Фрэнсис Элиза
Бернетт

Фрэнсис
Элиза
Бернетт
Фрэнсис Элиза
Бернетт
Собрание сочинений
в четырех томах
Фрэнсис Элиза
Бернетт
Том 2
Таинственный
сад
Вор Эдифи
Санкт-Петербург «Политехника» 1993
ББК 84.7 США
Б51
ISBN 5-7325-0277-7 (Т.2)
ISBN 5-7325-0275-0
© Издательство
«Политехника», 1993
Таинственный
сад
Роман
Перевод с английского
А. Ланиной

Обитатели замка Мисселтсуэт в
Англии, куда Мэри Леннокс отослали из
родительского дома, все в один голос
говорили, что она обладает самой непри-
влекательной наружностью. Действитель-
но, девочка была худенькой, с вечно
чем-то недовольным желтым личиком
и редкими светлыми волосами. Она ро-
дилась в Индии и, вероятно поэтому
постоянно чем-нибудь хворала.
Отец Мэри занимал важный пост, был
всегда занят и, кроме того, часто болел,
а ее красавица-мать думала только
о собственных развлечениях. Ей совсем
не хотелось заботиться о дочери, и она
целиком предоставила свою Мэри на
попечение туземки-няни, строго приказав
ей, чтобы ребенок как можно реже
попадался кому-нибудь на глаза.
Вследствие такого распоряжения бо-
лезненную, капризную и некрасивую
малютку держали в стороне от всех даже
и тогда, когда она начала уже ходить.
В раннем детстве Мэри видела только
свою няню и остальных слуг-туземцев,
а так как все они беспрекословно
повиновались ей, боялись в чем-либо
перечить и предоставляли полную свободу
делать, что угодно, то не удивительно, что
к шестилетнему возрасту Мэри сделалась
на редкость злой и эгоистичной девочкой.
Молодая учительница-англичанка, при-
ходившая учить ее чтению и письму, так
невзлюбила ребёнка, что через три месяца
отказалась от уроков; другие учительни-
цы, заменившие первую, отказывались
еще скорее.
Таким образом, если бы Мэри сама
не захотела научиться читать, то к своим
девяти годам не знала бы даже азбуки.
В одно очень жаркое утро она
проснулась в очень дурном настроении и
страшно рассердилась, когда заметила, что
вместо няни у ее постели стоит незна-
комая женщина.
- Зачем вы пришли? - обратилась к
ней Мэри.- Я не хочу, чтоб вы были тут.
Пришлите мою няню!
У женщины был испуганный вид, но
она не уходила и только повторяла, что
няня не может прийти. Тогда разозлив-
шаяся девочка стала бить ее ногами, но
женщина, трясясь от страха, старалась
уверить Мэри, что няне невозможно
прийти к барышне.
Что-то таинственное носилось в воз-
духе в это утро. Ничего не делалось в
заведенном порядке; многих слуг поче-
му-то не было видно, а те, которые
попадались на глаза Мэри, прятались или
,------Г.___------------------------------ч
куда-то спешили с бледными, испуганны-
ми лицами. Но ни один из них ничего
не хотел сказать ей, а няня ее не
приходила.
Девочка была предоставлена самой
себе. Наконец она отправилась в сад и
стала играть под деревом близ веранды.
Она втыкала большие красные цветы в
землю и, сердясь все больше и больше,
злорадно придумывала, как бы обиднее
выбранить няню Саиди, когда та придет.
Свинья! Свинья! Я ее назову
свиньей,- повторяла Мэри.
Она отлично знала, что обозвать
туземца свиньей значит нанести ему
самое сильное оскорбление.
В это время на веранду вышла ее
мать. С нею был белокурый молодой
человек. Они стояли и говорили тихими,
странными голосами. Мэри узнала бело-
курого молодого человека, имевшего вид
мальчика. Она слышала, что этот очень
юный офицер недавно приехал из Англии.
Девочка глядела то на него, то на мать.
Она любила тайком смотреть на свою
маму, потому что эта молодая «саиб»
(госпожа), как называли ее слуги, была
высокой, стройной, красивой и носила
очень нарядные платья. У нее шелкови-
стые волосы, красивый носик и большие
смеющиеся глаза. Все ее платья были из
легкой материи, и Мэри говорила, что
они «полны кружев». В это утро на платье
было особенно много кружев, но глаза
мамы совсем не смеялись. Они были
9
расширены от испуга и умоляюще смот-
рели на юного офицера.
- Неужели это так опасно? О, неуже-
ли? - услышала Мэри слова матери.
- Ужасно,- дрожащим голосом ответил
молодой человек.- Ужасно, миссис Лен-
нокс! Вы должны были бы уехать в горы
ещё недели две тому назад.
Миссис Леннокс ломала руки в силь-
ном волнении.
- О, я знаю, что должна была уехать! -
вскричала она.- Я осталась только ради
этого дурацкого званого обеда. Как я
опрометчиво поступила!
В эту самую минуту из людских
комнат донесся такой громкий вопль, что
10

она невольно схватила руку молодого
человека, а Мэри задрожала всем телом.
Вопли становились все громче и громче.
- Что это? Что это? - беспрестанно
повторяла миссис Леннокс.
- Кто-нибудь умер,- отвечал молодой
офицер.- Почему вы не сказали мне, что
холера добралась уже до ваших слуг?
- Я не знала! - вскричала миссис
Леннокс.- Уйдемте, уйдемте скорее! Это
ужасно!
Она повернулась и вбежала в дом.
После этого произошли страшные ве-
щи, и таинственность утра разъяснилась.
В окрестностях усадьбы разразилась в
самой опасной форме холера. Няня
заболела ночью и только что умерла;
этим и объяснялись вопли и рыдания
слуг, доносившиеся в сад. До наступления
следующего дня умерли еще трое слуг,
а остальные в ужасе разбежались. Всюду
царил страх. Во всех хижинах были
умирающие.
Так как смятение и замешательство
продолжались и на следующий день,
Мэри, спрятавшаяся в своей детской, была
забыта всеми. Никто и не вспомнил о
ней, никому она не была нужна. Бро-
шенная всеми, девочка то спала, то
плакала целыми часами, прислушиваясь к
таинственным и пугающим звукам.
Раз она пробралась в столовую, где
никого не было, хотя на тарелках
осталось много еды. Казалось, стулья
были только что поспешно отодвинуты,
и обедающие по какой-то необъяснимой
причине вдруг стремительно встали из-за
стола и куда-то скрылись. Мэри поела
фруктов и сухарей и, так как ей хотелось
пить, выпила почти полный стакан слад-
кого вина. Оно было очень крепким, о
чем, конечно, девочка не знала.
Скоро Мэри почувствовала, что ее
клонит ко сну. Она вернулась в детскую
и заперлась в ней, напуганная криками,
доносящимися из хижин, и звуками
торопливых шагов. Мэри так хотелось
спать, что она легла на постель и
моментально уснула. Все, что случилось
во время этого тяжелого сна, Мэри узнала
только впоследствии.
Когда Мэри проснулась, в доме было
совершенно тихо, так тихо, как не бывало
никогда раньше. Не слышно было ни
голосов, ни шагов, и девочка недоумевала,
что все это может означать. Выздоровели
ли все от холеры, и кончилось ли общее
смятение? Кто станет смотреть за нею,
раз ее няня умерла? Будет ли у нее
новая няня и сможет ли она рассказывать
ей новые сказки? Мэри надоели уже
старые. Она нисколько не жалела, что
ее няня умерла. Она не была ласковым
ребенком и никогда особенно никого не
любила. Шум, суета и вопли, вызванные
холерой, напугали ее, и она была очень
сердита, что никто не вспомнил до сих
пор о ней. Все были слишком напуганы,
чтобы подумать о маленькой девочке,
которую никто не любит. «Когда люди
болеют холерой, - думала Мэри, - они
помнят только о самих себе. Но если все
выздоровеют, то, конечно, кто-нибудь
вспомнит и отыщет меня».
Однако никто не приходил, и девочка
продолжала лежать на кровати, тщетно
ожидая кого-нибудь.
Вдруг послышался какой-то шорох.
Она подняла голову и увидела на
циновке, постланной на полу, маленькую
змею, смотревшую на нее. Глаза змеи
своим блеском напоминали драгоценные
камни. Мэри не испугалась: змейка была
безвредной и не могла укусить ее; кроме
того, она, по-видимому, торопилась вы-
браться из комнаты. Пока девочка следила
за ней, змея скользнула под дверь.
«Как тихо, - подумала Мэри, - точно
в доме никого нет, кроме меня и змейки».
Почти в ту же минуту она услышала
шаги сначала в саду, а затем на веранде.
Какие-то Мужчины вошли в дом, тихо
переговариваясь. Посетители, видимо, осма-
тривали комнаты, заглядывая во все
углы.
- Какая жалость! - услышала Мэри. -
По-видимому, не только эта красавица,
но и ее ребенок... Я слышал, что был
ребенок, хотя никто никогда не видел
его.
Мэри стояла посредине детской, когда
посетители открыли дверь и заглянули в
13
комнату. Она выглядела некрасивой и
сердитой, потому что хотела есть и
чувствовала себя непростительно всеми
забытой.
Первым вошел высокий офицер, кото-
рого она видела как-то у своего отца.
У него был усталый и грустный вид.
Увидев девочку, он был так поражен, что
невольно отпрянул.
- Барни! - крикнул он.- Здесь ребенок!
И ребенок один! В таком месте!.. Господи,
помилуй, кто она?
- Я - Мэри Леннокс,- сказала девочка,
гордо выпрямляясь. Она сочла офицера
большим грубияном, так как он осмелился
назвать их дом «таким местом». -
Я уснула, когда у всех была холера,
и только что проснулась. Почему никто
не приходит?
- Это - ребенок красавицы Леннокс,
тот, которого никто никогда не видел! -
воскликнул офицер, обращаясь к своим
спутникам,- О ней действительно забыли.
- Почему обо мне забыли? - прого-
ворила Мэри, топая ногой.- Почему никто
не приходит?
Молодой человек, которого звали Бар-
ни, посмотрел на нее очень грустно. Мэри
даже показалось, что он, закрыв глаза,
незаметно смахнул с них слезы.
- Бедная малютка! - произнес он,-
Некому прийти к тебе, у тебя никого
нет...
Так неожиданно узнала девочка, что
у нее нет уже ни отца, ни матери: они
J умерли и похоронены ночью, а туземцы-
I слуги, оставшиеся в живых, покинули дом
так поспешно, как только могли. Никто
из них даже не вспомнил о барышне.
Вот почему в доме было тихо... Дейст-
вительно, кроме девочки и змейки, никого
больше в доме не осталось.
IJ
Мэри любила издали смотреть на
свою мать и находила ее очень красивой,
но так как знала о ней мало, то
нисколько не горевала о потере матери,
а всецело предалась мыслям о самой себе
и о своей будущей судьбе. Если б она
была постарше и менее себялюбивой, то,
без сомнения, ее удручала бы мысль
остаться одинокой на свете. Но она была
еще очень мала, да к тому же избалована
заботами посторонних, и потому думала,
что ее жизнь после смерти родителей ни
в чем особенно не изменится. Все-таки
ее очень занимал вопрос: отправят ли ее
к добрым людям и будет ли она у них
пользоваться полной свободой, как это
было до сих пор при няне и слугах-ин-
дусах?
Девочка знала, что она не останется
в доме английского священника мистера
Кроуфорда, куда ее взяли сначала. Свя-
щенник был беден, и у него было пятеро
детей почти одного с нею возраста. Дети
были одеты в потертые платья, постоянно
15
ссорились и вырывали игрушки друг у
друга. Мэри не желала оставаться здесь.
Она возненавидела неприятный дом свя-
щенника и сумела показать себя такой
несносной, что после первого же дня
никто из детей не хотел играть с ней.
Дети священника сразу же дали ей
прозвище, которое приводило девочку в
ярость.
Выдумал его Бэзиль - маленький,
голубоглазый мальчик со вздернутым
носом, которого Мэри от всего сердца
ненавидела. Она играла одна под деревом,
так же как в тот день, когда разразилась
холера. Девочка сгребала кучки земли и
устраивала сад. Бэзиль подошел, остано-
вился и стал наблюдать за ее работой.
Он скоро заинтересовался игрой и пред-
ложил ей:
- Почему ты не положишь тут кучки
камешков? Это были бы скалы или
развалины. Вот здесь, посредине... - и
мальчик наклонился над нею, чтоб ука-
зать место.
- Убирайся прочь! - закричала Мэри. -
Я терпеть не могу мальчиков! Ступай от
меня прочь!
С минуту у Бэзиля был сердитый вид,
но потом он начал дразнить Мэри, как
часто дразнил своих сестер. Он плясал
вокруг девочки, строил гримасы, смеялся
и пел:
Мэри, злая недотрога.
Как растет твой сад?
Колокольчики, крапива
И фиалок ряд?
Бэзиль пел до тех пор, пока не
услыхали песенку остальные дети и не
присоединились к нему. Чем больше
злилась Мэри, тем громче и веселее они
пели новую песенку про «злую недотро-
гу». И все время после этого, пока
девочка жила у них, они не называли
ее иначе, как только «злой недотрогой»,-
и в глаза и за глаза.
Послушай, недотрога! - сказал
девочке в конце недели Бэзиль.- Тебя
скоро отошлют на родину. Мы все этому
ужасно рады!
- И я рада,- ответила Мэри.- А где
эта родина?
- Она не знает, где ее родина! -
вскричал с презрением Бэзиль.- Конечно,
Англия! Наша бабушка живет там, и к
ней отослали в прошлом году нашу
сестру Мабель. Только ты не поедешь к
своей бабушке. У тебя ее нет. Ты едешь
к дяде. Его зовут мистер Арчибальд
Кревен и живет он в Англии.
- Я его совсем не знаю! - огрызнулась
Мэри.
- Конечно, не знаешь! Ты ведь ничего
не знаешь! Девочки никогда ничего не
знают. Я слышал, как говорили о нем
отец с матерью. Он живет в огромном,
скучном, старом доме в деревне, и к
нему никто никогда не приходит. Он
такой сердитый, что никого не пускает
к себе... Да если бы даже и захотел
пустить, то и тогда к нему никто не
17
пришел бы. Он - горбун и очень
страшный!
-	Я не верю тебе, - сказала Мэри.
Она повернулась к Бэзилю спиной и
заткнула уши пальцами.
После этого разговора девочка много
передумала о предстоящей новой переме-
не жизни. Однако, когда вечером миссис
Кроуфорд сообщила ей, что через не-
сколько дней она отправится в Англию
к своему дяде, мистеру Арчибальду
Кревену, который живет в замке Миссел-
тсуэт, Мэри выслушала это с таким
безучастным видом, что священник и его
жена невольно растерялись. Они попыта-
лись быть ласковыми с Мэри. Но она
резко отвернулась, когда миссис Кроу-
форд хотела поцеловать ее, и надменно
вздернула голову, когда мистер Кроуфорд
погладил ее по плечу.
-	Какая она, однако, некрасивая и
неприятная девочка! - заметила после
этого с сожалением миссис Кроуфорд. -
Удивительное дело! Ее покойная мать
была очень красивой и воспитанной
дамой, а у Мэри и лицо неприятное, и
манеры отвратительные... Я такого ребен-
ка еще не встречала... Дети прозвали ее
«злой недотрогой», и хотя это дурно с
их стороны, тем не менее они правы.
-	Может быть, если бы девочка почаще
видела в своей детской мать, то не была
бы такой, - ответил мистер Кроуфорд. -
Не в укор будет сказано покойной
18
красавице, она не заботилась о девочке...
Многие даже не знали, есть ли у нее
ребенок.
-	Мне кажется, едва ли она когда-либо
и заходила в детскую,- вздохнула миссис
Кроуфорд. - Когда няня девочки умерла,
никто и не вспомнил о малютке. Поду-
мать только: все слуги разбежались и
бросили ее одну в пустом доме! Полков-
ник Мак-Гру сказал, что он чуть не
остолбенел, когда открыл дверь и застал
девочку одну посреди комнаты.
Длинное путешествие в Англию Мэри
совершила под присмотром жены одного
офицера, которая везла туда своих детей,
чтобы поместить их в школу. Она была
поглощена заботами о своих мальчике и
девочке и была очень довольна, когда
передала ребенка женщине, которую вы-
слал их встретить в Лондоне мистер
Арчибальд Кревен. Это была экономка
замка Мисселтсуэт, и звали ее мисс
Медлок. Она была полной женщиной с
очень румяными щеками и живыми,
черными глазами. На ней были темно-
красное платье, черная шелковая накидка
со стеклярусной бахромой и черная шляпа
с темно-красными бархатными цветами,
которые тряслись при каждом движении
головы.
Мэри она совсем не понравилась, но
так как девочке вообще очень редко кто
нравился, то в этом не было ничего
удивительного. Кроме того, девочка по-
19
няла, что и мисс Медлок очень нелестного
о ней мнения.
- Честное слово! Она такая некрасивая
девочка,- сказала экономка спутнице Мэ-
ри. - А мы слыхали, что ее мать была
красавицей. Не много же передала она
своей красоты дочери! Не правда ли,
сударыня?
- Может быть, с летами девочка и
похорошеет,- добродушно ответила жена
офицера. Если бы не желтизна ее кожи,
то при более добром выражении лица
она выглядела бы иначе. Черты ее лица
довольно правильны... Впрочем, дети силь-
но меняются с годами.
- Ну, ей для этого придется очень
перемениться, - возразила мисс Медлок. -
А в Мисселтсуэте дети не исправляются,
если вы желаете знать мое мнение!
Обе дамы думали, что Мэри не слышит
их. Она стояла немного в стороне, у окна
гостиницы, где они остановились. Девочка
смотрела на проезжающие мимо экипажи
и проходящих людей, но все слышала.
Разговор возбудил ее любопытство и
породил немало вопросов о доме, в
котором ей предстояло жить. В особен-
ности ее интересовало: что такое горбун?
Она никогда не видела в Индии ни одного
горбуна.
С тех пор как Мэри пришлось жить
в чужих домах и у нее не стало няни,
она все время чувствовала себя одинокой,
и в голову стали приходить совершенно
20

z------
новые для нее мысли. Она недоумевала,
почему до сих пор никто, по-видимому,
не считал ее своей девочкой? Даже когда
были живы отец и мать, то и они
держали себя с нею, как чужие. Другие
дети принадлежали своим родителям, но
она в действительности не была ничьей
маленькой девочкой. У нее были слуги,
пища и одежда, но никто не обращал на
нее ни малейшего внимания.
Мэри не понимала, что была непри-
ятным ребенком и сама отталкивала от
себя людей; поэтому ей казалось, что все
люди дурные, а самый неприятный
человек, которого она когда-либо встре-
чала,- ее новая спутница, мисс Медлок,
с толстым румяным лицом и в уродливой
шляпе.
Когда на следующий день они отпра-
вились в Йоркшир, то Мэри шла к вагону
с высоко поднятой головой и старалась
держаться как можно дальше от эконом-
ки. Этим она хотела показать, что между
ними нет ничего общего. Мэри страшно
рассердилась бы, если б кто-нибудь
подумал, что она дочь мисс Медлок.
Между тем мисс Медлок нисколько
не была огорчена поведением девочки.
Она принадлежала к числу женщин, не
желающих «обращать внимание на глу-
пости молодежи». Она именно так бы и
выразилась, если бы спросили ее мнение.
Мисс Медлок совсем не хотелось ехать
в Лондон, потому что как раз в это
21
время должна была состояться свадьба ее
племянницы.
Но она очень дорожила
местом экономки в замке Мисселтсуэт, и
потому беспрекословно подчинилась при-
казанию своего хозяина, мистера Арчи-
бальда Кревена. Она даже не позволила
себе ни одного вопроса по поводу
поездки.
22
- Капитан Леннокс и его жена умерли
от холеры, - коротко и холодно сообщил
ей мистер Кревен.- Капитан Леннокс был
братом моей жены, и я опекун их дочери.
Ребенок приедет сюда. Вы должны от-
правиться в Лондон и привезти девочку.
Мисс Медлок немедленно уложила
вещи в небольшой чемодан и отправилась
в путь.
Мэри сидела в углу вагона и выглядела
некрасивой и сердитой. Из-за черного
платья лицо девочки казалось желтее
обыкновенного. Ее редкие, светлые воло-
сы выбивались из-под черной креповой
шляпы.
«Более избалованного и угрюмого
ребенка я никогда не видела в своей
жизни»,- подумала мисс Медлок. Ее очень
удивило, что ребенок мог сидеть молча
и спокойно, ничего не делая. Наконец
экономке наскучило смотреть на девочку,
й она заговорила веселым, грубым голосом:
-	Мне кажется, вам не мешает узнать
кое-что о месте, куда вы едете. Знаете
ли вы что-нибудь о своем дяде?
-	Нет,- ответила Мэри.
-	Никогда не слышали?.. Ваши роди-
тели ничего не говорили о нем?
-	Нет,- нахмурясь, сказала девочка.
Она рассердилась на Медлок, напомнив-
шую ей о том, что отец с матерью
никогда ни о чем не говорили с ней.
Конечно, и о дяде они ей ничего не
рассказывали.
23
-	Странно,- пробормотала мисс Мед-
лок, глядя на угрюмое, равнодушное
детское личико. Она замолчала на не-
сколько минут, но затем заговорила снова.
-	Я полагаю, вам нужно кое-что
рассказать, чтобы приготовить вас к
неожиданностям. Вы едете в странное
место.
Мэри ничего не отвечала, и мисс
Медлок была поражена ее явным равно-
душием. Однако, переведя дыхание, эко-
номка продолжила:
-	Это огромный, мрачный дом, и
мистер Кревен гордится им, что очень
печально. Дому уже шестьсот лет. Он
выстроен на окраине вересковой степи,
и в нем почти сто комнат, большинство
которых заперто на ключ. В доме есть
картины, прекрасная мебель и старинные
вещи, а вокруг него большой парк и сады,
где ветви деревьев спускаются до земли.
Она замолчала и снова перевела дыхание.
-	А больше ничего нет! - внезапно
закончила экономка.
Вопреки своему желанию Мэри стала
внимательно слушать. Все это ведь так
не похоже было на Индию! А все новое
привлекало девочку. Только она ни за
что не хотела показать, что ее заинте-
ресовал рассказ мисс Медлок. Это была
одна из ее самых неприятных манер. Она
оставалась спокойной с виду.
-	Так вот, - промолвила мисс Медлок.-
Что вы об этом думаете?
24

-	Ничего,- буркнула Мэри.- Я ничего
не знаю о подобных местах.
Экономка рассмеялась.
-	Ну,- сказала она,- вы похожи на
старуху! Разве вам все равно, куда бы
вас не повезли?
-	Все ли равно мне или нет,- до этого
никому нет дела! - резко ответила
девочка.
-	Вы совершенно правы,- согласилась
мисс Медлок.- Это не имеет никакого
значения. Для чего вас берут в замок
Мисселтсуэт, я не знаю. Но это, вероятно,
самое удобное место для вашего дяди.
Очевидно, он не желает особенно беспо-
коиться о вас... Он никогда и ни о ком
не заботится.
Она замолкла на мгновение, словно
что-то вспомнила вовремя.
-	У него кривая спина, он горбатый, -
пояснила мисс Медлок.- Это и сделало
его таким нелюдимым... В молодости он
был очень угрюмым человеком... Пока он
не женился, его не радовало даже и
огромное богатство...
Глаза Мэри невольно обратились
к экономке. Ей никогда не приходило
в голову, что горбун может жениться,
и это ее немного удивило. Мисс Медлок
заметила, что девочка заинтересовалась,
и так как была необыкновенно разговор-
чивой женщиной, то продолжала болтать
с большим воодушевлением. Во всяком
случае это был отличный способ убить
время.
25
ни пожелала. Никто не думал,
выйдет за него замуж, но она
Люди болтали, что она пошла
из-за денег, но это неправда!
.----г___.
- Его жена была кротким, красивым
существом, и он так ее любил, что готов
был хоть из-под земли достать все, чего
бы она
что она
вышла...
за него
Когда она умерла...
Мэри невольно подскочила.
- Как? Она умерла? - воскликнула
девочка. Она вспомнила прочитанную ею
когда-то волшебную сказку о бедном
горбуне и прекрасной принцессе, и ей
вдруг стало жаль мистера Кревена.
- Да, она умерла, - подтвердила мисс
Медлок.- И после ее смерти он стал еще
более странным. Он никого не любит и
не хочет видеть людей. Большей частью
он путешествует, а когда бывает в замке
Мисселтсуэт, то запирается у себя в
комнатах и, кроме Питчера, его никто не
видит. Питчер уже старик, он ухаживал
за мистером Кревеном в детстве и знает
все его причуды.
Рассказ экономки, хотя и напоминал
сказку, но не развеселил Мэри. Дом с
сотней запертых на ключ комнат, да еще
на окраине какой-то вересковой степи,
казался страшным. А горбатый дядя,
избегающий людей, и того страшнее.
Девочка, сжав губы, смотрела из окна на
дождь, который серыми косыми струями
хлестал в стекла вагона и стекал вниз.
Это так отвечало ее настроению!
26
«Если бы была жива хорошенькая
тетя,- думала девочка, - то в замке у
дяди все-таки было бы веселее. Но ее
ведь нет на свете...»
- Только вы не воображайте, что
увидите дядю! - прервала мысли девоч-
ки экономка. - Я готова биться об заклад,
что вы его не увидите никогда,- добавила
мисс Медлок.- И вообще не надейтесь на
веселье и компанию: в замке не с кем
слова сказать. Вы будете играть одна и
сами смотреть за собой. Вам скажут, в
какие комнаты можно ходить и в какие
нельзя. Впрочем, садов там довольно. Но
когда вы будете в доме, то не ходите и
не суйте всюду свой нос. Мистер Кревен
не позволит этого.
Я не желаю никуда соваться,-
возразила Мэри.
И так же внезапно, как незадолго до
того возникло чувство жалости к мистеру
Арчибальду Кревену, она столь же стре-
мительно переменила о нем мнение. Она
опять начала считать его неприятным
человеком, вполне заслужившим все, слу-
чившееся с ним.
Девочка повернулась лицом к мокрым
стеклам окон и смотрела на ливень,
который, казалось, никогда не перестанет.
Она смотрела на него до тех пор, пока
все не слилось у нее в глазах в
однообразную серую мглу; тогда она
уснула.

III
Мэри спала долго, а когда просну-
лась, то мисс Медлок купила на одной
из станций все для завтрака. Они поели
цыплят, холодной говядины, хлеба с
маслом и напились горячего чаю.
Дождь лил еще сильнее, и все на
станции были одеты в лоснящиеся от
воды непромокаемые плащи. Кондуктор
зажег лампы в вагонах. Мисс Медлок
пришла в очень веселое настроение,
напившись чаю и поев цыпленка и
холодной говядины. Она скоро уснула.
Мэри сначала сидела и смотрела на нее
и на ее нелепую шляпку, съехавшую
набок, но потом снова заснула в уголке
дивана, убаюканная шумом дождя. Было
совершенно темно, когда она проснулась.
Поезд остановился. Экономка трясла ее
за плечо.
- Ну и спали же вы! - сказала мисс
Медлок.- Пора проснуться. Мы на стан-
ции Тсует, и нам предстоит еще долгая
поездка на лошадях.
Мэри встала и старалась держать глаза
открытыми, пока мисс Медлок собирала
ее пакеты. Девочка не предложила помочь
ей, так как в Индии туземные слуги
всегда собирали и носили ее вещи;
девочке казалось совершенно естествен-
ным, чтобы многие прислуживали одному
лицу.
28

Станция была маленькой, и, кроме них,
никто больше не вышел на ней. Началь-
ник станции с грубоватой добродушно-
стью заговорил с мисс Медлок на
йоркширском наречии, смешно растягивая
слова.
-	Я вижу, ты вернулась,- сказал он.-
Привезла с собой малютку?
-	Да, вот она;- ответила экономка
по-йоркширски, кивнув головой в сторону
Мэри.- Как поживает твоя хозяйка?
-	Спасибо, недурно... Экипаж ждет
тебя.
Карета стояла на дороге у небольшой
наружной платформы. Мэри заметила, что
это был красивый экипаж. Хорошо оде-
тый лакей подсадил ее туда. С его
длинного непромокаемого плаща с капю-
шоном стекала дождевая вода.
Лакей, закрыв дверцы, вскочил на
козлы рядом с кучером, и карета двину-
лась. Мэри было очень удобно на мягких
подушках в экипаже, но спать ей больше
не хотелось. Она сидела и смотрела в
окно, с любопытством разглядывая дорогу,
по которой ее везли в имение дяди.
Девочка не была робкой, и ее нисколько
не напугали рассказы мисс Медлок, но
все-таки она немного волновалась при
мысли о новой жизни. В самом деле, кто
знает, что может случиться в доме с
сотней запертых комнат, да еще на
окраине вересковой степи?
29
Что такое вересковая степь?
неожиданно обратилась она к мисс
Медлок.
-	Смотрите в окно, минут через десять
вы ее увидите, - ответила экономка. -
Нам надо проехать до замка пять миль
Миссельской степью. Правда, теперь уже
довольно темно, но все же кое-что будет
видно.
Мэри больше ни о чем ее не
расспрашивала, терпеливо сидя в уголке
кареты и не сводя глаз с дороги. Фонари
экипажа освещали небольшое простран-
ство впереди, и ей удавалось кое-что
мельком рассмотреть. Они проехали через
маленькую деревню. Девочка увидела
выбеленные домики и огни в трактире.
Затем экипаж проследовал мимо церкви,
дома священника и небольшой лавочки.
Вдоль большой дороги виднелись изгоро-
ди и деревья, а затем долгое время не
было ничего примечательного; так, по
крайней мере, показалось Мэри.
Наконец лошади пошли тише, точно
взбираясь наверх. Больше не попадалось
ни изгородей, ни деревьев. Девочке
ничего не было видно из-за глубокой
темноты. Она наклонилась вперед и
прижалась лицом к стеклу как раз в ту
минуту, когда экипаж вздрогнул от
сильного толчка.
-	Ну вот мы и в степи,- заметила
мисс Медлок.
30
Фонари экипажа освещали желтым
светом неровную дорогу, обросшую кус-
тарником и травой. В глубоком мраке,
разлитом впереди и вокруг, поднявшийся
ветер издавал какие-то особенно дикие,
глухие и прерывистые звуки.
Все дальше и дальше ехали они в
темноте. Дождь перестал, но ветер но-
сился по степи, свистел и шумел. Дорога
шла то вверх, то вниз. Экипаж несколько
раз проезжал по маленьким мостам, под
которыми с сильным шумом быстро
мчалась вода. Мэри казалось, что поездке
конца не будет. Огромная, угрюмая
вересковая степь представлялась девочке
широким простором мрачного океана,
вдоль которого они проезжали по узкой
полоске земли.
-	Мне она не нравится, эта степь,-
повторяла она про себя.- Мне она очень
не нравится! - И девочка еще сильнее
сжимала свои тонкие губы.
Когда через несколько часов езды
лошади тяжело взобрались на какую-то
возвышенность, девочка увидела свет.
Мисс Медлок заметила его одновременно
с нею и вздохнула глубоко и с облег-
чением.
-	Ну, слава Богу, добрались! - вос-
кликнула она. - Это свет в окне приврат-
ника. В конце концов, мы скоро получим
чашечку чаю и еще что-нибудь на ужин.
Но это случилось не так-то скоро.
Экипаж въезжал еще только в ворота
31
парка, и до замка надо было проехать
добрые две мили по аллее, которая,
благодаря сросшимся над нею вершинам
деревьев, казалась длинным, темным свод-
чатым коридором.
Наконец они выехали из аллеи на
открытое пространство и остановились у
бесконечно длинного дома, окруженного
мощеным двором. Сначала Мэри показа-
лось, что во всем доме в окнах нет света,
но когда она вышла из экипажа, то
заметила слабый свет в угловой комнате
наверху.
Огромная входная дубовая дверь была
украшена замысловатой резьбой и укреп-
лена переплетом из больших железных
полос. Она вела в огромную переднюю,
освещенную так скудно, что еле-еле
виднелись висевшие по стенам портреты
и фигуры рыцарей в латах, расставленные
по углам. Стоя на каменном полу
огромной передней, девочка впервые в
жизни почувствовала себя маленькой,
растерянной и жалкой, какой и была на
самом деле. Опрятный худой старик стоял
подле лакея, открывшего им дверь.
-	Вы отведете девочку в ее комнату,-
промолвил старик хриплым голосом. - Он
не желает видеть ее. Утром он едет в
Лондон.
-	Отлично, мистер Питчер,- ответила
мисс Медлок.- Когда я знаю, чего от
меня требуют, я отлично могу распоря-
диться!..
32
От вас требуется только, мисс
Медлок,- сказал Питчер,- чтобы и вы, и
девочка никого не беспокоили. Устройте
так, чтобы он даже случайно не увидел
того, кого не желает видеть.
Затем Мэри Леннокс повели наверх
по широкой лестнице и по нескольким
длинным коридорам. Наконец экономка
открыла одну из дверей, и девочка
очутилась в комнате, где в камине горел
огонь, а на столе был приготовлен ужин.
- Ну, вот вы и на месте,- бесцере-
монным тоном сказала мисс Медлок.- Эта
и соседняя комнаты принадлежат вам, и
вы должны быть только в них... Поняли?
Не забывайте этого!
Таким образом, Мэри поселилась в
Мисселтсуэтском замке. Еще никогда в
жизни она не чувствовала себя такой
раздраженной и злой.
IV
На следующее утро девочка про-
снулась, когда в ее комнату явилась
молодая горничная разжечь огонь в
камине. Стоя на коленях на ковре перед
камином, она с шумом выгребала золу.
Мэри лежала и несколько минут наблю-
дала за нею, а затем стала рассматривать
комнату. Девочке никогда не приходилось
видеть подобной комнаты, она показалась
ей странной и мрачной. Стены были
2 Ф. Э. Бернетт. Т. 2
33
обтянуты материей с вышитыми на ней
картинами, изображающими различные
жанровые сцены. Под деревьями гуляли
причудливо одетые люди, а вдали вид-
нелись башенки замка. Тут же были
охотники верхом на лошадях, собаки.
Мэри казалось, будто она сама находится
с ними в лесу. Из большого окна
виднелось огромное пространство земли
без единого деревца, напоминающее бес-
конечное, мрачное, красноватое море.
Что это? - спросила девочка,
указывая пальцем в окно.
Молодая горничная, которую звали Мар-
той, поднялась с колен, подошла к Мэри
и, тоже показывая пальцем в окно, спросила:
- Вот это?
- Да.
- Это вересковая степь,- с добродуш-
ной усмешкой пояснила девушка.- Она
тебе нравится?
- Нет,- ответила Мэри.- Я ненавижу ее.
- Это потому, что ты не привыкла к
ней,- сказала Марта, снова возвращаясь к
камину.- Тебе она кажется теперь слишком
большой и голой. Но ты ее полюбишь!
- А вы любите?
- О да, люблю,- весело ответила
Марта, продолжая чистить решетку ка-
мина. - Я очень люблю ее! Она вовсе
не голая и вся покрытая душистыми
растениями. Она прекрасна вес-
ной и летом, когда цветут дикий терн,
дрок и вереск, которые пахнут медом.
34
В степи столько свежего воздуха, небо
кажется таким высоким, а пчелы и
жаворонки наполняют ее гудением и
песнями. О! Ни за что не желала бы я
жить вдали от вересковой степи.
Мэри слушала девушку с серьезным,
озадаченным видом. Туземцы-слуги, к
которым девочка привыкла в Индии,
совсем не были похожи на эту служанку.
Те были рабски покорны и не
осмеливались разговаривать со своими
господами так просто, как эта. Они низко
кланялись и величали господ «покрови-
телями бедняков» и тому подобными
именами. Индусским слугам только при-
казывали, а не просили их сделать то
или другое. Никто и никогда не просил
и не благодарил их.
Когда Мэри сердилась, она всегда била
свою няню по лицу. Девочка немного
5^ .	35	•—
2*
смутилась, когда представила себе, что
ударит за что-нибудь эту новую няню,
Марту. Она ведь так не похожа на старую
няньку! Марта была здоровой, свежей,
розовощекой девушкой с веселым, добро-
душным лицом. И она так смело и
непринужденно держала себя с барыш-
ней, что мысль о побоях немедленно
исчезла из головы Мэри. Все-таки она
еще не сдавалась.
- Вы странная служанка,- надменно
произнесла Мэри со своих подушек.
Марта села на корточки со щеткой в
руке и засмеялась, по-видимому нисколь-
ко не обидевшись.
- О, я это знаю,- сказала она.- Если
бы в Мисселтсуэт приехала какая-нибудь
важная барыня, то меня не взяли бы
даже младшей служанкой. Меня наняли
бы, пожалуй, судомойкой, но никогда не
пустили бы наверх. Я слишком простая
и говорю почти всегда по-йоркширски, а
не по вашему. Только это странный дом,
хотя он и такой великолепный. Кажется,
тут нет ни хозяина, ни хозяйки, за
исключением мистера Питчера и мисс
Медлок. Мистер Кревен, когда бывает
дома, не желает, чтобы его беспокоили,
но его почти никогда нет в замке. Мисс
Медлок дала мне место по своей доброте.
Она сказала мне, что никогда не могла
бы сделать этого, будь Мисселтсуэт
похож на другие важные дома.
Вы будете моей служанкой?
спросила Мэри все тем же надменным
и повелительным тоном.
Марта снова начала тереть решетку
камина.
- Я - служанка мисс Медлок,- сказала
она, помолчав.- А она служит у мистера
Кревена... Я буду исполнять обязанности
горничной здесь наверху и немного
прислуживать вам. Но вы не нуждаетесь
в большом присмотре.
- Кто будет меня одевать? - осведо-
милась Мэри.
Марта снова села на корточки и
вытаращила глаза. Ее изумление было так
велико, что она невольно опять загово-
рила по-йоркширски:
- Разве ты не умеешь одеваться сама?
- Что вы говорите? Я не понимаю
вашего языка, - пробормотала девочка.
- Ах! Я забыла,- спохватилась Марта.-
Мисс Медлок говорила, что ты не
поймешь меня. Я хочу сказать: разве ты
не сама одеваешься?
- Нет! - с негодованием вырвалось у
Мэри.- За всю свою жизнь я никогда не
делала этого. Меня одевала моя няня.
- Прекрасно,- сказала Марта, по-види-
мому совсем не подозревая, что говорит
дерзко,- но настала пора и тебе научить-
ся. Раньше ты, конечно, не могла, но
теперь тебе будет полезно самой при-
смотреть за собой. Моя мать всегда
говорит, что она не может понять, как
это дети важных господ не делаются
настоящими дураками с няньками, кото-
рые их моют, одевают и водят гулять,
будто они куклы.
37
- В Индии это не так,- с презрением
отозвалась Мэри.- Там совсем не так!
Девочка едва сдерживала свой гнев.
Однако Марта нисколько не смутилась.
- О! Я по тебе вижу, что там не так,
как здесь,- сказала она с сочувствием.-
Я думаю, впрочем, это происходит от
того, что там вместо порядочных белых
людей только одни чернокожие. Когда я
услышала, что ты приедешь из Индии, я
подумала, что и ты тоже чернокожая.
Разъяренная Мэри села на кровати.
- Что? - проговорила она.- Что? Вы
считали меня туземкой? Вы... вы - свинья!
Марта посмотрела на девочку и вспы-
лила.
- Что такое? Что ты сказала? А еще
барышня,- прибавила она с упреком.- Ты
не должна так злиться и браниться.
Я ведь ничего не сказала дурного о
чернокожих. Напротив, я слышала, что
они очень хорошие, набожные люди, и
читала, что чернокожие наши ближние,
как и все люди. Я никогда только не
видела чернокожего, а мне этого очень
хотелось. Когда я пришла зажечь камин
сегодня утром, я прокралась к твоей
постели и осторожно открыла одеяло,
чтоб посмотреть на индусскую девочку.
А там, вместо чернокожей, лежала ты,-
прибавила девушка с разочарованием.-
Оказалось, что ты нисколько не чернее
меня, только лицо у тебя желтое...
Мэри не пыталась даже обуздать свой
гнев.
38
- Вы считали меня туземкой? Вы
посмели!.. Вы ничего не знаете о них!
Это не люди, это слуги, которые должны
преклоняться перед белыми. Вы ничего
не знаете об Индии. Вы вообще ничего
не знаете!
Девочка была страшно раздражена и
в то же время чувствовала себя совер-
шенно обескураженной при виде просто-
душного удивления Марты. Кроме того,
она вдруг почувствовала себя такой
одинокой и оторванной от всех тех, кого
она понимала и кто понимал ее, что,
бросившись лицом в подушки, неудержи-
мо разрыдалась.
Мэри рыдала так безутешно, что
добродушная Марта от души пожалела
девочку. Она подошла к постели и
наклонилась над ребенком.
- Ну-ну, не плачь так горько! -
говорила она Мэри.- Я ведь не знала,
что ты рассердишься. Я и вправду ничего
не знаю. Ты верно сказала. Ну простите
меня, барышня. Перестаньте плакать.
Было что-то успокаивающее и друже-
ское в ее странном йоркширском наречии
и грубоватой манере. И это хорошо
подействовало на Мэри. Мало-помалу
девочка перестала плакать и успокоилась.
Марта вздохнула с облегчением.
- Теперь тебе пора вставать,- сказала
она.- Мисс Медлок велела мне подавать
тебе завтрак, чай и обед в соседней
комнате. Это твоя детская. Я помогу даже
39
тебе одеться, если ты поднимешься с
постели. Ты, пожалуй, сама не застегнешь
пуговицы, которые пришиты сзади...
Наконец Мэри решила подняться.
Платья, вынутые Мартой из шкафа, были
не те, которые составляли ее гардероб,
привезенный из Индии.
-	Это не мои платья,- заметила она.-
Мои черные.- Девочка взглянула на
платье из плотной белой шерстяной
материи и прибавила с холодным одоб-
рением: - Оно красивее моих.
-	Ты должна надеть его,- сказала
Марта.- Мистер Кревен сказал: «Я не
хочу, чтобы в доме был ребенок, одетый
в черное, который бродил бы, словно
заблудшая душа. Это сделает дом еще
печальнее. Оденьте ее в цветное». Моя
мать отлично поняла, что он хотел этим
сказать. Мать всегда знает, что думают
другие. Она сама не любит черного.
-	Я ненавижу черное,- заметила Мэри.
Процесс одевания был поучителен для
них обеих. Марте приходилось одевать
своих маленьких сестер и братьев, но
никогда не доводилось видеть ребенка,
который стоял бы бесчувственно и пре-
доставлял другому одевать себя, будто у
него нет собственных рук и ног.
-	Почему ты не надеваешь башмаки? -
спросила она, когда Мэри спокойно
протянула ей ногу.
-	Это делала няня,- с удивлением
ответила девочка.- Так принято в Индии...
Мэри была по-своему права. От слуг-ин-
дусов, среди которых она вращалась в
40
родном доме, Мэри постоянно слышала
слова: «Так принято» или, наоборот, «Это
не принято». Если им приказывали,
например, сделать то, чего не делали их
предки, они спокойно смотрели на гос-
подина и говорили: «Это не принято».
И никакие силы не заставили бы слугу
исполнять приказание.
В Индии «было не принято», чтобы
девочка делала что-нибудь сама. Но здесь,
очевидно, были иные порядки. И Мэри
убедилась, что в Мисселтсуэте она будет
вынуждена многому научиться и делать
самостоятельно без помощи слуг.
Если бы Марта была опытной горнич-
ной, она, конечно, проявляла бы большую
почтительность и сознавала, что расчесать
волосы Мэри, застегнуть ботинки или
поднять оброненное платье - это ее
прямая обязанность. Но она была простой,
неотесанной йоркширской деревенской
девушкой, выросшей в небольшом домике.
И ее маленькие братья и сестры сами
следили не только за собой, но и за
младшими членами семьи, если те еще
не ходили на собственных ногах. Поэтому
Марта и не догадывалась, как нужны ее
услуги девятилетней Мэри.
Помогая девочке одеваться, горничная
без умолку болтала о разных разностях,
и если бы ее барышня была более
общительным существом, то вдоволь по-
смеялась бы вместе с веселой девушкой.
Но Мэри только холодно слушала Марту
и искренно удивлялась ее свободному
обращению. Сначала болтовня эта нисколь-
ко не занимала Мэри, однако мало-помалу
она стала прислушиваться к тому, что
добродушно рассказывала ей Марта.
- О! Тебе бы следовало повидать всех
моих братишек и сестер, - говорила она. -
Нас - двенадцать душ, а отец зарабаты-
вает только шестнадцать шиллингов в
неделю. Могу сказать, что матери стоит
немало хлопот всех накормить. Они
бегают и играют в степи целый день; и
мать говорит, что от степного воздуха они
толстеют. Она думает даже, не едят ли
они там траву, как дикие пони. Нашему
Дикону двенадцать лет, и у него есть
молодой пони, которого он очень любит.
-	Где он его достал? - спросила Мэри.
-	Нашел в степи, когда тот был
маленьким, и приручил к себе, кормя
жеребенка с рук кусками хлеба и
молодой травкой. Пони так любит Дико-
на, что ходит за ним и позволяет садиться
верхом. Дикон - добрый мальчик, и все
животные любят его.
У Мэри никогда не было любимого
животного, но ей очень захотелось иметь
его. Она слегка заинтересовалась Дико-
ном, а так как раньше она интересовалась
только своей особой, то это было первым
пробуждением здорового чувства.
Одевшись, девочка пошла в свою
детскую, которая очень походила на ее
спальню. Это была комната, предназна-
42
„----<___-даР-----------------------------
ченная не для ребенка, а для взрослого,
с мрачными картинами на стенах и
тяжелыми, старинными дубовыми стуль-
ями. Стол посреди комнаты был уставлен
обильной едой. Но Мэри никогда не
отличалась большим аппетитом и более
чем равнодушно посмотрела на первое
блюдо, поставленное пред ней Мартой.
- Я этого не хочу,- сказала она.
- Ты не хочешь каши? - с недоверием
воскликнула Марта.
- Нет.
- Ты не знаешь, какая она вкусная!
Прибавь немного патоки или сахару.
- Я не хочу,- повторила девочка.
- О! - заметила Марта.- Терпеть не
могу, чтобы хорошая еда пропадала зря!
Если бы наши дети оказались за этим
столом, они бы его в пять минут очистили.
- Почему? - холодно спросила Мэри.
- Почему? - повторила Марта.- Да
потому, что за всю их жизнь вряд ли
когда-нибудь у них были полные желуд-
ки. Они всегда голодны, как соколята
или лисята.
- Я не понимаю, что значит быть
голодной,- отозвалась Мэри с равнодуш-
ным видом.
У Марты засверкали глаза от негодования.
Тебе было бы очень полезно
испытать это! Терпеть не могу людей,
которые сидят за столом и только пялят
глаза на хлеб и мясо. Честное слово!
Я бы желала, чтобы Дикон, Филь, Джэн и
43
остальная наша компания убрали бы все
это под свои передники!
- Почему бы вам не отнести это им? -
предложила девочка.
- Это не мое,- отрезала Марта.- Кроме
того, сегодня не мой свободный день.
Я, как и все слуги, выхожу отсюда только
раз в месяц. Тогда я иду домой, работаю
там вместо матери и даю ей день отдыха.
Мэри выпила немного чаю и съела
ломтик поджаренного хлеба с мармеладом.
- Закутайтесь теплее, идите и играйте,-
сказала Марта, незаметно для себя пере-
ходя на обычный тон строгой, вышко-
ленной горничной.- Это очень полезно
для вас: нагуляете аппетит к обеду.
Девочка подошла к окну. Из него
виднелись сад, дорожки и большие деревья,
но все имело грустный зимний вид.
- Выйти? Для чего мне выходить в
такой день?
Ну, если ты не выйдешь, то
останешься в комнате, а что тебе тут
делать? - снова перешла Марта на
деревенское наречие.
Мэри посмотрела вокруг себя. Здесь
действительно нечего было делать. Когда
мисс Медлок готовила детскую, она не
подумала о развлечениях. Может быть, и в
самом деле лучше выйти и осмотреть сад.
- А кто пойдет со мной? - осведоми-
лась девочка.
Марта с удивлением посмотрела на нее.
- Ты пойдешь одна,- ответила она.-
Ты должна научиться играть, как играют
44
дети, у которых нет ни братьев, ни сестер.
Наш Дикон отправляется в степь один и
играет там целыми часами. Там он
подружился со своим пони. В степи есть
овцы, которые его знают, а птицы, так
те прилетают и едят из его рук. Хотя у
нас и маловато еды, но он все-таки всегда
урвет немного, чтобы побаловать хлебом
своих любимцев.
Только упоминание о Диконе застави-
ло Мэри решиться выйти, правда, она не
отдавала себе в этом отчета. В саду,
конечно, будут птицы, хотя не будет пони
и овец. Птицы будут не такие, как в
Индии, и ей будет интересно поглядеть
на них.
Марта принесла пальто, шляпу и пару
крепких башмаков и показала дорогу вниз.
- Если ты пойдешь этой дорогой, то
попадешь в сады,- сказала она, указывая
на ворота в стене, обсаженной кустар-
никами.- Летом в них очень много цветов,
только теперь ничто не цветет.- С минуту
девушка будто колебалась, потом приба-
вила: - Один из садов заперт. Десять лет
уже в него никто не входил.
-	Почему? - вырвалось у Мэри против
ее желания. Еще одна закрытая дверь, в
придачу к сотне других в этом странном
доме!
-	Мистер Кревен запер его после
скоропостижной смерти жены. Он не
желает, чтобы туда ходили. Это был ее
сад. Он запер калитку, вырыл где-то яму
и закопал ключ... - Марта замолчала и
прислушалась.- Это звонит мисс Медлок,
я должна бежать.
45
После ее ухода Мэри направилась по
дороге к калитке, ведущей в сады.
Мысли девочки были заняты садом, в
котором никто не был целых десять лет.
Она пыталась представить себе, на что
он походил. Интересно, сохранились ли
в нем с тех пор какие-нибудь цветы?
Пройдя ворота, Мэри очутилась в боль-
шом саду с широкими лужайками и
извилистыми дорожками, обсаженными по
бокам подстриженными кустарниками.
В нем были деревья, цветочные грядки,
вечнозеленые кусты, подстриженные при-
чудливым образом, и большой пруд со
старым серым фонтаном посредине. Толь-
ко клумбы имели зимний вид и фонтан
не бил. Это не был «запертый» сад. Да
разве вообще можно запереть сад? В сад
всегда можно войти!
Девочке это пришло в голову, когда
в конце дорожки, по которой она шла,
она увидела длинную стену, всю порос-
шую плющом. Подойдя к стене, она
заметила среди веток плюща открытую
зеленую калитку. Это не «запертый» сад,
и ей можно сюда войти. Мэри вошла в
калитку и увидела, что это был второй
сад, окруженный стенами, и что кроме
него есть еще несколько обнесенных
стенами и сообщающихся между собою
отдельных садов. Она заметила другую
открытую зеленую калитку, сквозь кото-
рую видны были кусты и тропинки между
грядами с овощами. Плодовые деревья
росли шпалерами вдоль стен. На некото-
рых грядах были стеклянные рамы.
Огород показался Мэри пустым, некраси-
46
вым. Она остановилась и
вокруг. Может быть летом,
зеленело,
не было
огляделась
когда все
он был красив, теперь же тут
ничего хорошего.
из калитки, ведущей во второй
Вдруг
сад, показался старик-садовник с седыми
усами. Он сначала удивился при виде
девочки, а затем в знак приветствия
дотронулся до шапки. У него было
угрюмое, сморщенное лицо. По-видимому,
47
-----<S_------------------------------>
ему не доставило ни малейшего удоволь-
ствия видеть девочку. Да и ей не очень-то
понравились его сады. Поэтому на ее
лице было самое неприятное выражение.
- Что это такое? - все-таки обратилась
она к нему, показывая на калитку.
- Один из огородов,- ответил старик.
- А это что? - спросила Мэри, указав
на другую открытую калитку.
- Еще огород,- был короткий ответ. -
А по ту сторону стены - фруктовый сад,
да и здесь тоже, по эту сторону.
- Можно мне пойти туда?
- Ступай, если хочешь... Но там нечего
смотреть.
Мэри ничего не сказала. Она прошла
по дорожке во вторую зеленую калитку.
Здесь снова были стены, зимние овощи
и стеклянные рамы, - а в одной из стен -
зеленая закрытая калитка. Может быть,
она вела в сад, куда никто не входил
десять лет? Будучи смелой девочкой, ни
минуты не раздумывая, Мэри подошла к
калитке и повернула ручку. Девочка
надеялась, что калитка не откроется: ей
так хотелось, чтобы это был тот таинст-
венный сад. Но калитка легко отворилась,
и она снова очутилась в фруктовом саду.
Он был также обнесен кругом стенами,
но в этих стенах уже нигде не было
видно ни одной калитки. Мэри тщетно
искала ее. Пройдя в дальний конец сада,
она вдруг заметила, что стена не окан-
чивалась у поперечной стены, а шла
48
дальше, словно там был еще один сад.
Поверх стены виднелись верхушки де-
ревьев, и на одной из них девочка
заметила хорошенькую птичку с ярко-
красной грудью. Мэри, затаив дыхание,
разглядывала птичку. Вдруг птичка запела
свою зимнюю песенку, как будто, увидев
Мэри, звала ее с собой. Это был
хорошенький реполов.
Мэри слушала птичку, и ее веселая
песенка заставила девочку ненадолго за-
быть о своем одиночестве и большом доме
среди громадной голой вересковой степи,
будившей в ней тоскливое чувство. Крас-
ногрудая птичка своей песенкой вызвала
на хмуром лице девочки что-то, похожее
на улыбку. Мэри стояла неподвижно, пока
птичка не улетела. Хотя она совсем не
походила на птиц Индии, но очень
понравилась Мэри, и девочка печально
смотрела ей вслед, не зная, придется ли
ей еще раз увидеть новую знакомку.
И снова мысли девочки вернулись к
поразившему ее воображение таинствен-
ному саду. Любопытно, на что он похож?
Почему мистер Арчибальд Кревен зарыл
ключ? Если он так любил жену, то
почему же возненавидел ее сад? Мэри
не знала, увидит ли она когда-либо дядю.
Ну а если даже и увидит, ведь она ни
за что не решится спросить, почему он
так странно поступил.
«Никто никогда не любил меня, и я -
никого»,- думал ребенок.
Мэри снова вспомнила реполова, ко-
торый пел свою песенку для нее, и вдруг
49

решительно направилась в первый огород.
Старик рылся в грядах. Она подошла,
стала рядом и несколько минут смотрела
на него молча и угрюмо.
-	Я была в других садах,- сказала
наконец Мэри.
-	Никто и не мешает тебе ходить
туда,- угрюмо ответил старик.
-	Я ходила и в фруктовый сад.
-	Калитка открыта, и там нет собаки,
которая могла бы укусить тебя.
-	Там нет ни собаки, ни калитки в
другой сад.
-	Какой сад? - сказал он грубым
голосом, перестав на минуту копать.
А по другую сторону стены,-
ответила Мэри.- Там растут деревья - я
видела их верхушки. На одной из них
сидела птичка с красной грудкой и пела.
К ее удивлению выражение сморщен-
ного и обветренного лица старика совер-
шенно изменилось. На нем показалась
улыбка, и садовник вдруг стал иным.
У Мэри мелькнула даже мысль, что люди
хорошеют, когда они улыбаются. Раньше
ей это не приходило в голову.
Старик повернулся в сторону сада и
засвистел тихонько. Девочке было непо-
нятно, каким образом такой угрюмый
человек может так ласково свистеть.
Почти в ту же минуту случилось нечто
удивительное. В воздухе послышался лег-
кий, свистящий шум крыльев. К ним
прилетела красногрудая птичка и опусти-
50
г----С__-4ИФ --------------------------
лась на большой ком земли около ног К
садовника.	]
-	Вот и он,- засмеялся старик и затем
заговорил с птичкой, будто с ребенком.
Где ты пропадал, толстощекий
мошенник? Я не вижу тебя уже давно.
Неужели ты уже начал строить гнездо?
Не торопись, брат, еще слишком рано!
Птичка склонила набок головку и
взглянула на него ласковыми, блестящи-
ми, черными глазками. Она казалась
совсем ручной и нисколько не боялась
ни Мэри, ни старика. Она прыгала вокруг
и клевала землю, отыскивая семена и
насекомых.
Мэри почувствовала глубокую неж-
ность к птичке, потому что та была такая
хорошенькая и веселая. У птички было
толстенькое туловище, красивый клюв и
стройные ножки.
-	Она всегда прилетает, когда вы
зовете ее? - почти шепотом спросила
девочка.
- Да, всегда. Я знал ее еще птенцом.
Она выпала из гнезда в другом саду, а
когда перелетела через стену, то была
слишком слаба, чтобы улететь обратно.
И мы подружились. Когда же она
перелетела снова за стену, то остальной
выводок уже улетел. Вот она и вернулась
ко мне.
-	Что это за птичка?
-	Разве ты не знаешь? Красногрудый
реполов, а реполовы самые милые и
любопытные птицы. Они привязчивы, как
51
Ц<2х,““	---“* *	------>
/ собаки, если умеешь обойтись с ними.
। Посмотри, как он клюет и поглядывает
временами на нас. Он знает, что мы
говорим про него.
Любопытно было видеть старика. Он
явно гордился своей толстенькой красно-
грудой птичкой и любил ее.
- Он страшно тщеславен,- засмеялся
садовник.- Очень любит слушать, когда
о нем говорят. А любопытен-то как!
Я не встречал более любопытного суще-
ства! Сует свой нос всюду, где надо и
не надо. Он всегда является посмотреть,
что я сажаю. Плутишка знает даже то,
о чем мистер Кревен не желает знать.
Он у нас главный садовник, да! Я только
помощник его!
Реполов прыгал вокруг, с деловым
видом поклевывая землю. Временами он
останавливался и поглядывал на людей.
Мэри казалось, что его черные, блестящие
глазки с большим любопытством рассмат-
ривают ее. Действительно, казалось, слов-
но он изучает девочку.
-	Куда улетел остальной выводок? -
спросила она.
-	Неизвестно! Старики выгнали их из
гнезда, и они рассыпались в разные
стороны. Вот этот знает - куда, и знает,
что он одинок.
Мэри подошла на шаг ближе к реполову
и пристально посмотрела на него.
-	Я тоже одинока, - сказала она.
L Раньше она не сознавала, что это было
w одной из причин, делающих ее капризной
52
----<v-	—л--------
и сердитой. Девочке казалось, что она
поняла это только сейчас, когда реполов
взглянул на нее своими быстрыми глазками.
Старый садовник сдвинул шапку на
лысый затылок и с минуту смотрел на
ребенка.
-	Ты маленькая девочка из Индии? -
спросил он.
Мэри кивнула головой.
-	Тогда неудивительно, что ты одино-
ка. Ты будешь еще более одинока, чем
была,- сказал он и снова начал копать,
глубоко вгрызаясь лопатой в чернозем, а
реполов, очень занятой, прыгал вокруг.
-	Как вас зовут? - осведомилась Мэри.
Бен Уезерстаф,- ответил он и
прибавил с мрачным смехом: - Я сам
одинок, когда его нет со мной! - Он
ткнул большим пальцем по направлению
к реполову.- Он - мой единственный друг.
-	А у меня совсем нет друзей,-
промолвила девочка,- и никогда не было.
Моя няня не любила меня, и я никогда
ни с кем не играла.
У всех йоркширцев существует при-
вычка с полной откровенностью выска-
зывать свое мнение, а старый Бен был
йоркширским крестьянином.
-	Мы с тобой очень похожи друг на
друга,- сказал он,- Словно из одного теста
вылеплены... Оба мы некрасивы, и оба
на самом деле не такие сердитые, как
кажемся. Бьюсь об заклад, что у нас
обоих одинаково скверные характеры.
53
Это было вполне откровенно выска-
занное мнение, а Мэри Леннокс еще
никогда не приходилось слышать правды
о себе. Туземцы-слуги только кланялись
и беспрекословно повиновались всему, что
она от них требовала. Девочка никогда
особенно не заботилась о своей наруж-
ности, но тут ей пришло в голову:
неужели и она так же непривлекательна,
как Бен Уезерстаф, и так же угрюма,
как выглядел он до появления реполова?
Неужели и вправду у нее скверный
характер? И Мэри в первый раз почув-
ствовала себя от всего этого нехорошо.
Вдруг вблизи нее раздались чистые,
громкие птичьи трели, и девочка обер-
нулась. Она стояла в нескольких шагах
от молодой яблони, на которую взлетел
реполов, запевший песенку. Бен громко
рассмеялся.
- Почему он запел? - спросила Мэри.
- Он решил подружиться с тобой,-
ответил старик.- Пусть меня повесят, если
ты ему не понравилась!
- Я? - переспросила девочка. Она
тихонько подошла к дереву и взглянула
наверх.
- Ты хочешь подружиться со мной? -
обратилась она к реполову, будто к
человеку.- Да?
И Мэри произнесла эти слова не своим
обычным суровым голосом или повели-
тельным тоном, а так мягко и задушевно,
что садовник был теперь поражен не
£.

меньше, чем она в то время, когда
слышала его ласковый свист.
- Как! - вырвалось у Бена.- Ты сказала
это так мило, будто ты и впрямь ребенок,
а не суровая старуха, какой кажешься с
виду! Ты заговорила почти так же, как
Дикон разговаривает в степи со своими
животными.
- Вы знаете Дикона? - спросила Мэри,
быстро оборачиваясь.
- Его все знают. Дикон всюду бродит.
Даже терн и цветы вереска знают его.
Готов поручиться, что лисицы показывают
ему свои норы с детенышами, а жаворонки
не стараются скрыть от него своих гнезд.
Мэри хотелось еще кое-что спросить,
потому что Дикон интересовал ее почти
столько же, сколько и таинственный сад.
Только в эту самую минуту реполов,
окончив свою песенку, легко взмахнул
крылышками и улетел. Он повидался с
ними, но у него, по-видимому, были еще
и другие дела.
- Он перелетел через стену! - вскри-
чала девочка, следившая за птичкой.- Он
полетел в фруктовый сад и через другую
стену - в сад без калитки.
- Он там живет,- пояснил старый Бен.-
Он вылупился там из яйца и ежегодно
с тех пор строит весной гнездо и выводит
птенцов среди розовых кустов.
Старик снова взялся за прерванную
работу.
- Розовые кусты? - повторила Мэри.-
Там есть розовые кусты?
55
Были десять лет тому назад, -
пробормотал старик.
-	Мне хотелось бы видеть их,- сказала
девочка.- Где зеленая калитка? Должна
же она быть где-нибудь!
Бен глубоко воткнул лопату в землю и
снова стал таким же необщительным, каким
был, когда Мэри впервые увидала его.
-	Десять лет тому назад была калитка, -
произнес он,- но ее больше нет.
-	Нет калитки? - вскричала Мэри.-
Она должна быть!
-	Никто не может ее найти, и это
никого не касается. Не будьте любопыт-
ной девочкой и не суйте нос, куда не
следует, - сухо сказал садовник. - Ну, я
должен приняться за работу. Ступайте
играть! У меня нет больше времени.
Старик действительно перестал копать,
поднял лопату на плечо и ушел, не
попрощавшись и не взглянув даже на
ребенка.
В начале пребывания Мэри Леннокс
в замке Мисселтсуэт один день походил
на другой как две капли воды. Каждое
утро девочка, проснувшись, видела Марту
на коленях у камина, разводящую огонь.
Каждое утро она завтракала в детской,
в которой не было ничего занимательного,
а покончив с завтраком, глядела в окно
56
на огромную степь, которая, казалось,
расстилалась во все стороны и взбиралась
на небо. Посмотрев немного в окно,
девочка скоро убеждалась, что сидеть в
комнате целый день, ничего не делая,
чересчур скучно, и потому она выходила
в сад.
Мэри не знала, что прогулки имели
для нее самые благоприятные последст-
вия. Когда она начинала быстро ходить
или бегать по дорожкам и аллеям взад
и вперед, это заставляло быстрее дви-
гаться ее кровь, а борьба со степным
ветром укрепляла ее. Девочка бегала
только для того, чтобы согреться, и
ненавидела этот противный ветер, кото-
рый вечно дул в лицо или толкал в
спину, словно был невидимым великаном.
Свежий, напоенный сладковатым запахом
вереска воздух, наполнявший легкие Мэ-
ри, заставил порозоветь ее щеки и придал
блеск ее мрачным глазам, а девочка и
не подозревала этого.
Спустя несколько дней, почти полно-
стью проведенных на воздухе, она про-
снулась в одно прекрасное утро, чувствуя
себя голодной, и, усевшись завтракать, не
посмотрела презрительно на кашу и не
отставила ее в сторону, а взяла ложку
и не отложила ее, пока не съела всю
тарелку каши.
-	Ты довольно хорошо справилась с
нею сегодня, правда? - заметила Марта.
-	Она сегодня вкусная,- удивляясь сама
себе, сказала Мэри.
57
-	Это степной воздух придал тебе
аппетита,- объяснила девушка.- Счастье
твое, что у тебя есть чем утолить голод.
В нашем домике двенадцать ребят со
здоровыми желудками, в которые порой
нечего класть. Продолжай играть на
воздухе каждый день, и не будешь такой
желтой,- прибавила горничная.
-	Я не играю,- возразила Мэри.- Мне
не с чем играть.
-	Не с чем играть! - воскликнула
Марта.- Наши ребята играют с палками
и камнями. Они бегают, кричат и смотрят
на все, что видят вокруг себя.
Мэри тоже внимательно смотрела на
окружающее. Да больше нечего было и
делать. Она ходила вокруг садов и по
тропинкам парка. Иногда она искала Бена
Уезерстафа, но несколько раз он был или
слишком занят, чтобы взглянуть на нее,
или слишком угрюм. Раз, когда девочка
направилась к нему, он даже подхватил
свою лопату и ушел, будто намеренно.
Чаще всего Мэри ходила по длинной
аллее за обнесенными стеною садами. По
обе стороны были пустые грядки. Густой
плющ покрывал стены. В одном месте
ползучие зеленые листья разрослись гуще,
чем где-либо. Казалось, здесь давно на
них не обращали внимания. Остальной
плющ был аккуратно подстрижен, но в
этом дальнем конце аллеи он был
совершенно не тронут. Мэри заметила
это через несколько дней после разговора
с Беном.
58
Однажды, гуляя по аллее, она оста-
новилась и посмотрела на раскачиваемую
ветром верхнюю длинную ветку плюща.
Вдруг ей бросилось в глаза красное
пятнышко, и она услышала звонкое
чириканье. На стене сидел реполов
старика Бена. Высунувшись вперед ма-
ленькой, склоненной набок головкой, он
пристально посмотрел на девочку.
-	О! - вскричала она.- Это ты, это ты!
Ей совсем не казалось странным гово-
рить так, точно она была вполне уверена,
что реполов поймет и ответит ей.
И реполов ответил. Он щебетал,
чирикал и прыгал по стене, будто
рассказывая Мэри всякую всячину. Де-
вочке показалось, что и она его понимает,
хотя он и не умел выражаться словами.
Ей казалось, что он говорил:
-	Доброе утро! Разве тебе здесь не
нравится? Разве под лучами солнца не
хорошо? Разве все не прекрасно? Будем
оба чирикать, прыгать и щебетать!
Мэри начала смеяться и, когда птичка
прыгала вдоль стены, она бегала за нею.
Бедная, маленькая, худая, некрасивая
Мэри в эту минуту казалась почти
хорошенькой!
-	Я люблю тебя! Я люблю тебя! -
кричала она, бегая по дорожке.
Она щебетала и пробовала свистеть,
хотя это и не удавалось ей. Реполов
казался довольным, чирикал и свистел ей
в ответ. Наконец он взмахнул крылыш-
ками и быстро взлетел на верхушку
59
/ дерева, где уселся и громко запел. Это
/ напомнило Мэри, как она увидела его в
первый раз. Тогда он качался на верхушке
дерева, а она стояла в фруктовом саду.
Теперь она была по другую сторону сада
и стояла на дорожке за стеной
гораздо дальше, но дерево, очевидно,
было то же.
Сад, в который нельзя войти,-
говорила она сама себе.- Сад без калитки.
Птичка там живет... Как бы мне хотелось
посмотреть, что это за сад!
Девочка побежала по аллее к зеленой
калитке, через которую она вошла в
первое утро, затем по дорожке в другую
калитку и во фруктовый сад. Остановив-
шись, она взглянула наверх и снова
увидела за стеной дерево, на котором
сидел реполов. Он только что кончил
петь и начал клювом поправлять свои
перышки.
-	Это тот сад,- произнесла Мэри.-
Я в этом теперь уверена...
Она обошла кругом и тщательно
осмотрела эту сторону стены фруктового
сада, но убедилась только в том, что ей
было уже известно: калитки тут не было.
Затем она пробежала огородами и выбе-
жала на аллею позади длинной, покрытой
плющом стены и снова все осмотрела.
Калитки не было и здесь. Мэри прошла в
Г другой конец. Но калитки нигде не было.
V «Очень странно,- подумала Мэри.- Бен
w Уезерстаф сказал, что калитки нет, и ее

60

действительно нет. Однако десять лет
тому назад она была. Ведь мистер Кревен
закопал ключ от нее».
Девочку так заинтересовало все это,
что она не жалела уже о своем приезде
в замок Мисселтсуэт. В Индии всегда
было жарко, и она слишком уставала,
чтобы чем-нибудь интересоваться. Свежий
степной ветер, очевидно, начинал сдувать
паутину с ее юного мозга и постепенно
оживлял девочку.
Почти целый день Мэри провела на
воздухе, а когда села ужинать, то разом
почувствовала себя голодной, сонной и
довольной. Ее больше не сердила болтов-
ня Марты. Напротив, она стала ей
нравиться. Наконец Мэри решилась даже
первая заговорить с горничной. После
ужина, усевшись на ковре у камина, она
обратилась к Марте с вопросом:
-	Почему мистер Кревен возненавидел сад?
Девочка упросила Марту остаться с
ней, чему та не противилась. Она
привыкла к общению со множеством
своих младших братьев и сестер. Ей было
скучно в большой комнате для прислуги,
где лакей и горничные поднимали на
смех ее йоркширское произношение,
смотрели на нее презрительно и посто-
янно шептались друг с другом. Марта
любила поговорить, и странный ребенок,
живший в Индии, где ему прислуживали
«чернокожие», был для нее довольно
притягательной новинкой.
61
Не ожидая приглашения, Марта усе-
лась на ковер.
-	Ты все еще думаешь о саде! -
заговорила она.- Я так и знала. То же
было и со мной, когда я впервые
услышала о нем.
-	Почему он возненавидел его? -
настаивала Мэри.
Марта подобрала под себя ноги и
уселась удобнее.
-	Прислушайтесь к вою ветра,- сказала
она.- Едва ли бы вы устояли на ногах,
если бы были в степи сегодня вечером!
Мэри не знала значения слова «вой»,
но, прислушавшись, поняла, что оно
означает глухой ужасный рев. Словно
невидимый великан носился вокруг дома
и колотил в стены и окна, пытаясь
проникнуть внутрь.
-	Но почему же он так возненавидел
сад? - не унималась девочка.
Она непременно хотела узнать от
Марты хоть что-нибудь о загадочном
поведении мистера Кревена.
И девушка рассказала все, что ей было
известно.
- Только помни,- предупредила Мар-
та,- мисс Медлок говорит, что об этом
не следует распространяться. В этом доме
о многом запрещено говорить. Так рас-
порядился мистер Кревен. «Мои горести
не касаются слуг»,- говорит он. Если бы
не сад, он не был бы таким. Это был
сад миссис Кревен, который она засадила,
когда они только что поженились. Она
очень любила его, и они вместе ухажи-
вали за цветами. Никто из садовников не
62
-----**_________________________Й----->
смел входить туда. Оба они входили в
него, запирали калитку и проводили там
целые часы в чтении и разговорах.
А там росло старое дерево, одна ветка
которого напоминала собою скамью, - так
она была изогнута. Миссис Кревен обса-
дила ее розами и любила сидеть на ней.
Но однажды, когда она сидела на ней,
ветка сломалась, бедняжка свалилась на
землю и так сильно ушиблась, что на
следующий день умерла. Она была еще
так молода. Доктора думали, что мистер
Кревен сойдет с ума и тоже умрет. Вот
почему он ненавидит сад. С тех пор
никто не входил туда, и он не позволяет
даже говорить о нем.
Мэри ни о чем больше не стала
расспрашивать Марту. Она смотрела на
огонь и прислушивалась к реву ветра.
В эту минуту в ней происходило
чудесное духовное преображение. Со
времени приезда девочки в замок Мис-
селтсуэт с нею произошли уже четыре
хорошие вещи. Во-первых, она научилась
понимать реполова, а он - ее. Во-вторых,
она много бегала, борясь со степным
ветром, и ее худенькое тело значительно
окрепло. В-третьих, у нее появился
здоровый аппетит. И наконец, в-четвер-
тых, она узнала теперь, что значит жалеть
кого-либо. Она делала успехи.
Вдруг Мэри услышала нечто такое,
что сначала с трудом могла отличить от
рева ветра. Это были странные звуки:
казалось, где-то плачет ребенок. Иногда
и звуки ветра напоминали детский плач,
но Мэри ясно слышала теперь, что эти
63
„----г___------------------------------->
новые звуки раздавались в доме, а не
снаружи. Они доносились, правда, изда-
лека, но все-таки шли изнутри. Девочка
обернулась и взглянула на Марту.
-	Слышите, кто-то плачет? - спросила она.
Марта вдруг смутилась.
-	Нет,- ответила она.- Это ветер! Иной
раз он воет, будто кто-нибудь заблудился
в степи и плачет. Он издает разные звуки.
-	Но прислушайтесь,- не унималась
девочка.- Это ведь в доме, в конце одного
из длинных коридоров...
В эту самую минуту должно быть
где-нибудь внизу открылась дверь, потому
что по коридору пронесся сильный порыв
ветра, и дверь комнаты, где они сидели,
с треском раскрылась. Марта с Мэри
вскочили со своих мест, огонь погас, и
звуки плача теперь уже ясно доносились
из дальнего коридора.
-	Вот! - промолвила Мэри.- Я ведь
вам говорила! Кто-то плачет, и это - не
взрослый человек.
Марта подбежала и заперла дверь на
ключ. Только прежде чем она успела это
сделать, где-то в дальнем коридоре с шумом
захлопнулась дверь. И все стихло. Даже
ветер угомонился на несколько минут.
-	Это был ветер,- упрямо повторила
Марта.- А если не он, то маленькая
судомойка Бети Бетеруорс. У нее сегодня
целый день болели зубы.
Но смущение и неловкость горничной
заставили Мэри пристально посмотреть
на нее. Девочка не верила, что Марта
говорит правду.
64
VI
На следующий день дождь лил как
из ведра. Мэри посмотрела в окно.
Вересковой степи почти не было видно
за серым туманом и тучами. Не могло
быть и речи о том, чтобы выйти погулять.
-	Что вы делаете дома в такой дождь? -
спросила девочка Марту.
-	Большей частью стараемся не попа-
даться друг другу под ноги,- ответила
та.- О! Тогда нас кажется так много.
Мать - добрая женщина, но и она тогда
порядком устает от детей. Старшие
отправляются в хлев и играют там.
А Дикон не обращает внимания на дождь.
Он выходит в степь, как и в солнечную
погоду. Он говорит, что в дождливые дни
видит то, чего не видит в хорошие. Раз
он нашел маленького лисенка, наполовину
утонувшего в своей норе, и принес его
домой за пазухой, чтобы тому было
теплее. Его мать была убита, нора
разрушена и остальные лисята мертвы.
Дикон держит этого лисенка дома и
теперь. В другой раз он нашел полууто-
нувшего молодого грача, тоже принес его
домой и приручил. Его зовут Сут (сажа),
потому что он черен как сажа. Он всюду
бегает и летает за Диконом.
Наступило время, когда Мэри переста-
ла раздражать болтовня Марты. Она даже
начала находить беседу с ней интересной,
и ей бывало жаль, когда девушка
3 Ф. Э. Бернетт. Т. 2
65
4

умолкала или уходила. Истории, которые
ей рассказывала в Индии ее няня, совсем
не походили на истории Марты о домике
в степи, где в четырех комнатах жили
четырнадцать душ, у которых никогда не
было вдоволь еды. Дети вечно вертелись
под ногами и забавлялись подобно мох-
натым, добродушным щенкам овчарки.
Больше всего Мэри привлекали к себе
мать и Дикон. Когда Марта рассказывала
о том, что сказала или сделала мать,
это всегда производило на девочку от-
радное впечатление.
-	Если бы у меня был грач или
лисенок, я бы играла с ним,- промолвила
Мэри.- Но у меня никого и ничего нет.
Марта была в недоумении.
-	Ты умеешь шить? - спросила она.
-	Нет,- ответила девочка.
-	Умеешь вязать?
-	Нет.
-	Умеешь читать?
-	Да.
-	Тогда почему бы тебе не почитать
что-нибудь или не поучиться немного
писать?
-	У меня нет никаких книг,- сказала
Мэри.- Те, которые были, остались в Индии.
-	Это жалко,- заметила Марта.- Если
бы мисс Медлок позволила тебе пойти в
библиотеку... Там ведь тысячи книг!
Мэри не спросила, где находится
библиотека. Ей внезапно пришла в голову
мысль отыскать ее самой. Она нисколько
66
не беспокоилась о том, что может
случайно столкнуться с мисс Медлок,
которая, казалось, постоянно находилась
в уютной гостиной внизу. В этом
странном доме едва ли один часто видел
другого. Действительно, в присутствии
хозяина можно было видеть только слуг,
а когда хозяина не бывало дома, то и слуги
не показывались. Они все время проводили
внизу, в огромной кухне, увешанной бле-
стящей медной и оловянной посудой, и в
большой комнате для прислуги, где четыре
или пять раз в день все получали еду. Там
постоянно царило веселье, особенно когда
не было мисс Медлок.
Для Мэри еда подавалась в опреде-
ленное время. Марта прислуживала ей,
но больше решительно никто не заботил-
ся о ребенке. Правда, раз в день или в
каждые два дня являлась мисс Медлок
посмотреть на нее, но никто не осведом-
лялся, чем девочка занимается, и не
указывал, что ей делать. Мэри думала,
что так принято в Англии. В Индии ей
всегда прислуживала няня, которая всюду
следовала за ней. Девочке часто надоеда-
ло ее общество. Теперь никто не ходил
за нею, и она старательно училась
одеваться сама, потому что Марта так
смотрела на Мэри, когда та просила
подать вещи или одеть ее, как будто
считала Мэри глупенькой.
- Наша Сусанна-Анна вдвое разумнее
тебя,- возмутилась как-то Марта, когда
67

Мэри стояла и ждала, чтобы та надела
ей перчатки, а ей только четыре года.
Иногда мне кажется, что у тебя не
хватает винтика в голове!
Мэри дулась после этого целый час, но
замечание Марты заставило ее подумать о
многом, совершенно новом для нее.
Девочка долго стояла у окна после
того, как Марта вычистила камин и ушла
вниз. Она обдумывала новый план, при-
шедший ей в голову, когда она услышала
о библиотеке.
Собственно не сама библиотека прель-
щала Мэри, она слишком мало еще читала
книг. Но упоминание об этой комнате
напомнило девочке о сотне других за-
пертых комнат. Она хотела узнать, все
ли они заперты. Что она увидит в тех,
в которые ей, может быть, удастся
проникнуть? Действительно ли в доме сто
комнат? А если пойти и попытаться
пересчитать все двери? Все-таки можно
будет хоть чем-нибудь заняться сегодня
утром, если нельзя выйти на воздух. Мэри
не была приучена спрашивать позволения
у взрослых сделать то или другое, так
что, если бы даже она и увидела мисс
Медлок, то и не подумала бы просить у
нее позволения походить по дому.
Девочка открыла дверь своей комнаты,
вышла и начала свои странствования по
дому. Перед нею открылся длинный
коридор, а от него во все стороны
расходились другие коридоры. Коридор
68
привел Мэри к небольшим лестницам,
которые вели к другим лестницам, наверх.
Всюду было множество дверей. На стенах
висели картины. Иногда они изображали
мрачные странные пейзажи, но чаще всего
это были портреты мужчин и дам в
пышных атласных и бархатных костюмах.
Девочка попала в длинную галерею, все
стены которой были увешаны этими
портретами. Ей никогда не приходило в
голову, чтобы могло быть столько порт-
ретов в каком-либо доме.
Мэри медленными шагами шла по
галерее и разглядывала изображенные на
картинах лица, которые, в свою очередь,
как будто разглядывали ее. Казалось, они
недоумевают: что может делать в их доме
маленькая девочка из Индии? Некоторые
портреты изображали детей - девочек в
плотных, длинных атласных платьях с
оттопыривающимися юбками и мальчиков
с длинными волосами в сорочках с
гофрированными рукавами и кружевными
воротниками. Мэри то и дело останавли-
валась перед портретами детей. Ей хоте-
лось знать их имена, как и где они жили,
почему носили такую странную одежду.
Между прочим, тут было изображение
чопорной, некрасивой маленькой девочки,
удивительно похожей на Мэри. На де-
вочке было зеленое парчовое платье, а
на руке ее восседал зеленый попугай.
Глаза у нее были умные, пытливые.
- Где ты теперь живешь? - громко
обратилась к ней Мэри.- Мне хотелось
бы, чтобы ты была тут.
69
Вероятно, ни одной девочке не при-
ходилось проводить такого странного
утра! Казалось, в доме никого больше
нет, кроме маленькой Мэри, путешеству-
ющей вверх и вниз по узким и широким
коридорам, в которых как будто никто
никогда не ходил. Конечно, если уж было
настроено столько комнат, то в них
должны были жить люди, но Мэри с
трудом могла поверить в это.
Только взобравшись на второй этаж,
девочка решилась повернуть ручку одной
двери. «Все двери заперты»,- говорила
мисс Медлок, но Мэри все-таки взялась
за одну ручку и повернула ее. Она вдруг
испугалась, когда дверь, которую она
толкнула, медленно и с трудом открылась.
Эта массивная дверь вела в большую
спальню. Стены комнаты были обиты
матерчатыми вышитыми обоями и кругом
стояла мебель с инкрустацией, наподобие
той, какую Мэри видела в Индии. Из
большого окна виднелась вересковая
степь, а над камином висел еще один
портрет чопорной, некрасивой маленькой
девочки, которая, казалось, смотрела на
неожиданную посетительницу с большим
любопытством.
«Может быть, когда-то она спала
здесь,- подумала Мэри.- Она так при-
стально смотрит на меня, что делается
жутко».
Затем Мэри стала открывать все новые
и новые двери. Она видела столько
70
-
/ комнат, что это ее скоро утомило, и
/ девочка, не считая, поверила, что дейст-
вительно в доме не менее ста комнат.
Во всех комнатах были старинные кар-
тины, обои с вышитыми на них стран-
ными сценами, старинная мебель и
всевозможные украшения.
В одной комнате, похожей на дамскую
гостиную, висели занавеси из вышитого
бархата, а в шкафчике стояло около сотни
фигурок слонов, выточенных из кости.
Они были различной величины: одни
побольше, другие поменьше, а иные так
малы, что казались детенышами. Мэри
видела разные изделия из слоновой кости
в Индии, и, кроме того, ей многое было
известно о слонах. Открыв дверцы шкаф-
чика и поднявшись на скамеечку, девочка
долго играла с ними.
Утомившись, она в прежнем порядке
расставила слонов и закрыла дверцы.
Во время ее странствий по длинным
коридорам и пустым комнатам ей не
попадалась ни одна живая душа, но в
этой комнате было иначе. Не успела Мэри
закрыть дверцы шкафчика, как услышала
тихий шорох, заставивший ее подскочить
и оглянуться на диван у камина, откуда
он послышался. В углу дивана лежала
подушка, и в покрывающем ее бархате
была дыра, откуда выглядывала маленькая
головка с парой испуганных глазок.
г Мэри потихоньку подкралась поближе.
I Блестящие глазки принадлежали серой
V мышке, прогрызшей дыру в подушке и
л устроившей там уютное гнездышко. Подле
71
матери, прижавшись к ней, спали шестеро
крошечных мышат. «Если бы они не
испугались, я бы унесла их с собой»,-
подумала девочка.
Она довольно долго бродила всюду и,
почувствовав себя, наконец, слишком
усталой, повернула назад. Не сразу Мэри
смогла найти дорогу. Свернув не в тот
коридор, она была вынуждена то спу-
скаться, то подниматься, пока не очути-
лась снова на своем этаже. Однако и
здесь ей не удалось найти дверь своей
комнаты.
- Пожалуй, я опять неверно поверну-
ла,- произнесла она, останавливаясь, как
ей казалось, в конце коридора, стены
которого были оклеены обоями.- Не знаю,
куда идти. Как все тихо!
Не успела девочка произнести эти
слова, как тишина вдруг нарушилась.
Послышался плач, но он не походил на
тот плач, который она слышала недавно
в ненастный вечер сквозь вой ветра.
- Звук ближе, чем был раньше,-
сказала сама себе Мэри, и сердце ее
сильно забилось.- Это, наверное, плачет
взрослый!
Случайно оперлась она рукой о стену
и тотчас же с удивлением отскочила
назад. Обои скрывали дверь, которая
открылась, и девочка увидела другую
часть коридора и идущую по нему мисс
Медлок со связкой ключей в руке.
Выражение ее лица было очень сердитым.
- Что вы тут делаете? - спросила она,
взяв Мэри за руку и отталкивая ее.- Что
я вам говорила?
72
4

- Я свернула не в тот коридор, -
объяснила девочка.- Я не знала, куда
идти, и услыхала, как кто-то плачет.
Она ненавидела в эту минуту мисс
Медлок, но в следующую возненавидела
ее еще сильнее.
- Вы не слышали ничего подобного! -
возразила сердито экономка.- Отправляй-
тесь в вашу детскую, или я надеру вам
уши.
73
Схватив девочку за руку, она пота-
щила ее из одного коридора в другой и
втолкнула в комнату.
- Теперь,- произнесла мисс Медлок,-
извольте оставаться, где вам велено. Иначе
будете заперты на замок! Надо будет
сказать мистеру Кревену, чтобы он при-
гласил гувернантку, как и хотел раньше.
Вы из тех. за которыми надо зорко
смотреть. А. у меня и так довольно дел.
Она вышла из комнаты, хлопнув
дверью, а Мэри села на ковер у камина,
бледная от ярости. Она не плакала, а
только скрежетала зубами.
«Там кто-то плакал, плакал, плакал!» -
твердила Ъна про себя.
Девочка уже дважды слышала плач и
решила непременно выяснить что все это
значит.
Она многое узнала сегодня утром и
чувствовала себя, точно после длительно-
го путешествия. Во всяком случае, она
вволю позабавилась, играя со слонами из
кости, и видела серую мышку с ее
малютками в бархатной подушке.
VII
Два дня спустя Мэри, проснувшись,
села на постели и крикнула Марте:
- Посмотрите на степь! Посмотрите на
степь!
Ливень прекратился, а ночью ветер
разогнал сырой туман и тучи. Теперь
74
х------frg- '---.
ветер стих и над степью расстилалось
великолепное синее небо. В Индии оно
казалось раскаленным, здесь же было
нежного синего цвета, подобно водам
прекрасного, бездонного озера. Там и сям
по синему своду проносились пушистые,
белоснежные облачка. Даль степи была
нежно-голубой, а не прежней бурой или
гнетуще серой.
- Да,- отозвалась Марта с легким
смехом,- на время буря ушла. Так
постоянно бывает в это время года. Она
исчезает ночью, будто желая показать,
что ее тут никогда и не было. Все потому,
что приближается весна!
- Я думала, в Англии всегда идет
дождь или пасмурно,- призналась Мэри.
- О нет! - возразила девушка, садясь
на корточки.- Ничего подобного! -
И Марта повторила эту фразу на йорк-
ширском наречии.
Что это означает? - серьезно
спросила девочка.
В Индии местные жители говорили на
различных наречиях, понятных только
немногим, поэтому Мэри не была удив-
лена, что Марта употребляет слова,
которых она не понимает.
Марта рассмеялась, как и в то первое
утро, по приезде Мэри.
- Вот тебе на! - сказала Марта. -
Я опять заговорила растянуто, по-йоркшир-
ски, а мисс Медлок не велит так говорить.
Йоркшир, когда светит солнце,- самое
солнечное место на Земле. Я же говорила
75
тебе, что ты скоро полюбишь степь.
Погоди только, вот увидишь золотые
цветы дикого терна, дрок и вереск, весь
покрытый красными колокольчиками, и
жужжащих пчел, и носящихся в воздухе
с песнями жаворонков! Тебе захочется
быть там на заре и проводить в степи
целый день, как это делает Дикон.
- Смогу ли я когда-нибудь пойти туда
к вам? - задумчиво проговорила Мэри,
глядя из окна в голубую даль, такую
новую, огромную, удивительную.
- Не знаю,- ответила Марта.- Мне
кажется, ты не смогла бы пройти пять
миль до нашего дома.
- Мне хотелось бы видеть ваш домик...
Марта с любопытством поглядела на
девочку и снова принялась тереть решет-
ку камина.
- Об этом я спрошу мать,- решила
Марта.- Она из тех людей, которые всегда
умеют найти выход. Сегодня - мой
свободный день и я иду домой. О, я так
рада! Мисс Медлок высокого мнения о
моей матери. Может быть, маме погово-
рить с ней?
Она снова села на корточки и потерла
кончик носа, как бы в минутном заме-
шательстве.
- Да, она такая разумная, работящая,
добрая и аккуратная женщина, что ее
нельзя не любить. Когда я иду домой, я
просто прыгаю от радости.
Подав Мэри завтрак, она ушла в
веселом настроении, несмотря на то что
76
ей предстояло пройти пять миль степью
и шла она не гулять, а помочь матери
стирать и готовить для семьи обед.
С уходом Марты Мэри почувствовала
себя еще более одинокой. Она отправи-
лась в сад и первым делом обежала раз
десять цветник с фонтаном. Проделав это,
девочка почувствовала себя лучше. Бла-
годаря солнцу все выглядело иначе.
Высокое, глубокое синее небо высилось
над Мисселтсуэтом и над вересковой
степью. Подняв кверху лицо и вглядыва-
ясь в небо, девочка старалась представить
себе, каково было бы лежать на одном
из белоснежных облачков и носиться с
ним повсюду. Отправившись в первый
огород, Мэри застала там Бена Уезерста-
фа, работающего с двумя другими садов-
никами. Перемена погоды, казалось,
хорошо подействовала и на старика. Он
первым заговорил с нею.
-	Идет весна,- начал он.- Разве ты не
чувствуешь ее запаха?
Мэри потянула носом и вдохнула
благоухающий воздух.
-	Пахнет чем-то свежим и сырым,-
сказала она.
-	Здесь хорошая, плодородная земля,-
отозвался Бен, продолжая копать.- Как
раз пора приготовить ее для растений.
Она радуется, когда наступает время
посадки. Зимой, когда ей нечего делать,
она скучает. В цветниках растения уже
шевелятся в темноте. Солнышко греет их.
77
Ты скоро увидишь кончики зеленых
стебельков, пробивающихся из черной
земли.
-	А что это будет? - спросила Мэри.
-	Крокусы, подснежники и нарциссы.
Разве ты никогда не видела их?
-	Нет. В Индии после дождей жарко
и сыро,- пояснила девочка.- И я думаю,
что там все вырастает за одну ночь.
-	Ну эти за одну ночь не вырастут,-
заметил Уезерстаф. - Ты должна будешь
подождать. Они высунутся и здесь, и
там,- тут развернут один листик, здесь
другой. Наблюдай за ними!
-	Буду,- обещала девочка.
Очень скоро послышался легкий шум
крыльев, и она тотчас же догадалась, что
это реполов. Он так близко прыгал у ее
ног, склонив головку набок, и посматри-
вал на девочку так лукаво, что она не
могла не спросить Бена:
-	Как вы думаете, он помнит меня?
-	Помнит ли тебя! - с негодованием
повторил старый садовник.- Он знает
каждую тыкву в огородах, а не то что
людей. Раньше ему здесь никогда не
приходилось видеть маленькой девочки,
и ему очень хочется разузнать все о тебе.
Тебе нечего стараться скрыть что-нибудь
от него.
-	А в том саду, где он живет, растения
шевелятся в темноте? - осведомилась
Мэри.
-	В каком саду? - проворчал старик,
становясь снова угрюмым.
78
м<2^---------------------------------------
/	- Там, где растут розы.- Девочке так \
| хотелось знать о саде, что она не могла ]
удержаться, чтобы не задать этого воп-
роса.- Там все цветы умерли или неко-
торые показываются летом? Розы еще
живы?
- Спроси его,- сказал Бен Уезерстаф,
пожимая плечами.- Только один реполов
знает это. Кроме него, никого там не
было десять лет.
«Десять лет долгий срок»,- подумала
Мэри. Она родилась немногим меньше
десяти лет тому назад.
Девочка в раздумье ушла. Она начи-
нала любить сад, как раньше полюбила
реполова, Марту, Дикона и мать Марты.
Ей было приятно чувствовать любовь к
людям. О реполове Мэри думала, как об
одном из людей.
Она направилась теперь к своей
любимой аллее у длинной, поросшей
плющом стены, над которой виднелись
верхушки деревьев. Когда Мэри проходи-
ла по ней во второй раз, неожиданно
случилась удивительная, даже потрясаю-
щая вещь, и виновником происшествия
оказался реполов.
Идя по аллее, девочка услышала его
чириканье и щебетание. Когда она взгля-
нула на пустую грядку налево, то
увидела, что реполов прыгает по ней, как
будто ищет насекомых. Мэри поняла, что
птичка полетела вслед за нею, и это так
79

было приятно, что она чуть не дрожала
от волнения и радости.
- Ты помнишь меня? - воскликнула
она.- Ты помнишь меня! Ты красивее
всех на свете!
Мэри щебетала, болтала, давала ему
ласковые прозвища, а реполов прыгал,
распускал хвост и чирикал. Казалось, он
разговаривал с девочкой. Его красная
грудка напоминала атлас, он выпячивал
ее и был таким горделивым и важным,
будто действительно желал показать де-
вочке, как похож на человека может быть
реполов.
Мэри подошла ближе, присела на
корточки и стала, как умела, подражать
щебетанию птички. Реполов не улетал.
Очевидно, он уже не боялся Мэри и
привык к ней. Подумать
уже знает, любит и не
Мэри замерла от полноты
только: он ее
летит прочь...
счастья и едва
осмеливалась дышать.
Цветочная грядка, где прыгал и копо-
шился реполов, заросла местами сорной
травой. На ней не было еще цветов, так
как на зиму многолетние растения пере-
саживали в оранжерею, но все-таки
кое-где виднелись прошлогодние кустики.
В один из таких кустиков и прыгнул
реполов. Мэри следила за ним, стараясь
рассмотреть, что он там делает. Вдруг
птичка вскочила на кучку свежевырытой
земли и замерла. Земля, очевидно, была
разрыта какой-нибудь собакой, которая,
80
стараясь добраться до кротовой норы,
вырыла глубокую яму. Подойдя поближе,
девочка заглянула в яму и увидела, что
на дне ее торчит из земли какое-то
заржавленное металлическое кольцо. Мэ-
ри заинтересовалась. Когда реполов пе-
рестал искать червей и улетел на ближнее
дерево, она протянула руку и схватила
кольцо. К ее удивлению это было не
кольцо, а кольцеобразная ручка ключа,
который, по-видимому, давно уже нахо-
дился в земле.
Мэри быстро выдернула ключ, выпря-
милась и почти с испуганным выражением
лица посмотрела на находку, висевшую
на пальце. Ключ был сильно заржавлен.
- Наверное, это ключ от таинственного
сада! - прошептала она.
81
VIII
Долго рассматривала девочка най-
денный так неожиданно ключ. Она
поворачивала его во все стороны и
разглядывала каждое пятнышко ржавчи-
ны. Мэри не привыкла обращаться за
советом к старшим или спрашивать на
что-нибудь их разрешения. Все, что
приходило ей в голову, она немедленно
приводила в исполнение.
Отыскав таким чудесным способом
ключ и решив, что это ключ от запертого
сада, она уже не сомневалась, что найдет
калитку, откроет ее и посмотрит, что
происходит в таинственном саду с розо-
выми кустами. Мэри хотелось видеть сад
главным образом потому, что он так
давно был заперт. Конечно он поэтому
должен отличаться от других садов, и в
нем должно было произойти что-нибудь
особенное в течение десяти лет.
Кроме того, она может потихоньку
ходить туда каждый день и запирать за
собой калитку. В пустом саду никто не
помешает играть в любую игру, там она
будет совсем одна. Никто и никогда не
узнает ее местопребывания. Все будут
думать, что калитка все еще заперта, а
ключ находится в земле. Таким образом,
у девочки будет своя тайна. Эта мысль
очень нравилась Мэри.
Одинокая жизнь в огромном пустом
доме, с сотней таинственно запертых
82
комнат, будила воображение девочки и
заставляла работать ее, дремавший до сих
пор, мозг. Без сомнения, этому способ-
ствовал также свежий, чистый степной
воздух. В Индии Мэри постоянно изны-
вала от жары и чувствовала себя слишком
слабой и усталой, чтобы заинтересоваться
чем-либо. Но в Англии в ней пробудился
интерес к окружающему и ей хотелось
заняться чем-нибудь новым. Сама не зная
почему, она уже давно не испытывала
беспричинной злости и дурного располо-
жения духа.
Положив ключ в карман, Мэри про-
должила прогулку. Казалось, сюда никто
никогда не приходил, кроме нее. Девочка,
не опасаясь кого-нибудь здесь встретить,
медленно прохаживалась вдоль стены и
внимательно рассматривала покрывающий
ее плющ. Этот плющ вечно сбивал Мэри
с толку. Как тщательно его ни разгля-
дывала девочка, она ничего не видела,
кроме густых блестящих темно-зеленых
листьев. Калитку в таинственный сад она
нигде не могла отыскать.
Мэри была очень разочарована. Она
почувствовала даже, что при взгляде на
верхушки деревьев, виднеющихся за сте-
ной, в ее сердце начинает понемногу
закипать прежняя злость. «Как глупо,-
говорила сама себе девочка,- находиться
так близко к саду и не быть в состоянии
войти в него!» Наконец, раздосадованная,
она спрятала ключ в карман и отправи-
83
лась домой. Мэри твердо решила никому
не показывать ключа и постоянно носить
его при себе, чтобы быть наготове в
случае, если отыщет скрытую калитку.
Мисс Медлок разрешила Марте пере-
ночевать дома, и Мэри не ожидала
увидеть ее утром, но та явилась как и
всегда, к ней в комнату с еще более
румяными щеками и в самом лучшем
расположении духа.
- Я встала в четыре часа,- рассказывала
она.- О, в степи так красиво, когда
просыпаются птицы и кролики и всходит
солнце! Я не шла все пять миль пешком.
Меня подвезли на телеге. Ах, что это
было за удовольствие!
Марта сияла, вспоминая о проведенном
дома дне. Мать была рада видеть ее. Они
вместе все перестирали и настряпали
всего вдоволь. Каждому из детей она
даже испекла по сладкому пирожку.
- Задала же я им пир, когда они
вернулись из степи! В домике так пахло
вкусным, свежим, горячим печеньем и
горел такой яркий огонь, что они кричали
от радости! Дикон же сказал, что в нашем
домике мог бы жить король, так он
хорош. Вечером все сидели у огня, и я,
штопая чулки, рассказывала им о малень-
кой девочке, приехавшей из Индии,
которой всю жизнь так усердно прислу-
живали «чернокожие», что она не умеет
даже надевать чулки. О, им было
интересно слушать о вас,- заметила
девушка.- Им хотелось все знать: и о
84

чернокожих, и о пароходе, на котором
вы приехали, и обо всем... Я, конечно,
не могла им много рассказать.
Мэри немного подумала.
- Я мало говорила вам о себе. Но
когда вы пойдете в следующий раз
домой,- сказала она наконец,- вам будет
что рассказать там! Думаю, им интересно
будет услышать о езде на слонах и
верблюдах и об офицерах, отправляющих-
ся на охоту за тиграми!
- Честное слово! - вскричала восхи-
щенная Марта.- Это их совсем с ума
сведет. Их так поразил зверинец с дикими
животными в Йорке, о котором нам
недавно рассказывали.
- Индия совсем не похожа на Йорк-
шир,- медленно проговорила Мэри.- Мне
это раньше как-то не приходило в голову!
Вы говорите, что Дикону и вашей матери
было интересно слушать обо мне?
- Да, у Дикона чуть глаза не выскочили,
такими стали они круглыми! - ответила
Марта.- Но мама ужасно рассердилась,
узнав, что ты здесь целые дни проводишь
одна. Она даже спросила: «Неужели
мистер Кревен не нанял тотчас же для
нее гувернантки или няни?». Я объяснила,
что он обещал это сделать когда-нибудь
после. Но мать уверяет, что мистер
Кревен, если ему не напомнить, способен
вообще напрочь забыть о твоем сущест-
вовании.
- Я не хочу гувернантки,- резко
заметила девочка.
85
4
- Мать уверяет, однако, что вам пора
уже учиться. Да и вообще нужно быть
кому-нибудь около всякого ребенка...
«Подумай только, Марта,- говорит она,-
как бы ты себя чувствовала в таком
большом доме совсем одна, без матери?
Хоть ты весели бедную Мэри, как
умеешь!» Само собой разумеется, я
обещала.
Мэри долго и пристально смотрела на
нее.
- Вы и так развлекали меня, - сказала
она. - Я люблю слушать вашу болтовню.
Марта вдруг лукаво посмотрела на
девочку, потом вышла из комнаты и
вернулась, держа что-то под передником.
- Не думай, пожалуйста,- с веселым
смехом сказала она, подмигивая,- что я
пришла с пустыми руками. Я принесла
тебе подарок!
- Подарок? - воскликнула Мэри.
Она была поражена. Как могли из
домика, в котором жили четырнадцать
полуголодных людей, ухитряться посылать
еще и подарки?
- Степью проезжал один человек,
торгующий различным мелким товаром,-
объяснила Марта.- Он остановил свою
тележку у наших дверей. У него были
горшки, сковородки и всякая всячина. Но
у матери не было денег, и она ничего
не купила для хозяйства. Торговец уже
собирался уезжать, как вдруг сестренка
Лиза увидела у него в тележке скакалки.
86
«Мама,- закричала она,- у него есть
скакалки с красными и синими ручками.»
Торговец показал скакалки и сказал, что
он продал бы их по два пенса за штуку.
Мать посмотрела на меня и сказала: «Вот
что, Марта! Ты принесла мне свое
жалованье, и у меня для каждой копейки
найдется место, но я все-таки истрачу
сейчас два пенса и куплю этому ребенку
скакалку». Вот она!
Девушка вынула из-под передника
скакалку и с гордостью показала ее Мэри.
Это была крепкая, тонкая веревка с
ручками на концах. Мэри Леннокс ни-
когда не видела еще скакалки. Она с
любопытством смотрела на игрушку.
- Для чего это? - спросила девочка.
- Для чего? - повторила Марта.- Ты
хочешь сказать, что в Индии нет скакалок,
хотя есть слоны, тигры и верблюды? Если
это так, то не удивительно, что там живут
чернокожие! Вот это для чего: смотри на
меня!
Она отбежала на середину комнаты
и, взяв скакалку за ручки, стала прыгать
через нее. Мэри, повернувшись на своем
стуле, смотрела на нее широко раскры-
тыми глазами. Поведение Марты было так
необычно, что, казалось, даже лица на
старинных портретах, висящих на стенах,
с удивлением глядели на прыжки этой
краснощекой крестьянской девушки. Ин-
терес и любопытство, отразившиеся на
лице Мэри, так радовали Марту, что она
87

продолжала скакать, громко считая прыж-
ки, пока не насчитала до ста.
-	А раньше я могла прыгать и дольше,-
заметила она, наконец остановившись. -
Я прыгала пятьсот раз, когда мне было
двенадцать лет, но тогда я не была такой
толстой, как теперь.
Мэри поднялась со своего стула.
-	Это очень мило,- сказала она.- Ваша
мать добрая женщина. Как вы думаете,
я смогу так скакать?
-	Попробуйте! - Марта подала ей
скакалку.- Сначала вы, конечно, не
сможете проскакать сто раз, но если
будете упражняться, то сумеете. Вот что
сказала мать: «Ничто не принесет ей
столько пользы, как скакалка. Это самая
разумная игрушка для ребенка. Пусть она
скачет на свежем воздухе: это удлинит
и укрепит ее руки и ноги».
Стало ясно, что в руках и ногах Мэри
слишком мало силы. Скакать в первый
раз было нелегко. Она не особенно ловко
взялась за это дело, но оно ей так
понравилось, что девочка не хотела
остановиться.
-	Оденься и беги скакать на воздухе,-
сказала Марта.- Мать велела напоминать
тебе, чтобы ты как можно больше была
на воздухе, даже и в дождь. Нужно
только тепло закутаться...
Мэри надела пальто и шляпу и
перебросила через руку скакалку. Она
уже открыла дверь, чтобы выйти на
88
.---.
воздух, но, вспомнив о чем-то, медленно
вернулась.
-	Марта,- заговорила девочка,- ведь это
было ваше жалованье! Ведь это были, в
сущности, ваши два пенса! Благодарю вас.
Она произнесла это холодно, потому
что не привыкла благодарить прислугу за
то, что делалось для нее.
-	Благодарю вас,- повторила Мэри и
протянула руку, не зная, что ей еще
нужно сделать.
Марта неловко пожала протянутую
руку, как будто и она не привыкла ни
к чему подобному. Затем она рассмеялась.
Скакалка показалась Мэри необыкно-
венной игрушкой. Девочка считала и
скакала, скакала и считала, пока ее щеки
не разгорелись. Новое занятие заинтере-
совало ее больше, чем что-либо на свете.
Солнце ярко светило, и легкий ветерок
приносил с собою запах свежевскопанной
земли. Мэри проскакала вокруг сада, где
был фонтан, сначала по одной аллее,
затем по другой. Наконец она очутилась
в огороде, где Бен Уезерстаф копал и
разговаривал со своим реполовом, пры-
гавшим вокруг него.
Девочка поскакала по дорожкам к
нему. Старик поднял голову и посмотрел
на нее с любопытством. Мэри не знала,
захочет ли он обратить на нее внимание,
но ей очень хотелось, чтобы он увидел
ее искусство.
-	Ну! - воскликнул старый садовник.-
Честное слово! Может быть, в конце
89
концов, ты тоже ребенок и в твоих жилах
течет не кислое молоко, а кровь! Ты уже
наскакала себе румянец на щеки. Это
такая же правда, как то, что мое имя
Бен Уезерстаф! Не поверил бы я, что ты
можешь это сделать.
- Я никогда не скакала раньше, -
заявила Мэри.- Я теперь учусь и могу
проскакать только до двадцати раз.
- Продолжай,- ободрил ее Бен.- Ты
довольно хорошо справляешься с этим
делом. Погляди только, как он следит за
тобой! - Старик кивнул головой по
направлению реполова.- Вчера он полетел
за тобой, то же самое будет и сегодня.
Ему непременно надо разузнать, что такое
скакалка. Он ее еще никогда не видел.
О! - покачал он головой, обращаясь к
птичке: - О, твое любопытство когда-ни-
будь погубит тебя!
Мэри проскакала вокруг всех садов,
останавливаясь на несколько минут для
отдыха. Наконец она отправилась на свою
любимую аллею и решила проскакать ее
в длину. Это было хорошим упражнением
в скакание через веревочку.
Она начала, не торопясь. Однако, не
достигнув даже половины аллеи, Мэри
так запыхалась, что была вынуждена
остановиться. Ее это не огорчило: она
могла уже, не останавливаясь, проскакать
целых тридцать раз!
С легким смехом удовольствия она
остановилась и вдруг увидела реполова,
90
раскачивающегося на длинной ветке плю-
ща. Он поприветствовал ее щебетанием.
Поскакав к нему, Мэри почувствовала,
как что-то тяжелое ударило ее по ноге.
Она вспомнила про ключ, лежащий в
кармане. Мэри рассмеялась и сказала
реполову.
- Вчера ты мне показал ключ, а
сегодня должен указать дверь. Только не
думаю, что ты знаешь, где она!
Реполов перелетел с качающейся ветки
плюща на стену и издал громкую,
прекрасную трель. Казалось, он хвастался
своим искусством.
Волшебство играло большую роль в
сказках, которые рассказывала ей когда-
то няня, и поэтому девочка впоследствии
не раз утверждала: что случилось после
того, как реполов сел на стену, было
чародейством.
В это мгновение по аллее промчался
порыв ветра. Он был настолько силен,
что наклонил даже верхушки деревьев.
Немудрено, что при этом он поднял и
отбросил в сторону плющ, свисавший со
стены вниз до самой земли. Мэри
подошла в это время вплотную к стене,
где сидел реполов. Когда порыв ветра
отбросил в сторону несколько длинных
побегов плюща, девочка вдруг подпрыг-
нула и схватилась за них рукой, удер-
живая их в новом положении.
Она заметила под плющом круглую
дверную ручку, скрытую свешивающими-
ся листьями.
91
г*———' *»
Это была ручка калитки...
Мэри стала обеими руками раздвигать
густые сплетшиеся ветви в стороны.
Как ни густо разросся плющ, каю ни
упруги были его ветки, тем не менее он
не представлял собой непреодолимого
препятствия. Сердце Мэри сильно коло-
тилось в груди, и ее руки дрожали от
восторга и возбуждения. Реполов продол-
жал петь и щебетать, склонив головку
набок, точно и он был так же рад, как
и она.
Под ручкой в калитке был замок. Мэри
сунула руку в карман, вытащила ключ и
увидела, что он точно приходится к
замочной скважине. Вставив ключ, она
повернула его. Правда, для этого потре-
бовались обе руки, но ключ все-таки
повернулся.
Глубоко вздохнув и затаив дыхание,
девочка обернулась, боясь быть застигну-
той врасплох. На большой аллее никого,
однако, не было. Сюда, казалось, никто
никогда не приходил.
Снова глубоко вздохнув, Мэри отодви-
нула качающийся занавес плюща и
толкнула калитку, которая медленно от-
ворилась.
Проскользнув в калитку и заперев ее
за собой, девочка, пытаясь унять, волне-
ние, прислонилась спиной к стене. Она
смотрела вокруг себя, еле переводя
дыхание от удивления и восторга. Сердце
ее так и колотилось в груди.
Мэри стояла в таинственном саду!..
92
IX
Прелестью и таинственностью веяло
отт этого уединенного и заброшенного
уголка. Высокие стены, окружавшие его,
были покрыты густыми, перепутавшимися,
пока еще безлистными стеблями вьющих-
ся роз. Мэри Леннокс знала, что это
розы. Она видела их очень много в
Индии. Вся земля была покрыта прошло-
годней, побуревшей травой, среди которой
росли целые розовые кусты. Ах, если бы
они цвели! Многие из роз так разрослись,
что напоминали невысокие деревья с
тоненькими стволиками.
В саду росли и деревья, но вся
прелесть заключалась именно в этой массе
роз. Они были везде: на запущенных
грядках, около дорожек и среди кустов
и групп деревьев. В особенности хороши
были удивительно разросшиеся вьющиеся
розы. Они обвивали деревья и свешива-
лись длинными гирляндами, образовавши-
ми легкие качающиеся занавеси. То
перевиваясь друг с другом, то охватывая
ветви соседних деревьев, они перебрасы-
вались с дерева на дерево красивыми
мостами.
На них в это время года не было ни
листьев, ни цветов, поэтому Мэри не
знала, живы они или нет. Их тонкие
серые и коричневые ветки напоминали
легкое прозрачное покрывало, окутываю-
щее стены, деревья и даже побуревшую
траву в местах, где розы свалились с
подпорок и лежали на земле. Это
93
прозрачное покрывало придавало столько
таинственности всему! Как ни была мала
Мэри, но она поняла, почему этот сад
так хорош. Заброшенный в течение долгих
лет, он не походил ни на один из
виденных ею раньше садов.
Как здесь тихо! - прошептала
девочка.- Как тихо!
Она подождала с минуту, прислуши-
ваясь к тишине. Реполов, усевшийся на
свою любимую верхушку, не нарушал
всеобщего спокойствия. Он даже не
шевелил крылышками, а неподвижно
сидел и смотрел на Мэри.
- Немудрено, что здесь так тихо,-
снова прошептала Мэри.- Я первая,
заговорившая здесь после десяти лет
молчания.
Она отошла от калитки, стараясь
ступать так осторожно, точно боялась
разбудить кого-нибудь.
Прошлогодняя трава под ногами пол-
ностью заглушала ее шаги. Девочка
прошла под одной из сказочных серых
арок, образованных отростками роз.
- Не знаю,- сказала она невольно,-
все ли они погибли... Уж не мертвый ли
это сад? Как мне хотелось бы, чтобы это
было не так!
Будь на ее месте Бен Уезерстаф, он,
конечно, с первого взгляда решил бы этот
вопрос, но Мэри видела только серые и
коричневые ветки, на которых не было
ни малейшего следа даже крошечных
почек. Как бы то ни было, но Мэри
94
все-таки стояла наконец внутри удиви-
тельного сада, куда и потом могла
приходить в любое время через калитку
под (плющом. Девочка испытывала вели-
чайшее наслаждение: она открыла свой
собственный мир.
Солнце сияло, и высокий, голубой
небосклон над этой удивительной частью
Мисселтсуэта казался еще великолепнее
и прекраснее, чем над степью. Реполов
слетел с верхушки дерева и прыгал за
девочкой от куста к кусту. Он без умолку
щебетал и имел очень деловой вид,
словно показывал Мэри свои владения.
В саду было странно и молчаливо, и
девочке казалось, что она удалилась за
сотни миль от дома. Тем не менее она
совсем не чувствовала себя одинокой.
Однако ее беспокоило: все ли розы
погибли или же некоторые из них еще
выпустят почки, когда станет теплее?
Мэри не хотелось, чтобы это был
совершенно мертвый сад. Если же это
еще живой сад, то каким чудесным он
будет летом и сколько тысяч роз рас-
цветет в нем!
Скакалка висела у нее на руке.
Девочка сначала совсем забыла про нее.
Однако, походив немного, она решила,
что обскачет весь сад, а останавливаться
будет, когда захочет что-нибудь рассмот-
реть. Кое-где были тропинки в траве, и
в нескольких местах виднелись ниши из
вечнозеленых кустарников с каменными
скамьями или покрытыми мхом вазами
для цветов.
95
Приблизившись к одной из этих ниш,
Мэри перестала прыгать. Когда-то здесь
была цветочная грядка, и девочке пока-
залось, что она увидела нечто, пробива-
ющееся из черной земли. Это были
какие-то острые, бледно-зеленые ростки.
Припомнив слова Бена Уезерстафа, она
стала на колени, чтобы посмотреть на них.
-	Да это крошечные растения! Быть
может, крокусы, подснежники или нар-
циссы,- прошептала Мэри.
Она наклонилась совсем близко к ним
и вдыхала свежий запах влажной земли.
Он ей очень нравился.
«Может быть, и в других местах
пробиваются растения? - подумала Мэри.-
Осмотрю-ка весь сад».
Больше она уже не скакала, а мед-
ленно шла и внимательно смотрела на
старые грядки и траву, стараясь ничего
не пропустить. Найдя повсюду множество
острых, бледно-зеленых стебельков, де-
вочка снова пришла в возбуждение.
-	Это не совсем мертвый сад,- сказала
она сама себе вслух.- Даже если розы и
умерли, зато другие растения живы.
Мэри ничего не знала об уходе за
садом, но трава показалась ей слишком
густой в тех местах, где пробивались
зеленые стебельки, и она решила, что им
мало простора для роста. Мэри, недолго
думая, вооружилась острым сучком, опу-
стилась на колени и начала рыть и полоть
грядку, пока не очистила землю вокруг
свежих стебельков.
96
-----
- Теперь, кажется, они могут дышать
свободнее,- произнесла девочка, покончив
с первой грядкой.- Надо будет вычистить
все грядки... Если не успею сегодня,
приду и завтра.
Мэри переходила с места на место и
вырывала везде сорную траву. Она бес-
конечно радовалась, видя, что работа идет
успешно и грядки понемногу очищаются
от сорняков.
В конце концов ей стало так жарко,
что она сбросила сначала с себя пальто,
а потом и шляпу. Настроение у нее было
самое великолепное.
Реполов был> тоже ужасно занят. Ему
было очень приятно, что садоводство
началось в его собственном поместье. Он
часто видел работу Бена Уезерстафа и
знал, что, когда тот копается где-нибудь
в саду, то вместе с землей всегда
выбрасывает восхитительные съедобные
вещи. Поэтому птичка не отставала от
девочки ни на шаг.
Мэри работала в своем саду до тех
пор, пока не настало время идти обедать.
Вспомнив об обеде, она надела пальто,
шляпу и подобрала скакалку. Ей даже
не верилось, что она проработала два или
три часа. Мэри в первый раз была
счастлива по-настоящему, потому что
увидела плоды своего труда. На очищен-
ных ею местах грядок виднелось множе-
ство крошечных бледно-зеленых ростков,
которые весело выглядывали из черной
Э»____	97
4 Ф. Э. Бернетт. Т. 2
влажной земли, точно говоря ей спасибо
за освобождение.
- Я вернусь после обеда,- обратилась
девочка к деревьям и розовым кустам,
как будто бы они могли ее слышать.
Затем она побежала по траве, открыла
старую' калитку и проскользнула в нее
под плющом. У ее были такие красные
щеки и блестящие глаза и обедала она
с таким аппетитом, что Марта пришла в
восторг.
- Два куска говядины и две порции
рисового пудинга! - восхищалась девуш-
ка.- О, мать будет довольна, когда я ей
расскажу, что сделала для тебя скакалка!
Когда Мэри копала землю заостренной
палкой, она вырыла какой-то белый
корешок, похожий на луковицу. Она
внимательно рассмотрела его и снова
посадила на прежнее место, тщательно
пригладив землю. За обедом девочка
вспомнила о корне и решила расспросить
Марту, что это могло быть.
- Марта,- обратилась к ней девочка,-
я видела какие-то белые корни, похожие
на лук. Что это такое?
- Это луковицы,- объяснила та.- Много
весенних цветов вырастает из них. Самые
маленькие - подснежники и крокусы, а
побольше - нарциссы. Самые же крупные -
лилии и красный шпажник. О, они очень
красивы! Дикон посадил их множество в
нашем садике.
- Разве Дикон знает что-нибудь о них? -
спросила Мэри. Новая мысль пришла ей
в голову.
98
х--------------------------------------s.
- Наш Дикон не только знает все, но
и может заставить цветок вырасти даже
на кирпичной стене. Мать говорит, что
он настоящий волшебник по садовой
части.
- А луковицы долго живут? Могут
они жить долгие годы, если никто не
заботится о них? - тревожно допытыва-
лась девочка.
- Они сами заботятся о себе,- сказала
Марта.- Если их не трогать, то большин-
ство будет жить под землей и размно-
жаться. В парке есть местечко, где
подснежники растут тысячами. Когда
наступает весна, нет зрелища в Йоркшире
красивее, чем это. Никто не знает, когда
посадили здесь эти подснежники!
- Мне хочется, чтобы уже настала
весна,- заметила Мэри.- Я хочу видеть
все растения, какие только растут в
Англии.
Она окончила свой обед и уселась на
любимое место перед камином.
- Я хочу иметь маленькую лопату,-
заявила вдруг девочка.
- Для чего тебе лопата? - смеясь,
спросила Марта.- Ты собираешься копать
землю? Я должна и это рассказать матери.
Мэри смотрела на огонь и размышляла.
Она должна быть очень осторожной, если
хочет удержать за собой свое таинствен-
ное владение. Она, конечно, не делала в
саду ничего дурного, но, если мистер
Кревен узнает, что в сад кто-то входил,
99
он страшно рассердится, достанет новый
ключ и запрет калитку навсегда. Этого
Мэри не могла бы пережить.
- Здесь, в имении дяди, жить недурно, -
сказала в раздумье девочка,- но только
очень пусто и скучно одной. А в Индии
я привыкла жить на людях. Там, кроме
того, была со мной постоянно няня,
которая рассказывала мне сказки. Здесь
же не с кем и поговорить за исключением
вас и Бена Уезерстафа. У вас свое дело,
а Бен Уезерстаф часто не хочет разгова-
ривать со. мной. Я и подумала: будь у
меня лопаточка, я могла бы где-нибудь
копать, как он, и развести садик, если б
он дал мне немножко семян.
Лицо Марты совсем просияло.
- Ну вот видишь,- воскликнула она,-
точка в точку сбывается то, что говорила
мать! «В этом имении столько места, что
девочке следовало бы отвести кусочек
земли. Пусть себе она там копается целые
дни и разводит хоть петрушку или
редиску!» Честное слово, она так и
сказала!
- Неужели? - спросила девочка.- Ваша
мама, кажется, все на свете знает?
- Ну конечно,- промолвила Марта,-
хотя в этом нет ничего удивительного:
ведь у нее целая дюжина ребят! Воспи-
тывая их, всему научишься. «Дети - то
же, что арифметика,- говорит мама,- они
постоянно заставляют решать задачи».
- А сколько стоит маленькая лопатка?
100
4
Сколько стоит? - переспросила
Марта.- Да вот,- сказала она, подумав
немного,- в деревне Тсует есть лавка, и
я там видела маленькие садовые комп-
лекты: лопату, грабли и вилы. Все вместе
стоит два шиллинга. На вид это славные
инструменты и, кажется, прочные...
- В моем кошельке больше денег,-
сказала девочка.- Миссис Моррисон дала
мне пять шиллингов, да и мисс Медлок
передала мне деньги от мистера Кревена.
- Так он все-таки не забыл о тебе? -
воскликнула Марта.
- Мисс Медлок сказала, что я буду
получать шиллинг в неделю. Но я не
знаю, на что тратить эти деньги.
- Честное слово, это богатство,- заме-
тила Марта.- Ты можешь купить все на
свете, что только пожелаешь... Постой-
постой... вот, что я придумала!
С . этими словами девушка подбочени-
лась.
- Что? - поспешно спросила Мэри.
- В лавке в Тсуете продаются пакетики
с цветочными семенами, по пенни за
штуку, а наш Дикон знает, какие из
цветов самые красивые и как их сеять.
Он часто ходит в Тсует. Ты умеешь
писать печатными буквами? - спросила
вдруг Марта.
-	Я умею писать и по-настоящему,-
ответила Мэри.
Марта покачала головой.
-	Наш Дикон умеет читать только
печатные буквы. Напишем-ка ему письмо
101
и попросим купить садовые инструменты
и семена.
-	О, вы - добрая девушка! - восклик-
нула Мэри.- Вы на самом деле добрая!
Я и не знала, что вы такая! Конечно, я
попробую написать ему письмо печатны-
ми буквами. Попросим у мисс Медлок
перо, чернила и бумагу.
-	У меня есть все,- возразила Марта.-
Я купила все это для того, чтобы в
воскресенье написать печатными буквами
письмо матери. Сейчас принесу.
Она выбежала из комнаты, а Мэри,
стоя у камина, от удовольствия потирала
свои худенькие ручки.
-	Если у меня будет лопата,- шептала
она,- я смогу отлично вскопать землю и
вырыть все сорные травы. А если у меня
будут семена и я разведу цветы, то сад
не будет мертвым - он оживет!
В этот день девочке не пришлось
больше выйти из дома. Вернувшись с
пером, чернилами и бумагой, Марта,
прежде чем писать письмо, должна была
убрать сначала со стола и унести вниз
тарелки и блюда. В кухне же Марта
застала мисс Медлок, которая дала ей
какое-то поручение, так что Мэри долго
пришлось ждать ее возвращения. Само
писание также заняло много времени, так
как это было дело серьезное. Мэри учили
очень мало, и она не особенно хорошо
102
знала правописание. Однако оказалось,
что девочка может писать и печатными
буквами.
Вот какое письмо продиктовала Марта:
«Мой дорогой Дикон!
Надеюсь, письмо застанет тебя в
добром здравии и отличном настроении.
У мисс Мэри много денег. Пойди в
Тсует и купи для нее цветочных семян
и набор садовых инструментов, чтобы
копать грядки. Выбери семена самых
красивых цветов и притом такие, кото-
рые легко всходят. Ведь раньше она
никогда не занималась этим, живя в
Индии, где все иначе. Передай мой привет
матери и каждому из сестер и братьев.
Мисс Мэри собирается рассказать мне
гораздо больше об Индии, так что в
мой следующий свободный день вы
услышите о слонах и верблюдах и о
господах, отправляющихся на охоту за
львами и тиграми.
Любящая тебя сестра
Марта Соуэрби».
-	Мы положим деньги в конверт, и я
попрошу отвезти его мальчика, который
работает подручным у мясника,- предло-
жила Марта.- Он - большой друг Дикона.
-	А как я все получу, когда Дикон
купит? - спросила Мэри.
- Он принесет сам. Он с удовольствием
придет сюда.
103

- О,- воскликнула девочка,- тогда я
увижу его! Я никогда не думала, что
увижу Дикона.
- Тебе хочется видеть его? - задала
вдруг вопрос Марта с очень довольным
видом.
- Да, хочется! Я никогда не видела
мальчика, которого любят лисицы и
вороны. Я очень хочу его видеть!
Марта слегка вздрогнула, как будто
вдруг вспомнив что-то.
- Ты подумай только! - выпалила она.-
Я совсем забыла рассказать тебе!.. Ведь
я уже спрашивала мать, и она сказала,
что сама попросит мисс Медлок...
- Что вы хотите сказать? - начала
было Мэри.
- Да, я говорила еще во вторник, и
мать обещала спросить у мисс Медлок,
можно ли вам как-нибудь поехать к нам
съесть кусок горячего пирога с маслом
и выпить стакан молока.
Казалось, все интересное случилось в
один день. И скакалка, и сад, и
инструменты да еще, быть может, поездка
по вересковой степи в домик с двенад-
цатью ребятишками.
- И ваша мать думает, что мисс
Медлок отпустит меня? - с беспокой-
ством осведомилась девочка.
- Да, она так думает! Мисс Медлок
знает, какая хорошая женщина моя мать
и в какой чистоте она содержит домик.
- Если я поеду, то увижу и вашу
мать, и Дикона? - проговорила Мэри. Эта
104
4GX-------
1 мысль очень ей понравилась.- Мне так
Г хочется, чтобы это исполнилось!
Работа в саду и послеобеденное
возбуждение сделали девочку спокойной
и задумчивой. Марта оставалась с нею
до чая, но они разговаривали очень мало.
Однако прежде чем Марта отправилась
вниз за чайным прибором, Мэри задала
ей еще один вопрос.
- Марта,- спросила она,- у судомойки
опять сегодня болели зубы?
Девушка слегка вздрогнула.
- Почему ты это спрашиваешь?
- Когда я ждала вашего возвращения,
я открыла дверь и пошла по коридору
посмотреть, не идете ли вы, и опять
услышала детский плач, как и тогда
ночью. Сегодня нет ветра, так что, видите,
это не мог быть ветер!
О,- с беспокойством произнесла
Марта,- ты не должна ходить по кори-
дорам и подслушивать. Будь здесь мистер
Кревен, он так рассердился бы, что,
пожалуй, тебе бы не поздоровилось.
-	Я не подслушивала,- возразила
девочка.- Я только ждала вас и услышала
плач. Уже в третий раз я его слышу...
-	Что это? Никак звонок мисс Медлок? -
торопливо пробормотала Марта и почти
выбежала из комнаты.
-	Это самый странный дом на свете,-
сонно прошептала Мэри, опуская голову
J на мягкое сиденье кресла. Свежий воздух,
I работа в саду и скакалка так утомили
№ девочку, что она уснула.
105
Почти неделю светило солнце в
заброшенном саду. Думая о нем, Мэри
всегда называла его «таинственным са-
дом». Ей нравилось это название, но еще
больше нравилось сознавать, что никто
не знал ее местопребывания, когда она
находилась в нем. Это все равно, что
находиться вдали от мира, в какой-то
волшебной стране.
Девочка любила волшебные сказки, и
во многих из них ей приходилось читать
о таинственных садах. Иногда в них
люди засыпали на сто лет, но это ей
казалось глупым. У нее вовсе не было
намерения заснуть. Напротив, с каждым
днем своего пребывания в Мисселтсуэте
она все больше просыпалась. Мэри на-
чинала любить свежий воздух и наслаж-
далась ветром. Она стала быстрее и
дольше бегать и могла уже перепрыгнуть
через скакалку сто раз.
Луковицы в таинственном саду чувст-
вовали себя, должно быть, очень хорошо.
Вокруг них было расчищено пространство,
достаточное для поддержания их жизни,
и, действительно, они уже зашевелились
под землей и принялись за работу, хотя
Мэри и не подозревала этого. Солнечные
лучи согревали молодые растеньица,
дождь щедро поливал их, и луковицы
совсем ожили.
106
<----<1---> -----------------------------
Мэри была странным ребенком. \
И теперь, когда у нее появилось инте- ]
ресное занятие, она была вся поглощена
им. Она все время копала и полола.
И эта работа не только не надоедала ей,
но и с каждым часом нравилась все
больше и больше. Она напоминала де-
вочке занимательную игру.
Мэри нашла в саду гораздо больше
бледно-зеленых ростков, чем смела наде-
яться. Казалось, они пробивались всюду,
и она была уверена, что каждый день
будут появляться все новые и новые. Их
было такое множество, что Мэри неволь-
но вспомнились слова Марты о «тысячах
подснежников».
Последние десять лет луковицы были
предоставлены самим себе и, подобно
подснежникам, размножились тысячами.
Девочка не знала, сколько времени
пройдет, прежде чем на них покажутся
цветы. Но она иногда любила представ-
лять себе, каким будет сад, когда
покроется тысячами прекрасных цветов.
Гуляя по саду, Мэри ближе познако-
милась с Беном Уезерстафом. Она не-
сколько раз заставала его врасплох,
появляясь так внезапно, точно выскаки-
вала из-под земли. По правде сказать,
девочка боялась, что при виде ее он
соберет свои инструменты и уйдет,
поэтому-то она и старалась подойти к |
нему как можно тише. Но и старик уже J
не избегал ее, как сначала. Может быть, w
107
----------------<,________________>-----x
ему втайне льстило желание девочки
находиться в его почтенном обществе.
Кроме того, Мэри стала гораздо вежливее.
Раньше она говорила с ним так, как
говорила бы с туземцем-индусом, не
подозревая, что сердитый старик-йоркши-
рец не привык к такому обращению.
-	Ты все равно, что реполов,- сказал
однажды старик девочке, когда неожи-
данно увидел ее подле себя.- Я никогда
не знаю, когда увижу тебя и с какой
стороны ты явишься.
-	Он теперь дружит со мной,- заметила
Мэри.
-	Это похоже на него, проворчал Бен
Уезерстаф.- Он-таки любит почваниться
перед новыми знакомыми и распустить
перед ними хвост. В нем столько спеси,
сколько в яйце белка вместе с желтком!
Старик очень редко подолгу разгова-
ривал с девочкой, а иногда даже отвечал
на ее вопросы недовольным ворчанием.
Однако в это утро он разговорился. Он
даже поднялся, и поставил подбитый
гвоздями сапог на лопату, чтобы взглянуть
на ребенка.
Сколько времени ты здесь?
вырвалось у него.
-	Думаю, около месяца,- ответила
Мэри.
-	Ты начинаешь делать честь Миссел-
тсуэту,- сказал Бен.- Ты стала полнее, и
не такая уже желтая. Когда ты вышла
первый раз в сад, ты была похожа на
108
X------
молодую общипанную ворону. Я подумал
про себя, что никогда еще не видел более
некрасивого и угрюмого ребенка.
Мэри не была тщеславна и никогда
не думала много о своей наружности,
поэтому она не особенно огорчилась,
услышав такое замечание.
-	Я знаю, что потолстела,- промолвила
она.- Мои чулки стали туже, а раньше
они были в складках. А вот и реполов,
Бен Уезерстаф!
В самом деле, это был реполов, и
девочке он показался на этот раз милее
обыкновенного. Его красная грудка бле-
стела как атлас, он распускал крылышки
и хвост, ворочал головкой и прыгал
вокруг с грациозными ужимками. Каза-
лось, он решил заставить Бена Уезерстафа
восхищаться им, но тот был в насмеш-
ливом настроении.
-	А вот и ты! - начал старик.- И я
для тебя хорош бываю, когда нет никого
другого...
-	О, посмотрите на него! - воскликнула
Мэри.
Очевидно, реполов хотел загладить
свою вину перед стариком. Он все ближе
и ближе вертелся около Бена и плутовато
поглядывал на него блестящими глазками.
Птичка села на смородинный куст, скло-
нила набок головку и запела песенку.
-	Ты думаешь меня провести этим,-
сказал Бен, сморщив лицо и стараясь
скрыть свое удовольствие.- Ты думаешь,
что тебе верят? А?
109
Реполов распустил крылышки. Мэри
не верила своим глазам. Казалось, птичка
понимала все, что говорил старик.
Она подлетела к ручке лопаты и
опустилась на ее верхушку. Лицо старика
медленно расплылось в широкой улыбке.
Он тихо стоял, словно боясь каким-ни-
будь движением вспугнуть реполова. На-
конец Бен заговорил тихим шепотом:
-	Ну и плут же ты, пусть меня
повесят! Знаешь, небось, как провести
человека!.. Ты это умеешь... да!
И Бен стоял, не шевелясь, до тех пор,
пока реполов не взмахнул крыльями и
не улетел. Тогда старик снова принялся
копать землю и несколько минут ничего
не говорил.
Но Мэри на этот раз не побоялась
заговорить первой.
-	У вас есть свой сад? - спросила
девочка.
-	Нет. Я холостяк и живу с Марти-
ном-привратником.
-	А если бы у вас он был,- продолжала
Мэри,- что бы вы посадили?
-	Тыквы, картофель и лук.
-	Но если бы вы захотели развести
цветы,- не унималась девочка,- что бы
вы посадили?
-	Луковицы и пахучие цветы, а больше
всего роз!
Лицо Мэри просияло.
-	Вы любите розы? - спросила она.
Прежде чем ответить, Бен Уезерстаф
вырвал с корнем сорную траву и отбросил
в сторону.
4
Д
- Да, люблю! Я служил садовником у
Одной молодой дамы. У нее было много
роз и она очень любила их. Я видел,
как она наклонялась над ними и цело-
вала.- Он
травы и
лет тому
- Где
вытащил еще один куст сорной
нахмурился.- Это было десять
назад.
она теперь? - спросила Мэри
заинтересованно.
- На небе,- отвечал он, засовывая
глубже в землю лопату.- Да, на небе,
как говорит наш священник.
А что стало с розами? - не
унималась, еще больше заинтересовав-
шись, девочка.
- Они были предоставлены самим себе.
Мэри пришла в сильное возбуждение.
- Они совсем умерли? Розы умирают,
когда за ними не смотрят? - осмелилась
спросить девочка.
- Я любил их... И я любил ее, а она
любила эти розы, - нехотя сознался Бен. -
Раз или два раза в год я хожу туда
и работаю немного: подрезаю старые
ветки и окапываю кусты. Они одичали,
но там хорошая почва, так что некоторые,
должно быть, еще живы.
- А если на розах нет листьев и они
все выглядят серыми и сухими, то как
узнать, живы они или нет? - расспраши-
вала Мэри.
- Надо подождать до весны, когда
солнце будет греть их после дождя, а
дождь поливать в жару... Вот тогда и
узнаешь.
111

- Как, как? - вскричала Мэри, забыв
осторожность.
- Посмотри на ветки, и если на них
есть хоть одна маленькая коричневая
шишечка, то и следи за нею после
теплого дождя. Увидишь, что случится! -
Старик вдруг замолчал и с любопытством
посмотрел на Мэри.- Почему ты так вдруг
заинтересовалась розами? - спросил он.
Мэри почувствовала, что покраснела.
Ей почти страшно было отвечать.
- Я... я хочу играть... как будто у
меня свой собственный сад,- заикалась
она.- Я... Мне здесь нечего делать...
У меня нет никого...
- Так, так,- медленно проговорил Бен,
глядя на ребенка,- это правда! У тебя
нет никого и ничего!
Он сказал это так странно. Мэри
показалось, что он ее жалеет.
Ей никогда не было жаль себя. Она
постоянно чувствовала себя или усталой,
или сердитой, потому что никого и ничего
не любила. Однако теперь ей казалось,
что свет переменился и стал милее.
Мэри пробыла со стариком еще десять
или пятнадцать минут. На ее вопросы он
отвечал своим обычным ворчливым тоном,
но не казался на этот раз сердитым и
не уходил. В разговоре он опять упомянул
о розах. Уходя, Мэри осторожно спросила
его:
- Вы и теперь смотрите за теми
розами?
112
-	В этом году нет. Ревматизм не
позволил мне побывать там.
Старик проговорил это, нахмурив бро-
ви. Видно, он на что-то рассердился, хотя
она и не понимала на что.
-	Теперь довольно! - резко произнес
он.- Не задавай столько вопросов! По
этой части ты самая несносная девочка,
какую я только встречал. Ступай играть!
С разговорами на сегодня покончим...
Бен так сердито сказал это, что Мэри
и не подумала оставаться долее хотя бы
минуту. Медленно перепрыгивая через
веревочку, девочка направилась на люби-
мую аллею, все время думая о старике.
Как это ни странно, она убедилась, что
начинает любить старого садовника, не-
смотря на его угрюмость. Да, она любила
его! Ей и раньше постоянно хотелось его
разговорить, хотя у него зачастую был
слишком неприступный вид. Как хорошо,
что старик знает все о цветах!
Вокруг таинственного сада шла аллея,
огороженная живой изгородью из лавра
и оканчивающаяся калиткой, выходящей
в лесной парк. Девочке захотелось про-
скакать по этой аллее и заглянуть в лес.
Она втайне надеялась, что увидит там
кроликов.
Достигнув калитки, Мэри открыла ее,
прошла в лес и тут услышала какое-то
тихое посвистывание. Оглядевшись вокруг,
девочка поскакала дальше, но вдруг
остановилась как вкопанная. Да и было
ИЗ
4
чему изумиться! Перед ней неожиданно
очутился незнакомый мальчик. Присло-
нясь спиной к дереву, он сидел на траве
и играл на самодельной деревянной
дудочке. На вид это был забавный
мальчик лет двенадцати. Он был одет
хоть и бедно, но очень чисто. У него
был вздернутый нос и красные, как мак,
щеки. Что касается глаз, то Мэри не
видела подобных ни у одного мальчика
на свете. За ветку дерева, о которое
облокотился мальчик, цеплялась белка.
Из-за ближнего куста осторожно высо-
вывал голову фазан, а совсем подле
мальчика сидели на задних лапках два
кролика и шевелили своими подвижными
носиками. Казалось, будто все они на-
рочно собрались здесь, около мальчика,
чтобы послушать его странную тихую
игру на дудочке.
Когда мальчик заметил Мэри, он
протянул руку и заговорил тихим голо-
сом, стараясь подражать звукам дудочки.
- Не шевелись,- сказал он.- Это их
испугает.
Мэри оставалась неподвижной. Маль-
чик перестал играть на дудочке и стал
подниматься с земли. Он поднимался так
медленно, что временами казалось, будто
он не двигается вовсе. Наконец он
поднялся. Тогда белка вскарабкалась об-
ратно на дерево, фазан спрятал свою
голову, а кролики опустились на лапки
и поскакали прочь.
114
- Я - Дикон,- представился мальчик. -
А ты - я знаю - Мэри.
Мэри и сама уже догадалась, что это
Дикон. В самом деле, кто, кроме него,
мог зачаровать кроликов и фазанов, как
туземцы зачаровывают змей в Индии?
- Я поднимался так тихо,- пояснил
он,- потому что, сделав быстрое движе-
ние, испугаешь их. Человек должен
медленно двигаться и тихо говорить, когда
его окружают дикие существа.
Дикон говорил с Мэри так, как будто
видел ее не в первый раз, а уже знаком
с нею. Девочка редко встречала мальчи-
ков и, чувствуя робость, заговорила с
ним немного чопорно.
- Вы получили письмо Марты?
спросила она.
Он кивнул головой.
- Поэтому-то я и пришел!
Мальчик наклонился и поднял что-то
с земли.
- Я купил садовые инструменты,-
сказал он, подавая девочке пакет.- Вот
небольшая лопата, грабли, вилы, заступ.
О, они хороши. Вот также скребок.
Лавочница прибавила от себя пакетик
белого мака и голубых рыцарских шпор,
когда я покупал семена.
- Вы покажете мне семена? - спросила
Мэри.
Ей бы хотелось разговаривать так, как
он: быстро и свободно. Подойдя ближе
к Дикону, Мэри заметила, что от него
пахнет вереском, свежей травой и лис-
115
тьями. Это ей очень понравилось. Когда
девочка взглянула на его веселое с
красными щеками и голубыми глазами
лицо, она позабыла свою первоначальную
робость.
-	Сядем на это бревно и посмотрим
семена,- предложила она.
Дети сели, и Дикон вытащил из
кармана своей куртки неуклюжий корич-
невый сверток. Он его развязал, и внутри
оказалось множество аккуратных малень-
ких пакетиков с изображением цветка на
каждом из них.
Здесь много резеды и маков,-
пояснил мальчик.- Резеда - самое пахучее
растение и растет, куда бы ее ни
посадили,- так же, как и маки. Они тоже
вырастают и зацветают где угодно, это
самые милые цветы.
Дикон замолчал и быстро повернул
голову, его лицо расцвело улыбкой.
Где-то тут, я слышу, вертится
реполов и зовет нас,- сказал он, огляды-
ваясь по сторонам.
Из густой заросли остролиста, покры-
того красными ягодами, действительно
послышалось щебетание, и Мэри показа-
лось, что она узнает его.
-	Он в самом деле зовет нас? -
спросила она.
-	Да,- невозмутимо ответил Дикон,
как будто речь шла о самой обыкновен-
ной вещи.- А вот он и сам, на кусте.
Чей это?
- Бена Уезерстафа... но, я думаю, что
он и меня немного знает,- сказала Мэри.
116
- Да, он тебя знает,- тихо промолвил
мальчик.- И он любит тебя. Подожди-ка!
Сейчас он за одну минуту расскажет мне
все про тебя.
Дикон медленно подошел к кусту и
издал звук, очень напоминающий пение
реполова.
Несколько минут реполов внимательно
прислушивался и затем защебетал, как
будто отвечая на вопрос.
- Да, он твой друг,- засмеялся Дикон.
Ты так думаешь? - поспешно
вскричала Мэри.- Ты думаешь, он в самом
деле любит меня?
- Он не приблизился бы к тебе, если
бы не любил, - ответил мальчик.- Птицы
капризны, а реполов умеет над всеми
посмеяться почище человека. Смотри, как
он теперь увивается за тобой!
Казалось, что это была правда. Реполов
так и подпрыгивал на ветке.
- Ты понимаешь, что говорят птицы? -
спросила Мэри.
Улыбка расплылась по лицу Дикона,
и мальчик почесал пятерней всклокочен-
ную голову.
- Думаю,, что да,- сказал он.- И они
так думают. Я ведь подолгу бываю в
степи. Наблюдаю за ними, когда они
вылупляются из яйца, становятся птенца-
ми, учатся летать и начинают петь.
Я так привык возиться с ними, что иногда
мне кажется, будто я птица или кролик,
или белка, или даже жук.
Дикон рассмеялся. Он вернулся к
бревну и снова заговорил о цветочных
,—г______-»	>
семенах. Он подробно рассказал девочке,
какими цветами они станут впоследствии,
как их надо сажать, смотреть за ними и
поливать.
- А знаешь что,- произнес вдруг
мальчик,- я их сам посажу для тебя. Где
твой сад?
Худенькие руки Мэри сжались на
коленях. Она не знала, что ответить, и
поэтому, потупившись, молчала. Ей ни-
когда не приходила в голову мысль, что
она делает нечто предосудительное. Од-
нако сейчас Мэри чувствовала себя
несчастной, и ей казалось, что она то
краснеет, то бледнеет.
- У тебя есть садик, не правда ли? -
повторил свой вопрос Дикон.
Теперь она действительно покраснела,
а затем побледнела. Мальчик, заметив это,
пришел в недоумение.
- Тебе ведь дадут кусочек земли? -
настойчиво спрашивал он.- У тебя его
еще нет?
Девочка сжала руки еще крепче и
взглянула на Дикона.
- Я ничего не знаю о мальчиках,-
медленно проговорила она.- Ты сумеешь
сохранить секрет, если я тебе его доверю?
Это большой секрет. Не знаю, что я стану
делать, если кто-нибудь откроет его. Мне
кажется, я умру!
Дикон еще больше изумился и снова
провел рукой по своей всклокоченной
голове, но ответил самым добродушным
тоном:
- Я умею хранить секреты. Если б я
не умел хранить секреты о лисятах,
118
г----
птичьих гнездах и норах разных зверьков, \
то они не были бы в безопасности в ]
степи. Да, я умею хранить секреты!
Мэри протянула вдруг руку и схватила
мальчика за рукав.
- Я присвоила себе сад,- очень быстро
проговорила она.- Он не мой. Он ничей.
Никому он не нужен, никто не заботится
о нем, никто не ходит туда. Может быть,
в нем все погибло? Я не знаю!
Девочка чувствовала себя такой воз-
бужденной и сердитой, как никогда в
жизни.
- Мне все равно, мне все равно! Никто
не имеет права отнять его у меня, если
я люблю его, а они нет. Они позволяют
ему умереть,- закончила Мэри и, закрыв
лицо руками, расплакалась.
Любопытные голубые глаза Дикона
становились все круглее и круглее.
- О-о-о! - медленно воскликнул он,
и в этом восклицании разом отразились
и удивление, и сочувствие.
- Мне нечем заняться,- проговорила
девочка.- У меня нет ничего своего.
Я сама нашла сад и, не спрашивая ни у
кого позволения, пошла туда. Я была, как
реполов... Не отнимут же они его у
реполова?
- Где этот сад? - спросил Дикон.
Мэри сразу поднялась с бревна.
- Идем со мной, я тебе его покажу,-
сказала она.
Девочка повела Дикона по дорожке,
обсаженной лавром, а потом на аллею,
где так густо разросся плющ. Мальчик J
следовал за нею со странным, почти V
119
М£2х--------------------------------->»->
] сострадательным выражением лица. Ему
[ казалось, будто его вели взглянуть на
гнездо какой-то чужой птицы и он
должен двигаться очень медленно. Когда
Мэри подошла к стене и приподняла
занавес плюща, он вздрогнул. Там была
дверь; девочка медленно открыла ее,
затем остановилась и широко обвела
кругом рукой.
-	Вот он,- промолвила она.- Это -
таинственный сад, и только я одна на
свете хочу, чтобы он жил.
Дикон осмотрелся вокруг себя.
-	О,- прошептал он,- это странное,
прелестное место! Кажется, будто видишь
его во сне.
XI
Две или три минуты мальчик стоял,
оглядываясь по сторонам, а Мэри следила
за ним. Затем он начал ходить, но гораздо
медленнее, чем ходила девочка, когда в
первый раз очутилась в этих четырех
стенах. Казалось, глаза Дикона охватыва-
ли все: и серые стволы деревьев с
ползучими растениями, взбирающимися по
ним, и заросшие травой аллеи, и ниши
из вечно-зеленого кустарника с каменны-
ми скамьями и высокими цветочными
вазами.
-	Никогда не думал, что увижу это
место, - шепотом произнес наконец
мальчик.
120
- Ты знал о нем? - спросила Мэри.
Она говорила громко, и он сделал ей
знак.
- Мы должны говорить тихо,- сказал
он,- иначе кто-нибудь услышит нас.
- О, я забыла! - пролепетала девочка,
быстро прикладывая руку ко рту.- Ты
знал о саде? - снова спросила она,
оправившись от испуга.
Дикон кивнул головой:
- Марта говорила мне, что здесь есть
сад, куда никто никогда не ходит, -
ответил он.- Мы все хотели знать, каков
этот сад.
Мальчик остановился и взглянул на
прекрасные спутавшиеся растения. В гла-
зах у него появилось выражение счастья.
- О! Здесь будут гнезда с наступле-
нием весны,- заметил он.- Это самое
безопасное место для гнезд в Англии.
Никто никогда не подходит сюда близко.
И сколько тут укромных мест для
постройки гнезда! Удивляюсь только,
почему степные птицы не гнездятся здесь?
Мэри бессознательно положила руку
ему на рукав.
- Будут ли здесь розы? - прошептала
она.- Можешь ли ты это сказать? Я боюсь,
что они все умерли.
- О, нет! Конечно, не все! - ответил
Дикон.- Взгляни сюда!
Он подошел к ближайшему дереву -
старому-старому, с корой, покрытой се-
рыми лишаями, поддерживающему зана-
121
вес спутанных побегов и ветвей. Вынув
из кармана ножик, он открыл лезвие.
- Здесь много сухих сучьев, которые
нужно отрезать,- сказал мальчик.- Да и
дерево очень старое, но в последний год
оно дало новые побеги. Видишь? - Он
дотронулся до коричнево-зеленого побега.
Мэри поспешно, но осторожно тоже
дотронулась до него.
- Вот этот? - спросила она.- Он живой?
Совсем живой?
Дикон улыбнулся.
- Он такой же живой, как ты и я,-
ответил он.
- Я рада, что он жив,- тихонько
сказала девочка.- Я хотела бы, чтобы они
все были живы! Обойдем скорее сад и
сосчитаем, сколько осталось живых.- Мэ-
ри задыхалась от нетерпения.
Дети ходили от дерева к дереву и от
куста к кусту. В руке мальчика был нож.
Время от времени он указывал Мэри на
вещи, казавшиеся ей удивительными.
- Они одичали,- сказал он,- но самые
сильные прекрасно разрослись. Самые
нежные вымерли, но зато остальные
росли, росли, распускались, распускались,
пока не стали чудом! Посмотри! - И он
подтянул вниз толстую, серую, сухую
ветку.- Можно подумать, что это мертвое
дерево, но я этому не верю. Я срежу
ветку и посмотрю.
Дикон опустился на колени и срезал
ножом, по-видимому, безжизненную ветку
недалеко от земли.
122
- Вот! - с торжеством произнес он.-
Я тебе говорил! Дерево еще живое.
Посмотри!
Прежде чем мальчик заговорил, Мэри
уже стояла на коленях и смотрела во
все глаза.
- Когда середина выглядит зеленоватой
и сочной, то дерево живое,- объяснил
Дикон.- Когда оно внутри сухое и легко
ломается, с ним все уже покончено. Вот
здесь толстый корень, из которого вы-
росли все эти живые побеги. И если
отрезать старый ствол, окопать побеги и
ухаживать за ними, то появится... - Он
замолчал и поднял лицо кверху, чтобы
взглянуть на вьющиеся свешивающиеся
побеги. - Да тут появится целый цветник
из роз!
Дикон ловко управлялся со своим
ножом, срезая сухие, мертвые ветки. Он
безошибочно определял, сохранила ли
еще в себе жизнь на вид сухая ветка
или нет. Через полчаса Мэри казалось
уже, что и она это может сказать.
И когда мальчик надрезывал ветку,
девочка тихонько вскрикивала от радости
при малейшем следе зелени. Лопата,
заступ и вилы очень пригодились. Дикон
показал ей, как следует пользоваться
вилами, а сам старательно окапывал
корни лопатой и разрыхлял землю.
Они прилежно работали вокруг одного
из самых больших кустов роз. Вдруг
мальчик остановился в изумлении.
123
„-----г.___*---->
- Что это? - вскричал он, указывая
на траву в нескольких шагах от себя.-
Кто это сделал?
Это было одно из расчищенных Мэри
местечек вокруг пробивающихся зеленых
стебельков.
- Я,- ответила Мэри.
- А ведь я думал, что ты ничего не
знаешь о садоводстве! - воскликнул
Дикон.
- Я и не знаю,- сказала девочка,-
только ростки были такими маленькими,
а трава такой густой, буйной... Казалось,
им нечем было дышать. Вот я и
расчистила местечко. Я даже не знаю,
что это за ростки...
Дикон подошел и опустился на колени
перед ними, широко улыбаясь.
- Ты была права,- сказал он.- Никакой
садовник не мог бы тебе ничего лучше
этого посоветовать. Они теперь станут
расти как на дрожжах. Это крокусы и
подснежники, а вот нарциссы. А здесь
златоцвет,- прибавил он, оборачиваясь к
другому месту.- О, нам весной будет на
что посмотреть!
Мальчик бегал от одного расчищенного
местечка к другому.
- Для такой маленькой девочки, как
ты, это большая работа,- промолвил он,
глядя на Мэри.
- Я становлюсь сильнее,- возразила
f та.- Раньше я постоянно уставала, а
I теперь совсем не устаю, когда копаю,
ft Я люблю запах свежевскопанной земли!
124	•—
HjQx—-----—>
)	- Это очень-очень полезно для тебя,-
। с глубокомысленным покачиванием голо-
вы заметил Дикон.- Нет ничего лучше
запаха хорошей земли! Я часто хожу в
степь, когда идет дождь, ложусь под
кустом, прислушиваюсь к тихому шуму
дождевых капель в вереске и все нюхаю
воздух. Мать говорит, что даже кончик
моего носа движется, как у кролика.
- Ты никогда не простужаешься? -
спросила Мэри, глядя на него с удивле-
нием. Она никогда еще не видала такого
забавного и милого мальчика.
- Нет,- ухмыляясь ответил Дикон.- Со
дня моего рождения я никогда не был
простужен. Меня не воспитывали нежно;
я, словно кролик, бегал по степи во
всякую погоду. Мать говорит, что за
двенадцать лет я нанюхался слишком
много свежего воздуха, чтобы когда-ни-
будь простудиться! Я такой же крепкий,
как ствол белого терна.
Разговаривая, он все время работал.
Мэри следовала его примеру и помогала
ему, орудуя вилами или скребком.
-	Здесь много работы! - произнес он,
с ликующим видом оглядываясь по сто-
ронам.
-	Ты еще придешь и поможешь мне? -
спросила девочка.- Я уверена, что скоро
всему научусь. Я буду копать, полоть и
делать все, что ты мне скажешь. Пожа-
' луйста, приходи, Дикон!
1	- Если хочешь, я буду приходить
У каждый день: и в дождь, и в ясную
125
погоду,- обещал Дикон.- Это самая
лучшая игра, какая когда-либо грезилась
мне. Подумай только, мы заперты в
заснувшем саду и оживляем его!
- Если ты будешь приходить,- сказала
Мэри,- и если поможешь мне оживить
его, я... я не знаю, что сделаю,- беспо-
мощно заключила она.
- А я скажу тебе, что после этого
случится с тобой,- с веселой улыбкой
заметил Дикон.- Ты потолстеешь и бу-
дешь постоянно голодна как лисенок.
Затем ты выучишься разговаривать с
реполовом, как это делаю я. О, у нас
будет столько развлечений! - Он стал
ходить, задумчиво глядя на деревья, стены
и кусты.
- Я не хочу, чтобы этот сад был
похож на обыкновенные сады, подстри-
женные и подчищенные садовниками,-
сказал Дикон.- Он гораздо красивее с
разросшимися растениями, которые вьют-
ся и переплетаются друг с другом. Правда,
ведь?
- Мы и не будем его подстригать, -
заметила девочка. - Если он сделается
таким, как все сады, он перестанет
казаться таинственным садом!
Дикон стоял, потирая свою рыжую
голову, с недоумевающим видом.
- Это ты хорошо придумала: «таин-
ственный сад»,- сказал он.- Но, кажется,
кроме реполова и нас в нем еще кто-то
был уже после того, как его заперли
десять лет тому назад.
126
-
7	- Но как это могло случиться? -
[ удивилась Мэри.
Дикон рассматривал ветку штамбовой
розы и качал головой.
- Да! Как могло это случиться? -
прошептал он.- С запертой дверью и
зарытым ключом!
Мэри чувствовала, что сколько бы лет
она еще ни прожила, она никогда не
забудет этого первого утра, когда ее сад
начал оживать. Она была уверена, что
сад начал оживать как раз именно с
этого утра. Когда Дикон начал расчищать
места для посева семян, ей припомнилась
песенка, которую распевал когда-то Бэ-
зиль, желая ее рассердить.
- Есть в Англии цветы, похожие на
индийские колокольчики? - полюбопыт-
ствовала девочка.
- Вероятно, ландыши походят на них,-
ответил мальчик, продолжая работать
скребком,- а также вьюнки.
- Посадим их! - предложила Мэри.
- Ландыши здесь уже есть, я много
видел их. Они только слишком тесно
растут, их надо рассадить. Впрочем,
семенами не совсем удобно разводить эти
цветы. Некоторые из них вырастают
только спустя два года... Я лучше принесу
рассаду от нас. Почему тебе хочется их
иметь?
Тогда Мэри рассказала Дикону о
Бэзиле, его братьях и сестрах в Индии,
о том, как она ненавидела их и как они
ее дразнили.
127
- Они плясали вокруг меня,- пожало-
валась ему девочка,- и пели:
Мэри, злая недотрога,
Как растет твой сад?
колокольчики, крапива,
И фиалок ряд...
Вот почему мне захотелось узнать, есть
ли здесь цветы, похожие на наши
индийские колокольчики?
Девочка нахмурилась при этом воспо-
минании и сердито воткнула лопаточку
в землю.
- Я вовсе не была такой противной,
как они сами!
Но Дикон смеялся.
- Ну,- сказал он,- кажется, никому не
следует быть противным, когда кругом
цветы да еще этот чудный весенний запах
земли.- Дикон припал к свежевырытому
чернозему и вдохнул его запах всей
грудью.
Мэри, стоя на коленях подле него и
держа в руках семена, взглянула на него
и перестала хмуриться.
- Дикон,- начала она,- ты и в самом
деле такой милый, как рассказывала
Марта. Я люблю тебя, и ты по счету
пятый, кого я люблю. Я никогда не
думала, что буду любить сразу пятерых!
Дикон сел на корточки, как это делала
Марта, когда чистила каминную решетку.
Он выглядел необыкновенно забавным и
милым со своими круглыми голубыми
глазами и вздернутым носом.
128
г	СЦН -------------------
- Ты любишь только пятерых?
переспросил он.- Но кто же остальные
четверо?
- Твоя мать и Марта,- пересчитывала
Мэри по пальцам,- реполов и Бен
Уезерстаф.
Дикон так громко засмеялся, что
закрыл рот рукой, чтобы заглушить смех.
- Я знаю, ты считаешь меня странным
мальчиком,- сказал он.- Но, я думаю, что
и ты самая странная маленькая девочка,
какую я когда-либо видел.
Тут Мэри наклонилась вперед и
предложила ему вопрос, который она
никогда и не думала задавать кому бы
то ни было. Она попыталась говорить
по-йоркширски, чтобы доставить удоволь-
ствие Дикону.
-	Ты любишь меня? - спросила
девочка.
-	О,- ответил Дикон,- я очень люблю
тебя!.. Да и реполов, я думаю, тоже...
-	Ну вот, значит уже двое, - заметила
Мэри.- Двое уже за меня,- повторила
она, снова берясь за лопату.
Дети стали работать еще усерднее и
веселее. Мэри была очень огорчена, когда
услышала, что на больших часах во дворе
пробил час ее обеда.
-	Мне нужно идти,- печально сказала
девочка.- Тебе тоже нужно уходить, да?
Дикон усмехнулся:
-	Мой обед легко носить с собой.
Мать всегда кладет мне кусочек чего-ни-
будь в карман.
129	*—
5 Ф. Э. Бёпнетт Т 9
-------
Он поднял свою куртку с травы и
вытащил из кармана грубый, но чистый,
белый с голубыми полосками платок.
В нем были завязаны два толстых ломтя
хлеба с куском чего-то между ними.
-	Чаще всего это только хлеб,- пояснил
мальчик.- Но сегодня я получил впридачу
хороший кусок жирной ветчины.
Мэри нашла этот обед очень скудным.
Но Дикон, по-видимому, не желал ничего
лучшего.
-	Беги обедать, - сказал мальчик. -
Я скоро покончу со своим. Прежде чем
уйти домой, мне нужно еще поработать.
Он сел спиной к дереву.
-	Я позову реполова,- решил Дикон, -
и дам ему поклевать кусочек ветчины.
Он ужасно любит жир.
Мэри насилу смогла уйти от мальчика.
Ей вдруг даже показалось, что Дикон не
мальчик, а какое-то лесное сказочное
существо, которое исчезнет, когда она
снова вернется в сад. Он был слишком
хорош, чтобы быть простым мальчиком!
Медленно подойдя к калитке, она оста-
новилась, но не открыла ее, а вернулась
обратно.
-	Что бы ни случилось, ты никогда
и никому ни о чем не расскажешь? -
спросила девочка.
Его красные щеки были набиты боль-
шими кусками хлеба и ветчины, но он
умудрился ободряюще улыбнуться.
-	Если б ты была дроздом и показала
мне свое гнездо, неужели ты думаешь,
что я рассказал бы кому-нибудь об этом?..
130
Ну, видишь теперь? - прибавил он, давясь
хлебом.- Ты в такой же безопасности,
как и дрозд!
Мэри окончательно успокоилась.
XII
Мэри бежала так быстро, что
совсем запыхалась, когда достигла своей
комнаты. Волосы ее растрепались, щеки
были ярко-розовыми. Обед уже ждал
девочку, и Марта стояла подле стола.
-	Ты порядочно опоздала,- заметила
девушка.- Где ты была?
-	Я видела Дикона! - сказала Мэрц.-
Я видела Дикона!
-	Я знала, что он придет,- с торже-
ством произнесла Марта.- Как он тебе
понравился?
-	Я считаю его красавцем,- решительно
заявила девочка.
Марта была смущена, но в то же
время и польщена.
-	Ну,- произнесла она,- хотя он самый
лучший мальчик на свете, мы никогда не
находили его красивым. У него слишком
вздернутый нос.
-	Мне это нравится,- настаивала Мэри.
-	И у него такие круглые глаза,- с
сомнением проговорила Марта,- хотя они
и красивого цвета.
- Мне очень нравятся такие глаза,-
твердила девочка.- Они такого же цвета,
как небо над степью.
131
,------Q__
Марта сияла от удовольствия.
- Мать говорит, что они такого цвета
потому, что он постоянно смотрит вверх
на птиц и облака. Но у него большой
рот, не правда ли?
Мне и это нравится,- упрямо
проговорила Мэри.- Мне хотелось бы,
чтобы у меня был совсем такой же!
Марта восхищенно улыбнулась.
- Он был бы странным и смешным
на твоем личике,- сказала она.- Я знала,
что так и будет, когда ты увидишь
Дикона. Как тебе понравились семена и
садовые инструменты?
- А откуда вы знаете, что он их
принес? - спросила девочка.
- О, я и не сомневалась, что он их
принесет. Он принес бы их, даже если
бы они были в Йоркшире! Он такой
услужливый мальчик.
Мэри боялась, что девушка начнет
задавать ей затруднительные вопросы, но
этого не случилось. Марту слишком
заинтересовали семена и садовые инст-
рументы.
- Ты уже просила кого-нибудь отвести
тебе место в саду? - спросила горничная.
- Нет еще,- нерешительно ответила
Мэри.
- А я бы не стала просить главного
садовника. Он слишком важный, этот
мистер Роч!
- Я никогда не видела его,- заметила
девочка.- Я видела только младших
садовников и Бена Уезерстафа.
132
- Будь я на твоем месте, я попросила
бы Бена,- посоветовала Марта.- Он далеко
не такой сердитый, как выглядит. Мистер
Кревен позволяет ему делать что угодно,
потому что он служил здесь при жизни
миссис Кревен и часто заставлял ее
смеяться. Она любила его. Может быть,
он отыщет тебе уголок где-нибудь в
сторонке.
- А как вы думаете, если я попрошу
себе кусочек земли где-нибудь в стороне,
чтобы никому не мешать, никто не
рассердится на меня? - спросила с
тревогой Мэри.
- Ну вот еще! Конечно нет,- успокоила
ее Марта.- Ты никому ведь не причинишь
убытка!
Окончив поскорее обед и встав из-за
стола, Мэри собралась побежать в свою
комнату, чтобы снова надеть шляпу, но
Марта остановила ее.
- Мне нужно сказать тебе кое-что. Я
хотела сперва дать тебе время пообедать
и потому не сказала сразу. Мистер Кревен
вернулся сегодня утром, и, кажется, он
желает видеть тебя.
Девочка сильно побледнела.
- О! - вырвалось у нее.- Зачем? Зачем?
Он не хотел видеть меня, когда я
приехала! Я слышала, как это говорил
Питчер.
- Мисс Медлок говорит, что всему
виной моя мать,- объяснила Марта - Она
шла в деревню Тсует и встретила его.
Раньше она никогда не говорила с ним,
133
но миссис Кревен два или три раза была
у нас. Он позабыл об этом, но мать-то
моя не забыла и потому решилась
остановить его. Не знаю, что она сказала
ему о тебе, но, вероятно, нечто такое,
что заставило его пожелать видеть тебя
до своего отъезда... А он едет завтра.
- Как? - вскричала Мэри.- Он уезжает
завтра? Я очень рада этому.
- Он уезжает надолго и не вернется
до осени или до зимы. Он едет
путешествовать в чужие края. Он это
часто делает.
О, я так рада, так рада!
проговорила девочка.
«Если дядя не вернется раньше зимы
или даже осени, то хватит времени
оживить таинственный сад,- думала де-
вочка.- А если тогда он и узнает о саде
и отнимет его, то, по крайней мере, все
это время он будет принадлежать мне».
- Когда, вы думаете, он пожелает
видеть меня? - сказала она вслух.
Но Марте не пришлось ответить, так
как открылась дверь и вошла мисс
Медлок. На ней были надеты ее лучшее
черное платье и чепчик. Воротник был
заколот большой брошкой. Мисс Медлок
всегда надевала эту брошку, когда хотела
принарядиться. У экономки был явно
возбужденный вид.
- Ваши волосы растрепаны,- быстро
проговорила она.- Ступайте и пригладьте
их. Марта, помогите ей надеть лучшее
платье! Мистер Кревен послал меня
привести ее к нему в кабинет.
134
Вся краска сбежала со щек Мэри.
Сердце ее начало сильно стучать, и она
почувствовала, что снова превращается в
чопорное, некрасивое и молчаливое дитя.
Она даже не ответила мисс Медлок,
повернулась и ушла в свою спальню в
сопровождении Марты. Девочка ничего
не говорила, пока ей меняли платье и
причесывали волосы, и молча последовала
за мисс Медлок. О чем ей было говорить?
Она должна была увидеть мистера Кре-
вена, зная заранее, что ни она не
понравится ему, ни он - ей.
Девочку повели в ту часть дома, где
она никогда не бывала раньше. Наконец
мисс Медлок постучалась в дверь и кто-то
произнес: «Войдите». Они вместе вошли
в комнату. У камина в кресле сидел
мужчина, и мисс Медлок обратилась к
нему.
-	Вот мисс Мэри, сэр.
-	Вы можете уйти и оставить ее здесь.
Я вам позвоню, когда пожелаю ее
отослать, - сказал мистер Кревен.
Когда экономка вышла и закрыла
дверь, Мэри оставалось только стоять и
ждать. Она снова выглядела некрасивой
девочкой и нервно сжимала худые руки.
Мэри рассмотрела дядю и убедилась, что
он вовсе не был горбуном. У него были
только очень высоко поднятые плечи. Он
повернул голову и заговорил с ней:
-	Поди сюда.
Мэри подошла к нему.
Он вовсе не был безобразен. Лицо его
было даже красивым, но на нем застыло
выражение печали. У него был такой вид,
как будто девочка раздражала его и он
не знал, что ему делать с ней.
-	Ты здорова? - спросил он.
-	Да,- ответила Мэри.
-	О тебе хорошо заботятся?
-	Да.
Мистер Кревен с раздражением потер
лоб, глядя на племянницу.
-	Ты очень худа,- сказал он.
-	Я начинаю уже полнеть,- ответила
девочка, стараясь говорить как можно
суше и неприветливее.
-	Я позабыл о тебе,- сказал мистер
Кревен.- Видишь ли, я хотел взять для
тебя или гувернантку, или няню.
„-------Г._-	----s
-	Пожалуйста, я вас прошу... - начала
было Мэри, но что-то в горле помешало
ей высказаться.
-	Что ты хочешь сказать? - спросил он.
-	Я... я слишком большая, чтобы иметь
няню,- сказала девочка.- И еще вот что...
Не присылайте, пожалуйста, гувернантку.
Мистер Кревен снова потер лоб и
пристально посмотрел на нее.
-	Именно это и сказала мне та
женщина, Соуэрби,- рассеянно пробормо-
тал он.
-	Это... мать Марты? - запинаясь,
проговорила Мэри.
-	Да, да... - ответил дядя.
-	Она все знает про детей,- заметила
девочка.- У нее их двенадцать... Она
понимает...
Казалось, мистер Кревен пробудился.
-	Чем ты хотела бы заниматься?
-	Я хочу играть на свежем воздухе,-
ответила Мэри, надеясь, что голос ее не
задрожит. - Я никогда не любила этого
в Индии. Но здесь полюбила... Я теперь
хорошо ем и полнею...
Дядя наблюдал за ней.
-	Миссис Соуэрби сказала, что это
принесет тебе пользу. Может быть, она
права,- прибавил он.- Она думает, что
тебе лучше прежде дать окрепнуть, а
потом уж пригласить гувернантку.
-	Я чувствую себя очень хорошо, когда
играю на воздухе, а со степи дует ветер.
-	Где же ты играешь? - спросил мистер
Кревен.
137
- Везде,- вырвалось у Мэри.- Мать
Марты прислала мне скакалку. Я прыгаю
и смотрю, начинают ли растения проби-
ваться из земли. Я ничего дурного не
делаю!
- Не смотри такой испуганной,- уста-
лым голосом заметил дядя.- Ты и не
могла бы сделать ничего дурного. Ведь
ты еще ребенок. Успокойся, можешь
дёлать что хочешь!
Девочка почувствовала, что у нее
опять что-то подступило к горлу. Она
приблизилась на шаг к мистеру Кревену.
-	Можно? - боязливо спросила она.
Вид ее испуганного личика, казалось,
утомил его еще больше.
- Фу, какое у тебя испуганное лицо! -
воскликнул мистер Кревен.- Конечно,
можешь! Я - твой опекун, хотя и не
гожусь для этого. Я не могу уделить тебе
ни времени, ни внимания. Я слишком
болен и рассеян. Но мне хочется, чтобы
ты была счастлива и тебе было бы
хорошо. Я ничего не понимаю в воспи-
тании, но мисс Медлок должна заботить-
ся, чтобы у тебя было все необходимое.
Я послал сегодня за тобой потому, что
мне кое-что посоветовала мать Марты.
Она говорит, что ты нуждаешься в свежем
воздухе, свободе и играх.
-	Она ведь очень много понимает в
детях,- повторила Мэри.- У нее ведь их
целых двенадцать...
-	Да, да... Она должна понимать в
этом деле,- подтвердил дядя.- Я сначала
138
удивился, что она решилась остановить
меня в степи. Но потом вспомнил о ней
кое-что... Это очень почтенная женщина.
Теперь, когда я повидался с тобой, то
вижу, что она права. Играй на воздухе
сколько хочешь. Это большое поместье,
и тебе хватит места для игр... Не хочешь
ли еще чего-нибудь? Может быть, при-
слать игрушек, книг или кукол?
-	Не могу ли я... - запнулась Мэри,-
иметь кусочек земли?
Мистер Кревен был очень удивлен.
-	Земли? - повторил он.- Что ты
хочешь этим сказать?
-	Чтобы сеять в нее семена... Разводить
растения... - пояснила девочка.
Мистер Кревен с минуту смотрел на
нее молча, а затем быстро провел рукой
по глазам.
- Ты, значит, любишь сады? - мед-
ленно произнес он.
- В Индии я понятия не имела о них.
Я постоянно была больна, и там было
слишком жарко. Иногда я делала неболь-
шие грядки в песке и втыкала в них
цветы...
Мистер Кревен поднялся и стал мед-
ленно прохаживаться по комнате.
- Кусочек земли? - повторил он еще
раз про себя, и Мэри показалось, что он
вспоминает о чем-то. Когда он остано-
вился и вновь заговорил с племянницей,
то выражение его темных глаз было
мягким и почти добрым.
139

- Ты можешь иметь земли сколько
хочешь,- сказал он.- Ты мне напоминаешь
одного близкого человека, который любил
землю и растения... Выбери же себе
любой участок в саду и работай на нем
сколько хочешь... Ты оживишь его рас-
тениями...
- Я могу выбрать где угодно?
- Конечно, конечно,- ответил мистер
Кревен.- Ну прощай, дитя! Я устал... -
Он дотронулся до звонка, чтобы позвать
мисс Медлок.- Прощай... Я уезжаю на
целое лето.
Мисс Медлок явилась так быстро,
точно была в соседнем коридоре.
- Мисс Медлок,- обратился к экономке
мистер Кревен,- теперь, когда я увидел
ребенка, то понял, что хотела сказать
миссис Соуэрби. Девочка должна окреп-
нуть, прежде чем начнет учиться. Давайте
ей здоровую, простую пищу. Позволяйте
бегать на свободе в саду, а главное, не
слишком следите, за ней! Она нуждается
в полной свободе, свежем воздухе и
играх. Пусть иногда навещает ее миссис
Соуэрби, и пусть она сама иногда ходит
к ней.
У мисс Медлок был довольный вид.
Она с облегчением услышала, что ей не
нужно «слишком следить» за Мэри.
Девочка тяготила ее, и потому экономка
старалась нечасто видеться с ней. Что
касается матери Марты, то мисс Медлок
охотно и сама водила с ней знакомство.
140
КО/
- Благодарю вас, сэр! Сусанна Соуэрби
и я... мы вместе ходили в школу. Она
очень разумная й добрая женщина. Мисс
Мэри не научится дурному у нее и ее
детей. Это лучшие дети во всем округе!
- Хорошо, хорошо,- ответил мистер
Кревен.- А теперь уведите Мэри и
позовите ко мне Питчера!
Расставшись в коридоре с мисс Мед-
лок, Мэри, словно на крыльях, помчалась
в свою комнату. Здесь ее уже поджидала
Марта, успевшая справиться со своими
делами по хозяйству.
- Я получу сад! - воскликнула Мэри,-
Могу выбрать себе любое местечко!
И гувернантки у меня не будет! Зато
ваша мама может приходить ко мне в
гости, и я могу ходить к ней. Мистер
Кревен сказал, что такая маленькая
девочка, как я, не в состоянии сделать
ничего дурного, и поэтому я могу делать
все, что мне вздумается!
- Ну разве эго не мило с его стороны? -
весело сказала Марта.
- Слушай, Марта,- торжественно про-
изнесла Мэри,- мистер Кревен - очень
хороший человек. Только почему лицо у
него такое несчастное и лоб весь в
морщинках?..
Она быстро побежала в сад, так как
знала, что Дикону предстоит скоро
вернуться домой. Проскользнув через
закрытую плющом калитку, она сразу
увидела, что Дикона нет на прежнем
141
хлесте. Садовые инструменты были акку-
ратно сложены под деревом. Мэри на-
правилась к ним, все время оглядываясь.
Но Дикона не было видно нигде:
«таинственный сад» был пуст. Только
реполов перелетел через ограду и уселся
на розовом кусте, поглядывая на Мэри.
-	Его нет,- грустно сказала Мэри.- Уж
не был ли он в самом деле... эльфом?
Вдруг она обратила внимание на
что-то белое, прикрепленное к розовому
кусту. Это был кусочек бумаги, клочок
письма, которое она написала Дикону под
диктовку Марты. Записочка была прико-
лота длинным шипом, и Мэри тотчас
поняла, что она предназначена ей. На
бумажке она увидала несколько неумело
изображенных печатных букв и некое
подобие рисунка. Сначала Мэри не могла
понять, что это такое, но потом разгля-
дела гнездо и сидящую в нем птичку.
Под рисунком было написано: «Скоро
вернусь».
XIII
Возвращаясь домой ужинать, Мэри
захватила с- собой рисунок и показала
его Марте.
-	О! - горделиво воскликнула Марта.-
Я и не знала, что наш Дикон такой
мастер. Ведь это дрозд в своем гнезде,
и выг/кядит он в два раза лучше, чем в
натуре.
142
Только теперь сообразила Мэри, что
хотел Дикон выразить этим рисунком:
она может быть спокойна, он не выдаст
ее тайны! Ее сад - гнездо, а сама она -
этот дрозд. Ах, как мил этот забавный
деревенский мальчик!
Она верила, что Дикон придет на
следующий день, и заснула с этой
надеждой.
Но в Йоркшире, особенно весной,
немыслимо предвидеть, какая будет утром
погода. Мэри проснулась среди ночи от
стука дождя в окно. Лило как из ведра,
и ветер уныло выл в трубах старого дома.
Мэри сидела в постели и чувствовала
себя очень несчастной.
-	Дождь был такой же противный,
какой когда-то была я сама,- решила
она.- Он нарочно идет, чтобы испортить
мне день!
Она бросилась на подушку и зарылась
в нее лицом. Шум дождя и завывание
ветра не давали ей уснуть. Около часа
она беспокойно ворочалась с боку на
бок, как вдруг новые звуки заставили
девочку подняться на постели, повернуть
голову к двери и прислушаться.
-	Это уже не ветер,- прошептала
Мэри.- Это не ветер, а тот детский плач,
который я уже слышала раньше.
Дверь ее комнаты была открыта, и
звуки доносились из конца коридора.
Совершенно отчетливо было слышно, что
кто-то капризничал и плакал. Некоторое
143
время девочка напряженно прислушива-
лась, и с каждой минутой изумление ее
возрастало. Ей захотелось непременно
узнать, что значит этот плач. Любопыт-
ство и сердитое настроение, вызванное
дождем, придали ей смелость. Мэри
решительно спрыгнула на пол.
- Я узнаю, что это значит,- сказала
она вслух.- Все спят. Никто не увидит
меня. Да я и не боюсь мисс Медлок!
У кровати стояла свеча. Девочка взяла
ее и тихонько вышла из комнаты.
Коридор казался пугающе длинным и
темным, но она была слишком взволно-
вана, чтобы обращать на это внимание.
Звуки доносились из дальнего коридора.
Девочка шла вперед с тускло горящей
свечой. Сердце ее билось очень сильно.
Ей казалось, что она слышит его биение.
Отдаленный плач как бы указывал ей
дорогу. Иногда он замолкал на минуту
и затем начинался снова. Мэри остано-
вилась и задумалась. «Да, я иду правиль-
но... Это здесь!» Она двинулась вперед
по коридору и, повернув несколько раз
то вправо, то влево, очутилась перед
дверью, оклеенной обоями. Мэри тихонь-
ко открыла дверь и вновь закрыла ее за
собой.
Оказавшись теперь в другом коридоре,
она совершенно ясно услышала, откуда
раздавались звуки. Плач слышался за
стеной, влево от девочки, а в нескольких
шагах была дверь. Мэри видела даже
144
свет, пробивающийся из-под двери.
В комнате кто-то плакал, и это был
несомненно не взрослый, а мальчик или
девочка.
Мэри решительно направилась к двери,
распахнула ее и очутилась в большой
комнате, уставленной красивой старинной
мебелью. В камине горел слабый огонь
и освещал резную кровать с парчовым
пологом. Около нее на столике горел
ночник. На кровати лежал мальчик и
сердито плакал.
Мэри была так поражена этой карти-
ной, что сначала подумала, не видит ли
она все это во сне.
У мальчика было худое, нежное лицо
с необыкновенно большими глазами. Гу-
стые волосы падали локонами на лоб и
делали его лицо еще меньше. Мальчик
казался больным.
Некоторое время Мэри неподвижно
стояла со своей свечой у двери. Затем
она сделала несколько шагов по направ-
лению к кровати. Колеблющийся свет ее
свечки привлек внимание мальчика. Он
повернул голову на подушке и уставился
во все глаза на девочку...
-	Кто ты? - испуганным шепотом
произнес он наконец.- Ты - привидение?
-	Нет,- ответила Мэри так же шепо-
том.- А ты - не привидение?
Мальчик продолжал молча рассматри-
вать неожиданную посетительницу. Мэри
не могла не заметить, что у него были
странные глаза... Они были темно-серыми
145
и казались слишком большими для его
маленького лица...
-	Нет,- ответил он минуту спустя.-
Я - не привидение... Я - Колин.
-	Кто? Колин? - пробормотала девочка.
-	Я - Колин Кревен. А ты кто?
-	Я - Мэри Леннокс. Мистер Кревен -
мой дядя.
-	Он - мой отец,- сказал мальчик.
-	Твой отец? - воскликнула Мэри.-
Почему же мне никто не говорил, что у
него есть мальчик? Почему?..
- Иди сюда,- произнес он, не сводя
С девочки своих испуганных странных
глаз.
Мэри подошла близко к постели.
Колин протянул руку и дотронулся до
девочки.
- Ты ведь настоящая! Правда?
спросил он.- У меня очень часто бывают
сны, похожие на явь... Быть может, ты
тоже - сон?
Мэри вложила в руки мальчика полу
своего теплого ночного халатика.
- Потри его и посмотри, какой он
толстый и теплый, - сказала она. - Если
хочешь, я могу даже ущипнуть тебя, и
ты убедишься, что я настоящая девочка.
А ведь и мне сначала казалось, что я
вижу тебя во сне.
Откуда ты пришла? - спросил
мальчик.
- Из своей комнаты. Ветер так завывал,
что я не могла уснуть, а потом услышала,
что кто-то плачет... Почему ты плакал?
146

-	Потому что не могу уснуть и у
меня болит голова. Повтори, пожалуйста,
как тебя зовут.
-	Мэри Леннокс. Разве тебе никто не
говорил, что я приехала сюда жить?
Колин все еще ощупывал складку ее
халатика. Теперь он, видимо, поверил в
существование Мэри.
-	Нет,- ответил он.- Не смели...
-	Как это - не смели? Почему? -
удивилась девочка.
- Они знают, что я не люблю никого...
Я ненавижу всех и не желаю, чтобы
люди видели меня и разговаривали обо
мне...
- Но почему же? Почему? - не
сдавалась Мэри, с каждой минутой
чувствуя себя все более и более заинте-
ресованной.
- Потому что я постоянно болен и
должен вечно лежать. Мой отец также
не желает, чтобы люди болтали обо мне...
Слугам запрещено говорить где бы то ни
было про меня... Если я не умру, то
непременно сделаюсь горбуном... только
я не буду жить долго... Моему отцу
ненавистна мысль, что я могу походить
на него.
- Господи, какой это странный дом! -
воскликнула девочка.- В нем все - тайна.
Комнаты заперты, сады заперты... А ты...
ты тоже заперт?
- Нет. Я все время лежу в этой
комнате, потому что не хочу двигаться...
Это меня слишком утомляет.
147
- Твой отец навещает тебя?
- Иногда. Обыкновенно, когда я сплю.
Он избегает видеть меня...
- Почему? - не могла опять удержаться
Мэри.
Сердитая тень пробежала по лицу
мальчика.
- Моя мать умерла, когда я родился,
и я напоминаю ему об этом несчастье.
Он думает, что я не догадываюсь, но я
слышал, как говорили об этом. Он почти
ненавидит меня!
- Он ненавидит также и сад, потому
что она умерла там, - вырвалось помимо
воли у девочки.
- Какой сад? - спросил Колин.
- Тот сад, который она любила, -
начала было Мэри, но спохватилась.- Ты
всегда жил здесь? - переменила она тему
разговора.
Почти постоянно. Иногда меня
возили на берег моря, но я не хотел
оставаться там, так как люди глазели на
меня. Я носил раньше железный аппарат
для выпрямления спины, но из Лондона
приехал знаменитый доктор и сказал, что
это глупо. Он велел снять аппарат и
держать меня на свежем воздухе. Но я
ненавижу свежий воздух и не хочу
выходить.
- Я тоже сначала не хотела, когда
приехала,- заметила девочка.- Почему ты
так глядишь на меня?
- Я все еще думаю, что это сон,-
сердито ответил мальчик.- Иногда, когда
я открываю глаза, мне кажется, что я
сплю.
- Мы оба не спим,- девочка оглядела
комнату и добавила: - Это, правда,
похоже на сон: теперь полночь, и все в
доме спят...
- Я не хочу, чтобы это было сном,-
забеспокоился Колин.
Мэри подумала немного и сказала:
- Ты говоришь, что не любишь, чтобы
на тебя смотрели. Может быть, мне уйти?
Мальчик все еще не выпускал полу
ее халатика, теперь он немного притянул
Мэри к себе.
- Нет,- произнес он.- Тогда я буду
уверен, что это был сон. Садись на этот
стул и говори. Мне хочется послушать о
тебе!
Мэри поставила свою свечку на стол
подле кровати и села на мягкий стул.
Ей совсем не хотелось уходить. Куда
интереснее оставаться в таинственной
комнате и болтать с таинственным маль-
чиком.
- Что ты хочешь, чтобы я рассказала
тебе? - спросила она.
Он хотел знать все: сколько времени
она живет здесь, где ее комната, где она
жила до своего приезда в Йоркшир? Мэри
отвечала на все эти вопросы, а Колин
опустился на свою подушку и слушал.
Он заставил девочку рассказать ему об
Индии и путешествии через океан. Мэри
узнала, что мальчик вследствие своей
149
г.__________
болезни не учился, как другие дети, но
умел читать и постоянно рассматривал
картинки в великолепных книгах.
Хотя отец редко посещал Колина, тем
не менее у мальчика было много чудес-
ных вещей. Однако ничто не занимало
его. Мальчик мог иметь все, что бы он
ни попросил,- никто и никогда ни в чем
ему не отказывал.
Каждый должен беспрекословно
исполнять то, что я захочу,- равнодушно
произнес он.- Когда я сержусь, то
делаюсь больным. Все боятся меня сер-
дить. Они знают, что я скоро умру...
Он сказал это так просто, словно эта
мысль нисколько не огорчала его. Похоже,
Колину нравился звук голоса Мэри. Раз
или два ей показалось, что он засыпает,
и девочка хотела уйти, но Колин снова
затевал разговор.
- Сколько тебе лет? - спросил мальчик.
- Мне десять,- ответила Мэри и,
забывшись на минуту, прибавила: - и
тебе столько же.
- Откуда ты это знаешь? - удивился
он.
- Когда ты родился, садовую калитку
заперли, а ключ закопали. Это было
десять лет тому назад.
Колин приподнялся на постели.
- Что такое? Какая садовая калитка?
Кто это сделал? Где был зарыт ключ? -
воскликнул он, внезапно очень заинтере-
совавшись.
150
-	Это... это сад, который ненавидит
мистер Кревен,- нервно ответила Мэри. -
Он запер калитку. Никто не знал, где он
закопал ключ...
-	Что такое?.. Что это за сад? -
нетерпеливо настаивал Колин.
-	Десять лет уже запрещено входить
туда кому бы то ни было,- осторожно
ответила девочка.
Однако уже поздно было думать об
осторожности: Колин заинтересовался са-
дом не меньше, чем Мэри, когда впервые
услыхала о нем. Мальчик задавал вопрос
за вопросом. Разве она никогда не
расспрашивала садовников?
-	Они не станут говорить об этом,-
сказала Мэри.- Я думаю, им приказано
не отвечать на вопросы.
-	Я заставлю их говорить! - решитель-
но произнес Колин.
-	Неужели ты это можешь? - пробор-
мотала девочка, начиная чувствовать
страх.
-	Все обязаны угождать мне! Я уже
сказал тебе это,- заявил мальчик.- Если бы
я выздоровел, то это поместье когда-нибудь
принадлежало бы мне. Они все это знают.
Я заставлю их сказать мне!
Мэри не на шутку испугалась. Она
видела, что Колин - избалованный маль-
чик и, если захочет, то настоит на своем.
Ее тайна могла быть, таким образом,
обнаружена. Она постаралась переменить
тему разговора.
151
- Ты думаешь, что не долго будешь
жить? - спросила девочка в надежде
заставить его позабыть о саде.
- Я уверен в этом,- ответил Колин.-
С тех пор как я помню себя, я постоянно
слышу от людей: «Он - не жилец на
белом свете». Сначала все думали, что я
слишком мал, чтобы понимать это, а
теперь думают, что я не слышу. Но я
слышу! Мой доктор - двоюродный брат
отца. Он очень беден. А если я умру,
он получит Мисселтсуэт после смерти
моего отца. Думаю, он будет рад моей
смерти.
- Тебе хочется жить? - допытывалась
Мэри.
- Н^т,- сердито и устало ответил
мальчик.- Но я не хочу и умирать. Когда
я чувствую себя больным и думаю об
этом, то всегда начинаю плакать.
- Я три раза слышала, как кто-то
плакал,- сказала девочка,- но я не знала,
что это ты. Так ты плакал об этом?
- Да. Но будем говорить лучше о
чем-нибудь другом! Поговорим о том
саде! Тебе хочется его видеть?
- Да,- чуть слышно прошептала Мэри.
- Мне тоже,- продолжал он настой-
чиво.- Странное дело, раньше мне никогда
ничего не хотелось, но новый сад я бы
посмотрел. Надо будет приказать вырыть
ключ и отпереть калитку. Тогда я велю
повезти себя туда в своем кресле. Это
ведь будет прогулка на свежем воздухе.
Я заставлю открыть калитку...
,-----Q___. *---------------------------
Он пришел в сильное возбуждение, а
его странные глаза засияли, как звезды,
и стали казаться огромными.
- Все должны слушаться меня,- гово-
рил Колин.- Я велю отвезти себя туда и
позволю тебе пойти со мной.
Руки Мэри сжались. Все будет испор-
чено, все! Дикон никогда не придет
больше. Она сама никогда не будет
чувствовать себя, подобно дрозду в
безопасном скрытом гнезде!
- О, не делай этого! - вскричала
девочка.
Мальчик подумал, что она сошла с
ума.
- Почему? - воскликнул он.- Ты
говорила ведь, что хочешь видеть сад!
- Да,- ответила Мэри, едва сдерживая
слезы,- но если ты велишь открыть
калитку и повезти себя туда, это больше
не будет секретом.
Колин наклонился еще больше вперед.
- Секретом? - повторил он.- Что ты
хочешь этим сказать? Объясни мне!
Слова Мэри посыпались одно за
другим.
- Видишь ли,- говорила она,- если бы
никто не знал, кроме нас... то есть, если
бы там была калитка, скрытая, где-нибудь
под плющом, мы могли бы сами отыскать
ее и проскользнули бы туда потихоньку
вместе. И никто не знал бы, что мы
там... Мы называли бы его тогда «нашим
садом» и играли бы там ежедневно:
153
z------,^_-Л---------------------------ч
копали бы землю, сеяли семена, оживляли
сад!..
- Сад разве мертвый! - прервал ее
Колин.
- Он скоро будет мертвым, если никто
не позаботится о нем,- продолжала
девочка.- Луковицы, правда, будут живы,
но розы и...
- Что такое луковицы? - опять прервал
ее мальчик.
- Это златоцвет, лилии и подснежники!
Они проснулись теперь в земле и
выпускают бледно-зеленые стебельки, по-
тому что наступает весна.
- Весна наступает? - повторил Колин.-
На что она похожа? Ее никогда не видно
в комнатах!
- Весна - это когда солнце сияет вслед
за дождем, а после солнца опять дождь.
Растения пробиваются тогда наверх из-под
земли,- объясняла Мэри.- Если наш сад
будет секретным, то мы потихоньку будем
наблюдать, как с каждым днем растения
становятся все больше и больше, и
узнаем, сколько осталось живых роз.
Неужели ты не понимаешь? Неужели тебе
не кажется, что будет лучше, если это
останется секретом?
Колин снова опустился на подушку и
лежал со странным выражением лица.
- Если ты не велишь разыскивать сад,-
уговаривала Мэри,- я почти уверена, что
скоро-скоро придумаю, как туда войти.
И тогда, если доктор позволит, мы
154
л.
S'-----
повезем тебя в сад на кресле... Мы даже
найдем мальчика, который будет тебя
возить... Мы отправимся одни, потихоньку
от всех. И сад всегда будет таинствен-
ным.
-	Мне нравится это,- очень медленно
произнес Колин с мечтательным выраже-
нием глаз.- Мне это нравится. Я ничего
не имел бы против свежего воздуха в
таинственном саду!
-	Я расскажу тебе, на что, по-моему,
сад будет похож, если мы найдем его,-
говорила Мэри.- Он так долго был заперт,
что растения, должно быть, разрослись в
целую чащу.
Колин лежал совсем тихо и слушал,
как она рассказывала о розах, которые
могли переброситься с дерева на дерево,
о множестве птиц, которые могли свить
там свои гнезда, потому что там птенцам
было безопасно. Затем Мэри рассказала
мальчику о реполове и Бене Уезерстафе.
Реполов так понравился Колину, что он
начал улыбаться.
-	Я не знал, что птицы бывают такими, -
сказал Колин. - Но, однако, сколько же
ты знаешь о таинственном саде!
Похоже на то, будто ты уже побывала
там...
Мэри не знала, что ей сказать, и
поэтому смолчала. Но Колин, очевидно,
и не ждал ответа.
-	Я хочу показать тебе кое-что,- сказал
он.- Видишь вон ту розовую шелковую
занавесь, висящую на стене над камином?
155
X.Qx'----------------------------------------x,
] Мэри раньше не заметила занавески
/ из мягкого шелка, закрывавшей, как
казалось, какую-то картину.
-	Да,- ответила девочка,- вижу.
-	Там есть шнурок,-: пояснил Колин.-
Пойди и дерни его.
Очень заинтересованная, Мэри подня-
лась и нашла шнурок. Когда она его
дернула, шелковая занавесь на петлях
отодвинулась и открыла картину. Это
было изображение молодой девушки со
смеющимся лицом. У нее были светлые
волосы, перевязанные голубой лентой, а
ее веселые прекрасные глаза были очень
похожи на глаза Колина.
-	Это моя мать,- грустно проговорил
мальчик.- Не понимаю, зачем она умерла!
Иногда я ее за это ненавижу.
-	Как странно! - удивилась Мэри.
-	Если б она жила, думаю, я не болел
бы постоянно. И остался бы жить...
Моему отцу не был бы ненавистен мой
вид. У меня была бы здоровая спина.
Задерни опять занавесь!..
Мэри исполнила его просьбу и вер-
нулась на свое место.
-	Она гораздо красивее тебя,- сказала
девочка,- но глаза ее совсем похожи на
твои. По крайней мере, они той же формы
и цвета. Зачем же задернута занавесь над
портретом?
(	Колин беспокойно зашевелился.
I	- Это я заставил сделать,- объяснил
m он.- Иногда мне тяжело, что она смотрит
156	«—
4

на меня. Она слишком весело улыбается,
а я болен и несчастен. Кроме того, она
моя мать, и я не желаю, чтобы всякий
глядел на нее.
Наступило несколько минут молчания,
затем заговорила Мэри.
-	Что сделает мисс Медлок, если
узнает, что я была здесь? - спросила она.
-	Она сделает то, что я велю ей,-
ответил мальчик.- Я скажу ей, что желаю,
чтобы ты сюда приходила и разговаривала
со мной каждый день. Я рад, что ты
пришла!
-	Я тоже рада, что была у тебя.
Я буду приходить так часто, как только
смогу, но... - она запнулась,- я должна
каждый день искать садовую калитку.
-	Да, ты должна,- согласился Колин,-
а после будешь рассказывать...
Он в раздумье лежал несколько минут,
затем снова заговорил.
-	Пусть твой приход ко мне также
будет нашим секретом. Я не скажу, что
ты была у меня, пока они не узнают
сами. Я всегда могу выслать сиделку из
комнаты и сказать, что желаю остаться
один. Ты знаешь Марту?
-	Да, я ее отлично знаю,- ответила
Мэри.- Она мне прислуживает.
Мальчик кивнул головой по направле-
нию к коридору.
Она спит в соседней комнате.
Сиделка ушла вчера ночевать к своей
сестре, а она всегда оставляет Марту
157
ухаживать за мной, когда уходит. Марта
скажет тебе, когда прийти сюда.
Теперь Мэри поняла, почему v Марты
был встревоженный вид, когда она начи-
нала расспрашивать ее о причине плача.
-	Марта все время знала о тебе? -
спросила девочка.
-	Да, она часто ухаживает за мной.
Сиделка любит оставлять меня, и тогда
приходит Марта.
-	Я здесь уже долго,- заметила Мэри.-
Не уйти ли мне теперь? У тебя сонные
глаза...
-	Мне хотелось бы заснуть, прежде
чем ты уйдешь,- робко произнес Колин.
Закрой глаза,- сказала девочка,
пододвигая к кровати свой стул.- Я буду
делать, как делала моя няня в Индии:
стану гладить твою руку и петь поти-
хоньку песенку.
-	Может быть, мне это понравится,-
произнес мальчик сонным голосом.
Почему-то Мэри стало жаль его и ей
захотелось, чтобы он заснул. Она при-
слонилась к постели, начала гладить его
по руке и тихонько напевать индийскую
песенку. Девочка продолжала поглажи-
вать его руку и петь, пока не увидела,
что глаза его закрылись и мальчик крепко
спит. Мэри тихонько поднялась, взяла
свою свечу и без шума прокралась к
себе.
158
X------f«__-	„___«>---„
XIV
С наступлением утра степь окута-
лась туманом и дождь, не переставая,
лил. Не могло быть и речи о прогулке.
Марта была так занята, что Мэри не
представилось случая поговорить с ней,
но после обеда девочка попросила ее
прийти в детскую. Марта явилась с
чулком. Она всегда вязала, когда не было
другой работы.
-	Что такое с тобой? - спросила
девушка, как только уселась.- У тебя
такой вид, точно ты хочешь что-то
сказать!
-	Да. Я узнала, что означает плач,-
ответила Мэри.
Марта уронила свое вязание на колени
и посмотрела на девочку с удивлением.
-	Неправда! - воскликнула она.- Этого
быть не может!
- Я услышала его ночью,- продолжала
Мэри - встала и пошла посмотреть... Это
был Колин! Я нашла его!
Лицо Марты покраснело от испуга.
О, девочка! - чуть не плача
произнесла она.- Ты не должна была
этого делать. Ты накличешь на меня беду.
Я ведь никогда не рассказывала тебе о
нем. Я потеряю теперь свое место, и что
будет делать мать без моей помощи!
- Вы не потеряете места,- успокаивала
ее Мэри.- Он был рад, что я пришла!
Мы много говорили, и он сказал, что рад
моему приходу.
159
- Правда? - вскричала Марта.- Ты
уверена? Ты ведь не знаешь, каков он
бывает, когда что-нибудь не по нем. Он
уже большой мальчик, но когда разозлит-
ся, ревет белугой, чтобы только напугать
нас! Он извел всех...
- Он вовсе не сердился,- возразила
Мэри.- Я спросила его, не уйти ли мне,
и он заставил меня остаться. Он расспра-
шивал меня, а я сидела на большом стуле
и рассказывала ему об Индии, о реполове
и садах. Он даже не отпускал меня. Он
показал мне портрет своей матери.
А прежде чем уйти, я его убаюкала песней.
Марта даже ахнула от удивления:
- Я едва могу поверить тебе! Это было
для тебя все равно, что войти в логовище
льва! Если б он был таким, как
обыкновенно, с ним сделался бы один из
его припадков и он поднял бы на ноги
весь дом! Он не желает, чтобы на него
смотрели посторонние.
- Он позволил мне смотреть на него!
И я все время смотрела на него, а он -
на меня,- добавила Мэри.
- Я не знаю, что и делать! - вскричала
взволнованная Марта.- Если мисс Медлок
узнает, она подумает, что я, нарушив
приказ, рассказала тебе о Колине и
отошлет меня к матери...
- Он ничего не скажет мисс Медлок.
Пока это будет наш секрет,- твердо
заявила девочка.- Колин говорит, что все
обязаны ему подчиняться.
Да, он довольно-таки скверный
мальчишка! - вздохнула Марта, отирая
лоб передником.
- Он говорит, что и мисс Медлок
обязана его слушаться. Он хочет, чтобы
я каждый день приходила и разговаривала
с ним. И вы должны будете говорить
мне, когда он пожелает меня видеть.
- Я? - воскликнула девушка.- Да я
потеряю свое место! Это уж наверняка!
- Ничуть, если только будете испол-
нять, что ему угодно! Ведь всем приказано
слушаться его,- доказывала Мэри.
- Ты говоришь,- вскричала, широко
открыв глаза, Марта,- что он был с тобой
очень любезен?
- Я думаю даже, что он полюбил
меня,- ответила Мэри.
- Тогда ты, должно быть, околдовала
его,- решила Марта, глубоко вздохнув.
- Вы хотите сказать волшебством? -
спросила девочка.- Я слышала об этом в
Индии, но не знаю, как это делается.
Я только вошла в его комнату и так
удивилась при виде его, что вытаращила
глаза. Потом он обернулся и посмотрел
на меня. Он принял меня за привидение,
как и я его. Это было так странно!
И мы начали расспрашивать друг друга.
Когда же я спросила его, уйти мне или
нет, он сказал: «Нет».
- Ну, должно быть, скоро светопре-
ставление! - ахнула Марта.
-	Что с ним такое? Отчего он такой? -
полюбопытствовала Мэри.
-	Никто не знает этого,- ответила
горничная.- Мистер Кревен чуть с ума
161
6 Ф. Э. Бернетт. Т. 2
„
не сошел, когда он родился. Доктора
думали, что должны будут посадить его
в сумасшедший дом. Это было потому,
что миссис Кревен умерла, как я вам
говорила. Он не хотел видеть младенца.
Он все время повторял, что одним
горбуном стало больше на свете и что
ребенку лучше умереть!
- Разве Колин горбун? - спросила
Мэри.- Он не похож на горбуна!
- Он пока еще не горбун,- ответила
Марта.- Но только его дела плохи. Моя
мать говорила, что он не был бы таким,
если бы не его отец и не эти порядки
в доме. Здесь и здорового сделают
калекой! Сначала и мистер Кревен, и все
доктора боялись, что спина ребенка слаба.
Поэтому заставляли его лежать и не
позволяли ходить. Раз на него надели
даже аппарат, но он так сердился, что
заболел. Тогда приехал знаменитый док-
тор и велел снять аппарат. Он очень
резко говорил с другими докторами... Он
сказал, что слишком много лекарств и
слишком много своеволия.
- Я думаю, Колин - очень избалован-
ный мальчик,- заметила Мэри.
- Он самый скверный мальчик на
свете. Я не хочу сказать, что он совсем
здоров. У него были кашель и простуда.
От этого он два или три раза чуть не
умер. О, как напугалась тогда мисс
Медлок!
- Вы думаете, он умрет? - спросила
Мэри.
162

- Мать говорит, что ребенок, который
не дышит свежим воздухом и ничего не
делает, а только лежит на спине и
принимает лекарства, обязательно умрет.
А мистер Колин не терпит, чтобы его
выносили на воздух...
Мэри пристально смотрела на огонь
камина.
- Не знаю,- медленно проговорила
она,- не полезнее ли для него выйти в
сад и наблюдать за ростом растений?
Мне это было очень полезно!
- Один из самых ужасных припадков
случился с ним тогда,- рассказала Марта,-
когда его повезли к фонтану, где розы.
Он прочел перед этим в газете о каком-то
насморке, который происходит от запаха
роз, и вообразил себе, что схватил его.
Боже, что тут было! Мальчик доревелся
до лихорадки и был болен всю ночь.
-	Если он когда-нибудь рассердится
на меня, я ни за что больше не пойду
к нему,- заявила Мэри.
-	Он доберется до тебя, если захочет,-
возразила Марта.- Ты должна знать это
с самого начала!
Скоро послышался звонок, и Марта
свернула свое вязанье.
-	Должно быть, сиделка хочет, чтобы
я немного побыла с ним,- сказала она.-
Надеюсь, сегодня он в духе.
Минут через десять она вернулась с
озадаченным выражением лица.
-	Ну, ты действительно околдовала
его,- сказала девушка.- Он сидит на
163
диване со своими книжками с картинками
и велел сиделке не возвращаться раньше
шести часов. Я должна быть в соседней
комнате. Как только сиделка ушла, он
позвал меня и сказал: «Я хочу, чтобы ко
мне пришла Мэри Леннокс, и помните,
что вы никому не должны об этом
говорить». Иди же к нему скорее!
Мэри охотно согласилась. Ей, правда,
не хотелось так сильно видеть Колина,
как Дикона, но все же она очень была
не прочь поговорить с мальчиком.
Когда она вошла в его комнату, в
камине горел яркий огонь, и при дневном
свете девочка заметила, что комната
действительно красива. Яркие краски на
коврах, занавесях, картинах делали ее
веселой и уютной, несмотря на серое
небо и дождь. Колин сам напоминал
картинку. Он был одет в бархатный халат
и сидел, прислонясь к парчовой подушке.
На щеках мальчика были красные пятна.
-	Иди сюда,- сказал Колин.- Я думал
о тебе все утро.
-	Я тоже думала о тебе,- призналась
Мэри.- Ты не знаешь, как напугана Марта.
Она боится, что мисс Медлок обвинит ее
во всем и ей откажут от места.
Мальчик нахмурился:
-	Ступай и вели ей прийти сюда. Она
в соседней комнате.
Мэри привела Марту. Бедная девушка
дрожала.
-	Должны вы исполнять все, что мне
угодно, или нет? - спросил мальчик.
164
- Да, я должна делать, что вам угодно,
сэр,- вспыхнув, пробормотала Марта.
- Должна ли Медлок также исполнять,
что мне угодно?
- Все должны, сэр.
- Прекрасно... Тогда каким же образом
может Медлок отказать вам от места,
если я приказываю привести Мэри? Мое
желание - ваш долг. Я позабочусь о вас.
Теперь уходите!
Когда дверь закрылась за Мартой,
Колин заметил, что Мэри смотрит на него
так, как будто он ее чем-то очень удивил.
-	Почему ты так глядишь на меня? -
спросил он ее.- О чем ты думаешь?
-	Я думаю о двух вещах.
-	О каких? Садись и расскажи мне.
- Раз в Индии я видела мальчика, -
начала Мэри, садясь на стул,- который
был раджой. Он весь был покрыт
рубинами, изумрудами и бриллиантами.
И разговаривал он со своими подданными
совершенно так же, как ты только что
говорил с Мартой. Каждый должен был
немедленно исполнять всякое его прика-
зание. Я думаю, он велел бы их убить,
если бы они осмелились этого не сделать.
-	Ты расскажешь мне о раджах после,-
перебил ее Колин.- Лучше скажи мне
сначала, о чем ты еще думала?
-	Я думала о том,- сказала девочка,-
как ты не похож на Дикона.
- Кто это - Дикон? Что за странное
имя!
Мэри помолчала немного, обдумывая,
как ей поступить. Она ведь может
говорить о Диконе, не упоминая о
таинственном саде. Кроме того, девочке
очень хотелось поговорить о Диконе. Ей
казалось, что тогда он будет как бы
ближе к ней.
- Это брат Марты. Ему двенадцать
лет,- начала Мэри.- Он не похож ни на
кого на свете. Он может зачаровывать
лисиц, белок и птиц, как туземцы в
Индии зачаровывают змей. Он играет на
дудочке тихую песенку, а они слушают
его...
Рядом с мальчиком на столе лежало
несколько больших книг, и он вдруг
пододвинул одну из них к себе.
166
- Здесь есть изображение заклинателя
змей,- воскликнул он.- Посмотри-ка!
Книга была прекрасная, с великолеп-
ными иллюстрациями.
- Может он делать это? - живо
спросил Колин, показывая одну из кар-
тинок.
- Он играет на своей дудочке, и они
слушают его,- повторила Мэри.- Только
он не называет это чародейством. Он
может делать это потому, что целые дни
проводит в вересковой степи и знает
повадки птиц и животных. А еще он
говорит, что иногда чувствует себя то
птицей, то кроликом. Так он их любит!
Я думаю, он понимает и реполова. Мне
казалось, что они разговаривали друг с
другом.
Колин облокотился на подушку, глаза
его становились все больше и больше, а
пятна на щеках все ярче.
- Расскажи мне еще о нем,- попросил
он.
- Ему все известно о яйцах и гнездах,-
продолжала Мэри.- Он знает, где живут
лисицы, барсуки и выдры. Но он скрывает
это, чтобы другие мальчики не отыскали
их нор и не спугнули бы их. Он знает
обо всем, что растет и живет в степи.
- Он любит вересковую степь?
спросил Колин.- Как можно любить ее,
если это такое громадное, пустое, ужас-
ное место?
- Это самое лучшее место на Земле,-
не согласилась с ним Мэри.- Тысячи
167
прекрасных растений растут на ней, и
тысячи маленьких созданий заняты по-
стройкой гнезд и рытьем нор. Птицы
щебечут, поют и перекликаются друг с
другом. Они так заняты и так веселятся
в степи. Это - их собственный мир!
- Откуда ты знаешь все это? - спросил
Колин, опираясь на локоть, чтобы лучше
видеть девочку.
- Правда, я там ни разу не была,-
созналась, вдруг опомнившись, Мэри.-
Я только проезжала через степь в темноте
и нашла ее такой отвратительной...
Сначала мне рассказывала о ней Марта,
потом Дикон. Когда Дикон говорит о
степи, кажется, будто все видишь и
слышишь! Словно сама стоишь там среди
вереска: солнце сияет, пахнет медом и в
воздухе полно пчел и бабочек!
- А вот больные ничего этого не видят
и не слышат,- беспокойно сказал Колин.
Он походил на человека, прислушива-
ющегося к каким-то новым звукам и
недоумевающего, что они означают.
- Конечно, не видят, если сидят в
комнате,- согласилась Мэри.
- Я не могу пойти в степь,- с досадой
заметил мальчик.
Мэри с минуту помолчала, затем смело
высказалась:
- Я думаю, что и ты мог бы там
побывать!
Колин был поражен ее словами:.
- Отправиться в степь? Каким же
образом? Я ведь скоро умру...
д
- Откуда ты это знаешь? - холодно
спросила девочка.
Ей не нравилась его привычка говорить
о смерти. Временами казалось, что маль-
чик как бы хвалится этим.
- О! Я слышал это с тех пор, как
помню себя,- сердито заговорил Колин. -
Об этом постоянно шепчутся и думают,
что я не замечаю. Им очень хотелось
бы, чтобы я умер!
- Если бы все этого желали,- сказала
Мэри,- я не пожелала бы. Кто хочет
твоей смерти?
- Слуги и доктор Кревен, так как он
получит Мисселтсуэт и из бедного сде-
лается богатым. Он не смеет этого
высказать, но всегда выглядит веселее,
если мне хуже. Когда у меня был тиф,
его лицо даже потолстело. Я думаю, что
и отец желает этого.
- Не верю,- упрямо возразила Мэри.
Эти слова заставили Колина обернуть-
ся и взглянуть на девочку.
- Ты не веришь? - переспросил он.
Затем мальчик опустился на подушку
и затих, точно в раздумье. Наступило
долгое молчание. Они оба думали о таких
вещах, о которых дети обыкновенно не
задумываются.
- Мне нравится знаменитый доктор из
Лондона, потому что он заставил снять
железный аппарат,- произнесла наконец
Мэри.- Разве и он сказал, что ты умрешь?
- Нет.
169
-	Что же он сказал?
-	Он не шептался ни с кем тайком.
Может быть, он знал, что я ненавижу
перешептывание. Я слышал, как он сказал
совсем громко: «Мальчик мог бы остаться
в живых, если бы сам захотел этого.
Настройте его так».
-	Я постараюсь настроить тебя,- в
раздумье сказала Мэри. Ей хотелось так
или иначе уладить это дело.- Я думаю,
что и Дикон мог бы тебе помочь. Он
постоянно рассказывает о живых созда-
ниях и никогда не говорит о мертвых
или больных. У него такие круглые,
голубые глаза, они так широко раскрыты,
потому что он постоянно смотрит вокруг
себя. Он громко смеется своим большим
ртом, а щеки его красны, как вишни.
Девочка придвинула свой стул ближе
к дивану, и выражение ее лица совсем
изменилось при воспоминании о большом
рте и широко открытых глазах Дикона.
-	Знаешь,- сказала она,- не будем
говорить о смерти. Мне это не нравится.
Будем говорить о жизни. Будем говорить
о Диконе. А потом посмотрим твои
картинки.
Это было самым лучшим, что могла
предложить Мэри. Говорить о Диконе
значило говорить о степи, о домике с
его четырнадцатью обитателями, живущи-
ми на шестнадцать шиллингов в неделю,
и о детях, толстеющих от степной травы.
Все это было так интересно, что Мэри

говорила с воодушевлением, а Колин не
только говорил, но и слушал, чего раньше
никогда не делал. Оба они стали смеяться
над пустяками, как делают дети, которым
хорошо быть вместе. Они так смеялись,
что в конце концов подняли невообрази-
мый шум, точно оба были обыкновенными
здоровыми десятилетними детьми. Мэри
уже не выглядела угрюмой маленькой
девочкой, а Колин - больным мальчиком,
думающим, что он скоро умрет.
Дети так веселились, что позабыли о
времени. Они громко хохотали, говоря о
Бене Уезерстафе и его реполове. Колин
даже сидел, позабыв о своей слабой
спине.
-	Знаешь ли,- сказал он вдруг,- а мы
с тобой ни разу не вспомнили, что мы
двоюродные!
Это показалось им таким странным,
что они стали смеяться еще громче. Оба
были в таком настроении, что могли
смеяться всякому пустяку. В разгар
веселья открылась дверь и в комнату
вошла мисс Медлок с доктором Кревеном.
Доктор в тревоге отскочил назад и при
этом чуть не сбил с ног экономку.
-	Боже милостивый! - вскричала мисс
Медлок с вытаращенными глазами.- Что
это значит?
Тут Мэри невольно снова вспомнила
юного раджу. Колин отвечал так, как
будто ни тревога доктора, ни ужас мисс
Медлок не имели для него ни малейшего
значения.
171
-	Это моя двоюродная сестра, Мэри
Леннокс,- представил он девочку.-
Я просил ее прийти поговорить со мной.
Я люблю ее. Она должна приходить и
разговаривать со мной, когда бы я за ней
ни послал.
Доктор Кревен с упрёком посмотрел
на мисс Медлок.
-	О, сэр,- задыхалась та от волнения.-
Я не знаю, как это случилось! Здесь нет
никого из прислуги, кто осмелился бы
сказать... Им даны приказания...
-	Никто ничего и не говорил! - заявил
мальчик.- Она услышала мой плач и сама
отыскала меня. Я рад, что она пришла.
Не глупите, Медлок!
Мэри заметила, что доктор недоволен,
но было совершенно ясно, что он не
смел противоречить своему пациенту. Он
сел подле Колина и пощупал его пульс.
-	Боюсь, что было слишком сильное
возбуждение. Волнение вредно тебе, мой
мальчик, - сказал он.
-	Я буду еще более взволнован, если
ее не станут сюда пускать,- возразил
Колин. Глаза его начинали уже зловеще
блестеть.- Мне, наоборот, лучше. Благо-
даря ей мне лучше. Сиделка должна
принести нам обоим чай. Мы будем пить
чай вместе.
Мисс Медлок и доктор Кревен с
тревогой переглянулись, но, очевидно,
нечего было делать.
-	Он выглядит лучше, сэр,- заметила
экономка.- Однако,- прибавила она после
172
g._~	^j>
некоторого раздумья,- он выглядел сегод-
ня лучше и до ее прихода...
-	Она пришла ко мне в комнату еще
прошлой ночью и долго оставалась со
мной. Она спела мне индийскую песенку,
и это усыпило меня,- объявил Колин. -
Мне было лучше, когда я проснулся.
Хотелось даже завтракать, а теперь
хочется чаю. Скажите сиделке, Медлок!
Доктор пробыл недолго. Он поговорил
немного с вошедшей в комнату сиделкой
и сказал несколько слов предостережения
Колину. Он не должен слишком много
разговаривать. Нельзя забывать, что он болен,
а потому следует избегать волнения. Мэри
удивилась, услышав, что больной должен
помнить только о неприятных вещах.
Колин выглядел сердитым и не сводил
с лица доктора настороженных глаз.
-	А я хочу забыть,- промолвил он
наконец.- Она заставляет меня забывать
об этом. Вот почему я хочу, чтобы она
была здесь!
Доктор Кревен казался не очень-то
довольным, когда уходил из комнаты. Он
с недоумением взглянул на маленькую
девочку, сидящую на стуле, которая с
его приходом снова превратилась в
чопорного, молчаливого ребенка, и никак
не мог понять, в чем заключается для
Колина ее привлекательность. Но мальчик
действительно выглядел веселым. Доктор
тяжело вздохнул и вышел в коридор.
-	Они постоянно требуют, чтобы я ел
тогда, когда мне этого не хочется,- сказал
Колин.
173
Сиделка принесла поднос и поставила
на стол у дивана.
- Теперь, если ты будешь есть, то и
я буду. Эти булки на вид такие славные!
Расскажи же мне о раджах.
XV
Прошла целая неделя, прежде чем
вновь прояснился небосклон и солнце
стало опять греть пробуждающуюся к
жизни землю. Хотя Мэри за все эти семь
дней ни разу не пришлось побывать в
таинственном саду, тем не менее она
отлично провела время и неделя эта вовсе
не показалась девочке длинной. Она
ежедневно проводила многие часы в
комнате Колина, болтая с ним об Индии,
садах, Диконе и домике в степи.
Дети рассматривали великолепные
книги и картинки и иногда читали друг
другу вслух. Мэри к своему удивлению
заметила, что Колин, когда он чем-нибудь
увлекался, вовсе не выглядел больным
мальчиком. Казалось даже, что бледность
и слабость его происходили исключитель-
но оттого, что он целыми днями лежал
на диване и не бывал на свежем воздухе.
Вы - хитрая девочка,- сказала
однажды мисс Медлок.- Никому в голову
не могло прийти, что вы по ночам ходите
на разведку. Впрочем, все обернулось к
лучшему. С тех пор как мистер Колин
174
ч
г подружился с вами, у него не было ни
( капризов, ни припадков. А ведь сиделка
собиралась уже уходить - так он ей
надоел! Но теперь, когда вы разделяете
с ней ее обязанности, она, конечно,
никуда не уйдет,- со смехом прибавила
экономка.
В своих разговорах с Колином Мэри
старалась быть крайне осторожной насчет
таинственного сада. Девочке, конечно,
очень хотелось кое-что узнать от него,
но она сознавала, что это нужно сделать
как можно осмотрительнее. Ведь так
легко проговориться и выдать свою тайну!
А между тем Мэри, хотя и охотно
проводила с Колином целые дни, все-таки
не настолько доверяла ему, чтобы посвя-
тить и его в ее общий с Диконом
«секрет».
Временами девочке казалось, что сле-
дует и Колина сделать участником игр в
таинственном саду. Она была почти
уверена, что сад заинтересует его, что
он пожелает побывать там и посмотреть
на вьющиеся розы. Против этого ни она,
ни Дикон, конечно, не имели бы ничего.
Тем более и знаменитый доктор велел
мальчику как можно чаще бывать на
свежем воздухе. Но каким образом про-
везти туда больного так, чтобы никто
этого не видел? На этот вопрос Мэри не
могла найти пока никакого ответа, и это
I ее мучило. Ведь если бы Колин проводил
V время в ее саду на воздухе, познакомился
\\ с Диконом и реполовом, увидел бы
175
растения, то он, наверное, перестал бы
думать так часто о смерти.
В целебной силе воздуха в таинствен-
ном саду девочка не сомневалась. Как-то,
еще совсем недавно, она случайно уви-
дела свое изображение в зеркале и
убедилась, что совсем не похожа на ту
болезненно бледную девочку, которая
приехала из Индии. Даже Марта заметила
в ней перемену.
- Степной воздух пошел тебе впрок,-
заметила девушка.- Ты теперь не такая
бледная и слабая, как была. Даже и
волосы у тебя словно ожили и начинают
завиваться.
- Да,- согласилась Мэри,- они тоже
становятся здоровее.
Марта слегка распустила волосы во-
круг личика девочки.
- Вот видишь, ты и с растрепанными
волосами вовсе не выглядишь некрасивой.
Румянец так и играет у тебя на щеках.
Таким образом, все говорило в пользу
того, чтобы и Колин начал посещать
таинственный сад. Но как осуществить
это? Для этого ведь надо еще, чтобы
Колин познакомился с Диконом. А захо-
чет ли он видеть его? Он так сердится,
когда на него «глазеют» посторонние!
- Почему тебя злит, когда на тебя
смотрят незнакомые люди? - спросила его
однажды девочка.
- Я не мог переносить этого,- ответил
Колин,- даже и тогда, когда был совсем
маленьким. Меня повезли раз на морской
берег, и там я целыми днями лежал в
колясочке на свежем воздухе. Все гуля-
ющие постоянно останавливались и смот-
рели на меня, а некоторые, поговорив с
моей няней, начинали о чем-то перешеп-
тываться. Я отлично понимал, что они
жалеют меня и считают, что я скоро
умру. Некоторые дамы даже гладили меня
по щеке и шептали: «Бедное дитя!» Меня
это просто выводило из себя, и однажды
я не выдержал: схватил гладившую меня
даму за руку и больно укусил ее. Она
так перепугалась, что убежала.
- Она, наверное, подумала, что ты
бешеный,- заметила Мэри.
- Мне все равно, что она подумала, -
нахмурясь, сказал Колин.
- Удивляюсь, почему ты не укусил
меня, когда я вошла в твою комнату? -
с легкой улыбкой спросила Мэри.
- Я принял тебя за привидение, а
привидение ведь не укусишь!
- Тебе было бы очень;., неприятно,
если б на тебя... посмотрел... один
мальчик? - спросила вдруг, запинаясь,
Мэри.
- Только одному мальчику я позволил
бы это сделать,- медленно произнес в
ответ Колин после минутного раздумья.-
Это тот мальчик, который знает, где
живут лисицы.
Дикон? О, я уверена, что он
понравится тебе,- вскричала Мэри.
л.
-	Его любят птицы и звери,- все еще
в раздумье продолжал Колин, лежа на
подушках.- Вот почему я, пожалуй, ничего
не имел бы против него. Он, должно
быть, заклинатель животных. А я ведь
тоже, как лисица, прячусь в своей
комнате, словно в норе,- прибавил маль-
чик, невольно засмеявшись своему нео-
жиданному сравнению.
После этого разговора Мэри убедилась,
что ей нечего бояться за Дикона. Девочка
повеселела. Мысль привезти Колина в
таинственный сад стала казаться ей
осуществимой.
В первое же утро, когда небо снова
стало голубым, Мэри проснулась очень
рано. Солнце пробивалось косыми лучами
сквозь шторы, и в его свете было что-то
такое радостное, что девочка выскочила
из постели и подбежала к окну. Она
подняла шторы, открыла окно, и на нее
пахнуло свежим, душистым воздухом.
Степь была прекрасной, и весь мир
казался таким же, словно до всего
коснулась рука доброго чародея. Отовсю-
ду неслись нежные, чистые звуки. Каза-
лось, будто птицы пробуют свои голоса,
готовясь к какому-то торжественному
концерту. Мэри высунула руку в окно и
подержала ее на солнце.
-	Оно уже совсем горячее! - восклик-
нула девочка.- О, солнышко теперь
заставит тянуться мои росточки и сте-
бельки в саду изо всех сил кверху, а
178
корни начнут еще усерднее работать под
землей!
Девочка высунулась из окна так
далеко, как только могла. Она с наслаж-
дением глубоко вдыхала чистый утренний
воздух. Необыкновенная тишина и без-
людье на дворе и в садах удивили ее.
«Должно быть, еще очень рано,-
подумала Мэри.- Облачка совсем розовые,
и я никогда не видела такого неба. Все
спят, даже конюхи».
Внезапная мысль заставила девочку
стремительно отскочить от окна.
-	Не могу больше ждать! Пойду
посмотреть сад! - сказала она вслух самой
себе.
Теперь она уже выучилась одеваться
сама, и в пять минут была готова.
Можно было уйти незаметно. Девочка
знала небольшую дверь, которую могла
открыть сама. Схватив башмаки в руки,
она в одних чулках сбежала в переднюю
и только там обулась. Открыв дверь, Мэри
в один прыжок очутилась на росистой
траве. Солнце лило на девочку целые
потоки света и тепла. Ее окружал теплый,
благоуханный воздух. С каждого кустика
и дерева неслись ликующие птичьи
голоса. Мэри от радости захлопала в
ладоши и побежала через кусты и
тропинки к таинственному саду.
-	Он, наверное, сегодня совсем дру-
гой,- весело повторяла она.- Трава в нем
позеленела, всюду пробиваются растения
179
и показываются почки. Я уверена, что
Дикон тоже придет сюда после обеда.
Теплые дожди, лившие целую неделю,
произвели. удивительные перемены на
грядках, окаймляющих аллею у дальней
стены. Кусты дали много побегов, а
кое-где среди стеблей проглядывали уже
красные и желтые цветы крокусов. Шесть
месяцев тому назад Мэри и не заметила
бы пробуждения природы, но теперь от
нее ничего не ускользнуло.
Когда девочка подошла к тому месту,
где под плющом скрывалась калитка, ее
поразил странный громкий звук. Взглянув
на стену, Мэри увидела сидящую там
сине-черную птицу, которая смотрела на
нее с очень умным выражением. Это был
грач. До сих пор девочке никогда не
приходилось видеть так близко грача. Она
хотела было хорошенько его рассмотреть,
но птица взмахнула крыльями и спусти-
лась в сад.
Мэри боялась, что грач, потревожен-
ный, улетит из сада, и потому очень
осторожно открыла калитку. Войдя в сад,
она страшно изумилась. Оказалось, что
грач, сидящий на небольшой яблоне, вовсе
не выказывал намерения улететь, а под
яблоней лежал какой-то небольшой ры-
жий зверек с пушистым хвостом. И грач,
и зверек внимательно следили за Дико-
ном, который стоял на коленях в траве
и что-то делал.
Мэри подбежала к мальчику.
180
--------..________________________;i---.
- Это ты, Дикон? - воскликнула она.-
Как успел ты так рано прийти сюда?
Ведь солнышко только что встало!
Дикон поднялся оживленный и рас-
трепанный. Глаза его своим цветом на-
поминали небо.
- О! - ответил он.- Я встал гораздо
раньше солнца. Разве мог я оставаться в
постели? Сегодня утром весь мир опять
стал прекрасным. Вся степь ожила, и
всюду закипела работа. Я не мог оста-
ваться дома. Ведь сад же ждет нас обоих!
Мэри прижала руки к груди, сердце
ее колотилось от волнения и счастья.
- О, Дикон! Дикон! - твердила она.-
Я так счастлива, что едва могу дышать.
Увидя, что мальчик разговаривает с
какой-то девочкой, маленький зверек с
пушистым хвостиком поднялся со своего
места и подошел к ним, а грач, громко
каркнув, слетел с ветки и преспокойно
уселся на плечо Дикона.
- Это маленький лисенок,- сказал
мальчик, поглаживая рыжую головку
зверька.- Его зовут Кептен. А это Сут -
грачонок. Сут летел спокойно за мной,
а Кептен так носился по степи, словно
за ним гнались собаки.
Ни лисенок, ни грач нисколько не
боялись Мэри. Когда дети углубились в
сад, Сут остался сидеть на плече Дикона,
а Кептен спокойно шел совсем рядом.
- Взгляни сюда! - говорил Дикон -
Посмотри, как все выросло!
181
Он опустился на колени, и Мэри стала
рядом с ним. Дети нашли целую полянку
крокусов, распустившихся красными,
оранжевыми и желтыми звездами. Мэри
наклонялась и целовала их.
Дети перебегали из одной части сада
в другую и нашли столько чудес, что
должны были то и дело напоминать друг
другу о необходимости соблюдать полную
тишину. Дикон показывал Мэри набухшие
почки на розовых ветках, которые раньше
казались погибшими.
Он показал ей тысячи новых зеленых
стебельков, пробивающихся из земли.
Дети прикладывались к земле носами и
вдыхали ее теплый весенний запах. Они
рыли землю, пололи грядки и от радости
тихо смеялись. Волосы Мэри скоро стали
такими же всклокоченными, как у Дико-
на, да и щеки покраснели не менее ярко,
чем у него.
В это утро в таинственном саду было
много веселья, но детей ждала еще одна
неожиданная радость. В самый разгар
работы на стене появилась красногрудая
птичка. Она быстро спрыгнула со стены
и помчалась в густо заросший уголок
сада, неся что-то в клюве. Дикон
остановился как вкопанный.
- Мы не должны двигаться,- сказал
он.- Я знал, что это случится... Это
реполов Бена Уезерстафа. Он вьет себе
гнездо, и если мы не испугаем его, он
устроит гнездо в нашем саду.
182
Дети тихонько опустились на траву и
сидели, не шевелясь.
- Не надо показывать виду, что мы
следим за его работой,- заметил Дикон.-
Иначе он перестанет нас считать своими.
Пока птица вьет гнездо, она становится
совсем другой. Посидим еще немного
смирно, а когда он привыкнет видеть нас
тут, я ему немного посвищу, и он
убедится, что мы ему не помешаем.
Дети несколько минут сидели тихо и
старались не глядеть в ту сторону, куда
то и дело летал реполов, каждый раз
неся что-нибудь в клюве.
- Знаешь, что? - сказала вдруг Мэри.-
Не будем говорить о реполове. Я не могу
говорить о нем и не смотреть в его
сторону... Поговорим лучше о чем-нибудь
другом. Кстати, хочу кое-что рассказать
тебе.
- Правда, будет гораздо лучше, если
мы станем говорить о чем-нибудь другом,-
согласился Дикон. - Что ты хочешь
рассказать мне?
- Ты знаешь что-нибудь о Колине? -
прошептала девочка.
Он повернул голову и посмотрел на нее.
- А ты разве о нем уже знаешь? -
спросил мальчик.
- Я видела его. Я ходила к нему
каждый день всю эту неделю. Да он и
сам хочет, чтобы я приходила... Он
говорит, что я заставляю его забывать о
болезни и смерти,- ответила Мэри.
183
Дикон вздохнул с облегчением:
- Как я рад этому! Я ведь до сих
пор не смел говорить о нем ни слова, а
я не люблю ничего скрывать.
- Значит, тебе не нравится и наш
секрет о саде? - спросила девочка.
- Я не скажу о нем никому,- ответил
он.- Но матери я сказал вот что: «Мама,
у меня есть от тебя секрет, и в нем нет
ничего дурного... Это вроде того, как я
скрываю от всех птичьи гнезда в степи...
Надеюсь, ты не сердишься?».
- Что же она ответила?
Дикон усмехнулся:
- Мама поступила, как всегда. Погладила
меня по голове, улыбнулась и сказала:
«Нет, не сержусь. В твоих секретах никогда
еще не было ничего дурного, а я знаю
тебя уже двенадцать лет».
- А как ты узнал о Колине?
- Да ведь всем в округе известно о
маленьком мальчике, которого считают
калекой. Известно также, что мистер
Кревен не любит, чтобы о нем говорили.
Мистера Кревена все жалеют... И, кроме
того, когда мисс Медлок заходит к нам,
то не стесняется говорить с матерью обо
всем при нас... Она знает, что нам можно
доверять. Но как же ты узнала о нем?
Марта ужасно волновалась, когда была
дома в последний раз. Она говорила, что
ты слышала его плач и приставала к ней
с расспросами.
Мэри подробно рассказала Дикону
историю ночного посещения комнаты
184
Колина. Когда девочка описывала бледное
лицо мальчика и его странные глаза с
черными ресницами, Дикон озабоченно
покачивал головой.
-	Говорят, они очень похожи на глаза
его матери,- заметил он,- только у нее
глаза были веселые. Мистер Кревен не
может смотреть на сына, даже когда он
спит: так его глаза напоминают глаза
матери!
-	Как ты думаешь, мистер Кревен тоже
ждет смерти Колина? - прошептала Мэри.
-	Нет, он только хотел бы, чтобы
Колин никогда не родился. Мама говорит,
что это очень плохо для Колина, потому
что нежеланные дети редко выживают.
Мистер Кревен готов сделать что угодно
и купить решительно все для бедного
мальчика, но ему хотелось бы позабыть
о его существовании. Он уверен, что
Колин непременно будет горбатым.
-	Колин сам так боится этого, что не
хочет даже сидеть,- сказала Мэри.- Он
говорит, что от сидения может сделаться
на спине опухоль, а это заставит его
сойти с ума...
-	Ему не следует лежать и думать о
подобных вещах,- огорчился Дикон.- Ни
один мальчик не может быть здоровым,
если все время будет валяться в постели.
Дикон замолчал и некоторое время
сидел в раздумье, наклонив голову и
поглаживая лисенка, который лежал по-
дле детей на травке. Наконец мальчик
поднял голову и осмотрелся.
185
.---1==j.	------s
- Когда мы в первый раз вошли сюда,-
произнес он,- все было серым. Оглянись
теперь и скажи, заметна ли разница?
Мэри посмотрела кругом и замерла от
удивления.
- Боже мой,- вскричала она,- даже и
серая стена изменилась! Теперь она
словно закутана в какую-то прозрачную
зеленую вуаль.
- Да, да! - подтвердил Дикон.- Стена
теперь день ото дня начнет становиться
все зеленее и зеленее, пока не исчезнет
в зелени... Знаешь, о чем я сейчас думаю?
- Уж, наверно, о чем-нибудь хорошем, -
промолвила поспешно Мэри.- Может
быть, о Колине?
- Да, верно. Если бы он был здесь,
то, пожалуй, забыл бы о своей спине и
опухолях. Он наблюдал бы, как и мы,
за распускающимися почками на розовых
кустах и наверняка был бы здоровее.
Я все думаю, нельзя ли как-нибудь
уговорить его, чтобы он приезжал сюда
в своей колясочке и проводил здесь
несколько часов в день?
- Я и сама думала об этом. Мне это
приходит в голову всякий раз, когда я
разговариваю с ним,- сказала девочка.-
Я только не знаю, сумеет ли он сохранить
секрет и сможем ли мы привезти его
сюда так, чтобы никто этого не видел.
Ты ведь мог бы везти его в колясочке,
если бы он захотел побывать на воздухе?
Доктор сказал, что он должен бывать на
186
свежем воздухе, и если Колин захочет,
чтобы мы возили его по саду, то никто
не осмелится запретить ему это. О, если
бы только он захотел! Можно было бы
удалить из сада всех слуг, и никто не
узнал бы нашей тайны... Но Колин едва
ли захочет. Он так боится, что на него
станут глядеть с состраданием!..
Дикон призадумался.
- А это было бы очень полезно ему,-
сказал он.- Но кто же здесь может на
него так смотреть? Ведь с ним будем
только мы с тобой. А ведь мы хотим,
наоборот, чтобы он вместе с нами
радовался приходу весны!
- Колин говорил,- сказала задумчиво
Мэри,- что он ненавидит все сады и
садовников, но наш сад ему нравится,
потому что он таинственный... Я, конечно,
не смела рассказать ему, что мы его уже
разыскали... Но только он говорит, что
охотно поглядел бы на таинственный сад...
- Ну так мы его, наверно, как-нибудь
доставим сюда,- решил Дикон.- Я отлично
мог бы справиться с его колясочкой.
XVI
У детей было столько дел в то
утро, что Мэри не успела вовремя
вернуться домой. Торопясь снова уйти в
сад, она только в последнюю минуту
вспомнила о Колине.
187
-	Скажите Колину, что я не могу
пойти к нему,- заявила девочка Марте.-
Я очень занята в саду.
-	О, барышня! Когда я ему передам
это, он из себя выйдет от гнева.
Но Мэри нисколько не боялась свое-
нравного мальчика.
-	Я не могу остаться дома. Дикон
ждет меня!
Сказав это, девочка убежала.
Послеобеденное время оказалось еще
интереснее, чем утро. Сад был почти уже
очищен от сорных трав, и большинство
роз и деревьев было подрезано и окопано.
Дикон учил Мэри, как употреблять в
дело садовые инструменты, и в то же
время работал и сам, не покладая рук.
Детям было ясно теперь, что в саду
сохранилось много живых растений и все
они скоро распустятся.
-	Вот тут, над головой, будут цвести
яблони и вишни,- сказал Дикон, продол-
жая усердно работать.- На изгородях
распустятся персики и сливы, а лужайки
превратятся в сплошные цветочные ковры.
Лисичка и грач были так же счастливы
и заняты, как и дети, а реполов точно
молния носился взад и вперед, таская в
гнездо перья и соломинки. Иногда и грач,
расправив свои черные крылья, летал над
деревьями в парке. Каждый раз, возвра-
щаясь и усаживаясь подле Дикона, он
несколько раз каркал, словно рассказывал
ему свои приключения, и мальчик разго-
188
4
варивал с ним, как Бен с реполовом.
Когда же Дикон, занятый работой, не
сразу ответил ему, Сут взлетел к нему
на плечо и тихонько ущипнул его за ухо.
-	Ты стала гораздо сильнее, чем была,-
заметил мальчик, глядя, как работает
Мэри.- У тебя теперь совсем другой вид,
честное слово!
Мэри раскраснелась от работы и
веселого возбуждения.
-	Я делаюсь с каждым днем толще, -
почти с восторгом заявила она.- Мисс
Медлок должна мне даже сшить новые
платья, а Марта говорит, что и волосы
у меня стали виться.
Солнце уже садилось и посылало
косые золотистые лучи сквозь деревья,
когда дети расстались.
189
-	Завтра будет прекрасное утро,-
сказал Дикон.- Я примусь за работу уже
при восходе солнца.
-	Я тоже,- пообещала Мэри.
Она побежала домой так быстро, как
только могла. Ей хотелось рассказать
Колину о лисенке и граче, а также и о
том, как чудесно весной в саду. Она
была уверена, что мальчику будет при-
ятно все это слышать. Поэтому девочке
стало не по себе, когда, открыв дверь
своей комнаты, она увидела Марту,
поджидающую ее с унылым видом.
-	В чем дело? - спросила девочка.-
Что сказал Колин, когда вы передали
ему, что я не могу прийти?
-	О, лучше бы ты тогда сходила к
нему.- ответила Марта.- С ним опять
случился припадок. Задал он тут всем
нам работы после обеда. А все оттого,
что ты не пришла к нему.
Губы Мэри сжались. Она полагала, что
Колин не имел никакого права злиться
и делать другим неприятности. Девочка
забыла, что в Индии она сама часто
проделывала со всеми то же самое, что
и Колин, и не считала тогда себя
виноватой. Недовольная, отправилась она
в комнату Колина.
Мальчика не было на диване, когда
Мэри вошла в его комнату. Он лежал в
постели й даже не повернул к ней голову.
Это было плохое начало. Мэри подошла
к нему, сердито сдвинув брови.
190
- Почему ты не встал? - спросила
она.
- Я вставал сегодня утром, когда
думал, что ты придешь,- ответил Колин,
не глядя на нее,- и велел уложить себя
в постель только после обеда. У меня
болели спина и голова, и я устал. Почему
ты не пришла?
- Я работала в саду с Диконом,-
объяснила девочка.
Колин нахмурился и исподлобья взгля-
нул на нее.
- Я запрещу этому мальчику приходить
сюда, если ты станешь играть с ним,
вместо того чтобы разговаривать со мной,-
сказал он.
Мэри разозлилась, а когда с ней это
случалось, она была готова на все.
- Если ты прогонишь Дикона, я больше
никогда не войду в эту комнату,- резко
возразила она.
- Придешь, если я захочу,- заявил
Колин.
- Не приду! - настаивала Мэри.
- Я заставлю тебя, - твердил мальчик.-
Тебя сюда притащат!
Притащат? - с запальчивостью
воскликнула девочка.- Меня могут при-
тащить, но заставить говорить с тобой
не сможет никто! Я сяду, стисну зубы
и не скажу ни слова. Я даже не стану
глядеть на тебя. Я буду все время
смотреть на пол.
Дети глядели друг на друга точно два
расходившихся петуха, которые вот-вот
сцепятся и начнут драться.
191
-	Ты - эгоистка! - кричал Колин.
-	А ты кто? - вопила Мэри.- Эгоисты
всегда так говорят! У них всякий эгоист,
кто не исполняет их желаний. Ты больше
эгоист, чем я! Ты самый эгоистичный
мальчик, какого я только видела!
-	Врешь! - грубо ответил Колин.-
Я не такой эгоист, как твой прекрасный
Дикон.
Глаза Мэри засверкали.
-	Он лучше всех мальчиков на свете! -
крикнула она. - Он... он похож на ангела!
Мэри так разошлась, что не помнила
себя от гнева.
-	Прелестный ангел! - ядовито насме-
хался Колин. - Простой крестьянский
мальчишка!
-	Он куда лучше, чем такой барин,
как ты! - резко возразила Мэри.- В тысячу
раз лучше!
Так как девочка была в сущности
права, то ее возражения понемногу
начали будить в Колине хорошие стороны
его души. Ему еще никто и никогда не
осмеливался возражать, и в общем эта
стычка с Мэри была для него полезна,
хотя дети и не подозревали этого. Колин
завозился на постели, закрыл глаза, и
крупные слезы покатились по его щекам.
Он вдруг почувствовал какую-то непо-
нятную жалость к самому себе.
-	Я вовсе не такой эгоист, как ты
говоришь... Я только вечно болен... У меня
ведь будет горб,- прошептал он.- И, кроме
того, я скоро умру.
192
.------Г»__~	>
-	Неправда! - безо всякого сожаления
возразила Мэри.
Колин от негодования широко раскрыл
глаза. Он никогда еще не слышал ничего
подобного. В одно и то же время он
испытывал злость и легкое удовлетворе-
ние оттого, что Мэри не признает в нем
смертельно больного человека.
-	Неправда? .- вскричал он.- Нет - это
правда, я умру, и ты отлично знаешь
это! Все так говорят!
-	Я не верю этому! - упрямо
настаивала Мэри.- Ты это говоришь
только для того, чтобы тебя жалели.
Я думаю даже, что ты гордишься этим.
Не верю, не верю! Если бы это было
так, то ты не был бы таким гадким!
Не обращая внимания на свою слабую
спину, Колин с энергией здорового
мальчика поднялся на постели.
-	Убирайся вон из моей комнаты! -
закричал он и, схватив подушку, швырнул
ее в девочку. Однако у него не хватило
силы докинуть ее до Мэри, и подушка
Шлепнулась к ногам девочки. Мэри
широко раскрыла глаза.
-	Хорошо! Я ухожу! - заявила она.-
И больше не вернусь!
Девочка направилась к выходу, но у
самой двери остановилась.
-	Я хотела рассказать тебе много
интересного. Дикон привел лисицу и
грача, и я собиралась все-все рассказать
тебе!.. А теперь не скажу ни слова!
л	193
7 Ф. Э. Бернетт. Т. 2
X------r<_,
Мэри вышла из комнаты и закрыла
за собой дверь. К своему удивлению в
коридоре она застала сиделку, которая,
видимо, подслушивала и, что было еще
удивительнее, смеялась. Это была высо-
кая, красивая женщина. Она терпеть не
могла больных, и поэтому всегда радо-
валась, когда Марта или Мэри заменяли
ее. Мэри она никогда не нравилась.
Девочка остановилась и сердито взглянула
на нее.
- Над чем вы смеетесь? - спросила
Мэри.
Над вами, малышами,- ответила
сиделка.- Это великолепно! Это ему
полезнее всего! Нашла коса на камень!
Нет, отлично, право! А еще лучше было
бы, если бы его кто-нибудь поколотил...
Живо бы исправился!
- А он не умрет?
- Не знаю! Да мне все равно,- сказала
сиделка.- Впрочем, добрая половина его
болезни состоит из истерики и капризов.
А от этого не умирают.
- Что такое истерика? - осведомилась
девочка.
- Вы это узнаете, если доведете его
когда-нибудь до припадка. Быть может,
это случится и сегодня, причина для этого
у него налицо.
Мэри вернулась в свою комнату
далеко не с тем чувством, с каким пришла
из сада. Она была очень сердита, и ей
нисколько не было жаль Колина. Она с
194
z—— ----------------------------------
таким удовольствием собиралась расска-
зать ему о лисице и граче и даже
намеревалась доверить ему тайну о саде.
Но теперь девочка изменила свое реше-
ние. Она никогда ничего не расскажет
ему. Он может оставаться в своей комнате
и даже умереть, если ему угодно. Мэри
чувствовала себя такой сердитой, что на
несколько минут забыла и о Диконе, и
о пробуждающейся природе, и о теплом
степном ветерке.
Марта уже поджидала девочку. На
столе стоял деревянный ящик с открытой
крышкой, полный аккуратных пакетов.
-	Это тебе прислал мистер Кревен,-
сказала Марта.- В ящике, должно быть,
книги с картинками.
Девочка раскрыла с недоумением один
из пакетов, думая, что ей, кроме книг,
прислана и кукла. Она терпеть не могла
кукол. Но куклы не было. Там было
несколько книг, в том числе две о садах.
Все книги были со множеством картинок.
Кроме того, в ящике находились две или
три игры и прекрасный набор для письма
с золотой монограммой, золотым пером
и чернильницей.
Все это было так красиво и интересно,
что чувство удовольствия начало посте-
пенно вытеснять злость. Мэри не ожида-
ла, что дядя вспомнит о ней, и ее
сердечко совсем растаяло.
-	Я умею писать не только печатными
буквами,- сказала девочка.- И первое, что
7*
195
я напишу этим пером, будет благодарст-
венное письмо дяде.
Если бы она не поссорилась с Коли-
ном, то тотчас бы побежала показать ему
свои подарки. Они пересмотрели бы
картинки в книгах, попробовали бы
поиграть в игры. И Колин, пожалуй, ни
разу не вспомнил бы о смерти и не
прикладывал бы то и дело руки к спине,
щупая, нет ли там опухоли. Это всегда
пугало Мэри.
Мальчик сказал ей как-то:
-	Если когда-нибудь я нащупаю хотя бы
самую маленькую опухоль, это будет первым
признаком, что горб начал уже расти.
Мисс Медлок говорила однажды при
нем сиделке, что спина его отца начала
искривляться именно таким образом. Мэ-
ри вдруг стало жаль Колина. Он сегодня
рассердился и, наверное, теперь щупает
себе спину.
-	Лучше бы он не делал этого,-
прошептала девочка.
Она тихо стояла посередине комнаты,
глядя в раздумье на ковер.
«Уж не сходить ли к нему? - подумала
Мэри,- Да, я схожу к нему, но только
не сегодня, а завтра, если он захочет
меня видеть».
XVII
Девочка поднялась в тот день очень
рано, усердно работала в саду и теперь
была утомлена и очень хотела спать.
Быстро справившись с ужином, принесен-
196
ным Мартой, Мэри, не теряя ни минуты,
улеглась в постель. Положив голову на
подушку, она прошептала сама себе:
-	Я выйду из дома до завтрака и
поработаю с Диконом, а после, может
быть, схожу навестить Колина.
С этими словами она заснула.
Была уже глубокая ночь, когда по
всему дому разнеслись раздирающие
душу вопли и стоны. Мэри проснулась,
быстро села на постели и стала прислу-
шиваться. Двери в коридоре то откры-
вались, то закрывались, слышались
торопливые шаги, и кто-то отчаянно
плакал.
«Это Колин,- решила девочка.- У него
припадок, который сиделка называет ис-
терикой. Как это ужасно!»
Не на шутку напуганная воплями,
Мэри поняла, почему они так путали
окружающих. Действительно, лучше было
потакать мальчику во всем, чем слышать
эти звуки. Девочка заткнула уши и
почувствовала себя очень скверно.
-	Не знаю, что и делать! Не знаю,
что и делать! - не переставая, твердила
она.- Я не могу выносить этого!
Мэри на одно мгновение показалось,
что мальчик успокоится, если она сходит
к нему. Но тут же она вспомнила, как
он выгнал ее из комнаты, и подумала,
что, пожалуй, при виде ее Колин придет
еще в худшее состояние. Однако и криков

его она не могла слышать равнодушно,
тем более что считала себя отчасти
виноватой. Наконец девочка не выдержа-
ла. Вынув пальцы из ушей, она вскочила
с постели и топнула ногой.
- Его должны успокоить! Кто-нибудь
да должен заставить его успокоиться!
Кто-нибудь должен его поколотить] -
вырвалось у нее помимо воли.
В это мгновение Мэри услышала в
коридоре топот бегущих ног, дверь ее
комнаты открылась, и вошла сиделка. Она
теперь не смеялась и была бледна.
- Он докричался до истерики,- по-
спешно сказала сиделка.- Он заболеет.
Никто ничего не может поделать с ним.
Пойдите и попытайтесь вы... Он вас
любит...
- Он выгнал меня из комнаты сегодня
утром,- ответила Мэри, раздраженно топ-
нув ногой.
Этого сиделка не ожидала. Она дума-
ла, что застанет девочку в слезах... и
обрадовалась, увидев Мэри рассерженной.
Это великолепно! Вы в самом
подходящем настроении. Ступайте и по-
браните его! Заставьте его думать о
чем-нибудь другом. Идите же, барышня,
поскорее!..
Девочка помчалась по коридору, и чем
громче становились вопли, тем больше
разгорался ее гнев. Открыв с шумом
дверь, она подбежала к постели.
198
С.______, *-----------
- Ты перестанешь? - крикнула, захле-
бываясь от злости, девочка.- Ты переста-
нешь наконец? Я ненавижу тебя! Тебя
все ненавидят! Мы все убежим из дома
и бросим тебя!.. Кричи тогда сколько
хочешь!.. Хоть до смерти докричись!
Я даже рада буду.
Как и ожидала сиделка, такое пове-
дение Мэри не замедлило оказать самое
благотворное действие на капризничавше-
го мальчика. Колин лежал вниз лицом,
колотя руками подушку. Услышав крик
Мэри, он подпрыгнул на постели и
быстро повернул к ней разъяренное лицо.
Мальчик задыхался от злости, но Мэри
это нисколько не испугало.
Если ты еще раз завизжишь,-
обратилась она к Колину,- я тоже
закричу. А я умею визжать еще громче
тебя!..
Мальчик в изумлении перестал кри-
чать. Вопль, который готовился уже
199
х-----Cg—>	- ? >
вырваться у него, почти заставил его
задохнуться. Слезы текли по лицу Колина.
Он дрожал с головы до ног.
- Я не могу перестать! - всхлипывал
Колин.- Я не могу!.. Не могу!
- Нет, можешь! - кричала Мэри.- Ты
вовсе не болен! У тебя только скверный
характер и истерика! Да, да! Это исте-
рика!
При каждом слове девочка топала
ногой.
- Я нашел опухоль!.. Я нащупал ее! -
задыхался мальчик.- Я так и знал! У меня
на спине растет горб. Я умру!
Он снова начал корчиться, бросился
лицом вниз, рыдал, но не осмеливался
уже визжать.
- Ты врешь, у тебя нет никакой
опухоли! - с запальчивостью возразила
Мэри.- А если и есть, то только
истерическая опухоль. От истерики бы-
вают опухоли. Ничего нет на твоей
противной спине. Одна только истерика!
Повернись-ка и дай мне посмотреть!
Девочке нравилось слово «истерика»,
и ей казалось, что оно производит
впечатление и на Колина.
- Сиделка,- скомандовала Мэри, -
ступайте сюда и сию минуту покажите
мне его спину!
Сиделка, мисс Медлок и Марта со-
брались у двери, глядя во все глаза на
девочку. Они то и дело ахали от испуга.
Сиделка быстро вышла вперед. Грудь
200
Колина высоко поднималась от сдержи-
ваемых рыданий.
- Он мне не позволяет,- нерешительно
произнесла сиделка, обращаясь к Мэри.
Тогда мальчик, судорожно всхлипывая,
плачущим голосом выкрикнул:
Покажите ей! Пусть она сама
увидит!..
Колина перевернули и подняли рубаш-
ку на спину. Мальчик был страшно худ.
Можно было пересчитать все ребра и
позвонки, но Мэри не считала их.
С торжествующим и злым личиком она
внимательно рассматривала спину Колина.
Наступила минута молчания, так как даже
Колин старался притаить дыхание.
- Нет ни малейшей опухоли! - сказала
наконец девочка. - Ни малейшей! Даже
с булавочную головку! Там только по-
звонки... Ты их и нащупывал, потому что
ты худой. Так было и со мной, пока я
не стала толстеть. А опухоли у тебя нет
даже с булавочную головку! Если когда-
нибудь еще ты это скажешь, я буду
смеяться!
Никто, кроме самого Колина, не знал,
какое действие произвели на него эти
слова, произнесенные сердитым детским
голосом. Если бы кто-нибудь раньше
поинтересовался узнать о его тайных
страхах и объяснил ему, что ни опухоли,
ни горба у него нет и не будет, то Колин
понял бы, что причина его болезни
заключается в собственной мнительности.
201
Но мальчик одиноко лежал целые месяцы,
предоставленный самому себе, и вечно
думал о своих страданиях и смерти.
И только теперь, когда рассерженная
маленькая девочка с упорством утверждала,
что он вовсе не болен, ему и в самом
деле показалось, что она говорит правду.
- Я не знала,- осмелилась заметить
сиделка,- что он думал, будто у него на
спине опухоль. Его спина просто слаба,
потому что он не хочет попытаться
сидеть. А никакой опухоли нет...
Колин вспыхнул и повернул к ней
голову.
-	Вы и, правда, так считаете? - спросил
мальчик.
-	Да, сэр!
-	Ну вот видишь! - произнесла Мэри
сквозь слезы.
Колин снова лег лицом вниз и долго
не говорил ни слова. Крупные слезы
лились по его лицу и смачивали подушку.
Но слезы свидетельствовали о том, что
мальчик почувствовал большое облегче-
ние. Он обернулся и снова взглянул на
сиделку.
-	Вы думаете... что я мог бы... жить
и вырасти? - спросил он, всхлипывая.
Сиделка, хотя и не отличалась ни
умом, ни мягкосердечием, сама того не
подозревая, повторила слова лондонского
доктора.
Конечно, можете, если будете
исполнять все, что вам велят, а главное,
202
4Q*
не будете давать воли дурному характе-
ру... Больше же всего вам нужен свежий
воздух...
Припадок Колина кончился, он был
слаб и утомлен, и это сделало его добрее.
Он протянул руку Мэри, которая тоже
успокоилась, а девочка подала ему свою,
и дети помирились.
-	Я... я выйду с тобой, Мэри,- сказал
Колин,- Мы пойдем в сад и вместе будем
искать... - Мальчик вдруг остановился.
Он вовремя спохватился, что чуть не
выдал секрет, и постарался быстро ис-
править ошибку.- Мы выйдем с тобой на
свежий воздух, если придет Дикон и
повезет мое кресло. Мне так хочется
видеть Дикона, лисицу и грача!
Сиделка поправила смятую постель и
встряхнула подушки. Затем она заставила
Колина выпить чашку крепкого бульона,
предложив бульона и Мэри, которая с
удовольствием чуть ли не залпом про-
глотила его.
Мисс Медлок и Марта выскользнули
из комнаты. Сиделка тоже всем своим
видом показывала, что была бы не прочь
уйти. Она откровенно зевнула, посмотрев
на Мэри, которая придвинула большой
табурет к постели и держала руку
Колина.
-	Вы должны идти к себе в комнату
и выспаться,- обратилась сиделка к
девочке.- Он скоро уснет. Тогда и я лягу
в соседней комнате.
203
- Хочешь, чтобы я спела тебе песенку,
которой научилась от своей няни? -
прошептала Мэри Колину.
Его рука тихонько пожала ее руку, а
усталые глаза с мольбрй повернулись к
девочке.
- О да,- ответил он.- Это такая милая
песня. Я усну в одну минуту.
Я его усыплю,- сказала Мэри
зевающей сиделке.- Если хотите, можете
идти.
- Хорошо,- ответила та.- Если он не
уснет через полчаса, позовите меня.
- Прекрасно,- согласилась девочка.
Сиделка вышла из комнаты, и тотчас
после ее ухода Колин снова притянул к
себе руку Мэри.
- Я чуть не проговорился,- сказал он,-
но остановился вовремя. Я не буду
разговаривать и скоро усну... Утром ты
сказала, что хотела рассказать мне много
интересного. Не узнала ли ты чего-нибудь
о таинственном саде?
Мэри взглянула на жалкое, утомленное
личико и опухшие глаза мальчика, и ее
сердце смягчилось.
- Да-а,- произнесла она,- я думаю,
что да! Если ты уснешь, я расскажу тебе
обо всем завтра.
Рука мальчика сильно задрожала.
- О, Мэри! - промолвил он.- О, Мэри!
Если бы я мог пойти туда, мне кажется,
я не умер бы! Не пой мне песню, а
лучше расскажи опять, на что теперь
похож таинственный сад... Я уверен, что
это усыпит меня.
х
-	Хорошо,- согласилась Мэри.- Закрой \
глаза!	1
Мальчик закрыл глаза и лежал непо-
движно, а она, держа его руку, начала
говорить очень медленно и совсем тихим
голосом.
-	Я думаю, что он теперь разросся и
там спутались ветви кустов со стволами
деревьев. Розы, должно быть, заполнили
весь сад, свешиваются со всех деревьев и
со стен и стелются по земле... Некоторые
кусты погибли, но многие еще живы, и
когда настанет лето, там будут густые
заросли роз. Земля покроется нарциссами,
подснежниками, лилиями и ирисами... Те-
перь наступила весна, и они, наверное,
уже пробиваются в траве. Может быть,
там уже и листья начинают распускаться,
прилетели птицы, а реполов, пожалуй, вьет
гнездо где-нибудь в уголке, в кустах...
Девочка говорила все медленнее и
тише, стараясь усыпить успокоившегося
мальчика звуками своего голоса.
И мальчик уснул.
XVIII
На следующее утро Мэри просну-
лась поздно, так как накануне утомилась.
Марта принесла завтрак и сообщила
девочке, что Колин, хотя и совершенно
успокоился, тем не менее чувствует себя
больным. Его лихорадит, что с ним,
впрочем, всегда бывает после припадков.
205
Мэри медленно ела свой завтрак и
слушала.
- Он очень хочет, чтобы ты пришла
навестить его,- сказала Марта.- Странно,
что он так привязался к тебе. Ты ему
задала ночью хорошую баню! Никто
другой не осмелился бы этого сделать.
Бедный мальчик! Он так испорчен, что
его и исправительное заведение не спасет.
Мать говорит, что самое худшее для
ребенка не иметь своей воли или же
иметь ее слишком много. Она не знает,
что хуже... Но ты и сама порядком
разозлилась вчера! Он сказал мне, как
только я вошла в его комнату: «Пожа-
луйста, попросите мисс Мэри, если ей
будет угодно, прийти и поговорить со
мной». Подумать только - он сказал мне
«пожалуйста!»... Ты пойдешь к нему?
Я сбегаю сначала к Дикону,-
ответила Мэри.- Впрочем, нет,- прибавила
она с внезапным вдохновением,- я сначала
пойду к Колину и скажу ему кое-что!
На голове Мэри красовалась шляпа,
так как девочка собралась на прогулку,
и, когда она вошла в комнату Колина, с
минуту у мальчика был разочарованный
вид. Он лежал в постели с очень бледным
лицом, на котором четко выделялись
черные крути вокруг глаз.
- Я рад, что ты пришла,- промолвил
он.- У меня болит голова и все тело...
Я очень устал... Ты идешь куда-нибудь?
Мэри подошла и прислонилась к его
кровати.
------____
- Я ненадолго,- сказала она.- Пойду
к Дикону и скоро вернусь. Это все насчет
таинственного сада,- шепотом прибавила
девочка.
Лицо Колина прояснилось, и на нем
показался легкий румянец.
- Правда?! - вскричал он.- Сад мне
снился всю ночь! Перед тем как уйти,
ты говорила о розах и о зелени, и мне
снилось, что я стою среди дрожащих
зеленых листочков... Всюду сидели в
гнездах птицы, и они были такие милые!
Я буду лежать и думать о саде, пока ты
не вернешься.
Через пять минут Мэри была уже с
Диконом в саду. Лисица и грач снова
сопровождали его, и, кроме того, он
принес двух ручных белок.
- Я приехал сегодня на пони,- объявил
Дикон.- О, он добрый малый, этот Джемп!
А белок привез в карманах! Вот эту зовут
Орешек, а эту - Скорлупка.
Когда мальчик произнес их имена,
одна из белок вскочила ему на правое,
а другая на левое плечо.
Дети уселись на траву. Что касается
лисенка, то он свернулся у их ног, грач
взлетел на дерево, а Орешек и Скорлупка
устроились рядом на траве. Мэри чувст-
вовала себя безмерно счастливой в такой
восхитительной компании. Однако, когда
она начала рассказывать свою историю,
выражение лица Дикона заставило ее
постепенно погрустнеть. Девочка замети-
ла, что Дикону еще больше жаль Колина,
207
чем ей. Мальчик взглянул на небо и
огляделся по сторонам.
- Как много теперь птиц! Знай только
слушай их песни! - сказал он.- Весной
кажется, что весь мир манит к себе!
А как хорошо пахнет! - Дикон повел
своим вздернутым носом,- Бедный Колин
лежит взаперти и ничего этого не видит.
Вот он и думает все время о болезни...
Нет, мы непременно должны привезти его
сюда, чтобы он пропитался насквозь
солнечным светом!
Когда Дикон бывал сильно заинтере-
сован чем-нибудь, он начинал говорить
по-йоркширски. Мэри очень любила йорк-
ширское наречие, и в ответ она загово-
рила, стараясь подражать говору Дикона.
- Да, мы должны! И знаешь, что мы
сделаем сначала? - подхватила она мысль
Дикона. - Он очень хочет видеть тебя,
а также лисенка и грача. Когда я вернусь
домой, то спрошу его, нельзя ли тебе
прийти к нему завтра утром со своими
животными. А потом, когда здесь распу-
стится побольше листьев и цветов, мы
заставим его выйти... Ты будешь толкать
его кресло. Мы привезем его сюда и
покажем ему все.
Мэри очень гордилась собой: до сих
пор она никогда не говорила так много
по-йоркширски.
- Поговори немного по-йоркширски с
Колином,- хихикнул Дикон.- Ты его
рассмешишь, а для больных нет ничего
208
„------Г,__
лучше смеха. Мать говорит, что полчаса
доброго смеха по утрам способны побо-
роть любую болезнь.
-	Сегодня же поговорю с ним по-йорк-
ширски,- сказала Мэри, рассмеявшись.
В саду настало такое время, когда
казалось, что каждый день и каждую
ночь его посещают волшебники и вол-
шебными жезлами вызывают на свет из
земли траву и цветы, а на ветках - листья.
Мэри трудно было уйти из сада и
покинуть своих жизнерадостных друзей,
особенно когда Орешек доверчиво забрал-
ся к ней на колени, а Скорлупка
спустилась по стволу дерева, под которым
сидели дети, и пытливыми глазами смот-
рела на девочку.
Однако Мэри вернулась все-таки до-
мой и села у кровати Колина. Как только
она приблизилась, мальчик радостно во-
скликнул:
-	Ты пахнешь цветами и еще чем-то
свежим!
-	Это запах степного ветра,- объяснила
Мэри.- Я ведь сидела под деревом с
Диконом, лисенком, грачом и белками...
А теперь весна, свежий воздух, солнце
светит. И вокруг так прекрасно пахнет!
Девочка произнесла это по-йоркшир-
ски. Колин рассмеялся.
-	Что с тобой? - спросил он.-
Я никогда раньше не слыхал, чтобы ты
так говорила. Как это смешно!
-	Это по-йоркширски! - с торжеством
объявила Мэри.- Я не могу говорить так
209
хорошо, как Дикон и Марта, но ты
видишь, что я могу немного болтать на
этом наречии. Разве ты не понимаешь
по-йоркширски? А ты ведь природный
йоркширец! Как тебе не стыдно!
Оба начали весело гомонить и сме-
яться. Заглянув в комнату, мисс Медлок
в величайшем изумлении поспешила
скрыться и стала прислушиваться из
коридора.
- Чудеса, право... чудеса Творятся в
доме! - сказала она, через минуту уходя
в свою комнату.- Если рассказать кому,
не поверят! Честное слово, никто не
поверит!
В комнате Колина разговор не умолкал
ни на минуту. Мэри сообщила ему все
подробности утреннего свидания с Дико-
ном. Она рассказала, как они бегали в
лес смотреть на маленького косматого
степного пони с густой челкой над
глазами, хорошенькой мордочкой и бар-
хатным носом. Он был, правда, худ, но
зато мускулы его ног были крепки, как
стальные пружины. Увидев Дикона, пони
начал радостно ржать. Мальчик заставил
его подать Мэри переднее копыто и
поцеловать ее в щеку.
- Он и в самом деле понимает все,
что говорит Дикон? - спросил Колин.
- Кажется, да,- ответила Мэри.- Дикон
говорит, что животные отлично понимают
все, если видят, что их любят.
Колин некоторое время лежал спокой-
но, и его странные глаза, казалось,
210
-----------г—----	=
? пристально разглядывали стену, однако
девочка чувствовала, что он о чем-то
сосредоточенно думает.
- Мне хотелось бы дружить со всеми, -
сказал он наконец,- но я не могу!
У меня никогда не было друга, и я не
выношу людей.
- Но меня ты ведь можешь выносить? -
спросила Мэри.
- Да... могу,- было ответом.- Как это
ни смешно, но я даже люблю тебя!
- Бен Уезерстаф сказал, что я похожа
на него,- заметила девочка.- Он считает,
что у нас с ним одинаково дурные
характеры. Думаю, ты тоже похож на
него. Только теперь я не такая злая, как
была до моего знакомства с Диконом и
реполовом.
Колин протянул свою худую руку и
дотронулся до девочки.
- Мэри, - произнес он, - мне тяжело
вспоминать о том, что я хотел прогнать
Дикона. Я возненавидел тебя, когда ты
сказала, что он похож на ангела... Но,
может быть, это и в самом деле правда?
- Ну нет, это я так только сказала,-
откровенно созналась девочка.- У него
вздернутый нос, большой рот, и вся его
одежда в заплатах. Но только он все на
свете знает и его любят дикие зверьки
и птицы.
/	- Я бы ничего не имел против, если
I бы Дикон пришел сюда,- сказал Колин.-
W Я хочу видеть его.
211
- Я рада этому,- ответила Мэри.
Совершенно неожиданно ей пришла в
голову мысль, что настала минута сказать
мальчику всю правду. Колин невольно
почувствовал это и насторожился.
- Почему ты рада? - нетерпеливо
вскрикнул он.
Мэри была так взволнована, что
поднялась со стула, подошла к Колину
и схватила обе его руки.
- Могу я довериться тебе? Я довери-
лась Дикону, так как ему доверяют
птицы. А тебе я могу довериться?
Лицо девочки было так торжественно,
что Колин почти прошептал свой ответ:
- Да, да!
- Хорошо! Дикон придет навестить
тебя завтра утром и приведет с собой
своих зверюшек!
- О! - восторженно воскликнул Колин.
- Но это не все,- продолжила Мэри,
бледная от волнения. Остальное еще
лучше! Я нашла калитку в сад. Она под
плющом, в стене.
Будь Колин здоровым, сильным маль-
чиком, он, наверное, закричал бы «ура!»,
но он был очень слаб, и потому только
глаза его становились все больше и
больше, и он задыхался.
- О, Мэри! - с подавленным рыданием
вскричал он.- Я увижу сад?.. Я войду в
него?.. Доживу ли я до того момента, когда
смогу войти в наш таинственный сад?
Он схватил руки девочки и притянул
их к себе.
212
- Конечно, увидишь! - с негодованием
отозвалась Мэри.- Конечно, доживешь! Не
болтай глупостей!
Эти слова привели мальчика в себя,
и он стал даже смеяться над собой.
А несколько минут спустя Мэри снова
сидела на стуле и опять рассказывала
Колину о таинственном саде. Мальчик,
позабыв боль и усталость, с восторгом
слушал ее.
- Ты уже видела его? - спросил вдруг
мальчик.- Ты уже была там?
Мэри колебалась минуты две и затем
смело сказала правду.
- Да, я видела сад и была в нем!
Я нашла ключ и пробралась туда еще
неделю тому назад. Но я не смела до
сих пор сказать тебе. Я не знала, ведь,
что могу твердо положиться на тебя!
XIX
На следующее утро после припадка
явился доктор Кревен. За ним всегда
посылали в подобных случаях, и он
постоянно заставал бледного, утомленного
Колина в постели таким мрачным, кап-
ризным, что при малейшем слове мальчик
мог снова разрыдаться. Доктор терпеть
не мог этих визитов.
- Ну, что с ним? - с раздражением
осведомился он у мисс Медлок.- Из-за
этих припадков у него в один прекрасный
213
день лопнет кровеносный сосуд. Маль-
чишка стал полусумасшедшим от истери-
ки и своеволия!
- Ну, сэр,- сказала мисс Медлок,- вы
не поверите своим глазам, когда его
увидите! Эта наша Мэри, такая же
скверная и злая, как и он сам, просто
околдовала его. Как это ей удалось, никто
не может понять. Господь знает, как она
решилась на то, что никто из нас не
осмеливался сделать. Она налетела на
него, словно кошка, прошлой ночью,
топала ногами и приказала ему замолчать.
Это его так поразило, что он действи-
тельно перестал капризничать. А сегодня...
Да, впрочем, пойдите и взгляните сами,
сэр. Это прямо-таки непонятно!
Сцена, представившаяся доктору Креве-
ну, когда он вошел в комнату своего
пациента, была действительно неожиданна
для него. Когда мисс Медлок открыла
дверь, он услышал смех и болтовню. Колин
в халатике совершенно прямо сидел на
диване, рассматривал картинку и разгова-
ривал с Мэри. Лица обоих детей были
чрезвычайно оживленными и веселыми.
-	Таких синих стрелок у нас много,-
говорил Колин.- Их называют «дельфи-
ниум».
-	Дикон утверждает, что это «рыцар-
ские шпоры»! - кричала Мэри.- Их в
саду показалось уже много.
Тут дети увидели доктора Кревена и
замолчали. Мэри стала совсем тихонькой,
а Колин принял сердитый вид.
214
-	К сожалению, я услышал, что
прошлую ночь ты был болен, мой
мальчик,- несколько нервно начал доктор.
-	Мне лучше теперь, гораздо лучше,-
высокомерно ответил Колин. - Через день
или два, если погода будет хорошей, я
выеду в своем кресле на свежий воздух.
Доктор сел подле мальчика, пощупал
его пульс и с любопытством взглянул на
него.
-	Хорошо, но день должен быть очень
хорошим,- заметил доктор,- и тебе сле-
дует соблюдать осторожность и не утом-
ляться.
-	Свежий воздух не утомит меня,-
произнес сквозь зубы Колин.
Так как раньше больной после при-
падка кричал от злости и уверял, что
умрет, как только выйдет на воздух, то,
естественно, последнее замечание Колина
поразило доктора.
7	- Мне казалось, что ты не любишь
[ свежего воздуха! - сказал он.
-	Не люблю, когда я один, возразил
Колин,- но моя двоюродная сестра пойдет
со мной.
-	И сиделка, конечно?
-	Нет, я не желаю, чтобы меня
сопровождала сиделка!
Это было произнесено необыкновенно
торжественно, точно перед Мэри был не
маленький Колин, а какой-то индийский
принц.
-	Моя двоюродная сестра умеет уха-
живать за мной. Мне всегда лучше, когда
она со мной. Прошлую ночь она успо-
коила меня. К тому же у нее уже есть
на примете один сильный мальчик, ко-
торый повезет мое кресло.
Доктор Кревен был встревожен. Если
этот противный истеричный мальчишка
случайно выздоровеет, то доктор потеряет
ведь всякую возможность унаследовать
Мисселтсуэт. Однако он был добросове-
стным врачом и не хотел сознательно
позволять Колину подвергать себя какой-
нибудь опасности.
-	Он должен быть сильным и надеж-
ным мальчиком,- возразил доктор.- И мне
нужно знать его. Кто он? Как его зовут?
-	Это Дикон,- заговорила вдруг Мэри.
Ей почему-то казалось, что всякий,
t знающий степь, непременно должен знать
I и Дикона. И девочка была права. Она
L. заметила, что серьезное лицо доктора
А осветилось улыбкой.
216
- О, Дикон! - промолвил он.- Если
это Дикон, то ты в безопасности. Дикон
так же силен, как степной пони.
- И на него можно положиться,-
прибавила Мэри.- Он самый честный
мальчик в Йоркшире!
Девочка забылась и сказала это по-
йоркширски.
- Вас научил этому Дикон? - громко
рассмеявшись, спросил доктор.
- Я сама учусь,- холодно возразила
девочка.- Это все равно, что туземное
наречие в Индии. Оно мне нравится, да
и Колину тоже.
- Хорошо, хорошо,- согласился док-
тор.- Говорите так, если это вас забавляет!
Ты принимал свой бром прошлую ночь,
Колин?
- Нет! Сначала я его просто не хотел
принимать, а потом Мэри меня успокоила
и усыпила. Она рассказывала мне о весне,
пробудившей жизнь в саду.
- Это прекрасно. Это лучше брома,-
сказал пораженный доктор, искоса погля-
дывая на Мэри.- Тебе, очевидно, лучше,
но ты должен помнить...
- Я не желаю ничего помнить,- сердито
прервал его мальчик.- Когда я лежу один,
то все время думаю о болезни и начинаю
всюду чувствовать боль. Если бы где-ни-
будь был доктор, который мог бы
заставить меня забыть о болезни, я
непременно приказал бы его позвать... Но
такого доктора нет, и одна только
двоюродная сестра понимает, что мне
217
нужно, и приносит мне облегчение, так
как заставляет меня забывать о болезни.
Никогда еще после припадка доктор
так недолго оставался у больного. Он
даже не дал ему никакого лекарства и
не оставил никаких предписаний, чем
избавил себя от неприятных сцен. Спу-
стившись вниз, он был очень задумчив,
и мисс Медлок заметила, что доктор в
большом недоумении.
-	Скажите, сэр,- осмелилась заметить
экономка,- как вы ко всему этому
относитесь?
-	Это, конечно, новое положение дел,-
ответил доктор.- И, без сомнения, оно
лучше, чем прежнее.
-	Я вам говорю, что Сусанна Соуэрби
права,- сказала мисс Медлок.- Вчера по
пути в Тсует я зашла в ее домик и
немного поговорила с ней. Она сказала
мне: «Ну, Медлок, хотя девочка и
некрасива, но она дитя, а дети нуждаются
в общении с детьми». Я ведь училась
вместе с Сусанной, господин доктор!
-	Она лучшая сиделка, какую я только
знаю,- сказал доктор Кревен.- Когда я
застаю ее где-нибудь у постели больного,
то уже наверное знаю, что мне представ-
ляется случай спасти человеку жизнь.
Мисс Медлок улыбнулась. Она очень
любила Сусанну Соуэрби.
Ночью Колин спал без просыпа и
утром, открыв глаза, почувствовал себя
удивительно хорошо. Мальчик повернулся
на другой бок и с наслаждением вытя-
218
нулся. Ему казалось, будто с него сняты
какие-то тесные оковы. Голова Колина
была полна планов, придуманных им и
Мэри накануне, и он живо представил
себе и сад, и Дикона, и его зверюшек.
Так приятно было думать о них!
Не прошло и десяти минут после
пробуждения, как мальчик услышал топот
ног в коридоре и Мэри появилась в его
комнате. Она подбежала к постели,
принеся с собой струю свежего воздуха,
наполненного благоуханием утра.
- Ты уже выходила?.. Ты выходила на
воздух? От тебя так славно пахнет
листьями! - крикнул Колин.
Мэри едва дышала, волосы ее растре-
пались, а лицо разгорелось румянцем.
- Там так прекрасно! - начала она,
слегка задыхаясь от восторга.- Никогда
ничего прекраснее ты не видел! Весна
пришла! Она уже здесь! Так говорит
Дикон!
- Пришла? - воскликнул Колин.
И хотя у него не было ни малейшего
представления о весне, тем не менее
сердце его забилось. Он поднялся на
постели.
- Открой окно! - сказал он, смеясь
от радостного возбуждения.- Может быть,
мы услышим звук ее золотых труб.
Мэри в одну минуту очутилась у окна
и быстро раскрыла его. В комнату
ворвались свежесть, тепло и пение птиц.
- Это свежий воздух,- пояснила де-
вочка.- Ложись на спину и глубоко
219
вдыхай его. Так делает Дикон, когда
лежит в степи. Он говорит, что чувствует
воздух в своих жилах... Это укрепляет
его, и ему кажется, что он будет жить
вечно. Вдыхай его, вдыхай!
Слова Мэри поразили воображение
Колина.
- Жить вечно? Это прекрасно!.. -
сказал мальчик. Он начал быстро и
глубоко дышать, пока не почувствовал,
что с ним происходит нечто новое и
восхитительное.
Мэри снова очутилась у постели.
- Растения повсюду выходят из земли, -
торопливо заговорила девочка.- Цветы и
листья распускаются, а зеленое покрывало
почти совсем закрыло стену! Розовые
кусты все ожили, а семена, которые мы
посеяли, взошли... Дикон опять привел
лисицу и принес двух белок и новорож-
денного ягненка.- Тут Мэри остановилась
перевести дух.
Новорожденного ягненка Дикон нашел
три дня тому назад рядом с мертвой
матерью среди кустов терновника в степи.
Это случалось уже не раз. Завернув
маленькое тельце в свою куртку, мальчик
отнес его домой, уложил подле огня и
накормил теплым молоком. Ягненок был
маленький, с милой глупой мордочкой и
ногами, слишком длинными для его
туловища.
Утром Дикон на руках принес его в
сад и захватил с собой бутылочку с
молоком. Когда Мэри сидела под деревом,
а ягненок лежал у нее на коленях,
девочке казалось, что от полноты чувства

она не может говорить. Живой ягненок,
который лежит на коленях, словно ма-
ленькое дитя!
Девочка описывала все это с большим
восторгом, а Колин слушал и глубоко
вдыхал воздух. Вскоре в комнату вошла
сиделка и даже вздрогнула при виде
открытого окна. Сколько теплых дней
задыхалась она в комнате только потому,
что больной ребенок боялся простудиться.
- Вы не простудитесь? Вам не холодно,
мистер Колин? - осведомилась она.
- Нет,- ответил тот.- Я глубоко вдыхаю
свежий воздух. Это ведь очень укрепляет.
Я поднимусь к завтраку и перейду на
диван... Моя двоюродная сестра будет
завтракать со мной.
Стараясь скрыть улыбку, сиделка ушла
заказать два завтрака. Людская нравилась
ей больше, чем комната больного, и она
с радостью отправилась туда рассказать
новости о Колине, которого за капризы и
припадки терпеть не могла вся прислуга
замка.
Когда Колин перешел на диван и на
столе был уже приготовлен завтрак, он
объявил сиделке тоном, не допускающим
никаких возражений:
- Сегодня ко мне придет мальчик с
лисицей, грачом, двумя белками и ягнен-
ком. Я требую, чтобы их сейчас же
провели наверх. Не вздумайте забавляться
со зверьками в людской и задерживать
их! Я хочу, чтобы они были здесь, как
только явятся в замок.
Сиделка хотела было возразить, но
тотчас же спохватилась.
221
z-----»	-------
- Хорошо, сэр,- кротко ответила она.
- Вот что вам нужно будет сделать, -
махнув рукой, прибавил Колин.- Попросите
Марту провести их сюда. Мальчик - брат
Марты. Его зовут Дикон, он - укротитель
животных.
Дети завтракали, обвеваемые утренним
воздухом. Колин ел с большим аппетитом,
и Мэри с интересом следила за мальчиком.
- Ты непременно начнешь толстеть,
как ия,- сказала девочка.- Когда я была
в Индии, мне никогда не хотелось
завтракать, а теперь всегда хочется.
- Сегодня утром и мне захотелось
завтракать,- ответил Колин.- Может быть,
благодаря свежему воздуху?.. Как ты
думаешь, когда придет Дикон?
Дикона не пришлось долго ждать.
Минут через десять Мэри насторожилась
и подняла руку, требуя от Колина
тишины.
- Слушай! - сказала она.- Ты слышишь
карканье?
Мальчик прислушался:
- Да!
- Это грач, его зовут Сут,- пояснила
Мэри.- Прислушайся снова! Слышишь...
блеяние?
- О да! - весь вспыхнув, воскликнул
Колин.
- Это новорожденный ягненок... Дикон
идет!
Деревенские сапоги Дикона были тол-
стыми и грубыми, и хотя он старался
ступать тихо, тем не менее они произ-
водили громкий стук, когда мальчик шел
по длинным коридорам. Шаги все при-
222
ближались и, наконец, стихли. Очевидно,
Дикон был уже на мягком ковре,
устилавшем коридор, который вел прямо
в комнату больного.
- Если вам угодно, сэр,- доложила,
приоткрыв дверь, Марта,- то вот Дикон
и его зверята.
Дикон вошел с широкой милой улыб-
кой на лице. На руках у него был
ягненок, а сбоку шла маленькая рыжая
лисица. Орешек сидел на левом плече, а
Сут - на правом. Из кармана куртки
виднелись головка и лапки Скорлупки.
223
Колин медленно приподнялся и широ-
ко раскрыл глаза. Совершенно так же он
глядел, когда в первый раз увидел Мэри.
Его взгляд выражал удивление и восторг.
По правде сказать, несмотря на все
слышанное о Диконе, Колин никак не
мог представить себе, на кого похож этот
мальчик и каким образом ему удалось
приручить лисицу, грача и белочек.
Никогда в жизни Колин не был знаком
ни с одним мальчиком и теперь настолько
был подавлен, скован и растерян, что ему
даже не приходила в голову мысль
затеять непринужденный разговор.
Однако Дикон отнюдь не чувствовал
себя неловко. Он отнесся к Колину так,
как отнесся бы к незнакомому зверьку
в степи. Как там, так и здесь невозможны
никакие разговоры, пока не состоится
знакомство.
Дикон направился к дивану Колина и
положил ему на колени ягненка, который
тотчас повернулся и стал тереться носом
о теплый бархатный халат, то и дело
толкая кудрявой головкой в бок Колина.
Это было умилительное зрелище.
-	Что это он делает? - вскричал
Колин.- Чего он хочет?
-	Он хочет пить,- еще шире улыбаясь,
ответил Дикон.- Я принес его к тебе
немного голодным, решив, что тебе
захочется посмотреть, как мы его кормим.
Опустившись на колени подле дивана,
Дикон вынул из кармана бутылочку с
молоком.
-	Иди ко мне, малыш,- сказал он,
осторожно поворачивая пушистую, белую
головку загорелой рукой.- Хочешь моло-
ка? Из бутылки оно тебе достанется
скорее, чем из бархатного платья. На!..
Мальчик сунул каучуковый наконеч-
ник в рот ягненку, и тот с восторгом
принялся сосать. После этого разговор
завязался. Когда ягненок уснул, посыпа-
лись вопросы, и Дикон не успевал
отвечать на них. Он рассказал как нашел
ягненка три дня тому назад. Когда солнце
только всходило, он стоял в степи,
слушал пение жаворонка и следил, как
тот подымался все выше и выше, пока
не сделался точкой в голубой вышине.
Дикон почти потерял его из виду и
дивился, как далеко слышна его песня.
Вдруг какие-то новые звуки донеслись
из кустов дрока. Это было слабое блеяние
голодного новорожденного ягненка, ли-
шившегося матери. Дикон пустился на
розыски, долго бродил по степи взад и
вперед без толку и наконец увидел у
подножия скалы что-то белое. Добрав-
шись туда, он нашел ягненка, полумерт-
вого от холода и голода.
Пока Дикон рассказывал, грач Сут
торжественно вылетал и влетал через
открытое окно, возвещая о себе громким
карканьем. Орешек и Скорлупка вылезли
в парк, бегали вверх и вниз по стволам
деревьев и, казалось, исследовали ветки.
Лисенок же свернулся в комочек подле
Бёрнетт. Т. 2
225

Дикона, который сидел на ковре перед
камином.
Дети смотрели картинки в книгах и
оказалось, что Дикон знает, как называ-
ются все цветы и какие из них растут
в таинственном саду.
- Не скажу, как называется по-учено-
му вот этот цветок,- заметил мальчик,
показывая на рисунок, под которым была
надпись «аквилегия»,- но мы называем
его «голубками». Они растут в диком
состоянии под живыми изгородями.
А нарисованы здесь садовые, оттого они
больше и пышнее. В нашем саду много
«голубков». Они растут целыми грядами
и очень похожи, когда распустятся на
белых и голубых бабочек.
-	Я увижу их! - воскликнул Колин.-
Я увижу их!
-	Да, ты непременно увидишь их! -
уверенным тоном подтвердила Мэри.-
И ты не должен напрасно терять время.
XX
Однако детям пришлось выждать
больше недели, прежде чем удалось
побывать в саду. Дул все время сильный
ветер, и Колин легко мог простудиться
и захворать. Почти каждый день являлся
Дикон, иногда только на несколько минут,
и рассказывал, что делается в степи, на
дорогах, под изгородями и на берегах
226
ручьев. Мальчик с таким восторгом
говорил всегда о выдрах, барсуках, водя-
ных крысах и их жилищах, о птичьих
гнездах и норках полевых мышей, что и
Мэри, и Колин прониклись глубоким
уважением ко всем тварям, населяющим
степь.
Они, как и мы, нуждаются в
жилищах,- говорил Дикон.- Только им
каждый год приходится строить их
заново. Поэтому у них весной дел по
горло!
Но больше всего детей занимал вопрос:
как им удастся втайне от всех провезти в
сад Колина? Надо сделать так, чтобы этого
никто и никогда не узнал. Больше всех
волновался сам Колин. Ведь именно таин-
ственность больше всего привлекала его в
предстоящих итрах. Ничто не должно
помешать детям. Никто не должен даже
и подозревать, что у них своя тайна. Пусть
все просто думают, что Колин вышел
погулять с Мэри и Диконом, потому что
полюбил их и ничего не имеет против
того, чтобы они глядели на него.
У детей шли долгие оживленные
разговоры о предполагаемой затее. Они
отправятся сначала по дорожкам парка,
затем пересекут огород и обойдут грядки
вокруг фонтана, будто бы разглядывая
садовые цветы, рассаженные главным
садовником, мистером Рочем. Все будет
так естественно, что никто и не подумает
заподозрить в этом какую-либо тайну.
227
Затем дети свернут в аллеи, обсаженные
кустарниками, и скроются из виду, пока
не подойдут к длинной стене, покрытой
плющом.
Все было обдумано так серьезно и
тщательно, точно это был план войны,
разработанный знаменитым полководцем.
Слухи о событиях, происходящих в
комнате Колина, разнеслись, конечно, по
всему дому, но тем не менее мистер Роч
был поражен, когда получил приказание
Колина самолично явиться в ту самую
комнату, куда до сих пор никто не имел
права проникнуть.
-	Прекрасно, прекрасно,- говорил сам
себе главный садовник торопливо меняя
сюртук.- Что-то будет? Любопытно по-
смотреть на этого мальчишку!
Мистер Роч не был лишен любопыт-
ства. Он никогда не видел мальчика, а
только слышал о нем много интересных
историй от обитателей замка, которые не
жалели красок, обрисовывая непривлека-
тельную наружность, скверные привычки
и сумасбродный характер больного. Чаще
же всего садовнику приходилось слышать,
что мальчик может умереть с минуты на
минуту, что он горбатый и пластом лежит
в постели.
-	Да, у нас много перемен, мистер
Роч,- задумчиво сказала мисс Медлок,
провожая его по черной лестнице, а затем
по длинному коридору в комнату Колина.
228
-	Будем надеяться, что перемены к
лучшему, мисс Медлок! - предположил
главный садовник.
-	Да уж хуже, чем раньше, не может
и быть,- продолжила экономка.- Все
теперь находят, что благодаря этим
переменам стало гораздо легче служить.
Не удивляйтесь, мистер Роч, если вы
очутитесь среди зверинца! Дикон Соуэрби-
чувствует себя здесь больше дома, чем
вы или я.
Действительно, Дикон словно источал
какое-то очарование. При его имени
мистер Роч благосклонно улыбнулся.
-	Он будет чувствовать себя дома и
в королевском дворце, и на дне шахты,-
промолвил он.- И все-таки это не
наглость. Просто мальчуган обладает хо-
рошим сердцем.
Когда открылась дверь и мистер Роч
вошел в спальню Колина, раздалось
громкое карканье. Это грач приветствовал
посетителя. Птица, очевидно, чувствовала
здесь себя, как дома, и важно сидела на
спинке резного стула. Несмотря на пре-
достережение мисс Медлок, мистер Роч
с трудом сохранил свое достоинство и
не отскочил назад.
Юного повелителя не было ни в
постели, ни на диване. Он сидел в кресле,
а подле него, помахивая хвостиком, стоял
маленький ягненок. Рядом с креслом на
коленях расположился Дикон и кормил
ягненка молоком из бутылки. На согнутой
229
z----<__
спине Дикона восседала белка и стара-
тельно грызла орех. Маленькая девочка
сидела на большом табурете и любовалась
этой сценой.
-	Вот господин Роч, мистер Колин, -
сказала мисс Медлок.
Колин обернулся и взглянул на своего
служащего.
-	Так вы Роч? - промолвил он.-
Я послал за вами, чтобы дать несколько
очень важных приказаний.
-	Прекрасно, сэр,- отозвался Роч.
Главный садовник не удивился бы,
получив от этого сумасбродного мальчиш-
ки приказание срубить все дубы в парке
или же превратить огороды в плавучие
сады.
- Я намерен выехать сегодня после
оиеда в своем кресле в сад,- сказал
Колин.- Если свежий воздух мне не
повредит, то я буду выходить каждый
день. Когда я буду в саду или в парке,
никто из садовников не должен прибли-
жаться к длинной аллее, обросшей плю-
щом. Понимаете? Там никого не должно
быть! Я выеду около двух часов, и пока
не дам знать, пусть никто не смеет
работать в парке и в садах!
-	Слушаюсь, сэр,- ответил мистер Роч
с большим облегчением, поняв, что дубы
останутся на месте и огородам не грозит
опасность.
-	Мэри,- обратился Колин к девочке,-
что говорили в Индии, когда кончали
230
разговор со служащими и хотели, чтобы
они удалились?
-	«Вы можете идти»,- был ответ.
Колин махнул рукой:
-	Вы можете идти, Роч! Но помните:
все, что я сказал, очень важно!
«Кар-кар!»,- невежливо вмешался грач.
-	Очень хорошо, сэр! Благодарю вас,
сэр, - ответил мистер Роч, и мисс Медлок
увела его из комнаты.
Будучи добродушным человеком, са-
довник в коридоре улыбнулся.
-	Честное слово,- заметил он,- у
мальчика великолепная манера повеле-
вать. Не правда ли? Можно подумать, что
в нем королевская кровь!
-	О! Все позволяли ему чуть ли не
топтать себя,- возмутилась мисс Медлок.-
Вот он и воображает, что все люди
существуют только для него!
-	Он, может быть, и переменится, если
останется жив,- предположил мистер Роч.
-	Да, одно можно сказать с уверен-
ностью,- добавила мисс Медлок,- если он
выживет и эта девочка из Индии оста-
нется здесь, то, ручаюсь, она выучит его
лучше всякой гувернантки... Она покажет
ему, что апельсин никто не берет себе
целиком и что надо делиться с другими.
Так всегда говорит Сусанна Соуэрби!
А в это время Колин говорил своим
собеседникам, улыбаясь и откинувшись
на подушки:
231
- Ну теперь все в порядке! Сегодня
после обеда я увижу таинственный сад.
Дикон со своими животными вернулся
в сад, а Мэри осталась с Колином.
Девочке не казалось, что у него
усталый вид, между тем до завтрака он
был очень молчалив.
- Что с тобой, Колин? - спросила
она.- Когда ты о чем-нибудь думаешь,
глаза у тебя становятся большими, как
блюдечки! О чем ты теперь задумался?
- Я не могу не думать о том, как
будет выглядеть сегодня...
- Что?.. Сад?
- Да, то есть нет - весна! - сказал
мальчик.- Я никогда не видел ее раньше.
Я редко выходил из дома, а когда это
и случалось, то не задумывался о том,
что творится вокруг.
- Я тоже никогда не видела весны в
Индии, потому что там нет ее,- заметила
Мэри.
Несмотря на затворническую жизнь и
болезнь, Колин обладал гораздо большим
воображением, чем девочка, так как ему
довелось читать множество чудесных книг
с великолепными, красочными рисунками.
- Когда сегодня утром ты вбежала и
сказала: «Она пришла!»,- я почувствовал
себя как-то очень необычно. Я думал,
что весну сопровождает целая толпа
людей. В одной из моих книг есть такая
картинка: толпы красивых детей несут
гирлянды и цветущие ветки, смеются,
232
z---------------------------------------,
пляшут и играют на трубах. Это - весна!
Вот почему я и попросил тебя распахнут?»
окно.
-	Как забавно! - сказала Мэри.-
Действительно очень похоже... Надо толь-
ко представить себе, что цветы, листья,
птицы и дикие животные танцуют и
играют на трубах.
Дети рассмеялись, но не потому, что
мысль показалась смешной, а просто она
понравилась им.
Немного погодя явилась сиделка и
снарядила Колина в дорогу. Во время
одевания неожиданно вошел доктор Кре-
вен. Он приехал взглянуть на больного.
-	Все идет отлично, сэр,- сказала ему
сиделка.- Он в таком хорошем настрое-
нии, что лучше и не надо!
-	Я зайду еще после обеда, когда
мальчик вернется,- сообщил доктор.-
Я непременно должен посмотреть, как на
него подействует свежий воздух. Я хотел
бы,- очень тихо прибавил он, обращаясь
к сиделке,- чтобы и вы пошли с ними...
-	Лучше сию минуту я откажусь от
места, сэр, чем решусь сказать это
мистеру Колину,- с внезапной твердостью
заявила сиделка.
-	Не стану пока настаивать на этом,-
неохотно согласился доктор.- Мы сделаем
опыт... Дикон - мальчик, которому я
доверил бы и новорожденного младенца.
Самый сильный лакей снес Колина вниз
и усадил в кресло на колесах, у которого
233
уже поджидал Дикон. После того как
лакей оправил подушки и одеяла, Колин
махнул рукой ему и сиделке.
-	Можете оба уйти,- сказал он.
Лакей и сиделка быстро исчезли и,
надо признаться, вздохнули с облегчени-
ем, когда почувствовали себя в безопас-
ности.
Дикон медленно, но уверенно покатил
кресло. Мэри шла рядом, а Колин
откинулся назад и смотрел на небо.
Небесный свод казался очень высоким.
Белоснежные облачка напоминали белых
птиц, парящих на распростертых крыльях
под его кристальной синевой. Ветер мягко
обвевал детские фигурки и весь был
напоен запахом полевых цветов. Колин
глубоко вдыхал его исхудалой грудью, и,
казалось, что все существо его прислуши-
вается к чему-то, доселе неслыханному.
-	Сколько звуков! Как хорошо! -
произнес он наконец.- Что за запах
приносит ветер?
-	Это пахнет из степи диким терном, -
пояснил Дикон.- О, пчелам сейчас раз-
долье, только успевай собирать нектар!
Ни одного человека не было видно
на дорожках, по которым проходили дети.
Действительно, все садовники и работни-
ки исчезли. Тем не менее дети по заранее
тщательно обдуманному плану двигались
не прямо в таинственный сад, а кружили
предварительно по дорожкам и аллеям.
Когда они наконец свернули на длинную
аллею у поросшей плющом стены, воз-
234
„-----<__--------------------------------
буждение их возросло до крайней степе-
ни, и они стали даже говорить шепотом.
- Вот он,- прошептала Мэри.- Вот
здесь я ходила взад и вперед, перед тем
как нашла* ключ.
- Это и есть тот сад? - воскликнул
Колин, и его большие глаза с нетерпе-
ливым любопытством стали осматривать
плющ.- Но я ничего не вижу,- шепнул
он.- Здесь нет калитки!
- То же самое думала и я,- ответила
девочка.
Затем наступило молчание, и кресло
покатилось дальше.
- Вот сад, где работает Бен Уезерстаф,-
сказала Мэри.
Немного погодя она снова зашептала:
- Вот тут реполов перелетел через
стену.
- Здесь? - воскликнул мальчик.- О,
как бы я желал, чтобы он опять явился!
- А это,- торжественно указала де-
вочка под большой куст сирени,- место,
где он сидел на кучке земли и указал
мне ключ.
Тут Колин приподнялся.
- Где-где? Здесь? - крикнул он, и
глаза его сделались такими же большими,
как у волка в «Красной Шапочке».
Дикон перестал катить кресло и
остановился.
- А вот тут,- продолжала Мэри,
становясь на грядку,- я разговаривала с
реполовом, когда он мне чирикал со
стены. Здесь ветер откачнул плющ...
235

Мэри подняла свешивающуюся зеле-
ную занавеску.
-	О! - вырвалось у Колина.
-	Вот ручка, а вот и калитка! Дикон,
вкатывай его скорее!
Дикон покатил кресло сильными, уве-
ренными толчками.
Колин снова опустился на свои по-
душки и, задыхаясь от восторга, закрыл
глаза руками и не открывал их, пока
дети не очутились в саду. Кресло, однако,
наконец, остановилось, и калитка захлоп-
нулась. Только теперь мальчик отнял руки
от лица и огляделся вокруг.
На плющевых стеблях, цепляющихся,
за стены, на земле, на деревьях и кустах -
везде расстилалось прекрасное зеленое
покрывало из нежных молодых листочков.
В траве под деревьями сверкали под
солнцем, словно нарисованные умелой
рукой художника, разноцветные пятна.
А над головами детей, в густоте сплета-
ющихся ветвей, покрытых розовыми и
белоснежными цветами, слышались хло-
панье крыльев, гудение пчел и птичье
щебетание. Весь сад был пронизан сол-
нечным светом и пропитан ароматом.
Солнце грело и ласкало лицо Колина
нежнее прикосновения любящей руки.
Мэри и Дикон не сводили глаз с
мальчика. Колин выглядел теперь таким
радостным и обновленным, точно солнце
и сад переродили его. Несколько минут
длилось торжественное молчание. Нако-
237
нец бедный мальчик, весь освещенный
солнечными лучами, повернул голову к
своим спутникам.
- Я выздоровлю! Я поправлюсь! -
воскликнул он.- Мэри! Дикон! Я выздо-
ровлю!.. Я буду жить вечно!
XXI
В жизни человека, действительно,
бывают минуты, когда ему кажется, что
он будет жить вечно. Человек испытывает
это чувство иногда на рассвете, когда
выходит из дома и видит, как постепенно
разгорается бледное небо на востоке, или
когда он стоит один в лесу при закате
солнца и прислушивается к таинственным
вечерним звукам, которыми провожает
засыпающая природа уходящее светило.
Иногда же довольно бывает взглянуть
ночью на темно-синее небо, усеянное
миллиардами звезд, чтобы человек был
уверен, что не умрет.
То же самое произошло и с Колином,
когда впервые он почувствовал присутст-
вие весны в четырех высоких стенах
таинственного сада. Казалось, весь мир в
это мгновение сиял своей чудной красой
исключительно для него одного!
Дикон и Мэри принялись сразу за
работу, как только Колин пришел в себя.
Колин же, после невольно вырвавшегося
у него восклицания, снова в молчаливом
238
восторге глядел на окружающий его
новый чудесный мир. Несколько раз
прерывал Дикон работу и украдкой
смотрел на мальчика, с удивлением
покачивая головой.
- О, как здесь прекрасно! - твердил
Колин.- Мне скоро будет уже одиннад-
цать лет, но я никогда еще не видел
ничего подобного.
- Да, сегодня все прекрасно,- согла-
силась Мэри, вздохнув от полноты сча-
стья.- Мне кажется, что это самый
прекрасный час в мире!
-	А не думаешь ли ты,- с мечтательной
улыбкой спросил Колин,- что все это
ради меня? - Он сказал это по-йоркшир-
ски, и Мэри захлопала в ладоши.
-	Ты отлично говоришь по-йоркшир-
ски! - воскликнула она.- Дикон, послушай
его!
Все трое были в самом восторженном
состоянии.
Дети вкатили кресло под сливу,
которая сплошь была усыпана белоснеж-
ными цветами и гудела пчелами. Она
казалась благоухающим балдахином над
троном какого-то сказочного короля. Во-
круг нее росли вишни и яблони, розовые
и белые почки которых кое-где уже
пышно распустились. Между цветущими
ветвями виднелись кусочки голубого неба.
Мэри и Дикон работали понемножку
то там, то тут, а Колин следил за ними
взглядом. Они приносили показать ему
239
KGX-------4—' ------
i то распускающиеся почки, то кусочки
| веточек, на которых пробивались зеленые
листики, то перышко дятла, упавшее в
траву, то пустую скорлупу яйца рано
вылупившейся птички. Наконец Дикон
медленно покатил кресло по аллеям сада,
поминутно останавливаясь, чтобы пока-
зать Колину нежные ростки, пробиваю-
щиеся из-под земли. Колину казалось, что
он волшебный принц и осматривает с
друзьями свои владения.
-	Не знаю, увидим ли мы реполова? -
сказал задумчиво мальчик.
-	Через несколько дней ты будешь
его видеть часто,- ответил Дикон.- Когда
у него вылупятся птенчики, он будет
занят целые дни. Увидишь, как он станет
летать взад и вперед с червяками во рту,
а из гнезда навстречу ему будет высо-
вываться столько широко раскрытых ртов,
что ему будет трудно решить, кому
отдать принесенную добычу. А сколько
пйску-то будет при этом! Целый хор!
Моя мать говорит, что при виде реполова,
кормящего свою огромную семью, она
чувствует себя барыней, которой нечего
делать.
Дети старались говорить как можно
тише из боязни, что кто-нибудь услышит
разговор и откроет их тайну. Однако то
и дело у них вырывались громкие
/ восклицания, тотчас же, впрочем, зами-
I рающие, как только другие останавливали
забывшегося собеседника. Чаще всех,
240


конечно, забывался Колин - он ведь
только что познакомился со всеми этими
чудесами. Мальчику нравилась таинствен-
ность, но среди царящего веселья трудно
было удержаться от громкого смеха.
С каждой минутой в саду становилось
все прекраснее и прекраснее. Кресло
снова поставили под цветущую сливу.
Дикон сел на траву и только вытащил
свою дудочку, как Колин увидел вдруг
что-то такое, чего раньше не замечал.
-	Это очень старое дерево? - спросил
он, показывая на огромный ствол, вид-
неющийся в середине сада.
Мэри и Дикон взглянули туда, куда
указывал мальчик, и смущенно умолкли.
-	Да,- ответил наконец Дикон, и в
его голосе зазвучали мягкие ноты.
Мэри задумалась, глядя на дерево.
-	Ветви совсем серые, и не видно ни
одного листочка,- продолжал Колин. -
Оно уже совсем мертвое, да?
-	Да,- согласился Дикон.- Но когда
распустятся розы, они его обовьют и
совершенно скроют, от глаз. Тогда оно
не будет выглядеть мертвым. Оно будет
самым красивым в саду!
Мэри все еще не спускала глаз с
дерева.
-	Оно имеет такой вид, точно у него
была отломлена самая большая ветка,-
заметил Колин.- Удивляюсь, как это
случилось!
-	Это случилось много лет тому назад,-
ответил сильно волнуясь, Дикон.- Посмот-
241
ри, посмотри,- с внезапным облегчением
воскликнул он вдруг,- реполов! Вот он!
Он уже носит червяков!
Колин увидел, как мимо него мельк-
нула красногрудая птичка. Это действи-
тельно был реполов, который нес что-то
в своем клюве. Он на мгновение задер-
жался в чаще и затем куда-то исчез,
точно провалился сквозь землю.
Колин с легким смехом снова присло-
нился к подушке.
Опасный вопрос был забыт.
-	Реполов явился так кстати недаром,-
говорила впоследствии Мэри Дикону.-
Я знаю, что это было волшебство!
Оба они боялись, как бы Колин не
спросил чего-нибудь насчет дерева со
сломанной веткой. Дикон стоял и с
встревоженным видом потирал голову.
-	Мы не должны показать виду, что
оно чем-нибудь отличается от других
деревьев,- произнес мальчик.- Ведь нельзя
же сказать ему, что тут убилась насмерть
его мама! Знаешь что? Если он опять
когда-нибудь начнет об этом говорить,
мы притворимся веселыми...
-	Да, да, это непременно надо сделать,-
подтвердила Мэри и посмотрела на
Дикона.
Тот в раздумье продолжал почесывать
свою рыжую голову, но в его глазах
мало-помалу стало появляться обычное
милое выражение.
-	Миссис Кревен была очень красива,-
сказал, наконец, мальчик.- Мать думает,
242
что она и теперь часто посещает Мис-
селтсуэт, чтобы взглянуть на Колина. Это,
знаешь, делают все матери, ушедшие из
мира. Они непременно должны возвра-
щаться... Может быть, она даже и была
уже в саду... Почем знать? Быть может,
это она показала тебе сад и устроила
так, что мы привезли сюда Колина...
Мэри и сама всегда думала, что тут
дело не обошлось без вмешательства
таинственных сил. Она верила в волшеб-
ство. Втайне она даже думала, что и
Дикон обладает волшебной силой, конеч-
но, доброй волшебной силой... Иначе
почему бы его так любили люди и дикие
животные?
Дети продолжали наблюдать, как ре-
полов неустанно носил пищу в гнездо, и
скоро им самим захотелось закусить.
- Пойди прикажи какому-нибудь слуге
принести чай в аллею перед нашим садом, -
предложил Колин.- А потом ты и Дикон
можете доставить его сюда.
Это была необыкновенно удачная
мысль! Когда некоторое время спустя на
траве появились горячий чай, лепешки,
пирог и хлеб с маслом, все было выпито
и съедено с большим аппетитом. Несколь-
ко птиц, забыв о своих домашних делах,
остановились даже поглядеть, что тут
происходит, и некоторые из них очень
деятельно занялись соблазнительными
крошками. Орешек,и Скорлупка вскараб-
кались на деревья с кусочками пирога, а
243
Сут затащил в укромный уголок целую
половину намазанной маслом лепешки.
Он сначала долго клевал ее, переворачи-
вал и делал хриплые замечания, пока,
наконец, не проглотил целиком.
Время между тем шло своим чередом,
и день близился к концу. Солнце сгущало
золото своих лучей, пчелы возвращались
домой, и птицы уже не пролетали так
часто.
Колин лежал на своих подушках с
откинутыми со лба густыми кудрями, и
цвет его лица сделался заметно свежее.
- Мне не хочется уходить сегодня, -
сказал он.- И я вернусь сюда завтра,
послезавтра, буду возвращаться каждый
день...
- Ты ведь хочешь теперь бывать на
воздухе? Правда? - спросила Мэри.
- Не буду больше принимать никаких
лекарств, - ответил Колин. - Я видел
весну и скоро увижу лето. Я увижу все,
что вырастет здесь. Я сам вырасту здесь!..
Да, ты вырастешь,- промолвил
Дикон.- Мы скоро все трое будем рыть
землю, бегать и играть...
Колин вспыхнул.
- Что? Бегать? - усомнился он.-
Я буду копать землю и бегать?
Дикон осторожно взглянул на него.
Ни он, ни Мэри никогда не заговаривали
о его ногах. Они боялись, что ноги у
него больные, и не хотели огорчать его.
- Наверное, будешь,- помолчав, сказал
Дикон.- У тебя... У тебя ведь такие же
ноги, как и у всех?
244
У Мэри замерло сердце, но ответ
Колина успокоил девочку.
- Они совсем не болят, только они
такие тонкие и слабые! Они так дрожат,
что я боюсь и попытаться встать на них.
У Мэри и Дикона вырвался вздох
облегчения.
- Когда перестанешь бояться, будешь
стоять на ногах,- весело заметил Дикон. -
А бояться ты перестанешь очень скоро!
- Правда? - рассеянно спросил Колин.
Он тихо лежал и как будто настойчиво
думал о чем-то.
Некоторое время дети молчали. Солнце
опустилось ниже. Наступал час, когда все
затихает и стремится к отдыху. У Колина
был такой вид, точно и он с наслажде-
нием отдыхает. Даже животные устали и
отдыхали около детей. Сут уселся на
низкой ветке, подобрал ноги и сонно
закрыл глаза. Мэри про себя подумала,
что у грача такой вид, будто он через
минуту захрапит.
Вдруг среди наступившей торжествен-
ной тишины раздался громкий, тревожный
крик Колина.
- Смотрите, смотрите! Кто это там, на
стене?
Дикон и Мэри вскочили на ноги.
- Где? - быстро вскричали они оба.
Колин показал на высокую стену.
- Глядите, глядите,- возбужденно шеп-
тал он.- Взгляните на стену!
Мэри и Дикон обернулись и посмот-
рели в ту сторону, куда указывал

мальчик. Из-за ограды на них глядело
негодующее лицо Бена Уезерстафа. Он
грозил Мэри кулаком.
- Если бы ты была' моей внучкой,-
закричал старик,- я бы задал тебе трепку!
Бен взобрался совсем на стену, точно
намереваясь соскочить вниз и расправить-
ся с девочкой. Но, когда она подошла к
нему, садовник, очевидно, переменил свое
намерение и только вытянулся во весь
рост на стене, грозя девочке кулаком.
- Я всегда думал, что ты скверная
девчонка! - говорил он.- С первого же
раза ты мне не понравилась. Этакая
слабая, кислая... И всегда суешь нос куда
не следует. Если бы не реполов,- чтоб
ему пусто было! - я никогда и слова бы
с тобой не сказал...
- Бен Уезерстаф! - крикнула, задыха-
ясь, Мэри. У нее сверкали глаза.- Бен
Уезерстаф, это ваш реполов показал мне
дорогу!
Бен был окончательно сражен этими
словами девочки...
- Ты скверная девчонка! - крикнул
он.- Подумайте только: она сваливает
вину на реполова! Ну да и он тоже
хорош! Так это он показал тебе дорогу
в сад?
Мэри заметила, что в словах Бена
сквозило любопытство.
- Да, да, это реполов показал мне
дорогу,- настаивала девочка.- Он, конеч-
но, не знал, что я воспользуюсь, но... Да
246
не грозите мне кулаком! Я не могу видеть
ваши кулаки!
Старик вдруг опустил руку. Он слу-
чайно взглянул через голову Мэри и
замер от удивления. К нему приближалась
процессия: Дикон вез в коляске Колина.
При первом окрике Бена мальчик был
так удивлен, что только молча слушал.
Но затем он пришел в себя и повели-
тельно махнул Дикону.
- Подкати меня туда! - крикнул он. -
Подкати меня к самой стене!
Дикон исполнил приказание, и Бен
увидел теперь всех троих.
Кресло на колесах, заполненное пыш-
ными подушками, походило на королев-
скую карету, а в нем сидел юный «раджа»
с высокомерным выражением на худом
бледном лице и протягивал по направле-
нию к старому йоркширцу худую, блед-
ную руку.
Нижняя челюсть Бена отвисла от
изумления, и рот его широко раскрылся.
- Вы знаете, кто я? - повелительно
спросил Колин.- Отвечайте!
Бен Уезерстаф поднял свою мозоли-
стую руку, провел ею по глазам и по
лбу и затем ответил странным, дрожащим
голосом.
- Кто ты? - пробормотал он.- Да, я
знаю... По глазам твоей матери я узнал
тебя... Ты - Колин... Но как ты сюда
попал? Ты ведь калека?
247
Колин в эту минуту позабыл, что у
него больная спина. Его лицо стало
пунцовым, и он стремительно сел прямо.
-	Я не калека! - с яростью закричал
мальчик.- Я не калека!
-	Он не калека! - с негодованием
громко крикнула Мэри.- У него нет горба
даже с булавочную головку! Я смотрела!..
Там нет ничего!
Бен Уезерстаф снова провел ладонью
по глазам. Рука его дрожала, губы
дергались, голос прерывался. Он был
простой йоркширец, а потому верил всем
россказням замковой прислуги.
-	У тебя... у тебя не кривая спина? -
хрипло спросил он.
-	Нет! - крикнул Колин.
-	А ноги... у тебя здоровые? - еще
более дрожащим голосом допытывался
Бен.
Это было уже слишком! Никто и
никогда не осмеливался спрашивать Ко-
лина о состоянии его ног. Этот же старик
говорит о его ногах, да еще таким тоном,
как будто все убеждены в том, что у
него, Колина, ноги должны быть непре-
менно искалечены. Гнев и оскорбленная
гордость заставили мальчика позабыть все
на свете и придали ему такую силу,
какой он еще никогда в себе не
чувствовал.
-	Поди сюда! - крикнул он Дикону
и стал срывать со своих ног одеяла.- Иди
сюда! Сию минуту!
248
В одно мгновение Дикон был подле
него. Мэри затаила дыхание и почувст-
вовала, что бледнеет.
-	Он встанет! Он может сделать это! -
бормотала про себя девочка.
Последовало короткое, нетерпеливое
движение, и одеяла были сброшены на
землю.
Дикон держал руку Колина, который,
высвободив из коляски свои худые ноги,
спустился на траву и вытянулся во весь
рост. Он стоял высокий, прямой, как
стрела. Голова его была откинута назад,
а глаза метали молнии.
-	Смотрите на меня! - крикнул он
Бену Уезерстафу.- Где у меня горб? Где
больные ноги?
-	Он такой же прямой, как и я! -
воскликнул Дикон.- Он такой же прямой,
как и все мальчики в Йоркшире!
Бен был поражен. Он порывисто
дышал и смотрел во все глаза. Вдруг по
его старому, обветренному лицу покати-
лись слезы. Старик сложил руки, как в
молитве.
-	О! - вырвалось у него.- Как лгут
люди! Ты тонок, как прутик, и бледен,
как привидение, но у тебя нет горба. Ты
будешь таким, как и все! Благослови тебя,
Боже!
Дикон крепко держал руку Колина,
но мальчик и не думал падать. Он твердо
стоял и смотрел в лицо Бена Уезерстафа.
249
-	Пока мой отец в отъезде,-* сказал,
наконец, Колин, - я ваш хозяин. Вы
должны повиноваться мне. Это мой сад.
Не смейте ни слова говорить о нем!
Слезайте со стены и идите на длинную
аллею... Мисс Мэри встретит вас и
приведет сюда. Я хочу поговорить с вами.
Мы не звали вас, но теперь вы волей-
неволей должны узнать нашу тайну.
Угрюмое, старое лицо Уезерстафа- было
совсем мокрым от слез. Казалось, старик
не мог оторвать глаз от тонкой фигуры
Колина, стоящего на ногах с откинутой
назад головой.
-	О, мальчик,- тихо шептал он,-
О, мой мальчик!
250
Затем, опомнившись, он дотронулся до
своей шляпы и сказал:
- Хорошо, сэр! Сейчас приду!
И послушно слез со стены.
XXII
Когда голова Бена исчезла, Колин
обратился к Мэри со словами:
-	Пойди встреть его!
Мэри побежала по траве к калитке
под плющом.
Дикон зорко наблюдал за Колином,
на щеках которого горели красные пятна;
у него был удивленный вид, но он не
выказывал признаков, что готовится
упасть.
-	Я могу стоять! - сказал Колин все
еще с поднятой головой. Он произнес это
каким-то особенным тоном.
-	Я говорил тебе, что ты встанешь,
как только перестанешь бояться,- ответил
Дикон.- Вот, видишь теперь сам, что я
прав!
-	Да, я теперь не боюсь,- согласился
Колин.
Затем он как будто вдруг вспомнил
что-то.
-	Ты занимаешься чародейством? -
резко спросил он.
Широкий рот Дикона расплылся в
веселой улыбке.
-	Ты сам, должно быть, занимаешься
этим,- шутливо возразил мальчик.- Тут
251
нет никакого волшебства,- прибавил он
серьезно.- Тебя укрепили воздух и солнце,
которые заставили выйти из-под земли
вот и их! - Дикон указал носком своего
сапога на крокусы в траве. Колин
взглянул на цветы.
- Да,- медленно произнес он,- здесь
нет никакого волшебства! Да, ты прав!
Он выпрямился еще больше.
- Я пойду к тому дереву,- промолвил
Колин, указывая на дерево, росшее в
нескольких футах от него.- Я хочу стоять
там, когда придет Бен Уезерстаф. Смогу
опереться о дерево, если захочу. Прине-
си-ка одеяло с кресла!
Колин подошел к дереву, и, хотя
Дикон на всякий случай поддерживал его
под руку, он удивительно твердо держал-
ся на ногах.
Когда Бен Уезерстаф вошел в калитку,
он увидел Колина под деревом.
- Ну, Бен, смотрите на меня! - бросил
вошедшему старику мальчик.- Смотрите
внимательно! Разве я горбун? Разве у
меня кривые ноги?
Бен не совсем еще совладал с охва-
тившем его волнением, но ответил юному
хозяину почти спокойно.
- Нет,- сказал он.- Ничего подобного.
Но зачем же ты в таком случае скрывался
от людей и позволял болтать всем, что
ты калека и сумасшедший?
- Сумасшедший? - сердито повторил
Колин.- Кто это говорил?
252
'-------Сп=- '---J-----------------------
- Да все в доме,- ответил Бен.- Разве
мало на свете сплетников и дураков?!
Зачем же ты до сих пор запирался в
своей комнате?
- Все думали, я Скоро умру,- коротко
объяснил Колин.- Но я не умру!
Он произнес это с таким убеждением,
что Бен Уезерстаф невольно оглядел его
с ног до головы.
- Ты умрешь? - сказал старик с
удивлением. - Ничего подобного! В тебе
слишком много жизни. Когда я увидел,
как ты поспешно высвободил ноги из
коляски, я уже знал, что у тебя все в
порядке. Ну а теперь, хозяин, садись-ка
на одеяло и говори, зачем ты позвал
меня?
Колин сел на одеяло под деревом.
-	Какую работу вы исполняете в садах,
Уезерстаф? - спросил он садовника.
-	Все, что ни прикажут,- ответил
старый Бен.- Меня держат из милости...
Она ведь любила меня!
-	Кто это она?..
-	Твоя мать.
-	Моя мать? - переспросил мальчик,
спокойно оглядываясь вокруг себя.- Это
был ее сад?
-	Да!
И Бен Уезерстаф огляделся по сторо-
нам.
-	Она его очень любила,- прибавил он.
-	Теперь это мой сад. Я люблю его!
Я буду приходить сюда каждый день,-
заявил Колин,- Но это должно быть
253
тайной. Я вам приказываю никому не
говорить, что мы бываем здесь. Дикон и
моя двоюродная сестра давно уже рабо-
тают здесь, и они оживили сад. Я буду
иногда присылать и за вами, но вы
должны являться сюда так, чтобы никто
не мог вас видеть!
Лицо Бена расплылось в старческую
улыбку.
-	Я и раньше приходил сюда, и никто
не видел меня,- сказал он.
-	Как? - воскликнул Колин.- Когда?
-	В последний раз я был здесь... -
Старик почесал подбородок и оглянулся,-
около двух лет тому назад.
-	Но сюда никто не смел входить уже
десять лет! - вскричал Колин,- Ведь не
было даже калитки.
-	Ко мне это не относилось,- сухо
отозвался Бен.- Да я и не ходил через
калитку. Я перелезал через стену. Только
последние два года мне мешал делать это
ревматизм...
-	Ты приходил сюда и подрезал кусты? -
крикнул Дикон,- Я видел, что кусты
подрезаны, но не мог понять, как это
случилось!
- Она так любила сад,- медленно
произнес Бен Уезерстаф.- И она была
такая молодая, красивая! Как-то раз она
мне говорит: «Бен, если я заболею и
умру, то вы должны ухаживать за моими
розами». Когда она умерла, было отдано
приказание не подпускать никого даже и
254
близко к саду- Но я приходил, - прибавил
старик с брюзгливым упрямством. -
Я перелезал через стену, пока мне не
помешал ревматизм, и хоть раз в год
немного работал тут. Ведь так приказала
мне покойница...
-	Сад давным-давно одичал бы, если
бы ты не делал этого,- заметил Дикон.
-	Я рад, что вы это делали, Уезерстаф,-
сказал Колин,- Вы умеете хранить тайну?
-	Да, сэр, умею,- ответил Бен.- Кроме
того, человеку с ревматизмом гораздо
легче приходить сюда через калитку.
Мэри уронила на траву подле дерева
свою лопатку. Колин протянул руку и
взял ее. На лице мальчика появилось
боязливое выражение, когда он начал
копать землю. Его худые руки были очень
слабы, однако кое-как дело наладилось,
и мальчик вскопал конец грядки.
-	Ты можешь делать это! Я знаю, что
ты можешь, - твердила как бы про себя
Мэри. - Я всегда думала, что ты можешь!
В круглых глазах Дикона появилось
нетерпеливое любопытство, но он не
произнес ни слова. Бен Уезерстаф также
смотрел с интересом.
Колин продолжал копать. После того
как ему удалось несколько раз подряд
вывернуть полную лопатку земли, маль-
чик торжествующе обратился к Дикону
по-йоркширски:
-	Ты говорил, что я буду и ходить,
как все люди, и копать. Я думал, что ты
255
говоришь так, чтобы утешить меня. Но
теперь вижу и сам, что могу... А ведь я
только первый день здесь!..
Услышав слова мальчика, Бен Уезер-
стаф рассмеялся.
- О! - промолвил старик.- У тебя, как
видно, не пустая голова! Ты настоящий
йоркширский мальчик, да и землю копать
умеешь. Не хочешь ли что-нибудь поса-
дить? Я принесу тебе из оранжереи розу
в горшке.
-	Хорошо, принесите! - сказал Колин,
с увлечением роясь в земле.- Скорее,
скорее!
Бее шло как по маслу. Бен Уезерстаф
чуть не бегом отправился за розой,
позабыв о ревматизме. Дикон взял лопату
и выкопал яму шире и глубже, чем это
мог сделать своими худыми руками новый
садовник, а Мэри притащила лейку с
водой. Когда Дикон углубил яму, Колин
разрыхлил в ней землю. После этого он
взглянул на небо с разгоревшимся лицом
и взволнованно сказал:
-	Мне хочется посадить розу раньше
захода солнца!
Наконец Бен Уезерстаф принес из
оранжереи розу. Он ковылял по траве
так быстро, как только мог. Старик явно
разволновался. Он встал на колени подле
ямы и выбил землю из горшка.
Вот, мой мальчик,- сказал он,
передавая розу Колину.- Посади ее в
256
землю сам, как это обыкновенно делает
король, когда посещает в первый раз
какое-нибудь новое место.
Худые белые руки Колина немного
дрожали, а румянец на щеках сделался
еще гуще, когда он опускал розу в ямку.
Старый Бен уминал вокруг нее землю.
Около ямки, наклонившись вперед, стояла
на коленях Мэри. Грач Сут суетливо бегал
кругом, заглядывая в ямку, а Орешек и
Скорлупка весело верещали, сидя на
вишневом дереве.
- Готово! - произнес, наконец, Колин. -
И солнце только еще начинает закаты-
ваться. Помоги мне подняться, Дикон!
Я хочу стоять, пока оно не зайдет. Это
действует на меня, как волшебство!
Дикон поднял его. Волшебство или
что-нибудь другое было тому причиной,
но только мальчик уже так окреп, что
простоял до тех пор, пока солнце не
спряталось за горизонт.
ххш
Доктор Кревен давно поджидал в
доме, когда дети вернутся с прогулки.
Он уже начал волноваться и хотел
кого-нибудь послать в сад, чтобы их
разыскали. Когда Колина принесли обрат-
но в его комнату, доктор Кревен серьезно
посмотрел на него.
9 Ф. Э. Бернетт Т 2
257
.----s
-	Ты не должен был оставаться в саду
так долго,- сказал он.- Тебе нельзя
переутомляться.
-	Я совсем не устал,- ответил Колин.-
Прогулка принесла мне пользу. Завтра я
выйду и утром, и после обеда.
-	Не знаю, можно ли позволить тебе
это,- усомнился доктор.- Боюсь, как бы
это не повредило тебе!
-	Будет вредно пытаться удерживать
меня,- совершенно серьезно заметил Ко-
лин.- Я непременно пойду!
Даже Мэри находила несносной одну
из главных особенностей характера Ко-
лина: мальчик совершенно не сознавал,
каким он был иногда грубияном. Всю
свою жизнь он прожил точно какой-ни-
будь князек в окружении людей, среди
которых не было ему равных. Мэри и
сама была когда-то похожа на Колина в
этом отношении, но со времени своего
приезда в Мисселтсуэт она значительно
изменилась. Она увидела, что грубость и
высокомерие отталкивают от нее всех.
И Мэри решила, что непременно скажет
об этом Колину.
После ухода доктора девочка несколь-
ко минут молча в упор глядела на
Колина. Ей хотелось, чтобы он сам вызвал
ее на разговор, и она достигла своей
цели.
-	Что ты на меня так смотришь? -
спросил Колин.
-	Знаешь, мне жаль доктора Кревена!
258
4
д
- Мне тоже,- спокойно и не без
некоторого удовлетворения ответил маль-
чик.- Я ведь не умру, и он не получит
Мисселтсуэт.
- Да, конечно, его можно жалеть и
по этой причине,- согласилась Мэри.-
А только мне его жаль вовсе не потому.
Слушая, как ты с ним разговаривал, я
все время думала: как трудно быть
вежливым и ласковым с мальчиком,
который вечно грубит. Я бы не могла
так...
невозмутимо спросил
-	Я груб?
Колин.
-	Если бы ты был его сыном,- заявила
Мэри,- он бы, наверное, тебя высек!
-	Но он не смеет,- возразил Колин.
-	Конечно, не смеет! Но если бы и
смел, то никогда не сделал бы этого. Он
ведь думает, что ты болен...
Да и в самом деле, ты выглядел таким
жалким!
-	Я вовсе не намерен казаться жал-
ким,- сердито сказал Колин,- Я не хочу,
чтобы обо мне так думали... Ты видела,
как я стоял сегодня на ногах?
-	Ты сам виноват, что казался для
всех таким странным мальчиком,- про-
должала Мэри высказывать вслух свои
мысли.- Нельзя же в самом деле испол-
нять всякую прихоть!
Колин, нахмурясь, повернул к ней
голову.
-	Разве я странный? - спросил он.
.9
259
- Конечно,- ответила Мэри,- и даже
очень. Только ты не сердись,- прибавила
она.- Я и сама была странная, да и Бен
Уезерстаф тоже. Но я теперь уже не
такая. С тех пор как я нашла сад, я
стала любить людей.
-	Ну и я больше не буду странным,-
решил Колин.
Хотя он сказал это нахмурясь и с
усилием, но видно было, что его решение
было твердым. Мэри знала, что Колин
очень самолюбив, и отлично поняла,
почему он замолчал и некоторое время
лежал нахмурившись. Но вскоре он
успокоился, и улыбка снова озарила его
миловидное лицо.
-	Я перестану быть странным, если
каждый день буду ходить в сад,- сказал
Колин.- В нем есть какое-то волшебство.
Я уверен в этом.
-	И я тоже,- встрепенулась Мэри.
-	Если это и не настоящая магия,-
продолжал Колин,- то мы все-таки будем
думать, что сад волшебный.
-	Конечно, это магия, - настаивала
девочка, - но только не черная! Она
белая как снег!
Дети с этого дня искренне стали
верить, что в саду разлито волшебство и
что сад действует на них посредством
магии. События всех последующих дней
поддерживали в них эту веру.
О, сколько произошло интересного в
саду! Во-первых, казалось, будто растения
никогда не перестанут пробиваться из-под
,---------------------------ы --------->
земли. Они появились не только в траве,
на грядках, но и в расщелинах стен.
Затем на растениях показались почки и
из них выползли зеленые лепестки.
Во-вторых, цветы распустились бук-
вально на каждой садовой лужайке,
словно их ежедневно сажала всюду
какая-то невидимая рука. Даже Бен
Уезерстаф увлекся: в трещины стен он
насыпал земли и сажал туда вьющиеся
растения. Снопами поднимались из травы
ирисы и белые лилии. Зеленые ниши
наполнялись целым строем голубых и
белых цветочных стрелок дельфиниума,
голубков и колокольчиков.
- Она очень любила их,- говорил Бен
Уезерстаф Колину.- Она любила растения,
«поднимающиеся к голубому небу», как
она часто говорила. Твоя мать была не
из тех, кто смотрит всегда вниз, на землю.
Нет! Она любила и землю, но говорила,
что голубое небо лучше и радостнее
земли.
Семена, посеянные Диконом и Мэри,
всходили и росли, как будто за ними
ухаживали волшебницы. Шелковистые ма-
ки всех оттенков десятками покачивались
в воздухе. Привыкшие к одиночеству
растения словно удивлялись, что к ним
откуда-то пришли люди.
А розы! Они буквально заполонили
сад и оживали с каждым днем. То и
дело на них развертывались свежие
листья, лопались бутоны, а оттуда, словно
261
z- |ч1_—»	« J--------
по мановению жезла волшебника, пока-
зывались один за другим разноцветные
лепестки, наполнявшие сад опьяняющим
ароматом.
Колин с восторгом следил за ежеднев-
ной переменой в природе. Его привозили
каждое утро, и мальчик, если не было
дождя, весь день проводил в саду. Даже
серые дни нравились ему. Ему хотелось
постоянно «лежать на траве и наблюдать,
как она растет», говорил он. И действи-
тельно, он целыми часами следил за
насекомыми, копошащимися среди сте-
бельков травы.
Иногда внимание мальчика привлекал
крот, который рыл повсюду норки под
землей, а порой показывался и сам на
поверхности, смешно переставляя одну за
другой свои вывернутые в сторону перед-
ние лапки. Жуки, пчелы, лягушки, птицы
и растения представляли собой особый,
своеобразный мир. Когда Дикон расска-
зывал о повадках лисиц, барсуков, белок,
водяных крыс, выдр, темам для размыш-
лений и разговоров с Мэри не было
конца.
Но больше всего радовался мальчик
при мысли, что он не калека и может
стоять на ногах без посторонней помощи.
И он, и Мэри были почти уверены, что
дело не обошлось без влияния каких-то
таинственных сил.
На свете много тайн,- сказал
однажды Колин.- Только люди не знают,
262
как к ним подступиться. Я думаю, можно
заставить свершиться какие-нибудь собы-
тия, если упорно будешь желать, чтобы
они произошли. Я непременно сделаю
опыт!
На следующее утро, когда дети от-
правились в таинственный сад, Колин
тотчас послал за Беном Уезерстафом. Бен
поспешно явился и нашел мальчика
стоящим под деревом с очень важным
видом и прелестной улыбкой.
-	Доброе утро, Бен,- сказал он.- Вы,
Дикон и мисс Мэри станьте в кружок
вокруг меня, так как я хочу сообщить
что-то очень важное.
-	Да, да, сэр! - ответил Бен Уезерстаф,
потирая лоб.
Он мальчиком некоторое время служил
юнгой на корабле и с тех пор приобрел
матросскую привычку часто подносить
руку ко лбу.
-	Я хочу провести опыт,- объяснил
Колин.- Когда я вырасту, то буду делать
великие научные открытия и хочу начать
теперь же.
-	Отлично, сэр! - быстро ответил Бен
Уезерстаф, хотя и не знал, в чем будут
заключаться будущие открытия его мо-
лодого хозяина.
Мэри слышала о них тоже в первый
раз, но отнеслась к словам мальчика с
доверием. Каким бы странным ни казался
Колин, он очень много читал и был
довольно знающим для своих лет.
263
„—с_____----------------------------s
- Великие научные открытия, которые
я собираюсь делать,- начал свою речь
Колин, когда все встали вокруг него, -
относятся к магии. Магия - великая вещь,
и едва ли кто-либо знает о ней много,
за исключением тех, кто читает старин-
ные книги. Мэри немного знает об этом,
потому что родилась в Индии, где есть
факиры. Думаю, и Дикон знает кое-что,
хотя сам не подозревает этого. Он
очаровывает животных и людей. Я бы
никогда не разрешил ему прийти ко мне,
если бы он не был укротителем живо-
тных. Таким образрм, волшебство окру-
жает нас со всех сторон, и нужно только
выучиться заставлять его служить людям
на пользу.
Голос Колина звучал так уверенно, что
Бен Уезерстаф пришел в волнение.
-	Точно так... вы правы, сэр,- пробор-
мотал старик, стараясь держаться как
можно прямее.
-	Когда Мэри нашла этот сад, он
выглядел совсем мертвым,- продолжал
между тем Колин.- Но затем, как вы
сами рассказывали, какая-то сила начала
выталкивать из земли одно за другим
различные растения... Что же это такое,
как не магия? Я никогда не наблюдал
ни за чем, но то, что я впервые в жизни
увидел в саду, возбудило мое любопыт-
ство. Ученые всегда любознательны, а я
собираюсь стать ученым. Я хотел объяс-
нить себе все эти явления и не находил
264
ясного, простого ответа. Тогда я решил,
что все дело в магии, разлитой повсюду.
Я никогда не видел восхода солнца, но
Мэри и Дикон видели, и, исходя из их
слов, я уверен, что и это также магия.
Все связано с магией: листья, деревья,
цветы и птицы, барсуки и лисицы, белки
и люди. Она окружает нас со всех сторон.
Магия в этом саду заставила меня стать
на ноги и поверить, что я вырасту и не
умру. Я хочу теперь сделать научный
опыт и попытаться при помощи магии,
которой так много здесь в саду, сделать
себя сильным. Я не знаю точно, как это
сделать, но думаю, что если мы все
вместе станем все время мысленно при-
зывать ее на помощь, она явится. Когда
я собирался попытаться встать в первый
раз, то слышал, как Мэри, не переставая,
твердила про себя: «Ты можешь сделать
это! Ты можешь сделать это!» - и я
встал. Конечно, попытку встать сделал я
сам, но магия помогла мне. С этой
минуты я постоянно буду думать про
себя: «Во мне магия, она сделает меня
здоровым и сильным». И вы все должны
помогать мне и повторять про себя то
же самое. Вот в чем заключается мой
опыт! Вы будете помогать мне, Бен?
- Непременно, непременно, сэр!
ответил старик.- Обязательно...
- Если мы будем действовать каждый
день,- продолжал Колин,- то скоро
увидим, удастся ли опыт.
265
- Я слышала, как один офицер в Индии
рассказывал моей матери, что есть факи-
ры, которые тысячу раз повторяют одно
и то же слово,- вставила Мэри.
- А я слышал, как жена Джима
Феттельорза ежедневно по тысяче раз
называла Джима пьяным животным,- сухо
заметил Бен Уезерстаф,- и всегда из этого
что-нибудь да выходило. Однажды он
задал ей хорошую трепку, отправился в
трактир и напился там в стельку.
Колин нахмурил брови и несколько
минут напряженно думал. Затем он
развеселился.
- Вот,- сказал он,- вы видите, из этого
все-таки кое-что вышло! Она пользовалась
только не той магией, которой нужно!
Если б она воспользовалась настоящей
магией и сказала бы ему что-нибудь
приятное, то он не напился бы, а,
пожалуй, купил бы ей даже новую
шляпку.
Бен хихикнул, и его старые глаза
выразили неподдельное восхищение.
Вы - умница, мистер Колин,-
промолвил он.- Когда я увижу в следу-
ющий раз жену Джима, то намекну ей,
что может сделать для нее магия. Она
была бы в восторге, если бы ей удался
опыт, да и Джим также!..
Дикон слушал, широко раскрыв свои
и без того круглые глаза. На его плечах
сидели Орешек и Скорлупка, а в руках
он держал длинноухого белого кролика
и тихонько поглаживал его по спине.
266
- Как ты думаешь, опыт удастся? -
спросил Колин Дикона.
Он часто не понимал, о чем думает
Дикон, когда внимательно с улыбкой
рассматривает что-нибудь. Дикон улыб-
нулся и теперь, но улыбка его была шире
обыкновенной.
- Да,- ответил он,- я уверен в этом! Он
удастся, так же как удается опыт с семенами,
если на них светит солнце. Он наверное
удастся. Мы начнем его сегодня же!
Колин и Мэри были в восторге.
Возбужденный разговорами о магии и
факирах, Колин предложил всем тотчас
же сесть со скрещенными ногами под
дерево.
- Это будет похоже на сидение в
каком-нибудь храме,- пояснил мальчик.-
Я устал и хочу сесть.
- О, ты не должен начинать опыт
словами: «Я устал»! - возразил Дикон.-
Это может повредить...
Колин обернулся и взглянул на него.
- Это правда,- медленно произнес он.-
Я должен думать только о магии!
Все казалось таинственным и торжест-
венным, когда они уселись в кружок. Бену
Уезерстафу представилось даже, что он
присутствует на молитвенном собрании.
Мэри была в восторге. Дикон держал
на руках кролика и, должно быть, втайне
прибегнул к одному из своих способов
укрощения зверей. Как только он сел и
скрестил ноги, тотчас явились ягненок,
267

грач, лисица и уселись рядом со всеми
на траву.
- Смотрите, пришли и животные! -
серьезно заметил Колин.- Они тоже хотят
помочь нам!
Колин показался сегодня Мэри очень
красивым. Он высоко держал голову, как
будто чувствовал себя жрецом, и в его
странных глазах было удивительное вы-
ражение. Лучи солнца освещали мальчика
сквозь листву.
- Но как мы начнем? - сказал Колин.-
Не сделать ли так, как призывают
магические силы дервиши? Они качаются
взад и вперед. Как ты думаешь, Мэри?
- Я не могу качаться взад и вперед,-
заявил Бен.- У меня ревматизм...
- Магия вылечит вас,- сказал Колин
тоном верховного жреца.- Ну, если все
качаться не могут, тогда будемте петь!
- Я не могу и петь,- немного
раздраженно заявил Бен.- Меня прогнали
из церковного хора, когда я единственный
раз в жизни попытался петь.
Никто не улыбнулся. Все были слиш-
ком серьезно настроены. По лицу Колина
не пробежало даже тени усмешки. Он
думал только о магии.
- Тогда я буду петь один! - решил
мальчик.
И он запел, подражая факирам, про
которых читал в книгах об Индии. Его
песня походила на какой-то торжествен-
ный гимн. Мальчик пел о том, что вся
268
природа полна чудес, и призывал маги-
ческие силы.
- Магия везде,- пел Колин.- Она во
мне, в Диконе, в Мэри и даже в спине
Бена. Магия, приди и помоги нам!
Мэри слушала как зачарованная. Ей
все это казалось и странным, и прекрас-
ным. Бен Уезерстаф начинал чувствовать
успокоение, его охватила приятная дре-
мота. Гудение пчел в цветах смешивалось
с поющим голосом и навевало сон. Дикон
сидел, скрестив ноги, и гладил рукой
ягненка. Кролик заснул у него на коленях.
Сут согнал белку и тесно прижался к
плечу мальчика, закрыв глаза. Наконец
Колин умолк.
- Теперь я пройдусь вокруг сада,-
сказал он.
Голова Бена вдруг упала на грудь, но
он быстро поднял ее.
- Вы уснули? - спросил Колин.
- Ничего подобного,- пробурчал ста-
рик.- Проповедь была очень-очень хоро-
ша. Теперь пойду по церкви собирать
деньги...
Он еще не вполне проснулся.
- Вы не в церкви,- сказал Колин.
- Конечно, нет,- ответил, выпрямляясь,
Бен.- Кто это сказал? Я все отлично
слыхал. Ты сказал, что в моей спине
магия. Но доктор зовет это ревматизмом.
Колин махнул рукой:
- Вам непременно будет лучше, Бен!
А теперь идите работать! Завтра же опять
вы должны прийти сюда.
269
-	Мне хочется посмотреть, как ты
пойдешь вокруг сада, - проворчал старик.
Он все еще не мог поверить в магию.
Колин не противился пребыванию
старика в саду, и процессия отправилась
в путь. Это действительно была настоящая
процессия. Во главе ее шел Колин с
Диконом и Мэри по сторонам. Бен
Уезерстаф шагал за ними, а позади
плелись животные...
Процессия двигалась медленно, с чув-
ством собственного достоинства. Через
каждые десять шагов дети и Бен останав-
ливались для отдыха. Колин то опирался
на руку Дикона, то отнимал свою руку и
шел несколько шагов самостоятельно. Го-
лова его все время была высоко поднята,
и у него был величественный вид.
-	Магия во мне! - твердил он.- Магия
делает меня сильным! Я это чувствую!..
Казалось, действительно что-то под-
держивало и подбадривало мальчика. Он
несколько раз присаживался на скамьи и
на траву, несколько раз отдыхал на
дорожке, но не сдался, пока не обошел
вокруг сада. Когда Колин вернулся к
пышно разросшемуся дереву, щеки его
горели, а в глазах было торжество.
-	Я обошел весь сад! Магия подейст-
вовала! - воскликнул он.- Это мое первое
научное открытие.
-	Что скажет теперь доктор Кревен? -
вырвалось у Мэри.
270
- Он ничего не сможет сказать,-
ответил Колин,- так как ему ничего не
расскажут. Это должно быть самым
большим секретом. Никто не должен
ничего знать, пока я не стану таким
сильным, что смогу ходить и бегать, как
всякий другой мальчик! Я каждый день
буду приезжать сюда в своем кресле. Но
я не хочу, чтобы люди перешептывались
и расспрашивали друг друга обо мне. Не
хочу даже, чтобы об этом знал мой отец,
пока опыт не удастся. А когда он
вернется в Мисселтсуэт, я войду к нему
в кабинет и скажу: «Вот и я! Я такой
же, как и все мальчики! Я совсем здоров
и вырасту большим!».
- Он подумает, что это ему снится, -
воскликнула Мэри.- Он не поверит своим
глазам!
Колин убедил сам себя, что выздоро-
веет, а это означало уже половину
победы. Впрочем, мальчик и не подозре-
вал, как это важно для него. Мысль о
сюрпризе отцу его очень обрадовала.
- Он должен будет поверить,- ответил
Колин.- Если магия подействует, то я
непременно постараюсь быть не только
здоровым, но и первым силачом в мире.
Это необходимо.
- Через неделю ты и так начнешь
биться на кулачки,- заметил Бен.-
А кончишь тем, что выиграешь все призы
и будешь первым боксером, чемпионом
Англии!
271
«—г_____~	*—* —
Колин строго посмотрел на него:	\
- Уезерстаф! Это непочтительно! Вы ]
не должны позволять себе вольностей
только потому, что посвящены в секрет
вашего хозяина. Как бы ни подействовала
магия, я не стану никогда боксером.
Я буду ученым-исследователем.
- Прошу прощения, сэр,- сказал Бен,
дотрагиваясь по матросской привычке до
своего лба.- Я теперь вижу, что это вовсе
не шутка!
Старик втайне был бесконечно доволен
и нисколько не сердился на выговор. Он
понимал, что мальчик начал поправляться
и телом, и духом.
XXIV
Таинственный сад не был единст-
венным местом, где работал Дикон. За
их домиком в степи был кусок земли,
обнесенный низкой стеной из неотесан-
ных камней. Рано утром и в угасающих
сумерках Дикон ухаживал там за карто-
фелем, тыквами, луком, морковью и
зеленью, чем оказывал большую помощь
своей матери. В обществе своих животных
он делал прямо-таки чудеса и никогда,
по-видимому, не утомлялся.
Во время работы мальчик весело
насвистывал йоркширские деревенские
песенки. Иногда же он болтал во время
работы с грачом или лисенком либо с
272
младшими братьями и сестрами, которых
научил помогать себе.
- Нам никогда не было бы так хорошо,
как теперь,- говорила миссис Соуэрби, -
если бы не сад Дикона! Ему все удается.
Его картофель и тыквы вдвое больше,
чем у других, и на вкус они очень
хороши.
Когда миссис Соуэрби находила сво-
бодную минутку, она любила приходить
в огород и разговаривать с сыном. После
ужина весной Дикону оставалось еще
много времени для работы, а мать
отдыхала, глядя на него. Она садилась
на низкую грубо сложенную каменную
ограду и рассказывала о всяких дневных
происшествиях.
В огороде Дикона росли не только
овощи. Время от времени он покупал
недорогие пакетики семян и сажал яркие
душистые цветы между кустами сморо-
дины и побегами тыкв. Мальчик развел
резеду, гвоздику, анютины глазки и
растения, семена которых мог сохранять
из года в год или корни которых давали
ростки каждую весну и разрастались
пышными кустиками. Низкая ограда ого-
рода была одной из красивейших в
Йоркшире, потому что Дикон в каждую
ее трещину и щель натыкал степной
наперстянки, папоротника и настурций,
так что все было зелено и только кое-где
виднелись камни.
- Для того чтобы растения успешно
разрастались,- говорил мальчик матери, -
надо любить их и быть их верным
другом. Они похожи на животных. Если
они хотят пить, надо напоить их, если
голодны, - накормить. Они так же хотят
жить, как и мы. Если бы они погибли,
я почувствовал бы себя скверным маль-
чиком, который обошелся с ними бессер-
дечно.
Вот в эти-то вечерние часы миссис
Соуэрби услышала обо всем, что про-
изошло в замке Мисселтсуэт. Сначала ей
было только сообщено, что мистер Колин
непременно захотел выйти в сад с Мэри
и что ему это принесло пользу. Однако
немного спустя Мэри и Дикон решили,
что мать мальчика можно посвятить в
секрет. В том что она сохранит их тайну,
они оба не сомневались.
Таким образом, в один прекрасный,
тихий вечер Дикон рассказал ей историю
со всеми подробностями: не забыты были
и закопанный ключ, и реполов, и
разговоры в саду. Мать Дикона внима-
тельно слушала рассказ сына. Когда же
он рассказал о магии и о том, как Колин
самостоятельно обошел весь сад, добрая
женщина не выдержала.
- Честное слово,- вскричала она.- Как
хорошо, что эта девочка появилась в
замке! Это было для нее очень полезно,
а теперь вы спасете и Колина! Ты
подумай только: он стоит уже на ногах!
274
А все мы считали его бедным мальчиком,
у которого нет ни одной прямой косточки
на теле.
Миссис Соуэрби задала сыну кучу
вопросов, и в ее синих глазах было
глубокое раздумье.
- А как смотрят в замке на то, что
он так весел и ни на что больше не
жалуется? - спросила она.
- Не знают, что и подумать об этом,-
ответил Дикон.- С каждым днем у него
лицо изменяется к лучшему. Он полнеет,
и восковой цвет кожи у него пропадает.
Однако,- прибавил мальчик с забавной
усмешкой,- он по-прежнему всем должен
жаловаться на болезнь.
- Это еще для чего?
Дикон рассмеялся:
- Он это делает для того, чтобы никто
ни о чем не догадался. Если бы доктор
узнал, что Колин может стоять на ногах,
он бы, вероятно, написал мистеру Кре-
вену, а Колин желает держать пока еще
все в секрете. Он собирается пользоваться
своей магией до тех пор, пока не вернется
отец. Тогда он войдет в его комнату и
покажет ему, что он такой же прямой,
как и все мальчики. Он и Мэри думают,
что пока нужно время от времени
стонать, чтобы сбить людей с толку.
Миссис Соуэрби смеялась тихим, но
радостным смехом.
- О, эта парочка веселится от души! -
сказала она. Им приходится притворяться,
а это дети любят больше всего. Расска-
жи-ка, как они это делают.
Дикон перестал полоть и присел возле
матери. Его глаза сверкали весельем.
- Каждый раз, когда мы идем в сад,
Колина сносят вниз на руках,- пояснил
он.- Он все время ворчит на лакея Джона,
будто бы тот недостаточно осторожно
несет его. Он представляется совсем
беспомощным и никогда не поднимает
головы, пока его видят взрослые. Он и
Мэри всегда забавляются этим. Когда он
стонет и жалуется, она говорит: «Бед-
няжка Колин! Тебе больно? Ты так слаб,
бедный Колин?» Однако они с трудом
удерживаются от смеха. Когда же мы
добираемся до сада, то они хохочут до
упаду.
- Чем больше они смеются, тем лучше
для них,- заметила миссис Соуэрби.-
Хороший, здоровый детский смех лучше,
чем пилюли каждый Божий день. Эта
парочка, наверное, потолстеет.
Они уже толстеют,- согласился
Дикон.- Они так голодны, что не знают
даже, как добыть вдоволь еды. Колин
опасается требовать больше еды, а то не
поверят, что он болен. Мэри согласна
уступать ему свою порцию, но он говорит,
что уж если толстеть, так всем вместе.
Миссис Соуэрби так и покатилась со
смеху, когда услышала последние слова
мальчика. Смеялся и Дикон.
-	Вот что я тебе скажу,- объявила
миссис Соуэрби.- Я придумала, как
276
помочь беде. Когда ты утром идешь к
ним, бери с собой ведерко свежего,
парного молока, а я спеку им деревен-
ского хлеба с поджаренной корочкой или
лепешек с коринкой. Вы это ведь все
любите. Самое полезное - молоко и хлеб.
Пока они в саду, пусть утоляют голод
хоть этим... Тогда им хватит обоим
домашних порций и не нужно будет
просить добавки.
-	О, мама! - с восхищением вскричал
Дикон- Ты всегда придумаешь выход! Они
были вчера в большом затруднении и не
знали, что предпринять. А в желудке
между тем у обоих было пусто.
-	Они растут и здоровеют с каждым
часом, а такие дети всегда похожи на
молодых волчат... Такой у них появляется
аппетит! - сказала миссис Соуэрби и
улыбнулась славной широкой улыбкой.-
Да, они от души повеселятся,- прибавила
она, помолчав.
Миссис Соуэрби нисколько не ошиб-
лась, сказав, что дети любят притворяться.
Действительно Колин и Мэри видели в
этом один из лучших источников веселья.
Мысль отвести от себя подозрения была
впервые внушена детям сиделкой и самим
доктором.
-	Ваш аппетит заметно улучшился,
мистер Колин,- сказала как-то раз сидел-
ка. - Раньше ведь вы ничего не ели и
все вам было не по вкусу.
-	Теперь мне все по вкусу,- ответил
Колин, но вдруг спохватился, увидев, что
сиделка глядит на него с любопытством.-
По крайней мере теперь это бывает не
так редко,- сказал он.- Это сделал свежий
воздух.
-	Должно быть, так,- подтвердила
сиделка, все еще глядя на него с
заинтересованным видом.- Но я должна
поговорить об этом с доктором Кревеном.
-	Как она глядела на тебя,- заметила
Мэри, когда та ушла.- Кажется, она
подозревает что-то!
-	Не желаю, чтобы она допытывалась,-
возмутился Колин.- Никто не должен
этого делать.
Когда в то утро явился доктор, он
тоже казался удивленным . и задал
множество вопросов к великой досаде
Колина.
-	Ты подолгу остаешься в саду,- заявил
он.- Где же ты там гуляешь?
Колин придал себе обычный высоко-
мерный вид.
-	Не желаю, чтобы кто-нибудь знал,
где я гуляю,- резко ответил он.- Хожу,
куда мне нравится. Всем отданы прика-
зания держаться в стороне. Я не желаю,
чтобы за мной следили и на меня глазели.
Вы это знаете!
-	Ты, кажется, целый день на воздухе,
но я не думаю, чтобы это повредило
тебе... Сиделка говорит, что ты ешь
гораздо ббльше, чем раньше.
278
------
- Но это, быть может,- возразил Колин, \
вдохновленный новой мыслью,- неесте- ]
ственный аппетит?
- Я не думаю этого. Еда, кажется,
тебе впрок. Ты быстро полнеешь, и цвет
лица у тебя лучше.
Ну да, я распух, и у меня
лихорадка,- заявил мальчик, напуская на
себя унылый, мрачный вид.- Люди,
которые должны умереть, никогда не
походят на других.
Доктор Кревен покачал головой. Он
взял кисть руки мальчика, отодвинул
рукав и пощупал пульс.
- У тебя нет никакой лихорадки. Если
дело пойдет так и дальше, то, мой
мальчик, нам не придется говорить о
смерти. Твой отец будет очень счастлив
услышать о замечательном улучшении
здоровья.
- Я не хочу, чтоб ему говорили,-
нетерпеливо вырвалось у Колина.- Если
мне опять станет хуже, это только
разочарует его. А мне может быть хуже
уже сегодня. У меня может появиться
сильная лихорадка. Да вот, мне кажется,
что она уже и начинается! Я не хочу,
чтобы писали моему отцу, не хочу! Вы
меня сердите, а вы знаете, что это мне
вредно. Я уже чувствую жар.
- Ну, ну, хорошо! Перестань только,-
успокаивал Колина доктор.- Я ничего не
напишу отцу без твоего согласия. Какой J
ты, однако, недотрога!.. Ну, ну... я не (Я
279
буду больше,- прибавил он, видя, что
Колин начинает опять волноваться.
Поговорив еще немного, доктор Кревен
вышел из комнаты. В коридоре он
встретил сиделку и строго сказал ей:
- Мальчик поразительно поправился...
Это меня удивляет, но пусть все будет
так, как он хочет... Вы не должны ему
противоречить и раздражать его... Это
больному вредно...
Мэри и Колин очень встревожились
после разговора с доктором, Боясь, что
их тайну разоблачат, они решили, что
Колин непременно должен притвориться
больным.
Придется, пожалуй, устроить и
припадок! - с сожалением сказал Колин. -
Ах, как мне не хочется делать это
теперь!.. Мне ведь так хорошо... Да и
удастся ли это мне? Ведь у меня уже и
комка в горле не чувствуется... Ну да,
впрочем, если они опять заговорят о
письме к папе, я разозлюсь и закачу
такую истерику, что всех подниму на
ноги.
Кроме того, дети решили есть как
можно меньше, чтобы не возбуждать
подозрений. Однако эту блестящую мысль
оказалось не так-то легко привести в
исполнение. И мальчик, и девочка воз-
вращалйсь из сада с таким аппетитом, а
на столе' стояли такие соблазнительные
вещи, что не было никакой возможности
удержаться.
----<--•- ——- ?---------------------
Дети кушали вместе и, когда садились \
голодными за стол, что с отчаянием ]
поглядывали друг на друга. Из-под крыш-
ки серебряной миски всегда несся такой
восхитительный запах поджаренной вет-
чины, что у обоих сосало под ложечкой
и текли слюнки. Колин первый не
выдерживал подобных мучений.
- Знаешь что,- говорил он обыкновен-
но - давай съедим сегодня все это... Мы
лучше за обедом не будем есть, и пусть
они уберут его нетронутым...
Однако ни после завтрака, ни после
обеда не оставалось ни крошки, и все в
замке только дивились их аппетиту,
возрастающему с каждым днем.
- Какие они нам подают тонкие куски
ветчины! - раздраженно сказал однажды
Колин,- Точно не знают, что этого мало
даже и одному... Да и булка крошечная!..
- Да,- согласилась, вздохнув, Мэри.-
Больному, умирающему, этого, пожалуй,
и довольно. Но тем, кто собирается долго
жить,- мало... Я съела бы целых три
таких булки!
И вот однажды утром, после того как
дети пробыли в саду около двух часов,
Дикон сбегал за розовый куст и неожи-
данно вынес оттуда два оловянных ве-
дерка, в одном из которых было густое
парное молоко, а в другом в чистой
салфетке с белыми и. голубыми полосками \
лежали домашние лепешки с коринкой... I
Они были так тщательно завернуты, что <7)
281
сохранились горячими. Появление прови-
зии вызвало бурную радость. Что за
чудесную вещь придумала миссис Соуэр-
би! Что за удивительная женщина!
- Она тоже кое-что понимает в магии, -
решил Колин.- Скажи ей, Дикон, что мы
очень благодарны. Да, передай ей нашу
искреннюю признательность,- повторил
он, принимаясь за лепешки и молоко,
которое он пил прямо из ведерка. Колин
любил иногда говорить, подражая взрос-
лым.
С этого дня запасы провизии стали
появляться в саду ежедневно. Дети скоро
сообразили, что миссис Соуэрби прихо-
дится теперь кормить уже не четырнад-
цать, а шестнадцать человек, и поэтому
282
с ее согласия стали принимать участие
в расходах, посылая ей через Дикона
свои шиллинги.
Все устроилось к общему удовольст-
вию. Завтраки на открытом воздухе
сделались особенно приятными с тех пор,
как Дикон вырыл в парке небольшую
яму, устроил в ней печку и начал печь
картофель и яйца. Это была уже роскошь,
потому что горячий картофель с маслом
и запеченные яйца понравились бы
самому королю эльфов.
Каждое утро дети вместе с Беном
Уезерстафом садились под сливой и
пресерьезно призывали на помощь себе
магию. После этой церемонии Колин
начинал терпеливо упражняться в ходьбе,
делая время от времени перерывы для
отдыха. Результаты не замедлили сказать-
ся. С каждым днем мальчик становился
сильнее и проходил все большее и
большее расстояние. Поэтому вера детей
в магию крепла с каждой неделей. Скоро,
однако, дело пошло еще быстрее.
Дикон явился однажды утром с сия-
ющим лицом и сказал Колину, что
накануне видел своего знакомого силача,
Боба Гауруса, и разговаривал с ним.
- Вчера,- оживленно рассказывал маль-
чик,- я отправился по поручению матери
в Тсует и около постоялого двора
встретился с Бобом. Он - первый силач
в округе, и все его зовут атлетом. Никто
не может так бегать и прыгать, как он,
283
да и руки у него - во какие! Я его
давно знаю, а потому подошел к нему
и спросил, что нужно делать, чтобы быть
таким сильным, как он. Боб засмеялся и
показал мне все упражнения, которым
научил его проезжий акробат. Он мне
показывал, а я повторял... Теперь и я все
умею...
Колин напряженно слушал.
- Ты можешь мне показать? - вскричал
он.- Можешь?..
- Конечно,- ответил, вставая, Дикон.-
Я ведь для этого и научился... Только
Боб говорит, что надо упражняться
сначала очень осторожно, а главное,
глубоко дышать и не переутомляться.
Иначе не будет никакой пользы.
- Я буду осторожен,- обещал Колин.-
Покажи же мне, Дикон! Давай попробуем
сейчас!
Дикон медленно проделал целый ряд
легких гимнастических упражнений. Ко-
лин с расширенными глазами следил за
ним. Наконец и он попробовал проделать
несколько движений. Сначала мальчик
делал их, сидя на траве, но затем увлекся
и вскочил на ноги... Начался настоящий
урок гимнастики.
Глядя на Дикона и Колина, Мэри
увлеклась и тоже присоединилась к
мальчикам. Картина получилась необык-
новенная. Даже Сут, увидев, что проис-
ходит что-то доселе небывалое, слетел с
284
дерева и беспокойно забегал по траве
вокруг гимнастов.
С этого дня гимнастика сделалась
постоянным занятием детей наряду с
магией. Результатом этого был такой
невероятный аппетит, что если б не
спрятанная за кустом корзина Дикона,
дети непременно заболели бы от недо-
едания. Однако благодаря маленькой печ-
ке в яме и щедротам миссис Соуэрби
дети не только не худели, но и постоянно
отказывались дома то от завтрака, то от
обеда. Доктор Кревен и все остальные
только плечами пожимали от недоумения.
- Они почти ничего не едят,- говорила
сиделка.- Другие давно умерли бы от
истощения, а эти, Христос с ними, только
толстеют.
- Толстеют! - с негодованием воск-
ликнула мисс Медлок.- Да, они толстеют,
а я совсем измучилась. Они меня в могилу
сведут! Не знаешь, чем и кормить их!
То они подберут не только ветчину, но
и все крошки хлеба со стола, то
отворачивают носы от самых лакомых
блюд. Сегодня и не взглянули за обедом
на индейку. Так и унесла всю целиком
со стола! Бедная кухарка чуть не плачет:
она уже не знает, чем их кормить...
Явился даже доктор Кревен. Он долго
и тщательно осматривал Колина. Сиделка
только что сообщила ему, что дети ничего
не едят, и показала совершенно нетро-
нутый завтрак. Доктор не видел мальчика
285
две недели и только изумлялся его
цветущему виду. Восковой оттенок кожи
мальчика совершенно исчез и сменился
розовым, прекрасные глаза его были ясны,
все впадины на лице исчезли. Доктор
держал мальчика за подбородок и раз-
думывал.
- Мне неприятно слышать, что ты
ничего не ешь,- сказал, наконец, он.- Так
не годится! Ты потеряешь все, что
приобрел, а ты поразительно поправился!
Ты ведь хорошо ел недавно!
Я говорил вам, что это был
неестественный аппетит,- возразил Ко-
лин.
Мэри, сидевшая тут же, вдруг издала
очень странный звук; она чем-то попер-
хнулась.
- Что с тобой? - спросил доктор,
поглядев в ее сторону.
Мэри приняла самый чопорный вид.
- Это, знаете... не то чихание... не то
кашель,- ответила она, капризно надув
губки.
- Знаешь,- говорила девочка Колину,
когда доктор ушел,- я не могла удер-
жаться от смеха. Когда ты так гордо
ответил доктору, я вспомнила и карто-
фель, и хлеб, и булку с мармеладом,
которые ты отправлял сегодня с таким
аппетитом в рот.
- Послушайте,- говорил в это время
доктор Кревен мисс Медлок, когда они
шли по коридору.- Дети не могут
доставать здесь потихоньку еды?
286
- Это невозможно,- решительно отве-
тила экономка.- Они целый день в саду
и никого из слуг не видят. Да и к чему
им доставать еду потихоньку, когда они
знают, что им нет ни в чем отказа!
- Удивительно! - произнес доктор
Кревен.- Ну, знаете, пока вреда от этого
не заметно, нам не следует беспокоиться.
Мальчик перерождается, быть может.
В этом и заключается объяснение столь
странного явления.
- То же и с девочкой,- отозвалась
мисс Медлок.- Она стала просто хоро-
шенькой с тех пор, как начала полнеть.
Она тоже перерождается! Ее волосы стали
густыми, у нее такой яркий румянец! Она
была раньше такая же угрюмая, как и
он, но теперь все переменилось... Слы-
шите, как они оба хохочут там в комнате?
Не от этого ли они и толстеют?
- Может быть, все может быть! -
согласился доктор.- Пусть себе хохочут!
XXV
Между тем таинственный сад день
ото дня становился все пышнее и пышнее
и постоянно дарил детям новые чудеса.
В гнезде реполова появились уже яйца,
и их прилежно высиживала красногрудая
птичка, согревая теплом своего малень-
кого тельца. Сначала и реполов, и его
подруга были очень подозрительными к
287
детям. Даже Дикон не решался прибли-
зиться к густо заросшему уголку, где
находилось гнездо, хотя птички боялись
его меньше, чем кого-либо другого.
Что касается Мэри и Колина, то они
принимали все меры, чтобы не испугать
птичек. Оказалось, что больше всех
реполов и его подруга боятся Колина. Их
пугало его необыкновенное появление в
кресле с окутанными мехом ногами, да
и ходил он не так, как другие, а
постоянно останавливался и садился то
и дело на траву.
Реполов в таких случаях прятался в
куст и с тревогой наблюдал за мальчиком,
наклоняя свою головку то в одну, то в
другую сторону. Мало-помалу обе птички,
впрочем, привыкли и к Колину и на
некоторое время успокоились. Но репо-
лову пришлось еще раз пережить целый
ряд беспокойных дней, когда дети заня-
лись гимнастикой.
И в самом деле, было чем обеспоко-
иться! Дети ежедневно начали выстраи-
ваться под деревьями в шеренгу и, чего
раньше не было, удивительно странно и
по-новому вели себя. Они махали руками,
ногами, приседали, поворачивались,- сло-
вом, совсем перестали походить на тех
посетителей сада, к которым так привык-
ли реполов и его подруга. Однако
ласковые посвистывания Дикона и его
участие в новых занятиях довольно скоро
успокоили птичек, и они стали относиться
288
ко всем троим по-прежнему дружелюбно.
Казалось даже, что они скучали, когда в
дождливую погоду дети не появлялись в
саду.
Но если и действительно птички
скучали в дождливые дни без детей, то
этого нельзя было сказать ни про Колина,
ни про Мэри. Они нашли себе и в такую
погоду занятие.
Однажды, когда небо заволокло туча-
ми и в сад нельзя было пойти, Колин
сильно заскучал и даже начал капризни-
чать. Ему, хотя бы только для вида,
предстояло пролежать целый день на
диване.
- Знаешь что, Мэри? - сказал, нахму-
рясь, Колин.- Я этого не могу вынести
теперь. Подумай сама, ведь я совсем
здоров и весь пропитан магической силой!
Я не в состоянии лежать спокойно. Мне
и в хорошую-то погоду не улежать утром,
хотя я и знаю, что пойду в сад. Если
мне случается проснуться рано и я слышу
пение птиц, то мне так хочется соскочить
с постели и бегать по комнатам, что я
с трудом сдерживаю себя. Воображаю,
какой переполох случится, если я когда-
нибудь не сдержусь!
Мэри засмеялась.
- И сиделка, и мисс Медлок явились
бы в одно мгновение к тебе,- сказала
она.- Они подумали бы, что ты сошел с
ума, и послали бы за доктором.
Ф. Э. Бёрнетт. Т. 2
289
Колин расхохотался. Он живо пред-
ставил себе обеих женщин, если бы они
и в самом деле застали его на ногах.
- Знаешь что? Мне очень теперь
хочется, чтобы скорее приехал отец,-
сказал вдруг серьезно мальчик.- Я очень
часто думаю об этом... Я бы ему рассказал
все, и мы бы открыто могли играть в
саду... А так, я чувствую, дело не может
долго идти. Мне уже трудно притворяться
и лежать на постели в дождливую погоду
целый день. Вот как сегодня,- ворчливо
добавил он.
Мэри пришла в голову блестящая
мысль.
- Колин,- таинственно начала она.-
Знаешь ли ты, сколько комнат в этом
доме?
- Да чуть ли не тысяча,- сказал
мальчик,- А что?
- Около сотни комнат совершенно
пусты, и туда никто не ходит! Однажды
в дождливый день я прошлась по
коридорам и заглянула в каждую. Никто
этого до сих пор не знает, хотя мисс
Медлок чуть не наткнулась на меня.
Я заблудилась, когда шла в свою комнату,
и остановилась в конце твоего коридора.
Тогда-то я и услышала твой плач
совершенно ясно.
Колин подскочил на своем диване.
- Сто комнат, куда никто не входит? -
повторил он.- Это ведь почти то же,
что и таинственный сад! Мы можем
290
сейчас же поехать осматривать их. Если
ты сможешь везти мое кресло, то никто
и не узнает, куда мы делись.
- Я сама думала об этом,- заметила
Мэри.- Никто, конечно, не посмеет сле-
дить за нами. А там есть целые галереи,
где ты отлично можешь бегать! Мы даже
будем делать гимнастику. А отдохнуть
пойдем в индийскую комнату... Если бы
ты знал, сколько там чудесных костяных
слонов!..
-	Позвони-ка, пожалуйста,- попросил
Колин.
Когда вошла сиделка, он тоном, не
допускающим возражений, отдал ей сле-
дующие приказания:
-	Привезите мое кресло! Мисс Мэри
и я собираемся осмотреть нежилую. часть
дома. Джон довезет меня до картинной
галереи, а потом пусть уйдет и оставит
нас одних... Никто не смеет являться туда,
пока я не позову.
С тех пор дождливые дни перестали
быть скучными. Когда лакей вкатил
кресло в картинную галерею и, согласно
приказанию, оставил детей одних, Колин
и Мэри с восторгом переглянулись. Как
только девочка удостоверилась, что Джон
действительно отправился вниз, Колин
соскочил с кресла.
-	Давай побежим до другого конца
галереи! - весело крикнул мальчик. Дети
помчались по гладкому полу...
ю*
291
Набегавшись и проделав все гимнасти-
ческие упражнения, Колин и Мэри стали
осматривать картинную галерею. Они
рассматривали портрет за портретом и,
наконец, остановились около картины,
изображающей маленькую некрасивую де-
вочку в зеленом платье и с попугаем на
руке.
-	Все это, должно быть, мои предки,-
заметил Колин. Они жили много лет тому
назад. Вот эта, с попугаем, кажется, была
одной из моих прабабушек. Она похожа
на тебя, Мэри... То есть не теперь,
конечно, а когда ты приехала из Индии.
Теперь ты гораздо полнее и вообще
лучше...
-	Ты тоже теперь лучше,- сказала
Мэри, и они засмеялись.
Дети отправились в индийскую ком-
нату и долго играли с резными слонами.
Отыскали они и покинутую мышкой
норку в подушке. Мыши выросли и
разбежались, и норка была пуста. На этот
раз они осмотрели комнат гораздо боль-
ше, чем удалось это Мэри в ее первое
посещение. Они то и дело открывали
новые коридоры, уголки и залы, где
висели старинные картины и странные
вещи, употребления которых они не
знали. Все это было страшно интересно.
Дети чувствовали себя, словно в сказоч-
ном очарованном замке.
- Я рад, что мы пробрались сюда,-
произнес Колин.- Никогда не знал, что
292
*___и»
живу в таком интересном старинном
доме... Мне здесь очень нравится! Мы
будем ходить сюда постоянно в дождли-
вые дни.
В то утро дети нагуляли такой
аппетит, что оказалось невозможным
отослать завтрак нетронутым.
Сиделка унесла посуду вниз и пока-
зала пустые тарелки прислуге.
- Посмотрите-ка,- сказала она.- Полю-
буйтесь!.. Все в этом доме не так, как
у людей, но эти ребятишки удивительнее
всего!
- Если мистер Колин будет есть всегда
с таким аппетитом,- заметил лакей Джон,-
то мне нужно искать другое место...
Скоро я не в состоянии буду носить его
на руках по лестнице!
В тот день Мэри заметила в комнате
Колина нечто новое. Еще вчера девочка
увидела, что занавеска, закрывающая
портрет матери Колина, отдернута. Тогда
она решила, что это просто случайность.
Но сегодня Мэри опять увидела, что
занавеска не задернута. Она пристально
взглянула на мальчика и молча стала
внимательно рассматривать портрет. Ко-
лин заволновался.
- Тебя удивляет, что занавеска откры-
та? - спросил он Мэри,- Хотя ты ничего
не говоришь, но я по глазам вижу, что
ты удивляешься... Я сам отдернул зана-
веску, и портрет теперь всегда будет
открыт.
293
- Почему?
- Потому что меня больше уже не
сердит постоянная улыбка мамы! Третьего
дня ночью я неожиданно проснулся.
В окно лился сквозь шторы лунный свет...
Было так красиво, что я не мог лежать...
Точно волшебство какое-то было вокруг!..
Я встал с постели и поднял штору.
Лунные лучи упали прямо на портрет
мамы... Словно какая-то сила толкнула
меня, я подошел к картине и отдернул
занавеску. Освещенная луной мама смот-
рела прямо на меня. Она так ласково
улыбалась, точно была рада, что я здоров
и стою на ногах... Я долго смотрел на
нее, да и теперь все время хочу видеть
ее веселой!
- Ты теперь очень похож на нее,-
сказала Мэри.- Мне иногда кажется, что
ее душа переселилась в тебя.
Эта мысль, по-видимому, произвела
сильное впечатление на Колина. Он долго
молчал и затем медленно ответил девочке:
- Если бы во мне была ее душа, то
отец любил бы меня!..
- Ты хочешь, чтобы он любил тебя? -
спросила Мэри.
- Я всегда думал, что он не может
любить меня,- ответил мальчик,- и сер-
дился на него... Но теперь, если он
полюбит меня, то я расскажу ему все о
нашей магии и о том, что она сделала
с нами.
294
XXVI
Вера детей в магию продолжала
укрепляться с каждым днем. После
утренних магических церемоний в саду
Колин иногда читал своим слушателям
целые лекции.
- Очень люблю говорить об этом,-
пояснил он.- Кроме того, я собираюсь
впоследствии стать профессором магии, и
мне нужно читать о ней лекции... Это
хорошая практика! Жаль только, что
приходится говорить очень недолго, по-
тому что иначе Бен Уезерстаф всегда
засыпает.
-	Самое лучшее в твоих лекциях,-
решил Бен,- это то, что ты всегда стоишь
и размахиваешь руками... Я очень люблю
это видеть и ничего не имел бы против
длинных лекций.
Действительно, когда Колин говорил
под деревом, старый Бен не спускал с
него жадных глаз. Его не столько
интересовали лекции, сколько ноги лек-
тора, которые с каждым днем становились
прямее и сильнее. Любил старик смотреть
и на гордо поднятую голову мальчика, а
особенно в его глаза. Бену по временам
казалось, что в них светятся глаза
покойной матери Колина, которую старик
очень любил. Иногда мальчик замечал на
себе взгляд старика и спрашивал его:
-	О чем вы думаете, Бен Уезерстаф?
295

„—
-	Я думаю,- отвечал Бен,- что ты
нагулял за эту неделю не меньше чем
три или четыре фунта. Я все время
смотрю на твои ноги и плечи. Мне
хотелось бы тебя взвесить.
-	Это сделала магия,- сказал Колин,-
а также лепешки и молоко, которое
присылает мать Дикона. Вы видите, что
научный опыт удался как нельзя лучше!
В то утро, когда происходил этот
разговор, Дикон опоздал на лекцию. Он
задыхался от быстрой ходьбы и был
красен как рак.
Поскольку детям предстояло после
дождей много прополки, они немедленно
принялись за работу. После сильного
дождя всегда было много дел. Влага шла
на пользу не только цветам, но и сорным
травам, которые повсюду высовывали
свои побеги. Их надо было выдергивать,
пока еще не укрепились корни.
Колин мог теперь работать так же
хорошо, как и все; поэтому он продолжал
лекцию и за работой.
-	Лучше всего магия действует на
людей, когда они работают,- говорил он
друзьям.- Вы можете чувствовать ее тогда
во всех костях и мускулах. Кости и
мускулы я изучу после, а сначала я
напишу книгу о магии. При этом я сделаю
массу открытий!..
Мальчик вдруг положил свою лопату
в сторону и выпрямился во весь рост.
Несколько минут он молчал, точно об-
думывая что-то. Наконец он торжественно
296
протянул руки вперед. Лицо его горело
румянцем, а в глазах вспыхнула радость.
- Мэри! Дикон! - воскликнул Колин.-
Посмотрите-ка на меня!
Дети перестали полоть и взглянули на
него.
- Помните то первое утро, когда вы
привезли меня сюда? - спросил он.
Дикон пристально смотрел на него.
Он видел, что с Колином происходит
что-то странное.
- Да, помним,- серьезно ответил он.
Мэри смотрела также пристально, но
ничего не говорила.
- Я вспомнил сейчас это утро,-
продолжил Колин.- Это был первый день
в моей жизни, когда я решился встать
на ноги. Я тогда почувствовал впервые,
что могу быть здоровым... И теперь я
здоров... Да, теперь я вполне здоров!
- Конечно, здоров,- подтвердил Дикон.
- Здоров! - повторил снова Колин, и
все его лицо покрылось румянцем.
- Я буду жить долго, вечно! Я сделаю
тысячи научных открытий. Я узнаю все
о людях, животных и растениях, как
Дикон, и никогда не перестану заниматься
магией. Я здоров! Я чувствую это, и мне
хочется кричать от радости и благодар-
ности!
Бен Уезерстаф, работавший недалеко
у розового куста, обернулся к мальчику.
- Чем кричать, лучше спел бы «Слава
в вышних Богу»,- сказал он ворчливо.
297
Колин не понял старика,- он не знал
этой молитвы.
-	Что это такое? - спросил мальчик.
-	Ручаюсь, что Дикон может спеть за
тебя,- ответил Бен Уезерстаф.
Дикон ответил со своей обычной
улыбкой:
-	Это поют в церкви. Мать говорит,
что то же поют и жаворонки, когда утром
поднимаются к небу.
-	Если она так говорит, то это должна
быть удивительная песня,- заметил Ко-
лин.- Я сам никогда не был в церкви.
Я был слишком болен. Спой, Дикон! Мне
хочется самому услышать!
Дикон отнесся к этому совершенно
просто. Он понимал чувства Колина.
Мальчик снял шапку и, все еще улыбаясь,
оглянулся.
-	Ты тоже сними шапку,- сказал он
Колину.- Да и ты, Бен, встань и сними
шляпу... Ты ведь знаешь сам...
Колин снял свою шляпу. Солнце
освещало и согревало его густые волосы.
Он внимательно наблюдал за Диконом.
Бен Уезерстаф поднялся с колен и тоже
обнажил голову с недоумевающим выра-
жением лица.
Дикон встал среди деревьев и розовых
кустов и начал петь звучным, сильным
голосом: «Слава в вышних Богу, и на
Земле мир, в человецех благоволение...»
Когда Дикон кончил, Бен Уезерстаф
продолжал стоять с крепко стиснутыми
губами и с тревожным выражением
смотрел на Колина, у которого было
задумчивое и довольное лицо.
- Это очень хорошая молитва, - сказал
мальчик. - Мне она нравится. Да, это то
самое, о чем я думал, когда мне хотелось
крикнуть о своей благодарности. - Он
остановился в недоумении. - Да, да, это
то же самое... Спой еще, Дикон! Попро-
буем и мы, Мэри! Мне так хочется спеть
эту молитву... Как она начинается? «Слава
в вышних Богу?»
Все снова запели. Мэри и Колин
старались петь так хорошо, как только
могли, да и голос Дикона звучал пре-
красно... Вскоре Бен Уезерстаф откашлял-
ся и тоже присоединился к хору.
Когда пение было окончено, Мэри
заметила, что старик сильно взволнован.
Как и в тот день, когда Бен убедился,
что Колин не калека, подбородок старого
садовника опять дрожал, а обветренные
морщинистые щеки снова были мокры от
слез.
По окончании пения Колин стал к
чему-то прислушиваться... Лицо его вы-
ражало изумление.
- Кто-то идет сюда! - быстро прого-
ворил он,- Кто это?
Калитка в поросшей плющом стене
тихонько открылась, и показалась жен-
щина. Она вошла в сад и остановилась,
с умилением разглядывая детей и старика.
- Кто это? - спросил еще раз Колин.
299
Глаза Дикона разгорелись как свечки.
- Это моя мама! Вот это кто! - крикнул
он и побежал по траве.
Колин также направился к ней, а за
ним и Мэри. Оба они чувствовали, что
сердца их забились сильнее.
- Это мать! - снова повторил Дикон,
когда они поравнялись на полпути. -
Я знал, что тебе очень хочется увидеть
ее, и потому объяснил ей сегодня, как
найти калитку.
Колин застенчиво протянул руку во-
шедшей, его глаза не отрывались от ее
лица.
- Когда я был болен,- сказал мальчик
дрожащим от волнения голосом,- мне
очень хотелось повидать вас... Так же,
как и побывать в этом саду...
При виде Колина в лице миссис
Соуэрби произошла внезапная перемена.
Она вся вспыхнула, уголки ее рта
дрогнули, а глаза затуманились.
Дорогой мальчик! - дрожащим
голосом произнесла она.- Дорогой маль-
чик, как я рада, что вы поправились!
- Вы удивлены, что я теперь здоров? -
спросил Колин.
- Да, удивлена и радуюсь,- ответила
она.- Вы теперь так похожи на покойную
вашу маму, что я в себя не могу прийти...
Точно она встала из гроба!
А как вы думаете,- произнес
нерешительно Колин,- как вы думаете,
полюбит теперь меня отец?
Вместо ответа Сусанна Соуэрби обняла
мальчика и погладила его по голове.
-	Как я хотела бы, чтобы мистер
Кревен был сейчас здесь! - проговорила
она.- Пусть бы он поскорее вернулся!
-	Сусанна,- сказал неожиданно Бен
Уезерстаф, подходя к ней. Посмотри-ка
на ноги мальчика! Два месяца тому назад
они были точно барабанные палки... да
еще, как говорят, кривые... Взгляни-ка на
них теперь!
Сусанна Соуэрби радостно рассмея-
лась.
-	О, то ли еще будет к приезду
мистера Кревена! - заметила она.- Пусть
только продолжает играть, работать в
саду, с аппетитом есть и пить молоко...
Тогда во всем Йоркшире не найдется
лучшей пары ног.
Она положила обе руки на плечи Мэри
и заботливо разглядывала личико девочки.
-	Да и ты тоже! - сказала она - Ты
стала почти такой же толстушкой, как
наша Лена... Да и какая ты хорошенькая!
Ты, должно быть, тоже похожа на свою
мать, а Марта слышала, что она была
красавицей. Да теперь я и сама вижу.
Когда ты вырастешь, то будешь, наверное,
похожа на розу, моя девочка, благослови
тебя Господи!
Мэри некогда было обращать много
внимания на перемену своей наружности.
Она только знала, что стала выглядеть
лучше. Однако ее очень обрадовали слова
301
'—
Сусанны Соуэрби. Девочка отлично по- V
мнила, с каким восхищением смотрела ।
она когда-то на свою мать.
Сусанна Соуэрби обошла с детьми весь
сад, и они посвятили ее во все свои
маленькие секреты. Дети показывали ей
грядки, кусты и деревья. Колин шел по
одну сторону, а Мэри - по другую.
Каждый из них не сводил с нее глаз.
Казалось, она так же хорошо понимает
все на свете, как и Дикон. Она накло-
нялась над цветами и говорила о них с
такою любовью, как будто это были
живые существа.
Когда дети рассказали миссис Соуэрби
о реполове и первом вылете его птенчи-
ков из гнезда, она засмеялась тихим
ласковым смехом.
- Я думаю, научить птенцов летать
все равно, что научить детей ходить...
Воображаю, что стало бы со мной, если
бы у моих сорванцов вместо ног выросли
крылья! - пошутила она.
Миссис Соуэрби принесла с собой
корзину с провизией. Когда настал час
завтрака, она села с детьми под деревом
и следила, с каким аппетитом уничтожа-
ют они принесенные припасы. Она рас-
сказывала детям по-йоркширски разные
истории и учила их новым словам. Все
это очень смешило детей. Но и сама
Сусанна не могла удержаться от смеха,
когда Колин и Мэри рассказывали ей о
том, как трудно Колину представляться
все еще немощным и больным.
302
- Мы не можем удержаться от смеха,
когда приходится это делать,- говорил
Колин.- А больные ведь не смеются!
Удивительно трудно удержаться... Чем
больше стараешься, тем больше хочется
хохотать.
- Теперь-то еще ничего,- заметила
Мэри.- А вот будет, мучение,
у Колина совсем растолстеет и сделается
как луна!..
- Ну, до этого не дойдет! - успокоила
их Сусанна.- Да и комедия ваша скоро
кончится... На днях вернется домой
мистер Кревен.
- Вы так думаете? - спросил Колин.-
Почему?
Миссис Соуэрби тихонько засмеялась:
- Вижу-вижу, как тебе не хочется,
чтобы он узнал о твоем выздоровлении
от кого-нибудь, кроме тебя самого. Ты,
пожалуй, ночей не спишь, придумывая,
как уведомить отца?
- Не могу себе и представить, чтобы
кто-нибудь другой рассказал ему,- под-
твердил Колин.- Все мечтаю о той минуте,
когда неожиданно вбегу к нему в комнату
здоровый, веселый!
- Это было бы большим счастьем для
него,- сказала Сусанна Соуэрби.- Мне
хотелось бы видеть его лицо в эту
минуту. Нет! Нет! Он непременно должен
скоро вернуться!
После завтрака дети стали строить
всевозможные планы насчет поездки в
гости к Дикону. Они мечтали о том, как
поедут через степь, как будут завтракать
на воздухе среди вереска и познакомятся
со всеми обитателями домика в степи.
Наконец Сусанна Соуэрби поднялась.
Ей еще нужно было повидаться с мисс
Медлок. Колину тоже пора было возвра-
щаться домой. Но прежде чем сесть в
кресло, мальчик прижался к Сусанне и
с нескрываемым обожанием поднял на
нее свои глаза.
- Только вас мне и недоставало, -
сказал он.- Я хотел бы, чтобы вы были
моей матерью!
304
Сусанна Соуэрби нагнулась к мальчи-
ку и крепко прижала его к груди. Глаза
ее затуманились.
- О, дорогой мальчик! - промолвила
она.- Твоя родная мать в эту минуту
здесь, в саду. Я глубоко верю в это!
Только отца нет, но и он скоро вернется...
Ручаюсь тебе!
XXVII
В то время когда среди вересковой
степи совершились описанные события,
когда постепенно оживал таинственный
сад, а с ним вместе воскресали душевно
и физически Колин и Мэри, хозяин замка
Мисселтсуэт, мистер Кревен одиноко
бродил то вдоль чудных берегов норвеж-
ских фиордов, то по горам Швейцарии.
Красота природы нисколько не рассеяла
его тоски и грустных воспоминаний, да
он и не старался от них отделаться.
Десять лет тому назад его постигло
ужасное горе, и с тех пор его душа
окуталась мраком, в который он не хотел
впустить ни одного луча света. Он
забросил свой дом и свои обязанности.
После разговора с Мэри мистер Ар-
чибальд Кревен отправился по обыкнове-
нию путешествовать. Он посетил самые
красивые места Европы, но нигде не
оставался долее нескольких дней.
Наконец он поселился в австрийской
Тироли, в восхитительной долине, среди
такой красоты, которая могла бы согнать
305
тень с души всякого человека. Однажды
он долго бродил по пустынным горам и,
утомившись, опустился отдохнуть на мяг-
ком мшистом берегу ручья. Прозрачные
струйки весело журчали по узкому ложу
ручья среди прелестной влажной зелени.
По временам журчание воды напоминало
чей-то смех, особенно когда вода пере-
ливалась через камни. Место было совер-
шенно уединенным.
Мир и покой, наполнявшие окружаю-
щую природу, живительно подействовали
на усталую душу мистера Кревена. Он
почувствовал, что душевная боль утихла,
точно кто-то неожиданно сорвал и унес
ее с собой.
Мистер Кревен немедленно заметил в
себе эту перемену.
-	Что это со мной? - прошептал он
и провел рукой по лбу.- Я, кажется,
начинаю оживать!
Удивительное спокойствие не покидало
его весь вечер, и он заснул, вернувшись
домой, крепким освежительным сном.
Однако в следующую же ночь мрачные
мысли снова овладели его душой. Он
оставил долину и вновь отправился
странствовать.
На этот раз мистер Кревен отправился
к озеру Комо, в Италию. Он проводил
целые дни, купаясь в кристальной синеве
озера, или бродил по мягкой, густой
зелени холмов до тех пор, пока не падал
на постель от усталости. Там он почув-
ствовал себя снова лучше, и у1 него
мелькнула мысль о возвращении в Мис-
селтсуэт. Однако, вспомнив бледное, ис-
худалое лицо сына и его жалкую фигуру,
мистер Кревен вздрогнул от острой
душевной боли и отогнал от себя
внезапно овладевшую им мысль.
В один чудный день мистер Кревен
зашел во время прогулки так далеко, что,
когда вернулся домой, полная луна стояла
уже высоко и освещала все вокруг
серебром. Залитое светом озеро, его
берега и леса были так прекрасны, что
он не пошел в комнаты, а отправился к
небольшой терассе над водой, сел на
скамью и полною грудью вдыхал ароматы
ночи. Какое-то необычайное спокойствие
внезапно охватило его, и он заснул. То,
что ему приснилось, он не мог забыть
всю жизнь.
Ему снилось, что он не спит, а сидит
по-прежнему на берегу и вслушивается
в плеск воды у своих ног. Вдруг среди
журчания водяных струй ему послышался
чей-то знакомый, зовущий его голос.
-	Арчи! Арчи! - раздалось где-то
совсем близко.
Мистер Кревен вздрогнул и вскочил
на ноги. Он узнал голос,- это был голос
его жены.
-	Лилиас! - отвечал он.- Лилиас! Где ты?
-	В саду,- прозвучал тихий ответ.-
В саду!
И тут мистер Кревен очнулся от
сновидения. Всю эту ночь он спал крепко
и спокойно. Когда, наконец, он проснулся,
было уже ясное утро. Перед ним стоял
слуга. Он держал в руке серебряный
поднос с письмами и спокойно ждал,
чтобы мистер Кревен взял их. Когда слуга
307
ушел, мистер Кревен продолжал сидеть
неподвижно, машинально держа письма в
руке и глядя на озеро. Странное спокой-
ствие не покидало его. Он вспомнил свой
удивительный сон.
- В саду! - прошептал он с удивле-
нием.- В саду? Но калитка заперта, и
ключ глубоко зарыт!
Когда несколько минут спустя он
взглянул на письма, то заметил, что одно
из них, верхнее, было из Йоркшира.
Адрес был написан женской рукой, но
он не знал чьей. Он вскрыл письмо, и
первые же слова сразу привлекли его
внимание:
«Дорогой сэр! Я - та самая Сусанна
Соуэрби, которая как-то раз уже говорила
с Вами в степи о мисс Мэри.
На Вашем месте, сэр, я вернулась бы
домой. Я уверена, что Вы будете счастливы
дома. И если бы была жива Ваша покойная
супруга, то и она посоветовала бы Вам
вернуться. Преданная Вам
Сусанна Соуэрби»
Мистер Кревен два раза перечитал
письмо. Он снова вспомнил сон, виденный
накануне.
- я	вернусь в	Мисселтсуэт,- решил
он.- Да,	я сейчас	же уеду...
Он	прошел	садом в дом и
велел	Питчеру	готовиться к отъ-
езду в	Англию.	
308
Через несколько дней мистер Кревен
снова был в Йоркшире. Во время долгого
пути по железной дороге он думал о
своем больном мальчике так много, как
никогда в течение целых десяти лет. До
сих пор он, наоборот, постоянно отгонял
от себя мысли о сыне. Но теперь он
невольно вспомнил о том ужасном дне,
когда скончалась его жена, оставив у
него на руках одинокого хилого ребенка.
Крошка был так слаб, что у несчастного
отца появилась уверенность: «Он - не
жилец на белом свете». Да и все
окружающие были уверены, что если
мальчик и останется жить, то сделается
безобразным калекой.
Мистер Кревен вовсе не хотел быть
плохим отцом, он только не чувствовал
в себе никаких нежных чувств к сыну.
Он приглашал докторов, сиделок, окру-
жил мальчика роскошью, но постоянно
отгонял от себя мысли о нем и весь
погрузился в собственное горе.
Когда в первый раз после годового
отсутствия он вернулся в Мисселтсуэт и
крошечное, жалкое на вид создание вяло
и равнодушно взглянуло ему в лицо
большими, серыми, с черными ресницами
глазами, так напоминающими глаза мате-
ри, он не мог вынести их взгляда и
отвернулся, бледный как смерть. После
этого мистер Кревен, если и видел иногда
сына, то только тогда, когда тот спал.
Все с беспощадностью свидетельствовало
о том, что его сын - больной, со злым,
истеричным характером мальчик.
Мистер Кревен мчался в поезде через
горные ущелья и долины в свой родной
замок, и сердце его сжималось от тоски
и жалости к сыну.
- Может быть, я был не прав все эти
десять лет,- говорил он себе.- Десять лет -
долгий срок. Может быть, слишком уж
поздно что-нибудь сделать! Боже мой, о
чем я думал раньше?..
Мистер Кревен удивлялся, почему
Сусанне Соуэрби вздумалось писать ему
и настоятельно советовать вернуться до-
мой. Он не знал, как объяснить себе этот
факт, и поэтому решил заехать к ней по
дороге.
«Может быть, она считает, что я могу
быть полезен теперь мальчику?» - думал он.
Однако, когда по пути домой через
степь мистер Кревен остановил экипаж у
домика Сусанны, ее не оказалось дома.
Его встретила целая куча детей, столпив-
шихся около забора. Они объявили ему,
что мать рано утром отправилась по
другую сторону степи помочь одной
женщине, у которой появился новый
малютка.
- А наш Дикон - услужливо сообщили
они,- в замке. Он работает там в саду
по несколько раз в неделю.
Мистер Кревен с удовольствием смот-
рел на этих крепких, здоровых детей, на
их веселее румяные лица. Он улыбнулся
в ответ на их дружелюбные улыбки и,
достав из кармана золотую монету, дал
ее старшей девочке.
310
- Разделите это между собой!
Затем он уехал, сопровождаемый сме-
хом, поклонами и восторженными вос-
клицаниями.
Поездка через степь успокоила немно-
го мистера Кревена. Ему казалось, что
благодаря весне он испытывает небывалое
чувство радости от возвращения в родной
дом. Сердце его согревалось по мере
приближения к большому старинному
замку, где его предки жили в течение
шестисот лет.
В последний раз он уезжал отсюда,
содрогаясь при мысли о запертых ком-
натах и о мальчике, лежащем на кровати
в комнате с тяжелыми занавесками.
Ему снова вспомнился странный сон
и голос жены, так ясно сказавший:
«В саду!».
- Я постараюсь найти ключ,- шептал
мистер Кревен.- Я попытаюсь открыть
калитку. Не знаю почему, но мне кажется,
что я должен это сделать.
Когда он приехал в замок, слуги,
встретившие его с обычными церемония-
ми, заметили, что он выглядит лучше,
чем раньше. Он не удалился по обыкно-
вению в свои комнаты, где жил со своим
старым Питчером. На этот раз мистер
Кревен пошел в библиотеку и послал за
мисс Медлок. Она явилась к нему, слегка
взволнованная и смущенная.
-	Как здоровье Колина, мисс Медлок? -
спросил мистер Кревен.
-	Он теперь совсем другой, сэр,-
ответила экономка.
311
- Ему хуже? - тревожно спросил
мистер Кревен.
Мисс Медлок вспыхнула.
- Видите ли, сэр,- пыталась она
объяснить,- ни доктор Кревен, ни сиделка,
ни я не можем понять, что с ним такое...
-	Но что же с ним?
- Не знаю, что и сказать, сэр. Мистеру
Колину с одной стороны, лучше, а с
другой,- пожалуй, что и хуже. А все
аппетит, сэр! Никто и не может понять,
что с его аппетитом... Да и поведение...
-	Мальчик стал еще... еще более
странным? - с усилием выговорил мистер
Кревен, нахмурив брови.
- Именно, сэр! Он делается иногда
очень странным. Раньше он ничего не
ел, а затем вдруг начал есть ужасно
много... потом вдруг опять перестал, и
кушанья отсылаются нетронутыми. Вам,
может быть, неизвестно, сэр, что он
никогда не позволял вывозить себя на
свежий воздух... При напоминании о
свежем воздухе он приходил в такое
состояние, что доктор Кревен запретил
говорить ему об этом... Но после одного
из припадков он вдруг потребовал,
чтобы его каждый день вывозили на
воздух в сопровождении мисс Мэри и
мальчика Сусанны, Дикона, который
возит теперь его кресло. Он очень
полюбил их, то есть мисс Мэри и
Дикона, а Дикон привел сюда своих
ручных животных... Поверите ли, сэр?
Теперь мистер Колин все время на
воздухе, с утра и до ночи!
-	А как он выглядит?
- Если бы он ел, как все, сэр, то
можно было бы сказать, что он пополнел.
Только мы боимся, что это какая-нибудь
нездоровая полнота... Да и смех его, когда
он остается в комнате с мисс Мэри...
Раньше он никогда не смеялся, а теперь
они постоянно хохочут, когда остаются
одни... Доктор Кревен говорит, что он
никогда не был в таком недоумении.
-	Где теперь Колин? - спросил мистер
Кревен.
-	В саду, сэр. Он теперь постоянно в
саду, и никто не смеет даже приблизиться
к садовой стене. Так уж он приказал...
Но мистер Кревен не слышал ее
последних слов.
-	В саду! - повторил он и отпустил
мисс Медлок.
Мистеру Кревену снова вспомнился
сон, и он стоял, пораженный последними
словами экономки.
-	В саду! В саду! - повторял он, стоя
посередине кабинета.
Наконец он опомнился и быстро
вышел из дома. Мистер Кревен напра-
вился, как когда-то и Мэри, через
калитку, вдоль лавров и аллей у фонтана.
Теперь фонтан бил, окруженный краси-
выми осенними цветами. Он прошел через
лужайку и свернул в большую аллею у
покрытых плющом стен.
Мистер Кревен шел медленными ша-
гами, опустив глаза в землю. Он чувст-
вовал, что его неудержимо влечет в давно
покинутый и запертый сад. Он не мог
понять, что с ним происходит. По мере
приближения к саду он еще больше
313
замедлил шаги. Он помнил, где находится
калитка, и быстро обнаружил ее, несмот-
ря даже на густо свесившийся над нею
плющ, но он не знал точно, где искать
зарытый ключ.
Мистер Кревен остановился перед ка-
литкой и, оглядываясь вокруг себя, пытался
припомнить, где закопал ключ. Вдруг он
вздрогнул и стал прислушиваться.
Из запертого сада доносились какие-то
звуки. Мистер Кревен подумал, уж не
сон ли это опять, но звуки ясно
слышались за стеной. Это был топот
детских ног и веселый, хотя и сдержи-
ваемый, смех.
«Кто бы это мог там быть? - подумал
мистер Кревен.- Неужели я теряю рассу-
док?»
Звуки между тем становились явствен-
нее, точно кто-то перестал уже сдержи-
вать радостные крики. Топот бегущих ног
быстро приближался к калитке. Донеслось
даже чье-то быстрое, прерывистое дыха-
ние. Мистер Кревен насторожился.
Вдруг калитка в стене широко распах-
нулась, занавес плюща приподнялся, и
через образовавшееся отверстие со всех
ног выбежал здоровый, краснощекий
мальчик. Не заметив мистера Кревена,
мальчик налетел прямо на него и
споткнулся.
Мистер Кревен протянул руки, под-
хватил падающего и заглянул ему в
лицо... У него захватило дыхание...
Перед ним стоял высокий, красивый
мальчйк. Он кипел жизнью, и разгоря-
ченные от бега щеки горели ярким
314
z----С___->	>
румянцем. Мальчик отбросил co лба
густые волосы и поднял большие серые
глаза.
Эти глаза заставили мистера Кревена
вздрогнуть всем телом...
- Кто это? Кто ты? - прерывистым
шепотом говорил он.
Такой встречи не ожидал и Колин,
когда, убегая от Мэри, выскочил из
калитки.
При виде отца он выпрямился во весь
рост.
Мэри, выскочившая из калитки вслед
за Колином, тоже остановилась, как
вкопанная.
- Папа! - произнес наконец мальчик. -
Я - Колин! Ты не веришь этому? Я и
сам с трудом верю... Но я действительно
Колин...
Мистер Кревен стоял как очарованный.
С его побелевших губ бессознательно
срывались слова:
- В саду... в саду... в саду!..
- Да,- подхватил Колин.- Это все
сделал сад... и Мэри, и Дикон, и... и...
и магия. Никто про это не знает! Мы
хранили это в секрете для тебя, когда
ты приедешь. Я здоров, я могу даже
перегнать Мэри. Я буду силачом...
Колин действительно выглядел здоро-
вым мальчиком. Лицо его горело, слова
так и сыпались одно за другим. Колин
протянул свою руку и положил ее на
руку отца.
- Разве ты не рад, папа? - сказал он
тихо.- Разве ты не рад? Я буду жить
долго, вечно!
315
-----
Мистер Кревен обнял плечи мальчика. \
Он чувствовал, что ему трудно заговорить. \
-	Сведи меня в свой сад, мальчик,- с 1
усилием произнес он наконец.- И расска-
жи мне там все...
Дети повели его в сад, который был
теперь в полном расцвете. Повсюду
виднелись розы вперемежку с яркими
разноцветными лилиями. Мистер Кревен
хорошо помнил, когда были посажены
первые из этих роз. Теперь они разрос-
лись и заполнили все уголки сада.
Солнечный свет усиливал окраску могу-
чих деревьев. Казалось, точно находишься
внутри какого-то храма.
Мистер Кревен стоял молча и смотрел
вокруг.
-	Я думал, что сад погиб,- сказал он.
-	То \же сначала думала и Мэри,-
ответил Колин.- Но он ожил!
Все сели под сливой, за исключением
Колина, который пожелал стоя расска-
зывать о происшедшем.
Это была самая необыкновенная ис-
тория, какую когда-либо приходилось
слышать мистеру Кревену! Тут были и
магия, и ночная встреча, и приход весны,
и укротители животных - словом, все,
что пережили дети за это время. Мистер
Кревен то до упаду смеялся, то слезы
счастья набегали у него на глаза...
Главное, конечно, заключалось в том,
что сам герой истории - будущий
ученый-исследователь, силач и профессор
магии - был теперь вполне здоров... \
- Теперь,- произнес мальчик в заклю- )
чение своего рассказа,- уже не нужно (п
316
х---------------------------------------
секретов! Воображаю, как все перепуга- к
ются, когда увидят меня на ногах... Но	i
пусть с ними хоть припадок сделается,	1
а я не сяду больше в это кресло!
Я пойду домой с тобой, папа!
Бен Уезерстаф очень редко бывал в
кухне замка, но сегодня он сам принес
овощи из огорода. Мисс Медлок тотчас
же пригласила его в людскую и предло-
жила выпить стаканчик пива. Старик
уселся у окна, выходящего во двор, и
смотрел оттуда на лужайку, расстилаю-
щуюся перёд домом. Мисс Медлок, зная,
что Бен пришел из сада, надеялась
услышать от него о встрече мистера
Кревена с сыном.
- Вы их видели, Бен? - спросила
экономка.
Бен отнял пивную кружку ото рта и
вытер рукой губы.
- Да, видел,- ответил он с лукавым
видом.
- Обоих? - допытывалась мисс Медлок.
- Обоих,- подтвердил Бен Уезерстаф. -
Благодарю вас, сударыня... Я выпил бы
и еще кружечку.
- Видели обоих вместе? - спросила
мисс Медлок, переливая от волнения пиво
через край.
- Вместе, сударыня, вместе!
Бен залпом опорожнил половину вто-
рой кружки.
- Где был Колин? Как он выглядел?
Что они сказали друг другу?
- Этого я не слышал,- сказал Бен.- \
Я стоял на ступеньках лестницы и смотрел I
поверх стены... Только я вот что скажу: (Т)
317
в саду происходили такие вещи, о
которых вы все тут ничего не знаете. Ну
да узнаете теперь скоро!
Не прошло и двух секунд, как старик
проглотил остаток своего пива. Вдруг он
поднялся и торжественно махнул круж-
кой в направлении окна.
- Взгляните-ка сюда, если уж вы так
любопытны! - сказал он.- Посмотрите-ка,
кто идет!
Мисс Медлок бросилась к окну.
Раздался крик изумления, собравший к
окну остальных слуг. Все столпились у
окон и смотрели на лужайку широко
раскрытыми глазами...
По лужайке шел владелец замка
Мисселтсуэт, веселый, улыбающийся, та-
кой, каким его многие никогда не видели.
А рядом с ним, гордо подняв голову, с
искрящимися от смеха глазами бодро и
твердо, как любой мальчик в Йоркшире,
шествовал Колин.
Вор Эдифи
Повесть
Перевод с английского
А. Ланиной

Эдифь была странной маленькой
девочкой и мало походила на других
детей. Она не была здоровой, крепкой,
не могла бегать и резвиться. У нее не
было ни сестер, ни братьев, ни подруг-
сверстниц, а потому она и выросла
«старушкой», как говорили про нее тетки.
Эдифь очень любила книжки и вы-
училась читать, когда была еще такой
крошечной девочкой... я даже не смею
сказать, какая она была крошка, когда
прочитала от начала до конца свою
первую книжку. Ее отец сам писал
книжки и издавал газету. И так как у
него была большая библиотека, то Эдифь
читала, пожалуй, больше, чем это было
для нее полезно.
Она жила в Лондоне. Мама ее была
еще очень молоденькой и очень хоро-
шенькой и много выезжала в свет. Папа
был очень занят, а гувернантки приходили
только по утрам, поэтому она большую
часть дня оставалась одна. А когда она
оставалась одна, то почти все время
проводила в библиотеке, читая папины
большие книги и даже его газеты.
Эдифь очень любила газеты, потому
что находила в них много интересного,
.	321	.
11 Ф. Э. Бёрнетт. Т. 2
X----
например: истории о необыкновенных \
происшествиях, которые случались в ]
большом городе Лондоне каждый день и,
однако, никогда не происходили близко
от того места, где она жила. Из газет
Эдифь узнала, что есть люди, которые
забираются в чужие дома и крадут всякие
хорошие вещи. • Таких людей называют
ворами. Когда она прочла о ворах в
первый раз, то была очень смущена.
Во-первых, Эдифи было немного страшно
вечером ложиться в постель, а во-вторых,
ей стало жалко воров.
«Мне кажется, никто никогда не учил
их чему-нибудь хорошему»,- решила она.
Эдифь так много думала об этом, что
не могла не задать однажды утром за
завтраком несколько вопросов папе. Когда
она с ним заговорила, он читал свою
газету и одновременно ел баранью кот-
летку.
Папа! - произнесла она очень
серьезно, глядя на него.- Дорогой папа,
что ты думаешь о ворах Как о целом
сословии? (Она сказала «как о целом
сословии», потому что слышала эти слова
от одного папиного друга; этот господин
ей очень нравился, и она любила
выражаться, как он.)
Папа немного привскочил на стуле,
точно она его испугала, затем провел
рукой по волосам и пристально поглядел
на нее.
- Воры как сословие! - сказал он и
в недоумении опять пристально посмотрел
322
11
на дочь.- Господи помилуй! - воскликнул \
он.- Как о сословии, Никеи! (Это было |
ее особенное, ласкательное имя.) Никеи,
где мама?
- Она в постели, дорогой папа, и мы
не должны беспокоить ее,- сказала
Эдифь.- Вчерашний вечер совсем утомил
ее. Я потихоньку заглянула в ее комнату...
Она такая хорошенькая, когда спит!.. Что
ты думаешь о ворах, папа?
- Я думаю, их судьба плохая, Никеи,-
сказал папа.- Плохая судьба!
- А есть добрые воры, папа?
- О, Никеи,- ответил папа, я сказал
бы: нет таких... Понимаешь, вообще их
нет...
При этом он улыбался, как люди часто
улыбались Эдифи, когда она задавала
свои вопросы.
- Вообще воры не отличаются нрав-
ственной чистотой и безупречным харак-
тером.
Но Эдифь не поняла, что значит
нравственная чистота и продолжала рас-
суждать по-своему:
Мисс Лэн рассказывала мне в
прошлый раз о бедных детях, которых
никогда ничему не учили: им не давали
ни уроков французского, ни уроков
музыки. Они едва умели читать. И она
сказала, что они лишены всяких преиму-
ществ. Может быть, то же самое и с
ворами, папа? Может быть, если бы у
них были преимущества, они не сделались
бы ворами?
324
-	Уроки французского и музыки очень
возвышают ум, милая Никеи,- начал папа
своим насмешливым тоном, который всег-
да огорчал Эдифь. Но вдруг он остано-
вился и печально взглянул на нее...
-	Сколько тебе лет, Никеи? - спросил
он.
-	Мне семь лет,- ответила Эдифь,-
семь лет - восьмой.
Папа вздохнул.
-	Поди сюда, крошка,- сказал он,
протягивая ей свою сильную руку.
Она встала со стула и подошла к
нему, а он обнял ее обеими руками,
поцеловал и погладил длинные каштано-
вые волосы.
-	Не ломай свою головку,- сказал он.-
Не думай о ворах, Никеи.
-	О,- сказала Эдифь,- я не могу не
думать о них, хотя бы немножко. И мне
кажется, что между всеми злыми ворами
должен быть хоть один добрый вор.
Я не могу не жалеть их, даже и злых.
Ведь они должны не спать всю ночь и
выходить иногда в дождь. Они не
получили никаких преимуществ и теперь
ничего не могут против этого сделать.
Странно, но когда она пошла наверх,
в комнату своей мамы, то первое, о чем
она услышала, касалось воров.
Она очень-очень любила свою маму и
гордилась ею. Она даже старалась по-
своему заботиться о маме: никогда не
беспокоила ее, когда та спала, всегда
325
помогала ей одеваться, приносила ей
разные вещи, застегивала ей сапожки и
перчатки, душила ее носовые платки и
держала накидки в ожидании, пока они
понадобятся маме.
В то утро, войдя в комнату, Эдифь
застала маму с горничной, и ее дорогая
маленькая мама была совершенно бледна.
-	Ах, сударыня, сударыня,- говорила
горничная.- Какое счастье, что они не
сюда забрались.
-	Кто это, Жаннета? - спросила Эдифь.
-	Воры, барышня, которые забрались
этой ночью в номер девятнадцатый и
утащили все серебро и бриллианты.
-	Если когда-нибудь воры проникнут
сюда,- сказала мама,- я надеюсь, что
никто из нас их не услышит. Хотя мне
будет невыносимо тяжело, если мои вещи
пропадут. Если бы я проснулась ночью
и увидела в своей комнате вора, мне
кажется, я умерла бы. И я знаю, что
непременно бы закричала, а тогда неиз-
вестно, что он сделал бы. Если когда-
нибудь тебе, Никеи, покажется, что в
доме вор, не кричи и не шуми. Лучше
уж пусть будут украдены какие-нибудь
вещи, чем. быть убитой ворами из-за
крика.
Она была не очень разумной мамашей,
и иногда ей случалось говорить необду-
манно. Но она была очень милой и
нежной и Эдифь ее очень любила. Вот
и теперь она обняла ее за талию и
сказала:
326
-	Мама, милая! Я никогда не позволю
ворам сделать вам больно или испугать
вас, если только мне можно будет этому
помешать. Мне кажется, я могла бы
убедить их не делать этого. Я думаю,
что и вор послушается, если его будут
уговаривать.
Это так рассмешило маму, что она
забыла про воров и прежняя бледность
исчезла с ее щек. Очень скоро она совсем
развеселилась и, пока Эдифь помогала ей
одеваться, начала напевать слышанные ею
в опере мелодии.
Но именно в ту самую ночь Эдифь
встретилась с вором.
Как раз перед обедом папа вернулся
домой озабоченный. Он подъехал к
подъезду в кабриолете и, выскочив из
него, тотчас же побежал наверх, к маме,
которая сидела в гостиной, а Эдифь в
это время читала ей вслух.
-	Китти, моя дорогая,- сказал он,- я
вынужден ехать в Глазго пятичасовым
поездом. Заверну только вещи в плед и
сейчас же поеду.
-	О, Френсис,- огорчилась мама,-
именно теперь, после воровства у Нор-
риса!.. Мне страшно оставаться одной.
-	С вами останется прислуга,- сказал
папа,- и Никеи будет заботиться о вас.
Правда, Никеи? Никеи ведь так заинте-
ресовалась ворами...
-	Я уверена, что Никеи поможет
больше, чем прислуга,- решила мама.-
327
Когда вас нет, все они втроем спят в
одной комнате наверху. И если бы они
даже и проснулись, то стали бы только
кричать.
-	Никеи не стала бы кричать,- сказал
папа, улыбаясь.- Никеи сделала бы что-
нибудь героическое. Я вас оставлю на ее
попечении.
Он шутил, но Эдифь не приняла
сказанного им за шутку. Она почувство-
вала, что мама действительно оставлена
на ее попечении и что это серьезное
дело.
Она так была озабочена всем этим,
что за обедом почти не говорила и сидела
очень смирно. Мама даже заметила ей:
-	Дорогая моя Никеи, о чем ты
думаешь? У тебя вид такой торжествен-
ный, как у маленькой совы.
-	Я думаю о вас, мама,- сказала
девочка.
А мама рассмеялась в ответ на это,
поцеловала ее и сказала:
-	Хорошо! Но, признаюсь, я не
понимаю, почему ты смотришь на меня
так серьезно. Я не знала, что могу
служить предметом таких серьезных раз-
мышлений.
Наконец наступило время ложиться
спать, и маленькая девочка пошла к маме
наверх, потому что эту ночь она должна
была спать в ее комнате.
-	Я рада, что ты со мной, Никеи,-
сказала мама, нервно улыбаясь.- Я уве-
рена, что мне было бы неприятно спать
одной в этой большой комнате.
328
Однако как только она легла в
постель, то сразу заснула с таким
счастливым и милым выражением на
лице, что Эдифь залюбовалась ею.
Эдифь долго не спала. Она думала о
своем папе, как он теперь старается
заснуть в вагоне поезда, который несется
в ночной темноте по дороге в Шотландию.
Она размышляла о новой книге, которую
только что прочитала. Она вспоминала о
мальчике, пение которого слышала од-
нажды на улице. И когда, наконец, глаза
девочки стали закрываться, ее мысль
возвратилась к ворам в номере девятнад-
цатом.
Она проспала до полуночи, но тут ее
что-то разбудило. Сначала она не поняла,
что случилось, но через несколько минут
различила легкий, странный звук, шедший
с лестницы, звук, похожий на распили-
вание железа.
Эдифь тотчас же сообразила, в чем
дело, потому что слышала, как горничная
говорила, будто воры проникли в девят-
надцатый номер, распилив железный болт
на окне.
«Это воры,- подумала она,- они раз-
будят маму». Если бы она была старше
и лучше знала нравы ночных воров, то
испугалась бы больше. Девочка думала
не о себе, а только о маме. Она решила,
что нельзя позволить вору шуметь.
«Я пойду вниз и попрошу его сделать
мне одолжение: шуметь как можно
329
---------------------------------------->
меньше,- сказала Эдифь самой себе.-
Я разъясню ему, почему это так нужно».
Конечно, странно было решиться на такой
поступок, но уже в начале рассказа было
сказано, что Эдифь была странной ма-
ленькой девочкой.
Она выскользнула из постели так тихо,
что одежда ее едва пошевельнулась, и
прошмыгнула так же тихо из комнаты
вниз по лестнице.
Распиливание кончилось, но она
услыхала звук крадущихся шагов на кухне,
и, надо сознаться, ее сердце забилось
сильнее, чем обычно. Эдифь решительно
подошла к кухне и отворила дверь.
Вообразите удивление вора, когда он,
услышав шум отворяющейся двери, обер-
нулся и увидел худенькую маленькую
девочку босиком в белой легкой ночной
рубашке. Большие темные глаза этой
маленькой девочки пристально, но не
враждебно смотрели на него.
«Я буду вежлива с ним,- решила она,
когда еще шла вниз по лестнице.-
Я уверена, что он станет уступчивее, если
я буду с ним вежливой. Мисс Лэн
говорит, что вежливость всегда возьмет
свое.» Поэтому первые слова, которые
она проговорила, были сказаны как
можно вежливее.
- Не пугайтесь,- произнесла Эдифь
ласковым голосом,- я не хочу вам зла.
Я пришла просить вас об одном одолже-
нии.
330

Вор был так поражен, что в ту минуту
совершенно забыл, что он вор. Он
отступил к стене. Я полагаю, что он
принял Эдифь за привидение.
-	Вы видите, я не могу сделать вам
ничего плохого, если бы и захотела, -
продолжила девочка, желая его ободрить. -
Я слишком мала... Мне только семь лет...
немножко больше... И я не буду кричать,
потому что тогда мама проснется... а
этого-то я и не хочу.
Это ободрило вора, но он все-таки
был смущен и не знал, что делать.
-	Ах, помереть мне на этом месте,-
прошептал он.- Не хватил ли я лишнего?
Это было сказано очень грубо.
К несчастью, он был один из таких воров,
которые по выражению мисс Лэн, «не
имели никаких преимуществ», что в
действительности бывает с большинством
воров.
Потом он начал смеяться, тоже шепо-
том, если только можно смеяться шепо-
том. Вор закрыл рот рукой и не
производил никакого шума, но смеялся
он сильно, извиваясь и раскачиваясь в
разные стороны.
-	Я хватил, видно, лишнего,- сказал
он, обнаруживая манеры невоспитанного
человека.- И она еще говорит, что не
хочет мне зла. Вот так так...
Он действительно был дурно воспитан,
потому что не только употреблял вуль-
гарные слова, но и некоторые звуки в
332
словах произносил не так, как следует.
Эдифь заметила это, несмотря на то что
была изумлена его смехом. Она не могла
понять, над чем он смеется. Потом ей
пришло в голову, что, быть может, она
ошиблась, приняв его за вора.
- Позвольте спросить вас,- сказала она
очень мягко,- действительно ли вы вор?
Он перестал смеяться, чтобы ответить ей.
- Нет, барышня,- произнес он,- ни в
коем случае. Я - закадычный друг ваших
родителей, пришел провести с ними
вечерок, но не хотел тревожить вашу
служанку и махнул через окно.
- Ах,- сказала Эдифь, серьезно глядя
на него,- я вижу, что вы надо мной
смеетесь, как это делает иногда и папа.
Но я хотела вам сказать вот что: папа
уехал в Шотландию, прислуга у нас -
только женщины. А мама, если вы
разбудите ее, испугается так, что захво-
рает. Если вы хотите воровать, то,
пожалуйста, воруйте как можно тише,
чтобы ее не тревожить.
Вор перестал смеяться и, изумленно
глядя на девочку, опять произнес свое
вульгарное восклицание: «Помереть мне
на этом месте!»
- Почему вы не говорите «умереть»?
Я уверена, что вы неправильно говорите
«помереть».
Она думала, что с ним опять случится
непонятный приступ смеха, но он, видимо,
сделал усилие, чтобы удержаться.
333

- Нельзя терять времени,- услышала
она его ворчание.
- Нельзя? Мне тоже кажется, что
нельзя,- ответила она.- Мама может
проснуться и хватиться меня... Что вы
будете воровать сначала?
- Лучше улепетывайте-ка наверх к
своей матери,- сказал он немного угрюмо.
Эдифь глубоко задумалась на несколь-
ко минут.
- Вы не должны воровать,- решила
она.- Конечно, вы сами это знаете. Но
если уже вы действительно хотите воро-
вать, то я покажу вам, что можно брать.
- Что, например? - спросил вор с
интересом.
- Вы ничего не берите из маминых
вещей,- сказала Эдифь,- потому что они
все в ее комнате... и она проснется...
А потом она говорит, что это ей будет
невыносимо тяжело. Вы не должны брать
и те вещи, которые любит папа... Я скажу
вам, какие... - И она немного побледнела. -
Вы можете брать мои вещи...
- Какого сорта эти вещи? - спросил
вор.
- Мой медальон и маленькие часы,
которые подарил мне папа, ожерелье. и
браслет, которые оставила мне бабушка...
Они стоят много денег и очень красивы...
Я должна была носить их, когда вырасту
и сделаюсь молодой леди... Но... но вы
можете их взять. И... потом... - очень
медленно и с глубоким вздохом добавила
334
девочка, еще... мои книги... Я их очень
люблю... но...
- Мне не нужны книги,- сказал вор.
- Не нужны?.. - воскликнула Эдифь. -
О, благодарю вас!
- Ладно,- сказал вор как бы про себя,
пристально всматриваясь в ее покрасневшее
личико.- Никогда не видел такого чуда!
- Должна ли я пойти наверх за моими
вещами? - спросила Эдифь.
- Нет,- сказал вор,- стойте на своем
месте... или нет... подождите. Идите со
мной в буфетную и посидите там, пока
я буду заниматься делом.
Он направился в буфетную, посадил
девочку на порог и начал открывать
ящики, где лежало серебро.
- Это странно, что вы знаете, где
искать вещи, и что ваши ключи подходят.
Не правда ли? - сказала Эдифь.
- Да,- ответил он,- это действительно
очень странно... Все дело тут в образо-
вании.
- Разве вы получили образование? -
спросила Эдифь.
- А вы думали - нет? - сказал вор.
- О,- смутилась Эдифь, не желавшая
оскорбить вора,- видите ли, вы так
странно произносите слова...
- Это зависит от вкуса,- оборвал ее
вор,- в Оксфорде и Кембридже различное
произношение.
* Оксфорд и Кембридж - университеты в Великобри-
тании.
-	Вы были в Оксфорде? - спросила
Эдифь вежливо.
-	Нет,- сознался он,- и даже в
Кембридже не был.
Потом он опять засмеялся и казался
очень веселым все время, пока увязывал
в маленький узелок ножи и вилки.
-	Надеюсь, что здесь нет вещей из
накладного серебра,- сказал он.- Наклад-
ное серебро вульгарно. Полагаю, что ваши
родители - люди невульгарные. Для вас
это был бы дурной пример. Это испор-
тило бы вашу нравственность.
Я уверена, что папа и мама
невульгарны,- заметила Эдифь.
Вор открыл другой ящик и опять
засмеялся. Неожиданно у Эдифи возник
новый вопрос.
-	Ваше занятие хорошее? - спросила
она вдруг.
-	Не так хорошо, как должно бы быть.
Похвалить нельзя,- сказал вор.- Не все
так любезны, как вы, голубушка моя.
-	О,- попросила Эдифь,- вы меня очень
обяжете, если не будете шуметь.
-	Разумеется,- сказал вор,- мы в своих
делах должны стараться шуметь как
можно меньше. За шум у нас не хвалят.
-	Не будете ли вы так добры оставить
нам несколько вилок и ложек для еды.
Прошу извинения, что прерываю вас, но,
боюсь, у нас не будет вилок к завтраку.
-	Разве у вас нет стальных? - спросил
вор.
336
------О__----------------------->-------
-	Маме не понравится пользоваться
стальными... Я в этом уверена,- ответила
Эдифь.- Знаете, что можно сделать:
будьте так добры, оставьте серебряные
только для мамы, я могу пользоваться и
стальными. Мне все равно.
Этот человек на минуту задумался, но
потом оказался настолько сговорчивым,
что сделал так, как она просила, и даже
оставил ее собственные маленькие вилку,
ножичек и ложку.
-	О, вы очень добры,- сказала Эдифь.
-	Это только награда за вашу заслугу:
за то, что вы не пищали.
Потом он так увлекся своим делом,
что долго ничего не говорил, но вдруг
опять тихо усмехнулся, как будто поду-
мал о чем-то очень забавном.
Во время его молчания Эдифь сидела,
закутав свои маленькие ножки в ночную
рубашечку, и наблюдала за ним с
большим любопытством. Очень много
новых мыслей нахлынуло в ее умную
головку, и она не могла удержаться,
чтобы не задать еще несколько вопросов.
-	Неужели вы хотите лучше быть
вором, а не кем-нибудь другим?
спросила она почтительно.
-	Да-а! - сказал он.- Может быть, я
предпочел бы быть мэром либо членом
верхней палаты или принцем Уэльским,
но на пути к этому стоит много
препятствий.
337
- О, - удивилась Эдифь,- вы не могли
бы быть принцем Уэльским. Вы это сами
знаете. Я думаю, вам лучше бы избрать
какое-нибудь другое занятие. Вот мой
папа издатель,- прибавила она.- Нравится
ли вам быть издателем?
- Пожалуй,- сказал вор,- еслй бы ваш
папа захотел со мной поменяться или
если бы он знал какого-нибудь издателя,
у которого дела идут хорошо, было бы
очень любезно с его стороны уведомить
меня об этом.
- Я уверена, что он не пожелает быть
вором,- возразила Эдифь, немного поду-
мав.- Но, быть может, он поговорит о
вас со своим другом. Скажите мне ваше
имя и адрес. Я расскажу ему, как вы
были предупредительны, и скажу, что вам
действительно не нравится быть вором.
Вор заложил руки в карманы и даже
привскочил от удивления.
-	Кажется, я не взял С собой свои
визитные карточки,- заметил он.- Забыл
их на фортепьяно, когда выходил из дома.
Я ужасно рассеянный малый, да и не
знал, что они понадобятся.
-	Это очень жаль,- сказала Эдифь.-
Но если бы вы сообщили мне ваше имя
и номер дома, думаю, я могла бы
запомнить.
-	О, я думаю, вы не запомните,-
возразил вор,- но все-таки попробуем. Я -
лорд Гальгернон Эдвард Альберт де
Пентонвиль, а живу в Гайд-Парке. Мо-
жете вы запомнить это?
----<4__-	-------чрЛ
- Разве вы лорд? - воскликнула X
Эдифь.- Боже мой, как это странно! ]
Да, это дивно! - сказал вор, покачав
головой.- Я сам часто так думаю... Но
чтобы не задерживать барышню дольше,
чем необходимо, завернем-ка теперь в
библиотеку к вещам вашего почтенного
родителя.
- Не шумите,- сказала Эдифь, пока-
зывая ему дорогу.
Но когда они достигли библиотеки, ее
любящее сердечко сжалось. Все вещи,
которые отец ценил больше всего, нахо-
дились здесь. И он, наверное, был бы
очень огорчен, если хоть одной из них
не будет, когда он вернется. Эдифь
остановилась на пороге и посмотрела
вокруг себя.
- О,- прошептала она,- не можете ли
вы быть так добры сделать мне еще одно
одолжение. Позвольте мне потихоньку
взойти наверх и принести вместо этих
мои собственные вещи. Они очень цен-
ные, и я хочу вам их подарить, если вы
не будете трогать то, что принадлежит
папе. Он очень любит свои вещи, и
притом он так добр...
Вор бросил на нее странный взгляд,
как будто немного смущенный.
- Идите за своими игрушками,- сказал
он ворчливым тоном.
Вещи Эдифи были в ее комнате. Босые |
ноги девочки не произвели никакого J
звука, когда она тихо скользила по Ч)
339
лестнице вверх и вниз. Когда Эдифь
подала вору маленький ящичек, глаза ее
были влажны.
-	Папа мне подарил часы, а мама
подарила медальон,- шептала она, дрожа,-
а жемчуг был бабушкин... Бабушка на
небе.
Нелегко узнать, что думал вор. Он
имел вид еще более странный, чем
раньше. Может быть, он не был таким
дурным, как другие воры, и ему совестно
было брать сокровища маленькой девочки,
которая Других людей любила больше,
чем себя. Он не тронул ничего, что
принадлежало ее отцу, и оставался в
библиотеке недолго.
Поворчав немного, вор осмотрел затем
гостиную, говоря сам с собой о людях,
«которые не имеют уважения к человеку:
не оставляют ничего, что можно было
бы унести; уж не думают ли они, что
можно унести бронзовые часы в семьде-
сят пять пудов весом?» Но хотя Эдифь
и была опечалена тем, что вор казался
недовольным, она не поняла его слов.
После этого он возвратился в буфет-
ную и нашел холодный паштет, который,
по-видимому, пришелся ему по вкусу.
Потом вор налил себе в стакан вина.
Эдифь нашла, что вина было слишком
много для одного раза.
-	Ваше здоровье, голубушка,- произнес
он.- Счастья вам и всех благ... чтобы вы
выросли на украшение вашего пола и в
утешение мамаше и папаше.

Он сильно закинул голову назад и
выпил все до последней капли, что
показалось Эдифи очень вульгарным.
Потом он поднял узел с серебром и
другими вещами, которые присвоил себе.
Эдифь, видя, что он собрался уходить,
тоже поднялась с порога.
-	Вы хотите уйти через окно? -
спросила она.
-	Да, голубушка,- ответил он со
смехом.- Это у меня такая привычка.
Я предпочитаю двери окно.
-	Хорошо... Прощайте... - сказала она
вежливо, протягивая ему руку.- И благо-
дарю вас, лорд.
Она говорила с ним очень вежливо,
хотя он и приобрел дурные привычки и
был вором. Он дружески потряс ей руку
и даже поклонился.
- Желаю вам здравствовать, голубуш-
ка,- проговорил он.- Должен признаться,
что еще никогда не видел такой удиви-
тельной, разумной маленькой козочки. Ах,
помереть мне... или - как вы учили
правильней-то сказать?.. - умереть мне...
Эдифь не поняла, что это была шутка.
Она подумала, что он уже исправляется
и если бы обстоятельства сложились
иначе, то он мог бы стать очень милым
человеком.
Удивительно, как вор ловко проскольз-
нул через окно: он исчез в одну минуту.
А Эдифь осталась одна в темноте, так
как он взял с собою свой фонарь.
342
«------
Ощупью пробралась она наверх и тут
только почувствовала холод, некоторую
слабость и что-то странное. Это было
гораздо больше похоже на испуг, чем то
чувство, какое она испытывала, пока вор
был в доме.
- Может быть, он убил бы меня, если
бы был очень дурным вором,- говорила
она про себя с легкой дрожью.- Я очень
рада, что он не убил меня, потому что
это огорчило бы маму... и папу тоже,
когда он вернулся бы и ему рассказали
про это.
Ее мама проснулась утром с сияющей
улыбкой.
-	Никто нас не обидел, Никеи,- сказала
она.- Все обстоит благополучно. Не
правда ли?
-Да, дорогая мама,- сказала Эдифь.
Она не хотела ее тревожить, поэтому
ничего не сказала и во время переполоха,
когда обнаружилось, что ночью было
совершено воровство. Эдифь не говорила
ничего до тех пор, пока не вернулся
домой папа. Он удивился ее бледности,
ласково прижал дочь к своей груди и
нашел очень странным, что наверху кроме
ее сокровищ ничего не украли. И тут
уж Эдифь не могла дольше хранить своей
тайны.
-	Папа,- вдруг закричала она дрожа-
щим голосом,- я сама отдала их ему.
-	Ты, Никеи, ты? - воскликнул папа
с беспокойством.- Китти, бедная крошка
с испуга заболела.
343
- Нет, папа,- сказала Эдифь, и ее руки
задрожали, а глаза невольно наполнились
слезами.- Я услыхала его и... я знала,
что мама испугалась бы... И мне пришло
в голову попросить его не будить ее... и
я потихоньку спустилась... и попросила
его об этом. А он совсем не злой... он
засмеялся. И я осталась с ним и... и
сказала ему, что отдам все свои вещи,
если он не тронет ваших вещей. Он... он
не такой дурной вор... и он говорил мне,
что желал бы быть кем-нибудь более
уважаемым.
И девочка спрятала лицо, уткнувшись
в плечо отца.
-	Китти,- воскликнул папа,- Китти...
Потом подбежала к ней мама, опусти-
лась на колени, обняла дочь и громко
закричала:
-	О, Никеи! Он мог убить тебя, он
мог убить тебя.
-	Он знал, что я не могу кричать,-
сказала Эдифь.- И он видел, что я
слишком мала, чтобы сделать ему зло.
Я ему это сказала.
Едва ли она понимала, отчего мама
зарыдала еще больше, а глаза папы
наполнились слезами, когда он крепко
прижал девочку к груди.
-	Это моя вина, Френсис! - плакала
бедная маленькая мама.- Я ее слишком
часто оставляла одну, я не была хорошей
матерью. О, подумать только, что она
подвергала опасности свою маленькую
344
жизнь для того, чтобы уберечь меня от
испуга, и отдала все свои любимые вещи
вместо наших!.. Теперь я постараюсь
исправиться и буду больше заботиться о
ней.
★★★
Но мне в высшей степени приятно
сказать, что часы, медальон и жемчуг не
были утрачены навсегда: они вскоре были
возвращены своей маленькой миленькой
хозяйке.
Около шести месяцев спустя вор был
пойман, как это часто случается с ворами,
а после допроса приговорен к ссылке, то
есть его должны были отправить как
арестанта в дальние края. Через несколь-
ко дней после этого к отцу Эдифи
пришел полицейский офицер. Явился он,
собственно, от лица самого вора, который
пожелал видеть Эдифь по важному делу.
Папа повел Эдифь к нему, и она, как
только вошла в камеру, тотчас же его
узнала.
-	Как поживаете, милорд? - спросила
девочка ласково.
-	Не так весело, как обыкновенно,-
ответил он.- Причина в том, что тюрьма
дурно влияет на мое здоровье.
-	Не болтайте попусту,- сказал поли-
цейский,- Говорите, что вы хотели ска-
зать.
И тут, как ни странно, вор вытащил
из-под матраса ящик и передал маленькой
девочке.
345

-	Один из моих знакомых принес мне
эти вещи сегодня утром,- пояснил он.-
Уж лучше возьмите их себе. Я это решил
отчасти потому, что так будет лучше,
отчасти и потому, что вы мне очень
понравились. Много любопытного видел
я в своей жизни, - обратился он к отцу
Эдифи, - но такого удивительного чуда,
как эта маленькая козочка, никогда не
видел. Приходит она ко мне и говорит,
что не сделает мне зла и не хочет
кричать, а очень просит воровать потише,
чтобы не обеспокоить мать. Сначала я
остолбенел, когда увидел ее, а потом как
расхохочусь... Еще до того как уйти, хотел
отдать ей обратно вещи, но все-таки не
отдал, потому что это противно челове-
ческой природе.
Теперь, когда вещи были в ящике,
Эдифь так обрадовалась, что в продол-
жение нескольких секунд не могла
выговорить ни слова. Потом она вежливо
поблагодарила вора.
-	Я вам очень обязана,- сказала она.-
И я, право, очень огорчена, что вас
посылают так далеко. Я уверена, что папа
постарался бы помочь вам, если бы только
мог. Но он боится, что вы в издатели
не годитесь.
Вор закрыл один глаз и сделал
смешную гримасу полицейскому, который
вдруг отвернулся от него и смотрел все
время в сторону, пока Эдифь прощалась
со своим знакомым.
347
1
Но это еще не все. Несколько недель
спустя какой-то оборванный странный
человек принес пакет на имя Эдифи и
быстро исчез, после того как отдал его
прислуге. А в пакете лежали большие
старинные часы размером почти с репу,
и на внутренней их крышке были
выцарапаны следующие слова:
Маленькой козочке
от ее друга и доброжелателя
лорда Гальгернона Эдварда Альберта
де Пентонвиля из Гайд-Парка
СОДЕРЖАНИЕ
Таинственный сад. Роман .......... 7
Вор Эдифи. Повесть................319
Бёриетт Фрэнсис Элиза
Б51 Таинственный сад. Вор Эдифи: Пер. с англ. -
СПб.: Политехника, 1993. - 351 с.: ил. - (Собрание
сочинений в четырех томах; Т. 2).
ISBN 5-7325-0277-7
Роман «Таинственный сад» - это интересная и поучи-
тельная история внутреннего и внешнего перерождения
девочки под влиянием природы и простой деревенской
среды. Решительный перелом происходит и в душе болез-
ненного, капризного мальчика Колина после его встречи с
главной героиней романа Мэри Леннокс.
Во второй том включена также прелестная повесть «Вор
Эдифи», рассказывающая о том, как доброта и вежливость
семилетней крошки растопили сердце вора.
„ 4804040100 - 098	-	~
Б	__ Без объявл.	ББК 84.7 США
045(01) - 93
Фрэнсис Элиза Бёрнетт
Собрание сочинений в четырех томах
Том 2
Редактор В. И. Важенко
Художественный редактор С. С. Венедиктов
Переплет художника В. Э. Нефедовича
Технические редакторы О. Н. Ковалёва, А. С. Белоусова
Корректоры И. Г. Иванова, Н. В. Соловьева
Оператор А. С. Белоусова
Издание подготовлено совместно с журналом «Костер»
ИБ №221
Сдано в набор 29.07.92. Подписано в печать 24.12.92. Формат
60x88L/i6. Бумага офсетная. Гарнитура Балтика. Печать оф-
сетная. Усл. печ. л. 21.56. Усл.. кр.-отг. 21.56. Уч.-изд. л. 15,52.
Тираж 50 000 экз. Заказ 108.
Издательство «Политехника», 191011, Санкт-Петербург,
Инженерная ул., 6.
Отпечатано в Государственной типографии № 4
г. Санкт-Петербурга Министерства печати и информации
Российской Федерации, 191126, Санкт-Петербург, Социа-
листическая ул., 14, с оригинала-макета, изготовленного на
компьютере в издательстве «Политехника».