских авторов посвящены бое-
вым действиям на Западном фронте93, роли в войне авиации и военно-морского
флота94.
В последние годы в Польше проводится масштабная работа по переизданию
работ военных историков 30-х гг. В частности, были переизданы публикации
Армейского исторического бюро, посвященные восточно-прусской осенней
кампании 1914 г.95, конной битве под Ярославицами96, а также битвам под
Комаровым97 и на Мазурах98. Особую ценность представляет 5-томное изда-
ние "Изучение Великой войны", в которое включены статьи, публиковавши-
еся в довоенных военно-исторических журналах "Беллона" и "Кавалерийское
обозрение"99.
4. Для современного периода развития польской историографии Первой
мировой войны характерно снижение интереса к вопросам истории диплома-
тии и международным аспектам польского вопроса. Эта особенность связана
с переоценкой роли "внешних" и "внутренних" факторов в восстановлении
независимости Польши. Если историки ПНР подчёркивали роль "внешних"
предпосылок освобождения Польши (революция в России, политика великих
держав), то после 1989 г. в результате возрождения культа "войны легионов"
приоритет начали отдавать "внутренним" факторам: обретение независимости
связывалось с героической вооружённой борьбой самих поляков, а не с поли-
тическими интригами вокруг польского вопроса в ходе мировой войны.
Среди современных польских исследований, посвященных политической
и дипломатической истории Первой мировой войны, следует отметить моно-
графию А. Ахматовича "Политика России в польском вопросе в первый год
Великой войны", в которой рассматриваются проекты выстраивания российско-
польских отношений, выдвигавшиеся в преддверии войны П. Столыпиным
и С. Сазоновым. Уделено внимание и вопросам общественной самоорганиза-
ции польских подданных Российской империи после начала боевых действий,
а также освещены вопросы отношения к России населения Царства Польского
и Восточной Галиции100. Для российских учёных большой интерес может пред-
ставлять работа П. Брудека, в которой автор исследовал вопрос осуществления
91 Kaliński S. Ataki gazowe w bitwie pozycyjnej 9. Armii Niemieckiej nad Rawką i Bzurą 1914—
1915. Przemyśl, 2010.
92 Twierdze i działania wojenne na ziemiach polskich w czasie I wojny światowej : materiały z
międzynarodowej konferencji naukowej zorganizowanej w ramach krajowego programy Ministerstwa
Kultury i Sztuki "Ochrona i konserwacja architektury obronnej", Osowiec-Twierdza, 16-18 październik
1998 r. Białystok ; Przasnysz, 2000.
93 CentekJ. Verdun 1916. Warszawa, 2009; CentekJ. Somma 1916. Warszawa, 2011.
94 См., например: Mordawski H. Siły powietrzne w I wojnie światowej. Wrocław, 2008; Flisowski Z
Bitwa jutlandzka 1916. Warszawa, 1994; Franz M. Okręty lotnicze I wojny światowej. Gdynia, 2009;
Herma M. Rosyjska flota wojenna na Bałtyku w latach 1905-1917. Kraków, 2010.
95 Zawadzki B. Kampanja jesienna w Prusach Wschodnich : sierpień-wrzesień 1914 r. Chełm, 2012.
96 GrobickiJ. Bitwa konna pod Jarosławicami 21 sierpnia 1914 roku. Chełm, 2012.
97 IzdebskiE. Bitwa pod Komarowem. 26 sierpnia- 2 września 1914 roku. Chełm, 2012.
98 Mitkiewicz L. Bitwa zimowa na Mazurach (6-21II1915 г.). Warszwa, 2013. l
99 Studia nad Wielką Wojną. Warszawa, 2013. T. I-V.
100 Achmatowicz A. Polityka Rosji w kwestii polskiej w pierwszym roku Wielkiej Wojny 1914-1915.
Warszawa, 2003.
Польша. Чужая война
197
антироссийской пропаганды на польских землях германскими оккупационны-
ми властями в годы Первой мировой войны101. Особенности политики Германии
и Австро-Венгрии в отношении Польши проанализированы в монографиях кра-
ковских историков П. Мекетыньского102 и Д. Шимчака103.
5. Новыми направлениями в польской историографии Первой мировой
войны являются исследование её социальных и антропологических аспектов,
а также изучение "локальной" истории, влияния войны на развитие отдельных
регионов Польши. Для этих направлений большое значение имеет введение в на-
учный оборот источников из личных архивов - воспоминаний и дневников сви-
детелей войны, представляющих различные социальные, профессиональные,
национальные и тендерные группы населения Польши. Особую ценность среди
публикаций последнего времени представляют воспоминания княжны Марии
Любомирской104 и врача Красного Креста Стефана Богуславского105, записки
венгерского военного корреспондента Ференца Мольнара106, дневники еврей-
ки из Седлец Анны Каган107, католического ксёндза Юзефа Рокошного108, бан-
кира Михала Корвина-Коссаковского109 и др. Заслуживают внимания доклады,
представленные на конференции "Польское общество в эпоху Первой мировой
войны и польско-большевистской войны 1920 г."110 Среди монографических
изданий вызывают интерес работы, посвященные истории польского кресть-
янства и духовенства111, а также исследования деятельности Польского обще-
ства помощи жертвам войны112 и судеб польских беженцев, покинувших страну
вместе с отступавшей русской армией113.
Локальные "истории" Великой войны освещены в монографиях и материалах
конференций по тематике "повседневной" жизни отдельных городов и областей
Польши. Наибольшее количество публикаций посвящено Лодзи114, хорошо
101 BradekP. Rosja w propagandzie niemieckiej podczas I wojny światowej w świetle "Deutsche
Warschauer Zeitung". Warszawa, 2010.
102 Mikietyński P. Niemiecka droga ku Mitteleuropie: polityka II Rzeszy wobec Królestwa Polskiego
(1914-1916). Kraków, 2009.
103 Szymczak D. Między Habsburgami a Hohenzollernami: rywalizacja niemiecko - austro-węgier-
ska w okresie I wojny światowej a odbudowa państwa polskiego. Kraków, 2009.
104 Lubomir ska M. Pamiętnik księżnej Marii Zdzisławowej Lubomirskiej : 1914-1918. Poznań,
1997.
105 Bogusławski S. 1914-1915 : wojna w Polsce: opowiadania naocznego świadka, lekarza
Czerwonego Krzyża (1916). Warszawa, 2009.
106 MolnârF. Galicja 1914—1915 : zapiski korespondenta wojennego / tł. Àkos Engelmayer.
Warszawa, 2012.
107 Safran A. Dziennik Anny Kahan : Siedlce 1914-1916 / tł. zespół Paweł Buda et al. [Siedlce],
[2011].
108 RokosznyJ. Diariusz Wielkiej Wojny. T. 1: 1914-1915; Ibid. T. II : 1915-1916. Kielce, 1998.
109 Korwin-Kossakowski M. S. Diariusz. T. 1, cz. 1 : 21 maja - 31 sierpnia 1915; Ibid. T. 1, cz. 2 :
1 września 1915 - 4 lutego 1916. Lublin, 2010.
110 Społeczeństwo polskie w dobie I wojny światowej i wojny polsko-bolszewickiej 1920 roku.
Kielce, 2001.
111 Przeniosło M. Chłopi Królestwa Polskiego w latach 1914-1918. Kielce, 2003; Cygan W. K.,
Wysocki W. J. W służbie Bogu i Ojczyźnie : Duszpasterstwo w polskich formacjach wojskowych
1914-1918. Mińsk Mazowiecki, 2012.
112 Mądzik M. Polskie Towarzystwo Pomocy Ofiarom Wojny w Rosji w latach I wojny światowej.
Lublin, 2011.
113 Korzeniowski M, Mądzik M, Tarasiuk D. Tułaczy los : uchodźcy polscy w Imperium Rosyjskim
w latach pierwszej wojny światowej. Lublin, 2007.
114 Kowalczyński K. Łódź 1914 : kronika oblężonego miasta. Łódź, 2010; Między wielką historią
a codziennością: Łódź i region łódzki w czasie I wojny światowej. Łódź, 2011; Łódź w czasie Wielkiej
Wojny. Łódź, 2012.
198
Д. В. Карнаухов
исследована также история военных лет Варшавы115, Келыд116, "Хелмской губер-
нии"117? Галиции118, Малой Польши и Подгалья119. Для этих публикаций ха-
рактерно использование в качестве источников документов региональных и го-
родских архивов, материалов местной прессы и фотографий.
Своеобразным итогом изучения истории Первой мировой войны в совре-
менной Польше стало проведение в 2012 г. международной конференции
"Восточный фронт Великой войны 1914-1918", организованной Институтом
истории Ягеллонского университета (Краков). В работе конференции приняли
участие преимущественно молодые учёные из польских университетов (в числе
опытных специалистов, авторов монографий по теме конференции, отметим
Я. Центека, П. Шлянту и В. Батора), а также представители исторических
клубов и сотрудники военных музеев. Немногочисленные зарубежные гости
представляли университеты Ивано-Франковска и Оломуца.
Тематика докладов отражала отмеченные нами выше тенденции развития
польской историографии Первой мировой войны. Больше всего выступлений
было представлено на секции "Военные действия и армии противоборствующих
сторон". Отдельные секции были посвящены обсуждению событий, проис-
ходивших "за линией фронта", вопросам микроистории ("локальному опыту"),
"материальному, нематериальному и историографическому наследию Великой
войны" (преимущественно проблематике военных захоронений), а также источ-
никовой базе её изучения. Ещё одной особенностью конференции, связанной
с географическим положением и политической ориентацией проводившего
её университета, являлось однобокое "австроцентристское" представление об
истории Первой мировой войны на польских землях. Большинство докладов
освещали боевые действия и социальные аспекты жизни военного времени
исключительно "со стороны" Центральных держав либо были посвящены
регионам Австро-Венгрии. В то же время слово "Россия" или определения
"российский"/"русский" не фигурировали ни в темах докладов, ни в программе
конференции.
ОБРАЗЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В СОВРЕМЕННОЙ ПОЛЬСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Как уже отмечалось, в исторической картине мира поляков образ Первой
мировой войны как явление мировой или европейской истории находится
в тени образа борьбы за независимость Польши.
Вне "польского" контекста это событие в большинстве случаев восприни-
мается отстранённо, трактуется как "чужая" война: в работах польских истори-
ков добросовестно освещаются ключевые факты (в зависимости от претензий
115 Królikowski L., Oktabifiski К. Warszawa 1914-1920: Warszawa i okolice w latach walk o niepod-
ległość i granice Rzeczypospolitej. Warszawa, 2007.
116 Z dziejów Kielc w latach 1914-1918. Kielce, 2004.
117 CabajJ. Społeczeństwo guberni chełmskiej pod okupacją niemiecką i austriacką w latach I wojny
światowej. Siedlce, 2006.
118 Pająk J. Z Kształtowanie się postaw politycznych i narodowych społeczeństwa Galicji w warunk-
ach Wielkiej Wojny 1914-1918. Kielce, 2012.
119 Małopolska i Podhale w latach wielkiej wojny 1914-1918: materiały z ogólnopolskiej konferencji
naukowej zorganizowanej z okazji 90. rocznicy wybuchu I wojny światowej, Nowy Targ, 27-29 sierpnia
2004 r. Nowy Targ, 2005. Cz. 1.
Польша. Чужая война
199
на полноту охвата материала), интерпретации либо нейтральны, объективи-
зированы и беспристрастны, либо основываются на "оценочных" подходах
к освещению войны зарубежными исследователями120.
Причинами войны называют нараставшие противоречия между ведущими
мировыми державами, их стремлением к расширению сфер влияния в отдель-
ных регионах мира (Балканы, Ближний Восток), переделу колоний, а также
антагонизмы и взаимные претензии, порождённые прежними конфликтами
(Франко-прусская и Балканские войны) или нарушением геополитического
баланса сил (оспаривание Германией первенства Англии в морских воору-
жениях). Современные польские историки не склонны считать разразившийся
в 1914 г. конфликт результатом целенаправленной и злонамеренной политики
определённых держав или военных альянсов, сравнивая процесс втягивания
в войну с "самоходной машиной", результат действий которой стал неожидан-
ностью для многих влиятельных европейцев в период летнего отдыха121.
Подчёркивается также вынужденный характер реакции Австро-Венгрии на Са-
раевское убийство, идеально подходившее, если руководствоваться здравым
смыслом, лишь для того, чтобы добиться от Сербии прекращения враждебных
действий, но никак не в качестве повода для начала глобальной войны.
Большинство польских авторов склонны возлагать ответственность за раз-
вязывание войны на Германию. Основанием для этого служит знаменитая
фраза "Теперь или никогда", адресованная кайзером Вильгельмом II импе-
ратору Австро-Венгрии и относившаяся к ситуации в Сербии. Эта фраза
истолковывается как свидетельство принуждения Германией своей союзницы
к силовому решению сербского вопроса, ставшему катализатором дестаби-
лизации ситуации во всей Европе. Вина Германии обосновывается ещё и тем,
что именно она лучше всего была готова к войне и потому занимала позицию
"главного игрока", что давало возможность "организовать" конфликтную си-
туацию в удобный момент, рассчитывая на сохранение нейтралитета со сто-
роны других ведущих игроков европейской политики122. Косвенную вину за
начало войны польские историки возлагают также на Англию, которая соз-
давала иллюзию своего нейтралитета, что позволило Германии действовать
более смело, не опасаясь нежелательного для неё прямого англо-германского
конфликта.
"Неортодоксальный" подход к вопросу ответственности за начало войны
демонстрирует А. Гарлицкий. Анализируя политические цели ведущих держав
в 1914 г., этот автор приходит к выводу, что для большинства европейских дер-
жав война была "нежеланным ребёнком", поскольку решение задач в схватке
с принципиальным противником нередко обесценивалось "бессмысленными"
жертвами и потерями, которые могли быть понесены в столкновении с его со-
юзником123.
В польской историографии под влиянием концепций западных учёных
широкое распространение получил также тезис о том, что затяжной характер
Первой мировой войны был полной неожиданностью для политиков, военных
120 Ориентация на зарубежные исследования характерна для публикаций А. Гарлицкого
(регулярны ссылки на "Историю дипломатии" Г. Киссинджера) и Е. Хольцера, который пол-
ностью основывается на работах иностранных авторов (см.: Holzer J. Europa wojen 1914-1945.
Warszawa, 2008).
121 Czapiewski E. I wojna światowa i jej konsekwencje. S. 32.
122 Ibid. S. 34.
123 Garlicki A. Historia 1815-1939 ... S. 237.
200
Д. В. Карнаухов
и обществ воюющих стран, стал причиной изменения не только стратегических
планов и тактики ведения боевых действий, но и коренной трансформации
общественной и экономической систем, их приспособления к условиям ведения
"тотальной войны"124. Наибольшее внимание уделяется при этом ситуации
в России, от которой во многом зависела судьба польского народа.
Состояние российской армии и военной промышленности в польских
исследованиях оценивается критически. Подчёркивается, что Россия не была
готова к затяжной войне, её армия испытывала хронические перебои в снаб-
жении оружием и боеприпасами, не имела возможности эффективно проти-
востоять отлаженной и дисциплинированной германской военной машине125.
Также отмечается, что, вступая в войну, Россия принесла себя в жертву союз-
ническому долгу, оттянув с Западного фронта значительные германские силы
в ходе завершившейся поражением наступательной операции в Восточной
Пруссии. Эта неудача русской армии в 1914 г., как отмечают польские исто-
рики, не только привела к огромным потерям, но и подтолкнула немецкое
командование к пересмотру "плана Шлиффена" (предусматривавшего перво-
очередной разгром Франции), в результате чего главные силы германской
армии в 1915 г. были сосредоточены на Восточном фронте126. Именно это об-
стоятельство называют одной из главных причин военных поражений Рос-
сии, которые привели к социально-политическому кризису, завершившемуся
в 1917 г. революционным переворотом.
Крайне критически польские историки оценивают систему власти в России,
профессиональный уровень её военного и политического руководства, в том
числе личность Николая II, который характеризуется как "нерешительный, ма-
ловыразительный и безвольный царь"127. Роковой ошибкой российского монар-
ха признаётся решение занять пост Верховного главнокомандующего армией,
что сделало его лично ответственным за все последующие неудачи на фронте.
В качестве других причин кризиса власти в России в работах польских авторов
называются также обвинения в измене военачальников и высших государствен-
ных сановников, имевших немецкое происхождение, слухи о связях членов
царской семьи с врагом, а также моральное разложение власти, проявившееся
в "распутинщине"128.
Дестабилизация государственного механизма России в 1917 г. в современной
польской историографии обычно связывают с деятельностью В. Ленина, кото-
рый считается "агентом Германии". Отмечается общность краткосрочных целей
германских властей и лидера большевиков, в равной степени заинтересованных
в свержении Временного правительства, не пожелавшего заключить с Герма-
нией соглашение о прекращении войны. В то же время указывается на расхож-
дения их долгосрочных целей: немцам приписывается стремление использовать
ослабление России для усиления своего влияния в "Серединной Европе",
а главной задачей большевиков - завоевание власти в России с перспективой
последующего экспорта революции за её пределы, в том числе и в Германию129.
Брестский мир, подписанный под давлением В. Ленина, несмотря на "беспре-
цедентно жёсткие требования Германии", оценивается в современной польской
Подробнее об этом см.: Holzer J. Europa wojen ... S. 104-122.
CzubińskiA. Op. cit. S. 87, 94; Czapiewski E. I wojna światowa i jej konsekwencje. S. 54-55.
PajewskiJ. Pierwsza wojna światowa 1914-1918. Warszawa, 2004. Wyd. III. S. 252.
Czapiewski E. I wojna światowa... S. 41.
FajewskiJ. Pierwsza wojna światowa... S. 288-289, 482-483.
Czapiewski E. I wojna światowa i jej konsekwencje. S. 56.
Польша. Чужая война
201
историографии как закономерный итог сотрудничества большевиков с немца-
ми. По мнению А. Чубиньского, это соглашение практически не повлияло на
ход боевых действий, поскольку немецкие солдаты, переброшенные после за-
ключения сепаратного мира из России на Западный фронт, были настолько де-
морализованы, что не годились для продолжения войны130.
Оценки польскими историками влияния Первой мировой войны на судьбы
человечества близки оценкам их западных коллег. Наряду с констатацией
"коренного изменения социального и политического уклада в странах - участ-
ницах войны", указанием на резкое ускорение процессов трансформации, также
говорится о начавшемся из-за ущерба, нанесённого войной, процессе утраты
Старым Светом ведущей роли в мировом развитии, обернувшимся закатом
европоцентризма, дискредитацией европейских культурных и политических
ценностей.
По мнению Я. Паевского, именно это обстоятельство позволяет утвер-
ждать, что Великую войну проиграли не отдельные страны или коалиции,
а вся Европа131. Среди народов, "выигравших" войну, он видит также поляков,
которые сумели восстановить своё государство, воспользовавшись "благопри-
ятной военной конъюнктурой"132. Таким образом, этот польский историк, чьи
взгляды сформировались во второй половине XX в., отдаёт предпочтение кон-
цепции пассивной роли Польши в мировом конфликте.
Однако в современной польской историографии преобладает концепция
активного участия поляков в войне, сторонники которой склонны преувели-
чивать значение и масштаб вооружённых акций польских патриотов в воен-
ные годы, а также недооценивать влияние международной ситуации на судь-
бу польского народа как в ходе мировой войны, так и после её завершения.
В результате в историческом сознании современных поляков сформировался
историографический образ "своей" войны 1914-1918 гг., существенно отлича-
ющийся от восприятия событий этого времени в других странах Европы. В этом
образе ключевую роль играют характеристики "внешнего" окружения Польши
(России, Франции, США, Австро-Венгрии и Германии), а также "внутренних"
польских политических группировок, придерживавшихся в условиях мировой
войны определённых стратегий в борьбе за независимость.
Сама по себе перспектива начала большой европейской войны в польской
историографии оценивается положительно на том основании, что три империи,
участвовавшие в разделах Польши, впервые были вынуждены воевать друг
против друга133. Данное обстоятельство трактуется как шанс для улучшения по-
ложения польского народа при условии, если он окажется на стороне победите-
ля. Именно этот аргумент, как правило, используется для оправдания раскола
польских элит на пророссийскую и проавстрийскую "партии".
Появление группы политиков "пророссийской ориентации" польские
историки объясняют опасениями германизации и союзническими отношениями
Петербурга с традиционно дружественной полякам Францией. Также отмечается
пропагандистское значение манифеста, изданного великим князем Николаем
130 CzubińsHA. Op. cit. S. 107.
131 PajewskiJ. Pierwsza wojna światowa... S. 773.
132 Ibid. S. 772.
133 Śladkowski W. Sprawa polska w czasie pierwszej wojny światowej // Pierwsza wojna światowa w
literaturze polskiej i obcej : Wybrane zagadnienia. Lublin, 1999. S. 11.
202
Д. В. Карнаухов
Николаевичем 14 августа 1914 г., в котором упоминалось о защите интересов
Польши и готовности вести войну с целью объединения польских земель "под
скипетром династии Романовых", а также содержались призывы к объединению
славян в борьбе с "германским напором"134. По мнению А. Ахматовича, лояль-
ность польских подданных России сыграла важную роль в первые годы войны:
население Царства Польского оказало поддержку русской армии, поляки не
уклонялись от мобилизации, а также не поддержали призывов к антироссий-
скому восстанию135. Вместе с тем политика Российской империи 1914-1916 гг.
в современной польской историографии оценивается критически: отмечается
отсутствие "высочайших" гарантий послевоенного будущего Польши, а так-
же потеря Петербургом интереса к польскому вопросу после неудачной для
России военной кампании 1915 г. и отступления русской армии с польской
территории. В некоторых работах высказываются претензии к России в связи
с экономическим ущербом, который был нанесён Польше во время боевых дей-
ствий136.
Переломным моментом в российско-польских отношениях периода Первой
мировой войны польские историки склонны считать декларацию Временного
правительства России от 30 марта 1917 г., гарантировавшую Польше полную
независимость. Её значение оценивается также с точки зрения вызванного ею
изменения подхода к польскому вопросу со стороны стран Антанты, которые
получили возможность проводить самостоятельную политику в отношении
Польши "без оглядки на Россию"137.
Подчёркивается особое значение для Польши (по сравнению с другими
членами Антанты) политики Франции и США. Позиция первой оценивается
неоднозначно. С одной стороны, осуждается её решение отдать польский
вопрос на откуп России в обмен на заключение с ней антигерманского союза
(В. Щлядковский цитирует высказывание А. Леруа-Балье о том, что "добыть
Россию Франция могла, лишь переступив через труп Польши"138). К тому же
польские историки негативно оценивают позицию французского правитель-
ства, неоднократно подтверждавшего права России самостоятельно определять
судьбу Польши. С другой стороны, именно Францию польские историки счи-
тают главной покровительницей и адвокатом Польши на завершающей стадии
войны и в послевоенный период. Причиной формирования франко-польского
альянса в рамках "версальского порядка" они называют то, что Париж вос-
принимал Польшу как антигерманскую силу, способную компенсировать для
Франции потерю России139. Однозначно положительным польские историки
считают вклад США в урегулирование польского вопроса, в частности деклара-
ции президента В. Вильсона, "проникнутые симпатией к полякам", озвученные
в ходе президентской кампании 1916 г. и в обращении к сенату от 22 января
1917 г., а также его предложения, касавшиеся Польши, которые содержались
в 13 пункте знаменитых "Четырнадцати пунктов"140.
134 KaczmarekR. Historia Polski 1914-1989. Warszawa, 2010. S. 33.
135 Achmatowicz A. Op. cit. S. 191-209.
136 Kucharski D. P. Straty społeczności polskiej zaboru rosyjskiego w latach 1914-1921. Wysiedlanie
ludności i rekwizycje // Glaukopis : website. URL: http://glaukopis.pl/pdf/czytelnia/Straty_spolecznos-
ci_polskiej_zaboru_rosyjskiego.pdf (дата обращения: 11.08.2013).
137 Śladkowski W. Sprawa polska w czasie pierwszej wojny światowej. S. 15.
138 WrzozekM. Polski czyn zbrojny podczas pierwszej wojny światowej ... S. 288.
139 Śladkowski W. Sprawa polska w czasie pierwszej wojny światowej . S. 16-17.
140 Kaczmarek R. Op. cit. S. 51.
Польша. Чужая война
203
"Польская" политика Центральных держав вызывает противоречивые оцен-
ки. Так, Т. Наленч отмечает благожелательное отношение к полякам императо-
ра Франца-Иосифа I, являвшегося сторонником "триалистической" концепции
(объединения Австрии, Венгрии и Польши), но в то же время констатирует от-
сутствие у влиятельных австрийских и венгерских политиков интереса к борьбе
за польские земли, принадлежавшие России, поскольку они больше стремились
к экспансии на Балканах. По мнению этого историка, не была заинтересована
в инкорпорации польских владений России и Германия из-за опасения "укре-
пления в рейхе позиций поляков", которые и без того упорно сопротивлялись
германизации141. Политика Германии в первые годы войны воспринимается
польскими историками неоднозначно. С одной стороны, осуждаются "варвар-
ские" методы ведения войны, бомбардировка и разрушение польских городов
(приводится пример превращенного в руины приграничного города Калиш142),
а также огромный ущерб, нанесённый германской армией польской экономике.
С другой стороны, положительно оцениваются административные и культур-
ные реформы германских властей, осуществлённые после оккупации Царства
Польского: создание польских органов самоуправления, разрешение использо-
вания польского языка в делопроизводстве и высшей школе143.
Кульминацией "польской" политики Центральных держав признаётся
"Акт 5 ноября 1916 г.", который предусматривал создание после окончания
войны на землях Царства Польского "самостоятельного государства" под
опекой Германии и Австро-Венгрии. Подписание акта трактуется польскими
историками как вынужденная мера, вызванная истощением мобилизационных
ресурсов Центральных держав, которые путём уступок рассчитывали вовлечь
поляков в войну на своей стороне, использовав их в качестве "пушечного
мяса"144. Начавшийся в 1917 г. кризис польско-германских отношений в поль-
ской историографии связывается с провалом переговоров о государственном
статусе Польши, а также с переориентацией некогда лояльных Центральным
державам польских политических группировок на страны Антанты.
Наиболее сложным вопросом для польской историографии является оценка
политики различных группировок национальных элит в годы Первой мировой
войны. Польский политический класс того времени был разделён на два "лаге-
ря" не только из-за различий в ориентации на внешних "покровителей", но
и в зависимости от выбора стратегии политического поведения. Сторонники
двух основных подходов называются в польской историографии "пассивистами"
и "активистами". К первому "лагерю" отнесены политические силы, отвергавшие
тактику вооружённой борьбы за независимость и призывы к сотрудничеству
с австро-германскими оккупационными властями, рассчитывавшие добиться
улучшения положения польского народа благодаря поддержке России и стран
Антанты145. К "лагерю активистов" принято относить группировки, объединён-
ные идеей активной борьбы за независимость, рассчитывавшие "освободить"
польские земли, принадлежавшие России, вооружённым путём первоначально
при поддержке Австро-Венгрии, а впоследствии и Германии146.
141 [Nalçcz T.] Wielka wojna 1914-1918. S. 5.
142 Woźniak M. A. Kalisz 1914 : pogrom miasta. Kalisz, 1995.
143 Тымовский M, Кеневич Я, Хольцер Е. История Польши : пер. с польск. М, 2004. С. 388.
144 [Nałęcz Т.] Wielka wojna 1914-1918. S. 11.
145 Kaczmarek R. Op. cit. S. 47.
146 Ibid. S. 46.
204
Д. В. Карнаухов
Современные польские историки уделяют больше внимания деятельности
"активистов". Pix выступление на стороне Центральных держав объясняется
застарелыми обидами на Россию, памятью о жестоком подавлении польских
национально-освободительных восстаний и последующих репрессиях. В отдель-
ных работах участие поляков в Первой мировой войне на стороне противников
России даже ставится в один ряд с польскими восстаниями XIX в.147 Боевой
путь воевавших против России польских вооружённых формирований, как уже
отмечалось, подробно и ярко описан в современной исторической литературе,
возведён в ранг национального культа. В частности, особо подчёркивается роль
"Первой кадровой роты" и её "марша на Кельцы" 6 августа 1914 г., предпринятого
с целью поднять антироссийское восстание в Царстве Польском, а также I, II
и III бригад польских легионов, принявших участие в боевых действиях в со-
ставе австро-венгерской армии. Военные историки выделяют 5 важнейших
операций, в которых прославили себя польские легионеры: "битвы" под
Молотковым (октябрь 1914 г.), Кживоплотами (ноябрь 1914 г.), Ловчувком
(декабрь 1914 г.), Рокитной (июнь 1915 г.) и Костюхновкой (июль 1916 г.)148.
Учитывая относительно небольшую численность польских формирований (не-
сколько десятков тысяч штыков и сабель), их главной задачей, по мнению поль-
ских историков, являлось не столько достижение победы над врагом, сколько
"укрепление легенды польских боевых заслуг", которая в дальнейшем могла по-
служить "козырем" на переговорах о будущем Польши149.
Важным инструментом борьбы за национальные интересы считаются
"представительские" учреждения, созданные в годы Первой мировой войны для
регулирования различных аспектов польского вопроса: польские национальные
комитеты, учреждённые в России (1914-1917 г.) и Франции (1917-1918 г.);
Центральный гражданский комитет, действовавший в Российской империи;
Верховный национальный комитет, представлявший поляков Австро-Венгрии;
а также организации, созданные на землях Царства Польского, оккупированных
Центральными державами (Национальный совет, Центральный национальный
комитет, Временный государственный совет и Регентский совет). По оценкам
польских историков, эффективность этих институтов была невелика, в связи
с чем ключевые политические решения, позволившие добиться успеха в борьбе
за независимость в условиях мировой войны, принимались главным образом
вождём "активистов" Ю. Пилсудским.
Среди заслуг и "судьбоносных" решений Ю. Пилсудского выделяется
создание польских добровольческих вооружённых формирований и тайной
Польской военной организации, боровшихся с Российской империей, коорди-
нация их военных акций в 1914-1915 гг., продолжавшихся вплоть до полного
"освобождения" Польши от русской армии, "торг" с германскими и австро-
венгерскими оккупационными властями по вопросам учреждения польских
государственных институтов в 1916 г. и, наконец, демонстративная отставка
Ю. Пилсудского со всех официальных постов, сопровождавшаяся "личным"
призывом к соотечественникам отказаться от присяги на верность оккупантам
в июле 1917 г. Последнее решение стало причиной ареста и заключения
Ю. Пилсудского в Магдебургской крепости, что увенчало его героическую
147 Moczulski L. Op. cit. S. 817.
148 WrzozekM. Polski czyn zbrojny podczas pierwszej wojny światowej... S. 122-136, 166-170,
225-229.
149 Тымовский M., Кеневич Я., Хопъцер Е. Указ. соч. С. 386.
Польша. Чужая война
205
биографию военных лет и дало основание многим польским историкам оцени-
вать этого политика как "величайшего государственного деятеля" и "наиболее
последовательного патриота Польши" новейшего периода её истории150.
Факты, противоречившие "легенде Пилсудского" и "мифу Независимости",
которые могли поставить под сомнение их сакральное значение, как правило,
не принимались во внимание. В частности, крайне скупо в работах польских
историков освещались вопросы деятельности на польских землях военной
и гражданской администраций Российской империи в годы Первой мировой
войны, игнорировались пророссииские патриотические настроения немалой
части населения Царства Польского. Не вызвали интереса у историков и судьбы
нескольких миллионов поляков, принявших участие в войне в составе Русской
императорской армии. В то же время замалчивались очевидные провалы анти-
российской доктрины Пилсудского, которая в начале Первой мировой войны
была равнодушно или даже враждебно воспринята большинством польских
подданных России.
Резюмируя основные черты польского историографического образа Первой
мировой войны, можно сделать вывод, что наиболее важным её аспектом явля-
лась борьба за независимость, проходившая в условиях мирового конфликта,
победа в которой была завоёвана благодаря героизму польских патриотов, а также
мудрым решениям их вождя, сумевшего эффективно воспользоваться помощью
союзников и своевременно извлечь выгоду из слабостей врагов. Особенно зна-
чимым для исторического сознания поляков является то обстоятельство, что
возращение Польши на политическую карту Европы в результате благоприят-
ного для неё исхода Первой мировой войны было достигнуто ценой краха трёх
империй, в своё время лишивших её независимости.
КЛЮЧЕВЫЕ СОБЫТИЯ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
В ИСТОРИЧЕСКОМ ОБРАЗОВАНИИ РЕСПУБЛИКИ ПОЛЬША
Об избирательном подходе к освещению истории Первой мировой войны
свидетельствуют и материалы, представленные на страницах школьных учеб-
ников.
В польской учебной литературе Первая мировая война рассматривается
либо как "чуждое" Польше событие всеобщей истории, либо как ключевой
"внешний" фактор борьбы за независимость, что находит отражение в заголов-
ках соответствующих разделов: "Великая война и возрождение Польши"151, "Ве-
ликая война и наша независимость"152, "Пришло время вооружённой борьбы
(поляки и польский вопрос в период Первой мировой войны)"153, "Польский
150 Hauser Р. Mit Józefa Piłsudskiego. Narodziny i trwanie legendy // Dzieje polityczne, kultura,
biografistyka. Studia z historii XIX i XX wieku ofiarowane prof. Zbigniewowi Dworeckiemu. Poznań,
2002. S. 181-190.
151 Chachaj J. Historia : czasy najnowsze : podręcznik dla III klasy gimnazjum. Warszawa, 2006.
S. 51.
152 Kucharczyk G., MilcarekP., Robak M. Przez tysiąclecia i wieki : cywilizacje XIX i XX wieku :
podręcznik-ki. 3. Warszawa, 2004. S. 126.
153 Szczęśniak A. L. Polska i świat : wspólne dziedzictwo : podręcznik do III klasy gimnazjum.
Radom, 2001. S. 36.
206
Д. В. Карнаухов
вопрос во время Первой мировой войны"154. Лишь в учебниках А. Гарлицкого
и Я. Врубеля сюжеты национальной и мировой истории представлены в тес-
ной взаимосвязи (к примеру, Я. Врубель описывает события Первой мировой
войны в Польше под заголовком "Польский фронт"155).
В разделах польских учебников, посвященных Первой мировой войне
как событию всеобщей истории, этот конфликт объясняется противоречиями
между великими державами, их стремлением к переделу сфер влияния прежде
всего в заморских колониях и на Балканах (для наглядности используются
карикатуры с изображением "балканского котла"), а также союзническими
обязательствами156. В учебнике М. Гладыша, в комментариях, касающихся по-
кушения на австрийского эрцгерцога в Сараево, упоминается одна из "теорий"
этого события, согласно которой "за убийством стояла русская разведка, стре-
мившаяся спровоцировать войну"157.
Действия России в первые месяцы войны в польских учебниках оцени-
ваются как успешные, в частности отмечаются проведённые российскими
властями в кратчайшие сроки мобилизация и вторжение в Восточную Пруссию,
которые позволили избежать разгрома Франции и сорвали германский план
молниеносной войны. Вместе с тем военный потенциал России оценивается
по-разному. В учебном пособии Р. Щнегоцкого говорится о стойкости России
в войне, численном превосходстве её армии, которая в соответствиями
с традициями западной историографии названа "русским паровым катком"158.
М. Гладыш, напротив, указывает на "катастрофический" дефицит оружия и бое-
припасов в царской армии, а в комментариях к фотографии, изображающей
парад германской армии в захваченной ею Варшаве, без ссылки на источник,
пишет: "Случалось, что лишь солдаты в первом ряду имели винтовки, осталь-
ные же атаковали, вооружившись лишь штыками и гранатами. И только после
смерти товарищей, бежавших впереди, получали их оружие. Царские войска
не могли противостоять современной и прекрасно организованной немецкой
армии"159.
В разделах учебников, посвященных польскому вопросу в Первой миро-
вой войне, неизменно рассказывается о расколе польских элит, упоминаются
"пророссийская" и "проавстрийская" политические ориентации, а также их
главные идеологи - Р. Дмовский и Ю. Пилсудский. Отмечается, что обе "пар-
тии" стремились улучшить положение своего народа, но при этом не сумели
объединить усилия, так как сохранили лояльность покровительствовавшим им
великим державам. Роль поляков в Первой мировой войне оценивается по-раз-
ному. Авторы учебника "История и общество" для 6-го класса начальной школы
Т. Малковский и Я. Жещнёвецкий упоминают лишь о легионах Пилсудского
и ограничиваются констатацией того факта, что они приняли участие в "войне
154 Śniegocki R. Historia : I wojna światowa : geneza i przebieg : skrypt dla liceum ogólnoksz-
tałcącego, liceum profilowanego i technikum : kształcenie w zakresie podstawowym i rozszerzonym.
Warszawa, 2005. S. 44.
155 j^róbelJ. Odnaleźć przeszłość : podręcznik : liceum ogólnokształcące, liceum profilowane, tech-
nikum : kształcenie w zakresie podstawowym. 2 : Historia od 1815 do współczesności. Warszawa, 2003.
156 ChachajJ. Op. cit. S. 52.
157 Gładysz M. Historia II : podręcznik dla klasy drugiej liceum i technikum : zakres podstawowy i
rozszerzony. Gdańsk, 2003. Cz. 1 : Od oświecenia do 1918 roku. S. 179.
158 Śniegocki R. Op. cit. S. 25.
159 Gładysz M. Op. cit. S. 180.
Польша. Чужая война
207
с русскими"160. В гимназических учебниках, адресованных 14-летним подрост-
кам, данный вопрос освещается подробнее: упоминаются польские формирова-
ния, принявшие участие в войне в составе вооружённых сил не только Австро-
Венгрии, но и Германии, России и Франции, указываются их численность
и боевые заслуги161. В учебнике А. Щчещняка помимо собственно польских фор-
мирований рассказывается и об участии в войне 3 млн поляков в результате "на-
сильственной" мобилизации162. В учебных пособиях для лицеев Р. Щнегоцкого
и А. Гарлицкого приводятся цифры, свидетельствующие о масштабах потерь
поляков в ходе боевых действий163.
А. Гарлицкий даёт также объяснение лояльному отношению многих по-
ляков к России в первые годы войны. Причиной пророссийских настроений
населения Царства Польского, поддержки, оказанной им русской армии, в том
числе "ненавистным казакам", названа неоправданная жестокость немцев и преж-
де всего варварская бомбардировка Калиша164. Этим же А. Гарлицкий склонен
оправдывать враждебное отношение польских подданных России к созданным
по инициативе Пилсудского добровольческим формированиям: 1-й кадровой
роте и легионам. Подчёркнуто антироссийский подход в освещении событий
Первой мировой войны в Польше демонстрирует А. Щчещняк, который в сво-
ём учебнике уделяет достаточно много внимания вопросам дискриминацион-
ной политики России по отношении к полякам в XIX в., а при описании боевых
действий 1915 г. делает акцент главным образом на разорении Польши русской
армией, тактике "выжженной земли". Автор данного учебника отмечает, что "во
время отступления царских войск из Королевства [Царства Польского. - Прим.
авт.] их командование - по примеру Петра I и Кутузова - следовало преступ-
ному плану уничтожения всей страны, словно намеревалось оставить немецким
и австро-венгерским войскам лишь пустыню, что привело к резким протестам
всего польского общества, а также грозило мятежом в тех подразделениях рос-
сийской армии, которые были сформированы из поляков"165.
Вместе с тем следует отметить, что антироссийские акценты не домини-
руют в школьных учебниках, большинство их авторов склонны к уравнове-
шенному подходу, признают враждебное отношение к России главной чертой
политической доктрины лишь одной из группировок польской элиты, которая
сформировалась вокруг Ю. Пилсудского.
"ВЕЛИКАЯ ПОЛЬСКО-ПОЛЬСКАЯ ВОЙНА":
ПАМЯТЬ О ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ В СОВРЕМЕННОЙ ПОЛЬШЕ
"Забытая война", "чужая война", "белое пятно в истории" - так польские
публицисты и историки нередко характеризуют место Первой мировой войны
в коллективной памяти своего народа. Почему это событие вытесняется из неё?
Нужно ли помнить об этой войне? Ответом на эти вопросы может послужить
160 Małkowski Т., Rześniowiecki J. Historia i społeczeństwo : podręcznik dla klasy VI szkoły pod-
stawowej. Gdańsk, 2001. S. 51.
161 ChachajJ. Op. cit. S. 66-67; Kucharczyk G, MilcarekP., Robak M. Op. cit. S. 136-138.
162 Szczęśniak A. L. Op. cit. S. 39.
163 Śniegocki R. Op. cit. S. 46; Garlicki A. Historia 1815-1939 ... S. 246.
164 Garlicki A. Historia 1815-1939 ... S. 239-240.
165 Szczęśniak A. L. Op. cit. S. 39.
208
Д. В. Карнаухов
высказывание известного польского политика, занимавшего должность мар-
шала Малопольского воеводства в период с 2002 по 2006 г., ныне сенатора
Я. Сепёла: "Следовало бы обратить внимание, что в польской коллективной па-
мяти Первая мировая война, собственно говоря, отсутствует. Мы предпочитаем
помнить легенду легионов и патетический образ произошедшего позже отра-
жения нападения большевиков. Ведь это не была "польская" война... Вместе
с тем мы с лёгкостью забываем, что одно из самых важных событий всеобщей
истории, которое так драматично глубоко повлияло на всю европейскую ци-
вилизацию, происходило именно здесь, на польской земле"166. Таким образом,
стремление культивировать память о Великой войне в современной Польше во
многом связывается с европейским "измерением" этого события, что приобре-
тает немаловажное значение в условиях европейской интеграции, предполага-
ющей среди прочего включение поляков в значимые для европейских народов
коммеморативные практики.
Проблема, затронутая сенатором Я. Сепёлом, очевидна. Понятие "мировая
война" в коллективной памяти поляков прочно ассоциируется с событиями
1939-1945 гг., тогда как период Первой мировой войны практически не осве-
щается СМИ и массовой культурой. В Польше нет общенациональных музеев,
посвященных этому историческому периоду. Связанные с войной события
отражаются лишь в тематических разделах музейных экспозиций (как правило,
это военные музеи, расположенные в районах боевых действий времён Первой
мировой войны, например музеи в крепостях Демблин и Осовец, региональные
музеи городов Маков Мазовецкий, Пшасныш, Горлиц и др.).
Также крайне скромно представлена данная тематика в польском кинема-
тографе. Наиболее популярным художественным фильмом, который позволяет
получить представление об эпохе Первой мировой войны, является польско-
венгерская комедия "Дезертиры императорской армии" (С. К. Dezerterzy, 1985),
снятая по одноимённой повести К. Сейды и удостоенная в 1986 г. титула луч-
шего польского фильма. Фильм рассказывает о судьбах польских подданных
Австро-Венгрии, отбывающих наказание за уклонение от службы в импера-
торской армии, что лишний раз подчёркивает равнодушное отношение поляков
к европейскому конфликту. В той же плоскости разворачивается сюжет в менее
известном фильме "Аустерия" (Austeria, 1983). Роль русской армии в Первой
мировой войне отражена в фильмах "Додек на фронте" (Dodek na froncie,
1936) и "13-й форт" (Fort 13, 1984). В довоенной Польше также было снято
несколько фильмов, посвященных участию легионов в Первой мировой войне.
К ним относятся постановки "1914 год" ("Rok 1914", 1932), "Уланские свадьбы"
("Śluby ułańskie", 1934), "Флориан" ("Florian", 1938) и ряд других.
Отношение общественности к теме Первой мировой войны можно оценить
по частоте обращения читателей к "тематическим" публикациям в Интернете,
а также комментариям к ним. Из материалов ведущих сетевых порталов Поль-
ши сервисов wp.pl (Wirtualna Polska), onet.pl, gazeta.pl за последние несколько
лет можно обнаружить лишь единичные случаи обращения журналистов
этих изданий к истории Первой мировой войны. В частности, со ссылкой на
национальное информационное агентство PAP (Polska Agencja Prasowa) были
l66SepiołJ. Pożegnanie z bronią // Platforma Obywatelska : website. URL: http://www.sepiol.pl/
aktualnosci/Rocznica-wielkiej-bitwy-pod-Gorlicami.html (дата обращения: 13.08.2013).
Польша. Чужая война
209
размещены материалы, посвященные памяти о Первой мировой войне во Фран-
ции, Великобритании и России. Эти материалы не вызвали активного интереса
у польских читателей, количество комментариев и оценок этих статей было
невелико. Например, сообщение под заголовком "Россия будет чтить память
своих солдат I мировой войны" получило всего три (!) оценки и четыре
комментария, преимущественно русофобского характера (при том что среднее
число "оценок" материалов, посвященных российской тематике, как правило,
достигает сотен и даже тысяч)167. Аналогичная статистика характерна для ста-
тей о Первой мировой войне в других странах Европы.
Публичная дискуссия, посвященная проблеме памяти о Первой мировой
войне в Польше, развернулась в 2009 г. Отметим очерки и интервью, опубли-
кованные на страницах еженедельников "Tygodnik Powszechny" (специальный
выпуск "Потерянная память Великой войны") и "Mówią wieki". Их авторы
призвали вспомнить о судьбах нескольких миллионов соотечественников,
принявших участие в Первой мировой войне в мундирах российской, австро-
венгерской и германской армий, а также сотнях тысяч поляков, погибших на
фронтах. В статье Р. Трабы отмечалось, что представления о мировой войне из
памяти польского общества в значительной степени были вытеснены "мифом
Независимости", тесно связанным с культом маршала Пилсудского, из-за чего
это событие в Польше не ассоциировалось с абсурдом и бессмысленностью,
как это было на Западе. По мнению историка, степень "эмоционального
функционирования" Первой мировой войны в Польше не может сравниться
с атмосферой в Великобритании, Франции и Германии, так как польское
общество в большей степени культивировало "романтично-уланский миф
войнушки", нежели образ жестокой и бесчеловечной войны168.
В очерке Я. Флиса панорамно описаны "забытые битвы", произошедшие на
польских землях в первый год войны - операции под Кращником и Комаровым,
Лодзью и Бжежинами, Краковом и Лимановой, сражения на Мазурских озёрах,
под Праснышем, Перемышлем и Горлицей. Автор подчёркивает гигантский
масштаб военных действий, огромные людские и материальные потери вою-
ющих стран, героизм солдат, тактические успехи и неудачи полководцев.
Я. Флис старается быть беспристрастным, не отдаёт предпочтения ни одной из
сторон как "своей" и в то же время обращает внимание читателей на "брато-
убийственное участие в войне польских рекрутов" в составе всех трёх сра-
жавшихся армий169.
Известный польский историк Первой мировой войны П. Шлянта в своих
интервью и статьях обратил внимание на сложные для понимания современных
поляков явления. В частности, он привёл доказательства того, что польские
подданные российской, австро-венгерской и даже германской империй были
не только лояльны своим государствам, но и продемонстрировали огромный
энтузиазм и патриотический подъём в первые месяцы войны. Историк ссылается
на мемуары княжны Марии Любомирской и другие источники, в непривычном
167 Rosja będzie czcić pamięć swych żołnierzy z I wojny światowej // Konflikty : website. URL:
http://konflikty.wp.pl/kat,132916,title,Rosja-bedzie-czcic-pamiec-swych-zolnierzy-z-I-wojny-swia-
towej,wid, 15225550,wiadomosc.html (дата обращения: 13.08.2013).
168 Traba R. Nadzieja na sens // Tygodnik Powszechny. 2009. № 26 : dod. Zagubiona pamięć
Wielkiej Wojny. S. I.
169 Flis J. Zapomniane bitwy // Tygodnik Powszechny. 2009. № 26 : dod. Zagubiona pamięć
Wielkiej Wojny. S. III.
210
Д. В. Карнаухов
свете показывающие ситуацию в Варшаве и Царстве Польском, в том числе
приводит факты, свидетельствующие о всеобщей поддержке русской армии,
солдаты которой воспринимались польским населением как "наши". Одной
из причин такого отношения названо широкое распространение в Польше
антигерманских настроений170.
П. Шлянта в своих работах также привлёк внимание общественности
к огромным масштабам участия поляков в Первой мировой войне. Используя
в качестве источника доклад специальной комиссии, созданной в 1932 г.
с целью оценки военных потерь Польши, историк сообщает, что совокупно
в 1914-1918 гг. было мобилизовано 3,3 млн поляков, из которых в боевых
действиях в составе российской армии приняло участие около 2 млн, в составе
австро-венгерской армии -1,4 млн, в составе германской армии - почти 800 тыс.
Потери убитыми, умершими от ран и болезней среди солдат, имевших польское
происхождение, в российской армии составили 54 тыс. (эта цифра оценивается
как заниженная), в австро-венгерской армии - 220 тыс. и в германской армии -
108 тыс. В статье П. Шлянты также приводится немало примеров героизма
и храбрости польских солдат, их верности присяге и воинскому долгу. Особен-
но убедительны "бытовые" истории о семьях, разделённых линией фронта,
а также свидетельства очевидцев войны о том, что в окопах "в большинстве
своём находились поляки как с российской, так и с немецкой стороны". Эти
факты дают автору основание назвать Первую мировую войну "великой
польско-польской войной"171.
Помимо публикаций в прессе большую роль для сохранения памяти о Пер-
вой мировой войне в современной Польше играют также мартирологические
практики и традиции поминовения погибших. Координационные функции
в данной сфере выполняет Совет охраны памяти борьбы и мученичества,
который создал Общепольскую компьютерную базу данных военных кладбищ,
включающую на настоящий момент 1083 захоронения времён Первой мировой
войны172.
Почти все военные кладбища и мемориалы того времени, находящиеся на
территории Польши, имеют "немецкое" или "австро-венгерское" происхождение.
В наши дни активно развивается польско-немецкое сотрудничество в области
восстановления военных некрополей (отметим реставрацию мемориалов
в Конине, Заторах, Тарнове, Машеве и других польских городах). Наибольший
резонанс вызвала реставрация памятника немецким солдатам II батальона
ландштурма "Дармштадт" в Плоцке. Она была осуществлена польской стороной
за счёт городского и регионального бюджетов, а также дотации Совета охраны
памяти борьбы и мученичества, обошлась в 140 тыс. злотых (около 1,5 млн руб.)
и рассматривалась как жест доброй воли, примирения и дружбы в адрес жителей
Дармштадта как города-побратима Плоцка173.
170 Szlanta Р. Wojna zwykłych Polaków // Tygodnik Powszechny. 2009. № 26 : dod. Zagubiona
pamięć Wielkiej Wojny. S. IV-V.
171 Szlanta P. Wielka wojna polsko-polska : Polacy w szeregach armii zaborczych podczas pierwszej
wojny światowej // Mówią Wieki. 2009. № 11/09 (598). S. 40-44.
1721 wojna światowa // Ogólnopolska komputerowa baza cmentarzy wojennych : website. URL :
http://groby.radaopwim.gov.pl/results/?okres=39 (дата обращения: 11.08.2013).
173 Woźniak H. Leżą tu żołnierze z Darmstadt. Pomnik odnowiony // Płock - Gazeta.pl : website.
2012. 8 października. URL: http://plock.gazeta.p1/plock/l,35710,12634439,Leza_tu_zolnierze_z_Darm
stadt Pomnik_odnowiony.html (дата обращения: 11.08.2013).
Польша. Чужая война
211
В Польше также располагается большое количество "смешанных" некро-
полей, где захоронены солдаты не только армий Центральных держав, но
и русской армии, а кроме того, десятки "чисто русских" военных кладбищ.
К сожалению, случаи восстановления этих военных некрополей или проявле-
ния внимания к ним как к "местам памяти" носят единичный характер, они
не получают систематической поддержки со стороны российских и польских
властей. В качестве примеров увековечивания памяти погибших в Польше
в годы Первой мировой войны солдат русской армии можно отметить инициати-
вы властей и общественных организаций Лодзи, Юстинова, Кентшина, Пшасны-
ша и Мронгово, где были проведены работы по реставрации военных некропо-
лей, установлены памятные знаки, увековечивающие память русских солдат,
а также поминальные православные кресты.
В наибольшей степени память о Первой мировой войне в Польше куль-
тивируется в тех регионах, на территориях которых произошли крупнейшие бое-
вые операции, поскольку коммеморативные практики и ритуалы здесь приоб-
ретают особенно важное значение для поддержания "локального" патриотизма
и самопрезентации региональных сообществ в качестве носителей уникальных
исторических традиций. Наиболее яркими примерами сохранения памяти
о Первой мировой войне на региональном уровне являются польские города
Горлице, Пшасныш и Лодзь.
"Польский Верден". Главным событием в истории Горлице было одно из
самых крупных сражений Первой мировой войны, в котором объединённые
силы Германии и Австро-Венгрии нанесли поражение русской армии в мае
1915 г. Из-за масштабов и ожесточённого характера этой битвы, а также её
огромного влияния на дальнейший ход войны историки назвали Горлице "поль-
ским Верденом"174. Горлицкая битва также служит напоминанием о "брато-
убийственном" для Польши характере Первой мировой войны. К 95-й годовщи-
не сражения "Польская почта" выпустила тиражом 1 тыс. экземпляров памят-
ную открытку с надписью: "Братьям полякам, солдатам в армиях трёх держав,
сражавшимся в иностранных мундирах, но за польское дело, погибшим на гор-
лицких полях в 1914-1915 гг. Благодарные соотечественники".
С 2009 г. в Горлице регулярно проводятся "исторические пикники", при-
уроченные к годовщинам сражения. Наиболее ярким было празднование
97-й годовщины Горлицкой битвы. В нём приняли участие не только пред-
ставители местных властей, но и руководители Малопольского воеводства
(воевода Е. Миллер, маршал М. Сова) и иностранные дипломаты (генеральные
консулы России, Австрии, Германии, Украины, Словакии, культурный атташе
посольства Венгрии)175. Программой "исторического пикника" были предусмо-
трены траурные мероприятия (экуменическое богослужение в память о погиб-
ших солдатах трёх армий, проведённое на военном кладбище № 91), грандиоз-
ная постановка одного из эпизодов битвы, в которой приняли участие более 180
представителей польских и зарубежных военно-исторических обществ, а также
цикл лекций по истории Первой мировой войны и презентация польского изда-
ния дневника венгерского военного корреспондента Ференца Мольнара.
174 Niemiec E. Verdun Wschodu // Matura 1952 : website. URL: http://www.matural952.pl/verdun
(дата обращения: 11.08.2013).
175 Apel poległych na cmentarzu nr 91 // haloGORLICE : website. URL: http://www.halogorlice.
pl/index.php/miasto-powiat/47-gorlice 1/1817-apel-polegych-na-cmentarzu-nr-91 (дата обращения:
11.08.2013).
212
Д. В. Карнаухов
Согласно интенциям властей Малопольского воеводства именно Горлице
имеет все основания стать главным национальным "центром памяти" о Первой
мировой войне. В связи с этим следует упомянуть о выдвинутом в 2009 г.
сенатором Я. Сепёлом проекте создания в этом городе музейного комплекса,
ориентированного на философию "прощания с оружием", предполагающую
коренное переосмысление исторического опыта народов Центральной Европы.
Этот музей, по мнению политика, "мог бы стать местом, где будет сохранена
память о великой войне, которая принесла свободу многим народам" и благода-
ря которой "история Польши переплелась с историей Европы"176.
"Марна Восточного фронта". Если Горлице является примером сохранения
памяти о Первой мировой войне, в большей степени ориентированной на
"австро-венгерское" прочтение её истории (в силу географического положения
и доминирующих в этом регионе культурных традиций), то в качестве "центра
памяти", способного распространять "российский" взгляд на ту войну, может
рассматриваться Пшасныш (Przasnysz). Этот польский город оказался в эпи-
центре двух кровопролитных сражений, которые, в отличие от неудачной для
России Горлицкой битвы, стали символами тактического успеха и героизма
русской армии, в связи с чем были названы союзниками "Марной Восточного
фронта".
К 90-й годовщине Пшаснышской битвы было приурочено открытие му-
зейной экспозиции "Великая война на Пшаснышской земле"177, а также со-
здан благотворительный фонд "Великая война 1914 1918 1921. Память и пре-
достережение". Этим фондом с помощью дотаций городских властей и обще-
ственных пожертвований были изданы два альбома архивных фотографий
Праснышских битв178. С 2009 г. в Пшасныше также активно действует обще-
ство любителей истории Первой мировой войны, которое было создано с целью
сохранения памяти о Праснышских битвах. Главной задачей общества является
реконструкция одного из подразделений русской армии, принявшего участие
в Праснышских операциях - 14-го Сибирского стрелкового полка, в составе
которого было немало потомков ссыльных поляков. По согласованию с властя-
ми Праснышского повета обществом была реализована образовательная про-
грамма "Забытая история", которая знакомила молодое поколение, учеников
школ региона с событиями периода Великой войны, проводила открытые лек-
ции, демонстрации фильмов. За последние 3 года энтузиасты из Пшасныша
приняли участие в различных региональных исторических, научных и во-
енных "пикниках", посвященных событиям Первой мировой войны (в том
числе реконструкциях Лодзинской, Горлицкой и Праснышской операций).
Информационная координация деятельности общества осуществляется сайтом
www.przasny sz 1915 .dobroni.pl.
Важно отметить, что власти Пшасныша откликнулись и на российскую
общественную инициативу, связанную с увековечиванием памяти солдат сибир-
ских полков, которые сыграли ключевую роль в сражениях 1915 г. В июле 2013 г.
в связи с проведением исторического фестиваля "По следам Праснышской бит-
вы" Польшу посетила делегация Ново-Николаевского военно-исторического
176 Sepioll Op. cit.
177 Wielka wojna na Ziemi Przasnyskiej w 90 rocznicę walk 1915-2005. URL: http://forteca.w.activ.
pl/zapomnianabitwa/przasnysz2005.html (дата обращения: 12.08.2013).
178 Chorzępa J. Przasnysz - luty 1915 : "najciekawsza bitwa I wojny światowej". Przasnysz, 2008;
Wielka Wojna na Ziemi Przasnyskiej. W zbiorach Mirosława Krejpowicza. Przasnysz, 2011.
Польша. Чужая война
213
клуба (Новосибирск). С помощью польских коллег российские волонтёры про-
вели поисковую работу по определению мест массовых захоронений солдат
42-го, 43-го и 44-го Сибирских стрелковых полков. За счёт бюджета гмины
Чернице Борове и Пшаснышского повета был отреставрирован самый крупный
русский некрополь в этой местности - захоронение солдат 41-го Сибирского
стрелкового полка на кладбище в деревне Хойново (Chojnowo). Здесь в память о
павших было проведено экуменическое богослужение, установлен православный
поминальный крест и освящена мемориальная таблица с надписью на русском
и польском языках: "Защитникам Отечества, солдатам 41-го Сибирского
стрелкового полка от благодарных потомков и земляков 1914-1918м179.
Великая битва за "землю обетованную" - так характеризуется в региональ-
ной прессе Лодзинская операция, ставшая первым крупным сражением миро-
вой войны на польском участке Восточного фронта. Её особая роль подчёркива-
ется беспрецедентными потерями, которые составили почти 200 тыс. человек
с обеих сторон, применением новой тактики манёвра и современных видов
оружия. В то же время для жителей Лодзи Первая мировая война ассоциирует-
ся с окончанием "золотого века", эпохи процветания, в своё время позволившей
Владиславу Реймонту сравнить этот город с "землёй обетованной"180. Война
разрушила уникальный социальный уклад Лодзи, основанный на симбиозе
польской, еврейской, российской и немецкой культур. Поэтому в публикаци-
ях, посвященных событиям 1914 г., наряду с военной тематикой широко осве-
щаются вопросы социально-бытового характера, уделяется особое внимание
истории повседневности.
В 2009 г. власти Лодзинского воеводства выступили с инициативой воз-
родить память о Первой мировой войне в масштабах всей Польши. По пред-
ложению маршала воеводства В. Фисяка было подписано соглашение о созда-
нии к 100-летнему юбилею начала войны туристического маршрута Восточного
фронта (Szlak Frontu Wschodniego), охватывающего наиболее значимые "места
памяти" (районы важнейших сражений и военные некрополи) Лодзинского,
Варминско-Мазурского, Подляшского, Мазовецкого, Свентокшиского, Люблин-
ского, Малопольского и Подкарпатского воеводств.
К настоящему времени работы над лодзинским отрезком маршрута завер-
шены: отреставрированы его главные объекты, изданы подробные карты
с богатым наглядным материалом и путеводителем181, буклеты и брошюры,
посвященные судьбе отдельных боевых подразделений182. С 2009 г. Управле-
нием маршала Лодзинского воеводства при поддержке Государственного ар-
хива Лодзи издаётся журнал "Łodziński bitewnik 1914м183. На его страницах
179 Волонтёры восстановили могилы сибирских солдат в Польше // Тайга.инфо : интернет-
сайт. URL: http://tayga.info/news/2013/07/30/~113307; Piknik historyczny - "Śladami Bitwy Przas
nyskiej" // Czernice Borowe : website. URL: http://www.czerniceborowe.pl/asp/pl_start.asp?typ=13&-
sub=0&subsub=0&menu=6&artykul=1035&akcja= artykuł (дата обращения: 15.08.2013).
180 Реймонт В. Земля обетованная : роман. М., 1997.
181 Лодзинская операция 1914-1915. Кладбища и могилы [Cartographic material] = Operacja
Lodzka 1914-1915. Cmentarze i mogiły - Operation Lodsch (schlacht bei Lodz) 1914-1915. Friedhofe
und grab. Lodz : Lodzkie, 2009; Туристический маршрут Первой мировой войны в Лодзинском
регионе. Лодзь, 2013.
182 По следам боёв 3 дивизии лейб-гвардии на Лодзинской земле (1914-1915 г.) / [Департамент
физкультуры, спорта и туризма (Лодзь) ; авт. предисл. W. Stępień ; ред. М. Б. Ягелло]. Лодзь :
Михальчик и Прокоп, 2010. 31 с.
183 Łodziński bitewnik 1914. 2009. № 1; Ibid. 2010. № 2; Ibid. 2011. № 3; Ibid. 2012. № 4; Ibid.
2012. № 5.
214
Д. В. Карнаухов
публикуются репринты архивных документов и фотографии военного пери-
ода, отрывки из мемуаров, материалы прессы военных лет, а также очерки исто-
риков, посвященные боевым действиям и жизни жителей Лодзинского регио-
на в условиях войны. Важно отметить, что первый выпуск журнала был опу-
бликован также и на русском языке. В нём содержалось обращение В. Фисяка,
где подчёркивается тезис о "трагедии поляков, призванных служить в русской,
немецкой и австрийской армиях", которая связывается с надеждой на то, что
"из пролитой ими крови возродится свободная и независимая Польша". Вместе
с тем польский политик не разделяет жертв войны по национальному призна-
ку, не считает положение поляков исключительным, так как, по его словам, во
враждебных друг другу русской и австрийской армиях служили также и укра-
инцы, которые, "как и поляки, были вынуждены убивать соотечественников".
Главной задачей реализации лодзинскими властями проекта по сохранению
памяти о мировой войне В. Фисяк называет стремление сделать страшную тра-
гедию Лодзинского сражения "общеизвестной", чтобы в местах кровавых боёв
могли встречаться люди разных народов и разговаривать "о совместном бу-
дущем без войн, разрухи и ненависти". Польский политик также считает, что
в объединяющейся Европе история должна служить "контактам, взаимопони-
манию, дружбе людей и народов"184.
Таким образом, новой тенденцией восприятия Первой мировой войны
в Польше, которая характерна прежде всего для региональных властей и со-
обществ, является готовность к примирению и преодолению порождённой
войной ненависти, достигаемому через уважение к памяти павших, и знанию
истории. Современные поляки не склонны делить противостоявшие друг другу
в Первой мировой войне стороны на правых и виноватых, готовы признать
трагедию своего народа равноценной трагедии других народов, участвовавших
в войне. Такое отношение может создать почву для диалога и углубления
взаимопонимания, преодоления деструктивных подходов к оценке прошлого.
* *
*
Главными чертами в образе Первой мировой войны, сложившимися в исто-
риографии и исторической памяти польского общества, являются её брато-
убийственный характер и "чуждость" интересам польского народа. В то же
время события 1914-1918 гг. воспринимаются как важнейшая предпосылка
восстановления независимости Польши, разрушения старого международного
порядка и упадка трёх враждебных полякам держав - Германии, Австро-
Венгрии и России.
Польские историки, как правило, рассматривают Первую мировую войну
с полоноцентристских позиций, прежде всего уделяя внимание деятельности
узкой прослойки польских патриотов, стремившихся воспользоваться ситуацией
военного времени в интересах решения польского вопроса. Вместе с тем дан-
ное событие крайне редко рассматривается в более широком контексте - как
событие европейской или мировой истории.
Избирательный подход к освещению Первой мировой войны в Польше
приводит к искажению реальной исторической картины, а значит, не позволяет
Лодзинский военникъ 1914. 2010. № 1. С. 1.
Установка памятного знака и православного креста на военном кладбище в д. Хойново
Пшаснышского повета Мазовецкого воеводства по инициативе Ново-Николаевского
военно-исторического клуба, г. Новосибирск (фото предоставлено Ново-Николаевским
военно-историческим клубом)
Памятная табличка, установленная делегацией НВИК на военном кладбище
в д. Хойново (фото предоставлено Ново-Николаевским
военно-историческим клубом)
Могилы русских солдат на военном кладбище № 123 Лужна - Пустки Горлицкого
повета Малопольского воеводства. Фото Д. Карнаухова
На кладбище были захоронены участники Горлицкой битвы: 227 солдат русской армии,
65 солдат немецкой армии и 912 солдат австро-венгерской армии.
Немецкая открытка "Кольцо вокруг Варшавы" с изображением полководцев -
участников боевых действий на территории Польши в 1914 г.
Памятная открытка, выпущенная польской Почтой к
95-й годовщине Горлицкой битвы. "Братьям полякам,
солдатам в армиях трёх держав, сражавшимся в
иностранных мундирах, но за польское дело, погибшим
на горлицких полях в 1914-1915 гг. Благодарные
соотечественники"
Памятная медаль, посвященная
Горлицкой битве 1915 г. "С полей битвы
к общей Европе"
Титульный лист газеты "Лодзинский военник", посвященной участию русской армии
в Лодзинской операции 1914 г. (издатель: Государственный архив г. Лодзь)
Польша. Чужая война
215
объективно ответить на вопрос, благодаря каким именно обстоятельствам
сформировалась та конфигурация международных отношений в мире, которая
позволила польскому народу восстановить независимое государство. К этим
обстоятельствам, несомненно, следовало бы отнести не только боевые заслуги
легионов Пилсудского, численность которых не превышала нескольких десят-
ков тысяч штыков и сабель, но и участие в войне миллионов поляков, которые
воевали в составе регулярных армий. О судьбе этих соотечественников поль-
ские историки пишут неохотно. Между тем именно они наряду с солдатами
других национальностей оказали на ход мировой истории решающее влияние.
И прежде всего следует помнить о погибших на польских землях сотнях тысяч
подданных Российской империи, которая вела справедливую, оборонительную
войну.
Возвращение долга памяти солдатам русской императорской армии разных
национальностей, сражавшимся в Польше, должно стать задачей историков
нашего времени. Этой цели могут послужить не только совместные научные
исследования, но и публикация архивных документов, свидетельствующих
о масштабах боевых действий и потерь в ходе операций на территории Польши,
изыскания военных археологов, а также поиск и восстановление некрополей,
проведение общественно-просветительских мероприятий, связанных с вос-
становлением памяти о подвигах солдат и офицеров русской армии.
ПРИБАЛТИКА.
РАССТАВАНИЕ С ИМПЕРИЕЙ
В. В. Симиндей
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА В СОЦИАЛЬНОЙ ПАМЯТИ
НАРОДОВ ПРИБАЛТИКИ
Мировая война, ставшая роковым периодом в истории царской России,
коренным образом повлияла на социально-политические процессы в При-
балтийском крае, на самосознание его населения и предопределила передел
восточного побережья Балтики, с XVIII в. находившегося под властью рос-
сийских императоров. Глубина и трагизм деформации прибалтийских окраин
России особенно ярко отражается в латвийском сюжете, так как именно на тер-
ритории будущей Латвии длительное время велись боевые действия (в отличие
от Литвы, в 1915 г. почти полностью захваченной германскими войсками, или
Эстонии, столкнувшейся с немецким хозяйничаньем в основном только в фев-
рале 1918 г.).
Вместе с тем события Гражданской войны и различных интервенций (обо-
значаемые в официальных документах и национальных историографиях как
"Освободительная война")1, формирование различных органов власти, воен-
но-политическое поражение коммунистов и события середины XX в. заметно
вытеснили Первую мировую войну на периферию общественного сознания.
Данная тематика лишь опосредованно использовалась властями и оппози-
ционными группами в политической мифологии создания независимой госу-
дарственности. Исключением, пожалуй, может служить лишь миф о латыш-
ских стрелках, своеобразным ответвлением которого стал уже советский миф
о красных латышских стрелках. Не отрицая их соучастия в кровавых собы-
тиях Гражданской войны в России, особое внимание в официальной латвий-
ской историографии обращается на их неучастие в расстреле царской семьи
в Екатеринбурге. В остальном, можно сказать, продолжается "тотальная геро-
изация в мемориализации". Так, в IX ежегоднике Военного музея Латвии опу-
бликована статья под интригующим названием: "Латышские стрелки - интерна-
ционалисты или националисты" (по версии автора, национализм "проскальзы-
вал" через большевизм)2. А летом 2013 г. вышла в свет и с большой помпой
была презентована в Военном музее Латвии книга-альбом "Собирайтесь под ла-
тышскими знамёнами!"3, содержащая более 1,6 тыс. фотографий, репродукций
и документов из различных музеев и частных коллекций.
1 См., например: Eesti ajalugu. V, Pärisorjuse kaotamisest Vabadussöjani. Tartu : Ilmamaa, 2010;
История Латвии: XX век. С. 120-135.
2 Krïgere I. Latviesu strëlnieki - internacionälisti vai nacionâlisti // Latvijas Kara muzeja gadagrä-
mata. IX. Rîga, 2008. 11.-19. lpp.
3 См.: Pulcëjaties zem latviesu karogiem! Riga, 2013.
Прибалтика. Расставание с империей
217
Несмотря на распространение в Эстонии и Литве, а в особенности -
в Латвии4, различных негативистских представлений, например о "четвёртой
большой трагедии, серьёзно угрожавшей выживанию латышей"5 и о "русских
генералах, специально не жалевших наших боевых парней", в целом проблема-
тика Первой мировой войны не относится к числу политически конфликтных
для отношений с Россией вопросов. В связи с этим период 1914-1918 гг. прак-
тически не использовался в недружественных выпадах в адрес России по мере
создания и реализации новой исторической политики (с 1991 г.).
Подобная "сдержанность"6 особенно заметна на фоне навязчивого внима-
ния к Рижскому мирному договору от 11 августа 1920 г. как якобы до сих пор
действующему международно-правовому акту и "краеугольному камню лат-
вийской государственности"7, а также из-за зацикленное™ властных кругов
и официальной историографии стран Балтии на событиях 1939-1940 гг. и "ок-
купационной" риторике в адрес Москвы. В данных условиях, несмотря на иные
разногласия и споры, всё же представляется возможным проведение совмест-
ных мемориальных акций, увековечивающих память воинов Великой войны.
ЭСТОНИЯ: НА ПЕРИФЕРИИ ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ
Территория нынешней Эстонии (Эстляндская губерния и северная часть
Лифляндской) фактически находилась в прифронтовой полосе, а острова
Моонзундского архипелага - Даго и Эзель - в 1917 г. подверглись германской
оккупации. В эстонской исторической науке эти сюжеты всегда находились на
периферии политического и научного интереса, хотя и отмечалась, например,
стратегическая важность Таллинского военного порта и иной смежной военной
инфраструктуры именно для России: "В предвоенные годы в Северной Эстонии
были проведены невиданные по масштабу строительные работы по сооруже-
нию оборонительных укреплений и строительству шоссейных и узкоколейных
4 "Потери латышских стрелков - около 2000 убитыми и 7000 ранеными - были бессмысленны.
Многие считали, что верховное командование русской армии сознательно стремилось уничто-
жить латышские полки. Хотя сознательное предательство не было доказано, возмущение латыш-
ских стрелков было обоснованным. Оно также имело большое значение в последующих событи-
ях" (см., например: Баумерт К, Курлович Г., ТомашунсА. Основные вопросы истории Латвии :
учеб. пособие. Рига : Zvaigzne ABC, 2002. С. 57).
5 После борьбы латышских племён XIII в., длительной Ливонской войны и чумы, сопрово-
ждавшей Северную войну: Latvija nogadsimta sâkuma lïdz neatkarïbas pasludinâsanai. 1900-1918 //
20. gadsimta. Latvijas vesture. Rîga, 2000. 537.1pp.
6 Стоит отметить, что в первом томе официального академического труда Института истории
Латвии Латвийского университета, посвященного событиям 1900-1918 гг., из 869 страниц вре-
мени и событиям Первой мировой войны отведено менее 100 (см.: Latvija no gadsimta sâkuma lïdz
neatkarïbas pasludinäSanai... 537-631.1pp.).
7 Так, 11 августа 2010 г. глава МИД Латвии А. Ронис в своём выступлении по случаю 90-ле-
тия со дня подписания мирного договора с большевиками, позволившего временно отторгнуть
от России исторические земли Псковщины (Пыталово и окрестности), назвал его "частью гене-
тического кода латвийского государства" и "священным писанием" Латвии (LETA, 11.08.2010).
Особенно навязчиво этот и подобные ему тезисы раскручиваются в брошюре А. Пуги, в которой
неоднократно встречаются политические рассуждения на предмет "непреходящего значения"
и даже "сохранения до сих пор в силе" этого договора с большевиками (см. рецензию на книгу
А. Пуги: Puga A. Eiropa: Latvijas un Krievijas 1920. gada miera lïgums. Dokumenti, liecïbas un atzinas.
Riga : Zvaigzne ABC, 2010 // Журнал российских и восточноевропейских исторических исследо-
ваний. 2012. № 1 (4). С. 174-176).
218
В. В. Симиндей
дорог. На разные объекты строительства были привлечены помимо военных де-
сятки тысяч человек - как местных, так и приехавших из внутренних губерний
России. В Таллине быстрыми темпами были построены три кораблестроитель-
ных завода для крейсеров, миноносцев и подводных лодок"8.
Однако в эстонской историографии постсоветского периода не обнаруже-
но глубоких и одновременно детальных исследований Первой мировой войны.
При этом февраль-март 1917 г. в Петрограде и события окончания войны на
территории Эстляндии и части эстоноязычных районов Лифляндии использо-
вались и продолжают использоваться для выстраивания национальной мифоло-
гии создания эстонской государственности в период 1918-1920 гг.
Во всяком случае эстонская историческая мысль пока не знает такого уров-
ня книг, посвященных политике и государственному управлению в период
Первой мировой войны в Прибалтийском крае, подобных, например, работе
А. Бахтуриной "Окраины Российской империи: государственное управление
и национальная политика в годы Первой мировой войны (1914-1917 гг.)"9. Не
удалось обнаружить и сколько-нибудь серьёзных изданий - местных моно-
графических или статей, посвященных политике немецких оккупационных
властей как в Курляндии (частично в Лифляндии), так и на эстонских остро-
вах. Исключение, пожалуй, составляет изданная Сааремааским музеем работа
X. Ояло10 "Сааремаа в огне войны. Осень 1917 г."11
Трудно найти и специальные исследования, посвященные конкретным
проявлениям военно-экономической политики Российской империи, военным
операциям в период Первой мировой войны в Эстонии или Прибалтике в це-
лом, за исключением узкоспециальных публикаций в региональном журнале
"Балтфорт", да и то зачастую они принадлежат российским авторам12. И это
несмотря на то, что в Таллине (Ревеле) была сосредоточена техническая база
Балтийского флота, построен специализированный военно-морской Русско-
балтийский завод, а также завод "Ноблесснер" по строительству подводных ло-
док и многие другие.
В эстонской историографии не принято уделять особого внимания тому,
что предвоенный и военный рост промышленного производства в Ревеле выра-
зился и в резком изменении демографической ситуации. Так, в промышленные
центры Эстонии наряду с местным пролетариатом были приглашены и тысячи
высококвалифицированных рабочих, техников и инженеров из Центральной
России. Достаточно сказать, что в период немецкой оккупации 1918 г. и за не-
сколько месяцев, ей предшествовавших, из одного только Ревеля в Россию эва-
куировалась и бежала почти треть населения города - около 50 тыс. человек,
в основном русских.
Как известно, в период с 1914 по 1918 г. в российскую армию было при-
звано в общей сложности до 100 тыс. мужчин-эстонцев. Национальные части
(полки) были сформированы только в 1917 г. с согласия Временного правитель-
ства. Они дислоцировались в Эстонской губернии в границах, установленных
гГраф М. Эстония и Россия. 1917-1991: анатомия расставания. Таллин : Argo, 2007. С. 22.
9 Бахтурина А. Ю. Окраины Российской империи: государственное управление и националь-
ная политика в годы Первой мировой войны (1914-1917 гг.). М. : РОССПЭН, 2004.
10 Благодарю за помощь в работе с эстонскими изданиями Илью Никифорова (Таллин).
11 Ojalo H. Saaremaa söjatules. Sügis 1917. (Saaremaa Muuseumi toimetised. 4.) Kuressaare, 2008.
226 lk.
12 См., например: Новиков П. А. Несостоявшаяся десантная операция русской армии в Кур-
ляндии летом 1916 г. // Baltfort. 2012. № 3 (20). С. 24-34.
Прибалтика. Расставание с империей
219
Временным правительством, и в крупных войсковых операциях участия при-
нять не успели. Поэтому эстонская историография, в отличие от латвийской,
не уделяет большого внимания действиям эстонских подразделений в Первой
мировой войне, акцентируя внимание на политической роли эстонских полков
в период второй половины 1917 г. и начала 1918 г.
Тема Первой мировой войны обычно рассматривается эстонскими истори-
ками либо в обобщающих работах, посвященных истории Эстонии в целом13,
либо "Освободительной войне 1918-1920 гг." в частности. Так, подробно рас-
сматривается история Эстонии в период Первой мировой в многотомном изда-
нии "История Эстонии", (т. 5 "От падения крепостного права до Освободитель-
ной войны)14.
Как уже отмечалось, собственных обобщённых исследований Первой ми-
ровой войны эстонская историография не знает. Однако на эстонский язык
переведены наиболее популярные работы американских, английских, немец-
ких и финских авторов. Например, в 2011 г. был издан перевод с финского
М. Харьюла "Эстония 1914-1922: мировая война, революция, независимость
и Освободительная война"15. Или перевод с французского мемуаров М. Палеолога
"Царская Россия во время мировой войны"16 (Таллин, 2010). (Мемуаристика во-
обще любимый жанр эстонских исторических издательств.) Ряд краеведческих
работ посвящен инфраструктурным объектам периода Первой мировой войны.
К таким работам можно отнести, например, брошюру М. Эйнсалу и О. Орро
"Рохукюла. Забытая военная гавань Российской империи и другие архитектур-
ные жемчужины"17. В качестве мемуаров в 2009 г. опубликованы и дневнико-
вые записи офицера-эстонца Ю. Тырванда "Участие в боях Первой мировой
войны и в частях под командованием генерала Корнилова: дневник"18. Особое
внимание уделяется, как обычно, памятникам этнической истории. Так, эстон-
ский историк Я. Росс выпустил в Кёльне на английском языке брошюру и лазер-
ный диск с записями голосов эстонцев, содержавшихся в немецких лагерях для
военнопленных в 1916-191819.
Сравнительно подробное описание боевых действий в прибрежных эстон-
ских водах представлено в работе местного морского историка М. Ыуна
и X. Ояло "Сражения на Балтике 1914-1918: Первая мировая война в прибреж-
ных водах"20. X. Ояло является и автором выпущенной в Тарту в 2007 г. исто-
рии подводной войны ("В тени моря: подводная война на Балтике 1914-1919
и 1939-1945"), в которой весьма детально раскрывается эта тема21.
13 См., например: Граф М. Эстония и Россия ...
14 Eesti ajalugu. V, Pärisorjuse kaotamisest Vabadussöjani. Tartu : Ilmamaa, 2010.
l5HarjulaM. Eesti 1914-1922 : maailmasöda, revolutsioonid, iseseisvumine ja Vabadussöda.
Tallinn :Tänapäev, 2011.
16 Paléologue M. Tsaaririik maailmasöjas. Tallinn : Kunst, 2010.
17 Eensalu M, Orro O. Rohuküla : Vene impeeriumi unustatud söjasadam ja seile säilinud arhitektu-
uripärlid. Tallinn : Eesti Arhitektuurimuuseum, 2013.
18 TörvandJ. Vöitlustest Esimeses maailmasöjas ja kindral Kornilovi väes: päevaraamat. Tallinn :
Grenader, 2009.
19 Encapsulated voices : Estonian sound recordings from the German Prisoner-of-War camps in
1916-1918 / ed. by Jaan Ross Köln [etc.]. Böhlau, 2012.
20 Öiin M, Ojalo H. Vöitlused Läänemerel 1914—1918: Esimene maailmasöda koduvetes. Tallinn :
Olion,2011.
21 Ojalo К Varjud meres : allveesöda Läänemerel 1914-1919 ja 1939-1945. Tallinn : Grenader/
Astlandia, 2007.
220
В. В. Симиндей
Собственно внутриполитическим аспектам Первой мировой войны посвя-
щена статья К. Яансона "Эстонец Александр Кескюла и Берлин: дебют (сен-
тябрь 1914 - май 1915 г.)и, опубликованная в журнале "Tuna"22. Статья посвя-
щена малоизвестному историческому эпизоду, когда социалист А. Кескюла
задолго до А. Парвуса попытался начать переговоры с Германией, чтобы по-
будить её оказать помощь революционерам. Однако главный акцент автор
делал на национальной революции, что, по справедливому мнению историка
Яансона, не совсем соответствовало германским интересам: в Берлине опаса-
лись, что энергия национальной революции обратится против местных остзей-
ских землевладельцев.
Такие темы, как "Февральская революция и рождение Эстляндской нацио-
нальной губернии", "Постановление Временного правительства России от
30марта1917г. - краеугольный камень эстонской государственности", "нацио-
нальный вопрос в партийных программах", "выборы и политические столкно-
вения", "борьба за различные формы государственности" и др., рассмотрены
в книге М. Графа "Россия и Эстония. 1917-1991: Анатомия расставания"23.
Автор приходит к следующим выводам: "После революции и Гражданской
войны в России Эстония путём тяжёлых военных потерь и сложных дипло-
матических переговоров приобрела статус самостоятельного государства. Для
маленького народа, который до Первой мировой войны не имел даже авто-
номии, не говоря уже о государственности, это было большим достижением.
Создание национального государства дало эстонскому народу возможность
развивать собственную культуру и экономику, избавиться от угрозы потери
собственной идентичности в составе Российской империи"24. Однако М. Граф
не удержался от "прогностических" домыслов в стиле апокалиптической аль-
тернативной истории: "Какая судьба ожидала бы страну, если бы в Эстонско-
русской войне 1918-1920 гг. победили красные, и Эстония стала бы советской
республикой? При таком исходе событий последствия для эстонцев оказались
бы самыми трагическими, и под сомнение было бы поставлено само существо-
вание эстонской нации. Учитывая то обстоятельство, что в Советской России
(СССР) беспощадно наказывали людей, да и целые народы за так называемые
контрреволюционные преступления, эстонцев ожидали бы репрессии и пере-
селение во внутренние районы России"25.
Возможно, что печальная дата 100-летия начала Великой войны вызовет
у эстонских учёных интерес как к исследованию конкретных региональных,
биографических "белых пятен" в истории Первой мировой войны, так и по-
будит к написанию серьёзных обобщающих работ, лишённых искажающего
действительность эстоноцентризма.
22 Tuna : Спецвыпуск по истории Эстонии с 17 по 20 век. Тарту ; Таллин : Национальный ар-
хив, 2006. С. 66-91. (на рус. яз.)
23 Граф М. Эстония и Россия ...
24 Там же. С. 320.
25 Граф М. Эстония и Россия ... С. 320-321. Автор, используя такое понятие, как "Эстонско-
русская война 1918-1920", некорректно смешивает в одно целое различные аспекты Гражданской
войны, германской оккупации и интервенции.
Прибалтика. Расставание с империей
221
ЛИТВА: ОБОРОНА КОВЕНСКОЙ КРЕПОСТИ
И ДОЛГАЯ НЕМЕЦКАЯ ОККУПАЦИЯ
Круг интересов литовской историографии Первой мировой войны определя-
ется в основном литуаноцентричностью, а сквозь эту призму - и ходом боевых
действий на территории Литвы в 1914и 1915 гг., подробностями отношений ли-
товских властей ("Литовская Тариба") с немцами в 1918 г. - от провозглашения
16 февраля 1918 г. Литвы отдельным государством, all июля - королевством
с приглашением на престол немецкого принца до отмены 2 ноября такого реше-
ния26.
При этом до сих пор классическими и даже непревзойдёнными считают-
ся работы межвоенного периода, например "Литва в Великой войне" 1939 г.27
или эмигрантский выпуск 1970 г. "Литва в узде царя и кайзера"28. Именно они
задали ориентиры дальнейшего формирования националистических и антирос-
сийских мифов в современном восприятии событий Великой войны и её по-
следствий литовскими историками и обществом.
Особое внимание у местных историков вызывает оборона Ковенской кре-
пости, подаваемая (не без оснований) как центральное событие всех боевых
действий на территории Литвы в годы Великой войны. В связи с этим исследо-
вательский интерес вызывает у них и история создания Ковенской крепости,
сами фортификационные сооружения, комплектование гарнизона. Также име-
ются работы по изучению подготовки офицерских кадров в военно-учебных за-
ведениях на территории Литвы, их биографий и боевого пути в годы Первой
мировой войны29.
Как известно, захват Ковенской крепости после упорных боёв в августе
1915 г. позволил кайзеровской армии оккупировать значительные территории
Российской империи, включая почти всю Литву (например, Виленский край
и Вильно были заняты немцами уже в сентябре 1915 г.).
В 2012 г. Институт военного наследия опубликовал на русском язы-
ке дополненный вариант книги-альбома каунасского историка и музееведа
А. Поцюнаса, посвященной кропотливой реконструкции боёв Д915 г. вокруг
Ковенской крепости30. На сегодняшний день это, пожалуй, наиболее полное
и богато иллюстрированное исследование по данной тематике, насыщенное
фактическим материалом и оценками конкретных боевых действий сторон,
впечатлениями местных жителей, отложившимися в социальной памяти литов-
ского народа. В качестве примера в книге приводятся слова одного жителя го-
рода Ковно: "Ужасная и сногсшибательная картина! На горизонте ночи - горы,
леса, тучи, земля и небо - всё тяжело дышит в облаках огня под аккомпанемент
прерывающего всё это грохота. Окна сыпятся беспрерывно. Треск пулемётов
26 Lietuvos istorija. Ilustruota enciklopedija. Vilnius, 2012. P. 244-245.
27 Lietuva Didżiajame kare. Vilnius, 1939.
28 Gintneris A. Lietuva Caro ir Kaizerio Naguose Atsiminimai is I Pasaulinio Karo Laiku 1914—
1918 m. Chicago, 1970.
29 См., например: Костров В. И. Из истории военно-учебных заведений Вильны. Выпускники
Виленского пехотного юнкерского училища - участники и герои Первой мировой войны //
Предпосылки Первой мировой войны : Сб. докл. намеждунар. конф., 9-11 июня 2013 г. Вильнюс,
2013. С. 208-211.
30 Поцюнас А. Ад войны: У Ковенской крепости. 1915 год. Историческая реконструкция со-
бытий. Вильнюс : Институт военного наследия, 2012.
222
В. В. Симиндей
и ружей сливается в один шум, как будто это буянит громадный вихрь. Залпы
пушек каждую минуту встряхивают поверхность земли и небо, свист пролетаю-
щих снарядов кажется триумфальным полётом каких-то птиц ада1131. При этом,
в отличие от иных историков и публицистов, А. Поцюнас в своих критических
замечаниях не переходит грань, за которой находится русофобское и антирос-
сийское мифотворчество.
Литовские историки сходятся во мнении, что военные действия привели
к разрушению хозяйственной и общественной жизни Литвы, однако отмеча-
ют, что длительная немецкая оккупация породила в литовском общественном
мнении представление о том, что с Берлином будет легче договориться о "вос-
становлении" государственности, чем с Петроградом, где после Февральского
переворота среди прочих "свобод" не провозгласили "свободу сепаратизма".
При этом немцы, не давая никаких авансов создания государственности
на оккупированных территориях, разрешили литовцам 18-23 сентября 1917 г.
провести в Вильнюсе "Литовскую конференцию". На ней был избран "Совет
Литовского края", впоследствии переименованный в "Литовскую Тарибу"
(председатель - Антанас Сметона, будущий авторитарный "вождь" страны)32.
Хотя в литовской политической мифологии "Литовской Тарибе" отводится
ключевая роль в формировании ("восстановлении") государственной самостоя-
тельности Литвы, некоторые литовские историки всё же упоминают о том, что
этот орган "с довольно неопределёнными полномочиями <...> как якобы пред-
ставительный орган Литвы практически никаких соответствующих функций не
выполнял, поскольку в условиях военной оккупации существование подлинно
представительного органа немыслимо"33. Политическим приговором выглядит
оценка доктора истории 3. Петраускаса: "В своей политике в Литве и непосред-
ственно во взаимоотношениях с Литовским Советом германские власти счи-
тали его совещательно-информационным органом, а оккупационные власти -
чуть ли не звеном своего аппарата"34.
В литовской историографии обретения государственности скрупулезно от-
ражён польский фактор в лавировании литовских общественно-политических
сил. Как пишет доктор истории Ч. Лауринавичюс, "ещё до окончания Первой
мировой войны стало ясно, что возрождающееся польское государство не огра-
ничится этнической территорией, но при благоприятных условиях станет рас-
ширяться на восток, на земли бывшей Речи Посполитой". Далее он отмечает:
"Стремясь преградить путь Польше, литовские политики разрабатывали терри-
ториальные проекты, по которым Литва намеревалась включить в свой состав
районы Гродненской губернии к югу от Немана. Таким образом, Гродненский
край должен был сыграть роль естественного защитного барьера от польской
экспансии"35. При этом автор уклоняется давать собственную оценку попыткам
литовцев защититься от поляков за счёт белорусских территорий.
31 Поцюнас А. Указ. соч. С. 114.
32 Lietuvos istorija. Ilustruota enciklopedija. Vilnius, 2012. P. 244.
33 Петраускас 3. Принцип самоопределения народов в контексте восстановления государ-
ственности Литвы после Первой мировой войны // Россия и Балтия: эпоха перемен (1914-1924).
М. :ИВИРАН,2002.С. 187.
34 Там же. С. 187-188.
35 Лауринавичюс Ч. Политика литовского буржуазного правительства по вопросу восточной
государственной границы // Россия и Балтия... С. 211.
Прибалтика. Расставание с империей
223
Октябрьский переворот, Брестский мирный договор, последующие события
Гражданской войны в России, вмешательство в них стран Антанты и Германии
качественно изменили ситуацию, дав шанс литовским национальным и нацио-
налистическим группировкам объявить и удержать суверенитет. При этом в ли-
товской историографии отмечается тенденция преуменьшать степень влияния
"благоприятных обстоятельств" и преувеличивать усилия и героизм собствен-
ных политиков, дипломатов и военных.
На фоне некоторой историографической косности следует отметить замет-
ные позитивные изменения в деле увековечивания памяти воинов Русской им-
ператорской армии и гражданских лиц православного вероисповедания, упоко-
енных в литовской земле36. Стараниями посольства России в Вильнюсе и НПО
"Институт военного наследия" (при участии органов местного самоуправления,
порой оправдывающихся перед национал-радикалами: "Криминала тут нет"37)
в последние 3 года ведётся большая работа по реставрации могил и мемориа-
лов. Так, 11 ноября 2013 г., несмотря на недовольство и протесты "националов",
обвинявших организаторов в "восхвалении столетней царской оккупации"38, со-
стоялось открытие нового памятника на могилах русских воинов, захороненных
у деревни Вайтишкяй Мариямпольского округа Литвы.
Национальная мифология касается и первого солдата Русской император-
ской армии. Как отмечает Ю. Тракшялис: "Считается, что после 3-го августа
1914 г. до начала Восточно-прусской операции, когда был захвачен нынешний
город Кудиркос-Науместис, погибло 500 человек. И первым погибшим счита-
ется литовец. И именно этому литовцу мы поставили первый свой памятник,
он установлен в городе Кудиркос-Науместис"39.
В целом современная литовская историография характеризуется литуано-
центричностью, при этом столетие начала Великой войны и работы по восста-
новлению воинских кладбищ вызывают в литовском обществе как раздраже-
ние, так и некоторый интерес не только к "своим" могилам и предкам.
ЛАТВИЯ: ГЕРОИКА И ПОИСК ПОЛИТИЧЕСКОЙ НИШИ
В латвийской историографии можно обнаружить консенсус относитель-
но того, что начало боевых действий против кайзеровской Германии в августе
1914 г. вызвало сильный всплеск антинемецких настроений и "верноподданни-
ческого энтузиазма" в Курляндской и Лифляндской губерниях. Там Великая
война воспринималась как борьба с историческим недругом, источником мно-
говековых колонизационных волн. Современные латвийские историки особо
отмечают этот "антигерманский настрой, временами перераставший в своего
рода истерию"40.
36 См., например: Иванауските Э. Проект реставрации старого русского кладбища г. Радви-
лишкиса // Предпосылки Первой мировой войны ... С. 136-139.
37 Бабинайте К, Зверко Н. В Литве - страсти вокруг памятника воинам Российской импера-
торской армии // RuDelfl.lt. 2013. 11 ноября.
38 Там же.
39 Там же.
40 Бутулис К, ЗундаА. История Латвии. Рига : Jumava, 2010. С. 68.
224
В. В. Симиндей
Культурная, социально-экономическая и политическая эмансипация ла-
тышей во второй половине XIX - начале XX вв., происходившая не без под-
держки некоторых петербургских и московских общественных кругов, сталки-
валась с ожесточённым сопротивлением остзейского дворянства и бюргерства.
Кровавые события 1905 г. и последовавшие репрессии лишь укрепили влияние
балтийских немцев, оставив без своевременного и должного разрешения межэт-
нические и социально-экономические противоречия в регионе. В этих условиях
открытое столкновение российских и германских интересов на полях Первой
мировой войны вывело латышское общество из депрессивного состояния
и дало легальный повод для проявления антинемецких настроений в ожидании
встречных позитивных шагов царской администрации.
Современные латышские историки, характеризуя ситуацию 1914 - начала
1915 г., отмечают, что "война разбудила латышей от национально-политическо-
го оцепенения". По их мнению, "участие России и других европейских держав
в войне с Германией словно вселило в латышский народ удивительное и неве-
роятное чувство, дав понять, что его давний враг - одновременно и враг многих
европейских народов"41. В этой обстановке латышские национальные круги, по
мнению исследователей, постарались не упустить возможность создать пред-
посылки для послевоенного изменения своего положения за счёт свёртывания
остаточных остзейских привилегий. Однако, подчёркивают они, и сам особый
статус прибалтийских провинций, и опыт отстаивания своих позиций балтий-
ско-немецким дворянством в спорах с имперским руководством в Петербурге
и его представителями на местах, не мог не оставить следа в умах латышской
элиты.
Представляется, что этот фактор повлиял на формирование идеи автономии
Латвии в рамках России, набиравшей популярность в годы Великой войны как
среди левых активистов различных оттенков, так и у правонационалистических
общественных деятелей. Как отмечает в связи с этим российский исследователь
Л. Воробьёва, "чтобы освободиться от экономической и политической власти
немецкого дворянства, добиться самоуправления, а также самоопределения
в области культуры, представители "верхнего слоя" латышского населения были
готовы опередить немцев в доказательствах своей лояльности самодержавию"42.
Действительно, в 1914 г. в речах латышских политиков доминирова-
ли верноподданнические и лоялистские нотки. Так, 26 июля 1914 г. депутат
Я. Голдманис заявил с трибуны IV Государственной думы: "Среди латышей
и эстонцев нет ни единого человека, который бы не сознавал, что всё то, что ими
достигнуто в смысле благосостояния, достигнуто под защитой Русского Орла
и что всё то, что латыши и эстонцы должны ещё достигнуть, возможно толь-
ко тогда, когда Прибалтийский край и в будущем будет нераздельной частью
Великой России. Поэтому мы можем видеть теперь у нас такой подъём духа, та-
кой энтузиазм стать на защиту своего дорогого Отечества, что для нарисования
правильной картины этого самые яркие краски были бы совершенно бледны.
Эти великие дни доказывают, что ни национальность, ни язык, ни вероиспове-
дание не мешают нам, латышам и эстонцам, быть горячими патриотами России
41 БлейереД., Бутулис К, ЗундаА., ФелдманисИ. История Латвии. XX век. Рига : Jumava,
2005. С. 70.
42 Воробьёва Л. М. История Латвии: от Российской империи к СССР / Фонд "Историческая
память" ; Рос ин-т стратег, исслед. М., 2009. Кн. 1. С. 88.
Прибалтика. Расставание с империей
225
и стать на защиту своего Отечества, стать плечом к плечу с великим русским
народом против дерзкого врага"43. Однако эти тезисы рассматриваются в совре-
менной латвийской историографии как "архаика", предшествовавшая быстрому
разочарованию в царских властях с последующим выдвижением автономист-
ских и/или революционных лозунгов.
В первые недели и месяцы войны эта лоялистская риторика в целом отража-
ла настроения широких масс латышского населения. Как отмечает латвийский
историк О. Пухляк, в пограничной с германским Мемелем Курляндской губер-
нии (крупнейший порт которой - Либава - был обстрелян германскими крейсе-
рами "Аугсбург" и "Магдебург" на второй день войны, 20 июля / 2 августа) уже
в конце июля 1914 г. около 3 тыс. латышей вызвались добровольцами идти на
фронт воевать против немцев. В Лифляндии (особенно в Риге) развёртывались
мощные кампании среди латышских и славянских обществ по оказанию помо-
щи раненым и семьям воинов, отправившихся на передовую44.
Как в целом отмечают латвийские историки, первые же поражения Русской
армии в Восточной Пруссии, а также отступление в Польше привели, в частно-
сти, к большим потерям среди солдат и офицеров латышского происхождения,
многие из которых пошли на войну добровольцами и придерживались патрио-
тических и в целом русофильских взглядов. И. Бутулис и А. Зунда подчёркива-
ют, что только в почти полностью уничтоженном XX корпусе 1-й армии, в нача-
ле февраля 1915 г. стойко прикрывавшем в арьергардных боях на Августовских
болотах отступление 10-й армии, численность погибших, раненых и взятых
немцами в плен латышей составила, по некоторым подсчётам, около 20 тыс.
человек45. Эти оценки нашли косвенное подтверждение: в 20-е гг. прошлого
века "военспец" профессор А. Свечин в своём "Общем обзоре сухопутных опе-
раций" отмечал выдающуюся боеспособность XX корпуса: "Здесь дисциплина
и порядок сохранялись в войсках несравненно дольше, и командование русских
войск, а также солдатская масса выполнили, находясь в отчаянных условиях,
свой долг до конца. При более энергичных действиях из Гродно разгрому легко
могли подвергнуться не мы, а немцы. Если бы корпуса Самсонова сопротивля-
лись так же доблестно, как и XX корпус, то они были бы выручены"46.
Весной 1915 г. боевые действия развернулись уже на территории Кур-
ляндии: в конце апреля пала Либава (Лиепая), 1 августа германцами был за-
хвачен губернский город Митава (Елгава); наметилась реальная угроза стра-
тегическому центру - Риге. В октябре 1915 г. немцы вышли на подступы
к Двинску (Даугавпилсу). В ноябре германские войска были вынуждены пре-
кратить наступление и перешли к длительной позиционной войне. Таким об-
разом, линия фронта проходила от Двинска по Западной Двине (Даугаве) при-
мерно до Саласпилса и оттуда на запад вдоль южного края болота Тирельпурвс.
В результате кампании 1915 г. кайзеровские войска оккупировали практически
половину населённых латышами территорий, большую часть которых контро-
лировали долгих четыре года.
43 См.: Занимательная история латвийских русских - 2 (1914—1920 гг.). Рига, 2009. С. 166.
44 См.: Пухляк О, Н. Прибалтийские губернии летом-осенью 1914 г. в описании газеты
"Рижский вестник" // Россия и Великая война: опыт и перспективы осмысления роли Первой ми-
ровой войны в России и за рубежом : Материалы междунар. конф. Москва, 8 декабря 2010 г. М. :
Изд-во Московского университета, 2011. С. 164-180.
45 Бутулис К, Зунда А. Указ. соч. С. 69.
46 Великая забытая война. М. : Яуза : Эксмо, 2009. С. 93, 94.
226
В. В. Симиндей
Можно согласиться с латвийскими историками в том, что потеря Курляндии,
где германским руководством был введён жесточайший оккупационный ре-
жим, а также превращение Южной Лифляндии (Видземе) и населённой латгаль-
цами части Витебской губернии в прифронтовую зону принесли латышскому на-
роду неисчислимые бедствия47. Но нельзя не напомнить, что поражения русских
войск существенно деформировали привычный уклад жизни, социально-поли-
тические институты и экономические связи. В числе факторов, способствовав-
ших радикализации настроений общества, следует отметить германскую ок-
купационную политику, проблему беженцев и вопрос создания национальных
воинских частей (включая восприятие последующих проявлений героизма и
больших потерь).
Курляндия наряду с Литвой и частью территории современной Белоруссии
была объявлена "областью управления главнокомандующего Восточным фрон-
том". Характеризуя оккупационный режим, латышские историки отмечают:
"Местная общественная жизнь, деятельность различных обществ, издание
прессы почти полностью прекратились. Стремительными темпами шло оне-
мечивание - в учреждениях, на предприятиях, в школах был введён немецкий
язык. Была установлена строжайшая цензура, введены ограничения на сво-
бодное передвижение и строжайший контроль на дорогах, созданы концен-
трационные лагеря для провинившихся, жандармерии были предоставлены
широкие полномочия в каждом уезде Курземе. С интересами местных жите-
лей, за исключением интересов курземского дворянства, немецкие военные
власти не считались"48.
В работах латышских историков упоминаются планы германского ис-
теблишмента относительно "старых немецких земель" в Прибалтике, в кото-
рых были представлены различные комбинации колонизационно-аннексион-
ной политики с использованием инструментов этнической чистки территории
и онемечивания оставшегося латышского населения. Своего рода полигоном
рассматривалась Курляндия, треть земель которой в первоочередном поряд-
ке следовало распределить среди новых немецких колонистов из Германии.
Аннексионные требования инспирировались Берлином через "Балтийский со-
вет доверия", составленный из балтийско-немецкого дворянства. Адепты гер-
манского колониализма открыто ссылались на "исторический опыт", согласно
которому латышам уготована судьба вымершего балтийского племени - древ-
них пруссов49. Это, как представляется, довольно глубоко вошло в социальную
память латышей.
Как отмечают латвийские историки, германская оккупация Курляндии, от-
сутствие полной уверенности в стабилизации фронта и скудность резервов для
размещения в прифронтовой зоне вызвали волны латышских беженцев в глубь
России. Если семьи работников предприятий, эвакуированных из Риги50 и дру-
гих городов в централизованном порядке, получали возможность устроиться на
новых местах, то остальные беженцы сталкивались с огромными трудностями.
47 Блейере Д., Бутулис #., ЗундаА., Фелдманис И. Указ. соч. С. 73.
48 Там же. С. 74.
49 Там же. С. 74-75.
50 Только из Риги было вывезено оборудование 352 промышленных предприятий и эвакуиро-
вано около 80 тыс. рабочих; в целом около четверти миллиона рижан покинуло город, эвакуацию
которого с лета 1915 г. современные латвийские историки оценивают как "поспешную и ненуж-
ную" (см.: Бутулис К, ЗундаА. Указ. соч. С. 69).
Прибалтика. Расставание с империей
227
В современной латвийской историографии принято считать (и не без основа-
ний), что официальные учреждения России оказались не готовы обеспечить
кров и пропитание людям, согнанным германскими войсками с родных мест,
адаптировать их к условиям затягивающейся войны. На это был дан карт-бланш
национальным общественным организациям, призванным позаботиться о бе-
женцах, наладить взаимодействие с государственными органами на местах51.
В Петрограде 30 августа 1915 г. состоялся съезд представителей разрознен-
ных беженских обществ, на котором в целях сплочения латышей и организации
работы по удовлетворению их текущих нужд был избран Центральный коми-
тет помощи беженцам, в состав которого вошли депутаты Государственной
думы Я. Голдманис и Я. Залитис, общественные деятели - В. Олафс, А. Берге,
Я. Чаксте и др. Комитет, действовавший до января 1918 г., развернул сеть из
260 отделений помощи латышским беженцам по всей России, сумел привлечь
государственные средства и частные пожертвования, организовать культурно-
просветительскую работу на латышском языке.
К настойчивости в работе по установлению системы взаимосвязей между
группами латышей во внутренних губерниях активистов комитета подталки-
вала боязнь "распыления" значительной части латышского народа на просто-
рах России (у литовцев и эстонцев, в меньшей степени затронутых эвакуацией,
столь серьёзной озабоченности не было).
Для оценки масштабов проблемы беженцев, отмечаемой латышскими исто-
риками, можно привести тот факт, что даже в некоторых удалённых губерниях
латыши составляли самую большую диаспору среди перемещённых лиц. Так, по
итогам переписи беженцев, проведённой в Архангельской губернии, на 1 сен-
тября 1916 г. в ней обосновалось 4862 человека, из которых латыши составляли
2010 человек, поляки - 683, литовцы - 231, эстонцы - 5652.
В советской историографии и пропагандистской публицистике преоблада-
ли критические нотки в отношении деятельности комитета, учитывая её право-
националистический "уклон". В частности, упор делался на разоблачении хо-
зяйственных махинаций верхушки комитета, обеспечившей себе вольготные
условия существования на фоне военных тягот для основной массы латышского
населения53.
В современной латышской историографии и учебно-пропагандистской ли-
тературе деятельность Центрального комитета помощи беженцам, напротив,
описывается в превосходных тонах (отчасти не без основания), причём акцент
делается не столько на практических вопросах, сколько на политических. Он
оценивается как "кузница кадров" для будущей независимой Латвии, в кото-
рой отрабатывались навыки общественной и государственной работы с от-
чётливым национальным рефреном при успешной "лоялистской" маскировке
и отсутствии каких-либо репрессий со стороны властей. В некоторых учебных
пособиях этот аспект заостряется следующим образом: "В Петрограде был соз-
дан Латышский центральный комитет по оказанию помощи беженцам, который
в то время являлся единственной руководящей организацией всего латышского
51 БлейереД., Бутулис К, ЗундаА., Фелдманис К Указ. соч. С. 75.
52 Трошина Т. И. Великая война... Забытая война... : Архангельск в годы Первой мировой
войны (1914-1918) : книга для учителей. Архангельск : КИРА, 2008. С. 130.
53 См., например: Мишке В. Кто такие латышские буржуазные националисты. Рига, 1956.
С. 40-41.
228
В. В. Симиндей
народа"54. В латышских эмигрантских публикациях также обращается внимание
на роль этого комитета в постановке с декабря 1916 г. вопроса об "объединении
разделённых частей латышского народа в едином и непобедимом организме",
включая латгальцев Витебской губернии55 (хотя далеко не все из них считали
себя латышами, а свой язык — лишь диалектом латышского).
В постсоветских учебниках проблема беженцев подана под специфически
пропагандистским углом, критикующим царское правительство: "Положение
беженцев было очень тяжёлым, потому что правительство царской России
о них не заботилось. Беженцы сами должны были организовывать помощь сво-
им землякам. В эту работу активно включились представители латышской ин-
теллигенции, которые в местах наибольшего скопления латышских беженцев
в России создавали организации по оказанию помощи беженцам"56. В другом
учебнике утверждается (без контекста германского наступления): "Многих за-
ставили стать беженцами силой русские войска. Оставшихся без родины и иму-
щества беженцев в товарных вагонах развезли по всей России. Там они ютились
в приютах, прозябали на станциях или в открытом поле. Помощь от правитель-
ства беженцам была незначительной"57.
Как известно, в июле 1915 г., под впечатлением от потери Курляндии, угро-
зы её аннексии Германией, наплыва беженцев, а также смеси ярости и отчая-
ния в настроениях соплеменников, латышские депутаты в IV Государственной
думе Я. Залитис и Я. Голдманис обратились в высшие военные инстанции
с ходатайством об организации добровольческих латышских стрелковых ба-
тальонов. После утверждения 19 июля 1915 г. положения об организации ла-
тышских добровольческих батальонов эти депутаты были поставлены во главе
Гражданского комитета и обратились к латышскому народу с невиданными ра-
нее националистическими призывами, особо выделяемыми современными исто-
риками из Латвии: "Собирайтесь под латышскими знамёнами!"58 Впоследствии
латышские батальоны были развёрнуты в 8 полков, объединённых в две брига-
ды, не считая девятого - резервного.
Любопытно мифотворчество вокруг этого дела в латышской учебной ли-
тературе: "Войска царской России оставили Курземе и Земгале без серьёзного
сопротивления врагу; казалось, что они не считали эту территорию своей зем-
лёй, за которую стоило сражаться. Именно это обстоятельство способствовало
появлению в латышском обществе идеи, что оборона Видземе, а также возвра-
щение Курземе и Земгале должны осуществляться латышскими войсковыми
подразделениями"59.
Образчиком негативных измышлений, рассчитанных на детей, можно счи-
тать следующий отрывок из учебника: "Армейское командование издало приказ
о том, что Курземе должны покинуть все мужчины в возрасте от 18 до 45 лет.
На просьбу курземцев остановить разорение земли Верховный главнокоман-
дующий вооружёнными силами России великий князь Николай Николаевич
54 Баумерт К, Курлович Г., ТомашунсА. Указ. соч. С. 54.
55 Высказывание католического епископа, проф. Я. Ранцанса (цит. по: Śilde Ä. Latvijas vesture.
1914-1940. Stokholma : Daugava, 1976. 20.1pp.).
56 Баумерт К, Курлович Г., Томашунс А, Указ. соч. С. 52-54.
57 Курлович Г., Томашун А, История Латвии для основной школы. Рига : Zvaigzne ABC, 2002.
С. 172.
58 Блейере Д., Бутулис #., ЗундаА., Фелдманис К Указ. соч. С. 75.
59 Баумерт К, Курлович Г., Томашунс А. Указ. соч. С. 54.
Прибалтика. Расставание с империей
229
ответил: "Плевать я хотел на ваше Курземе!"60 Апофеозом националистическо-
го бахвальства является следующий пассаж: "Царское правительство не дове-
ряло малым национальным меньшинствам Российской империи, но уступило
требованиям латышской общественности и согласилось на создание латышских
стрелковых батальонов, а позднее полков. В июле 1915г. были утверждены пра-
вила формирования батальонов. Было опубликовано воззвание "Собирайтесь
под латышские знамёна!" <...> Части латышских стрелков были первыми на-
циональными войсковыми подразделениями в армии царской России"61.
Разумеется, никаких "уступок требованиям" не было, а история национальных
воинских и милиционных частей в России имела не одно столетие.
Использование в деле латышских стрелков, вызвавшихся упорно защи-
щать свои родные места на самых трудных участках фронта, было сопряжено
со значительными потерями убитыми, ранеными и пленными. Это порождало
брожение в умах, причудливую смесь национализма и восприимчивость к ле-
ворадикальной пропаганде, усилившейся после падения монархии в феврале
1917 г. Поползли злонамеренные слухи о том, что русское командование якобы
специально создаёт условия для уничтожения латышских солдат под орудий-
ным и пулеметным огнём немцев62. На этом фоне экзальтированная героиза-
ция в латышской печати и общественном мнении исключительно латышских
стрелков привела к замалчиванию подвигов русских солдат63. В результате
мало кто из латышских обывателей в январе 1917 г. знал, что, например, вместе
с 1-м Усть-Двинским и 7-м Бауским латышскими стрелковыми полками своей
атакой у озера Бабите прославились в кровопролитных "рождественских боях"
(23 декабря 1916 г. - 2 января 1917 г.) 11-й пехотный Псковский и 56-й пехот-
ный Житомирский полки. Это стало истоком мифа о том, что смело сражались
только латышские стрелки.
Злонамеренные слухи времён Великой войны и горькие оценки историков
переплелись в современной мифологии, которую представляют латвийским
школьникам: "Кровавые бои продолжались, немецкое наступление было задер-
жано, но Елгава и Курземе остались в руках немцев. Потери латышских стрел-
ков - около 2 тыс. убитыми и 7 тыс. ранеными - были бессмысленны. Многие
считали, что Верховное командование русской армии сознательно стремилось
уничтожить латышские полки. Хотя сознательное предательство не было до-
казано, возмущение латышских стрелков было обоснованным. Оно также име-
ло большое значение в последующих событиях"64. Другие латышские авторы
внушают школьникам: "Осенью 1915 г. немецкая армия быстро продвигалась
вперёд на рижском направлении. Русская армия не боролась с полной отдачей,
так как была апатичной; генералы не хотели и не могли вдохновить солдат на
борьбу. Противника они считали превосходящим, а землю, за которую следова-
ло бороться, чужой для себя"65.
60 Klisäns V. Vësturevidusskolai. Ill daja. Mâcîbu grâmata. Rîga : Zvaigzne ABC, 2005. 56. lpp.
Переутверждён Министерством образования и науки Латвийской Республики в 2008 г.
61 Курлович Г., Томашун А. Указ. соч. С. 176, 177.
62 BalodisA. Latvijas un latviesu tautas vesture. Rïga : Kabata, 1991. 165. lpp.
63 См.: ГайворонскийК. С. Рождественские бои как пример удачной "исторической привати-
зации" // Россия и Великая война: опыт и перспективы осмысления роли Первой мировой войны
в России и за рубежом. Материалы международной конференции. Москва, 8 декабря 2010 г. М. :
Изд-во Московского университета, 2011. С. 47-54.
64 Баумерт К, Курлович Г., Томашунс А. Указ. соч. С. 57.
65 Goldmane S., KlisäneJ., KfaviçaA. et al. Vësture pamatskolai. Latvija 20. gadsimtâ. Mâcîbu
grâmata. Rîga : Zvaigzne ABC, 2006. 26. lpp.
230
В. В. Симиндей
Стираются в Латвии из памяти и места захоронений русских воинов, их под-
вигов при защите большого Отечества. Так, латышский историк Я. Лисманис
в своей фундаментальной книге, посвященной мемориализации мест боёв
и захоронений воинов на территории Латвии в период с 1915 по 1920 г., даёт
описания и ссылки на 252 захоронения солдат Российской армии разных на-
циональностей, отмечая при этом, что "большая часть из них не сохранилась
до нашего времени"66. Однако латвийский краевед А. Ржавин приводит дан-
ные о том, что ранее таких захоронений существовало около 500, включая
единичные и расположенные на немецких кладбищах. Подготовленный его
стараниями мартиролог "Список захоронений воинов Российской армии, по-
гибших во Вторую Отечественную войну (1.8.1914-3.3.1918) на террито-
рии Курляндской, Лифляндской и Витебской губерний Российской империи
(с 1.9.1917 Российской республики)" доступен в электронном виде67. Общая
численность воинов Российской армии, захороненных на территории Латвии,
точно не известна, тогда как немцы подсчитали количество своих павших сол-
дат, которых было около 24 тыс.68
Роль Февральской революции как катализатора автономистских (и скры-
тых сепаратистских) тенденций на неоккупированной немцами части Латвии
отражена в научной, научно-популярной и учебной литературе: "У каждой на-
ции есть право на самоопределение. Получение государственного суверените-
та является неотъемлемой частью этого права. Латышская нация использовала
историческую возможность и завоевала суверенное государство. Латвийское
государство образовалось в период, когда Российская империя в Первой миро-
вой войне стояла на пороге военного, экономического и политического краха.
Февральская революция открывала широкие возможности для автономии живу-
щих в России народов"69.
В целом спектр вариантов военно-политических и территориальных реше-
ний местные историки представляют себе таким образом: "После Февральской
революции мнения о дальнейшей судьбе Латвии были разными. Временное
правительство считало Латвию неотъемлемой частью России, у населения кото-
рой не могло быть никаких прав на самоопределение. Крупнейшей латышской
партией того времени были социал-демократы, которые раскололись на две груп-
пы - большевиков и меньшевиков. Большевики считали, что Латвия должна
быть в составе России. Они были убеждены, что большевики должны взять всю
власть в России, а также в Латвии, действуя в соответствии с учением К. Маркса
о государстве диктатуры рабочих. В Латвии ими руководил Фрицис Розинь.
Меньшевистская часть социал-демократии страны в большей мере защи-
щала интересы латышского народа. Она требовала для Латвии права на авто-
номию, чтобы латышский народ на своей земле мог свободно выбирать путь
своего хозяйственного и культурного развития. Позднее они примкнули к сто-
ронникам идеи независимого Латвийского государства и окончательно порвали
с большевиками"70.
66 Lismanis J. Kauju un krituSo karavïru pieminai. Rïga : N.I.M.S., 1999. XV. 1pp.
67 Русское Общество в Латвии : интернет-сайт. URL: http://voin.rasskie.org.lv/2ov_bkm.php
(дата обращения: 12.12.2013).
68 Lismanis У. Op. cit.
69 Kurlovics G., Tomasuns A. Latvijas vesture vidusskolai. 2. daja. Eksperimentâla mâcïbu grâmata.
Rïga: Zvaigzne ABC, 2007. 28.1pp.
70 Курлоеич Г., ТомашунА. Указ. соч. С. 187.
Прибалтика. Расставание с империей
231
Как известно, по мере продвижения германских войск, которым в августе
1917г. удалось форсировать Западную Двину и захватить Ригу и часть Рижского
уезда, происходила большевизация латышских стрелков и значительной части
мирного населения неоккупированных территорий, а также активизация нацио-
нал-буржуазных и национал-интеллигентских кругов. Поток беженцев был уже
не столь мощным, как в 1915 г.; в Риге осталось немало латышей, что открывало
этот региональный центр для различных политических спекуляций с герман-
ской стороны.
Наряду с фактором германской оккупации Курляндии и Риги (а с фев-
раля 1918 г. - всей территории современной Латвии) расшатывали ситуацию
и отсутствие устойчивой власти в Петрограде, и нарастание радикальных на-
строений и насилия, и "похабный" Брестский мир, и опасения в латышских
политических кружках утратить родные земли "навсегда". Всё это постепенно
открывало путь к "интернационализации" прибалтийского вопроса, упованию
на волю Антанты и/или германских сил, созданию уже в 1918 г. марионе-
точных ("правительство Ниедры") и коллаборационистских ("правительство
Улманиса") политических новообразований - вопреки мифам о решающей
роли "Освободительной войны" против войск П. Вермонта-Авалова и красно-
армейцев.
Возникшие в ходе Первой мировой войны хозяйственная разруха и соци-
альные беды (массовая безработица, нужда, голод, большая численность не-
трудоспособных инвалидов), как отмечают историки, в сочетании с жестоким
террором немцев на оккупированных территориях ощутимо задели широкие
слои латышского населения и явились факторами его революционизирования71.
В авангарде трансформации политико-административного ландшафта неокку-
пированной части Лифляндии стояли большевики, сочетавшие тактику создания
новых органов власти (Исполнительный комитет Совета рабочих, солдатских
и безземельных депутатов Латвии - Исколат) и борьбы за места в официальных
структурах. Такой подход дал им не только возможность закрепить своё доми-
нирование в советах, но и превратить в манифестацию торжества своей партии
легальные выборные органы. Так, в сентябре 1917 г. представители большеви-
ков в Видземском земском совете получили голоса 63 % фактических избира-
телей, а в ноябре за делегатов Учредительного собрания России проголосовали
72 %. ("Крестьянский союз" К. Улманиса, являвшийся наиболее популярной
правой силой, довольствовался, соответственно, 36 и 23 % голосов.) Таким об-
разом, ещё до октябрьского переворота 1917 г. территория Латвии, не занятая
немцами, считалась одним из самых большевизированных регионов России.
Стоит ли удивляться, что после переворота в Петрограде в не занятой нем-
цами большей части Лифляндии практически без сопротивления была уста-
новлена советская власть. Затем в условиях немецкой оккупации, подписания
большевиками Брестского мира, Гражданской войны и иностранной интервен-
ции прибалтийский вопрос был вытолкнут из внутриполитического контекста
в международно-политическую плоскость. Под лозунгом борьбы с больше-
вистской угрозой в схватку за передел прибалтийских окраин России вступили
Германия, Великобритания, Франция и США.
71 Воробьёва Л. М. Указ. соч. С. 97.
232
В. В. Симиндей
После поражения Германии в Первой мировой войне Антанта использовала
её вооружённые силы в Прибалтике с конца 1918 г. для "перемалывания" боль-
шевиков, а сами немцы, маневрируя между странами-победительницами, стре-
мились так или иначе закрепиться в регионе. С одной стороны, победа боль-
шевиков в Гражданской войне в России, их заинтересованность в преодолении
международной блокады, с другой - стремление бывших союзниц России осла-
бить её или во всяком случае выстроить для Запада "санитарный кордон" про-
тив большевизма, создали условия для международного признания суверените-
та "буржуазных" Латвии и Эстонии.
В учебной литературе эти события подаются с изрядным цинизмом: "Рос-
сию раздирали военные действия и смута, в которые большевики широко во-
влекали латышские стрелковые части. Их посылали на ликвидацию бунта быв-
ших союзников большевиков - левых эсеров в Москве, против белогвардейской
армии адмирала Колчака и в другие места"72. Также школьникам внушают, что
"большевики не отказались от имперской идеи, лишь замаскировав её интерна-
ционализмом и тезисом о праве наций на самоопределение, однако их попыт-
ка в 1919 г. с помощью военного вторжения и разжигания Гражданской войны
сформировать в Латвии свой режим не увенчалась успехом"73.
Руководство Советской России 2 февраля 1920 г. заключило Тартуский
мирный договор с Эстонией, all августа - с Латвией, пойдя на территориаль-
ные и финансовые уступки. 26 января 1921 г. Верховный совет стран Антанты
по инициативе Франции принял решение о признании де-юре отделения Латвии
и Эстонии от России. 28 июля 1922 г. последней из стран-победительниц юри-
дически признали Латвию, Литву и Эстонию США, причём с оговоркой госсе-
кретаря США Ч. Э. Хьюза: "...Соединённые Штаты последовательно настаива-
ли, что расстроенное состояние русских дел не может служить основанием для
отчуждения русских территорий, и этот принцип не считается нарушенным из-
за признания в данное время правительств Эстонии, Латвии и Литвы, которые
были учреждены и поддерживаются туземным населением"74.
Судьба Латвии и других прибалтийских земель решалась при прямом вме-
шательстве внешних сил в условиях военной и послевоенной разрухи, с учётом
зарубежных геополитических наработок и идеологического противостояния.
Определённой части латышского общества удалось решить вопрос создания
национального государства в свою пользу. Не вдаваясь в подробный разбор
споров о легитимности тех или иных решений в условиях присутствия ино-
странной военной силы, обратим внимание на вопрос их репрезентативности.
Население латвийских территорий в годы Первой мировой войны уменьшилось
почти вдвое, считая погибших, эвакуированных, беженцев и мобилизованных
в армию: из примерно 2,5 млн человек, проживавших там в 1914 г., в 1918 г.
осталось лишь около 1,3 млн человек. Эта статистика даёт яркое представление
о степени деформации довоенного общества Курляндии и Лифляндии, многие
лучшие представители которого погибли или оказались в ключевой момент
72 Курлович Г., ТомашунА. Указ. соч. С. 189, 190.
73 Kurlovics G., Tomasüns A. Op. cit.
74 Цит. по: Фоменко А. В. Прибалтийский вопрос в отношениях США с Советской Россией:
1918-1940. От появления независимых прибалтийских режимов до включения их в состав
СССР. М. : ЛЕНАНД, 2009. С. 60.
Прибалтика. Расставание с империей
233
истории вне пределов Латвии. Эти и другие "неудобные" вопросы в современ-
ной латвийской исторической науке и памяти стараются не поднимать.
Первая мировая война в Прибалтике в зеркале местной исторической науки
и народной памяти, как представляется, не находится в фокусе исследователь-
ского и общественного внимания. Вместе с тем ещё с межвоенного и эмигрант-
ского периодов накопилось немало мифов, по большей части антироссий-
ских и антирусских, так или иначе связанных с Великой войной - от выдумок
о русских генералах, специально сдававших литовские и латвийские террито-
рии немцам, славших на верную гибель латышских стрелков, до мифов о том,
что урона от русских войск местному населению было больше, чем от немецких;
от тенденции преуменьшать степень влияния "благоприятных обстоятельств"
в обретении независимости до преувеличения усилий и героизма собственных
политиков, дипломатов и военных.
Возможно, что приближающаяся печальная дата 100-летия начала Великой
войны вызовет у прибалтийских учёных интерес как к исследованию конкрет-
ных региональных, биографических "белых пятен" в истории Первой мировой
войны, так и побудит к написанию серьёзных обобщающих работ, лишённых
искажающего действительность этноцентризма.
ФИНЛЯНДИЯ.
МНОГОЛИКОЕ РОЖДЕНИЕ НАЦИИ
Й. Бекмон
ПАМЯТЬ О ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ В ФИНЛЯНДИИ
Общая память Финляндии о Первой мировой войне во многом осталась
в тени героизации белофиннов, особенно победы с помощью немцев маршала
К. Г. Маннергейма в гражданской войне в Финляндии 1918 г., затем ликвида-
ции пролетарского восстания "красных" финнов посредством концлагерей,
голода и массовых расстрелов. На этом фоне "настоящими" героями стали так
называемые "егери" (фин. -jääkärif), или "егерское движение" (jääkäriliike) -
группировка финских молодых добровольцев, которые с 1914 г. прошли воен-
ное обучение у немцев, затем воевали на Восточном фронте против России, уча-
ствовали в ликвидации восстания "красных" финнов в 1918 г., после чего создали
офицерский корпус финской армии - костяк армии независимой Финляндии.
В то же время в финской историографии всеми силами замалчивается тот
факт, что Финляндия в течение первых лет войны была неотъемлемой частью
Российской империи, что война была очень выгодна финской промышленности
и что более тысячи финских офицеров и добровольцев воевали в русской армии,
в том числе и сам К. Г. Маннергейм, который в то время был генерал-майором.
ПЯТЬ ФИНЛЯНДИИ: ГЕНЕЗИС ГОСУДАРСТВЕННОСТИ
НА ФОНЕ КРАХА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В 1914-1919 гг.
Особенности памяти о Первой мировой войне в Финляндии во многом
обусловлены тем, что сама государственность независимой Финляндии была
создана и сформирована именно в ходе той войны. Если в начале войны как
"Республика Финляндия" (фин. - Suomen Tasavaltä) она вообще не существо-
вала, то в 1917 г. уже получила свободу от большевиков, в 1918 г. - пережила
страшную и кровавую гражданскую войну, а в конце Первой мировой войны
своё место на карте заняло новое независимое государство.
В националистической финской историографии истинными героями это-
го процесса выступают белофинны, в особенности их руководитель - К. Ман-
нергейм, и офицерский корпус в виде так называемых финских "егерей"1, ко-
торые "воевали в немецкой армии против собственной страны"2 и определили
1 См., например, одну из первых пропагандистских работ о "егерях" участника этого движе-
ния: Tuompo W. Е. Suomen jääkärit. Muistelmiaharjoituskentältäja rintamalta. Helsinki : Gummerus,
1918.
2HaapalaP. Kun yhteiskunta hajosi. Suomi 1914-1920. Painatuskeskus. Helsinki, 1995. S. 153.
Финляндия. Многоликое рождение нации
235
дальнейшую прогерманскую ориентацию финской элиты. Исследование "егер-
ского движения" - это мейнстрим националистической историографии. Труды
о "егерях" весьма активно публикуются в Финляндии с момента окончания
Первой мировой войны до наших дней. Однако эти работы сравнительно ред-
ко носят научный характер. Стандартным подходом к проблеме "егерей" были
взгляды участников этого движения, изложенные в мемуарах, в которых авторы
оправдывают свою позицию. Такая тенденция оставалась доминирующей и не-
изменной вплоть до 90-х гг. прошлого века3.
С помощью мифа о "егерях" финские историки-националисты стремятся
преувеличить антироссийскую ориентацию финского народа и одновременно
доказать правомерность прогерманской ориентации среди определённых слоев
финской интеллигенции. Националистическая "белофинская" историография,
конечно же, молчит о том, что большинство финнов сохраняли лояльность рос-
сийскому императору, что война была очень выгодна финской промышленно-
сти, что сотни финских офицеров и добровольцев воевали в Российской армии.
Представители националистической историографии, основанной на мифе "не-
нависти к русским" (фин. - ryssänvihä) финского народа, всеми силами пытают-
ся стереть память о Российской империи в Первой мировой войне, подменить
её "истинными" белофинскими героями - К. Маннергеймом, "егерями", бело-
финским офицерским корпусом, военизированными националистическими от-
рядами самообороны - "шюцкорами" (фин. - suojeluskunnai).
Как справедливо отмечает финский историк П. Хаапала, к концу 1917 г.
ещё существовало много разных сценариев развития событий для России в за-
висимости от того, кто бы удержал там власть: коммунисты, социал-демократы,
император, ультранационалисты, военные или буржуазия. Финляндия, следова-
тельно, могла остаться в составе России, стать частью Швеции или Германии.
Но Финляндия, по словам П. Хаапала, стала "аграрно-националистическим
мелким государством"4.
В годы Первой мировой войны и непосредственно после неё существовали
не только Великое княжество Финляндское в составе Российской империи, а
затем независимая Республика Финляндия, но и ряд других государственных
образований, каждое из которых выражало интересы определённых финских
политических движений. Не секрет, что в ходе Великой войны Финляндия одно
время была даже монархией, со своим королём Фридрихом Карлом - нем-
цем, избранным финским парламентом. В целом во время Первой мировой
войны существовало не менее пяти разных Финляндии со своими интереса-
ми, войсками, политическими целями и руководителями: (1) Великое кня-
жество Финляндское - до получения независимости в 1917 г.; (2) Республика
Финляндия - с 1917 г.; (3) "Красная Финляндия" - в ходе гражданской во-
йны 1918 г. под руководством социалистического революционного пра-
вительства - "Совета народных уполномоченных Финляндии" в Хельсинки
(28 января - 25 апреля 1918 г.); (4) "Королевство Финляндия" - во главе с коро-
лём-немцем в 1918 г. после гражданской войны (9 октября -14 декабря 1918 г.)
и (5) "Великая Финляндия" в рамках "племенных войн" (фин. - heimosodaf)
или, поскромнее, "племенных походов" (фин. - heimoretket) финских национа-
листов в 1919-1920 гг., совершавших вооружённые нападения на территорию
3 Enckell О. Jääkärien tarina. Helsinki ; Otava, 1980; Lackman M. Toim. Jääkärimuistelmia. Helsinki :
Otava, 1994.
AHaapalaP. Op. cit. S. 15.
236
И. Бекман
Советской Карелии, Петроград и область, Кольский полуостров с целью спро-
воцировать там восстание, захватить власть и присоединить все эти земли
к "Великой Финляндии". Известно также желание главнокомандующего бело-
финнов К. Маннергейма захватить Петербург в 1919 г.
В финской историографии вооружённое выступление великофинских
шовинистов против советской власти с 1918 г. в целях создания "Великой
Финляндии" называется весьма скромно - "племенными походами". Хотя ис-
пользуется и более объективный термин - "племенные войны"5. Смысл этого
термина заключается в том, что финским националистам якобы добровольно
"помогали" финно-угорские племена, которые хотели восстать против совет-
ской власти, создав вооружённый союз с великофинннами. Однако в действи-
тельности эти "походы" были обычными вооружёнными нападениями против
советской власти в целях захвата территорий, и закончились они за малым ис-
ключением практически безрезультатно.
Для руководителей нового белофинского государства было очень важно
вести пропаганду среди финского народа с целью распространения агрессив-
ной русофобии, которая в виде финской политической программы "ненависти
к русским" стала практически официальной идеологией страны. В 20-е и 30-е гг.
прошлого века был опубликован даже ряд научных исследований об истории
финской идеологии "ненависти к русским"6. Важно то, что финские национали-
сты, активизировавшись во время Первой мировой войны, решили практически
любой ценой создать "Великую Финляндию".
Современная националистическая историография Финляндии подчёрки-
вает, что независимая финская республика якобы не выступала организатором
этих "походов", хотя очевидно, что великофинские шовинисты искали всевоз-
можных "союзников" в этом деле: от финских правительственных кругов до
британской армии и русских белогвардейцев.
В связи этим стоит упомянуть, что попытки создать "Великую Финляндию"
получили логическое продолжение во время Второй мировой войны, когда
Финляндия в союзе с Гитлером в 1941-1944 гг. пыталась завоевать и включить
Ленинград и область, Кольский полуостров, Советскую Карелию, Эстонию,
Северную Латвию, Северную Швецию, Северную Норвегию в состав новой
сверхдержавы "Великая Финляндия" (фин. - Suur-Suomi) в соответствии с пла-
ном главной фашистской организации страны - Академического общества
"Карелия" (фин. - Akateeminen Karjala-Seura), которое объединило весь исте-
блишмент финского общества сразу после окончания Первой мировой войны.
Правда, удалось финнам временно оккупировать только Советскую Карелию
и Карельский перешеек7.
Иначе говоря, воспользовавшись Первой мировой войной и временной сла-
бостью Российской империи и Советской России, разные общественные группы
финнов пытались реализовать свои политические интересы и цели. Эти устрем-
ления не только принесли финнам много горя, страданий и смертей, но стали
5 Niinistö J. Heimosotien historia 1918-1922. Helsinki : Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, 2005.
6 См., например: KaremaaO. Vihollisia, vainoojia, syöpäläisiä. Venäläisviha Suomessa
1917-1923. Helsinki : Suomen Historiallinen Seura, 1998; Klinge M. Vihan veljistä valtiososialis-
miin. Yhteiskunnallisia ja kansallisia näkemyksiä 1910- ja 1920-luvuilta. Porvoo : WSOY, 1972;
Luostarinen #. Perivihollinen. Suomen oikeistolehdistön Neuvostoliittoa koskeva viholliskuva sodassa
1941-1944. Taustajasisältö. Tampere : Vastapaino, 1986.
7 См., например: Seppälä H. Suomi miehittäjänä. Helsinki : SN-kirjat, 1989.
Финляндия. Многоликое рождение нации
237
основой для мифолигизированного исторического самосознания современного
финского народа.
Таким образом, особенности финской историографии Первой мировой вой-
ны и исторического самосознания современных финнов об этой эпохе базиру-
ются на процессе формирования финской государственности, которому посвя-
щено множество работ финских историков (так же, как и о создании Великого
княжества Финляндского в составе Российской империи в 1809-1810 гг. как
первого "прототипа" суверенного финского государства)8. В то же время иссле-
дования истории Первой мировой войны и участия в ней финнов крайне немно-
гочисленны, поскольку финская националистическая историография подходит
к событиям той войны именно с точки зрения того, что финны и их Великое
княжество не были прямыми её участниками на стороне России. Напротив,
они якобы активно и единодушно выступали против России вместе с немцами,
и в рамках этой "далёкой" для них войны боролись исключительно за свою не-
зависимость. Например, финский историк П. Хаапала делает достаточно оди-
озный вывод: "Финны не участвовали в войне, не чувствовали, что война рус-
ских - это их война"9. Отсюда и вытекает тенденциозность финской историо-
графии, желание писать лишь о движении "егерей" и забыть о том, что сотни
финнов воевали в качестве офицеров и добровольцев в рядах царской армии,
так же как и о том, что война в целом была выгодна финнам. В представле-
нии историков-националистов незаконное вооружённое формирование "еге-
рей" служило истинно патриотическим интересам Финляндии, хотя на самом
деле эта группировка была сформирована в интересах немцев с целью оторвать
Финляндию от Российской империи и вовлечь её в сферу влияния Германии.
Ещё одной причиной нежелания финской исторической науки обращать-
ся к Первой мировой войне является присоединение страны к Европейскому
союзу, которое состоялось в 1995 г. после референдума. В голосовании 57 %
финнов отдали свои голоса за ЕС, 43 % - высказались против10. Во многом на
результаты референдума повлияла откровенная русофобская агитация финских
СМИ, в первую очередь крайне антироссийской газеты "Хелсингин Саномат",
призывавших финнов оторваться, наконец, от России, вернуться к "западной
цивилизации" и сфере влияния. В связи с этим, когда мир праздновал 80-ле-
тие Великой войны, в Финляндии остались равнодушны к этой теме. Однако
в историографии появилась новая тенденция, которая подчёркивала "случай-
ность" образования Финляндии в рамках этой войны. Как написал П. Хаапала
в 1994 г., создание Финляндии было результатом "великой смуты", вызванной
войной во всей в Европе11.
8 Интересно, что в декабре 2013 г. депутат партии "Истинные финны" создал блог "У Финляндии
больше независимости нет", где утверждал, что в составе Российской империи у Финляндии было
больше независимости и автономии, чем в составе Евросоюза (см. Tossavainen R. Suomi ei ole enää
itsenäinen. Uusi Suomi//Reijо Tossavainen, toisinajattelija : website. 2013. 6 joulukuu. URL: http://reijo-
tossavainen.puheenvuoro.uusisuomi.fi/155568-suomi-ei-ole-en%C3%A4%C3%A4-itsen%C3%A4in-
en-viett%C3%A4k%C3%A4%C3%A4mme-siksi-kansallisp%C3%A4iv%C3%A4%C3%A4 (дата об-
ращения: 13.01.2014). Это мнение типично для определенных депутатов "Истинных финнов",
которые считают, что в составе России жить финнам было бы выгоднее.
9 Haapala P. Op. cit. S. 14.
10 Eduskunta : website. URL: http://lib.eduskunta.fi/ukk/Main.phx/showQuestion?id= 178 (дата об-
ращения: 05.11.2013).
11 Ibid. S. 5.
238
И. Бекман
ФИНЛЯНДИЯ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ -
ОТ ЭЙФОРИИ К КАТАСТРОФЕ
Из работ финских авторов следует, что, несмотря на удалённость Финляндии
от линии фронта, на её территории разместились большие военные соединения
и части флота, строились широкомасштабные укрепления. Накануне Первой
мировой войны Россия систематически милитаризировала финскую территорию,
архипелаг и акватории, рассматривая их как буферную зону. Наиболее значи-
мым укреплением на финской территории была "Морская крепость императора
Петра Великого". Этот комплекс береговых оборонительных сооружений соз-
давался на случай еропейской войны для защиты Санкт-Петербурга от немцев и
существовал в 1913-1918 гг. Для строительства крепости в Хельсинки в 1916 г.
были привезены тысячи китайских строителей. Тем не менее сооружение крепо-
сти после начала войны замедлилось, и к моменту, когда Финляндия и Эстония
получили независимость, укрепления были готовы лишь частично12.
По данным финского историка П. Хаапала, в Финляндии находилось бо-
лее 100 тыс. солдат русской армии13. Задачей их была защита северного флан-
га Петербурга и противодействие высадке врага на территории Финляндии.
Особую угрозу представляла возможная высадка немецких и шведских войск,
поскольку, как полагали, такой сценарий мог разжечь в Финляндии восстание14.
Историк Т. Хоппу рисует атмосферу начала войны в Финляндии: ожида-
ние высадки вражеских войск, слухи и паника в Хельсинки, бегство жителей
столицы в деревни15. В литературе придаётся значение факту лечения в годы
войны тысяч раненых русских солдат в финских больницах16. Вместе с тем сле-
дует учитывать, что в течение первых трёх лет войны (1914-1917 гг.) военные
действия на территории Финляндии, за исключением мелких инцидентов, не ве-
лись. Значение территории Финляндии выросло к концу войны, когда немецкие
войска приблизились к Петрограду.
Первая мировая война имела огромное значение для промышленности
Финляндии. Вместе с тем это влияние финскими историками оценивается неод-
нозначно. С одной стороны, в начале войны, когда прекратилась торговля с за-
падными странами, финская деревообрабатывающая промышленность практи-
чески обанкротилась: работники бастовали, без работы остались около 10 тыс.
финнов. Однако, с другой стороны, российская армия нуждалась в финских то-
варах, особенно продовольственных. В итоге, как показывают исследователи,
в Финляндии появилось до 20 тыс. новых рабочих мест, безработица сменилась
дефицитом рабочей силы. Финские заводы, прежде всего металлообрабатыва-
ющие, текстильные и бумажные, получили толчок для развития. Зарплаты ста-
бильно росли вплоть до революции 1917 г. В целом в Финляндии около 40 тыс.
промышленных работников, что составляло около 40 % рабочей силы, работали
12 Амирханов Л. И. Морская крепость Императора Петра Великого. СПб. : Иванов и Лещин-
ский, 1995.
13 Haapala P. Op. cit. S. 153.
14 Норри Т. Historian unohtamat. Suomalaiset vapaaehtoiset Venäjän armeijassa 1. maailmansodas-
sa 1914-1918. Helsinki : Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, 2005. S. 31.
15 Ibid. S. 31-32.
16 Harry H. et al. Suomen venäläissurmien tutkimisen lähdepohja vuosina 1914-22 // Westerlund
Lars. Toim. Venäläissurmat Suomessa 1914-1922. Osa 1. Sotatapahtumat 1914-1922. Valtioneuvoston
julkaisusarja 1/2004. Helsinki : Valtioneuvoston kanslia, 2004. S. 11.
Финляндия. Многоликое рождение нации
239
на российские военные заказы. Финские крестьяне мигрировали из деревень
в большие города. В то же время огромный спрос на продовольствие стал очень
выгодным для финского сельского хозяйства. Помимо прочего в больших ко-
личествах финских продуктов нуждались русские гарнизоны, размещённые на
территории Финляндии17.
Как подчёркивает финский историк П. Хаапала, годы войны были для фин-
нов "удивительно хорошими": выросла торговля, началось беспрецедентное
время "лёгких денег", можно было брать большие кредиты18.
Появлению некой "военной эйфории", охватившей Финляндию после на-
чала войны, по убеждению историков, способствовало и то, что финны не обя-
заны были служить в русской армии - на фронт попали только несколько сотен
офицеров и добровольцев. Исследователи констатируют, что остальные финны
с радостью встретили войну. И эта позиция сохранялась до революции 1917 г.,
в результате которой Финляндия к концу года получила независимость. Однако
реальность социально-экономического благополучия времён Первой мировой
войны противоречит националистическим мифам о положении Финляндии
в составе Российской империи. Историки-националисты традиционно видят
историю страны того периода в негативном формате, концентрируя внимание
исключительно на "репрессиях" и "русификации" финнов. При этом они вы-
деляют два "периода репрессий": первый в 1899-1905 гг. и второй - в 1908—
1917 гг. С этой точки зрения весьма характерным является название одного из
сборников статей "Период русской репрессии в Финляндии"19.
Образ "репрессий", хотя и не отражает всей политики царского правитель-
ства в Финляндии, доминирует в финской историографической литературе для
того, чтобы скрывать факт о том, что находиться в составе Российской империи
было для финнов на самом деле очень выгодно. В националистической литера-
туре избегают упоминаний об экономических и других привилегиях, которыми
пользовались финны. Вместе с тем существует и другая позиция.
Так, известный финский историк М. Клинге подчёркивает выгодное по-
ложение финнов в составе русской империи и выступает против русофобии20.
Другой историк, П. Хаапала, обращает внимание на то, что в результате полу-
чения независимости в 1917 г. экспорт в Россию закончился, импорт продуктов
прекратился, результатом гражданской войны в 1918 г. стала экономическая
катастрофа, государственный долг вырос, финская марка упала в связи с ин-
фляцией, образовался дефицит всех товаров и услуг21. Иначе говоря, в незави-
симой Финляндии эйфория закончилась экономической катастрофой. Однако
подобная позиция остаётся "опасной" для националистического истеблишмента
Финляндии, который упорно не хочет рассказывать финнам о положительном
влиянии России и на протяжении десятилетий всеми силами пытается доказать,
что получение независимости - это единственное правильное решение - путь
к "светлому будущему" финского народа. Только к 90-летию Первой миро-
вой по инициативе правительства начали более объективно изучать положение
финнов во время Великой войны.
17 См., например: Арипеп О. Rajamaasta tasavallaksi // Toim. Suomen historia. 6, Romantiikasta
modernismiin, rajamaasta tasavallaksi / Blomstedt Yrjö et al. Espoo : Weilin + Göös, 1987; Keränen
Jorma et al. Toim. Suomen itsenäistymisen kronikka. Jyväskylä : Gummerus, 1992.
18 Haapala P. Op. cit. S. 155.
19 Päiviö T. Toim. Venäläinen sortokausi Suomessa. Porvoo : WSOY, 1960.
20 Klinge M. Keisarin Suomi. Espoo : Schildt, 1997.
21 Haapala P. Op. cit. S. 13.
240
И. Бекман
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА 1918 г. В ФИНЛЯНДИИ - КЛЮЧЕВОЕ СОБЫТИЕ
ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В ФИНСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Финская гражданская война 1918 г. - самое изучаемое событие в финской
историографии, но вместе с тем и самое спорное. Большая часть финских исто-
риков всеми силами скрывают тот факт, что финнам с их привилегиями было
более выгодно жить в Российской империи, а её распад привёл к страшной тра-
гедии в виде гражданской войны, где "красные" и "белые" финны воевали друг
против друга. Каждый из этих лагерей пытался впоследствии защитить свою точ-
ку зрения на эту войну. Появилась и развилась тенденциозная историография
белофиннов о "войне-освобождении", у "красной" же стороны возможностей
реализовать свою точку зрения в литературе было значительно меньше, по-
скольку левые партии подверглись преследованиям, а их активисты были ре-
прессированы в 20-е и 30-е гг. прошлого века.
Несмотря на то, что длилась эта война всего лишь три с половиной месяца
(с 27 января по 15 мая 1918 г.), в националистической историографии Финлян-
дии наряду с движением "егерей" она занимает центральное место. Главная
проблема заключается в том, что финские националистические историки пыта-
ются изолировать это событие от общего хода истории, придать ему завершён-
ный уникальный характер. В итоге современным финнам трудно понять, что эта
гражданская война происходила во время Первой мировой.
О тенденциозности историографии свидетельствует само название этой
войны. Первоначальное название - "война-освобождение" (фин. - vapaussotä)
было придумано для того, чтобы подчеркнуть "освобождение" от русской им-
перии и ликвидацию "красного" пролетарского бунта. Этот термин "война-ос-
вобождение" использовали К. Маннергейм, а также страны-победители. Под
таким названием были опубликованы первые официальные исторические тру-
ды, вышедшие уже в 1918 г.22, и серия работ 20-30-х гг. В итоге единственным
официальным подходом к истории гражданской войны в межвоенный период
стало рассмотрение её как освободительной войны.
Безуспешный союз Финляндии с Гитлером в 1941-1944 гг. имел своеобраз-
ный результат для историографии гражданской войны в Финляндии. Термин
"война-освобождение" начал использоваться реже, стало популярно характери-
зовать войну как "гражданскую" (фин. - kansalaissotd), подчёркивая более объ-
ективно деятельность и цели двух сторон - "белых" и "красных" финнов.
Первым серьёзным шагом в этом направлении стали исследования извест-
ного финского историка Я. Пааволаинена, который в конце 60-х гг. опубликовал
двухтомную книгу о "террорах" гражданской войны: "красном"23 и "белом"24.
Таким образом, Я. Пааволайнен стоял у истоков создания современной, более
объективной историографии той войны, обвиняя обе стороны в терроре как про-
тив соперников, так и против мирных жителей. Новый подход Я. Пааволаинена
хорошо отражён в названии его работы - "Политическое насилие в Финляндии
в 1918 г." Таким образом историк попытался разрушить националистическую
мифологию о войне как об освобождении, связав эту войну только с насилием.
22 Kivijärvi Е. Toim. Suomen vapaussotä 1918. 1. osa, Tapahtumat Helsingissä. Helsinki : Ahjo,
1918.
23 Paavolainen J. Poliittiset väkivaltaisuudet Suomessa 1918. 1, "Punainen terrori". Helsinki :
Tammi, 1966.
24 Idid. 2, "Valkoinen terrori". Helsinki : Tammi, 1967.
Финляндия. Многоликое рождение нации
241
К середине 70-х гг. Я. Пааволайнен подтвердил свою точку зрения ещё од-
ной монографией под названием "Национальная трагедия Финляндии. Красный
и белый терроры и лагеря для пленных в 1918 г."25 Вместе с тем Я. Пааволайнен
считал оба явления равнозначными, с чем многие были не согласны, поскольку
именно "красная" сторона, включая гражданское население (женщины, дети),
являлась жертвой системной агрессии и насилия долгое время даже после окон-
чания войны.
Современной историографии этой войны присущ неясный образ "безумной
агрессии", охватившей финнов. Именно так известный финский историк психо-
логии войны Ю. Силтала охарактеризировал гражданскую войну в своей мас-
штабной научной работе, опубликованной в 2009 г.26 Ю. Силтала также первым
оценил разделение финнов на "красных" и "белых" как искусственное.
Психологический подход к событиям гражданской войны стал в настоящее
время распространённым. Одна из самых интересных тем исследований - это
судьба так называемых "красных сирот" (фин. - punaorvof), т.е. детей финских
коммунистов, которые после войны 1918 г. были отняты у своих родителей.
О них, например, писала финская исследовательница М. Каарнинен27. Она по-
казывает как возникла такая категория детей. По мнению исследовательницы,
белофинны считали, что финские матери-коммунистки могут дать своим детям
опасное воспитание, например привить им ненависть к буржуазной Финляндии.
Поэтому тысячи детей были насильно изъяты, объявлены сиротами и разме-
щены в "хороших" буржуазных семьях, которые должны были дать им "пра-
вильное" политическое воспитание. (Кстати практика изъятия детей у роди-
телей с "неправильными" взглядами до сих пор применяется в Финляндии.)
Исследовательница Т. Пеккалайнен тоже написала книгу под названием "Вол-
чицы и маленькие девицы - неизвестные женщины гражданской войны" про
жертв геноцида белофиннов, которые расстреливали и малолетних детей, в том
числе девочек, по политическим причинам28.
Появилась в последнее время в финской историографии и тенденция рас-
сматривать гражданскую войну не только через призму белофинского поли-
тического террора 1918 г. или финских "егерей", но и в более широком контексте
общих событий Первой мировой войны. В 2006 г. историк М. Тикка опубли-
ковал работу в духе Я. Пааволаинена, но уже в более широкой перспективе -
"Время террора - беспокойные годы Финляндии 1917-192 Г'29. Из заглавия вид-
но, что события в монографии рассматриваются не просто через призму трёх-
месячной гражданской войны, а в более широком диапазоне масштабного, пси-
хологического, хаотического "безумия".
Однако финские историки сих пор не пишут о том, что причиной террора
и хаоса в Финляндии был именно распад Российской империи, которая раньше
давала финнам удивительно много благ и привилегий. Напротив, финны про-
должают отстаивать точку зрения о "тюрьме", которой была для них Россия,
и "преследованиях" императора, что позволяет обосновать необходимость "ос-
вобождения".
25 Paavolainen J. Suomen kansallinen murhenäytelmä. Punainen ja valkoinen terrori ja vankileirit v.
1918. Helsinki : Tammi, 1974.
26 Siltala J. Sisällissodan psykohistoria. Helsinki : Otava, 2009.
27 Kaarninen M. Punaorvot 1918. Helsinki : Minerva, 2008.
28 Pekkalainen T. Susinartut ja pikku immet. Sisällissodan tuntemattomat naiset. Helsinki : Tammi,
2011.
29 Tikka M. Terrorin aika. Suomen levottomat vuodet 1917-1921. Helsinki : Ajatus, 2006.
242
Й. Бекман
ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ИСТОРИИ
ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ: НОВЫЕ ПОДХОДЫ
Необходимость переформатирования памяти о Первой мировой войне обу-
словила активизацию исторической политики финского правительства в этом
направлении. Оно инициировало проект "Погибшие в войне в Финляндии
1914—1922", в рамках которого в 2002 г. в Интернете был создан открытый банк
данных о лицах, погибших во время Первой мировой войны на территории
Финляндии. В сентябре 2013 г. база включала информацию о 39 тыс. 550 жерт-
вах, 93 % из которых погибли во время гражданской войны в Финляндии
в 1918 г. или сразу после неё. Поиск можно осуществлять по фамилии, имени,
дате рождения, профессии, месте проживания, причине смерти30.
Правительственный проект "Погибшие в войне в Финляндии 1914-1922"
иллюстрирует новый подход финского руководства к Первой мировой войне.
Если раньше внедрялся националистический миф о ней на основе только "ге-
роизма" К. Маннергейма и финских "егерей", проявленного при ликвидации
восстания "красных" финнов в 1918 г., то теперь речь идёт о всех жертвах Пер-
вой мировой войны, стремлении идентифицировать всех погибших, почтить
их память, внести всех в один реестр независимо от политической ориентации.
К 90-летию начала Первой мировой войны финское правительство выде-
лило средства на специальную национальную программу, в рамках которой
в 2004 г. вышло исследование "Финны в Первой мировой войне". В ней деятель-
ность финнов рассматривается не только в армиях России или Германии, но
и в вооружённых силах Великобритании, Франции, Австралии, Новой Зелан-
дии, Южной Африки, США, Канады и Советской России. Таким образом, дан-
ное исследование не делает никакого акцента на том, что формально Финляндия
входила в состав Российской империи в начале войны и большинство финнов
были лояльны императору. Напротив, авторы стремятся доказать, что это не
так: у финнов никакого "особенного" национального интереса или чувства не
было, а воевали они практически "везде"31.
Другими словами, финансируемые правительством исследования хорошо
отражают изменения финской историографии в отношении Первой мировой
войны. Она отходит от абсолютизации движения "егерей", призванных "ос-
вободить страну от русских", концентрации исследовательского интереса ис-
ключительно на деятельности этих националистов в Германии в 1915-1918 гг.
и их "карельских авантюрах" 1919 г., т.е. вооружённых попытках отвоевать
у Советской России земли для "Великой Финляндии". Теперь финские исто-
рики стараются увидеть финнов в годы Первой мировой войны в разных реги-
онах и ипостасях, но по-прежнему забывают об их существовании в составе
Российской империи.
30 Suomen sotasurmat 1914-1922. Vuosina 1914-22 sotaoloissa surmansa saaneiden nimitiedosto //
Arkistolaitos : website. URL: http://vesta.narc.fi/cgi-bin/db2www/sotasurmaetusivu/main?lang==fi (дата
обращения: 25.10.2013).
31 Westerlund Ls. Toim. Suomalaiset ensimmäisessä maailmansodassa. Venäjän, Saksan, Ison-
Britannian, Ranskan, Australian, Uuden Seelannin, Etelä-Afrikan, Yhdysvaltain, Kanadan jaNeuvosto-
Venäjän armeijoissa vuosina 1914-1922 menehtyneet suomalaiset sekä sotaoloissa surmansa saaneet
merimiehet. Valtioneuvoston kanslian julkaisusarja 6/2004. Helsinki : Valtioneuvoston kanslia, 2004.
Финляндия. Многоликое рождение нации
243
МИРКО ХАРЬЮЛА - УНИКАЛЬНЫЙ ФИНСКИЙ ИСТОРИК
ПЕРВОЙ МИРРОВОЙ ВОЙНЫ
Один из самых интересных современных финских историков Первой миро-
вой войны - М. Харьюла, молодой любитель истории. Он начинал свою рабо-
ту как дилетант, не только без исторического образования, но и без высшего
вообще. По профессии М. Харьюла - таксист. Согласно его интервью 2006 г.,
данном в связи с изданием первой монографии, он изучает историографию
и пишет историю "всех стран и регионов территории бывшего СССР"32. Это мо-
жет выглядеть неправдоподобно, но М. Харьюла - полиглот, свободно владеет
русским, а также многими другими языками, в том числе эстонским. При этом
у него нет русских корней, по ночам он водит своё такси по Хельсинки и в пере-
рывах читает книги, а днём работает в архивах. За свой счёт он путешествует
по библиотекам России, Финляндии и Эстонии. Таксист М. Харьюла является
в Финляндии и Европе одним из ведущих экспертов по Первой мировой вой-
не. По его мнению, и финская, и российская историографии тенденциозны, что
и побудило его написать объективную историю реальных событий на основе
всех доступных архивных данных и исследований. Его стиль глубоко детали-
зирован, он рассказывает о событиях хронологично, с точными и ясными выво-
дами, приводит конкретные мини-биографии участников событий.
Первая монография М. Харьюла "Финны в Гражданской войне России
1917-1922 гг." вышла в 2006 г. в престижном издательстве Общества фин-
ской литературы. Это маштабное исследование объёмом в 700 страниц вклю-
чает описания участия финнов из России в гражданской войне в Финляндии
в 1918 г., а также участие финских "красных" беженцев в событиях в России
1918-1922 гг. М. Харьюла рассматривает деятельность Коммунистической
партии Финляндии, создание автономной Советской Карелии и участие финнов
в британской интервенции на Севере в 1918-1919 гг. В этой книге есть списки
участников и их миниатюрные биографии33.
Вторую свою большую монографию - "Русская Карелия и Мурманск
1914-1922" - М. Харьюла опубликовал уже в следующем, 2007, году34. На ос-
нове большого количества архивных данных он рисует первую в финской исто-
риографии полную картину событий на Кольском полуострове, в Мурманске
и Восточной Карелии во время Первой мировой войны, российских революций,
иностранной интервенции и Гражданской войны. В ней повествуется и о воен-
ных нападениях белофиннов на Советскую Россию.
Третья фундаментальная монография молодого историка под названием
"Эстония 1914-1922. Мировая война, революции, независимость и война-осво-
бождение" появилась в 2009 г.35 Издание является первым полным описанием
событий в Эстонии в контексте Первой мировой войны. В ней М. Харьюла так-
же пишет как эстонцы воевали в русской армии (это крайне интересный ма-
териал, но выходящий за рамки данного исследования). Примечательно, что
32 Yöt taksissa, päivät historian tutkijana // Helsingin Sanomat. 2006. 13 toukokuu.
33 HarjulaM. Suomalaiset Venäjän sisällissodassa 1917-1922. Helsinki : Suomalaisen Kirjallisu-
uden Seura, 2006.
34HarjulaM. Venäjän Karjala ja Muurmanni 1914-1922. Helsinki : Suomalaisen Kirjallisuuden
Seura, 2007.
35HarjulaM. Viro 1914-1922. Maailmansota, vallankumoukset, itsenäistyminen ja vapaussota.
Helsinki : Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, 2009.
244
Й. Бекман
его перу принадлежит и история Румынии - первая монография в этой области
на финском языке36. Есть у него работа и об истории флотов разных стран на
Балтийском море времён Первой мировой: "Балтийское море 1914-1921 - фло-
ты Балтийского море в мировой войне, в русских революциях и в гражданской
войне"37.
Пример М. Харьюла интересен прежде всего попыткой представить со-
вокупность событий войны не только с точки зрения финских национальных
интересов, а со всех сторон в контексте главных направлений развития собы-
тий на международной арене и военных действий. В то же время творчество
М. Харьюла доказывает, что историю Финляндии практически невозможно
изолировать.
Проблемы изучения истории Финляндии в Первой мировой войне заклю-
чаются в том, что она была объектом разнообразных интересов и находилась
в центре многочисленных событий, сами финны были разделены не только на
"красных" и "белых", но и на монархистов, лояльных разным империям и во-
евавших в составе военных формировании разных стран. Таким образом, твор-
чество молодого таксиста М. Харьюла вскрывает проблемы финской историо-
графии. По сути, устойчивого историографического направления исследования
самой Первой мировой войны и участия в ней финнов нет. Оно остаётся в тени
изучения генезиса финской нации и государственности.
АНТИ-"ЕГЕРИ", ИЛИ ДРУГАЯ СТОРОНА МЕДАЛИ:
РОЛЬ ФИННОВ В РУССКОЙ АРМИИ
Первая мировая война повлияла не только на формирование отдельных го-
сударств, но и судьбы отдельных людей, которым удалось в ходе той войны
сделать карьеру и стать вершителями судеб целых наций. Самый известный
из таких финнов - тогдашний генерал-майор русской армии, потом регент и
маршал независимой Финляндии Карл Густав Маннергейм. Он успешно воевал
в Первую мировую в Польше, Галиции, Буковине, Румынии, а после её оконча-
ния руководил Белым движением в гражданской войне в Финляндии, с помо-
щью немцев ликвидировал коммунистическое восстание финнов и стал самым
известным финским государственным деятелем. В 2004 г. он даже заслужил ти-
тул "величайшего финна всех времён"38, несмотря на то, что фактически не был
финном и плохо владел финским языком. О К. Маннергейме написаны сотни
книг разного качества, тогда как о других его соотечественниках, служивших
в российской армии в годы Первой мировой войны, финские историки долгое
время практически не вспоминали.
Первое научное исследование о финнах в русской армии в годы Первой
мировой войны вышло только в 2005 г. Это докторская диссертация Т. Хоппу
о финских добровольцах в 1914-1918 гг.39 Автору пришлось нелегко, учитывая,
36 Harjula M. Romanian historia. Helsinki : Books on Demand, 2009.
37 Harjula M Itämeri 1914-1921. Itämeren laivastot maailmansodassa sekä Venäjän vallankumouk-
sissa ja sisällissodassa. Helsinki : Books on Demand, 2010.
38 Yle.fi : website. URL: http://yle.fi/vintti/yle.fi/suuretsuomalaiset/tulosseuranta/index.html (дата
обращения: 25.10.2013).
39 Норри Т. Historian unohtamat...
Финляндия, Многоликое рождение нации
245
что тема эта в националистической финской историографии практически была
табу. Добровольцы не вписывались в миф о том, что император "преследовал"
финнов, а те, в свою очередь, выступали против российских властей, и вся фин-
ская интеллигенция занимала пронемецкую позицию. Этот националистический
миф имеет глубокие корни. Как пишет сам Т. Хоппу, когда началась граждан-
ская война в Финляндии в 1918 г., как "белые", так и "красные" финны считали
добровольцев в русской армии предателями, о них было принято молчать40.
По традиции долгие годы подчёркивались антирусские настроения, выпячива-
лись "годы репрессий" в составе Российской империи, "война-освобождение"
от "красных" финнов. В итоге финская националистическая историография ге-
роизирует 1100 финских добровольцев, служивших у немцев, но упорно молчит
о более чем 700 финских добровольцах, офицерах и резервистах, которые во-
евали за российского императора. Не случайно финский историк Т. Хоппу на-
звал своё уникальное исследование о финских добровольцах в рядах русской
армии во время Первой мировой "Забытые историей - финские добровольцы
в русской армии в Первой мировой войне 1914—1918й41.
Вслед за Т. Хоппу в 2013 г. ещё одно исследование под названием "Офицеры
на службе русских - финские офицеры в вооружённых силах России в Первой
мировой войне" опубликовал М. Харюла42. Тем самым он продолжил развитие
нового направления финской историографии Первой мировой войны - изучение
судеб финских добровольцев и финских офицеров в русской армии, и эта другая
"сторона медали" - финские добровольцы на службе русских - стала заметным
явлением современной финской историографии. Очевидно, что эта тема входит
в противоречие с националистическим направлением в финской исторической
науке, героизирующей "егерей", и может разрушить всю конструкцию традици-
онной историографии.
В новейших исследованиях показаны особенности службы финнов в рос-
сийской армии. Так, Т. Хоппу пишет, что в Финляндии в 1901 г. был введён за-
кон о призыве на военную службу, который позволял финнам служить в русских
гарнизонах на территории Финляндии, но в 1905 г. действие закона отменили:
взамен военной службы Финляндия должна была ежегодно платить военные
репарации (выплачивались до 1916 г.)43. Поэтому, отмечает историк, на тер-
ритории Великого княжества Финляндии военное положение было объявлено
31 июля 1914 г., но обязательная служба в армии затронула только резервистов
и кадровых офицеров44. Около 200 финских офицеров были мобилизованы в на-
чале войны. Вместе с тем уже 30 августа в финских газетах появилось распоря-
жение императора о помощи финнам в их попытках попасть в русскую армию45.
Дело в том, что финны весьма лояльно относились к российскому престолу
и ценили более чем 100-летнее спокойствие, которое принесло им присоедине-
ние к России взамен постоянных войн со шведами.
Поданным Т. Хоппу, около 1,1 тыс. финских добровольцев выразили жела-
ние воевать в рядах русской армии, из них около 700 туда попали46. Возможно,
40 Норри Т. Historian unohtamat...
41 Ibid. S. 307.
Ą2HarjulaM. "Ryssänupseerit". Ensimmäisen maailmansodan Venäjän asevoimien suomal-
aistaustaiset upseerit 1914-1956. Helsinki : Books on Demand, 2013.
43 Норри Т. Historian unohtamat... S. 29.
44 Ibid. S. 30.
45 Ibid. S. 11-12.
46 Ibid. S. 314.
246
И. Бекман
историк всё же преуменьшает количество финских военнослужащих в россий-
ской армии, так как в лучших традициях финской историографии он пытается
поставить под сомнение позитивную мотивацию воевавших за "антифинского"
императора (мотивация "егерей" под вопрос не ставится).
Т. Хоппу, изучивший судьбы финских офицеров на службе русской армии,
пришёл к выводу, что в российских мундирах в годы Первой мировой войны
воевали более 300 финских офицеров. Среди них были кадровые офицеры, офи-
церы запаса и некоторые добровольцы. Более 100 финнов, в основном из семей
интеллигенции, вербовались на короткие офицерские спецкурсы.
Другой историк, Т. Скуг, в своих исследованиях предположил, что в рус-
ской армии воевали более 400 финских офицеров47. Не исключено, что и он
старается преуменьшить роль финнов в русской армии. По подсчётам исто-
рика Т. Хоппу, всего в годы Первой мировой войны в русской армии погибли
44 финских офицера48. Кроме того, по его мнению, ещё 23 финских офицера
погибли в Гражданской войне в России49.
ПАМЯТНИКИ СОБЫТИЯМ И ГЕРОЯМ
ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В ФИНЛЯНДИИ
На территории Финляндии практически нет памятников финским добро-
вольцам или офицерам, воевавшим в русской армии в годы Первой мировой вой-
ны. Единственным исключением является русский генерал, а позже финский
маршал К. Маннергейм. Фигура всадника на улице его же имени в центре
Хельсинки напоминает о параде победы белофиннов в столице в 1918 г., кото-
рый маршал принимал верхом. Вместе с тем К. Маннергейм всегда был крайне
спорной фигурой для финского общества, поскольку являлся главным инициа-
тором и организатором геноцида финских коммунистов, отправленных в кон-
цлагеря и расстрелянных.
В глубоком лесу, на высокой скале на территории, принадлежащей городу
Тампере, находится ещё один известный памятник К. Маннергейму. Он тоже
напоминает о событиях 1918 г. - когда маршал руководил "освобождени-
ем" Тампере от "красных" финнов. О противоречивом отношении к К. Ман-
нергейму говорит периодически появляющаяся на монументах в Тампере и
Хельсинки надпись "мясник" (фин. - lahtarï), сделанная красной краской. Не
случайно памятник в Тампере "спрятали" в 1956 г. в лесу. Есть, кстати, версия
о том, что и памятник К. Маннергейму в центре Хельсинки, появившийся че-
тыре года спустя, в 1960 г., подняли на высоту 11,7 м, чтобы вандалы не могли
его испортить. Однако и на этом памятнике время от времени появляется крас-
ная надпись "мясник".
47 Норри Г. Maailmansodan rintamilta Venäjän sisällissotaan. Venäjän palveluksessa olleiden
suomalaisten aktiivi- ja reserviupseerien tappiot 1914-1922 // Westerlund Lars. Toim. Suomalaiset
ensimmäisessä maailmansodassa. Venäjän, Saksan, Ison-Britannian, Ranskan, Australian, Uuden
Seelannin, Etelä-Afrikan, Yhdysvaltain, Kanadan ja Neuvosto-Venäjän armeijoissa vuosina 1914-1922
menehtyneet suomalaiset sekä sotaoloissa surmansa saaneet merimiehet. Valtioneuvoston kanslian ju-
lkaisusarja 6/2004. Helsinki : Valtioneuvoston kanslia, 2004. S. 12.
48 Ibid. S. 17.
49 Ibid. S. 22.
Финляндия. Многоликое рождение нации
247
По данным мемориального общества "Война-освобождение", на террито-
рии Хельсинки находится 5 памятников белофиннам, 7 памятников немецким
войскам и 5 памятных мест "красным"50. По всей Финляндии размещено много
памятников, но в основном все они связаны с событиями 1918 г.
Памятники движению "егерей" - характерная и узнаваемая в Европе чер-
та финской памяти о Первой мировой войне. Подобные памятники помимо
Финляндии есть в Латвии в честь участия "егерей" в боях на Восточном фронте.
В кирхе города Лиепая есть мемориальная доска на месте, где финские "егери"
приняли военную клятву. Существуют памятники в Швеции, через которую
они проходили, в Германии, где они обучались военному делу. Наконец, память
о "егерях" охраняет специальное общество памяти "Сообщество традиции 27-го
егерского батальона" (фин. - Jääkäripataljoona 27:пperinneyhdistys ry.)51.
Таким образом, памятники, увековечивающие события Первой мировой
войны в Финляндии, имеют ту же направленность, что и официальная финская
историография. Они в первую очередь связаны с гражданской войной 1918 г.,
"егерским" движением и главным героем событий - К. Маннергеймом.
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ В ФИНСКОЙ ШКОЛЕ
Анализ официальных распоряжений Министерства образования свиде-
тельствует о том, что Первая мировая война в финской школе изучается до-
статочно поверхностно. В действующих "Основах плана обучения в базовой
школе" 2004 г. термин "Первая мировая война" встречается всего один раз,
в программе обучения истории в 7-9 классах основной школы. Согласно доку-
менту дети должны изучить следующие темы: "От конкуренции великих держав
к Первой мировой"; "Империализм и его влияние на великие державы Европы
и колонии"; "Первая мировая война, её причины и последствия"; "Причи-
ны краха Российской империи и революции 1917 г."; "Получение независимо-
сти Финляндией и гражданская война"52.
В учебном плане можно также заметить акцент на периоды антифинских
"репрессий" в составе Российской империи. Однако он практически умалчи-
вает о столетии мирного сожительства Финляндии с Россией. Это типичный
финский подход: фиктивная конструкция о "Финляндии", которая якобы су-
ществовала задолго до получения независимости, но всё время подвергалась
репрессиям. Несмотря на то, что финские учебные планы дают авторам учебни-
ков достаточно много свободы (нет предварительной цензуры), нарратив везде
одинаков - два периода "репрессий" в составе Российской империи, движение
"егерей", независимость 1917 г. и гражданская война 1918 г. В целом Россию
в сознании финских учеников пытаются изолировать от Финляндии.
50 Suomen Vapaussota 1918 : website. URL: http://www.vapaussota.fi/muistomerkit.html (дата об-
ращения: 30.11.2013).
51 Jääkärimuistomerkit // Jääkäripataljoona 27:n perinneyhdistys ry : website. URL: http://www.
jp27.fi/perinteet/jaakarimuistomerkit (дата обращения: 30.11.2013).
52 Perusopetuksen opetussuunnitelman perusteet 2004. Vammala : Ope^ushallitus, 2004. S. 225.
248
И. Бекман
ОТРАЖЕНИЕ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ В ЛИТЕРАТУРЕ И КИНО
Первая мировая война и роль финнов в этой войне практически отсутствуют
в финской художественной литературе и кино. Даже главные темы финской на-
ционалистической историографии того времени - гражданская война 1918 г. и
движение "егерей" — являются не очень популярными и скорее маргинальными
темами. Это может быть доказательством того, что современные финские цен-
ности не позволяют спекулировать этими темами. Важнейшее произведение -
широко известная трилогия финского писателя В. Линна "Здесь под северной
звездой" ("Täällä pohjantähden alla") об истории Финляндии сквозь судьбу обыч-
ных сельских жителей с 80-х гг. XIX в. до 1950-х гг. XX в.53 Цель произведе-
ния - укрепление антироссийского националистического мифа под маской
"пролетарской" литературы. В официальном литературоведении Финляндии
В. Линна считается ведущим "пролетарским" писателем страны. С таким титу-
лом можно игнорировать реальные судьбы финнов в составе Российской импе-
рии и после её распада. Акцент автор делает на гражданскую и Вторую мировую
войны. Особая цель, которую он преследует, - стереть влияние Германии на
финнов, подчеркнуть якобы самостоятельный характер политики Финляндии.
"Здесь под северной звездой" является основой многочисленных художествен-
ных фильмов и театральных пьес.
Непосредственно о гражданской войне снято пока всего несколько филь-
мов, и их художественное качество не очень высокое, хотя примечательно, что
интерес к этой теме появился в финском кинематографе совсем недавно.
Гражданская война играет маргинальную роль и в литературе Это позво-
ляет предполагать, что финское общество не готово к открытой дискуссии по
поводу положения Финляндии и финнов в Российской империи, в том числе
в годы Первой мировой войны. Исключением является "краснофинская" лите-
ратура, представленная в основном публикациями 20-х и 30-х гг. прошлого века
в Советском Союзе на финском языке. Очевидно, что она имеет яркую поли-
тическую позицию, но финское литературоведение "красную" литературу во-
обще не признаёт. Гражданская война так или иначе представлена в более чем
тридцати финских фильмах, снятых с 20-х гг. до наших дней. Один из самых
интересных из них - "Егерская невеста" ("Jääkärin morsian"), премьера которого
состоялась в Хельсинки в 1921 г., затем мюзикл дважды экранизировали: в 1931
и 1938 гг. До наших дней. "Егерская невеста" сохраняет высокую популярность.
* *
Памяти о Первой мировой войне в Финляндии практически не существу-
ет. Националистическая финская историография сделала всё возможное, чтобы
стереть из исторического самосознания лояльность финского народа к россий-
скому императору. Всего десятилетие назад стало возможным более или менее
объективно писать о финских добровольцах на службе в русской армии, хотя
традиционная финская тенденциозность в этом по-прежнему сохраняется.
53LinnaV. Täällä pohjantähden alla. Ensimmäinen osa. Porvoo : WSOY, 1959; Idem. Täällä
pohjantähden alla 2. Porvoo : WSOY, 1960; Idem. Täällä pohjantähden alla 3. Porvoo : WSOY, 1962.
Памятник финским егерям в Латвии на месте сражений Первой мировой войны
Памятник Маннергейму в форме 1918 г. около г. Тампере (Финляндия). Испачкан
красной краской и надписями "мясник"
Мемориал на Рижском Братском кладбище
Памятник погибшим в Первой мировой войне, с. Колочава, Закарпатская область
(Украина) (http://www.tmy.ru/sight/id/12561)
Обелиск воинам 132-го запасного пехотного
полка Российской императорской армии
Памятник на братской могиле воинов армии Австро-Венгрии
(http://ukr.rs.gov.ru/node/4738)
В 2013 г. по инициативе Федерации скаутов "Галицкая Русь" были реконструированы
памятники на старом городском кладбище г. Залещики Тернопольской области
(Украина) русским и венгерским воинам.
Мемориал австрийским и русским воинам около с. Гийче Львовской области
(http://reibert .info/threads/memorialy-gerojam-pmv.68135/page-4)
Финляндия. Многоликое рождение нации
249
Вся националистическая историография Первой мировой войны основа-
на на двух центральных мифах: победа белофиннов в "войне-освобождении"
в 1918 г. и движении финских добровольческих "егерей" в рядах немецкой ар-
мии. С этими событиями связана и память о той войне в Финляндии.
Националистический миф о репрессиях финнов в Российской империи
и о вековой "ненависти к русским" распространён не только в историографии,
но и укоренён в коллективной памяти. Финское кино и художественная лите-
ратура полностью солидарны с официальной концепцией, которая сформирова-
лась ещё в ходе самой войны и за 100 лет практически не претерпела изменений.
В этих условиях говорить о том, что финнам было крайне выгодно жить в со-
ставе Российской империи, а Первая мировая война принесла им материальные
преимущества - крайне сложно. Даже те историки, которые пишут про финнов
в рядах русской армии, не могут избавиться до конца от укоренившейся русо-
фобии. Поэтому пока вообще трудно говорить об объективности финской исто-
риографии Первой мировой войны.
Вместе с тем в последнее время появляются более или менее успешные по-
пытки проанализировать события 1918 г. с точки зрения хаотического насилия,
политических репрессий и террора. Однако события на территории Финляндии
остаются изолированными: у финских историков по-прежнему отсутствует
стремление включить их в общий контекст войны и распада Российской импе-
рии. Таким образом, до сих пор у финской исторической науки крайне узкий
взгляд на события времён Первой мировой войны. В эту "замочную скважину"
русофобии видны только гражданская война 1918 г. и "герои-егери".
Уважаемые читатели!
Вы можете подписаться на журнал
"Проблемы национальной стратегии"
Подписка осуществляется всеми отделениями связи
Индекс журнала в каталоге агентства "Роспечать" - 46145,
в каталоге "Почта России" Межрегионального
агентства подписки - 35625
Приобрести журнал, а также другие издания РИСИ можно
по адресу: г. Москва, ул. Флотская, д. 15Б
Телефоны для справок: 8 (499) 747-93-38 (Книжная лавка)
8 (499) 747-93-35
Сайт в Интернете: http://www.riss.ru
Адрес эл. почты: journal@riss.ru
Первая мировая война:
Историографические мифы и историческая память
Монография
Книга 1
Народы Российской империи
Редактор И. К Гейвандова
Технический редактор Ж. В. Логунова
Корректоры К А. Сасова, А. А. Родионова
Компьютерная вёрстка Г. К Бабанова, Е. Ю. Дунаева
Художественное оформление К А. Струкова
Сдано в набор 11.11.2013. Подписано в печать 23.06.2014.
Формат 70х 108/16. Бумага офисная. Гарнитура "Times". Цифровая печать.
Уч.-изд. л. 19,2. Физ. печ. л. 125. Тираж 1000 экз. Заказ № 13/14.
Оригинал-макет подготовлен федеральным государственным научным бюджетным учреждением
"Российский институт стратегических исследований".
Отпечатано в типографии РИСИ.
125413, г. Москва, ул. Флотская, д. 15Б.
ISBN 978-5-7893-0192-0