Левая Пол ити ка)
“аналитический журнал
Капитализм
и Россия
авторы:
Алексей Цветков
Дмитрий Бабич
Евгений Белжеларский
Даниель Бенсаид
Уолден Белло
Эльмар Альтфатер

<ЛеваяПолитика)
А аналитический журнал |
Капитализм
и Россия
Москва
2008

<ЛеваяПолитика)
л аналитический журнал
Выходит четыре раза в год
Председатель редакционного совета
Борис Кагарлицкий
Ответственный секретарь
Алексей Козлов
Редакционный совет
Анна Очкина (заместитель председателя)
Илья Будрайтскис
Анастасия Кривошанова
Василий Колташов
Дизайн
Константин Девятов
Верстка
Евгений Бурлуцкий
Корректура
Валерия Ахметьева
Номер подготовлен при содействии Фонда Розы Люксембург
Адрес редакции: 115191, Москва, ул. М. Тульская д. 2/1, стр. 19
Телефон +7 (495) 6374190
E-mail: leftpolicy@gmail.com
SkypeName: leftpolicy
Тираж 999 экз.

сЛеваяПолитика)
л аналитический журнал № 07-08 2008
Содержание
номера
5 Два капитализма и один кризис
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
7 Обзор научной конференции
Между прошлым и будущим
28 Борис Кагарлицкий
Два капитализма в России. От
царского режима к суверенной
демократии
33 Александр Тарасов
«Второе издание капитализма» в
России
69 Эльмар Альтфатер
Капитализм сегодня: от критики
глобализации к глобальному
движению
80 Аграрный вопрос в старой и новой
России
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА
92 Василий Колташов
На пульсе кризиса
120 Уолден Белло
Капитализм в эпоху кризиса
ЛЕВЫЕ НА ЗАПАДЕ
126 От редакции
Новая антикапиталистическая партия
во Франции: надежды и сомнения
129 Даниель Бенсаид
Мы недооценивали живучесть
сталинизма
134 Коммунистическая
революционная лига
Тезисы о новой левой партии для
Франции
НЕ В ТЕМУ
136 Дмитрий Бабич
Smak sukcesu
КНИГИ
138 Алексей Цветков
Пространство Пьера Бурдье
140 Евгений Белжеларский
Враги или друзья?
3

[Левая Политика» № 07-08
4

(Левая Политика» № 07-08
Два капитализма
и один кризис
Конференция под названием «Два
капитализма в России», проведенная
Институтом глобализации и соци¬
альных движений (ИГСО) при содей¬
ствии Фонда Розы Люксембург в
Москве 17-18 мая в Москве, оказа¬
лась основой нынешнего номера «Ле¬
вой политики». Это уже становится
своеобразной традицией: в № 5 пуб¬
ликовались материалы семинара ле¬
вых активистов в Вологде, в № 6 были
напечатаны материалы дискуссии о
современном фашизме.
Замысел организаторов конфе¬
ренции состоял в том, чтобы сравнить
историческое прошлое «первого» рус¬
ского капитализма, уничтоженного
революцией 1917 года, с социальной,
экономической и политической прак¬
тикой сегодняшнего дня, наступившей
после капиталистической реставрации
1991 года. Оба российские капитализ¬
ма, старый и новый, подвергаются яро¬
стной критике не только слева, но и со
стороны либералов, которые ничуть не
меньше марксистов любят рассуждать
об их отсталости, неполноценности, ав¬
торитаризме и даже зависимости. Эти
совместные сетования, кстати, стано¬
вятся идеологической базой для по¬
пыток создания объединенного оппо¬
зиционного блока левых и либералов.
Единственное различие (которое, од¬
нако, полностью меняет суть дела)
состоит в ответе на вопрос: могут ли
все эти пороки быть преодолены в рам¬
ках самого буржуазного развития.
Иными словами, можно ли исправить
российский капитализм, сделать «пра¬
вильным», демократическим, передо¬
вым и так далее, а потом уже на этой
основе вести борьбу за что-то еще
более замечательное и передовое,
например, демократический социа¬
лизм. Или все же пациент лечению не
поддается, пороки российского капи¬
тализма тесно связаны со структурой
мировой капиталистической экономи¬
ки, тем местом, которое в ней занима¬
ет Россия и той фазой, в которой эта
экономика находится. Все это удиви¬
тельным образом похоже на дискус¬
сии между последователями Карла
Каутского и В.И. Ленина (а также ле¬
вых народников) в начале XX века.
Впрочем, пока материалы конфе¬
ренции обрабатывались и готовились
к изданию, в мире произошли собы¬
тия, которые несомненно должны из¬
менить наш взгляд на происходящее
и, в конечном счете, определить ответ
на вопросы дискуссии куда яснее, чем
любые теоретические аргументы. Гло¬
бальный экономический кризис по¬
шатнул основы мирового порядка, при¬
чем начался он именно из наиболее
передовых, развитых и демократичес¬
ких стран, тем самым демонстрируя,
чего стоят в нашу и эпоху все их за¬
мечательные преимущества. Прави¬
тельства, верные доктрине свободно¬
го рынка и заведомо отрицающие даже
мысль о социалистической экономи¬
ке, оказались обречены прибегать к
национализации и другим мерам, тра¬
диционно ассоциирующимся с полити¬
кой левых. Причем показательно, что
и в этом отношении российские влас¬
ти явно отставали от Запада, не успе¬
вая даже сообразить, что времена
меняются и неолиберальная риторика
больше не в моде.
Кризис поставил под вопрос пер¬
спективы выживания капитализма
как в России, так и на глобальном
уровне. Разумеется, в очередной раз
пророчествовать близкую смерть ка¬
питализма было бы немного опро¬
метчиво, учитывая, сколько раз по¬
добные пророчества делались и оп¬
ровергались историей. Однако, как
мы знаем из древней притчи, волки
приходят именно тогда, когда в них,
после многочисленных криков, пере¬
стают верить. Капиталистическая
система конечна, и кто знает, может
быть, уже нынешнее поколение зем¬
лян будет жить при какой-то другой
5

«Левая Политика» Ns 07-08

системе... Только совсем не обяза¬
тельно, что это будет социализм.
Роза Люксембург произнесла в на¬
чале XX века трагическое пророче¬
ство о том, что выбор, открывающий¬
ся перед человечеством — это «со¬
циализм или варварство». Ее соб¬
ственная гибель, как и последующая
история столетия с его концентраци¬
онными лагерями, мировыми война¬
ми и атомной бомбой, лишь подтвер¬
дила точность этого наблюдения.
Начало нового века, сопровождаю¬
щееся катастрофическими кризиса¬
ми — экологическим, продоволь¬
ственным, экономическим — в оче¬
редной раз ставит перед нами тот же
вопрос. Все эти кризисы существуют
не сами по себе, не просто наклады¬
ваются друг на друга, а исходят из
одного и того же источника, каковым
является исчерпанность возможнос¬
тей развития капиталистической си¬
стемы как таковой. В такой ситуации
откровенно наивной выглядит мысль,
что у России может быть какое-то
либеральное будущее на основе пра¬
вильного буржуазного развития. Пре¬
одоление «органических пороков»
отечественного буржуазного поряд¬
ка становится невозможным в силу
объективных ограничений, не только
внутренне присущих нашему обще¬
ству, но и существующих на уровне
мировой системы. Соответственно,
весьма наивной выглядит и страте¬
гия тех левых, что мечтают встроить¬
ся в кавалькаду либерального про¬
гресса, надеясь по ходу дела занять
в ней более достойное место.
Россия обречена либо постоянно
воспроизводить одну и ту же траекто¬
рию развития, либо совершить очеред¬
ную попытку антикапиталистических
преобразований. Другое дело, что ис¬
тория советского государства, со сво¬
ей стороны, показывает, насколько
трудно вырваться из пут отсталости и
авторитаризма, даже сменив социаль¬
но-экономическую основу общества.
Однако независимо от наших пережи¬
ваний относительно прошлого, кризис
капитализма диктует вопрос о новом
историческом переломе в относитель¬
но недалеком будущем. А значит,
уроки прошлого надо максимально
внимательно изучать. И не только в
плане критики советского опыта (па¬
радоксальным образом, именно эта
работа проделана левыми лучше все¬
го, хотя и не всеми до сих пор усвое¬
на), но и в плане понимания противо¬
речий и перспектив буржуазного по¬
рядка, закономерностей политической
борьбы и революции в странах капи¬
талистической периферии, к числу
которых принадлежит и Россия.
Естественный ход событий заста¬
вил редакцию журнала расширить
тему номера, включив в него матери¬
алы, посвященные современному
кризису мировой системы и развора¬
чивающейся борьбе за ее изменение.
Тем самым тема «Капитализм в Рос¬
сии» естественным образом перерос¬
ла в разговор на тему «Капитализм и
Россия».
Чем острее мировой кризис, тем
более подобная дискуссия из теоре¬
тической плоскости переходит в прак¬
тическую и политическую, ставя пе¬
ред левыми вопрос, как вести себя в
резко изменившихся обстоятель¬
ствах. Увы, организационные и идео¬
логически ресурсы левых на сегодня
в нашей стране слишком слабы, что¬
бы претендовать на роль вершителей
судеб общества или, напротив, его
представителя. Хотя, с другой сторо¬
ны, тем более непростительно в на¬
ших обстоятельствах растрачивать
силы на сектантские споры или бес¬
перспективные псевдополитические
комбинации. Для того чтобы избежать
и того и другого, необходимо четко
ориентироваться в окружающем
мире, соизмерять свои возможности
со своими задачами, умея своевре¬
менно предсказать, какие возможно¬
сти откроются перед нами в ближай¬
шем будущем.
То, что возможности откроются,
не подлежит никакому сомнению. Бу¬
дут ли они использованы — вопрос
другой. Но для того, чтобы успешно
действовать в реальности, надо глу¬
боко ее понимать. И в этом смысл
остаются неизменно актуальными
слова о том, что нет ничего более
практичного, чем хорошая теория.
В том числе и теория, основанная
на историческом опыте.
Ноябрь 2008
6

ДВА КАПИТАЛИЗМА
В РОССИИ
Между прошлым и
будущим
Обзор научной конференции
Исторические аналогии всегда
крайне привлекательны. Благодаря
им мы получаем, с одной стороны,
дополнительные инструменты анали¬
за, а с другой стороны, дополнитель¬
ные прогностические возможности.
Выявляя в прошлом процессы и яв¬
ления, аналогичные современным,
мы стремимся предвидеть развитие
событий, проследить, куда могут при¬
вести сходные тенденции, которые в
настоящий момент порой только на¬
метились. Сегодня социально-эконо¬
мическая и политическая ситуация
России такова, что трудно удержать¬
ся от соблазна подобных аналогий.
Страна, пройдя XX век под лозунгом
«построения социализма», вернулась
в лоно капиталистической системы.
Новые социальные структуры стара¬
тельно подчеркивают свою преем¬
ственность по отношению к прежним,
дореволюционным. Отечественный
капитализм старательно стремится
вписаться в международное разделе¬
ние труда и стать частью мирового
буржуазного порядка, из которого
страна выпала в начале XX века из-
за Октябрьской революции. В 90-е
годы XX столетия мы вернулись на
тот самый путь, который теперь
объявлен «столбовой дорогой цивили¬
зации», путь, с которого Россию сбил,
если верить доминирующей идеоло¬
гии, то ли несчастный случай (пора¬
жение в войне 1914-1917 годов), то
ли вовсе заговор большевиков, под¬
купленных германским генштабом.
Между тем оба российских капи¬
тализма — и дореволюционный, и по¬
стсоветский — демонстрируют чер¬
ты удивительного сходства. Только
причины подобного сходства объяс¬
няются различными исследователя¬
ми по-разному. Соответственно, вы¬
воды и прогнозы делаются разные,
часто противоположные. Кто-то жалу¬
ется на историческое, цивилизацион¬
ное проклятие России, не позволяю¬
щее ей свернуть с пути политическо¬
го авторитаризма и, следовательно,
экономической отсталости. Кто-то
видит причины формирования совре¬
менного облика российского капита¬
лизма в закономерностях мирового
развития. Другим кажется чрезвы¬
чайно соблазнительной идея механи¬
ческого переноса социальных и по¬
литических тенденций, сложившихся
в начале XX века, в современные ус¬
ловия. В любом случае, поиск исто¬
ков сегодняшних событий в прошлом,
обращение к прошлому как к модели
возможного развития событий в на¬
стоящем стали неотъемлемыми эле¬
ментами анализа российского капи¬
тализма не только в исторических, но
и в социологических, экономических,
политологических исследованиях.
Однако аналогия — вещь чрезвы¬
чайно опасная. Каким бы сходством
ни обладали события, происходящие
в разные исторические периоды или
в разных странах, они все же не тож¬
дественны. Все-таки перед нами раз¬
ные общества. Люди, участвующие в
7

tЛевая Политика» Ns 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
этих событиях, их социальные харак¬
теристики, их интересы, их опыт и их
стремления также всегда различны.
Вообще новый исторический опыт,
получаемый обществом в целом и
отдельными людьми в процессе раз¬
вития, является очень серьезным
фактором отличия. Этот опыт стано¬
вится элементом как индивидуально¬
го, так и группового поведения. Ис¬
пользуя метод аналогий, мы должны
четко представлять себе границы его
применения, четко осознавая грани¬
цы подобного метода, Механически
перенести тенденции прошлого на
настоящее означает не понять ни то,
ни другое.
Но если аналогии не работают,
зачем же вообще обращаться к исто¬
рии? Не проще ли попытаться понять
настоящее исключительно из самого
себя, не обременяя наш анализ исто¬
рическими параллелями и фактами?
Любой исторический период конкре¬
тен, он формирует собственные тен¬
денции, с ними и нужно работать. Чем
историки могут помочь экономистам,
социологам, политологам, не говоря
уже об активистах левого движения?
Однако история — это непрерыв¬
ный процесс, день сегодняшний сам
очень быстро становится историей.
Он обусловлен прошлым и одновре¬
менно в нем уже заложены ростки
будущего. Парадоксальным образом,
порой прошлое дает нам больше для
понимания именно будущего, а не
настоящего. Ведь исторический
взгляд позволяет увидеть не только
текущее положение дел, но и динами¬
ку процесса, его направление и его
логику. Именно это делает историчес¬
кий анализ неотъемлемым элемен¬
том любого социального исследова¬
ния. Потому история должна быть ин¬
тересна не сама по себе, а как пре¬
дыстория сегодняшнего дня. Нам важ¬
ны те конкретные обстоятельства и
события, которые сформировали яв¬
ления, процессы и тенденции совре¬
менности.
Сравнение двух российских капи-
тализмов позволит понять, в чем при¬
чина повторяемости определенных
характеристик и закономерностей
буржуазного развития России, какие
8
объективные обстоятельства дей¬
ствуют так настойчиво, воспроизво¬
дя в современной постсоветской Рос¬
сии социальные явления столетней
давности. С другой стороны, выявле¬
ние различий поможет четче опреде¬
лить, как и почему изменилось обще¬
ство, какие новые возможности по¬
явились у социальных субъектов, ка¬
кие шансы они безвозвратно упусти¬
ли и почему. Здесь мы уже перехо¬
дим в сферу общественной практики.
Мы можем увидеть границы, установ¬
ленные объективным историческим
процессом, и те степени свободы, те
возможности, которые есть у обще¬
ства для изменения своей ситуации.
Дискуссия:
участники и
позиции
Итак, чем же сходны и чем разли¬
чаются два капитализма в России, что
дает подобный анализ для социаль¬
ной теории и практики? Этим вопро¬
сам была посвящена конференция,
проходившая 17-18 мая в Москве,
организованная Институтом глобали¬
зации и социальных движений (ИГСО)
при поддержке Московского бюро
Фонда Розы Люксембург. На конфе¬
ренции присутствовали более 30 уче¬
ных из разных городов России, а так¬
же из Украины, Канады и Германии.
Основной целью конференции было
выявление тенденций и перспектив
развития современного российского
общества через обращение к истори¬
ческим аналогиям, через сравнение
состояния российского общества в
1910-х годах и сегодня. Концепции и
оценки, представленные на конфе¬
ренции, были различными, порой про¬
тивоположными, но их сопоставление
позволяет понять, что же за путь про¬
шла наша страна, как она изменилась
от одного капитализма к другому, в
чем истоки возобновления некоторых
социальных и политических тенден¬
ций и каковы границы возможных их
изменений в настоящем и будущем.
При всем разнообразии высказы¬
ваемых гипотез выступления были
подчинены одной идее: выявлению

	Между прошлым и будущим
степени и причин устойчивости ряда
характеристик экономического и по¬
литического развития России, преж¬
де всего отсталого и зависимого ха¬
рактера ее экономического развития
и политического авторитаризма. Этот
вопрос имеет принципиальное, не
только академическое, но и совер¬
шенно конкретное политическое зна¬
чение. От ответов на него зависит,
какую стратегию и тактику должно
выбирать формирующееся российс¬
кое левое движение, где искать себе
союзников и партнеров, в ком видеть
главных врагов.
Профессор московской Высшей
школы экономики (ГУ ВШЭ) Овсей
Ирмович Шкаратан охарактеризо¬
вал исторический путь России с точ¬
ки зрения формирования особого ци¬
вилизационного пространства, струк¬
тура которого на многие годы опре¬
делила характер развития социально-
экономических и политических отно¬
шений в нашей стране. Он отметил,
что история России, как и любая дру¬
гая, вариативна, но в ней существуют
своеобразные точки бифуркации, со¬
бытия, когда осуществляется выбор
исторического пути. Данный выбор
влечет за собой ряд социально-эко¬
номических и политических послед¬
ствий, которые предопределяют фор¬
мирование отношений власти и обще¬
ства, дальнейший поиск экономичес¬
ких и политических партнеров на ми¬
ровой арене, определение рычагов по¬
литической и экономической власти.
Таким образом, возникает целостная
социальная структура, система свя¬
зей и отношений, психологических
черт народа, то есть особое цивили¬
зационное пространство.
Формирование такого простран¬
ства, по мнению О.И. Шкаратана, свя¬
зано с историческими событиями,
которые привели к отказу России от
европейского пути развития и утвер¬
ждению азиатского типа социальных
отношений и политической власти.
Именно поэтому в российской исто¬
рии устойчиво воспроизводятся и
черты политического авторитаризма,
и черты экономической отсталости.
Не были преодолены они и в советс¬
ком периоде. Напротив, авторитарные
«Левая Политика» № 07-08
тенденции, экспансия государства во
все сферы социально-экономичес¬
кой жизни получили свое развитие в
советский период в том особом
строе, который О.И. Шкаратан оха¬
рактеризовал не как социализм, а как
«этакратизм». Сегодняшний капита¬
лизм в России развивается в обще¬
стве с социальной стратификацией
сословного типа и государственным,
подданническим типом социальных
отношений. К новому обществу, по
мнению О.И. Шкаратана, применим
термин «неоэтакратизм», а преодоле¬
ние отсталости российского капита¬
лизма возможно на базе создания
нового типа производства — постин¬
дустриального, информационного,
что приведет к возникновению ново¬
го класса производителей и нового
типа социальных отношений. Однако
развитие такого общества в силу ци¬
вилизационных особенностей России
может опять-таки происходить в ус¬
ловиях авторитаризма, жесткого го¬
сударственного контроля.
Доцент Томского государственно¬
го университета Сергей Александ¬
рович Шпагин проследил динамику
развития политических структур в
России и, в частности, формирования
класса буржуазии и его отношений с
властью. Шпагин обратился к исто¬
рическому анализу развития граж¬
данского общества в России. Он под¬
черкнул, что в начале XX столетия не
рынок как таковой, а классовая борь¬
ба могла1 способствовать превраще¬
нию либерального гражданского об¬
щества в либерально-демократичес¬
кое. В современных условиях бороть¬
ся за свои права стало сложнее. Ос¬
нащенная современными технически¬
ми средствами, наделенная широки¬
ми полномочиями и существенными
социальными гарантиями, но при этом
почти бесконтрольная бюрократичес¬
кая организация остается как носи¬
телем политической власти, так и
главным собственником в России. А
это заставляет усомниться в самой
возможности осуществления «либе¬
ральной модели» политического уст¬
ройства в России.
По мнению Шпагина, как в пери¬
од дореволюционного капиталисти-
9

■Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
ческого развития, так и в эпоху ново¬
го российского капитализма буржуа¬
зия избегает тактики легального дав¬
ления на власть, предпочитая, как он
выразился, «брак по расчету» в на¬
дежде на протекцию со стороны чи¬
новников. Социальные и экономичес¬
кие изменения происходят в заранее
установленных политических рамках,
когда государство поглощает все ин¬
ституты гражданского общества. Эти
институты функционируют лишь но¬
минально, фактически обслуживая
интересы государства и правящего
класса. Становление капитализма в
России, подчеркнул С.А. Шпагин, ни
в начале XX, ни в начале XXI века не
привело к становлению зрелого граж¬
данского общества и к формирова¬
нию относительно независимого эко¬
номического и политического пове¬
дения буржуазии. При этом С.А. Шпа¬
гин старался избегать глобальных
выводов и обобщений, дав конкрет¬
но-историческое объяснение специ¬
фики развития российского капита¬
лизма. Он акцентировал внимание на
зависимости буржуазии от государ¬
ства и слабости гражданского обще¬
ства. Социально-исторический ана¬
лиз С.А. Шпагина, при всей его конк¬
ретности, в определенной степени
вписывается в систему понятий ци¬
вилизационного анализа.
Напротив, Александр Левченко
(Киев) отметил, что гражданское об¬
щество в условиях капитализма есть
лишь инструмент классовой борьбы,
а не самоцель. Независимость инсти¬
тутов гражданского общества от ка¬
питала — такая же иллюзия, как и
демократия при его всевластии. Бур¬
жуазия позволит гражданскому обще¬
ству развиваться лишь в тех преде¬
лах, пока оно не угрожает ее суще¬
ствованию как классу. Реальная де¬
мократия может состояться, а реаль¬
ное гражданское общество — полу¬
чить возможность развиваться без
ограничений лишь после лишения
класса эксплуататоров политической
власти и недопущения в будущем ре¬
инкарнации тоталитарного режима под
прикрытием левых лозунгов.
Элементы цивилизационного под¬
хода присутствовали и в анализе рус-
10
ского капитализма, данном специа¬
листами по аграрному вопросу. Рас¬
сматривая все перипетии аграрной
реформы в царской России, высту¬
пающие на аграрной секции конфе¬
ренции настаивали на том, что в ходе
реформы формировались соци¬
альные силы, которые могли бы стать
основой более либерального вариан¬
та капитализма. Так, д.и.н., сотрудник
ИНИОН РАН Александр Владими¬
рович Гордон (Москва) проследил
формирование в ходе аграрной ре¬
формы особого социального субъек¬
та — «хозяйственного мужика». По
мнению А.В. Гордона, именно «хозяй¬
ственные мужики» были подлинными
субъектами модернизации, носителя¬
ми предпринимательского духа в Рос¬
сии. Фатальным для России, настаи¬
вал А.В. Гордон, оказалось то, что мо¬
дернизации сверху и снизу схлестну¬
лись. Государственная программа мо¬
дернизации не опиралась на хозяй¬
ственную инициативу крестьянства, а
находилась с ней в противоречии. Мо¬
дернизационные и предприниматель¬
ские тенденции в крестьянской сре¬
де были задавлены, а модернизация
сверху провалилась, так как россий¬
ские помещики оказались не способ¬
ны хозяйствовать.
Несколько иной подход демонст¬
рировал и профессор московского
РГГУ Михаил Абрамович Давыдов,
доказывая, что столыпинская рефор¬
ма фокусировалась на личности кре¬
стьянина и могла способствовать
формированию рыночных отношений
в сельском хозяйстве. По словам М.А.
Давыдова, сто лет назад психология
российского народа еще могла повер¬
нуться к нормальным, по его мнению,
ценностям, то есть к ценностям сво¬
бодного предпринимательства. Это
выступление было встречено участ¬
никами без особого энтузиазма.
Дискуссии специалистов по аг¬
рарному развитию России носили
преимущественно исторический ха¬
рактер и сосредоточивались на про¬
цессах модернизации сельского хо¬
зяйства, которые так и не привели к
возникновению самостоятельного
экономического субъекта на селе.
Подавление экономической инициа-

Между прошлым и будущим
тивы на селе стало, по мнению док¬
ладчиков секции, одним из элемен¬
тов формирования авторитарного и
тоталитарного типа экономического
развития России. Так, профессор Си¬
бирского института МВД РФ Ольга
Викторовна Коновалова (Красно¬
ярск) подчеркнула, что индустриали¬
зация в царской России не была за¬
вершена, а в советский период про¬
водилась за счет систематического
сокращения личного потребления.
Российское село при этом играло роль
«внутренней колонии», нещадно экс¬
плуатировалось. В условиях ускорен¬
ной модернизации страны сформиро¬
вался особый тип экономической си¬
стемы — государственный капита¬
лизм или этатизм, который приобрел
особые тоталитарные черты. Советс¬
кое государство сконцентрировало в
своих руках не только власть, но и
предпринимательскую, и торговую
прибыль, и ренту.
Можно сказать, что дискуссии по
аграрному вопросу неожиданным об¬
разом воспроизвели полемику либе¬
ралов и народников, имевшую место
более столетия назад. Само по себе
такое «повторение пройденного» сви¬
детельствует о том, что в обществе
далеко не завершены исторические
процессы преобразований, породив¬
шие подобные идеологии.
Анализ процессов в сельском хо¬
зяйстве, так же как и оценка разви¬
тия российской политической систе¬
мы, продемонстрировали, каким об¬
разом складывался в России автори¬
тарный тип социально-политических
отношений, в каких конкретно-исто¬
рических формах происходило погло¬
щение общества государством, что и
предопределило, по мнению выступа¬
ющих, специфику капиталистическо¬
го развития в нашей стране. Перечис¬
ленные позиции укладываются, как
уже было сказано, в рамки цивилиза¬
ционного подхода, не слишком попу¬
лярного среди левых. В ответ со сто¬
роны представителей ИГСО прозву¬
чали идеи, основанные на идеях мар¬
ксистской школы миросистемного
анализа, которая связывает специ¬
фику российского буржуазного раз¬
вития с той позицией, которую Рос-
	«Левая Политика» Ns 07-08
сия занимала в мировой капиталис¬
тической системе разделения труда.
Эта позиция, как в дореволюционный
период, так и сегодня, после возвра¬
щения к капиталистической модели
развития, предопределяла особые
черты российского буржуазного по¬
рядка, существенно отличающие его
от западного, но зато сближающие с
латиноамериканским или колониаль¬
ным («периферийным») типом капи¬
тализма.
Директор ИГСО Борис Юльевич
Кагарлицкий в своем сравнении двух
капиталистических периодов отметил,
в частности, поразительное сходство
либеральной критики российского
капитализма в начале XX и XXI веков,
которая так настойчиво муссировала
идею его отсталости, государствен¬
ности, сырьевого характера экономи¬
ки (любопытно, что схожие идеи про¬
звучали и на самой конференции).
Либеральный анализ российского
капитализма, отметил Б.Ю. Кагарлиц¬
кий, как правило, сводится к сравне¬
нию его с неким эталоном капитализ¬
ма. «Никто при этом не ругает совре¬
менный российский капитализм так,
как либералы. В либеральной тради¬
ции сложилось убеждение, что рос¬
сийский капитализм неправильный:
государственный, отсталый и т.д. Но
в конечном итоге все дискуссии сво¬
дятся к тому, что отечественный ка¬
питализм неправильный. Он не такой,
как нужно. То есть существует некое
правильйое буржуазное или, как при¬
нято говорить, нормальное общество,
некий идеал капитализм, который
воплощен в США и Западной Европе,
скорее именно в США. Причем эта
идеальная матрица, идеальный капи¬
тализм также внеисторичен, не соци¬
ологичен, это не реальная матрица
американского или западноевропей¬
ского капитализма на конкретном
историческом этапе развития, а это
некоторая общая, платоновская идея
капитализма, те базовые идеи, на ко¬
торых якобы построен американский
капитализм. И вот нашу реальность
сравнивают с этой матрицей, очень
добросовестно прочерчивают все мо¬
менты, где наш капитализм не совпал
с этой идеальной матрицей, и дальше
11

<Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
начинаются поиски объяснений этих
отклонений. И поиски идут, как пра¬
вило, по линии советского прошлого:
общество было деформировано соци¬
ализмом, коммунисты что-то сдела¬
ли не так. Коммунисты так испортили
общество, что оно не может вписать¬
ся в матрицу идеального капитализ¬
ма. И тут возникает проблема друго¬
го рода. Прошло уже 17 лет после рас¬
пада СССР, и все труднее и труднее
списывать все проблемы на прокля¬
тое советское прошлое. Это можно
сравнить с тем, как долгое время в
советской экономической и социаль¬
ной науке точкой отсчета был 1913
год, было принято говорить, как у нас
что-то выросло или улучшилось по
сравнению с 1913 годом. При этом
многие проблемы списывались на
пережитки царского режима. Однако
по мере продвижения истории, раз¬
вития советского общества все труд¬
нее было списывать неудачи на пере¬
житки царского прошлого и гордить¬
ся достижениями по сравнению с 1913
годом. Уже в 60-е годы в советской
научной традиции стало дурным то¬
ном ссылаться на пережитки дорево¬
люционного периода. В такой же си¬
туации сейчас оказываются либе¬
ральные критики современного рос¬
сийского капитализма. Уже невоз¬
можно все проблемы и отклонения
объяснять наследием советского вре¬
мени, нужно искать причины, корни
проблем в периоде, который начался
с 1991 года. И тогда появляется вто¬
рая линия критики: ошибки были со¬
вершены в процессе приватизации, в
процессе трансформации. Возникает
новое объяснение: трудности переход¬
ного периода. Но самое неприятное,
что в массовом сознании постепенно
наступает понимание того, что пере¬
ходный период давно закончился. И
триумфальные реляции власти зак¬
репляют в массовом сознании пра¬
вильное понимание того, что Россия
уже не живет в переходном периоде,
она живет в некой системе, которая
воспроизводится. Дефолт 1998 года,
после которого начался экономичес¬
кий рост, можно считать окончанием
переходного периода. Это не значит,
что переходный период во всех ас-
12
пектах и нюансах завершен. В целом
можно говорить о конце переходного
периода и воспроизводстве системы
потому, что экономика растет, а эко¬
номические и социальные отношения
воспроизводятся с ростом экономи¬
ки. Рост рабочего движения и рост
левых организаций также являются
следствием (незапланированным)
развития буржуазного общества в
России. Если есть капиталистические
отношения, то возникают и антикапи-
талистические движения, это нор¬
мальный классовый процесс. Ели мы
посмотрим на либеральную критику
конца XIX — начала XX века, мы уви¬
дим удивительное совпадение с со¬
временной либеральной критикой
российского капитализма. Мы увидим
такие же рассуждения о неправиль¬
ности российского капитализма, бо¬
лее характерный упрек для того вре¬
мени — отсталость, те же сетования
на сырьевой характер экономики. Тем
не менее, серьезного анализа причин
этих явлений не дается, не дается и
ответа на вопрос о том, как это мож¬
но преодолеть, если это вообще мож¬
но и нужно преодолевать. В частно¬
сти, сырьевой характер экономики
либеральная аналитика не склонна
объяснять местом России в капита¬
листической мировой системе, а так¬
же рассматривать советский период
как попытку из нее вырваться».
Как отметил Кагарлицкий, сырье¬
вой характер экономики либеральная
аналитика не склонна объяснять ме¬
стом России в капиталистической
мировой системе. Он связывается с
какими-то конкретными решениями
конкретных чиновников, либо вообще
предполагается как некая абсолют¬
ная самоочевидная данность.
Миросистемный подход, который
разрабатывается такими учеными,
как, например, Самир Амин и Им¬
мануил Валлерстайн, совершенно
чужд современным либеральным
исследователям российского капи¬
тализма. Между тем именно место
России в мировой капиталистичес¬
кой системе и связывает царский и
современный капитализм при всех
различиях этих двух периодов на¬
шей истории.

	Между прошлым и будущим

Сходную мысль в своем выступ¬
лении развивал и содиректор москов¬
ского Центра новой социологии и изу¬
чения практической политики «Фе¬
никс» Александр Николаевич Тара¬
сов. Он детально сопоставил два рос¬
сийских капитализма по тем позици¬
ям, которые традиционно рассматри¬
ваются как черты сходства, хотя в них
же кроются, по его мнению, и черты
различия. Исходить следует, по мыс¬
ли Тарасова, из того, что стартовые
условия для развития капитализма
дореволюционного и постсоветского
были разные. Дореволюционная Рос¬
сия была страной с развитыми част¬
нособственническими отношениями,
новый же российский капитализм воз¬
ник в условиях тотальной государ¬
ственной собственности. Иначе про¬
являет себя и государственный ха¬
рактер капитализма. И зависимость
от иностранного капитала в царской
России также была иного рода: инос¬
транный капитал в то время высту¬
пал как развивающая сила, приносил
новые технологии и производства, а
сегодня он выступает как консерва¬
тивная и даже регрессивная сила, так
как закрывает предприятия, могущие
стать конкурентами транснациональ¬
ных компаний. Приведя примеры
ряда различий, А.Н. Тарасов заклю¬
чил, что в наибольшей степени пре¬
емственность нового российского ка¬
питализма по отношению к капитализ¬
му Российской империи проявляется
в основном в том, что Россия опять
включилась в мировую капиталисти¬
ческую систему на капиталистичес¬
ких принципах.
На конференции, таким образом,
наметились две основные линии об¬
суждения, две базовые концепции, в
которые, так или иначе, укладыва¬
лись более детальные и конкретные
суждения и оценки. Во-первых, обо¬
значилась методология анализа рос¬
сийского капитализма, которую мож¬
но назвать исторически-цивилизаци-
онной. В рамках этого подхода те об¬
щие черты российских двух капита-
лизмов, которые и послужили пово¬
дом к проведению аналогий — отста¬
лость, сырьевой характер экономи¬
ки, примат государства во всех сфе-
	«Левая Политика» № 07-08
рах общественной жизни, зависи¬
мость от иностранного капитала и т.д.,
— объяснялись проявлением цивили¬
зационных особенностей России, а
сами эти особенности — результатом
столкновения и развития историчес¬
ких событий и обстоятельств, кото¬
рые и формировали на протяжении
российской истории модель взаимо¬
отношения общества и государства.
В рамках этой модели российское
государство становится доминирую¬
щей общественной силой, не находя¬
щей в социуме противостояния и, сле¬
довательно, практически бесконт¬
рольной. В экономической сфере та¬
кая бесконтрольность, по мнению сто¬
ронников подобного подхода, ведет к
подавлению хозяйственной инициати¬
вы, выбору неэффективных путей
развития, злоупотреблениями чинов¬
ников, что, подобно коррозии, разъе¬
дает российскую экономику и обще¬
ство. В социальной и политической
областях всевластие и бесконтроль¬
ность государства означают слабость
гражданского общества, неэффек¬
тивность и раздробленность соци¬
альных движений, социального про¬
теста. Таким образом, не формиру¬
ются или формируются крайне мед¬
ленно и проблемно группы, способ¬
ные стать субъектами демократи¬
ческих социально-экономических
преобразований, движителями со¬
временной модернизации общества.
На протяжении почти всей российс¬
кой истории государство оказыва¬
лось в своеобразном социальном
одиночестве, являясь единственным
относительно эффективным агентом
модернизации.
Вторая концепция фокусировала
внимание на проблемах и перспекти¬
вах мирового капитализма, подчер¬
кивая не противостояние российско¬
го развития мировому или, в частно¬
сти, западному, а, напротив, помещая
социально-экономические процессы
в России в общий контекст развития
мировой капиталистической системы.
Об этом говорили А.Н. Тарасов и про¬
фессор Школы трудовой демократии
Галина Яковлевна Ракитская (Мос¬
ква), которая также отметила пери¬
ферийный, зависимый характер со-
13

«Левая Политика» № 07-08

временного российского капитализ¬
ма как его главную черту. Россия не
может быть свободна от влияния гло¬
бальных процессов, подчеркнула она,
слабость российского общества свя¬
зана с усилением не только нацио¬
нального, но и глобального тоталита¬
ризма.
Мир и мы
В связи с постановкой вопроса о
взаимосвязи процессов в мировой и
российской капиталистической сис¬
темах выступил профессор Свобод¬
ного университета Берлина Эльмар
Альтфатер (Германия), который об¬
ратился к анализу глобальной эконо¬
мической системы, рисков и перспек¬
тив развития мирового капитализма.
Он заметил, что дискуссии о кризисе
капитализма все больше приобрета¬
ют глобальный характер. Понимание
национального, в том числе российс¬
кого капитализма, невозможно без
соотнесения его проблем и кризисов
с проблемами и кризисами мирового
капитализма. К глобальным рискам
современного капитализма относят¬
ся: энергетический кризис, экологи¬
ческий и продовольственный кризис,
а также нестабильность мировой фи¬
нансовой системы. Последней про¬
блеме Э. Альтфатер уделил особое
внимание, заметив, что следствием
либерализации финансовых рынков,
которая происходит во всей мировой
капиталистической системе, стала
потеря государствами и правитель¬
ствами своего суверенитета, но преж¬
де всего — возможности определять
и контролировать свою собственную
экономику. Такая глобализация фи¬
нансовой системы таит в себе новые
кризисы, но в то же время в ней су¬
ществуют и развиваются новые фи¬
нансовые инструменты, позволяющие
переносить основную тяжесть кризи¬
са на страны-должники и предотвра¬
щать банкротство стран-кредиторов.
«Призыв к национализации пере¬
стает быть только левым лозунгом,
возникает так называемая социали¬
зация потерь, то есть ситуация, когда
за потери в экономике, связанные с
поведением корпораций, расплачива-
14
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
ется общество. Кризис капитализма
заставляет капиталистические элиты
обращаться к левым лозунгам, кото¬
рые интерпретируют кризисные явле¬
ния, вызванные функционированием
капиталистической системы, как гло¬
бальные риски. Тем самым в ответ на
кризис капитализма вырабатывают¬
ся стратегии, которые этот кризис
усиливают. Поэтому нельзя сказать,
что сегодняшняя ситуация дает ка¬
кие-то особые возможности для ле¬
вых. Кризис современного капита¬
лизма может стать шансом для ле¬
вых только в том случае, если они
смогут разработать адекватную стра¬
тегию. Вопрос такой стратегии дол¬
жен обсуждаться как в рамках от¬
дельных государств, так и на гло¬
бальном уровне».
Итак, использование инструмен¬
тов миросистемного анализа и оцен¬
ка изменений, произошедших в ми¬
ровой капиталистической системе,
позволили участникам конференции
по-новому взглянуть и на современ¬
ную ситуацию в России, и на харак¬
тер преемственности между двумя
российскими капитализмами. Новый
российский капитализм унаследовал
зависимость от мировых капиталис¬
тических процессов, зависимость
периферийного типа. Но мировой ка¬
питализм изменился, и в новых усло¬
виях российский капитализм созда¬
ет новые социально-экономические
механизмы реализации этой зависи¬
мости.
Выступление профессора Альт-
фатера вызвало бурную дискуссию.
Виктор Мартьянов (Екатеринбург)
указал на то, что кризисы сопровож¬
дают капитализм на протяжении всей
его истории, и поинтересовался, что,
на взгляд профессора Альтфатера,
нового в нынешних кризисах, о кото¬
рых он говорил. Кроме того, В.С. Мар¬
тьянов поинтересовался, есть ли оп¬
ределенный рецепт по преодолению
этих кризисов. Г.Я. Ракитская подчер¬
кнула, что в начале 70-х годов буржу¬
азия отказалась от политики социаль¬
ного компромисса, и спросила, в чем
причина этого и насколько можно го¬
ворить о полной занятости до 70-х
годов XX века, если, по словам про-

Между прошлым и будущим
।Левая Политика» № 07-08
фессора Альтфатера, именно в 70-х
годах закончился период полной за¬
нятости. Кроме того, она указала на
то, что продовольственный кризис
может быть вполне разрешен тотали¬
тарными методами за счет уничтоже¬
ния людей, что согласуется с процес¬
сом глобализации тоталитаризма. То
есть само по себе разрешение про¬
довольственного кризиса еще не есть
реализация социального прогресса.
Александр Левченко поинтересовал¬
ся, как на Украине, стране, обладаю¬
щей 40 % мирового чернозема, ска¬
жется мировой продовольственный
кризис и не приведет ли он к разви¬
тию Украины как продовольственной
колонии. А. Левченко задал вопрос:
«С другой стороны, мы боремся про¬
тив распространения генномодифи-
цированной продукции на Украине.
Это вызывает резкое недовольство
посольств западных стран. Можем ли
мы найти союзников в Германии, ко¬
торые окажут встречное давление на
свои правительства и поддержат нашу
борьбу?»
Александр Рязанов (Саратов) от¬
метил, что социализация убытков
имеет место не только на Западе, но
и в странах «третьего мира», и задал
вопрос: есть ли разница и в чем конк¬
ретно она заключается? Владислав
Курочкин (Киров) напомнил выска¬
зывание профессора Альтфатера о
том, что правые используют левые ло¬
зунги, и спросил, как должны себя
вести левые в подобной ситуации и
идеологически, и политически. Г. Ра-
китская отметила высказывание, что
капитал в 70-е годы перестал забо¬
титься о стабильности финансовых
рынков и занятости, и поинтересова¬
лась, почему капиталистический
класс в 70-е годы перестал заботить¬
ся о том, о чем заботился раньше? Б.
Ракитский обратил внимание на раз¬
личие фондовых рынков центра и пе¬
риферии: фондовой рынок неодноро¬
ден, заметил он, есть развитый ры¬
нок, довольно стабильный и с неболь¬
шими рисками, есть принципиально
отличные азиатские фондовые рын¬
ки с высокими процентами и высоки¬
ми рынками. В частности, Б. Ракитс¬
кий он указал на то, что фондовый
рынок России представляет собой
«джунгли мировых финансов» с ог¬
ромными прибылями и огромными
рисками. Но с другой стороны, кризи¬
сы на периферии, наоборот, стабили¬
зируют капитализм. Так, кризис 90-х
годов разорил азиатские фондовые
рынки и российский фондовой рынок
и укрепил финансовый рынок боль¬
шой семерки. То есть финансовая
нестабильность на периферии — это
своего рода стабилизирующий меха¬
низм, защитный механизм, так что и
оценки кризисов должны быть совер¬
шенно другими. Кагарлицкий, присо¬
единяясь к Курочкину, заметил, что
объективный запрос капитала на со¬
циальные реформы создает для ле¬
вых новые возможности, но одновре¬
менно ставит их перед дилеммой: по¬
чинить капитализм с помощью ре¬
форм или преодолеть его? Важно по¬
нимать, что жесткого разделения на
уровне практики здесь нет, но есть
принципиально разные перспективы.
Отвечая на вопросы, профессор
Альфатер сказал следующее. Капи¬
тализм сталкивается с разными ти¬
пами кризисов. В «спокойные перио¬
ды» капитал стремится поднять уро¬
вень прибыли, но, одновременно, он
начинает исчерпывать свои стимулы
к развитию, пока не начинается оче¬
редной кризис. Фактически цикличес¬
кий кризис помогает капитализму
омолодиться. Циклический кризис —
период отдыха, когда капитализм при¬
ходит в вебя. Но есть и структурные
кризисы, которые меняют соци¬
альный порядок, соотношение клас¬
совых сил, структуру и методы влас¬
ти. Эти кризисы связаны со структур¬
ными возможностями рабочего клас¬
са, дающими возможность трансфор¬
мации общества. Такие же трансфор¬
мационные кризисы, впрочем, имели
место в момент распада «коммунис¬
тических государств» Восточной Ев¬
ропы. И совершенно неочевидно, что
нынешний кризис приведет к концу
капитализма. Капитализм может про¬
сто радикально изменить форму.
Проблема в том, что нет единого за¬
ранее готового ответа на вопрос, как
преодолеть капитализм. Нам надо
очень тщательно изучать период пос-
15

<Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
ле 1917 года и проанализировать при¬
чины крушения советской системы,
кризис которой начался задолго до
1989 года. Не надо забывать о собы¬
тиях 1968 года и 1970-х годов, кото¬
рые радикально изменили характер
капитализма. К 1970-м годам стало
ясно, что ресурсы и возможности со¬
циал-демократической модели исчер¬
паны. Но когда социал-демократичес¬
кие партии это осознали, было уже
поздно. Итогом стал сегодняшний
кризис социал-демократии. А левые
больше не могут рассчитывать на
социал-демократию. И собственных
ответов, стратегий у них тоже не было.
Вакуум был заполнен неолибераль¬
ной политикой, гегемония которой
стала тотальной. Тогда же происхо¬
дит распад Советского Союза.
Профессор признался, что самых
ярых либералов он встретил в 1989
году во время семинара, который про¬
водил ЦК КПСС. В своем восхищении
рынком и капиталом функционеры
КПСС превосходили всех известных
Э. Альтфатеру западных правых иде¬
ологов. Если теперь вернуться к 1970-
м годам, то не надо забывать о войне
во Вьетнаме, которая привела к рос¬
ту инфляции и ликвидации стабиль¬
ных валютных курсов. Этот кризис
американской гегемонии обернулся
возможностями для финансового
рынка. Но сейчас кризис неолибера¬
лизма может вызвать запрос на ле¬
вые идеи. Кризис — это вызов нам,
левым, сказал Альтфатер, и мы дол¬
жны быть к нему готовы. Это та фаза
развития, когда левым надо быть хо¬
рошо организованными и хорошо
учиться. Только тогда мы можем вы¬
работать свою программу и ритори¬
ку, которая будет наступательной, не
будет ограничиваться задачами,
сформулированными капиталом.
Рассмотрим теперь энергетику,
продолжил Э. Альтфатер. Энергети¬
ческие основы капиталистической
экономики сегодня под вопросом.
Капитал изменил все систему энер¬
гетики по сравнению с докапиталис¬
тическими временами. Он создал
возможность извлечения природных
ресурсов в беспрецедентных масш¬
табах, но одновременно и разруше-
16
ние природы приняло совершенно
иные масштабы. Необходимо проана¬
лизировать не только социальные от¬
ношения, но и отношения людей с при¬
родой. Задача левых состоит в том,
чтобы изменить энергетическую си¬
стему. Продовольственный кризис:
впервые люди находятся в своего
рода продовольственной конкуренции
с машинами. Если бензин заменяет¬
ся биомассой, значит, цена на продо¬
вольствие начинает расти. Если рас¬
тет цена на бензин, растет спрос на
биомассу, а это значит, что будет ра¬
сти и цена на хлеб. Кукурузу, из кото¬
рой раньше в Мексике пекли торти¬
льи для людей — обычную и недоро¬
гую еду, — теперь скупают концерны
США на биомассу, а людям нечего
есть. Машины более конкурентоспо¬
собны на рынке, чем люди. Генетичес¬
ки модифицированные продукты на¬
ходятся в руках нескольких крупней¬
ших корпораций, которые использу¬
ют эти научные достижения для ук¬
репления своей монопольной пози¬
ции. Побочный эффект — разруше¬
ние традиционного сельского хозяй¬
ства в разных частях мира. Уничто¬
жение разнообразия наносит удар
эволюции. Оно ставит под угрозу воз¬
можность замены одних видов про¬
довольствия другими (в зависимости
от ситуации). Количество продоволь¬
ствия увеличивается, а качество его
снижается. К тому же эта система
очень вредна для пчел, а массовое
уничтожение пчел во многих регио¬
нах приводит к деградации сельского
хозяйства в целом (прекращается
природное опыление, необходимое
для многих культур). В США уже вы¬
нуждены импортировать пчел. Речь
идет о сложных и взаимосвязанных
системах, в которых надо быть очень
осторожными. Есть целый ряд орга¬
низаций, не только левых, которые
занимаются вопросом генномодифи-
цированной продукции. Вполне понят¬
но, что они в борьбе с транснацио¬
нальными концернами, могут быть
союзникам восточноевропейских
организаций. Если говорить о вопро¬
се Бориса Кагарлицкого, то нам нуж¬
на диалектика реформы и революции.
Одно невозможно без другого.

Между прошлым и будущим
■Левая Политика» № 07-08
Буржуа
и бюрократы
Как заметил А.Н. Тарасов, в со¬
временных российских условиях со¬
циализация убытков может прово¬
диться особенно жестко и беспрепят¬
ственно. При всех злоупотреблениях
царских чиновников государственный
капитализм в Российской империи,
все-таки работал на государственную
казну, на обогащение государства. А
сегодня государственные монополии
устроены таким интересным образом,
что формально они — государствен¬
ные предприятия, а на практике —
акционерные общества, доходы кото¬
рых распределяются в узком кругу
топ-менеджеров. А вот убытки пере¬
кладываются на плечи государства,
то есть покрываются из кармана на¬
логоплательщиков. Так же происхо¬
дит и с убытками транснациональных
компаний, которые распределяются
на страны периферии и полуперифе¬
рии. Таким образом, традиционное
экономическое доминирование госу¬
дарства становится в современных
условиях основой для создания но¬
вого социального механизма, обслу¬
живающего новые потребности как
внутреннего, так и мирового капи¬
тала.
Как отметил С.А. Шпагин, пост¬
современные государства давно от¬
казались от всяких идеологических
ограничений и обрели новые эффек¬
тивные инструменты политического
манипулирования. В распоряжении их
правительств находятся теперь не
только собственные средства, но и
ресурсы других правительств и меж¬
дународных организаций. Таким об¬
разом, и в политической сфере госу¬
дарственнический характер россий¬
ского капитализма обрел новые со¬
циально-политические формы в но¬
вых условиях мирового развития.
Необходимо отметить, что исто¬
рические аналогии служили в прозву¬
чавших выступлениях не только яр¬
кими историческими примерами или
стилистическими украшениями. Они
играли роль методического инстру¬
мента, с помощью которого можно
проследить развитие явления в исто¬
рии, причины устойчивости одних от¬
ношений и явлений и изменчивости
других.
Однако дискуссия на конферен¬
ции не ограничилась общими, рамоч¬
ными концепциями и сравнениями.
Исторические экскурсы были необ¬
ходимы и интересны, прежде всего,
для того, чтобы рельефнее предста¬
вить и детальнее понять настоящее.
При всей устойчивости ряда соци¬
альных институтов и воспроизводи¬
мости социальных отношений, кото¬
рые роднят «первый» и «второй» ка-
питализмы в России, эти институты и
отношения создают только своего
рода рамки для развития общества.
При решении же конкретных соци¬
альных задач в конкретных условиях
возникают новые социальные меха¬
низмы и группы, новые социальные
отношения и субъекты. Чтобы подчер¬
кнуть это Б.Ю. Кагарлицкий восполь¬
зовался известным изречением: в
одну реку нельзя войти дважды, пра¬
вильнее, нельзя дважды войти в один
поток, берега остались, поток ушел.
И задача исследователей понять, что
же этим потоком унеслось, как изме¬
нилось общество, и какие возможно¬
сти или трудности создают эти изме¬
нения для дальнейшего развития стра¬
ны. Правда, С.А. Шпагин добавил, что
обновление потока идет все в тех же
берегах, имея в виду устойчивые тра¬
диции взаимоотношения общества и
власти в России. Всевластное госу¬
дарство и общество, противостоящее
ему, но от него зависимое — устой¬
чивость и повторяемость этой карти¬
ны и создает сегодня ощущения deja
vii. Но, тем не менее, есть различия
социумов начала двух веков, ХХ-го и
XXI-го, которые просто бросаются в
глаза. При всей очевидности таких
различий необходим детальный ана¬
лиз как особенностей современного
российского социума, так и причин и
степени устойчивости отдельных ха¬
рактеристик буржуазного развития
России сегодня.
Государство по-прежнему погло¬
щает общество, но каково же это об¬
щество сегодня? По мнению участ¬
ников конференции, наиболее глубо-
17

Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
кие изменения произошли именно в
социальной структуре и характерис¬
тиках социальных субъектов. Имен¬
но поэтому докладчики обращались,
прежде всего, к этим вопросам. Так,
О.И. Шкаратан кратко охарактеризо¬
вал правящие слои российского об¬
щества, состав которых, как он под¬
черкнул, определяется характером
экономики. И если экономика преиму¬
щественно ориентирована на сырье¬
вой экспорт, то самые влиятельные
группы правящего класса и связаны
с этим сектором. О.И. Шкаратан по¬
лагает, что, к сожалению, крупные
экспортеры минерального сырья и
обслуживающая их финансовая ари¬
стократия не ориентированы на раз¬
витие внутреннего рынка и экономи¬
ческого потенциала России. Все груп¬
пы, связанные с сырьевым экспор¬
том, ставят запросы внешнего рынка
выше интересов национального раз¬
вития. У всех этих группировок ком¬
прадорской направленности нет на¬
дежной, по-настоящему долгосрочной
поддержки внутри страны. Однако
О.И. Шкаратан отметил, что постепен¬
но формируется и национальная бур¬
жуазия, связанная с национальной
промышленностью и ориентированная
на внутренний рынок. Именно она, по
его мнению, и может стать антагони¬
стом «сырьевым» группировкам,
компрадорской буржуазии. Он оха¬
рактеризовал современное российс¬
кое общество как неоэтакратическое,
не демократическое, с сословной,
подданнической социальной структу¬
рой, Он отметил также, что субъекта¬
ми демократического развития могут
стать так называемые информацио-
нальные производители, профессио¬
налы, занятые в новейших отраслях.
Однако исследования показывают,
что слой таких профессионалов
очень тонок, и концентрируются они
в основном в Москве.
Характеристику новому правяще¬
му классу в современной капиталис¬
тической России дал и А.Н. Тарасов,
подчеркнувший, что у нас сформиро¬
вался класс собственников, который
можно назвать бюрократ-буржуази-
ей. Это явление характерно для стран,
освободившихся от колониальной за-
18
висимости. Если в царской России
можно было наблюдать эволюцию:
сначала помещик, потом бюрократ, то
в современной России эволюция об¬
ратная: сначала бюрократ, а потом
владелец средств производства. Бю¬
рократ-буржуа в отличие от помещи¬
ка является не наследником, а зах¬
ватчиком собственности.
Нужно сказать, что эта характе¬
ристика заставляет понять новую при¬
роду доминирования государства. У
собственников в царской России все
же была независимость, пусть огра¬
ниченная. Как отметил А.В. Гордон,
Екатерина II, хотя и провозгласила,
что «свобода и собственность — ос¬
нова земледелия», тем не менее, не
пошла против дворянства, преобразо¬
вания в сельском хозяйстве остались
верхушечными. У новых российских
собственников никакой традиционной
независимости, даже декларативной,
от государства нет. Кроме того, как
отметил О.И. Шкаратан, у правящего
класса, связанного с сырьевым экс¬
портом, сегодня серьезные пробле¬
мы с легитимностью приватизирован¬
ной собственности на природные ре¬
сурсы. И несмотря на то что те соб¬
ственники, которые стремятся выгод¬
но продать свои капиталы на Запад,
придерживаются подчеркнуто анти-
этатистских взглядов, они зависят от
государства, пока их деловые инте¬
ресы связаны с Россией. Тем более
распространяется эта зависимость и
на те группы сырьевых экспортеров,
которые стремятся, напротив, лега¬
лизовать свой бизнес в России.
Характеризуя социальную струк¬
туру, сложившуюся в России, А.Н.
Тарасов коснулся проблемы интел¬
лектуалов, подчеркнув, что это поня¬
тие не тождественно понятию «интел¬
лигенция». Типичный интеллектуал
царской России был чиновник. Интел¬
лигенция возникла как разночинная
и формировалась из оппозиционно
настроенной части образованных лю¬
дей. Сегодняшний интеллектуал —
наследник того интеллектуала, кото¬
рый сформировался в Советском
Союзе. Преимущественно это специ¬
алисты с высшим образованием,
представители массовых интеллекту-

Между прошлым и будущим
■Левая Политика» № 07-08
альных профессий и эксперты. Ин¬
теллигенция в 90-е годы демонстри¬
ровала нетипичное поведение, энер¬
гично и массово поддерживая власть.
Таким образом, сегодняшние образо¬
ванные слои утратили оппозицион¬
ность и даже перестали быть в боль¬
шинстве своем носителями альтерна¬
тивной идеологии, альтернативных
социальных ценностей. Революцион¬
ный, преобразовательный потенциал
общества, таким образом, стал на¬
много слабее.
Б.Ю. Кагарлицкий дал обобщен¬
ную характеристику социальных из¬
менений, произошедших с российс¬
ким обществом с начала XX века. Он
показал, что в современном россий¬
ском развитии причудливо перепле¬
таются черты разрушенной, подо¬
рванной индустрии, элементы постин¬
дустриальных технологий и весьма
своеобразные тенденции индустри¬
ального развития. По сравнению со
старой Россией у населения нашей
страны сегодня совершенно иной уро¬
вень образования, что неизбежно ве¬
дет к изменению уровня и содержа¬
ния социальных потребностей. С дру¬
гой стороны, очень высока доля на¬
селения, непосредственно завися¬
щая от государственных пособий и
выплат.
Государство
и революция
Научный сотрудник Института
истории и археологии Уральского от¬
деления РАН Вячеслав Витальевич
Красавин (Пермь) отметил, что пре¬
емственности между капитализмом
царской России и современным ка¬
питализмом нет ни в правовой, ни в
экономической, ни в социальной сфе¬
рах. По форме современный россий¬
ский капитализм целиком состоит из
социальных институтов, позаимство¬
ванных извне. По сути же своей он
является результатом развития со¬
ветского общества, продолжением
нашей послереволюционной истории.
Давая обобщенную оценку совре¬
менного российского капитализма,
О.В. Коновалова сказала: то, что про¬
исходило в России в 1980-1990-е годы,
можно приравнять к революции. Ме¬
нялись не только идеологические по¬
стулаты, но и социальная структура
общества. О. Коновалова напомнила,
что многие выступающие проводили
аналогии между современным рос¬
сийским обществом и феодализмом,
и заметила, что ей такая оценка пред¬
ставляется не вполне корректной. В
то время как рушатся социальные
связи, меняется социальная структу¬
ра, люди хотят опереться на наибо¬
лее очевидные социальные отноше¬
ния и идентичности: семейные, наци¬
ональные. Так что это не какое-то
извращение капитализма, а формы
социального выживания. Корни осо¬
бенностей современного российско¬
го капитализма как в капитализме
дореволюционном, так и в госкапита¬
лизме советского периода. О.В. Ко¬
новалова отметила, что формирует¬
ся новая модель российского капи¬
тализма, которая будет построена на
модели доминирования государства,
будет сочетать государственное и
частное начало.
Итак, государственное доминиро¬
вание в экономике и социальной сфе¬
ре было все-таки лейтмотивом выс¬
туплений. Но наряду с этим выступа¬
ющие так или иначе поднимали два
вопроса: роль советского периода в
формировании черт современного
российского капитализма и перспек¬
тивы дальнейшего буржуазного раз¬
вития в нашей стране. Изменения,
произошедшие в российском обще¬
стве, неоднозначны, их не так просто
разместить в координатах прогресса
и регресса, как это сделал в своем
выступлении профессор Школы тру¬
довой демократии Борис Василье¬
вич Ракитский. Он в числе прочего
указал на то, что с точки зрения раз¬
вития гражданского общества, свобо¬
ды и демократии, наше общество не¬
уклонно движется по траектории ис¬
торического регресса, начиная с кон¬
ца 20-х годов, когда был, по его мне¬
нию, упущен шанс социал-демокра¬
тического развития для России. Б.В.
Ракитский пояснил, что тоталитарная
и авторитарная политическая систе¬
ма довлеет над экономикой и соци-
19

«Левая Политика» № 07-08

альной жизнью, не позволяя разви¬
ваться сколько-нибудь активным со¬
циальным силам.
Резким оппонентом такого суж¬
дения выступил сотрудник Института
всеобщей истории РАН Александр
Владленович Шубин предложив не¬
сколько критериев социального про¬
гресса, а именно: степень модерни¬
зации, уровень жизни населения, уро¬
вень свободы человека, степень раз¬
вития гражданского общества. С этой
точки зрения он сравнил дореволю¬
ционную Россию, Советский Союз и
современную Россию. С помощью
статистических данных А. Шубин по¬
казал, что в области уровня и каче¬
ства жизни, доступности культуры и
образования, даже гражданских сво¬
бод советский период в целом был
несомненным прогрессом относи¬
тельно периода дореволюционного. В
советское время общество достигло
пика индустриального развития, но не
смогло осуществить прорыв к следу¬
ющему этапу развития ни в экономи¬
ческой, ни в технологической, ни в гу¬
манитарной сферах. Современный
российский капитализм является, по
мнению А.В. Шубина, несомненным
регрессом по отношению к советско¬
му и даже дореволюционному перио¬
ду. Происходит процесс демодерни¬
зации общества и экономики, эконо¬
мические и политические элиты, во¬
обще социальные отношения форми¬
руются по феодальному принципу.
Кроме того, Россия в значительной
степени ухудшила свои позиции в ми¬
ровой системе по сравнению с Совет¬
ским Союзом, превратившись из
среднеразвитой страны в страну
«третьего мира». Подводя итог свое¬
му анализу, А.В. Шубин сказал, что
остановить регресс могут только со¬
циалистические преобразования об¬
щества.
Нужно отметить, что, несмотря на
неоднократные ссылки на опыт или
наследие Советского Союза, советс¬
кой истории, участники конференции
не уделили сколько-нибудь серьезно¬
го специального внимания советско¬
му периоду. В некоторых выступле¬
ниях советский период выглядел как
некий черный ящик, в который вошло
20
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
одно российское общество, а вышло
другое, измененное, хоть >и сохранив¬
шее черты авторитарности и социаль¬
ной пассивности. В других выступле¬
ниях рассматривались отдельные ас¬
пекты советского социального разви¬
тия, с тем чтобы объяснить отличие
сегодняшнего капиталистического
общества от дореволюционного или с
тем чтобы продемонстрировать раз¬
витие и укрепление авторитарных тен¬
денций. И даже А.В. Шубин, наиболее
подробно остановившийся на советс¬
ком периоде, в рамках своего выс¬
тупления не ставил задачи просле¬
дить, как социальные формы, сло¬
жившиеся в советский период нашей
истории, видоизменяются сегодня,
воздействуют на капиталистическое
развитие, отторгаются или поглоща¬
ются, уничтожаются или эксплуати¬
руются капиталистическими инсти¬
тутами социально-экономической
жизни.
Краткую, но наиболее обобщен¬
ную характеристику роли советского
периода для современного капитали¬
стического развития дали О.И. Шка-
ратан и Б.Ю. Кагарлицкий. О.И. Шка-
ратан обозначил советский период
как период развития и укрепления
этакратизма, а Б.Ю. Кагарлицкий на¬
звал его попыткой вырваться из ми¬
ровой капиталистической системы.
Открывая секцию «Гражданское об¬
щество и политические процессы», ее
модератор Алла Григорьевна Глин-
чикова (Москва) подчеркнула, что в
соответствии с общей задачей кон¬
ференции обсуждение гражданского
общества может базироваться на со¬
поставлении складывающегося граж¬
данского общества в царской и се¬
годняшней России. Кроме того, необ¬
ходимо прояснить вопрос, что проис¬
ходило с гражданским обществом в
советский период: погибло ли оно
окончательно или сформировалось в
определенной форме, и если да, то что
происходит с этими формами сегод¬
ня, как именно они трансформируют¬
ся или разрушаются. Однако этот при¬
зыв в значительной мере повис в воз¬
духе, поскольку анализ советского
периода оказался за пределами об¬
щей дискуссии.

Между прошлым и будущим
■Левая Политика» № 07-08
Такое отношение к периоду, раз¬
делившему два капитализма в Рос¬
сии, можно объяснить разве что тем,
что докладчиков конференции волно¬
вали перипетии именно капиталисти¬
ческого развития — как дореволюци¬
онного, так и современного. Анализ
наследия советского периода присут¬
ствовал при обсуждении прошлых и
сегодняшних особенностей социаль¬
ной структуры и социальных отноше¬
ний, так сказать, латентно.
Труд
и сопротивление
При оценке перспектив дальней¬
шего развития нашего общества пе¬
ред участниками конференции неиз¬
бежно встал вопрос о том, что собой
представляют субъекты социальных
преобразований в сегодняшней Рос¬
сии, если такие вообще существуют.
В определенном смысле провокаци¬
онным было заявление Б.Ю. Кагар¬
лицкого о наивных попытках анали¬
тиков левого направления, которые
часто стремятся механически пере¬
нести ситуацию начала XX века в се¬
годняшний день и на основании сход¬
ства некоторых социально-экономи¬
ческих и политических обстоятельств
ожидают повторения событий 1905
или 1917 года. При этом подобные
попытки доходят до поиска полити¬
ческих сил и ситуаций, характерных
для того периода.
К сожалению, основная дискуссия
по проблемам социальных инициатив
происходила на отдельной секции,
посвященной этому вопросу. Таким
образом, обсуждение рабочего, проф¬
союзного и других социальных дви¬
жений оказалось оторванным от об¬
щих дискуссий, в которых поднима¬
лись вопросы политической слабос¬
ти российской буржуазии, неоднород¬
ности и социальной пассивности ин¬
теллектуалов, возможности форми¬
рования нового класса современных
высокообразованных профессиона¬
лов как социальной основы новой
экономики и демократических преоб¬
разований. Между тем именно на сек¬
ции, посвященной рабочему, профсо¬
юзному и социальному движениям,
обсуждение было наиболее напряжен¬
ным. Именно здесь оценки имели
эмоциональный характер, обретая
черты исторического пессимизма или
оптимизма, хотя этот оптимизм со¬
трудник Школы трудовой демократии
Давид Мандель (Канада) назвал «ос¬
торожным».
Пессимистическая позиция осо¬
бенно ярко была представлена в выс¬
туплении Г.Я. Ракитской, которая при¬
звала участников дискуссии не зани¬
маться самообманом. Она отметила,
что, в отличие от времени начала XX
века, полноценных политических ра¬
бочих партий в России сегодня нет.
Она подчеркнула идеологическое не¬
вежество и беспомощность профсо¬
юзных активистов и лидеров и отме¬
тила низкий уровень политического
сознания рабочих, разобщенность и
ограниченность различных соци¬
альных движений. Г.Я. Ракитская еще
раз подчеркнула, что современный
этап глобализации создает серьезные
препятствия для развития социальных
инициатив. Население активно разде¬
ляется на «нужное» и «не нужное»
мировому капиталистическому хо¬
зяйству, что приводит к расколу про¬
тестного движения и рабочего клас¬
са. Серьезные политические альтер¬
нативы либо не возникают, либо по¬
давляются, а относительно «безвред¬
ные» движения загоняются, по ее
выражению, в «социальное гетто».
Ученый секретарь Института фи¬
лософии и права УрО РАН Виктор
Сергеевич Мартьянов (Екатерин¬
бург) также отметил, что и дискуссия,
и сопротивление развиваются внутри
капитализма, антикапиталистическая
инициатива не формируется. Проф¬
союзные и другие социальные движе¬
ния, по его словам, выдавливаются
из политики, сосредоточиваются на
решении локальных, частных вопро¬
сов. Политические же возможности
социальных инициатив постоянно су¬
жаются. Доцент Поволжской акаде¬
мии государственной службы им. П.А.
Столыпина Александр Владимиро¬
вич Рязанов (Саратов) указал на рас¬
ширившиеся сегодня возможности
власти манипуляции общественным
21

Левая Политика» Ns 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
сознанием и симуляции социально-
политической активности. Таким об¬
разом, вместо силового подавления
движения власть управляет им, а это
ведет к расколу, к ослаблению проте¬
стного импульса, к путанице в идео¬
логии. Журналист Евгений Белже-
ларский (Москва) заметил, что
странно было бы ожидать роста рабо¬
чего движения при деградации про¬
мышленности. Он отметил, однако,
что социальный протест значительно
шире, чем рабочая борьба, так как в
него вовлекаются различные соци¬
ально-профессиональные группы.
Д. Мандель напомнил, что совет¬
ские и постсоветские рабочие, в от¬
личие от рабочих царской России,
не имели опыта борьбы за свои пра¬
ва, жили в условиях корпоративной
культуры, привыкли к социальным
гарантиям и политической апатии.
Однако он выразил уверенность в
том, что рост промышленного про¬
изводства приведет к подъему ра¬
бочего движения.
Директор Института «Коллектив¬
ное действие» (ИКД), научный со¬
трудник Института социологии РАН
Карин Клеман (Москва) дала обоб¬
щенную характеристику социальных
движений. Она подчеркнула, что по-
настоящему говорить о социальных
инициативах можно только после 2005
года. За движением против монети¬
зации льгот начались выступления в
защиту жилищных прав, акции проте¬
ста против уплотнительной застрой¬
ки. Стали возникать региональные и
местные коалиции. Некоторые из них
до сих пор существуют. Можно гово¬
рить и о некоторой степени консоли¬
дации социальных движений. Рабочее
движение проснулось позже всех.
Рабочие чаще участвовали в движе¬
ниях как жители и потребители. Но¬
вое рабочее движение поднимается в
2006-2007 годах. За 2007 год, по дан¬
ным ИКД, зафиксировано 36 стачек,
хотя официально признано только 7.
В социальных движениях современ¬
ной России наблюдается острый де¬
фицит солидарности, координации.
Выступления протеста инициируются
бытовыми, насущными проблемами,
люди реагируют преимущественно на
22
свои первоочередные, повседневные
нужды и готовы отступить, как толь¬
ко самые первые требования удовлет¬
ворены. На Западе гораздо легче под¬
нять людей именно общими лозунга¬
ми, воодушевить идеей защиты прав
в более широком понимании, чем пра¬
во на проживание в конкретном мес¬
те или получение конкретных посо¬
бий. В России ситуация обратная: им¬
пульсом социальных движений ста¬
новятся, как правило, только очень
конкретные проблемы. К. Клеман
подчеркнула также, что сегодня по¬
являются новые лидеры и активис¬
ты, ранее не имевшие опыта участия
в протестах.
Владислав Курочкин (Киров)
заметил, что стремление левых по¬
стоянно обращаться к прошлому пря¬
мо связано с их слабостью в настоя¬
щем. «В России отсутствует внятная
антисистемная альтернатива, зато
есть огромный спрос на историчес¬
кий опыт. Рабочая борьба нуждается
в организации, нуждается в полити¬
ческой силе, а именно в партии.
В 1900-е годы класс был молодой и
быстро растущий за счет выходцев
из деревни. Горожане в первом поко¬
лении были, тем не менее, людьми,
сознательно ушедшими из деревни,
вырвавшиеся из патриархальной сре¬
ды и сознательно воспринимающие
ценности новой, индустриальной сре¬
ды, классовые ценности рабочих.
В то время не было тред-юнионизма,
зато была готовность воспринимать
новые движения. При этом политичес¬
кая недееспособность буржуазии де¬
лала рабочий класс выразителем об¬
щедемократической идеологии, вок¬
руг которой сплачивалась значитель¬
ная часть мелкой буржуазии. Теперь
о современном, втором капитализме.
Рабочий класс опять вырос. Он со¬
ставляет сейчас четверть от эконо¬
мически активного населения, по дру¬
гим оценкам — значительно больше,
25-26 млн человек. Опять отмечает¬
ся слабость либеральной буржуазии.
Сегодня рабочий класс потенциаль¬
но является общедемократической
силой, выразителем общих, социаль¬
но-значимых интересов. Политичес¬
кие ограничения приводят к антисис-

Между прошлым и будущим
(Левая Политика» Ns 07-08
темным настроениям, к радикализа¬
ции рабочих. В сфере политики мы не
имеем реальных партий трудящихся,
хотя это не вина отдельных членов
РКРП и КПРФ. Рабочий класс теперь
другой, но сегодня перед ним стоят
схожие требования. Сегодня суще¬
ствует внятный общественный запрос
на левый проект. Нужна политичес¬
кая структура, но она не появиться
сама, ее нужно создавать».
Святослав Ячменев (Екатерин¬
бург) обратил внимание на то, что со¬
временная статистика по рабочему
движению совершенно неудовлетво¬
рительна.
«Возникает вопрос: можно ли во¬
обще говорить о рабочем движении,
или речь сегодня идет только о воз¬
никновении новых профсоюзов. Выс¬
тупления 2007 года подтолкнули об¬
щественное мнение к обсуждению
темы рабочего класса в новых усло¬
виях. И как понимать рабочее движе¬
ние? Сегодня возможно, по-моему,
расширительное толкование этого
понятия, можем, ли мы говорить, что
рабочий класс — это наемные работ¬
ники, это не только промышленные
рабочие, но авиадиспетчеры, учите¬
ля, банковские служащие и т.д., в той
мере, в какой они участвуют в проф¬
союзах и классовой борьбе. Сейчас
— период усвоения уроков 2006-2007
годов. Профсоюзное движение не
вполне самостоятельно, забастовщи¬
ки и профсоюзы ожидают решений
депутатов как панацеи. Официальные
партии со своей стороны просят про¬
голосовать за них, обещая решения
всех проблем. Рабочее движение пока
у нас в зачаточном состоянии. Мож¬
но не колеблясь предсказать, что
профсоюзы смогут стать политичес¬
кой силой? Безусловно, если бы ра¬
бочее движение оформило институ¬
циональные формы участия в систе¬
ме, это бы повысило стоимость рабо¬
чей силы. В нынешней системе пери¬
ферийного капитализма это невыгод¬
но, и правящие круги сделают все,
чтобы не допустить подобного. Конеч¬
но, такое поведение элит провоциру¬
ет политический протест. Но насколь¬
ко готов рабочий класс к эффектив¬
ной борьбе? Надо помнить, что он в
целом постарел. Растет число неква¬
лифицированных рабочих. Разруше¬
на и система профтехобразования.
Сейчас встает вопрос о ее восстанов¬
лении.
Волна протестной активности ра¬
бочего класса в 2007 году подхлест¬
нула различного рода обществен¬
ность к активному обсуждению, вновь
возникшего «рабочего вопроса». Осо¬
бую роль в этом сыграли относитель¬
но успешные выступления рабочих
Петербурга и Ленинградской облас¬
ти. Успех этих выступлений состоит в
первую очередь в единовременности
и определенной соорганизованности
действий: докеры, РЖД, «Форд», «Хай-
некен-Бочкарев», «Почта России»
и.т.д. В остальной России также на¬
блюдался всплеск рабочей активнос¬
ти. Вскоре известный социолог В.А.
Ядов с группой ученых, выступил с
письмом к власти о необходимости
либерализации забастовочных проце¬
дур в современном российском за¬
конодательстве. Видимо, в ответ при
государственном аппарате была со¬
здана рабочая группа по данной про¬
блематике. Средства массовой ин¬
формации в меньшей степени стали
игнорировать забастовочную актив¬
ность рабочих в целом.
Один из авторитетных в социоло¬
гии журнал «Социологические иссле¬
дования», опубликовав в третьем но¬
мере подборку материалов, поставил
цель «актуализировать и активизиро¬
вать изучение рабочего класса в но¬
вых условиях, привлечь внимание к
этой животрепещущей многогранной
теме»1. Опубликовано было разом аж
четыре статьи довольно именитых
социологов, что немало для целого
номера... Однако есть некоторые
«но». Во-первых, как и свойственно
современной социологии, статисти¬
ческие данные (за исключением ма¬
териала Г.П. Бессокринной) охваты¬
вают практически весь российский
период, кроме последних двух лет.
С нашей точки зрения, это говорит о
том, что исследования рабочего дви¬
жения носят спорадический и локаль¬
ный характер. Во-вторых, несмотря на
смешанность социального состава и
сходства целей, не стоит путать ра-
23

Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
бочее движение с профсоюзным —
это две разные, хоть и сильно пере¬
плетенные системы. Рабочее движе¬
ние может включать в себя профсо¬
юзное, но не является таковым пол¬
ностью, так как в него входят и дру¬
гие организационные формы. Как от¬
дельные субъекты рабочего движе¬
ния можно выделить малые и времен¬
ные рабочие организации: забасто¬
вочные комитеты, стачкомы, советы
рабочих, общественные и обществен¬
но-политические организации. Дея¬
тельность профсоюзного движения
ограничена регулированием социаль¬
но-трудовых отношений и стремлени¬
ем стабилизации системы производ¬
ственных отношений посредством
трехстороннего партнерства (работо¬
датель - государство - работник) в
пределах одного предприятия, макси¬
мум отрасли. По сути, профсоюзы в
целом являются социальным инсти¬
тутом, выполняющим регулирующую
и связующую функцию. И более того,
сделаем предположение, что рабочее
движение как социальное движение
возникает, когда институт профсою¬
зов отсутствует либо не выполняет
своих положенных функций. Доказа¬
тельством этого является появление
альтернативных профсоюзов (хотя в
большинстве своем это формальное
название), забасткомов, советов ра¬
бочих там, где традиционные проф¬
союзы ФНПР не выполняют свои фун¬
кции. Исторический опыт развития
капитализма в Европе показал, что
рабочее движение способно переро¬
диться в социальный институт проф¬
союзов в случае конструктивного
взаимодействия с системой государ¬
ственной власти и политических
партий либо превратиться в катали¬
затор серьезных кризисных явлений
всей социальной системы общества».
С. Ячменев отметил, что совре¬
менный этап развития рабочего дви¬
жения характерен более высокой сте¬
пенью институционализированности,
что выражается в оформлении посто¬
янных организаций сетевого харак¬
тера и в стремлении локально сосу¬
ществующих сил координировать
свои действия. Но о действительно
массовом рабочем движении в Рос-
24
сии приходится только мечтать. При¬
чин здесь можно найти сколько угод¬
но. И низкий уровень правосознания
рабочих, и влияние пауперизации, и
антирабочее законодательство и т.д.
С другой стороны, стоит отметить тот
факт, что социологи обращают вни¬
мание в основном на внешние проте¬
стные проявления рабочего движе¬
ния, упуская из вида каждодневную
работу по ведению трудовых споров,
судебных дел, наращиванию профсо¬
юзных рядов.
По мнению Ячменева, у рабочего
движения есть два исторических ва¬
рианта развития: либо оно полностью
оформится в профсоюзы и правоза¬
щитные организации, нормально вза¬
имодействующие с собственником и
государством, либо, не найдя «граж¬
данского» выхода, политизируется и
станет благодатной почвой, питающей
левые и все остальные противные
режиму силы. В последнем случае
оно будет повторять траекторию,
свойственную пролетарским органи¬
зациям дореволюционной России.
Однако последний вариант развития
событий далеко не очевиден. Как
заметил Ячменев, «тред-юнионизм
России не грозит, но и о революци¬
онной ситуации пока что говорить не
приходится».
Александр Рязанов (Саратов) на¬
помнил, что рабочий класс был не
единственным субъектом социально¬
го действия в начале XX века. Значи¬
тельная часть крестьян уже вышла
из общины. Без крестьян не было бы
революции. После революции 1917
года либеральный дискурс воспринял
целый ряд идей, с помощью которых
можно было снизить остроту конф¬
ликта (социальное партнерство и т.д.).
Все эти идеи и концепции были пере¬
несены на российскую почву. Социо¬
логические исследования показыва¬
ют, что ментальность, ценностные
ориентации людей изменились. Так,
наблюдается заметный рост индиви¬
дуализма. Имел место реальный раз¬
рыв между поколениями. Но по срав¬
нению с началом XX века ситуация
сегодня полностью изменилась. Со¬
ответственно, усиливается момент
манипуляции и симуляции социально-

	Между прошлым и будущим
политической деятельности. Дискурс
власти, как губка, впитывает в себя
элементы и левого и правого дискур¬
са, подрывая и то и другое. Одна из
характеристик современной власти,
не только в России — это «ускольза¬
ние», уход от ответственности. Кто за
что отвечает? Кто должен взяться за
решение этого вопроса? Если этот
вопрос не нужен самой власти, то
концов не найдешь. Развитие интер¬
нета приводит к виртуализации поли¬
тики. Многие явления существуют
только в виртуальном пространстве.
В начале XX века было хоть какое-то
разделение властей, существовала
автономия судов. Власть имеет воз¬
можность управлять движениями, то
стимулируя их, то манипулируя ими.
Рабочие имеют совокупную идентич¬
ность — не только классовую. Это
дает дополнительные возможности
манипуляции и имитации со стороны
власти.
Конечно, никто из участников дис¬
куссии не отрицал роста социальных
движений и свободных профсоюзов.
Однако многие весьма скептически
отнеслись к их политическому и осо¬
бенно антикапиталистическому по¬
тенциалу. Необходимо отметить так¬
же, что выступающие затрагивали и
социально-психологические момен¬
ты, такие как привычка к государ¬
ственному протекционизму и соци¬
альной пассивности, разочарование
в социалистических идеях, вера в ин¬
дивидуальный успех при капитализ¬
ме и позитивный потенциал конкурен¬
ции, отсутствие понимания социаль¬
ного протеста как социальной и жиз¬
ненной ценности и т.д. Такой психо¬
логический фон современного соци¬
ального развития существенно отли¬
чатся от предреволюционной атмос¬
феры.
Политолог Андрей Карелин
(Москва) напомнил присутствующим
«банальный ленинский афоризм» о
том, что учение Маркса всесильно по¬
тому, что оно верно. «Конечно, мы
должны отдавать себе отчет в том, что
не каждая фраза Маркса абсолютно
верна. Но важно понимать, что верна
рамочная доктрина. Это и есть осно¬
вание нашего оптимизма. Надо пони-
	«Левая Политика» № 07-08
мать, что рабочий протест в XXI веке
будет принимать не такие формы, что
и в XX веке. Но если мы посмотрим
на события середины 90-х и сравним
их с нынешними, что мы видим? Про¬
тестов было много, но формы были
другие — были не стачки, а перекры¬
тия дорог, стихийные выступления.
В 90-е годы экономика была в упад¬
ке, сегодня она находится на подъе¬
ме. Мы понимаем, что стачки эффек¬
тивны на работающих, прибыльных
предприятиях, когда власть терпит
ущерб, предприниматель несет убыт¬
ки. Если предприятие умирает, забас¬
товки не имеют никакой силы, у рабо¬
чих нет никакой возможности давле¬
ния на работодателя — прибыль пред¬
приятие все равно не приносит. А пе¬
рекрытие транспортной магистрали —
иное дело, это идеальное средство
борьбы в условиях упадка. Кстати, это
соответствует специфике современ¬
ной экономики с развитой инфраструк¬
турой. А сейчас часты выступления
даже не по поводу размеров зарпла¬
ты, а по поводу, например, диспропор¬
ции между трудящимися и управлен¬
цами. Теперь по поводу жалоб на за¬
конодательство. Да, законодатель¬
ство сейчас далеко не стороне работ¬
ника, но справиться все равно можно
— все зависит от соотношения обще¬
ственных сил, от массовости. Комп¬
ромиссы возможны с позиции силы».
Некоторые итоги
Итак, в чем сходились и в чем
расходились участники конферен¬
ции? Все были более или менее со¬
гласны с мыслью о чрезвычайно боль¬
шой роли государства в системе рос¬
сийского капитализма, другое дело,
что корни подобной ситуации можно
искать как в историческом прошлом
России, так и в расстановке сил в
мировой капиталистической системе.
Однако, с точки зрения марксистов,
в противоположность либералам, до¬
минирование государства во многих
сферах социальной жизни и слабость
гражданского общества являются не
причиной, а следствием сырьевого и
зависимого характера экономическо¬
го развития. В любом случае, форми-
25

■Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
рование активных социальных сил,
способных стать субъектами демок¬
ратических преобразований, субъек¬
тами новой, постиндустриальной эко¬
номики, идет трудно и медленно.
Нельзя ожидать сейчас, в условиях
нового капитализма, таких же соци¬
ально-политических последствий, к
которым привел дореволюционный
капитализм. Сейчас другие условия,
другие исторические задачи, другие
социально-политические силы. Даже
схожие ситуации в новых условиях
могут привести к последствиям, весь¬
ма отличающимся от того, про что мы
знаем из истории начала XX века.
По мнению многих, социализм в
его подлинном значении необходим
для решения не только насущных
практических задач современного
экономического, социального, поли¬
тического и культурного развития
России. Социализм необходим и как
эффективная, адекватная социально-
экономическая форма модернизации
современного общества. Разумеется,
прозвучали мнения о том, что сегод¬
ня социалистические преобразования
невозможны, так как нет соответству¬
ющих социальных субъектов и пред¬
посылок, и даже что рыночные, пред¬
принимательские ценности являются
единственно возможной основой де¬
мократического развития. Но пара¬
докс в том, что и перспективы успеш¬
ного развития выглядят более чем
туманно. Отвечая и оптимистам, и
пессимистам, Б.Ю. Кагарлицкий за¬
метил, что никогда никакие объектив¬
ные обстоятельства не приводят к
позитивным преобразованиям сами
по себе.
Беда в том, что левые силы сей¬
час в России предельно слабы. Про¬
тестное движение ориентировано
узко прагматически. Новые соци¬
альные силы, объективно нуждающи¬
еся в социалистических преобразо¬
ваниях, организуются медленно и
неохотно.
Сравнение.двух периодов капита¬
листического развития позволяет
заключить, что механическое их со¬
поставление неправомерно. Совре¬
менное российское общество облада¬
ет рядом социально-экономических и
26
политических особенностей, которые
способствуют формированию совер¬
шенно иных, чем в царской России,
социальных институтов и механиз¬
мов. Иным является наше общество
и в социально-психологическом, и в
социально-культурном отношении.
Выявление же схожих черт, сопостав¬
ление проблем и противоречий капи¬
талистического развития в прошлом
и настоящем лишь позволяет нам по¬
нять наиболее общие исторические
закономерности. Однако будущее
всегда вариативно, оно не предначер¬
тано раз и навсегда вплоть до дета¬
лей. Объективные закономерности —
не приговор, а условия для сознатель¬
ной и целенаправленной человечес¬
кой деятельности, в которой знания
таких закономерностей — необходи¬
мый инструмент.
Подводя итоги конференции, Бо¬
рис Кагарлицкий сказал: конферен¬
ция показала, что дискуссия о капи¬
тализме оказалась неотделима от
дискуссии о социализме. Практичес¬
ки все выступающие констатировали
слабость российского капитализма
при одновременной неготовности к
социализму. Может ли отсюда следо¬
вать вывод, что необходимо укреп¬
лять и усиливать капитализм, делать
его «нормальным» и более гуман¬
ным? Казалось бы, это логичнее и
проще всего. Но почему-то не полу¬
чается. Почему? Дело в том, что рос¬
сийский капитализм не существует
изолированно, в его развитии огром¬
ную роль играют отношения «центр»
— «периферия», которые сложились
в мировом капиталистическом хозяй¬
стве. Возникает ситуация, когда со¬
циализм невозможен (нет предпосы¬
лок, нет социального субъекта), но и
капитализм нежизнеспособен. При
анализе исторических процессов ра¬
зумно ставить вопрос не «что если
бы?», а «почему именно так?». Поче¬
му история пошла так, а не иначе,
какие объективные обстоятельства и
факторы этому способствовали?
Можно задаться вопросом: «а если бы
не революция?» Вспомним правых
историков Франции после 1815 года.
Энгельс во введении к работе
Маркса «Классовая борьба во Фран-

	Между прошлым и будущим
ции с 1848 по 1850 год» писал: «...То,
что было завоевано в результате пер¬
вой победы, становилось прочным
лишь благодаря второй победе более
радикальной партии; как только это
было достигнуто, а тем самым выпол¬
нялось то, что было в данный момент
необходимо, радикалы и их достиже¬
ния снова сходили со сцены»2. Любо¬
пытно, как Ленин в письме к Адорат¬
скому пишет, пересказывая это выс¬
казывание Энгельса: «...есть, по-ви-
димому, закон, требующий от рево¬
люции идти дальше, чем она может
осилить, для закрепления менее зна¬
чительных преобразований»3. Ленин
понял высказывание Энгельса совер¬
шенно практически. Он понял, что
речь шла о нем, о русской революции
1917 года. Мы должны понимать, что
социализм «всегда» невозможен. То
есть никогда не будет всех предпо¬
сылок в готовом виде, никогда не бу¬
дет «автоматического» перехода к
социализму без соответствующего
политического действия. Предпосыл¬
ки складываются в процессе револю¬
ционной борьбы, приливов и отливов.
Буржуазия как гегемон нового обще¬
ства формируется в процессе буржу¬
азной трансформации. «Новый работ¬
ник» возникает в процессе социалис¬
тического преобразования. Другое
дело, что социализм возникает не в
один день, не по декрету. Действи¬
тельный ответ на вызов времени ле¬
вые должны найти не на пути бесприн¬
ципных политических компромиссов,
	«Левая Политика» Ns 07-08
а на пути создания собственного ши¬
рокого движения, которое противосто¬
яло бы не только авторитарным тен¬
денциям власти, но и антисоциальной
идеологии оппозиции (как либераль¬
ной, так и националистической). Ле¬
вые должны стать фактором социаль¬
ной консолидации низов общества,
стать силой, способствующей уста¬
новлению связей, поиску общих ин¬
тересов и налаживанию сотрудниче¬
ства между различными группами тру¬
дящихся. Иными словами, речь идет
не только об опоре на рабочий класс,
но о том, чтобы, не теряя связи с ра¬
бочим движением, способствовать
формированию широкого социально¬
го блока, на основе которого созда¬
ется и новое политическое движение
способное преобразовать общество.
«Первый капитализм» в России
рухнул не из-за революционной про¬
паганды и даже не из-за проигранных
войн. Он стал жертвой мирового сис¬
темного кризиса, который ни предот¬
вратить, ни использовать в своих ин¬
тересах был не в состоянии. Сегодня,
когда глобальная система неолибе¬
ральной экономики переживает ост¬
рый и долгосрочный кризис, будущ¬
ность «второго русского капитализ¬
ма» так же неминуемо окажется под
вопросом. Вопрос в том, будут ли к
этому готовы левые силы, смогут ли
они сделать должные выводы из ис¬
торического опыта, а сделав эти вы¬
воды, воплотить их в эффективную
политическую практику.
Обзор подготовили Анна Очкина и Борис Кагарлицкий
Примечания

1 СОЦИС. 2008. Ns 3.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Сон. 2 изд. Т. 22. С. 534.
3 См. письмо В.И. Ленина В.В. Адоратскому от 20 сентября 1921 г. (Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 53. С.
206): «Т. Адоратский! Не могли бы Вы найти следующие две вещи: 1) ту статью (или место из брошюры или письмо?)
Энгельса, где он говорит, опираясь на опыт 1648 и 1789, что есть, по-видимому, закон, требующий от революции
продвинуться дальше (курсивом), чем она может осилить (тоже курсивом), для закрепления менее значительных
преобразований? Мне помнится, было это напечатано в нашей заграничной большевистской газете («Пролетарий»?) в
эпоху 1908-1912, но помню смутно; 2) письмо Энгельса к Вейдемейру 12.IV.1853 г. Буду очень благодарен за указание».
Похожие мысли Энгельс повторяет «Введение к английскому изданию «Развитие социализма от утопии к науке» (Маркс
К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 22. С. 308. Именно отсюда Ленин ее цитирует в работе «К оценке русской революции»
(Пролетарий, 1908, 10(23) мая. - ПСС. Т. 17. С. 46-47), о чем и пишет Адоратскому.
27

«Левая Политика» Ns 07-08

Два капитализма
в России.
От царского режима
к суверенной
демократии
Борис Кагарлицкий
В 1990-е годы специфические
особенности российского общества,
его экономические и социальные про¬
блемы и структурные противоречия
принято было списывать на «переход¬
ный период». В самом деле, несмот¬
ря на широкомасштабную приватиза¬
цию государственной собственности
и идеологические перемены, многие
структуры нового государства, унас¬
ледованные им от советского перио¬
да, продолжали оказывать суще¬
ственное влияние на экономическую
и политическую жизнь. Говоря о со¬
циальной структуре, приходилось
констатировать скорее массовое дек¬
лассирование, разрушение старых
советских социальных связей и ро¬
лей, нежели успешное формирование
новых классов, типичных для буржу¬
азного общества.
Однако стабильное развитие и
хозяйственный подъем, начавшиеся
после дефолта 1998 года, радикаль¬
но изменили ситуацию. Строго гово¬
ря, социально-экономическая струк¬
тура российского капитализма скла¬
дывалась уже в ходе кризиса 1990-х
годов, но общий хаос и упадок произ¬
водства затрудняли ее консолидацию.
Для того чтобы общественные отно¬
шения стабилизировались и развива¬
лись, они должны эффективно вос¬
производиться, что обеспечить в ус-
28
ловиях непрерывно падающей эконо¬
мики было крайне трудно. Между тем,
начиная с 1998 года, в России стано¬
вится возможным расширенное вос¬
производство. Соответственно, про¬
исходит и консолидация нового соци¬
ально-экономического, а также поли¬
тического порядка.
Организация российской эконо¬
мической жизни 2000-х годов не ос¬
тавляет сомнений в ее капиталисти¬
ческой основе. Промышленность со¬
средоточена под контролем крупных
корпораций, акции которых котируют¬
ся на западных биржах (это относит¬
ся и к так называемым госкорпора¬
циям, которые на самом деле явля¬
ются частными акционерными пред¬
приятиями с государственным учас¬
тием). Рубль превратился в конвер¬
тируемую валюту, а развитие произ¬
водства полностью привязано к гло¬
бальному рынку — мировая цена на
нефть и другие товары российского
экспорта определяет «самочувствие»
не только соответствующих компа¬
ний, но и государства в целом. Интег¬
рация в мировой рынок разворачива¬
ется одновременно по многим направ¬
лениям, уже выходя далеко за рамки
хозяйственной специализации, суще¬
ствовавшей в советские времена.
Наряду с экспортом сырья и топлива
Россия, как и в XIX веке, начала вы¬
Два капитализма в России. От царского режима к...
возить зерно. Одновременно значи¬
тельная часть промышленного роста
приходится на долю иностранных ком¬
паний, в том числе большая часть
инвестиций в обрабатывающую про¬
мышленность, почти все новые мощ¬
ности в сфере производства товаров
народного потребления. Трудовые от¬
ношения на этих предприятиях уже
полностью свободны от советского
наследия, причем существование ра¬
стущего числа западных предприятий
явственно изменило ситуацию на рын¬
ке труда и общую культуру трудовых
отношений (рабочие кадры имеют воз¬
можность перетекать из одних пред¬
приятий в другие).
Крупнейшие отечественные ком¬
пании сделались транснациональны¬
ми, Россия стала экспортером капи¬
тала, выступая — в соответствии с
представлениями Ленина — в каче¬
стве империалистического (или су¬
бимпериалистического) государства.
Причем эти проявления российского
империализма значимы именно пото¬
му, что речь идет не об эксцессах
имперского мышления и «державной
традиции» в сфере политики, о чем
так любят поговорить либералы, а
именно об экономических структурах
и отношениях, вполне соответствую¬
щих нормам современного мира. На
политическом уровне выражением
этой новой самодостаточности рос¬
сийского капитала сделалась концеп¬
ция «суверенной демократии».
Больше того, незаметно для мно¬
гих, в 2000-е годы российский капита¬
лизм в значительной мере преодолел
олигархическую стадию. Экономичес¬
кая организация, оставаясь крайне
централизованной, постепенно изме¬
нилась. На место персонифицирован¬
ной власти олигархов пришло обезли¬
ченное господство корпораций, аппа¬
рат управления приобрел черты само¬
достаточности — иными словами, к
середине десятилетия в России — в
специфических местных формах —
произошла «революция менеджеров».
Таким образом, можно без коле¬
баний констатировать, что «переход¬
ный период» остался позади, капита¬
листическая природа отечественной
экономики не вызывает сомнений.
	«Левая Политика» № 07-08
Однако в то же время российс¬
кий капитализм явно не может пре¬
одолеть целый ряд черт и противоре¬
чий, которые принято объяснять его
«неразвитостью» и «отсталостью». В
технологическом отношении он яв¬
ственно отстает от Запада, причем
немногочисленные попытки обеспе¬
чить «технологический прорыв» свя¬
заны с государственными програм¬
мами, в том числе — военными. Не¬
смотря на все свои экономические
успехи и амбиции, Россия остается
имперской державой второго сорта,
с элитами, испытывающими острый
комплекс неполноценности при срав¬
нении с США, Евросоюзом, а в пос¬
леднее время и с Китаем. Жизнен¬
ный уровень населения остается ка¬
тастрофически низким в сравнении
с западными стандартами, на кото¬
рые ориентируется общество. Зави¬
симость от продажи сырья и продо¬
вольствия делает экономику крайне
зависимой от любых колебаний
внешнего рынка — несмотря на ог¬
ромный потенциал внутреннего рын¬
ка, который в полной мере не исполь¬
зуется. Значительная часть обраба¬
тывающей промышленности оказа¬
лась в руках иностранцев.
Наконец, российское государство
явно не соответствует западным де¬
мократическим стандартам, испове¬
дуемым либеральной интеллигенци¬
ей. Существование авторитарной по¬
литической структуры представляет¬
ся либеральным критикам власти
главным проявлением «отсталости»
и одновременно главной ее причиной,
которая должна быть устранена для
того, чтобы отечественный капита¬
лизм, наконец, стал «нормальным».
Более широкий взгляд на вещи,
разумеется, демонстрирует, что в
перечисленных особенностях россий¬
ского общества и экономики нет ни¬
чего уникального: все те же «специ¬
фические черты» и противоречия де¬
монстрирует подавляющее число
стран мира (от Бразилии до Китая и
от Албании до Нигерии), причем на
этом фоне Россия выглядит и не са¬
мым плохим образом. Иными слова¬
ми, российский капитализм вполне
нормален, только развивается он не
29

(Левая Политика»» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
по «западному»», а по «периферийно¬
му»» сценарию. И, в свою очередь,
среди стран «периферии» Россия яв¬
ляется одним из лидеров.
Противоречия подобного разви¬
тия хорошо описаны в работах иссле¬
дователей, представляющих «школу
миросистемного анализа» (А. Гундер
Франк, И. Валлерстайн, Дж. Арриги,
С. Амир и др.), демонстрирующих, что
глобальная капиталистическая эконо¬
мика формирует соответствующее
межгосударственное разделение тру¬
да, в рамках которого эти страны и
развиваются. То, что либералы склон¬
ны представлять себе в виде «циви¬
лизационной нормы», на самом деле
является специфическими особенно¬
стями западного «центра», предопре¬
деленными его местом в мировом
разделении труда и глобальном про¬
цессе накопления капитала. Соответ¬
ственно, радикальное преодоление
этого разрыва возможно либо за счет
попытки выхода из системы (de¬
linking), либо за счет радикального
преобразования системы в целом.
Если преобразование мировой — от
Маркса до современных антиглоба¬
листов, — то попытка выхода была
предпринята Советским Союзом в
1930-е годы и предопределила суще¬
ствование в течение 60 лет уникаль¬
ной «советской цивилизации».
В этом контексте встает вопрос о
явственном сходстве между ситуаци¬
ей сегодняшней России и тем опытом,
который страна уже прошла в конце
XIX и начале XX столетий. Точно так
же, как теперь мы можем говорить
об успешном развитии отечественно¬
го капитализма, то же самое можно
было сказать и про промышленный
подъем 1890-х и бурный рост в пери¬
од 1907-1913 годов. Это были два бес¬
спорных пика капиталистического
развития, за которыми последовали
две революции.
Разумеется, обе революции фор¬
мально были следствием проигран¬
ных войн, но всякий добросовестный
историк должен признать, что первые
признаки революционных кризисов
проявились уже в 1903 и начале 1914
года (забастовки, рост массового не¬
довольства, повышение активности
30
оппозиции). Не следует забывать, что
Русско-японской войне 1904-1905
годов предшествовало три года тяже¬
лейшей экономической депрессии во
всем мире (1900-1903), причем Рос¬
сия оказалась в числе наиболее по¬
страдавших от нее стран. А в 1914 году,
еще до рокового выстрела в Сарае¬
во, европейская экономика начала
сваливаться в очередной спад.
Именно стремление найти выход
из кризиса в победоносной войне под¬
талкивало царское правительство к
милитаристским авантюрам, и имен¬
но наличие внутреннего кризиса пре¬
допределило то, что проигранная вой¬
на закончилась революцией. Само по
себе военное поражение автомати¬
чески к революции не ведет, чему мы
видим множество примеров, включая
совсем недавний опыт первой Чечен¬
ской войны.
Чем более внимательно присмат¬
риваемся мы к русскому капитализ¬
му рубежа XIX и XX веков, тем более
обнаруживаем структурное сходство
с обществом, в котором живем сегод¬
ня. Это и зависимость внутреннего
развития от мировых рынков сырья,
выступавших главным источником
средств для внутреннего накопления,
и технологическая отсталость (не¬
смотря на передовую науку), и уни¬
зительно низкий уровень жизни боль¬
шинства народа, явно не соответству¬
ющий «европейским»» амбициям эли¬
ты, и стремление играть решающую
роль в региональной политике, натал¬
кивающееся на противодействие гло¬
бального гегемона (тогда Британии,
сейчас США), и, наконец, авторита¬
ризм, чрезмерное, с точки зрения
либералов, экономическое присут¬
ствие государства, царящие в нем
бюрократические порядки. С точки
зрения «миросистемной теории», Рос¬
сия и тогда, и теперь выступала в роли
«периферийной империи» — в одно и
то же время одна из великих держав
«Запада»» и страна, подвергающаяся
колониальной эксплуатации (другое
дело, что в роли главного эксплуата¬
тора зачастую выступали собствен¬
ные элиты).
Мы видим все те же комплексы и
жалобы. Стоит убрать небольшие

Два капитализма в России. От царского режима к...
(Левая Политика» № 07-08
конъюнктурные отличия — и либе¬
ральная публицистика начала XX века
может быть спокойно использована
в современной пропаганде оппозици¬
онных изданий, так же как речи царс¬
ких чиновников после незначитель¬
ной правки могут быть повторены
функционерами путинско-медведев¬
ской администрации. В свою очередь,
левые — уже вполне сознательно —
повторяют политические клише и го¬
товые формулы начала XX века, пы¬
таясь вообразить себя новыми боль¬
шевиками. Последнее, однако, полу¬
чается не слишком убедительно.
В свое время Л.Д. Троцкий заме¬
тил, что реставрация капитализма в
России неминуемо приведет и ко вто¬
рому изданию Октября. Этот тезис
дружно разделяет большинство ны¬
нешних леворадикальных групп, при¬
чем не только троцкистского, но и
сталинистского происхождения. Од¬
нако попытки повторения опыта сто¬
летней давности пока не приводят
даже к приблизительному повторению
политических результатов, достигну¬
тых революционерами прошлого сто¬
летия. Больше того, если либераль¬
но-консервативный лагерь, со всеми
его противоречиями весьма напоми¬
нает своих предшественников 1900-х
годов, то о левой оппозиции этого ска¬
зать нельзя.
Дело в том, что наряду с порази¬
тельными чертами сходства совре¬
менный российский «второй капита¬
лизм» демонстрирует и не менее зна¬
чимые отличия по сравнению с эпо¬
хой «первого капитализма». И в пер¬
вую очередь это относится именно к
социальной сфере, к миру труда, к
рабочему классу и массовой интел¬
лигенции.
Если общество начала XX века
было аграрным, то нынешнее — вы¬
соко индустриализированное и урба¬
низированное. Уровень образования
населения совершенно иной. Зато
если Россия к концу царской эпохи
была страной молодой и демографи¬
чески бурно растущей, то теперь мы
имеем место демографический спад,
временами на грани депопуляции.
Соответственно, место и роль моло¬
дежи в обществе оказывается значи¬
тельно меньшим (что снижает и об¬
щий динамизм социальных процес¬
сов). Наоборот, степень зависимости
граждан от социальной политики го¬
сударства, которая была минималь¬
на в начале XX века, сейчас крайне
высока.
Наконец, не надо забывать о том,
что радикально изменилась техноло¬
гическая база экономики. Либераль¬
ные восторги конца 1990-х годов по
поводу «информационного обще¬
ства», отменяющего эксплуатацию и
делающего ненужной промышлен¬
ность, сегодня могут вызывать толь¬
ко иронию, как и замечательные пла¬
ны отечественных начальников, ко¬
торые хотят заставить нас разраба¬
тывать нанотехнологии с тем же эн¬
тузиазмом, с каким в прежние вре¬
мена сажали кукурузу в зоне риско¬
ванного земледелия. Однако невоз¬
можно отрицать, что сегодняшний
мир переживает технологическую ре¬
волюцию, вследствие которой меня¬
ется социальная структура обще¬
ства, организация и характер наем¬
ного труда.
Советская интермедия не прошла
даром: в России состоялась более или
менее успешная модернизация, кото¬
рую царский режим не смог осуще¬
ствить, несмотря на все свои усилия.
Сейчас мы имеем дело уже с модер¬
низированным обществом. И как это
ни парадоксально, для левых, живу¬
щих идеями и стереотипами 1905 и
1917 годов, это оказывается скорее
проблемой, нежели преимуществом.
Промышленные рабочие и тогда,
и теперь составляли меньшинство
населения. Но если в первые годы XX
века мы видим рабочих, составляю¬
щих до известной степени трудовую
элиту, окруженную мелкобуржуазны¬
ми крестьянскими массами, то в наше
время растущий рабочий класс сосу¬
ществует с новой окружающей сре¬
дой, которая включает в себя остатки
советских социопрофессиональных
групп, новые средние слои, городс¬
ких маргиналов, деградировавшую
интеллигенцию, пресловутых «бюд¬
жетников» и миллионы пенсионеров.
Эти полупролетарские массы, во-пер¬
вых, вместе с промышленными рабо-
31

«Левая Политика» № 07-08
ними составляют городское населе¬
ние. Во-вторых, они крайне неодно¬
родны. В-третьих, по своему уровню
образования они не уступают рабо¬
чим, а часто и превосходят их. В-чет¬
вертых, они сами вступают в конф¬
ликтные отношения с властью и бур¬
жуазной элитой, однако возникающая
на данной почве конфронтация не
может быть механически сведена к
противостоянию труда и капитала в
его классической форме.
Иными словами, мы имеем дело
с гораздо более сложным и неодно¬
родным обществом. Отсюда не сле¬
дует, будто левые, ориентирующиеся
на традиционные принципы и ценнос¬
ти, не могут в этом обществе добить¬
ся успеха. Как раз наоборот, новая
ситуация порождает не только новые
трудности, но и новые возможности.
Вопрос лишь в том, чтобы уметь эти
возможности осознать и ими восполь¬
зоваться.
Если на глобально-структурном
уровне можно констатировать сход¬
ство России сегодняшней с импери¬
ей последнего Романова, то на соци¬
ологическом уровне напрашиваются
скорее сравнения с менее развиты¬
ми странами Западной Европы нача¬
ла XX века (например, с Италией) и
со среднеразвитыми странами Латин¬
ской Америки или Азии.
Все большее число людей пони¬
мает, что антикапиталистические ле¬
вые обречены на изоляцию, если ра¬
дикально не изменят своего полити¬
ческого поведения. Провал попыток
сформировать «классическую» ле¬
вую организацию по рецептам 1903
года привел одних к выводу о необхо¬
димости объединиться с либералами,
других — к уверенности в неизбеж¬
ности блока с националистами, тре¬
тьих — к готовности сотрудничать с
кем получится, а четвертых — к
стремлению объединяться со всеми
сразу в рамках «широкой оппозиции»
(или Национальной Ассамблеи). Меж-
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
ду тем ни одна из этих попыток не
помогла левым преодолеть собствен¬
ное маргинальное состояние в поли¬
тике, эти попытки лишь позволили
различным силам по попеременно, а
то и одновременно использовать ле¬
вых активистов в своих политтехно-
логических сценариях.
Действительный ответ на вызов
времени левые должны найти не на
пути беспринципных политических
компромиссов, а на пути создания
собственного широкого движения,
которое противостояло бы не только
авторитарным тенденциям власти, но
и антисоциальной идеологии оппози¬
ции (как либеральной, так и национа¬
листической). Левые должны стать
фактором социальной консолидации
низов общества, стать силой, способ¬
ствующей установлению связей, по¬
иску общих интересов и налаживанию
сотрудничества между различными
группами трудящихся. Иными слова¬
ми, речь идет не только об опоре на
рабочий класс, но о том, чтобы, не
теряя связи с рабочим движением,
способствовать формированию широ¬
кого социального блока, на основе ко¬
торого создается и новое политичес¬
кое движение способное преобразо¬
вать общество.
«Первый капитализм» в России
рухнул не из-за революционной про¬
паганды и даже не из-за проигранных
войн. Он стал жертвой мирового сис¬
темного кризиса, который ни предот¬
вратить, ни использовать в своих ин¬
тересах, он был не в состоянии. Се¬
годня, когда глобальная система нео¬
либеральной экономики переживает
острый и долгосрочный кризис, бу¬
дущность «второго русского капита¬
лизма» также неминуемо окажется
под вопросом. Проблема в том, будут
ли к этому готовы левые силы, смо¬
гут ли они сделать должные выводы
из исторического опыта, а сделав эти
выводы, воплотить их в эффективную
политическую практику.
32

«Левая Политика» № 07-08
«Второе издание
капитализма»
в России'
Александр Тарасов
Слова «реставрация капитализма
в России» стали уже расхожим выра¬
жением (особенно в левых кругах).
Вышли в свет книги с таким названи¬
ем2. В некоторых вузах «реставрация
капитализма в России» (именно в та¬
кой формулировке) введена отдель¬
ной темой в учебные курсы. Напри¬
мер, в Московском экономико-право¬
вом университете - для студентов
всех форм обучения3. Быстрое вне¬
дрение термина облегчалось тем фак¬
том, что о «реставрации капитализ¬
ма» даже не в России, а еще в СССР
давно уже писали западные «госка-
повские» и сталинистские (маоистс¬
кие) авторы, причем некоторые их
книги были переведены и на русский
язык4. Было очень легко и соблазни¬
тельно воспользоваться уже готовым
термином-клише, как сказал бы Р.
Докинз, «мемом».
На самом деле то, что произош¬
ло на территории бывшего Восточ¬
ного блока, вовсе не было реставра¬
цией. Пр^бильнее было бы назвать
это «вторым пришествием капита¬
лизма» или, еще лучше, «вторым
изданием капитализма» - по анало¬
гии со знаменитым выражением Эн¬
гельса «второе издание крепостни¬
чества». Подобно тому, как «второе
издание крепостничества» не было
реставрацией «первого издания»,
возвращением к нему, а радикально
от него отличалось, так и «второе
издание капитализма» не является
возвращением к «первому», его «ре¬
ставрацией».
Ниже я постараюсь аргументиро¬
вать эту позицию.
Для начала спросим себя: в ка¬
кой степени вообще правомерно упот¬
ребление термина «реставрация»?
Если оставаться на почве политичес¬
кой науки, то, как я в свое время по¬
казал в работах «Этапы революцион¬
ного процесса»5 и «Национальный
революционный процесс: внутренние
закономерности и этапы»6, реставра¬
ция является политическим режимом,
наследующим последнему этапу стан¬
дартного революционного цикла (эта¬
пу открытой контрреволюционной дик¬
татуры, Брюмеру, бонапартизму). Ре¬
жим реставрации воспроизводит до¬
революционный фасад, но не посяга¬
ет на основные экономические дос¬
тижения революции (если посягает -
происходит «революция», вроде Ре¬
волюции 1830 года во Франции или
«Славной революции» в Англии, кор¬
ректирующая крайности режима рес¬
таврации)? Другим вариантом насле¬
дования завершившегося революци¬
онного цикла может быть вырожде¬
ние режима открытой контрреволю¬
ционной диктатуры (бонапартистско¬
го режима) в режим контрреволюци¬
онной демократии (как это было во
Франции с режимом Тьера - Мак-Ма-
гона, превратившимся в «обычную»
Третью республику, когда, по извест¬
ному определению, «республика без
республиканцев» сэволюционировала
до «республики буржуазных респуб¬
ликанцев»).
В случае России правомерно бу¬
дет говорить о реставрации только
тогда, когда мы увидим восстановле¬
ние монархии (разумеется, уже кон¬
ституционной, разумеется, по сути
33

«Левая Политика» Ns 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
бутафорской) при наличии капитали¬
стических отношений. Вторым обяза¬
тельным условием должна быть рес¬
титуция либо (как вариант) возмеще¬
ние ущерба (пусть не полностью) за
утраченную собственность. Пока это¬
го нет, мы не можем говорить о рес¬
таврации.
Да, конечно, в России есть силы,
стремящиеся к восстановлению мо¬
нархии, но они пока если не марги¬
нальны политически, то явно находят¬
ся в меньшинстве даже внутри пра¬
вящего класса. Да, конечно, такой
влиятельный политический актор, как
РПЦ, чуть не продавил в 2007 году
закон о возвращении церковного иму¬
щества, где это возвращение ничем
не отличалось от реституции, - но ведь
не продавил же (и вовсе не потому,
что законопроект основывался на
мошенническом постулате о возвра¬
щении церкви имущества, национали¬
зированного «безбожными революци¬
онерами», в то время как в царской
России церковь была государствен¬
ным институтом, и имущество ее при¬
надлежало государству, а потому, что
в администрации президента сообра¬
зили: принятие такого закона прямо
повлечет за собой тотальную рести¬
туцию, иначе все остальные наслед¬
ники дореволюционной собственнос¬
ти окажутся противозаконно дискри¬
минированы).
То есть если бы вместо путинско-
медведевского режима «мягкого бо¬
напартизма» - с его бутафорской за¬
конодательной ветвью власти, кар¬
манной парламентской оппозицией,
контролем над «большими СМИ»,
жесткой уздой для оппозиции внепар¬
ламентской, репрессивным трудовым
законодательством и тотальным сра¬
щиванием государственной бюрокра¬
тии с большим бизнесом - мы бы ви¬
дели, вслед за реабилитацией и кано¬
низацией царской семьи, возвраще¬
ние императорскому дому дореволю¬
ционной собственности, а вслед за
этим - и более широкую реституцию
и какой-то компромисс между стары¬
ми (дореволюционными) и новыми
(постсоветскими) собственниками,
выражение «реставрация» было бы
вполне уместно.
34
Соблазнительно, разумеется, по¬
искать черты сходства между доре¬
волюционным российским капитализ¬
мом и капитализмом современным.
Таких черт должно быть по определе¬
нию много. А обыденное сознание по
своей природе недиалектично и повто¬
ряющиеся феномены и процессы
склонно воспринимать как однотип¬
ные, то есть антинаучно. Если же мы
отнесемся к пресловутым чертам
сходства не как обыватель, а так, как
полагается ученому, мы обнаружим,
что они превращаются в черты раз¬
личия.
Обратимся к некоторым наиболее
показательным и важным примерам.
Первое, что кажется очевидным,
это то, что Россия вновь, после «со¬
ветского промежутка» вернулась в
мировую капиталистическую хозяй¬
ственную систему на капиталисти¬
ческих же принципах7. Причем Рос¬
сия опять оказалась в мировой капи¬
талистической системе на положении
страны периферии, претендующей на
то, чтобы считаться полупериферией.
Однако во времена царской Рос¬
сии такая претензия была более обо¬
снованной. Мировая капиталистичес¬
кая система в нынешнем смысле сло¬
ва еще только формировалась и уж
тем более не была глобальной. Точно
так же в стадии формирования нахо¬
дилась и система отношений «центр
- периферия». То, что Россия опозда¬
ла в «первый эшелон» капиталисти¬
ческих государств, не являлось для
нее (как и для других стран, напри¬
мер Японии) препятствием, чтобы
претендовать на «свою долю пирога»
и «достойное» место в концерте ве¬
ликих держав (тем более что и само
понятие великой державы тогда оп¬
ределялось другими критериями).
Специфика российского империализ¬
ма (зависимость от Запада, с одной
стороны, и формирование зависимых
от России государств на Востоке - с
другой) как раз скорее соответство¬
вала понятию «полупериферия», чем
«периферия». К тому же тогда не было
и речи об «однополярном мире», то
есть о единой мировой империалис¬
тической системе, мировом импери¬
ализме с США во главе. В мире шло

«Второе издание капитализма» в России
соревнование разных - более и ме¬
нее сильных - империализмов, и
российский был лишь одним из них,
не самым сильным, но и не самым
слабым.
Сегодня же единая мировая ка¬
питалистическая система уже сфор¬
мировалась (после распада Восточ¬
ного блока и включения в нее на по¬
нятных условиях КНР; возможные
«исключенные» - если даже они дей¬
ствительно «исключенные» - такие
как КНДР и Куба, не в счет), что и
позволяет вполне обоснованно гово¬
рить о глобализации. Разумеется, в
эпоху «первого капитализма» в Рос¬
сии никакой «глобализации» и в по¬
мине не было. Вхождение России в
капиталистическую мировую систему
в 90-е, то есть в условиях управляе¬
мого краха российской экономики,
обусловило превращение России в
типичную «страну-гигант» «третьего
мира» наподобие Индии, Бразилии,
Индонезии или ЮАР. До революции
не было самого понятия «третий мир»
- именно потому, что не было реалий,
которые эта категория описывала бы.
Страна «третьего мира» (даже «стра¬
на-гигант») имеет мало шансов на то,
чтобы попасть (и, главное, удержать¬
ся) в положении капиталистической
полупериферии.
Более того, Россия вернулась в
мировую капиталистическую систему
на условиях куда худших, чем выпа¬
ла из нее (и, естественно, несравни¬
мо худших, чем в период пребывания
во «втором мире»): с куда более сла¬
бой (в сравнении с изменившимися
мировыми стандартами) экономикой,
с меньшими ресурсами, территорией
и населением, с худшим геострате¬
гическим положением (которое не
может быть компенсировано никаким
ракетно-ядерным оружием, посколь¬
ку такое оружие не способно заме¬
нить ни балтийские и черноморские
порты, ни украинские черноземы, ни
среднеазиатский хлопок и т.п.).
Из других общих факторов, свя¬
занных в первую очередь с экономи¬
кой, но не только, укажем на тот факт,
что капиталистическая царская Рос¬
сия была страной развивающейся.
Разумеется, это развитие сдержива¬
«Левая Политика» № 07-08
лось правящим режимом и правящи¬
ми классами, разумеется, капитализм
в тогдашней России был полуфео¬
дальным, разумеется, Россия, по из¬
вестному выражению Ленина, стра¬
дала не столько от избытка капита¬
лизма, сколько от его недостатка. Но
все же по сравнению с дореформен¬
ной Россией наблюдался постоянный
и несомненный прогресс (пусть даже
плодами его пользовалось меньшин¬
ство, а сам этот прогресс - как вся¬
кий буржуазный прогресс - вызывал
к жизни чудовищные социальные дис¬
пропорции). В сомнительных терми¬
нах «теории модернизации» мы мо¬
жем сказать, что царская Россия шла
- слишком медленно, чтобы выжить
в тогдашнем мире, слишком робко и
неповоротливо, с остановками и от¬
ступлениями - но по пути модерниза¬
ции. «Второе издание капитализма»
в России началось с демодернизации
(по известному определению Стиве¬
на Коэна8). Значительная часть вы¬
соких технологий, существовавших в
СССР, в современной капиталисти¬
ческой России была просто уничто¬
жена (робототехника, компьютерная
индустрия, станки с ЧПУ и т.п.). Была
уничтожена значительная часть на¬
учного комплекса9, а часть высоких
технологий оказалась сокращена до
минимума (например, аэрокосмичес¬
кий комплекс). Сильнейшим образом
пострадали даже не самые передовые,
прогрессивные и высокотехнологич¬
ные секторы промышленности. Нахо¬
дящийся на особом положении ВПК -
и тот оказался вынужден значитель¬
но «ужаться», работать преимуще¬
ственно на экспорт и сегодня в ос¬
новном паразитирует на НИОКР по¬
зднесоветского периода. Катастрофа,
постигшая производство товаров
«сектора Б», например, текстильную
промышленность, общеизвестна.
Между тем в царской России за пер¬
вые 20 пореформенных лет потреб¬
ление отечественных хлопчатобу¬
мажных тканей на душу населения
удвоилось10. Крупная текстильная
промышленность тогда была одной из
передовых, прогрессивных, высоко¬
технологичных отраслей производ¬
ства. Вообще, если исключить ураль-
35

«Левая Политика» № 07-08
ские горные заводы с их отсталым
оборудованием, рассчитанным на
крепостной труд (где технологичес¬
кое обновление растянулось на 20
лет), крупная промышленность в до¬
революционной России и была образ¬
цом тогдашних «высоких техноло¬
гий». А продукция крупной промыш¬
ленности за 1893-1900 годы почти уд¬
воилась11 .
Говоря иначе, дореволюционная
капиталистическая Россия была от¬
сталой (с точки зрения развитых за¬
падных стран), но прогрессировавшей
страной. Современная капиталисти¬
ческая Россия, наоборот, является
страной регрессирующей, где на сме¬
ну высокотехнологичным и наукоем¬
ким отраслям приходит «отверточное
производство», где консервируются
секторы экономики, считавшиеся
прогрессивными 30-40 лет назад, и
где несмотря на пролившийся в нача¬
ле XXI века дождь нефтедолларов
реальное технико-технологическое
развитие и перевооружение замене¬
ны громкими реляциями, разговора¬
ми о «нанотехнологиях» и «распили¬
ванием» бюджетов «национальных
проектов».
Следующий фактор общего по¬
рядка: царская Россия переходила к
капитализму от феодализма, от аг¬
рарного общества - к аграрно-индус¬
триальному, от абсолютизма - к бур¬
жуазной представительной демокра¬
тии. Законы такого перехода хорошо
изучены, изучены и разные подвари¬
анты этого перехода - и в случае Рос¬
сии ничего экстраординарного не вы¬
явлено. Но «второе издание» - это
переход к капитализму от суперэта¬
тизма, переход внутри индустриаль¬
ного общества, переход от политичес¬
кого режима советского типа к режи¬
му буржуазному. И хотя закономер¬
ности таких переходов не выявлены
и не изучены (и, кажется, буржуаз¬
ную академическую науку это и не
интересует, она вполне удовлетворе¬
на явно ненаучными идеолого-пропа¬
гандистскими концепциями «транзи-
тологии»), нет никаких сомнений в
том, что это - совершенно иной слу¬
чай, чем случай перехода от феода¬
лизма к капитализму. Иной уже хотя
36
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
бы потому, что такие задачи капита¬
лизма, как промышленная революция,
индустриализация, культурная рево¬
люция, урбанизация, в СССР давно
уже решены. Между тем капитализм
в своих классических формах толь¬
ко потому и мог утвердиться и разви¬
ваться, что опирался на черпаемую
из деревни армию неквалифициро¬
ванной свободной рабочей силы, ко¬
торую посредством экономического
принуждения заставляли участвовать
в капиталистическом производстве
на крайне невыгодных для нее усло¬
виях.
Одно дело царская Россия с ее
13 % городского населения (по все¬
общей переписи 1897 года) и с мас¬
сами устремившихся в города крес¬
тьян - покорных, непритязательных,
готовых, говоря марксистским язы¬
ком, к простому труду, и совсем дру¬
гое - современная урбанизированная
Россия с населением, привыкшим к
определенной степени комфорта и
уже профессионально специализиро¬
ванным.
Возможно, конечно, что раздаю¬
щиеся в последнее время постоянные
жалобы наших правителей на то, что
в стране - избыток специалистов с
высшим образованием, в то время
как экономика остро нуждается в
«пэтэушниках», и затеваемая с це¬
лью ликвидировать это «безобразие»
очередная «реформа образования»
как-то изменят ситуацию, но это мож¬
но считать лишним доказательством
радикального отличия «первого изда¬
ния капитализма» в России от «вто¬
рого»: в первом случае капитализм
выступал как прогрессивная, разви¬
вающая сила, во втором - как рег¬
рессивная, деградационная.
Есть еще один фактор, связан¬
ный с предыдущим: демографическая
ситуация. В дореволюционной капи¬
талистической России численность
населения постоянно росла. Это было
связано с традиционной многодетно¬
стью, с одной стороны, и с пусть мед¬
ленным, но прогрессом медицины и
гигиены - с другой, что, естественно,
снижало смертность, в первую оче¬
редь детскую. Даже на селе, где по¬
казатели смертности были гораздо

‘Второе издание капитализма» в России
■Левая Политика» № 07-08
выше, чем в городе, численность на¬
селения в пореформенные годы к на¬
чалу XX века выросла только в Евро¬
пейской России с 48,9 до 80 млн че¬
ловек12 , а в целом по стране (без Фин¬
ляндии и Польши) - с 63 млн в 1858
году до 140 млн в 1913-м13. С учетом
низкой продолжительности жизни это
означало, что Россия была страной с
молодым населением. С учетом аг¬
рарного перенаселения в Европейс¬
кой России это давало гарантирован¬
ный приток крепких рабочих рук для
капиталистического (в том числе пря¬
мо промышленного) развития. И дей¬
ствительно, даже в столицах (Москве
и Петербурге) крестьяне, по данным
переписи 1897 года, составляли 67 и
69 % населения14. Очевидно, что «кре¬
стьянами» они были формально (по
сословной принадлежности), а в ре¬
альности были в основном рабочими
(с незначительной примесью прислу¬
ги, извозчиков, торговцев и т.п.).
Но в современной России наблю¬
дается сокращение населения (кото¬
рое неолиберальные авторы, чтобы не
пользоваться словом «вымирание»,
именуют красивым термином «депо¬
пуляция») - в первую очередь из-за
невероятно возросшей смертности
(тактика Гайдара и Чубайса перево¬
дить разговор, когда их спрашивали
об экстраординарной смертности, на
«низкую рождаемость», оказалась
неудачной: общество им не повери¬
ло, тем более что со временем рож¬
даемость стала расти, а депопуляция
не прекратилась)15. Резкое же повы¬
шение смертности, как неоднократно
уже было показано, прямо связано с
социально-экономическими послед¬
ствиями «второго издания капитализ¬
ма» в России (а именно с нищетой и
вообще падением уровня жизни у зна¬
чительной части населения, ростом
преступности, алкоголизма, наркома¬
нии, социальных болезней при одно¬
временной деградации системы об¬
щественной медицины, а отчасти и с
внутренними вооруженными конф¬
ликтами - на Кавказе).
Но одновременно с сокращением
населения в современной России на¬
блюдается его быстрое старение.
Очевидно, люди пенсионного возрас¬
та в массе своей не могут быть на¬
дежным трудовым ресурсом - и тем
более не способны к овладению но¬
выми специальностями. Кроме того,
они объективно не могут (по состоя¬
нию здоровья) и, кстати, не захотят
мириться с такими «временными»
трудностями и лишениями, с которы¬
ми могла бы мириться молодежь (мо¬
лодая неквалифицированная рабочая
сила). Поскольку никакой капитализм
ни существовать, ни тем более раз¬
виваться без рабочей силы не может,
это означает, что «второе издание
капитализма» в России осуществля¬
ется в принципиально иных условиях
по отношению к такому важнейшему
фактору, как производительные
силы.
Обратимся теперь к некоторым
чисто экономическим сюжетам.
Во-первых, глянем на отношения
собственности. Капитализм по опре¬
делению основан на частной соб¬
ственности на средства производства.
К моменту его «первого издания» ча¬
стнособственнические отношения в
России были давно и широко развиты
и преобладали в хозяйственной дея¬
тельности. Докапиталистическая эко¬
номика России основывалась на сель¬
скохозяйственном производстве,
опорой которого было помещичье (то
есть частнособственническое) земле¬
владение. По мере развития капита¬
лизма в России частнособственни¬
ческие отношения в деревне стано¬
вились практически всеобъемлющи¬
ми (последним шагом была столыпин¬
ская аграрная реформа). Не менее
развит был частный сектор в промыш¬
ленности. О торговле я уже и не гово¬
рю. Разумеется, были община (не вез¬
де) и казенная промышленность (с
определенного момента - не преоб¬
ладавшая), но в условиях товарно-
денежных отношений они вынуждены
были играть по правилам, адекватным
частнособственническому производ¬
ству. Государство-промышленник
вело себя так же и действовало по
тем же законам, что и частник. В от¬
ношениях с государственными и по¬
сессионными крестьянами российс¬
кое государство вело себя как част¬
ник (пусть даже частник-крепостник).
37

«Левая Политика» № 07-08

Совсем иной была стартовая си¬
туация в отношениях собственности
при «втором издании капитализма».
Теперь капитализм утверждался в
стране, где существовала практичес¬
ки тотальная государственная соб¬
ственность на средства производ¬
ства, где в основном отсутствовали
частнособственнические отношения
и не действовали законы рынка. Это
принципиально иной опыт утвержде¬
ния капиталистических отношений -
и уже в силу одного этого факта «вто¬
рое издание капитализма» в России
не может быть «реставрацией» «пер¬
вого».
Во-вторых, некорректны и час¬
тые ссылки на большую (или даже
«особую») роль государственного
капитализма тогда и теперь. При чи¬
сто формальном сходстве и некото¬
рых общих сопутствующих феноме¬
нах (грандиозной коррупции, напри¬
мер) перед нами - две разные схе¬
мы государственного капитализма.
Государственный капитализм в цар¬
ской России был всего лишь наслед¬
ником дореформенной казенной
собственности (которую в ряде слу¬
чаев было трудно отделить от импе¬
раторской). Дальнейшее развитие
государственного капитализма в
России определялось в основном
военно-стратегическими интереса¬
ми царизма (отсюда - особый упор
на железные дороги, военное про¬
изводство и смежные отрасли, та¬
кие как металлургия). Какие бы ко¬
лоссальные хищения ни процветали
в этом секторе экономики, государ¬
ственный капитализм в царской
России все равно работал прямо на
государственную казну и государ¬
ственные интересы (разумеется, та¬
кие, как их понимали - последова¬
тельно - императорская семья, выс¬
шая бюрократия, правящий класс).
В конце концов, именно средства,
получаемые от казенной собствен¬
ности, были одной из двух важней¬
ших статей доходов государствен¬
ного бюджета в капиталистической
царской России (второй - сравнимой
- были доходы от винной монополии
и других, более мелких, «правитель¬
ственных регалий»).
38
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
В современной же России госу¬
дарственный капитализм построен по
неолиберальным схемам. В соответ¬
ствии с этими схемами государствен¬
ные предприятия являются акционер¬
ными обществами, платящими в го¬
сударственную казну такие же нало¬
ги, как и любые другие АО. А вот при¬
быль хитрым образом распределяет¬
ся в узком круге топ-менеджеров
(членов правления и т.п.), в большин¬
стве своем - высокопоставленных
государственных чиновников. Одна¬
ко они присваивают эту прибыль не
как чиновники, а как частные лица (то
есть прибыль идет не должности, а
персоне). Особый цинизм этой схе¬
мы в том, что она не предполагает
покрытие убытков из карманов этих
топ-менеджеров: в случае, если пред¬
приятие принесет не доходы, а убыт¬
ки, эти убытки будут покрыты из го¬
сударственного бюджета, то есть из
кармана налогоплательщика!
Говоря иначе, в капиталистичес¬
кой царской России государственный
капитализм действительно был госу¬
дарственным капитализмом, а в со¬
временной России это - неолибераль¬
ная мошенническая ширма, обеспе¬
чивающая формально законное, но на
деле криминальное (и потому не афи¬
шируемое) обогащение бюрократи¬
ческой верхушки.
В-третьих, некорректно и сравне¬
ние дореволюционной капиталисти¬
ческой России и современной как
«сырьевых империй». Действитель¬
но, и та, и другая России - «сырьевые
империи». Но сегодняшняя, «сырье¬
вая империя» - вовсе не «реставра¬
ция» дореволюционной. Начнем с того,
что не совпадают виды экспортируе¬
мого сырья. Для дореволюционной
России это в первую очередь был
хлеб, а затем уже - всё остальное
(лес, лён, пенька, кожи и меха и т.п.).
Для современной России это - нефть
и газ, алюминий, лес. То есть совре¬
менная «сырьевая империя» являет¬
ся наследником прошедшего индуст¬
риализацию СССР, поскольку если
поставляет за рубеж сырье (или про¬
дукты первичной переработки), то та¬
кое, которое требует промышленной
добычи, переработки и транспорти-

'Второе издание капитализма» в России
<Левая Политика» № 07-08
ровки, а не сырье доиндустриального
периода.
Царская Россия, опоздавшая в
«первый вагон» капитализма, все же
имела на своих границах достаточ¬
ное число отсталых, феодальных,
зависимых и полузависимых стран,
куда могла вполне успешно сбывать,
не боясь конкуренции более совер¬
шенных западных образцов, про¬
мышленные товары, черпая оттуда
взамен сырье. В конце концов, имен¬
но это привело тогдашнюю «сырье¬
вую империю» к конфликту с Япони¬
ей в Маньчжурии и Корее и было од¬
ной из основных причин, почему Рос¬
сийская и Османская империи ока¬
зались по разные стороны фронта в
I Мировой войне. Поэтому дореволю¬
ционная «сырьевая империя» посто¬
янно наращивала экспорт промыш¬
ленных товаров.
Собственно, капиталистическая
царская Россия, наследник феодаль¬
ной царской России, только и могла
быть «сырьевой империей»: чтобы
уйти от этого, надо сначала развить
капитализм в такой степени, чтобы
промышленное производство покры¬
вало запросы внутреннего рынка.
«Второе издание капитализма»
наследовало советскому суперэта¬
тизму, где промышленное производ¬
ство было достаточно развито для
того, чтобы конкурировать (хотя бы в
военно-техническом отношении) с
крупнейшей страной капиталистичес¬
кого мира - США. СССР послесталин-
ского периода не был «сырьевой им¬
перией» и не сидел на «нефтяной
игле», вопреки широко распропаган¬
дированной сказке Е. Гайдара. Нака¬
нуне «перестройки» доля энергоноси¬
телей и готовой электроэнергии в со¬
ветском экспорте составляла лишь
52 %16, при этом надо отметить, что
электроэнергия - не сырье'7. Две тре¬
ти остального советского экспорта
были готовой продукцией (правда, в
денежном выражении в ее составе
всё остальное перевешивали воору¬
жения, но вооружения - это тоже не
сырье).
Превращение современной капи¬
талистической России в «сырьевую
империю» прямо связано со «вторым
изданием капитализма». Это «изда¬
ние» проходило в форме экономичес¬
кого кризиса, уничтожившего, как
уже говорилось выше, 50 % промыш¬
ленного производства - в том числе в
самой варварской форме, когда про¬
мышленные предприятия просто зак¬
рывались, а их оборудование демон¬
тировалось и вывозилось из страны
в качестве лома металлов. Между
прочим, в одном только 1994 году та¬
ким образом было ликвидировано и
разворовано 6201 промышленное
предприятие!18
Да, конечно, без тотальной войны
невозможно тотально вернуться в
доиндустриальный период. И те дос¬
тижения суперэтатизма, которые
обеспечили СССР уход от «сырьевой
империи», в какой-то степени рабо¬
тают и сейчас. И сейчас определен¬
ный процент российского экспорта -
это экспорт вооружений, электро¬
энергии (в первую очередь в страны
СНГ) и продуктов первичной перера¬
ботки (металлов, а не руд). Но налицо
противоположное «первому изданию
капитализма» движение: царская Рос¬
сия, не ставя себе публично целей
уйти от «сырьевой империи» и перей¬
ти к высокотехнологичному экспор¬
ту (тогда и терминов-тб таких не
было), двигалась именно в этом на¬
правлении (пусть медленно); совре¬
менная Россия, несмотря на офици¬
ально провозглашенную цель заме¬
нить экспорт сырья экспортом высо¬
ких технологий, движется в обратную
сторону?
Единственное, что в данном слу¬
чае объединяет оба «издания» капи¬
тализма, это хищническое отношение
к ресурсам страны и циничное пре¬
небрежение нуждами ее народов. Цар¬
ская Россия наращивала вывоз хле¬
ба невзирая на внутренние нужды (по
известному лозунгу «Недоедим, но
продадим!») и на мировые цены на
хлеб19. Сейчас, как все мы видим, то
же самое происходит с нефтью. Но
это - не признак «реставрации», это
- классическое поведение капитали¬
ста на рынке: прибыль - сейчас и
здесь.
В-четвертых, абсолютно неправо¬
мочно проводить какие-то параллели
39
'Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
между приватизацией тогда и сейчас.
Общеизвестно, что объемы привати¬
зации в эпоху «первого издания ка¬
питализма» были достаточно скром¬
ными, а при Александре III привати¬
зация фактически прекратилась. Из¬
вестно, и почему она прекратилась:
приватизация казенных предприятий
не дала ожидавшегося дохода в каз¬
ну, во-первых, и значительная часть
приватизированных предприятий ста¬
ла убыточной, во-вторых. Более того,
те из них, что носили стратегический
характер (железные дороги), повис¬
ли тяжким грузом на государствен¬
ной кредитной системе, а кончилось
все это, как известно, необходимос¬
тью массового выкупа казной част¬
ных железных дорог, разрушенных их
владельцами. Хищническая эксплуа¬
тация приватизаторами железных
дорог стала в Россией притчей во
языцех20. Нередко то же самое про¬
исходило с частными банками, спа¬
сать которые вынуждена была опять-
таки казна (история Русского торго¬
во-промышленного банка тут вполне
показательна). Все это лишний раз
подтверждает известное положение,
что рентабельность зависит не от
формы собственности, а от умелого
менеджмента.
Совсем иную картину носит при¬
ватизация в постсоветской России.
Приватизация - это «священная ко¬
рова» неолиберализма, и, по нашу¬
мевшему когда-то признанию Петра
Филиппова, Чубайс и прочие прави¬
тельственные приватизаторы были
убеждены в том, что приватизировать
надо всё, за исключением, может
быть (то есть они и в этом сомнева¬
лись!), парламента и судов21. Поэто¬
му приватизация в современной Рос¬
сии идет волнами, причем в первую
очередь приватизируются наиболее
успешные и доходные предприятия22.
Периодически поднимаемый неоли¬
бералами панический крик о «путин¬
ской национализации» к реальности
отношения не имеет, так как на прак¬
тике речь идет либо о прямой репри¬
ватизации (то есть отнятии бизнеса
у «чужих», с тем чтобы отдать его
«своим»), либо о создании тех самых
псевдогосударственно-капиталисти-
40
ческих АО, о которых я выше уже
говорил.
Единственное сходство, которое
легко обнаруживается между этими
двумя приватизациями, - это то, что
в постсоветской России так же, как и
в царской, государство получило от
приватизации гораздо меньше
средств, чем ожидало. Так, от прива¬
тизации промышленных предприятий
в 1993-1999 годы в государственный
бюджет поступило лишь 17,2 % той
суммы, которую планировалось вы¬
ручить!23 Это при том, что продава¬
лись эти предприятия по смехотвор¬
ной цене, обычно по остаточной сто¬
имости в ценах советского периода,
«забыв» про галопирующую инфля¬
цию. Один из участников этой гран¬
диозной аферы, имевший некогда от¬
ношение к ВЦСПС, помню, в частной
беседе рассказывал, что стоимость
предприятий зачастую выводилась
таким вот «научным» методом: брал¬
ся размер фонда заработной платы
за три месяца - и округлялся (необя¬
зательно в сторону увеличения!).
В-пятых, абсурдно ссылаться на
зависимость царской капиталисти¬
ческой России и современной от ино¬
странного капитала. Безусловно, вся¬
кая страна капиталистической пери¬
ферии неизбежно оказывается зави¬
симой от капитала центра - на то она
и зависимая. Но в данном случае мы
можем констатировать принципиаль¬
ную разницу. В XIX - начале XX века
не было таких инструментов неоли¬
берального глобального диктата, как
МВФ и Всемирный банк, которые в об¬
мен на кредиты навязывали бы стра¬
нам экономическую и политическую
линию. Царская Россия могла зави¬
сеть от германского или французс¬
кого капитала, что, разумеется, вли¬
яло на ее поведение на внешней аре¬
не, но это по сравнению с диктатом
МВФ - детские шалости.
Кроме того, при «первом издании
капитализма» в России наблюдался
переход от ввоза товаров к ввозу ка¬
питалов (причем политика протекци¬
онизма, символом которой стал ми¬
нистр финансов И.А. Вышнеградский,
прямо побуждала иностранный капи¬
тал к участию в первую очередь рос-

«Второе издание капитализма» в России
сийских компаниях, в результате чего
иностранный капитал, вложенный в
российские промышленные предпри¬
ятия, неизменно - и часто солидно -
превышал капитал собственно инос¬
транных предприятий в России24).
Можно, конечно, вслед за М.Н. По¬
кровским указывать, что этот протек¬
ционизм бил по карману рядового
российского потребителя, но было бы
странным ожидать иного от классо¬
вой власти в классовом государстве.
Сегодня же мы наблюдаем одно¬
временно и ввоз товаров, и ввоз ка¬
питалов. Причем несмотря на гром¬
кие крики правительственных чинов¬
ников о «продовольственной безопас¬
ности» и т.п. к реальным протекцио¬
нистским мерам правящий режим не
прибегает, заменяя их разовыми про¬
пагандистскими акциями политичес¬
кого характера (борьба с грузинским
вином и боржоми, польским мясом,
«ножками Буша» - не вообще, а кон¬
кретных предприятий - и всё это вре¬
менно'.), поскольку такие меры идут
вразрез с дргмами неолиберализма.
Единственный пример впечатляюще¬
го удара по ввозу товаров (и, следо¬
вательно, стимулирования внутренне¬
го производства) - «дефолт» 1998
года. Но заслуги правительства (и
режима вообще) в этом не было ни¬
какой: стимулирование внутреннего
производства произошло само собой,
по общим законам капиталистичес¬
кой экономики - вслед за катастро¬
фическим падением покупательной
способности населения и обесцени¬
ванием рубля. То есть правительство
еще и продемонстрировало некомпе¬
тентность.
Напротив, единственной сферой,
где в постсоветской России действи¬
тельно долго наблюдался протекцио¬
низм, была банковская: новоявленные
банкиры боялись, что а) западные
«гиганты» сожрут их, даже не заме¬
тив этого, и 6) вскроется криминаль¬
ный характер банковского бизнеса в
России (во всяком случае, уголовных
авторитетов западные банки в прав¬
лениях точно не потерпят).
То есть при «втором издании ка¬
питализма» в России если с чем и
боролись, так это со свободным вво-
	«Левая Политика» № 07-08
зом капитала. Зато из России выво¬
зили капитал - легально и нелегаль¬
но. И никто не знает, сколько вывез¬
ли (оценки колеблются от 800 млрд
до 1,2 трлн долларов)25.
Да, конечно, можно сказать, что
если бы Вышнеградский не «продал
Россию западному капиталу», то хо¬
зяйственная система царизма дошла
бы до краха. Но «второе издание ка¬
питализма» в России началось с та¬
кого краха. Согласитесь, это уже со¬
всем другой коленкор.
Наконец, при дореволюционном
капитализме иностранный капитал
почти полностью шел в наиболее пе¬
редовые, прогрессивные секторы эко¬
номики - в банковское дело, метал¬
лообработку, нефтедобычу и хими¬
ческую промышленность, автомоби¬
лестроение и т.п., приносил в Россию
новые технологии и новые производ¬
ства, выступал как развивающая
сила. Сегодня иностранный капитал
стремится в сырьевые секторы, в пи¬
щевую промышленность, в производ¬
ство косметики и средств гигиены, а
если приносит что-то свое, то «отвер¬
точные производства». То есть выс¬
тупает как типичный представитель
«первого мира» в мире «третьем»,
консервируя в стране капиталисти¬
ческой периферии технологическую
отсталость и даже прямо разрушая
высокотехнологичные производства
с целью ликвидации конкурентов (как
это было с рядом опытных авиацион¬
ных и электронных производств или
с метизным заводом в Перми).
В-шестых, ситуация в такой важ¬
нейшей отрасли экономики, как сель¬
ское хозяйство, для обоих «изданий»
капитализма оказывается не просто
разной или даже принципиально раз¬
ной, а диаметрально противополож¬
ной по тенденциям. Положение в сель¬
ском хозяйстве в царской России к
середине первого десятилетия XX
века (то есть до попытки столыпинс¬
кой экономической революции
сверху) было хорошо изучено уже со¬
временниками. Как бы ни спорили
между собой большевики (Ленин),
меньшевики (Маслов), кадеты (Кауф¬
ман), эсеры (Чернов) и правые (Ер¬
молов), споры эти касались в основ-
41

«Левая Политика» № 07-08

ном деталей, интерпретаций и прогно¬
зов26. В целом же вырисовывалась
вполне прозрачная картина. Несмот¬
ря на активное внедрение капитализ¬
ма на селе со времен крестьянской
реформы, сельское хозяйство России
оставалось крайне отсталым, нераз¬
витым и откровенно полуфеодаль¬
ным. Это было видно из того важней¬
шего факта, что подавляющее боль¬
шинство хозяйств на селе не участво¬
вало в производстве продукции на ры¬
нок, что с точки зрения капитализма
абсурдно. По ставшим уже класси¬
ческими расчетам академика Немчи¬
нова, даже после столыпинской ре¬
формы, в 1909-1913 годах, помещи¬
ки производили 21,6 % товарного хле¬
ба, кулаки - 50 %, все остальные кре¬
стьяне (подавляющее большинство)
- всего лишь 28,4 %27. Говоря иначе,
большинство крестьян в дореволюци¬
онной России обеспечивало только
прокорм собственных семей. Это -
натуральное хозяйство, феодализм,
но никак не капитализм. Как это выг¬
лядело в абсолютных числах, можно
почерпнуть из работы Ленина «Аг¬
рарная программа социал-демокра¬
тии в первой русской революции
1905-1907 годов»: Ленин насчитал в
Европейской России 10,5 млн бед¬
няцких хозяйств, 1 млн - середняц¬
ких, 1,5 млн - кулацких и капиталис¬
тических и 0,03 млн - «крепостни¬
ческих латифундий»28.
Наличие такого неприкрыто фео¬
дального феномена, как латифундии,
гарантировало Европейской России
крестьянское малоземелье (или, если
угодно, аграрное перенаселение): в
1905 году 28 тыс. самых крупных по¬
мещиков владели 62 млн десятин (3/4
частного землевладения), в то время
как 619 тыс. средних и мелких соб¬
ственников владели всего лишь 6,2
млн десятин29. При этом Ленин выс¬
читал, что для того, чтобы крестьянс¬
кой семье дожить до следующего
урожая, не умерев с голоду и не за¬
лезая в долги, и при этом выплатить
подати, нужно (в среднем, разумеет¬
ся) не меньше 15 десятин. Меньше,
чем 15 десятинами, в 1905 году вла¬
дело, как нетрудно подсчитать, 82,3 %
всех крестьянских хозяйств30.
42
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
Разумеется, этот расчет исходил
из тогдашней - крайне низкой - уро¬
жайности: 41,4 пуда на десятину в
Европейской России31, а урожай¬
ность, пусть медленно, но росла. Пе¬
ред I Мировой войной урожайность
дошла до 45 пудов зерновых хлебов,
в том числе пшеницы - 55 пудов с
десятины (что, впрочем, не выдержи¬
вало никакого сравнения с Европой,
где во Франции собирали 90 пудов
зерна, в Германии - 152 пуда, в том
числе 157 пудов пшеницы, в Австро-
Венгрии - 89 пудов, в Бельгии - 168
пудов и т.п.)32. Именно эта возросшая
урожайность и позволила в 1921 году
большевикам провести нижнюю гра¬
ницу середняцкого хозяйства не в 15
десятин, а в 8,5 в Черноземье и в 9,5
- в Нечерноземье33.
Но как неопровержимо доказал
академик Л.В. Милов в своей сразу
же ставшей эпохальной работе «Ве¬
ликорусский пахарь»34, переносить в
Россию западный сельскохозяй¬
ственный опыт бессмысленно: сель¬
ское хозяйство России существова¬
ло в условиях неустойчивого земле¬
делия, в условиях настолько небла¬
гоприятных природно-климатически
(кроме Юга России и Юга Сибири),
что российский крестьянин не мог
накормить одновременно и себя, и
помещика (помещичье государство).
Кто-то один должен был голодать или
жить впроголодь. Поскольку воору¬
женная сила была в руках у помещи¬
ка (помещичьего государства), голо¬
дать и деградировать от голода при¬
ходилось крестьянину - и всё, что тот
мог сделать, это время от времени
прореживать число нахлебников и
насильников, также обращаясь к силе
(что он и делал начиная со времен
Разина и кончая «иллюминациями»
1905-1907 годов). И всякие попытки
радикально изменить ситуацию путем
внедрения агрикультурных новшеств
и новинок сельскохозяйственной тех¬
ники были заранее обречены на про¬
вал: технологическое обновление пар¬
целлы невозможно'.
Единственный выход из этого ту¬
пика - переход на крупное индустри¬
альное сельскохозяйственное произ¬
водство. Но это невозможно без унич¬
<Второе издание капитализма» в России
■Левая Политика» № 07-08
тожения помещичьего землевладе¬
ния вообще, равно как и мелкотовар¬
ного крестьянского. Именно это об¬
стоятельство обрекло на поражение
столыпинскую аграрную реформу (а
вовсе не то, что, как позже писали
отрабатывавшие идеологический за¬
каз советские авторы, лишь 26 % кре¬
стьян вышли из общины, да потом
многие вернулись, не достигла по¬
ставленной цели - ликвидации аграр¬
ного перенаселения - переселенчес¬
кая кампания, голод 1911 года пока¬
зал неустойчивость сельскохозяй¬
ственного роста и т.п.; еще забавнее
выглядят сетования нынешних аполо¬
гетов столыпинщины на то, что, дес¬
кать, треклятые масоны не дали Пет¬
ру Аркадьевичу тех самых двадцати
лет покоя, о которых он просил: сна¬
чала застрелили, потом устроили ми¬
ровую войну, а потом вообще рево¬
люцию). Столыпинская реформа не
могла обеспечить нормального и ус¬
пешного развития капитализма, по¬
скольку в выборе между прусским и
американским путями (по Ленину)
выбрала оба: и насаждала на селе
крестьянский (кулацкий) капитализм,
и сохраняла оставшееся от феодализ¬
ма помещичье землевладение. По¬
нятно, что второе было результатом
давления правящего класса (I съезд
уполномоченных дворянских обществ
в 1906 году прямо назвал покушение
на помещичье землевладение «ша¬
гом к социалистическому строю»35).
Между тем вялотекущая гражданская
война (крестьяне против помещиков),
начавшаяся в российской деревне с
1902 года и достигшая пика в Рево¬
люцию 1905-го, когда была сожжена
шестая часть помещичьих усадьб,
показала, что интересы помещиков и
крестьян (сельской мелкой, средней
и даже крупной буржуазии) находят¬
ся в непримиримом противоречии:
всё, чего хотели крестьяне, - это раз¬
делить между собой помещичьи зем¬
ли. Это не была война бедных против
богатых, это была война классов:
сельской буржуазии (в союзе с сель¬
ским пролетариатом и полупролета¬
риатом) против феодалов. Это хоро¬
шо понял Теодор Шанин, описавший
1905 год как войну сельской общины
во главе не с бедняками, а с середня¬
ками против своего многовекового
угнетателя36.
К этой одной вялотекущей граж¬
данской войне столыпинская рефор¬
ма добавила вторую: войну основной
массы крестьянства (общины) про¬
тив «мироеда» - то есть кулака,
«объевшего» общину (воспользовав¬
шегося всеми ее преимуществами,
а затем вышедшего из общины без
выкупа и с лучшими землями). В 1917
году это стало предельно ясно37. Но
ведь социальные реформы устраи¬
ваются не для того, чтобы спровоци¬
ровать социальную революцию (в
данном случае - вялотекущую граж¬
данскую войну с кулаком), а для того,
чтобы эту революцию предотвратить.
Столыпинская - не исключение, что
понимали и современники. Реформа
провалилась в момент своего нача¬
ла, так как требовала для успеха
«двадцати лет мира», а породила со¬
циальную войну.
Кроме того, фермерское хозяй¬
ство могло успешно существовать в
России только на Юге (и Юге Сиби¬
ри), там, где этому благоприятство¬
вали природные условия. Это хорошо
видно из любой качественной рабо¬
ты, имеющей отношение к теме. На¬
пример, из статьи П.Д. Рындзюнско-
го «Крестьянский отход и численность
сельского населения в 80-х годах XIX
в.»38. То, что это были единственные
зоны уверенного развития «американ¬
ского» капитализма, видно и из того
факта, что только здесь существовал
устойчиво растущий спрос на воль¬
нонаемный труд и только здесь такой
труд сколько-то прилично оплачивал¬
ся (особенно в Предкавказье)39.
То есть если прав Слихер ван Бат,
в качестве авторитета цитируемый
Ричардом Пайпсом, российское сель¬
ское хозяйство - что до столыпинс¬
кой реформы, что после - не могло
(по общим законам развития) обес¬
печить существование «высокораз¬
витой промышленности, торговли и
транспорта»40. А поскольку столыпин¬
ская реформа всего лишь генерали¬
зовала конфликт между дворянством
и буржуазией (конфликт, вполне про¬
явившийся в 1905 году и показавший
43

(Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
слабость и трусость российской бур¬
жуазии), причем оказалось, что сель¬
ский мелкий и средний собственник
настроен не буржуазно, а мелкобур¬
жуазно (уравнительно-социалисти¬
чески), это делало бесперспективным
капитализм в дореволюционной Рос¬
сии. Строго говоря, большевикам
надо было поставить памятник Сто¬
лыпину - за то, что тот своей рефор¬
мой создал все предпосылки для ре¬
волюции 1917 года в деревне.
Совсем иная картина наблюдает¬
ся сегодня. Прежде всего, вопрос на¬
учно не исследован. Статистика за¬
путана и откровенно сфальсифициро¬
вана - в основном с целью получить
(и разворовать) государственные
кредиты, а также из-за массового
криминального присвоения земель¬
ной собственности.
Стартовым условием «второго
издания капитализма» на селе было
наличие всеобщей государственной
собственности на средства производ¬
ства, в том числе землю (частью за¬
маскированной под «коллективную»
- в колхозах). И хотя продемонстри¬
ровавшие затем свою полную неком¬
петентность наши певцы «частного
сектора» и «фермерского хозяйства»
(вроде Черниченко) расхваливали
достижения приусадебных участков,
быстро выяснилось, что основную
товарную продукцию - хлеб, молоко,
мясо, яйца, птицу и уж тем более рыбу
- дают не приусадебные участки, а
крупное индустриальное сельскохо¬
зяйственное производство, как оно
утвердилось к концу существования
СССР.
Основа этой системы была зало¬
жена во времена насильственной кол¬
лективизации - и хотя выбранный тог¬
да путь оказался вполне контррево¬
люционным (не американским и не
прусским, а еще более реакционным
- английским, только в качестве лен¬
длорда выступило государство), стра¬
тегическое направление - крупное
индустриальное хозяйство - было
единственно верным в природно-кли¬
матических условиях России.
Но при «втором издании капита¬
лизма» эта система была разрушена
- формально потому, что не справи-
44
лась с резко выросшим уровнем по¬
требления населения. Сегодня уро¬
вень потребления радикально пони¬
зился, однако существующее сельс¬
кое хозяйство не способно обеспе¬
чить и его, поскольку значительная
часть агропроизводства просто лик¬
видирована. Если СССР в основном
обеспечивал себя продовольствием
(напомню, что в Советском Союзе
«периода застоя» был не импорт зер¬
на вообще, а импорт фуражного зер¬
на, что неизбежно в столь явно пато¬
логических условиях, когда крестья¬
не догадывались кормить скот гото¬
выми хлебо-булочными изделиями!),
то сегодня Россия не способна про¬
кормить себя и зависит от импорта.
В формах хозяйствования на селе
наблюдается фантастическая нераз¬
бериха. Часть колхозов и совхозов
(теперь - госхозов) уцелела и функ¬
ционирует. Часть - превращена в АО
и либо погибла, либо стала типичным
капиталистическим производством.
Значительная часть колхозов была
распущена, и колхозникам раздали их
паи - как правило, именно эта часть
населения практически выпала из
реального рыночного оборота и вер¬
нулась к самообеспечению, едва ли
не к натуральному хозяйству. Значи¬
тельная часть сельскохозяйственных
земель мошенническим путем выве¬
дена из хозяйственного оборота. Фер¬
мерские хозяйства вновь, как и при
«первом издании капитализма», ока¬
зались рентабельны только на Юге,
во всех остальных местах они мед¬
ленно умирают41.
Столь же медленно, но уверенно
в сельском хозяйстве России утвер¬
ждаются новые латифундии, только
владельцами латифундий становят¬
ся банки и ФПГ, скупающие пахот¬
ные земли и прочие сельхозугодья
(в том числе и не эксплуатируя их,
«про запас»).
Однако этот новый латифундист
сталкивается с ситуацией, в некото¬
рых отношениях еще более неблагоп¬
риятной для развития капитализма,
чем в конце XIX - начале XX века. В
значительном количестве областей (в
первую очередь в Нечерноземье) на¬
блюдается одна и та же картина: заб-

«Второе издание капитализма» в России
рошенные заросшие поля, разрушен¬
ные и разграбленные фермы, клад¬
бища ржавеющей техники, вымираю¬
щие деревни. То есть «первое изда¬
ние капитализма» стояло перед не¬
обходимостью реформировать сель¬
ское хозяйство, а «второе» - в значи¬
тельной степени создавать его зано¬
во. Прежде существовало аграрное
перенаселение, избыток рабочей
силы - сегодня наблюдается запус¬
тение сел, острый дефицит рабочей
силы. Прежде в Европейской России
наблюдалась нехватка земли (пре¬
словутое малоземелье) - теперь из¬
быток. Раньше владелец средств про¬
изводства имел дело с неграмотным,
неприхотливым, согласным на низкий
доход и лишения работником - сегод¬
ня с «разложенным» «периодом зас¬
тоя» сельским жителем, вовсе не
стремящимся «горбатиться за копей¬
ку».
То есть «первое издание» россий¬
ского капитализма сталкивалось с
селом развивавшимся, но развивав¬
шимся чудовищно медленно (Ленин,
как известно, явно переоценил сте¬
пень развития капитализма на селе в
своем знаменитом «Развитии капи¬
тализма в России» - и после Револю¬
ции 1905 года был вынужден это при¬
знать и скорректировать позицию).
Сегодня же российский капитализм
имеет дело с частично законсерви¬
ровавшимся, а частично деградиру¬
ющим и вымирающим селом, не спо¬
собным прокормить страну.
В двух отношениях сегодняшняя
ситуация более удобна для капитализ¬
ма. Не надо долго идти к крупному
капиталистическому производству на
селе: крупное хозяйство было созда¬
но еще при суперэтатизме. Но возни¬
кает вопрос рабочих рук, профессио¬
нальных кадров и инфраструктуры.
Никто до сих пор не подсчитал, хва¬
тит ли покупательной способности
внутреннего потребителя на то, что¬
бы оплатить такое тотальное перево¬
оружение сельского хозяйства. А
если нет - можно ли найти внешние
рынки сбыта и, следовательно, вне¬
шние заимствования.
Вторым плюсом для сегодняшне¬
го капитализма является отсутствие
	«Левая Политика» № 07-08
на селе социальной войны. Соци¬
альную войну против капиталиста, как
и помещика, могла вести только чис¬
ленно мощная и сильная верой в свою
правоту община. Разрозненное, инди¬
видуализированное, деградирующее
сельское население, разумеется, не
способно на активное массовое со¬
противление. Однако оно широко при¬
бегает сегодня к сопротивлению ин¬
дивидуальному и пассивному (то есть
спивается). Еще неизвестно, что
хуже.
Можно привести еще много таких
примеров из области экономики. Ог¬
раничусь одним', налоговая полити¬
ка. Хорошо известно, что в дорево¬
люционной капиталистической Рос¬
сии прямые налоги были малозначи¬
тельной статьей государственного
бюджета: в 1900 году они принесли
казне 7 % доходов, в 1907 - 7,8 %, в
1913-7,9 %42. Подоходного налога не
было вообще!43 А доходы государ¬
ственного бюджета в основном со¬
ставлялись из трех источников: из до¬
ходов, принесенных казенными иму-
ществами и капиталами; из «прави¬
тельственных регалий», в первую оче¬
редь винной монополии (в 1913 году
«пьяные деньги» составили 899,3 млн
рублей из 1024,9 млн рублей «прави¬
тельственных регалий») и из косвен¬
ных налогов (в первую очередь тамо¬
женных сборов) - причем в 1906 году
доход от винной монополии уверенно
превысил даже доходы от казенных
имущесТЁ (697,5 млн рублей против
602,6 млн, что и породило хлесткое
клеймо «пьяный бюджет»). Но даже и
косвенные налоги (с таможенными
сборами вместе взятые) никогда не
давали не то что половины, а и трети
доходов бюджета (например, в 1906
году - 494,2 млн рублей из общего
дохода в 2272,7 млн, в 1913 - 708,1
млн из 3417,4 млн рублей)44.
Все это как небо от земли отлича¬
ется от налоговой политики прави¬
тельств постсоветской России, рас¬
сматривающих население страны как
одну большую дойную корову. Конеч¬
но, сегодня дело не доходит, в отли¬
чие от, скажем, 1994 года, до того,
чтобы предприятия облагались нало¬
гами, съедавшими от 80 до 100 % (!)
45

«Левая Политика» № 07-08

прибыли (тогда это делалось, чтобы
искусственно обанкротить предприя¬
тия и скупить их по дешевке в ходе
кампании по приватизации)45, но все
же репутация «государственного рэ¬
кетира» у наших налоговых органов
- вполне заслуженная.
Очевидно, что общая логика на¬
логовой политики в современной Рос¬
сии прямо противоположна таковой в
дореволюционной капиталистической
России.
Обратимся, наконец, к некоторым
социально-политическим и культур¬
ным сюжетам.
Во-первых, дореволюционная
Россия была государством не про¬
сто классовым, а сословно-классо¬
вым, а это принципиально сказыва¬
лось на всей общественной жизни -
и даже жизни хозяйственной (ска¬
жем, нет сомнений, что российское
сословное - дворянское - государ¬
ство после реформы 1861 года толь¬
ко тем и занималось, что пыталось
спасти дворянское землевладение,
а там, где и когда это было невоз¬
можно, максимально облегчить
участь дворян путем предоставления
различных привилегий). Сословное
деление умудрилось благополучно
дожить до 1917 года несмотря на то,
что после 1861 года оно все более
откровенно входило в противоречие
с принципами капитализма (из ми¬
рового опыта мы знаем, что в норме
сословное деление является призна¬
ком докапиталистических отношений
и обычно упраздняется буржуазной
революцией).
Между тем сословное деление,
естественно, жестко ограничивало
уровни свободы в обществе и делало
его менее активным, препятствовало
развитию, в частности, закрывало
многие каналы вертикальной соци¬
альной мобильности. В России нали¬
чие податных и неподатных сословий
(что сразу ставило их в неравное
экономическое положение) разлага¬
ло вторых и фрустрировало первых.
Но еще более важным для обыденной
жизни был сам факт существования
привилегированных и непривилегиро¬
ванных сословий (и даже полуприви-
легированных, вроде купцов первой
46
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
и второй гильдий: это лолупривилеги-
рованное положение, однако, позво¬
ляло им на законных основаниях от¬
купаться от рекрутской и натураль¬
ной повинностей и подушной подати).
Жизнь представителей привилегиро¬
ванных и непривилегированных со¬
словий различалась разительно: не¬
привилегированного могли на допро¬
се бить и пытать, привилегированно¬
го - никогда (поэтому слухи о пытке
Дмитрия Каракозова, дворянина по
происхождению, произвели на обще¬
ство такое устрашающее впечатле¬
ние, и информация об этом тщатель¬
но скрывалась властями); непривиле¬
гированных могли подвергать теле¬
сным наказаниям (а крестьян пороли
даже после того, как формально те¬
лесные наказания были отменены);
представители привилегированных
сословий имели преимущество (до
1906 года) при поступлении на госу¬
дарственную службу и при продвиже¬
нии по карьерной лестнице; даже пос¬
ле реформ 1860-х годов крупнейшее
непривилегированное сословие - кре¬
стьянство (подавляющее большин¬
ство населения!) не получило досту¬
па к общегражданскому суду.
Более того, власть всячески ста¬
ралась ограничить доступ представи¬
телей «низших» сословий в ряды дво¬
рянства (хотя очевидно было, что та¬
кое восхождение могли совершить
только самые преданные режиму или
самые талантливые). Те 1-1,5 тыс.
человек, которые ежегодно возводи¬
лись в дворянское звание, выслужив
его по чинам или получив ордена, в
140-150-миллионной стране были кап¬
лей в море. Тем более что получить
дворянство становилось всё сложнее
и сложнее: Николай I и Александр II
повышали класс (и гражданский, и
военный), вводящий в дворянское
звание, Александр III усложнил полу¬
чение дворянства при награждении
соответствующими орденами, а Ни¬
колай II решительно противился (даже
накануне Революции 1905 года!) по¬
полнению дворянского сословия за
счет крупных землевладельцев из
числа «низших» сословий - несмот¬
ря на явную классовую глупость та¬
ких действий46.

'Второе издание капитализма» в России
■Левая Политика» № 07-08
Классообразование в дореволюци¬
онной капиталистической России по
сути было завершено (никакие новые
классы в XX веке уже не возникли), но
сословные и классовые рамки не про¬
сто не совпадали, а всё сильнее рас¬
ходились. Если в конце XIX века нор¬
мой был рабочий, числящийся сослов¬
ие «крестьянином» и не порвавший до
конца связей с деревней (там могла
оставаться семья, туда можно было
вернуться при потере работы, в ран¬
ний период капитализма распростра¬
нено было даже возвращение в село с
фабрики для работы в страду), то к
1912 году массовым явлением стал
наследственный пролетарий (везде, а
не только в Царстве Польском и на
Урале) - но он, однако, по-прежнему
числился «крестьянином».
Не меняя классового состава
страны (а меняя лишь долю в чис¬
ленности и весе классов), происхо¬
дило интенсивное разложение крес¬
тьянства как сословия', большинство
оставалось классом крестьян (мел¬
ких сельских собственников), значи¬
тельная часть подвергалась паупе¬
ризации и отсюда пролетаризации (а
какая-то часть и люмпенизации), не¬
значительная обогащалась и стано¬
вилась буржуазией (в основном сель¬
ской, но не только, определенному
проценту удалось даже перейти в ку¬
печество).
Параллельно происходил процесс
аналогичного разделения мещан и
даже дворян. Однако именно сослов¬
ное деление давало дворянам экст¬
раординарную возможность сохра¬
нить социальный статус и социальные
перспективы (получить места в госап¬
парате, например) даже при обедне¬
нии и разорении.
Говоря иначе, поскольку сослов¬
ность была закреплена юридически,
капитализм открыл в России един¬
ственный канал вертикальной соци¬
альной мобильности: личное обогаще¬
ние (после Революции 1905 года по¬
явился, как и должно быть в случае
буржуазно-демократической револю¬
ции, второй - но совсем не массовый
- канал: политическая (обществен¬
ная) карьера, так как Госдума была
уже несословным органом).
Принципиально иная картина на¬
блюдается в сегодняшней России. Во-
первых, переход к капиталистическо¬
му классовому обществу происходил
не от докапиталистического классо¬
вого, а от той модели социального
устройства, которая утвердилась в
суперэтатизме, где формально обще¬
ство продолжало оставаться классо¬
вым, но классовые различия были
вытеснены в сферу надстройки, по¬
скольку экономически представите¬
ли всех советских классов оказыва-
лиеь-в^сщинаковом' положений: все
бБгпияязёмныШтраби I никами на служ-
'бе'уТосударства47. Во-вторыхГимен-
но в силу перехода от надстроечных
(внеэкономических) общественных
классов к «нормальным^ экономи¬
ческим общественным классам про¬
цесс классообразования в России
чрезвычайно растянулся и не завер¬
шен даже сегодня, спустя 15 с лиш¬
ним лет. Там, где классообразование
завершено, классы устойчивы и от¬
носительно стабильны, переходы из
одного класса в другой, разумеется,
имеют место, но не носят характер
массовый и лавинообразный, а тем
более не бывает массового «шараха¬
ния». В постсоветской России в 1992-
1994 годах рабочие и служащие мас¬
сами превращались в мелких пред¬
принимателей (то есть мелких бур¬
жуа) - в основном «челноков» - и па¬
уперов (люмпен-пролетариев)г а в
1998 году, наоборот, масса мелких
предпринимателей разорилась и пре¬
вратилась в основном в наемных ра¬
ботников в сфере обслуживания (те
же «челноки» утратили свой бизнес и
пошли в услужение к «челнокам» бо¬
лее крупным). В 2000-е годы боль¬
шинство «челночных фирм» было
раздавлено крупными торговыми се¬
тями и местной властью - и сотруд¬
ники этих фирм вновь вынуждены
были массово сменить профиль дея¬
тельности.
Причем указанное явление не
имеет никакого отношения ни к от¬
крытому еще Марксом закону пере¬
мены труда (так как не связано с об¬
новлением технологий крупного про¬
изводства), ни к его специфическо¬
му варианту, о котором много писали
47

«Левая Политика» № 07-08

на Западе в 1960-1970-е годы, когда
обновление технологий достигло (из-
за НТР) такой скорости, что стало
заставлять работника переучиваться
(или, как минимум, повышать квали¬
фикацию) несколько раз на протяже¬
нии жизни. Описанное выше переме¬
щение рабочей силы (и смена клас¬
совой принадлежности) обычно не
требует никаких серьезных новых
знаний (и старые-то оказываются из¬
быточными) и не влечет за собой по¬
вышения социального статуса. Кро¬
ме того, оно не касается представи¬
телей правящих классов и слоев, во-
первых, и очень близко по характеру
к феномену прекарной занятости, во-
вторых.
В течение 90-х годов не менее
60 % населения России неоднократ¬
но меняло профиль работы и фор¬
мальную классовую принадлежность.
Я, например, знаю научного работни¬
ка, ставшего рабочим-сварщиком,
затем - охранником, затем - торгов¬
цем, затем - управленцем, затем -
вновь охранником (с 1994 по 2001
год). Или архитектора, ставшего ра¬
бочим, затем - охранником, затем -
рыночным торговцем, затем - безра¬
ботным, затем - «челноком» (1994-
1998). Учительницу, ставшую «челно¬
ком», затем - рыночным торговцем,
затем - театральным менеджером,
затем - проституткой, затем - юве¬
лиром, затем - бездомной и безра¬
ботной (1994-1999).
Классообразование в России не
завершено, раз вместо устойчивых
трендов перемещения из одного клас¬
са в другой (например, крестьян - в
пролетарии, как в дореволюционной
России) мы наблюдаем сегодня хао¬
тическое «замещение рабочих мест»
по довольно случайному принципу с
явными диспропорциями спроса/пред-
ложения на рынке рабочей силы.
Устоявшаяся классовая структу¬
ра предполагает передачу классово¬
го статуса по наследству (или хотя
бы потенцию такой передачи). В Рос¬
сии наследники только-только стали
появляться - и исключительно на со¬
циальных верхах (не считая таких
анклавов хозяйственной деятельно¬
сти, как художественные промыслы
48
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
и т.п., где профессия и рабочее место
передаются из поколения в поколе¬
ние), а основная часть населения ока¬
залась в положении периодически
деклассируемых.
Те же вчерашние работники кол¬
хозов и совхозов могли сегодня ока¬
заться кем угодно: сельскими проле¬
тариями и полупролетариями, ферме¬
рами, специалистами (ИТР), безра¬
ботными, неквалифицированными
(впрочем, и квалифицированными
тоже) рабочими в городе, охранника¬
ми, продавцами и т.д.
В отличие от дореволюционной
капиталистической России, где шел
типичный переход от классовой
структуры феодального общества к
классовой структуре буржуазного
общества, в современной России
классообразование носит причудли¬
вый вид, так как одновременно скла¬
дываются классы и социальные груп¬
пы, принадлежащие к разным исто¬
рическим периодам. Этот процесс
требует специального изучения -
строго научного, не ангажированно¬
го, не затененного пропагандистски¬
ми установками. Скажем, кем явля¬
ется пресловутый «офисный планк¬
тон»: «пролетариатом нового типа»,
как говорят одни, «коллективным уп¬
равленцем», как говорят другие, «вре¬
менно существующим слоем, парази¬
тирующим на виртуальной экономи¬
ке», как говорят третьи?
Между тем вопрос классовой
структуры современного российско¬
го общества не просто не проясняет¬
ся - наоборот, представители акаде¬
мической (и прикладной) науки, фи¬
нансово зависящие от государства и
большого бизнеса, и не стремятся его
прояснить, а, напротив, по мере воз¬
можностей запутывают картину (от¬
части сознательно, выполняя соци¬
альный заказ, отчасти невольно, из-
за методологической растерянности
(в постсоветский период критерии
научности были подвергнуты атаке со
стороны идеологии постмодернизма),
отчасти же это - отражение факта
незавершенности классообразова-
ния). В качестве примера явно созна¬
тельного затенения сути исследуемо¬
го предмета можно привести статью

‘Второе издание капитализма» в России
>Левая Политика» № 07-08
«Социальная структура современно¬
го российского общества» такого из¬
вестного автора, как Татьяна Заслав¬
ская48 , где непонятно почему и на ос¬
нове каких методологий предлагалось
деление российского общества на
четыре слоя, названные без затей -
«верхний», «средний», «базовый» и
«нижний», причем если заглянуть в
приведенные в статье таблицы, то
можно обнаружить, что, скажем, чи¬
новники вообще отсутствуют (в отли¬
чие от «собственников предприятий и
фирм») в этом «исследовании». В ста¬
тье нет объяснений, кто и почему по¬
падает в тот или иной слой. Но если
посмотреть опубликованный на два
года позже материал Заславской
«Транформационный процесс в Рос¬
сии: социоструктурный аспект», мож¬
но узнать, что в «базовый слой», на¬
пример, включены «массовая интел¬
лигенция, полуинтеллигенция (техни¬
ческие служащие), работники торгов¬
ли и сервиса, рабочие средней и вы¬
сокой квалификации, крестьяне»49. То
есть нищий крестьянин из глубинки и
модный парикмахер из «гламурного»
салона на Тверской - это представи¬
тели одного социального слоя! Оче¬
видно, что такой опытный и квали¬
фицированный автор, как Т. Заслав¬
ская, знает, зачем и с какой целью
она пишет и тиражирует столь откро¬
венно антинаучный бред. Кстати, в
последней работе и слоев уже поче¬
му-то не четыре, а шесть: к упомя¬
нутым добавлены «элита» и «соци¬
альное дно»50.
Другим таким же примером «за¬
теняющего» исследования является
опрос, проведенный ИКСИ РАН на
деньги Фонда им. Ф. Эберта в 2003
году. Этот опрос предполагал (опять
же, ничем этого не обосновывая) де¬
ление современного российского об¬
щества на следующие социальные
слои: «высший», «верхняя часть сред¬
него слоя», «средний слой», «верхняя
часть слоя рабочих», «рабочие», «са¬
мый низший слой»51. Тут смешение
разных принципов классификации
настолько очевидно, что невольно
вспоминается абсурдистский стишок:
«Летят два крокодила: один - зеле¬
ный, другой - на северо-запад...»!
А вот З.Т. Голенкова и Е.Д. Игит-
ханян, авторы статьи «Трудовая за¬
нятость и социально-структурные
процессы»52, обнаруживают в России
«класс наемных работников», не осоз¬
навая, видимо, что к «наемным ра¬
ботникам» принадлежат и уборщица
в детском саду, и премьер-министр
Путин, и относить их к одному классу
по меньшей мере наивно. Впрочем,
из содержания статьи видно, что это,
в отличие от материалов Заславской,
не злой умысел, а результат методо¬
логической растерянности.
Еще забавный пример. Российс¬
кий независимый институт соци¬
альных и национальных проблем
(РНИСиНП) провел в 1997 году опрос,
выявляющий как раз классовую
структуру российского общества (по
самоидентификации). Респондентам
были предложены всего три варианта
ответа: «высший класс», «средний» и
«низший». Других классов в России
нет! Исследователи констатировали,
что к «низшему» классу себя отно¬
сят в основном «представители стар¬
шего поколения», безработные, пен¬
сионеры (интересно, чем они отлича¬
ются от «представителей старшего
поколения»?), рабочие и сельские
жители. К «высшему» - «представи¬
тели молодежи», предприниматели,
студенты (очевидно, это не «предста¬
вители молодежи»), гуманитарная
интеллигенция (однако!). Рассказ об
опросе сопровождается разъяснени¬
ем: «Речь; разумеется, не идет о клас¬
сическом делении общества на соци¬
альные классы»53. А почему, соб¬
ственно?!
Впрочем, трудно ожидать чего-
либо другого от отечественной офи¬
циальной социологии, прошедшей со¬
ветскую школу конструирования та¬
кой картины социальной реальности,
которая удобна «верхам». Знамени¬
тый скандал на социологическом фа¬
культете МГУ лишь сделал достояни¬
ем гласности реальное положение в
нашей социологии.
Но это не отменяет того факта,
что социальная структура современ¬
ной России не исследована и не ос¬
мыслена, хотя и очевидно, что она
радикально отличается от социальной
49

«Левая Политика» № 07-08

структуры дореволюционной капита¬
листической России.
Скажем, огромное количество
(никто не знает какое) тружеников
занято на прекарной работе. И их
временная занятость отличается от
временной занятости в дореволюци¬
онной России, где временно (сезон¬
но) занятыми оказывались в основ¬
ном крестьяне, находившие в пре¬
карной занятости источник дополни¬
тельного дохода. Сегодня в России
прекарно занятыми оказываются
люди независимо от специальности
- начиная с сельскохозяйственных
рабочих и кончая представителями
творческих профессий. Первые пре¬
бывают в положении, близком к по¬
ложению сезонных сельскохозяй¬
ственных рабочих в дореволюцион¬
ной Кубе (то есть особого социаль¬
ного слоя, массово, синхронно и ре¬
гулярно переходящего из положения
пролетария в положение люмпен-про-
летария и обратно), вторые - в поло¬
жении, близком к положению клас¬
сической богемы из книги Мюрже.
Однако это лишь аналогии, которые
не вскрывают сути явления.
Перевод наемных работников на
прекарную занятость - общемировая
тенденция и часть экономической
стратегии неолиберализма, направ¬
ленной на разрушение традиционных
механизмов солидарности и коллек¬
тивизма среди угнетенных и эксплу¬
атируемых слоев и классов, на созда¬
ние настолько атомизированного об¬
щества, чтобы оно не могло оказы¬
вать сопротивления неолиберально¬
му грабежу54.
Но специфика российского пре-
кариата не выявлена, и его социаль¬
ное содержание не изучено и не про¬
яснено. Академическая социология
отмахивается от подобных проблем,
как это делает Т. Заславская, кото¬
рая просто записала 5 % «работаю¬
щего населения России» в «социаль¬
ное дно» («хронически безработные,
бездомные, беспризорные, бродяги,
алкоголики, наркоманы, проститутки,
мелкие преступники и другие группы,
социально исключенные из большо¬
го общества») - и дальше о них ниче¬
го не говорит55. Между тем не менее
50
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
знаменитый и уважаемый, чем Зас¬
лавская, автор - Наталья Римашевс-
кая - на основе исследования, прове¬
денного в 1996 году ИСЭПН РАН, оце¬
нила размеры «социального дна» в
10,8 млн человек, причем в эту кате¬
горию было включено меньшее чис¬
ло групп, чем у Заславской - только
четыре: нищие (3,4 млн человек), бом¬
жи (3,3 млн), беспризорники (2,8 млн),
уличные проститутки (1,3 млн)56. Оче¬
видно, что 10,8 млн человек - это не
5 % «работающего населения», а го¬
раздо больше. Если же к ним приба¬
вить другие группы из списка Заслав¬
ской, этот процент еще возрастет - и
уж явно превысит не только те 0,5 %,
которые Заславская записала в «эли¬
ту», но даже и те 6,5 %, которые ею
записаны в «верхний слой». Это при
том, что алкоголика Ельцина (и мно¬
гих других алкоголиков и наркоманов
из «элиты» и «верхнего слоя») Зас¬
лавская в «социальное дно» не за¬
писала и что такое «мелкие преступ¬
ники» (и не являются ли их доходы
более высокими, чем доходы многих
честных «работяг»), не объяснила.
Огромное распространение (не
только в строительном бизнесе) по¬
лучило в современной России исполь¬
зование рабской силы. Причем, воп¬
реки расхожему мнению, на положе¬
нии новых рабов оказываются дале¬
ко не одни только «гастарбайтеры».
Масштабы этого явления точно не
известны и не изучены - в частности,
в силу его криминального характера,
а значит, и прямой угрозы для жизни
исследователя. Официальные дан¬
ные, безусловно, не отражают дей¬
ствительности, поскольку исходят из
тех самых «правоохранительных ор¬
ганов», которые и «крышуют» этот
криминальный бизнес. Разумеется,
широкое использование нового раб¬
ского труда - общемировое явление,
это еще одна составная часть эконо¬
мической стратегии неолиберализ¬
ма57 . Но это не отменяет того факта,
что новое рабство в России не изуче¬
но, а место новых рабов в социаль¬
ной структуре общества не осмысле¬
но. Кто они? По степени обездолен¬
ности, отношению к средствам про¬
изводства и месту в общественной

'Второе издание капитализма» в России
■Левая Политика»» № 07-08
организации труда это вроде бы про¬
летариат. Но труд пролетария опла¬
чивается - по сложившейся на рын¬
ке цене. И пролетарий принуждается
к труду экономически, а большин¬
ство новых рабов - сложной комби¬
нацией экономических и внеэконо¬
мических мер принуждения. Кстати,
в категорию новых рабов попадает
значительная (никто точно не знает
какая) часть проституток (и уличных,
и бордельных).
Отказ официальных обществен¬
ных наук от своей прямой обязаннос¬
ти - изучения социальной реальнос¬
ти - в качестве зеркальной реакции
вызывает к жизни не менее фантас¬
магорические представления о соци¬
альной структуре современного рос¬
сийского общества в кругах левой
оппозиции. В частности, вновь широ-
коупотребляемым стал термин «про¬
летариат»». Наши левые думают про¬
сто: раз вновь есть капитализм - зна¬
чит, вновь есть и пролетариат.
Между тем пролетарий, как яв¬
ствует из первоначального смысла
этого слова - это тот, у кого нет ника¬
кой собственности, кроме детей.
Именно поэтому он вынужден прода¬
вать свою рабочую силу, чтобы не
умереть с голоду. Много ли таких -
соответствующих этому описанию -
«пролетариев»» в современной Рос¬
сии? Далеко не случайно советская
пропаганда не называла советский
рабочий класс пролетариатом. Он им
и не был. Современный российский
рабочий класс, вышедший непосред¬
ственно из советского прошлого, так¬
же en masse не является пролетариа¬
том. Разве он живет в казармах или
ютится по углам? Разве он не обла¬
дает специальным техническим обра¬
зованием? А определенный процент
- пусть меньше пресловутых 27 %
накануне «перестройки» - имеет выс¬
шее образование, которое само по
себе является в рыночной экономике
капиталом. Разве у значительного
процента современных российских
рабочих нет дополнительных источ¬
ников дохода (таких как нелегальный
частный извоз или сдача жилья в
наем)? Разве, перефразируя извест¬
ное высказывание Маркузе58 об «об¬
нищании», нельзя о них сказать: «Ра¬
бочую семью, которая имеет не толь¬
ко машину, но две машины, не только
квартиру, но две квартиры, может
быть, и можно назвать пролетария¬
ми, но вряд ли такие пролетарии бу¬
дут революционны»?
Именно последнее обстоятель¬
ство должно бы особенно заинтере¬
совать наших левых, поскольку с по¬
добным явлением российская исто¬
рия уже сталкивалась. Я имею в виду
знаменитое антибольшевистское
Ижевско-Воткинское восстание и
формирование затем ижевско-вот-
кинских рабочих полков (первона¬
чально Повстанческой народной ар¬
мией, воевавшей затем под красным
флагом в составе войск Колчака).
Ижевско-воткинские рабочие в боль¬
шинстве своем были потомственны¬
ми квалифицированными рабочими,
образованными, состоятельными,
имевшими (кроме неженатой молоде¬
жи, естественно) обычно свой дом с
хозяйством и участком, нередко сда¬
вавшими жилье (дополнительный до¬
ход) и аполитичными. Грамотности их
вполне хватило на то, чтобы верно
определить свои коллективные инте¬
ресы - интересы наемного работника
и мелкого собственника одновремен¬
но - и поддержать Февральскую ре¬
волюцию, но отвергнуть большевиков.
Февральская буржуазная республи¬
ка (и даже конституционная монар¬
хия) их вполне устраивала - тем -бо¬
лее в случае, когда им гарантирова¬
лось не только политическое равен¬
ство, но и представительство их осо¬
бых интересов через Советы. Имен¬
но это и определило контрреволюци¬
онную социалистическую (внешне -
эсеро-меньшевистскую) позицию
ижевцев и воткинцев.
А ведь именно их образ жизни в
максимальной степени напоминает
образ жизни современных российс¬
ких рабочих.
Кроме того, разве является со¬
временный российский рабочий
класс, подобно пролетариату царс¬
кой России, опережающим классом?
Разве он выделяется высоким уров¬
нем грамотности среди почти сплошь
неграмотного населения? Разве
51

«Левая Политика» № 07-08

именно он занят в наиболее техно¬
логически и научно сложных отрас¬
лях экономики?
Наконец, проникнут ли он - пусть
даже стихийно, на невербализирован-
ном уровне - классовым духом? А
ведь именно этот стихийный классо¬
вый дух обеспечил столь успешное
внедрение социал-демократических
идей в рабочую среду.
У нас же, как выяснилось из оп¬
росов ФОМ в 2001 году, лишь 6 %
респондентов (и необязательно рабо¬
чих) определили себя в классовых
категориях59. И лишь 3 % опрошен¬
ных наемных работников проявили
классовое сознание, противопоста¬
вив себя работодателю в оппозиции
«мы - они»60. Причем понятие «наем¬
ный работник» вовсе не идентично
понятию «рабочий»!
Очевидно, таким образом, что
социальная структура дореволюцион¬
ной капиталистической России нам
хорошо известна, а современной -
нет. Но сомнений в их резком разли¬
чии тоже нет.
Во-вторых, принципиально от¬
личаются друг от друга правящие
классы в дореволюционной капита¬
листической России и в России се¬
годняшней.
В дореволюционной России пра¬
вящим классом было дворянство, то
есть в основе своей помещики, класс
феодалов - и дворянство оставалось
правящим классом даже после ре¬
форм 1860-х годов и даже после Ре¬
волюции 1905 года, когда российская
монархия стала быстро эволюциони¬
ровать в сторону типичной буржуаз¬
ной монархии.
Да, конечно, существует старая -
предложенная еще дворянско-буржу¬
азной историографией - теория над¬
классового характера государствен¬
ной власти (и, следовательно, бюрок¬
ратии) в России - и этой теории отдал
дань даже Плеханов. Но эта теория
вполне опровергается конкретными
знаниями - об откровенно классовой
(продворянской) политике царизма, о
дворянстве как крупнейшем соб¬
ственнике средств производства, о
преимущественном положении дво¬
рянства в бюрократическом аппара-
52
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
те. Собственно, высшая и средняя
бюрократии формировались из дво¬
рянства - и, как известно, классовая
однородность их обеспечивалась по
сути автоматическим получением
дворянства при достижении опреде¬
ленных классов Табели о рангах. Од¬
новременно дворянство составляло
гарантированное большинство офи¬
церского корпуса царской России,
несмотря на все возможности продви¬
жения по службе - особенно во вре¬
мя войны - «нижних чинов». По под¬
счетам П.А. Зайончковского, един¬
ственным разрядом вооруженных сил
(из семи), где потомственные дворя¬
не в конце XIX века не составляли
большинства офицерского корпуса,
была регулярная пехота. Но посколь¬
ку 46 % офицеров, не являвшихся
потомственными дворянами, были
детьми личных дворян, суммарно дво¬
рянское преобладание в офицерском
корпусе оставалось не поколеблен¬
ным61 . По данным П. Кенеца, перед I
Мировой войной доля потомственных
дворян среди офицеров даже статис¬
тически ощутимо выросла62.
Единственным претендентом на
роль нового правящего класса была,
естественно, буржуазия, формировав¬
шаяся разночинно - но и в рядах бур¬
жуазии немалый процент составляли
сословные дворяне. Однако российс¬
кая буржуазия (даже крупная) была
исключительно труслива (что показал
1905 год) и в массе своей склонна при¬
спосабливаться к интересам (и дикта¬
ту) дворянства, а то меньшинство, ко¬
торое демонстрировало оппозицион¬
ность, стремилось всего лишь добить¬
ся участия во власти в качестве млад¬
шего партнера дворянства (если это -
оппозиционность, то, надо признать,
очень умеренная). Разумеется, бур¬
жуазия, как коллективный денежный
мешок, могла оказывать - и оказыва¬
ла - давление на бюрократию в целом,
подкупая ее и заставляя учитывать
свои интересы, но все же не в прямой
ущерб коренным интересам правяще¬
го класса (дворянства) и не до такой
степени, чтобы действительно, как это
получалось у Покровского, превратить
бюрократию в агента торгового капи¬
тала63 .

«Второе издание капитализма» в России
Совсем по-иному выглядит ситу¬
ация в современной России. Нынеш¬
ний правящий класс - бюрократ-бур¬
жуазия - формировался с невероят¬
ной скоростью (вынужденно, впро¬
чем) в условиях, когда невозможно
было опереться на владение средства¬
ми производства для реализации пре¬
тензии на роль правящего класса:
средства производства в СССР при¬
надлежали государству. Вместо соб¬
ственности в качестве аргумента
можно было предъявить только власть
и силу. Поэтому основу нового пра¬
вящего класса сформировала совет¬
ская партгосхозбюрократия (номен¬
клатура), присоединившая к власти
собственность (то есть приватизиро¬
вавшая государственную собствен¬
ность по выгодным для себя схемам,
поскольку она сама же и установила
правила приватизации, и осуществля¬
ла контроль над их соблюдением).
Этим бюрократ-буржуазия отличает¬
ся от обычной буржуазии, которая
с н а ч а ла^цолго~7иногда	ети я м и)
накапливает собственность (начиная
с торгового капитала), а только за¬
тем заявляет о своих претензиях на
власть64.
Бюрократ-буржуазия не является
исключительно постсоветским фено¬
меном. Это - явление, типичное для
постколониальных стран, где такой
правящий класс вырос из местной
(колониальной) бюрократии, прибрав¬
шей к рукам колониальную (государ¬
ственную) собственность после ухо¬
да колонизаторов (а иногда к рукам
прибиралась и частная собственность
бывших колонизаторов)65. Особенно
хорошо образование и поведение бю-
рократ-буржуазии в постколониаль¬
ных странах описаны на примере Ин¬
донезии, где в ходу был термин «ка-
биры» (капиталистические бюрокра¬
ты). Мне уже неоднократно приходи¬
лось об этом писать66.
Новый правящий класс склады¬
вался из разных социальных групп.
Номенклатура была, конечно, круп¬
нейшей, но первоначально второй по
численности (до 40 %) группой были
уголовники, в первую очередь «тене¬
вики»67. Собственно, только они и но¬
менклатура сознательно готовились
	«Левая Политика» № 07-08
в период «перестройки» к переходу
страны к капитализму, надеялись
стать «новой элитой» при новом строе
и предпринимали для этого практи¬
ческие шаги. Тогда же они нашли друг
друга и завели обширные деловые
связи, воспроизведя в точности те же
самые схемы, которые уже были оп¬
робованы уголовным миром и частью
бюрократии в период нэпа60.
Однако в исторически краткие
сроки (в течение 10 лет) бывшая но¬
менклатура вытеснила уголовников
(так называемых бандитов) на пери¬
ферию правящего класса, во многих
случаях отняв у них собственность и
часто вынудив уехать из страны. Эта
победа объясняется не только юри¬
дической уязвимостью «бандитов»,
но и куда большим социальным ве¬
сом номенклатуры, тем, что она рань¬
ше всех других социальных групп
ощутила себя «классом для себя», и
тем, что именно номенклатура имела
максимальный опыт хозяйствования,
управления реальной экономикой,
вне зависимости от формального
наименования должности в советс¬
кий период69.
Другие социальные группы, пы¬
тавшиеся влиться в новый правящий
класс, в силу своей аморфности и
малочисленности не смогли соста¬
вить никакой конкуренции бюрокра¬
тии и либо растворились в ней, либо
оказались в рядах «новой буржуазии»
- хотя и имущественно привилегиро¬
ванного класса, но зависимого от
бюрократ-буржуазии и подвергающе¬
гося с ее стороны постоянному дав¬
лению (в первую очередь в форме
государственного рэкета)70.
Была еще одна группа, участво¬
вавшая в формировании нового пра¬
вящего класса и первоначально
очень бросавшаяся в глаза: группа
научных работников (в первую оче¬
редь экономистов, но не только). Са¬
мые известные представители этой
группы: Бурбулис, Березовский, Гай¬
дар, Чубайс, Авен. Брошенная в раз¬
дражении представителем советской
номенклатуры Черномырдиным фра¬
за «Правительство завлабов!» созда¬
ла в обществе преувеличенное пред¬
ставление о размерах и влиянии этой
53

«Левая Политика» № 07-08

группы в составе «новой элиты». Тем
более что такое представление льсти¬
ло самолюбию российской «демокра¬
тической интеллигенции». В своих
ранних статьях даже наиболее изве¬
стный исследователь «новой россий¬
ской элиты» Ольга Крыштановская
отдала дань этой иллюзии.
Это естественно. В эпоху «перво¬
го издания капитализма» представи¬
тели научных кругов, вошедшие во
власть- и бизнес-элиты, также осо¬
бенно сильно бросались в глаза со¬
временникам. Это зафиксировал
даже Некрасов в «Героях времени»:
В каждой группе плутократов -
Русских, немцев ли, жидов -
Замечаю ренегатов
Из семьи профессоров.
Их история известна:
Скромным тружеником жил
И, служа науке честно,
Плутократию громил,
Был профессором, ученым
Лет до тридцати,
И, казалось, миллионом
Не собьешь его с пути...
Вдруг - конец истории -
В тридцать лет герой -
Прыг с обсерватории
В омут биржевой!..71
Профессором механики был, в
частности - до того, как стал членом
правлений разных акционерных об¬
ществ и министром финансов - нео¬
днократно упоминавшийся выше
И.А. Вышнеградский.
Однако в эпоху «первого издания
капитализма» быстро выяснилось, что
«профессора» - это скорее исключе¬
ние, чем правило. Точно так же в со¬
временной России скоро обнаружи¬
лось, что «научные работники» не со¬
ставили внутри бюрократ-буржуазии
отдельную группировку с особыми
интересами и вообще удельный вес их
в составе «новой элиты» был более
чем сильно преувеличен. Не случайно
в итоговой книге О. Крыштановской
ничего об этой группе уже не говорит¬
ся. Зато там автор вновь подтвержда¬
ет преобладание среди «новой элиты»
номенклатуры и особо отмечает тот
факт, что даже у тех 39 % процентов
54
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
обследованных представителей «биз¬
нес-элиты», кто не имел номенклатур¬
ного прошлого, в массе обнаружились
номенклатурные корни: у 36,8 % но¬
менклатурными работниками были
отцы, у 18 % - матери72.
Это, помимо прочего, значит, что
как раз правящий класс России в ос¬
новном уже сформировался и кана¬
лы эффективной вертикальной мо¬
бильности, позволяющие пополнять
ряды этого класса, на глазах закры¬
ваются, если уже не закрылись. Это
констатирует и Л.Б. Косова, автор
исследования «Вертикальная мобиль¬
ность - неравенство возможнос¬
тей»73: «социальный лифт» работает
уже в основном лишь для «социаль¬
ной элиты».
Бюрократическое происхождение
нового правящего класса, помимо
прочего, влечет за собой безудерж¬
ный рост в стране собственно бюрок¬
ратии: к 2000 году число чиновников
в России (если сложить вместе бю¬
рократов верхнего и среднего уровня
- обычно этого почему-то не делают,
забывая о среднем уровне аппарата)
достигло 6 млн 203 тыс. человек!74
Это делает новый правящий класс,
прямо связанный и перемешанный с
собственно бюрократией, даже более
паразитичным, чем класс феодалов
(те, во всяком случае, были - или
должны были быть - профессиональ¬
ными воинами)75.
Конечно, дореволюционная Рос¬
сия тоже славилась как царство бю¬
рократии. Фраза Николая I о сорока
тысячах столоначальников, которые
и управляли на самом деле страной,
широко известна. Но тогдашнее цар¬
ство бюрократии и сегодняшнее - это
два разных царства. В дореволюци¬
онной России правящий класс кон¬
струировался по принципу: сначала
помещик (владелец средств произ¬
водства) - потом бюрократ. В совре¬
менной России наоборот: сначала
бюрократ - потом владелец средств
производства (капиталист). Это -
принципиально противоположные
стартовые условия sine quibus non
формирования и правящего класса,
и бюрократии. Кроме того, индиви¬
дуально каждый дворянин был на-<

‘Второе издание капитализма» в России
‘Левая Политика» № 07-08
следником собственности, в то вре¬
мя как каждый бюрократ-буржуа яв¬
ляется захватчиком чужой (обычно
государственной) собственности.
Два указанных фактора диктуют со¬
вершенно иное экономическое (по¬
литическое, социальное) поведение
дореволюционного и современного
правящих классов в России (част¬
ным случаем чего являются, ска¬
жем, размещение средств Стабфон¬
да в западных ценных бумагах, по¬
мещение денег А. Усмановым имен¬
но в исландский банк или покупка
Р. Абрамовичем клуба «Челси»).
В-третьих, абсолютно различают¬
ся - и по состоянию, и по тенденциям
- положения в двух капиталистичес¬
ких Россиях в сфере образования,
науки и культуры.
В дореволюционной капиталисти¬
ческой России образование - хотя и
недопустимо медленно - распростра¬
нялось на все общество, добиваясь
новых и новых успехов. Притом ре¬
альные сдвиги к лучшему в этой об¬
ласти начались именно с приходом
капитализма. Феодальная Россия
была царством неграмотности и ди¬
кости. «Очаги культуры» были слиш¬
ком слабы и носили сословный, а то и
- в случае со старообрядцами, напри¬
мер - сословно-оппозиционный ха¬
рактер. Из 12 государственных («им¬
ператорских») университетов (вклю¬
чая Гельсингфорсский, где препода¬
вание шло на финском), существо¬
вавших в царской России накануне
Революции 1917 года, четыре (Ново¬
российский в Одессе, Томский, Са¬
ратовский и Пермский) были откры¬
ты уже в пореформенное время. Пос¬
ле Революции 1905 года были откры¬
ты и все три народные университета
(им. Шанявского в Москве, Томский
и Нижегородский). Высшие женские
курсы, политехнические и технологи¬
ческие институты тоже возникли в
капиталистической России. Если к
концу царствования Александра II
неграмотных в России было около
В4 %, то к концу царствования Нико¬
лая II неграмотных старше 9 лет было
уже 73 %. Не слишком впечатляю¬
щий, но безусловный прогресс, по¬
скольку речь идет о миллионах76.
Разумеется, рост и развитие об¬
разования в России были напрямую
связаны с тем, что все усложнявша¬
яся (в частности, технически) и ди¬
версифицировавшаяся экономичес¬
кая машина капитализма требовала
все большего и большего числа гра¬
мотных и образованных кадров. Ко¬
нечно, культурную революцию в Рос¬
сии смогли осуществить уже только
большевики; разумеется, отставание
России было напрямую связано с ре¬
акционной, консервативной позицией
«верхов» (вспомним позорную поли¬
тику Д.А. Толстого, И.Д. Делянова,
К.П. Победоносцева, Л.А. Кассо и др.),
но тенденция развития очевидна.
«Второе издание капитализма»
получило в наследство от советской
власти не просто страну всеобщей
грамотности, а страну, перешедшую
ко всеобщему полному среднему об¬
разованию, с огромным количеством
учебных заведений, в том числе ву¬
зов, значительная часть которых да¬
вала образование вполне на мировом
уровне.
С самого начала новая, капита¬
листическая власть занялась разру¬
шением системы образования, име¬
нуя это разрушение, разумеется, «ре¬
формами». Причина была проста: но¬
вый правящий класс не видел, каким
образом существовавшая система
образования может привести к обо¬
гащению бюрократ-буржуазии, а дру¬
гих интересов у нее тогда не было/Но
у «реформ» (их было несколько, вклю¬
чая недовоплощенные) была и стра¬
тегическая цель: создание двухуров¬
невого образования - качественно¬
го и дорогого для немногочисленной
«элиты», некачественного (но жела¬
тельно тоже дорогого) для осталь¬
ных. Смысл этих действий - закре¬
пить социальную дифференциацию
путем отсечения «низов» (то есть
основной массы населения) от каче¬
ственного образования, следова¬
тельно, знаний, что лишит их возмож¬
ности конкурировать (как в профес¬
сиональной, так и в общественной
сфере, включая политику) с «элитой»
(то есть бюрократ-буржуазией и об¬
служивающими ее интересы группа¬
ми интеллектуалов)77.
55

<Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
Результаты этих «реформ» (в со¬
четании, естественно, с экономичес¬
кими «реформами» и вызванными
ими социальными бедствиями, уда¬
рившими в значительной степени по
молодежи, такими как взрывной
рост наркомании, детских и подрос¬
тковых алкоголизма, бездомности и
проституции) хорошо известны и за
последние 15 лет неоднократно опи¬
саны: появление большого количе¬
ства неграмотных (в первую очередь
среди бездомных и беспризорных -
но далеко не только); впечатляющая
деградация средней школы, где чу¬
довищно упало качество образова¬
ния, вплоть до того, что из 11 клас¬
са выходят малограмотные’, созда¬
ние - в рамках концепции коммер¬
циализации образования - огромно¬
го числа псевдовузов (обычно фи¬
лиалов), выдающих дипломы, но не
дающих практически никаких зна¬
ний; такое изменение содержания
образования (в первую очередь в
гуманитарных и общественных дис¬
циплинах), когда научные подходы
и научные методики оказались под¬
менены антинаучными, мракобесно¬
мистическими или откровенно шар¬
латанскими78.
Разумеется, советская система
образования не была идеальной. К 80-
м годам она уже откровенным обра¬
зом перестала удовлетворять потреб¬
ностям общественного и экономичес¬
кого развития СССР и нуждалась в
радикальной перестройке. Это пони¬
мало даже геронтократическое совет¬
ское руководство - отсюда «алиевс¬
кая» реформа 1984 года. Но система
образования в современной капита¬
листической России не только не вы¬
полняет свои задачи (пусть плохо), но
даже уже не соответствует своему
названию79.
То есть в дореволюционной капи¬
талистической России образование
развивалось (во всяком случае, дви¬
галось от крайне низкой стартовой
позиции в сторону прогрессивных тог¬
да мировых образцов), в современ¬
ной России - деградирует (движется
от достаточно благоприятной старто¬
вой позиции к худшим образцам «тре¬
тьего мира»).
56
Аналогично выглядит ситуация с
наукой. Именно в период дореволю¬
ционного капитализма Россия заня¬
ла наконец достойное место в миро¬
вом научном сообществе. Это объяс¬
нялось тем, что в науку (в первую
очередь в естественные науки) при¬
шло то же самое поколение материа¬
листически и демократически настро¬
енных разночинцев, радикально-поли¬
тическое крыло которых в те же годы
составило основу революционного
движения. Объективные потребности
капиталистического развития дали
возможность материального обеспе¬
чения (пусть в недостаточном объе¬
ме) российской науки, в том числе и
ее фундаментальной, теоретической
составляющей.
Да, конечно, по сравнению с За¬
падом Россия оставалась научной
провинцией, но это была крупная и
вполне уважаемая провинция. Имен¬
но в этот период сложилось такое цен¬
нейшее явление российской науки,
как научные школы, просущество¬
вавшие (и развивавшиеся) всю совет¬
скую эпоху. Именно в этот период
получили образование и/или начали
научную деятельность те советские
ученые, которые обеспечили превра¬
щение науки из университетско-ака¬
демического заповедника в научный
комплекс в 20-30-е годы XX века и
(кого не выкосила термидорианская
коса сталинского террора) научно-
технический прорыв 50-60-х годов.
Именно дореволюционная капитали¬
стическая Россия могла похвастать¬
ся такими всемирно известными име¬
нами, как П.Л. Чебышев, А.М. Ляпу¬
нов, А.Г. Столетов, А.М. Бутлеров, Д.И.
Менделеев, В.В. Докучаев, И.М. Се¬
ченов, И.И. Мечников, Н.И. Пирогов,
Н.И. Бекетов, И.П. Павлов, В.М. Бех¬
терев, К.А. Тимирязев, М.М. Ковалев¬
ский, В.И. Вернадский, С.В. Ковалев¬
ская и другие. Я намеренно практи¬
чески не упоминаю здесь имен исто¬
риков и философов, поскольку «дос¬
тижения» Юркевича, Бердяева и тому
подобных персонажей представляют¬
ся мне крайне сомнительными (откро¬
венно говоря, обычным шарлатан¬
ством), а теоретический уровень (спо¬
собность к анализу, обобщению и по¬
'Второе издание капитализма» в России
(Левая Политика» No 07-08
строению гипотез) знаменитых исто¬
риков того периода, таких как С.М.
'Соловьев и В.О. Ключевский, откро¬
венно не дотягивает до мирового (а
уж писания таких «корифеев истори¬
ческой мысли», как С.Ф. Платонов
или В.И. Герье - вообще позорище).
Конечно, дореволюционная наука
развивалась не благодаря, а вопреки
правящему режиму. Травля прогрес¬
сивных ученых, преследования их как
«политически неблагонадежных»
были в тот период обычным делом.
Широко известны травля К.А. Тими¬
рязева (в частности, князем Мещер¬
ским), М.М. Ковалевского (вынужден¬
ного эмигрировать), И.М. Сеченова,
чья работа «Рефлексы головного моз¬
га» вообще считалась (с подачи цер¬
кви) «революционной пропагандой»,
судьба С.В. Ковалевской, вынужден¬
ной работать за границей. Менее из¬
вестны (а сегодня просто забыты)
травля А.Г. Столетова, которому не
дали реализовать его мечту - Физи¬
ческий институт, чье избрание в ака¬
демики было заблокировано великим
князем Константином Константинови¬
чем, и которого таким образом (а так¬
же и «делом 42 профессоров») дове¬
ли до смерти00; или травля Д.И. Мен¬
делеева, которого по указанию
«сверху» забаллотировали на выбо¬
рах в Академию наук в 1880 году, что
вызвало всероссийский скандал, и
который вынужден был покинуть Пе¬
тербургский университет в результа¬
те конфликта с Деляновым из-за сту¬
денческих волнений в 1890-м01; или
отстранение В.В. Докучаева от долж¬
ности директора Ново-Александров-
ского института сельского хозяйства
и лесоведения в 1895 году и запрет
властей на создание кафедры почво¬
ведения, что спровоцировало тяжелое
нервное заболевание ученого, свед¬
шее его в могилу02. Великого химика
А.М. Бутлерова реакционеры отстра¬
нили в 1863 году от должности ректо¬
ра Казанского университета и систе¬
матически травили в Академии наук,
чем спровоцировали его знаменитую
статью «Российская или только им¬
ператорская Академия наук?», а пос¬
ле его смерти министр образования
запретил подписку на сооружение
памятника Бутлерову в Казани (это
как же надо ненавидеть человека!)03.
Второго русского нобелевского лау¬
реата И.И. Мечникова (состоявшего
всю жизнь под надзором полиции!) с
помощью изощренной провокации
вынудили уйти из Новороссийского
университета и уехать за границу04.
Сегодня - все по-другому. Видно¬
го члена вроде бы оппозиционной
КПРФ Ж.И. Алфёрова никто не пре¬
следовал и до получения им Нобелев¬
ской премии. Печатать сегодня уче¬
ные могут что угодно - от откровен¬
ного бреда до прямой критики режи¬
ма (но микроскопические тиражи де¬
лают эту критику бессильной). Одна¬
ко финансовая зависимость от госу¬
дарства, крупного капитала или, как
вариант, зарубежного грантодателя
быстро превратила большую часть
гуманитарного научного сообщества
в откровенно рептильную. Избрание
академиком РАН А.Н. Яковлева, на¬
учная ценность трудов которого за¬
ведомо равна нулю, и А.И. Солжени¬
цына, который не мог отличить (ака¬
демик филологии!) глагол от прила¬
гательного05 , - яркое доказательство
патологичности ситуации. Диссерта¬
ционный критерий вовсе отпал, дис¬
сертации стали предметом престижа
чиновников, поставлены на поток и
сплошь и рядом пишутся «неграми»06.
Скандальная история с диссертация¬
ми Д.Ф. Аяцкова едва не привела к
расправе над саратовским историком
с мировой репутацией Н.А. Троицким.
Скандал с плагиатом в диссертации
В.В. Путина ВАК и прочие инстанции
постарались просто не заметить.
Печальному положению научного
комплекса страны в последние 15 лет
посвящены буквально тысячи статей.
Ситуация хорошо описана и проана¬
лизирована (статьи эти в основном
писали и пишут сами научные работ¬
ники, которых учили думать и анали¬
зировать). Во-первых, за истекший
период произошло разрушение боль¬
шинства научных школ, поскольку
значительная часть ученых уехала за
рубеж, наука резко постарела и воз¬
ник «демографический провал» - пос¬
ледним представителям старых со¬
ветских научных школ просто неко-
57

■Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
му передавать свои знания и опыт
(молодежь не идет в науку ввиду ни¬
щенских зарплат или же очень скоро
эмигрирует). Во-вторых, в условиях
хронического недофинансирования
замерло развитие большинства пер¬
спективных направлений. В-третьих,
значительная часть фундаменталь¬
ных исследований оказалась либо
заморожена, либо ликвидирована,
либо перенесена за рубеж - так как и
чиновники, и капитал требуют быст¬
рой финансовой отдачи и просто не
понимают значения теоретических,
фундаментальных исследований. В-
четвертых, наука стала активно вы¬
тесняться (это касается и вопросов
финансирования) паранаукой, все¬
возможными шарлатанскими «акаде¬
миями торсионных полей», «экстра¬
сенсорного восприятия» и т.д. - что
явилось результатом мощной атаки
на научные, материалистические по¬
зиции (в том числе со стороны церк¬
ви) под лозунгом «борьбы с комму¬
низмом», с одной стороны, воинству¬
ющего невежества постсоветского
чиновничества - с другой, и моды на
постмодернизм - с третьей. Резуль¬
тат воздействия последнего явления
хорошо иллюстрирует скандальная
история с публикацией в Ваковском
журнале статьи «Корчеватель: алго¬
ритм типичной унификации точек до¬
ступа и избыточности», созданной при
помощи программы SCIgen, генери¬
рующей псевдонаучные тексты87.
Вопреки правительственной про¬
паганде, в путинско-медведевский
период, при министре А.А. Фурсенко
никаких принципиальных перемен к
лучшему не произошло, а просто сти¬
хийный процесс деградации науки
сменился сознательной и продуман¬
ной планомерной политикой. «Стра¬
тегия Фурсенко» хорошо проанализи¬
рована Е.В. Водопьяновой в статье
«Судьбы русской науки»80. Водопья¬
нова фиксирует следующее: намере¬
ние власти (озвученное Фурсенко)
резко сократить объем науки в народ¬
ном хозяйстве, превратив ее в «ком¬
пактный комплекс», что позволит се¬
рьезно уменьшить финансирование и
заставит ученых заниматься тем, что
власть именует «инновационной дея-
58
тельностью», но что на самом деле
является приземленными, мелкотем¬
ными исследованиями и разработка¬
ми. Это происходит на фоне все боль¬
шего попадания российской науки в
зависимость от западной (через гран¬
ты, зависимость от образования, те¬
матическую и методологическую за¬
висимость), быстрого старения кад¬
ров (по оценке Водопьяновой, через
10 лет подавляющее большинство
активно работающих ученых подой¬
дет к 70-летнему рубежу, возрастная
группа 35-45-летних микроскопична),
массового выезда наиболее талант¬
ливой молодежи за рубеж (не только
по финансовым соображениям), рез¬
кого падения качества исследований,
настойчивых попыток власти совме¬
стить академическую науку с универ¬
ситетской по типу американских «ис¬
следовательских университетов» (что
в условиях несопоставимых зарплат
и преподавательских нагрузок просто
убьет всякую научную деятельность
преподавателей), катастрофического
падения престижа ученого, прекра¬
щения популяризации науки и пре¬
вращения большинства оставшихся
от советских времен научно-попу¬
лярных изданий в паранаучные и по-
луоккультные. По оценке Водопьяно¬
вой, через 15 лет при реализации
«стратегии Фурсенко» о большой
науке в России можно будет забыть.
А это обеспечит гарантированную
второразрядность России на миро¬
вой арене.
Поскольку «стратегия Фурсенко»
разработана не лично Фурсенко (он
вообще стал министром исключитель¬
но как друг Путина и его сосед-соуч¬
редитель по дачному кооперативу
«Озеро»89 - то есть это первый за 150
лет отечественный министр образо¬
вания и науки, к которому идеально
подходят эпиграммы Н.Ф. Щербины
на министра А.В. Головнина!90), а яв¬
ляется продуктом социального зака¬
за правящего класса, очевидно, про¬
гноз Е.В. Водопьяновой имеет все
шансы воплотиться в жизнь.
Итак, в дореволюционной капита¬
листической России мы имели пусть
медленно, пусть под гнетом церков¬
ной и политической цензуры, но раз-

’Второе издание капитализма» в России
«Левая Политика» № 07-06
вивавшуюся науку, сегодня мы име¬
ем науку стагнирующую и дегради¬
рующую - с перспективой возвраще¬
ния на уровень ниже уровня «первого
издания капитализма».
То же самое можно сказать и о
культуре. Здесь можно даже не вда¬
ваться в детали. Достаточно, обратив¬
шись к литературе, спросить: где со¬
временный Лев Толстой? Достоевс¬
кий? Салтыков-Щедрин? Тургенев?
Чернышевский? Некрасов? А.Н. Ос¬
тровский? Лесков? Тютчев? Куприн?
Чехов? Глеб Успенский? Короленко?
Гаршин? Горький? Вересаев? И т.д., и
т.д., и т.д.
Я намеренно не беру авторов (в
основном, как известно, поэтов) «се¬
ребряного века», поскольку те, кто
видел оригинальные книги их стихов
(«алконостовские» и т.п.), знают, что
выходили они микроскопическими
тиражами (200-500 экземпляров) и,
как следует из рекламных объявле¬
ний на последних страницах и облож¬
ках, по пять-десять лет не могли ра¬
зойтись и лежали на складах изда¬
тельств. А ведь это были книги буду¬
щей гордости «серебряного века» -
Андрея Белого, Марины Цветаевой,
Бориса Пастернака, Осипа Мандель¬
штама... Разве что «старшие симво¬
листы» - Брюсов, Блок, Бальмонт и
Сологуб - избежали такой печальной
участи. То есть знаменитая поэзия
«серебряного века» по большей час¬
ти была даже «образованным обще¬
ством» не востребована и ему не нуж¬
на. Только культурная революция,
проведенная большевиками, в ре¬
зультате которой широкие слои были
приучены к серьезному чтению и им
было навязано серьезное восприятие
литературы и в частности поэзии (на
основе экстраординарного эмоцио¬
нального напряжения, порожденного
революцией и Гражданской войной)91,
сделала эту поэзию общественно во¬
стребованной.
Абсолютно несравнимо и положе¬
ние толстых литературных журналов
в двух капиталистических Россиях.
Как известно, литературные журна¬
лы в дореволюционной России были
властителями дум. И дело лишь отча¬
сти объяснялось качеством беллет¬
ристики. В значительной степени, как
всем известно, влияние литературных
журналов определялось тогда уров¬
нем и качеством литературно-худо¬
жественной критики и публицистики.
Можно сколько угодно говорить, что
специфические подцензурные усло¬
вия царской России взвалили на ли¬
тературную критику и публицистику
не свойственные ей функции фило¬
софской, социологической и полити¬
ческой литературы, но, во-первых,
толстые журналы не утратили своей
роли и в период после 1905 года, ког¬
да философская, социологическая и
политическая литература уже не при¬
нуждены были по цензурным сообра¬
жениям маскироваться под литера¬
турную критику и публицистику, а во-
вторых, давайте скажем прямо, по¬
ложа руку на сердце, что среди не¬
литературных авторов толстых лите¬
ратурных журналов сегодня что-то не
видно фигур, по таланту, смелости,
виртуозности владения словом и спо¬
собности влиять на общественное
мнение сравнимых с Белинским,
Добролюбовым, Чернышевским, Не¬
красовым, Герценом или хотя бы с
Михайловским, Страховым, Варфо¬
ломеем Зайцевым или Ивановым-Ра¬
зумником.
Толстые литературные журналы в
современной России влачат жалкое
существование, превращены в «меж¬
дусобойчики» и интересны по боль¬
шей части только самим авторам, их
друзьям'(недругам) и родственникам
да профессиональным филологам,
почти сплошь занудным и скучным
до зевоты и неталантливым до отвра¬
щения. Это при том, что в дореволю¬
ционной капиталистической России
литературные журналы подвергались
преследованиям и закрывались вла¬
стями, существуя (финансово) на
свой страх и риск, а сегодня они ни¬
каким цензурным преследованиям не
подвергаются, и значительная часть
их поддерживается либо государ¬
ством, либо крупным капиталом (как
журнал «Знамя»). О полном отсут¬
ствии сатирических литературных
журналов я уж и не говорю. Дорево¬
люционная капиталистическая Рос¬
сия могла похвастаться Минаевым,
59

iЛевая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
Курочкиным, Бурениным, двумя Вей¬
нбергами, Леманом, Потемкиным,
Сашей Черным, Lolo (Мунштейном),
Амфитеатровым и т.д., сегодняшняя
- никем (простите, но Емелин на эту
роль не тянет).
Аналогично выглядит и ситуация
с театром. Несмотря на все пробле¬
мы, с которыми сталкивался театр в
дореволюционной капиталистической
России, можно смело говорить о вы¬
раженных тенденциях демократиза¬
ции театрального искусства, его ус¬
ложнения и повышения социальной
ответственности, а следовательно, и
социальной роли. Вклад в развитие
русского и мирового театрального
искусства «нового театра» 60-х, Ост¬
ровского, Чехова, Прова Садовско¬
го, Стрепетовой, Московского худо¬
жественного театра, Ермоловой, Ко-
миссаржевской, Таирова, Мейерхоль¬
да и Евреинова широко известен и
неоспорим. В сегодняшней России,
где театр превращен в массе своей в
место обслуживания художественных
вкусов «новых богатых», театральное
искусство деградирует такими тем¬
пами, что скоро о собственно искус¬
стве говорить уже будет нельзя. Из¬
вестно, что актеры в основном неум¬
ны (ум актера противодействует воп¬
лощению режиссерского замысла),
но в отсутствие «советской цензуры»
быстро выяснилось, что почти пого¬
ловно неумны у нас и театральные
режиссеры. Во всяком случае, на¬
стойчивое сведение всего богатства
жизни к пошлости, скабрезности и
примитивной сексуальности прямо
говорит об умственном уровне и оте¬
чественных театральных режиссеров,
и той публики, что «хавает» это «ис¬
кусство»92. Все это сопровождается
падением общего исполнительского
уровня. Если раньше театральной
«звездой» был действительно гени¬
альный актер Смоктуновский, то те¬
перь в «звездах» ходит Безруков, иг¬
рающих во всех спектаклях (как,
впрочем, и фильмах) одну и ту же
роль.
Если обратиться к музыке, то мож¬
но, по примеру литературы, спросить:
где современный Чайковский? Рим¬
ский-Корсаков? Мусоргский? Балаки-
60
рев? Бородин? Антон Рубинштейн?
Глазунов? Скрябин? Рахманинов? Об
исполнителях я не говорю. Русские
музыкальные исполнительские шко¬
лы сформировались в начале XX века
и благополучно просуществовали
весь советский период. Активному
разрушению они подверглись уже в
новый, капиталистический период,
при том что все лучшие исполнители,
сформировавшиеся еще в советской
школе, разумеется, уехали за рубеж.
Еще забавнее говорить об изоб¬
разительном искусстве. Дореволюци¬
онная капиталистическая Россия
дала пример преодоления рептильно¬
го академизма и явила богатейший
урожай талантов - от передвижников
до «мирискусников», «Бубнового ва¬
лета» и супрематизма. Современная
Россия может похвастаться только
убогим (хотя и претенциозным), но
совершенно ненужным и неинтерес¬
ным обществу (и потому не влияю¬
щим на общественную жизнь) «акту¬
альным искусством».
Возможно, единственная область
культуры, которая сегодня находится
примерно в таком же состоянии, как и
в дореволюционной капиталистической
России, - это балет. Большую часть
эпохи «первого издания капитализма»
в России отечественный балет пребы¬
вал в кризисе и застое, будучи чем-то
вроде придворной игрушки и постав¬
щика содержанок для членов импера¬
торской семьи и «высшего света» во¬
обще. Редкие прорывы, связанные с
возникновением симфонического ба¬
лета, деятельностью Горского или Фо¬
кина (последнего - в результате оглу¬
шительного успеха дягилевских «Рус¬
ских сезонов» в Париже), были немно¬
гими счастливыми исключениями.
Но тогда русский балет двигался
по восходящей - пусть и очень мед¬
ленно, и неуверенно, и с отступлени¬
ями - от совершенно позорных «Конь¬
ка-Горбунка» и «Золотой рыбки» Сен-
Леона. Сегодняшний российский ба¬
лет движется по нисходящей от по¬
зднего советского периода, где закон¬
сервированная виртуозная классика,
«драмбалет» и помпезность Григоро¬
вича все-таки дополнялись новатор¬
скими поисками Эйфмана и других.

<Второе издание капитализма» в России
■Левая Политика» № 07-08
Конечно, это далеко, как небо от зем¬
ли, от блистательной ситуации 20-х,
когда фактически одновременно на
отечественной балетной сцене сорев¬
новались экспериментальные линии
Горского, Голейзовского, Баланчивад-
зе (будущего Баланчина), Федора
Лопухова, Айседоры Дункан, Греми¬
ной, Майя, Фореггера, но все-таки это
достаточно высокая стартовая пози¬
ция. И наблюдаемая тенденция, как
ни крути - это тенденция к потере кад¬
ров (в связи с отъездом за границу) и
потере качества. И Волочкова здесь
- симптом.
Можно, конечно, сказать, что с
далеких дореволюционных времен
развились многие новые виды ис¬
кусств, такие как киноискусство, те¬
леискусство или рок, но это уже бу¬
дет демагогия. «Русский рок» у нас
на глазах деградировал от позднесо¬
ветской «музыки бунта» до откровен¬
ной попсы (сохранившись как рок
только в контркультурно-субкультур¬
ных гетто), а попса, по определению,
не искусство. Отечественное телеви¬
дение как раз в конце 60-х - 70-е годы
только-только смогло подойти к уров¬
ню искусства - но эти попытки были
заморожены Сергеем Лапиным и
окончательно похоронены в капита¬
листической России, где телевидению
сразу же была придана функция «мас¬
сового развлекателя» и «массового
одурачивателя».
С кино сложнее. Та зачаточная
стадия, на которой находился кине¬
матограф в дореволюционной России,
разумеется, не оставляла ему ника¬
кой другой роли, кроме роли мас¬
скульта. Это хорошо показала в свое
время Нея Зоркая93. Но с тех пор про¬
шло много времени - и в Советском
Союзе, как и во всех ведущих кине¬
матографических державах, кино
развилось до подлинного искусства,
оказалось способно решать сложные
философские, социальные, мораль¬
ные, политические и даже познава¬
тельные задачи посредством специ¬
фического эстетического языка
(языков). В постсоветской России
кинематограф тотально деградировал
вновь до уровня «массовой культу¬
ры» - и очень скоро деградация при¬
няла злокачественный характер, по¬
скольку в дополнение к классичес¬
кой функции масскульта - развлекать
массы и отвлекать их от социально-
политических проблем - отечествен¬
ному кино навязали (прямо как во
времена Сталина) еще одну: промы¬
вать мозги, внедрять нужную правя¬
щему классу и режиму идеологию94.
Эта тотальная деградация россий¬
ской культуры в значительной степе¬
ни связана с культурным примитивиз¬
мом нового правящего класса. В от¬
личие от дворянства, в большинстве
своем получившего классическое
образование и воспитание и выдрес¬
сированного на образцах феодально¬
го «хорошего вкуса», новая «элита»
еще не выучила, что для «элиты» счи¬
тается приличным, а что нет, и в мас¬
се своей прямо и без оглядки демон¬
стрирует неразвитый вкус (или пол¬
ное отсутствие вкуса). Этот соци¬
альный заказ и открыто, и скрыто
транслируется «мастерам культуры»,
а те, как профессиональные прости¬
тутки, чутко воспринимают заказ и
воплощают его в жизнь. Это касает¬
ся и самых верхов. Николай II, как
«венчанная (на царство. - А.Т.) по¬
шлость», по меткому определению С.
Любоша95, тоже, положим, ничего не
понимал ни в опере, ни в балете (ба¬
лет для него был в первую очередь
местом, где подвизалась его «офи¬
циальная» любовница Матильда Кше-
синская; того, что Кшесинская дей¬
ствительно была выдающейся для
своего времени танцовщицей, Нико¬
лай, которому ее навязала в любов¬
ницы семья, чтобы отвадить молодо¬
го наследника престола от рукоблу¬
дия96, просто не понимал). Но как хо¬
рошо воспитанный человек (хорошее
воспитание Николая II отмечали все
мемуаристы), он знал, что посещать
оперу и балет (и поощрять их) при¬
лично, а кафе-шантан - нет. И зная о
своей эстетической неразвитости,
прибегал (хотя и далеко не всегда) к
услугам экспертов. В современной
же России любой лужков считает себя
специалистом и в живописи, и в ар¬
хитектуре, и в театре - и поэтому мы
можем наблюдать такие позорные
явления, как устраивавшиеся при
61

■Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
Путине официальные кремлевские
торжественные концерты на День
Победы 9 мая, где в декорациях, слов¬
но изготовленных солдатами срочной
службы богом забытой части, совер¬
шенно безголосые и лишенные музы¬
кального слуха «певцы» исполняли
песни Великой Отечественной в ма¬
нере «русского шансона» - а прези¬
дент Российской Федерации с семь¬
ей, всем правительством и патриар¬
хом РПЦ восседали в первых рядах и
наслаждались этим действом!
Конечно, и в дореволюционной
капиталистической России толстосу¬
мы (разбогатевшие купцы и капита¬
листы из «простонародья») могли
«чудачить» и всенародно демонстри¬
ровать отсутствие вкуса (вспомним
хотя бы историю с особняком А.А.
Морозова), но как раз большинство
представителей правящего класса -
дворянства - все-таки отличало вы¬
сокое искусство от «низких жанров»
и хорошее качество исполнения от
плохого - и демонстрировало это пуб¬
лично (даже те из них, кто на концер¬
тах классической музыки засыпал и
втайне предпочитал публичный дом
опере). Сегодня представители пра¬
вящего класса, даже купив графские
титулы у самозваных руководителей
«дворянских обществ» и понимая, что
они по положению должны поддержи¬
вать искусство, не догадываются, что
нужно консультироваться с экспер¬
тами в тех вопросах, в которых они
сами не разбираются. В качестве ти¬
пичного примера приведу состояв¬
шийся 6 октября 2005 года в Боль¬
шом зале Московской консерватории
концерт альтиста Ивана Нумерова.
Спонсором концерта выступал хол¬
динг «Объединенные кондитеры», ка¬
ковые «объединенные кондитеры»
потратили немалые деньги еще и на
рекламу означенного Нумерова че¬
рез «Российскую газету», «Труд»,
«Время новостей» и другие СМИ. И
никто из кондитеров не догадался
обратиться к экспертам и узнать от
них, что такое издевательство над
альтом, какое устраивает Нумеров, не
во всякой музыкальной школе услы¬
шишь! Разумеется, все нормальные
люди (самыми первыми - студенты
62
консерватории) с концерта в ужасе
сбежали. Но кондитеры, судя по все¬
му, остались довольны. В точности
как г-н Журден.
Эта культурная политика (в со¬
единении с экономической политикой
неолибералов) привела к тому, что в
области взаимодействия широких
масс населения с культурой совре¬
менная Россия движется в направле¬
нии, обратном дореволюционному. В
дореволюционной России частные
лица, нелегальные (реально - полу¬
легальные) студенческие земляче¬
ства, земства, а после 1905 года -
профсоюзы и общественные органи¬
зации создавали библиотеки-читаль¬
ни, народные театры, певческие круж¬
ки и общества и т.д., и т.п. В крупных
городах строились «народные дома»
(конечно, для отвлечения рабочих от
«крамолы», но все-таки). Дело дохо¬
дило до того, что на крупнейших ма¬
нуфактурах создавались театры, где
рабочие на удивительно высоком про¬
фессиональном уровне, как отмеча¬
ли современники, давали драмати¬
ческие и даже оперные спектакли и
куда к ним приезжали с гастролями
артисты Большого, Малого и Худо¬
жественного театров, как это было,
например, на Никольской мануфак¬
туре в Орехове97.
Сегодня в России, как это зафик¬
сировано специальным исследовани¬
ем «Духовная культура современно¬
го российского общества: состояние
и тенденции формирования», прове¬
денным Социологическим центром
РАГС в декабре 2004 года в 25 регио¬
нах98, наблюдается исчезновение
традиционных для советского пери¬
ода форм массовой (коллективной)
культурной деятельности и замена их
типичными для атомизированного об¬
щества пассивными, индивидуализи¬
рованными, домашними формами до¬
суга: просмотром телевидения и ви¬
део, сном, выпивкой и просто «без¬
дельем» и «убиванием свободного
времени». Исследование зафикси¬
ровало также массовый отказ от чте¬
ния книг (среди причин этого назы¬
вается, помимо «появления людей,
воспитанных на комиксах и видео¬
фильмах» и «понижения образования

‘Второе издание капитализма» в России
«Левая Политика» № 07-08
части населения», также и то, что
«сегодня образование человека не
влияет на достижение им успеха в
жизни», что «хорошая книга многим
не по карману» и что «в продаже не¬
достаток хороших книг»). Одновре¬
менно происходят изменения в
структуре чтения: серьезная печат¬
ная продукция вытесняется «жел¬
той», примитивной, ориентированной
на скандалы, сенсации, развлечения
- в пределе наблюдается тенденция
к чтению одних только кроссвордов
и телепрограмм. Интересно, что зна¬
чительная часть населения и экспер¬
тов оскудение культурной жизни пря¬
мо связывает с падением уровня
доходов населения, а также с поли¬
тикой навязывания со стороны влас¬
тных институций определенных куль¬
турных продуктов и образцов. Подав¬
ляющее большинство и населения, и
экспертов (в отдельных случаях - до
75,5 % и 89,4 % соответственно) рез¬
ко отрицательно относится к тем
культурным продуктам и образцам,
которые им предлагают власть и ры¬
нок, и требуют более высоких, слож¬
ных и качественных. Очевидно, рез¬
кое падение «потребления» предла¬
гаемых культурных продуктов мож¬
но квалифицировать как сознатель¬
ное уклонение значительной части
населения от навязываемой ей
«культуры».
Хотя очевидно, что заметный про¬
цент населения в отсутствие альтер¬
натив перешел на «потребление» де¬
шевых образцов и «низких жанров».
И не только из-за отсутствия денег,
но и под воздействием исходящей
«сверху» (в том числе и через рекла¬
му) пропаганды. В частности, иссле¬
дование зафиксировало, что более
или менее регулярное посещение
фитнес-центров и боулингов вышло
среди опрошенных на первое место,
далеко обогнав и театры, и концерт¬
ные залы, и музеи с выставками, и
даже клубы с дискотеками, и вплот¬
ную приблизившись к посещению ки¬
нотеатров. Одновременно чтение ото¬
двинулось на седьмое место среди
форм проведения досуга и использо¬
вания свободного времени. Авторы
исследования делают такой вывод:
«Адаптация к новым условиям в ду¬
ховной и масскоммуникативной сфе¬
рах идет сегодня преимущественно
по понижающему варианту. Это вы¬
ражается в усреднении качества куль¬
турных образцов, снижении уровня
аналитических материалов и передач,
«пожелтении» и деинтеллектуализа¬
ции большинства СМИ, сужении раз¬
нообразия запросов людей, обедне¬
нии их жизненных горизонтов в це¬
лом. Рынок духовной продукции, ра¬
ботающий в категориях рейтингов,
популярных форматов, брэндов, под¬
страиваясь под насаждаемый им же
спрос, без высокой планки и само¬
деятельного, взыскательного инди¬
вида, функционирует сегодня как
некий квазицивилизационный про¬
цесс. Он движим не творчеством, не
созиданием нового в культуре, а ти¬
ражированием привычного и рутин¬
ного, приносящего, впрочем, хоро¬
ший доход»99.
В-четвертых, принципиально раз¬
личаются - несмотря на модные сей¬
час сравнения - дореволюционный и
современный российские империа-
лизмы. Дореволюционная капитали¬
стическая Россия была империалис¬
тической державой первого калибра.
Ее империализм простирался - через
систему блоков - на всю^Европу
(главное поле империалистической
борьбы в то время), а сфера «непос¬
редственных жизненных интересов»
охватывала Среднюю и Восточную Ев¬
ропу и Средиземноморье. За преде¬
лами Европы российский империа¬
лизм был активен на всем Ближнем,
Среднем и Дальнем Востоке, пыта¬
ясь дотянуться даже до Бирмы. Се¬
годня российский империализм - это
региональный империализм. Правя’-
щий класс современной России не
претендует на сферы влияния за пре¬
делами бывшего Советского Союза,
то есть, строго говоря, в границах
меньших, чем границы Российской
империи. Всякие символические же¬
сты, вроде посылки самолетов и ко¬
раблей с «дружественными визита¬
ми» в Венесуэлу - это действительно
не более чем символические и про¬
пагандистские жесты и, говоря язы¬
ком Остапа Бендера, надувание щек.
63

«Левая Политика» № 07-08

Таким образом, Россия как империа¬
листическая держава «упала» на уро¬
вень Австралии, Индии, маоистского
Китая, расистской ЮАР или Бразилии
времен империи и военных диктатур,
то есть перешла в категорию второ¬
разрядных империалистических дер¬
жав. Можно смело предполагать, что,
несмотря на всю воинственную рито¬
рику обеих сторон, между Москвой и
Вашингтоном существует негласное
соглашение на этот счет (хотя, воз¬
можно, каждая из сторон трактует это
соглашение по-своему).
Я мог бы привести еще много та¬
ких примеров, но полагаю это излиш¬
ним. Как любил говорить в таких слу¬
чаях Ленин, qui prouve trop, ne prouve
rien.
Теперь - некоторые выводы.
1.	Современный российский капи¬
тализм не имеет никакого отношения
к российскому капитализму конца XIX
- начала XX века и не может считать¬
ся возвращением («реставрацией») к
существовавшему тогда капитализ¬
му. Он является продуктом эволюции
(если угодно - деградации) советско¬
го строя (суперэтатизма). Поэтому
наши знания о дореволюционном ка¬
питализме могут оказать нам лишь
опосредованную помощь и ни в коем
случае не способны заменить изуче¬
ние, анализ и теоретическое осмыс¬
ление современного российского ка¬
питализма. Более того, в ряде случа¬
ев они, наоборот, могут лишь поме¬
шать такой работе, навязывая лож¬
ные аналогии, в то время как гораздо
большую пользу здесь может прине¬
сти изучение и анализ опыта стран
«третьего мира» (капиталистической
периферии) и процессов глобализа¬
ции вообще.
2.	Совершенно несостоятельны
модные сейчас (в соответствии с
идеологической конъюнктурой) рас¬
четы значительной части отечествен¬
ных интеллектуалов (выполняющих
идеологический заказ определенных
отрядов правящего класса) на то, что
современная Россия вернется к сво¬
ему дореволюционному виду (услов¬
но говоря, к патриархальной право-
64
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
славной империалистической монар¬
хии). Этому препятствует, в первую
очередь, происхождение современ¬
ной капиталистической России из су¬
перэтатизма (решившего все основ¬
ные задачи капитализма - индуст¬
риализацию, урбанизацию и культур¬
ную революцию), то есть уже окон¬
чательная укорененность России в
индустриальном способе производ¬
ства и формирование соответствую¬
щей индустриализму структуры об¬
щества. Это - объективный фактор.
Во вторую очередь, в этом не заин¬
тересовано подавляющее большин¬
ство правящего класса, чей имуще¬
ственный статус (права собственно¬
сти) такой поворот событий неизбеж¬
но поставит под вопрос. А среди ос¬
тальных общественных классов и
слоев современной России тем бо¬
лее нет заинтересованных в таком
«возвращении к истокам». Это -
субъективный фактор.
3.	Еще более несостоятельны
расчеты традиционной левой оппози¬
ции на то, что «второе издание капи¬
тализма» неизбежно повлечет за
собой такое общественно-политичес¬
кое развитие страны, которое в ито¬
ге приведет к новому «Октябрю 17-
го», в результате чего эта оппозиция
вдруг окажется востребована обще¬
ством, вознесена стихийным полити¬
ческим процессом на гребень новой
революционной волны - со столь за¬
манчивой для лидеров нынешней тра¬
диционной левой оппозиции перспек¬
тивой оказаться на башне броневи¬
ка на Финляндском вокзале, балко¬
не дворца Кшесинской, а далее - в
Смольном и/или в Кремле. Принци¬
пиальное отличие современной капи¬
талистической России от дореволю¬
ционной (объективный фактор) и аб¬
солютная неадекватность традици¬
онной левой оппозиции, отставшей от
жизни на сто лет (субъективный фак¬
тор), превращают эти расчеты в чис¬
той воды иллюзию.
4.	Современный российский капи¬
тализм требует специального кропот¬
ливого и строго научного изучения -
как феномен уникальный, не имею¬
щий аналогов в истории. Это изуче¬
ние невозможно заменить ни заучи-

«Второе издание капитализма» в России
ванием и воспроизведением готовых
схем (неважно каких - социалисти¬
ческих, либеральных или консерва¬
тивных), ни механическим переносом
на Россию выводов, полученных в
результате анализа иного историчес¬
кого и экономико-социального опы¬
та, ни тем более бездумным повторе¬
нием политических лозунгов прошло¬
го (вне зависимости от их происхож¬
дения - сегодня равно неадекватны
столыпинское «Нам нужна великая
Россия!», черносотенное «Бей жи-
	«Левая Политика» Ns 07-08
дов!» и большевистское «Вся власть
Советам!»).
«Второе издание капитализма» в
России является настолько своеоб¬
разным, настолько интересным и на¬
столько неизученным социально-
экономическим явлением, что требу¬
ет не просто ответственного, макси¬
мально серьезного и максимально
научного подхода, но и, подозреваю,
в большинстве своем совсем других
исследователей - не тех, что мы име¬
ем сегодня.
16 мая -16 ноября 2008
Примечания

1 Статья написана на основе доклада, прочитанного на Международной конференции «Два капитализма в России» (Москва,
17-18 мая 2008 г.).
2 Кирсанов В.Н. «Реставрация» капитализма в России. Истоки и причины. М., 1993; Доленко А.Н. Классовая борьба в СССР в
1970-80 годы и реставрация капитализма. М., 1996; Кагарлицкий Б.Ю. Реставрация в России. М„ 2000; Трушков В.В.
Реставрация капитализма в России. М„ 2003; Беляев fl. С. Последствия реставрации капитализма в России. Иркутск, 2.007.
Интересно, что в книге «Периферийная империя» Б. Кагарлицкий вновь подтвердил тезис об «эпохе реставрации» в России
(см.: Кагарлицкий Б. Периферийная империя. Россия и миросистема. М., 2003. С. 489, 519-521).
3 См.: Мартынов Ю.М., Чингузов О.М. Отечественная история. Учебное пособие. М., 2005. С. 10, 11. 15-18, 20.
4 См., в частности: Клифф Т. Государственный капитализм в России. Б.м., 1991;ДиккутВ. Реставрация капитализма в СССР.
М„ 2004. В оригинале текст Клиффа появился в 1947-1948 гг., а гекстДиккута - в 1971-1972 гг.
5 Россия XX! 1995. Nt 11. С. 58-67.
6 http://www.scepsis.ru/library/id_ 101.html
7 То, что СССР начиная с периода сталинизма оказался вовлечен в эту систему -ина невыгодных для себя условиях, -
показывает на основе фактов В. Кагарлицкий в «Периферийной империи» (см.: Кагарлицкий Б. Периферийная империя. С.
429-450, 459-471). В данном случае Кагарлицкий идет за И. Валлерстайном (чьим последователем он себя не раз называл),
который, правда, в разные периоды то включал СССР в капиталистическую Мир-Систему, то провозглашал «исключенным»
из нее, но никогда не признавал отдельной Мир-Системой, что показательно.
8 Коэн С.Ф. Провал крестового похода. США и трагедия посткоммунистической России. М„ 2001. С. 173. С. Коэн
использовал термин «подлинная демодернизация» не поддавшись эмоциям, а показал, что результаты «второго изданий
капитализма» в России прямо противоречат тому, что обещает «теория модернизации»: ВВП сократился (на 50. а возможно,
на 83 %), капиталовложения - на 80 %, поголовье мясо-молочного скота - на 75 %, производство, инфраструктуры и
социальные службы деградируют и разрушаются, продолжительность жизни резко сократилась, вновь появились давно
забытые болезни и голод, 75 % населения оказалось у черты бедности или даже за этой чертой, большая часть людей с
высшим образованием вынуждена зарабатывать на жизнь неквалифицированным трудом, и т.п. (Там же. С. 172-173).
Наряду с термином «демодернизация» Коэн там же использовал термин «катастрофа», куда более верно описывавший
действительность, если учесть, что, по подсчетам немецких исследователей, озвученным Валентином Фалиным, уже к 1998 г.
экономический ущерб от «второго издания капитализма» в России превысил ущерб от II Мировой войны в 2,5 раза (НГ-
Фигуры и лица. 1998. Nt 16).
9	По подсчетам Б. С. Хорева, к 2001 г. треть научных, научно-исследовательских, проектных организаций и КБ была
ликвидирована полностью, численность научных работников уменьшилась наполовину, закрылось 150 научных журналов,
15 % российских ученых эмигрировало (Хорев Б.С. Прогресс СССР и регресс буржуазной России. Сравнительные
сопоставления на мировом фоне. М., 2001. С. 11-12).
10	История России. С начала XVIII до конца XIX века. М., 1998. С. 400.
11	Советская Историческая Энциклопедия. Т. 6. М., 1965. Стб. 995.
12	История России. С начала XVIII до конца XIX века. С. 435.
13	Рассчитано по статье С.И. Брука и В.М. Кабузана «Динамика и этнический состав населения России в эпоху империализма»
(История СССР. 1980. Nt 3).
14	Рашин А.Г. Население России за 100 лет (1811-1911). М., 1956. С. 324-327.
15	Кончилось тем, что им перестали верить даже западные академические авторы-русисты, обычно некритически
повторяющие любой бред наших неолибералов. См., например, статью Д.Э. Пауэлла «Смерть как образ жизни.
Демографический упадок России» (Current History. Oct. 2002. Vol. 101. N 657. P. 344-348).
16	Народное хозяйство СССР в 1990 г. Статистический ежегодник. М., 1991. С. 659.
65

«Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
17	В реальности ситуация была интереснее. Основным потребителем советской электроэнергии были страны СЭВ,
получавшие ее по ценам значительно ниже мировых. Если бы эта электроэнергия продавалась по мировым ценам, общий
баланс сырья и готового продукта в советском экспорте выглядел бы совсем по-другому (но в случае электроэнергии это
зависело от технических ограничений, а именно от наличия сетей). А между тем с 1980 по 1985 г. СССР увеличил экспорт
электроэнергии с 19,9 до 29,3 млрд кВт/ч - то есть почти в полтора раса!
18	См.: Российский статистический ежегодник. Статистический сборник. М., 2000. С. 277.
19	С 1880 по 1894 г. вывоз хлеба из России вырос в три с лишним раза - с 201 млн пудов до 639,5 млн - при
впечатляющем падении цен на хлеб: в 1880 г. было выручено 231,8 млн рублей, а в 1894-м - 381,4 млн (Покровский В.И.
Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России. Т. 1. СПб., 1902. Таблицы. С. 105).
20	Сегодня похожим образом ведут себя приватизаторы в нефтяной сфере: приватизированные месторождения неизбежно
истощаются, а объемы разведывательного бурения, несмотря на это, в частных компаниях из года в год падают (Социальное
неравенство и публичная политика. М., 2007. С. 25).
21	Куранты. 1.10.1992.
22	Поэтому основная часть приватизации была проведена в сжатые сроки и фантастическими темпами - чтобы свести к
минимуму число конкурентов и чтобы собственность досталась кому надо: к концу 1995 г. был приватизирован уже 91 %
основных фондов (Российский статистический ежегодник 2001. М., 2001. С. 305).
23	Рассчитано по: Российский статистический ежегодник. Статистический сборник. М., 2000. С. 292.
24	См.: Табурно И.П. Приложение к эскизному обзору финансово-экономического состояния России за последние 20 лет.
Графики и статистические таблицы. СПб., 1903. Табл. 6.
25	Причем это ни в коем случае не был стихийный и тем более иррациональный процесс. Напротив, вывоз капитала прямо
провоцировался финансово-экономической политикой государства (см., например: Политический журнал. 2004. №34. С.
36-38).
26	См.: Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 3. М., 1971; Маслов П.П. Аграрный вопрос в России. Т. 1. СПб., 1905,
Т. 2. СПб., 1908; Кауфман А.А. Аграрный вопрос в России. Т. 1-2. М.. 1908; Чернов В.М. Марксизм и аграрный вопрос.
СПб., 1906; Ермолов А.С. Наш земельный вопрос. СПб., 1906.
27	Немчинов В.С. Сельскохозяйственная статистика с основами теории. М., 1945. С. 34.
28	Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 16. М., 1973. С. 203.
29	Советская Историческая Энциклопедия. Т. 1. М„ 1961. Стб. 176.
30	Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 17. М„ 1973. С. 64, 67.
31	Рассчитано по: Там же. С. 79-80.
32	См.: Советская Историческая Энциклопедия. Т. 1. Стб. 178; История СССР. С древнейших времен до наших дней. Т.
VI. М., 1968. С. 303. То же самое получаем при сравнении с заокеанскими странами - основными конкурентами России
на тогдашнем мировом рынке зерна: урожайность в США была в 2 раза выше, в Аргентине - в 2,5 раза, в Канаде -вЗ
раза (Ляшенко Л.И. История народного хозяйства СССР. Т. 2. М., 1950. С. 280).
33	См.: Хрящева А.И. Группы и классы в крестьянстве. М„ 1921. С. 60.
34	Милов Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М., 2001.
35	Хрестоматия по истории России. М., 2001. С. 364.
36	Шанин Т. Революция как момент истины. 1905-1907 гг. > 1917-1922 гг. М„ 1997. С. 277-278.
37	См.: Там же. С. 278-279.
38	Проблемы генезиса капитализма. К Международному конгрессу экономической истории в Ленинграде в 1970 г.
Сборник статей. М., 1970. С. 413-435.
39	См.: Сборник статистико-экономических сведений по сельскому хозяйству России и иностранных государств. Пг.,
1917. С. 530, 532.
40	Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993. С. 19.
41	В 1999/2000 г. 27 тыс. уцелевших колхозов и госхозов дали 54 % сельскохозяйственной продукции, а 285 тыс.
фермерских хозяйств - лишь 2 % (Хорев В.С. Указ. соч. С. 21).
42	История России. С начала XVIII до конца XIX века. С. 500.
43	В 1916 г. в условиях финансовой катастрофы военного времени закон о подоходном налоге был принят, но в
действие не вступил, так как грянула Февральская революция.
44	См.: Статистический ежегодник на 1914 г. СПб., 1914. С. 356-358, 361, 364-369.
45	См.: Тарасов А.Н. Провокация. - Постскриптум из 1994-го. М., 1994. С. 79-80.
46	См.: Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. М., 1979. С. 98, 100, 152.
47	Подробнее см. в моей статье «Суперэтатизм и социализм» (Свободная мысль. 1996. № 12); см. также: Тарасов А.Н.
Указ. соч. С. 85-86.
48	Общественные науки и современность. 1997. № 5. С. 5-23.
49	Социальная траектория реформируемой России. Исследования Новосибирской экономико-социологической
школы. Новосибирск, 1999. С. 157.
50	Кем для чего введено само понятие «низший слой», очень хорошо сказал в интервью «Дойчланд радио»
знаменитый Гюнтер Вальраф: «Нужно установить, кто и с какой целью использует это понятие... оно идет с верхних
слоев, от тех, кто ощущает себя вполне сытыми. Или же это ведущий, который использует это понятие с... оттенком
цинизма, чтобы с его помощью подвергнуть людей насмешке, заодно сделав их еще более деклассированными и
отодвинув их в сторону... Речь о людях, на которых таким образом ставят клеймо. Есть социально ущемленные, есть
люди, которые больше не принадлежат к этому слою, а понятие «нижний слой» окончательно сталкивает из вниз...
каждый шестой ребенок растет в условиях бедности... семья, которая имеет несколько детей и не принадлежит к
«верхнему слою», становится бедной - то есть многодетные беднеют... и существует... утверждение, взятое из
раннего капитализма: если ты беден, ты должен умереть раньше (http://www.guenter-wallraff.ru/home/9739307887).
66

«Второе издание капитализма» в России	«Левая Политика» № 07-08
Усилия Т. Заславской явно не пропадают даром, если, например, профессор Б. Славин, вроде бы марксист и противник
капитализма, совершенно некритически ссылается в своей статье на указанное выше «научное» деление общества!
(см.: Альтернативы. 2000. No 2. С 32-33).
51	Социальное неравенство и публичная политика. С. 109.
52	Россия реформирующаяся. М., 2002. С. 104-129.
53	Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации. М., 2000. С. 234-235.
54	Применительно к Латинской Америке (но не только) это явление в отечественной литературе достаточно полно и
убедительно исследовал и проанализировал К.Л. Майданик. См.: Майданик К.Л. Эрнесто Че Гевара: его жизни, его
Америка. М., 2004. С. 254-258, 300-304: Свободная мысль. 1997. № 1. С. 69-78, Ne 2. С. 39-49; Современная Европа.
2003. № 4. С. 116-119; Мировая экономика и международные отношения. 2003. Ne 5. С. 86-95, 2006. № 11. С. 27-28;
Латинская Америка. 2006. Ne 6. С. 4-9. См. также принадлежащий его перу раздел I в книге «'Левый поворот" в
Латинской Америке» (М., 2007).
55	Социальная траектория реформируемой России. С. 159.
56	Справедливые и несправедливые социальные неравенства в современной России. М., 2003. С. 157.
57	См.: Бейлз К. Одноразовые люди. Новое рабство в глобальной экономике. М., 2006.
58	Marcuse Н. An Essay on Liberation. Boston, 1969. P. 16.
59	Десять лет социологических наблюдений. М., 2003. С. 45.
60	Там же. С. 51.
61	История СССР. 1973. №. 1. С. 149.
62	См.: California Slavic Studies. Vol. 7 (1973). P. 143.
63	См.: Покровский M.H. Избранные произведения. В четырех книгах. Кн. 3. М., 1967. С. 570-579.
64	Подробнее об этом см. в моей статье «Бюрократия как социальный паразит» (Свободная мысль. 2007. № 2). См.
также: Тарасов А.Н. Указ. соч. С. 86-88.
65	Иногда, впрочем, там, где у нее был сильный конкурент - класс помещиков, - бюрократ-буржуазия оказывалась
вынуждена надолго сохранить значительный государственный сектор экономики, которым она де-факто (но не де-юре,
конечно) распоряжалась как коллективной собственностью. Это позволяло бюрократ-буржуазии сосредоточивать в
своих руках значительную экономическую мощь и успешно противостоять конкуренту. Так было, например, в Индии и
на Цейлоне (см.: Bardham Р. The Political Economy of Development in India. Oxford, 1984. P. 102; Sri Lanka. Vienna, 1986. P.
17).
66	См.: Новая газета. 2000. № 38; Общая газета. 2001. № 51; Наш континент. 2003. № 49; http://www.aglob.info/
articles.php ?article_id=515
67	См.: Тарасов А.Н. Указ. соч. С. 87.
68	См.: Ларин Ю. Частный капитал в СССР. М., 1927, в первую очередь раздел «Первоначальное образование
буржуазного капитала в СССР».
69	В эпоху «перестройки» были опубликованы любопытные данные о «бэкграунде» первых и вторых секретарей
горкомов и райкомов КПСС - то есть партийных, идеологических руководителей - в Белоруссии. Оказалось, что 95,6 %
первых я 75,2 % вторых пришли на эти должности с должностей хозяйственных руководителей (Советская культура,
17.10.1989). Полагаю, в других регионах ситуация была аналогичной.
70	Это хорошо показано в главе I книги В. В. Радаева «Формирование новых российских рынков: трансакционные
издержки, формы контроля и деловая этика» (М., 1998).
71	Некрасов Н.А. Собрание сочинений в четырех томах. Т. 3. М., 1979. С. 282.
72	Крыштановская 0. Анатомия российской элиты. М., 2004. С. 342.	__
73	Справедливые и несправедливые социальные неравенства в современной России. С. 432-448.
74	См.: Российский статистический ежегодник. М., 2000. С. 116.
75	Опять-таки этот экспоненциальный рост бюрократии при власти бюрократ-буржуазии имеет прямые параллели с
аналогичным явлением в постколониальных странах. В свое время В.Л. Чертков опубликовал такие данные: в Заире с 1966 по
1980 г. число чиновников возросло с24,8 тыс. до 400 тыс. (то есть в 16раз); в Танзании с 1963по 1980г.-с34 тыс. до
160 тыс. (почти в5раз); в Камеруне с 1960по 1979г.- с 7тыс. до 79 тыс. (в 11 раз); в Нигерии с 1960по 1980г.-с90
тыс. до 520 тыс. человек (почти в 6 раз) (Народы Азии и Африки. 1984. № 2. С. 52).
76	Сейчас модно - в лизоблюдском антибольшевистском усердии - всячески идеализировать дореволюционную
Россию и, в частности, преувеличивать степень ее культурности и образованности. Например, утверждать, что
грамотных перед Революцией 1917 г. было 45 %. Этот миф восходит к такому сомнительному источнику, как Николай
Рязановский (см.: Riasanovsky N. A History of Russia. N.Y., 1963. Р. 486). Между тем Рязановский просто взял и включил в
число грамотных всех детей, которые должны были подпасть под принятый в 1908 г. закон о всеобщем четырехлетием
начальном образовании, «не заметив», что реализация этого закона была запланирована на период с 1909 по 1922 (!) г.
и что до 1917 г. количество обучавшихся детей выросло лишь с 4,5 млн до 6,5 млн (из общего числа в 25 млн).
Известна резолюция Николая II: в деле народного образования «излишняя торопливость совсем нежелательна»
(Любош С. Последние Романовы. Александр I. Николай I. Александр II. Александр III. Николай II. Л.-М., 1924. С. 201). О
том, как выглядела ситуация в действительности - и особенно в сопоставлении с европейскими странами (Россия, в
частности, занимала по числу учащихся на тысячу человек 22-е место среди существовавших тогда 25 европейских
стран, включая такую «европейскую» страну, как Турция), - мне уже приходилось писать (см.: Альтернативы. 2001. № 1.
С. 158-159; см. также: http://www.scepsis.ru/library/id_96.html).
77	Подробнее об этом см. мою статью «Молодежь как объект классового эксперимента. Ст. первая. Классовый подход
к образованию: знания - только богатым» (Свободная мысль-ХХ/. 1999. № 10). См. также: http://www.hrono.ru/text/2002/
tarasnegram.html
78	Подробнее об этом см. мою статью «Молодежь как объект классового эксперимента. Ст. вторая. «Обновление
67

«Левая Политика» № 07-08	ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
гуманитарного образования»: молодым «промывают мозги» и навязывают новую идеологию» (Свободная мысль-ХХ/.
1999. № 11; 2000. № 1).
79 Впечатляющую подборку материалов о «реформе образования» в России и ее последствиях см. на сайте журнала
«Скепсис»: http://www.scepsis.ru/tags/id_53.html
80 См.: Болховитинов В. Александр Григорьевич Столетов. М.,1953. С. 422-482.
81 См.: Писаржевский 0. Дмитрий Иванович Менделеев. М., 1951. С. 336-351, 400-402.
82 См.: Крупениковы И. и Л. Василий Васильевич Докучаев. М., 1949. С. 180-185.
83 См.: Гумилевский Л. Александр Михайлович Бутлеров. М., 1952. С. 178-185, 233-246, 267-281, 305, 330.
84 См.: Могилевский Б.Л. Илья Ильич Мечников. М., 1958. С. 147, 160-164, 167-177.
85 С замечательной храбростью еще при жизни Солженицына «филологические достижения» последнего раздраконил
А.В. Флоря в статьях «Необходимо ли русскому языку «расширение» по А.И. Солженицыну?» (II Измайловские чтения.
Материалы Всероссийской научной конференции 25-26 октября 2001 г. Оренбург, 2001) и «О «Словаре языкового
расширения» А.И. Солженицына» (Владимир Даль и современная филология. Материалы Всероссийской научной
конференции. 22-23 ноября 2001 г. Нижний Новгород, 2001).
86 Впечатляющее описание ситуации дано в статьях Е.В. Балацкого «Диссертационная ловушка» (Свободная мысль-ХХ/.
2005. № 2) и «Формирование "диссертационной ловушки"» (Свободная мысль-ХХ/. 2005. Ne 11).
87 См.: Троицкий вариант (Троицк). 2008. №13. См. также: http://www.grani.rU/Society/Science/m.142082.html, http://
www.polit. ru/science/2008/09/30/erunda. html
88 Свободная мысль-ХХ/. 2005. № 1. С. 93-106.
89 http://www. anticompromat. ru/fursenko_a/furs01 bio. html
90 См.: Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в. Л., 1975. С. 466-467.
91 Тут полезно обратиться к многочисленным свидетельствам современников, зафиксировавшим особое отношение
к поэзии в первое послереволюционное десятилетие, атмосферу исключительного эмоционального накала в
переполненных залах при чтении стихов, атмосферу, доходившую иногда до форменной массовой истерии - причем
это касалось не только таких «публичных» поэтов, как Маяковский, Есенин или «пролетарские поэты», но и
«камерных», например, Цветаевой при чтении ею «Если в стане моем - офицерская прямость...» или Пастернака при
чтении им «Лейтенанта Шмидта».
92 Любопытно, что театральные критики в большинстве своем воспринимают сложившуюся ситуацию как
«нормальную». Только абсолютное меньшинство борется за честь отечественного театра. См., например, подборки
материалов на театральные темы Марины Тимашевой и Ильи Смирнова на сайте журнала «Скепсис»: http://
www.scepsis.ru/authors/id_209.html:http://www.scepsis.ru/authors/id_6.html
93 См.: Зоркая Н.М. На рубеже столетий. У истоков массового искусства в России 1900-1910 годов. М„ 1976.
94 Мне уже приходилось подробно разбирать эту тему в статье «Анти-"Матрица", или "Борьба" бабла с ослом» (http://
www.scepsis.ru/library/id_1895.html)
95 «Николай был по преимуществу обыватель, мелкий и мелочный, с истинно мещанской душой. Он был
воплощением обывательской пошлости... Обстановка собственного жилья Николая II напоминает обстановку
разбогатевшего банкира, не очень культурного и лишенного художественного вкуса. ...в комнатах Николая II богатая
мещанская мебель, посредственные или бездарные картины, вульгарные иконы, пошлые олеографии» (Любош С.
Указ. соч. С. 188-189, 247).
96 Там же. С. 189.
97 Орехово-Зуевская правда. 27.08.2002.
98 Свободная мысль-ХХ/. 2005. № 10. С. 130-145.
99 Там же. С. 139-140.
68

	«Левая Политика» № 07-08
Капитализм
сегодня: от критики
глобализации
к глобальному
движению'
Проф. Эльмар Альтфатер
Зачем говорить
о политической
экономии, тем более
— о ее критике?
С момента возникновения миро¬
вой капиталистической системы в
«долгом XVI веке» возникают суве¬
ренные национальные государства,
характерные черты которых, описан¬
ные Макиавелли, Бодином и Гротиу-
сом, не изменились до сих пор. Эти
черты можно объединить в понятии
«суверенность». Но в то же время
экономические отношения становят¬
ся глобальными, и возникает миро¬
вая капиталистическая система с
глобализованными рынками и меж¬
дународными отношениями между
национальными государствами.
Рынки и власть с этих пор опреде¬
ляют развитие капитализма. Таким
образом, с момента возникновения
капитализма политика и экономика,
с одной стороны, формально отделе¬
ны (рынок — государство), а с дру¬
гой — создают противоречивое един¬
ство.
Цель политики — регулировать и
ставить границы какой-либо деятель¬
ности. И в этом, прежде всего, состо¬
ит суверенность национального госу¬
дарства по отношению к территории,
гражданам и власти.
Логика капитализма же, напро¬
тив, направлена на преодоление ог¬
раничений — границы и законы вос¬
принимаются как препятствия на
пути безграничного процесса накоп¬
ления. Законодательные ограниче¬
ния для капиталистических предпри¬
ятий, сводятся к минимуму (умень¬
шают ограничения по трудовому, на¬
логовому, экологическому праву и
т.д.), движение товаров и капиталов
должно быть как можно более сво¬
бодным, суверенность государства
испытывает все большее давление со
стороны рынка. Рынок и власть, го¬
сударство и экономика, экономичес¬
кая теория и политика — разные сто¬
роны одной медали. Это знали клас¬
сики, и поэтому они занимались по¬
литической экономией. В «Критике
политической экономии» у Карла
Маркса этот основной факт капита¬
листического способа производства
никогда не вызывал вопроса. Эконо¬
мика — это политика хотя бы пото¬
му, что при способе производства,
основанном на стоимости, разные
интересы и представляющие их ин¬
ституты обшества противостоят друг
ДРУГУ-
69

■Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
1.	«Неполитическая»
на первый взгляд
экономическая
теория...
Лишь позже, в неоклассической
экономической теории возникла кон¬
цепция неполитической экономичес¬
кой науки, которая основывается на
методологическом индивидуализме,
до сих пор господствующей доктри¬
не. Economics как наука только об
экономике противоположна по своей
сути политической экономии и яв¬
ляется в академических кругах се¬
годня доминируюшей теорией.
Economics — не международная и не
политическая теория — пытается
представлять себя как нечто само
собой разумеющееся — «объектив¬
ное». И либеральные экономисты
ощущают себя в роли «жрецов» с еди¬
ноличным правом интерпретации их
фетиша — экономических процессов.
Неоклассическая теория утверж¬
дает, что рынки создают спрос, дей¬
ствуют и реагируют. «Эксперты» и
экономисты уверены в том, что обла¬
дают истиной в интерпретации того,
какие сигналы подают рынки.
Но политическая экономия,
международная политическая эко¬
номия и тем более ее критика с са¬
мого начала находятся за рамками
рассматриваемых ими вопросов и
тем. Тех, кто пытается освободить¬
ся от гипноза учения «жрецов» —
жреческого ложного учения или, по-
другому, идеологии, — экономисты-
неоклассики объявляют «ненастоя¬
щими учеными»: вопросы «за рам¬
ками» Economics они объявляют не¬
научными.
Должен отметить, что я сам явля¬
юсь дважды дипломированным эко¬
номистом, поэтому надеюсь говорить
о том, в чем разбираюсь. Должен до¬
бавить по актуальному поводу, что
экономистами-«жрецами» сейчас
распространяется, например, следу¬
ющее требование — продлить рабо¬
чий день (как в XIX веке!). Огромней¬
шая глупость с точки зрения эконо¬
мики. Но некоторое СМИ подобост-
70
растно перенимают и распространя¬
ют это требование как не подлежа¬
щую сомнению истину, как только она
вылетает изо рта жреца-экономиста-
неоклассика. Как будто бы за про¬
шедшие 150 лет не было ни техничес¬
кого, ни экономического, ни социаль¬
ного прогресса!
«Нация по-настоящему богата
лишь тогда, когда за пользование
капиталом не уплачивается никакого
процента, когда вместо 12 часов ра¬
ботают только 6 часов, — говорится в
одном понравившемся Марксу труде
1821 года, чей автор неизвестен. —
Богатство есть такое время, которым
можно свободно располагать и ниче¬
го больше»2.
Можно схватиться за голову из-
за распространяемых неолибераль¬
ными экономистами теорий, но мож¬
но и понять их действия как призыв к
радикальной критике экономической
теории, требующей продления трудо¬
вого дня.
Для критики этой теории надо го¬
ворить о власти и рынке и анализиро¬
вать их противоречивую связь. В те¬
чение 200 лет неолиберальные эконо¬
мисты повторяют, что власть надо ог¬
раничить, потому что конкуренция
якобы мотивирует дух изобретатель¬
ности, увеличивает международное
разделение труда — и ведет, таким
образом, к росту производительных
сил. В результате, согласно теории
основателя либеральной политической
экономии Адама Смита, будет достиг¬
нуто «богатство народов». Давид Ри¬
кардо, другой известный экономист
классической школы, доказал, что
положение о достоинствах междуна¬
родного разделения труда действует
и в тех случаях, когда у какой-то стра¬
ны X есть абсолютные конкурентные
преимущества и когда она, собствен¬
но, не вынуждена обменивать товары
на международном рынке. Но может
иметь смысл переместить факторы
производства из сравнительно (со
страной У) неблагоприятных отраслей
в сравнительно благоприятные, пото¬
му что на эту прибавочную стоимость
можно в другой стране купить больше
продуктов, чем страна X может произ¬
вести у себя дома.

Капитализм сегодня: от критики глобализации ...
tЛевая Политика» No 07-08
Эта теория, которая 230 лет на¬
зад в начале капиталистической ин¬
дустриализации не вызывала вопро¬
сов, остается и сегодня догмой в ли¬
беральной экономической теории.
Всемирная торговая организация
(ВТО) пропагандирует старое либе¬
ральное кредо как «единственно пра¬
вильный анализ экономики». Эконо¬
мические догмы, приспособленные к
современной капиталистической ре¬
альности, руководят, таким образом,
политикой, и не только политикой ВТО.
Менеджеры международных концер¬
нов, которые встречаются на Всемир¬
ном экономическом форуме в Даво¬
се или по приглашению Кофи Аннана
участвуют во встрече Global Compact
в Нью-Йорке, или неолиберальные
экономисты в университетах от Буэ¬
нос-Айреса до Берлина повторяют
одно и то же как непреложные рели¬
гиозные догмы.
В этом единообразном мышлении,
pensee unique, как его назвал Пьер
Бурдье, нет места альтернативам,
критике теорий и практическому из¬
менению реальности. Там, где потреб¬
ность в познании умерла, нет нужды
в критике, а утопическое мышление
высмеивается; там самые грубые,
необдуманные, даже опасные пред¬
ложения еще могут найти резонанс в
непросвещенном обществе.
О рыночной экономике XIX века
Карл Поланьи писал, что она вышла
из подчинения общества и стала не¬
управляемой «дьявольской мельни¬
цей», воздействуя, в первую очередь,
на труд и природу. Этот процесс в
свою очередь воспроизводится в виде
аксиом экономических теорий. Обще¬
ство, мораль, человеческие потреб¬
ности и разрушение природы больше
не играют роли, они целиком уступи¬
ли место подсчету прибыли и акцио¬
нерной стоимости. Структура мышле¬
ния, допускающая иную постановку
проблемы, просто недопустима для
экономистов.
Подобно «Кандиду» Вольтера, как
ни страшна реальность, в неолибе¬
ральном мышлении она «лучшая всех
возможных миров». Финансовые кри¬
зисы, рост бедности и высокая без¬
работица не волнуют современного
Кандида-неолиберала так же, как и
война, которая ведется армиями США
и их сподвижников. ...
2.	Власть и рынок
Весь мир — дерегулированный и
либерализованный рынок, на котором
побеждает сильнейший? На перего¬
ворах ВТО в Канкуне в сентябре 2003
года развивающимся странам впер¬
вые с 1960-х удалось выступить бло¬
ком против ЕС и США — стран «пер¬
вого мира», которые поют песни о
«свободной торговле», а сами ведут
политику протекционизма, особенно
в области сельского хозяйства.
В лицемерии либералов стран
«первого мира», собственно, нет ни¬
чего нового. Ведь и палеолибераль-
ный Адам Смит был пламенным про¬
текционистом, когда речь заходила об
интересах Англии. Он защищал, на¬
пример, «Акт о навигации»3 и оправ¬
дывал насилие против «варварских
народов», когда нужно был защитить
коммерческие сделки британских
купцов.
Аксиомы либерализма сегодня
уже не воспринимаются как нечто
само собой разумеющееся. Идеоло¬
гическая легитимность неолибера¬
лизма умирает, говорит Уолден Бел¬
ло. Рынок предстает перед нами как
отвратительное место, где идет борь¬
ба за контроль над ценами, объемом
сбыта, доступом к интересным, с точ¬
ки зрения.прибыли, областям, за при¬
родные ресурсы и наиболее дешевую
рабочую силу. И эта борьба ведется
отнюдь не на равных условиях: «ин¬
весторы», этот созданный СМИ из
капиталистов образ «белых рыца¬
рей», ожесточенно борются друг с
другом. Последних 30 лет после де¬
регуляции рынков в этой борьбе по¬
чти нет правил — проигравших не
щадят. Наибольшей властью в конку¬
ренции на рынке обладают трансна¬
циональные концерны. Совокупная
стоимость создаваемой под их конт¬
ролем продукции превышает соци¬
альный продукт в средних в экономи¬
ческом плане государствах.
Крупные фонды и банки переме¬
щают огромные потоки капиталов и
71
■Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
способны вызвать финансовые кри¬
зисы в целых регионах мира, напри¬
мер, в Азии и Латинской Америке.
Международные организации тоже
активно участвуют в этой игре за
власть. Они заботятся о том, чтобы
свои экономики открыли глобально¬
му рынку те страны, которые слиш¬
ком бедны и поэтому не могут защи¬
тить себя от «съедения» «по законам
каннибалов» мировой экономики.
Разграбление стран «третьего мира»
сегодня продолжается, как и сто лет
назад. Особенно много об этом пи¬
шут экономисты из стран «третьего
мира», например, Яш Тандон4.
Поэтому те, кто говорит о «сво¬
бодном рынке», не должны забывать
о власти, насилии и давлении, выго¬
де за счет слабых, коррупции в отно¬
шениях между частным и обще¬
ственным секторами и — не в после¬
днюю очередь — о преступности «бе¬
лых воротничков».
Либеральный тезис, с особым ус¬
пехом распространяемый неолибе¬
ралами Фрайбургской экономичес¬
кой школы, гласит: рынок работает
на благо всех лучше всего, если
власть государства над рынком ог¬
раничена предоставлением рамок
для конкуренции.
Этот тезис странным образом про¬
тиворечит реальности. Рынки с насто¬
ящей конкуренцией, с примерно рав¬
ными по силе игроками, которые еще
и придерживаются общих правил
игры, существуют только как теоре¬
тическая модель.
Поэтому и оптимальное благосо¬
стояние, которое неолиберальные
экономисты ожидают от этой модели,
тоже встречается только в теории.
Мир моделей действует как шоры,
блокирующие критическое восприя¬
тие капиталистической реальности.
Более того, попытки критики в
рамках неолиберального подхода из¬
лишни и ошибочны. Те, кто, прикры¬
ваясь научным авторитетом, так на¬
зываемые эксперты, читают пропо¬
веди против «закостенелого рынка
труда, который должен стать более
гибким», против «слишком высоких
налогов и взносов в пользу социаль¬
ного страхования», против «слишком
72
сильного государства» и за «расши¬
рение свободы действий рынка», а во
время глобального финансового кри¬
зиса поучают страны, пострадавшие
от кризиса и их элиты, могут быть
уверены в аплодисментах СМИ и
власти.
3.	Создание мира
товаров путем
превращения
в стоимость
Утверждение Фридриха Августа
фон Хайека, лауреата Нобелевской
премии по экономике, что рынок —
это всего лишь система обмена вне
общественных институтов, на которых
он базируется, «свободное от власти
пространство», не имеет ничего об¬
щего с реальностью. У опьяненных
властью «ключевых игроков» бирж и
финансовых институтов эта модель
может вызвать разве что усмешку.
Ведь чтобы капиталистические про¬
цессы на рынках вообще могли про¬
исходить, мир товаров вначале дол¬
жен быть создан. То, что образова¬
ние или вода продаются как товар,
фармацевтические концерны покупа¬
ют права собственности в виде патен¬
та на знания местных народов, или
что деревья в качестве древесины
выбрасываются на рынок, обще¬
ственная безопасность переходит под
контроль частных фирм, предостав¬
ляющих услуги по безопасности, а
фирмы могут даже организовывать
собственные частные армии, что куль¬
турное достояние человечества, на¬
пример, Национальный музей в Баг¬
даде или раскопки в Месопотамии
могут разворовываться торговцами
древностями и армией «единственной
державы мира» США (по определе¬
нию Бжезинского), — все это не дано
нам от природы, а есть результат все¬
охватной институционализированной
на уровне политики приватизации об¬
щественных благ, результат «превра¬
щения в товар», которое длится с на¬
чала долгой истории развития капи¬
тализма. Поэтому история создания
мира товаров не кончается вместе с

Капитализм сегодня: от критики глобализации ...
(Левая Политика» Ns 07-08
шестым днем творения. Бог капита¬
листического «превращения в сто¬
имость» не знает ни отдыха, ни покоя
и никогда не будет доволен достигну¬
тым и никогда не скажет: дело уда¬
лось. Нет, этот процесс должен не¬
прерывно продолжаться на все высо¬
чайшем уровне производства (и при
более длинном трудовом дне!).
Превращение в стоимость —
это:
-	проникновение и «открытие»
последних закрытых национальных
экономик и «интеграция» их в миро¬
вую экономику,
-	завоевание космоса индустри¬
ей спутниковой коммерческой теле¬
коммуникации или субсидируемое го¬
сударством распространение генной
инженерии,
-	продвижение приватизации об¬
щественных предприятий, учрежде¬
ний и благ, которые покупаются боль¬
шими концернами или за гроши при¬
сваиваются — как при приватизации
в странах бывшего «реального соци¬
ализма» или в тех странах «третьего
мира», которые были подчинены про¬
граммам структурного приспособле¬
ния Валютного фонда.
Права собственности частным
лицам предоставляются и защищают¬
ся государствами: патенты, земель¬
ный кадастр и уголовное право по
нарушению прав частной собственно¬
сти. Политическая власть (государ¬
ство) создает рамки для капитализ¬
ма, распределяет права собственно¬
сти и не допускает до собственности
«не-владельцев».
И неудивительно, что в рамках
глобального Договора о сфере услуг
в рамках ВТО (ГАТС) или в связи с
«правами на интеллектуальную соб¬
ственность» на компьютерное обес¬
печение, музыку или генетические
коды идет упорная борьба, и, как ре¬
зультат этой борьбы, создаются меж¬
дународные правила закрепляемые
той же ВТО.
Как самоуверенно заявил быв¬
ший менеджер, занимавший высокий
пост в Deutsche Bank, политика идет
«на поводке финансовый рынков».
Экономике подчинены все другие
сферы, а в эпоху глобализации при¬
мат экономики значит примат финан¬
совых рынков.
Менее высокомерно, скорее, со¬
вершенно спокойно это сформулиро¬
вал спекулянт Джордж Сорос во вре¬
мя выборов президента в 2002 году в
Бразилии: пусть себе побеждает кан¬
дидат от левых, Игнасио Лула да
Сильва: против финансовых рынков
руки у него коротки. Потому что «в
современном глобальном капитализ¬
ме выбирают не бразильцы, а только
американцы»5. Таким образом, граж¬
дане теряют свои демократические
права, потому что «финансовые рын¬
ки», точнее, управляющие ими люди,
крупные банки, фонды и рейтинговые
агентства совершенно беспрепят¬
ственно оказывают давление на по¬
литиков. Насколько прав оказался
Сорос со своим пренебрежительным
замечанием, показывает то, что пра¬
вительство Лулы выполняет финан¬
совые обязательства Бразилии перед
международными кредиторами, пози¬
тивный баланс государственного бюд¬
жета в размере 4 % был выполнен, а
предвыборные обещания устранить
голод и гарантировать каждому бра¬
зильцу завтрак, обед и ужин выпол¬
нены не были.
4.	Господство
финансовых рынков
В области денег и финансов рын¬
ки действительно обладают абсолют¬
ной властью. Они не только не подчи¬
няются правилам демократии, но и не
контролируются сувереном — наро¬
дом. Действующие лица на междуна¬
родных финансовых рынках также не
несут ответственности перед теми,
кто напрямую испытывает послед¬
ствия их действий. Они не отвечают
перед теми людьми, которые потеря¬
ли в результате финансовых кризи¬
сов 1990-х годов от 20 до 60 % годо¬
вого дохода (по данным Всемирного
банка). В финансовых вихрях, в кото¬
рые попали целые народы, были сло¬
маны судьбы многих людей.
Менеджеры крупных банков, пен¬
сионных и инвестиционных фондов и
73

«Левая Политика» Ns 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
транснациональных концернов и экс¬
перты рейтинговых агентств несут
ответственность только перед теми,
кто предоставляет им деньги и ожи¬
дает от них прибыли. Это «демокра¬
тия участников рынка». Каждый дол¬
лар и каждый евро обладает правом
голоса. Только дело в том, что у неко¬
торых их очень много, а у большин¬
ства — слишком мало.
Если, по данным программы раз¬
вития ООН, 358 богатых получают
столько же денег, сколько 2,3 милли¬
арда бедных, то в такой ситуации, по
крайней мере, на глобальном уровне
не имеет смысла говорить о полити¬
ческой демократии. Объявленная
Всемирным банком цель — до 2000
года сократить бедность в два раза
— осталась невыполненной. Всемир¬
ный банк вынужден признать, что в
некоторых регионах мира число лю¬
дей, живущих в бедности, не только
не уменьшилось, но и увеличилось.
Современное социальное госу¬
дарство и высокий уровень образо¬
вания какое-то время сдерживали
давление свободного рынка в разви¬
тых индустриальных странах. Но се¬
годня законодательство об увольне¬
ниях, пособиях по безработице и дру¬
гие социальные законы (в Германии,
например, в связи с реформами
«Hartz I-IV» и Agenda 2010) настоль¬
ко «реформированы», что давление
на трудящихся снова обостряется.
Неолиберальные реформы сегод¬
ня проводятся для улучшения способ¬
ности предприятий конкурировать
друг с другом, так как, таким обра¬
зом, у фирм понижаются расходы на
труд. В ушах уже навяз восторжен¬
ный хор СМИ по поводу увеличения
трудового дня на концерне «Сименс»
до 40 часов в неделю (что значит по¬
нижение зарплаты на 15 %!) — «что¬
бы не допустить перемещения рабо¬
чих мест в страны с более дешевой
рабочей силой».
Для трудящихся же уменьшение
расходов фирм на труд означает
уменьшение их зарплат и жизненно¬
го уровня. Таким образом, в ситуа¬
ции глобальной конкуренции испы¬
тывают все более давление оказы¬
вается на доходы трудящихся и ус-
74
ловия труда: конкуренция подрыва¬
ет и то и другое. Итак, теперь и в Гер¬
мании (в одной из стран, раньше
шедших по модели «рейнского капи¬
тализма» (где, в отличие от модели
США, выше роль социального сек¬
тора), создаются ненормальные тру¬
довые отношения, которые в основ¬
ном характеризуются отсутствием
социальной защищенности, этого
достижения социальных реформ про¬
шлого века. Неформальная трудовая
занятость занимает все большее
место во всех регионах мира, осо¬
бенно в странах «третьего мира».
Неформальный труд — это работа
без официального трудового догово¬
ра, незащищенная и с недостаточ¬
ным социальным страхованием,
обычно без защиты профсоюзов.
В «развивающихся» странах в
неформальном секторе занятости
работают от 50 % до 90 % населения,
в «развитых» странах эта доля пока
значительно ниже, но тенденция оче¬
видна. По данным Международной
организации труда ООН, около мил¬
лиарда людей в мире либо не имеют
работы, либо работают в недостойных
человека условиях. Реформы в Гер¬
мании наглядно показали, как поли¬
тики и бизнесмены совместно прово¬
дят политику снижения расходов на
труд в условиях глобальной конкурен¬
ции на рынках товаров с целью уве¬
личения прибыли, то есть стоимости
акций, в глобальной конкуренции на
финансовых рынках, и как СМИ ак¬
тивно подключаются к этой кампании.
Парадоксально, но коррективные
силы конкуренции в реальности тем
меньше, чем свободнее рынки. Чем
меньше регулирования со стороны
государства, тем больше возможно¬
стей для частных инвесторов (то есть
капиталистов) увеличивать свою
власть путем вымогательства, давле¬
ния, коррупции, фальсификации, об¬
мана для удовлетворения ненасытной
жадности, которая охватила многих
менеджеров в верхних эшелонах вла¬
сти. По данным Международного ва¬
лютного фонда, каждый год отмыва¬
ется «до 1500 миллиардов долларов
грязных и поэтому нелегальных де¬
нег». Это почти 5 % валового обще-

Капитализм сегодня: от критики глобализации...
< Левая Политика» № 07-08
ственного продукта всего мира. Гряз¬
ные деньги идут из коррупции, тор¬
говли наркотиками и людьми, неле¬
гальной торговли оружием, обмана
вкладчиков и других правонарушений
и преступлений. Отмывают деньги в
«налоговых оазисах», например, в
Лихтенштейне, Люксембурге или
Швейцарияе и другие так называемых
оффшорах. При этом речь идет об
особом правовом режиме, которым
оффшоры привлекают богатых из
стран всего мира, потому что госу¬
дарственное регулирование там по¬
чти полностью устранено. Роль госу¬
дарства сведена к нулю, чтобы в «про¬
странстве без государства» дать бо¬
гатым возможность сначала размес¬
тить деньги, полученные преступным
путем, или неуплаченные налоги, или
нелегально вывезенный капитал, «от¬
мыть» их перед его дальнейшим пе¬
редвижением на глобальные финан¬
совые рынки, чтобы втихую осуще¬
ствлять крупные сделки. Лишь после
11 сентября противодействие отмы¬
ванию денег было несколько усиле¬
но, потому что, по всей видимости,
международный терроризм тоже ис¬
пользовал оффшоры для своих целей.
Оффшорные центры с их особен¬
ной правовой базой (иногда это це¬
лые государства — Россия, Израиль
или американский штат Делавэр)
можно вполне рассматривать как по¬
литико-экономические единицы све¬
денной к минимуму государственно¬
сти, как государства, зависимые от
игроков глобальных финансовых
рынков.
Право сильного решает и при рас¬
пределении минеральных, прежде
всего, энергетических ресурсов —
источников энергии современного
капиталистического промышленного
общества. Власть и рынок, экономи¬
ка и политика здесь тоже тесно взаи¬
мосвязаны. Полезные ископаемые
надо сначала добыть из-под земли,
это возможно, если только террито¬
рия имеет суверена, а суверен регу¬
лирует доступ к месторождению. Кро¬
ме того, ископаемые должны транс¬
портироваться к потребителям в стра¬
ны «первого мира» танкерами или по
трубопроводам. Вопрос «энергети¬
ческой безопасности» развитых
стран, то есть обеспечение нефтью
стран-потребителей по доступной
цене — это не только вопрос уста¬
новления прав собственности на зем¬
лю и ископаемые. Все значимые ме¬
сторождения в современном мире
находятся на территории нацио¬
нальных государств (исключение
пока — Антарктика). Таким образом,
государства — поставщики ископае¬
мых обязаны сотрудничать с «разви¬
тыми странами» при добыче и транс¬
портировке сырья добровольно или их
принуждают к этому давлением и си¬
лой (к чему призывал уже Адам Смит
230 лет назад). Таким образом, пре¬
вращение ископаемых в товар обыч¬
но связано с насилием. И при этом в
начале XXI века явственно проступа¬
ет сходство современного капитализ¬
ма со «старым» империализмом кон¬
ца XIX — начала XX века. Стоит опа¬
саться, что насилие как форма поли¬
тики энергетической безопасности
«развитых стран» ввиду понятной ис¬
черпаемости запасов ископаемых
продлится и в будущем.
Люди, стоящие во главе процес¬
сов экономической глобализации,
сращиваются с государственной вла¬
стью, прежде всего военными элита¬
ми, образуют глобализационно-воен¬
ный комплекс. Один из примеров —
связи концерна «Халлибертон» (США)
с политическими элитами. Политика
неолиберальной глобализации снова
проводится путем разделения мира на
«хороших», которые подвергаются
опасности со стороны «стран-изго¬
ев», или «оси зла»; на тех, кто «за» и
«против», — на «старую» и «новую»
Европу.
Рынок и власть в неолиберальном
проекте глобализации образуют сим¬
биоз. Но противоречия между рынком
и властью достаточно сильны, осо¬
бенно они дают о себе знать после 11
сентября 2001 года. С одной стороны,
США держат в тюрьме Гуантанамо
больше 600 человек, которым до ре¬
шения Верховного суда отказали в
каком-либо правовом статусе: стату¬
се человека, гражданина, пленного,
арестованного. Но одновременно аме¬
риканские страховые концерны пода-
75

■Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
ют в суд на Бин Ладена и других и
требуют выплаты компенсации в мил¬
лиарды долларов в связи с 11 сентяб¬
ря 2001 года. Требования концернов
должно, таким образом, быть направ¬
лено и против узников Гуантанамо,
которые, таким образом, станут «эко¬
номическими субъектами», которым
нужно отвечать за нарушение прав
собственности, оставаясь при этом
бесправными как «субъекты права».
5.	Центральные
категории
международной
политической
экономии
Перед лицом мировых проблем и
трудностей их анализа встает вопрос:
насколько удовлетворительны соци¬
ологические категории? Появляется
задача создания теории. Можно, ко¬
нечно, перечислить множество тео¬
рий международной политической
экономии и отдельно рассмотреть
главные, но здесь для этого нет мес¬
та. В рамках этого резюме возможно
лишь краткое объяснение выбора по¬
зиции, и этот выбор состоит в том,
чтобы определить основные катего¬
рии теории международной полити¬
ческой экономии.
Критика политической экономии
сегодня может быть только эклектич¬
ной. Политико-экономические катего¬
рии вышли из различных теоретичес¬
ких школ и связаны между собой в
систему. Критиковать международ¬
ную политическую экономию означа¬
ет проанализировать теорию на уров¬
не современного знания. Эта крити¬
ка включает в себя, во-первых, кри¬
тику самой теории, а во-вторых, про¬
тивопоставление теории фактам. В-
третьих, критика имеет целью разви¬
тие теории, которая понимает насто¬
ящее из анализа прошлого, и одно¬
временно может показать перспекти¬
ву для создания будущего — в этом
состоит ее связь с реальной жизнью.
Теория Маркса для этой цели особен¬
но подходит и сегодня, поэтому пла-
76
чевно, что университеты в Германии
и в других странах «очищаются» от
последних остатков критического
марксизма.
Понятие «превращение в товар»
— одно из важнейших в этой теории.
Оно объясняет тенденции глобализа¬
ции как процесс уплотнения времени
и пространства. Исторические фор¬
мы «превращения в товар» позволя¬
ют также различить фазы развития
мировой капиталистической системы:
начиная с колониальной «географи¬
ческой» экспансии до «старого» им¬
периализма, от многосторонней гло¬
бализации до «однополярного мира»
США, который также называют новым
империализмом.
«Превращение в товар» связано
с категориями «стоимость», «то¬
вар», «деньги» и «товарным фети¬
шизмом», но также и с процессами
труда, накопления и эксплуатации.
Отсюда мы можем перейти к теори¬
ям и историческому анализу Карла
Поланьи и Фернана Броделя: поня¬
тие «выхождение из границ» содер¬
жит многое из того, что Маркс под¬
нимал под «товарным фетишизмом»
и это понятие имеет так же то пре¬
имущество, что позволяет более хо¬
рошо проанализировать историчес¬
кое развитие при трансформации к
рыночной экономике.
Капиталистическая система в
историческом разрезе нестабильна
и испытывает периоды кризисов.
Аналитические категории для пони¬
мания кризисов нужны, чтобы по¬
нять экономические тенденции на¬
копления. Кризисы бывают разные:
кризисы конъюнктуры, структурные
кризисы, кризисы гегемонии, кри¬
зисы цивилизаций — с различной
широтой и глубиной изменений в
обществе. Различают:
-	малые и большие кризисы;
-	кризис общественных форма¬
ций;
-	кризис, который поражает фор¬
мы воспроизводства общества, то
есть затрагивает общественные и
политические институты и ценности.
Тяжелые финансовые кризисы
последних десятилетий продемонст¬
рировали, насколько необходимо раз-

Капитализм сегодня: от критики глобализации...
«Левая Политика» No 07-08
витие теории кризиса, учитывающей
процессы глобализации. Глобализа¬
ция может быть понята как всеобъ¬
емлющий глубинный процесс обще¬
ственной трансформации. Но никог¬
да старые формы бесследно не пере¬
ходят в новые. На месте разрыва воз¬
никают промежуточные формы —
господство неформальных отноше¬
ний, которые охватывают сферу тру¬
да, области денег и политики. Эти
формы на время застывают, так что
международная политическая эконо¬
мия обязана анализировать тенден¬
ции информализации труда, инфор-
мализации денег и информализации
политики.
Сегодня отношения власти в рам¬
ках глобальной системы в безопас¬
ности — вопреки кризисам и принци¬
пиальной нестабильности системы
рынка и денег. Очевидно, существу¬
ют не только экономические «меха¬
низмы» глобализации, которые вызы¬
вают нестабильности и кризисы, но
еще политические и общественные
структуры, которые предотвращают
перерастание экономических кризи¬
сов в эрозию власти. Кризисы скорее
способствуют преодолению противо¬
речий и стабилизируют политико-эко¬
номическую систему. Для объяснения
этого феномена Антонио Грамши со¬
здал понятие «гегемонии». Власть, с
одной стороны, и созданный консен¬
сус — с другой, взаимодействуют и
позволяют создать «исторический
блок» власти. Неограмшианская
международная политическая эконо¬
мия, от Роберта Кокса до Стивена Гил¬
ла и Кееса ван дер Пийля развила ком¬
плексный инструментарий.
Все действия людей, экономичес¬
кие процессы и политические реше¬
ния происходят в природной среде.
Для большинства теорий междуна¬
родной политической экономии это
настолько очевидно, что нет аналити¬
ческих категорий, чтобы понять связь
любых процессов с природой. Но вви¬
ду глобального экологического кри¬
зиса нельзя отказываться от анали¬
тических инструментов, соответству¬
ющих проблеме. Здесь может помочь
экономическая теория термодина¬
мики. Ее категории к тому же гармо¬
нично связываются как с теорией сто¬
имости Маркса, так и с теорией «вы¬
хода из границ», теорией кризисов и
теориями гегемонии. Вооружившись
теорией термодинамики, невозможно
абстрагироваться от времени и про¬
странства, как это делает социологи¬
ческий мир моделей. Невосполни-
мость и увеличение энтропии всех
трансформаций материй и энергий
а)	указывают на направленность
времени,
б)	разрушают теории, которые эти
аспекты не учитывают, и поэтому от¬
рицают принцип устойчивого разви¬
тия и защиты окружающей среды.
Так бегло можно обрисовать ос¬
новные категории, которые должны
разрабатываться международной по¬
литической теорией в комплексе с
другими научными дисциплинами.
Основные категории, на которых ос¬
новываются комплексы теорий, это:
превращение в стоимость, кризисы,
выход из границ, гегемония и дис¬
курс, энтропия и устойчивое разви¬
тие. Международную политическую
экономию можно в дальнейшем изу¬
чать и развивать только как единство
экономических, социальных, полити¬
ческих и экологических теорий.
6. От критики
глобализации
к глобальному
движению
Что это значит для реальной жиз¬
ни? Если оставить политическую
власть за скобками, речь должна идти
о рынке, конкуренции и капиталисти¬
ческом способе производства прибы¬
ли, как убедительно показывает Са¬
мир Амин: «На самом деле за конку¬
ренцией рынка скрывается логика
увеличения прибыли». Увеличение
прибыли — это, в первую очередь, не
результат спонтанных процессов рын¬
ка, а ресурсов власти, прежде всего
в процессе производства, за которым
следует процесс обмена на рынке.
У власти всегда есть определен¬
ные границы, хотя для нее стремле¬
ние к безграничности — плоть и кровь.
77

Левая Политика» Ns 07-06
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
Вместе с Антонио Грамши мы можем
показать, что экономика и ее зако¬
ны, рынок и экономическая власть
могут ограничиваться властью госу¬
дарства, механизмами создания об¬
щественного консенсуса — и эти три
элемента вместе обеспечивают геге¬
монию властвующих классов. Стра¬
тегия реализации другого мира мо¬
жет быть только успешной, если со¬
циальные акторы будут действовать
на трех сценах: в области альтерна¬
тивной экономики, в общественных
движениях и ставить вопрос о власти
в обществе и государстве. Таким об¬
разом, политику в стиле «потому что
так необходимо» и «по-другому
нельзя» должна сменить теория и по¬
литика «возможного» и активного
участия общества в создании своего
мира. За наше положение отвечаем
мы — и его можно изменить только
путем теоретических и практических
усилий.
Безальтернативность «мира Кан¬
дида» с полным правом подвергает¬
ся сомнениям, и в нарушении либе¬
рального порядка виден не только
хаос глобализации. Возникают движе¬
ния, которые с достоинством говорят,
что «другой мир возможен». «Крити¬
ки глобализации», или «альтермонди-
алисты» («альтер монд» = другой мир),
исходят, вопреки неолиберализму, из
того, что история не закончена гло¬
бализацией рынка и формальной де¬
мократией, но все еще делается людь¬
ми, которыми руководит их разум и
которые стремятся освободиться от
невежества.
Протестные движения против по¬
следствий глобализации заявляют о
себе во всем мире. Что свело вмес¬
те, например, АТТАК и Via Campesina,
движение безземельных крестьян
Бразилии и группы женщин из Юж¬
ной Африки и Индии? Если ответить
упрощенно, то поиск экономических
и общественно-политических альтер¬
натив современной глобализации,
коллективное стремление продол¬
жить традицию самообразования. Век¬
тор прошлого в настоящее позволяет
анализировать капитализм с истори-
ческо-эмпирической точки зрения,
понять «настоящее как историю» —
78
так называется книга недавно умер¬
шего американского марксиста, из¬
дателя Monthley Review Пола Суизи.
Отрезок же от настоящего до прошло¬
го создается нами, и для этого нам
нужны утопии и какие-то норматив¬
ные критерии. Многие «альтермонди-
алисты» ни в коей мере не мыслят
выход за рамки капитализма: часть
их хочет регулировать глобальную
конкуренцию в мировой торговле по
социальным и экологическим стан¬
дартам, правилам для финансовых
рынков, которые должны предотвра¬
тить кризисы, вызванные спекуляци¬
ями, и, прежде всего, снизить высо¬
кие проценты, царящие на рынках
кредитов уже в течение нескольких
десятилетий, чтобы больше не ста¬
вить финансовый рынок в привилеги¬
рованное положение по отношению к
реальной экономике и таким образом
— спекуляцию немногих финансовых
магнатов выше занятости миллионов
людей. Все эти и еще многие другие
меры указывают направление так
называемой деглобализации, полу¬
чившей такое название в связи с Все¬
мирным Социальным Форумом, а так¬
же уже практически опробованной
«экономикой солидарности»6.
Вернуть капитализм к моменту до
глобализации, то есть повернуть гло¬
бализацию вспять, — это плохая уто¬
пия. Во всем мире существуют соци¬
альные проблемы, все ухудшаются
условия труда для все большего ко¬
личества людей, происходит глобаль¬
ный экологический кризис, знамену¬
ющий то, что глобализованная эконо¬
мика на всех парах несется в тупик,
— под управлением менеджеров, ко¬
торые не видят дальше собственной
тарелки и которые зациклились на
росте прибыли и власти. Драма стро¬
ительства Вавилонской башни повто¬
ряется. Причиной краха проекта были
не только технические трудности при
сооружении огромного здания. Суще¬
ствование множества языков так уве¬
личило расходы на организацию тру¬
да и трансакции при постройке баш¬
ни, что «проект глобализации» эпохи
древнего мира не мог быть закончен.
Требуется учитывать границы и пра¬
вила. Сегодня, в эпоху когда идеоло-

Капитализм сегодня: от критики глобализации ...	«Левая Политика» № 07-08
гия глобализации высокомерно гос¬
подствует, они повсеместно отменя¬
ются. Но с другой стороны — не со¬
всем, потому что сильные нацио¬
нальные государства и важные дей¬
ствующие лица экономической жиз¬
ни пользуются властью без правил и
поэтому недемократично и в ущерб
более слабым. «Глобализация поеда¬
ет своих детей».
Такое развитие событий нужно
предотвратить — путем разных об¬
щественных движений, акций и бур¬
ных дискуссий, в которых необходи¬
мо разработать освободительное со¬
держание критической политической
экономии, чтобы открыть людям
путь к познаниию мира и себя. Этой
цели послужили, надеюсь, лекции
этого семестра по политической эко¬
номии и международной политичес¬
кой экономии. Университет — это
место рефлексии, работы с теория¬
ми, усилий с целью обстоятельного
понимания реальности. Связано ли
это с действиями, политической прак¬
тикой? Да, если мы спросим вслед
за Бертольдом Брехтом: «Можно ли
остановить того, кто сам себя по¬
знал?»
Перевод Александры Ждановой
Примечания

/ Резюме двух лекций по политической экономии, прочитанных в Институте политологии им. Отто Зура и Свободном
Университете Берлина.
2 Маркс К. Теория прибавочной стоимости. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 26. С. 263. А на с. 265 Маркс повторяет эту
понравившуюся ему мысль:« Тем не менее, во всяком случае остается этот прекрасный тезис: нация действительно богата
когда вместо 12 часов работают 6 часов. (Богатство есть такое время, которым можно свободно располагать и ничего
больше)» //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2 изд. Т. 26. С. 263. С. 265. В разделе «Пролетарские противники политикоэкономов,
исходившие из рикардовской теории. Гл. 21.
3	Право на перевоз грузов только для британских судов. — Примеч. перев.
4	Недавно вышли еще книги на эту тему. Джон Перкинс. Исповедь экономического убийцы. М., 2005; Хайат Стивен. Игры
экономических убийц. М., 2007. — Примеч. перев.
5 TAZ, 20.06.2002.
6	Oeconomia solidaria, solidarity economy, Solidarische Okonomie—движение и теоретическая школа солидарной экономики,
вклюяающеевсебя, например, самоуправляемые демократические кооперативы в Латинской Америке, а также другие области
и другие страны (http://en.wikipedia.org/wiki/Solidarity_economy).
79

«Левая Политика» Na 07-08

Аграрный вопрос
в старой и новой
России
Стенограмма круглого стола
Открывая секцию, ведущий Алек¬
сандр Тарасов сказал, что, к сожале¬
нию, секция по аграрному вопросу
оказалась меньше, чем секция по
рабочему движению. Он выразил
удивление этим: существует много
публикаций о рабочем движении, этот
вопрос активно обсуждается, а вот
тема развития капиталистических
отношений в сельском хозяйстве об¬
суждается значительно менее актив¬
но, здесь очень много неясностей.
Ольга Коновалова (Красноярск).
Вопросы, которые мы сегодня мы об¬
суждаем, возникают не впервые. Они
активно рассматривались еще в на¬
чале XX века в ходе развернувшейся
дискуссии неонародников и маркси¬
стов. В ходе этой дискуссии был вы¬
явлен ряд закономерностей в разви¬
тии капитализма. Было признано, что
нет капитализма вообще, универсаль¬
ной модели капитализма, а есть раз¬
личные типы капитализма, обуслов¬
ленные спецификой исторического
развития каждой страны. Этот тип оп¬
ределяется такими факторами, как
естественно-природные, историчес¬
кие условия, которые определяли
время вступления страны на путь ка¬
питалистической эволюции, специфи¬
ку хозяйства. В зависимости от этого
действовали определенные законо¬
мерности. Так, чем раньше страна
вступала на путь капитализма, тем
было благоприятнее соотношение
между положительными (создание
крупного машинного производства,
новых технологий, коллективных
форм труда и т.п.) и отрицательными
80
(безработица, кризисы, обнищание
народных масс и т.п.) сторонами ка¬
питализма. Чем позднее, тем в более
короткий срок приходилось ей пере¬
жить все метаморфозы, связанные с
завоеванием капитализмом внутрен¬
него рынка, перестройкой экономи¬
ки, концентрированней выглядели не¬
гативные социальные издержки. Дру¬
гой закономерностью, которая была
выявлена, было соотношение между
положительными и отрицательными
сторонами капитализма и социально-
политическими процессами в обще¬
стве. Так степень самостоятельнос¬
ти, независимости от государства
буржуазии, приверженность ее либе¬
ральным ценностям, творческие спо¬
собности прямо пропорциональны по¬
ложительным сторонам капитализма
и обратно пропорционально его отри¬
цательным сторонам. Экономическая
борьба рабочего класса приобретает
более успешный характер в странах
с благоприятным соотношением по¬
ложительных и отрицательных сто¬
рон, поскольку у буржуазии есть воз¬
можности делиться частью прибыли
с пролетариатом своей страны. Об¬
щественно-политические настроения
интеллигенции приобретают оппози¬
ционные антибуржуазные черты в
странах, где развивался капитализм
депрессивного типа. Интеллигенция
здесь выступает застрельщиком в
борьбе народных масс против господ¬
ствующего режима.
Особенность России было то, что
она вступила на капиталистический
путь позже, чем развитые страны
Европы. В начале XX века разруши-

Аграрный вопрос в старой и новой России
■Левая Политика» Ns 07-08
тельные стороны капитализма возоб¬
ладали в России над положительны¬
ми. Развитие капитализма пошло в
большей степени вширь, чем вглубь
— ограничилось сферой эксплуата¬
ции, мало проникая в реорганизацию
самого производства на новейших
началах. Определилась зависимость
экономики от иностранного капитала,
слабость национальной буожуазии, ее
реакционность. Неблагоприятная со¬
циально-экономическая обстановка
приводила к обнищанию крестьян¬
ства, ухудшению положения пролета¬
риата и способствовала превращению
их в революционную силу. Не без ак¬
тивной роли интеллигенции широкое
распространение получили революци¬
онно-социалистические идеи. Но не
только запоздалостью развития стра¬
ны объясняется формирование в Рос¬
сии «паразитического» типа капита¬
лизма. Как выявили народники, дело
в том, в странах с высоким удельным
весом сельского хозяйства в эконо¬
мике перспективы развития капита¬
лизма ограничены. Существуют оп¬
ределенные пределы для расширения
производства и создания крупного
хозяйства в аграрном секторе. Вся¬
кое увеличение производства здесь,
при прочих равных условиях, означа¬
ет большее протяжение производства
в пространстве, следовательно, уве¬
личение потерь в производительнос¬
ти. Даже если в руках собственника
сосредоточивалось огромное количе¬
ство земли, концентрация собствен¬
ности не оказывала никакого влия¬
ния на производство, концентрация
производства не происходила. Земля
обрабатывалась, главным образом
трудом мелких производителей, бе¬
рущих землю в аренду. Земельная
рента, в свою очередь, создавала оп¬
ределенные трудности для прогресса
сельского хозяйства. В дореволюци¬
онной России она составляла главную
часть всей денежной суммы, затра¬
ченную сельским хозяином. Класси¬
ческая форма капиталистического
сельского хозяйства, арендная сис¬
тема, приобретала ряд негативных
сторон. Стремление землевладельца
повышать арендную плату и заклю¬
чать договоры по аренде на более
короткие сроки побуждало арендато¬
ра земли к хищническим методам
ведения хозяйства. Увеличение капи¬
талистической массы товарной про¬
дукции в погоне за прибылью неиз¬
бежно приводило к истощению есте¬
ственных ресурсов в земледелии.
Преграды на пути капиталистическо¬
го способа хозяйствования на земле
ставит более высокая капиталоем¬
кость сельского хозяйства по срав¬
нению с промышленностью в силу
сезонной цикличности сельскохозяй¬
ственного производства. Неблагопри¬
ятные условия для развития капита¬
лизма в сельском хозяйстве усугуб¬
ляются низкой его рентабельностью,
цены на сельхозпродукцию определя¬
ются не только исходя из издержек
производства, но с учетом мировых
цен, высокой конкуренции со сторо¬
ны других стран производителей и т.п.
Сезонный характер сельскохозяй¬
ственного производства ведет к се¬
зонности в востребовании рабочей
силы, вызывает сильную текучесть
кадров, невозможность создать по¬
стоянный контингент квалифициро¬
ванных работников, умеющих обра¬
щаться со сложной техникой. Теку¬
честь кадров сельскохозяйственно¬
го пролетариата делает неэффектив¬
ным применение сложных сельскохо¬
зяйственных машин. К тому же де¬
шевизна земледельческого труда
делает невыгодным привлечение-до¬
рогостоящей сельскохозяйственной
техники. Эти отрицательные черты
аграрного капитализма в России в
начале века практически свели на нет
перспективу развития помещичьего
хозяйства. В аграрной сфере капита¬
лизм не создал крупного хозяйства,
использующего современную техни¬
ку и новейшие технологии, постоян¬
ного класса сельскохозяйственных
рабочих, тяготел к мелкой аренде и
примитивному сосуществованию
мелкого хозяина и батрака в одном
лице, вел эволюцию аграрного строя
в тупик. Более конкурентоспособным
и устойчивым в условиях экономичес¬
кого кризиса оказалось крестьянское
хозяйство, что и доказывали народ¬
ники. Это хозяйство к тому же могло
развиваться и достигать высших
81

с Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
форм через усвоение технического
прогресса и возможности коопера¬
ции. Объединившись в кооперативы,
мелкие производители способны ус¬
пешно углублять и развивать специ¬
ализацию, использовать крупные кре¬
диты. Неслучайно именно в этом на¬
правлении пошло развитие сельско¬
го хозяйства в Западной Европе. Нео¬
народники пришли к выводу, что ка¬
питализм порождает не только про¬
тиворечие между трудом и капиталом,
о чем говорил Маркс, а основным про¬
тиворечием капитализма становится
противоречие между городом и дерев¬
ней, между промышленным и аграр¬
ным производством. Народники вы¬
деляли основные этапы развития ка¬
питализма, например, классический
капитализм, организованный капита¬
лизм начала XX века, империалисти¬
ческий капитализм. В XX веке капи¬
тализм выходит на новый этап свое¬
го развития.
Как же развивались эти процессы
в России? По целому ряду историчес¬
ких причин капитализм в России не
выполнил своей исторической миссии
— индустриализации страны. Незавер¬
шенность и противоречия политики
индустриализации, которую до рево¬
люции проводило царское правитель¬
ство, привели к нарастанию экономи¬
ческого отставания страны, что и про¬
явилось с особой остротой в годы Пер¬
вой мировой войны. Капитализм в Рос¬
сии не выдержал испытания войной.
Коммунистическая партия, придя к
власти, хотя и отменила капитализм
декретом, однако была вынуждена
продолжить то, что не довершило пре¬
жнее государство. В отличие от С.Ю. -
Витте, большевикам не удалось раз¬
решить вопрос о привлечения иност¬
ранного капитала. Эта неудача опре¬
делила основные тенденции советской
экономической политики — форсиро¬
вать внутреннее накопление страны и
капитализацию, стремясь к сосредо¬
точению их в руках советского госу¬
дарства. Задачей большевистской
диктатуры стало создание основного
капитала страны за счет системати¬
ческого сокращения личного потреб¬
ления. Роль «внутренней колонии» в
этом случае сыграло российское кре-
82
стьянство. В условиях ускоренной
модернизации страны сформировал¬
ся особый тип экономической систе¬
мы — государственный капитализм
или этатизм, который приобрел осо¬
бые тоталитарные черты. Советское
государство, по образному выражени¬
ем В.М. Чернова, стало единым и един¬
ственным «Всехозяином», «государ¬
ством-предпринимателем», сконцент¬
рировав в своих руках не только
власть, но и предпринимательскую, и
торговую прибыль, и ренту.
В завершение хотелось бы подой¬
ти к оценке современного этапа раз¬
вития капитализма в России. В тех
странах, которые постепенно пережи¬
вали развитие капитализма, это раз¬
витие имеет эволюционный характер.
То, что происходило в России в 1980-
1990-е годы, можно приравнять к ре¬
волюции. Менялись не только идео¬
логические постулаты, но и соци¬
альная структура общества. Многие
проводили аналогии современной
российского общества с феодализ¬
мом. На мой взгляд, это не совсем
так. В то время как рушатся соци¬
альные связи, меняется социальная
структура, люди хотят опереться на
наиболее очевидные социальные от¬
ношения и идентичности: семейные,
национальные. Так что это не какое-
то извращение капитализма, а фор¬
мы социального выживания. Корни
особенностей современного россий¬
ского капитализма — как в капита¬
лизме дореволюционном, так и капи¬
тализме советского периода. На мой
взгляд, формируется новая модель
российского капитализма, которая
будет построена на модели домини¬
рования государства, будет сочетать
государственное и частное начало.
Важным моментом в мировом и
российском процессе обозначился
аграрный вопрос, продовольствен¬
ный вопрос. Этот вопрос так или ина¬
че нужно будет решать. Сырьевые
возможности могут быть исчерпаны.
Определенные попытки, которые
предпринимались еще Столыпиным,
то есть развитие частного индивиду¬
ального хозяйства, сегодня в России
не помогут решить сельскохозяй¬
ственную проблему. Поэтому акту-

Аграрный вопрос в старой и новой России
■Левая Политика» № 07-08
альной является та альтернатива, ко¬
торую предлагали оппоненты боль¬
шевиков, — развитие крестьянского
хозяйства.
Напоследок мне хотелось бы ска¬
зать по поводу нашей конференции.
Она имеет очень большое значение с
двух точек зрения. Во-первых, важ¬
ным является то, что здесь собрались
представители разных наук: истори¬
ческих, экономических, социологи¬
ческих и т.д. Сегодня очень актуаль¬
на разработка методологической
базы для анализа особенностей рос¬
сийского капитализма. Во-вторых, на
нашей конференции поднимались как
теоретические, так и практические
вопросы. Именно такой союз различ¬
ных теоретических и научных подхо¬
дов позволит решить вопрос о демок¬
ратии в России — как теоретически,
так и практически.
Борис Ракитский (Москва). Как
воспринимается сегодня вами рабо¬
та Ленина «Развитие капитализма в
России»?
Борис Кагарлицкий (Москва).
Ссылка на народническую стратегию
образца 1900-х годов, которую в зна¬
чительной мере перенимал больше¬
вистский режим после 1921 года,
меня не совсем убеждает по одной
причине. Структура — социально-де¬
мографическая, технологическая и
т.д. — современного сельского хозяй¬
ства существенно отличается от того,
что мы имели в 1900-е годы. Даже
если этот опыт методологически ве¬
рен, вопрос, как он работать-то бу¬
дет. Ситуация изменилась.
О. Коновалова. Те варианты раз¬
вития России, какие предлагали на¬
родники, ориентировались на ситуа¬
цию начала XX века. Но как оказа¬
лось, те перспективы и тенденции, о
которых они говорили, проявились и
значительно позже. Но их модель по¬
степенного кооперирования крестьян
так и не была реализована. Учитывая,
как верно неонародники обрисовали
особенности развития капитализма в
России, эта модель также может быть
актуальной для нашей страны. Теперь
о книге Ленина «Развитие капитализ¬
ма в России». Я могу ответить слова¬
ми Чернова В.М. о том, что Ленин не¬
сколько преувеличил особенности
развития капитализма в России. По¬
ложительные моменты он преувели¬
чил и сделал вывод, что Россия со¬
зрела для социализма.
Вячеслав Красавин (Пермь).
Я хотел бы сделать замечание по док¬
ладу. Технологическая база (да и че¬
ловеческий состав) современной де¬
ревни качественно иная, чем в нача¬
ле XX века. Нет возможности меха¬
нистического переноса стратегии ни¬
зовой кооперации.
О. Коновалова. Сейчас идет
разрушение крупного хозяйства, да
и индивидуальное крестьянское на¬
ходится в жалком состоянии. Поэто¬
му развитие кооперации не отменя¬
ет развития крупного хозяйства.
Фермерский путь — это то, что под¬
разумевалось столыпинской рефор¬
мой. Капиталов для фермеров не хва¬
тает, у фермеров пока нет никакой
перспективы. Поэтому задача лево¬
го движения — пропагандировать ко¬
операцию.
То, что описывается в виде фео¬
дализации постсоветского общества,
есть лишь проявление базовых струк¬
тур и механизмов человеческого вы¬
живания. Частнокапиталистическая
стратегия развития сельского хозяй¬
ства приводит лишь к максимизации
негативных сторон рыночной эконо¬
мики. Ответ в кооперации.
Александр Гордон (Москва).
Мой подход отличается от подхода
большинства организаторов этой кон¬
ференции. Я не придерживаюсь клас¬
сово-формационного анализа. Он
вполне работает в определенных слу¬
чаях, но я считаю, что в отношении
крестьянства более продуктивен дру¬
гой подход. Я не буду спорить с В.И.
Лениным и опровергать его труд «Раз¬
витие капитализма в России», я про¬
сто пойду другим путем. Если же ста¬
новиться на путь цивилизационного
анализа, то исходить нужно не из по¬
нятия «капитализм», а из какого-то
83

Левая Политика» № 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
другого понятия, более соответству¬
ющего этому подходу. Примерно по¬
нятию «капитализм» формационного
подхода в цивилизационном анализе
соответствует понятие modernity. Я
перевожу это как «цивилизация Но¬
вого времени», а не «современные
цивилизации», как принято, потому
что если модернизация началась три
века назад, то размывается понятие
современности. Вопрос о модерниза¬
ции в данном случае — это не техни¬
ческий вопрос, это, прежде всего,
вопрос культуры. Если классовый
подход зациклен на системности, то
цивилизационный подход в противо¬
вес ему выходит на понятие истори¬
ческого субъекта и, в конечном сче¬
те — человеческой личности. Модер¬
низация в России началась не со Сто¬
лыпина, а гораздо раньше, в XVIII
веке. Петр I не отличился в области
аграрных преобразований, а вот его
преемница Екатерина II произнесла
слова «Свобода и собственность —
основа земледелия». Но у Екатерины
не получилось, она не пошла против
дворянства. Она что-то попыталась
сделать, например, завела в Царском
селе образцовое хозяйство, открыла
сельскохозяйственную школу и т.д.
Но это было верхушечное явление. В
XIX веке развивается то, что впослед¬
ствии получило название «англома¬
ния»: применение техники, прогрес¬
сивных мер в сельском хозяйстве.
Это обернулось крестьянским ванда¬
лизмом: крестьяне разрушали маши¬
ны, портили посевы и т.д. Эта модер¬
низация сверху не заработала. Пос¬
ле же 1861 года пошел процесс мо¬
дернизации снизу. Кто же был субъек¬
том этого процесса? Оговорюсь, что
раз подход цивилизационный, то и
источники должны быть специфичес¬
кие. Например, крестьянские письма.
Есть замечательная подборка и об¬
работка Михаила Дмитриевича Кор-
пачева. В этих письмах крестьяне пи¬
сали отчеты об образцовых кресть¬
янских хозяйствах в Венгрии, Чехии
и т.д. Я поступил проще, я обратился
к русской литературе. В конце XIX
века появился термин «хозяйствен¬
ный мужик». Это, прежде всего, были
работяги, они опирались на то, что в
84
их семьях было достаточное количе¬
ство рабочих рук. Они обладали ком¬
мерческой сметкой, пытались пред¬
видеть ситуацию на рынке. Эти люди
ориентировались уже на знания боль¬
ше, чем на традицию. Именно в это
время начинается развитие сельско¬
хозяйственной науки, создаются об¬
щества по распространению сельско¬
хозяйственных знаний. Никакой мо¬
дернизации не может быть без рево¬
люции потребностей. Хозяйственные
мужики ориентировались на приобре¬
тение, на определенный уровень ком¬
форта, а не только на выживание.
Отходники выступали распространи¬
телями городской культуры и играли
серьезную роль в революции потреб¬
ностей, выступая как демонстрацион¬
ный фактор. Наступает революция
духовных потребностей. Религиозный
абсентеизм, — ас другой стороны, в
районах сельскохозяйственной мо¬
дернизации начинается роль старооб¬
рядчества. Православная церковь
ориентировалась на традиционные
устои, на общину и не поддерживала
хозяйственного мужичка, который
своим поведением отрицал общину.
Он не боролся с ней, поддерживал
строительство школ, пытался поднять
уровень своего окружения. Но своим
хозяйственным поведением он отри¬
цал общину. Так, община увеличива¬
ла число праздников, давая возмож¬
ность слабым хозяйствам тягаться с
сильными. В то время, когда нужно
было наиболее интенсивно работать,
объявлялся праздник. И хозяйствен¬
ный мужик протестовал против дик¬
тата общины. Таким образом, модер¬
низация сверху и снизу не пошли па¬
раллельно, как в других странах, а они
схлестнулись крест-накрест — и это
было фатально для России. В то же
время было направление, представ¬
ленное, например, П.Б. Струве, кото¬
рый был поборником модернизации
сверху. Но прусский путь не пошел,
помещики оказались не способны хо¬
зяйствовать. Русская усадьба была
образцом культуры, но она существо¬
вала за счет избы.
Владимир Авдонин (Рязань). Не
является ли преувеличением утвер-

Аграрный вопрос в старой и новой России
■Левая Политика» № 07-08
ждение о том, что все помещики были
не эффективными хозяйственника¬
ми, не идеализируете ли вы хозяй¬
ственного мужика?
А. Гордон. Я несколько заострил
вопрос о хозяйственном мужике. Рос¬
сия богата и многообразна, и очень
важна конкретная отрасль сельского
хозяйства, где был перевес в пользу
того или иного субъекта. Конезаво¬
ды, например — это действительно
преимущественно помещичья сфера.
А вот сахарную промышленность в
Украине практически вытянули на
себе именно крестьяне. Только не
нужно смешивать хозяйственников и
управленцев. Помещик на конезаво¬
де играл роль именно управленца. У
Чаянова есть великолепная фраза об
отставке помещиков. Они не смогли
перестроиться.
Б. Ракитский. Если начинать са¬
мообразование по затронутым вами
проблемам, с каких трех книг или трех
авторов надо начинать?
А. Гордон. Для меня началом был
Успенский, «Власть земли». Потом —
Златовратский. Он был противник
хозяйственного мужика, общинник.
Но материал дал великолепный. Наша
деревенская литература. Но не Тол¬
стой, это — кривое зеркало.
Михаил Давыдов (Москва). Сто¬
лыпинская аграрная реформа — один
из наиболее дискутируемых вопросов
дореволюционной историографии.
Вопрос об успехе или провале оста¬
ется наиболее острым. Проблема
здесь состоит в том, что реформа
была насильственно прервана, а по¬
скольку сельское хозяйство — это не
промышленность, оценивать резуль¬
таты преобразований происходивших
в разных местах, с разным темпом в
течение каких-то четырех лет, очень
сложно. Здесь в полный рост встает
проблема критериев. Для подавляю¬
щего большинства русских интелли¬
гентов столыпинская реформа была
неприемлемым вариантом развития
России, так как лишала их жизнь
смысла. Смысл их жизни заключал¬
ся в том, чтобы сохранять общину —
правым для одного, левым для друго¬
го. Столыпин выбрал другой путь,
главным в котором была личность
крестьянина. Есть статистические ис¬
точники, по которым можно просле¬
дить динамику процессов в сельском
хозяйстве. Так, с 1907 по 1915 год было
подано порядка 6,2 миллиона хода¬
тайств домохозяйств об изменении
условий землепользования. Это 67 %
общинных хозяйств. Есть оценки, что
это около половины. Нужно отметить,
конечно, что здесь присутствовал
своеобразный двойной счет: подава¬
лись коллективные заявки, потом они
дублировались как индивидуальные
и т.д. Тем не менее, эти цифры свиде¬
тельствуют о колоссальном перело¬
ме, который начался в русской дерев¬
не в считанные годы. Есть также сви¬
детельства беспрецедентного роста
числа сельскохозяйственных об¬
ществ, кооператив, рост их капиталов.
Заметим, рост лавинообразный и с
нуля. Эти показатели достаточно чет¬
ко рисуют тенденцию. Столыпинская
реформа работала на рыночную эко¬
номику. В 1906 году, в год начала сто¬
лыпинской аграрной реформы, 34 гу¬
бернии (Северная, Прибалтийская,
Белорусская и т.д.) получили все вме¬
сте всего на 3,7 тысяч пудов больше,
чем Херсонская и Екатеринославская
губернии. 1929 тысяч пудов получили
34 губернии, а две губернии получили
1925 тысяч пудов. В 1913 году ситуа¬
ция стала коренным образом менять¬
ся. 34 губернии получили 7 миллионов
100 тысяч пудов, а две южнорусские
— около 3 миллионов пудов. Исполь¬
зование сельскохозяйственной тех¬
ники способствовала перелому там,
где просто господствовал застой. К
1906 году в стране насчитывается 655
сельскохозяйственных обществ. В
трех прибалтийских губерниях было
24 % всего этого количества. За во¬
семь лет возникло 2700 новых об¬
ществ, и доля Прибалтики упала с 24 %
до 3 %, но резко возросло число об¬
ществ в Новороссийском районе, Цен¬
трально-промышленном районе и в
Приуралье. Нечерноземье вообще
было более открыто новшеством. Кре¬
стьянам нужен не только капитал как
85

■Левая Политика»» Ns 07-08
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
капитал, но и капитал духовный —
агрономическая помощь. Еще до на¬
чала реформы некоторыми исследо¬
вателями были сформулированы
плюсы и минусы, которые ожидают
крестьян при переходе к единолично¬
му хозяйству. В частности, было пред¬
сказано, что будет падать произво¬
дительность в скотоводстве, которое
потом может восстановиться. Все это
подтверждается данными, так как
падает число рабочего и крупного
рабочего скота, но при этом растет
число жеребят, телят и т.д. Обследо¬
вание, проведенное правительством,
показало, что за считанные годы про¬
исходят существенные модернизаци¬
онные процессы в сельском хозяй¬
стве. Урожайность в хуторских ока¬
залась хозяйствах не ниже, а иногда
и выше урожайности в помещичьих
хозяйствах. Интенсифицируются ме¬
лиоративные работы. В 6 тысячах ху¬
торов и округов пяти уездов около
45 % провели порядка 510 тысяч са¬
жен осушительных канав. Пашня
возросла только на 6 %, но при этом
практически везде четко фиксирует¬
ся значительное повышение урожай¬
ности. Не так просто связать подъем
в сельском хозяйстве с реформой,
но совершенно очевидно, что за эти
годы произошел гигантский сдвиг в
сознании крестьян, начали рушить¬
ся вековые устои, старый уклад жиз¬
ни, начался пересмотр ценностей.
Замечу, что при анализе сельскохо¬
зяйственной реформы для меня клю¬
чевым был вопрос: психология наше¬
го народа способна меняться или
нет? И я пришел к выводу, что сто
лет назад эта психология могла ме¬
няться в сторону продвижения к нор¬
мальным ценностям.
В. Красавин. А как вы оценивае¬
те статистику крестьянских выступ¬
лений против реформы?
М. Давыдов. У меня лично такой
статистики нет, но можно опираться
на классические работы, Герасимен¬
ко, например. Во многих архивах ле¬
жат груды подобных материалов, вы¬
резок из газет. Меня они совершенно
не убеждают.
86
В. Красавин. Но почему? Были
выступления или нет? Что это дока¬
зывает? Что значит, вас не убеждают
материалы?
М. Давыдов. Если вы хотите оцен¬
ки по гамбургскому счету, давайте.
Реформа коснулась десятков милли¬
онов конкретных людей. 5 миллионов
квадратных километров, это земле¬
устройство Европейской части Рос¬
сии, Сибирь пока не трогаем. Хотя
заметим, 3 миллиона туда уезжают.
В. Красавин. 1 миллион 700 ты¬
сяч человек.
А.	Тарасов. 3 миллиона — это
больше похоже на статистику всех
переселений.
М. Давыдов. Нет, это не совсем
так. Переселения внутри России во¬
обще были более масштабные. Но так
или иначе, реформа затронула более
100 тысяч хозяйственных единиц. Та¬
кое масштабное преобразование не
могло происходить бесконфликтно, но
это не свидетельствует о том, что эта
реформа была не нужна.
В. Красавин. Если говорить о
трансформации психологии, ценнос¬
тей, то она затронула не только крес¬
тьянство, но и все общество. Так чье
это конкретно влияние: именно сто¬
лыпинской реформы или все-таки
Первой русской революции?
М. Давыдов. Для меня очень ав¬
торитетно мнение такого автора, как
Сергей Терентьевич Семенов, о ко¬
тором, думаю, многие присутствую¬
щие слышали. И он пишет о том, что
трансформация, о которой мы гово¬
рим, началась гораздо раньше, она
базировалась на эволюции потреб¬
ностей, о которой здесь уже было
сказано. Страна изменилась, стра¬
на постепенно воспринимать город¬
скую жизнь, индустриальный образ
жизни — вот вам и трансформация
ценностей.
А. Тарасов. Нужно отметить и из¬
менение отношения к церкви, кото¬
Аграрный вопрос в старой и новой России
'Левая Политика» № 07*08
рое часто игнорируют исследователи.
Отношение крестьян к церкви изме¬
нилось до Октябрьской революции. Я
сошлюсь здесь на рассказ своего
деда, который воевал в Первую ми¬
ровую войну. Он рассказывал, как
солдаты, в 1916-1917 годах возвра¬
щаясь с фронта, безо всякого влия¬
ния большевиков рушили церкви и
прогоняли попов. Прогнали всех, кро¬
ме одного. Он был единственный, кто
не обирал и не эксплуатировал крес¬
тьян. И кстати, этот поп пережил Граж¬
данскую войну, и при советской вла¬
сти его никто не трогал, его все за¬
щищали.
Анна Очкина (Пенза). Вы сказа¬
ли, что сто лет назад психология на¬
рода могла меняться в сторону нор¬
мальных ценностей. Не могли бы по¬
яснить, что это за нормальные цен¬
ности. Рыночные?
М. Давыдов. Можно и так сказать.
Главное, что именно тогда стало ме¬
няться отношение к труду, крестьяне
почувствовали себя хозяевами сво¬
ей земли. И, соответственно, изме¬
нилось отношение к работе, поведе¬
ние крестьян.
А. Очкина. Можно ли вас понять
так, что только частная собственность
формирует некую нормальную моти¬
вацию, все, что не основано на част¬
ной собственности, нормальной мо¬
тивации сформировать не может?
М. Давыдов. Ну, я просто согла¬
шусь с вашей редакцией. Да, так и
есть.
Владимир Авдонин (Рязань).
Наша секция все больше принимает
исторический характер, и мне бы хо¬
телось осветить несколько под иным
углом проблему, учитывая, что я по
образованию не историк, а политолог.
Я исследователь регионов и базиру¬
юсь на региональном материале и
региональной статистики. Аграрная
тема меня заинтересовала, потому
что капитализм в нашей губернии
оказался аграрного типа. Промыш¬
ленность влияла на развитие нашей
губернии несущественно. В нашей гу¬
бернии общины владели около 50 %
земли, частные владения занимали
около 40 % земли. После столыпинс¬
кой реформы ситуация изменилась:
примерно 15 % земли перешло в час¬
тные руки, и соотношение стало: 55 %
частных земель, 40 % — общинных.
Это приводило к распространению
такого явления, как отход, которое
затрагивало 30 % мужского населе¬
ния губернии. Часть отходников воз¬
вращалась и пыталась вести хозяй¬
ство. Я сделал такой вывод по поводу
аграрной фазы развития капитализ¬
ма: основным противоречием того
периода было противоречие между
общинным и частнособственническим
землевладением. Ни отход, ни столы¬
пинская реформы не дали приемле¬
мого выхода, разрешения этого про¬
тиворечия. Это подтверждает и ста¬
тистика крестьянских выступлений,
точнее, захватов частной собствен¬
ности крестьянами, пик которых при¬
ходился на 1905-1906 и 1917 годы. Как
только власть ослабевала, крестья¬
не захватывали частные владения,
начинали самовольно обрабатывать
захваченные земли, происходил сти¬
хийный передел собственности. Пос¬
ле 1917 года модель частнособствен¬
нического капитализма была похоро¬
нена. Нельзя уже говорить об аграр¬
ной модели экономики.
Становление (или восстановле¬
ние) капиталистической модели в ре¬
гионе прошло два основных этапа. На
первом этапе (1992-1993) оно было
связано с так называемой малой при¬
ватизацией. В этот период в области
было приватизировано около тысячи
предприятий и объектов в сфере тор¬
говли, снабжения, общественного пи¬
тания, обслуживания, пищевой и лег¬
кой промышленности. Появились так¬
же частные предприятия в строитель¬
ной и банковской сфере. В основном
собственниками этих объектов стано¬
вились их бывшие директора, город¬
ские чиновники и управленцы, пред¬
ставители криминальных сообществ.
В основном эти предприятия — в го¬
родах. Что касается крупных предпри¬
ятий промышленности и предприятий
аграрного сектора, то в условиях рез-
87

«Левая Политика» № 07-08
кого сокращения централизованного
финансирования, экономического
кризиса, распада хозяйственных свя¬
зей, а в случае с аграриями — и рас¬
ширения импорта продовольствия их
деятельность за редким исключени¬
ем была убыточной, а приватизация
не приносила доходов. В Рязанской
области баланс политических сил был
таким, что в 1996 году к власти в об¬
ласти пришла КПРФ. Но несмотря на
это, капиталистическое развитие в
регионе не прекратилось, только ви¬
доизменилось. У областных лидеров
КПРФ изменились отношения с соб¬
ственниками, а с представителями
ТЭК даже укрепились. Вместе с тем
произошла определенная социализа¬
ция доходов прибыльных отраслей,
часть из них направили на социальные
нужды, снизили цены на продукцию
ТЭК у убыточных секторов и т.д. Си¬
туация меняется в 2000 году. В стра¬
не начинается экономический рост,
усиливается политическая централи¬
зация и т.д. Политическая стабилиза¬
ция и усиление централизованной
власти ослабили позиции КПРФ в ре¬
гионе, и постепенно она утратила
здесь свои лидирующие позиции.
Итак, модель постсоветского разви¬
тия капитализма в регионе является
конфликтной и противоречивой, в ней
прослеживаются, по крайней мере,
три группы конфликтов. Во-первых,
конфликт местного и «пришлого» биз¬
несов, который заметен как в торгов¬
ле и строительстве, так и в промыш¬
ленности и аграрном секторе. Во-вто¬
рых, это сохраняющийся конфликт
вокруг цен на топливо и электроэнер¬
гию между отраслями ТЭКа и потреб¬
ляющими секторами промышленнос¬
ти, сельского хозяйства и обслужи¬
вающей население сферой ЖКХ. В-
третьих, это традиционный конфликт
между властью и бизнесом, с одной
стороны, и обществом и наемным тру¬
дом — с другой.
Вторую модель капитализма в
регионе, послереволюционную, я на¬
зываю бюджетно-сырьевой, так как в
ней важную роль играет, во-первых,
бюджет, а, во-вторых, основным ис¬
точником доходов является не аграр¬
ный сектор, а секторы ТЭК. По срав-
88
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
нению с описанной выше моделью
аграрного капитализма в регионе эта
модель, обозначенная как «бюджет¬
но-сырьевая», различается по мно¬
гим параметрам. Во-первых, она яв¬
ляется значительно более сложной,
чем предыдущая, как по своей соци¬
ально-экономической и политической
структуре, так и по структуре конф¬
ликтов. Во-вторых, она функциониру¬
ет в совершенно иной социальной сре¬
де, которая отличается высокой ур¬
банизацией и крайне неблагоприятны¬
ми демографическими тенденциями.
В-третьих, значительно более слож¬
ным является набор альтернатив ее
развития. Если сто лет назад альтер¬
натива была очевидной: развитие ча¬
стной собственности на землю или
«общинный социализм», то сейчас
альтернативы далеко не очевидны.
Особенно учитывая довольно малую
эффективность дирижистской моде¬
ли рынка, которую пыталась реали¬
зовать в регионе КПРФ, находясь у
власти в 1997-2003 годы.
Перечень различий можно было
бы продолжить и далее. В то же вре¬
мя следует отметить, по крайней
мере, три момента, роднящие модели
развития капитализма в регионе в
начале прошлого и нынешнего веков.
Первое. Как и сто лет назад, капита¬
листическое развитие в регионе стал¬
кивается с оттоком трудовых ресур¬
сов. Несмотря на резкое отличие де¬
мографической ситуации, до 15 %
трудоспособного населения области
(особенно молодежь) выезжает на
работу за пределы региона (прежде
всего в Москву и Московскую об¬
ласть). Как и тогда, условия по опла¬
те труда в области остаются явно ме¬
нее благоприятными по сравнению с
московской зоной. Второе. Экономи¬
ческое развитие в регионе сохраняет
важный аграрный компонент. Это
можно объяснить, очевидно, возрас¬
тающим интересом капитала к про¬
довольственному рынку и производ¬
ству, о котором говорил Альтфатер.
И вновь, как и сто лет назад, разви¬
тие товарного производства в аграр¬
ном секторе связывают с развитием
крупных хозяйств (тогда — крупных
поместий). Третье. Развитию капита-

Аграрный вопрос в старой и новой России
лизма, как и тогда (столыпинская ре¬
форма), пытается содействовать
власть (разного рода программы под¬
держки развития бизнеса), и, как и
тогда, это получается не очень эф¬
фективно.
Александр Никулин (Москва).
Скажите, пожалуйста, происходит ли
в Рязанской области процесс концен¬
трации собственности в аграрном сек¬
торе, и возникают ли там крупные
капиталистические сельскохозяй¬
ственные предприятия?
В. Авдонин. Да, этот процесс идет
и зашел уже довольно далеко. Преж¬
де всего, идет скупка земли москов¬
скими банками. Идет также скупка
перерабатывающих предприятий. Но
скупка земель, в отличие от скупки
перерабатывающих предприятий,
имеет пока теневой характер.
А Тарасов. Скажите, пока КПРФ
была у власти, руководство области
способствовало сдерживанию нега¬
тивных процессов в аграрном секто¬
ре или, напротив, были купированы
некоторые позитивные процессы?
В. Авдонин. Коалиция КПРФ и Аг¬
рарной партии делала все, чтобы под¬
держивать убыточные производства.
Поэтому период, когда у власти была
КПРФ, характеризовался стагнаци¬
ей в аграрном секторе, в то же вре¬
мя не было никаких банкротств, хо¬
зяйства держались за счет бюджет¬
ной поддержки.
А Тарасов. А насколько'был ве¬
лик пик падения? Когда несколько
лет назад я довольно часто проезжал
через Рязанскую область, я видел
незасеянные, заброшенные поля, пу¬
стые коровники и т.д.
В. Авдонин. Пик падения — это
1996 год. Накануне прихода КПРФ к
власти, падение составило, по разным
данным, процентов 25. Полностью
сельское хозяйство еще не восста¬
новилось до уровня 90-го года. Но
дотационность сельского хозяйства
несколько снизилась.
	«Левая Политика» № 07-08
А. Тарасов. Получается, что кон¬
центрация собственности в сельском
хозяйстве выруливает, по сути дела,
на создание латифундий?
В. Авдонин. Предпосылки этого
процесса, безусловно, есть. Коопера¬
тивы у нас, например, не развивают¬
ся. И здесь я хочу сделать замеча¬
ние по поводу доклада Ольги Конова¬
ловой. Она упомянула, что коопера¬
тивы было начали развивать у них в
крае, но этот процесс приостановил¬
ся, и она делает вывод, что нужно
лучше, настойчивей развивать коопе¬
ративы. А, может быть, это просто
тупиковый путь.
Елена (?) Москалева (Москва,
Федерация женщин с университетс¬
ким образованием). Если вспомнить
о влиянии власти на процесс. Отра¬
зился ли на вашей области нашумев¬
ший национальный проект «Сельское
хозяйство»? И какими конкретными
примерами вы могли бы это проил¬
люстрировать?
В. Авдонин. Конечно, отразился.
Запущено несколько крупных живот¬
новодческих комплексов, на которые
даны значительные ассигнования.
Министр Гордеев, уроженец области,
лично курирует эти комплексы.
Вячеслав Красавин (Пермь). Хо¬
телось бы уточнить и обобщить неко¬
торые вопросы в контексте данной
конференции. Поставим опять воп¬
рос: сегодняшний капитализм в аг¬
рарном секторе является продолже¬
нием дореволюционного, царского
капитализма, или это продолжение
советского периода, то есть влияние
советского периода определяющее?
Можно сказать со всей ответствен¬
ностью, что ничего общего с капита¬
лизмом царского периода у нас нет.
В дореволюционное время, и даже Ле¬
нин это подтверждает в своей работе
«Развитие капитализма в России»,
капитализм в сельском хозяйстве
развивался частично по прусскому,
частично по американскому пути. Так
или иначе, большая часть земли на¬
ходилась в частной собственности.
89

«Левая Политика» № 07-08

Преобладало мелкое хозяйство, круп¬
ное постепенно сокращалось. Это,
вообще говоря, общемировой про¬
цесс, все шло к тому, чтобы его уп¬
разднить или хотя бы уполовинить. Так
или иначе, пойди история другим пу¬
тем, крупное хозяйство доконали бы
— может быть, осталось бы несколь¬
ко образцовых хозяйств, на юге, на¬
пример.
Столыпинская реформа не имеет
ничего общего с российскими рефор¬
мами постсоветского периода. Все
ссылки на Столыпина сегодня — не
что иное, как сознательная подмена
понятий, искажение содержания про¬
цесса. Реформа Столыпина была на¬
правлена на возрождение мелкого
крестьянского, хуторского земледе¬
лия. Ведь продать землю можно было
только членам крестьянской же об¬
щины или лицам крестьянского сосло¬
вия. Основным инвестором реформы
был государственный банк, такая ре¬
форма всегда должна опираться на
государство как инвестора. Потом,
землю крестьян нельзя было продать
за долги, один хуторянин не мог ку¬
пить более пяти наделов, кроме свое¬
го. Вся реформа была направлена на
то, чтобы земля не уходила из рук
крестьян, чтобы развивалось кресть¬
янское землевладение.
Сегодня же мы видим ориента¬
цию на неограниченную торговлю
землей. Если мы возьмем прави¬
тельственную программу экономи¬
ческих реформ, которая была опуб¬
ликована в 1992 году, то мы увидим,
что правительство прямо говорит о
том, что не рассчитывает на разви¬
тие мелких фермерских хозяйств,
так как это требует крупномасштаб¬
ных перераспределительных процес¬
сов и бюджетных ассигнований. А
расчет был на концентрацию земли
в руках крупных инвесторов и соб¬
ственников. Надежда была на то, что
эти стратегические собственники и
будут развивать сельское хозяйства.
Авторы программы исходили из того,
что от советского времени в сельс¬
ком хозяйстве остались крупные
сооружения, крупные комплексы,
которые не смогли бы освоить мел¬
кие собственники. То есть не было и
ДВА КАПИТАЛИЗМА В РОССИИ
нет таких инвестиций, чтобы разви¬
вать сколько-нибудь успешно фер¬
мерское хозяйство в России. Было
ожидание того, что на базе колхозов
и совхозов будут развиваться такие
же крупные, но уже капиталистичес¬
кие хозяйства. Здесь мы видим, кро¬
ме того, введение беспрецедентных
в истории человечества неких умоз¬
рительных паев. Все предназначено
на продажу. Везде сейчас происхо¬
дит концентрация земель в руках
крупных собственников. Мы идем,
таким образом, к латифундистской
форме сельского хозяйства, которая
осталась не во многих странах. В
Бразилии осталась, в Колумбии. Пра¬
во на землю в столыпинской рефор¬
ме понималось как право на труд, у
нас пошел процесс в противополож¬
ном направлении. Мы видим неви¬
данную концентрацию земельной
собственности. И никакого обще¬
ственного осуждения нет. Напротив,
рождаются какие-то мифы, беспоч¬
венные рассуждения о фермерском
хозяйстве. Так что никакой связи до¬
революционного и современного ка¬
питализма в аграрном секторе нет.
А с советским сельским хозяйством
есть.
М. Давыдов. Нужно отметить
еще, что у людей в значительной мере
отбили охоту работать.
В.	Красавин. Но это и вопрос оп¬
латы труда, не только привычки или
охоты. Все можно было бы восстано¬
вить.
В. Авдонин. Как вы объясните,
что фактические владельцы крупных
хозяйств (директора бывших колхо¬
зов, например) были ожесточенными
критиками правительственных аграр¬
ных реформ?
В. Красавин. Критика касалась
не отношения к фермерским хозяй¬
ствам, а вообще отношения к товаро¬
производителю в сельском хозяйстве.
При такой конъюнктуре, при таком
правовом обеспечении они просто ни
в каком виде не могли выжить. Отсю¬
да и критика.
90

Аграрный вопрос в старой и новой России
Александр Никулин (Москва). Я
построю свое выступление в значи¬
тельной части как комментарий к
предыдущим выступлениям. Прежде
всего, в сравнении досоветского и
советского капитализма довольно
продуктивно противопоставление
патриархального строя и modernity.
Александр Гордон говорил о непри¬
менимости классового подхода к
анализу сельского хозяйства и боль¬
шей продуктивности цивилизацион¬
ного подхода. Макс Вебер говорил,
что традиционный капитализм пута¬
ет патриархальную семью и отдель¬
ное предприятие. Современный ка¬
питализм ведет к неизбежному раз¬
делению частной и семейной сферы.
В России эта связь между предприя¬
тием и семьей разрывается крайне
драматически. Патриархальный
союз между предприятием и семьей
в сельском хозяйстве традиционно
считается сохранением социальной
справедливости. В сельской сфере
важно сохранение единство хозяй¬
ства и семьи.
Столыпинская реформа способ¬
ствовала повышению эффективнос¬
ти сельского хозяйства, но одновре¬
менно она вносила существенную
имущественную дифференциацию в
сельский социум. Она привела к рас¬
колу сельского сообщества, удовлет¬
ворила потребности меньшей его ча¬
сти. Большая часть, не удовлетворен¬
ная результатами реформы, нашла
выход в революции. Таким образом,
столыпинская реформа не только по¬
высила эффективность сельского
хозяйства, привела к развитию капи¬
талистических отношений в деревни,
но и революционизировала ее.
Обратимся к советскому аграр¬
ному опыту. Он неоднозначен. Заме¬
чу, что в 20-е годы наблюдается воз¬
рождение общины. Это была есте¬
«Левая Политика» № 07-08
ственная реакция на продовольствен¬
ные трудности того периода, нужно
было выживать, и в деревне возрож¬
даются общинные формы ведения
хозяйства. Однако индустриализация
ставила перед экономикой определен¬
ные задачи, прежде всего — беспе¬
ребойного снабжения продовольстви¬
ем. Для решения этих задач в сельс¬
кохозяйственную общину вбивается
клин в виде колхозов и совхозов. Они
становятся гигантскими воронками
для выкачивания средств для индус¬
триализации. Однако часто эти гиган¬
ты оказывались убыточными, и госу¬
дарство одновременно и выкачивало,
и закачивало средства в деревню. И
на этом этапе не произошло полной
капитализации, в современном пони¬
мании, а именно не произошло отде¬
ление предприятия от семьи. Стагна¬
ция в сельском хозяйстве наблюда¬
лась большую часть советского пе¬
риода, умирающее село — типичное
явление того периода.
Теперь о возможных вариантах
развития села. Во-первых, фермы.
Во-вторых, кооперативы. При всех
проблемах, с которыми развивают¬
ся эти формы в сельском хозяйстве,
они возможны, и некоторая перспек¬
тива имеется. Третий путь: латифун¬
дии и, наконец, холдинг, развитие
которого означает пролетаризацию
села. 90-е годы характеризовались
натурализацией сельского хозяй¬
ства, которая была связана и с про¬
цессом’ некоторой дезурбанизации.
Национальный проект в сельском
хозяйстве, естественно, ориентиро¬
ван на крупные хозяйства, ими лег¬
че управлять. Но многообразие Рос¬
сии, которая отражается на сельс¬
ком хозяйстве, как ни на какой дру¬
гой отрасли, заставляет ориентиро¬
ваться на работу с разными сель¬
скохозяйственными укладами.
91

КРИЗИС
КАПИТАЛИЗМА
На пульсе кризиса
Василий Колташов, руководитель Центра экономических
исследований ИГСО
21-22 января 2008 года мировые
биржи сотрясли первые падения. За¬
тем последовал ряд новых обвалов.
Эра неолиберальной стабильности
подошла к концу. Экономику плане¬
ты поразил тяжелый кризис. Россия
не стала в нем «тихой гаванью». Па¬
дение нефти разрушило надежды вер¬
хов на превращение страны в «миро¬
вой финансовый центр». Ускорилась
инфляция. Стало снижаться произ¬
водство. Начались увольнения и со¬
кращения зарплат. Кризис ударил по
банкам и должникам. Ни одна сфера
хозяйственной жизни не осталась
незатронутой. Экономический кризис
надолго стал для общества темой но¬
мер один, породив непрерывный по¬
ток проблем и вопросов.
Преддверие конца
Лишь немногие предсказывали
окончание «золотого роста». Еще
меньше людей хотело верить в ско¬
рый приход нестабильности. Будущее
казалось правящему классу России
безоблачным. Массы трудящихся те¬
шили себя экономическими иллюзи¬
ями. Правительство подогревало эти
иллюзии, обещая, что цена на нефть
продолжит расти, а экономический
подъем улучшит жизнь населения.
Почти никто в стране не верил боль¬
ше в то, что экономика может падать.
Институт глобализации соци¬
альных движений (ИГСО) оказался в
числе первых сформулировавших
угрозу. Предупреждение ИГСО про-
92
звучало в декабре 2007 года, мень¬
ше, чем за два месяца до начала пер¬
вой волны падения на биржах. Оцен¬
ка ситуации была очень осторожной.
Приблизительно через полтора,
максимум два года российскую эко¬
номику ожидает серьезный кризис, —
к такому выводу пришли сотрудники
института. Причиной остановки рос¬
та отечественной экономики и, воз¬
можно, затяжной депрессии должен
послужить общий кризис мирового
хозяйства. Усугубляющим моментом
для России грозит стать ее экспорт¬
но-сырьевая ориентация. Падение
цен на нефть, неизбежное при сокра¬
щении производства, должно парали¬
зовать крупнейшие отечественные
компании и привести к обвалу всего
внутреннего рынка страны.
О приближении мирового эконо¬
мического кризиса говорил целый ряд
фактов. Рост производства в «новых
промышленных странах» должен был,
прежде всего, обслуживать потребле¬
ние в богатых США и ЕС. Однако в
связи с выносом из этих «старых про¬
мышленных стран» многих произ¬
водств в них неуклонно снижалась
реальная заработная плата, усилива¬
лась тенденция к неполной и неста¬
бильной занятости. Если во времена
«социального государства» 1949-
1969 годов политика занятости, про¬
водившаяся правительствами, в со¬
четании с высокими пособиями по
безработице обеспечивала устойчи¬
вый спрос при стабильном жизненном
уровне, то в современной западной

	На пульсе кризиса
экономике даже в работающих семь¬
ях стала характерна тенденция к не¬
стабильности доходов. На протяжении
первой половины 2000-х годов это
отчасти компенсировалось ростом
потребительского кредита, но к кон¬
цу десятилетия задолженность семей
в США и Великобритании достигла
критической отметки.
В Соединенных Штатах нарастал
кризис неплатежей — «народный де¬
фолт», в ходе которого частные лица
задерживали или прекращали выпла¬
ты по банковским кредитам. Таким
образом, ресурс поддержки потреб¬
ления за счет банковского кредито¬
вания, охваченного кризисом, оказы¬
вался практически исчерпанным. В то
же время само потребительское кре¬
дитование (часто неспособное за
счет процентов покрыть инфляцион¬
ные издержки банков) явилось след¬
ствием перенакопления капиталов,
которые некуда стало вкладывать.
Набирали оборот спекуляции ценны¬
ми бумагами, усиливалась инфляция.
Рассчитывая на прибыль от продажи
акции, банки и многие компании скры¬
вали убытки.
Несмотря на эти негативные сим¬
птомы в мировом хозяйстве, россий¬
ская экономика сохраняла в после¬
дние месяцы 2007 года высокий уро¬
вень прироста ВВП. По итогам года
он составил 8,1 %. Отечественный
внутренний рынок расширялся, а при¬
ток иностранного капитала в сферу
производства давал дополнительную
почву для позитивных прогнозов.
Однако бум на российском рынке был
вызван не только высокими ценами
на энергоносители, но и исчерпанно¬
стью возможностей других рынков.
Рассчитывая на стабильное развитие
в ближайшие годы, отечественные
корпорации увеличивали свою задол¬
женность иностранным банкам. В
свою очередь, иностранные банки
охотно кредитовали российских кор¬
поративных клиентов, даже не имея
четкого представления об эффектив¬
ности их бизнеса (в качестве гаран¬
тии выступала не столько достовер¬
ная информация о перспективах кон¬
кретной российской компании, сколь¬
ко общая позитивная оценка перспек-
	«Левая Политика» № 07-08
тив российского рынка). В случае
смены хозяйственного роста кризи¬
сом покрыть задолженность россий¬
ских компаний не смог бы никакой
стабилизационный фонд государства.
Специалисты ИГСО предполага¬
ли, что выигрышное положение внут¬
реннего рынка России позволит стра¬
не задержаться на пороге кризиса
более года. Однако политика власти,
направленная на удешевление рабо¬
чей силы, разрушила эту возмож¬
ность колоссальной эмиссией рубля.
Россия провожала 2007 год и встре¬
чала 2008 год одним и тем же — инф¬
ляционным ростом. Реальные дохо¬
ды населения падали, что сводило на
нет смысл инвестиций в отечествен¬
ный реальный сектор. Даже полуто¬
рагодичная отсрочка от кризиса для
России оказалась чрезмерной.
Вызревающий кризис должен был
открыться сразу, как только всеоб¬
щее товарное перепроизводство сде¬
лалось бы очевидным. Это должно
было повлечь обесценивание курси¬
ровавших на рынке бумаг. ИГСО пре¬
дупреждал: как только произойдет
крупное падение цен на энергоноси¬
тели, отечественная экономика ока¬
жется в кризисе, переходящем в про¬
должительную депрессию. Никаких
механизмов предотвращения кризи¬
са или его смягчения у нынешней рос¬
сийской власти не существовало.
Кремлевские мечтатели видели"буду-
щее исключительно в розовом цвете.
Власти не пытались структурно пере¬
ориентировать экономику страны,
сделав ее не настолько зависимой от
сырьевого экспорта. Они даже отка¬
зались от плана инвестировать сред¬
ства стабилизационного фонда стра¬
ны в развитие инфраструктуры.
Кризис обещал для России стать
особенно тяжелым, но поверить в это
не стремились даже левые. Многочис¬
ленные группы оставили выводы то¬
варищей без внимания. Интерес ле¬
вых запоздал самое малое на 8-9 ме¬
сяцев. Только осенью появились пер¬
вые политические декларации, в ко¬
торых речь шла о мировом кризисе.
Мировую экономику готовился
охватить не просто очередной цикли¬
ческий кризис перепроизводства, но
93

Левая Политика» No 07-08
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА
и кризис всего способа эксплуатации
периферии. Выход капитализма из
него возможен лишь ценой крупных
социально-экономических перемен,
технологической революции и, воз¬
можно, отказа от повсеместного при¬
менения углеводородного топлива.
Для России этот кризис грозит сме¬
ной власти и радикальным изменени¬
ем всей структуры управления госу¬
дарством.
Цена русской
инфляции
Перед наступлением Нового года
население беспокоил не туманно ма¬
ячивший кризис, а повышение цен на
многие товары. Вопреки рассуждени¬
ям неолиберальных экономистов,
главной причиной роста цен в России
являлась денежная эмиссия. По оцен¬
ке Центра экономических исследова¬
ний ИГСО, выпуск новых денег опе¬
режал в стране рост производства.
Рублевая масса росла быстрее товар¬
ной. Находящие пристанище в россий¬
ской экономике инфляционные дол¬
лары слабо инвестировались в реаль¬
ный сектор экономики. Правитель¬
ство печатало деньги и выкупало ва¬
лютную выручку у корпораций.
Власти не боролись с инфляцией,
а раскручивали ее. Резкое снижение
инфляции в стране было возможно
только в случае изменения приори¬
тетов экономической политики. Лишь
прекращение выброса на рынок нео¬
беспеченных денег могло остановить
гонку цен.
По различным оценкам, с начала
2007 года цены в России выросли на
11,1-12,5 %. При этом цены на това¬
ры народного потребления (прежде
всего продукты питания) поднялись
еще больше. Стоимость некоторых
товаров увеличилась на 25-50 %. Но¬
вый виток ценового роста ожидался
уже в 2008 году. Правительство РФ
практиковало выброс на рынок новых
бумажных денег, прежде всего купюр
в 1000 и 5000 рублей. От этой полити¬
ки оно не отказалось ни в 2007, ни в
2008 году. При этом официальные
лица государства не переставали
94
твердить об «укреплении рубля». В
действительности потребители посто¬
янно ощущали, что покупательная
способность рубля снижается. Оста¬
ваясь прочным в сравнении с долла¬
ром, рубль медленно падал. Полити¬
ка «стерилизации» экономики (отказ
от инвестиций в производство и соци¬
альную сферу), проводившаяся Алек¬
сеем Кудриным на посту министра
финансов, не только не предотвраща¬
ла новых взрывов инфляции, но и яви¬
лась основной их причиной.
Фактически в конце 2007 — нача¬
ле 2008 года стало ясно: рост цен гро¬
зит подорвать внутренний рынок стра¬
ны. На ситуацию влияло все. Даже
рост цен на транспорте способство¬
вал снижению спроса на потребитель¬
ские товары.
Практика денежной эмиссии в
России не была связана с дефицитом
у государства платежных средств. Ее
основной целью являлось понижение
цены рабочей силы, объективно воз¬
растающей вследствие экономичес¬
кого роста. На фоне аналогичной
эмиссионной практики в США и ЕС
(новые ассигнации по 500 евро), а так¬
же разговоров об «укреплении руб¬
ля», бьющий по карману рост цен дол¬
жен был оставаться для населения
естественным и почти незаметным.
Политических проблем, он, действи¬
тельно, не причинял. Однако в резуль¬
тате первых проблем в отечествен¬
ной экономике, проявившихся осе¬
нью 2007 года, инфляция вышла из-
под контроля.
Лишние деньги не могли быть по¬
крыты ростом товарной массы. Но
биржевой рост также не был в сто¬
янии их покрыть. Не хватало даже
ресурса «фиктивных» товаров — цен¬
ных бумаг. В итоге под давлением
инфляции проявились первые пробле¬
мы в оборотах компаний. Давление
лишних денег на рынок возросло. В
результате первый серьезный скачек
цен пришелся на самый неудачный
для власти момент: выборы в Госу¬
дарственную Думу.
Дальнейшие последствия денеж¬
ной эмиссии нетрудно было предска¬
зать. Инфляция ускоряла рост недо¬
вольства, подталкивая население к

	На пульсе кризиса
активным действиям. Падение поку¬
пательной способности заработной
платы побуждало наемных работни¬
ков бороться за ее повышение: со¬
здавать профсоюзы и организовы¬
вать забастовки. Отношение людей к
правительству также начало медлен¬
но изменяться. Однако в 2008 году
профсоюзы еще острее, чем в 2007
году, столкнулись с проблемой сла¬
бости координации движения и его
недостаточной массовости. Как и
ожидали в Кремле, основной протест
вылился в ворчание на кухне.
В конце декабря ЦЭИ ИГСО кон¬
статировал: «Печатая “лишние день¬
ги", правительство усложняет свое
собственное положение, уменьшая
пространство для маневра в услови¬
ях смены хозяйственного роста эко¬
номическим кризисом. Понижая до¬
ходы населения за счет эмиссии и не
стремясь разрешить структурных
проблем отечественной (преимуще¬
ственно сырьевой) экономики, власть
сама ставит себя в тупик».
Почему падает
биржа
Всё началось в Америке. Сведе¬
ния о резком сокращении прибыли
банковской группы Citigroup привели
15 января 2008 года к падению на
Нью-Йоркской фондовой бирже. Ин¬
декс промышленной активности Dow
Jones снизился на 2,2 %,
Standard & Poor’s — на 2,51 %. Nasdaq
Composite потерял 2,45 %. 21 января
резкое снижение цен на акции про¬
изошло на всех основных мировых
рынках. Торги на Франкфуртской,
Лондонской и Парижской биржах за¬
вершились падением на 7,16 %, 5,5 %
и 6,83 % — крупнейшим за последние
шесть лет. В России падение соста¬
вило более 8 %. Негативную роль в
развязке биржевого кризиса сыгра¬
ли предложенные президентом Бу¬
шем меры по снижению налогов —
«республиканская панацея», — не
способные поправить экономическую
ситуацию в США.
На протяжении 2007 года миро¬
вая экономика все сильнее ощуща-
	«Левая Политика» № 07-08
ла признаки недомогания. В США, Ве¬
ликобритании и ЕС отмечался посте¬
пенный спад потребления, вызван¬
ный снижением реальной заработной
платы большинства населения, кото¬
рый только временно сдерживался
ростом потребительского кредитова¬
ния. К концу 2007 года в Англии и
США проявился «ипотечный кризис»
— долги людей превысили их воз¬
можности покрывать даже проценты.
В декабре стало ясно: мир стоит на
пороге глобального экономического
кризиса. Вопрос состоял лишь в том,
когда кризис проявится в полную
силу. Сталкиваясь в 2007 году с на¬
растающими проблемами, банки и
некоторые корпорации не находили
решения. Они скрывали убытки, за¬
вышали полученную прибыль.
Торговля акциями компаний, мас¬
кирующих свои нарастающие трудно¬
сти, не могла не вырваться наружу.
Инвестиции в биржевые операции
многократно превысили капиталовло¬
жения в реальный сектор мировой
экономики. В результате 21 января
даже акции высокорентабельных сы¬
рьевых экспортеров, таких как «Газ¬
пром», оказались под ударом. Дос¬
тигнув в середине января максиму¬
ма, они впервые рухнули. Причина
сложившегося положения состояла в
том, что в условиях «вдруг» открыв¬
шихся проблем мировой экономики
сырье могло существенно подеше¬
веть, а,«благополучные гиганты» —
оказаться в ряду проблемных компа¬
ний. Если бы спад производства не¬
медленно последовал за первыми
биржевыми обвалами, падение цен на
нефть могло произойти сразу. Одна¬
ко цепочка проблем еще только на¬
чала проявляться торговле, причем на
последнем ее звене. Промышленные
гиганты с гордостью утверждали:
спрос только увеличивается. Нефть
пошла дальше вверх.
На протяжении 2007 года практи¬
чески на всех мировых биржах отме¬
чался рост. Рынок акций США, круп¬
нейший и наиболее важный в мире,
лишь к концу года стал давать сбои в
связи с ипотечным кризисом. Актив¬
ный рост был зафиксирован на не¬
мецком фондовом рынке: индекс DAX
95

«Левая Политика» № 07-08

показал отличный результат в 22 %,
британские акции поднялись на 3,8 %,
французские на 1,3 %. Российский
фондовый рынок в минувшем году
развивался успешно. Особенно удач¬
ными оказались IPO электроэнерге¬
тических компаний. Однако ограни¬
ченность потребительского рынка в
России, продолжавшего сужаться из-
за инфляции, делала проблемы в эко¬
номике неминуемыми.
К началу 2008 года глобальное
хозяйство практически исчерпало
ресурс имеющихся рынков. Зарпла¬
ты работников были слишком малы,
чтобы гарантировать производству
дальнейший рост. 21-22 января вы¬
яснилось, что возможности фондово¬
го рынка использованы почти до кон¬
ца. В результате дальнейшее падение
акций стало неизбежным. Рентабель¬
ность западных банков слишком
сильно разошлась уже с их капита¬
лизацией. Информация о низкой до¬
ходности американских кредитных
институтов взорвала фондовые рын¬
ки планеты.
Мировой экономический кризис
начался. ЦЭИ ИГСО утверждал: даже
если падение прекратится в ближай¬
шие дни и произойдет некоторая ста¬
билизация, можно ожидать, что вско¬
ре последует новое снижение цен на
акции.
Несостоявшийся бум
Как только аналитики по всему
миру протрубили о «биржевом кризи¬
се», названном немного времени спу¬
стя «финансовым кризисом», в Рос¬
сии заговорили о выигрышах для
страны. Они действительно были.
Нефть дорожала, а потенциал внут¬
реннего рынка все еще оставался
большим. Поддержи правительство
потребительскую активность в соче¬
тании с протекционистскими мерами
— и приток капиталов в реальный сек¬
тор стране был бы гарантирован. Шан¬
сы национальной экономики противо¬
стоять кризису поднялись бы.
Несмотря на начинавшийся миро¬
вой экономический кризис, экономи¬
ческий рост в России мог продолжить¬
ся в 2008 году. На деле продолжался
96
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА

он лишь до лета. Действуя в интере¬
сах экспортных отраслей, власти про¬
должили эмиссионную политику «ук¬
репления рубля». Не помешала им
даже собственная растерянность пе¬
ред неконтролируемой стихией цен.
В начале 2008 года отечественный
рынок по-прежнему оставался при¬
влекательным для иностранных инве¬
стиций. После оттока частных средств
из банковской сферы можно было
ожидать обратной волны. Иностран¬
ные капиталы могли вновь хлынуть в
Россию для вложений в ценные бума¬
ги, промышленное производство и
торговлю на внутреннем рынке. В ус¬
ловиях нежелания сырьевых корпо¬
раций и государства вкладывать сред¬
ства в реальный сектор, нацеленный
на внутренние потребности, приток
капиталов был способен произвести
непродолжительный бум в отече¬
ственной экономике. Это, однако, не
только отсрочило бы кризис, обеспе¬
чив страну новыми производственны¬
ми мощностями и рабочими местами,
но и обострило бы в перспективе про¬
блемы большой задолженности рос¬
сийских компаний и банков. И все же
национальная экономика оказалась
бы перед лицом кризиса не так уяз¬
вима. Падение сырьевых цен не влек¬
ло бы за собой всеобщее обрушение,
а явилось бы просто крупной пробле¬
мой. В стране существовал бы объем¬
ный внутренний спрос на сырье, ко¬
торый облегчил бы общеэкономичес¬
кую ситуацию. Однако подобный сце¬
нарий возможен лишь при смене эко¬
номической политики государства, а
это было объективно невозможно.
Машина власти, прежде всего, обслу¬
живала сырьевые монополии, а они
не были заинтересованы в подобных
мерах. Казна вбрасывала через ком¬
мерческие институты потоки новень¬
ких рублей, что снижало затраты бур¬
жуазии на рабочую силу, но подрыва¬
ло внутренний рынок. Вот почему эко¬
номический «бум» 2008 года оказал¬
ся таким коротким.
Продолжавший развиваться гло¬
бальный кризис не оставлял для неф¬
тегазовой России шансов избежать
депрессии и бегства капиталов. Даже
если подъем российского хозяйства

На пульсе кризиса
«Левая Политика» № 07-08
продолжался бы в 2008 году на не¬
сколько месяцев больше, приход ми¬
рового экономического кризиса мог
только отложиться.
Вслед за 21-22 января 28 января
и 5 февраля на всех фондовых бир¬
жах мира произошли обвалы. Для
России февральское падение соста¬
вило 3,38 % по индексу РТС. Другой
основной отечественный фондовый
индикатор, ММВБ, упал на 4,04 %.
Больше всего потеряли бумаги Сбер¬
банка России (- 5 % на ФБ ММВБ) и
ОАО «Роснефть» (- 5,7 % в РТС),
долги которой уже тогда превышали
отметку в 100 млрд долларов. Общее
снижение цен российских «голубых
фишек» оказалось в границах 5,7 %.
Причина всех трех биржевых паде¬
ний состояла в несоответствии рос¬
та на фондовых рынках накопившим¬
ся проблемам в реальной экономи¬
ке, прежде всего проявившихся в
США. В тот момент в американском
национальном хозяйстве уже отме¬
чались рост безработицы и первое
сокращение объемов промышленно¬
го производства. Падала активность
компаний, работающих в сфере ус¬
луг, в секторах розничной торговли,
транспорта, финансов, недвижимос¬
ти и здравоохранения. Вслед за США
экономический спад грозил распро¬
страниться на другие страны. Осо¬
бенно масштабным он мог оказать¬
ся в Китае.
В результате обнаружившихся на
американском рынке проблем и уг¬
розы скорого прихода кризиса в Ев¬
ропу и Азиатско-Тихоокеанский реги¬
он, интерес инвесторов к экономике
России существенно возрастал. Ка¬
завшееся стабильным положение
отечественного внутреннего рынка
обещало многим компаниям выгоды
от вложения средств в акции россий¬
ских корпораций, новые производ¬
ства, а также сферу торговли и ус¬
луг. Однако, присматриваясь лучше
к ситуации внутри страны, инвесторы
замечали: инвестировать в реальный
сектор не так выгодно. Капиталы кон¬
центрировались на биржах.
На протяжении 1990-х годов эко¬
номика РФ оставалась во многом
закрытой для иностранных компаний.
Благодаря этому в России смогли
сформироваться собственные силь¬
ные корпорации, чего не произошло в
Казахстане и большинстве стран Во¬
сточной Европы. Мощное хозяйствен¬
ное оживление 2000-2007 годов про¬
исходило для России в условиях ог¬
раниченного доступа иностранного
капитала. Право работать на внутрен¬
нем рынке предоставлялось Кремлем
нередко только в обмен на открытие
российскому капиталу доступа на
рынки других стран. Тесно связанная
с мировым хозяйством как постав¬
щик сырья, Россия оставалась дос¬
таточно закрытой для транснацио¬
нальных корпораций. Оживление оте¬
чественной экономики происходило в
условиях притока в страну нефтедол¬
ларов. И хотя нефть зимой и весной
2008 года стремительно шла вверх,
«золотая эра» сырьевых монополий
завершалась.
Блеск и оптимизм
России
Мировой капитал с большой охо¬
той мог востребовать выросший за
семь лет рынок России, причем на
условиях отечественных «верхов».
Но вместо того, чтобы оценить обста¬
новку и сделать хозяйственную ситу¬
ацию в стране более устойчивой, рос¬
сийские власти стали блистать опти¬
мизмом. Цены на нефть поднимали
настроение корпоративным верхам и
чиновникам.
От щедрой души Минфин РФ пред¬
ложил спасти мировую экономику от
кризиса средствами стабилизацион¬
ного фонда России. Вслед за этим
была продекларирована еще более
авантюристичная идея: превратить
страну в мировой финансовый центр,
надежный островок стабильности в
мире экономических бурь.
Высокие цены на нефть действо¬
вали как наркотик.
Нерв инфляции
В мечтательных порывах власть
не желала ничего замечать. Между
тем инфляция в 2008 году наступала,
грозя сделать экономические резуль-
97

(Левая Политика» № 07-08
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА
тэты года для страны хуже самых
острожных негативных прогнозов.
Инфляция продолжала съедать
реальные доходы населения. В ре¬
зультате сжимался внутренний рынок,
понижалась его инвестиционная при¬
влекательность, сокращалась устой¬
чивость экономики России, прибли¬
жая ее включение в глобальный хо¬
зяйственный кризис. ЦЭИ ИГСО от¬
мечал: чтобы сдержать вызванную
инфляцией негативную динамику,
правительство должно в течение года
инвестировать средства стабилизаци¬
онного фонда в развитие производ¬
ства, осовременив многие отрасли и
создав новые рабочие места. Необ¬
ходимо было также резко увеличить
социальные расходы, повысить опла¬
ту работников бюджетной сферы и
принять иные меры, компенсирующие
потери в доходах населения. Перед
лицом кризиса удержаться мог лишь
сильный внутренний рынок. Зависи¬
мость экономики от внешнего сбыта
требовалось сократить как можно
скорее.
На фоне продолжавшегося спада
американской экономики Россия пер¬
воначально имела неплохие шансы
экономического роста в 2008 году. По
оценкам ряда рейтинговых агентств,
она занимала первое место в мире по
инвестиционной привлекательности.
За Россией следовала Бразилия, тоже
обладающая перспективным внутрен¬
ним рынком. Зафиксированный в
последние дни февраля рост цен на
нефть (102 долларов за баррель мар¬
ки Light Sweet, 100 долларов — за бар¬
рель Brent) также способствовал даль¬
нейшему повышению инвестиционной
привлекательности России на теку¬
щий год. Экспорт страны на 80 % со¬
стоял из нефти, нефтепродуктов, газа
и металлов. Рост цен на эти товары
положительно влиял на курс бумаг
отечественных корпораций. Однако
главным фактором успешного при¬
влечения капиталов для России яв¬
лялся большой спрос на внутреннем
рынке, существенно увеличившийся
за 10 лет возрастания мировых цен
на сырье. При этом основной пробле¬
мой национального хозяйства РФ ос¬
тавалась высокая инфляция. В янва-
98
ре по потребительским ценам она со¬
ставила 2,3 %, в феврале оставаясь
примерно на том же уровне прироста.
Весной, как ожидалось, цены должны
были поползти вверх еще быстрей.
Виновником инфляции было прави¬
тельство.
На протяжении благополучных
2000-2007 годов переориентация оте¬
чественного хозяйства не производи¬
лась. Минфин увеличивал бумажную
массу в стране, выкупая за счет эмис¬
сии «лишние» нефтедоллары. Пока
главные мировые рынки сбыта не ис¬
пытывали больших затруднений, а
поднимающаяся экономика России
поглощала вбрасываемые рубли,
внешне все было нормально. Эмис¬
сия сдерживала рост доходов насе¬
ления, что оценивалось либеральны¬
ми экономистами как благо поддер¬
жания конкурентоспособности рос¬
сийского хозяйства. Однако ситуация
на глобальном рынке изменилась.
Россия сделалась привлекательной
для иностранных капиталов больше
как богатейший рынок. Именно поэто¬
му, организуя в РФ производство,
зарубежные корпорации не спешили
выходить на отечественные фондо¬
вые биржи. Относительно высокий
спрос — главное, что делало Россию
страной положительных перспектив
на 2008 год. В такой ситуации высо¬
кая инфляция становилась для роста
крупной помехой, убивала его.
Власти не только разгоняли инф¬
ляцию эмиссией, но и «добросовест¬
но» боролись с ней. Однако методы
правительства по борьбе с инфляци¬
ей были неэффективны и даже ухуд¬
шали ситуацию. Популистские реше¬
ния по ограничению экспорта россий¬
ского продовольствия не дали поло¬
жительных результатов. Продолже¬
ние неолиберальной политики сокра¬
щения социальных расходов бюдже¬
та, ликвидации остатков обществен¬
ной сферы услуг («законы против
среднего класса» последних лет) в
условиях текущей мировой конъюнк¬
туры лишь ослабляли национальное
хозяйство России.
Меры по снижению инфляции дол¬
жны были обеспечивать не сжатие, а
расширение потребительского рынка

На пульсе кризиса
■Левая Политика»» № 07-08
в России, стимулируя производство
внутри страны. Этого настоятельно
требовал надвигающийся кризис.
Правительство же не собиралось ни¬
чего менять. Эксперты хором повто¬
ряли: запасы нефти ограничены, а
значит, цены могут только идти вверх.
Либеральные экономисты полагали,
что инвестирование стабилизационно¬
го фонда усилит инфляцию. В дей¬
ствительности повышение спроса на
внутреннем рынке только вызвало бы
увеличение товарной массы, подстег¬
нув рост производства, на которое и
следовало направить резервные
средства государства. При возраста¬
ющем замещении импорта собствен¬
ной продукцией инфляции пошла бы
на спад. Деньги обрели бы обеспечен¬
ность в производимых товарах. Мин¬
фин реализовывал другую «антиин¬
фляционную»» стратегию: он стремил¬
ся к сокращению государственных
расходов, дополняя его наращивани¬
ем рублевой массы.
Состояние мировой экономики
оставалось в феврале-марте напря¬
женным. Рост прекратился в США,
наблюдалось его замедление в ЕС,
где последние десятилетия также
снижались реальные заработные
платы широких слоев. Однако пере¬
нос производства в третьи страны не
создал в большинстве из них устой¬
чивых внутренних рынков. Возросла
лишь взаимная зависимость центров
капиталистического накопления и
промышленной периферии. В гло¬
бальном хозяйстве продолжали уси¬
ливаться проблемы: сокращались
возможности рынков сбыта, явствен¬
нее становилось перепроизводство
товаров и перенакопление капиталов,
выражавшееся в колоссальном пере-
инвестировании. При этом капиталы
все еще искали «надежные гавани»»:
экономики с растущим спросом. Рос¬
сия переставала быть таковой. С вы¬
сокого пьедестала рейтингов предсто¬
яло падать.
Золото и нефть
Вместе с нефтью дорожало золо¬
то. В начале марта оно достигло ре¬
кордной цены в 955 долларов за ун¬
цию. Это являлось признаком сокра¬
щения в глобальной экономике воз¬
можностей для производственного
вложения капиталов и возросшего
недоверия к фондовым биржам, пе¬
режившим в январе-феврале три
крупных обвала, которые ознамено¬
вали открытие мирового кризиса.
Покупка золота — извечный спо¬
соб сохранить средства до заверше¬
ния неблагоприятного хозяйственно¬
го периода в мире. Крупные игроки
пессимистично смотрели на перспек¬
тивы мировой экономики. Дорогая
нефть, по мнению буржуазных ана¬
литиков, мешала экономическому
росту. Пока сырье поднималось в
цене, многие игроки считали нужным
уйти в золото, чтобы сберечь сред¬
ства. Весной 2008 года мало кто со¬
знавал еще спекулятивный характер
спроса на нефть. Деловые элиты
мира по-прежнему верили: миру без
углеводородов не обойтись, что бы
ни демонстрировали биржи, «черное
золото»» всегда будет в цене. На этой
вере нефть росла как на дрожжах
вплоть до середины лета, когда пу¬
зырь лопнул.
Анализируя ситуацию, в ЦЭИ
ИГСО отмечали: рост цен на нефть —
признак нахождения кризиса на ран¬
ней стадии, когда затронуты только
центры мировой системы (прежде
всего США). Как только кризис рас¬
пространился бы дальше, последова¬
ло бы падение промышленного про¬
изводства во всех странах. Это обру¬
шило бы высокие цены на сырье. Рас¬
четы на скорое завершение кризиса
были необоснованны. Стратегий его
смягчения и дальнейшего преодоле¬
ния в России, как и в остальном мире
не существовало. Более того, привер¬
женные неолиберальным экономи¬
ческим принципам власти даже не
стремились их отыскать.
Золоту, как и нефти, в 2008 году
предстояло еще многое пройти вмес¬
те. Рост цен на нефть отражался на
золоте. Оно тоже дорожало. Как толь¬
ко углеводороды начинали терять сто¬
имость, золото моментально проде¬
лывало то же. Капиталы начинали
выходить из убежища в надежде на
скорое окончание «дурных времен»».
99

■Левая Политика»» № 07-08
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА
Однако «дурные времена» не закан¬
чивались.
Большой и
ненадежный Китай
Десятилетия экономического ро¬
ста в КНР внушили всему миру веру
в надежное завтра этой страны. Преж¬
де чем китайская промышленность
начала терять заказы, сомневаться
в могучей экономике КНР мало кто
осмеливался. Даже падение на фон¬
довом рынке страны не могло рассе¬
ять иллюзий.
Предполагая, что хозяйственные
проблемы США вскоре отразятся на
Китае, ЦЭИ ИГСО констатировал: ус¬
тойчивость экономики Китая сильно
переоценена. Бурный экономический
рост за три последних десятилетия так
и не создал в стране прочного внут¬
реннего рынка. Зависимость китайс¬
кой промышленности от внешнего
сбыта была настолько велика, что
национальное хозяйство КНР можно
назвать крайне уязвимым для гло¬
бального кризиса. Приход мирового
экономического кризиса в Китай спо¬
собен был нанести большой урон про¬
изводственному и финансовому сек¬
торам, разбалансировать всю соци¬
ально-политическую систему страны
и даже повлечь за собой распад госу¬
дарства. Особенно интересно, что
ИГСО представил свои оценки всего
за несколько дней до массовых выс¬
туплений в Тибете и других «нацио¬
нальных автономиях» КНР.
К началу кризиса КНР экспорти¬
ровала товары в 182 страны мира.
Экономика Китая росла со скоростью
достигающей 10 % в год. Она соста¬
вила на конец 2007 года около 45 %
от экономики США, что приблизитель¬
но являлось 12-14 % мирового хозяй¬
ства. При этом КНР оставалась край¬
не неравномерно развитой страной,
огромная часть населения которой
была занята трудом в полунатураль¬
ной сфере.
В мировой системе, несмотря на
самостоятельные жесты, КНР зани¬
мает полупериферийное положение.
Широкие массы китайцев существу-
100
ют в ужасающей нищете, а подавле¬
ние их недовольства осуществляет¬
ся репрессивной бюрократической
машиной. В стране имеются внутрен¬
ние границы, отделяющие промыш¬
ленные зоны от доиндустриальной
периферии, осуществляется жесткий
контроль перемещения граждан.
По мере повышения спроса на
рабочую силу государство миллиона¬
ми привлекало рабочих из сельских
районов. До последнего времени эти
меры способствовали поддержанию
низкой стоимости рабочей силы, со¬
здавая выгодные для инвесторов ус¬
ловия. Однако со времени открытия
глобального кризиса «преимуще¬
ства» отсталости не прибавляли КНР
устойчивости. Осенью 2008 года вла¬
сти Китая объявили, что сокращение
экспорта не катастрофично. Чинов¬
ники с гордостью заявляли: прави¬
тельство увеличит поддержку сельс¬
ким жителям, а они смогут покупать
больше промышленных товаров. Но
какие бы декларации ни выдавало
руководство КНР, страна в конце
2008 года оставалась уязвимой не
менее, чем в его начале. Кризис вов¬
сю сказывался осенью на промыш¬
ленности, часть которой стояла уже с
середины лета.
В общей массе населения Китая
(1,3 млрд жителей) потребительски
активный «средний класс» составлял
на конец 2007 года приблизительно
100 млн человек. При этом уровень
его доходов был ниже, чем у средних
слоев в «старых индустриальных стра¬
нах». Прямая зависимость внутрен¬
него рынка КНР от спроса на китайс¬
кие товары в других странах гаранти¬
рованно делала этот рынок крайне
уязвимым. Спад в США и инфляци¬
онное сужение других рынков озна¬
чал для Китая в скором времени мас¬
штабное падение продаж экспортиру¬
емых промышленных изделий, а за¬
тем — сырья и сельскохозяйствен¬
ной продукции.
Китай развивался в заданном ми¬
ровым рынком направлении. Он не
мог его кардинально изменить. В
ИГСО отмечали, что приход в страну
кризиса должен был обернуться спа¬
дом промышленного производства,

На пульсе кризиса
«Левая Политика» № 07-08
оттоком капиталов и крупными фи¬
нансовыми трудностями для китайс¬
ких корпораций. Огромные золотова¬
лютные резервы «фабрики мира»,
доходившие в начале 2008 года до 1,33
трлн долларов (70 % из них было раз¬
мещено в долларовых активах), не
снимали проблемы экономической
уязвимости.
Весной кризис в США все более
давал себя почувствовать в торгов¬
ле. Правительство КНР рассматрива¬
ло проблемы в США как непосред¬
ственную угрозу для своей экономи¬
ки. Однако происходившие межгосу¬
дарственные финансовые вливания в
американское национальное хозяй¬
ство не снимали системной пробле¬
мы сужения центральных рынков пла¬
неты и не могли привести к легкому
прохождению кризиса. Уверения экс¬
пертов в скором завершении рецес¬
сии в США или даже ее предотвраще¬
нии лились потоком, но ничего не ме¬
няли. Приход кризиса в Китай грозил
повлечь остановку значительной ча¬
сти промышленности, включая добы¬
вающую, вызвать финансовые зат¬
руднения и обострить социальные
противоречия. Власти Китая жизнен¬
но заинтересованы в мягком прохож¬
дении проблемного этапа в развитии
глобального рынка. Но если начав¬
шийся мировой кризис окажется за¬
тяжным, то КНР ожидают большие
социально-политические потрясения.
Тибет оказался лишь первым призна¬
ком перемен.
Наиболее острой проблемой Ки¬
тая в последние месяцы перед кризи¬
сом считалась инфляция. В 2007 году
продукты подорожали, по официаль¬
ным оценкам, на 12 %. По некоторым
продовольственным товарам ценовой
рост составил 40-50 %. Высокая ин¬
фляция привела к покупательскому
ажиотажу, сокращая потребительс¬
кие возможности национального рын¬
ка. Правительство КНР всячески де¬
монстрировало на публики свою не¬
причастность. Однако в последние
годы (2004-2007 годы) в «молодых
экономиках» обнаружилась тенден¬
ция удорожания рабочей силы. Спрос
явно опережал предложение, специа¬
листов недоставало. Зарплаты на
рынке шли вверх. С подобным «злом»
буржуазные режимы не могли не бо¬
роться. Лучшим средством оказыва¬
лось потребительское обесценивание
национальных валют. Юань так же
терял в товарном отношении, как и
рубль.
Причина китайской инфляции со¬
стояла не в увеличении объемов внут¬
ренних кредитов и иностранных ин¬
вестиций, как полагали аналитики в
КНР. Китайская инфляция была по¬
рождена проблемами в мировой эко¬
номике, усиливающими инфляцию в
других странах. Помимо собственно¬
го желания правительств подорвать
доходы работников, на национальные
валюты переносилась инфляция с
доллара и евро (юань был привязан к
доллару). С зимы 2008 года возрас¬
тающим оказывалось влияние фон¬
довых рынков. Другим фактором, под¬
хлестывавшим инфляцию, стало зат¬
руднение сбыта товаров, произведен¬
ных в Китае и иных странах индуст¬
риальной периферии. В результате
того, что одни товары застревали на
рынке, дорожать начинали другие, те
товары, которые по-прежнему актив¬
но сбывались. Капиталы устремля¬
лись из мертвых зон экономики в
живые. Именно с этим был связан
рост цен на продовольствие.
Биржи
и обесценивание
денег
В марте 2008 года в ИГСО при¬
шли к выводу, что крупное падение
на фондовых рынках планеты способ¬
но привести к дальнейшему сокраще¬
нию покупательной способности всех
валют. Одновременно логичной явля¬
лась девальвация многих нацио¬
нальных денежных единиц. Они мог¬
ли потерять к евро, доллару, а также
золоту. При этом покупательная спо¬
собность валют США и ЕС также дол¬
жна была ослабевать. Считалось что
положение доллара хуже, чем евро.
17 марта произошло новое паде¬
ние на фондовых рынках. Федераль¬
ная резервная система (ФРС) США
снизила ставку рефинансирования до
101

«Левая Политика» № 07-08
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА
2,25 %, что было положительно оце¬
нено биржевыми игроками. Однако,
несмотря на успокоительные завере¬
ния многих экспертов, на рынке со¬
хранялась напряженное ожидание
очередного биржевого удара. Кризис
в США все сильнее сказывался на
промышленности и сфере услуг. Упот¬
реблявшийся ранее термин «бирже¬
вой кризис» окончательно сменился
в риторике многих аналитиков на «фи¬
нансовый кризис». Предполагалось,
что главные проблемы у банков и все
остальное — лишь следствие «про¬
блем в кредитном секторе».
Оценивая ситуацию, ЦЭИ ИГСО
сделал острожный прогноз предстоя¬
щего крупного биржевого падения.
Потери фондовых рынков были спо¬
собны оказаться в районе 40 % и даже
выше. Тогда никто не воспринимал
всерьез подобные оценки, однако к
концу 2008 года падение не многих
биржах мира уже превосходило 70 %.
Крупное биржевое падение харак¬
теризовалось как неминуемое. Про¬
изойти оно могло как одномоментно,
так и в результате серии фондовых
обвалов, что и имело место. Вслед за
старыми рынками сбыта начинали
страдать новые промышленные цен¬
тры мировой экономики, за ними дол¬
жны были последовать поставщики
топлива и сырья. Произошло это в
августе-сентябре, после того, как в
июне-июле сделались очевидными
затруднения мировой промышленно¬
сти. В результате противоречие меж¬
ду высоким курсом акций и явными
проблемами компаний стало реаль¬
ностью. Вместе с банками в лидерах
падения оказывались многие веду¬
щие корпорации.
Все это должно было повлиять на
денежную систему планеты, сложив¬
шуюся после кризисной полосы 1969-
1982 годов.
В многовалютной системе закон
о равенстве суммы цен всех товаров
массе денег, с поправкой на скорость
их обращения, действует нелинейно.
Валюты по отношению друг к другу
также являются товарами, соревну¬
ясь за обеспеченность товарной мас¬
сой, то есть за положение в системе
экономического обмена. В результа-
102
те падений на бирже баланс между
денежной и товарной массой изменя¬
ется. Деньги теряют обеспеченность
дорогими ценными бумагами и начи¬
нают неравномерно обесцениваться.
Компании продолжают выпускать на
рынок бумаги, поскольку все более
нуждаются в платежных средствах,
но бумаги не находят покупателей.
Сумма денег в экономике, взятая в
статике, оказывается равна сумме
цен тех товаров, которые продаются,
а не только выставляются на прода¬
жу. Но поскольку денежная масса в
мире, взятая в целом, в 2008 году
лишь возрастала, а масса реализуе¬
мых товаров снижалась, то цены на
них должны были расти. Это еще бо¬
лее снижало потребительский спрос,
подталкивая кризис к переходу в про¬
мышленную стадию.
Включился «эффект домино».
Компании должны были снижать из¬
держки за счет сокращения зарплат
и числа сотрудников, а это опять об¬
валивало потребительский спрос. В
итоге падение на бирже происходило
снова и снова. Именно по такому сце¬
нария кризис развивался в 2008 году.
Инфляция на стадии кризисного па¬
дения в глобальной экономике долж¬
на была приобрести неконтролируе¬
мый характер.
Весной буржуазные элиты все
еще были достаточно оптимистичны
(в некоторых случаях — лишь на пуб¬
лике). ФРС США, а также правитель¬
ства других стран рассчитывали за
счет международных финансовых
вливаний в американское хозяйство
понизить степень его падения, сдер¬
жать обесценивание доллара и замо¬
розить положение на бирже. Однако
открывшийся кризис был вызван не
простым перепроизводством товаров,
а системным кризисом сложившей¬
ся после 1969-1982 годов неолибе¬
ральной модели экономики, который
привел к сужению потребительских
рынков в США и Европе. Условий для
«мягкого прохождения» кризиса не
существовало. Глобальное хозяйство
нуждалось в перестроении. Финансо¬
вые вливания в проблемные компа¬
нии не могли вернуть им потерянную
устойчивость.

На пульсе кризиса
।Левая Политика» № 07-08
Кризис
ликвидности:
банкам в России
плохо
Для многих полной неожиданнос¬
тью оказалась новость о том, что бан¬
кам в России становится плохо. Ми¬
нистерство финансов запретило упот¬
реблять слово «кризис», но банкам
срочно требовались деньги. Прави¬
тельство не считало себя вправе от¬
казать. Спасти банки от «временных
затруднений» должны были совер¬
шенно «без пользы лежащие средства
Пенсионного фонда». Этим, как за¬
веряли чиновники и банковские ана¬
литики, дело и должно было закон¬
читься, поскольку всякому «умному
человеку» было понятно: России гло¬
бальный кризис не грозит, она вооб¬
ще выходит в мировые финансовые
лидеры.
Единственным критиком подобно¬
го «поддержания банков» оказался
ИГСО. Его сотрудники утверждали:
перевод средств Пенсионного фонда
России в частные банки не поможет
преодолеть кризис ликвидности. Вре¬
менное смягчение положения банков
должно было обернуться усугублени¬
ем их финансового состояния и при¬
вести в будущем к серьезным зат¬
руднениям в выплате пенсий. Без ус¬
транения причины дефицита платеж¬
ных средств в отечественном банков¬
ском секторе его насыщение денеж¬
ной массой лишь усложняло ситуа¬
цию. По мнению ЦЭИ ИГСО, пробле¬
мы с ликвидностью не были вызваны
только снижением притока дешевых
западных капиталов, а обусловлива¬
лись затруднениями в отечественной
экономике.
Российские банки начали все¬
рьез ощущать недостаток платежных
средств после цикла первых бирже¬
вых обвалов в январе-феврале 2008
года, подхлестнувших глобальный
инфляционный процесс. Избыток
свободных средств в мировой эко¬
номике сменился их острой нехват¬
кой. Возможности внешнего кредит¬
ного поддержания отечественных
компаний существенно сократились,
открыв внутренние экономические
проблемы.
На протяжении десятилетия эко¬
номического роста кредитный рынок
России оставался закрытым для пря¬
мого доступа иностранного капитала.
Пользуясь высокой нормой прибыли
компаний, коммерческие банки Рос¬
сии осуществляли спекулятивную
кредитную политику, завышая став¬
ку процента в 3-5 раз. Переизбыток
средств на мировом рынке использо¬
вался для получения дешевых креди¬
тов и предоставления их предприяти¬
ям и населению по ростовщическим
процентам. Банковская ставка оказы¬
валась крупнейшей в мире и нередко
(вместе с косвенными статьями до¬
говоров) превышала 20 %. Получение
высокой прибыли гарантировалось
стабильным ростом отечественной
экономики, потребительского рынка
и расширением средних слоев. Вмес¬
те с тем дорогой внутренний кредит
сдерживал эти процессы.
Дефицит платежных средств у
российских банков оказался возмо¬
жен благодаря увеличению проблем
с оплатой кредитов у должников,
прежде всего относящихся к «сред¬
нему классу». Рост цен в 2005-2007
годы сочетался с расширением кру¬
га граждан, получающих зарплату от
300 до 800 евро, но почти не компен¬
сировался ростом реальной оплаты
квалифицированного труда. В резуль¬
тате расширение средних слоев по¬
чти не сопровождалось ростом их
благосостояния. Когда летом 2008
года падение реальных доходов тру¬
дящихся сделалось еще более ощу¬
тимым, банки очутились в ситуации
возросшей нехватки платежных
средств.
Имея доступ к дешевым капита¬
лам, российские банки активно кре¬
дитовали население, малый и сред¬
ний бизнес. Число должников росло,
но, как и в США, их материальные
возможности сокращались. Огромная
ставка процента понижала потреби¬
тельскую активность людей, что
закладывало фундамент будущих
проблем со сбытом товаров. Следую¬
щими проигравшими становились
103

■Левая Политика» № 07-08
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА
малые и средние компании, преиму¬
щественно работающие в торговле и
сфере услуг. Когда прибыли начали
падать, нечем стало платить по дол¬
гам, в то время как торможение сбы¬
та все более вынуждало компании к
поиску платежных средств. Осенью
2008 года эта проблема делалась все
острее.
В январе-феврале 2008 года бан¬
ки столкнулись с первыми ощутимы¬
ми последствиями роста неплатежес¬
пособности должников. Обнаружился
кризис ликвидности: средства быст¬
ро уходили, но медленно возвраща¬
лись. Система начала терять эффек¬
тивность. Многие кредиты приобрели
черты невозвратных. При этом оте¬
чественные банки сами оставались
должниками на мировом рынке. Пра¬
вительство им помогло, пенсионные
деньги расходовались по прежней
схеме. Однако проблема никуда не
пропадала - и к началу 2009 года она
стала значительно серьезней.
Весной российские банки тща¬
тельно маскировали свои проблемы,
объясняя их исключительно сокраще¬
нием потока иностранных займов.
Предполагаемое размещение прави¬
тельством пенсионных накоплений в
коммерческих банках не снимало
вызывающее кризис противоречие.
Банки израсходовали пенсионные
сбережения по прежней схеме и ока¬
зались в состоянии еще больших фи¬
нансовых затруднений. Изменить си¬
туацию могло только незамедлитель¬
ное инвестирование стабилизацион¬
ного фонда в реальный сектор отече¬
ственной экономики при значитель¬
ном повышении оплаты труда и пен¬
сий. Требовалось ограничить ввоз
товаров, стимулируя рост производ¬
ства в РФ на новом технологическом
уровне. Банковскую ставку нужно
было ограничить 7 %, а все долговые
обязательства пересмотреть в сторо¬
ну понижения платежей до этого уров¬
ня. Такие меры помогли бы вернуть
средним слоям потерянную платежес¬
пособность, стабилизировав ситуа¬
цию на внутреннем рынке. Они помог¬
ли бы компенсировать инфляцию хо¬
зяйственным ростом. Укрепление
внутреннего рынка вывело бы банки
104
из финансового кризиса. Разумеет¬
ся, проведение подобных «коммуни¬
стических» мер никак не входило в
интересы крупного капитала, так и не
осознавшего, какая судьба его ждет.
В случае сохранения прежней
экономической стратегии государ¬
ства, глобальный кризис должен был
вовсю проявиться в России значи¬
тельно раньше прежних ожиданий.
Упадет ли рынок
жилья?
Прогноз ЦЭИ ИГСО, сделанный в
апреле 2008 года, относительно перс¬
пектив рынка жилья в России грянул
как гром среди ясного неба. С ним
дружно спорили все «серьезные ана¬
литики», кто только мог. Те, кто осо¬
бенно горячился, утверждали, что в
ИГСО ничего не понимают в циклич¬
ности рынка недвижимости и просто
выдают свои «дилетантские измыш¬
ления» за анализ ситуации. Между тем
жилищный рынок в России действи¬
тельно уже весной демонстрировал
«нетипичные» признаки и рисковал
обрушиться еще до конца 2008 года.
По оценке ЦЭИ, основной причи¬
ной вызревающего падения цен на оте-
чественном рынке жилья являлось
продолжающееся сокращение реаль¬
ных доходов населения, вызываемое
инфляцией. Приближению обвала так¬
же способствовали жесткая политика
банков по отношению к должникам и
высокая ставка процента по кредитам.
Механизм спонтанного снижения
реальных доходов россиян был запу¬
щен в конце 2007 года благодаря пер¬
вым сбоям в мировой экономике.
Правительство перестало контроли¬
ровать последствия своей эмиссион¬
ной политики, по-прежнему придер¬
живаясь догмата неолиберализма о
пользе дешевой рабочей силы для
роста экономики. Рынок недвижимо¬
сти падал в США с 2007 года. Весной
2008 года проблемы со сбытом жи¬
лья существовали уже во многих
странах. В России чиновники и све¬
дущие в «циклах недвижимости» ана¬
литики уверяли: цены на жилье в Рос¬
сии и особенно в Москве будут толь¬
ко расти.

На пульсе кризиса
(Левая Политика» № 07-08
Вследствие динамичного роста
цен реальные доходы российских тру¬
дящихся быстро сокращались. Фи¬
нансовое положение средних слоев
ухудшалось, затрудняя оплату ипо¬
течных кредитов. Чтобы обезопасить
себя от новых рисков, банки услож¬
нили выдачу займов и начали ужес¬
точать политику в отношении долж¬
ников, не способных своевременно
выполнять финансовые обязатель¬
ства. Осенью некоторые банки дош¬
ли уже до повышения процента по
долгу.
Трудности с оплатой кредитов у
должников возрастали не переставая.
Летом 2008 года они начали перехо¬
дить в критическую фазу. К концу 2008
года рынок недвижимости в России
уже походил на выставку кирпичных
изделий. В известном смысле он пе¬
рестал быть рынком, поскольку то¬
вары перестали продаваться. Их рек¬
ламировали, повторно выставляли на
продажу, однако покупателей стано¬
вилось все меньше и меньше. Строи¬
тели грозили новым ростом цен, но в
итоге, чтобы продать хоть что-то, им
приходилось идти на скидки. С каж¬
дым месяцем скидки делались все
больше.
Чтобы не допустить падения цен,
правительство обещало строитель¬
ным компаниям начать скупку недо¬
строенных домов. Подобные меры,
однако, не могли принципиально ни¬
чего изменить: рынок высоких цен
умирал. Владельцы «инвестиционных
квартир», покупавшие их с целью
сбережения средств, начинали рас¬
продажу. Цены шаг за шагом отсту¬
пали под панические вопли владель¬
цев строительных компаний, которые
признавались: «Мы уже лежим на
боку!» Их призывы к журналистам
«помочь рынку» тонули в возмущен¬
ных голосах простых людей.
Для банков ситуация также дела¬
лась хуже. Изъятие ими жилья непла¬
тельщиков, которое обязательно дол¬
жно начаться в России, не позволяет
вернуть средства, затраченные на его
покупку. Спрос на недвижимость па¬
дал. Как только банки начнут массово
изымать жилье у увольняемых пред¬
ставителей «среднего класса», цены
на недвижимость упадут еще больше.
Сдержать этот процесс не может даже
монопольная схема рынка.
Цены на недвижимость в России
значительно превышали общеевро¬
пейские, с учетом того, что качество
большей части квартир остается на
низком уровне. Московские кварти¬
ры осенью 2008 года стоили почти в
пять раз дороже аналогичных квар¬
тир в ЕС. Подобная ситуация могла
существовать благодаря предельной
монополизации жилищного рынка,
особенно ощутимой в Москве. Спе¬
кулятивные цены на недвижимость
сохранялись при поддержке государ¬
ственной бюрократии, защищающей
связанные с ней крупные компании.
Наживались и банки. Кредиты, взя¬
тые на Западе под 3-5 % годовых,
выдавались с пятикратной накруткой.
При этом преждевременное погаше¬
ние долга часто каралось штрафами.
Сделанный ЦЭИ ИГСО анализ
оказался достаточно точен. Весной
2008 года месячный доход семьи рос¬
сийского «среднего класса» редко
превышал 2500 евро. Выплачивая ог¬
ромные проценты за переоцененное
жилье, должники все время находи¬
лись на грани семейного банкротства.
Материальные возможности боль¬
шинства уже летом оказались подо¬
рваны инфляцией. Дальнейшее обес¬
ценивание рубля как покупательной
единицы наряду с потерей доходов
или их абсолютным сокращением ли¬
шало миллионы работников возмож¬
ности регулярно осуществлять пла¬
тежи. Возраставшее давление банков,
стремившихся решить собственные
проблемы за счет должников, еще
более усложняло ситуацию.
Осенью рынок жилой недвижимо¬
сти в России вплотную подошел к
предсказанному весной краху. Казав¬
шийся весной безумным, прогноз
ИГСО о падении рынка недвижимос¬
ти на 50 % лишь на первом этапе выг¬
лядел осенью слишком осторожным.
Рецессия в США
Несмотря на принятые меры по
возврату налогоплательщикам 168
млрд долларов, американская эконо-
105

«Левая Политика» № 07-08

мика не сможет избежать спада. К
такому выводу пришли специалисты
ЦЭИ ИГСО в мае. В Соединенных
Штатах разворачивался торговый
кризис, грозивший во всю силу обна¬
житься еще до осени. Сведения о па¬
дении объемов продаж в США нега¬
тивно отразятся на фондовых рынках
планеты, полагали в ИГСО. Сокраще¬
ние производства оказывалось веро¬
ятным еще до осени. Проявилось оно
уже в июне, набрав силу во второй
половине года.
Чтобы миновать грозившей аме¬
риканскому национальному хозяй¬
ству рецессии, власти США начали
в мае возврат гражданам налоговых
поступлений. Процесс выплаты де¬
нег должен был растянуться на 2,5
месяца. В зависимости от величины
доходов налогоплательщики получа¬
ли обратно сумму от нескольких сот
до 2400 долларов. Максимальный
размер выплаты был предусмотрен
для семей с годовым доходом по¬
рядка 150 тысяч долларов, имею¬
щим трех-четырех детей. Прави¬
тельство надеялось простимулиро¬
вать спрос, но действовало оно воп¬
реки кейнсианскому принципу: «По¬
требление есть благо, а накопление
— зло». Иначе говоря, семье выда¬
валось тем больше денег, чем выше
были ее доходы.
Ожидания чиновников, что такое
финансовое стимулирование позво¬
лит восстановлению потребительской
активности, не оправдались. Населе¬
ние предпочитало тратить деньги на
оплату долгов и создание запасов
продовольствия. Даже объявленные
в сфере торговли распродажи не по¬
зволяли реализовать массу накоп¬
ленных товаров, прежнее стабильное
потребление вернуть не удавалось.
Цены на жилье в США продолжа¬
ли снижаться. Индекс Кейса-Шилле¬
ра, отражающий стоимость недвижи¬
мости в Соединенных Штатах, опус¬
тился до самого низкого за 20 лет
уровня. Рынок был переполнен ото¬
бранными у заемщиков домами и
квартирами. В ближайшие месяцы,
несмотря на налоговые возвраты пра¬
вительства, ожидалось 10-25 % сни¬
жение цен на недвижимость. После
106
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА
окончания кампании выплат падение
на рынке могло лишь ускориться.
Без восстановления доходов аме¬
риканцы не могли потреблять в пре¬
жнем объеме. Они не могли распла¬
чиваться по кредитам и сохранять
жилье, а значит, кризис продолжал
развиваться. Меры правительства
США не являлись системными и были
недостаточны. Американские компа¬
нии продолжали переводить трудя¬
щихся на менее выгодные контрак¬
ты, а число безработных по-прежне¬
му возрастало. Инфляция также спо¬
собствовала дальнейшему сжатию
семейных бюджетов в США.
Негативные процессы в хозяй¬
стве США не были остановлены, а
лишь слабо сдерживались за счет
возвратов налогов населению и фи¬
нансовых вливаний в банки и корпо¬
рации. Фондовый рынок находился в
подвешенном состоянии. Еще до сен¬
тября можно было ожидать нового
биржевого обвала. Расчеты амери¬
канских властей на прохождение кри¬
зиса через корректировку темпов
роста экономики не могли оправдать¬
ся. Разговоры о «возможной рецес¬
сии в США» предстояло сменить при¬
знанием полномасштабного хозяй¬
ственного кризиса.
«Кризис глобальной
экономики
и Россия»
Россия почивала на нефтяных
лаврах. После зимних неприятностей
для сырьевых монополий все вдруг
наладилось — по волшебству расту¬
щих цен на углеводороды. На этом
фоне события в «далекой Америке»
не казались такими уж пугающими.
Деловая элита и бюрократия верили:
Россия уже выигрывает от глобаль¬
ной неурядицы в экономике.
6 июня 2008 года ИГСО опублико¬
вал доклад «Кризис глобальной эко¬
номики и Россия». В нем утвержда¬
лось, что развивающийся в мире кри¬
зис скоро даст о себе знать не только
в финансовой сфере и на рынке не¬
движимости США. Впереди — паде¬
ние производства в глобальном мае-

На пульсе кризиса
«Левая Политика» №07-08
штабе. Период стабилизации закан¬
чивался. Главных биржевых обвалов
стоило ожидать осенью. Однако фон¬
довые рынки вернулись к падению
гораздо раньше. В релизе по докладу
говорилось: «Как только спад произ¬
водства охватит большинство “новых
индустриальных стран”, а инфляция
перейдет в стагфляцию, цены на
нефть упадут — кризис ударит по
России».
Авторы доклада полагали, что пра¬
вительства стран мира не располага¬
ют стратегиями преодоления кризи¬
са, происхождения которого не пони¬
мают. Главное, на чем строились рас¬
четы властей: ожидание, что пробле¬
мы в мироэкономике пройдут сами
собой или минуют некоторые нацио¬
нальные рынки. Между тем начавший¬
ся глобальный кризис являлся сис¬
темным, одновременно выступая и
как циклический кризис перенакоп¬
ления. Падение потребления в «ста¬
рых индустриальных странах» приве¬
ло к потере эффективности экономи¬
ческой модели, основанной на эксп¬
луатации дешевой рабочей силы в
«третьем мире». Дальнейшее сниже¬
ние товарных цен за счет сверхэксп¬
луатации рабочей силы оказывалось
невозможно, а ресурсы рабочей силы
были почти исчерпаны. Чтобы разви¬
тие продолжилось, необходимо было
радикально удешевить товары, что
означало перестроение всего миро¬
вого хозяйства по новому типу.
В развитии мироэкономики раз¬
ворачивающийся кризис знаменует
смену понижательной волны повыша¬
тельной. Поэтому он должен оказать¬
ся тяжелым и продолжительным. Кри¬
зис не может завершиться, пока не
сняты породившие его противоречия,
а развитие мирового хозяйства не
получило нового технологического
импульса, прежде всего в инноваци¬
ях индустрии. Необходима революция
в энергетике. По итогам кризиса
энергопотребление в мире должно
возрасти — при падении значения
углеводородов. Необходимы новые
способы получения дешевой энергии.
Кризис также должен сломать пре¬
жнюю систему локализованных рын¬
ков труда. В мире должен сложиться
единый рынок рабочей силы. Одно¬
временно можно ожидать укрупнения
глобальных монополий и усиления их
роли в мировом хозяйстве. Политика
протекционизма не может не возро¬
диться. Международное разделение
труда может возрасти еще больше. В
«странах Запада» логично ожидать
реиндустриализации после кризисно¬
го падения зарплат. Для левых кри¬
зис и вызываемые им преобразова¬
ния в мировой экономике открывают
широкие возможности. Период сла¬
бости движения должен смениться
временем его усиления.
ИГСО прогнозировал сроки раз¬
вития кризиса. В 2008 году кризис
должен был стать в США явным. За
этим следовал промышленный спад
в «новых индустриальных странах».
На 2009-2010 годы должен был прий¬
тись пик кризиса. Падение производ¬
ства оценивалось в размере 45 %.
Депрессия, в ходе которой должна
была произойти перестройка мироэ¬
кономики для нового развития, мог¬
ла продлиться до 2013 года. Важные
выводы делались для России. Эко¬
номика страны оценивалась как осо¬
бенно уязвимая из-за сырьевой ори¬
ентации. Предполагалось, тем не ме¬
нее, что хозяйственный рост в Рос¬
сии продержится некоторое время.
Однако компетентности правитель¬
ства хватило ровно до лета. Оно не
пыталось и не собиралось укреплять
внутренний рынок — к тому же нача¬
ла дешеветь нефть. Кризис уже по¬
добрался к России, а власти действо¬
вали по инерции, рассказывая про то,
как все хорошо обстоит в националь¬
ной экономике.
В докладе ИГСО указывалось,
что стране не миновать собственно¬
го торгового и ипотечного кризиса.
Проблемы в торговле обнажились по
итогам лета, кризис неплатежей по
долгам за жилье подбирался неза¬
метно. Рост русских бирж и прави¬
тельственных мечтаний о великом
грядущем отечественного капитала
заканчивался ровно с окончанием
эпохи дорожающей нефти. Специа¬
листы ИГСО заключали: «Для Рос¬
сии выход из кризиса будет сопря¬
жен с большими структурными пе-
107

'Левая Политика» Ns 07-08
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА
ременами в экономике, обществен¬
ными потрясениями и падением роли
сырьевых корпораций».
Кризис и выборы
в США
В Соединенных Штатах приближа¬
лись выборы. Однако экономические
программы кандидатов в президенты
не были адекватны проблемам в на¬
циональном хозяйстве США. На это
указывали сами меры по стабилиза¬
ции экономики, предлагавшиеся кан¬
дидатами основных американских
партий. Программа кандидата-рес¬
публиканца Джона Маккейна строи¬
лась на снижении налогового обло¬
жения и принципиально не отличалась
от политики Джорджа Буша. Демок¬
рат Барак Обама считал необходи¬
мым поддержать спрос на американ¬
ском рынке за счет финансовых вли¬
ваний, что также соответствовало
антикризисной стратегии Белого
дома. Реализация подобных мер ни¬
как не могла остановить развитие
кризиса в национальном хозяйстве
США, поскольку они не затрагивали
основной причины кризиса — паде¬
ния доходов американцев.
Выборы в США притягивали боль¬
шое внимание. Правящий класс все¬
го мира еще надеялся на преодоле¬
ние кризиса за счет «умной програм¬
мы» будущего президента. С этими
иллюзиями еще до выборов покончи¬
ли события в глобальной экономике.
Кризис пошел не только вширь, он
явно углублялся. Чтобы «спасти фи¬
нансовую систему США», требова¬
лись сотни миллиардов долларов.
Однако такое «спасение» ничего не
могло изменить, поскольку кризис¬
ная болезнь уже вовсю проявлялась
в реальном секторе.
Глава ФРС США Бен Бернанке в
июне заявил о снижении риска рецес¬
сии для американской экономики.
Однако реальная ситуация в амери¬
канском хозяйстве ухудшалась. Про¬
мышленное производство за полгода
снизилось на 1,2-1,5 %. Официально
число безработных достигло к июню
8,5 млн человек, ежемесячно увели-
108
чиваясь в среднем на 5 %. Доходы
американцев продолжали снижаться
как в результате перевода работни¬
ков на менее выгодные контракты,
так и вследствие инфляции. Серьез¬
ные затруднения создавал рост цен
на бензин. Осенью ситуация на бен¬
зиновом рынке улучшилась, но кри¬
зис продолжал захватывать новые
секторы экономики.
В первой половине 2008 года за
невыплату ипотечных взносов в
США было изъято более 1 млн до¬
мов. Совокупные потери банков на
рынке ипотеки и связанных с ней
долговых ценных бумаг достигли 565
млрд долларов. В торговых сетях и
небольших магазинах были объявле¬
ны распродажи. Фондовый рынок
страны находился в подвешенном
состоянии. Однако потребители по¬
чему-то не желали покупать новые
телевизоры, утюги или автомобили.
Равнодушными оставляли их одеж¬
да и модные аксессуары. Возврат на¬
логоплательщикам 168 млрд долла¬
ров не помогал. Поддержка финан¬
совой системы положения также не
меняла. На 0,25 % (до 2,63 %) была
повышена доходность двухлетних
государственных долговых бумаг.
Средств недоставало как правитель¬
ству, так и частным институтам, осо¬
бенно банкам. При этом государ¬
ственный долг США составлял уже
около 10 трлн долларов, а финансо¬
вые резервы были малы.
Чтобы поправить ситуацию в эко¬
номике, Обама настаивал на влива¬
нии в нее 50 млрд долларов. Он так¬
же выступал за повышение налого¬
обложения нефтяных компаний, уве¬
личение правительственных инвес¬
тиций в разработку возобновляемых
источников энергии. Среди советни¬
ков кандидата от демократов очень
популярной оказалась идея возрож¬
дения рабочих мест через производ¬
ство и новые технологии. Обама про¬
явил себя как сторонник идеи воз¬
вращения части промышленного про¬
изводства, которая была перенесе¬
на в азиатские страны в 1980-2000-
е годы, обратно в США, но на новой
экономической основе. Кандидат-
демократ оказывался протекциони-

На пульсе кризиса
(Левая Политика» Nq 07-08
стом в большей мере, чем Маккейн.
При этом нельзя было сказать, что
демократы располагают ясной эко¬
номической программой. Одни из
предложенных Обамой антикризис¬
ных мер уже реализовывались пра¬
вительством Буша без заметных ус¬
пехов, другие существовали в абст¬
рактной форме.
Республиканец Маккейн высту¬
пал за снижение налогового обложе¬
ния средних слоев и упрощение нало¬
говой системы. По его мнению, госу¬
дарство должно контролировать до¬
ходы руководителей корпораций.
Джон Маккейн является сторонником
продолжения войны в Ираке и Афга¬
нистане, что на практике неотделимо
от политики долларовой эмиссии. В
условиях стихийного ослабления дол¬
лара и падения доходов населения
продолжение прежнего монетарного
курса могло бы только ускорить по¬
ражение кризисом экономики США.
Традиционные для республиканцев
налоговые меры никак не препятство¬
вали развитию хозяйственного кри¬
зиса, поскольку не восстанавливали
доходов большинства потребителей.
Продолжение прежней внешней поли¬
тики в условиях развивающегося се¬
рьезного экономического кризиса
могло бы только осложнить ситуацию
в стране. США нуждались в сбрасы¬
вании военного балласта, а не в нара¬
щивании его.
В условиях развивающегося в
США кризиса выработка эффектив¬
ной антикризисной стратегии имеет
огромное значение. Накануне выбо¬
ров большинство американцев счита¬
ло экономическую программу глав¬
ным оружием кандидатов обеих
партий. Однако ни демократы, ни рес¬
публиканцы не предложили обществу
в предвыборный период экономичес¬
кого видения адекватного проблемам.
Расклад настроений в обществе обе¬
щал победу Обаме. Вполне логичны¬
ми выглядели ожидания левых ана¬
литиков, что президент-демократ пой¬
дет на девальвацию доллара, чтобы
снять нагрузку с государственной
казны. Одновременно подобные меры
могут облегчить положение должни¬
ков. Для мировой экономики это оз¬
начает еще более существенное ос¬
лабление американского спроса. До¬
ходы рабочих в США должны резко
сократиться. В этом случае доллар
может девальвировать самого Оба¬
му в глазах трудящихся.
Протекционизм наряду со сниже¬
нием затрат на рабочую силу мог вер¬
нуть американским компаниям кон¬
курентоспособность на мировом и
национальном рынке, но проблема со
сбытом товаров никуда не исчезла бы.
Кризис не поддавался методам столь
простой «терапии». Для преодоления
кризиса требовалось повышение до¬
ходов трудящихся, осуществление
технического перевооружение инду¬
стрии, расширения социальных гаран¬
тии. Неолиберальный капитализм по¬
гибал, но добиться улучшений в жиз¬
ни могли лишь сами трудящиеся. Бур¬
жуазия всех стран вопреки законам
экономики старалась найти выход из
кризиса за счет рабочих.
В ЕС падает
потребление
Вслед за США и Великобритани¬
ей к лету проблемы со сбытом това¬
ров проявились в Старой Европе. В
странах Европейского Союза обо¬
значилось падение спроса на потре¬
бительском рынке. С начала года со¬
кращение продаж товаров широко¬
го потребления составило к июню,
по различным оценкам, от 5 до 10 %.
Сильнее всего упал спрос на бен¬
зин. Причиной снижения объемов ре¬
ализуемых товаров являлось инф¬
ляционное уменьшение зарплат и
пенсий, которые практически не ин¬
дексировались, а также рост цен на
топливо. Когда осенью бензин начал
в Европе дешеветь, картина, вопре¬
ки ожиданиям, не изменилась к луч¬
шему. Кризис проник уже достаточ¬
но глубоко.
Инфляция в ЕС составила в мае
2008 года 3,9 % в годовом исчисле¬
нии. В зоне евро с января по май она
оказалась 3,7 %. Минимальный пока¬
затель роста цен продемонстрирова¬
ли Нидерланды (2,1 %) и Португалия
(2,8 %). В Германии инфляция соста¬
109

<Левая Политика» № 07-08
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА
вила 3,1 %. Максимум показали Лат¬
вия (17,7 %), Болгария (14 %) и Литва
(12,3 %). Рост цен в ЕС почти вдвое
превышал по темпу запланированный.
Стремительно увеличивались сто¬
имость энергоносителей и продоволь¬
ствия, поэтому рядовые потребители
в наибольшей мере ощущали влияние
инфляции: снижение покупательной
способности зарплат происходило
быстрее, чем поднимаются официаль¬
ные показатели инфляции.
На фоне начавшегося падения
спроса власти ЕС не планировали
поднимать оплату труда, продолжая
проводить прежнюю политику уде¬
шевления рабочей силы. Согласно
инструкциям, данным руководством
ЕС правительствам 27 стран, им не
рекомендовалось повышать зарпла¬
ты и пенсии, а также поднимать соци¬
альные пособия и расширять их ис¬
пользование. Совет министров заня¬
тости предполагал определить «вер¬
хнюю грань» продолжительности ра¬
бочей недели в 48 часов, оставив за
работодателями право продлевать ее
до 60-65 часов по необходимости. В
результате принятия таких мер ком¬
пании должны были обходиться мень¬
шим числом работников, что негатив¬
но отразилось бы на общественном
спросе.
В Брюсселе явно недооценили по¬
следствия ослабления потребительс¬
кого рынка Европы для мировой эко¬
номики. ЕС имел второй после США
потребительский рынок планеты. На
его долю по различным оценкам при¬
ходилось от 20 до 25 % мирового то¬
варного сбыта (доля США — 40 %).
Снижение спроса в ЕС неминуемо
влекло сбои в работе европейских
компаний и становилось серьезной
проблемой для стран промышленной
периферии. Инфляция в зоне евро
могла существенно ускориться в даль¬
нейшем, способствуя также экспор¬
ту ценового роста за счет спроса на
европейскую валюту, как это проис¬
ходило с долларом. Падение доходов
европейских рабочих приближало
ипотечный кризис в ЕС. Люди все
чаще отказывались от покупки жилья
в кредит, предпочитая арендовать
квартиры.
110
Биотопливо
не минует крах
Дорогая нефть вселила в умы ру¬
ководства стран-потребителей пред¬
ставление, что углеводороды можно
потеснить биотопливом. ЦЭИ ИГСО
оказался первым, кто выступил с за¬
явлением о грядущем крахе дорогос¬
тоящих проектов по замене бензина.
В июле специалисты ИГСО констати¬
ровали: в ближайшие годы проекты,
связанные с расширением использо¬
вания топлива, производимого из про¬
дуктов сельского хозяйства, не уда¬
стся реализовать, поскольку это ока¬
жется невыгодно. Экономическая
несостоятельность планов расшире¬
ния использования биотоплива выя¬
вится в результате падения мировых
цен на нефть на волне общего сниже¬
ния потребления топлива, утвержда¬
ли в ЦЭИ ИГСО. Произойти это долж¬
но было вследствие дальнейшего раз¬
вития глобального кризиса.
Интересными оказались возра¬
жения производителей биотоплива (в
том числе российских). Они утверж¬
дали, что производить биотопливо
выгодно, поскольку государства вы¬
деляют на это деньги. Прекрасное
время для биотоплива закончилось,
так и не начавшись. Углеводороды с
июля начали дешеветь. Кризис уби¬
вал веру в биотопливо.
Европа отказалась от проектов,
связанных с биотопливом, первой.
Разработанный в ЕС девятнадцати¬
летний план предусматривал до 2020
году замену более 20 % объема по¬
лучаемого из нефти моторного топ¬
лива альтернативными источниками
энергии. В их число входили биотоп¬
ливо, а также природный газ и водо¬
род. В настоящее время в ЕС доля
потребление биотоплива для автомо¬
билей составляет менее 0,5 %. К 2020
году планировалось ее увеличение до
8 %. Возможности США по производ¬
ству этанола позволяли поднять его
долю до 30 %. В Бразилии доля био¬
топлива уже достигла 40 %. Входить
в употребление оно начало еще в пе¬
риод дорогой нефти в кризисную пору
1970-х годов.

На пульсе кризиса
'Левая Политика» Ns 07-08
Производство биотоплива явля¬
ется более дорогим, чем производ¬
ство бензина. Себестоимость биотоп¬
лива всегда была выше. Иначе этот
«инновационный» продукт давно на¬
шел бы широкое применение в мире.
Наращивание выпуска топлива из -
органических веществ (соевого мас¬
ла, кукурузы или пшеницы) возмож¬
но только в условиях роста нефтя¬
ных цен. Однако биотопливо имеет и
технические недостатки: его расход
на 25 % превышал расход бензина.
На разработку всевозможных видов
биотоплива были потрачены немалые
средства, но полученный результат
никак не тянул на новую энергети¬
ческую революцию. К тому же про¬
изводство биотоплива наносит эко¬
логии огромный ущерб, который пре¬
восходит вред, причиняемый бензи¬
ном и дизелем.
В момент биотопливного прогно¬
за ИГСО мировые цены на нефть пре¬
вышали 145 долларов за баррель, что
являлось абсолютным рекордом. По
мнению многих аналитиков, рост сто¬
имости углеводородов должен был
продолжаться и дальше. Убеждены в
этом были и в России. Превосходно
подготовленные аналитики прави¬
тельства и корпораций наперебой обе¬
щали нефти великое ценовое буду¬
щее. Чиновники мечтали построить
свою вавилонскую башню — здание
мирового финансового центра в Рос¬
сии. Еще немного — и нефтяной пу¬
зырь должен был лопнуть. Производ¬
ство биотоплива вскоре должно было
потерять всякий смысл, а амбициоз¬
ные мечты бюрократии — разбиться.
Фондовый рынок
России обречен
На фоне раздувавшейся от само¬
довольства русской бюрократии по¬
чему-то падала биржа. Процесс этот
обозначился еще до первого сниже¬
ния цен на углеводороды, лишь уси¬
лившись к осени. Осенью падение
сделалось лавинообразным, достиг¬
нув 70 % с начала года. Даже на ран¬
ней стадии тенденция фондового па¬
дения неприятно контрастировала с
амбициозными речами высших са¬
новников государства. Аналитики
объясняли ухудшения на бирже раз¬
ными нелепостями, вроде поведения
премьер-министра или «пятидневной
войны» с Грузией.
В августе ЦЭИ ИГСО пришел к
выводу, что российский фондовый
рынок не сможет отыграть летние
потери в текущем и следующем году.
Вместо этого осенью под влиянием
негативной информации о состоянии
мировой экономики можно было ожи¬
дать продолжения биржевого обвала.
По мнению Центра, вскоре к отрица¬
тельной информации из США и ЕС
должны были добавиться сведения о
проблемах отечественной экономики.
В стране остановился рост промыш¬
ленности, падал спрос на потреби¬
тельском рынке. Одновременно уде¬
шевление нефти подрывало финансо¬
вое положение сырьевых корпораций,
на которых в значительной мере дер¬
жалось все национальное хозяйство.
Падение ценных бумаг отмеча¬
лось в России с 19 мая. К концу авгу¬
ста индекс ММВБ снизился на 27,7 %.
Индекс РТС потерял 30 %. Значитель¬
ное влияние на снижение котировок
отечественных бумаг оказало умень¬
шение нефтяных цен, опустившихся
практически со 147 долларов до 112,55
долларов за баррель. Спад в мировой
экономике углублялся. Потребление
нефтепродуктов сокращалось. В ап¬
реле промышленное производство в
РФ превышало прошлогоднее того же
периода на 9,2 %, в июле — скатилось
до 0,9 %. Доходы населения инфля¬
ционно сжимались. Правительство
гипнотизировало население сложны¬
ми терминами своей антиинфляцион¬
ной политики, а цены все равно рос¬
ли. В банковском секторе увеличива¬
лось число проблемных должников.
Рынок недвижимости находился в
состоянии стагнации. По ‘всем при¬
знакам Россия оказывалась серьез¬
но задета кризисом.
Правительство РФ никак не по¬
влияло на общеэкономическую ситу¬
ацию. Размещение средств Пенсион¬
ного фонда в коммерческих банках
не стало долгосрочным решением для
них проблемы финансового дефици-
111

'Левая Политика» Na 07-08
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА
та. Банкам опять не хватало платеж¬
ных средств. Вливание новых денег
ничего качественно не изменяло. Па¬
дение спроса на отечественном внут¬
реннем рынке целиком копировало
мировую тенденцию. В результате
положительных перспектив для фон¬
дового рынка и хозяйствующих инсти¬
тутов в России не оставалось. Осе¬
нью власти, наконец, перестали рас¬
сказывать народу о том, как страна
делается центром мировой финансо¬
вой системы, и признали факт кризи¬
са, вина за который целиком возла¬
галась на США.
Вопреки распространенному мне¬
нию, боевые действия на Кавказе не
сыграли существенной роли в бирже¬
вом падении. Но военные и диплома¬
тические успехи России также не
смогли реанимировать фондовый
рынок, поскольку не устранили при¬
чин снижение котировок. Игроки по¬
чувствовали общую тенденцию в эко¬
номике. Победы российского оружия
против негативных тенденций оста¬
лись финансово неубедительными.
Именно это продемонстрировал оте¬
чественный фондовый рынок в дни
боев на Кавказе.
Капиталы уходят
в золото?
Золото и нефть продолжали «дер¬
жаться за руки». Однако факты быс¬
тро рассеяли первые иллюзии отно¬
сительно того, что удешевление уг¬
леводородов вернет экономике поло¬
жительную динамику. Выходя из зо¬
лота в надежде найти выгодное при¬
ложение, капиталы возвращались в
него, чтобы вновь выйти на финансо¬
вый простор со старыми иллюзиями
на новом витке падения нефти. И все
же в ИГСО полагали, что тенденция
ухода капиталов в золото будет иметь
долгосрочный характер.
В мире началось бегство капита¬
лов в золото. На это указывал в нача¬
ле осени рост его стоимости и про¬
должающееся сбрасывание акций на
фондовых рынках. По мнению ЦЭИ
ИГСО, возрастающее число инвесто¬
ров отказывалось от вложения
средств в ценные бумаги, не считая
112
их надежными. Сохранение капиталов
получало приоритет, хотя и не созна¬
валось еще вполне.
2006-2007 годы были периодом
активного биржевого роста, который
продолжался в России и первую по¬
ловину 2008 года. Капиталы все бо¬
лее концентрировались на фондовых
рынках. Прямое инвестирование де¬
лалось менее выгодным, чем приоб¬
ретение бумаг компаний, считавших¬
ся высокорентабельными. Подъем
фондовых рынков выражал скрытое
торможение мирового хозяйства, мас¬
кировал проблемы. Когда в США лоп¬
нул кредитный пузырь, время бирже¬
вой стабильности закончилось. Те¬
перь на первый план выходило спа¬
сение богатств, поскольку биржи па¬
дали, а валюты обесценивались, по¬
лагали в ИГСО. Чем сложнее должна
была становиться ситуация в миро¬
вом хозяйстве, тем выше должна
была подниматься стоимость золота,
платины и серебра. Но уход капита¬
лов в драгоценные металлы мог толь¬
ко усилить дефицит платежных
средств в мировой экономике. Одна¬
ко ЦЭИ ИГСО забегал вперед. Ситу¬
ация в мировой экономике еще не
оценивалась компаниями настолько
драматично, чтобы надолго прятать¬
ся в золото. Капиталы продолжали
искать выгодное приложение.
В конце августа цена тройской
унции (28,3 г) золота составляла по¬
рядка 842 долларов. По сравнению с
августом 2007 года золото подорожа¬
ло почти на 30 %. При этом ценный
металл подешевел и с марта 2008
года, когда он стоил 1003 долларов
за унцию. Причиной снижения сто¬
имости золота стало падение нефтя¬
ных цен. Возникли иллюзии, что уде¬
шевление нефти положительно повли¬
яет на ситуацию в американской эко¬
номике. Однако падение стоимости
нефти отражало обратную тенденцию:
сокращение спроса по причине умень¬
шения реальных доходов трудящих¬
ся и продолжающееся замедление
мирового хозяйства. Золото вновь
начало расти. Потом оно вновь опус¬
калось и вновь поднималось.
Дальнейшее ослабление мировой
экономики должно было привести к

На пульсе кризиса
«Левая Политика» № 07-08
кратному удорожанию золота. Его
цена на фоне теряющей покупатель¬
ную способность американской валю¬
ты могла в перспективе превысить
3000 долларов за унцию. Интересно,
что если корпорации все еще иронич¬
но оценивали подобную перспективу,
то население уже приготовилось спа¬
сать сбережения. В конце августа
новый скачок спроса привел к приос¬
тановке в США продажи монет: за¬
кончилось золото. В ювелирных ма¬
газинах страны активно раскупались
изделия из драгоценных металлов.
Осенью «золотая лихорадка» охвати¬
ла и Россию. Во многих странах люди
стремились переводить свои накоп¬
ления в золото. Так было не только в
зоне доллара, но и на территории евро.
В Греции даже появились анекдоты
про «недалеких» критян, которые
скупили на острове все золото и те¬
перь прячут его в подвалах домов.
Кто покупал ценный металл, по¬
ступал более разумно, чем те, кто
верил в скорое завершение кризиса.
Правительства накачивали банки и
фондовые рынки деньгами, но ника¬
ких серьезных улучшений не проис¬
ходило. Покупка физического золо¬
та являлась более надежной, чем при¬
обретение банковских бумаг на драг¬
металлы, которыми те могли и не рас¬
полагать в декларируемых количе¬
ствах. Приобретение золота всегда
совершалось для долгосрочного сбе¬
режения и часто предполагало зна¬
чительные потери. По сравнению с
другими рисками они легко могли
оказаться ничтожными. Драгоценные
металлы в период кризисов, как пра¬
вило, быстро дорожают. Однако при
улучшении конъюнктуры цены на них
резко снижаются.
Осень и инфляция
в России
На Россию надвигалась осень, а
вместе с ней должна была замедлить¬
ся или усилиться инфляция. Государ¬
ственные чиновники обещали первое.
Действительность подтвердила про¬
гнозы ИГСО насчет второго. Предпо¬
лагалось удорожание товаров народ¬
ного потребления, прежде всего про¬
дуктов питания. Причиной нового
скачка цен являлась образовавшая¬
ся за три месяца обвала фондового
рынка «излишняя» рублевая масса.
Свой вклад вносила и по-прежнему
неуемная государственная эмиссия.
Инфляция развивалась под давлени¬
ем потерявших обеспеченность на
бирже денежных средств, новеньких
эмиссионных рублей, а также в ре¬
зультате падения продаж многих то¬
варов. Дорожало то, что продавалось.
В наиболее острые моменты лета
акции дешевели на 5-8 % в день. От¬
ток капиталов из России составил за
весь период падения не менее 30 млрд
долларов. Цены на нефть снизились,
а отечественная индустрия показала
по итогам июля остановку роста. На
этом фоне официальные данные
7,9 % увеличения ВВП остались ма¬
лоубедительным позитивом.
Население в сентябре ощущало
кризис преимущественно в виде ин¬
фляции, прекращение роста зарплат
еще не успело стать явным. Цены не
росли пропорционально. Стоимость
товаров, не пользующихся относи¬
тельно стабильным спросом, подни¬
малась незначительно. Однако пред¬
меты первой необходимости дорожа¬
ли активнее всего. Рост цен в первую
очередь затрагивал продовольствие,
бытовую химию и иные предметы до¬
машнего обихода, горюче-смазочные
материалы, запасные части -для ав¬
томобилей и другой техники.
На протяжении последних лет пра¬
вительство РФ активно проводило
эмиссионную политику, стремясь
сдержать рост оплаты труда. Только
за 2007 год рублевая масса в эконо¬
мике возросла почти на 60 % (по офи¬
циальным данным, меньше). Опти¬
мальным для растущего хозяйства
считается годовое увеличение денеж¬
ной массы на 3 %. Допустимый пре¬
дел составляет 8-10 %. В результате
накачки экономики рублем, попадав¬
шим в нее мимо карманов рядовых
потребителей, по итогам 2007 года ин¬
фляция в России резко возросла. В
условиях открывшегося в 2008 году
мирового кризиса ситуация оказалась
еще хуже. Если бы вливание денег в
экономику как минимум не превыша-
113

<Левая Политика» № 07-08
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА
ло темпы прироста производимой про¬
дукции, инфляция не имела бы к кон¬
цу лета такой угрожающий потенциал.
Осеннее ускорение инфляции по¬
могало ослаблению отечественной
промышленности, способствуя новым
обвалам на фондовом рынке. Возмож¬
ности должников продолжали сокра¬
щаться, а спрос на капиталы возрас¬
тал. Кредитные организации теряли
возможность платить по долгам са¬
мостоятельно. Государство начинало
помогать даже сырьевым гигантам.
Не стремилось оно прийти на выруч¬
ку только трудящимся, на плечи ко¬
торых уже ложилась основная тя¬
жесть кризиса.
Сколько будет
стоить нефть?
Главное снижение мировых цен на
нефть в сентябре было еще впереди.
Оно только подготовлялось развити¬
ем глобального кризиса, считали в
ЦЭИ ИГСО. В результате существен¬
ного сокращения объемов промыш¬
ленного производства на планете сто¬
имость барреля нефти способна была
уже к началу 2009 года опуститься до
40-50 долларов. Для экономики Рос¬
сии такое удешевление углеводоро¬
дов оказывалось чревато тяжелыми
последствиями. Возрастала вероят¬
ность резкого ускорения кризисных
процессов в отечественном хозяйстве.
Мировые цены на нефть достигли
максимума 11 июня 2008 года. Сто¬
имость углеводородов составила
147,27 долларов за баррель. По оцен¬
ке политиков и большинства экспер¬
тов, цена барреля нефти до конца года
должна была достичь 200 долларов.
При ограниченности возможностей
увеличения добычи повышенный
спрос на углеводороды должен был
подталкивать цены вверх. Министер¬
ство финансов РФ считало снижение
стоимости нефти возможным не ра¬
нее 2011-2012 годов. Подчеркива¬
лось, что даже в отдаленной перспек¬
тиве ожидать существенного удешев¬
ления углеводородов не приходится.
Вопреки прогнозам нефть начала
быстро дешеветь. В августе баррель
114
упал ниже 115 долларов, к концу сен¬
тября опустился к 90 долларам.
Падение цен на нефть привело к
изменению оценок выдаваемых рос¬
сийскими аналитиками. В период рос¬
та стоимости углеводородов счита¬
лось, что дорогая нефть гарантирует
финансовое будущее России. Как толь¬
ко нефть начала дешеветь, популяр¬
ным сделалось утверждение, что сни¬
жение стоимости углеводородов поло¬
жительно отразится на мировой эко¬
номике, прежде всего на хозяйстве
США. Пусть нефть немного подеше¬
вела, в результате Россия только вы¬
играет, говорили многие аналитики.
Однако в расчет совершенно не при¬
нималась причина падения цены на
нефть: кризисное сокращение потреб¬
ления, что отражало активное пораже¬
ние кризисом глобальной индустрии.
Вопреки ожиданиям, мировой эко¬
номический кризис не завершился в
течение лета. Экономика США не про¬
явила признаков скорого выздоров¬
ления. Летнее биржевое падение про¬
должилось в сентябре, став еще бо¬
лее масштабным. Открылась волна
банкротств ведущих американских
финансовых институтов. Кризис раз¬
вивался, а это гарантированно влек¬
ло новое падение цен на нефть. Как
только мировая индустрия перешла к
существенному сокращению произво¬
димой продукции, падение цены на
углеводороды произошло вновь. Цена
на нефть опустились сначала до 70
долларов, а затем оказались по не¬
которым маркам нефти ниже 60 дол¬
ларов за баррель.
В мире росла безработица, сокра¬
щалось промышленное производство
и объем мировой торговли. Уже к на¬
чалу 2009 года баррель нефти мог
опуститься до 40-50 долларов. В пер¬
спективе под давлением кризиса уг¬
леводороды способны были подеше¬
веть еще более, дойдя до 20 долларов
за баррель (уровень 2002 года). В пра¬
вительстве России обсуждали перс¬
пективы, но считали, что дешеветь
нефть не будет. Об этом чиновники
не раз заявляли публично, часто в
канун нового падения стоимости уг¬
леводородов. Все это походило на
самоуспокоение. Прогноз ЦЭИ ИГСО

На пульсе кризиса
(Левая Политика» No 07-08
вызвал немалый интерес, но с ним
никто не хотел соглашаться. Лишь
когда цена на нефть перешагнула 65-
долларовый порог, буржуазные ана¬
литики вдруг осознали, что нефть и
вправду продолжит дешеветь.
В условиях нового обрушения не¬
фтяных цен экономику России ожи¬
дало погружение в кризис, опережа¬
ющее другие страны. ИГСО прогно¬
зировал в сентябре: «Государство
вынужденно будет перейти от нало¬
гового стимулирования сырьевых
корпораций к прямому их субсидиро¬
ванию. Возрастут проблемы в банков¬
ском секторе и отечественной индус¬
трии. Начнутся массовые сокращения
персонала. Значительно ускорится
ослабление внутреннего рынка и воз¬
растет инфляция. Фондовый рынок
продолжит терять инвесторов, требуя
все больших государственных влива¬
ний». Проблемы начались уже при
снижении стоимости углеводородов
до 70-80 долларов за баррель. Сырь¬
евые монополии стали быстро терять
способность стабильно платить по
долгам. Правительство оказалось
вынужденным протянуть нефтяным
монополиям золотую руку помощи.
Судьба металлургов
Отечественную металлургичес¬
кую отрасль ожидают проблемы, ана¬
логичные тем, что переживают метал¬
лурги Украины, — к такому заключе¬
нию пришли специалисты ЦЭИ ИГСО
в начале октября 2008 года. По их
мнению, дальнейшее снижение миро¬
вого спроса на металлы должно было
привести к сокращению объемов про¬
дукции производимой российскими
комбинатами. К концу года этот по¬
казатель мог составить порядка 30 %.
В реальности для некоторых компа¬
ний он оказался даже выше. Цеха
замирали, рабочие подпадали под со¬
кращение или теряли в заработке.
Металлургические компании столк¬
нулись с ростом затруднений. Спрос
на металл падал, так как автомобили,
станки и различное оборудование
продавались все хуже.
Вместе с падением фондовых
рынков и стоимости нефти в мире
продолжалось снижение цен на про¬
мышленные металлы. Лидером ста¬
ла медь. По итогам торгов первой не¬
дели октября цена на нее опустилась
на 14 %. Немногим лучше были пока¬
затели олова и никеля. Дешевели
практически все виды металлов, на¬
чиная с цинка и заканчивая сталью.
Тенденция являлась долгосрочной.
Весь период мирового кризиса цены
на сырье и полуфабрикаты должны
были оставаться низкими.
Промышленное потребление сы¬
рья падало вместе с активностью по¬
требителей. Это неминуемо влекло за
собой свертывание производства в
России. Снижение стоимости про¬
мышленных металлов на мировом
рынке отражало тяжелое положение
машиностроения.
Падение спроса на металлы по¬
чти моментально привело к уменьше¬
нию их выпуска в Украине. На начало
октября объем производства в этой
стране находился на минимальном за
четыре года уровне. На складах ком¬
паний из-за проблем со сбытом ско¬
пилась продукция в объеме месячно¬
го производства. Остановлено было
17 из 36 доменных печей. Рассматри¬
валась возможность полной останов¬
ки предприятий. В отрасли зрели по¬
вальные увольнения. В российской
металлургии проблемы не зашли сра¬
зу настолько далеко. Однако посте¬
пенное исчерпание компаниями де¬
нежных резервов вело к аналогичным
с Украиной последствиям.
Металлы занимали второе место
после нефтегазового элемента в пе¬
речне товаров, поставляемых Росси¬
ей на мировой рынок. Доля металлов
и иного сырья для зарубежной про¬
мышленности в отечественном экс¬
порте составляла, по итогам 2007
года, порядка 20 %. Падение мировых
цен на сырье ослабило ведущие оте¬
чественные компании, способствуя
углублению кризиса.
Эмиссия разгоняет
цены
Сохранение практики наращива¬
ния рублевой массы в экономике рез¬
ко усиливало инфляцию. Эмиссион¬
115

«Левая Политика» № 07-08

ная политика российских властей
способствовала разрушению кризи¬
сом внутреннего рынка страны. К та¬
ким выводам можно было прийти, про¬
анализировав хозяйственные послед¬
ствия деятельности Министерства
финансов РФ. В октябре-ноябре 2008
года кризис в России продолжал бес¬
препятственно развиваться. Вслед за
фондовым рынком и банковской сфе¬
рой он все больше поражал реальный
сектор экономики. Начались уволь¬
нения. Опережая по темпам другие
государства, росла инфляция.
В условиях наступающего кризи¬
са антиинфляционные меры приобре¬
тали особое значение. Однако финан¬
совая политика правительства была
направлена в ином направлении. По
официальным данным, прирост де¬
нежной массы в 2007 году составлял
почти 50 % (неофициально был выше,
60 %), что способствовало резкому
росту цен еще до первых биржевых
ударов глобального кризиса. В 2008
году он стал равняться 30-35 %. В
2009 году, согласно заявлению Куд¬
рина, увеличение денежной массы
должно было составить 30-33 %.
Правительство вбрасывало допол¬
нительные рубли посредством выку¬
па у корпораций валютной выручки.
Валюта убиралась из обращения, что
способствовало снижению инфляции
в США и ЕС, но разгоняло ее в Рос¬
сии за счет увеличения денежной
массы, в разы превосходящего рост
производства. В результате реальные
зарплаты россиян падали, что умень¬
шало издержки экспортеров, но ду¬
шило потребление.
Эмиссия в России почти в десять
раз превышала приемлемый показа¬
тель (уровень прироста производи¬
мых товаров). Она тормозила эконо¬
мический рост прежде, но в условиях
кризиса стала способствовать высо¬
кой инфляции и разрушению внутрен¬
него рынка России. По оценке ИГСО,
покупательная способность потреби¬
тельского рубля упала в 2007 году на
40-50 %. В 2008 году показатель обе¬
щал составить 50-65 %, поскольку
эмиссионное обесценивание рубля
накладывается на первые инфляци¬
онные последствия кризиса.
116
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА

Все это дело российский рынок
чрезвычайно уязвимым. В 2009 году
на волне массовых увольнений и но¬
вого подрыва покупательной способ¬
ности национальной валюты страну
ожидало колоссальное падение про¬
даж на внутреннем рынке. В услови¬
ях кризиса эмиссия вообще была не¬
допустима. Однако с точки зрения
неолиберальных экономистов, все,
что снижало затраты на рабочую силу,
являлось благом.
Экспортная выручка корпораций
сокращалась. Но падение зарплат
работников не помогало компенсиро¬
вать потери монополий. Государствен¬
ные финансы постепенно станови¬
лись главным источником существо¬
вания корпораций и крупнейших бан¬
ков. Для поддержания остальных не
оказывалось свободных средств.
Правительство и не стремилось спа¬
сать всех. Его помощь компаниям
была в 2008 году исключительно ад¬
ресной. От старой эмиссионной по¬
литики власть не собиралась отказы¬
ваться. Банкротство уже грозило
многим компаниям. В 2009 году эко¬
номическая ситуация в стране долж¬
на была лишь усложниться, а тяготы
населения возрасти.
Массовые
увольнения
начались
В октябре-ноябре 2008 года в Рос¬
сии начались массовые увольнения.
Происходило сокращение рабочих в
металлургии, машиностроении, стро¬
ительной и других отраслях. Уволь¬
няли офисных и торговых работников.
Причина увеличивающихся сокраще¬
ний персонала была одна — пробле¬
мы, испытываемые компаниями
вследствие развития экономическо¬
го кризиса. Пока правительство стре¬
милось побороть кризис исключи¬
тельно денежными вливаниями в
коммерческие институты, ситуация
продолжала ухудшаться. Наемным
работникам не оказывалось никакой
материальной либо административной
поддержки. Напротив, главными по¬
страдавшими от кризиса становились
На пульсе кризиса
«Левая Политика» № 07-08
они, поскольку вынуждены были рас¬
считывать только на собственные
силы.
Государство не препятствовало
увольнениям и не принимало мер,
направленных на трудоустройство
лишившихся заработка людей, число
которых продолжало стремительно
возрастать. В стране практически не
существовало системы социальной
поддержки безработных. Отсутство¬
вали специальные программы по за¬
щите женщин, попадающих под сокра¬
щения. Материальное положение ра¬
бочих ухудшалось в результате вы¬
сокой инфляции и разворачивающе¬
гося сокращения зарплат. Распрост¬
ранение получило срезание преми¬
альной части оплаты труда (нередко
доходящей до 50 %) и сокращение
теневой составляющей заработка.
Такая политика вызывала рост недо¬
вольства трудящихся всей существу¬
ющей социально-экономической си¬
стемой. Но это недовольство в 2008
году оставалось скупым и лишенным
последствий. Десятки миллионов на¬
емных работников остро чувствова¬
ли собственную незащищенность пе¬
ред лицом наступающего кризиса, но
не представляли себе коллективного
решения проблем.
Власть могла действовать без ог¬
лядки на массы. Биржевые игроки в
конце октября впервые за долгое вре¬
мя сияли позитивом. Фондовый ры¬
нок России понемногу приходил в
себя. Аналитики уверяли, что компа¬
нии вскоре расправятся с трудностя¬
ми и все может наладиться. На деле
перспективы оставались прежними.
Складывающаяся ситуация бес¬
покоила российские профсоюзы. Бо¬
лее половины отечественных пред¬
приятий принимало меры по сниже¬
нию затрат на оплату труда. В ряде
компания сокращения затронули от
10 до 30 % персонала. В некоторых
фирмах уволенными оказывались
80 % сотрудников. Увольнение грози¬
ло миллионам работников во всех
сферах национального хозяйства.
Предприятия все больше переклады¬
вали свои проблемы на персонал. Рос¬
сийский союз промышленников и
предпринимателей предлагал освобо¬
дить работодателей от обязанности
выплачивать не нашедшим новую ра¬
боту сотрудникам (уволенным по со¬
кращению штатов) зарплату в тече¬
ние двух месяцев. В таких условиях
рабочим не на что было больше рас¬
считывать, кроме как на собственные
силы. Сопротивление людей немину¬
емо должно было начать возрастать.
В обществе явно ощущались первые
признаки больших перемен. Кризис
все еще находился в самом начале.
Главные события были впереди.
Правительство стремилось вся¬
чески облегчить положение ведущих
компаний. Еженедельно крупные
суммы выделялись для поддержания
финансовых институтов. Намечено
было предоставление 9 млрд долла¬
ров помощи ведущим нефтяным кор¬
порациям: «Газпрому», «Роснефти»,
ЛУКОЙЛу и ТНК-ВР. На долю этих
экспортеров сырья приходится 70 %
нефтедобычи и 90 % газодобычи в
России. Из резервов страны было
выделено 50 млрд долларов на спа¬
сение фондового рынка. Вместе с тем
на поддержание сокращающихся до¬
ходов населения не было потрачено
ни рубля. Подобные меры даже не
планировались.
Считалось, что как только компа¬
нии уволят «лишний персонал», их
положение улучшится. Однако все
было не так. Сокращение зарплат и
массовые увольнения только ухудша¬
ли ситуацию на внутреннем'рынке,
еще более ослабляя спрос. Вместе с
тем недовольство население продол¬
жало накапливаться, все еще явля¬
ясь безадресным. Однако в 2009 году
можно было ожидать роста протест¬
ных выступлений.
Зачем России ВТО
Чтобы улучшить положение экс¬
портных отраслей, власти планирова¬
ли ускорить вступление России в
ВТО. Вопреки прошлым заявлениям,
российское правительство продолжа¬
ло в конце 2008 года подготовку к
вступлению страны в ВТО. Перегово¬
ры между представителями России и
Всемирной торговой организации не
были прекращены. Предполагалось,
117

«Левая Политика» № 07-08

что присоединение РФ к ВТО произой¬
дет уже в марте 2009 года. В ЦЭИ
ИГСО были убеждены: распростране¬
ние правил ВТО на Россию в услови¬
ях кризиса обрушит национальную
экономику. Лишившись и без того
слабой защиты от иностранных кон¬
курентов, отечественные товаропро¬
изводители могут быстро потерять
основной рынок сбыта. Это неминуе¬
мо повлечет негативные последствия
для торговли, сферы услуг и кредит¬
ных организаций. Сильно пострадает
аграрный сектор. Без работы может
оказаться еще больше рабочих.
Вступление страны в ВТО выгля¬
дит выгодным для российских сырь¬
евых корпораций, ориентированных
на экспорт. Прежде всего, в нем за¬
интересованы компании нефтегазо¬
вого сектора экономики. Ради сохра¬
нения высоких прибылей в условиях
падения мировых цен на нефть они
готовы пожертвовать внутренним
рынком страны, оставив его без про¬
текционистской защиты при возрас¬
тающей потребности в ней. За все
выигрыши для сырьевых монополий
от присоединения России к ВТО при¬
дется дорого расплачиваться населе¬
нию и отечественным предприятиям.
Полное открытие российского рынка
для иностранных товаров и капиталов
в условиях кризиса способно вызвать
катастрофу.
Приток в Россию не находящих
сбыта товаров облегчит положение
иностранных корпораций. Но для ос¬
лабленной кризисом отечественной
экономики это станет мощным уда¬
ром с массой тяжелейших послед¬
ствий. Внутренний рынок страны нуж¬
дается в максимальном закрытии от
внешней конкуренции и поддержании
потребительской активности населе¬
ния. Чтобы снизить давление глобаль¬
ного кризиса на Россию, доля реали¬
зуемых в стране товаров отечествен¬
ного производства должна возрастать,
а не снижаться.
Год грядущий
2009 год обещает стать крайне
тяжелым для государственных фи¬
нансов России. Валютные резервы
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА
страны могут оказаться полностью
израсходованными, а кризис — ос¬
таться непобежденным. Справиться
с ним, просто накачивая деньгами
теряющий доходы бизнес, абсурд.
Бюджет государства впервые за пос¬
ледние годы может сделаться дефи¬
цитным. В 2009 году цена на нефть
рискует опуститься ниже 40 долларов
за баррель. Снижение стоимости уг¬
леводородов не может остановить
сокращения их потребления. Воздей¬
ствие кризиса на экономику России
обещает существенно возрасти. Си¬
туация на внутреннем рынке не мо¬
жет не ухудшиться. Кризис должен
поразить все секторы национального
хозяйства.
Золотовалютные резервы России
сократились в ходе сентября-октяб¬
ря 2008 года почти на 50 млрд долла¬
ров. Валютные накопления правитель¬
ства также обесценивались вслед¬
ствие падения покупательной способ¬
ности доллара и евро. Одновременно
теряли стоимость ценные бумаги, в
которые тайком была инвестирована
значительная часть государственных
денежных запасов. В конце октября
золотовалютные резервы России со¬
ставляли примерно 515 млрд долла¬
ров. С 8 августа, когда их размер до¬
стиг максимума в 597,5 млрд долла¬
ров, государственные запасы валют
и ценных металлов потеряли более 82
млрд долларов.
Склады многих промышленных
предприятий в России были заполне¬
ны нереализованной продукцией. В
индустрии сокращались объемы про¬
изводства. Фактически экономика
России перешла от хозяйственного
роста к спаду. Продолжала снижать¬
ся скорость обращения капиталов:
деньги возвращались медленно и с
неохотой. Спрос на кредит рос, а нор¬
ма прибыли либо уменьшалась, либо
становится отрицательной. Кризис
еще только начал сказываться на
отечественном хозяйстве. Рассчиты¬
вать на спонтанные перемены к луч¬
шему было неверно.
Еще до окончания 2008 года мож¬
но было ожидать роста государствен
ных расходов при сокращении по
ступлений в бюджет от сырьевогс
118

	На пульсе кризиса
экспорта. В период высоких цен на
нефть государственный бюджет на 2/
3 формировался доходами от ее про¬
дажи. В условиях продолжающегося
падения стоимости углеводородов,
металлов и другого сырья правитель¬
ство вынужденно было субсидировать
отечественные монополии. Одновре¬
менно возрастала потребность бан¬
ковского сектора в государственном
кредитовании.
В 2009 году бюджет России ока¬
жется дефицитным, считали в ИГСО.
ЦЭИ прогнозировал: «Валютные ре¬
зервы нечем будет пополнять, а на¬
грузка на правительственные финан¬
сы повысится. Корпоративный сырь¬
евой сектор потребует больших вли¬
ваний. Возрастут проблемы банков:
их ждет скачок неплатежей по дол¬
гам». В 2009 году российским банкам
и корпорациям предстоит произвести
платежи по иностранным долгам в
	«Левая Политика» № 07-08
размере 200 млрд долларов. Эту на¬
грузку, вероятно, почти целиком дол¬
жно взвалить на себя государство.
Согласно оценке ЦЭИ ИГСО, в 2009
году поддержка государства превра¬
тится в необходимость практически
для всех секторов экономики. Пра¬
вительство, вероятно, должно продол¬
жить в 2009 году избранную антикри¬
зисную политику, направленную на
смягчение воздействия кризиса на
отдельные компании и секторы хо¬
зяйства. Руководство России просто
ожидает завершения кризиса, как
ждут окончания плохого сезона.
Ожидание от властей качествен¬
ной стратегии преодоления кризиса
в ИГСО считали необоснованным.
Кризис в 2009 году должен оставать¬
ся разрушительной реальностью.
При этом 2009 год не должен стать
для России самым тяжелым годом
кризиса.
119

«Левая Политика» № 07-08

Капитализм в эпоху
кризиса
Уолден Белло1
При подлете к Нью-Йорку у меня
возникло то же чувство, что я испы¬
тал, когда прибыл в Бейрут два года
назад, в момент израильских бомбар¬
дировок. Это было ощущение входа в
зону боевых действий. Сотрудник
службы иммиграции, проверявший
мои документы при въезде в страну,
узнав, что я занимаюсь политической
экономией, ограничился комментари¬
ем: «Надеюсь, вы, ребята, пересмот¬
рите старые учебники?» Водитель
автобуса приветствовал пассажиров
фразой: «Нью-Йорк стоит на месте,
леди и джентльмены, а вот Уолл-Стрит
исчезла, подобно башням-близне¬
цам». Даже обычно оптимистические
утренние радиопрограммы чувствуют
себя обязанными начинать с плохих
новостей, причем один из ведущих
возложил вину за грустные события
на «жирных котов» с Уолл-Стрита,
которые, оказывается, «мутировали
в свиней».
А новости и в самом деле груст¬
ные. Банкротство одного из главных
игроков с Уолл-Стрит, инвестицион¬
ного банка «Леман бразерс», сопро¬
вождался крупнейшим дефолтом в
истории США, затронувшим самое
значительное в США учреждение по
привлечению и выдаче сбережений и
кредитов — «Вашингтон Мьючуел».
Уолл-Стрит практически оказалась
национализированной, поскольку
Федеральный резерв и Казначейство
США приняли на себя все важнейшие
стратегические решения в банковс¬
ком секторе.
Обычные объяснения больше не
действуют. Чрезвычайные события
требуют чрезвычайных объяснений.
Но сначала — главный вопрос:
Позади ли худшее?
Нет, судя по противоречивым дей¬
ствиям властей в последнее время, у
них просто нет стратегии для того,
чтобы справиться с кризисом. Поче¬
му «Леман бразерс» и «Вашингтон
Мьючуел» разрешили обанкротиться,
a AIG («Америкэн интернэшнл труп»)
взяли под крыло? Очевидно, у влас¬
тей нет стратегии, а есть только так¬
тические ответы на возникающие кри¬
зисы — как у пожарной команды, бо¬
рющейся с возгораниями то в одном,
то в другом месте. 700-миллиардная
скупка «плохих» ипотечных ценных
бумаг у банков — это не стратегия, а
отчаянные усилия, призванные вос¬
становить авторитет системы, устра¬
нить размывание доверия к банкам и
предотвратить панический вывод
сбережений, в свое время вызвавший
Великую депрессию 1929 года.
Между тем банки не хотят давать
взаймы корпорациям, поскольку цеп¬
ляются за наличные деньги и другие
надежные активы, которые они могут
использовать для спасения от непред¬
сказуемого «возгорания». Вкладчики
все сильнее беспокоятся относитель¬
но надежности своих банковских вкла¬
дов. В этих кризисных условиях ни один
банк, даже внешне самый неуязвимый,
не застрахован от панического выво¬
да вкладов по типу того, что вызвал
Примечание

7 Уолден Белло является членом научного сообщества ТранснациональногоИнститута, президентом Коалиции
освобождения от долгов, ведущим аналитиком организации «Глобальный Юг» и профессором социологии Университета
Филиппин.
120

Капитализм в эпоху кризиса
[Левая Политика» № 07-08
Великую депрессию 1929 года. В мо¬
мент кризиса ни один банк состоятель¬
ным не является.
Что привело к срыву в нервном
центре глобального капитализма?
Была ли причиной жадность?
Старая добрая жадность, конеч¬
но, сыграла свою роль. Именно ее
имел в виду Клаус Шваб, организа¬
тор Вемирного экономического фо¬
рума в швейцарских Альпах, когда
он сказал своей клиентуре в Даво¬
се: «Мы должны платить за грехи
прошлого».
Не получилось ли, что Уолл-
Стрит сама себя перехитрила?
Определенно, все было именно
так. Финансовые спекулянты перехит¬
рили сами себя, создавая все более
сложные финансовые контракты,
включая так называемые деривативы,
которые призваны делать деньги из
всех видов риска. Они включали даже
такую экзотику, как договоры, позво¬
лявшие инвесторам ставить деньги на
возможность того, что корпоративные
заемщики не смогут вернуть банкам
деньги, взятые у них взаймы. Эта не¬
регулируемая многотриллионная тор¬
говля и довела AIG до беды.
17 декабря 2005 года журнал
International Financing Review похва¬
лил «Леман бразерс» за «развитие
новых продуктов и подгонку трансак¬
ций к нуждам заемщиков» и за то,
что компания позволяла себе «де¬
лать вещи, которые вы не увидите
нигде больше».
Комментарии излишни. Между
тем Уоррен Баффетт, прекративший
операции с деривативами задолго до
нынешнего кризиса, назвал эти опе¬
рации в 2003 году «финансовым ору¬
жием массового поражения», приду¬
манным «сумасшедшими буквоеда¬
ми с формулами в голове». Это прав¬
да: до нынешнего кризиса нас дове¬
ли лучшие выпускники Гарварда и
Стенфорда.
Не подвело ли нас отсутствие
регулирования?
Да, все признают, что способность
Уолл-Стрита придумывать все более
и более сложные финансовые инст¬
рументы сильно обогнала регулиру¬
ющие способности правительства.
Это произошло потому, что домини¬
рующая неолиберальная «невмеша-
тельская» идеология мешала прави¬
тельству даже помыслить о создании
более эффективных регуляционных
механизмов. Массовая торговля де¬
ривативами подвела нас к кризису, а
человеком, который больше всех сде¬
лал для предотвращения государ¬
ственного регулирования, был ни кто
иной, как Алан Гринспен, бывший гла¬
ва Федерального резерва, который
верил, что рынок деривативов сам
себя отрегулирует.
Конгресс США согласился с Грин¬
спеном и принял закон, выводящий
деривативы из-под регуляции Комис¬
сии по контролю за обменом ценных
бумаг (SEC) в 2000 году. Дерегуля¬
ция, надо отметить, не была респуб¬
ликанской инициативой. Она была
двухпартийной — демократы в этом
тоже участвовали. Но не стоит ли за
кризисом нечто большее, чем пло¬
хое регулирование биржи? Нечто си¬
стемное?
Да, стоит. То, что мы видим, — это
обострение одного из центральных
противоречий капитализма. Это кри¬
зис перепроизводства, также извес¬
тный как кризис перенакопления или
избыточных мощностей.
У капитализма всегда была тен¬
денция создавать избыточные произ¬
водственные мощности, которые бы¬
стро обгоняли покупательную способ¬
ность населения. Обгон этот облегчал¬
ся социальным неравенством, которое
снижало покупательную способность
большинства населения, таким обра¬
зом сокращая прибыльность.
Чтобы понять этот механизм, до¬
статочно обратиться к «золотому
веку» современного капитализма, а
именно к периоду 1945-1975 годов.
Это был период быстрого роста и в
развитых странах, и в далеких от ми¬
ровой экономической «оси» нарожда¬
ющихся экономиках. Почему? Во-
первых, разгон был дан восстановле¬
нием Европы и Восточной Азии из
руин Второй мировой войны. Во-вто¬
рых, выручило государство, действо-
121

■Левая Политика»» № 07-08
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА
вавшее по заветам экономиста Мей¬
нарда Кейнса. Ключевыми идеям
были госконтроль над рыночной дея¬
тельностью, активная фискальная и
денежная политика, призванная
уменьшить инфляцию и рецессию,
плюс режим относительно высоких
зарплат, сохранивший спрос.
Тогда что пошло не так?
Дело в том, что период быстрого
роста пришел к своему концу в сере¬
дине 70-х, когда «осевые» экономи¬
ки оказались в положении «стагфля¬
ции», под которой понимается совме¬
щение низкого роста с высокой инф¬
ляцией. В соответствии с правилами
классической экономики, такого быть
не могло, но это было.
«Стагфляция», однако, была все¬
го лишь симптомом более глубокой
болезни: восстановление и «переза¬
пуск» экономики Германии и Японии
в сочетании с быстрым ростом новых
промышленных гигантов — Бразилии,
Тайваня, Южной Кореи — добавил
производственных мощностей и уве¬
личил глобальную конкуренцию.
Между тем социальное неравенство
между разными странами и внутри
некоторых стран глобально ограничи¬
вало рост покупательной способнос¬
ти и спроса, сокращая прибыльность.
Эта ситуация приобрела еще более
острый характер из-за резкого повы¬
шения цен на нефть в 70-е годы.
Как капитализм пытался выйти
из кризиса перепроизводства?
Капитал испробовал три пути: нео¬
либеральная реструктуризация, гло¬
бализация, рост доли финансового
сектора в экономике (так называе¬
мая финансиализация).
Неолиберальная реструктуриза¬
ция приняла формы рейганомики и
тэтчеризма на Севере и структур¬
ной адаптации на Юге. Целью ста¬
вилось развитие аккумуляции капи¬
талов, и достичь этого предполага¬
лось несколькими методами: 1) ус¬
траняя государственные ограниче¬
ния с роста и использования капи¬
тала, 2) делая его потоки абсолютно
свободными; 3) перераспределяя
прибыль от бедных и от «среднего
122
класса» в пользу богатых. Все это
— в соответствии с теорией, по ко¬
торой богатые в таком случае полу¬
чат стимул к реинвестированию, а
это, мол, позволит перезапустить
экономический рост.
Проблема была в том, что, пере¬
распределяя прибыль в пользу бога¬
тых, вы подрезаете доходы бедных и
«среднего класса», сокращая таким
образом спрос. Что же касается бо¬
гатых, то это еще вопрос, захотят ли
они инвестировать в производство.
На самом деле богатые предпочли
пустить значительную часть своего
новоприобретенного богатства на
спекуляции.
В реальности же неолиберальная
реструктуризация привела к доволь¬
но скромным результатам: глобаль¬
ный экономический рост составил
1,1 % в 90-е годы и 1,4 % в 80-е, в то
время как в 60-е он равнялся 3,5 %, а
в 70-е — 2,4 %. А ведь в 60-е и 70-е
годы влияние государства на эконо¬
мику было намного больше, чем в
«неурожайные»» 80-е и 90-е. Неолибе¬
ральная реструктуризация не смогла
решить главную проблему — она не
«стряхнула» с экономики стагнацию.
А как глобализация могла по¬
мочь избежать кризиса?
Помимо неолиберальной реструк¬
туризации, глобальный капитал по¬
пробовал и второй путь к спасению.
Это была быстрая интеграция полу-
капиталистических, или даже докапи¬
талистических регионов мира в гло¬
бальную рыночную экономику. Роза
Люксембург видела подобные дей¬
ствия как необходимые для капита¬
лизма — иначе нельзя было поддер¬
живать уровень прибылей в «метро¬
полиях». Почему? Да потому что раз¬
вивающиеся страны — это доступ к
дешевому труду, доступ к новым, хотя
и ограниченным, рынкам и к огром¬
ным запасам сырья. Это и огромная
сфера для вложений в инфраструк¬
туру. Подобная интеграция была дос¬
тигнута за счет торговой либерали¬
зации, а также через снятие барье¬
ров для движения глобального капи¬
тала. Китай — это просто самый круп¬
ный пример интеграции некапиталис-

	Капитализм в эпоху кризиса
тического региона в глобальную ка¬
питалистическую экономику за пос¬
ледние 25 лет.
Чтобы восстановить свои тающие
нормы прибыли, значительная часть
крупнейших мировых корпораций,
входящих в первую «пятисотку» рей¬
тинга журнала «Форчун» (Fortune
500), перенесла свою деятельность в
Китай, чтобы воспользоваться вроде
бы неисчерпаемыми дешевыми тру¬
довыми резервами этой страны. К
середине первого десятилетия XXI
века от 40 до 50 % прибылей амери¬
канских корпораций поступали от их
операций за границей, преимуще¬
ственно в Китае.
И почему же эта мощная трудо¬
вая «подпорка» глобализации не
предотвратила кризис?
Проблема с дешевыми трудовы¬
ми ресурсами развивающихся стран
в том, что новые работники только
углубляют кризис перепроизводства,
еще больше увеличивая производ¬
ственные мощности. Китай внес ог¬
ромный вклад в рост производствен¬
ных мощностей за последние 25 лет,
но это привело к уменьшению цен, а
вместе с ними — и прибылей. В итоге
около 1997 года прибыли американс¬
ких корпораций перестали расти. По
подсчетам экономиста Филиппа О’Ха¬
ры, средняя норма прибыли пятисот¬
ки «Форчун» снизилась с 7,15 % в
1960-1969 годы до 5,3 % — в 1980-
1990-е. Затем она упала до 2,29 % в
1990-1999 годы и до 1,32 % — в 2000-
2002 годы. К концу 1990-х годов, при
избыточных мощностях практически
в каждой стране, зазор между произ¬
водственными мощностями и прода¬
жами был самым большим со времен
Великой депрессии.
А почему не помог рост финан¬
сового сектора в экономике, так на¬
зываемая финансиализация?
В идеальном мире неоклассичес¬
кой экономики финансовая система
— это механизм, позволяющий при¬
влекать сбережения населения для
инвестиций в производство. В реаль¬
ном мире позднего капитализма, где
инвестиции в производство и особен-
	«Левая Политика» № 07-08
но в сельское хозяйство дают мало
прибыли из-за переизбытка мощнос¬
тей, финансовый сектор работает на
самого себя. Это значит, что огром¬
ные избыточные фонды циркулируют
по всему сектору, инвестируясь и
реинвестируясь все в том же финан¬
совом секторе.
В результате возникают опасные
«ножницы» между гиперактивной
финансовой экономикой и стагниру¬
ющей экономикой реальной. Эти нож¬
ницы не являются случайностью:
«взрыв» финансовой экономики, о
котором сейчас так много говорят,
был вызван стагнацией экономики
реальной.
Почему же финансиализация
оказалась источником нестабиль¬
ности?
Инвестирование в операции фи¬
нансового сектора — это попытка
выжать стоимость из уже созданной
стоимости. Такая операция может
принести прибыль, но она не создает
новую стоимость — её создают толь¬
ко промышленность, сельское хо¬
зяйство и сфера услуг. В итоге инве¬
стиционные операции становятся
очень нестабильными, так как цены
акций на бирже могут радикально от¬
личаться от их реальной стоимости.
Задача финансистов — подключать¬
ся к «пирамидам» в период их роста
и быстро продавать акции до_того,
как реальность приведет к неизбеж¬
ной «коррекции», которая является
ничем иным, как возвращением к
реальной стоимости. Радикальное
«вздутие» цен, сильно превосходя¬
щее реальную стоимость ценной бу¬
маги — это и есть пресловутый «пу¬
зырь», существованием которого
либеральные экономисты объясняют
все наши беды, не объясняя, откуда
он взялся.
С тех пор, как в 80-е годы рынки
капиталов были отпущены на свободу,
финансовый капитализм испытал не
меньше сотни кризисов, выращивая
один пузырь за другим из-за своей спе¬
кулятивной мании. Достаточно вспом¬
нить мексиканский кризис 1994-1995
годов, азиатский 1997-1998 годов, рус¬
ский дефолт 1998 года и т.д.
123

(Левая Политика» No 07-08
КРИЗИС КАПИТАЛИЗМА
А как сформировался нынеш¬
ний пузырь?
Нынешний коллапс на Уолл-Стрит
уходит своими корнями в технологи¬
ческий пузырь конца девяностых,
когда акции пионеров интернета бук¬
вально взлетели вверх, а потом рух¬
нули, похоронив под своими облом¬
ками 7 триллионов долларов и выз¬
вав рецессию 2001-2002 годов.
В принципе, это явление было
вызвано политикой «отвязанных де¬
нег», проводившейся Аланом Гринс¬
пеном. Эта политика поощряла обра¬
зование «технологического пузыря».
Когда пузырь лопнул, перейдя в ре¬
цессию, Гринспен, пытаясь предотв¬
ратить долгий спад, снизил ставку
рефинансирования до самой нижней
отметки за 45 лет — до одного про¬
цента. Это произошло в июне 2003
года, и потом еще более года Гринс¬
пен держал эту невероятно низкую
ставку. Это способствовало форми¬
рованию нового пузыря — пузыря
недвижимости.
Еще в 2002 году многие прогрес¬
сивные экономисты, в том числе Дин
Бейкер из Центра исследований эко¬
номической политики, предупрежда¬
ли о возникновении пузыря недвижи¬
мости. Однако оптимисты, включая
нынешнего главе Федерального ре¬
зерва Бена Бернанке, объясняли рост
цен на жилье в США «сильным эко¬
номическим ростом», а не спекуля¬
тивной деятельностью. Зная об этом,
не удивляешься, что ипотечный кри¬
зис лета 2007 года застал этого гос¬
подина врасплох.
И откуда же вырос этот новый
кризис?
На самом деле ипотечный кризис
не был примером того, как предложе¬
ние вдруг обогнало спрос. Сам спрос
был во многом искусственно создан
той спекулятивной манией, которая
охватила девелоперов и финансистов,
торопившихся сорвать большие при¬
были со своего доступа к иностран¬
ным деньгам — прежде всего, к день¬
гам из Азии, — которые в течение пос¬
леднего десятилетия затопили США.
Миллионам людей были предложены
ипотеки или просто огромные займы
124
— и все это под дразняще низкие про¬
центы. Финансисты собирались доб¬
рать свои прибыли потом, выбивая их
из новоиспеченных квартирохозяев.
Так почему же американская
ипотека оказалась такой большой
проблемой для всего мира?
Потому что риски затем «застра¬
ховывались» по сложным дериватив¬
ным схемам. Ипотечные фонда рабо¬
тали с многослойным «пирогом» по¬
средников, которые расписывали рис¬
ки так, чтобы перегрузить их на пле¬
чи банков и институциональных ин¬
весторов. Эти учреждения, в свою
очередь, переписывали их на другие
банки. Весь замысел состоял в том,
чтобы быстренько провести продажу,
сделать хорошенький «профит», а
потом перегрузить риск на дурачков
из следующего звена этой порочной
цепи.
То, что мы видим сейчас, — это
только начало болезни. Уже сейчас
40 % ипотечных займов, по подсче¬
там Джорджа Сороса, могут закон¬
читься дефолтом в течение ближай¬
ших двух лет. Вся беда в том, что «ток¬
сичные» ценные бумаги, чья номи¬
нальная стоимость достигает трилли¬
онов, уже были «впрыснуты» в гло¬
бальную финансовую систему. Кро¬
веносная система глобального капи¬
тализма фатально заражена. И мы не
знаем, кто именно уже получил ви¬
рус, потому что вся финансовая сис¬
тема стала такой непрозрачной —
именно из-за слабой регуляции.
Как могли титаны Уолл-Стрит
рухнуть, как карточные домики?
В случаях с «Леман бразерз»,
«Меррилл Линч», «Фэнни Мей» и
«Фреди Мак» проблема была в том,
что огромное количество «токсич¬
ных» ценных бумаг просто задавило
их резервы, вызвав неуправляемый
коллапс. И за ними могут последо¬
вать многие другие, поскольку «ток¬
сичные» активы часто просто не учи¬
тываются в приходно-расходных кни¬
гах. Когда эти балансы будут скор¬
ректированы таким образом, что от¬
разят тот факт, что на самом деле они
этими активами владеют.

	Капитализм в эпоху кризиса
За ними последуют многие дру¬
гие компании: подойдет срок других
спекулятивных операций — таких,
как кредитные карты и разные виды
страхования рисков. American
International Group (AIG) была выве¬
дена на чистую воду именно из-за ее
мощного «влипания» в такие схемы,
как дефолты по кредитам, а также
так называемые деривативы, когда
инвесторам разрешается делать
ставку на то, что некая компания
объявит дефолт по своим долгам.
Подобные ставки уже оставляют ры¬
нок в 45 триллионов долларов, кото¬
рый полностью лишен всякой регу¬
ляции. Между тем это число пяти¬
кратно превышает весь рынок аме¬
риканских государственных кредит¬
ных обязательств. Именно огромный
размер активов, которые могли обес¬
цениться в случае коллапса AIG зас¬
тавил Вашингтон прийти этой компа¬
нии на выручку, а «Леман бразерс»
с легким сердцем отправить к пра¬
отцам.
А что произойдет в ближайшее
время?
Мы можем с уверенностью ска¬
зать, что будет еще больше банк¬
ротств и правительствам придется
выкупать из финансовой «ямы» мно¬
жество банков. Причем к американс¬
ким жертвам присоединятся и другие,
поскольку в Азии, например, амери¬
канская рецессия перерастет в еще
худшую рецессию. Причина в том, что
основной рынок для товаров из Китая
находится в США, а Китай закупает
сырье и полуфабрикаты для своего
«американского» экспорта в Южной
Корее, Японии и других странах Юго-
Восточной Азии. Глобализация сдела¬
ла их расставание невозможным.
	«Левая Политика» No 07-08
США, Китай и вся Юго-Восточная Азия
— это три пленника, прикованные к
одному бревну.
Можно ли обобщить ситуацию?
Коротко можно сказать так: «осы¬
пание» Уолл-Стрит объясняется не
просто жадностью или недостатком
госрегулирования в гиперактивном
секторе. Случившееся — послед¬
ствие кризиса перепроизводства, ко¬
торый терзал глобальный капитализм
с середины 70-х.
Усиление роли финансовой со¬
ставляющей в инвестиционной дея¬
тельности было одним из путей ухо¬
да от стагнации. Другими путям та¬
кого ухода были неолиберальная ре¬
структуризация и глобализация. По¬
скольку и неолиберальная реструк¬
туризация, и глобализация могли
предложить лишь временное облег¬
чение, «раздувание» финансового
сектора стало очень привлекатель¬
ным механизмом для обеспечения
сверхприбылей. Но финансиализа-
ция, как оказалось, ведет по опасно¬
му пути, вызывая спекулятивные
пузыри. Проблема с этими пузыря¬
ми в том, что они обеспечивают вре¬
менное процветанию немногих, зато
реальная экономика расплачивает¬
ся за них банкротствами компаний и
рецессией.
Все это оставляет нас наедине с
главными вопросами: насколько глу¬
бокой будет рецессия? Нуждается ли
экономика США в еще одном спеку¬
лятивном пузыре, чтобы выбраться
из рецессии? И если да, то где воз¬
никнет следующий «волдырь»? Неко¬
торые эксперты указывают на воен¬
но-промышленный комплекс как на
возможное место «вздутия», но это
будет уже другая история.
125

ЛЕВЫЕ НА ЗАПАДЕ
Новая
антмкапитагвютическая
партия во Франции:
надежды и
сомнения
От редакции
На протяжении последних десяти
лет Франция представляла собой по¬
литический парадокс. Начиная с 1995
года, когда забастовка государствен¬
ных служащих, поддержанная огром¬
ным большинством населения, опро¬
кинула планы правого правительства,
пытавшегося провести неолибераль¬
ную реформу, страна явно сдвигалась
влево. Эта радикализация масс была
проявлялась всякий раз, когда у
граждан республики обнаруживался
шанс заявить властям о своем мне¬
нии. На референдуме по Европейской
конституции французы провалили
официальный проект, обрушив в кри¬
зис всю тщательно построенную схе¬
му авторитарно-неолиберального пре¬
образования государственных струк¬
тур континента. Затем бунтовали на¬
селенные потомками иммигрантов
пригороды Парижа. В скором време¬
ни новая волна массовых уличных
выступлений и стачек привела к тому,
что был сорван проект закона о пер¬
вом найме, ограничивавший права
рабочих. Короче, неолиберальная по¬
литика наталкивается не просто на
сопротивление, но на сопротивление
массовое, эффективное и успешное.
126
С другой стороны, левое прави¬
тельство, пришедшее к власти после
стачки 1995 года, по своим практи¬
ческим результатам оказалось для
трудящихся несравненно хуже како¬
го-либо из правых кабинетов: оно про¬
вело самое большое число привати¬
заций, причем в этом процессе наря¬
ду с лидерами социалистов активно
участвовали представители коммуни¬
стической партии и «зеленые».
Правительство «плюралистичес¬
кой левой» уступило место очеред¬
ному правому кабинету, а когда ста¬
реющий президент Жак Ширак поки¬
нул свой пост, левые не смогли выиг¬
рать президентские выборы, несмот¬
ря на то что все опросы свидетель¬
ствовали о симпатиях к ним электо¬
рата. Николя Саркози легко победил
деморализованных и дискредитиро¬
ванных социалистов. Но и радикаль¬
ные левые проявили себя не с луч¬
шей стороны. Расколотые, они смог¬
ли объединиться вокруг единого
кандидата. Коммунистическая партия
потерпела самое тяжелое поражение
в своей истории. Антиглобалистские
круги, поддержавшие известного кре¬
стьянского лидера Жозе Бове, не

Новая антикапиталистическая партия во Франции... «Левая Политика» № 07-08
смогли провести успешную кампа¬
нию. Наибольшего успеха добилась
Революционная коммунистическая
лига (LCR), получившая 4 % голосов,
но и это была в значительной мере
пиррова победа — обойдя всех своих
соперников, LCR оставалась слиш¬
ком узкой политической силой, что¬
бы на собственной основе развивать
успех.
Уступив власть правым, француз¬
ские социалисты отличились снова.
Они не только выступали в поддерж¬
ку неолибералов во время референ¬
дума по Европейской конституции, но
и помогли Николя Саркози избежать
нового референдума. Для отечествен¬
ного читателя следует особо подчер¬
кнуть, что конституционные инициа¬
тивы Евросоюза, которые российская
пресса стремится представить в виде
чисто технических или политических
документов, на самом деле полны
экономических разделов, в которых
на конституционном уровне закреп¬
ляются принципы свободного рынка,
приватизации и обосновывается от¬
мена социальных прав граждан, за¬
воеванных после Второй мировой вой¬
ны. Так что массовая оппозиция по¬
добным инициативам не имеет ниче¬
го общего с национализмом.
После того, как избиратели по
всей Европе стали регулярно прова¬
ливать «интеграционные» инициати¬
вы правящих кругов, элиты открыто
заговорили о том, что по-настояще¬
му серьезные политические и эконо¬
мические вопросы нельзя оставлять
на суд «некомпетентному» населе¬
нию. Фактически речь шла уже не
только об отмене социальных прав,
но и о ликвидации элементарных граж¬
данских свобод. И именно в этот мо¬
мент социалисты не только не высту¬
пили в защиту демократии, но, напро¬
тив, единодушно пришли на помощь
президенту Саркози, проголосовав в
обеих палатах парламента за изме¬
нение французской конституции, ли¬
шив народ права на референдум. При¬
чем особенно скандально то, что го¬
лосовали они солидарно. В партии не
нашлось ни одного диссидента, кото¬
рый отказался бы подчиниться
партийной дисциплине в момент, ког¬
да руководство демонстративно по¬
сягало на самые основы французс¬
кой демократии.
Неудивительно, что прозвучав¬
ший из рядов LCR призыв к созданию
«новой антикапиталистической
партии» в таких условиях нашел ши¬
рокий отзвук в обществе. Партия еще
не сформирована, а социологи уже
пророчат ей до 20 % голосов. Извест¬
ная деятельница антиглобалистского
движения Сьюзан Джордж оценивает
перспективы новой партии несколь¬
ко скромнее — на уровне 10-14 %, но
и это выглядит весьма впечатляюще
для политической силы, которая еще
только зарождается. В Германии Ле¬
вая партия (die Linke) на первых же
своих выборах набрала более 9 % го¬
лосов, но следует помнить, что она
опиралась на электоральную базу
Партии демократического социализ¬
ма, которая устойчиво набирала 4-
6 % голосов на федеральных выбо¬
рах, а в Восточной Германии привле¬
кала до 20 % электората.
Та же Сьюзан Джордж отмечает,
что популярность новой партии отча¬
сти связана с информационной поли¬
тикой Саркози, который надеется с
ее помощью расколоть голоса социа¬
листов и окончательно похоронить
Соцпартиию в качестве соперника на
выборах. Однако подобные расчеты
могут оказаться несколько наивны¬
ми: если левых пустить в парламент
и дать им возможность развиваться,
они сами в сравнительно скором вре¬
мени смогут представлять собой се¬
рьезную угрозу. И не только для элек¬
торальных комбинаций Саркози, но и
для системы в целом.
На фоне нарастающего кризиса
мирового капитализма популярность
леворадикальной партии может толь¬
ко вырасти. Так что при условии, что
ее организаторы не совершат каких-
то особенных глупостей или публич¬
ных предательств, их перспективы
выглядят весьма впечатляющими.
И все же, несмотря на столь ра¬
достные перспективы, будущее новой
партии далеко не бесспорно. Если
внешние обстоятельства скорее ра¬
ботают на нее, то внутренние — зача¬
стую против. Прежде всего, органи-
127

«Левая Политика» № 07-08

заторам новой партии не удалось при¬
влечь на свою сторону сколько-ни¬
будь заметные группы диссидентов
из умирающих старых партий. Воз¬
можно, они смогут это сделать после
успеха на выборах, но пока ни левое
крыло социалистов, ни сколько-ни¬
будь значительное число членов ком¬
партии в новую организацию перехо¬
дить не собираются. Есть лишь не¬
большие группы, составляющие ле¬
вое крыло компартии, которые гото¬
вы вступить (например, коллектив
«Прометей», да и то не весь). Но речь
идет максимум о нескольких десят¬
ках человек.
В итоге, костяком новой партии
остается все та же Революционная
коммунистическая лига, пусть и по¬
полнившая свои ряды значительной
массой независимых активистов и
проводящая в средствах массовой
информации успешный и компетент¬
ный «ребрендинг». На протяжении про¬
шедших лет LCR переживала не толь¬
ко подъем, связанный с приходом це¬
лого поколения молодых активистов,
но и внутренний кризис... порожден¬
ный той же самой причиной! Между
старшим и новым поколением развер¬
нулась острая борьба. Разумеется,
вопрос несводим к разрыву поколе¬
ний (часть исторических лидеров Лиги
поддержала молодых), но и может
быть представлен в виде традицион¬
ной борьбы правых и левых. Напри¬
мер, часть «исторических кадров» LCR
во главе с Кристофом Агитоном под¬
держала на президентских выборах
Жозе Бове, даже составила костяк его
избирательной команды. И полностью
в этом качестве провалилась...
Постоянная внутренняя борьба в
LCR накладывается на рыхлость, нео¬
пытность и неорганизованность «но¬
вой» массы, вступающей в ряды фор¬
мирующейся антикапиталистической
партии, на недоверие «антиглобалис¬
тской интеллигенции», которая не
может простить унижения, связанно¬
го с провалом Жозе Бове и с враж¬
дебной неуступчивостью компартии,
превратившейся в своего рода вас-
	ЛЕВЫЕ НА ЗАПАДЕ
сала социалистов. Подобное поведе¬
ние ФКП отчасти связано с полити¬
ческой практикой, при которой финан¬
сирование партии и ее возможность
сохранять профессиональный бюрок¬
ратический аппарат зависят от суще¬
ствования коммунистических мэрий
в некотором количестве небольших
провинциальных городков. В свою
очередь, чем слабее массовая база
партии, тем больше сохранение «ком¬
мунистических мэров» на своих по¬
стах зависит от поддержки Социали¬
стической партии. Поддержка, конеч¬
но, дается политически не бесплатно.
В свою очередь, руководство LCR
приняло рискованное, но оправданное
в данной ситуации решение о само-
роспуске организации. Для участни¬
ков проекта «новой антикапиталисти¬
ческой партии» подобное решение
является гарантией того, что речь не
идет о манипулировании ими со сто¬
роны троцкистского «ядра», что не
будет попыток использовать новую
партию как «сырье», «кадровый ре¬
зервуар» для Лиги. Короче, что не
повторятся внутренние конфликты и
противоречия, которые способствова¬
ли развалу коалиции Respect в Анг¬
лии. Но, с другой стороны, надо пони¬
мать, что руководство LCR рискует.
В случае провала партийного проек¬
та оно может оказаться без собствен¬
ной организации.
Таким образом, если не сводить
перспективы левой партии к чисто
электоральным возможностям, кар¬
тина вырисовывается далеко не од¬
нозначная. Но с другой стороны, ка¬
ковы бы ни были сложности и проти¬
воречия происходящего процесса,
речь идет о попытке, которая может
серьезно изменить политический пей¬
заж Франции. А это значит — и Евро¬
пы, и мира.
В общем, ставки достаточно вы¬
соки.
И у российских левых есть все
основания, трезво глядя на происхо¬
дящее и не предаваясь иллюзиям,
желать успеха своим французским
товарищам.
128

«Левая Политика» Ns 07-08
Даниель Бенсаид:
Мы недооценивали
живучесть
сталинизма
Беседа с Себастьяном Раймонди и Мишелем Суриа (Lignes,
Франция)
Наш журнал обычно не зани¬
мается вопросами политической
стратегии или электоральных цик¬
лов. Но ты занимаешь среди нас
особую позицию: ты являешься
одновременно «чистым» интеллек¬
туалом, автором многочисленных
книг по критической теории и фи¬
лософии — и активистом Револю¬
ционной коммунистической лиги.
В общем, ты интеллектуальный ак¬
тивист. В этой ситуации интересно
твое мнение об обсуждаемой ныне
публично возможности создания
новой расширенной партии лево¬
го типа. Партии или движения —
сам подбери подходящее слово.
Наверно, правильно упомянуть,
что этот проект отнюдь не нов. Ты
о нем говоришь уже больше деся¬
ти лет — с 1995 года1. Почему вы
тогда рассматривали этот проект
как возможный и даже необходи¬
мый, а он так и не заработал?
Эта идея относится к периоду еще
до 1995 года. Она родилась из конста¬
тации того факт, что падение Берлин¬
ской стены и разрушение Советского
Союза не привели к «перезапуску»
демократического социализма. А
между тем именно на этот проект и
делало свою историческую ставку те¬
чение общественной мысли, из кото¬
рого родилась Лига. Еще в 1930-е годы
Троцкий сформулировал две гипоте¬
зы развития событий после мировой
войны. Или антибюрократическая ре¬
волюция вновь запустит революцион¬
ный процесс, начавшийся на исходе
Первой мировой войны, или, напротив,
советский режим будет свергнут, а
капитализм — восстановлен. Ни пер¬
вая, ни вторая гипотеза не реализова¬
лись — по крайней мере, в тех фор¬
мах, которые виделись Троцкому.
Теперь-то ясно, что 1989 год пред¬
ставлял собой контрреволюцию, кото¬
рая давно подкрадывалась. Когда мы
говорим о контрреволюции, мы гово¬
рим не о «революции наоборот», а, если
использовать слова Жозефа де Мест-
ра2, о своеобразной противоположно¬
сти революции. Речь идет об асиммет¬
ричном процессе, который начался в
конце 20-х годов и принес свои плоды к
1989-1991 годам, когда наступила раз¬
вязка. В начале 90-х нам пришлось кон¬
статировать, что эти события обозна¬
чили исторический обрыв. Фигуры Троц¬
кого и Бухарина стали фантомными
образами с плакатов, они не значили
для новых политических поколений
Советского Союза или Восточной Ев¬
ропы ровным счетом ничего. Память
оказалась в числе проигравших.
Мир оказался немедленно вверг¬
нут в миражи либеральной мондиали-
зации. Альтернативные пути развития,
боровшиеся со сталинизмом в пери¬
од между двумя войнами, были быст¬
ро забыты, они оказались погребены
под руинами всего этого периода...
Таким образом, проблема была
поставлена в 1989-1991 годах. Забас¬
129

‘Левая Политика» No 07-08
ЛЕВЫЕ НА ЗАПАДЕ
товки 1995 года вроде бы демонстри¬
ровали возможность создания ново¬
го перспективного левого движения
группами активистов, профсоюзов и
прочих общественных ассоциаций. Но
надежды не оправдались. Левую пер¬
спективу тогда подбила на взлете
слишком скорая победа социалистов
на выборах 1997 года. И это притом,
что сама эта победа была отложенным
эффектом забастовок, ставших одной
из причин роспуска президентом Ши¬
раком Национального Собрания и дос¬
рочных выборов. Профсоюзные орга¬
низации увязли в «социальном диало¬
ге» с социалистическим правитель¬
ством Жоспена, они позволили навя¬
зать себе политику «меньшего зла»3.
Так что нужда в новой левой
партии явно проявилась в 1990-е годы,
но подспудно возникла еще в 1980-е
годы. В 1988 году в эту перспективу
вписывалась попытка общей левой
кампании за кандидатуру Жюкена.
В течение 1990-х годов внутри ле¬
вых движений происходило сильное
брожение, появлялись новые лидеры,
возникали новые ветви. Компартия
пережила несколько смен поколений
реформаторов, из Соцпартии вышел
Жан-Пьер Шевенеман со своим Дви¬
жением граждан. Но большинство дви¬
жений стало сателлитами Соцпартии
— такова электоральная логика Пя¬
той республики4. Внутри социальных
движений шел поиск новых форм, на¬
шедший свое выражение в движениях
с приставкой «без» — движения в под¬
держку бездомных, беспаспортных,
бесправных... Эти движения нашли
свое символическое выражение в де¬
ятельности Пьера Бурдье...
Мы недооценивали живучесть ста¬
линизма, когда вместе с «левой оппо¬
зицией» сталинизму в 30-х и 50-х го¬
дах утверждали, что у рабочего класса
просто нет политического руководства,
которого он был бы достоин. Мысль о
том, что тело здорово и нужно только
сменить голову, оказалась ложной.
Начало 90-х показало, что нанесенные
сталинизмом разрушения намного
больше, чем мы себе представляли.
Речь не шла о маленьком отклонении
на «магистральном» (то есть един¬
ственно возможном) пути истории.
130
Речь шла о настоящей развилке, о би¬
фуркации, последствия которой мы
будем чувствовать еще долго. Стало
ясно, что необходима перестройка на
всех уровнях — профсоюзном, соци¬
альном, ассоциативном — вплоть до
политического представительства. Ею
мы и должны теперь заняться.
А как приняли ваше предложе¬
ние? Стало избрание Жоспена един¬
ственным препятствием, с которым
вам пришлось справляться?..
Избирательные успехи или пора¬
жения играли важнейшую роль в про¬
верке стойкости тех, кто составил
«многоцветную левую силу», — их спо¬
собности перейти от слов к делу или
склонности уступить сладким обеща¬
ниям власти и потеряться в тактичес¬
ких альянсах. Вся проблема этих аль¬
янсов в том, что у них нет будущего.
По мере того, как проходили годы и
один избирательный цикл сменялся
другим, правильность этого вывода
подтверждалась снова и снова. Побе¬
да левых на выборах 1997 года, на¬
пример, объединила вокруг правитель¬
ственной политики множество соци¬
альных движений, возникших в нача¬
ле 90-х годов, особенно в 1995 году.
Для политических движений выбор
был следующим: участвовать или не
участвовать в правительстве «много¬
цветных левых», солидаризироваться
с политикой этого правительства или
возражать ему по вопросам привати¬
зации, по вопросам судьбы людей,
оказавшихся без документов, по воп¬
росам Амстердамского договора, по
деталям введения во Франции 35-ча-
совой рабочей недели. Такой выбор
вставал потом много раз. Это одна из
тех причин, по которым так и не реали¬
зовалась весьма желательная перс¬
пектива объединенной кандидатуры
радикальных левых на президентских
выборах 2007 года. Было полной ил¬
люзией мечтать, что левое «нет!» Ев¬
ропейской конституции в 2005 году
представляло собой достаточную базу
для создания коалиции, способной на
победу. Начиная со съезда социалис¬
тов в Мансе, в 2005 году, мы видели,
как большинство сторонников «нет!»
в среде социалистов потихонечку вер¬
Даниель Бенсаид: Мы недооценивали живучесть... «Левая Политика» № 07-08
нулись в ряды сторонников «синтеза».
Мы же, со своей стороны, доказали,
что нас невозможно «синтезировать»
и включить в новое издание «много¬
цветной левой», которая способна в
лучшем повторить то, что делало пра¬
вительство Жоспена, или, еще хуже,
ошибки Доминика Стросс-Кана5 или
Сеголен Руаяль.
Таким образом, надо было опре¬
делиться с хорошим проектом на со¬
лидных основах (социальная справед¬
ливость, разделение национального
богатства, Европа, война, иммигра¬
ция). Но, помимо этого, надо было
еще и договориться о том, какие аль¬
янсы могут оказаться совместимы¬
ми с таким проектом, а какие — точ¬
но с ним несовместимы. Во время
кампании вдруг выяснилось, что
Французская компартия (ФКП) ока¬
залась вполне совместима с Сеголен
Руаяль, что она позволяет перекро¬
ить себя по стандартам «многоцвет¬
ной левой». Более того, Жозе Бове
настолько открыт к «роялистским»
предложениям, что даже принял не¬
что вроде правительственной миссии
от кандидатки Соцпартии, не дождав¬
шись даже второго тура президентс¬
ких выборов. Все такие метания не
могли не сделать неразличимыми
разделительные линии, которые толь¬
ко-только наметились между разны¬
ми политическими силами. Люди, ко¬
торые начали было вновь приобретать
вкус к политике, потеряли его снова...
Главный водораздел — это отно¬
шение к институтам власти. Часто
приходится слышать мнение, что соц-
партия, располагающая сильным по¬
зициями в «левых» муниципалитетах,
может проводить социальную полити¬
ку, которая будет сильно отличаться
от политики правых. (Хотя в отноше¬
нии социальной политики и иммигра¬
ции позиции левых вызывают столько
же возражений, что и политика пра¬
вых партий по тем же вопросам.) По¬
нятны мотивы социалистов — сохра¬
нить свои электоральные позиции. Но
мы-то знаем, что попытке восстанов¬
ления единой и «неразбавленной»
левой придется пройти через «инсти¬
туциональную усушку». Нужно выяс¬
нить, готовы ли мы заплатить соот¬
ветствующую цену, жертвуя эфемер¬
ными электоральными успехами во
имя идеи устойчивой перестройки
левого движения. Пытаться любой
ценой сохранить завоеванные пози¬
ции при нынешнем соотношении со¬
циальных и электоральных сил зна¬
чит обречь себя на подчиненное по¬
ложение по отношению к главной ле¬
вой силе — Соцпартии. Это значит
стать ее заложником, не получив ре¬
ального влияния на политику этой
партии. Эта истина сейчас подтвер¬
дилась в Италии, где коммунистичес¬
кая партия Rifondazione участвовала
в правительстве Романо Проди.
Отсюда идея разблокировать ситу¬
ацию «снизу», ставя на новые поколе¬
ния активистов на предприятиях, в уни¬
верситетах, в бедных «спальных» рай¬
онах. Какие-то подвижки происходят.
Прежде всего, мы наблюдаем потерю
легитимности либерального дискурса.
Его триумф в начале 1990-х — обещав¬
ший эру мира и процветания — закон¬
чился. Социальная ремобилизация про¬
является прежде всего в новом дыха¬
нии, открывшемся у движений, объе¬
диненных прежде всего своим оттор¬
жением от любых форм политической
организации и представительства. Это
отторжение содержит в себе и некую
иллюзию, что от бюрократизации мож¬
но уйти, отказавшись от некоторых
организационных форм — например,
от партий. Увы, бюрократизация-— на¬
много более сложный феномен, свой¬
ственный современным обществам.
Она связана с социальным и техничес¬
ким разделением труда, с профессио¬
нализацией в политике, с приватизаци¬
ей знаний (так называемой интеллек¬
туальной собственностью), со сложно¬
стью социальных отношений. Эта бю¬
рократизация пронизывает не только
партии, но и профсоюзные аппараты,
где кристаллизуются группы по «мате¬
риальным интересам», не избежали ее
и неправительственные организации.
Эта бюрократизация НПО тем сильнее,
чем больше они получают субсидий и
спонсорских вливаний. Ну а уж о бю¬
рократизации государственного аппа¬
рата и говорить нечего — она очевид¬
на. Так что проблема намного глубже,
чем представляется.
131

«Левая Политика» № 07-08

Сейчас, начиная с конца 1990-х и
начала 2000-х годов, мы нащупыва¬
ем границы того, что можно назвать
«социальной иллюзией», противопо¬
ставляющей «чистую» социальную ак¬
тивность «грехопадению» участия в
политике. Проблема в том, что толь¬
ко одними социальными акциями не¬
возможно удовлетворить ожидания
общества — эти ожидания простира¬
ются и на область политики, а значит,
и выборов. Этот спрос на политику, в
самом широком смысле слова, — на
него нельзя ответить только призы¬
вом к выбору меньшего зла («кто
угодно, только не» — Берлускони или
Саркози). Нельзя и просто предла¬
гать избирателю вскочить на поднож¬
ку идущего под откос поезда тради¬
ционного левого движения.
Срочная необходимость новой
партии просто запрограммирована
логикой ситуации. С одной стороны,
правые предлагают путем жестких,
даже брутальных реформ приспосо¬
бить страну к либеральной норме гло¬
бализации. С другой стороны, так на¬
зываемые левые центристы постепен¬
но объединяется вокруг социал-демок¬
ратической нормы, в последние годы
конвертировавшейся в либерализм —
иногда умеренный, иногда нет. При¬
меры очевидны: «новые лейбористы»
в Англии, «новый центр» в Германии6,
Демократическая левая партия в Ита¬
лии. Эта ситуация сигнализирует нам
о финальном банкротстве «политики
освобождения» в XX веке. Выход на
мировой рынок труда сотен миллионов
новых работников из «третьего мира»,
полностью лишенных прав и соци¬
альных гарантий, окажет негативное
воздействие на отношения между тру¬
дом и капиталом. Что же касается дег¬
радации традиционных направлений
левой политики, то эта деградация ка¬
жется мне необратимой.
В этой катастрофической ситуации
мы не должны увиливать от ответствен¬
ности. Мы знаем трудности, которые
предстоит преодолеть. Одна из них —
это тот факт, что в создании новой
партии нам приходится сталкиваться с
отсутствием надежных партнеров на¬
ционального масштаба. Многие отве¬
чают на наши предложения молчанием
132
ЛЕВЫЕ НА ЗАПАДЕ
или не соглашаются участвовать ак¬
тивно, думая, что речь идет только об
обновлении старой Лиги. Это взгляд на
жизнь с опущенной головой. Вместо
того, чтобы впадать в отчаяние, этим
людям стоило бы порадоваться, что
Лига взяла на себя инициативу, не ог¬
раничиваясь собственным избиратель¬
ным капитальцем. Вместо ворчания
этим людям стоило бы немедленно на¬
чать дискуссию: если новая партия, то
с какой программой? Для каких целей?
С какими союзниками? С какими га¬
рантиями демократичности?
Если нынешняя попытка и в самом
деле приведет только к «утолщению»
Лиги, «ворчуны» понесут ответствен¬
ность за такой исход. Мы хотя бы по¬
пытаемся. Мы сделаем это потому, что
мы — часть исторического течения,
которое несет в своем историческом
багаже большой негативный опыт. Мы
— наследники исторического видения,
которое не подчиняется постмодерни¬
стскому культу «политики малых дел»,
постоянно возрождаемого во имя лож¬
ного реализма, жертвующего страте¬
гией во имя тактики, во имя преслову¬
того «здесь и сейчас». Свести все дело
к перестройке Лиги значит не оказать¬
ся на высоте момента. Но мы понима¬
ем, что левые силы, кроме крайне ред¬
ких исторических периодов, не умно¬
жаются в мгновение ока, как это про¬
изошло с библейскими хлебами. До¬
рога будет длинной.
При всех спорах о надежности оп¬
росов общественного мнения такие
опросы показывают сейчас довольно
смутную картину общественных ожи¬
даний. Мы по крайней мере попытаем¬
ся черпать наши силы в потенциале, о
наличии которого свидетельствует
разница между огромной популярнос¬
тью Оливье Безансено7 и относитель¬
ной слабостью организованных сил,
которые пока что мобилизовались в
его поддержку. Видя, что умудрились
сделать нынешние несколько тысяч
активистов, голова кружится, когда
представишь, что смогут наворотить
команды в два-три раза больше. Но
строительство новой партии подразу¬
мевает не только количественный, но
и качественный подход. Нужно со¬
здать популярную партию, укоренен-

Даниель Бенсаид: Мы недооценивали живучесть... «Левая Политика» Ng 07-08
ную на предприятиях, в местах про¬
живания, в вузах, партию, соответ¬
ствующую социальной и культурной
многоликости французского обще¬
ства (одна из главных проблем во
Франции — пропасть между распре¬
делением сил, действующих на поли¬
тической арене, и складом самого
общества). Сможем ли мы всех этих
людей свести вместе? С одной сторо¬
ны, усилить реальные акции протес¬
та, с другой — обзавестись площад¬
ками для дискуссий, для образования,
публикаций, интернет-обозрений, соб¬
ственной издательской политикой?
Речь не идет о создании организации,
в которой интеллектуалы (назовем их
так, хотя в сегодняшнем обществе
работники умственного труда порой
бывают самыми угнетаемыми проле¬
тариями) будут всего лишь просите¬
лями. Нет, наша задача — это пред¬
принять усилия, чтобы мы оказались
способны дать бой либералам на иде¬
ологическом и культурном поле. Нуж¬
но преодолеть то, что было специфи¬
ческой проблемой рабочего движе¬
ния, начиная с 1848 года и Парижс¬
кой Коммуны — вот эту вот так назы¬
ваемую увриеристскую рабочую куль¬
туру (а на самом деле бескультурье),
поощряемую анархо-синдикалистами
и эксплуатируемую компартией под
знаменем «большевизации». В этой
«культуре» интеллектуалы всегда
находятся под подозрением в измене
интересам рабочего класса. Этот тип
асоциального поведения можно было
бы назвать синдромом Низана.
Какими могли бы быть про¬
граммные основания такой партии,
идет ли речь о финальном проща¬
нии с историческим троцкизмом?
Примечания

Речь не идет о том, чтобы заста¬
вить членов будущей партии проходить
своего рода вступительные экзамены,
заставляя их зазубривать «Коммуни¬
стический манифест» 1848 года или
Переходную программу 1938 года.
Речь идет о том, чтобы вместе отве¬
тить на вызовы, которые ставит перед
нами ситуация, в которой оказалась
страна. Чтобы ответить на эти вызо¬
вы, не хватает одной только стандарт¬
ной электоральной деятельности, не¬
обходима повседневная работа. Неко¬
торые предлагают преодолеть, нако¬
нец, искусственное разделение меж¬
ду реформой и революцией. Таким об¬
разом они ломятся в открытую дверь
(открытую по крайней мере с 20-х го¬
дов, когда в Коминтерне состоялась
дискуссия о так называемых переход¬
ных требованиях). Нет противоречия
между реформами и революцией. Ре¬
формы сами по себе не являются «ре¬
формистскими» и «соглашательски¬
ми», их нельзя рассматривать в отры¬
ве от исторической ситуации и распре¬
деления сил, в которых эти реформы
имеют место. Есть только один водо¬
раздел. С одной стороны — рефор¬
мизм окуклившийся, который рас¬
сматривает капитализм как неизбеж¬
ный горизонт нашей эпохи и ограни¬
чивает свои амбиции попыткой этот
самый капитализм улучшить. С дру¬
гой — реальная воля к перемене мира,
к тому, чтобы противопоставить логи¬
ку солидарности, общественного слу¬
жения, общего блага, обобществления
собственности — противопоставить
все это логике эгоистического расче¬
та, частного интереса, конкуренции (то
есть войне всех против всех).
Перевод Дмитрия Бабича
1Года крупных рабочих забастовок во Франции. — Здесь и далее примеч. перев.
2	Консервативный философ XIXвека.
3	Своего пика эта политика достигла в 2002 году, когда, чтобы не допустить победы ультранационалиста Ле Пена, левые
были вынуждены голосовать за Ширака, что не помешало Ле Пену получить 17 % голосов на президентских выборах в 2002
году.
4	Поощряющей через мажоритарную систему создание крупных партий.
5	Нынешний президент МВФ.
6	Провозглашенный СДПГ в качестве политики партии.
7	Кандитат в президенты от Коммунистической Революционной Лиги (LCR), получивший на выборах 4% голосв и
оказавшийся неожиданным победителем в неформальном соревновании левых—все остальные, включая компартию,
набрали существенно меньше.
133

«Левая Политика» No 07-08

Тезисы о новой
левой партии
для Франции
Коммунистическая революционная лига (L.CR), французская
секция IV Интернационала
Намереваясь начать дебаты о
перспективах новой антикапиталисти-
ческой партии — сначала среди акти¬
вистов LCR, потом среди тех, кого мог
бы заинтересовать этот проект, —
Национальное руководство Лиги выд¬
винуло следующие тезисы. Они дол¬
жны положить начало дискуссии, ко¬
торая будет развернута в ближайшие
месяцы.
1.	Несправедливость в мире не
убывает. Ровно наоборот, она продол¬
жает бить по миллиардам людей. Не¬
справедливость в самых разнообраз¬
ных формах — неизбежное следствие
капиталистической организации об¬
щества, чьей движущей силой оста¬
ется удовлетворение жажды власти и
прибыли для подавляющего меньшин¬
ства. Чрезмерные прибыли САС 401,
«золотые рукопожатия»2, огромные
зарплаты менеджеров сопровождают¬
ся усилением неравенства, которое
зачастую становится самым настоя¬
щим бедствием. Эта безумная гонка
за прибылью, еще более усиливаемая
либеральной политикой, преобладаю¬
щей в капиталистической глобализа¬
ции, порождает нищету, ухудшение
жилищных условий, незащищенность
работников, усиливает неравенство,
разрушает сферу общественных ус¬
луг и социальной защиты, вызывает
войны и разграбление «третьего
мира», угрожает всему человечеству
катастрофическим разбазариванием
энергоресурсов. Логика борьбы всех
со всеми, приватизации мира несов-
134
местима с логикой солидарности,
справедливого разделения богатства
и подлинной демократии. Чтобы по¬
ложить конец диктатуре акционеров,
капиталистической частной собствен¬
ности, нам потребуются всеобщая
мобилизация, забастовки, демонстра¬
ции, захваты. Будущее общества — в
руках эксплуатируемых классов, на¬
емных работников, производящих все
материальные блага.
2.	Политика Николя Саркози, пре¬
тендующая на новизну, на самом деле
прекрасно вписывается в рамки су¬
ществующей капиталистической, ли¬
беральной и антисоциальной полити¬
ки и лишь усугубляет ее. Правитель¬
ство Саркози-Филлона служит сверх¬
богатой прослойке и крупным акцио¬
нерам. Кроме того, его правая про¬
грамма серьезно угрожает демокра¬
тическим свободам, праву на само¬
выражение, правам иммигрантов,
женщин и молодежи, которые стано¬
вятся жертвами дискриминации. Мы
должны побороть Саркози и МЕДЕФ3,
сформировав широкие объединенные
фронты.
3.	Мы не можем доверить Социа¬
листической партии лидирующую
роль в оппозиции, достойной своего
имени. Принявшая либерализм, дви¬
жимая собственными амбициями, все
более и более стремящаяся к альян¬
су с центристами, Социалистическая
партия не является оппозиционной и
не может проводить политику, способ¬
ную реально улучшить жизнь милли¬
онов людей. Она отказывается от вся-

Тезисы о новой левой партии для Франции
кого противостояния существующе¬
му порядку, предпочитая следовать
логике финансовой и империалисти¬
ческой глобализации. Что касается
руководства Компартии, то оно не
предлагает никакой перспективы, не¬
зависимой от Соцпартии, и находит¬
ся к кризисе. Любой институциональ¬
ный альянс с Соцпартией не имеет
смысла и вызовет только новые ра¬
зочарования. Необходимо порвать с
политикой, которую проводили преды¬
дущие правительства. Страница дол¬
жна быть перевернута. Тот, кто наме¬
рен бороться, не идя на компромисс
с политикой правительства, являюще¬
гося орудием МЕДЕФ, тот, кто хочет
отстаивать радикальную антикапита-
листическую программу, наподобие
той, которую выдвинул на президент¬
ских выборах Оливье Безансон, нуж¬
даются в новой партии, защищающей
интересы рабочих, всех эксплуатиру¬
емых и угнетенных. Поэтому мы пред¬
лагаем всем антикапиталистическим
силам сплотиться в новую партию,
основу которой составит молодежь —
работники предприятий и сферы ус¬
луг, чтобы создать мобилизационную
основу для радикальных, революци¬
онных общественных преобразова¬
ний. Мы начинаем не на пустом мес¬
те. В последние годы происходили
серьезные битвы, и мы видим, что в
сопротивлении новому правительству
участвует все больше молодежи.
4.	Если говорить конкретно, то мы
намерены организовывать дебаты со
всеми — с отдельными активистами,
с группами активистов, с политичес¬
кими движениями, которые:
готовы отстаивать антикапитали-
стическую программу в борьбе и на
выборах;
строго дистанцируются от Соцпар¬
тии и отказываются входить во
власть вместе с ней, предпочитая со-
	«Левая Политика» № 07-08
средоточивать усилия на классовой
борьбе, социальной и политической
мобилизации; готовы стать частью
организованного, боевого, нацио¬
нального и демократического поли¬
тического движения, частью партии,
устанавливающей международные
контакты с единомышленниками.
5.	В первую очередь, мы предла¬
гаем, начиная с сентября, организо¬
вывать и проводить собрания в самых
разных городах и населенных пунк¬
тах, на предприятиях, в университе¬
тах, колледжах, школах. Тема дискус¬
сий — формы и способы организации
отпора будущим действиям прави¬
тельства; программа и демократичес¬
кая организация партии, которую мы
собираемся создать, а также следу¬
ющие муниципальные выборы, к ко¬
торым необходимо подготовить мак¬
симальное количество антикапитали-
стических списков, совершенно не¬
зависимых от Соцпартии и ее союз¬
ников. Составление этих списков бу¬
дет частью создания новой партии. В
рамках национального конгресса,
подготовка к которому начинается
уже сейчас, мы составим предвари¬
тельную смету и выдвинем новые
предложения — как двигаться вперед
и сделать возможным вовлечение
всех желающих в новую партию. За¬
тем мы собираемся проводить регио¬
нальные конференции — в преддве¬
рие национального конгресса новой
антикапиталистической, феминистс¬
кой, «экологической, интернационали¬
стской партии. Сопротивляться, мо¬
билизовываться и организовываться,
действовать, дискутировать и прини¬
мать решения — вот что мы предла¬
гаем делать вместе, на равных.
Июль 2007 года
Перевод и примечания
Кирилла Медведева
Примечания

1	Ведущий парижский биржевой индекс.
2	Метод стимулирования добровольного увольнения лишних работников, при котором намеченным к увольнению
работникам предлагают дополнительные компенсационные выплаты и выходные пособия.
3	Союз французских предпринимателей.
135

НЕ В ТЕМУ
Smak sukcesu
Дмитрий Бабич
Smak sukcesu (по-польски «вкус
успеха») — так вкратце подытоживал
тактику польского коммунистическо¬
го агитпропа 1970-х годов секретарь
ЦК Польской объединенной рабочей
партии (ПОРП) Ежи Лукашевич.
«Объединенной рабочей» партия, ес¬
тественно, была только по названию.
На самом деле она была польским
аналогом КПСС — только чуть более
умным, тонким и либеральным
(польским коммунистам, например,
разрешали оставаться католиками).
Вот и пропаганда успеха в Польше
немного отличалась от оптимистичес¬
кой вакханалии первых сталинских
пятилеток в СССР. Разница была в
том, что польские товарищи, возглав¬
ляемые выросшим во Франции жиз¬
нелюбом Эдвардом Тереком, подчер¬
кивали не столько успехи производ¬
ства, сколько достижения потребле¬
ния. Польша «вставала с колен», пи¬
таясь красочными рекламами о том,
что средний поляк имеет в два раза
больше шансов купить машину, а
страна стала десятым в мире госу¬
дарством по объему промышленного
производства.
Вам это ничего не напоминает?
Нам ведь тоже недавно радостно со¬
общили, что Россия вошла в «миро¬
вую десятку» по ВВП.
Правда, всего через несколько
лет, в 1980 году, когда Польша не
смогла расплатиться по взятым Те¬
реком кредитам, а в стране разразил¬
ся невиданный экономический кри¬
зис, сам Терек с треском вылетел из
кресла генсека, а выражение «смак
сукцесу» стало в Польше синонимом
мошенничества и обмана на высшем
136
уровне. Имел место, как теперь пи¬
шут историки, эффект информацион¬
ного бумеранга: «шапкозакидатель-
ские» лозунги больно ударили своих
авторов обманутыми народными ожи¬
даниями. Но все это будет позже. А
пока, в 1975 году, выступая перед
исполкомом польского Союза журна¬
листов, вышеупомянутый секретарь
ЦК ПОРП излагает основные ингре¬
диенты пропагандистского комплек¬
сного обеда, который присутствую¬
щие в зале работники пера и микро¬
фона должны подавать польским чи¬
тателям, зрителям и слушателям каж¬
дый день.
Во-первых, нужно донести мысль,
что во главе государства стоят ком¬
петентные люди, настоящие «фахов-
цы» (профессионалы), прекрасно зна¬
комые с жизнью народа.
Тут вспоминаются строки из не¬
давнего поэтического шедевра Дмит¬
рия Быкова:
Не делайте из Гоузии икону!
Медведев умный и кончал юрфак!
Мы действуем сугубо по закону!..
Во-вторых, следовало создать у
публики впечатление, что во всех
сферах жизни имел место большой
скачок. Нужно сказать, что под этот
«пиар-слоган» тогдашнее польское
руководство подвело куда более се¬
рьезную материальную базу, чем
нынешние постсоветские шапкозаки-
датели. Лукашевич с гордостью со¬
общал, что в конце 1970-х годов каж¬
дый третий станок в Польше был оте¬
чественного производства и был про¬
изведен в течение последней пятилет-

	Smak sukcesu
ки. Наши власти ничем подобным по¬
хвастаться не могут: несмотря на
«нефтедолларовый дождь» производ¬
ственный парк в стране по-прежнему
стремительно стареет.
Главным средством передачи
«вкуса успеха» на расстояние было,
как и теперь, телевидение. Программ
было всего две, но зато они все чаще
приходили в польские дома в цвет¬
ном виде: тогда это казалось небы¬
валым чудом. По телевизору жизнь
выглядела сплошным праздником,
омрачаемым разве что какой-нибудь
ссорой тогдашней Ксении Собчак с
тогдашней Катей Гордон. Правду надо
было искать в книгах. Но читать вся¬
ких там гомбровичей, Пастернаков и
Солженицыных ни польский, ни рос¬
сийский пролетариат не любил ни тог¬
да, ни теперь. И, наверное, не полю¬
бит уже никогда...
Случались, правда, и кризисы.
Как-то раз, например, упали показа¬
тели в животноводстве. Политбюро ЦК
ПОРП тотчас же нашло пропагандис¬
тскую замену недостающему мясу:
«На фоне некоторых негативных яв¬
лений в области животноводства тем
более необходимо шире показывать
огромные усилия партии и правитель¬
ства в области насыщения рынка про¬
дуктами питания».
Приблизительно таким же обра¬
зом наше государственное телевиде¬
ние сообщает нам не о кризисе в бан¬
ковской сфере (само это слово зап¬
рещено), а об огромных усилиях Пу¬
тина и Медведева по насыщению меж¬
банковского кредитного рынка.
«А ты лично повысил ли потреб¬
ление птичьего мяса?» — сурово
	«Левая Политика» № 07-08
спрашивали читателя польские офи¬
циальные газеты. До таких геркуле¬
совых столпов не дошел даже нынеш¬
ний Первый канал, но зато на несколь¬
ких других участках пропагандистс¬
кого фронта современный отече¬
ственный абсурд далеко превосходит
тогдашний польский аналог. Напри¬
мер, в Польше предполагалось, что
все хорошее на земле — это подарки
от партии и правительства. Это они
строят заводы в Новой Г уте и Катови-
цах, воздвигают автомобильные раз¬
вязки. Но дойти до того, что все это
— подарки лично от генсека и мэра
Варшавы, а также их супруг — до та¬
кого не доходил даже тогдашний
польский ежемесячник для пропаган¬
дистов «Суггестие» («Внушение»). За
годы дикого рынка произошла прива¬
тизация не только успеха, но и его
«смака», преодолено отчуждение на¬
чальства от народных достижений.
Теперь мы знаем, что в санатории нас
лечит Управление делами президен¬
та, стипендию нам платит губернатор
Громов, а крышу над головой обеспе¬
чивает мэр Лужков. Не будет мэра —
не будет крыши.
Здесь проявилась одна из глав¬
ных особенностей «вкуса успеха»:
словно газ, выпущенный на волю из
баллона, он имеет тенденцию запол¬
нять все общественное пространство,
не зная ни стен, ни потолков.
Польские руководители и лично Ге-
рек просили не впадать в чрезмер¬
ный оптимизм, не заноситься, не рас¬
слабляться. Наши уже и об этом не
просят. Вкус успеха душит нас, вы¬
зывая то веселящий, то слезоточивый
эффект.
137

книги
Пространство Пьера
Бурдье
Алексей Цветков
П. Бурдье. Социальное пространство: Поля и практики. СПб.: Але-
тейя, 2008.
«То, что обычно считается инст¬
рументами познания, я сделал для
себя объектом исследования», — эта
знаменитая фраза Пьера Бурдье точ¬
но передает смысл его научной дея¬
тельности. Сначала во Франции, а
потом и во всей остальной Европе
Бурдье еще при жизни причислили к
классикам в области «социологии
знания» и «социологии власти». На¬
учную работу классик упрямо соче¬
тал с активизмом, и его часто видели
не только на университетской кафед¬
ре, но и в несущей красные флаги
шумной толпе, которая требует спра¬
ведливости.
Сделать себе имя в академичес¬
ких кругах и за их пределами — это
совершенно разные вещи. Ученые
считают важнейшей заслугой Бурдье
и его учеников смещение взгляда.
Удалось перенести интерес с самих
сил, составляющих общество, к от¬
ношениям, возникающим между эти¬
ми силами в данной конкретной си¬
туации. Но более широкую извест¬
ность за пределами аудиторий Бур¬
дье принесла критика различных
медиа и, в частности, элегантные
разгромы французских соцопросов.
Он всерьез спрашивал себя и чита¬
теля: все ли могут иметь мнение?
Ведь для возникновения мнений тре¬
буется немало условий, и неплохо бы
установить, каких именно. Не зада¬
ет ли сама формулировка вопроса
заранее ожидаемые ответы? Одина¬
ково ли используют разные группы
опрашиваемых одни и те же понятия?
И если используют по-разному, кто
138
несет за это ответственность и кому
это выгодно?
Больше всего ученого волновало,
откуда общество берет свои важней¬
шие категории и ценности и по каким
правилам они меняются? «Социаль¬
ное пространство» открывается ста¬
тьями о фундаментальных и истори¬
ческих вопросах, затем нарастают
конкретика и актуальность.
Учитывая опыт сразу трех глав¬
ных школ своей науки (Дюркгейм,
Вебер, Маркс), Бурдье начинает с
рассмотрения религии. С одной сто¬
роны, религия — это язык, на кото¬
ром до поры до времени можно рас¬
сказывать обо всем. С другой — это
особый институт для превращения
обычных отношений в сверхъесте¬
ственные. Исследуя возникновение
единобожия в Египте и Палестине, со¬
циолог ставит вопрос о роли жрецов
и об их участии во власти. Фигуры
«пророка» и «колдуна» — древняя
альтернатива жрецам. Раскритико¬
вав колдуна как недобросовестного
конкурента, Бурдье объявляет опыт
пророков важным источником более
поздней, отделившейся от церкви,
культуры, затребованной обществом
в тот момент, когда язык религии пе¬
рестал отвечать новым социальным
запросам. Пророк для Бурдье есть
тот, кто схватывает смысл любой
«чрезвычайной ситуации». Чрезвы¬
чайная ситуация» позволяет проро¬
ку объяснить прошлое и предложить
антикризисный рецепт будущего,
лежащий за пределами системных
решений.

	Пространство Пьера Бурдье

От религии автор переходит к
анализу разных правовых систем.
Его интересует, как конкурирующие
цивилизации дозируют «законное»
насилие и исключают из общества
«лишних» людей. Оставив язык пра¬
ва и обратившись к языку экономи¬
ки, Бурдье обнаруживает, что науч¬
ного и глубокого определения «рын¬
ка» самими апологетами этого рын¬
ка до сих пор не дано. Дальше он
рассматривает само понятие «ры¬
нок» как удобный для элит идеоло¬
гический миф, означающий на раз¬
ных территориях и в разное время
слишком разные вещи. У этих моде¬
лей не так уж много похожего. Один
общий признак, впрочем, найден:
все, кто, по правилам игры, считают
себя манипуляторами и игроками
«рынка», всегда являются манипу¬
лируемыми фигурками на доске. То
есть личная иллюзия собственной
власти над ситуацией является не
курьезом, но непременным услови¬
ем воспроизводства общей большой
иллюзии «рыночных отношений».
Перейдя в область современно¬
го искусства, Бурдье приходит к ин¬
тересному выводу. Законы обмена
ценностями среди художников напо¬
минают ему отнюдь не биржу. Они
ближе к странной логике дарения
обязательных подарков, принятой у
аборигенов. Таким образом, «худо¬
жественный рынок» сохраняет мно¬
гие архаические черты древних эко¬
номик и является привлекательным
местом для тех романтиков, которые
ищут альтернативы капитализму в
давно и хорошо забытых сценариях
обмена, принятых у малых групп або¬
ригенов. Главной проблемой и, одно¬
временно, двигателем современной
культуры Бурдье называл вечную
войну между уже сложившимся спро¬
сом и попытками создать нечто но¬
вое. То есть напряжение между ин¬
новацией и обслуживанием баналь¬
ных ожиданий.
Социолог должен быть не только
увлекателен, но и убедителен - и по¬
тому любое утверждение Бурдье на¬
глядно подкреплено фактами. Карту
парижских театров сменяют рейтин-
	«Левая Политика» № 07-08
ги ведущих газет, списки бестсел¬
леров, сводки с рынков недвижимо¬
сти или современного искусства.
Автор «Социального пространства»
постоянно подчеркивает связь с си¬
туацией, особенно в заключительных
разделах книги, где уточняется ар¬
гументация феминисток, критикуют¬
ся спекуляции вокруг биологической
разницы полов, а также объясняется
тонкое различие между «прокляты¬
ми» поэтами и просто «не состояв¬
шимися».
Кстати, студенты социологичес¬
кого факультета МГУ, громко выс¬
тупавшие в прошлом году против ру¬
ководства факультета, в своих тре¬
бованиях отдельно отмечали, что
изучение таких авторов, как Пьер
Бурдье, и использование его иссле¬
довательских методик на факульте¬
те категорически не приветствуется
и противоречит культивируемой там
атмосфере «духовности», «нацио¬
нальной особости» и откровенного
клерикализма.
Пьера Бурдье остро волновала
судьба интеллектуала, которого он
чаще называл «агентом». Его «агент»
попадает в опасные ножницы между
буржуазным меньшинством и осталь¬
ным обществом. Это общество также
разделено на группы, создающие раз¬
ные модели спроса на знание.
«Агент», «поле», «группа» и «ситуа¬
ция» связаны у Бурдье почти детек¬
тивными отношениями. Изучая их,
ученый, особенно социолог, вряд ли
может остаться нейтральным и бес¬
страстным. Сама «нейтральность»
для Бурдье есть примитивная форма
ангажированности, а «автономия уче¬
ного» скрывает подозрительный ком¬
промисс, мешающий анализу. Поэто¬
му сборник и завершают тексты, го¬
ворящие о необходимости перевести
научный анализ общества и его куль¬
туры в поле реальной политики. Пьер
Бурдье не видел другого способа по¬
кончить с опасным мифотворче¬
ством, всегда маскирующим волю
корыстных и невежественных элит.
Опубликовано на сайте
www.rabkor.ru
139

«Левая Политика» № 07-08

Враги или друзья?
Евгений Белжеларский
А.И. Бусел. Евангелие от Маркса.
В каких отношениях находится
левая идея с христианской традици¬
ей — вопрос не из самых обсуждае¬
мых. И не только среди носителей
этой самой идей, но и вообще среди
гуманитариев. Даже от смежной темы
«религиозных корней коммунизма»,
многократно пережеванной на Запа¬
де, наш человек зачастую шарахает¬
ся, как черт от ладана. Или как ладан
от черта — тут уж кому что ближе.
Проблема как не вошла в интеллиген¬
тский обиход в конце перестроечных
80-х, так и пребывает за его предела¬
ми по сей день. Разве что отставные
вроде Зюганова или державно озабо¬
ченные публицисты вроде Проханова
упражняются в этом направлении,
мешая дурно понятый марксизм со
столь же дурно понятым православи¬
ем — но они, разумеется, не в счет.
А жаль, право. Поводов для раз¬
мышления здесь вполне достаточно.
Поэтому так приятен факт суще¬
ствования книги Анны Бусел с явно
эпатирующим названием «Евангелие
от Маркса» (серия «Левый марш»).
Перед нами честная попытка собрать
материал для сравнительного анали¬
за «двух учений» (так в оригинале).
Которые, по мнению Бусел, «даны
человеку в разное время в соответ¬
ствии с уровнем его сознания» (с. 5).
Означает ли это выражение веру ав¬
тора в богоданность марксистской
концепции человека и истории, оста¬
ется до поры до времени неясным.
Когда в итоге вопрос решается в по¬
ложительном смысле, читателю оста¬
ется только раскрыть рот: никаких
аргументов для столь смелого пред¬
положения не приводится.
К сожалению, неясностей в «Еван¬
гелии от Маркса», насыщенном лю¬
бопытным материалом (это очевид¬
ный плюс), хватает. Главная пробле¬
ма, кажется, состоит в том, что тео-
140
М.: Алгоритм, 2007.
ретические основания для сопостав¬
ления «двух учений» толком не от-
рефлексированы. Автор стремится,
что называется, жать сразу на все
точки. Но далеко не все элементы
здесь могут быть общими. Как мини¬
мум в силу огромной исторической
дистанции, но, разумеется, не толь¬
ко. Например, диалектика — краеу¬
гольный камень марксизма — гораз¬
до ближе античным философам, не¬
жели библейскому тексту, построен¬
ному на поэтических сравнениях и
аллегориях и парадоксах (вроде «хо¬
чешь быть умным в мире сем, будь
безумным»).
Из прямых сопоставлений у Бу¬
сел порой рождаются вполне кентав-
рические конструкции. Например: «В
свете же Апокалипсиса революцион¬
ное насилие диктатуры пролетариата
накануне Судного дня есть оборона
строящегося спасительного Ковчега
и насильственное обращение на путь
спасения» (с. 237) Здесь перепутано
всё, что можно перепутать. Правед¬
ники отнюдь не переживают второго
Потопа и не строят Ковчега. Насиль¬
ственное обращение — абсурд с точ¬
ки зрения христианского понимания
свободы воли. Даже идея Аврелия
Августина о непреодолимой благода¬
ти не спасает положения: таковая бла¬
годать не осуществляется в массо¬
вом порядке и не может отождеств¬
ляться с насилием.
По-видимому, искать связь меж¬
ду традициями следует не в общефи¬
лософской плоскости, а в этической.
Возьмем для примера высказы¬
вание философа, равно далекого как
от христианства, так и от марксизма
— Бертрана Рассела. Как и большин¬
ство англичан того времени, Рассел
был убежденным позитивистом и
адептом религии «естественных
прав». Тем не менее — или как раз

Враги или друзья?
«Левая Политика» № 07-08
поэтому — в своей «Истории запад¬
ной философии» он проявляет боль¬
шой интерес к интересующему нас
вопросу. Сводя воедино этические
императивы христианства и марксиз¬
ма и делая поправку на историчес¬
кую дистанцию, Рассел получает до¬
вольно простую схему:
Яхве — диалектический матери¬
ализм,
мессия — Маркс,
избранный народ — пролетариат,
церковь — коммунистическая
партия,
второе пришествие — революция,
ад — наказание для капиталистов,
тысячелетнее царство Христа —
коммунистическое общество.
Что мы видим? Библейская мо¬
дель истории хоть и обрастает исто¬
рическими наслоениями, в своей ос¬
нове воспроизводится даже в век
модерна. Причем, как это ни парадок¬
сально, именно в марксистском, то
есть по определению атеистическом,
контексте. Стало быть, общее ядро
имеется, и ретроспекция возможна?
И дело отнюдь не в одних лишь
постах и молитвах.
Вспомним, однако, что связь хри¬
стианства с политикой возникла в
самом начале его существования.
Это не что иное, как гонения на хрис¬
тиан, первые общины которых возник¬
ли во враждебном языческом окру¬
жении и существовали в условиях
катакомб. С этой точки зрения, изве¬
стный тезис «Религия — опиум для
народа» (заметим в скобках, что у
романтика Новалиса и у Маркса он
имел иной вид, нежели у Ленина, «Ре¬
лигия — опиум народа» (opium des
Volkes), с другими, скорее медицинс¬
кими, коннотациями) вовсе не так
очевиден, как может показаться.
Разумеется, с точки зрения клас¬
сического марксизма, религия есть
важнейший элемент политической
надстройки и самый красноречивый
пример «ложного сознания», навязан¬
ного человеку несправедливым обще¬
ством. Этот тезис хорошо работает,
если речь идет.о буржуазном или
феодальном периодах. Но — и на это
неоднократно указывалось в соответ¬
ствующих работах — христианство в
своих основах возникло и сформиро¬
валось в условиях отнюдь не христи¬
анского государства, а именно что
языческого. Не став государствооб¬
разующей, религия поначалу не мог¬
ла служить и инструментом господ¬
ства — куда больше на эту роль под¬
ходил практиковавшийся в Риме
культ кесарей, для которых «уме¬
реть» означало «стать богом».
Как раз наоборот. На раннем эта¬
пе христианство остается учением
для гонимых. Церковь в катакомбные
времена также представляет собой не
разветвленный социальный институт,
но общину равных. Фактически ком¬
муну с общим имуществом. В «Дея¬
ниях апостолов» очень четко показа¬
но, что происходит с человеком, ута¬
ившим от собратьев по вере некое
имущество — выйдя за пределы об¬
щины, он падает замертво. Причем
такой исход, согласно тексту «Дея¬
ний», «прозорливо» предсказан апо¬
столом Петром.
Проповедь нестяжательства и ра¬
венства поначалу имела огромное
значение. Позднее, как справедливо
указывает Бусел, «эта коммуна была
разогнана фарисеями, а уже в 3-м
веке учение Христа было извращено
лжеучителями в интересах господ¬
ствующих классов» (с. 7). Действи¬
тельно, первые христиане были для
иудейского мира кощунствующими
отщепенцами. Безумцами, возводя¬
щими хулу на кесаря — для римлян.
«Для иудеев соблазн, для элли¬
нов безумие», — говорил по этому
поводу апостол Павел. Потому и пи¬
сал Матфей Евангелие для евреев, а
Марк — для римских тинейджеров.
Потому и говорят Пилату: «Если ты
этого отпустишь, ты не друг кесарю.
Всякий, делающий себя царем, вос¬
стает против кесаря».
Итак, восстание? В известном
смысле да.
Правда, общинный идеал апос¬
тольской жизни не просуществовал
долго. Когда религия становится го¬
сударствообразующей, христианство
превращается в часть идеологии, но
вряд ли его провозвестники в этом
виноваты. Этот процесс влечет за
собой цезарепапизм на Западе и про-
141

■Левая Политика» № 07-08
КНИГИ
тивоположную форму огосударствле¬
ния (так сказать, «папоцезаризм») на
Востоке. Наконец, в качестве преем¬
ницы христианства воцаряется бюр¬
герская ересь — то есть протестан¬
тизм, который, по сути, взрывает хри¬
стианский дискурс изнутри, вывора¬
чивая его наизнанку и превращая в
собственную противоположность.
Протестантизм, особенно в кальвини¬
стской версии, проповедует мирскую
аскезу и накопительство. Такие мак¬
симы, как «не собирайте сокровищ на
земле» и «легче верблюду пройти
сквозь игольное ушко...», уже непри¬
менимы к благоверным. Новая мо¬
раль гласит: богатый и успешный —
значит, богоугодный. Менять в мире
ничего не надо — трудись там, где
Бог тебя поставил. Спасешься не доб¬
рыми делами, а «только верой». Прин¬
цип sola fide — спасение «только ве¬
рой» (то есть без добрых дел и со¬
страдания) встречается до Кальвина
еще у Лютера и Меланхтона. Извест¬
ное «вера ваша мертва без дел ва¬
ших» теперь, разумеется, не в ходу.
Еще один важный мотив: человек
настолько грешен («непреодолимая
тяжесть первородного греха»), что
своими поступками ничего изменить
не может. Однако среди людей суще¬
ствуют избранные к спасению и не
избранные. А ты своей успешностью
докажи, что «избран». Не отсюда ли
позднейшее «If your so clever show me
your money» и бесконечные инвести¬
ции, сдобренные монетаристской
«благодатью»? Правда, рассуждения
о природе избранности имеются и в
сочинениях Аврелия Августина. Од¬
нако протестанты трактуют их весь¬
ма вольно, ссылаясь на одни места и
забывая упомянуть про другие, про¬
тивоположные по смыслу.
Идея избранности, элитарности
вновь возвращает христианство к
эмбриональному ветхозаветному со¬
стоянию. Вновь «закон» важнее люб¬
ви и благодати?
Очевидно, что христиане апос¬
тольских времен и катакомбного пе¬
риода, которых распинали за веру и
кидали в львиные канавки, не были
носителями идеологии господства и
элитаризма. Как и раскольники, от-
142
правляемые на каторгу никонианской
властью. Вот уж поистине sola fide...
Дальнейшее известно. Оно частич¬
но описано Вебером в хрестоматий¬
ном труде «Протестантская этика и
дух капитализма». Биржа вместо Цер¬
кви, «рациональная бюрократия». За¬
тем, уже после Вебера — денежная
тирания, общество потребления. Эти и
прочие атрибуты современной «рели¬
гии Матрицы» формируются, увы,
именно в рамках (пост)протестантской
парадигмы. Здесь христианство окон¬
чательно теряет аутентичность.
Что же представляет собой марк¬
сизм с этой, исторически-утилитар-
ной точки зрения? Противоположный
вектор. Движение вопреки. Револю¬
цию, подобную той, что совершили в
ветхозаветном мире апостолы. По¬
пытку поломать исторический сцена¬
рий, вернув «христианство наоборот»
к его исходной общинной морали. Вот
только без святых таинств, без свя¬
тых даров. Без Христа. Но как знать,
быть может, такой атеизм честнее и
праведнее фальшивой веры?
Итак, старый конфликт воспроиз¬
водится на новом историческом вит¬
ке. Но возможно ли осознание левы¬
ми идеологами своих древних кор¬
ней? Почему бы и нет? Появилось же
в Латинской Америке невозможное
как для ортодоксальных католиков,
так и для католиков-модернистов те¬
чение под названием «теология ос¬
вобождения».
Посмотрите на Уго Чавеса. В од¬
ном своем выступлении, заняв три¬
буну сразу после Джорджа Буша, этот
человек втягивает носом воздух и
говорит: «Здесь только что был дья¬
вол. Я еще чувствую запах серы».
Хохма хохмой — а вот обстоятель¬
ство поважнее. По некоторым сведе¬
ниям, в иезуитских колледжах Юж¬
ной Америки усиленно преподают
классический марксизм. Наряду с
патристикой, схоластикой и прочими
элементами из соответствующего
джентльменского набора.
Стало быть, есть точка схода,
есть предмет для разговора.
А у нас?
Россия — не Америка, даже не
Южная. Что до русских православ-

Враги или друзья?
■Левая Политика» № 07-08
них, то они покамест эту смычку не
осуществили. Напротив, церковное
руководство практикует почти вебе¬
ровский идеал: православная этика
и дух капитализма. На практике это
выражается, в частности, в том, что
высшие духовные лица публично об¬
нимают авторов и проводников кур¬
са, который способен окончательно
лишить страну индустрии и перспек¬
тив на будущее. Те стоят в отстроен¬
ном храме на Кропоткинской, прея и
послушно держа свечки в натружен¬
ных руках. Даром что прихожане на¬
зывают их «подсвечниками»...
Вообще-то эта странная ситуа¬
ция возникла не сегодня и не вдруг.
Вспомним, как при Алексее Михай¬
ловиче традицию принесли в жертву
внешнеполитическим соблазнам. За¬
маячила перспектива объединения
России с Украиной — ну как в угоду
святому делу не поменять веру с как
бы московской на как бы гречес¬
кую... Вспомним синодальный пери¬
од при Петре с обер-прокурором вме¬
сто патриарха и запретом подавать
милостыню.
Стоит ли удивляться сегодняшним
казусам?
Описанию обычными средствами
ситуация, кажется, не поддается. Вос¬
пользуемся цитатой из сочинения
народного писателя и акына Виктора
Пелевина.
«Кое-как встав с коленей, Татар¬
ский добрел до стола, взял ручку и
прыгающим паучьим почерком за¬
писал:
Плакат (сюжет клипа): длинный
белый лимузин на фоне Храма Хри¬
ста Спасителя. Его задняя дверца
открыта, и из нее бьет свет. Из све¬
та высовывается сандалия, почти
касающаяся асфальта, и рука, ле¬
жащая на ручке двери. Лика не ви¬
дим. Только свет, машина, рука и
нога. Слоган:
ХРИСТОС СПАСИТЕЛЬ
СОЛИДНЫЙ ГОСПОДЬ ДЛЯ СО¬
ЛИДНЫХ ГОСПОД
Бросив ручку, Татарский поднял
заплаканные глаза в потолок.
— Господи, Тебе нравится? — тихо
спросил он»1.
Так и живем. Оттого особенно
приятно, что такие книги, как «Еван¬
гелие от Маркса», все-таки иногда
выходят.
Примечание

1 Пелевин В.О. Generation «П». М.: Эксмо, 2008. С. 196.
143

ДЛЯ ЗАПИСЕЙ
144

Тема следующего номера
Конец стабильности
Финансовый кризис 2008 года поставил под сомнение всю систему
политических и экономических правил, на которых была построена наша
жизнь. Капиталистическая система, казавшаяся неколебимой, не просто
демонстрирует свою слабость, но рушится на глазах. Разумеется, это отнюдь
не означает, будто новый социализм ждет нас за углом. Политическая и
социальная борьба, порожденная кризисом капитализма, может
закончиться по-разному, в зависимости оттого, какие общественные силы и
каким образом сумеют использовать сложившуюся ситуацию. Однако
предупреждение Розы Люксембург остается в высшей степени актуальным:
у нас есть две перспективы - социализм или варварство.
Институт глобализации и социальных движений
www.igso.ru
Интернет-журнал «Рабкор»
www.rabkor.ru
Фонд Розы Люксембург
www.rosalux.ru
Всероссийская конфедерация труда
www.vkt.org.ru
СД «Вперед»
www.vpered.org.ru