А. А. Бубликовъ.

РУСИ Н РШ 1В Д 1
8ЛЕМЛТЛЪН1Я И МЫСЛИ ОЧЕВИДЦА И УЧАСТНИКА

А. А. Бубликовъ.

(ея начало, аресть Царя, перспективы)

ВПЕЧАТЛЕНЫ И МЫСЛИ ОЧЕВИДЦА II УЧАСТНИКА.

Нью 1оркъ, 1918 г.

Соруп^М , 1918,

—Ьу—
АХехапйег ВоиЬИко{{.

РиЬИзЬей МагсЬ, 1918.

ПРЕДИСЛ0В1Е.
Я уже давно уклонился отъ активнаго участхя въ политик'Ь. Того мен'Ье предполагать я заниматься ею
зд'Ьсь, въ Америк’Ь. Но мои зд'кщйе друзья и знакомые
выражали такой интересъ къ моимъ личнымъ впечатлЪшямъ и мыслямъ по поводу русской револющи, что Я Р’Ьшилъ выпустить настоящую книгу.
Претендую только на одно, что мои « м е м у а р ы »
искренны и правдивы. Объ ихъ содержательности, а также
о жизненности моихъ политическихъ взглядовъ пред­
ставляю судить читателямъ и.... времени.
А. А. Бублжовъ.

Нью-1оркъ,
20 фев. 1918 г.

Настанеть годъ— госсш черный годъ —
Когда царей корона упадетъ,
Забудетъ чернь къ иимъ прежнюю любовь,
И пища многихъ будетъ смерть и кроль;
Когда д'Ьтей. когда невинныхъ жон ь
Низвергнутый не защитить законъ’
Когда чума оть смрадныхъ мертвыхъ гЬлъ
начнетъ бродить . . . . .
.......................
И станетъ голодъ бедный край терзать,
И зарево окрасить волны р'Ькъ!
Въ тотъ день явится мощный челов'Ькъ
И ты его узнаешь— и поймешь
Зач’Ьмъ въ рук’Ь его булатный ноя:ъ.
II горе для тебя!... твой плачъ, твой стонъ
Ему тогда покажется смЪшонъ......
Лермонтовъ.

1830 г.

Неудачная русская револющя 1905 года весьма бы­
стро выродилась въ бандитизмъ.
Это до чрезвычайности облегчило Императорскому
Правительству борьбу съ неюРядъ отвратительныхъ нреступлешй, совершенныхъ
подъ прикрьтемъ революцюннаго знамени, злоупотреблгше такимъ опаснымъ для общаго блага оруадемъ. какт,
всеобщая политическая забастовка, и крайняя яетерпимость крашщхъ лЪвыхъ парий, которую можно было по­
ставить вровень разв'Ь только съ нетерпимостью правитель­
ственной, все это вм'ЬстЬ взятое отвратило отъ симпатш къ
революцщ вс’Ьхъ людей имущихъ, или мечтающихъ, путемъ упорнаго труда въ мирной обстановка, до битье л
лзвЬстнаго достатка.
Можно, пожалуй, сказать, что эти люди «благосло:ш­

— 6

—

ли» правительство Столыпина на усмирете револнщш,
ибо, действительно, только учуявъ, что симпатш значи­
тельной части населешя уже более не съ революц1онера­
ми, правительство возымело смелость начать безпощадную
и систематическую съ ними борьбу- Пошли 'разстр-Ьлы,
карательныя экспедицж, заполнение тюремъ и массовая
ссылка — словомъ весь обычный арсеналъ реа'кцш быль
пущенъ въ ходъ и революцшнеры, оставппеся одинокими,
быстро были разбиты на голову.
«Успокоеше» поскольку оно достижимо мерами по­
лицейскими, наступило весьма, быстро. Но вскоре оно бы­
ло закреплено и по существу: наступилъ энергическш
ростъ благосостояния широкихъ маосъ населешя. Зара­
ботали фабрики, заводы, железиыя дороги. Биржа, да­
вавшая прыжки ц^нъ въ десятки пункте»въ въ день, проли­
вала золотой дождь На толпы людей, осаждавшихъ банкир­
ом я конторы. А кто же не знаеть, что матер1альное благополуч1 е есть лучшш бромъ противъ политическихъ стра­
стей?
Револющя кончилась.
Объ ней все позабыли.
Но и ни одна изъ общественныхъ силъ, въ ней участвовавшихъ, — ни революцшнеры, ни правительство, ни
народь самъ — никто не извлекъ изъ пережитого никако­
го урока на будущее.
Революцшнеры, частью заполнимте безчисленныя
русская тюрьмы и безбрежную сибирскую тайгу, частью
ушеднпе искать гостеприимства въ д р у тх ъ странахъ,
унесли съ собою въ изпнаше и ссылку только крайнее
озлоблеше противъ виновниковъ своего поражешя и
чрезвычайную уверенность въ своей правоте.
Они не хотели даже допускать мысли о томъ, что
источникъ ихъ пораженгя лежалъ въ ихъ же опшбкахъ,

—

7

—

въ ихъ оторванности отъ подлиннаго русскаго народа.
Наблюдая проявленное имъ во время револнщш въ широчайшемъ масштабе неуважеше къ чужой собственности,
они заключали о томъ, что будто бы этотъ народъ чрезвы­
чайно склоненъ къ шщалгастическому укладу жизни, то­
гда какъ значительной его части гораздо ближе была зна­
менитая идеолопя: если ты укралъ мою жену, то это —
плохо, а, если я укралъ твою жену, то это — хорошо.
Они не поняли, что этотъ народъ не доросъ еще даже до
буржуазной идеологш, целивомъ основанной именно на
у в а ж е н ш къ чужой собственности, что онъ где то еще безконечно далеко даже отъ современныхъ европейцевъ и
американцевъНаконецъ, они не съумели сделать даже того, напрашивавшаго, вывода, что ихъ теор1Я пермаментной
революцш носила источникъ своей гибели въ самой себе,
ибо спокойств1 е душевное есть въ шниманш широкихъ
яародныхъ массъ такое великое «благо», за которое наро­
ды платили всегда самую дорогую цену, вплоть до цены
собственной политической свободы. Свою профессюнальиую любовь къ револкщюнному действш они считали при­
сущей и народу, тогда какъ для ооследняго револющя
всегда лишь средство и никогда — цельРешлкщюнерычупорно не хотели понять, что съ темъ
материаломъ, который имелся на Руси, можно было толь­
ко скомпрометировать сащалистическую идею, а отнюдь
не осуществить на земле сощшшямчесюш рай, что русскш
народъ, не прошедшш курса элементарной политической
свободы, если его не удерживать отъ слишкомъ быстраго
движешя влево, всегда будетъ проявлять склонность щарахаться отъ крайнихъ увлеченш свободою въ сторону
самой же крайней реащш.
Правительство .... разделило обычную участь всЬхъ

—

8

—

реакцюнныхъ нравительствъ — проявило нолную бе:п>идейность. можно оказать, безграничную политическую
глупость.
Въ упоенш своей решительной победой надъ враюмъ внутреннимъ при помощи мЬръ чисто нолицейскаго
посадка, оно забыло знаменитое положеше французскаго
иолитическаго деятеля, что штыками можно сделать
весьма много, но только нельзя сделать одного — на ннхъ
нельзя сидеть.
.
Знаменитая правительственная формула: «сперва
уопокоеше, а нотомъ реформы» расплылась весьма бы­
стро. Изъ всехъ реформъ была проведена, да и то не слишкомъ энергично, только одна — были сделаны шаги къ
насажденш въ Роесш класса, мелкихъ единоличныхъ земельныхъ собственниковъ. О какомъ либо утверждении
торжественно обещанныхъ политическихъ свободъ не бы­
ло больше и .речи.
Правительство не поняло, что долго править страною
противъ народа нельзя, что для того, чтобы прочно стоять
во главе великой нацш, надо уметь сохранять въ себе
великодержавный инстянктъ — надо уметь предлагать на­
роду задачи, достойныя его, и въ то же время непрерывно
улавливать, въ чемъ состоитъ его действительный, кров­
ный интересъПравительство видело ясно безошпе дворянства и
духовенства, а потому, пользуясь ими, оно въ то же время
глубоко ихъ презирало, съ ихъ желшшми не считалось,
темъ самымъ питая даже въ этой среде недовольство существующимъ строемъ.
Рабочихъ оно искренно ненавиделоКъ крестьянству оно относилось явно недоверчиво,
ибо последнее въ дни револнщш задело интересы поме-

—

9

—

щичьяго класса, изъ котораго рекрутировались представи­
тели высшей власти въ стране.
Въ отношеши интелигенцш жмъ была усвоена столь ч
любезная сердцу веЬхъ реакцюнныхъ нравительствъ м1ру
политика «мелкихъ уколовъ» — непрерывнаго мелкаго
издевательства надъ ея свободолюбивыми стремлениями.
Наконецъ, къ торшвопроодышленной буржуазж. отно­
шение было определенно враждебное. Бывшш Министръ
Внутреннихъ Делъ, кстати сказать назначенный на этотъ
поста бывшимъ царемъ за одно только достоинство —
уменье безподобно изображать влюбленную пантеру
(фактъ!) говорилъ яро буржуазно такъ: «это будетъ похуже рабочихъ; техъ можно пострелять. А что съ
Этими сделаешь?».
Словомъ, не было «ъ Россш класса или группы лю­
дей, съ которыми русскому правительству было бы по пути.
Оно воевало со всеми, ®сехъ и всего боялось, всехъ
угнетало, все молодое, свежее душило.
Идеологь русской реакцш поставилъ такую задачу
передъ русской властью: «Россш надо подморозить —
чтобы не жила», ибо твердая, прочная, незыблемая, за­
стывшая въ своихъ идеалахъ, власть возможна только
надъ иародомъ неживымъ, не движущимся впередъ, не
стремящимся къ политическому совершенствовашю.
II русская власть стояла надъ русскимъ народомъ,
сильная съ виду, но совершенно одинокая, никому подлин­
но не нужиаяИбо подняться до высоты просвещеннаго абсолю­
тизма, точно отформулировать действительно историческая
задачи своего народа и настойчиво ихъ осуществлять бы­
ло конечно не подъ силу русскому самодержавю. выродавшемуся и духовно, и физически.

—

10

—

Его хватало только на работу отрицательную, на полицейсшй теть - Творчество отъ него давно отлетало.
Поэтому урокъ революцш 1905 г. прошелъ для него
совершенно даромъ. Оно не поняло, что руссшй народъ
нереросъ старыя рамки, что онъ уже сильно хочетъ
новой, лучшей жизни и что онъ скоро начнетъ самъ ее
строить, если ©му не дастъ ее его «Бошмъ поставленная»
власть.
Историческая фраза Александра II, сказанная имъ
дворянству при освобождении крестьянъ: «Лучше начать
сверху, чтобы не началось снизу» — была совершенно
не по плечу ничтожному Николаю II и его столь же ничтожнымъ сов'Ьтшшшъ.
Они не прислушались къ первымъ раскатамъ народ­
ного грома и не съум'Ьли отвести отъ «ебя народнаго
гнЬва настоящимъ служешемъ народу — государственнымъ творчествомъ въ соотв'Ьтствш съ бродившими в%
дунгЬ народа новыми идеалами.
«Уопокоеше» народа, нрекращеше имъ ,революцияныхъ «б езпорядковъ», они приняли за отказъ нацш отъ
своихъ желанш новой, лучшей жизни.
Самъ народъ, мыслящее общество... только что, каза­
лось бы, испытавшее на своей спин'Ь посл^дстви! политическаго экспериментаторства, револющоннаго и реакщдоннаго, не сдкшли того простого вывода-, что для того, что­
бы им^ть «хорошую» политику, народу надо отстранить
отъ этого дЬла нрофессшналовъ, безразлично, будь они
справа, или сл^ва, и взять его въ свои руки.
Наоборотъ, интересъ къ политик^ палъ до нев'ЬроЯТ1Я-

Если въ чемъ и быль неправъ бывппй руссюй премьеръ Коковцевъ, когда онъ утверждалъ, что въ Россш
въ 80 верстахъ отъ железной дорош никто политикой не

11

—

интересуется, то, разве, въ томъ, что ею не занимались и
гЬ, кто жиль вплотную у железной дороги.
Интересъ, какой еще поддерживался къ политике, яосилъ 'чисто спортивный характеръ. Публика съ полнымъ
полшическимъ беэстрателгь, хотя и не безъ любопыт­
ства, наблюдала: кто кого одол-Ьегь, революцшнеры-ли
— правительство, или правительство револющонеровъ?
Кто кото лучше подз^шетъ: Правительство «оппозицш
Его Величества», какъ именовалъ свою парию лидеръ ка*
детовъ -Милгоюовъ, или опозищя правительство?
Какъ будто это «кто кого одолАеть?» «кто кого пере­
спорить?» не касалось ©ам^хъ близкихъ, самыхъ существенныхъ интересовъ г.г. зрителей политической скачки
съ препятствиями.
Г. Дума решительно никакой поддержкой въ стране
не пользовалась. Правительство могло ее распускать
сколько угодно и въ стране не раздавалось и тени проте­
ста. Если ее не разгоняли вовсе, то только потому, что
ее умели «обезвреживать» черезъ законодательную обструкцда верхней палаты и потому, что немного опасались
заграницы — какъ бы не лип^шги кредита.
Маразмъ быль полнейшш.
Какое то затишье передъ бурей.
Всякая партийная жизнь прекратилась и не потому,
что ее убивало полицейское преследовате, а потому, что
пропалъ къ ней интересъ.
Все были недовольны, но никто не хотЬлъ деятель­
но бороться съ нестроешемъ государства. Все ушли въ
личную жшнь и, хотя все сознавали, что «такъ 'дальше
жить нельзя», но ограничивались одной воркотней, фрондировашемъ въ узкомъ кругу знакомыхъ и друзей. Никто и
не помышлялъ о созданш вл1Ятелкнаго общественнаго
мненгя, о выработке политическихъ идеаловъ и о настой-

—

12

-

чивомъ шроведенш ихъ въ жизнь.
Полнымъ безсшпемъ веяло отъ всего въ стране. Не
быль на высоте задачъ, который история должна была по­
ставить дередъ русскимъ государствомъ, никто — ни пра­
вительство, ни профессшнальные политики, ни самъ на­
родъ.
.
А между темъ надвигались грозовыя тучи величай­
ших ь испыташй. И ковда беда пришла, то мудрено ли, что
разразилась вновь револющя?
Было бы удивительнее, если бы она не пришла. Это,
пожалуй, было бы признавомъ того, что народъ безнадеж­
но палъ, если бы онъ не сделалъ даже той почти конвуль­
сивной попытки спасти себя, какой являлась для него ре«0ЛЮЦ1Я-

И удивительно ли также, что эта револющя донесла
его чрезвычайно быстро До крайнихъ пределовъ отврати­
тельной охлократш?
Ведь въ народе къ моменту револнщш не было ни
одной интегрирующей, творческой силы. Все одряхлело,
псе изверилось въ себя, ничто не давало и гЬни надежды
на выходь, на спасете. Не видно было никакихъ шансовъ
оправиться съ положешемъ съ помощью старой полити­
ческой машины. Этотъ старый строй не донесъ до момента
револнщш ни одного действительно авторитетнаго поли­
тическая деятеля, ни въ среде правительства, ни въ сре­
де оппозицш, ни одного человека съ волей и характеромъ,
на котораго нацгя могла бы возложить свои надежды. Десятпле,пя систематической деморализации на)рода давали
себя знать: въ стране неоказалось никакихъ, подлинно государственныхъ элементовъ.
Прп этвхъ услов1яхъ неотвратимъ быль полный
переворогь. н«избеженъ былъ хаосъ и попытка начать но-

—

13

—

кое .творчество изъ этого хаоса, изъ ничего, поиски кажихъ
то совершенно новыхъ идей и новыхъ людей, ибо старые
методы и старые деятели безнадежно потеряли всякш
кредаггь въ глазахъ страны.
При этомъ становится вполне понятнымъ, что эти
старые, политгачесше деятели дореволюцюннаго перюда
не могли желать революцш, а, не желая, — и не верили
къ ея пришесше.
Эта ихъ уверенность въ невозможности революцш,
заражала даже и стороннихъ наблюдателей. Недаромъ
спещальный англшскш послаяецъ, посетившш Россш
незадолго до революцш, лордъ М., еще чуть не нака­
нуне этой революцш докладывалъ своему правительству
о полной ея невозможности: ведь ему объ этомъ говорили
буквально все, съ гсЬмъ ему пришлось сталкиваться въ
Петербурге — и представители власти, и представители
оппозицш.
Да гаи одинъ ответственный политический деятель
и не могь сознательно жюлать революцш. Всякш понималъ, что Росшя, изнемогавшая подъ бремен емъ внеш­
ней войны, не могла одновременно поднять на свои плечи
еще и бремя перестройки всехъ внутреннихъ отношенш.
Финансироваше войны и финансироваше въ то же время
социальной справедливости не могло быть по плечу эко­
номически слабой стране, и такъ уже безудержно шедшей
къ банкротству. '
Последующее вполне подтвердило эти оласетя- Рус­
ское государство, доведшее свое кредитное обращеше съ
1,650,000 рублей предъ войной до 8 милл1ардовъ рублей
къ моменту революции, после нея, не воюя, пришло къ
18 мшшардамъ въ Октябре пр. года. Когда я уезжалъ
изъ Россш (въ Сентябре), «Экспедиц1я заготовлешя госу-

—

14

—

дарственныхъ бумагь» выпускала въ день до 72 миллюновъ рублей. Втоследствш, отворять, ея «производитель­
ность» была повышена до 125 мшплоновъ. Но если даже
остановиться на цифре 72 мил. въ день, или 2 магшарда
еЬ>мЬсяцъ, то сейчаюъ бумажное обращ ете въ Россш дол­
жно достигать 25— 26 мшшардовъ рублей. Далеко ли
отсщца до полнаго кручпешя денежной системы, до нол­
ям и банкротства? А финансовое банкротство является
лишь вн'Ьпшимъ выражетемъ неоосильносги для страны
тажихъ двухъ задачъ, какъ война и револющя.
И было ясно внередъ, что, изнемогая подъ бременемъ этихъ двухъ зада/чъ, страна попытается сбросить съ
своихъ плечъ первую.
А выходь изъ войны, перестройка всЬхъ внбшнихъ отношенш въ мюменть величайшаго игрового кри­
зиса представляли собой такой прыжоюъ въ неизвестность,
который гаикажъ не могь предвещать для Россш ничего
добрало.
Поэтому то ни одинъ ответственный полишическШ
деятель, даже тагаой, кажъ лидеръ октябристовъ, А. И. Гучковъ, лично, почти физически не переваривавшш Николая
II, не заходилъ въ своихъ ж еяатахъ дальше мечтая щ о
персона лыгамъ низложенш Николая, чтобы въ перюдъ
регенства Михаила иадеь несовершеннолетнымъ Алек­
се емъ попытаться создать въ Россш нечто аналогичное
Английскому государственному строю съ цареагь царствующимъ, но не управляющимъ.

И т&мъ не менее .револющя пришла, ни к^мъ не же­
ланная, шисЬмь не подготовленная (ведь все революцюнныя партш были совершенно разгромлены), для веЬхъ
страшная той неизвестностью, которую она съ собой не­
сла.
Началась она какъ то страшно, почти подозритель­
но- Рабоч1 е кварталы въ начале оставались совершенно
спокойными. Уличные безпорядки делала разношерстная
толпа въ достаточной степени добродушно настроенная
и уже нисколько не. грозная, та самая толпа, которая такъ
безподобно охарактеризована Викторомъ Гюго въ его разоказе мальчугана, раненаго при усмиренш. Мальчуюанъ
оправдывается передь матерью, что не онъ виновать въ
тоодъ, что онъ раненъ, а солдаты, которые не соблюли правилъ игры — начали стрелять раньше того третьяш си­
гнала, после котораго полагается удирать.
Такая же игра въ беэпорядки происходила и на улицахъ Петербурга. Люди толпились на Невскомъ, шара­
хаясь въ боковыя улицы при виде коинаго патруля, по­
рою кричали и свистели, а больше даже прогуливались
молча, или съ шутками и смехомъ.
Вдругъ войска (а кто говоришь — переодетые солда­
тами полицейогае) начали стрелять. Упали въ разныхъ
местахъ ни въ чемъ неповинные прохожье, частью даже
не имевппе ни малейшаго желашя участвовать въ демонстращи и случайно проходимте по «воимъ делаагь.
Применея 1е огаестрельнаго оруж1я отнюдь не оправ­
дывалось положетемъ дбла. Несомненно ту толпу, кото­

—

16

—

рая ходила по Невскому, можно было разорять несрав­
ненно болЗ>е невинными средствами. Опаснаго для «су­
ществующего строя» въ ней не 'было ровно ничего.
Въ аналошчныхъ случаяхъ, наир., французская полиц1я не приб'Ьгаетъ даже къ палкамъ.
Поэтому раздавшиеся вдругь выстрелы невольно на­
водили на мысль, что кому то было желательно довести
д'Ьло именно до кроваваго столкновенияОхотно даешь в’Ь'ру св&д'Ьшямъ о томъ, что самые
«ёезпорядаи» были инсценированы правительствомъ.
Говорили мн& и въ Петербург^ и въ Стокгольм^, что
они были согласованы во время энаменитыхъ овиданш
столь лрославившагося русскаго министра внутреннихъ
д'Ьлъ Протопопова съ германсшмъ агентомъ Фонъ-Лющусомъ въ стокгольмскомъ Грандъ-Отел'Ь.
Намечалось, будто бы, что, ссылаясь на угрозу революцш, русское Императорское правительство потребуетъ
огь союзниковъ соглас1я на заключеше имъ сепаратна™
мира.
Если принять эту версш, то поведете властей въ
Петербург^ въ первые дни революции становится вполне
поняшымъ. Чтобы легенда о револющонной опасност
стала вероятной, надо устроить въ действительности «ма­
ленькую революцш», а для сего — произвести уличную
стрельбу, хотя бы въ ней и не было никакой надобности.
Безъ такой задней (мысли, даже и глупое русское пра­
вительство не могло бы начать стрельбу въ памятные дни
конца Февраля — для нея не было никакихъ показаний
даже съ чисто полицейской точки зр^шя. Тате беэпорядки бывали въ Петербург^ не разъ и всегда они ликви­
дировались безъ стр-Ьльбы.
Но тугь сбылись евангельсшя слова о подъявшихъ
мечъ.

—

17

—

Уже въ первый день произошелъ случай остраго неповиновешя войсасъ: на Знаменской площади казакъ зарубилъ. полицейокаго пристава, распоряжашиагося стрель­
бой. Самая же стрельба явно намеренно со стороны стр'Ьлявшихъ оказывалась почти безрезультатной (в’Ьдь за
время всей первой русской революцш убитыхъ въ Пе­
тербург!} оказалось мвнЪе двухсотъ).
На другой день произошло еще болЪе яркое нарушен1е дисциплины. Волынскш полю., отказавшись стрелять
по мирнымъ гражданамъ, вышелъ на улицу передъ ка
зармами и оттуда, по случайному совету одного изъ рядовыхъ, направился къ Таврическому дворцу — м^сту
зас^данш Государственной Думы. Тамъ въ это время со­
брались и члены Думы, и уц'Ьл’Ьвпне отъ полицейокаго
разгрома нослгЬ первой револнщш члены революцюнныхъ
партш- Въ города устремились съ окраинъ рабоч1 е. Въ
Думу стали приходить разрозненныя части другихъ полковъ. Только черезъ два дня, послЪ долгихъ переговоровъ
съ Родзянкой пришелъ въ полномъ состав^ во глав’Ь съ
комашдиромъ Преображенскш полкъ — надежда династш.
Кончились «бе-зпорядки», началась «револкнця».
Но въ нее все еще всЬ продолжали ее верить.
Въ Ътотъ момелть пришелъ въ Думу Высочайшш
указъ о роспуск^ Думы.
Говорилось кпосл'Ьдсгвш часто, что Дума отказалась
разойтись. Это весьма неточно.
Дума ш не собралась, к ат. таковая.
Члени Думы, по полученш указа, собрались въ ча­
стное совЪщаше для обсуждешя положешя д'кть, становившагося юсе бол^е грознымъ.
Члены правыхъ партш уже отсутствовали, но и
остальные не проявляли никакой склонности къ рискованнымъ рЪшешямъ. Во всяком!, случай мое предложение

—

18

—

перейти изъ «полуциркульнаго» зала въ залъ обпщхъ собранш и тЬмъ самымъ оффтцально установить фактъ неподчинешя формально выраженной воле монарха, не име­
ло' ровно никакого успеха, хотя я тутъ-же пророчествовалъ: «Вы боитесь ответственности? Но отъ ответственно­
сти Вы не уйдете, а достоинство свое уроните безвозврат­
но».
После долгихъ пренш, во время которыхъ, между
прочимъ, прославившшся впоследспвш своимъ радикализмомъ министръ Некрасовъ выступалъ съ предложешемъ учреждешя какого то пяшчлеинаго Комитета съ ни­
кому неизвеслнымъ генераломъ Манишвскимъ во главе,
было, накояецъ, решено образовать «Временный комитетъ для поддержанш порядка и для сношения съ органи­
зациями и лицами» изъ 12 членовъ Думы.
Самая длиннота ш зваш я Комитета нарочито подчер­
кивала его нереволюцюшгость.
Уже во время ирешй въ заседание ворвался офицеръ
— пачальникъ воинскаго караула съ просьбой о защите
нротивъ толпы солдатъ, студентовъ и рафрчихъ, плотнымъ
кольцомъ обступпвшихъ Дворецъ и желавшихъ «снять»
караулъТолпа вошла во Дворецъ и расположилась въ Екатершшнскомъ и Кругломъ залахъ. Начался митингъ, не­
прерывно продолжавппйся несколько дней и ночей. Ска­
зался сразу великш лрехъ русской интелигенцш, столь
дорого впоследсовш стоивший Р оссш --- ПОШЛИ речи, ре­
чи и речи. Говорили безъ отдыха, до потери голоса, и ни­
кто не думалъ, что надо же начать действовать.
Толпа стала постепенно приводить представителей
стараго режима. Примыкавший къ заседаяш Думы «министерскШ» павильонъ, въ которомъ раньше члены Пра-

—

19

—

жительства собирались передъ выступлешями въ Думе,
быль преврааценъ въ арестное ааом4щея1е.
Однимъ изъ первыхъ быль приведенъ Председатель
Государственнаго Совета, бывший министръ Юстицш, все•свЬтво прославившийся по д'Ьлу Бейлиса, И. Г. Щегло:витовъ.
Я тутъ же заметишь, что половина сделала: изъ пра­
вительства вынуты мозпи. Это быль несомненно не толь­
ко врецщМшш, но умиЬйппй изъ советниковъ Николая.
Председатель Государственной Думы, Родзянко, хотелъ, было, ваять его подъ свое покровительство, но Кереянсгай, въ это время съ каждымъ чашмъ все более и бо­
лее становившШся кумиромъ толпы, отстранить Предсе­
дателя. Произошла патетическая сцена, когда присяжный
поверенный, только что собиравшшея идти подь судъ
того же Щегловитова за последнюю свою думскую речь,
арестовывалъ именемъ народа бывшаго Генералъ-прокурора.
Старое правительство еще продолжало собираться,
хотя глава его, ничтожнейший кн. Голицынъ, уже подалъ
•со страху въ отставку. О его душенастроенш можно су­
дить по одной маленькой подробности, которую добродушло передавалъ одинъ изъ этихъ бывшихъ министровъ:
«шща мы заседали въ посл^щнемъ заседанш Совета Министровъ, то вдругь потухло электричество. Что туть за
шумъ и гамъ пошелъ, что туть вообще произошло, я
.ясно себе не представляю. Но зато, когда электричество
вновь зажглось, то я вполне ясно усмотрелъ себя сидящимъ подъ столомъ, вместе съ другими министрами».
Разумеется, не съ такимъ настроешемъ бороться съ.
револющей и бывшие г.г. министры йачали разбегаться,
Министръ Юстицш Добровольскш сель въ бестъ въ Ита­
льянское Посольство. Впоследствш онъ еамъ сдался и

—

20

—

•былъ отправленъ въ Петропавловскую крепость, где и сидитъ по настоящее время. За этимъ господиномъ числятся
дела, чисто уголовного характера и ему не избежать ка­
торги при любомъ режиме. Министръ Внутревнихъ Делъ,
Протопоповъ, спрятался, было, у весьма популярнаго въ
Петербург^ знахаря Бадмаева, но потомъ самъ прг’Ьхалъ.
въ Думу и сдался Керенскому, котораго онъ, ко всеобщему
смеху, прив4тствовалъ при этомъ титуломъ Ваше Высоко­
превосходительство. Протопоповъ тоже въ Петропавлов­
ка и умираеть отъ прогресоивнаго паралича. Министръ
ЗемледЬлгя Риттихъ спрятался такъ, что до сихъ поръ о
немъ н^тъ никакихъ сведен!®:. Министры иностранныхъ
делъ Покровскш и Путей €ообщешя Войновокш-Кригеръ не были даже и арестованы. Посл^дняго я только
задержалъ на несколько дней въ его же собственномъ ка­
бинете въ Министерстве, чтобы охранить его отъ возможныхъ эксцесоовъ со'стороны толпы- Поюровскш автори­
тетный финансистъ и настолько уважаемый человЪкъ, что
поговаривали даже о возможности включения его въ коа­
лиционный кабинета въ качестве министра финаисовъ. Те­
перь онъ иадраяъ предсЬдателемъ П равлетя Сибирекаго Банка. Министръ Путей Сообщешя ^Кригеръ — ВойшжскШ вернулся въ частное железнодорожное дело и со.стоить предсЬдателемъ Правлешя богатейшей железной
дорога на ЮгЬ Россш — Владикавказской. Министръ
Торговли сперва спрятался, а затЬмь объявился въ роли
приказчика у известнаго и въ Америке Норвежско-русскато пароходчика 1оиаса Лада. Это такое ничтожество, что
его даже арестовать не хотели.
г
Въ Государственной Думе темъ временемъ продол­
жались речи.
.
Я многократно обращался во многимъ вл1 ятельнымъ
«членамъ Думы, въ томъ числе къ Председателю Думы

—

21

—

Родзянюо, къ Керенскому, къ Чхевдзе, Некрасову и другимъ съ указашемъ на то, что это — заняие совершенно
безплодное и небезопасное, что пора уже брать власть въ
руки, иначе Царь можеть собраться съ силами, прислать
войска съ фронта и быстро подавить все движете ,что за­
хвата власти всего легче осуществить черезъ заяяпе Ми­
нистерства Путей Сообщетя, которое обладаетъ своей
собственной телеграфной сетью, неподчиненной Мини­
стерству Внутреннихъ Делъ. Однако мои указашя не
встречали оочувств1я и лишь 28-то утромъ Председатель
Думы на мое повторное обращете несколько даже взволнованнымъ тономъ ответилъ: «такъ если это необходимо,
пойдите и займите».
Въ ответа на это я вынулъ изъ кармана заготовлен­
ное уже мною воззваше къ железнодорожникамъ и пред­
ложить Председателю его подписать, а также поручеше
отъ Комитета Государственной Думы занять Министер­
ство Путей Сообщетя.
Характерно, что въ обращенш этомъ слова: «старая
власть пала», которыми оно начиналось, Родзянюо заме­
нить словами: «старая власть оказалась безсильной» —
настолько еще въ это время въ Думе не верили, что ре­
волющя уже совершилась и къ прошлому возврата нета.
Родзяико такъ и сказалъ: «Какъ можно говорить «пала»?
Разве власть пала?».
Темъ временеодъ воюругь Думы творилось нечто нслюобразимое. Вся улица передъ Дворцемъ была забита
грузовыми автомобилями, полными солдата. Толпа стояла
такая, что было трудно пробиться. Ведь въ Думе быль
центръ всего, туда несли все: и захваченное на станщи
серебро, и пулеметы, и каюя то огромныя иесгораемыя
кассы, и ружья безъ конца, и ручныя гранаты. Каше тог
лкатросы принесли даже мину Уайтхеда- Динамита было

—

22

—

столько, что если бы въ зд ате попалъ снарядъ, то вероят­
но отъ него ничего бы не осталось. Недаромъ великш
князь К(ириллъ, который иривель въ Думу свой гвардейскш экишажъ, недолго засиделся въ Думе. Покосился, по­
косился на валявнпяся воюругь ручныя гранаты и уигелъ
домой.
Въ вевероятнейшемъ шуме и толкотне стоило великаго труда добиться отъ Военной Комвссш Государствен­
ной Думы иазначетя въ мое распоряжеше пары грузовиковъ съ солдатами. Третш груэовикъ я уже самъ взялъ на
улице и, на легковомъ автомобиле во главе этой своеоб­
разной армш изъ солдата разныхъ частей безъ одного
-офицера, я отправился въ, даходъ на государственную
власть Россш. *)
По городу шла въ это время непрерывная пальба изъ
ружей и пулеметовъ — работали поразсаженные по чердакамъ молодцы Протопопова.
Объезжая особенно «бойшя» места, добрались мы наконецъ до Министерства.
Я разставилъ часовыхъ у всехъ дверей, а самъ, во
главе толпы солдата, направился въ кабинета Начальника
Управлешя желеэныхъ дорогъ и потребовалъ къ себе
старшихъ чиновъ ведомства.
Встреча мне была оказана, какъ я и предвиделъ,
самая сердечная. Старшш Товаршцъ Министра, инж. И.
Н. БорисовъШ) протянулъ мне руку со славами: «Ну сла* ) Остальные министерства были заняты сутками и бол4е позже.
Щ) Кстати напомню, что незадолго до революцш закончила свои
труды .работавшая иодъ предсЪдательствомъ иижен. И. Н. Борисова
и при ближайшемъ 1м0емъ участш особая комиссхя изъ правительственныжь чинювииковъ и представителей различныхъ обществеиныхь
)Ч1режден1й и ученыхъ обществъ по выработка, согласно предложенной
мною идеи, такъ называемаго сплана сЬти», т. е. описка дорогъ, котшрыя подлежать сооружеМю въ ближайппе годы, чтобы съ одной сто­
роны удовлетворить назрЬвппя нужды страны, а съ другой стороны —

—

23

—

ва Богу. Наконецъ то! А мы Вась еще вчера ждали».
И действительно, было самое время кюму нибудь
становиться во главе ведомства. Движете начинало раз­
валиваться. Начальишкъ Северо Западныхъ ж. д. 0. М.
Валуевъ быль убить. Начальникамъ службъ угрожали
тЪмъ же. Служапце начинали разбегаться. Спасти поло;кеше могли только опокойныя, уверенныя, распоряжешя
изъ центра.
Второй Товарищъ Министра, Козыревъ, известный
своей реакщоганостью, однако, тоже обещалъ полное содейстае, оговорившись только, что онъ ничего не предцриметь противъ священной особы Государя.
Такъ состоялось завладеше государственной мапшной, покинутой старыми хозяевами.
Безропотно подчинились старине, съ великой радо­
стью — младше. Впоследствш линш меня прямо засыпа­
ли выражешемъ своего восторга отъ переворота и готовносоздать мощный, согласованный въ своихъ частяхъ единый железно­
дорожный аппарагь, въ которомъ ни одна часть не препятствовала
бы, по недостатку мощности, работЬ остальныхъ частей. Теперь, ко­
гда Америка решила ввести, но примеру Россш, объединенное руко­
водство работою дорогъ. ей с.тЬдуетъ подумать о создаши аналогичной
комиссш изъ спещалистовъ д1иа. Если :)Той комиссш и не слишкомъ
много будетъ труда по установлешю списка еще недостающихъ линШ
1<ъ столь богатой дорогами стран'};, какъ Америка, то зато иридется
много потрудиться «адъ раздЪлешемъ лишй на разряды въ зависи­
мости отъ ихъ мощности и тЬхъ требованШ на перевозки, который къ
нимъ будуть предъявляться при установленш планом^рнаго разд^леЛ1Я перевозокъ между дорогами, по сведенш въ одну мощную маги­
страль столь многочисленныхъ въ АмерикЬ нараллельныхъ лишй,
идущихъ зачастую на десятки миль рядомъ, безъ всякой пользы для
иаселешя, но съ совершенно (ненужными расходами для дороговлад'Ьльцевъ, по разработке вощросовъ о конечпыхъ станщяхъ и, осо­
бенно, по устраненш этихъ ужасныхъ пересЬчен1й въ уровне, столь
понижающих^ провозную способность Американскихъ дорогъ. Въ
Россш по одиопутншгъ дорогамъ мы пропускаемъ до 21 пары въ
сутки, а по двухпутнымъ до 48 паръ. На Американскихъ дорогахъ
объ этомъ и думать нельзя и въ значительной мЪр4 изъ за пересЬч ет й въ уровн*.

—

24

—

сти удвоить, утроить свои усшия на благо родины. Но
какъ недолго все это длилось!
Первьшъ моимъ дЪлоодъ было отправить по всей се­
ти сообщение жел'Ьэнодорожнымъ служащимъ о совер­
шившемся и призывъ къ великой работЬ на пользу свобод­
ной отныне страны. Я писалъ имъ: «Государственная
Дума знаетъ, что только величайшимъ наиряжешемъ
энергш каждаго железнодорожника можно (восполнить
недостаточную техническую мощность нашего железно­
дорожного аппарата, разрушеннаго плохимъ хозяйствомъ
стараго режима. Родина ждетъ отъ Васъ больше, ч^мъ
исполнения долга. Она ждеть отъ Васъ подвига».
Вторымъ .д-Ьломъ было узнать: где Царь.
Оказалось, что онъ только что делалъ попытку про­
браться въ Петербурге. по Николаевской ж. д. (соединяю­
щей Петербургъ съ Москвой), но, доехавъ до ст. Тосно,
узналъ тамъ, что Николаевскш вокэалъ въ Петербурге
въ рукахъ революцюнньгхъ войскъ, и повернулъ обратно
вь Бологое въ надежде, обогаувъ Петербургъ съ Юга,
проехать въ Царское Село по Виндавской или Северо•Западнымъ ж. д. Я сейчасъ же отдалъ распоряжеше, что­
бы его не пускали севернее линш Бологое-Псковъ, раз­
бирая рельсы и стрелки, если онъ вздумаеть проезжать
насильно. Одновременно я воспретилъ всякое движет’с
воинскихъ поездовъ ближе 250 в. отъ Петербурга.
Но оказалось, что эти меропрхятая были уже не нуж­
ны. Какъ мне впоследствии передавали лица Царской сви­
ты, какъ только царь узналъ, что на сети командую я, а
вокзалъ Николаевской ж. д. занять какимъ-то неведомымъ
поручикомъ Грековымъ, онъ какъ-то сразу сдался. *).
*) Въ то же время я сд'Ълалъ лонытку войти къ гношен1я съ
Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ, въ то время Нам'Ьстникомъ на Кавказ!;. Для этого я ему телеграфировалъ: «Въ виду
исключительной стратегической важности скорМшаго окончашя Чер-

—

25

—

Правда, онъ еще дЪлалъ попытки вступить въ перегоры въ Председателем-!, Государственной Думы, просилъ
<-го пргЬхнть къ нему на встречу, но это уже была агошя.
Председатель Г. Думы еще колебался, ехать ли ему,
или «етъ. Я даже держалъ для пего подъ парами три
^кстренныхъ поезда на каждой изъ прилегающихъ къ
Петербургу дорогъ.
.
коморской ж. д. и въ виду обнаруженной Главнымъ ишкенеромъ этой
дороги явной неспособности ускорить постройку полаталъ бы его
удалить и назначить Главнымъ инженеромъ лично мн1; извЪсТнаго
чреввычайно знергичнаго строителя, обладающаго опытомъ въ скорой
постройк’Ь дорогъ, инж. Перлова, Испрашиваю на это назначеше со­
гласия Вашего Высочества, Комиссаръ Государственной Думы Бубликовъ». Велишй Князь понялъ ловушку и сталъ запрашивать Став­
ку, какъ ему поступить, ибо по существу онъ-де совершенно согласенъ съ Бубликовымъ, но не знаеть, какъ ему сноситься съ такимъ
новымъ должностным'!» лицомъ. Не знаю, ответь ли Ставки ,или де­
монстрации передъ Двордомъ, вызванный моей депешей жел’Ьзнорожпика-мъ, убедили въ необходимости меня признавать, но черезъ
два дня я им’Ьлъ уже отв’Ьтъ Великаго Князя.
Впос.тЬдствш въ ловушку, устроенную ему Временнымъ Правительствомъ, ВеликШ Князь уже попался. Онъ лолучилъ назначете
Верховнымъ Главнокомащующимъ, вьгЬхалъ отъ преданной ему Кав­
казской армш, но по дорот* получилъ распоряжете Временнаго Пра­
вительства о его см’Ьщеши. Это была, все та же боязнь контръ-революцш и несомненно интересъ армш тугъ 'приносили въ жертву. Великхй Князь яесомн’Ьиво нашелъ бы въ себ* больше :>нергш противустоять равна лу арм1и, ч’Ьтиъ ген. Алеюс’Ьевъ. Всего в’Ь.роятн’Ье онъ,
прежде всего, перешелъ бы въ наступление, не дожидаясь л1;та, да и
Калушъ и Тарнополь при немъ не прошли бы безнаказано и этотъ
позоръ русской армш, если бы и произошелъ, то былъ бы имъ смытъ.
Ужасъ беретъ, когда вспоминаешь объ этомъ постыднМшемъ
енйзод’Ь русской исторш. Особенно когда знаешь твердо, что въ эти са­
мые дни Австря готовилась сдаваться. Богедая была накапун’Ь бунта,
ГалицШсше поляки въ парламент* открыто говорили, что они знаютъ
откуда иридеть удовлетвореше ихъ нащональныхъ стремленШ и не желаютъ терять время и энерпю на переговоры съ австргёскимъ прави­
тельством^ Даже австрШсюе офицеры въ В’Ьн’Ь, не стесняясь громко
говорил»: «Ну теперь —• конець! Больше мы воевать не можемъ!»
II вдругъ...
Сбылось Гниденбурговское «редсказате о нерва хгь.

—

26

—

Но собьгпя назревали быстро. Захватквъ думсюя
шом&щетя, осколки револющоиныхъ парий 1905 г., какимъ то чудомъ уцелевппе въ Петербурге, спешно фор­
мировали Совать Рабочихъ и Солдатомихъ депутатовъ,
разумеется совершенно самочинно, безъ какого либо подоб1я вьиборовъ, и Советь этотъ съ каждымъ часомъ поднималъ голову, становился требовательнее.
Еще въ но^ь съ 1 на 2-е Марта Милюковъ на вопросъ: «какова же будетъ программа новаго министер­
ства?» отвечалъ: «ну котечио программа блока !». (Блокомъ называлось весьма умеренное соглашен 1е всехъ
думскихъ парий, кроме крайнихъ правыхъ и крайнихъ
левыхъ, созданное усшйями Милюкова въ целяхъ парла­
ментарной борьбы съ Царскимъ министерствомъ).
А черезъ два часа въ заседаше Думюкаго Временнаго Комитета явился представитель Совета Стетсловъ и
сталь требовать полнаго отречешя и республики.
Я телеграфировалъ Дворцовому Коменданту, леген­
дарному ген. Воейкову: «передайте Его Величеству, что
Председатель Государственной Думы по изменившимся
обстоятельствамъ пр 1еха.ть не можетъ».
Поехалъ въ Псковъ не Родзяико, а Гучковъ и Шульгинъ, и не для соглашения, а съ требовангемъ отречешя.
Имъ не пришлось убеждать Императора. Они его
нашли уже покорнымъ народной воле, съ готовымъ текстомъ акта отречетя въ рукахъ.
Надо, впрочемъ, признать, что и попытка сопротивле­
ния, была бы почти безнадежна^ Въ это время мое обращеше къ железнодорожникамъ съ иэвещетемъ о начав­
шейся револкщш облетело уже всю Россию и всюду встре­
чено было вэрывомъ энтуз1 азма. Даже попытка не сразу
объявил, служащимъ мое обращеше была сделана только
однимъ Начальникомъ Южныхъ дорогъ. Черезъ день уже

—

27

—

вся Росс1я знала отъ жел’Ьзнодорожниковъ, что Государ­
ственная Дума встала во главе революцш и царству Ни­
колая II пршпелъ конецъ.
Одной изъ ооновныхъ чертъ характера семьи Романовыхъ является ихъ лукавство. Этимъ лукавствомъ
проникнуть и весь актъ отречешя.
Во первыхъ, онъ оставленъ не по фром'Ь: не въ видй
манифеста, а въ виде депеши Начальнику штаба въ Став­

ку*
При случай это — кассацкшный поводъ.
Во вторыхъ, въ прямое наруш ете основныхъ законовъ Имперш Россшской, онъ оодержить въ себе не толь­
ко отречеше Императора за себя, на что онъ конечношгЬлъ право, «о и за наследника, на что онъ уже опреде­
ленно никакого права не имелъ.
Цгьль этого беззакония очень проста. Права наслед­
ника этимъ нисколько по существу не подрывались, ибо
по бездетномъ и состоящемъ въ морганатическомъ браке
Михаиле, въ пользу которого отрекся Николай, все равно
автоматически имелъ вступать на пресголъ Алексей. Но
зато на время безпорядковъ съ него какъ бы снимался всякш оШшп, какъ съ отрекшагося отъ своихъ правъ.
Какая ирошя судьбы! Этотъ акть самонизложешя
монарха пришлось получать изъ его рукъ двумъ убежденнымъ монархистамъ — Гучкову и Шульгину.
И они продолжали не верить, что револющя совер­
шилась, что въ Россш неть и больше быть не можегь мо­
нарха.
Гучковъ, игр1 ехавъ въ Петроградъ, смело шшелъобъявлять акть отречешя въ мастерсгая ОЬверо-Западлыхъ дорогь, не взирая на старательныя убеждешя не
делать этого со стороны только что назначеннаго мноюг
на место убитаго Валуева, новаго начальника дорогь —

—

28

—

Павловскаго, который хорошо зналъ, чЪмъ это кончится.
Рабоч1е обступили Гучкова и, когда онъ, прочитавь
акть отречешя, воскликну ль: «да здравствуетъ ймператоръ Михаилъ II», то рабочее пришли въ страшную
ярость и, закрьшъ помйщеше мастерскихъ, проявляли
недвусмысленное нам^реяхе акть уничтожить, а Гучкова
линчевать.
Лишь съ великими трудами удалось одному изъ моихъ
агентовъ, присутствовавшему при этомъ, убедить рабочихъ, что недостойно было бы съ ихъ стороны убивать
доверчиво пришедшаго къ гаимъ человека, когда этому
человеку ничего не сдЬлалъ даже Николай.
Самый актъ потихоньку, съ задняго крыльца, увезли
мои подчиненные съ вокзала ко мн-Ь въ Министерство л
я хранить его у себя въ кабинетЬ.
Вокругь вопроса, поднятаго сразу рабочими Варшавскихъ мастерскихъ, разгоралась страшная борьба.
РЪшеше въ первую голову зависало отъ самого Ми­
хаила.
Къ нему отправилась ва частную квартиру на Миллюнной депутащя изъ 6 членовъ Государственной Думы,
по три изъ числа защитниковъ п ри ш тя имъ престола
и адвокатовъ полнаго о т р е ч е н 1 я также и Михаила
къ пользу Учредительнаго Собранщ. (Набошвъ, Милю­
кову Шульгинъ, Керенсшй, Некраоовъ и еще одшгь, которак» фамилш я забылъ).
Не трудно было сторонникамъ второго р’Ьшея1я при­
влечь Михаила на свою сторону. Онъ никогда не выражалъ
желашя царствовать, даже когда быль наслЪдникомъ (дорождешя Алексея) и тЬмъ менЬе могь онъ прельститься
этой перспективой въ столь трудное время.
«Уговоры» не заняли долгаго времени. По крайней
м'ЬрЪ я скоро, всего черезъ нисколько часовъ, вслЬдъ за

—

29

—

первымъ отречешемъ получплъ и второе и мы приступили
къ пхъ лечаташю. Эта лестная обязанность пала на типо­
графию Министерства Путей Сообщешя, ибо все друпя
■пщографш 1въ городе не работали (кром^ одной типографш Новаго Бремени, печатавшей бюллетень, издаваемый
думскими журналистами), а рабоч1 е министерской типографш были съ утра мною задержаны именно въ виду
предстоявшего печаташя маяифестовъ *).
Еще до отречешя Михаила уже быль составленъ но­
вый кабинетъ.
Составъ его быль следуклцш:
Министръ-Председатель, онъ же Министръ Внутренныхъ Делъ Кн. Г. Е. Львовъ.
Министръ Иностраяныхъ Делъ членъ Гос. Думы
К. Н. Милюковъ.
Министръ Юстицш чл. Гос. Думы А. Ф. Керенскш.
Министръ Военный и Морокой А. И. Гучковъ.
Министръ Финаноовъ М. И. Терещенко.
Министръ Земледел1я, чл. Госуд. Думы А. И. Шингаревъ.
Министръ Путей Сообщешя членъ Гос. Думы Н. В.
Некрасовъ.
* ) Любопытная подробность. Совать Министровъ нолучивъ отречеше Михаила, обсуждалъ въ Таврическомъ ДворцЬ, въ такой
форме его опубликовать. Кн. Львовъ предложилъ начать его съобычныхъ: «Бшйею Милостш, Мы Михаилъ И..,.» и только присутствовавпце (? ) въ этомъ засЬданш Совета Министровъ, мои сотрудни­
ки по Министерству Путей Сообщешя, инж. Ю. В. Ломоносовъ и прис.
лов. Е. Ф. Седельниюовъ. отправленные мною за актомъ отречев1я,
Бозстали противъ этой попытки смутить народъ какимъ-то неведомымъ ему Императоромъ Михаиломъ и объяснили кн. Львову, что
народъ знаетъ Великаго Князя Михаила Александровича, а ника­
кого Михаила II не знаетъ. Такимъ образомъ лишь благодаря вме­
шательству случайныхъ лицъ не была сделана еще одна нелепость..
Характерный образчикъ беспомощности кн. Львова.

—

30

—

Мпнистръ Торговли и Промышленности членъ Гос.
Думы А. И. Коноваловъ.
Минястръ Народнаго ПросвЪщешя проф. Мануйловъ.
Государственный Коятролеръ членъ Госуд. Думы И.
В.Годневъ.
Оберъ-Прокуроръ ОвятЬйшаго Синода членъ Госуд.
Думы В. Н. Львовъ.
Общая черта веЬхъ зтихъ новыхъ министровъ была
та, что все это были люди «хоропие», честные, благоже­
лательные, искренне преданные родине, почти сплошь
хоронпе ораторы, но въ д-Ьле государств еинато управлеН1Я совершенные новички. Если еще хотя кн. Львовъ и
Гуч-швъ стояли въ течете последнихъ двухъ л^тъ во
главе болыпихъ общественныхъ учрежденш — Земскаго
Союза первый и Центральнаш Военно-ПромыпЦленнаго
Комитета 'второй, и Коноваловъ былъ наследственнымъ
фабрикаягшмъ (его мануфактура—первая по времени
учреждешя въ Россш), то овсе остальные никоща ни съ
какимъ практическимъ деломъ ничего общаго не имели.
Это былъ въ существе не Кабинетъ Министровъ,
тгЬвшш управлять великой страной въ ответственнейшш
мооденть ея исторш, а неюй семинарш государственнаго'
управления.
Всемъ приходилось, прежде всего, учиться, потому
что знали они въ сущности только одно дело—говорить
речи и критиковать чужую работу.
По политической окраске кабинеть былъ определенно
кабинетомъ «кадетокаго засшпя» и не соответствоваль
политической обстановке, определившейся уже къ момен­
ту его образовался.
Изъ 11 министровъ 4 — Милюковъ, Шингаревъ, Не­
красов'!, и Мануйловъ оффищально состояли членами ка-

—

31

—

детской партш, а два—кн. Львовъ и Коноваловъ, хотя п
числились прогрессистами, но были къ ней весьма близки,
настолько, что Львовъ передъ революцией даже состоялъ
оффищально членомъ партш, и лишь вышелъ изъ нея по
какому то пустяковому разногласию, а Коноваловъ яаоборотъ вступить въ па-ртто после выхода своего въ отставку
изъ министровъ.
Дал^е въ кабинеть входили 2 члена совершенно ми­
фической партш октябристовъ—Гучковъ и Годневъ и
одинъ даже правее октябристовъ—членъ такъ называе­
мой партш центра, В. Н. Львовъ.
Обе эти партш были въ свое время измышлены-правительствомъ для создашя видимости правительственнаго
большинства въ Думе и никакихъ корней въ стране не
имели. Лучшее тому доказательство, что после революцш
эти партш ровно ничемъ не обнаружили своего существован1Я.

Любопытно отметить, что «правые» В. Н. Львовъ п
И. В. Годневъ держали себя въ кабинете неизменно ле­
вее кадетъ и являются виновниками многихъ нелепыхъ
дейсгсвш перваго Времени аго Правительства.
Левыя партш были представлены только однимъ А.
ф . Керенскимъ, сощалистомъ-революцюнеромъ по партшной принадлежности.
Наконецъ, совершенно исключительный по курьезносш элементъ правительства являлъ собой новый ми­
нистръ финансовъ— М. И. Терещенко.
Абсолютно нельзя объяснить, кого онъ представлялъ
въ кабинете, такъ же какъ никогда после нельзя было
добиться, кто его «овыдумалъ» — все открещивались, и Родзянко, и Гучшвъ, и Милкжовъ*).
* ) Когда я сказалъ Гессену, соредактору «Р$чи», что честь
нзобр,Ьтен1Я Терещенки приписывается П. Н. Милюкову, то онъ мн'Ь
съ живостью отв'Ьтилъ: «Это клевета на Милюкова!».

—

32

—

Молодой челов^къ со стажемь маленькаго чиновни­
ка но балетной части, никому въ Россш не известный, въ
финансахъ ровно ничего не смыслящш, онъ, однако, толь­
ко одинъ съ Керенскимъ умудрился удержаться на министерскомъ посту — сперва финансовъ, а затЬмъ иностранвыхъ делъ — ©плоть до болыпевистскаго переворота.
Его управлеше ведомствомъ носило весьма своеобраз­
ный характеръ. За 3 месяца, что онъ стоялъ въ главе
Министерства Финансовъ, онъ ни разу не удосужился при­
нять докладъ отъ Директора Департамента Гесударственнаго Казиачества — этого главнаго бухгалтера Государ­
ства Российского! Изъ вьюшихъ чиновъ ведомства сменил­
ся только одинъ Товарищь Министра А. И. Николаенко —
за смертью. Во главе Государственнаго Байка нродолжалъ
стоять И. П. Шиповъ, у котораго хватало лойалыюсти
самому громогласно удивляться, какъ это могуть его{!)
держать при новомъ Правительстве.
Въ то время, когда поддержаше финансовъ государ­
ства являлось деломъ первейшей важности, мы побоялись,
страха ради 1 удейска передь улицей, поставить во
гла®е вёдомства авторитетиаго банкира, или экономистапрактива. и предпочли взять юношу безъ всякихъ знанш
и безъ опоры въ стране. Естественно, что для «укредлеюя» своего «завоевашя революции» — министерскаго
портфеля — оиъ долженъ быль начать съ нерваго же дня
раздачу государственныхъ средствъ, — ведь надо же было
•быть «пр1ятяымъ». И раздача началась. Закладывался
фундамента будущаго краха. Ни одной финансовой ре­
формы не было проведено, ни даже, намечеио. Въ обла­
сти практики финансовой, Министерство Финансовъ «не
заметило» такого явлешя, какъ захвать русскихъ банковъ
и промышленности отдельными лицами. Стахеевъ и Ко.
коитролируетъ свыше 50 предэдиятш и 4 банка (Руоско-

Л з 1 атекш, Петербургский Частный, Соедшт. и частью,Волж
ско-Камскш), Ярошинокш имЬетъ тоже 4 банка (Русскш
Торгово-Промышл., Русскш для внешней торговли, 1иОВСК1Й частный и, почти, Петербургскш Международный)
н свыше 350 мнллюновъ «долгу» въ нпхъ. Дениоовъ—влад'Ь лец ъ Сибпрскаго банка. Животовокш — Ростовскаго,
Н ем 1фовск 1Й — Воронежскаго, и т. д. Явлеше — новое
для Россш и, казалось бы, не лишенное интереса для Ми­
нистра Фптаноовъ, но Терещенко и не подумалъ подверг­
нуть его оффищалыюму и «сесторонному разследовашю
и изучетю — какъ оно долишо отразиться на интересахъ
кацюнальнаго хозяйства. Биржа не была открыта и этимъ.
съ одной стороны, затруднилась реализация Займа Свобо­
ды, а съ другой — сделалась невозможной нормальная
переоценка промышленныхъ бумаге» на но!вый, обезц’Ьненлый рубль. Теперь, благодаря этому, немцы скунять рус­
ская промышленныя акцш по баснословно низкпмъ ценам,
(и, разумеется, после этого отменять большевистскую
«нащонализащю»). Съ Займомъ Свободы запоздали на
добрый м’Ьсяцъ, не использовали весь энтуз1азмъ первыхъ
дней револнщш и дождались, пока буржуазхя уже успела
перепугаться безудернзной агптацш крайнихъ-л1>выхъ, а
эти иоследше — додумались до агптацш нротпвъ Займа
Свободы.
Въ публике за Терещенкой закрепилась образная
кличка «жениха съ состоятемъ». Объясняется она тймь.
что онъ — молодь, краспвъ и отъ отца, говестнаго на юге
сахарозаводчика, унаследовалъ состояше въ десятки миллшновъ.
■
Это былъ анекдотичесшй элементъ кабинета.
Но положительнымъ его несчастьемъ былъ самъ Мпкистръ-Председатель, кн. Г. Е. Львовъ. Вечно растерян­
ный, вечно что-то забывшш, ничего не нредусматривающш. постоянно старающшся все*гь угодить, все.мъ быть

—

34

—

нрштиымъ, ищупцй глазами, кому бы еще уступить, к а ­
кой бы еще выдумать компромисса., <хнъ быль, кажъ б ы
ходячимъ символоодъ беэсшпя Временнаго Правительства.
Необходимой по переживаемому моменту властности
въ немъ яе было и помину. Наоборотъ, онъ весь точно проиитанъ быль непротивленствомъ.
Это ему мы въ значительной м&р-Ь обязаны всем1рно
прогремевшей исторгей съ захватомъ дачи Кшесинской,
въ которой б е з н а д е ж н о
утонулъ преогажъ
власти Временнаго Правительства, да, пожалуй, и всякой
власти на Руси вообще, и психологически подготовилось
пришесше большевишвъ.
Это онъ всегда, на все предложешя разогнать эту
банду силой отвечалъ: «негь, пусть они начнуть! Пусть
не на иасъ надеть вина въ пролили крови!» И эта боязнь
крови заставляла отказываться отъ всякаго дЬйстая тамъ,
где быть можеть, было достаточно простого брандспойта,
или даже одного энергичнаго окрика (недаромъ ведь -боль­
шевистскую репетищю 8-го ш ля прикончилъ дождь).
Боялись капель крови, а ея пролилось и прольется еще
целое море, потому что страна, переставь уважать власть
и бояться ея, впала въ анархш.
Но нельзя особенно за это винить нн. Львова и его
кабинеть. У нихъ есть серьезнейшее оправдаяхе.
Русская интеллигевщя, уже десятки леть созревшая
для участя въ политической жизни страны, но яедопускаемая правительствомъ до нормальной, здоровой, полити­
ческой борьбы, уже давно поддалась исгсупшпю перене­
сти политическш споръ въ область морали.
Она доказывала — и действительно доказала и своей
стране и всему м1ру — что русская самодержавная власть
имморальяа, ибо держится она только иасюпемъ.
Трудно, поэтому, было русской интеллигенции, когда

—

35

—

власть неожиданно свалилась ей авъ руки, сразу же начать
применять принуждете — силой заставлять непокорныхъ
исполнять велЬтая власти.
Экшеримейть управленгя при помощи одного уб’Ьжден 1я быль для русской интеллигенции психологически
неизб4женъ.
Но за кн. Львовымъ были еще и друпе грехи, въ
которыхъ онъ не им'Ьеть уже никакого оправдания.
Этого человека уже два года называли въ качестве
«общественнаго» кандидата на пость Председателя Со­
вета Министровъ и, однако, къ моменту революцш у него
не оказалось даже готоваго списка новыхъ губернаторовъ,
ни даже непосредствеяныхъ оотрудниковъ.
Своимъ первымъ Товарищемь, фактичсскимъ Управ­
ляющим!» Министерствомъ Внутреннихъ Делъ, онъ вмялъ
перваго подвернувшагося подъ руку сотрудника по Зем­
скому Союзу — Д. М. Щепкина, вечно заспаннаго, со­
вершенно безцветнаго юношу, пригоднаго, разве, для со­
ставления журналовъ заседа-тпй по несложнымъ волросамъ,
каковую роль онъ до того и исполнялъ въ Канцелярш
Государственной Думы.
Немудрено, если съ тагашъ сотрудникомъ деятель­
ность кн. Львова сразу ацйобрела анекдотический харакгеръ.
Однимъ изъ первыхъ действш новаго Министра было
(агЬщеше всехъ губернаторовъ и градоначальниковъ. Но
таил, какъ своего списка кандидатовъ не было, то былъ
примеиенъ следующей «оптовый» пр 1 емъ: губернаторами
и градоначальниками были назначены соответственные
председатели земсиихъ ушравъ и городсгае головы.
При этомъ было упущено изъ вида, что эти «выбор­
ный» по закону должности на деле въ подавляющемъ чи­
сле случаевъ были замещены или прямо по назначеяпо

—

36

—

губертгаторовъ, или такими «земскими» людьми, которые
для губернекаго «начальства» были заведомо «прхемлемы», т. е. попросту более или мшЬе реансцтнны. Въ р е ­
зультате, чиновники 1-го сорта были заменены такими ж е
чиновниками, но только 2-го сорта.
Иногда же подобный щнемъ упраюлвшя ириводилъ
къ прямому скандалу. Такъ, напр., въ Одессе былъ с л у ­
чайно весьма приличный градоначалыникъ — Сосновсшй
и уже совершенно неприличный городской голова П ел и канъ — известный на всю Русь глава местной черной
сотни, абсолютно ненавидимый населешемъ, человЪкъ,
которому за 1МН0 ПЯ дЬла единственное место было-тюрьма.
И вогь такой-то челов'Ькъ оказался градоначальннкомъ Одессы волею революцюннаго Русскаго Правитель­
ства!
Мудрено ли, что на м'Ьстахъ поспешили поскорее от­
делаться отъ подобныхъ агентовъ центральной власти и
приступили повсеместно къ выбору губернскихъ «комиссаровъ» на место львовскихъ горе-губернаторовъ.
Если къ этому прибавить, что уже въ первые дни
революцш всюду была разогнана вся наружная и секрет­
ная П0 ЛИЦ1Я, а создававшаяся кое-где мплшця была въ
подчиненш у местныхъ выборныхъ учреждешй, то оказы­
вается, что въ несколько дней въ Россш былъ уничтоженъ
весь апнаратъ властн и Министерство Внутреннихъ ДЬлъ
съ техъ поръ занималось лишь составлешемъ, но полу­
чавшимся со всехъ концовъ телеграммамъ, весьма изящныхъ картограммъ аграрныхъ и иныхъ безпорядковъ пт>
стране, да посылашемъ ответовъ, что оно лишено возмож ­
ности что либо сделать и обратилось къ содействш военныхъ властей.
На Руси, въ сущности, не стало никакой власти. А
между темъ потребность во власти сильной чувствовалась
всеми, и раньше, п после. Даже у Керенскаго она выра-

37

—

вилась въ его «страшной» реторике на Московскомъ Сов-Ьщанш. Но это уже была только реторика безъ всякой
возможности реальнаго осуществлешя. Слушатели слу­
ш али и невольно думали: «пужаетъ, а не страшно».
Такимъ то способомъ кн. Львовъ даже и матер1ально
подготовилъ будущее торжество большевпковъ.
Какимъ же, действительно, образомъ всякая власть,
будь она коалиционная, или не коалицюнная, п въ любой
стране, могла бы сопротивляться первой же попытке насил 1я ладь ней, если у иея не имелось никакого аппара­
та для воздействия на непокорное меньшинство?
Между тЬмъ, въ Россш имелась еще и шгещальнал
причина, по кото}х>й требовалась бесконечно сильная
власть.
Эту причину выяснилъ уже более 100 летъ тому
Монтескье въ своемъ ЕзргИ (1ев 1о1в- Онъ та:мъ «выводить
законъ, по которому каждому пространственному размеру
государства соответствуегь определенная форма лравЛ6 Н1 Я, и нельзя, безнаказанно для формы нравлешя, ме­
нять размеры государства и, безнаказанно для размеров!»
его, — менять форму нравлешя. По скольку, говорить
онъ, государству малому прлличествуетъ форма иравлешя
республиканская, а государству размеровъ ореднихъ —
монарх1я, постольку государство огромное токмо деспотией
гъ целости удерживаться можетъ*)
Весьма популярное возражеше шротилъ мысли Монтескье
состоитъ въ томъ, что онъ яе предусматривалъ возможности еще од­
ного р'Ьшетя, которое будто бы, нащла Америка.. Она существует^
при вс’Ьгь ея огромныхъ разм'Ьрахъ, не превращаясь, однако, въ,
деспотию. Но при бдижайшемъ раэсмотр'Ьнш легко убедиться, что
Сйверо-Америкаисше Соединенные Штаты въ первый же разъ, ко­
гда ихъ страна подверглась экзамену какъ государство, немедлен­
но же, инстпнктомъ дйловыхъ людей, учуяли, въ какомъ направленш
надо начать строить свою государственную власть. Началось не-вероятное увеличение силы и власти Президента. Я думаю оч^нь

—

38

—

Поэтому не только вое государственно мыслящее въ
Россш, но весь народъ въ совокупности какимъ то здоровымъ инстинктомъ всегда рвался къ этой сильной власти.
Я думаю, что и уси'Ьхъ болыпевиковъ въ значительной
м'Ьр'Ь объясняется тЬмъ, что въ гаихъ учуяли людей, склонныхъ создать именно сильную власть.
А Временное Правительство юн. Львова не только не
утвердило твердую власть, но уничтожило даже самую воз­
можность ея угверждешя.
Поэтому то я и считаю жн. Львова прямо челов&комъ
фатальнымъ для русской свободы.
Русскому народу, помимо того, что русское государ­
ство было силою сколочено изъ многочисленныхъ, доволь­
но разнородныхъ, частей и, сл±д., только известной долей
силы могло быть удерживаемо въ ц'Ьдости, сильная власть
была нужна еще и по мотивамъ психологическимъ.
Русские люди за долгге годы, когда имъ отказывали
въ прав4 на активное участие въ устроенш судебъ родной
страны, чрезвычайно привыкли къ боэотв'Ьтсгвенной ошпозицщ, къ политической воркотн-Ь и фрондерству. Свою не­
любовь къ власти самодержавной они неминуемо должны
были перенести и на всякую власть вообще.
Надо было предусматривать, что еще долгое время
веяная власть на Руси будетъ носить въ себ'Ь источникъ
своей смерти въ день своего рождешя. Всякаго человека
будуть переставать любить и начнугъ критиковать и ему
сопротивляться, кзакъ только онъ возьметь власть въ руки
и только за то, что онъ — власть.
Съ этимъ душенастроешемъ русскихъ людей (вполя’Ь,
недалеко то время, когда въ его (рукахъ будеть сосредоточена такая
власть, которой позаввдовалъ бы любой Артаксерксъ. Эта власть
ье ш'кеть дикихъ выражеайй, она умеряется общественнымъ эшЬшеэгь, но это не мешает, ей быть безъ-отв^тственной. дискрещонной н цеитрадизоваинюй въ одномъ человеке.

—

39

—

кстати оказать, уживающимся съ ясньшъ сознангемг необ­
ходимости сильной власти) необходимо было самьшъ на«тойчивымъ образомъ бороться, съ одной стороны, путемъ
:>нерпгче-скаго творчества въ духе народныхъ желанш, а
съ другой — путемъ не менее энергическаго подавленш
всямихъ попытокъ къ непослушанно воле страны со сто­
роны отдельныхъ лицъ и грушгъ.
А кн. Львовъ занялъ позицда упорнаго ничегонедЬлашя и ненротивлешя.
Итогъ его деятельности, съ удивительнымъ сарказмомъ и остроумшмъ, подеелъ популярный въ Петрограде
юмористическш журналъ «Сатириконъ». Въ «министерскомъ» № этого журнала, где были более или менее удач ­
но высмеяны все министры, кн. Львовъ изображенъ въ
виде мраморной фигуры, сидящей на троне. Подпись на
монументе: «Кн. Львову за блашнра©1 е и безвредность».
Пояснен ю къ картине гласить: «Личность легендарная.
Говорятъ, будто бы былъ Министромъ Внутреннихъ
Делъ». Будто..!
.
Не надо было обладать болышшъ даромъ провиде1'Ля, чтобы предугадать, что изъ этого всего получится.
Поэтому, когда Вчго Марта ко мне въ Министерство
1 ф 1 ехалъ вновь назначенный Мшшстръ Путей Сообщешя
Некрасовъ и сталь меня уговаривать сотрудничать съ нимъ
въ качестве его товарища, пока ему удастся — вероятно
въ ближайшемъ же будущемъ — убедить Советь Мини‘тровъ назначить его министромъ безъ портфеля, то л
постарался уклониться отъ этой чести.
Главнымъ моимъ мотивомъ было то, что, по моему
I лубокому убеждешю, съ такимъ цредседателемъ Вре­
менное Правительство должно будеть свалиться черезъ
какихъ нибудь два месяца, увлекши въ своемъ паденш и
кадетскую партда — единственную, на которую Росс1я
еще могла надеяться.

—

40

—

Неизбежность нрохождешя Росшей перюда увлече­
ния крайними политическими и социальными учешями
вырисовывалось для меня уже тоща вполне ясно.
Поэтому, сдавъ черезъ несколько дней Министерство
Некрасову, я закончилъ свое учасэте въ правительствен­
ной деятельности.
Вспоминая теперь эти б дней и ночей безпрерывной
работы, я думаю что я могу мотт гордиться.
Железнодорожники, увлеченные моимъ призывомъ и
личнымъ примеромъ, работали действительно богатырями.
Не взирая на свирепствовавппе въ дни революцш по
всей Россш небывалые заносы, наша сеть работала какъ
никогда. Въ Петербургъ, напр., подавалось до 2000 вагоновъ, чего не бывало ни до, ни после революцш.
Благодаря этому, Петербургъ въ дни борьбы не ионыталъ голода. Теперь, когда этого не произошло, трудно да­
же себе представить, что бы было въ обратномъ случае.
Миллюнной железнодорожной армш сразу же была
привита единственная спасительная для всего будущаго
Россш мысль, что спасете страны, спасете ©обственнаго
благополучья лежитъ только въ велпчайщемъ напряжена!
труда народна го и ни въ чемъ другомъ.
И люди со восторгомъ неслп этотъ свой трудъ на бла­
го своей отныне свободной родины.
И какъ все это потомъ изменилось!
Что делали въ это время друпе важнейпне на Руси
факторы?
Советь рабочихъ и оолдатскихъ депутатовъ за эти дни
успелъ родить свой знаменитый «ириказъ № 1». съ котораго пошло разругаете нашей армш, падете внешняго
престижа государства и исчезновение всякой внутренней
безопасности, и деятельно работалъ надъ ооздашемъ своихъ разветвленш по всей стране. Словомъ, готовился къ

—

41

—

оа.хвату власти въ будущомъ. Пока же онъ определенно
занялъ поэту ю печальной памяти «Звездной палаты», т. е.
б еяота■Ьтствени аго закулиснаго органа, фактически ведущаго государственную политику за сииной, якобы, полномочнаго ответственнаго лишь нередъ всЬмъ народомъ Ка­
бинета.
Временное Правительство ... начало свою дЬятелььоеть съ того, что, обойдя молча этотъ проклятый прижазъ
• прикрыло его своимъ авторитетомъ, вернее, сразу постави­
ло себя въ подчиненное въ отношении Совета положеше.
Первый шап> къ разрушенш русской государствен­
ности прошелъ безъ протеста со стороны новой государ­
ственной власти. Русская интеллигенция, составившая
ату власть, такъ привыкла въ царсгая времена только вор­
чать на культурно и государстве,нно-разруидательныя д-ЬйСТВ1Я императорскаго русскаго правительства, а ее бороться
«ъ ними, такъ и теперь ограничилась только тЬмъ, что понегодовала на безумное, самоубШственное для Россш
д,Ьйств1е новаго пана, но не сделала ни малейшей попытки
серьезно бороться съ анархичеогашъ духомъ приказа, да­
лее впоследствии, руками Поливанова и Гучкова (!), по­
старалась придать ему ^иа8^ закономерный видь.
Политически бо.тЬе зр-Ьлымъ лндямт. было, однако,
у,к о тоща ясно, что этотъ приказъ — начало конца. Я по­
мню, какъ представитель французской армш на кавказскомъ фронте, доблестный иолшвникъ Шардиньи, съ рыдатпемъ спрашивал!.: «Зачемъ ото? ВЬдь ото — конецъ
Россш!»
И верно: П п 5у а 1е ргегшег раз дш сопке.
Дальнейшее разрушеше русской государственности
пошло уже гладко.
И что удивительнаго, что Россш разделенную, ра­
стерзанную взаимнымъ недовер1 емъ и ненавистью, немцы
теперь беруть голыми руками? Ти 1’ав у о п 1и ...... •

—

42

—

Н« понимаю я также, чего обвжняютъ болыневкковь
въ томъ, что они «лишили» Роосш армш. Разве большеви­
ки писали «ириказъ № 1»? Разве они положили проч­
ное основаше делу уничтожешя русской армш? Разве
большевики смолчали передъ Калушемъ и Тарнополемъ?
Наоборотъ, большевики грабителей, насильниковъ и мародеровъ, насколько слышано, разстреливають даже безъ.
суда.
------------------Земства и города ... усиленно «демократизировались»,
но къ сожалению, заполнялись при этомъ людьми, весьма
мало пригодными для реальной работы, но зато весьма
склонными къ неудержимой раздаче земскихъ и городекихъ средствъ безъ всякаго соображетя съ ихъ доход11 ымъ бюджетомъ.
Началось разрушеше культурной работы десятилЬтш, работы, которой, съ полнымъ осшвашемъ, гордилась
Росе1я и которой удивлялись иностранцы. Ненавистный
царскому правительству земюкай «третий элементъ» ча­
стью разогнанъ, частью разбежался саагь. То, что не уда­
валось Плеве и Маклаковымъ, то съ легкшгь сердцемъ
довольно быстро сделали преобразованный земсгая и го­
родская самюутгравлешя.
Государственная Дума .... утвердивъ, черезъ свой
Временный Комитете-, первый составь Совета Министров^»,
какъ бы почила оть д1>лъ. Она не собиралась даже и въ
частный совещашя. Часть членовъ ушла въ министры и
въ товарищи мшшстровъ, часть уехала на места пъ ка­
честве вомиссаровъ или но личнымъ деламъ. Играть ка­
кую либо роль она н не пыталась. Темъ более, что въ
это время была создана теория, по которой вся государ­
ственная власть въ Россш преемственно сосредоточилась
въ рукахъ Временнаго Правительства, н Г. Дума, какъ
таковая, даже н собираться не нмееть права. На этомъ

—

43

—

особенно настаивалъ П.Н.Милюковъ. Это не помешало ему
въ последствии, послЬ ухода въ отставку, придти въ част­
ное сов'кцате этой же Думы жаловаться на н4мецюо-совЬтскую интригу, жертвою которой онъ, будто бы, лалъ.
Несомненно, что только усилшмъ Милюкова Дума обя­
зана тЬмъ, что ею не было одЬла-но даже малейшей попыт­
ки какъ нибудь вл1ять на ходъ собьгпй. ВЬдь не на заявлешя же В. Н. Львова, что кн. Львовъ получшгь власть
изъ ружъ самодержавнаго Царя Михаила П и передъ
Думой не отв^тственень, обращали внимаше, когда Думу
не созывали и не д6лали попытокъ и ее демократизиро­
вать по тому методу, по которому деморатизировалнсь Городсшя Думы и Земства, хотя бы черезъ включете всЬхъ
«неправыхъ» членовъ первыхъ трехъ Думъ? Постепенно
Дума лишалась всякаго значешя, всякаго вл1яшя на
ходъ событий. Думсшй Комитета замкнулся въ узкш кругь
д^лъ по распределению пожертвований, поступавпжхъ въ
Думу, и лишь въ самое последнее время, когда собьтя
стали уже явно угрожающими , Дума стала пытаться вы­
сказывать свое млЬше. Но ея безсшйе, отсутсше всякой
опоры въ стране, начало чувствоваться съ перваго дня.
Поэтому все раздавшиеся впоследствш крики противъ
«контрреволющоиной»» Думы и требовашя ея разгона
являлись результатомъ просто напугаянаго воображетя
крайнихъ парпй. Дума медленно незаметно умирала.
Агошя ея началась еще въ последаш дни Февраля, когда
она не проявила мужества открыто и смело стать во гла­
ве движешя, взять его въ свои руки. Еще весной, къ не­
малому негодовалйо моихъ думскихъ коллегъ, я позволить
себе въ газетномъ интервью высказать, что Дума — это
политичесюй трушъ, который ничто уже не можета галь­
ванизировать.
Действительность, увы, оправдала мое предоказаше.

—

44

—

Политическ1я партш ........... начали всероос1Йокую
партйную грызню, натравлив&ше всЬхъ пропеть каждаго и каждаго противъ всЬхъ, проповедь классовой я вся­
кой иной ненависти.
Въ дни, въ которые требовалась консолидация всЬхъ
силъ нацш, когда надо было, ценой взаимной уступчиво­
сти, сгруппироваться вокругъ одного знамени и порушить
съ первейшей и важнейшей иацюнальной задачей — по­
скорее прикончить войну, чтобы зат&мъ переходить къ
другимъ задачамъ государственнаго творчества, началась
изстунленная ироиаганда всяк ат разъедпнешя. Последу­
ющая проповедь гражданской войны была только дикарски
прямолпнейнымъ выводомъ изъ посевовъ, еделанныхъ
въ первые дни (Еще бы, ведь во всехъ книжкахъ сказа­
но, что въ культурною, государстве требуется парийная
борьба и существуютъ классовыя прстшоречГя, такъ
разве можно хотя на день отложить ихъ выявлен 1е и
обостреше?).
Слова: Росс1я, родина, отечество — стало почти не­
приличными и изъ употреблешя на митингахъ были соверщенно изъяты. Можно было «спасать революцию», но
«спасать Россш» — это было уже нечто контрреволюцюнное.
И Росс1 я, коренная Росс1я, словно обомлела передь
.шшъ натискомъ всевозможныхъ наглецовъ. Съ веками
выработанной привычкой къ павиновенш и уступчивости
передь каждымъ окриномъ, она терпеливо сносила это все­
народное оплеваше. Мояшо было безнаказанно выкинуть
плакать «да здравствуете Гермашя», какъ это было сде­
лано въ Белоострове возвращающимися на родину «спа­
сителями», но едва-ли кто рискнулъ бы, да и смогь бы без­
опасно пройти по Невскому съ плакатами «Да здравствуеть Россгя». «Все для Родины», «Долой ненависть», «Да

—

45

—

здравствуетъ вденете и любовь всЬхъ безъ изъятая русскихъ людей»!
19-го марта собрался въ Москве первый Всероссш<‘кш Съездъ Союза Торговли и Промышленности. Составь
его быль весьма дешжратичеоюй. Это не была европеизи­
рованная петербургская буржуазия, а простые, немудра
Щ1в купцы ИЗЪ разныхъ рОССШСКИХЪ захолустш — почти
«хозяйственные мужички», а не купцы. На ихъ лицахъ от­
печатывалось полнейшее недоум^ше передъ тймъ, что
происходить, передъ этимъ оплеват емъ и отрицанием!»
родины. И надо было вщ^ть ихъ неподдельный восторге»,
ихъ слезы, ихъ крики безъ конца, когда после долгихъ
и не всегда для нихъ понятныхъ речей, я обратился кь
нимъ съ простыми словами руоокаго человека, «осмелил­
ся» заговорить о любви къ Россш, о необходимости ей по­
служить въ первую голову, а не чему либо д р у г о м у ,
когда я призы валъ ихъ стеной стать « з а р о д и н у » .
Если бы кто виделъ этихъ плачущихъ людей, обнимав1 иихъ меня, хотя бы' того древняго старика, что бросился
целовать мн*Ь руку, тоть можеть быть понялъ бы, сколько
лжи, сколько противореч1 я всей русской натуре, было,
въ проповеди ненависти. Но.... на любовь и самопожертвоваше тоща не было моды. Кошмарные тогда
переживала Росс!я дни и надо было, чтобы начали ее
рвать по кускамъ, чтобы проснулись здоровыя чувства,
чтобы даже шартшные болтуны заговорили о необходимо­
сти спасать Россш и революцш, перестали замалчивать
л забывать ее, многострадальную родину—мать.
П р е с с а ...........сразу же разделилась на две части.
Одна стала систематически заподозривать каждый шагь
Временнаго Правительства, другая, — такъ же система­
тически замалчивать его грехи, и неизвестно еще, что
было вреднее.

—

46

—

Демагопя Некрасова вызывала крайнее негодовать
«буржуазных1!»» журналистовъ весьма различныхъ отгЬнковъ, но на вопросъ, почему же это негодовате не
отражается на листахъ газеть, отвечали неизменно: нашъ
то!; <1’ог<1ге — поддерживать Временное Правительство.
Лишь много времени спустя, уже посл^ того, когда даже
Церетели р^зко разошелся съ Неюрасовымъ въ понимания
прерогативъ Министра и его подчиненныхъ, появились,
наконецъ, статьи противъ Некрасовской демагогш и то,
кажется, только въ однихъ «Биржевыхъ Ведомостяхъ».
Замалчивали все. Не тр о гав даже нел’Ьпаго Мануйлова,
хотя въ газетной среде имело большой успехъ то!; одного
изъ журналистовъ: «въ моихъ глазахъ Кассо*) онравданъ,
ибо онъ выгналъ Мануйлова изъ Московскаго Универси­
тета. Это,эй Богу,не было ни глупо, ни вредно для Россш».
Впрочемъ, г.г. Министрамъ газегь и некогда было чи­
тать. Одни, какъ напр., Коноваловъ, работали такъ, что
едва урывали 4— 5 часовъ на сонъ, друпе носились съ
митинга на мишнгь, и.... у х а ж и в а л и .
Петер­
бурга — великш оплетиикъ и амурныя похождешя
некоторыхъ изъ Министровъ не мало споообствовалъ паденйо престижа власти. Конечно, все это частная
жизнь, но, «публика» любить быть очень строга къ старшимъ и хочетъ, чтобы «излюбленные» люди были, какъ
жена Цезаря. Пресса отвечала этому настроенда и долгое
время не появлялось въ Петербурге, не только что каррикатуръ на Министровъ, но даже и почтительной критики.
Считалась непозволительнымъ такихъ людей затрогавать.
Некоторыхъ же, какъ Керенскаго, возвели на такой пьедесталъ, что не могла у него не закружиться голова.
Едва ли можно признать, что пресса, особенно бур­
жуазная, была на высоте исторической своей задачи.
* ) Ультрареакционный Мшистръ Народиаго Просв*щешя при

Никола* П.

—

47

—

Что д’Ьлалъ въ это время Царь?
Царь, къ великому моему удивлению, отправился в м
Пскова въ Ставку. Каясь только я получилъ справку о иаоначенш въ Могилевъ для литернаго поезда “ А” , въ которомъ Царь путешествовалъ по Роосга, я немедленно же телефонировалъ Гучкову, съ ооглаая котораго это, конечно,
только и могло произойти, чтобы высказать ему свое недоум^ше и опасея1е, какъ бы Царь въ Ставке не вздумалъ
организовать сопротивлеше. Но Гучковъ спокойно ответилъ: «Онъ совершенно безвредень».
И действительно, онъ совершенно добросовестно под­
чинился своей участи. Последнее его приказаше было
ген. Иванову, который пытался прорваться въ Петербурга
съ двумя эщелонами георпевскихъ кавалеровъ — прекра­
тить сопротивление я подчиниться новой власти.
Но все таки разрешеше уволенному въ отставку Царю
нвободно разъезжать по стране, направляться къ войскамъ, среди которыхъ могли оказаться и преданный ему,
все это не могло не казаться сграннымъ съ перваго взгляда.
Мотивомъ же соглас1Я на это со стороны Гучкова мо­
гло быть только его величайшее — и демонстративное —
лрезреше къ ничтожной личности Николая II.
Советь рабочихъ п оолдатскихъ депутатовъ такихъ
«чонкихъ» чувсшь разумеется разделять не могъ и сталь
требовать его ареста.
13-го числа марта меня вызвали, сперва къ Родзянко, а затемъ въ Советь Министровъ и предложили, со­
вместно съ 8 другими членами Г. Думы, отправиться въ
Могилевъ, арестовать тамъ Царя и доставить его въ
Царское.
Первымъ моимъ двнжешемъ было отказаться отъ
этой «почетной» роли. С.тишкомъ мне претило разъигрывать изъ себя тюремщика. Но затЬмь, поразмысливъ, я

—

48

—

решнлгь принять поручите. Мне представлялось, что
другое лицо на моемъ месте (я Ъхалъ въ качестве пред­
седателя) пожалуй не воздержится отъ иокушешя проя­
вить въ чемъ нибудь свою «власть» надь бывшимъ Ц аремъ, а всякая даже непочтител ьносп, но его адресу, въ
моемъ понимаши, легла бы нятномъ не на него, а на мо­
лодую русскую свободу. Ведь всякая выходка въ отношенш человека, передъ которымъ еще вчера дрожали 180
>шлл10 ншъ человек, слишкомъ бы уже напоминала из­
вестную басню Крылова. А въ те дни русская револю­
ция мыслилась еще какъ нечто, чрезвычайно красивое.
Надо было, следовательно, выяснять свои задачи и
устанавливать целый рядь положенш. Заседай 1е Совета
Мшшстровъ произвело на меня «печатаете чрезвычай­
ной безтолковщины, многоговоретя и отсутешя преду­
смотрительности.
'
Этими качествами отличались, впрочемъ все засйдан1я Временнаго Правительства. Нанр., серьезный (?) во­
просъ 4) закрыли Пажескаго корпуса и объ устройств!},
на его месте, Садовой школы нрапорщпковъ отнялъ у Со­
вета Мшшстровъ В часа. При этомъ мнопе министры по­
стоянно б'Ьгали къ телефону справляться съ мнешями и
настроениями Совета рабочихъ и солдатекихъ депутатовъ.
Понятно, что и вопросъ обь аресте Царя нотребовалт,
длнтельнаго обсуждения, темъ более, что и представленъ
онъ былъ Совету Миннстровъ въ совершенно сыромъ ви­
де, какъ голая мысль.
Самый актъ ареста решено было наименовать—объявлсшемъ Даря «лишеннымъ свободы». На мой вопросъ.
какъ его именовать въ третьемъ лице и при обращены!,
будетъ таковое потребуется, решили именовать: «бывппгмъ императоромъ», а относительно титуловашя при
личномъ обращении, поколебавшись немного между Ва шнмъ Высочествомъ и Вашимъ Велич есгвомъ, останови­

—

49

—

лись на послйднемъ, однако безъ прибавлешя слова Им­
ператорское.
Попутно выяснилось, что Царь обращался къ Вре­
менному Правительству съ тремя просительными пунк­
т а м : 1) объ обезпеченш ему безопаснаго проезда изъ
Могилева до Царскаго, 2) объ охран-Ь его во время нребывашя въ Царекомъ и 3) объ обезпеченш его проезда
на Мурманъ и въ Англш.
Решено всЬ три просьбы удовлетворить и вписать объ
этомъ въ постановлв1 пе Сов-Ьта Министровъ, коимъ Царь
объявлялся лтпиеннымъ свободы.
Когда я выразилъ сомн’Ьше въ томъ, чтобы по только
что открытой для движешя Мурманской ж. д. удалось про­
пустить весьма тяжелый Императорскш ио^здь, то Мипистръ Путей Сооющешя весьма наивно ответилъ, что то­
гда придется подождать до весны. Пришлось мий ему
разъяснять, что весной уже наверное не придется, вооб­
ще, проехать по этой дорогЬ, ибо ея на весьма значноелыюмь протяженш не будетъ даже и существовать, сейчасъ же она держится только тЬмъ, что на ней работает!,
дорожный маетеръ «морозъ». Министръ поспешить со­
гласиться. что на дорогЬ что-то неладно и об'Ьщалъ по­
слать на нее высшаго чиновника ведомства для осмотра.
Попросивъ Министра о назначенш мне къ вечер»
-•кстреннаго поезда по Виндавской ж. д., я удалился изъ
СовЪта Министровъ.
Вопросъ о приставленш къ арестованному царю стра;кп п отъ отобранш у него шпаш такъ и остался не об
сужденнымъ, ибо я молча р^шиль этихъ церемошй но
проделывать.
Когда вечеромъ я пр^халъ на вокзалъ, то оказалось,
что наша «секретная» мисс 1я разоблачена, ибо насъ встре­
тила целая толпа журналистовъ съ просьбою пустить ихъ
въ иоездъ.

—

5

§

—

Посоветовавшись, мы решили имъ этого не разре­
шать. О д « а к о. одинъ изъ нихъ, с о т р у д н и к ъ
«Речи» оказался не менее энергачнымъ, чемъ его американоше коллеги и умудрился какъ то пробраться въ
служебное отделение.
Съ утра наше ггутешеств1 е стало превращаться въ
тр 1 умфалыюе шеств1е. По линш наша поездка стала из­
вестна, насъ встречали на каждой станцш толпы желе~
знодорожныхъ служащихъ и населен 1я, говорились приветсгвенныя речи, раздавались крики «ура». Я старался
отвечать, хотя 6 сутокъ безъ сна и съ постоянными раз­
говорами по телефону давали себя знать— л почти дв­
игался голоса.
Въ Могилевъ мы прибыли тоже подъ общ1‘е крики
«ура».
Сейчасъ же мы отправились на автомобиляхъ въ городъ къ Начальнику штаба Верховнаго Главнокомандующаго — ген. Алексееву.
Считая, что бывшему Императору будетъ легче по­
лучить нриказъ объ аресте изъ рукъ более ему блиакаго.
военнаго человека, я просилъ ген. Алексеева принять на
себя эту миссда и мы отправились, после короткой бесе­
ды, обратно на вокзалъ.
Имиераторокш поездъ лит. «А» стоялъ по правую
сторону промежуточной платформы. На/противъ его, по
другую сторону платформы стоялъ Имнераторокш поездъ
лит. «М»—вдовствующей императрицы-матери Марш
беодоровны, только что прибывшей изъ Каев а, чтобы про­
ститься съ сыномъ.
Бышшй Имлераторъ находился у матери. На плат­
форме сновали лица свиты. Почему то счблъ нужным,
подойти ко мне и представиться герцогъ Лейхтенбергсвш, бывппй командирь эскадры миноносцевъ на Черномъ море. Затемъ подошелъ лейбъ хирургъ проф. Федо-

—

51

—

ровъ. Мне невольно бросилось въ глаза, что у него на поганахъ выдарапанъ вензель Николая. Впоследствш ока­
залось, что это — только на погонахъ пальто. Еще бы—
в'Ьдь надо было идти пить чай къ бывшему хозяину. Пр.
■Федоровъ выразилъ желаше передать мне кое-что со
■словъ иностралныхъ агентовъ при Ставке и я его при­
гласит. придти въ пути ко мне въ вагонъ, который я темъ
■временемъ приказалъ прицепить къ Императорскому по­
езду. Когда потомъ проф. Федоровъ пришелъ ко мне въ
вагонъ, то оказалось, что на его тужурке вензеля въ це­
лости. По пр!,Ьзде я повезъ проф. Федорова къ Предсе­
дателю Гос. Думы, чтобы онъ самъ ему доложилъ сооб­
щенный мне сведешя. Въ Гос. Думе проф. Федоровъ въ
ожиданш, пока его приметь Председатель Гос. Думы,
носпешилъ сбегать въ уборную и тамъ выцарапалъ вен­
зеля и на тужурке. Я разсказываю этотъ глупый эпизодъ
какъ образчикъ того, каясь ближашше къ бывшему Царю
лица спешили хамски-пошло оть него отмежеваться.
На обратномъ пути нась осаждали депутацш отъ импераюрскаго конвоя, оть поездной железнодорожной бригады
и даже отъ придворныхъ лакеевъ и поваровъ съ выражешями в'Ьрноподданическихъ чувствъ по отношенто къ ре■волюцш и съ просьбою передать Г. Дум-е собранный между
собой небольнпя суммы «на дело свободы». Но рекордь
хамства впоследствш побила Гофмаршальская Часть, ко­
торая обратилась къ Комиссару по дЬламъ бывшаго Ка­
бинета Его Величества, члену Гос. Думы И. В. Титову,
съ запросомъ, давать ли съ фермы молоко детямъ бывшаго
Императора. Это больнымъ то детямъ своего бывшаго
повелителя!.
Воть уже по истине, какъ у Островскаго: «Позволь­
те мне для Вась какую нибудь подлость сделать».
Конечно, Николай II слишкомъ многое сдблаль, что«бы отвратить отъ себя сердца своихъ подданныхъ, но

—

52

—

всеже ничто не оправдываеть этихъ приближенныхъ къ
нему лицъ, всю жизнь пользовавшихся его милостями,
кь ихъ стремленш поскорее отмежеваться оть своего
бывшаго барина (въ дни постигшаго его несчастья.
Съ д'Ьйствительнымъ достоинствомъ держалъ себя
только Оберъ-Гофмаршалъ Высочайшаго Двора, князь
Долгорукш, который, кажется, и по сейчасъ не оставилъ
бывшаго Царя.
Б. Министра Императорскаго Двора гр. Фредерикса
и нресловутаго Дворцоваго Коменданта ген. Воейкова, знаменитаго автора «Куваки»—скверной ключевой воды, ко­
торую бывшш Министръ Путей Сообщешя, С. В. Рухловъ, чтобы иметь «руку» при Дворе, ©сучивалъ насиль­
ственно русскимъ путешественникамъ на все«ъ станщяхъ
и 1въ вагонахъ-ресторанахъ, въ Ставке уже не оказалось.
Они уехали еще раньше нашего пр 1 езда и были впоследствш арестованы въ дороге.
Изъ лицъ Государевой свиты мы решили не
брать съ собою только адм. Нилова, пользовавшагося
дурной славой въ народе. Когда я его потребовалъ къ се­
бе, то предо мной предсталъ, руки по швамъ, старикъ
съ лицомъ пропойцы и трясущимися руками и тихимъ голосомъ отвечалъ по военному: «слушаюсь».
Онъ былъ просто жалокъ этотъ старикъ, который,
однако, тоже имелъ на совести не мало зла, принесеннаго
Россш, Онъ тоже былъ членомъ той банды, которая десятилет1ями старалась деморализовать и душить страну и въ
результате дала намъ эту Россто безъ характеровъ, безъ
грамотныхъ н честныхъ гражданъ, а лшпь до предела
озлобленныхъ за долпе годы страда,шй людей.
Въ окне вагона Императрицы виднелся ея силуэтъ
— женщины въ черномъ съ белымъ платкомъ у глазъ.
Видно было, что они прощались.
Б. Императоръ выекочилъ изъ вагона Императрицы

—

53

—

на перронъ и быстрымъ, бодрьвгъ шагомъ пошолъ на­
искось къ своему вагону.
На лидЬ у него .совершенно не отражались тр атч есшя собьтя, который имъ переживались. Повадимому, все
окружающее были больше взволнованы, чемъ онъ.
Въ живописномъ костюме Собственнаго Его Величе­
ства конвоя въ лихо заломленной набекрень папахе, съ
закинутой назадъ головой, пронесся онъ по перрону, на
ходу козыряя не большой, въ 2—В десятка людей, кучкЬ,
собравшейся къ тому времени на перроне.
Бросился было къ нему поцеловать его руку адм. Нпловъ, но онъ, не остановившись, съ видимой брезгливостью
вырвалъ свою руку.
Вследъ за Имнераторомъ въ вагонъ вошелъ ген.
Алексеевъ. Черезъ несколько минуть онъ вышелъ обратно
на перронъ съ постановлешемъ Совета Министровъ въ
рукахъ, которое и вернулъ мне. Актъ объявлешя б. Импе­
ратора лишеннымъ свободы состоялся.
Попрощавшись съ ген. Алевсеевымъ, я прошелъ въ
свой вагонъ и приказалъ двигаться.
Люди на перроне — несколько дворцовы хъ и желез­
нодорожных!» служащихъ и 2—В солдата — съ ген. Алексеевымъ во главе молча провожали насъ глазами. И это
молчаше преследовало насъ вплоть до Царскаго.... Толь­
ко завидя меня у окна задняго салона-вагона, люди мол­
ча козыряли, или снимали шапки: народъ точно чувствовалъ, что везутъ мертвеца.
Мы выехали изъ Могилева въ 4 ч. 45 м. вечера. Въ
скорости въ императорской столовой былъ сервированъ
Луе о ’е1оск 1еа. Мне передавали потомъ, что за разговоромъ во время чая, между прочимъ, б. Императоръ сказалъ
своимъ собесЬдникамъ; «Да, Вы знаете? я лжиенъ сво­
боды»...

— 54 —

ЧЬмъ это хуже знаменитаго «Шеп!» въ дневникЬ
Людовика X V I въ день взят1я Бастилш?
Кончается, ц'Ьлая эпоха, рушится целый мгръ и
вдругъ . . . . пикантная новость: знаете?....
Что будеть написано .въ конце йонцовъ въ новой гла­
ве русской исторш, начавшейся въ памятные Мартовсюе
дни — еще неизвестно. Но романовская 300-летняя глава
закончилась поражающе безцветно.
Даже никакаго драматическаго момента.
Главное действующее лицо — какой то деревянный
солдатикъ, на которомъ ничто не отражается.
Падете съ головокружительной высоты, вчера —
возможность снести любую голову, сегодня — «лишете
свободы», вчера — въ рукахъ рычаги не только русской,
но м1ровой исторш, сегодня — полное беесшпе и ничто­
жество, кругомъ — измена самыхъ близкихъ людей, крушеше дела всей жизни, поэоръ и . . . . ни одинъ мускулъ
на лице не дрогаетъ....
Ко мне въ вагонъ пришелъ кн. Долгроукш съ прось­
бой разрешить отправить въ Царское Село две депеши о
высылке на вокзалъ автомобилей и экинажей для багажа.
Я пометить на депешахъ «передать разрешаю. Комиссаръ Государственной Думы А. А. Бубликовъ».
Начальникъ Риго-Орловской дороги инж. Гейнрихсенъ принесъ мне на просмотръ депешу на имя б. Импера­
тора оть герцога Коннаутокаго. Я, не читая, приказалъ
передать ее адресату.
Кн. Долгоругай спросилъ не пожелаемъ ли мы обедать.
Я поблагодарить и отказался. Долгорушй ушелъ.
Обращался еще ко мне съ просьбой гр. Модрвиновъ
— чтобы остановили поездь въ Гатчине.
Торопились цароюе слуш поскорее съ нимъ разстаться. После, въ Царскомъ Селе ихъ не оказалось уже
ни одного, кроме Долгорукаго. Императрица сама должна

— эй —

была, въ роли еир.'кт'ки, ухаживать за больными детьми.
И в одна изъ «дамъ св'Ьта» не пожелала ей помочь.
Пришелъ въ вагонъ пр. беодоровъ я сталъ рассказы ­
вать рааныд сплотни изъ придворной жизни.
Одна изъ нихъ мне запомнилась, какъ весьма харак­
терная для личности Николая II.
Пришло въ эти дни, съ нарочнымъ, письмо къ нему
етъ Императрицы изъ Царскаго. Положен 1е его детей бы­
ло очень опасное—корь въ такомъ возрасте, ведь болезнь
очень серьезная. Поэтому, совершенно нельзя даже по­
нять, для чего онъ, нужный отецъ, почти две недели сид^лъ въ это время въ ОгашкЬ. Вероятнее всего, по инерцш
— слишкамъ онъ иривыкъ за последше годы прятаться
туда отъ истерички-жены, постоянно закатывавшей ему
грандюзныя сцены. По Петербургу даже циркулировало
шуточное стихотвореше, кончавшееся после каждаго куилета припевомъ:
«Царь же все ездилъ изъ Царскаго въ Ставку».
Совершенно ясно, какой шггересъ долясно было пред­
ставлять для него полученное имъ большое письмо.
•
Однако, когда онъ началъ, было, его читать, то вдругь
заметилъ, что уже 10 ч. у. — время, полагающееся, по
росписанш, на чаелииё. И, отложивпги письмо въ сторо­
ну, онъ до 11 час. шыъ чай!
Какое то каменное сердце!
У этого заводного человека, кажется, была одна толь­
ко страсть, да и та пассивная, какъ пассивно было и его
упрямство, это — зависть.
•Здесь не разъ ослаблялись его задерживающее цен­
тры.
Любопытный эпизодъ разоказывалъ гр. Витте. Когдо
намечалась поездка Царя во Францш, то, после того кает,
все было уже согласовано съ Французскимъ Правительствомъ и фраицузскш газеты разболтали всЬ подробности

—

56

—

церемошала ир1ема, олъ «вдругь» уперся и заявилъ, что
не поддеть. Вероятнее всего, изъ за какихъ либо сообщеН1й заграничной секретной полицейской агентуры. Ми­
нистръ Иностранныхъ Делъ былъ въ' отчаянш. Звонить
къ гр. Витте, съ ужасомъ разсказывая о томъ всесветном;,
скандал^, который вызоветъ этотъ отказъ отъ поездки, и
прося помощи. Витте спокойно ему отвечает!., что онъ къ
завтрему это дело уладить. И действительно, на завтра
Николай /взялъ назадъ свой категорическш отказъ п вновь
реишлъ ехать.
Ламэдорфъ (кажется, мне память не изменяет!.) иристалъ къ Витте съ просьбой объяснить, какъ онъ добился
;*того «чуда». Витте отвечалъ: «очень просто! Я ему окаэалъ. что, если реш ете Его Величества не ехать непоко­
лебимо, то придется французовъ, въ виду того, что дело
получило слшпкомъ большую огласку, чемъ нибудь уте~
ииггь и кого нибудь послать, наир., наследника Михаила
Александровича. Тогда онъ весьма быстро сообразилъ, что
все чествовашя, овацга и т. и. вынадутъ на долю Михаила,
гесь всиыхнулъ и злымъ тономъ отрезалъ: — неть, я
самъ поеду».
Звезда Столыпина, какъ никакъ крупнейшаго, по­
сле Витте, человека на министерском'!, посту за все царствоваше Николая, несомненно стала меркнуть уже задол­
го до его смерти и, не застигни его предательская нуля
агента-охранника, онъ скоро уже быль бы въ отставке. И
единственно но той причине, что онъ въ известныхъ кругахъ, благодаря своему выдающемуся ораторскому талан­
ту. сталь пользоваться слишкомъ большой популярно­
стью.
Б. Министръ Народнаго Просвещешя, гр. Ишатьпвъ единственный изъ Министровъ Николая пользовав­
шиеся всеобщими симпатпями. такъ прямо въ Думе и го-

иорилъ: «Господа, хвалите меня ложалуйства поменьше:
в'Ьдь иначе выгонять».
Поразительно мелкая душа вырисовывается изь
отихъ мелкихъ фактовъ!
Вчера — Самодержецъ Всероссш<жш, сегодня —
полковникъ Николай Романовъ, Николай Посл,Ьдн1Й, Ни­
колай Кровавый *) (последнее назваше после больше­
вистской эры, едйа ли за иимъ утвердится), онъ вернее
всего долженъ быль бы называться Николай Ничтожный.
Чего мы боялись? Передъ ч'Ьмъ трепетали? Чему,
одни, молились? Что, друпе, ненавидели?
Пустое место!
Утромъ мы уже были въ Царскомъ. Пока мы шли
изъ своего вагона къ Царскому павильону, *) б. Царь
уже уснелъ выскочить изъ вагона, пробежать до автомо­
биля, сесть и поехать во дворецъ.
Больше я его не виделъ.
*) Когда во время короновашя Николая II произошла известная
Аодынская катастрофа (трод ъ, въ погон* за даровымъ царскимъ
угощешемъ устроилъ давку, въ которой погибло нисколько сотъ челов'Ькъ), то вс* руссше ясновидцы въ одинъ голосъ твердили: «кро­
вавое будетъ царствование». II, оказывается, были правы. Я слышалъ въ д*тств* объ одяомъ еще бол*е замечательней!, предска-заши. Мн* передавали, со словъ прадеда, что Алексадру I знаменитая
ворожея, девица Ленорманъ, предсказала, что поел* него три Импе­
ратора взойдутъ на престать, того не ожидая (Николай I, Александръ
III, и Михаилъ II), три умрутъ не своей смертью (Николай I отра­
вился, Александра II убили реяолюцюнеры....), а черезъ 100 л*тъ
родъ Романовыхъ на престол* Росайокомъ прекратится. Довольно
курьезная легенда?.
*) Между Петроградомъ и Царскимъ Селомъ устроена, вдоль
Виндавской ж. д., для про*зда царя, отдельная железнодорожная
в*тка въ 16 миль длиною съ отд*льнымъ вокзаломъ въ Петроград* п
гъ Царскомъ. Въ посл*,тнемъ вокза.тъ продставляеть собою преле­
стное здаше въ древне-русскомъ стил*. Стоила эта в*тка много >шллтновъ, но не является уже такой «безумной» роскошью. До ея сооружешя проезды Царя, его родныхъ и приближенныхъ создавали
бездну неудобствъ д.гя публики, движете которой по Виндавской
ж. д. весьма интенсивно.

—

58

—

Это была его последняя -посадка на «императорокомъ» автомобиле. Теперь на нихъ ездятъ члены Сове­
та рабочихъ и солдатскихъ депутатовъ.
Я приказ алъ прицепить къ моему вагону паровозъ
и мы по «царской» ветке черезъ часъ прибыли въ Петербургъ и отправились въ Г. Думу для доклада Председа­
телю объ исполненномъ порученш.
Печальная судьба связала меня съ этимъ человекомъ.
28-го Февраля я первый взялъ изъ его ослабевшихъ
рукъ государственную власть.
Ощути онъ тоща хотя мал'вйппй приливъ энерпи и
я былъ бы на виселице.
Ведь въ Петербурге была такая неразбериха, Пе­
тербургски гарнизонъ уже тогда былъ настолько демора­
лизовали., на «верхахъ» такъ мало было толку, порядка
и действительно властной мысли, что достаточно было
одной дисциплинированной дивизш съ фронта, чтобы
возсташе въ корне было подавлено. Больше того, его мо­
жно было усмирить даже простымъ перерывомъ железяодорожнаго сообщешя съ Петербургомъ: голодъ черезъ три
дня заставить бы Петербургь сдаться. Мне это, сидя въ
Министерстве Путей Сообщешя, было особенно яс!
видно.
Какъ ръ Октябре могли безъ чьего либо сопротивлешя придти большевики, такъ въ Марте могь еще вернуть­
ся Царь. И это чувствовалось всЬми: недаромъ, в^дь, въ
Таврическомъ Дворце несколько разъ начиналась па­
ника.
А 14 Марта я фигурально выражаясь, вбивалъ последшй гвоздь въ его гробъ.
Въ Россш можетъ быть все, можно воображать себе
еще многое, но не возможно одно: возстановлеше на тро­
пе Николая И.

—

59

—

Даже въ корниловсгае дня, когда, компрометируя это­
го честнаго генерала, зашевелились въ Россш монархисты
и потихоньку начали мечтать о возможности реставрацш,
то и имъ ни одному не приходилъ на умъ Николай II.
' И честь и слава Керенскому, что онъ во время убралъ
его въ Тобольскъ. Если бы въ Ноябрьсше дни толпа съ
нимъ (расправилась, то это легло бы величайпшмъ и безсмыслени’Ьйш.имъ иозоромъ на свободную Росию.
«Оставимъ мертвыхъ хоронить своихъ мертвецовъ».
Николай I I — это политичеекш трупъ, который ни­
когда не воэстанетъ.
Ибо н'Ьтъ для «такихъ» Христа.
Не нужны «таше» народу даже въ дни самаго великаго отчаяшя.
И не (понадобится Роосш Николай, даже если немцы,
въ союзе съ русскими большевиками и анархистами, скомирометируютъ въ глазахъ на-родовъ идею демократы!, покажуть народамъ наглядно, что «за царемъ надежнее».
Казалось бы, теперь можно было бы, наконецъ, уве­
ровать въ революцш, въ то, что она совершилась.
Однако, все последующее показываеть, что, въ корн:!.,
именно этой уверенности то и не существовало.
Ибо ясно, что челов!жъ, действительно .уверенный
въ сущесшвованш язвестяаго явлешя, въ его прочности, не
станеть никогда предпринимать, для закреп лешя этого
явлешя, шаги и дейсшя, которыя, будучи, быть можетъ,
весьма действительными и полезными въ данный моментъ.
въ будущемъ неминуемо подорвуть или уничтожать это
самое явлеше.
Не станетъ же, напр., человекъ, твердо убежденный
въ прочности своего здоровья и крепости своего сердца,
принимать, для подкреплешя сплъ, морфш, сперминъ и
т. п. спецш, ибо оне, если и взвинтятъ его энерпю и рабо-

—

60

—

тоспособность на данный короткш промежутокъ времени,
то зато въ будущемъ неминуемо подорвутъ въ корне его
здоровье.
Между гкмъ, что происходило въ это время въ Россш ?
Началась всеобщая «защита революцш», «закреиле1пе» ея «завоеванш».
Для этого требовалось политически аморфную, мож­
но сказать совершенно аполитичную, безграмотную рос­
сийскую публику поскорее распропагандировать н разо­
брать по партшньшъ лавочкалгь.
Каждая пария’'на перебой старалась навербовать се­
бе члеиовъ, нисколько не всматриваясь въ ихъ умственное
и моральное содержаше.
Въ это то самое время п народились «мартовскю»
соц1ал,исты, какъ ихъ презрительно называли «буржуи»,
или люди, у которыхъ было достаточно совести, чтобы II(Л
примазываться къ сощалпзму изъ личныхъ выгодъ. Б ы ­
стро усмотревъ, что въ ближайшемъ будущемъ политиче ­
ский радикализмъ будетъ весьма ходкимъ товаромъ, эти
диа81 — сощалисты старались другъ друга перещеголять
крайностью своихъ «убежден ш».
Одинъ известный итальянскш деиутатъ-со'щалпстъ..
посетивши! Россш после революцш; уезжая, резюмировалъ свои руссюя впечатления такъ: «я конечно, какъ сощалисть, не могу не радоваться успехамъ сощализма въ
Россш. Но вотъ то обстоятельство, что въ Россш, столь
слабо развитой экономически, и вдругъ такъ много сощалистовъ, заставляеть меня сомневаться: да подлинные лтг
они?».
•
Увы, скештицизмъ почтеннаго опытнаго политика
едва ли не былъ весьма и весьма обоонованъ.
Вполне ясно представить себе картину уклада жизни
въ случае торжества сощалистичеокихъ идей, безъ права

—

61

—

собственности и т. п., и действительно всЬмъ существомъ
своимъ проникнуться уверенностью, что въ этомъ «новомъ
м1ргЬ» спознаешь истинное счастье — все это, да еще
при отсутствш всякой, не только что политической, а эле­
ментарной умственной подготовки, вещь абсолютно невоз­
можная въ течете й'Ьсколькихъ дней.
Поэтому, если среди рождавшихся въ эти памятные
дни Марта сотень тысячъ новыхъ сощалистовъ и были
люди искренше, то это быль простой, серый народь, ко­
торый воспринялъ сощализмъ не умомъ, а сердцемъ, какъ
н^кую новую релипю, которая должна создать счастье п
правду на земле. А интеллигенты, которые въ Мартовсюе
дни «заделались» социалистами, почти сплошь руковод­
ствовались соображениями карьерными. Ибо что же, пре­
жде (всего, мешало имъ быть сощалнстами до переворота?
Увы,, мнопе изъ нихъ въ то время состояли въ СоюзЬ
Русскаго Народа, въ нацюна листа хъ, или вообще где нпбудь пресмыкались.

Мне, напр., лично (а также и находящемуся сейчасъ ■
въ Нью Горке моему помощнику по Министерству въ дни
революцш пр. Ломоносову) очень хорошо известенъ слу­
чай, когда человека, для «убеждетя» въ необходимости
н^которыхъ действш, не особенно пр1ятныхъ Его Вели­
честву, приходилось ознакомливать съ видомъ револьвера,
приставленнаго къ жгавоту. А потомъ спустя несколько
дней онъ оказался на очень видномъ посту и оффицюзная
пресса рекомендовала его, какъ «убежденнаго» сощалп
ста (не оттого-ли, что его «убеждали» револьверомъ ?).
И такихъ была бездна среди парпйныхъ неофитовъ.
Не могли же партшные вожди не понимать, что по­
добные господа могуть только проституировать любую
политическую мысль и вести въ будущемъ къ морально-

—

62

—

му вырожденш парию, которая имела неосторожность,
залучить ихъ въ свои ряды?
Если же, тЬмъ не менее, за подобными адептами своихъ ученш люди все таки гаались, ^то это можетъ быть
удовлетворительно объяснено только тЬмъ, что они въ
душЬ своей не были твердо убеждены въ прочности не­
жданного счастья — революцш и старались это счастье за­
крепить, хотя бы опасной ценой подрыва всего дЬла въ.
будущемъ.
За эту политическую слепоту все наши политическнг
парии, особенно более крайшя, заплатять еще въ свое
время весьма дорого. Расплатится я вся Росс1я.
А что она имела место — это видно не только изътого, что съ самыхъ же первыхъ дней начались разговоры
объ опасности контр-революцш, опасности совершенно
мнимой, ибо вся Росс1я поголовно приняла пзвеспе о ре­
волюцш съ величайшей радостью (люди плакали, цело­
вались другъ съ другомъ на улацахъ), но, особенно, изъ.
техъ пр1емовъ, которые применялись для парт1йной вер­
бовки.
Эти пр1емы политическаго разврата разъ навсегда,
можно сказать гешально, были разработаны и сформули­
рованы Мирабо во время его тайныхъ сношешй съ Версальекимъ дворомъ.
Это — всеобщш подкупъ.
.
Раздача благь земныхъ и, особливо, обещанш.
И раздача началась.
И катая!
Воть, яапр. лервыя попавппяся подъ руку цифры
вознаграждешя, уплаченнаго служапщмъ и рабочимъ на
одной петербургской мануфактуре по м^сяцамъ (при
одномъ и томъ же количестве рабочихъ):

— 63 —

въ Я н в а р е ........
въ Феврале . . . . .......... 1,277,000
въ Марте . . . . . . .......... 1,294,000
??
въ А п р ел е........ . . . . ■.3,458,000
въ Мае ............ .......... 3,766,000
въ 1юне ............ ......4 ,7 8 9 ,0 0 0
Среднш заработаю, съ 67 рублей поднялся до 294
р. въ мйсяцъ. Вдаследствш дело на этомъ, разумеется,
не остановилось и прибавки продолжались, пока на1 :онецъ, фабрика не стала.
Буквально такая же картина наблюдалась и всюду.
Трудно, конечно, говорить, что это были прибавки
«на дороговизну». Дороговизну, онЬ, несомненно, значи­
тельно опережали.
Это видно изъ всего уклада, напр., Петербургской
жизни. Общш темлъ расходовъ въ массе несомненно чрез­
вычайно повысился. Сапогь не было, сапоги были безумно
дороги (уже къ лету женекихъ сапогь нельзя было ку­
пить дешевле 65 рублей. Теперь они, геворять, доходятъ
до 400 р. пара), а на улице нельзя было увидать женщину
•со стоптаными каблуками. В т фраетятъ, все покупаютъ
разныя неяужныя вещи, сласти (шоколада по 6—8 р. за
фунть, арбузы 3 р., персики 12 р. штука, груши 7 р. про­
давались на улице еще летомъ, денатурать до 50 р. бутыл­
ка), предметы роскоши и т. д.
Иногда подъ «требовашя», выдвигавнпяся по подгово­
ру партш, пытались подвести н^гая «научныя» основашя.
Напр., еъЪздъ железнодорожниковъ потратилъ много тру­
да на выработку экзистенцминимума. Для Петербурга,
где до войны низшая оплата жел^знодорожнаго агента па­
дала до 25 рублей, этогь расчеть даль 285 рублей.
Не говоря уже о томъ, откуда Государству было взять
деньги на такое катастрофическое увеличеше вознаграж­
ден! я своимъ агеитамъ, но, если взять и перемножить коли-

—

04

—

чество т^хъ предметовъ, которые приняты при нечисленш
экзистеицмшшмума, какъ «совершенно необходимые»,
ка число ке.тЬзнодорожиыхъ служащихъ, то получает­
ся сейчасъ же арифметически непреложное доказательство
абсурдности всего метода расчета.
Мнопе предметы «совершенно необходимы» для О
миллкшовъ жел"Ьзнодорожпиковъ съ ихъ семьями въ коли­
честве, превышающемъ общее налич1е эхихъ нредметовъ
бъ странЬ, подлежащее распределеше между всеми 180
миллюнами населешя Россш.
Буквально та же картина получилась и при исчисленш нормы пайка для юолдатокъ. Темъ присудили на
съедеше большую часть скота, а масла больше, чемъ въ
Россш имеется.
Но всей Руси несся одинъ кличъ: «подай»!
Парпйные руководители, вместо того, чтобы обра­
щаться къ простымъ русскимъ людямъ, съ непросвещен­
ными знашемъ головами, съ речью, примерно, такого содержашя: «Граждане, свобода еще не синонпмъ мате- ■
«р]альнаго благополучия. Свобода не подачка. Свобода
«есть лишь то непременное услов1е, та атмосфера, въ ко«торой народъ легче всего, скорее всего, можетъ, своимъ
«улорнымъ трудомъ, создать свое матер1альное благонолу«410. Страна наша разорена плохимъ управлешемт. п
«войной. Отъ того, что мы добились свободы, мы сразу
«разбогатеть не можемъ. Пуще же всего остерегайтесь
«предъявлять требовашя къ казне. Казна теперь не цар«ская, а народная. Разоривши своими непомерными тре«бовашямп казну, вы разорите все государство. Разорпв«шп государство, вы, свободные его граждане, расплати«тесь за это сами. Въ казне средствъ нетъ и платить она
«можетъ только бумажками. А каждый вновь выпу«щешшй рубль понижаетъ цену всех'ь выиущенныхъ
«.ранее. Бумажки это векселя, по которымъ рано или позд-

—

65

—

«но придется платить. Если же не заплатишь, то разо«рится тоть, кто имъ пов’Ьрилъ и отдалъ за нихъ свой то<варъ. Бумажка въ Россш собирается, вся у мужика, у
«богачей и въ банкахъ ея н'Ьпгь*) Если разорится мужикъ,
«то разорится и вся Россгя, а съ нею и вы. Богачей мы
«обложимъ такъ, какъ только можно, но не ждите себЬ оть
«этого большой прибыли. Богачей въ Россш мало. Да и
«мало у нихъ добра, нужнаго народу. Если мы у нихъ
«отнимемъ все, ч'Ьмъ они влад’Ьютъ, то отъ этого не при
«бавится у васъ ни сапогъ, ни гвоздей, ни муки. Дорого«визна, тяжесть жизни вызваны прежде всего тЬмъ, что
' «въ Россш не стало всЬхъ товаровъ. И нич'Ьагъ этой б^д"Ь
«не помочь, какъ усиленнъшъ ихъ производствомъ. Поэ«тому, граждане поменьше надейтесь на золотой дождь,
«поменьше говорите, побольше трудитесь, изо всЬхъ силъ,
<и сберегайте каждую копейку, не покупайте ничего ша­
ткого, безъ чего можно обойтись. Тогда блащде<нств1е къ

«вамъ придетъ, можеть быть не сразу, не завтра, но зато
«првдеть уже наверно и будеть прочно». —
Бм’Ьсто всего этого на всЪхъ безчисленныхъ митингахъ несся лишь оданъ кличъ: «Товарищи, требуйте»!....
И подкупъ шелъ во всю.
Оолдатъ подкупали об'Ьщашемъ мира (точно онъ отъ
пасъ зависнуть, .мало мальски не позорный, не кабальный)
и безнаказанности за непослушаше начальству и закону.
Крестьянъ подкупали об’Ьщашями земли. Какъ будто
ихъ могли сделать богатыми тЬ 50 мшшановъ десятинъ
помещичьей или 80 мил. десятинъ всякой вообще некрестьяпокой земли, которые нын-Ь подлежать распред’Ь* ) На 1 Дек. 1916 г. во всЬхъ 800 отд’Ьленшхъ всЬхъ русскихъ
коммерчесшхъ банковъ было всего 180,000,000 'наличныхъ рублей
в ъ кассахъ. Съ тЪхъ оръ они систематически уменьшали кассовую
наличность. Къ моменту болыпевистскаго переворота едва ли въ
кассахъ нашлось бы и 50 миллхоновъ р.

—

66

—

летю между 40 миллюнами крестьянскихъ «дворовъ»,
особенно, если вспомнить, что помещики платили за о б р а­
ботку своей земли — тЬмъ же въ конце кояцовъ вресгьяваэгь — больше, чЬмъ крестьяне получать валового дохода
на «распределенной» помещичьей земле. Ведь много­
полью, всякой усовершенствованной культуре, всему тому,,
«то повышало урожайность помещичьей земли до 90-100
пудовъ на десятину противъ 50-60 пудовъ на земл-Ь
крестьянской, всему этому — крестъ?
Рабочихъ подкупали исего реальнее — головокружнтельнымъ подъемомъ заработныхъ плать.
Ийогда эти платы получали прямо фантастическШ х а рактеръ. Подростки, женщины, простые чернорабоч1е вре­
менами получали больше, ч&мъ квалифицированные рабоч1е въ Америке.
Въ газетахъ сообщалось, напр., что простые катали—
грузчики угля, работайте для Петербургскаго Городского
У]фавле.Н1я, вырабатывали до 7 8 ^ р. въ день.
Лично мне известно, что на заводе противогазовых'»
маоокъ Центральнаго Военно-Промып1леннаго Комитет»
въ Петербурге, простая, незнающая никакой спещальиостч бабы получали до 18 рублей ръ сутки. И за какуя?
работу! Ровно вдвое менее производительную, чемъ до
революцш!
За перегрузку угля изъ вагоновъ въ речныя барлси
илп обратно, требовали до 18—24 и даже 48 рублей с*
тонны. И платили. Потому — «требуемъ»!
Индустр1альную буржуазию освободили оть какихъ
либо доходовъ весьма быстро. Болыше заводы еще дер­
жались и держатся, залезая въ неоплатные долги, ибо
стоимость производства сплошь и рядомъ превышаетъ
контрактную плату, но мелшя промышленныя предпр1ят 1я
закрывались десятками. Улее къ началу Октября закрылось
204 предпр1ят1я съ 50 тысячами рабочихъ.

—

67

—

Не пощадили въ этомъ походе, разумеется, ни городовъ, ни государственной казны.
Въ городахъ «демократизированный» думы зачастую
прибавляли больше, чемъ хотели сами «требукяще». Въ
Петербурге, напр., сиделкамъ въ больнщахъ знаменитый
Никитскш сразу назначилъ 800 рублей въ мЬсяцъ, когда
онЪ сами мечтали о 100 р.
’
Городсгая самоуправлешя уже къ осени были разо­
рены все сплошь. Надо было ожидать закрыла вс^хъ
ихъ учреждений: школъ, больнщъ, и т. п. Ремонта и очист­
ки улицъ — никакой.
Теперь финансы городовъ улучшены конфискащей
ьъ ихъ пользу вс4хъ частныхъ домовъ. Но едва ли надолго
хватить и этого «воспособлешя».
Трамваи въ Петербурге при 5-копеечной плате были
исключительно доходнымъ предщняйемъ. Теперь, хотя
они работають такъ, что публика стоить въ три ряда, ви■оитъ на подмосткахъ, они стали при 15-нкоп'Ьечяомъ тари­
ф е дефгацитнымъ д^ломь.
Но зато кондукторши получаютъ по 800 р. въ месяцъ.
Таже картина во всЬхъ государственныхъ предщмяТ1яхъ и учреждешяхъ.
Товарные тарифы повысили сперва въ три, а потомъ
даже въ четыре раза, и все таки дороги едва сводятъ кон­
цы съ концами.
Не только ц^на, но и количество чиновниковъ растутъ въ геометрической прогресс]®. Всяме Комитеты
родятся, какъ грибы после дождя *). Хлебные комитеты
по сообщенш Министра Финансовъ еще въ поле месяце
пр. г. съедали на свое содержав! е до 520 миллюновъ въ
*) Кстати оказать, явлеше тоже не новое. Во время француз­
ской революцш было буквально тоже. Но тамъ пошли еще дальше:
для лредоставлешя свободнымъ гражданамъ возможности бывать
въ клубахъ, за посЬщете выдавалось по 40 су въ день.

—

68

—

годъ. Плата за хл&бъ проиэодителямъ нигде въ Россш н е
превышала 2 р. 50 к. за пудь, а въ то же время въ по­
требительныхъ районахъ онъ продавался продовольствен­
ными комитетами по цене до 5 р. за пудъ. 2 р. 50 к. со­
ставляли «накладной» расходъ на перевозку и «содержа­
ние» комитетовъ.
Русск1е купцы — хлеботорговцы и во сне не видели
такихъ заработковъ.
А ужъ ихъ ли не корили и не позорили, какъ паранптовъ русскаго хлебороба!
Еврей—скупщикъ на юге быль счастливъ, если онъ
имелъ отъ 1000 пудоваго вагона заработка 10 р. Иногда
же онъ довольствовался и темь, что на рувахъ оставалась
накладная. Авось удастся получить «претензда». съ же­
лезной дороги!*)
Почта и телеграфъ почти перестали функцюнировать.
Простая депеши доставляются только почтой. Даже и
срочныя (за,тройную плату) зачастую лостигаетъ та же
участь.
Но за то почтовотелепрафнымъ чиновникамъ въ одинъ
пр1вмъ прибавлено 160 мил. р. И это ихъ нисколько яе
удовлетворило. «Требования» продолжались и вновь удо­
влетворялись.
Уже въ 1юлю прибавки правительственнымъ чинов­
никамъ, кроме железнодорожниковъ, составляли 720 милЛЮНОВЪ р. въ годъ. А сколько ихъ было потомъ? Желез­
нодорожники требовали 850 миллшновъ.
Фонтанъ кредитных!, билетовъ билъ во всю.
Государственное Казначейство яа всехъ парахъ не­
слось къ банкротству.
*) Руссшя жел*зныя дороги обязаны доставлять грузы въ опре­
деленные въ закон* сроки. За запоэдаше въ доставк* он* платягь
штрафъ, который въ иэв*стныхъ случаяхъ можетъ доходить до 100%
провозной платы.

—

69

—

Но быть можетъ это, даже головокружительное, повышеше заработныхъ м а т ь еще не слишкомъ угрожало
оы благосостоятю Россш, если бы параллельно не стало
наблюдаться еще другое, куда более грозное явлете.
В'Ьдь повышеше заработныхъ нлатъ и разныхъ ц'Ьнъ
вызываетъ только перераспредЪлеше общагонацюнальнаго
дохода между отдельными элементами страны, но общаго
благосостояшя страны почти не захватываеть.
Правда, при этомъ деньги переходять въ руки класшвъ населешя, менее склонныхъ къ сбереженш, а боль­
ше — къ трате всего заработка на усиленное потребле­
пте. Но шщюнальный доходъ, въ сущности, не меняется.
Ухудшается расходный бюджетъ и уменьшается накоплеше. Это — ущербъ для нацюнальнаго хозяйства, ухудшаетъ его перспективы на будущее, но все же это еще
терпимо.
Но, параллельно съ требовашями повышешя зара­
ботка, пошла куда более страшная проповедь уменьше­
ния производительности труда, протоведь борьбы со всеми
способами его интенсификацш. Я имею въ виду не вве­
дете 8-ми часоваго дня, хотя и таковое въ военное время
подвержено сомнетю въ своей ращовальности, но страст­
ный походъ противъ всякой премировки труда и сдельной
платы. Этотъ походъ былъ положительно ужасенъ.
Въ русской рабочей среде, еще весьма не культурной,
онъ даль чрезвычайно быстро весьма трьш е плоды.
Страна страдала отъ недостаточшаго производства, а
мы въ это время съ кажимъ то сладострастемъ понижали
ея производительность.
Въ многахъ областяхъ промышленности уже къ осе­
ни падете производства было удручающимъ. Напр. Дояещсш угольный бассейнъ въ августе 1916 г. даль 135
миллюновъ пудовь, а въ томъ же августе 1917 г. уже -всего.
85 миллюновъ пудовъ, Такъ какъ около 40 миллюновъ.

—

70

—

пудовъ беруть жел’Ьзныя дороги, то приходилось разра­
батывать планъ закрьтя ряда доменъ, т. е. понижать про­
изводство железа, значить, подрезать въ корн1! всю про­
мышленность вообще.
Сейчасъ Донецкш бассейнъ едва ли даеть н пол­
сотни мил, пудовъ въ м'Ьсяцъ. ВЬдь въ антрацитномъ райои'Ь идутъ безпрерывные бои болыпевиковъ съ казаками:
гдЪ же туть думать объ углЪ?
Недоборъ угля и, вообще, падете всякаго произ­
водства, впрочемъ, объясняется еще и тЪмъ, что лозуигъ
восьмичасоваго рабочаго дня’ въ Россш былъ понять до­
вольно своеобразно.
Напр, въ Царицын^ его истолковали такъ, что въ него
долженъ входить и 1 ч. на об^дъ и 15 минуть отдыха въ
каждомъ часЬ работы- Иначе говоря, получался, вместо
8-ми, 5 14 часовой рабочш день.
Вей конторщики и служашде заводской «администрацш» потребовали себЪ уже прямо 6-ти часоваго дня.
Углекопы — забойщики стали работать до 4—5 чаоовъ въ день, а число выходовъ на работу понизили коегдЪ до 4 въ нед’Ьлю.
«Чего мн-Ь стараться? Съ меня довольно зарабатываю.
Да и водки не купишь. Такъ на что деньги?».
Но помимо такихъ, почти что алекдотическихъ, случаевъ, вся Росс1Я, быстро воещнявъ европейскш 8^ми
часовой рабочш день, отнюдь не подумала объ одновремениомъ введенш европейскаго количества праздниковъ.
Праздники остались руссюе. Отпали, правда, Царсте дни,
но за то прибавились разные революцшнные праздники,
да митинга, да комитеты (все всегда въ рабочее время).
Но и безъ этихъ добавочяыхъ прогуловъ число праздничныхъ дней въ Россш грандюзно—болЬе 100 въ годъ. Вся
юе Илышы, Николины дня, «престолы», Параскевы-Пят-

— 71 —

нщы, родительсшя суббота и т. д. А въ этомъ году къ
нимъ отнеслись съ особой бережностью: Ильинъ день
всЬми праздновался, даже тамъ, гдЬ объ немъ прежде
забывали.
Въ результат^, удручающее понижеше производи­
тельности страны.
А если къ этому прибавить, что помещики озимей,
конечно, не засовали, а крестьяне дрались между собою
изъ-за помещичьей и хуторской земли, то кажихъ еще
искать причинъ вплотную надвинувшагося на Русь голоднаго мора?
Справедливость заставляеть признать, что въ этой
проповеди всем-врнаго ушеньшетя производительности, въ
этой спекуляцш на самихъ низменныхъ источникахъ населешя, въ цЬляхъ набрать сторонниковъ и сорвать апплодисменты, съ представителями, якобы, сощалистичеокихъ
парий весьма усердно соперничали и некоторые предста­
вители партш, якобы, буржуазныхъ, вплоть до лицъ, занимавпшхъ минпстерсюе посты.
Очень характерна въ этомъ отношенш знаменитая
рЪчь вновь назначеннаго Министра Путей Сообщешя,
Некрасова, въ циркЬ Никитина въ Москв'Ь, р^чь, сыгравшаю колоссальную роль въ д^лЪ разрушешя нашего жел'Ьзнодорожнаго транспорта.
Вместо того, чтобы ра.зоказатъ свотгь новымъ подчиненпыхъ о тяжкомъ положены жел^знодорожнаго ап­
парата, разъяснить имъ, что только ихъ самый напряжен­
ный трудь можеть спасти положение, Министръ (слушай­
те:—самъ Министръ!) заявилъ имъ, что онъ противникъ
сдельныхъ работь, говорилъ шряч!я и красивыя слова о
демократизации, объ органнзацш, создалъ какую то теор 1ю железны хъ дорогь для.... жел’Ьзнодорожныхъ служащихъ, шгорымъ. де Учредительное Собраше отдасть
дорош въ автономное управлеше, восклицалъ: «Товарищиг

— 72 —

«объединяйтесь! Товарищи, требуйте! Когда мы были сту­
дентам*, мы не просили, а требовали!»
Залъ грем4лъ отъ апплодисментовъ, на г. Министра
чуть не не молились. Люди вышли съ митинга точно пья­
ные отъ восторга.
Г. Некрасовъ былъ, одно время, чуть ли не самим ь
популярнымъ челов’Ьисомъ въ Россш (пока во время перваго кризиса Времениаго Правительства не предалъ свою
собственную парию ради оохранешя за собою министерскаго портфеля).
А въ результат^?
.
Изъ 30.000 русскихъ паровозовъ, 14.000 оконча­
тельно негодны для работы и никго не можетъ, и не соби­
рается ихъ починить.
Къ тому же и память немного изменила г. Министру:
когда онъ былъ студентомъ, онъ ничего не требовалъ —
онъ тогда въ 1899 г. учреждалъ Академическую Лигу въ
Институте Путей Сообщешя — первую, вообще, «ака­
демическую» организацш въ РосСга, а потомъ до 1901 г.
былъ лидеромъ правыхъ въ томъ же Институте.
Что, впрочемъ, удивляться, этой забывчивости г.
Министра, когда со времени революцш Петербургь киш­
мя кишить всякими политическими фальшивомонетчиками.
Бывшш приставь Муравьевъ командуетъ больше­
вистскими войсками, черносотенный писатель Мстиславскш разъясняетъ болыпевистогая идеи, салонный полковшпсъ Верховскш оказывается левее Керенскаго.
Да разве :всехъ перечтешь?
Сколько однихъ охранниковъ поразоблачили шодт.
видомъ самыхъ ярыхъ членовъ советовъ рабочихъ и солдатокихъ депутатовъ!
Последнее явлеше еще ждетъ своего выяснешя. Въ
немъ чувствуется какая то система. Ведь во время городг.кихъ выборовъ въ Петербурге черносотенная аристо­

—

73

—

крат1я и все, вообще, люди, связанные съ дворцами, какъ
мне доподлинно известно (на то ведь и «тайные» выбо­
ры), какъ одпнъ челов'Ькъ голосовали за болыпевиковъ.
Въ этомъ, конечно, есть смыслы в’Ьдь единственный шансъ
реставрации — излишества крайнихъ л&выхъ, который
могутъ такъ надоесть народу, что онъ яачнеть видеть
свое сласея1е въ реакцш.
Но тотъ фагсгь, что партш пускали въ свою среду
людей явно сомнительныхъ и прибегали къ щпемамъ ага■гацш, опаснымъ для всего будущаго Россш, служить
уснымъ доказательствомъ того, что они не верили въ проч­
ность революцш, если они не отказывались даже отъ такихъ компрометирующихъ союзяиковъ и, для уСИЛв(Н1Я
вербовки пар'пйныхъ членовъ, прибегали къ янной демагопи.

И волна демагопи все больше и больше захлестывала
всгЬ партш и всю страну.
ВслЬдъ за проповедью безудержныхъ требованш
прибавокъ и понижения интенсивности труда, пришла поИСТИН+. безумная, самоубщственная и позорная кампашя противъ Займа Свободы.
Люди, агитируя противъ подписки, чтобы сделать
пакость «буржуазнымъ» министрамъ, не вдумывались въ
то, какой иозоръ они готовятъ русской демократии.
В’Ьдь оказалось, что эта демокрапя энергичнее под­
писывалась я а «царсте» военные займы, ч-Ьмъ на зашъ
Свободной Россш. Число мелкихъ подписчиковъ яа Заемъ Свободы было меньше, хотя къ этому времени денегь
въ страна было уже много больше. И весь Заемъ Свободы
вынесла на своихъ плечахъ крупная буржуаз1Я.
Но уже и по самому существу это подрывай е успе­
ха Займа Свободы было со стороны демократы* д-Ьйстемъ
поистине самоуб1Йствеянымъ.
Д^ло въ томъ, что, хотя существують и друпе, весь­

— 74 —

ма серьезные способы борьбы съ бумажно-денежной ин­
фляцией, но у Временнаго Правительства, по сложившейся
конъюнктур^, было въ рукахъ только одно действительное
средство. Это — Заемъ.
Но если и это средство у него вырывали, то оставалось
только продолжать и усиливать печаташе кредитокъ.
А в&дь неизбежное при этомъ обезцЬнете рубля
грозило не «богачамъ», а демовратщ, в^рнЬе же просто —
мужику.
Богачи денегь въ натурЬ у себя не держать. Не имЪютъ ихъ и банки, а зарываеть ихъ у себя по сундукамъ
и подпольямъ мужикъ. И всЬ 25 милл1ардовъ русскихъ
рублей лежать у него.
Въ тотъ день, когда русскш рубль станеть копМкой,
разорится мужикъ.
И мужикъ уже начинаетъ это чувствовать.
Уже съ осени начали раздаваться раскаты мужичьяго гнЬва.
Уже начались крикп, что городъ облраетъ деревню.
А долго ли до того, что мужикъ разберется въ томъ,
кто именно въ городЬ его обобралъ?
И какъ бы пропов'Ьдь классовой ненависти ие обрати­
лись противъ гЬхъ, кто ее началъ.
Но объ этомъ никто не думалъ.
«Задачей момента» была борьба съ «минпстрамикапиталистами», при чемъ въ эти «капиталисты» попалъ и
несчастный земскш врачъ Шпигаревъ, столь постыдно
уб(ишй. За что? За безграничную, горячую и безкорыстную любовь къ Россш?
Что же въ это бурное и неумное время дЬлало Вре­
менное Правительство?
Оно съ каждымъ днемъ становилось все бол^е одинокимъ, всё бол^е безсйльнымъ, пока, навонецъ, и не пало

— 75 —

подъ напоромъ, можеть быть, п кучки людей, но зато лищенныхъ тЬхъ органическихъ пороковъ, которыми стра­
дало Временное Правительство.
Некоторые изъ этихъ пороковъ я уже отмЬчалъ.
В® первыхъ, парпйный составь Временнаго Прави­
тельства не соответствовал^ если не реальному соотношенш парт^йныхъ силъ въ стране, то во всякомъ случае,
шумливости и энергш парййныхъ руководителей. Кадетъ
и правыхъ въ стране несомненно не было столько, сколь­
ко ихъ было въ Кабинет^.
Отъ этого бьющаго въ глаза недостатка Временное
Правительство избавилось более или менее удачно черезъ
2 месяца после своего рождешя при образованш 'т. и.
коалищоннаго министерства. Но, пока оно сдалось п ер е^
очевидностью, происходила борьба и въ этой борьбе дис­
кредитировался не только самый составь Правительства,
а и самая идея власти.
Вторым:,, еще более серьезнымъ порокомъ Временна­
го Правительства всехъ трехъ составовъ было отсутств1в
въ немъ людей съ характеромъ, съ определенной волей
къ власти.
Были въ немъ люди истерически влюбленные въ Сво­
боду, какъ Керенскш, способные иногда разжигаться и
разжигать людей, но все — на минуту, какъ фейерверкъ,
выдающееся митинговые ораторы, но никаюе государствен­
ные деятели въ истинномъ смысле этого слова.
Были люди, по образному определенш Ф. И. Родичева, способные идеально разъяснить, какъ надо было по­
ступить.... годъ тому назадъ, профессора (Уа1;ег1ап<1, <1и
Ыз! уег1огеп!...), абсолютно не находчивые, не чутше къ
б1ен1ю политическаш пульса, какъ П. Н. Милюковъ.
Были ловьме интриганы, смотревиие на власть не
какъ на служеше народу, на создаше всего его будущаго,

—

76

—

а какъ на споообъ личнаго выдвижетя, вроде Н. В. Не­
красова.
' Были люди, действительно искренно преданные роди­
не, ио зато неврастенически безвольные, какъ А. И. Ко­
новаловъ.
Были иолныя ничтожества, какъ Никиггинъ, кн.
Львовъ, Мануиловъ, Прокошовичъ, этоть, какъ его про­
звали, «учитель чистописашя», по какой то гримасе судь­
бы посидевппй даже на 2 министерскихъ креслахъ, и мно­
гие друпе.
Промелькнулъ, но быстро исчезъ, явно чувствуя се­
бя въ неподходящей компанш, куда более крупный челоьекъ, какъ Церетели.
Даже человекъ съ волей, какъ А. И. Гучковъ, явно
поддался общей тендешцш, очевидно, впрочемъ, по тому,
что не чувствовалъ за собой никакихъ корней въ стране.
Его пария разсыпалась беэследно.
При тажомъ состоянш воли кабинета, при его непро­
тивленстве, его падете могло быть только вопросомъ вре­
мени. Не пришли бы большевики, нашлась бы другая
коашатя людей съ темпераментомъ и вырвала бы власть
изъ рукъ Временнаго Правительства не хуже, чемъ револющя вырвала власть изъ рукъ Царя.
Въ ихъ паденш — и Царя, и Керенскаго — чрезвы­
чайно много общаго. Оба пали немного по методу, изло­
женному въ знаменитой «Вампуке».
Одинъ поетъ:
«Я васъ завоевалъ».
Другой отвечаеть:
«Благодарю, не ожидалъ» и... сдается.
Сопротивление Керенскаго въ 1юле и въ Октябре немногимъ превышаетъ сопротивлеше Царя въ Феврале.
Еще въ Октябре была хотя пальба со стороны юнкевъ и этихъ несчастныхъ мучешщъ женскаго батальона

—

77

—

— этого в'Ьчнаго укора необузданной русской Свободе.
А въ ГюлЬ вся релетшця болыпевистскаго возстал1я
была закончена почти безъ всякаго учаспя правитель­
ственной власти — ливнемъ.
Пошелъ проливной дождь, народъ разбежался по до­
мажь. А на завтра никго уже не желалъ признаваться,
что онъ — болыпевикъ: выспались и струсили.
У Кереискаго сходство съ Николаемъ II шло еще
далЬе.
ТЬ же капризы, совершенно необъяснимыя фантазш..
склонность «родъ недуга» къ окружению себя ничтоже­
ствами, упрямство и рядомъ крайняя нерешительность,
чуть что ее тЬ же «беэомысленныя мечтаяпя» по адрес}
политическихъ противниковъ на Мосшвокомъ Сов^щаНШ. * ) .

*) Кстати, объ томъ пресловутомъ Сов-Ьщанш. Оно совершенно
не заслуживало того шума, который вокругъ него былъ поднять. НЬчто въ высокой степени безполезное. Мысль о немъ родилась у московскихъ деятелей П. П. Рябушинскаго и Кн. Е. Трубецкаго. Они
'задумали созвать на частное собесЪдоваше наиболее авторитетныхъ
въ Россш общественныхъ деятелей. Мысль о такомъ слЛщ’Ь было по­
ручено провентилировать въ Петербург^ члену Г. Д. Н. Н. Львову.
Тотъ сообпщлъ объ этомъ своему софракдюнеру, Государственному
Контролеру, И. В. Годневу, а нос.тЪдтй принесъ въ СовЪтъ Мини­
стровъ. КеренокШ за :т мысль ухватился; «Я ют, не дамъ это сде­
лать. Я самъ соберу Сов’Ьщаше». И Сов1;щаше состоялось. Зач’Ьмъ9
Для чего? Съ какой шрограммой? По какимъ вопросамъ? Этого никто
не зналъ. Даже г-.г. Министры рйчей не заготовили. Керенсшй въ
значительной м’йр’Ь воспользовался мыслями Авксентаева. Поэтому
этотъ пресловутый русокШ Жоресъ буквально плелъ на СовФщаши
н'Ьчто не членораздельное. Не многимъ выше были, въ большинства. и
друпе. Напр., Милюковъ не поднялся выше полемики съ Церетели. Го­
ворили безъ конца. Говорили 36 часовъ. Но зач^мъ и для чего, никто
не повималъ. Общее воодушевление охватило весь залъ только въ
тотъ моментъ, когда я, но окончании своей р4чи, нротянулъ отъ лица
1громышленной буржуазш руку Церетели. Эшмъ залъ какъ бы сказалъ, что онъ видить выходъ изъ положен1я въ коалицш я.ролетар1ата
съ деловыми алементами образованнаго слоя Россш. Но мое личное
впечатлите было таково, что залъ, утомленный безконечнымъ говорешемъ, атросто инстиктивно искалъ случая, чему бы обрадоваться,

— 78 —

.
Словомъ не даромъ, желая уязвить Керенскаго, на
этомъ же СовЪщанш П. П. Рябушинскш заговорилъ объ
«ужимкахъ самодержав1Я», а публика потихоньку скули­
ла: Алексаядръ IV.
Но основная причина падешя Временнаго Прави­
тельства лежала не въ этомъ безволш его членовъ.
Оно пало бы, даже если бы въ его средЪ было больше
такихъ темиерамснтныхъ, сильныхъ и смЪлых'ь людей,
какъ Борисъ Савенковъ.
Оно пало изъ за своей идейной безцвЪ'шости.
Въ чемъ была его програ^мма?
Она формулировалась въ короткихъ словахъ: «Дове­
сти страну до Учредительнаго Собрания, продолжая вой­
ну».
ч'Ьмъ бы подвести итогъ своей четырехднеиной работе. какъ бы из­
бегнуть признания банкротства сов’Ьщашя.
Ладо признать. что
скептиннзмъ но отношенш къ пкому воодушевившему залъ решен!ю выпказалъ только одинъ челов^къ — большевик-!. (единс'Пк'ннып
въ зале) Гязановъ.' который довольно кстати вспомннлъ про чсторическш Валзег ЪаиюигеМе- Но Керенсый не ироявнлъ ни­
какой анергш и поспешности въ осуществлеши этого предуказа­
ния Совйщатя.
Переформировате Кабинета не успело" осуществиться, какч.
началась не тор] я генерала Корнилова. Этотъ несчастный
генералъ палъ действительно жертвою колебания Керенскаго и ин­
триги Некрасова. Корниловечая войска настолько были уверены,
что КеренскШ ихъ ждетъ, что. идя. якобы, на Петербург?., не
перерывали телеграфнаго сообщешя съ Пегербургомъ и тамъ
были но аппарату известны все разговоры начальственных!,
лицъ между собою Не пытался Корниловъ и занимать Бологое, что
одно заставило бы Петербург!, сдаться изъ за голода. Все это пока­
зывает!., что Корниловъ, каковы бы ни были его намерешя, действи­
тельно палъ жертвой провокащи со стороны Петербурга.
Скрыть это пе удалось. Пойдя противъ Корнилова, револющонныя партш не простили этого Керенскому. Началась его агошя. Ни­
какая коалищя его уже снасти не могла (Недаромъ и Некрасовъ посгЬшилъ покинуть министерское кресло). Но его уверенность въ
прочности положения была удивительна. Еще чуть ли не 25-го Октя­
бря Терещенко въ ннркулярномъ сообщенш русскимъ посламъ пи­
с а л : Пра*ительство сильно, какъ никогда... '

— 79 —

Что это?
РазнЬ этимъ можно зажечь сердца, повести за собою
людей? Разве мояено предлагать народу отсрочку реше­
т я (всехъ волнующихъ его вопросовъ до яеведомаго будущаго, когда онъ всемъ существомъ своимъ требуеть оть
своей власти:
Немедленного дт ст вш ,
Немедленного устроенгя всгьхъ нуждъ, выполнены
всгьхъ его м/ноюлгътныхъ мечтанш, выставлены передъ
Россгей такихъ задачъ, отъ которыхъ гордостью заби­
лось бы ея сердце, загоргьлись бы глаза и радостно было
бы каждому всего себя за нее отдать.

А вместо всего этого, «впредь до рЬшешя Учредительн'аго Собрания, созываемаго на основе ©сеобщаго, тайнаго, равнаго и прямого голосовашя по правпламъ, име~
ющимъ быть выработаннымъ Особымъ Совеща'шемъ по
Созыву Учредительнаго Собрашя, вопросъ сей разрешенъ
быть не можетъ».
.
Чемъ это лучше, чемъ прежнее:
«Ввследств1е ходатайства отъ такого то числа, по
распоряжению Его Высокопревосходительства Господина
Министра, симъ объвляется просителю, что разрешеше
возбужденнаго имъ вопроса признается несвоевременнымъ»?
Пусть бы Временное Правительство только объявило,
что «вся земля народу», но какъ ее распределить — ре­
шить Учредительное Собрате, пока же — Правитель­
ство беретъ ее во временное владвше государства. Помепдаки. (или ихъ управлявшее и арендаторы) объявля­
ются правительственными чиновниками, управляюпщмп

—

80

—

казенными имешями. Доходы съ им-Ьшй поступаютъ въ
депозиты Государственнаго Казначейства и расходуются
землевладельцами по указанш Государственной власти.
Она же определяете возмагражде«1е помещикамъ за ихъ
пруды и за капиталы, вкладываемые ими въ эксплоатацш
ЗГ'МЛИ....

'

И разве мыслимы были бы аграрные безпорядки V'
Разве возможно было бы, чтобы озими остались незасе­
янными. какъ это случилось въ 1917 г.? Разве родились
( ы. въ виде компромисса (?), эти злосчастные Земельные
Комитеты, одно содержаше юоторыхъ съесть стоимость,
всей помещичьей земли, и которымъ до проведешя зе­
мельна го закона ровно нечего делать, разве что зани.маться ипрс^кжутымъ «иравотворчествомъ снизу», т. е. п о­
просту беззаконнымъ захватомъ земли—предрешешемъ
общей воли народа.
Пусть бы Правительство потребовало огь частныхъ
банкоиъ сл1яи1я въ одинъ или несколько сильныхъ банкош. и подчинило ихъ действительному контролю Государ­
ственной власти, хотя бы на тЬхъ же основашяхъ, какъ
контролируются у нас1, частный дороги...
И разве мыслима была бы полная остановка въ Рос­
сш учреждешя новыхъ 11редпр1ятш. усилешя старыхъ,
полный параличъ аппарата сколл он1я капитала и напраплешя его на творчестя цели, какъ это произошло теперь ?
Пусть бы Правительство объявило, что оно не з н а е т
тгикашхъ «царекихъ» договоровъ, что оно просить союзгшковъ немедленно въ Петербургь, чтобы его народъ на­
глядно виделъ, что съ его овободнымъ голосомъ считаются
больше, чемъ съ голооомъ царя, что онъ, если и будетъ.
воевать дальше, то только по своему свободному решеН1Ю...

И разве имела бы щансы на усиЬхъ большевист­
ская агитация на фронтЬ, которая сводилась къ простой

—

81

—

мысли: «У правительства своей нацюнальной политики
н&гъ, оно переняло ее по наследству отъ Царя. Такъ данайте мы сами здесь творить ее кустарнымъ способомъ».
Да разве все перечтешь? Ведь многое изъ того, что
потомъ сделали большевики, могло и должно было сде­
лать Временное Правительство.
Вообще, это отсутств1е собственнаго творчества и
подчинен! е лишь после долгой упорной борьбы творчеству
ниэовъ, иногда очшь неудачному, было основной чертой
— и губительной чертой, — . Временнаго Правительства.
Оно не разобралось въ основной причине падешя
Николая П.
Ведь, не потому же онъ палъ, что онъ самодурство
п;|лъ. иазначалъ невозможныхъ минисгровъ, быль реакнюнеромъ, наконецъ. не потому, что у него при дворе царилъ развратъ и всякая рашутинщина.
Ведь была у насъ реакщя похуже Николаевской.
Были Оухозанеты, которые на оффищальныхъ бумагах^,
писали: «сумлеваюсь шгопъ». Николай I дерзалъ цензуро­
вать Пушкина. Издевался не надъ какими нибудь газет­
ными писаками, а надъ нацюнальнымъ гешемъ! Развратъ
Екатерины былъ легендарный. Въ награду за удовольств1е она давала своимъ любовникамъ живыя чело1вечесшя души. Петръ I безъ стеснешя. ломалъ весь укладъ
русской жизни, не считался съ тысячелетними веровашями и обычаями народа и буквально плевалъ въ его душу.
И юсетажи никто не помышлялъ свергать этихъ монарховъ. Предъ многими изъ нихъ благоговели, искренне
именовали ихъ великими, отцами отечества, многихъ лю­
били и уважали.
Почему?
Да потому, что они умели олицетворять собой Рос­
сш, были подлинными ея вождями, инстикшвно улавли­
вали ея нацюнальныя задачи, понимали ея грандшзный

— 82 — .
.
'маештабъ, находили въ трагичесгае моменты ся исторш
-слова, которыя шли къ ея сердцу, поднимали ея духъ.
Александръ I сказалъ: «окорке отпущу бороду и уйду
въ Сибирь, а позорнаго мира не подпишу», и вся Р о с т
•стЬной стала за нимъ.
Александръ II двумя, тремя словами съумЪлъ заста­
вить страну безъ тЬни потрясешя принять одну изъ величайшихъ реформъ, как1Я знаетъ истор1Я, — освобождеше
крестьянъ съ землей.
Нащанальной задачи достижения естественныхъ гра.яицъ, поставленной Петромъ Великимъ, хватило на два
стол!шя.
г
Лаже Алексаядръ III со своей грузной фигурой
умЬлъ еще представлять собой Россш. Когда онъ поднималъ бокалъ «за единственнаго друга Россш — князя
Николая Черношрскаго», то вся Росс1я съ гордостью
■осматривалась: «азоть каюе мы сильные! насъ удовлетворяютъ даже тате пигмеи-союзники, въ бол&е сильныхъ
не нуждаемся».
Про Екатерину II, когда она громила враговъ на
вс!,хъ предала хъ государства и удивляла мгръ либераль­
ностью своихъ идей, такъ п думали: «ни одна страна не
им^еть такой государыни».
И тысячи людей съ радостью положили бы за нее
голову.
А кто умеръ за Николая II?
Почему?
Потому что онъ всего этого не понималъ, не могъ, не
■ом^лъ.
Потому, что его власть была только насильственной,
но не сильной.
Потому что '.у’него не было нужныхъ словъ.
Потому что поражешемъ своихъ армШ онъ оскорблялъ нащоиалытую гордость. •
1
.
Потому что онъ наРобсш заставилъ весь м1ръ смот­
реть сверху внизъ.

—

83

—

Потому что онъ былъ мелокъ, не по Россш.
И воть этого Временное Правительство не поняло.
А большевики поняли.
Онн нашли нужныя слова:
«Мы несемъ вамъ хлебъ, миръ и землю».
И все это сейчасъ.
«Миръ хижинамъ, война-дворцамъ».
«Долой нсточникъ всего зла — капптализмъ».
«Мы научнмъ весь м'фъ, какъ устраивать счастье народныхъ массъ!»
Есть о'гъ чего духу заняться!
Есть чемъ воорушевпться массамъ!
действительно знамя, за которым!» побЬа.ить на­
роде*.
Пускай все это — миражъ. Но в’Ьдь — ; «тьмы низ­
ких-!, истгап, намъ до]>о>ке паст» возвышающш обмапъ».

Къ тому же большевики хорошо себе уяснили и
•другую крупную ошибку Временнаго Правительства.
Вероятно, туть сыграли свою роль амерпкансшя впечатл'1»1пн. Ведь Смольный Институтъ нолонъ эмигрантов!»
изъ Америки... Они поняли, что править безъ принуждешя
и безъ аппарата для принуждешя, т. е. государственной
гдолицш, нельзя. Поэтому они н начали свое губительное
ДЛЯ РОССШ д е л о СЪ ф о р М И р т а Ш Я ПОЛИЦШ.

Онн могуть десять разъ называть свою красную гвардш к])асной. но оть этого она не перестанетъ быть самой
типичной государственной полищей.
Что изъ того, что она служить пдеямъ сошалистичеовимъ, а не абсолютпстскпмъ, и не защиты частной соб­
ственности ?
Ведь о'гъ этого она не перестаетъ быть оруддемъ для
подчинешя воле Правительства всехъ непокоряющпхся
ему добровольно, т. е. именно темъ, что называется во
всемъ М1ре полищей.
ВслЪдъ за нолнщей пришелъ и весь остальной анна-

—

84

—

рать государственнаго принуждения — цензура, тюрьма,
ссылка, лишеше гражданъ свободы передвижешя, затыкаше глотки несогласнымъ, битье ихъ по карманамъ,
вплоть до вечной иШша гайо государственности -г- до
угрозы ослушникамъ смертью.
Вс^мъ этимъ алшаратомъ держалось самодержав1е,
держится имъ, или вернее, угрозою его пршгЬнен1Я вся­
кая государственная власть вообще.
Такъ почему бы онъ изменить большевикамъ?
Чтобы захватить власть и удерживать ее, болыпешитш'
еъ внешней стороны хорошо, умно обставили себя.
Гораздо лучше, чемъ, печальной памяти, Временное
Правительство.
И если ихъ провалъ всетаки неизб'Ьженъ, то это обу­
словливается не недостаткомъ уменья и желанья властво­
вать надъ массами, а безжизненностью самой сущности
ихъ идеи.
ТЬмъ, что они — сощалисты, и притомъ, смелые и
последовательны е.
Что мгръ вдеть къ сощализму — это ясно.
Спорить съ этимъ было бы неумно.
Слишкомъ много грЪховъ накопилось за капиталистическимъ строемъ, слишкомъ много было страдаяш
массъ, слишкомъ оскорбляетъ онъ чувство справедливо­
сти, чтобы человечество не чаяло въ крушети капитализ­
ма пути къ своему счастью.
Но безспорно также и то, что для успеха попытки сощалистичеокаго переворота требуются некоторыя предварительныя услов1Я и сложная подготовка.
Бисмаркъ какъ то выразился, что онъ хотйлъ бы,
чтобы въ м1ре была отведена страна — которой не жалко
— для производства сощалистическаго эксперимента въ
полномъ масштабе. Такой ужасъ постишетъ ту страну,
таган она перенесетъ ислыташя, что человечество после

— 85 —

хтого надолго будетъ излечено оть всякихъ увлечетй сощализмомъ.
Большевики начали свой опытъ сощалистической
революцш въ Россш при такихъ условгяхъ, которыя не
только не даютъ шансовъ на уеп’Ьхъ, но мояено сказать,
гарантируютъ липшш посмертный тр1умфъ генш Бисмар­
ка.
Ведь въ чемъ основа страданш Россш?
Только въ колоосальномъ недопроизводстве.
Между гЬмъ, сощалистическая (мысль, если и пора­
ботала много въ сфере вопросовъ раслределешя благь,
то область вопросовъ созидашя благь, вопросовъ развиТ1я производства, ей была почти чужда, или во всякомъ
случае, она не разработала ихъ съ тою же обстоятель­
ностью.
Это в ъ германскихъ, и вообще, въ евронейскихъ услоВ 1я х ъ понятно. Тамъ, къ моменту, когда можно стало го­
ворить о лрактическомъ воплощенш социалистических ь
идей, йшитализмъ успелъ уже слишкомъ многое создать.
Социализму было надъ чемъ оперировать. Практической
задачей ближайшаго будущаго было отыскаше способовъ
наилучшаго использовашя существующаго. Вопросы промышленнаго творчества, создая1я новыхъ производствъ
при сощалистическомъ строе — все это забота более отда­
ленная) времени.
Для Россш же это все.
Какая можетъ быть речь о созиданш ея благополуч1я
л счастья на основе перерашределетя благь, когда во
всю русскую промышленность и торговлю вложено, въ ак­
ционерной форме, едва 5 милл1ардовъ, все руссте балки
вмесгЬ взятые имеютъ лишь немножко более 1 мшшарда
основныхъ капиталовъ, когда русская железнодорожная
сеть стоить менее 9 мшшардовъ рублей, когда наконец!,
все русское национальное богатство расценивается въ

—

86

—

сумме не свыше 120 милл1ардовъ рублей?
. Какъ ни распределять, но когда на душу приходит­
ся всего 650 рублей, то нищета не устранима, хотя бы
даже «упразднить» все 60 мщшардовъ накопленнаго на­
ми къ 1 января 1917 г. государственнаго долга. Въ лучшезгь случае, можно преуспеть въ томъ, чтобы сделать
нищими богатыхъ, но обогатить распределешемъ массы
— невозможно.
Противъ такихъ мечтаний — арифметика.
Надо сперва сотворить блага, и потомъ уже думать
объ'ихъ лучшомъ рас1тределен1и. Всякая же попытка при­
ступить къ этому распределенш не во благовременш при­
водить лишь къ вящшей нищете массъ.
Повторяю, спорт, п д р т ъ не о существе дела, а о вре­
мени приступа къ нему.
Позволю себе пояснить мою мысль примЬромъ, какъ
мне кажется, довольно яркимъ.
Едва ли можеть кто спорить, что однимъ изъ самыхъ
заманчпвыхъ объектов-!, для огосударствлен!» являются
во всемъ М1> е железный дороги. Слишкомъ много задевакуп. оне подлинно государственных!, интересовъ, слиш­
комъ велика ихъ роль въ яацюналыгомъ хозяйстве, что­
бы не являлось мысли объ освобожденш железнодорожнаго аппарата отъ воздейств1Я соображенш частно-владельческаго интереса и вышды.
Поэтому даже классичесюя страны индивидуализма
и те приходять постепенно къ мысли о необходимости,
сперва правительственнаго контроля надъ деятельностью
железнодорожныхъ обществъ, а затемъ и прямого выкупа
въ казну.
Но посмотрите, когда къ этому вопросу регулировки
(съ неизбежнымъ, практически, выкупомъ въ перспек­
тиве) подошли страны практически, не зараженныя никакимъ впдомъ сощалпстическихъ увлеченш.

— 87 —

Америка въ 1918 г. взяла дороги въ правительствен­
ное распоряжеше тогда, когда частная инищатива уже
снабдила страну более, ч&мъ 250 тысячъ миль одиночнаго пути.
Росс1Я, у которой даже правительство давно болело
особаго рола полицейскимъ сощализмомъ, начала выкупъ
въ казну и всестороннее государственное регулироваше
железнодорожнаго д^ла съ начала 80-ыхъ годовъ, когда
у нея не было и десятой доли этого количества верстъ.
Въ Америк^ правительственное управлаше дастъ,
несомненно, богате&ше результаты. Иэбавленныя оть
ненужной конкуренцш, американсюя железный дорош,
прежде всего, перестынуть производить весьма много расходовъ, совершенно безполезныхъ для нацшнальнаго хо­
зяйства. Главное же, планомерное использовате всехъ
дорогь, какъ единаго целаго механизма, дастъ стране
возможность безъ какихъ либр затрать усилить ихъ
мощность, т. е. при томъ же почти техничеокомъ объустройстве пропускать большее количество поездовъ,
чемъ это могли делать отдельный общества, враждовавШ1Я между собою и не умевпня действовать согласованно.
Политика железныхъ дорогь будетъ подчинена видамъ государственнымъ, а наличная уже громадная сеть
дастъ полную возможность эти виды осуществить.
Не то совершенно получилось въ Россш..
Оказавшись одновременно п руководителемъ госу­
дарственной политики железныхъ дорогь п хозяиномг
этихъ дорогь, русское правительство не съумело противустоять соблазну проникнуться всецело чисто «хозяйской»
пеихолопей.
Прежде всего, тарифы стали строиться не по соображешямъ содействхя развитш народнаго хозяйства, а все­
цело въ целяхъ фискальныхъ. Каждый юризисъ неизмен­
но вызываль попытку превращать эти тарифы въ налого­

—

88

вой прессъ, хотя противъ этого категорически вошета вся:
теор]'я жел'Ьзнодорожныхъ тарифовъ.
Главное же, какъ добрый хшяннъ, русская казна
съ невероятным!, озлоблен] емъ смотрела на всякую по­
пытку сделать ей «конкуренщю» постройкой каждой новой
дороги, пускай чрезвычайно важной для государства, но
имеющей несчастье «отвлекать» доходы оть казенной сети.
Въ результате, развипе русской железнодорожной
сети стало систематически отставать оть общаго хозяй­
ственнаго развит1я страны, тормозить его... Больше того,
какъ показалъ печальный олытъ войны, неразвитая рус­
ская сеть помешала Россш даже въ осуществлении основ­
ной государственной фунюцш — въ защите отъ врага.
Великое зло, причиненное Россш задержкой строи­
тельства, вызванной неблашвременнымъ огосударствлешемъ дорогъ, не идеть ни въ какое сравнете со всей
пользой, принесенной этимъ <кгосударствл еш емъ.
Еще въ 1908 г. я выдвигнулъ проекта т. н. Домбровсюо-Донецкой ж. д. — Гришино — Фастовъ — Ровно
— Кельцы и, могу сказать^ блистательно неопровержи­
мо доказалъ всю важность этой дорога съ экономической
и — что особенно важно — съ военной точки зрешя, на
случай кампанш противъ Австрш.
Однако, одного соображения, что эта дорога отвлекаетъ грузы отъ прилегающихъ казенныхъ дорогъ, оказа­
лось достаточно, чтобы ее похоронить.
Совершилось государственное нреступлеше. изъ за
котораго погибли сотни тысячъ лишнихъ жизней на юшзападномъ франте.
Насколько неоспоримы были мои доказательства не­
отложной необходимости этой дороги, водно изъ того, что
ьъ ея сооружению приступили, не взирая на все трудности
ьоеннаго времени, въ 1916 г.!
Необходимость лиши Казань-Екатеринобургъ была

—

89

—

выяснена еще въ 1909 году. Въ 1910-11 г. я произвелъ
ея изыскания. Н<ъ разрешеше ея постройки изъ-за спора
о томъ, кому строить, казне или частному обществу, а, если
частному обществу, то какому, затянули до 1913 года.
И дорога не открыта по сей день, хотя и обошлась, благо­
даря войне, ровно вдвое дороже.
На срочности постройки лиши Петроградъ-РыбинскъКрасноуфимокъ-Омокъ я настаивалъ еще въ начале 1915
г., но къ постройке ея головного участка отъ Петрограда
до Рыбинска приступили только зимой 1916-17 г., ибо не
хотели давать ее частному обществу, бравшемуся, на
американсюя средства, выстроить ее въ 2 года.
Но, благодаря отсутствш этихъ двухъ дорогь, въ
Сибири — бездна хлеба, а въ Петербурге уже давно выдаютъ по 14 фунта на человека въ день.
Лишя Москва-Донецкш Бассейнъ также упорно не
разрешалась къ постройке, а въ результате — весь
сЬверъ Россш оставался безъ должнаго снабжешя доденкимъ углемъ.
И ведь неизбежность войны съ Германией была ясна,
■и прекращен! е при этомъ доставки англшскаго угля въ
Петроградъ не быль секретомъ, а всетакп боязнь конкуренцш была сильнее и дорогу не разрешили.
Продолжать эти примеры можно до безконечности и
не счесть того зла, которое принесло Россш огосударствле­
ние ея сети.
Но таже картина и въ друшхъ странахъ. И въ Ав­
стрия, и въ Италш строительство немедленно же замирало,
какъ только начинали выкупать дороги въ казну. Не подлежитъ сомненш, что и въ Америке рострадаютъ те Шта­
ты, въ которыхъ сеть не успела стать достаточно густой
къ моменту государственнаго вмешательства въ железно­
дорожное дело.
Но, конечно, благодаря тому, что въ Америке сеть

—

90

—

уже достаточно, вообще говоря, развита, польза огосударствлеше, въ противоположность Россш, превысить ве*Ь еготгевыгоды.
Но то своеобразное огосударствлен!©, которое про­
изведено Некрасовымъ и большевиками, уже окончательнозарежетъ Россш.
Ведь Россш безъ яовыхъ дорогъ не жить? А кто ж е
ихъ будеть строить? Государство, лишенное средствъ п
кредита, или частные капиталисты, ободренные болыпевнстскимъ опытомъ конфискацш дорогъ у частных»
обществъ?
Во вс^хъ другихъ областяхъ народнаго хозяйства,
въ которыхъ индивидуальность хозяина играетъ большую
роль, чемъ въ железяодорожномъ деле, последсттая огосударствлешя будуть еще ужаснее.
Несомненно, что всякое созидате новаго нацюналььаго богатства, всякое творчество пр10стан0вится.
Между тъогь, чЪмъ скорее желаемъ мы получит*
тюцелеаЕпе недуговъ, поститшхъ руссгая на/родныя массы.
гЬмъ энергичнее должно вдги эго творчество.
При сощалистическомъ же строе неть решительна
йикакпхъ шансовъ ожидать, что это созидаше новых'ь
благь, т. е. промышленное творчество, уш лете производ­
ства, пнтенсифпкащя труда, повдетъ сколько нибудь энер­
гично.
Ведь для человеческой деятельности есть только три
стимула:
1. любознательность,
2. стремлеше къ славе и
3. стремлеше къ комфорту.
Первые два стимула доступны только отдельными
людямъ, более разв(итымъ интеллектуально.
Третш присущь почти всемъ.
Онъ въ сущности, двигаегь мгромъ. Сощализмъ, если

—

91

—

р.е извлекаете изъ человечества этотъ стимулъ вовсе, то
во всякомъ случай ослабляетъ его до чрезвычайности,
исключая возможность личнаго обогащешя, делая всЬхт.
равными участниками благь земныхъ, независимо отъ
степени продуктивности труда, и устраняя возможность
и нужность накоплетя.
Ч то же будетъ заставлять человечество усиленно тру­
диться, усиленно производить?

Пройдетт, немало времени, много надо будеть порабо­
тать надъ человеческой душой, переломить ее, чтобы за­
ставить человека во имя общаго блага работать такъ же,
ъакъ онъ сейчасъ. въ услов1яхъ капиталистическаго строя,
работаетъ ради личнаго обогащетя, подстегиваемый великимъ возбудителемъ человеческой деятельности — голодомъ.
И востократь этотъ эксперимеитъ ослаблешя стимуловъ къ творчеству опасенъ въ тотъ моментъ жизни госу­
дарства, когда все его спасете лежить въ томъ, чтобъ
начать трудиться изо всехъ силъ, ибо и вся беда то при­
шла отъ того, что страна 4 года не производила.
Не можетъ быть спора, о томъ, что въ отдбльныхъ
•случаяхъ — да они и бывали — увлекательный ораторъ
убедить, напр., рабочихъ фабрики усилить производи­
тельность въ виду крайней необходимости даннаго про­
дукта для всего народа. Но этотъ взрывъ энергш будетв
•очень кратковременнымъ и скоро станеть предъ людьми
равязчивый вопросъ: «а намъ то что оть этого?»
Совершенно то же было и на фронте. Увлекательная
речь Керенскаго — вещь хорошая, но когда нетъ вдобавокъ дисциплины, то впечатлеше этой речи испарится
весьма быстро и армш перестанетъ исполнять свою во­
инскую работу.
А голодъ хорошо поддерживалъ дисциплину труда.

— 92 —

ЧЬмъ же сощализмъ думаеть заменить эту великую
силу?
.
Недолгш опыть Роосш уже начинаеть показывать
намъ вооч1ю, что да,же приближеше къ идеалу сощалистическаго строя уже даегь фатальный эффекть понижешя
•производительности и, следовательно, подрывъ самой
основы возможяаш благополуч1я народа.
Я этимъ не хочу сказать, чтобы Р о т я не должна
была пройти черезъ экспериментъ социализма, и даже, во­
обще, могла не пройти черезъ него.
•
Наоборотъ, онъ былъ почти неибеженъ. Когда сва.шлась на Россш небывалая беда, когда она изнемогла
подъ бременемъ войны*), когда народъ созналъ размеры
своего насчастья, то онъ инстиктомъ ионялъ, что изъ такогопсключительнаго полоясен1Я его могуть вывести меры
только также исключительные, размаха и масштаба невиданнаго.
'
*)Меня всегда очень лоражаеть, когда я слышу сетовашя союзниковъ на то, что Россш вышла, изъ войны. Я всегда недоумеваю,
почему эти люди негодуютъ и удивляются. Ведь это яьлеше было
неминуемо, какъ фатумъ, 'когда союзники войну затянули. Разъ они
объявили войну «на истощете», то понятно, что первою должна бы­
ла истощиться та страна, которая вс'Ъх'ь слабее экономически. Это11 должно, и можно было предвидеть. Что это такъ, ото всего лучше
видно изъ того, что н^мцы то это отлично предвще.ти. Та.мъ еще три
года тому назадъ была произнесена фраза, что въ той цЬпи, которая:
охватываетъ и душить Германш, Росс1я будеть агервымъ звеномъ,
которое порвется.
Но если истощете Россш и результирующей отсюда выходъ
Россш изъ войны были совершенно неизбежны, то союзникамъ оста­
валось одно изъ двухъ: либо ждать терпеливо, жогда истощете придетъ, либо бороться съ самой возможностью истощен1я — т. е. по­
могать Россш изо всЬхъ силъ, чтобы выровнять союзничесий 0КОНОмическШ фронть такъ же, какъ стараются въ бою выровнять фронта,
стратегичеошй.
Союзники не сделали второго и сердятся, когда произошло пер­
вое. Въ моменты М1ровыхъ конфливтовъ мораль, конечно, вещь
хорошая, но предусмотрительность тоже полезна. Кто же ея не умн­
еть или не Х0четъ во время проявить, тотъ за это платится.

—

93

—

Предъ нимъ лежало тогда два п у т
Одинъ, на который звалъ ее я, — и почти одинъ я,
потому что все дру1е защитники этой идеи попрятались,
сознавая ясно безнадежность своей точки зр'Ьшя въ данныхъ условгяхъ психики народной — это путь уже испы­
танный народами, хотя и въ менынемъ масштабе — путь
титаническаго раэвиия промышлеинаго творчества, феерическаго развипя капитализма въ стиле сйверо-американскомъ.
,
Второй путь, хотя и не проверенный ничьимъ опытомъ, но за то (быть можеть, даже какъ разъ изъ-за это­
го) повитый дымкой поэзш, быль — сощализмъ.
Росмя не могла не избрать второй путь.
Онъ несравненно больше соответствовалъ всей ея
психикЬ.
Основная черта русской души это стремлеше къ
справедливости.
Поэтому, вопросы распред'Ьлешя искони интересова­
ли русокихъ мыслящихъ людей гораздо больше, ч'Ьмъ во­
просы производства.
Русская интеллигенщя сплошь была поэтому зараже­
на «сентиментальнымъ» оощализмомъ, ибо видела въ сощализме удовлетвореше своей жажды справедливости.
Отсюда и эта столь поражающая иностранцевъ, по­
давляющая победа сощалистическихъ парий (въ Россш.
Русокш сощализмъ не есть нечто вытекающее изъ
классового самосознашя.
Это своего рода релипя, въ которой интеллигенщя
— священнослужители.
Идеологи индусгр1алиэма, защитники буржуазныхъ
идей, насчитываются въ Россш единицами.
Недаромъ вЬдь и первые шаги къ сощалистичеокому
перевороту — учреждете земельныхъ комитетовъ, установлеше хлебной монополш и введете фантастическаго

—

94

—

обложешя промышленности*)—все сделаны интеллигентомъ — кадетомъ А. И. Шингаровымъ, который открестил­
ся бы оть назвашя социалиста.
Вполне понятно, что начатый въ такой объективно­
экономической и психологической обстановке, каждый сощалистичеошй экспериментъ неминуемо заводилъ авторовъ
его въ тотъ или иной жизненный или идейный тупикъ.
Особенно ярко мне это представилось после разговора
<уь однимъ думокимъ сощалистомъ еще въ самомъ начале
русской революцш, когда еще только начинали появляться
требования прибавокъ и увеличены заработной платы.
Я его спрооилъ: «Какъ же Вы думаете удержать эти
платы после войны, когда откроются границы? Ведь оне
совершенно не соответствуютъ игровой конъюнктуре ?
Речь идетъ не о промышленникахъ, — они ко всему при­
способятся, а о ценахъ товаровъ, о потребителе. Ведь рус­
ские товары будуть такъ дороги, что имъ заграничной конкуренцш не выдержать и русская промышленность станеть?».
На это мой собеседникъ ответилъ победительнымъ
*) По закону Шингарева 3 основныхъ налога съ иромышленнсторговыхъ предщпятШ — походный (до 30% ), временный подоход­
ный (тоже до 30% ) и на военную прибыль (до 80% ) — могутъ
достигать, въ сум?’1;, 90% оть «податной» прибыли. Последняя асе
значительно отличается оть действительной, коммерческой прибыли.
Для получения податной прибыли изъ коммерческой къ податной при­
бавляются: вс4 излишки вознаграждешя лицъ высшей адмпнистращи сверхъ 3% на основной капиталъ въ сумме и сверхъ 10.000 ру­
блей на отдельное лицо, все отчислетянапогашеше имущества сверхъ
.5 и 10% (соответственно. для недвижимаго и движимаго) все
благотворительныя отчислетя, и даже расходы на культурный
нужды рабочихъ, напримеръ, на постройку церквей. , При такихъ
\ ологияхъ 90% податной прибыли легко могутъ превысить все
100"% прибыли человеческипонимаемой. Прибавьте сюда налоги
зомсгае и городсше, и вы увидите, что по закону Шингарева
получеше прибыли есть вещь иногда очень рискованная. Захонъ такъ нелепъ, что онъ даже и не вошелъ въ жизнь. Заменившей
Шингарева БернацкШ «отсрочилъ» яа 191^ г. «временный подоход­
ный налогъ». По русскимъ нравамъ это всегда значило похоронить.

— 95 —

тономъ: «Ну, мы иностранныхъ таваровъ не пустимъ. Мы
введемъ татя таможенный пошлины, кагая Вамъ, промышленникамъ, и во сн-Ь не снились».
Наивный малый и не представлялъ себЪ, какимъ поэоромъ ложатся и на него, и на весь руссшй «сощализмъ»,
тагая слова.
ТЬ'самые сощалисты, которые съ пйной у рта обви­
няли русскую промышленность въ томъ, что «на паразитируетъ за счеть русскаго народа, пользуясь русскими
покровительственными пошлинами, теперь, когда властьвъ ихъ рукахъ, собираются такъ поднимать эти пошлины,
чтобы создалась возможность паразитировать не н'Ьсколькимъ тьгсячамъ русскихъ промыпменниковъ, а ц'Ьлымъ
миллюнамъ рабочихъ.
ва чей счеть?
Не за счеть ли мужика, разъ что «буржуя» дочиста
раздали?
И какъ таше, съ позволешя сказать, сощалисты представляютъ себЬ составь Русскаго Парламента, чтобы онъ
пошелъ на ташя мЪрощмян'я, явно вредныя подавляющещему числу насел ешя?
Не вырисовывалась-ли уже и тогда пресловутая «дик­
татура» пролетар1ата, т. е. попытка создашя новаго приьиллепфованнаго класса, отличающагося отъ стараго толь­
ко меньшей конфузливостью и болыпимъ числомъ?
Думали ли эти люди о томъ, что, если при болыпемъ
благосостоянш до войны, русскому мужику было тяжко со­
держать на своихъ плечахъ полсотни тысячъ пом’Ьщиковъ,
то ему будеть не подсильно содержать теперь, въ разорен­
ной стран’Ь, нисколько миллюновъ городскихъ рабочихъ ?И что онъ захочегь это делать?
Такой же точно тупикъ, изъ котораго н^тъ приличнаго выхода, получается при веЬхъ другихъ экспериментахъ.

—

96

—

Конфисковали въ городахъ дома. Выгоняють «буржуевъ» изъ ихъ квартиръ. Но надолго ли хватить этого
запаса крытыхъ помещений, хотя бы въ томъ же Петро­
граде? Его населеше до войны приростало на 50-60 тысячъ
въ годъ. Куда лее размещать этотъ приростъ? Прежде во­
просъ разрешался чаетшымъ домостроительствомъ. А те­
перь, кто будеть строить? Города? Да какой же сумасшед­
ший дастъ имъ денегъ?
Постановили: не выдавать «буржуя-мъ» больше 150
руб. въ неделю съ текущихъ счетовъ.
Ударили по бол^е культурнымъ капиталистамъ, ко­
торые шнимаютъ, какое зло для нацюнальнаго хозяйства
держать деньги по закуткамъ, сундукамъ и подпольямъ, и
снесли свои 7 мшшардовъ въ банки. А что до этого темъ,
которые нрячутъ по домамъ свои 25 миллпардовъ?
Куда, дальше, пойдутъ тЬ новые 2-8 миллиарда, кото­
рые каждый месяцъ выбрасываеть Экспедиция?
Какъ будуть, дальше, реализоваться государствен­
ные займы, если единственный путь для ихъ реализации
— черезъ банки — теперь ^акрытъ?
Потому что, кто же теперь понесетъ деньги въ банкъ?
А безъ займовъ, какъ мы будемъ бороться съ далььейшимъ залЕшемъ каналовъ денежнаго обращения бу­
мажками?
Принудительный заемъ введете? Бумажку оффищально обезцените? Такъ ведь это ударить опять таки только
по мужику. У буржуя бумажекъ неть. Оне все въ деревне.
Все эти вопросы и въ голову не приходятъ г-г. реформаторамъ въ ихъ азартномъ походе на капиталистиче стай строй.
Имъ важно уязвить буржуя. А что изъ этого получит­
ся для народнаго хозяйства, они и знать не хотятъ, а еще
того чаще, по крайнему своему невежеству и деловой не­
опытности, даже и не представляютъ себе.

—

97

—

Всеми подобными м’Ьрощня'пями подрывается не капиталистачесгай строй, а основы вароднаго хозяйства.
Капиталь не перестаете существовать, а только, со­
храняя всЬ свои дурныя качества, теряетъ качества положителиныя — творческая.
Капиталь сконцентрированный въ одномъ месте —
у отдельнаш лица или въ банке — имеетъ неудержимую
склонность творить новыя ценности, новый капиталь. Ка­
питаль распыленный только форсируеть потреблеше.
Мшшардеръ «ироесть» свои доходы органически не
можеть. Онъ н а ш неминуемо увеличиваегь свой капжалъ,
который где то работаете, кого то кормите, что то созда­
ете, вызываете къ жизни.
Но стоить раздать ту же сотню миллюновъ хота бы
только миллюну людей, какъ они неминуемо немедлен­
но ихъ пропьюте или проедятъ. словомъ, ничего съ этими
деньгами полезнаго не сделаюте, а только усилить доро­
говизну, насильственно увеличивъ спросъ на потребительоме товары.
Воте эта безжизненность, практическая безнадеж­
ность всехъ предпринимавшихся по сш пору русскими сошалистами шаговъ къ «сащализацш» приводить къ тому,
что ихъ деятельность все больше и больше принимаете
характеръ не столь уже сощалистичесюй, сновь экстре­
мистски — долитическш.
Идете въ сущности походь одной части населешя на
другую съ большой примесью простой криминальностиНедаромъ ведь одинъ изъ авторите'пнейшихъ у насъ сощалистовъ недавно обмолвился фразой: это не социаль­
ная реформа, а сощальный грабежъ.
И этотъ уклонъ въ сторону чистой политики является
темь более обоснованньгмъ, чемъ меньше есть реальныхъ
основашй для подлинно-сощалистической реформы.
Да и это явлеше вовсе не новое.

— 98 —

Когда нащя, въ силу гЬхъ или иныхъ историческихъ
причинъ, доходить до нестершшаго экономическаго иоложешя, она редко удерживается отъ соблазна сделать по­
пытку выйти изъ своихъ затруднешй путеодъ чисто политичеокимъ.
Положеше Россш до крайности тяжело. Отсюда и
наблюдаемое тамъ сейчасъ чрезвычайное увлечете поли­
тикой, притомъ въ самыхъ крайнихъ формахъ.
Такъ бывало всюду. Въ аналогичныхъ положетяхъ
политичесте фантасты всегда завладевали сердцами и
умами своего народа и самыя крайтя политичесгая теорш
встречали наиболее восторженный пргемъ.
Судьба всЬхъ иодобныхъ увлеченШ народовъ изве­
стна, и едва-ли и Росшя явить что-либо новое въ этомъ
отношении. Не сегодня, завтра тамъ начнется такое же
всеобщее отвращете ко всякой «политике», ка/кое сей­
часъ наблюдается увлечете ею.
Причина этого ясна. Жизнь неминуемо выдвигаетъ
проблемы, коихъ разр^шете требуетъ извЬстныхъ д’Ьловыхъ иавыковъ и знанш и посему недоступно для партшныхъ болтуновъ и политикановъ, обычно съ жизнью пло­
хо знакомыхъ и потому пасующихъ тамъ, где требуются
не слова, а конкретныя дМств1я для удовлетворетя кричащихъ нуждъ обывателя.
Одной изъ такихъ проблемъ, которая встанеть передь
Росшей во всю величину на другой же день по зажлюченш :мира, явится проблема урегулировашя разсчетнаго
баланса*
Онъ искони былъ у насъ пассивнымъ, т. е., количе­
ство денегь, которое Россш надлежало ежегодно выплачи­
вать другимъ шсударствамъ за покупаемые у нихъ това­
ры и фрахты, на покрыл е расходовъ нащихъ путешественниковъ (до 300-400 м. р. въ годь) и по внешнимь
долгамъ (государственны'мъ, железнодорожнымъ и част-

—

99

—

лымъ — въ форме заграничныхъ обществъ, дМствующихъ въ Россш) .всегда превышало количество денегъ.
причитавшихся Россш за продаваемые ею товары и по­
лучавшихся оть руескихъ эмигрантовъ.
Отрицательное сальдо нашего разсчетнаго баланса
покрывалось изъ года въ годъ займами, по преимуществу
во Франции, отчасти въ Англии и Германии. Для сей цели
выпускались займы, какъ чисто государственные, такъ и
железнодорожные, ипотечные и частно-акционерные.
Если бы не эти непрерывные займы, нашъ преслову­
тый золотой запасъ уже давно пересталъ бы существо­
вать. Займы же давали государству возможность довести
его до огромной суммы въ почти 900 миллпоновъ долларовъ (передъ войной, ныне же онъ — 1.250 м. рублей).
После войны наше положение значительно ухудшит­
ся.
Долги наши союзникамъ превышаютъ 8у 2 миллиардсшъ рублей и, следовательно, одинъ платежъ процентов!,
ухудшить балансъ миллйондаъ на 500 рублей золотомъ въ
годъ, исчезнетъ почти полностью такая статья дохода,
какъ те 700 м- и. хлеба, которые мы до войны вывозили
заграницу, и которыхъ теперь, въ связи съ колоссальнымъ недосевомъ и пониженйемъ интенсивности сельскаго хозяйства, намъ не хватить даже внутри страны. Наоборотъ, потребность въ заграничныхъ товарахъ, неудовлетворявшаяся въ теченйе 4 летъ, ныне, подъ влйянйемъ
понижения собственной производительности отечественной
индустрии, выросла даже объективно.
Но къ этому прибавилось еще то, что население Рос­
сии, заливаемое въ течение 4 летъ бумажными деньгами,
иресерьезно воображаетъ себя разбогатевшимъ и надеет­
ся твердо, немедленно же по заключении мира, удовлетво­
рить свои развившиеся вкусы за счетъ иностраннаго ввоза

—

100

—

всякихъ предметовъ не только необходимости, но и ком­
форта.
При такихъ улошяхъ приходится говорить о возмож­
ности дефицита въ мнопе мшшарды рублей въ годъ.
Какъ съ такой задачей справиться?
Старый методъ займовъ во Францш совершенно немыслимъ. Даже если бы не было полигическихъ причинъ
(хотя бы законнаго недовольства французовъ нашимъ
выходомъ изъ войны), французскш рыиокь все-таки на­
долго былъ бы закрыть для Россш — у него слишкомъ
сложная задача то консолидированно военныхъ расходовъ
своей страны и по возстановленш разрушеннаго имуще­
ства. Поэтому французское правительство вероятно будетъ даже запрещать всяшя иностраиныя эмиссш во
Францш.
•
'
Большевики выдвигакхгь «радикальный» пр1емъ от­
каза отъ платежа то заграничнымъ займамъ. *) Не входя
въ критику по существу столь иеобычайнаго метода дМ ствш, не останавливаясь на томъ, что на него едва-ли
согласятся страны-кредиторши, необходимо все же отме­
тить, что онъ вопроса отнюдь не рЬшаетъ, ибо у насъ
отрицательнымъ будеть не только разсчетный, но и чисто
торговый балансъ, т. е., даже откидывая платежи по долгамъ и расходы путешественниковъ, мы всетаки не въ со­
стоянии заплатить за товары, которые намъ «до зар'Ьзу»
нужны, ибо своихъ товардаъ къ вывозу у насъ будетъ ни­
чтожно мало, а золотого запаса не хватить и на годъ.
*) Это чрезвычайно характерный Ы и й болыпевиковъ. Во вре­
мя войны мы могли платить проценты но заграничнымъ долгамъ толь­
ко изъ 'иредитовъ, которые намъ открывались иностранными прави­
тельствами. Но, для получения кредита, требуется соглашете, а для
соглашения необходимо вступить въ диплйматичесшя сношешя. А
въ оношетя съ большевиками союзныл правительства вступать не
желаюгь. Поэтому, если бы они и желали заплатить, то этого сде­
лать не могугь. Не им$я же возможности платить, они предпочли
заявить гордо, что они не хотятъ.

—

101

—

Если бы у насъ была сильная власть и честная адми­
нистрация, то, быть можетъ, удалось бы насильственно
сократить потребность въ заграничномъ товаре, закрыв­
ши границы. Но сейчасъ объ охра/не 1000 миль одной за­
падной сухопутной границы, не говоря уже о веЬхъ прочихъ, не можетъ быть и речи.
Не дожидаясь гребованк немцевъ о свободшшъ про­
пуске товаровъ , россшсшй обыватель самъ властно потробуеть ввоза, и конечно не демагога осмелятся ему въ этомъ
отказать.
О форсированш внутренняго производства въ целяхъ
создашя соп^ге уа1еиге, а ввозу конечно не можетъ быть
л речи. Наоборотъ, производительность Россш значитель­
но упадетъ, ибо транспорть полуразрушенъ, кредитъ и де­
нежное обращение въ жонецъ раэстроены, рабочее насе­
ление отбилось отъ труда.
Чемъ же остается крыть дефицитъ, если всяюе нор­
мальные, здоровые методы его покрытия недоступны?
Очевидно, остается одно изъ двухъ: или примирить­
ся на долгие годы съ безтаварьемъ (а этого мы не хотимъ,
а, частью, и действительно не можемъ), либо поступать
по историческому примеру веселящихся русскихъ баръпомещиковъ и гусарскихъ корнетовъ — проедать не дохо­
ды, а самое имущество..- съ полной нищетой и рабствомъ
въ перспективе, если, разумеется, не придеть достаточно
скоро охота жить поскромнее и .работать поусерднее.
Но делу продажи русокаго нацюнальнаго имуще­
ства болыпевистскимъ правительствомъ поставлена до­
вольно трудно устранимая преграда: ведь почти все это
имущество—и земля, и банки, и фабрично-зааодскйя пред­
приятия—имъ «национализировано».
Какое же еще имущество можно будеть продавать
иностраяцамъ въ обменъ за ихъ товары? Ведь «иму-

—

102

—

ществомъ», изображаемымъ руоокимъ кредитнымъ рублямъ, ихъ не прельстишь?
Такимъ образоодъ и единственный практически мы­
слимый способъ, и тотъ— при наличпыхъ условшхъ —ста­
новится неприм^нимымь: ведь нельзя же себе вообра­
зить, чтобы большевики, экюпропрщфовавппе имущество у
русскихъ каниталистовъ и буржуевъ и «нащонализировавппе» его, стали своими же руками его денацюналвзировать путемъ распродажи иностранцамъ.
Отсюда видно, въ какомъ неустранимомъ конфликте
находится «нащонализащя» имущества и необходимость
покрытя дефицита въ разсчетномъ балансе.
Этотъ конфликта останется даже и при наличш сощальной революцш въ друшхъ странахъ: ведь и иностран­
ные рабоч1е не захотятъ «даромъ» снабжать продуктами
«своего» труда русскихъ плохо работающихъ и мало пропзводящихъ товарищей.
•
Не трудно предсказать съ уверенностью, что на прак­
тике обыватель, подь нестерпимымъ давлешемъ нужды
въ заграничномъ товаре, практически отмететъ идею нацюнализацш и начнеть распродажу нацшнальнаго иму­
щества.
Но такъ какъ имущество ото будеть, благодаря оффищальной нащонализацш и, вообще, беэпорядку въ стра­
не, весьма сомнительнымъ, то и пойдетъ оно за безцйнокъ.
Покупатели по этимъ чрезвычайно шхниженнымъ це~
намъ всегда найдутся, ибо въ М1ре имеются любители
риокованныхъ делъ, которые съумеють расчитать, что
Росс1я къ идее собственности вернется и тогда они бе­
зумно наживутъ.
Въ результате, Росшя за свои политическ1я увлеЧ0Н1Я понесетъ жесточайшее наказаше.... какъ это, впрочемъ, всегда въ исторш и бывало.

—

103

—

А зат'Ьмъ.... ЗатЬмь она обратится къ тому един­
ственному средству ооздангя нацюнальнаго благососто­
яния, которое только и знаеть весь мйръ—къ усиленному
труду, къ усиленному производству.
Но пока этотъ процессъ оздоровления морали и ра­
зума народнаго ооверпштся, пройдетъ немало времени и
не мало переживетъ Россия испытанийПрежде всего, ей придется, даже независимо отъ
общей политической ситуации, разстаться со своей хозяй­
ственной самостоятельностью.
Какая ,бы группа державъ ни победила, для России
съ хозяйственной точней зр'Ьшя это почли безразлично.
Все равно процессъ денационализации русской промышлен­
ности совершится съ такой же неукоснительностью, съ
какою совершилась за время войны национализация про­
мышленности и госуда!рственнаго долга въ странахъ, которыя на войне нажили, какъ Северная Америка п
Скандинавский страны.
Если пободать Германия, то захвать русской промы­
шленности, руоокаго рынка сырья и русской способности
поглощать импортные товары совершить безраздельно
Германия. Союзникамъ же будегь не до насъ: они будутъ залечивать свои раны.
Если победить союзники, то некоторое участие въ
эюономическомъ захвате России примугь и они, хотя, ве­
роятно, и съ некоторымъ запозданпемъ и съ меньшей,
ч’Ьмъ немцы, выгодой для себя.
Последнее положение для Роосш, съ точки зрешя
сохранения политической самостоятельности ея, какъ го­
сударства, конечно, желательнее: меньше шансовъ за то,
что контроль экономический повлечетъ за собою контроль
политическш.
. Къ сожалению, надеждъ на это чрезвычайно мало.
Германия дольше и больше всехъ готовилась къ вой-

—

104

—

к4, но она и больше вс&хъ думала о мир!* во время ве­
ликой войны.
Союзники всю свою промышленную энершо напра­
вили на служеше воеянымъ цЬлямъ. Ихъ мирная рабо­
тоспособность ослаблена чрезвычайно. Правда, лозунгъ:
«все для войны», прогрем'Ьвппй въ Россш изъ устъ московскаго купца Рябушинскаго въ 1915 году и восприня­
тый во всЬхъ союзныхъ странахъ, не привелъ эти страны
въ такое же хозяйственное разстройство, какъ Россш,
ибо у нихъ и промышленность сильнее, и, кром'Ь того,
былъ еще и другой лозунгь—лозунгъ экономш. Но, всетаки, способность союзной промышленности къ свабжетю
мирового рынка товарами значительно ослаблена. Стан­
ки для мирной работы за эти годы не освежались и, пока
военные заводы будуть демобилизованы и переведены на
мирную работу, пройдеть много времени.
Герматя объ этомъ уже давно подумала и этимъ
объясняется, почему она грабила станки и машины на
заводахъ Бельгш, Северной Францш и даже Польши.
Она понимала, что въ момента мира достать станки бу­
дет!. невозможно нигде и экономически опередить веЬхъ
тоть, у кого окажется на лицо наибольшее количество
станковъ, ибо онъ удовлетворить первую наиболее острую
потребность въ товарахъ, получить наилучппя ц'Ьны и
захватить рывки потреблешя.
Особенно это верно въ отношении Россш, ибо въ ней
и товарный голодь всего острее, и ближе она, и эконо­
мическая сопротивляемость ея слабее. Поэтому, если до
войны Герматя захватила до 52% русскаш импорта, то
после войны эта цифра рискуета быть весьма близкой
къ 100%.
1
Для такого предсказашя есть еще одно серьезнейшее
основаше, о которомъ какъ то все позабыли. Это курсъ
германской марки. Ея курсъ упалъ весьма серьезно. Въ

—

105

—

Норвегш онъ, напр., еще весьма недавно доходилъ до 83
эре и только после слуховъ о селаратномъ мире съ Росшей
повысился въ декабре до 56 эре, далеко еще не достигая
паритета. Поэтому и русский рубль въ отношении бу­
мажной немецкой (марки упалъ значительно менее — при­
мерно въ 21/2 раза—,нежели въ отношенш неподвижных'ь валюта. — 4-5 разъ въ отношенш фунта стерлинговъ и доллара.
Въ силу этого всягай товаръ, даже одинаковой золо­
той цены, какъ въ Германш, такъ и въ Америке, для
русскаго покупателя въ Америке будеть стоить въ 4 :2 ^
= 1 у 2 раза дороже, чемъ въ Германии.
Если къ тому прибавить, что и исходная то цена въ
Америке имеетъ все шансы быть выше, чемъ въ Герма­
нии, благодаря более высокой оплате труда, и что морской
фрахтъ долго будеть дороже провоза изъ Германш по желёзнымъ дорогамъ, то возникаетъ яш ^епепз дифференщальная пошлина, препятствующая импорту въ Россш
изъ Америки.
Этоть импорта, будеть воэможенъ лишь въ меру за­
купки Америкой товаровъ въ Россш (до войны это было
что-то около б миллюновъ долларовъ въ годъ), и въ меру
предоставления ею Россш на канихъ то полублаготворительныхъ началакъ валюты для закупокъ въ Америке.
Бороться съ этимъ, крайне невыгоднымъ, а въ некоторыхъ отношеншхъ даже и жизненно опаснымъ, подожешемъ союзники могутъ только двумя способами.
Съ одной стороны, нужно захватить контроль надъ
М1р0ВЫМЪ, 'ВЪ томъ числе и россйскимъ, рынкомъ сырья.
Этимъ путемъ можно заставить цену гермавскихъ това­
ровъ подняться до уровня ценъ союзническихъ и темъ
поставить ихъ въ равныя услов1Я конкуренцш.
Съ другой стороны—нужно немедленно приступать
къ закупке всего этого имущества Россш, которое только

—

106

—

можетъ быть ею продано, юакъ то: банковъ, фабрикъ, заводовъ, залежей исшпаемыхъ, земель поддающихся ир­
ригации, л'Ьсовъ.
Этимъ способомъ Россия на чисто коммерческихь,
а следовательно здоровыхъ и лрочныхъ, основанйяхъ по­
лучить валюту (разумеется закрепленную) для закупокъ
въ АмерикЬ и, хотя скрипя сердце, огорчаясь на дорого­
визну, но дасть последней возможность занять серьезное
место въ деле импорта въ Россш.
Наоборотъ, ввозъ изъ Германии станетъ весьма за­
труднительнымъ , ибо достать валюту германскую будеть
не легко. Ведь противъ рублей и только противъ рублей,
не т е я возможности выменять ихъ на сырье и имуще­
ство, Германия свои товары продавать не будеть въ со­
стоянии, какъ бы ни былъ ей близко знакомь руоекш рынокь, какъ бы ни привыкла она къ русскому обычаю вести
торговлю въ кредить, какъ бы ни была она свободна оть
американскаго предубеждения и боязни рубля.
Но сделать все это можно только приступивши къ
делу немедленно, ибо захвать России немцами пойдетъ
съ необычайной быстротой и чрезвычайной же настой­
чивостью.
Для этого у Германии имеются серьезнейшая осно­
вания.
Дело въ томъ, что Германия начала войну въ твердой
уверенности въ победу.
Нельзя не признать, что она имела для этой уверен­
ности все данныя. Победа ведь висела на волоске. Н е
испугайся немецкие юнкера за судьбу своихъ имений, не
потребуй они немедленнаго отпора русскому налету на
Восточную Пруссию, не ослабь они этимъ свою западную
армш на несколько корпусовъ, и были бы немцы въ П а­
риже, не спасли бы положения те 40.000 солдата, которыхъ въ последнюю минуту бросилъ въ бой Галлиени и

— 107 —

которые склонили чашку «Ьсавь въ сраженш на Марай
въ пользу Жоффра.
Увы, мгновенное, одаимъ ударомъ, окончаше войны
оказалось невозможнымъ. Война затянулась. Чемъ она
кончится — неизвестно. Всего вероятнее — въ ничью.
Надо поэтому готовиться къ новой войне. И въ этой новой
войне надо уже не повторять старой ошибки, стоившей
проигрыша кампанш 1914 г., надо идти наверняка: под­
готовить войну, не только въ военномъ, но и въ диплома- >
тическомъ отношенш, чего Гермашя, переоценивши свои
силы, въ 1914 году не сделала.
Наиболее простымъ реш ет емъ задачи пршскашя
для следующей войны союзника, который сделалъ бы эту
войну безпроигрышной, является обращеше къ старому
другу, близкому соседу—Россш. Недаромъ ведь и старикъ
Вильгельмъ на смертномъ одре заклиналъ не ссориться
съ Росс1ей.
Не думаю, чтобы кому-либо удалось шровергауть,
что именно такова будеть теиденщя немецкой политики
въ течете ближайшихъ летъ, особенно, если она, что
вполне еще возможно, не одержить победы на западвомъ фронте.
Но это налравлеше немецкой политики представляеть собою величайшую опасность для Россш не только
съ внешне-политической и экономической точки зрешя,
но и съ точки зрешя политики внутренней, опасность для
демократическаго устройства Россщ.
Дело въ томъ, что, конечно, Гермашя не повторить
ошибку малоумнаш Николая II, оказавшуюся фатальной
для его династических!» интересовъ и состоявшую въ
непримеримомь прошворечш между его внутренней и
внешней политикой. Нельзя безнаказанно для абсолютиз­
ма культивировать реажцда внутри страны и вести либе­
ральную политику во вне, состоять въ союзе съ передо-

— 108 —

выми демократиями. Однаково и демократии небезопасно
вести дружбу съ деслсхпями. Такой коренной ошибки
Николая II Герматя улйе несомненно не допустить и,
разърешивши ввести Россш въ орбиту своей политики,
конечно приложить все усшпя къ тому, чтобы добиться
монархической реставращи въ 'Россш.
Есть ли, однако, въ Россш таше элементы, на кото­
рые новый монархъ могь бы опереться, которые изменили
бы идее демократш и захотели бы вновь «подъ царя»?.
На тотъ вопросъ надо, увы, прямо ответить: да, та­
ше элементы есть.
Повидимому, Р осс1Я начинаеть уже завершать циклъ
и, отъ самодержав1я, черезъ р е в о л ю ц ш и анархш, неу­
держимо идеть къ воспр1ят1ю вновь идеи единодержашя.
Недаромъ я всевда шутилъ, что русская револющя есть
точная котя французской, съ той только разницей, что
та совершалась въ почтовомъ дилижансе, а наша — въ
автомобиляхъ и съ радоотелеграфомъ.
Изобретательности мы не проявили почти ровно ни­
какой, и все, что у насъ происходить, происходило и тамъ.
Разница только въ темпе, поэтому и ликвидащя близится
скорЬе.
Какъ могь получиться такой, по истине, ужасный
результата?
Ведь въ начале револкхцш вся буквально. Рогая была
единодушна въ ея признанш. Все торжествовали, все ра­
довались, все ждали и верили 6ъ скорое лучшее будущее.
Гидра шнтръ-революцш существовала толы^о въ
воспаленномъ воображенш митинговыхъ ораторовъ и пи­
талась лишь тЬмъ отсутств1емъ веры въ то, что револкиця
действительно пришла, о воторомъ я уж(в не разъ говорилъ. Ведь не даромъ даже монархиста и правый В. В.
Шульгинъ ходилъ «брать» Петропавловскую крепость и
требовать отречешя отъ Николая II.

— 109 —

Но зат&мъ началось постепенное отметание оть рево­
люции одной группы гражданъ за другой.
Первыми были офицеры, потомъ въ граждане II-го
сорта потали помещики, потомъ «капиталисты» и весь
тортовопромышлееный жлассъ. Потомъ пришла очередь
за духовенствомъ, всей интеллигенцией вообще («бур­
жуи») и, нажонецъ, за «столыпинскими помещиками», т.
е., за хуторянами и отрубщиками, которыхъ въ Россш,
однако, до 121/2 мшшоновъ. Въ ту же кучу попали каза­
ки и даже все хозяйственные мужики. Контрреволю­
ционной объявлена и Польша, возсгановлешю которой
такъ радовались все хорошие русские люди*).
Кто же оказался, нажонецъ, не выброшеннымъ за
борть революцюннаго корабля?
Если пересчитать всехъ исключенныхъ, вс^хъ парйешъ и «враговъ революцш», то, пожалуй, действительно
добрыми гражданами роосййской республики окажутся
только одни неудачники периода до революцш, все те, кто
при старомъ режиме не съумелъ устроить свою жизнь
* ) Теперь, когда трагическйя собьвпя войны сделали такъ
яснымъ то, что многими, даже большинством^, совершенно не пояима<лось ранее, я съ удовлетворенйемъ вспоминаю, какъ я еще въ 1912 г.
среди своихъ товарищей но Г. Думе выоказывалъ мысль, что у Россш
есть два способа чрезвычайно усилить свое положение, на столько,
что, быть можетъ, и немцы съ нами воевать ие рискнуть. Эти спо­
собы суть: даровате полной автоиомж ПольпгЬ и торжественное принятЗе присяги на верность конститущи въ Думе. Теперь то уже каж­
дому ясно, какъ сложились бы события, если бы рыцарсжШ пошьсий
народъ получилъ сво'ю свободу изъ русскихъ рукъ до войны, если бы,
вместо того, чтобы растрачивать силы на безнадежную борьбу съ
поляками, русскШ двуглавый орелъ столлъ въ бою рядомъ съ б4лымъ
орломъ родной намъ Польши, какъ равный съ равнымъ, :какъ брать
съ братомъ. Отразилось бы это и на внутреннихъ д4лахъ: ведь более
культурный польский народъ не далъ бы разыграться на фронте этой
т. н. большевистской гибели. Въ польскомъ народе стреш еш е къ го­
сударственности чрезвычайно сильно и онъ, видя гибельность для себя
большевистокаго безумия, лашелъ бы въ себе энергию помочь и рус­
ской власти въ борьбе съ этимъ явлетемъ.

— 110 —

въ соотвЪтствш со своимъ аппетитомъ и находился въ кон­
фликте либо съ зжонами экономики, либо съ законами
уголовными. Думается, что по нын-Ьшнимь временамъ да­
же не вей промышленные рабочю и сельскохозяйственные
батраки безупречны въ смысле революцюнной благона­
дежности.
Словомъ какая то романовщина навывороть.
А если это тжъ, то можно ли положительно утверж­
дать, что и судьба теперешнихъ увлеченШ не будеть ро­
мановской?
Во всякомъ случае можно утверждать то, что, если
прусскш капралъ вздумаеть возстановить на престоле россшскомъ Императора, то нынгъ онъ не встретить того
единодушнаго отпора всей Россш, который онъ встретилъ
бы месяцевъ 9, можетъ быть даже 6 тому назадъ.
Тогда подобная попытка вызвала бы взрывъ негодовашя буквально всей Россш. Ныне, не мало забравдванныхъ гражданъ просто смолчитъ.
Прелести самодержав1я уже многими исправно забы­
ты, а ушшешя, оскорблешя, физичесшя раны, нанесенныя неумеренными представителями револющонной де­
мократы, еще очень свежи, еще очень болезненны.
Это еще не монархисты, но и не люди, которые стали
бы съ попыткой монархической реставрации бороться.
Въ случае ея возникновешя они займутъ позицда
стороннихъ наблюдателей. Борьбу съ ней они признаютъ
личнымъ деломъ только крайней демократы и поддержки
ей не о к аж у т
Этоть чудовищный результата разслоешя всей Россш,
которая была такъ единодушна въ своей радости свободы,
не представляета собою чего нибудь неожиданнаго для
любого здравомыслящаго человека.
Более того, не мало народа на этомъ прямо спекули­
ровало.

— 111 —

Когда, н а п р ., г р у п п е петербургекихъ д ^ л ь ц о б ъ было
сделано въ средине Октября предложете «убрать» Лени­
на и Трощкаго, то они на отрезъ отказалась «офинансировать» это предпр1ят1е. Я думаю не трудно и просле­
дить ихъ аргументацш: «Шингаревъ, Церетели ш Плехановъ намъ куда опаснее, а Ленинъ и ТроцкШ скоро вер­
нуть насъ къ тому доброму старому времени, вовда такъ
хорошо было ловить рыбу въ мутной воде».
Подобное состояше умовъ въ Россш не можеть со­
ставлять секрета для Германш.
А такъ какъ ей въ высокой степени важно обезпечить
за собою на будущее время союзъ съ Росшей, то надо въ
ближайшемъ же будущемъ ожидаеть, въ результате военнаго разгрома, немецкихъ попытокъ устроить въ Россш
монархическую реставрацда: ведь посаженный на престолъ прусскими руками новый императоръ не забудетъ
этой услуги и уроковъ исторш, не советующей монархамъ заводить союзы съ демократиями.
Воть передь какой опасностью стоить и М1ровая, и
русская демократия. Найти въ себе духовныя силы бороть­
ся съ этимъ германскимъ нашеетжемь на Россш, съ
этимъ покупшшемъ на все стороны ея жизни — на поли­
тику внешнюю и внутренюю, на экономику, на долгь че­
сти, связывающШ ее съ союзниками, на ея право смело
смотреть всемъ въ глаза и бодро ож(идать светлаго, радоетшаш будущаго — Росшя можеть только въ томъ случае,
если она найдетъ поддержку своимъ въ конецъ разбитымъ экономическимъ силамъ, если, наконецъ, союзники
поймуть, что только крайнее отчаяше страны можеть за­
ставить ее видеть свое спасете въ Троцкихъ и Лениныхъ.
что не оть радости она ихъ приняла, а по отсутствш всякихъ других1^ путей спасетя.
Способы помощи Россш не еоставляють секрета:
Россш въ первую голову нужны паровозы, рельсы, трак­

— 112 —

торы (для замены лошадей), всякого рода станки и ма­
шины и мнопе товары для нвроднаго потребления,
кажъ сапоги, одежда и т. д. Нужны Россш капиталы для
эксплоатацш ея естественныхъ богатствъ и, кроме того,
ей нужно, чтобы американцы купили за свои товары ея
пащоналшое имущество, ибо только тогда оно не попадетъ
къ нЪмцамъ. Въ особенности же Роосш нужно, чтобы аме­
риканцы, главная мощь которыхъ лежить въ области финансовъ, а не техники, ©финансировали развипе русской
железнодорожной сети, ибо ведь въ конце кояцовъ глав­
ная причина нашего военнаго пораячетя лежала въ недо­
статке у насъ железныхъ дорогь, да и вся возможность
снопшшй съ союзниками въ будущемъ эависить оть создашя новыхъ выходовъ изъ Россш къ морю. (МинусинскъПекинъ, Томокъ-Петербургь, Котласъ-Кемь, Объ-Архангельскъ, Джульфа-Бендеръ-Аббасъ).
Весьма популярное возражеше противъ этой опера­
ции состоитъ въ томъ, что она при русскихъ «порядкахъ»
рискованна.
Но, прежде всего, во вре^мя войны, производились и
производятся операцш не менее рискованныя. Взять, хотя
бы, торговое мореплаваше. Правительства всехъ странъ,
нуждаясь въ непрерывномъ продолженш этой операцш
и признавая въ то же время ея непооильность для частныхъ лицъ, приняли на себя ту или иную долю риска.
Совершенно очевидно, что, если подаержаше Россш
признать задачей государственно важной для всехъ странъ
еогласйя, то естественно напрашивается выводъ, что и въ
операцш эюономическаго проникноветя въ Р оост должны
принять учасйе и правительства, а не одни чаехныя лица
и общества.
Второе воэражеше состоитъ въ томъ, что Гермашя
такъ ослаблена, такъ лишена всякаго сырья и рабочихъ
рукъ, что она не будеть въ состоянш выслать въ Россш

— 113 —

много товаров!., а если этого не произойдет!., то не будетъ
и экшомическаго захвата Россш Гермашей.
Все это разсуждеше оЩибочно съ начала до конца.
Во первыхъ, бездна товаровъ для экспорта въ Рооспо
уже заготовлена.
Во вторыхъ, сырье немещае коммивояжеры весьма
быстро добудуть изъ Россш.
Въ третьихъ, рабоч1я руки у н’Ьмцевъ сразу же будуть въ изобилш, потому что съ ожрьтемъ границы
бездна русскихъ хлынеть въ Гермашю въ поискахъ ра­
боты и... освобождены отъ порядковъ «свободной» Россш.
Въ чётвертыхъ не надо забывать, что въ Герман 111
размещено на нисколько соть миллюновъ рублей желЬзнодорожныхъ облигацШ. На этихъ облигащяхъ написанъ
наритеть на германскую валюту, он’Ь котируются на германскихъ биржахъ. Поэтому множество русскихъ капиталистовъ бросятся ихъ покупать по б&шенымъ (въ перево­
да на бумажные рубли) цЬнамъ въ надежде этимъ пу­
темъ спасти, хотя, часть своего состояшя, ибо у всЬхъ
будеть уверенность, что по такимъ облигац1ямъ немцы
заставлять платить какое угодно русское правительство^
хоть левее Ленина.
Сколько мшшардовъ русскихъ рублей Гермашя
этимъ способомъ получить, мож!но суджгь по тому, что въ
Петербурге еще очень недавно за наличные доллары
платили охотно до 22 рублей!
Наоборотъ, руссюя акцш будуть спускаться по не­
лепо низкимъ ценамъ, ибо далеко не у всехъ уже такъ
ясно и твердо сидитъ созваше того, что свойство болыпевистскихъ принциповътаково, что въодной стране они осу­
ществлены быть не могутъ и не будуть. Поэтому скушивппе русск1я акцш немецше капиталисты только смеяться
будуть надъ перепуганными капиталистами русскими и
отложать ликвидацш большевизма на Руси до тото мо­

— 114 —

мента, когда у нихъ въ рукахъ сосредоточатся чуть не
всЬ руссшя акцш,
Эта операщя хозяйственнаго захвата Россш будеть
несомненно произведена немцами весьма быстро и безпрепятственно. Помешать ей можеть только помощь союзниковъ, оказанная при томъ въ грандгозиомъ масшта­
бы и отнюдь не въ порядке благотворительности.
Если эта помощь не придеть во 'время, то захватъ
Россш цепкими немецкими руками совершится весьма
быстро со всеми вытекающими отсюда последств1ями.
Судьбы демократы игровой и русской неразделимы.
Порабощете Россш будеть первымъ шагомъ "кь порабощенш М1ра.
Второй шагь придти не замедлить.
И весь ужасъ болыпекистскаго захвата въ томъ и
состоить, что они своимъ максимализмомь, разрушешемъ
армш, выходомъ изъ войны и угрозомъ мхровой «инфекцш», заставили даже крупнейшихъ людей въ союзныхъ
странахъ забыть, что за ними стоить Р о с т , которая, какъ
бы низко она сейчасъ ни пала, не перестанетъ никогда
быть важнейшимъ факторомъ мьровой политики. Она
страшна даже сейчасъ, въ своей пассивности. Своей .го­
товностью стать жертвой немецкаго кулака она создаетъ
величайшую угрозу въ будущемъ. 180 миллюновъ, ведомыхъ сильной рукой, разве могуть они не быть страшны?
И, однако, угрозы большевизма оказалось достаточно,
чтобы забыли объ этой, куда большей, опасности и чтобы
прозвучали фатальныя слова: «пусть Росмя делаетъ, что
хочеть», чтобы оборвалась всякая ей помощь.
И эта ошибка союзнической государственной мысли
окажется для нихъ еще более фатальной, чемъ отсутств1е
общаго военнаго командовашя.
0 тсутств1е общаго стратегического фронта, отсутств!е единой мысли въ использоваши военныхъ силъ при­

— 115 —

вело къ тому, что Гермашя «по чаотямъ» била одного со­
юзника за другимъ, начиная съ более слабыхъ.
Упорство®а т е въ нежеланш противоставить Германш
единый экономическш фроита, прцведета къ тому, что не
только будеть выбита изъ строя Россхя, а больше — ее
введутъ въ экономический, а зат&мъ и политический строй
враговъ.
Это — не угроза.
Это крикъ ужаса человека, который видать надви­
гающуюся гибель и мучается т&мъ, что окружающее лю­
ди ■безиечно не обращаютъ на нее никакого вниматя, не
пршшмаюта никакихъ мерь къ собственному спасенш.
Было старое поверье: ех ог1еп1е—1их.
Но если люди не будуть умнее, придета и: ех опеп^е
— Ш 0Г8.

Каковы же экономичесшя перспективы Россш?
Такъ же ли онЪ безотрадны, какъ и перспективы политичеешя?
Думается, что н^ть, что при известной, минималь­
ной, дозЬ ума у русскихъ государственныхъ людей оне могута быть даже и блестящими.
Дело въ томъ, что экономичеокщ эффекта войны вы­
разился въ свиде колоссальнаго мйрового товарнаш дефи­
цита.
Происхождеше его вполне понятно. Десятки миллюновъ людей, притомъ въ лучшемъ для производительнаго
труда возрасте, были оторваны ота работы, изъ произво­
дителей превратились въ чистыхъ потребителей. Дру­
пе десятки миллюновъ занялись, вместо производства
нужныхъ для человеческаго обихода предметовъ, производствомъ разныхъ вещей, которыя тута же подлежали
уничтожешю.

— 116 —

Въ тоже время нотреблете усилилось. Весьма по­
нятно, что челов&къ, находящейся на казенномъ иждиве­
ния, относится къ предметамъ своей экипировки я къ свое­
му питаяпю въ меныпей.эконом1ей и бережливостью, ч&мъ
когда эти же предметы приходится добывать своимъ трудомъ. «Чего беречь то? не свое — казенное!» — разсуж­
деше обычное и кажущееся особенно убедительнымъ въ
странахъ менее культурныхъ. Росая оть него жестоко
пострадала. 'Русская арм1я не только потребляла обуви,
одежды и ошци значительно больше, чемъ ихъ потре­
бляла до войны (вся сумма людей, составлявпшхъ армш,
но и упорно не желала ничего решительно возвращать
въ тылъ изъ пришедшаго въ негодность къ употребленда
или хотя бы немного испорченнаго. Всягай предмета,
ушедппй на фронть, пропадалъ безвозвратно.
Кроме сего, бездна товаровъ уничтожалась во время
или въ связи съ военными дейстыями.
Вспомнимъ, хотя бы, знаменитое движен1е бежеицевъ
въ 1915 г. Сколько тогда пропало -окота и имущества, не
говоря уже о человеческихъ, особенно детокихъ, жизняхъ!
Что стоила мировому хозяйству подводная война?
Одинъ «второй» набегь русскихъ войск на Восточную
Пруссда, когда они мстили за предательсгая нанадешя
мирныхъ жителей, немцы оценивали въ 2 мшшарда марокъ.
А северная Фраящя? А Галищя? А въ конецъ опу­
стошенная Серб1я?
Весьма понятно, что очень скоро въ воюющихъ странахъ сталь обнаруживаться товарный голодь.
Первое, на что набросились — это были собственные
товарные «запасы». Но они никогда ведь не были особен­
но велики. Если откинуть запасы, создаваемые сезонно­
стью производства (хлебъ, хлопокъ, сахаръ) или сезон­
ностью потреблешя (напр, дрова для отоплешя) или, нако-

— 117 —

нецъ, услов1ями транспорта и торговли, то запасы действи­
тельные, какъ намеренное заготовлете нродуктовъ для
потреблешя въ отдаленяомъ будущемъ, почти что и не сущесггвують за редкими исключетями, напр., Сибири, где
иногда хлебъ въ окирдахъ лежитъ 8—5 летъ въ ожида­
нии неминуемаго неурожая. Ни одна отрасль промышлен­
ности не мояветь работать впрокъ, не находя на рынке
покупательной емкости для своего продукта.
Поэтому собственные запасы были прикончены весь­
ма быстро. *)
* ) Въ н’Ькоторыхъ странахъ, особенно въ Россш началась даже
ожесточенная жампавйя противъ запасовъ. Совершенно невежествен­
ная въ хозяйственныхъ воиросахъ широкая публика и писатели
желтой прессы объявили ихъ какимъ то государственнымъ зломъ,
локушен1емъ на общее благо. Видя, что при помощи «лряташя*
хфедметовъ производится спекулящя на повьштеше цеиъ, этилюди думали, что они добьются понижен1я цфнъ, когда нечего бу­
деть прятать. Они не понимали, что, если спекулянты расчитывають
на повышеше п^нъ при наличш припрятанныхъ товаровъ, то ка­
ково же будеть повышеше ц^нъ, если современемъ и такихъ тоьаровъ не будеггъ?. Не понимая всей неизбежности дороговизны,
понижешя цёнъ въ данный моменть пытались добиться такимъ
путемъ, который въ будущемъ обеэпечивалъ несравненно больппй
подъемъ тЬхъ же ценъ. Къ тому же, никто не уяснилъ себе, что,
если насъ что и спасло оть хозяйственнаго потрясещя въ момента
первой же мобилизацш, то ото толььо имевшееся у купцовъ запа­
сы. По нелепому русскому закону о мобилизащи всЬ товарные
вагоны выгружаются тамъ, где ихъ застанеть приказъ о мобили­
зации Товарное движея1е долго было вовсе прекращено и налади­
лось только ко второй половине октября. Не будь въ городахъ товарныхъ аапасовъ, все города у насъ вымерли бы съ голода. А
они и не заметили, что негь подвоза. Но въ начале войны у насъ
склады ломились отъ товаровъ, когда же я передъ отаездомъ защелъ 'къ К шишу (крупнейшей въ Петербурге оптовякъ ио колошяльнымъ и т, и. товарамъ въ Апраксиномъ рынвЬ), то у него
оказалось только несколько баногсь концентрированнаго молока, да
пачекъ желатина. На волросъ, отчего не держать товара, ответили:
«да чего же его держать, мучиться доставать, когда все равно конфискуютъ?» И действительно. У насъ уже въ августе въ тамъ же
Апраксиномъ рынке взламывали мебельныя и одежныя лавки въ
поискахъ, я4тъ ли тамъ щкшанта спрятаннаго. Этимъ неуважешемъ
къ опыту торговаго сосло»1я добились того, что спекулящю не

— 118 —

Тогда направили свои взоры на нейтральный страны.
Эти посл4дн1я, поддавшись соблазну высокихъ военныхъ цЬнъ, весьма быстро распродали свои собственные
запасы^ да и производительность свою направили на служеше военнымъ ц^лямь воюющихъ державъ.
Начали и он4 испытывать товарный голодъ.
Но туть началась вторая, худшая стадйя процесса.
Недопроизводство въ одной стршн4 и въ отдельной
отрасли промышленности стало автоматически вызывать
недопроизводство въ другихъ странахъ и отрасляхъ.
Появляются даже кое-где, какъ это ни кажется на
первый взглядъ парадоксальнымъ, явлешя безработицы
п темъ, разумеется, мйровой товарный голодъ еще уси­
ливается.
Такъ напр., мировой недостатокъ бензина и отсутетже
жести въ Англш привели къ тому, что въ огромныхъ размерахъ сократилось рыболовство и консервное производ­
ство въ Норвепи.
И такйя явлешя будутъ съ каждымъ днемъ расти.
ЭДтръ живеть мечтой о томъ, что кончится война, кон­
чатся и его страдания. Все будеть какъ прежде.
Увы, опытъ Россш является въ этомъ отнощеши
весьма мало обнадеживающимъ. Не слышно, чтобы тамъ
после «спасительнаго» мира (а ведь онъ почти заключенъ съ шля месяца прошлаго года) стало народу легче.
Наоборотъ, надо съ каждымъ днемъ ожидать значительнаго ухудшешя положешя. Ведь въ дело онабж/ешя
армш, пока она существовала, вносилась известная объеубили— она, н аоборот, процвела,— а честныхъ, знающихъ д-Ьло
торговцевъ заставили забросить свое д$ло. А такъ какъ сами то
наладить его, разумеется, не съумели, то и остались безъ товара.
Великая война требовала напряжешя вс^хь силъ народныхъ,
а ш съ самаго начала войны усиленно отказывались огь такой
силы, какъ опыта и энерпя торговаго сословия. И, конечно за его
поплатились.
'

— 119 —

диняющая мысль, известный планъ. Мнопе работали надъ
этимъ снабжешемъ изъ чисто патр1отичеокихъ соображе­
ний. А когда люди, составляете армто, разойдутся вей
по своимъ м^стамь, когда каждый долженъ будеть забо­
титься о своемъ снабженш самъ — можетъ ли не прои­
зойти значительное ухудшеше положешя?
Конечно, страны съ сильной государственной властью
сохранять центральные органы по снабжение на долгое
время после войны. Къ тому же тамъ и полной дезоргани­
зации торговаш аппарата не произведено.
Но кто же можетъ сомневаться, что и во многихъ
другихъ странахъ будетъ повторено то, что сейчасъ про­
исходить въ Россш? Очередь за теми, которые потерпять
конечное поражеше. г
Но даже если бы все страны м1ра совершенно точно
воэстановили свое довоенное производство, по прежнему
удовлетворяли годишую норму потреблешя, то все же
этимъ м1ровой спросъ на товары не былъ бы удовлетворенъ. Оставалось бы еще покрыть образовавшиеся за 4
года войны колоссальный товарный дефицита.
Между темъ, въ высокой степени невероятно, что­
бы наличныя силы м1ровой промышленности, существовав­
шей до войны, были способны даже на возобновлеше
прежней годовой производительности. Где уже туть го­
ворить о покрытш дефицита!
Ведь бездна фабрикъ разрушена. На всехъ почти
поизносились станки и машины: работа производилась
форсифированная, рабоч1е къ нимъ допускались неопыт­
ные, замена произодилась весьма слабо.
Но главное, нетъ прежней рабочей силы. Миллюны
рабочихъ сложили свои головы на поляхъ билвъ, миллюны
вернулись калеками, т. е. превратились навеки изъ про­
изводителей въ на/разитовъ—потребителей; все, просидевппе 4 года въ траншеяхъ, значительно позабыли свое

— 120 —

ремесло; молодежь, взятая въ ряды съ 18 леть, не успела
ему научиться; деревня пересталиегь выбрасывать въ городъ прежнее число людей,—хлебъ будетъ дорогъ, сель­
ское хозяйство выгодно, да и въ немъ 'будетъ нехватать
рабочихъ рукъ.
При вс^хъ этихъ услов1яхъ, та промышленность,
которая до войны удовлетворяла игровую потребность въ
товарахъ, этой задачи выполнять не будетъ въ состоянш
долпе годы.
При ея помощи игровой товарный дефицить будетъ
покрыть не скоро и страданья народовъ отъ безтоварья
рискують быть весьма продолж(ительными.
Очевидно, что, для разрешения экстраординарной по­
требности, и средства должны быть экстраординарный.
Она не можетъ быть удовлетворена обычнымъ, нормальныМъ ростомъ М 1рового производства. Ему надо попы­
таться дать какой то исключительный толчекъ.
Для этого есть только одно средство. Надо пустить
въ обороть таше естественные рессурсы, которые до вой­
ны еще не были эксплоатируемы, и заставить работать
такую рабочую силу, которая до войны не производила.
Такимъ резервуаромъ нетронутыхъ есгественныхъ
богатствъ и мало производящихъ рабочихъ силъ являются
только две страны въ М1ре: Китай и Росс1я.
Расчитывать много на Китай не приходится, ибо, хо­
тя его населеше и трудолюбиво, но производительная его
способность невероятно низка и усилить ее никакихъ шансовъ не имеется.
Остается одна Росс1я.
Это — та единственная страна, которая способна
покрыть убытки великой войны.
Ея потенщальная способность спасти м1ръ оть по­
следствий войны лежать въ томъ самомъ обстоятельстве,
которое было единственной причиной ея бедности.

— 121 —

'Населеше ея въ огромномъ большинстве (въ сущно­
сти все ея крестьянство — 85% иаюелетя) создавало
весь свой доходный бюджета въ течете 2—8 агЬсяцевь въ
году. Въ остальное время оно почти не работало. И не
по лености или неспособности, а по невозможности где
либо применить свой трудъ.
Промышленность въ Россш, можно сказать, почти
не существуетъ, а ведь только промышленность въ состоянш обеэпечнть работу на круглый годъ.
Вместе съ т"Ьмъ и сельское хозяйство стояло на весь­
ма низкой ступени. ПлодородаМнпе руссше черноземы
приносили меньше, чЬмъ пески Восточной Пруссш.
Причина всего этого была одна — русстй нащональный трудъ не быль достаточно орошенъ капиталомъ.
Въ сельскомъ хозяйстве только за послЬднйе годы
стали понемногу появляться машины. Искусственныя
одобрешя почти неизвестны. Ихъ только кое-где упо­
требляли помещики. Крестьяне съ ними почти не знакомы.
Размеры нашей промышленной производительности
смехотворно малы.
Главный напгь угольный бассейнъ — ДонецкШ давалъ немного более ^4 сотни миллюновъ токнъ, ДомбровС-К1Й баоеейнъ—мелее 7 миллюновъ тоннъ (въ годъ). Про­
изводительность остальныхъ райановъ (даже богатейшихъ
въ игре, какъ Кузнецкш) измерялась десятками и иногда
единицами миллюновъ пудовъ (1/60 тонны).
Между тбмъ, запасы всякихъ богатствъ граддюзны.
Хлопкомъ мы могли бы снабжать весь мйръ. Леса —
единственное во всемъ свете по достоинству и обшпю. Непаханной еще земли миллшны десятинъ. Железной, мед­
ной и всякихъ друшхъ рудь, угля и нефти количества
неисчислимыя.
Населешя 180 миллюновъ, изъ коихъ едва 3 миллю-

— 122 —

на заняты въ фабрично-заводской и горной промышлен­
ности.
Если цивилизованный мгръ захочетъ быстро зале­
чить посл'Ьдс'гаш войны, то ему останется только одно —
пр1Йти и ©финансировать эти безчислеяныя, втуне лежацця естественныя богатства, сфинансировать русскую
народную трудоспособность, не находящую ныне себе
применешя.
И это будеть сделано.
Конечно, не на основании этихъ общихъ соображенш,
а потому, что это будеть наглядно выгодно каждому от­
дельному предпринимателю.
Въ Россш после войны неминуема колоссальная без­
работица, след., рабоч1я руки будуть дешевы, а цены
на товары будутъ стоять невероятно высогая.
Поэтому всякое новое предщняпе будеть обещать
болышя выгоды. .
в '
А есть ли более сильный стимулъ для создашя новых'ь
промышленныхъ предпр1ят1й?
Можеть на первый взгляда, показаться страннымъ,
откуда возникнетъ въ Россш безработица, если она поте­
ряла за время войны 3 миллиона лучпшхъ работниковъ
убитыми, у 2 миллюна умершими въ немецкомъ плену,
миллшна 2 У2 калеками-ранеными, да еще плюсъ невиди­
мое число беженцевъ.
Безработица темъ не менее совершенно неизбежна.
Во первыхъ, сельское хозяйство не въ состоянии по­
глотить прежнее количество рабочихъ. Помещичьи эко­
номии съ более культурнымъ хозяйствомъ — не существуютъ. Примитивная обработка помещичьихъ земель
крестьянами потребуеть меньше рабочихъ рукъ. Не х>ватитъ для прежняго размера запашки ни живого, ни мертваго инвентаря: ведь более половины скота съедено и
уничтожено за время войны. Не на чемъ пахать, нечемъ

— 123 —

удобрять землю. Н’Ьтъ ни плуговъ, ни косъ, ни бол'Ье
сложныхъ машинъ. Все поизносилось, поистрепалось. А
новое, щЪ и на что купить?
Запашка уменьшится, а слЪд., и земля не приметь
много работниковъ. Къ тому же мнопе изъ крестьянъ за
время войны кое чему научились, отвыкли, потеряли вкусъ
къ крестьянской жизни. Взять хотя бы одаихъ шофферовъ. Ихъ было выучено свыше 100,000 челов'Ькъ. Сколь­
ко образовалось десятниковъ по инженернымъ работамъ.
ВсЬ эти люди наэадъ въ деревню не пойдуть. Ихъ потянеть въ городъ. Туда же пойдуть и вей солдаты изъ бывшихъ фабричныхъ.
А что они тамъ найдутъ?
'
За время войны народился новый контингентъ рабо­
чихъ. Они не захотягь уступать имъ свои мЬста. Да и
фабрикъ большинство стоить. Недостатокъ топлива и сы­
рья, разорение влад’Ьльцевъ, насшпе надъ банками, пре­
кратившее кощентрацш капиталовъ и, сл&д., убившее
промышленный кредита, прекращеше военныхъ заказовъ,
все это вмйстЬ взятое парализуеть деятельность большин­
ства заводовъ. Къ тому-же, наивно думать, что заводы
такъ просто могутъ перейти съ военной работы на мир­
ную. Мнойе вйдь и созданы то были только въ раэсчетЬ
на военную производительность, какъ напр., заводы орудшные, снарядные, удушливыхъ газовъ, летательныхъ
аппаратовъ. Чтобы ихъ перевести на мирную .работу, ихъ
надо сверху до низу переоборудовать. А гдЬ для этого
ставки? Кто ихъ во время заказалъ и съум'Ьлъ прюбрйсти,
не шгЬя то валюты? Не заводсюе же комитеты или Сове­
ты рабочихъ и солдатекихъ депутатовъ? Наконецъ, не мало
заводовъ вероятно въ связи съ нймецкимъ иаступлешемъ.
будетъ просто на просто разрушено. Не мало разрушить
и голодная, озв’Ьр'Ьвшая толпа.

_

124 —

Безработица неизбежна колоссальная. Она приведетъ за собой штрейкбрехерство и понижете цЬяъ на ра­
бочая руки.
Наобороть, цены на товары сд^лають невероятный
скачекъ вверхъ.
Понижете собственной производительности страны
прекращете ввоза изъ за отсутствия у страны иностран­
ной валюты, наконець, окончательно обезценеше денегъ
— все это будеть гнать ц&ны вверхъ неудержимо.
При совокупности подобныхъ данныхъ — дешевизне
рабочнхъ рукъ и высоте товарныхъ ценъ ,—при извгьстпыхг условшхг, создается реальная, деловая, 'база для
воэрождешя и могущественнаго разцвета русской про­
мышленности.
Каковы же эти условйя?
Порядощ..
Безопасность личности.
Уважете къ собственности.
Если эти условйя не соблюдены, то начинаешься состояте Персш, т. е. голодное вырождеше страны, ибо
такой стране и еемецюе банки помогать не стануть.
Можно ли этого ждать въ Россш?
Вся моя душа кричить, что неть.
Слишкомъ много я жиль съ руоокимъ мужикомъ, съ
нимъ работалъ, чтобы не верить въ его здравый смыслъ,
не знать его твердой веры въ необходимость порядка въ
мгре.

‘

•

Удивительно характерный разговоръ съ однимъ пргятелемъ — мужикомъ передавалъ мне известный руооюй
юристъ, членъ Г. Думы, ныне посолъ въ Париже, В. А.
Маклаковъ, (кстати сказать, едва ли не ирупнейпнй русскШ политическШ деятель). Мужикъ раэспрашивалъ, что
такое подоходный налогь, выслушивалъ весьма долпя
разъяснете этого невероятно сложнаго въ Россш за­

— 125 —

кона, выслушивалъ подробный доказательства необходи­
мости его платить, а затЬмъ отр-Ьзаль: «а я все таки ни
въ первый, ни во второй срокъ платить не буду». «Поче­
му?» «А потому — я заплачу, а потомъ придеть насто­
ящее правительство и скажеть: вольно тебе было платить.
Богь знаетъ кому? Плати второй разъ!»
Эта вера въ то, что это все — «такъ», а настоящее
правительство пр1йти должно, въ мужике сидить прочно.
И онъ это настоящее правительство заведеть.
И задача эта скоро будетъ уже не тажъ трудна.
ВЬдь неописуемое насилье, царящее сейчасъ въ рус­
скихъ городахъ, лишь облыжно выдается за царство революцюннаго лролетарьата, а въ сущности оно является во
многихъ м-Ьстахъ Лишь организованнымъ хулигаясгвомъ,
возглавляемьгмъ и вдохновляемымъ не многими политиче­
скими фантазерами и весьма многочисленными полити­
ческими гешефтмахерами, которые одинаково готовы слу­
жить — и черной сотне, и Ъшпрепрго1е1;апа1’у. Недаромъ ведь исчезло изъ оборота самое слово «хулигань*.
Где же они самоопределились ? Я положительно отказы­
ваюсь верить, чтобы это руссшй рабочш былъ способенъ
добивать сдавшихся юикеровъ, вывертывать имъ руки,
выдавливать глаза, насиловать несчастныхъ женщииъ
«женскаго батальона» (воть еще жертва на совести иепротивлеяцевъ кабинета Керенскаго!). На эти поступлешя,
которымъ неть имени, способны только подонки населешя столицы. Явлешя же подобнаго рода показываютъ
ярко, что хулиганство явно захлестываеть большевизмъ.
На смену стройному, последовательному сощалистичеокому ученио идеть бандшшмъ — признакъ морального
банкротства революцш. И если съ этимъ сопоставить
открытую проповедь и практику разврата, неудержимое
стремлеше къ наслаждешямъ невысокаго разбора въ самыхъ широкихъ слояхъ населешя, то фактъ начавшегося

— 126 —

гнетя революцш стануть отрицать только слепые, или
упрямые. Остановиться это явлеше, разъ начавшись,
разумеется не можетъ. Не хватаетъ только всероосшскато еврейскаго погрома, чтобы создалась уже не­
обходимая психологическая обстановка для бонапартнстокаго выступлешя. Но конечно не замедлить придти и погромъ. Я его предсказывалъ еще лйтомъ и уговаривалъ
еврейскихъ старййшинъ, чтобы они попытались какъ-нибудь воздействовать на деятелей Смольнаго Института.
Ихъ попытка окончилась темь, что имъ оказали: «Мы не
евреи, а интернационалисты. А если при столь великихъ
мгровыхъ собьгпяхъ прольется еврейская кровь, то что же
дблать?»
Какой ужасъ! Если бы кто годъ тому назадь сказалъ,
что въ свободной Россш возможно изб1е т е евреевъ, то
я думаю, все разсмеялись бы. Даже сердиться не стали
бы—настолько это показалось бы нелепымъ. А теперь,
благодаря упразднение) какихъ либо признаковъ государ­
ственной власти, разнузданная чернь, облыжно именую­
щая себя демократаей, а на деле включающая въ себе
большой процента героевъ былой черной сотни, позорить
освобожденную Россш многочисленными избьетями беззащитныхъ людей только за то, что они—евреи! !Ужъ
если гуманитарныя соображешя теперь потеряли всякую
цену, то, хотя, вспомнили бы, что въ еврействе наша
единственная надежда справиться съ ватискомъ немецкаго коммивояжера. Если ему не будетъ противоставлена
энерйя еврея, то русскаго растялу-куица нЬмещ. съесть
въ мгновеше ока.
Трагическая судьба этого несчастнаго народа. Только
что онъ ликовалъ, что обрелъ родину и вдругь . . . опять
старое.
И не хотять нынешше властители судебъ россш-

— 127 —

скихъ понять, что опозоренной пролипемъ еврейской
крови русской свобод^ не жить!
■Видно, не всегда люда властны въ своей судьбе.
Не они управляютъ собьтями, а собьтя шш. И протекаетъ исторйя по извечно установленнымъ законамъ.
Такъ и въ данномъ случае, въ вопросе о нестер­
пимою. наоилш въ городахъ, надо полагать, будеть бу­
квальное повторете того, что было раньше, при другихъ
револющяхъ.
Ведь держится это насилйе только въ силу того,
что города еще въ царогая времена были переполнены
запасными солдатами. (Кстати сказать, ни въ кажое
время, никто въ Россш даже не могъ установить точнаго
ихъ числа. Видно только было, что оно огромно).
Какъ только война кончится и будеть объявлена
дбмобилизащя, эти массы весьма быстро разсосутся.
Прежде всего потому, что мужигсь ихъ кормить самъ не
захочетъ, а принуждать его къ тому, каш. показываеть
опыть карательныхъ въ деревни экспедацш во время
Великой Французсагой революцш, не удается: мужикъ
предпочитаегь умирать, а хлеба не отдаетъ*).
Голодъ же очень быстро разгонить солдать изъ городовъ. Часть уйдеть по домамъ, въ родныя деревни,
часть пойдетъ образовывать разбойничьи шайки, какъ это
тоже было во время французской революцш, когда вся
страна была ими полна. Но разъ концентращя грабите­
лей и насильниковъ прекратится, то справиться съ раз­
розненными бандами будеть уже не такъ трудно.
* ) Любопытно отметить, какъ иеторш повторяется до мельчайшихъ деталей. Въ главномъ продовольственномъ комитегЬ сощалистичесюй ( ) Министръ Шшехоновъ (вотъ еще убожество), докладывая
о ходе хлебной моношши, призналъ, что въ некоторыхъ случаяхъ
дело не обошлось безъ меръ физическаго воздМстшя. Какихъ?
«Добрыхъ, старыхъ»?

— 128 —

Вернется уверенность въ личной безопасности и
рабочй, настоящей рабочШ, совершенно также, какъ французскШ рабочй накануне пришестая Наполеона, закричитъ: «А Гошта&е!» За дело, за честный трудъ!
А этимъ будеть положенъ прочный фундаментъ къ
экономическому и моральному возрождешю страны.
Эта готовность Россш покрыть, на пользу всему мгру,
образовавпййся за время войны товарный дефшщгь бу­
деть приветствована ©семь мгромъ и м1ровая помощь не
замедлить придти.
Отъ чисто деловой политики государственнаго управл етя Россш будеть уж)е зависить, ускорить или замедлить
процессъ привлечешя иностраннаго капитала, направить
пго преимущественно на скупку существующихъ предпр1ят1Й или на разработку нетронутыхъ естесгвеиныхъ
богатствъ, т. е., на предпр1ят1я съ болыпимъ соотношетемъ валоваго дохода къ основному капиталу и съ большимъ коэффшцентомъ эюсплоатацш*).
Я уже слышу вшражеше: такъ, значить, «распрода
жа» Россш иностраицамъ?
Пора бы въ двадцатомъ столетш бросить это затаскан­
ное словечко изъ ультранацюналистическаго лексикона.
Пора, иаконецъ, понять, что другихъ то методовъ
человечесшй умъ не выдумалъ. Ведь начало всей цвету­
щей американской (а также скандинавской и друтихъ),
промышленности и колоссальной железнодорожной сети
положено не на местные, не существовавшие тогда, капи­
талы, а на капиталы иностранные, по преимуществу ан* ) Соотношеше расходовъ предир1ятгя, которыл являются съ
другой стороны доходомъ населения, къ его валовому доходу. Ч4м>
этогь коеффищентъ выше, тЬмъ интереснее предпргяпе для страны,
ибо гЪмъ 'больше заработки на немъ насел етя и тЬмъ меньше выго­
да капиталиста.

— 129 —

глШсше, голландсше и французсше, т. е., гЬхъ етранъ,
который раньше начали накоплеше.
Пришло время, и Америка, а также Скандинав1я,
ныне вполне нацюнализировали свою промышленность,
кончились посл'Ьдше признаки «работы на иностранцевъ».
Всяшй долларъ, зарабатываемый промышленностью, обо­
гащаете только американскую нацш. Болыйе того, не
сегодня—завтра уже друпя нацш начнуть работать на
Америку, потому что она становится шроеымъ денежнымъ
рынкомъ, мьровьгмъ банкиромъ,
А было ли бы это (все возможно, если бы Америка
после революцш, разоренная братоубШственной борьбой
съ метрошшей,*) продолжала сидеть на естественных!!
своихъ богатствахъ и оберегать ихъ оть «захвата» ино­
странцами, иностраннымъ капиталомъ?
Расходы, которые производилъ -въ стране работавШ1Й въ ней иностранный капиталь, были достаточны,
чтобы создать такое нащональное обогащеше, при которомъ страна дальнейшее развитге своей промышленности
повела уже на отечественный капиталь.
Но кроме этой, казалось бы, весьма убедительной
ссылки на прартическш примерь, можно привести аргу­
менты и другого порядка.
В^дь свойство накоилевнаго разъ капитала таково,
что онъ имеете неудержимое стремлеше приростать.
Франщя, напр., ежегодно должна была размещать до В
милл1ардовъ процентовъ, варосшихъ за годъ на ея капи­
талы. Своего купона она «съедать» не въ состоянш, да и
* ) И безобразной политикой денежнаго обращешя, добавлю.
В&дь въ Америк’Ь въ 1779 году было выпущено въ обращеше до
241% миллюновъ долларовъ бумажныхъ денегъ. Ц4на ихъ пала
такъ, что въ мартЬ 1780 г. Конгрессъ р'Ьпгалъ заменить ихъ новыми
по расчету 1 за 40. Но курсъ новыхъ бумажекъ не удержался и
старыя бумажки упали, по разсчету, до 1 /5 0 0 номинала.

— 130 —

не хотела, ибо населеше ея всецело проникнуто страстью
обеэпечивать свою старость черезъ накоплеше капитала.
Ежегодно варостаюпце проценты естественно направ­
ляются въ тЬ страны, которыя даютъ наилучшее обезпечеше доходности и сохранности вложеннаго вь нихъ ка­
питала. Шэтому, если страна-дебиторша исправно пла­
тить дивиденды и охраняеть основной капиталь, то зара­
ботанные въ ней иностранцами «проценты» отнюдь не
подвергаются выкачке, а обращаются на новыя прерщрйяТ1Я въ той же стране, по закону, изображаемому известной
русской пословицей «отъ добра добра не шцуть».
Это правило удалось проследить даже на практике.
На юге Россш есть богатейшее—и одно изъ самыхъ
благоустроеяныхъ въ мгре—металлургическое предпрйя'пе
—Южно-Русскйй Днепровсюй завода. Принадлежать
оно определенной группе бельййокихъ капиталистовъ, не
выпускающихъ его изъ рукъ уже весьма много летъ. По­
этому оказалось возможнымъ установить, куда они поме­
щали дивиденды «Бпергоуйеппе» ’ы. Обнаружилась чрез­
вычайно любопытная вещь: оказалось, что за весьма
длинный лерюдъ времени все эти суммы шли на учреждеше бельгшскихъ обществъ угольныхъ копей- въ Донецкомъ Бассейне. Но это продолжалось только до техъ поръ,
пока, подъ влйянгемъ нелепой русской правительственной
политики, въ частности закупочной политики русскихъ
казенныхъ железныхъ дорогь, непозволительно «выжимавшихъ» цены, не возникъ въ Донецкомъ Бассейне за­
тяжной угольный кризисъ, въ результате котораго все
бельпйсшя угольныя предпр1ят1я обанкрутились. Есте­
ственно, что после этого помещеше въ нихъ дивидендовъ
Дяепровскаш Общества прекратилось и они начали факти­
чески выкачиваться изъ страны. Росмя же за это жесто­
ко поплатилась во время настоящей войны. Русская уголь­
ная промышленность вошла въ войну чрезвычайно

— 131 —

ослабленной, и финансово, и технически, и не могла въ
должной м^ре обслуживать возроспйя нужды страны въ
ископаемомъ горючемъ.
Этотъ примерь ярко показываетъ, какъ опасно наси­
ловать законы экономики, какъ жестоко наказываются за
это страны, тгЬвпйя неосторожность вступить на этой»
путь.
Нельзя безнаказанно для себя пытаться отказывать
капиталистамъ въ ихъ основныхъ требовашяхъ: хорошаго
рентировашя и сохранности капитала.
Ихъ неизбежное пассивное сопротивлете попытамъ
насиловашя килитала не менее страпшо, чемъ какое-либо
активное сопротивлете.
Зашгпе та-можень и контролирование отдельныхъ от­
раслей нащональнаго дохода странъ-неисправныхъ плательщицъ правительствами странъ-кредаторовъ можеть
быть для первыхъ не более опаснымъ, чемъ простой от­
казъ международнаго капитала идти работать въ подоббыхъ етранахъ.
При известныхъ услов1яхъ можеть начинаться даже
эмиграция туземнаго капитала.
Во всякомъ случае темпъ хозяйственнаго развгтя
страны замедляется, или даже оно вовсе останавливается,
какъ это мы сейчасъ наблюдаемъ въ Россш. Капиталь
уходить въ более гостепршмныя страны.
Поэтому всяшя попытки борьбы съ требовашями ка­
питала, попытки уменьшить его аппетить къ доходности,
могуть иметь хотя каше-нибудь шансы на успехъ только
въ томъ случае, если оне будуть предприняты въ международномь, вернее авсесветномъ, масштабе, ибо только
въ этомъ случае удастся предупредить возможность перемещешя капитала.
Но разсмотренный примерь даетъ еще одинъ выводъ,
который весьма утешителенъ для Россш, а именно, что

— 132 —

стр анамъ-кредиторамъ
страны-исправные
дебиторы
не менйе нужны, чЪмъ етранамъ-дебиторамъ нужны
страны, готовый ихъ кредитова/гь. Капиталь долженъ прь
пскивать себе работу.
Поэтому, стоить только создать подходяпця ему услов1я работы, и онъ придеть.
При этомъ, если эти условья таковы, что иностранный
каииталъ иолучаеть импульсъ въ помйщенш вырабатываемыхъ имъ дивидендовъ вновь въ ту же страну, то онъ
перестаетъ почти чймъ-либо отличаться оть «апиталовъ
туземныхъ въ своемъ воздМствж на хозяйственную
жизнь страны.
Надо только стремиться въ тому, чтобы онъ былъ
разноплеменнымъ, ибо, при однородности, онъ начинаетъ
проявлять стремленье къ политическому вльянйо на ту
страну, въ которой онъ работает
Весьма понятно, что, для возможности этой работы
требуется известная предварительная подготовка.
Нужно привести въ порядокъ денежную систему*) и
устранить невежественное, чисто полицейское воэдМствье
на строенье товарныхъ цйнъ.
Въ этомъ отношении и Роосья, и другья воююьцья стра­
ны, проявили во время великой войны удивительно малую
изобретательность и удивительно малое знакомство съ
* ) По счастш , это для Россш ньш’Ь значительно легче, ч4мъ
раньше, ибо въ данный историчесшй моментъ денежный системы
напорчены по всЬхъ странахъ. Едва ли разм'Ьнъ въ натур'Ь будегь
осуществимъ для богатЬйпшхъ изъ нихъ. Потребуются изв'Ьстныя
международный соглашен1Я относительно количества донустимыхъ
въ жаждой стран'Ь бумажныхъ денегъ. Возможно даже, что металли■ческШ еадтасъ будетъ интернащонализированъ или выработаны формы
взаимопомощи амиссюнныхъ банковъ. При этихъ услошахъ Россш
будетъ легче выйти изъ ея бумажио-денежнаго 'кризиса, не потребует­
ся, быть можетъ, совершенно отменять хождеще ея нын4шныхъ 25
мюшардовъ.

— 133 —

историей и повторили поэтому вей тЬ ошибки, которыя не
разъ проделывались раньше.
Ковда народы проходять черезъ известный полити­
чески, военный или хозяйственный кризисъ, то, казалось
бы, естественно впередъ ожидать, что этоть кризисъ не­
минуемо и немедленно же начнетъ отражаться на благоденствш отдЪльныхъ индивидуумовъ, составляющихъ
лацш .
Однако, неизменно и всегда народы вступаютъ въ
ожесточенную борьбу съ этимъ иеотвратимымъ явлешемъ.
Начинается двухсторонняя борьба съ явлешями доро­
говизны жизни: съ одной строны пытаются воздейство­
вать на ц4яы въ ц'Ьляхъ недопущешя ихъ роста, а съ дру­
гой—приступаютъ къ увеличетю вознаграждешя за трудъ
всякого рода.
Борьба съ ростомъ ц'Ьнъ неизменно начинается съ
нападокъ на посредниковъ-купцовъ за ихъ посредническую
наживу и за попытки форсировать ц4шы въ личныхъ цЬляхъ — за «спекуляцго на нацюнальномъ бедствш».
Вводить таксы (или тахкп ш п ’ы, т.е. т.н. «предЬльныя» или «твердыя» цены); когда онЬ явно перестають
помогать — государственныя монополш.
Подъ влйяшемъ этихъ м^ръ, обыкновенно проводпмыхъ, къ тому же, весьма безтолково, лицами бол^е или
меи^е некомпетентными (ибо весь торговый клаосъ на­
ходится въ подозр'^нш и его не спрашиваютъ, больше счи­
таясь съ демагопей, ибо ч'Ьмъ ниже цены, т^мъ громче
аплодисменты), начинается искусственное сжапе произ­
водства и, наконецъ, плотина прорывается и цены, вместо
того, чтобы расти постепенно, въ соотв4тств1И съ изменяю­
щейся конъюнктурой, начинають подниматься скачками,
резко, катастрофически ударяя по обывательскому благополучш. Обнаруживается острое безтоварье, отъ котораго
не видно спасетя и выхода. Тогда народъ, въ конце-

— 134 —

концовъ, яе только теряеть веру въ меры по регулирова­
нию производства и торговли «въ видахъ государственной
и народной пользы», но начинаетъ не безъ значительной
доли основашя именно въ нихъ то видеть существенную
причину своихъ страданш, начинаетъ вновь ценить лич­
ную инищативу и верить въ творческую силу стимула
личнаго обогащешя. Происходить краткШ перюдъ, когда
народъ, часто незаметно для себя, перестаетъ фактически
осуществлять выдуманныя меры государственнаго регулировашя экономической жизни и въ результате этого
проходить черезъ чрезвычайный взрывъ спекуляцш. Но
затЬмъ конкуренция, толкаемая выгодностью заняли всякимъ производствомъ, быстро приводить цены къ уровню,
действительно отвечающему м1ровой конъюнктуре и
объективнымъ услов1ямъ данной страны.
Начинается новый ея разцветь, идеть заяечивате
ранъ, нанесенныхъ кризисомъ.
Весь процессъ осложняется — и ускоряется — темъ,
что, параллельно съ борьбою противъ дороговизны путемъ
давлешя на цены, идеть обычно еще и попытка облегчать
услов1я жизни помощью повышешя заработныхъ плать.
Но такъ какъ объективныхъ, действительно жизненныхъ, основанш для такового повышения въ моментъ кри­
зиса, въ моменть понижешя нацювального дохода, нетъ
и быть не можеть, то повышеше возиаграждешя произво­
дится за счетъ выпуска государственныхъ векселей —
кредитныхъ бумажекь.
Этоть методъ «помощи» страдающему народу по сво­
ей легкости до нельзя заманчивъ, по существу же чрезвы­
чайно вреденъ. Вместо того, чтобы, подъ давлешемъ ро­
ста товарныхъ ц’Ьнъ, автоматически сжимать свой расход­
ный бюджета, постепенно сокращать потреблете, народъ,
обильно снабжаемый «деньгами», впадаеть въ совсемъ

— 135 —

обратную, губительную крайность — начинаете развивать­
ся всеобщая расточительность.
Требованье прибавокъ на «дороговизну» со дня на
день раотута. Растуть поэтому и выпуски бумажекъ. Свой­
ство же всйхъ векселей, въ томъ числй и государственноОеэпроцентныхъ, таково, что, по мйрй ихъ выпуска сверхъ
предала кредитоспособности бл анкон адписателя, они все
больше и больше теряютъ свою цйну, при чемъ паденье
вдетъ геометрически ускоряющимся темпомъ.
Такъ какъ достуинаго для государственной власти
способа остановить, поставить предйлъ выпуску не име­
ется, то выпуски, не взирая на всякья совершенно категорическья постановленья и завйренья парламентовъ и
государей, продолжаются безудержно вплоть до болйе или
мен^е полнаго обезцймешя кредитнаго знака, до той по­
ры, пока народъ, наконецъ, не осознаетъ, что онъ —ншцъ,
пока не придеть голодный моръ.
Я нарочно не употребляю во всемъ этомъ изложенш
слово: Россья. До такой степени весь этотъ процеосъ одинаковъ во всйхъ странахъ и во вей времена.
Совершенно одинаково пара сапогь доходила до 15
тысячъ фр. въ Францш во время Великой Революцш, костюмъ до 3.000 долларовъ въ Америкй во время войны за
независимость и тоть же костюмъ до 600 рублей сейчасъ
въ Россш. Такъ же билъ фонтаиъ бумажныхъ денегь вь
ГГарижй, въ Филадельфш, ш. Петербург^ послй Наполеоновскихъ войнъ и сейчасъ. Роскошь и расточительность
во Францш во время революцш легендарны. Но и въ Америкй Франклинъ въ 1779 году писалъ: «безумная роскошь
ьъ нашей странй среди всЬхъ ея бйдствш меня прямо поражаетъ». Другой писатель того же времени говорить:
«всякья формы расточительности и мотовства царять въ городахъ и деренняхъ, особенно же въ Филадельфш, подъ

— 136 —

глазами Конгресса: расточительность въ одежде, пищ'Ь.
въ энипажахъ, во всемъ».
Въ Россш я самъ наблюдалъ солдата, пакупавпшхъ
на улицахъ арбузы по 3 рубля штука, груши по 7 руб., и
даже золотые по-ртсигары «потяжелыце». Простыл бабы
скупали въ Гостииномъ Дворе доропя матерш кусками.
Театры и клубы набиты биткомъ. Мотовство безумное.
Массы, въ начале кризиса нежелавппя переносить
относительно неболышя неудобства, благодаря этому моювству, постепенно докатываются до нредЬловъ ишцеты
и страдашй.
И никого никакая исторгя ничему не учить. Всяк1Й
разъ начинается все то-же. Отсутствю изобретательности
прямо удручающее. Разница только въ томъ, что иногда,
при кризисе менее сильномъ, процеосъ не доходить до
конца и развивающееся производство успева^ть покрыть
грехи, сделанные за время кризиса. Тажъ было съ Россшй
во время Японской войны. Затемъ, нацш, экономически
более сильныя, дольше сопротивляются развито процесса
и чаще не доводята его до конца.
Но каждая непременно на него вступаета. Даже
Америка— эта практическая Америка — и та вступила
уже на путь таксъ и прибавокъ. Монополш и государствен­
ный регулировки частью уже осуществлены (желеэныя
дороги, внешняя торговля, металлъ), частью висята уже въ
воздухе (недра, телеграфъ, экопресоныя компанш). Идеть
уже и усиленный выпускъ бумажныхъ денегь.
Далеко ли зайдета процеосъ въ Америке, зависать
отъ длительности войны и отъ того, удастся ли после вой­
ны избегнуть подавляющей немецкой конкуренции.
Въ Россш же онъ дошелъ уже почти до конца.
Руосшй кредитный билета уже начинаета выполнять
ядовитое предоказаше, сделанное проф. И. X. Озеровыми
на Московокомъ Совещанш: на него можно безотказно

— 137 —

покупать только одно — Заемъ Свободы, т. е. обменивать
беапроцентый государственный вексель на процентный,
причемъ, однако, проценты им1дать выплачиваться тЬми
же негодными рублями.
При этомъ не могу не удивляться, когда слышу, какъ
умеренные круга обвиняютъ въ этомъ провале денежнаго
обращешя болыпевиковъ, какъ они нешдують, что красногвардейцамъ платится чуть не но 100 р. въ день.
Точно большевики, а гае шедшее покорно по указке
м еныпевиртскаго Исполнительнаш Комитета Совета Рабочихъ и Солдатскихъ Депутатовъ Временное Правитель­
ство увеличило денежное обращение въ Россш съ 8 миллгардовъ въ феврале до 18 мшшардовъ въ октябре?
Разве большевики, а не «буржуи»—Терещенко и
Шингаревъ побоялись въ ответить на первое же требоват е нрибавокъ ответить властнымъ: поп роззшпш?
Разве 'большевики не осмелились на первую же угро­
зу забастовкой ответить: бастуйте! Все равно, если удов­
летворять Ваши требовашя, вся Рош я рано или поздно
забастуетъ.. . . . . изъ-за краха.
Разве большевики, а не кто-то другой, не имелъ
гражданскаго мужества крикнуть громко, что изъ пустой
казны прибавокъ быть не можетъ, что за эти прибавки
можетъ расплатиться только мужикь?
Разве не меныпевистскщ министръ труда М. И Скобелевъ въ своей знаменитой московской речи, вдохновляя
рабочихъ на новыя «требовашя», восклицалъ, что Прави­
тельство обложить промышленность въ 100% прибыли и
при томъ еще оболгалъ финансовую науку, будто «она
знаеть, какъ это сделать», тогда она, наобороть, категори­
чески отвергаете такую возможность?
Разве большевики со спокойной совестью подготов­
ляли фактическое банкротство Россш и разве это они на­
чали утверждать, что это коснется только богатыхъ?

— 138 —

РазкЬ они скрывали отъ народа, что неплатежъ по
займамъ, или платежъ по нимъ обездйненнымъ рублемъ,
заставить закрыться вей благотворительный, учебныя и
ученыя учрежденья, эмеритальный и пенсюнныя кассы, существующья за счетъ разныхъ шшертвованиьгхъ и ообранныхъ по грошамъ капиталовъ? Развй они не объясни­
ли, что въ частныхъ рукахъ русскихъ займовъ мало, а
что они, либо въ тажихъ учрежденьяхъ, либо въ запасныхъ
каьжталахъ промышленности, которая, лишившись ихъ,
погибнетъ подъ напороли, богатой, могущественной загра­
ничной промышленности?
Разв^ большевики пустили въ оборотъ мысль о томъ,
что за войну должны заплатить «богатые», т. е. держатели
русскихъ государственныхъ займовъ и что тогда народу
будеть легко? Будто переложенье 60 милльардаовъ долга
Россш со всего народа на его часть вертеть Россж все
то имущество, которое было куплено за эти деньги и унич­
тожено! Точно оть этого прибавится- жизнеганыхъ благь
на Руси!
’
Пора бы бросить эти взаимныя обвиненья и начать
искать дЬловаго выхода изъ надЬланныхъ глупостей и
ььреступленш *).
Совершенно очевидно, что экономическому возрожде­
нью Россж должно 'предшествовать урегулироваше ея де­
нежной системы. Надо изъять изъ обращенья ненужные
ему рубли. Для 'этого при томъ состояньи денежнаго обращеш’я, до какого дошла страна, есть уже только одинъ
путь: надо подражать купцу, запутавшемуся въ долгахъ.
Обоимъ остается для того, чтобы начать новую жизнь,
только одно — сломать рубль.
Это же должна сделать и Россья, ибо въ страны съ не­
* ) А состороны «буржуйныхъ» министровъ «раздача» была н а стоящимъ преступлешемъ: они то в'Ьдь знали, къ чему она приведегь,
оправданья нев’Ьжеством’ь у ш хъ н’Ьтъ.

— 139 —

устойчивой валютой иностранный капиталь не идеть и
идти не можетъ. А безъ (иностраннаго капитала для Россш
спасенгя неть, ибо трезвые люди въ пришествие сощалистическаго рая въ наши дни верить не могуть. Пока онъ
придеть, Россйя рискуеть вымереть съ голоду и навод­
иш ь м!ръ мшшонами пггрейкбрехеровъ, не находящихъ
дома заработка и хлеба.
Это тоже представляло бы собою великую мйровую
опасность и предупредительныя противъ этого меры, ко­
нечно, будутъ приняты.
Для мирового хозяйства важно, чтобы большинство
русскихъ людей находило работу дома.
Для этого, какъ я уже шворилъ, одинъ путь — ши­
рокое привлечете иностраннаго капитала.
Однако, этому приходу иностраннаго капитала, кроме
разстроеннаго денежнаго обращения, есть еще другое су­
щественнейшее препятствйе — это болыцевистсшя по­
пытки отмены, вернее, нарушенйя права собственности,
пресловутая нацюнализащя, муниципализащя, ограничеше права рашоряжешя текущими счетами, рабочш кон­
троль, ничемъ не ограниченный, и т. п.
Все эти меры, конечно, подлежать отмене или огра­
ничены, дабы капиталь могь пойти въ Роос1ю работать.
Но тутъ положеше Россш осложняется до неверояТ1Я и для нея являются въ связи съ этимъ крупнейпия
опасности чисто политичеокато свойства.
Жизнь властно требуеть отмены всехъ этихъ мерь.
Но кто же въ Россш можетъ ихъ отменить? Ведь оне праъоверночющалистиче'отая, а вся Россйя — соцйалистична?
Меньшевики прежде могли съ пеною у рта доказы­
вать неблаговременность этихъ меръ. Но кажъ же они
могуть ихъ отменить, когда оне проведены въ жизнь,
вернее прокламированы, кЬмъ-то друзимъ, разъ все оне
стоять, ведь, и въ ихъ меньшевистской программе?

— 140 —

Какъ могутъ они устранить этотъ грандюзный иоифликтъ между яснымъ требовашемъ жизни и теор1вй,
исповедуемой съ почти релипознымъ воодушевлешемъ?
Для такихъ дЬйств1Й, раэрушающихъ, какъ будто,
свой собственный идеалъ, требовался бы государственный
генш и смелость, когорыя едва-ли есть основате заподо­
зрить у нашихъ ум&реннонсоцталисашческихъ парий. В-Ьдь
если бы эти качества у нихъ были на лицо, то кажгь бы
кучка болыпевиковъ могла захватить, в'ЬрвгЬе, вырвать
власть у ум’Ьренныхъ?
При вг/Ьхъ этихъ услов1яхъ не можеть у всЬхъ сощалистичвскихъ парий не закопошиться потаенная мысль:
а что, если бы явился такой челокЬюъ, или тате люди,
которые силой, противъ насъ, осуществили бы эту отме­
ну? В’Ьдь тогда у насъ явится возможность сохранить
лицо. В'Ьдь мы въ состоянш будемъ говорить, что въ Россш
еощалшмъ не осуществился не потому, что мы прежде­
временно взялись за его пропаганду и введете, а пото­
му, что намъ пом'кпали довести д^ло до конца, что насъ
сразила грубая сила. Мы сохранимъ, хотя, за собою
возможность и моральное право вновь подойти къ народнымъ массамъ тогда, когда къ тому придеть время.
Стоить, однако, такой — увы, весьма съ партийной
точки зр'кпя естественной — мысли зародиться, чтобы
любой узуриаторъ оказался передь необходимостью спра­
виться только съ видимостью сопротивлешя, а не съ д&йетвительнымъ сопротивлешемъ.
Но всякая реашця тупа и легко можеть случиться,
что Россш этотъ узуриаторъ заведетъ въ тагая дебри ди­
кости и обскурантизма, изъ которыхъ нацж уже не подъоилу будетъ болЪе выбраться. И превратится она по­
длинно въ Бип^егуо1к для н&мцевъ и друшхъ.
ВЬдь не новой, насильственно навязанной, власти по­
нять, что нацш надо подготовлять къ будущему сощалисти-

— 141 —

чеокому строю, что необходимъ непрерывный сощальный
прогрессъ, что только непрекращаюицаяся (работа въ этомъ
направлении можетъ оберечь нацпо хотя въ будущемъ
отъ повторной попытки пойти за дитяй-сощалистами, ко­
торые ныне ее привели къ позору и отбели, что иеточникъ
этого позора именно въ томъ и лежитъ, что самодержав1е
не хотело признавать неизбежности соцйальныхъ перемйнъ, ихъ боялось и съ подготовкой ихъ боролось.
У узурпатора будеть другая, бол4е жгучая задача
— закрепить свое положение и, ради нея, онъ легко мо­
жетъ совсемъ забыть про историчесшя перспективы и
задачи народа.
Всего этот Россия могла избегнуть.
Но все это нависло надъ ней почти съ роковой не­
избежностью только потому, что она захотела обогнать
время.
И теперь вся политически мыслящая и разсуждающая
Росс1я стоить передъ неразрешимой задачей: какъ раз­
вязать проклятый узелъ, завязанный большевиками?
Удалить ихъ теперь, после позорнаго мира, стоило
бы ничтожныхъ усишй.
Но кто возьметь справиться съ ихъ наследйемъ?
Сбываются предсказания, которыя делалъ Плехановъ, да и все разумные люди. Большевики дотянули
маятникъ влево до предела. Кто теперь его удержить
оть полета вправо? Где онъ остановится?
И такихъ богатырей не видно- Либо неть ихъ, либо
задача — сверхъ человеческихъ силъ.
Для социалистическихъ партШ она во всякомъ слу­
чае непосильна.
И воть вся Росс1я съ трепетомъ и ужасомъ ждеть...
Кто онъ?
Ожуда онъ придеть?

— 142 —

Въ какую бездну унижешя, разочаровашя и страданш
онъ насъ еще ввертеть?
Или выведеть на светлый путь?
Когда контррреволкщш не было и въ помине, когда
ею можно было только пугать, какъ детей букой, съ нею
боролись и... делали все, чтобы она стала реальностью.
Спросите себя, что еще можно сделать, чтобы помочь
контрреволюции ?
Чего нехватаеть, чтобы она пришла чуть не завтра?
Разве кандидата въ Бонапарты... пока Вильгельмъ
самъ не выставилъ своей кандидатуры.
Кто не недоволенъ на Руси?
Впору вспоминать забытую песню Некрасова.
Похоже, что недоволенъ даже самъ новый «правящш
классъ», ибо когда же счастье рождало ненависть? А не­
нависть въ немъ черезъ край льется.
Брошено чудовищное обвинен^: «буржуи» мечтаютъ
о приходе немцевъ.
И обвинителямъ не приходить въ голову: каше ужасы
надо было натворить, чтобы русская интеллигенщя, съ ея
то любовью къ народу, съ ея готовностью къ самоотрече­
нию, къ пожертвованш всехъ своихъ интереоовъ, даже
жизни, этому народу, могла додуматься до мечтанш объ
иноземиомъ захвате Россш?
Люда не понимаюгь, что въ этомъ облыжномъ обви­
нении — самое тягчайшее осужйеше нынешнимъ властителямъ Россш, что говорить о классовомъ интересе русскаго студенчества, русскихъ ученыхъ, писателей, даже
большинства полшиковъ, какъ Шингаревъ, Кошшкинъ и
тысячи другихъ, можетъ или безумецъ, помещавппйся
на немецкихъ юнижкахъ, или лжецъ заведомый.
Ибо всякий человекъ разумный и честный знаетъ,
кажъ русская интеллигенщя десятилетйя всю себя отдава­
ла народу, никогда ничего отъ него не требовала, сты­

— 143 —

дилась своихъ преимуществъ, безъ боя готова была ихъ
отдать.
И не за себя она бол^еть сейчасъ, а за простой на­
рода., который книжники и фарисеи обмаиомъ заводять въ
самую глубину падетя и рабства.
Трагед1Ярусскаго народа проистекла изъ того, что онъ,
какъ народъ молодой, въ д'Ьлахъ государственныхъ не­
искушенный и, въ тоже время, въ конецъ измученный
бездарнымъ управлешемъ умираншаго самодержав1я,
возым'Ьлъ дерзновенную мысль разомъ покончить со вс4ми вековыми страдашями, однимъ. ударомъ порушить
во вс'Ьми волновавшими его вопросами, однимъ вэмахомъ
творческой энергии разлить счастье на земл4.

Вожщи же народные забыли, что истинное служеше
демократии состоять не въ томъ, чтобы ей льстить, а чтобы
говорить народу правду, хотя бы самую горькую, но толь­
ко правду.
Вместо того, чтобы удерживать народъ отъ безпочвенныхъ мечтанш, отъ необоонованныхъ надежда, и уповашй, они рисовали переда, нимъ перспективы, одна заман­
чивее другой, ставили передъ нимъ задачи, одна грандюзн^е другой. Проблемы мирового порядка выдвигались
чуть не десятками, хотя каждой изъ нихъ хватило бы на
десятки л-Ьть упорнаго труда и творчества народнаго.
Трудности и препятств1я скрывались, а обЪщашя
счастья лились р*Ькой.
Мудрено ли, что народъ при этомъ постигали одна
неудача за другой, одно раэочароваше за другамъ?
Хотели прекратить мгровую бойню «честнымъ», «хорошимъ» миромъ, а получили позорнЪшшй въ исторш
разгромъ и унижете.
ХотЬли ускорить введете сощализма и скомпромети­
ровали его, какъ никто.

— 144

Ну разв^ шяано спорить о томъ, что ужасаюшдй ре­
зультата русской попытки сощалыгой революцш, нестерпимыя страдашя, принесенный ею — не буржуазна — а
самьгмъ широкимъ на-роднымъ маосаъгъ, разбудили во
всемъ мйре энерпю сопротивлешя буржуазныхъ классовъ
и внесли смущете въ ряды классовъ трудовыхъ?
Хотели упразднить на веки войну и возродили таК1я причины ея возникновешя, съ которыми, казалось бы,
уже давно было покончено.
• В-Ьдь не подлежать же сомненш, что прогрессъ чело­
вечества, действительное средство къ уменыпешю поводовъ для войны лежитъ въ сокращении числа «внутри замвренныхъ» грулпъ.
Родъ, племя, народъ, государство, федеращя госуда<рствъ, вселпрная республика — вогь ведь этапы раз­
витая человеческаго общества.
Несомненно ближайпшмъ шашмъ впередъ должно
было быть устранеше такихъ нелепыхъ явлешй, какъ
напримеръ, 10 шсударствъ Южной Америки, (упяше
латинскихъ государствъ Европы между собою, а затемъ
съ объединенными германскими и славянскими народами,
наконецъ, сл1яше различныхъ расъА что сдЬлала Роос1я?
Породила целый рядъ новыхъ мелкихъ государствъ,
въ самомъ существованш которыхъ заложенъ исггочникъ
новыхъ распрей, новыхъ маесовыхъ убшетвъВместо мощнаго броска впередъ — резкш регрессъ.
Хотели обожествить идею демократш и уготовили
величайшее торжество 'самой ужасной автократш, какую
только зналъ мАръ.
Обещали богатство и довольство бедняку и родили
такую нищету народную, которая не сегодня, завтра вы-

— 145 —

зоветь массовую голодную смерть и вырождете миллю­
новъ отъ прямого недо'Ьдатя и сверхсильной работы. *)
И стоить руссгай народъ у раэбвтаго корыта несбывшихся мечтаяш, обманутыхъ надеждъ и черной тучей заползаетъ уже въ его душу мрачное, безлроев&гное отчаяН1С.

Ибо таше удары, татя разочарованйя непосильны
ни одному народу а того менёв — народу русскому съ
его органической способностью только къ взрыву энергш,
но никогда — къ выдержке и настойчивости въ достиженш целей.
Въ течете одного года пережить крахъ 300-летняго
режима, (крахъ интеллигенцш и крахъ сощалистическаго
эксперимента — это было бы сверхсильно и для нацш съ
болыпимъ запасомъ гражданственности, съ большей вы­
держкой и характеромъ, чемъ у русскихъ людей.
Росс1я же подъ этимъ бременемъ нацюнальныхъ иеудачъ изнемогла окончательно.
;
Отсюда и царяпця сейчасъ въ Россш отчаяте, уныше, безразличие и подавленность.
Отсюда и торжество въ ней нынешняго «режима»
безпардоннаго нахальства.
Надежда надъ Росшей забрезжила въ тоть день когда
начался походъ въ глубь Россш.
* ) Пудъ черной муки дошель уже въ Декабре до 24 руб. Рубль
явно кончается. Кончается поэтому и все, якобы, социалистическое
кироваше. Жизнь ясно показала, что экономику насиловать нельзя:
она мстить автоматически. Захотели платить за трудъ, вопреки
ьсей экономической конъюнктуре, вместо 2 рублей, 20 рублей и по­
лучили только одно — что 20 рублей превратились въ 2 рубля.
Будутъ платить 200 рублей и 200 превратятся въ 2 р., а то и въ
1 рубль. Вероятно, будеть сделана еще попытка выпустить «новые»
рубли, но результата будеть тога же. С пасете Россш въ труде, въ
производстве и только въ нихъ. Никакая «раздача» спасти ее не
можетъ.

— 146 -

Не разъ бывало, что такой ударь заставлялъ Русь
встрепенуться, сбрасывать съ себя дьявольское навождеше
и вытягиваться во весь богатырскт ростъ.
Но то вЬдь бывалъ врагь «нешнш, а сейчасъ онъ
внутреннгй — м озт руссме забились вредными для Рос­
сш теор1ями. ВЬдь есть значить еще слушатели, если да­
же въ тате дни Ленины могуть все еще говорить о какойто помощи германскаш пролетариата. Значить, не сошелъ
еще туманъ. А разве съ больной головой распутать рус­
скому народу величайшую беду, которая когда-либо сва­
ливалась на него за всю его исторно?
Какъ онъ пойметь, что спасти ею отъ рабства нпмцамъ и неминуемой реставрацги и реакцт мозюетъ толь­
ко сильное, твердое, национальное, а не партгйное прави­
тельство? Правительство, которому дорога била бы
свобода и Россш, а не сектантскш выдумки и безсовгьстныя самолюбья?

Читателя можеть удивить, почему въ дни особо обостреннаго интереса всего М 1ра къ вопросамъ высокой поли­
тики и морали, я на нихъ, въ поискахъ путей, по жкгорымъ
могла бы пойти Росс1я, почти не останавливаюсь, а уде­
ляю преимущественное (внимаше вопросамъ экономическимъ, даже узко хозяйственнымъ.
Для этого у меня есть две причины.
Первая л ежить въ томъ, что наши, казалось бы,
ультра матер1алистичеок1я — ибо сощалистичесюя — партш тщательно обегаютъ деловое *) разомотреше выдвигаемыхъ жизнью вопросовъ хозяйственнаго порядка.
Между темъ, въ матергальномъ кризисе, переживае* ) Попытки разр4шешя эвономическихъ проблемъ полицейсш-насильственнымъ путемъ, о шторыхъ приходится читать чуть
не ежедневно, коиечно ничего «делового» въ себ е не зак л ю ч ать.
Это не экономическая политика, а экономическое хулиганство.

— 147 —

момъ Роосгей, эти вопросы пршбр'Ьтаютъ все болЪе акту­
альное значеше, начинаютъ становиться р^шающимь
факторомъ въ д’Ьл'Ь «высокой» политики — вйдь шлодъ,
созданный неудержимымъ эконериментаторствомъ дале- .
кихъ отъ жизни теоретиковъ, всегда и всюду былъ сильнМшимъ аргументомъ для р'Ьшетя самыхъ запутанныхъ
вопросовъ.
1•
Мы видели выше, какъ проблема урегулировашя
раэсчетнаго баланса съ неумолимой логикой приводить
Россш къ необходимости отказа оть торжественно про­
возглашенной нацюнализадш разныхъ частныхъ имуществъ, а проблема развипя производства и къ отказу
уже отъ веЬхъ остальныхъ эфемерныхъ «завоеванШ» со­
циалистической мысли.
Недаромъ вйдь гн’Ьвъ веЬхъ умеренно еощалистическихъ, т. е. разумно прогрессинныхъ элементовъ давно
уже съ действительно буржуазныхъ и откровенно реакцщнныхъ слоевъ перенесенъ на занесшихся въ облака
близкихъ по идей това^ищей-маюсималистовъ.
Меньшевики и ироч1е умеренные элементы совер­
шенно отчетливо представляють себй, что проигранный
ими, по существу узкопрактическш:, слоръ съ большевика­
ми о подходящемъ момент-Ь для начала сощалистическаго
опыта завелъ вей сощалистичеогая парии въ безъисходный жизненный тупикь.
Выходь рисуется только одинъ — въ появленш какогото суперъ-арбитра, который избавить бы умеренные эле­
менты отъ о й ш т ’а раэрушешя ихъ собственными руками
ихъ же ообственныхъ идеаловъ, только неблашвременно
вопловденныхъ въ жизнь и потому для жизни практиче­
ски непереваримыхъ и нещлемлемыхъ.
Однако, весь опыть исторш учить, что такой арбигръ
всегда нроявляеть тенденщю оказываться
&аи(1епз ’омъ, который весь шоръ кончаетъ гЬмъ, что уничто-

— 148 —

жаетъ об4 сшряпця стороны и заботится только о своихъ личныхъ интересахъ.
Этоть выводъ, съ полнейшей неопровержимостью вытежанлщй изъ делового разсмотрешя чисто пракпичесшхъ
вопросовъ экономической жизни страны, подводить твер­
дую базу подъ интуицш умеренныхъ партш, которыя, путемъ историчесюихъ справокъ и чисто логическихъ разсужденш, въ свое время приходили къ предсказашю, что
большевики фатально ириведуть Россш къ возстановленш монархш.
Можетъ явиться вопросъ, да эачемъ же доказывать
ссылками на практическую жизнь то, что поддавалось
предсказашю чисто теоретжчеснимъ, абстрагсгаымъ р азсуждешемъ.
Въ тютъ то и ценность этихъ доказательству
что, оне, во-первыхъ, не дають возможности победы для
более сильныхъ дйалежтиковъ — ведь противъ жшненнаго
факта всякая дйалегаика беэсилыга, во-вторыхъ, устраняютъ всякую попытку свалить вину въ происшедшемъ
крахе на насильственное действю какой-то грубой силы
— эта сила рождается требоватемъ жизненнаго факта, а
не сама его создаеть и, въ-третьихъ, они заставить, быть
быть можетъ, русскую общественную мысль начать, наконецъ, съ болыпимъ уважешомъ относиться къ жизни и
деловому ея пониманпо, перестать, проповедуя, якобы,
матерйалистичесюя доктрины, витать въ облакахъ со все­
ми присущими этому занятно опасностями.
Тутъ я вплотную подхожу ко второй причине, застав­
ляющей меня съ особымъ внимашемъ останавливаться
на вопросахъ хозяйегвенно-экономичесиихъ.
Я считаю, что сейчасъ союзники проходятъ черезъ
полосу величайшаго риска для ©сего ихъ будущаго.
Вытекаеть эта опасность изъ того, что союзники также

— 149 —

не дооц&нивають значешя вопросовъ узко хозяйственныхъ, матер1альныхъ.
Они совершенно забыли дЬйетвительныя военный
цйли Германш, вйрнйе, ея единственную военную цйль.
Германш начала войну только ради обезпеченш за
своей гипертрофированной премышлешюстью рынковъ
сбыта и сырья.

Все остальное для нея ажсеееуаръ, не им&юпцй значешя. Удастся чего-нибудь еще добиться въ области чи­
стой политики — хорошо, не удастся — тоже хорошо.
Лишь бы только была достигнута основная «купеческая»
ц'Ьль войны — завоеваше рынковъ.
Начала она войну именно въ 1914 году только пото­
му, что именно къ этому сроку Ро©с1я проявила недву­
смысленное нам’Ь рете отказаться въ 1917 г. оть воэобнов-лешя кабалыгаго торговало договора съ Гермашей. Чтобы
им^ть возможность въ 1917 солидно аргументировать это
свое вежелаше быть въ экономической зависимости отъ
Германш, Росс1я, съ одной стороны, идейно восщйяла
возможность союза со своимъ же недавнимъ врагомъ —
въ то же время главнымъ врагомъ Германш — Англией
и провела черезъ Государственную Думу т. н. большую
военную программу, по которой въ 1917 г. русская армйя
должна была достигать 2 1 4 мшшоновъ щгыковъ въ мирномъ состав^.
При такихъ услов1яхъ Германш оставалось одно изъ
двухъ: или разстаться навсегда съ мечтами о мгровомъ
господств^, *) либо начинать пресловутую превентивную
войну, ибо дальше шансы на победу могли только падать.
Что въ этомъ чисто' «д&ловомъ» р&шенш «кровожад­
ность» кайзера, о которой такъ 1много говорилось, равно
*
Характерно для этихъ мечтатй, что н $щ ы уже давно называють свой Берлинъ не иначе, какъ '^УеИ^асН; В е г И п .

— 150 —

не при чемъ, дожазываеть съ неспоримостью простая исто­
рическая справка.
Въ 1904 г. разбить Россш стоило бы Германш минимальн'Ьйшихъ усилш. Все силы Россш были отвлечены
на Далыпй Востокъ, запасы снарядовъ почти ц-Ьликомъ
были истрачены, съ Англией она находилась въ полу-вой
нЬ.
И, однако, Гермашя Россш войны не объявила, ибо
Росс1я сдалась безъ боя. Росс1я пошла навстречу основнымъ желан1ямъ Германш и открыла свои пределы для
немецкой эксплоатацш. Какой смыслъ быль гари такихъ
условия рисковать хотя одной каплей крови померанскаго
гренадера?
Въ 1914 г. поможете радикально изменилось. Гер­
манская промышленность за 10 леть еще более выросла,
потребность въ обезпеченш рыншвъ усилилась колоссаль­
но, а Ро©С1Я проявила явное н абер ете бунтовать.

'Оставалось или подчиниться, рвать со всеми мечта­
ми, или воевать.
Гермашя избрала второе.
Началась самая откровенно-разбойничья, «купечес­
кая», война, какую только знала мгровая истор1Я.
Союзники такой цинически откровенной постановки
вопроса принять не могли, противъ этого вошяла вся ихъ
пшхолопя, вся сохранившаяся въ этихъ странахъ лю­
бовь къ принципамъ, вся народная эстетика, все чувство
уважешя къ человеческой личности.
Недаромъ ведь даже Англ1я — главный врать Гер­
манш, экономическое соперничество которой съ немцами
уже давно было основной осью мировой политики, — и
та не могла объявить Германш войны, пока не произошелъ
политтескгй фактъ нарушешя нейтралитета Бельгш,
оскорбившш чувство лояльности англ1Йскаш народа и
подведппй подъ его учаспе въ войне идейное обосновате.

-

Д51 -

Война перестала въ глазахъ англичшъ носить характеръ чисто коммерческаго предпрйяпя, въ которомъ, одна­
ко, поставлены на карту мшшоны челов'Ьчесиихъ жизней.
Предстоявпия жертвы кровью были освящены и
оправданы идеей.
Впоследствш политичбсшя задачи, которыя должна
была разрешить война, нанизывались одна на другую и
все больше и больше отодвигали на заднш планъ основной
вопросъ — вопросъ о рынкахъ.
1
Для ооюзниковъ идейность войны была важна пси­
хологически — они только ею поддерживали духъ своихъ
народовъ.
Но это нежелаше признавать открыто, что союзники
тоже дерутся изъ-за рынковъ, *) но только не аггресивно,
что они только не хотять превращать свои страны въ немещие рынки, или уступать немцамъ ранее завоеванные
ими рынки въ другихъ странахъ, конечно, не могло остать­
ся безъ вредныхъ последствШ.
И недаромъ Гермаяпя такъ приветствуеть союзниче­
скую идейность войны, такъ охотно заводить разговоры на
принцишальныя темы.
Ведь въ блеске такихъ идей, какъ свобода народовъ
всего мйра, самоопределеше народностей, возстановлеше
попраннаго права, уничтожете вооружешй, уничтожете
войнъ, справедливость какъ основа международныхъ ре~
шешй, вопросъ о рынкахъ, въ сущности только и вызвав­
шей войну, стушевывается, получаеть какое то третьесте­
пенное значеше.
И Гермашя получаетъ возможность сделать краси­
вый Ж1есть — согласиться чуть не на все политичеошя
* ) Любопытно отметить, что Вреденъ, професооръ полити­
ческой жономш Петро'градскаго Университета, еще сорокъ слишкомъ
л^ть тому назадъ доказывать, что всЬ будупця войны будуть вестись
изъ-за рынковъ.

— 152 —
1 ребовашя

ооюзниковъ, лишь бы осталась незатронутой
эта маленькая подробность торговыхъ дошворовъ, рынковъ сбыта и сырья.
Какими силами правительства союзныхъ странъ за­
ставить свои народы дальше драться, проливать свою
кровь, если въ тёхъ вопросахъ, которые они выдавали за
главные, Гермашя уступить?
И Гермашя это отлично понимаеть, она старательно
поддерживаеть споръ въ сфере вопро«совъ высшей полити­
ки. Она торгуется, хочегь получить что-то и въ области
политики, но это въ ея понимаши своего рода несчитан­
ный супердивидендъ.
‘ Свою войну она не безъ основашя считаеть уже вы­
игранной, ибо ей удалось затемнить сознаше союзныхъ народовъ и единственный для нея ваяйный, кровный вопросъ о рынкахъ она себе обезпечила.
Въ этомъ вопрос^ Гермашя единодушна. Изъ-за не­
го она будеть драться до последняго.
Онъ ясенъ какъ императору, такъ и последнему ра­
бочему. Изъ-за него то германская динактя продолжаетъ
быть по истине национальной, ибо она съумЬла понять,
формулировать и провести въ жизнь основную цель германскаго народа, цель понятную и дорогую, и промышлен­
нику, и юнкеру, и рабочему.
Изъ-за этого и толки о революцш въ Германш не
серьезны. Тамъ нетъ того полнаго разрыва между дина­
стией и народомъ, какой быль въ Россш. У кайзера и наро­
да — общее знамя, общщ языкъ.
Рабоч1е могутъ бунтовать противъ недостаточной про­
грессивности внутренней политики кайзера, но где и ко­
гда они заявляли о своемъ несогласии съ его импер1ализмомъ? Где и когда они отказывались отъ захвата рынковъ?
По этой причине и бунтъ въ Германш не можеть

— 153 —

быть ни серьезным», ни усагЬшнымъ: полного разрыва не
только н&ть, наоборотъ, царить полное согласие въ опре­
делении оснавныхъ задачъ нацш.
Совсймъ не то въ союзньгхъ странахъ, особенно въ
*РОССШ.

Тамъ смыолъ (войны тщательно скрывали оггъ себя
съ самаго ея начала.
Когда въ августе 1914 г. я пытался провести шложенныя выше мысли въ русской прессе, то ш одна газета
не рискнула ихъ поместить, мотивируя свой отказъ гЬмъ,
что ихъ основная позищя — что война для Россж есть
война за освобождете малыхъ народностей, за свободу
М1ра оть германскаго милитаризма.
;
Когда въ 1915 г. я докладывалъ тЬ же мысли въ Ко­
митете Государственной Думы, то я добился некоторого
ихъ признатя только после того, коща я поетавилъ Пред­
седателю въ упоръ вопросъ: «а что если Гермашя согла­
сится на вей Ваши политичеюгая тробованйя и, взамйнъ,
потребуете только одного — возобновлешя на 25 лЬтъ
торговаго договора 1904 г., согласитесь Вы подписать та­
кой мирный договоръ?»
Родзяшко съ живостью мзгЬ отвйтилъ: «Ну конечно
нйте!»
Этимъ онъ устанавливалъ, что для Россш есть въ
войн!* нтьчто более важное, чймъ вопросъ о Галицш, о
Сербш, о милитаризме, и т. д. это — вопросъ объ обезпе­
ченш ея экономической независимости.
Это пршнаше тймъ более было характерно, что Родзянко — помйщикь-интеллигшггъ, следовательно, въ
русскихъ услов1яхъ далеко не другь промышленности.
Бйда для Россш была- въ томъ, что это сознаше ко­
пошилось щй-то очень глубоко, не было отлито въ ясную
форму. И поэтому не было и не могло быть никакой энерйи въ отстаиванш этого юровнаго интереса Россш.

— 154 —

НынЬ даже самое сознате (коренной важности вопро­
са, повидимому, утрачено. Нестерпимая боль отторжешя
Польши, Литвы, Балтййокихъ провинцш, контрибуции,
вмешательства во внутреншя дела, совершенно притулляетъ всякое внимате къ вопросамъ экояомическимъ •
и поэтому въ виде какого-то малозначущаго примечания:
«и возобновлеше договора 1904 г.» проходить, почти не­
заметно ни для того, экономическое порабощеше Россш.
. Совершенно въ томъ же положенш и все союзники.
Не сегодня, завтра, они рискуютъ быть поставлены
въ необходимость за поднесенную имъ Гермашей чечевич­
ную похлебку чисто политичесвихъ уступокъ отдать ей
свое экономическое первородство.
А это будеть за/кладкой прочнаго фундамента для
будущей политической Т^еШпасЫ; Германш.
Ничемъ не стесненная на 10—20 лЬтъ впередь въ
торговомъ захвате мгра, она за этотъ перюдь подготовить
и политический захвать власти надъ шромъ.
И не видно, въ чемъ (могло бы быть спасете оть
этой надвигающейся беды.
Пожалуй единственной надеждой — не для Россш
только, а для всего вора — было бы такое экономическое
развиие Россш, которое затмило бы Германш.
Если бы Росс1я, съ ея несметными богатствами, со
смышленнымъ, талантливымъ, трудослособнымъ населешемъ, сбросала съ себя свою вековую лень, откинула не­
суразный фантазии, привычку къ болтовне и залетанш
въ облака и принялась за реальную работу, то, конечно,
она за немного летъ покрыла 'бы мировой недостатокъ товаровъ и развила бы такую экономическую мощь, пе­
редъ которой мощь Германш стушевалась бы быстро.
Но возможно ли это?
Поэтъ сказалъ:
«Умомъ Россш не обнять,

— 155 —

«Ее аршиномъ не измерить,
«У яея особенная стать:
«Въ Росс1Ю (можно только верить».
И все существо безвонечно любящаго родину-мать
сьгаа рвется во мне къ этой вере.
Хочется верить, что великая работа мысли народной
за время этой, по истине, Великой Революцш оставить
свой глубокш следь, что прежнее бездумное прозябаше
народа немыслимо.
Хочется верить, что неудачи, вызванныя главнымъ
образомъ сверхсильностью подъятаго народомъ подвига,
не убьютъ въ конецъ его энерпи и веры.
Но свептицизмъ делового человека, неумолимая ло­
гика говорить: тяжелыя грядуть для Россш времена.
Обезсилена она въ конецъ материально, разбить,
униженъ ея духъ, больны ея умъ и сердце.
А союзники, недавте друзья, не хотятъ понять, что
ихъ судьба не отделима оть судьбы Россш.
Ихъ помощи не видно.
А свои СИЛЫ---где оне?

Где люди-вожди, где идеи-светильники для народа?
Не фейерверкъ фразъ, а деловая программа жизни?
Граждане! Думайте о Россш!

Нью 1оркъ, Р1аиа Но1е1.
20 фев. 1918.

— 156 —

Р . 8. — Пока переписывалась и набиралась моя бро­
шюра, произошли собьгпя величайшей важности.
Я разумею, конечно, не формальное зажлючеше боль­
шевиками мира съ Германией и, даж|е, не вспыхнувппй,
было, вопросъ объ японской экспедицш на ДальнШ Востокъ. а: 1) совершенно ясно для всйхъ начавппйся процессъ торговаго захвата Россш немцами и, параллельно
съ нимъ, реставрацюнныя намерешя въ отдйлеяныхъ отъ
Россш областяхъ и 2) явно выдвигаемую немцами новую
платформу для мира съ союзниками — замену формулы
Берлинъ-Багдадь, формулой Берлинъ-Владивостокъ при
одновременной готовности поступиться всякими интере­
сующими союзниковъ политическими идейными «побря­
кушками» и, даже более существенными величинами,
какъ Палестина, Месопотатя и т. п., вплоть до ЭльзасаЛотариягш включительно.
Мирный договоръ подписанный въ Бресть-ЛитовсвЬ, военной обстановки почти не изменить: ведь русской
армш, какъ таковой, не существуете уже съ шля прош­
лаго года.
Невыносимый позорь, запечатленный въ мирномъ до­
говоре, можете сыграть даже добрую роль — послужить
къ возрожденш угасшаго воинскаго духа, къ созданш но­
вой военной силы въ Россш, проникнутой сознательиымъ
патрштизмомъ.
.
Разгоюры о возможной японской эктпедицш не­
сомненно также оказали свое дМствйе въ этомъ направле­
н а Русская народная гордость начинаете просыпаться.
Кажется, это уже тоте громъ, после котораго русскш мужикъ долженъ начать креститься.
Нельзя, однако, скрывать и отрицательной стороны
этихъ разговоровъ: они, вне всякаго спора, задержали

— 157 —

падете болыйевистскаш правительства рМстшемь извнутри*) и даютъ большевизму некоторую надежду «спа­
сти лицо» ссылкой на мифичестйй всеапреый заговоръ капиталистовъ.
Но вс* эти факты меркнуть передъ значетемъ начавшагося «мирнаго проникновешя» Германш въ Россш.
Это уже касается не 26% отторшгутаго отъ Россш еаселетя, а всей Россш въ совокупности, больше того, каса­
ется всего М1ра.
Рядъ телеграммъ указываетъ совершенно неоспори­
мо, что существовавшее здЬсь уб^ждете, будто Гермашя
кономичесни истощена, что ей «нечего» продавать Россш,
не им'Ьетъ основанш. Волна германскихъ товаровъ уже
полилась въ Россш, со вспми вытекающими отсюда послгьдствгями•
Завершивши политическое отгоржеше оть Россш ря­
да областей, Гермашя переходить къ экономическому за­
хвату остальной Россш въ чаянш, разумеется, также и
политическая) ся порабощен1я, но только въ будущемъ.
При этомъ въ политически захваченныхъ областяхъ
вопросъ о монархической реставрацш поставленъ вполп'Ь
конкретно. Велигай князь Финляндсюй, Герцогь Курляндскш, Король Польсшй, Великш Князь Литовскш—всЬ эти
новые н'Ьмецше чиновники высокаш ранга должны родить­
ся не сегодня, завтра. Не сегодня, завтра, будеть и наборъ.
Но что особенно характерно, такъ это то, что не
слышно ни о какомъ, сколько нибудь серьезномъ, противод'Ьйствш населетя этихъ областей попыткахъ награ­
дить ихъ новыми царьками. Наобороть, находятся въ нихъ
элементы, прив'Ьтствуюпце такое реш ете ихъ судьбы.
Очередь за Украиной. Но нечего сомневаться, что и
* ) Едва ли они не заставили мяогихъ противниковъ болыпевиковъ повременить выступлешемъ противъ нихъ, чтобы на нихъ легъ
и этотъ позоръ, а не одинъ нозоръ сепаратнаго мира.

— 158 —

за ней дело не станегь. Недарамъ ведь Австргйсгай эрц­
герцоге. убитый въ Сараеве, еще задолго до войны прим^ряль запорожсгае шаровары и учился говорить по укра­
ински.
Батумская, Карсская и Карабахская области такъ да­
же прямо возвращены «шодь Султана».
Передача этихъ областей Турцш въ высокой степе­
ни знаменательна. Это—явная компенсащя за тЬ уступки,
кОторыя им^ють быть предложены союзникамъ за счеть
той же Турцш. Это—цена Месопотамш, Палестины и
Сирш и цЗша не плохая, ибо отъ Карса прямой безпрепятственный ходъ на Тифлисъ, а изъ Карабаха— въ Баку.
Перспектива—богатейшая для нищей страны Падишаха.
И этотъ выдвигаемый «обм'Ьнъ» проливаеть яркш
свЬть на существо тЬхъ «неожиданно крулныхъ» уступокъ
союзникамъ, на которыя, де, готова Гермашя и намеки
на которыя неоднократно прорывались въ германской
■прессе.
Ясно, что Германгя готовится великодущно пожертво­
вать столь пугавшей воображеше союзныхъ странъ фор­
мулой: Берлинъ-Багдадь, лишь бы только ей предоставили
безпрепятственно бороться съ «мьровой инфекщей», съ
«опаснымъ всему м1ру беэпорядкомъ» на протяженш
между Берлиномъ и Владивостокомъ, или, хотя бы,
Иркутскомъ.
При этомъ, съ весьма благоразумной предосторожно­
стью, Гермашя отнюдь не поднимаеть вопроса о формально-политичеокомъ подчинены незавоеванной еще Россш.
Такая «аннексия», конечно, всехъ бы отпугнула, а носуществу она Германш не нужна: ведь «мирное проникновеше» въ Россш, лишенную всехъ морскихъ портовъ, съ
разрушенной промышленностью, съ разоренными финан­
сами и перебитой интеллтещгей, дасть Германш ре­
шительно те же самые результаты.

— 159 —

Весь ужасъ такого реш етя мйроваго конфликта за­
ставляете всйхъ, и русскихъ людей, и союзниковъ, съ трепетомъ ставить вопросъ: «Что-же делать?»
Русскимъ людямъ ответь, мне кажется, простой: по­
ра демобилизовать не только развращенную армш, но и
развращенные языки, и мобилизовать разумъ, совесть и
энерпю народную.
Пора понять, что улица, грязная, обнаглевшая улица •
— не нащя.
«Вожди», авторитетные въ глазахъ только этой ули­
цы и не признаваемые и презираемые веЬмъ остальнымъ
м!ромъ, и врагами, и друзьями,—не вожди нацш и спасти
сарану не могуть.
Союзкикамъ ответь тоже простойРосс1я вышла изъ рядовъ потому только, что она
обнищала вконецъ.
И вернеть ее въ боевые ряды тотъ, кто извлечетъ ее,
поможете ей выйти изъ этого ужаса надвинувшейся на
нее нищеты, рабства, голодной смерти.
Вне помощи какого то иностранного калштала для
Россш сиасешя негь.
И Германскш капиталь изъявляете полную готов­
ность «спасать» Роосно, подъ защитой немецкаго шуцма­
на. Чемъ кончится это спасете—ясно.
Германскш милитаризмъ—факгоръ служебный. Да­
же сломивши его, мы отъ агрессивности Германш не
избавимся.
Агрессивеиъ въ основе, по самой природе своей,—
германскш торгово-промышленный капиталь, это онъ ко­
мандуете германскими арм1ями и онъ не перестанетъ быть
агрессивнымъ и после того, какъ замолкнуть пушки на
боевомъ фронте и кто бы кого ни застаешь прекратить
стрпльбу.

■

— 160 —

Германская угроза можеть быть устранена только
теми средствами, которыми она дЬйствуетъ.
Гермашя кончила военное нашестше на Россш и на­
чала нашестше экономическое. Поэтому и борющимся
противъ Германш надо взять въ руки иа восточломъ фрон­
те это новое оруяие.
Речь идеть не о томъ, чтобы поставить государствен­
ные рессурсы странъ Соглас1я и, въ частности, Америки въ
раопоряжеше промышленной инищативы, какъ это де­
лала и делаеть Гермашя, а чтобы потребовать назональ­
ный промышленный капиталь, нацдональную промышлен­
ную энергш на великое служите величайшимъ задачамъ
политики государства, послать ихъ бороться съ немепкимъ
врагомъ съ не меньшей энерггей и съ не меныпимъ рискомъ, чемъ это дЬлають солдаты «а фронте.
Надо никогда не забывать, что у Россш есть великш
множитель — 180.000.000 и что съ этимъ множителемъ
мойсно одинаково выковать и величайшее счастье и величайппя цепи для всего человечества.
Порабощете Россш — первый шагъ къ порабощенда
всего м1ра.
Такъ да не будетъ этого!
А. Б.

22 Марта, 191.8.

ЦЪМА 90 Ц. БЙЗЪ ПЕРЕСЫЛКИ.