МАИКЛ
ДЭВИДОУ
••••
ЗАМЕТКИ АМЕРИКАНСКОГО ПУБЛИЦИСТА О ПЕРЕСТРОЙКЕ
♦
Москва «Молодая гвардия» 1993


ББК 66.3(2)1
Д 94
Перевод с английского Ю. В. ЕМЕЛЬЯНОВА
„ 0503020000-006 v
Д 078(02)—93 БСЗ °6ЪЯВЛ'
© Дэвидоу М., 1993 г.
ISBN 5-235-02166-5


f
V ОДЕРЖАНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ
5
КАЖДАЯ РЕВОЛЮЦИЯ ПОПРАВЛЯЕТ СЕБЯ СНОВА И СНОВА (КАК ЗАМЕЧАЛ КАРЛ МАРКС) 9
ЗНАМЕНАТЕЛЬНЫЕ 15 МЕСЯЦЕВ РУКОВОДСТВА
Ю. В. АНДРОПОВА 14
БОРЬБА ПРОТИВ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ЗАСТОЯ: «УСКОРЕНИЕ» ПРОТИВ «УРАВНИЛОВКИ» 17
ЧТО УВЕЛО ПЕРЕСТРОЙКУ
С ПУТИ «УСКОРЕНИЯ»
И ВНИМАНИЯ К РЕШЕНИЮ
ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ? 22
ВРЕДНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ПРЕУВЕЛИЧЕНИЯ УРОВНЯ РАЗВИТИЯ СОЦИАЛИЗМА В СССР 26
ПРАГМАТИЗМ ЗАМЕНЯЕТ ДОГМАТИЗМ 33
«КУЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ» ПРОТИВ КПСС 38
РЫНОК - ДОЛЖЕН ЛИ ОН БЫТЬ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМ? 49
ДЕМОКРАТИЯ В СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ: ЛЕНИНСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПРОТИВ КОНЦЕПЦИИ КАУТСКОГО 69
РОЛЬ РАБОЧЕГО КЛАССА 84
РОЛЬ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ 87
ВЗРЫВ НАЦИОНАЛЬНОГО СЕПАРАТИЗМА
93


В ЯДЕРНЫЙ ВЕК НЕОБХОДИМО НОВОЕ МЫШЛЕНИЕ, НО ЧТО ЖЕ ПРОИЗОШЛО
С ИМПЕРИАЛИЗМОМ? 97
КРАХ СОЦИАЛИЗМА
В ВОСТОЧНОЙ
И ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЕВРОПЕ 101
АНАТОМИЯ
АНТИКОММУНИЗМА В СССР 106
ПОМНИТЕ ОБ УРОКАХ 1941 ГОДА 118
КАПИТУЛЯЦИЯ
ПРОДОЛЖАЕТСЯ 127
РЕШАЮЩИЙ ПЛЕНУМ 140
МОЖЕТ ЛИ АВГУСТ
1991-ГО ПЕРЕЧЕРКНУТЬ
ОКТЯБРЬ 1917 ГОДА? 145
С СОЦИАЛИЗМОМ НЕЛЬЗЯ ПОКОНЧИТЬ ПО УКАЗУ 160
КАК ЕЛЬЦИН ПРИДУМАЛ ЖАРИТЬ СВИНИНУ 163
ВЗГЛЯД ИЗ США 173
ПРОСВЕТ НА ЗАТЯНУТОМ
МРАЧНЫМИ ТУЧАМИ
СОВЕТСКОМ ГОРИЗОНТЕ 178
СОЮЗ ПАТРИОТИЧЕСКИХ И СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ СИЛ 182
КАМО ГРЯДЕШИ, РУСЬ?.. 196


П РЕДИСЛОВИЕ
Если бы кто-нибудь в апреле 1985 года (то есть когда перестройка родилась) сказал мне, что антикоммунизм поднимет свою отвратительную голову в Стране Октября, что ревущие толпы будут окружать памятник Ленину (как это было во Львове) и радостно вопить при каждом
ударе огромного металлического шара по статуе, что распадется великий, могучий Советский Союз, а КПСС не только перестанет быть правящей партией, но будет объявлена вне закона и распущена, я бы просто улыбнулся и пожал плечами, отмахнувшись от этого «бреда сумасшедшего».
Но ныне это печальная реальность. Надо взглянуть правде в глаза и ответить на многие тревожные вопросы. Как же это могло случиться? Какие были для этого объективные и субъективные причины? В какой степени вина лежит на ошибках и порочных делах в прошлом, а в какой степени это — результат неверных действий за годы перестройки? Полный ответ может быть дан самим народом. Я лишь выражу мое честное мнение, сформировавшееся на основе многолетнего жизненного опыта в двух мирах, вашем и моем.
Я начал писать эту книгу задолго до августовских дней, пытаясь запечатлеть в ней свои мысли о взлетах и падениях перестройки. В ней, как увидит читатель, почти две самостоятельные части: до и после этих кульминационных дней. В подготовке этой своеобразной летописи событий мне помогла моя давняя журналистская привычка. В течение 14 лет, что я жил и работал в СССР, я вел дневник и аккуратно записывал в него свои наблюдения и размышления. Эти свежие впечатления, рожденные в результате непосредственных событий, легли в основу моей книги. Возможно, дневник — это самая честная книга писателя. Он честен с самим собою и поэтому не обманывает читателя.
5


Для меня суть перестройки заключалась в знаменитой фразе Карла Маркса о том, что каждая революция занимается самокритикой и снова, и снова исправляет себя. С самого начала перестройка стала полем боя двух течений — одно за исправление курса социалистического развития в СССР, открытого Октябрьской революцией, а другое — за отказ от этого пути и возвращение к капитализму. На моих глазах развертывалась борьба между этими течениями, и я последовательно записывал каждый этап этой борьбы, мои мысли и мои оценки.
В каком-то смысле в моей книге есть элемент детектива. Ни я, ни читатель первой части не могли предвидеть всю глубину трагического распада великого социалистического государства, который описывается во второй части. Этому нет примера в современной истории. Трагизм этого распада особенно велик потому, что он был порожден не только внешними, но и внутренними силами. Ведущую роль в этом саморазрушении сыграли два бывших коммунистических руководителя, которые дезертировали из своей партии, — Михаил Горбачев и Борис Ельцин.
Хотя тень этого саморазрушения витала над перестройкой и это нашло свое отражение в первой части, я должен по-честному признаться, что я не мог себе представить столь полного распада.
Еще предстоит написать полную историю, почему все так произошло, и я надеюсь, что моя книга внесет свой небольшой вклад в это дело. Конечно, после августовского переворота многие явления и события прошлых лет высвечиваются' по-новому, и соблазнительно было начисто переписать книгу. Однако я считаю, что в этом случае она утратила бы свежесть, честность, характерные для дневниковых записей, и уже не отражала бы мой поиск истины. Я предпочитаю быть откровенным и искренним с моими читателями и поэтому не хотел бы навязывать ему счастливый конец, который мы все желаем обнаружить во всех книгах.
Русский народ и народы бывших советских республик все еще ожидают великие испытания. Это уже стало ясно в ходе трагических событий в Грузии, Армении, Азербайджане, Молдове и бывших Прибалтийских республиках. Я отмечаю все это с болью. Я не знаю других народов, которые бы уже столько испили из чаши страдания, как народы бывшего СССР, особенно народы России, Беларуси и Украины.
6


Но это не означает, что эта книга лишена надежды и веры в лучшее будущее. Дорога истории имеет свои трагичные объезды. Но она ведет вперед, а не назад. Октябрьская социалистическая революций явилась гигантским шагом вперед в истории человечества: впервые в ходе долгой, тяжелой борьбы за человечное начало в человеке было покончено с эксплуатацией человека человеком. Неужели народы России и бывших советских республик пойдут назад по пути эксплуатации человека человеком? Они уже начали двигаться вспять, и за это история их наказывает.
Но я думаю, что битва лишь началась. Она может быть долгой и трудной. Но, с другой стороны, в эти бурные времена, когда история совершается в считанные недели или даже дни, ход времени ускоряется. Однако, как бы ни убыстрялись события, хотелось бы, чтобы удалось максимально избежать кровопролития.
У народа, который потерял 27 миллионов жизней во время войны, защищая свою землю, свой образ жизни и мир от кошмара фашизма, осталось мало крови, чтобы ее проливать.
В ходе этой борьбы за человеческий прогресс история может поставить в первые ряды другие народы. Но я считаю, что русский народ и народы бывшего СССР не будут долго плестись в хвосте. Народ, который испытал радость самой важной свободы — свободы от эксплуатации — и заплатил за это столь дорогую цену, не притерпится к бесчеловечной капиталистической эксплуатации.
В заключение я хотел бы сказать следующее. Все увиденное мною я воспринимал глазами американца, который 14 лет жил в двух мирах и которого порой мучила эта двойная жизнь. Это написано американцем, который полюбил русский народ, советский народ (несмотря на отчаянные попытки перечеркнуть советскую историю, процесс формирования такого народа начался). Я автор семи книг, в которых рассказано, как и почему я полюбил этот народ.
Как тупой и самодовольный персонаж Салтыкова- Щедрина, который решил закрыть государство, не понравившееся ему, современные самонадеянные деятели пытаются закрыть семь десятилетий советской истории. Но ни изменения названия государства, бесконечное переименование улиц, станций метро, городов и поселков 7


не вытравят из памяти народной его прошлого и не спасут временщиков от банкротства.
Я считаю, что семь десятилетий Советской истории не только соединились их плотью и кровью с 1000-летней российской историей, но, будучи бурным периодом, заполненным трагедиями и триумфами, знаменовали высшую ступень, достигнутую за 10 веков.
Прими, читатель, мою книгу. Я выстрадал каждую ее страницу. И все же на каждой из них есть надежда и уверенность, вызванная тем, что русский народ, советский народ показал всему миру свою способность совершить то, что выражено бессмертными словами мученика дела свободы Мартина Лютера Кинга: «Мы одержим победу!»


V
“ АЖДАЯ РЕВОЛЮЦИЯ ПОПРАВЛЯЕТ СЕБЯ СНОВА И СНОВА (КАК ЗАМЕЧАЛ КАРЛ МАРКС)
Если бы меня спросили: «В чем смысл перестройки?», то я бы ответил: «Корректировка курса, взятого Октябрьской социалистической революцией». Наша американская революция не решила вопроса о рабстве. Наш первый президент, Джордж Вашингтон, и автор Декларации независимости Томас Джефферсон были рабовладельцами. И, однако, вполне справедливо американскую революцию приветствовали как великую демократическую (буржуазную) революцию. Диалектический подход к революции означает взгляд на нее как сложный, противоречивый процесс, в котором его положительные и отрицательные стороны находятся в конфликте. Именно это произошло с нашей американской революцией. Через 80 лет после ее начала вопрос о рабстве в буквальном смысле расколол Соединенные Штаты. Это привело к тому, что американские историки именуют «неугасимым конфликтом», в конечном счете вызвавшим гражданскую войну (1861—1865 гг.).
Перестройка — это корректировка вашей социалистической революции, но, несмотря на уже пролившуюся кровь и вопреки мощному давлению разрушительных сил, это мирное исправление курса. Мирный характер исправления ошибки определяется прежде всего тем, что эта корректировка была предпринята самой же КПСС. Следует сказать пару слов по поводу понятия «революция», которое часто употребляется и часто подвергается злоупотреблению. Я считаю, что характеризовать перестройку как «революцию» неверно, несмотря на глубокий характер произведенных ею изменений. Я вспоминаю, что сам Михаил Горбачев отверг такое истолкование, когда его предложил корреспондент «Юманите». Ответ Горбачева гласил: «Наша революция произошла в октябре 1917 года». Словарь определяет революцию (политическую) как «свержение правительства или общес-
9


твенной системы и замену их другим правительством или иной системой». (Например, американская революция 1775 г., французская революция 1789 г., российская революция 1917 г.). Мне кажется, что вольное обращение со словом «революция» открыло дверь силам, которые по-настоящему хотели свержения существующей общественной системы (как это показали последующие события).
Я считаю, что рассматривать перестройку как внезапное восстание против существующего порядка — это проявление узкого, недиалектического подхода. Октябрьская революция прошла через несколько этапов самоуправления. XX съезд КПСС (значение которого теперь принижается, а часто о нем вообще не упоминается) представлял собой исторический шаг в процессе исправления. Это было не только глубоким исправлением сталинских искажений Октябрьской революции и частичного восстановления ленинских норм в партии. Это был беспрецедентный акт самокритики и самоуправления. В этом отношении XX съезд партии (как и перестройка) был уникальным событием в истории революций и явился характерным для вашей революции свидетельством ее способности к исправлению. Это событие показало, что в отличие от американской революции это исправление не должно быть насильственным. Не было никаких законных оснований для того, чтобы направлять гнев масс за преступления, совершенные в годы сталинских репрессий, против партии, которая мужественно разоблачила их и предприняла серьезные шаги для того, чтобы не допустить их повторения, а также реабилитировать многих из жертв тех лет.
Сложный и многогранный, диалектический процесс исправления начался не с апрельской перестройки, а значительно раньше, с XX съезда партии, и руководители КПСС и Советского государства, как мне представляется, должны были постоянно подчеркивать преемственность этого курса, но этого не произошло. Огульное осуждение семи десятилетий Советской власти не только зачеркивало этот невиданный в истории процесс самоуправления и самокритики, но и открыло возможность для искажения всего пути, пройденного Октябрьской революцией. Даже трудно оценить ущерб, нанесенный перестройке, социализму, СССР каннибальским пожиранием (или мазохистским самопожиранием) семи десятилетий истории Советской власти и КПСС. В исто- ю


рии трудно найти нечто подобное, особенно если учесть, что большую часть самоедства осуществляли видные деятели КПСС, а на это пассивно взирало партийное руководство. Яростная злоба, с которой огромная часть советской печати, журналов и телевидения присоединилась к этой оргии, в некоторых отношениях даже превзошла самые дикие нападки на социализм, КПСС и Советское государство в западной антисоветской печати. Редко в истории правящая партия так широко открывала двери для собственной дискредитации, при участии людей из ее собственных рядов.
Путаница в вопросе о характере Советского государства и советского общества.
Одновременно с искажением истории Советской власти и КПСС и в тесной связи с этим произошла путаница в вопросе о характере Советского государства и советского общества. Всеобъемлющий, объективный, аналитический обзор Михаила Горбачева по случаю 70-й годовщины Октябрьской революции был достаточно быстро предан забвению. Советское государство стало характеризоваться как «тоталитарное», «восточный феодальный деспотизм», «казарменный социализм». Ленин, заявляют эти неоменьшевики, совершил чудовищную ошибку. Плеханов был прав, когда говорил о том, что «русская история еще не смолола той муки, из которой будет испечен пшеничный пирог социализма». Именно в этом, говорят они, источник всех великих страданий, репрессий и острых проблем сегодняшнего дня. Ошибка должна быть исправлена (речь не шла о корректировке курса, по которому идет Октябрьская революция). Каким образом? Повернувшись назад к капитализму! В этом — идеология и цель сил, отвергающих Октябрьскую революцию! Помимо того, что это реакционно с исторической точки зрения, в основе такого мышления лежит эклектический, недиалектический подход к социализму. До Маркса социализм воспринимался лишь как утопия. Маркс научно обосновал его как неизбежную ступень в прогрессе истории (не с механистической, детерминистской точки зрения, а диалектической). С начала Октябрьской революции социализм перестал быть просто теорией. Впервые он стал историей человека. В этом историческое значение Октябрьской революции. Впервые она появилась не в странах, более развитых в промышленном отношении. Именно поэтому возникли споры в рядах партий социалистической ориентации.
11


Меньшевики, эсеры, II Интернационал отказывались принять этот приговор истории, который был вынесен вопреки предписанному порядку. Такой подход был догматическим. Ленинский же подход был поистине творческим. Он сознавал, что история движется по своим собственным законам. Он предвидел огромные трудности, которые несет народам России и большевистской партии этот приговор истории, не уставая повторять, что нам легко начать, но трудно кончить. Он объяснял, как и почему Россия стала слабым звеном в цепи капитализма, как и почему именно здесь созрели условия для революции. При этом надо иметь в виду, что после февраля 1917 года эти условия нарастали со скоростью обвала.
Февральская революция, свергнувшая династию Романовых, положила начало небывало глубокому и стремительному разрушению экономики и государственности России, что привело в конце концов страну к неизбежности Октября как единственной в тех условиях возможности спасти страну от гибели.
Рождающийся социализм боролся и развивался не только под гнетом трудных условий, вызванных внутренней отсталостью России. Он подвергался суровому наказанию со стороны более развитых капиталистических государств, что проявилось в ходе интервенции, экономической блокады и, наконец, нападения самой агрессивной, фашистской, империалистической страны. Социализм был наказан «холодной войной», гонкой ядерного оружия, предназначенной для того, чтобы разрушить советскую экономику (по объективным и субъективным причинам гонка вооружений оказывала крайне разрушительное воздействие на СССР). Эти крайне трудные внутренние и внешние условия, культурная отсталость, ошибки первопроходцев по непроторенному пути к социализму породили ужасные злодеяния в период сталинских репрессий. Было бы чудовищным интерпретировать историю таким образом, чтобы утверждать, что все это было заложено в «ошибке» Ленина и большевиков, которые повели народы России еще на один шаг вперед от февральской буржуазно-демократической революции, не останавливаясь на капитализме.


если бы не было гражданской войны, спровоцированной белогвардейской контрреволюцией, если бы не было экономической блокады? И, прежде всего, если бы не было нападения нацистов и «холодной войны»? Существовала ли тогда благоприятная почва для сталинских репрессий? Возникли ли столь большие трудности в строительстве социализма? Напомню один факт из истории драматических 30-х годов: уже в 1937 году производство СССР составляло половину американского в наиболее удачливый для США 1928 год. По расчетам экспертов, если СССР дали возможность мирной жизни* он не позднее 1947 года обогнал бы США, а около 1960 года — Америку и Западную Европу, вместе взятые. Правящие западные круги этот прогноз оценили должным образом и сделали все, чтобы втянуть СССР в тяжелую и кровопролитную войну и отбросить страну назад, а затем навязать ей изнурительную «холодную войну» и непосильное бремя военных расходов. Все это, конечно, задержало развитие социализма, повело к серьезным искажениям и даже дискредитации некоторых пе- , риодов советской истории. Но не социализма, не его
семи десятилетии. В глазах истории, в глазах значительной части мира его плюсы значительно перевешивают минусы. Точно так же, как буржуазная демократия, которая появилась на свет вместе с великими страданиями и кровопролитием французской революции, намного перевесила царство террора, так и великие социалистические завоевания, достигнутые столь трагической ценой, намного перевешивают чудовищные репрессйи. Вопрос состоит в том, плюсы или минусы определяют отношение человека к характеру Советского государства и советского общества. Эклектический подход к советской истории прикрывает утопическое требование о том, чтобы социализм возник в «чистой», совершенной форме, в противном же случае он не заслуживает того, чтобы его защищали, или даже не является социализмом. С исторической точки зрения социализм — молодая система в древней стране. Сравните 74 года и 1000 лет! В этом арифметическом сравнении заключена суть многих современных проблем.


ч
НАМЕНА- ТЕЛЬНЫЕ 15 МЕСЯЦЕВ РУКОВОДСТВА Ю.В.АНДРОПОВА
По временным масштабам пребывание Андропова у власти — это один из самых коротких периодов руководства страной. Но в этом чрезвычайно небольшом количестве заключено существенное качество. И это нельзя объяснить только его исключительными способностями и волей, которые ему позволили сделать столь много за столь короткий срок. Откровенно говоря, мне трудно понять, почему этот значительный период окружен полным молчанием.
По сути, 15 месяцев Андропова — это было продолжение и углубление той корректировки, которая была предпринята XX съездом КПСС. В этот период была подготовлена почва для следующей фазы этой корректировки — перестройки. Именно Андропов обратил внимание на то социальное зло, которое ослабляло и деформировало социалистический организм, сдерживая его развитие в экономическом, политическом и социальном отношении. Он справедливо указал, что уравниловка представляет собой форму «паразитизма» в социалистическом организме.
Этому положению он дал теоретическое и практическое обоснование, поставив свой серьезный социальный диагноз в блестящей статье, посвященной 150-й годовщине со дня рождения Маркса. Так было подведено теоретическое обоснование для одной из существенных корректировок, предпринятых потом в начале перестройки. Следует задать вопрос: какой характер приняла бы перестройка, если бы последовательно и неуклонно была продолжена борьба против уравниловки и влияния утопизма, которую только успел начать Андропов?


программу советского телевидения, посвященную собранию на заводе, на котором обсуждался вопрос о том, что делать с пьянством одного рабочего. Очевидно, что этот человек был закоренелым пьяницей и часто не являлся на работу. В США такой рабочий был бы уволен без разговоров. Ни один профсоюз, никто из тех, с кем он работал, не стал бы его защищать. Но на этом собрании все усилия были направлены на то, чтобы изменить его, позволить ему увидеть ошибочность его образа жизни и преодолеть его. Во время моих посещений многих советских предприятий я часто встречался с этим гуманистическим подходом. Мне он казался привлекательным, но довольно непрактичным. Как мне сказал один советский ученый: «На наши предприятия гуманизм пришел с Октябрьской революцией». Откровенно говоря, меня изумляет, что «демократы», «радикалы», которые так много говорят о. гуманизме, страстно желают установить капитализм, самую бесчеловечную социальную систему, игнорируют то, что основой социализма является гуманизм. Возможно, я могу лучше оценить это существенное свойство социализма благодаря своему опыту жизни в другом мире.
Парадоксальным, но диалектическим проявлением социализма является то обстоятельство, что гуманизм лежит в основе многих его проблем, особенно в отношении производительности труда. Как мне кажется, Андропов был одним из первых советских руководителей, который понимал это и действовал соответствующим образом.
Сочетать гуманизм социализма с продуктивностью (например, с эффективной производительностью американской промышленности) довольно трудно и потребует продолжительного исторического процесса, как это ясно представлял себе Ленин. Мне кажется, что в отличие от тех, кто выступает за исправление социализма, так называемые «демократы», то есть силы, выступающие за отказ от социализма, считают, что борьба за ликвидацию этих проявлений утопизма сама по себе является утопичной. Для них капитализм является нормальным, естественным состоянием человечества.
Андропов развернул борьбу против коррупции, которая выросла до опасных размеров на всех уровнях, включая самый высший, дискредитируя социализм и КПСС. Это направление его деятельности, как и его борьба против развала трудовой и общественной дисциплины,


как я мог заметить, оказали глубокое воздействие на среднего советского гражданина.
Однажды я зашел в соседний молочный магазин и вдруг почувствовал, что там что-то не так, как обычно. Потом я понял, в чем дело. В это время в течение рабочего дня магазин был обычно заполнен рабочими с близлежащих предприятий. Теперь он был почти пуст. Лишь немногие стояли у прилавка. «А где же люди?» — спросил я молодую продавщицу. «Они на работе, где и должны быть», — ответила она, одобрительно кивнув головой. Только в результате укрепления дисциплины и лучшей организации труда производительность труда выррсла на 2—3 процента. Таковы были конкретные проявления борьбы Андропова против вседозволенности, которая характерна для брежневского времени, особенно в последние годы.
Кроме того, Андропов начал обновление сил партийного руководства, что было чрезвычайно необходимо. Осуществляя это, он заложил основу для кадровой политики во имя продолжения и расширения той корректировки курса, которую он предпринял. Оглядываясь назад, мне кажется, что безвременная кончина Андропова была серьезной потерей для социализма, СССР, КПСС и последовавшей перестройки. Я считаю, что качества, которыми он обладал, его глубокие теоретические знания внесли бы немало в борьбу против прагматизма и во имя защиты КПСС.


О ОРЬБА ПРОТИВ ЭКОНОМИЧЕ¬
СКОГО
ЗАСТОЯ: «УСКОРЕНИЕ»
ПРОТИВ «УРАВНИЛОВКИ»
Было бы неправильным определить целое десятилетие 70-х годов как сплошное состояние застоя. Я думаю, что обычная ныне тенденция к широким обобщениям, игнорированию сложностей развития нанесла немалый ущерб. Это стало дешевым заменителем глубокого, многостороннего, объективного анализа. В этой атмосфере вседозволенности процветают дилетанты. Они расцвели как поверхностные, тенденциозные авторы новых версий советской истории. Только в атмосфере всеобщего отрицания, когда отрицательное выдается за истину, такие «историки» могут найти благодарную аудиторию.
Я работал московским корреспондентом «Дейли уорлд», органа Компартии США (теперь эта газета называется «Пиплз уорлд»), в течение двух сроков — с 1969 по 1979 год и с 1982 по 1986 год. Я посетил все 15 республик, по крайней мере, 100 предприятий, колхозов, совхозов, институтов, университетов, театров и встречался с советскими людьми из различных слоев общества. Я жил и работал в СССР в общей сложности 14 лет (и живу здесь до сих пор). Я видел разные стороны советской жизни — и светлые и темные. И говорю все это для того, чтобы подчеркнуть одно: советская жизнь мне знакома.
С 1969 по 1974 год (во время моего первого срока) жизнь в СССР постоянно улучшалась. Это прежде всего было видно по магазинам — в них становилось все больше товаров. Ни дефицит, ни очереди не исчезли. Они все еще оставались неотъемлемой частью существования повсюду. Однако происходило медленное, но постепенное улучшение, хотя не везде и не во всем это происходило равномерно. Это было очевидно и для объективных московских корреспондентов печати, отражавшей взгляды крупного бизнеса.
2 М. Дэвидоу J7


Строительство жилья и предприятий, включая гигантские комплексы, осуществлялось * непрерывно и в огромных масштабах, и я отмечал в моих репортажах и книгах, что «кран в небе» вместе с серпом и молотом стали символами СССР. Я жил с молодыми строителями БАМа и КамАЗа, и на меня произвели глубокое впечатление их уверенность в будущем и надежда на лучшее. Я видел 200 постановок на советской сцене, наблюдал за репетициями, беседовал с видными советскими постановщиками, актерами и актрисами, драматургами (включая некоторых из них, кто сейчас поет совсем другие песни) и могу засвидетельствовать: в советском театре не было застоя. По сравнению с тем, что происходит сейчас, советский театр пребывал в гораздо более здоровом состоянии.
Я изложил мои честные впечатления в книгах, посвященных советской жизни. Многое из того, что я увидел, я сравнивал с жизнью в США. В условиях отсутствия гласности многое оказалось скрытым от нас. Но в своих работах я сосредоточился не на том, что мне говорили, а на том, что я видел. То, что я видел (и испытал вместе со своей женой и сыновьями), привело меня к выводу о том, что при всех ваших слабостях советская жизнь — это более человечный образ жизни, потому что вы устранили главное человеческое проклятие — эксплуатацию человека человеком. И я до сих пор в этом твердо убежден! Сейчас легко потерять это из вида, находясь в нынешней критической ситуации. Но я убежден в том, что и вы, и мы понесем трагическую утрату, если это величайшее достижение великой социалистической Октябрьской революции не будет сохранено.
Я не принимаю и презрительно-насмешливое отношение к советскому прошлому, которое так популярно среди самозваных «демократов», «радикалов», утверждающих, что я видел лишь огромную потемкинскую деревню, которая протянулась от Балтики до Тихого океана. Усилия, которые бы потребовались для того, чтобы построить такую «деревню», были бы столь огромны, что подобное «объяснение» нелепо.
Должно быть, в советской экономике было нечто, что работало хорошо. Я думаю, что огульное отрицание зачеркивает это положительное нечто.


в материальном упадке, сколько в духовном. Это было заметно в жалком состоянии улиц. Одна из первых статей, которую я написал во время своего первого срока работы корреспондентом, была посвящена чистоте и порядку на улицах Москвы. Это йвляло яркий контраст по сравнению с грязными, замусоренными улицами большей части Нью-Йорка, особенно тех районов, где живет рабочий класс. Однако теперь, в 1982 году, они были на уровне улиц Нью-Йорка! Казалось, что мало кого из москвичей это беспокоило (если вообще это кого-либо беспокоило). Это особенно встревожило меня. Гордость, сознательное стремление сохранить высокую репутацию, которую приобрела Москва своей чистотой и порядком, добросовестность в поддержании улиц в опрятном виде — все это исчезло.
Налицо были признаки тревожного упадка трудовой дисциплины. Я заметил, что в рабочее время рабочие собирались группами неподалеку от своих предприятий и распивали водку, ничуть не тревожась о том, что их призовут к порядку. Воцарилась атмосфера, когда никто ни за что не отвечал. Почти везде наблюдалось расточительное отношение к рабочей силе: слишком много людей выполняли работу, которую могла бы выполнить лишь их небольшая часть. Было ясно: рабочую силу СССР использовали крайне неэффективно, гораздо менее производительно по сравнению с США. Более того, было очевидно, что разрыв между США и СССР в модернизации производства, особенно в компьютеризации, существенно расширился. Американские дети уже играли с компьютерами, но их нельзя еще было увидеть в советском народном хозяйстве.


обновление стало расцветать пышным цветом после избрания Михаила Горбачева Генеральным секретарем ЦК КПСС.
Первые дни й месяцы Горбачева подействовали на общество как разряд электричества. Его беседы с ленинградскими рабочими пробили первую трещину во льду застоя. Люди бросились к телевизорам, чтобы принять участие в этом теплом, человечном общении с лидером своей страны и партии. Мне это напомнило радиобеседы «у камина» президента Франклина Д. Рузвельта в мрачные дни «великого кризиса». Однако беседы Горбачева затрагивали более глубокие струны в душе каждого. Когда я вспоминаю об этом «великом начале», я особенно остро ощущаю чувство его утраты. Тогда настроение людей было совершенно отличным от нынешнего.
Я приветствовал это «великое начало» в моих статьях и называл его «вторым дыханием» Октябрьской революции. Я считал, что это будет точнее, чем называть перестройку революцией. Никогда на съезд партии не возлагалось столь много надежд, как на XXVII съезд. Чувствовалось, что после него СССР и жизнь в целом никогда уже не будут прежними. Жизнь будет лучше и лучше!-Социалистический бегун, который начал гонку на длинную дистанцию в октябре 1917 года, столкнулся в ходе этого бега с непредвиденными препятствиями и испытаниями (в том числе и теми, что были созданы им самим же), а теперь застрял после их преодоления, Но, казалось, он нашел «второе дыхание»!
Как стало очень скоро ясно, мощные и влиятельные силы рассматривали происходящее совсем по-иному. Для них бегун не только не обрел второе дыхание, а был обречен. С их точки зрения, ему вообще не следовало выходить на дорожку. Но в то время они скрывали такие взгляды и провозглашали, себя «авангардом» перестройки.


скую систему на солидную основу, позволив ей справиться с высвобожденными центробежными силами. В результате застоя социалистический бегун существенно отстал: он потерял больше расстояния, чем выиграл. Этому способствовало и то обстоятельство, что капиталистический бегун воспользовался научно-технической революцией, набрал свое второе дыхание и имел явное преимущество. Его экономический механизм был более совершенным, и он мог производить гораздо больше товаров. Это всегда привлекало людей, зависевших от менее эффективного индустриального механизма. Теперь, когда социалистический бегун застрял, привлекательность капитализма возросла. Это не могло не оказывать глубокого влияния на советски^ людей, а также на часть самой КПСС.
Таким образом «ускорение» было крайне нужно для двух целей: во-первых — и это главное, — для того, чтобы поднять советский промышленный механизм до уровня новой промышленной революции, чтобы сделать его более эффективным, соответствующим мировым требованиям, и превратить его в базу улучшения материального и духовного благосостояния советских людей. Во-вторых, сократить разрыв между социалистическим и капиталистическим бегунами. Вторая цель была тесно связана с первой: разрыв, расширяющийся вследствие застоя, подрывал веру в социалистический выбор и сильно поощрял силы, стремящиеся отказаться от этого выбора. Как позже продемонстрировали последующие события, эти силы были гораздо более вдохновлены происходившим и испытывали гораздо больше решимости действовать, чем это предполагалось.


ч
1 ТО УВЕЛО ПЕРЕСТРОЙКУ С ПУТИ «УСКОРЕНИЯ» И ВНИМАНИЯ К РЕШЕНИЮ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРОБЛЕМ?
Съезды КПСС были вехами в определении пути, по которому продвигался социализм в СССР. Когда я присутствовал на XXVII съезде партии, мне пришло в голову: это может стать поворотным пунктом в развитии общества. Задача была ясна. Точно так же как индустриализация преобразовала экономику страны, ныне ее надо было поднять на качественно новый и более высокий уровень. Но за съездом последовала лишь серия пленумов ЦК КПСС, которые, по моему мнению, более напоминали мини-съезды, если исходить из масштабов тех вопросов, которые они обсуждали, и если учитывать, что на них происходило расширение задач, поставленных XXVII съездом партии. В ходе январского (1987 г.) Пленума ЦК КПСС развернулась яростная критика бюрократии внутри партии, особенно в рядах Центрального Комитета. Шаг за шагом акцент сместился в политическую сферу — в сторону демократизации. Это было суммировано на XIX партконференции.
Я должен сказать откровенно, меня беспокоило, почему эти основные вопросы не были подняты и обсуждены на XXVII съезде? Съезд — это высший орган партии, на них в значительно большей степени, чем на пленумах, должны обсуждаться вопросы, от которых зависит преобразование жизни в СССР. Разве эти вопросы, которые существенно выходили за рамки повестки дня съезда, встали лишь после него? Я сомневаюсь в этом. Было очевидным, что эти вопросы давно стали предметом тщательных размышлений. Возможно, руководители того, что стало перестройкой, опасались большого влияния на съезде тех, кто в значительной степени отвечал за застой, что исключало бы быстрое решение этих вопросов. Я склонен поверить в такое объяснение. Какие бы факторы ни повлияли на такой выбор, он был неудачным и не очень демократичным. По сути, плену- 22


мы существенно потеснили съезд. Исторический XXVII съезд оказался одним из наиболее быстро позабытых.
Для обоснования смещения акцентов было выдвинуто следующее объяснение: стало ясно, что без глубокой демократизации советской жизни невозможно осуществить экономические преобразования. Командно-административная система, главная сдерживающая сила на пути прогресса экономики, должна быть сокрушена. Единственным орудием для этого является политическая демократизация. Я не считаю, что этот тезис был убедительно обоснован. Он был заявлен, но не доказан. В нынешних условиях одного упоминания о командно- административной системе достаточно, чтобы прекратить дискуссию и закрыть дорогу для глубокого, объективного анализа. Прежде всего я считаю, что вместо навешивания ярлыков было бы значительно полезнее объяснить ясно, что на самом деле сдерживает экономический прогресс, и решать конкретные проблемы.
Вопреки расчетам жизнь доказала, что переход к политическим вопросам отнюдь не высвободил силы для экономических преобразований. Напротив, каковы бы ни были намерения, объективно эти действия стимулировали центробежные силы, которые подорвали экономику. Малоубедительным кажется объяснение о том, что это — «неизбежная плата, которую мы должны нести за демократизацию». Можно спросить: кто согласился бы заплатить столь высокую цену? Был открыт настоящий ящик Пандоры! Я считаю, что это надо честно признать, отмечая одну из ее наиболее дорогостоящих ошибок (если не самую дорогостоящую ошибку).
Теперь ясно, что мощные силы, цель которых была свернуть перестройку с пути корректировки на путь отказа от социалистического выбора, сделанного Октябрьской революцией, начала играть все более влиятельную роль как внутри КПСС, так и за ее пределами.
Внимание ко всем негативным сторонам советской и партийной истории, отрицание всех достижений создали в стране искаженную атмосферу и, по сути, заставили людей отвернуться от позитивных задач, которые должны были быть осуществлены для улучшения советской жизни в соответствии с решениями XXVII съезда КПСС. Во всех бедах обвинялись партия и социалистический выбор! Пелена очернительства опустилась на СССР! Проклятья, бросаемые в адрес советской действи-


тельности, были самыми жестокими. Причем эти обвинения исходили как от лица новых демократов, так и патриотов. Огульные осуждения приобрели острейший характер. Все это не встречало никаких возражений, и сторонники отказа прикрывали это новым чудодейственным снадобьем вседозволенности, получившим название «гласность». Занимая ведущее положение в печати, на телевидении, в журналах, эти антисоциалистические силы (в то время они еще не объявляли об этом открыто) оказывали влияние на многочисленную аудиторию, существенно превышающую численно ряды своих сторонников. Среди них «Московские новости» играли в этом отношении особенно агрессивную роль. Они не только прикрывали свои действия именем перестройки, но объявили себя «флагманом перестройки».
Откровенно говоря, это удивляло меня. Тогда «Московские новости» были газетой, издававшейся «Обществом дружбы с зарубежными странами». Предполагалось, что газета будет представлять точную картину советской жизни, которая будет противостоять искаженному, негативному образу, создаваемому иностранной антисоветской печатью. Но вскоре она превзошла самую злостную антисоветскую печать в осуждении семи десятилетий советской истории. Все клеветнические обвинения, брошенные антисоветской печатью против СССР с начала Октябрьской революции, появились на ее страницах. Но на сей раз этим обвинениям был придан угол обзора «изнутри»!
Вот лишь небольшой пример того, что появлялось в «Московских новостях» (со временем публикации в этой газете стали более ядовитыми). 8 февраля 1987 года в своей статье, опубликованной в этой газете, Евгений Амбарцумов (автор книги «Ленин и путь к социализму») писал: «Гуманные представления о законопослушном обществе исчезали вместе с представлениями о законе. Люди верили в то, что они — граждане, хотя таковыми не были... Не по этой ли причине слово «гражданин» стало восприниматься массами людей как полуироническое, которое связано исключительно с бюрократическими процедурами и стоянием в очередях?» (подчеркнуто мною. — М. Д.).


зации. И это оказало крайне вредное воздействие на то, что было в целом необходимым и положительным явлением. Вред усиливался тем, что КПСС и ее руководители не осуждали таких выступлений.
Мне кажется, что партийные руководители допустили серьезную ошибку в том, что они не попытались провести четкое различие между силами исправления и силами отказа и не воспротивились претензиям последних играть роль «авангарда» перестройки. Конечно, перестройке оказывали сопротивление твердолобые догматики, и против них следовало вести борьбу. Но из-за того, что удары наносились главным образом в этом направлении, в этом процессе силы отказа, которые прикрывались фальшивым покровом «левых», не только слишком долго пользовались иммунитетом от острой критики, но и имели благословение свыше, особенно со стороны А. Н. Яковлева, тогда отвечавшего за идеологию. Критика, которая прозвучала в ходе отдельных встреч Горбачева с представителями средств массовой информации, вряд ли выправила дело. Агрессивность сил отказа усиливалась, а их популярность росла. Тщательный анализ их действий (не только слов) свидетельствует о последовательности их антисоциалистического, антипартийного направления. Вдохновленные событиями в Восточной и Центральной Европе, они стали действовать более открыто, используя их пример как в стратегии, так и в тактике.
Так как высвобожденные центробежные силы стали все более агрессивными, их усилия объективно объединились с деятельностью тех, кто избрал курс отказа. Это не могло не отвлечь СССР от концентрации усилий на решении своей основной проблемы — экономической. Никакой план, никакой политический курс не могли быть воплощены в жизнь в условиях нестабильности, которая граничила со спровоцированным хаосом.
Как сейчас ясно, перестройка — это исправление, которое требовало десятилетии, а не нескольких лет. Однако она не была так задумана. Надо вспомнить, что в 1987 году Горбачев попросил терпения на два года. Это предполагало, что перестройка носит характер кампании, а не затяжного процесса, то есть пытались сделать слишком многое слишком быстро. И в этом больше всего преуспела идеология, выполнявшая роль главного тарана в разрушительном антисоциалистическом процессе.


РЕДНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ ПРЕУВЕЛИЧЕНИЯ УРОВНЯ РАЗВИТИЯ СОЦИАЛИЗМА В СССР
Между тем глубокая идеологическая, точнее теоретическая, «разборка», взвешенная оценка пройденного пути, характера построенного общества были крайне, жизненно необходимы.
События последних шести лет ярко продемонстрировали, в какой степени был преувеличен уровень социалистического развития в СССР. Каким необоснованным выглядит тезис о «полной победе социализма», провозглашенный Сталиным в 30-х годах! Или же являвшееся развитием этого тезиса положение, выдвинутое в 70-х годах о «развитом социализме»! И в то же время это привело к недооценке глубоких корней капитализма и его предшественника — феодализма. Это предмет для серьезного анализа. Но я считаю, что отчасти эти ошибки в оценках вызваны преувеличением советских 70 лет и недооценкой 1000 лет, которые им предшествовали, неспособностью понять, что построение социализма, особенно в такой стране, которая была так плохо подготовлена к развитию социализма в материальном и культурном отношении, как Россия, потребует длительного процесса. Ленин отмечал это в своих многих работах, особенно в тех, что относились к нэпу. Но об этом забыли.


идеологии в мышление народных масс, сильно преувеличенная способность к подавлению влияния прошлого и более мощного мира капитализма (это особенно подчеркивалось в сталинские годы) — все это чрезмерно переоценивалось, и одновременно недооценивалось значение объективных факторов, имеющих глубокие корни. Не была дана и должная оценка последствиям беспрецедентных испытаний, которые стали уделом советских людей в течение одной человеческой жизни: первая мировая война и связанные с ней огромные потери, гражданская война, интервенция, годы сталинских репрессий, а главное — страшное нацистское нападение, приведшее к бесчисленным потерям — 27 миллионов убитых, миллионы искалеченных физически и духовно, уничтожение цвета двух поколений, опустошение трети территории, разрушение тысяч городов и деревень. Какая страна в мире могла бы вынести подобные потери, не говоря уже о том, что речь идет о новорожденной (с исторической точки зрения) социальной системе?
Новая социальная система выдержала эти ужасные испытания и, таким образом, продемонстрировала всему миру не только свою прочность, но при поддержке свое-, го народа доказала свое превосходство над капиталистическими государствами Европы, которые рухнули под натиском нацистского блицкрига. Мне кажется, что не полностью осознана та огромная цена, которую заплатал советский народ за победу над нацизмом. Особенно это касается психологического воздействия этих потерь на советский народ, что, в частности, повлияло на отношение многих к социалистическому выбору. Это отношение носит двойственный характер.


ческий выбор, довольно многие пришли к выводу, что цена была слишком дорогой. Именно это настроение лихорадочно постарались эксплуатировать враги социализма. Они поэтому сосредоточили внимание общественности на испытаниях, которые вынес народ, старательно смакуя отдельные детали и напоминая о всех негативных сторонах семи десятилетии социализма, в то же время вычеркивая из их сознания все исторические достижения и завоевания социализма. Ежедневно, ежечасно с экранов телевизоров, со страниц прессы в сознание народа настойчиво вбивается один программный лозунг: «70 лет ада — это достаточно».
Надо честно признать, что вползание страны после нескольких лет перестройки в экономический, политический, социальный кризис, пустые полки магазинов, почти полный развал порядка, усиливающаяся межнациональная рознь — все это создало благоприятную почву для такой разрушительной пропаганды. Я считаю, что руководители Советского государства и КПСС своевременно не обратили серьезного внимания на широкое распространение этих представлений и сама проблема «цены» не стала предметом всестороннего и объективного обсуждения в партийных и научных кругах.
Позвольте мне к этому добавить: сначала подобные настроения отличались от нынешней активной оппозиции социализму. Скорее это были сомнения, которые еще можно было развеять, но отнюдь не словами. Для носителей таких сомнений социализм все еще должен был доказать свою правоту. А доказательства должны были ощущаться в каждодневной жизни: нормальное, стабильное снабжение продуктами питания и товарами широкого потребления прежде всего.


или ином товарном дефиците. Паразитизм за счет социалистического организма представляет для них форму первоначального накопления капитала.
Кроме того, этот порок является источником коррупции и преступности. Я считаю, что опасность «черного рынка» сильно преуменьшалась. Хотя она расценивалась как зло, но считалось, что это явление носит ограниченный характер и с ним можно справиться. Считалось, что это — «неизбежное» зло, возникающее из недостатков социалистической экономики. Политические и экономические каналы, открытые демократизацией, гласностью, политическим плюрализмом, ослабление жесткого контроля над экономическими структурами, ошибки и перекосы в отношении кооперативов — все это способствовало экономической и политической активности «черного рынка». Довольно быстро эти силы объединились с откровенно агрессивным антисоциалистическим движением, стремившимся к восстановлению капитализма. Точно так же, как и преступный мир в США, «черный рынок» стал проникать в легальное предпринимательство. Эти силы, а не кто другой, составили большую часть готовых кадров бурно растущей советской буржуазии. Их опыт и способность к организации, их значительные финансовые возможности создали им ряд несомненных преимуществ в учреждении антисоциалистических политических партий.


выброшено. Мне было сказано, что это «навредит нашим отношениям с подписчиками».
Я помню роль Солженицына в США, когда я вернулся домой в конце декабря 1974 года после завершения моего первого срока пребывания в Москве в качестве корреспондента. Дух разрядки отчаянно пытался сломать лед «холодной войны». Но мощные силы, связанные с военно-промышленным комплексом, развернули широкое наступление с целью предотвратить оттепель. В этой острой ситуации Солженицын развернул антисоветскую кампанию. Газета «Сан-Франциско кроникл» от 1 июня 1975 года так озаглавила свое сообщение о встрече с Солженицыным: «Солженицын заявляет: Русь обманывает Запад в разрядке». В сообщении говорилось: «Высланный из Советского Союза писатель Солженицын объявил советский коммунизм системой геноцида и угнетения, заявив, что Запад обманули относительно перспектив разрядки. Советский диссидент призвал Соединенные Штаты твердо противостоять политике угнетения, проводимой Советским Союзом внутри страны, л вмешательству СССР в дела других стран. Он потребовал положить конец «бессмысленному процессу бесконечных уступок агрессорам». Я требую от вас «все более и более активного вмешательства» — заявил он переполненному залу в отеле «Вашингтон хилтон», в котором собралось 2500 человек. Газета добавляла: «Он заявил, что Москва — это «средоточие зла» (вспомните, что позже президент Рейган назовет СССР «империей зла». — М. Д.)у>. Я слышал аналогичные призывы Солженицына к проведению Соединенными Штатами жесткой политики в отношении СССР в его выступлениях по американскому телевидению, как раз в то время, когда советский космонавт Леонов и американский космонавт Стэффорд обменивались рукопожатиями в космосе.
Солженицын никогда не скрывал своей патологической ненависти к социализму, Советскому Союзу и прежде всего к КПСС. Те, кто восторгается его книгой «Архипелаг ГУЛАГ», игнорируют его высокую похвалу власовцам, которые служили в рядах вооруженных сил нацистов против своей страны и, между прочим, против. США. Для него истинными героями Великой Отечественной войны были не те, кто спас свою страну и мир от кошмара фашизма, а власовцы. Вот что он пишет: «Есть причина гордиться тем, что советско-германская война (для нега это не Великая Отечественная война. — 30


М. Д.) показала, что мы не такие рабы, какими нас с презрением изображают либеральные историки в своих исследованиях. Не было ничего холопского в тех, кто протянул руку к мечу, чтобы отрубить голову папаше Сталину... Эти люди, испытавшие на своих шкурах, что такое двадцать четыре года коммунистического счастья, к 1941 году знали, как никто в мире, что нигде на планете нет режима более злодейского, более кровожадного, чем самозваный советский режим... нет, даже не режим их ученика Гитлера... Наступило время, когда в руки этих людей было вложено оружие, разве должны были они смирить свои страсти и позволить большевизму пережить себя: он вгрызся в тело России, ослабленной первой мировой войной, и ему надо было нанести поражение в аналогичный момент в ходе второй (подчеркнуто мною. — М. Д.)».
Солженицын ни на йоту не преуменьшил свою ненависть к социализму, Советскому государству и КПСС. Это выражено в его политическом очерке на 16 тысяч слов, озаглавленном: «Как нам обустроить Россию». Он начинает с погребального набата по коммунизму. Но он предупреждает, что «эта структура еще не рухнула и мы стоим перед угрозой погибнуть под ее развалинами». Затем он начинает излагать программу действий по замене социалистического государства собственной смесью корпоративного капиталистического государства с сильным феодальным (а возможно, и аристократическим) влиянием. Я подробно цитирую Солженицына, потому что в его высказываниях проглядывались будущие ядовитые ростки, которые пробьются и заполонят широкие полотна перестроечной прессы. Я считаю, что такое мышление и такие настроения были гораздо больше распространены до того, как они вышли наружу в ходе демократизации, гласности и политического плюрализма, а лидеры Советского государства и КПСС либо не знали об этом, либо не желали этого признавать.
Антикоммунизм питало сочетание следующих факторов: объективное сопротивление старого новому, субъективная оппозиция сложившихся привычек, мышления и предрассудков, просто накопившаяся усталость от всевозможных испытаний, сконцентрировавшаяся ненависть за годы сталинских репрессий, неспособность в течение многих лет (какие бы ни были на то причины: оправданные или неоправданные) обеспечить адекватное, стабильное снабжение населения продуктами пита- 37


ния, другими товарами широкого потребления и услугами, что особенно остро воспринималось по сравнению с Западом, постоянно усиливающееся влияние буржуазной идеологии Запада, особенно в антисоветской, антикоммунистической форме.
Я считаю, что все эти факторы стали детонаторами, когда были, открыты каналы демократизации, гласности и политического плюрализма.


П РАГМАТИЗМ ЗАМЕНЯЕТ ДОГМАТИЗМ
Было очевидно, что в области идеологии корректировка была крайне необходима. Застой убивал марксистско-ленинскую идеологию. Мертвечина догматизма и формализма высасывала ее животворные соки. Задолго до перестройки для многих, особенно для молодежи, марксизм-лени¬
низм перестал иметь какое- либо отношение к реальным серьезным проблемам, стоящим перед СССР. В значительной степени он был сведен к глубокомысленным, «правильным» речам, произносимым по соответствующим поводам, и они выслушивались таким же формальным образом, как и произносились.
Бунт был неизбежен. Как часто происходит в подобных ситуациях, маятник качнулся в другую крайность — к прагматизму и нигилизму. Идеология, которой руководствовались все эти десятилетия, не могла не стать объектом яростных нападок. Вскоре это неизбежное нападение последовало. Если эти годы представляли собой «неудачный эксперимент», разве марксистско-ленинская идеология не несла ответственности за эту «неудачу»? Если преступления, допущенные в ходе сталинских репрессий, не были искажением ленинских норм, а были неотъемлемой частью этой идеологии, разве эта идеология не была источником этих преступлений? Необычным в этой атаке на марксистско-ленинскую идеологию было то, что она была предпринята с необычной стороны. Ее вели не антикоммунистические и прокапи- талистические пропагандисты, а люди, находившиеся внутри партии, партийные философы, историки, социологи, экономисты, которые в прошлом были преподавателями и пропагандистами этой идеологии. Все они много внесли в укрепление позиций догматизма. Сначала нападение велось во имя придания идеологии «творческого характера». Но вскоре эта маскировка была отброшена. По мере подъема антипартийной, антикомму3 М. Дэвидоу
33


нистической волны усиливалось прямое наступление против марксизма-ленинизма. Доказывалось, что марксизм-ленинизм — это не наука, а теория насилия. Теория классовой борьбы была объявлена опасным источником классовых конфликтов, а революция — ненужной и вредной затеей, ставшей причиной всех страданий России.
Утверждалось, что реформа является единственной «цивилизованной» формой изменений.
Философ П. В. Киселев в своей книге для «Прогресса» на английском языке «Что такое перестройка», например, писал:
«Перестройка тоталитарного социализма провалилась. Он может быть ликвидирован, лишь если будут уничтожены все его элементы, как партийные, так и государственные. Лживая идея о возможности построения царства всеобщего равенства и радикального преобразования человеческой природы с его врожденным индивидуализмом, была воплощена в жизнь созданием системы, отличающейся духовной и политической бедностью, рабством, чудовищной... моральной и социальной деградацией».
Затем, как будто это не было достаточно суровым осуждением, Киселев уничижительно добавляет: «Чернобыль продемонстрировал всему миру, что СССР — это угроза всему человечеству, что советские люди не способны жить в мире современных технологий, не способны освоить и плодотворно использовать достижения современной науки (спутник, Гагарин, первый человек в космосе, постоянное присутствие советских летательных аппаратов в космосе — все это ничего не значит для Киселева. — М. Д.)». Он призывает к «союзу демократических, антитоталитарных сил, которые объединят всех противников коммунистических мифов и догм» (подчеркнуто мною. — М. Д.). Стоит ли удивляться, что после такой оргии «творчества» стал процветать прагматизм?
Это было возможным прежде всего потому, что прагматизм не получил серьезного отпора со стороны руководителей партии, включая ее главных идеологов. Более того, он был пассивно принят как руководство к действию. Тем временем такое мышление широко распространилось в ведущих газетах, журналах и на телевидении.
«Словарь этики», опубликованный издательством «Прогресс», дает такое определение прагматизму: «Роль разума в морали ограничена чисто утилитарными задачами: как найти наиболее эффективный способ достиже- 34


ния определенной цели (вне зависимости, что это за цель). Сам разум как средство теоретического мышления сведен к здравому смыслу».
Нет ничего плохого в здравом смысле, а его нехватка остро ощущалась советскими людьми. Нет ничего плохого и в решении утилитарных задач. Это ныне также отчаянно необходимо. Но в своем мышлении, своих науках, естественных и общественных, человечество вышло далеко за пределы здравого смысла, точно так же, как диалектика ушла далеко за пределы простой логики.
Никто не был более энергичным противником догматизма, чем В. И. Ленин. Но как он подчеркивал, практика без теории слепа. Прагматизм знаком мне не только на словах, но и на практике. США — это страйк прагматизма. Она руководствуется одним критерием: работает ли это? Девизом США могут стать слова: ничто не доказывает правоту дела, как его успех. Единственным методом достижения успеха является метод проб и ошибок. Но он можбт служить лишь одним из элементов общето стратегического подхода. Без концептуального взгляда на то, чего должна добиться, скажем, перестройка, пробы и ошибки могут стать очень дорогостоящими. Они могут скорее привести к ошибкам, чем к успеху, и в конечном счете завести в тупик. Прагматизм может быть хорош для коротких дистанции и способен привести к утрате ориентиров в борьбе за достижение стратегических целей. Я думаю, что прагматизм проявился в том «пристрелочном» подходе, который был характерен в разработке перестройки, в том, что мы, американцы, называем «играть со слуха», когда человек, не обученный технике игры, подбирает пальцем мелодию на пианино. Быстрые и неожиданные перемены в политике, последовавшие после XXVII съезда, объяснялись необходимостью приспособиться к меняющейся обстановке. Разумеется, подобные действия были необходимы. Но когда оцениваешь перемены в курсе и вызванные ими негативные результаты, которые не только не приблизили к достижению целей перестройки, но уводили все дальше от них, пока, наконец, сама перестройка не оказалась в глубоком кризисе и в глазах многих не дискредитировала себя, стало ясно, что вряд ли это было достаточным объяснением.


включая националистических сепаратистов Прибалтийских республик, которые ныне открыто объявляют себя врагами социализма и сторонниками капитализма. Я считаю, что в значительной степени эту неясность, этот дрейф без руля и без ветрил можно объяснить прагматизмом, нехваткой достаточно продуманной идеологической концепции целей перестройки. Именно это, как мне кажется, привело к постоянным уступкам антисоциалистическому давлению, компромиссам с принципами.
Еще в начале перестройки был поставлен сакраментальный, но закономерный вопрос: «Кто мы, в каком обществе мы живем?» Но, поставив этот вопрос, партийные лидеры и их ученая рать ушли от ответа, ограничившись общей приверженностью «социалистическому выбору», «социалистической идее», позже появились критические определения — «тоталитаризм», «казарменный социализм», упоминались элементы «восточного феодализма». Но в течение семи десятилетий социализм перестал быть просто «идеей» или «выбором». Как и для любого общества, для него было характерно диалектическое развитие, в ходе которого его негативные и позитивные стороны находились в состоянии конфликта друг с другом. Как мы знаем, исходом таких конфликтов является синтез, новый результат диалектического развития. По сути, списать прошедшие семь десятилетий как «тоталитарные» и свести социализм к идее, которая не только должна еще доказать свою правоту, но и взять на себя бремя совершенных преступлений и ошибок, это значит поставить социализм в невыгодное положение по сравнению с другой существующей общественной системой, капитализмом. Это означает поставить сам исторический процесс, связанный с Октябрьской социалистической революцией, который способствовал новому, более высокому этапу на лестнице человеческого прогресса, на последнее место в сознании не только советских людей. Я считаю, что идеологическая неясйость вызвала значительную часть путаницы относительно целей перестройки. Это укрепило врагов социализма в их стремлении превратить перестройку в отказ от пути Октября и в инструмент реставрации капитализма.


их проповедники перешли к откровенной апологии капитализма и насаждению буржуазной идеологии.
Я никогда не видел идеологическую работу КПСС в столь жалком состоянии. Перед лицом самого интенсивного идеологического наступления на социализм партия даже не занимала оборонительных позиций. Оборона предполагает активный ответ на удары противника. Сложившаяся обстановка больше напоминала бегство с поля боя, что и вызвало утрату доверия в способность эффективно защищать социализм, его идеологию и его историю перед лицом крайних трудностей.


УЛЬТУРНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ» ПРОТИВ КПСС
Против КПСС была развернута настоящая «культурная революция». Она началась с самого зарождения перестройки. Сначала партия (под кодовым наименованием «партаппарат») изображалась как главное препятствие демократизации и перестройки (при этом игнорировалось, что и то и другое были начаты по инициативе КПСС и его Центрального Комитета). В ходе этих атак на «партаппарат» определенное время Горбачева не трогали. Те силы, которые затем превратились в самозваных «демократов» и «левых», изображали, что происходившая борьба велась, с одной стороны, между Горбачевым и его близкими сторонниками, среди которых Александра Яковлева объявили главным архитектором демократизации и гласности, и, с другой стороны, партийным аппаратом. Между прочим, такое описание расстановки сил совпало с тем, как характеризовалось развитие событий в ведущих органах печати американского большого-биз- неса.
С самого начала ведущую роль в этой борьбе стала играть газета «Московские новости»^ «флагман перестройки». В номере за 14 апреля 1991 года этот «флагман» провозглашал: «Люди осознали опасность жизни в обществе с такой партией (КПСС. — М. Д.)».
В этой «культурной революции» против КПСС можно выделить следующие этапы: от «партаппарата» к «партократам», затем к самой партии и ее основателю В. И. Ленину как первопричине преступлений, совершенных в годы сталинских репрессий, к семи десятилетиям страданий, к современному кризису, к требованию подвергнуть партию Нюрнбергскому процессу.


торых непременно говорилось о причастности к ним партии (не упоминая об исторических достижениях этих лет; на деле преуменьшая или отрицая их), объективно питали эту «культурную революцию» против КПСС. Каждая вновь открытая могила, растущее число жертв — все это шаг за шагом соединялось с самой КПСС. «Демократы» вскоре перевели свой огонь от Сталина к Ленину, большевикам, Октябрьской революции. Февральская революция стала восхваляться, а меньшевики и эсеры были объявлены «настоящими» героями. Массовые собрания, митинги, особенно во время выборов 1989 года, использовались в пропагандистских целях для того, чтобы повернуть оправданное недовольство масс ухудшающимся положением в русло острой антисоветской критики, «демократы» утверждали, что эти проблемы порождены не ошибками перестройки, а семидесятилетней историей СССР и партии. КПСС клеймилась со все возрастающей ненавистью как причина всех страданий. Был вызван к жизни дух отмщения. Заметим одну характерную деталь: в числе застрельщиков этой кампании оказались родственники репрессированных, включая троцкистов.
При этом контроль «демократов» над ведущими советскими газетами, журналами и многими телевизионными программами позволил им распространить эту ненависть к партии и дух отмщения на многие части СССР. Насколько я знаю, никогда в истории не было такого, чтобы правящая партия буквально добровольно передала средства массовой информации силам, стремившимся к ее разрушению и распаду того государства, которое она возглавляла. Но именно так повели себя руководители КПСС. Эту антипартийную, антисоциалистическую вендетту отличали две довольно уникальные черты. Во-первых, ее возглавили известные коммунисты, такие, как Ю. Н. Афанасьев, Г. X. Попов, Н. И. Травкин (позже к ним присоединился Б. Н. Ельцин). Во-вторых, руководство КПСС вело себя в основном пассивно.


СССР как антинародную, антидемократическую социальную систему, находящуюся в состоянии упадка. Он соединил воедино «культ личности» Сталина и «культ партии». Он сравнил социальную систему с «неуклюжим динозавром» и «своего рода полуфеодальным государственным капитализмом». Он высмеивал 40-ю статью Советской Конституции (самое главное в ней), которая обеспечивает право на труд по своей профессии. «Советские граждане имеют право на труд, — заявил он с насмешкой, — не только примитивный, но унижающий труд. Даже заключенные — а они тоже граждане — имеют право на труд».
Даже самая антисоветская печать в США не заходила так далеко, как Евтушенко, в своем осуждении советского «права на труд». Евтушенко предложил поправку к Советской Конституции о том, «что советские граждане имеют право на свободный труд». Он дал определение «свободного труда», довольно близкое к тому, которое выдвигают откровенные защитники капиталистической системы, именуемой «свободным предпринимательством».
Хорошо известный писатель Чингиз Айтматов (один из моих любимых советских писателей) пошел еще дальше. Кстати говоря, Айтматов был депутатом, представлявшим КПСС. Для него перестройка означала начало освобождения советского народа после десятков лет «крайнего духовного порабощения (которое, кажется, его не поработило. — М. Д.\ идеологического и экономического тоталитаризма», освобождения от «варварского учения о мировой революции». (Очевидно, Айтматов забыл, что теория перманентной революции Троцкого была давно отвергнута в СССР, который следовал ленинской политике мирного сосуществования стран с различными социальными системами, предшествовавшей новому политическому мышлению.) «Наследие казарменного социализма», которое, как заявил Айтматов, СССР нес десятки лет, «породило самое ужасное зло. Его имя — всеобщее отчуждение, тотальное отчуждение от всех и всего: правительства от народа, народа от правительства». А где же существует реальный социализм, который был построен, по его мнению? «В Швеции, Австрии, Финляндии, Голландии и Канаде», — заявил Айтматов. Я думаю, что это было большим сюрпризом как для крупных капиталистов, которые держат под контролем свои страны, а также для рабочих. В дальней- 40


шем я подробнее остановлюсь на вопросе о социал- демократии, которая стала так привлекательна для многих в самой КПСС. Но мыслящие люди в странах, где у власти социал-демократы, скажут вам, что вряд ли бы там произошли социальные реформы, если бы не было сильного влияния социализма в СССР, над которым издеваются Айтматов и Евтушенко.
Мне очень трудно понять: почему, услыхав эти заявления (включая то, что было сделано человеком, представлявшим КПСС) буквально перед всем советским народом, не было предпринято никаких попыток со стороны членов Политбюро, которые присутствовали здесь, включая Генерального секретаря, дать на них исчерпывающий ответ? Молчание было столь выразительным, что депутат-рабочий, представитель профсоюзов из Запорожья, поднялся с места, чтобы спросить, почему такая атака объединенного блока московской (которая затем превратилась в Межрегиональный блок, предшественника широкого антисоветского, антикоммунистического движения «демократов») и балтийской делегаций не получает отпора на съезде, в то время как 80 процентов депутатов являются членами КПСС.
Нет сомнения в необходимости остро критиковать бюрократию и административные методы руководства в партии. Нет ни малейшего сомнения в необходимости обновить КПСС. Все это часть процесса исправления. Но одновременно существовала необходимость защитить КПСС, ее историю от фальсификации!
Почему это не происходило? Что было причиной пассивного поведения со стороны партийного руководства в течение столь долгого времени, что и привело к крайней деморализации и дезориентации не только партии, но и широких слоев советского народа? Я считаю, что на эти вопросы еще не были даны должные ответы. Из многих бесед с членами КПСС различного уровня я пришел к выводу о том, что все это проистекает от путаницы в вопросах истории семи десятилетий Советской страны и партии. По-моему, это проявилось в отказе от той объективной оценки семи десятилетий, которую дал Горбачев от имени Центрального Комитета по случаю 70-й годовщины Октябрьской революции. Я вспоминаю юбилейную пресс-конференцию, когда Яковлев сказал загадочно, что эти оценки будут изменены на основе той информации, которая в последующем будет предана гласности.
41


«Демократы» в то время еще лелеяли надежды захватить КПСС и преобразовать ее в подобие социал-демократической, Они-то и возглавили эту информационную войну, пользуясь переданными им средствами массовой информации.
Неспособность защитить историю Советской страны и партии привела к неспособности защитить партию от разрушительного нападения против нее самой.
Ленин предупреждал, что партия, находящаяся у власти, стоит перед угрозой проникновения в ее ряды карьеристских и коррумпированных элементов. Для КПСС, которая находилась у власти в течение десятилетий без какой-либо борьбы против иной политической силы, существовала серьезная опасность. На это предупреждение не обращали внимания, и результаты этого невнимания не замедлили сказаться. Карьеристские и коррумпированные элементы (а некоторые из них пробрались на высокие посты в руководстве) сделали немало для того, чтобы дискредитировать партию в глазах советских людей.
Вскоре развилась особая форма карьеризма: карьеризм антикоммунистов. Ренегаты из КПСС, такие, как Ю. Н. Афанасьев, Б. Н. Ельцин, Г. X. Попов, Н. И. Травкин, — каждый из них сделал карьеру в КПСС. Теперь они делали карьеру в качестве вождей антикоммунистических «демократических» движений. Если в новом карьеризме и проявились особые черты, то они не были лучшего свойства: этот карьеризм стал еще более беспринципным, и он нанес советским людям гораздо больше ущерба, провоцируя взрывоопасные условия в СССР, возможность распрей и насилия. Их ренегатство не является новым в истории коммунистических и социалистических партий. У них «хорошая» компания, но то, что КПСС сыграла роль «инкубатора» антикоммунистических движений в КПСС, заслуживает серьезного размышления. Особенно в связи с тем, что руководители антикоммунистических движений долгое время продолжали оставаться членами КПСС, несмотря на то, что они открыто нападали на нее. Откровенно говоря, это заставило меня вспомнить известную американскую пословицу: «С такими друзьями враги уже не нужны».


рактеристики семи десятилетий социализма в СССР. Это закрыло дверь для глубокого анализа истории партии в духе того, что было в докладе по случаю 70-й годовщины Октябрьской революции. История КПСС и социализма воспринималась эклектически, а не диалектически.
XXVIII съезд КПСС (июль, 1990 год) и учредительный съезд Российской коммунистической партии (в двух сессиях — июль, сентябрь 1990 года) свидетельствовали о серьезных попытках преодолеть кризисы как в партии, так и в СССР. Я был на этих двух съездах и имел многочисленные беседы с группами делегатов из всех краев и областей СССР и РСФСР.
Съезд отразил рост грозного гнева, который вырвался наружу буквально в самом начале съезда. Делегаты выразили возмущение партийным руководством и прежде всего Политбюро за пассивную позицию в отношении клеветы и нападок на КПСС, особенно со стороны «демократов», укрепившихся в ведущих газетах, журналах и на телевидении. Путь, которым двигался политический плюрализм, был поистине странным: от социалистического к обычному политическому плюрализму и, наконец, к тому, что, по сути, являлось уникальным плюрализмом, когда поле сражения было сдано без боя антисоциалистическим, антипартийным силам.
Многие делегаты приехали на съезд с «полей сражений» против погромщиков, сепаратистов, антикоммунистов и были лично знакомы со страданиями десятков тысяч беженцев, покидавших свои дома. Прибывших «с передовой линии фронта» борьбы за всесоюзное единство и социализм делегаты выслушивали с особым вниманием и уважением. Первый секретарь ЦК Компартии Латвии А. П. Рубике ярко описывал политику бесконечных компромиссов и отступлений, проводимую бывшими лидерами Компартии Латвии (которые объединились с националистами-сепаратистами), и неспособность членов Политбюро ЦК КПСС действовать со всей решительностью. Все это, подчеркнул он, поощряло сепаратистские, антисоциалистические силы в их стремлении подорвать советскую систему и устанавливать буржуазный порядок в соответствии с латвийской конституцией 1922 года. И все это, отмечал Рубике, творилось «во имя перестройки»!


которому шла партия и страна со времени Октябрьской революции, но не за отказ от него.
После XXVIII съезда и особенно после учредительного съезда РКП и на политической арене как в КПСС, так и в СССР появились настоящие левые. До сих пор единственное сопротивление антисоциалистическому курсу оказывала очень небольшая часть партии, не имевшая влияния, которая ностальгически ожидала возвращения доперестроечного прошлого. Отсутствие левых способствовало тому, что правые (ложно именуемые «левыми») оказывали огромное давление на перестройку, в результате чего курс на отказ стал одолевать линию на исправление. Смотреть на Запад! Было избрано именно такое направление для перестройки, как в политической области, так и в экономике.
С появлением левых можно было восстановить политическое равновесие. Концепция левых сводилась к исправлению и не только отвергала антисоциалистическую концепцию перестройки, но и исходила из необходимости борьбы с ней. Они выступили против подмены марксистско-ленинской идеологии социал-демократической, против попытки поставить КПСС на обочину советской жизни во имя политического плюрализма. Критически оценивая унитарную систему, которая сдерживала национальную независимость и развитие, они были решительными противниками возвращения СССР в XXI веке к временам феодальной раздробленности.
Левые поддержали демонтаж бюрократическо-административной системы, но выразили сомнение в том, что единственной альтернативой этому является рыночная экономика, в которой роль государства и планирования сведена почти к нулю. Можно сказать, что левые тогда еще не предложили ясной и убедительной альтернативы в этом жизненно важном вопросе. А возможно, просто не получили возможности выступить широко на рынке идей.
Левые приняли многопартийную систему, но призывали к тому, чтобы партия активно играла свою авангардную роль как организующая и мобилизующая сила советского народа в консолидации, защите социализма и борьбе против сепаратистских, антикоммунистических сил. Они выступили против одностороннего внимания к централистским аспектам демократического централизма, но отвергли концепцию аморфной партии, раздираемой фракционностью и лишенной руководящей линии. 44


Горбачев направил свои усилия на консолидацию того, что он именовал силы центра. Нет сомнения в том, что центр очень необходим и что он может внести вклад в объединение партии и СССР. Но, по-моему, он, к сожалению, не очень определил состав центра и его программу. Вряд ли был удачен и выбор некоторых его советников, таких, как Шаталин или Петраков, ярых сторонников рынка по западным моделям. Я не думаю, что склонность Горбачева идти на компромиссы по принципиальным вопросам позволяла провести четкую грань между принципиальной и колеблющейся позицией. Это особенно проявилось в отношении Прибалтийских республик, где в течение слишком долгого периода времени была дана зеленая улица для сепаратистских сил как внутри партии, так и за ее пределами.
Не в интересах перестройки, национального единства и социализма была создана неудачная и кратковременная правоцентристская коалиция Горбачева — Ельцина, направленная против левых. Вряд ли ее можно охарактеризовать как принципиальный союз, так как Ельцин и его сторонники из правого крыла продемонстрировали своими открытыми, провокационными нападками на единство СССР, что они подрывают самые основы социализма в РСФСР.
Мне казалось, что в основе центра должна быть концепция перестройки как способа исправления пути к социализму, а не отказа от него. Более того, это должно было прозвучать во всех основных вопросах: сохранение СССР как социалистической федерации, социалистический регулируемый рынок, политическая структура в этих рамках. Такой центр мог действительно сыграть объединяющую роль, свести к минимуму большие опасности поляризации сил и угрожающие последствия обострения взрывоопасной ситуации.
И силы и возможности для укрепления позиций социализма тогда еще имелись. Это надо отметить и в связи с появлением на общественно-политической арене новой политической силы — Компартии РСФСР, сразу заявившей о себе как левом крыле в КПСС. И все-таки решающую роль здесь призвана была сыграть КПСС.


прессий. Но я считаю, что история учтет, что позитивные стороны намного перевешивают негативные. Роль партии в руководстве революцией, которая потрясла мир, а затем в спасении мира от фашизма, в одиночку, соответствует ее почетному месту в истории человечества. Одним из величайших искажений истории, допущенных в ходе кошмарного очернительства, которому позволили подвергнуть российскую и советскую историю, явилась попытка изобразить как трагедию, если не •преступление, одно из величайших достижений Октябрьской революции и особенно Ленина — создание массовой революционной дисциплинированной партии, руководствующейся научной теорией марксизма-ленинизма. Достаточно взглянуть на кульминационные периоды советской истории и авангардную роль, которую играла КПСС, чтобы понять, насколько партия и народы были тесно связаны: во время разгрома интервенции 14 капиталистических стран и белогвардейской контрреволюции, происшедшего в ходе гражданской войны, во время индустриализации, которая превратила отсталую Россию в одну из крупнейших индустриальных государств, несмотря на ужасные, дорогостоящие ошибки. Как. и в ходе победоносной войны против фашизма, когда социалистическое, государство сумело в одиночку выстоять и одолеть нацистский блицкриг, во все критические периоды в жизни советских людей звучали слова: «Коммунисты, вперед!»
Исторически партия была становым хребтом огромного, сложного, многонационального государства СССР. Ликвидаторство ослабило этот становой хребет. Оно проявилось главным образом в социал-демократизации и выразилось в требованиях, осуществление которых ведет к ликвидации роли партии в делах государства и ее связей с массами: превращение КПСС в партию парламентского типа, роспуск партийных организаций на предприятиях, в армии и в государственных учреждениях, создание капиталистического рынка. Следует отметить, что в СССР в отличие от капиталистического Запада социал-демократическое влияние носит реакционный характер. На Западе социал-демократия играет роль реформатора капитализма. В СССР цель социал- демократии — ликвидация социализма и реставрация капитализма. А так как события показали, что КПСС — это становой хребет социализма, эти социал-демократические тенденции быстро приобрели форму антикомму- 46


низма, антисоциализма и реставрации капитализма. КПСС стала их главной мишенью. Лидеры этих антисоциалистических тенденций Ельцин, Попов и другие объявили, что их целью является создание массовой партии, главной целью которой является отстранение КПСС от роли руководящей партии. Следует откровенно сказать, что неспособность руководителей партии признать реакционный характер социал-демократии в СССР и склонность некритически принимать ее влияние привели к тому, что партия превратилась в инкубатор движений, которые вскоре стали антикоммунистическими. Ликвидаторство привело к ослаблению роли партии в хозяйственных делах СССР.
В то время как экономическая структура и отношения между предприятиями, созданные в течение семи десятилетий, оказались в значительной степени разрушенными, трудовая и договорная дисциплина серьезно ослабла, а центробежные, сепаратистские силы породили состояние индустриального феодализма со своей войной законов, партийная организация, которая служила хребтом экономики, была отстранена от прямого руководства и ответственности или же самоустранилась. Вот как ограниченно было истолковано политическое руководство партии. Между тем политическое руководство правящей партии, особенно в социалистической стране, в которой экономика освобождена от капиталистического контроля, означает прежде всего принятие на себя ответственности за решение экономических проблем страны и осуществление всего, что сделает экономику эффективной.
«Вся власть Советам!» Этот лозунг, выдвинутый большевиками в 1917 году, правильно выражал потребность в демократизации в период перестройки. Но вскоре он был использован антипартийными, антисоциалистическими силами для того, чтобы отстранить партию от руководства делами СССР. По сути, снова была возрождена цель: «Советы без коммунистов». Партия изображалась в виде Временного правительства 1917 года, у которого следует взять власть. Следует сказать, что партийное руководство не обратило внимания на злоупотребление своим же историческим лозунгом и не сумело дать эффективный отпор этому. Под прикрытием этого лозунга была развернута борьба по ослаблению роли партии в стране, в том числе и в собственных ее рядах. Как и влияние социал-демократизации, этот ло-


зунг таюке стал инструментом устранения партии из политической жизни Советского Союза. Сегодня, как известно, «демократы» не только избавились от этого лозунга. Теперь их цель заменить коллективную, народную власть Советов буржуазной парламентской формой правления, которая скопирована с американского образца. Запоздалое появление истинных левых на политической арене и колебания центра позволили правым овладеть инициативой и вырваться вперед.
Ослабленная ликвидаторством, расплачиваясь за неспособность в прошлом вести эффективную борьбу с коррупцией, карьеризмом и бюрократией, обвиняемая за кризисное состояние дел в СССР (за что она должна была принять свою справедливую долю ответственности), являясь беспрестанным объектом агрессивной, клеветнической кампании, КПСС стала заметно утрачивать доверие со стороны большой части советских людей.
Это обостряло ситуацию в стране. Политические кризисы следовали один за другим, экономическое положение становилось все тревожнее и бедственнее. Главной панацеей от всех бед был избран переход к рынку, что еще более запутывало и осложняло общую обстановку.


р
Г ынок - ДОЛЖЕН ЛИ ОН БЫТЬ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИМ?
Появление вопроса б рынке в советском обществе, всеобщее внимание к нему и, наконец, подчинение всех помыслов идее рынка само по себе ярко демонстрируют прагматизм, который так повлиял на современное мышление советских людей, включая их лидеров. Советским людям рынок был представлен как необходимый и отчаянный акт, которому нет альтернативы. Более того, хотя об этом сначала открыто не заявляли, вывод был очевиден: рынок должен был стать капиталистическим. Глаза всех людей повернулись в одном направлении: на Запад. Оробевшие советские экономисты смиренно совершали паломничество ко «всезнающим» коллегам на Западе, особенно в США, чтобы получить от них совет, как пустить в ход «чудодейственное средство». При этом никто из пилигримов не обращал внимания на хорошо известное всем на Западе, в том числе в США, обстоятельство, что эти «провидцы» совсем не преуспели в своих «советах»... если судить по положению основной массы трудящихся. Опыт и «искусство» этих прокапиталистиче- ских экономистов всегда были направлены к тому, чтобы взвалить на плечи трудящихся бремя постоянно повторяющихся и постоянно углубляющихся «нормальных» циклических кризисов капитализма. С 1854 года Соединенные Штаты пережили 29 спадов (так в вежливой форме именуют циклические кризисы), а «великий кризис» 1929—1937 годов до сих пор живет в памяти миллионов американцев. Вероятно, было бы уместно привести ряд отрезвляющих фактов того, чтобы развеять идеализированные представления, созданные сегодня большей частью советской печати и телевидения. (Пресса большого бизнеса США гораздо критичнее судит о делах своей страны, чем новоявленные поклонники капитализма в СССР.) 4 М. Дэввдоу 49


Национальный долг США в настоящее время составляет от трех до четырех триллионов долларов! Лишь выплаты по процентам на этот долг составили в 1989 году от 200 до 300 миллиардов долларов (около 15 процентов бюджета США). Бюджетный дефицит — это одна из главных причин нестабильности американской экономики. 18 декабря 1990 года «Интернэшнл геральд трибюн» писала: «С августа более 1300 компаний объявляют себя еженедельно банкротами». Миллиард долларов в день, истраченные в ходе молниеносной войны в Персидском заливе, существенно способствовали подрыву американской экономики. «Доходы от мира», на которые так рассчитывали американцы с окончанием «холодной войны», не реализовались. Бюджетные расходы США на военные цели, составлявшие более чем 300 миллиардов долларов до войны в Персидском заливе, теперь существенно выросли. Ослабление положения США в мировой экономике ярко иллюстрирует факт, приводимый 14 марта 1990 года «Интернэшнл геральд трибюн»: «В 1980 году все страны были должны США 140,9 миллиарда долларов. К 1989 году США были должны другим странам примерно 630 миллиардов долларов. В середине десятилетия США превратились в страну-должника впервые за 71 год» (подчеркнуто мною. — М. Д.).
За отдельными исключениями в ряде отраслей прирост экономики США в целом сокращается. Вот лишь некоторые данные кануна советской перестройки. «Экономический прирост, исходя из данных о валовом национальном продукте с поправкой на инфляцию, составил с 1973 по 1982 год лишь 1,8 процента». Производительность труда резко сократилась. «Выпуск продукции на один человеко-час труда замедлился почти до полной остановки за последние десять лет» («ЮС ньюс энд уорлд рипорт», 30 мая 1983). Производительность труда росла на 0,7 процента, что гораздо ниже прироста в 1947—1972 годы (2,5 процента). Американский экономист Роберт Дж. Сэмуельсон отметил: «Еще одно рухнувшее предположение — вера в индустриальную мощь Соединенных Штатов. Основные отрасли производства Америки — сталелитейная, автомобильная, машиностроение, тяжелое оборудование — обладали техническим превосходством и держали внутренний рынок под 50


своим контролем. Теперь и то, и другое кануло в Лету».
О фальшивом лозунге «народного» капитализма. Несколько десятилетий назад в США активно пропагандировался этот фальшивый лозунг, несостоятельность которого была давно разоблачена серьезными буржуазными экономистами, но теперь она взята на вооружение многими советскими экономистами. (В своем интервью с американскими журналистами из телекомпании Си-эн-эн Б. Н. Ельцин даже заявил, что такой вещи, как капитализм, не существует. Вероятно, это явилось большим шоком для этих американцев.) Эта иллюзия покоится на использовании данных о большом числе владельцев акций в США.
Совсем иную картину создает. видный американский исследователь Ральф Нейдер (который недавно посетил СССР и был потрясен, став свидетелем дикого, примитивного капитализма на московском Рижском рынке). В своем исследовании «Система закрытого предпринимательства», осуществленном большой группой научных работников под руководством Р. Нейдера, была создана картина американского монополистического капитализма: «Сегодня ведущие 200 промышленных корпораций уже контролируют две трети всей собственности промышленности... Представьте себе зал, в котором сидит 200 человек, не больше чем университетская аудитория. Там находятся люди, которые контролируют две трети всей промышленности Америки и примерно треть промышленного производства всего мира. Фараоны и императоры позеленели бы от зависти!» *.
С тех пор по мере роста транснациональных корпораций и конгломератов контроль этих «фараонов и императоров» неизмеримо возрос. США — это страна беспрецедентной поляризации богатства. «У богатейших 2,5 миллиона людей почти столько же дохода, сколько у 100 миллионов американцев, имеющих самые низкие доходы» («Интернэшнл геральд трибюн», 25 июня 1990).
А советское телевидение упорно создает идеализированную картину «благословенного» капиталистического рынка. Газета «Интернэшнл геральд трибюн»
* Ralph Nader. Closed Enterprise System. Bantam Books, 1972, pp. 8-9.
51


от 4 апреля 1991 года нарисовала более правдивую картину: «По мере того как конкуренция за рубежом и демографические процессы в стране трансформируют американскую рабочую силу, надежда на постоянную работу в течение полной рабочей недели превращается в несбыточную мечту для миллионов людей, у которых низкая заработная , плата, плохое здоровье или отсутствие такового». В газете отмечается, что «с 1973 года в число таких людей входит почти 25 процентов рабочей силы страны. К этому надо добавить восемь миллионов полностью безработных».
Но ведущие советские экономисты неистово молились на Запад, с презрением отвернувшись от опыта своей страны, считая его «неудачным экспериментом». (Возможно, это самый продолжительный эксперимент в истории и к тому же оказавший самое большое влияние на ее ход, «эксперимент», который спас «успешный» капиталистический Запад от ужасов фашизма.)
Диалектический подход к рынку позволил бы признать очевидным факт, что социалистическая действительность существует семь десятилетий. Важной стороной этого является созданная экономическая система со своей структурой и своими взаимосвязями. Хотя ее нельзя было оторвать от мировой экономической системы, в которой господствовал монополистический капитал, она развивалась по собственным законам развития. Как бы она ни была слаба и неразвита, она возникла и самостоятельно функционировала.
Экономические законы, на которых покоилась социалистическая система, включали: ликвидацию эксплуатации человека человеком и запрет на ее восстановление; руководящий принцип распределения: «от каждого по способностям, каждому — по труду»; экономика стала плановой.
Сегодня, когда во всем мире идет мучительный поиск, кристаллизация социалистического элемента в экономической и духовной жизни общества, резкий и обвальный поворот страны, более 70 лет возглавлявшей этот поиск, в сторону дикого капиталистического рынка, взращиваемого на криминогенном капитале, тотальное разрушение всех сложившихся структур, всего социального организма может привести только 52


к невиданным страданиям и лишениям собственного народа, к полному экономическому развалу и хаосу.
Должен ли рынок быть капиталистическим? Это неправда, что рынок может быть только капиталистическим, хотя именно при капитализме он обрел самую развитую форму. Факты истории противоречат этому утверждению. История рынка гораздо старше капитализма. Он существовал при рабовладельческом и феодальном строе. И даже при капитализме он существенно изменился. Современный транснациональный рынок с американскими вложениями в иностранные государства на сумму свыше 1,3 триллиона долларов и аналогичное количество иностранных капиталовложений в США имеют мало общего с капиталистическим рынком XIX века.
Говорят, что за семь десятилетий социализма рынка не существовало. Во-первых, никакая субъективная сила не может упразднить столь прочную объективную реальность, как рынок. Я думаю, что догматический подход как в теории, так и в практике, давал себя знать и в отношении рынка. Этот догматизм, а также неопытность новой социальной системы сдерживали полнокровное развитие социалистического рынка. Ныне развивая рынок, следует устранить эти ограничения. Но это совсем не одно и то же, что устранить социализм. Это неправда, что не предпринималось попыток убрать препятствия на пути развития социалистического рынка. Расширение социалистического мира, развитие торговли между социалистическими странами, их взаимная помощь, создание СЭВа — все это были шаги в направлении социалистического рынка. Мне показалось, что было бы вершиной тупости отбрасывать весь этот богатый опыт. Разумеется, сейчас, после краха социалистических стран в Восточной и Центральной Европе, ситуация резко изменилась. Это все надо реалистически взвесить. Но опыт существует, и из него можно извлечь уроки, включая уроки из негативного опыта. Правда, мировой капиталистический рынок гораздо сильнее, чем слабый, неразвитый рынок в СССР (особенно после исчезновения СЭВа). Но это не означает, что ему необходимо вернуться к мировому капиталистическому порядку и правилам капиталистического рынка. Октябрьская революция означала разрыв с миром эксплуатации, но СССР имел доста-
53


точно развитые отношения с мировым рынком и не терял при этом ни своей независимости, ни своей самости. Стремление повернуть вспять исторический процесс и «потрясти» социалистическую систему представляет новую угрозу СССР.
Хотя я считаю возможным, что СССР будет ввергнут в состояние хаоса, который отбросит его на многие годы назад и приведет к неслыханным страданиям, повернуть все же вспять историю уже невозможно. Как ни были бы сильны потрясения, корни социализма в структурном и идейном отношении слишком глубоки и стали частью жизни подавляющего числа советских людей, привыкших жить и работать без эксплуатации и принимающих это как должное, а поэтому даже те, кто испытывает сомнения в социализме, не так легко откажутся от плодов социалистической жизни.
Я по опыту знаю, что, хотя глубокий и многосторонний кризис, происходящий в вашей стране, временно сместил чаши весов в пользу США, социализм в СССР мог больше предложить массе людей, чем капитализм. Социализм — это не только очень моло-~ дое общество. За короткое время социалистическая страна выдержала больше испытаний, чем любая другая страна в мире. Я твердо верю, что, измеряя успехи социализма этой реалистической меркой, можно сказать, что эта система выдержала испытание истории.
Пойти назад или же пойти вниз после столь изнурительного движения вверх, потому что вы не достигли вершины и временно поскользнулись, было бы трагично не только для советских людей, но и для всего прогрессивного человечества, которое так вдохновлялось вашим мужественным примером. Более того, как сказал один мудрый американский бизнесмен советским друзьям: «Для вас было бы труднее вернуться к капитализму, чем двинуться к коммунизму».


жадными гигантами. Будущим американским поколениям придется дорого заплатить за огромный национальный долг США, который будет передан им в качестве «наследства». Необходимо иметь в виду еще один существенный фактор: сложившийся капиталистический рынок с его жестокой конкуренцией и жесткой системой распределения сфер влияния вовсе не готов и не намерен потесниться и уступить место «под солнцем» стране даже с «новым мышлением». В лучшем случае советский капитализм будет примитивным капитализмом, бедным родственником, который будет просить места на кухне, так как места за капиталистическим столом ему не будет предоставлено. В лучшем случае советский «капитализм» будет йодчиненным капитализмом, контрагентом по снабжению Запада дешевой рабочей силой и сырьем и открывающим огромные ресурсы своей страны для капиталистической эксплуатации. Это будет своего рода советская Латинская Америка! В течение семи десятилетий монополистический капитал США и всего Запада был лишен таких золотых «возможностей», а поэтому подрыв социалистической системы стал основной целью внешней политики капиталистических стран. Эти упущенные возможности сделали СССР в глазах Запада виновным в непростительном преступлении! Теперь, после крушения социализма в Восточной и Центральной Европе, когда антисоциалистические силы объединились с сепаратистами в стремлении разорвать социалистическое государство на части, они мечтают о восстановлении капиталистической эксплуатации на одной шестой части земного шара. Для достижения этой цели используются экономические средства. Капиталистический рынок может явиться троянским конем! Он навяжет вам такую экономическую и финансовую зависимость, что в политическом контроле не будет нужды.
«Демократический» советский философ П. В. Киселев видит в капиталистическом рынке способ создания советской буржуазии, которая ликвидирует все, что было сделано Октябрьской революцией. Презрительно именуя советский рабочий класс «люмпеном», он подчеркивает: «Преобразовать люмпенские массы в граждан высокого уровня политической культуры... эта задача, которая не будет решена в течение одного года... Вступление СССР в рыночную экономику по55


родит новые социальные слои, имеющие свои собственные имущественные интересы» *. Хотя он привязывает к этим интересам квалифицированных рабочих и фермеров, ясно, что прежде всего он имеет в виду деловых людей, кооператоров (в значительной степени эти люди связаны с «черным рынком») и управляющих. Исполнение этого плана не откладывается на отдаленное будущее. Уже сейчас сформированы политические партии, имеющие представителей таких «имущественных интересов».
Еще когда я был ребенком, мне говорили: «Социализм невозможен, потому что противоречит человеческой природе». Если отбросить всю «демократическую» словесную шелуху, то именно к этому сводится суть антисоциалистических деклараций, навязываемых народу. Именно это они хотят сказать, когда объявляют семь десятилетий советской истории «провалившимся экспериментом». Это их главный аргумент для возвращения частной собственности на землю, распродажи фабрик и заводов, восстановления системы найма и эксплуатации рабочей силы. Все это объясняется тем, что для эффективного производства необходим бич эксплуатации и награда высоких прибылей, полученная за счет труда других людей. В чем состояла главная цель Октябрьской революции? Что вдохновляло десятки миллионов трудящихся и угнетенных народов мира? То, что впервые в истории эксплуатация человека человеком была упразднена!
Мне кажется, что крайние трудности, с которыми столкнулся СССР, помешали ему догнать Запад в экономическом отношении, и это привело часть населения, особенно многих среди интеллигенции и молодежи, к мысли о том, что такой образ жизни является утопическим, и поэтому они готовы принять правило капитализма: «Человек человеку волк». Не имея опыта жизни в условиях капитализма, они идеализируют частную собственность, что в условиях современного монополистического капитализма позволяет транснациональным корпорациям сосредоточивать столько же частной собственности, сколько имеется в руках целых стран. Современный капитал * Киселев П. В. Что такое перестройка? (на англ, яз.) Изд-во «Прогресс». М., с. 270.
56


не знает национальных границ: японская транснациональная корпорация приобрела рокфеллеровский центр в Нью-Йорке. Это все равно, как если бы иностранная корпорация купила Красную площадь!
Будучи реалистом, Ленин ясно представлял себе, что процесс замены бича капиталистической эксплуатации сознательным, дисциплинированным трудом будет, при обычных условиях, долгим и трудным. Но он стал еще более долгим и гораздо более трудным из-за серьезных ошибок и просчетов, периода сталинских репрессий и прежде всего из-за неисчислимых человеческих и материальных потерь, понесенных в ходе нацистского нашествия. Но, несмотря на эти серьезные поражения, вы сделали огромные шаги вперед к тому миру, который видел Ленин. Возможно, что мне, живущему в двух мирах, моем и вашем, это более очевидно, чем вам.
Коллективизм — это жизненная основа советских людей. Я видел его проявления в массе мелочей каждодневной жизни, из которых создаются значительные дела. Я вспоминаю, например, мою поездку по городу, когда я впервые приехал в Москву в марте 1969 года. Я еще не знал правила оплаты проезда. Я вошел в троллейбус. Самая мелкая монета, которая нашлась у меня, была двадцатикопеечная. Тогда проезд стоил 4 копейки. Что делать? Я передал 20-копеечную монету молодой женщине. Таким образом, подумал я, мною будет сделан дополнительный вклад в дело развития московского транспорта. Но я не учел советского духа коллективизма. Я прибыл из страны «грубого индивидуализма», в которой, как у нас говорят, «каждый стоит за себя, и дьявол подбирает остатки», а яростное ежедневное давление и конкуренция заставляют вас следовать правилу: «не отвлекайся на чужие проблемы». К моему удивлению, молодая женщина стала организовывать работу по сбору сдачи для меня. В этом приняли участие все, включая школьника, который стоял у билетной кассы. Бумажный билет (в то время вы отрывали его у кассы) и нужное количество сдачи передавались мне от одного к другому как по конвейеру. Я не мог бы себе представить ничего подобного в нью-йоркском автобусе! Я рассказал о том, что произошло со мной, моим советским друзьям. Но, к моему смятению, их это совсем не заинтересовало. Они приняли это как должное!
57


Я xopoiiio понимаю причины вашего отношения к своей действительности, откровенно говоря, часть ваших сегодняшних проблем связана с тем, что вы недооцениваете человечный характер советской жизни и идеализируете бесчеловечное общество, в котором главным движущим мотивом является прибыль, извлекаемая за счет того, что другие трудятся в поте лица.
В моих книгах я сравнивал условия вашей каждодневной жизни с условиями жизни в США, где квартплата составляет 40 процентов от семейного бюджета, где стоимость медицинского обслуживания столь высока, что вызывает больше страха, чем сама болезнь, где стоимость учебы в университетах составляет от 6 до 22 тысяч долларов в год, где пребывание на роскошных курортах столь дорого, что оно недоступно для всех, кроме богатейших американцев. Лишь немногие рабочие в США могут мечтать о дачах и садовых домиках, особенно вблизи от больших городов, подобных тем, что имеют многие советские люди.
И я с болью вижу, что вы уже с лихом ощущаете на себе первый акт драмы постепенной утраты своих социалистических завоеваний после того, как была открыта дорога «свободному предпринимательству», — рост цен, безработица, процветание спекуляции, введение платной медицины, платного образования, повышение платы за детские сады, ясли, коммунальные услуги. Высокие цены в ресторанах делают их доступными только для новых богачей. Резкое увеличение стоимости пребывания в санаториях (а это было одним из ваших величайших достижений) закроет дороги туда для многих советских людей. Уже приняты меры, особенно в РСФСР, для того, чтобы распродать предприятия, магазины, квартиры. Впервые дано право продавать землю.
Еще совсем недавно ваши театры, студии, филармонии, концертные залы, художественные галереи, музеи и библиотеки получали достаточно высокие субсидии и дотации и были самыми доступными в мире, а ныне эти учреждения влачат жалкое существование, несмотря на вздорожание билетов. Что же здесь общего с «более гуманным, более демократичным обществом»?


кровенно сказать, что по духу торгашества, который возобладал в советской жизни, вы все больше напоминаете Соединенные Штаты, но, разумеется, не с их лучшей стороны. Меня особенно беспокоит мощное давление, направленное на то, чтобы подавить наиболее привлекательные черты в советской жизни, заменить ваше коллективное «мы» нашим эгоистическим «я». И особенно удивительно, что это давление исходит от влиятельной части вашей творческой интеллигенции! Возможно, порой «мы» чересчур перевешивало «я». Найдите более справедливое равновесие! Но не позволяйте, чтобы в этом стремлении вы перечеркнули одно из бесценных завоеваний социализма.
Движение вспять особенно очевидно (и принесло особый урок) в отказе от государственного планирования в существенных областях. Совершенно справедливо, что ваша система страдала от чрезмерного планового контроля сверху. Для меня ясно, что огромная, излишне централизованная советская экономика, включающая десятки тысяч предприятий в стране, где живет 120 наций и национальностей, требует децентрализации, свободы от жесткого бюрократического контроля. Мои посещения десятков предприятий, колхозов и совхозов убедили меня в том, что вам нужно иметь больше простора для инициативы и больше мотивации для ваших рабочих, инженеров, техников, колхозников и работников совхозов.
Возможно, нынешние поколения советских людей не подозревают о том большом влиянии на весь мир, которое оказало введение государственного- планирования в СССР. В моей молодости слово «пятилетка» не нуждалось в переводе так же, как сейчас не нуждается в переводе слово «перестройка». Это слово повлияло даже на гигантские капиталистические корпорации в США и Японии, которые пытались и пытаются внедрить элементы планирования в свою бесплановую, анархичную капиталистическую экономику.
Паразитизм земельной ренты. Силы, стремящиеся разрушить социалистическую систему в СССР, наконец подошли к тому, чтобы заложить один из краеугольных камней капитализма — продажу земли. Издавая победные кличи по поводу своей «исторической» победы (после того, как он добился принятия съездом РСФСР разрешения на частную собствен- 59


ность земли и право ее продавать), Б. Н. Ельцин признал 3 декабря 1990 года на пресс-конференции в Москве, что он подсластил пилюлю, скрыв от советских крестьян и всего советского народа истинный смысл этого «исторического» движения к капитализму. Ельцин признал, что советские крестьяне «психологически» не готовы к частной собственности на землю и никогда не согласятся на продажу земли. И поэтому, чтобы преодолеть их оппозицию, в законе был установлен 10-летний мораторий на право продавать землю. (Ельцин отметил, что в случае «правильного» понимания срок моратория может быть сокращен.)
То, что Ельцин назвал «психологической» оппозицией частной собственности и особенно продаже земли, имеет свои исторические корни. Благодаря отсутствию феодализма (за исключением южных штатов) ни в одной стране мира продажа земли не осуществлялась в столь широких масштабах, как в США. Земли, отнятые у местного индейского населения, которое было истреблено в войнах, носивших характер геноцида, особенно на Среднем Западе и Западе, и захваченные у Мексики в ходе агрессии, совершенной против этой страны, распродавались по дешевой цене владельцам так называемых «гомстедов». Акт о гомстеде, принятый конгрессом США в 1862 году, предусматривал передачу каждому фермеру 65 гектаров незанятой общественной земли за номинальную плату после 5 лет ее обработки. Земля была в изобилии. Требовались поселенцы. Они были нужны не только ради обработки земли, но и для того, чтобы защищать ее от индейцев, которые справедливо возмущались грубым захватом их земель.
Но скупка земель богатыми фермерами, банками, спекулянтами и владельцами железных дорог, которые пересекли США с востока на запад, вскоре превратили значительное число владельцев гомстедов в арендаторов. Как отмечало Министерство сельского хозяйства США «даже в 1880 году, когда было более чем достаточно земли, одна четверть фермеров превратились в арендаторов»* (подчеркнуто мною. — М. Д.). Какое положение в США сейчас? Как отмечалось в «Уолл-стрит джорнел», лишь менее половины фер-
Wall Street journal, October 6, 1991. 60


мерской земли принадлежит людям, которые ее обрабатывают (подчеркнуто мною. — М, Д.). Эта же газета цитирует министра сельского хозяйства Боба Берглэн- да, который заявил: «Я думаю, что это — тревожная ситуация, и я не думаю, что общественность знает о ней. У нас сейчас меньше владельцев земли, чем когда-либо во всей истории (50 процентов фермеров арендуют землю, и эта аренда — всего на 2—3 года. — М. Д.). Чем больше земли скупают люди со стороны, тем выше поднимаются цены и тем выше поднимается стоимость земельной ренты, пока, наконец, стоимость земли и ее продуктов не имеют ничего общего с ценами на сельскохозяйственные продукты и с обработкой земли. В конце концов эти высокие цены на землю вызывают высокие цены на продовольствие (подчеркнуто мною. — М. Д.)».
Таков обычный процесс в капиталистической системе. Это и называется хорошим бизнесом. И очевидно, Ельцин и другие, открывающие дорогу к капитализму, именно на это и рассчитывают. В этом истинный смысл частной собственности и продажи земли, а не в создании семейных дач и раздаче садовых участков трудящимся, что практиковалось в советское время.
В своей классической работе «Капитал» Карл Маркс подчеркнул паразитическую природу земельной ренты. Она ничего не добавляет к стоимости земли, но использует земельную собственность для извлечения баснословных прибылей. В этом отношении Соединенные Штаты являются классическим примером. Семейное состояние мультимиллионера Вандербильд- та сложилось благодаря такому паразитическому пользованию собственностью земли на Манхэттене, в сердце Нью-Йорка. Первые Вандербильдты приобрели огромные участки земли на Манхэттене, когда Нью- Йорк все еще принадлежал Голландии. В результате быстрого, интенсивного превращения Манхэттена в американский и всемирный финансовый центр (что было достигнуто ценой огромного труда десятков тысяч рабочих), цена земельной^ собственности поднялась до небес. Теперь в Нью-Йорке (как и вообще в больших городах) можно часто увидеть, как разрушают 30-этажный небоскреб, чтобы на том же месте воздвигнуть более современный 50-этажный небоскреб. Цена земли дороже, чем стоимость разрушенного здания. Собственность на землю особенно в
61


крупных американских центрах является одним из важнейших источников дохода, богатых американских семей. Эта собственность на землю объясняет чрезвычайно высокую квартплату в главных городах США (она составляет от 700 до 1500 долларов в таких городах, как Нью-Йорк, Чикаго и Сан-Франциско). Вот в чем проявляется паразитизм земельной ренты! Хотя при нынешней общественной собственности на землю в СССР даже трудно себе представить такие перемены, но это то будущее, которого интуитивно боятся советские колхозники и советские люди в целом.
Индивидуальное фермерство, особенно в США, идеализируется и объявляется моделью для решения проблем советского сельского хозяйства. Такой взгляд поверхностен и идет от незнания американского опыта. Депутат Верховного Совета СССР, тогдашний главный редактор «Литературной газеты» Федор Бурлацкий был удивлен и смущен, когда в его интервью с видным американским экономистом и лауреатом Нобелевской премии Василием Леонтьевым (см.: «Литературная газета» от 27 марта 1991 г.) он услышал от последнего, что «главным производителем» сельскохозяйственной продукции «являются крупные корпорации, а не индивидуальные фермы. Они организованы как фабрики с наемной рабочей силой и имеют огромное число земли, машин и высоко развитую современную технологию» (подчеркнуто мною. — М. Д.).
Пораженный Бурлацкий спросил?
— Они производят больше, чем фермеры?
— Гораздо больше, — ответил Леонтьев.
Насколько больше? — настаивал Бурлацкий.
— Индивидуальные фермеры производят не более двух процентов всей сельскохозяйственной продукции, — ответил Леонтьев.
Я привожу эту дискуссию потому, что как ни удивительно, но в СССР не знают об индустриализации сельского хозяйства, которая давно, произошла в США. Это невежество способствует. попыткам подорвать колхозы и убедить советских людей, что правильно было бы двинуться назад к индивидуальной ферме. Такой шаг назад, по-моему, создает совсем отчаянное положение в советском сельском хозяйстве со всеми опасными последствиями. Это не означает, что существование индивидуальных ферм должно быть исключено. Там, где они будут производитель- 62


ными, создаваться на добровольных началах, их создание следует поощрять. Однако, хотя формы могут быть различными, мне кажется, что будущее принадлежит коллективизированному, индустриализированному сельскому хозяйству. Задача состоит в том, чтобы освободить его от бюрократического давления, оснастить его самым современным оборудованием, оказать научную помощь, и прежде всего, построить широкую сеть современных дорог и существенно улучшить жизненные условия в деревне. Еще один миф, который усердно внедряется в ваше сознание — преувеличение роли свободной конкуренции в современном рынке, эта конкуренция якобы и есть тот главный регулятор, способный стабилизировать, а потом и снизить цены. Свободной конкуренции давно нет, западный рынок находится под жестким контролем. Советскому народу ничего не говорят о том, что знает всякий американский потребитель: цены устанавливаются путем невидимого диктата монополии. В этой связи следует заметить, что по мере значительного ослабления и отчасти краха контроля над ценами на большинстве розничных рынков в Советском Союзе цены устанавливаются путем невидимого диктата. Достаточно побывать на продовольственных рынках, чтобы увидеть кем-то установленные одинаковые цены, которых придерживаются все торговцы. По мере распространения предпринимательского эгоизма такая практика становится общей на советском рынке дефицита.
Преимущества монополистического капиталистического рынка подчеркиваются до такой степени, что опасности, которые они несут советской экономике, полностью игнорируются. Так, страстное желание присоединиться к Международному валютному фонду (МВФ), который находится под контролем крупных американских банков, привело к фактическому умолчанию о хорошо известных суровых требованиях, выдвигаемых этой организацией к государствам-членам. В качестве условия для предоставления своих займов МВФ всегда настаивает на мерах по ограничению потребления. Эти меры, по сути, ставят пределы социальным льготам для широких масс населения, диктуют политику в отношении цен, налогов, бюджета страны. Социальные беспорядки, которые являются результатом осуществления таких мер, не беспокоят МВФ.
63


Кажется, советские экономисты и не задумываются о негативном воздействии финансовых и циклических кризисов капиталистического рынка на советскую экономику. Я отнюдь не предлагаю, чтобы СССР избегал связей с мировым капиталистическим рынком. Это и невозможно, и нежелательно. Возьмите у США и Запада технические знания, эффективную организацию производства (как это советовал делать Ленин), но идите своим путем. Советские люди должны знать, как распределяется на части национальный американский пирог, испеченный прилежным и эффективным трудом рабочих. Они должны, например, знать, что ежегодный доход президента транснациональной корпорации в США в 200 раз больше, чем среднего рабочего этой корпорации.
Из того, что я видел, ваша проблема номер один, которую не сможет решить никакая реорганизация вашей экономической структуры, — это некомпетентность, особенно на уровне управления и администрации. Я думаю, что плохое или, скорее, низкое качество труда сторонники капитализма несправедливо и с тенденциозными намерениями приписывают социализму. «Преступление» социализма в том, что он молод, но не в том, что он неэффективен. Ему следует научиться, как использовать присущие ему преимущества. В Советском Союзе ему не только пришлось преобразовать отсталую страну и вытаскивать ее вверх, словно сапог, застрявший в трясине. В исторически короткий срок социализму пришлось создать рабочую силу, подавляющая часть которой была из крестьянства. В США и на Западе потребовалось много поколений, чтобы создать современную высокоэффективную рабочую силу.


циальных потерь, даже трудно подсчитать: миллиарды, истраченные на помощь остронуждающимся, составляют огромную часть бюджетов страны и штатов. Следует учесть экономическую, а также социальную цену, заплаченную за преступность, массовую наркоманию и другие социальные болезни, если только не учитывать деморализующие, психологические последствия понимания того, что ты не нужен, что ты излишек рабочей силы.
Вы должны знать, что внедряемый в вашу страну рынок многих людей превратит в безработных, нежели в предпринимателей.
«Хозяева» предприятий. Какие бы системы эксплуатации ни существовали в истории человечества, всегда была четкая линия, отделявшая тружеников от эксплуататоров: они и мы. Это мышление сохранилось и в психологии трудящихся СССР, хотя социализм уничтожил эксплуататорские классы. При социализме правительство стало представлять власть народа, но оно занимало в народном сознании то место, которое раньше занимали эксплуататорские классы, и воспринимается как «они» значительной частью трудящихся. Такое восприятие усиливалось под воздействием укоренившейся бюрократической практики, неспособности правильно отреагировать на потребности трудящихся, сталинские репрессии, безудержную коррупцию.


чинается групповой эгоизм, игнорирующий общественные интересы. Уже сейчас очевидно, что это породило эгоизм предприятий и каждое из них ищет для себя все больший кусок экономического Пирога (и это достигается не обязательно путем роста производительности труда, а за счет роста цен), не думая о других. Это уже проявляется в растущем забастовочном движении, которое приобретает политические черты.
Я не выступаю против поиска новых форм, таких, как сдача предприятий в аренду трудящимся, различные виды материального и морального вознаграждения для стимулирования производства и личной заинтересованности. Но это должно сочетаться с общими интересами.
Нет быстрых решений одной из основных задач социалистического общества — замены векового бича эксплуататорских классов сознательной дисциплиной, связанной с развитием классового сознания и перерастающего в сознание общенародное.
Стать хозяином производства и обеспечить его эффективность — это не одно и то же. Пример США это убедительно доказывает. Лишь немногие рабочие в США ощущают себя хозяевами своих предприятий. Приобретая акции «Дженерал моторе», рабочие вряд ли ощущают себя собственниками этой огромной монополии, хотя бы отчасти. Следует учесть, что настоящие владельцы — анонимны, а частые слияния компаний делают этих людей еще более неизвестными. Тем не менее высокая производительность труда американских рабочих широко известна. Видимо, существуют другие факторы, которые обеспечивают высокую эффективность производства и производительность труда: компетентная организация и руководство, наличие правильного равновесия между руководством сверху и инициативой, равновесие между денежным обращением и товарами широкого потребления, но главным здесь является производственная и трудовая дисциплина.


шательство в дела предприятий и целых отраслей производства, я могу утверждать, исходя из своих наблюдений, что партия играла весьма благотворную роль в укреплении трудовой и договорной дисциплины и преодолении эгоизма предприятий. На смену этому во многих местах пришло некомпетентное вмешательство, обусловленное политическими мотивами антисоциалистических «демократов» и национал- сепаратистов, которые подобно феодалам создают барьеры, вызывающие хаос в экономике.
Несколько слов в заключение этого важного вопроса. Откровенно говоря, мне кажется, ^то немалую роль в путанице вокруг рынка и экономической реформы сыграло то обстоятельство, что некоторые из ведущих советников Горбачева гораздо больше верили в капитализм, чем в социализм. Если и были на этот счет какие-то сомнения, то их развеял Станислав Шаталин. Однако именно ему было поручено руководить осуществлением экономической реформы и введением рынка (для него существует лишь единственный рынок — капиталистический), и он был автором первоначального «чудо-плана» «500 дней». Можно сказать, что лисицу поставили стеречь цыплят.


тройки, выразившимися в абсолютизации демократии, ускоренном разрушении плановой дисциплины, демонтаже важнейших социалистических начал.
Несмотря на все слабости и сегодняшнюю очень мрачную картину, не сбрасывайте со счетов вашу социалистическую систему. Социалистическое солнце развеет даже самые темные тучи. Стройте ваш социалистический рынок на основе вашего собственного богатого опыта, обучаясь и на плохом, и на хорошем. Что бы вы ни добавили в результате ваших внимательных размышлений и испытаний, не расставайтесь с тем, что сделало вас привлекательным в глазах миллионов трудящихся во всем мире, прекращение эксплуатации человека человеком, принцип «от каждого по способностям, каждому по труду».


L
ТИЯ В СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ ОБЩЕСТВЕ: ЛЕНИНСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПРОТИВ КОНЦЕПЦИИ КАУТСКОГО
Все начало процесса, названного перестройкой, шло под броской шапкой «демократии», хотя, мне кажется, ни одним словом так не злоупотребляли, как этим. И именно за ним было меньше всего определенности. Я отнюдь не собираюсь отрицать, что сделан большой шаг вперед в процессе, начатом XX съездом КПСС: перестройка разбила остатки сталинской деформации социалистической демократии. Она покончила с бюрократическим контролем, который ограничивал полное выражение взглядов в партии и в советском обществе в целом, . шире для участия
открыла двери народа в делах
государства.
Но вскоре перестройка уничтожила достигнутое этой демократизацией. Она многое хорошее, распахнула ши¬
роко двери для агрессивных антисоциалистических, националистических, экстремистских сил, возбуждавших и организовывавших погромы, в ходе которых погибло более 1000 человек, тысячи были ранены, а сотни тысяч стали беженцами в мирное время, развалила СССР, изолировала Прибалтийские республики, Грузию, Армению, Молдову, Западную Украину от советского социалистического закона, и это привело к тому, что они существенно продвинулись в реставрации капитализма, вводя репрессивное, реакционное законодательство.
Звиад Гамсахурдиа, став председателем Верховного Совета Грузии, сразу объявил, что любой, кто не принял участия в грузинских референдумах, не имеет права на гражданство в этой республике. Он так же создал систему префектур, которые сконцентрировали всю власть в своих руках.
Таким образом были распахнуты двери для нового и еще более реакционного направления антикоммунизма на Земле Ленина, для психологических и физических нападок на коммунистов, для отстранения КПСС от руководства в этих республиках. Развернулась мощная ан-
69


тисоветская, антипартийная кампания с требованием организации «нюрнбергского процесса» над КПСС. Верховный Совет РСФСР, местные Советы Москвы, Ленинграда, Свердловска оказались в руках антикоммунистических сил. Антикоммунисты овладели многими крупнейшими газетами и другими периодическими изданиями, телевизионными и радиопрограммами. На ум при- хбдит вопрос: что здесь общего с демократией в социалистическом государстве?
Ответ некоторых лидеров перестройки таков: это цена, которую следует заплатить за демократизацию «тоталитарного» государства.
Прежде всего следует заметить, что ни одно крупное капиталистическое государство на Западе, особенно США, которые объявляют себя «образцом» демократии, не заплатило или же не стало бы платить такую цену, которая ставит под угрозу общественный строй. Капиталистические страны предоставляют такую «демократическую» возможность для других государств, особенно для СССР. Они приветствуют и поощряют такую демократию в странах, которые называли себя социалистическими, остро критикуют Советский Союз, когда он предпринимает хотя бы малейшие шаги для восстановления порядка, и угрожают экономическими и политическими санкциями против него. СССР достиг «уникальной» демократии. Я не знаю такого примера в мировой истории, когда правящая партия добровольно сдала власть своим врагам. Насколько я знаю, ни в США, ни на Западе в целом никогда не было‘ ничего подобного «путчу редакторов», в результате которого газеты с наиболее крупными тиражами, журналы, некоторые телевизионные программы оказались захвачены во имя гласности и политического плюрализма, как это произошло в СССР в результате действий антикоммунистических сил. Например, просто невозможно себе представить, чтобы «Нью-Йорк тайме», или Си-би-эс, или Си-эн-эн позволили бы редакторам, которых назначило руководство этих средств массовой информации, установить свой контроль над своей газетой или телевизионными каналами. Однако издательство «Правда» позволило это сделать «Огоньку», агентство «Новости» — «Московским новостям», общество «Знание» — «Аргументам и фактам» с их тогда 30-миллионным тиражом. Когда в ходе интервью по советскому телевидению самый популярный телевизионный комментатор США Уолтер Крон- 70


кайт спросил Генриха Боровика, что произойдет, если видный деятель телевидения вступит в острый конфликт с его владельцами, последний ответил, что этому деятелю придется уйти в отставку. Но при современной «демократии» в СССР дело обстоит наоборот. Контроль над большей частью средств массовой информации позволил «демократам», вооружившись односторонним негативным изображением советской и партийной истории, создать мощное антикоммунистическое движение.
Каковы были причины превращения необходимой демократизации в инструмент разрушительных сил, которые вели дело к демонтажу социализма, роспуску СССР, «толпократии», беспорядку, подрыву дисциплины? Прежде всего следует сказать о том, что не явилось причиной этого. Несмотря на то, что ныне принято с грустью говорить, что это — неизбежные ошибки еще не развившейся демократии, которые автоматически исчезнут, как только общество научится демократии у своих «учителей» из западной буржуазной демократии. Эти ошибки не являются неизбежными, да и получать уроки, как их избежать, от таких учителей нет смысла. Я считаю, что значительная часть проблем возникла именно из-за попыток взять пример с буржуазной демократии.
Я думаю, что эта проблема связана с ключевым вопросом, который встал перед перестройкой с самого начала: является ли она исправлением курса, по которому страна шла с Октябрьской революции, или отказом от него? А этот вопрос, в свою очередь, связан с другим: какую концепцию демократии мы принимали — Ленина или Карла Каутского?
Для Каутского чистая, бесклассовая, вечная демократия, существующая вне конкретного общества, была самоцелью. С таких же позиций в 1986—1991 годах рассуждали и многие «демократические» авторы, включая видных деятелей КПСС, занявшихся переиначиванием советской истории. Критикуя эту концепцию демократии и ее ведущего апологета, Ленин написал в 1918 году свою острополемическую работу «Пролетарская революция и ренегат Каутский».
Разумеется, сегодняшний мир и ваша страна сильно изменились по сравнению с 1918 годом. Но вопрос, который тогда поставил Ленин, затрагивал не конкретную ситуацию, а саму концепцию демократии. Ленин писал: 71


«Либералу естественно говорить о «демократии» вообще. Марксист никогда не забудет поставить вопрос: «для какого класса?.. Если не издеваться над здравым смыслом и над историей, то ясно, что нельзя говорить о «чистой демократии» пока существуют различные классы, а можно говорить только о классовой демократии». Ленин указывал: «Буржуазная демократия, будучи великим историческим прогрессом по сравнению с средневековьем, всегда остается — и при капитализме не может не оставаться — узкой, урезанной, фальшивой, лицемерной, раем для богатых, ловушкой и обманом для эксплуатируемых, для бедных». Ленин добавлял: из этого не следует, что не надо использовать буржуазный парламентаризм. «Но из этого следует, что только либерал может забывать историческую ограниченность и условность буржуазного парламентаризма» *.
Что означают слова Ленина «для какого класса» в условиях вашей страны? Прежде всего выясним, что они не означают. Они не означают демократии лишь для рабочего класса. Рабочий класс в СССР выполнил свою освободительную миссию, которую предвидел Маркс в «Манифесте Коммунистической партии». Освободив себя от эксплуатации, он покончил с эксплуатацией человека человеком для всех. Именно здесь проявляется диалектическое единство между общечеловеческими и классовыми ценностями. Маркс подчеркивал, что рабочий класс — это класс-освОбодитель, потому что он не заменяет эксплуатацию капитализма собственной эксплуатацией. Именно в этом основном смысле демократия рабочего класса представляет собой более высокую форму в качественном отношении по сравнению с буржуазной демократией.
Как мне кажется, применительно к нынешней ситуации ленинская концепция демократии означает демократию, которая защищает великое завоевание демократии рабочего класса — социализм, ликвидацию эксплуатации человека человеком. Сегодня это не абстрактный вопрос. В 1990 году уже вполне ясно обозначилось, что в СССР существуют мощные силы, цель которых состоит в уничтожении социализма, а вместе с ним и демократии рабочего класса. Наиболее агрессивно они действуют в Прибалтийских республиках, Грузии, Молдове и угрожают РСФСР.
♦Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 37, с. 243, 251, 252, 255.
72


Демократия по Каутскому открывает дорогу силам уничтожения социализма. Прикрываясь демократией, они стремятся добиться своих целей. А это, как показал опыт Прибалтийских республик, означает замену демократии рабочего класса буржуазной демократией со всеми вытекающими из этого преследованиями инакомыслящих.
Ленинская концепция демократии позволяет понять суть буржуазной демократии, осознать, что это также форма классовой власти, но власти эксплуататорского класса. Ленинская концепция демократии — это то противоядие, в котором так нуждается страна, где ныне господствует идеализация буржуазной демократии.
Для тех, кто выступает с нападками на Октябрьскую революцию (и Ленина), привычно клеймить ее как недемократичную (и даже называть ее путчем). Но они проявляют слепоту в своем понимании самой сути демократии — власти народа. (Сегодня демократия в основном сведена к словам, а не к делам.) Октябрьская революция была гораздо более высокого уровня демократичности, чем буржуазная февральская революция. Она заменила власть меньшинства угнетателей властью рабочего класса и подавляющего большинства населения. Это ее историческое достижение вдохновляло трудящихся и угнетенных мира. И оно воплотилось в делах!
Ленин не ставил перед Советами задачу взять за образец старую буржуазную демократию. Как известно, он считал, что Советы — это не просто новая форма государственной власти, но качественно более высокий уровень демократии. «Советская власть в миллион раз демократичнее самой демократической буржуазной республики!» * Это совершенно отлично от того, что говорят «демократы» и коммунистические перевертыши, утверждающие, что демократия никогда не существовала в СССР. Ведь для них демократия — это прежде всего и главным образом право на диссидентство. Я считаю, одной из главных жертв оргии нигилизма, в ходе которой было сделано так много, чтобы исказить советскую историю, были Советы. Их значение было сведено к нулю. Вместо того, чтобы поставить вопрос о разностороннем развитии Советов, принимая во внимание различные этапы бурной и сложной истории, семь десятилетий были объявлены периодом тоталитаризма. Вме-
♦Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 37, с. 257
73


сто того, чтобы рассматривать сталинские репрессии как искажение, подавление демократической сути Советов, в них видят истинное проявление Советской власти. По мере того, как демократы идут к капитализму не только в экономической, но и в политической области, они все откровеннее отбрасывают лозунг «Вся власть Советам». Теперь, как и правящие классы в США, они выступают не за коллективное руководство, а за личную власть.
Превратившись в агитатора и организатора поднимающейся советской буржуазии, «Московские новости» в номере за 24—31 марта 1991 года доказывали необходимость роспуска Советов. Гавриил Попов призвал «упразднить всевластие местных Советов», ибо, как он утверждает, их «всевластие... перерастает на деле в анархию». Он не пытается объяснить, почему Советы до правления Попова и его «демократов» за семь десятилетий своего существования не проявляли «анархических» тенденций.
Сергей Алексеев (тогда председатель союзного Комитета конституционного надзора) идет еще дальше. Приветствуя отстранение КПСС от власти, он заявляет: «И все же, даже если власть будет находиться в руках Советов, режим все равно будет носить тоталитарный характер (подчеркнуто мною. — М. Д.)». Он добавляет: «Самая большая трудность состоит в том, чтобы убедить людей, что передача всей власти в руки Советов — это плохо, а не хорошо». И дает совет: «Мы должны действовать с осторожностью, потому что для многих поколений советских людей власть Советов привлекательна». Алексеев предлагает заменить Советы хорошо известной системой равновесия взаимосдерживающих начал, что является основой политической системы аме- риканистского капитализма, а для Алексеева — «вершиной демократии».
Мне хорошо удалось познакомиться с этими «вершинами демократии», когда я в течение многих лет был политическим обозревателем «Дейли уорлд». В теории это выглядит неплохо, но на практике — это мощный барьер, мешающий введению прогрессивных законов в интересах американского народа. Об этом писал видный американский историк Чарльз Бирд. Он отмечал, что Конституция США исходит из хорошо известного разделения власти на законодательную, исполнительную и судебную. «Конгресс принимает законы, суды интерпретируют их, а президент их исполняет». Однако Бирд 74


указывает, что полное разделение «возможно лишь в теории (подчеркнуто мною. — М, Д.)», Он приводит один из наиболее очевидных примеров того, как практика разделения власти совершенно отличалась от теории: «Конституция совершенно недвусмысленно передает Конгрессу полномочия объявить войну, и однако Президенты неоднократно направляли войска в страны Кариб- ского моря». Более того, президенты в течение десятилетия вели необъявленную войну против героического народа Вьетнама. Президентская власть стала настолько огромной, что ее часто именуют имперской.
Что касается Верховного суда США, то его власть так велика, что может отменить законы, принятые Конгрессом страны или законодательными собраниями штатов и городов. Верховный суд по сути является Сверхзаконодательным собранием. Однако членов суда назначает президент, и эти назначения подлежат утверждению сената. (В сенате США столько миллионеров, что его называют «клубом миллионеров»!) В сущности власть президента здесь так велика, что часто составы Верховного суда называют по имени того или иного президента. Бывший президент Никсон покинул свой пост после позорных разоблачений, но Верховный суд Никсона (люди, назначенные им) продолжали обладать большой властью. Исторически Верховный суд США выполнял роль сторожевого пса правящего класса, поддерживая «статус-кво». Президенту Франклину Рузвельту пришлось вести борьбу против реакционного Верховного суда, защищая «новый курс».
Именно так обстоит дело на самом деле, а не как это следует из алексеевской теории о «вершинах демократии». К несчастью, у вас все больше проявляется тенденция игнорировать истинное положение дел и слепо подражать американской буржуазной политической системе. Как признают даже многие политологи в США, американская буржуазная политическая система сама остро нуждается в перестройке. Отказаться от Советов и получить взамен барьеры к прогрессивному законодательству было бы дорогостоящей и трагичной ошибкой и шагом назад с точки зрения исторического развития. Я считаю, что достижения революции в политической области, как и в экономической, были сведены к минимуму, и это, в частности, проявилось в недооценке характера и значения Советов. Как только «демократы» и «сепаратисты» взяли власть в свои руки, акцент на «де-
75


мократические» черты буржуазной демократии исчез и стали проявляться репрессивные черты буржуазного государства, как, например, в Прибалтийских республиках, Молдове, Западной Украине. В последующем Ельцин и Попов дали ясно понять, что они будут двигаться в том же направлении.


вы отказываетесь от значительной части политического опыта, который вы приобрели в работе Советов, извлекли из вашей собственной истории. Одна из прогрессивных черт политической власти, которая сложилась в Советах, — это сочетание исполнительных и законодательных функций: те, кто вырабатывал законы, должны были воплощать их в жизнь. Возможно, что-то здесь было чрезмерно упрощено или же, что более вероятно, не было воплощено в жизнь под напором бюрократизма. Возможно, этот принцип потребовал бы каких- нибудь поправок и уточнений с учетом современных сложных реальностей. Но я считаю, что сам по себе принцип был и остается справедливым. В нем внимание обращено на самое главное — на дела. Именно этого не хватает сейчас, и именно этого требует масса советских людей. Гораздо больше времени все большего числа людей тратится на постоянные дискуссии и гораздо меньше времени на дела, и все меньше людей участвует в воплощении решений в жизнь. Я думаю, что это было одной из главных причин, почему вы перешли к президентской форме правления. Более того, из того, что я видел, очевидно, что вы умудрились втянуть людей, очень нужных в своих конкретных областях, в бесконечные собрания и заседания. От этого пострадала их деятельность, столь необходимая сейчас. Я считаю, что вместо того, чтобы заниматься бесконечными реорганизациями, следовало бы взять на вооружение основной принцип Советов — сочетание законодательных и исполнительных функций, переосмысленных для современных потребностей.
Другой прогрессивной чертой Советов является представительство, построенное на территориальнопроизводственном принципе. Это придало Советам народный, рабочий характер. Эти черты Советов столь отличали их от нашего Конгресса и других законодательных органов, в которых преобладают адвокаты корпораций и лишь горстка представителей трудящихся. Отказавшись от территориально-производственного принципа и приняв для выборов тот принцип, который существует в США и на Западе вы сделали серьезный шаг назад в одном из наиболее важных аспектов демократии. Ничто так ярко не демонстрирует это, как существующее ныне крайне низкое представительство трудящихся в нашем парламенте. Возьмите в качестве примера Верховный Совет РСФСР. Из 250 депутатов лишь 13 явля-


ются рядовыми рабочими и крестьянами! (Скоро Верховный Совет все больше и больше станет напоминать буржуазный парламент США.) Сравните это с пятью депутатами, представлявшими телевизионную программу «Взгляд», и равное число людей — штат газеты «Аргументы и факты»! Два журналистских органа имеют почти столько же представителей, сколько миллионы рабочих и колхозников!
С рождением Советов впервые на сцене появился политический представитель нового типа, которого не только избрали от производства, но который оставался на своем месте, не отделенный от народа и не поставленный над ними, продолжающий выполнять свою работу, получать ту же заработную плату и жить общими заботами со своими коллегами по работе. Это было значительным шагом вперед в области политического управления. Именно поэтому Ленин приветствовал Советы и называл их более демократичнымй, чем самый демократичный буржуазный парламент. Из собственного опыта я знаю о том, какая огромная пропасть отделяет профессионального политика в США от народа. По этой причине слово «политик» воспринимается негативно в массах населения. Возможно, при воплощении этого принципа в современную жизнь следовало бы внести какую-то поправку с тем, чтобы у народных депутатов оставалось больше времени для исполнения своих обязанностей. Но при этом следовало бы сохранять основной принцип.
Возьмем, например, Моссовет. Здесь очень большое число депутатов стали профессиональными политиками, хотя вряд ли они ^ем-либо могут оправдать время, потраченное на исполнение ими общественной работы. Единственное, что произошло в результате «профессионализации», — это непомерный рост бюджетных расходов на свое содержание. Вот данные о динамике расходов на московские власти: 1988 год — 6 млн. руб., 1990-й — 32 млн., 1991-й — 66 млн. руб., на 1992 год было затребовано уже 94 млн. руб. «Столько паразитов ни один бюджет не выдержит», — заявил 13 февраля 1992 года народный депутат Моссовета Сергей Белашов. Сама идея о том, что обычные труженики могут управлять и более того управлять лучше, чем те, кто «возвышается» над ними, с презрением отвергалась профессиональными политиками. Это нашло свое отражение в том, сколько мало рабочих было выбрано депута- 75


тами по сравнению с профессиональными политиками, умеющими гладко говорить. Но вы внимательно посмотрите на собственный опыт и легко увидите, что через Советы прошел большой слой рабочих, крестьянских руководителей, выходцев из новой интеллигенции, управлявших огромным многонациональным государством, более сложным общественным организмом, чем США.
Позвольте мне сказать: очень больно видеть, как ныне многие потомки пионеров новой и более высокой формы демократии отвергают ее достижения. Как же случилось, что все это оказалось забытым настолько, что даже высшие руководители не удосужились напомнить советским людям об этих великих демократических традициях? Вместо этого они взялись исполнять роль учеников-переростков в начальной школе демократии, преподаватели которой — это искусные мастера политического обмана! Как мне кажется, ответ на этот вопрос тесно связан с концепцией демократии Каутского (не Ленина), которая ныне господствует в вашей стране. Кажется, будто не Ленин, а Каутский победил в споре 1918 года!
Излюбленной мишенью антикоммунистов в борьбе с советской демократией является тоталитаризм командно-административной системы. Сегодня много сказано о том большом вреде, который принесла командно-административная система. К этому есть веские основания. Но мне кажется, что было бы чрезмерным упрощением приписывать все это Сталину. Конечно, Сталин внес свой вклад. Но ни одна личность, хорошая или плохая, не может переделать столь сложную страну, какой является СССР. Я считаю, что глубокие корни командно-адмиййстративной системы прежде всего объясняются теми суровыми испытаниями, которым подвергла история советских людей на протяжении жизни- среднего человека. Достаточно только задуматься над тем, какая часть советской истории была посвящена обороне в годы войны и восстановлению от разрушений, вызванных войной, а также преодолению ущерба от экономического и политического наказания, которому она подверглась, чтобы понять, насколько командно- административная система стала частью жизни страны. За это несут свою долю ответственности империалистический мир, который не мог простить советскому народу «преступления» — десяти дней, которые потрясли мир
79


(их мир). Но чем больше я задумываюсь над перипетиями борьбы «демократов» с командно-административной системой, тем больше обнаруживаю в ней лукавства: ведь борются они не с ней, а с централизованным советским планированием! И не заметили ли вы такую странность: чем больше укреплялась власть «демократов», тем все глуше звучала критика КАС, пока почти не сошла на нет?
Когда демократизация и гласность сбились с пути? Прежде всего следует поставить вопрос: сбились ли они с пути? Или, может быть, то, что с ними произошло, было неизбежным? По-моему, объективный анализ событий показывает, что демократия и гласность пошли по пути Каутского, а не по пути Ленина. То, что «чистая», «бесклассовая» демократия нигде не существует, ярко подтвердил курс, взятый «демократами» и их союзниками-сепаратистами за последние семь лет. Для них демократические средства были и остаются орудиями разрушения социализма и замены его капитализмом. А так как это нельзя сделать одним махом, в масштабах всей страны, то это осуществляется в одной республике за другой. Это означает роспуск СССР. Нигде связь между этими двумя целями не проявлялась так явно, как в связи с усилиями помешать всенародному референдуму 17 марта 1991 года. t
Советская демократия, выстоявшая под натиском империалистической интервенции и контрреволюции в годы гражданской войны, под напором самой мощной и варварской нацистской военной машины, разоружилась перед лицом «прорабов перестройки». Ни один правящий класс за всю историю не позволял так легко выпустить власть из своих рук, как это произошло в вашей стране. Благодаря своему политическому и экономическому господству, полицейским силам, контролю над средствами массовой информации монополистический капитал использует буржуазную демократию для удержания власти в своих руках. Лишь немногие правящие классы в истории сумели сохранить жесткий контроль над делами государства и в то же время создать иллюзию народного правления, как это сделал правящий класс США. Нигде искусство демагогии не достигло такого совершенства. Двухпартийная система, которая находится под контролем Большого Бизнеса, предоставляет американскому народу ту возможность, которую предоставляет игроку шулер: «Орел — я выиграл, реш- 80


ка — ты проиграл». По этой причине примерно половина избирателей США, имек>Щих право голоса, не приняли участие в выборах президента и примерно две трети не участвовали в выборах членов Конгресса США.
1968 год. Возможно, ничто так не продемонстрировало готовность американского монополистического капитала удержать две главные партии под своим жестоким контролем, как президентские выборы 1968 года. В том году я был свидетелем грубого и циничного попрания основных правил демократии. Ряд ваших видных корреспондентов в США, которые сейчас прославляют Штаты как «образец» демократии, также были там. Они сейчас забыли (или же делают вид, что забыли) суровые уроки демократии, которые были им преподаны в том году.


тогда означала мировое господство. Для монополистического капитала ничего не свято в стремлении сохранить власть. Веймарская республика, находившаяся под руководством социал-демократов, «демократично» позволила Гитлеру прийти к власти «законным путем». Судя по тому, что произошло в Прибалтийских республиках, Грузии, Молдове, в руководстве СССР, видимо, забыли об этом уроке.
Таким образом, считать демократию «чистой» и безусловно «бесклассовой» — это самоубийственная иллюзия. Монополистический капитал ставил свои условия: сохранение своей социальной системы и ее политического контроля. У социалистической демократии также есть свои условия: сохранение своей системы и обновление СССР. Я думаю, что концепция демократии Каутского повлияла на лидеров перестройки и КПСС и породила представления о демократии и гласности без пределов. Постепенно, шаг за шагом, это повело к отступлению под давлением антисоветских, антисоциалистических сил. От справедливых действий по отмене законов, которые подавляли свободное выражение взглядов, объявленных антисоциалистическими, маятник качнулся в другую сторону — к вседозволенности, позволив антисоциалистическим, националистическим экстремистам завладеть средствами массовой информации, используя их для разжигания националистических чувств и массового недовольства экономическим положением для того, чтобы организовать агрессивные действия, направленные на подрыв социалистического государства. В ряде республик дело дошло до «законной» тихой контрреволюции, бросившей вызов Советской Конституции. Гласность без предела привела к открытым призывам к насилию против коммунистов, хулиганским демонстрациям у здания КПСС, осквернению могил советских солдат, нападениям на памятники Ленину. (Невозможно даже себе вообразить, чтобы американское правительство истолковало свою демократию столь широко, что допустило бы массовые свержения статуй Джорджа Вашингтона, нашего первого президента.)
Концепция демократии Каутского не только разоружила КПСС и советских людей перед лицом этой растущей опасности. Она помогла создать такую ситуацию, когда большая часть СССР пошла по пути капитализма и роспуска Союза. Концепция Каутского идеологически разоружила силы исправления и ослабила их сопротив- 82


ление мощному давлению сил отказа. Многопартийная система создала новую ситуацию: по существу, силы, выступающие за социализм и сохранение СССР, находятся в положении оппозиции, подвергающейся репрессиям. Но запомним главное — в ходе мартовского референдума народ высказался за обновленный СССР. Сложилась благоприятная ситуация, опираясь на которую можно было «вырулить» советский корабль на искомую колею и укрепить позиции социализма. Но выдвинутый в начале перестройки лозунг «больше демократии, больше социализма» практически свелся к отбрасыванию второй его половины и по-прежнему развивался лишь в направлении беспредельной демократии и гласности. Момент был упущен.
Ошибки, допущенные в отношении демократии и гласности, обошлись дорого, но это сегодня новая реальность. Я понимаю так: нет дороги назад к доперестроечному периоду, когда так недоставало демократии и гласности, но если идти вперед, то нужно покончить с влиянием концепции демократии Каутского и опереться на Ленина, опыт ваших Советов, истоки которых, кстати, уходят в глубь российской истории.
6*


РАБОЧЕГО КЛАССА
Парадоксальным образом преувеличение уровня социалистического развития в СССР привело к преуменьшению роли рабочего класса. Однако мне это кажется объяснимым.
Если «полная победа социализма» обеспечена, если СССР находится на стадии развитого социализма, если антагонистические классы ис¬
чезли, если уже существует общенародное государство, тогда необходимость в том, чтобы рабочий класс играл роль ведущего класса в обществе, существенно уменьшается, если не ликвидируется вообще. Как мне кажется, именно это и произошло в жизни, если не в теории. С точки зрения процентных соотношений рабочий класс был хорошо представлен на всех уровнях Советов и в КПСС. Но очень часто это было сведено к формальному представительству.
Тем временем в обществе совершалось невидимое глазу классовое расслоение. Антагонистический класс, существование которого долго не признавалось, реализует себя на «черном рынке» и играет активную роль в советской экономике. И это не может не проявиться в растущем антисоциалистическом давлении в политической области. Рост сил «черного рынка», опирающихся на широкую организационную структуру и включающих сотни тысяч людей, начал оказывать все возрастающее давление с тем, чтобы получить право на «законное» политическое самовыражение, соответствующее мощному положению мирового капитализма. Они получали моральную поддержку из этого источника и представляли собой базу для капиталистического развития в СССР. Являясь примитивным с точки зрения мирового монополистического капитализма, «черный рынок» накопил капитал в ходе собственного очень примитивного процесса капиталистического накопления в социалистическом обществе. Никто и никогда серьезно не размыш- 84


лял о том, что подобный процесс может произойти в условиях социализма. Мне кажется, что произошла недооценка не только его экономического, но и политического потенциала. Демократизация, гласность, политический плюрализм дали силам «черного рынка» большие возможности, и они ринулись вперед, чтобы воспользоваться этим в максимальной степени. В это же время на политическую сцену выдвинулась часть интеллигенции. По-моему, Горбачев, особенно на ранней стадии перестройки, более полагался на эту часть населения, чем на рабочих и колхозников. Эта часть населения, особенно писатели, публицисты, историки, кинематографисты, составила авангард перестройки и стала играть соответствующую роль, проводя вместе с тем тенденции к отказу, а не исправлению социалистического пути, открытого Октябрем.
Новая система выборов, все в большей степени смоделированная по образцу буржуазных парламентов Запада и США, а также парламентская система, в которой более опытные ораторы получают явный перевес, привели к нарушению пропорций, существенно уменьшив не только представительство рабочих, но и их влияние в парламентских Советах. Таким образом рабочий класс лишился своей ведущей роли, а это было одним из важнейших завоеваний Октябрьской революции. Теперь более важную роль стала играть интеллигенция. Уменьшение роли рабочего класса отразилось в составе делегатов XXVIII съезда и учредительного съезда Российской коммунистической партии. Тогда сочли необходимым пригласить дополнительное число делегатов от рабочего класса без права голоса. Как я отмечал в предыдущей главе, доля рабочих в Верховном Совете РСФСР составляет менее 6 процентов, и аналогичная картина наблюдается во всех республиканских Советах.
Эта ситуация отразилась в растущем разрыве между КПСС и рабочими, разрыве, который заполнили демагоги, особенно самозваные «демократы». Используя массовое недовольство, порожденное углубляющимся кризисом, они спровоцировали острый конфликт между шахтерами и Советским правительством по поводу их собственных политических целей, требуя отставки президента Горбачева. Растущий разрыв между рабочими и КПСС проявился в том большом числе лиц, которые покинули ряды партии. Впервые в СССР антикоммунизм всерьез завладел сознанием части рабочего класса. 85


Это проявилось в политических требованиях, направленных против КПСС, которые были выдвинуты, в частности, шахтерами. Коммунисты-перебежчики, такие, как Н. И. Травкин, сыграли здесь особенно активную роль. Таким образом одна из ключевых задач, стоявших в тот период перед КПСС, состояла в том, чтобы преодолеть пропасть, образовавшуюся между ней и рабочими, разоблачить и изолировать демагогов, развернуть борьбу в защиту интересов рабочих по конкретным вопросам, особенно в связи с преодолением негативных последствий перехода к рынку.
Следует возродить главный принцип социализма: «От каждого по способностям, каждому по труду», особо подчеркивая последнее слово. Я считаю, что нужно добиваться равной оплаты за равный труд, независимо от того, где трудится рабочий — на госпредприятии или в кооперативе, чтобы не превращать последние в магниты, притягивающие самых квалифицированных рабочих. Их уход с заводов не только создал там серьезные технические проблемы, но породил и политические, так как многие рабочие возмущаются неравной оплатой за одинаковую работу. По мере того как создаются новые партии, представляющие интересы кооперативов, предпринимателей, растущую мелкую буржуазию, ныне более чем когда-либо возникает потребность в том, чтобы рабочий класс сыграл ведущую роль в любой новой коалиции, которая будет создана.


ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ
За годы Советской власти возникла и развилась новая массовая интеллигенция. Она сформировалась главным образом из рядов рабочего класса и крестьянства. Она сыграла решающую роль в культурном и научном развитии СССР, что обеспечило стране мировое признание. В нынешнем мазохистском самобичевании, в ходе которого подчеркивается только репрессивная роль Советского государства, полностью отрицаются его огромные позитивные заслуги. Хотя достаточно лишь напомнить о существенной помощи, оказанной государством совет¬
скому театру, что позволило открыть его двери для массовой аудитории, а это, как я замечал, является предметом зависти работников сцены во всем мире. Прежде всего бросается в глаза народный характер театра и отсутствие торгашества, господствующего на американской сцене. Именно поэтому я озаглавил свою книгу «Народный театр: от кассы до сцены» (издательство «Прогресс», на английском языке). В ходе подготовки этой книги я в течение четырех лет буквально рыскал по советским театрам (кстати, актеры и актрисы явились моими невольными преподавателями русского языка). Я просмотрел более 200 спектаклей и взял интервью у большинства ведущих и не столь ведущих советских постановщиков. Теперь мне так неприятно отмечать тот дух нигилизма, который овладел многими деятелями советской культуры, включая талантливых писателей, драматургов и поэтов. Я должен по-честному сказать, что они работали с гораздо большей отдачей и гораздо больше захватывали воображение, чем теперь, когда они поддались разрушительным влияниям. Я далеко не единственный человек, на которого произвел сильное впечатление народный характер советской сцены и культуры в целом. В США я читал лекции для театральных трупп и в университетах, где распространялась моя кни87


га. И везде я видел зависть в глазах моих слушателей. Я сопровождал многие группы деятелей американской культуры, посещавших советские театры. Они также находились под сильным положительным впечатлением от увиденного. Сейчас все это позабыто. И я должен с сожалением сказать, что дух торгашества превратился в настоящую угрозу не только для вашей сцены, но и для культурной жизни в целом.
Развращающее влияние антикультуры, в которой соединились самые низменные проявления нашей массовой культуры и ваша собственная имитация этой «масс- культуры», оказывает особенно сильное воздействие на молодежь. Трудно понять (и это особенно больно сознавать), почему ваше телевидение за последние семь лет стало главным средством распространения этой заразы. Откровенно говоря, я был потрясен, не только тем, что советские кинотеатры широко показывали и рекламировали антигуманный, расистский, антикоммунистический, шовинистический американский фильм «Рэмбо», но и тем, что он приобрел столь большую популярность среди вашей молодежи. В США показ «Рэмбо» вызвал массовые протесты прогрессивной общественности. Как совместить деградацию вашего культурного уровня с целью «гуманного, демократического социализма», провозглашенного перестройкой? Я думаю, это — результат мощного влияния сил, выступающих за отказ от социализма. Нигде эта тенденция не проявилась в столь сильной форме, как среди ведущих слоев творческой интеллигенции.
Я думаю, что одной из причин этого явилась неспособность диалектически рассматривать развитие творческой деятельности советской интеллигенции в историческом контексте, с учетом борьбы положительных и отрицательных начал вместо одностороннего негативного изображения советского периода. Советская история — это не только годы сталинских репрессий, когда особенно пострадала интеллигенция, но и такие всемирно известные люди культуры, как Горький, Блок, Маяковский, Булгаков, Шолохов, Пастернак, Прокофьев и Шостакович. А что такое творческий подъем, последовавший после XX съезда КПСС, если это — не часть советской истории?
Не могу не сказать с горечью, что и патриотически настроенная интеллигенция оказалась недальновидной и близорукой, охаивая советский период истории, нано- 88


ся оскорбление собственному народу, который строил, защищал и отстаивал свое социалистическое отечество и гордился его несомненными успехами.
Я думаю, что было несколько причин сильного влияния тенденции к отказу от социализма на часть творческой интеллигенции. Во-первых, накопившееся возмущение против сталинских репрессий и жестких ограничений в прошлом развязало настроения реванша. Объективно эти настроения питались постоянным потоком детальных разоблачений преступных действий периода репрессий, в то время как достижения семи десятилетий советской власти полностью замалчивались. В результате многие представители творческой интеллигенции утратили способность к объективной оценке прошлого и настоящего, а также понимание перспектив в будущем. Это сказалось и на их творчестве.
Во-вторых, в этом слое интеллигенции господствуют меньшевистские, мелкобуржуазные настроения. Как отмечал Ленин, меньшевики имели особенно прочные позиции среди интеллигенции. Пределом их революции был февраль, а не октябрь 1917 года, они отдавали предпочтение буржуазной демократии, а не социалистической, реформистскому, а не революционному подходу к истории. Идеалом для них стала Швеция, и здесь расцвели иллюзии о советской Швеции. Они чувствовали, что история их обманула, и они считали, что в этом виноваты Ленин, большевики и их наследник — КПСС. Вскоре эта реформистская тенденция обрела исторически реакционный курс — прославление капиталистического Запада и полный отказ от социализма. Если они начали с провозглашения того, что в СССР нет социализма, то теперь они резко развернулись и объявили советскую историю «провалившимся экспериментом», катастрофой для России.


ляющими факторами. Эти обстоятельства гораздо труднее преодолеть.
Другим фактором, имеющим немаловажное значение, является более благоприятное материальное положение их западных коллег. Здесь также незнание привело к преувеличению позитивных сторон этой «реальности». Подавляющее большинство американских писателей и художников — это люди, имеющие самые низкие доходы в нашей стране. Большинство актеров, актрис и музыкантов вынуждены выполнять какую-нибудь еще работу, чтобы содержать себя. Более того, Советскому Союзу, который беднее, чем США, в экономическом отношении, пришлось бы отдавать гораздо больший кусок от своего более скромного советского пирога, чтобы обеспечить своей интеллигенции то привилегированное положение, в котором находится некоторая, наиболее обеспеченная часть американской интеллигенции: Это пришлось бы сделать за счет массы советских трудящихся. Хотя положение видных советских писателей, публицистов, художников нельзя сравнить с положением их выдающихся коллег в США, они отнюдь не принадлежали к наименее низкооплачиваемой группе населения СССР.
Парадокс состоит в том, что подавляющая часть нынешней интеллигенции по своему происхождению — это выходцы из неимущей, рабоче-крестьянской среды, это порождение Октября, но свой основной капитал — знания, приобретенные за счет народных средств, эта категория населения стала рассматривать как право на особую роль в обществе и повернуло его против строя, породившего эту интеллигенцию.
В-четвертых, следует учесть, что хотя представители советской творческой интеллигенции сильно отличаются от западной по своему социальному происхождению, они трудятся изолированно, в одиночку, а в их работе отсутствуют ежедневная дисциплина и чувство коллективизма, характерные для труда рабочих. Это лишило их стабильности, характерной для рабочих людей, и сделало их подверженным колебаниям. В этом научная и техническая интеллигенция отличается от творческой по своему социальному положению и вследствие этого меньше подвержена экстремизму.


роль в провоцировании нестабильности и дезориентации общественного мнения. Во многих республиках она сыграла ведущую роль в разжигании национального экстремизма и сепаратизма (а сейчас антикоммунизма). Это особенно проявилось в Грузии, Молдове, на Украине, в Армении и Прибалтийских республиках. Я думаю, что об этом следует по-честному заявить. Этот курс на отказ от социализма, распространившийся среди части интеллигенции, привел к тому, что теперь покончено с ее претензиями играть роль авангарда перестройки и обновления общества. При первых же попытках восстановить какое-то подобие порядка в СССР она начинает кричать о «диктатуре», опасности «тоталитаризма», фашизма и т. д. и т. п. Она хранит молчание по поводу превращения русскоязычного населения во второсортных граждан и преследованиях коммунистов, особенно в Прибалтийских республиках и Молдове.
Наконец, я думаю, что следует по-честному заявить, что в этой остро критической ситуации КПСС передала свою руководящую и направляющую роль творческой интеллигенции. Маятник качнулся в другую сторону: от крайних форм контроля до отказа выполнять какую- нибудь общественную роль. В этом факте, на мой взгляд, кроется важная причина того, почему процесс перестройки пошел по линии отказа от социализма.
Партия идеологически разоружилась. Вряд ли следует расценивать несколько встреч Горбачева с интеллигенцией как новый вариант идеологической работы КПСС среди интеллигенции. Отказ от большей части газет и журналов (а потом и Центрального телевидения), вероятно, не имеет прецедента в истории правящих партий. Правящий класс США, который поучает СССР, как обеспечить свободу печати, на деле никогда так не поступает у себя в стране. Он повторяет известную американцам демагогическую формулу буржуазных демократов: «Поступай так, как я говорю, а не так, как я поступаю».


щиеся писатели, как Валентин Распутин, Юрий Бондарев и Василий Белов. Их позиция определила активные выступления в пользу того, чтобы сказать «да» во время референдума, несмотря на свое неоднозначное отношение к семи десятилетиям советской и партийной истории. Патриотизм объективно служит делу сохранения обновленного Союза, потому что это — реальность, это живая биография существования России за тысячелетнюю историю государства.


Взрыв
НАЦИОНАЛЬНОГО СЕПАРАТИЗМА
Советская власть обеспечила на долгий период национальное возрождение, стабильность и гармонию в отношениях между 120 народами, что безусловно привлекло к ней поддержку и симпатии угнетенных народов. Наш Поль Робсон стал большим другом и сторонником СССР и социализма главным образом благодаря тому впечатлению, которое оказали эти достижения Советской страны на него и других афроамериканцев. Это производило особенно сильное впечатление на меня во время моих путешествий по 15 республикам, как, впрочем, и на всех американцев, придерживавшихся объективных взглядов, которые посещали их. Между народами в СССР действительно развивалась дружба, а дружба — это такая социальная и культурно-нравственная категория, которую невозможно взрастить принудительно, насильственно или репрессивно. Свободное передвижение людей, массовость смешанных браков, интернационализация жизненного устройства, коллективизм — это черты прогрессивно развивающегося общества. Неверно и вредно сбрасывать со счетов эти плоды социализма в Советском Союзе, что, к сожалению, делают сейчас. Я думаю, что уроки о том, как это было достигнуто, равно как и неудачи в этом процессе, следует изучать для того, чтобы получить объективную картину.


роды и национальности вывозились из родных мест. Все это создавало готовый материал для националистических сепаратистских взрывов, которые в последующем произошли. Одна из самых трагичных и дорогостоящих ошибок последних шести лет выразилась в том, что этот накапливавшийся взрыв застал врасплох.
Неспособность признать существование двух течений, открывшихся в ходе перестройки (одно — за исправление курса, другое — за отказ от социалистического развития), нашли отражение в сфере национальных отношений. Вскоре сложился софз между «демократическими» антисоциалистическими силами, сосредоточившимися главным образом в РСФСР и особенно в Москве, Ленинграде и Свердловске, и националистическими сепаратистами, особенно в Прибалтийских республиках, Грузии, Молдове, Армении, на Украине. Взаимный обмен эмиссарами и делегациями укрепил этот союз. Они создали блок в Верховном Совете СССР. На массовых уличных демонстрациях они отстаивали общую политическую линию, направленную на подрыв социализма, СССР и за реставрацию капитализма. Ныне это стало очевидным. В качестве руководителя РСФСР Ельцин, по сути, являлся координатором этого союза. Эйфория, вызванная демократией, гласностью, политическим плюрализмом, влияние концепции демократии Каутского, забвение того, что революция должна уметь защищать себя, утверждения, что эти разрушительные силы — пена на волне революционных преобразований, а созданный хаос — цена, которую следует заплатить за демократию, — все это сделало КПСС и руководителей Советского государства беспомощными перед лицом разрушительных сил, использующих возможности, открывавшиеся в ходе демократизации. Иллюзии были столь велики, а давление в пользу вседозволенности столь мощным, что даже когда события в Нагорном Карабахе и последовавшие кровавые погромы стали предупреждением о неминуемом взрыве, который охватит СССР, на это с самого начала не было обращено должного внимания и не было принято эффективных мер. Национальный взрыв порожден ошибками перестройки. Во имя демократии и гласности экстремистские, антисоциалистические, антисоветские силы получили полный, свободный доступ к телевидению, радио и печати для распространения идей национальной ненависти и раздора. С экстремистами объединились нацио- 94


налистические элементы в КПСС и комсомоле различных республик.
Не встретив эффективного сопротивления, огонь националистических разногласий распространялся от одной республики к другой, и действия Советского правительства напоминали манипуляции пожарника, который бестолково пытается сбить пламя, вышедшее из- под контроля. Более того, когда силы Министерства внутренних дел направлялись в самое пекло, чтобы справиться с пожаром, они превращались в объект постоянных нападок со стороны объединенных экстремистов. Трагические события в Тбилиси, а затем в Вильнюсе были использованы в демагогических целях для того, чтобы сдержать силы общественного порядка и дать простор силам, выступающим за роспуск СССР. Общей чертой этих «демократических» националистических, сепаратистских движений стало то, что, оказавшись у власти, они тут же приступали к подавлению своих собственных национальных меньшинств. Последним трагичным примером этого явилось жестокое подавление Южной Осетии «независимой» Грузией.
Вирус национализма, соединенного с антисоциализмом, сначала пустил глубокие корни в Прибалтийских государствах. Для этого были свой исторические причины: здесь социалистическое развитие было на 25 лет моложе и существовала сильная ориентация на Запад.
Прибалтийские сепаратисты были первыми, кто завладел государственным аппаратом республик, и, по сути, начали применять модель событий в Восточной и Центральной Европе в СССР. Своим примером они поощряли аналогичные движения в других республиках и оказывали моральную и материальную поддержку своим коллегам. Прибалтийские сепаратисты первыми объединились с националистическими элементами в КПСС. Разоруженные и сбитые с толку влиянием буржуазных концепций демократии, руководители КПСС позволили первому секретарю литовской партии оставаться на своем посту, несмотря на то, что он открыто и активно сотрудничал с лидерами «Саюдиса». В это время Генеральный секретарь КПСС, члены Политбюро и руководители правительства посетили Литву, пытаясь остановить сепаратистское движение. Но было уже поздно. Вирус распространился и вширь и вглубь. Всего за несколько лет антисоциалистические, антисоветские силы поставили под свой контроль шесть из 15 респуб-
95


лик. Они прочно укрепились в ключевой республике — РСФСР. Российская Федерация под шумные одобрения «демократов» и, увы, патриотов приняла Декларацию о суверенитете, провозгласив верховенство республиканских законов над союзными, положив тем самым решающее начало на пути развала СССР.
Сепаратисты удачно использовали в своих целях то обстоятельство, что СССР перестал быть подлинной Федерацией. Используя путаницу в вопросе о характере Федерации суверенных государств, искаженную картину семи десятилетий советской и партийной истории и массовое недовольство нынешним острым положением в стране, антисоциалистические, сепаратистские элементы поставили знак равенства между суверенитетом и отделением, сводя Союз к формальному, номинальному понятию. Сепаратизм неизбежно соединяется с антисоветизмом и антисоциализмом, потому что цель состоит не только в отделении, но и в реставрации капитализма. Советские люди должны это знать. Конечно, необходимо подчеркивать экономические и политические последствия разъединения. Но для эффективной борьбы за сохранение СССР необходимо преодолеть тот огромный ущерб, который принесло негативное изображение советской и партийной истории в течение шести лет, и представить объективный отчет с должным равновесием между «плюсами» и «минусами». Я верю, что 74 процента голосов, поданных «за» обновленный СССР в период глубокого кризиса, дезориентации, разногласий, показывают, что основная масса советских людей имеет трезвое суждение на этот счет.


U ЯДЕРНЫЙ ВЕК НЕОБХОДИМО НОВОЕ МЫШЛЕНИЕ, НО ЧТО ЖЕ ПРОИЗОШЛО С ИМПЕРИАЛИЗМОМ?
Нет сомнения в том, что зловещая угроза ядерного уничтожения вызвала к жизни новое политическое мышление. Нет сомнения и в том, что инициаторы нового политического мышления — СССР и прежде всего Г орбачев (именно поэтому он получил Нобелевскую премию) заслуживают глубокого признания за разрядку международной напряженности, нормализацию отношений между СССР и США и принятие первых серьезных шагов для того, чтобы загнать ядерного джинна назад в бутылку. Вероятно, следует рассматривать это как самое крупное достижение перестройки.


сброшенную на Хиросиму, были уничтожены не только военные установки и сооружения. Вся инфраструктура Ирака, его системы водоснабжения, канализации и связи, а также промышленность были превращены в развалины.
Поверить, что все эти массированные разрушения, концентрация полумиллиона американских солдат, израсходование 50 миллиардов долларов были осуществлены только для того, чтобы «освободить Кувейт», и не имеют ничего общего с империализмом, особенно со стратегическими целями американского империализма, — это значит переоценивать доверчивость любого серьезного человека, а тем более марксйста. Однако именно такую картину представили средства массовой информации советским людям. Ни один ведущий советский или партийный деятель не оспаривал этой версии. Вся вина за разрушения и страдания была возложена на одного человека — Садама Хуссейна. Нет спора о том, что вторжение этого жестокого диктатора в Кувейт и аннексия этой страны были актами международного бандитизма и заслужили всемирное осуждение, равно как и экономические санкции против Ирака. Но одобрение и санкционирование применения силы в неограниченных масштабах для того, чтобы добиться выполнения требований ООН, как это сделал СССР, означало открыть зеленую улицу американскому империализму и его союзникам для их действий в нефтеносном районе Персидского залива, чего они давно ожидали. И хотя в дальнейшем Советский Союз сыграл очень важную роль в сокращении сроков войны и за это заслуживает похвалы, к этому времени уже был нанесен огромный ущерб Ираку, а позиции американского империализма в этом главном нефтяном резервуаре мира упрочились.


действуя в одностороннем порядке, и, если необходимо, защищать своих друзей, свои интересы и свои ценности за рубежом... Мы вступили в период Пакс Американа — Американского Мира. Зачем же отрицать очевидное?» («Интернэшнл геральд трибюн», 23—24 марта 1991 г., известный политический обозреватель Чарльз Краутхэм- мер). Обозреватель «Вашингтон пост» Стивен С. Розенфельд утверждал: «Следующий крупный международный кризис будет проходить более или менее по сценарию, исходящему из фактора американского господства, установленного после иракской войны». Соединенные Штаты уже объявили, что они намереваются установить свою постоянную военную базу на Бахрейне. Печать откровенно хвастает массированностью и точностью новейших разрушительных средств и подчеркивает их превосходство над советскими вооружениями.
Перестройка привнесла в жизнь модное понятие «цивилизованный мир», но почему-то оно отождествляется с западным монополистическим капитализмом, а Советская страна (которая спасла «цивилизованный мир» от мрака фашизма) попадает в положение отсталого ученика, который должен взирать на этот мир как на свой «образец». Я думаю, что это представление очень навредило мышлению советских людей. Оно мешает видеть четко контуры «цивилизованного мира», водораздел между империализмом и антиимпериализмом. В советской общественной и политической литературе даже появилась тенденция приписывать прогрессивную роль в «третьем мире» империалистическим державам вообще и транснациональным корпорациям в частности. Я считаю, что влияние этого мышления проявилось в постыдном молчании советских средств массовой информации по поводу «цивилизованного» низведения экономики и инфраструктуры Ирака до уровня доиндустри- альной эпохи, сокрытию возможности того, что результатом этих действий могут стать эпидемии, угрожающие населению страны. Было время, когда голос протеста СССР был слышен громко и ясно. Теперь комментарии советских зарубежных корреспондентов в печати и на телевидении очень напоминают материалы их коллег из печати Большого Бизнеса. Правда, последние более критично оценивают агрессивные действия «цивилизованного мира».
Ничего не может быть вреднее, чем идея, доведенная до абсурда.
99


Этот веер надуманных пустышек — «цивилизованный мир», «деидеологизация», «исчезновение классовой борьбы», «уничтожение» империализма и т. п. оказался на руку только тем силам, которые считают теперь себя правомочными навязывать миру свою волю, свой диктат — международному капиталу.


Крах социализма в восточной И ЦЕНТРАЛЬНОЙ ЕВРОПЕ
Эта тема, конечно, требует глубокого, объективного анализа, его отсутствие внесло путаницу и смятение. Этим воспользовались пропагандисты Запада, США для того, чтобы возвестить о «крахе» коммунизма. Мне кажется, эта ситуация отчасти объясняется влиянием прагматизма, который никогда не испытывает нужды в глубоком анализе. Он действует лишь методом проб и ошибок.
Существующий здесь вакуум позволил антисоциалистическим силам перейти в наступление и изобразить коммунистов и социализм в этих стра¬
нах как тоталитарные силы угнетения. Даже значительная часть партийной печатй в СССР изображала падение государств Восточной и Центральной Ёвропы как «победу» демократии. Лишь гораздо позже, когда эти «демократы» начали преследовать коммунистов, распространять антисоветскую пропаганду и предпринимать антисоветские акции, меры по демонтажу социализма и реставрации капитализма, первоначальные оценки событий стали постепенно уступать место более взвешенному анализу на страницах партийной печати, но зато тиражировались по-прежнему в массовой «демократической» печати.
Зарубежные корреспонденты США были гораздо более объективными в изложении этих событий, чем многие из их советских коллег, как, например, корреспондент телевидения в ФРГ Кондратьев, 2 марта 1991 года «Интернэшнл гералд трибюн» писала, что «предстоящие месяцы принесут дальнейший промышленный крах и безработицу, чреватую социальным взрывом, затрагивающую от одной трети до половины рабочей силы Восточной Германии (имеется в виду бывшая ГДР. — М. Д.)». Одной из причин этой отчаянной ситуации является то, что «никто не смог предсказать краха рынка восточного блока, на котором реализовывалась значительная часть продукции Восточной Германии. Возни-
70/


кла огромная масса проблем, связанных с решением и вопросов администрации, и вопросов собственности (на деле это означало удовлетворение претензии бывших владельцев собственности, в том числе жилых домов, которые сейчас им возвращаются, в то время как нынешние владельцы изгоняются из своих домов. — М. Д.). Кроме того, требуется много времени для того, чтобы у людей развились предпринимательские инстинкты (подчеркнуто мною. — М. Д.)».
Другой великий «демократ», которого превозносят в советской печати, тогдашний президент Чехо-Словакии Вацлав Гавел, довольно откровенно потребовал от Запада помощи во4 время своего визита в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе. Он заявил: «Запад несет большую ответственность за оказание помощи восточноевропейским странам, чтобы они могли выжить в период тяжелого перехода к демократии и свободному рынку. Запад не может сохранять безразличие к тому, что происходит в странах, которые западные демократии постоянно поощряли в борьбе и которые наконец сбросили тоталитарные режимы (подчеркнуто мною. — М. Д.)».
Недавно американский журнал «Тайм» поведал о тайном сговоре в июне 1982 года Р. Рейгана и папы Иоанна Павла II с целью ускорить процесс распада коммунистической империи, сердцевиной операции была избрана Польша, где в подполье действовала «Солидарность». В ее лице оппозиция вскоре стала получать солидную материальную и финансовую поддержку из-за рубежа через церковь. По тайным каналам поставлялось техническое оборудование: новейшие факсы, печатные станки, передатчики, ксероксы, телексы, компьютеры. Деньги поступали из фондов ЦРУ, «Национального фонда демократии» (США), с тайных счетов Ватикана и западно-европейских профессиональных объединений.
В том же 1982 году была разработана стратегическая программа доведения до краха советской экономики, Варшавского Договора, чтобы покончить с решениями Ялтинской конференции 1945 года о послевоенном устройстве мира, которые Рейган и папа считают «большой ошибкой».


радостно встретили в США и на Западе вообще. Советским лидерам вряд ли поможет бегство от этой реальности под шумок деклараций о «партнерстве» с Соединенными Штатами. После того, как американский империализм получил мощный импульс в результате своей быстрой и сокрушительной победы в Персидском заливе, правящие круги США не склонны идти на равное партнерство с вашей страной.
Вследствие событий в Восточной и Центральной Европе европейский дом, о котором столь много рассуждали, теперь оказался жильем без социалистических квартир.
Это серьезно повлияло как на внутреннюю обстановку в СССР, так и на внешнюю. Силы, выступающие за ликвидацию СССР и социализм, получили большую моральную поддержку, увидев в Восточной и Центральной Европе пример для своих действий. На международной арене распадающийся СССР оказался отброшен к границам, существовавшим до второй мировой войны. Более того, это привело к объединению Германии, которая превратилась в самое мощное промышленное государство Европы и потенциально самое сильное в военном отношении. Хотя в настоящее время Германия не представляет собой угрозы для вашей страны, но, учитывая ее прошлую историю, , ее потенциал для агрессивных действий, будущее для советского народа и народов Европы чревато опасностями. И здесь прагматизм отмахивается от этой проблемы и обращает внимание лишь на ситуацию в сравнительно безопасном настоящем.
Можно ли было предотвратить крах в Восточной и Центральной Европе? Что мог сделать СССР, если бы было возможным предотвратить эту катастрофу? Я думаю, что на эти очень важные вопросы следует найти ответы. Мне кажутся очень поверхностными утверждения некоторых ведущих советских деятелей, заявляющих, что это был неизбежный крах «сталинской модели социализма». Во всяком случае, Польшу, которая при Ярузельском во многом опередила перестройку по части демократизации, вряд ли можно было назвать «сталинской моделью социализма». Там не только позволили «Солидарности» заниматься подрывной деятельностью против правительства, но открыли ей дорогу к власти. Но даже этого показалось мало Леху Валенсе, этому современному Пилсудскому, который отстранил умеренных лидеров «Солидарности». «Демократическая» ПОЛИ-


тика ПОРП под руководством Ярузельского и Раковского не только проложила путь для «Солидарности». Она привела к ликвидации ПОРП (теперь на ее базе существует социал-демократическая партия Республики Польша с числом членов около 40 тысяч из прежних 2 миллионов). Ярузельский сошел с политической сцены. Польские трудящиеся, как трудящиеся бывшей ГДР, которые раньше воспринимали свои социалистические права как должное, с болью обнаруживают, что они потеряли и какие «блага» капитализма обрели взамен.
В каждой из стран Восточной и Центральной Европы сложилась своя специфическая ситуация, хотя внутренний механизм разрушения был сходен по своему рисунку. Как, впрочем, и внешний. Ни одна группа стран в Европе не подвергалась внешнему давлению столь долго и в такой концентрированной форме, как страны Варшавского Договора. США осуществляли это давление в рамках политики «отбрасывания коммунизма». Давление, оказываемое мощной ФРГ на ГДР, сыграло значительную роль в решении судьбы республики. ФРГ и США бросили миллиарды долларов и марок на то, чтобы превратить Западный Берлин, расположенный в сердце ГДР, в витрину капитализма. У очень молодого социалистического государства было мало шансов соперничать с ФРГ, этим гигантом монополистического капитализма, сложившегося в гораздо более индустриализованной части Германии. (При этом современная бурно развивающаяся промышленность ФРГ уступала лишь США и Японии). Даже американская печать признавала выдающиеся промышленные и социальные достижения ГДР, не говоря уже об успехах этой страны в области спорта. Но этого не было достаточно для того, чтобы ослабить воздействие мощного магнитного притяжения ФРГ.


способность негибкого руководства ГДР исправить свои серьезные ошибки, развернуть свою собственную перестройку лишь усилило движение на Запад и особенно движение в сторону ФРГ.
Из ФРГ началось настоящее нашествие в ГДР политических сил, враждебных социалистическому строю. Бросая вызов Хельсинкским соглашениям, эти силы фактически взяли организацию выборов в ГДР в свои руки. Со стороны СССР не последовало никакого серьезного протеста. Аналогичным образом Соединенные Штаты открыто вмешивались в ход выборов в Польше, Венгрии и Чехо-Словакии. Лишь СССР соблюдал политику строгого «невмешательства». Более того, советская печать на этой стадии приветствовала захват этих стран как успех «демократической революции». Крайний пример жестокой диктатуры Чаушеску в Румынии использовался для того, чтобы подтвердить верность занятой позиции.
Следует напомнить, что в критический момент, когда беженцы из Восточной Германии скопились на венгерской границе, правительство Венгрии в нарушение своего договора с ГДР открыло свои границы с ФРГ. Американская печать сообщила, что это было сделано после консультаций с Москвой. Советская позиция «невмешательства» была публично объявлена до того, как события приобрели взрывоопасный характер. Никто не объяснил, почему надо было об этом публично заявлять, несмотря на потенциально опасную ситуацию.
Позвольте мне выразиться ясно: я не хочу создать впечатление, будто я уверен в том, что все можно было предотвратить. У меня нет оснований, чтобы прийти к таким определенным выводам. Но мне кажется, что удаление краеугольного камня взаимной помощи открыло дверь для подрывной активности и это облегчило и ускорило крах. Такова оборотная сторона издержек «нового мышления».


Кто бы мог поверить всего лишь пять лет назад, что антикоммунизм пышным цве-
НАТОМИЯ том расцветет на Земле Ле¬
АНТИКОММУНИЗМА В СССР
нина! Антикоммунизм на земле, которая в течение семи десятилетий была главной мишенью для антикоммунистов мира! Какие бы покровы ни напяливало на себя движение, целью которого является поворот часов истории вспять от социализма к капитализму, оно носит антикоммунистический характер. По самой своей природе оно реакционно. Ирония же состоит в том, что это реакционное движение именует себя «радикальным» и «демократическим». Следует признать, что оно сумело сбить с
толку многих искренних людей, поверивших в его благие цели. Более того, в течение долгого времени КПСС не давала ему отпора.
Рассадник антикоммунизма. Следует сказать об одной из уникальных особенностей антикоммунизма в СССР. В значительной мере антикоммунизм был выращен внутри КПСС. Почти все видные антикоммунисты — это бывшие члены КПСС с большим партийным стажем. Многие из них не только занимали важные посты, но и приобрели свои докторские степени как «специалисты» по различным аспектам марксизма-ленинизма. Сегодня они стали «специалистами» по антикоммунизму. Как могло это случиться?
В начале книги я уже затрагивал эту тему, здесь же хочу в более концентрированном виде предложить лишь некоторые соображения, исходя из своего опыта общения с антикоммунизмом в двух мирах.
Полный и обстоятельный ответ на поставленный вопрос должны дать советские коммунисты.


возникновении многопартийной системы качнулись бы к другим партиям. Не имея такой возможности в условиях жестких запретов на политическое мышление и требований конформизма, которые принимались либо добровольно, либо против воли, антисоциалистические течения были прочно закупорены. Такое состояние дел принималось как должное, и в «нормальных» условиях, когда ситуация находилась под контролем, ему ничто не угрожало. «Разногласия» ограничивались кухонными спорами, за исключением небольшой группы «диссидентов». На деле эти политические течения отражали реальное положение вещей и показывали несостоятельность утверждений о «полной победе социализма» и «развитом социализме»: в обществе существовал слой людей, более склонных к капитализму, чем к социализму, или же по крайней мере колеблющихся между двумя общественными формациями.
Под влиянием впечатляющих разоблачений сталинских репрессий, экономического застоя в стране (в то время как научная и технологическая революция, эксплуатация стран «третьего мира» придала капитализму второе дыхание), растущего влияния Зала ля долгого периода неконтролируемой коррупции и бюрократизации, растущего влияния социал-демократии и иллюзий о советской Швеции эти колебания переросли в оппозицию.
Перестройка вынесла оппозицию из кухни на общественный форум и улицу. В течение некоторого времени эта антипартийная, прокапиталистическая оппозиция тщательно скрывала и камуфлировала свои взгляды, поддерживала перестройку и даже объявляла себя ее авангардом. Неопределенность характера перестройки — неясно было, является ли перестройка движением за исправление социалистического курса или за отказ от него, — способствовала тому, что эта претензия играть роль авангарда не встретила отпора. Но, вдохновившись успехом аналогичных движений в Восточной и Центральной Европе, оппозиция приобрела все более агрессивный характер в своей антисоциалистической, антипартийной деятельности, теперь их цель состояла в том, чтобы свергнуть Советское государство и перекрыть возможности для КПСС управлять или играть ведущую роль в политической жизни страны.
107


Второе. Смятение в рядах КПСС в связи с непониманием, куда идет перестройка, отсутствие ясной общей линии, резкий переход от жесткой дисциплины к аморфной расхлябанности позволили этим антисоциалистическим, антипартийным силам свободно развивать свою активность внутри партии и даже публично нападать на нее (сначала под прикрытием борьбы против партийного аппарата), они рассчитывали на то, что им удастся или полностью захватить партию, или, по крайней мере, оторвать от нее большие отряды, а вместе с ними и значительную часть партийных средств. Наиболее ярко это проявилось в создании внутри партии Движения за демократические реформы, объединившего таких открытых антикоммунистов, как А. Собчак, Г. Попов, и возглавляемого бывшими членами Политбюро А. Яковлевым, Э. Шеварднадзе. На мой взгляд, это была попытка формирования объединенной оппозиции КПСС... в самих ее рядах с последующим отколом. Уму непостижимо, но эти антикоммунисты оставались членами партии. Поистине с такими друзьями враги не нужны! Создание Российской коммунистической партии и характер XXVIII съезда КПСС развеяли эти надежды. Большинству из них пришлось покинуть партию и взять на вооружение более открытый, более агрессивный, антипартийный курс.
Третье. Утрата веры в социализм является главным фактором, который позволил открыть дверь антикоммунизму. Для того чтобы восстановить капитализм, надо было сломить становой хребет Советского государства и социализма — КПСС. Для этого следовало использовать испытанный метод яростной антикоммунистической истерии. Следовало только приспособить этот метод к советской обстановке.
Четвертое. Карьеризм в СССР был не только неотъемлемой чертой аппарата. Он был также широко распространен среди членов этого тайного антисоциалистического, антипартийного течения, особенно среди нынешних идеологических лидеров антикоммунистического движения.


нистов под влиянием антикоммунистической пропаганды). Думаю, что эти люди никогда не были убежденными коммунистами. Это липовые коммунисты, для которых партия была лишь удобной ширмой для политической карьеры. Для перехода от карьеризма внутри партии к карьеризму в антикоммунистическом движении было достаточно совершить один логический шаг.
История коммунистических и социалистических партий свидетельствует об особо реакционной роли «ренегатов». Бывший лидер Французской компартии Жак Дорио стал вождем фашистского движения во Франции. Бывший итальянский социалист Бенито Муссолини стал отцом фашизма. Ренегаты Компартии США часто выступали в качестве «экспертов» по вопросу о «красной опасности». Среди них были бывший генеральный секретарь компартии Джей Лов- стоун, бывший главный редактор центрального органа партии «Дейли уоркер» Луи Буденц. Лишь сравнительно недавно местных «специалистов» потеснили перебежчики из советской дипломатической службы и КГБ (теперь они исполняют аналогичную роль в своей стране), а также «диссиденты», охотно исполнявшие эти роли.
В СССР ренегатство приняло массовые формы.
Можно составить целый справочник на бывших членов КПСС, включая «специалистов» по теории марксизма-ленинизма, истории СССР и КПСС (включая ректора высшей партийной школы, который занимал этот пост во время своей антипартийной деятельности), ректора Историко-архивного института, бывших консультантов ЦК КПСС и Советского правительства по международным вопросам, которые ныне идеологически вооружают силы, борющиеся против социализма. ~
А лидерами антикоммунизма стали вчерашние лидеры КПСС, они совершают свою работу изнутри. В этом — новая черта международного антикоммунизма: он ведет работу внутри самой цитадели социализма.


заметить, что многие из нынешних лидеров антикоммунизма очень легко перешли от своих бывших догматических позиций к прагматическим.
У антикоммунизма нет ничего общего с критикой коммунизма или коммунистов. По своему характеру он построен на взвинчивании истерии, распространении лжи и полуправды и создании лихорадочной атмосферы, в которой быстро совершается переход от навешивания ярлыков к физическим расправам с коммунистами и погромам их учреждений. Антикоммунизм не требует знания о том, против чего или кого он выступает. Само по себе утверждение, что человек — коммунист, является обвинением против него.
Шестое. Антикоммунизм особенно культивировался членами партии, которые возглавляли и работали в крупных газетах и журналах с массовыми тиражами и на телевидении. Насколько я знаю, это не имеет прецедента в мире. Во всех капиталистических странах антикоммунизм популяризируется наиболее реакционной частью печати и средств массовой информации, контролируемых правящими классами и партиями. СССР является в этом отношении уникальным примером. Я уже говорил о том, что ведущей антикоммунистической газетой являются «Московские новости», которые до августа 1991 года возглавлялись Егором Яковлевым (в прошлом «авторитетным специалистом» по Ленину), назначенным на этот пост с благословения ЦК КПСС.
Седьмое. В течение шести лет антикоммунизм развернул самую затяжную, самую интенсивную кампанию очернительства и искажения семидесяти лет советской и партийной истории, Я не могу найти в истории США примера подобной кампании. Немногие страны позволяли, чтобы их истории писали одним-единственным цветом — черным. В истории США есть свои очень темные страницы — рабство, уничтожение местного индейского населения в ходе политического геноцида. Но США никогда не допускали столь негативного, одностороннего изображения своей истории. Сегодня в США нет ни одной реакционной газеты или радиостанции, которая могла бы сравниться с разнузданным антикоммунизмом «демократической» печати и радио, и, уж во всяком случае, не с истерическим «Пятым колесом». Американских публицистов и историков, известных в течение мно- 110


гих лет своим безудержным антисоветизмом, принимают с почетом, а советской общественности их представляют в качестве «авторитетов» по советской и партийной истории. Таким образом антикоммунизм в СССР получил доморощенную поросль, которая приняла участие в нынешнем наступлении.
Восьмое. Партия несет свою долю ответственности за разразившийся экономический кризис, ликвидацию экономической структуры и отношений, сложившихся за семь десятилетий. Хотя первенство здесь принадлежит антикоммунистическим «демократам».
Именно давление этих сил «отказа», их беспринципная кампания против КПСС, которую они отождествляли с командно-административной системой, их продуманные нападки на Вооруженные Силы и силы правопорядка, демагогическое злоупотребление лозунгом суверенитета породили анархию и хаос. Используя хорошо известную в истории тактику всех демагогов — «чем хуже, тем лучше», они бесстыдно эксплуатировали недовольство рабочих, чтобы еще больше углубить и свалить на КПСС ответственность за такое тяжелое положение дел. Как учит русская история, такое «смутное время» — это благоприятная почва для появления «Лжедмитриев».


сепаратисты добились принятия антисоциалистических, антисоветских законов, бросающих вызов Конституции СССР, они создали фашизированные полувоенные банды и предприняли решительные шаги для того, чтобы оторвать экономику своих республик от Советского Союза, что вызвало негативные последствия для масс населения. Таким образом в «тихой» контрреволюции участвовали элементы, стремящиеся не только к реставрации капиталистического порядка, но ориентированные на антикоммунизм. (Невозможно представить себе, чтобы «демократический» правящий класс нашей страны спокойно проспал превращение США в социалистическое общество.) Антикоммунистические «демократы» в РСФСР стремятся повторить эту стратегию постепенного уничтожения советского, социалистического организма. Впоследствии постепенность была заменена на крутые скачки.
Антикоммунизм и демократия. История нацистской Германии продемонстрировала, что демократия не является для монополистического капиталистического правящего класса постоянной формой правления. Когда требуют его интересы, этот класс прибегает не только к реакционной, но и фашистской форме власти. Немногие страны имели столь демократические формы правления, как Германия во времена Веймарской республики. Но концепция «чистой», «бесклассовой», «постоянной» демократии Каутского разоружила мощную социал-демократическую партию, находившуюся у власти, и это позволило гитлеризму и коричневорубашечникам использовать инструменты демократии. Гитлер пришел к власти «легально» путем голосования на выборах. Как ярко показывают примеры Прибалтийских республик, Грузии, Молдовы, этот дорогостоящий урок, кажется, забыт всеми. Оказавшись у власти, нацисты быстро покончили с демократией. Горькие уроки самоубийственной демократии суммировал германский антифашист пастор Нимюл- лер, который был брошен нацистами в лагерь: «Сначала они забрали коммунистов. Потом — социал- демократов. Потом настала моя очередь».
Эта трагическая история может повториться!


нию, а над партией, сыгравшей ключевую роль в создании Советской державы, в победе над фашизмом, надо устроить Нюрнбергский процесс. Все ставится с ног на голову. Никто даже не рискнул всерьез покритиковать фильм, где выдвигалось это дикое требование. Тоталитаризм в СССР не только сопоставлялся с гитлеризмом, но даже удостоился более резких оценок. И пошло, поехало... Реабилитируют нацистских колаборационистов в Прибалтийских странах и убийц-бандеровцев на Украине (улица, названная в честь советского героя войны Кузнецова, теперь именуется улицей Бандеры). Предпринимаются попытки изобразить генерала Власова и власовцев как истинных патриотов (именно так действует Солженицын).
Из предателей лепят образ мучеников и почти героев. Единственной мерой измерения ненависти к социализму и КПСС служит степень ненависти к Сталину. Эта иррациональная и аморальная атмосфера служит прикрытием для антикоммунизма.


ниях представителей советского Министерства иностранных дел. Но террор, развязанный против американских коммунистов и других прогрессивных лиц, показывает, что эти силы ужесточили свой контроль над американским народом, чтобы подавить оппозицию этому опасному курсу.
Этель и Джулиус Розенберги были казнены как «советские шпионы» вопреки массовым протестам в США и во всем мире. Генеральный секретарь Компартии США Гэс Холл и тогдашний председатель партии Генри Уинстон были брошены в тюрьму на шесть лет, вследствие этого Уинстон ослеп. Сотни руководителей компартии, включая автора этих строк, были вынуждены покинуть свои дома и работать в подполье в течение четырех лет, продолжая борьбу за мир и демократию. Члены наших семей подвергались преследованиям. Коммунисты стали объектами физических нападений. Ликвидация мнимой «советской угрозы» благодаря новому политическому мышлению объясняет существующую в США большую популярность Михаила Горбачева.
Антикоммунизм преследовал советскую страну с 1917 года как внешняя империалистическая угроза. Так было до 1985 года, но потом полюса круто перевернулись: антикоммунизм стал внутренней опасностью. Он, как воронка, вобрал в себя все — и огульное осуждение Октября, и очернение всего периода советской власти, и мнимую «сталинскую модель социализма», и ухудшение материального положения трудящихся в период перестройки, и «холодную войну», и «имперское» мышление, и т. д. и т. п. При отсутствии какого-либо противодействия антикоммунизму со стороны верхов свободный поток антикоммунистического яда вливался в кровеносную систему советского общества. Партия заметила эту опасность с опозданием и не оказала достойного сопротивления, антикоммунистическая болезнь стала проникать вглубь, поэтому осторожные на первых порах идеи смены курса, перехода к капиталистическому рынку не встретили массового протеста. К концу 80-х годов подавляющая часть интеллигенции, значительная часть рабочего класса, дезориентированная антикоммунистической прессой, склонялись больше к демократии (по концепции Каутского), нежели к социализму. И хотя в массе своей трудящиеся не поддержали 114


травлю коммунистов, они их и не защитили. Это серьезный урок.
Антикоммунизм должен быть разоблачен прежде всего идеологически как одна из самых опасных форм буржуазной идеологии, без этого ни о каком обновленном социализме не может быть и речи!
Лозунг деидеологизации, как это уже хорошо проявилось, оказался «троянским конем». Он предназначен для того, чтобы лишить партию одного из самых мощных источников убеждения — его марксистско-ленинской науки, освободившейся от мертвечины догматизма. Партийные пропагандисты и агитаторы оказались в значительной степени разоруженными и деморализованными, а народ запутан и оглуплен. Коммунисты и честные ученые, которые еще не сбиты с толку и сохраняют свою убежденность, а их немало, должны помочь народу освободиться от антикоммунистических, антисоветских шор, расчистить ав- гцевы конюшни, в коих оказалась история страны последние 75 лет.
Я постарался изложить свой взгляд на проблему «советского» антикоммунизма. Как я указывал, это — новый тип антикоммунизма, и он требует вашего серьезного исследования и анализа, особенно такого его важного аспекта, как корни антикоммунизма, они глубже, чем можно было бы судить, исходя из того, что расцвело в период перестройки. В течение долгого времени эти корни были скрыты из виду. Я попытался показать некоторые из этих корней и то, что их питало. Одна из самых серьезных ошибок лидеров КПСС и Советского правительства состояла в том, что они недооценили потенциал разрушительных действий, который накопился под поверхностью и мог освободиться в результате непродуманного, неленинского подхода к демократизации. К этому следует добавить неспособность справиться идеологически и политически с антикоммунизмом, пока его выращивали внутри самой партии. Более того, «безбрежная демократия и гласность» развивались в период глубокого экономического кризиса и острых национальных конфликтов, что усугубило их.


класса и толкнуло их ко все более острому противостоянию с партией и социализмом. К этому следует добавить все усиливающуюся агрессивность значительных и постоянно растущих сил «черного рынка» и крайних националистов. Неверно было бы игнорировать и то, что антикоммунизм сейчас, как мы говорили выше, повлиял на политически дезориентированную часть рабочего класса. Здесь особенно вредную роль сыграла антисоциалистическая «демократическая» печать. Все это вместе создало наиболее благоприятную почву для антикоммунизма со времен гражданской войны.
Антикоммунистическое движение в СССР возглавил один из самых демагогичных крестоносцев. Как это уже случалось в истории, он сам был членом партии, которая стала целью его крестового похода. \Это — Борис Николаевич Ельцин, бывший первый секретарь политически важнейшей Московской парторганизации и бывший кандидат в члены Политбюро. Ельцин является главным «достоянием» и главной опорой антикоммунистических «демократов».
В качестве модели своего курса «демократы» ельцинской команды избрали, как мне кажется, Восточную и Центральную Европу, бывших советских союзников по Варшавскому Договору, путь этих стран в капиталистический мир взят за основу для России. Для самого Ельцина моделью политического деятеля является Лех Валенса, но приспособленный для советской сцены.
Антикоммунистическая окраска стиля поведения Ельцина как политического деятеля носит и специфический и общий характер.
Каков путь Ельцина к антикоммунизму? Я думаю, что он прошел той же дорогой, по которой шли его коллеги — ренегаты из КПСС. Как и у них, его антикоммунизм был выращен внутри партии в тех же условиях и в той же атмосфере. Единственным отличием было то, что он занимал более высокое место в партийном «аппарате», чем Николай Травкин, Юрий Афанасьев, Гавриил Попов и Анатолий Собчак. Кроме того, у Ельцина значительную роль играл личный фактор, чувство, похожее на стремление к реваншу за свое падение с высоких постов в КПСС.
Кстати говоря, Ельцин начал свою открытую антипартийную деятельность, будучи не только членом 116


КПСС, но и его Центрального Комитета. Занимая этот высокий пост, он давал интервью представителям печати Большого Бизнеса Запада и США, выступая с нападками на партию, особенно на ее руководство (под видом критики «партаппарата»). Не предлагая никаких доказательств, он утверждал, что существует заговор КГБ, направленный против него. Это помогало ему создать образ преследуемого, но бесстрашного борца против репрессивного «аппарата». В любой другой партии на Западе или в США давно бы исключили из партийных рядов такого откровенного врага. Однако Ельцину позволяли вести беспринципную двойную игру. Он использовал антипартийные настроения, которые он и его коллеги «демократы» постарались возбудить. Более того, он использовал свою отставку с поста руководителя Московской партийной организации для того, чтобы доказать свою «независимость». Он беззастенчиво выстроил продолжение своей партаппаратной карьеры, начав карьеру антикоммуниста. В то же время сохранение им членства в КПСС позволило ему влиять на членов партии, которые запутались и оказались в смятении. Так он смог получить достаточное число голосов депутатов — членов КПСС для того, чтобы получить важнейший пост Председателя Верховного Совета РСФСР. Только после того, как его избрали, Ельцин публично покинул партию, разыграв на XXVIII съезде драматичную сцену своего выхода, и перешел к открытому антикоммунизму. Очень быстро все прояснилось. Ельцин без обиняков заявил, что его курс — строительство капитализма в России.


Помните ОБ УРОКАХ 1941 ГОДА
22 июня 1991 года исполнилась 50-я годовщина вероломного нацистского нападения на Советский Союз. Позвольте мне высказать откровенно читателю пугающие мысли, которые приходят мне на ум. Не дай Бог! Но представим себе, что случится со страной с ее острыми внутренними разногласиями, ужасающей межнациональной рознью, которая граничит с гражданской войной в некоторых республиках, «удельными княжествами», раздирающими ее на части, упадком общественного порядка и трудовой дисциплины, почти хаотическим состоянием национальной экономики, непрекращающими- ся клеветническими нападками на партию, члены которой, откликаясь на клич «Коммунисты, вперед!», жертвовали свои жизни, злобной атакой на Советские Вооруженные Силы, которые спасли мир от фашизма, если она окажется перед такой угрозой вторжения?
Я ставлю этот вопрос не потому, что я верю в возможность такой угрозы. Вряд ли она реальна, имея в виду нынешнее ослабление международной напряженности, хотя было бы дорогой ошибкой недооценивать потенциал такой угрозы. Этот потенциал сохранился. Война в Персидском заливе, которая вернула Ирак к до- индустриальному состоянию и породила видения американского века, а это является влиятельным политическим фактором и дает пищу для серьезных размышлений. Я ставлю этот вопрос, потому что глубокий внутренний кризис поставил вашу страну в крайне уязвимое положение.


исходящую из внутреннего источника. Из того, что я видел, я черпаю веру, что такое сопротивление начинает обретать форму, хотя оно еще находится на ранней стадии развития. В стране растет все большее сознание того огромного ущерба, который нанесли разрушительные силы, действовавшие именем демократии. Никто не сделал так много для дискредитации демократии, как антикоммунистические «демократы». И это само по себе является большой опасностью. «Демократы» поворачиваются против демократии всюду, где они пришли к власти. Что «демократичного» в жестокой войне, развязанной против народа Южной Осетии, не щадящей даже детей? Что «демократичного» в репрессиях против русскоговорящего населения и коммунистов в Прибалтийских республиках, Молдове и Западной Украине? В ведущей республике — РСФСР «демократы» выбросили за борт тот лозунг, который они некогда эксплуатировали: «Вся власть Советам», и провели через съезд закон, существенно расширяющий полномочия Президента Б. Н. Ельцина. Это лишь прелюдия к предоставлению ему почти диктаторских полномочий по мере развития нестабильности в самой России.
Я думаю, что следует честно признать, что социализм, несмотря ни на что, настолько глубоко вошел в плоть и кровь советских людей, что его нельзя вытравить, не прибегая к репрессиям фашистского характера в сочетании с самой беспринципной демагогией. Эта объективная реальность вынуждает субъективную силу, антикоммунизм, прибегнуть к таким же репрессивным мерам, которые характерны для буржуазного правления. Было бы чистой инфантильностью верить или притворяться, что веришь в превращение СССР в советскую Швецию. Я повторяю и подчеркиваю это: существует огромная разница между той ролью, которую играет социал-демократия на капиталистическом Западе, и той ролью, которую она играет все в большей степени в вашей стране. Как я отмечал ранее, на Западе это — движение, направленное на то, чтобы реформировать капитализм. У вас оно направлено не только на то, чтобы восстановить примитивный, компрадорский капитализм, но демонтировать социализм, повернуть вспять часы истории. На Западе социал-демократия сохраняет некоторые прогрессивные черты. У вас она является реакционной силой. Это объясняет, почему социал- демократия взяла на вооружение самую реакционную


сторону буржуазного правления — антикоммунизм. Было бы ошибкой не замечать это существенное отличие социал-демократии в Швеции и Финляндии от советской. Я считаю, что эта самая важная и характерная особенность социал-демократии в СССР недооценивалась в КПСС и именно поэтому здесь выросли видные лидеры антикоммунизма. Антикоммунизм прикрывается обезоруживающим покровом социал-демократии.
Не надо представлять себе дело так, будто все, кто у вас придерживается социал-демократических взглядов, являются антикоммунистами. Многие искренне верят, что социал-демократизм превосходит социализм СССР. Однако они не учитывают, что Швеция и Финляндия вряд ли были бы социал-демократическими странами, если бы не существовало социализма в СССР и не было бы великой силы его примера (несмотря на серьезные ошибки, просчеты и совершенные злодеяния). Кстати говоря, положение социал-демократов на Западе не очень стабильно, как показало недавнее поражение, которое они понесли в Финляндии, не говоря уже об их поражениях в Германии и Великобритании. Искренние советские социал-демократы не учитывают совершенно иных исторических условий, в которых действует социал-демократия на Западе и в вашей стране. Я думаю, что такие честные социал-демократы в конечном счете поймут это историческое различие. Я считаю, что у них вызовет разочарование антикоммунизм «демократов», их быстрый отход от демократических принципов, принятие ими на вооружение самых реакционных черт буржуазной власти. В отличие от советских «демократов», которые требуют массовой приватизации и денационализации предприятий, социал-демократы, бравшие власть на Западе, национализировали многие отрасли промышленности. Денационализацию же проводили реакционные силы, как только они брали власть в свои руки. Реакционный характер «демократов» проявляется в их беспрестанных нападках на Советские Вооруженные Силы, народный характер которых проявился в ходе Великой Отечественной войны. На Западе нет армии, которая могла бы сравниться с советской в этом отношении. Ни в одной стране Запада не позволили бы осуществлять такие нападки на вооруженные силы страны, в том числе в Швеции, Финляндии, Германии и Великобритании. На Западе никогда не доходили до таких крайностей в нападках, подрывающих дух солдат Совет- 720


ских Вооруженных Сил, к которым прибегают «демократы» и их печать. Ни один социал-демократ на Западе никогда не обращался к солдатам страны с призывом отвергнуть верность присяге, как это сделал Б. Н.-Ельцин!
Источником экстремизма является антикоммунизм «демократов», их главная цель состоит в том, чтобы демонтировать социализм и реставрировать капитализм. Это ведет к их нападкам на основные институты социализма, особенно на те, которые защищают его государство, — армию и КГБ.
Ни одна социал-демократическая партия на Западе сегодня не превратила Коммунистическую партию в главную мишень своих нападок, как бы ни были велики идеологические разногласия между ними. В некоторых случаях даже предпринимались успешные попытки работать параллельно и даже в коалициях.


коммунисты, будучи интернационалистами, вместе с тем являются горячими патриотами своей земли и своего народа. Разве не об этом говорит героическая история Великой Отечественной? Помните о своей Победе!
Вопреки мощному противодействию извне ваша страна превратилась в великую державу, которая стала надеждой для многих борющихся народов. И в этом — патриотическая заслуга советского народа и коммунистической партии.
Вспоминаю такой случай. Во время жарких дискуссий в вестибюле Кремлевского Дворца съездов в ходе XXVIII съезда КПСС ко мне подошел молодой делегат, который недавно был избран районным секретарем партии. «Товарищ Давыдов, — обратился он ко мне. — Меня только что избрали партийным секретарем. Но я не знаю, как работать в нынешней обстановке. Вы не можете мне посоветовать, что мне делать?» Я ему сказал, что существует колоссальная разница между работой в его партии с 16 миллионами членов, правящей партией, и нашей очень маленькой партией, отстраненной от руля управления. Но я сказал, что могу рассказать ему о моем личном опыте и о том, как я стал коммунистом.
Вот моя история. Я был молодым в период Великого Кризиса. Однажды я вернулся домой после бесплодных поисков работы и обнаружил, что мою соседку выгнали из квартиры. Была зима, она и трое маленьких детей сидели около груды их небогатой мебели. Вот так! В нашем многоквартирном доме! Я видел, как коммунисты из Советов безработных мобилизовывали соседей, которые помогали семьям вернуться в квартиры, откуда их вышвырнули. Я позвал коммунистов и вместе с ними обратился к соседям. Мы взломали замок квартиры и принесли мебель назад. Потом пришла полиция. И меня, и коммунистов арестовали. Но я извлек два важных урока. Первый урок: в нашем обществе собственность владельца ценится выше, чем благосостояние его квартиросъемщика. Второй урок: коммунисты борются за интересы людей. Я поступил так, как поступали многие в те мрачные годы. Я вступил в коммунистическую партию. Тогда родители посылали детей в «Советы безработных», «позвать коммунистов, чтобы они нам помогли». Мы были Робин Гудами Великого Кризиса!
122


Мне кажется, что вне зависимости от тою, является ли партия большой или малой, находится у власти или отстранена от нее, у коммунистов есть одно общее дело: они должны бороться за интересы людей. Каким образом это делать, зависит от конкретных условий. Но каковы бы ни были эти условия, коммунисты должны быть борцами, защищающими народ. Сегодня в СССР это означает бороться за рост производства, заполнять пустые полки магазинов, ставить пример эффективной трудовой деятельности, собирая урожай, давая отпор спекуляции и саботажу, разоблачая демагогов, укрепляя трудовую дисциплину. Другими словами, быть Робин Гудами в борьбе против погромщиков, национал- экстремистов, поднимая дух патриотизма и интернационализма. Это означает борьбу в защиту ваших социалистических завоеваний и вашего Союза Советских Социалистических Республик.
Демократия, которую вы завоевали в годы перестройки, является великим достижением. Но она нуждается в становом хребте. Без станового хребта нет разницы между демократией и анархией. Она не может существовать без станового хребта. Гласность без пределов ответственности — это вседозволенность.
Используйте все хорошее из мирового опыта для вашего хозяйства. Но не отбрасывайте свое собственное. Не обменивайте ваше социалистическое планирование, что является одним из ваших исторических достижений, на анархию производства, эту ахиллесову пяту капитализма. Я должен сказать со всей откровенностью, что вы идете большими шагами по опасному пути, взяв курс на массовую приватизацию и полную денационализацию предприятий. Этот процесс стал принимать свои практические очертания еще в 1989 году, но особенно резко пошел в эту сторону с марта 1990 года, когда после выборов народных депутатов РСФСР на волне антикоммунизма в Москве и других крупных городах победил блок «Демократическая Россия». Верховный Совет РСФСР, признав общественную собственность аномалией и нецивилизованным анахронизмом, стал форсировать процесс разгосударствления и приватизации, одновременно борясь с центром под знаком суверенизации и децентрализации. Это вместе с созданием «удельных княжеств» (что уже нанесло немалый ущерб) приведет к еще большему расчленению экономики на мелкие части. Маятник качнулся от чрезмерной командно-адми-


нистративной централизации к децентрализации, дошедшей до степени индустриального феодализма. Мне кажется, что крайне необходимо достичь разумного равновесия. А это требует не еще большего ослабления контроля, что может дойти до анархии производства, а восстановления ущерба, вызванного широким демонтажем экономической структуры, созданной за семь десятилетий, путем частичного восстановления этой структуры. В 1991 году последствия экономического и политического дробления и отсутствия сильной государственной структуры и контроля приобрели пугающий характер. Дальнейшая отсрочка в этом отношении может привести к катастрофе.
Уже начался неконтролируемый рост цен, продолжается распад договорной и трудовой дисциплины, снижение производства за счет повышения цен, бурный рост спекуляций, неравномерность оплаты за равный труд (в госсекторе одна, в кооперативах — другая, значительно выше).
Государственный сектор подвергается яростным нападкам и продолжает разрушаться. Но это неправда, что государственные предприятия не могут работать эффективно и производительно (опыт работы государственного автокомплекса «Рено» во Франции доказывает обратное) и якобы лишь приватизация, частная собственность порождает инициативность. Ваши собственные великие свершения в ходе превращения некогда отсталой России в одну из главных индустриальных держав опровергают это утверждение.
В годы Великой Отечественной и в восстановительный период ваши труженики показывали чудеса трудового энтузиазма. Это были победы, равные сражениям на полях битв. Это незабываемо!
Однако в период застоя трудовая дисциплина стала сильно хромать, очевидно, пробудилась обломовщина, наследие ленивого, феодального существования, которая оказывает разрушительное воздействие на все стороны вашей жизни и вашей работы. Никто это не понимал лучше, чем Ленин, и никто не вел энергичнее борьбы против этого проклятия. Многое из этого было искоренено, но влияние этого явления все еще чувствуется.


экономике. Это сложная, трудная проблема, которую нельзя решить путем одной кампании. От нее нельзя избавиться и жестоким лечением хищнического капитализма, заменой коллективного «мы» принципом «человек человеку волк». В этой связи Ленин отмечал: «Необходимо преодолеть огромную силу привычки и консерватизма, которые связаны с этими пережитками... Это требует самого продолжительного, самого упорного и самого трудного массового героизма в будничной, каждодневной работе».
Советский Союз стал первой страной в истории, где работать стали без бича. Ленин назвал это «величайшей переменой в человеческой истории». Все прошлые эксплуататорские общества, указывал он, покоились на какой-либо форме принуждения. По сути, антикоммунистические «демократы» заявляют, что такая «перемена» невозможна, что все это было чудовищной ошибкой, что советских людей следует вернуть к бичу капиталистической эксплуатации.
Возможно, сегодня, когда вашей первостепенной заботой является обеспечение хотя бы минимальных условий ежедневного существования, это не лучшее время для того, чтобы говорить о ценностях, которые определяют условия вашей жизни. Социализм не только должен превзойти капитализм в производительности труда. Я верю, что это время наступит. Но социализм должен также изменить те ценности, которыми живут люди. Как человек, испытавший вкус горького плода, я должен вам сказать, что капитализм в моей стране извратил у многих людей, особенно у молодежи, ощущение ценностей. Это одно из его самых отрицательных последствий для людей. Это нашло отражение в массовой антикультуре, широком распространении разлагающего влияния торгашества, которое отравляет многие стороны нашей жизни, сведение ценностей к денежным оценкам. Я должен со всей откровенностью сказать, что я с болью вижу, как все эти отрицательные черты нашего хищнического капиталистического образа жизни уже оказались принятыми в СССР за годы перестройки. Это привело к разложению ценностей многих ваших молодых людей, влиянию на них антикультуры, торгашества, культа насилия. Кстати говоря, многие советские фильмы отражают их влияние и усиливают их воздействие. Самым трагичным в этом отношении


является то, как мало было сделано здесь, особенно комсомолом и «Комсомольской правдой» для того, чтобы противостоять этим вредным влияниям. Вряд ли это тот прогресс, который можно было ожидать от перестройки, провозгласившей цель более гуманного, более демократичного социализма.


11 АЛИТУЛЯ- ЦИЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
... Я смотрю на листки календаря. Они показывают июль 1991 года. Идет шестой год странной перестройки, но я считаю, что предстоящий порядок вещей еще не определился. Тяжелая, судьбоносная борьба, которую ведет советский народ сегодня, определит этот предстоящий порядок вещей. Я скажу в заключение: то, о чем я писал вначале и что, по-моему, является главным в определении этого порядка, — борьба между силами, борющимися за исправление курса, и силами, выступающими за отказ от избранного вами социалистического пути. Одно ясно: иного не дано. Или исправление, или отказ. Я верю, что в силу ряда причин выбор рано или поздно будет сделан в пользу исправления. Прежде всего потому, что это отвечает движению истории. Октябрьская революция не была ни результатом субъективных решений политической партии большевиков, ни проявлением мощной воли величайшего деятеля XX века В. И. Ленина. Никакое количество дилетантской писанины по вопросам советской истории не сможет скрыть эту историческую реальность. Революция и классовая борьба осуждаются «демократами» как преступления, совершенные злодеями. Даже буржуазные ученые в США не опускаются до такого примитивизма. Маркс не «изобрел» классовую борьбу. Это было одним из великих открытий социальной истории. Ленин не «сделал» революцию. И то и другое — это реальности человеческой истории, они были моторами прогресса.
Как я указал ранее, несмотря на все свои слабости, социализм пустил глубокие корни в плоть и кровь масс советских людей, хотя многие этого не сознают.
Рационального пути назад к капитализму нет. Он может лишь повести к хаосу. И я не верю, что советские люди изберут хаос. Задача состоит в том, чтобы помочь
127


им избежать ошибки, которая, вне зависимости от их желания, может привести их к хаосу.
Я думаю, что партия извлечет уроки из пройденного пути, консолидируется, избавится от аморфности и пассивности и перейдет к политике исправления курса. Судьбы КПСС, социализма, социалистического государства неразделимы.
Наконец, я считаю, что испытания, которые вынесли’ советские люди за период одной человеческой жизни, — революция, защита ее против интервенции и в ходе гражданской войны, неисчислимые людские потери, понесенные во имя спасения СССР и всего мира от фашизма, гибель лучших людей в годы войны, кровопускания в годы сталинских репрессий, — все это вместе истощило их. Ни один народ в мире не подвергался столь сильному истощению сил. Я думаю, что это привело к упадку революционного духа. Беспринципные антикоммунистические «демократы» теперь эксплуатируют этот упадок духа и сил.
Советский народ отчаянно нуждается в передышке, в том, чтобы он мог пожить хотя бы немного нормально, получил хотя бы небольшой комфорт, отчасти освободился от напряжений. Я думаю, что получить такую передышку необходимо для того, чтобы поднять революционный дух Октября на новый и более высокий уровень, чтобы возродить Октябрь и вернуть ему второе дыхание.
Но вместо передышки народ получил непредсказуемую скачку в капиталистический рынок.
Бешеные усилия «специалистов» капиталистического рынка (их «специализация» не позволила им найти способы, как покончить с «нормальными» циклическими кризисами, несущими массовую безработицу) в их попытках заставить Советский Союз прыгнуть со всего размаха в капитализм ярко проявились в заявлении американского сенатора Сэма Нанна, председателя сенатской комиссии по вооруженным силам. Достопочтенный сенатор поставил вопрос с прямотой, характерной для знатока военных дел: «Этот процесс будет болезненным для советских людей. Придется, например, резко сократить государственное субсидирование продуктов питания, жилья, образования и транспорта («Интернейшенел геральд трибюн», 1991, 18 июня).


все еще находитесь в состоянии процесса, но процесс пошел. Социалистические завоевания усилиями «демократов» ликвидируются.
Это остро ощущается советскими людьми в сфере экономики. Безработица, которая была почти неизвестна советским людям в течение шести десятилетии, теперь становится частью советской жизни. Происходит быстрое падение жизненного уровня большинства советских людей. Если раньше они сталкивались с нехваткой продуктов, то теперь они получили высокие (спекулятивные) цены плюс нехватку продуктов! Государственный контроль, который прежде гарантировал одинаковые, стабильные цены, устранен. В результате созданы все условия для разгула спекуляции!
В то время как «официальное» апрельское увеличение цен предусматривало их удвоение, на деле они поднялись на 300, 400, 500 процентов и выше. Этот рост особенно стимулируется так называемыми «договорными ценами» — популярной формой ценообразования там, где у власти «демократы». «Демократы» также поощряли развитие так называемых «коммерческих магазинов» (находящихся в руках вновь возникшей советской мелкой буржуазии), в которых цены фантастические и находятся в пределах досягаемости лишь для дельцов «черного рынка» и спекулянтов.
Вместе с ростом цен на продовольствие и промышленные товары увеличилась стоимость путевок в дома отдыха и санатории (в 3—4 раза на начало 1991 года). К тому же удвоилась стоимость проезда на поезде и самолете. Высокая стоимость отпусков особенно болезненно ударила по детям, так как раньше пребывание в пионерском лагере в течение месяца воспринималось как должное. Хотя профсоюзы все еще субсидируют каникулы, но уже в гораздо меньшей степени, и эта помощь недостаточна, чтобы притупить острые зубы больно кусающихся цен. Впервые после создания системы оздоровительных учреждений многие советские люди встали перед проблемой, ранее неизвестной им, но знакомой многим американцам, — лета без отпусков. В какой-то степени ситуацию облегчает наличие у многих людей садовых участков и дач.


ходят наиболее хорошие врачи и техники. Впервые ценник с резво возлегающим показателем стоимости привешен на медицинское обслуживание большинства людей.
Рыночный подход к образованию стал угрозой для советских университетов, институтов и даже средних школ. Платные и частные школы открываются для тех; кто может за них заплатить. Тем самым создаются два уровня образования, при этом высший предназначен для детей и молодежи, родители которых могут позволить себе оплатить такое образование. Это главным образом те же люди, которые сегодня могут позволить себе высокие цены в ресторанах и коммерческих магазинах.
Опасные последствия рынка этим не исчерпываются. Ректоры высших учебных заведений в республиках уже устанавливают стоимость пятилетнего обучения одного студента в 30—40 тысяч рублей.
Уничтожение социалистических завоеваний сопровождается наступлением порнографии, коммерциализации, преступности, наркомании, то есть явлениями, сопровождающими капиталистическую рыночную экономику и подрывающими моральные основы советского общества. По официальным данным, в стране орудует 5 тысяч преступных банд, во многих из них находится от 50 до 100 членов. Волна преступности постоянно нарастает. Если раньше туристы восхищались тем, что они могли безбоязненно ходить ночью по улицам советских городов, теперь положение изменилось. Вместе с «нуворишами» в советскую жизнь вошли рэкетиры. Возросли случаи преступлений с применением насилия. Железнодорожные вокзалы, станции метро стали местом мелкой спекуляции, вымогательства и азартных игр. На одной станции метро («Арбатская») я увидел, что одновременно в пяти местах велись азартные игры в карты. Юные шулеры ставили по двадцать пять рублей на карту. В кругу играющих было нетрудно узнать их сообщников и телохранителей. Хотя я догадался, что игра велась давно, не было видно ни одного милиционера. Порнография также распространяется в общественных местах.


го» капитализма, «демократическими» шулерами от политики ловко объясняются застарелыми пороками 70- летней советской власти, подвергающейся сокрушительному очернительству и изничтожению в средствах массовой информации.
Никто так не преувеличивает пороки социализма и не обеляет Запад, как советское телевидение (а телевизионный канал и радио России вообще здесь не знает себе равных!). Это особенно ярко проявилось во время подготовки к лондонской встрече «семь плюс один». Сначала внимание обращалось на кредиты и капиталовложения. Жонглировали разного рода фантастическими цифрами. Особенно старалась объединенная группа советских и американских «экспертов», которая, собравшись в Гарвардском университете, предложила вариант «плана Маршалла» для СССР объемом в 30 миллиардов долларов в год, рассчитанный на пять лет с условием, что Советский Союз даст гарантию покончить с социализмом и пойти по пути капитализма. Однако «большая семерка» вскоре дала ясно понять, что у нее нет намерений дать в распоряжение СССР столь большую сумму, особенно в связи с тем, что предоставление зайк^а зависит от того, как советские люди прореагируют на утрату советских завоеваний, а этр остается под большим вопросом. «Большая семерка», и особенно Соединенные Штаты, в сущности, стремится к качественному изменению в советской политике: переходу от ленинской политики мирного сосуществования государств с различными социальными системами к восстановлению господства единой капиталистической системы. Они дали это ясно понять, заявив, что они не примут обещаний или полумер. Более того, они потребовали права проверять степень движения СССР к достижению этой цели. Только когда они будут удовлетворены степенью продвижения СССР в указанном направлении, они будут готовы предоставить нечто более существенное, чем совет или чисто техническую поддержку.


должны сделать другие». Это в особенности касалось СССР. Флора Льюис подчеркнула, что «это было полезным напоминанием Китаю о том, что он шагает не в ногу и ему следует немало сделать, чтобы он последовал советскому примеру. («Интернейшенел геральд три- бюн», 1991, 19 июля; подчеркнуто мною. — М. Д.)». Вопрос состоит в том, дадут ли советские люди гарантии, которые требует «большая семерка». Развитие последующих событий стало подтверждать худшие опасения. Неожиданное возвращение Михаила Горбачева к нелегкому партнерству с Борисом Николаевичем Ельциным в конце весны — начале лета 1991 года заставляет усомниться в том, что решение этого существеннейшего вопроса окажется благоприятным для дела социализма. Никто так ясно и так быстро не определил свою позицию в этом вопросе, как сам Ельцин. Всего через несколько дней после своего вступления в должность президента Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, когда он пообещал соблюдать Конституцию РСФСР, Ельцин опубликовал свой позорный указ, в соответствии с которым всем политическим партиям и массовым общественным движениям запрещается вести свою деятельность и создавать свои организации на государственных предприятиях и в государственных учреждениях. Помимо того, что указ наносил удар в сердце КПСС, ор также обрушивался на такие права профсоюзов, организаций женщин, молодежи, ветеранов, которые соблюдаются ныне во многих странах Европы; аналогичные указы последовали против коммунистических и других массовых организаций в Советской Армии, КГБ и других государственных органах.
Это не только нарушение Конституций СССР и РСФСР, но и вопиющее игнорирование решений съездов и Верховных Советов СССР и РСФСР. Это открытая попытка Ельцина использовать президентский пост как инструмент диктатуры, предназначенный для того, чтобы разрушить социалистическую систему, ликвидировать ее завоевания и перейти к реставрации капитализма. КПСС и РКП — это главные препятствия, стоящие на пути к осуществлению этих целей, к тому, чтобы предоставить «большой семерке» те гарантии, которые она требует. Пост президента (ясно, что Ельцин намеревается учредить имперское президентство) — это главный инструмент, который он намерен использовать для достижения этих целей.
132


Антикоммунистический указ Ельцина был опубликован в то время, когда, следуя своим историческим путем, антикоммунизм в СССР стал обретать материальные формы и насильственный облик. Как отмечалось в «Советской России» 25 июля 1991 года, Центральная Контрольная Комиссия КПСС указала на акты насилия, совершенные против членов и руководителей КПСС (включая жестокие убийства), которые обычно происходят в фашистских или реакционных, агрессивных государствах. В январе 1991 года в Калуге редактор областной газеты «Знамя» И. И. Фомин был убит фанатичным антикоммунистом, который совершил убийство потому, что Фомин «был коммунистом». В марте 1990 года были убиты в доме все пять членов семьи, включая двух детей, М. О. Хачатуряна, бывшего первого секретаря райкома партии и депутата Верховного Совета Армении. В том же году были совершены налеты на квартиры первого секретаря Ахметского района Компартии Грузии А. Т. Сасадзишвили, члена райкома партии в Дагестане Б. А. Касимова, первого секретаря Ровненского обкома Компарии Украины А. И. Левковича. Аналогичные физические нападения были совершены против председателя Совета министров Марийской АССР Г. С. Петрова, первого секретаря Акмянского райкома Компартии Литвы И. И. Васильевича и других.
В разгар антикоммунистической истерии совершались незаконные обыски в партийных первичных организациях, а парткомы были изгнаны с предприятий Донецка, Кемерова, Самары, Свердловска и других областных центров. Аналогичные незаконные нарушения прав коммунистов происходили в Армении, Грузии, Молдове, Литве, Латвии и западных областях Украины. Все эти акты лишения коммунистов своих законных прав стали возможными благодаря тому, что власти в этих республиках не принимали мер для их защиты. А тем временем продолжалось поэтапное, «тихое» разрушение советской государственности. Новоогаревское соглашение «девять плюс один» — это компромисс, порожденный резко ухудшавшейся ситуацией и предыдущими «компромиссами», которые, по сути, представляли собой уступки давлению националистов и сепаратистов. В результате получился гибрид между конфедерацией и федерацией, уникальное и никем не испытанное образование. Возможно, в острой, взрывоопасной ситуации и при данной расстановке сил этот компромисс рожден необ-


ходимостью. Однако он вызывал тревогу и настороженность, ибо представлял собой отступление от социалистического и единого государственного устройства СССР. Это отражено, в частности, в самом названии — Союз Суверенных Советских Государств. При этом слово «социалистических» впервые было выброшено официально.
Возможно, этот компромисс дал бы Советскому Союзу столь необходимую передышку. Но я не верю, что это поможет решить ключевой вопрос: каков будет характер советского государства? Этот решающий вопрос связан с нерешенной проблемой выбора между исправлением курса или отказом от социалистического пути, открытого Октябрьской революцией.
Между тем внутри КПСС и за ее пределами начался процесс активизации сил, обеспокоенных угрозой ликвидации социализма. Внутри партии стали оформляться платформы различных левых «оттенков» (прокапитали- стические «демократы», объявляющие себя «левыми», фальшиво именовали их «правыми»).
Одна из самых первых просоциалистических платформ — «Марксистская платформа». Ее сторонники имелись в Москве, Ленинграде, других больших городах Российской Федерации и некоторых республиках. Главным образом это трудовая интеллигенция, но платформа пользовалась влиянием среди части рабочего класса. Некоторые из ее руководителей были членами Центрального Комитета.
Марксистская платформа остро критикует безумный рывок к капиталистическому рынку. Она решительно осуждает массовую приватизацию, требует принятия энергичных действий в борьбе против антикоммунизма и выступает за сплочение рядов партии на основе марксистской идеологии. Она отстаивает курс на демократизацию партии и советского общества, считая, что трудовые коллективы должны играть ведущую роль. Однако я считаю, что марксистская платформа ослабляет свою позицию, сбиваясь на огульную характеристику всего советского прошлого как «тоталитарного» и несоциалистического по своей сути.


постоянно возрастали. На последней конференции «ини- циативников» в Москве собралось более 800, представлявших более 3 миллионов членов партии. Они выступили с призывом к энергичной борьбе против антикоммунизма и в защиту социализма в СССР. В отличие от «Марксистской платформы» у нее крепкие позиции среди рабочих, особенно в Российской Федерации. «Коммунистическая инициатива» выступает за единый фронт просоциалистических и патриотических сил, борющихся против сползания к капитализму, против подрыва социалистической системы, КПСС и РКП. «Инициатива» призывает твердо стоять на марксистско-ленинских принципах и прежде всего принципе демократического централизма.
Развивается и движение рядовых рабочих. Часто оно попадает под влияние антикоммунистических демагогов. Но коммунисты начинают придавать этому движению прогрессивную направленность. Примером этого явился бурный съезд 600 рабочих делегатов московских заводов и фабрик, который состоялся летом 1991 года. Съезд выступил против массовой приватизации предприятий и недостаточного представительства рабочих в Советах. Был образован постоянный Совет московских рабочих. Мои личные встречи, поездки по Сибири, в Кабардино-Балкарию убеждали в том, что в стране начинается подъем социалистических и патриотических сил. Возможно, вам будет интересно узнать об этом. Я получил приглашения от первых секретарей областных и городских организаций КПСС и РКП Сибири, которые читали мои статьи в «Правде» и «Советской России». Я был знаком многим советским людям по моим книгам и многочисленным статьям, которые публиковались в советской печати в течение ряда лет. Поэтому мнение американского коммуниста, который проработал два срока в качестве московского корреспондента «Дейли уорлд» и посетил все 15 советских республик, представляло определенный интерес. Мне кажется, на советских читателей моих статей произвело особенно большое впечатление то, что в моих последних публикациях я высказал мои взгляды по перестройке объективно и честно. Это было мнением друга, который видел два мира — их мир и тот капиталистический мир, в который их зовут. Я бил тревогу: не верьте басням о процветании и «хорошей жизни», которые якобы вас ожидают! Более того, с моей точки обзора двух миров я, вероятно, мог


более объективно судить о достижениях социализма, равно как и о его серьезных недостатках.
Многие мои читатели чувствовали, что именно этого недостает в выступлениях тех, кто теперь в их стране критикует советскую общественную систему и вновь «открывает» Америку. Я говорил по-русски (и мне прощали мои грамматические ошибки), и это прямое общение с аудиторией без барьера переводчика, вероятно, способствовало нашему взаимопониманию. Я говорил по 30 минут, а потом отвечал на вопросы в течение часа или около того. Я старался ответить на любые вопросы, не ограничивая себя временем. Среди моих слушателей были представители всех слоев советского населения, члены партии, беспартийные, а также те, кто недавно покинул ряды партии.
Всюду я выступал по три-четыре раза в день (каждая поездка занимала четыре дня) перед членами городских и районных комитетов партии, рабочими нефтеочистительного комплекса и уранового обогатительного комбината в Ангарске, перед студентами и преподавателями Новосибирского университета в академгородке, а также перед аналогичными аудиториями и в Томском университете, перед работниками крупного совхоза в Томской области, на массовом митинге в Иркутске, перед писателями Северного Кавказа, которые собрались в столице Кабардино-Балкарской республики Нальчике, а также Hfr общих собраниях там же. Меня интервьюировали репортеры телевизионных студий Новосибирска, Томска и Нальчика, а представитель Омского телевидения приехал в Новосибирск, чтобы взять у меня интервью.


ными силами». А их «консерватизм» состоит в том, что они боролись за сохранение социалистических достижений, за которые советские люди заплатили столь дорого.
Секретари партии, с которыми я встретился, были молодыми людьми. Это — новые кадры, сменившие старых бюрократов в ходе прямых выборов на альтернативной основе. Они были теми кадрами, которые первая демократическая волна перестройки вынесла к руководству партии. Они от всей души поддерживали перестройку и призыв к демократизации как СССР, так и КПСС. Но они как один выступали за исправление курса, а не за отказ от пути Октябрьской революции. Раньше они возлагали большие надежды на Горбачева. Но надо взглянуть правде в глаза: это надежда была постепенно разрушена жестоким контрастом между провозглашенными целями перестройки («к более гуманному, более демократическому социализму») и суровой реальностью распада и хаоса.
Они, эти рядовые коммунисты, которыми руководили искренние, честные секретари партии (которых ренегаты партии постыдно именуют «партократами»), ежедневно испытывали/на себе тяжелое бремя углубляющегося экономического кризиса, спекулятивные цены в сочетании с пустыми магазинными полками, растущую волну преступности, моральный распад, постоянно возрастающую агрессивность антикоммунизма, братоубийственную межнациональную вражду, в результате которой в мирное время появились беженцы. Им было во сто крат тяжелее, чем их предшественникам, так как они чувствовали на себе возмущение рабочих резким падением уровня жизни, в котором обвиняли КПСС и ее руководителей, начиная с Горбачева. Эти члены партии оказались в тупике, вынужденно защищая, а точнее, извиняясь за политику, которая несла горе и лишения. В итоге они являлись свидетелями массового исхода из партии. Они знали, что демагоги заполняют тот вакуум, который образовался в результате ухода коммунистов, и используют разочарование рабочих для антикоммунистических, антисоветских целей.


туции СССР 6-го пункта партию усиленно оттирали от
влияния на положение дел в народном хозяйстве, эти
люди упорно решали проблемы производства на пред¬
приятиях, которые неизмеримо возросли в результате
разрушения старой экономической структуры, тогда как
новой и улучшенной так и не было создано ей на смену.
Им приходилось решать не только вопросы непредска¬
зуемого характера, но и столь острые, как разрыв непо¬
средственных связей между городом и деревней, сбере¬
жение урожая. Борясь за спасение страны, они пытались
противостоять безудержной спекуляции, разгулу пре¬
ступности и насилия. И за все это они получили лишь
оскорбления. Уверен, высшие партийные руководители
допускают серьезную ошибку, не желая прислушаться к
этим рядовым членам партии и «глубинке» Российской
Федерации, когда те обращаются с предупреждениями и
отчаянными призывами покончить с пассивностью и
компромиссами, которые больше напоминают капитуля¬
цию перед силами антикоммунизма. Они как раз хотели
спасти перестройку от тех, кто в нее никогда не верил, а
видел лишь способ реставрации капитализма. Эти люди
не могли понять, почему в партии процветает аморф¬
ность и капитулянтство. Мне виделась в них надежда на
спасение СССР как единого социалистического государ¬
ства. Возможно, что, как и в мрачную зиму 1941 года,
эти сибиряки снова сыграют решающую роль в спасе¬
нии Советского Союза. Но я бы посеял несбыточные
иллюзии, если бы не заметил, что реализация этой на¬
дежды сталкивается с неимоверными трудностями. Ны¬
нешняя расстановка сил — не в их пользу. Силы реак¬
ции, которые так преуспели, изображая себя сторонника¬
ми «демократических радикальных перемен», прочно
укрепились в РСФСР, имея в своих руках власть, кото¬
рую они намерены превратить в имперское президент¬
ство. (Американцы хорошо знакомы с опасностями им¬
перского президентства.) Вместе со своими национали¬
стическими и сепаратистскими союзниками они в
1991 году уже контролировали значительные террито¬
рии и имели влияние практически во всех регионах.
А что им противостояло? С болью, но приходится при¬
знать, что раскручивающийся маховик антикоммунизма,
с одной стороны, разногласия, беспорядок и сумятица в
самой КПСС, с другой, помноженные на пестроту и раз¬
ноголосицу политических воззрений в патриотических
движениях, препятствовали успеху создания широкого
138
народного патриотического фронта, который мог бы объединить массы советских людей во имя спасения своего Отечества.
Однако летом 1991 года такая возможность реально обозначилась... Ответ на жгучий вопрос, каким путем пойдет СССР, во многом зависел от ответа на вопрос — каким путем пойдут КПСС и РКП? (Я сознательно не меняю времена в повествовании, чтобы сохранить дух сиюминутных дневниковых записей.)


р
Ж ЕШАЮЩИИ
Итак, лето 1991 года. КПСС на распутье: куда и как идти? Это стало главной темой июльского (1991 г.) пленума ЦК и ЦКК КПСС, обсудив-
ПЛЕНУМ шего проект новой програм¬
мы партии. О том, какая угроза нависла над партией и самим существованием СССР как социалистического государства, пленуму и всей партии стало ясно из содержания антикоммунистического указа Президента РСФСР Б. Ельцина, опубликованного как раз накануне этого пленума. Эта угроза заставила участников пленума сплотить свои ряды. Но вопреки западным сообщениям это не привело к единодушному принятию спорного проекта программы (это самое мягкое, что можно сказать по поводу содержания проекта). Дискуссия носила гораздо более сдержанный характер, чем на предыдущем апрельском пленуме, когда Горбачев подавал в отставку с поста Генерального секретаря, но она не была принята.
Проект был взят за основу, чтобы после внесения в него предложений, поступивших в ходе обсуждения на пленуме, вынести его на общесоюзную дискуссию, а после нее на XXIX съезд КПСС.
Весьма знаменательной была не только острая критика проекта, но и то, что она исходила от влиятельных кругов партии, в частности, от первых секретарей Москвы, Ленинграда, Белоруссии, вторых секретарей Украины и России.


трые дискуссии между Лениным и Мартовым по этой концепции партии, которые происходили на II съезде Российской социал-демократической партии, и то, что они привели к отказу от аморфной концепции Мартова 88 лет назад, Гидаспов заявил, что «история уже решила этот вопрос». Или же, спросил Гидаспов, «как можно понять приоритет интересов избирателей над партийной дисциплиной для депутатов, избранных партией?» Он охарактеризовал этот абзац в программе как «псевдодемократический». Этот подход не только льет воду на мельницу антикоммунистических «демократов», которые изображают партию как силу, стоящую над советским народом и препятствующую его волеизъявлению. По сути дела, проект программы благословляет практику, которую не потерпела бы ни одна буржуазная партия: почти полный развал партийной дисциплины среди ее депутатов. Такая ситуация возникла, например, в Верховном Совете РСФСР. Член ЦК Российской компартии Александр Руцкой возглавил наступление против партии на IV съезде народных депутатов Российской Федерации. За эту «примерную» услугу Ельцин впоследствии вознаградил его, избрав Руцкого кандидатом на пост вице-президента. Впоследствии вице-президент Руцкой сделал еще один шаг, «поставив интересы избирателей над партийной дисциплиной». Он создает свою Российскую партию демократических коммунистов, находящуюся в оппозиции к Российской Коммунистической партии и КПСС. Трудно себе представить, чтобы демократическая или республиканская партия США примирились бы с подобной ситуацией!
В своем выступлении первый секретарь Московской городской партийной организации (более 800 тысяч членов) Юрий Прокофьев отметил, что проект программы полностью игнорирует «ключевой вопрос... взаимоотношений политических сил в СССР на современном этапе». Он указал, что ложные характеристики, распространяемые в советском обществе и в партии антикоммунистическими «демократами», привели к тому, что советские люди с трудом разбираются, «кто есть кто», так как утверждается, что водораздел проходит между «демократами и консерваторами».


то время как Китай успешно осуществляет свои реформы. Об этом стоит подумать». Он добавил: «Будущее КПСС и характер реформ в нашем обществе, их темпы, их качество взаимозависимы (подчеркнуто мною. — М. Д.)».
Первый секретарь ЦК Компартии Белоруссии А. А. Малофеев поставил вопрос ребром: «Если называть вещи своими именами, то мы должны сказать прямо, что проект программы не отвечает надеждам коммунистов». Он откровенно сказал, что «нынешний состав секретариата Центрального Комитета КПСС делает трудным изменить ситуацию в партии и наполнить ее новым содержанием». Проект программы, указал он, «типичен для социал-демократической партии. В нем партия теряет свое лицо как политическая партия, и утрачивает наши коммунистические идеалы. Если эта программа будет принята, КПСС перестанет существовать как партия политического действия».
Александр Ильин, второй секретарь Российской коммунистической партии (на долю которой приходилось более половины всех членов КПСС — около 8 миллионов), охарактеризовал проект программы как «эклектический», а не диалектический. Авторы, заявил он, не сумели сделать «объективный анализ 70-летнего пути, который прошли советские люди под руководством Коммунистической партии». Ильин справедливо обратил внимание на самую существенную слабость не только проекта программы, но и позиции многих партийных руководителей, включая Горбачева, — объявление семи десятилетий советской истории «тоталитарными». Проект, отметил он, так и не определил, какая социально- экономическая формация создана в нашей стране. Ее суть вряд ли соответствует тому, что сказано в проекте, где говорится о «тоталитарной системе», «авторитарнобюрократическом режиме», «тоталитарной диктатуре». КПСС, заявил он, выступает за обновление партии, а проект призывает к созданию новой партии. Ильин обратил внимание на усилия Руцкого и его последователей, стремящихся создать оппозиционную партию, и заметил, что КПСС «уже утратила свое идеологическое и организационное единство. Однако эти факты прошли незамеченными для авторов проекта».


дения, что если антикоммунистическому указу Ельцина не будет дан отпор, «это может стать сигналом для окончательного распада КПСС». Он предупредил, что большая часть партии на Украине не понимает и не принимает пассивности высших партийных руководителей перед лицом этих опасностей и сурово критикует за это Генерального секретаря. «Я должен откровенно сказать, что позиция Центрального Комитета непонятна, — заявил он, — и способствует сепаратистским настроениям на Украине». Он полностью отверг попытки называть «консерваторами» тех, кто высказывает такую критику. «Это — боль неискренняя тревога тех, кто отдал свои силы строительству партии и созданию нового общества».
Первый секретарь ЦК Компартии Литвы М. М. Буро- кявичюс предупредил, что указ Ельцина может поставить партию в Российской Федерации в такое же преследуемое положение, в котором она поставлена Ландсбергисом в Литве. Он сообщил, что в соответствии с постановлением Верховного Совета Литвы, принятым 25 сентября 1990 года, Компартия Литвы объявлена вне закона, а ее членам угрожает тюремное заключение. Он отметил, что многочисленные решения Верховного Совета СССР и президентские указы игнорируются литовским правительством, которое шаг за шагом выводит республику из состава СССР. Начиная с 3 ноября 1991 года гражданин Советского Союза потеряет все гражданские права в Литве. Все официальные документы составляются на литовском и английском. Русский язык полностью игнорируется. «Я ничего не имею против английского языка, — сказал М. М. Бурокявичюс, — но Литва — это все же не часть США или Великобритании».


вительных органов почти все вопросы, касающиеся перехода к рыночной экономике, и прежде всего денационализации и приватизации... Это означает, что под флагом укрепления исполнительной власти начато фактически отстранение Советов и их депутатов от процесса принятия решений в отношении (важных вопросов государственного или местного уровня. В то же время усиливается давление на КПСС, советские органы.
На пленуме был поставлен вопрос о президентстве и партии. Лукьянов предложил сохранить пост Генерального за Президентом, очевидно имея в виду Горбачева.
Однако сочувственной точки зрения на обозначенную проблему на пленуме, как и в партии в целом, на мой взгляд, не наблюдалось, многие склонялись к разделению этих постов. Очевидно, то было следствием прогрессирующего падения престижа и авторитета Горбачева. Пленум, принявший решение о созыве внеочередного 29-го съезда партии в ноябре — декабре 1991-го, видимо, уже рассчитывал на нового партийного лидера.
Обстановка в стране продолжала накаляться. Настроение большинства простых людей образно выразил один рабочий: «Жить по-старому, конечно, больше нельзя никогда! Но жить, как мы живем сегодня, — невозможно!»
Летом 1991 года впервые, как мне показалось, наметились обнадеживающие признаки того, что партия стала выходить из состояния послушного оцепенения, ее голос окреп, приобрел более решительное звучание, самостоятельность, готовность противостоять разрушительным процессам и вести общество по пути обновления и социальной справедливости.
Но... Грянул Август...


м
1’1 ОЖЕТ ЛИ АВГУСТ 1991-ГО ПЕРЕЧЕРКНУТЬ ОКТЯБРЬ 1917 ГОДА?
дней следует сделать Я лишь могу сослаться
Перечитав страницы моей рукописи, я понял, что был свидетелем и хроникером одной из самых трагичных глав советской, российской и мировой истории. Трагизм ситуации усугубляется тем, что контрреволюция, пытающаяся повернуть вспять колесо истории, покончить с достижениями общества, впервые в мире положившего конец эксплуатации человека человеком, развалить тысячелетнюю российскую государственность, изображается народно-демократической революцией. Этот циничный обман, конечно, продержится недолго, но иллюзорная эйфория захватила многих. Трезвую оценку августовских в более спокойное время, на некоторые факты и лич¬


людей были или на той, или на другой стороне, они никого активно не поддержали. Как я мог в этом лично убедиться, масса советских людей практически не участвовала в этой «революции» или в опереточном перевороте. Они были безразличны к обоим событиям. Защитниками Белого дома были главным образом представители молодежи, интеллигенции, члены кооперативов, новых частных предприятий, активисты вновь созданных партий с антикоммунистической ориентацией. Присутствовали также и некоторые члены КПСС. Ведущую роль играла депутатская группа Верховного Совета РСФСР «Демократическая Россия». В основном эти люди были участниками предыдущих массовых уличных демонстраций.
Особенно было заметным отсутствие рабочих многочисленных крупных предприятий. Призывы Ельцина по радио ко всеобщей забастовке и кампании массового неповиновения были в основном отвергнуты. Очень небольшие забастовки и акты гражданского неповиновения произошли лишь в Москве, Ленинграде и Свердловске, этих цитаделях «демократов». Все это вряд ли можно назвать «революцией», а уж тем более «народной революцией».
Нельзя также рассматривать происходившее как серьезную попытку ГКЧП захватить власть, а тем более установить тоталитарный режим. Даже печать Запада с большим трудом принимала такую характеристику того, что они именовали очень неудачной и слабой попыткой переворота, отнюдь не отражающей твердость и способность к эффективной организации, характерные для армии и КГБ. Поэтому для того, чтобы дать верную оценку, по меньшей мере требуется получить ответы на многие вопросы относительно всех участников этих трагических событий.


несчастных молодых жертв. Церемонию похорон от начала и до конца целый день транслировали для всего населения. Вслед за обвинительной речью Ельцина на похоронах по российскому телевизионному каналу передавались обращения к гражданам принять участие в массовой охоте за всеми, кто каким-либо образом поддерживал Государственный комитет по чрезвычайному положению. На телевизионном экране постоянно появлялись номера телефонов, по которым можно было передать такую информацию.
Это была прямая попытка поощрить доносительство на государственном уровне. Не теряет ли смысл после этого «демократическая» критика репрессий 1937 года?..
Почти с нескрываемым торжеством постоянно сообщалось о мерах, принятых против КПСС. Будучи хорошо знакомым с истерией, которую возбуждало телевидение и пресса США во времена маккартистской «охоты за ведьмами», я могу сказать, что советские коллеги намного обошли здесь своих американских учителей.
У организаторов истерии была более благодатная аудитория — вопящие толпы, которые осаждали памятники Ленину, Марксу, Дзержинскому, Свердлову, подвергали их осквернению, толпы, окружившие здания КПСС, двери которых были опечатаны в соответствии с произвольными декретами Ельцина! А все те, кто издавал эти декреты, от исполнителей антикоммунистических приказов до торжествующих телевизионных дикторов, были бывшими членами КПСС, а некоторые из них еще оставались в партии.


продолжение преследования коммунистов на всех уровнях Советов, приостановку деятельности Коммунистической партии и запрет ее в некоторых республиках. Что же это за «народно-демократическая революция», которая превратила Советский Союз в центр мирового антикоммунизма? Это нечто более, чем «неизбежные», «случайные» эксцессы, о чем говорили лидеры этой «революции». Главная цель «революции» теперь не оставляла сомнений — вырвать с корнем социализм в стране, которая была его цитаделью в течение семи десятилетий. Для этого КПСС — становой хребет социализма — должен был быть сломлен. Настоящим лозунгом этой революции был: «Вперед, к капитализму!» В этом призыве столько же противоречивого, как и в том факте, что во главе этой революции оказались антикоммунистические «коммунисты»!
Но, несмотря на крайнюю агрессивность, хорошую организованность, большую целеустремленность, «демократы» все еще не обладают широкой массовой базой, особенно среди рабочих, колхозников и ветеранов. Их самым мощным инструментом являются средства массовой информации, которые они контролируют жестче, чем когда-либо, и политический аппарат, созданный после победы на выборах в таких ключевых центрах, как Москва, Ленинград, Свердловск, и других регионах РСФСР. Эта профессионально обученная армада была брошена на закрепление итогов «августовской революции», которую они скопировали по восточноевропейскому образцу. Нужно честно признать, что под «демократическим» прессом немало коммунистов растерялось, покинуло ряды КПСС, побросав партийные билеты.
В истории трудно найти пример столь массового ренегатства в партии! Это ярко проявилось в постыдном зрелище, когда лидер партии бросил ее в самый острый момент и призвал партию к самороспуску.
В этой трагедии были и другие актеры. В их числе — Государственный комитет по чрезвычайному положению, чьи странные и противоречивые действия по «узурпации» власти президента дали толчок для взрывчатого материала и создали идеальные условия для сил антикоммунизма, чтобы осуществить свою контрреволюцию. Подавляющее большинство членов партии и руководства не участвовали в перевороте и 148


не поддерживали его. Они были так же потрясены и сбиты с толку, как и масса советских людей. Силы антикоммунизм^, которые расчетливо и с потрясающей быстротой воспользовались своей «возможностью», лицемерно изобразили КПСС и РКП как «преступников», а себя в виде «героев» демократии. Следует ответить на многие вопросы относительно ролей, сыгранных участниками этой драмы. История, надо думать, вынесет свое окончательное суждение.
Трагичная ирония состояла в том, что настоящий переворот, по сути, произошел после того, как провалился тот, удивительно беспомощный, больше похожий на фарс. Он едва успел самораствориться после трех дней, как Борис Николаевич Ельцин, действуя, как будто все его молниеносные меры были хорошо подготовлены, полностью взял под контроль Советское государство. По сути, он стал главой не только Российской Советской Федеративной Социалистической Республики (из которой два С в аббревиатуре названия были уже фактически устранены), но и всего СССР. Верховный Совет РСФСР расширил свои полномочия и взял полный контроль над государственными делами, не обращая ни малейшего внимания на неконституционность этого акта. (Верховный Совет СССР, который хотя и не сумел действовать решительно в чрезвычайной ситуации из-за первоначальной неясности относительно состояния президента, был все еще законным и высшим органом СССР.) Он действовал скорее как карающий меч, а не законодательный орган.
Опьяненные эйфорией полновластия и безнаказанности, организаторы августовской «бархатной революции» начали сокрушать союзные структуры, производить чистку аппарата, избавляясь от компетентных, но «инакомыслящих» специалистов, что обеспокоило некоторых более трезво мыслящих политиков. Как заметил мэр Ленинграда и видный лидер «революции» Анатолий Собчак в своем интервью по телевидению 31 августа, «революционерам», жаждущим реванша, следует более трезво взглянуть на складывающуюся критическую ситуацию. Собчак сравнил их поведение с действиями путчистов, которые, захватив самолет в воздухе, выбрасывают за борт опытную команду и ставят к рулю управления неопытных пилотов.
149


Однако российский парламент, закусив удила, продолжал свою «очистительную» работу. Он так торопился принять далеко идущие законы, захватывая всю собственность и все вклады, государственное радио и телевидение (тогда находившиеся под юрисдикцией СССР), что отказался от использования электронной системы тайного голосования и перешел к открытому голосованию руками. Первым решением Верховного Совета была замена советского красного флага с серпом и молотом трехцветным флагом из царского прошлого. Верховный Совет с одобрения Ельцина развернул репрессии против Советов на всех уровнях, устанавливая власть «префектов», непосредственно подчиненных Ельцину. Ельцин столь жестко устанавливал свое «имперское президентство», что это вызвало озабоченность среди его собственных сторонников. По быстроте и неумолимости своих действий Ельцин значительно превзошел других известных антикоммунистов, которые пришли к власти в Восточной и Центральной Европе. Цепочка действий была выстроена жестко: сначала осуществлен захват банковских счетов КПСС, затем деятельность партии была приостановлена, потом запрещена, а имущество конфисковано. Оказавшись у власти, «демократы» продемонстрировали свою подлинную — авторитарную сущность.
Разгром партии был подготовлен всей предшествующей работой сил отказа. Об этом я уже писал подробно. Но парадокс налицо: именно партия дала демократам гласность, провела первые демократические выборы, выступила за реформы и обновление общества, первой начала остро и бескомпромиссно бичевать недостатки в прошлом и настоящем и... стала жертвой этого очистительного процесса.
Причем в момент, когда партия стала освобождаться от пассивности и дряблости, от завороженного доверия к своим лидерам, которые шаг за шагом капитулировали перед силами отказа и стали им подыгрывать, предавая и партию, и СССР, и социализм. Это очень важно.
Конечно, время все расставит по своим местам и выявит истинную цену всем героям и антигероям, но феномен Горбачева заслуживает особо пристального внимания и анализа.


их роспуске, играя при этом активную роль! Я думаю, что было бы слишком просто объяснить это все предательством (как это делают многие). То, что произошло, могло быть неумышленным результатом объективного развития событий. Я считаю, что ответ можно найти в трагичном сплетении объективных и субъективных факторов, связанных с развитием новой, нигде ранее не испытанной, более гуманной общественной системы, которая, запинаясь и спотыкаясь, поднимается по лестнице человеческого прогресса! Редко народ и партия встречались со столь чрезвычайно трудными и сложными условиями в течение столь короткого исторического отрывка времени, равного средней продолжительности жизни человека. С этой позиции я и попытался рассмотреть феномен перестройки.
Перестройка оказалась гораздо более жестокой критикой и корректировкой революции, чем сначала предполагалось. Ее увели с пути исправления курса благодаря ряду факторов: уровень развития социализма (который был чрезмерно преувеличен руководством КПСС) оказался более низким по сравнению с более развитой и мощной мировой капиталистической системой, что привело к подрыву, а затем утрате веры в социализм; идея обновления, гуманизации социализма не была подкреплена конструктивной программой, способной сплотить вокруг себя широкие массы; рост оппозиции, которая носила все более агрессивный характер среди большой части советской интеллигенции и получила «зеленую улицу» в годы перестройки; путаница в вопросе о характере и целях перестройки.
Горбачев является продуктом этого чрезвычайно сложного, противоречивого процесса, и он не только человек, который дал толчок к далеко идущим потрясениям в Европе, изменившим соотношение сил на этом континенте и во всем мире. Он принадлежит к поколению XX съезда КПСС, начавшего процесс самокритики и самоисправления в наиболее болезненной и острой точке разоблачения преступлений сталинских репрессий. Именно здесь началась утрата доверия к социализму и КПСС. Действительно, трудно было примирить гуманизм социализма с ужасами 1937 года, если прийти к выводу, что эти преступления присущи социализму, который развился в СССР.


Суть сил отказа состоит в том, что очень большая часть советской интеллигенции поколения Горбачева не только пришла к такому выводу, но и стала искать альтернативу социализму, третий путь. Но так как в действительности третьего пути нет, то шаг за шагом это привело к неизбежному принятию капитализма. Я думаю, что метаморфозы Горбачева, хотя он колебался между исправлением и отказом и искренне верил, что нашел путь гармонического сочетания двух несовместимых сил, в конце концов привел его к выбору отказа. Хотя, по-моему, это было для него нелегко и болезненно, его разрыв с партией стал неизбежным, когда большинство партии отказалось уступить реформам Александра Яковлева, направленным на выхолащивание марксизма и социализма.
Конечно, полный анализ Горбачева — дело будущего. Исследуя в книге подъем и падение перестройки (и Михаила Сергеевича Горбачева), я попытался внести свой вклад в такой анализ. Но в чем, по- моему, политическая суть горбачевизма (если называть этот феномен его фамилией)? Я считаю, что это — социал-демократизм, привитый к советской действительности, в той стране, где, несмотря на все неверные действия и ошибки, совершенные в ходе семидесятилетних и беспримерных в мировой истории испытаний, были заложены основы социализма новой и более высокой общественной формации. Я подчеркиваю слова «более высокой общественной формации» потому, что этот момент во многом определяет реакционный характер социал-демократизма в его применении к Советскому Союзу. Более подробно проблему социал-демократизма я рассматривал выше.
Я считаю, что поразительная пассивность Горбачева перед лицом яростных нападок на партию, ее историю, марксизм-ленинизм, объяснялась его постоянным отступлением от первоначальной позиции, когда он рассматривал перестройку как продолжение Октябрьской революции. Шаг за шагом он переходил к социал-демократизму, закончив тем, что бросил свою партию и заключил альянс с прокапиталистиче- скими «демократами» Ельцина. А. Яковлев открыто объявил о своем «обращении» в социал-демократы советского образца.


ми, Яковлевым и Шеварднадзе, означало падение от В. И. Ленина к Карлу Каутскому. Это произошло не сразу, а в ходе последовательного процесса развития.
Эволюция Горбачева нашла свое отражение в возобновлении союза с Ельциным. Кстати говоря, влиятельные люди в администрации Буша настаивали на создании этого союза, направленного против сил, оказывающих сопротивление капитализации. Этот роковой выбор принес трагедию для партии, СССР и Горбачева. Я считаю, что этот фактор сыграл важную роль в провоцировании катастрофических августовских событий. Мне кажется, что он сыграл немалую роль в подталкивании наиболее отчаявшихся бывших его близких товарищей по правительству к авантюристическому решению, обреченному на провал.
Это в какой-то степени помогло силам отказа дискредитировать саму попытку и идею защиты социализма. Но не только Горбачев и силы отказа утратили веру в социализм. Ранее я отмечал, что беспрецедентные испытания, которые вынесли советские люди, ставшие первопроходцами пути к социализму, заставили многих, особенно молодежь, поставить под вопрос — стоит ли социализм тех трудностей, которые они выносят. Они повернулись лицом к Западу. Это создало благодатную почву. Надо откровенно сказать, что силы отказа, имея в своем распоряжении средства массовой информации, конфискованные у партии и буквально переданные в их распоряжение, очень эффективно воспользовались этой ситуацией.
И разве удивительно, что люди, не склонные к капитализму, подвергшись массированной и односторонней идеологической обработке, само слово «коммунист», «коммунизм», «социализм» стали воспринимать однозначно негативно, добровольно благословили «пламенных» антикоммунистов не только в народные избранники, но и на самые высокие российские посты, волей-неволей расчищая дорогу для движения к капитализму.
Социализм, Советское государство и партия, которая превратила страну в одну из ведущих индустриальных держав мира и явилась становым хребтом героических Вооруженных Сил, потерпели сокрушительное поражение. То, что не сумела сделать самая мощная военная машина, было осуществлено в мирное время мирными средствами на базе перестройки.


Конечно, за этим стоит тяжелая «холодная» война, пресс внешнего диктата и давления, постепенное, скрытое выращивание сил внутренней контрреволюции. Однако, быть может, и даже скорее всего Советский Союз выстоял бы в этой невидимой войне, как он это уже успешно демонстрировал сорок лет. Но когда был задействован собственный механизм разрушения и слома, когда силы отказа восторжествовали на руководящих постах всех структур, включая и партию, когда именно эти силы стали определять внутреннюю и внешнюю политику, лицо средств массовой информации, вот тогда исход борьбы предопределился, он известен: поражение социализма, распад СССР, утрата советского геополитического влияния на мир. Не все, в том числе и горячие патриоты, видят и понимают органическое единство этой триады, где все взаимосвязано и взаимообусловлено.
Победа контрреволюции в Советском Союзе является невосполнимой утратой не только для советских народов, но и всего прогрессивного человечества, особенно для трудящихся и угнетенных народов мира. Она привела к резкому изменению соотношения сил в пользу мирового империализма и особенно американского. Возросла опасность для дела мира и независимости развивающихся народов. Никогда руководители и правящие классы государств монополистического капитализма не испытывали столь большую радость. Для этого у них есть все основания! Пережив и проработав в СССР более 14 лет, разделив радости и горести советских людей, я полюбил их, и мне невыносимо больно видеть хаос и почти полный развал экономики, межнациональную рознь, распад Советского государства, утрату его независимости и могущества.


гораздо больше своей доли во имя мира и прогресса народов мира. Трудно сказать, сколько времени потребуется, чтобы преодолеть этот упадок сил. Я думаю, что эта усталость духа (столь умело использованная контрреволюцией) существенно уменьшает способность народов развалившегося СССР продолжать играть свою авангардную роль в движении человечества к более гуманному образу жизни и к более высокому уровню развития человечества. Советский Союз уже не является маяком надежды, каким он был в течение более чем семи десятилетий. Я никогда не думал, что мне придется произнести эти слова, которые вызывают у меня сердечную боль. Ленин (подвергающийся нападкам в стране, основателем которой он являлся) заметил, что история предоставляет ведущую роль в мировых делах различным странам в различные периоды. Я с грустью ощущаю, что история постепенно отбирает первенство у той страны и того народа, которые отдали значительно больше возможного во имя создания более человечного образа жизни.
Самое тяжелое наследие горбачевско-ельцинской перестройки — это полнейшая изнуренность народов России. Не только их исполинское терпение отсрочило социальный взрыв, хотя ни один народ в мире не выдержал больше испытаний за жизнь одного поколения. Массовое обнищание приводит к физическому истощению большей части населения. При продолжении политики геноцида по отношению к своему народу, которая проводится российскими властями, страну ожидает вырождение. Наблюдаются самые низкие за все послевоенные годы общие показатели рождаемости, которые падают на 1990—1991 годы, и очень высокие — смертности (естественный прирост населения за 1991 год составил мизерную цифру — всего 0,7 процента). Превышение уровня смертности над уровнем рождаемости, прогнозируемое специалистами на 1992 год, было, по словам профессора Бориса Хорева, осуществлено «с опережением» в ноябре — декабре 1991 года.


ляет им столь давно желаемое и столь заслуженное право на мирную жизнь с минимумом нормального комфорта. Советским народам все еще придется бороться за это право в условиях невыносимых материальных и моральных мучений, вызванных смещением с высокой ступени человеческой жизни на более низкую. В этом вся суть той борьбы, которую им предстоит вести, спасая свои социалистические завоевания и сдерживая движение вспять.
Самое печальное состоит в том, что это движение вспять не было неизбежным. Что-то пошло не так, что-то совершилось ужасное, и я пытался понять и объяснить это «что-то». Это нельзя исправить ускоренным рывком к капитализму, тем, что именуют «шоковой терапией». Советские люди справедливо опасаются этого курса и оказывают ему сопротивление. Это дорога к массовой безработице, еще большему экономическому хаосу, подъему мелкой и компрадорской буржуазии и связанными с этим поляризацией богатства, ростом экономической и социальной несправедливости, массовой преступностью, наркоманией, моральной деградацией и культом насилия.
Я думаю, что часы истории нельзя повернуть назад к временам до 1985 года. Но их нельзя и вернуть назад к дооктябрьским дням, несмотря на новую ностальгию по царским временам, которую популяризируют советское телевидение и многие газеты и журналы и некоторые церковные руководители, осуждающие семь десятилетий советской истории. Я считаю, что «охота на ведьм» и преследования коммунистов в политической жизни, экономических, военных и международных делах, запрещение КПСС серьезно осложнит уже существующие трудности, усугубит распад единых связей, особенно хозяйственных.
Август подтолкнул страну к новым разрушительным процессам. Вопреки Конституции СССР Прибалтийским республикам было позволено выйти из Союза. Это был толчок цепной реакции распада, который вскорости пришлось пережить всей стране.


могло принять участие все население республики. Но эти законные процедуры все время игнорировались национал-сепаратистами Прибалтийских республик. А Государственный Совет, не имея на то законных полномочий, под председательством Горбачева и Ельцина 6 сентября 1991 года признал «независимость» республик Прибалтики, хотя на самом деле это было мятежным, антиконституционным отделением. Любопытно, что президент Буш признал независимость Прибалтики 5 сентября. Просто «удивительное совпадение».
Антикоммунистические «демократы», добившись осуществления своей главной цели — ликвидации КПСС, расчистили путь для устранения следующего препятствия в цепочке разрушений — Съезда народных депутатов СССР, являвшегося высшим законодательным органом страны. Все еще сильное представительство на нем коммунистов, ветеранов, профсоюзов, усиливающейся фракции «Союз» затрудняло установление контроля над ним. Возникла проблема, как заставить V съезд, заседавший со 2 по 5 сентября 1991 года, самораспуститься. Ведь на мартовском референдуме подавляющее большинство советских людей выступили в поддержку Союза Советских Социалистических Республик. «Демократам» приходилось считаться и с существовавшей до сих пор Советской Конституцией. После того, как одна за другой республики провозглашали свои декларации независимости, даже Конфедерация с ослабленными связями между ее частями превращалась в своего рода Содружество наций. Это похоже на то, как если бы Соединенные Штаты 1991 года повернули часы истории вспять и восстановили аморфные «Статьи Конфедерации 1781 года»!


ставили ряд известных «демократов» осудить эти недемократические приемы.
Пятый чрезвычайный Съезд народных депутатов ознаменовал официальный конец семи десятилетий Советской власти и Союза Советских Социалистических Республик. Торжествующая капиталистическая печать Запада объявила о смерти коммунизма и КПСС в стране Ленина, утверждая, что август 1991 года перечеркнул октябрь 1917 года.
Но я думаю, что история еще преподаст этим оракулам урок того, что не следует слишком рано праздновать победу.
Борьба в защиту социализма в СССР — это не только борьба советских коммунистов и советских людей. Оплот мира и прогресса нельзя сдать контрреволюции. Смысл перестройки, состоявший в исправлении курса, временно потерпел поражение под натиском сил отказа от социализма. Но мучительный исторический процесс самоуправления революции, о котором писал Маркс, не завершен. Я убежден, что в конце концов силы исправления восторжествуют. Контрреволюция не сможет одержать победу над историей.
Советскому народу и прогрессивным людям предстоят долгие трудные дни. Империализм, и особенно американский империализм, получил зеленую улицу для проведения агрессивного курса и наступления на жизненный уровень трудящихся. Примитивные, компрадорские капиталисты, поднимающие голову в СССР и занятые жадным первоначальным накоплением капитала, обнаружат, что вернуться к капитализму в Советском Союзе гораздо труднее, чем пойти вперед к коммунизму.
Снова история подвергла советский народ и советских коммунистов суровейшим испытаниям. Идет борьба за выживание. Я верю, что в ходе этой борьбы люди нелегким путем придут к более глубокому осознанию ценности социалистических завоеваний, которых они достигли столь дорогой ценой, а теперь утратили. Создав общество, которое уничтожило эксплуатацию человека человеком, Октябрьская революция явилась новым и более высоким этапом в развитии человеческой истории. Теперь в бывшем СССР модно отбрасывать это историческое событие как утопию. Новой реальностью провозглашается возвраще- 158


ние к капитализму. Но Октябрьская революция была восстанием именно против этой реакционной, бесчеловечной реальности, и она дала толчок к всемирному восстанию. Три августовских дня 1991 года не могут повернуть вспять движение, начатое десятью октябрьскими днями 1917 года!


V СОЦИАЛИЗМОМ НЕЛЬЗЯ покончить ПО УКАЗУ
ских Социалистических указом. Эта акция была
Динамика послеавгустовских событий поражает быстротой, всеохватностью и целенаправленностью разрушительных процессов. Казалось, наступил полный беспредел обвала. В декабре, в разгар ново-огаревских бдений по выработке нового союзного договора произошло еще одно роковое событие, ставшее кульминационным под занавес уходящего 1991 года — в Беловежской Пуще президенты России, Украины и Белоруссии объявили о создании СНГ (Содружество Независимых Государств) и ликвидации СССР. Инициатором этой новой трагедии стал российский президент. Существование Союза Совет- Республик было прекращено осуществлена теми же антисоциалистическими, антисоветскими силами, возглавляемыми президентом Российской Федерации Борисом Ельциным, который руководил декабрьским переворотом, оказавшимся гораздо более реальным и разрушительным, чем опереточный августовский путч. Декабрьский путч Ельцина, осуществленный вопреки существующим Конституциям СССР и Российской Федерации, объявил СССР несуществующим. Декабрьский путч Ельцина с презрением отпихнул в сторону существующего президента СССР Михаила Горбачева и даже не сообщил ему о принятых шагах, пока не был проинформирован президент США Буш.
Как это характерно для постоянных капитуляций Горбачева перед антисоциалистическими, прокапитали- стическими силами, он, сначала объявив действия Ельцина и его соучастников по заговору переворотом, не только примирился с этим актом, уничтожившим 74- летние завоевания социализма, но дал этому свое благословение.


ми, которые с самого начала перестройки в 1985 году имели целью реставрировать капитализм в СССР. Перестройка была полем сражения между двумя тенденциями: одна была в духе концепции Карла Маркса о том, что каждая революция занимается самокритикой и самоисправлением, а поэтому она стремилась улучшить социализм, сделать его более эффективным, более демократичным; другая стремилась разрушить социализм и реставрировать капитализм.
Действия Горбачева в борьбе этих двух тенденций не на жизнь, а на смерть сводились сначала к колебаниям между ними, а затем к капитуляции перед силами, выступавшими за отказ от социализма и реставрацию капитализма. Это привело не только к распаду СССР, но и утрате Горбачевым поста президента. Это наказание истории за измену принципам.
Историю нельзя подчинить указам. Она идет процессом общественного развития, подчиняющегося своим законам. Наша американская революция не подчинялась указам. Нельзя было приказать ей остановиться, кргда она встала перед лицом великих испытаний в ходе нашей гражданской войны. Так же как и американская, Октябрьская социалистическая революция 1917 года была выражением воли народов бывшей царской России, стремившихся положить конец тирании, угнетению и эксплуатации. Советские народы проголосовали за свой социалистический образ жизни, отдав 27 миллионов жизней в ходе второй мировой войны и обеспечив спасение мира от кошмара фашизма. Только народ, который чувствовал, что ему есть что защищать, мог так бороться. В этом великом испытании три миллиона советских коммунистов отдали свои жизни, откликаясь на призыв: «Коммунисты, вперед!» Какой указ может вычеркнуть эту историю из памяти советских людей?


дорогу к декабрьскому перевороту. Сначала была уничтожена суть мартовского референдума. Союз Советских Социалистических Республик был заменен непрочной конфедерацией — Союзом Суверенных Государств. Социализм был выброшен. Это поощрило антисоциалистические, прокапиталистические силы, которые не постеснялись прибегнуть к антиконстигуционным средствам для достижения своих целей.
Появление нового конгломерата — СНГ — также быстро обнаружило его нежизнеспособность, искусственность и противоречивость. Это странное образование, осуществленное за спиной народа и неконституционным путем, скорее было способом избавиться от Горбачева, нежели решать общие проблемы или свои собственные национальные задачи. Обвальная «суверенизация» оказалась очередным самообманом и фарсом. Она, пожалуй, ублажила лишь амбиции местных лидеров, националистов и чиновников нового аппарата, развязавших возможности для удовлетворения эгоистических,. своекорыстных интересов и страстей, но ничего не дала для решения стратегических государственных вопросов. А чему удивляться, если по ныне действующей модели эти вопросы теперь решаются в... Международном валютном фонде, Госдепартаменте США и иных заграничных органах.
Российская Федерация, поспешившая объявить себя правопреемником СССР (в народе это окрестили «при- хватизацией» СССР) в ряде сфер внутренней и внешней политики, не только не справилась с ролью «сильного центра», но и превратилась в фактор дальнейшего взаи- моотчуждения «независимых государств» из-за своей гибельной экономической политики. Стали развиваться центробежные силы уже внутри Российской Федерации: события в Чечне, референдум в Татарстане — тому горькое подтверждение. Увы, логика истории неумолима, она коварным бумерангом ударяет по ее разрушителям. Агрессивная кампания Ельцина против Центра, развал СССР теперь бьют по «демократическим» лидерам и по самой Российской Федерации.
Весь послеавгустовский курс российских властей поражает своей парадоксальностью, это не стремление вытянуть страну из кризиса, а планомерная ее деградация. Состояние, близкое к хаосу, — так лаконично можно охарактеризовать нынешнее экономическое положение страны.


К АК ЕЛЬЦИН ПРИДУМАЛ ЖАРИТЬ СВИНИНУ
Я вернулся в Москву в начале 1992 года после 40 дней пребывания в США и оказался в стране, находящейся в состоянии шока и углубившегося хаоса. Если вся Америка ощутила экономические раскаты от рождественской резни, устроенной «Дженерал моторе» *, постарайтесь представить себе катастрофические последствия новогоднего «подарка» Ельцина — Гайдара народам России: либерализация цен, выразившаяся в их безудержном и стремительном росте: с февраля 1991 года по февраль 1992-го общий уровень цен вырос в 12—13 раз, а в первые два месяца текущего года — в 5—7 раз. Продажная стоимость продуктов питания поразила меня своими невероятными скачками. В прошлом году я покупал батон белого хлеба за 60 коп., в январе он стоил 2 р. 63 коп., в апреле 5 руб. 80 коп. Говядина, продававшаяся совсем недавно за 7 руб., сразу поднялась за 50 руб. и колебалась по непонятным капризам от 53 до 90 рублей. Десяток яиц от 14—18 руб. в январе в апреле уже стоил 27 р. 50 коп. (ранее — не выше 2 руб. 60 коп.). Колбаса почти сразу превратилась в деликатес. Судите сами: «Любительская» в начале 1992 года продавалась по 110 руб. 40 коп., в апреле уже по 136 руб. за один килограмм, сырокопченая «Советская» в апреле стоила 287 руб., а карбонат — 241 руб. и т. д. Однако средняя заработная плата увеличилась лишь в два раза. Оплата всех видов услуг возросла в три-четыре раза и более. После первой волны «либерализации» резко упал уровень жизни подавляющей части россиян.
«Либерализация» повлекла за собой неизбежную лавину последствий, которые затронули буквально все сферы жизни людей. Прежде всего ельцинский новогод-
* Речь идет об увольнении нескольких тысяч рабочих этой компании (прим, перев.).
11*
163


ний блицкриг нанес новый урон уже до основания разрушенной системе социалистических завоеваний. Все ощущают жесткую хватку острых клыков капиталистического рынка. Университеты и институты стали требовать от абитуриентов вступительных взносов в сумме 40 тысяч рублей (за 4-летний срок учебы). Следует учесть, что в условиях неконтролируемой инфляции стоимость существенно возрастет. Одно из величайших достижений социализма — бесплатное высшее образование — ликвидируется. То же самое грозит и бесплатному медицинскому обеспечению. Массовое появление частных клиник ведет к утечке наиболее компетентных врачей и другого медицинского персонала из государственных поликлиник. Ельцинский блицкриг сопровождается ростом платы на лекарства на 400 процентов (а ведь недавно цены на них были самыми низкими в мире). Это происходит в период острой нехватки лекарств.
Социализм предоставил всем, особенно детям, возможность проводить 24 дня в домах отдыха и санаториях за почти символическую плату. Сейчас стоимость пребывания в этих заведениях превышает возможность многих, если не большинства, рабочих России.
Вопрос о массовой приватизации жилья уже становится явью. Это будет одним из наиболее твердых орешков для прокапиталистических сил, которые стремятся покончить со строем, свободным от домовладельцев, что было предметом зависти квартиросъемщиков всего мира. Были опробованы всевозможные приемы с Целью подойти к этому самому «деликатному» предмету. Но уже сейчас происходит резкое изменение принципов распределения жилья: решающим фактором становится не потребность в жилье, а способность заплатить за него. Особенно из-за резкого сокращения жилищного строительства. Так же, как серп и молот, кран в небе больше не является символом России.
Я вспоминаю, что в марте 1991 года было опубликовано открытое письмо М. С. Горбачеву, подписанное большой группой крупных специалистов и организаторов советского строительного дела. В нем с тревогой отмечалось: «Реальная угроза нависла над решением жилищной проблемы в стране — одного из приоритетов начатой Вами перестройки, главного фактора обустройства человеческой жизни. Достигнутая в 1986—1988 годах положительная динамика в строительстве жилья (1986 г.. — 119,8 млн. кв. метров; 1987 г. — 131,4; 1988 г. — 164


132,3) в последние два года была резко нарушена: в 1989 г. — 128,9 млн. кв. метров; в 1990 г. — всего лишь 115 млн. кв. метров. Народ не получил в прошлом году около 600 тысяч запланированных квартир. Чрезвычайно опасная тенденция здесь сохраняется, и нет надежд, что в ближайшее время ее удастся остановить».
Жизнь, к сожалению, подтвердила самые худшие опасения. Жилищное строительство продолжало сворачиваться, и ныне оптимистические обещания к 2000 году обеспечить каждую семью отдельной квартирой воспринимаются как самая безнравственная насмешка уродливой перестройки.
«Либерализация» цен ударила по производству, объективно усилила процессы снижения физических объемов выпуска продукции. Любому, даже малограмотному человеку ясно, что при общем вздорожании всех материалов и остром их дефиците наращивать производство абсолютно невозможно, а говорить о каком-то повышении производительности труда просто нелепо.
По материалам Госкомстата в январе — феврале 1992 года выпуск товаров массового спроса сократился по сравнению с тем же периодом прошлого года на 14 процентов, а продовольственных — на 28. Снижение произошло во всех регионах Федерации. Таковы первые результаты начавшейся радикальной реформы, ее либерализации цен.
Можно уповать на то, что ваша экономика не впервые испытывает потрясения. В 1946 году наблюдалось 23-процентное падение производства по сравнению с довоенным. Но уже через два года восстановленный уровень был превзойден на 18 (!) процентов. Однако я очень сомневаюсь в том, что эти поразительные результаты были бы достигнуты, примени тогда правительство нынешний арсенал «выздоровления» — либерализацию цен, приватизацию и бесплановость.
Российская экономическая реформа осуществляется в самых жестоких формах «шоковой терапии», какой мир еще не знал. И народ ждут еще более тяжкие испытания, ибо бег реформы все время подхлестывается, форсируется. Беспощадно устраняя с пути все, что мешает радикальной (уточним — капиталистической) реформе, а это в первую очередь «пережитки социализма», социалистические завоевания и гарантии, правительство России преследует далеко идущие цели. Так же, как английское


правительство, которое помогало растущему классу капиталистов в начале промышленной революции, изгоняя английских крестьян со своих земель для того, чтобы пустить их под жернова эксплуатации на фабриках, так и правительство России лишает русский народ социалистических завоеваний, включая устойчивые цены, доступность жилья, образования, культурных ценностей, которые поддерживались государственными субсидиями, гарантию трудоустройства — все, что является препятствием для капиталистической эксплуатации. Цель правительства России состоит в том, чтобы подготовить людей экономически и психологически, чтобы они соответствовали жестоким законам капиталистической эксплуатации. Семь десятилетий жизни в условиях социализма «испортили» русских людей и сделали их непригодными для интенсивной эксплуатации, что составляет самую суть капитализма. За последние три года постоянно совершалось разрушение основ социализма. Особенно зловредную роль сыграли телевидение, радио и печать. Уже не редкость, когда телевизионный диктор небрежно бросает: «Безработица — это нормальное явление во всех цивилизованных странах».
Одной из главных целей ельцинского блицнаступления является преодоление социальных, политических и психологических барьеров к капиталистической эксплуатации. Начало этого движения вспять изображается печатью и телевидением как мужественный акт «великого патриота» (что-то вроде призыва Черчилля к англичанам в годы второй мировой войны принести в жертву «кровь, пот и слезы», чтобы добиться победы). Это подается как способ подготовить русский народ к эффективному производству (утверждается, что лишь под страхом бича капиталистической эксплуатации эффективная работа возможна).
Ельцинский план достижения процветания напоминает мне знаменитый рассказ Чарлза Лэмба «Как придумали жарить свинину». В этом рассказе говорится следующее: как-то молодой китайский свинопас заснул, а пока он спал, свинарник загорелся. Проснувшись, молодой человек попытался спасать обгоревших свиней и, дотронувшись до одной из них, обжег свои пальцы. Он сунул обожженные пальцы в рот и вдруг ощутил приятный вкус жареной свинины. С тех пор люди стали сжигать свиней в свинарниках, чтобы поесть жареной свинины.
166


Социализм в СССР сделал жизнь гораздо более надежной, но он не смог обеспечить изобилия жареной свинины. Пытаться уничтожить надежность социализма, чтобы добиться «процветания» капиталистической эксплуатации, означало бы повторить глупость тех, кто жег свинарники, чтобы полакомиться жареной свининой.
Теперь трудящиеся на себе познают цену тем обещаниям и программам, с которыми «демократы» шли к власти. И цену своей слепой веры, доверчивости. А получили русские люди совсем не то, что ими ожидалось. Вместо процветания — «шоковую терапию», сопровождающуюся массовым обнищанием, насильственным удушением государственного сектора, развалом системы управления, притеснением трудовых коллективов и их уничтожением как влиятельной политической и социальной силы. Каким-то страшным и кощунственным символом в этой связи прозвучал принятый в марте 1992 года Закон РСФСР «О ритуальном пособии». Прав народный депутат, член Верховного Совета РСФСР Б. В. Исаков, заявивший: «Чувством не принимаешь — одна минимальная зарплата на жизнь и три на погребение — вот и все, что смогла сделать нынешняя власть для благосостояния народа».
Продолжается процесс деградации культуры. Российские власти демонстрируют не только равнодушие и непонимание проблем развития культуры, но и какую-то непонятную агрессивность по отношению к ней. Она ничем не защищена и, по сути, предоставлена самой себе. Российские национальные собрания выводятся за штат государственных учреждений и отдаются во власть коммерческих структур. Устанавливаемые налоги фактически подталкивают и возбуждают новую волну культурной эмиграции. Идет разграбление многовековых культурных ценностей народа при полном попустительстве властей.
У культурной общественности вызвал шок проект закона «О музейной деятельности и музейных организациях Российской Федерации», который ставит, все музеи на грань исчезновения. Даже всегда спокойный и сдержанный академик Д. С. Лихачев вынужден был высказаться крайне резко: «Считаю этот закон сознательным уничтожением русской культуры... Музеи наше национальное достояние, и никто не вправе, кроме самого народа, распоряжаться этим достоянием... Если такая политика по отношению к культуре будет продолжать-


ся, надо просить подданство в другой стране. Ибо недостойно жить в стране, правительство которой так относится к культуре.
Я буду обращаться через печать к мировой общественности, ЮНЕСКО с призывом обуздать антинародную политику правительства в области культуры» (газета «Культура», 1992, 21 марта).
Немало проблем возникло в управленческой области.
На место прежней раскритикованной и униженной, но достаточно либеральной командно-административной системы к власти пришел хорошо размножающийся и привилегированный аппарат новых чиновников.
«Демократы», репутация которых в основном строилась на рекламе их «борьбы» против бюрократии и диктата «партократов», показали, что они отнюдь не отстают по части бюрократизма и методов диктата. Ельцин управляет главным образом путем указов. Он направил своих префектов в «провинции», чтобы, как римский император, с их помощью управлять «империей». Мэр Москвы Гавриил Попов, который пришел к власти под лозунгом «Вся власть Советам!», делал все возможное, чтобы распустить Советы и лишить их власти (при этом он натолкнулся на растущее сопротивление, в том числе и со стороны своих бывших «демократических» сторонников). Среди же тех, кто энергично поддержал Попова в этой борьбе, среди «демократов», оказались Александр Яковлев и Эдуард Шеварднадзе. Они сейчас требуют «авторитарного» правления! Столкнувшись с растущим недовольством, которое может перерасти в массовую борьбу, «демократы» все больше рассматривают вопрос о переходе к «исполнительской власти», что на практике означает подавление недовольства. Для этого и ведется соответствующая подготовка.
При попустительстве новых властей набирают силу организованные преступные сообщества, внедрившиеся в экономические и политические структуры, наркобизнес и международный терроризм — то, чего ранее страна не знала.
Ни благосостояния, ни стабилизации... Как не вспомнить историческую русскую пословицу: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день» или, как говорят в простонародье, — за что боролись, на то и напоролись.


пользу КПСС и доказывают, что курс не на разрушение, а обновление общества, провозглашенный в 1986—1989 годах, содержал в себе внутренний потенциал к развитию. Темпы прироста (в процентах) в 1986—1989 годах, когда партия еще была у власти, составили: по произведенному национальному доходу (в среднем за год) +2,5, по объему промышленного производства +14,5, по производству сельскохозяйственной продукции +17,5, по продаже продуктов питания в физической массе +15,5, по розничному товарообороту в натуре +24,8. Теперь посмотрим на ту картину, которая сложилась в 1990— 1992 годах по тем же соответственно данным: —10,6; —15,2; —29,9; —29,9; —62,0; —41,4. Одни минусы... Картина удручающая, эти потери можно сравнить только с самым тяжелым начальным периодом Великой Отечественной!
Впрочем, судя по всему, «демократы» менее всего озабочены жизненно важными для народа проблемами. Сторонников скоростного преобразования российской экономики в чисто рыночное капитализированное хозяйство, похоже, больше волнует, как бы Россия не сорвалась с того операционного стола, на который ее ревностно уложили «демократические» хирурги. Под мощной дозой наркоза в лице средств массовой информации.
Действуя по рецептам профессора Гарвардского университета Джеффри Сакса, печально известного своей провалившейся «врачебной» практикой в Польше (новое правительство Польши отказалось от этой программы ввиду ее неэффективности), гайдаровская команда молодых радикальных реформаторов в рекордно короткий месячный срок сочинила «свою» программу, которая сводится к комбинаций с ценами, заработной платой, налогами, «курсом» рубля и тотальной приватизацией, является, по существу, энергичным способом перекачивания общенародного достояния в частные (в том числе и зарубежные) руки.


собственников и богачей. Причем криминогенный характер источников их капитала совсем не беспокоит ее. Вот она, оказывается, истинная суть того ускорения, с идеей которого выступили «прорабы» перестройки в ее начале.
Российские власти с обвальной поспешностью принимают законы и указы, действующие в этом направлении, — это и указы, отменяющие борьбу со спекуляцией, и узаконение привилегий коммерческим банкам, биржам и фирмам, и законы о приватизации сферы торговли, коммунальных услуг, госпредприятий, жилья. Несмотря на то, что ряд указов противоречит действующей пока Конституции, они спокойно принимаются. Среди них законы о приватизации земли: «О продаже земельных участков гражданам и юридическим лицам при приватизации государственных и муниципальных предприятий», «О порядке установления нормы бесплатной передачи земельных участков в собственность граждан».
Есть в радикальной рыночной программе российских властей €ще один скрытый механизм опасного свойства. Для крутой ломки сложившегося десятилетиями общественного организма и адаптации его к условиям капитализированного рынка требуются гигантские капиталовложения. Радикалы рассчитывают получить их от Международного сообщества и МВФ: за счет ежегодной выкачки из страны товарной массы и сырья и скупки по дешевке российской экономики западными инвесторами. Долг-то платежом красен! А если называть вещи своими именами, то необходимые средства могут быть получены в обмен на российский экономический и политический суверенитет.
Такую цену Россия никогда не платила за всю свою многовековую историю! И я не думаю, что русский народ, всегда отличавшийся особо повышенной чувствительностью и щепетильностью в вопросах государственного суверенитета и независимости, согласится вдруг на такое заклание своей души.
Чувства чувствами, но есть еще и объективные законы в функционировании общества, которые просто так не перешагнуть и не сломать.


законы. Они работали на этот организм и кое в чем даже позволяли опережать капиталистическое хозяйство. По крайней мере здравомыслящему человеку ясно, что плановое хозяйство вносит определенную систему социально-экономических ориентаций и приоритетов, стимулирующих развитие общества. И за ними — будущее.
У социализма были не только налаженные механизмы экономической самозащиты, устойчивость (чего начисто лишена нынешняя вздыбленная экономика Федерации), но и воля к охране суверенитета страны. Социализм оказался на практике более патриотичным, чем любое буржуазное общество, которое так или иначе управляется транснациональными корпорациями.
Развал СССР нанес, конечно, сокрушительный удар по этому уникальному организму, что на первый взгляд облегчает нынешним властям возводить свой новый порядок. Но это только на первый и поверхностный взгляд. Обвальная ломка организма-комплекса, его насильственная обрубка и дележка на самостоятельные части практически лишают их развития, возможности решать какие-то созидательные задачи. Любая вчерашняя республика, а ныне независимое государство оказывается в ловушке, в заложниках у всех и каждого. Примеров тому предостаточно. Еще свежи в памяти тяжелые последствия забастовок донецких шахтеров, когда в России и Казахстане останавливались домны и мартены. Недавно тюменцы предъявили ультиматум питерцам: не поставите электроприборы, отключим наш газ. Туркмения таки перекрыла свой газ на Украину.
Топливно-энергетический кризис уже затронул Прибалтику, Закавказье, отдельные регионы России. К концу года он может захлестнуть еще большие пространства.
Почти каждое предприятие любой республики и отдельного региона имеет десятки и сотни поставщиков, и любая заминка ведет по цепочке к свертыванию производства, что и наблюдается ныне. Наверное, поэтому компетентные политики вроде Д. Бейкера предсказывают, что СНГ не имеет будущего.


хребта, костей, ампутирование единой кровеносной системы единого организма имеет необратимые последствия, когда механизм разрушения уже неостановим и действует как Хронос, пожирающий собственных детей. Но захочет ли народ дальше страдать и платить за строительство капитализма еще более высокую цену?
Об этом задумываются сегодня многие.


D взгляд ИЗ США
И в Америке начинают задумываться по поводу «победы над коммунизмом» в бывшем СССР. Праздничные настроения быстро уступают трезвым суждениям и даже страху. Это проявляется как в высших кругах американской администрации, так и в народе. Свидетельством этого отрезвления накануне Нового года является беседа популярного комментатора телевизионной компании Си-эн- эл Лэрри Кинга с американским сенатором Люгаром, ведущим членом сенатской комиссии по военным вопросам.
После роспуска СССР в результате декабрьского переворота, осуществленного тремя президентами, газеты, телевидение и радио США, которые прежде не скрывали своего восторга по поводу «победы над коммунизмом», сейчас запели иные песни. Неожиданно до них дошло, что распад второй супердержавы, да и к тому же ядерной, и вызванное этим нарушение мирового равновесия сил принесли новые опасности. Утрата ответственного контроля над огромным советским ядерным арсеналом, особенно над тактическим оружием, рассредоточенным по бывшим республикам, серьезно омрачает радость, вызванную началом ядерного разоружения.
Памятуя об этих тревожных перспективах, Лэрри Кинг задал вопрос сенатору Люгару: «Сенатор, а не явилась ли наша победа над Советским Союзом слишком грандиозной?» Диалектика истории окатила ледяным душем горячие головы ликующих антисоветчиков и антикоммунистов.


сводилась к уничтожению СССР и «победе над коммунизмом», эти идеи никогда не разделяли широкие массы американцев. Американцы считали, что противостоящие общественные системы должны в своих отношениях исходить из принципа: «Живи и давай возможность жить другим». В США даже распространялось мнение о том, что американцы могут кое-чему поучиться у СССР, особенно в сфере обеспечения нужд народа.
Нарушение равновесия в международных отношениях и возрождаемая этим ядерная угроза омрачают столь желанное ощущение безопасности. Более того, американцы не могут понять, почему развал СССР произошел не вследствие внешней агрессии, а в результате действий его руководителей. По этой причине, хотя Михаил Горбачев до сих пор пользуется известной популярностью, положительное отношение к нему уменьшилось в значительной степени благодаря тому, что люди начинают задумываться о катастрофических последствиях его руководства. Американцы не стали бы терпеть так долго ни одного своего президента, если бы им пришлось понести хотя бы долю того ущерба, который понес советский народ при Горбачеве. Высшие круги США одобрительно похлопали Горбачева по плечу за его ведущую роль в достижении их великой «победы». Но у большинства американцев новое положение вещей все больше вызывает тревогу.
Эти настроения особенно характерны для прогрессивных американцев. Хотя антикоммунизм исказил их восприятие советской действительности, они все в большей степени осознают позитивный вклад СССР не только в сдерживание ядерной угрозы, но и в развитие социальных программ в США. Это особенно проявилось в советском влиянии на «новый курс» администрации Рузвельта, когда во время «Великой депрессии» были введены страхование по безработице и меры по социальному страхованию. Кроме того, карьеры многих американских ученых стали возможными благодаря реформам образования, которые были проведены в США под влиянием запуска в космос первого советского спутника и полета Юрия Гагарина.
Теперь они боятся, что это прогрессивное влияние на мир и США утрачено. Вместо этого возникает непредсказуемый вакуум, сулящий непредсказуемые опасности. Это нашло отражение йе только в острой критике Горбачева, прозвучавшей в декабре 1991 года на 174


XXV съезде Компартии США. Часто можно слышать горькие замечания по поводу его «компромиссов», которые привели к капитуляции перед реакционными силами в СССР со стороны различных людей левых взглядов.
Что касается Ельцина, то даже среди тех, кто отдает ему должное за достижение «победы над коммунизмом», он вызывает скептическое отношение и чувство, что «мы получили непредсказуемого антикоммуниста, являющегося бывшим коммунистическим руководителем». В своем обзоре за 1991 год европейский корреспондент Си-би-эс Фелтон предсказал, что Ельцин «не продержится в течение года». Содружество независимых государств рассматривают как политический выкидыш и такой заменой СССР, которая принесет гораздо больше бед, чем что-либо стоящее. Высокомерные и неконституционные способы создания СНГ вызвали большие сомнения в приверженности Ельцина демократии. Настоящий и успешный декабрьский переворот затмил тот опереточный, который произошел в августе.
Как будто не удовлетворившись этим, Ельцин грубо занял кабинет Горбачева в Кремле еще до того, как последний успел убрать свои бумаги с письменного стола. Это произвело неблагоприятное впечатление на американцев. Вряд ли это соответствует «цивилизованному» поведению, о котором так много говорят «демократы» из бывшего СССР.
В этой связи старейший и наиболее уважаемый либеральный еженедельный журнал «Нейшн» писал в одном из последних номеров, что ближайшими американскими советниками Ельцина являются представители наиболее антисоветских, реакционных сил США. Наконец, многие, включая наиболее трезвых, прокапиталистических экономистов, считают, что «марш-бросок» Ельцина к капитализму предпринят с исторической точки зрения слишком поздно, чтобы принести какую-нибудь пользу советским людям.


теперь долгосрочный долг в 4,6 миллиарда долларов. Штат корпорации (755 тысяч человек на 258 заводах Северной Америки, не считая персонала предприятий в Европе) превышает количество трудящихся во многих странах. Компания ИБМ, имевшая в 1990 году доход в 69 миллиардов долларов, завершила 1991 год с долгосрочным долгом в 11,9 миллиарда долларов. На 32 предприятиях компании работают 353 тысячи человек. Таков сегодня монополистический транснациональный капитализм!
Могучая капиталистическая экономика США переживает величайший кризис с 30-х годов. Советским людям, которым предлагают «марш-броски» к благам капитализма, следует серьезно задуматься об этих фактах. Только их незнание современного капитализма сделало их уязвимыми для прокапиталистической пропаганды в их стране.
Самое большее, на что может рассчитывать СССР, — это построить примитивный капитализм (с характерным для него жадным накоплением капитала за счет людей), который будет служить источником дешевого сырья, дешевой рабочей силы и обеспечит рынок для сбыта излишков продукции (часто низкого качества) США и других стран Запада. Эта мысль проводится в статье, опубликованной в газете «Нью-Йорк тайме» от 28 декабря 1991 года под заглавием: «Промывание золота в руинах советской империи». В статье говорится: «Западные компании рассматривают территории ныне рухнувшего Советского Союза как непредсказуемые места, где нет надежных законов, но вместе с тем как хорошее место, где можно попытаться найти сокровище и разбогатеть, организовав предприятия, которые снимут пенки с экономики, находящейся в состоянии развала». (Подчеркнуто мною. — М. Д.)
Октябрьская революция закрыла шестую часть земного шара для «пенкоснимателей». Теперь же двери так широко распахнуты для американских монополий и для реализации политических планов США, что один прогрессивный американский журналист сказал мне: «Если так будет продолжаться, СССР превратится в 51-й штат» (в США — 50 штатов). Однако история уже оставила свой след. И хотя бы и с объездами, она движется все же вперед, а не назад.
Летом 1992 года мы с Борисом Ельциным прибыли в США примерно в одно и то же время. Российскому пре- 176


зиденту был оказан прием как Очень Важной персоне. Еще бы! Твердолобые монополисты, потратившие 5 триллионов долларов из нашего национального состояния на «сокрушение» социализма в СССР, даже в диком бреду не могли вообразить себе, что появятся Горбачев и Ельцин и за ломаный грош сделают эту работу. И разве они могли не аплодировать Ельцину, который заявил, что «с коммунизмом покончено». Но я увидел другую Америку. Она не аплодировала, она задавала мне горькие вопросы: как стало возможно, что страна, игравшая важную прогрессивную роль в международных делах, оказалась разрушенной? Как случилось, что компартия численностью в 19 миллионов членов рухнула как карточный домик? Почему не слышен голос советских рабочих и их профсоюзов? А один прогрессивный американский журналист поставил передо мною вопрос еще более резко. «Ельцин — это лучший русский президент, которого когда-либо имели США. Даже лучше, чем Горбачев. Но согласится ли российский парламент и русский народ на новую, унизительную для них роль России, которую им уготовили политики?»
12 М. Дэвидоу


ЗАТЯНУТОМ МРАЧНЫМИ ТУЧАМИ СОВЕТСКОМ ГОРИЗОНТЕ
П Советские люди (а они все
же остаются советскими), мучительно и горько переживая уничтожение государствен-
РОСВЕТ НА ности, падение идеалов, наступление нищеты и беззакония, задают себе один и тот же трудный вопрос: как все могло случиться? Что привело их к этой трагичной ситуа- . ции?.. А ведь апрельская весна 1985 года обещала быть такой цветущей и прекрасной, с таким добрым и давно желанным урожаем!..
Сегодня многие изуверились найти ответы на эти непростые вопросы на трибунах парламентов и съездов, на телеэкранах или в прессе, работающих под дирижерскую палочку «демократов». Люди хотят сами разобраться в сложившейся ситуации, чтобы найти правильный и нужный выход из нынешнего тупика. Я видел, с каким упорством и отчаянием люди искали своих ответов. Помню, как после моего выступления 12 февраля в Московском университете перед преподавателями философии я получил множество вопросов, у нас состоялся живой и откровенный обмен мнениями, люди изливали свою боль и тревогу. Один профессор с чувством стыда, написанным на его лице, спрашивал меня: «Товарищ Давидов, можете Вы объяснить мне, почему такая ужасная трагедия обрушилась на нас?» Я постарался изложить свою точку зрения, которая достаточно обстоятельно раскрыта в данной книжке, и понял, что по многим проблемам мы мыслим в одном направлении. Моя фраза — можно ли ждать иного результата при таком параде ренегатов в высшем эшелоне власти? — была встречена с полным сочувствием. Бывший Генеральный секретарь ЦК партии, неоднократно декларирующий о верности социалистическому выбору, социалистической идее, в «минуты роковые» предал свою партию, социализм и примкнул к антисоциалистическим, прокапиталистическим силам. В одном из интервью «Комсомольской правде» он объявил, что ус- 178


пешных революций не бывает, а происходят лишь успешные путчи! Еще более откровенные признания вчерашний лидер коммунистов сделал за границей: оказывается, никакого социализма в стране не строили, а только... перестраивали. «Почему же Вы тогда продолжали поддерживать коммунистов?» — спросила у Горбачева немецкая газета «Берлинер моргенпост». «А я их не поддерживал», — обескураживающе прямодушно ответил экс.
День моего выступления в МГУ совпал с днем рождения А. Линкольна. Я много размышлял тогда над одной из самых волнующих и загадочных тем в биографии человечества — о роли личности в истории. Особенно в периоды великих кризисов. Горбачеву не удалось оказаться на высоте своего положения, и он сыграл пагубную роль в истории как новоявленный Герострат.
Советские люди рано или поздно разберутся, конечно, сами во всем происходящем и воздадут должное всем тем, кто защищал интересы народа и Отечества, а кто предавал их, трусил и лавировал тогда, когда нужно было отстаивать принципы и быть тверже кремня. Народ, переживший величайшую трагедию со времен нацистского нападения, не допустит, чтоб им так долго и ловко манипулировали. Я вижу, как на нынешнем темном небосклоне начинает появляться небольшой просвет. То рождаются на свет первые ростки народного прозрения и протеста. Антинародное действие рождает противодействие.
Впервые я наблюдал это в декабре 1991 года, когда десятки тысяч москвичей с пением революционных и советских песен вышли на улицу и провели марш голодных очередей перед зданием Центрального телевидения, протестуя против «шоковой терапии» и заси- лия в эфире антисоциалистических сил. По воскресеньям у латвийского представительства в Москве собиралась 20-тысячная демонстрация с требованием свободы политзаключенных в Латвии — Сергея Парфенова, одного из руководителей рижского ОМОНа и Альфреда Рубикса, первого секретаря компартии.


вверх под звуки гимна Государственный флаг СССР. Митинг осудил односторонние действия по ликвидации СССР вопреки всенародному мартовскому референдуму 1991 года, поддержал идею проведения 17 марта VI Съезда народных депутатов СССР и всенародного веча. Резкой критике подверглась политика российского руководства, поставившая народ на грань нищеты.
Это взрывное нарастание социального протеста против антинародной политики «демократов» вызвало переполох у властей либерально-демократической Москвы.
23 февраля 1992 года войдет особой страницей в политическую жизнь страны. В день 74-й годовщины Советской Армии и Военно-Морского Флота мирная манифестация, направлявшаяся к своей святыне — могиле Неизвестного солдата, была встречена дубинками милиции, московского ОМОНа и переодетых солдат. Пролилась кровь. «Демократы» сбросили свои маски, перейдя к репрессивным мерам.
Российские телевизионные «Вести» и послушная «демократическая» пресса поспешили объявить праздничное шествие как выступление «красно-коричневых», оскорбив живых и мертвых, павших в борьбе с фашизмом.
В заявлении «левой» и «правой» оппозиции, решительно протестовавшей против совершенного насилия, подчеркивалось: «Мы призываем все движения, партии и союзы, организации объединиться перед лицом тоталитарной антидемократической угрозы, втягивающей нас в трагическое противостояние, повторяющее опыт Тбилиси, сулящее в условиях экономического распада развязывание гражданской войны».
События 23 февраля высветили еще один примечательный и важный факт: тяжело говорить это, но я предвижу долгие и тяжкие страдания и жестокую борьбу для всех народов бывшего СССР.
Такую цену им придется заплатить истории за то, что они позволили своим правителям-временщикам отказаться от социализма. Но праздник победы в боях за социализм придет и на вашу улицу. И это тоже не подлежащий обжалованию приговор истории.
Оптимизма мне добавляют два эпизода, запомнившихся из кровавого воскресенья 23 февраля.
Молодой лейтенант-милиционер, один из тех многих, кто не смог обрушить дубинки на седые головы 180


отцов — ветеранов войны и труда, сказал стыдившему милиционеров и омоновцев старику:
— Прости, отец: это приказ. Но на баррикадах, если до них дойдет дело, мы с тобой будем вместе.
И еще одно. Московские власти много раз обманывали в тот день манифестантов, указывая им разные места, где можно возложить венки. Наконец, когда до конца оставшаяся верной первоначальному плану колонна в 15—20 тысяч человек двинулась на проспект Калинина (Новый Арбат), перед ней развели баррикаду, составленную из большегрузных самосвалов, которыми вывозят грунт со строек. И, проходя мимо приткнутых к бордюру машин, демонстранты доставали рубли, трешки, пятерки, плевали на них и пришлепывали к стеклам кабин:
— Штрейкбрехеры! Иуды! Это вам приплата к вашим сребреникам!..
Шоферы — рабочие парни — сидели, положив руки на баранки и уткнув в них лица. Они так и не посмели взглянуть в глаза этим людям...
Однако жестокий разгон мирной демонстрации людей не запугал и дал толчок к консолидации оппозиционных сил. Движение протеста, таким образом, стало принимать более организованные и перспективные формы. Заалели первые лучи просвета на сером низком небосклоне...


ОЮЗ ПАТРИОТИЧЕСКИХ И СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ СИЛ
Раздумывая над сегодняшними бедами и судьбами Советской страны, ее народа, я часто обращаюсь мысленно к истории России и СССР. В самую тяжелую годину, когда казалось, что все рушилось и гибло и нет никакого спасения и просвета, в стране поднимались вдруг невиданные силы из народных глубин, и она возрождалась и молодела. Так было и в XIV веке, когда войско Дмитрия Донского и народное ополчение одержали победу на Куликовом поле, возвестившую о заре национальной свободы, так было и в начале XVII века, в отечественную войну 1612 года, когда народ разгромил польско-шведских интервентов. Так было и в Отечественную войну 1812 года, когда народ в войне с французами отстоял независимость своей Родины. Так было и в Великую Отечественную войну 1941—1945 годов, когда советский народ разгромил гитлеровский фашизм и спас свою страну и мир от коричневой чумы.
Может быть, кому-то покажутся рискованными параллели, но в 1992 году я увидел ростки того народного сопротивления, которое, как я надеюсь, возродит и выведет страну на тот уровень социального обновления, к чему стремились советские люди в апреле 1985 года. Среди массовых выступлений в ноябре, декабре, январе, феврале, марте, апреле, мае и июне начинают (я подчеркиваю это слово) ограничивать по- слеавгустовскую свободу действий Ельцина. Так началось то, что я называю Великой Отечественной войной 1992 года. И теперь вопрос лишь в том: созреет ли это движение вовремя, чтобы предотвратить конституционную консолидацию антисоциалистических, прокапиталистических сил? Основой этого нового сопротивления, этого великого возрождения стал социал-патриотический альянс, союз патриотических и социалистических сил.
182


Этот союз оформился в марте 1992 года и принял форму объединенной оппозиции.
1 марта 1992 года состоялось совещание лидеров движений и партий, депутатов разных уровней Советов и редакторов патриотической печати, принявшее решение о создании объединенной оппозиции. В принятой декларации отмечалось: «Разорваны складывающиеся веками хозяйственные, культурные, межэтнические связи. Далеко назад отброшена экономика. Промотаны государственные резервы. Полный хаос царит в финансах. Даже всемирно известные центры науки и культуры остались без средств к существованию. Идет целенаправленное разрушение армии и оборонного комплекса страны.
По существу, уже ликвидированы все социальные завоевания граждан, гарантированные Конституцией. Грабительские реформы в одну ночь отбросили 130 миллионов россиян за грань нищеты. По всей России началось физическое вымирание населения. Впервые за послевоенные годы страна стоит накануне большого голода. Сотрясают межнациональные распри, разгул преступности и бандитизм. С каждым днем множатся факты насилия и террора против патриотов... Антинародное правительство всецело подчинило национальные интересы России мировой реакции — главному режиссеру развала СССР.
...Спасти Отечество можно только совместными действиями на основе гражданского мира и национального доверия».
В декларации сформулированы пять главных принципов объединения. Они настолько важны, что я хотел бы привести их полностью:
1. Единство и целостность Отечества, готовность вступить в полнокровный государственный союз со всеми тяготеющими к России народами и странами.
2. Соединение всех духовных и культурных традиций, сформировавшихся на всех этапах нашей истории. Взаимная терпимость, недопущение конфронтации между «белыми» и «красными», нового раскола страны теперь уже по национальному признаку.
3. Создание гражданского общества социальной справедливости, обеспечивающего каждому благосостояние по его труду, надежную безопасность и государственную защиту всем, кто в этом нуждается.
183


4. Развитие мирных добрососедских отношений с зарубежными странами. Отмена тех межправительственных соглашений, которые противоречат национально-государственным интересам России, ущемляют достоинство, права и свободы ее сынов и дочерей, где бы они ни проживали.
5. Строгая приверженность конституционным методам решения политических проблем. Восстановление и защита демократии как подлинного народовластия. Противодействие любым попыткам возродить в стране диктатуру, какими бы благими намерениями они ни прикрывались.
Мы обращаемся ко всем гражданам России с предложением конструктивного сотрудничества и взаимодействия. Наши лозунги близки и доступны каждому. Справедливость. Народность. Государственность. Патриотизм.
Подписи под декларацией поставили представители сил, единство которых было выковано в ходе массовых выступлений трудящихся в январе — марте 1992 года. Среди них: Российская коммунистическая рабочая партия (РКРП), Союз коммунистов, Социалистическая партия трудящихся, Российское народное собрание, Координационный совет народно-патриотических сил России, Российская партия Возрождения, Союз казаков, Союз христианского возрождения, Союз офицеров, Союз офицеров за возрождение России, Всеславянский Собор, Объединенный фронт трудящихся и другие.
Я вижу в этой подымающейся, организованной силе народного сопротивления проявление начала великой патриотической борьбы. Борьбы за возрождение единого Отечества, СССР.
Эта борьба закономерна. Стоит ли задать вопрос: а как прореагировал бы народ США, если ее лидеры довели страну до распада, в результате которого была провозглашена «независимость» Калифорнии, Техаса, южных штатов, а американские границы оказались бы возвращены к рубежам начала XIX века?.. Ответ известен.
Представим себе к тому же, если бы Борис Ельцин совершал регулярные «инспекционные» и «консультативные» поездки в США для того, чтобы проверить, в какой степени наша внешняя или внутренняя политика соответствует российским интересам. 184


Нетрудно вообразить, какой всплеск патриотических чувств это вызвало бы!
Остается только удивляться крайнему терпению народов России перед лицом прогрессирующего массового обнищания, экономической анархии, экономической и социальной нестабильности, оскорбления национальной гордости и достоинства со стороны творцов хаоса от Горбачева до Ельцина.
Нигде так остро не ощущается трагедия распада, как в кровавой национальной междуусобице, пришедшей на место братства народов, которое реально существовало, и я был тому свидетель, в 15 республиках на протяжении всех лет моего пребывания в СССР. Я был в Нагорном Карабахе, где армяне и азербайджанцы жили бок о бок в мире и согласии, заключали смешанные браки, у них росли трехъязычные дети. И в страшном сне тогда не привиделось, что эта прекрасная, плодоносная земля вскоре пропитается кровью добрых соседей.
Мне трудно сдержать слезы, когда я переворачиваю страницы моего дневника и вспоминаю незабываемую поездку в молдавский' колхоз. Моими гостеприимными хозяевами были молдаване, русские, украинцы, гагаузы, болгары и евреи. Они мало задумывались о своих национальных различиях, их объединяло то, что все они были советскими людьми. А теперь прекрасные, покатые холмы Молдовы, отражавшие все оттенки солнечного июньского света и зелени, как и в Нагорном Карабахе, увлажнены кровью многонационального народа...
Недавно я встретил Анатолия Холдука, молодого украинского преподавателя из охваченной боями Приднестровской республики. У него — лицо поэта. Он прибыл в Москву на народное вече 17 марта (о нем у нас речь пойдет чуть позже), чтобы попросить помощи для сражающейся и осажденной республики.
Почему Приднестровье стало республикой? Потому что 800-тысячное русскоязычное население, компактно проживающее на земле, издревле входившей в сферу славянского влияния, не желает испытать унизительную судьбу своих соотечественников в Прибалтийских республиках, которые стараниями националистов оказались в положении второсортных жителей (даже не граждан) стран, вернувшихся к волчьим законам капитализма. Крайние националисты объединились с рене185


гатами из коммунистической партии, и эта правящая кучка стремится присоединить Молдову к Румынии.
Никаких исторических, юридических, международно-правовых предпосылок для присутствия Румынии в Молдове нет. Но индустриально развитое Приднестровье — лакомый кусок для националистов из Молдовы и Румынии, поэтому эта земля стала настоящим полем военных сражений. «Мы не хотим стать частью Румынии, мы не желаем отказываться от нашего социалистического образа жизни», — говорил мне Анатолий, и глаза его горели гневом и решимостью. «Приднестровье — это трехъязычная республика, где используется русский, украинский и молдавский, — продолжал Холдук, — а националистическое правительство Молдовы навязывает нашему населению молдавский как единственный государственный язык, чтобы потом румынизироваться, поставив наше население во второсортное экономическое и политическое положение. К сожалению, российские власти потворствуют этой изуверской политике».
В начале марта 1992 года произошел кровавый бой на мосту, соединяющем левый и правый берега Днестра, и этот бой все разгорается и расширяется. На зов приднестровцев откликнулись казаки, русские добровольцы, которые вместе с ними сражаются сегодня за Приднестровскую республику, за честь России. Приднестровье сегодня — форпост борьбы за обновленный Союз.
Союз патриотических и социалистических сил, как мне представляется, способен вдохнуть в общественную жизнь страны новую, могучую, созидательную энергию, сплотить трудящихся вокруг объединительной идеи.
Существуют ли разногласия между составляющими этого союза? Конечно! И они открыто признаются. Многие патриотические группы, например, рассматривают Октябрьскую революцию как «трагедию России». Однако их объединяют пять принципов возрождения страны. При этом я хотел бы сразу отмести один нелепый навет, который столь старательно надувается «демократической» прессой. Никто не ставит вопрос о восстановлении прежнего Союза. И повторяемый на разные лады «демократами» тезис, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды, что возрождать преж- 186


ний Союз — значит насильственно тащить в прошлое и т. п., — все эти наветы преследуют неблаговидную цель затуманить сознание людей, посеять в них сомнение. Речь же всегда шла об обновленном Союзе, о сохранении общественного государства, воссоздании минимально необходимых органов федеративного управления, ибо только при этих условиях советская, глубоко интегрированная экономика сможет работать на благо человека, и только тогда сможет свободно развиваться экономика всех суверенных образований. Именно об этом будет заявлено на VI чрезвычайном Съезде народных депутатов СССР.
В этом расширяющемся движении патриотических и социалистических сил за обновленный Союз, за общество социальной справедливости, против антинародного характера проводимых правительством России экономических реформ, ведущих к форсированной капитализации страны, все мужественнее и сильнее звучит голос возрождающегося коммунистического движения.
Водоворот трагических для КПСС и РКП послеав- густовских событий не устранил из общественной и политической жизни коммунистическое движение, поставив его перед острой необходимостью серьезной переоценки прежних подходов к вопросу о роли и месте партии в обществе.
На волне народного протеста из распущенной по указу Ельцина КПСС стали подниматься новые, очищенные коммунистические партии, которые извлекли горькие уроки из карьеризма, коррупции и культа личности. Эти коммунистические партии будут продолжать богатые революционные традиции и будут более творчески использовать науку марксизма-ленинизма.
Сейчас начинается процесс перегруппировки сил, представляющих различные тенденции внутри КПСС. Вряд ли единая организация будет восстановлена, слишком далеко зашли идеологические разногласия. Трудно предсказать, каким образом пойдет консолидация действий новых коммунистических организаций и когда этот процесс будет завершен, но нет сомнения в том, что развитие событий пойдет в этом направлении.


очищение. Буквально в одночасье произошла «несанкционированная», естественная чистка от изменщиков и трусов, от колеблющихся и карьеристов, от случайных попутчиков и перевертышей. Благодаря запрету КПСС коммунисты впервые оказались свободными в своих действиях. И началось самое примечательное — инициативное возрождение партии снизу. Возрождение на новой основе.
Характерно, что ядром новых коммунистических партий стали те образования и платформы, которые наметились еще в рамках КПСС, что позволяет сделать такой вывод: вполне возможно, что и без августа КПСС, ставшая достаточно аморфной, после своего XXIX съезда разродилась бы многопартийностью, эти партии предлагали бы различные варианты и пути достижения формирования бесклассового общества на социалистической основе. Например, марксистская платформа в КПСС дала жизнь трем новым партиям — Партии труда (в числе лидеров — А. Бузга- лин, А. Калганов, Б. Кагарлицкий), Российской партии коммунистов, возглавляемой А. Крючковым, и «Союзу коммунистов» во главе с А. Пригариным. Эти партии составляют левый центр, они ориентированы на социалистический путь развития, утверждают власть человека труда, приоритетное развитие общественной собственности, им близок лозунг первых лет перестройки: «Больше социализма, больше демократии».
Самой многочисленной левой партией является РКРП — Российская коммунистическая рабочая партия, учредительный съезд которой прошел в Екатеринбурге в конце ноября 1991 года. Съезд охарактеризовал современную ситуацию как контрреволюционный переворот, превращающий страну в колонию, сырьевой придаток западного капитала. Программные цели партии: ликвидация эксплуатации человека человеком в любой форме, уничтожение социального и национального неравенства, единство и целостность России и Союза; свободное и всестороннее развитие каждого в условиях полного благосостояния. Для решения этих задач — возрождение подлинной Советской власти, то есть политической и экономической власти трудящихся. РКРП, объявляя себя партией рабочего класса, вместе с тем подчеркивает, что она есть партия всего трудового народа, поскольку рабочий класс не сможет 188


улучшить своего положения, не улучшая положения крестьянства и интеллигенции, всех тех, кто добывает средства существования своим трудом.
РКРП базируется на марксистско-ленинском учении.
На съезде был избран состав ЦК — 85 человек, из них 45 — это рабочие и крестьяне. Среди лидеров партии — Тюлькин, Авалиани, Слободкин, Половодь- ев и др. Ядро РКРП составили организаторы Ленинградского инициативного съезда, занимавшие активные позиции в Компартии РСФСР.
В отличие от других недавно возникших коммунистических образований РКРП быстро и успешно осваивает современные формы политической борьбы, ее активное участие можно наблюдать во всех массовых выступлениях — от марша голодных очередей до всенародного веча, у нее неплохие связи с рабочими коллективами, самые тесные контакты с «Трудовой Россией» и многообразными патриотическими организациями.
На крайнем левом фланге находится партия Нины Андреевой — ВКП(б), завоевавшая определенную популярность тем, что ее лидер первым предупредил о наметившейся опасности сползания страны с социалистического пути. Эта партия сплачивает сторонников Сталина, она немногочисленна, хотя число ее членов растет (и не только за счет «сталинистов»), но вряд ли за ней пойдут широкие слои коммунистов.
Социалистическое крыло представлено прежде всего Социалистической партией труда (ее лидеры — Р. Медведев, Г. Скляр, А. Денисов). В ее рядах состоят многие руководители КПСС на районном уровне. Среди ее членов немало искренних марксистов- ленинцев. В партии существуют тенденции к социал- демократизму. СПТ заметно левеет, более охотно, чем вначале, устанавливает контакты с вновь созданными коммунистическими объединениями и патриотическими организациями. Она может сыграть заметную роль в восстановлении обновленной партии благодаря тому, что в ее рядах немало видных и искренних коммунистов.


ди ее основных принципов — рабочее самоуправление, безэксплуататорская рыночная экономика, надежная социальная защита тружеников.
Сейчас, я думаю, наступает самый сложный и ответственный период в жизни страны и народа. Эйфория, столь искусно созданная яковлевским телевидением и радио, «демократической» печатью, уступает место суровой и жестокой реальности, а в массах советских людей начинается процесс отрезвления, интенсивного переосмысления происходящего, понимания горечи и невосполнимости утрат. Просыпается драгоценное чувство гражданской гордости и гражданского самосознания. Вот что важно. Ведь в течение последних двух лет, особенно после августа 1991 года, шла массированная обработка сознания людей, им внушалось, что вся советская история — это ад, что все советское — это помойка, породившая жуткую категорию жутких людей — «совков», «гомо советикус», то есть недочеловеков, второсортных, так называемых шариковых, лишенных даже обычных, нормальных человеческих качеств.
Но действие рождает противодействие. Эта психологическая война против собственного народа задела и оскорбила, унизила самое дорогое у русского человека, его душу, его нравственное чувство, которое восстало. Люди с ужасом увидели, в какую катастрофу их толкает развал СССР, сверхскоростная капитализация.
Обманутый народ начал подниматься с колен. 17 марта 1992 года на Манежной площади в Москве состоялась грандиозная манифестация — всенародное вече, которое по древней традиции проходило под звон колоколов. Более 200 тысяч человек приняло участие в этой небывалой акции. Здесь было много рабочих, ветеранов войны и труда, студентов, научно- технической интеллигенции, казаков, военнослужащих. «Вставай, страна огромная», — разносили динамики, а на площади и впрямь собрались люди «от Москвы до самых до окраин»: здесь были нижегородцы и харьковчане, камчадалы и прцбалтийцы, ярославичи и кубанцы, якутяне и тираспольцы, казахи и белорусы. Свыше двух тысяч представителей, избранных народными вечами 60 городов Союза, прибыли на древнюю столичную площадь, ставшую в тот день символом СССР, символом России.
190


Казаки в своих огромных меховых папахах с Урала, Сибири и Кубани стояли бок о бок с рабочими и коммунистами из Москвы и Санкт-Петербурга. Андреевский белый флаг с голубым крестом, развевающийся до революции на кораблях российского флота, реял рядом с красным флагом Советского Союза. Разделительной полосы между красным и белым не существовало. Здесь Россия и СССР стояли едиными! Советская Пасионария Сажи Умалатова, председатель постоянного президиума Съезда народных депутатов СССР, провозглашала: «Отныне «бывшего» СССР нет! СССР был, есть и будет!» И многотысячная площадь в едином порыве отвечала: «Советский Союз! Советский Союз!»
Верно сказал народный депутат России Н. Павлов: день 17 марта показал, что начинает складываться единство народа в борьбе за спасение Отечества. Решительно протестуя против антинародной экономической реформы Ельцина — Гайдара, вече одобрило предложенную «Трудовой Россией» альтернативную экономическую программу, выступило против проекта новой Конституции Российской Федерации, утверждающей капитализм. Была избрана Всенародная дума, призванная обеспечить выполнение принятых на вече решений.
Общенародный форум с особым энтузиазмом и единодушием поддержал инициативные документы, принятые VI чрезвычайным Съездом народных депутатов СССР.
Этот знаменательный съезд состоялся в тот же день и прошел в подмосковном селе Воронове. Какие только препятствия не чинили ему власти — депутатам угрожали прокурорскими санкциями, шантажировали, отменяли целые рейсы самолетов, лишь бы не допустить отлетов депутатов на съезд. Вся пресса, как разъяренный пчелиный рой, набросилась на съезд и депутатов, обвиняя их в конфронтации и попытках повернуть колесо истории вспять. Против него настраивали не только советских людей, но и жителей Европы, США. Я бы хотел в связи с этим воспользоваться тем же приемом, что использовал выше, и предложить по аналогии американскому воображению такую картинку:
Президент США вместе с губернаторами Нью- Йорка и Калифорнии, запугав конгресс страны, заста- 191


вил его самораспуститься. Затем губернаторы трех крупнейших штатов объявили о том, что США больше не существует и конституция США ликвидирована. Потом они довели бы состояние экономики до хаоса и развалили армию. Треть американского конгресса, сознавая угрозу гражданской войны, призвала бы членов конгресса собраться в Вашингтоне, чтобы восстановить свои конституционные полномочия и спасти страну от катастрофы. Однако силы, организовавшие переворот против конституции и конгресса, помешали членам конгресса разместиться в гостиницах, запретили собрание граждан в поддержку конгресса и развернули кампанию клеветы и запугивания через печать, радио и телевидение, находящихся в их распоряжении. Если бы все это произошло в США, нетрудно было представить, какой взрыв негодования произошел бы в стране...
Советские избранники народа, не убоявшись угроз и репрессий властей, собрались на свой съезд, чтобы, опираясь на волеизъявление народа — референдум 17 марта 1991 года, заявить о необходимости сохранения обновленного Союза. Съезд заложил правовые основы для ускорения процессов интеграции в духовной, экономической и политической сферах между республиками, предложил свою программу выхода из кризиса. Создан постоянно действующий президиум съезда.
Вечером того же дня депутаты съезда приняли участие во всенародном вече на Манеже. С ликованием встретило вече заявление съезда о том, что единое Советское государство продолжает существовать, а его Конституция действовать. Состоявшиеся съезд и вече засвидетельствовали то, что великая всенародная борьба началась. Однако было бы нереалистичным недооценивать трудности и опасности предстоящего пути.
Все рычаги власти, все средства влияния находятся в руках организаторов марш-броска к капитализму. И, как показали события 23 февраля, они не остановятся перед насилием, чтобы удержать свою власть, которую не намерены ни с кем делить.


сложных и стесненных условиях. Этих изданий просто еще мало, и тиражи их ничтожны в сравнении с многочисленной и разнообразной «демократической» прессой.
Массовой коммунистической прессы сейчас нет. Ее заглавные в прошлом издания «Правда» и «Советская Россия», пережив запрещение, вынуждены были преобразоваться в газеты более широкого, народного профиля, они дают правдивое отражение современности и решительно выступают против антисоветизма и антикоммунизма. Однако им приходится работать почти как в осажденной крепости. Из-за финансовых и бумажных трудностей «Советская Россия» перешла на трех- и двухразовый выпуск, а «Правда» вообще после 16 марта приостановилась выпуском и только в апреле была возобновлена, не сразу восстановив периодичность. По-прежнему последовательна и принципиальна «Гласность», не теряет своей направленности, боевитости и объективности «Сельская жизнь», но силы всей этой прессы по сравнению с «демократической» слишком неравны.
Я надеюсь, что новые коммунистические партии скоро наладят выпуск своих изданий и понесут свое высокое и правдивое слово в народ, помогая ему обрести новые силы и мужество.
Большую просветительскую и организаторскую работу ведет патриотическая печать, несмотря на то, что на нее постоянно обрушиваются целые потоки лжи и клеветы, ее, как и прокоммунистическую, травят, преследуют, душат «рыночными» клещами. Жаль только, что целый ряд патриотически настроенных изданий никак не могут избавиться от черной антикоммунистической окраски, не понимая даже, что этим они не расширяют, а сужают свою читательскую аудиторию.


ца Феникс, возрождаться из пепла. Великий русский писатель Ф. Достоевский сказал: «Россия народна... в каждый значительный момент нашей исторической жизни дело решалось народным духом и взглядом».
Поэтому будущее страны, ее общественное устройство, как мне кажется, во многом зависят от того, сумеют ли коммунисты найти новые подходы к трудовым людям, жить их интересами, слиться с движением масс за утверждение общества социальной справедливости, не навязывать, а понять их волю и стремления, объединить и сплотить трудящихся на общей идее, идеале.
Успех дела будет зависеть во многом от того, насколько прочным и плодотворным окажется альянс патриотических и социалистических сил и удастся ли превратить его во всенародное движение.
Сложности здесь немалые. Общество расколото, расколоты и его составляющие социальные слои. Располосована на свои межи армия.
Индустриальные рабочие не участвуют пока в большей части классовых битв против разрухи и массового обнищания, довольствуясь увеличением зарплаты — за счет других слоев населения. Рост зарплаты шахтерам во много раз вне всякой связи с повышением производительности труда и увеличением угледобычи — один из примеров подкупа властями взрывоопасных групп населения.
Борьба рабочих сейчас группируется вокруг отдельных экономических требований, выдвигаемых различными профсоюзами. Но вряд ли профсоюзам удастся отсидеться в экономических окопах. Освобождение цен на энергию и топливо вызовет непременно новый виток инфляционной спирали, приведет к дальнейшей дезорганизации экономики, что породит массовую безработицу. Придется прибегнуть и к политическим формам.
Рабочее движение при всей своей неоднородности рано или поздно скажет свое веское слово и станет основной ударной и цементирующей силой освободительной борьбы.


товаропроизводителей превращают крестьян в потенциально мощного союзника.
Не останется в стороне и армия. Развал СССР усилил разложение Вооруженных Сил, отягощенное неумной, непродуманной конверсией и беспорядочным односторонним разоружением. Однако армия не пойдет против своего народа и, по моему твердому убеждению, станет опорой всенародного движения.
В этой борьбе советские люди определят свой образ жизни. Я верю, что он будет социалистическим. У истории могут быть свои объезды, но она движется вперед, а не назад!


RB ходе августовско-декабрьского контрреволюционного переворота антисоциалисти- АМО ческим силам удалось добиться политического контроля над обществом. Однако, несмотря на суровые удары, экономическая структура социализма (общественная собственность на средства производства и распределение, социальная ответственность государства, система колхозов и совхозов, бесплатное образование и медицина и т. д.) все еще жива и узаконена в существующей Конституции. Поэтому суть экономической реформы Ельцина — Гайдара является политической — полное разрушение социализма. Вот ведь ка-
ГРЯДЕШИ, РУСЬ?..
• •
кова снова ирония судьбы: Егор Гайдар, внук убежденного коммуниста-писателя Аркадия Гайдара, тоже был видным коммунистом и работал в органах ЦК КПСС — журнале «Коммунист» и газете «Правда»!
Правда, существующая еще структура и созданные на ее базе отношения развились в деформированном виде, но с исторической точки зрения представляют собой более высокий этап развития человеческого общества и потому оказали на мировой опыт такое позитивное влияние. Форсированное разрушение социалистической экономической структуры вызвало экономический, политический и социальный хаос. Кризис в бывшем СССР и Восточной Европе — наказание истории за движение вспять. Даже видные деятели США и Запада начинают сдерживать свою первоначальную радость по поводу их «победы над коммунизмом» и все более задумываются над «неимоверными трудностями», с которыми связан поворот течения истории от социализма к капитализму.
Что же было уничтожено и продолжает уничтожаться? Я писал об этом в предыдущих главах, но постараюсь концентрированно подытожить.
Государственное планирование, дающее возможность
196


поступательного развития общества на основе социально-экономических ориентаций и приоритетов, обеспечивающее сбалансированность его движения вперед, контроль над расходованием ресурсов. Какой здесь был главный недостаток? Централизация, доведенная до абсурда. Но этот недостаток исправим без больших сложностей.
Разрушен единый народнохозяйственный комплекс. Порушены экономические связи между предприятиями, интеграция советского производства.
Нарушено равновесие между сельским хозяйством и промышленностью, которое в течение семи десятилетий было основой союза рабочих и крестьян. Это — уникальная черта социализма. Разрушена система государственных закупок, являющаяся одной из основ стабильной системы цен.
Разрушена государственная структура законности и правопорядка.
Уничтожена государственная монополия на внешнюю торговлю. (По данным экономиста А. Виноградова, в 1991 году вывоз из страны различных товаров составил 180 миллиардов долларов! И это при пустых прилавках и отчаянном дефиците их в стране.) Разрушен государственный контроль и защита естественных ресурсов. (За бесценок продается на Запад газ, нефть, драгоценные металлы, золото, лес. Да еще умы ученых.)
Разрушается советская система социальных и культурных благ.
Нарушена долго существовавшая гармония национальных и классовых интересов.
Я перечислил только основные виды разрушений, нанесенных системе социалистических завоеваний, не касаясь культурной, идеологической и духовной ее сферы.


на «собрании граждан Российской Федерации» в канун VI Съезда народных депутатов России и на самом съезде, когда он потребовал ничего не менять с правительством, «пока уже не будет ясно, что не будет возврата к старому, что будет достигнута необратимость реформ».
Для своей «окончательной» победы нынешним господам требуется «всего лишь» три условия: форсированное осуществление экономической реформы, принятие новой Конституции, узаконивающей «новый общественный порядок», и близкое к диктаторскому президентское правление на «ближайшие» два-три года. И не случайно, что именно эти вопросы встали в центр внимания двухнедельных дебатов на VI Съезде народных депутатов Российской Федерации, открывшемся 6 апреля 1992 года.
Внешне съезд проходил по обычному «демократическому» сценарию, где было все — и длинные дебаты по процедурным вопросам, и острые словесные схватки у микрофонов, и капризные истерики правительственных кругов с демаршами об отставке, и накал политических страстей, завершающийся удобным компромиссом. Но появилось в его работе и нечто новое, совсем не вписывающееся в этот сценарий: образовался оппозиционный блок «Российское единство», который повел, может быть, еще неравную, но бескомпромиссную борьбу по всем принципиальным вопросам. Именно депутаты этого блока (сюда входят «Коммунисты России», «Отчизна», «Россия», «Аграрный союз») задали тон в острой критике экономической реформы и деятельности правительства, в выработке конструктивных подходов к принимаемым съездом поправкам к российской Конституции, в определении отношения к легитимности беловежского соглашения об СНГ. На съезде шла жаркая схватка, сшибка сторонников скорейшей капитализации страны по сценарию Международного валютного фонда с теми, кто отстаивает подлинно народные интересы.
Был даже период, когда на съезде разразился правительственный кризис. И примечательно, что первым, кто появился тогда в Москве, был министр финансов США Н. Брейди, который по-хозяйски предупредил, что Россия получит помощь в зависимости от того, уцелеет ли кабинет Гайдара. Французская «Юманите» по этому поводу съязвила: «Соединенные 198


Штаты 'призвали русских парламентариев к порядку».
Правящий блок одержал и на этом съезде свою победу. Несмотря на беспощадную критику недостатков реформы, съезд, к сожалению, подтвердил политический курс, принятый на предыдущем съезде, обязав правительство лишь скорректировать его.
И тем не менее на этот раз «демократам» не все удалось на этом съезде. Депутаты не поддержали развал СССР. Депутаты разной политической ориентации с болью говорили о пагубности ликвидации СССР. Даже демократ Ю. Сидоренко с горечью заявил: «...Мы против тех разрушений, которые позволили уничтожить Союз Советских Социалистических Республик». Народ услышал голос истинно народных депутатов, которые отстаивают союз народов, единство страны, услышал он и правду о политике Президента и правящего блока «Дем. Россия», разрушивших своими действиями великую державу. Несколько раз депутатов заставляли переголосовывать поправки, связанные с исключением из статей действующей Конституции всякого упоминания о СССР. Но в трех статьях депутаты отстояли упоминание «Союза ССР», а в одной статье осталось положение о том, что на территории РСФСР сохранено действие законов СССР и Конституции СССР.
— ...Я призываю вас помнить об ответственности перед народом, который пока против Союза не проголосовал и высказался на референдуме за Союз. Поэтому призываю в статьях Конституции «СССР» оставить, — объяснил свою позицию Владимир Исаков.
— ...Нам предлагают не мытьем, так катанием легитимировать это самое соглашение (об СНГ. — Авт.) и эту ратификацию изъятием статей Конституции, которые указывают о вхождении в СССР, — говорил христианский демократ Виктор Аксючиц. — Руслан Имранович, я уверяю вас, что сегодня лучше в ваших глазах оказаться посмешищем (Р. Хасбулатов уговаривал «ради бога» проголосовать за исключение из Конституции термина «СССР», чтобы не выглядеть смешными. — Авт.), чем завтра оказаться за разрушение страны-государства перед лицом истории, граждан, а может быть, даже конкретным судом.
199


Молодцы, депутаты, защитили свою честь и честь страны!
И еще об одной позиции, которую депутатам удалось отстоять вопреки всяческому на себя давлению, — о недопущении купли-продажи земли. Аграрники здесь, как говорится, стояли насмерть.
На VI съезде приняты были многочисленные поправки к действующей Конституции РСФСР, новая Конституция, на которую уповают правящие власти, не рассматривалась. Но это только вопрос времени. «Демократы» во главе с Президентом кровно заинтересованы в том, чтобы как можно скорее увенчать экономический процесс капитализации соответствующей политической надстройкой — новой Конституцией.
Президент и не скрывает своих прокапиталистиче- ских конституционных симпатий. Характерно, что подготовленный Конституционной комиссией под руководством О. Румянцева официальный проект Конституции (в марте он рассматривался российским парламентом) был забракован Ельциным и Координационным советом «Дем. России» как... просоветский и просоциалистический, хотя, на мой взгляд, этот документ такой оценки абсолютно не заслуживает. Правда, он несколько камуфлирует свою прокапиталисти- ческую ориентацию, утверждая «разнообразие и равноправие форм собственности», «право на свободный труд», но от этого косметического румянца его суть не меняется. В канун съезда появились проект С. Шахрая, который можно назвать президентским, и еще один — совместный вариант А. Собчака и С. Алексеева, представленный от имени Движения демократических реформ (лидер Г. Попов). Наличие сразу нескольких «демократических» проектов при том, что все они нацелены на капиталистический строй, свидетельствует о разногласиях в правящем стане и столкновении по крайней мере трех течений в нем.
Есть тут, как мне кажется, и, быть может, определенный тактический расчет — вынести на суд общественности сразу несколько вариантов Основного Закона, чтобы под шумок уставшей от многочисленных дискуссий публики провести свой, «президентский», узаконивающий смену общественного строя.
Прямой альтернативой этим прокапиталистическим проектам новой Конституции являются два других ва- 200


рианта, представленных левой фракцией народных депутатов и РКРП.
В моей книге «Работающая демократия» против демократии говорящей» я сравнил Советскую Конституцию 1977 года с американской и признал, что первая гораздо больше заботится об основных потребностях и правах людей, чем наща. Однако знакомство с тремя «демократическими» проектами Конституции Российской Федерации показывает, что утверждение любого из них изменяет положение таким образом, что американская конституция будет выгодно отличаться в лучшую сторону, и тогда российский Основной Закон может стать во многих отношениях одним из самых реакционных из существующих конституций в «цивилизованном мире», он закрепит движение вспять, в результате которого общество будет сброшено вниз с высокой ступени общественного развития, положившей конец эксплуатации человека человеком, в пропасть звериных законов примитивного, «дикого» капитализма.
Например, статья 37 официального проекта Конституции подводит базу для отказа от бесплатного высшего образования и здравоохранения, от низкой квартирной платы и права на жилье, закрепленных в ныне действующей Конституции. А статья 68 этого проекта предусматривает то, до чего не додумался даже Бисмарк в своих антисоциалистических законах, — запретить пропаганду классовой борьбы. Все тот же «призрак», который преследовал европейский капитализм XIX века, теперь преследует могильщиков социализма конца XX века. Статьи 7, 12, 34 и 62, как отмечал профессор Б. Хорев из МГУ, подводят базу для установления своего рода рыночно-предпринимательского (капиталистического) «тысячелетнего рейха». Ни одна конституция на Западе не закрепляет положения о том, что капитализм — это единственно возможная система для страны!
Диаметрально противоположны трем прокапитали- стическим проектам российской Конституции варианты людей фракции народных депутатов и РКРП, четко ориентированных на обновленный социализм, где закрепляется безусловное преобладание, регулирующая роль общественной (народной и коллективной) собственности на средства производства, сохранение Советов как центра власти.
201


Итак, мы видим, что на политической арене бывшего СССР и прежде всего в России обозначились две основные силы, противостоящие друг другу, — буржуазно-компрадорская и патриотическо-социалистическая. Правящая власть, опираясь на буржуазнокомпрадорские слои и действуя в их интересах, преисполнена фанатичным стремлением искоренить социализм, она не намерена упустить то, что Д. Бейкер назвал «возможностью века». Этот новый класс новой «советской» буржуазии является, конечно, примитивным по американским стандартам. Начав первоначально накопление капитала на «черном рынке», он смело превратился за годы перестройки в легализованный капитализм и жадно хватается за бразды правления. С помощью массовой приватизации он мертвой хваткой вгрызается в экономический организм бывшего СССР, быстро развивается и обрастает мелкобуржуазным окружением. 400 его бирж дают ему твердую опору в экономике. Этот класс агрессивно устремился на политическую сцену, создавая свои ассоциации, хотя до сих пор воздерживается от организации своей партии. На нынешней стадии в ней нет необходимости. Достаточно пока влияния в самых высших кругах правительства и различных «демократических» партиях. Его влияние на средства массовой информации огромно. Настоящими героями прессы стали купцы, капиталисты царских времен как образцы для подражания. Среди современных богачей мэр Москвы (в десятке крупнейших миллионеров), кооператоры, предприниматели, бывшие директора, администраторы и партаппаратчики, современные чиновники. Этот поднимающийся класс получает моральную и материальную поддержку от США и Запада и находится под контролем Международного валютного фонда.
Россия и другие страны СНГ весной 1992 года были приняты в МВФ, что отмечалось «демократической» прессой как великое достижение. Но страны СНГ имеют всего 4 процента фондов и столько же голосов, а 60 процентов принадлежат крупным капиталистическим государствам, в том числе 20 процентов — США. При таких стартовых условиях СНГ займет сильно зависимое от сильных мира сего положение.


ми идеологами деидеологизации, на деле живет и процветает в бывшем СССР. И события 23 февраля 1992 года, яростное сопротивление проведению VI Съезда народных депутатов СССР — одни из многих проявлений ее. Свидетельством быстрой политической деградации Михаила Горбачева является то, что он назвал реакционным патриотическое и социалистическое движение, направленное на спасение бывшего СССР и России от неминуемой катастрофы, и твердо поддержал Ельцина, который заменил его в роли главного архитектора хаоса.
Противостояние компрадорско-буржуазных и социал-патриотических сил страны неизбежно, но насилия можно и должно избежать. Для этого следует открыть конституционный путь. Такую инициативу первыми проявили социал-патриотическйе силы: в этом был смысл созыва VI Съезда народных депутатов СССР,, избрание постоянно действующего президиума этого съезда, создание объединенной оппозиции и депутатского оппозиционного блока на прошедшем российском съезде.
Но похоже, что на неконституционный путь упорно толкают людей сами власти. Об этом свидетельствуют события, которые произошли в Москве около Останкинской телебашни ранним утром 22 июня. В 4.30, когда заря нового дня только разгоралась, 300 вооруженных омоновцев напали на пикетчиков, площадь перед телебашней обагрилась кровью...
Потрясает это страшное совпадение чисел. Память тотчас воспроизводит — 22 июня ровно в четыре часа. 1941 год. Совпадение, конечно, намеренное.
Мирное пикетирование телецентра и манифестации, официально разрешенные, начались еще 12 июня 1992 года. В ночь с 16 на 17 июня спецназ разгромил палаточный городок, но пикетирование продолжалось круглыми сутками. Пикетчики протестовали против «империи лжи», которая обрушивает на головы телезрителей тенденциозно искаженный поток информации, и требовали предоставления оппозиции регулярных передач по телеканалу.


и, ссылаясь на них, пресса требовала оградить граждан от хулиганов и пьяниц. Пикетирующие быстро разобрались, «кто есть кто», объявили «сухой закон», дисциплина в их рядах была образцовой. Но по приказу городских властей побоище состоялось. Спустя несколько часов избиение повторилось около Рижского вокзала, куда двинулась мирная манифестация от ВДНХ, чтобы поспеть на официальный митинг на Манеже. Власти бросили вызов...
Некоторые социологи, анализируя эти события, отмечали, что эти направленные действия, возможно, звенья в одной цепи, замыкающейся на введении чрезвычайного положения и прямого президентского правления в России.
Лето 1992 года принесло новое обострение конфликтов в Южной Осетии, Таджикистане, Нагорном Карабахе и Приднестровье. Особенно накаленной стала ситуация в Приднестровье. Количество убитых приднестровцев уже перевалило за 650, а раненых — за четыре тысячи человек, в основном это мирные жители. Разрушены и разграблены почти все предприятия Бендер, школы, детские сады, разрушению подверглись основные энергетические мощности Приднестровья. Эта необъявленная война вылилась в откровенный геноцид. «Вооруженный нейтралитет» 14-й армии во главе с новым командующим Александром Лебедем, стойкость его позиции, мужество и героизм приднестровских гвардейцев не позволили этой кровавой бойне разлиться по всему Приднестровью. Заключенное перемирие принесло долгожданную передышку.


износит он тирады в стиле Маккарти, заявляя: «У меня в руках документы...» Но что это за документы? Это архивы, сворованные у партии для этого суда вместе со всем другим ее имуществом с благословения ее Генерального секретаря, который предал свою партию в час тяжелейших для нее испытаний. И который, подобно изворотливому ловкачу Ч. Диккенса, постарался увильнуть от участия в процессе.
Ни один уважающий себя суд в США не позволил бы себе принять подобные ворованные «доказательства». Ни один из них не опустился бы до слушаний такого уровня. Но вот в Москве мы присутствуем на редкостном в истории юриспруденции спектакле: партийные протоколы находятся в руках гонителей партии, которые вольны как угодно «интерпретировать», то есть извращать их!
Александр Клигман, адвокат КПСС и РКП (другие представляют депутатов, направивших иск в Конституционный суд по поводу правомерности и конституционности указов Президента о запрете КПСС), в безупречно аргументированном заявлении показал, что нет никакой законной для суда основы рассматривать вопрос о «неконституционное™» партии (речь идет о встречном иске О. Румянцева. — Авт.). Осуждение без материального права беззаконно. Осуждение без процессуальною права — это тирания. Осуждение без ссылок на конкретных виновников — это предтеча террора, открывающая дверь для преследования коммунистов. Но суд постыдно отверг эти аргументы, расценив их как «попытку оказать давление на суд».
Что же заставило правительство Ельцина опуститься до уровня ниже Маккарти? Во-первых, это антикоммунизм. По жесточайшей иронии истории, этот изодранный, позорный жупел поднят в том самом городе, в котором он был брошен в пыль Красной площади в победном 1945 году! Во-вторых, тактика ельцинских сил ясна: перед лицом серьезной критики этого антиконституционного акта нужно с помощью суда поставить процесс с ног на голову.


вверг его в пучину бед и страданий. Поэтому делается все, чтобы не допустить пересмотра антикоммунистических актов, не допустить обновления и возрождения партии коммунистов.
В этой книге, которая завершается, я пытался проследить трагический путь перестройки от исправления к отказу от социалистического строительства, превративший ее подъем в катастрофическое падение. Россия стала центром мирового антикоммунизма, сегодня она проходит испытание мучительной реставрацией капитализма. Никто не может сказать, как долго продлится это насильственное движение вспять, кроме самих народов бывшего СССР. Я считаю, что это будет процесс длительный, сложный и необычайно тяжелый. Даже если к власти придут позитивные силы, потребуется значительное время, огромные усилия только для того, чтобы восстановить понесенный ущерб. Ведь при сохранении нынешних тенденций в экономике национальный доход страны упадет к 1995 году на 44 процента. Восстановить его удастся в лучшем случае в 2012 году, когда развитые державы уйдут вперед.
Бедственное положение народа продолжает ухудшаться. Правящая послеавгустовская власть практически оказалась в оппозиции к своему народу. Галопирующие скачки цен в сторону постоянного повышения приняли удручающе-бешеный характер, такого мир еще не знал. Это похоже на открытую войну с народом. Теряя под собой опору, власти пытаются действовать поистине диктаторскими, имперскими методами, которые столь громогласно осуждали «демократы». 24 октября в Москве в парламентском центре собрался конгресс Фронта национального спасения, провозгласивший своей целью сохранение единства государства, защиту прав и интересов граждан России, а через два дня Ельцин издал указ о роспуске Фронта. Президент уже не раз грозился разогнать съезд народных депутатов и Верховный Совет, в прессе постоянно всплывает тема о необходимости введения в РФ чрезвычайного положения.


на пути этого процесса является то, что социалистическое движение в России оказалось расколотым, а КПСС, по существу, изолирована и парализована. Я не раз отмечал, что, возможно, самой величайшей ошибкой КПСС была недооценка растущего влияния социал-демократии как вне, так и в ее собственных рядах. Нельзя не видеть и того печального факта, что политические амбиции лидеров партий и групп, сформировавшихся в КПСС в пору незаконной приостановки ее деятельности, существенный еще отрыв этих объединений от масс сдерживают нарастание народного протеста. Эти «детские болезни» предстоит преодолеть. И я уверен, они будут преодолены успешно. 1992 год показал, что лозунг социальной справедливости, выдвинутый коммунистами, способен сплотить силы, выступающие за идеи патриотизма и государственности, возрождения обновленного СССР. Решающим полем этой народной борьбы является Россия.
Россия переживает великий час испытаний. Я всей душой желаю мужества и стойкости ее великому народу.
Москва — Нью-Йорк
Декабрь 1990-го — октябрь 1992 года


Дэвидоу М.
Д94 Камо грядеши, Русь?..: Заметки амер, публициста о перестройке (Пер. с англ. Ю. В. Емельянова) — М.: Мол. гвардия, 1993. — 207[1] с.
ISBN 5-235-02166-5
Один из старейших американских публицистов, Майкл Дэвидоу, широко известен в нашей стране своими книгами и публикациями в периодической печати. Уже 15 лет он работает в Москве в качестве корреспондента от различных американских изданий. Период от 1985 года до наших дней, переживаемый страной, которая почти 70 лет называлась СССР, стал полем авторского исследования. Майкл Дэвидоу мучительно ищет ответы на непростые вопросы: с чего начиналась и куда «вырулила» перестройка, почему распался СССР, почему социализм потерпел поражение, что же ждет страну и ее народ?.. «Я старался написать честную книгу», — говорит Майкл Дэвидоу.
0503020000-006
Д 078(02)—93
Без объявл.
ББК 663(2)1
ИБ № 7799
Майкл Дэвидоу
КАМО ГРЯДЕШИ, РУСЬ?..
Редактор Р. Чекрыжова
Художник А Воинов
Художественный редактор П. Ильин
Технический редактор Е. Михалева
Корректоры Т. Контиевская, И. Гончарова, Т. Пескова, М. Пензякова
Сдано в набор 17.09.92. Подписано в печать 07.12.92. Формат 84 х IO8V32. Бумага офсетная № 1. Гарнитура «Таймс». Печать офсетная. Усл. печ. л. 10,92. Усл. кр.-отт. 11,34. Уч.-изд. л. 10,1. Тираж 30 000 экз. Заказ 1320. Типография акционерного общества «Молодая гвардия». Адрес АО: 103030, Москва, Сущевская, 21.
ISBN 5-235-02166-5