Автор: Мальгин А.В.
Теги: всеобщая история партизанское движение участие советских граждан в движении опору участие зарубежных граждан в войне на территории ссср (снг) великая отечественная война
ISBN: 978-966-2178-03-6
Год: 2009
Текст
Андрей Мальгин
ПАРТИЗАНСКОЕ
At УШ ~ -£- Л - -
ДВИЖЕНИЕ КРЫМА
1941-1944
А. В. МАЛЬГИН
ПАРТИЗАНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ
КРЫМА
И
«ТАТАРСКИЙ ВОПРОС»
1941—1944 гг.
СОНАТ
Симферополь
2009
УДК 94(477.75)084.6
ББК 63.3(2)622.5
М 21
М21 Мальгин А.В. «Партизанское движение Крыма и
«татарский вопрос». 1941—1944 гг. — 2-е изд., доп.—
Симферополь: СОНАТ, 2009, — 188 стр., ил.
Издание осуществлено при поддержке
народного депутата Украины,
первого секретаря
Крымского Республиканского комитета
Коммунистической партии Украины
Леонида Ивановича Грача
Книга посвящена анализу ситуации, сложившейся в Крыму в пери-
од оккупации его территории немецко-румынскими войсками и связан-
ной с переходом части местного населения на сторону оккупантов. Перед
руководством партизанским движением во весь рост встала проблема
выработки чёткой политики в «татарском вопросе», которая позволила
бы переломить неблагоприятные тенденции. Такая политика была выра-
ботана руководством партизанским движением Крыма в Решении обкома
ВКП(б) от 18 ноября 1942 г. и, несмотря на все трудности и противоре-
чия, проведена в жизнь. В результате действий партизан и побед Красной
Армии массовая база коллаборационизма была разрушена, что оказалось
важным фактором в ходе решающих боёв за Крым в 1944 г. Издание при-
звано способствовать утверждению справедливых оценок событий про-
шлого и выработке реальной национальной политики в современном
Крыму.
ISBN 978-966-2178-03-6
ISBN 978-966-2178-03-6
©Мальгин А.В., 2009
©Оформление, изд-во
«СОНАТ», 2009
ВВЕДЕНИЕ
По реакции прессы на предшествующие публикации на эту
тему я предполагаю, что книга, которую вы держите в ру-
ках, также будет иметь немалый общественный резонанс. Она по-
священа до сих пор чрезвычайно болезненной для общественного
сознания Крыма проблеме коллаборационизма в период оккупации
полуострова немецко-румынскими войсками в 1941—44 гг. Как
известно, именно обвинение в массовом сотрудничестве с не-
мецко-фашистскими захватчиками послужило обоснованием для
принудительного выселения с территории полуострова 18 мая
1944 года всех крымских татар (а потом также армян, болгар и гре-
ков). Впоследствии обвинение было снято как «огульное», одна-
ко это мало что изменило в судьбе в частности крымских татар,
которые получили возможность вернуться в Крым лишь в период
перестройки. Все эти годы, прошедшие с момента окончания вой-
ны в Крыму и депортации крымских татар, в различных изданиях
встречались лишь глухие, очень общие упоминания о том, что про-
исходило в Крыму в период оккупации. Разговоры на эту тему, об
исследованиях речь вообще не шла, мягко говоря, не поощрялись,
поскольку ставили под сомнение один из главных «источников по-
беды Советского Союза в Великой Отечественной войне — неру-
шимую дружбу народов СССР» и вызывали ненужную государству
межнациональную рознь. Выводы и чёткие формулировки по этой
проблеме содержались, пожалуй, только в переводных западных
публикациях о войне на территории СССР, которые издавались не-
большими тиражами и были доступными только для специалистов.
Речь идёт не только о «раритете» Э. фон Манштейна «Утерянные
победы», но и о других более распространённых изданиях. В частно-
сти американец Александр Верт в большой книге «Россия в войне»,
описывая своё путешествие по Крыму, только что освобождённо-
му Красной Армией в апреле 1944 г., замечает: «... татары показа-
ли себя как нельзя хуже. Они сформировали полицейские отряды,
подчинявшиеся немцам, и принимали самое активное участие в де-
ятельности гестапо...»1. Аналогичные сведения приводят эксперты
по партизанским действиям британец Ч.Диксон и немец О. Гейль-
брунн: «Для борьбы с партизанами (в Крыму. — Авт.), — указывали
они, — немцы постепенно стали привлекать также татар, которые
всегда враждебно относились к большевистскому режиму. Были
1 Верт А. Россия в войне 1941 —1945. Смоленск, 2003 (Переиздание 1966 г.), с.523
3
сформированы так называемые татарские отряды самообороны,
которые оказали немцам большую помощь»2. Последние авторы
впервые познакомили советского читателя с большим количеством
немецких документов о партизанской войне в Крыму. Еще один
американский специалист, Дж.Армстронг, чья работа была также
переведена в СССР в 60-е годы, работавший как с немецкими, так
и советскими материалами, полагал, что партизанам Крыма «при-
шлось испытать куда больше трудностей ради достижения мень-
ших результатов, чем любой другой группе партизан, сравнимой
с ними по численности. Ранние советские источники, — отмечал
Армстронг, — открыто признают, что большая часть трудностей
для действовавших в Крыму партизан возникала в результате того,
что основное население региона составляли крымские татары,
яростно сопротивлявшиеся советскому режиму. Появившиеся по-
сле смерти Сталина источники, — указывал он, — более сдержан-
ны, но также признают роль хорошо знакомых с местностью татар,
помогавших немцам выслеживать и уничтожать партизан»3.
Советская официальная историография обходилась сформу-
лированной в 60-е гг. точкой зрения: активное сотрудничество с
гитлеровцами осуществляло не всё или большинство крымско-та-
тарского населения, а лишь «татарские буржуазные националисты-
»4. Однако в мемуарной и художественной литературе проскальзы-
вали представления о том, что к действиям «отдельных лиц» всё
отнюдь не сводилось, недвусмысленным подтверждениям чего
являлся категорический запрет крымским татарам на возвращение
в Крым.
Не будет большим преувеличением сказать, ч то в обществен-
ном мнении того времени дотаточно прочно укоренилось пред-
ставление о том, что «массовое сотрудничество» крымских татар
с оккупантами имело место, что в частности отразилось на траги-
ческой истории партизанского движения в Крыму, которому при-
шлось вести борьбу с фашистами в условиях фактически противо-
действия местного татарского населения.
"Диксон Ч., Гейльбрунн О. Коммунистические партизанские действия. М., 1957,
с. 172.
'Армстронг Дж. Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941—1944. М.,
2007 (переиздание работы, выпущенной в 60-е гг.), с. 26.
4В выпушенных в 1981 г. «Очерках истории Крымской областной партийной
организации» даже специально отмечалось: «Факты активного сотрудничества с
фашистскими оккупантами части татар были необоснованно отнесены ко всему татарскому
населению Крыма. В условиях продолжавшейся войны весной 1944 г. проживавшие в
Крыму татары были переселены в восточные районы страны» (с. 202).
4
Напротив, среди самих крымских татар, с 50-х годов начав-
ших борьбу за возвращение на свою родину (а также в сам- и
«там»-издатовской литературе), утвердилось представление о том,
что крымские татары стали жертвой клеветы, что все обвинения в
их адрес были сфальсифицированы и не имеют под собой основа-
ний. В этой связи «под ударом» теперь уже со стороны крымских
татар оказалось руководство партизанским движением Крыма, ко-
торому было выдвинуто обвинение в том, что оно намеренно ис-
кажало действительную картину событий и пыталось переложить
ответственность за неудачи партизанского руководства на крым-
ских татар. Эта точка зрения нашла своё отражение в крымско-
татарской полемической литературе 50—90-х годов, а с началом
перестройки и массового возвращения крымских татар приобре-
ла новый импульс. Недавно в несколько модернизированном виде
она появилась в работах С.Червонной, В.Возгрина, Г.Бекировой,
В. Полякова’ и др. Отстаивающие эту точку зрения публицисты
(именно публицисты, поскольку как раз в публицистическом клю-
че она главным образом и освещалась) использовали для под-
тверждения своей правоты главным образом материалы Решения
бюро Крымского обкома ВКП(б) «Об ошибках, допущенных в
оценке поведения крымских татар по отношению к партизанам, о
мерах по ликвидации этих ошибок и усилении политической ра-
боты среди татарского населения», принятого еще 18 ноября 1942
г., но по понятным причинам оставшегося неизвестным широкой
общественности.
Существо этой точки зрения сводится к двум тезисам —
первому: участие крымских татар в партизанском движении пре-
уменьшено, а в коллаборационистских акциях — преувеличено; и
второму: сравнительно редкие случаи коллаборационизма провоци-
ровались самими партизанами, а также имели корни в предшествую-
щей истории. В последнее время эта точка зрения стала основой для
целой кампании по обвинению СССР в «геноциде» крымских татар
в 1944 г. Как и противоположная точка зрения, этот подход до сих *
’’Мы называем здесь лишь наиболее крупные работы: Крымскотатарская энциклопедия
/ авт.-сост. Музафаров Р. Симферополь, 1993, тт. 1—2; Червонная С. Татарский Крым
в пламени Второй мировой войны (Доклад на Международной научной конференции
«Африканцы и азиаты в европейских войнах до 1945 года» в центре исследований
современного Востока в Берлине, 11 —12 июня 1999 г.); Возгрин В. Мокроусовцы против
народа, или Как крымских татар убивали «свои» // Го.чос Крыма. 11 июня 2004; Бекирова Г
Крым и крымские татары в XIX — XX веках. Сборник статей. Москва, 2005; её же: Крим у
перюд Велико) В|тчизняно1 вшни (1941—1945) // Кримськ! стпудп\ № 1—2 (29—30), лютий—
гравень, 2005; Поляков В. А было ли предательство?// Го.чос Крыма. 19 января 2007 г.
пор существует лишь в виде тезисов, авторы которых не спешили
обременять себя какими-либо серьезными доказательствами пра-
воты своих позиций.
Пока ещё мы вынуждены констатировать острый недостаток
обоснованных данных о роли крымских татар (а также представи-
телей других народов) в движении сопротивления в Крыму, равно
как и в коллаборационистских организациях и акциях в их среде.
Раньше это объяснялось закрытостью архивов, сегодня тем, что
какие-либо попытки завязать серьёзный разговор на эту тему бо-
лее чем настороженно воспринимаются как в научном сообществе
Крыма, так и в крымском обществе в целом, поскольку якобы спо-
собны вызвать «межнациональную напряженность»6. Это «табу»,
однако, само по себе чрезвычайно вредит установлению взаимопо-
нимания в современном Крыму, поскольку изымает из его новей-
шей истории один из ключевых моментов. На наш взгляд, настало
время начать постепенно разбирать эти исторические завалы. По-
добная работа требует, конечно, очень большой осторожности. С
самого начала всем должно быть ясно и понятно, что речь не идет
и не может идти о каком-либо варианте «оправдания» депортации
крымских татар. История уже дала оценку этому прискорбному и
заслуживающему осуждения факту: какими бы ни были масштабы
сотрудничества с захватчиками в оккупированном Крыму, это не
оправдывает репрессий против всего крымскотатарского населе-
ния, среди которого была масса людей, не совершавших и не под-
держивавших никаких враждебных проявлений против своего го-
сударства во время войны. Вместе с тем, безжалостное выселение
всех крымских татар по обвинению в массовом сотрудничестве с
оккупантами, осуществлённое Сталиным в 1944 г., со временем и
в атмосфере осуждения тоталитаризма стало восприниматься не-
которыми исследователями, не говоря о журналистах, в качестве
своеобразной исторической индульгенции, как автоматическое сви-
детельство надуманности самого факта коллаборации, в которую
была втянута значительная часть крымскотатарского населения.
Этот подход недооценивает всей сложности межнациональных
отношений в Крыму в период Великой Отечественной войны (да
и в предшествующие периоды) и сводит их к примитивной схеме
взаимоотношений «невинных жертв» и «заведомых палачей», ко-
торая проецируется на сегодняшнюю ситуацию в Крыму и питает
6В частности появление первой части настоящей работы в журнале «Историческое
наследие Крыма» и в особенности перепечатка фрагментов из неё газетой «Крымская
правда» в 2006 г. вызвало чрезвычайно бурную реакцию в крымскотатарской прессе.
6
межэтническую враждебность и напряженность7. Более того, под
завесой этого подхода уже происходит своеобразная реабилитация
пособников фашистов, как это произошло с лидерами коллабо-
рационистов А.Озенбашлы и Э.Шинкевичем (Кырымалом), прах
которых был недавно торжественно перезахоронен в Бахчисарае
несмотря на протесты общественности.
Без оценки реальных масштабов, характера и причин со-
трудничества части крымскотатарского населения с оккупантами
всегда будет оставаться потенциальная возможность искажения
правды в угоду той или иной политической конъюнктуре8. Ясность
в вопросе нужна как крымским татарам, так и крымскому обще-
ству в целом, поскольку отношения в нем не могут строиться на
основании недосказанностей и взаимных подозрений. Достойный
подражания образец в этом отношении дало недавнее совместное
польско-украинское историческое расследование событий на Во-
лыни в 1942—43 гг., которое, несмотря на всю болезненность этой
темы для поляков с одной стороны и западных украинцев с другой,
всё же стало важным шагом к взаимопониманию и примирению
между ними. Возможно, такой же проект нужен и в Крыму, многие
сегодняшние проблемы которого корнями уходят в годы последней
войны.
Проблема, о которой мы говорим, имеет многоаспектный
характер, она затрагивает политические, военные, культурно-пси-
хологические моменты во взаимоотношениях различных групп
населения Крыма в период немецко-румынской оккупации. Факти-
чески речь может идти о внутреннем межнациональном конфлик-
те в Крыму на фоне войны между СССР и Германией. Отдельные
попытки именно так посмотреть на эти события уже имеются в
7Так, Э.Кудусов безапелляционно заявляет: «Понятно, что действительные причины
«очищения» Крыма от сто коренных жителей лежали совсем в другом. С первых дней
завоевания Крыма Екатериной II вытеснение крымских татар с полуострова оставалось
главной задачей власть имущих Российской Империи» (Кудусов Э. Кримсью татари
наперсдодщ i в часи ДругоТ cbItoboTвшни // Кримсыи студп\ 2002. № 1 —2, с.81). «Понятное»
Кудусову на самом деле есть лишь плод его воображения. Надо совершенно не понимать
природу государственной власти «евразийской империи», чтобы делать подобные выводы.
Правда заключается в том. что никогда российская власть нс преследовала подобных целей,
а отдельные мысли, которые высказывались на этот счёт, были лишь частными мнениями
и нс находили государственной поддержки. Решение о депортации крымских татар в
1944 г. носило сугубо ситуативный характер и нс было связано ни с политикой Российской
Империи, ни с национальной политикой СССР 20—30 гг.
8В качестве примера такого искажения можно привести некомпетентную публикацию
И.Дсрейко в журнале Корреспондент от 17 сентября 2005 г., нс говоря уже о беспрецедентной
по тенденциозности и традиционной по невежеству работе В. Возгрина.
7
литературе9. Нам бы хотелось затронуть лишь один, но чрезвычай-
но важный ее момент — появление так называемого татарского
вопроса 10 перед руководством партизанским движением Крыма и
решение его в ходе партизанской борьбы в 1941—1944 гг.
Основным источником для настоящей работы послужили ма-
териалы архива Партизанского движения Крыма (пользуясь слу-
чаем, выражаю сердечную благодарность работникам Госархива
АРК). Не могу не упомянуть ряд опубликованных в прежние годы
воспоминаний и исследований, а также недавние работы О.В.Ро-
манько о военных и политических аспектах коллаборационизма.
Я благодарен также редакции журнала «Историческое наследие
Крыма», где отдельные части этой работы были опубликованы в
2006 и 2008 гг. В книге использованы фотоматериалы Госархива
АРК, Центрального музея Тавриды, интернет-сайта фонда «Мо-
сква — Крым», ряда других интернет-ресурсов, а также собраний
С.Н.Киселёва, О.В.Романько, и фотографии, любезно предостав-
ленные А.Велиевым. * В
9г>
В этом плане выделяется статья известного исследователя крымскотатарской
проблематики научного сотрудника Института востоковедения РАН и главного редактора
журнала «Диаспоры» А.Р.Вяткина «Немецкая оккупация и крымские татары в 1941—
1944 гг.» //Восток (Oriens), 2005, №4, сс.36—54.
|0Несколько слов об используемой терминологии: словосочетание «татарский вопрос»
возникло и использовалось в официальных документах партизанского движения и обкома в
рассматриваемый период. Мы используем термин «татары» наряду с чаще употребляющимся
сегодня «крымские татары», так, как это делалось в 40-е годы XX в.
8
ГЛАВА I
1
В отличие от большей части территории Советского Со-
юза, стремительно захваченной врагом, где партизанское
движение фактически организовывалось уже в обстановке оккупа-
ции, в Крыму эта работа началась заблаговременно. Еще в августе
1941 г. Крымский областной комитет ВКП(б) (первый секретарь
В.С.Булатов) совместно с 4-м отделом НКВД Крымской АССР в
атмосфере строгой секретности начали работу по осуществлению
директивы Совнаркома и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. о пере-
стройке всей работы на военный лад включая организацию со-
противления на захваченных территориях и Постановления ЦК
ВКП(б) от 18 июля 1941 г. «Об организации борьбы в тылу герман-
ских войск». На случай возможного захвата Крыма вражескими
войсками предполагалось развернуть на территории полуострова
мощное партизанское и подпольное движение под руководством
специально созданного подпольного обкома. В соответствии с пла-
ном его подготовки было решено забазировать в крымских горах до
5—7,5 тыс. бойцов, снабдив их оружием, боеприпасами и продо-
вольствием сроком до полугода. Весь крымский лес был разбит
на пять оперативных районов, в которых должны были сосредо-
точиться 29 партизанских отрядов (кроме этого, три отряда из
Ленинского, Маяк-Салынского районов и г. Керчи должны были
разместиться в каменоломнях Керченского полуострова). Отряды
комплектовались в каждом районе Автономной республики си-
лами местных партийных комитетов из партийных, комсомоль-
ских активистов, специалистов, не призванных к этому моменту в
действующую армию, а также из находящихся в запасе военных.
Основой для создания отрядов стали т.н. истребительные батальо-
ны, т.е. вспомогательные части, сформированные местными отде-
лениями НКВД для борьбы с диверсантами противника, охраны
предприятий и военных объектов. Непосредственное руководство
возлагалось на командование, которое возглавил в конце октября
командующий «народным ополчением» Крыма подполковник
А.В.Мокроусов, комиссаром был назначен секретарь Симферо-
польского горкома С.В.Мартынов, начштаба — майор И.К.Смета-
нин. Предполагалось, что общее руководство партизанским движе-
нием и подпольем будет осуществлять нелегальный обком во главе
9
с И.А.Козловым. К организации партизанских отрядов были при-
влечены партийные деятели, имевшие опыт партизанской борьбы
во время Гражданской войны: И.Г.Генов, А.А.Сацук, П.В.Макаров,
В А.Красников и др. Такой же опыт имел и Мокроусов — леген-
дарный партизанский командир, действовавший в тылу у белых и
заслуживший похвальные отзывы о своей деятельности от само-
го батьки Махно. Опыт прошлой войны был положен и в основу
представлений о тактике и стратегии партизанской борьбы. Пред-
полагалось, что партизан, как и в борьбе против Врангеля, будет
поддерживать местное население (прежде всего крымскотатар-
ское), оккупанты ограничатся установлением контроля за города-
ми и основными коммуникациями, а в село и тем более в горы «не
сунутся».
Поскольку отряды создавались из гражданского населения
районов и городов, вероятнее всего, что их первоначальный состав
отражал национальную структуру населения. По данным переписи
1939 г., в Крыму проживало 1.126.429 человек, из которых русских
было 49,59%, украинцев — 13,68%, татар (имеются в виду крым-
ские татары) — 19,43%, евреев — 5,81%, армян — 1,15%, болгар
1,36%, греков — 1,83%, прочих — 2,61% (немцы, 4,55% крымско-
го населения, были выселены в августе 1941 г.). К сожалению, у
нас нет сегодня возможности с достаточной точностью определить
национальный состав партизанских отрядов Крыма, но крымские
татары были представлены практически во всех отрядах1. Значи-
тельное количество крымских татар было в Алуштинском, Бахчи-
сарайском партизанских отрядах. Были отряды, которые можно
назвать целиком крымскотатарскими: Куйбышевский (командир
Ибраимов, комиссар Макъянов), Судакский (командир Э.Юсуфов,
комиссар А.Измаилов2), большое количество татар было и в Бала-
клавском отряде, во всяком случае, его командование состояло из
крымских татар (командир Г.Газиев, комиссар М.Беткелиев3). Из
руководства районного звена крымскими татарами были: комиссар
первого района Аблязиз Османов (в должность не вступил, впо-
следствии занимал пост комиссара Судакского отряда) и комиссар
четвертого района Мустафа Селимов (он был отозван Крымским
обкомом накануне начала партизанской борьбы и на первом её
этапе в ней участия не принимал). Уже в ходе боевых действий
руководящие должности в партизанских отрядах занимали А.Ае-
динов (командир Красноармейского отряда 4 района), Э.Халилов
(комиссар Судакского отряда), А.Аметов (исполнял обязанности
10
ВС. Булатов. Первый секретарь
Крымского обкома ВКП(б)
А.В. Мокроусов. Командующий
партизанским движением Крыма.
1941—1942 гг.
С.В. Мартынов. Комиссар
партизанского движения Крыма.
1941—1942 гг.
И.К. Сметанин. Начальник штаба
партизанского движения Крыма.
1941—1942 гг.
11
комиссара Ичкинского, затем Биюк-Онларского отрядов). Трибу-
нал, действовавший при партизанском штабе с апреля 1942 г., воз-
главлял Нафе Билялов, его секретарём (фактически заместителем)
был Мемет Молочников. Ряд особых отделов районов и отрядов
возглавляли крымские татары С.Кадыев, А.Ибраимов, К.Муратов.
Документы и воспоминания не дают материалов, позволяю-
щих говорить о каких-либо сомнениях по привлечению крымских
татар в партизанские отряды4. Напротив, поскольку руководство
в них принадлежало ветеранам Гражданской войны, нужно по-
лагать, что оно благосклонно относилось к татарам — своим со-
юзникам по борьбе с Врангелем. В частности, уже на завершаю-
щем этапе подготовки движения командир 2-го района И.Г. Генов
предложил сформировать дополнительно три отряда из жителей
крымскотатарских деревень Капсихор, Ускут и Улу-Узень, и такие
отряды были созданы5, возник отряд (или группа) из колхозников
крымскотатарского села Стиля и, возможно, другие. Более того,
поскольку дислокация отрядов планировалась в горно-лесной зоне
в окружении крымскотатарских сёл, их население было с самого
начала активно привлечено к закладке тайных продовольственных
баз.
2
О Ф октября группировка войск противника под командова-
Онием генерал-лейтенанта Эриха фон Манштейна в со-
ставе 11 немецкой армии и частей 3 румынской армии прорвала
ишуньские укрепления и вторглась на территорию полуострова.
Разбитые части советских 51 -й и Приморской армий поспешно от-
ступали, первая в направлении на Керчь, вторая — на Севастополь.
Республиканское руководство во главе с В.С.Булатовым (Крымский
обком ВКП(б) и Совнарком Крымской АССР) было эвакуировано в
Краснодар, а затем перебралось в Сочи. В эти же дни к местам рас-
положения в соответствии с заранее разработанным планом вы-
двинулась и большая часть партизанских отрядов, штабы районов
и главный штаб. К партизанам присоединилось также значитель-
ное количество отставших от своих частей военнослужащих, кото-
рые частично вливались в уже существовавшие отряды, а частью
образовали новые. В результате в ноябре 1941 г. в Крымских горах
действовало 27 партизанских отрядов общей численностью 3.456
человек (из них около тысячи — военные). В тылу врага разво-
12
Генерал-фельдмаршал
Эрих фон Манштейн.
Командующий 11-й полевой
армией
СС-штандартенфюрер
Отто Олендорф. Начальник
оперативной группы «Д»
СС-бригадефюрер Людольф фон
Альвенслебен (на снимке второй справа).
Главный фюрер СС и полиции в генеральном
округе «Таврия»
Генеральный комиссар «Таврии»
Артур Фрауэнфельд
(на снимке второй слева)
13
рачивалась масштабная партизанская война. О её размахе лучше
всего сказал командующий немецко-румынскими силами будущий
фельдмаршал Манштейн:
«Партизаны стали реальной угрозой с того момента,
когда мы захватили Крым (в октябре—ноябре 1941 года). Не мо-
жет быть сомнения, что в Крыму существовала весьма развет-
влённая партизанская организация, которая создавалась долгое
время. Тридцать истребительных батальонов... представляли
собой лишь часть этой организации. Основная масса партизан
находилась в горах Яйла. Там, вероятно, с самого начала было
много тысяч партизан... Партизаны пытались контролировать
наши главные коммуникации. Они нападали на мелкие подразделе-
ния или одиночные машины, и ночью одиночная машина не смела
показаться на дороге. Даже днём партизаны нападали на мелкие
подразделения и одиночные машины. В конце концов нам пришлось
создать целую систему своеобразных конвоев»6.
Конвоями дело не ограничилось. В полосе действия 11 ар-
мии довольно быстро возникла целая система антипартизан-
ских мероприятий, которая затем была использована во всей не-
мецкой армии на Восточном фронте. Известные специалисты по
партизанским действиям Ч.Диксон и О.Гейльбрунн считали, что
борьба с партизанами была лучше всего организована именно 11
армией, действия которой «представляют в этом отношении пре-
красный образец»7, но даже эта система, добавим мы, не устра-
нила угрозу со стороны партизан на всём протяжении немецкой
оккупации Крыма. Первоначально задачи борьбы с партизанами
были возложены Манштейном на начальника его контрразведки,
однако командующий «очевидно, не был удовлетворён ... пред-
принятыми его войсками мерами по ликвидации угрозы со сто-
роны партизан »&. Уже 29 ноября 1941 г. Манштейн отдаёт при-
каз по армии «Об организации и методах борьбы с партизанами»,
которым создаётся специальный штаб по организации антипар-
тизанских действий под руководством майора генштаба К. Шге-
фанус. Начальник штаба получил весьма широкие полномочия,
а также значительное количество войск в своё распоряжение для
решения поставленных перед штабом задач. В докладе об ор-
ганизации борьбы с партизанами, отправленном Манштейном
5 декабря 1941 г. главнокомандующему группой армий «Юг», пе-
речислялись эти войска:
14
«В настоящее время действуют:
а) штаб для борьбы с партизанами (майор Штефанус). За-
дача: получение разведданных и предложений о дальнейших дей-
ствиях;
б) румынский горнострелковый корпус с 6-й кавбригадой
(без мотокавполка) и 4-я горнострелковая бригада;
с) противотанковые дивизионы: 24-й, 52-й и 240-й;
д) в полосе XXX армейского корпуса: румынский кавполк и ча-
сти 1-й горнострелковой бригады;
е) в районе Керчи: сапёрный батальон и части пехотных пол-
ков 46-й дивизии;
ж) заставы и команды прикрытия на дорогах и в горах»9.
Уже одно это говорит о том, как оценивал Манштейн опас-
ность со стороны партизан в Крыму. Нередко для борьбы против
партизан немцам приходилось отвлекать еще более значительные
силы. Как это было, например, в ходе декабрьских боёв в лесах
госзаповедника, когда немцам так и не удалось уничтожить цен-
тральный штаб партизан, а также во время т.н. большого прочёса в
июле 1942 г., когда против партизан были задействованы до 20 тыс.
военнослужащих немецких и румынских частей, а также крым-
скотатарские добровольцы. Характерно, что немцы почти вдвое
преувеличивали количество партизан, скрывавшихся в крымских
горах (Манштейн полагал, что в горах находится около 6 тыс.
партизан), — это также говорит об интенсивности партизанских
действий. Согласно донесениям штаба Мокроусова, за два месяца
боёв партизанами было уничтожено свыше 600 солдат и офицеров
противника10.
Тем не менее партизанам пришлось не легче, чем тем, против
кого они боролись. Дело здесь было не только в том, что коман-
дование 11 армии быстро оценило размах угрозы и организовало
активное противодействие партизанам, но и с целым рядом других
обстоятельств. Несмотря на то, что подготовка партизанского дви-
жения началась заблаговременно, уже с началом оккупации парти-
заны столкнулись с большими трудностями. Ситуация, в которой
они оказались, была совсем не похожа на ту, которая имела место
в период Гражданской войны. Местность, хотя и сильно пересе-
чённая и покрытая лесом, в действительности не представляла
надёжного укрытия, будучи небольшой по площади и насквозь
прорезанной дорогами. Отрядам, состоявшим преимущественно
из невоенных, пришлось вести боевые действия высокой интен-
15
сивности с хорошо подготовленным и оснащенным противником,
вовсе не походившим на врангелевскую «стражу» периода Граж-
данской войны.
Ещё одним исключительно важным фактором, осложнившим
деятельность партизан, стало внезапно проявившееся и не про-
гнозированное ранее отношение определённой части местного
населения к оккупантам, это касалось не только отдельных лиц,
но целых групп этого населения. В частности Манштейн в своих
воспоминаниях отмечал следующее: «Татары сразу же встали на
нашу сторону. Они видели в нас своих освободителей от больше-
вистского ига, тем более что мы уважали их религиозные обычаи.
Ко мне прибыла татарская депутация, принесшая фрукты и кра-
сивые ткани ручной работы для освободителя татар «Адольфа
Эффенди»". Такие дружественные встречи имели место по всему
Крыму. Например, командир (затем боец) Судакского партизанско-
го отряда Э.Юсуфов, сам крымский татарин, в своём донесении
сообщал: «При оккупации немецкой армией Крыма, в частности.
Судакского района, по данным разведки в дер.: Ай-Серез, Ворон,
Шелен, Кутлак. в особенности в Отузах со стороны большин-
ства населения была организована специальная встреча немцам.
Встреча совершалась букетами винограда, угощением фруктами,
«Татары сразу же стали на нашу сторону...» Татарская девушка угощает
немецкого солдата. Крым 1941 г.
16
вином и т.д. В это число деревень можно отнести и дер. Капси-
хор...»'2.
Манштейн, как и другие немецкие источники, изображает
дело таким образом, что местные деятели из числа крымских та-
тар сделали первый шаг навстречу «освободителям». Однако, судя
по всему, этому предшествовала определённая агентурная работа
сторонников германской ориентации и в крымскотатарской среде,
и в эмиграции13. Так было или нет, но командование 11 армии не-
замедлительно воспользовалось этой ситуацией, понимая, что она
ценна не только созданием дружественной атмосферы для немец-
ких войск, но и возможностью использовать это дружеское отно-
шение в борьбе с противником. О том, какое это имело значение,
говорит то обстоятельство, что зона непосредственной дислокации
партизанских отрядов находилась на территории Алуштинского,
Балаклавского, Бахчисарайского, Зуйского, Карасубазарского,
Кировского, Куйбышевского, Старо-Крымского, Судакского, Ял-
тинского и части Симферопольского районов, где как раз и была
сосредоточена основная часть крымскотатарского населения14. Со
своей стороны германское командование оперативно предприняло
меры для того, чтобы расположить крымских татар к сотрудниче-
ству. В одном из первых приказов Манштейна после вступления
частей его армии в Крым говорилось: «Всем задействованным вой-
скам против партизан еще раз довести до каждого, что в этом
деле важна помощь гражданского населения, особенно татар и
мусульман, ненавидящих русских... Для этого необходимо не допу-
скать каких-либо неоправданных действий против мирного насе-
ления. Особенно требуется корректное обращение по отношению
к женщине. Необходимо постоянно уважать семейные традиции
татар и мусульман и их религию. Также требую неукоснитель-
ного уважения к личному имуществу, сохранности скота, продо-
вольственных запасов сельских жителей»'5. Вскоре с санкции и с
помощью немецкого военного руководства активисты коллабора-
ционистского движения развернули деятельность по формирова-
нию органов национального самоуправления — татарские комите-
ты, вовлекая в неё всё более широкие слои населения.
Эта ситуация оказалась полной неожиданностью для ру-
ководства эвакуированного сначала в Краснодар, а затем в Сочи
Крымского обкома ВКП(б) и для непосредственного командования
17
партизанскими силами в Крыму. Вслед за этим начались и другие
трудности.
Уже первые дни партизанской деятельности показали, что
далеко не всё соответствует заранее разработанной стра-
тегии. Прежде всего это касалось партизанских кадров. Стреми-
тельный прорыв немцами перекопских укреплений привел к тому,
что из 29 отрядов четыре вообще не вышли к местам дислокации
(Красноперекопский, Лариндорфский, Фрайдорфский16 и отряд
работников НКВД, из которого явился только штабной комендант-
ский взвод). Не появился в лесу ни один из созданных Геновым
из жителей крымскотатарских сёл отрядов в зоне 2-го района17.
Не пришли и некоторые из партизанских руководителей, в част-
ности комиссар 4 р-на М.Селимов, отозванный в последний мо-
мент в распоряжение обкома. Забазировавшиеся отряды сразу же
столкнулись с дезертирством, которое иногда принимало массо-
вый характер (бывший боец, впоследствии комиссар 6 партизан-
ского отряда А.А.Сермуль рассказывал, что около трети из списоч-
ного состава 3-го Симферопольского отряда нс выразили желания
идти в лес и вернулись домой уже с места сбора отряда 1 ноября
Симферополь. Первые дни оккупации. Доска почёта Крымской АССР
18
1941 г.18). Столкнувшись с трудностями, часть партизан реши-
ла пробиваться к Севастополю, часть просто расходилась по до-
мам. Некоторые дезертиры переходили на службу оккупантам,
становясь проводниками, полицейскими и т.д. Иногда дезертира-
ми оказывались довольно высокопоставленные партизанские ру-
ководители, например начштаба 5 района Иваненко19, начальник
комендантского взвода центрального штаба Лукин20, председатель
трибунала Верещагин, начштаба Бахчисарайского отряда Дост-
мамбетов21, командир группы 2-го Симферопольского отряда Сай-
дашев22, комиссар Судакского отряда А.Измаилов, комиссар Бала-
клавского отряда Беткелиев и некоторые другие. Известны случаи
ухода из мест расположения целыми отрядами. Так, в Севастополь
после первого боевого столкновения с противником ушел Сакский
партизанский отряд, Тельмановский отряд в дни занятия Крыма
немцами отправился из места дислокации (подорвав свои базы)
в Ялту во главе с комиссаром Гринбергом, и его судьба осталась
неизвестной. Достаточно хорошо известна, благодаря докладной
записке, которую оставил разведчик-связист этого отряда Б.Осма-
нов (в дальнейшем видный деятель крымскотатарского националь-
ного движения, отец Ю.Б.Османова, лидера НДКТ, погибшего в
1993 г.), история исчезновения Куйбышевского отряда Из нее
явствует, что 1 ноября 1941 г. Куйбышевский партизанский от-
ряд, созданный на основе районного истребительного батальона
в составе 115 чел. («не менее 100 чел. татар, человек 6 русских,
остальные из других национальностей» — Б.О.) под командовани-
ем инструктора РК ВКП(б) Ибраимова, начштаба — председателя
Куйбышевского райсовета Аметова, комисара отряда — замдирек-
тора Фотисальской МТС Макъянова вышел к месту своей дисло-
кации.
«Отряд имел очень богатые базы, мука, макароны, а также
медикаменты могли бы обеспечить года на два весь контингент
отряда... — сообщал Османов. —Командир отряда Ибраимов, при
первых же орудийных выстрелах из дер. Ангигуль, бросил отряд
и ушел в деревню, объявив партизанам, что кто желает, пусть
идет домой: «Я хорошо знаю, какой немец — в 1918 году прошел
отсюда со своими орудиями, грозной техникой. А сейчас тем бо-
лее нам не удержать его с нашим вооружением. Я иду и никому не
советую оставаться». С его уходом ушли свыше 50 чел., частич-
но разграбив базы отряда. После него командиром отряда стал
Меджметдинов (по др. данным Меджрединов) —работник мили-
19
iiuu. (...) Командование отрядом... неофициальным путем отдало
приказание всем желающим возвратиться домой, что ускорило
разгром отряда немцами, так как все неблагонадежные лица, воз-
вратившись, связались с немцами и указали им пути подхода...
Работа среди партизан не велась. 13 ноября 1941 г. немцы внезап-
но напали на отряд, застав врасплох бойцов. Работники штаба
в этот момент оказались в стороне с группой красноармейцев
(...), желая вместе с ними пробиться в Севастополь. Отряд бой
не принял, за исключением меня, Лазинского, Супруна и Бекирова21.
После этого Куйбышевский отряд больше не собирался. ... Я имел
связь со всеми отрядами Крыма и узнал, что ни в одном из них не
имеется ни одного партизана из Куйбышевского отряда»24.
Аналогичная история произошла и с группой, созданной из
жителей деревни Стиля25.
В своем донесении Мокроусов называет общую цифру дезер-
тировавших в 1200 чел., сообщая, что в первые два месяца дезер-
тировали 891 чел., «в основном татары»26. Информация о том, что
дезертировали главным образом татары, содержится в нескольких
документах. Об этом в частности говорит И.Вергасов, командир
4 района, в беседе с секретарём обкома Булатовым после эвакуа-
ции на Большую землю. На вопрос секретаря обкома, сколько в 4-м
районе было татар, Вергасов отвечает: «Всего татар было 130 чел.
до слияния с 5-м районом (оно произошло в марте 1942 г.). Татары
пятого района никакими боевыми действиями не занимались, ни-
какие операции не производили, за исключением некоторых. Уже
при мне дезертировало 40 человек, при этом ушла основная масса
татар. Осталось 2—3 человека. Из 40 человек дезертиров было
30 татар, главным образом в Балаклавском отряде»21. Надо ду-
мать, речь идет о дезертирстве из двух отрядов 5-го района, вли-
тых в 4-й район. О дезертирстве партизан-татар из отрядов своего,
4 района, Вергасов не сообщает. Аналогичную картину рисует в
своей докладной записке и замначальника ОО центрального штаба
Попов: «Когда мы первые дни находились в лесу, то в отдельных
партизанских отрядах было большое количество татар. Напри-
мер, в Алуштинском районе (здесь не вполне ясно, идёт ли речь об
Алуштинском партизанском отряде или о 3-м районе, в который
входил этот отряд. —Авт.) их было до 100 чел., но в результате
татары дезертировали из отрядов»28.
Действительно ли дезертирство приняло особый размах
именно среди крымских татар? Для того, чтобы ответить на этот
20
Симферополь в дни оккупации. Взорванный мост через р.Салгир
вопрос сегодня, пришлось бы проделать весьма кропотливую ра-
боту с различными документами партизанского архива Крыма. Од-
нако, вероятнее всего, абсолютные цифры национального состава
дезертиров показали бы, что дезертиров-русских и представителей
других национальностей было бы не меньше, а возможно, больше,
чем крымских татар. Косвенным подтверждением этого предпо-
ложения может считаться одна фраза комиссара Карасубазарско-
го отряда Т.Каплуна из стенограммы его беседы с секретарём об-
кома Булатовым после возвращения первого на Большую землю.
На вопрос Булатова о том, кем являлись двадцать дезертиров из
Карасубазарского отряда, бежавших в конце 1941—начале 1942 г.,
Каплун отечает: «Татар ушло человек 8, остальные все русские,
коммунистов человек б»29. О том, что из Симферопольского от-
ряда дезертировали «как татары, так и русские», говорил также
А.А.Сермуль. Однако, и в этом заключается суть дела, несмотря
на то, что среди дезертиров «русских», вероятно, было не меньше
(а возможно, в абсолютных цифрах и больше), чем татар, всё же и
в отрядах «русских» оставалось больше, в то время как крымско-
татарский контингент, в основном прекратил своё существование
(остались лишь отдельные представители партийно-советского
актива). Именно поэтому крымское партизанское руководство в
один голос говорило о том, что склонность к дезертирству прояви-
ли именно крымские татары. Этот вывод облегчался в частности
21
еще двумя обстоятельствами: во-пер-
вых, тем, что относительно крымских
татар оккупационными властями про-
водилась специальная политика, ве-
лась агитация, и, во-вторых, тем, что,
в отличие от весьма значительного
количества нетатар, дезертирам-тата-
рам было куда идти, они представляли
собой местное население, в то время
как нетатары были либо выходцами из
других районов Крыма, либо вообще
военными, отбившимися от своих ча-
стей или попавшими в окружение. В
отличие от всех других, у татар был
реальный выбор — уходить или оста-
В оккупированном ватьСЯ.
Симферополе. 1941—1942 гг. Еще одну причину массового ухо-
да крымских татар из отрядов приво-
дит секретарь Судакского райисполкома, комиссар 1 района, затем
Судакского отряда А.Османов: «Второй причиной ухода партизан
из отряда, — сообщает он в докладной записке, — в особенно-
сти из татар, считаю, что примерно в весенние месяцы (1942 г.
— Авт.) к татарским товарищам партизанам не было никако-
го доверия. Следили за каждым партизаном, часто упрекали их
дезертирами, курултайщиками, предателями и т.д., вследствие
такого положения только в мае месяце из ушедших из отряда 21
чел. — 9 татар»30. Правда, насколько нам удалось установить, эта
ситуация была характерна только для Судакского партизанского
отряда и, судя по документам, была не особенно распространена
в других подразделениях. Более того, командир Судакского отряда
А.А.Куликовский вскоре был отстранён от командования.
4
Еще в большей степени, чем дезертирство, ущерб парти-
занскому движению нанесла потеря партизанскими отря-
дами продовольственных баз в конце 1941—42 гг. Собственно, в
конечном итоге именно она и вызванные ею трудности с продо-
вольствием, переходящие в голод, спровоцировали дезертирство
из отрядов в столь широких масштабах. Согласно данным Мокро-
22
усова, базы закладывались из расчета на питание 5—6 тыс. чело-
век сроком до полугода. Однако уже к началу 1942 года эти базы
были в основном потеряны. И.Вергасов объяснял это преступной
халатностью ответственных за базирование лиц: «Беда в том, что
подбор людей, которые занимались базами, со стороны райко-
мов и районных отделений НКВД был не партийный, а зачастую
предательский. Чем иным можно объяснить такие факты, как:
базы располагались близко к сёлам, имели хорошие подъезды для
автотранспорта, а люди, которые заготовляли в основной массе,
бежали в первые дни оккупации»3'. Разгром баз облегчался тем,
что большое количество продуктов не было увезено глубоко в лес,
а сосредоточено на т.н. перевалочных базах вблизи дорог. В неко-
торых работах эти факты используются в качестве доказательства
того, что партизанское руководство, дескать, само виновато в по-
тере баз, из-за того что плохо позаботилось об их закладке, но это
элементарное передёргивание фактов — с таким же успехом под-
вергшийся нападению человек может быть обвинён в том, что сам
виноват, т.к. вышел на улицу в тёмное время суток. К тому же и с
закладкой баз всё обстояло вовсе не так однозначно. Были отряды
исключительно плохо замаскировавшие базы и даже не подгото-
вившие их, но были и те, кто хорошо справился с этой задачей. Так
вот, детальный анализ ситуации с базами показывает, что их судьба
зависела в основном не от того, как они были спрятаны, а от дру-
гих факторов. Об этом весьма подробно рассказал на совещании
секретариата Крымского ОК ВКП(б) в июле 1942 г. только что вер-
нувшийся из леса А.В.Мокроусов32. Как явствует из его рассказа,
многие отряды хорошо забазировали свои продукты. Например,
отряды 3 района. Судакский отряд, однако эти базы были выданы
предателями и разворованы населением под охраной немцев, а,
например, отряды 2 района не успели спрятать продукты в лесу и
делали это уже в ходе боёв с оккупантами, тем не менее именно
эти отряды продержались дольше всего без голода. Дело в том, что
в Зуйском районе не было такого размаха предательства.
Ответственность за непосредственное разграбление баз
партизаны также возлагали на местное татарское население, по-
скольку, с одной стороны, немцев к базам выводили часто мест-
ные крестьяне, которых привлекали к закладке, а с другой, вывоз
продуктов из леса с захваченных партизанских баз также осущест-
влялся жителями деревень под охраной немецких или румынских
войск. Согласно докладной записке зам. начальника Особого от-
23
Крым 1942 г. Горная дорога.
Именно на таких участках партизаны чаще всего устраивали засады
дела центрального штаба Попова, «.основные продовольственные
базы партизанских отрядов были разграблены в декабре 1941 г.,
главным образом благодаря предательству со стороны татар,
которые являлись не только проводниками немецких войск, но и
сами принимали активное участие в разгроме продовольственных
баз. В Алуштинском отряде к организации продовольственных баз
были привлечены татары, которые в начале ноября их предали,
и отряд всё время находился без продовольственной базы»". Как
именно происходило разграбление баз отрядов, сообщает Верга-
сов: «Противник уже 10—13 ноября стал с помощью предателей
организовывать удар по самому чувствительному месту — на
продовольственные базы. Бахчисарайский отряд подвергся на-
падению, принял двухдневный бой (убито противника 36 человек,
своих (потеряли. — Авт.) 11 человек), но базу противник забрал
и под своей охраной разрешил грабить их местному населению,
выпустив листовку, что население осталось голодным из-за пар-
тизан. Ак-Шейхекий отряд без боя потерял свои базы к 25 ноября.
Красноармейский вообще не имел своих баз. Уже в конце ноября
три отряда остались без питания»™. Подобное же происходило,
добавим, повсеместно. Таким образом, схема действий оккупантов
против партизанских баз была следующей: разведка, оттеснение
24
от баз отрядов, передача имущества баз населению. Насколько до-
бровольным было участие населения в вывозе продуктов из леса,
мы не знаем, высказывалось мнение о том, что немцы «насильно»
заставляли население грабить партизанские базы35, но это утверж-
дение не находит документального подтверждения — как правило
немцы действовали методом агитации. Очевидно только, что орга-
низация разграбления партизанских баз принадлежала немецким
военным властям, а население «подтягивалось» в качестве испол-
нителей. Т.е. непосредственный увоз продуктов осуществлялся
именно населением. Об этом в частности говорит в своём доне-
сении от 2 ноября 1942 г. Э.Юсуфов: «После, как базы Судакско-
го отряда были разграблены гражданами окружающих деревень
(несколько ранее он перечисляет эти деревни: Ай-Серез, Ворон,
Шелен, Кутлак, Отузы, Суук-Су и г. Судак. — Авт.), а 28 июля были
взяты барашки нашего отряда и распределены: 100 голов дер. Во-
рон, часть Ай-Серес и воинским частям. Делилось, главным об-
разом, среди активных проводников и антисоветских элементов,
служивших у гестаповцев»™.
Ситуация с продовольственными базами уже в январе 1942 г.
оценивалась партизанским командованием как катастрофическая.
В результате декабрьских боёв в лесах Госзаповедника, где дисло-
цировались отряды 3 и 4 районов и Центральный штаб, было уни-
чтожено, согласно «Докладной записке» Мокроусова, 60—80% всех
баз37 (следует добавить также потерю в декабрьских боях большей
части денежных средств отрядов, что сделало невозможным ком-
пенсировать деньгами продовольствие, которое партизаны долж-
ны были добывать у населения). В другом донесении Мокроусов
сообщает, что к январю 1942 г. все отряды 3 и 4 районов, кроме
Евпаторийского и Ак-Мечетского, баз не имели38. Немногим луч-
ше было положение и в других районах: 5-й район лишился своих
баз уже в ноябре 1941 г. (согласно сообщению бывшего начштаба
И.К.Сметанина, эти базы выдал предатель Ибрагимов, который
как раз и занимался их закладкой39), здесь положение было самым
тяжелым; отряды 1-го района потеряли свои базы в феврале, буду-
чи вытесненными из зоны своих действий во второй район. Как мы
уже указывали, относительно более благоприятная ситуация с ба-
зами сложилось в отрядах 2-го района, отчасти благодаря тому, что
закладкой там занимался опытный человек И.Г.Генов, но главным
образом, по-видимому, потому, что население окрестных деревень
этого района было неоднородным в национальном отношении и
вследствие этого не подвержено в такой степени немецкой агита-
ции, как в деревнях, окружавших отряды 3, 4 и 5 районов. В январе
25
1942 г. отряды второго района заняли ряд населённых пунктов и
до апреля обеспечивали себя продуктами. Однако и отрядов здесь
было больше всего, к тому же второй район должен был делиться
своими продуктами с голодающими; сюда же вскоре передислоци-
ровался и штаб во главе с Мокроусовым, так что к апрелю 1942 г.
забазированных продуктов практически не осталось и здесь.
Это привело к возникновению и разрастанию в большинстве
отрядов голода, который стал настоящим кошмаром партизанских
отрядов. Вначале люди пробавлялись охотой на диких животных,
но они были очень быстро выбиты, тогда в ход пошли корешки,
древесная кора, мох, шкуры и останки ранее павшего скота, кото-
рые выкапывали из-под снега; бойцы варили и ели кожаные посто-
лы, ремни и т.д.; хлеб в виде сухарей — основной и элементарный
продукт питания — стал настоящей роскошью, часто партизаны
не видели его неделями, то же можно сказать и о соли. Начались
случаи смерти на почве истощения, которые к весне 1942 г. приоб-
рели повальный характер. Сегодня можно только приблизительно
оценить размеры этой трагедии, данные отчётов существенно раз-
нятся, но одинаково поражают. Согласно отчету о боевых действи-
ях партизан Крыма за 11 месяцев 1942 г. ( до декабря, т.е. без двух
месяцев 1941 г.), потери партизан оценивались их командованием
в следующих цифрах: убитыми партизаны потеряли 898 чел., про-
павшими без вести — 473, умершими от голода — 473 человека, т.е.
на двух убитых приходится один умерший. Сходная картина выри-
совывается и из отчёта И. Вергасова, согласно которому к июлю в
отрядах 4 и 5 районов умерло более 150 чел.40 — это также больше,
чем отряды этих районов потеряли убитыми в боях, таковых было
120 человек. По другим данным, только зимой 1942 г. в отрядах
3-го, 4-го, 5-го районов умерло от голода до 400 чел41. Эти данные,
судя по всему, ближе к истине. В некоторые дни этого кошмарного
времени смертность в отрядах 3-го района, например, достигала
30—40 человек в день. Это заставило командира партизанских отря-
дов Крыма полковника М.Т.Лобова (он сменил Мокроусова в июле
1942 г.) написать в отчете о результатах боевых действий, что «В
3-м районе дошло до катастрофы. Там голодной смертью умерло
362 человека, и в 11 случаях были факты людоедства»42. Следует
заметить, что донесение Лобова — единственный источник, кото-
рый говорит о таком большом количестве фактов людоедства (под
людоедством здесь нужно понимать использование в пищу частей
трупов убитых в боях или умерших людей, т.е. трупоедство), в дру-
гих документах фигурирует только один эпизод, но он сам по себе
достаточно красноречиво иллюстрируют ужасающую картину го-
26
лода в партизанских отрядах. О нём весьма подробно рассказал
автору этих строк боец-разведчик 3-го симферопольского отряда,
впоследствии комиссар 6-го отряда А.А.Сермуль в 2004 г.:
«В 42-м году, зимой, немцы с добровольцами крепко зажали
отряд (нашей группы там в это время не было, мы находились
при Северском в штабе района) в т.н. Мокром лагере. Был тяже-
лейший бой, в результате которого было убито 10—12 человек,
отряд окружили, и он пробивался с боем. Немцы захватили лагерь,
в том числе санитарный шалаш (мы жили тогда не в землянках,
а строили шалаши), убили раненых, шалаши подожгли и трупы
туда побросали. Во время боя от отряда отбилась группа — 4
человека, фамилии двоих я помню, потому что их лично знал, один
из них — старший политрук по званию, до войны был комиссаром
подводной лодки, а второй боец из нашей разведгруппы. Они трое
суток блукали по лесу, искали своих, пришли на это погорелое ме-
сто и от запаха горелого мяса, от голода просто обезумели. Ста-
ли ножами резать эти трупы обгоревшие и есть. Может быть,
об этом бы никто не узнал, но они еще с собой в отряд части этих
трупов притащили. Ну, когда об этом стало известно, Макаров с
Чукиным и Шагибовым — начальником разведки — приняли реше-
ние расстрелять их. Больше таких случаев, насколько мне извест-
но, не было, хотя от голода умирало очень много людей»43.
В апреле 1942 г. накануне предполагавшегося наступления
Крымского фронта с Керченского полуострова фронтовое коман-
Крым 1942 г. Облава в селе
27
Бон в горах. Крым 1942 г.
дование наконец смогло
поддержать партизан за-
броской продуктов по
воздуху. Смертность уда-
лось приостановить, хотя
голод не прекратился, но
после разгрома Крым-
ского фронта в мае и
особенно после падения
Севастополя и переноса
боевых действий на Се-
верный Кавказ, когда су-
ществовавшие на Кубани
аэродромы были эваку-
ированы еще дальше на
восток, голод в партизан-
ских отрядах разразился
вновь. Уже в августе 1942 г.
снова началась смертность на почве истощения, унёсшая десятки
жизней. С этих пор практически до осени 1943 г. голод был по-
стоянным спутником партизанского бытия. Конечно, вызывался он
во многом отсутствием постоянного снабжения с Большой земли,
но в сознании партизан был накрепко связан с разгромом продо-
вольственных баз в конце 1941 —- начале 1942 г. Так, начальник
медслужбы Крымского штаба партизанского движения подполков-
ник П.Михайленко в своём отчёте об итогах работы медицинской
службы в партизанских отрядах прямо заявляла: «Вусловиях крым-
ской партизанской борьбы не было бы смертей от голода, если бы
не измена крымских татар (разграбление продовольственных баз
и т.д.)». И если бы, добавим мы, Крымский обком (в лице прежде
всего предсовнаркома Крымской АССР И.Сейфуллаева, отвечав-
шего за снабжение крымских партизан) вовремя оценил появив-
шуюся проблему и нашел пути её адекватного решения, чего, к
сожалению, не произошло.
5
Вместе с дезертирством и разграблением продовольствен-
ных баз партизанам пришлось столкнуться и с фактами
прямого сотрудничества представителей местного татарского на-
селения с оккупантами. Проводник-татарин, идущий во главе не-
28
мецкого или румынского подразделения к расположению отрядов,
— вот картинка, без которой не обходятся ни одни партизанские
воспоминания о первых же днях борьбы в Крыму. «Они, — гово-
рит о крымских татарах один из немецких документов, — оказали
неоценимую помощь как разведчики, проводники и знатоки стра-
ны»**. Справедливости ради нужно отметить, что проводниками
служили не только татары, среди них попадаются и славянские фа-
милии (Налимский, Лазарев, Коневец. И. Вергасов сообщает, что
«предателями ялтинского отряда» в декабре 1941 г. оказались Куз-
нецов, Удовиченко, Пониоти, Гоманов45). И всё же татар в целом
было больше — просто потому, что их было больше в структуре
предгорного населения. Если бы сёла были греческие, проводни-
ки наверняка тоже были бы греками, если бы белорусские, то и
проводники были бы белорусами и т.д., но это не меняет основного
факта: во главе немецких отрядов партизаны видели главным об-
разом татар. «В нападении на партизанские отряды, — доклады-
вал замначальника особого отдела Центрального штаба Попов, —
большую роль всегда играют местные татары, которые, хорошо
зная лес, дороги и тропы, являются проводниками и всегда приво-
дят с тон стороны, откуда их меньше всего ожидали»*6. Прово-
дники сыграли ключевую роль в разгроме немцами подразделений
48-й кавалерийской дивизии, которая прикрывала отход от Переко-
па основных частей 51-й и Приморской армий. Последний бой раз-
розненные остатки дивизии дали в окрестностях Алушты 6 ноября
1941 г. «Целый день 6 ноября, — сообщал в своём рапорте военком
дивизии. — мы дрались и скакали от рубежа к рубежу. Последний
рубеж в районе дер. Куру-Узень мы удерживали до 16.00. К этому
времени татары-предатели из дер. Казанлы вывели к нам в тыл
автоматчиков, и создалось такое положение, при котором 68-й
кавполк, прикрывавший дорогу Ускут—Карасубазар, оказался со-
вершенно от нас отрезанным. Остальные части — 62-й. 71-й и
147-й к.п. и др. —оказались в тактическом окружении. Единствен-
ный выход вёл в лес через ущелье по реке Суват на г. Демерджи»*''.
Об аналогичной ситуации сообщал и командир Судакского десан-
та Н.Г.Селихов, в тыл отряда которого 18 января 1942 г. во время
боя за д.Отузы «предатели-татары вывели обходными тропами...
группу автоматчиков с миномётом в количестве 120 чел., имея за-
дачу окружить и уничтожить штаб полка»*8.
Обращает на себя внимание то, что современники почти всегда
говорят, что помощь, которую получали оккупанты, предлагалась
29
добровольно. Так, Э.Юсу-
фов в своем донесении
сообщал: «При первых по-
явлениях румын, главным
образом в лесу для нападе-
ния на партизан, обеспе-
чены были добровольные
проводники. Со стороны
дер. Суук-Су Тат Муста-
фа, дер. Ворон Караев
Умер, дер. Аи-Серез Рама-
зан Садла, Судака Коневец
Иван, быв. председатель
Ленинского сельсовета.
Из дер. Кутлак долгое
время работали 2 развед-
чика, которые появлялись
в лесу якобы в поисках ло-
шадей. При втором напа-
дении на Судакский отряд
28 декабря 1941 г. один
Э. фон Матитейн и главнокомандующий только Ай-Серес и Ворон
румынскими вооруженными силами маршал обеспечили немцев 17-Ю
И. Антонеску проводниками»49. Здесь
примечательно то, что
Юсуфов отмечает еще одну форму сотрудничества с оккупантами,
— это разведка дислокации партизанских отрядов, которую осу-
ществляли местные жители по заданию оккупантов под видом па-
стухов, собирателей ягод, заготовителей леса и т.д. Это заставляло
партизан подозревать в каждом крымском татарине, появившемся
в лесу, вражеского агента. Информирование о партизанских отря-
дах было поставлено настолько широко, что уже менее чем через
месяц после занятия Крыма немецкий штаб по борьбе с партиза-
нами был.прекрасно осведомлён о местонахождении центрального
штаба Мокроусова и его составе. Для получения интересующих
сведений немецкие спецслужбы практиковали также засылку в от-
ряды своей агентуры, для которой использовались всё те же де-
зертиры. Во время судакского десанта партизанская операция по
захвату деревни Суук-Су сорвалась из-за того, что немецкое ко-
мандование было осведомлено о ней через своего агента Топчук
Асана, жителя д. Ай-Серез, дезертировавшего из отряда и затем
30
вернувшегося обратно уже в качестве немецкого агента и создав-
шего в отряде свою агентуру50.
Еще одним проявлением враждебности, которое позволяют
выявить архивные документы, были нападения на советских воен-
нослужащих, отставших от своих частей в ходе отступления, раз-
ведчиков и десантников, забрасывавшихся в Крым в ходе Керчен-
ско-Феодосийской десантной операции. Наряду с теми жителями
татарских деревень, которые оказывали помощь выходившим из
окружения, заблудившимся красноармейцам в ноябре 1941 г.,
были и такие, кто совершал убийства советских военнослужащих
с последующей передачей доказательств содеянного немецким
властям. Бывший боец 3-го симферопольского, впоследствии ко-
мандир 6-го отряда Н.И.Дементьев рассказывал автору этих строк
о том, что во время отступления к Севастополю группа морских
пехотинцев, в которую он входил, получала продовольствие и све-
дения об обстановке у местных жителей — крымских татар, в то
же время он приводит факт убийства двух краснофлотцев в одной
из предгорных крымскотатарских деревень, когда зашедшие от-
дохнуть моряки были убиты во сне, а их головы с надетыми бес-
козырками были преподнесены на подносе командиру вошедшей в
село немецкой воинской части51. Если в ноябре 1941 г. такие слу-
чаи были сравнительно редки, то в ходе Керченско-Феодосийской
десантной операции они становятся широко распространенным
явлением. Известно о гибели нескольких разведгрупп, пришедших
в сёла и убитых местными коллаборационистами. В некоторых
случаях их просто сжигали в домах, где они останавливались для
отдыха. Об этом сообщал в частности Э.Юсуфов: «В Шелене жгли
парашютистов, в Вороне жгли в январе 12 красноармейцев, из мор-
ского десанта, когда жгли этих красноармейцев, участвовали люди
из дер. Ворон, Шелен, Капсихор, Ай-Серез. Население этих деревень
при встрече с десантниками и партизанами в лесу сразу заявляли,
чтобы те сдавались в плен. Высадку десанта в Новый Свет заме-
тили кутлакские люди, которые заявили об этом в немецкий штаб
и в уничтожении этого десанта принимали самое активное уча-
стие. Были случаи, когда пойманных красноармейцев раздевали до-
гола, а в Таракташе один татарин убил краснофлотца и одежду
взял себе...»52. Сохранилось донесение о том, как происходила ак-
ция по уничтожению разведгруппы сержанта Юргенсона в д. Во-
рон. Оно было направлено командованию 2 района партизанских
отрядов Крыма командиром 1 района А.А. Сацуком и подписано
31
комиссаром района М.С.Вялковым и начальником Особого отдела
района Валиулиным:
«По уточнённым агентурным данным, 19.1.42 г. в д. Ворон
вашего района явились 8 красноармейцев, которые сказали, что
они советские парашютисты и 6 дней блуждают в лесах, ничего
не ели.
Указанные красноармейцы остановились в д. Ворон в край-
нем доме (дом расположен под скалой). Фамилия владельца дома
не установлена [...] Как только красноармейцы зашли в дом
этого гражданина и объяснили своё положение, тут же хозя-
ин дома что-то сказал своим девочкам, и они ушли. Вскоре дом
этого гражданина был окружен местным населением до 300 чел.,
многие из местных жителей были вооружены винтовками и по-
луавтоматом. Как только дом был окружен, хозяин дома со своей
женой вышли, с уходом их из дома местное население стало об-
стреливать дом. Красноармейцы, находившиеся в доме, пытались
объясниться, но местное население их не слушало, и до вечера дом
обстреливали. В тот день был убит один красноармеец и один че-
ловек из местного населения. Местное население целую ночь не
уходили, к утру староста дер. Ворон Кара Нури послал предста-
вителей по дер. Ай-Серез, Капсихор, Кутлак и Шелен за помощью.
В это время за исключением д. Кутлак немецких войск не оказа-
Немецкие пехотинцы. Крым 1942 г.
лось. Немецкий офицер, на-
ходившийся со свой группой
в Кутлаке, сказал: «Что хо-
тите с этими красноармей-
цами делайте, нам некогда».
(16.1. с.г. советским десантом
был занят г. Судак).
К утру 20.1. с. г. в д. Во-
рон собрались из д. Айсерез 14
чек татар, из д. Шелен 9 чел.
татар и из д. Капсихор 12 чел.
татар. Когда все собрались во-
круг дома, стали обсуждать,
каким образом уничтожить
этих красноармейцев. Решили
разрушить дом, но когда при-
ступили к разрушению дома,
32
Румынские горные стрелки. Именно на них лежала основная задача
по борьбе с партизанами
то находившиеся красноармейцы в доме открыли ураганный огонь,
осаждающие отступили.
После этого по предложению представителя из д. Капсихор
Чандри Усеина (бывший реэмигрант и турецкоподданный) решили
дом сжечь, о чём договорились с владельцем дома оплатить ему
все расходы обществом. В течение нескольких минут воронские
жители приносили из своих домов керосин, бензин, тряпьё и сожг-
ли дом. Красноармейцы, борясь, героически отстреливались и сго-
рели. После того, как дом сгорел, староста д. Ворон Кара Нури и
другие зашли в дом, при осмотре установили 3 сгоревших трупа и
в одном из сундуков нашли 4 трупа [,..]»я.
В группу мл. с-т К.П.Юргенсона входили рядовые краснар-
мейцы: А.В.Зайцев, Н.И.Демкин, М.Г.Кохаберия, Л.И.Нетронькин,
Н.Х.Трегулов, А.В.Богомолов, В.С.Быков, А.К.Борисов, Б.Д.Ади-
гиезалов, К.А.Колясников и Г.Г.Казарьян54.
6
Однако главной проблемой для партизанского и армейского
руководства явилось появление в целом ряде крымскота-
тарских деревень организованных немцами вооруженных подраз-
делений, которые начали представлять серьезнейшую угрозу для
партизан55. «В борьбе с партизанами, — свидетельствовал в 1945 г.
Манштейн, —у нас было много помощников. В горах Яйла в Крыму
33
Объявление о приёме крымских татар в добровольческие формирования
есть... недоступные места, где скрывались партизаны. Но мы не
могли до них добраться, так как у нас не было подготовленных для
этого войск. Единственное, что мы могли предпринять, — это по-
пытаться заморить партизан голодом, не давая им возможности
совершать налёты на татарские деревни и пополнять свои запасы
продовольствия. С этой целью мы вооружили татар, чтобы с на-
шей точки зрения сделать их деревни надёжными. В этом нам по-
могали органы СД. Татары действовали вместе с нами при поисках
складов продовольствия партизан. Мы были вынуждены так по-
ступать, ибо у нас не было свободных немецких войск»56. А.А.Сер-
муль и Н.И.Дементьев утверждали, что с «самооборонцами» из чис-
ла крымских татар им пришлось столкнуться почти сразу же после
начала партизанских действий, т.е. уже в ноябре 1941 г.
Отряды самообороны, или, как они официально именова-
лись, «Отряды вспомогательной службы», начали формироваться
согласно приказу начальника штаба 11 армии «О самообороне на-
селения против партизан». В приказе в частности определялось:
«!. Борьба против партизан должна предусматривать уничто-
жение продовольственных складов и складов боеприпасов. В этих
случаях партизаны будут вынуждены получать помощь в насе-
лённых пунктах, зачастую применяя силу. Население вынуждено
будет обороняться, в том числе и с помощью немецких войск, на-
ходящихся в этих районах. В населённых пунктах, далеко распо-
ложенных от немецких войск, нужно организовать самооборону.
34
2. В борьбе с партизанами хорошо зарекомендовали себя татары
и мусульмане, особенно в горах, сообщая о партизанах и помогая
их выследить. Из этих слоёв населения необходимо привлекать
людей для дальнейшего сотрудничества и особенно активного
сопротивления партизанам в получении ими продовольствия»51.
Формирование таких отрядов возлагалось на командование армей-
ских корпусов и дивизий, служба в этих подразделениях считалась
почётной и не оплачивалась, служащие в них носили гражданскую
одежду или советскую военную форму без знаков различия и бе-
лую повязку с надписью «на службе германского вермахта» на
рукаве. Командир и комиссар 3-го района Г.Северский и В. Ника-
норов в 1942 г. сообщали следующее: «С первых дней оккупации
немецкими войсками Крыма резко оживили свою деятельность
буржуазно-националистические и уголовные элементы, особенно
в населённых пунктах с татарским населением... Эти лица при-
нимали активное участие в организации добровольческих отрядов
местной самообороны, в организации карательных отрядов для
борьбы с партизанами. Особенно интенсивно эта работа про-
водилась в прилесных и горных районах Крыма. К концу декабря
(1941 г. —Авт.) им удалось завербовать в эти группы, отряды до
14 тыс. чел. из татарского на-
селения, главным образом из
мужчин призывного возрас-
та»5*. Дружинники наделя-
лись земельными участками
(садами, виноградниками), как
правило, конфискованными у
нетатарских жителей, репрес-
сированных за нелояльность
к германской власти59. Оче-
видно, что уже в 41 -м году до-
бровольческие подразделения
стали серьезным фактором в
действиях оккупантов против
партизан. Наиболее актив-
ное содействие оккупантам в
антипартизанской борьбе ока-
зывали, как явствует ИЗ парти- Военнопленные крымские татары
занских донесений, жители перед зачислением в добровольческие
следующих деревень: В зоне подразделения
35
«Хиви» — добровольные помощники Вермахта. Бахчисарай 1942 г.
1 района — Ворон, Ай-Серез, Шелен, Отузы, Кутлак, Суук-С}
Капсихор, Таракташ; в секторе деятельности отрядов второп
района — Орталан, Арпат, Коперликой, Соллар, Юхары-Баши, Сул
тан-Сарай, Молбай, Казанлы, Камышлык, Кишлав, Куртлук, Баксан
Улу-Узень, Куру-Узень, Кучук-Узень, Ускут, Ени-Сала; в 3 и 4 района:
и зоне расположения центрального штаба — Коуш, Бешуй, Корбев
Стиля, Саблы, Биюк-Янкой, Терскунда, Узенбаш, Мангуш, Албаз
Фоти-Сала, Дегерменкой и другие южнобережные сёла; в 5 районе —
Кок-Козы, Алсу, Уппа, Ай-Тодор, сёла Байдарской долины. И это н
исчерпывающий список деревень, где находились отряды самооборо
ны. Конечно, не все они были чисто крымскотатарскими, например,
Саблах и Мангуше крымских татар было сравнительно немного, но.
большинстве из них татарское население преобладало.
Особенно досаждал партизанам отряд, который был образо
ван одним из первых в дер. Коуш Куйбышевского района. Этот на
селённый пункт играл стратегическую роль, глубоко вклиниваяс
в горно-лесную зону как раз на стыке 3-го и 4-го партизанских рай
онов. Он оказался весьма удобным опорным пунктом для развер
тывания антипартизанских операций в лесах Госзаповедника, гд
до февраля 1942 г. располагался штаб Мокроусова. После первы:
же столкновений с партизанами немцы укрепили подходы к дерев
не земляными дотами и кое-где минировали подступы к ней. Пер
воначально коушский отряд насчитывал 80 чел., затем вырос д<
сотни (к лету 1942 г. там находилось 345 добровольцев), став осно
36
вой для развертывания в этом населенном пункте «роты татарской
самообороны». Однако ещё до того, как коушский «гарнизон» по-
лучил регулярный статус, его ополченцы неоднократно обстрели-
вали партизанские отряды вблизи своего населенного пункта. Так,
1 января 1942 г. они захватили и расстреляли партизанских раз-
ведчиков, 3 января организовали засаду, в которую попал 2-й сим-
феропольский отряд Х.Чусси, потерявший в бою 7 чел. убитыми, 8
ранеными и 8 пропавшими без вести60. Коуш также использовался
как место для обучения нового пополнения добровольцев.
В январе 1942 г. командование 11 армии провело реорганиза-
цию подразделений «самообороны». Она была вызвана высадкой
советских десантов под Керчью и Феодосией и связана с намерени-
ем использовать крымских татар в составе регулярных армейских
частей. Порядок придания «вспомогательным подразделениям»
регулярного характера всесторонне исследован О.В. Романько61.
Согласно немецким документам, в январе 1942 г. в 203 населённых
пунктах и 5 лагерях военнопленных было набрано 9255 крымских
татар, из которых 8684 челове-
ка, призванных годными, были
направлены в части вермахта,
штурмующие Севастополь, и на
Керченский фронт. Одновремен-
но Айнзацгруппа «Д» создала 14
«татарских рот самообороны»
(Tatarenselbschutzkompanieri) в
составе 1632 человек, на которые
были возложены задачи активно-
го поиска партизанских отрядов,
осуществление карательных экс-
педиций и даже боевые действия
против советского десанта в рай-
оне Судака. Эти подразделения
создавались и действовали под
непосредственным руковод-
ством СД. Роты дислоцирова-
лись следующим образом62:
Военнослужащий крымскотатарского
добровольческого подразделения
37
№ роты Место дислокации Штат
1-я татарская рота г. Симферополь 100 чел.
2-я « « « Биюк-Онлар* 137 чел.
1 -й взвод Биюк-Янкой
2-й взвод Битак
3-й взвод Теркунди
3-я « « « Бешуй 60 чел.
4-я « « « Баксан 125 чел.
5-я « « « Молбай 150 чел.
6-я « « « Бий-Эли 175 чел.
1-й взвод Бий-Эли
2-й взвод Коперликой
3-й взвод Кокташ
7-я « « « Алушта 100 чел.
1-й взвод Корбек
2-й взвод » »
3-й взвод Демерджи
8-я » » » г.Бахчисарай 85 чел.
9-я » » » Коуш 100 чел.
10-я » » » г.Ялта 175 чел.
11-я » » » в Ялте, после обучения передисло- цируется
12-я » » » Таракташ 100 чел.
13-я » » » В Таракташе, после обучения пере- 100 чел.
дислоцируется
14-я » » » г.Джанкой 50 чел.
В отличие от существовавших параллельно отрядов самообо-
роны (в немецких документах их иногда называли «милицией»),
«привязанных» к своим деревням, роты можно было использовать
гораздо шире. Служащие «татарских рот» имели статус, равный
статусу «военнослужащих Вермахта», носили немецкую военную
форму, получали жалованье и специальные земельные наделы.
Несмотря на то, что крымские татары составляли основную часть
военнослужащих этих подразделений и сами они официально на-
зывались «татарскими», иногда в их создании принимали активное
* По-видимому, Биюк-Янкой.
38
участие и не татары. Так, известно, что созданием таких частей в
Карасубазаре и окрестностях занимался некто Яблонский63, актив-
ную роль в создании коушанского отряда играл бывший шахтёр
бешуйскнх угольных копей Лазарев64, а евпаторийское подразде-
ление создавал знаменитый впоследствии деятель РОА В.Мальцев.
То обстоятельство, что организованные подразделения подобного
рода не создавались из представителей каких-либо других нацио-
нальностей Крыма, способствовало росту неприязни к крымско-
татарскому населению в целом со стороны партизан.
Существенное значение представляет вопрос о реальном ко-
личестве тех, кто помогал немцам с оружием в руках. Вопреки не-
которым утверждениям, его можно достаточно четко определить
на основании немецких источников. Немецкий документ «Форми-
рование татарских и кавказских воинских частей в пределах шта-
ба 11 армии» (так называемый Доклад Зиферса), направленный
в феврале 1942 г. в главное командование сухопутных сил и ко-
мандующему тыловыми сухопутными войсками южных областей,
сообщает о том, что в результате вербовки в распоряжение воен-
ного командования поступило всего около 10 000 добровольцев,
кроме этого, «по данным татарского комитета, старосты де-
ревень организовали еще около 4000 человек для борьбы с парти-
занами. Кроме того, наготове было около 5000 добровольцев для
пополнения сформированных воинских частей». Таким образом,
делал вывод автор документа, «при численности населения около
200 000 человек татары выделили в распоряжение нашей армии
около 20 000 человек. Если учесть, что около 10 000 человек были
призваны в Красную Армию, то можно считать: все боеспособ-
ные татары полностью учтены»65. Из всего этого следует, что к
февралю 1942 г. вооруженный контингент крымских татар состоял
из тех, кто непосредственно находился в частях 11 армии и ротах
СД (10 316 чел.), участников иррегулярных отрядов самооборо-
ны, числившихся «на службе германского Вермахта» (около 4000
чел.), и около 5000 резервистов, то есть всего несколько более 19
тыс. человек. При этом партизан в это время находилось в лесу
чуть больше 3 тыс. человек.
С января 1942 г. партизанам противостояла, по-существу,
новая организованная сила, отчет в этом отдавали себе и сами
партизаны. «Вооруженные татары куда опаснее немцев...
и румын»66, — доносил на Большую землю командир 2-го района
И.Г.Генов, хотя известные документы показывают, что партизаны,
39
IM FRONTEINSATZ
похоже, не делали различия
между «самообороной» и
регулярными «татарски-
ми ротами», как правило,
они всех называли «добро-
вольцами» или «самообо-
ронцами». Если в ноябре—
декабре 1941 г. участие
самооборонцев в боях с
партизанами было эпизоди-
ческим, то по крайней мере
со второй половины янва-
ря по июль 1942 г. именно
они становятся ключевой
антипартизанской силой
оккупационных властей,
поскольку почти все бое-
способные немецкие и даже
румынские части были в
«Полиция во фронтовых операциях».
Немецкий плакат
этот период задействованы
против Севастополя и на
вновь образовавшемся на
фронте. Кроме того, новые
Керченском полуострове Крымском
подразделения принимали участие в разгроме Судакского десанта
и понесли при этом значительные потери — до 400 чел. убитыми и
ранеными. Партизанские донесения этого периода просто пестрят
сведениями о боях, в которых самооборонцы принимают участие
как наряду с немецкими и румынскими частями, так зачастую и
самостоятельно.
Комиссар 3-го района В.Никаноров (апрель 1942 г.): «Состав
добровольцев-полицейских из татарского населения растёт и за
последнее время особенно активизируется по борьбе с партиза-
нами».
Замначальника ОО Центрального штаба Попов (июнь 1942 г.):
«При каждом нападении немецких войск на партизанские отряды,
как правило, татары принимают участие не только как проводни-
ки, но целыми группами по 60—100 чел., а в некоторых случаях
сами татары производят нападения на партизанские отряды».
Начштаба партизанского движения Крыма И.Сметанин (июль
1942 г.): «Как правило, добровольцы, преимущественно татары,
40
немцами используются против партизан, причём их посылают
вперёд, а сами двигаются сзади... Вообще же татары-доброволь-
цы активно борются против партизан и жестоко с ними рас-
правляются, если захватывают их в плен»67.
Еще одной ключевой миссией «самообороны» стала расправа
над немногочисленными селениями, еще поддерживавшими пар-
тизан. Зимой и весной 1942 г. самооборонцы принимали актив-
ное участие в карательных экспедициях против таких сёл, а ча-
сто действовали самостоятельно. Согласно докладу командования
2-го района (Н.Селихов, М.Бускадзе), «Некоторые населённые пун-
кты, как Айлянма, Чермалык, [где] население оставалось верным
советской власти, татарами были сожжены, а часть жителей,
включая детей, — были расстреляны»6*. То же самое происходи-
ло и в лесах Госзаповедника, где поддерживали партизан посёлок
шахтёров Бешуйских угольных копей Чаир и греческая дерев-
ня Лаки. Здесь в обоих случаях отличился отряд самооборонцев
д. Коуш, на основе которого в январе 1942 г. была сформирована
9-я «татарская рота»: «Когда татары села Коуш, — доносил за-
мначальника особого отдела центрального штаба Попов, —узнали
о связи жителей пос. Чаир с партизанами, то они вместе с нем-
цами пришли в посёлок, сожгли все жилые и нежилые постройки,
разграбили всё имущество, а мужчин 18 чел. и одного ребёнка в
возрасте 3-х лет расстреляли...»69. Здесь проявился характерный
для самооборонцев «почерк» в расправах с захваченным против-
ником — сожжение. В одном из домов Чаира на излечении нахо-
дились два тяжелораненых партизана Красноармейского отряда,
которых каратели запретили выносить, и они погибли в огне. Со-
гласно воспоминаниям очевидцев, особую роль в трагедии Чаира
сыграл коушский коллаборационист Смайл Ягъя70. Вскоре настал
черед деревни Лаки. Это село, населённое преимущественно гре-
ками, активно помогало бахчисарайскому партизанскому отряду,
которым командовал М.Македонский, — тоже грек. В значитель-
ной степени именно благодаря этой помощи бахчисарайский отряд
имел наименьшие потери от голода и сохранял высокую боеспо-
собность. 24 марта 1942 г. в село явились коушанские доброволь-
цы и немцы, которые, согласно записи в дневнике Бахчисарайско-
го партизанского отряда, «сожгли дотла всю деревню, разрушили
школу, клуб, здание сельсовета, магазин, жилые постройки кол-
хозников и даже церковь, а 16 женщин, стариков и детей, в том
числе Елену Гавалло с её 8-месячным ребёнком, расстреляли. Тру-
41
Крымскотатарский полицейский батальон на смотре
пы расстрелянных бросили в один из погребов, облили бензином и
сожгли»1'. Таким образом, к весне 1942 г. благодаря активной по-
мощи вооруженных коллаборационистов небольшая местная база
партизанских отрядов была полностью подорвана.
Командование 11 армии довольно высоко оценивало подобно-
го рода услуги, оказываемые этими подразделениями. Так, в «По-
ложении штаба по борьбе с партизанами об организации операций
против партизан в Крыму» (31.01.42 г.) отмечалось, что «татарские
стрелковые роты» «показали себя неустрашимыми и умелыми бор-
цами против партизан»72. Другой немецкий документ отмечает:
«Немецкие воспитатели говорят, что татары очень горды тем,
что им доверяется такая служба... Они гордятся тем, что носят
немецкую форму...»13. Успехи крымскотатарских подразделений
отметил и лично фюрер. Выступая 24 мая 1942 г. в рейхстаге, Гит-
лер в своей речи заявил, что «в частях германской армии, наряду с
литовскими, латышскими, эстонскими и украинскими легионами,
принимают участие в боях с большевиками также татарские вспо-
могательные войска... Крымские татары всегда отличались своей
военной доблестью и готовностью сражаться. Однако при боль-
шевистском господстве им нельзя было проявить этих качеств...
Вполне понятно, что они плечом к плечу стоят с солдатами гер-
манской армии в борьбе против большевизма»74. Вскоре крымско-
42
татарские подразделения подверглись новой реорганизации, при-
званной повысить их боеспособность.
Как пишет О.Романько, еще в начале 1942 г. на территории
рейхскомиссариата немецкие военные власти начали организовы-
вать из местного населения вспомогательные полицейские батальо-
ны «Schuma». В июле 1942 г. после полного установления немец-
кого господства в Крыму было решено создать такие батальоны и
здесь на основе существовавших рот. Батальоны задумывались как
оперативные подразделения для борьбы с партизанами, в отличие
от рот самообороны, более мобильные и мощные. К ноябрю 1942 г.
было создано 8 батальонов, которые расквартировали в следую-
щих населённых пунктах: № 147 и №154 — в Симферополе, №148
— в Карасубазаре, №149 — в Бахчисарае, №150 — в Ялте, №151
— в Алуште, №152 — в Джанкое, № 153 — в Феодосии. Имеются
сведения о том, что несколько позже было сформировано еще два
батальона. Эти боевые единицы имели штатную численность 501
человек, их военнослужащие носили немецкую форму, были во-
оружены немецким оружием, имели лёгкие и тяжелые пулемёты
и миномёты. За каждым батальоном был закреплен свой «сектор
ответственности» в горно-лесной зоне Крыма. Они подчинялись
начальнику полиции и СД Генерального округа «Таврия», при ко-
тором всё время оккупации действовал специальный «Штаб по
борьбе с бандитизмом». Эти подразделения активно действовали
против партизан во второй половине 1942 — 1943 г. Еще одной
миссией полицейских батальонов была охрана концентрационных
лагерей для советских военнопленных и гражданских лиц, заподо-
зренных в нелояльности к оккупационной власти. На территории
Крыма, где находились деятки тысяч советских военнопленных,
Варианты нарукавных нашивок крымскотатарских
подразделений
Нарукавная нашивка
военнослужащего
полицейского батальона
43
захваченных под Керчью и Севастополем, было несколько таких
лагерей — в Симферополе, Бахчисарае, Джанкое и др. местах. Со-
гласно воспоминаниям очевидцев, добровольцы крымкие татары
занимались этапированием пленных из Севастополя и отличались
по отношению к ним особой безжалостностью. Только в совхозе
«Красный» под Симферполем с весны 1942 по весну 1944 г. окку-
пантами было уничтожено не менее 8 тыс. чел. Его охрану несли
полицейские 152 батальона. Бывший ст. лейтенант Красной Армии
В.Файнер вспоминал: «Издевательства над военнопленными не
имели предела, добровольцы-татары вынуждали (какого-либо во-
еннопленного. — Авт.) показывать на себя, что он еврей, затем...
выдавали несчастного, за что получали 100 марок»15. Всего, по
советским данным, за годы оккупации в Крыму погибло 44,5 тыс.
советских военнопленных и 90,2 тыс. мирных граждан, немалое
число которых на совести коллаборационистских подразделений.
Столь существенный размах коллаборационистской военной
активности был бы невозможен без серьёзных усилий со
стороны пронемецких политических организаций и лидеров. Вряд
ли немецкому командованию удалось бы самостоятельно привлечь
на свою сторону столь значи-
тельное количество сторонни-
ков, если бы оно не опиралось
на содействие политических
организаций и активистов в та-
тарской среде.
Общая картина политиче-
ской деятельности коллабора-
ционистов сформировалась у
крымского партизанского ру-
ководства достаточно поздно
— лишь к весне 1942 г., имен-
но к этому времени данные
партизанской разведки позво-
лили оценить размах коллабо-
рационистских политических
мероприятий. В настоящее
время история политического
Лидеры крымскотатарской эмиграции
Джафер Сейдамет (справа) и
Абдулла Сойсал
44
коллаборационизма в Крыму описана достаточно подробно, и всё
же документы архива партизанского движения дают возможность
дополнить эту картину важными элементами или по крайней мере
поставить некоторые проблемы.
Считается (во всяком случае, подобного мнения придержива-
ется такой авторитетный исследователь, как О.Романько), что на
первом этапе оккупации (1941—42 гг.) крымскотатарская эмигра-
ция в Турции не играла какой-либо важной роли в политической
организации крымскотатарских коллаборационистов. Создание
мусульманских комитетов и вооруженных формирований из мест-
ных татар было всецело делом рук немцев — командования 11 ар-
мией и Айнзацгруппы «Д», которые старались держать эти струк-
туры в своём полном подчинении и с этой целью долгое время не
допускали эмигрантов, в частности Э.Шинкевича (Кырымала) и
А.Сойсала в Крым, опасаясь, что те будут проводить самостоя-
тельную политическую деятельность.
Однако, согласно сообщению руководства второго партизан-
ского района (Н.Г.Селихова, М.А.Бускадзе и Б.Н.Квашнёва), еще
в декабре в Крым приехал представитель партии «Милли-фирка»
Мустафа Садретин, «являющийся ближайшим соратником Джа-
фера Сейдаметова». «Этот Садретин. — сообщалось в донесе-
нии, — имел директиву съезда «Милли-фирка» о создании ханского
Крыма, организации повстанческого движения крымских татар.
Перед поездкой в Крым Садретин посетил Берлин, где имел встре-
чу с Гитлером и Гиммлером, от которых получил задание о во-
оружении крымских татар против советской власти и создании
добровольческих отрядов по борьбе с партизанами»16. Именно с
приездом этого загадочного Садретина партизаны связывали воз-
росшую политическую активность местных коллаборационистов:
«По приезде Садретина в Крым, — говорится далее в донесении,
— был созван в Симферополе мусульманский съезд, на котором об-
суждались вопросы вооружения татар, создания добровольческих
отрядов и уничтожение евреев»11. Кто такой был этот Садретин
или кто скрывался под этим именем — неизвестно, оно больше
не встречается в документах по истории крымскотатарского кол-
лаборационизма. Возможно, этого факта не было вовсе, возможно,
именно после приезда «Садретина» немецкое командование пере-
стало пускать в Крым представителей татарской эмиграции, взяв
всю работу по организации коллаборационистских сил исключи-
тельно в свои руки.
45
Эдиге Кырымал. Один из лидеров крымскотатарских националистов
Главной формой политической организации коллаборацио-
нистов стали татарские (мусульманские) комитеты. Первый такой
комитет возник в Бахчисарае в ноябре 1941 г., затем на его основе
был создан комитет в Симферополе. Во главе его был поставлен
некто Джемиль Абдурешидов, его заместителями являлись Ильми
Керменчиклы и Осман Меметов. Создатели комитета стремились к
созданию своего рода «представительного органа» всего крымско-
татарского населения, однако начальник полиции безопасности и
СД Отто Олендорф запретил называть комитет «крымским», оста-
вив за ним лишь статус симферопольского. Вскоре аналогичные
комитеты были созданы во всех городах и районах Крыма, исклю-
чая Севастополь и занятый советскими войсками Керченский по-
луостров (в последнем регионе летом 1942 г. такой комитет также
был создан).
Персональный состав Симферопольского мусульманского
комитета, который, хотя и не был центральным, всё же осущест-
влял особую координирующую роль, состоял из 18 человек: пре-
зидента, двух его заместителей и пятнадцати членов, каждый из
которых отвечал за определенную сферу деятельности. Все члены
комитета в обязательном порядке утверждались начальником по-
лиции безопасности и СД генерального округа «Таврия». Первое
официальное заседание Симферопольского комитета прошло с
большой помпой и представительством германских военных вла-
46
стей 3 января 1942 г. и было посвящено основной задаче — на-
чалу вербовки крымских татар в добровольческие отряды. Глава
комитета Д. Абдурешидов выступил со специальной речью, сказав:
«Достаточно только призыва немецкой армии, и татары готовы
выступить все на борьбу против общего врага. Для нас это боль-
шая честь — под руководством Адольфа Гитлера, крупнейшего
деятеля немецкого народа, получить разрешение сражаться...».
Согласно уставу, главной целью создания комитета было содей-
ствие немецкой оккупационной администрации во всех направ-
лениях ее деятельности и прежде всего в борьбе с партизанским
движением. Всего же в структуре комитета было создано пять от-
делов: 1-й — по борьбе с бандитами (т.е. с советскими партизана-
ми) — собирал сведения о партизанских отрядах, коммунистах и
других «подозрительных элементах», которые могли мешать не-
мецким и татарским интересам (отдел работал в тесном контакте с
соответствующими службами начальника полиции безопасности и
СД); 2-й — по комплектованию добровольческих формирований;
3-й — по оказанию помощи семьям добровольцев (занимался снаб-
жением сотрудников мусульманского комитета, родственников и
семей добровольцев, служивших в частях Вермахта и полиции, а
также нуждающегося татарского населения); 4-й — пропаганды и
агитации (в ведении этого отдела находились все вопросы нацио-
нальной культуры, так как в уставе комитета прямо было сказано,
что «все они тесно связаны с пропагандой»; кроме того, его ру-
ководителю подчинялись крымскотатарские пропагандисты в «до-
бровольческих организациях», кураторы народного образования,
учреждений культуры и искусства, а также персонал редакции га-
зеты «Azat Kirim» («Освобожденный Крым»); 5-й — религии (за-
нимался открытием мечетей и обучением мулл, а также духовным
окормлением татарских добровольцев; кроме того, это был един-
ственный отдел, директивам которого могли подчиняться отделы
религии районных мусульманских комитетов). Местные мусуль-
манские комитеты имели такую же структуру. Все члены комите-
тов получали жалованье от немецкого командования и считались
служащими оккупационной администрации. Как считают исследо-
ватели, комитеты были весьма ограничены в своей деятельности,
выполняя главным образом задания немцев, сводящиеся так или
иначе к помощи в организации татарских коллаборационистских
формирований, пропагандистской обработке крымскотатарско-
го населения и посредничеству и контролю в распределении тех
47
экономических льгот и привилегий германских оккупационных
властей, которые они предоставили татарскому населению. Кро-
ме этого, на членах комитетов и их «активистах» лежали задачи
выявления нелояльных, доносительство на коммунистов, евреев,
цыган, скрывавшихся от расправ и т.д.
Как явствует из документов, до 1943 г. партизанское руковод-
ство имело весьма смутное представление о политических органах
крымскотатарских коллаборационистов. В дальнейшем проникно-
вение в них и работа по их компрометации стала важным направ-
лением деятельности партизанской разведки.
8
Говоря об участии представителей крымскотатарского на-
селения в коллаборационистских акциях, было бы не-
правильно не осветить вопрос о тех жертвах, которые понесли
крымские татары, остававшиеся в партизанских отрядах и помо-
гавшие партизанам. К великому сожалению, имена этих героев до
недавнего времени были преданы забвению. А между тем среди
крымских татар были и те, кто не поддался немецкой пропаган-
де и до конца выполнил свой долг перед Родиной. Их подвиг тем
более значителен, что они, оказавшись в меньшинстве, испытыва-
ли враждебность со стороны соплеменников и подозрительность
со стороны товарищей. Сегодня невозможно точно сказать, какое
количество крымских татар оставалось в партизанских отрядах
весной и летом 1942 г., речь может идти, вероятно, о нескольких
десятках человек. Более точно нам известны потери. В боях 1941—
42 гг. погибли, умерли от ран и голода, а также пропали без вести,
согласно данным Книги памяти Республики Крым, — 113 крым-
ских татар-партизан (всего за весь период боевых действий из 3637
погибших и пропавших без вести партизан значится 217 крымских
татар78), в том числе бывший командир Судакского отряда Э.Юсу-
фов, командир 5-го Красноармейского отряда А.Аединов. Вероят-
нее всего, это не исчерпывающие данные. Например, среди имён
погибших в этом издании нет имени командира Балаклавского от-
ряда Г.Газиева, убитого в бою в начале 1942 г. Секретарь судакско-
го райкома, комиссар Судакского партизанского отряда А.Османов
приводит имена партизан-крымских татар 1 района, погибших в
конце 1941 —начале 1942 г.: Чолаш Смайл — разведчик, захвачен
немцами, после пыток казнён, Чалиев Абдулла — умер от голода,
48
Османов Амет и С-В.Алиев попали в плен и были казнены немца-
ми79. На счету партизан-крымских татар несколько серьёзных за-
слуг как перед партизанским движением, так и в помощи частям
Красной Армии, в частности, вывод остатков судакского десан-
та из окружения, который осуществили бойцы-крымские татары
Эмиралиев и Мамутов80.
49
Несколько партизан-крымских татар за боевую деятельность
в 1941—42 гг. были удостоены правительствнных наград, в том
числе трое — И.Аметов, М.Аппазов и С.Велиев ордена Красно-
го Знамени, М.Молочников — ордена Красной Звезды, еще око-
ло двух десятков человек были награждены медалями. Какое-то
количество бойцов-крымских татар было послано в 1942 г. «на
оседание» в населённых пунктах для ведения подпольной работы.
Среди них был и погибший в 1943 г. руководитель подпольной ор-
ганизации в Симферополе Абдулла Дагджи. Часть партизан-крым-
ских татар была вывезена на Большую землю (в частности Б.Осма-
нов, А.Ибраимов и др.).
Несмотря на широкое распространение пронемецких настро-
ений в крымскотатарской среде, какое-то количество крымских
татар их не разделяли и продолжали сотрудничать с партизанами.
Целый ряд источников сообщает, что татары степной зоны в боль-
шинстве не проявляли враждебности и не спешили записываться
в «добровольческие подразделения», в результате чего немецкое
командование в эти сёла вынуждено было направлять татар из гор-
ной зоны81. (В степных районах Крыма проживало около 23—25%
крымских татар). Но и в горах были случаи содействия партизанам
среди крымскотатарского населения. Комиссар А.Османов сооб-
щал: «Хорошо помогали нам в связи с деревнями и городом 68-лет-
ний старик Смайл Баяк из дер. Суук-Су. которого немцы и румыны
несколько раз избили за подозрение в связи с партизанами. Асан
Белял из дер. Ай-Серез, Джанаи Усеин, быв.счетовод колхоза им.
Молотова дер. Кутлак и др. Через этих товарищей мы получали
данные о наличии в деревнях немецких войск, движении немецкой
армии и настроении солдат и офицеров. Также узнавали настро-
ение населения. Через этих же товарищей... мы получали продук-
ты и фрукты»*1. Некоторые из этих людей поплатились за связь
с партизанами жизнью. Оккупационными спецслужбами были
расстреляны А.Белял (Ай-Серес), А.Асанов (Отузы), А.Меджитов
(Козы)83. Хотя в условиях немецкой пропаганды и террора активно
помогать партизанам отваживались лишь отдельные люди и не-
многочисленные группы, всё же в некоторых случаях партизаны
встречали лояльное отношение к себе со стороны жителей целых
деревень, в том числе и с крымскотатарским населением. Больше
всего их было в зоне действий партизанских отрядов второго райо-
на. Лояльное отношение к партизанам отмечалось по крайней мере
весной 1942 г. в сёлах: Айлянма, Чермалык, Пролом, Алач, Кара-
50
чёль, Аблеш, Кокташ84, где значительную, а иногда и большую часть
населения составляли крымские татары, и возможно, в некоторых
других населённых пунктах. Командир четвёртого объединённого
района И. Вергасов сообщал о том, что к весне 1942 г. в зоне деятель-
ности его отрядов «...остались полностью наши сёла: Чаир, Лаки,
Керменчик, которые помогали партизанам»^, из них в последнем
проживало много крымских татар. На стыке 4 и 5 районов ока-
зывали содействие партизанам жители крымскотатарской деревни
Маркур, которые создали подпольную группу. «Больше полугода,
— сообщал Б.Османов, — дер. Маркур продолжала давать нам
ценные сведения о противнике и бесплатно снабжала весь отряд
табаком. Вооруженных добровольцев в деревне не было»**. Соглас-
но донесению Э. Юсуфова, «хорошее отношение к партизанам и
десанту (Судакскому. — Авт.) можно было заметить со сторо-
ны населения дер. Козы, которая является и поныне (донесение
датировано 2 ноября 1942 г. —Авт.) нейтральной»*1. В этом же
районе помогали партизанам жители дер. Армутлук, Шах-Мурза
и Имарет88. Любопытно, что в ряде случаев между партизанами
и местным татарским населением имели место случаи довольно
интенсивных «товарно-денежных» отношений. В своём донесе-
нии «Некоторые итоги за период боевой деятельности первого
района» его тогдашний командир И.Чуб сообщает, что во время
скрытной днёвки в районе Судака отрядов этого района при по-
пытке эвакуации в сентябре 1942 г. имел место следующий случай:
«Вблизи нашего расположения оказалось стадо барашек, но так
как у нас общий закон — не трогать барашек населения, мы ре-
шили послать ответственных товарищей из отрядов к чабанам
купить у них барашек за деньги. Во главе ответственных това-
рищей пошел уполномоченный особого отдела Валиулин, который
договорился с чабанами, что они отпустят несколько барашек за
деньги и за некоторые ценности. Им дали часы, много немецких и
румынских денег, за что взяли несколько штук барашек, разделили
по отрядам, и здесь же отряды крепко подкрепились».
Иногда сочувственное отношение к партизанам можно было
встретить даже в среде «добровольцев». Так, комиссар Бахчисарай-
ского отряда Черный сообщал о том, что двое из завербованных в
«дружину самообороны» в деревне Биюк-Озенбаш жителей села
— бывший секретарь сельсовета Эдем и бригадир табаководов
Ибраим — «...взяв оружие, всё же оставались нам верными»™,
они предупреждали партизан о гоовящихся нападениях и делились
51
с ними продуктами. В 1941—42 гг. такие случаи были единичны-
ми, однако то обстоятельство, что со второй половины 1943 г. не-
которая часть «добровольцев» начала переходить к партизанам, го-
ворит о том, что далеко не все участники этих формирований были
«идейными борцами с большевизмом».
Все эти факты специально собирались крымским руководством
партизанским движением на Большой земле и НКВД республики и
дали возможность наркому НКВД КрымАССР Т.Г.Каранадзе в мар-
те 1942 г. сделать следующий вывод: «По данным, которыми мы
владеем, — указывал он в своей направленной в Москву записке,
—можно судить, что хоть и небольшая, но все-таки определен-
ная часть татарского населения Крыма остается на стороне
советской власти.. .(выделено автором), с чем нельзя не считать-
ся, проводя те или иные мероприятия в Крыму»90.
9
Оккупационные власти между тем настойчиво проводи-
ли политику натравливания местного населения на пар-
тизан. Использование населения для растаскивания баз должно
было спровоцировать партизан на проведение репрессивных дей-
ствий, а последние привести к созданию и вооружению отрядов
самообороны. В этом же направлении работала и немецкая про-
паганда, главной задачей которой было вызвать страх местного
татарского населения перед партизанами. В целом до лета 1943
г. немцам удавалось выполнять поставленную задачу. Население
было убеждено, что партизаны являются смертельными врагами
крымских татар. Насколько сами партизаны «помогали» немцам
создавать такую картину? Другими словами, насколько действия
партизан провоцировали такое отношение к ним со стороны мест-
ного населения? Некоторые работы, выходящие из-под пера крым-
скотатарских публицистов, рисуют картину едва ли не террора со
стороны партизан по отношению к татарскому населению, который
якобы и толкал крымских татар к сотрудничеству с оккупантами91.
Знакомство с документами говорит, что это было далеко не так.
Конечно, партизанская война вещь специфическая, это жестокая
война «без правил», в которой часто страдает местное население.
Но здесь следует различать случаи спонтанной жестокости, вы-
званные обстоятельствами, проявления неорганизованного мас-
сового насилия и, например, планомерное осуществление репрес-
52
сивных акций против «враждебно настроенного населения» по
приказу командования. Разбираясь с ситуацией в Крыму, можно
сказать, что здесь были довольно многочисленные факты первого,
но не второго и тем более третьего. Вообще, говоря о партизанском
движении в период Великой Отечественной войны, следует иметь
в виду, что партизаны этого периода вовсе не походили на вольные
ватаги «повстанцев» времён Гражданской войны. Дисциплина в
партизанских отрядах поддерживалась не хуже, чем в регулярной
армии, а иногда и более суровыми мерами. Партизанское движе-
ние создавалось при непосредственном участии органов НКВД,
как правило, в каждом отряде численностью даже меньше роты
находился «особист», одной из задач которого был контроль за по-
ведением каждого партизана, это если и не исключало проявлений
«вольного разбойничества», то ограничивало его. Весьма характер-
ный факт: за военные преступления только в отрядах 3-го района за
1942 г. было расстреляно 62 человека92. Н.Луговой — комиссар Зуй-
ского отряда, а затем всех партизанских сил Крыма, в своих недавно
вышедших мемуарах, основанных на документах и дневниковых за-
писях периода войны, рассказывает историю командиров групп Зуй-
ского отряда Мизько и Мозгова, расстрелявших в феврале 1942 г. се-
мью старосты с. Фриденталь Гриня (включая двух детей). Когда об
этом стало известно Мокроу-
сову, он отдал приказ о немед-
ленном расстреле партизан за
самоуправство и нарушение
законности. Этот приказ лишь
в последний момент не был
приведён в исполнение (за-
считан условным), поскольку
обвиняемым удалось доказать,
что семья Гриня знала членов
семей партизан отряда и угро-
жала их выдачей немцам93.
Так ли в действительности об-
стояло дело, мы не знаем, но
это говорит о том, что даже по
отношению к семьям актив-
ных коллаборационистов не-
контролируемое насилие не
поощрялось.
Немецкий пропагандистский плакат
53
Немецкий пропагандистский плакат
С самого начала бое-
вых действий вопрос отно-
шений с местным населе-
нием был жестко определён
п. 13 первого же приказа
Мокроусова: «С населени-
ем районов установить
самые тесные и дружеские
отношения, не допускать
грубостей и всякого рода
реквизиций, за взятые у на-
селения продукты, скот и
имущество — выплачивать
его стоимость. Всячески
помогать населению и ока-
зывать ему посильную по-
мощь»^. Другого было бы
трудно ожидать, ибо пар-
тизаны могли действовать
только за счет поддержки
местного населения. Документы позволяют довольно четко ре-
конструировать последовательность разворачивания конфликта:
разгром партизанских баз оккупантами при активном участии
местного населения, порожденный им голод в отрядах, вызванное
голодом дезертирство, сопровождаемое предательством, толка-
ли партизан на ответные реквизиции и другие недружественные
по отношению к местному татарскому населению действия, по-
следние же приводили к росту добровольческих карательных под-
разделений. Именно такую картину рисует командир 3-го района
Г.Л.Северский в своей докладной записке в обком ВКП(б): «В
середине января кончились запасы продовольствия на партизан-
ских базах Все попытки по установлению связи с населением и
организации приобретения продовольствия в населенных пунктах
результатов не давали. Командование было вынуждено стать на
путь насильственного изъятия скота и продовольствия у враж-
дебно относящегося к нам населения. Немецкое командование не
замедлило использовать и этот факт в своей агитации, дабы уси-
лить активность отрядов местной самообороны»95. Нападения
на татарские сёла большей частью рассматривались партизанами
как «акты возмездия» и преследовали цель «отобрать отобранное»,
54
т.е. вернуть захваченное с баз или компенсировать это захватом
скота и продуктов96, и здесь трудно было рассчитывать на какую-то
разборчивость. Безусловно, партизаны не особенно выясняли, кто
прав, а кто виноват. Этот факт в 1942 г. признал в своём рапорте ко-
мандир 4-го района И.Вергасов, который сообщал, что изъятие ско-
та допускалось кое-где без разбора, а при конфискации продоволь-
ствия, «забранного с наших баз... иногда допускались ошибки»91.
Однако следует учесть, что так называемые продоперации были
жестами отчаяния, они осуществлялись голодными, часто просто
пухнувшими от голода людьми и большей частью не приводили к
положительным результатам. Именно в «продоперациях», т.е. на-
падениях на сёла, обозы с продуктами, а то и просто в походах на
заброшенные колхозные поля для того, чтобы накопать мёрзлой
картошки, гибло наибольшее количество людей, слабо боеспособ-
ных, измученных голодом. Красноречивую картину продопераций
нарисовал в своем полном отчаяния и гнева письме Крымскому
обкому назначенный взамен Мартынова комиссар партизан Кры-
ма И.Луговой, говоря о второй вспышке голода в июле—августе
1942 г.: «Немцы предприняли контрмеры: у всех крестьян прилес-
ных деревень забрали скот и угнали подальше от леса, а деревни
укрепили специальными гарнизонами — полицейскими татарски-
ми отрядами, которые, устраивая засады против партизан, вы-
нудили нас даже яблоки в общинных садах брать с боем... В боях
за продовольствие в течение этих двух месяцев мы потеряли сво-
их людей больше, чем в июльских боях с карательной экспедицией,
имели гибель партизан и от голода (а сколько потеряли мы в глав-
ном — в боевой работе, ибо потеряли боеспособность, да воевали
за яблоки и картофель!)»98. Об одной из таких продопераций рас-
сказал бывший боец 3-го симферопольского отряда А.А.Сермуль:
«Как-то еще в голодное время партизаны муковнинского отряда
выходили на продоперацию на заброшенное колхозное поле, копали
оставшуюся там картошку. Однажды нарвались на засаду — всех
добровольцы перебили, а одного тяжелораненого привезли — точ-
нее, волоком за лошадью притащили и бросили на площади у сель-
совета — для опознания. Он лежит, стонет, пить просит. Так
вот (местный) полицай подошел и на глазах у всех помочился ему
в рот...» (этого сабловского полицая, судя по всему, не крымского
татарина, партизаны судили и повесили в 1943 г.)99. Большая часть
«продопераций» против деревень заканчивалась для партизан
только дополнительными жертвами, так что вряд ли они наносили
55
какой-либо серьёзный ущерб крымскотатарскому населению, хотя
и способствовали росту неприязни к партизанам.
Говоря о «насилии партизан» по отношению к местному насе-
лению, следует учитывать и то, что для разжигания вражды между
населением и партизанами немцы прибегали к масштабным про-
вокациям. Как утверждал А.А.Сермуль, тайной полевой полицией
(ГФП) были созданы лжепартизанские отряды, задачей которых
было производить нападения на деревни под видом партизан100.
По свидетельству И.Г. Генова, летом 1942 г. такие нападения были
совершены на деревни Пролом, Алач, Карачёль, Аблеш и Кокташ,
население которых хорошо относилось к партизанам. Эти действия
были разоблачены, т.к. одним из «партизан» в виде доказательства
был оставлен обрез, в то время как партизаны обрезами не были
вооружены101.
Много шума еще в 1941—42 гг. наделало якобы имевшее ме-
сто распоряжение Мокроусова о расстреле всех появляющихся в
лесу татар. Р.Музафаров приводит следующие слова бывшего ко-
мандира севастопольского отряда М.Зинченко: «Это было при-
близительно в последних числах 1941 или в начале 1942 г., и это
было распоряжение Мокроусова. Всех шатающихся в лесу татар
— расстреливать, таков был приказ. Я лично читал этот приказ
и выполнял его. Может быть, он (местный житель. — Авт.) про-
сто шел в лес, а мы их ловили и расстреливали»'02. Этот «приказ»
Мокроусова фигурирует едва ли не во всех посвященных его кри-
тике сюжетах в литературе, однако история с ним выглядит весьма
сомнительной. Ничего подобного в документах штаба Мокроусова
не обнаружено. Работник ОО НКВД Крыма Харченко сообщает в
своей докладной записке, что такой приказ был, но относился он не
к татарам, а... к военнослужащим Красной Армии. Якобы в декабре
1941 г. связной 2-го района Гаркавенко передал «словесное прика-
зание Мокроусова командованиям отрядов: «Всех шатающихся в
лесу военных группами и в одиночку — пристреливать»'02. Излиш-
не говорить, что если бы это нашло подтверждение, Мокроусову
по возвращении на Большую землю было бы не сносить головы,
учитывая отношение к нему маршала Будённого и наличие много-
численных и влиятельных врагов, однако все дело ограничилось
«почетной ссылкой», значит, в действительности такого приказа не
существовало. Не так ли обстояло дело и с приказом о «шатающих-
ся по лесу татарах»? На заседании бюро обкома в ноябре 1942 г.,
расследовавшем деятельность Мокроусова, об этом «приказе» не
56
упоминалось, хотя
другие «ошибки» ко-
мандующего стали
предметом тщатель-
ного рассмотрения,
не говорится ниче-
го о существовании
этого «приказа» и в
тексте постановле-
ния по «татарско-
му вопросу» (в нем
просто голословно
утверждается, что
«всех попавших в
лес граждан расстре-
ливали»), Конечно,
нельзя исключить,
что Мокроусов и, воз-
можно, командиры
районов и отдельных
отрядов в конкрет-
ных случаях и отда-
вали подобного рода
Немецкий пропагандистский плакат
распоряжения (очевидно, читателю понятно, что боевой приказ и
устное распоряжение — это разные вещи) относительно появляв-
шихся в лесу местных жителей и в том числе татар, среди которых
очень часто попадались и вражеские разведчики, и проводники104,
однако очевидно, что целенаправленной установки на уничтоже-
ние «всех подозрительных» все же не было. Известно, что, несмо-
тря на блокаду леса оккупантами, в 1941 —42 гг. достаточно долгое
время функционировали лесные дороги через партизанский район,
по которым местное, прежде всего крымскотатарское, население
осуществляло передвижение и обмен: из района Ялта—Симеиз
через Ай-Петри на Коккозы; из района Кучук-Узень через Кара-
би-яйлу на Баксан и из района Ворон—Арпат—Капсихор на Орта-
лан105. В лесу довольно часто появлялись «посторонние», и даже
отмеченный на заседании бюро обкома факт, что группа партизана
М.Зинченко отобрала продукты у каких-то татар в лесу, свидетель-
ствует о том, что свободное перемещение по лесным дорогам всё
же существовало, а значит, чего-то даже отдаленно напоминающе-
57
го организованный террор
партизан против местно-
го татарского населения в
действительности не было.
То же следует сказать и
о просьбах партизанско-
го руководства «стереть
с лица земли» татарские
сёла, служившие базами
для отрядов самообороны.
Как свидетельствова-
ли в 1957 г. М.Селимов и
Р.Мустафаев, Мокроусов и
Мартынов, «чтобы скрыть
свою личную беспомощ-
ность в борьбе с оккупан-
тами и свалить грехи на
местных жителей», якобы
неоднократно обращались
к командованию с прось-
бой выслать боевые само-
Пропагандисыская брошюра, выпущенная ЛёТЫ ДЛЯ бомбардировки
оккупационными властями в Крыму в 1943 г. «мирных татарских сёл...
Одновременно они давали
приказы по партизанским отрядам сжечь и стереть с лица земли
татарские деревни и уничтожать их ни в чём не повинных жи-
телей»106. Здесь мы легко можем оказаться в плену неправильного
понимания экстремальной фронтовой лексики. Действительно, за-
мначальника особого отдела главного штаба Попов (а не Мокро-
усов) в сердцах однажды (а возможно, и не один раз) сообщил на
Большую землю: «Для того, чтобы облегчить борьбу партизан
3-го и 4-го районов, необходимо стереть с лица земли следую-
щие населенные пункты татар: 1. Село Коуш — штаб формиро-
вания татар; 2. Село Бешуй — где всегда производится концентра-
ция немецких войск для нападения на партизанские отряды; З.Село
Корбек — штаб формирования татарских отрядов». Это мотиви-
ровалось тем, что: «Своими силами партизаны уничтожить эти на-
селенные пункты не могут, так как... они сильно укреплены»101,
однако, как мы видим, здесь речь идет совсем не об уничтожении
мирного населения деревень, а о ликвидации баз карателей. В пар-
58
тизанских радиограммах всегда имеются в виду именно войска:
«Настоятельно просим, — радировал в феврале 1942 г. Генов,
— бомбить скопления войск противника в Шелене, Арпате, Уску-
те, а также на восточном склоне занимаемой нами высоты»'08.
«22.2.42, — сообщает Генову Мокроусов, — в Улу-Узень прибыло
300 румын и 100 татар-добровольцев, которых румыны обмунди-
ровывают. В связи с предполагаемой выброской грузов есть опа-
сение выхода румын на яйлу и р[айо]н Тырке. Желательно было
бы в день выброски грузов разбомбить Улу-Узень...»'09. При этом
следует учитывать, что реально партизанам не приходилось рас-
считывать на помощь боевой авиации, которой на юге было крайне
мало110. Насколько нам известно, в 1941—1942 гг. авиация в этом
смысле задействовалась очень редко и только против войск (вклю-
чавших, между прочим, и крымскотатарских добровольцев) и их
опорных баз. Возможно, и в это время, и впоследствии, в 1943 и
1944 гг., под бомбежки и попадало мирное население некоторых та-
тарских населённых пунктов, как это случалось и в других местах
Крыма, но оно само не могло быть объектом бомбометания, для ко-
торого у военной авиации были несравнимо более приоритетные
цели. Что касается немецкой авиации, то именно она неоднократно
бомбила населённые пункты, занятые зимой — весной 1942 г. пар-
тизанами в зоне 2-го района, и её задачей было именно уничтожение
населения и разрушение жилищ, где могли укрыться партизаны.
Нет никаких оснований утверждать, что объектом враждеб-
ности со стороны партизан когда-либо становилось мирное насе-
ление как таковое (даже нелояльно настроенное). Следует учесть,
что в январе 1942 г. партизаны в частности 2-го района неодократ-
но захватывали деревни, в том числе и те, где были предатели,
старосты, полицейские и даже стояли подразделения самооборо-
ны, однако ни в немецких, ни в партизанских документах мы не
находим сведений об осуществлении каких-либо более или менее
масштабных репрессий против населения, в том числе против се-
мей старост, полицейских и т.д. (хотя, конечно, изобличенные в со-
трудничестве жители расстреливались, причем без «вхождения в
обстоятельства», при этом всего за период боевых действий было
уничтожено до 400 человек «активных предателей»), а вот факты
таких репрессий со стороны оккупантов и добровольцев после от-
теснения партизан — весьма многочисленны.
Вообще, сегодня, спустя более полувека после тех событий,
очень легко рассуждать об ошибках или недостаточном джентль-
59
менстве партизан. Интересно, как бы повели себя сегодняшние кри-
тики в условиях, аналогичных тем, в которых оказались партизаны
Крыма, окруженные регулярными во много раз превосходящими
численность партизан частями противника, лишенные продоволь-
ствия и в окружении, скажем так, «несколько недружественного
населения». Тем не менее ситуация вовсе не обстояла таким об-
разом, что, столкнувшись с враждебностью населения, партиза-
ны отвечали только огнем на огонь. Даже в тяжелейших условиях
1942 г. руководство отрядами предпринимало попытки наладить
агитационную работу среди местного населения и убедить его по
крайней мере не выступать активно против партизан. Об этом сви-
детельствуют как партизанские, так и немецкие документы111. Пар-
тизанское руководство выпускало листовки, публиковало в газете
«Партизан Крыма» обращения к крымским татарам, которые затем
распространялись в деревнях. На действовавшие лесные дороги
отправлялись партизанские агитаторы-крымские татары, которые
вели пропаганду среди проходивших крестьян, и т.д. Другое дело,
что этих усилий было крайне недостаточно, и это обстоятельство
признавалось самим партизанским командованием, у которого не
было в тот момент реальных возможностей для наращивания про-
паганды.
10
Как же в действительности непосредственное руководство
партизанским движением оценивало появившуюся про-
блему враждебного отношения к себе со стороны определённой
части крымскотатарского населения? В послевоенной полемиче-
ской крымскотатарской публицистике утвердилось представление,
которое достаточно активно тиражируется сегодня средствами
массовой информации о том, что руководители крымского центра
— Мокроусов и Мартынов — «пытались переложить ответствен-
ность за неудачи на плечи крымских татар». Обращение к доку-
ментам ясно показывает, что ничего похожего на сознательное на-
гнетание татарофобии и стремление «свалить всю вину на татар»,
— как об этом пишут некоторые публицисты, — в донесениях,
которые направляли Мокроусов и Мартынов в центр, нет. Напро-
тив, на начальном этапе партизанской борьбы, до марта 1942 г., мы
можем говорить скорее о недооценке командующим и его комисса-
ром «татарского фактора», чем о преувеличении его роли. В своем
60
ГЛ. Северский. Командир 3 района
партизанских отрядов Крыма
В И. Никаноров. Комиссар
3 района партизанских отрядов
Крыма
И.3.Вергасов. Командир 4 района
партизанских отрядов Крыма
И.Г.Генов. Заместитель команду-
ющего партизанским движением
Крыма. Командир 2 района
61
первом донесении о результатах деятельности партизан в ноябре
1941 г (составлено в декабре 1941 г.). Мокроусов и Мартынов ни-
чего специально не сообщают о поведении крымских татар: «Нами
расстреляны как предатели, — сообщают они, — служившие про-
водниками у немцев: Анохин, инженер Бешуй-Копи, Налимский,
житель деревни Саблы и секретарь Бешуйского сельсовета...»112,
здесь же сообщается о создании в Симферополе большой «груп-
пы содействия гестапо из числа разложившихся элементов, рас-
кулаченных и других бывших людей»1'3, но не говорится ни слова о
крымских татарах.
Во втором отчете («Докладная записка за период с 1 ноября
по 1 января 1942 г.) о двух месяцев боевых действий (от 8 января
1942 г.) Мокроусов и Мартынов уже отмечают появившуюся про-
блему, однако еще весьма осторожно. Сообщив о состоянии парти-
занских отрядов и о боевых действиях и потерях, руководство п.д.
сообщает, что «Гестапо создаёт в населенных пунктах вооружен-
ные отряды из б[ывшего] кулацкого, уголовного элемента, а так-
же и дезертиров с целью борьбы против партизан. Такие отряды
носят название «народная милиция». Такие отряды созданы в на-
селённых пунктах Коуш, Корбек, Улу-Узень и других пунктах»"4.
Далее сообщается, что наибольшую активность проявил коушскин
отряд. Мокроусову и Мартынову было, конечно, хорошо известно,
что этот отряд состоит практически целиком из крымских татар,
однако, судя по тексту донесения, они старательно избегают вы-
ставлять в нём «национальный момент» и давать какие-либо оцен-
ки, это стремление просто бросается в глаза при чтении донесения.
Так, они ничего не говорят об отношении к партизанам в татарских
деревнях, но сообщают, что «в последнее время заметно выросли
симпатии к партизанам не татарских населенных пунктов (вы-
делено нами. — Авт.)». Мокроусов сообщает, что дезертирство из
отрядов достигло 40%, но не уточняет национальный состав дезер-
тиров. Лишь в конце донесения он возвращается к татарской теме:
«По имеющимся данным, в населенных татарских пунктах нахо-
дится большое количество дезертиров из частей Красной Армии,
как, например, из деревни Коуги было призвано 130 чел. татар,
а не вернулось в село только 8 чел., в дер. Бешуй было призвано
98 чел,, а не вернулось 6 чел., аналогичное положение в других на-
селенных татарских пунктах»"5, но это сообщается вне всякой
связи с информацией о добровольческих подразделениях. Ситуа-
ция с крымскими татарами явилась полной неожиданностью для
62
командования партизанскими силами. Мокроусов предвидел даже
то, что столкнется с проблемой подчинения себе отбившихся от
своих частей отступающих военных, но не то, что ему предстоит
воевать с местными татарами.
Лишь в мартовском донесении в центр («Краткий отчётный
доклад о деятельности партизанских отрядов Крыма с 1.11.41 по
21.03.1942 г.») крымское руководство уже по-настоящему бьет
тревогу: «В подавляющей своей массе татарское население в
предгорных, горных селениях настроено профашистски, из числа
жителей которых гестапо создало отряды добровольцев, исполь-
зуемые в настоящее время для борьбы с партизанами, а в даль-
нейшем не исключена возможность и против Красной Армии»”6.
Далее характеризуется отношение к партизанам различных этни-
ческих групп Крыма, причем сообщается, что «татарское на-
селение степных районов, русские и греки с нетерпением ждут
прихода Красной Армии, помогают партизанам. Болгары зани-
мают выжидательную позицию»'”1, и делается вывод о том, что
«деятельность партизанских отрядов осложняется необходи-
мостью вооруженной борьбы на два фронта: против фашист-
ских оккупантов с одной стороны и против вооруженных банд
горно-лесных татарских селений». Таким образом, первоначаль-
но командование как бы не замечало проблему, затем, не Зная, как
ее оценить, очень глухо говорило о ней и, наконец, назвало вещи
такими, какими они представлялись уже большинству партизан.
При этом Мокроусов и Мартынов старались насколько это было
возможным сохранять, как бы мы теперь сказали, «политкоррект-
ность»: в докладной записке от 2 июля 1942 г., указав, что немцы
комплектуют штат старост и полицейских из «бывших кулаков,
татар и другого антисоветского элемента»"*, оба партизанских
руководителя всё же посчитали своим долгом отметить: «Враг опи-
рается только на местные фашистские банды. Всё остальное
население Крыма, составляющее абсолютное большинство... с
ненавистью относится к оккупантам...»” 9 (выделено — Авт.),
зачисляя тем самым в потенциально антифашистски настроенное
и большинство татар.
Более того, в обширной докладной записке от 23 июля 1942 г.,
т.е. написанной уже после отзыва Мокроусова и Мартынова,
когда, казалось бы, эти руководители, следуя логике их современ-
ных критиков, должны были, оправдывая свои «неудачи», валить
всю вину на татар, мы не находим ничего подобного. В этом доку-
63
ВС. Булатов ни аэродро ме. 1941 г.
менте присутствуют только три небольших фрагмента, касающих-
ся татарского вопроса: это цитированные уже цифры дезертиров,
объяснение трудностей добывания продовольствия партизанами
тем, что партизаны располагались «...в окружении татарских
сел, а татарское население враждебно относилось к партиза-
нам и вооружено немцами», и одно указание на татарское на-
селение горных районов, которое «с первых дней занятия Крыма
фашистами пошло в подавляющей массе своей за фашистами,
что исключало возможность вести нам работу, кроме агентур-
ной»'^. Анализ этого последнего донесения не говорит в пользу
того, что Мокроусов пытался возложить какую-либо особую вину
специально на крымских татар, он, как и в мартовском донесе-
нии, говорит лишь о населении горной зоны и подчеркивает, что
в степи настроения другие. Любопытно, что Мокроусов не сооб-
щает в своих донесениях о возможности существования местно-
го националистического центра, и вообще не говорит о том, что
происходит в крымско-татарской среде, хотя разведывательная
информация о широкой деятельности немцев по созданию му-
сульманских комитетов уже была.
Донесения Мокроусова и Мартынова были не единственным
источником информации, которым пользовались обком и командо-
вание Крымского, а затем Северокавказского фронтов, информа-
ция шла и по линии военной разведки, и по линии НКВД. При этом
зачастую эта информация, во всяком случае по «татарскому во-
64
просу», носила и более обстоятельный, и более жесткий характер,
по сравнению с которым донесения Мокроусова вообще можно
считать образцом сдержанности. У кого и был совершенно четкий
взгляд на этот вопрос без всяких мокроусовских этногрогафиче-
ских подробностей, так это у работников НКВД. Его в частности
выразил начальник особого отдела центрального штаба лейтенант
госбезопасности Попов. Строки его донесения от июня 1942 г. как
будто предвосхищают печально известное постановление ГКО
1944 г.: «Крымские татары в Отечественной войне. — сообщал
Попов, — показали себя как предатели нашей Родины, которые
начиная с момента отступления частей Красной Армии целиком
и полностью (выделено автором) перешли на сторону немецких
захватчиков и борются не только против партизан, но также
целыми соединениями участвуют на передовых позициях»12'.
Конечно, сдержанность командующего в оценке «крымско-
татарского фактора» можно объяснить тем, что в переписке Мо-
кроусов имел дело с обкомом ВКП (б) Крымской АССР, состояв-
шим в значительной степени из крымских татар, и знал, что будет
неправильно понят, если станет выдвигать татарский вопрос как
ключевой (это, однако, впоследствии ему не помогло), но, судя по
всему, «татарский фактор» при всей его сложности не казался чем-
то непреодолимым и ему самому. Как же тогда быть с попытка-
ми Мокроусова «оправдаться», возложить ответственность за не-
удачи? Всё обстоит достаточно просто. Мокроусову особенно не
в чем было оправдываться, потому что о неудачах партизанского
движения в Крыму до падения Севастополя говорить не прихо-
дится. В тяжелейших условиях и несмотря на жертвы партизаны
действовали достаточно эффективно. Во всяком случае, именно об
этом свидетельствуют признания Манштейна, который всегда от-
давал должное своим врагам. «Всё время, что я был в Крыму (до
августа 1942 года), — сообщал впоследствии немецкий главноко-
мандующий, — мы не могли справиться с опасностью <.д стороны
партизан»'22. Советское командование также высоко оценивало
деятельность партизан и командования партизанскими силами, о
чем свидетельствует письмо Военного совета Крымского фронта,
подписанное маршалом Буденным от 3 мая 1942 г., а также радио-
грамма Мехлиса, направленная в лес 1 мая. В апреле 1942 г. Мо-
кроусову было присвоено звание полковника. Даже после отзыва
в начале июля 1942 г. из Крыма по приказу командования Северо-
кавказским фронтом Мокроусову не предъявлялись какие-либо об-
65
винения (об обвинениях маршала Будённого в свой адрес он узнал
только в декабре 1942 г.), так что оправдываться, тем более «свали-
вая ответственность на татар», он просто не имел нужды.
Вообще из донесений Мокроусова в центр, равно как и из его
приказов, никак не вырисовывается образ патологического тата-
рофоба, который рисуют некоторые авторы, находящиеся в плену
собственных сомнительных концепций. Наверное, лучше всего
его отношение к «татарскому вопросу» выражает записка Мокро-
усова, направленная в декабре 1941 г. И.Г. Генову, сообщавшему о
трудностях нахождения контакта с татарским населением.
«Боюсь, что у Вас, — писал Мокроусов, — сложилось непра-
вильное понятие о настроении татарского населения. Отсюда
исходит пробел вашей работы, заключающейся в ненахдждении
связи с татарскими отрядами'25 Алуштинского и Судакского рай-
онов. Прошу учесть это, памятуя о том, что татарское насе-
ление в подавляющей массе своей есть и будет советским. А для
того, чтобы ускорить активизацию татарского населения в
нашу пользу, военкому Попову нужно уделить максимум внимания
на политработу среди татарского населения, при этом вы долж-
ны беспощадно расправляться с бывшими кулаками, муллами,
разложившимися и особенно должны относиться осторожно к
рядовой массе даже при условии, если в среде таковой оказались
элементы, которые временно пошли за предателями родины, не
осознав...»'24.
Трудно сказать, в какой мере текст этой записки отражал дей-
ствительное отношение Мокроусова к сложившейся в крымско-
татарской среде ситуации, однако он свидетельствует по крайней
мере о том, что пусть из тактических соображений, но Мокроусов
препятствовал тому, чтобы у его непосредственного окружения
создавался по отношению к татарам «образ врага». Любопытно,
что эта записка не фигурировала в последовавшем через некоторое
время расследовании обкомом отношения командования партиза-
нами к крымскотатарскому населению.
Всё это не означает, конечно, что деятельность Мокроусова
была лишена недостатков125. Мокроусов, судя по всему, отличался
довольно тяжелым характером, был чрезвычайно обидчив, «скор
на расправу» и вследствие этого допустил возникновение серьёз-
ного конфликта с представителями командного состава попавших
в партизанские отряды в 1941—42 гг. остатков воинских частей.
В этот конфликт вынужден был вмешиваться Крымский обком, но.
66
что ещё более важно, командование Северокавказского фронта во
главе с маршалом Будённым, который стал на сторону военных.
Именно этот конфликт и явился основной причиной обвинений
в адрес Мокроусова в том, что он якобы не справился с руковод-
ством движения, и в конце концов его отставки и последующей
опалы. Мы не ставим своей целью подробно описывать этот кон-
фликт внутри партизанского руководства, однако он в известной
степени повлиял и на решение «татарского вопроса», поэтому мы
также должны затронуть и эту тему.
11
Как уже было сказано, в партизанские отряды при
отступлении 51-й и Приморской армий влилось значи-
тельное количество военнослужащих регулярных частей, которые
в 1941—42 гг. составляли до трети боевого состава партизанских
сил. В партизанских отрядах оказались и представители высшего
офицерства — в частности почти в полном составе штаб 48-й кав-
дивизии во главе с ген.-майором Д.С.Аверкиным. Мокроусов как
опытный руководитель предвидел как подобную ситуацию, так и
её последствия: «Предполагалось, — объяснял он позже в одном
из отчетов, — что при отступлении Красной Армии из Крыма
не все части успеют переправиться на кавказское побережье и
оставшиеся в Крыму должны осесть в лесу. Поэтому еще при
составлении схемы выплыл вопрос о подчинённости и возмож-
ных недоразумениях на этой почве... схемой и нашим приказом
предусматривалось подчинение всех начальников, попавших в лес,
руководству партизан. Впоследствии в этом духе был отдан при-
каз по погранвойсках! и по 51 армии»126. Однако с «недоразумени-
ями», о которых говорил Мокроусов, все же покончено не было.
Прежде всего, многие военные не горели желанием оставаться в
отрядах, они видели своей главной задачей пробиваться к Севасто-
полю, а после образования Крымского фронта —- соединяться с его
войсками. Кроме того, для офицеров регулярных частей было не-
привычным и отчасти унизительным входить в подчинение коман-
дованию отрядов, в большинстве состоявшему из гражданских.
С другой стороны, и партизаны не особенно хотели принимать к
себе «чужаков», которых необходимо было кормить. На этой почве
произошло несколько неприятных инцидентов, когда партизаны
отнимали у отступающих солдат оружие, и даже имел место весь-
67
ма трагический случай, когда разоруженная таким образом группа
военнослужащих была разгромлена румынами127. Всё это вскоре
стало головной болью для партизанского командования. Нельзя
сказать, чтобы Мокроусов не пытался разряжать напряженные си-
туации. Офицерам предоставлялись командные должности, воен-
ные стали объединяться в самостоятельные т.н. Красноармейские
отряды, но в полной мере это не решило проблему. И дело здесь
было не только в том, что командных должностей для кадровых
офицеров не хватало и у красноармейских отрядов не было соб-
ственных баз, но и в том, что военные и «гражданские» партизаны
зачастую придерживались разных взглядов на тактику и характер
партизанской борьбы, что нередко вызывало трения между ними
(речь идет, конечно, о руководстве, а не о рядовых бойцах). Ситу-
ация усугублялась тем, что непосредственным руководством пар-
тизан Крыма было командование Кавказского, затем Крымского и
Северокавказского фронтов и Приморской армии в Севастополе,
которому легче было найти общий язык с военными, чем с Мо-
кроусовым. В январе 1942 г. к партизанам перешли остатки раз-
битого Судакского десанта во главе с майором Н.Г.Селиховым, на-
значенным по распоряжению командования фронтом начальником
2 района вместо И.Г. Генова. В феврале 1942 г. в расположение
этого района перешел и центральный штаб Мокроусова, с которым
у Селихова сразу же сложились весьма напряженные отношения.
Постепенно дело дошло до конфликтной ситуации, когда по распо-
ряжению Мокроусова был арестован комиссар района Е.А.Попов,
которому Мокроусов угрожал расстрелом. Всё это в конце концов
вызвало вмешательство командования Северокавказского фронта
и лично маршала Будённого, в результате чего Мокроусов с Мар-
тыновым в июле 1942 г. были отозваны на Большую землю.
Как уже было сказано, отношения Мокроусова с военными в
определённой степени повлияли и на решение обкомом «татарско-
го вопроса», так как именно они заставляли крымское руководство
критически смотреть на всю деятельность командующего.
Если сравнивать взгляды Мокроусова и военных на татарский
вопрос, то последние были не в пример более радикальными. Пред-
ставители военного руководства были как гораздо лучше осведом-
лены о политике немцев по отношению к крымским татарам, так и
не скрывали того, что являются сторонниками самых крайних мер
по отношению к «предателям»128.
68
М. Т.Лобов — начальник штаба
Генерал-майор Д. С.Аверкин,
командир 48 кавалерийской дивизии,
командир 4 района
48 кавалерийской дивизии.
Командующий партизанским
движением Крыма с июля 1942 г.
Н.ГСелихов. Командир 226
горнострелкового полка, в 1942 г.
командир 2 района
М.А.Бускадзе. Комиссар
226 горно-стрелкового полка,
в 1942 г. комиссар 2 района
69
Более того, сменивший в июле 1942 г. Мокроусова полковник
М.Т.Лобов недвусмысленно возлагал ответственность за то, что
«большая часть предгорного татарского населения взяла оружие
и действовала против партизан и Красной Армии», на Крымский
обком и местный НКВД129.
Поскольку непосредственным начальством Селихова, Попо-
ва и др. представителей оказавшихся в окружении военных был
не Крымский обком ВКП(б), а командование Крымского, затем
Северокавказского фронта, эти документы ложились в основном
на стол маршалу Будённому вместе с донесениями, в которых со-
держались многочисленные претензии военных к Мокроусову по
вопросам организации партизанской деятельности. Буденный, как
известно, сам в прошлом кавалерист, благоволил своим товарищам
по оружию. В результате у командующего фронтом формировалась
своеобразная картина положения дел в Крыму. Буденный, а вместе
с ним и командование Северокавказским фронтом, были убежде-
ны в том, что в партизанских отрядах Крыма царит дезертирство,
процветает предательство и военная некомпетентность, что коман-
дование в лице Мокроусова с задачей руководства партизанской
борьбой не справилось и все партизанское движение держится
лишь на остатках воинских частей. Поскольку непосредственным
создателем и руководителем командования партизанскими отряда-
ми Крыма был Крымский обком ВКП(б), этот партийный орган
чем дальше, тем больше начинал выглядеть в глазах высшего во-
енного руководства и руководства партизанским движением в Мо-
скве в не очень привлекательном свете. Получалось, что обком не
справился с ситуацией дважды, первый раз не поставив на долж-
ный уровень воспитание крымскотатарских масс и особенно татар-
коммунистов, и второй — сформировав партизанское руководство
из недостаточно компетентных в военном отношении людей. Если
эта вторая проблема была решена явочным порядком (Мокроусов
и Мартынов в июле 1942 года были отозваны, командующим на-
значен полковник Лобов), то первая оставалась без ответа. Между
тем именно она приобретала особую важность. После падения
Севастополя в Крыму было решено оставить 300—400 наиболее
боеспособных людей, которые должны были продолжать борьбу
в глубоком тылу врага. В связи с этим вопрос о том, что делать
с ситуацией крымскотатарского сотрудничества с оккупантами и
враждебного отношения их к партизанам, встал, что называется,
70
ребром. Его решения требовал Центр и, судя по всему, очень на-
стойчиво.
Обкому нужно было оценить ситуацию, выявить виновных и
наметить конкретные меры по исправлению положения дел. Речь,
по существу, шла не только о выработке определенной и активной
политики по отношению к крымским татарам, которой до этого у
обкома попросту не было, но и о фактической самореабилитации
обкома, на котором в полной мере лежала ответственность за по-
ложение дел в подведомственном регионе. И обком решил эту про-
блему, правда, способом, оставившим многочисленные вопросы, на
которые до недавнего времени ещё не было адекватных ответов.
12
Сегодня, спустя 60 лет, бывает довольно трудно проник-
нуть в логику принятия решений на тех или иных уров-
нях военной и государственной власти. Это можно сказать и о
знаменитом заседании бюро обкома 18 ноября 1942 г., принявшего
Решение «Об ошибках, допущенных в
оценке поведения крымских татар по
отношению к партизанам, о мерах по
ликвидации этих ошибок и усилению
политической работы среди татарского
населения». Оно производит впечат-
ление резкой перемены в оценке «та-
тарского фактора» в событиях в Кры-
му. Ни первый секретарь Крымского
обкома В.С.Булатов, ни члены обко-
ма И. Сейфуллаев (предсовнаркома
Крымской АССР) и Менбариев (пред-
седатель СНК КАССР) не высказыва-
ли своего недоверия или сомнений по
отношению к тем данным о поведении
крымскотатарского населения, которые
поступали из Крыма. 7 июля 1942 г.
первый секретарь Крымского обкома
Булатов направил Маленкову и Поно-
маренко документ под названием «Ин-
формация о борьбе крымских партизан
в тылу у немцев», где интересующий
Военнослужащие одного
из крымскотатарских подраз-
делений в румынской форме
71
нас вопрос был освещён практически в тех же формулировках, ко-
торые поступали от Мокроусова, других партизанских командиров
и по линии НКВД130. Через несколько дней, 16 июля, бюро обкома
рассматривает вопрос о партизанском движении и принимает по-
становление, в котором трудно углядеть даже ростки «новых тен-
денций». В нём, в частности, определялось в качестве одной из
главных задач партизанских отрядов Крыма «установление связи
с населенными пунктами, в особенности татарскими, приобре-
тение своих агентов, разведчиков и агитаторов...», а также пред-
писывалось: «Выявлять фашистских ставленников, предателей
— истреблять их». При этом, хотя и был постановлен «вопрос о
мероприятиях по работе среди татарского населения обсудить
особо»'3', нигде и полусловом не говорится о том, что обком усма-
тривает здесь какие-либо ошибки со стороны непосредственного
руководства движением. Не отмечалось этого и в Решении бюро
обкома «О мероприятиях по укреплению партизанских отрядов и
дальнейшему развитию партизанского движения в Крыму» от 18
октября 1942 г. И вдруг, спустя ровно месяц после последнего по-
становления, действия крымского партизанского руководства объ-
являются ошибочными, а источник этой информации обвиняется в
предвзятом отношении и в неверном информировании обкома. Вот
полный текст знаменитого документа:
«Об ошибках, допущенных в оценке поведения крымских
татар по отношению к партизанам, о мерах по ликвидации
этих ошибок и усилению политической работы среди татар-
ского населения.
Анализ фактов, доклады командиров и комиссаров партизан-
ских отрядов, проверка, проведённая на месте, свидетельствуют
о том, что утверждение о якобы враждебном отношении боль-
шинства татарского населения к партизанам и что большинство
татар перешло на службу врагу, является необоснованным и по-
литически вредным.
После оккупации Крыма немецко-румынским мерзавцам уда-
лось путём массового кровавого террора и насилия, а также ис-
пользуя буржуазно-националистические, кулацкие и другие враж-
дебно-уголовные элементы, привлечь часть татарского населения
предгорных и горных районов на свою сторону. Большая часть де-
зертиров Красной Армии, оставшаяся в Крыму, особенно из мест-
ных формирований, чувствуя свою вину перед советским народом
72
и неизбежную кару за свои преступления, пошла на службу к врагу
в отряды «самооборонцев». Чтобы создать вражду между пар-
тизанами и населением, немецко-румынские оккупанты, грабя
партизанские продовольственные базы, часть продовольствия
умышленно раздавали населению горных и предгорных татарских
деревень, таким путём: с одной стороны, натравливая партизан
на население этих деревень, а с другой — внушая населению страх
перед партизанами, заставляя его вооружаться под видом само-
обороны от партизан.
В результате фашистам удалось, опираясь на антисовет-
ские элементы, ставя их и своих инструкторов во главе в ряде сёл
и деревень, особенно в районах действия партизанских отрядов
(дер. Коуш, Шелен, Ворон, Корбек. Ени-Сала, Бешуй и др.), соз-
дать вооруженные отряды так называемых самооборонцев.
Немецко-румынские оккупанты, демагогически заигрывая с
татарским населением, обманывая его на каждом шагу, пытались
создать видимость, что они являются «освободителями» народа,
на первых порах открыли мечети, наделили татар усадьбами са-
дов, виноградников, табачными плантациями, не облагали их на-
логами. Это обстоятельство у некоторой части татар создало
иллюзию прочности режима, установленного немцами в Крыму.
Это в свою очередь оказало некоторое влияние на дезертирство
из партизанских отрядов местных татар.
Бывшее руководство центра партизанского движения
(тт. Мокроусов и Мартынов) вместо того, чтобы дать правиль-
ную политическую оценку этим фактам, вовремя разоблачить
подлую политику немецких оккупантов в отношении татарско-
го населения, ошибочно утверждало, что большинство татар
враждебно относится к партизанам, что неправильно и даже
вредно ориентировало руководителей отрядов в этом вопросе.
Как результат — со стороны отдельных партизанских групп по
отношению к местному населению были допущены неправильные
действия. Например, группа Зинченко на одной из дорог отобрала
продукты у проходящих граждан. В дер. Коуш группа партизан
бывшего 4 района в пьяном виде устроила погром, не разбираясь,
кто свои, кто враги. Грабёж продовольственных баз фашистами
расценивали как мародёрство со стороны местного населения, и
любого попавшего в лес гражданина расстреливали.
Эти возмутительные факты не получили должной оценки со
стороны центрального штаба партизан, а это не могло не от-
73
разиться на отношении населения к партизанам, тем более, что
немецкие мерзавцы эти факты использовали в своей гнусной аги-
тации против партизан, рекламируя их как бандитов, доказывая,
что борьба с партизанами — дело самого населения.
Наряду с этим бюро ОК ВКП(б) констатирует, что вслед-
ствие неудовлетворительной организации заброски продоволь-
ствия Сев.-Кавказским фронтом партизаны месяцами голодали, в
силу чего они вынуждены были забирать у населения скот, карто-
фель, кукурузу и проч., что крайне обострило взаимоотношения
партизан с населением.
Бюро ОК В КП (б) считает, что органы НКВД и прокурату-
ра допустили ошибку в том, что вовремя не очистили татарские
деревни, особенно южной части Крыма, от остатков притаив-
шихся буржуазно-националистических,, кулацких и др. контррево-
люционных элементов. А местные партийно-советские органы в
своей политической работе подходили с одной меркой к различны м
группам населения, не учитывали особенностей работы среди та-
тар, не заметили, что в ряде татарских деревень засели и скры-
то орудуют враги советского народа.
Признать, что обкомом ВКП(б) и НКВД Крыма в момент
комплектования партизанских отрядов была допущена серьёзная
ошибка, заключавшаяся в том, что ни одного из руководящих об-
ластных товарищей, тем более из местных татарских работ-
ников, не оставили в лесу, а бывший комиссар центра, кандидат
в члены бюро ОК ВКП(б) т. Мартынов не справился с возложен-
ными на него задачами обкомом В КП (б), оторвавшись от руко-
водителей партизанских отрядов, не зная истинного положения,
неправильно информировал ОК ВКП(б) в отношении поведения
крымских татар.
Имеющиеся в распоряжении ОК ВКП(б) факты свидетель-
ствуют о том, что татарское население многих деревень не
только сочувственно относится к партизанам, но и активно по-
могало им. Целый ряд татарских деревень и сёл горной и пред-
горной части Крыма долгое время оказывали активную помощь
партизанам (дер. Кокташ, Чермалык, Бешуй, Айланма, Ай-Серез.
Шах-Мурза и другие), а десантные части, прибывшие в январе
м-це 1942 г. в Судак, целиком снабжались продовольствием окру-
жающими татарскими сёлами этого района. Отряд Селезнёва 4
месяца стоял в районе дер. Бешуй и снабжался продовольствием.
Нельзя не отметить и такой факт, характеризующий отноше-
74
ние местного населения к партизанам. В августе м-це 300 человек
партизан 1 района на виду у населения в течение трёх суток ожи-
дали лодку на берегу моря, но никто из местных людей не выдал
их, а наоборот, когда отряд проходил и оставлял за собой следы,
то чабан-татарин прогнал по следам партизан отару овец с рас-
четом замести следы партизан. В дер. Арматлук старик-тата-
рин обиделся на партизан, когда те, посещая его деревню, не за-
ходили к нему в хату только потому, что он татарин.
Татарское население всё больше убеждается в том, что не-
мецко-фашистские мерзавцы обманывают их, перестаёт верить
в их демагогические обещания и с нетерпением ждёт возвраще-
ния Советской власти. Всё это вместе взятое свидетельствует о
том, что путём усиления политической работы среди татарско-
го населения, налаживания тесной связи партизан с татарскими
деревнями мы наверняка добьёмся того, чтобы поднять татар
на борьбу против фашистских оккупантов и их приспешников —
буржуазных националистов и кулаков.
Бюро ОК ВКП(б) постановляет:
Осудить как неправильное и политически вредное утверж-
дение о враждебном отношении большинства крымских татар
к партизанам и разъяснить, что крымские татары в основной
своей массе так .же враждебно настроены к немецко-румынским
оккупантам, как и все трудящиеся Крыма.
Просить Военный Совет Закфронта и Черноморского фло-
та отобрать и передать в распоряжение Крымского ОК ВКП(б)
группу командно-политического состава из крымских татар, про-
веренных в боях за Родину, для направления их в партизанские от-
ряды и работы в тылу.
Обязать редакторов газет «Красный Крым» и «Кызыл
Крым» основное содержание печатной пропаганды направить на
разоблачение фашистской демагогии в отношении татарского
населения, их заигрывания на национально-религиозных чувствах,
показать, что гитлеризм несёт татарскому народу тяжкие бед-
ствия, голод, бесправие, унижение, расстрелы, систематически
разоблачать предателей татарского народа, широко освещать
на страницах печати героическую борьбу народов СССР против
заклятого врага — гитлеризма, вселяя уверенность в скорую по-
беду Красной Армии и изгнание немецко-фашистских оккупантов
с советской земли.
75
Обязать командование партизанским движением Крыма си-
стематически истреблять фашистских наймитов, предателей
татарского народа, мобилизуя для этого само население. Нала-
дить регулярную связь с татарскими деревнями, разъяснять на-
селению смысл происходящих событий, втягивать его в активную
борьбу против гитлеровских оккупантов.
Бюро ОК ВКП(б) считает, что если командиры и политра-
ботники партизанских отрядов, а также все бойцы-партизаны
сделают правильные выводы из настоящего решения, то есть
основания полагать, что мы не только исправим допущенные
ошибки, но и поможем большинству наших товарищей из татар-
ской части населения Крыма стать в ряды борцов за общее дело
против фашистских гадов»'32.
Чем объяснить столь резкий поворот в оценке имевшихся
фактов? Может быть, обком получил какие-то новые сведения о
том, что происходило в Крыму за год оккупации, заставившие его
скорректировать позицию? Мы напрасно стали бы искать под-
тверждающие это предположение документы. Никаких новых све-
дений на этот счет в обком не поступало, наоборот, именно к осе-
Военнослужащие крымскотатарского
полицейского батальона на занятиях.
Крым 1942 г.
ни 1942 г. коллаборационизм
в крымскотатарской среде
достиг наивысшего pasMaxa.
Почему же Крымский обком
решил сделать вид, что ника-
кого коллаборационизма как
бы вообще не существовало?
Какую-то роль, несомненно,
играло стремление обкома са-
мооправдаться в глазах вер-
ховного начальства, однако
здесь можно было угодить и в
«пособники предателей», по-
этому основные мотивы всё
же были иными... Ответ на
этот вопрос следует искать в
исключительно непростой во-
енно-политической обстанов-
ке, которая сложилась к осени
1942 г.
76
После падения Севастополя и откатывания фронта к Кавказу
и Волге крымские партизаны остались на полуострове фактически
одни. Их снабжение по воздуху продовольствием и боеприпаса-
ми стало крайне проблематичным и без хотя бы какой-то лояльно-
сти местного населения нечего было и думать о сохранении этого
стратегически важного участка борьбы. С другой стороны, в усло-
виях разворачивания военных действий на Кавказе, где поле для
коллаборационизма было просто необъятным, Крым становился
своеобразным полигоном и источником для переноса этого явле-
ния на более широкое пространство, что, собственно, не скрыва-
ли и немцы. Всё это, безусловно, вызывало огромное беспокой-
ство как в Центральном штабе, так и в крымском руководстве.
Но главная причина, возможно, заключалась в событиях, которые
еще только должны были развернуться... На следующий день по-
сле заседания бюро обкома, 19 ноября начиналось масштабное
советское наступление под Сталинградом, и в этих условиях ак-
тивизация партизанской деятельности на захваченных территори-
ях приобретала особую важность. Еще 5 сентября 1942 г. в сво-
ём приказе № 00189 эта задача была сформулирована Сталиным:
«... разгром германских войск. — указывал Верховный Главноко-
мандующий, — может быть осуществлён только одновременны-
ми боевыми действиями Красной Армии на фронте и мощными
непрерывными ударами партизанских отрядов по врагу с тыла».
В соответствии с этим было «необходимо прежде всего добиться,
чтобы партизанское движение развернулось еще шире и глубже,
нужно, чтобы партизанская борьба охватила широчайшие массы
советского народа на оккупированной территории. Партизанское
движение должно стать всенародным. Это значит, что суще-
ствующие сейчас партизанские отряды не должны замыкаться,
а втягивать в партизанскую борьбу всё более широкие слои на-
селения»'^.
С началом нового советского контрнаступления открывалась
и новая страница партизанской борьбы, а она, соответственно,
требовала новых решений старых проблем. В Крыму это имело
совершенно особое значение. «Для дальнейшего развертывания
партизанской войны. — писал в одном из первых послевоенных
очерков, посвященных партизанскому движению на полуострове,
бывший комиссар 2-го района Н. Луговой, — связь с населением
приобретала исключительную важность. Политическая работа в
массах и мобилизация их на борьбу с врагом, разведка вражеского
77
тыла и диверсионная воина на
коммуникациях противника, ор-
ганизация притока свежих сил в
партизанские отряды и хотя бы
частичное снабжение партизан
продовольствием, обмундиро-
ванием и медикаментами — все
это было возможно только при
134
опоре на местное население» ,
для налаживания диалога с ко-
торым требовались особые, спе-
циальные усилия.
В этих условиях для крым-
ского обкома признание мас-
сового характера крымскота-
тарского коллаборационизма в
1941 —42 гг. было равносильно
Награждение отличившихся проявлению крайней ПОЛИТИЧе-
доороволы/ев. Крым 194 г. г. СКОЙ блИЗОруКОСТИ. Признав, ЧТО
«большинство» крымских татар сотрудничают или благожелатель-
ствуют немцам, обком тем самым не только расписался бы в соб-
ственной несостоятельности за все 20 лет советской власти, но и
исключил бы саму возможность со временем изменить ситуацию в
свою пользу. Обкому никак нельзя было приравнивать татар к вра-
гам, тем самым окончательно толкая их в объятия к оккупантам.
Следовало думать не о том, кто прав, а кто виноват в сложившейся
ситуации, не о констатации (и следовательно, консервации) суще-
ствующего положения вещей, а о том, как переломить неблагопри-
ятные тенденции. Это было тем более важно, что осенью 1942 г. из
Крыма стала мало-помалу просачиваться информация о том, что
крымскотатарское население вовсе не получает от немцев того, что
ожидалось в начале оккупации, и все чаще высказывает свое недо-
вольство135. Изменяющиеся настроения следовало использовать.
Именно поэтому верховное партизанское руководство решило «за-
крыть глаза» на коллаборационизм — только это позволяло начать
с «татарским фактором» игру «с чистого листа», и, как показали
дальнейшие события, это был в целом правильный со стратегиче-
ской точки зрения ход.
Единственную трудность представлял здесь тот объём нега-
тивной информации о крымскотатарском коллаборационизме, ко-
78
торый накопился к этому времени, но и здесь выход был найден:
обком решил «взять вину на себя», точнее, возложить её на своих
представителей в Крыму А.В.Мокроусова и С.В.Мартынова, кото-
рые, якобы сами не разобравшись в ситуации, оказывается, просто
«неправильно информировали обком» и ориентировали команди-
ров отрядов (это было тем более легко, что Мокроусов и Марты-
нов были уже назначены виновными из-за конфликта с военными).
Заседание бюро обкома и постановление представляли собой на-
чало долговременной политической и, если угодно, оперативно-
контрразведывательной игры с крымскими татарами, игры, кото-
рая в итоге должна была закончиться если не перетягиванием их
на свою сторону, то хотя бы в нейтрализацией. Забегая несколько
вперед, следует признать, что «спецоперация» увенчалась в конце
концов успехом, правда, при этом пострадала репутация Мокро-
усова и Мартынова, но что и когда для настоящих большевиков
значило доброе имя одного или нескольких человек, если на карту
был поставлен успех «дела»?
Мало-мальски непредвзятый анализ текста постановления по-
казывает, что это был документ, который отражал не столько реаль-
ное положение дел в Крыму, сколько вполне определённые намере-
ния обкомовского руководства по его изменению. Почти весь набор
имеющихся в нашем распоряжении донесений командования пар-
тизанских отрядов свидетельствует как раз об обратном тому, что
утверждали обкомовские «аналитики». Об этом же говорит и про-
веденная «проверка на месте». Об одном из эпизодов этой проверки,
которую должен был осуществить посланный в лес представитель
обкома Р. Мустафаев, рассказал автору этих строк А.А.Сермуль:
«Для поправления дел (с крымскими татарами. — Авт.) в
42-м году прибыл к нам секретарь обкома Мустафаев (он приле-
тел вместе с Ямпольским). Познакомился с ситуацией и говорит:
сейчас мы быстро всех татар распропагандируем, и скоро они все
у нас будут. Сказано — сделано, неподалеку от леса разведчики
заметили пастуха-татарина, который овечек пас. Подобрались к
нему, выходят из леса, старик перепугался, а Мустафаев с ним по-
татарски начал о чем-то говорить, дед перед ним на колени упал,
головой кивает. Мустафаев поговорил с ним и отпустил, сказал,
что завтра на этом же месте будет ждать представителей из
деревни, и пришел в отряд победителем. Ямпольский, однако, за-
сомневался и на следующий день выслал в этот район разведку.
Разведчики возвращаются бегом на место встречи и говорят: с
двух сторон нас обходят добровольцы. Еле ноги унесли тогда по-
сле этой «дипломатической миссии»136.
79
Обложка немецкого журнала «Сигнал»
с крымским сюжетом
Из приведенных «фак-
тов» ошибочного отноше-
ния партизан к татарам ни
один не может рассматри-
ваться как безупречный. Как
мы уже говорили, то, что
группа Зинченко отобрала
на одной из дорог продук-
ты у проходящих граждан,
само по себе противоречит
утверждению, что «любого
попавшего в лес человека
расстреливали». Еще бо-
лее сомнительно выглядит
утверждение, что в «дер.
Коуш группа партизан быв-
шего 4 района в пьяном виде
устроила погром, не разби-
раясь, кто свои, кто враги».
Дело в том, что, по много-
численным свидетельствам,
Коуш с самого начала оккупации превратился в опорный антипар-
тизанский пункт фашистов, и партизаны довольно долго вообще
не могли к нему подобраться. Первая операция по захвату Коуша
была организована в январе 1942 г. и не принесла результатов. Вто-
рой раз партизаны пытались разгромить коушанский гарнизон си-
лами нескольких отрядов двух партизанских районов в отместку
за сожжение посёлка Чаир и убийство его жителей 7 февраля, но в
ходе многочасового боя также не достигли успеха. Коуш представ-
лял собой укреплённую деревню, появляться в которой, тем более
«в пьяном виде», и устраивать «погромы» партизаны попросту не
могли.
Мы далеки от того, чтобы представлять действия партизан по
отношению к местному населению как «образцовые», фактов все-
возможных «ошибок и злоупотреблений» действительно множе-
ство, однако то, что были выбраны именно эти, сомнительные во
всех отношениях, эпизоды, говорит о том, что обкомовское руко-
водство не ставило своей целью в действительности что-то объяс-
нять. Обком искал не объяснений, а путей исправления ситуации,
а для этого годились любые имевшиеся под рукой сведения, пусть
80
даже не имеющие под собой никаких оснований. То же следует
сказать и о фактах активной помощи партизанам. В постановле-
нии приводится небольшой список деревень, якобы помогавших
партизанам, в котором упомянуты, по крайней мере, две (Бешуй
и Ай-Серез) известные как раз активным сотрудничеством с ок-
купантами. Причём деревня Бешуй несколькими строками выше
упоминается именно в этом контексте. Как и Коуш — эта деревня
стала одним из главных опорных пунктов оккупантов, и в ней дис-
лоцировался мощный отряд карателей, более того, именно в ней в
1943 г. располагалась разведшкола Абвера, готовившая диверсан-
тов для действий на Кавказе, преимущественно из карачаевцев (о
чём партизанам не было известно). Деревня Бешуй не могла снаб-
жать продовольствием отряд Селезнёва (что не исключает, конечно,
того, что отдельные жители этой деревни могли давать партизанам
продукты) и, судя по всему, не делала этого, поскольку именно от-
ряд Селезнёва, как и другие отряды 3-го района, располагавшиеся
в районе Бешуя, понесли наибольшие потери именно от голода. То
же самое следует сказать и о снабжении продовольствием судак-
ского десанта. Имеющиеся документы свидетельствуют, что снаб-
жение частей Н.Г.Сслихова главным образом осуществлялось пар-
тизанами из баз 1 района, еще не разгромленных к этому времени
противником, а не окрестными сёлами (кроме с.Козы).
В то же время обкомовские «аналитики» не упомянули дей-
ствительно поддерживавших тесные отношениями с партизанами
сёл, например д. Маркур, что свидетельствует о том, что их мало
интересовало реальное положение дел. Кроме этого, деревни Ай-
лянма и Чермалык, несмотря на названия, не были чисто крымско-
татарскими, их население было смешанным, что в значительной
степени и объясняет их благожелательное отношение к партиза-
нам.
Однако точнее всего о прикладном политическом характере
решения говорит порядок определения «виновных», которыми
были «назначены» Мокроусов и Мартынов. Им было вменено в
вину утверждение о том, что немцам сочувствовало «большинство»
татарского населения, неверное — ориентирование в этом смысле
командования отрядов и неправильное информирование обкома.
Это почти полностью противоречило тому, что в действительно-
сти сообщали в Сочи Мокроусов и Мартынов. В отчёте Крымского
обкома, отправленном в Москву 7 июля 1942, «татарский вопрос»
освещался полностью в духе той информации, которую присы-
81
Крымскотатарский доброволец.
Южный берег Крыма 1942 г.
лал в Сочи штаб Мокроусова.
«Нужно особо отметить отри-
цательное явление, — сообщали
в Москву «крымские товарищи»,
— отношение известной части
татарского населения к парти-
занскому движению, особенно
деревень Коуш, Стиля, Корбек,
Куру-Узень. Ускут. Ени-Сала и
ряда других (южнобережной ча-
сти). Эти населенные пункты
не только не оказывают помощи
партизанам... а наоборот, ак-
тивно помогают немецко-румын-
ским захватчикам бороться с
партизанами. Как правило, сочув-
ствующая часть партизанам или
выселена из этих деревень, или
уничтожена»'*1. Далее приводи-
лись конкретные факты сотруд-
ничества и объяснялись причины,
толкнувшие к этому «некоторую часть татарского населения».
Как мы видим, здесь нет и намёка на какую-то «огульность», лож-
ные обобщения и т.д. — обком обладал благодаря Мокроусову и
Мартынову не только объективной, но и достаточно взвешенной
информацией. Однако, в соответствии с советской практикой, если
ошибки были признаны — ответственные должны быть названы
поимённо, особенно если этого «требовала обстановка», и они
были названы, невзирая на справедливость. (Заметим в скобках,
что обком вообще довольно «технично» перекладывал ответствен-
ность на «стрелочников»: так же, как в поведении крымских та-
тар был виноват не он, а Мокроусов, в недостаточном снабжении
партизан с Большой земли был тоже виноват не предсовнаркома
И. Сейфуллаев, который занимался этим «по долгу службы», а ко-
мандование Северокавказского фронта...)
Итак, всё говорит о том, что Решение обкома «Об ошиб-
ках...» было сугубо политическим документом «опережающего
действия», а не объективной «справкой» о наличной ситуации (что
требует от современных исследователей при использовании его в
качестве исторического источника известной осторожности). Об-
82
комовские руководители рассчитывали прежде всего на то, что его
содержание будет распространено в Крыму среди татарского на-
селения и станет своеобразным сигналом всем «заблудшим» о том,
что на них «не держат зла», что во всём виноваты отстранённые
партизанские командиры и что от крымских татар ожидают пово-
рота оружия против своих нынешних покровителей. Одновремен-
но оно должно было настраивать руководство партизанских от-
рядов на активную работу по расколу коллаборационистских сил,
отрыву от них «колеблющейся» части, противопоставлению руко-
водителей и рядовых участников и т.д.138
13
Этот замысел становится очевидным при непредвзятом
прочтении документа. Однако на Мокроусова текст по-
становления должен был произвести шокирующее впечатление
своей откровенной несправедливостью по отношению к нему
лично. Мокроусов воспринял его как удар не только по себе, но и
по всему партизанскому движению. В июле 1943 г. он доводит до
сведения обкома своё письмо, значительная часть которого вновь
посвящена «татарскому вопросу». «Когда читаешь протокол Об-
кома ВКП(б) от 18 ноября 1942 г., — писал Мокроусов, — волосы
дыбом становятся, ибо существо решения сводится к тому, что
партизаны шли на поводу у фашистов и своими провокационными
действиями против татар восстановили население против пар-
тизан»^9. Далее Мокроусов анализирует постановление (по понят-
ным причинам, несколько сумбурно), давая ответы на различные
пункты обкомовских обвинений в свой адрес. Прежде всего это
касалось главного «упрёка» — в неправильной оценке поведения
«большинства» крымских татар. Мокроусов пытается объяснить
обкому, что у него не было реальной возможности получить ка-
кие-либо цифры, могущие подтвердить размах коллаборациониз-
ма. «Когда мы писали отчёт, мы не выводили npotfeumoe», — го-
ворит Мокроусов. Своё заключение о враждебности к партизанам
«большинства» татарского населения горной зоны командование
движения строило на основе фактов, с которыми столкнулись пар-
тизаны лицом к лицу:
«...а) почти во всех татарских деревнях сформированы фа-
шистские отряды из татар, главным образом из дезертиров из
Красной Армии... б) разграбление большинства продбаз татар-
КЗ
ским населением самостоятельно, а иногда совместно с фаши-
стами, а не только фашистами, как утверждает протокол бюро
обкома, в) при всём желании и стремлении партизан установить
связь с татарским населением из этого ничего не вышло, (так
как) татары к нам на связь не шли, а если мы посылали к ним
связных, их выдавали... г) отряды, сформированные в деревнях:
Капсихор, Ускут, Кучук-Узень и других, а также Куйбышевского
района за исключением одиночек не пришли в лес партизанить...
д) мы не встречали отрядов (самообороны. — Авт.), сформиро-
ванных немцами из других национальностей, правда, старосты и
полицейские были во всех деревнях Крыма, но их нельзя смешивать
с отрядами»'™.
Мокроусов отвергает обвинение в недостаточной работе с «та-
тарскими массами» и в том, что он «не так» настраивал командо-
вание отрядами. «В лесу мы правильно ориентировали товарищей,
— заявляет Мокроусов, — в приказах, в наставлениях и в частных
беседах, а также в газете «Партизан Крыма», в этой газете мы
также разоблачали фашистскую политику в татарском вопросе и
призывали татар не верить фашистам и идти к партизанам... »141.
Он приводит много примеров агитационной работы партизан в та-
тарской среде, которую партизаны вели несмотря ни на что.
Далее отставленный командующий разбирает другие пункты
постановления, останавливаясь в частности на «фактах» грабежа
партизанами татарских крестьян, якобы имевших место запретов
передвигаться по дорогам и «бессудных» расстрелов «за маро-
дерство». Приводя пункт постановления, утверждавший, что гра-
бёж баз расценивался партизанами как мародёрство со стороны
местного населения, и «любого попавшего в лес гражданина рас-
стреливали», Мокроусов восклицает: «Это неправда, расстрели-
вали тех, независимо от национальности, кого ловили на месте
разграбления баз». При этом командующий не исключил возмож-
ности того, что «некоторые уполномоченные ОО, через которых
проходили все, кого задерживали в лесу, где-нибудь и допустили
ошибку». Вообще же, отметая обвинения обкома, Мокроусов всё-
таки признал: «Беда наша заключалась в том, что мы не смогли
проникнуть в нутро татарского населения, не знали, что делается
в гуще, а судили по внешним признакам»'42. Экс-командующий на-
мекает, что ему понятны мотивы решения обкома: «... бюро обкома
осуждает как неправильное и политически вредное утверждение
о враждебном отношении большинства татарского населения к
84
партизанам. Возможно, что здесь обком прав, но, — указывает
далее Мокроусов, — товарищи, приехавшие из Крыма, опреде-
ляют только намечающийся перелом в отношении татарского
населения к фашистам, вызванный тем, что фашисты начали за-
трагивать коренные интересы татар, обкладывать налогами...
и т.д.... Но в то же время, как сообщает тов.Ямпольский (один
из секретарей обкома, направленный осенью 1942 г. в Крым. —
Авт.), в татарских деревнях партизан встречают по-прежнему
огнём». Он завершает своё письмо утверждением о том, что реше-
ние обкома «бросает на нас (т.е. партизан) тяжкое обвинение,
низводящее нас до степени проводников фашистской политики»,
и требует либо привести в подтверждение этого «веские факты»,
либо отказаться от него.
Для обкомовского руководства реальная ситуация в крымско-
татрской среде также, судя по всему, не представлялась вполне яс-
ной. К концу 1942 г. или даже позднее по заданию одного из секре-
тарей обкома Б.Лещинера составляется документ под названием
«Выборочный материал по татарскому вопросу», представляющий
собой выдержки из различных партизанских донесений и докла-
дов, касающихся ситуации в крымскотатарской среде с ноября
1941 г. по декабрь 1942 г. Весьма характерно, что этот документ
составляется не до, а после принятия постановления 18 ноября
1942 г., что также говорит о том, что постановление обкома в соот-
ветствии с известной марксистской формулой не столько отражало
реальность, сколько должно было изменить её. Судя по подписи,
«Выборочный материал» утверждал Р. Мустафаев; поскольку он не
подлежал какой-либо огласке, в целом он даёт довольно правдопо-
добную картину реальной ситуации, которая во многих своих клю-
чевых моментах расходится с формулировками решения обкома
(в основу данного раздела настоящей работы положены материалы
именно этого документа143). Тем не менее это не повлияло и, до-
бавим, не могло повлиять на изменение позиции обкома в отноше-
нии оценки действий Мокроусова и «татарского фактора». Свою
позицию обком вновь подтвердил в специальном «Заключении по
заявлению тов.Мокроусова на имя секретаря Крымского обкома
ВКГ! (б) тов. Булатова В.С.», датированном 15 июля 1942 г. и подпи-
санным секретарями обкома Лещинером и Сейфулаевым. Отвечая
на возражения Мокроусова, авторы заключения констатировали:
«Попытки тов. Мокроусова опровергнуть этот пункт показыва-
ют, что он не только в бытность командующим, но и сейчас, уже
85
после решения бюро обкома, не понимает смысла и политического
значения принятого бюро обкома решения по татарскому вопро-
су». Далее следует развёрнутое повторение обкомовских обвине-
ний Мокроусову, которые можно свести к одному: командующий
слишком доверился «фактам», забыв, что иногда они могут про-
тиворечить «идее». Главная же «идея» обкома заключалась в том,
что, несмотря на весь размах сотрудничества с немцами, «в глуби-
не» татары всё равно остаются «советскими людьми», надо только
Немецкий пропагандистский плакат
«реанимировать» этот глубоко скрытый «патриотизм» и повернуть
татар против их нынешних покровителей.
«Решение бюро обкома по татарскому вопросу, — говори-
лось в заключении, — сыграло исключительно положительную
роль, оно помогло правильно понять татарский вопрос, разобла-
чило подлую демагогическую политику немецких оккупантов в от-
ношении татар, нацелило партизанские отряды на организацию
работы среди татарского населения. Еще работы с татарским
населением, — констатировалось здесь же, — непочатый край.
Решение бюро обкома... ещё не выполнено до конца. Много еще
предстоит сделать для разоблачения фашистской политики по
отношению к крымским татарам, ещё много надо сделать для
того, чтобы поднять весь татарский народ на борьбу против
86
фашистских поработителей. Но для этого необходимо прежде
всего правильное партийное понимание всей сложности татар-
ского вопроса в Крыму, а ненужная полемика по уже принятому
партийному решению, которую затеял тов. Мокроусов, только
мешает этому важнейшему делу»'*.
В своём письме Мокроусов допустил еще одну ошибку, не-
сравнимо большую, чем непризнание своей вины: в сердцах от-
ставленный командующий посмел напомнить обкомовским то-
варищам и об их ответственности за происходящее как главных
представителей советской власти: «В 1920 г. татары горной ча-
сти Крыма не прошли 21-го года советского воспитания, одна-
ко они находили в лесу партизан, поддерэюивали их и не считали
бандитами...»'45. Это было уже слишком. «Выходит по Мокроусо-
ву, — комментируют этот пассаж Лещинер и Сейфуллаев, — что
советское воспитание испортило татар и вооружило их против
Советской власти? Необходимо, чтобы тов. Мокроусов объяснил
свою мысль...»'46. Мокроусов был еще раз вызван на бюро обкома,
где уже ему в последний раз объяснили, как надо правильно по-
нимать политику партии. Объяснили таким образом, что бывший
командующий написал новое покаянное письмо обкому, где нако-
нец признал все свои «прегрешения» и попросил изъять прежнее
послание из дела (что, к счастью для современных исследователей,
не было сделано). После этого обком решил отправить опального
партизанского командира от себя подальше, и, по некоторым све-
дениям, Мокроусов был до конца войны «сослан» куда-то в По-
волжский военный округ комплектовать резервные части для от-
правки на фронт. Его «реабилитация» состоялась много позже, уже
в 60-х годах.
Политика обкома по отношению к крымским татарам в
конце концов начала давать свои плоды, если летом 1943 г. «рабо-
ты с татарским населением» был «еще непочатый край», то уже
осенью этого года в партизанский лес стали приходить первые
перебежчики из добровольческих батальонов. Безусловно, ключе-
вую роль в этом играло не решение обкома от 18 ноября 1942 г.,
а изменение ситуации на советско-германском фронте. После Ста-
линграда, и в особенности после Курской битвы, многим стало
ясно, что поражение Германии неизбежно и следует искать пути
возвращения назад. Однако и значение решения обкома в этом
процессе также не следует преуменьшать. Оно весьма способство-
вало разложению коллаборационистских формирований, отрыву
87
крымскотатарских масс от руководства мусульманских комитетов
и способствовало изменению отношения населения крымскотатар-
ских деревень к партизанам от открыто враждебного к нейтраль-
ному и даже к сочувственному. С осени 1943 г. до апреля 1944 г.
в партизанские отряды перешли более пятисот крымских татар,
большей частью из добровольческих батальонов, многие из них
храбро воевали на этапе освобождения Крыма от немецко-румын-
ских войск. Для усиления этого процесса обком и созданный летом
1943 г. Крымский штаб партизанского движения направил в лес
целый ряд ответственных работников из крымских татар. Все эти
мероприятия будут рассмотрены нами в следующем разделе на-
стоящей работы.
Что же касается дальнейшей судьбы исторического решения,
то оно стало объектом специального рассмотрения еще раз. В 1944 г.
бывший комиссар партизанских отрядов Крыма С.В.Мартынов об-
ратился с заявлением в бюро Крымского обкома ВКП(б) с прось-
бой об отмене, предъявленных ему в решении от 18 ноября 1942 г.
обвинений. Рассмотрев 21 сентября 1944 г. вновь вопрос, по по-
воду которого было уже так много «сломано копий», бюро обкома
на этот раз установило следующее: «Из имеющихся материалов,
— говорится в протоколе заседания, — видно, что эти сообщения
(Мокроусова и Мартынова о враждебном отношении к партизанам
крымскотатарского населения горно-лесной зоны. —Авт.) были не
личными предположениями, а основаны на материалах, которые
Салют над могилой партизана. Крым, р-н г. Средней. 1943 г.
88
поступали от руководителей партизанских отрядов и изобилова-
ли фактами, подтверждавшими враждебное отношение татар
к партизанам и переход их на сторону немецко-румынских ок-
купантов (докладные записки за 1942 год руководителей райо-
нов (соединений), партизанских отрядов, находящиеся в делах
Крымского штаба партизанского движения)»'47, в соответствие
с этим выводом бюро обкома постановило: 1 — предъявленные
Мокроусову и Мартынову обвинения отменить и 2 — признать
прежнюю информацию этих руководителей правильной. К сожа-
лению, это новое решение было вынесено уже после депортации
крымских татар, а также представителей других крымских этниче-
ских групп с территории полуострова и под влиянием этого акта,
поэтому оно не может рассматриваться в качестве окончательного
и безупречного вердикта. В частности, оно снова подтвердило яко-
бы «татарофобскую» позицию Мокроусова, с той лишь разницей,
что теперь одобрило те «взгляды», которых Мокроусов в общем-го
никогда не придерживался.
14
Для современных историков определение размаха и причин
коллаборационизма в оккупированном Крыму вообще и в
частности среди крымскотатарского населения является одновре-
менно важной и достаточно сложной проблемой. Существовала
ли какая-либо разница между настроениями населения Крыма в
целом и его крымскотатарской части? Несомненно, такие отличия
существовали. Как известно, оккупационное немецко-румынское
командование проводило дифференцированную политику среди
различных народов и социальных групп внутри населения СССР.
Как отмечает современный исследователь коллаборационизма на
оккупированных территориях Б.Н.Ковалёв, немцы руководствова-
лись определенной «шкалой» чистоты расы и политической лояль-
ности немецкой власти148. На нижней ступеньке находились евреи
и цыгане, которые подлежали безусловному уничтожению, далее
шли русские, принадлежавшие к категории «Untermensh», главным
способом отношения с которыми была эксплуатация, следующую
ступеньку занимали «другие славяне» — украинцы и белорусы, ко-
торые рассматривались как народы, порабощённые коммунизмом, и
соответственно как потенциальные союзники Германии, несмотря
на свою «расовую неполноценность». Еще более высокое положе-
89
ние было у неславянских европейских жителей СССР — эстонцев,
латышей, литовцев. Постепенно сходное с последними положение
стали приобретать и некоторые представители восточных народов
— татары, горцы Кавказа, грузины, армяне, азербайджанцы и даже
калмыки, которых официальная фашистская пропаганда вначале
также причисляла к «Untermensh». Это было связано с необходи-
мостью привлечения новых союзников по мере продвижения к
ключевому в военном отношении региону — Северному Кавказу.
Три последние группы населения обладали известными льготами
как в экономическом, гак и в культурно-политическом отношении.
В Крыму это выразилось в создании целого ряда преимуществ, ко-
торыми могли пользоваться представители некоторых националь-
ных меньшинств, и в том числе крымские татары. Это проявлялось
как в освобождении от ряда налогов, преимуществах в получении
продуктов питания, административных должностей и т.д., так и в
предоставлении более широких возможностей для самостоятель-
ной политической активности (конечно, при условии ее полной ло-
яльности к Германии), а также в повседневной пропагандистской
риторике оккупационных властей. Всё это создавало условия для
более широкого вовлечения крымских татар в коллаборационист-
скую деятельность по сравнению с другими этническими группами
населения Крыма. Здесь существовало как бы два вида коллабора-
ционизма — обыкновенный, включавший разнообразную работу
на немцев на предприятиях и в созданных ими административ-
ных учреждениях (в том числе в «полиции порядка»), в который
была так или иначе втянута достаточно многочисленная категория
людей, что было почти всегда результатом личного выбора (или
сложившихся обстоятельств) независимо от национальной при-
надлежности и, так сказать «почетный», включавший помимо пе-
речисленного также выборы и работу в «национальных комитетах»
(с административными функциями), службу в «национальных»
вооруженных формированиях, выполнявших охранные, полицей-
ские функции, а то и в частях Вермахта и т.д. — последний был
прерогативой главным образом крымских татар. С начала 1942 г.
начинает формироваться система т.н. татарских или мусульман-
ских комитетов, хотя немцы и не разрешили создавать общекрым-
ский орган для крымских татар, лишь этой общине было разреше-
но иметь собственные органы «национального самоуправления»,
фактически параллельные обычной администрации. Еще раньше
началось создание подразделений самообороны, вспомогательных
подразделений для Вермахта и полицейских рот СД (в дальнейшем
90
развёрнутых в батальоны), основным контингентом которых так-
же становились крымские татары.
Мы не станем утверждать, что в 1941—42 гг. на стороне окку-
пантов оказалось «большинство» крымских татар и что сотрудни-
чество имело «массовый» характер, прежде всего потому, что такие
категории, как «большинство» и «массовость», носят совершенно
абстрактный характер и не отражают существа политических про-
цессов, в том числе и таких, как коллаборационизм149. Сегодня
нельзя провести социологическое исследование для определения
реальной демографической базы коллаборационистских сил. Ско-
рее всего, основная масса татарского крестьянства, как и вообще
населения Крыма, просто пассивно ожидала дальнейшего развития
событий, на которые не могла повлиять. Активно действовало, без-
условно, меньшинство, которое, однако, стремилось к тому, чтобы
создать у германского военного командования впечатление, что они
выражают настроения широких масс. В набор методов, которыми
это достигалось, входили: террор, подкуп, обман и спекулирование
на реальных или мнимых исторических несправедливостях. В ре-
зультате активистам коллаборационистского движения удалось по-
лучить достаточно существенную общественную поддержку (или
создать видимость таковой), вооружить и собрать под гитлеров-
ские знамёна около 10 % активного, преимущественно мужского
населения (что было близко к количеству наличного призывного
контингента). Поскольку количество завербованных в карательные
подразделения крымских татар приблизительно в 5—6 раз превы-
шало общее количество партизан и было в десятки раз больше,
чем количество крымских татар, остававшихся в партизанских от-
рядах (по крайней мере, к весне 1942 г.), нет ничего удивительного
в том, что у руководства и рядовых участников движения сопро-
тивления складывалось впечатление того, что против них настрое-
на «основная масса» крымскотатарского населения (тем более что
в 1941—42 гг. подобного рода подразделений из представителей
других национальностей в Крыму не было). Эта ситуация усугу-
блялась тем, что крымскотатарское население, которое, по утверж-
дению некоторых источников, «в глубине» продолжало оставаться
«советским», тем не менее было лишено возможности проявлять
эти настроения, в то время как проявления враждебности против
партизан и военнослужащих Красной Армии получали широкую
огласку и поощрялись немецким командованием и крымскотатар-
ским коллаборационистским руководством.
91
О причинах, толкнувших значительную часть крымскота-
тарского населения к сотрудничеству с немцами, написано доста-
точно много150, но возможно, наиболее красноречиво говорят об
этом немецкие документы: «До 1926—1927 года Советы как-то
считались с татарскими традициями, — сообщалось в одном из
донесений, — но после того, как сюда начали поселяться евреи,
татары начали протестовать, а это вызвало подавление татар-
ских элементов, и особенно за то, что они упорно держались сво-
ей веры, языка, своей культуры, своего уклада жизни. Их религиоз-
ная деятельность беззастенчиво подавлялась. Это всё является,
— делал вывод автор донесения, — главным основанием того, что
татары, в своей широкой массе крестьянское население, были
чужды большевизму, а власть имущие советские господа считали
их людьми низшего сорта»'5'. Безусловно, это существенно упро-
щенный взгляд на вещи. Недовольство еврейским переселением в
20—30-х гг. в Степной Крым вряд ли выходило за пределы кругов
татарской советской элиты (где оно было заметным, свидетель-
ством чему может считаться т.н. Дело Вели Ибраимова — пред-
седателя КрымцЦИКа, расстреляного в 1929 г.), скорее здесь мы
имеем дело с параноидальной попыткой фашистов искать везде
«еврейский след». Большее значение имело наступление на тра-
диционные для крымских татар исламские институты, хотя боль-
шевики стремились компенсировать его своей «национально-куль-
турной» политикой. И после 1926—27 гг в Крыму продолжалась
большевистская «коренизация», направленная на развитие крым-
скотатарской культуры и образования и на создание управленче-
ской элиты из крымских татар. Основной причиной недовольства
советской властью следует всё же, на наш взгляд, искать в соци-
ально-экономической политике большевиков и методах осущест-
вления этой политики. Не подлежит сомнению, что на крымских
татар весьма негативное впечатление произвела коллективизация
сельского хозяйства, сопровождавшаяся массовыми репрессиями
(например, жёсткое подавление попытки выступления в Искуте в
1930 г.), а также уничтожение советским репрессивным аппаратом
многочисленных представителей крымскотатарской интеллиген-
ции в 1937—38 гг. Кроме этого, не следует сбрасывать со счетов,
что среди крымских татар продолжало жить (и даже культивиро-
ваться советской пропагандой) представление о том, что их роди-
на — Крым — была некогда завоёвана Россией, что, несомненно,
подпитывало чувство национальной обиды и приводило к отчуж-
92
ценности от жизни нетатарского большинства полуострова. Пред-
ставители коллаборационистской верхушки сполна использовали
действительные и мнимые беды крымских татар в период царской
России и во время господства советской системы для создания мо-
ральной атмосферы поддержки оккупационных властей. Всё это
привело к тому, что как у последних, так и у представителей со-
ветской власти сформировалось устойчивое представление о мас-
совом характере пронемецких настроений среди второй по числен-
ности национальной общины Крыма.
Примечания
1 Р. Музафаров считает, правда, нс уточняя, в какой период, что «по далеко нс полным
данным» крымские татары составляли шестую часть партизан из гражданского населения
(Крымскотатарская энциклопедия / Авт.-сост. Р.Музафаров. Симферополь, 1993, т. 2,
с.576).
2 Там же, с.687. Автор указывает, что отряд «состоя/ (в основном) из крымских
татар».
3 Там же, т.1, с.89; среди руководителей партизанских отрядов Р.Музафаров называет
также Г.Айдарова, однако он был не крымским, а поволжским татарином (см.: Книга Памяти
Республики Крым. Симферополь, 1997, т.6.).
4 Правда, впоследствии некоторые участники партизанского движения, например
командир Евпаторийского отряда Ермаков, признавали, что в отрядах было оставлено
слишком мало руководящих работников-татар, он в частности обратил внимание на то, что
Алуштинский отряд, действовавший в национальном районе, возглавляли не крымские
татары.
Генов И.Г. Дневник партизана. Симферополь, 1963, с. 17.
6 Эта цитата представляет собой фрагмент допроса Манштейна на Нюрнбергском
процессе. Цит. по: Диксон Ч., Гейльбрунн О. Коммунистические партизанские действия.
М„ 1957, с.81.
7 Там же, с. 150.
8 Гам же, с. 153.
9 Германские документы о борьбе с крымскими партизанами в 1941-1942 гг. // Москва-
Крым. Альманах, №1, с.288.
10 Госархив в АРК, ф. 151, on. 1, д 21, л. 19—20.
11 Манштейн Э. Утерянные победы. М., 1999, с.238.
12 Госархив в АРК, ф. П-1, оп.1, д. 2181 л. 72.
13 См. Сонков Л. Неизвестный сепаратизм: на службе СД и Абвера. Из секретных досье
разведки. М., 2003, сс. 167—174.
14 Алуштинский р-н (крымские татары — 65,14%, в том числе в деревнях — 82,96%),
Балаклавский (55,04% и 68,98%), Бахчисарайский (55,71% и 55,82%), Зуйский (18,57% и
20,80%), Карасубазарский (42,11% и 46,74%), Кировский (13,85 и 14,84%), Куйбышевский
(89,54% и 90,40%), Старо-Крымский (15,80% и 18,01%), Судакский (70,34% и 77,84%),
Ялтинский (29,51% и 40,87%) Симферопольский (13,80%).
15 Германские документы о борьбе с крымскими партизанами... с. 283
16 По некоторым сведениям, эти истребительные батальоны были брошены на помощь
156 сд. ген.-майора И.С. Черняева, оборонявшей Перекоп, частично погибли, а частично
слились с отступающими частями (Крым в Великой Отечественной войне 1941 —1945 г.
Симферополь, 1994, с.18).
11 Генов И.Г. Указ соч., с.26, то же самое случалось повсеместно. Согласно донесению
командования Алуштинского партизанского отряда, «из татарских деревень Корбек.
93
Демерджи. Шума и др. При сборе партизанского отряда не пришел ни один человек»
(Госархив в АРК, ф. 156, on. 1, д.41).
18 900 дней в горах Крыма. Воспоминания комиссара партизанского отряда А. А.Сермуля.
Симферополь, 2004, с. 18
19 Иваненко то ли попал в плен, то ли перебежал к немцам во время боя у дер. Кучук-
Узенбаш примерно 20 марта 1942 г., 10 апреля он явился в штабе нач. объединённого 4
района Вергасова с письмом-предложением о сдаче. Иваненко был расстрелян.
20 900 дней в горах Крыма... с.55.
21 Македонский М. Пламя над Крымом. Воспоминания командира Южного соединения
партизанских отрядов Крыма. Симферополь, 1960, с.25.
22 Госархив в АР Крым, ф. 151, on. 1, д 21, л.6—9.
23 Бекиров Мамут, как впоследсгвии оказалось, был завербован немцами, разоблачен
партизанами и расстрелян. Об этом См.: Вергасов И. В горах Таврии. Записки партизана.
Симферополь, 1955, сс.133—136.
24 Госархив в АРК, ф. П-1, on. 1, д. 2181, лл. 68—69.
25 Там же
26 Там же, ф. 151, on. 1, д 21, л. 104—119; В эту цифру, по-видимому включены, и те, кто,
находясь в списочном составе отрядов не явились к местам дислокации.
27 Там же, ф. П-1, on. 1, д. 2181 л. 66.
28 Там же. л. 65; таких сообщений множество: В частности в Кратком очерке о
Судакском отряде содержится следующая информация: «После первого боя в разное время
ущло из отряда 46 чел. из татарского населения, которые потом стали предателями —
проводниками у немцев» (Госархив в АР Крым. ф. 151, on. 1, д 393, л. 119)
29 Там же. ф. 151, on 1, д.31. л.51.
30 Там же. ф. 1, он. 1, д. 2181, л.70.
31 Там же. ф. 151, on. 1, д. 21, л. 83—93.
3“ Там же. ф. 151. on 1, д.31, л.2—4.
33 Там же, ф. 1, on. 1, д. 2181 л. 65.
34 Там же, ф. 151, on. 1, д. 21, л. 83—93.
35 По-видимому, это представление сложилось под влиянием сообщения комиссара
Бахчисарайского партизанского отряда Черного, который в ноябре 1942 г. сообщил о
разгроме баз отряда следующее: «С первых же дней пребывания в нашем районе немецкое
командование путём распространения всяких провокационных слухов и действий
стремилось скомпрометировать в глазах народа действия партизан и противопоставить
население партизанам. С этой целью бахчисарайский комендант, пользуясь услугами
предателей из местного населения, еще 8 ноября 1941 г., а затем 9,10, И ноября согнал в
распоряжение нашего отряда население населённых пунктов Бия-Сала, Улу-Сала, Шуры
и др. с целью растащить наши базы, а затем усиленно распространили слухи о том, что
партизаны разгромлены и населению нужно идти в лес, чтобы забрать скот, который
коммунисты угнали из колхоза для партизан. Поддавшись провокации, некоторая часть
населения пошла по этому пути» (Госархив в АРК, ф. 1, оп.1, д. 2181 л. 69). Но это всё же
нечто иное, чем действия под дулами немецких винтовок и автоматов.
36 Там же, ф. 1, оп.1, д. 2181 л. 64—73 Ср.: Из отчёта штаба 1 района: «Вразграблении
остатков баз и личных вещей партизан после отхода от постоянного места располож ения
отрядов 1 района 15.02.42 участвовали поголовно все жители деревень Орталан, Ворон, Ай-
Серез, Суук-Су, не только мужчины, но и .женщины» (Там же, ф. 156, on. 1, д.41, л. 18).
37 Там же ф. 151, оп.1, д. 21, л. 19—23
38 Там же, л. 104—119.
39 Там же. л. 62—69.
40 Там же ф. 151, оп.1, д. 21, л. 83—93.
41 Там же, л. 62—68.
42 Там же, л. 197—204.
94
43 900 дней в горах Крыма... с.29.
44 Цит. по: Ямпольский В. Националистические технологии Третьего рейха // Легион
«белой смерти». М., 2002, с.83.
45 Госархив АРК, ф. 151, on 1, д.31, л.24.
46 Там же, ф. 1, on. 1, д. 2181, л. 65.
47 Там же, л. 67.
48 Там же, Ф. 151, on. 1, д. 393, л.99.
49 Там же, л. 72.
50 Там же, ф. 151, on. 1, д.393, л. 120.
51 Интервью автора с Н.И.Дементьевым в апреле 2005 г., диктофонная запись.
5“ Там же, ф. 1, оп.1, д. 2181 л. 73.
5л Там же. ф. 151, on 1, д.404, л.21.
54 Там же, ф. 849, оп.2, д. 289, л. 137; Ф. 1515 оп.1 д.25, л.60—62; Там же. д. 314, л. 2.
55 Эта тема достаточно хорошо исследована в отечественной литературе. См.: Романько
О.В. Мусульманские легионы Третьего рейха. Симферополь, 2000; Его же: Мусульманские
легионы во Второй мировой войне, М. 2004; Его же: Крым 1941 —1944 гг. Оккупация
и коллаборационизм. Симферополь, 2005; Бобков А., Царенко М. Кримськотатарськч
формування в склади збройних сил Третьего райху // Вийськово-историчний
альманах. К., 2001, №1(2), ее. 61—67, Ефимов А. Некоторые аспекты германской
оккупационной политики в отношении крымских татар в 1941 —1944 гг. // Профи.
№6—7, 1999.
56 Цит. по: Диксон Ч., Гейльбрунн О. Указ, соч., с. 1 73.
57 Германские документы о борьбе с крымскими партизанами... с.282.
58 Госархив в АР Крым, ф. П-1, оп.1. д. 2181 л. 67. Технология рекрутирования была
такой: «В начале отхода наших войск (ноябрь 1941 г.) немцы [стали] вооружать татарское
население горных деревень, агитируя их за создание групп самообороны, якобы для защиты
деревень от бандитизма и грабежей, т.к. дескать советская власть ушла, а нам некогда
заниматься внутренними делами. Затем эти группы «самообороны» были переведаны
на казарменное положение и обязаны были выполнять приказы немецкого командования»
(Информация В.С.Булатова 7.07.42.: Госархив в АРК, ф. 151. оп.1, д. 19 л. 7).
59 Там же, л.8.
60 Там же, ф. 1, оп.1, д. 2181 л. 64.
61 См. примечание к ссылке №57.
6“ Крымскотатарские формирования: документы Третьего рейха свидетельствуют //
Военно-исторический журнал. №3, 1991 с.93.
63 Генов И. Указ соч.
64 Македонский М. Указ соч., сс. 44—45.
65 Цит по: Ямпольский В. Националистические технологии Третьего рейха // Легион
«белой смерти». М.. 2002, с.80.
66 Романько О. Мусульманские легионы Третьего рейха. Симферополь, 2000, с.58.
67 Госархив в АРК, ф. I, оп.1, д. 2181 лл. 65, 66, 64.
68 Там же, ф. 1, on. 1, д. 2181 л. 64.
69 Там же, л.65.
70 Македонский М. Там же, с.40.
71 Цит. по: Македонский М.Там же. с.61.
7" Германские документы о борьбе с крымскими партизанами... с. 295.
73 Крымско-татарские формирования... с.94.
74 Там же.
75 Цит. по: Романько О. Крым. 1941 —1944 гг. Оккупация и коллаборационизм, с.79.
76 Там же, ф. 1, оп.1. д. 2181, л. 64.
77 Там же.
78 Книга Памяти Республики Крым (Симферополь, 1995). Т.6. Партизаны и подпольщики;
95
Следует сказать, что приводимые некоторыми авторами данные о погибших в период войны
крымских татарах, исчисляемые в 50—60 тыс. человек, не соответствуют действительности
и не подтверждаются документально.
9 Партизанское движение в Крыму в период Великой Отечественной войны. Сборник
документов и материалов. Симферополь, 2006, с. 198.
80 Госархив в АРК, ф. 151, on. 1, д. 393, л.99.
81 Там же, ф. 151, оп.1, д. 19, л. 8.
82 Партизанское движение в Крыму... См также: Госархив в АРК, ф. П-1, оп.1,
д. 2181 л. 70.
83 Там же.
84 Бывший комиссар Карасу базаре кого партизанского отряда Т.Каплун сообщил
В.С.Булатову, что зимой 1942 г. половина Карасубазарского отряда перешла жить в
д.Кокташ. «Это татарская деревня. Население всесторонне поддерживало партизаня. В
феврале оккупационные власти прибегли к выселению жителей этой деревни (Ф. 151, оп.
1, д.31, л.51). Согласно информации Т.Г.Каранадзе, «татары сел Аияянма. Чермалык и др.
оказывали большую помощь партизанам продовольствием, в тяжелые дни. когда партизаны
испытывали затруднения со снабжением. Вышеуказанные (татары) организованно
пригоняли партизанам отары овец по 50—J00 голов. Кроме того, всегда гостеприимно
принимали партизан, оказывая им посильную помощь. За всю эту помощь, которая
оказывалась партизанам, немцами и добровольческими отрядами были разгромлены и
сожжены такие села, как Аилянма. Чермалык, Бешуи (в Карасубазарском районе). Чаир
и Тарнаир» (Кримсыа татари: шлях до повернення. Кримськотатарський нацюнальнин рух
(друга половина 1940-х — початок 1990-х poxi в) очмма радянських спецслужб. Зб1рник
докуменпв та матер!ал!в: У 2 ч. — Кшв, 2004. — Ч. 2. — С. 265—266.).
85 Госархив в АР Крым ф. 151, on. 1. д. 21, л. 66.
86 Там же. ф. 1, оп.1, д. 2181, л. 71.
87 Там же, л.73.
88 «В деревне Армутлук с жителями договорились партизаны Феодосийского отряда,
что если в деревне есть противник, то они вывешивают белую простынь у колодца»
(Госархив в АРК, ф 151, on, 1, д, 393, л.58).
89 Там же. ф. 1, оп.1, д. 2181, л.69.
90 Кримсью татари: шлях до повернення. с. 266.
91 Чрезвычайно вольно обращающийся со словом и фактом В.Возгрин говорит не
больше, не меньше как о «кампании, имевшей четкие признаки геноцида».
92 См. Брошеван В. А.В.Мокроусов. Жизнь в борьбе. Симферополь, 2000. с.71.
93 Луговой Н. Страда партизанская. 900 дней в тылу врага. Дневниковые записи.
Симферополь, 2004, сс. 85—87.
94 Крым в период Великой Отечественной войны 1941 —1945. Сборник документов
и материалов. Симферополь, 1973, с.211. Весьма странно, что этот приказ оказался
обойденным вниманием автора в недавно вышедшем сборнике ГБекировой, в отличие от
сходного по содержанию приказа Манштейна.
95 Госархив в АР Крым, ф. 1, on. 1, д. 2181, л. 68.
96 Именно в таком ключе настраивал отряды Мокроусов в своём приказе №21: «Многие
отряды, потерявшие свои продбазы. находятся в условии полуголодного существования,
несмотря на то. что продукты этих отрядов разграбили местные жители, у которых
можно легко изъять эти продукты и жить сытой жизнью» (Госархив в АРК, ф. 151, on. 1,
д. 11, л. 12). В реальности это оказалось чрезвычайно сложным делом.
97 Госархив в АР Крым, ф. 1, оп.1, д. 2181, л.66; об ошибках партизан сообщает также
в своей докладной записке боец бывшего Куйбышевского отряда Б.Османов, он говорит
о неразумных нападениях на дер. Маркур с целью уничтожения старосты и захвата
продовольствия, об уводе скота «без проведения соответствующей работы и без денежного
вознаграждения» (там же, л.71). о «вредных» действиях отдельных партизанских групп
96
своего отряда и штаба 4-го района, «беззастенчиво ущемлявших интересы населения»,
сообщает также комиссар Бахчисарайского отряда Черный (там же л.70), но вряд ли это
следует считать проявлением организованного системного насилия, репрессий, террора и
тем более «геноцида» партизан по отношению к населению.
98 Луговой Н. Указ соч., с.335.
99 900 дней в горах Крыма, с.66.
100 Там же.
101 Генов И.Г. Указ соч., с.264.
102 Крымскотатарская энциклопедия, т.2, с.481.
103 Госархив в АР Крым, ф. 151, on. 1, д.21, л.95—103.
104 В частности, комиссар Бахчисарайского отряда Черный приводит факт расстрела
партизанами нескольких крестьян у дер. Мордвиновка, которые занимались вывозом
продовольствия по приказу немецкого начальства.
105 Там же, ф. 1, on 1, д.2181, л.55, при этом последнюю дорогу закрыли для передвижения
немцы, возложив контроль за этим на местные добровольческие отряды.
106 Цит по: Возгрин В. Указ. соч.
107 Госархив в АР Крым, ф. 1, оп.1, д. 2181, л. 65.
108 Генов И. Там же. с. 143.
109 Госархив в АР Крым, ф. 151. on 1, д. 11. л. 17.
110 Но мало было не только авиации. Судя по всему, В.Возгрин очень плохо представляет
себе не только ситуацию с воздушным обеспечением партизан в эго время, но и со связью
с Большой землёй. «Оказывается, — сообщает он с видом первооткрывателя, — Мокроусов
и его помощники имели постоянную радиосвязь...», но дело-то как раз и было в том. что
постоянной связи партизанские отряды долгое время не имели, она была установлена лишь
к весне 1942 г. и то только во 2-м районе. Именно поэтому ценнейшая развединформация,
собранная партизанами, не доходила до советского командования.
111 В частности, в дневнике боевых действий Алуштинского отряда сообщается: «22
мая 1942 г... Готовимся к распространению среди населения г. Алушты и деревень района
листовок и обращения председателя Президума Верховного Совета Крымской АССР к
татарскому населению оккупированной территории...»
112 Госархив в АРК, ф.151, on. I, л 21. л.6—9.
113 Там же.
114 Там же, ф.151, on. 1, д 21, л.21.
115 Там же, л.22.
116 Там же, л.31.
117 Там же.
118 Там же, ф. 1,оп.1,д. 21, л. 73—75.
1,9 Там же.
120 Там же, ф.151, on. 1, д 21, л.104— 119.
121 Там же.
122 Диксон Ч., Гейльбрунн О. Указ соч., с. 81.
123 Очевидно, имеются в виду сформированные по предложению Генова в 1941 г. отряды
из крымских татар, которые нс вышли к местам дислокации.
124 Госархив в АРК, ф. 151, on 1, д. 11, л. 3.
125 Об этом см., например: Луговой Н. Указ.соч.
126 Госархив в АРК, ф. 151, оп.1, д. 21, л. 104—119.
127 Там же. За это были расстреляны по приговору трибунала командир и комиссар
Колайского партизанского отряда.
128 Вообще утверждение о том, что на стороне немцев оказалось «подавляющее
большинство татарского населения», было характерно для тех партизанских руководителей,
которые как раз критиковали Мокроусова.
97
129 Госархив в АРК, ф.151, оп.1, д 21, л. 197—204. Интересно, что Лобов и только он
один в этой связи вспоминает об «Искутском восстании 1930 г.» из которого, по его мнению,
Крымский обком нс сделал надлежащих выводов.
130 Там же, ф. 151, on. 1, д. 19.
131 Там же, ф. 1, оп.1, д. 2141, л. 14—1 7.
132 Там же, ф. 1, on. 1, д. 2141, л. 32—34.
133 Там же, ф. 151, д. 1, л 5—6.
134 Крым в Великой отечественной войне Советского Союза 1941 —1945 гг. Симферополь,
1963, с. 149.
135 Госархив в АР Крым, ф. 1, оп.1, д. 2181, л. 67—68.
136 900 дней в горах Крыма, с.57—58.
137 Крым в период Великой Отечественной войны 1941—1945. Сборник документов и
материалов, Симферополь, 1973, с.228.
138 Подобного рода работа, направленная на разложение коллаборационистских
военных формирований, лишению их массовой поддержки велась партийными органами
и НКВД повсеместно.
139 Госархив в АРК, ф. 1, оп.1, д. 2181, л. 44—57.
140 Там же.
141 Там же.
142 Там же.
143 Эти материалы опубликованы нами в: Партизанское движение в Крыму в
период Великой Отечественной войны. Сборник документов и материалов 1941 —1942,
Симферополь, СОНАТ, 2006.
144 Госархив в АРК, ф. 1, on. 1, д. 2181, л. 58—62.
145 Там же, л. 44—57.
146 Там же, л. 58—62.
147 Там же, ф. 1, оп.1, д. 2218, л.40. Цит по: Брошсван В. Указ. соч. А.В.Мокроусов:
жизнь в борьбе. Симферополь, 2000, с.62.
148 Ковалев Б.Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России. 1941—1944 гг.
М.. 2004, с.254—255.
149 Да и Сопротивление тоже. В этой связи интересно следующее высказывание авторов
недавно вышедшей книги, посвященной партизанскому движению на Украине. Сравнивая
размах сопротивления на територии Украинской ССР и Франции, они пишут: «Участники
движения сопротивления составляли лишь 1,2%, или 500 тыс. человек от общей численности
населения Франции (42 млн.). При этом следует учитывать, что вооруженные силы
Свободной Франции в Северной Африке в 1943 г. составляли только 120 тыс. военных. Но
можно с уверенностью утверждать, что вряд ли найдётся настоящий французский патриот,
который на основании приведённых выше цифр будет оспаривать народный характер
борьбы французских партизан против гитлеровских оккупантов» (Кснтий А. Лозицкий В.
В1йна без пощади i милосерда. Партизанський фронт в тилу вермахту в Украпп. К., 2005,
с. 10).
150 См., например. Червонная С. Указ, соч.; Ефимов А. Указ, соч., сс. 16—20; Романько О.
Крым в 1941 —1944 гг. Оккупация и коллаборационизм.
151 Крымскотатарские формирования: ... с.93
98
Джанкой
Евпатория
Карасубазар
148
Бахч1
Розенталь
Сарабуз
Юхары-Баши
Барабановка
Соллар-
Баксан
Коктаи
Кишлав
Айлянма
Симферополь
Чермал1
Куртлук
Шумхай
З^Чавке
Терскунда
Улу-Узень
Саблы
Биюк-Янкой
Кучук-Узень
Бахчисарай
МангуштО
Куру-Узень
149
Бия-Сала
Алушта
Лаки
Коуш
Керменчик
Ч Чаи
Албат
Бйюк-Ламбат
Севастополь
Фоти-Сала
•Каралез
кйзилташ
7 Партенит
Ай-Тодор
Улла О
Кок-козы
Гурзуф
Маркур
Узенбаш
СОР
Уркуста
Биюк-Му^комья
Ялта
i ватка
Балаклава
Варнутка
Кик^неиз
Баксан
Мухалатка
Штаб
стрел!
Штаб
с napi
Крупн
проти!
Севас
обобр
район
Штаб
11 aph.
Сёла,
добро
подра
Комаь
11 api\
Крупн
соеди
Крупн
соеди
Схема №1
Дислокация
партизанских отрядов и
карательных подразделений
1941 -1942 гг.
А Коперликой
Султан-Сарай £
Арпат q
Ф Шеле
Камышлык ;. Е.ни-Q
• Алупка
Симеиз
ьский
1ЬНЫЙ
орская армия
Симферопольский
мусульманский комитет
1. Феодосийский
2. Старокрымский
3. Кировский
4. Судакский
5. Красноармейский
дующего
пункт
)ьбе
ми
юкого горно-
корпуса
иецкие
дынские
- Татарские роты самообороны
(tatarenselbsschutzkompanien)
Место дислокации:
1. Симферополь
2. Биюк-Янкой
3. Бешуй
4. Баксан
5. Молбай
6. Бий-Эли
7. Алушта
8. Бахчисарай
9. Коуш
10. Ялта
11. Ялта
12. Таракташ
13. Таракташ
14. Джанкой
- Полицейские батальоны “Schuma”
- Отряды:
1. Карасубазарский
2. Джанкойский
3. Ичкинский
4. Биюк-Онларский
5. Копайский
6. Сейтлерский
7. Зуйский
8-12. Красноармейские.
- Отряды:
1. 1-й Симферопольский
2. 2-й Симферопольский
3. 3-й Симферопольский
4. Алуштинский
5. Евпаторийский
низоны
Наиболее значительные
столкновения
1. Ак-Мечетский
2. Ак-Шеихский
3. Бахчисарайский
4. Ялтинский
5. Красноармейский
ли созданы
ские охранные
ия
Маркур - Сёла, помогавшие партизанам
i Лаки - Сёла, сожжёные карателями
за помощь партизанам
- Отряды:
1 .Севастопольский
2. Балаклавский
Джанкой
Евпатория
Карасубазар
Розенталь
Юхары-Баши
Барабановка
Соллар
Баксан
Кишлав
Айлянма
Симферополь
Куртлук
Ар пат
цог
Терскунда
Ускут
Саблы
Улу-Узень
Биюк-Янкой
Бешуй
Кучук-Узень
Демерджи
Туак
Бахчисарай
Мангуш
Куру-Узень
Шумы
Корбек
Бия-Сала
Улу-Сала
Коуш
1юк-Ламбат
Севастополь
Стиля
Дегерменкой
Фоти-Сала
Кизилташ
1артенит
Биюк-У<
Ай-Тодор
Гурзуф
Маркур
Кок-козы
Ай-Вас
Уркуста
Алсу
Бага
Биюк-Муекомья
[ватка
Балаклава
Ялта
Скеля
Варнутка
уорейз
Хайто!
Кикенеиз
Мухалатка
О Алупка
Симеиз
Шумхай
"XL Чавке
Коперликой
Султан-Сарай •
Схема №2.
Дислокация
партизанских отрядов и
карательных подразделений
1943-1944 гг.
• Молбай \
• • г- -
Камышлык Ени-Сала
Улла • е
Узенбаш
I [ | Керменчик
-Ф Албат XZ
Юкары-Каралез v
у Алушта
Ц 151 I
| - Штаб командующего
17 армией
Штаб по борьбе
с партизанами
“Мёртвая зона”
создана в декабре 1943 г.
в ходе операции “Огонь и меч”
(Деревни полностью или частично
сожжены, население эвакуировано
или ушло к партизанам)
1-я бригада
Отряды:
2,17,18,19
ll-я бригада
Отряды:
- Штаб румынского горно-
стрелкового корпуса
- Симферопольский
мусульманский комитет
- Полицейские батальоны "Schuma”
1,2,4
Ill-я бригада
Отряды:
Наиболее значительные
столкновения
5,6,7,8
IV-я бригада
- Районные и городские
мусульманские комитеты
- Крупные гарнизоны
противника
I | - Переход значительных групп
из войск противника к партизанам
2,6,7,11
- Крупные диверсии партизан
У-я бригада
Отряды:
3,6,20,21
- Небольшие гарнизоны
- Центральная оперативная группа
Vl-я бригада
- Отряды:
3,4,5
Сектора ответственности
штаба по борьбе
с партизанами
©
Сектора действия
партизанских отрядов
Крыма 1942-43 гг.
Vll-я бригада
★ - Отряды:
1,8,9,10,12
ГЛАВА II
В своём Решении от 18 ноября 1942 г. «Об ошибках, допу-
щенных в оценке поведения крымских татар по отноше-
нию к партизанам, о мерах по ликвидации этих ошибок и усиле-
нию политической работы среди татарского населения» Крымский
обком сформулировал основные контуры политики в «татарском
вопросе». Решение намечало целую программу действий, конеч-
ной целью которых должно было стать восстановление крымских
татар против немецких оккупантов, разложение добровольческих
формирований и в конечном случае использование их против нем-
цев. Его «философия» базировалась на тезисе о том, что основ-
ная масса крымских татар продолжает оставаться «советскими
патриотами», и необходимо лишь пробудить эти «глубоко скры-
тые» чувства. Что касается активных коллаборационистов, то они
объявлялись «заблудшими», и таким образом для них открыва-
лась возможность искупления своей вины. Судя по всему, авто-
ры постановления полагали, что позитивных результатов можно
добиться достаточно быстро. Однако на самом деле реализация
намеченной в решении программы потребовала многих месяцев
пропагандистских усилий и далеко не сразу увенчалась успехом.
Это обстоятельство в определённом смысле может служить под-
тверждением нашего основного
тезиса, высказанного в предыду-
щем разделе настоящей работы,
о том. что решение от 18 ноября
1942 г. слишком оптимистично
оценивало ситуацию в крым-
скотатарской среде. С другой
стороны, следует учитывать,
что провозглашение своего рода
«нового курса» в татарском во-
просе совпало с кризисом пар-
тизанской борьбы в Крыму, и
пока она не достигла нового раз-
маха. о более или менее серьёз-
ных пропагандистских усилиях
не могло быть и речи За месяц
Зинк оттчия <н борьбу с napmuiaua-wu
99
до постановления по «татарскому вопросу» руководство партизан-
ским движением в Сочи приняло решение оставить в Крыму не бо-
лее 400—300 бойцов и реорганизовать управление ими, упразднив
ранее существовавшие партизанские районы, штаб командующего
и сведя наличные силы в 8 отрядов, расположенных в двух секто-
рах — к западу и востоку от дороги Симферополь—Алушта.
В конце октября в партизанских отрядах Крыма насчиты-
валось всего 433 человека, из которых как минимум треть была
небоеспособна1 из-за ранений или истощения. В дальнейшем, в те-
чение всей первой половины 1943 года, несмотря на заброску в от-
ряды людей с Большой земли и незначительного притока из Кры-
ма, их количество продолжало сокращаться. Так, в конце января
1943 г. в партизанском лесу насчитывалось 349 бойцов, через месяц
— 17 февраля 266, к лету 1943 г; — 262 человека. Они действовали
в глубоком тылу оккупантов в ситуации фактически полной блока-
ды. Известные архивные материалы изобилуют сообщениями о том,
что зима 1942—43 гг, весна и начало лета 1943 г. — самый тяжелый
период партизанского движения Крыма — прошли в непрестанных
стычках и столкновениях партизан с оккупантами, в том числе с та-
тарскими добровольческими подразделениями. Вот несколько вы-
держек из донесений и других документов этого периода:
«6 декабря 1942 г. В 15.00 из разведки района Алушты прибыл
т. Аметов, раненный в руку при следующих обстоятельствах. Он
и т. Федотов, будучи
посланными в разведку
из 2 сектора... недохо-
дя до Алушты полто-
ра—два километра...
развели костёр и оста-
новились на отдых,
там же неподалёку на-
ходился пастух д. Шу-
мы Бекир Асман 1917
г.р., который продал
за часы 1 барана, за-
тем принёс хлеба, соли,
долго беседовал, затем
вечером ушел в дерев-
ню, обещал принести
табака. В 19.00...
Полицейские осматривают убитого партизана.
Крым. 1942—1943 гг.
100
т. Аметов и Федотов были окружены добровольцами и обстре-
ляны в упор. Аметов получил ранение, скатился в балку в сторону
Алуштинского шоссе и прибыл к нам. Федотов бросился в балку
в сторону моря. Что с ним случилось — неизвестно. Во главе до-
бровольцев на место разведчиков прибыл Б. Асман» (Из Дневника
радиограмм, записок по 1 и 2 секторам)2.
22 декабря 1942 г. «В районе III вёл отряд шуцманов, под-
креплённый 60 чел. милиции из Коуш и Стилья, ночью 22.12.42
операцию против лежащего между реками Апалах и высотой 660
к северу от Ускулара лагеря бандитов, который был окружен и
уничтожен» (Из донесения «О бандитизме в Крыму» Штаба по
борьбе с бандитизмом, начальника полиции Крыма).
«4 февраля 1943 г. в 10 часов утра было произведено напа-
дение на бойцов 2-го отряда, тт. Чернова Л.С., Гордиенко В.Ф.,
Санникова Г.К., КиямоваХ.К., дежуривших в это время на костро-
вой площадке, все эти товарищи были зверски убиты, и трупы их
сложены на костре и сожжены... Обследованием путей подхода
и ухода противника установлено, что нападение и указанное звер-
ство произведено дружинниками дер. Бешуй»3.
«13 февраля 1943 г. В 10 часов большой группой дружинники
дер. Коуш, Бешуй и др. пришли на прочёс леса. В районе р.Пескур
они окружили группу партизан у костра и трёх убили: тт.Мама-
суева, Слшпинского и Михеенко» (Из Дневника радиограмм...).
«25 февраля 1943 г. Противник в большом количестве произ-
вёл прочёс леса против партизан... Гады татары. Нельзя забыть
их издевательства над нашими больными, которые не смогли
уйти из лагеря. Пухов-радист и еще один грузин, фамилии не знаю.
Выкололи глаза, изуродовали тела, отрезали уши...» (Из дневника
комиссара 5 отряда 6 бригады Купреева И.И.)4.
Прочёс 24 марта 1943 г. «Противника было не менее 400 чел...
Много татар-добровольцев и немецких солдат. Румын наша раз-
ведка не зафиксировала. В бою с карателями убит пулемётчик
боец 2 отряда политрук группы т.Пономарёв»5.
«7 апреля был прочёс. В бою убит командир 5 отряда Иса-
ков. Потери противника убитыми и ранеными 20 человек. Трупы
противнику не дали убрать. Из документов видно, что это были
татары из 150-го охранного батальона, жители Капсихора и
Старокрымского района...» (Из дневника Н.Д.Лугового)6;
«Сегодня, 24 апреля, с группой противника вели бой. Против-
ник потерял убитыми 6 солдат и до 10 ранеными. Наши потери
101
Памятный знак, поставленный
румынами на Долгоруковской яйле
два убитых, три ранеными...
По документам убитых уста-
новлено, что приходили тата-
ры-добровольцы 148 батальо-
на, жители деревень Соллар и
Кабарши-Сарай» (Из дневника
Н.Д.Лугового)7.
«30 мая. Противник боль-
шими силами начал прочёс леса.
В прочёсе участвовали румын-
ские и добровольческие части»
(Хроника партизанского движе-
ния в Крыму. 1941—44)8.
«29 июня 1943г. Весь отряд
ходил на хребет Северского за
продуктами, но проклятые та-
тары забрали 4 базы с продук-
тами. Всё время ищут сегодня.
Наш дозор их обстрелял...» (из
дневника комиссара 5 отряда 6
бригады Купреева И.И.)9.
Это дало, по-видимому, основание Мокроусову, знакомому с
донесениями, заявить в своём письме обкому, о котором мы уже
говорили в предыдущей главе, что «в татарских деревнях партизан
по-прежнему встречают огнём». Не особенно заметной была и про-
пагандистская активность со стороны партизанского руководства
(хотя известно, что в отряды передавались для распространения
среди населения пропагандистские материалы, в т.ч. на татарском
языке). Лишь в апреле 1943 г. Крымский обком напечатал и послал
для распространения в партизанский лес письмо «К коммунистам,
находящимся на территории временно оккупированного немцами
Крыма» на русском и татарском языках.
В сложившихся условиях Крымскому обкому приходилось
думать не столько о наращивании пропаганды среди крымских
татар, сколько об элементарном сохранении партизанского движе-
ния. Несмотря на то, что еще в 1942 г. в лес был направлен се-
кретарь обкома Р.Мустафаев, на которого была возложена задача
изменения отношения крымских татар к партизанам и советской
власти в целом, сделать это было достаточно сложно хотя бы ввиду
того, что в партизанских отрядах Крыма к лету 1943 г. оставалось
102
всего шестеро крымских татар (состав партизан 1 и 2 сектора к 1
июня 1943 г.: 262 партизана, по национальности: русских — 146,
украинцев — 67, белорусов — 6, казахов — 2, латышей — 1, узбе-
ков — 3, таджиков — 1, татар — 6, испанцев — 2)10.
2
Однако несмотря на то, что о какой-либо целенаправлен-
ной работе среди крымских татар, по крайней мере, до
лета 1943 г., говорить не приходится, в настроении этой части на-
селения оккупированного Крыма произошли существенные изме-
нения. Они были вызваны прежде всего ухудшением положения
немецких войск на советско-германском фронте и увеличением
тягот для населения, которые несло продолжение войны. Надеж-
ды на скорую победу Германии улетучивались как дым. Общая
экономическая ситуация на оккупированных территориях продол-
жала ухудшаться. В поисках дополнительных средств для снаб-
жения армии германское командование в конце концов должно
было использовать и «сочувствующие» элементы. С 1 июля 1943 г.
на крымских татар были распространены все те налоги и плате-
жи (в частности за патенты), которые платили представители
остальных групп населения и от которых крымские татары были
освобождены11. Оккупационные власти также усилили налоговое
бремя на сельхозпроизводителей, что коснулось и крымских татар.
Война таким образом уравнивала всех в статусе и правах, и это не
могло не порождать глубокого разочарования у тех, кто ждал от
немцев «освобождения». Как явствует из разведдонесений, мно-
гие крымские татары не без ностальгии стали вспоминать совет-
ские времена. «Советская власть была Курбан-Байрам, немецкая
— Ураза-Байрам (т.е. строгий пост)», — говорил старик татарин,
и эта фраза как нельзя лучше выражала новое настроение среди
крымских татар, которое быстро становилось господствующим.
Разочарование испытывали не только массы, но и местные акти-
висты коллаборационистского движения, поскольку немцы после
первых шагов, призванных расположить к ним крымских татар,
не стремились расширять рамки национального самоуправления
(как известно, у Гитлера были свои планы относительно Крыма,
вообще не учитывавшие фактор крымских татар), а также воен-
нослужащие крымскотатарских батальонов. Над последними ви-
села угроза отправки на фронт для борьбы с Красной Армией, а
103
два убитых, три ранеными...
По документам убитых уста-
новлено, что приходили тата-
ры-добровольцы 148 батальо-
на, жители деревень Соллар и
Кабарши-Сарай» (Из дневника
Н.Д.Лугового)7.
«30 мая. Противник боль-
шими силами начал прочёс леса.
В прочёсе участвовали румын-
ские и добровольческие части»
(Хроника партизанского движе-
ния в Крыму. 1941—44)s.
«29 июня 1943 г. Весь отряд
ходил на хребет Северского за
продуктами, но проклятые та-
тары забрали 4 базы с продук-
тами. Всё время ищут сегодня.
„ . . Наш дозор их обстрелял...» (из
Памятный знак, поставленный
п . . дневника комиссара 5 отряда 6
румынами на Долгоруковскои яйле 1 г
бригады Купреева И.И.)’.
Это дало, по-видимому, основание Мокроусову, знакомому с
донесениями, заявить в своём письме обкому, о котором мы уже
говорили в предыдущей главе, что «в татарских деревнях партизан
по-прежнему встречают огнём». Не особенно заметной была и про-
пагандистская активность со стороны партизанского руководства
(хотя известно, что в отряды передавались для распространения
среди населения пропагандистские материалы, в т.ч. на татарском
языке). Лишь в апреле 1943 г. Крымский обком напечатал и послал
для распространения в партизанский лес письмо «К коммунистам,
находящимся на территории временно оккупированного немцами
Крыма» на русском и татарском языках.
В сложившихся условиях Крымскому обкому приходилось
думать не столько о наращивании пропаганды среди крымских
татар, сколько об элементарном сохранении партизанского движе-
ния. Несмотря на то, что еще в 1942 г. в лес был направлен се-
кретарь обкома Р. Мустафаев, на которого была возложена задача
изменения отношения крымских татар к партизанам и советской
власти в целом, сделать это было достаточно сложно хотя бы ввиду
того, что в партизанских отрядах Крыма к лету 1943 г. оставалось
102
всего шестеро крымских татар (состав партизан 1 и 2 сектора к 1
июня 1943 г.: 262 партизана, по национальности: русских — 146,
украинцев — 67, белорусов — 6, казахов — 2, латышей — 1, узбе-
ков — 3, таджиков — 1, татар — 6, испанцев — 2)10.
2
Однако несмотря на то, что о какой-либо целенаправлен-
ной работе среди крымских татар, по крайней мере, до
лета 1943 г., говорить не приходится, в настроении этой части на-
селения оккупированного Крыма произошли существенные изме-
нения. Они были вызваны прежде всего ухудшением положения
немецких войск на советско-германском фронте и увеличением
тягот для населения, которые несло продолжение войны. Надеж-
ды на скорую победу Германии улетучивались как дым. Общая
экономическая ситуация на оккупированных территориях продол-
жала ухудшаться. В поисках дополнительных средств для снаб-
жения армии германское командование в конце концов должно
было использовать и «сочувствующие» элементы. С 1 июля 1943 г.
на крымских татар были распространены все те налоги и плате-
жи (в частности за патенты), которые платили представители
остальных групп населения и от которых крымские татары были
освобождены". Оккупационные власти также усилили налоговое
бремя на сельхозпроизводителей, что коснулось и крымских татар.
Война таким образом уравнивала всех в статусе и правах, и это не
могло не порождать глубокого разочарования у тех, кто ждал от
немцев «освобождения». Как явствует из разведдонесений, мно-
гие крымские татары не без ностальгии стали вспоминать совет-
ские времена. «Советская власть была Курбан-Байрам, немецкая
— Ураза-Байрам (т.е. строгий пост)», — говорил старик татарин,
и эта фраза как нельзя лучше выражала новое настроение среди
крымских татар, которое быстро становилось господствующим.
Разочарование испытывали не только массы, но и местные акти-
висты коллаборационистского движения, поскольку немцы после
первых шагов, призванных расположить к ним крымских татар,
не стремились расширять рамки национального самоуправления
(как известно, у Гитлера были свои планы относительно Крыма,
вообще не учитывавшие фактор крымских татар), а также воен-
нослужащие крымскотатарских батальонов. Над последними ви-
села угроза отправки на фронт для борьбы с Красной Армией, а
103
Супруги Саранаевы Фатима и Мустафа, члены организации
«Дяди Володи», расстреляны оккупантами в 1943 г.
кроме этого, на них с ненавистью смотрело большинство местного
населения. На полуострове широко циркулировали слухи о том,
что в одном из батальонов (№147) немцы расстреляли как «просо-
ветский элемент», по разным данным от 60 до 76 добровольцев12,
скорее всего отказавшихся выполнять какие-то приказы, а также
что командир 154 батальона А.Керимов был арестован как небла-
гонадёжный, и т.д.
В этих условиях была предпринята со стороны подпольного
партийного руководства первая попытка организации реальной
группы сопротивления оккупантом из крымских татар, которая,
хотя и оказалась неудачной, всё же имела большое значение в даль-
нейшем разрешении «татарского вопроса».
В конце лета — начале осени 1942 г. из партизанских отрядов
на «оседание» в города и сёла Крыма было отправлено около 400
человек — главным образом жителей Крыма — с заданием лега-
лизоваться для организации подпольной работы. Этот шаг парти-
занского руководства был вызван прежде всего острой нехваткой
продовольствия в отрядах и недостатком средств для эвакуации
бойцов-партизан на Большую землю. Люди отправлялись под ви-
дом беженцев из Севастополя, однако большинство из них были
104
разоблачены и погибли, оставшиеся в живых, большей частью
не имевшие навыков подпольной работы, просто не смогли вы-
полнить задание. Один из немногих партизан, которому всё-таки
удалось создать подпольную организацию, был бывший боец Ял-
тинского партизанского отряда Абдулла Дагджи. Ему (несмотря на
кратковременный арест по выходу из леса) удалось благополучно
легализоваться в Симферополе и создать вместе с ещё одной крым-
ской татаркой, Муссиме Измайловой, сначала из родственников и
знакомых подпольную группу, которая, по данным партизанских
документов, со временем выросла до 78 человек. По утверждению
автора «Крымскотатарской энциклопедии» Р.Музафарова, две тре-
ти её членов составляли крымские татары13. Эта группа была из-
вестна как организация «Дяди Володи» (псевдоним А.Дагджи) и
действовала в основном в Симферополе (наряду с организациями
«Дяди Вани», «Дяди Яши», «Димы» и др.). Первоначально орга-
низация Дагджи действовала фактически самостоятельно, лишь в
мае 1943 г. с ней партизанами была установлена регулярная связь
через связного второго сектора партизанских отрядов И.Бабичева.
Подпольщики занимались распространением газет и листовок, до-
ставляемых из леса, пропагандой, в том числе и среди доброволь-
ческих формирований, организовывали побеги военнопленных из
концлагеря, экономические диверсии, передавали подпольному
центру, находившемуся в лесу, разведданные и т.д. (Понятно, что
о деятельности этой группы, как и вообще подпольных органи-
заций, сохранилось сравнительно мало документов. Один из них
— это «Краткий отчёт» А.Дагджи, отправленный в лес весной или
летом 1943 г., даты и подписи не сохранились, авторство установ-
лено по содержанию, — согласно ему деятельность «группы была
основном направлена в агитационно-массовой работе среди крес-
тьян татарского населения и рабочих-служащих предприятий в
г.Симферополе»^. Организации «Дяди Володи» удалось привлечь
на свою сторону целый ряд людей и создать подпольные ячейки в
крымскотатарском госпитале, театре, на ряде предприятий, в не-
скольких добровольческих подразделениях, в полиции и даже в
«Татарском комитете» г.Ялты). Партизанское командование высо-
ко оценивало эту деятельность группы А.Дагджи, стараясь напра-
вить её усилия именно на работу в крымскотатарской среде. Эта
задача ставилась в письме к «Дяде Володе», отправленном в мае
1943 г.: «Важнымучастком пропагандистской и организационной
деятельности, — говорилось в нём, —является работа среди та-
105
тпарского населения, в их полицейских батальонах, карательных
отрядах — вырывать татар из-под влияния фашистов...»15.
Группе «Дяди Володи» удалось привлечь к сотрудничеству
младшего офицера, командира роты 147 добровольческого бата-
льона Баки Газиева («Леонид»). До войны Газиев был довольно
известной в Крыму личностью — сотрудником научно-исследова-
тельского института крымскотатарского языка и литературы, ав-
тором книги и статей по истории крымскотатарского фольклора.
Обстоятельства попадания его в добровольческий батальон, как и
привлечения его затем к сотрудничеству с подпольем, неизвестны,
однако ему удалось создать в батальоне подпольную организацию,
вошедшую в контакт с группой Дагджи. Газиев и раньше не отли-
чался рвением на службе у немцев.
Он оказал партизанскому движению несколько важных услуг,
отмеченных впоследствии в докладной записке Н.Д.Лугового:
в октябре 1942 г. он «сорвал блокаду партизанского аэродрома,
за что его роту расформировали»', имел многочисленные связи
с подпольем; во время одного из прочёсов нашёл партизанскую
продбазу, но не тронул её; формально исполнял немецкие прика-
зы; наконец, по заданию уполномоченного областного подполь-
ного центра И.Бабичева организовал взрыв снарядов на складе
под с. Марьяновкой16. Эта диверсия, однако, привела группу к
провалу: один из подпольщиков оставил на месте взрыва свою
винтовку, по номеру которой группа было раскрыта, в результа-
те Газиев и еще двое татар-добровольцев вынуждены были бе-
жать в лес17. Здесь Газиев по заданию партизанского командо-
вания составил два документа, характеризующих ситуацию в
среде крымских татар, — «Предложения» по работе в татарской
среде и письмо на имя председателя СНК Крыма И.Сейфуллае-
ва. В обоих документах он рисовал картину крайнего разочаро-
вания татарских масс в сотрудничестве с оккупантами и готов-
ности повернуть оружие против немцев18. Позже, в июле 1943 г.,
Газиев был послан в Симферополь для налаживания связи с подпо-
льем, но был схвачен немцами и казнён.
Незадолго до этого, как считается, вследствие плохой кон-
спирации и предательства одной из участниц, была раскрыта СД
организация «Дяди Володи», её руководители и многие активисты
арестованы и погибли. Провал организации Дагджи чуть было не
привёл к сворачиванию всей работы в добровольческих подразде-
лениях, за что выступали и некоторые местные партизанские руко-
106
водители. Крымское обкомовское руководство, однако, поддержа-
ло в этом вопросе Н.Д.Лугового'9, который, напротив, настаивал на
усилении работы среди добровольцев. Впоследствии партизанское
руководство старалось использовать пример деятельности группы
А.Дагджи в пропагандистских целях среди крымских татар, а так-
же выдвигало его как образец своей работы по «татарскому вопро-
су» в донесениях, отправлявшихся в центр. Кроме того, что по-
следнее не вполне соответствовало действительности (А.Дагджи
долгое время действовал самостоятельно, вне всякой связи с ле-
сом), это привело к тому, что в позднейшей литературе сложилось
несколько преувеличенное представление о роли этой организации
в крымском подпольном движении.
Сочинское руководство партизанским движением, в зна-
чительной степени опираясь на материалы, полученные
от группы А.Дагджи, оценило складывающуюся ситуацию весь-
ма оптимистично, трактуя её если и не как перелом, то как нача-
ло серьёзных изменений в «татарском вопросе». Следует сказать,
что к лету 1943 г. этот вопрос вновь заинтересовал центральное
партизанское руководство и военное руководство страны в связи
с тем, что фронт неуклонно приближался к Крыму (как сообща-
ет, ссылаясь на воспоминания председателя СНК Крымской АССР
И. Сейфулаева, Г.Бекирова: «Татарский вопрос» находился на по-
вестке дня и обсуждался на различных совещаниях у руководства
В. С. Булатов (второй слева в третьем ряду) среди руководителей
штабов партизанского движения в СССР
107
страны». Во второй половине 1942 — начале 1943 г. этот вопрос
обсуждался на заседании в присутствии Маленкова, Калинина,
Андреева, Жданова и др. В марте по этому же поводу Сейфуллаева
и председателя СНК КАССР Менбариева принимал Маленков, а в
июле он заслушивался на совещании разведотделов штабов парти-
занского движения. В декабре 1943 г. эту тему Сейфуллаев обсуж-
дал с К.Ворошиловым20).
7 июня В.С.Булатов направил в адрес высшего руководства
партизанским движением страны А.А.Андрееву, Г.П.Маленкову,
Л.П.Берия и Пономаренко доклад «О положении дел и меропри-
ятиях дальнейшего развития партизанского движения в Крыму»,
начинающийся именно с характеристики «татарского вопроса»: «В
начале оккупации Крыма, — писал Булатов, — в результате ковар-
ной демагогии и заигрывания фашистов по отношению к крым-
ским татарам, используя для этого буржуазных националистов,
немецким мерзавцам удалось некоторую часть крымских татар
склонить на свою сторону... Теперь положение резко изменилось
в нашу пользу, хотя и до этого утверждения о якобы враждебном
отношении большинства крымских татар к советской власти
были необъективными и, по существу, политически вредными».
Большую роль в этом он отводил работе областного подпольного
центра и, конечно же, — решению обкома от 18 ноября 1942 г. Еще
более подробная характеристика ситуации в «татарском вопросе»
давалась в документе под названием «Отчет о деятельности парти-
занских отрядов Крыма и областного подпольного центра за пери-
од октябрь 1942 — июнь 1943 г.», направленном в центр в конце
июня 1943 г. за подписью В.С.Булатова и П.Р.Ямпольского21. Как и
следует из его названия, он представлял собой подробную инфор-
мацию о положении дел в оккупированном Крыму с момента ре-
организации партизанского движения вплоть до лета 1943 года. В
соответствующем разделе крымские руководители (точнее преж-
де всего секретарь обкома и уполномоченный ЦШПД по Крыму
Булатов, который и являлся автором этого документа) достаточно
подробно останавливаются на настроениях татарских масс, по-
ложении в симферопольском мусульманском комитете, в среде
крымскотатарских «добровольцев» и т.д. Отчёт рисовал картину
крайнего разочарования татарских масс в немецком оккупацион-
ном режиме и сообщал о готовности со стороны крымских татар
вступить в борьбу с оккупантами22.
Как и знаменитое решение обкома от 18 ноября 1942 г., июнь-
ский отчёт 1943 г. следует воспринимать не только и не столько как
отражение реальной ситуации в «татарском вопросе», сколько как
108
Летчики Черноморского флота перед полетом к партизанам
изложение определённого видения этого вопроса Крымским обко-
мом ВКП(б). За время, прошедшее с ноября 1942 г. (не говоря уже
о более раннем периоде), это видение претерпело определённые и
весьма существенные изменения. Решение 18 ноября, как мы пы-
тались показать в предыдущем разделе нашей работе, было не чем
иным, как политическим документом, призванным переломить
ситуацию в среде крымских татар, своеобразной формой полити-
ческой амнистии всех «несознательных (и пассивных) коллабора-
ционистов», согласных повернуть оружие против немцев (но не их
«реабилитации», как может показаться с первого взгляда). Вместе
с тем, будучи прежде всего инструментом решения «татарского
вопроса», решение 18 ноября 1942 г. одновременно имело харак-
тер официальной точки зрения Крымского обкома на этот вопрос.
Теперь, спустя полгода со дня его принятия, обкому не оставалось
ничего иного, как всеми способами доказывать правильность и
результативность сформулированного подхода. Учитывая, что на
карту ставилось нечто большее, чем репутация обкома и компе-
тентность лично его секретаря В.С.Булатова, нетрудно понять, что
последний не пожалел аргументов, чтобы подтвердить правиль-
ность и эффективность выбранной ранее линии: на стороне ок-
купантов выступает ничтожная кучка отщепенцев, в то время как
основная масса крымских татар ждет возвращения советской вла-
сти. Интересно, что, подтверждая свою мысль, В.С.Булатов в июне
1943 г. пишет нечто прямо противоположное тому, что он сообщал
в Центральный штаб менее года назад. В своём отчёте, отправлен-
ие
ном в центр 7 июля 1942 г., секретарь обкома доносил, что «во всех
(выделено автором) татарских деревнях немецким командовани-
ем созданы из татар добровольческие отряды по борьбе с пар-
тизанами во главе с немецкими и румынскими инструкторами»13,
теперь он сообщает буквально следующее: «...за исключением не-
скольких заядлых бандитских деревень: Коуш, Корбек, Бешуй24,
Баксан, в общем 12—15 деревень, которые и в годы Гражданской
войны выступали против Советской власти, — ни у кого немцы
поддержки не находили»23. Это опрокинутое в прошлое противо-
речие являлось не чем иным, как отражением тех оптимистических
ожиданий, материализации которых жаждало крымское партизан-
ское руководство с ноября 1942 г. В известном смысле Булатов вы-
давал желаемое за действительное, но развитие ситуации в Крыму
давало ему определённые основания верить в свою правоту.
Своё категорическое несогласие с представлениями о враж-
дебности большинства крымских татар советской власти Булатов
в июне 1943 г. высказывает в довольно резкой форме: «Детальное
изучение этого вопроса, — писал он, — показало, что распростра-
нявшиеся слухи некоторыми лицами о враждебном отношении
крымских татар к советской власти являются в корне непра-
вильными, лживыми»26. Понять причину этой резкости также не-
сложно — приблизительно в это время находившийся в распоря-
жении обкома бывший командующий партизанским движением
А.В. Мокроусов обратился в обком с письмом о своей «полити-
ческой реабилитации» вообще и в особенности в оценке обкомом
его действий в «татарском вопросе». Появление этого письма спу-
стя полгода с момента принятия обкомом решения от 18 ноября
бросало тень на позицию находившегося в Сочи партизанского
руководства Крыма. В августе 1943 г. обком специально обсужда-
ет заявление Мокроусова, после чего он пишет своё «покаянное
письмо». Больше имя Алексея Васильевича не встречается в делах
партизанского штаба, правдоискательство стоило бывшему коман-
дующему «ссылки» на незначительный пост в одну из армейских
запасных частей.
4
Изменение ситуации на фронте в пользу советских войск
позволило партизанскому руководству Крыма в июне
1943 г. предпринять определённые шаги по укреплению отрядов
партизанскими кадрами из крымских татар. В середине июня 1943 г.
в партизанские отряды прибыло с Большой земли пополнение во
110
главе с М.А.Македонским в количестве 62 человек, среди которых
было несколько крымских татар, как имевших опыт партизан-
ской борьбы, эвакуированных осенью 1942 г. из Крыма, так и на-
ходившихся в обкомовском резерве: Б. Аметов, М.Аппазов, А.-К.
Аширов, С. Ислямов, Р. Куртумеров, М. Мамутов, С. Куртсеитов.
Среди них был и секретарь Ялтинского райкома ВКП(б) М. Сели-
мов, намечавшийся в качестве комиссара одного из партизанских
районов в 1941 г., но в последний момент отозванный обкомом. В
июне 1943 г. он прилетел в лес в качестве комиссара 1 автономного
отряда со специальной задачей организации работы среди крым-
ских татар в Юго-Западном регионе Крыма. «Тактика Селимова,
— вспоминал впоследствии И.Вергасов, — одобренная обкомом
партии, сводилась к одному: внести разлад между фашистами
и их прислужниками из местных националистов, добиться того,
чтобы так называемые добровольческие формирования повернули
оружие против главного врага советского народа — фашизма. И
Мустафа Селимов, который имел широкие связи в татарских сё-
лах, начал большую и нужную работу я27.
Впоследствии командование неоднократно забрасывало в
Крым для использования в партизанских отрядах бойцов и коман-
диров-крымских татар. В частности, в июле 1943 г. в Крым прибы-
Руководители партизанского движения Крыма. В центре М.А. Македонский и
Н.Д.Луговой, первый слева Мустафа Селимов
111
ли А.Османов, Р.Муратов, в августе — Т.Тынчеров и Дж.Колесни-
ков, в декабре — И.Хайруллаев и др.
Непосредственное руководство работой среди крымских та-
тар, как известно, было возложено обкомом и Крымским штабом
на третьего секретаря обкома Р.Мустафаева, находившегося в лесу
с 1942 г. Однако первый опыт серьёзной деятельности в крым-
скотатарской среде показал, что реальная ситуация обстоит вовсе
не столь благополучно, как это представлялось обкому и Штабу
уполномоченного ЦШПД по Крыму (преобразованному затем в
Крымский штаб партизанского движения). Несмотря на то, что
разочарование в сотрудничестве с немцами среди крымских татар
было налицо, ни население, ни представители добровольческих
батальонов особенно не спешили переходить к партизанам или
оказывать им активную помощь.
Одновременно с оптимистическими реляциями в Москву на
месте Булатов неоднократно высказывал своё недовольство тем,
что крымскотатарские добровольцы всё еще «недостаточно рас-
пропагандированы»28, а население большей частью занимало
выжидательную позицию. Копившаяся неудовлетворённость де-
ятельностью Областного подпольного центра в этом отношении
выплеснулась в августе 1943 г. на специальном заседании бюро об-
кома. Толчком к этому послужил несанкционированный Крымским
штабом и обкомом вылет на Большую землю Р.Мустафаева, что
являлось само по себе грубым нарушением военной и партийной
дисциплины. Несмотря на то, что история с Мустафаевым задала
заседанию «разносный» характер, в протоколе всё же было отме-
чено как положительный факт «рост подпольных патриотических
групп за счёт местных татар», а также создание в добровольческих
батальонах так называемых групп советских патриотов. Здесь же
отмечалось, что в последнее время заметно возросла активность
среди татарского населения в Симферополе, Ленинском, Ак-Шей-
ском и Бахчисарайском районах. Вместе с тем бюро обкома по-
считало, что всё это «только первые таги в той огромной работе,
которую необходимо провести среди широких слоёв татарского
населения». Деятельность Областного подпольного центра и в
частности секретаря обкома т.Мустафаева была оценена обко-
мом как «явно неудовлетворительная», «особенно в области орга-
112
Сейтхалил Кадыев.
Начальник особого отдела
отряда. Номкомандира
3 бригады по разведке
Рефат Мустафаев. Третий
секретарь Крымского обкома ВКП(б).
комиссар Восточного соединения
партизанских отрядов Крыма
Али Ибраимов. Начальник особого
отдела 3 красноармейского
отряда 2 района
Нафе Белялов. Председатель
военного трибунала партизанских
отрядов Крыма
113
низации массово-политической работы среди татарского населе-
ния, установления связи с ним и вовлечения татар в партизанские
отряды»2*). Сам Мустафаев «как не оправдавший доверие обкома
ВКП(б)» был снят с работы в качестве третьего секретаря обкома,
выведен из состава бюро обкома и, согласно постановлению, дол-
жен был быть отправлен «на рядовую работу в один из партизан-
ских отрядов». Впоследствии, однако, это наказание было смягче-
но, Р.Мустафаев был вновь направлен в Крым, но не рядовым, а в
качестве комиссара отряда, вскоре он стал комиссаром бригады, а
закончил войну комиссаром Восточного соединения.
В области работы с татарским населением обком постановил:
«Считать важнейшей задачей областного подпольного центра
широкое развёртывание политической работы среди татарского
населения... 2. Подобрать и направить в Крым для организаци-
онной работы среди татар 15—20 человек татарских работни-
ков... 3. Разоблачать холуйскую роль татарских комитетов... фи-
зически уничтожать их членов»3".
Донесения партизанских командиров с мест также отнюдь
не столь оптимистично оценивали ситуацию в крымскотатарской
среде вообще и среди «добровольцев» в частности, как это делало
партизанское руководство в донесениях, направляемых в центр.
Так, комиссар 2-го, затем 4 отряда 2 бригады С.И.Черкес в своём
дневнике сделал следующую запись, датированную началом сентя-
бря 1943 г.: «Блокируют малую площадку (партизанский аэродром.
— Авт.) в основном добровольны — южнобережские татары, ко-
торые ещё крепко держатся в своей антисоветской политике. Их
за много километров привезли из южнобережских деревень для
блокирования посадочных площадок партизан, они еще и сейчас
рассуждают так: «Когда Красная Армия отрежет у Перекопа
Крым и пойдёт дальше, то татары начнут бить немцев», а пока
служа т немцам»3'.
Почти аналогичную запись, датированную уже самым концом
октября (29.10.)1943 г., мы встречаем и в дневнике П.Р.Ямполь-
ского: «Тяжело с решением татарского вопроса. Курт-Ашир на
встречу не вышел. Приказали ему идти воевать против партизан.
Хорош друг, ему некогда с нами разговаривать, ему надо воевать.
[Нрзб.] Ильяс не пришел к нам по нашему вызову, вначале сослался
на жену и ребёнка, когда же наш человек предложил взять с собой
жену и ребёнка, он сослался на наличие ценных вещей «жаль
бросать». Должен сначала попрятать вещи, а затем лишь идти в
114
партизаны. Баксанцы (члены отряда самообороны, — Авт.) заяви-
ли, что вопрос о переходе к партизанам они будут решать лишь по-
сле того, как Крым будет полностью отрезан Красной Армией»32.
Несмотря на отдельные случаи перехода добровольцев-крым-
ских татар на сторону партизан, до конца октября 1943 г. перебеж-
чиков были считанные единицы. На 1 августа в партизанских от-
рядах числилось всего 10 крымских татар (при общей численности
214 чел. партизан), большинство из которых были заброшены в лес
с Большой земли33, на 1 октября 1943 г. при общей численности
партизан в 352 бойца в отрядах было 19 крымских татар34.
5
Постепенно, однако, работа в татарской среде наращива-
лась. Она велась по нескольким направлениям: привле-
чение крымскотатарского населения в партизанские отряды (а так-
же создание подпольных групп из крымских татар), разложение
добровольческих формирований, противодействие деятельности
«татарских комитетов» и дискредитация их руководства.
Достаточно подробную информацию о деятельности Симфе-
ропольского мусульманского комитета, как явствует из воспоми-
наний Н.Д.Лугового, партизаны имели уже к лету 1943 г. Первая
попытка выхода на «мусульман» была связана со стремлением
спасти попавших в руки гестапо членов симферопольского подпо-
лья и дискредитации перед немцами агента — некоего Кольцова,
ответственного за провал партизанской агентуры. С этой целью в
сентябре 1943 г. под видом жительницы села в Симферополь яви-
лась разведчица Е.Островская, которая вручила письмо от парти-
занского руководства (оно было составлено начальником особого
отдела С.Кадыевым) и предложение к сотрудничеству начальнику
хозяйственного отдела Мусульманского комитета Бейтулле Де-
мишаеву. Согласно Луговому, Демишаев, вынужденно пойдя на
сотрудничество, сообщил сведения о ситуации в Мусульманском
комитете и передал компрометирующие Кольцова документы в
СД35. Еще более впечатляющего успеха удалось достичь симфе-
ропольской подпольной группе А.А.Саженюк, которая установила
контакт с членом Симферопольского татарского комитета, выпу-
скающим редактором газеты «Азат Кырым» Сейдаметовым (Осма-
новым, псевдоним Писатель). По его словам, он давно искал слу-
чая начать работать на партизан и в дальнейшем оказался весьма
ценным сотрудником. В сентябре его письмо было передано в лес
115
П.Р.Ямпольскому, с которым у него установилась связь. («Первая
брешь пробита. Посмотрим, как он развернётся», — записал в
своём дневнике по этому поводу Ямпольский36). Через разведчика
Ф.З. Горбия он начал передавать партизанам ценные сведения, в
частности о деятельности татарского комитета в Симферополе37.
В ноябре связь с Ямпольским временно оборвалась, и Сейдаметов
(Османов) установил контакт через разведчика Сиротинского с ко-
мандованием Южного соединения, а с января 1944 работал на оба
партизанских центра, давая информацию о положении в комитете,
деятельности руководства националистов, а также занимаясь аги-
тацией в добровольческой среде (с января 1944 г. он фактически
руководил группой, созданной Саженюк). В конце концов, уже пе-
ред освобождением Крыма ему удалось даже завербовать главного
редактора газеты «Азат Кырым» Мемета Муединовазя.
В октябре 1943 г. подпольный центр установил связь еще с
одной подпольной группой, работавшей в татарской среде, ею ру-
ководил И.Боснаев («Сорокин») — бухгалтер детдома в с.Мамак
(ныне Строгановка), он обратился к Ямпольскому с предложением
установить связь и наладить агитацию с целым рядом крымско-
татарских деревень и организовать переход добровольцев с оружи-
ем в руках к партизанам39. Организация Боснаева действовала до
апреля 1944 г., до того момента, когда Боснаев был схвачен СД и
казнён40. Известно также о деятельности ещё нескольких патрио-
тических групп в крымскотатарской среде: в дер. Отаркой Бахчи-
сарайского р-на, в деревнях Акташ, Казантип, Насыр и др.
Необходимо здесь, конечно, сказать и о группе А.Абденнано-
вой, которая по линии военной разведки была заброшена 2 октября
1943 г. в д. Кашик в степном Крыму с задачей передачи разведдан-
ных, небходимых советскому командованию для проведения насту-
пательной операции. Со временем группа выросла до 8 чел. — одно-
сельчан А.Абденнановой — крымских татар. Деятельность группы
продолжалась до 26 февраля 1944 г., когда подпольщики были аре-
стованы немецкой контрразведкой (их выследили пробравшиеся под
видом «русских парашютистов» предатели) и погибли.
6
Общие перемены в настроении крымскотатарского населе-
ния (особенно после Курской битвы) не могли не сказать-
ся и на ситуации в крымскотатарских полицейских подразделени-
ях. Характеризуя её, Н.Д.Луговой еще летом 1943 г. отметил, что
116
П.Р.Ямпольский. Начальник
Центральной оперативной
группы. Командир Северного
соединения партизанских отрядов
Крыма
Н.Д.Луговой.
Ко 1 гиссар Северного
соединения партизанских отрядов
Крыма
М.А.Македонский. Командир
Южного соединения
партизанских отрядов Крыма
В. С.Кузнецов. Командир Восточного
соединения партизанских отрядов
Крыма
117
здесь чувствуется «явноеуныние и разложение. Хотя и небольшим
числом — по одному, по два — полицейские дезертируют. Кое-кто
из них перебегает к партизанам»4'. Правда, как мы уже отмечали,
эти случаи до середины осени 1943 г. были единичными. Возмож-
но, здесь сказались репрессии, волна которых прошла по добро-
вольческим подразделениям весной 1943 г. Гораздо более успеш-
но обстояло дело с другими союзными и коллаборационистскими
подразделениями, дислоцировавшимися в Крыму, — словацкими
и кавказскими, пример которых постепенно воздействовал и на
крымских татар.
29 августа 1943 г. в расположение 1-й партизанской бригады
прибыли около 30 солдат словацкой моторизованной дивизии «Рых-
ла». Во второй половине сентября 1943 г. командир 5 партизанско-
го отряда (В.С.Кузнецов), дислоцировавшегося в Старокрымских
лесах, сообщил об установлении связи с представителями добро-
вольческих подразделений, дислоцировавшихся по побережью
Черного моря в районе Коктебель — Двуякорная — Феодосия и
Ислам-Терек — Владиславовка. Это были два азербайджанских
(№804 и №806) батальона и два батальона, состоявшие из грузин
(№415 и №1/9), они были выведены с Кавказа в числе подразделе-
ний немецкой 17 армии. Осенью 1943 г. с этими подразделениями
установила связь феодосийская подпольная организация, руково-
димая после ареста и гибели подпольщицы Листовничей И.И.По-
лищуком («Чапаев»), и подпольщики с. Новопокровка. Большую
роль, как явствует из документов штаба Восточного соединения
партизан Крыма, в этом деле сыграли руководители групп феодо-
сийского подполья Э.Ильясов42 и Г.Мартиросян. В сентябре в лесу
состоялись встречи командования отряда и представителей этих
подразделений43. Первоначально было решено воздержаться от
ухода в лес, а сосредоточиться на подготовке мятежа в тылу не-
мецких войск, поскольку именно в этот период готовились совет-
ские десанты в Крым с таманского побережья. Это промедление
стало причиной провала подпольной организации в 804 батальоне.
«Азербайджанцы, — сообщалось в одном из партизанских донесе-
ний, — использовали... промежуток времени на различные совеща-
ния, беседы и т.д. ... без особой осторожности»44, в конце концов
организация была выдана немцам хозяйкой квартиры, в которой
жили военнослужащие батальона. 17 октября 1943 г. командовани-
ем 5 партизанского отряда было сообщено шифровкой Крымскому
штабу партизанского движения о том, что немецкое командование
118
арестовало 10 руководителей подпольной организации в добро-
вольческом батальоне и расстреляло их перед строем. Практиче-
ски весь личный состав батальона был вывезен в Европу, точно
так же, как и состав 806 батальона, который немцы предваритель-
но разоружили, перейти к партизанам удалось лишь нескольким
добровольцам. Более успешно дело обстояло с военнослужащими
грузинских подразделений, из которых удалось уйти в лес вместе с
жителями ряда населённых пунктов достаточно большому количе-
ству людей. Из них в ноябре 1943 г. были организованы 10-й (415
батальон) и 11 -й (1/9 батальон) партизанские отряды, впоследствии
переформированные.
В октябре 1943 г. в лес ушла группа из грузинского охранного
подразделения, патрулировавшего железную дорогу Бахчисарай—
Симферополь. Этот эпизод описывал в своих мемуарах, изданных
в 1960 году, М.А.Македонский. «Примерно в ту пору, — пишет Ма-
кедонский, — наши разведчики стали доносить о появлении в лесу
какого-то отряда, неизвестного нам. В районе Мекензиевых гор
он обстрелял вражеский эшелон, шедший из Севастополя... Новое
сообщение: неизвестные напали на крупный немецкий обоз, убили
10 гитлеровцев, захватили оружие, имущество, продукты и скры-
лись»45. Неизвестные «партизаны» оказались грузинами, которых
Македонский называет военнопленными, бежавшими из лагеря.
На самом деле это были военнослужащие подразделения, создан-
ного немцами из военнопленных и перебежчиков-кавказцев и вы-
веденного в Крым при отступлении с Кавказа 17 немецкой армии.
Им была поручена охрана ряда железнодорожных коммуникаций,
с которой они справились не лучшим образом. После подрыва пар-
тизанами участка железной дороги в р-не ст. Шакул во избежание
репрессий со стороны немцев часть этого подразделения под коман-
дованием бывшего майора РККА П.Гвалия, служившего у немцев
фельдфебелем, ушли в лес46. Из перебежчиков этого подразделения
в дальнейшем был сформирован 2 партизанский отряд (вошедший
в 4 бригаду Южного соединения). 8 отряд 7 бригады этого же со-
единения состоял из перебежчиков-азербайджанцев. Как явствует
из отчёта о деятельности этого отряда, его тоже якобы организова-
ли советские военнопленные, однако, учитывая то, что в распоря-
жении этих «военнопленных» находилась артиллерия, миномёты и
другая техника, речь может идти также о каком-то немецком под-
разделении (насчитывавшем 450 чел.), нёсшем охрану побережья
в районе Балаклавы. Ещё летом в этом подразделении возникла
119
подпольная организация, поставившая своей целью уход в лес и
имевшая связи с жителями Куйбышевского района (в частности
с Ф.Селимовой). Ею руководил военнослужащий этого подразде-
ления бывший ст. лейтенант РККА М.Алиев. В сентябре 1943 г.
азербайджанцы якобы по ошибке обстреляли три немецких паро-
хода (в отчёте сказано, что потопили), за что Алиев и еще один
младший командир были арестованы. Вскоре подпольная органи-
зация была раскрыта, начались аресты. Алиев и Г. Газиев бежали
из Херсона, пробрались в Куйбышевский район, где находились
еще около 50 их сослуживцев, и сформировали из них в октябре
отряд. Затем они вступили в контакт с М.А.Македонским, и 13
ноября 1943 г. это подразделение оформилось как партизанский
отряд №8 (численность 50 чел.), 90% его состава приходилось на
азербайджанцев, но было также несколько крымских татар47. В
конце октября 1943 г. в расположение 1-й партизанской бригады
перешла большая группа (около 70 человек) курсантов и охраны
тавельской разведшколы Абвера, среди которых также находились
крымские татары48.
В октябре 1943 г. в докладной записке на имя начальника
ЦШПД Пономаренко Булатов нашёл возможным констатировать:
«Уже не единичны факты, когда татарские доровольцы из числа
молодёжи бросают оружие, скрываются от немецких властей, а
некоторые идут в партизанские отряды»49.
Первый достоверно зафиксированный факт перехода большой
группы добровольцев — крымских татар на сторону партизан был
отмечен в конце октября 1943 г., это были бойцы одного из самых
свирепых антипартизанских подразделений — ягд-команды, дис-
лоцировавшейся вблизи Коуша. В дневнике заместителя команди-
ра первого партизанского отряда Х.Чусси этот факт описывается
следующим образом: «27 октября. Сегодня группа в составе 6 че-
ловек из добровольческого отряда, находящегося в лесном гарни-
зоне, явилась к нам для объединения с нами с тем, чтобы вместе
с нами вести борьбу против немцев. Их гарнизон в составе 35 чел.
в ночь на 27 октября убил немецкого майора, шефа гарнизона, за-
хватил вооружение и ушел к Чучели, мы дали согласие, и этого от-
ряд должен придти к нам к первому ноября». Подробности этого
эпизода сообщил автору этих строк комиссар 6-го партизанского
отряда 4 бригады Южного соединения А.А.Сермуль в 2002 году,
правда, он ошибочно отнёс эти события к сентябрю 1943 г. В не-
которых деталях его рассказ также отличается от данных Чусси.
120
«...однажды пришел к Македонскому молодой татарин (мы
стояли тогда на Сарамане), и говорит: татары из «сумасшед-
шего лагеря» (так партизаны называли это подразделение из-за
яростной стрельбы, которую оно поднимало на любое движение
в лесу. —Авт.) убили немца-командира и решили уходить к парти-
занам. Македонский посылает меня и Парамонова Мишу узнать
в чем дело и, если нужно, провести переговоры. Мишка Парамо-
нов (кадровый пограничник, довоенный...) только что прилетел с
Большой земли, в новенькой форме с наградами, но без погон (пар-
тизанам погоны не полагались), был выбран Македонским для ав-
торитетного представительства, ну а я хоть и в партизанской
робе, но уже два года отпартизанил, многое знаю — как человек
опытный. Мы сперва пошли в разведку, присмотреться... Смо-
трим — ворота из колючей проволоки в опорный пункт настежь
открыты, никого нет. овчарка бегает. Зашли мы туда, внутрь,
собака на нас не кинулась. Лежит лейтенант во дворе, чуть ли
не напополам пулеметной очередью перебит — кишки по сто-
ронам... Карманы вывернуты, никаких документов нет. Я погон
у него отрезал, чтобы в отряде предъявить, и в землянку зашел
— забрал немецкий журнал «Сигнал», типа «Огонька» для армии
они выпускали — цветной журнал, немец на обложке, ну сунул я
его себе в полевую сумку. Говорю Парамонову — они где-нибудь
Словаки, перешедшие к партизанам, на поисках парашютов. 1943 г.
121
здесь, в лагере не остались, но далеко не ушли, пойдем их искать.
Пошли, и действительно нашли их недалеко от молочной фермы,
их было человек около 60-ти, все татары и даже две женщины...
Начали мы с ними беседовать, они спрашивают, правда ли, что
Мокроусова нет, — они Мокроусова боялись. Я им последние свод-
ки Совинформбюро все изложил, а дело было уже после Орла и
Белгорода, наши уже Кавказ почти весь очистили... Сказал, что
желающих искупить вину и повернуть оружие против немцев
партизаны преследовать не будут. В этот же день мы с Пара-
моновым привели их на Сараман и сдали в штаб. Их распределили
по отрядам, в основном они попали в отряд, командиром которого
был назначен Сергей Лаврентьев...»50.
К зиме 1943 — 44 гг. именно в лесах Госзаповедника сосредо-
точилась основная масса паргизан-крымских татар. Впоследствии
отряды, в которых большинство составляли крымские татары (№1,
№9 и №12), а также представители других «коллаборационист-
ских» подразделений, были сведены в 7 бригаду (командир Л.Вих-
ман, комиссар Ю.Сытников).
Несколько меньшим был приток перебежчиков в отряды буду-
щего Северного соединения. Так, 9 ноября 1943 г. в расположение
Центральной оперативной группы из района Альмы разведчики
привели 110 вооруженных добровольцев, из которых был создан
20 партизанский отряд, вошедший в 6, затем в 5 бригаду. Впрочем,
не всегда проделанная разведчиками и агитаторами работа при-
водила к желаемым результатам. Так, довольно долго партизаны
вели переговоры о переходе в лес с баксанским добровольческим
подразделением. В результате о переговорах стало известно не-
мецкому командованию, и оно разоружило баксанский гарнизон.
«Перед добровольцами баксанскими, — записывал в своём днев-
нике Ямпольский, — поставил вопрос ребром, что без оружия ни
одного из них не принимаем. Если они допустили, чтобы немцы
забрали у них оружие, так пусть теперь достают как угодно, а
без оружия они нам не нужны»5'. Другая история произошла с 147
батальоном в Симферополе, где еще с весны 1943 г. существова-
ло брожение и проявлялись антифашистские настроения (в этом
батальоне служил Б.Газиев). В январе 1944 года Ямпольский на-
правил на встречу с командиром батальона Кемаловым разведчика
С. Усеинова с предложением о переходе батальона в лес (к этому
времени он насчитывл 240 человек), однако Кемалов, сославшись
на то, что «сейчас всем добровольцам негласно объявлено недове-
122
X. Чусси. Командир 4 бригады
Юж ного соединения
Л.А.Вихман. Командир 7 бригады
Южного соединения
Н А.Дементьев (справа). Командир 6 отряда 4 бригады. А.А.Сермуль.
комиссар б отряда
123
рие, ведется за ними слежка и установлен строгий казарменный
режим», предложил организовать выступление батальона в тот
момент, когда «враг побежит из города», а пока согласился вести
пропагандистскую работу, правда, дать подписку о сотрудничестве
отказался52.
Восточные леса. Здесь, пожалуй, сложилась наиболее слож-
ная ситуация с переходом крымских татар, как местных жителей,
так и добровольцев, к партизанам, несмотря на то, что здесь рабо-
тали такие партизанские руководители — крымские татары, как
Р.Мустафаев, Т.Тынчеров, Д.Колесников, А.Османов, К.Муратов.
Это, впрочем, было связано не столько с особой враждебностью
здешних жителей к партизанам, но и с тем, что, наученное горь-
ким опытом предательства, немецкое командование предприняло
определённые меры «профилактического характера». В частности,
согласно донесениям партизанской разведки, в ноябре 1943 г. до-
бровольческие подразделения здесь были разоружены, собраны в
Карасубазаре на казарменном положении, где лишь после провер-
ки, обработки и отбора добровольцы вновь получали оружие и на-
правлялись для несения службы. Что касалось местного татарско-
го населения, то, несмотря на все пропагандистские усилия, оно
предпочитало «откупаться» от партизан продуктами и сохранять
«нейтралитет». Как записал в своём дневнике уже в ноябре 1943 г.
С. И.Черкез, «Тынчеров... сидит в Айлянмеуже 4 дня, но результа-
ты плохие. Татарское население всё-таки очень туго реагирует
на поставленную задачу идти в лес»53. Появление во второй бри-
гаде крымских татар из местного населения было настоящим и не-
ординарным событием, о чём свидетельствует следующая запись
в дневнике С.И.Черкеза: «25 ноября. Тынчеров... был в Капсихоре,
беседовал с несколькими жителями, но пока с ним вернулся только
тот же вчерашний татарин. Его записали в разведку. Итак, на-
конец-то у нас появился горский крымский татарин (выделено
автором), фамилия его Черкес Смайл Усеинович»54. Впоследствии
в отрядах Восточного соединения было наименьшее количество
крымских татар (на 10 декабря 1943 г. в двух бригадах всего 25
чел.55), хотя было множество грузин, армян и азербайджанцев.
Как свидетельствуют документы, всего в сентябре — первой
половине ноября 1943 г. в партизанские отряды пришло 1589 чел.,
из них крымских татар было 210 чел., в основном из добровольче-
ских батальонов56. На 10 декабря 1943 г. в партизанских отрядах
124
числилось 3557 человек, из которых 391 чел. были крымскими та-
тарами57.
7
Все эти перемены происходили на фоне серьёзнейших
изменений оперативной обстановки на Крымском по-
луострове. В конце октября 1943 г. в Крым были эвакуированы
с Тамани части 17 немецкой армии (общей численностью около
200.000 тыс.чел.), на которую и была возложена задача обороны
Крыма. В ноябре советские войска захватили ряд плацдармов на
Керченском полуострове и на Сиваше. Становилось ясно, что не
сегодня-завтра Красная Армия будет в Крыму. Осень 1943 г. озна-
меновалась взрывным ростом партизанских отрядов. К 25 ноября
1943 г. было сформировано 25 новых партизанских отрядов, что
вместе с прежними шестью составило 31 отряд (к январю 1944 г.
количество отрядов сократилось, составив 27 подразделений), ко-
торые вскоре были объединены в 7 бригад. Непосредственное ру-
ководство этими силами Крымский штаб партизанского движения
возложил на Центральную оперативную группу (ЦОГ) во главе
с П.Р. Ямпольским, впоследствии она была упразднена, а вместо
неё созданы три соединения — Северное, Южное и Восточное с
самостоятельными штабами. К осе-
ни 1943 г. Крымский штаб партизан-
ского движения наладил постоянное
снабжение партизан оружием, бое-
припасами, продовольствием и меди-
каментами с Большой земли. Оттуда
же направлялись в основном и новые
командные кадры.
Ожидаемый приток в отряды
дезертиров из охранных подразде-
лений, необходимость налаживания
нормальных отношений с окружаю-
щими крымскотатарскими сёлами и
получение от них пополнения дикто-
вали задачу наполнения руководящих
Генерал-полковник Эрвин Йенеке. кадров партизанских отрядов крым-
командующий 17-й полевой скими татарами, которые могли бы
армией непосредственно выполнять эту мис-
125
сию. Именно поэтому партизанское командование старалось там,
где это было возможно, назначать на должности комиссаров новых
партизанских отрядов и бригад крымских татар58. Как отмечает
Р.Музафаров, «осенью и зимой 1943 — 44 институт комиссаров
партизанских отрядов почти наполовину состоял» из крымских
татар59. Здесь есть некоторое преувеличение: среди комиссаров 27
партизанских отрядов, действовавших в Крыму в январе — апреле
1944 г., на самом деле было 5 крымских татар (Эмиров А.— 20
отряд 5 бригады, Ислямов С.-А.— 4 отряд 4 бригады, Молочни-
ков М.— 1 отряд 7 бригады, Аширов А.— 8 отряд 7 бригады, и
Мамутов М. — 9 отряд 7 бригады). К ним нужно прибавить еще
двоих — Б.Аметова (комиссар 6 отряда 1 бригады) и А.Османова
(комиссар 7 отряда 3 бригады), погибших в январе 1944 г., а также
Р.Куртумерова (комиссар 17 отряда 1 бригады), эакуированного на
Большую землю в феврале этого же года, и С. Менаджиева, зани-
мавшего должность комиссара 10 отряда 4 бригады с ноября 1943
по январь 1944 и также откомандированного на Большую землю60.
Кроме этого, два человека были командирами отрядов: Тынчеров Т.
(4, затем 3 отряды 2 бригады Восточного соединения) и Муратов
Р. (9 отряд 7 бригады Южного соединения). Двое — Изет Хай-
руллаев и Джеббар Колесников — были комиссарами бригад: 3-й
Восточного соединения и 4-й Южного соединения (всего было 7
бригад), еще двое крымских татар, Мустафаев Р. и Селимов М., за-
нимали должности комиссаров соединений — Восточного и Юж-
ного (двух из трёх).
Большинство из этих людей были заброшены в лес летом
и осенью 1943 г. с Большой земли. Некоторые из них уже имели
опыт партизанской борьбы в Крыму — как например, А.Аширов,
С.Ислямов, А.Османов, другие воевали на фронте — Т. Тынче-
ров, Р.Муратов, несколько человек являлись резервистами обко-
ма — М.Селимов, Д.Колесников и др. К.Муратов, С.Менаджиев,
М.Молочников и Р.Мустафаев находились в лесу с 1941—42 гг.,
А.Эмиров пришел в партизанский отряд из немецкого плена, куда
он попал под Севастополем в 1941 г.
Тем не менее, судя по всему, крымское партизанское руко-
водство — обком и КШПД — испытывало известные трудности
с командными кадрами из крымских татар, об этом в частности
говорит тот факт, что вопреки «установкам» в бригаде №7 (коман-
дир Л. Вихман, комиссар Ю.Сытников), где находилось наиболь-
шее количество крымских татар, в руководстве последние вообще
не были представлены. Сходным образом 12 партизанский отряд
126
Талят Тынчеров.
Командир
4 отряда 3 бригады
Джеббар Колесников.
Комиссар
3 бригады Восточного соединения
Сераджадин Менаджиев.
Командир разведгруппы ЧФ,
комиссар 10 отряда 7 бригады
Мемет Ап пазов.
Начальник штаба 1 отряда
127
этой бригады, где большинство также составляли крымские тата-
ры, возглавляли М,Парамонов и М.Голдовский (русский и еврей)
— единственные в этом отряде представители старых партизан-
ских кадров.
8
Переход в массовом порядке на сторону партизан воен-
нослужащих вражеской армии и крымскотатарских до-
бровольцев отражал прежде всего общее изменение отношений к
партизанам со стороны окрестного населения. «До осени 1943 г., —
указывал в своём отчёте командир Южного соединения партизан-
ских отрядов Крыма М.А.Македонский, — отношение большин-
ства населения к партизанам было почти враждебным, и лишь
небольшая часть... (да и то не татары —уточнение Македонского)
помогало и сочувствовало партизанам. С осени 1943 г. отношение
гражданского населения к партизанам резко изменилось...»6'. Под
влиянием изменения ситуации на фронте их уже не встречали, как
это было еще совсем недавно, в каждой деревне огнём. Это по-
зволило партизанам установить постоянный контакт с населением
прилесных деревень. Теперь партизаны получали здесь информа-
цию, продовольствие и иногда приют. На 25 ноября 1943 г. пар-
тизанами 1, 5 и 6 бригад (Зуйские леса) контролировались сёла:
Баксан, Койкаут, Конрат, Фриденталь, Нейзац, Тау-Кипчак, Бала-
нове, Барабановка, Петрово, Мечеть-Эли, Толбаш, Соловьёвка,
Суин-Аджи, Тернаир, Ново-Ивановка, Бура, Сергеевка, Джефер-
Берды, Кизил-Коба, Барановка, Улу-Узень, Kopy-Оба, Эфенди-
кой, Аргин, Уч-Коз, Тайган, Кучук-Узень62. Партизаны 2 бригады
(Карасубазарские леса) «полностью снабжались продовольстви-
ем и частично обмундированием» жителями деревень Сартана,
Джемрек, Пролом, Мусаба, Васильевка, Кабурган и др.63 Сосед-
няя 3 бригада установила связь с населением деревень Орталан,
Шелен, Ай-Серез, которое снабжало партизан продовольствием и
разведсведениями. Согласно донесения штаба 4-й партизанской
бригады, действовавшей в лесах Государственного заповедника,
отряды этой бригады пополнились жителями дер.: Новый Бодрак,
Саблы, Бия-Салы, Улу-Сала, Коуш, Озенбаш, Тавель, Трескунда,
Мангуш и др. Потянулись в лес также жители степных районов, в
128
Семья местных жителей в партизанском лагере. 1943 г.
частности в леса Заповедника проникали целые группы людей из
Сакского района.
Количественный рост партизанских отрядов и расширение
влияния партизан на местное население, а также недостаток на-
личных сил для эффективной борьбы с партизанами привели к
изменению тактики антипартизанских действий. В самом конце
ноября 1943 г. немецкое командование объявило приказ «о добро-
вольной эвакуации населения из прилесной зоны», а в декабре
приступило к принудительной эвакуации. Она началась 13-го и за-
кончилась в середине 20-х чисел декабря, получив наименование
«Огонь и меч». В соответствии с её замыслом партизанский лес
должна была окружать своего рода «мёртвая зона», которая пре-
пятствовала бы получению партизанами продовольствия, инфор-
мации и подкрепления. Ход и размах этой операции до сих пор
плохо описан в литературе (неизвестно точно даже общее количе-
ство уничтоженных деревень, чаще всего встречается цифра 127
— «полностью или частично уничтоженных селений», из них наи-
большее количество приходится на Карасубазарский район — 26
сёл, на втором месте — Зуйский — 19, в Симферопольском р-не
было уничтожено 13 населённых пунктов, остальные данные по
«партизанской зоне» выглядят так: Бахчисарайский р-н — 12 сёл,
Балаклавский — 8, Судакский — 6, Кировский — 4, Старокрым-
ский — 3, Куйбышевский — 2. Остальные населённые пункты рас-
полагались вне этой зоны, и их уничтожение не было связано с
борьбой против партизан). Иногда она представляется сплошным
уничтожением населённых пунктов и тотальным угоном из них на-
селения, преимущественно крымскотатарского. При ближайшем
рассмотрении ситуация выглядит не так. Немцы действительно
вывезли население (или спровоцировали его уход к партизанам)
129
целого ряда населённых пунктов прилесной зоны, однако в основ-
ном это касалось небольших деревень, находившихся в непосред-
ственной близости к лесу, где нецелесообразно было располагать
боле или менее значительные гарнизоны. Командование 17 армии
не тронуло южнобережные деревни и крупные села на северных
склонах гор, которые продолжали оставаться важными опорны-
ми пунктами в борьбе с партизанами, в частности Албат, Кок-Коз,
Фоти-Сала, Гавро и многие другие. Партизанское руководство в
свою очередь развернуло агитацию за уход населения (угон скота
и увоз продовольствия) в лес и достигло в этом определённых ре-
зультатов. Так, в Зуйских лесах «под защиту партизан» перешло
свыше 3 тыс. чел., в лесах Заповедника почти 5 тыс. чел. Однако
разные группы населения по-разному решали для себя, куда девать-
ся из прифронтовой зоны. Как указывал в своём отчёте о деятель-
ности Южного соединения партизан Крыма М.А.Македонский, «в
результате проведённых митингов (октябрь — ноябрь) и бесед
русское и греческое население... большинство переито под защи-
ту партизан, а татарская часть населения большинство оста-
лось в деревнях, а затем ушло к немцам и обещало работать на
партизан «подпольно»™. Мусульманские (татарские)65 комитеты
играли живейшую роль в организации этой «эвакуации», большую
активность в частности проявил шеф Албатского (Куйбышевско-
го) района, председатель местного комитета Куудус Эфенди. Со-
Эвакуация населения из прилесной зоны. 1943 г.
130
гласно данным Симферопольского татарского комитета, который
«... поставил перед собой в качестве основной своей задачи вопрос
оказания помощи крестьянам предгорных деревень, эвакуирован-
ным германским командованием в безопасные районы вследствие
бесчинств, творимых бандитами (советскими партизанами)»м,
была организована перевозка эвакуированных татар в указанные
германским командованием районы, произведено расселение эва-
куированных и организован сбор пожертвований для осуществле-
ния помощи. Всего комитетом было зарегистрировано эвакуиро-
ванных 3105 семей. Аналогичную деятельность осуществляли и
другие «татарские комитеты».
9
Вообще же к осени 1943 г. ситуация в организованном кол-
лаборационистском движении и в частности в Симфе-
ропольском мусульманском комитете приобрела черты серьёзного
кризиса. Весьма подробно он описан в работе О.Романько «Созда-
ние какого-либо местного правительства на мусульманской осно-
ве, или муфтията в Крыму является неприемлемой...», опублико-
ванной в №15 журнала «Историческое наследие Крыма», за 2006 г.
Здесь мы приведём лишь основную канву событий.
Еще в конце 1942 г. в комитете сформировалась оппозицион-
ная его руководству группа, которой удалось, заручившись согла-
сием оккупационных властей, переизбрать руководство комитета.
Председатель комитета Д.Абдурешитов был смещён (стал вторым
заместителем председателя), а его место занял Эреджеп Куртсеи-
тов, который придерживался представления о том, что крымским
татарам нужно выходить на иной уровень сотрудничества с нем-
цами, предполагающий больший учёт их (крымских татар) ин-
тересов. Затем, приблизительно в августе или сентябре 1943 г., в
Крым прибыл известный деятель крымскотатарского движения в
1917—-20 гг. А.Озенбашлы, проживавший в ссылке в г.Павлограде.
Его приезд также был связан с попыткой определённых кругов на-
ционалистов, воспользовавшись трудностями, которые нарастали
для германской армии на восточном фронте, добиться от немецко-
го командования определённых политических дивидендов, пере-
ведя отношения с немцами из статуса подчиненного сотрудниче-
ства в статус боле или менее «равноправного» партнёрства. Еще
в ноябре 1942 г. Озенбашлы составил специальный меморандум,
131
в котором наметил программу такого сотрудничества. Со стороны
немцев он остался без внимания, зато активно ходил в рукописях
среди членов Симферопольского татарского комитета. По-види-
мому, немецкие спецслужбы решили использовать Озенбашлы в
Крыму, надеясь на его, как предполагалось, высокий авторитет в
крымскотатарской среде. Однако ситуация начала развиваться по
иному сценарию.
Сторонники Озенбашлы в Симферопольском комитете со-
бирались сделать его крымским муфтием и обратились к немцам
с предложением воссоздать муфтият. Подобные планы никак не
могли понравиться немецкому командованию, которое стремилось
к сохранению полного контроля за своими военными и политиче-
скими сателлитами. Более того, Озенбашлы позволил себе ряд вы-
сказываний, заставивших немцев насторожиться.
«Находясь в Бахчисарае по случаю Курбан-Байрама (октябрь
1943 г.), он от местного мусульманского комитета получил при-
глашение выступить с речью перед собравшимся народом. И члены
этого комитета, и присутствовавшие на собрании немцы полага-
ли, что он будет призывать татар к полному сотрудничеству с
Германией. Но, хоть и в завуалированной форме, Озенбашлы... при-
звал татар думать прежде всего о своих национальных правах».
Судя по всему, реакция немецкого командования была достаточно
нервной. «Известно, — пишет Романько, — что после собрания
Озенбашлы домой не вернулся: опасаясь репрессий со стороны
СД, он тайно выехал в Одессу, которая находилась в румынской
зоне оккупации»61. Опасаться было чего. От немецких спецслужб
не могло укрыться то обстоятельство, что Озенбашлы и его сто-
ронники, на словах выказывая полную лояльность Германии, на
самом деле посматривают в сторону нейтральной Турции, где на-
ходился в это время наиболее известный крымскотатарский поли-
тический деятель Дж.Сейдамет, который в отличие от своих крым-
ских соплеменников, довольно сдержанно относился к немцам и
сохранял свою польско-английскую ориентацию. Как явствует из
агентурных материалов «Писателя», в кружке Озенбашлы актив-
но обсуждалась «платформа» Д.Сейдамета, предусматривавшая
среди прочих вариантов развития событий и вариант поражения
Германии в войне и намечавшая программу действий крымскота-
тарской эмиграции в этом случае.
Вскоре после поспешного исчезновения Озенбашлы по требо-
ванию немцев состав Симферополького мусульманского комитета
132
был вновь сменён, к его руководству вернулся «проверенный»
Д.Абдурешитов, продолживший службу оккупантам «в прежнем
формате». Однако теперь уже всем членам комитета было понят-
но, что дни немецкого владычества на полуострове сочтены. Как
явствует из материалов, направлявшихся в лес «Писателем» (Сей-
даметовым), в комитете царила обстановка почти полного развала.
То же или почти то же самое наблюдалось и в других комитетах
на местах. Естественно, подобное положение, а также растущее
дезертирство крымских татар из оккупационных подразделений,
переход некоторых из них к партизанам не могли не вызывать бес-
покойства у командования осаждённых в Крыму немецких войск.
В поисках какой-либо общественной поддержки немецкое коман-
дование предприняло запоздалую попытку объединения различ-
ных коллаборационистских сил под эгидой особого «местного
правительства» (Landesregierung), в которое должны были войти
представители трёх основных национальных групп — татар, рус-
ских и украинцев. Приказ о подготовке создания этого правитель-
ства командующий 17 армией Э.Йенеке подписал в январе 1944 г.,
совсем незадолго до освобождения Крыма Красной Армией. Во-
обще же в документах оккупационной администрации в этот пе-
риод совершенно отчетливо чувствуется серьёзное разочарование
в крымскотатарских коллаборационистах, которые всё чаще стали
вести себя с немцами так же, как они поступили в 1941—42 гг. с
советской властью.
10
К зиме 1943 — 44 г. в партизанских отрядах Крыма ока-
зался достаточно солидный «крымскотатарский контин-
гент». Правда, его количественная оценка представляет опреде-
лённые трудности: в документах отдела кадров Крымского штаба
партизанского движения с января гю апрель 1944 г. фигурируют
разные цифры количества крымских татар, принявших участие в
партизанском движении на его завершающем этапе. Так, соглас-
но «Отчету о работе отдела кадров КШПД», с начала партизан-
ской борьбы по 1 января 1944 г. из 7706 чел., прошедших за этот
период через партизанские отряды, значится 444 чел. крымских
татар68. Г.Бекирова приводит следующие данные на декабрь 1943
г., со ссылкой на материалы РГАСПИ: всего в наличии партизан
— 3557 чел., из них русских — 2100, татар — 406, украинцев —
133
Солдаты добровольческого подразделения переходят к партизанам.
Крым 1944 г.
331, белорусов — 23, прочих 69769. На 1 января 1944 г. во всех
партизанских отрядах Крыма, как явствует из «Справки о соци-
ально-демографических данных личного состава партизанских со-
единений Крыма» находилось в наличии 320 крымских татар (из
3973 личного состава: русских — 1922 чел., украинцев 270 чел.,
белорусов — 23, евреев — 4, грузин 118, армян 118, узбеков — 7,
греков — 133, азербайджанцев -— 43, прочих — 172, нет данных
— 843 чел.)70. Документ под названием «Сведения о партийном
и национальном составе партизанских соединений на 15.1.44 г.»,
то есть составленный через две недели после предыдущего, даёт
следующие данные: всего партизан — 345371 из них: русских 1944,
украинцев — 348, белорусов — 22, татар — 598, армян — 69, гру-
зин — 134, азербайдженцев — 66 и т.д. Здесь же дано распределе-
ние по штабу и бригадам, из которого явствует, что при Крымском
штабе находилось 5 военнослужащих крымских татар, в бригаде
№1 — 9 чел., бригаде №5 — 13, бригаде №6 (все — Зуйские леса)
— 52, бригаде №3 (Восточный Крым) — 18 крымских татар72, в
бригаде же №4 (на основании которой в январе 1944 г. были раз-
вёрнуты 4-я, 6-я и 7 бригады Южного соединения) в лесах Госза-
поведника числилось 501 чел. из числа крымских татар. Эта цифра
— 598 чел. (из них 501 — в Южном соединении) крымских татар
134
главным образом и фигурирует во всей литературе по этому во-
просу, изданной в последние годы. Однако она не подтверждается
другими документами отдела кадров КШПД. Так, согласно «Све-
дениям о личном составе партизанских отрядов Крымского штаба
партизанского движения», составленном по данным на 16.03.44 г.,
в Южном соединении не было такого количества крымских татар
— в бригаде №4 насчитывалось 11 чел, в бригаде №6 — 38 крым-
ских татар. Наибольший крымскотатарский контингент — 217 чел.
имелся в 7-й бригаде Южного соединения. Всего же по этому со-
единению проходит в марте 1944 г. не 501 чел., а 320 чел. крым-
ских татар (из общего количества в 1454 бойца)73. Следует учесть,
что не было данных по штабу Соединения, а также 1-му, 2-му и
5-му отрядам 4-й и 6-й бригад, однако они не могут радикально
повлиять на ситуацию, поскольку, согласно другим документам, в
этих отрядах, за исключением первого, было небольшое количе-
ство крымских татар (в частности 2-й отряд состоял в основном из
грузин). Согласно этому же документу, в Северном соединении в
середине марта 1944 г. находилось 33 бойца из крымских татар, по
бригадам же Восточного соединения данные отсутствуют. Неко-
торые лакуны восполняет «Справка о численном составе соедине-
ний, бригад и отрядов КШПД» на 20.03.44 г., из которой явствует,
что к моменту начала Крымской наступательной операции Крас-
ной Армии 1944 г. в партизанских отрядах находилось (из общего
состава 3677 чел.): в Южном соединении — 320 крымских татар
(всего 2216 бойцов), в Восточном соединении — 26 чел. (всего 687
бойцов), Северном — 33 (всего 774 чел.). Всего, таким образом, в
марте 1944 г. в партизанских отрядах фигурировало 379 крымских
татар. При этом отсутствовали данные на 560 чел. личного состава
Южного соединения и 294 чел. — в Восточном соединении. Учи-
тывая общее процентное распределение личного состава этих со-
единений по национальностям, крымскотатарский контингент мо-
жет быть увеличен еще на 70—80 чел. Таким образом, в строю в
партизанских отрядах на полуострове к концу марта 1944 г. могло
находиться до 450 чел. крымских татар, а не 598, как полагается
на основании январского документа. Куда делось почти полторы
сотни партизан крымских татар, можно считать исторической за-
гадкой. Дело в том, что боевые потери в этот период (с середины
января 1944 г.) были сравнительно незначительными, дезертирства
в таких масштабах тоже не отмечено, скорее всего, мы имеем дело
с элементарной ошибкой, закравшейся прежде всего в донесения
135
Южного Соединения партизанских отрядов Крыма. Наилучшим
образом дело учета кадров было поставлено в Северном соедине-
нии, что касается Южного, то здесь было как наибольшее количе-
ство партизан и подразделений, так и наибольшие погрешности в
учете кадров. Здесь шел и наибольший приток людей в лес, отряды
формировались и подвергались переформированию почти до са-
мого освобождения Крыма, что явно влияло на состояние отчётно-
сти, особенно в январе 1944 г. — времени довольно интенсивных
боёв. Характерно, что ни в штабе Южного соединения, ни в шта-
бах его бригад, в отличие от соединений и бригад в других рай-
онах Крыма, почему-то не велась статистика личного состава по
национальностям (так что январские данные невозможно прове-
рить на основании штабной статистики соединения и бригад). Для
того чтобы установить точное количество партизан по националь-
ному составу, сегодня пришлось бы проделать весьма трудоёмкую
работу. Интересно другое: в итоговой «Справке о личном составе
партизанских отрядов, бригад и соединений КШПД»74 от 29 апре-
ля 1944 г., ушедшей в центр за подписью командующего КШПД
В.С.Булатова, вновь фигурирует цифра 598 партизан-крымских та-
тар (16% от всего партизанского контингента), судя по всему, поза-
имствованная из отчёта середины января 1944 г., но не находящая
подтверждения в других документах отдела кадров КШПД. Нам
кажется факт этой небольшой «приписки» достаточно понятным:
Крымский обком таким образом подтверждал свои высокие ре-
зультаты в благополучном разрешении «татарского вопроса».
Что касается «социального статуса» основной части крымско-
татарского контингента, т.е. прежнего рода занятий новых парти-
зан, то ситуация здесь тоже обстоит не так однозначно, как иногда
представляется. Отдел кадров КШПД и штабы соединений и бри-
гад вели учёт партизанских кадров прежде всего по следующим
параметрам: количество старых партизан (куда попадал и команд-
ный состав, присланный с Большой земли), количество партизан
«из гражданского населения», пришедших из «армии противника»
и из «добровольческих формирований», иногда отдельно учиты-
вались военнопленные. Различие двух предпоследних категорий
представляется не вполне ясным. Несомненно, что в поступивших
«из армии противника» учитывались прежде всего перебежчики
румыны и словаки, но также, по-видимому, представители кавказ-
ских народов (грузины, армяне и азербайджанцы), служившие в
Вермахте, и, возможно, перебежчики из частей кубанских казаков.
136
Бекир Аметов.
Комиссар б отряда
5 бригады
Абкерим Агииров.
Комиссар 8 отряда
7 бригады
Асан Эмиров.
Комиссар 20 отряда
5 бригады
Рамазан Муратов.
Командир 9 отряда
7 бригады
137
Партизаны выходят на боевое задание. Крым 1943 г.
Графа из «добровольческих отрядов» отражала первую очередь
перебежчиков-крымских татар (в основном из батальонов Shuma),
а также служивших у немцев в качестве полицейских русских,
украинцев и представителей иных национальностей. Учитывались
ли служившие в сельской самообороне, неизвестно, но, судя по
всему, они старались записаться как «гражданские лица» (только
этим можно объяснить то, что в отрядах, о которых известно из
документов бригад, что они состояли в основном из перебежчи-
ков, согласно внутренней отрядной документации, преобладают
гражданские лица). Одновременно вёлся учёт по национальному
составу, однако, как правило, эти данные не сопоставлялись. Та-
ким образом, сегодня в отчётах отдела кадров КШПД мы имеем
раздельный учёт по национальностям и по «источникам» посту-
пления в партизанские отряды. Таким образом, определить, откуда
в партизанский отряд пришли те или иные бойцы, можно лишь
достаточно приблизительно. Так, согласно упоминавшемуся уже
«Отчёту о работе отдела кадров КШПД» по 1 января 1944 г., к это-
му времени в партизанских отрядах находилось 46 бывших поли-
цейских, 246 чел. перебежчиков из «добровольческой армии», 284
военнопленных и 99 перебежчиков «из частей противника» (в том
числе румын — 22 чел., чехословаков — 27 чел.). Совершенно оче-
видно, что не все из более чем 320 крымских татар, значившихся
138
на этот период в отрядах, пришли в партизаны из карательных под-
разделений, какое-то количество, несомненно, дало и гражданское
население прилесных деревень, однако не вызывает сомнения, что
основной костяк новых партизан из крымских татар составили всё
же бывшие военнослужащие оккупационных частей.
Из приведённых материалов ясно, что в трех соединениях
партизанских отрядов Крыма было совершенно неравное пред-
ставительство крымских татар, это зависело как от количества
крымскотатарского населения в «зонах ответственности» бригад
и соединений, так и от «субъективных факторов»: поставленной
пропаганды и, конечно, от работы пропагандистских служб про-
тивника.
Наименьшее количество крымских татар, как уже говорилось,
было представлено в бригадах Восточного соединения. В обоих
бригадах №2 и №3 (общая численность 687 чел.) к концу марта
1944 г. насчитывалось 26 крымских татар, т.е. около 3% личного
состава (эта цифра скорее всего, как говорилось выше, должна
быть несколько увеличена, т.к. не на всех партизан этих бригад
имелись данные). Гораздо успешнее обстояло здесь дело с рабо-
той в грузинских и армянских подразделениях, из перебежчиков
грузин, армян и азербайджанцев удалось сформировать 2 отряда.
Что касается крымских татар, несмотря на то, что их отношение
к партизанам существенно изменилось в лучшую сторону, в от-
ряды шли буквально единицы. Причины такого положения дел
уже в марте 1944 г. пытались выяснить руководители Крымского
штаба партизанского движения у партизанских руководителей,
прибывавших с мест. В этом отношении интерес представляют две
стенограммы бесед: В.С.Булатова и его заместителя В.Л.Берёзкина
с прибывшими на Большую землю комиссаром 2 бригады Т.Ка-
плуном и майором Аббасовым — представителем Закавказско-
го фронта в 3 бригаде. На вопрос Булатова, почему за последнее
время в отряды бригады пришло всего 5 человек крымских татар,
Каплун объяснял это тем, что оккупационное командование пред-
приняло против контактов местного населения и добровольцев
с партизанами серьёзные меры безопасности: разоружило часть
подразделений, ввело во многие сёла румынские гарнизоны и т.д.
В результате «...они (татары. — Авт.) закрылись в собственную
скорлупу и не идут ни к нам, ни к немцам. Русские идут (в пар-
тизанские отряды. — Авт.), — подчеркнул Каплун, — а татары
очень мало. Боятся идти на прямую помощь»15. Приблизительно
139
так же характеризовал ситуацию и Аббасов в беседе с Берёзкиным.
«Берёзкин: В последнее время много татар пришло к партиза-
нам? — Аббасов: В нашу бригаду пришло 5 человек, сейчас оста-
лось 2. Один убит, по фамилии Асанов, а двое убежали... —Берёз-
кин: В чём причина? —Аббасов: Мы много писали писем, бросали
листовки... Они как-то боятся и определённо не отвечают»16. На
ситуации в восточных лесах, по-видимому, кроме мер, предпри-
нятых оккупационным командованием, сказались также местные
социо-культурные особенности татарского населения, его большая
замкнутость и консерватизм, чем в других регионах Крыма, на что
неоднократно указывали партизанские руководители77.
Северное Соединение. В 1, 5, 6 бригадах, вошедших в Север-
ное соединение, по данным на 16 января 1944 г. насчитывалось 72
бойца (плюс пятеро в составе комендантского взвода и штаба Цен-
тральной оперативной группы) крымских татарина7*. Наибольшее
число их было сосредоточено в 20-м отряде 6, затем 5 бригады,
сформированном 1 ноября 1943 г. (командир отряда А.Томин, за-
тем К.Галлямов, комиссар А.Эмиров). Здесь насчитывалось при
формировании отряда 63 чел. крымских татар, 35 русских и пред-
ставителей иных национальностей 9 чел79. Отряд, как явствует из
отчёта его комиссара Эмирова, «укомплектовался за счёт пере-
хода бывших добровольцев татар, грузин... небольшой группы из
В партизанском лагере
140
мирного населения». В отряде было 50 бывших военнослужащих
немецкой армии, 7 бывших полицейских80. Впоследствии за счёт
переформирований, а также дезертирства и потерь количество
партизан-крымских татар в отрядах Северного соединения сокра-
тилось до 37 — 33 чел.
Наибольшее количество крымских татар, как уже было сказа-
но, сосредоточилось в отрядах Южного соединения. Как явству-
ет из упоминавшегося нами отчёта отдела кадров КШПД, на 15
января 1944 г. в бригаде №4, на основании которой вскоре были
развёрнуты три бригады, составившие Южное соединение, чис-
лилось 501 чел. из крымских татар. Мы полагаем, что это несколь-
ко преувеличенные данные, во всяком случае, в середине марта в
Южном соединении числилось 320 крымских татар (реально ок.
400). При этом если в 4 бригаде их было всего 11 чел., в отрядах
6 бригады — 38, то основная часть крымских татар — 217 чел., а
реально около 300 (русских — 199, украинцев — 41) было сосре-
доточено в бригаде №7 (командир Л.Вихман, комиссар Сытников
Ю.И.), сформированной в конце января 1944 г. Здесь из 5 отрядов
крымские татары составляли большинство в 1-м отряде (53 бойца,
русских 48 чел., командир С.Лаврентьев, комиссар М.Молочни-
ков), в 9 отряде — 162 чел. (русских — 20, командир Парамонов
М.Ф., затем Р.Муратов, комиссар М.Мамутов) и отряде № 12 (из
103 чел. на февраль 1944 г. большинство — крымские татары, ко-
мандир Парамонов М.Ф., затем Голдовский М.Г., комиссар Хаджи-
нов И.С.), выделенном также к концу января из девятого отряда.
Первый отряд задумывался как образцовый «крымскотатар-
ский» отряд, что подчёркивалось не только его порядковым номе-
ром, но и тем, что он носил имя лейтенанта партизана-крымского
татарина М.Аппазова, погибшего в октябре 1943 г. Отряд дей-
ствовал достаточно успешно в боевых операциях зимой и весной
1944 г. и в целом являлся опорой командования бригады.
Девятый (иногда проходящий по документам как «татар-
ский») отряд был сформирован несколько позже первого почти
целиком из бывших военнослужащих карательных подразделе-
ний. По иронии судьбы значительная часть его личного состава
ранее входила в 9-ю крымскотатарскую роту (впоследствии в 149
добровольческий батальон). Как и эта рота, 9 партизанский отряд
дислоцировался по крайней мере до конца февраля 1944 г. в зна-
менитом селе Коуш — еще недавно главном оплоте карателей в
этом районе. Заместителем командира отряда по строевой части
141
являлся бывший начальник коушанского гарнизона майор Раимов.
Личный состав отряда, таким образом, был весьма специфичен.
Посетивший Коуш в конце декабря 1943 г. будущий командир 7
бригады Л.Вихман записал в своём дневнике:
«Кто из партизан не знал Коуш? Пожалуй, таких нет. Сколь-
ко здесь сидело сволочей и предателей, сколько боёв они вели в этой
деревне, сколько прочёсов партизан лежит на счету коушан? А
сейчас я спокойно могу въехать в эту деревню... Здесь стоит 9
партизанский отряд... Состав этого отряда в основном «добро-
вольцы». ранее активно боровшиеся с нами, но время всё меняет.
Фронт приблизился к Крыму, и они поспешно перешли на нашу
сторону. Воюют они против немцев неважно, но самое главное,
что они уже не воюют против нас... Среди них есть самый заяд-
лый каратель —руководитель карательного добровольческого от-
ряда Раимов. Беседую с ним. Вместе вспоминаем все прошедшие
бои. «Да, говорит он, если бы я раньше встретил тебя в лесу, то,
наверное, убил». А я себе думаю: «Еще неизвестно, кто кого убил
бы». Раимов имеет три награды от немецкого командования. Его
специально возили на экскурсию в Германию. В общем, «птица»
хорошая»8'.
Двенадцатый партизанский отряд той же бригады был выде-
лен из 9 отряда не позднее конца января 1944 г. Согласно данным по
личному составу, из 103 его бойцов большинство (77) составляли
представители «гражданского населения», бывших добровольцев
и военнослужащих из частей противника значилось 24 человека.
Отряд действовал в районе Коуш—Стиля—Гурзуф—Массандра.
11
Целый ряд бойцов и командиров из крымских татар, осо-
бенно направленных в лес с Большой земли, хорошо по-
казали себя в ряде боевых операций в период подготовки и раз-
вёртывания боевых действий по освобождению Крыма Красной
Армией. В октябре 1943 г. в бою на Хыраланском хребте в лесах
Заповедника погиб лейтенант Аппазов, чьё имя впоследствии было
присвоено 1 партизанскому отряду 7 бригады. Многие крымские
татары героически сражались во время тяжелых декабрьско-январ-
ских боёв 1943 — 44 гг. в Зуйских и Карасубазарских лесах. Так,
согласно отчёту по 6-й бригаде, во время «Большого прочёса» в
районе р.Бурульчи лучше всего действовали 17 партизанский от-
142
Комиссар 4 бригады Южного соединения И. Хайруллаев (в центре)
с комиссарами отрядов бригады. Слева направо: А. Литвинов, А. Палатченко,
А. Сермуль. Н. Виспюровский
ряд (командир О. Козин, комиссар Р. Куртумеров) и 20-й отряд (ко-
мандир К. Галлямов (казанский татарин), комиссар А. Эмиров).
Во время боёв особо проявил себя командир группы одного из
отрядов И.Хайруллаев, незадолго до этого заброшенный в лес с
Большой земли, который был выдвинут комиссаром 22 отряда82, а
вскоре стал комиссаром 4 бригады Южного соединения. В зимних
боях 1944 г. погибли комиссар 6 партизанского отряда 1 бригады
Б.Аметов (был захвачен в плен и после пыток казнён) и комиссар
7 отряда 3 бригады А.Османов, а также командир группы 18 отря-
да, знаменитый разведчик С.Куртсеитов, который, как считается,
был захвачен в плен добровольцами одного из крымскотатарских
батальонов и зверски убит ими. Всего, согласно данным «Книги
Памяти АРК», в 1943—1944 гг. погибло и пропало без вести око-
ло ста партизан-крымских татар (из 217 числящихся погибшими
и пропавшими без вести бойцов-крымских татар в период 1941—
42 гг. погибло 113 чел.).
Целый ряд партизан-крымских татар были награждены за
свою боевую деятельность. Правда, следует отметить, что в 1943—
44 гг. ситуация с награждением отличившихся в боях партизан (и
не только крымских татар) складывалась достаточно непросто. Это
было связано вероятнее всего с тем, что с лета 1943 г. партизанское
143
руководство Крыма — Крымский штаб партизанского движения
выходит из-под «опеки» армейского (фронтового) командования,
которое главным образом и производило награждения ранее. Те-
перь эта функция перешла к Центральному штабу партизанского
движения, имевшему для этого гораздо меньшие возможности (а в
значительной степени и меньшую заинтересованность, поскольку в
его руководстве главную роль играли представители белорусского
и украинского штабов). В этот период производилось в основном
награждение недавно учреждённой медалью «Партизану Отече-
ственной войны» и весьма редко более высокими наградами. Тем
не менее партизанское командование разных уровней регулярно
представляло бойцов и командиров партизанских отрядов к прави-
тельственным наградам. Эти наградные документы сохранились
в Государственном архиве АРК, и по ним можно в значительной
степени восстановить боевую деятельность крымских партизан,
в том числе и из числа крымских татар. В частности, к награж-
дению орденом Красного Знамени представлялись руководители
отрядов К.Муратов (один из трёх крымских татар, находившихся в
партизанских отрядах весь период борьбы) и Р.Муратов, который
20 декабря 1943 г. (будучи командиром группы 3 отряда 4 брига-
ды) организовал налёт на станцию Альма, где (согласно боевому
донесению) было уничтожено 2 вражеских эшелона, цистерны с
горючим, убито большое количество солдат противника83.
Командиры и бойцы партизанских отрядов Южного соединения.
Нижний ряд: Г. Грузинов. Л. Вихман. А. Сермуль, Ф. Волончук, А. Аширов, И. До-
гадин. Второй ряд: М. Лесничий. Глущенко, П. Топалов, М. Молочников, неизв.
144
Представлялось к награждению и командование Четвёртого
отряда (командир И.И.Урсол, комиссар Сеит Амет Ислямов), кото-
рый тогда же совершил налёт на станцию Шакул, а вскоре дерзкое
нападение на гарнизон г. Бахчисарая. Крупную операцию провела
группа 2 отряда (все Южного соединения) под командованием на-
чальника штаба отряда О.Муртазаева, подорвав немецкий броне-
поезд на перегоне Бахчисарай — Альма, и т.д. Вообще, следует
сказать, что всевозможных героических действий на счету бойцов
и командиров-крымских татар в этот период действительно нема-
ло. К сожалению, они почти не привлекают внимания современ-
ных крымскотатарских исследователей, которые, создаётся такое
впечатление, больше озабочены сомнительным мифотворчеством
вокруг истории партизанского движения.
В то же время врастание в партизанскую жизнь вчерашних
добровольцев было отнюдь не беспроблемным. Здесь сказывались
и тяготы партизанской жизни, и вполне понятное недоверие к пе-
ребежчикам, которое существовало со стороны старых партизан.
За многими из них тянулись неблаговидные дела, совершенные в
прошлом, «...среди прибывших за последнее время большого ко-
личества людей, — отмечали в своём отчёте М.А.Македонский и
М.Селимов, — имеются отдельные элементы, пришедшие в пар-
тизанские отряды в расчете на лёгкую победу, полагая, что в те-
чение нескольких дней вопрос освобождения Крыма будет решен,
и они выйдут из леса как «партизаны». Кроме этого, некоторые
из бывших добровольцев и полицейских пришли к нам... не для упор-
ной борьбы с немецкими оккупантами, а только для спасения своей
подлой предательской шкуры»м. Определённую роль играло и то,
что немецкие спецслужбы также стремились заслать в ряды пере-
бежчиков свою агентуру, одной из задач которой было разложение
теперь уже новых «партизанских частей». Всё это стало причиной
своеобразного «возвратного» дезертирства, которое имело место,
конечно, не в тех масштабах, что в 1941 — 42 гг., на завершаю-
щем этапе партизанского движения. В наибольшей степени оно
затронуло бывших добровольцев-крымских татар85. Руководитель
ЦОГ, впоследствии командир Северного соединении партизан
Крыма П.Р.Ямпольский записал в своём дневнике: «16 ноября из
6 бригады дезертировало 6 бывших добровольцев, бросили заста-
ву. Все они уроженцы д. Ворон... Прошу сообщить всем бригадам
фамилии этих предателей для расправы»^. Там же: «В период 27
ноября — 10 декабря дезертировало 17 чел., в том числе русских
— 3, украинцев 1 и татар 13»^. Основное количество дезертиров
145
Добровольцы, захваченные в плен партизанами. 1943 г.
из бригад Северного соединения давал как раз 20-й «татарский»
отряд, за декабрь 1943 г., согласно его документам, дезертирова-
ло 19 человек, в том числе бывших добровольцев — 10 и жителей
д. Кучук-Узень 9 чел., в январе 1944 г. дезертировало трое жите-
лей д. Отузы88, а затем ещё четверо жителей дд. Козы, Кучук-Узень
и Ай-Серес. Комиссар 6 бригады И.Бабичев сообщал Луговому о
том, что «в 20-м отряде... имеются случаи антисоветских разго-
воров и нехорошего настроения среди партизан»*9. Столкнувшись
со случаями массового дезертирства, командование отряда вынуж-
дено было предпринимать чрезвычайные меры. В феврале 1944 г.,
как явствует из донесения комиссара отряда А.Эмирова, был рас-
стрелян партизан Кокче Ибраим, обвинённый в предательстве и
90
антисоветской агитации , однако отдельные случаи дезертирства
имели место даже в апреле 1944 г. Впоследствии, очевидно, нацио-
нальный состав отряда был существенно размыт: на 1 апреля 1944 г.
в отряде насчитывалось всего 16 крымских татар9'.
Трудности возникли и с другим «татарским» партизанским
отрядом — №9 седьмой бригады Южного соединения, однако
они носили несколько иной характер. Здесь дезертирство было
~ 9?
отмечено в меньшей степени , зато имела место практически от-
крытая деятельность вражеской агентуры, уклонение от боевых
действий и т.д. Командование отряда установило контакт с двумя
коллаборационистами: «Харьков» (настоящее имя неизвестно) и
146
«Плащ-палатка» — некто Али Эффенди, который занимал долж-
ность руководителя полиции в Куйбышевском районе, полагая, что
завербовало их. Как оказалось впоследствии, они являлись двой-
ными агентами и, посещая расположение партизанского отряда,
регулярно передавали сведения немецкому командованию, кроме
этого, они стремились повлиять на руководство отряда и бойцов
— не вести активных боевых действий против крымскотатарских
формирований, находившихся на службе у немцев, поскольку те
якобы вот-вот готовы перейти на сторону партизан. В результате
операции отряда регулярно срывались. 8 февраля 1944 г. отряд не
выполнил задачу по разгрому румынского гарнизона в д. Фоти-
Сала, а через несколько дней добровольческого подразделения в
д. Аиргуль. Согласно докладной записке командира 7 бригады
Л.Вихмана, «боевая операция была сорвана потому, что груп-
пы отряда разошлись, не приняв боя, т.к. командиры групп пип.
Куртмоллаев и Мамбетов, оставив группы самостоятельным
действиям, ушли. А группа т.Раимова... по его словам, подойдя
к деревне, заняла оборону и на его приказ встать и идти в на-
ступление отказалась...»9'. Наконец, 17 февраля комиссар отряда
Мамутов доложил о выполнении задания. Однако в действитель-
ности противник покинул расположение до подхода отряда, буду-
чи предупреждён агентами, один из которых, Али Эфенди («Плащ-
палатка»), был, по данным партизанской разведки, награждён за
это немцами медалью. Вихман предлагал реорганизовать отряд
как неспособный вести боевые действия, однако командование со-
единения не уделило этому внимания, в результате во время боёв в
марте 1944 г. отряд неоднократно самовольно менял дислокацию,
пропускал противника и т.д. Большим влиянием в отряде пользо-
вался Раимов (его характерная подпись аккуратными латинскими
буквами иногда встречается на отрядных донесениях), который
почти открыто угрожал убить комиссара отряда Мамутова. Лишь
23 марта группа Раимова под видом получения нового оружия
была направлена в расположение Северного соединения, где Раи-
мов был арестован и отправлен на Большую землю94.
12
Огромное значение в работе с добровольческими подраз-
делениями и с крымскотатарским населением имела
пропаганда. Общим местом в воспоминаниях участников парти-
занского движения о событиях 1941 — 42 гг. является утвержде-
147
ние о крайнем недостатке пропагандистских материалов обкома
ВКП(б), адресованных крымским татарам. Это же утверждал и
А.В.Мокроусов в своей полемике с обкомом по «татарскому во-
просу». В целом эти утверждения соответствуют истине: на на-
чальном этапе партизанского движения командование партизан
в лице Крымского обкома уделяло явно недостаточное внимание
пропаганде в среде крымских татар. Ещё меньше было возможно-
стей забрасывать пропагандистские материалы в лес. И всё же не-
которые попытки предпринимались и в этот период. В Крымском
государственном архиве хранится обширная коллекция листовок,
изданных как обкомом ВКП(б) и Крымским штабом партизанско-
го движения, так и командованием партизанских подразделений
в Крыму. Большая часть коллекции отражает материалы 1943—
44 гг., однако в собрании имеется и несколько более ранних об-
разцов пропагандистских материалов, в частности листовка, оза-
главленная «Дорогие братья и сёстры, татары Крыма!», заканчива-
ющаяся призывом «К оружию, товарищи татары Крыма! Идите в
ряды партизан»95, без даты, выпущенная вероятнее всего в 1942 г.
Некоторые из этих материалов свидетельствуют о том, что об-
ком ВКП(б) старался использовать для влияния на крымскота-
тарскую среду не только обычную «армейскую» агитацию, но и
задействовал авторитет оказавшихся в эвакуации представителей
крымскотатарской интеллигенции. Результатом этих усилий было
выпущенное в первой половине 1942 г. воззвание «К татарскому
населению Крыма», начинающееся словами: «Привет вам от нас,
представителей интеллигенции татарского народа...». Его подпи-
сали «представители крымской татарской интеллигенции: учите-
ля, врачи, агрономы, работники искусства, партийно-советские
работники» — всего 28 человек. Текст воззвания отражает отноше-
ние к «татарскому вопросу», которое имелось у обкома до ноября
1942 г. Авторы воззвания не пытались затушевать незавидное по-
ложение дел в Крыму и основное внимание уделили дискредита-
ции отношения немцев к татарам. «Тысячи насильно мобилизован-
ных татар, — говорилось в воззвании, — гитлеровцы посылают
как пушечное мясо на фронт. Татар они посылают на передовые
линии, а сзади немецкие автоматчики, подгоняя в бой, расстрели-
вают их как собак при малейшей остановке. Раненых татар нем-
цы оставляют без всякого лечения, а многих пристреливают»96. В
нём приводятся также некоторые факты «диких расправ гитлеров-
ских мерзавцев с нашими братьями и сёстрами в Крыму», в част-
148
Редакция газеты подпольного обкома «За Советский Крым».
Слева направо: С. Лагонбагиев, Е. Степанов (ответственный редактор),
3. Грабовецкий
ности расстрел «десятков наших братьев» в пос. Самострой близ
Керчи, расправы над населением «деревень Айлянма, Чермалык,
Бешуй, Нижний Керменчик и др»97. Склоняя своих соотечествен-
ников порвать с немцами, авторы воззвания апеллируют не только
к опыту Крымской АССР — самого счастливого времени в истории
татарского народа, но и событиям Отечественной войны 1812 г.,
когда в войне против Наполеона вместе «с великим русским наро-
дом» участвовали и крымскотатарские полки. Еще более характер-
ным в этом отношении является обращение «К татарскому народу
Крыма» командиров и бойцов-татар частей Крымского фронта. В
конце текста стоят 26 подписей офицеров и бойцов-крымских та-
тар, которые предваряет отметка: «читал, согласен». Обращение
представляет собой великолепный образец «народной пропаган-
ды»: «Мы крепко огорчены, — писал неизвестный автор, —узнав
о том, что среди нашего народа оказались предатели, которые
опозорили нас, продались проклятому врагу, поддались на прово-
кацию буржуазных националистов, трижды презренных шакалов.
Как больно сознавать, что среди нашего народа нашлись люди,
которые под влиянием грязной немецкой пропаганды поверили
обману. Нашлись и такие мерзавцы, которые пошли в немецкую
149
На партизанском аэродроме
грабьармию...». Заканчивается документ прямым и недвусмыслен-
ным обращением к коллаборационистам с призывом «покаяться»
и повернуть оружие против врага. Скоро Крым будет освобождён,
и «поздно будет тогда каяться предателям. Никуда они не уйдут...
как загнанные волки будут бродить они по лесам и горам, ища спа-
сения, но защиты они ни от кого не получат, мы первые будем их
уничтожать, как бешеных собак»98. Судя по всему, обращение так и
не стало пропагандистской листовкой, во всяком случае архивный
экземпляр представляет собой машинопись с многочисленными
рукописными правками, типографского оттиска нам обнаружить
не удалось.
Влияние этих и других пропагандистских материалов, напе-
чатанных в частности в газете «Крымский партизан», на местное
население в 1941 —42 гг. было, безусловно, ничтожно: слишком
диссонировала с ними реальная обстановка на фронте, да и воз-
можностей для распространения этих материалов у обкома практи-
чески не было. Постепенно ситуация стала меняться лишь весной
1943 г. В апреле обком напечатал и забросил в лес для распростра-
нения «Письмо к коммунистам, находящимся в оккупированном
Крыму». Среди задач, которые ставил обком для оказавшихся на
занятой врагом территории Крыма членов ВКП(б), была и задача
разоблачения «лживой немецкой пропаганды по татарскому во-
150
просу». Несколько позже было распространено и такое же письмо
на крымскотатарском языке. В июне 1942 г. состоялось заседание
бюро Крымского обкома, на котором был рассмотрен среди прочих
и вопрос издания пропагандистских материалов на территории
Крыма. Бюро обкома постановило: «Обязать подпольный област-
ной центр: 1. Приступить с июля 1943 г. к изданию на террито-
рии Крыма газеты «За Советский Крым» на русском и татар-
ском языках... 2. Возложш’пь на редакцию газеты «За Советский
Крым» издание листовок на русском и татарском языках»94. Тем
не менее вплоть до освобождения Крыма основное количество
пропагандистских листовок печаталось на Большой земле и пере-
брасывалось в Крым по воздуху. К осени 1943 г. Крымский обком
развернул впечатляющую деятельность по печати и переброске
в Крым разного рода пропагандистских материалов, в том числе
адресованных крымскотатарскому населению и участникам кол-
лаборационистских формирований. Вот заголовки некоторых из
них: «К «добровольцам», полицейским, старостам и всем тем, кто
работает на немцев», «Доброволец (эта листовка является пропу-
ком в партизанский отряд)», «Солдаты и офицеры РОА», «К солда-
там и офицерам Кавказской дивизии», «К самообронцам» (письмо
за подписью Булатова, Менбариева и Сейфуллаева), «К «добро-
вольцам» и всем, кто обманут Гитлером», «Не идете в РОА», «К
татарскому населению Крыма», «К солдатам и офицерам РОА и
добровольцам», «К добровольцам», «Ко всем советским людям
Крыма» (в ней был специальный раздел, озаглавленный «Татары
Крыма!»), «К татарам-добровольцам», «К татарскому народу»
«К крымскотатарскому населению» (письмо за подписями секрета-
ря обкома Меньшикова, председателя ВС КрымАССР Менбариева,
предсовнаркома Ибраимова и ряда других партийных деятелей,
преимущественно крымских татар) и т.д. Всего обкомом с осени
1943 до весны 1944 г. было издано до 50 наименований подобного
рода материалов на русском и крымскотатарском языках, общий
тираж которых, вероятно, достигал нескольких десятков тыс. эк-
земпляров. Отдельные образцы такого рода продукции заслужива-
ют того, чтобы о них сказать особо. В конце 1943 г. издательство
«Кызыл Кырым» выпустило целую брошюру на крымскотатар-
ском языке «Къырым-татар халкы немее фашизмининъ панджсы
алтында», объёмом 42 страницы, содаржащую письмо первого се-
кретаря Крымского обкома В.Булатова, очерки Алима Камилева и
Ю.Кырымлы, статьи А.Х.Менбариева, Зинабадина Газиева, «пар-
151
тизана Смайла», стихи и др. материалы. Отдельными листовками
были выпущены патриотические стихи крымскотатарских поэтов
Ш.Алядина, А.Атанлы, Сейтумера. Накануне освобождения Кры-
ма было вновь издано «Обращение к народу крымскотатарской
интеллигенции», которое подписали 61 чел. (среди них И.Факи-
дов, Х.Ибраимов, Сандык Ногаев и др.). Наконец, было напечата-
но даже обращение к соотечественникам Героя Советского Союза
Амет-Хана Султана.
По сравнению с документами 1942 г. характер агитации в
этих материалах был несколько иным, он претерпел изменения в
духе подхода, сформулированного Крымским обкомом в решении
от 18 ноября 1942 г. В отличие от листовок 1942 г., тексты пропа-
гандистских материалов 1943 — 44 гг. упирают больше не на чув-
ство раскаяния, а стремятся убедить адресатов в том, что немецкая
пропаганда их обманывет, что немцы не собираются и не дадут ни-
чего крымским татарам, напротив, они сжигают татарские деревни
и уничтожают крымскотатарское население. Здесь в полной мере
была использована немецкая операция «Огонь и меч» по отселе-
нию части предгорного населения из «партизанской зоны». «...Ряд
деревень крымских татар полностью уничтожен, — говорилось
в одной из листовок. — В деревне Биюк-Озенбаш Куйбышевского
района фашистские злодеи из 450 домов сожгли 408. Такая же
картина в десятках других деревень...»'00. «168 предгорных сёл и
деревень Крыма, — читаем в другой листовке, —уничтожили нем-
цы и румыны в последнее время. Дер. Тав-Бодрак Бахчисарайского
района... Теперь здесь торчат лишь руины. Трупы 33 жителей,
расстрелянных и сожженных заживо, взывают к беспои(адной
мести»'0'. Второй мотив — апелляции к счастливой довоенной
жизни в Крыму, разрушенной Гитлером (при этом о Крымской
АССР часто говорилось как о крымскотатарской, подчёркивалось,
какие возможности давались в СССР крымским татарам), третий
— пример героев-татар, борющихся против фашистов (например,
Амет-Хан Султан). Распространённым мотивом также являлось
пробуждение ненависти к активным коллаборационистам, преж-
де всего членам татарских комитетов, этой «ничтожной кучки от-
щепенцев», «предателей татарского народа», «немецких холуев» и
т.д., при этом проводилась мысль о том, что подавляющее боль-
шинство крымских татар не имеет с ними ничего общего.
Хотя основное количество агитационных материалов по-
ступало в крымский лес с Большой земли, крымский областной
152
подпольный центр, командование соединений, бригад, а иногда
и отдельных партизанских отрядов тоже выпускали листовки для
распространения среди жителей, добровольческих подразделений
и т.д. Эти материалы также присутствуют в коллекции Крымского
госархива. Иногда они выполнялись типографским способом, ча-
сто печатались на пишущей машинке или писались от руки. Как
правило, они адресовались ближайшим соседям партизан — жи-
телям определённых сёл, добровольцам конкретных подразделе-
ний. Таковы обращение «К татарскому населению Южного бере-
га», «К жителям деревень Кучук-Узень, Куру-узень, Туак, Ускут»,
«К татарским добровольцам» и т.д. В отличие от материалов, го-
товившихся обкомом, они отражают, так сказать, «народную про-
паганду» с её специфическим стилем и даже ошибками. «Дорогие
товарищи! — декларировало одно из обращении, — немцы отби-
рают всё! Что вы ещё .ждете? Ваши ожидания не спасут вас и
ваших семей. Если вы сейчас не поднимитесь против нашего об-
щего врага, то вы погибнете, как народы Кубани и Харькова (так.
— Авт.). Настал час расплаты!»'02. Пропагандистская работа в
татарской среде, конечно, не ограничивалась распространением
листовок, не меньшее, если не большее значение имело непосред-
ственное общение с населением. В беседе с Булатовым Т.Каплун
сообщал: «Мы начали встречаться с населением на дорогах, они
выходили менять продукты. Им говорили, что партизаны будут
забирать, но мы тогда попросили Тынчерова выйти. Всё-таки он
в таком чине и с медалями. И очень быстро разнёсся слух, что в
партизанах есть татары и большие командиры. Между прочим,
татары не верили, что в лесу [тоже] есть татары»'0?
13
И всё же, несмотря на то, что в привлечении крымских татар
на сторону партизан были достигнуты ощутимые успехи,
окончательно разложить коллаборационистские силы партизанам
не удалось. Вплоть до освобождения Крыма Красной Армией в
рядах оккупационных войск продолжало сражаться значительное
количество крымских татар и других коллаборационистов. Точное
определение их общей численности представляет существенные
трудности, так как немецкое командование на последнем этапе
оккупации Крыма пыталось восполнить убыль военнослужащих
коллаборационистских подразделений пополнением существовав-
153
Пункт приёма добровольцев в РОА. Симферополь 1943 г.
ших и созданием новых (установить их статус и принадлежность
часто не представляется возможным). Как считает О. Романько, с
июля 1942 по май 1944 г. было охвачено немецким оккупационным
аппаратом и проходило службу в частях полиции и Вермахте в об-
щей сложности от 15 до 16 тыс. крымских татар104.
Согласно докладу командира Южного соединения партизан-
ских отрядов Крыма М.А.Македонского, февраль 1944 г. ознаме-
новался определённым изменением тактики оккупантов в борьбе
с партизанами (в том числе и в том, что касалось использования
местных коллаборационистов). Эти изменения касались двух мо-
ментов. Во-первых, взамен более или менее регулярных прочёсов
леса крупными силами немецкое командование снова стало раз-
мещать в деревнях небольшие гарнизоны, т.е. перешло от актив-
ных наступательных действий к оборонительным. «Ввиду того,
что у противника не стало хватать регулярных частей для по-
стоянного сковывания партизан и производства прочёсов лесов,
— отмечало командование Южного соединения, — то противник
создал целую сеть карательных добровольческих отрядов (из та-
тар и кубанцев) до 150—200 чел. в каждом и стал размещать их
гарнизонами в прилесных селениях в перемежку с немецко-румын-
скими войсками...»105. Во вторых, из-за всё той же нехватки войск
154
германское командование вынуждено было вернуться к тактике
конца 1941 — начала 1942 г., предусматривавшей вооружение ло-
яльного (прежде всего крымскотатарского) населения. В другом
документе, датированном 4 февраля 1944 г., Македонский, Чусси
и Селимов сообщали в центр следующее: «По работе среди насе-
ления, находящегося в населенных пунктах под влиянием против-
ника, несмотря на расширение наших связей и увеличение групп
советских патриотов, имеют место факты вооружения про-
тивником населения отдельных деревень против партизан. Так,
вооружены 45 чел, из жителей дер. Ай-Василъ, Дерекой, ведётся
подготовка по вооружению в дер. Фоти-Сала, Кок-Коз, Албат,
Гавро и др.» Ситуация, однако, резко отличалась от той, что скла-
дывалась в начале оккупации, и немцам пришлось столкнуться с
большими трудностями. «Почти повсеместно, — указывали далее
руководители Южного соединения, — население от взятия ору-
жия отказывается, но предатели из мусульманских комитетов и
немецко-румынские коменданты под угорозой расстрела застав-
ляют вооружиться под видом защиты своих деревень. Так, в дер.
Аиргуль шеф района Куддус-Эфенди три раза проводил митинг по
вооружению населения, но народ отказался, тогда он приехал в
деревню с комендантом и, вызвав людей по одному, вооружил 45
чел., а затем включил в списки тех, кто может носить оружие»106.
Таким образом, оккупантам удалось создать несколько подраз-
делений, ряд из которых оказались достаточно надёжной опорой
оккупантов. Так, из отчёта по 4 бригаде Южного соединения яв-
ствует: «В дер. Корбек войск противника нет, однако имеется
16 полицейских и 25 жандармов, кроме того, в последнее время
организовался из местных жителей отряд самообороны, кото-
рые вооружились, и насчитывает до 300 чел.»101. Эти корбекские
добровольцы проявляли активность до самого конца оккупации
Крыма, что особенно запомнилось участникам партизанской борь-
бы. Комиссар 6 отряда 4 бригады А.А.Сермуль вспоминал: «... 2
апреля 44-го года — за десять дней до освобождения — пятеро
наших разведчиков под Алуштой нарвались на засаду, устроенную
корбекскими добровольцами. Были убиты Николай Макриди, Иван
Рогулин, ранены Константин Туркалов и Асан Чабанов — крым-
ский татарин. Командир группы Дмитрий Богуславов прикрыл
их отход, и им троим удалось уйти от преследования»'0*. Зимой
1944 г. в районе действий 4 бригады был сформирован оккупанта-
ми из местного татарского населения ещё один большой каратель-
155
ный отряд, который весьма досаждал отрядам бригады и террори-
зировал население Альминской и Булганакской долин (в том числе
и представителей татарского населения). В феврале 1944 г., т.е. за
два месяца до освобождения Крыма, в результате действий этого
подразделения только 2 партизанский отряд (им. Гвалия) потерял
12 чел. убитыми. «Карательный добровольческий отряд, — доно-
сили в штаб командир и комиссар 4 бригады — Чусси и Хайруллаев,
— в последнее время действует по сёлам там, где бывают наши
партизанские группы. Так, после операции 2-го отряда в табак-
совхозе этот отряд произвёл там аресты, причём при попытке
жителей перейти в наши отряды этого не удалось, ибо эти мер-
завцы устраивают засады на дорогах и своими... действиями не
уступают СС»]09.
В отличие от 1941 и особенно 1942 г., когда участие жителей
прилесных крымскотатарских деревень в антипартизанской борь-
бе носило массовый характер, теперь оно осталось уделом групп
наиболее непримиримых коллаборационистов, которые продол-
жали сражаться с партизанами, несмотря на явную обречённость
своих действий. Такая ситуация была характерна для всего Кры-
ма. В частности, комиссар 20 партизанского отряда 5 бригады Се-
верного соединения А.Эмиров 2 апреля 1944 г. сообщал в штаб
соединения о проделанной агитационной работе среди населения
дд. Ускут, Туак, Кучук-Узень, Куру-Узень, в результате которой
156
«среди населения чувствуется оживление в нашу пользу». В част-
ности, сорвался набор в добровольческие подразделения по этим
деревням и т.д. В то же время даже в апреле 1944 г. активно дей-
ствовали группы добровольцев, боровшиеся с партизанами. Так,
в д. Кучук-Узень группа жителей на базе семейства Орифчановых
(Арифджан) «поставили себе цель во что бы то ни стало пой-
мать партизан, с этой целью вооружились, [проводят] ночное
патрулирование и ставят секретные посты»"0. Аналогичную
информацию сообщал и представитель Закавказского фронта в
3 бригаде Восточного соединения майор Аббасов, который уже
в конце марта 1944 г. на вопрос заместителя начальника КШПД
Берёзкина об отношении татарского населения к партизанам от-
ветил, что наряду с деревнями, помогающими партизанам продо-
вольствием и информацией, «некоторые деревни, как [например]
Отузы, являются контрреволюционными. Они не принимают ни
одного партизана. Если увидят партизан, сейчас же сообщают в
комендатуру»111.
Следует учитывать, что даже в самый разгар партизанского
движения в начале 1944 г. количество добровольцев, служивших у
немцев, многократно превышало количество партизан-крымских
татар (согласно данным отчета начальника оперативного отдела
штаба 17-й немецкой армии, приводимым О.Романько, еще на 5
марта 1944 года в подчинении начальника полиции на территории
Крыма оставалось пять татарских полицейских батальонов (ранее
Кубанские казаки — военнослужащие Вермахта. Крым 1943 г.
157
Партизанский отряд 1 бригады в освобождённом Симферополе. Апрель 1944 г.
их насчитывалось восемь, по другим данным — девять): 147, 154,
150, 149 и 148-й из них три последних имели полный состав, два
других около половины112). Если считать, что немецкое командо-
вание эвакуировало из Крыма лишь наиболее боеспособных бой-
цов местных коллаборационистских подразделений, то только
таких, по данным исследователя, насчитывалось около 2.500 чел.
Интересно, что последние полицейские подразделения перешли к
партизанам за один день до освобождения Крыма, в частности 12
апреля 1944 г. в расположение 9 отряда 7 бригады прибыл отряд
Албатской полиции в количестве 154 чел. под командованием того
самого Али Эфенди, который работал как на немцев, так и на пар-
тизан в конце 1943 — начале 1944 г. Как явствует из документов,
этот отряд вступил в своё село уже в качестве «партизанского под-
разделения»113. Но некоторые продолжали сражаться, зная, что на
пощаду им рассчитывать не приходится. Так, по воспоминаниям
комиссара 5-го отряда Южного соединения крымских партизан
И. Купреева, добровольцы из бахчисарайского батальона полиции
вели упорные бои за город"4, а по свидетельству командира 1 бри-
гады Ф.И.Федоренко, в расправе над населением Старого Крыма
11 апреля 1944 г. наряду с отступавшими немецкими войсками
участвовали и солдаты 150* полицейского батальона"5. Резня в
Старом Крыму, жертвами которой оказались свыше 500 человек,
* Вероятнее всего 153-го, дислоцировавшегося в Феодосии.
158
стала последним преступлением крымскотатарских добровольче-
ских формирований на крымской земле.
Примечания
1 Документы не сообщают, сколько крымских татар оставалось в отрядах в это время,
однако это можно установить на основании косвенных данных: к июню 1942 г. в партизанских
силах Крыма было представлено шесть крымских татар, числится погибшими (пропавшими
без вести) с конца осени 1942 до конца весны 1943 г. около 12 партизан-крымских татар,
таким образом, вероятнее всего к концу 1942 г. в партизанских отрядах находилось менее
двух десятков крымских татар.
2 Госархив в АРК, ф. 151, оп.1, д. 470, л. 13, об.
3 Там же, ф.156, оп.1, д 41, л.22.
4 Там же, ф. 151, оп.1, д.607, л.7.
5 Там же, ф. 151, оп.1, д. 470, л.54, об.
6 Луговой Н. Страда партизанская. 900 дней в тылу врага. Дневниковые записи.
Симферополь, 2005, с.590.
7 Там же, с.614.
8 Госархив в АРК. ф. 849, оп2, д 290, л.23.
9 Тамже,Ф. 151.on 1, д.607, л.18.
10 Кондранов Н.П. Крым. 1941—1945. Хроника. Симферополь, 2000, с. ПО
" Госархив в АРК, ф. 156. оп.1. д.71, л. 14. Имеются также сведения о том, то из-за
трудностей с продовольствием татарам было запрещено на Курбан-Байрам резать овец. В
некоторых сёлах из-за недостатка скота крестьяне сами впрягались в плуги.
12 Там же. ф. 151, on. 1. д. 19.
13 Крымскотатарская энциклопедия. / Авт.-сост. Р. Музафаров. Симферополь, 1993,
т.1—2.
14 Госархив в АРК, ф. 151, on. 1, д.477, л.74.
15 Луговой Н. Указ, соч., с.642.
16 Крымскотатарская энциклопедия, т.1, с.166—167.
17 Луговой Н. Там же, с.651,691.
18 Госархив в АРК, ф. 151., on 1, д. 388.
19 «Иван Яковлевич (Бабичев. — Авт.) и Валентин /Сбойчаков. — Авт.). — писал
Ямпольскому Луговой 16июня 1943 г., — ...пришли с мнением боевую работу в Симферополе
прекратить. «Старик» безусловно за это. «Капитан» тоже. Сегодня «Старик» запел о
прекращении пропагандистской деятельности [среди] всех добровольцев-татар. Я же
думаю... все организации и группы должны не прекратить, а усилить работу» (Там же, ф.
151, on. 1, д.479, л.6).
20 Г.Беюрова. Крим у перюд Велико! Вгтчизняно! вшни (1941—1945) // Кримськ) студи.
№ 1—2 (29—30). лютий—травень, 2005
21 Там же. ф.151, оп.1, д.19, лл. 30—38.
22 Госархив в АРК, в отчёте приводились факты деятельности в Симферополе организации
А.Дагджи, создания в двух батальонах групп советских патриотов, возникновения в ряде
деревней советских подпольных организаций и т.д.
23 Там же, ф. 151, on. 1, д. 19, л.6.
24 Любопытно, что в решении от 18 ноября 1942 г. она фигурирует как оказывавшая
помощь партизанам.
25 Там же, л.37 об.
26 Там же. ф.151, on. 1. д 19, л.36 об.
27 Вергасов И. Крымские тетради. М., 1978, с.430—431.
28 Кондранов И. Указ соч., сс. 118—119.
29 Госархив в АРК, ф.1 on. 1, д. 279, Л.80 об.
30 Там же, л.83.
159
л 1 Там же, ф. 151, on. 1, д. 525.
32 Там же, ф. 1, оп 6, д 33, л.21.
33 Там же, ф. 151, on 1, д. 19, л.65.
34 Там же.
35 Луговой Н.Д. Побратимы. Киев, 1975, ее. 185—-194.
36 Госархив в АРК, ф. 1, on.6, д.ЗЗ, л. 14.
37 Кондранов И. Там же, с.117.
38 Госархив в АРК, ф. 156, on. 1, д. 127.
39 Там же, ф. 1, оп.6, д. 33, Л.23.
40 О группе Боснасва см: там же, ф. 156, on. 1, д 99.
41 Луговой Н. Побратимы, с.213; П.Р.Ямпольский записал в своём дневнике: «4 и 5
[июня], оказывается, был «прочёс» наших лесов. Действовала группа добровольцев, человек
70. Переночевали они на опушке леса, постреляли и ушли... Значит, они не хотят воевать
против нас... Ситуация не та. не популярна сейчас в народе борьба против партизан»
(Госархив в АРК, ф. I, оп. 6, д.ЗЗ, л.33).
42 Там же, ф. 151, on. 1, д. 552 л. 51 об.
43 Кондранов И. Там же, с. 114.
44 Госархив в АРК, ф. 151, on 1, д. 552, л.36.
45 Македонский М. Пламя над Крымом. Симферополь, I960, с. 139.
46 П.Т.Гвалия погиб в феврале 1944 г. в бою, после чего 2 отряд получил его имя.
47 Госахив в АРК. ф.151, оп.1, д.615, лл.12—15.
48 Луговой Н. Побратимы... с.255.
49 Госархив в АРК. ф.151, оп.1, д.19, л.57.
>0 900 дней в горах Крыма: воспоминания комиссара партизанского отряда
А.А. Сермуля. Симферополь. 2004.
51 Госархив в АРК. ф 1. оп.6. д.ЗЗ,. л.24 об.
52 Там же, ф. 151, on. 1, д. 505, л. 210-в. Болес подробно об этой истории см: Романько О.
Указ. соч.
53 Там же, ф. 151, on. 1. д.525, л.77 об.
54 Там же, л.81; в дальнейшем, однако, установить связь с Капсихором так и не удалось,
как сообщил Булатову Т.Каплун: «Смайл... стаз ходить в эту деревню, его брат работал
полицейским, давал нам хорошие материалы, но он попался, и его перевези в Судак, есть
сведения, что его расстреляли» (Там же, ф. 151, on 1, д. 31, л.53 об.)
55 Там же, ф. 151. on. 1. д. 19, л.65.
56 Кондранов И. Указ, соч., с. 121, впрочем, эта цифра нуждается в уточнении,
Н.Д.Луговой приводит её в политдонесении от 13.12.1943 г. как количество пополнения на
этот момент только по 1,5 и 6 бригадам (здесь же сообщается о том, что 199 из них пришли
из добровольческих формирований) (Госархив в АРК, ф. 151, on. 1, д.484, л.31).
>7Там же, ф. 151, on. 1, д.19, л.65.
58В частности, в одном из таких случаев Ямпольский запрашивал Центр: «В связи с
тем, чпю в 20 отряде 80 татар, желательно комиссаром иметь татарина. Прошу
назначить и.о. комиссара 20 отряда Эмирова Асана» (Там же, ф. 1, оп.6, д 33, л.40). Однако
это практиковалось иногда даже если в отрядах было мало крымских татар.
59 Крымскотатарская энциклопедия, Т. 2, с. 576.
60 Есть также данные о том, что существовавший в лесах Восточного Крыма короткое
время 9 партизанский отряд возглавляли бывшие феодосийские подпольщики Э.Ильясов и
С.-А. Аметов.
61 Госархив в АРК, ф.151., on. 1, д.580, л. 39.
62 Там же, л.40 об.
63 Там же, ф. 151, оп.1, д.554, л.37.
64 Там же, ф. 151., on. 1, д.580, л. 40. «Татарское население, — уточнял Македонский, —
лишь незначительная часть, с Южного берега перешла к партизанам, а остальная часть
покинула деревни, занятые партизанами, и ушла к немцам» (Там же).
160
65 Как одно, так и другое название в равной степени встречаются в документах.
66 Романько «Создание какого-либо местного правительства...» // ИНК, 2006, №15.
67 Там же, с. 97.
68 Госархив в АРК, ф.151.оп.1, д.95, л.33, следует иметь в виду, что из этого количества
отсутствуют данные по 2949 чел.
69 Беюрова Г. Указ.соч.
70 Госархив в АРК, ф.151 .on. 1, д.95, л. 61.
71 По-видимому, на уменьшении общей численности сказались потери тяжелых
январских боёв 1944 г.
72 По дислоцировавшейся там же бригаде №2 нет данных.
73 Там же, л.75.
74 Там же, л.98.
7> Там же, ф. 151, on. 1, д.31, л.54 об.
76 Там же, л.62.
77 См., например такой отзыв Т.Каплуна: «В Ай-Серезе оказался у меня знакомый суд.
исполнитель Велиев... он нам помогал. Но не все в этой деревне одинаково относились,
народ очень забитый, неразвитый, запуганный». Там же, л.53 об.
78 Там же, ф. 1, оп.6, д 33, лл. 72—72 об. В том числе в 1 бригаде (всего 266 чел.) — 9; в
5 бригаде (216) — 13, в 6 бригаде (230) — 52 чел.
79 Там же, ф. 151. on. 1, д.535, л. 129.
80 Там же.
81 Там же. ф.151, оп.1, д.611, л.5.
82 Там же, л.97.
8л Мотивы отклонения награждений нам неизвестны, лишь в редких случаях можно
догадаться об их причинах. В частности, в марте 1944 г. комиссар Восточного соединения
Р.Мустафаев представлялся КШПД к ордену Ленина, который был заменен орденом
Красного Знамени, но в итоге и с этого представления Мустафаев был снят по просьбе
В.С.Булатова, очевидно, из-за скромных успехов в агитации.
84 Там же, ф. 151., on. 1, д.580, л. 6.
8> Среди дезертиров в документах КШПД значится даже бывший командир одного из
партизанских отрядов Восточного Крыма Сеит-Али Аметов, ушедший из отряда в феврале
1944 г.
86 Госархив в АРК. ф. 1, оп.6, д 33, л.36.
87 Там же, л.51.
88 Там же, ф.151, оп.1, д. 538, л.З.
89 Там же, ф. 151, on. 1, д.535, л.79.
90 Там же. ф. 151, on. 1, д.538, л. 185.
91 Там же.
9“ Хотя тоже имело место, в частности, согласно донесению Л.Вихмана, «в 9 отряде
7 бригады 16 февраля дезертировали во время боя 3 бойца — Асан Азамат, Сулейманов Я.,
Амза. Пришли через несколько дней с румынским отрядом. Оставили записки с призывом
переходить к немцам». (Там же, ф. 151, on 1., д. 582, л.З).
93 Там же, ф. 151, on 1, д.609, л.42. Вообще, существует проблема определения
эффективности боевых действий партизанских отрядов, особенно на заключительном
этапе борьбы в Крыму, зачастую в документах приводятся совершенно нереальные цифры
соотношения собственных потерь и потерь противника. Так например, 1 отряд 7 бригады им.
Аппазова зимой—весной 1944 г. отчитался об уничтожении 316 солдат и офицеров противника
при 2 убитых и 3 раненых со своей стороны. 9 отряд той же бригады о 252 при 3 убитых и
5 раненых, а 8 отряд им.Багирова в ноябре 1943—апреле 1944 г. якобы уничожил 1225 (!)
немецких солдат и офицеров, потеряв при этом... одного бойца (см. Там же, ф. 151, on 1,
дд.613, 617, 615).
94 Там же, ф. 151, on 1, д.611, л. 11.
161
95 Там же, ф.1, оп.6, д.37, л. 90. Вероятно именно об этой листовке рассказывал
сотрудник партизанской типографии Леонов С.Г. в 1947 г. Сообщая о неудачных попытках
связаться с жителями деревни Биюк-Янкой в 1942 г., он говорил: «В эпю время мы уже
хорошо знали отношения татар к нам и иначе не называли их, как иронически — братья-
татары. а возникла эта кличка вот как: на Большую землю. Председателю президиума
Верховного Совета Крымской АССР Менбариеву попала листовка, в которой татары
грозили партизанам полным истреблением. В ответ на эту листовку Менбариев написал
обращение к татарам, в котором говорил: «Я сын трудового татарского народа, а вы все
мои братья и сестры». Отсюда и пошло. Как татары начинают наступление на партизан,
так партизаны сразу и говорят: Братья и сестры Менбариева идут на нас...».
96 Там же л.91.
97 Там же.
98 Там же, л. 42.
99 Там же, ф.1, оп.1, д. 279, л. 57 об.
100 Там же, ф.1, оп.6, д. 37, л.45.
101 Там же, л.56 об.
102 Там же, л. 104.
Там же, ф.151, on 1, д. 31, л.53. Тынчсров использовал для пропаганды
крымскотатарский фольклор, в частности, он называл себя новым Алимом (татарским
Робин Гудом).
104 Романько О. Крымскотатарские коллаборационистские формирования в Вермахте,
полиции и войсках СС (1941—1945): к вопросу об организации, личном составе и
численности. // Military Крым, №4, сентябрь 2006, с.54.
105 Госархив в АРК. ф. 151, оп.1, д.582, л.29.
106 Там же, ф., 151, on. 1, д.580, л.45.
107 Там же, ф. 151, on 1, д.587, л.23.
108 900 дней в горах Крыма... с.58.
109 Госархив в АРК, ф. 151, on 1, д.587, л.20.
110 Там же, ф. 151, on. 1, д.538, л. 198 об.
111 Там же, ф. 151, оп.1, д.31, Л.62.
112 См. Романько О.В. Крым. 1941 —1944 гг. Оккупация и коллаборационизм.
Симферополь, 2004, с. 82.
113 Госархив АРК, ф. 151, on. 1, д.617, л.94.
114 Там же, ф. 156, on. 1, д. 57, л. 31 об.—32.
115 Федоренко Ф.И. Годы партизанские. 1941 —44. Симферополь, 1990, с.283.
162
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
, / I Татарский вопрос», несомненно, явился одним из важней-
\Х JL ших факторов, серьёзно повлиявших на партизанское
движение в Крыму, особенно на первом этапе его развития, в 1941—
1942 гг.
Это обуславливалось тем, что зона партизанской деятельности
практически полностью находилась в окружении крымскотатарского
населения, и изменение отношения его существенной части к совет-
ской власти и тем, кто в данном случае ее представлял, чрезвычайно
осложнило деятельность партизанских отрядов. Это касалось как их
маневренности, скрытности их базирования, так и обеспечения про-
довольствием, разведданными и т.д. Разгром немецко-румынскими
войсками партизанских баз, к которому активно привлекалось мест-
ное население, породил тяжелейший голод, унесший жизни сотен лю-
дей. Еще большее значение имело создание для борьбы с партизанами
добровольческих отрядов (общей численностью до 20 тыс.чел.), часть
из которых носила иррегулярный характер, а часть впоследствии ста-
ла регулярными подразделениями Вермахта и СД. Можно сказать, что
при помощи этих подразделений к весне 1943 г. партизанское движе-
ние было почти полностью уничтожено.
Такая ситуация не предвиделась и не прогнозировалась отвечав-
шим за организацию партизанского движения Крымским обкомом
ВКП(б) и непосредственным партизанским командованием, она яви-
лась неожиданностью для партизан и часто вызывала ответную реак-
цию в виде нападений на крымскотатарские сёла, убийства подозре-
вавшихся в коллаборационизме представителей местного, в том числе
татарского, населения. Однако следует признать, что партизанские
действия носили «реактивный» характер, они были вызваны голодом
и блокадой, иногда стремлением осуществить возмездие по отноше-
нию к перешедшим на сторону врага, но они не планировались за-
ранее и не имели широкого размаха. Во всяком случае, партизаны не
уничтожали мирное население и его жилища, в то время как со сторо-
ны добровольческих карательных подразделений это имело место по
отношению к тем, кто поддерживал партизан.
Характер имеющихся документов не говорит в пользу вы-
вода о том, что непосредственное партизанское руководство пре-
увеличивало уровень опасности, порожденной переходом части
крымскотатарского населения на сторону оккупантов, скорее на-
оборот, можно говорить о недостаточно серьёзном на первом эта-
163
пе отношении в партизанском руководстве к «татарскому факто-
ру». Во всяком случае, очевидно, что штаб партизанского движения
(в лице Крымского обкома ВКП(б)) не смог до осени 1942 г. выра-
ботать какую-либо долговременную специальную политику по от-
ношению к крымским татарам, и в этом отношении, по признанию
самого А.В.Мокроусова, деятельность штаба партизан была явно не-
достаточной.
Такая политика была выработана Крымским обкомом ВКП(б)
лишь к концу осени 1942 г. и нашла отражение в Решении бюро об-
кома от 18 ноября 1942 г. «Об ошибках, допущенных в оценке по-
ведения крымских татар по отношению к партизанам, о мерах по
ликвидации этих ошибок и усилению политической работы среди
татарского населения». По своей сути это была политика разруше-
ния массовой базы коллаборационизма путём отрыва большей части
крымскотатарского населения от сотрудничавшей с оккупантами вер-
хушки. С этой целью бюро обкома определяло, что с самого начала
коллаборационизм не имел сколько-нибудь значительной поддержки
у населения и объявлял выводы о противоположном неправильны-
ми и «политически вредными». По существу, это являлось слишком
оптимистической оценкой ситуации, противоречившей объектив-
ным данным, но только это позволяло в дальнейшем строить отно-
шения с крымскими татарами как бы с чистого листа. Эту же цель
преследовала и критика действий непосредственного партизанского
руководства в лице А.В.Мокроусова и С.В.Мартынова в «татарском
вопросе». При этом позиция командования партизанскими отрядами
была воспринята и изложена не в полном соответствии с действи-
тельностью, однако такая критика давала возможность Крымскому
обкому продемонстрировать, что верховное руководство партизан-
ским движением не склонно преувеличивать ответственность основ-
ной массы коллаборационистски настроенных крымских татар. Как
показали дальнейшие события, это была в целом верная тактическая
линия, которая в сочетании с другими факторами (прежде всего ухуд-
шением положения немецких войск на советско-германском фронте)
позволила расколоть коллаборационистское движение и создать усло-
вия для перехода значительного количества участников вооруженных
подразделений, находившихся в составе и на службе немецкого ко-
мандования, на сторону партизан накануне и в ходе решающих сра-
жений за Крымский полуостров во второй половине 1943 — 44 гг.
«С конца 1943 г., — отмечает российский исследователь А.Р.Вяткин,
— несколько сотен крымских татар влились в ряды партизан и вместе
с ними стали участвовать в боях с немецко-румынскими оккупантами.
164
Именно к этому времени относятся те бои и победы, которые охотно
описываются в современных крымскотатарских публикациях. Тогда
же были сожжены за измену Гитлеру несколько десятков татарских
деревень, население которых частью разбежалось, а частью было мо-
билизовано на принудительные работы»1.
С началом зимы 1943 — 44 гг. «татарский вопрос» для командо-
вания партизанским движением Крыма как бы сходит с повестки дня.
Начиная с этого времени и до освобождения Крыма в апреле 1944 г. в
документах Крымского штаба партизанского движения практически
не появляется отдельных аналитических документов о работе в татар-
ской среде, не ставится специальных задач перед командованием со-
единений, бригад и отрядов, в конце 1943 — начале 1944 г. татарская
тема как бы растворяется в гуще общей работы среди населения окку-
пированного Крыма. Означает ли это, что руководство партизанского
движения реализовало намеченную программу и достигло целей, по-
ставленных в решении обкома от 18 ноября 1942 г.?
Ответ на этот вопрос не является однозначным. С одной сторо-
ны, к концу 1943 г. партизанам удалось переломить ситуацию в свою
пользу, чему главным образом способствовало изменение положения
на советско-германском фронте в пользу Красной Армии и вызванное
этими изменениями брожение в кругах коллаборационистов. Преж-
де всего, существенно упала активность формирований из крымских
татар в борьбе с партизанами. Во-вторых, партизанам удалось уста-
новить нормальные отношения с населением крымскотатарских дере-
вень, до этого проявлявших враждебность. Наконец, им в значитель-
ной степени удалось разложить крымскотатарские добровольческие
формирования и склонить часть добровольцев к переходу на сторону
партизан.
С другой стороны, при всех успехах политической и оператив-
ной деятельности партизанского командования всё же приходит-
ся констатировать, что партизанскому руководству так и не удалось
в полной мере решить задачу привлечения на свою сторону всей
массы крымских татар так, как она была сформулирована в ре-
шении обкома от 18 ноября 1942 г.: «Поднять татар на борьбу про-
тив фашистских оккупантов и их приспешников — буржуазных
националистов и кулаков». Несмотря на то, что в начале 1944 г.
в партизанских отрядах Крыма находилось до пяти сотен крымских
татар (в значительной своей части из числа перебежчиков из войск
противника), на стороне немцев на завершающем этапе войны уча-
ствовало, как свидетельствуют документы, существенно большее
1 Вяткин А.Р. Указ. Соч., с.52
165
число их соотечественников2. До последнего продолжали свою дея-
тельность и созданные немецким командованием «татарские (мусуль-
манские) национальные комитеты» и т.д.
Можно говорить о том, что партизанскому руководству удалось
минимизировать действие «татарского фактора», добиться нейтрали-
зации проявлений враждебности, хотя и не стопроцентного перелома
ситуации. Впрочем, в условиях наступления Красной Армии в кон-
це 1943 — начале 1944 г. и нового размаха партизанского движения
именно это приобрело решающее значение. Можно констатировать,
что с началом массового ухода в лес жителей сельских населённых
пунктов в конце октября — ноябре 1943 г., в результате которого лич-
ный состав партизанских отрядов вырос практически в 10 раз, роль
крымскотатарских деревень как опорных антипартизанских пунктов
была сведена к нулю. Они сами стали объектом партизанской пропа-
ганды и источником снабжения партизанских отрядов продовольстви-
ем, информацией и пополнением. Именно поэтому немецкое коман-
дование постаралось в ходе операции «Огонь и меч» в декабре 1943 г.
отселить население большой части этих деревень, а сами деревни
сжечь. Ненадёжность добровольческих частей позволяла немецкому
командованию использовать их лишь в качестве вспомогательных ан-
типартизанских сил, эффективность которых на завершающем этапе
оккупации Крыма было невелика.
«Татарский вопрос», таким образом, потерял своё значение в
идущей в Крыму борьбе и поэтому сошел со страниц партизанских
документов. Безусловно, главную роль в этом сыграли успехи Крас-
ной Армии, добившейся решающего перелома в борьбе с немецко-фа-
шистскими захватчиками, однако не следует преуменьшать и работу
Крымского обкома ВКП(б) и Крымского штаба партизанского движе-
ния, пропагандистские и организационные усилия которых способ-
ствовали изменению отношения крымских татар к партизанам. Осо-
бенно значительное место в этой работе принадлежало партизанским
руководителям, комиссарам и командирам отрядов, комиссарам бри-
2 Сделать точную оценку количества крымских татар, принимавших участие в
партизанском движении, сегодня еще не представляется возможным, так как не известен
национальный состав партизанских отрядов в исходный период партизанского движения
(ноябрь 1941 — январь, февраль 1942). Согласно данным отдела кадров КШПД на первое
января 1944 года, из 7706 человек, прошедших за это время через партизанские отряды
Крыма, значится 444 человека — крымских татар. В этот период в отрядах находилось 320
партизан-Крымских татар. К концу боевых действий их насчитывалось 598 человек. Таким
образом, если все эти цифры верны, за период с ноября 1941 года по апрель 1944 года в
партизанских отрядах проходили службу 732 человека из крымских татар. Всего, согласно
официальным данным за этот период, на учете числилось 8149 партизан (Кондранов И.П.,
Крым, 1941—1945. Хроника. Симферополь, 2000, с. 134). Согласно более поздним данным,
через партизанские отряды с 1941 по 1944 год прошло 12,5 тыс. чел.
166
гад и соединений из числа крымских татар, пример которых побуждал
их соотечественников становиться на путь борьбы с оккупантами. Не
подлежит сомнению, что крымскотатарское население внесло свой
вклад в дело освобождения Крыма от немецко-румынских оккупантов
на завершающем этапе борьбы за полуостров осенью 1943—весной
1944 г. Тем не менее далеко не все участники партизанской борьбы
в Крыму были склонны предать забвению многочисленные факты
совсем другого рода. Известно, что после освобождения Крыма как
со стороны участников партизанского движения, так и со стороны
особенно пострадавших от оккупантов мирных граждан раздавались
призывы к «мести татарам». Эти настроения, конечно, сыграли свою
роль при подготовке решения ГКО о принудительной высылке всех
крымских татар с территории полуострова в мае 1944 г. Несмотря на
то, что активно против партизан с оружием в руках выступала прибли-
зительно одна десятая часть крымских татар, депортации подверглись
и все те, кто не мог и не должен был нести ответственность за подоб-
ного рода действия (и прежде всего те, кто с оружием боролся против
немцев в составе партизанских отрядов). К сожалению, тотальная и
носившая на восточном фронте особенно жестойкий характер война,
не способствовала проявлениям советским военным руководством не-
обходимой в обычных условиях «этно-социальной разборчивости»'.
Это ошибочное по своей форме решение явилось следствием целого
ряда факторов: активной деятельности коллаборационистских орга-
низаций и лидеров, стремившихся всеми способами создать у немцев
впечатление «всенародной» поддержки оккупационной власти,, обо-
стрённого восприятия советским руководством трагических событий
1941 — 42 гг. в Крыму и, конечно, тоталитарной практикой коллектив-
ной ответственности, процветавшей в СССР в сталинский период.
Последствия этой практики оказались весьма трагичными
для населения Крыма (в особенности для подвергшихся депорта-
ции его групп — крымских татар, армян, болгар, греков). Не вы-
зывает сомнений то, что для преодоления её негативных послед-
ствий современному крымскому сообществу нужен серьёзный
анализ всего, что происходило в переломные для нашего общества
1941 — 44 годы.
Симферополь, 2006—2008 гг.
3 Целью настоящей работы не является анализ мотивов принятия печально известного
решения ГКО, тем не менее позиция автора по этому вопросу состоит в том, что здесь
мы имеем дело не с результатом некоей долговременной и целенаправленной политики
по отношению к крымским татарам, проводившейся властями СССР и ранее Российской
Империи, а с эксцессом, вызванным ситуацией войны.
167
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
список
партизан-крымских татар,
занимавших руководящие должности*
в партизанских отрядах Крыма
1941—1944
Аединов Абляз (1905, по другим данным 1907 — 08.1942, Крым). Старший политрук,
инструктор политотдела 51 армии. Командир красноармейского отряда 4 района (1.11.1941
— 06. 42). Направлен «на оседание» для организации подполья. Схвачен немцами и
казнён.
Аметов, председатель Куйбышевского райисполкома, начальник штаба Куйбышевского
отряда, дизертировал.
Аметов Абибулла (1907 — 02.1943, Крым). Секретарь Сейтлерского РК ВКП(б),
боец, комиссар Ичкинского отряда (17.9.42 — 10.10.1942), переведен в Биюк-Онларский
отряд, комиссар (10.10.1942—25.10.1942) начпрод отряда с 25.10.42, в дальнейшем — боец
Сейтлерско-Зуйского, 6 красноармейского. 7 отряда 2 сектора. Пропал без вести. Награжден
медалью «За боевые заслуги».
Аметов Бекир (1908(9) — 1.1.1944). Секретарь Сталинского РК ВКП(б) г.Керчь.
Направлен в партизанские отряды 26.06.1943 г. Комиссар 6 партизанского отряда 1 бригады,
6 отряда 5 бригады ЦОГ(25.11.43—22.12.43). Попал в плен в р-не Долгоруковской яйлы,
после пыток казнён фашистами.
Аметов Сеит-Али (р.1905, с. Биюк-Озенбаш). Участник феодосийской подпольной
организации М.М.Полищука до ноября 1943 г. комиссар 9 партизанского отряда (25.11.43—
3.12.43) 3 бригады, начпрод 12 отряда этой же бригады, по данным ГААРК, дезертировал
в феврале 1944.
Аппазов Мемет (1914, Дегерменкой — 26.10.1943 р-н хребта Хыралан). Лейтенант,
командир взвода 91 полка 51 армии. С 14.11.1941 по 9.10.1942 командир группы
красноармейского отряда. В эвакуации на Большой земле. Прибыл в лес вторично в июне
1943 г. командир группы, начальник штаба 7 отряда 1 сектора (23.06.43—15.07.43), 1
автономного отряда (с 15.07.1943 г.). Погиб в бою. Награждён орденом Красного Знамени.
Аширов Абдул-Керим (Абкерим) (р. 1907, с.Биюк-Янкой). Рабочий артели им.Чкалова
Симферопольского р-на, боец 3 Симферопольского партизанского отряда, Алуштинского
отряда. В эвакуации на Большой земле (26.10.1942 — 25.6.1943). Комиссар 8 партизанского
отряда 7 бригады Южного соединения. Награждён медалью «За отвагу».
Белялов Нафе (р. 1914). Председатель военного трибунала 48 окд, председатель
военного трибунала по 3 и 4 районам партизанских отрядов Крыма, комиссар 1 отряда 1
сектора (25.10.42—11.01.43), председатель военного трибунала партизанских отрядов
Крыма, 17.08.43 эвакуирован на Большую землю.
Бегкелиев Мусса. Секретарь Балаклавского РК ВКП(б), комиссар Балаклавского
отряда с (1.11.41 — 8.02.42), политрук группы, 2.04.1942 дезертировал.
Газиев Гафар (1910-8.02.42, Крым). Зав. Райзо Балаклавского р-на. Командир
Балаклавского отряда с 1.11.41, погиб в р-не дер. Алсу.
Ибраимов. Инструктор Куйбышевского РК ВКП (б), командир Куйбышевского отряда,
дезертировал в ноябре 1941 г.
* Командиры, комиссары, начальники штабов отрядов, бригад и соединений, начальники
(уполномоченные) особых отделов.
168
Ибраимов Али (р. 1904). Мл.лейтенант НКВД, член ВКП(б) с 1929 г., начальник
милиции г.Карасубазар, начальник ОО 3 Красноармейского отряда 2 района (11.41—
29.09.1942). Эвакуирован на Большую землю.
Измайлов Асан, (р. 1906). Инструктор Судакского РК ВКП(б), комиссар Судакского
отряда (01.11.41—08.03.42), боец до 12.3.42, дезертировал.
Ильясов Энвер (р. 1922). Один из руководителей подпольной организации в г. Феодосия,
в лесу с ноября 1943 г., командир 9 отряда 3 бригады (25.11.43—03.12.43), начальник штаба
отряда, командир группы.
Ирсмамбетов Исмаил (1911, с.Аджи Менды — 1975, Андижан). Помощник по
комсомолу начальника Крымского штаба партизанского движения. Награждён орденом
Красной Звезды. Был редактором газеты «Комсомолец», журнала «Яш ленинджилер».
Ислямов Сейдамет (1910, с. Дегерменкой — 1985, с.Богатое Белогорского
р-на Крымской обл.). Боец 1 Симферопольского партизанского отряда (с 1.11.1941). В
эвакуации на Большой земле (9.10.1942 — 27.6.1943), командир разведгруппы, комиссар
4 партизанского отряда 4. затем 6 бригады Южного соединения (по 20.4.1944). Награждён
медалью «За оборону Севастополя».
Кадыев Сейтхалил (1913, с. Фриденталь — 1979, г.Белгород, РСФСР). Начальник
Карасубазарского РО НКВД, в партизанском движении с ноября 1941 по апрель 1944 г.
помощник командира Карасубазарского отряда, 6 Красноармейского отряда, 3 отряда 2
сектора, 3, 5 отрядов 1 бригады, 5 отряда 3 бригады по разведке, помкомандира 3 бригады
по разведке. Награжден медалями «Партизану Отечественной войны» 1 ст.. «За боевые
заслуги».
Колесников Джеббар (р. 1908, с.Отузы ). Второй секретарь Ленинского РК ВКП(б),
находился в резерве обкома. В партизанских отрядах с 28.08. 1943. Комиссар 8 отряда 3
бригады Восточного соединения (с 1 11.1943), затем комиссар 3 бригады Восточного
соединения (19.02.44-5.03.44).
Курбетдинов Бекир (р. 1905 ). Военнослужащий 148 батальона «Shiuna», перешел к
партизанам в ноябре 1943 г. Начальник штаба 9 отряда 7 бригады (с 14.11.43).
Куртумеров Рамазан (р. 1905 (1904), с.Шума) Зав.приемной Президиума ВС КАССР,
направлен в лес 26.06.1943. Комиссар 17 отряда 6(1) бригады Северного соединения
(25.11.1943 — 13.2.1944). Эвакуирован на Большую землю в связи с ранением. Награждён
медалью «За Отвагу».
Макъянов. Замдиректора Фотисальской МТС по политической части, комиссар
Куйбышевского отряда, дезертировал.
Мамутов Мустафа (р. 1905, с.Стиля). Преподаватель сш №12 г. Симферополь. Политрук
роты 4 сп 351сд 51 армии. Направлен в лес 26.06.1943, с 14.11.1943 по 20.4.1944 комиссар 9
отряда 7 бригады Южного соединения.
Менаджиев Сараджадин (1916 — 1995, Тамань). Ст.лсйтснант, командир разведгруппы
Черноморского флота, заброшен в лес весной 1943 г. Комиссар 10 отряда 7 бригады
(15.11.43 — 28.01.1944). Откомандирован на Большую землю. Награждён орденом Красной
Звезды.
Молочников Мемет (р.1912, г. Бахчисарай), секретарь военного трибунала 2-й
крымской, затем 48 кавдивизии. В партизанском движении с ноября 1941 по апрель 1944,
боец, политрук группы, секретарь военного трибунала партизанских отрядов Крыма.
Комиссар 2, 1 отряда 7 бригады Южного соединения. Награжден орденом Красной Звезды.
Впоследствии участник национального движения. Один из авторов «Обращения 18-ти».
Муратов Куртсеит (р. 1908). Капитан госбезопасности, начальник Кировского РО
НКВД. В партизанском движении с ноября 1941 по апрель 1944 г. комиссар партизанского
отряда, начальник оперативной группы 3 бригады Восточного соединения. Награждён
орденом Отечественной войны I ст., медалью «За отвагу». Жил в Перми.
Муратов Рамазан (р. 1907, Биюк-Янкой). Боец 14 гв.миномётного полка, участник боев
под Волоколамском. Направлен в лес 22 июля 1943 г., боец, командир группы 3 отряда
169
4 бригады, комиссар 2 отряда 4 бригады, переведен комиссаром 9 (Южного соединения)
отряда 7 бригады. С 24.02.44 по 20.04.44 командир 9 отряда. Подвергался лишению свободы
за участие в крымскотатарском национальном движении.
Муртазаев Осман (р. 1903). Ст. лейтенант, в Красной Армии с августа по ноябрь
1941 г., участник боёв под Перекопом, затем в плену, в партизанских отрядах с 5 октября
1943 г. Начальник штаба 2 отряда 4 бригады (с 25.11.43 по 28.01.44), затем назначен
помкомотряда по тылу.
Мустафаев Рефат (р.1911 ,с. Биюк-Янкой). Батальонный комиссар. Секретарь Крымского
обкома ВКП(б) с 16.03.1940 г., подпольного обкома ВКП(б) с октября 1942 по август
1943 г., направлен в лес в качестве уполномоченного подпольного обкома, самовольно
вылетел на Большую землю, после чего был направлен в лес в качестве комиссара
партизанского отряда, затем комиссар 3 орш ады (25.11.43—19.02.44 ). Комиссар Восточного
соединения (19.02.44—20.04.44).
Мустафаев Шсвхи (р.1914). Начальник штаба 11 отряда (№1 им.Аппазова) 7 бригады
Южного соединения.
Османов Аблязиз (1909, д.Саврютино Бахчисарайского р-на — 24.01.1944). Секретарь
Судакского райкома ВКП(б). Был назначен на должность комиссара 1 района партизанских
отрядов Крыма, но по какой-то причине в должность нс вступил, комиссар Судакского
отряда, комиссар 6 отряда 2 сектора. Эвакуирован на Большую землю. Заброшен в лес
повторно летом 1943 г., комиссар 5 автономного отряда (15.07.43—11.43). 7 отряда 3
бригады. Погиб в бою, похоронен на г. Бсрлюк.
Селимов Мустафа Вейс (21.01.1910. д.Коккоз Симферопольского уезда Таврической
губернии — 14.10.1985, Узбекистан). Член ВКП(б) с 1931 г., секретарь Бахчисарайского
райкома ВЛКСМ, в 1939 г. служил в РККА, старший политрук. Управделами, зав.отделом
кадров, инструктор Бахчисарайского РК ВКП(б). С 1940 г. секретарь Ялтинского райкома
ВКП(б). Был назначен комиссаром 4 района партизанских отрядов Крыма, но отозван
обкомом, находился в резерве обкома. Направлен в лес летом 1943 г. в качестве секретаря
Крымского обкома ВКП(б). Комиссар 1 отряда, затем 4 бригады, Южного соединения
(29.01.44—20.04.44). С 1944 г. в депортации: зам. председателя Бекабадского райисполкома,
с 1945 г. директор Среднеазиатского филиала Всесоюзного института «Магарач» в Кибрае
(Ташкентская область). В 1955—59 гг. заместитель директора ин-та хлопководства, 1959—61
—зам. председателя Академии ссльхознаук Уз. ССР, на других хозяйственных должностях,
награждён медалью «За трудовую доблесть».
Тинчеров Талят (1908, Симферополь — 1968, там же). Капитан, командир 4 отряда
2 бригады (25.11.43—21.01.44), начштаба 2 бригады Центральной оперативной группы,
(25.02.44—14.03.44), командир 3 отряда 2 бригады Восточного соединения (14.03.44—
09.04.44).
Хайруллаев Иззет (1907, с.Сейтлер-Вакуф — 1980, Сухуми). Член Крымского штаба
партизанского движения, комиссар 22 отряда 6 бригады (10.01.44—24.01.44), комиссар 4-й
бригады Южного соединения.
Халилов Эмир (р. 1911). Завотделом Судакского РК ВКП(б), боец, комиссар Судакского
отряда (8.03.42—19.04.42), политрук группы, эвакуирован на Большую землю.
Эмиров Асан (р. 1907). Председатель Судакского райисполкома, призван в РККА
в 1941 г., участник обороны Севастополя, попал в плен в районе с.Николаевка, в 1943 г.
присоединился к партизанам, боец, комиссар 20 отряда 5 бригады Северного соединения
(ноябрь 1943 — апрель 1944).
Юсуфов (Юсупов) Эмирхан (1908 — 6.12.1942, Крым). Командир Судакского отряда
(01.11.41—03.42), командир группы 7 отряда 2 сектора, погиб.
170
ПРИЛОЖЕНИЕ 2
Л о пи я
Тайная волевая полиция .* 847
Ч> 67&/41
ьго вяюоявотву гооподжку Гитлеру!
Faapeorre мае переда»* Вам кая сердечки'* придет и
ваву огровду» благодарность жа освобо'*ден«е :п”^скях тятар
(муеуль!«5н)»токиякихся под кровотдкам а1»;>е с ко—коммунхс-
тячееком иго?.:. Км желаем Зям долгой жияни.успехов и по-
беда гермянеко ’! армии яо аесс чсро.
Татары .’фима готовы по Зягочу зову бо;.огься вместе
ё германской яяродиой армией в® Л»бсм *ромт«. J вастоягзее
”ремя л лесах лрммя находятся партздоин, <.-лречские чочиоса-
рк, коммунисты и комдалирм, которые ;е усподк бежать из дрнмп,
.ля скорей-,е ллх ч-дацаи на ;>тлз’< неких групп в 1рыму,
м убедительно прося/ , яс рпарс'литъ на:, как хорошим ввпто~
кая дорог и тропинок крыкюжах лесов, оргоыиэовать из бнв-
ажх ’’кулпков’.отонупжх уже в теяеяие х»т под гнетом
евре .ско—коммунистического господства.вооружт/ные от. лды.
руководимые гермяиским коылидон^нием. -лвернеи „яс.что в
самый короткие срок партизаны п лесах (рдая будут уыичто-
жоны до последнего человека.
Остаемся средвн.:не .лм,и •«• я «Ш pet квлмм Вак
успеха s .>аашх делах я долгоР гиэяи.
'л здравствует Его Зисочестзо,господин Адольф Г.гтлер!
Да здравствует ге; олчесхая.недобеддши .'с;жвискан
народная аркжя!
Сии фабриканта и энук бывшего город-
ского головы города ЗззхЧисарая - А.М.АлШл
С®»1®роподь,Суфд 44.
Ьерио: „ояиврб'врер - BEHiAlSL
И • р ж
Текст письма одного из активных коллаборационистов немецкому руководству
171
/Перевод с немецкого/
стр.-1-м
’Аэат Крнма’ Р 14 10/18-42?*
ст."'великому Гитлеру -освободителю всех
народов и ре ли гад-1".
Сегодня мч, около 2-х тысяч татар, жителей деревам Кoxhobs
и его окрестностей7, собрались для молебна и портсрирянопеняя
в честь гэсманскях воинов.
Немецким мучеянияам война мн сств.ерлла -молебствие.
Этому благословенному дно и вам досылаем горячий еэрцечниЗ
привет наших стгов и матерей.
1£- татар- чараа 23 года свободно творим политая и благосло-
вения'. Открываем духовнее яжолн, празднуем праздник свободы и
гее ело трудимся.
-Mj по ваш указаниям строим новую культурную жизнь без ев-
реев-бс льлез инов.
Все разцунпе мухчакн нашей деревни добровольно записались э
ряд-’ неме-j тих чойск. сотрем с лица земли сторопникОз больше
ков - партизанских гайдамаков.
Ресь татарский народ едаминутно молятся и просят бога о дар
вани-а нсадак победи над всем миром.
О,великий воадь, м? говорим вам от всей души, от всего наше
существа, верьте нам!
татары,, даем слово бороться со стадом аз реев и больаевз
ков эмэсте с германскими немецкими воинами .в одном раду!
Н; надеемся , что эта борьба приведет нас к торжественной по
беде,
- л* возблагодари тебя Господь, наш великий. всздь господин
Гитлер!
К Л с ля м, 1!.Г-”анидиг в м о н.
П е р е в о д ч и г.
/A.F о к й а л/
Обращение крымскотатарских коллаборационистов к германскому
руководству, 1942 г.
172
/Перевод о татарского/ стр«2
"Азат Крим* i 942г.Ж 10.
"Молодежь деревах Отуди в борьбе с болыиевизмсм" .
x:sxz=x:s^S5C£s£ss5qKs;»:=^
«перевйй Оту» считаетсл одной ив'больших деревень Судакского
района. •>
Как говорится в народной поговорке: - У больного корабли ба-
за ет большая, буре - /Большому кораблю - большое плавание/, .таким
большим и гроядам бнло то тиранство и то беззаконие, которое соз
дали для населения этой деревни евреи-большевики.
Когда вступили во власть большевики, они поставили своей
цель» воспитать молодела, будущих хозяев земли, э своем духе.
Поэтому молодежь, обучавшаяся до Юйб-^Тг.г.в-вкспМх и сред-
них чпабних заведениях, бнла изгнана иг этих школ и чел."0-80-
бмлн заключен* в тлрьмч. /
Посла ятого,. в течение 13-16 лет, всгпатаяие мс лсд ахи, под азо-
шей над езда к вндаэщевся своими способностями, стояло на ложном
пути.
Черев 2-8 месяца после 22 ична. начала войны, колодезь нача-
ла понимать, что такое ыногообещаэдпй езрейскил-большезизм, пото
му что в это враля ''непобедимая красная армия" уае бежала, остав
зия много ovccKrtX городов врагу л беспрерывно отправляла в бой
модсдваь и'стариков, оставляя дома голодных а гсл:х наторей и де
той. у течедае 3-4 месяцев из деревня яяшиишпгалвЕж бнло угнано
около 400 чел .на фронт. Я деревне остались только калеки, стари-
ка а хенщинн.
Через короткое вреня Германская армия л призванная избавить •
народа от большевистской зараза, изгнала Советскую власть кэКрм
на. —V «А •
---'Татарский народ, прянуздеааый подчиняться всяким беззакониям
в течение 24-х лет, обратился к верховному немецкому команде за-
няв с просьбой, дать им вооружение для оказания помоги армии в
борьбе с партизанами. К этой просьбе Отузскал обыш, особенно
молодежь, примкнули с большим энтузиазмом.
3 отряд добровольцев записалось более 70 четен. Записавшимся
TopsecTBO бело вручено оружие. Добровольцы, получившие оружие от
германского командования дали обещание бороться с врагом до по-
следней капли крови.
Наш добровольческий отряд уае уничтожил остатки парткзш,
окружавших нашу дерозкя. 8 этом деле особенно отличились, донага
свое геройст'во, 'начальник добровольческого отряда У.Ганиев и
Куртасанов Исмаил, Ре виде в Таврах, Дилеров Гафар, Усенков Сай-
дали X другие. ____xj
Чтобы добровольческий отряд еще лучше работал, чтобы прово-
дить с ними политическую, культурнуэ и организационную работу,
построили для ш казарму.
Общество, видевшее помявшую, денно и нощно, проводимую рабо-
ту добровольцев во ммя спокойствия и благополучия, приступило к
своим ховяйственным делам с ецв большой воодушевлением, /старо-
ст* афенджев U. и яолмтыачальник Д.Мбраимов/. «ваяется одним из
источников пропитания садоводство н виноградарстве оживлялось с
яаяднм днем. Наседание деревни усердно работая в сельском хозяй-
стве постоянно благодарит своих избавит але! - германскую армию
ж представителе! местно! власти добровольцев., стараясь лучше
ПОМОЧЬ ИМ,-
W. Мустафаев.
Заметка из газеты «Азат-Крым»
173
..-----
»джесюр татар ротясы
Къувуш коюнде татар ро-
тасы 1941 сенеси декабрь
айында мейдангъа кельди.
Декабрь айы 1941 сенеси ве
январь-февраль айлары 1942
сенеси партиззнлар Къувуш
ее Стиля койлёрийе уджюм
япмйтъа башладылар.
, Джесюр рота озь этрафы
ротадан тыш халкъларны
*да топлап, къутургъан бандит
партизанларгъа къаршы къат-
ты дарбе эндирдй.
Бу рота он ай зарфындя 23
партизан лагерини эки не учь :
дефа тар-Мар эття. Пйртизан-
ларнынъ „къазармаларыны,. ча-
лашл арыны, продуктлары-
вы» урбтларыны, силяларыны
якъыя Рьайнп &тти. Бу рота-
/Перевод с татарского/
’АЗАТ КРВГ Ж5/ПЛ/, 16/МЭг.
нынъ шиддетли ве сыкъ-сыкъ
япкъай уджюмлери партизан
ларнынъ планларыны бир та-
мам шашырды. Партизаня р
нынъ фикрй: Акъяр, Керчь
ярым адасындаки джебеге ма
ни олмакъ, алман къув(^гЛ,’-
рини аркъадап урмакъ эди.
Бандит партизанларны ве
бол ын е в я к къа л ы мт ы л а р ы'н ы
гьайып этювде джесюр рота-
нынъ эяь яхта къаршанла-
рындан 44 адам шеид тюшти
ве 33 и де ярзланды. Бу ро-
танышь бир чокъ къар'аман-
лары Алман Команданлыгъы
тарзфындан орденлернен му-
кяфатланды.
Рота командной:
Раимав А.
етр.З
Отважная татарская рота.
„ В дереаае'гКоуя в декабре Т94И;*ор1ВДЯ8Р?&лайь татарская: рота,
й декабре 1941г-. в ккваре-фэвралв 194ЙГ. партизаня стали напа-
дать ва деровня Ксуп и Стида .
пдвдаара в свои
е они вместо
с
сетио*
е и ।
ТИХ л-олеа, не всту-
вврннвихпзалэдн товр-
в течение ТО-ти месяцев й-3 раза, громила 28 йартиам
1, уЕичтоживив их казах*®, палатки, продукты, одежду
I'PWTHBG нападения этой роте на партизан, сбили их
«строили их длани-
» ет^'----- ----—"
я У.ерчакскому 4
4 борьбе о п ,_________ .. . ...
рота «4 теряла убивши 44 чегсв.л
Енота е герои зтой роты были »
аиэк орденами,
ралась оказывать преплтстнпн Сэвастопольсксму
датам и зайти с телу веиоцких войсв.
>тизанамж и с больяивистскима ставленниками эта
---- .. -------( рхН9№ПС.
.. - вознаграаденн немецким ксмавдова-
Есиаадир рста Раимов. jL,
Перев-едпик 7»» к 4-^4/
Заметка из газеты «Азат-Кырым» о действиях карательной роты д. Коуш
174
Записка А.В. Мокроусова И.Г. Генову
«О настроениях татарского населения», см. стр. 66.
175
'i2*t
Донесение партизанской разведки. 1942 г.
f ^7’^"• v4t'~ref?fy
,.t at f. (fa, Л
6? f^\g.7)
6'7 fayty-sttc
<fct6$A!fa*cfa2p *У!>и*4л у
'?<ыщ '
far ^Ие^рмГ <? ^7^>м.
ICC^dCfc^ fasffalf.f’ - Ху.Лб-Д^ЧШ* ICG*:'** 'r.G-n-riAa,^
* (if £i^c< (-&1уснл< /ия-тгъ^ : Да фуц*а1<м урпаЛй/ |.;
- f7fr+yO fa\.U' . 4А» t-tZ^ZZr'^ гх/ Л/г-ге-' - ?$<>. й<-^.-
QjLH'lG-e farLo (ИДаАлД^Л'К^ L
yjz-uf a^oSia f -к^слиа
1/л^сеш<1Л>. &uKi.r ^trtfx Cinfya-HA, „ <?уа.ш /<^
‘^‘^<АЛ^- М Ьугхф, i
- JV% <?.^ "
^<](t4Utt'''~ ^О-ю 7ъЛа.*ъ ' А
'^иш 'л j /(?£ .
<СП)^у7-
-^1^' /t^JitTi m7a^e^^c in<a7i7 0 «<
//4 м 7^лл-<-/GT'^ -^ -ie^-r
ptflt-bySr <b-i4h
и uaJag .
176
но татарскому вопросу.
"I'.’-iT.no создает з нос алойных пута-.-тох соогужздвые
ОТРЯДЫ 1*8 б* КуЛЕЦКОГО, /ГОЛОВНОГО ЭР ЛЧЛ’Н 'ха, ;х Т 1К&О- "
доэеотагов с ц.шыо борьбы прочив липтазон. Таки* отряды
носят навоза»е народной милиции. Таки* отрады создан* в
нас ’л аыниХ ц/нктых: лоуы, Корбик, Улу-уэ.заь и др.пунктах.
На 0--й одиаыний дзыь активно проявляет о=’бя ао>доний
отрад, Дваады обстпелял пас тиа иноки а отсади по близости
своего и .г-а*'энного пункта. Так, наыпимаер, X я» варя
1942 года, захватав разведчиков паптлзан у насаленных
пунктах гтасстоадял их. 3-го января 1942 г. отпад тсга.пусси
попал в п асе-ив ванную засаду в дяп.йоуа т в результате
папсстпялки отрад повес потери 7 чад./битыми ,8 чад.
ранеными, 8 б-эз вести пропавши® . Си «ди убитых одна дчвувка
кочооиолка то®. Ерушпггыа *. Отдано приказание отрадам
лт'ктгтг~гн'~, ,ть эту банд/ в Коуая в С ггты г?дие дни .
По -* -.гчвчрмся данным в насад энных татарских пунктах
находится бо'ьлое количество д-з этапов из частей красной
лпжя, как иавшдэп, :*з дяп. Кэуа было я из звано 130 чад.
татар, а и --• вернулись в саде, только 8 чадцвек» ,в.зер.Бешуй
'«.’то n-w8B0H0 98 чад., а на ветнугось 3 *ел., аналогичное
•п-c.; з других насел с них тат.гс^х пункт-ас'.'
/Is гпек.’а ужпоуоова, ..лпгыясва,Автомонов!
от 8 яип:'гя Х9<2 I'. тог. ”. -тто-у/.
"В аод>оз.гя ощ9й своей массе тат_' 0г< .. . ; аюпко з я
П2адГ0"КЫХ, ГОГЫЫХ. СЭДОЫИКХ настроено .Г оСаДДстеки, 'э J
к*тад = й, •отопых хватало создало отсяду, досроволь-
цов, 'оно: : зу „ ап з нистооа«» в.-в >; /-я бегьбы с партизана®,
Г: . л It.в В-' ИСЫ..,",' Л', о 03: Юл’И'Ю'ГН И ПРОТИВ xx'aCliOtt
fu-r;..,~ПКО е <• пиле СТ'-...,ЫХ Д ОРКИН и
х чс’ о т>бп«,.--еи адут пг’хсда Ее ”ной ноши, подогают
тти'г-згд: ’а 'х .лэы занклают Вы*»ядатадьну» пожшю.
иеятадгаость паптазаноних отпадов ослоынжпоа
н'-скход’’усттью п "у&л; ой борьбы^йа два 4й.онта„.— й£Й.ЖВ._
I д-.--ск’х екк- : л:тон с одной тгогокы, п протав вопгуа*энных
*аид го^но-л .х’гад татиг-w’x - и",
/*з гзтсьна •.'/•-,. ,''опа и ’'бтыгопа^лт _
.?! Г-яГТЯ A Гу-Г uTOuy л К^рзнддз-^у
"0,.^ - в ' . ;ХЛТЦ".. -цэР'’К"х ИЗ ТаТ- '"КОГО Н2С “
1; ~ т'” гл -г,. ' У.'-» in, "”>',б »:.!О .КТ-'ПЗ". У “ТСН ПО
’ * О У ; " .
/ '» чт"Н' т. .и .;>« -’тпа эт 2а Ж.***
' то!* дт у /.
Первая страница «Выборочного материала по татарскому вопросу»,
подготовленного для руководства Крымского обкома ВКП(б)
177
ы Л il /а/
t" V 4 t .i l. л &
$hp*) Ap: аойПрп Ц5Л^ТЙОГП 4<’^ЙГ0ТГ.
lb FHWpn -1&*4-й Г», . rr-.p, C i
»
O'P<? >' r.T. ^.-АГ >/, Jui. ...i^,»a^AfЛ4а,
i •*' -i'r»i;t;i tij , ”<г, j
м1й11Л.:1,и«
Первая cmpaHuifa протокола заседания бюро Крымского обкома ВКП(б)
от 18 ноября 1942 года, принявшего постановление
«Об ошибках, допущенных в ог/енке поведения крымских татар по отношению
к партизанам, омерах по ликвидации этих ошибок и усилению политической
работы среди татарского населения».
Полный текст см. стр. 72—76
178
Товарищу АНДРЕ ЕВ У А.А.
О положении дел и мероприятиях дальнейшего
развития партизанского движения в Крыму.
В начале оккупации Крыма, в результате коварной демаго-
гии и заигрывания ^лшпстов по отношению к ьрыысжим татарам,
используя для этого буржуазных националистов, немецким мер-
завцам удалось некоторую часть крымских татар склонить на
свою сторону,
В ряде деревень и сел особенно предгорной и горной часи
Крыма (яви* созданы вооруженные отряды самообороацев, иополь-
зуюЯ.ихс.. в качестве проводников карательных отрядов против
партизан.
Теперь положение розко изменилось в нашу пользу, хотя и
до этого утверждения в,якобы, враждебном отношении болыпинсч
ва крымских татар к советской власти были не объективными и
по существу политически вредными.
Нашим товарищам из Областного подпольного центра,нахо-
дящимся в тылу врага, удалось не только выяснить истинное
аидолСпие оттого ыл.роса,мо и провести больауо^ политическую
работу среди татарского населения Крыма,а результате немцы
вину-дона io многих деревнях и селах разоружить отряды,так
називаецьх, самооборондов, и многих самооборонцев расстрела!
за г.оддоржду а св,>зь с партизанами.Те,кто остались на сл жб«
.. пецдев, от "явленные < , аги налево народа,ни ь каке- мере не
Краткий отчет В С. Булатова.
Руководство партизанского движения СССР. Июнь. 1943 г.
179
| ССЙ'СР
ieaTp&ifepbiS Штаб *\
f /,.‘ЗНкЛ*у
ОйЦ£1а<>
Уимйииаи'-гьялиг» а.Е. п.д
(О.Ьч льчРг.ьэ)
(А.лр-лш.оа)
if Зам.иач.цщв
•'ПОЛКОВНИК поос СЗОЦПСПОСТЯ
иач.РОА L
л А» /10 Л id/ffiVl К
' /C>F
№
г. Мо вквл X-Xtcs-
Необходимо1 всеми вицами разведки срочно установить:
ц-ш Т‘ soflcK противница в Криму, их Иумера-
На'^пчАе,>'Е Крыму националистических формировании,
пхлиавыенойан-ре, численность и нумерацию. ’
д' 3. 4чтан<>витв. наблюдение за перебросками войск в
кгехнирИ,Хв ойoOyj'.i.ooTB в р-н Новороссийск.
joru. 2 ака.
g® • • “
:и
I адрес.
•: в Дело
ОД
&£. vv ЗА
~fYl •
cofrep
gw Ж
Е... У Е А Т О 3 У
вооружонпс от их .'б'этааьааов
'A£4«U/.
начальник Развел.ОтД-
Подковнйв
аиеотнтвль Начйгьмка
twro Штаба napiHOriuoKof^
Ьаыик Гообеаоцйонооти
£ адресату
1 8 ЛИЛО *
’Г.
hiU.CKCE’O И'А1
ИУГО ЕЖЕНВЯ
Н Зааей развецоэодве от 11 ишля 1943 г. сообкеет-
ю оя,что немеаио-ружновие гарнизоны из района Зевастополн,
у ьалвклави,ьахчйсарая выбыли на фронт и что их заиеиили
V %и•р.вольчесиие"йатй.-1»оны,набранные из воеииоалевннх нч-
ч роцноотей Ирина и "авказа.
Просим развернуть работу по разломив этих "*эб-
о.1 я ее них" частей, оргавн-ацэи их перехода на морину .
тхзан и даевлдеция среди, них своей агентуры. Установить
«ервцйи, час .виней состав и
,^7ДЕПЖН0/
©В/
Поручения Центрального штаба партизанского движения
Крымскому штабу партизанского движения относительно работы
с добровольческими формированиями
180
ЛГ-W
задолидшб полностью
НАГРАДНОЙ ЛИСТ
МО..ОЧНИКОВ Иоиет Воляаович
X фамилия, имя и отчество
2. Звание-В° 0ЯИ.РЯ°Т........ — 3. Должность, часть _gg МАВДИР ДИ В ер CgU ВНР
группы отрада К ЛилА,____________________
ордену '•ОТ'ЯЧВОГВТЗИЬОЙ ВОЙНЫ" 1-8 стейенп.
Представляется к................ —-------------------------------------->------
4. Год рождения ———?..й£.— 5. НациональностьJLfi.—_—_ 6. Партийность -АчАА.—
во одаряет
1912
7. Участие в гражданской войне, последующих боевых действиях по защите СССР и отечественной
, . принимая неоднократнио участие з отридннх боях
войне (где., когда)-тгоТЯХ ftpЗМИ“-----------------------------------------------
„ « . “а ИМООТ.
8. Имеет ли ранения п контузии в отечественной воине-------------------------------- -
„ „ о ион. 1941 годи.
9. С какого времени в Краевой Армии------------ ----------, ........................
О Но. бри 1941 года.
10. С какого времени и партизанском отряде----------,------------,----------------—
,. .. , • , орденом "КРАСНАЯ. ЗВВЙДАи IS 1
11. Чем ранее нагржден (за какие отличия и когда)-—---------------------------------
12. Постоянный домашни» адрес представляемого к награждению и адрес его семьи^___—. д_.
КИ р'.’иао :!и<» ПОР г. .р’>;.> о. Кона ИХ ЭЧНИК.13А - Б ЛОТРЗиДл
I. Краткое, ковкректвое изложение личного боевого подвига иди заслуг
Тов.МОЛОЧНИКОВ во гдавв дкворрвойвп1 группы со ворака
4 диверсии на келзно” дорого ,в результате чего било ауыоло
под откос три зоин'окйх вменена И одна одукабнаи дрезина про
тй sum ка , при атим pi овито три иаропози, трйдц-ть лагиноь и
И;;тИндг,..ть . ,.,т ,лрм с войскам» и боевой Техникой врнга^убит
бокее'7 00 солдат и офицеров противника. :
При выполнении боевых и диверсионных операций тов.Ио..о
ников иронии., мужество,стойкость и безлошадность к врагу.
Вполне васц'.чкиинет правительственно? награди орденом
"ОТКЧЯОТЖМНа/ЖЛНИ" 1-- степени.
•’ f * ;. -.J"'. .
'^а'фц-ьнивгКримского Штпбаэ....-"' s'
'Ьфтиа^гокого Дви'/оь;^'
апрвйР’ЙМЙ года.
Наградной лист одного из партизан-крымских татар, находившегося
в лесу весь период партизанской борьбы (ноябрь 1941 — апрель 1944)
комиссара партизанского отряда Молочникова Монета Беляловича
181
Образцы партизанских листовок, адресованных военнослужащим
коллаборационистских формирований
182
Карта административного устройства генерального округа «Крым»
(с июня 1942 —- «Таврия»), 1941 г.
183
ИМЕННОИ УКАЗАТЕЛЬ
Аббасов — 139,140,157
Абденнанова А. — 116
Абдурешитов Д. — 46, 47,131,133
Аверкин Д.С. — 67
Адигиезалов Б.Д. — 33
Аединов А. — 10. 48,168
Али Эффенди —147,158
Алиев С-В. — 49
Алиев М. — 120
Алядин Ш. — 152
Аметов — 19, 100,101,168
Аметов А. — 10,168
АметовБ. — 111,126,143,168
Аметов И. — 50
Аметов С.-А. — 168
Амет-Хан Султан —
Андреев А.А. — 108
Анохин — 62
Аппазов М. — 50,111,141,142,168
Армстронг Дж. — 4
Асанов А. — 50
Атанлы А. — 152
Аширов А.-К. — 111,126,168
Бабичев И. — 105. 106.146
Баяк С. — 50
Бекиров — 20
Бекирова Г. — 5, 107,133
Белял А. — 50
Берёзкин В. — 139,140,157
Берия Л.П. — 108
Беткелиев М. — 10, 19,168
Билялов Н. — 12,168
Богомолов А.В. — 33
Богуславов Д. — 155
Борисов А.К. — 33
Боснаев И. — 116
Булатов В С. —9,12,20,21,71,
85,108,110, 120,136,139,151
Буденый С.М. — 56, 65, 66. 67, 70
Бускадзе М. — 41, 45
Быков В.С. — 33
Валиулин — 32, 51
Велиев А. — 8
Велиев С. — 50
Вергасов И. — 20, 23, 24, 26, 29, 51,55,111
Верещагин — 19
Верт А. — 3
Вихман Л. — 122,126,141,142,147
Возгрин — 5
Ворошилов К.Е. — 108
Врангель — 10
Вялков М.С. — 32
Вяткин А. — 154
Газиев Б. — 106,122
Газиев Г. — 10, 48,120,168
Газиев 3. — 151
Галлямов — 140,143
Гаркавенко — 56
Гвалия П. — 119,156
Гейльбрунн О. — 3.14
Генов И.Г. — 10, 12, 25, 33, 56. 59, 66. 68
Гитлер А. — 42, 45, 47,164
Гиммлер Г — 45
Говалло Е. — 41
Голдовский М. — 128,141
Гоманов — 29
Горбий Ф.З. — 116
Гордиенко В.Ф. — 101
Гринберг — 19
Гринь — 53
Дагджи А. — 50, 105—107
Дементьев Н. — 31, 34
Демишаев Б. — 115
Демкин Н И. —33
Диксон Ч. — 3. 14
Джанай У. — 50
«Дима» — 105
Дос тмамбетов — 19
«Дядя Ваня» — 105
«Дядя Володя» см. Дагджи А.
«Дядя Яша» — 105
Зайцев А. — 33
Зинченко М. — 56, 57
Ибраим — 51
Ибрагимов — 25
Ибраимов Вели — 92
Ибраимов — 10, 19,168
Ибраимов А. — 12, 50,168
Ибраимов X. — 151
Иваненко — 19
Измаилов А. — 10, 19,168
Измайлова М. — 105
Ильясов Э. — 118,168
Ирсмамбетов И. — 160
ИслямовС. — 111,126,145,168
Йенеке Э. — 133
Кадыев С. — 12,115,169
Казарьян Г. Г. — 33
Камилева А. — 151
Каплун Т. —21,139
Кара Нури — 32, 33
Караев У. — 30
184
Каранадзе Т.Г. — 52
Керимов А. — 104
Ксмалов — 122
Киселев С.Н. — 8
Киямов Х.К. — 101
Козин О. — 143
Козлов И.А. — 10
Кокчс И. — 146
Колесников Дж. — 112,124,126,169
Кольцов — 115
Колясников К.А. — 33
Консвсц И. — 29, 30
Кохабсрия М. — 33
Красников В. — 10
Куддус-Эфенди —130,135
Кузнецов В.— 29,118
Куликовский А. — 22
Купрссв И. — 101, 102,158
Курбстдинов Б. — 169
Курт-Лшир — 114
Куртмолласв — 147
Куртсситов С. — 111,143
Курту моров Р. — 111,126,143,169
Куртсситов Э. — 131
Кырымлы Ю. — 151
Лаврентьев С. — 122,141
Лазарев — 23, 39
Лазинский — 20
Лисовничая — 118
Луговой Н.Д. — 53, 55. 77. 101, 102,
106,115,116
Лукин — 19
Македонский М. —41,119,121,128,130,145,
154,155
Макаров П.В. — 10,27
Макри ди Н. — 155
Макьянов — 10,19,169
Маленков Г.П. — 108
Мальцев В. — 39
Мамасуев— 101
Мамбетов — 147
Мамутов М. —49, 111,126,141,147,169
Манштейн Э. фон — 3,12-41
Мартынов С.В. — 9,58,60,62,63,68,70,73,
79,81,88,164
Мартиросян Г. — 118
Махно — 10
Меджитов А. — 50
Меджметдинов (Меджрединов)— 19
Мсмстов О. — 46
Мснаджисв С. — 126,169
Менбариев А. — 71,108,151
Мехл ис — 65
Мизько — 53
Михайленко П. — 28
Михсснко — 101
Мокроусов А.В. — 9,15-98,110,148,164
Молочников М. — 12,50,126,141
Мусдинов М. — 116
Музафаров Р. — 56,105,126
Муратов К. — 12,124,144,169
Муратов Р. —112,126,141,144,169
Муртазасв О. — 145,1 70
Мустафаев Р. — 58,75,102,112,114,124,
126,170
Мустафаев III. — 170
Налимский — 29,62
Нстронькин Л. — 33
Никаноров В.Ч. — 35,40
Ногаев С. — 152
Озенбашлы А. — 7,131,132
Олендорф О. — 46
Орифчановы (Арифутан)— 157
Османов А. — 10,22,48,50,118,124,126,
143.170
Османов Амет — 49
Османов Б. — 19,50,51
Османов Ю.Б. — 19
Островская Е. — 115
Парамонов М. — 121,128,141
Поляков В. — 5
Полищук И. — 118
Пониоти — 29
Пономаренко —71,120
Пономарев— 101
Попов — 20,24,29,40,41,58,65
Попов Е.А. — 68,70
Пухов— 101
Раимов А. — 142,147
Рамазан С. — 30
Рогулин И. — 155
Романько О.В. — 8,37,43,45,131
Садретин М. —45
Саженюк А.Х. — 115,116
Сайдашев — 19
Санников Г.— 101
Сацук А. — 10,31
Северский Г. —27,35,54,102
Селезнев — 81
СсйдамстДж. — 132
Ссйдамстов-Османов — 115,116,131 -133
Сейтумер — 152
Сейфуллаев И. — 28,71,82,85,87,106,107,
108
185
Селимов М. — 10,18,58,111,126,145,155,170
Селимова Ф. — 120
Селихов Н. — 29,41,45,68,70,81
Сермуль А. — 18,21,27,34,55,56,79,120,155
Сиротинский — 116
Слитинский — 101
Сметанин И. —9,25,40
Сойсал А. — 45
Сталин И. — 6,77
Супрун — 20
Сытников IO.— 122,126,141
ТатМ. —30
Томин А. — 140
Топчук А. — 30
Трегулов Н. —33
Туркалов К. — 155
Тынчеров Т. —112,124,126,170
Удовиченко — 29
Урсол И. — 145
Усейнов С. — 123
Файнер В. — 44
Факидов И. — 152
Федотов — 100,101
Федоренко Ф. — 158
Хаджинов И. — 141
Хайруллаев И. — 112,126,143,156,170
Халилов Э. — 10,170
Чабанов А. — 155
Чалиев Абдулла — 48
Чандри Усеин — 33
Червонная С. — 5
Черкез С. — 114,124
Черкес С. — 124
Чернов Л. — 101
Черный — 51
Чолаш С. — 48
Чуб И.— 51
Чу кин — 27
Чусси X. —37,120,155,156
Ш а гибов — 27
Шинкевич Э. (Кырымал) — 7,45
Штефанус К. -14-15
Эдем — 51
Эмиралиев — 49
Эмиров А. — 126,140,143,146,156,170
Юргенсон К.П. — 33
Юсуфов Э. — 10,16,25,30,31,51,170
Яблонский — 39
Ягъя С. — 41
Ямпольский П.Р. — 79,108,114,115,122,
125,145
186
СОДЕРЖАНИЕ
Введение .....................................3
Глава 1........................................9
Глава 11......................................99
Заключение...................................163
Приложение 1.................................168
Приложение 2.................................171
Именной указатель ...........................184
187
Научное издание
Мальгин Андрей Витальевич
ПАРТИЗАНСКОЕ ДВИЖЕНИЕ КРЫМА И
«ТАТАРСКИЙ ВОПРОС». 1941—1944 гг.
(на русском языке)
Главный редактор О. В. Рыбина
Ответственный за выпуск В. Ю. Исаев
Технический редактор А. В. Панасенко
Корректор Н. Н. Пантюшина
Оформление обложки М. Левченко
Свшоцтво ДК № 463 вщ 24.05.2001 р.
про внесения суб’екта видавничоУ справа
до державного реестру видавшв, вигопвникУв i
розповсюджувач!в видавничоУ продукцй'
Подписано в печать 06.03.2009 г.
Формат 60x90/16. Бумага офсетная. Гарнитура Times New Roman.
Печать офсетная. Физ.печ.л.11,75.
Тираж 1000 экз.
Издательство «СОНАТ», 95038, г. Симферополь,
ул. Хабаровская 48/41. Тел/факс (0652) 69-32-06
E-mail: sonat@crimea.com
http://www.sonat.com.ua
К ноябрю 1941 года, накануне ожидаемой оккупации
Крыма немецко-румынскими захватчиками, Крымским
обкомом ВКП(б) совместно с НКВД республики было
организовано мощное партизанское движение. Созданы три
десятка партизанских отрядов, располагавшихся в пяти
оперативных районах. В горах заложены десятки тайных
продовольственных баз и складов боеприпасов, которые
должны были обеспечить питанием и снабжением до пяти
тысяч бойцов. Над коммуникациями 11 армии генерала
Манштейна нависла смертельная угроза. Однако, крымским
партизанам пришлось столкнуться с непредвиденными
трудностями.
9 789662 178036