/
Автор: Саннес Т.Б.
Теги: океанология рельеф морского дна дно океана водный транспорт судостроение
ISBN: 5-7355-0120-8
Год: 1991
Текст
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ
КОРАБЛИ
Т.Б САННЕС
„ФРАМ"
ПРИКЛЮЧЕНИЯ
ПОЛЯРНЫХ
ЭКСПЕДИЦИЙ
,ФРАМ" ПОСЛЕ РЕСТАВРАЦИИ 1929-1930 гг.
1892
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЕ
КОРАБЛИ
ggSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSSS
Серия основана в 1966 году
ТБ САННЕС
СРРАМ
ПРИКЛЮЧЕНИЯ
ПОЛЯРНЫХ
ЭКСПЕДИЦИИ
Перевод с немецкого
А. Л. Маков кина
Ленинград
„Судостроение”
1991
ББК 39.42
С18 (нем.)
УДК 551.46.07 + 629.124.68
Редакционная коллегия: В. Ю. Усов (ответственный редактор).
В. М. Иолтуховский, С. Б. Колызаев, В. П. Кузин, В. С. Лобов, Р. М. Мельников,
В. Ю. Мессойлиди, Ю. И. Смирнов (зав. ред ), И. Ф. Цветков
Рецензенты: д-р геогр. наук А. П. Алхименко, В. Ю. Мессойлиди
Предисловие д-ра геогр. наук С. Б. Слевича
Tor Botch Sannes
Die Fram
Abenteuer
Polarexpedition
Transp rese
Саннес T. Б.
C18 «Фрам»: Приключения полярных экспедиций: Пер. с
нем.— Л.: «Судостроение», 1991.—272 с.: ил.— (Замеча-
тельные корабли).
ISBN 5-7355-0120-8
В центре повествования — судьба построенного в 1892 г. экспедицион-
ного судна «Фрам», с которым тесно связаны биографии Ф. Нансена.
О. Свердрупа, Р. Амундсена и других исследователей Арктики и Антарк-
тики. Рассказывается о замечательном конструкторе «Фрама» Колине
Арчере, имя которого прославил «Фрам». С исчерпывающей научной до-
стоверностью описываются конструкция судна, этапы его постройки и
безупречной морской службы.
Для широкого круга читателей, интересующихся историей судострое-
ния, географических открытий и мореплавания.
2705140300-005
048 (01 )-91
Без объявл.
ББК 39.42
ISBN 5-7355-0120-8
©1986 by Hoffmann und Campe Verlag, Hamburg
© Перевод на русский язык А. Л. Маковкина, 1991.
© Предисловие С. Б. Слевича, 1991.
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
В 1993 г. мировая общественность отметит 100-летие с на-
чала арктического дрейфа экспедиционного полярного судна
«фрам». В переводе с норвежского «фрам» означает «вперед».
На этом судне успешно продвигались к неведомым водам и зем-
лям экспедиции под руководством выдающихся полярных иссле-
дователей — Фритьофа Нансена, Отто Свердрупа, Руаля Амунд-
сена. «Фрам» прославил и своего создателя — корабельного
мастера Колина Арчера.
Советскому читателю хорошо известны эти имена. У нас вы-
шло много книг о полярных исследованиях, опубликованы днев-
ники Ф. Нансена и Р. Амундсена, однако книга норвежского
писателя Тура Борха Саннеса, специалиста, хорошо разбираю-
щегося в корабельном деле и специфике полярных исследований,
несомненно, будет полезной. Книга эта — вдохновенный рассказ
о героической эпохе проникновения человека в Центральную
Арктику, покорении Южного полюса, о трудностях и радостях
полярных путешествий. Она с интересом будет прочитана совет-
ским читателем еще и потому, что нам близки полярные иссле-
дования как в Арктике, так и в Антарктиде. Вслед за «Фрамом»
более 30 северных полярных дрейфующих станций поочередно
исследовали и исследуют центральные районы Северного Ледо-
витого океана, а Северный морской путь, или Северо-Восточный
проход, усилиями советских моряков и полярников стал регулярно
действующей транспортной артерией.
В Антарктике советские полярники — последователи Первой
Русской Антарктической экспедиции Ф. Ф. Беллинсгаузена и
М. П. Лазарева — круглогодично работают на семи станциях,
в том числе и на станции Восток — полюсе холода планеты. По
стопам Амундсена прошли не только его соотечественники, но
и советские женщины — группа «Метелица». Решается вопрос
°б использовании ледоколов и ледокольных пароходов в тех же це-
Лях> в каких использовался «Фрам», т. е. в качестве дрейфующих
полярных станций.
Интерес к полярным проблемам был и остается в нашей стра-
Не большим. Тем обиднее, что автор в своих исторических экс-
5
курсах не отметил огромный вклад русских моряков и поморов
в исследования прежде всего Арктического бассейна.
Уже в XI в. русским были известны моря Северного Ледови-
того океана. В XII—XIII вв. они совершали регулярные плавания
у берегов Белого моря и северного побережья Кольского полу-
острова, открыли острова Вайгач, Новая Земля; в конце XV в.—
архипелаг Шпицберген. В первой половине XVI в. русские освои-
ли Мангазейский морской ход — западный участок Северного
морского пути от Северной Двины до устья Оби. Во второй поло-
вине века в низовьях реки Таз появился первый поморский поляр-
ный порт, на месте которого в 1601 г. возник крупный по тому
времени торгово-промысловый центр Мангазея. Пути от Манга-
зеи тянулись далеко на Восток вокруг полуострова Таймыр к
устью Лены.
В 1648 г. С. И. Дежнев проплыл от устья Колымы на восток
вдоль северного берега Чукотки и открыл пролив между Азией
и Америкой. За промысловиками шли русские исследователи.
Большую роль в изучении Арктики сыграла Великая Северная
экспедиция 1733—1743 (2-я Камчатская), описавшая.значитель-
ную часть Сибирского побережья Северного Ледовитого океана.
С конца XIX в. и в начале XX в. наступил новый этап в освое-
нии полярных районов. С 1874 г. начались Карские экспедиции —
плавания парусных судов через Карское море в устья Оби и Ени-
сея. Они способствовали вывозу сибирского леса и минералов на
мировой рынок.
Успешно действовал в Центральной Арктике «Ермак» — пер-
вый в мире ледокол, способный форсировать многолетние льды.
В 1899—1901 гг. под командованием создателя ледокола адми-
рала С. О. Макарова были совершены походы к архипелагам
Шпицберген, Земля Франца-Иосифа, островам Новая Земля.
И все же впервые большой комплекс научных исследований
в Центральной Арктике был выполнен экспедицией Ф. Нансена
на «Фраме» и главным «виновником» успеха было само судно.
В предлагаемой книге судно и его создатель одухотворены. Суд-
но любили как живое существо. День рождения «Фрама» от-
мечался более торжественно, чем чей-либо. «Ни одна мать не
смогла бы защитить и согреть под своим крылом сыновей на-
дежнее, чем это делает «Фрам»,— писал в дневнике Ф. Нансен.—
Он для нас и кров, и дом, куда все мы радостно стремимся после
скитаний по ледяной пустыне. И всегда, завидев издали над веч-
ным снежным ковром его высокие мачты, я ощущаю, как на сердце
у меня становится теплее».
Корабельный мастер Колин Арчер создал немало знаменитых
полярных судов: «Южный Крест», доставивший экспедицию
К. Борхгревинка в Антарктику, «Полярную звезду» (бывшее
«Ясон»), работавшую в Арктике, «Зарю», на которой барон
Толль искал неизвестную Землю Санникова. Два больших спа-
6
тельных бота и восемь лоцманских судов он построил для Рос-
с Но строительство «Фрама» стало кульминацией его жизни
^основой тесной дружбы с Ф. Нансеном — заказчиком и кон*
сультантом.
В книге достаточно подробно, так что это может заинтере-
совать и специалистов-судостроителей, рассказывается о построй-
ке судиа> °® отношениях между заказчиком и строителем.
Конструируя «Фрам», его создатели использовали опыт строи-
тельства кочей — старинных парусных судов русских поморов,
широко распространенных на севере в XVI—XVII вв,, хорошо
зарекомендовавших себя в ледовых плаваниях. Крупные кочи
вмешали до 10—15 человек команды и до 30 промысловиков.
Использовался, видимо, и более поздний опыт строительства
ледоколов. Первый ледокол современного типа был создан в 1864 г.
По указанию русского промышленника Бритнева на принад-
лежавшем ему небольшом пароходе «Пайлот» была срезана
носовая оконечность так, что судно могло наползать на лед и
ломать его своей тяжестью.
«Фрам» получил округлую форму с гладкой поверхностью,
без выступающих частей, чтобы льды не могли раздавить судно,
а выжимали его на поверхность. Достаточно хорошие мореходные
качества показал «Фрам» и в свободных ото льда водах. В штор-
мовую погоду он успешно уклонялся от накатывающихся волн,
переваливаясь с боку на бок. Это не очень хорошо влияло на само-
чувствие экипажа, но было предпочтительнее, чем быть захлестну-
тыми волной, «Фрам» был, как и требовал Ф. Нансен, «теплым
убежищем для полярников». Подволок, палубы, переборки были
снабжены теплоизоляцией из просмоленного войлока, пробки,
линолеума. Камбуз и каюты располагались вокруг кают-компа-
нии, что делало теплоизоляцию более надежной. Электрическое
освещение обеспечивала динамо-машина, приводимая в движе-
ние главным двигателем, ветром или вручную. Позднее вместо
паровой машины на судне был установлен дизель-мотор и «Фрам»
стал значительно более маневренным, первым полярным судном,
обладающим новым двигателем.
Участники полярных экспедиций, особенно руководимых Нан-
сеном и Свердрупом, повседневно заботились о «Фраме», и он
отвечал на сыновнюю любовь рекордами: не только выдержал
многократные сжатия льдами, но и пробился во время первого
плавания дальше всех других судов на север — до 85° 56' с. ш.,
3 Во время антарктического плавания — дальше всех на юг —
До 78р 41' ю. ш.
Имя Фритьофа Нансена (1861 —1930) тесно связано с «Фра-
мом». Еще до его участия в экспедиции на «Фраме» Ф. Нансен
стал знаменит потому, что вместе с О. Свердрупом первым пересек
на лыжах южную часть Гренландии, обнаружив сильное оледе-
нение ее внутренних районов.
7
Нансен хорошо знал и понимал Север, его научная деятель-
ность была оценена ученой степенью доктора, а затем званием
профессора. В 1898 г. он стал почетным членом Петербургской
академии наук. Нансен был натренированным спортсменом;
сильный, плотно сложенный человек с ясными глазами и открытым
лицом, он неизменно вызывал симпатии окружающих. Восхи-
щение человеческими качествами Нансена достигло максимума
в связи с его экспедицией на «Фраме». В трудные для Норвегии
дни борьбы за национальную независимость, против унии со
Швецией, соотечественники воспринимали Нансена как образец
доблести, как национальный символ.
Научное значение экспедиции на «Фраме» трудно переоце-
нить. Многочисленные океанологические и метеорологические
наблюдения опровергли бытовавшее представление о Северном
Ледовитом океане как о мелководном бассейне. Были установлены
структура и происхождение водных масс, открыто влияние су-
точного вращения Земли на движение льдов, определены ско-
рость и направление течений в районах дрейфа и пр. Нансен
сконструировал барометр и точный ареометр, которыми до по-
следнего времени пользуются океанологи; разработал метод
определения скоростей течения с дрейфующего судна.
Экспедиция Нансена и по организации, и по результатам
была образцовой и стала, как пишет Т. Б. Саннес, школой про-
ведения полярных исследований.
Дальнейшие судьбы Нансена и «Фрама» разошлись. Нансен
продолжал активно участвовать в полярных исследованиях, но
на других судах. В 1900 г. он был в арктической экспедиции по
изучению течений Северного Ледовитого океана, в 1913 г. совер-
шил плавание вдоль его берегов до устья Енисея, затем путешест-
вовал по югу Восточной Сибири и Дальнему Востоку.
Нансен вел большую общественную работу, в 20-х гг. был
верховным комиссаром Лиги Наций по делам военнопленных,
одним из организаторов помощи голодающим Поволжья и комис-
сии по репатриации армянских беженцев в Советскую Армению.
В 1922 г. он был удостоен Нобелевской премии Мира.
Известный норвежский полярник, океанограф Харальд Сверд-
руп сказал о Нансене, что он был велик как полярный исследо-
ватель, более велик как ученый и еще более велик как человек.
Другим героем-полярником, чье имя тесно связано с «Фра-
мом», был его капитан Отто Нейман Кнопф Свердруп (1854—1930).
После того как Ф. Нансен покинул «Фрам» и отправился в сан-
ный поход к Северному полюсу, он в течение полутора лет воз-
главлял экспедицию и благополучно довел «Фрам» до берегов
Норвегии. О. Свердруп руководил второй экспедицией на «Фра-
ме» в 1898—1902 гг., которая открыла и нанесла на карту при-
мерно 150 тыс. км2 арктических пространств, в том числе весь
западный берег о. Элсмир в Канадском Арктическом архипела-
8
острова, позднее названные островами Свердрупа (Аксель-
Хейберг, Эллеф-Рингнес, Амунд-Рингнес и др.). Экспедиция до-
Л явила в Норвегию обширный научный материал.
Расставшись с «Фрамом», Свердруп много сделал для его
вековечения, сам же он до конца жизни не прекращал полярных
исследований. В 1914—1915 гг. он возглавил русскую экспеди-
цию на пароходе «Эклипс», посланную на поиски экспедиций
р Я. Седова, В. А. Русанова и Г. Л. Брусилова. Осенью 1915 г.
Свердруп со своими спутниками обследовал о. Уединения и под-
нял на нем русский флаг. В 1920 г. он командовал советским ле-
доколом «Святогор» в операции по спасению унесенного дрейфом
из Чешской губы в Карское море парохода «Соловей Будими-
рович».
С «Фрамом» связана успешная деятельность еще одного зна-
менитого полярника, покорителя Южного полюса — Руаля
Амундсена (1872—1928).
Амундсена влек к полюсам в основном спортивный азарт, на-
учные исследования становились только средством, обеспечиваю-
щим возможность дальних и рискованных плаваний: «Амунд-
сен являл собой новый тип полярного исследователя,— пишет
автор данной книги Т. Б. Саннес,— ухватистого, ловкого, сильно-
го, терпеливого и решительного». Этот человек «шел на рекорды».
16 декабря 1911 г. Амундсен первым достиг Южного полюса
и над палаткой на верхушке шеста прикрепил норвежский флаг.
18 января 1912 г. Южный полюс посетила группа Р. Скотта.
В покорении Южного полюса участвовали и русские поляр-
ники, что только вскользь отмечено в книге Саннеса.
В составе антарктической экспедиции на «Фраме» был рус-
ский моряк — помор Александр Степанович Кучин, окончив-
ший в 1909 г. Архангельское торгово-мореходное училище с зо-
лотой медалью и получивший диплом штурмана дальнего плава-
ния. Он плавал на норвежских и русских промысловых судах, про-
являя большой интерес не только к навигации, но и к жизни моря.
Кучин стал ассистентом норвежского океанографа Бьёрна Хел-
ланд-Хансена на биологической станции в Бергене, там же он
познакомился с Ф. Нансеном и по его рекомендации попал позднее
на «Фрам».
Во время зимовки Амундсена в Китовой бухте Кучин на «Фра-
ме» в Южной Атлантике проводил океанографические исследо-
вания. Им было выполнено около 60 глубоководных океанографи-
ческих станций, собраны сотни проб воды и планктона.
И в экспедиции Р. Скотта участвовали двое русских: первый —
Дмитрий Горев — каюр, купивший по поручению Р. Скотта си-
бирских собак и доставивший их в порт Крейсчерч (Новая Зе-
ландия), в котором их ожидало полярное судно «Терра Нова»;
вторым был Антон Омельченко, работавший в экспедиции ко-
нюхом, он доставил в этот же порт маньчжурских лошадей. Оба
9
русских полярника принимали участие в работе вспомогатель-
ных партий, сопровождавших Скотта на пути к полюсу.
Чем близок нам опыт «Фрама» и норвежских полярников, о
которых рассказывает книга?
Советские исследования в Арктике и Антарктике с каждым
годом расширяются. Хотя изменились техника, условия жизни
и работы полярников, многое осталось от героического периода.
На полярных станциях Крайнего Югат< Крайнего Севера по-преж-
нему зимуют небольшие группы людей, изолированные от всего
мира, до которых не всегда вовремя может дойти помощь. Экспе-
диционным судам, причем значительно более мощным, чем
«Фрам», приходится и дрейфовать не по своей воле. Достаточ-
но вспомнить антарктический дрейф советского научно-иссле-
довательского судна «Михаил Сомов».
Проблемой остается и адаптация полярников в экстремаль-
ных условиях, требующих повседневного героизма. И сейчас
актуально то, о чем писал Ф. Нансен: «Легко идти навстречу
бурям, легко идти на риск в бою, но быть пассивным наблюда-
телем, не имея возможности приложить руки для достижения
успеха,— это ужасно. Это вдесятеро труднее, чем делать что-то
своими собственными руками».
В обстановке полярной изоляции главным условием адапта-
ции становится не приспособление к холоду, к полярной ночи,
неистовым ветрам, а хороший психологический климат и авто-
ритет руководителя.
Успех экспедиции Нансена во многом зависел от установле-
ния им порядка в.коллективе, от подлинного демократизма. В от-
личие от экспедиционных судов, состоявших под командованием
морских офицеров, где господствовали дисциплинарный устав
и разные нормы довольствия, на «Фраме» все были равны, пи-
тались и жили в одинаковых условиях. Сам Нансен не претен-
довал на какие-либо особые привилегии, был всегда доступен,
приветлив, доброжелателен.
Нансен постоянно заботился о том, чтобы внести разнообра-
зие в обычно монотонную жизнь во время долгого дрейфа. Про-
хождение каждого градуса широты, рождественские праздники,
Новый год, прощание с солнцем при наступлении полярной ночи,
годовщина спуска «Фрама» на воду — все это были поводы для
торжеств. Хорошим угощением, музыкой, застольными речами
праздновались и дни рождения каждого участника экспедиции.
В современных полярных экспедициях с тысячами участников,
доставляемых на больших кораблях на сезон, или с сотнями
зимующих на крупных станциях, празднование всех дней рож-
дения может оказать негативное влияние на морально-психо-
логический климат. Но на небольших станциях (с десятком зи-
мовщиков), которых еще много, опыт первых полярных коллек-
тивов жизненно важен.
ю
Порядки, заведенные на «Фраме», не изменились при О. Сверд-
рупе и Р- Амундсене. Но сами руководители по характеру были
ИНЫКапитан О. Свердруп не зажигал других, как Нансен, своим
viueBHbiM порывом, но с ним люди чувствовали себя уверен-
ными. «Он тихо и спокойно расхаживал по судну, говорил мало,
все видел, все замечал и везде немедленно наводил порядок»,—
рассказывается в книге.
г р. Амундсен имел трудный характер, хотя умел это скры-
вать. Беспощадная целеустремленность, спортивный азарт тол-
кали его на не всегда благовидные поступки. Трудно, например,
оправдать его отношение к Р. Скотту, от которого он скрыл свои
планы достижения Южного полюса.
Поведение Р. Амундсена подвергалось справедливой кри-
тике, что зачастую отражалось на судьбах людей.
В книге несколько односторонне излагаются мотивы поляр-
ных исследований в конце XIX — начале XX в. Конечно, «науч-
ная пытливость», обусловленная и обусловливающая развитие
мировой науки, была важной движущей силой при изучении по-
лярных областей, в том числе центральной части Арктического
бассейна, где дрейфовал «Фрам»; была и гонка, обусловлен-
ная «национальными амбициями» в достижении полюсов Зем-
ли, спортивный азарт. Однако были и важные социальные кор-
ни, толкающие к поиску новых земель, новых морских прост-
ранств.
Во время экспедиции на «Фраме» О. Свердруп от имени ко-
роля Норвегии провозгласил свое вступление во владение всеми
вновь открытыми землями. Открытые Свердрупом острова Ка-
надской Арктики, в силу установившегося секторального деле-
ния, стали принадлежать Канаде, а не Норвегии. Труды Сверд-
рупа были компенсированы канадским правительством незначи-
тельной суммой. С территориальными притязаниями полярники
столкнулись и в Антарктике. Великобритания одна из первых
провозгласила «суверенные права» на антарктический сектор,
названный Фолклендским. Отрицательная реакция на поход
норвежцев на «Фраме» в Антарктику была обусловлена не толь-
ко «скрытностью» маневра Амундсена, неожиданно для англи-
чан вступившего в борьбу за достижение Южного полюса, но
и тем, что своей базой норвежцы выбрали шельфовый ледник
Росса, находящийся «во владении» Великобритании.
Притязания на полярные пространства приобрели смысл
только в конце XIX — начале XX в., когда гигантски выросли
производительные силы, когда в огромных масштабах сконцент-
рировались труд и капитал.
На новом этапе развития мировой экономики резко изменил-
ся взгляд на земли, какие бы то ни были, и усилилось стремле-
ние к их приобретению. По-новому стали смотреть на считавшие-
ll
ся когда-то «бросовыми» полярные земли. Этим в большей мере
объясняется активность многих государств, которая наблюдает-
ся при освоении Арктики и Антарктики и которая началась, по
сути, с начала века, с пионерных плаваний «Фрама».
Остается еще раз сказать, что книга о «Фраме» и людях на
нем не только обогатит знаниями о важном периоде полярных
исследований, но и доставит большое удовольствие читателю, так
как написана увлекательно и с любовью к своим героям.
Д-р геогр. наук С. Б. Слевич
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА «ТРАНСПРЕСС»
В книге отражены огромные достижения норвежцев — потом-
ков отважных викингов — в судостроительном искусстве и поляр-
ных исследованиях конца XIX — начала XX в. Книга не претенду-
ет на исчерпывающую полноту освещения этих вопросов. Исто-
рические взаимосвязи излагаются лишь постольку, поскольку
они необходимы для понимания описываемых событий. Детально
автор останавливается только на тех фактах и персоналиях, ко-
торые имеют отношение к полярному судну «Фрам».
Автор книги норвежец Тур Борх Саннес родился 11 мая 1940 г.
в Осло. Наряду с предлагаемой книгой, создание которой по-
требовало несколько лет упорной работы, его перу принадлежат
ряд статей по истории полярного региона, две книги о судах и
лодках строителя Колина Арчера, а также книга об истории
«Норге» — судна норвежской королевы.
ПРЕДИСЛОВИЕ
К НЕМЕЦКОМУ ИЗДАНИЮ
При посещении в Осло Музея мореплавания, знаменитого
своими уникальными экспонатами, неповторимое чувство у меня
вызвал «Фрам» — экспедиционное судно Фритьофа Нансена и
Руаля Амундсена. Это судно — шедевр, созданный и поныне чти-
мым конструктором и судостроителем Колином Арчером, заслуги
которого подобающим образом оценены в этой книге. Захваты-
вающие дух приключения, пережитые судном и его экипажем
во время их беспримерных плаваний, пробудили мой интерес к
истории «Фрама».
Как возникло судно -- от первых замыслов и конструктив-
ных набросков до спуска со стапеля? Какие люди принимали уча-
стие в экспедициях вместе с прославленными Нансеном и Амунд-
сеном? Что происходило в этих и других полярных экспедициях
конца XIX в.— не только в каждодневной жизни на судне, но и
на подступах к полюсам Земли? И вот главный вопрос, кото-
рый не давал мне покоя: в чем же состоят особые, просто исклю-
чительные свойства «Фрама», позволившие ему целым и невреди-
мым вернуться из экстремальных плаваний?
В лице Тура Борха Саннеса я' нашел специалиста, который
ответил мне на все эти вопросы в своей замечательной книге о
«Фраме» и которому я выражаю свою сердечную благодарность,
а вместе с ним — и Урсуле Гунслиус, которая, не жалея сил и с
полным проникновением в замысел автора, осуществила перевод
этой книги с норвежского на немецкий.
Я надеюсь, что эта книга о «Фраме» информативно и вместе
с тем увлекательно, в словах и образах, познакомит читателя с
обстановкой, людьми и событиями этого важнейшего периода
полярных исследований.
Вольфганг Фридерихсен
1
ДАЛЬНЕЕ ЦАРСТВО СТУЖИ *
Чем-то сверхъестественным кажется людям безмолвная бес-
предельность, обнимающая полюса Земли. Здесь ломается при-
вычный ритм чередования дня и ночи, небосвод расцвечивается
причудливыми гигантскими сполохами, и восхитительное это зре-
лище переполняет душу блаженным восторгом и вместе с тем —
неким трепетом и невольным страхом. Человек вторгся в эти ледя-
ные бастионы, но подчинить их себе не смог.
Еще древние греки за 10 тысяч лет до того, как достигли полю-
сов Роберт Эдвин Пири и Руаль Амундсен, знали о существовании
полюсов. И жизнь убедительно доказала правильность их умо-
заключений: оба полюса и окружающие их зоны оказались на зем-
ном шаре местами вполне реальными, хоть и весьма отличаю-
щимися друг от друга.
Общее сходство околополярных зон очевидно: и тут и там —
морозы, льды и снега; долгие зимы, в течение которых солнце
неделями не появляется на небе; светлое лето, когда солнце во-
все не заходит. Однако по сравнению с различиями между Край-
ним Севером и Крайним Югом общность их просматривается как
нечто второстепенное. Наиболее упрощенный способ описания
этого различия таков: в Арктике, на «вершине мира», в земной
коре существует обширная впадина, в Антарктике же земная
кора, наоборот, имеет выпуклость. Выглядит это так, будто некий
космический палец выдавил в районе Северного полюса Земли
гигантское углубление с такой силой, что давление, распростра-
нившись через весь земной шар, выпучило возле Южного полюса
колоссальных размеров выступ. Углубление это — Северный Ле-
довитый океан, а выступ — Антарктида, Южный полярный кон-
тинент.
Таков основной контраст между полюсами Земли. Что же ка-
сается занимаемого ими пространства, то Северный Ледовитый
океан '** площадью около 13 млн км2 почти столь же велик, как
* Многие географические названия оставлены в книге такими, какие сущест-
вовали в период описываемых событий. В необходимых случаях даны пояснения.
** В конце книги на с. 268 приведены примечания и комментарии, составлен-
ные на основе литературы, указанной в дополнительном списке. Примечания и ком-
ментарии редактора даны без соответствующей пометы.
М
Антарктида, раскинувшаяся, с учетом шельфа, на 14 млн км2,
гпедняя глубина Северного Ледовитого океана составляет 1200 м,
ксимальная — 5527 м, тогда как средняя высота Антарк-
М ческого континента (над уровнем моря) равна примерно 2000 м,
Т е он выше всех других континентов. Следует еще учесть и ко-
лоссальные массивы глетчеров 2, покрывающих скальное основа-
лие Антарктиды слоем льда толщиной около 2000 м, а в отдель-
ных местах — и до 4000 м. Этот мощный ледяной колпак Под-
нимается прямо из моря, так что граница между морем и земной
твердью не видна — она скрывается под слоем льда. Материко-
вый лед переходит в шельфовый ледник, заканчивающийся от-
весной стеной, уходящей в воду,— барьером высотой до несколь-
ких десятков метров.
На Севере ничего похожего нет, за исключением Гренландии
с ее материковыми и шельфовыми льдами.
Северный Ледовитый океан сплошного ледяного покрова не
имеет, а изобилует дрейфующими паковыми льдами3. Гигант-
ские айсберги, характерные для антарктических вод, на Севере
не встречаются. Здесь айсберги, которыми «разрешаются» грен-
ландские глетчеры, значительно меньших размеров, и число их
тоже меньше. Паковые льды состоят из отдельных льдин разной
толщины и площади (от нескольких метров до нескольких ки-
лометров в поперечнике). Эта ледовая масса может «сплывать-
ся» в целые ледяные поля площадью до нескольких тысяч квадрат-
ных километров. Льдины в таком поле находятся в непрерыв-
ном движении, вызываемом дрейфом, торошением 4 и весенним
таянием. Двигаться по такому льду напрямую на значительные
расстояния, например до полюса, необычайно трудно, практиче-
ски невозможно.
Внешние границы паковых льдов меняются в зависимости
от времени года, колеблются они и от года к году. Поэтому гра-
ницу околополярной зоны никак нельзя отождествлять с границей
льдов. Нельзя считать такой границей и Полярный круг.
Антарктический материк местами выступает за пределы, очер-
ченные Южным полярным кругом, а околополярная обстановка
сохраняется вплоть до оконечности Южной Америки. В Арктике
же границу того, что можно назвать околополярной зоной, за-
фиксировать на каком-либо градусе широты еще труднее. Боль-
шей частью климатическая граница проходит между 60° с. ш. и
Полярным кругом, однако в Норвегии и в омывающих ее морях
она пролегает значительно севернее. Норвежский берег тянется
Приблизительно вдоль 7Г с. ш., тем не менее даже самые север-
ные районы Норвегии полярной страной назвать было бы не-
верно. Поэтому антарктическая околополярная зона значительно
больше, нежели арктическая, вследствие чего там холоднее, чем
в Арктике, и холодные талые воды проникают далеко в окрест-
ные моря. Антарктида влияет на температуру более север-
15
ных областей, вплоть до Сиднея в Австралии, что в Северном
полушарии соответствовало бы примерно широте Марокко. Чтобы
подчеркнуть различие между Севером и Югом, приведем такой
пример: расстояние между Северным полюсом и Копенгагеном
примерно соответствует расстоянию между Южным полюсом и
Южной Георгией, однако температурный режим на этом острове
почти такой же, как на Шпицбергене.
Впрочем в этой книге вовсе нет необходимости оперировать
понятиями «Арктика» и «Антарктика» с той точностью в опреде-
лениях, как этого требуют географы и другие ученые. Поэтому в
грубом приближении будем считать, что антарктическая зона
начинается с 55° ю. ш., арктическая же — с 67° с. ш.
На заре цивилизации человек не имел понятия ни о полюсах,
ни о том, что в полярных зонах холодно. Затем наступил долгий
период, когда стало известно, что существует полярный купол
и что это — зловещее место. Лишь полярные плавания послед-
них трех-четырех столетий убедили людей в том, что околополяр-
ная зона вовсе не столь страшна, как это считалось раньше. Ис-
следовательские экспедиции, научные изыскания и эксплуатация
природных ресурсов настолько способствовали развитию общения
человека с Арктикой, что сегодня приходится уже всерьез за-
думываться над проблемой сохранения арктической природной
среды. Антарктика более сурова, но человек все же и здесь сумел
найти возможность приспособиться к экстремальным условиям.
Уже открыты в считавшихся прежде недоступными северных
землях богатейшие месторождения полезных ископаемых и про-
ложен нефтепровод от Ледовитого океана через всю Аляску.
Пройдет еще немного времени и начнется промышленная раз-
работка природных богатств Антарктики, столь необходимых
для удовлетворения потребностей современной цивилизации в
сырье и энергии. Однако подобного рода деятельность возможна
лишь на основе Договора об Антарктике 1959 г., регулирую-
щего международное сотрудничество в этой зоне.
Первыми, кто уверенно вторглись в Арктику, были жители
Скандинавского полуострова 5. Широко известно об опустоше-
ниях, произведенных викингами в Европе. Нет сомнений, начи-
нало это неугомонное племя именно с разбойничьих походов.
Однако уже вскоре жители Севера активно стали переселяться
в новые края, за пределы Скандинавии. Вслед за колонизацией
северо-западной части Шотландии они обосновались в середине
IX в. в Исландии. (Исландия норвежцам была тогда уже извест-
на: по пути на Фареры их суда, сбиваясь порой с Kypcat попа-
дали в Исландию и, возвратясь домой, привозили вести о неведо-
мой земле.)
Суда, на которых колонизаторы бороздили Северную Атлан-
тику, были вовсе не теми длинными судами, что наводили ужас
на Англию. В отличие от последних они были шире и выше, имели
16
алубу и большой рейковый парус. У длинных же судов главным
двигателем служили весла.
А В ясные дни с отдельных точек в Исландии можно видеть пики
гренландских гор. Не удивительно, что норвежцы уже давно знали
^существовании там Неведомой им земли. В 980 г. маленький
отряд исландцев прошел на двух судах через нынешний Датский
пролив и перезимовал на восточном берегу Гренландии. Эйрик
Рауди Турвальдсон, более известный под именем Эйрик Рыжий,
несомненно, слышал об этом походе. Отец Эйрика, объявленный
в Норвегии вне закона за убийство, поселился на северо-западе
Исландии, откуда до Гренландии было ближе всего. В 982 г. по
той же причине, что и отец, вынужден был покинуть Норвегию
и Эйрик. Все годы изгнания он потратил на разведку западной
земли. По ту сторону Датского пролива путь ему преградил бере-
говой припай 6, как и 6 столетий спустя — британским исследо-
вательским судам. Он обогнул мыс Фарвель и прошел вдоль за-
падного берега вплоть до нынешнего Готхоба. Здесь он остановил-
ся на зимовку, а следующей весной продолжил путь на север.
Вторую зиму он провел в южной Гренландии, а в последнее
лето изгнания попытался еще раз как можно дальше продвинуться
на север. С приходом зимы он взял курс обратно и перезимовал
близ Юлианехоба, в фьорде, названном впоследствии его именем.
Эйрик был доволен своими открытиями, полагая, что про-
ложил исландцам путь к новым обширным местам поселения.
И действительно, исландцы под его предводительством охотно
отправились в Гренландию, чтобы вступить во владение страной;
они основали два поселения: большее — Эстербюгден,' близ Юлиа-
нехоба, и Вестербюгден, неподалеку от Готхоба.
С сыном Эйрика Лейфом связано проникновение в Гренлан-
дию христианства, но известность он приобрел не этим, а своим
походом в Винланд, расположенный на Ньюфаундленде, где были
обнаружены остатки древнескандинавских поселений. Никто не
пытается оспаривать тот факт, что Лейф Эйриксон пришел в Аме-
рику задолго до того, как Колумбу удалось достичь ее южным
путем.
Эйрик Рыжий разведал Гренландию лучше, чем большинство
его последователей; так считают и в наши дни. О проливе, на-
званном впоследствии Девисовым, он знал почти за 6 веков
До самого Джона Дейвиса, который пришел туда лишь в 1585 г.,
И в Баффиновом заливе он побывал задолго до Уильяма Баффина,
исследовавшего этот залив в 1616 г. Вполне вероятно, что Эйрик
и его люди открыли также и Баффинову Землю, известную им
под названием Хеллуланд (Страна плоских камней).
Норвежцы продвигались и на восток. Одновременно с вы-
садкой в Исландии ярл Отер из Хельгеланна, идя на север, обогнул
Нордкап, самый северный мыс Скандинавии, вошел в нынешнее
Баренцево море, проследовал вдоль берегов Кольского полу-
17
острова и открыл для своих земляков Белое море (870—880),
по которому добрался до земель воинственных биармов 7. Однако,
опасаясь стычек с местным населением, Отер и его люди решили
дальше в глубь страны не продвигаться.
Первооткрывательские походы Отера, Эйрика и других ви-
кингов были забыты настолько, что Ричард Ченслер, достигший
в 1533 г. Белого моря, не знал, что семь столетий назад там по-
бывал уже норвежский ярл, а Гренландии было суждено оказать-
ся вновь открытой в эпоху Возрождения. И все же кое-какие све-
дения об Этом сохранились. В XI в. монах Адам Бременский услы-
шал и записал сагу об Эйрике Рыжем.
Адам Бременский длительное время провел при дворе датско-
го короля Свена 11 Эстридсёна, собирая данные о северных стра-
нах. Они вошли позже в его историю церкви, которая стала одно-
временно первой книгой о странах и людях Севера и островах
западных морей. Отдельные саги о походах викингов продолжа-
ли жить, передаваясь из уст в усТа, среди рыбаков и моряков
северо-запада Европы. Однако все это никоим образом не косну-
лось ученых и картографов XV в., будто бы никаких походов в
Северные земли и вовсе не бывало.
Если вспомнить Колумба, то его миссия заключалась отнюдь
не в поиске новых, неизвестных Земель, а в отыскании нового
морского пути к овеянным легендами сокровищам Индии. Гигант-
ский Американский континент оказался барьером на этом пути.
На поиски обходного пути севернее вновь открытой земли потре-
бовалось для его последователей более 300 лет, не говоря уже
о титанических усилиях и несметном числе человеческих жизней,
ценой которых было оплачено это предприятие. Новый морской
путь был жизненно необходим людям, и вся история полярных
исследований XVI—XIX вв. была, по сути, историей поисков Се-
веро-Западного и Северо-Восточного проходов 8 — сквозных
путей через моря Северного Ледовитого океана вдоль северных
берегов Америки и Евразии.
Раньше всех других поисками Северного пути занялись англи-
чане. В 1577 г. английская королева Елизавета 1 пожелала доб-
рого пути в Китай через Северо-Западный проход знаменитому
своему мореплавателю сэру Мартину Фробишеру. Фробишер про-
двинулся далеко в глубь весьма протяженной бухты, названной
в его честь Фробишер-Бей, на юго-восточном берегу Баффино-
вой Земли, однако вынужден был вернуться. Другому перво-
открывателю — Генри Гудзону, путешествие которого финансиро-
валось английскими купцами, удалось в 1610 г. обогнуть с юга
Баффинову Землю и открыть пролив и большой залив, носящие
ныне его имя. Он и его люди вынуждены были остановиться
там на знмовку. В июне 1611 г., когда льды разошлись и их корабль
«ДиСковери» освободился из ледового плена, скрытое недоволь-
ство команды переросло в открытый мятеж. Гудзон, его юный сын
18
пятеро других были высажены посреди Гудзонова залива в от-
И ытую шлюпку без весел. Больше никто о них ничего не слышал.
В тщетном поиске морского пути вокруг Америки еще даль-
ше к северу удалось продвинуться Джону Дейвису и Уильяму
БафФиНУ-
Пытались британцы отыскать и Северо-Восточный проход,
однако все их усилия остались безуспешными. Вместо этого они
добрались до Севера России и пришли к заключению, что в от-
крывательские походы полезно ходить, даже если найдешь со-
всем не то, что искал.
Пигафетта, биограф Фернана Магеллана, заканчивает свой
рассказ о первом кругосветном плавании словами: «Это путе-
шествие столь многотрудно и опасно, что едва ли разумно повто-
рять его когда-либо еще». Что касается Северо-Западного про-
хода с его опаснейшими фарватерами, береговыми припаями
и паковыми льдами, окутанными туманной мглой, то здесь осно-
ваний для скепсиса было, пожалуй, еще больше.
Поиски Северо-Восточного прохода были впервые предпри-
няты голландцами, стремившимися освободиться от испанского
владычества и, соперничая с испанцами, построить свою собствен-
ную торговую империю. Они владели также Русской торговой ком-
панией, обосновавшейся на Кольском полуострове. Отсюда от-
правился в 1584 г. на Новую Землю Оливер Брюнель, однако был
остановлен льдами, как и его британские предшественники, едва
не угодившие в тех же местах в ледовую западню. Зато ему по-
счастливилось на сухопутье: он продвинулся далеко на восток
и с помощью русского проводника дошел почти до Урала.
Десять лет спустя поиск продолжил человек, занимающий осо-
бое место среди полярных исследователей XVI в., чье имя навсегда
связано с морем, которое он разведал,— Виллем Баренц. Он
был испытанным мореходом, и совершенно естественно, что имен-
но о нем вспомнили власти, когда потребовался руководитель
исследовательской экспедиции, посылаемой в 1594 г. на Север.
Но даже в Голландии, где социальная субординация была менее
строгой, чем в других европейских странах, простой моряк на-
чальником экспедиции стать не мог. Поэтому во всех трех аркти-
ческих экспедициях с участием Баренца официально его имено-
вали капитаном. Однако выдающиеся личные качества Баренца,
его многолетний опыт и исключительная популярность среди
экипажей дают полное право называть его подлинным руково-
дителем всех этих экспедиций, тогда как имена их номинальных
начальников в наши дни едва ли кто помнит.
В 1594 г., следуя на север, Баренц обнаружил южнее Новой
‘Земли ледяной барьер, блокирующий путь в Карское море. Он
обошел с запада Новую Землю и открыл, что это не один остров,
а Целых два, отделенных друг от друга узким проливом. Дальше
к северу из-за льдов идти было невозможно, и Баренц пошел
19
обратно, курсом к югу, узнав, к великой своей радости и удивле-
нию, что другие корабли экспедиции без особых трудов прошли
Карскими Воротами 9 и крейсировали в свободном от льдов Кар-
ском море. Это был неожиданный триумф, однако Баренц не мог,
разумеется, знать, что столь благоприятная погодная и ледовая
обстановка складывается в этих краях чрезвычайно редко и что
данный момент мог бы стать самым идеальным временем для
преодоления Северо-Восточного прохода в XVI столетии. Сле-
дующей западноевропейской экспедиции удалось проникнуть в
Карское море лишь более чем 200 лет спустя.
Голландцы были столь счастливы от своих успехов, что тут
же поспешили обратно домой, чтобы сообщить властям радост-
ную весть об открытии морского пути на Восток. Довольное гол-
ландское правительство незамедлительно выделило средства на
новую экспедицию, состоявшую на этот раз из шести судов. Она
отправилась в 1595 г. во главе с Варенцом 10 и Яном Хейгеном
Линсхотеном, известным своими плаваниями в Тихом океане.
На этот раз южнее Новой Земли их ожидала совсем иная ле-
довая обстановка. Пролив был весь забит льдами, и они вынужде-
ны были не солоно хлебавши повернуть обратно. Разочарован-
ное результатами похода правительство отказало в финансиро-
вании третьей экспедиции, назначив вместо этого высокую пре-
мию тому, кто сумеет покорить Северо-Восточный проход. И все
же третья экспедиция была снаряжена: воодушевленные эн-
тузиазмом Баренца амстердамские купцы выделили деньги для
новой попытки преодолеть льды.
Третья, роковая, экспедиция Баренца, состоявшая всего из
двух небольших судов, подняла паруса в мае 1596 г.
Следуя от Голландии более-менее прямым курсом к северу,
корабли примерно на 72° с. ш. вошли в неизведанные воды. 9 июня
1596 г. Баренц и его спутники обнаружили остров и высадились
на него. Там они столкнулись с большим белым медведем и после
долгой, утомительной погони добыли зверя. Назвав в честь этого
события вновь открытый остров Медвежьим, голландцы пошли
дальше на север и десять дней спустя достигли Шпицбергена.
Баренц и его люди полагали, что эта открытая ими земля со-
единяется с Гренландией.
От Шпицбергена один корабль во главе с Яном Корнелисом
Рейпом повернул назад к Голландии, а Баренц с Якобом Гемскер-
ком пошел на восток, к Новой Земле. Поначалу им удалось обо-
гнуть ее северную оконечность, однако дальше к востоку были
только льды. Целый месяц крейсировал и лавировал корабль
по разводьям между льдинами, не теряя надежды пробиться, по
всюду утыкался в тупики. Течения и льды несли корабль то г
одну сторону, то в другую, в сплошной пелене тумана не просмат-
ривались даже корабельные реи, все предвещало скорые штормы
Надвигалась полярная зима.
20
Корабль подогнало к берегу. Однажды в ясную погоду один
„трос взобрался на гору, чтобы оглядеться и оценить ситуацию.
На юго-востоке виднелась открытая вода! Баренц немедленно
взял курс в открытое море и воспользовался драгоценными днями,
чтобы отыскать-таки путь на юг, в Карское море. Окутанный гу-
стым туманом маленький кораблик упорно шел вдоль кромки
льдов.
За неделю тщетных поисков разводии, которые позволили бы
им уйти к югу, льды позади них сомкнулись в сплошное поле.
Баренц слишком долго откладывал решение повернуть назад, а
теперь это было уже просто невозможно. Настал день, когда ко-
рабль плотно вмерз в лед, решив тем самым свою участь. Рас-
считывать на постороннюю помощь не приходилось: до ближай-
шего селения было более тысячи миль. Ни один европеец не пере-
жил еще до той поры полярную зиму, и положение казалось почти
безнадежным.
Почти, но не совсем! Экспедиции удалось спасти не только
свои довольно большие припасы, но и легкие корабельные шлюпки,
сулившие им возможность добраться следующим летом до об-
житых людьми мест. А пока предстояла почти девятимесячная
борьба за жизнь на негостеприимных берегах Новой Земли.
Так началась первая глава великого эпоса о выживании в
околопрлярной зоне. Позже было немало и других подобных
героических эпопей, чуть ли не фантастических примеров выжи-
вания, казалось бы, за пределами физических возможностей
человека, единственно благодаря стойкости его духа. Однако ис-
тория зимовки Баренца и его людей —самая необычная из всех,
может быть, потому, что они были первыми, кто выжил. Баренцу
было почти 50, и он был самым старшим в экипаже. В течение почти
всей зимовки он был так болен и слаб, что едва мог стоять на
ногах. Но, несмотря на это, он оставался все время, как сообщает
один из переживших зимовку, непререкаемым авторитетом, от
его намерений и решимости зависела жизнь многих людей.
Удача была на их стороне. На берегу и вблизи от него они
нашли лес-плавник, из которого построили дом. Сооружение
получилось по тамошним меркам большим и солидным. Это было
помещение размером примерно 10X7 м, высота до крыши со-
ставляла почти 4 м. Дом имел три двери, а посередине его находил-
ся очаг с дымовой трубой. Корабельный врач соорудил из пустой
винной бочки парилку. Для сохранения здоровья необходимо было
содержать тело в чистоте. К стенам приладили койки, а медвежьи
Шкуры и нагретые камни защищали от холода. Охота давала им
Жир для светильников и, конечно, свежее мясо. Все боялись цин-
Ги> однако, ко всеобщему удивлению, от этой коварной болезни
УМерло только несколько человек.
Льды начали ломаться лишь в начале мая, и моряки сразу
Же принялись готовить обе спасательные шлюпки. Наступила
21
пора хорошей погоды, и 13 июня 1597 г. они наконец отправились
в путь. Четырнадцать человек разместилось в обеих шлюпках,
хрупких суденышках, целиком зависящих от прихоти ветра и волн
и от грозивших раздавить их льдов. Когда погода внезапно пор-
тилась, людям приходилось выбираться на лед, чтобы не ока-
заться раздавленными льдинами в своих шлюпках. А надежды
на спасение не было почти никакой: до него, до этого спасения,
предстояло пройти свыше тысячи миль, через все огромное море.
Погода налаживалась, и они снова садились в шлюпки. Близ
северной оконечности Новой Земли Баренц попросил двоих мат-
росов приподнять его, чтобы он мог бросить прощальный взгляд
на «проклятую землю», где он провел десять страшных месяцев.
Днем позже он попросил пить, сделал глоток, другой — и упал
бездыханным. Это случилось 20 июня, ровно через год после того,
как он посетил землю с острыми горными вершинами — Шпиц-
берген, который, впрочем, был известен еще и викингам, назы-
вавшим его «землей с холодными берегами».
Еще два человека умерло, прежде чем в конце августа началь-
ник экспедиции Якоб Гемскерк довел шлюпки с оставшимися
в живых до Колы, где они неожиданно встретились с кораблем
Яна Корнелиса Рейпа, направленным на поиски Баренца. В октяб-
ре они вернулись наконец в Амстердам.
Когда в начале сентября 1871 г. норвежские промысловики
сошли на пустынный берег Новой Земли и обнаружили там нечто
необычное, они вовсе не думали ни о Баренце, ни о ван Гемскеркс.
Их вел Эллинг Карлсен, первопроходец Ледовитого океана, ко-
торый за восемь лет до того первым обошел под парусами вокруг
всего Свальбарда ". Перед ним оказался дом. Что это могло озна-
чать? Дом был, видимо, давным-давно покинут и стоял теперь
на этом необитаемом берегу полуразвалившийся, обледенелый,
засыпанный галькой. Люди принялись раскапывать гальку, и что
же — их взорам предстали тарелки и миски, мечи и ружья и даже
музыкальные инструменты и старинный судовой колокол. Все
это лежало на тех самых, своих обычных местах, точь-в-точь,
как было обстоятельно и достоверно описано летописцем экспе-
диции Баренца, вторым штурманом Геритом де Вером, в его книге!
В 1875 г. на Новой Земле высадился другой норвежский про-
мысловик — М. Гундерсен. Его находка оказалась еще более
сенсационной, чем у Карлсена. Гундерсен отыскал старый разби-
тый сундук, а в нем — вахтенный журнал Баренца, заполненный
патетическими, восторженными записями о Китае. Он нашел так-
же шкатулку с религиозными текстами, с помощью которых над-
лежало на Востоке обращать в христианство язычников. Вполне
вероятно, что отдельные предметы так и остались ненайденными
и лежат где-то там до наших дней.
Страсть к приключениям, жажда деятельности, тяга к даль-
ним странствиям, мечты о великих победах и желание найти но-
22
е торговые пути — все это было лишь одной стороной ме-
яли. Другой стороной была реализация этих стремлений. С чего
^ячинать эти путешествия, как они должны проходить? Вопросы
дЛя всех первооткрывателей являлись весьма твердыми
лпешками, раскусить которые было не так-то просто. Одни пути
приносили отважным лавры победителей, другие вели к корабле-
крушению и гибели, ибо знаний не хватало, а опасности не всегда
принимались в расчет. Можно поражаться изобретательности
и творческому порыву первооткрывателей, их проницательности.
ДИстая страницы истории полярных исследований, мы обнаружи-
ваем во всем, что касается способов и методов организации и
проведения экспедиций, грандиозный прогресс, обусловленный
развитием техники. Однако чаще всего все решала убежденность
предводителя и участников экспедиции, которым и в голову не
приходило свернуть с пути, убоявшись трудностей. Главное, чтобы
цель была достигнута!
В шеренге тех, кто шел на Север, чтобы устранить множество
белых пятен на карте Земли, правофланговым был обрусевший
датчанин Витус Йонассен Беринг. Он родился в 1681 г. в Хор-
сенсе. Беринг смолоду связал свою жизнь с морем, ходил в Ост-
Индию и Америку. В 1703 г. в Амстердаме он получил приглаше-
ние поступить на русскую службу. Во время Северной войны Бе-
ринг продвинулся по службе до капитана, однако, не видя воз-
можностей к дальнейшему росту, в 1724 г. подал в отставку. Его
уговорили остаться, пообещав руководство экспедицией, направ-
ляемой иа север Тихого океана с целью выяснения, существует
ли перешеек между Азией и Америкой.
В 1724 г. Беринг покинул Санкт-Петербург, но добрался до
устья реки Камчатки лишь в 1728 г., после 8000-километрового
пути через всю Россию. Экспедиция достааила в те края огромное
количество снаряжения и припасов, а также лес для постройки
маленького корабля «Св. Гавриил», вместившего экипаж из
43 человек и годовой запас продовольствия. На «Св. Гаврииле»
Берииг разведал и нанес на карту северо-восточную оконечность
Азии и в 1730 г. возвратился обратно в Петербург. Одиако пол-
ного доверия к представленным результатам он не встретил.
Беринг тут же предложил новый проект, сводившийся к обстоя-
тельному исследованию и картографированию всего побережья
от Архангельска до Японии. Гигантская задача, имеющая конеч-
ной целью никак не менее чем открытие морского пути вдоль се-
верного побережья России — Северо-Восточного прохода! Пред-
ложение его было принято благосклоино, однако с самого начала
было уже понятно, что планы Беринга слишком обширны для пре-
творения их в жизнь под руководством одного человека.
Великая Северная экспедиция, как ее стали называть, от-
правилась из Петербурга в 1734 г. Она состояла из нескольких
°трядов с общим числом участников более 500. В распоряжении
23
каждого отряда были свои корабли, т. е. целый маленький флот!
Работать надлежало на воде и на суше, исходя из пяти различ-
ных пунктов, лежащих в устьях больших рек, впадающих в Се-
верный Ледовитый океан. Один отряд действовал, начиная от Ар-
хангельска, три других — от устьев Оби, Енисея и Лены, сам же
Беринг с пятым отрядом пересек в восточном направлении
Тихий океан, чтобы исследовать берега Америки. Один корабль
с несколькими его офицерами был отправлен в южном направ-
лении, к Японии.
Перед этой экспедицией, рассчитанной на целых девять лет,
стояли обширные задачи. Часть из них была выполнена, однако
главная цель — открытие Северо-Восточного прохода — так и не
была достигнута. На карту смогли нанести только часть север-
ного побережья Азии |2. К числу достижений многих отдельных
экспедиций в рамках этого гигантского предприятия относится
также и открытие в 1742 г. самого северного континентального
мыса в мире — мыса Челюскин. Этот мыс снова и снова фигури-
рует в отчетах о многих последующих плаваниях. Значитель-
ную роль он сыграл, например, в экспедициях Адольфа Эрика
Норденшельда, Нансена, Амундсена и многих других.
Вдохновителем этого грандиозного первого проекта освоения
Северного морского пути был сам Беринг—неутомимый и бес-
страшный человек, сильная личность. До самой своей смерти в
декабре 1741 г., последовавшей от цинги на пустынном острове,
названном впоследствии его именем, он был неустанным труже-
ником. Злоключения в Заполярье и осложнения при дворе, раз-
ногласия и интриги среди участников экспедиции ускорили его
кончину. Но для нас этот гордый, непреклонный человек всегда
будет символом первооткрывателя.
В начале XIX в. было предпринято много интересных плава-
ний, связанных с освоением Северо-Восточного прохода, однако
по-настоящему поиском Северного морского пути занялись лишь
в 70-х гг., когда стартовала австрийская экспедиция под руковод-
ством двух лейтенантов — Карла Вайпрехта и Юлиуса Риттера
фон Пайера.
Интерес мира к гигантскому острову Гренландия пробудил
своими путешествиями в 1723—1724 гг. норвежец Ханс Эгеде,
а после 1814 г. исследованиями ее интенсивно занялись датчане.
Принимали участие в освоении Гренландии и экспедиции других
стран. Одной из них была германская северная полярная экспе-
диция, возглавляемая Карлом Кольдевеем, известным своими
работами на востоке Свальбарда в 1868 г.
В 1869 г. Кольдевей на двух судах — «Германия» и «Ганза»
отправился в путешествие на северо-восток Гренландии. Экспе-
диция достигла 77° с. ш. и зазимовала в Германской гавани
на острове Сабине. На обратном пути был открыт Франс-Иосиф-
фьорд. С Кольдевеем шло много неопытных парней, однако он
24
ел все же разведать около 250 км негостеприимных берегов
СрВеро-восточной Гренландии. Шхуна «Ганза» была затерта
С.дами, и экипаж почти полгода провел на льдине, продрейфовав
Лместе с нею в южном направлении до Фредериксдаля в Западной
Гренландии. „
Участником экспедиции Кольдевея был выдающийся австрий-
ский полярник лейтенант Юлиус фон Пайер. В 1872 г. вместе с
Карлом Вайпрехтом он стал во главе экспедиции. Чисто случайно
им посчастливилось открыть последний неизвестный камешек в
арктической мозаике — островную группу Землю Франца-Иоси-
фа. Толчком к этой достопамятной экспедиции явилась гипотеза
одного немецкого географа, предполагавшего, что ветвь Гольф-
стрима проходит севернее Сибири, вследствие чего вблизи полю-
са должна быть чистая вода и там возможно судоходство. Да,
если бы был жив Баренц, такая доктрина привела бы его в шок!
Тем не менее летом 1871 г., когда Вайпрехт и Пайер пошли на
восток, то в районе между Свальбардом и Новой Землей ледовых
преград они встретили куда меньше, чем опасались. Ледовая об-
становка в этом году сложилась, необычайно благоприятно —
именно тогда норвежский полярный капитан Эллинг Карлсен
отыскал следы зимовки Баренца на северо-восточном берегу
Новой Земли.
По возвращении Вайпрехт и Пайер разработали план новой
экспедиции, рассчитанной на три с лишним года и имеющей целью
продвинуться дальше на восток. От мест зимовок намечалось
совершать длительные санные походы для проведения картогра-
фических работ, возвратиться же, если удастся, предполагалось
через Берингов пролив. В Бремерхафене специально для экспе-
диции было построено новое парусно-паровое судно «Тегетхоф».
С помощью паровой машины «Тегетхоф» мог развивать скорость
до 5 уз, парусную же оснастку имел, как у трехмачтовой шхуны.
Для запланированных санных походов на борту было восемь
собак. Вместе с обоими руководителями экспедиция состояла
из 23 человек. В Тромсё 13 к ним присоединился еще в качестве
так называемого ледового лоцмана норвежский полярный капи-
тан Эллинг Карлсен.
13 июня 1872 г. «Тегетхоф» покинул Бремерхафен, а к 1 июля
экспедиция находилась уже восточнее Новой Земли. Ледовая
Обстановка была значительно тяжелее, чем год назад, и судно
вскоре вмерзло в лед. Пришлось зимовать. Надежды на осво-
бождение из ледового плена следующим летом не оправдались:
*°Жные ветры гнали судно вместе со льдами на север, все дальше
в Царство вечных льдов. 31 августа 1873 г., когда экспедиция
Находилась севернее 79° с. ш., люди увидели на севере скалистые
берега. Счисление показало однозначно, что перед ними — вновь
открытая земля. После троекратного «ура» австрийцы нарекли
ее Именем тогдашнего императора Франца-Иосифа.
25
Два месяца спустя «Тегетхоф» придрейфовал уже так близко
к берегу, что можно было добраться до суши пешком, однако на-
ступившая полярная ночь помешала этому. Лишь весной 1874 г.
люди решились выступить в путь. На разведку отважились Пайер
и еще шесть человек. Большинство взятых с собою собак к тому
времени уже пало, и людям пришлось самим тащить тяжелые са-
ни. 20 мая вместе с вернувшейся группой Пайера экспедиция оста-
вила «Тегетхоф» и начала путь через льды. Это была настоящая
.пытка. Льды дрейфовало к северу, и за два месяца они уда-
лились от покинутого судна не более чем за полторы мили. В кон-
це июля ветер зашел с севера, так что 14 августа они достигли
чистой воды и смогли спустить на воду шлюпки, которые тянули
волоком за собой. Двумя днями позже они увидели Новую Зем-
лю и последовали вдоль ее западных берегов к югу, пока 24 ав-
густа 1874 г. не были приняты на борт русского рыболовного суд-
на, доставившего их в Вардё 14.
Таким образом, экспедиция закончилась благополучно, а
открытие Земли Франца-Иосифа позволяет считать ее весьма
результативной, хотя Северо-Восточный проход так и не был по-
корен. Есть, однако, все основания полагать, что Вайпрехти Пайер
могли бы все же достичь цели, пойди они не к северу, а вдоль
берега на восток. Оснащение у них было по тем временам перво-
классное, немного бы еще удачи (в первую очередь — благоприят-
ной ледовой обстановки) —и, скорее всего, они бы прошли. Что
же касается открытой ими земли, то новые исследования показали,
что, по всей вероятности, она еще в 1865 г. была найдена норвеж-
ским промысловиком Нильсом Фредериком Рённбеком.
Первым, кто прошел Северо-Восточным проходом, был швед-
ский ученый барон Адольф Эрик Норденшельд. Родился он в
1832 г. в Гельсингфорсе |5, а в 1857 г. переселился в Стокгольм.
Удостоившись докторской степени, Норденшельд принимает участие
в нескольких экспедициях в Свальбард, а в 1868 г. пробует свои
силы в походе к Северному полюсу, окончившемся, однако, не-
удачей. Тем не менее экспедиция дала целый ряд весьма ценных
результатов, а во время зимовки на одном из северных островов
Свальбарда будущий покоритель Северо-Восточного прохода
получил неповторимую счастливую возможность основательно
изучать Заполярье и совершать путешествия по его негостеприим-
ным просторам в зимнее время.
Стремясь к конечной цели, он снаряжает в 1875 и 1876 гг, две
экспедиции, которые должны были пробиться к устью Енисея.
Экипажи судов состояли из норвежских промысловиков. И в пер-
вой и во второй экспедиции пользующееся недоброй славой Кар-
ское море предстало перед ними полностью свободным ото льда.
Впервые в истории судно прошло из Атлантики до устья Енисея.
Это вдохновило Норденщельда, и он отважился на более обшир-
ную программу: одолеть за один сезон весь Северо-Восточный
26
„ход. Вернувшись, он представил свой план королю Оскару 11,
П едящему за арктическими путешествиями. Полярный исследо-
ватель, ничуть не сомневаясь, сказал среди прочего, что «беско-
ечное море» от устья Енисея, вдоль мыса Челюскин до острова
Впангеля еще никогда не бороздил ни один корабельный киль —
если вдоль этих берегов и плавали, то разве что на лодках. Для
опасного плавания необходимо было соответствующее судно.
Норденшельд купил в Гётеборге рыболовное судно, которое было
перестроено, оснащено специально для плавания в Ледовитом
океане и получило новое имя «Вега». Судно имело вместимость
357 брутто-рег. т 16 и, в дополнение к парусному вооружению,
было снабжено паровой машиной мощностью 60 л. с.
Экспедиция стартовала из Карлскруны 22 июня 1878 г. «Вегу»
сопровождал небольшой пароход «Лена», построенный специаль-
но для этого рейса. «Лена», ведомая опытным норвежским про-
мысловиком Хансом Кристианом Йоханнесеном, должна была
следовать вместе с «Вегой» до устья Лены. Оттуда «Лена» должна
была подняться вверх по реке до Якутска 1 , а «Вега» — идти
одна на восток, к Берингову проливу.
Между тем не успели оба судна отойти на приличное расстоя-
ние от берега, как из-за сильного шторма оказались разлучены
друг с другом. Однако оба продолжали идти своим курсом на
восток и в начале августа вновь встретились в проливе Югорский
Шар. Восточнее пролива их ожидало полностью свободное ото
льда Карское море. 19 августа суда миновали мыс Челюскин, и
Норденшельд приказал соорудить здесь каменную вышку—гурий,
под который заложил в жестяной банке отчет о пройденном пути.
40 лет спустя, когда Руаль Амундсен проходил мыс Челюскин,
он установил на этом месте памятник своему предшественнику.
Путешествие протекало успешно; редкая экспедиция причи-
няла участникам столь мало тягот и волнений, как это плавание.
Неизменное везение даже несколько тревожило. Однако умалять
заслуги Норденшельда из-за этой редкой удачи ни в коем случае
нельзя: разработанный им до мельчайших деталей план был по-
истине гениален. Сочетание удачи и энергии, дополненное талан-
том Норденшельда перенимать чужой опыт, позволило экспеди-
ции добиться блестящих результатов.
Вернемся, однако, к хронологическому изложению: в устье
Лены Норденшельд распрощался с Йоханнесеном и его людьми.
Море было свободно ото льда, ветер — попутный, оставалось
только воспользоваться шансом и поднять все паруса. Это было
27 августа, и верилось, что еще несколько месяцев — и «Вега»
будет по другую сторону земного шара, в Японии. Две трети пути
были позади. Победа была не за горами.
Однако ледовая обстановка становилась все тяжелее, усили-
вались морозы, надвигалась полярная ночь. После 6 сентября
Продолжать путь по ночам стало невозможно. Постоянно при-
27
ходилось опасаться столкновения с большими льдинами. На-
конец, 28 сентября 1878 г. продвижение к востоку пришлось и во-
все прекратить. До завершения общего долгого 4000-мильного
пути вдоль северных берегов Евразии оставалось всего 120 миль.
Однако плотные льды полностью исключали всякую возможность
дальнейшего плавания — «Веге» предстояла крайне суровая
зимовка.
Льды разошлись лишь после сильного шторма в середине июля
1879 г. «Вега» освободилась из ледового плена и смогла наконец
покинуть «зимние квартиры», в которых провела 9 месяцев и
20 дней. 20 августа расцвеченная флагами «Вега» под салют обо-
гнула самый восточный мыс континента — Северо-Восточный
проход был покорен!
После ссылки Наполеона I на остров Св. Елены, когда в евро-
пейской политике опять наступили спокойные времена, англичане
вновь устремили взоры на Север. За два столетия до этого, в
1615 г., Уильям Баффин и Роберт Байлот обследовали Гудзонов
залив и пришли к выводу, что найти таким путём Северо-Запад-
ный проход никакой надежды нет. Однако за время плавания
ими был открыт проход к неизвестному проливу, который Баффин
назвал проливом Смит. Пролив был забит льдами, и экспедиция
была вынуждена взять курс на юг. На обратном пути открыли
еще один неизвестный пролив, получивший имя Ланкастер. Это
был тот самый пролив, которому впоследствии суждено было стать
большими воротами Северо-Западного прохода. Однако Баффин
и Байлот направились в Англию, так и не сделав попытки раз-
ведать забитый льдами пролив Ланкастер.
Возвратившись, Баффин высказал мнение, что в «северной
части Денисова пролива прохода вообще нет» и дальнейшие
поиски окажутся лишь пустой тратой времени и брошенными на
ветер деньгами. По-видимому, эта категоричность Баффина и
стала причиной того, что в последующие два столетия новых
экспедиций на Север не посылали.
Была, правда, еще одна экспедиция в 1619 г. под руководством
норвежца Йенса Мунка, которую снарядили датчане. 9 мая 1619 г.
Мунк вместе с 64 спутниками вышел в море на двух судах, «Лам-
пренене» и «Энхьёрнинге». Экспедиция закончилась трагедией,
самой большой в истории освоения Северо-Западного прохода
вплоть до экспедиции Франклина: из 65 человек назад вернулись
только трое.
18 апреля 1818 г. из Лондона на судах «Изабелла» и «Алек-
сандр» вышла экспедиция сэра Джона Росса. Посетив Гренлан-
дию, он взял курс к проливу Ланкастер. «Дверь» была лишь
слегка прикрыта, однако распахнуть ее Росс так и не отважился:
прокрейсировав у входа в пролив несколько дней, он отдал вдруг
приказ повернуть на обратный курс, ибо предположил, что это —
не пролив, а залив, упирающийся в сушу.
28
По возвращении в Англию ему пришлось отбиваться от по-
павшихся со всех сторон ударов критики, основанных не в пе-
реднюю очередь на заявлении двух участников экспедиции —
С аошего офицера Уильяма Э. Парри и собственного его племян-
ника Джеймса Кларка Росса, утверждавших, что якобы пролив
был свободен ото льда и плавание вполне можно было продол-
жать. Эта критика обошлась Россу потерей его доброй славы,
честь же принять командование над следующей экспедицией,
снаряженной в 1819 г., выпала Парри.
Уильям Э. Парри родился в 1790 г. и получил морское образо-
вание. В 1807 г., 17 лет от роду, он принимал участие в рейде бри-
танской эскадры на Копенгаген. Позднее его послали на Север
инспектировать китовый промысел, и за время этой службы он
основательно освоил судовождение в арктических водах.
Парри без всяких приключений прошел проливом Ланкастер
и пошел дальше на запад, через пролив Барроу. Он открыл длин-
ную цепь островов, в том числе и остров Мелвилл, и продвинулся
столь далеко на запад, что по возвращении смог претендовать
на вознаграждение в 5000 фунтов стерлингов, обещанное пра-
вительством тому, кто первым пересечет 110° западной долготы.
Деньги Парри разделил между своими людьми.
Парри ближе всех своих предшественников подошел к конеч-
ной цели многовековых поисков — к преодолению Северо-Запад-
ного прохода, но, как нередко случалось и прежде, был остановлен
льдами и вынужден был зимовать. Две недели пыталась экспеди-
ция пробиться к чистой воде, однако с помощью ветра и парусов
это оказалось невозможным.
Ясно понимая, что им предстоит долгая восьмимесячная зи-
мовка, Парри сразу же начал подготовку к ней, чтобы выдержать
ее как можно лучше. С первого же дня были введены строгие пра-
вила соблюдения личной гигиены. Каждый день, утром и вечером,
все должны были являться на «парад чистоты». Каждую неделю
проводился врачебный осмотр. Над палубой судна растянули
брезент, с тем чтобы участники экспедиции даже в плохую погоду
могли гулять и заниматься физическими упражнениями на свежем
воздухе. Ежедневная гимнастика и продуманное меню способ-
ствовали тому, что цинга экспедицию в целом обошла стороной.
Провианта на борту было более чем достаточно. Чтобы не пи-
таться одной надоевшей солониной, часто ходили на охоту. Как
особую меру против цинги ввели обязательную выдачу лимон-
ного сока, большую ложку которого каждый выпивал в присутст-
вии офицера. В феврале, когда снова показалось солнце, Парри
Разослал в разные стороны множество санных экспедиций, хоть
и непродолжительных, но сумевших доказать, что они вполне
способны самостоятельно удаляться от судна, и собравших таким
путем больше сведений об открытых землях, чем за все предыду-
щие арктические путешествия.
29
В конце октября 1820 г. Парри снова был в Англии. Экспе-
диция его оказалась самой удачной из всех, что состоялись до
сих пор. Однако сам он был глубоко убежден в том, что Северо-
Западный проход, если даже он и существует, никогда не будет
иметь практического значения. Парри обосновывал свое утверж-
дение коротким арктическим летом и еще более коротким време-
нем, в течение которого эти воды действительно свободны ото
льда. (Соображения его, как нам теперь известно, полностью
подтвердились.) Поэтому Парри принялся обдумывать новые арк-
тические плавания, которые могли бы принести практическую
пользу в самом недалеком будущем. В одном плане, представ-
ленном им адмиралтейству в 1826 г., он предлагает снарядить
экспедицию к Северному полюсу. Это была первая научная эк-
спедиция, целью которой был сам полюс.
Весной 1827 г. Парри взошел на борт «Геклы» и взял курс
на Свальбард. Он рассчитывал отыскать на севере островной
группы защищенную гавань, чтобы отправиться оттуда к полюсу
на легких лодках и иа санях со стальными полозьями. Однако
поиски защищенной якорной стоянки оказались делом нелегким,
и когда «Гекла» наконец ее все же нашла, «график движения»
был просрочен уже на целых три недели.
21 июля 1827 г. Парри и Джеймс Кларк Росс вместе с двумя
офицерами и десятью людьми из команды отправились на север.
Шли они пешком, волоча за собой две лодки. Несмотря на сверх-
предельные усилия, Парри вынужден был в конце концов при-
знать, что льды сносит к югу быстрее, чем он продвигается к се-
веру. Именно он открыл явление дрейфа льдов в Северном Ледо-
витом океане.
Когда Парри отдал приказ о возвращении, экспедиция до-
стигла уже 82° 45' с. ш.— рекорд, продержавшийся почти пол-
столетия. Значение этой экспедиции состояло не столько в до-
стигнутых результатах, сколько в богатом опыте, накопленном ее
участниками.
Параллельно с экспедицией Парри опасное плавание вдоль
берегов Северной Америки предпринял его ближайший друг Джон
Франклин. Позднее он был назначен губернатором Тасмании,
но в 1844 г. вернулся в Англию.
Из всех причудливых судеб людей, так или иначе связанных
с полярными экспедициями XIX в., судьба этого человека впечат-
ляет больше всего. В надежде, что новые винтовые паровые суда
сумеют наконец одолеть льды Северо-Западного прохода, Ври'
танское адмиралтейство назначило в 1844 г. сэра Джона Франк-
лина руководителем самой большой из всех известных ранее и
самой богатой снаряжением арктической экспедиции. Год спустя на
двух судах с экипажами общим числом 134 человек он взял курс
на север, чтобы открыть наконец Северо-Западный проход. Суда
«Эребус» и «Террор» ходили в Антарктику в 1840—1842 гг. в со-
30
а0е экспедиции Джеймса Кларка Росса, однако после этого
2Т.ЛИ отремонтированы и снабжены паровыми машинами и вин-
овыми движителями. В случае сложной ледовой обстановки
иИты можно было вытягивать на борт. Оба судна были оборудо-
аны с комфортом, который ранее считался просто невероят-
ным, например снабжены сложной системой труб водяного ото-
пления для обогревания кают.
Инструкции предписывали Франклину провести суда через
проливы Ланкастер и Барроу на запад, к острову Мелвилл. Далее
он должен был, не теряя времени на поиски неизвестных островов,
проливов и прочего, идти на запад, к Берингову проливу. Прошло
два года. Но вестей об экспедиции не было. В адмиралтействе
забеспокоились: не случилось ли с Франклином и его людьми чего
недоброго? Был снаряжен ряд спасательных экспедиций — зи-
мой 1850/51 г. в районе пролива Ланкастер и дальше к западу
перезимовало не менее 220 человек.
Район, где предположительно мог находиться Франклин,
был прочесан вдоль и поперек. Первый след обнаружили в 1850 г.
на острове Бичи, где экспедиция находилась с 1845 по 1846 г.
Однако судьба Франклина все еще оставалась неразрешимой
загадкой, разгадать которую удалось лишь в 1859 г. Леопольду
Мак-Клинтону.
Мак-Клинток отправился на поиски экспедиции в 1857 г. по
настоятельной просьбе леди Джейн Франклин (жены пропавшего
без вести Франклина). По рассказам эскимосов и найденному
документу удалось наконец восстановить ход событий и узнать
о судьбе экспедиции Франклина.
Перезимовав в 1845/46 г. на острове Бичи, экспедиция про-
должила плавание в южном направлении, однако оказалась за-
тертой льдами несколько севернее острова Кинг-Уильям. Летом
1847 г. в возрасте 60 лет скончался Франклин. После третьей
зимовки оставшиеся в живых попытались пробиться из ледового
плена на юг к реке Грейт-Фиш и к форту компании Гудзонова
залива. Многие из них еще до выхода в путь были поражены
НИнгой, а в пути погибли все до единого — это самые трагиче-
ские страницы в истории полярных исследований.
Судьба экспедиции Франклина все еще оставалась загадкой,
Когда Северо-Западный проход был наконец открыт Робертом
Мак-Клуром.
Мак-Клур родился в 1807 г. и, получив морское образование,
стал офицером британского флота. Мак-Клур вышел из Англии
*0 Января 1850 г. Экспедиция состояла из двух судов: «Энтер-
прайз» вел Ричард Коллиисон, который как старший по чину и
возглавлял экспедицию, Мак-Клур командовал «Инвестигейто-
Ром».. Маршрут их проходил южнее мыса Горн и далее на север
ЧеРез, Бер и нго в пролив, чтобы вести поиски Франклина в восточ-
ном направлении вдоль северных берегов Америки.
31
«Инвестигейтор» был менее скоростным судном, чем «Энтер-
прайз», и спустя некоторое время суда потеряли друг друга из-за
тумана и непогоды. Коллинсоу.пришлось задержаться в пути, и оц
остановился на зимовку в Гонконге, тогда как судно Мак-Клура,
идя под всеми парусами, без заходов в промежуточные портьц
пришло к Берингову проливу в соответствии с планом. Обогнув
мыс Барроу, «Инвестигейтор» продолжил плавание в восточном
направлении. Экипаж постоянно поддерживал контакты с мест-
ным населением, но никаких сведений о Франклине никто нс
сообщал, из чего следовало, что так далеко к западу Франклину
продвинуться не удалось.
6 сентября 1851 г. на северо-востоке, в направлении острова
Мелвилл, Мак-Клур увидел землю. 9 сентября показалась земля
также и с востока. В надежде, что открывшаяся с правого борта
земля — не остров Мелвилл, Мак-Клур дал ей имя принца Аль-
берта, а узкость, по которой они плыли, назвал проливом Принца
Уэльского. Оптимизму его не было предела: он сразу решил, что
выйдет таким путем к проливу Вайкаунт-Мелвилл.
10 сентября пал туман, пролив стал уже, с севера пошел лед
и преградил путь. Затертый льдами «Инвестигейтор» дрейфовал
туда и обратно. 17 сентября он был всего в 50 км от пролива Вай-
каунт-Мелвилл. Смирившись с мыслями о зимовке, Мак-Клур
послал на север санную экспедицию. Она стартовала 21 октября,
а уже 25 октября участники ее увидели на северо-востоке удиви-
тельной красоты льды, с таким восторгом описанные Парри после
его плавания к острову Мелвилл в 1819 г. Перед ними раскину-
лось голубое поле кристаллического льда с высокими горами и
глубокими долинами. Днем позже Мак-Клуру удалось увидеть с
ледяного холма тянущуюся к востоку высокую гряду полуострова
Принс-Альберт. По другую сторону, на западе, тянулись уходя-
щие к северу и далее к северо-западу берега острова Банкс. В лу-
чах восходящего солнца взорам восхищенных людей открылась
изумительная панорама, и они ликовали — Северо-Западный
проход был открыт! 18
Ни Мак-Клур, ни Коллинсон в 1852 г. в Англию не вернулись,
и обеспокоенное адмиралтейство решило послать на их поиски
экспедицию из четырех судов. За лето 1852 г. Мак-Клур про-
двинулся до зимовки Парри на острове Мелвилл. Он оставил там
под гурием записку о ходе экспедиции. Наступившая зима по-
мешала продолжению поисков. Зимовка была тяжелой, люди бо-
лели. Первая смерть на борту подействовала на всех удручающе,
но тут-то и пришла помощь. По счастливому совпадению «Ин-
вестигейтор» обнаружили сразу с «Интерпида» и «Резолюта».
По прибытии в Англию начались нескончаемые празднества
по случаю покорения Северо-Западного прохода. Мак-Клур был
возведен в дворянское достоинство, а все офицеры повышены
в чине.
32
«Энтерпрайзу» также удалось в конце концов добраться до
а и он, как и «Инвестигейтор», пошел к проливу Принца
уэльского. О том, что тот же самый путь выбрал и Мак-Клур,
и ллинсон, разумеется, не знал. После новой зимовки судно взяло
14 ос на юг, а затем пошло дальше в восточном направлении вдоль
беоегов Северной Америки. Оно прошло проливом Долфин-энд-
Юнион к проливу Виктория, ведущему далее к проливам Пил и
Барроу, после чего вернулось в Англию. Таким образом, Коллин-
сон мог все же с полным правом сказать, что открыл еще один
из возможных вариантов северного пути из моря Бофорта в море
Баффина.
Этим же маршрутом (с некоторыми отклонениями) прошел
в 1903 г. на «Йоа» Руаль Амундсен.
Последним прорывом британского флота в Арктику в XIX в.
была экспедиция Нэрса. В 1872—1874 гг. Джордж Нэрс руко-
водил экспедицией в Антарктику на «Челленджере», но был ото-
зван, чтобы возглавить северную полярную экспедицию на судах
«Алерт» и «Дискавери». Одна из целей экспедиции была, разу-
меется, побить «рекорд дальности проникновения на Север», ото-
бранный в 1871 г. у Парри американцем Чарлзом Френсисом
Холлом. Это удалось Нэрсу, хотя он и пользовался устаревшей
техникой, а методика его исследований мало отличалась от тради-
ционной, применяемой еще до Парри. Удачей экспедиция обязана
была в первую очередь отличным качествам британских экипажей
и непоколебимой отваге молодых офицеров, особенно Альберта
Мэркхема.
Неприятности возникли у Нэрса уже у гренландских берегов.
С большим трудом ему удалось пройти проливом Смит и завести
«Дискавери» в бухту на острове Элсмир, где он и оставил судно
иа зимовку. Сам же Нэрс пошел на «Алерте» дальше через льды
к морю Линкольна, однако вскоре вынужден был искать зимнюю
стоянку и для второго судна.
Стало очевидным, что никакой надежды достичь Северного
полюса больше не остается. Полярное море сковано льдами, идти
же пешком и тащить за собою тяжелые сани людям оказалось
не под силу. На долю санных групп выпали тяжелейшие испыта-
ния. Тянуть саии приходилось всей командой. Иной раз из-за
Дрейфа льдов при десят-икилометровом дневном марше удавалось
продвинуться вперед не более чем на 2 км. Много людей погибло
от цинги, почти все страдали снежной слепотой.
Группа лейтенанта Мэркхема на санях-лодках достигла в
1876 г. 83° 20' с. ш., поставив новый «рекорд дальности проникно-
вения иа Север». Ему пришлось, правда, бросить одну из лодок, а
когда они добрались наконец до судна, половина группы не дер-
жалась уже на ногах. Несмотря ни на что, Нэрс вывел все же
«Алерт» из бухты и благополучно вернулся в Великобританию,
а обязан он был этим счастливой своей звезде да преданной
2 Т. Б. Саннес
33
команде. Вопреки всем мрачным прогнозам, экспедиция Нэрса
оказалась удачной и проложила путь Роберту Пири, достигшему
Северного полюса 33 года спустя.
Карл Вайпрехт, открывший вместе с Пайером Землю Франца-
Иосифа, сделал в 1875 г. в Прусской академии наук доклад о по-
лярных исследованиях. Главная мысль его доклада заключалась
в том, что в исследованиях чересчур большое значение придает-
ся отдельным достижениям, национальным амбициям и честолю-
бивым попыткам тех, кто первыми решили достичь полюса. Он
считал, что успех могут гарантировать лишь деловое сотрудни-
чество, объективность и целенаправленность действий. Доклад
Вайпрехта горячо одобрили, а в 1882—1883 гг. по его предложе-
нию был проведен первый Международный полярный год. Многие
страны основали в различных пунктах Арктики и Антарктики
научно-исследовательские станции, так что оказалось возможным
провести серию совместных измерений и изысканий. Таким обра-
зом, полярные исследования приобрели наконец международный
характер.
Но вот ирония судьбы — наилучшие результаты были дости-
гнуты американской экспедицией к острову Элсмир, и в то же вре-
мя именно эта экспедиция явилась примером оголтелого утверж-
дения национального превосходства, попыткой, как оказалось,
достичь цели негодными средствами. Ее история — хроника
скорбной трагедии, разыгравшейся за Полярным кругом, и бес-
смысленной неразберихи в административных инстанциях на родине.
Экспедиция была военным предприятием, а участники ее — офи-
церами и солдатами американской армии, состоявшими под
началом майора Адольфа Уошингтона Грили. Грили имел при-
каз производить метеорологические наблюдения и собирать на-
учные данные, однако, движимый честолюбием, он поставил перед
собой цель побить «рекорд дальности проникновения на Север»,
принадлежавший англичанам. Глайный лагерь экспедиции был
разбит на том самом месте, где за десять лет до того зимовал
«Дискавери» во время экспедиции Нэрса. Стараниями деятель-
ного лейтенанта Джеймса Б. Локвуда в начале лета 1882 г. рекорд
Мэркхема был превышен на 6 км. Этот рекорд, 83° 24' с. ш., оста-
вался непревзойденным до экспедиции Фритьофа Нансена на
«Фраме» в 1894 г.
Экспедиция Грили началась с многообещающих успехов,
однако очень скоро обстоятельства резко ухудшились, ни делово-
го сотрудничества, ни взаимной выручки среди участников экспе-
диции не было и в помине: Грили не пользовался авторитетом
как начальник, а трое из его подчиненных — офицер, сержант и
врач — вели себя столь возмутительно, что дело едва не дошло
до мятежа. После двух зимовок, так и не дождавшись спасатель-
ной экспедиции, Грили принял решение самостоятельно двигаться
на юг. Рацион пришлось несколько урезать. Экспедиция имела
34
аспоряжении паровой баркас и китобойный бот. 9 августа
г. покинули лагерь. Все люди были практически здоровы,
аКо разногласия между ними были настолько глубоки, что они
ява переносили друг друга. Маршрут на юг в открытую отвер-
ался. Ситуация приняла столь критический характер, что Грили
вь1Нужден был арестовать врача за неподчинение. В конце кон-
цов сошлись на том, что надо искать удаленный примерно на
320 км мыс Сабине, где должен был находиться склад.
Жестокие штормы беспощадно хлестали оба суденышка. Все
расчеты свои Грили строил в надежде на богатые запасы, за-
годя оставленные ему армейским интендантством на обратный
путь. Однако халатность и равнодушие армейских чиновников
перечеркнули все его планы. За оба прошедших лета спасатель-
ная экспедиция возила с собой в зону поисков около 50 тыс. про-
довольственных пайков, на складе же, к которому так стремился
и до которого добрался Грили, их оставили всего одну тысячу.
Остальные же, предположительно, либо увезли обратно в Штаты,
либо загубили вместе с раздавленным льдами судном.
Восемь невыносимо долгих месяцев провели Грили и его люди,
укрывшись под перевернутым кверху днищем спасательным бо-
том на острове Пим у мыса Сабине. К началу 1884 г. Грили ока-
зался единственным оставшимся в живых офицером. С невероят-
ной волокитой отправляли армейские власти спасателей на новые
поиски: корабль «Фетис» нашел бедствующую экспедицию лишь
22 июня. Из 26 человек первоначального состава группы (4 офи-
цера, 20 солдат и 2 эскимоса) в живых остались лишь Грили
и еще шестеро.
Близился к концу-XIX в. Северный полюс, как магнит, с каждым
годом все сильнее притягивал к себе полярных исследователей.
В 1879 г. лейтенант американского флота Джордж Уошингтон
Де-Лонг прошел Беринговым проливом и направился на север,
к кромке дрейфующих льдов, намереваясь достичь полюса. Экспе-
диция закончилась трагически, однако результаты ее представ-
ляли особый интерес, ибо именно они явились непосредственной
причиной разработки и постройки 12 лет спустя полярного судна
«Фрам».
Выбор Де-Лонгом Берингова пролива как исходного пункта
Для попытки достичь Северного полюса был вполне обоснован.
Во-первых, все другие пути не вели прямо к цели. Во-вторых,
в то время полагали, что течение Куросио идет на север через
Берингов пролив, способствуя образованию открытой воды вдоль
восточных и северных берегов острова Врангеля.
Германский полярный исследователь Август Петерман вы-
сказал предположение, что «Земля Врангеля» тянется подводным
хребтом поперек всего Ледовитого океана на север, а затем, на
западе, вновь «выныривает» в виде Гренландии. План Де-Лонга
состоял в том, чтобы проследовать как можно дальше вдоль бере-
2*
35
Судно Де-Лонга «ЖаннетТа» в 1879 г. (Сан-Франциско). Под первоначальным
названием «Пандора» судно участвовало в неудачной попытке сэра Аллена Юнга
преодолеть Северо-Западный проход в 1875 г.
гов острова Врангеля на север: как знать, не тянется ли благодаря
теплому течению чистая вода до самого Северного полюса; пусть
даже и не так — в этом случае последний отрезок пути можно
пройти на собачьих упряжках.
Судно Де-Лонга «Жаннетта» длиной около 43 м и водоизме-
щением 420 т было маленьким даже по тогдашним меркам. «Жап-
нетта» имела три мачты и была оснащена как барк. Помимо
парусного вооружения на ней была установлена небольшая па-
ровая машина, с помощью которой судно могло двигаться в штиль
и маневрировать во льдах.
4 сентября близ острова Геральд, открытого капитаном Кел-
леттом в 1849 г. и названного по имени его судна, «Жаннетту»
затерло льдами. Де-Лонг предпринял все, чтобы вырваться из
ледового плена: поднимал пар едва не до красной черты, пере-
мещал балласт, обносил вокруг корпуса судна трос (брагу) и
пытался продвигаться с помощью лебедки, использовал даже
динамит, чтобы пробить дорогу. Все тщетно: «Жаннетта» прочно
вмерзла в лед.
Прошло 20 месяцев. Судно за это время продвинулось вперед
всего на 500 км. «Нас дрейфовало, как новоявленного „Летучего
Голландца"»,— писал удрученный Де-Лонг. Но вот 10 июня 1881 г.
незадолго до полуночи всех на борту разбудила серия напоми-
нающих землетрясение толчков, сотрясавших «Жаннетту» от
форштевня до ахтерштевня. Де-Лонг кинулся на палубу и увидел
36
Оснастка «Жаннстты»
трещину, медленно расходившуюся вокруг несчастного судна.
Один лишь толстый ледяной блок под килем мешал теперь «Жан-
нетте» свободно поплыть в своей стихии.
Однако льды снова стали сжиматься и с еще большей силой,
словно в тисках, сдавливать многострадальную «Жаннетту».
Судно сплющивалось, разваливаясь не вдруг, а постепенно. Ты-
сячи тонн льда давили с обеих сторон. «Жаниетта» всеми силами
пыталась выстоять в смертельной схватке. Однако петля стяги-
валась все туже Деревянные детали скрежетали в стыках и пазах,
пока не лопались с пушечным грохотом, не выдержав перенапря-
жения.
Де-Лонг отдал приказ покинуть судно. Обшивку в носовой
части продавило; палуба двигалась в такт с то усиливающимся,
то ослабевающим натиском льда. В 4 ч утра 12 июня «Жаниетта»
затонула.
Большинство припасов успели с судна снять. Для 33 человек
снаряжения у Де-Лонга было более чем достаточно: 3 бота,
6 саней, 23 собаки и продовольствия на 60 суток пути. Экспеди-
ция взяла курс к югу, к Сибири. Ситуация складывалась доволь-
но безотрадная. Июньское солнце расплавило прикрывавший
лед снежный наст, так что продвигаться вперед можно было
только ценой нечеловеческих усилий. Людям приходилось шагать
по колено в снежной жиже. Тянуть за собой тяжелогруженые
сани порой было просто невозможно.
Дрейфующие льды напластовывали на их пути все новые и
новые торосы. Спустя неделю Де-Лонг сделал убийственное от-
крытие: несмотря па то что они все же продвигались на заплани-
рованные 7 км в день, течение гнало льды на север с такой ско-
ростью, что сейчас потерпевшие бедствие были от цели на 45 км
Дальше, чем в момент старта!
Ужасной зтой новостью Де-Лонг поделился лишь с двумя
своими офицерами, после чего решил изменить курс с юга иа
37
юго-запад. Он рассчитывал на то, что новый курс приведет их к
кромке дрейфующих льдов, откуда можно будет, воспользовав-
шись ботами, дойти.до берегов Сибири. Снаряжение, которое
им предстояло тащить с собою по льду, весило не менее 8000 кг,
а добрая треть людей была уже настолько больна и измучена
тяжелой работой, что дальше идти была просто не в состоянии.
И все же, несмотря ни на что, они добрались наконец до от-
крытой воды. 12 сентября Де-Лонг разделил людей по трем бо-
там, команду над которыми приняли он сам, лейтенант Чипп и
механик Мелвилл. Это было опаснейшее плавание сквозь штормы
и туманы. Открытые боты постоянно заливало водой, и ее непре-
рывно приходилось вычерпывать. Суда быстро потеряли друг
друга из виду. Лишь двум из них удалось достичь сибирских бе-
регов, тогда как третий бот, под командованием лейтенанта Чиппа,
пропал бесследно.
Мелвилл и его люди добрались наконец до сибирской дерев-
ни, где встретили к себе самое горячее участие. Де-Лонг и его
группа высадились 17 сентября 1881 г. в устье Лены, имея запасы
продовольствия лишь на 4 дня.
Люди страдали от жестокого обморожения, однако Де-Лонг
умел поддерживать на удивление крепкую дисциплину. Он отдал
приказ идти на юг. К 8 октября его группа уменьшилась уже на
13 человек, а сам командир не в силах был сделать дальше ни
шагу. Он выслал вперед двух человек, чтобы те нашли помощь,
и это им действительно удалось. Почти без сознания, бормоча
бессвязные слова, спотыкаясь на каждом шагу, добрели они
до становища кочевников и были доставлены оттуда в деревню
русских переселенцев Балун. Там сразу же организовали спа-
сательные группы, однако найти остальных людей так и не удалось.
Де-Лонга нашли только следующей весной. Рядом с его трупом
лежал дневник, который он заботливо хранил в течение всего пути.
В нем были описаны тягостные мучения участников экспедиции,
начиная с того момента, когда они покинули «Жаннетту», до
последней трагической записи 140 дней спустя.
Попытка Де-Лонга достичь полюса не удалась, но он написал
классический отчет о полярном крае, отчет, заканчивающийся
едва различимыми каракулями:
Воскресенье. 30 октября. 140-й день. Бойд и Герц умерли сегодня ночью. Кол-
линз при смерти.
Невозможно себе представить, какие муки претерпели Де-Лонг
и его люди, пока смерть не избавила их от страданий. По трудно-
проходимой местности, обессилевшие, терявшие сознание от голода,
они продвинулись на 100 км от места высадки до острова в дельте
Лены. Пройти такой долгий и тяжкий путь и погибнуть, когда
спасение так близко, буквально в нескольких шагах!
Нельзя не восхищаться мужеством Де-Лонга, который до
последней минуты вел свой дневник, его умением поддерживать
38
и человеческое достоинство в своих людях. В его записях не
ДУ*Жится ни одного упоминания, что кто-то из команды вы-
С°Дпил когда-либо против его приказов и решений. Это особенно
сТУ мечательно, если учесть, что руководители других американ-
П их полярных экспедиций прошлого столетия в условиях куда
менее сложных имели со своими людьми значительно больше
проблем.
Поход «Жаннетты» закончился трагедиен. Он стоил жизни
23 морякам, тогда как научные его результаты выдающегося
значения, казалось бы, не имели. И тем не менее именно эта экспе-
диция, как уже упоминалось, легла краеугольным камнем в фан-
тастический план Нансена пересечь неукротимый Северный Ледо-
витый океан — план, которому суждено было в корне изменить
все существующие до тех пор каноны полярных исследований.
Началась новая эра освоения Арктики.
2
ФРИТЬОФ НАНСЕН И ЕГО ПЛАН
В наши дни в Фритьофе Нансене видят прежде всего знаме-
нитого полярного исследователя, но если бы Фритьоф Нансен ни-
когда не ступал на полярный лед, все равно его имя осталось бы
в памяти поколений. Это был редкостный человек, в ком удиви-
тельным образом органично сочетались
тончайший интеллект, крепкая практи-
ческая хватка и великое сердце. Имен-
но эти качества позволили ему, твор-
чески осмыслив труды своих пред-
шественников, разрабатывать и осу-
ществлять такие планы, которые людям
с холодной душой показались бы без-
рассудно дерзкими и безответствен-
ными.
К великому счастью, он обладал
изрядной долей уверенности в себе и,
несмотря порой на резкую критику его
идей, твердо и последовательно отстаи-
вал свои умозаключения. Его фанта-
зия, пребывая в вечном кипении, всегда
контролировалась острым аналитиче-
ским умом и неустанным вниманием к
Деталям. Например, прежде чем отпра-
виться в Гренландию, он основатель-
нейшим образом изучил гору материа-
ЛОв и провел одновременно система-
‘TridtjofbUnsen
Фритьоф Нансен
39
тические эксперименты со специальным оснащением для похода.
И это было типично для Нансена.
Отец Нансена, вдовец с сыном на руках, женился в 1858 г.
вторично также на вдове, имевшей четырех детей в возрасте от
6 до 14 лет. 10 октября 1861 г. от этого брака родился Фритьоф,
а год спустя — его брат Александр. Оба брата росли в благо-
получном, но строгом родительском доме — усадьбе Сторе-Фрё-
ен, расположенной недалеко от Кристиании |!). Мальчики много
занимались спортом и принимали активное участие в соревно-
ваниях. Когда Фритьофу было 15, а Александру 14 лет, умерла
мать. Отец продал усадьбу, и они перебрались в город.
Фритьоф посещал хорошую школу, и отец мечтал дать ему
университетское образование. Однако, окончив учебу в 1880 г.,
Фритьоф остановился на распутье. Способности у него были бле-
стящие, и многое его интересовало. Какой же путь избрать?
Юноша терзался сомнениями. Отец очень огорчался, что сын
никак не примется всерьез за изучение науки, которая обеспечила
бы ему в дальнейшем выгодное место. В школе Фритьоф особен-
но проявил себя в области математики, физики и рисования. Он
глубоко интересовался естественными науками, однако больше его
привлекала жизнь под открытым небом. Понимая, что обладает
незаурядными физическими данными (он был лучший в Кристиа-
нии спортсмен в беге на лыжах на дальние дистанции и в прыжках
с трамплина), Фритьоф не намеревался провести всю жизнь за
письменным столом, он искал поприще, которому мог бы служить
и душой, и телом. В результате он пришел к мысли, что соединить
науку с жизнью на природе можно, посвятив себя изучению зоо-
логии, например исследованию морских обитателей.
В 1882 г., прервав учебу в университете, Фритьоф с помощью
друга их семьи зоолога Роберта Коллета нанялся на тюлене-
бойное судно «Викинг», идущее на промысел в Датский пролив,
между Гренландией и Исландией. По пути на Север им встретилось
судно Адольфа Эрика Норденшельда «Вега», которое после по-
корения им Северо-Восточного прохода (1878—1880) снова стало
применяться как промысловое. Близ Гренландии Нансен впервые
воочию увидел дрейфующие льды, продержавшие «Викинга»
в плену 24 дня и ночи. Нансен хотел воспользоваться судовой
шлюпкой, чтобы добраться до гренландского берега или на ней,
по разводьям, или таща ее волоком за собой. Однако капитан
наотрез отказал ему в этом. И все же Нансен был твердо убежден,
что пробиться к берегу через дрейфующие льды вполне возможно.
По возвращении Нансену предложили должность препаратора
в Бергенском музее. Год спустя он прочел о неудачной попытке
Норденшельда пересечь гренландский ледниковый щит 2,1 с запада
и о его недолгом пребывании на восточном берегу. Памятуя о
собственных приключениях в тех местах, Фритьоф задумал пере-
сечь Гренландию на лыжах с востока на запад.
40
В последующие годы он продолжал изучать зоологию, с осо-
интересом занимаясь анатомией нервной системы животных.
Fo новый микроскоп, купленный на одолженные у отца деньги,
1л значительно лучше тех, что имелись в музее. Первая на-
чная работа Нансена появилась в 1885 г. и была удостоена зо-
лотой медали.
В начале 1886 г. Нансен отправляется в научную командиров-
в Германию, где устанавливает контакты с немецкими зооло-
гами. Оттуда он едет в Павию, где у итальянского врача Камилло
Гольджи (впоследствии лауреата Нобелевской премии) знакомит-
ся с новыми методами окраски препаратов для изучения нервных
волокон. Пребывание в Италии очень пригодилось Нансену,
когда в 1888 г. он работал над своей диссертацией о нервах спин-
ного мозга асцидий.
Весной 1887 г. 21 ему предоставился случай побывать на зооло-
гической станции в Неаполе, основанной в 1877 г. как международ-
ный центр научных исследований в области морской биологии.
Здесь работали ученые из многих стран, исключая'Скандинавские,
которые отказались от финансирования этого предприятия.
Фритьоф Нансен был приглашен поэтому как гость.
Здесь, под солнцем юга, Нансен обдумывал план путешествия
на лыжах через гренландский ледниковый щит. В ноябре план был
уже досконально разработан. Этому предшествовали поездка в
Стокгольм к Норденшельду и долгий разговор с ним. Руковод-
ствуясь собственным горьким опытом, старый полярник скепти-
чески отнесся к задуманной экспедиции: он практически не верил
в ее благополучный исход.
Нансен же задумал совершить поход с востока на запад, он
с самого начала хотел исключить возможность возвращения об-
ратно к исходному пункту: на.восточном берегу не было практи-
чески ни одного селения, так что отсидеться в случае необходи-
мости в каком-либо жилье ни малейшей надежды не было. Чисто
психологически такой маршрут означал, что участники экспе-
диции будут просто-напросто вынуждены добраться до западного
обжитого берега — иначе не выжить! Разрушить за собой все
мосты, чтобы идти только вперед,— именно так хотел поступить
Нансен.
Поход был основательно спланирован и тщательно продуман
До. мельчайших деталей, вплоть до примененных впервые знаме-
нитых жестяных фляг, которые вешались на шею под одежду,
чтобы получить питьевую воду из снега.
Экспедиция удалась, но проходила отнюдь не гладко и могла
бы иметь совершенно иной исход. В середине июля 1888 г. Нансен
и пятеро его спутников (среди них был Отто Свердруп — первый
Капитан «Фрама») покинули тюленебойное судно «Ясон» и отпра-
вились в двух шлюпках к берегу. И сразу же в их планы внесли
свои коррективы лед и течение. Их снесло на 400 км южнее той
41
точки, где они собирались высадиться. Таким образом, восхожде-
ние на ледяной купол 22 началось с месячным запозданием. Первая
часть пути была чудовищно тяжела. Они шли на высоте 2000 м
с санями, на каждого приходилось около 100 кг груза, тащить ко-
торый приходилось по рыхлому снегу при сильном морозе. Од-
нажды ночью температура в палатке, где спали шестеро путешест-
венников и горела спиртовая печка, упйла до —40 °C! Кроме
того, выяснилось, что продовольств’ие необходимо расходовать
крайне экономно. Особенно плохо дело обстояло с пеммиканом —
смесью из мяса, жира, овощей и крупы, который по недосмотру
изготовили без жировой добавки. А у людей возникала все боль-
шая потребность в жирах. Необходимо отметить, что недостаточ-
ный рацион был самой характерной чертой всех полярных экспе-
диций. Нансен познал это на собственном опыте и в дальнейшем,
при планировании экспедиции на «Фраме», эту свою ошибку боль-
ше не повторял, тогда как многие другие полярные исследователи,
в том числе и Скотт, устанавливали для участников экспедиций
и позднее весьма скупые пайки.
К концу сентября экспедиция достигла западного побережья
Гренландии, и после рискованного плавания на утлой лодке, по-
строенной из брезента и ивовых ветвей, Йансену и Свердрупу
удалось наконец 3 октября 1888 г. добраться до Готхоба. Здесь,
к огромному своему огорчению, они узнали, что последнее в этом
году судно уже ушло и отправки на родину им придется ждать до
весны. Только в конце мая 1889 г. путешественники вернулись
в Норвегию.. Встретили их очень торжественно23.
Не установлено точно, когда именно план Нансена о пу-
тешествии к Северному полюсу сформировался окончательно.
Сам же он утверждал, что вынашивал его еще с 1882 г., когда со-
вершал первое свое плавание в северные моря. Таким образом,
этот план, развиваясь шаг за шагом, приобретал конкретные
формы.
30 ноября 1884 г. Нансен нашел в «Моргенбладет» статью,
в которой метеоролог профессор Генрик Мон писал о находке
предметов, принадлежавших некогда, по его предположению,
трагической экспедиции на «Жаннетте».
Прямо перед Юлианехобом, на юго-западном берегу Гренлан-
дии, 18 июля 1884 г. эскимосы нашли примерзшие к льдине не-
сколько предметов с «Жаннетты». В том же месяце была сделана
новая находка близ Кагссимиута, примерно в 35 милях от Юлиа-
нехоба. Самыми убедительными доказательствами были: список
продовольствия, собственноручно подписанный Де-Лонгом, реестр
шлюпок «Жаннетты», а также клеенчатые штаны и фуражка с
нанесенными на них именами членов экипажа.
Профессор Мон писал, что, по его мнению, эти предметы про-
дрейфовали вместе со льдиной поперек всего Северного Ледови-
того океана.
42
он,
Ппочитав статью, Нансен тут же невольно поймал себя на мысли,
коль скоро льдина может дрейфовать через всю околопо-
чТ°ю зону, то такой же путь не закрыт и для экспедиции. Для
Л кого путешествия необходим провиант на два-три года, судно,
т бояшееся льдов, и не в последнюю очередь — уверенность в
н что действительно существует сильное морское течение, про-
ходящее через Северный Ледовитый океан от Берингова пролива
вплоть до гренландских берегов.
Все последующие годы эта идея властно владела Нансеном,
хотя он был постоянно занят совершенно другими делами. Что-
бы как следует разобраться в теории течений, он обстоятельно
изучал всю литературу, которую удавалось добыть, сопоставлял
почерпнутые сведения с собственными наблюдениями во время
гренландского похода. Постепенно он все более убеждался в том,
что осуществить такую экспедицию вполне возможно и что
Фритьоф Нансен, способен возглавить ее. Отто Свердруп не-
медленно заявил, что готов разделить с ним любую участь.
После гренландской экспедиции Нансен посетил Лондон, где
во время обеда, данного в его честь, на вопрос, женат ли он, от-
ветил следующими словами: «Нет, у меня всего одна любовь,
это — Северный полюс». Затем добавил, что сразу же по завер-
шении книги о гренландской экспедиции 24 намерен заняться
подготовкой к штурму Северного полюса. Как он собирается
это сделать — сейчас говорить ему бы не хотелось. Однако Нан-
сен подчеркнул, что на старте не следует думать о возвращении:
другие экспедиции только потому и терпели поражение, не до-
стигая цели, что чересчур заботились о том, как вернуться назад.
В 1889 г., спустя несколько месяцев после возвращения из
Гренландии, Фритьоф Нансен обручился с певицей Евой Саре,
с которой встретился на лыжной прогулке в Нурмарке незадолго
до своего отъезда. Рассказывают, что, сделав ей предложение,
он тут же добавил: «Но я должен скоро отправиться на Север-
ный полюс».
Ева Саре родилась в 1858 г. и происходила из очень извест-
ной семьи, давшей Норвегии немало выдающихся деятелей науки
и искусства. Ее отец пастор Микаэль Саре был выдающимся
Ученым, который сделал блестящие открытия в области морской
зоологии и стал профессором Кристианийского университета.
Мать, Марэн Катри Саре, была сестрой поэта Юхана Себастьяна
Вельхавена. Ева была младшей из восьми детей. Ее братьями
были историк Юхан Эрнст Саре и зоолог Георг Оссиан Саре.
Пестра Малли была замужем за композитором Торвальдом Лам-
мерсом.
Ева Саре была общей любимицей. Она была ярко одаренным
человеком: отлично рисовала, была очень музыкальна и обладала
пРекрасным голосом. В мае 1887 г. ее дебют как певицы вызвал
шУмный восторг публики и снискал признание критиков.
43
Венчание состоялось 6 сентября 1889 г. в церкви Ураниен-
борг. Уже на следующий день новобрачные поехали через Ко-
пенгаген в Лондон и Ньюкасл, где Нансен читал лекции о грен-
ландской экспедиции, после чего провели неделю в Париже.
Осенью путешествие возобновилось: Копенгаген, Лондон,
Берлин, Дрезден, Лейпциг, Мюнхен и Гамбург... Нансен расска-
зывал о гренландском походе и о своих планах экспедиции к Се-
верному полюсу. Повсюду его лекции проходили в переполнен-
ных залах. По возвращении вышла в свет последняя часть его кни-
ги «На лыжах через Гренландию», Нансен работал также над
рукописью «Жизнь эскимосов» 25. Помимо всеобъемлющей подго-
товки к экспедиции на Северный полюс, он стал работать в долж-
ности препаратора зоологического музея Кристианийского уни-
верситета.
18 февраля 1890 г. 29-летний Нансен предстал перед учеными
мужами в Норвежском географическом обществе (Кристиания) и
положил на стол свой план норвежской экспедиции на Северный
полюс. Доклад был позже напечатан в журнале «Натурен» («При-
рода») и привлек внимание ученых всего мира.
В своем обстоятельном докладе Нансен исходил из уже упо-
мянутого предположения, что существует морское течение, про-
ходящее от района севернее Берингова пролива через около-
полюсную область к Гренландии. Согласно расчетам, проделан-
ным им и другими исследователями, ледяным массам для пере-
мещения в этом течении от Новосибирских островов до 80° с. ш.
у берегов Гренландии требуется примерно 700 суток.
Ссылаясь на находки вещей с «Жаннетты», Нансен приводил
как аргумент также то, что эскимосы нашли в Гренландии до-
щечку для метания дротиков, которая в такой форме применяется
только эскимосами Аляски для охоты на птиц. Находка была
украшена китайскими бусами из искусственного жемчуга, попав-
шими, по-видимому, на Аляску с азиатской стороны Берингова
пролива. С большой степенью достоверности этот дротикоме-
татель проделал, должно быть, тот же путь через Полярное
море 26, что и вещи экспедиции Де-Лонга.
Далее Нансен отметил, что часто на гренландских берегах
находят сибирский лес-плавник. Он сам обнаружил на льдине
возле Гренландии ил и песок, анализ которых показал, что про-
исходят они из сибирских или североамериканских рек.
Затем Нансен перешел к тому, как он намерен воспользовать-
ся действующим в Полярном море течением:
Я намерен построить судно, по возможности небольшое, но очень прочное:
его размеры должны позволять взять на борт экипаж из 12 человек и запасы
угля и провианта на пять лет. Достаточно, по-видимому, будет иметь вместимость
судна около 170 брутто-рег. т. На нем должна быть установлена машина такой
мощности, которая позволила бы дать ход в 6 уз, и, кроме того, судно должно
иметь полное парусное вооружение.
44
Но главное, судно должно быть построено так, чтобы оно смогло противо-
напору льдов. Для того чтобы напирающие льды не могли раздавить его,
ст0Я<< Жа н нетту » или суда других арктических экспедиций, оно благодаря покатым
КЗК ам должно выжиматься под давлением льда кверху. Больших изменений в
®0Р1тпукцни обычного морского судна для этого не потребуется: ведь, несмотря
кОНСвою совершенно неподходящую форму, «Жаннетта» выдержала сжатие ле-
Н3 ых тисков в течение двух лет. Таким образом, можно не сомневаться в том, что
ж°ома обычного судна легко может быть изменена в желаемом смысле. По тем же
* „чинам мое судно должно быть небольшим, поскольку, обладая в силу этого
П%шнми маневренными качествами при плавании во льдах, оно будет также
легче выжиматься под их напором. Кроме того, сделать маленькое судно прочным,
используя для постройки отборные материалы, легче, чем большое. Подобное судно
не будет, возможно, обладать высокими ходовыми качествами, однако в покрытых
льдами фарватерах, о которых идет речь, это существенного значения не имеет.
В докладе Нансен детально остановился на научном значении
такой экспедиции. Во-первых, она значительно расширила бы
общие знания об околополярной области. Во-вторых, огромный
ийтерес для географии, метеорологии и ряда других естественных
наук представили бы систематически собранные данные об этой
неизвестной стране льдов. В-третьих, он пожелал, чтобы и нор-
вежцы тоже приняли участие в международной борьбе за первен-
ство открытия Северного полюса.
«Может, именно нам, норвежцам, суждено проложить туда дорогу! Может
именно норвежский флаг первым взовьется над полюсом!»— закончил свою речь
Нансен.
Однако Нансен с самого начала сказал четко и ясно, что он
и его спутники вовсе не стремятся достичь Северного полюса
как географической точки. Сама по себе эта точка представляет
интерес весьма ограниченный. Главная цель экспедиции — ис-
следования в обширной неизвестной области земного шара, ок-
ружающей полюс.
«Эти исследования имели бы огромное значение вне зависимости от того,
велись ли они непосредственно на полюсе или на некотором удалении от пего,—
сказал Нансен, однако тут же добавил.— И все-таки, должно быть, очень это
здорово — стоять на полюсе и вращаться вместе с Землей вокруг своей собствен-
ной осн или наблюдать, как колеблющийся маятник прочерчивает каждый час
Угол в 15°».
Планы Нансена вызвали среди специалистов бурные дискуссии.
Те, что с большим или меньшим правом считали себя компетент-
ными, разошлись во мнениях. Одни соглашались с Нансеном,
Другие считали его план безумием. Нансен не боялся пускаться
в споры с возможно большим числом оппонентов: он стремился
Досконально выверить все сомнительные моменты, чтобы во все-
оружии быть готовым к любым ситуациям.
Один из многих, у кого он искал советов, был знаменитый
п°лярный исследователь Роберт Э. Пири, который вместе с нор-
вежцем Эдвином Аструпом пересек в 1891—1892 гг. северную
часть гренландского ледникового щита. Целью их экспедиции
°ыло разведать северные области страны и произвести научные
исследования. В те времена бытовало еще мнение, что Гренлан-
45
дия — Арктический континент или, по крайней мере, часть огром-
ного Арктического архипелага, простирающегося на север до са-
мого полюса.
Пири и Аструп установили как раз противоположное. В пу-
тешествии они с успехом пользовались ездовыми собаками, за-
бивая по дороге часть из них, чтобы кормить их мясом осталь-
ных. Нансен хотел перенять опыт этих полярников, потому что
среди прочего Пири мог дать йрактические рекомендации по
питанию пеммиканом и по использованию эскимосского снаря-
жения, в первую очередь — меховой одежды.
Пири, как и Нансен, придавал большое значение силам при-
роды, которые стремился использовать с возможно большей вы-
годой для себя; он понимал, что споры с природой обречены на
провал.
Нансен никогда не был заносчивым. Может, поэтому он и
перенес столь стоически удар, нанесенный ему 14 ноября 1892 г.
в Королевском географическом обществе в Лондоне. Это был
тот самый знаменитый клуб, куда Нансен был принят после лыж-
ного похода через Гренландию и где в 1891 г. был удостоен медали
Виктории.
Нансен оперировал в своем докладе фактами, которые сумел
извлечь из опыта предыдущих экспедиций, подчеркивая особенно
то, что ими было упущено. Он доказательно обосновал свою ги-
потезу существования сильного течения, проходящего от района
севернее Берингова пролива до Гренландии, и описал судно, ко-
торым собирается воспользоваться.
В этом историческом собрании принимали участие известней-
шие полярные исследователи Великобритании. В дискуссии вы-
ступили три адмирала — сэр Леопольд Мак-Клинток, сэр Джордж
Стронг Нэрс и сэр Эдвард Аугустус Инглфилд — и капитаны
Виггинс и Уортон. Кроме того, в письменной форме были изложены
соображения адмиралов сэра Джорджа Г. Ричардса и сэра Джо-
зефа Дальтона Хукера.
Дебаты начал сэр Леопольд Мак-Клинток, высказав мнение,
что это, пожалуй, самый смелый план из всех представленных
когда-либо высокочтимому обществу. Однако он совершенно
уверен, что судно не выстоит против полярных льдов, случись ему
хоть раз оказаться в их власти. Вместе с тем участники дискуссии
разделяли мнение Нансена о том, что существует морское течение,
проходящее от Берингова пролива через все Полярное море.
Сэр Джордж Нэрс подчеркнул, что, желая благополучно пла-
вать во льдах, совершенно необходимо обеспечить себе пути
отхода. Однако Нансен возразил Нэрсу, моложе которого был
на целых тридцать лет, чем обескуражил участников собрания:
Я держусь противоположного мнения. Во время моей экспедиции в Гренлаш
дию я знал, что, безусловно, можно кое-чего добиться, даже не имея ни малейшей
возможности к отступлению, ибо тогда мы сожгли за собой все мосты, и это
46
о нам пересечь Гренландию. Я надеюсь, что н на этот раз, если мы раз-
п°м0Г за собой мосты, то удача будет сопутствовать нам. Лишь бы не помешали
РУшИкакие-лнбо иные обстоятельства...
Прислушиваться к авторитетам? Нансен ничего не имел против.
Лднако он вовсе не чувствовал себя обязанным безоглядно следо-
ать советам даже самых почтенных оппонентов.
Оба письменных мнения, о которых упоминалось выше, были
весьма скептическими, особенно записка адмирала Джозефа
Дальтона Хукера. Он утверждал, что обводы предполагаемого
судна, конечно, могут гарантировать ему прочность, пока оно
плывет на ровном киле или стоит во льду, подпирающем его
ниже ватерлинии. Однако стоит судну угодить между высокими
льдинами и айсбергами или испытать сжатие по продольной оси,
как форма судна уже не будет иметь никакого значения. Он не
хотел бы, правда, прямо утверждать, что план невыполним,
однако, положа руку на сердце, следовало бы сказать, что ставить
на карту человеческие жизни —дело противозаконное.
Оба британских полярных исследователя, сэр Эдвард Ингл-
филд и сэр Клементс Мэркхем, очень энергично выступили в под-
держку планов Нансена. То же самое сделал позже известный
германский географ Александр Георг Зупан в статье, помещен-
ной в журнале «Петерманнс миттайлюнген».
. Заседание Королевского географического общества в тот
ноябрьский день 1892 г. очень затянулось. Над Нансеном, втихо-
молку разумеется, подсмеивались.
После того как эксперты высказались, он получил ответное
слово. Нансен поблагодарил за критику и замечания, сделанные
столь прославленными учеными, однако при этом подчеркнул, что
ему хотелось бы сообщить почтенному собранию, что лучшего сти-
мула, чем эта критика, ему, пожалуй, и желать не надо: ведь оп-
поненты не смогли убедить его в ложности посылок относитель-
но северного течения и плана проведения экспедиции. Затем он
изложил свое мнение всем, кто выступал с возражениями, каж-
дому по отдельности и глядя прямо в глаза. Ничто не смогло вы-
вести Нансена из равновесия — он знал ответ на любой вопрос.
Предостережения доходили и из Америки. Генерал Грили,
руководивший в 1881 —1884 гг. малоуспешной экспедицией, опуб-
ликовал не очень благожелательную статью в журнале «Форум»,
В: которой проявил не очень четкое понимание истинной сути дела.
Перечислив 12 знаменитых подярных исследователей из Велико-
британии, Германии, Австрии и Швеции, Грили заявил, что Нан-
сен не найдет среди них и двоих, кто одобрил бы новое судно и
весь план экспедиции. Грили писал, что легкомысленная идея
Нансена продрейфовать во льдах более чем 2000 морских миль
через неизведанный океан — попросту абсурдна. К нансенсов-
скому неодолимому кораблю он, Грили, не испытывает никакого
Доверия — проблема создания судна для плавания в полярных
47
льдах неразрешима, хотя тюленебойные и китобойные компа-
нии, ведущие промысел на Ньюфаундленде, выложили бы За
такую конструкцию сотни тысяч долларов. Будь даже такое суд.
но построено из целого куска дерева, все равно оно никогда це
сможет противостоять напору мощных полярных льдов.
Статья заканчивалась следующей тирадой:
Арктические исследовательские экспедиции, даже проводимые легальными
н общепринятыми методами, сопряжены с такой безрассудной дерзостью и риском
что не следует отягощать их еще и бременем нелогичных планов доктора Нансе-
на по самоликвидации.
После возвращения Нансена в 1896 г. генерал написал новую
статью, в которой, хотя и не мог уже больше отрицать, что Нан-
сен оказался прав, не преминул все же дать Нансену пинка за
то, что он и Яльмар Йохансен покинули «Фрам», чтобы попытать-
ся достичь полюса. По мнению генерала, Нансену недостает
чувства чести, ибо он покинул своих товарищей, чем нарушил
святую обязанность начальника морской экспедиции — быть
всегда и везде вместе с экипажем. Грили превозносил Свердрупа,
чьи мужество и способности ставил выше доблести Нансена. Но
и этот залп Нансен выдержал с полным самообладанием и даже
иронизировал над сентенциями разгневанного генерала, о чем и
рассказал в своей книге «,,Фрам“ в Полярном море»27.
Меж тем Нансен неутомимо следовал своему плану и держал
совет с опытными норвежскими полярными капитанами. Одним
из них был Ханс Кристиан Йоханнесен из Тромсё, капитан реч-
ного парохода «Лена», сопровождавшего в 1878 г. почти поло-
вину долгого пути по Северо-Восточному проходу «Вегу» Нор-
деншельда. От капитана Йоханнесена Нансен получил ценные
сведения о ледовой обстановке и течениях на опасном маршруте,
которым следовал Норденшельд вдоль сибирских берегов к Кар-
скому морю и Новосибирским островам. Единственным отступле-
нием Нансена от первоначального плана 1890 г. был отказ от
пути через Берингов пролив, по которому направлялась в 1879 г.
«Жаннетта», потому что в противном случае «Фраму» пришлось
бы идти из Норвегии через Средиземное море, Суэцкий канал,
Индийский и Тихий океаны.
Сразу после испытания «огнем» в Королевском географиче-
ском обществе Найсен писал Йоханнесену:
Знайте, что Ваши сведения о ледовой обстановке оказались для меня очень
ценными. Онн во многом совпали с моими предположениями, а в некоторых
аспектах даже более благоприятны, чем я думал. Это позволяет мне надеяться,
что наши шансы своевременно достичь цели не так уж малы. Откровенно говоря,
мысль достичь в середине августа Новосибирских островов не кажется мне столь
дерзкой. Нам ведь может повезти — в таких делах приходится считаться с любоп
случайностью. Если вдруг установятся надолго южные ветры, чего Вы не исклю-
чаете, то можно ожидать, что фарватер вдоль всего сибирского берега будет от-
носительно свободен н, несмотря иа туман, хорошо проходим.
Как Вам, вероятно, уже известно нз газет, я сейчас нахожусь в Лондоне и
сражаюсь с английскими адмиралами и полярниками. Большинство нз ннх на-
48
против меня и выступают с дурацкими попреками; вряд ли есть необхо-
етроены говорИТЬ Вам, что Ваш многолетний опыт и Ваши знания я ценю выше
димос1ь ех этих старых филинов: все, что от них исходит, не стоит для меня ни
миенИ осОбенно неавторитетен для меня Нэрс.
гр011^ё стоит говорить Вам и о том, что для меня и моей экспедиции было бы боль-
счастьем, если бы я добился Вашего согласия участвовать в нашем пред-
шим и я убежден, что едва ли можно вверить «Фрам» рукам, лучшим, чем
Ваши-
Нансен подсчитал, что экспедиция обойдется примерно в
300 тыс. крон, и он желал почерпнуть эти средства из норвежских
источников. Для начала, весной 1890 г., он запросил государст-
венное пособие в размере 200 тыс. крон. Обсуждение этого за-
проса в стортинге 28 30 июля проходило очень оживленно. Пра-
вительство предложило ассигновать Нансену 200 тыс. крон, однако
бюджетная комиссия в своем проекте решения выступила про-
тив государственной финансовой поддержки.
При организации своей гренландской экспедиции Нансен
вынужден был обратиться за помощью к Дании. Тогда кофей-
ный оптовик Августин Гамель пожертвовал на экспедицию
5000 крон, что покрыло почти треть общих расходов. Что же, те-
перь обращаться к шведам?
Нет! Этого допустить нельзя. Соотечественники все-таки под-
держали Нансена: большинство — 73 депутата стортинга прого-
лосовали за выделение средств и 39 — против. Итак, важнейший
пункт плана подготовки экспедиции был обеспечен. Еще 120 тыс.
крон дали частные пожертвования: деньги поступили от 12 нор-
вежцев, а также от короля. Это было убедительным доказатель-
ством веры земляков в план Фритьофа Нансена, и такое отноше-
ние, безусловно, стимулируя его, ко многому и обязывало.
Среди немногочисленных иностранных дотаций были и 300 фун-
тов стерлингов из Лондона, от Королевского географического
общества; расходы на установку электрического оборудования на
борту «Фрама» взял на себя швед Оскар Диксон, пожертвовав-
ший ранее значительную сумму на экспедицию Норденшельда,
покорившую Северо-Восточный проход.
Затраты на судно и снаряжение оказались между тем выше,
чем предполагал Нансен, и ему пришлось обращаться к Норвеж-
скому географическому обществу с просьбой организовать сбор
Дополнительных средств для покрытия перерасхода, который
составил около 100 тыс. крон. Сбор прошел без энтузиазма и
пРинес всего 15 тыс. крон, из которых почти 13 тыс. пожертво-
вали сами члены общества.
9 июня 1893 г. 69 голосами против 42 стортинг утвердил до-
полнительное ассигнование в 80 тыс. крон. Финансовые вопросы
экспедиции были окончательно урегулированы всего лишь за две
.НеДели до отправки.
Бюджет экспедиции составил 444 399,36 крон, недостающие
ньги компенсировал сам Нансен и двое его состоятельных
49
Аксель Хейберг и Томас Фирнли
Фритьоф Нансен в 1891 г. друзей из Кристианийского лыж-
ного клуба — Аксель Хейберг и
Томас Николай Фирнли. Вместе
с владельцем пивоварни Эл-
лефом Рингнесом они основали судоходную компанию «Фрама»
самую, пожалуй, необычайную судоходную компанию в мире.
Теперь Нансен мог целиком посвятить себя снаряжению эк-
спедиции. Остальные занимались каждый своим заведованием,
всячески стараясь быть бережливыми. Никаких случайностей
Нансен не признавал и ни малейшей несобранности не допускал
Все должно было быть надежным и основательным — и так во
всем, до мельчайших деталей.
3
СУДОСТРОИТЕЛЬ КОЛИН АРЧЕР
Ранней весной 1890 г. 58-летний Колин Арчер получил письмо
29-летнего Фритьофа Нансена, сформулированное в весьма осто-
рожных выражениях. Оно содержало вопрос, как бы отнесся он,
Арчер, к предложению Нансена построить специальное судно для
опасной и ответственной полярной экспедиции. В этом первом
письме адресат именовался «господином судостроителем Колином
Арчером», а затем, во время совместной работы, он превратил-
ся в «дорогого Арчера». Между обоими этими людьми завязалась
искренняя дружба, продолжавшаяся всю жизнь.
50
Колин Арчер родился в 1832 г. в Ларвике двенадцатым из
„ядцати детей Джулии и Уильяма Арчеров. Родители его
ТР и выходцами из Шотландии, где отец занимался торговлей
бдительным лесом. Времена были тяжелые, и торговля шла
СТР но плохо. История переселения семьи коротко была такова:
fl°eu купил в Гринроке шхуну «Помона», погрузил на нее все
от пожитки и вместе с женой и детьми (семью к тому времени)
с л курс на Ларвик. Судно с придачей 2500 кельнских талеров
они обменяли на усадьбу «Тольдеродден», где семейство и обо-
сновалось. Уильям Арчер вел отсюда торговлю с Англией, экспор-
тируя омаров и железо, занимался также и лесосплавом по реке
Логен. Особых прибылей все это не приносило, и частенько мате-
риальное состояние семейства оставляло желать много лучшего.
Н Несмотря на это, Колин получил приличное по тем временам
школьное образование и в 1849 г., после семилетней учебы, ус-
пешно сдал экзамен за среднюю школу. Сразу после этого он
был принят учеником на верфь Микаэля Трешова и одновременно
стал посещать вечернюю техническую школу. Однако обучение
оказалось недолгим, ибо спустя полтора года случилось так, что
он должен был поехать в Калифорнию, а оттуда в Австралию.
Первый этап пути — до Панамы — был проделан на парусном
судне. Оттуда Колину пришлось добираться на чем попало до Ка-
лифорнии, где один из его братьев работал на золотых приисках.
Спустя восемь месяцев Колин покончил со своей не очень успеш-
ной карьерой старателя и через Сандвичевы острова отправил-
ся в Австралию.
В Квинсленде осели уже многие члены семейства Арчеров, и
здесь Колин вместе со старшими братьями десять лет занимался
на ферме разведением крупного рогатого скота и овец. Лишь в
1861 г., после смерти брата Чарлза, он снова вернулся на роди-
ну, в Ларвик. К тому времени он был уже состоятельным чело-
веком.
В Австралии он принимал однажды участие в перестройке
старой лодки для плавания по реке Фицрой, однако утверждать,
основываясь на этом, будто Колин Арчер овладел там судострои-
тельными знаниями, скорее всего не следовало бы. Решение
строить лодки вызревало у него в течение долгих лет: он никогда
не был импульсивным, все, что он предпринимал, было основа-
тельно продумано. Однако постройка лодок и более крупных су-
дов требовала, разумеется, теоретических и практических зна-
НИии> и первое, что сделал Колин по возвращении, была покупка
всей доступной литературы по судостроению.
Арчеру было уже 30 лет, когда он начал строить в Тольде-
Р°Ддене первые небольшие лодки. Углядеть некую ясную линию
становлении его как судостроителя можно, пожалуй, лишь
Мея большую фантазию. Куда естественнее выглядела бы, ска-
ем> покупка хорошей крестьянской усадьбы. В 1911 г. в письме
51
Судостроитель Колин Арчер
к доктору Ингвару Нильсену И)
Кристианийского университета
Арчер сам в какой-то степени
подтверждает это.
Арчер пишет, что лодками и
их постройкой бредил еще с маль-
чишеских лет, однако многие го-
ды обстоятельства складывались
так, что претворить свои интересы
в жизнь у него не было никакой
возможности. В первую очередь
он должен был зарабатывать
деньги на пропитание. Впрочем,
он здесь же признается и в том,
что в профессии, которую он
наконец-то теперь себе выбрал,
прежде хороших перспектив, по-
жалуй, не усматривал.
«Фрам», вне всяких сомнений,—
самое знаменитое судно из всех тех
судов, что сконструировал и по-
строил Колин Арчер. Конечно,
идея его создания исходит от Нан-
сена, однако в жизнь эту идею претворил не кто иной, как Арчер,
благодаря своему богатейшему практическому опыту и обширным
знаниям в деле постройки судов. В этой взаимосвязи представ-
ляет особый интерес — что же получил Арчер за двухлетний при
мерно труд, связанный с изготовлением чертежей и постройкой
«Фрама»? Его денежное вознаграждение, согласно договору,
составляло 5000 крон, однако Арчер был неважным коммерсантом.
Стоило ему принять заказ на постройку этого необыкновенного
судна, как он сразу же влюбился в него и отдал ему все свои силы
и возможности, которые был способен отдать. Это отчетливо вид
но из следующей сметы (в кронах):
«Фрам», 189 1 —1893 гг.
Получено от доктора Нансена........................ 117 720,65
Издержано на:
рабочую силу. ........... ............. 56 431,21
большие лодки и малый бот........................ 2 401,71
фрахт, путевые расходы, буксировку, аренду, до-
станку и пр...................... ...... 825.20
линолеум, оленью шерсть, полированное стекло . 662,80
кузнечные работы................................ 12 542,05
гвозди, болты и другие скобяные товары.......... 14 275,34
лебедку............................... . . 100,00
три фонаря.................................... 150,00
лес н железные кницы............................ 1 623,29
деревянные нагеля (дубовые)...................... 1 648.39
дубовые брусья, рангоутные бревна и пр........... 3 180,59
52
материалы для больших ботов.......................... 658,31
материалы «Карл Йоханс-верфи»...................... 3 147,92
блоки и рангоут.................................... 2 225,40
тросы.............................................. 5 061,24
паруса............................................... 507,00
буксировку «Фрама» в Кристианию...................... 160,00
праздник 26 октября 1892 г........................... 201,20
Перечислено: «Акерс Мекаииске Веркстед»................ 2 201,43
«Карл — Йоханс-верфи» за материалы................. 1 132,00
«Паскалю», «Атки», «Джеймсу Мак-Лину» и др. . . 3 585,57
Гонорар Колина Арчера.................................. 5 000,00
Итого 117 720,65
Арчер отдал «Фраму» всю свою любовь и радение и вздохнул
облегченно лишь в день спуска судна со стапеля в Реккевике.
Все прошло отлично, но как сложится дальнейшая судьба судна?
Этот вопрос мучил строителя все годы плавания полярной экспе-
диции, хотя он был уверен, что если и есть в мире судно, способ-
ное выдержать натиск арктических льдов, так это его «Фрам».
После того как Фритьоф Нансен и Яльмар Йохансен первые
целыми и невредимыми вернулись из экспедиции, Нансен сейчас
же телеграфировал из Вардё Арчеру:
Сердечная благодарность и тысяча приветов, дорогой Арчер! Не могу передать
по телеграфу все те теплые, восторженные слова, которые мысленно посылал
Ввм все эти три года. Никогда еще не бороздило моря судно, столь необыкно-
венное, как «Фрам». Он — крепче норвежского гранита. Сурова была его про-
верка, но о том, что пришлось ему вынести, люди еще узнают. Надеюсь, Вы полу-
чите его обратно целым и невредимым, каким он был при выходе в плавание.
Известие о возвращении Нансена застало Колина Арчера
в «Туддал турист»-отеле за игрой в шахматы с государствен-
ным министром Гуннаром Кнудсеном. Прочитав телеграмму, оба,
не выразив никаких эмоций, будто иначе и быть не могло, как ни
в чем не бывало продолжали игру.
Итак, Нансен вернулся. А где же «Фрам»? Именно об этом
были первые мысли Колина Арчера, страстно надеявшегося на
благополучное возвращение судна. Ведь, как ни говори, прошло
более трех лёт...
Неделю спустя пришла телеграмма от Отто Свердрупа, вер-
ного и надежного водителя «Фрама». Телеграмма была отправ-
лена из Скьервё, первого норвежского населенного пункта, в
котором «Фрам» отдал якорь. Телеграмма гласила:
Сегодня «Фрам» в том же добром состоянии, как при выходе из Норвегии,
Дал здесь якорь после предусмотренного планом плавания через Полярное
м°Ре. Все на борту здоровы
Колин Арчер ответил:
и ко^паси®° и Добро пожаловать. Все прямо как в сказке. Приветствую Вас
Нансен, Свердруп и все остальные на судне прониклись к
фраму» незыблемым доверием: еще бы, ведь они воочию видели,
а Что способно судно!
53
Возвращение «Фрама» в Кристианию вылилось в восторжен-
ное празднество. Участников экспедиции буквально носили на
руках. На торжественном обеде, который город дал в честь отваж-
ного экипажа, обер-бургомистр Эдвард Кристи произнес речь
в которой, обращаясь к строителю «Фрама», сказал:
Когда мы с нетерпением ждали вестей от экспедиции, кое-кто пророчил: «Мы
никогда не увидим их больше. Тринадцать человек ушло в плавание, а там
где компания из тринадцати, дело добром не кончится!» Однако, вот они, все
снова дома!
Секрет же, любезные дамы и господа, состоит в том, что в экспедицию Нан-
сена составляли не тринадцать, а четырнадцать членов: четырнадцатым был
«Фрам». Именно благодаря «Фраму» не сбылись самые мрачные предсказания.
И мы сегодня воздаем должное не только нашим героям-полярникам, но и «Фра-
му». Потому и сндит сегодня на почетном месте, между Нансеном и его бравыми
парнями, строитель «Фрама» Колин Арчер.
Сколько раз за этн долгие три года тревожно бились наши сердца в страхе
за мужа н сына, отца н брата. Но всех нас утешало сознание того, что маленький
корабль, мужественно охраняющий людей от пучин Полярного моря, создан че-
ловеком, чьи неустанные труды всю жизнь были направлены на улучшение и
повышение надежности судов, на которых норвежские моряки несут опасную
службу. Особенно ярко проявились такие его качества, как самоотверженность,
готовность отдать все силы и знания, при постройке «Фрама» — судна, явив-
шегося вершиной его творчества, всемирно прославленного полярного судна
Нансена.
Любезные дамы и господа! Провозглашая тост за владельца верфи Арчера,
который в этн дни почетный гость столицы, я убежден в двух вещах: во-первых,
в том, что «Фрам» — далеко не последний корабль Колина Арчера, и, во-вторых,
что «Фрам» совершил далеко не последнее свое полярное плавание. И я хочу вы-
сказать два пожелания: да здравствует «Фрам»! и да здравствует Колин
Арчер!
Арчер был необычайно склонен к письменным занятиям. По-
мимо ведения обширной корреспонденции, он находил еще время
писать статьи и другие сочинения на особенно интересующие его
темы. Так, им написаны «Руководство к конструированию спор-
тивных судов и лодок», большая монография о конструкции и
постройке «Фрама», трактат о волновом сопротивлении и др.
Многие его работы привлекли внимание не только в Норвегии, но
и за рубежом, и в первую очередь это «Теория волнового сопро-
тивления». На основании этой работы, в которой показано, как
надо строить корпус судна, чтобы вода оказывала ему наимень-
шее сопротивление, Арчер конструировал все свои суда и
лодки.
Колин Арчер строил суда и для других полярных экспедиций.
Тюленебойное судно «Плукс», спроектированное Арчером и по-
строенное в Арендале, было переоборудовано под новым именем
«Южный Крест» для антарктической экспедиции 1896—1900 гг.
Карстена Борхгревинка.
В 1899 г. судно «Ясон» было перестроено Арчером для гер-
цога Абруццского и получило название «Полярная звезда». На
нем герцог предпринял экспедицию на Север в 1899—1900 гг. Сан-
ная группа этой экспедиции перешагнула 86° с.ш.
54
Пяпаллельи0 с перестройкой «Ясона» шли также работы на
енебойном судне «Гаральд Хаарфагер», принадлежавшем
т10Лле реконструкции под именем «Заря» барону Толлю. «Заря»
П°кже пошла на Север, на поиски неизвестной Земли Санникова,
татопая, по предположениям Толля, должна была находиться где-
К° в ледяной пустыне севернее Новосибирских островов.
Т° В дополнение перечня конструкторской и судостроительной
деятельности Колина Арчера следует также упомянуть и создан-
ные в 1902 г. для России два больших спасательных бота и восемь
оцманских ботов, построенных для финской лоцманской службы
в период с 1898 по 1902 г.
Паровая яхта «Ингеборг», сошедшая со стапеля весной 1900 г.,
была последним судном Арчера и последним же из построенных
по его чертежам. Работы на верфи в бухте Реккевик постепенно
шли на убыль, а в 1907 г. полностью остановились. Однако на вер-
фи в Тольдероддене Арчер до 1910 г. продолжал строить лоцман-
ские боты и рабочие шлюпки. Там, в возрасте 78 лет, он и закончил
свою активную судостроительную деятельность. До этого дня он
построил на своих верфях добрых 200 судов — и больших, и малых.
К этой внушительной цифре следует еще добавить все суда, а так-
же рабочие и спортивные лодки, созданные по чертежам Арчера
вне Ларвика. Сколь велико это число, не узнать никогда, ибо по
одному чертежу часто строили сразу несколько судов.
Скончался Колин Арчер 8 февраля 1921 г. в Тольдероддене
в возрасте 89 лет. Получив известие о смерти Арчера, Фритьоф
Нансен дал телеграмму его семейству, в которой выразил покой-
ному свою глубочайшую благодарность «за все, чем был для меня
и моей работы этот незабвенный человек и друг, и за все, чем был
он для людей всего норвежского побережья».
На семейном кладбище в Тольдероддене Колин Арчер похоро-
нен рядом со своими родителями, братьями и сестрами. В штор-
мовую погоду отсюда слышен шум прибоя, разбивающегося о
скалы Свабергена.
4
СТАНОВЛЕНИЕ «ФРАМА»
Фритьоф Нансен твердо верил в то, что норвежская полярная
Экспедиция станет реальностью. Поэтому еще задолго до того, как
выложить деньги на стол, обратился в мастерские «Акерс
^еканиске Веркстед» в Крнстиании с просьбой изготовить эскиз-
Нь*Й проект судна, каким он его себе представлял. Эскиз он обсудил
с° сведущими людьми — с моряками, занимающимися тюленьим
55
промыслом, с судостроителями, а сам тем временем отослал уже
первое письмо Колину Арчеру. Письмо датировано 6 марта 1890 г.;
Господину судостроителю Колииу Арчеру, Ларвик.
Рискуя показаться назойливым, не могу все же не попросить Вас высказать
мнение о деле, крайне для меня важном. Речь идет о конструкции судна, которое
я хотел бы заказвть для моей запланированной полярной экспедиции. О ией Вы
возможно, уже знаете из газет. Я намеревался Посетить Вас в удобное для Вас
время, чтобы лично посоветоваться с Вами об этом важном для меня деле, однако
к сожалению, все это время я был настолько занят, что приехать у меня возмож-
ности не оказалось. Меж тем я получил от «Акерс Меканиске Веркстед» эскиз-
ный проект судна. Копия этого проекта находится в настоящий момент у консула
Монсена в Тёнсберге, и он должен показать ее нескольким капитанам тюленебой-
ных судов. Я попрошу его переслать копию Вам.
Я хотел бы просить Вас не больше, не меньше, как о том, чтобы Вы рассмотрели
чертежи и высказали мне свое мнение по поводу того, может ли подобное судно
быть мало-мальски мореходным: дело в том, что мне нужно не только хорошее
ледовое судно; ведь мы должны дойти на нем через Суэцкий канал до Берингова
пролива. Я полагаю, что судно такого типа могло бы проделать этот рейс, если,
разумеется, ходить в благоприятное время года и действовать со всею предусмот-
рительностью. На что я особенно хотел бы обратить Ваше внимание, так это на
средние секции.
Как Вы увидите, судно имеет сильно развалистые шпангоуты, ибо такое судно,
безусловно, лучше будет выдерживать напор льда. Но вот в чем вопрос: будет ли
судно такой формы обладать удовлетворительными мореходными качествами3
Ведь лоцманские боты, кажется, тоже имеют подобную развалистую форму? Пой-
мите меня правильно: в данный момент мНе важнее всего услышать Ваше мнение,
приемлем ли такой проект принципиально, детали будем обсуждать позже.
Надеюсь, Вы извините меня за то, что я вот так, без всяких церемоний обра-
тился к Вам. Дело в том, что я намерен выступить с ходатайством б государствсн-
Карандашиый эскиз, выполненный Коли-
ном Арчером -
ноЙ поддержке норвежской поляр-
ной экспедиции; к этому ходатай-
ству необходимо приложить эскиз-
ный проект судна. Его я хотел бы
показать сперва опытным людям,
вот почему я и решился обратить-
ся к Вам, как человеку наиболее
компетентному в этой области.
Несколько Ваших одобритель-
ных слов по поводу моего проекта
имели бы для меня огромное зна-
чение.
С глубоким уважением и почте-
нием
Фритьоф Нансен
Нансен с нетерпением
ожидал ответа, а Колин
Арчер штудировал тем вре-
менем эскизный проект. К
письму, отправленному Фри‘
тьофу Нансену 14 марта,
он . приложил карандаш-
ный набросок своего ва-
рианта кормовой части суд-
на:
56
господину Д-ру филос. Фритьофу Нансену, Кристиания.
Рассмотрев с большим вниманием присланный Вами эскизный проект экспе-
ртного судна, позволю себе высказать некоторые- соображения по этому по-
ДицИ хочу сразу сказать, что замечаний будет совсем немного, ибо в чертежах
в°дУ нашел почти ничего, заслуживающего критики. На мой взгляд, продуманы
Я ^полиены они добротно и тщательно.
И И ПрежДе всего хочу высказаться о мореходных качествах, поскольку именно
этому поводу Вы хотели узнать мое мнение.
П° Никаких оснований для беспокойства по поводу того, что выбранная Вами
колько необычная форма шпангоутов может оказаться слабым местом конст-
не и я не вижу. В то же время я убежден, что в других отношениях такая форма
^кажется как раз наиболее целесообразной. Ведь есть и другие факторы, очень
ажиые, которые необходимо принимать в расчет при оценке мореходных качеств
у/дна. Факторы, о которых Ваш эскиз дает лишь весьма неполные сведения, а то
вовсе ие дает никаких. Таким образом, предсказать сейчас на-основании Вашего
эскиза, как покажет себя судно на деле, просто невозможно.
К упомянутым факторам относятся, например, продольная форма судна,
вместимость трюмов, расположение грузовых помещений. Последнее — чрезвы-
чайно важно, и я склонен считать, что многие суда идут ко дну не потому, что они
слишком перегружены, а потому что обладают чересчур большим продольным
моментом инерции. Иными словами, грузы на них размещены слишком далеко друг
от друга по обеим оконечностям судна. Для прочно сработанных судов, таких,
каким должно быть Ваше судно, особенно важно, чтобы грузы были сконцентри-
рованы по возможности ближе к середине.
Исходя из главных относительных величин и формы шпангоутов я заключаю,
что начальная остойчивость окажется необычайно высокой и судно будет испыты-
вать резкую бортовую качку, Если же начальная остойчивость будет слишком
велика, придется немного убавлять ширину, однако и в этом случае многого можно
достичь разумным распределением грузов. Следует задуматься и о том, как быть,
когда уголь ц другие припасы, составляющие большую часть грузов, подойдут
к концу. Ведь истратив, к примеру, 125 т своих запасов, судно будет иметь осадку
примерно на 2 фута меньше. Видимо, следует предусмотреть несколько танков,
в которые в случае необходимости можно будет закачивать балластную воду.
О конструкции корпуса и всего относящегося к нему я могу высказаться лишь
очень осторожно. На эскизе все выглядит очень солидно, однако мне думается,
что слабым звеном может оказаться руль, тем более что гарантировать его за-
щиту — дело не простое. Пожалуй, можно было бы здесь чего-то достичь, придав
корме острые, как у лодки, обводы, примерно так, как изображено на прилагаемом
карандашном рисунке, где пунктирные линии соответствуют Вашему эскизу.
Может быть, имело бы смысл сделать у судна иадёодные борта несколько выше.
Если, к примеру, палубу и фальшборт приподнять на 1 фут, а каюты на 1 фут опу-
стить, так чтобы они оказались на 2 фута ниже палубы, разве не стало бы тогда
в каютах теплее н менеё опасно? На палубе скапливалось бы меньше талой воды,
ч я полагаю, что судно стало бы удобнее и надежнее. Тут есть над чем поразмыш-
лять. Полагаю также, что было бы целесообразно немного завалить в верхней
части борта, если, конеЧио, это ие будет противоречить расчетам на ледовое сжатие.
Не знаю, окажутся ли полезными для Вас мои замечания. Что же касается
вопроса, который Вы мне задали с самого начала, то мое мнение вкратце таково:
форма шпангоутов в средней части судна не явится препятствием тому, чтобы Ваше
судно могло стать хорошим морским ходоком. Надо только со всей тщательностью
обратить внимание нд.все прочие факторы, влияющие на мореходность.
С глубочайшим уважением
Колин Арчер.
В своем письме от 22 марта Фритьоф Нансен благодарит Арче-
Ра за ответ и просит разрешения продолжить контакт с ним, если
вопрос о постройке судна будет окончательно решен.
Ситуация к тому времени была еще очень неопределенная.
57
Лишь несколько месяцев спустя правительство согласилось под-
держать проект, пока же все, чем располагал Нансен, составляло
только 30 тыс. крон. Сам же он тем временем работал с полной
отдачей сил как над планами экспедиции, так и над книгой о своем
путешествии по Гренландии.
В Ларвик на первые переговоры с Колином Арчером он поехал
лишь в декабре 1890 г. Но прежде чем пойти к Арчеру, Нансен
побывал в Санде-фьорде у хозяина верфи и судовладельца Кри-
стена Кристенсена, который счел задание слишком сложным и за-
явил, что справиться с ним не в состоянии не только он сам, но и ни-
кто из его знакомых.
Нелегким делом было убедить Арчера в том, что именно ему
заслуженно принадлежит право постройки полярного судна, ему,
имеющему прекрасную репутацию и богатейший практический
опыт в этой области. Нансен решил довериться ему целиком и пол-
ностью.
Для моральной поддержки Нансен взял с собой в Ларвик Отто
Свердрупа. Однако Арчер, несмотря на свои заслуги и авторитет,
был очень скромен и упорно отказывался. Он не был уверен в том,
что сможет построить корабль именно таким, каким хотел бы его
видеть взыскательный полярный исследователь. Нансену при-
шлось пустить в ход все свое красноречие, и Свердруп, великий
знаток всех тонкостей вождения судов в северных морях, усердно
вторил ему. Нансен не мог не восхищаться энергией и находчи-
востью Арчера, столь необходимыми в этой работе и к тому же
отлично сочетавшимися с его солидностью и основательностью.
И он не ошибся. Уговорив в конце концов судостроителя взяться
за постройку подобной «диковинки», Нансен впоследствии ни разу
не имел оснований хотя бы в малейшей степени изменить свое мне-
ние о нем или, тем более, разочароваться в этом человеке.
После долгих переговоров пришли наконец к соглашению,
и Арчер принялся за работу. Прежде всего он изготовил несколько
моделей «Фрама». Одна из них имела большую, чем остальные
модели, осадку, и будущее судно стало бы вследствие этого более
ходким под парусами. Однако Нансен заострял внимание на том,
что судно должно иметь по возможности меньшую осадку — ведь
оно должно было идти под парусами вдоль малоизвестных берегов
Сибири. Вообще говоря, требований и пожеланий было предо-
статочно, но в результате Арчер сумел-таки исполнить практи-
чески все.
В реальный образ «Фрам» воплощался довольно странным
образом. Высокий триумвират — Арчер, Нансен и Свердруп —
собирался довольно часто. Каждый из трех «экспертов» имел свои
идеи и представления, каким должно быть судно. И вот, сидя
рядом и обсуждая совместно возникшие проблемы, то один, то дру-
гой задавал вопросы и выдвигал свои предложения, и на основании
этого Арчер строил свои планы и схемы.
58
В письме к Нансену он сообщает, что готов к спору, стоит ли
ть строительный лес с участка землевладельца Трешова, и что
бРа модель уже готова, равно как и чертеж. Судно будет
пСрТь осадку кормой около 12 футов, а грузоподъемность —
ИМрколько больше, чем в эскизном проекте Нансена. У него бу-
Н т также более высокие надводные борта, ширина же его со-
ставит Ю м.
Арчеру хотелось немедленно получить ответ, прибудут ли
Нансен и Свердруп в Ларвик для обсуждения чертежа и модели
или он должен отослать им и то, и другое.
В своем ответном письме от 15 апреля 1891 г. Нансен просит,
чтобы ему переслали модель, которая гарантирует судну осадку
38 м (в отличие от ранее предполагаемой — 4,8 м) и водоизме-
щение на 20 м3 больше, чем принималось до сих пор.
Вплоть до лета 1891 г. Нансен с Арчером обсуждают вновь
и вновь появляющиеся проблемы, касающиеся постройки судна.
Наконец отработаны новые эскизы к чертежам и уточнены цены
на лес внутри страны и за рубежом. Так, например, они получают
предложение от военной верфи в Хортене на поставку первоклас-
сного дубового леса. 14 мая 1891 г. Нансен пишет Колину
Арчеру:
...Сразу же после возвращения я связался с министерством и получил ответ,
что для получения леса мне следует подать письменное ходатайство. Я сделал
это немедленно, заявив, что предоставь нам его верфь на сходных условиях, мы
взяли бы сразу все необходимое для нашего судна количество. Ответа я пока не
получил: видимо, лес в Хортене еще таксируют. Как долго продлится эта про-
цедура, я не знаю.
Что касается финансовой стороны дела, я просто не знаю, как быть: создается
впечатление, что для выдачи в наше распоряжение этих скудных денежных средств
необходимо привести в действие сложнейший аппарат. Сроки выплаты денег утвер-
ждаются не более н не менее как королем, н поэтому от меня требуют смету с ука-
занием, когда именно н в каком размере нам будут нужны деньги.
Выполнить это требование довольно трудно: попробуй Угадай, когда нам нужно
будет денег больше, когда меньше. Я охотно обговорил бы это с Вами лично, но
время не терпит, а потому столь же успешно можно сделать это в письменной форме.
Не смогли бы Вы сообщить мне, когда примерно, по Вашему мнению, мы будем
нуждаться в деньгах, н как велика должна быть каждый раз сумма? Лучше взять
с запасом, не экономничая, чтобы получить в течение возможно короткого времени
как можно больше и быть таким образом гарантированными от безденежья. Я был
бы Вам также признателен за немедленное уведомление, в какой примерно сумме
Вы нуждаетесь в настоящую минуту. Я узнал, что при необходимости оплатить
задаток мне в деньгах не откажут.
Какая удача, что трешовская сосна оказалась добротной и пригодной! Будем
надеяться, что ее запасов нам полностью хватит. С материалами, покупаемыми
за границей, все также выглядит вполне благополучно.
В отношении английских запросов, которые я при сем отправляю Вам обратно,
полагаю, что здесь мы предпринимать ничего не должны. С одной стороны, давать
описание судна пока еще просто рано, а с другой — было бы просто глупо дарить
Другим то, что может пригодиться нам самим.
В письме Арчера от 16 мая 1891 г. содержатся следующие
°Риентировочные цифры:
59
Первая прикидочиая смета расходов на материалы для «Фрама», состав-
ленная Колином Арчером. Письмо от 16.05.1891
Предварительная смета расходов (в кронах)
иа закупки и прочее для полярного судна док-
тора Нансена
Подготовительные работы и покупка норвежской сосны,
дуба н пр., срочно . .... 6 000
Покупка:
дуба у «Хортенс-верфн», примерно 7000 куб. футов
по (?) крои............................................... ?
пичпайна 29 для внутренней и наружной отделки,
4 м.................................................. 12 000
дуба для киля, наружной обшивки, бимсов и пр. 12 000
ледовой обшивки .... 5 000
железа (3/4 срочно)................................... 6 000
На оплату жалованья — примерно 440 крон в педелю.
Затем Арчер продолжает:
Лес необходимо закупить как можно быстрее, чтобы он мог как следует высох-
нуть. С ледовой обшивкой можно подождать до осени, однако она должна быть
доставлена из-за границы по возможности вместе со всем остальным. С такси'
жем и прочим снаряжением можно также ждать, хоть до осени.
18 мая Нансен получил извещение, касающееся хортенскоп’
дубового леса, и в тот же день написал Арчеру:
60
Пришел наконец ответ из министерства. В нем говорится, что после оценки
яшего запроса экспертом «Карл—Йоханс-верфи» министерство уполномочило
и «ступить нам из фондов верфн по сильно сниженным ценам дубовый лес, нужный
е •, постройки нашего судна. Все издержки, включая браковку и транспортировку
и причалам н т. п., я должен оплатить по счетам. Информация о достигнутом сни-
жении цен на дубовые материалы приводится в последнем столбце прилагаемого
правительственного представления №29 1880 г., с. 8—12.
н Упомянутый документ я позволил себе послать Вам, так что Вы вполне смо-
жете представить себе, о каких ценах идет речь. Насколько я понимаю, интересую-
щий нас лес упоминается иа с. 8 и обходится в 25 крон за кубометр; цена как будто
бы приемлемая? Однако не согласитесь ли Вы со мной, что за эту же цену можно
было бы и доставить лес к причалу? Тем не менее торговаться здесь, разумеется,
не имеет никакого смысла.
Если Вы согласны с этими условиями, то, по-вндимому, самое лучшее, начать
с отбора леса н последующей его отправки в Ларвнк. Совершенно нецелесообразно
грузить лес на судно без предварительной отбраковки. Я думаю, Вы сумеете свя-
заться с управляющим верфью, чтобы договориться, когда можно произвести этот
отбор.
Я в такого рода делах, разумеется, буду совершенно лишний, однако не имел
бы ничего против—хоть немного во всем этом разобраться. Отбраковка про-
длится, видимо, довольно долго: ведь надо полагать, проверять-то придется то-
пором каждый отдельный ствол.
Я очень благодарен Вам за присланную смету и думаю, что смогу восполь-
зоваться ею, представляя из нее всякий раз кое-что прн запросе очередной суммы,
с тем чтобы быть уверенными всегда, что не окажемся в безденежье.
Деньги необходимо добыть срочно, чтобы Вы смогли начать уже закупку леса
или чего-нибудь иного по Вашему усмотрению. Надеюсь, что выплата наличными
будет происходить без нарушения сроков — никаких перебоев в работе на верфи
быть из-за этого не должно.
Как обстоят дела с последним вариантом проекта? Надеюсь, он почти готов,
хотя у Вас сейчас, конечно, слишком много всяких других забот, чтобы вплотную
заниматься нм.
20 мая 1891 г. Арчер отвечает:
Мне было очень отрадно получить Ваше письмо от 18-го и узнать, что нам
предоставили возможность получить дубовый лес из запасов Хортена. Цену, ука-
занную в представлении, я считаю приемлемой и полагаю, что, пользуясь добрым
расположением к нам директора верфн, следует поскорее выбрать лес, необходимый
для наших целей. Я немедленно напишу директору верфн, чтобы обо всем с ним
договориться. Большего я, к сожалению, на этой неделе сделать не смогу: у моей
Дочери заболели глаза, н я решил съездить с ней в пятницу в Копенгаген, чтобы
посоветоваться с врачом. Надеюсь, впрочем, что смогу вернуться обратно с тем же
судном, «Мельхиором», в середине будущей недели и тогда, по прибытии в Хортен,
сразу же отправлюсь на верфь, чтобы урегулировать наши отношения.
Последний вариант эскиза готов, и модель уже в работе: По возвращении
я Вам все это немедленно перешлю. Разумеется, я извещу Вас и о том, когда будет
происходить отборка леса, так что Вы сможете присутствовать прн этом, если
пожелаете.
Я могу нанять здесь баржу, которая, надеюсь, сможет принять сразу весь груз,
а также (наверное, это будет самое дешевое) и пароход для буксировки баржи
тУДа и обратно.
В конце мая Арчер изготовил уже третью модель «Фрама» и от-
правился в Кристианию показать ее Нансену и Свердрупу. В на-
чале июня прибыл груз дубового леса из Хортена, и Нансен пере-
слал Арчеру чек на 4000 крон, так что можно уже было начинать
обработку древесины.
61
«Фрам». Сверху — разрез носовой части судна;
снизу — разрез кормовой части судна по машин-
ному отделению
29 июня Арчер пи-
шет Нансену:
Лес уже на берегу, и 0(j.
работка началась. Киль Si
заказал через своего племян
ника в Глазго, и я надеюсь
что ждать его придется не
долго. Остается решить, кто
будет изготовлять машину? Я
спрашиваю об этом потому
что мне нужно тогда будё-i
связаться с мастерской, что
бы получить данные о ее раз
мерах и пр. Завтра я, видимо,
вплотную приступлю к про
екту.
Я был в Арендале и вы
яснил, что смогу получить там
весь нужный нам пичпайн
Два слоя внешней обшивки
я решил делать из дуба.
Нансен занимался
машиной, однако на во-
прос, кому следует по-
ручить ее изготовление,
ответа у него еще не
было. И тогда он решил
обратиться с предложе-
нием как к «Акерс Me
каниске Веркстед», так
и к «Нюланд» и попросил с этой целью Арчера прислать эскиз
судна для мастерских, чтобы там могли рассчитать соответствен-
но размеры и необходимую площадь для размещения машины.
28 июля 1891 г. Арчер посылает вместе со следующим письмом
также и эскиз судна:
При сем прилагаю копию чертежа судна для использования в мастерских
Следует учесть, что изображенные на чертеже старн-пост (посередине вала)
и туннель гребного вала будут иметь ширину 1 м, а расстояние между старн-ностом
и рудерпостом Jl составит 95 см.
Высота от кильсона 12 до бимсов (под каютой) может составлять 3,1 м или
несколько больше, если необходимо. Толщина наружной обшивки отсчитывается
от внешней кромки досок (как указано на чертеже) и составляет в среднем около
40 см. Полагаю, что этих данных вполне достаточно, чтобы прикинуть, как раз-
местить машину и котел...
Весь период постройки «Фрама» в чертежах непрерывно что-то
улучшалось. Помимо трех моделей, сделанных еще до начало
постройки, Арчер изготовил целых четыре варианта чертежей.
Однако окончательный вариант, изображающий судно таким,
как оно в конце концов было построено, появился лишь год спустя,
в 1892 г.
62
В'конце июля Нансен и Свердруп приехали в Ларвик, чтобы
смотреть, как идут работы. Снова дискутировали относительно
п°шины, и Арчеру пришлось,изготовить фрагмент чертежа с изо-
бпажением главного и бортовых кильсонов, с тем чтобы инженеры
остепских могли составить мнение о возможностях размещения
машины на судне.
17 августа Арчер совещается со Свердрупом, какую оснастку
лучше выбрать для судна и сколько мачт у него должно быть. Днем
позже он пишет Нансену:
...Свердруп согласился, что мы должны поставить на судно три мачты и не идти
на эксперименты, пусть даже и доказавшие бы нам, что это — в ущерб эффектив-
ности машины, ибо снижает ее силу тяги. Я уверен, что подобное решение — един-
ственно правильное. К тому же, так значительно легче управлять парусами...
Килевые брусья прибыли в Ларвик 11 сентября; в самый разгар
работ по установке шпангоутов Арчер пишет Нансену:
Вместе с Вашим письмом от 2-го числа этого месяца я получил чек кредит-
ного банка на 5000 крон и записал эту сумму иа кредит Вашего полярного судна.
После штеттинского контракта я ничего не слышал о капитане Свердрупе
и не знаю, вернулся ли он. Строгание дубовых досок идет своим чередом, и вскоре
мы можем ожидать их здесь. Мы заняты сейчас установкой шпангоутов. Уже по-
ставлены ахтерштевень и 4—5 шпангоутов. Киль оказался на несколько футов
ддиннее, чем было заказано, но поскольку он примерно одинаковой толщины по
всей длине, мы сможем использовать его целиком.
В этой связи я предлагаю не укорачивать киль, а сделать судно на один шпан-
гоут (0,60 м) длиннее по сравнению с чертежом. Никакого ущерба от установки
лищиего шпангоута не будет. На него потребуется, конечно, добавочный лес,
однако я думаю, что наших запасов нам хватит. Кроме того, мы ведь все равно
должны еще получить из Хортена небольшой груз леса. Будьте столь любезны
увёДомить меня, если у Вас есть какие-либо возражения.
При сем прилагаю заверенные счета «Карл — Йоханс-верфи». Надеюсь, что
поездка Ваша в горы была приятной.
Несколько дней спустя Арчер пишет о присланных из Шотлан-
дии 18 дубовых балках ценой 93 фунта и 3 пенни. В конце сентября
в одном из писем содержится такая смета:
Плотник Хансен прибыл сегодня домой и, по его словам, выбрал в Штеттине
следующее:
285 шт. 4-дюймовых досок — 7092 пог. футов по 3,75 марки за
286 шт. 3-дюймовых досок — 7068 пог. футов кубический фут
20 шт. 6-дюймовых досок — из них 3 шт. немаркиро-
ванных
24 шт. 8-дюймовых досок — из них 2 шт. немаркиро-
ванных
12 шт. палубных бимсов — 402 пог. футов по 3,25 марки
за кубический фут
17 маркированных 6-дюймовых досок — 438 пог. футов
22 маркированных 8-дюймовых досок — 591 пог. футов.
И Л Названные цены совпадают со сметой, заготовленной для меня «Линднером
•Цаниэлсом», и должны быть подтверждены Свердрупом, заключавшим контракт
в Штеттине.
Кассу свою я теперь исчерпал почти до дна, а потому буду весьма благодарен,
Сли Вы переведете мне еще тысяч пять крон. Счет Вы получите в конце месяца.
Деньги прибыли 6 октября вместе с письмом, в котором обсу-
63
ждались очень важные вопросы, требующие скорейшего разре-
шения: герметичность судна и ледовый пояс обшивки.
...Я тут немного поразмыслил относительно уплотнения между слоями обшивки
Полагаю, что совсем неплохо было бы всерьез заняться этим. Во всяком случае
такое уплотнение совершенно необходимо и его вполне возможно применить в носо'
вой части судна, где шпангоуты еще не установлены. Лучше всего, пожалуй, был()
бы, как Вы и говорили, проложить между шпангоутами свежую сосну. Очень бес-
покоит меня все, что касается ледового пояса обшивки. Я все более убеждаюсь
в том, что он должен доходить до самого киля. Ведь днище будет испытывать боль-
шое трение, а порой и беспрерывные толчки, в отличие от других судов.
Далее, мне кажется очень важным, чтобы ледовый пояс имел возможно
большую толщину в районе ватерлинии, особенно посредине судна и в носовой
части. Мне хотелось бы поэтому, чтобы обшивка ледового пояса была толщиной
не менее 6 дюймов, а в районе днища не менее 3 дюймов.
Герметичность судна и толщина ледового пояса являлись двумя
очень важными факторами, от которых зависело успешное прове-
дение экспедиции. Оба они обсуждались во многих письмах, сви-
детельствующих о глубокой обоснованности и предусмотритель-
ности, с которыми велась постройка «Фрама».
Ответ на письмо Нансена пришел четыре дня спустя, 10 ок-
тября 1891 г.
Благодарю за Ваше любезное письмо от 6 октября, вместе с которым я получил
и чек на 5000 крои в кредитном банке.
Относительно уплотнения между слоями обшивки мне пришла в голову мысль,
что имеются ведь материалы, которые в расплавленном состоянии могут заполнять
любые пустоты. Почему бы не применить для этой цели, скажем, асфальт с добавкой
некого «заполнителя»? В смеси с песком, как это делается при покрытии тротуаров
и дорог, он будет, пожалуй, слишком тяжелым. Но ведь можно же использовать
в качестве добавки и древесные опилки или что-нибудь в этом роде. Такая смесь
наверняка лучше защитит обшивку от проникновения через нее воды, чем деревян-
ное уплотнение, а затраты на работу станут значительно меньше...
Толщине ледового пояса Вы придаете большее значение, чем я думал. Ничего
против этого, за исключением опасений некоторого удорожания судна, я не имею.
Однако полагаю, что толщины 5 дюймов было бы вполне достаточно, или Вы все
же решительно настаиваете на 6 дюймах?
Ответ Нансена на это и еще одно последующее письмо дати-
рованы 19 октября:
Меня радует, что дубовые доски дошли в хорошем состоянии и что цена их
совпадает со сметой «Линднера и Даниэлса». Счет от агента Вольфсена (Штеттин)
учтен, и сумма будет перечислена сегодня на Англо-Германский банк (Гамбург)
Ваше предложение заполнять пустоты между слоями обшивки асфальтом
определенно очень хорошее. Я говорил сегодня со Свендсеном из «Акерс Мекани-
ске Веркстед», и он рассказал, что при постройке одного из своих ледовых судов
они заливали в днище некий сорт асфальтоцемента, который ои очень рекомендует
Единственное возражение против асфальта у меня то, что в силу своей эластичности
он деформируется, когда сухой дубовый материал разбухает в воде. Не получится
ли при этом, что, во-первых, продольные крепления и болты подвергнутся слишком
сильным нагрузкам и, во-вторых, асфальт сплющится и вся конструкция станет
неплотной?
Мне хотелось бы основательно все испытать, как только я получу этот асфальт.
Разумеется, лучше всего здесь был бы «мэрин-глу» 33, он хороший и эластичным,
но обойдется слишком дорого. Свендсен предложил мне такое решение: проложить
планки так, чтобы вдоль наружной обшивки образовались своего рода канавки.
64
ооые можно было бы залить «мэрин-глу». Однако я полагаю, что едва ли это
«Лет правильно, не говоря уже о дороговизне.
6УД „ дуМаю, что пока Вы можете продолжать установку шпангоутов, как и до сих
По получении более подробной информации я сразу же напишу Вам.
П°Р В отношении ледового пояса мне хотелось бы все же, чтобы в районе ватер-
он Имел толщину 6, а не 5 дюймов. Судно не может быть чересчур прочным!
гГ о будет испытывать трение льдов и подвергаться сжатиям, как никакое другое
иНсей поры. Приложите же все усилия, чтобы построить его как можно более проч-
д° и выносливым. От прочности судна зависят наши жизни. Я готов даже к тому,
Н о под конец оно может затонуть. Но уж если так, то пусть это случится по воз-
можности позднее. В случае, если оно окажется столь добрым к нам, что продер-
жится сколько нам нужно, можете не сомневаться в моем отзыве после счастливого
исхода экспедиции.
Поэтому я полагаю, что мы не должны экономить на материалах, а шести-
дюймовая обшивка — значительно прочнее, чем пятидюймовая, и более стойко
будет выдерживать сжатие...
Ответ Арчера от 23 октября содержит среди прочего и следую-
щие соображения:
...К вопросу об асфальте: то обстоятельство, что он эластичен н прочен, ка-
жется мне наилучшей его рекомендацией. Я не очень верю, что асфальт, окажись
он под давлением, очень сильно повлияет иа крепления, ибо они, предположительно,
должны выдерживать куда большие напряжения, чем необходимые для вытеснения
излишнего вещества сквозь отверстия во внутренней обшивке. Поэтому эластич-
ность должна по возможности сохраняться. Я полагаю также, что достаточная
добавка древесных опилок сделает материал в определенной степени сжимаемым
или отчасти пористым.
Я не думаю, чтобы применение планок и «мэрин-глу», по предложению Свенд-
сена, оказалось очень эффективным, при том, что и обойдется дороже. Мы получаем
в результате этого увеличение толщины водонепроницаемой внешней обшивки
примерно на 10 дюймов. Таким образом, чтобы вода смогла проникнуть в трюм,
необходимо просверлить во внешней обшивке дыры глубиной 20 дюймов или
даже больше. «Мэрин-глу», как Вы заметили, был бы лучше всего, однако я по-
лагаю, что ту же самую службу сможет сослужить и более дешевый материал,
ибо трюмы загерметизированы со всех сторон...
В двери уже стучалась зима, но работы на судне не прерыва-
лись ни на час. Правда, Арчеру все снова и снова приходилось
просить денег.
Нансен заключил с «Акерс Меканиске Веркстед» договор на из-
готовление машины, и работы на судне вступили в свой важней-
ший этап.
19 декабря 1891 г. Нансен писал:
Как Вы уже знаете из моей телеграммы, я заключил договор с «Акерс Мека-
ниске Веркстед» на поставку машины. В нем оговорено, что машина должна быть
готова к установке к 15 мая, а сама установка должна закончиться к I июля, чтобы
судно могло уже затем выйти в пробный рейс в Полярное море. Я надеюсь, что
Эт° реально и постройка судна завершится в середине мая, так что можно будет
Монтировать машину. Для нас очень важно, чтобы все было готово в срок, с тем
чтобы мы могли еще в том же году опробовать наше судно. Ведь, конечно же,
окажется еще множество всяческих крупных и мелких доделок, необходимо будет
Многое проверить и отладить, ибо от всего этого в огромной степени будет зависеть
благополучный исход экспедиции.
Приход зимы, разумеется, очень неприятен, потому что работы не смогут идти
столь быстро, как хотелось бы. А что если соорудить над судном крышу? Может,
3 Т. Б. Саннес 65
Зимой 1891/92 г. над судном соорудили крышу для защиты от дождя и снега
это окажет нам помощь, и легче будет набрать артель для работы, когда закон-
чится сезон лова сельди. Надо нанять как можно больше людей...
Что с форштевнем? Он собран? Если нет, то нельзя ли, подумалось мне,
его в самом низу, у киля, скосить еще сильнее, чтобы переход от штевня к килю
был плавным, а не под тупым углом? Я, конечно, знаю, что в этом случае труднее
будет выполнить связи достаточно прочными, однако так судну будет много легче
выжиматься на лед и продвигаться вперед с помощью паровой лебедки и верпов.
При этом мы, пожалуй, проиграем в скорости, но зато выиграем, плавая во льдах.
21 декабря Арчер ответил Нансену:
...Думаю, что закончить постройку судна к середине мая почти невозможно.
Если выполнять все работы основательно — а именно это и необходимо для того,
чтобы сделать судно как можно более прочным,— то я слабо верю, что мы сможем
спустить его на воду в названный срок, работай на нем хоть и вдвое больше людей.
Тем не менее Вы можете не сомневаться: я сделаю все, что в моих силах,' для фор-
сирования работ. Я дал объявления в газетах и рассчитываю после нового года
получить дополнительное число плотников, чтобы начать всюду, где можно, укладку
обшивки.
К сожалению, изменять форму штевня слишком поздно. Он уже изготовлен,
прочно стянут болтами и теперь остается только соединить его с килем. Насколько
я разбираюсь в своем ремесле, предлагаемые Вами изменения не принесут значи-
тельного улучшения. Поэтому мы начинаем теперь укладку внутренней обшивки,
а вскоре сможем уже заняться и наружной...
5 марта 1892 г. Арчер пишет Свердрупу о такелаже и парусном
вооружении:
Посылаю Вам в отсутствие доктора Нансена свои предложения относительно
рангоута, такелажа и парусного вооружения нашего полярного судна. Я прошу
66
Так был оснащен «Фрам» в первом плавании (1893—1896)
Вас не отказать в любезности сообщить мне Ваше мнение об этом и изложить также
соображения об изменениях, которые Вы желали бы видеть.
По моему мнению, в рангоуте есть одно уязвимое место: грот-мачта недоста-
точно подкреплена спереди, и следует, видимо, в любом случае завести на нее
штаг с талями, как у бизани. Но даже этого, думается мне, будет недостаточно
для столь большого ствола (нижняя мачта имеет высоту около 80 футов).
Такелаж такой, как показан на прилагаемом карандашном эскизе, будет,
по-моему, много надежнее и, следовательно, предпочтительнее. Поверхность пару-
сов лучше иметь побольше, но разделенную. У гафельного паруса (шхунного)
поверхность около 90 м2, или 230 квадратных саженей; при свежем же ветре легче
убрать стаксель ”, чем брать рифы на гафельном парусе.
Парус на грот-мачте я разделил, снабдив его гиком (как показано, вдоль
пунктирной линии), с тем чтобы нижнюю его часть можно было подтянуть
к мачте, если во время галсирования или поворотов придется ставить трубу. Что
вы думаете о бушприте 36 и утлегаре 37? Не слишком ли длинен бушпрнт? Я недавно
послал «Акерсу» чертеж оснастки и аналогичный направлю вскоре Нансену. Когда
ожидают его возвращения? Не хотели бы Вы иметь прямой парус примерно таким,
как на эскизе?
Неделю спустя Нансен снова был дома, а 11 марта от Арчера
поступило очередное письмо:
При сем посылаю Вам чертеж оснастки судна, к сожалению, не очень четкий,
® надежде, однако, что Вы в нем все-таки разберетесь. Мостик, я думаю, должен
ыть столь широким, чтобы по каждому борту можно было устроить кроме трапа
машинное отделение еще и трап в каюты. Вокруг мостика на высоте ахтердека ”
Удет находиться защищенная релингом галерея. С мостика лучше сделать прямой
Роход к трюмам, чтобы можно было туда спускаться, минуя верхнюю палубу.
Если такое расположение Вас устроит, то следует уже сооружать дымовую
трубу с учетом того, чтобы зимой она не очень выстуживала каюты. Если Жс
у Вас возникнут предложения о каких-либо изменениях, связанных с необходимо,
стью переноса бимсов, то сообщите мне о них, ие мешкая, как можно скорее
Бимсы нижней палубы и бимсы над машиной уже установлены, равно как
и трапы к главной палубе, так что скоро мы сможем начать установку бимсов
главной палубы. Мы поэкспериментировали с асфальтом, однако сочли его для
наших целей непригодным. Зато мы склонны теперь заполнять пустоты между
слоями смесью смолы, вара и древесных опилок. Я уверен, что эта смесь хорошо
подойдет нам. Внешняя обшивка будет примерно на '/з проложена трехдюймовыми
досками и на '/ь четырехдюймовыми...
Недавно я послал капитану Свердрупу эскиз рангоута и такелажа, и теперь
я жду Ваших н его комментариев...
Тем временем Нансен переговорил уже со Свердрупом о таке-
лаже и на следующий же день написал Арчеру:
Проект оснастки судна, по моему мнению, хорош. Ваше предложение о широ-
ком мостике — замечательное. Я не думаю, чтобы возникли какие-либо предложе-
ния о более-менее существенном изменении. Есть, однако, незначительное обсто-
ятельство, о котором я с Вами охотно бы еще поговорил...
Заполнение между досками смолой, варом и опилками, как я могу себе пред-
ставить, будет очень эффективным. Чертеж такелажа мы обсудим, н я думаю, он
обладает многими достоинствами, прежде всего, мне нравится высокая грот-мачта.
Единственное замечание Свердрупа, что судно под парусами не очень эффектно
смотрится,— дело все-таки второстепенное...
Весной 1892 г. постройка судна ускорилась. Арчер, Нансен
и Свердруп несколько раз встречались, обсуждая детали. Все,
казалось, шло по плану.
На постройку судна уходили огромные денежные средства —
счета поступали один за другим, так что в начале июля у Арчера
нечем уже было платить рабочим. В августе был закончен фунда-
мент под машину, и работы перешли в завершающую фазу.
9 августа Нансен пишет Арчеру:
Я разговаривал сегодня с Кристианом Нёрбеком о болтах. Он отказался от
своей идеи о сквозных болтах н склоняется к Вашему предложению, хоть и с не-
которыми незначительными изменениями.
Ои за то, чтобы опору крепить шурупами, а не болтами, и чтобы болты для
машинной рамы с ннжней стороны вместо головок имели гайки: так легче будет
их менять. Сразу же поставьте об этом в известность мастерские. Что касается
шурупов, то мы пошли иа компромисс — будем применять частично шурупы,
частично болты. В последнем случае придется нарезать глубокую резьбу. Мастер-
ские хотят получить заказ на их поставку.
Относительно опор и высоты трубы, надеюсь, Вы получите еще письменное
указание. Я до сих пор не получил еще желаемого войлока для дверей и пр., однако
надеюсь, что и эта проблема в ближайшие дни разрешится.
Фундамент под машину будет, стало быть, изготовлен из дуба (из итальян-
ского дуба от «Хортена»?), который, насколько мне известно, не подвержен короб-
лению. Об этом я сказал и Нёрбеку, он же опасается, что дерево все-таки поко-
робится и болты могут не выдержать. Однако это можно предотвратить, если
на сквозные болты навинтить гайки. Я сказал ему в ответ, что не следует забывать,
что мы имеем дело с дубом 13-летией выдержки,— и он со мной согласился.
11 августа Арчер ответил:
Благодарю за Ваши письма от 7-го и 9-го сего месяца, к первому из которых
приложен денежный чек.
68
У Колина Арчера снова денежный дефицит. Он вы-
нужден просить о новой выплате
Я обратился к драмменскому меховщику Вильгельму Мёллеру с просьбой
выслать Вам пробы очищенной н неочищенной шерсти северного оленя. Мы уже
начали отделку и было бы очень хорошо, если Вы в ближайшую неделю пришлете
войлок.
Из мастерских я получил инструкцию по размещению болтов в опоре машины,
и с нашей стороны на сей счет пет никаких возражений. Шурупы строителю дере-
вянных судов, конечно, не по вкусу, однако наряду с другим крепежом могут ока-
заться полезными и они.
Болты с гайками вместо головок выглядят в дереве также ие очень-то солидно,
но у них есть то бесспорное достоинство, что в случае необходимости их легче
менять. Опасаться, что дерево может покоробиться, нет никаких оснований —
это же старый дуб!
Недостающая четырехдюймовая обшивка ледового пояса теперь уже про-
ложена, и начинаются работы по заливке вара. Мачты также в работе. Все оии —
из великолепного первоклассного леса.
Постройка приближалась к концу, и было решено, что Отто
Свердруп поедет в Ларвик и останется там до спуска судна со ста-
пеля, чтобы контролировать изготовление мачт, такелажа и все
завершающие отделочные работы на судне. Из-за его внезапной
болезни — в то же время был болен и Арчер — работы на судне
затянулись. Нансен беспокоился: спуск со стапеля должен со-
стояться не позднее 26 октября.
30 сентября он пишет Арчеру:
Если до 26 октября спуск со стапеля нс состоится, то нам следовало бы на.з-
ть крайней именно эту дату. Позже нельзя, поскольку в ноябре (в начале) я дол-
ен ехать в Англию. На борту, видимо, есть еще кое-какие недоделки, так что
ень спешить со спуском не имеет смысла.
69
В этом письме Колииу Арчеру от 8 сентября
1892 г. Фритьоф Нансен называет стои-
мость такелажа, парусов и обеих больших
шлюпок на борту «Фрама»
Надеюсь, что сейчас Вы у>К1
поправились и с простудой и проЧне
ми неприятностями покончено
Здесь у нас все в порядке.
Срок спуска на воду бли-
зился, и 19 октября 1892 г
Нансен писал:
Я приеду, вероятно, в пятницу
чтобы распорядиться всем необходи-
мым для спуска со стапеля...
Я полагаю, что самое лучшее
было бы нанять на среду неболь-
шой паровой катер для переправки
гостей от пристани в Ларвике до
Реккевика — так было бы быстрее
всего. Не смогли бы Вы нанять для
этой цели буксир или что-либо в
этом роде? Он мог бы, наверное,
там же и подождать, чтобы после
церемонии доставить нас всех об-
ратно.
Впрочем, обо всем необходимом
мы можем договориться и в пятни-
цу, когда я приеду. Если не будет
других вестей, то исходите из того,
что я приеду в час дня. В случае ка-
ких-либо неожиданностей, я наде-
юсь, Вы пришлете мне утром теле-
грамму. С большим приветом и в
надежде на скорую встречу.
И вот наступил наконец
день, когда полярное судно
после полутора лет постройки
должно было сойти со стапе-
ля. В среду 26 октября день
выдался довольно холодный.
Ночью выпал снег, но небо
было безоблачное и все
предвещало хорошую погоду.
Судно стояло в эллинге,
сверкая черным глянцем у
днища и белым — выше ва-
терлинии. На борту водрузи-
ли три высоких флагштока.
Средний — пустой, а на тех,
что по краям, реяли флаги
унии 39. Парусный мастер Альберт Кристиансен трудился всю ночь
над изготовлением вымпела с именем судна, который предстояло
вскоре поднять на среднем флагштоке.
70
«Фрам» на стапеле. Осень 1892 г.
Знаменательный день 26 октября 1892 г.
Вскоре после спуска со стапеля
Сотни любопытных собрались в полдень на склонах холмов,
окаймляющих Реккевикскую бухту. Большинство прибыло с утрен-
ним поездом в Ларвик, а затем на маленьком пароходике, нанятом
Арчером, добралось до верфи. Все сгорали от любопытства: какое
имя получит судно?
Наконец Ева и Фритьоф Нансен поднялись на маленькую
платформу, сооруженную около носа судна. Неповторимое мгно-
вение! В чуткой тишине Ева Нансен разбила бутылку шампанского
о штевень и звонко, отчетливо произнесла:
— Нарекаю тебя «Фрамом»!
Под эти слова на среднем флагштоке взвился вверх и заколы-
хался на ветру вымпел. Теперь все могли прочесть вышитое на
красном поле белыми буквами гордое имя «Фрам».
Ловкие руки выбили последние стопоры, обрубили тросы. Сна-
чала медленно, затем все быстрее и быстрее заскользил «Фрам»
вперед кормой по короткому стапелю. Штевень зарылся было
в воду, но в ту же секунду, когда нос коснулся воды, судно вы-
нырнуло и встало на ровный киль, выплеснув в бухту гигантскую
волну. Волна ударила в скалистые берега и окатила солеными
брызгами зрителей, что пробились поближе к воде.
Среди многочисленных гостей находился и ларвикский бурго-
мистр Магнус Хессельберг Оппен со своим младшим сыном. Когда
«Фрам» вошел в воду, взметнув ее ввысь, мальчик в восторге за-
кричал: «Еще разик! Еще разик!»
7*2
«Фрам» вскоре после спуска со стапеля 26 октября 1892 г.
Сразу после спуска со стапеля Нансен послал королю Оскару II
следующую телеграмму:
Собравшись по случаю спуска на воду полярного судна, мы шлем Вашему
величеству верноподданнейший привет и извещаем, что все прошло хорошо.
Король ответил:
Передаю Вам сердечные поздравления с успешным прологом. Надеюсь, он
явится добрым предзнаменованием всего грандиозного предприятия.
Когда отзвучали крики «ура!» и «Фрам» надежно ошварто-
вался, гости собрались в главном здании верфи, где для них был
приготовлен завтрак. Бокалы наполнили шампанским и стали про-
возглашать один за другим тосты в честь конструкторов, строите-
лей и самого судна. За праздничным столом сидело 60 рабочих —
участников постройки. Теперь настал их черед быть хозяевами.
Нднсен обратился к рабочим с приветственной речью и поблагода-
рил их за добросовестный труд и успешное завершение работ.
В заключение гостям показали судно.
Вечером в ларвикском «Гранд-отеле» был дан большой обед.
Здесь среди прочих произнес речь и Арчер, заявивший, что хоть
«Фрам» и вошел в воду, так сказать, хитроумным путем, кормой
вперед, однако капитан Свердруп как настоящий мужчина сумеет
Развернуть судно вперед бушпритом и вести его правильным
кУРсом. Торвальд Ламмерс и его жена устроили небольшой кон-
церт— развлекли гостей музыкой и песнями. Праздник удался
на славу, незабываемый для всех его участников и достойный та-
КОго судна, как «Фрам».
73
5
«ФРАМ», ЦИФРЫ И ФАКТЫ
Каким же был «Фрам»? Вот данные, которые позволят нам
получить о нем общее представление:
Важнейшие'размерения «Фрама» (в метрах):
Длина
по килю .... ......31,5
по ватерлинии ..... 36,25
наибольшая .... .... 39
Ширина:
по ватерлинии (без ледовой обшивки) .............10,4
наибольшая (без ледовой обшивки) . . ............11
Глубина трюмой .......................1........... 5,25
Водоизмещение при осадке 4,75 м составило 800 т41. Грузо-
вместимость, полученная путем обмера при спуске судна со стапе-
ля, равнялась 402 брутто-рег. т. Киль был изготовлен из американ-
ского вяза и состоял из двух брусьев разной величины с шириной
боковых сторон по 35,6 см. Кильсон состоял из пичпайновых бру-
сьев с шириной боковых сторон 38,10 см. От форштевня до машин-
ного отделения кильсон был из сдвоенных брусьев, тогда как в ме-
сте установки, машины, для более рационального ее размещения,
он включал лишь один брус. Шпангоуты были вытесаны из
дуба 42. Каждый шпангоут был шириной около 56 см и составлен
из двух ветвей, соединенных одна с другой болтами 43. Все топ-
тимберсы 44 во избежание деформации усиливались железными
оковками. Расстояние медсду шпангоутами — шпация — состав-
ляло 61 см. Шпангоуты были покрыты тремя слоями наружной
обшивки. Внутренний слой был из дубовых досок толщиной 7,5 см,
прибитых нагелями и тщательно подогнанных и проконопаченных.
Поверх него лежал второй слой, также из дубовых досок толщи-
ной 10,0 см, прикрепленных обычным способом — деревянными
нагелями и болтами, проходящими сквозь первый слой. Завершал
обшивку ледовый пояс из гринхарта 45. В районе ватерлинии и
поверх нее толщина его составляла 15 см, но ближе к килю она
уменьшалась до 7,5 см. Этот слой был прикреплен нагелями и бол-
тами таким образом, чтобы доски легко можно было оторвать,
не повредив при этом серьезно корпус, Пустоты между слоями
обшивки были заполнены смесью из вара, смолы' и деревянных
опилок, Подная толщина бортов судна достигала 71—81 см.
Форштевень из трех соединенных вместе толстых дубовых
брусьев имел поперечное сечение 1,22X0,381 м2, С внутренней
стороны он был усилен прочными дубовыми кницами и железными
продольными связями, т. е. в целом это была очень прочная и весь-
ма устойчивая конструкция. По форштевню проходил шпунт для
крепления обшивки,’ Каждая доска наружной обшивки входила
в свое собственное гнездо. Снаружи форштевень был окован ссг-
74
Нидным профильным железом, доходившим до самого киля.
меНТ тоГо, с наружной стороны форштевня, по обеим сторонам,
KP0NL уЮ о’дНа к другой были закреплены поперек носа плоские
ВПЛ езные шины,, доходящие почти до киля.
^"Корма «Фрама» имела своеобразную конструкцию. Старн-
т и рудерпост, оба из дуба, имели поперечное сечение 0,355X
660 м. По обеим сторонам ахтерштевня были прилажены
желые дубовые брусья, доходящие до кормового подзора. Таким
бпазом, ахтерштевень состоял как бы из двух штевней, между
°оторым'и был колодец, достигающий верхней палубы. Шпангоуты
К этой части судна были подкреплены прочными бимсовыми кни-
цами. Поверх обшивки ледового пояса в районе ахтерштевня (как
и у форштевня) были проложены плоские железные шины.
Изнутри корпуса старн-пост был усилен, кроме того, еще мас-
сивным фалстарн-постом и деревянными и железными старн-кни-
цами. С учетом предстоящих больших нагрузок в окно, в котором
вращался гребной винт судна, была вставлена тяжелая U-образ-
ная железная рама. Она крепилась к килю и брусьям рудерпоста
и стари-поста. На эту раму по обеим сторонам рудерпоста и старн-
поста были наложены с двух сторон аналогичные рамы, которые
прочно скреплялись между собой и с килем сквозными болтами.
Как руль, так и винт в случае необходимости можно было под-
нимать через колодец на палубу и снова ставить на место 46. Руль
был выполнен так, что его не должно было заклинивать, даже если
колодец заполнялся льдом. Для лучшей защиты руля его раз-
местили значительно ниже ватерлинии, чтобы он целиком находил-
ся под водой. Навались льдины на судно сзади, они встретились
бы только с корпусом и вряд ли могли войти в соприкосновение
с рулем.
«Фрам» имел две сплошные палубы. Вторая палуба располага-
лась несколько ниже ватерлинии, где ледовое сжатие было самым
сильным. Лишь над машинным отделением она приподнималась
примерно на 91 см, чтобы можно было установить машину. Соот-
ветственно несколько приподнята была и верхняя палуба. Таким
образом был образован ют протяженностью от ахтерштевня
До грот-мачты. Бимсы верхней палубы были выполнены из аме-
риканского и немецкого дуба, бимсы же юта и бимсы второй
палубы — из пичпайна и норвежской сосны. Поперечное сечение
всех бимсов было одинаковым: 20,32x20,32 см. Кницы, общим-
числом 450 штук, соединяли палубные бимсы с продольными свя-
зями. Из-за эластичности предпочтение отдавалось кницам из нор-
вежской сосны, однако там, где было необходимо, применялись
и Железные.
Снизу все палубные бимсы подпирались диагональными стой-
ками общим числом 68 штук. Эти стойки распределялись по всему
сУДну. Палубный настил был также из норвежской сосны. На верх-
ам палубе он имел толщину 10 см, а на нижней — 7,5 см. Между
75
бимсами верхней и второй палуб находились три ряда пиллерсов
Вторую палубу поддерживал один ряд пиллерсов, опирающихся
на кильсон. Бимсы юта покоились на двух рядах пиллерсов
Поперечное сечение этих пиллерсов было такое же, как у Па'
лубных бимсов. Лишь в машинном отделении расположение пил-
лерсов и диагональных стоек было несколько изменено, чтобы
выделить место для котла и машины. Система палубных бимсов
и пиллерсов была выполнена с таким расчетом, чтобы давление
льда передавалось на весь судовой корпус.
Судно было разделено двумя поперечными переборками на три
водонепроницаемых отсека. Первая переборка находилась позади
фок-мачты, вторая — непосредственно перед машинным отде-
лением.
Пайолы 47 были сделаны из пичпайновых досок соответствую,
щей длины. Толщина досок колебалась от 10 до 15,2 см, достигая
у некоторых досок 20 см.
Все металлические изделия на борту, за исключением больших
кованых деталей, таких как диагональные шины, оковки штевней,
рулевые крючья, были железными с гальваническим покрытием.
Жилые помещения в кормовой части были отделены от на-
ружной обшивки тремя слоями досок с теплоизоляцией между
ними. Наружная сторона пайола была оклеена слоем просмолен-
ного войлока, а пустоты, образовавшиеся после накладки внутрен-
ней обшивки, были заполнены пробкой. С внутренней стороны пай-
олы оклеили войлоком и линолеумом. Подобным же образом были
выполнены и переборки.
С внутренней стороны палубного настила вместо пробки
применили оленью шерсть, в остальном же для этой цели исполь-
зовались толстый войлок, линолеум и доски. Общая толщина теп-
лоизоляционного слоя, включая палубный настил, составляла
около 40 см. Вторая палуба была отделена от машинного отделе
ния прокладкой из пробки толщиной 15—18 см. Поверх нее шел
слой палубного настила, а с самого верха —линолеум.
Двери в жилые помещения были двойные, утепленные оленьей
шерстью. Комингсы у дверей были очень высокие, примерно 37 см.
чтобы воспрепятствовать проникновению холодного воздуха.
На «Фраме» была палубная надстройка, размещенная прямо
над камбузом в передней части юта. В ней находились штур-
манская рубка и небольшое рабочее помещение. Судно было осна-
щено как трехмачтовая шхуна и имело общую площадь парусов
602 м2. Весь стоячий такелаж состоял из стальных тросов, бегу-
чий — из пеньковых. Блоки были специального изготовления.
Ходовой мостик простирался от борта до борта и соединялся
с бизань-мачтой.
В 1893 г., когда «Фрам» пошел на Север, на борту было восемь
шлюпок. Две из них были сравнительно большими — длиной 8.8
и шириной 2,2 м. Каждая из них могла вместить весь экипаж с при-
76
Оригинальный чертеж обеих больших шлюпок, стоявших на баке «Фрама» во время
экспедиции Фритьофа Нансена в 1893—1896 гг.
пасами на несколько месяцев. Изготовлены шлюпки были из дуба
и имели обшивку вгладь; прочные и массивные, они при этом срав-
нительно легко управлялись, имели палубу и были снабжены мач-
той и парусом. Четыре шлюпки — длиной 6,3 и шириной 1,9 м —
были открытыми парусными, легкой, но прочной постройки. Две
из них были построены из американского вяза и две — из дуба.
Седьмая была моторным ботом длиной 6,3 и шириной 1,6 м, вось-
мая представляла собой маленький норвежский прам 48. Обе боль-
шие шлюпки размещались на главном люке, парусные висели
на шлюпбалках, моторный бот и прам крепились на палубе.
Корпус от релингов до верхнего края ледового пояса был ок-
рашен в белый цвет, ниже в черный. Резко контрастировала с кор-
пусом ярко-красная палубная надстройка, которая издалека
виднелась в дрейфующих льдах. Выкрашенная белым наблюда-
тельная площадка на грот-мачте — «воронье гнездо» — находи-
лась на высоте около 31 м над водой.
ЛЮДИ РИСКА
В конце ноября 1892 г. «Фрам» отбуксировали в Кристианию
Для установки рангоута, такелажа и машины. Работы выполня-
лись мастерскими «Акерс Меканиске Веркстед».
77
Машина «Фрама»
скому географическому обществу свой
Паровая машина
так называемого
тройного расширения
имела мощность
220 л. с. и была
сконструирована с та-
ким расчетом, чтобы
в случае ремонта мог-
ла работать на одном
из двух цилиндров.
В тихую погоду, при
СПОКОЙНОМ морс
«Фрам» мог разви-
вать ход в 6—7 уз.
Чугунный судовой
винт был двухлопаст-
ный; так же, как и
руль, при необходимо-
сти в течение несколь-
ких минут он мог
быть поднят на па-
лубу.
Фритьоф Нансен
находился в Лондоне,
когда «Фрам» приве-
ли в Кристианию.
14 ноября 1892 г. он
докладывал Королев-
план пересечь Полярное
море.
По возвращении из Лондона Нансен пишет 2 декабря из Кри-
стиании Арчеру:
...«Фрам» сейчас здесь, и такелаж уже прибыл. В ближайшие дни судно
встанет в док. Оно еще порядочно течет, и Йохан Свендсен собирается заполнить
корпус водой, чтобы обнаружить течи. Может, это и будет необходимо. Хотя, ви-
димо, не так-то просто сделать по части ликвидирования протечек что-лнбо эф-
фективное. Герметичность, надо полагать, придет сама собой, когда дерево до-
статочно разбухнет; однако на это потребуется время. Оснащением судна руко-
водит Свердруп.
Вплоть до весны 1893 г. Арчер работал над изготовлением
обеих больших шлюпок «Фрама», которые должны были служить
местопребыванием экипажу, если придется по какой-либо причине
покинуть судно.
В конце весны 1893 г. в Кристиании начали собираться участ-
ники экспедиции. Они съезжались из разных концов страны, дви-
жимые различными побуждениями. Общим для всех были стрем-
ление участвовать в походе к полюсу и страсть к приключениям,
равно как и отличные физические данные. Для большинства из
78
Участники первой экспедиции на «Фраме» с 1893 по 1896 г. Стоят в заднем ряду
..(слева направо): Блессинг, Нурдаль, Мугста, Хенриксен, Петтерсон, Йохансен.
Сидят в среднем ряду (слева направо): Беитсеп, Скотт-Хансен, Свердруп, Якобсен,
Нансен и Юлл. Впереди посередине (с собакой) Амунсен
них и сверхнагрузки, и нерегламентированное рабочее время стали
давно уже делом вполне привычным. У этих людей было еще одно
достоинство — обладая самыми разносторонними познаниями
и умениями, любой из них в работе на судне мог не только помочь
другому, но и заменить его.
Границы между офицерами и командой постепенно стирались,
не оставляя при этом, однако, места сомнениям в беспрекослов-
ном авторитете руководства. Это была характерная манера обще-
ния на судне. И все же дальнейшее длительное совместное пребы-
вание на борту не могло не сказаться на настроении людей, яв-
ляясь причиной подавленности и раздражительности. Ни один не
вышел из пережитого «невредимым».
Когда 27-летний Нансен отправился в Гренландию, он был
Для большинства авантюристом-одиночкой, лишь очень немногие
верили в его блестящее будущее. Теперь же, когда тридцати од-
ного года от роду он взял курс в Полярное море, на его стороне
были симпатии целого народа, который с надеждой провожал
его- Нансен знал об этом — и понимал, какую ответственность он
Несет перед людьми.
Исход всякой экспедиции в значительной мере зависит от того,
Какие люди в ней участвуют.
79
Нансен н Свердруп
Первоначально Нансен планировал
подобрать команду преимущественно
из людей высокообразованных, имею-
щих опыт морских походов. Однако
когда настало время отбирать людей,
условие академического образования
отошло на второй план. Лишь сам
Нансен да еще двое на судне удовлет-
воряли этому исходному требованию.
В походе изъявили желание уча-
ствовать не только норвежцы. Это были
люди со всего света, имеющие различ-
ные профессии и круг интересов: сту-
денты, офицеры, полярные капитаны,
матросы, рыбаки и просто любители
приключений. Однако многие, узнав о
не очень надежной экономической базе
экспедиции, в конце концов отказыва-
лись. Нансен не мог обещать им особо-
го жалованья. Он и сам не знал, каки-
ми деньгами будет располагать к нача-
лу плавания. По этой причине только
лишь за месяц до старта, в мае
1893 г., он обратился к британскому послу сэру Арчибальду
Джейки с просьбой подыскать для экспедиции геолога, который
был бы не только хорошим специалистом, но и обладал необхо-
димыми физическими данными и уравновешенным характером.
Все попытки найти такого геолога в Скандинавии потерпели
неудачу, не удалось получить согласие и швейцарского геолога
Альберта Гейма. В конце концов экспедиции пришлось обойтись
без этого специалиста.
Заявки от желающих участвовать начали поступать сразу же
после первых газетных заметок о планируемой экспедиции; Един-
ственное, на чем настаивал Нансен, комплектуя экипаж,— непре-
менное участие Отто Свердрупа.
Капитан «Фрама» Отто Нейман Кнопф Свердруп родился
в 1854 г. в Биндале на Хельгеландском берегу. В семнадцать лет
он впервые ушел в море. В 1878 г. после сдачи необходимых эк-
заменов несколько лет плавал капитаном.
Теодор Клаудиус Якобсен, родившийся в 1855 г. в Тромсё,
прежде чем наняться штурманом на «Фрам», плавал не одну на-
вигацию в Полярном море, а в 1886—1890 гг. служил там же ка-
питаном на яхте.
Механиком стал Антон Амунсен, родившийся в 1853 г. в Хор-
тене, самый старший по возрасту на борту «Фрама». Чтобы иметь
больше шансов на участие в экспедиции, он в своем письме с прось-
бой о принятии в число участников экспедиции убавил себе не-
80
ько лет. Амунсен отслужил 25 лет на военном флоте и был
еК°ят Нансеном по рекомендации его начальства в Хортене. О пе-
,наНОде к Нансену Амунсен начал хлопотать еще в 1890 г. В 1893 г.
у предоставили четырехгодичный отпуск с сохранением содер-
жания старшего машиниста военного флота. Он был не только
^амым старшим в экипаже, но и самым многосемейным: на берегу
он оставил жену и семерых детей.
Вторым механиком стал Ларс Петтерсон, родившийся в 1860 г.
в Бррре близ Ландскруны. Он был опытный кузнец и машинист,
много лет проработал на военно-морской верфи в Хортене, где
познакомился с Антоном Амунсеном и Сигурдом Скотт-Хансеном.
Нансену при первом знакомстве он представился под фамилией
Петтерсен, сказав, что родился он в Швеции, но родители его
норвежцы. На борту допытались вскоре, что в действительности
его фамилия Петтерсон, и что отец и мать у него — шведы.
Лейтенант Сигурд Скотт-Хансен написал письмо о желании
участвовать в экспедиции уже на третий день рождественских
праздников 1890 г. и сравнительно скоро получил ответ с уведом-
лением о зачислении. Скотт-Хансен родился в 1868 г. в Лейсе,
в Шотландии, где его отец был морским священником. Хансен
закончил военно-морское училище в Хортене и в 1889 г. получил
чин лейтенанта, а 2 августа 1892 г. был произведен в старшие
лейтенанты. Скотт-Хансен был самым молодым из участников
экспедиции, ему предстояло руководить метеорологическими,
астрономическими и магнитными наблюдениями. Особым опытом
в этой области он не обладал, а потому воспользовался временем,
оставшимся до отправления, чтобы овладеть как можно большим
объемом знаний.
В сентябре 1892 г. Нансен пишет гарпунщику Педеру Леонару
Хенриксену в Тромсё, не согласится ли тот принять участие в пу-
тешествии: экспедиции нужны люди, имеющие практический опыт
ледовых плаваний. Хенриксен, родившийся в.1859 г. в Балсфьорде,
уже с ранней молодости участвовал в охоте на тюленей. Он, конеч-
но, согласился.
Кандидат медицинских наук Хенрик Греве Блессинг, врач,
а впоследствии и ботаник экспедиции, появился на свет в 1866 г.
в Драммене. Его включили в состав экспедиции еще до того, как
Он сдал государственные экзамены, однако он смог закончить
Учебу еще до отправки «Фрама». Блессинг, кроме того, был отлич-
ным лыжником. Провиантмейстером и стюардом Нансен зачислил
капитана Адольфа Юлла, родившегося в 1860 г. в Скотёй близ
Крагерё. Стрелком, кочегаром, столяром и много кем еще был
Ивар Отто Иргенс Мугста, родившийся в 1856 г. в Ауре на Нормё-
Ре- С 1882 г. он работал санитаром в больнице. Нансен же зачис-
лил его в качестве «мастера на все руки», среди прочего еще и по-
°МУ> что, по 0Тзывам, он очень интересовался техникой и неплохо
ней разбирался.
81
Лейтенант резерва Фредерик Яльмар Йохансен заявил впер,
вые о своем желании участвовать в экспедиции еще в 1892 г
вместе со своим другом. Вакансий не было, но он продолжал пи-
сать, соглашаясь даже на должность кока или кочегара. Йохансен
родился в 1867 г. в Сквене, в 1891 г. начал учиться в военной школе
и год спустя стал офицером запаса. Он был отличным гимнастом
Нансену весьма импонировали его успехи в спорте, и он согласился
в конце концов взять его кочегаром.
Бернгард Нурдаль, родившийся в 1862 г. в Кристиании, был
зачислен электриком и отвечал за все электрические установки
на борту «Фрама». Нанят был по рекомендации Яльмара Йохан-
сена.
Последним, тринадцатым, наняли штурмана Бернта Бентсена,
родившегося в 1860 г. в Тромсё. Он появился на борту ранним
утром, когда «Фрам» на пути к Северу зашел в Тромсё, а спустя
полтора часа, когда снимались с якоря, Бентсен был уже в числе
участников экспедиции. Предполагалось, что он пойдет только
до Югорского Шара, однако он остался на «Фраме» до конца
экспедиции.
Каждый член экспедиции заключил с Нансеном договор, в ко-
тором определялись служебные обязанности, оклад и налоги, а
также содержалась декларация лояльности, которая недвусмыс-
ленно гласила:
Я торжественно клянусь достоинством своим и честью в течение всего пред-
стоящего рейса беспрекословно повиноваться во всем руководителю экспедиции
и остальным начальникам и пунктуально выполнять все отданные мне приказы,
равно как неустаниым своим прилежанием и упорным трудом всячески содейство-
вать достижению удачных результатов.
В случае гибели судна или решения руководства оставить его мон обязанности
остаются неизменными и я даю согласие, не рассуждая, целиком н полностью
подчиняться руководителю экспедиции, а также приказам моих остальных началь-
ников,..
Фритьоф Нансен хотел этой декларацией застраховать себя
от возможных трудностей с дисциплиной во время плавания, ибо
за время прежних полярных экспедиций по этой части накопился
солидный печальный опыт.
В отличие от других экспедиционных судов, состоявших под
командованием морских офицеров, где офицеры и команда были
разделены жесткими параграфами дисциплинарного устава и
получали разное довольствие, все участники экспедиции на борту
«Фрама» были на равных и жили в одинаковых условиях. Не поль-
зовался особыми привилегиями и сам руководитель экспедиции.
Этот принцип равенства относился и к убранству кают, и к порядку
питания на судне: в расположенном в корме салоне питались все
вместе, за одним столом. Салон был замыслен как центр всей
жизни на борту, где могли встречаться все участники экспедиции-
Он был трапециевидной формы и имел длину 4,4 м, ширину боль-
шей стороны 5,35, меньшей 3,45 м и общую площадь около 20 м .
82
Салон «Фрама»
при высоте 2,4 м объем помещения равнялся примерно 47 м3.
Вокруг салона располагались каюты: крайняя по правому
борту — Нансена, а точно напротив, по левому борту — Сверд-
рупа. В соседней с Нансеном каюте жил Скотт-Хансен, а напротив
него — Блессинг. Поперек салона, замыкая его, располагались
две четырехместные каюты. В «машинной» каюте жили Амунсен,
Йохансен, Юлл и Петтерсон, во второй, четырехместной,— Мугста,
Нурдаль, Якобсен и Хенриксен. Когда появился Бентсен, при-
шлось позаботиться и о месте для него, так что в каюте стало
тесновато. Однако несколько человек постоянно несло вахту, так
что все койки в одно и то же время были заняты очень редко.
Из салона через два тамбура можно было подняться на палубу.
Каждый тамбур плотно закрывался четырьмя дверями; каждая
из них состояла из нескольких слоев досок, пространство между
которыми было заполнено войлоком. В салоне у передней пере-
борки между тамбурами находился длинный диван, высокие боко-
вины которого были украшены резными головами драконов. Обив-
ка была выдержана в норвежских национальных тонах — крас-
ном, белом и синем. Посередине над диваном висела копия аква-
рели «Дочь северного сияния», написанной Герхардом Мунтесом
в 1892 г. С обеих сторон этой картины висели еще две, меньших
Размеров.
Перед диваном стоял длинный стол, за которым питались все
свободные от вахты. Посуда всегда и для всех блюд была одна
и та же: эмалированные тарелки и большие эмалированные круж-
ки- Через салон посередине проходила бизань-мачта, окруженная
°чень узкой, обитой штофной тканью скамьей.
По левую сторону салона, между каютами Блессинга и Сверд-
РУпа, стояла механическая фисгармония, репертуар которой вклю-
ал более ста различных мелодий, от оперных увертюр до попу-
83
лярных танцевальных мелодий. Для прослушивания «концерта»
нужно было качать в орган воздух с помощью двух педалей и
одновременно вращать рукоятку, укрепленную с правой стороны
инструмента. Впрочем, на инструменте можно было играть и как
обычно, нажимая пальцами на клавиши.
Под пастельным рисунком Кристиана Скредсвига на противо-
положной стене салона размещалась стойка для ружей с семью
ружьями Крег-Йоргенсена. Всего экспедиция располагала 32
ружьями, 24 револьверами и соответствующим количеством бое-
припасов.
У задней переборки салона, посередине между дверьми в обе
четырехместные каюты, стояла керосиновая печь. Она не только
обогревала помещение, но и служила для его вентиляции. На
«Фраме» имелось 16т керосина для освещения и отопления. Салон
освещался несколькими электрическими лампами, в светлое же
и и 49
время года дневной свет проникал через скалляит из трех слоев
стекла. На среднем стекле был изображен норвежский герб —
золотой лев на красном щите. Маленький и тесноватый салон
«Фрама» был, однако, приветливым и уютным.
Каюты также имели электрическое освещение. Верхнего света
в них не было, только в массивных дверях были проделаны не-
большие отдушины. Оборудованы каюты были весьма рациональ-
но и все — одинаково: узкие, с мягкой обивкой койки, укреплен-
ные вдоль стенок. Привести каюту в милый сердцу вид было лич-
ным делом каждого.
В каюте Нансена днем койка служила диваном. На короткой
стенке был подвешен запирающийся шкаф, в котором он держал
деньги, деловые бумаги и дневники. Вдоль другой стены разме-
щались книжные полки с научными трудами и хорошим подбором
норвежской, английской и немецкой беллетристики. Любимыми
личными вещами Нансена были большой фотоальбом с видами
его дома в Люсакере и рисунок с изображением его жены Евы
с дочерью Лив на руках.
Для развлечения во время долгой полярной ночи на «Фраме»
была маленькая библиотека избранных произведений европей-
ских классиков. Книги были подарком скандинавских издателей.
На борту «Фрама» имелось хорошее продовольствие: норвеж-
ские, датские, германские, американские и астралийские консер-
вы. Эксперты в области физиологии питания словом и делом по-
могли Нансену: жировая недостаточность, обнаружившаяся в
гренландской экспедиции, не должна была повториться; на палубу
«Фрама» не должен был ступить известный по другим экспедициям
ужасающий призрак цинги.
Экспедиция располагала пятилетним запасом продовольствия
и снаряжения. Большая часть снаряжения поступила из-за гра-
ницы. Продовольствие было размещено главным образом в боль-
шом трюме, где был максимально учтен каждый квадратный сан-
84
тр площади. Уголь засыпали в отсеки между днищем и второй
тИлубой, а также в бункера, сооруженные по обеим сторонам
" ины. Бочки с керосином разместили на второй и верхней па-
v6ax. При отплытии «Фрам» был столь тяжело загружен, что
над водой оставалось всего 18 дюймов борта!
Нансен решился на особую меру подстраховки: он задумал
в3ять с собой собак. Он принимал в расчет то, что придется, мо-
жет быть, по какой-либо причине покинуть судно и добираться
д0 суши по льду. В такой ситуации значение собачьих упряжек
трудно было переоценить. Поначалу он намеревался закупить
собак в Гренландии или у эскимосов Гудзонова залива, но доста-
вить оттуда собак было очень трудно. Поэтому он написал в Санкт-
Петербург барону Эдуарду фон Толлю, который много лет зани-
мался исследованиями на Севере Сибири и постоянно пользовался
собачьими упряжками для транспортировки снаряжения.
Фритьоф Нансен и Эдуард фон Толль встретились впервые
в 1890 г., сразу после возвращения Нансена из Гренландии. Толль
к этому времени был уже знаменитым полярным исследователем.
В 1885—1886 гг. он возглавлял экспедицию к Новосибирским
островам50. Плавание было признано великим географическим
достижением.
Характерными для Толля были его высокая научная интуиция
и способность видеть многие детали во взаимозависимости и пра-
вильно истолковывать их. В этом у него было много общего с
Фритьофом Нансеном. Между обоими возникла сердечная дружба.
В январе 1893 г. Толль позаботился о приобретении большого
числа ездовых собак: было закуплено 30 восточноякутских и 26
восточносибирских собак. Восточноякутских собак должны были
принять на борт «Фрама» в Югорском Шаре, в селении Хабарово.
Собаки были доставлены Александром Ивановичем Тронтхей-
мом51, обрусевшим прибалтийским немцем, мещанином города
Тобольска. В конце концов экспедиция получила 33 собаки, однако
лишь немногие из них пригодились по-иастоящему. Нансен взял
с собой на «Фрам» и своего любимого пса по кличке Квик, пода-
ренного ему после гренландской экспедиции датчанином Карлом
Рюдером.
Не одними собаками помог Толль Нансену. Барон предпринял
еШе и нелегкое путешествие к Новосибирским островам, где за-
ложил три депо на случай, если «Фрам» погибнет где-либо к северу
°т них и экспедиция Нансена вынуждена будет возвращаться
°ттуда пешком на материк.
Следующим звеном в цепочке приготовлений к полярному по-
ходу явилось снаряжение Нансеном в Брённёйсунне грузового
сУдна «Урания», которое должно было прийти с углем к Югор-
скому Шару. Сделал он это с тем, чтобы, прежде чем отправиться
в самый длительный этап путешествия, «Фрам» полностью забун-
керовался в Хабарове топливом.
85
Последние недели перед стартом были особенно напряжен-
ными; то и дело происходили конференции, поступали горы писем
на которые необходимо было отвечать, принимались визиты зна-
комых и незнакомых, являвшихся с приветами и добрыми поже-
ланиями, решались проблемы с размещением снаряжения, про-
водились последние проверки снаряжения и приборов и т. д
В пятницу, 23 июня 1893 г., в Иванов день, «Фрам» отбуксиро-
вали в гавань. Погода была тихая, высокие мачты полярного суд-
на четко отражались зеркальной гладью воды. На островках и
мысах полыхали костры в честь самого длинного дня года. Все
участники, исключая Нансена, собрались на борту вместе с семья-
ми. Настроение в тесном салоне было торжественным и слегка
грустным.
Полярники прощались с семьями и друзьями и принимали
пожелания вернуться домой живыми и здоровыми.
7
ТРИ ГОДА СКВОЗЬ ЛЬДЫ
И ПОЛЯРНУЮ ночь
Был серый ненастный день, суббота 24 июня 1893 г., когда
«Фрам» стоял с разведенными парами, готовый к отплытию. Ран-
ним утром те, что ночевали на берегу, вернулись на судно и тут же
включились в работы по подготовке его к выходу в море. К полудню
на пирсе собралось множество людей, фьорд был переполнен раз-
нотипными судами и суденышками, готовыми почетным эскортом
сопровождать «Фрам» до соседнего маяка.
Отход был назначен на 11 утра, но Фритьоф Нансен еще не
появлялся. Отзвонили часы на городской кирхе, народ не расхо-
дился. Над толпой людей на берегу, над лодками во фьорде на-
висла тишина — казалось, все думали о прощанье там, в домике
на Люсакере.
Но вот появляется наконец моторный бот «Фрама». На носу
стоит человек с отпорным крюком в руках, на корме сидит Фритьоф
Нансен. Бот медленно движется вдоль борта «Фрама», взоры
провожающих устремлены на Нансена. Нансен ловко взбегает
по трапу, обменивается рукопожатиями со встречающими, коротко
прощается с теми, что сходят на берег. Кое-кто должен сопрово-
ждать их еще до Ларвика. С мостика звучит его приказ сниматься
с якоря. «Фрам» медленно скользит к выходу из гавани.
И тут грянуло тысячеустое «ура!», заколыхались флаги, за-
гремел торжественный салют. Целая стая пароходиков, парусных
и гребных лодок пристроилась в кильватер «Фраму». Поход на-
чался!
86
«Фрам» с грузом (при отплытии судна надводный борт возвышался над ватер-
линией всего nil 18 дюймов)
Фритьоф Нансен в спасательной шлюпке
Еще в тот же день «Фрам» достиг Хортена, где принял на борт
две сигнальные пушки для производства салютов и запас пороха
из военно-морских складов. В полдень следующего дня отдали
якоря в Реккевикской бухте, возле верфи Колина Арчера. Здесь
приняли на борт обе большие шлюпки и другое снаряжение. В сре-
ду, 26 июня, «Фрам» снова снялся с якоря. С Колином Арчером
у штурвала «Фрам» прошел вдоль всей Ларвикской бухты, а затем
вышел из фьорда. Арчер довел его до маяка Свеннер, где и рас-
простился с полярниками.
«Он стоял в лодке и кричал «ура!» нам и «Фраму», н в глазах этого замечатель-
ного старика блестели слезы,— писал Нансен.— Я знал, что он уверен в своем
«Фраме». Мы выпалили в его честь самый первый салют из пушек «Фрама». Это
было знаком наивысшего нашего почета славному судостроителю».
Погода благоприятствовала, и «Фрам» пошел дальше вдоль
берега, к Линдеснесу, где его приняло в свои крепкие объятия
открытое море. Построенный для льдов и экстремальных нагрузок
на сжатие, здесь, в Северной Атлантике, «Фрам» вел себя как
увалистое плавучее бревно. Деревянные бочки и деловой лес по-
рвали найтовы и перекатывались по палубе от релинга к релингу.
Волны наступали с обоих бортов, так и норовя смыть за борт лю-
дей, пытавшихся хоть как-то защитить палубный груз. Ситуация
осложнилась еще и морской болезнью, которой не избежали мно-
гие члены экипажа.
Нансен стоял на мостике:
Вскоре я почувствовал приступы морской болезни и преисполнился страхом
и за судно, н за парней, силившихся закрепить на палубе, что еще было возможно
закрепить. Порой все смешивалось перед моим взором и я видел только сумятицу
волн, елозящие по палубе доски, чьи-то рукн, ногн да пустые бочки. Потом зеленый
вал перекатился через палубу, сбив кого-то с ног; он упал, разбрызгивая вокруг
себя воду. Парни увертывались, как могли, от катящихся бревен н бочек, чтобы
те не отдавили и не поломали нм ноги. На них не было сухой нитки. Все бочки с ке-
росином пришлось отправить за борт, туда же последовали один за другим пре-
красные древесные стволы, остатки же палубного груза перетащили в корму. Акции
экспедиции упали в тот момент так низко, что ниже быть не может.
Из-за тумана они не рисковали идти к берегу, а держались
в море, пока к утру погода не улучшилась.
Взяв близ Фрарсунна на борт лоцмана, «Фрам» зашел в Ди-
стер-фьорд, чтобы немного прибраться и привести в подобающий
вид шлюпбалки и прочее оборудование. Потом пошли дальше,
к Эгерсунну. «Фрам» был слишком перегружен, чтобы хорошо
выдерживать волнение, однако изменить здесь что-либо было не-
возможно. Все, что имелось на борту, было предельно необходимо
людям. Принайтовить бы только как следует палубные грузы, и
тогда им никакре море нипочем, будь оно хоть трижды штормовое.
В том, что судно и такелаж выстоят, они не сомневались!
Остаток прощального. круиза дДоль длинного норвежского
побережья оказался развлекательным путешествием, а для Нан-
сена — еще и приятной передышкой. Он собирался выступить
88
с лекциями в Бергене и Тронхейме, чтобы полученными гонора-
рами расплатиться хотя бы частично с долгами, тяготевшими над
экспедицией. Однако вскоре после выхода из Кристиании он полу-
чил радостное известие, что его друзья Аксель Хейберг и консул
Чарлз Джеймс Адольф Дик согласились погасить всю сумму дол-
гов, составлявшую добрых 12 тыс. крон. Это было большое под-
спорье, и тем не менее денежные заботы преследовали его в те-
чение всего рейса вдоль норвежских берегов. Постоянно объявля-
лись новые счета, так что разделаться со всеми выплатами ему так
и не удалось. А тут еще жалованье, налоги, страховые сборы —
было от чего пойти кругом голове.
И все же, несмотря ни на что, в Бергене Нансен доклад сделал,
и жители города радостно приветствовали его и весело танцевали
до самого утра. А утром «Фрам» пошел дальше. На палубе было
полно друзей из Бергена, пожелавших пройти вместе с полярни-
ками Мимо Мангерлана, где тесть Нансена Михаэл Саре начинал
свою блестящую научную карьеру и где сам Нансен занимался
морской биологией.
У Стадландета погода так испортилась, что пришлось стано-
виться на якорь и дожидаться благоприятного ветра. Потом на
горизонте показались берега Флоре. Дни были солнечные, часто
Срисовывались прибрежные горы, одна панорама сменялась
Другой, еще более красивой.
В Тронхейм «Фрам» не зашел, ограничившись стоянкой в Бей-
Дрне. Здесь на борт пришел друг Нансена профессор Вальдемар
^Ристофер Брёггер. Поздно вечером пришел на катере из Трон-
89
хейма и Отто Свердруп, принявший капитанские полномочия v
Скотт-Хансена, который довел сюда «Фрам» из Кристиании.
Всюду по пути на Север на берегу встречали их толпы ликую,
щих сограждан, от всех городов провожали пароходы, перепол-
ненные людьми. Они махали платками, кричали приветственные
слова, желали счастливого плавания.
12 июля «Фрам» пришел в Тромсё, где на борт были приняты
всевозможные припасы, в том числе вяленая оленина и куртки
из оленьих шкур. Всю палубу зас!авили ящиками и мешками,
так что и пройти было трудно. В Тромсё сошли на берег три чело-
века: капитан Гьёртсен, наблюдавший в Ларвике вместе с Нансе-
ном и Свердрупом за постройкой «Фрама», Кристиан Кристиан-
сен Трана — участник гренландской экспедиции Нансена и про-
фессор В. К- Брёггер.
14 июля «Фрам» двинулся дальше. Однако уже на исходе вто-
рого дня на судне обнаружилась течь и капитан счел за лучшее
зайти в Кьёлле-фьорд, для того чтобы устранить протечку, приве-
сти в порядок палубу и перегрузить уголь в бункеры, поближе
к корме.
19 июля пришли в Вардё, где в честь Нансена и его спутников
было устроено пышное празднество с музыкой, речами и шампан-
ским. Нансен горел желанием двигаться дальше — ведь со дня
выхода из Кристиании прошел почти месяц. Однако Предстояло
очистить подводную часть судна, а всем членам экипажа в послед-
ний раз перед расставанием насладиться благами цивилизации:
в саунах Вардё банщицы березовыми вениками изгоняли из них
последние остатки праздничного похмелья.
В ночь с 21 на 22 июля Нансен разбудил первую вахту, и
«Фрам» тихо заскользил прочь от спящего города. Настроение
для прощания с Норвегией было самое подходящее — тихое и
умиротворенное. Ни шумливых людей вокруг, ни криков «ура!»,
ни пушечного грома. Пробившееся сквозь туман солнце осветило
берег, суровый, голый, выдубленный ветрами и все-таки прекрас-
ный. Вот он — Вардё, весь как на ладони: скопление лодок в бухте,
маленькие домики, горы, а позади — вся Норвегия!
Земля медленно уходила за горизонт. Сколько же всего должно
случиться, прежде чем она вновь «всплывет» перед ними из моря?
С момента выхода из Кристиании у членов экспедиции было
достаточно времени поближе познакомиться друг с другом и с
«Фрамом», и в целом атмосферой на судне Нансен был доволен.
Какое-то время его заботило то, что не все на борту подчиняются
дисциплине, как он этого требовал. Он даже чуть было не решился
на замену кое-кого из людей. Особенно опасался он неумеренного
употребления алкоголя. Во время празднеств, то и дело затевае-
мых в их честь на всем пути следования вдоль побережья, он обра-
тил внимание на то, что один из его спутников крепко напивается,
и это тревожило его.
90
пень спустя после выхода из Вардё Нансен проверил запасы
ва и установил, что одной бутылки не хватает. К тому же он
пИпОдозрил еще, что некоторые прихватили с собой настрого за-
заещеннУю водку- Это вызвало у него взрыв гнева — первый и
последний за весь поход.
Команду выстроили на палубе, и Нансен разразился грозной
ечью. Людям все это было несколько непривычно, а слова его
они сочли незаслуженно резкими. После этого несколько дней
настроение на борту было довольно мрачным.
Бутылка с пивом, разумеется, так и не нашлась, но Нансен
побился того, чего хотел. За время всей трехлетней экспедиции
не было больше ни одного серьезного случая нарушения дис-
циплины.
Хочется особо подчеркнуть, что Фритьоф Нансен обладал
крайне обостренным чувством справедливости. В обиходе он был
очень прост и общителен, однако становился суровым и замкну-
тым, едва ли не резким, когда что-то делалось не так, как ему ка-
залось нужным. Вместе с тем он был очень отходчив. Пройдет
мгновенье — и снова он олицетворенное добродушие, человек
милый, бесхитростный и открытый.
Несколько дней «Фрам» на всех парах пробивался сквозь
туманы Ледовитого моря. Но вот утром 25 июля погода развед-
рилась, и в полдень открылся мыс Гусиный Нос на Новой Земле.
Туман тем временем снова стал как молоко и «Фрам» пошел
дальше, к Югорскому Шару.
28 июля они неожиданно наткнулись на плотный старый лед.
То, что встреча со льдами произошла уже здесь, было дурным
предзнаменованием. Каково же придется тогда в Карском море?
И как пройдет сквозь эти льды «Урания» с углем? К счастью,
вскоре выяснилось, что первую проверку «Фраму» пришлось вы-
держать, встретившись лишь с не очень широкой ледовой пере-
мычкой. Нансен писал об этом дебюте:
Какая радость! «Фрам» отлично продвигается вперед в тяжелых льдах, он
крутится и ворочается, как клецка в тарелке. Разводья между льдинами не такие уж
кривые и извилистые, чтобы нельзя было пройти. Однако рулевому приходится
здесь трудно.
В субботу 29 июля в помощь машине поставили паруса и пошли
дальше на восток, к Югорскому Шару, в Хабарово. В течение дня
Добрались до цели и отдали якорь. Здесь сошел на берег секретарь
Нансена Оле Кристиан Кристоферсен. Он охотно пошел бы с ними
и дальше, но Нансен не согласился.
Пребывание в Хабарове было использовано помимо всего про-
чего еще и для необходимой чистки котла и починки кое-каких
врубок и вентилей в машине. Главной же целью захода в Хабарово
ь*ла погрузка на судно ездовых собак, которых привязали на
г Ке> где они закатывали порой такие «концерты», что все теряли
91
Поначалу Нансен намеревался закупить в Хабарове у само-
едов 52 шкуры. Однако их там оказалось недостаточно, да и цены
были очень высокие. От Югорского Шара планом предусматрн.
валось продвигаться дальше на восток, к устью реки Оленёк, где
барон Толль приготовил для погрузки еще одну партию лучщцх
собак. Куда двинуться дальше, должна была решать ледовая
обстановка.
«Урания» догнала «Фрам» 7 августа и взяла с собой обратно
в Вардё Александра Ивановича Тронтхейма (доставившего собак
в Хабарове) и Кристоферсена, а также последние письма и теле-
граммы участников экспедиции.
Еще утром 4 августа «Фрам» прошел через пролив и оказался
в Карском море, о котором ходило столько ужасных слухов. Пред-
стоявший им путь мимо мыса Челюскин уже мог предрешить успех
или неуспех экспедиции. Случись, что их затрет льдами, придется
возвращаться назад либо зимовать.
«Фрам» вошел в узкий, свободный ото льда пролив Югорский
Шар, протянувшийся в восточном направлении вдоль берега.
Это было рискованно. Никаких более-менее точных карт этого
района не существовало, один только Норденшельд да еще немно-
гие отчаянные охотники за тюленями побывали здесь до них. Сна-
чала дело не очень спорилось, «Фрам» медленно продвигался
вперед сквозь льды и густой туман. Много раз приходилось выжи-
дать — ледовой покров был слишком крепок, а фарватер так не-
надежен.
Однако в воскресенье 13 августа 1893 г. льда уже больше
ие было видно ни с одного румба, «Фрам» обогнул Ямал и, миновав
остров Белый, вышел в открытое Карское море. Теперь трубу
можно было заваливать и ставить паруса. Оказалось, что под
парусами «Фрам» бежит не хуже, чем с машиной, давая ход
5—6 уз. Они шли на север, шли долго, как могли, пока резко
не подул норд-ост и не заштормило море. Для хождения под пару-
сами при сильных ветрах «Фрам» рассчитан не был, пришлось
призывать на помощь машину.
Примерно на долготе Обской губы они прошли мимо острова,
который не был обозначен на карте ни Норденшельдом, ни Хан-
сом Йоханнесеном. Они назвали его островом Свердруп.
Далее Свердруп решил попытаться отыскать проход в непо-
средственной близости от материкового берега. Карта Норден-
шельда редко в точности соответствовала действительной местно-
сти, однако и она была все же некоторым подспорьем. Берег на
этой карте был смещен к западу примерно на полградуса. Поло-
жение было очень сложным. Какое-то время казалось, что все
пути полностью перекрыты. Нансен начинал уже свыкаться с
мыслью, что придется здесь зимовать.
23 августа вдруг наступила зима. Всю ночь шел снег, и к утр>
судно покрылось пышной белоснежной шубой. К вечеру ветер
42
сильное
Он без
пьное течение вынудили Свердрупа становиться на якорь —
Я чыгрался ПОЛЯРНЫЙ ШТОРМ-
РазНа следующий день шторм притих, и судно медленно пошло
стречу ветру. Неделю спустя, миновав еще несколько островов
НЭ пойдя вдоль Таймырского полуострова, они вышли наконец
И свободный ото льда фарватер. Однако радость оказалась
на олгой. 29 августа к вечеру сплошной лед сделал дальнейшее
Н одвижение полностью невозможным. Вдобавок ко всему,
«фрам» оказался в мертвой воде 53 и с большим трудом продви-
гался вперед. „ „
Мертвая вода — пренеприятнеишии феномен, это — поверх-
ностный слой пресной воды над более глубокими солеными водами.
Стоит судну, движущемуся со скоростью не более 4—5 уз, попасть
в такую пресную воду, и оно повлечет за собой, испытывая —
встречное сопротивление и теряя оттого ход.
18 августа 1878 г. в этих водах был Норденшельд.
всяких трудностей прошел тогда к востоку и 20 августа достиг
мыса Челюскин.
2 сентября 1893 г. «Фрам» пошел в южном направлении,
ближе к материку, однако продвигался из-за мертвой воды очень
медленно. Лишь к 6 ч удалось ему достичь тонкого льда и вы-
браться наконец из мертвой воды. Переход был нелегким.
Идти через Таймырский пролив (пролив Вилькицкого), по
мнению Норденшельда, было нежелательно из-за сильного
течения. Однако Нансен решил все же попытаться: не достигни
они мыса Челюскин до зимы, считай, целый год будет потерян.
И вот в среду 6 сентября, в знаменательный для Нансена день —
день его свадьбы,— ему и его людям улыбнулось счастье:
Утром я проснулся с каким-то суеверным предчувствием, что коли измене-
ниям в нашем положении вообще суждено произойти, то случится это именно
сегодня. Шторм несколько успокоился, выглянуло солнце. К полудню установилась
хорошая, тихая погода. В проливе севернее нас льда как не бывало, к югу же
пролив был перекрыт. Мы сразу принялись разводить пары и в половине седьмого
вечера уже снова шли на север. Погода все еще была чудесная, и мы радовались
солнцу. Мы так отвыкли от него, что возившийся с углем Нурдаль перепутал
пробившийся сквозь люк и засветившийся в угольной пыли солнечный луч с
онмсом. Он попытался опереться на него, потерял равновесие и свалился на кучу
железного хлама.
Определяться по берегу становилось все труднее и труднее, ориентиры не
совпадали с картой. Когда в полдень мы установили свою широту, оказалось,
что мы находимся на 76°02' с. ш., то есть в 8 морских милях южнее линии,
означенной Норденшельдом илн Бове как материковый берег. Особой точ-
Крок*1 ЭТ°Й каРты ™агь' разумеется, не приходилось. Это были всего лишь
Идти дальше Таймырским проливом поэтому не решились,
пошли в обход. Ранним утром 7 сентября Нансена разбудил
ВеРдруп, решивший, что остров Таймыр они уже миновали и
_ перь находятся в Таймырской губе. Впереди был толстый лед.
веРдруп считал, что это — остров.
93
После завтрака Нансен поднялся в «воронье гнездо», pOjlb
которого на «Фраме» исполняла большая бочка. К северу виднелся
свободный фарватер, «остров» же Свердрупа оказался матери
ковым берегом, полуостровом Оскара II 55_
9 сентября «Фраму» удалось выйти на открытую воду. Стрелка
барометра стояла низко, на 977 миллибарах. Но теперь все горели
желанием добраться поскорее до мыса Челюскин! Никогда еще
до этого «Фрам» не развивал такого хода. Казалось, он и сам
понимал, что это значит для экспедиции. Вечером Нансен снова
сидел в бочке, а утром 10 сентября, во время смены вахт в 4 я
«Фрам» достиг наконец долгожданного мыса. Подняли флаги
и пушки громыхнули салютом в честь «тролля Челюскина»
Наконец-то открылась перед ними прямая дорога к цели —
дрейфующим льдам на север от Новосибирских островов.
Разбудили команду, в салоне посреди праздничного стола
водрузили чашу с пуншем, оделили всех сигарами.
Было решено зайти в устье реки Оленёк, где их дожидались
26 восточносибирских ездовых собак, закупленных для экспеди-
ции бароном Толлем. Однако прибрежный фарватер был слишком
ненадежен. Пришлось отказаться от собак, и «Фрам» пошел даль-
ше к востоку параллельно берегу.
Скорость достигала иной раз 9 уз. Впервые после Вардё уви-
дели они покрытые снегом горные вершины. А над ними и над
«Фрамом» — синее-синее небо — верный признак открытого моря.
Над льдами небо всегда светлее.
19 сентября 1893 г. Нансен пишет в своем дневнике:
Это самое чудесное плавание за всю мою жизнь. На север, только на север,
под всеми парусами и на всех парах. Открытое море, миля за милей, вахта за
вахтой в неведомом краю, и море все чище и чище ото льда. Долго ли так будет?
Взор мой постоянно устремлен на север, я вглядываюсь и вглядываюсь в будущее.
Но передо мной все то же темное небо, предвещающее чистую воду. Теперь мой
план ожидают решающие испытания. Пока все идет так, будто счастье улыбается
нам. Сейчас мы уже достигли почти 77° северной широты. Я все время твержу
о том, что был бы рад, достигни мы 78°, а Свердруп полушутя говорит о свобод-
ном ото льдов Полярном море.
Однако уже день спустя «Фрам» столкнулся с кромкой льдов,
окончательно преградивших дальнейший путь — не только на
север, но и на восток, и на запад. В пятницу 22 сентября судно
ошвартовалось у большого ледяного барьера. Место его было
около 79° с. ш. и 133°37' в. д.
Начался долгий дрейф во льдах.
Самым важным для всех людей с первых минут дрейфа стала
постоянная, регулярная занятость. Праздность полярной ночью
вредна, она — первый помощник цинги.
За время перехода от Норвегии участники экспедиции основа-
тельно втянулись в ежедневный распорядок работ на судне-
который отныне распространялся на все. Это касалось содержа-
ния и ремонта оборудования и всевозможных научных наблюде'
94
“ павно как и охотничьих вылазок, чтобы разнообразить стол
ИиИ’ тюленьим или медвежьим мясом.
евеосе началось с объявления беспощадной войны вшам: пара-
были обнаружены в обеих четырехместных каютах. Пред-
зИтЬ1 и, что эти твари ехали «зайцем» от самого Хабарова.
нда' атаковала насекомых крутым паром, однако победа
*>° одержана лишь после того, как все меховые вещи вы-
°Ь1 ли на палубу. Мороза вши не выдержали. Одновременно про-
и основательную общую чистку, все жилые помещения
были продезинфицированы.
Лед все крепче смыкался вокруг «Фрама», превратившегося
з плавающего судна в обычный жилой дом. Полярная ночь
приближалась с каждым днем. Температура непрестанно падала.
Освободиться от льда «Фрам», по мнению Нансена, мог теперь
лишь по ту сторону Северного полюса.
Собак спустили на лед, к великой радости самой своры и всего
экипажа. Во время перехода их держали на привязи на палубе,
и животные влачили довольно жалкое существование. Накатит,
бывало, волна, промочит несчастных насквозь, вот и лают, и воют
оии, не давая людям уснуть.
К зимовке готовились основательно. Было сделано все, чтобы
защитить себя от слепой стихии, особенно — от ледового сжатия,
которое, как предрекали, судно вряд ли выдержит. Руль был
снят, машина разобрана, а все ее части заботливо промыты и
смазаны. Амунсен обихаживал машину как собственное дитя.
В салоне произвели кое-какие перестановки, чтобы освободить
место для столярного верстака. Механическая мастерская раз-
мещалась в машинном отделении, а кузница — на палубе (позднее
ее перенесли на лед). Жестянщик работал в штурманской рубке,
сапожник — в салоне и т. д. Не было ничего, начиная от сложней-
ших приборов, вплоть до топорищ и деревянных сандалий,
что нельзя было бы изготовить на борту «Фрама»: стоило выяс-
нить, что лотлинь — недостаточной длины, как немедленно на
льду было налажено канатное производство.
Соорудили даже ветровой двигатель, который вращал динамо
и обеспечивал помещения судна электрическим освещением. Уста-
новили его на баке, у левого борта.
Дело находилось всегда и всем, так что скучать было некогда.
*“Удно и такелаж, паруса и снасти требовали постоянного кон-
троля.
Ежедневно приходилось выбирать из ящиков в трюме про-
виант всех видов и колоть чистый пресноводный лед для камбуза,
е говоря уже о самых разнообразных ремесленных работах,
к°торым
не было конца.
Кузнецу Ларсу то приходилось выправлять шлюпбалки, по-
дреженные во время шторма в Карском море, то ковать крюк,
н°ж, то медвежий капкан. Жестянщик — тот же Ларс — полу-
95
чал вдруг заказ изготовить жестяной бак для растаивания льда
Механик Амунсен постоянно возился с разными приборами, Та
кими, к примеру, как изготовленный здесь же, на «Фраме», измс
ритель скорости течения, или с чем-либо иным в этом роде. Часов
щик Мугста выверял и чистил термограф, менял пружинки в его
часовом механизме, чинил всю прочую судовую точную механику
Парусный мастер усердно трудился над изготовлением партии
заказанной ему собачьей упряжи. Сапожничал каждый, кто как
мог. В большой моде были сапоги новейшей конструкции Сверд.
рупа — парусиновые, на толстой деревянной подошве.
У электрика много хлопот было с аккумулятором — как бы не
замерз. А когда сделали ветровой двигатель, пришлось обслужи-
вать и его — чистить, смазывать, регулировать, разворачивать
по ветру.
Время от времени приходилось и откачивать воду из трюма.
Однако с усилением морозов этим занимались все реже и реже:
под днищем «Фрама» нарастал лед.
С декабря 1893 г. вплоть до июля 1895 г. помпы вообще без-
действовали. Единственная заметная течь имелась в машинном
отделении: однако набиралось только несколько ведер льда, кото-
рый ежемесячно обкалывали и выносили наверх.
Эти разнообразные хозяйственные работы лишь дополняли
ту, самую главную, из-за которой и затеяна была вся экспеди-
ция,— научные наблюдения. Ими занимались самым серьезным
образом.
Наиболее трудоемкими были метеорологические наблюдения,
производившиеся днем и ночью через каждые четыре, а часто
даже через два часа. Ответственность за эти наблюдения нес
Скотт-Хансен. Ассистентом у него был поначалу Йохансен, а поз-
же — Нурдаль.
Каждый второй день проводились астрономические наблюде-
ния, также под руководством Скотт-Хансена. К ним проявляли жи-
вой интерес все без исключения участники экспедиции. Во время
обработки результатов каюту Скотт-Хансена обычно осаждали
азартные болельщики. Общее настроение на судне колебалось
в прямой зависимости от того, продвинулся ли «Фрам» дальни'
к северу или его снесло на юг.
Скотт-Хансен вел периодически и магнитные измерения. Сна-
чала для этой цели ставили на льду палатку, позже, специально
для них, построили большую снежную хижину.
Остальные важные научные работы, такие, например, как взя-
тие проб грунта, проводил сам Нансен; он исследовал нарасташ'с
льда и температуру морской воды на разных горизонтах, опреде'
лял соленость моря, вел наблюдения за атмосферным электрИ'
чеством и полярными сияниями.
Единственным, кто по собственной специальности почти i|L
работал, был доктор Блессинг. Долгое время он безуспешн0
96
пациентов, пока, наконец, окончательно не отрекся от этого
иСКа^ого желания. С «отчаяния» он принялся лечить собак.
ГР* научная работа состояла в том, что ежемесячно он взве-
всех участников экспедиции и брал у каждого на анализ
дь пытаясь выяснить, как влияют «полярная жизнь» и, особен-
КР д0Лгая зима на кровь и общее состояние человека. Разумеется,
Н°за этой работой все участники экспедиции следили с огромным
И теоесом. Все были убеждены, что по результатам этих исследо-
И ний можно предсказать, не станут ли они жертвами цинги.
Несколько случаев зубной боли, легкий ревматизм Нансена
ла единственная жалоба Свердрупа на желудок (он слишком
долго пролежал на льду, карауля медведя) — вот, собственно,
и все содержание бортового журнала учета больных. Состояние
здоровья экипажа на борту «Фрама» было хорошим и оставалось
таким в течение всего дрейфа через Полярное море. Не в послед-
нюю очередь объяснялось это регламентом жизни с равномерным
чередованием работы и отдыха.
Каждый день имел один и тот же распорядок: в 8 ч для всех
подъем. Завтрак из ржаных и пшеничных сухарей, масла, различ-
ных сортов сыра, консервированной говядины или баранины,
ветчины или копченого языка, бекона, анчоусной или тресковой
икры, а на десерт — печенье из овсяных хлопьев или английские
морские галеты с мармеладом или желе. Из напитков подавались
попеременно кофе, чай или шоколад. После завтрака все рас-
ходились по своим работам.
Обед накрывался в 13 ч. Большей частью он состоял из трех
блюд: супа, жаркого и десерта, или из рыбы, мяса и десерта.
К мясным блюдам всегда подавались картофель, макароны или
овощи. Выглядели все весьма упитанными, и на рацион никто
не жаловался.
За обедом обычно шутили, рассказывали о разных забавных
случаях и, пока позволяли запасы, пили пиво. Особенно любили
заниматься морской травлей Бентсен и Свердруп. Крепкие напит-
ки допускались лишь по очень серьезным поводам. Разве что
доктор в знак особого расположения выделял кому глоток из
своей аптечки.
Курить в салоне и каютах разрешалось лишь по праздникам.
В остальное время помещением для курения был камбуз. Там
курили, вели беседы, рассказывали всякие байки, а порой и зате-
вали споры. После этого снова шли по работам до ужина, кото-
рый подавался в 18.00. Ели примерно то же, что и в завтрак,
Но пили только чай.
После еды заядлые курильщики спешили на камбуз подымить,
а потом все собирались в салоне, превращавшемся в эти часы
в читальный зал. Ценное собрание книг и литографий, переданное
Дар экспедиции щедрыми издателями и друзьями, пользовалось
У зимовщиков неизменным успехом и прилежно осваивалось.
4 т t
• Б. Санное 97
Около 20 ч на столе появлялись карты и другие игры. Были
любители и помузицировать. К полуночи большинство уходило
в свои каюты. В это же время выставлялась ночная вахта. Каждый
должен был отстоять часовую вахту. Наиболее неприятной обя-
занностью вахтенного было выходить на лед, чтобы снимать ц0.
казания метеорологических приборов. Вахтенный должен был
реагировать и на собачий лай, означавший, что где-то поблизости
ходит медведь. Многие вели дневники, записывая в них все
что происходило на судне. Размеренная, организованная жизнь
на борту, несомненно, благотворно действовала на всех.
9 октября 1893 г. в полдень началось первое сжатие судна
льдами. Все выскочили на палубу, однако «Фрам» держался
молодцом. Шум стоял столь оглушительный, что люди не слышали
голоса друг друга. Лед настойчиво выжимал судно кверху, и оно
медленно поднялось на несколько футов. Два дня спустя вдоль
борта снова заскрежетал лед.
«...Тогда кругом грохотало, хоть уши затыкай, теперь же слышится что-то
вроде стонов, довольно громких и даже певучих, то урчанье какое-то, то скрежет
А то вдруг раздается треск, и судно подскакивает кверху. Шум.все нарастает,
вот он уже, как из всех органных труб, судно дрожит и сотрясается, выжима
ется кверху то скачками, то плавно, понемножку. Признаться, даже приятно сидеть
вот так, в уютной обстановке, и слушать этот шум, зная, что судно — крепкое,
другое давно бы уже разломилось. Лед там, снаружи, давит нам в борта, льдины
ломаются, громоздятся друг на друга, придавливаются тяжелым, неуязвимым
корпусом, и мы снова опускаемся. Но вот шум стихает, судно принимает свое
прежнее положение, и опять все тихо, как прежде»,— писал Нансен.
Не сразу люди поверили в надежность и прочность «Фрама».
В конце концов они привыкли, что лед вокруг них торосится, и не
выходили больше наверх, если судно вдруг слегка подскакивало.
Они стали доверять «Фраму».
Подвижки льда происходили иной раз дважды в течение суток,
вместе с приливами, особенно сильными они были в сизигийные
приливы 56. В период между новолунием и полнолунием они
возникали редко, а то и вовсе не случались. Подвижки, вызван-
ные приливными течениями, были особенно ощутимы в первый
и третий годы во льдах, когда «Фрам» находился близ открытой
воды. Внутри Полярного бассейна подвижки были нерегулярными
и зависели от силы и направления ветра и ледового дрейфа.
Когда огромная дрейфующая ледовая масса сталкивалась с пре-
пятствием, например с другой ледовой массой, дрейфовавшей
навстречу первой из-за перемены направления ветра где-то в отда-
ленном районе, возникали мощнейшие сжатия. Когда стихии
мерялись титаническими силами, человек казался себе маленьким
и беспомощным.
Прежние полярные исследователи придерживались мнения,
что ни одно судно не может противостоять зимней ледовой под-
вижке, из какого материала его ни сделай. «Фрам» ощутил ее в
максимальной степени и не понес при этом ни малейшего
ущерба — ни один шпангоут у него не треснул. Однако при том,
98
оН хорошо сопротивлялся сжатию льдами, ему грозила другая
чТ°сность — оказаться погребенным под огромными торосами,
°пачись им надвинуться на судно с обеих сторон. С ними «Фраму»
So бы не справиться.
° 26 октября 1893 г. надлежащим образом отпраздновали
овую годовщину спуска «Фрама» на воду и в тот же день рас-
Поошались с солнцем — началась первая долгая полярная ночь.
Измерения показали: глубина 100 м, направление дрейфа —
прямо на север.
После ужина был подан клубнично-лимонныи пунш, а в за-
ключение раздали призы. Вручение каждого приза сопровожда-
лось шутливой речью.
Каждый праздник вносил в их монотонную жизнь приятное
разнообразие, поэтому торжественно отмечались прохождение
каждого градуса широты, рождество и Новый год, и тот февраль-
ский день, когда солнышко вновь возвратилось после долгой
полярной ночи, и конечно же — норвежский национальный празд-
ник 17 мая 57. Столь же весело, с хорошим угощением, музыкой и
застольными речами праздновались дни рождения всех участников
экспедиции.
Особенно торжественно прошел рождественский сочельник
1893 г. Снаружи — мороз —37 °C, а в салоне тепло и горят свечи.
Правда, в отличие от рождественской песенки о добрых руках
матерей, зажигающих свечи для своих детей, на борту «Фрама»
„дети" сделали это сами. Под несколько нарочитой веселостью
люди прятали свои мысли, устремленные к далекому дому. Ведь
там, на родине, в украшенных по-рождественски домах сидят
сейчас их родные, с беспокойством думающие о них, затерян-
ных в ледяной пустыне. С каким бы удовольствием поведали
сейчас эти 13 зимовщиков своим любимым о том, как надежно
укрыты они в своей неодолимой крепости — «Фраме», как хорошо
и дружно встречают они праздник!
Обед и ужин 24 декабря 1893 г. были первоклассными: кок
превзошел самого себя. Под конец на стол было подано множество
рождественских кренделей, которые Юлл пек несколько недель.
В заключение каждый получил по горячему «тодди» (грог) и по
сигаре. Запрет курить в салоне на этот раз был отменен. Настрое-
ние достигло наивысшей точки, когда появились два ящика с рож-
дественскими подарками: один—от матери Скотт-Хансена, дру-
гой — от ег0 невесты Потом говорились речи, читали вслух
сУДовую газету «Фрамеладу», выпущенную к праздничному дню
® одном экземпляре под редакцией Блессинга с иллюстрациями
Нансена.
Немало хлопот доставлял людям и «животный мир» «Фрама»,
оторым были собаки и белые медведи. Белый медведь, скиталец
еДовитого океана, в поисках добычи частенько ленивой рысцой
Р°бегал мимо судна. Однажды, когда Скотт-Хансен, Блессинг
99
Фрама» палатку
и Йохансен устанавливали неподалеку от «
наблюдений, к ним направился медведь.
— Тсс! Тихо, не спугните его,— прошептал Скотт-Хансен, о,,
пригнулись в надежде, что зверь не заметит их.
— Я думаю, мне стоит пробраться на судно и сообщить Нац
сену,— предложил Блессинг.
— Да, давай,— согласился Йохансен.
На цыпочках, чтобы не спугнуть медведя, Блессинг подался
к «Фраму». Тем временем мишка учуял людей и затрусил ца
запах. Вдруг он заметил пробиравшегося к «Фраму» Блессицга
и побежал ему наперерез. Блессинг мигом смекнул, что втроем с
товарищами все же лучше, чем один на один с медведем, и рванул
во всю прыть обратно к палатке.
Медведь взял тот же курс и был уже довольно близко. Скотт-
Хансен оценил положение как весьма сомнительное и, не мешкая,
решил пустить в ход «испытанное» средство, вычитанное из
какой-то книги: он выпрямился во весь свой огромный рост, за-
махал руками и завыл, что было духу. Двое других дружно под-
тянули ему. Но медведь твердо держался курса. Ситуация стано-
вилась критической. Люди схватились за «оружие». Скотт-Хансен
вооружился пешней, Йохансен — топором, только у Блессинга не
было ничего. Он только кричал, что было сил: «Медведь, медведь!».
Все трое опрометью кинулись к «Фраму». Зверь не сразу бро-
сился за ними. Он тщательно обследовал палатку и лишь потом
галопом поскакал вслед беглецам. А навстречу ему спешил уже
Наисен с ружьем в руках. Дальнейшие события он описывает сам:
Увидев меня, медведь изумленно застыл, будто раздумывая, это еще что за
насекомое? Я приблизился к нему на расстояние верного выстрела, он спокойно
стоял и в упор смотрел на меня. Наконец он повернул слегка голову, и я всадил
ему в шею пулю. Он рухнул как подкошенный. Это был крупный тощий медведь-
самец.
Пуля в шейный позвонок или в мозг — единственное, что мгновенно уби-
вает медведя. Даже с пулей в сердце он способен пробежать еще несколько мет-
ров и натворить бед.
После этого эпизода люди никогда больше не сходили на лед
без оружия. Однажды ночью медведь дважды проникал на борт,
и каждый раз уносил по собаке.
Дрессировка собак — обращение их в послушных ездовых ~
была увлекательным занятием. Нансен с юмором рассказывал оо
одной из попыток увлечь собак этим спортом. Оказавшись в упряжке,
свора оголтело ринулась вперед; вот она пронеслась разок туДа'
разок сюда, во льды и обратно, потом снова к «Фраму» и вокруг
судна через мусорную кучу и гору консервных банок. Нансен
трясся то на животе, то на спине, пытаясь удержаться на санях-
Цирк да и только! Какая блестящая клоунада! Однако, к радост
Нансена, зрителей, которые могли бы потешаться над представле
юо
< на палубе не было. И тем не менее собаки быстро усвоили
йИеМ’ лы научились держать нужное направление и темп.
К°МдН ер’вый рождественский день 1893 г. Нансен делает в днев-
нике следующую минорную запись:
и быть до конца честным, то, подводя итоги, надо признать, что в главном
глядит довольно скверно. Сейчас мы примерно на 80° с. ш., п сентябре
все выа & эт0 означает, что мы переместились всего на один градус за четыре
бЫЛИоНвиной' месяца, почти за пять. Если нас и дальше будет дрейфовать таким
с поЛмпом, то до полюса мы доберемся лишь спустя 45, а для круглого счета,
Ж® ТрСЯцев', и спустя 90 или 100 месяцев- до 80° с. ш. по ту сторону полюса.
Даете после освобождения ото льдов пройдет месяц или два, прежде чем мы бу-
ле м дома. „
Д g лучшем случае при таком темпе мы вернемся домой через 8 лет. Мне
жется порой, что я должен взорвать все это мертвое царство, чтобы дать
д своим силам. Хоть бы случилось что-нибудь, хоть бы ураган налетел
и расчистил бы эти мертвые льды, громоздящиеся, как волны в открытом море!
Может, нам и пришлось бы туго, но мы бы боролись за жизнь и двигались вперед!
«Легко’ идти навстречу бурям, легко идти на риск в бою», но быть пассивным
наблюдателем, не имея возможности приложить руки для достижения цели,—
это ужасно, это вдесятеро труднее, чем делать что-то своими собственными
руками.
В новогодний вечер измерения показали, что «Фрам» снова
медленно дрейфует к югу, чего больше всего страшился Нансен.
Это было тяжело для всех, настолько тяжело, что ровные, друже-
любные отношения между людьми на глазах стали портиться.
В понедельник 1 января 1894 г. Юлл подал кофе Нансену в
постель. Стояла великолепная, тихая погода при —38 °C. Верх-
ний край солнечного диска подбирался уже к горизонту. При-
ближалось светлое время.
3 января Нансен и Свердруп объявили, что рождественские
праздники кончились, каждый снова должен заняться своим де-
лом: Блессинг — подсчитывать красные кровяные частицы, Скотт-
Хансен и его ассистент — производить наблюдения. Метеорология
была поручена Йохансену. Вести наблюдения при температуре
— 40 °C было, разумеется, удовольствием весьма сомнительным.
Медленное продвижение вперед раздражало Нансена все чаще:
Все мои расчеты оказались правильными, точными почти по всем пунктам.
“ удачно прошли вдоль берегов Азии, хотя многие предрекали, что это будет
очень трудно.
Нам удалось так далеко продвинуться на север, как я не отваживался на-
п0„ТЬСЯ в самых смелых своих ожиданиях, причем точно на желаемую мною
Все ГОтУ- Нас сковало льдами, как я того и хотел. «Фрам» превосходно выдержал
на сжатия и легко выжимается кверху без всяких повреждений, хотя и тяжело
РУжен углем и сидит глубже, чем ожидалось...
Поля ИШЬ В Одном пункте мои расчеты оказались ложными: я предполагал, что
°блас И°е м0Ре мелководно. Наибольшая известная до сих пор глубина в этой
цТо ти’ измеренная на «Жаннетте», составляла 80 саженей, а теперь я установил,
болы, ' "^еСм дсло с глубиной по меньшей мере в 1000 саженей, а то н вдвое
Надея е Г1°эт°му здесь нет течений, на которые я рассчитывал. Мы должны
°бмаИыСЯ тепеРь только на ветер. Сибирский плавник на гренландском берегу
вать не может, и мы должны проделать тот же путь.
Полярное
101
В дневнике от 4 января записано:
Колумб открыл Америку благодаря ошибочным расчетам, в чем сам
собственно, даже виноват не был; бог знает, что сулят нам мои ошибки? ц
повторяю еще раз: сибирский плавник на гренландском берегу обманывать
может.
он,
о я
не
С каждым днем становилось все светлее. Над горизонтом по
явилась Венера. Нансен и остальные зимовщики ежедневно со-
вершали путешествия по льду в разных направлениях. Во время
одной из таких прогулок Нансену пришла идея покинуть «Фрам»
и попытаться достичь Северного полюса на собачьей упряжке
Мысль была соблазнительная, однако Нансену не хотелось опро-
метчиво оставлять товарищей. Что было бы, вернись он на родину
а «Фрам» — нет?
Январь прошел без достойных упоминания событий. Станови-
лось все светлее, и при необходимости в полдень можно было уже
читать книгу. Часто происходившие подвижки льда, составлявшие
постоянную проблему для прежних полярников, почти не замеча-
лись теперь экипажем «Фрама».
Полярная ночь прошла, дело шло к весне. Но Нансена мучил
чрезвычайно медленный дрейф. В зависимости от направления
ветра их сносило то на север, то на юг. Нансена постоянно пре-
следовала мысль, нет ли к северу от них неизвестной земли?
Люди с «Фрама» часто предпринимали долгие лыжные и санные
походы. К температуре —40 °C привыкли и особых неприятностей
от нее не ощущали. Зимовщики склонялись даже к мысли, что
в описаниях ужасающих полярных морозов участники прежних
экспедиций сильно преувеличивали.
Нансен пишет 9 марта:
Я смеюсь иад цингой — здесь лучше, чем в любом санатории. Я смеюсь
над мощью льдов — мы живем, как в неприступной крепости. Над стужей я тоже
смеюсь — ничего она иам не сделает. А вот над ветрами я не смеюсь: они — все,
с ними сладить невозможно.
Прошло весеннее равноденствие, а «Фрам» еще со времен осен-
него на север почти не продвинулся. Теперь вся надежда была
на лето.
Неудовлетворительные темпы, дрейф вперед-назад — все это
никак не способствовало оптимизму. Больше всего это заботило
Нансена. Мысль покинуть «Фрам» и идти к полюсу по льду никак
не отпускала его. Он стал угрюмым, что, естественно, не могло
не сказаться на настроении экипажа. Обиды возникали даже по
пустякам. Нансена выводила из себя пассивность, на которую они
были обречены. Есть ли оно вообще, это течение, которое должно
нести «Фрам» на север?
26 марта 1894 г. Нансен пишет в своем дневнике:
Мы стоим на месте, дрейфа нет. Сколько так еще протянется? Весеннее
равноденствие прошло, полгода прошло, как мы вмерзли во льды, и на сколь
102
продвинулись вперед? Что-нибудь на один градус и двадцать минут.
#е МЬ' к пойдет и дальше, то дома мы будем только через семь с половиной лет.
Если так
Работать на судне с возвращением солнца стало легче. Co-
или две «фабрики» — по производству деревянной обуви
°Р^оздей. Акционерами гвоздильной стали Свердруп и Хенриксен,
индукция шла нарасхват: маленькие гвоздики для санных
^озьев нужны были всем. Жестянщик занимался ремонтом
ламп а доктор за неимением больных открыл переплетную ма-
стерскую.
В марте и апреле лед был самый подходящий для лыжных
походов. Позже он портился, повсюду появлялись проталины,
а сам он становился столь рыхлым, что вязли лыжи. Нансена
удивляло, что никто из людей не испытывал страха: не слепцы
же они, и не могут не знать, что станет с ними, случись сбыться
хотя бы малой доле того, что им пророчили.
«Довелись „Фраму" оказаться раздавленным льдами, а нам — уходить на
юг сомневаться в нашей судьбе было бы просто наивно. Люди с „Жаннетты"
едва справились с этим, а ведь их судно погибло на 77° с. ш. Нам до ближай-
шего берега пришлось бы преодолевать много больший путь. До мыса Челюскин
сейчас свыше 70 миль (норвежских? — А. М.) Но „Фрам" льдам не раздавить,
в такое никто не верит»,— писал Нансен.
В июле снежный покров стал еще хуже, он раскис и превра-
тился в жидкую кашу. Ледовый «канатный завод» изготовил
наконец длиннющий лотлинь, и сделанные замеры показали,
что глубины моря в месте нахождения «Фрама» колеблются от
3300 до 3900 м и, следовательно, по глубинам Ледовитый океан
был близок к Атлантическому.
Зимовщиков часто навещали теперь различные птицы, главным
образом чайки.
К концу мая «Фрам» достиг 81° 34z с. ш., и Нансен уже не
сомневался больше в благополучном исходе экспедиции. 28 мая
1894 г. он записывает в дневнике:
И все же я не очень-то верю, что дрейф поднимет нас к северу выше 85°,
если мы вообще достигнем и этого. Ведь это зависит от того, как далеко на север
тянется Земля Франца-Иосифа. Очень тяжело будет отказаться от мысли до-
стичь полюса, хотя, в сущности, это только вопрос тщеславия, фортель в сравне-
нии с тем, что мы делаем и что надеемся выполнить. Однако не могу не признаться.
Уж такой я глупец, что все же охотно побывал бы на полюсе, и я обязательно
пытаюсь сделать это, случись нам проходить близ него в более-менее под-
ходящее время года.
Все лето одолевали Нансена мысли о возможности достичь
люса. Особое внимание он уделял собакам, заботясь, чтобы
ни сохраняли хорошую форму. Четыре пса погибли в драках,
Ух утащил медведь. Осталось 26, не считая приплода из восьми
енков. Щенков первое время держали на палубе, но с 5 мая
Устили к остальным на лед.
103
Приятная дружеская компания на юте летом 1894 г. Слева направо: Скотт-Хансен,
Блессинг, Свердруп, Юлл и Йохансен. У штурвала — Петтерсон
Фритьоф Нансен в «летнюю жару»
16 июня 1894 г.
11 июня Нансен пишет:
Проталины вокруг нас растут ие
по дням, а по часам. Не очень-то при-
ятно выходить иа лед в пропускаю-
щих воду сапогах. На льду для собак
становится очень сыро, а на солнышке
они сильно потеют, хотя температура
не превышает одного градуса выше
нуля. Несколько дней назад для них
сделали две длинные деревянные будки
из ящиков. Здесь они проводят боль-
шую часть времени.
Начало лета выдалось мяг-
ким, температура очень редко
опускалась много ниже нуля,
и печи больше не топили. Иней
и ледяная корка, наросшие на
стенках и подволоке провизион-
ной баталерки на палубе, нача-
ли таять. И стенки, и подволок
104
Тренировка с санями иа льду летом 1894 г.
пришлось регулярно протирать и высушивать, чтобы сырость не
проникла сквозь упаковки и не заржавели жестяные банки.
23 июня 1894 г. традиционный праздник в честь летнего солнце-
стояния не состоялся. Ледяной северный ветер и снег с дождем
нарушили все традиции. Вместо этого люди рыли погреба для
мяса: тюленьего, китового и медвежьего, которое шло на корм
собакам.
24 июня исполнился год, как они простились с родиной. Нан-
сен был не в духе, он был по горло сыт бесконечным полярным
днем и тосковал по морозной зимней ночи. Отсутствия северных
сияний он, впрочем, не замечал, потому что целые дни проводил,
склонившись над микроскопом, занятый изучением всевозможных
диатомей и инфузорий, расплодившихся в верхних, слоях льда.
Частенько он сторонился остальных. Впрочем, из-за его плохого
настроения это было, пожалуй, лучше для всех.
В июле была отдана команда готовить снаряжение на случай,
если придется покидать «Фрам» при угрозе бедствия. Тщательно
проверяли и чинили сани. Саней было шесть, да еще надо было
изготовить каяки на всех участников экспедиции. Всего — шесть
двухместных каяков, обтянутых тюленьей шкурой или парусиной.
Два каяка, скрепленные вместе, могли, помимо багажа, поднять
105
еще пару саней и несколько собак. Комбинация каяка и саней
была для этих мест незаменимым судном-амфибией.
Короткое лето пролетело в хлопотах. За всеми этими приготов-
лениями таилась подспудная мысль о возможности возвращения
без «Фрама». Нансен же исподволь начинал готовить все необхо-
димое для похода к полюсу. Он очень надеялся, что координаты
«Фрама» к концу февраля 1895 г. станут такими, что поход будет
возможен.
В субботу 4 августа 1894 г. первый каяк был готов и опробо-
ван Нансеном и Свердрупом в большой луже по соседству с «Фра-
мом». Оказалось, что он легко выдерживает двоих людей вместе
с комплектом обеспечения на 100 суток.
Днем позже Скотт-Хансен решил поэкспериментировать с кая-
ком в одиночку. Однако пройтись вокруг лужи ему показалось
мало, и он попробовал выполнить на каяке «эскимосский перево-
рот». Кончилось это тем, что он завис под водой головой вниз и
без посторонней помощи никогда бы снова в исходное положение
не поднялся. Нурдаль сжалился над горе-«эскимосом» и плюх-
нулся за ним в лужу к великой потехе зрителей.
Вечерняя игра в карты проходила теперь на верхней палубе.
«Тодди», правда, не подавали, зато трубками и сигарами дымили
вовсю. Люди чувствовали себя превосходно, только Нансен по-
стоянно был не в ладах с самим собой из-за медленного дрейфа.
21 августа 1894 г. он записывает в своем дневнике:
Я решил еще до отправки в путешествие, что мы будем отсутствовать три
года, или, вернее,— три зимы и четыре лета, не больше и не меньше, так что
примерно через два года, считая с этой осени, мы будем дома.
Это были пророческие слова, исполнившиеся не приблизитель-
но, а абсолютно точно: день в день, 21 августа 1896 г. «Фрам»
прибыл в Шервёй, что на норвежском берегу.
Второй год пребывания «Фрама» во льдах начался с того,
что на его борту интенсивно занялись оценкой всех возможностей
прорыва к полюсу. Прежде всего Нансен обсудил свой план с ка-
питаном «Фрама» Отто Свердрупом. Нельзя указать точную дату
этих переговоров, однако Яльмар Йохансен упоминает, что 22 сен-
тября он разговаривал со Свердрупом о каких-то делах и капитан
спросил его, представляет ли он себе, в каком предприятии при-
нимает участие. Йохансен утвердительно кивнул. Скотт-Хансен
пишет 24 сентября в своем дневнике, что он сидел в каюте у капи-
тана Свердрупа и болтал с ним о будущем:
Он сказал, что уже почти решено: если к весне 1894 г. нас сдрейфует до
85° с. ш., двое людей с собаками отправятся в поход к полюсу, а затем, достигнув
полюса, вернутся обратно через Шпицберген. Одним из них будет, очевидно,
сам Нансен, спутником же его предварительно называют Ялле (Йохансена.—
А. М.). Великнй поход по всем прогнозам должен завершиться успешно, ибо
лед с каждым годом становится все лучше для движения по нему. Вокруг нас
сейчас все великолепно, и чем дальше к северу, тем, видимо, будет еще лучше.
106
Собачья будка на льду, сентябрь 1894 г.
С 28 сентября для всех ввели регулярные лыжные тренировки,
а с 3 октября началась дрессировка щенков для работы в санных
упряжках. Каждый зимовщик должен был пройти специальное
обучение, так называемую собачью неделю, и потому с утра до
обеда и с обеда до ужина все дружно занимались собаками. По-
началу щенки выражали, как и положено, некоторое йедовольст-
во, однако длилось это недолго, и вскоре они тянули уже как
заправские ездовые собаки.
В среду 10 октября Нансену исполнилось 33 года. Салон
в этот день украсили норвежскими флагами 58. Когда все вышли
на палубу, то увидели, что на бизань-мачте тоже развевался флаг.
В полдень экипаж отправился на лыжную прогулку в южном
направлении, но было холодно —31 °C. После этого был велико-
лепный обед: рыбный пудинг, сосиски и говяжьи языки с карто-
фелем, спаржей и горохом; на десерт — клубника с рисом и со
сливками. Ко всеобщему удивлению, врач извлек из кармана
своей куртки, в которой ходил постоянно, маленькие стаканчики
и разделил их среди присутствующих. Это были медицинские
стаканчики — мензурки и пробирки, каждому — по одной. Затем,
из другого кармана, он достал полную бутылку «Люсхольдера»,
настоящего норвежского «Люсхольдера», что вызвало, конечно,
107
ликование. На каждого пришлось по два стаканчика, да еще
полбутылки солодового экстракта на всех.
Во вторник 16 октября солнышко в последний раз в этом году
блеснуло над горизонтом. Началась полярная ночь — время дли-
тельных лыжных походов миновало.
21 октября 1894 г. «Фрам» достиг 82° 02' с. ш. и 114° 09' в. д.
Теперь они были уже на полпути между Новосибирскими
островами и Землей Франца-Иосифа! Настроение у всех в связи
с этим сообщением стало столь бурным, что Петерсон и Нансен
пустились в пляс. На тесной «танцплощадке» они выделывали
такие замысловатые коленца, что все катались со смеху. Меж тем
подали десерт — консервированные персики, сушеные бананы
и финики.
Снаружи было —40 °C, дул южный ветер, а к ночи небо рас-
цветилось фейерверком северного сияния, корона которого была
в самом зените, а лучи сбегались со всех румбов. Великолепие
красок постепенно блекло, и к 24.00 все закончилось.
Пять дней спустя снова был праздник — «Фраму» исполнилось
два года. День прошел, как было заведено, свободным от работ,
с богатым меню. В полдень Нансен совершил короткую лыжную
прогулку, может быть последнюю в этом году.
Вечером он пишет:
Я сказал за обедом, что год назад мы все дружно признали, что «Фрам» —
хорошее судно и что сегодня мы с еще большим основанием можем утверждать
это. А потом мы пили за здоровье и успехи «новорожденного». Увы, слова мои
оказались беднее моих чувств. Умей сердце разговаривать, слова не получались бы
столь сухими. Ведь, по правде говоря, мы любим наше судно так, как можно
любить только живое существо. Да и как нам не любить его? Ни одна мать не
смогла бы защитить н согреть под своим крылом сыновей надежнее, чем это
делает «Фрам». Он для нас и кров, и дом, куда все мы радостно стремимся после
скитаний по ледяной пустыне. И всегда, завидев издали иад вечным снежным
ковром его высокие мачты, я ощущаю, как на сердце у меня становится теплее.
К нему, кто построил этот дом, очень часто тихими ночами я устремляю
свои благодарные мысли. Я убежден, что там, у себя дома, он тоже думает о нас,
хотя и не знает, где на этой огромной белой ледяной равнине, опоясывающей полюс,
затерялся «Фрам». Но он знает свое детище и верит, что «Фрам» выстоит, пусть
даже все другие перестанут в это верить. Да, Колин Арчер, если бы ты был сейчас
с нами, ты убедился бы, что не обманулся в своей светлой вере...
Во вторник 13 ноября 1894 г. термометр показывал —38 °C.
Лед торосился сразу с нескольких сторон, и грохот стоял неимо-
верный: льды набирали силу.
Перенесемся, однако, в нашем рассказе на несколько недель
вперед: вечером 28 декабря 1894 г., вскоре после половины деся-
того, судно испытало мощный толчок. Ветер завыл в снастях, но
шума от подвижки льда слышно не было. В течение ночи толчки
часто повторялись и становились все сильнее. Мугста, высланный
наружу, чтобы оценить ситуацию, доложил, что неподалеку от
судна образовался мощный ледяной барьер. Все с фонарями
в руках устремились на палубу. Люди увидели, что к «Фраму»
108
«Фрам» после сильного ледового сжатия, 5 января 1895 г.
медленно движется высокий торос. Началось сжатие, и в после-
дующие несколько дней «Фраму» пришлось выдержать жесточай-
шую проверку на прочность.
К новому году натиск ледовых масс несколько ослабел, но
четверг 3 января 1895 г. снова был очень беспокойным днем.
Уже в 5 ч утра людей на борту разбудили сильная тряска и грохот
торосящихся совсем рядом с судном льдов.
Нансен вышел наверх посмотреть, все ли в порядке, и был
немало удивлен, увидев по левому борту рядом с проделанной
для замеров прорубью огромный, быстро сближающийся с судном
ледяной барьер. Навались он на «Фрам», вмерзший в многометро-
вой толщины льдину, и неприятностей не оберешься.
Нансен распорядился немедленно готовиться к тому, чтобы
оставить судно, если обстановка вынудит к этому. При подготовке
к экспедиции Нансен учел подобный вариант. Для этого на борту
были и лодки, и палатки, и собаки. Все это вместе с лыжами,
провиантом, одеждой, спальными мешками и необходимыми при-
борами срочно перенесли в безопасное место на лед. В эту ночь
все спали полностью одетыми.
В субботу 5 января ледяной барьер высотой более 2 м нава-
лился на судно с левого борта. Двенадцать человек стояли на
льду и наблюдали это страшное зрелище. Но Свердруп, где же он?
Нансен кинулся на судно и нашел его на камбузе. Свердруп,
в чем мать родила, восседал в моечной лохани.
109
— Ты что, спятил? Не понимаешь, что судно вот-вот будет
раздавлено. Все давно на льду. Ждем только тебя!
— Снова пополоскаться, я полагаю, мне доведется очень
не скоро,— невозмутимо ответил Свердруп,— так что уж лучше
я сейчас как следует вымоюсь.
«Фрам» выдержал натиск мужественно, как и предполагалось.
Он обратил ледяной таран в домкрат, оторвался от своего прежне-
го ложа и поднялся выше. О его крепкие как скалы борта льдины
дробились на куски и мелкие ледышки, уборкой которых вместо
утренней гимнастики занималась с баграми и лопатами в руках
вся команда. На это ушло несколько недель. Люди поражались
титанической мощи льдов и проникались еще большим почтением
к своему любимому «Фраму» — его победа над льдами была
истинным торжеством разума над дикой стихией. Форма кор-
пуса — вот, что помогло судну одержать эту победу.
Сражаясь со льдами, «Фрам» продолжал дрейф и к 6 января
достиг уже 83° 14' с. ш., оказавшись в широтах, до которых
прежде не добирался еще никто!
Вернемся, однако, к пятнице 16 ноября 1894 г.: в полдень на
лыжной прогулке со Свердрупом Нансен посвятил его в подроб-
ности плана организации экспедиции к полюсу в составе
двух человек. Возвратясь на судно, они продолжали разговор
до позднего вечера. План Нансена был продуман и обсужден
до мельчайших деталей. Идут два человека с 28 собаками и
1050 кг провианта. Считая от 83° с. ш., им предстоит проделать
путь в 405 миль.
Обсудили все мыслимые возможности. Свердруп согласился
с Нансеном, что план разработан основательно и мог бы быть
реализован без большого риска, если не считать того, разуме-
ется, что придется пересекать район, о котором абсолютно ничего
неизвестно.
Вероятность возвращения на «Фрам» исключалась. Оба по-
нимали, что отыскать судно в ледяной пустыне шансов вовсе
не было. На трудном этом пути в неведомое полагаться им при-
дется только на себя.
Достигнув Северного полюса, Нансен хотел идти к мысу
Флигели на северной оконечности Земли Франца-Иосифа. Там,
надеялся он, будет столько медведей, тюленей и птиц, что они смо-
гут продержаться некоторое время, живя охотой. Далее ситуация
могла разрешиться двумя путями. Во-первых, они могли пойти
оттуда на’северную сторону острова, означенного на карте как
Земля Петермана, и далее на каяках, через дрейфующие льды,
к Шпицбергену. Вторая возможность виделась Нансену в том,
чтобы от мыса Флигели пойти на юг, в надежде встретить тюле-
небойное судно.
Поход от «Фрама» до Северного полюса, если путь окажется
не слишком плохим, Нансен рассчитывал совершить примерно
но
за 50 дней. За это время они съедят большую часть своего про-
вианта, так что общий вес оставшегося имущества составит
около 250 кг. Со столь незначительным грузом на санях они
смогли бы держать довольно высокий темп движения и обратный
путь одолеть менее чем за 50 дней. Собак предполагалось по-
степенно убивать и использовать в качестве корма для остальной
упряжки, а то и пищи для самих людей.
Немало было, разумеется, и опасных моментов: льды могли
оказаться неодолимыми, путники могли натолкнуться на неизвест-
ную землю, пересечь или обойти которую им оказалось бы не по
силам; а вдруг заболеют или замерзнут собаки и — не последний
аргумент — сами они заболеют цингой? Последнее было хуже
всего, однако Нансен полагал, что этого не должно случиться,
стоит только неукоснительно придерживаться рационального
питания.
Очень долго размышлял Фритьоф Нансен и о том, этично
ли ему, руководителю экспедиции, оставлять «Фрам» и его экипаж,
не повлияет ли это на выполнение планов экспедиции. В конце
концов он все же пришел к выводу, что со спокойной совестью
может решиться на такой шаг, ибо судно было надежным домом.
Научные наблюдения и без него будут идти своим чередом по четко
отработанной программе, и вообще «Фрам» остается в надежных
руках Отто Свердрупа, своего испытанного капитана.
19 ноября Нансен поделился своим планом с Яльмаром Йохан-
сеном и спросил его, не согласится ли он стать его спутником
в походе к полюсу. Йохансену не потребовалось времени на обду-
мывание. Он сразу же согласился. Оба зафиксировали это событие
в своих дневниках. Вот что пишет Нансен:
В спутники себе я выбрал Йохансена, самого подходящего из всех и на
все случаи — отличного лыжника и вообще чудесного парня, выносливого,
надежного, крепкого телом и душой.
Йохансен пишет об этом так:
То, что выбор пал на меня, я должен, разумеется, рассматривать как знак
особого отличия и доверия. Да, я в любой ситуации буду делать все, на что
способен, лишь, бы удалось наше предприятие. А случись по-иному, что ж, по
крайней мере — не позорная смерть. Я совершенно спокоен, делая эту запись,
и надеюсь, что так же спокойно сумею встретить смерть, если дойдет до этого.
Впрочем, все в руках Божьих.
Вечером 20 ноября Нансен ознакомил со своим детально
разработанным планом весь экипаж. Он подробно остановился
на исходных посылках и предыстории экспедиции и заявил, что
в данный момент нет уже никаких оснований сомневаться в пра-
вильности его гипотезы и что замысел его будет выполнен в со-
ответствии с планом. «Фрам» совершит свой дрейф через все
Полярное море, хотя, может быть, и минует сам Северный полюс.
В этом случае возникает вопрос, не стоит ли воспользоваться
111
благоприятной возможностью и исследовать район к северу от
направления дрейфа «Фрама».
Заручившись поддержкой экипажа, Нансен начал обстоятель-
ную подготовку к походу. Опробовали сани-нарты, каяки и одежду.
Самой теплой полярники считали одежду из волчьих шкур: даже
в сорокаградусный мороз при самой незначительной физической
активности в ней сразу бросает в пот. Однако двигаться в ней —
плохо, лучше все же в походе шерстяная одежда, а к ней еще
спальные мешки из оленьих шкур, а на ноги — шерстяные носки,
длинные чулки из грубошерстного сукна, мокасины и кожаные
лапландские сапоги-пьексы со стельками из осоки. Как же при-
годился им теперь опыт, приобретенный Нансеном в гренландском
походе!
Каждый пункт плана похода к полюсу тщательно поверялся
экспериментом. Нансен и Йохансен сошли на лед и жили в палатке,
сами готовили себе еду и старались делать все так, как придется
потом на марше.
Деятельное участие в подготовке похода принимали и осталь-
ные. Мугста все время возился с нартами. Свердруп шил спальные
мешки и другие меховые вещи. Юлла назначили собачьим закрой-
щиком. Чуть освободясь от камбуза, он немедленно включался
в свою новую работу: снимал мерки с собак и ладил для них
упряжь. Блессинг приготовил походную аптечку.
Полярная ночь осложняла и тормозила подготовительные ра-
боты. На палубе и на льду было темно, электрическое же освеще-
ние часто портилось. Переносными лампами на судне пользова-
лись очень ограниченно: лампы были керосиновые, и Нансен
очень опасался пожара. Загорись судно — и пиши пропало! По
той же причине Нансен ввел и строжайшие правила обеспечения
безопасности при пользовании спичками.
В последние дни перед стартом, который был назначен на
конец февраля 1895 г., общее настроение на борту было довольно
подавленным. Да это и понятно: слишком велики были в этот
период физические и психические нагрузки; люди сознавали, на
какой шаг решаются Нансен и Йохансен. Выявились и непредви-
денные работы. Часть снаряжения необходимо было полностью
изготовить заново, ибо во время эксперимента на льду оно не
выдержало практических нагрузок. Это, конечно, не способство-
вало подъему духа. Людям было обидно сознавать, что работали
впустую. Все это приводило к тому, что порой между членами
команды возникали конфликты. Да и общение с Нансеном стано-
вилось очень трудным. Характер у него был не из легких. Кон-
фликты, правда, возникали и на заключительном этапе дрейфа,
после того как Нансен с Йохансеном оставили «Фрам».
С середины января 1895 г. в дневные часы стало постепенно
светлеть. Перед отчаянным стартом к Северному полюсу Нансен
еще раз проштудировал отчет Юлиуса фон Пайера о его экспе-
112
«Фрам», снимок в лунном свете, 10 января 1895 г.
диции к Земле Франца-Иосифа и санном походе на север по
Австрийскому проливу. Нансен читал и комментировал:
В земле, именуемой им царством смерти, где, по его мнению, ои и его люди
неминуемо погибли бы, ие отыщи оии на обратном пути свой корабль, мы видим
наше спасение; именно до нее надеемся мы добраться, когда подойдет к концу
наш последний провиант.
Нансен полагал, что земля эта пусть не рай с молочными
реками и кисельными берегами, но медведей-то и тюленей, не
говоря уже о птицах, там для них вполне хватит.
Последние предстартовые дни прошли на борту «Фрама» под
знаком писания писем: Нансен пообещал забрать их с собой
на родину. Каждому разрешалось отослать всего одно письмо,
и то — написанное на тонкой бумаге, с целью возможного умень-
шения веса. Письмо Скотт-Хансена можно было читать только
с помощью лупы — столь мелким, бисерным почерком было оно
написано. Все были уверены, что Нансен с Йохансеном окажутся
дома много раньше остальных участников экспедиции, а расска-
зать родным и любимым хотелось очень о многом...
У Нансена в последние дни было особенно много дел. Ложился
он лишь под утро. Надо было сделать выписки из журналов,
завершить наблюдения, чтобы взять с собой протоколы с получен-
113
160
180
160
Карта пути «Фрама» в 1893—1896 гг. (норвежский оригинал)
ными результатами, и еще успеть сделать тысячу всяких дел.
25 февраля в полночь Нансен сделал постскриптум к письму,
адресованному жене, в котором заверял Еву, что вернется домой.
Ну а если суждено случиться самому плохому, что же, все равно ведь придет-
ся умирать, все равно одних раньше, других позднее, всех ждет вечный покой, и
это в конце концов не так уж страшно — и пожил, и есть о чем вспомнить, да и
сама-то ведь жизнь, в сущности, не что иное, как воспоминания и надежды, не
так ли?
Во вторник 26 февраля 1895 г. начался санный поход к Север-
ному полюсу.
На льду стояли в готовности четверо саней-нарт. Они были
добротно сработаны из тонких ясеневых планок. Все детали
накрепко связаны, без единого гвоздя, без единого винта. В длину
эти нарты имели 3,6 м и були снабжены парусами из тонкой
хлопчатобумажной ткани.
К двум нартам были принайтовлены два одноместных каяка
с корпусами из тонких бамбуковых палок, обтянутых парусиной.
Каяки имели длину 3,7 м, ширину 0,7 м, т. е. были значительно
шире эскимосских, и весили около 18 кг. Такая конструкция
обеспечивала достаточно высокую грузоподъемность, так что они
вполне могли принять необходимый запас продовольствия и сна-
ряжения. Грузы разместили в носу и корме, за водонепроницае-
мыми переборками. Посередине палубной обтяжки каяка имелся
круглый вырез, охваченный деревянным кольцом, к которому,
садясь в каяк, гребец наглухо пристегивал полы своей куртки-
анорака, обеспечивая таким путем полную герметизацию своей
лодки. Рулем служила насаженная на лыжную палку конструкция
из бамбуковой рамки, обтянутой парусиной.
Стремясь к снижению веса, провиант старались выбрать
высококалорийный, с возможно меньшим содержанием воды.
Подумали и о разнообразии пищи, и о том, чтобы готовить
ее было не очень сложно. Заполняли мешки пеммиканом —
постной рубленой говядиной, обильно сдобренной расплавленным
салом. После затвердевания содержимого эти мешки служили
отличной прочной подложкой для помещаемых поверх них кая-
ков.
Великолепное кушанье получалось из рыбной муки, сваренной
вместе с пшеничной мукой и заправленной маслом. Из сушеного
картофеля и пеммикана легко можно было приготовить вкусное
и питательное блюдо, так называемый лабскаус. Каша из овсяной
крупы и кукурузной муки наполняла сытостью голодные желудки;
для сытости же в рационе были предусмотрены и хлебные сухари
с маслом. Очень питательны были также сахар, порошковое
молоко и шоколад, легко растворяемый в горячей воде. Походная
кухня была точно такой же, как сконструированная Нансеном
для гренландского похода. Для обогревания служила обыкновен-
ная керосинка.
115
Старт оказался неудачным. Поперечины нарт не выдержали
нагрузки, к счастью, совсем неподалеку от «Фрама». Нансену
и его спутнику пришлось возвращаться на судно. В течение двух
суток изготовили новые нарты и для уменьшения нагрузки рас-
пределили поклажу уже не на четырех, а на шести нартах.
И все же после повторного старта они снова вынуждены были
вернуться. На сей раз они провели в пути целых три дня.
«Слишком много саней, чересчур тяжелый груз и слишком мало
людей»,— лаконично заключил Йохансен. Нансен понял, что
вышли они рано: дни были еще очень короткие, а по ночам и они,
и животные сильно мерзли.
Нансен снова проверил снаряжение и припасы, чтобы изба-
виться от всего, без чего можно обойтись. Кончилось все тем,
что он принял решение взять лишь трое нарт, на каждые из кото-
рых погрузить по 220 кг. Продовольствие взяли из расчета на
100 дней и для собак — на 30. Меховая одежда при ночевке
в спальных мешках оказалась непрактичной: в морозы она стано-
вилась столь жесткой, что натянуть на голову капюшон можно
было лишь с большим трудом. Вместо этого изготовили ночную
одежду из шерстяных одеял. От двух спальных мешков отказались,
решив спать вместе в одном размером побольше, изготовленном
также из оленьих шкур (пыжика). Еще с гренландского похода
Нансен знал, что теплее спать вдвоем, в одном мешке. Все эти
меры позволили им еще более сократить вес снаряжения.
Однако позже им пришлось горько каяться, что не взяли с собой
меховую одежду, хотя двигаться в ней, конечно же, было трудно.
Температура в марте долго держалась от —40 до —50 °C,
и по ночам они сильно мерзли. Бешеный ветер пронизывал шерстя-
ную экипировку.
Вечером 13 марта 1895 г. на борту «Фрама» состоялось третье
по счету прощание. 14 марта около полудня они вышли наконец
в путь. Впереди нарты и собаки, за ними Нансен и Йохансен на
лыжах, а позади — провожающие. Взвились флаги, над безлюд-
ными полями раскатился орудийный салют. Погода была тихая,
безветренная; температура —32 °C. ’
Поход Фритьофа Нансена и Яльмара Йохансена к Северному
полюсу и последующая зимовка на Земле Франца-Иосифа при-
надлежат к величайшим подвигам, свершавшимся когда-либо
в околополярной зоне, колоритная сага не только о счастливом
случае, но и о презирающих смерть людях, которые, тщательно
все рассчитав и подготовив, смогли вплотную подступить к наме-
ченной цели.
В час отправки санной экспедиции координаты «Фрама» были
84°04' с. ш. и 102° в. д. Он накрепко вмерз в толстый, 25-футовый
лед, имея легкий крен на правый борт. С левого борта по всей
длине судна на уровне фальшборта возвышался мощный ледя-
ной барьер.
не
Выступление в поход от «Фрама» к Северному полюсу 14 марта 1895 г. Слева
.направо: Нансен, Хендриксеи, Петтерсон, Мугста, Амунсен, Йохансен, Якобсен,
Скотт-Хансен, Юлл и Нурдаль
Еще 26 февраля Нансен сообщил экипажу, что, покидая
«Фрам», он оставляет вместо себя руководителем экспедиции
капитана Свердрупа, а старшим офицером лейтенанта Скотта-
Хансена. Кроме того, имелась еще и письменная инструкция
Свердрупу, датированная 25 февраля. Позже она получила до-
полнение, помеченное датой окончательной отправки санной экспе-
диции.
Капитан Свердруп был по своему темпераменту полным анти-
подом Нансена. Вот как характеризует его Яльмар Йохансен:
«Он тихо и спокойно расхаживал по судну, говорил мало, все
видел, все замечал и везде немедленно наводил порядок».
Бернар Нурдаль высказывается о Свердрупе следующим об-
разом:
Редко внделн мы улыбку на его губах и редко слышали его смех. Однако
нз этого вовсе не следовало, что он был брюзгой и ворчуном. Напротив, он был
всегда приветлив, отдавал приказы, спрашивал и отвечал всегда в присущей
ему спокойной манере. Хотя он и не принадлежал к тем, кто зажигал других
своим душевным порывом, подобно Нансену, зато как никто другой умел про-
буждать в людях уверенность и стойкость.
Свердруп переселился в каюту Нансена, а штурман Якобсен —
в каюту Свердрупа. До этого он жил в четырехместной каюте.
Теперь на борту стало просторнее. Команда со всем усердием
117
занялась подготовкой санного похода к югу на случай, если об-
стоятельства принудят ее покинуть «Фрам». С 1 мая Свердруп
ввел для всех обязательную ежедневную, с 11.00 до 13.00, лыж-
ную тренировку, чтобы дать каждому возможность поразмяться,
сбросить лишний жирок и улучшить свои навыки в беге на лыжах.
Погодные условия с марта по май 1895 г. сложились довольно
благоприятные. Дрейф был хороший, ветры — преимущественно
восточные бризы, нередко полный штиль. Вместе со скоростью
дрейфа поднималось и настроение людей.
Появились будто пробудившиеся от зимней спячки разное
арктическое зверье и птицы. С белыми медведями люди давно
уже не встречались: видимо, слишком далеко к северу продви-
нулся «Фрам». Зато птицы, хоть и не стаями, а поодиночке, по-
падались довольно часто: люрики, чистики, глупыши, пуночки.
7 мая в проруби прямо возле «Фрама» даже удалось подстрелить
нерпу. Из ее мяса незамедлительно приготовили для всех отлич-
ный ужин.
Температура, не поднимавшаяся в марте выше —40 °C, в апре-
ле доходила уже до —25 °C, а к концу мая вообще стало почти
тепло: термометр показывал лишь несколько градусов ниже нуля.
Снеговой покров вокруг «Фрама» начал таять, и вскоре впереди
судна образовалось целое озеро. Однако снег был сильно загряз-
нен всевозможным мусором и собачьими экскрементами, отчего
талая вода начала испускать зловоние. Чтобы избавиться от
этого, Свердруп отрядил всех людей на расчистку снега вокруг
судна.
С весной пришли и новые хлопоты — большая генеральная
уборка всего судна. В трюмах и других грузовых помещениях
началось отпотевание поверхностей, и конденсационную воду при-
ходилось регулярно откачивать, причем выяснилось, что ее на-
биралось больше, чем год назад, особенно в машинном отделении,
где вновь появились течи. По мнению Свердрупа, причина была
в том, что вода, скапливающаяся на днище судна, замерзая,
несколько разжимала доски обшивки.
Состояние здоровья людей было все время превосходным, и
доктор по прямой своей специальности почти не работал. Отморо-
женный палец на ноге, сорванный мозоль или воспаление глаза —
вот и все поступившие жалобы.
В течение июня и июля вокруг «Фрама» образовывались все
новые и новые большие промоины, в одной из которых однажды
всплыло вдруг целое китовое семейство. Однако звери были очень
пугливые и подобраться к ним с гарпуном не удалось. Зато с охотой
на птиц дело ладилось куда лучше; крачек, чаек, глупышей и лю-
риков смаковали, словно нежнейших цыплят-фри.
Льдина, сковавшая «Фрам», становилась все меньше. По-
всюду образовывались новые полыньи, однако через час-другой
снова смыкавшиеся. Ледяные кромки сдавливались с огромной
118
В июле 1895 г. лед вокруг «Фрама» растаял
силой, малые льдины разламывались и надвигались одна на дру-
гую или громоздились в разной высоты ледяные барьеры, кото-
рые с грохотом рушились, стоило прекратиться торошению. 27 июля
льды словно посходили с ума, такого зимовщикам видеть еще не
доводилось. Все люди без устали трудились, спасая разложенное
на льдинах добро.
Постоянная активность льдов не могла не пробудить в людях
слабую надежду на освобождение «Фрама» из своего ледяного
ложа. Свердруп решился даже произвести в помощь своему судну
подрыв ледяного поля. 9 августа заряд взрывчатки около 3 кг
заложили в глубокую лунку, проделанную в льдине, несколько
отступя от кормы судна. От взрыва судно испытало сильный тол-
чок, лед же остался как будто бы невредимым. Люди собрались
вокруг лунки, обсуждая проблему, как вдруг лед треснул. Боль-
шущая ледяная глыба вырвалась кверху из-под «Фрама», сам же
он, резво взбрыкнув кормой, снова плюхнулся всей тяжестью в
воду.
О судьбе Нансена и Йохансена никто на борту «Фрама» не пе-
чалился — в них были совершенно уверены. Не справятся с
119
«Фрам» после удаления большей части льда от правого борта
трудностями? Об это не могло быть и речи! Напротив, все были
убеждены, что они еще в этом, 1895 г., возвратятся через Землю
Франца-Иосифа в Норвегию. Все радовались при мысли, что
оба скоро будут дома и расскажут, как обстоят дела у «Фрама»
и его экипажа и что экспедицию можно ожидать в 1896 г.
Настроение на судне, как уже говорилось, поднималось и па-
дало вместе со скоростью дрейфа. Особенно скверным оно стано-
вилось, когда устойчивый встречный ветер гнал судно обратно,
и людям не верилось уже, что когда-нибудь они снова вырвутся
на свободу. Экспедиция выполнила свою задачу, и «Фрам» соглас-
но инструкции Нансена должен был теперь направиться к откры-
тому фарватеру, как только это станет возможным без излишнего
риска, и затем прямым путем следовать на родину. Главной за-
ботой для всех было — доставить домой в целости и сохранности
данные научных исследований.
Гидрологические характеристики Ледовитого океана во время
дрейфа на запад сохранялись практически неизменными. Те же
глубины, то же течение, та же самая ледовая и температурная
обстановка — и вокруг та же самая безотрадная ледяная пустыня.
Всю весну и лето занимались нартами и каяками. 6 июля все
для перехода к земле по льду было готово. Провиант для 11 чело-
век, рассчитанный на 70-дневную санную экспедицию и шестиме-
120
«Фрам», вытесненный сжатием льдов, лето 1895 г.
сячную зимовку, погрузили на нарты и уложили под брезентом
на баке. На льду сложили аварийный запас дров.
Освободившись из ледовых, объятий, сначала «Фрам» тихо и
спокойно стоял в своей полынье. Мощные ледовые сжатия не
нанесли корпусу судна никаких видимых повреждений. Однако
судно имело течи и воду приходилось откачивать чаще, чем
прежде.
В ночь на 14 августа через промоину пригнало огромный
ледяной барьер, остановившийся в непосредственной близости от
обшивки судна. Скотт-Хансен и Нурдаль вызвались подорвать
его и успешно справились со своей задачей. 17 августа началось
сильное торошение, и «Фрам» на ровном киле выперло кверху.
Зрелище было великолепное. Как и зимой, все обошлось благо-
получно, без всякой паники и беспокойства. Летний лед был,
правда, более рыхлым, однако сила сжатия оставалась по-
прежнему титанической. Когда началась подвижка льда, экипаж
попытался было верповать «Фрам», однако штормовая погода
с южными ветрами, довольно частая в этих широтах осенью,
помешала проведению этой операции.
В сентябре стало ясно, что все радужные надежды освобо-
диться из ледового плена в этом году окончательно рухнули.
«Фрам» снова стал на мертвые якоря в своей зимней гавани.
Несколько недель царила неустойчивая погода с обильными осад-
121
ками, в основном в виде дождя. Ночью температура падала до
— 10...— 11 °C, так что вода в полыньях покрывалась коркой
льда.
В сентябре и октябре льды постоянно подвергались подвижкам,
однако события показали, что зимняя гавань для «Фрама» на этот
раз была — лучше не придумать. Окружавший «Фрам» молодой
лед легко разламывался, тонкие льдины громоздились друг на
друга, не оказывая существенного натиска на борта судна. Основ-
ное давление принимали на себя глыбы старого льда, на которых
покоился «Фрам».
22 сентября пошел третий год пребывания «Фрама» во льдах.
По этому поводу был устроен небольшой праздник.
16 октября 1895 г. «Фрам» достиг 85°57' с. ш. и 66° в. д.
Таким образом, как было установлено позже, Свердрупу с эки-
пажем удалось продвинуться на север почти так же далеко, как
Нансену с Йохансеном в апреле того же года во время их лыжного
похода. На тех же примерно 85° с. ш. «Фрам» находился до са-
мого рождества. К концу ноября судно снесло до 60° в. д. На том
же примерно градусе долготы располагалось и Хабарово, где два
года назад они простились с цивилизацией. Разумеется, и это со-
бытие тоже отметили традиционным праздником.
Никто больше не верил, что льды могут одолеть «Фрам», од-
нако полностью такая возможность все же не исключалась, и лю-
дям пришлось потратить немало времени, чтобы застраховать
себя от любой неожиданности, в какой бы форме она не прояви-
лась. В конце октября соорудили на льду новое депо для нарт,
каяков, лыж и прочего снаряжения. Провиант упаковали в ящи-
ки, разместив их вкруговую в пять штабелей, чтобы не лишиться
всех запасов одновременно, если лед начнет трескаться.
Скотт-Хансен и Нурдаль долго занимались постройкой новой
ледяной хижины, в которой должны были вестись магнитные на-
блюдения. Ледяные блоки подвозили к строительной площадке
на собачьих упряжках. Укладывали их с таким расчетом, чтобы
стены сходились кверху на конус.
В конце сентября, когда обсерватория была готова, все еди-
нодушно признали, что она как две капли воды похожа на эски-
мосскую иглу. Скотт-Хансен пригласил всех на торжественное от-
крытие, специально для которого меблировал хижину «диваном»
и «креслами», покрытыми медвежьими и оленьими шкурами. Тум-
ба посередине хижины, на которой должны стоять инструменты,
была покрыта полотнищем флага, а столом служила льдина. На
столе стояла лампа с красным абажуром, а по стенам были раз-
вешены красные бумажные фонарики.
Вот и закончился для зимовщиков 1895 г. Январь же 1896 г.
напустил на них трескучие морозы: термометр почти все время
держался на —50 °C, самая же низкая температура составляла
— 63 °C. Ледовый дрейф в январе и феврале был хороший, и
122
«Фрам» достиг за это время 25° в. д. Широта за все это время
практически не изменилась — около 85° с. ш.
В день рождения Нурдаля, 4 марта, снова выглянуло солнце.
По двум этим поводам был устроен грандиозный праздник. 14 мар-
та миновал уже год, как они расстались с Нансеном и Йохансеном,
этот день также был достойно отмечен особым обедом, а вечером
был подан неизменный пунш. Весной, когда дни стали длиннее,
люди начали постепенно готовить «Фрам» к последней битве со
льдами. Провиант вновь подняли на борт и сложили в большом
грузовом трюме, сани же и каяки оставили на льду.
17 мая географическим местом «Фрама» было 85°45' с. ш. и
12°50' в. д. До долготы Свальбарда — рукой подать. Националь-
ный норвежский праздник начался, как обычно, торжественным
шествием с флагами. Когда колонна формировалась к маршу, в
полынье, на траверзе судна вынырнули три нарвала и нерпа. Люди
восприняли это как доброе предзнаменование.
На следующий день Амунсен и Петерсон приводили в порядок
машину, и к вечеру 19 мая «Фрам» стоял уже под парами — впер-
вые с осени 1893 г.
В эту же пору Нансен и Йохансен покинули маленькую хижину
из камней на Земле Франца-Иосифа, в которой зимовали долгих
восемь месяцев. Они тоже рвались домой.
20 мая прогрели паром рулевой туннель, и Амунсен запустил
на некоторое время машину. Все люди спустились к ней, каждому
123
хотелось собственными глазами увидеть, что машина действитель-
но работает! «Фрам» не желал больше безвольно подчиняться
капризам дрейфующих льдов. Столь дорогое их сердцам судно
вновь пробудилось к жизни после долгой зимней спячки. Свердруп
пишет:
«Фрам» будто бы понимал нас, будто бы хотел сказать нам: «Прочь отсюда!
Вперед! На юг! Домой!».
Однако ледовая обстановка вокруг судна пока что мысли о по-
ходе не допускала. Судно все еще пребывало примерно на 84° с. ш.,
как и месяцы назад. Из «вороньего гнезда» просматривалась,
правда, большая промоина, простиравшаяся на юг до самого го-
ризонта, однако между нею и «Фрамом» было двухсотметровое
поле мощного старого льда. Ничего не поделаешь, приходилось
запасаться терпением. Время заполняли работами по оснастке
судна: оправляли бегучий такелаж, налаживали паровой шпиль,
чинили паруса.
В конце мая подул северный бриз и льды начали постепенно
дрейфовать к югу. Наконец-то ледовые тиски стали разжиматься,
«Фрам» был уже совсем близко от чистой воды!
Чтобы судно обрело плавучесть, Свердруп решил взорвать ле-
дяную перемычку, заложив в толщу льда заряд в 50 кг. Огром-
ная льдина в результате взрыва откололась от края поля и доволь-
но быстро поплыла прочь. Процедуру решили повторить. Сверлить
крепкий лед было делом не из легких. Вместо этого воспользова-
лись лункой, проделанной для лотлиня, и заложили в нее новый
заряд на глубине 10 м. Эффект был колоссальный — водяной
столб взметнулся до марсов. Большие и мелкие осколки льда про-
свистели над головами. 2 июня рванули еще разок, да так, что все,
что плохо было закреплено, взлетело с борта и посыпалось на лед.
Последний взрыв превратил лед вокруг «Фрама» в кашу. «Фрам»
был почти свободен. Для полного высвобождения необходимо
было сделать еще несколько незначительных взрывов возле носа
и кормы судна, только тогда оно смогло бы приобрести правучесть.
Однако между судном и большой промоиной по-прежнему оста-
валась преграда из старого льда.
В мае и июне их постоянно посещали белые медведи, а птиц
прилетало просто несметное количество. В удачный день за не-
сколько часов удавалось настрелять до 30 штук. Охотничья жизнь
поднимала настроение и возбуждала волчий аппетит. Все резко
набирали вес. Да и не удивительно: ежедневно на стол подавались
такие соблазнительные яства, как люриковые грудки, жаркое из
гагарок, рагу из поморников, суп из чаек-моёвок, а то и, лучше
не бывает, медвежьи ребрышки... Охота способствовала хороше-
му самочувствию, а это было так необходимо, особенно потому,
что ледовая обстановка, увы, все-таки подавляла людей. Шансов
выбраться в этом году на открытую воду с каждым днем стано-
вилось все меньше.
124
Первое время после того, как «Фрам» обрел плавучесть, льды
оставались спокойными. Но вот 8 и 9 июня произошло опасней-
шее сжатие, в результате чего корма «Фрама» приподнялась и он
завис с дифферентом на нос и креном в 4° на левый борт. Сжатия
продолжались и дальше в ритме приливов и отливов. Однажды
в течение суток «Фрам» приподняло так, что можно было осматри-
вать днище, однако сна команды это отнюдь не нарушило.
12 июня ледовая хватка настолько ослабла, что появилась на-
дежда подтянуть «Фрам» на верпах. Расшуровали топку под кот-
лом, чтобы можно было работать с паровым шпилем. В самом на-
чале протяжки во льду образовалась трещина, и сквозь узкий этот
проход «Фрам», сперва на верпах, а потом и своим ходом, прошел
к месту, выбранному для него Свердрупом. Однако руль навесить
пока еще не успели.
Два дня спустя в направлении большой промоины, уходившей
на юг, открылось новое разводье. Свердруп приказал форсировать
установку руля и забрать на борт собак и все оставшееся на
льду имущество. «Фрам» полным ходом вклинился в трещину
между льдинами. Тщетно. Трещина ни на волосок не стала шире.
«Фрам» отошел назад, винт бешено заколотил воду, еще одна по-
пытка — и снова никакого результата. Трещина была слишком
узка, а затем и вовсе сомкнулась. Они остались там же, где и были.
Шли дни за днями. Под южными ветрами льдины громозди-
лись в плотные торосы. «Фрам» то и дело получал столь сильные
толчки, что над головами экипажа содрогались мачты и реи.
10 июля удалось еще немного подтянуться на верпах. Процедура
эта была ужасно медленная, но Свердруп приказал — пробиваться
к югу любыми возможными способами. 13 июля определение ши-
роты места показало, что, несмотря на все усилия, их дрейфует к
северу. Однако никто на борту ни на минуту не утратил мужества,
всякий раз, как только позволяла обстановка, снова и снова не-
утомимо завозили они верпы, пробиваясь к югу.
Время шло, постепенно лед становился тоньше, а разводья
шире. Вокруг «Фрама» все время скрежетали льдины. И вдруг
13 августа 1896 г. в 03.15 наступила непривычная тишина —
«Фрам» был свободен!
После трех лет неустанной борьбы он одолел-таки могущество
льдов — невозможное свершилось! Более достойного противника
дрейфующие льды Северного Ледовитого океана никогда еще не
встречали. Пушки грянули прощальным салютом.
Густой туман не позволил точно определить местонахожде-
ние, однако в момент, когда льды наконец признали свое пораже-
ние, «Фрам» находился к северу от Свальбарда. Заработала ма-
шина, и «Фрам» пошел, пошел своим ходом, вновь обретя свободу
движения в водной стихии. Люди на палубе дружно пустились
в восторженный пляс. Наконец-то они сами могут выбирать свой
курс — курс к земле!
125
В 7 ч они увидели галеас «Сёстерне» из Тромсё, безмятежно
скользящий в утреннем тумане. «Фрам» взял курс на судно, и
вскоре палуба «Сёстерне» закишела людьми. Капитан «Сёстерне»
Ботольфсен выбежал на мостик, и в тот же миг проходящий впри-
тирку к его судну «Фрам» поприветствовал их выстрелом из са-
лютной пушки. Обойдя галеас с кормы, «Фрам» салютовал ему
вторично. Только теперь обескураженные моряки поняли, что это
за «пираты», и выдали в ответ многоголосое ликующее «ура!».
Первый вопрос, заданный людьми с «Фрама», был, разумеется,
о Нансене и Йохансене. Прибыли ли они? Им ответили: «Нет!»
Капитан Ботольфсен прибыл на борт «Фрама», однако сооб-
щить об обоих отважных полярных путешественниках ему было
нечего. Зато он привез с собой в подарок экипажу кофе и 50 буты-
лок пива.
Вскоре, издав прощальный гудок, «Фрам» пошел дальше, и
около полуночи вахтенный увидел на северо-западе землю —
Свальбард! Из-за тумана пришлось немного выждать, а когда он
рассеялся, «Фрам» стал на якорь возле мыса Холлендер Датского
острова. Со дня, когда они в последний раз видели землю, прошло
1040 дней.
Рядом стояло «Вирго», судно шведского инженера Августа
Соломона Андре, намеревавшегося достичь Северного полюса на
воздушном шаре. Как известно, Андре стартовал к Северному по-
люсу вместе со своими спутниками Кнутом Яльмаром Фердинан-
дом Френкелем и Нильсом Стриндбергом 14 июля 1897 г. на воз-
душном шаре «Ернен» («Орел»). Однако полет закончился тра-
гически. Отважных аэронавтов постигла во льдах ужасная смерть.
Лишь в 1930 г. норвежская экспедиция отыскала на острове Бе-
лом, между Свальбардом и Землей Франца-Иосифа, трупы Андре
и его товарищей.
«Фрам» приветствовал «Вирго» двумя выстрелами, которые
были отрепетованы шведами прежде, чем Андре и его люди взо-
шли на борт «Фрама». Выстроившись вдоль палубы, шведы гря-
нули «ура!» в честь славного экипажа. Андре также ничего не знал
о Нансене и Йохансене, и у обеспокоенного экипажа «Фрама»
теперь была одна только мысль — поскорее добраться до Норве-
гии и получить достоверные сведения. Случись, что от обоих нет
никаких известий, вся команда изъявила бы желание тотчас же
снова идти на Север, к Земле Франца-Иосифа, чтобы искать их
там. Провианта было достаточно, единственное, что требовалось
пополнить, были запасы угля.
Их надежды, что оба путешественника живы, возросли, когда
они узнали об экспедиции под руководством Фредерика Джорджа
Джексона, которая провела последних два года на Земле Франца-
Иосифа, занимаясь картографированием местности. Экспедиция
Джексона должна была находиться сейчас на мысе Флора, где
ее участники сооружали метеорологическую станцию. Возможно,
126
Нансену и Йохансену доводилось или доведется столкнуться с
этой экспедицией. Но ведь могло же случиться и что-либо непред-
виденное, и обоим путешественникам необходима немедленная
помощь.
Люди «Фрама» спешили и потому лишь ненадолго сошли на
берег, чтобы ощутить под ногами земную твердь и увидеть воочию
«шаровой домик» Андре и познакомиться с его исследовательски-
ми работами. 15 августа в 03.00 «Фрам» на всех парах и под все-
ми парусами вышел из Смееренбургской бухты в открытое море.
На борт приняли запасы воды и угля, а также пунш и сигары —
подарки шведов.
Погода благоприятствовала, и ветер дул попутный. «Фрам»
держал хороший ход. Свободная вахта приводила себя в поря-
док, чистилась, мылась — это тоже было необходимо. Доставали
Праздничную одежду, проветривали ее, гладили — вольной, дикой
жизни приходил конец.
20 августа «Фрам» вошел в Квенанген-фьорд и в 02.00 скромно
отдал якорь на рейде Шервё. Бентсен доставил Свердрупа на
шлюпке на берег, и тот сейчас же побежал на телеграфную стан-
цию, где с трудом добудился начальника.
— Какого черта, что это еще за ночной спектакль?
Свердруп отвечал в обычной своей спокойной манере:
— Да, конечно, извините, но не будете ли вы так любезны все
же открыть, я с «Фрама».
Начальник станции мигом накинул на себя какую-то одежду и
впустил Свердрупа в дом. Тот в немногих словах рассказал, что
«Фрам» пришел со Свальбарда, только что вошел в гавань, и что
никто на судне ничего не знает о местонахождении Нансена и
Йохансена.
— Кое-что я знаю,— сказал начальник,— 13 августа они при-
были в Вардё.
На выяснение подробностей Свердруп тратить время не стал.
Он кинулся со всех ног обратно на.берег, прыгнул в шлюпку, и
Бентсен навалился на весла. На подходе к «Фраму» Свердруп
встал в шлюпке во весь рост и крикнул:
— Нансен вернулся!
Затем шлюпка вновь повернула к берегу. Мгновение спустя
ночной покой Шервё был нарушен: под пушечный салют с «Фра-
ма» жители встревоженно выскакивали из своих постелей. А на-
чальник телеграфной станции без передышки отстукивал теле-
граммы Нансену, королю Оскару, правительству и ближайшим
родственникам и друзьям членов экспедиции.
Свердруп меж тем пил шампанское с жителями Шервё.
Уже в десять часов утра «Фрам» поднял якоря и на всех парах
пошел к югу.
Вот вдали показалось идущее навстречу им судно. Это был
туристский пароход «Конг Халвдан» из Тромсё с 600 пассажи-
127
рами на борту, отправившимися специально, чтобы приветство-
вать их. «Фрам» был взят на буксир и в 20. 30 вошел в Тромсё во
главе целого эскорта украшенных флагами лодок. Праздник был
поистине грандиозным.
Во второй половине следующего дня прибыл сэр Джордж Смит
Баден-Пауэлл 59 на яхте «Отариа» с Нансеном и Йохансеном на
борту.
Спустя 17 долгих месяцев вся экспедиция была наконец снова
в сборе. Люди обнимались, смеялись и плакали, начинали рас-
сказывать и снова обнимались, не находя от волнения нужных
слов. Теперь им предстояло всем вместе ответить на все вопросы
и подвести итог этой блестящей, отлично продуманной и испол-
ненной мужества экспедиции.
8
ДОМОЙ!
На борту «Фрама» Фритьоф Нансен жаждал борьбы, однако
в полной мере он и Яльмар Йохансен познали, что это такое, лишь
когда направились к полюсу. Они столкнулись с куда худшей ле-
довой обстановкой, чем ожидали. Поверхность льда была сплошь
усеяна громадными торосами. Собак и нарты постоянно прихо-
дилось перетаскивать через ледяные барьеры. Силы для этого
нужны были нечеловеческие. Часто проваливались в воду. Пот
пропитывал даже верхнюю одежду, превращая ее в ледяной пан-
цирь, который хрустел и трескался при каждом движении. По ве-
черам, когда они забирались в общий спальный мешок, одежда
оттаивала очень медленно. Постоянно мерзлые рукавицы и носки
они клали поближе к груди, чтобы хоть как-то подсушить их теп-
лом своего тела — так и лежали они каждую ночь, будто обло-
женные мокрыми компрессами.
Вперед продвигались ужасно медленно. В поисках пути при-
ходилось многократно проходить одно и то же расстояние. Нансен
не сразу обнаружил, что им приходится сражаться с дрейфом к
югу: силы природы были против них. До 8 апреля они продвину-
лись к северу лишь на 2° широты и находились в тот день на 86°04'
с. ш. Ледовая обстановка становилась все хуже, и Нансен понял,
что идти дальше не имеет смысла: они напрягали, кажется, по-
следние силы, а полюс не приближался. Ну, что же, в этот раз им
придется показать полюсу спину, но сделают они это в точке, до
которой раньше ни один человек не добирался.
Обратный путь был еще тяжелее. Торосились все новые и но-
вые ледяные барьеры, вновь встречались на пути полыньи и раз-
водья, преодолевать которые стоило огромного труда и терпения.
128
Часто падали туманы, порой налетали бешеные снежные бури
с юго-восточными ветрами, столь благоприятными для «Фрама»
и совершенно ненужными им во льдах. Температура неделями дер-
жалась ниже —40 °C. Случись ей подняться до —30°С, и они уже
считали, что выпал приятный летний денек.
Подлинным несчастьем для них оказалось то, что однажды
они по забывчивости в течение 36 часов не заводили часы. С тех
пор это сильно затрудняло им определение долготы. Отстояние
между градусами долготы в высоких широтах столь незначитель-
но, что сравнительно небольшая ошибка ведет к большим откло-
нениям.
В начале мая льды начали сильно расходиться — неоднократ-
но приходилось ожидать, пока разводья вновь сомкнутся или за-
мерзнут, чтобы можно было идти дальше. Вскоре третьи нарты
им стали уже не нужны: к 14 мая весь оставшийся провиант и сна-
ряжение вполне уместились на двух санях. Собак у них осталось
всего 12. Остальных они постепенно одну за другой забивали и
кормили их мясом тех, что остались.
Шли месяц за месяцем, а земли все не было видно. Где же Зем-
ля Петермана? Где мыс Флигели?
Согласно карте Пайера, Земля Петермана должна лежать к
северу от Земли Франца-Иосифа примерно на 83° с. ш. О том, что
она — плод чистой фантазии, оба тогда и не подозревали.
В начале июня установилась теплая погода. Дождь и мокрый
снег превратили снежный наст в жидкую кашу, так что на лыжах
идти было едва возможно. Четверке оставшихся собак вытя-
нуть нарты было не под силу, и в дальнейшем Нансен и Йохансен
тянули нарты вместе с ними. Еда начала скудеть. Днем они боль-
шей частью спали, предпочитая идти ночью, по замерзшему насту.
Однако нарты часто ломались, а широкие разводья приходилось
далеко обходить.
Так дальше продолжаться не могло. Путешественникам не
оставалось ничего другого, как оставить большую часть снаря-
жения. Взяли с собой ровно столько, сколько уместилось на обоих
каяках (вместе с. нартами). Дойдя до разводий, они связывали
каяки вместе, наподобие катамарана, и ставили поперек них нар-
ты, затем сажали собак и садились сами. Доплыв до другой сто-
роны. и благополучно выбравшись на лед, вытаскивали вслед за
собой свой катамаран, демонтировали его и укладывали каждый
каяк на свои нарты. У каждого нового разводья процедура повто-
рялась. Все это требовало неимоверных усилий и бесконечного
терпения. Каяки текли. Одежда у Нансена с Йохансеном была
постоянно сырая. Им удалось подстрелить тюленя, а позже —
белую медведицу с медвежатами. Улегшись впервые спать на
медвежьей шкуре, они проспали беспробудно 22 часа. Самым тя-
желым из всех был последний этап перед выходом на земную
твердь. 22 июля они бросили практически все, что у них еще оста-
5 T. Б. Саннес
129
валось из снаряжения: большую часть медикаментов, спальный
мешок, медвежью шкуру, запасные сапоги и кое-что из одежды.
Вдали показалось нечто, очень напоминавшее невысокую горную
цепь. Неужели земля? Они уже не верили, что доберутся до нее.
Скорее вперед! Добраться до земли для обоих — значило выжить!
Течение порою было столь сильным, что к видневшейся на го-
ризонте земле Они не только не приближались, а даже удалялись
от нее. Льдины становились все меньше, и тащить нарты, как
обычно, стало невозможно. Столь же трудно стало и плыть на
каяках, ибо в воде плавали куски льда. Приходилось перепрыги-
вать со льдины на льдину и перетаскивать за собой нарты, кото-
рые постоянно срывались в воду.
31 июля Йохансен записал в своем дневнике:
Сегодня мы смертельно продрогли в тонких спальных мешках и больше, чем
когда-либо прежде, затосковали, что жизнь подходит к концу. Только до этого
еще далеко, а терпение и труд все перетрут. Мы вернемся!
Несколько дней спустя, когда они переплыли широкое разводье
и собирались уже вытягивать на льдину каяки, Нансен услышал
за спиной:
— Скорее ружье!
Обернувщись, он увидел, что Йохансена сбил с ног белый
медведь, и теперь он стоял над Йохансеном, пытаясь схватить его
за голову. Судорожно вцепившись медведю в горло, Йохансен
увертывался от страшной пасти. Нансен потянулся за ружьем, но
тяжелый каяк соскользнул в воду и его снова пришлось вытяги-
вать на лед. К счастью, на мгновение внимание медведя отвлекли
собаки.
И тут снова раздался возглас Йохансена:
— Поспешите, а то будет поздно!
Медведь упал, сраженный метким выстрелом в ухо. Это было
более чем своевременно, ибо зверь успел отпустить Йохансену
своей могучей лапой здоровенную затрещину, от которой на гряз-
ной щеке Яльмара протянулись белые борозды. Как потом выяс-
нилось, этот медведь крался за ними, прячась за ледяные глыбы.
7 августа Нансен и Йохансен достигли наконец кромки льдов.
Горьким было прощание с двумя оставшимися в живых истощен-
ными собаками, верными их помощниками и сотоварищами в борь-
бе с ледяной пустыней. Все их собратья погибли, теперь, ничего
не поделаешь, настал и их черед. Нансен застрелил собаку Йохан-
сена, его собственную убил Йохансен.
Дальше, все дальше на каяках по открытому морю, мимо дрей-
фующих льдин, к далекой земле. Миновав три маленьких неизве-
стных островка60, 15 августа они ощутили наконец под ногдми
твердую почву 6'. Место, которого они достигли, находилось юго-
восточнее мыса Флигели, самой северной точки Земли Франца-
Иосифа. Однако ни Нансен, ни Йохансен этого не знали. Отри-
цательную роль сыграли неправильно поставленные часы. Где
130
же они? На неизведанной северо-западной оконечности Земли
Франца-Иосифа? Или, может быть, попали на таинственную Зем-
лю Джиллиса 62, расположенную где-то в море между Свальбар-
дом и Землей Франца-Иосифа?
Они двинулись вдоль берега на запад — в направлении к
Свальбарду. Началась осень, льды у берега с каждым днем ста-
новились все массивнее. Вскоре для обоих стали слишком тяжелы
даже легкие каяки. Мечты вернуться домой до наступления зимы
исчезали вместе с заходящим солнцем. Зимовка была неотвра-
тимой!
Что ж, ничего не поделаешь, надо только, пока еще есть время,
хорошенько к ней подготовиться, иначе шансы выжить близки
к нулю. На одном из островов 63 они построили себе из камней ма-
ленькую хижину. Из леса-плавника соорудили стропила для кры-
ши, обтянув их сверху моржовой шкурой. О продовольствии бес-
покоиться не приходилось: белые медведи и моржи водились в
округе в изобилии. Пища, конечно, однообразная, зато весьма
питательная. В примитивном этом бытие Нансен успешно приме-
нял все то, чему научился у гренландских эскимосов. Яльмар
Йохансен рассказывал позже, что Нансен в совершенстве владел
почти всеми навыками, которые требовались для жизни в ипо-
стаси «дикаря».
Так началась долгая девятимесячная арктическая робинзона-
да в темноте, холоде и грязи, но с пламенной надеждой в сердцах.
Когда на полу меж их постелями горела заправленная тюленьим
жиром коптилка, температура в хижине поднималась иной раз
почти до 0°С! Они мечтали о книгах, о чистой й теплой одежде,
о мыле, горячей ванне, а одеты были в грязные, пропитанные жи-
ром и кровью убитых животных, липнущие к давно не мытым те-
лам штаны и куртки. Лишь белки глаз да зубы сверкали на черных
от грязи и копоти лицах обоих зимовщиков.
Ни один из отважной двойки особого внимания своим днев-
никам в эти месяцы не уделял, так что о темах их разговоров нам
известно совсем мало. А то, о чем они все же писали, касалось
главным образом оставленных дома семей да товарищей на бор-
ту «Фрама». Случись, что «Фрам» вернется домой раньше них,
весь экипаж определенно будет считать их погибшими.
Отношения между ними во время совместного пребывания в
хижине были добрые. Они разговаривали друг с другом и, что еще
важнее, умели вместе молчать. При не очень скверной погоде они
совершали — каждый сам по себе — короткие прогулки вокруг
хижины. Йохансен при этом часто пел (ему так не хватало му-
зыки!). Лишь в мае 1896 г., изготовив себе новую одежду, они
смогли продолжить свой путь к югу. Непродуваемые ветром ко-
стюмы они сшили из парусины, нитки же для шитья надергали из
льняной тряпки. Старые шерстяные одеяла превратились в новые
куртки и штаны, подбитые старым нижним бельем.
5*
131
Путь их шел между новыми островами, иа карте Пайера не
означенными, и Нансен все больше укреплялся в мнении, что они
открыли некую неизвестную сушу между Землей Франца-Иосифа
и Свальбардом.
Неоднократно они попадали в передряги, которые легко могли
стоить им жизни. 12 июня Нансен и Йохансен вскарабкались на
ледяной барьер, чтобы наметить дальнейший курс. Вдруг Йохан-
сен увидел, что оба связанных друг с другом каяка медленно уно-
сит от ледовой кромки. На каяках находилось практически все их
снаряжение. Нельзя было терять ни секунды. Нансен на бегу со-
рвал с себя часы и кое-что из одежды и прыгнул в ледяную воду.
Какое-то время казалось, что каяки уносит быстрее, чем он плы-
вет, а ему еще и приходилось переворачиваться несколько раз на
спину, чтобы передохнуть.
Из последних сил Нансен догнал-таки уплывавшие лодки. Он
ухватился за каяк руками и попытался взобраться на него. У Йо-
хансена едва не остановилось сердце — на мгновение ему пока-
залось, что все кончено: Нансен беспомощно завис, не в состоя-
нии выбраться из воды в лодку. Но вот, собрав все силы, он сумел
все же перебросить ногу через уложенные на каяке нарты. Пе-
редохнув чуть-чуть в таком положении, Нансен невероятным
напряжением воли заставил себя подтянуться и перевалился
наконец в каяк. Мокрая одежда тут же покрылась ледяным
панцирем. Нансен дрожащей рукой взял весло и на последнем ды-
хании, боясь потерять сознание, медленно погнал каяки назад,
к Йохансену.
Приблизившись к кромке льда, он увидел на воде прямо по
носу двух люриков. Как ни невероятно это звучит, Нансен не смог
удержаться от соблазна полакомиться дичью. Закоченелый, ляз-
гающий зубами, он потянулся за ружьем и уложил обеих птиц.
Йохансен не поверил своим глазам, увидев, как его спутник по-
греба сторону, чтобы выудить свою добычу. Он даже головой по-
мотал, чтобы прогнать наваждение,— ему показалось, что Нансен
лишился рассудка.
Добравшись наконец до Йохансена, Нансен был столь изну-
рен и так продрог, что не в силах был даже говорить. Йохансен
стянул с него мокрую одежду и, одолжив другу свои собственные
штаны, запихнул его в спальный мешок. Пока Нансен спал, Йохан-
сен сварил из обоих люриков отличную похлебку и держал еду го-
рячей, покуда Нансен не проснулся.
Два дня спустя с ними едва не приключилась новая беда. Оии
плыли на каяках. Вдруг наперерез им устремился морж с явным
намерением атаковать. Оторопевшим путешественникам насилу
удалось уйти от разъяренного животного. На этот раз они дешево
отделались, однако вскоре ситуация почти повторилась. Они сно-
ва наткнулись на моржа. Огромный зверь попытался взобраться
в каяк Нансена, угрожая опрокинуть утлое суденышко. Нансен
132
в отчаянии стал лупить агрессивное животное веслом и сумел-
таки отогнать его, однако каяк в стычке был поврежден и начал
тонуть. Нансену едва удалось высадиться на льдину. Все вещи
были насквозь мокрые, а каяк требовал солидного ремонта.
17 июня 1896 г. они разбили лагерь на берегу, неподалеку от
уреза воды. Нансен был занят приготовлением ужина, когда ему
вдруг послышался вдали собачий лай. Он мгновенно пристегнул
лыжи и побежал в том направлении. Вскоре он обнаружил собачьи
следы и услышал человеческий голос, зовущий собак. Нансен за-
кричал что было сил и побежал быстрее. И вот она, чудесная встре-
ча — поистине арктический аналог исторической встречи шот-
ландского врача Дэвида Ливингстона и американского журна-
листа Генри Стенли на озере Танганьика в 1871 г.!
Нансен увидел незнакомца, тот увидел Нансена, и оба рину-
лись навстречу друг другу. Незнакомец заговорил первым:
— How do you do!
Нансен мгновенно ответил по-английски тем же приветствием:
— How do you do!
Незнакомец сказал:
— I am damn’t glad to see you.
И Нансен ответил:
— Thank you, I also * *.
Нансен сразу узнал знаменитого английского полярника Фре-
дерика Дж. Джексона, с которым встречался в 1893 г. в Лондоне,
и решил, что и тот тоже узнал его. Но это было не так, да и кому
бы могло прийти в голову, что этот дикарь с длинными, черными
как вороново крыло патлами и всклокоченной бородой — не кто
иной, как светловолосый норвежский полярный исследователь?
Джексон с сомнением осмотрел Нансена с головы до ног, и вдруг
догадка озарила его лицо:
— Arnt't you Nansen?
— Yes, I am.
— By Jove! I am glad to see you! **
Целый день провели Нансен и Йохансен у англичан на мысе
Флора. Первым делом они сверили свои часы с хронометром бри-
танцев и выяснили, что расхождение не столь уж велико. Им при-
шлось перевести свои часы на 26 минут назад, что соответство-
вало ошибке в долготе на 6,5°. Нансен учел ее и, основываясь
на данных своих и британских наблюдений, откорректировал По-
лученные ранее результаты. Его очень интересовало, где же все-
таки могут быть острова, что изобразил на своей карте Пайер.
Складывалось впечатление, что Пайер ошибся, приняв за сушу то,
что в действительности было парением моря — стелющейся низко
* — Привет.— Привет.— Я чертовски рад видеть вас.
— Спасибо, я тоже.
* — Уж не Нансен ли вы? — Да, это я.— Боже мой, рад вас видеть!
133
Нансен и Йохансен у мыса Флора в июле 1896 г.
над водой пеленой тумана. Нансен сразу же занялся изготовле-
нием скорректированной карты побережья Земли Франца-Иоси-
фа. В работе над картой ему активно помогал Джексон, побывав-
ший на многих островах, которые Нансен и Йохансен по пути на
мыс Флора миновали ®4.
В конце июля пришло судно Джексона «Уиндуорд», и на об-
ратном пути Нансен и Йохансен увидели наконец после долгих
лет разлуки, как подымаются из моря норвежские берега. 13 ав-
густа 1896 г. телеграф передал из Вардё: «Нансен вернулся!»
Ева Нансен тотчас же поспешила в Хаммерфест ®5, где не пом-
нящие себя от счастья супруги бросились в объятия друг другу.
Во время пребывания в Хаммерфесте супруги Нансен, а также
Яльмар Йохансен находились постоянно на яхте сэра Джорджа
Баден-Пауэлла «Отариа», только что вернувшегося из рейса на
Новую Землю.
20 августа начальник телеграфной конторы лично доставил на
борт телеграмму, адресованную Нансену. Она была послана утром
того же дня из Шервё. Нансен с трепетом вскрыл телеграмму. Она
гласила:
Доктору Нансену. «Фрам» прибыл сюда сегодня в хорошем состоянии. На
борту все в добром здравии. Сейчас выходим в Тромсё. С возвращением на
родину.
Отто Свердруп.
На следующий же день «Отариа» была в Тромсё.
А что же «Фрам»? Каким он стал после трех лет непрерывной
134
борьбы с разрушительными силами льдов? Он, благодаря кото-
рому оказалось единственно возможным это беспримерное плава-
ние; он, служивший все эти годы своему экипажу надежным до-
мом и местом работы; он, который оправдал свое гордое имя, вы-
держал испытание и доставил экспедицию обратно домой вопреки
всем мрачным прорицаниям? По сравнению с тем, каким он был
перед отплытием в Полярное море, «Фрам» выглядел, разумеется,
потрепанным, выдубленным снежными штормами — но и только.
Более основательный осмотр свидетельствовал, что нигде на всем
его округлом корпусе не оторвано ни единой щепки. Не хватало
только моторного бота, который по прямому своему назначению
так никогда и не использовался. Впрочем, и бот этот тоже был с
ними в течение всего долгого путешествия, Лищь под конец при-
шлось ему сослужить совсем иную службу — его пустили на по-
лозья для саней. '
Большие спасательные шлюпки «Грани» и «Гравесон» висели,
как и положено, на шлюпбалках. К счастью, они экипажу не по-
требовались. Один из двух входов в салон закрыли, чтобы высво-
бодить больше места для библиотеки, в остальном все оставалось
в своем прежнем состоянии.
Каюты, разумеется, не блистали чистотой, однако непорядок
был полностью устранен 20 уборщицами, которые за время пре-
бывания в Тромсё выскоблили все судно от киля до клотика. К
триумфальному плаванию вдоль норвежских берегов все должно
было блестеть и сверкать чистотой!
Радостная весть о счастливом завершении экспедиции на
«Фраме» быстро разнеслась по всей стране. Все стремились при-
нять личное участие в чествовании героев Полярного моря. При-
брежные города и деревни соперничали друг с другом за право
принять у себя легендарный «Фрам». Череду празднеств возгла-
вил, разумеется, Тромсё — город, который последним провожал и
первым встречал отважных полярников.
26 августа «Фрам» на буксире пошел к югу. Вместе с «Фра-
мом» лоцманское судно «Хологолан» буксировало также и яхту
«Отариа» с супругами Нансен на борту. Для экономии времени
решено было посетить по пути лишь очень немногие города и селе-
ния, однако маршрут в течение всего рейса должен был проходить
как можно ближе к берегу, чтобы дать людям возможность уви-
деть «Фрам».
В своих речах на всех приемах в честь героев-полярников Нан-
сен рассказывал не только о достижениях экспедиции. Как истин-
ный патриот, он поднимал самый животрепещущий вопрос —
о независимости своей родины и находил горячий отклик в сердцах
норвежцев.
Фритьоф Нансен оправдал самые сокровенные ожидания сво-
его народа. Для норвежцев он стал не только образцом доблести —
он стал национальным символом в борьбе за независимость от
135
В Тронхейме 29 августа 1896 г. Чествование участников экспедиции на «Фраме».
Триумфальная арка (иа фото справа), сооруженная специально по этому поводу
«Фрам» идет вдоль норвежского побережья
136
Швеции. В 1905 г. эта борьба закончилась победой и Норвегия
вновь стала свободным королевством с королем Хоконом VII на
троне.
29 августа «Хологолан» с «Фрамом» и «Отариа» на буксире
пришел в Тронхейм. У входа во фьорд их встречала эскадра из
17 паровых судов. Город торжественно отметил двухдневное пре-
бывание в нем знаменитых гостей.
2 сентября «Фрам» был в старинном ганзейском городе Бер-
гене. По части празднеств Берген ни в чем не уступал Тронхейму.
И здесь в честь отважных полярников была организована массо-
вая праздничная демонстрация.
Дальше, дальше — новые и новые празднества и торжествен-
ные приемы вдоль всего побережья!
8 сентября «Фрам» достиг Ларвика. Судно своим ходом зашло
во фьорд и, отсалютовав из двух пушек своему создателю, стало
на якоря у Тольдероддена. Школьники встали шпалерами на пути
следования Нансена к дому Колина Арчера, где национальный
герой'Норвегии произнес отцу «Фрама» взволнованную благодар-
ственную речь.
На следующий день к полудню эскортируемый восемью воен-
ными кораблями «Фрам» прибыл в Кристианию. Переход от
Тромсё занял три недели, и за это время столица успела как сле-
дует подготовиться к торжественному приему героев. В море, у
фьорда, их встретила огромная эскадра более чем из ста больших
и малых судов, переполненных празднично одетыми людьми. Вся
акватория гавани кишела лодками с расцвеченными флагами. На
набережной была сооружена триумфальная арка, а вдоль всего
пути следования через город к замку по обе стороны улиц разве-
вались на высоких мачтах национальные флаги. В 12 часов все
предприятия прекратили работу, и на улицах теснились тысячи
людей.
На причале первым встретил их бургомистр. Он обратился
к полярникам с приветственной речью, потонувшей, однако, вско-
ре в восторженных возгласах толпы. Нансен кратко поблагодарил
за оказанные почести, затем он и его спутники уселись в открытые
экипажи, и началось триумфальное шествие через всю Кристиа-
нию. Перед университетом кортежу пришлось остановиться: про-
фессора и студенты увенчали героев ледяной пустыни лавровыми
венками.
В замке участники экспедиции были приняты королем унии
Оскаром II, кронпринцем Густавом и членами правительства. Его
величество воздал почести участникам экспедиции и судострои-
телю Колину Арчеру за их выдающиеся заслуги. Для большин-
ства из них это явилось высшей точкой взлета, мгновением,
которого они столь долго и столь напряженно ждали, исключая,
пожалуй, Нансена, который был принципиальным противником
всяких орденов.
137
Прибытие «Фрама» в Ларвик в сентябре 1896 г. У Тольдероддена судно привет-
ствовало своего строителя салютом из двух выстрелов
«Фрам» в Христианин 9 сентября 1896 г. Столица устроила участникам экспедиции
торжественный прием
Фритьоф Нансен сходит на берег. У трапа его приветствуют представители города
Спортивные группы города приветствуют экипаж «Фрама». Триумфальные арки
были сооружены на всем пути к королевскому замку
Нансена наградили Большим крестом ордена св. Олафа:
Свердрупа и Арчера возвели в ранг командоров первого класса,
а Блессинга, Йохансена и Скотт-Хансена — в ранг рыцарей пер-
вого класса того же ордена. Кроме того, всех их наградили ме-
далью с изображением «Фрама», специально учрежденной по
этому случаю королем.
Однако семь членов команды «Фрама» были при награждении
незаслуженно обойдены. Обосновывалось это якобы тем, что ни
один из них не имел высшего образования. Это было абсолютно
лишено здравого смысла, ибо успех экспедиции на «Фраме» в пер-
вую очередь определялся образцовыми согласованными дейст-
виями экипажа и его общими стараниями.
Празднества длились несколько дней подряд — вся нация
была охвачена ликованием. Восхищение Нансеном вызывало у
людей жажду деятельности, желание быть полезным своей отчиз-
не. Так было и не только в Норвегии. Весь ученый мир хотел уви-
деть его, услышать его, выразить ему свое признание. Париж,
Санкт-Петербург, Берлин, Лондон, Нью-Йорк, Монреаль — та-
ковы узловые точки, его триумфального турне.
В,Норвегии по инициативе профессора В. К. Бреггена был ос-
нован Нансеновский фонд для поощрения научных исследований.
Каково же было научное значение экспедиции на «Фраме»?
В первую очередь, она представила доказательства больших глу-
бин Северного Ледовитого океана. Все прежние измерения да-
вали основания полагать, что Полярное море — мелкое. Далее,
экспедиция не обнаружила близ Северного полюса, как ожидали
многие, ни больших островов, ни архипелагов.
Нансен получил новые данные о северных берегах Сибири,
об островных группах, которые никто до него не видел, а также
о многих деталях жизни в прибрежной зоне.
Важным было и то, что по данным Нансена оказалось воз-
можным исправить карты северных берегов Земли Франца-Ио-
сифа.
Кроме того, экспедиция собрала интересные научные сведения
о флоре и фауне Арктики и привезла с собой на родину весьма
ценные для науки окаменелые остатки ископаемых растений.
Бесценными сведениями пополнила экспедиция на «Фраме»
и океанографию. Многочисленные замеры температуры и соле-
ности воды позволили сделать весьма важные выводы. На осно-
вании этих измерений температуры Нансен пришел к заключе-
нию, что между Северным Ледовйтым океаном и Северным морем
должен проходить подводный горный хребет (или горная цепь).’
Позже промеры глубин полностью подтвердили его выводы, и эту
подводную горную цепь ныне называют порогом Нансена.
Огромное научное значение имело проведенное экспедицией
фундаментальное исследование феномена мертвой воды. То же
самое с полным правом можно сказать и о магнитных измерениях.
140
Нора вномерный дрейф «Фрама» доказал, что направление сноса
льдов не совпадает с направлением ветра, а смещено относительно
него примерно на 45° вправо. Нансен объяснял это влиянием вра-
щения Земли, и хотя этот феномен наблюдался уже и раньше, не
было все же никого, кто рассмотрел бы его до Нансена во взаимо-
связи с морскими течениями, ибо всегда принималось, что на срав-
нительно медленные течения вращение земного шара не влияет. Но
коль скоро льды дрейфуют, то они должны в какой-то мере «тянуть
за собой» и находящуюся под ними воду, которая затем медленно
перемещается вправо. Поверхностный слой воды увлекает за со-
бой более глубокий, а тот, в свою очередь,— следующий. Так и пе-
ремещается вода, чем глубже, тем медленнее, постоянно вправо.
Нансен сформулировал проблему, однако недостаточно глубокое
знание математики не позволило ему вывести точную расчетную
формулу. Это удалось сделать позже профессору Ф. В. Экману,
по имени которого этот феномен называют ныне «спиралью Эк-
мана».
Экспедиция на «Фраме» дала также богатые материалы для
изучения материковой платформы и земной коры б6.
Весь колоссальный объем материалов, представляющих пер-
востепенный интерес для науки, в течение ряда лет обрабатывался
Нансеном и другими экспертами, а в период с 1900 по 1906 г. науч-
ные результаты экспедиции были опубликованы в виде шести тол-
стых томов фундаментального труда, ценнейшего пособия для
всех полярных исследователей: «The Norwegian North Polar Expe-
dition 1893 -1896»*.
Дрейф «Фрама» — одна из выдающихся страниц летописи об
освоении Арктики. Полярное судно «Фрам» выполнило свою мно-
готрудную задачу. Блестящий триумвират в лице Колина Арчера,
Фритьофа Нансена и Отто Свердрупа доказал, что успешное про-
ведение полярных экспедиций возможно лишь на судах, специ-
ально построенных для плавания во льдах. Члены экспедиции три
года стояли лицом к лицу с великим белым безмолвием, вслуши-
вались в глубокую, хватающую за сердце, тишину и в полной мере
ощутили чарующую силу и магическую власть ледяных полей.
И всю дальнейшую жизнь они испытывали неизбывную тоску по
вечному царству льдов над огромным океаном, слышали призыв-
ный зов этой далекой страны, навсегда приковавшей к себе их
сердца своей дикой и нетронутой красотой.
* Норвежская северная полярная экспедиция 1893 - 1896 (англ.).
141
9
СНОВА НА СЕВЕР!
Первое плавание «Фрама» было поистине революционным. Оно
вызвало переворот во многих областях полярных исследований,
стало школой их проведения, привнесло новую динамику в эти
исследования. Это был триумф человеческой настойчивости, тор-
жество разума.
Покорение полюсов было целью, которая пленяла всех поляр-
ных исследователей. Но с достижением этой цели инициатива от-
дельных лиц ушла в прошлое. В нашу насыщенную техническими
новшествами эпоху полярные исследования проводятся значи-
тельно интенсивнее, чем прежде, однако ныне речь идет уже о ком-
плексных и систематических научных исследованиях.
Героико-романтический период в исследовании Арктики, на-
чало которому положили экспедиции Фритьофа Нансена и Роберта
Эдвина Пири, явился толчком к прогрессу прежде всего в области
перевозочной техники и средств, обеспечивающих выживание
человека в арктическом регионе. Страх перед арктической зимой
и полярной ночью был в конце концов преодолен. Европейцы и аме-
риканцы признали достоинства уклада жизни эскимосов и других
северных народностей и научились приспосабливать их приемы
выживания для своих целей. И несмотря на то что самолеты и гу-
сеничные машины стали теперь там самыми обычными видами
транспорта на Севере, собачьи упряжки все еще не сдают своих
позиций как наилучшее транспортное средство — «вершина тех-
ники» — в околополярных районах.
Удивление вызывает тот факт, что должны были пройти сто-
летия, прежде чем полярники научились одеваться сообразно
условиям. Даже сэр Джон Франклин, который отправился на по-
иски Северо-Западного прохода уже в сравнительно поздние вре-
мена (в 1845 г.), не преминул взять с собой в экспедицию столь
дорогие его сердцу парадный мундир и шляпу!
С «Фрамом» связана не только судьба Нансена. Есть еще
два человека, имена которых неотделимы от этого замечательного
судна. Это Отто Свердруп и Руаль Амундсен. Все трое — пионеры
в области полярных исследований. Все трое обладали сильной
волей и способностью учиться на опыте и ошибках своих предшест-
венников. И все трое были людьми с ярко выраженной склонностью
к практическим действиям. К этому следует еще добавить и то, что
они не придавали значения чинам, не признавали чинопочитание,
всегда и во всем держались на равных со своими товарищами
по экспедиции. В тесной совместной работе и. личных контактах
они видели важнейшую предпосылку получения добрых резуль-
татов экспедиции.
142
Внезапный рост активности по-
лярных исследований в последние
десятилетия XIX в. вызвали две
главные причины: с одной стороны,
глубокий научный интерес и, с дру-
гой стороны, личные и националь-
ные амбиции. Иной раз обе эти
побудительные причины трудно
было различить, как это было, на-
пример, в случае второй экспеди-
ции Роберта Скотта.
В свою очередь, как Пири и
Шеклтона,. так и Амундсена неукро-
тимо влекло стремление добиться
спортивного рекорда, который ни-
кто не смог бы превзойти. Но осо-
бенно необходимы были полярные
исследования ученым. К тому же
полярные плавания становились
все более популярными. Наро-
дам нужны были герои, одер-
живающие верх в титанической
борьбе с первозданной стихией.
Они пробуждали мысли и чувства
тивной деятельности.
Отто Свердруп в 1897 г.
людей, призывали их к ак-
Первое плавание «Фрама» оказалось хорошим примером того.
как полярная экспедиция может послужить чисто национально-
политическим целям. То, что норвежцы заняли ведущую роль
в полярных исследованиях, усилило в стране чувство националь-
ного самосознания и помогло ей в нелегкой борьбе за свою неза-
висимость.
После успешного дрейфа «Фрама» через Северный Ледовитый
океан норвежцы горели желанием продолжить начатое, исследо-
вательских же задач хватало, только выбирай. Иначе говоря, дело
было только за тем, чтобы найти подходящего человека, который
мог бы возглавить новую норвежскую экспедицию на «Фраме».
Сентябрьским утром 1896 г., не успел еще «Фрам» полностью
разгрузиться, судно посетил Нансен и сказал, что у него к Отто
Свердрупу серьезный разговор. Речь шла о том, не согласится
ли он, Свердруп, стать руководителем новой экспедиции на «Фра-
ме». Для Свердрупа слова «нет» не существовало - ведь там,
на Севере, осталось еще столько белых пятен, которые он с боль-
шой охотой окрасил бы в цвета норвежского флага.
Таким образом, вторая экспедиция «Фрама» была уже реше-
на, хотя, разумеется, еще в самых общих чертах. Прежде чем люди
снова возьмут курс на север, будущую экспедицию предстояло
четко спланировать, финансировать и снарядить всем необходи-
ма
мым. Но, главное, руководитель у
нее уже имелся, и лучше Свердру-
па трудно было сыскать человека
на эту роль.
Консул Аксель Хейберг и вла-
дельцы пивоваренных заводов
Амунд и Эллеф Рингнесы взяли
на себя обязанности страховате-
лей «Фрама». Судно могло пла-
вать куда угодно, лишь бы это
служило на пользу Норвегии и
науке. С предложением возглавить
новую экспедицию арматоры обра-
тились сперва было к Нансену,
однако тот вот так, почти сразу
после первого похода, на новое,
длительное ледовое плавание на-
строен не был — и не в последнюю
очередь из-за жены и маленькой
дочери, которая совсем не знала отца. Кроме того, ему требовался
еще немалый срок для обработки материалов первой экспедиции
на «Фраме». Много времени отнимало и увлечение политикой.
Целью второй экспедиции на «Фраме» стал остров людей ри-
ска — Гренландия. В течение многих лет там побывали почти все
знаменитые полярные исследователи. Однако ко времени второй
экспедиции большая часть Гренландии все еще оставалась нераз-
веданной, и на крайнем западе острова имелись районы, куда пока
еще не ступала нога цивилизованного человека. План экспедиции
был разработан совместно с Нансеном и сводился в общем к раз-
ведке гренландских просторов на Севере. Американец Роберт
Э. Пири и норвежец Аструп выяснили в 1892 г., что Гренландия —
действительно гигантский остров, а не арктический континент и не
архипелаг, простирающийся до самого Северного полюса.
«Фраму» предстояло пройти проливом Дейвиса и дальше,
через проливы Кеннеди и Робсон, так далеко к северу, насколько
позволит ледовая обстановка, не вмерзая, однако, во льды. Оттуда
часть команды должна была обогнуть на собачьих упряжках се-
верную оконечность Гренландии и пробиться, насколько возможно,
дальше к югу вдоль восточного берега острова. Кроме того, хоте-
лось исследовать новую островную группу, открытую Пири и Аст-
ру пом, которые полагали, что она отделена от Гренландии узким,
покрытым льдом проливом. Много позднее оказалось, что это был
не пролив, а узкая долина, тянущаяся поперек горного массива.
Область к северу от нее ныне носит имя Пири.
В сущности, задача, которая поручалась Свердрупу, была
почти неразрешимой прежде всего потому, что план строился
исходя из условия, что ледовая обстановка будет благоприятной.
144
У Свердрупа было достаточно опыта, чтобы понять несовершен-
ство плана. Поэтому он добился права самому принимать решение,
куда плыть, если льды станут препятствием на пути «Фрама» рань-
ше, чем предполагалось.
Корабль принадлежал государству, однако и стортинг, и пра-
вительство отнеслись к предприятию с полным пониманием и пере-
дали «Фрам» экспедиции на «неопределенное время».
На ремонт и усовершенствование судна было ассигновано
20 тыс. крон. Руководство работами взял на себя и на этот раз
Колин Арчер, и в конце июля 1897 г. «Фрам» отбуксировали в Лар-
вик. Арчер сам обосновал необходимость некоторых изменений
в конструкции судна:
«Фрам» был построен в 1891-1892 гг. специально для экспедиции доктора
Нансена к Северному полюсу. Поэтому важнейшими исходными требованиями
к конструкции судна были высокая прочность и сопротивляемость ледовому
сжатию. Опыт, накопленный за время трехлстпсй экспедиции, со всей очевидностью
доказал, что можно построить достаточно прочное судно, чтобы оно без серьез-
ных повреждений противостою» любому сжатию, какое только может возникнуть
в полярных льдах. Однако тот же опыт подтвердил, что предполагалось еще при
моделировании судна,— в штормовом море такое судно ведет себя не лучшим об-
разом: нз-за большой ширины оно испытывает сильную бортовую качку, а из-за
низкого надводного борта принимает на палубу много воды. Выяснилось также,
что каюты были тесноваты для 13 человек, составлявших экипаж «Фрама». Для
большего экипажа совершенно необходимы помещения побольше.
Первоначально «Фрам» имел приподнятую палубу, простирающуюся
на -’Д длина судна от ахтерштевня до грот-мачты. Под этой палубой над машин-
ным отделением располагались каюты. Верхняя палуба размещалась на 3 фута
ниже палубы юта, а надводный борт не превышал 2 футов.
Для устранения упомянутых выше недостатков, прежде чем отправиться в но-
вое плавание, капитан Свердруп решил переделать верхнюю палубу, надстроив ее
спардеком, идущим от машинного отделения до самого носа. Свободный борт по-
середине судна подымется теперь на добрых 6 футов, так как высота борта будет
равна высоте новой палубы.
Повышение надводного борта должно, предположительно, способство-
вать уменьшению бортовой качки. Однако если даже в этом смысле особых улуч-
шений будет не добиться, все равно такое конструктивное решение будет много
значить для комфорта экипажа и безопасности судна в штормовом море. Благо-
даря этой мере будет предотвращено скапливание больших масс воды на палубе,
восполнится и недостаток места для экипажа. Длина нового твиндека составит
примерно 72 фута, ширина же его по миделю будет свыше 30 футов, так что удастся
выгадать очень много места для кают и других помещений.
Пространство посередине между большим и передним люками превратится
в новый вместительный салоп, с обеих сторон которого разместятся по три каюты.
Они задуманы для руководителей экспедиции и его научного штаба. Остальной
экипаж поселится па юте, в прежних каютах. Позади большого люка посередине
судна будет устроен просторный камбуз со свободным доступом на палубу по обоим
бортам и к старым каютам.
Впереди кают по обоим бортам будут выделены помещения под мастерские
и лаборатории. Часть большого трюма возле каждого борта останется свободной,
и в пей будут размещены грузы. Чтобы максимально возможно защитить новые
помещения от холода, при условии, однако, незначительного увеличения веса судна,
в каютах будет сделана деревянная обшивка, на одни фут удаленная от наружной.
Пространство между этой обшивкой и борто.м будет заполнено пробковой крошкой.
По тем же соображениям, поперечные переборки будут изготовлены из трех слоев
панелей, облицованных толстой бумагой. Под верхней палубой, ниже бимсов.
143
Килевание «Фрама» после перестройки, осень 1897 г.
Ни одной части судового корпуса ремонт не потребовался, обновлен был только
ледовый пояс обшивки
Протянется дополнительная обшивка —- подволок; пространство между ним и палу-
бой, а также между панелями переборок также заполнится пробкой.
Как салон, так и каюты получат дневной свет из большого двухстворчатого
скалляйта, расположенного посередине салопа. Для максимального уменьшения
теплоотдачи вентиляторы в жилых помещениях не предусматриваются, однако
в салопе будет поставлена ночка, которая должна одновременно служить и для
проветривания.
Комфортабельность новых кают хотелось бы повысить, чтобы в них приятно
было жить даже в самую сильную стужу.
С целью сделать судно по возможности неодолимым для льдов первоначально
оно было построено так, что киль лишь очень незначительно выдавался из-под
днищевой обшивки. Такой киль обусловливал высокую поворотливость судна:
стоило резко переложить руль, как судно, даже ва полном ходу, совершало почти
полный оборот вокруг своей вертикальной оси. Это свойство, весьма ценное при
маневрировании между льдинами, затрудняло, однако, плавание на открытых
фарватерах. Для устранения этого предрасположения к рысканию и чтобы судно
меньше дрейфовало, будет поставлен фальшкиль высотой 15 дюймов в корме,
постепенно сходящий иа нет к форштевню. Укреплен он будет только нагелями,
без сквозных болтов. Случись так. что он окажется оторванным льдом, основной
киль прн этом серьезных повреждений не получит.
Фок-мачта, изначально более короткая, чем грот-мачта, будет удлинена
па 7 футов и станет по высоте примерно такой же. как бизань-мачта. Перед выходом
будут произведены килевание и очистка днища судна, а также проложен новый
ледовый пояс из гриихарта.
Таковы будут важнейшие изменения в конструкции «Фрама». необходимые
для того, чтобы он как можно лучизе соответствовал задачам второй экспедиции.
Особенно важно отметить, что после всего того, что пришлось вынести судну
во время первого своего плавания, нигде иа корпусе не требовалось ремонта. Не
было никаких признаков износа или повреждений. Все швы и связи были такими
же плотными, как и в день, когда судно впервые вошло в воду. Ни один болт,
ни один деревянный нагель не потребовал замены.
Паровую машину мощностью 220 л. с. не меняли. Очень незна-
чительны были замены и в такелаже. Обмер после перестройки
показал грузовместимость 510 брутто-рег. т вместо прежних 402.
В октябре «Фрам» снова стоял в Кристиании, и можно уже
было приступить к оснастке и оборудованию. В этой работе прошли
зима и весна, и вот наконец на судне вес стало на свои места,
Большая часть продовольствия и научного снаряжения и на этот
раз поступила из-за границы.
В течение зимы заявки на участие в экспедиции поступили
от многих претендентов. Членами экспедиции были зачислены:
старший лейтенант военно-морского флота Виктор Бауман,
родившийся в 1870 г. в Кристиании,— старшим офицером;
Олаф Людвиг Раанес, родившийся в 1865 г. на Лофотенах,—
штурманом;
старший лейтенант кавалерии Гуннериус (Гуннар) Исаксен,
1868 г., Дребак — картографом;
Герман Георг Симмонс, 1866 г., Сконе (Швеция) — ботаником;
Эдвард Бай, 1867 г., Ютландия (Дания) — зоологом;
Педер (Пер) Скей, 1875 г., Сноса — геологом;
доктор Йохан Свендсен, 1866 г., Берген — врачом;
Ивар Фосхейм, 1863 г., Вальдрес — для особых поручений;
147
«Фрам» после перестройки. Снимок сделан непосредственно перед второй большой
полярной экспедицией
Участники второй экспедиции па «Фраме». Стоят (слева направо): Линдстрём,
Скей, Ольсен, Штольц, Нёдтведт, Фосхейм, Симмонс, Хенриксен, Браскеруд,
Свендсен. Сидят (слева направо): Исаксен, Бауман, Свердруп. Раанес, Бай
и Хассель
148
Так был оснащен «Фрам» во время второй экспедиции в 1898- 1902 гг.
Педер Леонар Хенриксен, 1859 г., Тромсё—гарпунщиком
(принимал участие в первой экспедиции на «Фраме»);
Карл Ольсен, 1866 г., Тромсё первым машинистом;
Якоб Нёдтведт, 1857 г., Мангере - вторым машинистом;
Адольф Хенрик Линдстрём, 1865 г., Хаммерфест — провиант-
мейстером;
Сверре Хельге Хассель, 1876 г., Христианин - для особых
поручений;
Рудольф Штольц, 1872 г., Христианин — кочегаром и для
особых поручений;
Уве Браскеруд, 1872 г., Солер —кочегаром и для особых по-
ручений.
В пятницу 24 июня 1898 г. в 13 ч 30 мин судно вышло из фьорда,
день в день через пять лет со дня отправления «Фрама» в свое
первое плавание. И погода тоже, как тогда, была пасмурной и пе-
чальной. Однако провожающих на набережной и на причалах
собралось видимо-невидимо. Они махали флагами и платками,
желая полярникам доброго пути и счастливого возвращения.
Три дня спустя, оставив Кристиансунн, «Фрам» вышел в от-
крытое море и взял курс на мыс Фарвсль (южная оконечность
Гренландии). Вначале погода и ветер благоприятствовали плава-
нию, но к вечеру разгулялась волна и «Фрам» начало качать с бор-
та на борт точно так же, как и в первом плавании. Постепенно
149
Собаки на борту «Фрама» во время второй экспедиции
ветер крепчал, и судно стало трамбовать волны так, что сотрясался
весь корпус. Сундучки и чемоданы, ведра и всякое другое подвиж-
ное добро неустанно переползало и перекатывалось с подветрен-
ного борта на наветренный и обратно.
Из-за плохой погоды «Фрам» значительно отклонился от курса.
Но вот 17 июля путешественники увидели на горизонте «ледовый
свет» — отблеск материковых льдов, а сутки спустя «Фрам» ока-
зался среди дрейфующих льдов и айсбергов, продвигающихся
в южном направлении вдоль восточного побережья Гренландии.
Мелкие льдины «Фрам» уверенно раздвигал в стороны, крупные
же, громоздкие, приходилось осторожно огибать.
К югу от мыса Фарвель тяжелые дрейфующие льды исчезли,
остались только мощные айсберги. Многие из них возвышались
над водой на 100 футов и более. Если учесть, что каждый кубиче-
ский метр льда над водой соответствует семи кубическим метрам
под поверхностью воды, то нетрудно себе представить, какие ко-
лоссы плыли по соседству с «Фрамом»!
По относительно свободному ото льда фарватеру «Фрам» про-
должал свой путь к северу вдоль западных берегов Гренландии,
150
мимо Готхоба, где Свердруп с Нансеном и другими спутниками
провели зиму 1888/89 г. после пересечения гренландского ледя-
ного купола.
28 июля «Фрам» отдал якорь у Эгедесминне, где на борт взяли
36 эскимосских собак. В Годхавне приняли воду и немного угля,
а также еще 35 собак. В Упёрнавике, куда экспедиция прибыла
4 августа, собирались принять на борт последнюю партию собак.
Однако Свердруп от покупки отказался, поскольку этой зимой
колонию постигла какая-то собачья инфекция.
Последним пунктом на западном берегу Гренландии, куда
зашел «Фрам», был Фулке-фьорд, расположенный в проливе Смит
примерно на 78°02' с. ш. Здесь, по слухам, были сказочные охот-
ничьи угодья, изобилующие птйцами, оленями и моржами. Однако
команда была разочарована — единственной добычей оказалось
несколько зайцев.
В ночь на 17 августа ветер зашел с юга и «Фрам», оставив на
траверзе остров Литтл-тон, взял курс на остров Элсмир и пошел
вдоль побережья на север. Однако уже у мыса Сабине судно стол-
кнулось с Плотным льдом и вынуждено было стать на якорь. Лето
еще не кончилось, и Свердруп надеялся, что льды разойдутся
и «Фраму» удастёя-таки пробиться в Кейн-Бейсин. Но когда ветер
стих, ледовый массив стал дрейфовать в направлении к берегу.
Все поняли, что в этом году «Фраму» дальше на север продви-
нуться не удастся. В защищенной бухте северной части пролива
Райс на острове Элсмир полярники отыскали надежную зимнюю
стоянку.
Прежде чем льды окончательно заблокируют судно, необходи-
мо было обеспечить на зиму запасы мяса для собак. К счастью,
вокруг встречалось множество моржей, и Свердруп сразу же вы-
слал на промысел две партии охотников. В течение двух недель,
пока охотники добывали мясо, остальные члены экипажа «Фрама»
тоже не сидели сложа руки: скребли наружную обшивку, брали
ботанические и геологические пробы и, конечно же, вели метеоро-
логические наблюдения.
Исаксен и его ассистенты проводили многочисленные измере-
ния и занимались картографированием. Еще до наступления зимы
они успели разведать район вокруг пролива Райс.
В пятницу, 6 октября, за несколько дней до того, как группа
Исаксена должна была закончить свои работы и возвратиться
на «Фрам», судно посетил знаменитый и совершенно неожиданный
гость. Свердруп и Бай увидели вдруг на льду фьорда собачью
упряжку и двух людей. Кто бы это мог быть? Оба сразу подумали
о Пири: с кем же еще, как не с ним, старым полярным лисом, мож-
но было встретиться в этом дальнем краю?
Свердруп пишет об этой встрече в своей книге «Новая земля»:
Я спустился на лед, чтобы встретить его. С улыбкой, глядя мне в глаза, он спро-
сил, нё я ли капитан Свердруп? Да, это я. Мы обменялись приветствиями и пошли
151
вместе с ним к палатке, где я представил ему Бая. Я предложил ему выпить вместе
с нами чашку кофе. Однако он отказался: его палатка — не более чем в двух часах
пути от нас, и он хочет быть к обеду дома. 13 августа Пири миновал мыс Сабине,
а несколько дней спустя его судно «Уиндуорд» вмерзло в льды у мыса Хоукс, в одной
миле от берега. А сейчас он ездил на разведку и увидел, что пролив Робсон пол-
ностью забит старым паковым льдом.
Через несколько мннут он попрощался с Баем, который, неловко скрючившись,
чтобы скрыть от высокого гостя залатанный зад своих штанов, молол тем време-
нем кофе. Я проводил Пнри до саней, познакомился с его каюром-эскимосом, и они
помчались назад к своему лагерю.
Посещение Пирн стало в нашей палатке событием дня. Мы не говорили
нн о чем другом и радовались, что нам посчастливилось пожать крепкую руку
знаменитого полярника, хотя и был его визит столь кратким, что гость не успел
даже толком снять рукавицы.
Сам Пири об этой встрече нигде не упоминает.
В многочисленных санных экспедициях, направляемых с «Фра-
ма», люди чувствовали себя отлично. В царившей атмосфере
дружбы шуткам и дружеским розыгрышам не было конца. Все
с готовностью помогали друг другу. Не обходилось при этом иной
раз и без соленых словечек. Случись, скажем, Баю свалиться
в воду или удариться коленом, он сейчас же облегчал душу дат-
скими проклятиями. За это ему постоянно приходилось выслуши-
вать советы взять на себя труд ругаться сразу за всех: он такой
бравый парень и так ловко с этим справляется, что другим не стоит
уж брать грех на душу. Это его ничуть не смущало, и после целого
дня трудов и плотного ужина, пребывая в прекрасном настроении,
он затягивал обычно любимую свою песенку: «Нам здесь живется,
черт возьми, тепло, почти как в преисподней».
29 октября все снова собрались на борту «Фрама». До чего
же это было приятно — после двухнедельных скитаний на морозе,
в полярных льдах — вернуться «домой»! Во тьме зимней ночи
судно казалось сказочным замком. Там было уютно, светло и тепло.
Последнее было особенно необходимо, когда люди возвращались
после долгих санных походов. Все надо было сушить — палатки,
спальные мешки, меховые вещи, одежду. Они еще не научились
побеждать постоянную и такую нежеланную спутницу всех поляр-
ников — сырость.
С середины ноября они начали регулярно проводить малые
санные экспедиции, которые, однако, с каждым днем становились
все короче. «Фрам» готовился к зиме. Над скалляйтом растянули
парусину, поверх нее образовался толстый слой снега. Палуба
над жилыми помещениями тоже была покрыта снегом. Для собак
соорудили будки, такие же, как и во время первой экспедиции.
Каждая упряжка имела свое помещение, а каждая собака — свой
деревянный топчан.
Работы на борту и в кузнице, сооруженной Нёдтведтом на льду,
выполнялись охотно и весело. Нёдтведт изготовлял ножи, топоры,
буры, ломы, а также выполнял все,ремонтные работы по специаль-
ности. Наряду с исполнением ежедневных обязанностей, таких как
152
«Фрам» на зимовке в проливе Райс в 1898/99 гг.
уход за собаками, приборки, метеорологические и гидрологические
наблюдения, много работ велось и в расчете на запланирован-
ный большой санный поход вокруг северной оконечности Гренлан-
дии. Нужно было шить палатки, строить каяки, упаковывать про-
виант, заниматься множеством всяких иных подготовительных
работ. «Фрам» превратился в настоящую фабрику.
Педер Хенриксен стал научным ассистентом доктора и измерял
каждые две недели среди прочего температуру воды в проливе.
Первое время ему стоило изрядных трудов пробивать лунку во
льду почти двухметровой толщины. Однако затем у него сыскался
неожиданный помощник — тюлень, облюбовавший эту лунку
и поддерживавший ее постоянно открытой. В награду каждый раз
он получал вяленую треску.
Регулярно, как и в первой экспедиции, отмечались все празд-
ники. Самым же торжественным из них стал, разумеется, рожде-
ственский сочельник. «Фрам» сиял как невеста — чисто выдраен-
ный от киля до клотика, с начищенными до блеска керосиновыми
лампами, украшенный вымпелами и знаменами да льющими
мягкий свет цветными фонариками. Тарелки и бокалы были напол-
нены всем лучшим, чем располагали «Фрам» и «Линдстрём. А когда
внесли наряженную рождественскую елку, сначала все замерли,
а потом дружно разразились ликующими овациями. Рождествен-
ская суматоха длилась до третьего дня нового 1899 г., а потом
снова наступили будни с работами в обоих салонах и в твиндеке,
где температура падала иной раз до —27 °C.
В середине февраля 1899 г. в полдень на юге стало светать,
однако температура весь месяц держалась у отметки —45 °C.
153
22 февраля Свердруп, Бауман, Бай, Исаксен и Хенриксен отпра-
вились на охоту. Первую ночь они провели все вместе, на следую-
щий день Свердруп и Хенриксен отделились от остальных. Весь
день бродили они, так и .не приметив ни единого следа дичи, а ве-
чером, когда разожгли в палаткё примус, поняли вдруг, до чего
же лютый стоит мороз: стены палатки сразу покрылись инеем.
Ни один из них так и не заснул. Хенриксен жаловался, что
мерзнет спина. Когда Свердруп проверил, в чем дело, оказалось,
что пуловер, который Хенриксен надел, весь заиндевел. Необходи-
ма была немедленная помощь!
Свердруп оттянул насколько возможно пуловер от тела и, дер-
жа примус в руке, принялся отогревать товарища и сушить его
одежду.
— Ну вот теперь-то я отогрелся,— констатировал некоторое
время спустя едва различимый в облаке пара довольный Хен-
риксен.
Термометр у них был с собой только ртутный, на такие низкие
температуры не рассчитанный. В этот день Пири, находившийся
от них к северу не более чем на 1ч0—15 миль, зафиксировал темпе-
ратуру — 67° по Фаренгейту. Это было той ночью, когда Пири
отморозил на ногах семь пальцев, которые позже пришлось ампу-
тировать.
В начале марта Скей снарядил экспедицию, которая должна
была продвинуться дальше на север. Ему хотелось разведать,
есть ли на северо-западном побережье острова Элсмир, в направ-
лении мыса Хоук, большие глетчеры. По пути он должен был.за-
ложить депо с кормом для собак. Температура продолжала дер-
жаться около —42 °C.
Через четыре дня, по возвращении экспедиции, выяснилось,
что Скей отморозил на ногах пять пальцев, и их необходимо было
ампутировать. Произошло это потому, что вместо финских сапог
на ногах у него были лапландские, недостаточно хранящие тепло
при сильных морозах.
В течение всей зимы Свердруп планировал экспедицию, кото-
рая должна была пересечь остров Элсмир с востока на запад.
В результате весной было предпринято несколько длительных
походов в глубь страны. Некоторые из них длились более месяца.
Свердрупу и Баю удалось продвинуться так далеко на запад, что
они открыли фьорд, тянущийся в восточном направлении и врезаю-
щийся глубоко в сушу. В честь своего спутника Свердруп назвал
его Байс-фьордом.
Переход от зимы к лету совершался в околополярной области,
как обычно, подобно взрыву — быстро и резко, будто природе было
недосуг возиться с весной. В считанные дни безрадостные снежные
и ледяные поля превратились в пышно зеленеющие долины и скло-
ны, которые неожиданно наполнились птицами и разным зверьем.
Вдруг, откуда ни возьмись, появилось великое множество цве-
154
Гигантская область, исследованная и картированная второй экспедицией на
«Фраме» (норвежский оригинал)
тов — ярких, пестрых, пахучих. Бесчисленные мелкие ручейки за-
пели между камнями свою короткую летнюю песню. Завороженные
этим зрелищем люди осторожно ступали по земле, чтобы, упаси
бог, не помешать природе творить жизнь в этом суровом краю.
Каждый день теперь они могли восхищаться тысячью маленьких
чудес.
Состояние здоровья участников экспедиции было просто вели-
колепным, так что доктор Йохан Свендсен занимался, по существу,
совсем иными делами. Несколько раз, правда, ему пришлось ам-
путировать отмороженные пальцы на ногах. Все-таки это была
практика!
В начале июля начались заключительные научные работы.
Вышли в путь две санные экспедиции. Одна состояла из Скея
и доктора Свендсена, другая — из Свердрупа и Симмонса. Идти
вместе со Скеем должен был, собственно, Бай, но он обнаружил
кучу камней, кишевшую насекомыми, и оторвать его от нее было
немыслимо. Поэтому доктору пришлось заменить его, взяв на себя
обязанности зоолога.
До прибытия в главный лагерь, Форт-Юлиана, обе группы
шли вместе. На следующий день, когда они собрались разделиться,
доктор почувствовал себя неважно и решил остаться в палатке.
Свердруп настойчиво предлагал ему либо отправиться с сопро-
155
вождающими обратно на судно, либо остаться в палатке, но только
в обществе кого-либо из них. Однако Свендсен с этим не согла-
сился. Он заявил, что они должны идти дальше, а он чувствует себя
уже лучше и скоро снова будет в полном здравии;
Когда Свердруп и остальные двое вернулись через четыре дня
назад, они обнаружили доктора в палатке мертвым. Из его днев-
ника следовало, что он переоценил свои силы. В отличие от всех
остальных участников экспедиции, прошедших перед отправкой
основательный медицинский осмотр, Свендсен вообще ни с каким
врачом не консультировался.
15 июня Свердруп с мертвым телом на санях вернулся на
«Фрам». День спустя он пишет в своем дневнике:
Флаг на бизань-мачте приспущен сегодня до половины. На «Фраме» такое
случилось в первый раз — очень хотим надеяться, что и в последний. Погребение
состоялось по морскому обычаю. Покрыв труп и носилки флагом, мы двинулись
к проливу Райс, где пробили во льду большую прорубь. Это были печальные
минуты. Бездыханное тело доктора опустили к самой воде, прочли библейский текст
и пропели хорал. Еще момент, и он медленно пошел на глубину. Никогда нам этого
не забыть! Затем мы спели еще один хорал и прочитали «Отче наш».
Вечером 24 июня Свердруп делает в дневнике следующую
запись:
Итак, сегодня год, как мы вышли в путь. Это был тяжелый день, как н все дни
отплытий. Печально на душе н сегодня, в голову невольно приходят всякие мрач-
ные мысли. Кажется, будто над нами витает некий злой дух. Сперва — задержка
прошлой осенью. Потом — смерть доктора. А теперь еще — неблагоприятная
ледовая обстановка в заливе Кейн-Бейсин. Право, чудо свершится, сумей мы в этом
году одолеть его.
Льды вокруг «Фрама» постепенно расходились, но дальше
к северу обстановка оставалась безотрадной. 24 июля потерпела
неудачу попытка продвинуться к северу вдоль восточного берега
острова Пим, 4 августа — тоже. Однако пролив Смит был практи-
чески свободен ото льда, и Свердруп решил временно зайти в
Фаулк-фьорд, на Гренландии. Там уже стоял Пири со своим «Уин-
дуордом», который ему удалось привести сюда с зимней стоянки
у северной стороны полуострова Бейч.
Старший офицер Пири, его судовой врач и несколько других
членов экспедиции сразу же явились на «Фрам» с визитом. Они
сообщили, что недавно из Америки приходило судно, которое до-
ставило почту и для «Фрама». Но они оставили ее в Пайер-Харборе
на восточном берегу острова Пим.
Бауман посетил Пири и был очень тепло принят им. Пири
предложил экипажу «Фрама» воспользоваться судном, которое
вскоре придет к нему из Америки, и отправить с ним письма на ро-
дину. Однако при этом было поставлено одно условие — о его
экспедиции в этих письмах не должно быть ни слова!
На сей раз встреча руководителей обеих экспедиций, Пири и
Свердрупа, так и не состоялась. В свое время это объясняли их
156
соперничеством и прохладными отношениями между ними. Свер-
друп позднее возражал, что ни о каком соперничестве между ними
не могло быть и речи, во всяком случае, с его стороны: «Ведь
Пири рвался к Северному полюсу, а я туда не хотел».
12 августа «Фрам» покинул Фаулк-фьорд и взял курс на Пайер-
Харбор, чтобы забрать находившуюся там почту. Однако когда
повторная попытка пробраться туда и вдоль берега дальше к севе-
ру, в Кейн-Бейсин, потерпела неудачу, Свердруп от своего плана
обойти вокруг Гренландии вынужден был скрепя сердце отка-
заться. Вместо этого он решил продвинуться как можно дальше
проливом Джонс и продолжить картографирование- западной
и северо-западной сторон острова Элсмир. Даже на новейших кар-
тах в этбм районе было множество белых пятен.
22 августа они повернули к югу, надеясь, что навсегда поки-
дают пролив Смит. Необходимо было пополнить запасы мяса
для собак. Близ Нортамберленда- занялись охотой на моржей.
За несколько часов добыли 22 зверя. Для экономии времени
моржей поднимали на борт, обдирали с них на палубе шкуры и
разрубали туши на части.
Из-за ледовой обстановки «Фрам» вынужден был зайти в про-
лив Леди-Анн, где его встретили сильные юго-восточные ветры.
Судно качало сильнее, чем когда-либо прежде. Моржовое мясо
и ободранные туши катались от борта к борту, разбивая все на
своем пути. Вся палуба была перемазана кровью, жиром и всяче-
скими отбросами. Но собак это привело в восторг: вся эта банда,
захлебываясь радостным лаем, носилась по палубе и набрасыва-
лась на лакомые куски. Люди же, скользя как на катке, хватаясь
за устойчивые предметы, из последних сил пытались упаковать
мясо в большие ящики и как-то закрепить их.
Из-за штормов и дрейфующих льдов плавание много дней было
крайне тяжелым, пока наконец «Фраму» не удалось зайти в неиз-
вестный фьорд, врезающийся в остров Элсмир к северу от пролива
Джонс. Фьорд полярники назвали по имени своего судна. Однако
подходящей зимней стоянки здесь не подыскали, да и дичи вокруг
не было заметно, поэтому решили плыть дальше на запад. 1 сен-
тября обнаружили еще один узкий фьорд, также тянувшийся на
север. У самого устья в маленькой бухте глубиной 30 саженей
«Фрам» стал на якорь. С кормы на берег завели толстый трос,
закрепив его за большую каменную глыбу.
Итак, «Фрам» нашел себе гавань для второй зимовки, ибо
продвигаться дальше этой осенью было уже невозможно. Ну что
же, перед экспедицией стояли обширные задачи и надо было со-
средоточить усилия на выполнении того, что по плечу. Всю осень
Свердруп и его спутники провели в многочисленных длительных
походах по округе и по воде, и по суше, пока наступившая поляр-
ная ночь не сузила постепенно зону их активности до размеров
собственного судна.
157
Вскоре после постановки в зимнюю гавань Свердруп, Исаксен
и Штольц отважились отправиться в путь на шлюпке в западную
часть пролива Джонс. Сначала плыли довольно свободно, где по
чистой воде, где подостаточно широким разводьям. Так добрались
до следующего фьорда и вошли в него. Когда же решили выходить
обратно в пролив, оказалось, что льды захлопнули двери перед
самым носом. Не осталось ничего другого, как вытащить шлюпку
на берег и ждать, покуда лед не станет достаточно крепким, чтобы
можно было пешком добраться до «Фрама». Эта вынужденная
стоянка продлилась до 6 декабря 1899 г. Лишь тогда ледовая об-
становка позволила начать организованный отход. На «Фраме»
их долгое отсутствие вызвало всеобщее беспокойство. Какова же
была радость, когда они целые и невредимые вернулись домой!
И тем не менее настроение на «Фраме» было мрачное: за не-
сколько дней до их прихода умер Браскеруд. Он «простудился»
и около двух недель мучился кашлем и удушьем. Товарищи мало
чем могли ему помочь, ибо доктора уже с ними не было и никто
в этой таинственной болезни не разбирался. Последние дни Бра-
скеруд провел в постели, смерть наступила внезапно.
Уже второй раз в этом году флаг на мачте приспустили до по-
ловины. Свердруп был подавлен:
Впереди зима. Болезнь и смерть стучатся к нам в дверь. Доктор мертв, Бра-
скеруд мертв, Педер болей и лежит в постели, Нёдтведт нездоров. Создается впе-
чатление, будто мы попали во власть злых сил. Вот, вот наступит полярная ночь,
а это ие будет способствовать подъему настроения, тем более что теперь, после
смерти доктора, мы чувствуем себя бессильными перед любой болезнью. Этак
скоро почти все мы возомним, что с нами не все в порядке.
Работа была лучшей профилактикой, и с середины октября
вплоть до ноября, пока дневной свет не исчез окончательно, по-
стоянно в пути были одна или сразу несколько санных экспедиций,
занимающихся картографированием местности. 31 октября сол-
нышко блеснуло в последний раз. Мясо из всех складов подтащили
поближе к «Фраму». По одну сторону судна соорудили для собак
зимний дом из ледяных блоков. Установили метеорологические
и другие приборы. Провиант перегрузили в трюм. Пришлось по-
возиться и с углем.
Рождественский праздник очень напоминал прошлогодний.
Только настроение было не столь веселое, как раньше. Причиной
тому были не только омрачившие прошедший год две смерти: перед
самым рождеством слегли сперва Симмонс, а за ним и кок Линд-
стрём. Разумеется, их жалели, однако распускаться из-за того, что
двое товарищей лежат в постели с высокой температурой, никто
себе не позволял. Хассель в короткий срок освоился с обязанно-
стями кока и исполнял их с большим рвением. Однако в кулинар-
ных тонкостях он ориентировался, конечно же, куда хуже, чем
бывалый кок Линдстрём. Поэтому меню было не столь богатым,
как в прежние праздники.
158
В первые дни января 1900 г. рождественские торжества за-
кончились и все снова занялись своими работами. Свердруп уже
к середине марта планировал большую экспедицию в западном
направлении. Для своевременной подготовки всего снаряжения
работать приходилось с полной отдачей.
23 февраля в путь отправилась первая многочисленная раз-
ведывательная группа, имея заданием проконтролировать за-
ложенные прошлой осенью депо с кормом для собак и оборудовать
новые на западном маршруте, в том числе и возле шлюпки, кото-
рую они вынуждены были оставить в декабре. Главное депо ока-
залось полностью разоренным белыми медведями, все мясо ис-
чезло. Поскольку депо находилось прямо на будущем пути экспе-
диции на запад, Свердруп распорядился восстановить его и вы-
ставить возле склада постоянный пост охраны. Бай тотчас же
вызвался на это задание, и сразу был провозглашен комендантом
б. т. о.— без твердого оклада — крепости Бьёрнборг, как они
окрестили это место. Здесь он прожил один как перст целых три
месяца, лишь к концу этого времени — в компании с собакой.
20 марта прогремел стартовый выстрел к первой большой экс-
педиции в глубь страны. Она состояла из трех групп: в первую
входили Исаксен и Хассель, во вторую — Свердруп и Фосхейм,
в третью —Хенриксен и Скей. Каждая группа имела по собачьей
упряжке. В течение десяти дней экспедицию сопровождали Ба-
уман и Раанес, обеспечивающие их за это время продовольствием
и керосином.
Пятеро оставшихся на борту временно переселились в каюты,
расположенные вокруг кормового салона. Для экономии горючего
печи топили только здесь.
Сани легко скользили по ледовой равнине Хавне-фьорда к про-
ливу Джонс — сытые собаки тянули как черти. С тех самых пор,
как Уильям Баффин в 1616 г. открыл пролив Джонс, бытовало
мнение, что дальше к западу здесь пробиться невозможно. В 1852 г.
капитан Эдвард Аугустус Инглфилд нанес на карту восточную
часть пролива, однако и ему далеко от входа в пролив пройти ие
удалось.
Весь пролив Джонс был забит, старыми торосами, паковым
льдом и большими льдинами, лениво ворочавшимися в гигантском
П.отоке. Санной колонне пришлось выбираться на берег и идти
Вдоль кромки льда. Во многих местах лед прочно смерзся с обры-
вистыми прибрежными скалами, так что людям приходилось шаг
за шагом пробивать себе дорогу. Через два дня экспедиция до-
стигла Бьёрнборга. «Комендант» чувствовал себя отменно и ни-
мало не тяготился своим спокойным бытием. Досаждало ему толь-
ко то, что за все это время ни один медведь к нему с визитом так
и не пожаловал.
\ Затем они пошли дальше вдоль ледовой кромки. Временами
продвигались споро, но случались и острые ситуации. Как-то в пути
159
им пришлось задержаться у большого провала, перебраться через
который удалось, лишь забросав яму снегом. В другом месте они
едва не угодили в лавину. Камни и лед с грохотом неслись прямо
в воду. То здесь, то там скатившиеся камни блокировали путь,
и их один за другим приходилось убирать. Над ними зависали
могучие скалы с огромными снежными сугробами, которые в лю-
бой момент могли обрушиться и похоронить их под собой.
Марш проходил в целом хорошо, пока они не добрались до
самой западной точки мыса, откуда берег тянулся к северу. В Силь-
ный мороз, при резком ветре люди вознамерились взять штурмом
Хелл-Гейт — «адские ворота», как назвали они узкий пролив меж-
ду островами Элсмир и. Норт-Кент. Бурный поток клокотал в не-
скольких метрах под ними, а они продвигались все вперед и вперед
по узкому карнизу вдоль крутого, обрывистого ледяного склона.
Вдруг все трое саней вместе с собаками и каюрами сорвались
со склона вниз, упав друг на друга. На удивление, никто не по-
страдал. Даже сани и те были целехоньки.
Вскоре после этого случилась большая неприятность. Одни
сани соскользнули с ледяной стенки и плюхнулись прямо в воду.
К счастью, тяж лопнул, и собаки в последний момент высвободи-
лись. Кто-то успел спрыгнуть вниз и мигом прикрепил трос к по-
лозу саней. Общими усилиями сани снова вытянули на карниз.
Пробравшись в целости и сохранности сквозь эти «адские
ворота», экспедиция разбила лагерь на узкой косе, получившей
название мыса Лендс-Энд (конец земли). Узкий пролив расши-
рялся здесь в большой фьорд или, точнее, в морской залив, кото-
рый и поныне носит имя,, данное ему Свердрупом,— Норвежский
залив67. Несколько дней пробирались они дальше на север,
вдоль острова Элсмир (или Земли Короля Оскара, как назвал
Свердруп западное побережье острова).
30 марта 1900 г. они увидели далеко на западе высокие горы.
Однако установить, принадлежали ли они новой неизвестной земле
или соединялись сушей с островом Элсмир, оказалось невоз-
можным.
День спустя санные группы разделились. Бауман и Раанес
должны были вначале сопровождать Скея и Хенриксена в юж-
ном направлении к группе островов, которые были видны с мыса
Лендс-Энд, а потом — возвратиться на «Фрам». На островах
обеим группам следовало провести ботанические и геологические
исследования. Инструкция, полученная Бауманом, гласила, что
цо пути «домой» они должны были пройти через остров, не выходя
к берегу, вплоть до тыльной части Гёсе-фьорда или Вальросс-
фьорда. Затем им надлежало вернуться на мыс Лендс-Энд и оста-
вить для остальных санных групп сообщение, удалось ли им оты-
скать более короткий путь внутри острова. В противном случае
за Свердрупом и его спутниками должны были прислать с «Фрама»
шлюпку.
160
На прощание волшебник Раанес извлек из какого-то потайного
кармана бутылку коньяка. Все подошли с кружками за своей до-
лей. Штурман-кравчий лихо раскупорил бутылку, но из нее не вы-
лилось ни капли: коньяк промерз до самого донышка. Да и немуд-
рено, ведь термометр показывал — 42°С! Люди съели замерзший
коньяк, торжественно пожелали друг другу всех благ и разошлись
в разные стороны.
Группы Свердрупа и Исаксена с двумя санями и 12 собаками
пошли вместе дальше на север. Однако, миновав мыс Леввел, что
на западном берегу большого острова, открытого ими и назван-
ного именем Акселя Хейберга, группы разделились. Свердруп
обнаружил с высокого холма далеко на западе нечто темное и по-
лагал, что это — один или несколько больших неизвестных остро-
вов. Для разрешения загадки были посланы Хассель и Исаксен,
Свердруп же с Фосхеймом пошли дальше на север. Они надеялись
достичь северной оконечности земли Аксель-Хейберг, очень боль-
шого, как они верили, острова, а оттуда, следуя сперва в восточ-
ном, а затем в южном направлении, снова добраться до Норвеж-
ского залива. Однако постоянные штормы и скверная погода
вынудили их повернуть назад, и они совсем немного не дошли
до цели.
На маленькой высотке они соорудили гурий и водрузили на нем
норвежский флаг. В гурий заложили отчет об экспедиции и изме-
ренной ими географической широте места —80° 55' с. ш.
Вернувшись 16 мая на мыс Леввел, они нашли там извещение
от Исаксена. Его группа была там 28 апреля, а днем позже ушла
дальше в южном направлении.
На юг пошла и группа Свердрупа. Достигнув мыса Лендс-Энд,
Они нашли там, как и договаривались, кроки Баумана с описанием
пути к Гёсе-фьорду. Утром 1 июня они добрались до Бьёрнборга.
И Свердруп, и Фосхейм, разумеется, твердо рассчитывали, что
«комендант» пригласит их на обед. Однако тот не проявил на сей
счет ни малейшего желания. Напротив, он рассыпался в благодар-
ностях за приглашение на ленч в их палатку. Поначалу они было
предположили, что манеры «коменданта» испортились от долгой
анахоретской жизни, однако в конце концов пришли к выводу
о взаимосвязи их с «делишками», творившимися здесь, на Бьёрн-
борге. Осматривая жилое помещение, они выявили, что талая вода
уходит с крыши вниз кратчайшим путем — льется внутрь палатки.
Ни счищать снег, ни ремонтировать крышу Бай не считал необхо-
димым, а собрал вместо этого все наличные пустые консервные
банки и подставлял их под капель.
На следующий день на Бьёрнборге состоялась смена караулов.
Обязанности Бая, «прослужившего» в этой должности почти чет-
верть года, принял Фосхейм. Первой акцией нового «коменданта»
было сооружение прочной крутой крыши для хижины, чтобы на-
всегда искоренить жестянки.
6 Т. Б. Саннес
161
По прибытии на «Фрам» Свердруп нашел всех в добром здра-
вии. Однако во время его отсутствия едва не произошла катаст-
рофа — «Фрам» чудом не сгорел!
27 мая 1900 г., примерно в полдень, Симмонс, весь погружен-
ный в думы, вышел прогуляться на палубу. Вдруг он увидел, что
растянутую над палубой большую палатку лижет пламя. Причи-
ной пожара была, видимо, искра из камбузной трубы. Он поднял
тревогу, и через несколько секунд все люди были на палубе.
Бауман кинулся срывать горящую парусину, но огонь перекинулся
уже на крышу рубки.
Через несколько секунд огнем занялся уже и парус на грот-
мачте. С неистовой скоростью пожар распространялся вниз, где
были сложены в штабель высохшие как кость доски, и атаковал
уже 16 пропитанных керосином, прикрытых палаткой каяков.
Положение было критическим, пламя лизало уже грот-мачту,
с обоих бортов начинали тлеть талрепы и клетни на вантах. Палуба
раскалилась, еще мгновение — и взорвутся ящики с порохом,
и тогда — конец «Фраму».
Однако люди действовали решительно — ящики один за дру-
гим перетащили в безопасное место. Но радоваться было еще рано:
в огненном море находился еще один очаг опасности — большу-
щий железный бак с 200 л керосина! Вытащить его было невоз-
можно. К счастью, у самого борта была пробита прорубь и воды
для тушения пожара хватало. Ведро за ведром, ведро за ведром
лили воду на огонь. Люди выскакивали из пекла и, глотнув мороз-
ного воздуха, снова устремлялись туда. По телам их струился пот,
лица и руки были черные от копоти. Они яростно сражались за
каждую доску «Фрама».
Еще полчаса — и люди победили. Теперь можно было переве-
сти дыхание. Они собрались на палубе, о чем-то спорили, что-то
доказывали друг другу, то на мачту глядели, то на керосиновый
бак. Бак был целехонек, хотя оловянная полуда снаружи вся рас-
плавилась от жара. Но это были пустяки — главное, пожар поту-
шили и «Фрам» спасен!
Чем ближе подступало лето, тем сильнее таяли льды, и вскоре
вокруг судна заплескались волны. В течение июля Хавне-фьорд
полностью очистился ото льда. Однако дальше, в проливе Джонс,
лед был еще столь мощным, что о выходе «Фрама» в пролив нечего
было и думать.
Свердруп по собственному опыту знал, что настанет день,
когда льды внезапно расступятся, и появятся достаточные для
движения судна разводья и промоины. 27 июля начали заливать
воду в котел. Однако поднимать пар Свердруп приказал лишь
8 августа. На следующий день он собирался вывести судно из
Хавне-фьорда.
После долгих размышлений Свердруп пришел к заключению,
что под гренландским планом придется подвести черту. Он ис-
162
ходил из того, что ледовая обстановка этим летом в Кейн-Бейсине
едва ли лучше, чем в оба предыдущие. Поэтому делать новые
попытки было бы напрасной потерей времени. Кроме того, туда
направлялся уже Пири со своей экспедицией.
Ему казалось более разумным продвинуться еще дальше
по проливу Джонс, подыскать хорошую зимнюю гавань и закон-
чить работы, оставшиеся незавершенными с прошлого года. Слу-
чись так, что ледовая обстановка окажется снова благоприятной,
можно будет даже попытаться пройти на «Фраме» через Хелл-
Гейт. Тогда дальнейшее продвижение на запад будет куда легче.
Пролив Джонс предстал перед ними, блистая как зеркало.
Перед самым носом «Фрама» резвилась стая гренландских тюле-
ней. В западном направлении весь пролив, куда достанет взгляд,
был свободен ото льда. Но на юге, вдоль берегов острова Девон,
виднелся широкий ледовый пояс. «Фрам» стал на якорь у полу-
острова Колин-Арчер. Исаксен и Бауман сошли на берег, чтобы
измерить углы между различными мысками и косами, прежде
чем взять курс на пролив Кардиган. Течение в проливе было
довольно своенравное, и рулевому лишь с большим трудом уда-
валось держаться на курсе. Судно все время рыскало и норовило
отвернуть в сторону.
Чуть севернее пролива «Фрам» вмерз в лед и дрейфовал вме-
сте с ним несколько дней то в направлении острова Грейам, то об-
ратно в пролив Кардиган. Как только ледовая хватка немного
ослабла, под котлом немедленно расшуровали топку и «Фрам»
пошел к югу.
Осень была уже на исходе, самое время выбирать зимнюю
стоянку. Поначалу Свердруп хотел устроиться на зиму в какой-
нибудь бухте Хелл-Гейта. Два раза «Фрам» пытался войти в про-
лив, но оба раза отворачивал, встретив на пути мощный ледовый
массив. Тогда он прошел дальше к югу и вошел в Гёсе-фьорд, где
в нескольких километрах от устья и стал на якорь.
Третья зимняя гавань «Фрама» была не только надежной и за-
щищенной, но и обладала тем достоинством, что окрестности ее
изобиловали дичью: частенько попадались овцебыки, медведи,
проносились зайцы, выпархивали из-под ног белые куропатки.
Мяса для прокорма 50 с лишним собак требовалось много, да
и сами обитатели «Фрама» знали толк в мясной пище. Поэтому
охотой в последующие недели все занимались с великим усердием
и успехом, вначале вблизи судна, а потом и в более отдаленных
районах.
Свердруп надеялся, что сможет еще выслать несколько санных
экспедиций для разведки и картографирования вновь открытых
земель вокруг Норвежского залива. Однако план удалось реа-
лизовать лишь частично. Затяжные штормы постоянно взламы-
вали лед, и в бухте, куда ни посмотришь, подолгу не было ни
льдинки. Зима и полярная ночь положили вскоре конец всем дли-
6* 163
тельным прогулкам. Все держались поближе к «Фраму» и исполь-
зовали время для подготовки к длительным весенним экспеди-
циям, чинили и подновляли оборудование и снаряжение.
Не запускали и научные исследования. Гидрометеорологиче-
ские наблюдения вели днем и ночью с той же тщательностью и точ-
ностью, как и прежде. Бауман вызвался прочесть курс лекций
по навигации и собрал много слушателей. Все люди с утра до
вечера были заняты делом. Скучать и хандрить было просто
некогда.
Рождество отпраздновали по заведенной традиции. Линдстрём
окончательно поправился и старался теперь наверстать упущен-
ное. Как и большинство других, он полагал, что следующей осенью
«Фрам» возьмет курс на родину, и решил, насколько это было
в его силах, сделать последний рождественский праздник в поляр-
ном краю гвоздем сезона. От одного лишь перечня блюд у всех
текли слюнки еще задолго до того, как они появились на столе.
1901 г. начался очень скверной погодой. Затяжные северные
штормы успокоились лишь ко второй неделе марта. 12 марта
отправились две санные экспедиции для закладки новых депо.
Погода была ясная и безветренная, но морозы стояли трескучие,
термометр показывал —50 °C! Низкие температуры держались
неделями. Однако, как сказал Свердруп, с этим приходится прими-
риться, в полярные края ездят не затем, чтобы греться!
Каждая группа имела четверо саней и 24 собаки. Исаксен,
Раанес, Скей и Хассель отправились на запад, Свердруп, Бауман,
Фосхейм и Хенриксен — на север. Через две недели обе группы
вернулись на «Фрам». Все прошло, как и было задумано, без
всяких осложнений. Группа Исаксена добралась до острова Ак-
сель-Хейберг и заложила там близ мыса Зюйд-Вест большое депо.
Второе, меньшее, устроили на северной стороне острова Грейам.
Свердруп также заложил депо на косе в проливе Эврика, между
островами Аксель-Хейберг и Элсмир.
8 апреля был стартовый выстрел к первому весеннему походу.
Первыми вышли в путь Исаксен и Хассель. Они направились
к большим островам на западе, до которых добирались уже в
прошлом году. В течение двух месяцев были обмерены и нанесены
на карту оба острова, получившие имена Амунда и Эллефа Ринг-
несов. Осталось на карте и имя Исаксена, которое дали северо-
западному выступу острова Эллеф-Рингнес.
Бауман и Штольц занимались картографированием берегов
и фьордов на восточной стороне Норвежского залива. В одном
из фьордов они наткнулись на большие залежи угля, в нескольких
местах перемежающихся окаменевшими древесными стволами
диаметром свыше 1 м!
Группы Свердрупа и Фосхейма переправились вместе через
пролив Эврика и продвинулись до Грили-фьорда. Фьорд ответ-
влялся к югу, и Фосхейм с Раанесом получили задание разведать
164
эТот проток получше. Спустя несколько дней они выяснили, что
это — рукав того же фьорда, который они назвали Кенон-фьордом.
Возвратясь к проливу Эврика, они прошли по его восточному бе-
регу на юг, к Бауман-фьорду, нанесли линию берега на карту
и 13 июня вернулись на «Фрам». В пути они были 67 дней, преодо-
лев за это время около 1550 км. Блестящий результат!
Свердруп и Скей пошли дальше на север, мимо острова Скей,
к устью Грили-фьорда, а затем — по берегу Земли Гранта до
Земли Локка, на 81°40' с. ш., откуда экспедиция повернула назад.
К югу они шли восточным берегом острова Аксель-Хейберг и пред-
принимали множество вылазок в бухты и рукава фьордов. Во
многих местах им попадались остатки жилья, старые костровища,
западни для дичи.
«Куда подевались эти люди? — спросил себя Свердруп.— Переселились к югу,
в более мягкую климатическую зону? Или продолжали безнадежную борьбу с тьмой
и морозом, покуда не пали все как одни, побежденные ие знающим пощады могу-
чим противником? Странное чувство заброшенности и безысходности охватывает
тебя, когда видишь все эти руины, рассказывающие, что и здесь, иа этой самой
косе, тихими, ясными летними вечерами воздух был полон смехом и криками детей
природы...»
С южной оконечности острова Аксель-Хейберг Свердруп и Скей
переправились к северной отмели мыса по Гёсе-фьорду. 19 июня,
когда они добрались до «Фрама», с момента выхода в экспедицию
прошло 77 дней.
После необычайно затянувшихся морозов, сопровождаемых
штормами и снегопадами, погода наконец переменилась. 17 июня
столбик термометра впервые в этом году добрался до 0 °C и стал
подниматься выше. Снег таял быстро, и промоины в проливе
Джонс с каждым днем становились все шире. Но в Гёсе-фьорде
до первой недели августа лед все еще был толщиной более метра.
Лишь вокруг «Фрама» было немного открытой воды. И стоял он,
в любой миг готовый выйти в море, нетерпеливо подергивая швар-
товы, будто напоминая, что настала пора разворачиваться носом
к старой Норвегии, где его так ждут нынешней осенью.
12 августа Свердруп решил попытаться уйти из фьорда. Раз-
вив необходимое давление в котле, судно начало протискиваться
вперед сквозь узкую щель во льду. Но дело шло крайне медлен-
но — после многих часов напряженной работы удалось продви-
нуться лишь на расстояние нескольких длин судового корпуса.
Сдаваться, однако, никто не хотел. Несколько дней бились
они изо всех сил. Ледяное поле взрывали, льдины распиливали
на куски. За три недели непрерывных усилий «Фрам» продви-
нулся к проливу Джонс примерно на 9 миль. До открытой воды
оставалось еще около 6 миль. До свободы, казалось, рукой по-
дать...
Но судьба и бог погоды сулили иное. 5 сентября разыгрался
северный ветер штормовой силы и сдвинул льды так. плотно, что
165
дальнейшее продвижение было полностью исключено. «Фрам»
остался там, где был, скованный льдом, на новую зимовку.
«Это было для всех нас жестоким ударом,— пишет Свердруп.— Четвертая
полярная ночь без перерыва — это не шутка. Самое худшее, однако, было то, что
нас в этом году ожидали дома и что, возможно, к лету иа наши поиски уже выслали
экспедицию. Была и еще одна загвоздка, от которой холодело иа сердце: кто мог
гарантировать, что мы сможем выбраться отсюда и в следующем году?»
К проблемам, которые, следовало решить прежде всего, от-
носилась и заготовка на зиму достаточного количества корма для
собак. В проливе Джонс в некоторых местах все еще была откры-
тая вода. К ней на санях подвезли с «Фрама» две шлюпки. В тече-
ние нескольких недель полярники настреляли множество тюленей
и моржей. Не менее активно действовала охотничья артель и на бе-
регу, доставившая «домой» добытых овцебыков, оленей и даже
несколько медведей.
Свердруп решил посыпать песком широкую «улицу» от «Фра-
ма» до устья фьорда, чтобы ускорить весеннее таяние льда в этом
месте. Изготовили множество ящиков, заполнили их песком и рас-
ставили длинной чередой на льду.
Весной, когда снег начал таять, ящики опорожнили н песок
равномерно рассыпали поверх льда. Уже в конце июня «песочная
улица» превратилась в водяную дорожку, по всей длине которой
можно было ходить на шлюпке.
В начале апреля 1902 г. Исаксен, Фосхейм и Хассель отправи-
лись к острову Коун в устье пролива Джонс. Здесь, н еще в четы-
рех местах по пути, они соорудили гурии, в каждый их которых
заложили для ориентировки возможной спасательной экспедиции
запечатанные жестяные банки с указанием местонахождения
«Фрама».
В конце апреля Бауман, Фосхейм и Раанес совершили поход
к расположенному у южного входа в пролив Веллингтон (на юго-
западном берегу острова Девон) полуострову Бичи. Здесь более
50 лет назад сэр Джон Росс оставил в депо большой запас продо-
вольствия и разных снастей, когда в 1850—1851 гг. разыскивал
пропавшую экспедицию Франклина. Росс оставил тогда и шлюп
«Мэри». В своем разведывательном походе люди с «Фрама» хотели
выяснить среди прочего, уцелело ли депо, в каком состоянии шлюп
и можно ли на нем добраться до Гренландии. Если случится так,
что экспедиция и в этом году не сможет освободиться из ледового
плена, Свердруп решил добираться до Гренландии под парусом,
чтобы сообщить, где находится экспедиция. Как знать, может быть
спустя 50 лет «Мэри» послужит для этой цели как судно более
мореходное, чем шлюпки «Фрама».
После доброй недели странствий Бауману и его спутникам
удалось добраться до депо Росса, но нашли они его в весьма
плачевном состоянии. От дома остались только балки да часть
досок. Ящики и бочки были расколоты, а обломки их разбросаны.
166
От «Мэри» мало что уцелело; палуба была выломана, а мачта —
спилена. Правда, деревянные части на удивление хорошо сохра-
нились. Эскимосы ли все это порушили, или промысловики, дога-
даться было невозможно, да и какое это теперь имело значение.
В начале лета были завершены обмеры и картографирование
острова Девон й Гёсе-фьорда с окрестностями. Продолжались
геологические исследования в разных точках, было собрано боль-
шое количество всевозможных образцов ископаемой флоры и фау-
ны. На борту «Фрама» много чего надо было еще сделать, чтобы
подготовить судно к плаванию. Такелаж за зиму изрядно постра-
дал, и его следовало поправить — смазать и разработать блоки,
заменить кое-где снасти, починить паруса. Работа спорилась. Все
подвижные грузы заново укладывали и крепили, из соседнего
ручья запасались пресной водой, перераспределяли по бункерам
уголь. Постепенно «Фрам» сменил свой облик — снова превра-
тился в корабль, о «зимней квартире» ничего уже не напоминало.
К середине июля «Фрам» был свободен ото льда, однако про-
биться в пролив через толстую ледовую перемычку, перегородив-
шую устье Гёсе-фьорда, долго не удавалось. Но вот 6 августа при-
шла наконец долгожданная помощь — подул сильный северный
ветер и быстро пробил «ворота» во льду. На полных парах и под
всеми парусами «Фрам» вырвался в пролив Джонс и взял курс на
восток, к Гренландии.
Домой! Как чудесно звучит это простое слово. В наших долгих утомительных
санных походах мы часто произносили его, думая о «Фраме», и наше судно все
эти четыре года в самом деле верно служило нам настоящим домом — теплым,
надежным и удобным,— пишет Свердруп. Но теперь это слово означало нечто иное,
теперь мысли о доме будоражили кровь. Тоска, которую мы старались подавить
все эти годы, выплескивалась наружу, звенела в ушах, в памяти всплывали полу-
забытые воспоминания, душа томилась надеждой, море мыслей теснилось в голове,
и сердце замирало в упоении, когда в сознании звучало это волшебное слово —
домой!
Незабываемое состояние! Мы осознали наконец, что в последний раз видим
н эти горы, и этн фьорды — все то, что так крепко н так долго держало нас.
Переход до Гренландии оказался более длительным, чем пред-
полагалось. Бурное море в проливе Джонс и штормовой ветер
с востока принудили судно зайти в Хавне-фьорд и томительно
Дожидаться там хорошей погоды. 9 августа вышли снова, и, на-
прягая все силы в борьбе со встречным ветром, «Фрам» пошел
через Баффинов залив к Гренландии. 17 августа Свердруп и его
спутники прибыли в Годхавн.
После короткой стоянки взяли курс к югу, а там, обогнув
мыс Фарвел, пошли к Норвегии. С хорошим ходом пересекли Се-
верную Атлантику. 18 сентября «Фрам» достиг острова Утсира,
следующим утром принял на борт лоцмана, а еще через день
пришел в Ставангер. Здесь все участники экспедиции перешли
На борт «Хеймдала», флагманского корабля военно-морского
167
флота, который должен был буксировать «Фрам» в Кристианию.
Командиром «Хеймдала» был Скотт-Хансен, хороший друг Свер-
друпа и старший офицер «Фрама» в первой экспедиции.
Столица приветствовала входящий в гавань «Фрам» 17 залпа-
ми почетного салюта из пушек старинной крепости Акерхус. Улицы
были переполнены радостными людьми, пришедшими поздравить
полярников с благополучным возвращением. Чествованиям не
было конца. Отто Свердруп, как прежде Нансен, был награжден
Большим крестом ордена св. Олафа, а Педер Хенриксен — золотой
медалью «За службу королю». Всем остальным вручили сереб-
ряные медали с изображением «Фрама».
Каковы же были общие результаты работ, проделанных за че-
тыре года экспедицией Свердрупа?
Экспедиция открыла и с большой точностью нанесла на карту
неизвестную область Арктики размером примерно 150 тыс. км ,
что равноценно по площади части Норвегии южнее Тронхеймс-
фьорда. Она привезла с собой на родину обширнейший научный
материал — образцы горных пород, ископаемые останки флоры
и фауны, образцы животного и растительного мира — в количестве
большем, чем какая-либо прежняя экспедиция (около 50 тыс.
экземпляров образцов высших и низших растений, более 2000
пробирок с низшими животными, огромные коллекции планктонов
и проб грунта). Тридцати ученым потребовалось 20 лет для обра-
ботки и классификации этих материалов. Незадолго до смерти
Свердрупа труды экспедиции увидели свет в виде пяти больших
иллюстрированных томов под общим названием «Report of the
second Norwegian Arctic Expedition on the ,,Fram“ 1898—1902. At
the expense of the Fridtjof Nansen Fund for the advancement of
sciense» *.
Следуя обычаю, заведенному много сотен лет назад, Свер-
друп провозгласил свое вступление во владение всеми вновь
открытыми землями от имени короля Норвегии. Для соблюдения
ритуала он отправил об этом официальный доклад норвежскому
правительству. И тем не менее из-за какого-то совершенно не-
понятного равнодушия острова Свердруп в Канадской Арктике
под суверенитет Норвегии так и не подпали. Как уже упоминалось,
Норвегия была объединена со Швецией унией и не имела собствен-
ного министерства иностранных дел. Министром иностранных дел
был швед и ему до «норвежских колониальных притязаний» Свер-
друпа не было никакого дела. Вступать в переговоры из-за каких-
то вовсе не представляющих интереса для объединенного коро-
левства владений? Это же несерьезно!
Шли годы, уния распалась, Норвегия давно стала самостоя-
тельной державой, а вопрос об островах Свердрупа так и не под-
* Отчет о Второй норвежской арктической экспедиции на «Фраме» 1898—1902.
За счет фонда Фритьофа Нансена для развития науки.
168
4
«Фрам» в Ставангере после возвращения на родину в 1902 г.
«Фрам» буксируют к столице ио Кристиапия-фьорду. 28 сентября 1902 г.
нимался. Тем временем Канада присоединила эти земли к своей
территории на основании «концепции полярных секторов», выдви-
нутой некоторыми великими державами. Концепция эта гласит,
что все земли и острова к северу от Арктического побережья го-
сударства в пределах сектора, образованного таким побережьем
и сходящимися в точке полюса соответствующими меридианами,
считаются входящими в территорию этого государства.
В признание заслуг Свердрупа в открытии этих земель и за
использование его личного журнала и оригинальных карт в своих
интересах Канада согласилась выплатить ему 67 тыс. долларов.
Когда за несколько месяцев до смерти, летом 1930 г., Свердруп
решил наконец получить эти деньги, оказалось, что по ряду причин
сумма была, существенно уменьшена.
Книга Свердрупа об экспедиции под названием «Новая земля»
появилась в 1903 г. Для желающих основательно познакомиться
с природой околополярных областей эта книга — богатейший
источник знаний. Свежим дыханием полярных пустынь и Ледови-
того океана веет с ее страниц, пусть даже многие лирические
описания природы покажутся подчас слишком выспренними. Свер-
друп был человеком дела и к перу привычки не имел. В литера-
турных занятиях ему в качестве «соавтора-невидимки» помогал
знаменитый норвежский поэт Якоб Бреда Булль.
Свердруп был таким же выдающимся полярным исследова-
телем, как и Фритьоф Нансен. Он широко развил и систематизи-
ровал освоенные норвежцами способы и приемы путешествий и вы-
живания в арктической зоне. Достижения Свердрупа послужили
во многих отношениях основой для замысла Руаля Амундсена
атаковать Южный полюс, до подступов к которому десять лет
спустя его доставил старый «Фрам».
10
РУ АЛЬ АМУНДСЕН
ПРИХОДИТ НА «ФРАМ»
Сразу после возвращения из Арктики, осенью 1902'г., «Фрам»
поставили у причала главной верфи военно-морского флота в
Хортене. Целых семь лет ожидал он там, пока кто-нибудь отва-
жится выйти на нем в новый поход. Время от времени его ставили
в док и смолили днище. Этим в общем-то и исчерпывались заботы
о судне. Меж тем заинтересованные лица все не объявлялись, так
что для официального своего владельца, Норвежского государ-
ства, содержание «Фрама» постепенно становилось проблемой.
При докованйи весной 1907 г. было установлено, что наруж-
ная обшивка ниже ватерлинии во многих местах источена червем.
170
Поэтому корпус пришлось срочно обить
цинковыми листами. Однако разруше-
ние судна, увы, уже началось и необ-
ходимо было решать, как быть с «Фра-
ком» дальше.
В единственном официальном пись-
ме от 5 июня 1908 г. министерство обо-
роны обратилось к военно-морской вер-
фи с запросом: не целесообразно ли по-
ставить «Фрам» на кильблоки на бере-
гу, чтобы облегчить доступ к нему ши-
рокой публики? Однако «Фрам» был для
этого слишком тяжел. Без всякого сна-
ряжения, без мачт, такелажа и обору-
дования он весил около 640 т и имел в
носовой части осадку примерно 3,5 м,
а в кормовой — 4,25 м. Установка его
где-либо на берегу обошлась бы в весь-
ма Значительную сумму.
Но ни министерству обороны, ни воен-
но-морской верфи не было еще известно,
что «Фрам» к этому времени от своего
прозябания был уже фактически спасен.
Более того, скоро ему предстояло снова выйти в плавание — так
еще за год до этого порешили между собой Фритьоф Нансен и
Руаль Амундсен. Однако то, что целью этого плавания должна
стать Антарктика,— не мог вообразить еще никто!
Из всех частей света великий Южный полярный континент
был открыт последним. Это самый холодный и самый отдаленный
из всех континентов. Со всех сторон его окружают штормовые
моря с пользующимся у моряков дурной славой поясом запад-
ных ветров — «ревущих сороковых» (roaring fourties), господ-
ствующих на широтах от 40° и южнее. Между 50 и 70° ю. ш., пре-
обладают айсберги и паковые 68 льды, в туман и непогоду воды
здесь весьма изменчивы и коварны.
Первым европейцем, оставившим нам сведения о своем пла-
вании столь далеко на юг, что он столкнулся там с дрейфующими
льдами, был француз Жан Батист Буве де Лозье. 1 января 1739 г.
на 54°25' ю. ш. он открыл высокий, покрытый снегом берег. Экспе-
диция Буве проследовала вдоль кромки льдов, не делая, однако,
попытки высадиться на землю. Потом она снова взяла курс на
север. Лишь значительно позже было установлено, что это была
не Антарктида, а остров, носящий ныне имя Буве 69.
Знаменитый английский мореплаватель-первооткрыватель
Джеймс Кук отправился в 1772 г. в свое второе большое плава-
ние в южную часть Тихого океана. .На кораблях «Адвенчер» и
«Резольюшен» он первым в истории обошел вокруг Земли по Юж-
171
ному полярному кругу, но не обнаружил ничего, кроме моря и
только моря, не считая нескольких небольших островов. В февра-
ле 1773 г. ему удалось продвинуться дальше к югу, а 30 января
1774 г. он поставил рекорд проникновения на юг, остановив ко-
рабли у кромки дрейфующих льдов на 71° 10' ю. ш. Кук не открыл
Южный континент, однако пришел к выводу, что, если бы он су-
ществовал в действительности, это, несомненно, должна была
быть пустынная, покрытая льдом полярная страна. И он, как ока-
залось, не ошибся. Убедившись, что дальше к югу пробиться не-
возможно, Кук продолжил свое плавание в более гостеприимных
широтах Тихого океана. Его рекорд продвижения «дальше всех
к Югу», оставался непревзойденным около половины столетия!
Наполеоновские войны и последующая нестабильная полити-
ческая и экономическая обстановка в Европе надолго затормози-
ли исследования в Антарктике, как, впрочем, и в других малоиз-
веданных регионах земного шара. Отдельные попытки носили ис-
ключительно коммерческий характер. В свое время Кук и другие
мореплаватели отмечали, что в этих водах в изобилии водятся
тюлени. Постепенно там стал развиваться тюленебойный промы-
сел, в ходе которого была открыта большая часть антарктических
островных групп. Поэтому с полным основанием можно сказать,
что 20-е гг. XIX в.— начало истории исследований Южного по-
лярного континента.
В 1819 г. судно британского промысловика Уильяма Смита
сбилось с курса, и он открыл в результате этого Южные Шетланд-
ские острова. Вполне возможно, однако, что эти острова были .уже
разведаны прежде американскими промысловиками, но сведения
о них из-за конкуренции хранились в тайне. С этой поры в этих
краях стало «оживленно».
Первые крупные исследовательские успехи в Антарктике были
достигнуты русской экспедицией, обошедшей в 1819—1821 гг. на
кораблях «Мирный» и «Восток» вокруг всего континента. Руко-
водил экспедицией адмирал русского военно-морского флота
Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен, известный также под именем
Фабиана Готлиба фон Беллинсгаузена. Подоплекой экспедиции
явилось желание царя Александра I получить информацию о воз-
можностях ведения в этой зоне промысла китов, тюленей и дру-
гого морского зверя. Беллинсгаузен хотел расширить круг дан-
ных, полученных Куком, и систематически старался продвинуться
на всех долготах южнее британского мореплавателя. Шесть раз
пересекал он Полярный круг и открыл южнее его много новых
земель, в том числе остров Петра I и Землю Александра I — тоже
остров, отделенный от материка сравнительно узким проли-
вом. До континента Беллинсгаузен не дошел, хотя и находился
совсем близко от его части, именуемой ныне Берегом Принцессы
Марты. Тем не менее он первым открыл земли южнее Полярного
круга 70.
172
Первыми воочию увидели Южный континент охотники за тю-
ленями и китами. Они раз за разом столь далеко продвигались
к югу, что достигли наконец материка, точнее — западного берега
полуострова, именуемого ныне Землей Грейама. Это случилось в
1820 г. и оба, о ком идет речь,— американец Натаниэл Палмер
и англичанин Эдвард Брэнсфилд — открыли береговую черту
примерно в одно и то же время. Был здесь, правда, некий пара-
докс: они были твердо убеждены, что речь идет об острове, а не о
собственно материке. Из-за сложной ледовой обстановки сойти
на берег они так и не смогли. Помимо американцев, англичан
и шотландцев сюда устремились охотники за тюленями из многих
других стран.
Кое-кто предпринимал и чисто исследовательские экспедиции.
Среди них был англичанин Джеймс Уэдделл, прошедший в 1822—
1823 гг. на двух небольших парусниках «Джейн» и «Боуфой» до
74°15/ ю. ш. и открывший большое море, которое с тех пор носит
его имя. Земли он так и не увидел и в конце концов решил повер-
нуть обратно.
Следующие большие события произошли в Антарктике в
30-е гг. и начале 40-х гг. XIX в. Правительства Англии, Франции
и Соединенных Штатов посылали в этот период туда несколько
экспедиций. Рассказы охотников за тюленями пробудили у пра-
вительств этих стран интерес к закреплению за собой наиболее
доходных районов этого региона.
В 1837 г. пустились в путь французы. Экспедиция под общим
началом Жюля Себастьяна Сезара Дюмон-д'Юрвиля состояла из
судов «Астролябия» и «Зеле». Были предприняты две попытки
пройти в море Уэдделла, однако обе они оказались безуспешными.
Большая удача ожидала Дюмон-д'Юрвиля в районе южнее Ав-
стралии. В 1840 г. он открыл там часть континента и назвал ее по
имени своей жены Землей Адели. На материк французы, однако,
не высаживались.
В 1838 г. из Хемптон Родс (Вирджиния) отправилась амери-
канская экспедиция под руководством лейтенанта Чарлза Уилкса.
Помимо магнитных измерений в задачу экспедиции входило и вы-
яснение условий для ведения китобойного промысла. К югу стар-
товало целых шесть парусных судов. Это была самая крупная по
сравнению со всеми предыдущими экспедиция. После ожесточен-
ных схваток с бурями, страдая от болезней и прежде всего от цин-
ги, обремененный несколькими малопригодными для плавания во
льдах судами, Уилкс, стараясь держаться как можно ближе к
Южному магнитному полюсу, ввел их во льды.
Эта экспедиция проследовала вдоль тянущейся на 400 км бере-
говой черты между 100 и 140° в. д. Уилксу было очень важно по-
лучить подтверждение, что это — действительно одна и та же,
ничем не прерываемая земля, а не отдельные острова, как пред-
полагалось раньше.
173
Таким образом, Уилкс оказался первым, кто с полным пра-
вом мог утверждать, что открыл столь давно разыскиваемый Юж-
ный континент. В память об этой американской экспедиции боль-
шая часть Антарктического континента получила позже название
Земли Уилкса.
И все же самые выдающиеся результаты были достигнуты бри-
танской экспедицией под руководством капитана Джеймса Клар-
ка Росса. Она вышла в 1839 г. на судах «Эребус» и «Террор»,
послуживших впоследствии и экспедиции Франклина. Росс был
испытанным полярником, накопившим богатый опыт в прежних
своих путешествиях по Арктике. Именно он точно определил в
1831 г. местонахождение Северного магнитного полюса. Одной
из целей его нынешней экспедиции было определение положения
Южного магнитного полюса.
В течение трех летних периодов Росс пробивался к югу. Однако
лучшего результата он достиг в сезон 1840/41 г. Росс стар-
товал позже французов и американцев, и эта задержка, как вы-
яснилось позже, обернулась для него преимуществом. Во время
пребывания в Хобарте, на Тасмании, он услышал об островах,
которые незадолго до того видел Дюмон-д'Ювиль, и о длинной
береговой черте, вдоль которой следовал Уилкс. Исходя из этого,
он изменил свой первоначально намеченный маршрут; это весьма
примечательно: ведь таким образом он получил возможность на-
правиться сразу к наиболее легкодоступной части Южного мате-
рика. Он открыл море, получившее впоследствии его имя, и Землю
Виктории. Море Росса было свободно ото льда как в южной, так
и в восточной части, где, по расчетам, должен был находиться
магнитный полюс. Однако они не обнаружили его. Россу стало
ясно, что магнитный полюс находится на материке7|. Но до-
браться до него было невозможно: путь преграждали высокие
горы и протянувшиеся непрерывной цепью к югу глетчеры.
Суда проследовали вдоль берега, и 27 января 1841 г. экспеди-
ция открыла на одном из мысов сразу два больших вулкана. Два
действующих вулкана в этом царстве снега и льдов! Невероятно,
почти фантастично! По названиям судов их нарекли Эребусом и
Террором. Впоследствии выяснилось, что вулканы расположены
на острове, который был назван в честь Росса 72. Пролив между
ним и гористым берегом на западе стал называться проливом Мак-
Мердо . Сразу после этого Росс взял курс на восток и провел
суда вдоль ледового берега — круто вздымающегося ослепитель-
но белого ледяного склона, получившего название Барьер Рос-
са 74. Этот барьер, являющийся частью материкового ледяного
купола, выдвигается в море, считая от береговой черты, более чем
на 100 км и препятствует дальнейшему продвижению судов к югу.
В том же году Росс достиг бухты, получившей впоследствии на-
звание Китовой 75, и продвинулся на юг до 74°04'; год спустя он
достиг 78°11' ю. ш.
174
В 1843 г., через четыре с половиной года после старта, Росс
благополучно вернулся в Англию. Его экспедиция была самой ре-
зультативной из всех антарктических экспедиций вплоть до экспе-
диции Скотта. Он сделал доступной совершенно новую, неизведан-
ную область Антарктики и отыскал ближние подходы к Южному
полюсу. Казалось, что теперь за его экспедицией должны по-
следовать другие, однако этого не случилось. Антарктика снова
попала в полосу забвения, затянувшуюся на несколько десятков
лет. Исключение составляет лишь 1874 г., когда экспедиция на
«Челленджере» под руководством сэра Джона Нэрса в течение
месяца вела океанографические исследования в антарктических
водах.
В конце столетия воды близ Земли Грейама стали активно на-
вешать американские, шотландские и норвежские тюленебойные
суда. Однако стоило начаться осени со штормами и морозами,
и промысловые суда тут же возвращались в более теплые воды.
Люди видели берега, и больше ничего — сама страна оставалась
и дальше совершенно неизведанной.
Меж тем среди промысловиков значительно возрос интерес к
финвалам, большие стада которых кормились в антарктических
морях. В 1892 г. норвежский капитан Карл Антон Ларсен отпра-
вился на промысловом судне «Ясон» в пробное плавание на юг.
Это было то самое тюленебойное судно, на котором Фритьоф Нан-
сен в 1888 г. ходил в Восточную Гренландию. В следующем году
Ларсен возглавил новую экспедицию — обе они финансировались
«Океаной» — самой крупной норвежской компанией промысло-
вых судов того времени.
Ларсен открыл часть Антарктического полуострова, получив-
шей названия Земли Оскара II и Берега Фойна. Он находился на
восточной стороне полуострова, когда два других промысловых
судна той же компании под началом капитанов Карла Юлиуса
Эвенсена и Мортена Педерсена прошли к югу с западной стороны.
Эти плавания положили начало современному китобойному про-
мыслу в антарктических водах и послужили стимулом для новых
исследований.
Исследования Антарктики в прямом смысле этого слова были
начаты в 1897 г. экспедицией на «Бельжике», возглавляемой офи-
цером бельгийского военно-морского флота Адрианом Жерлашем
Де Гомери (корабль был прежде 250-тонным норвежским тюле-
небойным судном и носил имя «Патриа»). Старшим штурманом
на «Бельжике» был не кто иной, как 25-летний Руаль Амундсен.
Этот драматический рейс был его первой встречей с суровой
Реальностью, именуемой жизнью во льдах.
Летом 1897/98 г. экспедиция на «Бельжике» вела работы у
Земли Грейама. Затем корабли взяли курс на юго-запад, но по-
пали во льды и вынуждены были медленно дрейфовать вместе с
ними мимо острова Александра I в море Беллинсгаузена. Лишь
175
спустя 13 месяцев, в январе 1899 г., «Бельжика» освободилась
ото льдов. Экипаж вынес крайне суровую зимовку, однако науч
ные исследования все это время велись регулярно. Среди прочего
экспедиция впервые произвела систематическую регистрацию тем-
ператур в условиях антарктической зимы.
В 1898 г., когда «Бельжика» еще прочно сидела во льдах, в
море Росса вышла новая экспедиция на судне «Южный Крест».
Руководил ею норвежец Карстен Эггеберг Борхгревинк. Судно
шло под британским флагом, поскольку поход финансировался
Англией, однако принадлежало Норвегии. Это был тюленебойный
парусник, построенный еще в 1886 г. в Арендале по чертежам Ко-
лина Арчера. Первоначальное его имя — «Поллукс». Большинст-
во команды составляли норвежцы.
В феврале 1899 г. «Южный Крест» бросил якорь у мыса Адэр
и началась подготовка к первой зимовке на Южном полярном кон-
тиненте. Это были весьма тяжелые месяцы. Однако физические
тяготы, от которых так страдали участники экспедиции на «Бель-
жике», люди Борхгревинка (за единственным исключением) пере-
несли вполне благополучно. Главной проблемой в его команде,
а экспедиция состояла из 10 человек, были частые ссоры между
зимовщиками, да и их моральные качества не всегда были на вы-
соте. 15 октября 1899 г. умер юный зоолог Николай Хансон. Хан-
сон был первым человеком, нашедшим вечный покой в суровой
земле Антарктиды: его похоронили на берегу, в горах, на самой
оконечности мыса Адэр, яму для могилы пришлось рвать дина-
митом.
В январе 1900 г., когда «Южный Крест» готовился уже к воз-
вращению домой, Борхгревинк продолжил свои исследования. По
шельфовому льду моря Росса он добрался на санях до берега и
вместе с британским морским офицером Уильямом Колбеком про-
должил на санях поход вдоль берега. По пути они сделали крат-
ковременную вылазку к Югу и установили новый рекорд продви-
жения «дальше всех к Югу» — 78°50' ю. ш. Этот поход, по сути
дела, «обвеховал» для Скотта дорогу к Южному полюсу.
Самые важные исследовательские задачи того времени реши-
ли, однако, три экспедиции, отправившиеся из Европы на Юг в
1901 г.: британская — под руководством лейтенанта военно-мор-
ского флота Роберта Фолкона Скотта, шведская, которую воз-
главлял профессор Нильс Отто Густав Норденшельд ''', и герман-
ская — под руководством географа профессора Эриха фон Дри-
гальски.
Возглавить германскую экспедицию предложили Фритьофу
Нансену, однако он отклонил это лестное предложение. Во-пер-
вых, потому, что сам имел новые планы, во-вторых, он хотел руко-
водить только норвежской экспедицией. Однако опыт Нансена не
остался втуне. Взяв за образец «Фрам», Дригальский построил
германское исследовательское судно «Гаусс».
176
Германское.полярное судно «Гаусс», построенное по образцу «Фрама». На этом
судне предпринял экспедицию в Антарктику Эрих фон Дригальски
У всех трех этих экспедиций была одинаковая задача: начать
планомерные научные исследования Антарктики. В числе их уча-
стников находились многие выдающиеся ученые, получившие ве-
ликолепную возможность поработать в совершенно новой обста-
новке.
Дригальский разведал малоизвестную часть Южного конти-
нента и открыл область, лежащую между 87 и 94° в. д. Он дал ей
имя Земли Вильгельма II. Здесь же Дригальский и перезимовал.
Как и Скотт, он возил с собой воздушный шар, который удержи-
вался тросами и мог поднять одного человека на высоту 500 м.
Экспедиция провела много дальних санных походов с единствен-
ной целью — получить новые научные сведения.
Выдающийся ученый руководил и шведской экспедицией,
имевшей также чисто научные цели. Отто Норденшельд был пле-
мянником покорителя Северо-Восточного прохода Адольфа Эрика
Норденшельда. Он был геологом и полагал, что существует геоло-
гическая взаимозависимость между южной оконечностью Южной
Америки и Землей Грейама в Антарктике. Судно, поступившее
в распоряжение экспедиции, называлось «Антарктик» и было
норвежским тюленебойным парусником, неоднократно побывав-
шим во льдах. Капитаном его был норвежец Карл Антон Ларсен.
Попытка экспедиции пробиться сквозь паковые льды в море
Уэдделла потерпела неудачу. В результате они устроили стоянку
177
восточнее северной оконечности Земли Грейама, на острове Сноу-
Хилл. Полярники провели несколько санных походов и нанесли
на карту уточненные очертания полуострова.
Британская экспедиция на «Дискавери» под руководством
Роберта Фолкона Скотта пробыла в Антарктике с 1901 по 1904 гг.
Пройдя в море Росса, экспедиция зазимовала в проливе Мак-
Мердо и назвала близлежащий берег пролива Землей Короля
Эдуарда VII 77.
В 1902 г. Скотт и Эрнест Шеклтон отправились в первый сан-
ный поход к Южному полюсу. 30 декабря они достигли на Барьере
Росса точки 82° 17' ю. ш. Обстановка сложилась Крайне тяжелая,
и они, с болью в сердце, вынуждены были отказаться от своей по-
пытки. Однако оба твердо решили предпринять новый штурм по-
люса, как только это будет возможно.
В этот раз Скотт не ставил еще перед собой задачу непременно
достичь полюса, а хотел лишь опробовать различные способы пе-
редвижения по снежным равнинам. Он считал, что ездовые со-
баки, столь полезные в Арктике, слишком прожорливы, а здесь,
на юге, нет дичи, добывая которую можно было бы их прокор-
мить. Поэтому все длительные походы следовало планировать
исходя из возможностей человека, который сам должен тащить
нагруженные сани. В 1904 г., вернувшись из экспедиции на «Ди-
скавери», Скотт чувствовал себя вполне подготовленным к штур-
му Южного полюса.
Однако первым, кто всерьез попытался достичь Южного по-
люса, был не он, а Шеклтон. В 1909 г. он опять вышел к Барьеру
Росса, чтобы отважиться на новую атаку. Экспедиция финан-
сировалась частным образом. Главной ее базой стал остров Росса,
находившийся точно к северу от прежнего опорного пункта Скотта.
Шеклтон был выдающимся руководителем, и его имя по праву
вошло в историю исследования Антарктиды. Экспедиция его име-
ла обширную научную программу, однако главной ее целью было
все же покорение географического Южного полюса. Более того,
не довольствуясь этой сверхтрудной задачей, он собирался также
достичь и магнитного полюса. Достойно удивления то, что троим
участникам экспедиции после труднейшего марша длиной около
2000 км, на котором им самим пришлось тянуть тяжелые сани, и в
самом деле удалось до него дойти.
И все же Шеклтон допустил серьезную ошибку, которую
позднее почему-то не принял во внимание Скотт: Шеклтон решил
запрячь в сани маньчжурских пони. В конце октября Шеклтон
вышел в путь от пролива Мак-Мердо вместе с тремя людьми и
четырьмя пони. (Из Европы он взял с собой большее число этих
лошадок, однако большинство их пало еще до отправки экспеди-
ции к полюсу.) До Южного полюса и обратно людям предстояло
преодолеть почти 2800 км, и любая тягловая сила была нужна там
как воздух. К великому сожалению, вскоре им пришлось тянуть
178
сани самим, ибо выяснилось, что пони для этого абсолютно непри-
годны.
Шеклтон проследовал маршрутом Скотта по ровному шель-
фовому льду. Однако спустя недолгое время справа в направле-
нии на восток перед ними изогнулась мощная горная цепь, пере-
городившая путь к полюсу. Поперек этой цепи тянулся один из
величайших в мире глетчеров — глетчер Бидмор, относительно
удобная, но весьма опасная дорога к полюсу. Там, где глетчер
кончался, материковый лед постепенно поднимался, переходя в
ледовое плато высотой 3000 м..
9 января 1909 г., достигнув 88°23' ю. ш., Шеклтон вынужден
был! повернуть назад: силы людей были на исходе, а им еще пред-
стояло добраться до берега, где их дожидался корабль.
Тем не менее теперь можно было считать, что подступы взяты
и для окончательного штурма Южного полюса все готово. И, дей-
ствительно, вслед за этим на глазах у всего мира разыгралась
полная драматизма отчаянная гонка: покорение Южного полюса
стало буквально функцией времени.
Фритьоф Нансен, вернувшийся из Гренландской экспедиции,
стал кумиром для многих молодых людей, горевших желанием
совершить нечто подобное. Одним из них был семнадцатилетний
Руаль Амундсен. Он тоже страстно мечтал стать полярным иссле-
дователем. Полный оптимизма и надежд, Руаль начал напряжен-
ную целенаправленную тренировку, уделяя особое внимание лыж-
ным походам.
В школе у Руаля Амундсена дела обстояли не блестяще, да и
особыми способностями он не выделялся. Когда в 1890 г. подошла
пора выпускных экзаменов, ему пришлось сдавать их экстерном.
Все прошло, однако, на удивление гладко. По настоянию матери
(после смерти отца деньгами распоряжалась она) юноше пред-
стояло заняться изучением медицины. Но поскольку к академи-
ческой карьере он не стремился, результаты не замедлили ска-
заться. Первые свои экзамены Амундсен должен был сдавать в
1891 г., однако тянул с этим два года. И когда летом, 1893 г. он
наконец набрался мужества, то с треском провалился. Это пора-
жение Амундсен скрыл от матери, да и не только от нее — он тща-
тельно скрывал этот факт всю свою жизнь. В сентябре того же
года мать Амундсена умерла, и Руаль сразу расстался с мыслями
о медицине. С этого дня он делал все, чтобы набраться опыта, ко-
торый понадобится ему в будущей деятельности полярного иссле-
дователя.
В 1893 г. отправился в плавание «Фрам». Имея перед глазами
пример экспедиции Фритьофа Нансена на «Фраме», Амундсен
строил вполне конкретные планы на будущее. Очень важно, ре-
шил Амундсен, получить капитанский диплом: это надежная га-
рантия для дальнейшей деятельности полярника, тогда он сможет
единолично руководить всеми своими экспедициями, совмещая
179
в своем лице должности капитана полярного судна и начальника
экспедиции. Путь к цели он начал с самой низкой ступени', и в
1894 г. впервые вышел в море из Тёнсберга на промысловом суд-
не «Магдалена» в качестве палубного матроса. Затем последо-
вало несколько плаваний на других судах. В 1895 г. он сдал экза-
мен на звание штурмана. В 1901 г., после возвращения из антарк-
тической экспедиции на «Бельжике», Руаль выдержал в Кри-
стиании капитанский экзамен. Итак, Амундсен достиг намеченной
цели, но разве только к этому он стремился?
Твердо решив посвятить свою жизнь полярным исследованиям,
Амундсен ставит перед собой новую задачу, ту задачу, которую
человечество не могло одолеть в течение нескольких столетий:
первым пройти весь Северо-Западный проход. Но Амундсен пре-
красно понимал, что первооткрывательские путешествия должны
преследовать прежде всего научные цели (без этого нет ни милей-
ших шансов получить финансовую поддержку), одних спортив-
ных результатов недостаточно. А он не был ученым, занимаю-
щимся исследованиями околополярных областей, подобно Нансе-
ну или Норденшельду. Не был он и вдохновенным дилетантом на
этой стезе, как Холл или Андре. Но всегда и во всем Амундсен был
дельным и целеустремленным до беспощадности к себе и другим
человеком. Подобно Пири, он являл собой новый тип полярного
исследователя — ухватистого, ловкого, сильного, терпеливого и
решительного. Кроме того, у Амундсена было еще одно достоин-
ство, которое позволяло ему добиваться победы во всех своих на-
чинаниях: он был основательным человеком. Амундсен придавал
первостепенное значение подготовительной работе, выполнял ее
тщательно, зная, что это — залог успеха. Итак, прежде чем отпра-
виться в путь, Амундсену непременно нужно было заручиться
каким-либо научным заданием. На «Бельжике» участники экспе-
диции часто спорили о положении магнитных полюсов Земли:
постоянно ли их место или они перемещаются? Сэр Джеймс Кларк
Росс, пытаясь пройти Северо-Западным проходом, открыл в 1831 г.
Северный магнитный полюс. Если бы Амундсен теперь отыскал его
вторично, можно было бы путем сравнения установить, постоянно
место полюса или нет.
Таким образом, исследования земного магнетизма — тема
вполне перспективная, и Амундсен отправился к видному специа-
листу в этой области профессору Георгу фон Ноймайеру из Гер-
манской обсерватории в Гамбурге. Принят он был самым лучшим
образом. Ноймайер позаботился о том, чтобы он прошел 250-часо-
вой теоретический и практический курс по предмету будущей
экспедиции. Амундсену пришлось проделать массу упражнений,
чтобы научиться выполнять необходимые измерения и оценивать
полученные результаты. И в дальнейшем он проводил научные
наблюдения безупречно. Теперь Руаль Амундсен мог быть вполне
доволен своей научно-технической подготовкой. Однако самые
180
дерзкие планы и самые обстоятельные знания были лишь одной
стороной медали. Чтобы получить более-менее прочные гарантии
^ финансирование экспедиции, требовалось еще заручиться под-
держкой Фритьофа Нансена. К Нансену Амундсен всегда испыты-
вал почтительную робость. Никогда не было между ними сердеч-
ных отношений. Слишком это были разные личности. Они просто
относились друг к другу уважительно.
Однако на сей раз тревоги Амундсена быстро рассеялись. Нан-
сен тотчас же загорелся его планом посылки норвежской экспе-
диции к Северному магнитному полюсу и обещал ей полную свою
поддержку. С этого момента экспедиция на «Йоа» по Северо-За-
падному проходу стала реальностью. Амундсен вышел в путь в
ночь на 16 июля 1903 г., а 30 августа 1906 г. «Йоа» обогнула мыс
Барроу и вошла в Берингов пролив 70.
Что касается Нансена, то он, несмотря на то что был погружен
в научную и общественную работу, вынашивал свою сокровен-
ную мечту о покорении Южного полюса. Эта идея давно не давала
ему покоят Его опыт имел огромную ценность для броска через льды
Антарктики. Он полагал даже, что достичь Южного полюса будет
легче, чем Северного. На прочном судне можно было бы пробиться
сквозь паковые льды как можно ближе к полюсу. Затем отыскать
стоянку для судна, а самим добраться до материка. Положитель-
ный исход всей экспедиции, по его мнению, решат четкое плани-
рование, настойчивость, первоклассное снаряжение и хорошая
Лыжная тренировка. Для доставки к полюсу саней с продоволь-
ствием и оборудованием Нансен собирался использовать собак
общим числом до сотни. В докладе, который он сделал еще в 1897 г.
в Королевском географическом обществе, Нансен даже утвер-
ждал, что норвежская южнополярная экспедиция уже готовится
и до некоторой степени это соответствовало действительности.
Однако практически подготовка затягивалась. Нансен должен
был заниматься обработкой результатов, добытых экспедицией
иа «Фраме», кроме того, он имел столько обязанностей как член
Международного совета по изучению моря, что при всем желании
не мог принять участия в длительной экспедиции. Немаловажное
значение имело и то, что в 1905 г., после разрыва унии со шведами,
Нансен был назначен норвежским послом в Лондоне 79. Время
шло, а его планы так и оставались нереализованными.
Когда в 1898 г. Отто Свердруп решился отправиться на «Фра-
ме» в новую экспедицию, Нансен радостно приветствовал это. Во-
первых, потому что намечалось исследовать новый, неизведанный
район Севера. Во-вторых, потому, что ;«Фрам» был сконструиро-
ван именно для арктических фарватеров. И в-третьих, для реали-
зации собственных целей Нансену хотелось иметь новое, специаль-
но построенное судно, на котором он мог бы проделать путь сквозь
Дрейфующие льды до Южного континента. Конструктором нового
судна мог стать, конечно же, лишь один-единственный человек —
181
Конструктивный план нового полярного судна, разработанный Колином Арчером для Фритьофа Нансена в 1899 г. Судно не было
построено
Колин Арчер. Фритьоф Нансен изложил мастеру свои планы и
попросил изготовить чертежи судна. В 1899 г. Колин Арчер пред-
ставил два проекта нового южнополярного судна, один из кото-
рых был принят Нансеном. Благодаря конструктивным измене-
ниям новое судно во многих отношениях было более мореходным,
чем «Фрам». Оно имело большие длину и осадку, ширина же его
по миделю, как и у «Фрама», составляла 1 1 м.
Судно это так и не построили, а когда Нансен в 1907 г. со-
брался наконец всерьез заняться экспедицией, он решил идти на
старом «Фраме», стоявшем неприкаянным, но практически гото-
вым к новому плаванию.
После экспедиции на «Йоа» Руаль Амундсен предпринял лек-
ционное турне по Европе. Во время пребывания в Лондоне 11 фев-
раля 1907 г. его пригласили сделать доклад на заседании Коро-
левского географического общества. Сам этот факт следовало
расценивать как выражение заслуженного признания, и Руаль
Амундсен считал себя счастливым. Правда, ему уже наскучили
официальные встречи, постоянные празднества и нескончаемые
церемонии награждения. Однако турне давало изрядные денеж-
ные сборы, а деньги ему были крайне нужны, поскольку Амундсе-
на уже не удовлетворяло достигнутое. Он жаждал большего. Го-
дом раньше Пири предпринял штурм Северного полюса, но цели
так и не достиг. У Амундсена появился шанс, он решил стать пер-
вым. Однако никаких научных оснований для этого у него не было.
А что если обратиться к Нансену? Что он скажет в ответ? Суще-
ствует необоснованное мнение, что Руаль Амундсен попросил у
Нансена «Фрам». Напротив, Нансен сам навел его на эту мысль,
и фактически предложил ему воспользоваться «Фрамом», для
того чтобы новая экспедиция стала реальностью!
Косвенное подтверждение тому содержится в длинном письме,
отправленном Нансеном 4 апреля 1913 г. сэру Клементу Р. Мэрк-
хему. В нем есть следующие строки:
В 1907 г. я снова начал было заниматься своей подготовкой. Как раз в это
самое время явился Амундсен и рассказал мне о своем плане — пройти на малом
судне Беринговым проливом до кромки льдов, высадиться на лед и проделать
вместе с ним дрейф через Северный Ледовитый океан. Дрейфовать на судне он
опасался, поскольку не был убежден, что малое судно сможет выдержать сжатие.
Я напрямую сказал ему, что одобрить его план не могу, потому что, живя на льду
в палатках и снежных хижинах, он и его люди будут не в состоянии вести сколь-
нибудь значительные научные исследования. Случись ему все же решиться на
такую экспедицию, для этого есть лишь одна возможность — проводить ее на
«Фраме», который построен специально для плавания во льдах. Но тогда возник-
нут трудности, потому что я сам собираюсь воспользоваться «Фрамом» для своей
экспедиции к Южному полюсу. Тогда он спросил, не соглашусь ли я взять его с
собой сперва в мою экспедицию, с тем чтобы после он мог получить «Фрам» для сво-
его дрейфа в Ледовитом море. Я возразил, что это было бы для него слишком.
Его дрейфующая экспедиция продлится по меньшей мере лет пять, и идти до
этого на год или два в другую экспедицию было бы неразумно; сейчас он еще
сравнительно молод, но покуда дождется своего дрейфа, успеет стать заметно стар-
ее, а жизнь так коротка, даже если не тратить ее во льдах.
18.3
Встреча обоих привела в результате к тому, что Амундсену
был обещан окончательный ответ, но й& ранее, чем Нансен после
летних каникул снова вернется в Лондон. План нового дрейфа
через Северный Ледовитый океан показался Нансену, на первый
взгляд, очень заманчивым. Это была неповторимая возможность
провести наблюдения, которые дополнили бы его собственные,
сделанные во время первого плавания «Фрама». Таким образом,
Амундсен предпринял самый первый ход в игре, ставкой в которой
был «Фрам»: с самого начала заручился полной поддержкой Нан-
сена, искусно скрыв истинную цель экспедиции — поставить ре-
корд, достичь Северного полюса. Внешне все выглядело благо-
пристойно — экспедиция будет формироваться на чисто научной
основе.
Вместе с тем Нансен был убежден, что доводить до сведения
общественности планы нового похода следует лишь после того,
как будут до конца улажены все финансовые дела экспедиции на
«Йоа». Неплатежеспособность Амундсена была ему хорошо изве-
стна 80. Поступлений от запланированного лекционного турне по
Америке было явно недостаточно. Поэтому Нансен обратился к
властям с просьбой оплатить долги Амундсена. И ему посчастли-
вилось. 20 апреля 1907 г. стортинг ассигновал для этой цели 40 тыс.
крон. Амундсен сделал свой второй ход: 30 мая он пишет Нансену
и вспоминает о разговоре в Лондоне:
Приняли ли Вы решение по вопросу о путешествии, о котором мы говорили с
Вами в феврале во время моего пребывания в Лондоне? Самое лучшее было бы,
конечно, мне сопровождать Вас и быть Вам по возможности полезным, но если
из этого замысла ничего не получится, то я уже к осени буду готов к выполнению
своего (или, выражаясь более корректно, Вашего первоначального) плана, а
именно — пройти Беринговым проливом и продвигаться дальше к полюсу.
Что же это было? Пылкое нетерпение или расчетливый на-
жим? — недоумевал Нансен. Он решил до поры этим вопросом
себя не волновать. Пришло и ушло лето. Наступил сентябрь. И вот
однажды в его дверь постучался Руаль Амундсен: очной ставки
с ним Нансен, прямо скажем, опасался. Он очень долго колебался,
стоит ли информировать сейчас о сложившейся ситуации супругу,
ибо отлично знал, что в плавание она его отпустит очень неохотно.
Экспедицию к Южному полюсу он рассматривал как естест-
венный итог всей своей деятельности в области полярных иссле-
дований. Она должна была стать венцом его трудов. Много лет
вынашивал он эту мечту. Однако он невольно делал сравнение.
Сейчас ему 46 лет, но пока он соберется в путь, будет около пяти-
десяти. Руаль Амундсен был на десять лет моложе и к преодоле-
нию тягот путешествия физически подготовлен лучше. Теперь он
хочет получить в свое распоряжение «Фрам» — должен ли он,
Фритьоф, из-за этого отказаться от цели своей жизни?
Спускаясь к гостю, он встретился на лестничной площадке с
женой.
— Я знаю, что цз этого выйдет,— сказала она.
184
Не ответив ни слова, он прошел дальше вниз, в холл, где сразу
попал под прицел устремленных на него пытливых глаз.
— Вы получите «Фрам»! — сказал Фритьоф Нансен своему
настойчивому просителю.
Руаль Амундсен выиграл — «Фрам» стал его судном. Однако
до выхода в плавание предстояло преодолеть еще множество
всяких преград. Все упиралось в деньги. Правда, лекционное тур-
не по Америке в 1907—1908 гг. принесло кое-какой доход, но осо-
бенно Амундсена не обогатило. Книга «Северо-Западный проход»
была хорошо встречена критикой, но бестселлером не стала. Так
или иначе, но Руаль Амундсен смог теперь купить себе имение
Ураниенборг на Бунде-фьорде, в 20 км южнее Кристиании.
Большая деревянная вилла в швейцарском стиле стала его домом
до конца жизни, а ныне в ней разместился музей.
Осень 1908 г. прошла в необходимых учебных занятиях, на
сей раз — океанографией. Нансен был целиком поглощен по-
мощью Амундсену в подготовке к походу. Он установил контакты
с профессором Бьёрном Хелланд-Хансеном в Бергене. В течение
двух дождливых осенних месяцев Амундсен получил основатель-
ную информацию о результатах первого плавания «Фрама» и изу-
чил все новейшие методы исследований.
10 ноября Амундсен представил свой план заседанию Норвеж-
ского географического общества в Кристиании, на котором при-
сутствовала королевская чета.
К началу 1910 г. я выйду на «Фраме», снаряженном из расчета на семь лет
и укомплектованном опытным норвежским экипажем. Курс пройдет вокруг мыса
Горн на Сан-Франциско, где на борт будут приняты запасы угля и продовольст-
вия. Далее мы возьмем курс на мыс Барроу, северную оконечность Америки, где
я надеюсь быть в июле-августе. Оттуда, прежде чем начнется наше полярное пу-
тешествие, мы пошлем последние вести на родину.
От мыса Барроу я намерен продолжать плавание с возможно меньшей коман-
дой в направлении север-северо-восток, в дрейфующие льды, где мы должны вы-
брать подходящее место, от которого можно было бы продвинуться дальше на
север. Будем двигаться к северу, пока возможно. Когда судно вмерзнет в лед, мы
приготовимся к четырех- или пятилетнему дрейфу через Ледовитый океан и на-
чнем исследования, которые, надеюсь, позволят внести ясность в кое-какие до сей
норы не разрешенные вопросы.
Затем слово взял Нансен, убедительно ратующий за этот план.
Северный полюс как цель путешествия не был назван ни Нансе-
ном, ни Амундсеном.
На следующий день король Хокон и королева Мод первыми
пожертвовали на поддержку экспедиции 30 тыс. крон. Однако
норвежский народ к планам Амундсена отнесся без особого инте-
реса. Чтобы придать предприятию определенный вес в мнении
общественности, был основан, хотя и довольно малочисленный,
комитет под председательством Нансена. В январе 1909 г. комитет
обратился к населению с призывом поддержать экспедицию день-
гами. Однако успех был незначителен. Вскоре скупые пожертво-
185
Руаль Амундсен в своем рабочем кабинете 7 марта 1909 г.
вания и вовсе иссякли. Едва была собрана четверть необходимой
суммы в 400 тыс. крон.
Формально не был в распоряжении Амундсена пока и «Фрам».
Обещание Нансена передать «Фрам» Амундсену было отнюдь не
подарком, а всего лишь отказом от собственных притязаний на
него. Судно, как и прежде, принадлежало государству.
Просьбу Амундсена о передаче ему в аренду «Фрама» и де-
нежной ссуде в 75 тыс. крон для перестройки и ремонта судна об-
суждалась 9 февраля 1909 г. в стортинге. 87 голосами против 34 он
получил и судно, и деньги. Удовлетворенный Амундсен занялся
наконец всерьез подготовкой к рейсу.
1909 г. стал необычайно богатым событиями в истории поляр-
ных исследований как на Юге, так и на Севере. Сообщение
Шеклтона об установлении нового рекорда в продвижении «даль-
ше всех к Югу» и о покорении Южного магнитного полюса до-
стигло Англии и вызвало там патриотическое ликование. Этот
успех способствовал также и росту числа претендентов на роль
первооткрывателя Южного полюса. К осени экспедиции пошли
форменным образом в затылок друг другу.
Руаль Амундсен, без сомнения, впал в шоковое состояние,
когда 1 сентября, раскрыв газету, узнал, что 21 апреля прошлого
года его старый друг по экспедиции на «Бельжике» Фредерик
А. Кук побывал якобы на Северном полюсе.
Неделю спустя, 7 сентября, на Амундсена снова вылили ушат
ледяной воды. На сей раз газеты сообщали, что американец
186
Пири также утверждает, будто был на полюсе, а именно 6 апреля
1909 г.,— год спустя после Кука. Эти сведения дошли до Амундсе-
на как раз в тот момент, когда Кука чествовали в Копенгагене как
покорителя Северного полюса и присвоили ему степень почетного
доктора Копенгагенского университета. В кругах специалистов
разгорелись бурные, затяжные споры, кто же, собственно, из двух
претендентов достоин славы, кто действительно достиг Северного
полюса, а кто вводит их в заблуждение?
Кук, Пири... Амундсену было, в конце концов, все равно:
ведь так или иначе, а Северный полюс уже покорен и прежний
план его уже не мог устраивать. И он принимает невероятное ре-
шение — развернуть экспедицию на 180° и идти вместо Северного
полюса к Южному! Что и говорить, идея была фантастической
и, казалось, могла возникнуть только от отчаяния. Это был риско-
ванный шаг, ведь упреки и яростные нападки — были бы самым
малым, что он мог ожидать не только от соотечественников. Слы-
ханное ли дело, научная экспедиция, поддерживаемая государ-
ством, со специальным снаряжением для северной околополяр-
ной области, выйдя в путь, вдруг делает поворот — и движется в
противоположном направлении! Амундсен четко представлял
себе, на что идет: опереди его кто другой, случись так, что ему,
подобно Шеклтону, не дойдя каких-то 18 норвежских миль до
полюса, придется повернуть обратно,— и с его славой «рекорди-
ста» будет покончено надолго, больше того, много лет ему при-
дется влачить жалкое существование.
Амундсен страстно хотел дойти до Южного полюса первым.
Однако он не строил иллюзий относительно этого успеха. Он пре-
красно понимал также и то, что не вправе обмануть доверие дру-
зей, пожертвователей и, не в последнюю очередь, Нансена. Един-
ственной почти невероятной возможностью выйти достойно из
этой авантюры — провести обе экспедиции! Но, прежде всего,
чтобы иметь хоть какой-то шанс на успех, южнополярный план
необходимо было хранить в строжайшей тайне.
В Соединенных Штатах ходили слухи, что Пири тоже готовится
к штурму Южного полюса. Намечалась и японская экспедиция.
Французский полярник Жан Шарко был уже готов к старту; вплот-
ную занимался подготовкой и германский армейский лейтенант
Вильгельм Фильхнер. Намечались также бельгийская и австра-
лийская экспедиции.
В Англии подобные замыслы вынашивал Роберт Скотт. И не
только он один. Поход к Южному полюсу не давал покоя также
и Эдварду Эвансу, старшему офицеру вспомогательного судна
«Морнинг», приходившего в 1904 г. пролив Мак-Мердо для ока-
зания помощи «Дискавери». В дальнейшем он отказался от плана
собственной экспедиции и нанялся старшим офицером к Скотту.
Однако о том, когда намечает Скотт свой выход, пока ничего из-
вестно не было.
187
Во вторник 7 сентября 1909 г., прочитав известие о Пири,
Амундсен немедленно выехал ночным поездом в Копенгаген. Там
он остановился в отеле «Феникс», где также жил Кук. В том, что
Амундсену хотелось, воспользовавшись удобным случаем, полу-
чить из первых рук информацию об обстановке в Полярном море,
ничего сенсационного, разумеется, не было. Так поступил в свое
время и Отто Свердруп.
Однако поездка в Копенгаген была важна для Амундсена тем,
что благодаря ей он мог установить крайний срок, к которому
должен был осуществить рывок к Южному полюсу. Свидетель-
ство тому — сделанный им 9 сентября заказ на поставку более
50 обученных гренландских собак, 14 комплектов эскимосской
одежды из тюленьих шкур, а также обуви и кожи для ремонта и
много чего другого. Любая торговля с датской колонией Гренлан-
дией могла вестись только через государственную монополию
«Королевская гренландская торговля», державшую свою глав-
ную квартиру в Копенгагене. Первоначально Амундсен намере-
вался закупить собак и полярное снаряжение на Аляске, по пути
к Берингову проливу. Теперь же, при новых планах, этот маршрут
не котировался, удобной во всех отношениях была, несомненно,
Гренландия.
Анализируя действия Амундсена, можно, разумеется, спорить
о том, что явилось непосредственной причиной изменения Амунд-
сеном своего первоначального плана. Было ли это сообщение о
Куке и Пири? Или разговор с Куком? А может быть, финансовые
дела экспедиции на данный момент? Или, может, несколько при-
чин сразу? И все же первая версия кажется самой убедительной.
Вспомним, что Нансен еще два года назад, в Лондоне, уведо-
мил Амундсена о своем намерении воспользоваться «Фрамом»
для экспедиции на юг. Да, Нансен отговорил тогда Амундсена
от задуманной им экспедиции, однако это ничего не меняет: не
исключено, что Амундсен уже в 1907 г. допускал то, что путь к Се-
верному полюсу может проходить и через Южный!
Ко времени, когда пришло сообщение о Куке и Пири, денег для
оплаты многолетнего дрейфа через Северный Ледовитый океан
у Амундсена было крайне мало. Сколько же финансовых затруд-
нений предстояло ему преодолеть теперь? Кого еще могла бы заин-
тересовать перспектива вложения денег в проект, полезный лишь
узкому кругу ученых? А если даже дело и выгорит — как потом
рассчитываться с долгами? Книгу о третьем человеке на полюсе
купят лишь немногие, и на платные лекции публика вряд ли пова-
лит. Эта тема и так застолблена уже Куком и Пири.
В подобной ситуации у любого человека с характером Амунд-
сена, альтернативы не было бы. Он должен был выбрать путь че-
рез Южный полюс, и лишь оттуда повернуть к Северному Ледови-
тому океану! Если бы этот замысел удался, поступления от книг
и лекций покрыли бы большую часть долгов и облегчили финанси-
188
рование второго этапа экспедиции, и даже поражение на юге, на
пути к полюсу, ему было бы легче перенести, чем потерпеть фиаско
уже на старте.
Во вторник 13 сентября «Дейли мейл» и «Таймс» опубликовали
южнополярные планы Скотта: он полагал, что сможет стартовать
в августе следующего года.
Итак, гонки на первенство в достижении Южного полюса ста-
ли явью. Амундсену бросили вызов — хотя сам соперник об этом
вряд ли догадывался. Теперь стало еще важнее хранить все планы
в тайне, особенно от англичан, и не в последнюю очередь — от
Нансена. В игре приходилось считаться с национальными амби-
циями: после расторжения унии, чтобы обеспечить нейтралитет
и независимость Норвегии, особенно важно было заручиться
поддержкой со стороны Англии.
Если общественность и узнала тем не менее о намечающихся
гонках, то это было «заслугой» Пири. В интервью «Дейли мейл»
среди прочего он заявил:
Можете мне поверить на слово: гонки к Южному полюсу, которые начнутся
между американцами и британцами в ближайшие семь месяцев, будут напряжен-
ными и перехватывающими дыхание. Таких гонок еще никогда не видел мир.
Наверное, читая это, Амундсен почувствовал в глубине души
облегчение: теперь с чистой совестью можно было утверждать,
что не он начал первым, и оправдывать свое предприятие лучшими
намерениями. В путь ему тоже следовало отправляться в конце
лета, чтобы достичь Антарктического континента, когда над Юж-
ным полушарием царит Солнце. Первоначально предполагалось,
что «Фрам» выйдет еще в январе. А пока что мир напряженно
ждал сенсаций...
На этот раз ремонт «Фрама» поручили военно-морской верфи
в Хортене. Колину Арчеру было уже 77 лет, и он подумывал о пре-
кращении своей деятельности. Кроме того, свою верфь в Реккевик-
ской бухте он еще в 1907 г. передал другому владельцу.
Работы начались летом 1909 г. В течение осени «Фрам» был
заведен в док и основательно выскоблен и очищен. Весь корпус
просмолили, а старую паровую машину заменили дизель-мотором
в 360 л. с. Его поставило стокгольмское отделение «Дизель-мотор
К°». Таким образом, «Фрам» стал первым полярным судном в
мире, на котором была признана огромная польза от этого нового
двигателя. Дизель-моторы на судах проходили еще только стадию
испытаний, а реверсная система была изобретена всего лишь пять
лет назад. Но для Амундсена преимущества такой системы при
маневрировании в ледовых фарватерах были очевидны: дизель-
мотор быстро реагирует на изменение нагрузки; стоит ослабнуть
напору льдов или выйти в открытую воду, как он сразу набирает
Максимальные обороты, к тому же требует меньше места и при-
смотра, и развивает большую мощность, чем старые паровые
машины.
189
Фрам»: конструктивный чертеж судна, сделанный в связи с его перестройкой в 1909—1912 гг.
«Фрам» в доке зимой 1909/10 г.
Заменили часть досок наружной обшивки в районе ватерли-
нии, а также и несколько досок верхней палубы. Судно получило
новый ледовый пояс, а затем корпус его был окрашен в черный
цвет. Частично был обновлен и такелаж. Но больше всего изме-
нений произошло на верхней палубе. Палубная надстройка, кото-
рую при первой переделке удалили, была вновь возведена и соеди-
нена воедино с мостиком. Штурвал, к великой радости рулевого,
разместили на крыше палубной настройки, что создавало наи-
лучший обзор. Старый штурвал не сняли. Он остался на своем
месте, перед рулевой шахтой, однако служил теперь только как
резервный. Палубную надстройку, мостик, трапы, шлюпки и дру-
гое палубное хозяйство окрасили в белый цвет. Прочие устройства
и приспособления остались без изменений.
Отсрочка экспедиции на полгода особой проблемы для Амунд-
сена не составила. Затяжка с установкой мотора, изменения в та-
келаже и отсутствие денег были вескими аргументами, ни у кого
не вызывающими любопытства.
Значительно большую опасность для раскрытия тайны Амунд-
сена представляла хижина для зимовщиков, сооруженная весной
1910 г. в саду дома на Свартскоге. Работу выполнил Йорген
Стубберуд, получивший в благодарность право на участие в экспе-
диции. Задача его была такова: построить специальную разбор-
191
ную хижину для экстремальных климатических условий. Она
должна быть транспортабельной и собираться с помощью самых
простых средств. У Стубберуда поручение не вызвало никаких
подозрений, и это понятно — ни о Ледовитом океане, ни об ис-
полинской силе дрейфующих льдов он просто ничего не знал. Бо-
лее странным было то, что подобное сооружение не вызвало реак-
ции прессы, вполне удовлетворившейся объяснением, что хижина
необходима для обсерватории, которую предполагается разме-
стить на арктическом паковом льду. В действительности же полу-
чилось совершенно не продуваемое ветром солидное сооружение
с двумя помещениями: кухней и комбинированной, выложенной
линолеумом гостиной-спальней, вдоль стен которой крепилось
11 коек, сгруппированных вокруг длинного стола посередине.
Всю первую половину 1910 г. Руаль Амундсен жил уединенно,
нигде не показываясь. Многие искали встреч с ним, но он не хотел
видеть никого из посторонних. Не сделал он исключения и для Ро-
берта Скотта, когда тот в марте 1910 г. позвонил ему из Кри-
стиании, предлагая встретиться, чтобы заключить соглашение о
совместной научной работе (Скотта на Юге и Амундсена на Се-
вере) . Скотт приехал в Норвегию для испытаний новых моторных
саней, которые собирался взять с собой на Юг, а заодно закупить
для экспедиции еще и меховые вещи, лыжи и обычные сани. Так
близко один от другого Скотт и Амундсен никогда еще не были,
и больше такого удобного случая им уже не представилось!
В Хортене меж тем «Фрам» постепенно вводили в строй. 25 мая
поставили такелаж и подняли флаг. Прежде всего зашли в Тёнс-
берг на заправку горючим для дизеля. 1 мая 1910 г. «Фрам» при-
шел в столицу и стал на якорь под мощными стенами старинной
крепости Акерсхус. Здесь он простоял целый месяц. Грузили про-
виант и снаряжение. Если судно Скотта «Терра Нова» могло по-
полнить запасы еще и в Кейптауне, Мельбурне и Литтелтоне (на
Новой Зеландии), то «Фрам» снаряжался только один раз и до
конца экспедиции, поэтому любое упрощение грозило весьма не-
приятными последствиями.
За погрузку отвечали капитан «Фрама» и старший офицер экспе-
диции старший лейтенант военно-морского флота Торвальд Ниль-
сен. Грузы старались разместить с таким расчетом, чтобы любую
вещь в любой момент можно было легко найти. Большинство уча-
стников экспедиции находилось уже на борту. Все — за одним
лишь исключением81— были самолично приглашены Руалем
Амундсеном.
События на «Бельжике» научили Амундсена, что строптивость
и вздорность характера, одного из участников экспедиции могут
иметь катастрофические Последствия для всех остальных. Психи-
ческое здоровье экипажа было столь же важно, как и физическое.
Поэтому он старался подыскать людей уживчивых и уравнове-
шенных. А вот «академиков» он на борту иметь не хотел. Человек
192
с высшим образованием был опасен для его авторитета и мог, чего
доброго, выставить его в глазах команды в невыгодном свете.
Вместо врача Амундсен пригласил второго штурмана «Фрама»
лейтенанта Яльмара Фредрика Гьертсена, прошедшего краткий
курс ампутаций, накладки шин при переломах и элементарной
хирургии при государственном госпитале в Кристиании. Амундсен,
как, впрочем, и некоторые врачи, придерживался мнения, что и
дилетант вполне способен разрешить большую часть медицин-
ских проблем, возникающих в полярных экспедициях.
Покорение Амундсеном Южного полюса явилось для норвеж-
цев и всей международной когорты полярников триумфом, фи-
налом едва ли не самой напряженной эпохи в истории полярных
исследований. Но эта победа стала также и началом конца карье-
ры Руаля Амундсена — его совесть была к концу слишком отя-
гощена, и прежде всего трагической судьбой Скотта и проблема-
тичными отношениями с Яльмаром Йохансеном. Яльмар Йохансен
был на борту единственным из всех, кто принимал участие в пер-
вом походе «Фрама». Но Амундсен взял с собой еще и троих из
экипажа Свердрупа: Сверре Хасселя, Якоба Нёдтведта и Адольфа
Хенрика Линдстрёма. Впрочем, Линдстрём участвовал в качест-
ве стюарда и в экспедиции на «Йоа». Согласился идти на «Фра-
ме», хоть и после некоторых колебаний, и второй ветеран рейса
через Северо-Западный проход Хельмер Ханссен. К этому времени
7 Т. Б. Саннес
193
Специфический корпус полярного судна. Для ускорения отправки экспедиции
Амундсена на борту «Фрама» велись интенсивные работы
Экипаж «Фрама» перед отплытием. Стоят (слева направо): Вистинг, Рённе, Сан-
двиг, Шроер, Кристенсен, Бьолаид, Хельмер Ханссен. Людвиг Ханссен, Йохансен,
Бек, Стубберуд и Ольсен. Сидят в среднем ряду (слева направо): Нильсен, Амунд-
сен, Преструд; в нижнем ряду (слева направо): Нёдтведт, Гьертсен, Кучин
он получил уже-штурманский патент и овладел знаниями нави-
гации.
Оскар Вистинг, которому много лет спустя суждено было стать
кормчим «Фрама» в его последнем рейсе и ревностным борцом
за его сохранение, летом 1909 г. служил в морской артиллерии и,
проходя ежедневно по верфи, обязательно замедлял шаг возле
судна. Однажды к нему подошел Руаль Амундсен и сказал: «Вы
должны идти со мной на Север».
Навсегда запомнилась Вистингу эта сцена:
Я вспоминаю о сильном волнении, охватившем меня: я стоял лицом к лицу
с человеком — прирожденным руководителем, который без лишних слов умел
вдохновлять своих людей на выполнение того, что на первый взгляд казалось не-
возможным. В том, что он был вместе с тем на редкость добрым человеком, гото-
вым на любые жертвы ради того, кто идет вместе с ним, мне представился случай
убедиться позже, общаясь с ним повседневно.
Рекомендовал Вистинга Амундсену один из его начальников,
лейтенант Кристиан Преструд, тоже участвовавший в экспедиции.
Вистинг был гарпунером, имел также штурманский патент и мог
самостоятельно водить малые суда. Примечательная деталь —
вместе с Гьертсеном Оскар Вистинг посещал как вольнослушатель
высшую зубоврачебную школу и научился дергать зубы.
7*
195
Королевская супружеская пара в гостях на борту «Фрама» 2 июня 1910 г. Руаль
Амундсен (вверху слева) показывает королю Хокону VII рулевое устройство.
Фритьоф Нансен (на переднем плане, в середине) беседует с лейтенантом Ниль-
сеном
Руаль Амундсен прощается с королем и королевой
Почти всем, кто участвовал в третьей экспедиции на «Фраме»,
как и большинству норвежцев, палуба под ногами была отнюдь
не в диковинку. Амундсен зачислил в экспедицию и «эксперта» —
мастера по изготовлению лыж Олава Бьоланда. Родом он был из
Моргедаля в Телемарке, колыбели лыжного спорта, и в 1902 г.
выиграл гонку в Северной эстафете в Хольменколлене.
В числе участников экспедиции были также Людвиг Ханссен,
кок Карениус Ольсен, кок Сандвиг, плотник Йорген Стубберуд,
парусный мастер Мартин Рихард Рённе, ледовый лоцман Андреас
Бек и третий машинист Хальвардус Кристенсен.
Из всех участников экспедиции об изменениях в плане знал
один лишь Торвальд Нильсен. У Амундсена были для этого свой
основания: этот человек должен был вести «Фрам» и обязан был
среди прочего позаботиться о морских картах тех вод, которыми
они намеревались идти; немаловажным было получить самые но-
вейшие карты Антарктики (чтобы не привлекать внимания на ме-
сте, их приобрели через норвежское посольство в Лондоне).
Утром 2 июня «Фрам» посетили король Хокон и королева Мод.
Фритьоф Нансен и Руаль Амундсен провели их по судну. День
спустя «Фрам» покинул Кристианию, чтобы зайти в Бунде-фьорд,
где среди прочего на борт следовало принять хижину для зимовки,
причем никому и в голову не пришло, для каких целей на самом
деле предназначена эта так называемая обсерватория. К концу
дня 5 июня погрузка была закончена.
После скромного прощального ужина в саду усадьбы Амунд-
сена все перешли на борт «Фрама». Последним был — старший
офицер со старой подковой в руках, которая по старинной, и не
только норвежской, традиции должна была принести им счастье.
Подкову прибили в салоне «Фрама» к мачте, проходящей через
салон.
Вышли сегодня ночью в 12.00.
Так начал свой дневник Амундсен 7 июня 1910 г. Это звучит
как эхо. Такими же словами был начат семь лет назад дневник
экспедиции на «Йоа». И сама дата отправления тоже выбрана
в определенном смысле с расчетом на эффект: ведь 7 июня 1905 г.
Норвегия стала независимой страной.
В светлую летнюю ночь Фритьоф Нансен бодрствовал в оди-
ночестве в башенной комнатке Пульхёгды82. Вдруг он увидел
четкие контуры «Фрама» — судно медленно скользило к выходу из
Кристиания-фьорда. Много лет спустя он признался своему сыну
Одду: «Это были самые горькие часы моей жизни».
По договоренности с Нансеном и профессором Хелланд-Хан-
сеном в Бергене «Фрам» должен был прежде всего совершить
пробное плавание и произвести некоторые океанографические на-
блюдения в Северной Атлантике. По пути зашли в Хортен, чтобы
принять на борт воду и боеприпасы.
197
«Фрам» на якорной стоянке близ родного города Амундсена Свартскога, 3 июня
1910 г.
Офицерская кают-компаиия на борту «Фрама»
Перед выходом возникли противоречивые мнения о парусных
качествах «Фрама». Одни утверждали, что под парусами судно
вообще продвигаться вперед неспособно. Другие полагали, что,
как раз наоборот, с такими обводами он должен быть очень бы-
стрым парусником. Как часто случается, истина лежала посере-
дине. «Фрам» не был, конечно, гоночным парусником, но и непо-
датливым его уж никак нельзя было назвать. По Каналу83 прошли
в полный бакштаг со скоростью около 7 уз.
Примерно через неделю после выхода из Норвегии сделали
первую стоянку для океанографических наблюдений, за ней по-
следовали другие. Работами руководили оба океанографа —
Александр Кучин 84 и Адольф Шроер. В соответствии с планом
русский Кучин должен был идти на «Фраме» до Сан-Франциско,
а оттуда возвратиться домой, в Россию. Немец Шроер был нанят
специально для проведения исследовательских работ в Атлантике,
которые должны были продлиться около 2 мес.
Новый дизель-мотор доставлял им немало неприятностей. Он
коптил и требовал постоянной чистки. Топливо было слишком
густое, а машинист — недостаточно опытный. Поэтому океано-
графические работы закончили уже в июле. На пути домой вы-
держали сильнейший шторм. Людям с избытком предоставилось
возможностей испытать на собственном опыте, как «Фрам» проти-
востоит непогоде. Ветер и волны напирали со всех румбов, но суд-
но давало свои 9 уз. При сильной бортовой качке к фок-мачте при-
вязывали брюканец 85, благодаря чему в каюты Амундсена и Ниль-
сена попадало меньше воды.
Придя в Берген, «Фрам» стал на якорь на военно-морской
верфи в Сольхеймсвикене, где до винтика перебрали мотор. Топ-
ливо заменили на значительно более жидкий очищенный соляр.
Сменили и машиниста. Амундсен дал телеграмму постав-
щику двигателя в Стокгольм с просьбой прислать для «Фрама»
как можно скорее сведущего специалиста. Выбор фирмы пал на
шведа Кнута Сундбека 86, принимавшего участие в конструирова-
нии этого мотора. Лучшего первого машиниста Амундсену и же-
лать было нельзя.
«Фрам» заправился примерно 90 тыс. л горючего. При расходе
около 500 л в сутки запасов должно было хватить на полгода. Из
Бергена пошли дальше в Кристиансунн, где судно ввели в док для
осмотра. Здесь же должны были принять на борт еще кое-какое
снаряжение и собак.
Для надежного финансирования экспедиции Амундсену все же
недоставало еще 150 тыс. крон. Однако собрать такую сумму до
отправки он никакой возможности не видел. Поэтому решено было
выходить скрытно, соблюдая все меры предосторожности. Узнай
кредиторы о большом минусовом балансе экспедиции, и «Фрам»
был бы немедленно конфискован. Ситуация была, мягко говоря,
весьма щекотливая.
199
К этому моменту финансовые дела Амундсена были таковы,
что на повторный рейс «Фрама» к Южному континенту для сня-
тия участников экспедиции после выполнения ими своих задач
денег у него явно не хватало.
Спасение для Амундсена пришло совершенно неожиданно,
почти как в сказке: он получил телеграмму от норвежского мини-
стерства иностранных дел. С чувством радости, благодарности
и облегчения. Амундсен прочел:
Норвежский посол в Буэнос-Айресе Криетоферсен пишет нам: «Здешний земле-
владелец Петр Криетоферсен выразил мне свою готовность обеспечить экспедицию
на «Фраме» за свой счет углем и необходимым провиантом, при условии если
«Фрам» в предстоящем ему рейсе зайдет для пополнения запасов угля в Монте-
видео. От имени экспедиции я с благодарностью принял любезное и бескорыстное
предложение господина Кристоферсена, о чем хотел бы информировать через
министерство иностранных дел господина Руаля Амундсена». Сообщите нам, по-
жалуйста, свои, соображения по этому поводу, чтобы, мы могли передавать Ваш
ответ послу Кристоферсеиу.
Спаситель, дон Педро, как его именовали в Аргентине (упомя-
нутый в телеграмме «посол Криетоферсен» был его братом), пе-
реселился туда в 1876 г., и ему улыбнулось счастье. Он стал бо-
гатым гасиендеро и всегда старался сделать что-либо при случае
для своей «старой земли» (как именуют в Америке свою старую
родину норвежские переселенцы). О финансовых делах Амундсе-
на он был информирован благодаря брату, который еще недавно
был сам норвежским министром иностранных дел и лично знал
Нансена.
Разумеется, Амундсен немедленно принял щедрое предложе-
ние, фактически спасавшее всю экспедицию. Через министерство
иностранных дел он сообщил Кристоферсеиу, что нуждается не в
угле, а в жидком топливе и что, будь оно в Буэнос-Айресе, «Фрам»
непременно зайдет туда. За двое суток до выхода он получил успо-
коительный ответ, что дон Педро заранее закажет топливо и про-
довольствие в Монтевидео или Буэнос-Айресе.
Сотня собак, присланная из Гренландии в Норвегию на паро-
ходе «Ханс Эгеде», находилась на маленьком острове Фредрик-
схольм. Из уважения к Амундсену датские власти за перевозку
собак денег не взяли. Уход за собаками приняли на себя Сверре
Хассель и Оскар Вистинг. Корм для животных был Прислан из
Тромсё и состоял из 20 т вяленой трески. Особенно ловко управ-
лялся со своими четвероногими друзьями Вистинг, он практико-
вал также и как ветеринар.
Люди на «Фраме» недоумевали, зачем сейчас брать собак на
борт и зачем им дважды пересекать экватор? Перенесут ли собаки
вообще эти тяготы? Не лучше ли было бы подождать, пока «Фрам»
не достигнет Аляски? Волна дискуссий вздымалась все выше, и
Амундсен счел необходимым посвятить в свою тайну еще двух
офицеров — старшего лейтенанта Яльмара Фредрика Гьертсена
и лейтенанта Кристиана Преструда.
200
Вместе с людьми на борту «Фрама» отправились из Норвегии 97 собак, 4 свиньи,
6 почтовых голубей и одна канарейка. На снимке — поросята совершают моцион
на палубе
Итак, теперь секрет Амундсена знали его брат Леон, который
должен был встретить «Фрам» на Мадейре, Нильсен, Гьертсен,
Преструд и океанограф Хелланд-Хансен Бьорн. Последний из пе-
речисленных имел поручение вручить Нансену, когда подойдет
время, письмо от Амундсена. В этом письме Амундсен хотел обо-
сновать всю подоплеку своего «поворота кругом» и представить
дело так, что поход к Южному полюсу является якобы лишь рас-
ширением первоначального плана. Письмо Хелланд-Хансен дол-
жен был получить от Леона, когда тот возвратится в Норвегию
с Мадейры, чтобы затем поведать о тайне Амундсена всему миру.
Самым важным, по мнению Амундсена, было, однако, в первую
очередь поставить в известность Нансена и короля.
Прежде чем принять на борт собак, на «Фраме» поверх старой
палубы настлали новую. Под компетентным руководством Бьолан-
да и Стубберуда многие члены команды усердно орудовали пи-
лами и молотками. Новая палуба состояла из отдельных частей,
которые легко снимались для мытья и чистки. Они покоились на
трехдюймовых брусьях, прибитых к старой палубе. Таким обра-
зом, собаки могли теперь содержаться на сухом, чистом настиле,
полностью соответствующем всем требованиям. Позднее над всем
судном был натянут и тент, чтобы защищать животных от тропи-
ческого солнца. Все это, естественно, затрудняло хождение по
201
палубе, однако, ничего не поделаешь, приходилось мириться, по-
скольку собаки были важнее всего. Амундсен делал на них глав-
ную ставку: от собак целиком зависел предстоящий поход к Юж-
ному полюсу.
Все это так, но когда по всей палубе привязаны собаки, на ней
не очень-то развернешься. А тут еще штабеля досок, мешки с уг-
лем, баки с топливом и прочие припасы, тоже требующие места.
Впрочем, «Фрам» был битком набит и под палубой: 43 ящика с
книгами, одеждой и подарками сложили в носовом салоне вместе
со 100 комплектами собачьей упряжи, лыжами и палками; мелкие
предметы разместили прямо в каютах. Когда кто-то жаловался,
что не знает куда девать какую-либо вещь, Амундсен имел обыкно-
вение отвечать: «Ну, это не так уж страшно. Положите ее к себе
в койку». Это выражение быстро распространили на все, начиная
от бочек с керосином и новорожденных щенков до канцелярских
принадлежностей и карт.
Поздно вечером 9 августа снялись с якоря. «Фрам» легкой
тенью заскользил между шхер в сгущающиеся сумерки. На борту
находилось 20 человек, а еще и животные: 97 собак, 4 свиньи, 6
почтовых голубей и одна канарейка, получившая имя Фритьоф.
Долгое путешествие началось.
11
ВПЕРЕД, НА ЮГ!
Сначала обстановка на борту была довольно напряженной.
Люди были молчаливы и чувствовали себя явно неуютно. Они
ощущали во всем какую-то неясность, недоговоренность. Офице-
ры были постоянно очень сдержанны и на прямые вопросы отве-
ты давали уклончивые, поэтому на судне стала расти недоверчи-
вость. А когда «Фрам» угодил вдобавок в Канале в скверную пого-
ду, настроение совсем упало.
15 августа 1910 г. Яльмар Йохансен написал из Дауна Нансену:
Я так рад передать тебе привет и сердечную благодарность за наше послед-
нее совместное пребывание в Бергене. Мы должны отправить сейчас почту на бе-
рег, и я пользуюсь случаем. В Канале нас изрядно потрепало штормом, мы не мог-
ли идти дальше и вынуждены были выжидать. Мотор работает отлично, однако
скорость все же маловата...
В тот же день он записывает среди прочего в своем дневнике:
На борту царят военные порядки, действующие очень раздражающе. Это
необходимо изменить. И это будет изменено.
Немного позднее в дневнике появляется следующая запись:
Я частенько невольно сравниваю этот поход с первым плаванием «Фрама».
Очень уж большая между ними разница. Здесь слишком много формальностей,
202
'между нами нет спаянности, товарищества, не говоря уже о таком высоком чув-
стве, как дружба, которая совершенно необходима для такой серьезной экспеди-
ции, как эта. Конечно, со временем все, видимо, понемногу наладится. Однако
с таким настроением, которое царит на борту сейчас, идти там, на Севере, во льды
ш бороться против всего, что нас может ожидать в течение нескольких лет,— просто
неумно!
Постепенно между Амундсеном и Йохансеном возникал анта-
гонизм. Йохансен невольно сравнивал своего прежнего начальни-
ка с новым — очень уж они были разные люди, и сравнение было
не в пользу Амундсена. Он не только записывал свои впечатления,
но и нередко говорил о них вслух. Высказывания эти доходили,
по-видимому, до Амундсена, и он считал их тем, чем они и были
в действительности: критикой его как руководителя.
Через Канал на этот раз шли долго. Беспрестанно лавировали
в густом тумане, что весьма небезопасно в этой морской узкости,
где суда идут чуть ли не в кильватер друг другу. 26 августа «Фрам»
вышел наконец в Атлантический океан. Однако ветер был слабый,
и лишь в начале сентября, на широте Гибралтара, судно было под-
хвачено добрым нордовым пассатом.
По выходе из Канала Амундсен написал Хелланд-Хансену
письмо, которое тот должен был передать Нансену. Обычно он пи-
сал от руки, однако при резкой бортовой качке легче было поль-
зоваться пишущей машинкой. Письмо было следующего содер-
жания:
Господин профессор Фритьоф Нансен!
Не с легким сердцем шлю я Вам эти строки, но иного выхода нет, и поэтому
я прямо перехожу к делу.
Когда прошлой осенью пришло сообщение о путешествии к Северному полю-
су Кука, а за ним и Пири, я сразу понял, что это — смертельный удар по моим
замыслам. Я понял также, что после подобного сообщения мне нечего рассчиты-
вать на финансовую поддержку, в которой я нуждался. Мою правоту доказывает
решение стортинга в мае—апреле 1910 г., которым отклонено мое ходатайство
о дополнительном ассигновании в 25 тыс. крон.
Отказаться от своих планов я и не мыслил. Один вопрос не давал мне покоя:
как достать необходимые средства. Получить их просто так, ничего не делая, было
невозможно. Должно было случиться нечто, что вызвало бы у людей интерес.
Только таким способом было бы возможно реализовать мой план.
В области полярных исследований есть лишь одна неразрешенная проблема,
которая могла бы пробудить интерес широкой общественности,-- это Южный по-
люс. Я знаю, что если бы мне удалось его достичь, средства на запланированное
мною путешествие были бы обеспечены. Мне тяжело писать Вам об этом, господин
профессор, но с сентября 1909 г. я твердо принял решение участвовать в этой
«гонке». Я хочу оказаться на полюсе первым.
Я неоднократно собирался посвятить Вас в свои планы, но всякий раз мне
что-то мешало: я боялся, что Вы можете меня удержать. Часто мне хотелось, что-
бы о моем решении узнал Скотт. Я не хочу, чтобы у него создалось впечатление,
будто я намерен объявиться там внезапно, без его ведома; однако из опасения,
как бы меня не задержали, я' об этом никому ни единого слова так и не сказал.
Теперь я сделаю все, чтобы там, на Юге, встретиться с ним и сообщить ему о своих
планах, чтобы он- мог действовать сообразно с ними.
Итак, с сентября прошлого года мое решение начало претворяться в жизнь,
и, я полагаю, можно утверждать, что приготовились мы хорошо. Однако я хотел
бы одновременно обратить Ваше внимание на то, что случись мне тогда получить
203
Frei" 22 MJ""* IMO
Berr ProfeiMr Fridtjof Bonen.
Dot or lltko nod lot hjarte.jeg onaar Dm dlooo llnjor.aaa dor finnoa
infloo tei otODoa.oi dorter fear Jog llhoaaa gait get like poo.
Do eftarretolagM fra Cook og oeaoro fro Pear) iaaldp Ifjor Hot oo
doroo fnrder til Mrdpoloo.for(led Jog nod ergaag.nl dotto w dddna
oUtvt for sit rormjou*. Jag locaoa оtreka.nt Jo! oftor dotto Ikko
rille krona poorofoo doo UoMoioke nUtte.Jog tiltnakto. It Jag OOddo
rot barfi vieor otortiofoto bool at Olof or ooro - opril UlO.bnrvod det
orolnj alt oadragMOO м oo Mebovilgoiog or kr.QOOO.
It opgt alt fontagonno feltl nig ibbo at diobllb iaa. SpdrMnnlot bier oo
for ol|,trod Joi nknlle gjdn for st okoffo de nddrMdiio «idler.
It tllraiebmge diooo etna ot gjdro coo var ibha at taebo pea. Bae. ма
hui vokka dot (taro pobllbuo iatoniM oaatto Udna.PM doa naabe
elooe villa det bli ail eollfi ot raaliaore ala plaa.Iao at рГоЫм atoor
lUeo at idoo ioaoa polwefiocae, Mo baa Udra ragnlng poo at rnkko doa
tort - '• ом opdpol» r- *6ra dalle wio-
Mlv hoi. 01 one. m «> oror ail,a«v. «er-oo
м for otroBg. Jog bar doa folgt doo Monte vot.eoo opotoo at oooo aig
napoo, of пм foor dot do goo, mo det baa.
Butldlg boned oenoor Jog loegoo eel I el о 1м oo dot аавао.воо fordoelg
logon Moon. Вам dago oftor Mttngoloen ar dotto vll ata bnr oargo for
offootllgiJdroleon a* tlUoggot l Mpodltlooeeo plea.
boo ongaag bar Jog Dm. Vo ikbo for bMrlt poo all. *4 ia|« ком
bogaahor, addon tvaag alg.
Og non bar Jog Dm oo tlgivolм for.bred Jog bar IJoot. Noobta all boooeeoo
orboido bjokpo til at onoo.bred jog bor ferbntt.
Письмо Руаля Амундсена Фритьофу Нансену (написанное
в пути к Антарктиде 22 августа 1910 г.), в котором он пы-
тается объяснить, почему стремится достичь Южного полю-
са раньше британцев
средства, недостающие для первоначально запланированного мною плавания,—
около 150 тыс. крон,— и я бы с радостью отказался от этого «экстра-тура», но об
этом нечего было и думать.
От Мадейры мы берем курс на южный выступ Земли ВнктрриИ. Я намерен сой-
ти там на берег вместе с девятью людьми, а «Фрам» отправить в море для выпол-
нения гидрологических исследований. Я надеюсь, ему удастся дважды сделать
рейс от Буэнос-Айреса в направлении Зеленого Мыса. Выйдя из льдов, «Фрам»
пойдет в восточном направлении, на Пунта-Аренас, а оттуда — в Буэнос-Айрес.
Я уверен, что лейтенант Нильсен, который останется начальником на борту, отлич-
но справится, вместе с Кучиным, с этими работами.
Где в точности мы сойдем на берег, я пока еще сказать не могу, но я не хочу
становиться поперек дороги англичанам. Привилегии, разумеется, на их стороне.
Нам остается только довольствоваться тем, чем они пренебрегут. В феврале-марте
1912 г. «Фрам» вернется, чтобы забрать нас. После этого мы пойдем в Литтелтон,
на Новой Зеландии, чтобы телеграфировать о себе, а оттуда — в Сан-Франциско,
чтобы продолжить прерванные работы и, я надеюсь, пополнить снаряжение, на-
сколько это будет необходимо для нашего плавания.
Я попросил Хелланда, которому давно известно об этом плане, передать Вам
это письмо, в надежде, что ему удастся представить Вам мое дело в более благо-
приятном свете, чем это смог бы сделать я. Надеюсь также, господин профес-
сор, что, вынося мне приговор, Вы tie будете чрезмерно строгим. Я следую тем
единственным путем, который представляется мне правильным, и пусть все идет,
как идет.
Одновременно я посылаю уведомление такого же содержания королю. Через
несколько дней после получения письма мой брат позаботится о публикации
дальнейших планов экспедиции.
Еще раз прошу Вас: не судите меня слишком строго. Я не шарлатан — меня
заставили обстоятельства.
И я прошу у Вас прощения за то, что я сделал. Может быть, своей будущей
работой я сумею искупить то, в чем провинился.
С почтительнейшим приветом
Руаль Амундсен.
Написать это письмо было, вероятно, самым трудным шагом,
который выпал на долю Амундсена по пути к Южному полюсу.
Он, так глубоко ранимый чужим предательством, он, который го-
тов был простить все, кроме этого, сам предал теперь другого!
Амундсен написал также письмо Акселю Хейбергу. Перед са-
мым прибытием на Мадейру под строгим секретом в план был
посвящен и Сверре Хассель.
«Фрам» достиг, как и планировалось, Мадейры, и утром 6 сен-
тября бросил якорь на рейде Фуншала. Стоял полный штиль и
было угнетающе жарко. Свежее дыхание нордового пассата сюда
не доставало. С берега отвалила шлюпка и взяла курс на «Фрам».
Несколько минут спустя она была уже у правого трапа. На палу-
бу взобрались двое мужчин. Одним из них был Леон; брат Руаля
Амундсена, другим — маленький озабоченный господин, предста-
витель здравоохранения на острове. Он должен был по службе
проконтролировать состояние здоровья экипажа.
Леон заказал для экспедиции свежие овощи, фрукты и воду.
Все было уже готово для доставки на борт. Для собак забили двух
лошадей. Перед последним этапом их хотели как следует откор-
мить свежим мясом. Возможность снова получить мясную пищу
отодвигалась для них теперь на многие месяцы.
205
На камбузе: слева провиантмейстер Ольсен, справа кок Сандвиг
Все вершилось очень быстро. Амундсен спешил. Однако ему
пришлось все же примириться с тем, что стоянка продлилась три
дня. Крайне важно было проверить судовой винт и по-другому
переложить грузы, пока судно не имеет хода.
Далее следовало вдосталь запастись водой. Воду заливали
куда только можно. Заполнили под самую пробку все танки.
Шесть тонн, по самый планширь, залили в большую спасатель-
ную шлюпку. Наполнили водой и две пустые керосиновые бочки.
Всего воды приняли более 35 т.
Пока машинисты «на всех парах» трудились, чтобы поскорее
привести все в порядок, Амундсен разделил остальной экипаж
на две группы и «для обозрения окрестностей» увольнял их на
берег по очереди под руководством офицера. Не обошлось и без
недоразумений. Несколько ранее, в июне, Фуншал посетило судно
Скотта «Терра Нова», и, поскольку «Фрам» тоже был явно экспе-
диционным судном, местные газетчики без долгих раздумий за-
ключили, что и «Фрам» тоже направляется на юг, к Антарктиче-
скому континенту.
Амундсен едва не впал в панику. У Скотта было преимущест-
во в три месяца — раньше или позднее им непременно придется
наверстывать. А тут еще эти писаки: просочись то, что они здесь
понаписали, в мировую прессу, и последствия могут быть очень
206
серьезные — все столь тщательно разработанные планы пойдут
насмарку, а «Фрам», чего доброго, отзовут обратно.
Мысли эти были невыносимы! Надо как можно скорее уходить
в открытое море, а там уж его никто не настигнет.
Это было вечером 9 сентября, около 18 ч. «Фрам» был готов к
выходу. На судне было тихо. Все писали письма, которые Леон
Амундсен должен был забрать с собой в Норвегию. Кока Сандви-
га рассчитали и списали на берег из-за недостаточного опыта и не-
уживчивого характера. Единственным гостем на борту был Леон
Амундсен. Вдруг в тишине резко клацнула натянувшаяся якорь-
цепь. «Фрам» вздрогнул. И тут же раздалась команда: «Все на-
верх!». Растерянные и слегка испуганные люди кинулись на па-
лубу. Что это могло быть? Ведь в море должны выходить в 21.00.
Может, решили выйти раньше?
На юте стоял капитан Нильсен и ждал. На грот-мачте
висела большая карта Южного полушария. Люди удивленно пе-
реводили взгляды то на Нильсена, то на карту. Не успел никто за-
дать вопроса, как перед ними появился Амундсен.
Сразу наступила мертвая тишина. Никто не слышал ни при-
вычного поскрипывания мачт, ни почесывания собак. Все вни-
мание было устремлено на шефа. Спокойно, прямо, без обиня-
ков начал Руаль Амундсен свою речь. То, что он им открыл, мнр-
гих прямо-таки застало врасплох. Общий смысл до них доходил,
но отдельных слов они не различали. Гьертсен был единственным
из всех, кто в своих записях процитировал Амундсена:
Здесь, на судне, есть много вешен, на которые вы смотрели недоверчиво и
удивленно, например домик обсерватории н все'наши собаки, но не об этом я на-
мерен говорить. А скажу я вам вот что: я задумал идти на Юг, высадиться с груп-
пой людей на материк и попытаться достичь Южного полюса.
Аргументы, которыми оперировал Амундсен, были точно такие
же, как и в письме к Нансену. Он говорил, не прерываясь и не пы-
таясь шутить. Изложенное было предельно ясным и однознач-
ным — никаких кривотолков и недоговоренностей. Они все равно
должны идти вокруг мыса Горн, а это — три четверти пути до
Южного полюса. Почему бы не пройти и остаток — посрамить
британцев и выиграть Южный полюс для Норвегии.
Это не звучало вопросом, однако Амундсен сделал тут почти
незаметную паузу, и сразу же тишину нарушил восторженный
возглас Олава Бьоланда: «Браво, мы придем под первым номе-
ром!»
Лед был сломлен. Опять, как прежде, скрипели мачты, ворча-
ли собаки. И хотя «Фрам» все еще стоял на рейде Фуншала, при-
мерно посередине между обоими полюсами, всем казалось, будто
Южный полюс стал ближе.
Амундсен знал, что паузу затягивать нельзя. Он стал показы-
вать и объяснять предстоявший путь по карте. Место назначения
«Фрама» — Китовая бухта; обсерваторский домик — хижина, в
207
которой им придется жить на Барьере, и одновременно — исход-
ный пункт для атаки Южного полюса на лыжах и собаках. Амунд-
сен избегал деталей и касался лишь тех вопросов, которые и без
того давно уже волновали людей.
На первый раз этого было достаточно. Теперь все зависело от
того, сколько людей пойдет за ним. А люди ему были очень нужны
и для штурма Южного полюса, и для обслуживания остающегося
под командованием Нильсена «Фрама». Он прекрасно понимал,
что изменение планов означает расторжение договора с его сто-
роны. Поэтому каждому, кто пожелает, он должен предоставить
свободу сойти на берег и бесплатный проезд на родину. И все же
он готов был биться об заклад, что к полюсу за ним пойдут все.
И Амундсен выиграл игру. Вот как описывает события Хель-
мер Ханссен:
И вот настал решающий миг: каждый из нас, один за другим персонально
был спрошен, согласен ли ои с этим новым для нас планом н желает лн одолеть
вместо Северного полюса Южный. Результатом было то, что все мы, как один,
ответили — да. На этом представление закончилось.
9 сентября точно в 21.00 «Фрам» снялся с якоря и покинул
Мадейру.
Дискуссии продолжались, разумеется, и после этого. Однако
теперь все могли говорить друг с другом открыто и честно. Никто
больше не боялся выдать себя случайным словом. Возникла
общность — никаких раздоров и недомолвок из-за неясной ко-
нечной цели. «Теперь у нас все началось будто совсем по-ново-
му»,— пишет Оскар Вистинг.
Капитан Нильсен принял дневную вахту с 4 до 9 ч, Гьертсен
и Преструд разделили между собой остаток суток.
Экспедиции предстояло четыре месяца пути через самые штор-
мовые моря планеты. Но это никого не пугало — онй шли на
«Фраме»! Напротив, все были заинтересованы идти как можно
быстрее, чтобы хоть немного сократить преимущество «Терра
Новы». Дул норд-остовый пассат, и «Фрам» неуклонно шел к югу.
Однако скорость была маловата. По изначальной своей привычке
старина «Фрам» «не торопясь поспешал». Однако виновато в этом
было не только судно. Частично это было следствием денежного
дефицита Амундсена, что особенно сказалось на такелаже. Буду-
чи сравнительно большим судном, «Фрам» имел слишком прими-
тивную, сложную в обслуживании парусную оснастку. Во время
шторма в поясе западных ветров люди все четыре часа своей вах-
ты выстаивали на пертах 87, тесно прижавшись к марса-рею и до
изнеможения работали с парусами.
«Фрам» нес два четырехугольных паруса — их вполне могло
бы быть четыре. На бушприте — два стакселя (при том, что
места хватало для трех). В поясе пассатов, кроме фока, ставили
еще и лисель88, а над марса-реем — трюмсель8Э. Судно смотре-
лось при этом не самым лучшим образом, зато увеличивало ход.
208
«Фрам» обладал не только норовом, но и силой воли и требо-
вал концентрации внимания всех членов экипажа до единого. При
малейшей возможности он немедленно стремился выбрать свой
курс самолично. Особенно склонен он был к таким разворотам,
чтобы можно было видеть собственную кильватерную струю. Ру-
левой под конец вахты с ног валился от усталости, при сильном
ветре один он вообще не справлялся и просил помощи.
Палубу содержали по мере возможности в чистоте, трижды
в день окатывая ее забортной водой. И все же нередко, во время
ночных маневров с парусами, случалось, к великой досаде моря-
ков, что тросы в их руках слишком уж легко скользили, обильно
смазанные «зеленым мылом», как Вистинг называл в сердцах со-
бачий кал.
На стене штурманской рубки висела карта Антарктики с нане-
сенными на ней маршрутом к Южному полюсу и основными поло-
жениями плана экспедиции. Каждый на борту мог, такИм образом,
отчетливо представить себе, что ожидает его впереди. Амундсен не
огласил еще, кого он собирается взять с собой на берег и с кем
пойдет к полюсу. Однако большинству это казалось и так ясным:
симпатии уже выявились.
День за днем шли работы по снаряжению группы зимовщи-
ков. Один за другим укладывали и помечали ящики, так чтобы
сразу по доставке на берег можно было отыскать, где что лежит.
Парусный мастер Мартин Рённе виртуозно работал на швей-
ной машинке. Это его мастерским произведением была та малю-
сенькая трехместная палатка, которую оставили на Южном по-
люсе. Весила она всего 1 кг и отлично могла уместиться в простор-
ном кармане.
Бьоланд усердно занимался приведением в порядок лыж и
саней, чтобы можно было пустить их в дело сразу же по достиже-
нии Барьера Росса. Он подогнал каждому лыжные крепления и за-
ново перетянул десять саней, добиваясь, чтобы они стали легче и
прочнее. К саням он сделал также десять пар специальных по-
лозьев. Одни сани были изготовлены без единой металлической
детали. На них должны были везти главный компас. Бьоланд сма-
стерил также санные ящики для примусов. И Рённе, и Бьоланд
работали с утра до ночи и были, разумеется, освобождены от
всех вахт. В поясе пассатов мотор застопорили, так что у маши-
нистов было время перебрать его и прочистить, чем они и занима-
лись с подъема до отбоя.
Якоб Нёдтведт, бывший помимо всего прочего и кузнецом,
получил блестящую возможность поупражняться в своем искус-
стве. Работы у него хватало: он ковал металлические детали
саней, ножи, гарпуны для лова тюленей, болты, застежки для со-
бачьей упряжи, железные^ цепи и многое другое.
. Еще до выхода из Норвегии множество споров велось вокруг
собак. Всякого рода мрачным предсказаниям не было конца. Боль-
209
шая часть животных, в соответствии с ними, неминуемо должна
погибнуть от тропической жары. Оставшихся в живых все равно
смоет за борт, или" они захлебнутся в потоках воды, которые
обрушиваются на палубу во время ливней в поясе западных вет-
ров. Да и вообще остаться в живых, питаясь одной вяленой ры-
бой, собакам в любом случае невозможно.
Однако все шло хорошо. В первую очередь этому способство-
вали любовь к животным и забота о них на судне. Собаки вносили
разнообразие в монотонную жизнь моряков; в своих дневниках
участники экспедиции пишут о них подчас больше, нежели о со-
плавателях-людях. Это многое говорит о ситуации и моральном
состоянии на борту.
Вначале собак держали на привязи. Потом для них сшили па-
русиновые намордники и пустили свободно бегать по палубе.
Разумеется, они тотчас же затеяли драку. Однако через несколько
дней схватки прекратились: умные собаки разобрались, что в на-
морднике противника не укусишь. А спустя определенное время
сняли и намордники, и собаки бегали по палубе совершенно
свободно.
Во время пути потеряли всего четырех собак. Зато четверо-
ногое поголовье пополнилось щенками. Новорожденных кобельков
оставляли, сучек — топили. Когда «Фрам» дошел до Барьера, на
борту было 115 собак.
А пока «Фрам» приближался к экватору. Примерно на 11° с. ш.
судно вошло в экваториальную штилевую полосу. Совершенно
неожиданно на них навалился устойчивый встречный зюйдовый
ветер, и машине приходилось работать день и ночь — преодоле-
ние последних градусов северной широты несколько затянулось.
Штилевая полоса славилась всегда обильными осадками, однако
на долю «Фрама» их явно не хватило. Дождей почти не было, и
рассчитывать на них, судя по всему, пока не приходилось. Поэто-
му на пресную воду был введен жесткий рацион, и все на борту
мылись соленой водой.
Во вторник 4 октября 1910 г. к вечеру «Фрам» пересек эква-
тор. Теперь всему миру стало известно, куда они держат путь.
В Австралию, в Мельбурн, пришла телеграмма с текстом:
«Фрам» на пути в Антарктику. Амундсен.
В четверг 12 октября 1910 г. о ней стало известно Скотту, при-
шедшему туда в этот день на «Терра Нова».
В субботу 1 октября король Хокон удостоил утренней аудиен-
ции Леона Амундсена, чтобы выслушать объяснение причин,
побудивших его брата изменить намеченные планы. К тому же
времени Хелланд-Хансен доставил письмо Амундсена Фритьофу
Нансену в Пульхёгду. По прочтении письма Нансен в сердцах
воскликнул: «Глупец, почему он мне ничего не сказал — он полу-
чил бы все мои расчеты и планы по снаряжению!» Для Нансена
210
всегда важны были только научные результаты, кто именно их до-
бьется — было для него вопросом второстепенным, он не был тще-
славен. Теперь Нансен всем сердцем желал Амундсену целым и
невредимым с честью выдержать экзамен, которому тот сам себя
подверг.
Утром следующего дня, в воскресенье 2 октября, сенсационная
новость стала достоянием гласности. Газеты в Кристиании кри-
чали о ней гигантскими заголовками на первых полосах. Однако
лояльные и полные глубокого понимания ответы Нансена настро-
или норвежскую публику в отношении плана Амундсена в целом
положительно.
Газеты опубликовали в сокращении письмо, посланное Амунд-
сеном председателю комитета вспомоществования Акселю Хей-
бергу. Содержание его соответствовало в основном тому, что было
изложено в письме Нансену, и казалось, что Амундсен искренне
был убежден в действенности своей аргументации:
От Мадейры «Фрам» взял курс на юг, на Антарктиду, чтобы принять уча-
стие в борьбе за Южный полюс. На первый взгляд, это может показаться карди-
нальным изменением первоначального плана третьей экспедиции на «Фраме», но
это вовсе не так. Это только расширение экспедиционного плана, а никак не из-
менение, и расширение это совершенно необходимо, чтобы обеспечить себя де-
нежными средствами, которых все еще недостает для полной, надежной подго-
товки третьей экспедиции на «Фраме» к долгому полярному дрейфу.
Однако никого из тех, кто поддерживал экспедицию деньга-
ми или способствовал ей каким-либо иным способом, это шитое
белыми нитками объяснение ввести в заблуждение не могло,—
совсем напротив. В глазах людей Амундсен сбросил наконец ма-
ску и предстал во всем своем эгоизме и честолюбии.
Амундсен продолжал:
У меня не было выбора. Северный полюс был уже покорен и, таким образом,
оставалось лишь одна проблема, которая определенно могла бы привлечь к нам
интерес публики,— Южный полюс. Потому-то я и решился расширить план экспе-
диции и принять участие в борьбе за него. До этого я не рассказывал о своих за-
мыслах даже тем, кто поддерживал меня в деле организации экспедиции, ибо
мне требовалось время, чтобы разобраться самому, стоит ли на это идти. Так что
решение я принял один и один понесу за него всю ответственность.
Итак, никто ничего заранее не знал. Покоритель Северо-За-
падного прохода снова вынул меч из ножен и решил пожертвовать
всем во имя чести родины! Слов нет, все это очень впечатляло, од-
нако можно было бы то же самое сделать по-иному.
В британской прессе эта новость сначала особой сенсации не
произвела. Первые сообщения были краткими и даже сбивающи-
ми с толку. Однако спустя некоторое время британцы всполоши-
лись. Прежде всего, они считали, что со стороны Амундсена было
непорядочно не поставить Скотта в известность о своих планах.
Не осталось без внимания и то, что поступок Амундсена подверг
резкой критике профессор Норденшельд. Секретарь Королевского
географического общества сэр Джон С. Келти послал Нансену
письмо с просьбой подтвердить полученную информацию. Нан-
211
сену пришлось разъяснять поступок Амундсена в «Таймсе» от
26 апреля 1911 г.
Пока весь мир аршинными заголовками газет кричал о планах
Амундсена, «Фрам» удалялся от экватора. Только что закончился
праздник. Согласно традиции все те, кому не приходилось
бывать в этих водах, подвергались обряду «крещения». В долгом
плавании экваториальное «крещение» всегда вносило в повсе-
дневную жизнь моряков приятную и желанную разрядку.
На борту «Фрама» для свиты Нептуна ие было места, здесь,
куда ни ступи, были собаки. Поэтому от полного церемониала
пришлось отказаться — довольствовались лишь малым сбором
на палубе и короткой программой. Впервые был опробован грам-
мофон, и Гьертсен выступил как «соло-танцовщица». Капитан
Нильсен спел под аккомпанемент Преструда и Сундбека на
мандолинах. Публика бурно аплодировала.
Как уже говорилось, «Терра Нова» бросила якорь в Мельбурне
12 октябля 1910 г., в скверную погоду с дождем и ветром.
Сообщение о намерениях Амундсена едва не ввергло Скотта в
шок. Значит, норвежцы решили составить ему конкуренцию и пер-
выми достичь Южного полюса? И вдруг ему стало понятным
странное поведение Амундсена в Кристиании. Так вот почему не
захотел он тогда встретиться с ним! Ему не хотелось, он не мог
лгать Скотту в лицо...
На основательное обдумывание проблемы Скотту потребова-
лась целая ночь, а на следующее утро он послал Фритьофу Нан-
сену телеграмму с просьбой разъяснить, что происходит. В тот
момент опубликованные детали плана экспедиции на «Фраме»
Скотту были неизвестны. Ответ пришел на другой день, 14 октября,
и содержал всего одно слово: «Unknow» *.
Это, конечно, звучало несколько странно, ибо Нансен и весь
мир уже были информированы в общих чертах об изменениях в
планах Амундсена. Правда, о том, что «Фрам» идет на юг Земли
Виктории, знал только Нансен. Утверждают, что он уклонился
от ответа из лояльности к Амундсену.
Однако ответ Нансена был бы естественным и правдивым, поин-
тересуйся Скотт, куда именно направляется «Фрам». Дело в том,
что телеграмма Скотта впоследствии затерялась и о содержании
ее можно только строить догадки, хотя существование ее подтвер-
ждается письмом Скотта, приводимым ниже.
И все же для предположений, что Скотт спрашивал в своей
телеграмме, не является ли целью Амундсена Южный полюс, ос-
нований очень мало. Потому что «Unknow» в такой взаимосвязи
было бы недопустимо. В любом случае Скотта могло интересовать
более точное местоназначение «Фрама». Но был ли это пролив
Мак-Мердо в западной части моря Росса, куда стремился он сам?
* «Не в курсе дела» (англ.).
212
Направься Амундсен в то же самое место высадки и доберись до
него первым, Скотту дальше нечего было и делать. Конечно, ан-
гличане давно рассматривали Мак-Мердо как свою вотчину, од-
нако Скотт чувствовал себя весьма неуверенно. Поэтому для него
имело очень большое значение выяснить именно это обстоя-
тельство.
И если в телеграмме Скотта был вопрос, не является ли местом
высадки Амундсена Мак-Мердо, ответ «Unknow» был бы вполне
уместен. Ведь ответь Нансен, скажем, «юг Земли Виктории»—
единственное, что он знал (неофициально, из письма),— Скотт
всполошился бы еще сильнее, ибо Мак-Мердо как раз и располо-
жен на юго-востоке Земли Виктории.
Возможность такого вопроса подкрепляется письмом, ко-
торое Скотт написал Нансену 14 ноября из Крайстчерча в Новой
Зеландии, за две недели до отправления «Терра Новы» на юг.
В строках этого письма явственно просматривается страх, что
Амундсен может выхватить у него из-под носа опорный пункт
Мак-Мердо. Это — последнее письмо Роберта Скотта Нансену,
поэтому оно заслуживает быть воспроизведенным здесь целиком:
Дорогой доктор Нансен!
Моя телеграмма (от 13 октября), в которой я спрашиваю о намерениях
Амундсена, требует пояснения. Во время пребывания в Мельбурне я получил те-
леграмму от Амундсена из Кристнанни, датированную 3 октября: «,,Фрам“ на пути
в Антарктику. Амундсен». Ваш ответ «IJnknow» я получил на другой же день (14 ок-
тября). 4 ноября до меня дошла телеграмма из Англии: «Имею сведения, что
„Фрам" идет непосредственно в направлении Мак-Мердо». С тех пор один или
два моих агента постоянно внимательно следят за газетными сообщениями, ко-
торые могли бы подтвердить эти слухи. Как Вы можете себе представить, полу-
чить точную информацию в этой части Земли очень трудно, и поэтому, я думаю,
мне было бы самое лучшее держать связь с Вами. Большая благодарность за бы-
стрый ответ.
Видимо, Амундсен никого не посвящал в свои намерения, и коли это так, то я
ие верю сообщению, что он идет к Мак-Мердо,— сама мысль об этом кажется мне
нелепой, при. его-то рекорде. Однако тот факт, что он обставил свой выход такой
таннствениостью, невольно порождает неприятное чувство, будто он задумал не-
что такое, за что, он уверен, мы бы его наверняка ие одобрили.
Однако делать выводы пока, пожалуй, не имеет смысла: у меня слишком мало
информации. Я надеюсь выйти в море 25-го этого месяца, чтобы к началу декабря
быть во льдах. Все идет хорошо, и энтузиазм в моей команде очень велнк. Как Вам
известно, эта экспедиция задумана крупномасштабной. Возможно, что при под-
готовке к такому обширному предприятию были допущены некоторые ошибки,
однако я глубоко заинтересован в хороших научных результатах и у меня на борту
для этой цели есть отличные специалисты. Что касается самого путешествия к по-
люсу, мне, видимо, следовало бы взять побольше собак и поменьше пони. Все наши
животные — великолепные и в прекрасном состоянии.
Моя жена шлет Вам дружеский привет, мы с удовольствием вспоминаем Вашу
любезность во время нашего визита в Норвегию.
С добрыми пожеланиями
Преданный Вам
Р. Скотт.
Из Мельбурна «Терра Нова» отправилась в Новую Зеландию,
в Литтелтон, куда и прибыла в субботу 28 октября. Здесь она
213
Судно Роберта Скотта «Терра Нова» на якоре в проливе Мак-Мердо
оправила такелаж, а 26 ноября пошла дальше, в порт Чалмерс,
чтобы забункероваться углем. 29 ноября 1910 г. все наконец было
в порядке, и судно покинуло Новую Зеландию, взяв курс к Южно-
му континенту.
«Терра Нову» ожидал опасный путь. Уже через несколько дней
после отплытия она угодила в жесточайший шторм, едва не кон-
чившийся катастрофой: отказали помпы, и судно приняло очень
много воды. За борт смыло двух пони, двух собак, 10 т угля и не-
которое количество керосина.
Жестоким морским крещением оказалось для «Терра Новы»
и плавание через зону паковых льдов. К рождеству ее затерло
льдами, так продолжалось целую неделю, и пролива Мак-Мердо
она достигла только 4 января 1911 г. Первым делом Скотту при-
шлось подыскивать место для зимовки. Выбор пал на один из мы-
сов острова Росса, в 24 км к северу от старой «зимней квартиры»
«Дискавери». Скотт назвал его мысом Эванс в честь своего стар-
шего офицера Тедди Эванса.
После того как участники экспедиции построили дом для зи-
мовки и разместились в нем, в конце января Скотт предпринял
поход, чтобы заложить на 80° ю. ш. большое депо. Тем временем,
в соответствии с планом, группа людей под командованием лей-
тенанта Виктора Кемпбелла отправилась на «Терра Нова» даль-
ше к востоку для исследования Земли Короля Эдуарда VII. Ме-
214
Путь «Фрама» в его третьей и последней экспедиции 1910—1912 гг. (норвежский
оригинал)
R — экспедиция Росса; С — Кэмпбелла; В — Беллинсгаузена; S — Скотта; D — Дри-
гальского
стом стоянки заранее была определена бухта Борхгревинка, или
Китовая, как назвал ее Шеклтон.
На «Фраме» же после неожиданного встречного ветра в шти-
левом поясе команда с радостью приветствовала вхождение в по-
лосу зюйд-остовых пассатов — самых устойчивых, как считают,
ветров в мире. Однако на сей раз и пассат вел себя не по «прави-
лам» — беспрестанно метался между остом и зюйдом, склоняясь,
однако, больше к осту. «Фрам» шел курсом на запад, идти прихо-
дилось круто к ветру, и это судну не нравилось. Градусы запад-
ной долготы сменялись быстрее, чем градусы южной широты, так
что машина все время была в действии.
215
В начале ноября «Фрам» достиг пояса западных ветров —
«ревущих сороковых». Отсюда он с большой скоростью пошел на
восток. Почти семь недель господствовал ровный сильный ветер,
и «Фраму» приходилось сражаться с разгневанным морем; 11 но-
ября, на долготе мыса Доброй Надежды, они угодили в первый
шторм. Огромные волны вздымались над судном, грозя гибелью.
Восхищенный Амундсен пишет:
Только теперь наш отличный маленький кораблик смог показать в полную
меру, на что он способен. Один-единственный из этих гигантских валов, пред-
ставься ему такой случай, снес бы все, что есть, с нашей палубы, только «Фрам»
такого сорта обращение с собой отнюдь не допускает. Огромные волны гонятся
за нами, грозя в любой момент навалиться на ахтердек. Однако стоит такой волне
приблизиться вплотную, как «Фрам» легко и грациозно взбирается на нее, и она,
лизнув его борта, прокатывается дальше. Альбатросу, и тому в подобной ситуации
лучше не управиться.
Всегда подчеркивалось, что «Фрам» построен специально для плавания во
льдах, и это действительно так, здесь и нечего спорить. Однако верно так же и то,
что Колин Арчер, создавая свой шедевр ледового корабля, сотворил одновременно
и шедевр корабля мореходного, равного которому, пожалуй, не сыскать. Для того
чтобы уклоняться от волн, как это делает «Фрам», нужно уметь, как он, перева-
ливаться с бока на бок, что все мы основательно на себе ощущаем. Во время все-
го долгого плавания под парусами в поясе западных ветров он беспрестанно пере-
валивался, но мы свыклись с этой неприятностью. Это было, конечно, довольно
тягостно, однако куда менее неприятно, чем состояние опасения оказаться захлест-
нутыми волной.
На крайнем юге Индийского океана расположена островная
группа Кергелен, где в то время находились норвежские кито-
бойные базы. Амундсен решил зайти туда, чтобы закупить свежее
мясо для собак и пополнить запасы воды.
28 ноября они увидели землю, а на следующий день «Фрам»
достиг Ройал-Саунда. Судно попыталось было обогнуть мыс, од-
нако в это самое время разыгрался сильный ветер, и капитан Ниль-
сен в целях безопасности счел за лучшее продолжить плавание,
нежели рисковать в неизвестных водах. В середине декабря
«Фрам» был уже на половине пути между Кергеленом и своей
целью. Во время всего долгого плавания самочувствие людей на
судне было отличное, что в значительной степени определялось хо-
рошим питанием. После того как свиньи 6^1 л и съедены, перешли
на консервы. Однако переход этот никак не сказался на людях:
пища была по-прежнему вкусная и калорийная.
Офицеры жили в носовой части судна, в отдельных каютах,
команда же разместилась в корме, вокруг старого салона. Завтрак
состоял из теплых пирожков с мармеладом или конфитюром, сыра
и свежего хлеба, а также кофе или какао. Обед включал глав-
ные блюда и десерт, преимущественно из фруктов. Суп давали
только по воскресеньям. Фрукты, овощи и конфитюры ели вдо-
сталь для профилактики против цинги. За обедом пили обычно
фруктовую воду, однако по средам и воскресеньям каждый полу-
чал в придачу чарку водки и маленькую бутылку пива. Кроме того,
по субботним вечерам подавался «тодди».
216
В рождественский сочельник «Фрам» достиг почти 150° в. д.
и 56° ю. ш. Погода была превосходная, море спокойное, давно уже
такого не наблюдалось. Судно шло ровным ходом, почти без кач-
ки. Погода в «туманных пятидесятых» была обычно капризная,
резко менялась от ветра к штилю й от тумана к снежной вьюге.
Люди на судне начитались о том, что довелось претерпеть в здеш-
них широтах прежним мореплавателям, и были настроены на са-
мое худшее.
«Не то, чтобы мы боялись за „Фрам",— пишет Амундсен,— мы были уве-
рены в нем и знали, что опасность ему может грозить разве что при наступлении
какой-то отчаянной сверхнепогоды. Если мы чего и боялись, так это затяжки
времени».
2 января 1911 г. в 22.00 «фрам» пересек Южный полярный
круг. Несколько часов спустя впередсмотрящий доложил из «во-
роньего гнезда»: «Впереди ледовая перемычка». Однако генераль-
ного курса менять не стали — между льдинами были достаточно
широкие разводья. «Фрам» находился теперь на 66°30/ ю. ш.
Лед демпфировал любую зыбь, и шаткая палуба «Фрама» сно-
ва стала вдруг устойчивой платформой. Люди могли наконец спо-
койно ходить по судну, не приноравливаясь постоянно к качке.
Это было чудесное ощущение.
Уже на следующее утро подстрелили первого тюленя, крупно-
го зверя весом добрых 400 кг. Затем -- еще двух. Неожиданно на
судне оказалась чуть ли не целая тонна свежего мяса и жира. По
этому поводу для собак закатили праздничный пир — животные
насыщались, покуда не отяжелели настолько, что уже не держа-
лись на ногах. Наконец-то стали они получать каждый день све-
жее мясо и набираться новых сил — вскоре их ждала тяжелая
работа. Не менее их радовались разнообразию в меню и люди.
Над полем пакового льда, куда ни посмотри, навис густой ту-
ман. Но вот 6 января проглянуло солнце, первое в их жизни юж-
ное полуночное солнце. Более прекрасного утра трудно было себе
представить. Ясно видны вершины гор, лед—не охватишь гла-
зом. Вода в разводьях сияла в солнечных лучах, а ледяные кри-
сталлы сверкали как тысячи алмазов. Какое это было наслажде-
ние— выйти на палубу и вдыхать чистый, свежий воздух. Люди
чувствовали себя так, будто заново на свет родились. Большин-
ству из них видеть дрейфующие льды прежде не доводилось, и те-
перь все от души развлекались — спрыгивали на льдины и гоня-
лись за тюленями и пингвинами.
Вечером, около 22.00, «Фрам» преодолел ледовую перемыч-
ку — целых четверо суток потратили на это моряки, однако серь-
езные преграды попадались на пути довольно редко. Целым и не-
вредимым вошел «Фрам» в свободное ото льдов море Росса и взял
курс на Китовую бухту, расположенную примерно на 164° з. д.
11 января увидели на горизонте «ледовый отсвет»: полное впе-
чатление, будто ночью приближаешься к большому городу.
217
«Фрам» на швартовах у ледяного барьера в Китовой бухте
Зарево на небе было отражением от могучего Барьера Росса —
900-километровой ледяной стены, поднимающейся прямо из мо-
ря ®°. Днем позже «Фрам» приблизился к Барьеру и пошел вдоль
него, однако никакой «бухты» в нем, как упоминалось в описаниях
предшествующий экспедиций, Амундсен и его спутники долго най-
ти не могли. Но вот на 164° з. д. показался большой мыс, по другую
сторону которого, примерно в восьми милях от них, находилась
бухта, целиком забитая льдами.
«Фрам» прошел дальше к востоку, но до самой полуночи ни-
какой другой бухты так и не обнаружили. Тогда он повернул на-
зад, к мысу, в надежде, что льды из бухты разогнало. Во второй
половине дня 13 января капитан Нильсен отыскал наконец доволь-
но узкий вход в Китовую бухту. По описаниям Шеклтона, он
представлялся значительно более широким. Сама же бухта, в ко-
торую вошел «Фрам», описанию соответствовала почти точно.
218
Наконец-то после пяти долгих месяцев плавания, оставив
за кормой 15 938 морских миль, «Фрам» был у своей цели.
14 января судно ошвартовалось в юго-восточном углу бухты.
Барьер здесь, словно холм, полого поднимался кверху. Когда
Амундсен, Нильсен, Преструд и Йохансен взобрались наверх,
то увидели равнину, тянувшуюся далеко на юг. Они отправились
на разведку и, пройдя 4 км, нашли подходящее место для «зимней
квартиры». В последующие дни там поставили дом и оборудовали
опорный пункт. Работали все с полной отдачей. Любое промедле-
ние могло оказаться для норвежцев роковым. Бог весть, сколько
времени позволит «Фраму» погода стоять здесь, у Барьера?
26 января налетел сильный северный ветер, и судну пришлось
сниматься со швартовов, уходить из бухты и ложиться в дрейф.
Подобная процедура повторялась несколько раз, пока весь лед
в бухте не взломало и не унесло прочь, и «Фрам» смог наконец
надежно пришвартоваться, где и оставался до 15 февраля.
Уже 1 декабря 1910 г. Амундсен назвал участников береговой
группы, которым предстояло перезимовать в Антарктике, а с на-
ступлением весны, примерно в октябре 1911 г., начать штурм Юж-
ного полюса. В эту группу входило девять человек: Преструд,
Хассель, Ханссей, Линдстрём, Вистинг, Йохансен, Стубберуд,
Бьоланд и сам Амундсен.
Разгрузка «Фрама» протекала планомерно, без всяких ослож-
нений. В субботу 28 января «Фрамхейм», как они окрестили свой
зимний дом, стоял уже готовый ко вселению жильцов. На берегу
находилась и большая часть оборудования.
4 февраля 1911 г. в час ночи капитана Нильсена разбудил
вахтенный Бек. В бухту входило судно! Нильсен сразу сообразил,
что это может быть только «Терра Нова», и отдал приказ поднять
флаг. Сам он наверх не поднялся. Два часа спустя Бек пришел
снова и доложил, что к «Фраму» приближаются гости, вот-вот они
будут здесь. Капитан Нильсен быстро оделся и поспешил на палу-
бу. Это были явившиеся с визитом вежливости лейтенант Виктор
Линдсей Кэмпбелл и капитан «Терра Новы» лейтенант Гарри Пен-
нелл. Оба они приняли поначалу норвежское судно за китобойное,
узнав же, что это — «Фрам», были обескуражены.
Не менее поражен был, должно быть, и Амундсен, прибывший
из «Фрамхейма» к своему судну в шесть утра на собачьей упряжке
и увидевший у ледовой кромки рядом с «Фрамом» «Терра Нову».
Кэмпбелл, Пеннелл и врач Джорж Муррей Левик были пригла-
шены на завтрак во «Фрамхейм», где им показали лагерь и угости-
ли знаменитыми горячими пирожками Линдстрёма.
Руаль Амундсен предложил Кэмпбеллу разбить лагерь где-
либо поблизости, подчеркнув, что Антарктика открыта для всех.
Кэмпбелл вежливо выслушал, однако предложение Амундсена
отклонил в предвидении, что между обеими экспедициями могут
возникнуть натянутые отношения. Особенно огорчен он был тем,
219
что из-за плотных льдов ему придется теперь отказаться от иссле-
дования Земли Эдуарда VII.
Амундсен, Нильсен и Преструд были приглашены на «Терра
Нову» на ленч. Участники обеих конкурирующих экспедиций
тотчас же принялись прощупывать обстановку и вводить в заблуж-
дение друг друга. Амундсену более всего хотелось разузнать
поподробнее о моторных санях Скотта, гонки с которыми он изряд-
но опасался. Опасения эти возросли еще сильнее, когда лейтенант
Кэмпбелл сообщил им, что Скотт, возможно, находится сейчас
уже на пути через Барьер. После этого норвежцы умолкли, поспеш-
но распрощались и покинули судно в твердом убеждении, что
борьба за Южный полюс с самого начала будет схваткой не на
жизнь, а на смерть. Полчаса спустя «Терра Нова» снялась с якоря
и покинула Китовую бухту.
О встрече с норвежцами в Китовой бухте лейтенант Кэмпбелл
сообщил Скотту в письме, которое оставил в мешке с почтой в хи-
жине на Хат-Пойнте, после того как «Терра Нова» вернулась
в пролив Мак-Мердо. Высадив на берег возле мыса Адэр группу
зимовщиков под руководством Кэмпбелла, судно взяло курс на
Новую Зеландию. 28 марта оттуда пошла телеграмма в Великобри-
танию. В ней сообщалось, что Амундсен разбил свой зимний лагерь
на Барьере Росса.
Реакция не заставила себя ждать. И без того освистанный
прессой Амундсен предстал теперь на газетных полосах в еще бо-
лее худшем свете, ибо выбрал своим исходным пунктом именно
ту часть Антарктиды, которую англичане во всеуслышание назы-
вали своим уделом. При нынешнем знании географической об-
становки на Южном полярном континенте такая реакция могла бы
показаться не совсем понятной. Но тогда сколь-нибудь точных
карт Антарктиды еще не было, а без них было невозможно дока-
зать, насколько бессмысленна в своей основе реакция англичан.
Ведь, в конце концов, Амундсен заложил свой зимний лагерь в Ки-
товой бухте, более чем в 650 км от лагеря Скотта в Мак-Мердо.
Кроме того, Амундсен решил стартовать не откуда-нибудь, а имен-
но из района прежних норвежских изысканий. Правда, первым
из людей Барьер увидел шотландец Джеймс Кларк Росс, однако
на берег сошел первым норвежец Карстен Борхгревинк, предпри-
нявший здесь в 1895 г. длительный лыжный и санный поход по ма-
териковому льду.
Весть о том, что Амундсен находится в Китовой бухте, вызвала
в лагере Скотта возмущение, что способствовало, однако, повыше-
нию активности. На пути к полюсу они поспешили заложить до на-
чала зимы несколько депо. Этим же усердно занимался и Амундсен
со своими людьми: всего ими было развезено и разделено между
депо на 80°8Г и 82° ю. ш. свыше 3 т провианта и горючего.
21 апреля 1911 г. солнце скрылось за горизонтом, и Амундсен
с людьми прочно обосновались в своем зимнем доме. Дом был
220
всячески усовершенствован, часть складских и рабочих помещений
врыли в лед. Для людей и животных имелись вполне достаточные
запасы пищи — одного тюленьего мяса на зиму было заготовлено
примерно 60 т.
Обе> конкурирующие южнополярные экспедиции находились
теперь в зимних лагерях, почти на противоположных концах огром-
ного Барьера Росса. Все с нетерпением ожидали прихода весны
и старта к полюсу. Уже одно это подавляло, а тут еще психические
нагрузки из-за вынужденного сосуществования в холоде, тесноте
и темноте в течение почти семи долгих месяцев. Лекарством от это-
го было в первую очередь движение, всякие же бесплодные раз-
думья только способствовали плохому настроению и конфликтам.
Руаль Амундсен отчетливо представлял себе эту опасность и забо-
тился о том, чтобы люди повседневно были заняты физическим
трудом.
Яльмар Йохансен пишет в своем дневнике:
12 апреля: мы живем теперь поистине роскошно, при хорошей еде и хороших
напитках. Сегодня подали великолепный обед: куриный суп, жареную телячью
грудинку, спаржу, на десерт — пудинг, из напитков — водку, портвейн, фруктовую
воду, кофе и ликер «Бенедиктин». В двери уже стучится пасха — впереди целая
неделя отдыха и беззаботной жизни. Сегодня вечером настал черед мне и Пре-
струду основательно помыться: после ужина для двоих Человек есть возможность
принять в кухие ванну, и не воспользоваться этим было бы грешно; последний
раз я принимал ванну уже давно, однако тело мое, как ни странно, очень чистое.
14 апреля: страстная пятница, я получил двух собак взамен оставшихся
лежать в барьерной трещине, так что теперь у меня нх снова дюжина. Хельмер
Хаиссен построил иглу для размещения в ней сук с новорожденными щенками.
Покинутая Преструдом палатка должна служить родильным домом.
26 апреля: из четкого ведения дневника ничего не получается прежде всего,
видимо, потому, что ничего интересного не происходит. Один день похож на другой,
а дичи или другой живности здесь, иа Барьере, по крайней мере с начала полярной
ночи, нет н в помине; тюлени, и те скрылись. Дел у всех хватает. На глубине полуто-
ра метров, под снегом, мы уложили в две партии 35 тюленей. Каждый из нас
получил на зиму определенное задание. Мы с Преструдом заведуем большим
теодолитом. Это такой же универсальный прибор, с каким работали мы со Скотт-
Хансеиом во время первой экспедиции на «Фраме». Но тогда я и представить
себе не мог, что буду производить с его помощью измерения близ Южного полюса.
13 мая: мы построили большой зал в снежном сугробе—„Ураниеиборг".
Высотой он — в рост человека, длиной —.4, а шириной — 3 м. В депо находится
теперь очень много провианта, который мы, видимо, там и оставим,— хорошее
подспорье для какой-либо более поздней экспедиции. Мы выдолбили столярную
мастерскую для Йоргена Стубберуда н Олава Бьоланда. Она получила название
«Столярная артель». Все люди гадают, когда мы сможем достичь полюса. Стартуем
мы, предположительно, 15 октября на 82° ю. ш. Я полагаю, что это произойдет
4 декабря. Преструд ставит иа 3 декабря, Оскар Вистинг — иа 1 декабря, осталь-
ные считают, что мы управимся дней иа восемь раньше. Прорыли много ходов
в снегу: Торвгатен (Торфяная улица) — галерея Адольфа X. Линдстрёма — Ката-
комбы и т. д.
4 июня: полярная ночь — не помеха. Дважды в день получасовая прогулка.
Снаружи, чтобы не’ заблудиться, развесили фонари. Я занят укладкой всего
необходимого иа санях: пеммикаиа, печенья, молочного порошка, шоколада.
6 июня: Вистингу исполнилось 40 лет, и его приняли в ряды «взрослых». Жизнь
течет очень размеренно. Питаемся мы точно по расписанию. У шефа — язва же-
лудка. Мучит она порой и некоторых других. В снежной иглу мы соорудили баню.
221
7 июня: сегодня годовщина выхода «Фрама» из Бунде-фьорда. Мы отпраздно-
вали ее с флажками на столе н стенах, с портретами короля, королевы и принца
Олава. Шеф выступил перед нами с речью, он говорил о сплоченности и благо-
дарил иас. За кофе я произнес тост за здоровье шефа и сказал, что нам легко здесь
работается, потому что руководит нами такой умелый, чуткий и любезный шеф.
И еще я выразил пожелание, чтобы в великом весеннем походе нам сопутствовало
как можно больше удачи. Шеф принял решение во время похода оторваться
от основной группы и уйти вперед с минимальным грузом. Его сани примет Пре-
струд.
Над береговой группой, приютившейся у подножия Барьера
в ожидании весны, бушевала пурга, а на борту «Фрама» тем вре-
менем события развивались следующим образом.
Морская группа состояла из десяти человек. 15 февраля в де-
вять часов снялись со швартовов. «Фрам» провожали Хассель,
Бьоланд, Стубберуд и Вистинг. Остальные члены береговой группы
находились в это время в первом походе, организованном для
закладки.депо на будущем маршруте к полюсу, и вернулись только
на следующий день. Льды в бухте продвинулись за это время почти
до самого Барьера, и «Фраму» пришлось снова пройти как можно
дальше на юг, затем пойти к востоку и, наконец, взяв курс на север,
выйти из Китовой бухты. Во время этого маневра судно продвину-
лось на юг до 78°41' ю. ш. Таким образом, «Фрам» поставил новый
мировой рекорд: если в первом своем плавании он пробился даль-
ше всех других судов на север, то теперь он оказался дальше всех
и на юге земного шара!
Прежде чем отправиться в первый поход для закладки депо,
Амундсен отдал своему старшему офицеру следующие распоряже-
ния:'
Во время отхода «Фрама» от Барьера Вы принимаете команду иа борту
и далее идете прямо на Буэнос-Айрес, где проводите необходимый ремонт, при-
нимаете иа борт провиант н комплектуете экипаж.
Выполнив это, Вы покинете Буэнос-Айрес, чтобы заняться океанографическими
исследованиями в южной части Атлантического океана. Весьма желательно, чтобы
Вы дважды смогли пересечь океан от Америки до Африки и сделать все необ-
ходимые замеры данных для исследования соотношений между ними. Впрочем,
исследования этн будут зависеть, разумеется, как от местных условий, так и от вре-
мени, которым будете располагать. При нехватке времени прекращайте работы
и следуйте обратно в Буэнос-Айрес; там Вы проведете последние приготовления для
плавания к Барьеру, чтобы взять иа борт береговую группу. Чем раньше в 1912 г.
Вы пробьетесь к Барьеру, тем лучше. Я ие определяю точных сроков, поскольку
все будет зависеть от сложившихся обстоятельств, и предоставляю Вам право
поступать по Вашему собственному усмотрению.
Во всем остальном, что касается интересов экспедиции, я целиком полагаюсь
на Вас. На случай, если по возвращении к Барьеру Вы окажетесь перед фактом,
что болезнь или смерть помешают мне продолжить экспедицию, руководство
ею должны взять на себя Вы. Я подтверждаю это настоящим распоряжением
и настоятельно прошу Вас побеспокоиться о выполнении первоначального плана
экспедиции — исследований северного околополяриого бассейна.
«Фрам» пошел вдоль Барьера Росса на северо-восток, по на-
правлению к земле, очертания которой видел в 1842 г. Росс, и
которую Скотт назвал Землей Короля Эдуарда VII. Сначала сюда
собиралась идти «Терра Нова», но, как уже говорилось, во время
222
пребывания в Китовой бухте от этого плавания из-за плотных
льдов ей пришлось отказаться. Теперь здесь решил попытать
счастья капитан Нильсен.
Ночью с берега наполз густой туман, Барьер виднелся как под
призрачной вуалью. Постоянно приходилось маневрировать, чтобы
уклоняться от айсбергов. Но «Фрам» великолепно слушался руля.
На следующее утро погода разведрилась и Барьер снова стал четко
виден от уреза воды, где его высота составляла около 100 футов,
до самых отдаленных участков, вздымающихся на 1200 футов. Сам
же материковый берег нигде не просматривался. Вскоре они нат-
кнулись на дрейфующий лед, и во избежание риска оказаться
зажатыми между ним и Барьером Нильсен сменил курс на северо-
восток. «Фрам» шел довольно медленно, только под парусами.
Около полудня 17 февраля 1911 г. они столкнулись с плотными
паковыми льдами, преодолеть которые не удалось. Три дня шел
«Фрам» на запад вдоль кромки льдов, покуда наконец не втиснул-
ся в них, подгоняемый норд-остовым штормом со снежными заря-
дами. Уже 23 февраля лйды остались позади. За эти три дня
«Фрам» избежал столкновения более чем с сотней айсбергов.
26 февраля «Фрам» пересек Полярный круг. Температура воды
и воздуха поднялась к этому времени уже выше 0 °C.
Стоило «Фраму» выйти в южную часть Тихого океана, как,
верный своему обыкновению, он снова закачался с борта на борт.
Это был штормовой рейс. В субботу 11 марта налетел норд-ост
с дождем. Стрелка барометра, стойко державшаяся на 993 милли-
барах, около полуночи опустилась вдруг до цифры 982. Пришлось
срочно убирать фок, грот и грота-стаксель и идти дальше под
фор-марселем и штормовым парусом. В воскресенье около 4 ч утра
барометр упал еще ниже, до 970 миллибар, на фор-марселе при-
шлось брать рифы. Ветер достиг ураганной силы. В 9 ч барометр
показывал всего 958 миллибар. На этой отметке он продержался
до полудня. Ураган бушевал, не переставая.
Ветер зашел постепенно на норд, и «Фрам», под двумя лишь
штормовыми парусами, пошел дальше. Море клокотало.
«Теперь-то уж «Фрам» поистине блестяще доказал, что он — лучший парусник
в мире,— писал капитан Нильсен.— Удивительно ли, что мы так полюбили свое
судно? Диковинно было смотреть, как он ведет себя. С наветренной стороны
на нас шли могучие валы, и мы — те, кто стоял иа мостике,— поеживаясь, по-
ворачивались к набегающей волне спинами. «Эх, навались такая — и худо же
иам будет»,— бросил кто-то из иас. Но чего ие было, того ие было — волна ие нава-
ливалась. Всего в нескольких метрах от судна она вздымалась над рели игом,
и, казалось, вот-вот перекатится через „Фрам". Однако в последнее мгновение
ои делал неуловимое движение корпусом и оказывался вдруг иа самом гребне
волны, с шипением проносящейся под иим дальше. А затем мы молииеиосио
летели с гребия к подошве волны, падая иа 13—15 м. Ощущение было такое же,
как в американском скоростном лифте, опускающемся с 12-го этажа иа первый,—
все внутреииости подымались кверху. Это происходило столь быстро, что палуба
едва ие уходила из-под ног».'
223
При сильном ветре «Фрам» раскачивался с борта на борт не
так сильно, как обычно, и воды на палубе было совсем немного.
Под палубой ураган почти не ощущался, особенно в кормовом
салоне, расположенном ниже ватерлинии.
18 марта небо прояснилось. Однако кольцо вокруг Луны, вы-
сокие волны и низкое атмосферное давление предвещали впереди
нечто еще более ужасное. И в самом деле, в воскресенье 19 марта
барометр начал стремительно падать и остановился лишь на отмет-
ке 933 миллибара. «Фрам» шел прямым курсом в центр циклона.
Однако детище Колина Арчера с честью вышло и из этого испыта-
ния. И даже без всяких повреждений.
31 марта при хорошей погоде обогнули мыс Горн. Начиная
от Фолклендских островов занимались приборкой и окраской
«Фрама», чтобы не пугать цивилизованный мир его слишком уж
«полярным» обличьем. Перед выходом из Китовой бухты все водя-
ные емкости на борту были заполнены снегом, который лишь теперь
начал понемногу таять!
В первый день пасхи 1911 г. судно достигло эстуария Ла-
Платы. Вверх по реке шли, проводя промеры глубин и аст-
рономические наблюдения. На второй день пасхи на борт взяли
лоцмана, и в тот же вечер бросили якорь на рейде Буэнос-Айреса.
Более семи месяцев прошло с тех пор, как «Фрам» отправился
в плавание. А теперь он уже почти замкнул свой первый виток
вокруг земного шара.
По расчетам, на путь от Барьера Росса до Буэнос-Айреса отво-
дилось два месяца. И «Фрам» не подвел: ему потребовалось на это
62 дня!
На океанографическое плавание в Южной Атлантике капитан
Нильсен выделил три месяца. Уже в начале октября «Фрам» дол-
жен был снова взять курс на юг, чтобы в соответствии с догово-
ренностью прийти в Китовую бухту. К сожалению, для осуществле-
ния парусных маневров и одновременного обслуживания научных
приборов людей на борту было слишком мало. Поэтому Нильсен
нанял четверо новых матросов: К- Хальворсена, А. Ольсена,
Ф. Штеллера и И. Андерсена.
День в день ровно через год после выхода из Хортена «Фрам»
покинул Буэнос-Айрес.
До Монтевидео шли с лоцманом, однако из-за штормового
ветра доставить его там на берег оказалось невозможно, в резуль-
тате чего задержались на 36 часов и в океан вышли только во-
скресным утром 11 июля. Медленно таяли за кормой очертания
земли, вот уже скрылись вдали и огни маяков. В Атлантике жизнь
на борту быстро вошла в свою обычную колею. Впрочем, появи-
лось в ней и нечто новое. Консервов на борту оставалось в обрез,
и для сохранения их пришлось бы ввести жесткий режим эконо-
мии. Для выхода из сложившейся ситуации решено было завести
на судне настоящую овечью ферму. Закупили 20 овец великолеп-
224
ной породы. Вся левая сторона бака служила им «лужайкой»,
на которой животные целыми днями топтались и мирно щипали
прессованное сено. Компанию с ними делила целая стая беззабот-
но кудахтавших кур.
Расстояние до Африки и обратно исчислялось примерно в
8000 морских миль, а удаление между отдельными станциями 91
составляло около 100 миль. На первых порах измерения занимали
довольно много времени, но затем все операции были доведены
почти до автоматизма. Комплексная исследовательская програм-
ма выполнялась на 60 станциях. По окончании плавания в Нор-
вегию были отправлены 891 проба воды с различных глубин и
190 проб планктона.
Погода во время всего плавания держалась неизменно хоро-
шая, почти не переставая дул свежий бриз. Случались, однако,
порой, и штормы, и сильное волнение с сопутствующей ему борто-
вой качкой. Без машины, только под парусами, целых четыре не-
дели шел «Фрам», влекомый юго-восточным пассатом.
Паруса за время плавания изрядно поистрепались. Да и можно
ли было ждать иного при ежедневных многочисленных парусных
маневрах, раз за разом, галс за галсом, и в штиль, и в шторм.
У парусного мастера Рённе работы каждый день было более чем
достаточно. С утра до позднего вечера он кроил, шил и латал па-
руса. Для встречи с «ревущими сороковыми», поджидающими
«Фрам» на пути к Барьеру, все необходимо было привести в без-
упречное состояние.
30 июня 1911 г. стало в истории «Фрама» особым днем: судно
пересекло свой собственный курс от Норвегии к Барьеру, завер-
шив тем самым первую петлю вокруг земного шара! Событие это
было, ^разумеется, отмечено праздником. Моряки весело поздрав-
ляли друг друга и свое великолепное судно.
Вечером 29 июля «Фрам» миновал остров Святой Елены, а днем
позже в Антарктике, на Барьере Росса, в «Фрамхейме», Яльмар
Йохансен сделал следующую запись в своем дневнике:
Мы постепенно заканчиваем упаковку. Мы изготовили 60 палаточных колыш-
ков, частично — по собственному патенту. Теперь уже решилось, как мы будем
устраиваться во время похода: в одной палатке шеф, Линдстрём, Хельмер Ханс-
сен, Олаф Бьоланд и Йорген Стубберуд — под руководством шефа; в другой па-
латке Преструд, Вистинг, Сверре Хассель ня — под моим руководством. Потреб-
ление продуктов питания будет тщательно контролироваться. Все должно быть
взято на точный учет. Голод не должен служить оправданием, чтобы кто-то съел
больше, чем предусмотрено. Строгий контроль абсолютно необходим — это я
испытал на собственном опыте.
Для поддержания порядка иа марше важное значение имеют плети для собак.
Бить собак? Это в самом деле звучит странно и жестоко. Но для тех, чьи сани
иотащут собаки, усталые и голодные собаки, собаки, страдающие от мороза, через
силу тянущие тяжелый груз по скверному снежному насту,— это вопрос жизни
или смерти,
У нас есть паровая баня. Жарко так, что еле терпишь, а снаружи — мороз
— 50 °C. Наша меховая одежда — сапоги, штаны, анораки, рукавицы и прочее —
еще требует подгонки и улучшения.
8 Т. Б. Саннес
225
В Антарктике близилось «светлое время», однако зима все еще
не ослабляла свою цепкую хватку.
19 августа исследования морской группы закончились и
«Фрам» снова взял курс на Буэнос-Айрес. 1 сентября, точно в
24.00, они отдали якорь на рейде.
На юге зима шла к концу, и Руаль Амундсен, полный нетер-
пения, ожидал выступления к полюсу. Страх перед перевесом сил,
который могут внести сани Скотта, не отпускал его ни на минуту,
и он раздражался по самым пустяковым поводам. Отнюдь не спо-
собствовали подъему его настроения и рассудительные слова Яль-
мара Йохансена о риске слишком раннего старта из-за сильных
морозов. Не убеждало Амундсена и то, что предостережения
Йохансена основывались на его собственном опыте работы с саня-
ми и собачьими упряжками в Северной околополярной области.
Амундсен не хотел признавать никаких резонов. Отношения между
обоими вследствие этого обострились еще сильнее. Руаль Амундсен
был на пять лет моложе Йохансена и, по всей видимости,
исподволь — по праву или нет — проникался идеей утвердить
себя в противовес старшему и более опытному человеку, ветерану
первого похода «Фрама», постоянно резко критиковавшему
подготовку к штурму Южного полюса. Амундсен не мог этого вы-
носить, поскольку считал себя лидером, подлинным вершителем
судеб экспедиции. Именно так он и вел себя. То, что какие-то там
части снаряжения оказались непригодными и требовали замены
и переделки, выглядело в его глазах не столь уж существенным,
и скрупулезность Йохансена бесила его. Сами имена Скотта
и Йохансена стали для него постоянным раздражающим фак-
тором.
В день, когда «Фрам» стал на якорь в Буэнос-Айресе, Яльмар
Йохансен записал в своем дневнике:
Все снаряжение теперь уже на Барьере. Мы проголосовали за дату старта —
выступать ли завтра, в субботу, или в понедельник. Голоса разделились поровну.
Дело было решено метанием монетки. Вистинг достал монетку достоинством в два
эре, метнули, выпала решка; итак, выступаем в понедельник. А пока — будем
продолжать шитье и ремонт снаряжения и одежды. Каждый человек сможет взять
с собой личные вещи весом до 10 кг. Каждые сани свободно поднимут 400 кг.
4 сентября он записывает:
Из старта в понедельник, на который мы все решились, ничего не вышло.
При температуре —44 °C намело огромные сугробы и пал туман. После некоторых
сомнений и выжиданий было все же решено выступать. Однако погода стала еще
хуже, и мы от этого намерения, к счастью, отказались.
Как хорошо, что мы не отправились в путь в субботу. Все это время мы зани-
мались улучшением нашего снаряжения. Даже шеф, готовый выйти еще в прошлом
месяце и ужасно опасающийся, что англичане пробьются к полюсу раньше него,
а потому и стремящийся елико возможно опередить их, даже он и в субботу, и се-
годня усердно трудился над переделкой своей меховой одежды.
Снег и морозы не сдавались. В последующие дни полярники
смогли предпринять только несколько разведывательных походов.
226
Нервы у всех были напряжены. Ведь и в лагере Скотта, на Мак-
Мердо, каждый тоже только и мечтал, как бы поскорее выйти
на штурм полюса. А зима все не кончалась, как Амундсен ни пы-
тался убедить в обратном и самого себя, и своих людей.
Норвежцы выступили в пятницу, 8 сентября. Однако Яльмар
Йохансен твердо знал, что это — преждевременно. Все прогнозы
предвещали, что рано или поздно им придется вернуться. Поход
обернется всего лишь первым стартом к Южному полюсу, свое-
образным повтором неудавшегося много лет назад рывка Нансена
и Йохансена к Северному полюсу, когда им дважды приходилось
возвращаться на «Фрам» из-за сильных морозов.
Прошло четыре дня. Вечером пятого дня, во вторник 12 сен-
тября 1911 г., Йохансен записал в своем дневнике:
Мороз 53°, южный ветер, сегодня сумели пройти всего 7,4 км. Все компасы
замерзли, и нам не по чему определить свой курс. Поэтому, мы сделали привал
и построили две снежные хижины, в которых теперь и пребываем. Шеф сообщил
сегодня, что от 80° ю. ш. мы поворачиваем обратно к «Фрамхейму», оставляем
там ящики с самым необходимым имуществом и стартуем снова лишь после того,
как погода станет более благоприятной. И это — единственно правильное, что
можно сделать. Несмотря на страх перед англичанами, он признает все же, что
первый старт был дан слишком рано.
На следующий день последствия морозов уже проявили себя.
Собаки тянули плохо, у многих кровоточили лапы. Было ясно,
что спустя некоторое время они и вовсе откажутся работать, лягут
на снег и никакой плетью их не поднимешь.
Вечером Йохансен записал:
Сегодня мороз добрых 56°. Это нам наука, плата за то, что так непростительно
рано отправились в столь важный и долгий поход. Нельзя же все свои мысли
устремлять исключительно на то, как бы оказаться иа полюсе раньше англичан.
Кое-кто сегодня довольно далеко отстал, Преструд пришел иа час позже остальных.
Колесо для отсчета расстояний на его санях совсем поломалось, и собаки были
в очень плохой форме. Сегодня вечером мы получили водку и шоколад. Темпера-
тура сегодня понизится, вероятно, до —60 °C, а у нас нет, к сожалению, ни одного
минимального термометра.
На следующий день на 80° ю. ш. путники достигли депо и нашли
там все в полнейшем порядке. Температура была —54 °C, и все
жидкости промерзли до самого дна. Одежда, спальные мешки
и собачья упряжь стали жесткими и ломкими. Необходимо было
срочно поворачивать к дому, пока не случилось несчастья. Не-
сколько собак уже пало.
В пятницу 15 сентября Йохансен пишет в дневнике:
Стартовали при 52° мороза и ледяном ветре в направлении на северо-запад.
Подготовить все к выходу оказалось очень тяжелым и непростым делом. Сильных
обморожений, к счастью, нам удалось избежать. Но до чего же трудно уберечь
от мороза пальцы на ногах н пятки, особенно тому, кто прн столь низких темпе-
ратурах вынужден сидеть, как мы, и погонять собак! Да, путешествие это стоило
им жертв. Из моей упряжки на большом Барьере осталась Камилла. Сара, одна
из собак Йоргена, пала мертвой прямо на ходу, перед санями. Нет больше Адама
из упряжки Вистинга, и Ласаруса из упряжки Преструда. Всю упряжку, которой
8*
227
управлял Преструд, пришлось распустить, а груз разделить между остальными.
Сани уложили сверху на сани Хасселя. Это было единственной возможностью
продвигаться вперед. Остается открытым вопрос, не потеряем ли мы завтра и всех
остальных собак: многие из них в очень плохом состоянии.
Суббота, 16 сентября 1911 г. В этот день Руаль Амундсен пол-
ностью утратил самообладание и, должно быть, из. страха погиба
нуть самому, нарушил долг руководителя. Он возвратился в
«Фрамхейм», бросив на произвол судьбы отставших членов экспе-
диции. Это были Йохансен и Преструд, которые лишь спустя дол-
гое время из последних сил сумели-таки добраться до хижины.
Этот инцидент не мог не иметь далеко идущих последствий!
Воскресным утром за завтраком Амундсен, как ни в чем не
бывало, спросил Яльмара Йохансена, почему они с Преструдом
так долго задержались на пути к дому. И тут Йохансен взорвался:
— Это не экспедиция, а паникерство! Руководителю не пола-
гается оставлять своих людей!
Дальше — больше. Дело кончилось тем,, что Амундсен, кото-
рого Йохансен и прежде подвергал резкой критике (причем ча-
стенько по делу), отстранил ветерана первого плавания «Фрама»
от похода к полюсу. Вместо этого он потребовал от Йохансена
принять участие в разведывательной экспедиции к Земле Эдуар-
да VII во главе с Преструдом. Вместе с ними должен был
отправиться также и Йорген Стубберуд. Поначалу Йохансен
наотрез отказался от этого столь авторитарного решения пробле-
мы, но потом передумал и предпочел все же присоединиться к Пре-
струду и (1тубберуду, лишь бы только не оставаться во «Фрам-
хейме».
Амундсен снова стал любезен с ним, и Йохансен долго на-
деялся, что руководитель еще одумается и возьмет все же его
с собой, однако этого не произошло. Поход к полюсу состоялся
без него. Для Яльмара Йохансена это было большой и невоспол-
нимой потерей — однако всю чашу горечи он из-за этого еще до
дна не испил.
В это время «Фрам» ошвартовался в Буэнос-Айресе борт
к борту с экспедиционными судном «Дойчланд» под руководством
Вильгельма Фильхнера, находившегося на пути к Югу. Судно
было сначала норвежским тюленебойным, построенным в 1904 г.
в Ризере для судовладельца из Санеде-фьорда Кристена Кристен-
сена и носившим имя «Бьёрн». Это было деревянное судно водо-
измещением 227 т, оснащенное как барк и снабженное паровой
машиной мощностью 350 л. с. Фильхнер получил его в 1910 г., ибо
великолепное полярное судно «Гаусс», построенное за несколько
лет до того по модели «Фрама» для первой германской антарк-
тической экспедиции Дригальского, продали в Канаду.
Из всех заявленных до этого времени экспедиций на Южном
полярном континенте работали пока только экспедиции Амундсена
и Скотта.
228
229
Запись в дневнике Руаля Амундсена от 16 и 17 сентября 1911 г. Здесь содержатся важные сведения о событиях на обратном
пути к «Фрамхейму» и после возвращения из первого неудачного похода к Южному полюсу
Целью экспедиции Фильхнера было повторить работы, про-
деланные несколько лет до него Шеклтоном в море Росса: идя
в южном направлении от ледового шельфа, попасть в море Уэд-
делла, обследовать его и скрытую льдами береговую линию и вы-
яснить, существует ли прямая связь между морями Росса и Уэд-
делла. Далее в задачу экспедиции входило получить подтвержде-
ние догадки о существовании горной цепи, тянущейся от Земли
Виктории до моря Уэдделла.
6 октября 1911 г. «Дойчланд» пЬкинуло Буэнос-Айрес. Среди
его экипажа из 27 человек наряду с несколькими учеными — науч-
ным штабом экспедиции находилось и двое норвежцев — опытных
полярников. На борту экспедиционного судна были упряжные
собаки и выносливые маньчжурские пони.
Вскоре в покрытом льдами море Уэдделла Фильхнер в пол-
ной мере набрался столь же горького опыта, что и его предшест-
венники.
Экспедиция разбила зимний лагерь прямо на ледовом шельфе.
Однако не успели они еще толком закончить строительство дома,
как он сполз в воду и скрылся в дрейфующих льдах вместе с огром-
ным обломком глетчера. Некоторую часть строительных материа-
лов удалось спасти, однако и новая попытка построить дом также
потерпела неудачу. «Дойчланд» затерло дрейфующими льдами
и целых девять месяцев она не могла освободиться из ледового
плена.
Экспедиция Фильхнера не достигла поставленной цели, но
на самом юге моря Уэдделла она открыла новую землю, названную
именем кронпринца Луитпольда. Участники экспедиции провели
важные наблюдения на береговой линии и обнаружили большой
глетчер, получивший имя Фильхнера. В 1912 г. «Дойчланд» вер-
нулось на родину.
В Хобарте, на Тасмании, готовился отправиться с экспедицией
на Юг спутник Шеклтона Дуглас Моусон. 2 декабря 1911 г. «Ав-
рора», ранее тюленебойное судно, вышла из Хобарта. Экспедиция
имела научный характер, в ней приняли участие многие известные
ученые. Как «Аврора», так и береговые группы были снабжены
радиоаппаратурой, впервые используемой в антарктических экспе-
дициях. В соответствии с планами на берег должны были высадить
три отряда. Первый — на Маккуори, маленькую островную группу
посередине между Землей Адели и Землей Королевы Мэри. В глубь
материка должны были отправиться многочисленные санные груп-
пы, однако слухи, будто они намерены добраться до Южного
полюса, Моусон решительно отвергал.
Экспедиция проделала огромнейшую работу по географической
разведке материка и провела серьезнейшие научные исследования.
Моусон и его спутники открыли и обследовали Землю Короля
Георга V 92 и обнаружили там среди прочего гигантские колонии
пингвинов. Богатые находки ископаемой флоры и фауны одно-
230
значно доказали, что Антарктида отнюдь не всегда была погребена
подо льдом. Покорив Южный магнитный полюс за четыре года
до этого, Моусон теперь снова добрался до него, но на сей раз
с запада Антарктики, а не от острова Росса, как в прошлый раз.
Когда «Аврора» вернулась, чтобы забрать участников экспеди-
ции, Моусон был в санном походе. Пять человек остались дожи-
даться его. В результате всем им пришлось провести в Антарктике
еще одну зимовку. Продолжать работы решила и группа, высажен-
ная на Маккуори. Осенью 1913. г. обе группы благополучно вер-
нулись домой.
В начале ноября 1911 г. в направлении на юг вышла из Сиднея
также и японская экспедиция нё судне «Каинан-мару». Японцы
не имели никакого опыта путешествий в околополярных областях.
Тем не менее экспедиция ставила перед собой цель покорить Юж-
ный полюс! Первоначальный ее план сводился к тому, чтобы опе-
редить Скотта и использовать пролив Мак-Мердо как исходный
пункт для штурма Южного полюса, достичь который они надея-
лись без особых трудностей. По разным причинам выйти из Токио
«Каинан-мару» смогла лишь 29 ноября 1910 г., в тот самый день,
когда Скотт покинул Новую Зеландию. Непогода и сложная ле-
довая обстановка в море Росса вынудили японцев повернуть назад,
взять курс на Австралию и зайти в Сидней, чтобы основательно
отремонтировать судно и оборудование. Снова вышли ойи в море,
как уже было сказано, лишь в 1911 г.
В Японии экспедиция пробудила чувство национальной гордо-
сти и вызвала всеобщий подъём. Она должна была во всем блеске
продемонстрировать миру величие этой страны. Все 27 участников
экспедиции собственной кровью подписали контраГкт, в котором
они клялись верой и правдой стоять друг за друга и сделать все,
что в силах человека, и даже сверх того, чтобы достичь Южного
полюса. Однако оснащение у них было несовершенное, а судно —
не из лучших, конструкции не очень прочной, на ледовые сжатия
отнюдь не рассчитанной. По-настоящему хороши на борту были
только европейские приборы для научных исследований, однако
это мало чему помогло, поскольку специальных знаний для их при-
менения у экипажа явно не хватало. И все же 16 января 1912 г.
«Каинан-мару» пробилась в Китовую бухту, и японцам предста-
вился случай совершить прогулку по Барьеру Росса, прежде чем
судно снова унесло к северу вместе с дрейфующими льдами.
Второе пребывание в Буэнос-Айресе оказалось для капитана
Нильсена и его людей особенно приятным. «Фрам» был полностью
снабжен продовольствием, доставленным за счет дона Педро
спецально из Норвегии; приняли на борт и горючее — 50 тыс. л
керосина, тоже за счет дона Педро. Однако восторженный аграрий
этим не удовольствовался. Он закупил также парусину, тросы
и прочий судовой инвентарь, так что в конце концов «Фрам» был
полностью укомплектован более чем на год непрерывного дрейфа.
231
Сверх того, дон Педро пообещал снарядить и послать в Китовую
бухту вспомогательную экспедицию, если «Фрам» не появится
к определенному сроку в Австралии.
Три недели стоянки в гавани прошли в погрузке на борт всего
необходимого и подготовке судна к следующему витку вокруг
Земли. Океанограф Александр Кучин и второй машинист Якоб
Нёдтведт уехали на родину, экипаж пополнили новым матросом
Й. Андерсеном, и утром 5 октября 1911 г. «Фрам» отправился
в долгий путь к Южному материку.
Там, во «Фрамхейме», Руаль Амундсен все еще ожидал под-
ходящих погодных условий для выступления в поход к полюсу.
Весна уже настойчиво стучалась в двери. Обморожения были
почти залечены. Хижину зимовщиков до самой крыши замело
снегом, наружу выглядывали лишь труба да верхушка палатки,
в которой хранился корм для'собак. Сказать, что настроение в ла-
гере существенно улучшилось, было бы явно неправдой. Руаль
Амундсен был молчалив и замкнут, Яльмар Йохансен — раздра-
жен и полон сомнений. 8 октября он пишет в своем дневнике:
Шеф теперь ко мне ни с чем не обращается. Только самые необходимые
слова за столом, да еще когда я его сменяю на дежурстве при собаках. Он, видимо,
вообще считает, что я больше не принадлежу к экспедиции.
Ои смертельно обижен, ибо опозорился как командир. Он, который всю зиму
так много говорил о том, что не может понять происходящее В английской экспе-
диции: постоянно у них там скверные отношения друг с другом.
Но сам он, конечно же, не тот человек, который может руководить такой
экспедицией, как наша, хотя и считает себя им.
Мысли Яльмара Йохансена уносились за тысячи миль, через
море, к «Фраму», который, вне всякого сомнения, пустился уже
в долгий путь на юг, чтобы целой и невредимой доставить экспе-
дицию обратно домой. На этом судне старый полярник провел
счастливейшие годы своей жизни. Как и все, с кем вместе довелось
ему плавать, Яльмар Йохансен чувствовал себя нерасторжимо
связанным с «Фрамом».
А «Фраму», едва растаяли за кормой аргентинские берега,
полагалось бы, по всем правилам, попасть прямо в пояс западных
ветров. И он действительно попал в него, только вот ветров здесь
не наблюдалось. Сутки напролет следили за облаками и баромет-
ром — никаких результатов; ветер не приходил. Правда, спустя
неделю, западный ветер на несколько дней все же появился, но
потом исчез окончательно. Остаток октября они шли, борясь либо
со встречным, либо восточным, ветром. «Фрам» еле двигался.
Машина все это время неустанно работала и днем, и ночью.
И в этом рейсе на борту тоже были домашние животные:
15 овец и столько же поросят.
Октябрь прошел, а ноябрь начался со свежего ветра — от
зюйда к зюйд-осту. «Фрам» встрепенулся, побежал — 9,5 уз! Про-
шел день-другой. Все обещало, что так пойдет и дальше, но, увы,
на третий день выяснилось, что обещания эти были пустыми.
232
Примерно две трети пути восточным курсом в поясе западных
ветров — от Буэнос-Айреса до Тасмании — «Фрам» постоянно
шел круто к ветру то правым, то левым галсом.
За ветер боролись изо всех сил, снасти звенели от натуги,
не выдерживая порою жесткого режима. Несколько раз рвались
новые кливер-шкоты 93, а однажды ночью лопнул форштаг 94. Ког-
да кливер-шкот порвался в последний раз, дул штормовой зюйд-
ост, по морю гнались друг за дружкой огромные волны. «Фрам»
шел весь в пене. Поставили все паруса, кроме бизани, потому что
с ней судном управлять было трудно. Сдвоенный кливер-шкот
подстраховали еще и добавочным стропом, однако ничего не по-
могло — все лопнуло, и кливер, резко щелкая, заметался на ветру.
Люди мигом убрали грот и галф-топсель 95, сорвали остатки кли-
вера и поставили новый парус! Положение было спасено. Оты-
скали и «грешника». Им оказался рулевой: «Я с ним не справился,
он развернулся на самом гребне!». Бедняга — ничего другого
ожидать и не приходилось: «Фрам» давал добрых 10 уз!
13 ноября подошли вплотную к самому северному из островов
Принс-Эдуард, а 18 ноября миновали остров Пингвин из островной
группы Крозе в Индийском океане. Остров Кергелен увидели
на этот раз далеко на севере. В «туманных пятидесятых» царила
штилевая, прекрасная погода, туманы наползли лишь на 58° ю. ш.
Так ноябрь 1911 г., несмотря на плохое начало, стал лучшим
месяцем для «Фрама».
1 декабря при мертвой зыби, идя со скоростью 1,5 уз, «Фрам»
взял курс к точке, расположенной несколько южнее 60° ю. ш.
А в это время Руаль Амундсен и его спутники Олав Бьоланд,
Хельмер Ханссен, Сверре Хассель и Оскар Вистинг преодолевали
на 87°51' ю. ш. глетчер Фанденс денсезаль (дьявольский танц-
зал). Они находились на 3200 м выше уровня моря и прошли
уже более половины пути до Южного полюса!
С момента старта от «Фрамхейма» 20 октября 1911 г. прошел
41 день. За первые четыре дня экспедиция продвинулась на 160 км,
до депо, заложенного на 80° ю. ш. Следующий дневной марш
должен был составить 50 км. Амундсен ставил по всему маршруту
маркировочные знаки в виде двухметровых снежных башен.
В каждую закладывалась записка с номером башни и ее коорди-
натами. Всего вдоль маршрута люди построили 150 башен. Начи-
ная с 81° ю. ш., их сооружали на каждом девятом километре.
От 84° ю. ш. до Южного полюса и обратно предстояло пройти
около 1100 км. Амундсен решил заложить здесь депо, а провианта
и снаряжения взять с собой только из расчета на 60 дней. 42 ездо-
вые собаки были полны сил, однако назад к «Фрамхейму» их долж-
но было вернуться лишь 12. Остальных 30 предполагалось за-
бивать по пути и кормить ими оставшихся.
17 ноября экспедиция начала подъем вдоль глетчера Хейберга.
Этот опаснейший участок пути они преодолевали чуть ли не полз-
233
Оскар Вистинг со своей собачьей упряжкой на Южном полюсе
ком в течение четырех дней; прошли же за это время, преодолев
множество опасных трещин и подъем высотой до 1700 м, в общей
сложности 31 км. Наверху, на плато, на площадке, получившей
меткое название Слактерн (бойня) были застрелены 24 собаки.
Экспедиция продолжала свой путь с тремя санями и 18 собаками.
После снежных бурь и морозов Дьявольского танцзала погода
стала лучше. Температура поднялась до —21 °C. Полагая, что так
будет и дальше, Амундсен распорядился для облегчения саней
оставить на одной из стоянок все меховые вещи. Для дополнитель-
ной защиты лица все захватили с собой только отрезанные от кур-
ток капюшоны.
7 декабря Амундсен и его люди достигли широты, на которой
вынужден был повернуть обратно Шеклтон, и отметили это место
234
ИМ
Амундсен, Хансен, Хассель н Вистинг перед палаткой на Южйом полюсе. Под
норвежским флагом развевается на ветру красный вымпел с белыми буквами
«Фрам» (фото Бьоланда)
норвежским флагом. Последние 160 км до Южного полюса прошли
отсюда без задержки, при хорошей погоде. 14 декабря в 15.00, сняв
показания счетчика на мерном колесе, Амундсен крикнул: «Стой!»
Итак, его честолюбивая цель была достигнута!
В первый раз люди ступили на географический Южный по-
люс 96. Закоченелыми от холода руками пятеро норвежцев под-
хватили штангу с норвежским флагом и вогнали ее глубоко в снег,
а Руаль Амундсен произнес при этом скромную и очень короткую
речь:
Мы водрузили тебя, любимый наш флаг, на Южном полюсе Земли и даем
плато, на котором он расположен, имя короля Хокона VII!
Амундсен позднее вспоминал:
Я не мог сказать, что достиг цели своей жизни, хотя и знал, какое глубокое
впечатление произвели бы на всех эти мои слова. Это было бы, пожалуй, слишком
сильно сказано и явно било бы иа эффект. Я предпочел быть откровенным и совер-
шенно открыто признаться, что ин одному человеку не доводилось, пожалуй,
оказываться в таком положении, как я в данном случае: я стоял иа Южном полюсе,
а цель моих стремлений была диаметрально противоположная — Север! С малых
лет меня всегда манил к себе Северный полюс, а я вот теперь нахожусь на Южном...
Можно ли представить себе нечто более парадоксальное?
Расчетную точку Южного полюса очертили окружностью, для
чего три человека пошли в трех разных направлениях. Один из них
235
следовал прежним курсом, а двое других шли под прямым углом
к нему, каждый в своем направлении. Диаметр круга, построен-
ного таким образом, составлял 20 км.
Дальнейшие измерения показали, что до точного места полюса
нрдо пройти еще 10 км вперед. 16 декабря на самом полюсе по-
ставили маленькую шатровую палатку, сшитую на борту «Фрама»
парусным мастером Рённе. Вершина шатра заканчивалась длин-
ным четырехметровым штоком. На самом его верху развевался
маленький норвежский флаг, а под ним — вымпел «Фрама». В па-
латке, окрещенной «Польхеймом», Руаль Амундсен оставил два
письма: одно — его величеству королю Хокону, другое — Роберту
Скотту, поскольку Амундсен предполагал, что именно Скотт пер-
вым после него достигнет этой точки.
17 ноября, от башни к башне, начался отход к «Фрамхейму».
В сочельник участники экспедиции достигли главного депо на
плато и устроили «праздничный пир» с кашей из растертого пе-
ченья. 1 января 1912 г. экспедиции Роберта Скотта и Руаля Амунд-
сена, сами того не подозревая, прошли одна мимо другой на рас-
стоянии около 160 км. Амундсен шел вниз от глетчера Хейберга,
а Скотт преодолевал подъем на^ глетчер Бидмора, названный так
Шеклтоном несколько лет назад.
6 января норвежцы достигли депо на 87°07' го. ш. и в хорошем
темпе продолжили путь на север. 26 января в 4 ч Амундсен и чет-
веро его спутников с двумя санями и 12 србаками пришли к «Фрам-
хейму». Расстояние от «Фрамхейма» до Южного полюса и обратно
составило точно 2993 км. На все путешествие им потребовалось
99 дней — таким образом, они делади в среднем 30 км в день!
Передовой отряд британского наступления на Южный полюс
стартовал 24 октября 1911 г. с базы в проливе Мак-Мердо, имея
при себе двое исправных моторных саней. Через пять дней при-
шлось отправить обратно первые сани, Несколько дней спустя —
и вторые. Мелкий, как пыль, снег снова н снова забивал все отвер-
стия и препятствовал охлаждению двигателя.
1 ноября под руководством Роберта Скотта вышел главный
отряд с собачьими упряжками и пони. Недели две спустя он настиг
авангард, который из-за тяжелых саней не смог выдержать на-
чальный темп.
Всю первую неделю декабря из-за неожиданно теплой погоды
экспедиция Скотта боролась с сильными снежными заносами,
особенно опасными в зоне со множеством трещин. Хуже всего
чувствовали себя пони. Согласно плану собак должны были отпра-
вить назад, а лошадок — пострелять, как только экспедиция пре^
одолеет Барьер и приступит к подъему на плато. Весь декабре
прокарабкались люди в верх по могучему глетчеру Бидмора. Те-
перь им приходилось самим тащить через трещины тяжелые сани!
3 января 1912 г. чуть Южнее 87°43' ю. щ! Скотт отправил назад
остатки вспомогательной команды, а сам пошел дальше на лыжах
236
вместе с Генри Р. Боуэрсом, Эдгаром Эвансом, Лоуренсом Э. Г. От-
сом и Эдвардом Уилсоном. Все они, за исключением Боуэрса, были
отменными лыжниками. 9 января британцы достигли самой южной
отметки Щеклтона, а 13 января оставили позади 89° ю. ш. 16 ян-
варя измерения показали, что до цели им осталось еще 33 км.
Полные напряжения, но в приподнятом настроении, приступили
они к последнему этапу штурма. Но вдруг несколько часов спустя
Боуэрс увидел нечто, резко контрастирующее с ослепительно
белым ландшафтом: это был черный флаг на вершине снежной
башни (башня была построена, когда норвежцы миновали
160° в. д.). Конец всем мечтам!. Скотт и его люди поняли, что про-
играли гонку к Южному полюсу! Деморализованные британцы
расположились на ночлег, но заснуть никто не мог.
На следующий день в 18.30 (это была среда 17 января), через
месяц после того, как отсюда ушли Амундсен и его люди, британцы
достигли полюса. Измерения показали, что точка определена не-
точно и до истинного места полюса остается еще несколько кило-
метров. День спустя в этой истинной точке полюса они обнаружили
маленькую палатку с развевающимися на флагштоке норвежским
флагом и вымпелом «Фрама». Да, они были на полюсе, но не при
таких условиях они ожидали оказаться здесь... В палатке, остав-
ленной группой Амундсена, лежали два письма: одно—королю
Хокону и второе, адресованное Скотту. Содержание его было сле-
дующим:
Дорогой капитан Скотт,
по всей вероятности, Вы будете первым, кто достигнет этих мест после нас,
поэтому я хотел бы дружески попросить Вас переправить это письмо королю Хоко-
ну. Случись, что Вы сможете найти применение некоторым предметам, оставленным
в палатке, пользуйтесь ими без колебаний. Снаружи стоят сани. Буду очень рад,
если они вам пригодятся.
С дружеским приветом и пожеланием
успешного возвращения преданный Вам
Руаль Амундсен
Скотт пишет в своем дневнике:
Итак, мы повернулись спиной к цели своих честолюбивых мечтаний и с горечью
смотрим на предстоящие нам 1500 км, которые мы должны пройти, волоча за собой
тяжелые сани. Прощайте, сладкие грезы! Великий Боже! Что это за ужасное
место...
, Из записей в дневнике явствует, что Скотт и остальные были
крайне обескуражены тем фактом, что возвращаться на родину
рридется битыми! А ведь им предстоял еще долгий поход на север.
И все же, едва ли только это — крах всех радужных планов, потеря
воли и инстинкта самосохранения — могло в конце концов приве-
сти к трагедии всего в 240 км от опорного пункта в проливе Мак-
Мердо. Однако, несомненно, именно это усугубило все их беды —
цингу, обморожения, фатальную нехватку горючего и в заключение
многодневную смертоносную снежную бурю: в палатке — мороз
— 40°С и ни глотка горячей воды, ни приличной еды.
237
Первым, 17 февраля, умер отличавшийся медвежьей силой
Эдгар Эванс. Вскоре сильно обморозился Отс. К этому времени
они находились уже перед самым Барьером.
Утром 17 марта, в день своего 32-летия, Отс покинул палатку,
чтобы никогда больше не вернуться. «Пойду пройдусь. Может,
немного задержусь»,— лаконично бросил он на прощание.
21 марта снежная буря застала врасплох троих остальных,
всего в 18 км от большого, на 1 т, депо на 79°28,5' ю. ш. Последняя
запись в дневнике Скотта датирована 29 марта 1912 г., когда беше-
ный шторм раздирал палатку в клочья. Наступившая вскоре новая
полярная ночь накрыла темным пологом маленькую зеленую па-
латку с покоящимися в ней телами Скотта, Боуэрса и Уилсона 97.
Утром в сочельник 24 декабря 1911 г. «Фрам» встретился
с первыми айсбергами. Погода была мглистая, туманная, в воз-
духе не было ни ветерка. В 17 ч застопорило мотор, и люди рассе-
лись за столом в кормовом салоне. Поскольку граммофон Амунд-
сен забрал во «Фрамхейм», торжественные гимны на сей раз испол-
нялись под собственный судовой оркестр, состоящий из скрипки,
мандолины и флейты. Тостов было хоть отбавляй.
В 22 ч мотор запустили снова, свободная вахта отправилась
спать, а бодрствующая — на палубу. Ольсен прибрал, как обычно,
свиное стойло — и сочельник на этом закончился.
Во второй половине дня 28 декбаря на 75° ю. ш. они достигли
кромки паковых льдов, и «Фрам» пошел на восток, оставляя льды
с правого борта. От паковых льдов полосами отделялись дрей-
фующие льды и отдельные льдины, сдвигавшиеся тем плотнее, чем
ближе судно подходило к цели. Над водой навис густой туман,
хлопьями валил снег.
Два дня маневрировал «Фрам» между льдин вдоль кромки
паковых льдов. Отзвенел старый год, начался новый. И те, кто рас-
считывал на полуночное солнце, получили взамен него льды
и снежное месиво — столь густую кашу, что «Фрам» порой не мог
в ней продвигаться. Однако временами налетал свежий бриз и по-
могал им одолевать тягучий, как тесто, «ледяной ил». Так про-
должалось, пока на 73° ю. ш. они не пробились наконец сквозь
дрейфующие льды и вышли на открытую воду.
9 января 1912 г. они подошли вплотную к Барьеру. За ночь
«Фрам» добрался до Китовой бухты, но пробиться к югу удалось
только до 78°30' ю. ш.— на 11 морских миль севернее, чем в прош-
лом году. Несколько часов судно отстаивалось под защитой во-
сточного крыла Барьера. Нильсен собрался было послать на берег
человека, однако из-за непогоды пришлось от этого отказаться.
«Фрам» снова повернул в открытое море. На следующий день на
берег все же высадили Гьертсена. Но и теперь стоять на месте
«Фрам» не мог, а вынужден был галсировать вне бухты.
На другой день Гьертсен вернулся вместе с Преструдом, Йохан-
сеном и Стубберудом, сообщившими, что Амундсен и остальные
238
еще не вернулись. На судне все бурно радовались встрече, обнима-
лись, смеялись. Но один вопрос продолжал тревожить моряков:
достигли ли товарищи цели?
В последующие дни, смотря по погоде, «Фрам» то стоял у ле-
довой кромки, то уходил прочь из бухты. 16 января они были оше-
ломлены, когда увидели, как в бухту вошла и встала рядом с ними
«Каинан-мару». На следующее утро к норвежцам прибыл капитан
судна Комура, а в течение дня с ответным визитом побывали
у японцев Нильсен и Преструд. 19 января подул сильный ветер,
льды разогнало, и «Фрам» продвинулся в глубь бухты. В отличие
от него, «Каинан-мару» обстановкой воспользоваться не сумела
и была вытеснена из Китовой бухты вместе со льдами.
27 января вынужден был покинуть свою стоянку и «Фрам».
Вновь пробиться в бухту удалось лишь через два дня. На сей раз
судно продвинулось на 4' дальше к югу, почти до «Фрамхейма».
Первое, что они увидели, был развевающийся над Барьером боль-
шой норвежский флаг. Браво! Покорители Южного полюса вер-
нулись! Капитан Нильсен дал гудок, и тут же к «Фраму» кинулись
со всех ног восемь человек. Первым добежал Руаль Амунсен.
Нильсен был столь непоколебимо уверен в успехе, что сразу даже
не задал главный вопрос. Лишь поговорив о всевозможных других
делах, он наконец поинтересовался:
— Ну, а на Южном полюсе Вы, разумеется, побывали?
Расстояние от судна до «Фрамхейма» было небольшое, поэтому
оставшийся провиант, оборудование и 39 Собак доставили на борт
в течение нескольких дней. Если бы к тому времени бухта не осво-
бодилась ото льда, на всю эту погрузку потребовалось бы уже не-
сколько недель/
30 января 1912 г. в 20.30 в густом тумане «Фрам» окончательно
снялся со швартовов. Люди махали руками, посылая прощальный
привет могучему Барьеру и своему верному «Фрамхейму»: «Спа-
сибо тебе, старина!»
Уже на другой день после ухода из Китовой бухты все на борту
было разложено по своим местам. Однако порядки на судне не-
сколько изменились. Собаки, овцы и свиньи целый божий день
носились по палубе, лаяли, блеяли, хрюкали, дрались друг с дру-
гом. Пустовавший целый год носовой салон снова наполнился
людьми. У всех было что рассказать. Командиру — о своем походе,
Преструду — о своих приключениях, Нильсену и Гьертсену —
о плаваниях «Фрама». Однако времени на разговоры оставалось
не так уж много. Амундсен тотчас же принялся сочинять телег-
раммы и доклады. Нильсен и Преструд переводили его труды на ан-
глийский, после чего Амундсен самолично перепечатывал их на-
бело на машинке. Все надлежало подготовить к приходу судна
в Хобарт.
А пока что «Фрам» пробивался сквозь пояс паковых льдов
несколько южнее 75° ю. ш. К северу от судна виднелись лишь оди-
239
ночные рассеянные айсберги. Скорость была удручающе медлен-
ная, чуть больше 2 уз. Дул сильный северный ветер.
Спустя пять долгих недель, в полдень 7 марта, «Фрам» достиг
наконец Хобарта на Тасмании. При входе в гавань на борт взяли
лоцмана. Первый вопрос, который ему задали, касался, разу-
меется, «Терра Новы». Однако в ответ лоцман только покачал
головой — о Скотте никто ничего не слышал. И все же Амундсен
очень торопился. По его расчетам, «Терра Нова» тоже вполне
могла уже прийти в Литтелтон. Конечно, он первым дошел до цели,
однако считать гонку окончательно выигранной можно будет лишь
тогда, когда сообщение о покорении Южного полюса дойдет до
редакций газет, завладевших монопольным правом на его пуб-
ликацию.
«Фрам» стал на якорь на внешнем рейде, отгородившись от
всяких связей с землей. Вскоре вокруг него заюлили всякие ма-
ленькие лодчонки. Люди «Фрама» стояли у релингов и молча
смотрели на них сверху вниз. Они получили строжайший приказ не
раскрывать рта и не допускать никого на судно. Трапов по бортам,
как заведено на стоянке в гавани, не было. Черный корпус «Фра-
ма» резко выделялся на общем пестром фоне портовой жизни.
Спустя некоторое время Амундсен сошел на берег. Под мыш-
кой у него была папка с телеграммами. Первым делом Он уведомил
о прибытии в Хобарт брата Леона в Кристиании. Дождавшись
ответа, 7 марта в 15.40 Амундсен послал ставшую знаменитой
зашифрованную телеграмму:
Полюс достигнут 14 декабря 1911 г. Все в добром здравии.
Руаль Амундсен.
Телеграмма была срочно размножена и переправлена королю
Хокону, Фритьофу Нансену и дону Педро Кристоферсеиу, а также
норвежским газетам «Афтенпостен» и «Тиденс тейн», равно как
и английской «Дейли кроникл», которой исключительное право
на публикацию сообщения обошлось в круглую сумму — 2000 фун-
тов.
На следующее утро эта ошеломляющая новость трехмесячной
давности появилась на первых полосах всех трех газет. Руаль
Амундсен мог наконец облегченно вздохнуть в твердом убеждении,
что действительно выиграл гонку за Южный полюс.
«Терра Нова» вернулась спустя три недели после прихода
«Фрама». 1 апреля 1912 г. она вошла в гавань Акароа в Новой
Зеландии, но без Скотта, и привезла с собой известие, подтвер-
ждающее, что гонку он проиграл Э8.
В субботу 9 марта три названные газеты опубликовали первое
подробное сообщение о походе к Южному полюсу. Сообщение
состояло из 3000 слов и стоило Руалю Амундсену значительной
суммы (8400 крон). Тогда это было целое состояние. На имя
Амундсена пошли поздравительные телеграммы со всех концов
240
света. Он бережно их хранил, а позднее переплел в отдельную
книгу.
Всю первую неделю «Фрам» простоял недоступным для посе-
тителей. Но когда на борт допустили публику и журналистов,
запрет молчания с экипажа был снят. В последующие дни церкви
служили благодарственные молебны, а город устраивал приемы
и празднества в честь покорителей полюса.
Для Яльмара Йохансена экспедиция закончилась полным
крахом. Амундсен не счел нужным извиниться даже теперь, когда
все давно прошло и экспедиция закончилась победой. Более того,
он воспользовался первым подходящим предлогом, чтобы рассчи-
тать Йохансена и отправить его домой на грузовом пароходе. Од-
нако Яльмар Йохансен испытал от этого даже своеобразное чув-
ство облегчения. Он и сам желал покинуть «Фрам». Амундсену
же снова пришлось беспокоиться об оправдании своих действий,
и в первую очередь из-за того, что Йохансен прибыл в Норвегию
первым. Необходимо было устроить так, чтобы его записки вообще
никто не принял к печати.
Самое худшее, в чем Амундсен мог обвинить Йохансена, был
мятеж. Именно это и сделал он в телеграмме президенту Норвеж-
ского географического общества в Кристиании О. Й. Скаттуму
с просьбой пресечь пока всякие возможные разговоры о возвраще-
нии Йохансена. Никакой информации об этом не должна была
получать и пресса. Всю эту операцию необходимо вести по вомож-
ности скрытно, самого же Йохансена от любых официальных меро-
приятий следует отстранять.
13 марта 1912 г. Амундсен пишет из Хобарта Фритьофу Нан-
сену:
Снова и снова пытаюсь я подобрать слова, чтобы выразить Вам свою благо-
дарность, но тщетно. Словами этого выразить нельзя. Своим именем Вы ручались
за мои поступки. Своим авторитетом Вы подавляли самых несговорчивых людей.
Я глубоко чувствовал, что Вы хотели мне помочь и часто, очень часто это было
именно так, особенно когда возникали проблемы.
К сожалению, мое письмо доставит Вам не только добрые вести. Я был вы-
нужден списать на берег Йохансена. Его поведение на борту с первого момента
было неприятно всем остальным. Во время зимовки он по любому поводу отка-
зывался подчиняться, и мне пришлось поэтому отстранить его от участия в походе
к Южному полюсу. Это только подлило масла в огонь. По нашем прибытии сюда
он напился, затеял ссору со своими приятелями, мешая им работать. Чтобы
установить согласие на борту, я и вынужден был принять крайние меры...
«Фрам» еще стоял в Хобарте, когда туда ненадолго зашло
направляющееся на Юг судно Моусона «Аврора». По просьбе
Моусона Амундсен передал его экспедиции 21 из своих собак,
оставив себе тех, что были с ним на полюсе, да несколько щен-
ков — всего 18. Пребывание в порту было использовано для про-
верки судового винта и переборки мотора. Кроме того, срастили
треснувший примерно посередине марса-рей, поскольку новый до-
стать не сумели.
9 Т. Б. Саннес
241
20 марта «Фрам» снялся с якоря и покинул Тасманию. Местом
назначения снова был Буэнос-Айрес, где судно предстояло осна-
стить для предстоящего дрейфа через Северный Ледовитый океан.
Амундсена на борту не было, он отправился в Австралию, чтобы
начать свое лекционное турне. Позднее он собирался выступить
с лекциями также и в Новой Зеландии, а оттуда в соответствии
с планом вернуться в Южную Америку, и в Монтевидео снова
взойти на борт «Фрама».
«Фрам» шел медленно, хотя и находился в поясе западных
ветров. 4 апреля, в святой четверг, пересекли 180° долготы, отсчет
времени пришлось перевести на сутки назад. Таким образом, люди
отметили один за другим сразу два святых четверга!
В первый день пасхи, 7 апреля, посвежело. Сильный норд-вест
сменился штормом. На большой скорости шли до самых Фолкленд-
ских островов.
6 мая при хорошей погоде миновали мыс Горн, а 22 мая «Фрам»
достиг Монтевидео, где принял на борт Амундсена, прибывшего
сюда лишь за несколько часов до этого. Потом пошли дальше,
на Буэнос-Айрес, куда и прибыли на следующий день. Прием,
ожидавший их на этот раз, показал, что популярность экспедиции
за последние месяцы существенно возросла.
7 июня 1912 г., во вторую годовщину отплытия из Кристиании,
большинство экипажа отправилось домой в отпуск, сам же Амунд-
сен остался в дачной резиденции дона Педро, чтобы на прохладе,
под пальмами, закончить свою книгу о покорении Южного по-
люса. В начале июля выехал в Норвегию и он.
Весь год «Фрам» простоял в Буэнос-Айресе, ожидая следую-
щего этапа экспедиции. С 7 июня 1910 г. он два с половиной раза
обошел вокруг Земли! За это время он оставил за кормой 54 тыс.
морских миль — два года почти непрерывного плавания с мини-
мальным числом дней стоянки. Счастливо тебе, «Фрам»!
12
БОРЬБА ЗА «ФРАМ»
Первым, что сделал Руаль Амундсен, вернувшись в конце июля
1912 г. в Норвегию, было посещение Фритьофа Нансена, ибо выше
всех восторженных похвал, расточаемых ему со всех сторон,
Амундсен ценил его признание. Почти пять лет прошло с тех пор,
как он стоял в холле Пульхёгды, ожидая решения своего воп-
роса о «Фраме». Он тогда очень нервничал, хотя особых оснований
для этого будто бы не было. Зато теперь их было хоть отбавляй!
Присутствовавший при встрече океанограф Хелланд-Хансен
рассказал впоследствии об этом достопамятном эпизоде дочери
242
Нансена Лив Нансен-Хейер. В книге о своем отце она следующим
образом описывает эту встречу:
Амундсен, несколько смущенный и неуверенный, неотрывно глядя на отца,
вошел в зал, а отец непринужденно протянул ему руку и сердечно приветствовал:
«Со счастливым возвращением и поздравляю с совершенным подвигом!» Они
долго стояли втроем у двери на балкон. Отец спрашивал, Амундсен отвечал, а Хел-
ланд слушал. Черты Амундсена все больше и больше прояснялись от облегчения,
что встреча с человеком, на которого он смотрит снизу вверх, как мальчишка на
ученика, проходит так успешно *.
Вся Норвегия ликовала, страна приветствовала своих героев,
и в Кристиании один праздник сменялся другим. Благодаря Нан-
сену в торжествах принимал участие и Яльмар Йохансен. Ни разу
не позволил он себе при этом несдержанного замечания в адрес
своего последнего шефа. При случае он старался даже выразить
свое глубокое удовлетворение как всей южноамериканской экспе-
дицией, ее оснащением и участниками, так и не в последнюю оче-
редь Руалем Амундсеном как руководителем. Можно ли было
проявить еще большее расположение?
Добрые друзья пытались взять Яльмара Йохансена с собой
в новую экспедицию на Свальбард, но тщетно. Он затерялся в сто-
личной суете — вдали от семьи и друзей, в безнадежной погоне
за радостями жизни, которых лишил его Руаль Амундсен.
3 января 1913 г. на рассвете Яльмар Йохансен обрел мир
и покой, без которых не мог жить.
Реакция Руаля Амундсена нам неизвестна, Нансен же ото-
звался о своем друге следующими словами: «Я очень любил его.
Печали моей нет конца».
Статью в его память Нансен закончил словами:
Пусть же останется Яльмар Йохансен в памяти потомков примером бес-
страшного норвежского спортсмена, который никогда не обещал больше того,
за что мог поручиться, но который и делал зато все, что обещал. Открытый, за-
мечательный парень, добрый приятель, верный друг, такой прямой и простой,
такой скромный и скупой на слова, душа, не способная на предательство.
Нансен доверительно дал знать семье Йохансена, что охотно
оплатит расходы, связанные с погребением, как выражение своей
симпатии к семье и своего глубокого уважения к покойному.
Разумеется, Нансен ни на секунду не сомневался в том, что
лавры покорителя Южного полюса Амундсена отнюдь не утешат.
Однако ему было совершенно ясно и то, что пока Амундсен не
погасит все свои весьма немалые долги, о финансировании дрейфа
«Фрама» через Северный Ледовитый океан не может быть и речи.
Как человек дела, Нансен сразу же принял кое-какие меры для
снижения долга, с тем чтобы денежные поступления от лекцион-
ного турне Амундсен мог без ограничений использовать для нового
снаряжения.
* Нансен-Хейер Лив. Книга об отце. Л.: Гидрометеоиздат. 1986.
9*
243
И марта 1912 г., всего через пять дней после прибытия «Фра-
ма» в Хобарт, Фритьоф Нансен опубликовал в «Тиденс тейн»,
в датской и английской газетах «Политикен» и «Дейли кроникл»
по большой статье об Амундсене и его экспедиции. В них он пишет:
Можно было бы ожидать, что люди, совершившие столь беспримерный под-
виг, вернутся домой довольными и удовлетворенными и будут почивать на лаврах.
Но не таков Амундсен. Он уже думает о будущем.
Итак, необходимый подготовительный поход закончен, теперь наступает пора
переходить к реализации главной цели. В 1913 г., говорит он, как только закон-
чатся все приготовления, путешествие будет продолжено через Берингов пролив
на Север, во тьму и морозы, чтобы по меньшей мере пять лет дрейфовать в Ледо-
витом океане. Да, это все сверх человеческих возможностей, ио он — сильный
человек. А пока Амуидсеи намерен употребить свое время на то, чтобы наскрести
необходимые деньги и расплатиться наконец с своими долгами, а затем позабо-
титься о пополнении необходимого оснащения. Так что сейчас он твердо намерен
продолжить свою экспедицию, которую, несомненно, проведет столь же успешно,
как и ту, которая только что закончилась. В' этом мы можем не сомневаться.
Нансен давал понять этим Амундсену, что на сей раз ему
не удастся избежать ответственности, не поставив на карту свою
честь. Любая отсрочка была бы в глазах Нансена равносильна
несданному экзамену. Пока же ученик сдал только зачеты. И до
решающего экзамена он вправе рассчитывать на всяческую по-
мощь. Нансен заканчивает статью следующими словами:
Допустит ли норвежский народ, чтобы такое произошло? Ведь стоило ему
отправиться в путь, как норвежский стортинг тут же отклонил его запрос на очень
скромную денежную сумму. Не должно ли теперь все перемениться? Не должны
ли норвежцы радоваться возможности столь щедро поддержать его, чтобы он мог
лучше снарядиться, пускаясь в путь для решения своей великой задачи? Если
он отдает этим великим делам свою жизнь и свои выдающиеся способности,
то мы должны радоваться и гордиться возможностью предоставить ему средства
для их предтворения в жизнь.
На обеде, который король Хокон дал в сентябре 1912 г. в честь
покорителей Южного полюса, Амундсен встретился среди прочих
и с премьер-министром, который пообещал сделать для участников
экспедиции все, что в его возможностях. Им должны предоставить
подобающие должности, а лейтенанта Нильсена — произвести
в капитаны и выплатить ему жалованье за годы, проведенные
на мостике «Фрама». Весьма довольный этим результатом, Амунд-
сен отправился в европейское турне, после которого поздней
осенью собирался поехать в Соединенные Штаты и Канаду, чтобы
прочесть серию лекций о походё к Южному полюсу.
В начале 1913 г. в Оамару на Новой Зеландии прибыла «Тер-
ра Нова» с сообщением, что 12 ноября 1912 г. спасательная
экспедиция разыскала палатку с телами Скотта и его двух спут-
ников. Эта’трагедия потрясла весь мир.
Руаля Амундсена эта весть настигла в Америке. В интервью
одному журналисту он сказал:
Я охотно отказался бы от всех почестей и всех денег, сумей я таким путем
уберечь Скотта от его ужасной гибели.
244
Руаль Амундсен и Колин Арчер в Ларвике после возвращения Амундсена из по-
хода к Южному полюсу
Статью Нансена, посвященную памяти Скотта, опубликовали
в газете «Тиденс тейн» 13 февраля 1913 г. Начиналась она сле-
дующими словами:
Вы попросили меня написать о нем; ио что такое слова, по сравнению с тем,
что произошло? И все-таки все мы чувствуем себя поверженными на колени перед
этой трагедией, затронувшей наши самые сокровенные душевные струны. Невольно
скорбь ищет свое выражение в человеческом участии. И ни в какой другой стране
за пределами Великобритании не ощущают этого глубже, чем здесь, в Норвегии.
У Нансена не было никаких сомнений в том, что погубило бри-
танцев. В той же статье он пишет:
Когда год назад пришло сообщение о том, что лейтенант Эдгар Эванс во
время своего возвращения заболел цингой (после того как он на 87° ю. ш. рас-
стался со Скоттом), каждый из нас всерьез забеспокоился о Скотте и его спут-
никах, хотя мы и не выражали свои мысли вслух, чтобы избежать ненужных вол-
нений. Если Эванс в сравнительно короткое время до своего возвращения за-
болел из-за провианте цингой, то ие исключено, что.Скотт и его товарищи, выну-
жденные на той же самой пище жить куда большее время, тоже не избегли этой
изнурительной болезни, погубившей многих сильных людей.
Лекционное турне Амундсена по Штатам продолжалось. На-
пряженная жизнь утомила его; ведь за полгода он прочел не менее
160 лекций! Особого рвения к предстоявшему продолжению экс-
педции на «Фраме» он не испытывал. Экспедиция эта, случись
ей состояться, не могла стать ничем иным, как копией экспедиции
Нансена, а этого покорителю Южного полюса теперь уже казалось
недостаточно.
В январе 1913 г. в Норвегии произошла смена правительства.
Без всяких оснований на то, что обещания, данные ему прежним
правительством, новое выполнять не собирается, Амундсен пишет
Нансену 26 февраля из Оттавы следующее письмо:
Когда в августе 1912 г. я вернулся домой, то встретился иа обеде в замке
с тогдашним премьер-министром Йенсом Братли. Он был очень, любезен и спросил
меня во время беседы, не может ли он сделать что-либо для моих товарищей. Я ска-
зал ему тогда, что считал бы прежде всего необходимым производство лейтенанта
Нильсена в капитаны с выплатой ему из фонда военно-морского флота денежного
содержания за годы, которые он провел в экспедиции. Мне было обещано, что
производство Нильсена в капитаны состоится при первой возможности. Жалованье
он, разумеется, получит. Далее я заручился обещанием, что и остальных моих то-
варищей вознаградят то ли в чисто денежной форме, то ли должностью, соответ-
ствующей образованию. Как пожелал Братли, позднее я составил список с пред-
ложениями должностей, которые подошли бы каждому из них в отдельности.
После консультации с премьер-министром Гуннаром Киудсеном выяснилось,
что смещенное в результате выборов министерство для исполнения своего обеща-
ния вообще ничего ие сделало. В результате я попал в весьма неприятную ситуацию
по отношению к своим товарищам. До сих пор, думая о своей работе, я всегда имел
в виду продолжение экспедиции «Фрама», ио теперь мне, видимо, придется по-
дождать, покуда не будут выполнены все обещания.
Вы, господин профессор, первый, кому я объясняю свою линию поведения.
Отправляться в Полярный бассейн в предвидении многолетнего дрейфа — пред-
приятие настолько серьезное, что прежде совершенно необходимо привести в по-
рядок свои личные дела. Мало пользы начинать плавание с нарушенных обещаний...
Я только что перевел в Буэнос-Айрес 50 тыс. крон для погашения сделанных
там расходов. В случае, если экспедиция продолжится, я буду вынужден просить
246
государство о новой поддержке. Вооруженный опытом, который у меня теперь уже
довольно богат, рисковать всем своим собственным состоянием я не могу. В против-
ном случае вовсе не исключено, что по выполнении работы я окажусь неимущим.
Разумеется, Нансену не составляло труда разоблачить эту
попытку оттяжкй экспедиции. К тому времени у него уже сложи-
лось убеждение, что настала пора серьезно поговорить с Амунд-
сеном. Ведь так или иначе речь шла уже совсем о других и значи-
тельно ббльших ценностях, чем те, на которые, казалось, притязал
Амундсен. Ответное письмо Нансена датировано 2 апреля 1913 г.:
Ваше письмо от 26 февраля очень опечалило меня, ибо я заключил из него,
что у Вас не все ладится, что Вы обескуражены и жизнь видите в черном свете. Я
думаю, что все эти лекции по ту сторону, в этой выматывающей нервы стране,
истощили Ваши силы, сделали Вас раздражительным и вывели из равновесия.
Я слишком хорошо знаком с этим по собственному опыту н знаю также, как трудно
в таком положении трезво и спокойно относиться к жизненным обстоятельствам;-
мелочи раздуваются и затеняют все другое, тогда как истинно великое уходит
из поля зрения. Именно так, я полагаю, следует объяснять содержание Вашего
письма, которое иначе было бы для меня просто непонятным; оно означало бы,
что экспедиция на «Фраме» Вам более неинтересна и Вы считаете, что лучше
от нее отказаться. Но тогда Вам, видимо, следовало бы сказать мне об этом прямо.
Вы пишете, что теперь Вам с работами по продолжению экспедиции на «Фра-
ме» «видимо, придется подождать», так как Вы не можете отправиться в полярные
льды, не приведя в порядок свои личные дела. Я не понимаю все же, не могу по-
стичь, что Вы, собственно, имеете в виду. Либо Вы собираетесь выйти на «Фраме»
в будущем году, и тогда при подготовке нельзя терять времени, во всяком случае,
в части экспедиционных работ, в которых я особенно заинтересован (а именно
в океанографических, над которыми я сейчас, в предвидении Вашего плавания,
постоянно тружусь), либо Вы не выходите, и тогда бесполезно об этом дальше
и рассуждать,.
Однако рваться вперед, а потом приостанавливаться — не вяжется как-то
это одно с другим. Что касается вопросов, которые Вы ставите, то я об этом знаю
очень мало н из-за сильной занятости почти не имел времени основательно
заняться ими. Но из Вашего письма я заключил, что Вы придаете им большое
значение. Вы говорите о «нарушенных обещаниях» и о том, что не можете по этой
причине начинать новое плавание, но Вы же не можете отвечать за эти обещания,
поскольку не Вы определяете, что делать норвежскому правительству и стортингу;
и Вы не можете от их имени обещать своим людям нечто такое, чего пока иет. Это
остается делом правительства и стортинга.
Будет очень досадно, если правительство и стортинг не пожелают сделать все,
что от них ожидали. Однако я не могу согласиться с тем, что это в какой-то степени
пошатнет мнение о Вас ваших людей: обязательства, которые связывали Вас
с ними, полностью выполнены. Все, что они могли бы получить еще — уже сверх
договора, и, откровенно говоря, я не верю, чтобы хоть одни из тех, кто принимал
участие в экспедиции, имел бы серьезные основания для сетований, хотя, воз-
можно, и Вас самого, и нас чьн-лнбо жалобы и упреки в неблагодарности все же
не минуют.
Однако если Вы намерены под угрозой срыва нового выхода «Фрама» в море
добиться выполнения всех обещаний, на которые Вы притязаете, то это будет
в высшей степени непорядочно, и я опасаюсь, что таким поведением Вы выста-
вите сами себя в неблагоприятном свете, ибо тем самым нарушите свои обя-
зательства, по сравнению с которыми все, о чем Вы мне говорили, сущие пу-
стяки. Извещая нас, что идете к Южному полюсу, прежде чем начать исследования
ледового дрейфа. Вы говорили, что делаете это с целью добыть средства для этой
экспедиции. На этом основании и правительство, и все мы хлопотали перед стор-
тингом о выделении Вам дополнительных денег, я и все остальные всячески под-
держивали Вас и ломали из-за Вас копья, я могу даже сказать больше: из-за Вашей
247
чести. Тогда Вы ие ставили никаких условий для продолжения экспедиции. То,
что Вы теперь пускаете в игру,— это нечто новое. Как же это выглядит теперь,
после того как все вышесказанное было сделано?
После возвращения домой в 1896 г., заканчивая работы по предыдущей экспе-
диции, я все время видел в перспективе свою новую экспедицию и вел для нее
различного рода подготовку. Но меж тем подступали всякие иные дела и оттягивали
ее — и прежде всего международные морские исследования, проводившиеся в по-
следний раз в 1905 г; но потом, в 1907 г., я был наконец готов.
И тут, как Вы помните, явились Вы со своим планом. Это было суровое испы-
тание. Две экспедиции в одно и то же время Норвегия, пр моему мнению, позво-
лить себе ие могла. Провести сначала мою экспедицию, а затем передать «Фрам»
Вам — это, как я уже говорил Вам, очень отсрочило бы Вашу экспедицию.
Кроме того, думал я, Ваш дрейф в Ледовитом море, по сути дела, имел бы боль-
шее научное значение, чем мой рывок к Южному полюсу и исследования, которые
я собирался там провести и которые с успехом могли бы провести другие. Так,
с кровоточащим сердцем я.отказался в пользу Вашей экспедиции от того, к чему
я так долго готовился и что заполняло мою жизнь, ибо я считал самым правильным
то, что принесет наибольшую пользу Норвегии. Вы были моложе, и это было для
Вас великим делом всей жизни, Вы могли добиться чего-то значительного, тогда
как я мог найти себе и другие задачи. Да, так это было. Но чего это мне стоило,
мие, разлучаемому с тем, что так долго вынашивал и с чем почти сросся,— это я
понял лишь потом, хотя, надеюсь, ни разу ие дал Вам этого почувствовать!
Потом Вы уплыли, и я видел «Фрам» в последний раз, а затем я получил Ваше
сообщение, что Вы изменили курс, чтобы провести экспедицию, от которой я отка-
зался ради Вас. Это было очень странно, ио я радовался, потому что, так или
иначе, оиа проводилась Норвегией и точно так, как я ее себе представлял. Я больше
всего сожалел о том, что Вы ничего мне не рассказали: ведь в любом случае я мог
бы дать Вам ценные советы по самым различным аспектам, ибо продумал самым
подробнейшим' образом все, что касалось как снаряжения, так и задач, которые
должна решать экспедиция. Одиако теперь не стоит об этом говорить.
Однако отсрочка, от которой я хотел Вас избавить, ради чего и отказался
от своей экспедиции, тем не меиее у Вас произошла и моя жертва оказалась совер-
шенно напрасной.
Я повторяю все это здесь, чтобы Вы увидели, чем я пожертвовал ради Вас
и Вашей экспедиции, и что Ваша озлобленность в отношении Норвегии, когда
Вы считаете, что обещания здесь, дома, так дешевы, не справедлива...
Позвольте мне еще напомнить Вам в заключение, что речь здесь идет, мие
кажется, о куда больших жизненных ценностях, чем те, о которых Вы говорите,—
награжден ли и произведен ли в капитаны лейтенант Нильсеи (что зависит, видимо,
и от того, предусмотрена ли такая возможность законами), получил ли орден
консул Гейд и т. д.
Я не хочу обижать Вас, потому что верю, что Вы смотрели бы иа все по-иному,
не будь Вы взвинчены и сбиты с толку всеми этими лекциями, толпами народа,
овациями и прочее. Поэтому может показаться, что писать Вам столь длинное
письмо и вообще поднимать из-за этого столько шума было излишне. Однако
я придерживаюсь мнения, что коль скоро речь идет о вещах весьма серьезных,
то мой долг — сделать все, чтобы представить для Вас дело в таком свете, в кото-
ром, я убежден, оно должно выглядеть. И тогда, я надеюсь, Вы воспримете ска-
занное надлежащим образом и поймете, почему я из искренней дружбы хочу
помешать Вам наделать в расстройстве чувств дел; в которых после, и слишком
поздно, Вы будете раскаиваться.
Мне очень печально слышать, что все еще существуют какие-то денежные
затруднения; я полагаю, что они все же уладятся и что расходы в Буэнос-Айресе
будут оплачены. Должно же все это в конце концов когда-то прийти в порядок?
С приветом и в надежде, что напряженную лекционную жизнь Вы вскоре
успешно преодолеете!
Никаких контродоводов по содержанию этого письма у Амунд-
сена не было. Убедительная аргументация Нансена исключила для
248
«Фрам» у входа в Панамский канал, 1913 г.
него всякую возможность устраниться от участия в экспедиции,
не потеряв уважения соотечественников. Ему оставалось только
одно: продолжать!
Возможно, я и в самом деле нуждался в сильной взбучке, которую Вы мне
задали. Получи я такой удар от кого другого, я бы определенно дал сдачи. Перед
Вами же я очень виноват — и даже много более, чем сам думал,— так что смирен-
но склоняю голову и покоряюсь.
Планы Амундсена сводились к следующему:.осенью 1913 г.
совершить новое лекционное турне по Германии, а затем, в январе
1914 г., снова ехать в Америку. В Америке он собирался пересечь
весь Северо-Американский континент с востока на запад, чтобы
после 60 лекций сделать остановку в Сан-Франциско. Тем време-
нем «Фрам» должен был, обогнув мыс Горн, взять курс на север
и зайти за Амундсеном в Сан-Франциско, чтобы затем выйти через
Берингов пролив в Ледовитый океан и начать многолетний ледо-
вый дрейф.
Однако на этот раз судьба распорядилась Амундсеном по-
иному.
В конце мая 1913 г., после-почти годичного отсутствия, участ-
ники экспедиции снова собрались на борту «Фрама». Заканчива-
лось строительство Панамского канала, осенью должно было со-
стояться пробное открытие, и Руаль Амундсен с благодарностью
принял предложение администрации, чтобы «Фрам» прошел кана-
лом в числе самых первых судов. Таким образом, судно избавля-
лось от долгого и утомительного пути вокруг Южной Америки.
249
14 августа 1913 г. «Фрам» покинул Буэнос-Айрес и 3 октября
достиг Колона, на входе в Панамский канал. Здеь он и остался
стоять, так как американцы все еще не решили проблему земель-
ных отношений, из-за чего открытие канала постоянно отклады-
валось. Капитан Нильсен многократно пытался получить точные
сведения, когда же все-таки «Фрам» сможет пройти каналом,
но тщетно. Поэтому 9 декабря он получил от Амундсена приказ,
как можно быстрее идти снова к югу и, обогнув мыс Горн, прибыть
в Сан-Франциско. Решение это оказалось целесообразным: проб-
ные проходы через канал разрешили лишь в следующем году,
а официальное открытие состоялось только в 1920 г.
На борту «Фрама» закипела бурная деятельность по подго-
товке судна к новому походу. Необходимо было запастись водой,
горючим и провиантом, провести очистку днища. Подводную часть
судна скребками освободили от водорослей. Это была кропотливая
и утомительная работа. 16 декабря подняли якорь и поставили
паруса.
Во время пребывания в Колоне заболел ледовый лоцман Анд-
реас Бек. Он умер на борту и был погребен по морскому обычаю —
в море.
Плавание «Фрама» к югу протекало поистине бурно. В декабре
погода была хорошая, но в начале января 1914 г. навалились
штормы, один за другим, почти без передышки. Огромные валы
перекатывались через «Фрам», заливая ахтердек, и судну впервые
пришлось дрейфовать на плавучем якоре.
После 100 дней штормового рейса 26 марта «Фрам» достиг
Монтевидео. По прибытии в Буэнос-Айрес при осмотре судна
выяснилось, что моллюски сильно источили корпус «Фрама».
Плыть дальше во льды без предварительного основательного ре-
монта было, по меньшей мере, легкомысленно. Год пребывания
в теплых водах привел к тому, что гниение быстро распростра-
нилось по всему корпусу. Капитан Нильсен известил об этом по те-
леграфу находившегося в Норвегии Амундсена и спустя некоторое
время получил от него приказ — следовать в Норвегию для осмот-
ра и ремонта судна. Экспедиция и без того оттягивалась почти
на год: путь вокруг Южной Америки и далее к северу, в Ледовитый
океан, «Фрам» преодолеть в предусмотренные сроки все равно
не мог и до Берингова пролива дошел бы только к концу лета.
Пробыв некоторое время в доке Буэнос-Айреса, 6 апреля
«Фрам» вышел в дальний путь на родину. В день рождения Амунд-
сена, 16 июня 1914 г., «Фрам» вошел в Хортен; в городе собрались
участники «Недели Европы» из многих стран, среди них был и гер-
манский кайзер, который прибыл на своей яхте «Метеор».
11 августа Амундсен известил норвежское правительство,
что отказывается от 50 тыс. крон, которые предполагалось выде-
лить для новой экспедиции. «Фрам» был обследован представите-
лями классификационного общества Норвежский веритас, резуль-
250
тэты оказались убийственными. Гниением были поражены вся
подводная часть судна, внутренняя и наружная обшивки, палуба
и палубные бимсы. Как временная мера для улучшения циркуля-
ции воздуха требовалось удалить по бортам, под верхней кромкой
ледового пояса обшивки, от двух до трех досок. Продолжитель-
ность капитального ремонта оценивалась почти в целый год, а сто-
имость его — в 150 тыс. крон.
Такая долгая задержка не устраивала Амундсена, он полагал,
что отремонтированный «Фрам» будет в его распоряжении для
похода на север уже в марте 1915 г. Теперь же экспедиция, с одной
стороны, из-за разразившейся только что первой мировой войны,
с другой — из-за нехватки денег откладывалась на неопределен-
ный срок. Все складывалось так, будто кто-то сглазил экспедицию.
«Фрам» снова отбуксировали к месту стоянки. Весь инвентарь
с судна сняли и сложили на берегу. За исключением этого, со сто-
роны государственных служб не было сделано ничего для того,
чтобы судно хотя бы в какой-то степени вентилировалось и имело
защиту от непогоды. На содержание и ремонт его не было выделено
денег, не нашлось средств даже на скромный навес из гофрирован-
ной жести, который защищал бы судно от дождя. Вместо этого
к борту приколотили щит с надписью: «Вход воспрещен».
По мнению Амундсена, «Фрам» окончательно выбыл из
строя — денег на ремонт у него не было, и вообще он хотел бы по-
лучить новое судно. «Фрам» был передан на попечение военно-
морского флота.
В течение первых двух военных лет Руаль Амундсен ставил
на кон в операциях судоходных компаний все свои деньги, зара-
ботанные лекциями и выпуском книги о Южном полюсе. Дейст-
вовал он осторожно и закончил 1916 г. с барышом в 1 млн крон —
суммой, вполне достаточной как для покупки нового судна, так
и для полного снаряжения экспедиции.
Полярное судно «Мод», на которое рассчитывал Амундсен,
напоминало своими обводами «Фрам», но обладало меньшей
осадкой. Судно это, сошедшее со стапеля летом 1917 г., строил
Кристиан Йенсен на верфи «Анкер и Йенсен» в Аскере. Год спу-
стя, 25 июня 1918 г., «Мод» снялась с якоря. 19 июля 1918 г., после
захода в Берген и Тромсё, экспедиция стартовала из Вардё. Амунд-
сен отказался от плана пройти через Берингов пролив и решил
идти маршрутом Нансена вдоль северных берегов Европы и Азии.
Амундсен надеялся войти в дрейфующие льды восточнее того
места, где это удалось Нансену на «Фраме». Но вышло иначе:
семь лет спустя «Мод» закончила плавание в Сан-Франциско,
не продвинувшись на север дальше Новосибирских островов!
Дрейф Амундсена через Северный Ледовитый океан потерпел
фиаско", однако «Мод» прошла Северо-Восточным проходом
и стала, таким образом, вторым судном в мире, добившимся такого
результата.
251
Большая часть снаряжения и оснастки «Фрама» была забрана в 1917 г. Амундсеном
на новое судно «Мод». На снимке оба судна стоят борт к борту в Хортене; «Фрам»
позади, без мачт
«Мод» не суждено было вернуться в Норвегию. В 1926 г. она
была продана «Компании Гудзонова залива» и применялась глав-
ным образом как плавучая база в Канадской Арктике. Несколько
лет спустя в бухте Кембридж на южной стороне острова Виктория
она угодила в удушающие объятия льдов, вытеснивших ее на сушу
и размоловших в щепки.
При оснащении «Мод» Руаль Амундсен получил от правитель-
ства разрешение снять с «Фрама» все, что ему могло пригодиться
на новом судне. Министерство обороны считало, что «Фрам» едва
ли еще сможет выйти в море для новых полярных плаваний, мысль
же сохранить его как памятник, в голову никому почему-то не при-
шла. Что касается Амундсена, то он пиететом не отличался, а по-
сему без оглядки ринулся в атаку на «Фрам». Наряду со множе-
ством других предметов он поснимал все мачты и стеньги, все
шлюпбалки с оснасткой, рулевое устройство, большую и две малые
шлюпки, весь такелаж (и стоячий, и бегучий), все паруса, релинги
капитанского мостика, якорную лебедку с якорями (резервным
и верпом) и оснасткой, трап, оковку штевня, все керосиновые
баки, тросы, стропы и канаты, все блоки, маленькие железные
ящики и часть мебели.
Предоставим Хельмеру Хапссену слово для рассказа о том,
252
«Фрам» в 1925 г. Обветшание продолжается
как он пережил разрушение «Фрама». Это было осенью 1917 г.,
когда «Мод» готовилась к выходу из Хортена:
На борту «Мод» нас было двое,— я и машинист Сундбек. Однажды вечером
Сундбек предложил мне пройтись к «Фраму» и посмотреть иа него еще разок:
неизвестно, будет ли еще такой случай. Когда мы поднялись на борт, нашим
глазам предстала картина, которую я с большой неохотой запечатлеваю на бумаге.
Ходить по судну было легко. Ни одних дверей на своем месте ие было, их отбросили
в стороны. Мы зашли в салон, чтобы бросить взгляд на наши столь уютные не-
когда каюты. Двери здесь также были сорваны и частично разбиты; не было ни
замков, ни петель. Все было украдено. Человеческая жадность приложила и здесь
свою опустошительную руку (в те времена многие становились ворами из-за ма-
ленького кусочка металла).
Мы стояли, не проронив ии слова, и смотрели друг на друга. Суидбек прервал
молчание и сказал поворачиваясь к выходу:
— Боже, что за вандализм, пойдем отсюда прочь!
Но во всей Норвегии люди даже представить себе не могли,
что «Фрама» вдруг больше не будет. Постепенно на их сторону
склонялась и пресса: кое-кто уже начал критиковать способы
и средства, которыми государство обошлось с легендарным суд-
ном.
Резкой критике подверг все это Отто Свердруп. Он любил
«Фрам» и с тревогой и болью смотрел, как постепенно гибнет этот
шедевр. Именно по инициативе Отто Свердрупа был основан Ко-
митет по сохранению «Фрама», который после долгих трудностей
и многолетней борьбы добыл средства для восстановления судна
и работ по его консервации.
253
Фритьоф Нансен в 1929 г.
Отто Свердруп был ревностным борцом
за сохранение «Фрама» (фото 1928 г.)
Журналист Кнут Домаас, работавший в «Норвежской газете
торговли и мореплавания», написал об этих усилиях серию статей.
«Фрам» в Санде-фьорде в 1929 г. Судно превратилось почти в рунцы, когда нача-
лась наконец реставрация
254
«Фрам», судно викингов XX века, как метко назвал его Карстен
Эггеберг Борхгревинк, привели 4 ноября 1929 г. в Санде-фьорд.
Ремонт должен был производиться под наблюдением Свердрупа.
К счастью, уцелели оригинальные чертежи, и Свердруп поза-
ботился о том, чтобы все детали были восстановлены в таком виде,
как они выглядели в его экспедиции. По мнению специалистов,
корабль был тогда в наилучшей форме.
Одна из трудностей состояла в восстановлении мачты. Выяс-
нилось, что в стране невозможно достать ствол таких размеров.
Свердруп получил мачту в подарок от одного друга, поселивше-
гося на западном побережье Америки. Новый мачтовый ствол
оказался несколько длиннее первоначальной мачты «Фрама»,
однако Свердруп решил ставить его во всю длину.
В остальном судно было приведено в состояние, в котором оно
находилось во время экспедиции. Пока шли восстановительные
работы, было согласовано с организаторами Тренделагской
выставки, что летом «Фрам» доставят в Тронхейм и выставят для
обозрения. 19 мая 1930 г. реставрация была закончена, и можно
было произвести буксировку в Тронхейм. «Фрам», ведомый капи-
таном Вистингом, ушел на буксире за «Хёвдингеном». Отто Свер-
друп остался один на причале — он видел свое судно в последний
раз. В сентябре, когда «Фрам» снова шел из Тронхейма на юг,
Свердруп был уже болен. Во время всей своей болезни он живо
интересовался вопросами сохранения «Фрама». Когда судно при-
ближалось к Осло, было предложено, чтобы «Фрам» зашел в
Сандвик и отдал салют Свердрупу. Узнав об этом, Свердруп за-
явил: «Я не хочу ничего знать об этой комедии».
Демонстрация «Фрама» в Тронхейме и посещение им городов
вдоль побережья показали, что в Норвегии есть очень много людей,
болеющих душой за сохранение «Фрама». Тысячи норвежцев
воспользовались возможностью увидеть «Фрам». И в день при-
бытия в Осло, воскресным утром 12 октября 1930 г., он был тор-
жественно встречен, представителями государственных и муници-
пальных организаций. Это было добрым предвестием дальнейших
работ, имеющих целью установить судно на берегу где-либо не-
подалеку от Осло.
После недельного пребывания в Осло «Фрам» отбуксировали
в Хортен, где рабочие военно-морской верфи изготовили для кор-
пуса новый навес из гофрированной жести. В 1932 г. судно было
доставлено в Сансборг и выставлено для обозрения в Гломме.
Там оно оставалось до 1934.г.
После смерти Отто Свердрупа, последовавшей 26 ноября
1930 г., функции председателя Комитета по сохранению «Фрама»
принял на себя Ларс Кристенсен, под энергичным руководством
которого работы успешно продолжались. Идеей Свердрупа было
установить «Фрам» на берегу. В ходе одной беседы он высказал
мысль о том, чтобы полностью оснащенное судно поместить внут-
255
fyndtynyites
ри специально построенного павильона.
1 февраля 1933 г. Ларса Кристенсе-
на на посту председателя Комитета по
сохранению «Фрама» сменил Кнуд
Рингнес. Он'сразу же взялся за разре-
шение проблемы с павильоном, пытаясь
добыть необходимые для этого денеж-
ные средства. Задача Рингнеса была не
из легких, однако он преодолел все пре-
грады, в том числе все финансовые и
строительно-технические проблемы, и в
марте 1935 г. начались работы по строи-
тельству «Дома „Фрама"» общей пло-
щадью 1500 м2 на Бюгде в Осло.
«Фрам» с 1934 г. стоял в Хортене,
где его снова отремонтировали за до-
вольно значительную сумму, погашен-
ную, впрочем, Впоследствии стортин-
гом. Перед буксировкой в Осло судно
еще раз подвергли придирчивому ос-
Кнуд Рингнес
мотру.
В течение долгой борьбы за «Фрам»
центральную роль в ней играл журна-
лист Кнут Домаас — один из самых пылких и мужественных за-
щитников славного судна. В дни, когда все виделось в самом
мрачном свете, он вместе с Отто Свердрупом решительно выступал
за сохранение «Фрама». Прибытие судна в столицу и уста-
новка его на суше описаны им следующим образом:
6 марта «Фрам», ведомый капитаном
Вистингом и буксируемый «Хёвдинге-
ном», вышел в свое последнее плавание в
Осло. Спокойный и скромный, как сам
Вистинг, хотя из-за сложенных на палубе
грузов не такой ' красивый, как всегда,
вошел «Фрам» в гавань. Когда судно
подошло к стенке, появилось несколько
«бичей», чтобы принять швартовы. Делали
они это беспомощно, будто их чем-то при-
шибло. Вистинг крикнул:
— Прочь, чтоб вы пропали! Мы сде-
лаем это сами! Пусть это будет нашим са-
лютом!
Тут же начали вытаскивать судно на
берег. Двигали его очень осторожно, и про-
цедура эта заняла в результате свыше двух
месяцев. Тянул «Фрам» маленький электро-
мотор мощностью всего в 2 л. с., так что и
скорость была соответствующая — один
сантиметр в минуту! Однако девиз был
такой: «Осторожность превыше всего!»
256
«Фрам» вытягивают на берег
10 июля судно уже находилось на своем месте, и можно было
сооружать вокруг него павильон. К началу нового 1936 г. он был
почти готов.
Полностью закончили строительство весной 1936 г., обошлось
оно в 240 тыс. крон, да еще сверх того медная крыша стоила
20 тыс. крон. Торжественное открытие состоялось 20 мая 1936 г.
в присутствии короля, кронпринца и других высоких персон. При-
глашены были и участники всех трех экспедиций «Фрама»: от пер^
вой — капитан 2-го ранга Сигурд Скотт-Хансен, от второй —
майор Гуннар Исаксен и кок Адольф Линдстрём, принимавший,
впрочем, участие и в третьей экспедиции, и от третьей — капитан
Оскар Вистинг. Судно по этому случаю было празднично расцве-
чено флагами от релингов до топа грот-мачты.
Председатель Комитета Кнуд Рингнес произнес с палубы «Фра-
ма» торжественную речь, закончил которую просьбой к капитану
Вистингу трижды ударить в старый судовой колокол.
Итак, «Фрам» находился в своем доме! Борьба за него оказа-
лась более чем суровой. На родине он утыкался в барьеры пако-
вого льда, ничуть не меньшие, чем во время плавания на Север.
257
Но победа все же осталась за «Фрамом». Теперь он стоял здесь —
«вечный памятник потомкам бесстрашных викингов, их жажде
деятельности, воле и силе».
В недавнем прошлом нет ии одного судна, которое могло бы
сравниться своей известностью с «Фрамом». Древние саги отосни-
лись, и это судно стало для норвежцев маяком, освещающим путь
к новым подвигам. Ведь в судьбе «Фрама» возродилась королев-
ская сага, олицетворенная Фритьофом Нансеном, Отто Свердру-
пом, Руалем Амундсеном и их людьми. Но, как ни парадоксально,
ни один из троих так и не испытал радости увидеть «Фрам» целым
и невредимым в его доме.
Амундсен ушел из жизни в 1928 г., вылетев на французском
гидросамолете «Латам» из Тромсё на Север для оказания помощи
итальянскому генералу Умберто Нобиле, потерпевшему катаст-
рофу в Северном Ледовитом океане на дирижабле «Италия» 10°.
Амундсену было в то время 56 лет, а два года назад он вернулся
из успешного перелета над Северным полюсом на дирижабле
«Норвегия» — он пролетел тогда от Ню-Олесунна на Свальбар-
де через Северный полюс до Пойнт-Барроу на Аляске. Амундсен
достиг цели своей жизни: водрузив норвежские флаги на обоих
полюсах Земли и покорив Северо-Западный и Северо-Восточный
проходы, стал величайшим первооткрывателем.
Руалю Амундсену было ясно, что жизнь предложить ему ничего
больше уже не сможет. Всего за несколько дней до отъезда из Осло
он сказал в беседе с одним журналистом:
О, если бы Вы знали, как прекрасно там, на Севере. Там я хотел бы и уме-
реть. Надеюсь только, что скелет с косой поступит со мной по-рыцарски и уда-
рит меня, когда я буду поглощен работой, и что произойдет это быстро, без мучений.
Где-то между Тромсё и островом Медвежьим встретил Амунд-
сен свою смерть, именно так, как и желал,— при выполнении свое-
го последнего задания.
В своем памятном слове о нем, переданном по радио 24 октя-
бря 1928 г., Фритьоф Нансен сказал:
Он был верен лучшему в себе. Всю свою жизнь и все, что он имел, он пожерт-
вовал работе во имя осуществления идеалов своей юности. Неудачи только зака-
ляли его волю, и он преодолевал их. Поистине, это подвиг, достойный мужчины;
н он достиг всего, чего желал.
Потом, когда труды его были завершены, он снова вернулся в просторы Ле-
довитого океана, поприще славных дел всей его жизни. Он нашел здесь безвест-
ную могилу, под ясным небом ледяного мира, ударив крылом вечности в космос.
Из этого великого белого безмолвия имя его будет сверкать в лучах север-
ного сияния, указывая путь норвежской молодежи. Люди, равные ему мужеством,
волей и силой, заставляют верить в народ, его будущее. Еще молод мир, если он
порождает таких сынов. 1
Оскар Вистинг был верным спутником Амундсена во всех его
последних экспедициях, исключая полеты к 87° с. ш. на гидросамо-
летах № 24 и 25 10В 1936 г., когда в Осло должны были прохо-
дить празднества в честь 25-летнего юбилея покорения Южного
258
полюса, он приехал немного раньше, чтобы подготовить и украсить
«Фрам». Как обычно, он жил на борту, в своей старой каюте. С ут-
ра до ночи Вистинг был на ногах и охранял корабль, как святыню.
Вистинг работал также над речью, посвященной памяти Руаля
Амундсена, которую должен был произнести 14 декабря. Однако
речь свою он так и не произнес. В ночь на 4 декабря он тихо скон-
чался. Ему было 57 лет.
Его речь была зачитана на торжественном заседании в Осло,
в актовом зале университета. Она произвела на всех присутствую-
щих глубокое впечатление.
Фритьоф Нансен не дожил до встречи с «Фрамом» в его новом
доме. За годы после первого плавания на «Фраме» он провел
ряд небольших океанографических экспедиций, так или иначе
связанных с его работой в первой экспедиции. Участие в работе
Международного совета по изучению моря сделало его всемирно
известным и в этой области. До последнего дня он вынашивал
планы новых экспедиций — к ним относился и полет на дирижабле
над Северным Ледовитым океаном.
Большие заслуги Нансена связаны, собственно говоря, с иной
стороной его деятельности — общественно-политической, однако
следует рассказать и о ней, чтобы напомнить о том огромном ува-
жении, с которым относились к нему во всем мире.
В Женеве, на конференциях Лиги Наций, Нансен был хорошо
известной и уважаемой личностью. Он был делегатом Норвегии
и постоянно столь страстно и упорно отстаивал интересы малочис-
ленных наций, что среди представителей других стран сложилась
даже присловица: «Остается только надеяться, чтобы Нансен
не открыл еще какую-нибудь новую малую нацию».
Ни один человек не заслужил, наверное, Нобелевскую премию
Мира с большим правом, чем Нансен. Когда же он ее получил
(1922), никого не удивило, что всю сумму Нансен раздарил. Часть
денег пошла на репатриацию греческих беженцев.
Солнечным майским днем 1930 г., когда в саду Пульхёгды
начали цвести фруктовые деревья, Фритьоф Нансен мирно опочил
в своем кресле на веранде.
Погребение состоялось 17 мая, в день норвежского нацио-
нального праздника, в Осло. Утром гроб, покрытый норвежским
флагом, установили между колонн в портале университетского
актового зала. В почетном карауле у гроба стояли студенты есте-
ственнонаучного факультета. Мимо университета прошли в
традиционной норвежской процессии тысячи детей со склонен-
ными знаменами и флагами. В 13 ч студентов сменили в почетном
карауле восемь друзей и сподвижников Нансена, среди них был
Отто Свердруп. Со стен крепости Акерхус прогремел прощальный
салют, затем последовали две минуты молчания. По. всей стране
на мачтах приспустили до половины флаги. В этот день Свердруп
в последний раз показался на публике — жить ему остава-
259
лось всего лишь несколько ме-
сяцев.
Смерти Амундсена, Нансена
и Свердрупа обозначили конец
героико-романтической эпохи в
исследованиях Арктики и Ан-
тарктики, расцвет которой на-
чался с постройки «Фрама».
Одновременно с рождением
«Фрама» начался новый период
и в истории Норвегии — время
мирных завоеваний.
Создание «Фрама» явилось
триумфом норвежского судост-
роения, равного которому не
было со времен викингов. Дол-
гие годы шедевр Колина Арчера
успешно противостоял и объя-
тиям волн, и жесткой хватке
Судовой колокол «Фрама»
льдов. «Фрам» совершил подвиг, имеющий огромное значе-
ние для всего человечества. Его плавания способствовали
развитию самых разных наук. Ни одному судну того времени
не удавалось продвинуться дальше него на север и на юг,
ни одним судном не открыты такие большие области земли. Экс-
педиции на «Фраме» явились воплощением истинно научного духа
исследований, вобравших в себя богатейший опыт прошлого. Фун-
даментальные знания участников и тщательная подготовка экспе-
диций были залогом успеха — невозможное стало возможным!
Судьба «Фрама» — дивная сага о воле и упорстве, о муже-
стве и самоотверженности, это одна из прекраснейших страниц
в истории Норвегии!
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
СООТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ЕДИНИЦАМИ ИЗМЕРЕНИЯ,
ПРИВЕДЕННЫМИ В КНИГЕ, И СИСТЕМОЙ СИ
1 норвежский аршин =0,6275 м
1 сажень= 1,8288 м
1 фут=12 дюймов=0,3048 м
1 узел=1 морская миля/ч = 1852 м/ч
I географическая миля = 7421,6 м
I норвежская миля а: 10 км
1 миллибар =100 Па
1 л. с. =0,7355 кВт
1 per. т= 100 фут’= 2,8317 м3
1 дюйм (1") =0,0254 м
1 градус Фаренгейта = 5/9 градуса
Цел ьсия
260
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
КРАТКАЯ ХРОНОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЙ АРКТИКИ И АНТАРКТИКИ
Арктика (в дополнение к изложенному в тексте). Около 300 г. до и. э. Первое из-
вестное путешествие в Северные земли Пифея из Массални (Марселя) — к остро-
ву Туле (предположительно — срединная Норвегия). Около 795 г. н. э. Ирландские
монахи достигли Исландии. Около 860 г. н. э. В Исландию пришли первые нор-
манны, обосновавшиеся там окончательно в 874 г. Около 870 г. н. э. Норманн
Гунбьёрн увидел Гренландию. В 982 г. Гренландию впервые посетил Эйрик Ры-
жий. Колонизация юго-западной Гренландии началась в 984 г. 1194 г. Открытие
Шпицбергена норманнами; русские поморы часто ходили на Грумант (так они
называли Шпицберген) начиная с XII в. 1509 г. Себастьян Кабот (1476—1557 г.,
итальянский мореплаватель). С английской эскадрой достиг Гудзонова залива,
предположительно через Гудзонов пролив. 1553—1554 гг. Хью Уиллоби (?— 1554 г.,
английский мореплаватель). В поисках Северного морского пути его экспедиция,
впервые в истории, вынуждена была перезимовать на северном побережье Коль-
ского полуострова. Во время зимовки погибло 64 участника экспедиции из 105.
1553—1554 гг. Ринард Ченслер (?—1556 г., английский мореплаватель). Экспе-
диция в Китай и Индию под его руководством добралась в Белом море только до
устья Северной Двины в районе нынешнего Архангельска-и привела к расширению
торговых отношений между Англией и Россией. 1555 г. Стивен Барроу (англий-
ский мореплаватель). Открыл уже известные несколько столетий на Руси острова
Новая Земля и Вайгач, а также Карские Ворота, откуда вынужден был повернуть
обратно из-за льдов. 1576 г. Мартин Фробишер (1535—1594 г., английский море-
плаватель). Первым нз английских исследователей увидел южные берега Грен-
ландии и открыл в Североамериканской Арктике южные берега Баффиновой Зем-
ли с названным его именем заливом. 1585—1587 гг. Джон Дейвис (ок. 1550—
1605 г., английский мореплаватель). Первым высадился в Гренландии близ ны-
нешнего Готхоба и продвинулся в Баффиновом заливе до 72° 12' с. ш. 1596 г. Вил-
лем Баренц (ок. 1550—1597 г., нидерландский мореплаватель) и Якоб ван Гем-
скерк (нидерландский мореплаватель). Вновь открыли Шпицберген и остров Мед-
вежий. 1607—I6II гг. Генри Гудзон (ок. 1550—1611 г., английский мореплава-
тель). Во время первого плавания попытался достичь через Северный полюс Ки-
тая и Индии. Из-за паковых льдов вынужден был повернуть обратно иа 81° с. ш.,
между Гренландией и Шпицбергеном. В четвертом плавании в 1610 г. продвинулся
на запад от Гренландии, достигнув входа в названный его именем залнв. 1612—
1616 гг. Уильям Баффин (1584—1622 г., английский мореплаватель). В поисках
Северо-Западного прохода достиг в названном его именем заливе пролива Смит.
1631 г. Льюк Фокс (английский мореплаватель). Попытался отыскать Северо-
Западный проход в районе Гудзонова залнва, во время этого плавания открыл
залив, названный по его имени Бассейном Фокса. 1631 —1632 гг. Томас Джемс
(английский мореплаватель). Предпринял ту же попытку, что и Фокс, и открыл
названный по его имени залив. 1721 —1724 гг. Ханс Эгеде (1686—1758 г.,
норвежско-датский исследователь Гренландии и «апостол эскимосов»). Основав
Готхоб, положил начало исследованию Гренландии и колонизации острова.
1734—1743 гг. Великая Северная экспедиция Витуса Беринга (1681-1741 г.,
датский морской офицер на русской службе). Первая большая научная экспедиция
в истории арктических исследований. Офицеры Беринга вычертили Фундамеиталь-
261
иую карту северных и восточных берегов Снбнрн. 1776—1779 гг. Джеймс Кук
(1728—1779 г., английский морской офицер и первооткрыватель). Попытался
исследовать Северо-Западный проход от Берингова пролива. В XVII и XVIII вв.
значительная часть арктических морей стала известной благодаря плаваниям
китобойных и тюленебойных судов. Далее в поисках Северо-Западного и Северо-
Восточного проходов, в северной околополярной области были открыты много-
численные острова и островные группы. 1818 г. Джон Росс (1777—1856 г., бри-
танский полярный исследователь). Проследовал вдоль западных берегов Гренлан-
дии до пролива Смит и вошел в пролив Ланкастер. В 1829—1833 гг. со своим
племянником Дж. К- Россом исследовал пролив Приис-Риджент и открыл полу-
остров Бутия и остров Кинг-Уильям. В 1850—1851 гг. участвовал в поисках экспе-
диции Франклина. 1819—1827 гг. Уильям Эдвард Парри (1790—1856 г., англий-
ский морской офицер и полярный исследователь). Продолжил исследования Дж.
Росса и открыл наибольшую часть Северо-Западного прохода. Позднее попытался
достичь (через Шпицберген) Северного полюса и продвинулся до 82°45' с. ш. 1822 г.
Уильям Скорсби (сын, 1789—1857 г., английский китобойный промысловик). На-
чал исследования восточного побережья Гренландии. Вместе с отцом достиг на
китобойном судне «Резольюшен» 81°30' с. ш. между Гренландией и Шпицбергеном.
1831 г. Джеймс Кларк Росс (1800—1862 г., британский полярный исследователь).
Открыл на канадском полуострове Бутия магнитный полюс Северного полушария.
В 1819—1827 гг. сопровождал У. Э. Парри, а в 1829—1833 гг.— Дж. Росса в не-
скольких плаваниях на Север. 1845—1847 гг. Джон Франклин (1786—1847 г.,
английский морской офицер). Пропал без вести в поисках Северо-Западного
прохода.*1848—1879 гг. На поиски Франклина н его людей в американскую канад-
скую полярную зону английским правительством и частными лицами было послано
более 40 поисковых и спасательных экспедиций. К ним относятся экспедиции
Дж. К. Росса, Дж. Рея, Р. Мак-Клура, Э. Белгара, Ф. Л. Мак-Клинтока, Р. Кол-
линсона и Э. Инглфилда. 1850—1853 гг. В поисках экспедиции Франклина Ро-
берт Мак-Клур (1807—1873 г., шотландский арктический мореплаватель) и его
спутники — частично на судне, частично на санях — преодолели Северо-Запад-
ный проход. 1853—1855 гг. Илайша Кент Кейн (1820—1857 г., американский
врач и арктический мореплаватель). Прошел через пролив Смит в названный
его именем бассейн Кейн-Бейсин. Он и его спутники в саииом походе, продвинув-
шись до 80° с. ш., открыли пролив Кеннеди и глетчер Гумбольдта. 1860—1861 гг.
Исаак Израэль Хейс (1832—1881 г., американский врач и полярный исследова-
тель). Принимал участие в качестве врача в экспедиции Кейна. Затем сам провел
экспедицию через пролив Смит на север и на маршруте, аналогичном пути Кей-
на, продвинулся до 81°33'. 1868 г. Карл Колдевей (1837—1908 г., германский
полярный исследователь). Руководил по поручению Августа Петермана первой
германской полярной экспедицией на Шпицбергене. В 1869—1870 Гг. на судах
«Германия» и «Ганза» предпринял вторую германскую полярную экспедицию в
Восточную Гренландию, в ходе которой была, картирована большая часть побе-
режья и проведены научные измерения. 1871 г. Чарлз Френсис Холл (1821 —
1871 г., американский полярный мореплаватель). Прошел на «Поларисе» через
пролив Смит и продвинулся, минуя Северо-Западную часть Гренландии, до
82°26' с. ш. 1872—1874 гг. Юлиус Риттер фон Пайер (1841 —1915 г., австрийский
офицер и полярный исследователь) и Карл Вайпрехт (1838—1881 гг., германский
полярный исследователь). Руководили австро-венгерской Северной полярной
экспедицией по отысканию Северо-Восточного прохода. Во время этого плавания
была открыта островная группа Земля Фраица-Иосифа. 1875—1876 гг. Джордж
Стронг Нэрс (1831 —1915 г., английский морской офицер и полярный исследова-
тель). Предпринял по поручению своего правительства полярное плавание на су-
дах «Алерт» и «Дискавери». Продвинулся через пролив Смит до 82°30' с. ш., тогда
как его спутник Альберт Гастингс Мэркхем (1841 —1918 г., английский морской
офицер и полярник) на западном побережье Гренландии продвинулся на лыжах
до 83°20' с. ш. В 1872—1874 гг. Нэрс командовал экспедицией по трем океанам на
«Челленджере», значительнейшей экспедиции того времени. 1878—1880 гг. Адольф
Эрик Норденшельд (1832—1901 г., шведский полярный исследователь). Первым
преодолел на «Веге» Северо-Восточный проход. 1879—1881 гг. Джордж Уошингтон
262
Де-Лонг (1844—1881 г., американский полярный исследователь). Руководил
экспедицией на «Жаннетте», посланной для розыска «Веги» А. Э. Норденшельда,
и попытался достичь Северного полюса. «Жаннетта» была раздавлена льдами и
затонула 13 нюня 1881 г. Спастись удалось всего 12 участникам экспедиции, тогда
как остальные 21, среди них н сам Де-Лонг, погибли от голода или пропали без
вести у берегов Сибири. 1881 — 1884 гг. Адольфус Уошингтон Грили (1844—
1935 г., американский генерал и полярный исследователь). Руководил экспедицией
США на полуострове Гринелл, посланной по программе первого Международ-
ного полярного года. Экспедиция продвинулась от Гренландии до 83°24' с. ш.
1882—1883 гг. Первый Международный полярный год. В Арктике была создана
первая сеть постоянных станций (13) для ведения одновременных и непрерывных
метеорологических и геомагнитных наблюдений. 1888—1889 гг. Фритьоф Нансен
(1861 — 1930 г., норвежский полярный исследователь). Вместе с О. Свердрупом
и другими спутниками на санях и лыжах пересек Гренландию с востока на запад.
1893—1896 гг. Дрейф Ф. Нансена на «Фраме» от района Новосибирских остро-
вов на север с целью достичь Северного полюса. В санном походе удалось продви-
нуться до 86°14' с. ш. 1897 г. Соломон Андре (1854—1897 г., шведский инженер
и полярный исследователь). Предпринял попытку достичь Северного полюса на
воздушном шаре в полете со Шпицбергена. Вынужден был, однако, сделать ава-
рийную посадку примерно на 83° с. ш. и погиб во льдах вместе со своими спутни-
ками Н. Стриндбергом н К. Френкелем. 1898—1902 гг. Отто Свердруп (1854—
1930 г., норвежский капитан и полярный исследователь). Открыл и исследовал
во второй экспедиции на «Фраме» более 200 тыс. км2 Канадского Арктического
архипелага. 1903—1906 гг. Руаль Амундсен (1872—1928 г., норвежский поляр-
ный исследователь). Первым преодолел на «Йоа» весь Северо-Западный проход.
Экспедиция вела геомагнитные, астрономические и метеорологические наблюде-
ния и установила в их процессе, что магнитный полюс дрейфует. 1908 г. Фредерик
Альберт Кук (1856—1920 г., американский врач и полярный путешественник).
Продвинулся иа собачьих упряжках от островка Аксель-Хейберг к Северному по-
люсу, которого якобы и достиг 21 апреля. 1909 г. Роберт Эдвин Пири (1856—1920 г.,
американский полярный исследователь). 6 апреля, следуя от Земли Гранта, до-
стиг окрестностей полюса. В споре с Куком за первенство в открытии Северного
полюса большинство исследователей вынесло решение в пользу Пири. 1921 —
1924 гг. Кнуд Расмуссен (1879—1933 г., датский исследователь Гренландии и
жизни эскимосов). Продвинулся в своей пятой санной экспедиции — самая длин-
ная в истории арктических исследований экспедиция на собачьих упряжках —
от Гудзонова залива вдоль северного побережья Америки до Берингова пролива;
целью экспедиции было изучение жизни и культуры американских эскимосов.
1926 г. Ричард Ивлин Бэрд (1888—1957 г„ американский адмирал, летчик и поляр-
ный исследователь). Пролетел 9 мая 1926 г. от Шпицбергена над Северным по-
люсом. Немного позднее Линкольн Элсуорт (1880—1951 г., американский иссле-
дователь), Руаль Амундсен и Умберто Нобиле (1885—1978 г., итальянский генерал)
на дирижабле «Норвегия» также пролетели над полюсом и Северным Ледовитым
океаном до Аляски. 1930 г. Советские ученые Рудольф Лазаревич Самойлович
(1881 —1940 г., геолог и полярный исследователь) и Владимир Юльевич Визе
(1886—1954 г., полярный исследователь) при исследовании Северного морского
пути на ледоколе «Седов» достигли самых северных островов евразиатской Арк-
тики. 1031 г. Арктический полет дирижабля «Граф Цеппелин» над Землей Франца-
Иосифа, Северной Землей и севером Сибири, организованный международным
обществом «Аэроарктик». Неудачная попытка Губерта Уилкинса (1888—1958 г.,'
австралийский полярный исследователь) достичь полюса на американской под-
водной лодке «Наутилус». 1932—1933 гг. Второй Международный полярный
год с одновременными научными наблюдениями ученых из )5 государств пример-
но на 200 станциях. СССР возглавил арктические исследования, проведя в по-
следующее время экспедицию на дрейфующей льдине (исследовательская стан-
ция «Северный полюс») и серию полярных перелетов. Антарктика (в дополнение К
изложенному в тексте). 1739 г. Единичные плавания в антарктическом регионе,
прежде всего — французских моряков. Жан Батист Буве де Лозье открыл названный его
именем остров в южной части Индийского океана, и прошел вдоль пояса паковых
263
льдов на восток. 1773—1775 гг. Джеймс Кук (1728—1779 г., английский морской
офицер н первооткрыватель). Во время своего второго кругосветного плавания
дважды продвигался южнее Полярного круга. В 1775 г. открыл Южные Сандвичевы
острова и посетил Южную Георгию; в 1774 г. продвинулся на юг до 71010' с. ш. Этот
рекорд продержался около 50 лет. С 1820 г. английские и американские про-
мысловые китобойные и тюленебойные суда продвигались все дальше на юг.
В 1819 г. англичанин Уильям Смит открыл Южные Шетландские острова. В 1821 г.
англичанин Джордж Пауэлл и американец Натаниэл Палмер открыли Юж-
ные Оркнейские острова. 1819—1821 гг. Первая русская южнополярная
экспедиция под руководством Михаила Петровича Лазарева (1788—1851 г.,
русский морской офицер) и Фаддея Фаддеевича Беллинсгаузена (1778—1852 г.,
русский морской офицер). Увидела в 1820 г. Антарктический материк—Берег
Принцессы Марты, в 1821 г. открыла остров Петра I и Землю Александра I. 1823 г.
Джеймс Уэдделл (1787—1834 г., английский капитан китобойного судна). От-
крыл названное впоследствии его именем свободное от льдов море и продвинулся
до 74° 15' ю. ш. 1831 г. Джон Биско (британский морской офицер и исследователь
Антарктики XIX в.). Открыл Землю Эндерби н увидел в 1832 г. Землю Грейама —
западный берег Антарктического полуострова. 1840 г. Жюль Себастьян Сезар
Дюмон-д’Юрвиль (1790—1842 г., французский морской офицер и исследователь
Южных морей) открыл Землю Адели. Чарлз Уилкс (1798—1877 г., американский
морской офицер н полярный исследователь) открыл названную его именем Зем-
лю Уилкса. Уилкс впервые доказал существование Антарктического континента.
1841 г. Джеймс Кларк Росс (1800—1862 г., британский полярный исследователь).
Открыл названное его именем море, Землю Виктории и остров Росса с вулканами
Эребус н Террор. Дальнейший путь к югу ему преградила мощная ледяная стена
(длиной примерно 900 км и высотой около 50 м), названная по его имени Ледя-
ным барьером Росса. Продвинулся к югу до 78° 1 Г ю. ш. 1890 г. Карстен Эггерберг
Борхгревинк (1864—1934 г., норвежский естествоиспытатель и исследователь
Антарктики). Первый из людей ступил на Антарктический материк на мыс Адэр.
В 1896—1900 гг. руководил экспедицией на «Южном Кресте». Перезимовал
с девятью спутниками на мысе Адэр, вел метеорологические наблюдения и гео-
магнитные измерения. Вновь открыл Китовую бухту и продвинулся на собачьих
упряжках по шельфовому леднику Росса до 78° 50' ю. ш. 1897—1899 гг. Адриен
Жерлаш де Гомери (1866—1934 г., бельгийский морской офицер и исследова-
тель Антарктики). Руководил экспедицией на «Бельжике», исследовавшей архи-
пелаг Палмер и пролив Жерлаш. На 71° 31' ю. ш. судио вмерзло в паковый лед
и экспедиция была вынуждена остаться на зимовку, первую в Антарктике. 1901-г
1905 гг. По международному соглашению пять экспедиций исследовали перифе-
рийные области Антарктики: германская экспедиция на «Гауссе» под руководством
Эриха фон Дригальски (1865—1949 г., германский геофизик, географ, полярный
исследователь и океанолог); английская экспедиция на «Дискавери» под руко-
водством Роберта Фалкона Скотта (1868—1912 г., английский исследователь
Антарктики), она продвинулась до 82’17' ю. ш.; шведская, которую возглавлял
Отто Норденшельд (1869—1928 г., шведский геолог н полярный исследователь);
шотландская экспедиция на «Скотин» во главе с Уильямом Спайрсом Брюсом
(1867—1921 г., британский океанограф и полярный исследователь); французская
экспедиция на «Франции» под руководством Жана-Батиста Шарко (1867—1936 г.,
французский врач и путешественник). 1908—1909 г. Эрнест Генри Шеклтон
(1874^—1922 г., британский исследователь Антарктики). Продвинулся от Барьера
Росса до 88’23' ю. ш. 1911 — 1912 гг. Покорение Южного полюса двумя экспеди-
циями: Р. Амундсен (1872—1928 г., норвежский полярный исследователь) достиг
Южного полюса 16.12.1911; Р. Ф. Скотт— 18.01.1912. Вторая германская экспе-
диция под руководством В. Фильхнера (1877—1957 г., германский исследователь
Азин и Антарктики). С 1928 г. несколько экспедиций Ринарда Ивлина Бэрда
(1888—1957 г., американский адмирал, летчик и полярный исследователь).
В 1929 г. удался первый полет к Южному полюсу н обратно к базе Лнтл-Амернка
на Барьере Росса. 1929—1931 гг. Дуглас Моусон (1882—1958 г., австралийский
исследователь Антарктики). Разведка почти всего восточного антарктического
побережья. Экспедиция на «Норвегии».
264
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Amundsen R. Mitt liv som polarforsker. Oslo 1927. Amundsen R. Nordostrassagen.
Kristiania, 1921. Amundsen R. Nordvestpassagen. Kristiania, 1907. Amundsen R.
Sydpolen, 1-2. Kristiania, 1912. Archer C. The Fram (The n'orwegian Noth Polar
Expedition 1893—1896). Scientific results, 1. Ed. by Fridtjof Nansen. Kristiania,
1899. Archer J. H. Colin Archer og hjemstedet hans (Wellberg, F./Rudd, H.: Folk
og skjedner i Grevens by). Larvik, 1971. Arnesen O. Amerikaneren som erobret
Nordpolen. Oslo, 1939. Arnesen O. Fram — hele Norges skute. Oslo, 1942. Arne-
sen O. Roald Amundsen som han var. Oslo, 1946. Arnesen O. S. O. S. Arktis.
Oslo, o. J. Astrup E. Loitnant Peary’s Gronlandsekspedition 1891 —1892 (Vortrag,
gehalten in der Norwegischen Geographischen Gesellschaft am 30.11.1892). Band O.
Tre ar i drivisen. Kopenhagen, 1981. Bing K. Nordpolfarernes Triumftog ved
hjemkomsten til Norge 1896. Bladmeddelelser og bladreferater (Samlet av K. Bing).
Kristiania, 1896. Bjerlykke К G. Den norske Nordpolsekspedition. Det norske
Geografiske selskaps arbog IV 1892—93. Kristiania, 1893. Bogen H. 70 ar, Lars
Christensen og hans samtid. Oslo, 1955. Borchgrevink С. E. Nxrmest Sydpolen
aaret 1900. Kopenhagen/Kristiania, 1905. Brox К. H., Halstensen S. Menn under
polen. Oslo, 1978. Bregger W. C., Roljsen N. Fridtjof Nansen 1861 —1893. Kopen-
hagen, 1896. De Long G. 117. The Voyage of the Jennette 1-2 (Edited by Emma de
Long). London, 1883. Domaas K. Polarskipet Fram. Oslo, 1958. Drygalski E. V. Zum
Kontinent des eisigen Siidens. Berlin, 1904. Edberg R. Fridtjof Nansen Europeeren.
Oslo, 1961. Erngaard E. Gronland i tusinde ar. Kopenhagen, 1972. Filchner W.
Ein Forscherleben. Wiesbaden, 1951. Gran T. Fra tjuagutt til sydpolfarer. Oslo, 1974.
Gran T. Hvor Sydlyset Hammer. Kristiania/Kopenhagen, 1915. Gran T. Kampen
om Sydpolen. Oslo, 1961. Greve T. Fridtjof Nansen 1861 —1904. Oslo, 1973. Gre-
ve T. Fridtjof Nansen 1905—1930. Oslo, 1974. Hanssen H. Gjennem Isbaksen. Oslo,
1941. Harstad H. Erobringen av Antarktis. Oslo, 1968. Henriksen B. Polarfareren
Hjalmar Johansen og Skien. Skien, 1961. Hunlford R. Scott og Amundsen. Oslo,
1980. Heyer L. N. Eva og Fridtjof Nansen. Oslo, 1954. Heyer L. N. Nansen og vcrden.
Oslo, 1955. Ingslad H. Landet med de kalde kyster, 2. utg. Oslo, 1949. Jsachsen G.
Gronland og Gronlandsisen. Oslo, 1925. Jsachsen G. Bevaringen av polarskibet
Fram (Norsk Sjefartsmuseums skrift nr. 16). Oslo, 1934. Johansen H. Selv-anden
paa 86°14'. Optegnelser fra Den Norske Polarfeld 1893—1896. Kristiania, 1898.
Kokk D. Otto Sverdrups liv. Oslo, 1934. Lansing. A. Manns mot. Ernest Shackletons
utrolige reise. Oslo, 1959. Ley W. Polarowradene. Oslo, 1963. McKee A. Drama
i ishavet. Roald Amundsen og Nobile. Oslo, 1981. Mohn H. Roald Amundsens Sydpol-
sekspedisjon og dens vicenskapelige resultater (Vortrag in Seemansvcrein von
Kristiania am 6.10.1915). Kristiania, 1915. Mountfield D. De store polaroppdagelser
(Norsk utg. ved F. Sollie). Oslo, 1977. Nansen F. Brev 1-5. Oslo, 1961 —1978.
Nansen F. Eventyrlyst, artikler og taler. Oslo, 1962. Nansen F. Fram over Polha
vet, 1-2. Kristiania, 1897. Nansen F. In Nacht und Eis, Bde 1-3. Verlag F. A. Brosk-
haus. Leipzig, 1898. Nansen F. Nord i Takenheimen. Kristiania, 1911. Nansen F.
Paa Ski over Gronland. Kristiania, 1890. Nansens rest, 1-2 (Artikler og taler
av Fridtjof Nansen, redigert av A. H. Winsnes). Oslo, 1942. Nerhus H. Gjoa —
var verdskjnde minneskute. Oslo, 1980. Nielsen E. К, Hvidtfeldt A., Greve T.
265
Australia, Oceania og Antarktis. Oslo, 1982. Nordahl B. Framgutterne. Tre aar
gjennom skugar og nat. Kristiania, 1898. Opsund E. Nordmenn i polhejmene.
Oslo, 1948. Owen R. The Fate of Franklin. London, 1978. Payer J. Den osterrigsk-
ungarske Nordpol-Ekspedition 1872—1874. Kristiania, 1877. Peary R. E. The North
Pole. London, 1910. Petersen H., Staffeldt E. (Red.) Bogen om Gronland, fortid,
nuti nutid og fremtid. Kopenhagen, 1978. Polararboken 1977—1978. Oslo, 1978.
Richter S. Store norske ekspedisijoner. Oslo, 1954. Risting D. Kaptein C. A. Larsen.
Oslo. 1929. Samhaber E. Beromte opdagelsesrejser, 1-2. Kopenhagen, 1970. San-
nes T. B. Colin Archer skipene. Oslo, 1978. Sannes T. B. Colin Archer skoytene og
lystbatene. Oslo, 1979. Schultness E. Antarctica. Oslo, o. J. Skallum O. J. Sydpol-
forskning. Kristiania, 1912. Sverdrup O. Nyl Land, 1-2. Kristiania, 1903. Soren-
sen J. Fridtjof Nansens saga. Oslo, 1931. Thomson D. Scott’s Men. London, 1977.
Tonnesen J. N. Den moderne hvalfangsts historie, bind 2. Sandefjord, 1967. Veel H. A.
Roald Amundsen slekt og miljo. Halden, 1962. Wilson E. Diary of the Terra Nova
Expedition to the Antarctic 1910—1912 (Edited by H. G. R. King). London, 1972.
Wisting O. Seksten ar med Roald Amundsen. Oslo, 1930. Zapffe F. G. Roald Amund-
sen, Oslo, 1935. Ostvedt E. Hjalmar Johansen et liv i dad som endte i tragedie.
Skien, 1978.
ПРИМЕЧАНИЯ И КОММЕНТАРИИ
1. Принцип деления водного пространства на различные бассейны изме-
нялся с течением времени в зависимости от точек зрения ученых. По последним
официальным данным площадь Северного Ледовитого океана составляет
14,75 млн км1 2 3 4 5 6 7 8 9 [3].
2. Глетчер — ледник.
3. Пак — многолетний лед, опресненный с поверхности.
4. Торосы — хаотическое нагромождение льда.
5. Автор имеет в виду, должно быть, жителей Западной Европы. Корен-
ное население восточно-европейского Севера, а также севера Сибири, Чукотки,
Гренландии и Аляски, конечно же, уверенно вторглись в Арктику еще до сканди-
навов. (Пер.).
6. Припай — неподвижный морской лед, образующийся вдоль побережья.
7. Биармия в скандинавских сказаниях VIII—X вв. страна на крайнем
северо-востоке территории Восточной Европы, богатая мехами, серебром, моржо-
вой костью.
8. О существовании Северо-Восточного прохода — Северного морского
пути из Белого моря в Тихий океан — впервые высказал мысль (в начале XVI в.)
русский посол в Риме Д. Герасимов, который был знаком с условиями плавания
в полярных водах. Сообщение русского посла яви’лось толчком к снаряжению
многих экспедиций для отыскания этого пути.
9. По другим источникам [6] эти корабли прошли не Карскими воротами,
а Югорским Шаром. (Пер ).
266
10. Согласно [6] начальником флотилии был Най, его заместителем —
Тетлагес, а Баренц — главным штурманом, Линсхотен же был торговым комис-
саром (Пер.).
11. Свальбард—группа островов в Северном Ледовитом океане. Принад-
лежит Норвегии. Состоит из архипелага Шпицберген, острова Медвежий. Однако,
какие земли подразумевали викинги под названием «Свальбард», доподлинно
неизвестно (Пер.).
12. Экспедиция Беринга обошла восточный берег Камчатки, южный и во-
сточные берега Чукотки, прошла через пролив до 67°18' (названный впослед-
ствии именем Беринга), не зная этого. Там потеряла из виду землю и вернулась
обратно, не разрешив вопроса о проливе.
13. Тромсё — норвежский город, расположенный на небольшом острове
Трамсей, в глубине Тромссуна. Гавань его хорошо защищена от ветров высокими
и крутыми горами. Издавна служит базой рыболовства и зверобойного про-
мысла в Гренландии и Баренцевом море.
14. Вардё — небольшой норвежский город на прибрежном острове того
же наименования, при входе в Варангер-фьорд под 70° 19'. Город вырос вокруг
старинной крепости Вардёхуз, основанной в 1307 г. вблизи границы с русскими
владениями. У поморов известен под названием Варгаева.
15. Гельсингфорс — Хельсинки.
16. В регистровых тоннах исчисляется объем внутренних помещений судна —
регистровая вместимость. Валовая регистровая вместимость (объем всех поме-
щений) измеряется в брутто-рег. т.
17. А. М. Сибиряков, один из тех, кто финансировал экспедицию, пред-
назначал «Лену» для постоянной навигации на реке Лена. (Пер.)
18. Открыв южные и западные берега острова Банкс и проливы, отделяющие
его от острова Виктория и Мелвилл, Мак-Клур вместе с Э. Бельчером в 1854 г.
на санях обследовал последний отрезок Северо-Западного прохода, дойдя до
пролива Вайкаунт-Мелвнлл.
19. Прежнее шведское название норвежской столицы Осло (город осно-
ван в 1048 г. викингом Харольдом Хардредом под именем Осло). Названа Кри-
стнанней в 1624 г. прн короле Кристиане в его честь. В 1925 г. городу возвращено
исконное норвежское название. (Пер.).
20. Ледниковый щит — выпуклый плоскокуполовндный ледник, характери-
зующийся значительной (свыше 1000 м) толщиной, большой (свыше 50 тыс. км2)
площадью, примерно изометрической плановой формой и радиальным течением.
21. Нансен попросил выдать ему медаль в бронзе, с тем чтобы разница
в цене была ему выплачена деньгами. Поездку в Италию он совершает на эти
деньги. Согласно [4], зоологическую станцию в Неаполе он посещает летом
1886 г; Интересная деталь: в Италии Нансен славился как прекрасный танцор
и «душа общества».
22. Ледниковый купол — плоско-выпуклый куполовидный ледник, сходный
с ледниковым щитом, но меньших размеров. Ледниковые купола имеют довольно
крутые склоны, иногда целиком покрывают острова в высоких широтах.
23. Научные результаты Гренландской экспедиции относятся главным обра-
зом к области физической географии. Экспедиция открыла второй «полюс холода»
Северного полушария, лежащий в Центральной Гренландии. За Гренландскую
экспедицию Шведское общество антропологии и географии вручило Нансену
медаль Веги за выдающиеся географические путешествия. Нансен был, шестым
по счету путешественником, удостоенным этой награды. Одним из них был Прже-
вальский.
24. Имеется в виду книга Ф. Нансена «На лыжах через Гренландию»;
книга издавалась на русском языке (Т. 1. Собр. соч: В 5 т. Л.: Главсевмор-
путь, 1937).
25. Книга Ф. Нансена «Жизнь эскимосов» полностью напечатана в собрании
сочинений (Т. 1. Л., 1937).
26. Полярное море — бывшее в употреблении название Северного Ледо-
витого океана. Нансен называл его также Ледовитым морем.
267
27. Книга Ф. Нансена «„Фрам" в Полярном море» не раз издавалась
на русском языке.
28. Стортинг — парламент. (Пер.).
29. Пичпайн — американская желтая сосна. (Пер.).
30. Старн-пост—передняя часть ахтерштевня одновинтового судна; через
втулку старн-поста проходит гребной вал.
31. Рудерпост—вертикальная ветвь ахтерштевня, служащая для навеши-
вания руля.
32. Кильсон — внутренний киль «Фрама», идущий поверх шпангоутов вдоль
основного киля.
33. «Мэрин-глу» (англ, marine glue) —морской клей. (Пер.).
34. Гафель — специальный рей, укрепленный наклонно в верхней части мачты
и поднимаемый вверх по мачте. Служит для крепления верхней кромки косого
паруса—триселя.
35. Стаксель — парус треугольной формы.
36. Бушприт — горизонтальный нлн.наклонный брус, выступающий с носа
парусного судна. С его помощью выносятся вперед носовые паруса. Служит для
улучшения поворотливости судна.
37. Утлегарь — рангоутное дерево, служащее продолжением бушприта.
38. Ахтердек — кормовая часть палубы судна.
39. С XIV в. Норвегия считалась частью Дании. В 1814 г. во время раздела
Европы после разгрома Наполеона Дания передала Норвегию Швеции. Швеция
силой навязала Норвегии шведско-норвежскую унню. Борьба норвежских патрио-
тов за национальную независимость увенчалась успехом только в 1905 г.
40. В книге [4] приведены такие цифры: длина по килю 31, по ватерлинии
34,5 м. Расхождение в цифрах объясняется, по-видимому, разной погрешностью
перевода единиц измерения (футов в метры).
41. В книге [4] приведены: осадка при неполной нагрузке 3,75 м, водоиз-
мещение при неполной нагрузке 530 т, водоизмещение при осадке 4,75 м 800 т,
надводный борт 1 м.
42. Этот первосортный итальянский дуб вылежался под крышей 30 лет!
43. Часть болтов расклепывалась.
44. Топтимберс — верхняя часть (верхний футокс) составного шпангоута.
(Пер.).
45; Гринхарт — твердое и прочное дерево, растущее в Америке. Оно упо-
треблялось на деревянных судах для изготовления ответственных деталей и наруж-
ной обшивки, так как не подвергалось разрушению морским червем. (Пер.).
46. Подъем винта предусматривался, например, на всех китобойных судах,
что касается руля, то это было нововведением. Обычно смена руля занимала
многие часы. На «Фраме» эта процедура отнимала несколько минут.
47. Пайол — деревянный настил в трюмах грузовых судов и в оконечностях
деревянных судов.
48. Прам—малое плоскодонное парусное вспомогательное судно. (Пер.).
49. Скалляйт — окно в подволоке каюты, верхний свет. (Пер.).
50. Эдуард Васильевич Толль (1858—1902) руководил также экспедицией
в северные районы Якутии, исследовал район между ннжиим течением реки Лена
и Хатанги (1893). В 1900—1902 гг. возглавлял полярную экспедицию на судне
«Заря», которая должна была исследовать Новосибирские острова, разыскать
легендарную Землю Санникова, пройти Северным морским путем в Тихий океан.
Толль пропал без вести при переходе по неокрепшему льду с о. Беннета.
51. Для того чтобы доставить собак к Югорскому Шару, А. И. Тронтхейм
совершил продолжительное и крайне тяжелое Путешествие в составе каравана
с оленями, собаками, женщинами и детьми. Собак ои купил в Березове в конце
января 1893 г. Путь проходил по пустынным местностям северной Сибири:
из Березова караван шел через село Мужи до верховьев Войкара, далее через
Уральский хребет, по рекам Лембе н Усва до верховьев Воркуты, затем к Мало-
му Уралу. В начале июля караван прибыл в Хабаровой Последние недели
пути снег стаял и санн приходилось тащить волоком.
268
52. Самоеды — старое русское название саамских племен Северной Руси.
Позднее перенесено на ненцев, энцев, нганасан н селькупов.
53. Явление мертвой воды впервые открыто Нансеном при плавании
«Фрама» у Таймыра, когда медленно движущееся судно (скорость не более 5 уз)
неожиданно теряет скорость нз-за возбужденных им внутренних волн над поверх-
ностью раздела между верхним опресненным слоем и более глубокими.солеными
водами. (Пер.). х
54. Кроки — чертеж участка местности, отображающий ее важнейшие
элементы, выполененный при глазомерной съемке.
55. Полуостров Оскара II— далеко выдающийся выступ материкового берега
по западной стороне Таймырского полуострова. С моря представляется невысо-
ким и плоским.
56. Сизигийные приливы — наивысшие приливы, когда Луна находится в
положении сизигии, т. е. ее долгота равна долготе Солнца, или же отличается
от последней на 180°. В первом случае наблюдается так называемое новолуние,
во втором полнолуние.
57. 17 мая — национальный праздник норвежцев — день принятия учреди-
тельным собранием в Эйсволле в 1814 г. первой норвежской конституции.
58. Норвежский флаг — «чисто норвежский флаг» — флаг без знака унии
со Швецией.
59. Джордж Баден-Пауэлл — последний из друзей, с кем Нансен простился
в Англии перед отъездом. Пауэлл только что вернулся с Новой Земли, куда
ездил вместе с астрономами наблюдать солнечное затмение 9 августа. Он собирался
отправиться на розыски Нансена.
60. Первый остров Нансен назвал именем жены (остров Ева), второй —
именем дочери (остров Лив) и третий — в честь матери (остров Аделаиды).
Всему архипелагу Нансен дал название Белая Земля. Позднее было установлено,
что острова Евы и Лив соединяются низменным перешейком. За ними сохранено
название острова Евалив.
61. Имеется в виду остров Хоуэн (назван Нансеном). Сохраняет свое
название на современной карте. Этот остров расположен вблизи северо-западного
берега острова Карла Александра.
62. Открытие Земли Джиллиса приписывается голландскому китобою
Корнеллиусу Джиллису в 1707 г. Розыски этой земли оказались безуспешными.
Тем не менее эту загадочную землю долгое время продолжали обозначать на
картах.
63. Подразумевается юго-западная часть острова, названного впоследствии
Нансеном в честь Фредерика Дж. Джексона.
64. Экспедиция Джексона (1894—1897) занимает видное место в исто-
рии исследований архипелага. Помимо множества географических открытий ею
был собран материал по геологии, ботанике, зоологин и т. д. Джексон дошел
до мыса Рихтгофена, расположенного примерно в 35 морских милях к югу от
места зимовки Нансена.
65. Хаммерфест — самый северный город Норвегии.
66. Автор не упоминает одно из наиболее крупных и важных открытий —
открытие факта распространения в глубинах Арктического бассейна теплых вод
Атлантики.
67. Норвежский залив — залив Норунджен-Бей на современной карте.
68. Автор называет паковым просто дрейфующий лед, образующийся
осенью н зимой и не отличающийся такой мощностью и прочностью, как арктиче-
ский лед.
69. Координаты его (приближенно) <р=55° ю. ш., Х = 3° в. д. (Пер.).
70. Экспедиция Беллинсгаузена уточнила очертания острова Юж: Георгия,
нанесла на карту мысы Паряднна, Демидова, Куприянова, залив Новосильского,
открыла острова Анненкова, Лескова, Высокий, Завадовского, установила, что
Сандвичевы острова являются архипелагом, а не островом, как думал Дж. Кук.
В точке 69°2Г ю. ш. и 2°14' з. д. экспедиция 28 января 1820 года открыла Антар-
ктиду (район шельфового ледника Белл, Земля Принцессы Марты). Беллинсгау-
зен и Лазарев вновь увидели берега Антарктиды 2,5 и 6 февраля и подошли
269
почти вплотную к ледяному массиву, что позволило нм сделать вывод, что перед
ними материк.
71. Координаты Южного магнитного полюса (на 1980 г.) ф = 69° ю. ш.,
Л= 144° в. д. (Пер.).
72. Вследствие изменения взгляда на место шельфовых ледников в Антарк-
тиде были изменены многие географические номенклатурные термины географиче-
ских объектов. Все морские термины внутри зоны были заменены на материко-
вые. Поэтому остров Росса стал называться полуостровом Росса, проливы —
заливами.
73. Пролив Мак-Мердо — залив Мак-Мердо на современной карте.
74. Автор всюду называет Барьером Росса, или просто Барьером, шельфовый
ледник Росса. (Пер.).
75. Китовая бухта — Бей-оф-Узйлс иа современной карте.
76. Согласно БСЭ (М., 1970) этот исследователь, а также упоминаемый
ниже его дядя имеют соответственно такие имена: Отто Норденшельдт, Нильс
Адольф Эрик Норденшельдт.
77. Земля Короля Эдуарда VII— полуостров Эдуарда VII на современной
карте.
78. Впервые судно прошло из Атлантического океана в Тихий, обогнув
Америку с севера. Был собран богатый научный материал. Особенно тяжелым для
экспедиции было лето 1905 г. «Эти недели наложили на меня такой отпечаток,
что мой возраст стали определять между 59 и 75 годами, хотя мне всего было
33 года»,— писал Амундсен.
79. После отделения от Швеции Норвегия получила собственное дипло-
матическое представительство за границей. Нансен, был первым норвежским
послом в Англии. Он занимал этот пост с 1906 по 1908 г.
80. Амундсен был не в состоянии расплатиться с лицами, одолжившими
ему деньги на экспедицию. И он бежал... Дождливой ночью «Йоа», имея семеро
участников на борту, тайно отчалила — экспедиция началась.
81. Очевидно, имеется в виду Яльмар Йохансен.
82. Пульхёгда — усадьба Нансена.
83. Каналом моряки называли пролив Ла-Манш. (Пер.).
84. Александр Степанович Кучнн позднее был спутником В. Русанова,
погиб вместе с ним на судне «Геркулес».
85. Брюканец — кусок обшивки из смоляной парусины для защиты от
попадания воды и сырости.
86. Кнута Сундбека взяли вместо не упомянутого в книге машиниста
Элиассена.
87. Перты — тросовые подвески под реями, на которые становятся матросы
при креплении парусов.
88. Лисель — парус, употребляемый в помощь прямому парусу при попутном
ветре.
89. Трюмсель — летучий парус (используемый только при слабом ветре).
90. Амундсен писал в своем дневнике: «Мои знания о Барьере Росса были
почерпнуты из книг, но я изучил литературу об этой области так хорошо и тща-
тельно, что когда впервые столкнулся с этим могучим массивом, мне показалось,
что я знаю его уже много лет».
91. Здесь станция — место в океане, где проводятся океанологические и
попутные метеорологические наблюдения.
92. Земля Короля Георга V— Берег Георга V на современной карте.
93. Кливер-шкоты — снасть для растягивания шкотового угла кливера —
косого треугольного паруса, устанавливаемого впереди фок-мачты.
94. Форштаг — снасть стоячего такелажа, расположенная в диаметральной
плоскости судна и поддерживающая мачты, стеньги и другие рангоутные деревья,
относящиеся к носу судна.
95. Галф-топсель — треугольный парус, поднимаемый сверху контра-бизани
(паруса, поднимаемого на бизань-мачте) к топу (верхнему концу) крюйс-
брам-стеиьги.
270
96. Победа Амундсену далась нелегко. Последние километры пути до полюса
норвежцы шли из последних сил. У них опухли лица, руки и ноги были обморожены.
Однако нельзя не признать, что во многом успех Амундсена определялся тем,
что он лучше подготовился к походу, сделал главную ставку на собак, рацио-
нальнее выбрал маршрут и расположил вспомогательные базы, математически
точно рассчитал потребность в продовольствии. Скотт отправился в путь позже
Амундсена, попал в полосу циклонов, что заставляло его чаще останавливаться,
шел более длинным путем. Однако поход экспедиции Скотта дал науке больше.
97. Палатку Р. Скотта отыскал спустя 8 мес. отряд Э. Аткинсона. Она
находилась, согласно [2], на 79°50/ юж. ш. в 11 км от вспомогательного склада.
98. Почти год мир ничего не знал о трагедии, которой завершился поход
Скотта. Участникам его экспедиции, которые находились на главной базе — по-
луострове Росса, стало ясно о гибели полюсной группы еще в марте 1912 г.
Только в феврале 1913 г. «Терра Нова» прибыла в Новую Зеландию с печальной
вестью.
99. В 1918 г. «Мод» направилась к исходному пункту — Берингову проливу.
В пути провела две вынужденные зимовкн. Только в 1920 г. судно достигло
Аляски. После неудачной попытки начать дрейф в том же году, окончившейся
вынужденной зимовкой у мыса Сердце-Камень, корабль, наконец, вмерз в лед
н начал свой дрейф в 1922 г. недалеко от острова Врангеля. Амундсен в этом
дрейфе не участвовал.
100. В 1928 г. Нобиле летит на «Италии» к Северному полюсу и на обратном
пути терпит аварию. Весь состав экипажа оказывается на дрейфующей льднне
к северу от Шпицбергена. 18 морских судов и 20 самолетов, снаряженных раз-
личными странами, отправляются на спасение терпящих бедствие итальянцев.
Амундсен спешил н отправился на одном самолете, хотя нз собственного опыта
твердо знал, что для перелета через Северный Ледовитый океан необходимы
по меньшей мере два самолета. «Латам» даже его водитель, знаменитый фран-
цузский летчик Гнльбо, признал негодным для работы в Арктике. Амундсен погиб
вместе со всем составом «Латама». В розыске Амундсена участвовали советские
суда «Малыгин» н «Седов».
101. Амундсен стартует со Шпицбергена на двух гидросамолетах, взяв курс
на Северный полюс. На широте 88°N мотор одного гидросамолета сдал и оба
самолета вынуждены были сделать посадку. Для того чтобы приготовить площадку
для взлета одного гидросамолета, пришлось работать не покладая рук в течение
24 ч. «Это был бег взапуски со смертью»,— писал Амундсен. Амундсен со своими
спутниками вернулись на Шпицберген.
1. Амундсен Руаль. Южный полюс/Пер. с норв. М. П. Дьяконовой; Преднсл.:
В. Ю. Визе. М.— Л.: Молодая гвардия, 1937. 433 с. 2. Атлас Антарктики. Т. II. Л.:
Гидрометеорологическое изд-во, 1969, 599. с. 3. Географический энциклопедиче-
ский словарь. М. Советская энциклопедия. 1988. 432 с. 4. Нансен Ф. «Фрам» в По-
лярном море/Пер. с норв. 3. И. Лопухиной; Под ред. и биогр. очерк В. Ю. Визе.
Собр. соч.: В 5 т. Л.: Главсевморпуть, 1940 Ч. I. 492 с.; Ч. II. 480 с. 5. Нансен Ф.
«Фрам» в Полярном море/Ред. перевода и прймеч. М. Б. Черненко. Вступит,
статья В. Ю. Визе. М. Географгиз, 1956 Ч. I. 368 с.; Ч. II. 352 с. 6. Магидович И. П.
Очерки по истории географических открытий. М.: Просвещение. 1967. 714 с.
7. Пасецкий В. М. Фритьоф Нансен. М.: Наука. 1987. 237 с.
271
ОГЛАВЛЕНИЕ
Вместо предисловия .... 5
От издательства «Транспресс» . 12
Предисловие к немецкому изданию . 13
1. Дальнее царство стужи . 14
2. Фритьоф Нансен и его план . 39
3. Судостроитель Колин Арчер . 50
4. Становление «Фрама» . 55
5. «Фрам», цифры и факты . 74
6. Люди риска.................................................. 77
7. Три года сквозь льды и полярную ночь . 86
8. Домой! ......... 128
9. Снова на Север!.................. 142
10. Руаль Амундсен приходит на «Фрам» . 170
11. Вперед, на Юг! . 202
12. Борьба за «Фрам»...........................................242
Приложение 1. Соотношения между единицами измерения, приведенными
в книге, и системой СИ.........................................260
Приложение 2. Краткая хронология исследований Арктики и Антарктики 261
Список литературы ... ................... . .. 265
Примечания и комментарии . 266
Научное издание
Серия «Замечательные корабли»
САН НЕС Тур Борх
«ФРАМ»
Приключения полярных экспедиций
Заведующий редакций Ю. И. Смирнов
Редактор Т. Г. Крепе
Переплет художника В. Соколова
Художник фронтисписа А. Н. Ефимов
Художественный редактор Е. Я. Радомысльский
Технический редактор Т. Н. Павлюк
Корректор Т. С. Александрова
ИБ № 1485
Сдано в набор 08.01.90. Подписано в печать 15.08.90. Формат 60X88'/ie. Бумага офсет-
ная № 2. Печать офсетная. Гарнитура литературная. Усл. печ. л. 16,66. Уч.-изд. л. 19,71.
Усл. кр.-отт. 17,15. Тираж 100 000 экз. Заказ 47. Изд. № 4289-88. Цена 4 р.
Издательство «Судостроение», 191065, Ленинград, ул. Гоголя. 8.
Набрано в Ленинградской типографии № 2 головного предприятия ордена Трудового
Красного Знамени Ленинградского объединения «Техническая книга» им. Евгении Соко-
ловой Государственного комитета СССР по печати. 198052, г. Ленинград, Л-52, Измай-
ловский пр., 29.
Отпечатано в Ленинградской типографии № 4 Государственного комитета СССР по
печати. 191126, Ленинград, Социалистическая ул., 14.