В. С. КОРЯКИН

Пири
против Кука
Полярный детектив
длиною в столетие

Paulsen
Москва 2018

УДК 910.4
ББК84
К709

Корякин В. С. Нири против Кука. Полярный детектив длиною в сто­
летие. - М.: Паулсен, 2018. - 248 с.: илл. 37, карта.
В книге использованы фотографии из собрания Библиотеки
Конгресса США, Ф. Кука, Р. Пири.

ISBN 978-5-98797-205-2
Кто был первым на Северном полюсе? Пири или Кук? Сегодня ученые
практически доказали, что ни один из них так и не дошел до заветной цели.
Однако всё было не так очевидно чуть более 100 лет назад. Роберт Нири
присвоил себе победу. Насколько правомерно? Как ему это удалось? Почему
сегодня мы убеждены в том, что его приоритет в достижении макушки Земли
был не более чем фикцией?
Много вопросов, на которые автор книги, доктор географических наук
Владислав Сергеевич Корякин, предлагает свои ответы.

Scan by Greego

© В. С. Корякин

ISBN 978-5-98797-205-2

© Издательство «Паулсен», 2018

Содержание
От автора ..................................................................................................... 5
ГЛАВА I

Два полярника.......................................................................... 9
ГЛАВА 2

1886. Первые шаги Пири на пути к цели............................. 17
ГЛАВА 3

1891-1895. Встреча героев и последующие
приключения Нири................................................................ 23
ГЛАВА 4

1897-1899. Кук спасает первую антарктическую
зимовку..................................................................................... 45
ГЛАВА 5

Предшественники Кука и Пири на американском пути
к полюсу.................................................................................. 62
ГЛАВА 6

1898-1902. Пири на дальних подступах к цели............... 67
ГЛАВА 7

Кук в горах Аляски................................................................ 81
ГЛАВА «

1905-1906. Самое загадочное путешествие Пири........... 90
ГЛАВА 9

1907-1908. Кук выходит на исходный рубеж................... 107
ГЛАВА 10

1908. Кук на полюсе.............................................................. 122
ГЛАВА И

1908-1909. Возвращение наперегонки со смертью........ 141
ГЛАВА 12

1909. Пири на полюсе. Кто не успел, тот опоздал.......... 162
ГЛАВА 13

Когда история становится детективом.............................. 188
ГЛАВА 14

Льды и судьбы....................................................................... 214
ГЛАВА 15

Вердикт времени - а Кук-то был прав!..............................231
Источники ................................................................................ 247

От автора
первые о конфликте между двумя полярными исследователя­
ми - претендентами на первенство в достижении Северного по­
люса - американцами Фредериком Альбертом Куком и Робер­
том Эдвином Пири автор узнал из книг об Арктике, вышедших в нашей
стране в 30-40-е годы XX века в издательстве Главсевморпути. В ту пору
роль Кука в советской литературе трактовалась однозначно: обманом
и фальсификацией он пытался утвердить свое первенство в достижении
Северного полюса. Поэтому и разбираться с ним желания у советских
историков Арктики не было. Другое дело - Пири: отважный полярник
положил на достижение цели почти четверть века и, претерпев массу не­
удач, все же добился своего. Не просто добрался до полюса, а вернулся
образ но в тот же пункт на побережье, из которого вышел. Однако послед­
нее утверждение выглядит почти невероятным: из-за дрейфа льда это
практически невозможно. Чем не завязка для сугубо полярного детекти­
ва в истории изучения высоких широт?
Мое приобщение к означенному детективу произошло летом
1970 года. Отдыхая в Москве после зимовки в Антарктиде, я частенько
обходил букинистические магазины. Один из таких маршрутов завер­
шился у книжных развалов в Столешниковом переулке, когда мой сосед
у книжного прилавка произнес обычную фразу: «Покажите вот эту...»
Дешевое дореволюционное издание в мягкой обложке, на вид обычный читательский ширпотреб начала века. Но заголовок гласил:
«Ф.-А. Кук и Р.-Э. Пири. Открытие таинственного полюса». Он-то
и заставил меня совершить неприличный поступок - заглянуть через
плечо соседа в страницы, которые тот листал как-то слишком лениво
и неторопливо. И тут меня словно ударило током - текст от первого лица
принадлежал не Пири (его воспоминания я изучил достаточно хорошо),
и, следовательно, его автором мог быть только Кук!
Я боялся выдать свои мысли, которые в тот момент сводились к одно­
му: если мой соперник знает, что он держит в руках, то купит книжку не­
медленно. Но с каждой минутой во мне крепла уверенность, что добыча
достанется мне. Так и случилось...
Самый беглый просмотр еще в вагоне метро по дороге домой подтвер­
дил: авторство текста действительно принадлежит Куку. Даже в перево­
де чувствовалось, что он написан в спешке и явно вскоре после событий
в Арктике. Невольно я искал нестыковки, подтвердившие бы виновность
Кука в подлоге и фальсификации, - и не находил. Причем не находил

В

6

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

к своему неудовольствию - устоявшееся мнение о Куке как о мошеннике
оставило прочный след в моем сознании. Однако к тому времени я об­
ладал 15-летним опытом в полярных делах, и каких-либо затруднений
в трактовке описанных Куком событий у меня не возникало.
Встречались наивности, реже банальности, но такого, что могло
бы указывать на подделку или фальсификацию, - определенно не было!
Эта мысль крепла во мне с каждой страницей. Я внутренне сопротивлял­
ся такому выводу, пытаясь снова и снова отыскать ложь, о которой твер­
дила знакомая мне литература. Что за чертовщина! Но если Кук все-таки
не врет, то откуда возникло обвинение, каковы его причины?
Очевидно, следовало разобраться с самим Куком, среди сведений ко­
торого два направления выглядели наиболее перспективными. Первое сам маршрут, второе - природная обстановка, описания которой должны
повторяться на пути к полюсу и при возвращении, что само по себе обеща­
ло возможность сверить факты. Но и такой подход не выявил ничего, что
могло бы навести на мысль о фальсификации. Разница в темпах движе­
ния на пути к цели и при возвращении в первом приближении лишь под­
твердила реальность маршрутов обоих претендентов. Значит, если фаль­
сификация и существовала, ее следовало искать в информации о природе.
Но вот беда: более занудного экспедиционного отчета, чем описание по­
люсного маршрута Пири, я не припомню. Однако надо поблагодарить
американскую прессу того времени. В поисках фактов (а еще чаще глупых
обвинений) она парадоксальным образом способствовала сохранению из­
начального сюжета. Журналисты создали такое нагромождение немыс­
лимых ситуаций и фантазий, что конфликт реальности с созданным ими
миром рано или поздно потребовал бы разрешения.
Работа по отделению зерен истины от плевел напраслины была не­
простой. Тем удивительней оказались последующие выводы, ибо Кук
описал многое из того, что стало известно об Арктике десятилетия спу­
стя. Это было неожиданно и поразительно.
Остановлюсь только на самом главном. К началу XX века в науке
прочно укрепилась точка зрения на существование в пределах геогра­
фической оболочки природных систем разного уровня. Системы эти
определяли взаимосвязи основных компонентов природной среды. Для
Северного Ледовитого океана это означало соответствие форм, возраста
и происхождения морских льдов определенным течениям в океане и ат­
мосфере. По мере анализа выяснялось, что природные особенности Цен­
трального арктического бассейна, где проходили маршруты Кука, опре­
делили многие события его похода.
Действительно, неверно рассчитав влияние дрейфа при возвраще­
нии с полюса (точнее, приняв на веру оценки своего предшественника

От автора

7

Пири), Кук со своими спутниками оказался в стороне от своего продо­
вольственного склада, оставленного на суше, что поставило его на грань
гибели. О том, как он выходил из создавшегося положения, будет расска­
зано ниже. Важно, что его ошибка была вызвана известными нам теперь
причинами, о существовании которых сам Кук и не подозревал. В соот­
ветствии с природными реалиями события не могли развиваться иначе!
Примеров подобного рода, подтверждающих правдивость отчета, у Кука
оказалось достаточно много.
Например, подвижки дрейфующих льдов по его маршруту приходят­
ся на участки с наиболее интенсивными течениями, характерные дрей­
фующие ледяные острова оказались именно в полосе таких течений,
участки шельфовых ледников со своеобразной волнистой поверхностью,
по Куку, располагались именно там, где полсотни лет спустя эти ледники
были обнаружены на аэроснимках, и т. д.
Спустя год достижение было повторено Пири, который, при возвра­
щении обнаружив утрату первенства, обрушился на своего соперника
с обвинениями в фальсификации самого полюсного маршрута и резуль­
татов наблюдений. Случился грандиозный скандал, из которого Кук вы­
шел проигравшим, - но получается, что основой конфликта стало лишь
тщеславие его соперника...
Подобное открытие ставило на повестку дня множество вопросов.
Какими критериями руководствуются научное сообщество и обще­
ство в целом для оценки достижений исследователей, работающих
на границе с неизвестным? Может ли общество оценить достижения
исследователя? Наконец, всегда ли первопроходец предпочитает на­
учную истину известности и славе? Желая ответить на эти вопросы,
я начал работу над текстами Кука и не сомневался в необходимо­
сти подобной работы. Как отнесутся к ее результатам мои коллеги,
я не загадывал...
Первоначально наши специалисты в своих выводах ссылались на ре­
зультаты иностранных исследователей, что вызывало определенное не­
доумение. Разве в архивах Арктического института в Ленинграде не было
достаточного количества материалов, позволяющих самим сравнить на­
блюдения Кука и современные представления об Арктике?
Для меня в ту пору главным оказалось то, что все записи Кука в из­
дании, которое мне посчастливилось приобрести у букинистов, в боль­
шинстве случаев совпадали с результатами современных инструмен­
тальных исследований. Однако основная книга Ф. Кука Му Attainment
of the Pole («Мое обретение полюса») оказалась библиографической ред­
костью. Когда я все-таки нашел ее, мои первоначальные выводы полно­
стью подтвердилось. Оставалось поделиться результатами собственного

8

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

открытия с коллегами-полярниками, рассчитывая на определенное по­
нимание.
Однако в этом деле обозначились неожиданные трудности. Я обра­
тился в известный научно-популярный ежегодник, но разговор с самого
начала приобрел странный характер: в учебнике сказано, что Северный
полюс открыл Пири. «Вы намерены оспаривать учебник?» - спросили
меня в редакции.
Разумеется, учебник - та самая печка, от которой начинается любой
танец. Однако даже на протяжении моей жизни учебники переписыва­
лись не однажды. Мою статью с обозначившейся проблемой читали пять
рецензентов вместо обычных трех. Было ясно, что тема заинтересовала
издательство, но... В конце концов статью мне вернули, а я, со ссылкой
на молодость и неопытность, «выцыганил» рецензии. Оказалось, что три
вполне положительные, одна, что называется, ни так ни сяк... Зато пятая
заканчивалась ссылкой на финал крыловской басни о слоне и моське.
На какой-то момент я испытал чувство нокдауна. Еще раз, внимательней,
прочитав последнюю рецензию, я понял, что ее создатель не высказал
ни единой претензии по сути. Нокдаун, полученный вовремя, - это хо­
рошо. По совету старого полярника Б. А. Кремера я отнес свой материал
в академический журнал «Природа», где он и вышел в свет с заключе­
нием академика К. К. Маркова - «Печатать как дискуссионный». Таким
стало для меня первое приближение к проблеме.
Дальше - больше... Оказалось, что ссылки на Кука встречаются не­
редко, особенно в англоязычной литературе. Для меня решающим ста­
ло заключение начальника первой американской дрейфующей станции
на ледяном острове Т-3 полковника Джозефа Флетчера, о котором под­
робнее речь пойдет ниже.
Конфликт среди полярных исследователей в связи с событиями во­
круг достижения полюса оказался совсем не рядовым явлением и вышел
далеко за рамки чисто научной дискуссии. В обществе возникли серьез­
ные сомнения в том, что исследователь не может предпочесть истину
личному успеху. Я тогда не догадывался, что подступил к вечной теме
о грани, отделяющей творческий поиск от элементарного утверждения
собственного я и стремления стяжать славу.
Тема «Кук или Пири?» для меня постепенно обретала характер детек­
тива, в котором были и очевидный обман, и торжество истины, а также
свои гении и злодеи.
Именно такой естественным образом сложившийся детективный под­
ход и был положен автором в основу книги, которую вы держите в руках.

ГЛАВА 1

Два полярника

Мы старины картины воскресим
В живых героях. Вот они пред нами
В день славы, окруженные друзьями!
Но дальше, посмотрите, в миг один
Герои в бездну рушатся с вершин.
В. Шекспир. Король Генрих VIII'

редерик Альберт Кук родился 10 июня 1865 года в деревуш­
ке Хортонвилль графства Салливен, в самой глубинке шта­
та Нью-Йорк, у подножия лесистых гор Кэтскилл - там, где
они переходят в Аппалачское плато, на левобережье реки Делавар. Его
отец Теодор А. Кох был немецким эмигрантом с врачебным дипломом,
перебравшимся за океан после революции 1848 года из Ганновера. Когда
спустя полтора десятка лет в Соединенных Штатах разразилась граж­
данская война, он вступил в Федеральную армию - и все четыре воен­
ных года работы ему хватало.
Мать будущего полярного исследователя, урожденная Маргарет
Ланге, оказалась на американской земле вместе со своими родителя­
ми, покинувшими Франкфурт-на-Майне и первоначально осевшими
в Нью-Йорке, где ее отец занялся сигарным бизнесом. На западе штата
Нью-Йорк семейство Ланге оказалось, видимо, не от хорошей жизни.
Здесь-то и повстречал недавний военный врач молодую немку, чтобы
вместе с ней осесть в деревушке Джефферсонвилль. На карте она нахо­
дится милях в 40 к западу от среднего течения реки Гудзон. Даже в наши
дни карта свидетельствует, что вся деловая жизнь обходит эту глубинку
стороной: здесь меньше дорог, не встречаются крупные города, да и во­
обще мало жителей.
Вскоре после свадьбы молодые сменили немецкую фамилию Кох
на американскую Кук, а в 1870 году Теодор Кук ушел из жизни, оста­
вив вдову с четырьмя детьми. Еще один ребенок в семействе Кук умер
при жизни отца. После смерти главы семейства во владении семьи оста­
лась небольшая ферма с 15 гектарами пахотной земли. Герой этой книги

Ф

* Пер. Б. Томашевского.

10

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Фредерик Кук был четвертым ребенком, моложе его была только сестра
Лилиан.
Спустя восемь лет после смерти мужа Маргарет Кук пришлось пе­
ребираться в Порт-Джервис, ниже по Делавэру, где легче было устро­
иться на работу подрастающей молодежи, а еще через год и в сам НьюЙорк. В изданиях рубежа XIX и XX веков особо подчеркивалось, что
Нью-Йорк «обязан своим господством в культурной и экономической
жизни Америки самым очевидным образом своему чрезвычайно благо­
приятному положению, облегчившему сношения как с внеамериканскими землями, так и с обширной территорией, раскидывающейся за ним.
...Нью-Йорк к тому же располагал в своей широкой, глубокой и хорошо
защищенной с моря бухте лучшей естественной гаванью на всем востоке
Соединенных Штатов» (Декерт, с. 229
*).
Открытость морских путей из Нью-Йорка во все концы света, вклю­
чая полярные моря обоих полушарий, здесь отмечена не случайно - не­
даром с этим городом связаны имена таких полярных исследователей,
как Джордж Де Лонг и Роберт Пири, служивших на здешней военноморской базе. Отсюда уходили в ледяные просторы экспедиции Элиша
Кэна, Чарльза Холла, Адольфа Грили и многих других известных море­
плавателей.
Перебравшись в Большой Нью-Йорк, семейство Кук обосновалось
в самом его сердце - в Бруклине, который был тогда «только исполин­
ским гаваньским, фабричным и обывательским кварталом Нью-Йорка»
с населением, превышавшим миллион человек.
Первое время Маргарет Кук зарабатывала на жизнь в качестве швеи,
а ее дети - любой работой, за которую платили. Фред одно время подви­
зался на стекольной фабрике, позже был разнорабочим в местной адми­
нистрации по освещению улиц. Молодой парень уже тогда демонстриро­
вал неординарный ум. Зимой 1888 года на Нью-Йорк обрушилась самая
настоящая пурга, парализовавшая городской транспорт. Фред взялся
за доставку угля, в котором отчаянно нуждались горожане. Он загружал
лодку, а затем бечевой с помощью лошади тащил ее вдоль берега, обе­
спечивая углем стосковавшихся по теплу бруклинцев, которые щедро
расплачивались с ним за работу. Одно время Фред торговал овощами
и зеленью на Фултоновском рынке. Потом три брата - Уилл, Теодор
и сам Фред - основали предприятие с громким названием «Молочная
компания братьев Кук». В итоге заработанных денег Фреду хватало,
чтобы оплатить учебу в 1885-1886 годах во Врачебно-хирургическом
* Здесь и далее источники даются в сокращенном варианте, полное наименование
см. в списке источников на с. 247.

Фредерик Кук

12

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

колледже, куда он поступил по окончании вечерней школы. В ту пору
он намеревался пойти по стопам отца, благо в Соединенных Штатах
профессия врача не только уважаемая, но и хорошо оплачиваемая.
Позднее Фредерик Кук продолжил образование в Медицинском
колледже Колумбийского университета. Жизнь в студенческие годы
не баловала его - с часа ночи и до семи утра молодой человек развозил
молоко своей клиентуре, а к девяти спешил на занятия в колледже, за­
канчивавшиеся в 16 часов. Все, что оставалось от суток, уходило на до­
рогу и сон. И так - до 1890 года, когда он получил заветный диплом.
В полном смысле Кук стал selfmade man - человеком, который сделал
себя сам. В это время он женился на Либби Форбс, которая умерла при
родах вместе с младенцем.
Кук вскоре обзавелся собственной практикой в ставшем родным Бру­
клине. Примерно в те же годы он заразился пресловутым «арктическим
микробом», когда на глаза ему попался затертый томик под названием
«Путешествия и открытия второй Гринельской экспедиции в северные
полярные страны для отыскания сэра Джона Франклина, совершенной
в 1853, 1854 и 1855 годах под начальством доктора Кэна». Книга эта са­
мым решительным образом изменила жизнь Кука.
В обществе целого ряда наиболее развитых стран еще на рубеже
XIX и XX веков сложилась своеобразная мода на Арктику, которая
по объективным причинам, то затухая, то разгораясь, сохраняется
и поныне. Совершенно заслуженно Арктика считалась местом, где че­
ловек может испытать себя и проявить свои лучшие качества, мораль­
ные и физические.
Столетие назад среди полярников было немало представителей са­
мых известных фамилий европейской аристократии: лорд Дюфферин
(в 1858 году побывал на Ян-Майене и Шпицбергене), отпрыски Орле­
анского дома (в 1907 году - на Новой Земле), обладатели герцогских
титулов из Бурбонов и Браганцы (в 1891-1892 годах - на Шпицбергене
и Новой Земле), не говоря уже о представителях Савойской династии знаменитом полярнике герцоге Абруццком, посетившем Землю Фран­
ца-Иосифа в 1899-1900 годах.
Среди молодых американцев, особенно со средствами, также счи­
талось признаком хорошего тона поохотиться на морского зверя или
мускусных быков за полярным кругом, а то и провести полярную ночь
в обществе эскимосов вдали от привычного городского комфорта. Па­
мять о трагической судьбе экспедиции Джона Франклина, погибшей
в 50-е годы XIX века на севере Канады, как и участь зимовочной экспе­
диции Грили, от которой уцелела только треть участников, лишь щеко­
тала нервы любителям приключений. Известнейший поэт того времени

Глава 1. Два полярника

13

Редьярд Киплинг стремление многих чересчур активных людей своего
времени сформулировал так:

...Нам хотелось не клубных обедов,
А пойти, и открыть, и пропасть.
Однако Фредерик Кук в молодости никак не связывал свою судь­
бу с деятельностью в высоких широтах. В белое безмолвие Арктики
бруклинского доктора привел человек, оказавшийся впоследствии его
злейшим и непримиримым врагом на всю оставшуюся жизнь. Его зва­
ли Роберт Эдвин Пири, и он был гражданским инженером-изыскателем
на службе Военно-морского флота США. История Арктики стянула
их судьбы в единый узел, распутать который специалисты-историки пы­
таются на протяжении века.
Роберт Эдвин Пири родился 6 мая 1856 года в городке КрессонСнринг (штат Пенсильвания), поблизости от тех же мест, где появил­
ся на свет Кук; на этом сходство судеб двух людей заканчивается.
Ни один из его родичей не посещал колледжа, хотя прабабка Марта
Бичем могла похвастаться родством с английской аристократией.
По отцовской линии у будущего претендента на первенство в дости­
жении полюса преобладали предприниматели из Новой Англии, отли­
чавшиеся завидным практицизмом и жизненной хваткой. Их бизне­
сом было изготовление бочкотары для патоки и рома, производимых
в Вест-Индии.
Слабая здоровьем, меланхоличная мать, целиком переключившись
на воспитание единственного ребенка, сумела привить ему стремление
к первенству всегда и во всем, опекая его и не жалея оставшихся сил
и средств. Опека была настолько плотной, что мать даже последовала
за сыном летом 1873 года в Боуден-колледж в Брунсвике (штат Мэн),
в университет. Преподаватели колледжа в то время отмечали опреде­
ленную замкнутость их воспитанника, погруженность в собственные
переживания, некоторые трудности в отношениях со сверстниками - ка­
чества, присущие интроверту, что не мешало молодому Пири претендо­
вать на лидерство в среде однокашников. Иногда Берт баловался сти­
хами, в которых звучала странная смесь тоски по какой-то иной жизни
и затаенных амбиций.
Пири, однако, вскоре убедился, что «полевые рекогносцировки
в связи со строительством железных дорог» не приносят ему удовлет­
ворения. По мнению Херберта (1972), Пири при самом благоприятном
развитии событий мог стать лишь уважаемым мировым судьей или про­
винциальным землевладельцем. Шанс вырваться из глубинки появился

Роберт Пири

Глава 1. Два полярника

15

у него при поступлении в Береговую и геодезическую службу США,
располагавшуюся в Вашингтоне, с окладом в 40 долларов (что пример­
но соответствует 650 долларам в наши дни) в месяц. Однако дело было
не в деньгах. В дневнике Пири появилась характерная запись: «С про­
шлым покончено, да здравствует будущее!» Но уже спустя несколько
месяцев эта работа показалась ему занудной и стала надоедать с каж­
дым месяцем все сильнее и сильнее. В условиях сугубо кабинетной де­
ятельности его мысли все чаще обращались к открывателям новых зе­
мель и миров - Колумбу, Кортесу, Бальбоа и другим знаменитостям,
пока однажды в письмах к матери не сфокусировались на конкретной
цели: «Я хотел бы снискать имя, которое стало бы «сезам, откройся»
для культурного и избранного круга... в котором бы я ощущал себя на­
равне с каждым». Не больше и не меньше... В другом письме к матери
он поделился своими невеселыми размышлениями: «Мне 24 года, а что
сделано? Ничего...», одновременно опасаясь, что его имя останется не на
страницах истории, а лишь в платежных ведомостях бухгалтерии.
Работа изыскателя связана с посещением новых мест. По пути в Ни­
карагуа на изыскания места для канала ему довелось посетить остров
Уайтлинг, первую сушу, на которую ступил Колумб в Западном полу­
шарии. Созерцание острова разбудило в его сознании мысль - вот, ока­
зывается, чего ему не хватало! Работа в джунглях Никарагуа в составе
небольшого отряда пришлась в основном на первый квартал 1885 года.
Среди помощников Пири оказался мулат Мэтью Хэнсон, невысокий
круглолицый крепыш, моложе босса на 10 лет, отличавшийся выносли­
востью, надежностью и смекалкой. Свои впечатления от работы в тропи­
ках Пири в очередном послании к родительнице изложил так: «...с тру­
дом дотащились до лагеря. Люди шли вброд по воде и волокли за собой
лодки, я вкалывал вместе с ними, орал на них, потом раздал им, вымок­
шим и уставшим от 10-часовой работы, джин, и в лагере до самого утра
было шумно...» С заданием изыскатели управились в три месяца, сокра­
тив протяженность трассы на 17 миль (каждая миля обходилась по смете
в миллион долларов), но намеченный вариант так и остался на бумаге.
В глазах начальства Пири предстал достойным работником.
Спустя три месяца Пири вернулся в Штаты на рутинную обработку
полевых материалов, но вскоре его мысли потекли совсем в ином на­
правлении. «Я предлагаю пользоваться проливом Смита еще дальше,
чем от бухты Благодарения Господня... Отдадим англичанам, немцам
и австрийцам Шпицберген и Землю Франца-Иосифа, как и другие на­
правления, а сами воспользуемся проливом Смита».
Работа в Никарагуа сопровождалась разлукой с Жозефиной Дибич,
дочкой профессора Смитсонианского университета, к которой Пири

16

В. С. Корякин. НИРИ ПРОТИВ КУКА

испытывал приязнь, не оставшуюся без взаимности. Но, поскольку
в эпоху, предшествующую сексуальной революции, подобные отноше­
ния развивались без излишней спешки, свадьбой роман завершился
лишь в 1886 году.
Приступив к теме соперничества Кука и Пири, сопоставляя достиже­
ния обоих, автор делает неожиданный вывод: на протяжении всех своих
экспедиций Пири неизменно терпел неудачу. Куку же каждый раз опре­
деленно сопутствовал успех, причем в самых неблагоприятных обсто­
ятельствах. Что ж, в собственной экспедиционной практике в Арктике
автор неоднократно встречался с людьми, за которыми закрепилась сла­
ва успешных или невезучих, но каждый раз за этим скрывались впол­
не конкретные причины. Однако в любом случае надо было начинать
с оценки результативности обоих полярников, выделяя те черты, кото­
рые в будущем привели к конфликту между ними.

ГЛАВА 2

1886. Первые шаги Пири
на пути к цели

Лиха беда начало...
Русская народная поговорка

«Мне попалась беглая заметка о внутреннем льде Гренландии, - позд­
нее вспоминал Пири. - Струна, интенсивно вибрировавшая во мне при
чтении в детстве удивительной книги Кэпа, была снова затронута. Я про­
чел все, что мог найти относительно этого предмета, заметив противо­
речие в рассказах Норденшельда, Йенсена и других, и почувствовал, что
я должен был сам посмотреть, что было истинного относительно этой ве­
ликой, таинственной внутренности.
Результатом было мое летнее путешествие в Гренландию в 1886 году
и исследование внутреннего льда» (Пири, 1906, с. 6). При этом важно,
что именно понимал Пири под словом «исследование». Сам А. Э. Норденшельд в 1883 году из района Эгедесминде за 18 дней смог пройти
по ледниковому щиту 118 километров, судя по современной карте. Оче­
видно, подобная картина существовала вплоть до восточного побере­
жья. Однако Норденшельд по аналогии со Шпицбергеном рассчитывал
обнаружить далее посреди льда пространство некой суши, свободной
ото льда, и найти этому объяснение. Чего-либо похожего в отчетах Пири
не наблюдается, все его результаты - информация спортсмена, лишь пре­
тендующего на роль исследователя. В выступлении 23 апреля в Нацио­
нальной академии наук в Вашингтоне свои планы он сформулировал так:
«Получить практическое знание препятствий и состояния льда внутрен­
ности Гренландии; испробовать некоторые методы и детали снаряжения;
сделать доступные научные наблюдения; проникнуть внутрь насколько
возможно дальше» (Пири, 1906, с. 76).
6 июня 1886 года заслуженный китобоец «Игл» (капитан Артур
Джекмен) высадил молодого американца на острове Диско у западно­
го побережья Гренландии, в Годхавне - месте традиционного пребыва­
ния губернатора этой датской колонии. По воспоминаниям попутчиков,

18

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

весь рейс Пири предпочитал общению созерцание гренландских берегов,
оставаясь, впрочем, вполне учтивым.
Из Годхавна Пири перебрался со своим экспедиционным скарбом
в эскимосское селение Ритербенк, откуда 23 июня 1886 года в сопрово­
ждении помощника мэра этого местечка Майгора и восьми эскимосов
выступил в поход: «29 июня наши двое саней... были у края ледникового
покрова, на 1956 футов выше уровня моря» (Пири, 1906, с. 47). За три
недели Пири в сопровождении Майгора одолел менее 200 километров,
по 10 километров за дневной переход. 19 июля на высоте 7525 футов (око­
ло 2500 метров) они повернули обратно. Такие результаты по сравнению
с результатами предшественников выглядят не слишком впечатляюще.
«В 8 часов утра, когда снег отвердел, Майгор и я отправились на восток
по ледяному покрову. Когда мы отправлялись, голубой цвет бухты Дис­
ко был испещрен местами жемчужно-белым туманом, который вливался
через теснины, скользил с гор у устья фиорда и сползал по их восточным
откосам перистыми побегами... Немного позже масса черных облаков за­
крыла солнце, и в полночь туман затянул страну позади нас. В час утра
(очевидно, 30 июня. - Авт.) он дошел до нас... Мы продвигались вперед,
пока туман не изменился в изморозь и не поднялся ветер, когда я остано­
вился на высоте 3000 футов над морем» (Пири, 1906, с. 47).
Оставалось возвращение, описание которого сводится к характери­
стике погодных условий, причем без конкретных привычных нам по­
казателей температуры, давления, силы ветра и т. п. Туман и осадки
в виде крупы вскоре сменились снежным штормом, так что путеше­
ственники вынуждены были оставаться на месте в спальных мешках,
укрываясь прорезиненными тентами. Так продолжалось до 5 июля,
когда оба участника похода, освободившись из-под снега и откопав
сани, тронулись дальше на восток по ледяной поверхности, причем
Пири на фоне окрестного ландшафта впервые в своем отчете отметил
коварство ледниковых трещин. «К северу и востоку от нас поверх­
ность льда была выше и волны, по-видимому, длиннее и более пло­
ские, чем те, через которые мы прошли. К юго-востоку лежал боль­
шой ветвистый бассейн Якобсхавнского ледника, простиравшегося
к востоку во внутренний лед, выше через центр его, подобно волнам
тихого моря, блестели выдающиеся пункты самого ледника. Незадол­
го до отправления, бродя вблизи саней без лыж и альпийской палки,
я провалился в узкую трещину и повис на мгновение, задержавшись
своими распростертыми руками, прежде чем выкарабкался, а облом­
ки предательской снежной арки (снежного моста. - Авт.) скатыва­
лись вниз, в лазурную глубину, до тех пор, пока пробуждаемое ими
эхо не сделалось подобным игре серебряных курантов. Наши лыжи

Глава 2. 1886. Первые шаги Пири на пути к цели

19

препятствовали повторению такой же случайности во время перехо­
да через сеть трещин, простиравшихся к востоку от нашего лагеря.
По мере хода вперед они исчезли, и в холоде раннего утра вся поверх­
ность сделалась твердой, непрерывной корой, представляющей вели­
колепный путь» (Пири, 1906, с. 49-50).
Пири также отметил достаточно обильное таяние на ледниковом по­
крове, нередко создававшее трудности. С учетом полярного дня и низких
температур в «ночное» время, когда снеговая поверхность подмерзала,
путники использовали ее для продолжения маршрута, отсыпаясь, соот­
ветственно, днем. Следует отдать должное Пири и его спутнику: оказав­
шись в незнакомой обстановке, они быстро усваивали ее особенности,
приобретая необходимый опыт буквально на ходу. Однако уже в бли­
жайшее время возможности обоих путешественников оказались исчер­
панными, что, надо сказать, Пири заметил вовремя, и он принял правиль­
ное решение - возвращаться.
На высоте не только слабело таяние, но и снеговая поверхность уплот­
нялась настолько, что на ней не оставалось следов ни от подошв обуви,
ни от полозьев саней. Из нарезанных блоков такого снега можно было
соорудить защитные стенки от ветра, который дул не переставая на про­
тяжении всего похода. С другой стороны, снег так интенсивно отражал
солнечные лучи, что глаза страдали от воздействия этого блеска даже
во время сна.
«В течение следующих 10 дней мы шли с различными испытаниями
вперед, обыкновенно против ветра. Иногда далеко вверху, в синеве, ви­
сели неподвижно в высшей степени нежные перистые облака, а потом
над горизонтом снова появлялись черные кучевые полосы туч. Раз или
два мы были окружены густым туманом, покрывавшим все тонкими мо­
лочно-белыми кристаллами льда, и во время одного перехода блестящее
полночное солнце наполнило северо-восточную часть неба радужны­
ми красками и вызвало соответствующие вспышки света из блещущего
снежного поля.
После того как мы достигли высоты 6000 футов, температура упала
до 10 и 8,5 градусов Фаренгейта (24 и 23 °C).
Когда мы снова тронулись в путь 15-го, ветер сделался северо-восточ­
ным и со снегом. Мы подвигались против него в наглазниках, таща сани,
нагнув головы, держа наш путь по ветру, до тех пор, пока опускание са­
ней в мягкий снег и постоянное запутывание наших лыж не принудили
нас остановиться и ждать окончания бури на высоте 7525 футов. Слиш­
ком утомленные и сонные от нашей борьбы с бурей, чтобы построить хи­
жину, даже если бы мягкий снег позволил это, мы легли у наших саней
и заснули.

20

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Когда я проснулся, мы были вполне занесены снегом и лежали здесь
48 часов, в то время как ветер и снег проносились по засыпавшему нас су­
гробу с непрерывным угрюмым ревом. Затем мы выбрались во время за­
тишья и выкопали небольшую мелкую яму, покрыли ее гуттаперчевыми
одеялами, откопали наши сани и мешки, нагрузили края одеял санями,
сунули под них свои мешки и сами влезли за ними.
Около 5 часов утра в понедельник, 19-го узкая лента голубого кри­
сталлического цвета появилась среди облаков на юго-западе и расши­
рялась и увеличивалась до тех пор, пока не достигла солнца. Затем на­
ступил день, теплый и ясный, почти покойный, давший мне возможность
сделать наблюдения и высушить всю нашу одежду. Наш лагерь на высоте
7525 футов (остававшийся на одном месте с 15 июля. - Авт.) над морем
на расстоянии сотни миль от края внутреннего льда находился в мелком
бассейне, наполненном снегом... У нас оставалось на шесть дней запасов,
и так как я не был уверен относительно перемен, происшедших в ниж­
ней части внутреннего льда во время нашего отсутствия, то решил воз­
вращаться» (Пири, 1906, с. 52-54). Однако едва ли подобное объяснение
причин возвращения способно удовлетворить более или менее опытного
полярника - дело, очевидно, в другом. Планирование маршрута с само­
го начала оказалось крайне неудачным, поскольку до намеченной цели нунатака (скалы) Петерманна - была пройдена лишь пятая часть пути.
На обратном пути, учитывая постоянство стоковых ветров
*
как
по силе, так и направлению, Пири решил воспользоваться парусом.
Сани соединили вместе, оборудовав соответствующими такелажем
и рангоутом, и этот шаг немало способствовал быстрому спуску по лед­
никовому покрову.
Пири опасался небезопасных изменений в нижней части ледника, тем
более вблизи края ледника, где сказывалось влияние подстилающего ре­
льефа, и не напрасно. «Все выдающиеся черты были теми же самыми, что
и три недели тому назад, но эти три недели полярного лета превратили
каждый дюйм поверхности в твердый, блещущий, маслянистый голубой
лед... Трещины, через которые мы раньше скакали, были теперь непро­
ходимыми пропастями... Жара в долине, даже в этот ранний час, угнетала
нас, привыкших к атмосфере внутреннего льда, и, когда мы достигли па­
латки, я нес почти всю свою одежду...» (Пири, 1906, с. 60)
На этом знакомство Пири с ледниковым покровом Гренландии за­
вершилось. Дальнейшее полуторамесячное бродяжничество по побере­
жью и островам бухты Диско не привело ни к научным открытиям, для
* Стоковый ветер - нисходящий ветер, направленный вниз по склону и обусловлен­
ный выхолаживанием поверхности склона.

Нильс Адольф Эрик Норденшельд

22

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

которых он не имел необходимой подготовки, ни к приумножению по­
лярного опыта.
6 сентября Пири покинул Гренландию, где началась его бурная поляр­
ная карьера, оставившая в памяти потомков самые разноречивые оцен­
ки. Свой первый полярный опыт сам он оценил так. «Достиг наивысшей
точки внутреннего льда (ничего подобного, если сравнить с современной
картой Гренландии. - Авт.).
Проник дальше, чем какой-либо другой белый человек до сих пор
(если не считать участников отряда Норденшельда в 1883 году. - Авт.).
Определил главные особенности внутреннего льда от края до внутренно­
сти (это уже было сделано ранее Йенсеном и Норденшельдом. - Авт.).
Получил ценное знание и практический опыт относительно условий ле­
дяного покрова и необходимого снаряжения, а также практические зна­
ния полярного плавания и полярных берегов.
Зародились идеи, очень ценные в будущем, относительно путемера,
парусов и проч.».
В приведенной заключительной части отчета о первой арктической
экспедиции Пири бросаются в глаза следующие особенности. Первая стремление преувеличить собственные заслуги за счет умаления дости­
жений предшественников, в первую очередь - полярника-корифея свое­
го времени А. Э. Норденшельда. Такая тенденция, причем в самом начале
карьеры, далеко не безобидная и не случайная, что подтвердилось позд­
нейшими обвинениями Нансена в краже идеи пересечения Гренландии.
Неудивительно, что в будущем Пири стяжал среди коллег далеко не луч­
шую репутацию.
Вторая особенность отчета - отсутствие реальных достижений, что
позволяет считать поход Пири 1886 года обычной полевой рекогносци­
ровкой, предшествующей любым серьезным продолжительным исследо­
ваниям, - не более того.
В качестве третьей особенности представленных выводов надо от­
метить отсутствие каких-либо намеков на научное осмысление приро­
ды посещенных мест. Этот момент нельзя упускать из виду при оценке
последующей деятельности Пири в Арктике. Так что по большому сче­
ту главным результатом первой арктической экспедиции Роберта Пири
стал полученный им пропуск в общество хозяев жизни, куда он так стре­
мился.
Возвратившись из первой полярной экспедиции, он обвенчался
с Жозефиной, которая едва ли представляла, какие трудности ей пред­
стоит разделить со своим избранником. В письме к матери она изложи­
ла первые впечатления от своего замужества: «Если он счастлив, как я,
то мы самые счастливые люди на свете».

ГЛАВА 3

1891-1895. Встреча героев
и последующие приключения Пири

Предвижу я, что будет наша встреча,
Как встреча двух враждующих стихий...
В. Шекспир. Король Ричард II*

о возвращении из своей гренландской «рекогносцировки»
1886 года Пири обнаружил проект о канале в Никарагуа обнов­
ленным. «...Следующие два года моего времени были посвящены
ему; часть этого времени я провел дома, другую же - в экспедиции в Ни­
карагуа. Возвратившись из этой экспедиции, я был направлен на остров
Лиг в Филадельфии, чтобы построить деревянный сухой док, только что
начатый в тамошнем адмиралтействе. Короткая статья, описывающая
мое летнее путешествие, мои выводы и формулирующая мой план сухо­
путного исследования Гренландии, была напечатана в бюллетенях Аме­
риканского географического общества в декабре 1886 года. В 1888 году
Нансен пересек Южную Гренландию, отправившись по кратчайшему
из указанных мною путей; он был вынужден, однако, изменить свои пла­
ны и окончательно прошел по пути в 280 миль длиной.
Это исполнение задуманного мною предприятия оказалось для меня
серьезным ударом, но моя государственная служба связывала мне руки,
и мне оставалось только выбрать другой, более северный путь.
Моей целью было достигнуть и определить северную границу Грен­
ландии сухопутным путем, то есть пересечь внутренний лед» (Пири,
1906, с. 7-9).
В приведенной обширной цитате бросаются в глаза претензии
в адрес Фритьофа Нансена - свидетельство уязвленного неуемного са­
молюбия Пири, которое со временем превратилось у него в некую идею
фикс.
Тем временем скромный медик, практикующий в Бруклине, и не по­
дозревал о грядущих событиях. Поворот в его судьбе случился, когда

П

* Пер. М. Донского.

24

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

весной 1891 года он увидел объявление в газете «Бруклин Стандарт
Юнион»: Пири искал врача для своей зимовочной Северо-Гренланд­
ской экспедиции. Кук, по мнению Т. Райта, скорее из «любопытства,
чем из честолюбия, отозвался на это предложение». Сам Пири в экспе­
диционном отчете аттестовал его следующим образом: «Фредерик Кук,
врач и этнолог экспедиции, родом из Нью-Йорка, получивший степень
в Колледже врачей и медиков в Нью-Йоркском университете. Он прак­
тиковал в Нью-Йорке в течение нескольких лет. Ему было 26» (Пири,
1906, с. 81). Характеристика предельно скупая, но ближайшее будущее
показало, что духовные и физические качества молодого врача вполне
соответствовали требованиям, которые Арктика предъявляла к поляр­
нику на рубеже XIX и XX веков.
Экспедиция Пири 1891-1892 годов интересна двумя обстоятель­
ствами. Первое - то, как сам Кук выдержал крещение Арктикой, вто­
рое - отношения будущих претендентов на достижение полюса. Сам
Кук каких-либо описаний своей роли в экспедиции 1891-1892 годов
не оставил. В этих оценках волей-неволей мы можем полагаться только
на характеристики Пири, которые разбросаны по страницам книги-от­
чета «По большому льду к северу» и, несмотря на краткость, достаточно
любопытны. Судя по этому источнику, события в экспедиции развива­
лись следующим образом.
6 июня 1891 года паровая баркентина «Кайт» (капитан Ричард
Пайк) отошла от причалов Бруклина с участниками экспедиции и,
спустившись по Ист-Ривер, вышла в открытое море. В зимовочной
Северо-Гренландской экспедиции под руководством Пири было все­
го семь человек, включая супругу начальника Жозефину Пири, кото­
рую он, по американской привычке сокращать имена, называл Джо.
Помимо них, на борту баркентины находились еще девять участни­
ков Западно-Гренландской экспедиции Филадельфийской академии
естественных наук во главе с геологом Эйнджелом Гейлприном. Эта
экспедиция должна была работать только летом, и в ее составе пре­
обладали зоологи и ботаники. В Сиднее (Новая Шотландия, Канада)
погрузили запас угля, и уже 15 июня судно было в проливе БеллАйл, где паковый лед задержал баркентину на несколько суток.
23 июня 1891 года прямо по курсу показались горы и ледники на юге
Гренландии, а спустя еще четверо суток участники, выполнив необ­
ходимые формальности в резиденции губернатора в Годхавне, про­
должили плавание. 11 июля льды остановили судно в заливе Мел­
вилл.
При форсировании полосы паковых льдов с Пири произошло несча­
стье, которое он описал следующим образом. «Громадный кусок льда,

Кук среди других участников экспедиции Пири 1891-1892 годов.
Слева направо: Ф. Кук, М. Хэнсон, Дж. Вергоев, Э. Аструп, Дж. Пири,
Р. Пири, Л. Гибсон

26

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

ударив руль, сильно толкнул его вверх и вырвал штурвал из рук двух
матросов. В следующее мгновение железный румпель захватил мою
ногу и переломил обе кости над лодыжкой. Я крикнул рулевым, про­
ся их послать ко мне докторов Шарпа и Кука; в следующее мгновение
они и Гибсон перенесли меня в каюту... Моя нога была забинтована, и я
был уложен на длинной постели в каюте, где принужден был оставаться
до тех пор, пока не был взят на берег в наш зимний лагерь. Благодаря
профессиональному искусству моего врача Кука и неусыпной и внима­
тельной заботе миссис Пири мое полное выздоровление было быстро
достигнуто» (Пири, 1906, с. 100-101). Упоминание о миссис Пири
в качестве сиделки вполне оправданно, тем более что супруг тут же по­
сле несчастья обратился к ней с просьбой позаботиться о ноге, причем
в довольно своеобразной форме: «Дорогая, упакуй ее в лед, прежде чем
меня придется пристрелить».
Пребывание в паковых льдах, затянувшееся на три недели, исполь­
зовали для охоты на морского зверя, подгонки деталей разборного дома,
предназначенного для зимовки, и других хозяйственных забот. Высадка
на берег состоялась только 26 июля в бухте Мак-Кормик (Земля Прадхо) в координатах 77 град. 40 мин. с. ш. и 40 град. 40 мин. з. д., где и при­
ступили к сборке жилого дома площадью почти 30 квадратных метров
у подножия утеса Редклиф, - соответственно, зимовочная база стала
именоваться Редклиф-Хауз (Дом у Красной скалы). Крыша дома была
еще не окончена, когда 30 июля «Кайт», распрощавшись с зимовщиками,
отправился на юг, а Пири на экспедиционном вельботе был доставлен
с судна на берег под веселый перестук молотков будущих зимовщиков,
на время превратившихся в плотников. Только в середине августа глава
экспедиции начал самостоятельно передвигаться с помощью костылей,
осторожно ступая по прибрежной гальке. Характерно, что в создавшей­
ся ситуации Пири не стал менять экспедиционных планов.
Окончив строительство, зимовщики принялись изучать окрест­
ности. Одна из таких «экскурсий» продолжалась с 12 по 18 августа,
причем Кук в этих маршрутах принимал самое активное участие, хотя
возглавлял их не он, а более опытный полевик - охотник и орнитолог
Лэнгдон Гибсон, ровесник Кука. Участникам экскурсий поручалось
также найти эскимосов и нанять их для работы в экспедиции, желатель­
но целыми семействами.
Обязанности Кука в этих рекогносцировках Пири определил сле­
дующим образом: «Вы будете помощником командира лодочной экс­
педиции на острова Герберта, Нортумберленд и Гаклюйта и в слу­
чае серьезного несчастья с мистером Гибсоном примете команду...
Вы будете заботливо отмечать места всех эскимосских поселений...

Глава 3. 1891-1895. Встреча героев и последующие приключения Пири

27

все данные относительно способа их построек, величины, материала
и прочее. Если вы найдете туземцев, то попытайтесь получить от них
шкуры северного оленя, медведя, голубого песца и в особенности комаги (вид обуви. - Авт.)... Если возможно, убедите мужчину и жен­
щину вернуться с вами и поселиться на зиму вблизи нашего дома»
(Пири, 1906, с. 130).
Эта инструкция показательна по двум моментам. Первый - доверие,
оказанное Куку, новичку в Арктике, со стороны руководителя, второй строгое ограничение его исследовательских интересов сугубо этногра­
фическими и прикладными проблемами, без каких-либо задач в части
природных явлений.
Отчет Кука дает представление о том, как он справился с заданием.
«Представляю вам следующий рапорт относительно порученной мне ра­
боты... Остров Гаклюйт имел немного признаков пребывания эскимосов.
Мы находили песцовые ловушки вдоль юго-западного берега, но толь­
ко одна была с приманкой. Вблизи южной оконечности, пониже базара
маленьких люриков, я нашел место, где два жилища были поставлены
среди большой поляны... В некоторых местах камни употреблялись вме­
сто очага; это следовало из того, что они были закопчены.. Единствен­
ной пищей этого народа во время пребывания здесь были птица и зайцы.
Я не нашел больших костей, - таких, например, как кости тюленя или
моржа... Я нашел только один небольшой склад люриков, очевидно, со­
всем старый. Птицы были значительно разложившиеся.
Мы видели только песцовые капканы и заячьи ловушки на юго-за­
падном берегу острова Нортумберленд. Немногие из песцовых капка­
нов были снабжены приманкою, и ни одна из заячьих ловушек не имела
петель. Первое указание на жилище эскимосов на острове Нортумбер­
ленд было в бухте, находящейся на западе от большого ледника...
Пустое поселение состояло из двух каменных жилищ, двух помеще­
ний для собак и восьми складов птиц и ворвани. Все входы как в жи­
лища, так и в собачьи помещения открывались прямо на юг, кровли
сняты или упали внутрь. Общий способ постройки был такой же, как
и у других, которые мы раньше исследовали; большие кости китов, мор­
жей и нарвалов, черепа, лопатки и позвонки образовали большую часть
их стен» (Пири, 1906, с. 139-142). Оказалось, что на острове находится
небольшое поселение коренных обитателей Гренландии, и, таким об­
разом, поручение руководителя экспедиции Кук успешно выполнил,
включая переселение семейства Иквы с супругой и двумя детьми к экс­
педиционной базе.
После этих рекогносцировок выяснилось, что окрестности экс­
педиционной базы выглядят следующим образом. Сама база

Аборигены Гренландии

Глава 3. 1891-1895. Встреча героев и последующие приключения Пири

29

располагалась в нескольких милях от крайней западной оконеч­
ности полуострова Редклиф - мыса Кливленд, разделявшего две
акватории - бухту Мак-Кормик, вторгавшуюся в сушу на 10 миль
в северо-восточном направлении, и гораздо более обширный залив
Инглфилд, простиравшийся от указанного мыса к востоку и юговостоку на 60 миль при ширине в 10 миль. Инглфилд имеет много­
численные бухты-ответвления (Олерика, Академическая, Боудин
и др.) в куты’, куда спускались выводные языки ледникового покро­
ва Гренландии. Отмеченные выше острова Герберт, Нортумберленд
и Гаклюйта находились на юго-западе от зимовочной базы в преде­
лах от 10 до 50 миль и были доступны для экспедиционных вельбо­
тов. Между бухтой Мак-Кормик и заливом Инглфилд на плато рас­
полагался небольшой изолированный ледниковый покров, тогда как
в бухту Мак-Кормик с ледникового покрова Гренландии спускался
выводной язык Санни (Солнечный), сильно разбитый трещинами.
Расположенный поблизости другой выводной язык, Тукту, заканчи­
вался на суше и был практически лишен трещин - позднее Пири ис­
пользовал его для выхода на ледниковый щит Гренландии. В целом
описанные особенности оказались весьма благоприятными для вы­
полнения программы экспедиции. Пири в своей книге не пишет, знал
он о такой ситуации заранее или же выбор места для зимовки был
сделан с ходу, непосредственно с борта судна.
Рекогносцировка местности продолжалась и с наступлением осе­
ни, особенно в куте бухты Мак-Кормик, поскольку там можно было
ожидать благоприятных условий для выхода на ледниковый покров
Гренландии. Несмотря на несчастье с ногой, Пири не оставлял мысли
о предстоящем походе, к которому следовало основательно подгото­
виться - в частности, создать склады продовольствия и необходимого
снаряжения. Эта работа была поручена молодому норвежцу Эйвину
Аструпу, превосходному лыжнику, и все тому же Гибсону. Первона­
чально намеченный на 2 сентября выход был, однако, задержан из-за
сильного стокового ветра, столь обычного для ледниковых районов Ар­
ктики. В кут бухты Мак-Кормик участников похода экспедиционные
вельботы доставили только 4 сентября. В заброске грузов, производи­
мой на собственных плечах, участвовали также Кук и геолог Джон Вергоев, причем на каждого приходился солидный вес, 20-30 килограммов,
главным образом продовольствия (галеты, консервы, пеммикан и т. д.).
Когда отряд Аструпа отправился вверх, остальные вернулись на вель­
боте к экспедиционной базе, угодив при возвращении в своеобразную
* Кут - тупик; в данном случае тупиковая часть залива.

30

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

ловушку, когда местный стоковый ветер от ледника Санни не «состы­
ковался» с ветром, вызванным общей синоптической обстановкой.
Финал возвращения в своей книге Пири описал так: «Медленно ко­
выляя с помощью доктора по снегу от вельбота к дому, я обещал себе
никогда не оставлять его, пока не приобрету прежней своей физической
силы. Однако бездеятельность дома была хуже, и два дня спустя я сно­
ва был в боте» (Пири, 1906, с. 163). Пири отправился в плавание в бух­
ту Мак-Кормик для возвращения отряда Аструпа, которому удалось
забросить груз лишь до высоты 700 метров из-за выпавшего глубокого
снега. Пири умел не жалеть ни себя, ни других.
«22 сентября я снова послал Аструпа и Гибсона к вершине бухты,
чтобы взойти на внутренний лед и изучить условия путешествия на­
сколько возможно дальше к северо-востоку. Протащив свои сани пять
дней и достигнув высоты 4000 футов (менее 1500 метров. - Авт.), они
решили вернуться вследствие сильных снежных бурь, сильных ветров
и тяжелой работы...
...Аструп высчитал, что они сделали около 30 миль вглубь щита.
Они повернули назад в тот день, когда потеряли из виду землю (точ­
нее, не землю, а выходы коренных пород на западе по периферии лед­
никового покрова. - Авт.). В дороге им было тепло, и Аструп думает,
что температура не падала ниже 10° по Фаренгейту (-25 °C. - Авт.)...
Результатом этой предварительной разведки было то, что следующей
весной моя санная партия прошла до северо-восточного берега и назад
более 1200 миль, совершенно не устав, хотя мы везли с собой все свои
припасы» (Пири, 1906, с. 165).
Пока продолжалась заброска необходимых грузов на ледниковый
покров, неугомонный начальник экспедиции отправился на вельбо­
те вместе с оставшимися сотрудниками в залив Инглфилд, несмотря
на угрозу льдообразования. Начало ледостава существенно ограничило
его первоначальные задумки, но неудачу с рекогносцировкой местно­
сти компенсировала удачная охота. При наличии свежего мяса цинга
практически не угрожала зимовщикам. Пири обогатил описание охоты
на морского зверя следующей примечательной деталью: «Миссис Пири
оставалась хладнокровной и... где могла, закрывала своим телом мою
увязанную в лубки ногу от возбужденных движений других, наполняя
магазины наших винчестеров по мере того, как они опорожнялись»
(Пири, 1906, с. 167). В ту пору Пири умел находить сочные бытовые де­
тали при описании событий - качество, которое он не проявил в своей
главной книге о походе на полюс.
Как и в любой зимовочной экспедиции, наступлению по­
лярной ночи предшествует множество не самых значительных,

Жозефина Пири

Жозефина и Роберт Пири

32

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

но необходимых дел и событий. К таковым, в частности, относилось
несение суточных вахт на экспедиционной базе всеми участника­
ми поочередно. Пири, разумеется, не забыл отметить, что «3 октября
в первый раз я прошел почти полмили без костыля и палки» (Пири,
1906, с. 171). До того как лег постоянный снеговой покров, предсто­
яло собрать разные вещи и экспедиционное снаряжение, оставлен­
ное в осенних поездках в окрестностях базы. Супруги Пири работали
вместе, и вскоре начальник экспедиции обнаружил, что «еще не в со­
стоянии подвергаться тяжелым физическим усилиям. Трехмесячное
заключение с моей ногою подействовало на мою выносливость, и, кро­
ме того, нога начинала беспокоить меня, если я ее утруждал» (Пири,
1906, с. 172). В середине октября последовала очередная охота на оле­
ней, в которой «доктор покрыл себя славой. До того ему не удавалось
застрелить ни одного оленя. Теперь он побил рекорд всей экспедиции,
уложив пятерых» (Пири, 1906, с. 173).
Летние контакты с эскимосами также не остались без последствий.
По свежему льду бухты Мак-Кормик с северного берега к Редклиф-Хаузу 13 октября пришел со своей упряжкой эскимос Наудинга. От него
другие аборигены узнали о зимовке американцев, и вскоре эскимосы
целыми семействами потянулись к Редклиф-Хаузу в надежде на зара­
ботки. Соответственно, возникла проблема размещения.
«7 ноября, - пишет Пири, - в лагере было 17 мужчин, женщин и де­
тей, кроме нашей партии, и вой 21 собаки делал ночь оживленной...
11 ноября была построена снежная хижина в 60 квадратных футов для
остановки посещающих меня друзей» (Пири, 1906, с. 178). Как будет
показано ниже, это добавило работы Куку и обеспечило ему материал
по теме исследований.
«С наступлением темноты, - продолжает Пири, - охотничий сезон
закончился... Однако мы не находили темноту угнетающей, так как наш
самый темный день будет еще только через месяц... У нас было много
поводов быть благодарными за сопровождавшее нас до сих пор счастье,
и я подумал, что мы могли бы с особенной признательностью соблю­
дать день, который дома выделяется в знак благодарности за наше на­
циональное и домашнее благополучие» (Пири, 1906, с. 181-183). Таким
образом, американский праздник День благодарения граждане Соеди­
ненных Штатов отметили на севере Гренландии в неком полярном ва­
рианте. В специальном приказе по такому случаю отмечалось «сохране­
ние нашей одинокой маленькой партии до сих пор в добром здравии»,
что в контексте событий, очевидно, было заслугой Кука. В тот день тем­
пература в окрестностях Редклиф-Хауза опустилась до -27 °C. 26 но­
ября участники экспедиции собрались за праздничным столом. «Вся

Глава 3. 1891-1895. Встреча героев и последующие приключения Пири

33

партия была одета в цивилизованную одежду, но не во фраки - костюм,
который некоторые из газет включили в нашу экипировку. В гарде­
робе Аструпа не нашлось рубашек, и он импровизировал грудь сороч­
ки из полотенца. Шелковый флаг был прикреплен над столом. Позже
наши друзья-эскимосы приняли участие в нашем веселье, и вся партия
вместе с туземцами забавлялась играми и состязаниями в силе до позд­
него вечера» (Пири, 1906, с. 184).
Конец года, однако, принес и неприятности - болезни у собак,
включая случаи бешенства. Тем не менее работа на экспедиционной
базе шла своим чередом. «Доктор Кук производил с прекрасными
результатами опыты таяния снега над лампами с тюленьим жиром:
каждый день приносил ему новые задачи. Как будто он не имел кучу
дел, фотографируя и измеряя своих «хаски» (так называли абориге­
нов Гренландии пришлые белые. - Авт.)... Вергоев, Гибсон и я строи­
ли и налаживали самозаписывающий измеритель приливов, который
был поставлен 30 ноября... Лед в бухте в полынье измерителя при­
ливов был толщиной в 26 дюймов... 3 декабря я скроил, - описывал
Пири события зимовки, - первый спальный мешок. 9 декабря моя
швея (эскимоска. - Авт.) начала работать первую «кулиту» или курт­
ку из оленьей шкуры. Последняя кожа из моего запаса была сжевана
(способ размягчения кожи у эскимосов. - Авт.), и все меха были гото­
вы для шитья одежд. Я кончил сани 17 декабря. Мы много упражня­
лись на дворе, практикуясь ходить на лыжах и коньках, путешествуя
к ледяным горам (айсбергам. - Авт.) за льдом, который растапливали
на воду. Аструп и я сделали два или три путемера (одометра - измери­
теля расстояний, который устанавливался на нартах. - Авт.)» (Пири,
1906, с. 189-191).
Подготовке к будущим маршрутам в книге Пири уделялось доста­
точно много внимания. «В течение зимы члены моей партии соперни­
чали друг с другом в усилиях сделать лучшие сани. Копируя свои сани
по модели Мак-Клинтока, я нашел, что мы можем уменьшить их вес
на две трети и более... Мы много читали. Я имел очень полную поляр­
ную библиотеку, и она главным образом и требовалась для чтения. Тот
факт, что мы жили в полярных условиях, возбуждал охоту к чтению
полярных исследований. Все эти книги ревностно поглощались из-за
историй, которые они содержали, приключений, которые в них опи­
сывались, и полезных сведений, которые мы могли извлечь из них.
Однако наши понятия о стране, туземцах, зимней ночи, холоде, бурях
или трудностях не согласовывались во всем с описаниями наших пред­
шественников, проводивших зиму недалеко от бухты Мак-Кормик»
(Пири, 1906, с. 193).

34

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Особо Пири отметил работу обеспечивавших экспедицию меховыми
изделиями эскимосских женщин, «которые никогда не слыхали о вось­
мичасовом рабочем дне и охотно соглашались, когда было необходи­
мо, шить от 10 до 12 часов в день и даже больше» (Пири, 1906, с. 194).
На фоне хозяйственных дел Пири посчитал возможным детальнее оста­
новиться на деятельности своего врача по изучению аборигенов, не за­
бывая, впрочем, и о собственных заслугах по этой части.
«Доктор Кук, специально занимавшийся этнологическими исследо­
ваниями, сделал в течение зимы антропологические измерения 75 че­
ловек, а я приготовил полную серию фотографий тех же лиц, снятых
обнаженными спереди, сзади и сбоку.
Я становился с камерой с одной стороны печки, отделявшей ком­
нату миссис Пири от главной, с другой ее стороны находился Мэтт
(Мэтью Хэнсон - постоянный участник всех экспедиций Пири. Авт.), заведующий вспышками, доктор Кук снимал фотографируемого
на другом конце комнаты. Вблизи доктора иод рукой был стол, на ко­
тором он записывал свои антропологические измерения» (Пири, 1906,
с. 195).
Разнообразие в будни внесла и встреча нового, 1892 года, для описа­
ния которой Пири не пожалел места в своей книге.
«За день до Рождества Аструп и доктор Кук очистили большую ком­
нату, прибили два национальных флага и один из санных, убрали по­
толок кисеей, сделали проволочные подсвечники и разместили свечи
по всей комнате. В 9 часов вечера накануне Рождества я сварил молоч­
ный пунш, который вместе с пирожными, орехами, леденцами и изю­
мом составил очень приятную вечернюю закуску» (Пири, 1906, с. 199).
Сам Пири не употреблял спиртного и не курил, но одновременно при­
знавал: «Ничто не придает столько веселья празднику и не помогает
вывести день из повседневной монотонности жизни, как стакан пунша
или легкого вина» (Пири, 1906, с. 206).
На Рождество разбушевалась метель, но к Новому году погода ис­
правилась, и зимовщики после застолья уже на открытом воздухе
во тьме полярной ночи развлекались спортивными играми. «Эти со­
стязания, - пишет Пири, - состояли в беге на расстояние до 100 ярдов.
Бежали сначала лицом вперед, затем задом, а потом на четвереньках...
Я сильно затруднялся узнавать во тьме конкурентов, действительное
время пробегов осталось тайной» (Пири, 1906, с. 206-207). Так или
иначе, но полярная ночь не отразилась на состоянии обитателей Редклиф-Хауза. «Постоянные занятия, сначала приспособление дома,
а затем постройка саней, ежедневные упражнения на открытом воз­
духе, посещения туземцев, приятные перерывы в виде праздников,

Глава 3. 1891 - 1895. Встреча героев и последующие приключения Пири

35

симпатичное общество и прекрасная пища - все это помогло нам про­
жить незаметно мрачное время темной полярной зимы» (Пири, 1906,
с. 212-213).
Особой темой дискуссий во время зимовки оставалась проблема пи­
тания в связи с опасностью цинги. Кук призывал обратить внимание
на то, что белые люди страдают цингой, а эскимосы нет, связывая это
с диетой, - и был, разумеется, прав. Пири же решительно отвергал идею
употребления в пищу сырого мяса, считая это недопустимым для циви­
лизованного человека.
С середины февраля 1892 года начались первые маршрутные вылаз­
ки, в которых Кук принимал самое активное участие. Таких полевых
рекогносцировок до выхода в основной маршрут было предпринято
несколько. Они не только дали ценный экспедиционный опыт, но и по­
зволили Пири убедиться, «что сломанная нога работала очень хорошо хотя она затрудняла меня при прыжках, но не болела». Правда, амери­
канцы так и не овладели искусством сооружения иглу - эскимосских
хижин из плотного ветрового снега. Однажды построенное наспех убе­
жище не выдержало напора штормового ветра.
«Я с трудом освободился из засыпавшего нас сугроба, - описы­
вал позднее Пири приключения незадачливой троицы, - завязал свой
мешок и разбудил доктора Кука. Доктор также успел освободиться,
но Аструп, лежавший с другой стороны, никак не мог выбраться из су­
гроба» (Пири, 1906, с. 218-219). Теперь спасение легкомысленных по­
лярников, спавших в одном нижнем белье, зависело от того, насколько
быстро они разыщут в накрывшем их снегу в абсолютной темноте свою
верхнюю меховую одежду. В конце концов это им удалось.
По возвращении выяснилось, «что даже на расстоянии мили...
дом более выделялся, чем в октябре. Очевидно, он был лишен снеж­
ного покрова. На полпути нас встретила миссис Пири и рассказала
о страшной буре и потопе. В понедельник почти весь день ручьями
лил дождь, смывший снег с крыши, разрушивший снежный вход (при­
строенный в виде тамбура. - Авт.) и проникший через парусиновую
крышу галереи коридора в дом. Двери и окна тряслись под напором
ветра, но сам дом... выстоял... Для моих спутников это было серьезным
и суровым введением в работу на ледниковом покрове и примером
того, что они могут ожидать во время долгого путешествия» (Пири,
1906, с. 228-230).
Все последующее содержание книги Пири свидетельствует о редкой
удаче, сопутствовавшей незадачливым путешественникам, поскольку
они успели вернуться на зимовочную базу, воспользовавшись кратко­
временным перерывом в непогоде. «Это была бурная неделя. Дикий

36

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

порыв фена*, с его замечательно высокой для этой местности темпера­
турой, превратил атмосферу в шумную толчею свирепых ветров, кото­
рых не успокоил даже наступивший холод» (Пири, 1906, с. 239).
21 марта, накануне весеннего равноденствия, Пири в одиночестве
испытал меховую одежду для дальнего маршрута. «На высоте 3825 фу­
тов... - написал он впоследствии, - я позавтракал, сидя на снегу спиною
к ветру; была сильная метель, термометр показывал -32° по Фаренгей­
ту (-36 °C), а я ел спокойно и без неудобств. Таково влияние оленьей
одежды» (Пири, 1906, с. 245). Правда, судя по описанию, Пири имел
дело не с метелью, а лишь с поземкой.
Прежде чем отправиться в этот дальний маршрут, Пири решил
совместить приятное с полезным - одновременно с закупкой собак
у эскимосов обследовать побережье залива Инглфилд, куда он и на­
правился на собачьей упряжке в сопровождении супруги и эскимосакаюра 18 апреля. Погода благоприятствовала им настолько, что они от­
дыхали в спальных мешках прямо на морском льду, не ставя палаток.
22 апреля Пири и его спутники вернулись в Редклиф-Хауз, покрыв
за неделю 250 миль (почти 400 километров). Теперь «все было гото­
во для длинного путешествия в неизвестное, ради которого все эти ме­
сяцы были наполнены работою; я был счастлив при мысли, что, нако­
нец, мы были на пороге предприятия, приведшего нас на белый север»
(Пири, 1906, с. 254), - описал свое настроение Пири накануне решаю­
щих событий экспедиции.
Можно было приступать к основной задаче путешествия. «В послед­
ний день апреля в прекрасную погоду... доктор Кук, Гибсон, Кайю, Тавана, Кулу (двое последних - эскимосы-каюры. - Авт.) отправились
из дома Красной скалы с двумя санями и 12 собаками перенести по­
следние припасы на внутренний лед... Три дня спустя, приведя в поря­
док дом и окончив тысячи мелких дел, всегда всплывающих в послед­
ние мгновения приготовлений к долгому путешествию, я отправился
с Мэттом, остальными восемью собаками и большими, 18-футовыми
санями» (Пири, 1906, с. 288). Однако вскоре Хэнсон отморозил пятку
и был отправлен в Редклиф-Хауз. Затем последовали другие неприят­
ные задержки вплоть до 15 мая. Правда, настроение у Пири было хоро­
шее, поскольку он убедился, что последствия перелома не мешают ему.
«Тот факт, что менее чем через 10 месяцев... я был способен предпри­
нять и выполнить путешествие на лыжах в 1200 миль без... серьезных
последствий, служил сильным доказательством профессионального ис­
кусства доктора Кука» (Пири, 1906, с. 293-294). В прямом смысле без
* Фен - сухой, теплый сильный ветер, порывисто дующий с высоких гор в долины.

Кук в полярной одежде

38

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Кука в экспедиции 1891-1892 годов Пири не сделал бы ни шагу! В свете
последующих событий такое признание многого стоит.
В своей книге-отчете об экспедиции 1891-1892 годов Пири делает
много интересных признаний, объясняющих его последующие поступ­
ки. Похоже, что действовал он прежде всего с позиций утверждения
первенства в большом и малом, порой ставя себя в смешное положе­
ние. Например, он настаивает, что «открыл новый способ полярных
путешествий», на том основании, что использовал «внутренний лед
вместо дороги, помимо использования собачьих упряжек» (Пири,
1906, с. 20). Тем и другим пользовались многие исследователи ранее
(англичанин Ландорф в 1728 году, Делагер в 1751 году, датчанин Оль­
сен в 1752 году, в 1867 году - англичанин Э. Уимпер), не считая Норденшельда в 1870 и 1883 годах, на которого Пири ссылается неодно­
кратно, и, разумеется, Нансена, которого он просто обвинил в краже
своей идеи. Пири явно расценивал происходящее как соперничество,
в котором науке отводилось самое незначительное место.
Одержимость идеей первенства на примере Северо-Гренландской
экспедиции подтверждается множеством примеров: «Я ввел первый
раз и показал годность различных новых черт выдающейся ценности
для полярных путешествий: выбор зимнего размещения, употребление
путемера, барометра и термографа... Приобретенное мною подробное
знание Смитова пролива позволило мне показать различным ученым
местности, наиболее годные для специальных занятий» (Пири, 1906,
с. 20-21) и т. д., и т. п. Не изучение полярной природы занимало его,
а применение новых технических приемов и методики организации
маршрутов в экстремальных условиях Арктики. Тем самым он создал
себе оппозицию в научной среде, хотя до поры до времени ученые были
вынуждены мириться с подобными заявками. Однако вернемся в весну
1892 года на севере Гренландии.
В несколько переходов Пири привел свой отряд, поднимаясь по по­
логому ледниковому склону, на высоту в 1700 метров, где вершины
гор на побережье исчезли из виду. Отряд оказался в бассейне громад­
ного выводного ледника Гумбольта, удалившись от базы в бухте Мак­
Кормик па 130 миль (210 километров). Дальше Пири намеревался
продолжить путь вдвоем, обратившись к спутникам с предложением
выделить добровольца. «Доктор первым вызвался идти, за ним Гиб­
сон и Аструп. Затем я порешил так: Аструп пойдет со мною, Гибсон
останется командиром вспомогательной партии (то есть отряда воз­
вращающихся. - Авт.), доктор Кук по прибытии к Красной скале при­
мет на себя обязанности начальника до моего возвращения» (Пири,
1906, с. 297-298). Несомненно, последнее назначение не случайно

Глава 3. 1891 -1895. Встреча героев и последующие приключения Пири

39

и по-своему показательно: Пири не только доверял Куку, но и полно­
стью был в нем уверен.
Не вдаваясь в детали похода Пири и Аструпа, завершившегося от­
крытием Земли Пири и северных пределов ледникового щита Гренлан­
дии, остановимся лишь на наиболее интересных событиях. При походе
по местности, практически лишенной отчетливых ориентиров, из всех
методов навигации Пири использовал лишь прокладку курсов и рас­
стояний, полагая, что «компас и путемер дают возможность получить
необходимые данные и показывают путешественнику во всякое время
его положение и быстроту, с какой он идет» (Пири, 1906, с. 27). Однако
он все же пытался контролировать свое местоположение по береговым
ориентирам, избегая терять их из виду надолго, и поэтому волей-не­
волей был вынужден прижиматься к северному побережью: «Мы уже
прошли через водораздел между Китовым проливом и бассейном Кэна
и начали спускаться в бассейн ледников Гумбольдта» (Пири, 1906,
с. 294), «Мы были теперь, очевидно, на вершине подъема и, верно, скоро
начнем спускаться по северному склону водораздела к бассейну фиорда
Петерманиа. На следующий день наши надежды оправдались» (Пири,
1906, с. 303). Подобная тактика довольно показательна - определенно,
Пири в этом походе показал себя посредственным навигатором.
26 июня участники перехода увидали северо-восточное побережье,
к которому так стремились: «Повсюду, на северо-западе, севере и вос­
токе, черные и темно-красные пропасти, глубокие долины, увенчанные
ледяным покрывалом горы тянулись дикой панорамой, на которую
не смотрел еще глаз человека» (Пири, 1906, с. 314). Вскоре путеше­
ственники вышли на скальную сушу - тем самым северные пределы
ледникового щита были установлены одновременно, как полагал сам
Пири, с северными пределами самого большого острова Земли - Грен­
ландии. Однако в последнем случае он ошибался. Когда он все же до­
брался до кута Индепенденс-фиорда, выяснилось, что в западном
направлении от него уходит глубокая долина с многочисленными озе­
рами, которую Пири принял за пролив, покрытый льдом. Сушу за мни­
мым проливом он назвал Землей Гейлприна (Земля Пири на современ­
ных картах). Тридцать лет спустя Кнут Расмуссен и Петер Фрейхен
доказали, что пролив (канал Пири в то время) и является описанной
выше долиной, которая своим обманчивым обликом ввела Пири в за­
блуждение. В 1900 году Пири прошел до северных пределов своей Зем­
ли Гейлприна, тем самым определив положение крайнего северного по­
бережья самой Гренландии, что в эпоху ликвидации последних белых
пятен и явилось его самой значительной и реальной заслугой, самым
ценным из его достижений.

40

В. С. Корякии. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

В наиболее отдаленном пункте своего маршрута, на утесе НэйвиКлиф, в гурии, сложенном из камней, он оставил записку следующего
содержания.
«Северо-Гренландская экспедиция 1891-1892 годов под командо­
ванием Роберта Пири, вольнонаемного инженера флота США. 4 июля
1892 года. 81 град. 37,5 мин. с. ш.
Достиг сегодня с Эйвином Аструпом и восемью собаками этого ме­
ста через внутренний лед от бухты Мак-Кормик в Китовом проливе.
Мы прошли более 500 миль и находимся в прекрасном состоянии. Я на­
звал этот фиорд бухтой Независимости (Индепенденс-фиорд на совре­
менных картах. - Авт.) в честь дорогого всем американцам дня 4 июля,
в который увидали его. Убили пять мускусных быков в долине над этой
бухтой и видели несколько других. Завтра я направляюсь назад к Кито­
вому проливу. Р. Пири» (Пири, 1906, с. 340-341).
Следует отметить, что удачная охота на мускусных быков решила
проблему провианта для людей и корма для собак, так что замечание
Пири «4 июля мы отпраздновали королевским обедом» не случайно.
Дальнейшие события маршрута описаны Пири так: «7 июля при яр­
ком солнечном свете мы повернулись спиною к земле и начали под­
ниматься на ледяную высоту. Чтобы избежать трещин и ледниковых
бассейнов, так затруднявших нас во время путешествия сюда, я наме­
ревался на обратном пути держать его более к востоку и югу» (Пири,
1906, с. 349).
При возвращении наибольшие трудности были связаны с глубоким
снегом. Позднее он сменился на высоте плотным настом, что благо­
приятствовало движению. Уже 2 августа показались выходы коренных
пород в окрестностях бухты Мак-Кормик, и на следующий день участ­
ники похода встретили на берегу людей, которых оказалось слишком
много, - в бухту пришло судно с экспедицией Гейлприна. Вернувшись
в Редклиф-Хауз, Пири не отметил каких-либо недостатков, возникших
в его отсутствие, когда экспедиционную базу возглавлял Кук.
Однако эта благополучная картина спустя всего несколько дней
была омрачена трагедией. 9 августа Пири с женой и эскимосамигребцами отправился на съемки в заливе Ииглфилд. Благополучно
завершив работу, он спустя неделю вернулся в Редклиф-Хауз, где
узнал об исчезновении геолога Вергоева, присоединившегося к экс­
педиции Гейлприна. Поиски обнаружили его следы до края одного
из ледников между бухтой Мак-Кормик и заливом Ииглфилд - оче­
видно, молодой полярник погиб в одной из ледниковых трещин.
Трагедия эта омрачила в целом успешную экспедицию, в которой
Кук получил свое полярное крещение. Пири не предъявлял к нему

Глава 3. 1891-1895. Встреча героев и последующие приключения Пири

41

сколько-нибудь серьезных претензий, не считая ограничений в ча­
сти публикаций. Наоборот, приведенные выше оценки и похвалы его
профессиональной подготовке ставят его особняком среди других
участников экспедиции, причем не раз руководитель отмечал успеш­
ное выполнение всех своих поручений и приказов. В некоторых
публикациях утверждается, что при возвращении в Штаты Пири
пригласил Кука в свою очередную экспедицию. Кук отказался, и, ви­
димо, не случайно.
На основании книги-отчета самого Пири можно утверждать, что
в экспедиции 1891-1892 годов проявилась вся совокупность качеств,
присущих этому человеку и получивших развитие в будущем. В полной
мере он оценил отсутствие собачьих упряжек, с одной стороны, а с дру­
гой - выяснилась его слабость в качестве штурмана-навигатора. С точ­
ки зрения научной результативности экспедиции в 1892 году Пири
достиг наибольшего успеха, определив положение северного предела
ледникового щита Гренландии.
Кук не оставил каких-либо опубликованных воспоминаний об уча­
стии в экспедиции Роберта Пири 1891-1892 годов. Американские био­
графы Фредерика Кука отмечают, что после возвращения с гренланд­
ской зимовки врач-полярник прочитал несколько лекций об эскимосах
и особенностях полярной медицины, но после вмешательства Пири
прекратил эту деятельность.
Не вполне ясно, что заставило Пири еще раз обратиться к пробле­
мам Северной Гренландии вскоре после возвращения. Сам он объясня­
ет свое решение повторить прежний маршрут достаточно неопределен­
но: «Я хотя и сознавал, что мои друзья были правы, считая блестящим
делом мое продолжительное санное путешествие, однако был совсем
не удовлетворен. Я чувствовал, что на севере должно быть сделано еще
более важное дело, именно теперь, когда железо горячо, и я был воору­
жен приобретенным опытом» (Пири, 1906, с. 11). Напрашивается во­
прос: какое именно важное дело?
По возвращении в IIIтаты Пири прочитал за три месяца 168 лекций,
что принесло ему 13 тысяч долларов. Супруга Пири отдала на экспе­
дицию свои гонорары, газета «Сан», в свою очередь, вдвое увеличила
свои гонорары путешественнику за будущие корреспонденции с места
событий. Доходы из прочих источников принесли еще 3 тысячи, вклю­
чая плату за посещение экспедиционного судна туристами. Пири ввел
практику личных контрактов с сотрудниками очередной экспедиции,
предусматривающих сдачу всех дневниковых материалов и результа­
тов наблюдений и запрет всем, кроме него, читать лекции и публико­
вать в прессе статьи по возвращении.

42

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Парусно-паровое судно «Фалькон» (его капитан Гарри Бартлетт
обслуживал множество полярных экспедиций) доставило Пири и его
людей в Гренландию уже 3 августа 1893 года, причем зимовочную базу
Эниверсари-Лодж было решено построить в 35 километрах восточнее
прежней зимовки Редклиф-Хауз. Спустя три недели судно оставило
гренландские воды, а еще через месяц, 12 сентября, Жозефина Пири
произвела на свет дочь Мэри, причем Пири не поскупился на похвалы
своей супруге: «Не могу не восхищаться ее мужеством».
Осень ушла на создание складов па ледниковом покрове Гренландии
под будущие маршруты, тогда как на экспедиционной базе при разру­
шении припая погибла часть экспедиционного груза. Пострадали также
шлюпки, а в море оказалось немало бочек со всем содержимым. Опре­
деленно, очередному предприятию Пири не везло с самого начала.
Сходным образом продолжали развиваться события и по окончании
полярной ночи, когда началась эпизоотия’ среди упряжных собак, со­
провождавшаяся падежом. По первоначальному плану в начале марта
1894 года на очередное пересечение ледникового покрова направлялись
восемь человек на собачьих упряжках, которые по достижении залива
Независимости, разделившись на три группы, должны были выпол­
нять самостоятельные задания: первая направлялась к мысу Бисмарка
на 77-м град. с. ш., чтобы нанести на карту неизвестный участок по­
бережья, вторая во главе с Пири нацеливалась в направлении полюса,
а третья занималась бы охотой на мускусных быков, чтобы обеспечить
совместное возвращение участников похода к зимовочной базе. Однако
из-за падежа собак от этих планов пришлось отказаться.
Единственным достойным занятием в такой ситуации стали поиски
крупных метеоритов в районе мыса Йорк, о которых было известно еще
с 1818 года от участников экспедиции Джона Росса, - Пири «положил
на них глаз», и далеко не бескорыстно.
Неожиданно 2 августа на зимовочной базе появились президент
Филадельфийского географического общества Генри Брайант и брат
супруги Пири Эмиль Дибич. Они добирались с помощью окрестных
эскимосов от застрявшего во льду «Фалькона». Нежданные гости убе­
дились в добром здравии всех дам, включая новорожденную, которым,
однако, вторая зимовка едва ли пошла бы на пользу. К тому же выводу
пришло большинство участников экспедиции, пожелавших возвратить­
ся в цивилизацию. Сам Пири на это пойти не мог - с присущей ему не­
преклонностью он не хотел смириться с неудачей, тогда как остальные,
руководствуясь контрактом, были готовы оставить его - исключение
* Эпизоотия - эпидемия у животных.

Молодая эскимоска Аллакасингва - возлюбленная Р. Пири. Он опубликовал это фото
в 1898 году в своей книге с подписью «Мать тюленей (эскимосская легенда)»

Эскимоска Аллакасингва
с сыном Роберта Пири
и дочь Жозефины
и Роберта Пири Мэри

44

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

составили лишь Хэнсон и Ли. В конце августа с отплытием «Фалькона»
база Эниверсари-Лодж опустела.
Кое-как на собачьих упряжках маршрут 1892 года удалось повто­
рить, но новых открытий он не принес. В целом это чрезвычайно риско­
ванное предприятие нельзя назвать ни удачным, ни просто оправдан­
ным с точки зрения здравого смысла.
Возвращение к базе, как и следовало ожидать, оказалось забегом
наперегонки со смертью. Девять из шестнадцати оставшихся в живых
упряжных псов были обеспечены кормом на две недели, а люди - толь­
ко половинной нормой чая и галет, помимо замороженной дичи, кото­
рой предстояло делиться с собаками. Это заставило участников марш­
рута возвращаться как можно быстрее, делая почти по 40 километров
ежедневно. Подобный темп с одинаковым успехом мог привести как
к спасению, так и к гибели от изнурения и людей, и собак. Не приходит­
ся удивляться, что до базы в первых числах июля добралась лишь одна
собака...
За тремя зимовщиками пришла парусно-паровая баркентина «Кайт».
На борт «Кайта» погрузили два метеорита общим весом в 2,5 тонны.
Вывоз самого крупного, весившего около 90 тонн, пришлось отложить
до осени 1897 года. Позднее все три были проданы в Американский му­
зей естественной истории за 40 тысяч долларов.
Пожалуй, это и стало главным результатом третьей гренландской
экспедиции Пири, в которой он показал себя способным на самые не­
предвиденные поступки в угоду собственным амбициям, с одной сто­
роны, а с другой - способным к мобилизации оставшихся сил, казалось
бы, в самой безвыходной ситуации. В будущем он продемонстрировал
немало примеров подобного рода, вызывая восхищение одних и про­
клятия других. Пири вообще не оставлял вокруг себя равнодушных
людей. Те, для кого он стал кумиром, не видели его недостатков изна­
чально. Другие же, считавшие его нечистоплотным склочником, стави­
ли под сомнение все его заслуги.

ГЛАВА 4

1897-1899. Кук спасает первую
антарктическую зимовку

Средь белизны, ослеплены,
Сквозь дикий мир мы шли
В пустыни льда, где нет следа
Ни жизни, ни земли.
Где справа лед и слева лед,
Лишь мерзлый лед кругом...
С. Колридж. Сказание о старом мореходе'

оследовавшее за гренландскими событиями десятилетие,
и даже чуть более того, Пири израсходовал на попытку до­
браться до полюса. Тем временем деятельность Кука была по­
священа совсем иным целям, не имевшим отношения к полюсу. И когда
на пике нашего сюжета возникла неприличная дискуссия, неожиданно
выяснилось, что до 1909 года все усилия Пири - сплошные неудачи,
а у Кука - непрерывные успехи, что подтверждается, например, его уча­
стием в первой в истории зимовочной антарктической экспедиции.
После нескольких неудачных попыток продолжить свою деятель­
ность в Арктике Куку пришлось присоединиться к антарктической
экспедиции, где его полярный опыт в сочетании с другими качествами
нашел блестящее применение. Ставший его товарищем Амундсен впо­
следствии признавал, что во время первой в истории антарктической
зимовки он многому научился у Кука, который сочетал «спокойствие,
рассудительность и страстность исследователя с солидными научными
и медицинскими познаниями, к которым можно добавить опыт работы
в экспедиции Пири» (Райт, 1973, с. 62).
Хотя Кук зимовал в Антарктике только однажды, это была первая
зимовка в высоких широтах Южного полушария в истории человече­
ства, что и определило ее значение как для науки, так и для биогра­
фии героя этой книги. Он оказался в составе своей очередной экспе­
диции достаточно случайно, поскольку оказалось свободным место

П

* Пер. Т. Левик.

Руководитель экспедиции на «Бельжике» Адриен Виктор Жозеф,
барон де Жерлаш де Гомери

Почтовая карточка с изображением «Бельжики» и портретом Адриена де Жерлаша

Глава 4. 1897-1899. Кук спасает первую антарктическую зимовку

47

врача - Кук получил его, откликнувшись на объявление в прессе. Полу­
чив по телеграфу согласие руководства экспедиции, он отправился до­
гонять судно в Рио-де-Жанейро, где и ступил на его палубу 22 октября
1897 года, заранее отказавшись от жалованья. При этом Кук был един­
ственным из участников экспедиции, кто обладал зимовочным опытом,
что, по-видимому, имело решающее значение в ее судьбе.
Экспедицию снарядило Брюссельское географическое общество.
Возглавлял ее капитан 3-го ранга Адриен де Жерлаш, который так
определил цели предприятия: «Первый год посвящается исследовани­
ям в море Уэдделла, затем судно направляется к Земле Виктории, и там
устраивается зимовка из трех человек, а корабль возвращается в Мель­
бурн» (Белов, 1969, с. 49). Правда, полярного опыта у Жерлаша было
мало: он только однажды плавал в арктических водах, посетив восточ­
ное побережье Гренландии и остров Ян-Майен. Для экспедиции приоб­
рели норвежское китобойное судно «Патриа», срочно переименованное
в «Бельжику». Оно несло парусное вооружение по типу барка и имело
паровую машину мощностью 150 лошадиных сил, позволявшую разви­
вать ход до семи узлов. Экипаж состоял из 19 человек. Капитаном судна
стал бельгийский гидрограф Жорж Лекуант, а должность старпома за­
нял норвежский штурман Руаль Амундсен, который в свои 25 лет уже
провел две зверобойные кампании в арктических водах. Чтобы попол­
нить свой полярный опыт, он решил познакомиться с ледовитыми мо­
рями на другом конце планеты.
Капитан «Бельжики» Лекуант должен был работать по своей ос­
новной специальности. Лейтенант Эмиль Данко собирался посвя­
тить себя магнитным наблюдениям в связи с проблемой миграции
Южного магнитного полюса. Интересы Эмиля Раковицэ из Румынии
лежали в области гидробиологии. Среди ученых оказалось также два
поляка - Антонин Добровольский и Хенрик Арцтовский. На первом
были рутинные метеорологические наблюдения, а второй отправил­
ся в экспедицию в качестве геолога и океанографа. Однако в итоге
наибольший вклад в науку они внесли при изучении полярных льдов
как на море, так и на суше. Таким образом, экспедиция отличалась
комплексным характером научной программы и многонациональ ­
ным составом участников. Последнее обстоятельство позволило Ро­
ланду Хаптфорду утверждать, что экспедиция на «Бельжике» стала
провозвестником будущих международных исследований в Антар­
ктиде.
Берега Европы «Бельжика» оставила в октябре 1897 года и с заходом
в Рио-де-Жанейро проследовала на юг через Магелланов пролив в об­
ход Огненной Земли, войдя в пролив Бигля, где задержалась до конца

48

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

года для проведения научных изысканий. Плаванием в проливе Бигля
экспедиция едва не завершилась, когда 2 января 1898 года «Бельжика»
села на риф, но судно быстро разгрузили и спасли.
В дальнейшем «Бельжика» прошла проливом Ле-Мер и, обогнув
остров Эстадос с севера, легла на курс через пролив Дрейка к берегам
Антарктиды. Преодолев этот пролив шириной 450 миль почти за неде­
лю, судно 20 января 1898 года достигло западной оконечности ЮжноШетландских островов, накануне повстречав настоящий столообраз­
ный антарктический айсберг внушительных размеров.
Первый трагический случай произошел на вахте Амундсена 22 ян­
варя в присутствии Кука. Пытаясь разглядеть сквозь сильную дымку
непонятное темное пятно прямо по курсу, оба услышали отчаянный че­
ловеческий крик, который, как показалось, донесся из люка машинного
отделения. Дальнейшие события Кук описал так. «Амундсен, полагая,
что в машинном отделении произошел несчастный случай, бросил­
ся туда. Я же побежал на корму, откуда увидал человека, боровшегося
за жизнь среди вспененных гребней. Это был Винке - очищая шпигат’,
он потерял равновесие и свалился за борт, когда его страшный крик по­
разил нас. Увидав лаглинь”, он вцепился в него мертвой хваткой... Море
бросало судно, словно щепку, а ветер переходил в ураган, так что спу­
стить шлюпку возможности не было. Я подтянул Винке ближе к кор­
пусу, а Лекуант, рискуя собой, обвязался концом веревки. Затем двое
матросов опустили его за борт в кипящую воду... Пока мы были заняты
этим, Винке выпустил из рук лаглинь и утонул. Мы прождали еще час,
но каких-либо признаков нашего несчастного товарища не было видно.
У Винке было много друзей в экипаже, и его гибель переживали все»
(Cook, 1998, рр. 127-128. - Здесь и далее пер. автп.).
Судно продолжило свой путь к Антарктическому полуострову,
пересекая маршрут русской экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева
в 1821 году и француза Дюмон-Дюрвиля в 1838 году. С тех пор ни одна
научная экспедиция не появлялась в здешних водах. Первые впечатле­
ния от встречи с ледяным континентом Кук описал так. «В 3 часа по­
полудни 23 января странный белый туман появился на небе по направ­
лению к югу. Немного позже какие-то неопределенные очертания суши
выделились из него. Эта картина занимала все пространство обзора
с запада на восток. Вершины были скрыты дымкой, из которой исхо­
дил особый отблеск, характерный для этих широт. По мере приближе­
ния мы убедились, что суша не представляет бесконечную стену льда,
* Отверстие в палубе для удаления воды.
* * Снасть с узлами, часть устройства для измерения скорости судна.

Глава 4. 1897-1899. Кук спасает первую антарктическую зимовку

49

но имеет грубые, какие-то рваные очертания под покровом льда, закан­
чивающегося у берега. Здесь было несколько обширных заливов, один
из которых прямо по курсу вел к югу. Тщательно изучая имевшиеся
карты, мы считали, что можем определить свое положение, но это было
ошибочное впечатление» (Cook, 1998, р. 130).
На современной карте побережье Антарктиды, открытое экспеди­
цией на «Бельжике», выделяется характерной бельгийской топоними­
кой - острова Антверпен, Брабант, Льеж и т. д. Для привязки событий,
описанных ниже, в качестве ориентиров можно использовать харак­
терные горные вершины при входе в современный пролив Жерлаш,
через который руководство экспедиции рассчитывало пройти в море
Уэдделла.
26 января 1898 года высадились на остров Ту-Хаммокс, где Амунд­
сен испытал свои лыжи. Всего было сделано 22 подобные высадки, по­
рой в самых неподходящих условиях. В качестве примера приведем
впечатления Арцтовского об одной из них.
«Жерлаш сам отвозил меня на берег, но дал мне всего 10 минут.
Несколько взмахов веслами, и вот мы уже на берегу, поощряемые
криками: «Поживее, Арцтовский!» Я даю матросу молоток с приказа­
нием отбить кое-где на берегу кусочки породы, а сам лезу сломя голо­
ву на морену, подбираю с земли на бегу образчики, беру направление
по компасу, бегло осматриваюсь по сторонам и затем дую со всех ног
обратно... Тем временем Кук делает с палубы фотографический снимок
берега - вот каким образом производились в Антарктике геологические
обследования» (Дьяконов, 1937, с. 49).
Первые же действия Кука отмечены Амундсеном в дневнике так:
«Доктор, как опытный полярник, шел впереди, я следовал за ним...
Интересно наблюдать его спокойную и практичную манеру рабо­
ты» (Huntford, 1979, р. 60. - Здесь и далее пер. авт.). Куку попался
прилежный и старательный ученик, фиксировавший всякую по­
лезную деталь, которая могла пригодиться ему в будущем: «У док­
тора эскимосская одежда из тюленьей шкуры, которая оказалась
очень практичной». Все это позволило Хантфорду сделать вывод:
«С самого начала Амундсен был учеником, а Кук - его учителем»
(Huntford, 1979, р. 61). Как показало будущее, Кук приобрел весьма
способного и благодарного ученика, который не забыл заслуг своего
наставника.
Спустя две недели ситуация с проливом определилась, но время
было потеряно, хотя существование Земли Александра I подтверди­
лось - впервые со времени ее открытия русскими моряками Беллинсга­
узеном н Лазаревым в 1821 году.

50

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Удаляясь от берегов Антарктиды, 4 марта в координатах 71 град.
10 мин. ю. ш. и 84 град. 55 мин. з. д„ примерно в 300 милях западнее
Земли Александра I, по словам Кука, «мы были вынуждены признать­
ся в невозможности выпутаться из создавшегося положения» (Cook,
1998, р. 198). Амундсен дает свою оценку событий, прежде всего с точки
зрения моряка: «Оба моих начальника (то есть Жерлаш и Лекуант. Авт.) открыли в ледяном поле трещину в южном направлении и реши­
ли укрыться там от шторма. Они не могли совершить худшей ошибки.
Я сознавал всю опасность, которой подвергалась экспедиция, но моего
мнения не спрашивали, а дисциплина не позволяла мне говорить. Вско­
ре случилось то, чего я боялся. Когда шторм утих, мы уже отошли более
чем на 70 миль от кромки льдов и, проснувшись однажды утром, уви­
дали, что узкая полынья, по которой мы прошли, за нами закрылась...
Теперь весь экипаж корабля очутился перед вероятной зимовкой здесь
без соответствующей зимней одежды, без достаточного продовольствия
для стольких людей. И даже ламп было так мало, что не хватало по чис­
лу кают. Перспективы были действительно угрожающие» (Амундсен,
1937, с. 23-25).
Первые впечатления от дрейфа были описаны Куком в начале марта
такими словами. «Мы дрейфуем от 5 до 10 миль в сутки. Как-то странно
знать, что дуновение ветров движет нас по морю неизвестности, но ни­
что не свидетельствует об этом движении. Мы не проходим какие-то
неподвижные пункты, мы не можем наблюдать движение льдов. Все
спокойно. Горизонт смещается вместе с нами. Мы часть бесконечного
замерзшего моря. Наш путь - зигзагом, в основном на запад. Мы не зна­
ем места нашего назначения, сознавая, что мы единственные люди в са­
мом низу глобуса. Курьезная ситуация».
Дрейф «Бельжики» продолжался почти год и проходил в той
части моря Беллинсгаузена, которую наиболее редко посещали
люди. Первые же измерения глубин моря, в основном в пределах
500 метров, показали, что в феврале - марте судно дрейфовало преи­
мущественно в районе материкового склона, тогда как к маю оно ока­
залось уже на океанских глубинах, где лот не достигал дна на глубине
1500 метров. О попытке самостоятельного плавания в сложившейся
ситуации речи уже не шло, тем более что состояние экипажа не по­
зволяло думать о чем-либо подобном. Недаром Кук назвал возник­
шую обстановку «беспомощные в море безнадежности». Тем не менее
люди, или, правильнее сказать, самые активные среди них не собира­
лись ожидать конца сложа руки.
Продолжались научные наблюдения, что в условиях дрейфа оз­
начало строительство на ненадежном льду. В конце марта Данко

Глава 4. 1897-1899. Кук спасает первую антарктическую зимовку

51

приступил к сооружению хижины странных треугольных очертаний
для своих магнитных наблюдений - подальше от судна, чтобы из­
бежать влияния корабельного железа. Еще спустя неделю ученые
и моряки приступили к строительству павильона для астрономиче­
ских наблюдений, которые намеревался проводить капитан Лекуант.
Работали все участники экспедиции и члены экипажа, независимо
от должности и положения. «Команда орудовала молотком и гвоздя­
ми», - описал строительную лихорадку Кук, - Раковицэ пилил, Арцтовский готовил доски, Данко выступал в роли гендиректора. Я и Ле­
куант в качестве рабочих лошадок транспортировали доски и другие
материалы с судна к месту строительства. Отвлечение от официаль­
ных обязанностей вносило приятное разнообразие. День за днем этот
объект приобретал свои, не вполне архитектурные, очертания; кроме
того, из-за ветра, который продувал его насквозь, внутри построй­
ки было еще холоднее, чем снаружи. Потом мы покрыли его толем
и присыпали снегом. В ближайшую же ночь капитан использовал его,
понаблюдав пару светил, и затем заявил: «Великолепно!» Правда,
потом меня вызвали лечить два отмороженых пальца» (Cook, 1998,
р. 248-249).
С постройкой павильонов фронт научных работ расширился, и спу­
стя месяц они шли полным ходом. В мае, согласно записям Кука, люди
были особенно заняты, поскольку «последние ночи и дни мы проводи­
ли промер и отбор образцов морской биологии. Это дало Арцтовскому и Раковицэ обильные сборы. Интересно наблюдать, как они корпят
в темной лаборатории, постоянно и преданно уставясь в микроскопы,
готовые выпроводить всякого, кто им мешает. Несчастные парни их лица выглядят уставшими и исхудалыми, словно после какого-то
бедствия. Данко упрямо продолжает свои магнитные наблюдения, ко­
торые целиком поглощают его рабочее время.
Сейчас метеорологические наблюдения превратились в неприятное
занятие, потому что проводятся каждый час, а порой и чаще. Каждый
из нас уже запланировал себе работу с появлением солнца. Коман­
дант Жерлаш обрабатывает судовой журнал. Лекуант начал комплек­
товать инструменты для летних гидрографических работ. Раковицэ,
вдобавок к своим лабораторным работам, запланировал новую книгу
по биогеографии. Арцтовский весь за разработкой дюжины научных
проблем. Амундсен сотрудничает со мной в разработке полевого сна­
ряжения, и вдобавок к этому я привожу в порядок свои антропологи­
ческие наблюдения за прошлое лето и пишу книгу об антарктических
исследованиях. Дело поставлено на индустриальный поток, но сдела­
но еще немного. С темнотой наша энергия убывает. Мы становимся

52

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

индифферентнее, и нам труднее сосредоточится на каком-либо направ­
лении деятельности» (Cook, 1998, рр. 299-300).
Таким образом, Кук отметил первые признаки ухудшения здоровья
у участников экспедиции. Видимо, и сам Кук обратил на них внимание
не сразу, поскольку источник опасности в самом начале зимы не опре­
делился. «Наша пища недостаточно разнообразна, но ее качество на­
столько хорошее, насколько можно пожелать в наших условиях...
На завтрак подают хлопья, овсянку-геркулес, свежеиспеченные би­
сквиты, маргарин, мармелад и кофе. Наши запасы сахара и молочных
продуктов из-за повышенного спроса истощаются. На обед - разные
супы, консервированное мясо, картошка и макароны. На ужин - рыба,
сыр, смесь макарон, пеммикана и консервированного мяса» (Cook,
1998, рр. 232-233).
Правда, сам Кук еще раньше обратил внимание на рекомендации
предшественников избегать консервов. В такой ситуации были пред­
приняты первые попытки переключиться на местные пищевые ресур­
сы. В результате выяснилось, что пингвин по вкусу напоминает мясо,
птицу и рыбу одновременно, причем в соусе из рыбьего жира, по кон­
систенции приближаясь к хорошо прожаренному судовому брезенту.
И тем не менее в этом местном провианте присутствовало нечто, чего
не было в запасах из судовой кладовой. «Мы понимали, что это было
суровым делом, но интересы науки и требования наших желудков сде­
лали подобные акции абсолютно необходимыми» (Cook, 1998, р. 243).
Проблему питания Кук в своей книге поднимает многократно. «Про­
должительная темнота, вынужденная изоляция, консервы, низкие тем­
пературы на протяжении многих месяцев одновременно с усилением
штормов и высокой влажностью способствовали развитию того, что
мы назвали полярной анемией. Появилась бледность с характерным
зеленоватым оттенком, наша секреторная деятельность испытывала
гнет. Желудки и другие органы работали ленивей. Но самые опасные
симптомы исходили от мозга и сердца, работа которых теряла преж­
ний ритм, слабела и становилась ненадежной. Симптомы снижения
умственной активности не были столь же отчетливыми. Однако люди
уже не могли продолжительное время сосредоточиться на интеллекту­
альной деятельности. Один матрос оказался на грани безумия, но вос­
становился с возвращением солнца» (Cook, 1998, р. 303).
Первой жертвой «полярной анемии» стал магнитолог Данко,
хотя первоначально развитие его болезни было спровоцировано, повидимому, какими-то недостатками в сердечной деятельности, воз­
никшими задолго до экспедиции и обострившимися в Антаркти­
ке. Уже в мае у Кука возникли опасения, что его пациент не доживет

Глава 4. 1897-1899. Кук спасает первую антарктическую зимовку

53

до появления солнца. Быстрое развитие болезни Данко на фоне ухуд­
шения здоровья экипажа в целом невольно порождало среди наиболее
слабых вопрос: кто следующий? Сам Данко без жалоб и сожалений
встретил приближение конца.
Чтобы как-то отвлечь людей от мрачных мыслей и скрасить одно­
образие полярных будней, был проведен «Большой конкурс женской
красоты». По сложнейшей системе в условных баллах оценивались
запросы зимовщиков по отношению к отсутствующей прекрасной по­
ловине человечества, что касалось не только внешних данных, но и ду­
шевных качеств далеких дам. Самым тонким ценителем женской кра­
соты среди задубевших от испытаний зимовки полярников оказался
Арцтовский. Будущий полярный корифей Амундсен также вошел
в группу призеров конкурса, тогда как Кук занял лишь предпоследнее
место. На какой-то момент это мероприятие разбудило щемящие душу
воспоминания, скрасив неполноту полярной жизни, но затем вахты
и работа снова вошли в привычный ритм, в котором не было места пе­
реживаниям.
Позже в кают-компании состоялась своеобразная конференция
по переустройству мира, организаторы которой, руководствуясь самы­
ми лучшими намерениями, предвосхитили идею Европейского сообще­
ства, хотя и под названием Соединенные Штаты Европы. По замыслу
устроителей, после присоединения к ним стран Южной Америки и Ка­
нады можно было бы говорить о неком мировом союзе государств.
Не всегда головы зимовщиков были заняты столь масштабными во­
просами. Так, однажды в кают-компании всерьез обсуждали проблему
наличия души у судового кота по кличке Нансен (вероятно, получив­
шего ее в силу высокого интеллекта) и возможности его допуска в цар­
ствие небесное вместе с остальными участниками экспедиции. Как
и в обычной жизни, во льдах антарктических морей дистанция от вели­
кого до смешного была неизменно короткой.
Хотя Данко держался очень мужественно, для Кука неизбежность
летального исхода была очевидной. Это произошло 5 июня, еще в пред­
дверии зимнего солнцеворота, задолго до завершения полярной ночи.
В соответствии с принятыми на море традициями, тело усопшего было
зашито в саван из грубого судового брезента и спустя двое суток после
смерти доставлено на санях к ближайшей майне, прорубленной в мо­
лодом льду, затянувшем недавнее разводье. После того как Жерлаш
сказал короткую речь, покойника опустили в море с грузом, привязан­
ным к ногам. Хотя, по мнению Кука, смерть Данко не была фатальной в других условиях он продолжал бы жить и даже нести службу, - общее
состояние людей продолжало ухудшаться. Душевное состояние матроса

54

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Толефсена оказалось настолько опасным, что однажды он предпринял
попытку побега с судна, и морякам пришлось разыскивать несчастного
в окрестных торосах. А между тем признаки цинги у зимовщиков стали
появляться все чаще и чаще. В условиях полной неизвестности и отры­
ва от цивилизованного мира с развитием массовых заболеваний судьба
17 человек становилась все более непредсказуемой. Ситуация, которую
спровоцировало своими действиями неопытное руководство, определя­
лась уже не приказами сверху, а инициативой неформальных лидеров так случалось в полярных экспедициях не однажды. Именно это и по­
зволило преодолеть возникшую безысходность.
«Тринадцать месяцев простояли мы во льдах... - вспоминал позднее
Амундсен. - Двое из наших матросов сошли с ума. Ни один человек
не избегнул цинги, и все, за исключением троих, впали в полное истоще­
ние от этой болезни. Это заболевание цингой было большим бедствием.
Доктор Кук и я, мы оба знали из описаний арктических путешествий,
что этой болезни можно избежать потреблением в пищу свежего мяса.
Поэтому после ежедневной работы мы провели немало трудных часов,
охотясь за тюленями и пингвинами... Однако начальник экспедиции
питал к этому мясу отвращение, доходившее до нелепости. Он не толь­
ко отказывался есть его сам, но и запретил всей команде. В результате
мы все заболели цингой. Начальник экспедиции и капитан заболели
так тяжело, что оба слегли и написали свои завещания. Тогда руковод­
ство экспедицией перешло ко мне. Я тотчас же выбрал немногих еще
трудоспособных людей и велел откопать тюленьи туши... Все бывшие
на борту с жадностью съели свои порции, не исключая и начальника
экспедиции. Удивительно было наблюдать действие, вызванное такой
простой переменой пищи. В течение первой же недели все начали за­
метно поправляться» (Амундсен, 1937, с. 25-26).
Фраза в этих воспоминаниях «доктор Кук и я, мы оба знали...»
не случайна. Кук знал о важности свежего мяса по наблюдениям
за питанием эскимосов во время своей зимовки в Гренландии в 1891 —
1892 годах, а Амундсен - по опыту норвежских зверобоев. Это неод­
нократно отмечалось и теми, кто изучал биографию Кука. Так, Хантфорд прямо утверждает, что «доктор Кук на основе своего арктического
опыта, игнорируя теории, верил в свежее тюленье мясо. Он опережал
медицину своего времени и был прав» (Huntford, 1979, р. 63). Сход­
ной точки зрения придерживается и Райт. Все полярные историки
едины в том, что своим вмешательством Амундсен и Кук спасли экс­
педицию. Следует особо отметить, что дрейф «Бельжики» проходил
в наименее исследованных антарктических водах. Поэтому любая на­
учная информация из этой части Мирового океана воспринималась

Фредерик Кук (слева) с Руалем Амундсеном. 1898 год

56

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

научной общественностью с огромным интересом. Огибая открытый
русскими моряками остров Петра I с юга, «Бельжика» достигла самого
южного пункта в своем дрейфе - это произошло в конце мая 1898 года
на 71-м град. 36-й мин. ю. ш. Тем самым рекорд Джеймса Кука, который
в январе 1774 года побывал на 71-м град. 10-й мин. ю. ш., был побит.
В целом в течение дрейфа ценной научной информации было получено
немало - осталось только доставить ее в цивилизованный мир и, опу­
бликовав, сделать всеобщим достоянием. Между тем многие испыта­
ния для участников экспедиции были впереди. Даже природа, казалось,
выступала против них. С окончанием полярной ночи (это произошло
26 июля) стало еще холодней, потому что море замерзло практически
целиком и его тепло не поступало через открытые пространства воды,
как это было раньше. Поэтому самые низкие температуры - до -40 °C наблюдали в начале сентября, когда замерзала ртуть. «Что же будет
дальше?» - все чаще задумывались зимовщики.
Выход из отчаянной ситуации был найден опять-таки Куком и позд­
нее достаточно подробно описан Амундсеном. «За долгие 13 месяцев
столь ужасного положения, находясь беспрерывно лицом к лицу с вер­
ною смертью, я ближе познакомился с доктором Куком, и ничто в его
позднейшей жизни не могло изменить моей любви и благодарности
к этому человеку. Он был единственным из всех нас, никогда не теряв­
шим мужества, всегда бодрым, полным надежды, и всегда имел доброе
слово для каждого. Болел ли кто - он сидел у постели и утешал боль­
ного; падал ли кто духом - он подбадривал его и внушал уверенность
в избавлении. Мало того, что никогда не угасала в нем вера, но изобре­
тательность и предприимчивость его не имели границ. После долгой
антарктической ночи (продолжавшейся с 16 мая по 21 июля. - Авт.)
доктор Кук руководил небольшими разведывательными отрядами,
ходившими по всем направлениям посмотреть, не разломило ли гденибудь лед и не образовалась ли полынья, по которой мы могли бы вы­
йти обратно в открытое море» (Амундсен, 1937, с. 26).
Эти строки были написаны Амундсеном почти четверть века спустя
после завершения дрейфа «Бельжики», но они практически полностью
совпадают с записями в его дневнике, который норвежец вел во время
дрейфа и который был частично опубликован Хантфордом (Huntford,
1979, р. 66). «Получил удовольствие от прогулки... Кук, спокойный
и невозмутимый, никогда не теряющий достоинства и вдобавок обла­
дающий полярным опытом, охватывающим множество важных мело­
чей. Благодаря своему знакомству с эскимосами и знанию различных
сторон полярной жизни он, несомненно, самый компетентный человек
в свой области».

Глава 4. 1897-1899. Кук спасает первую антарктическую зимовку

57

Если учесть, что среди ученых и экипажа «Бельжики» только Кук
обладал зимовочным опытом, то, несомненно, его роль на судне была
особой, причем в делах, далеких от чисто медицинской практики. Наи­
более отчетливо это проявилось на заключительном этапе экспедиции
с наступлением нового, 1899 года. Даже спустя десятилетия видны
удивление и восхищение Амундсена предвидением экспедиционного
врача, определившим судьбу незадачливых зимовщиков.
«Кто-то из нас заметил, что приблизительно в 900 метрах от судна
образовалась небольшая полынья. Никто из нас не придавал ей особо­
го значения. Но доктор Кук каким-то образом увидел в этой полынье
хорошее предзнаменование. Он высказал твердую уверенность, что лед
скоро начнет ломаться, а как только он вскроется, эта полынья дойдет
и до нас, и он предложил нам нечто, показавшееся сначала безумным
предприятием, а именно: прорубить канал сквозь 900 метров сплошно­
го льда, отделявшего нас от полыньи. И провести туда «Бельжику», что­
бы, как только лед начнет ломаться, она сразу же могла использовать
этот благоприятный момент.
Предприятие казалось безрассудным по двум причинам: во-первых,
единственными орудиями, имевшимися на борту для прорубания льда,
были несколько четырехфутовых пил и немного взрывчатых веществ;
во-вторых, большинство наших людей было совершенно непривычно
к подобного рода работам, и, кроме того, все были слабы и изнурены.
Тем не менее предложение доктора Кука одержало верх. Это занятие
было все же лучше, нежели сидеть сложа руки и раздумывать об ожида­
емой судьбе. Поэтому все оживились, и работа началась...
За этой работой мы провели долгие утомительные недели, пока
наконец не выполнили своего задания... Представьте себе наш ужас,
когда, проснувшись, мы увидали... что мы оказались затертыми хуже
прежнего. Однако наше огорчение вскоре сменилось радостью, так
как ветер переменился и канал опять расширился. Не теряя времени,
мы отбуксировали корабль в полынью... И вдруг произошло чудо как раз то, которое предсказывал доктор Кук. Лед взломался, и путь
к открытому морю прошел как раз через нашу полынью. Радость
придала нам силы, и на полных парах мы пошли к открытому морю»
(Амундсен, 1937, с. 26-28), куда и вышли 15 февраля в разгар антар­
ктического лета.
В этом описании важно отметить, что не моряк и даже не гидролог
увидал особенности антарктических льдов, которые оказались опре­
деляющими и для самой навигации, и для спасения людей. Здесь Кук
выступил, казалось бы, в несвойственной ему роли - но в будущем
он примет много неожиданных решений, вызывавших у окружающих

Работы по созданию канала для освобождения «Бельжики

Глава 4. 1897- 1899. Кук спасает первую антарктическую зимовку

59

неоднозначное отношение. Амундсен запомнил этот удачный пример
и позднее использовал его при освобождении из льда своей экспедици­
онной шхуны «Мод» в сентябре 1919 года у берегов Таймыра. Но надо
было быть Амундсеном, чтобы оценить решение судового врача, непопу­
лярное уже потому, что обрекало людей на тяжелую работу, хотя и ради
собственного спасения. Также Амундсен отметил и другое достойное
предложение Кука - использовать вместо кранцев-амортизаторов при
защите бортов судна ото льда мешки, набитые шкурками пингвинов.
Надо сказать, что дела самого Амундсена в экспедиции по мере при­
ближения завершения, несмотря на очевидные заслуги, складывались
далеко не безоблачно. Его биограф Хантфорд, основываясь на дневнике
норвежца, отметил, что в ноябре 1898 года произошел конфликт в ру­
ководстве экспедиции, когда Жерлаш, вопреки договоренности, назна­
чил на должность старпома одного из бельгийских моряков, ссылаясь
на политические и финансовые обстоятельства, с очевидным наруше­
нием сложившейся субординации. Амундсен посчитал такое решение
оскорбительным для себя, поскольку с ним не посчитались. Отзвуки
этого конфликта нетрудно заметить в описании им событий зимовки похоже, строптивый старпом оказался не столько злопамятным, сколь­
ко ранимым, что позднее было отмечено Куком.
Длительное пребывание во льдах, многочисленные сжатия, которые
«травмировали» корпус «Бельжики», отразились также и на работе
чувствительных хронометров, без которых определение местополо­
жения судна на просторах южной части Тихого оксана, лишенной ка­
ких-либо островов-ориентиров, крайне затруднительно. Тем не менее,
подхваченная могучим восточным дрейфом и подгоняемая «бравыми
вестами», скрипя рангоутом, «Бельжика», помимо льдов, одолела еще
и «неистовые пятидесятые», заслуженно пользующиеся у моряков не­
доброй славой, чтобы войти в западное устье Магелланова пролива,
в водах которого и бросила якорь 27 марта 1899 года. В Пунта-Аренас
экспедиция закончилась, поскольку денег на ее продолжение, на ко­
торые рассчитывал Жерлаш, не оказалось. Здесь же расстались люди,
прошедшие испытание антарктической зимовкой: Амундсен после
описанной размолвки с руководством экспедиции отправился на по­
путном судне сопровождать в Норвегию заболевшего матроса, а Кук на катере в Хербертон в проливе Бигля за рукописью Томаса Бридже­
са. Однако он получил ее уже из рук сына старого миссионера, который
скончался годом раньше.
Как показало будущее, больше всех экспедиция на «Бельжике»
обогатила Кука и Амундсена, поскольку они реализовали получен­
ный опыт в своей последующей деятельности в высоких широтах.

60

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Несмотря на срыв первоначальных планов, результаты экспедиции
получили высокую оценку среди ученых-полярников. В советском
«Атласе Антарктики» (1969, т. 2) они отражены следующим обра­
зом. «За 15 месяцев участники бельгийской экспедиции выполнили
серию магнитных наблюдений, позволивших уточнить положение
Южного магнитного полюса... 1300-мильный дрейф «Бельжики»
дал возможность ученым проследить образование и разрушение ан­
тарктических льдов, определить зависимости дрейфа льдов от го­
сподствующих ветров, выполнить промеры глубин... там, где раньше
предполагалась суша. Экспедиция сделала географические откры­
тия. Кроме пролива Жерлаш, бельгийская экспедиция открыла и на­
несла на карту десятки новых объектов - горы, острова, бухты на Ан­
тарктическом полуострове... открыла Берег Данко. В научных трудах
бельгийской экспедиции наиболее ценны разделы биологии, океано­
графии и магнетизма».
Особо следует отметить, что заслуги двух полярных героев по ито­
гам экспедиции были оценены по-разному. Кук стал кавалером выс­
шего бельгийского ордена Леопольда I, одновременно получив зо­
лотые медали Географического общества Брюсселя, Королевской
академии науки, литературы и искусства. Сверх того он удостоился
специальной награды от муниципалитета Брюсселя и серебряной
медали Бельгийского королевского географического общества. О ка­
ких-либо наградах Амундсена за экспедицию 1897-1899 годов нам
неизвестно, как и о его самостоятельном разделе в трудах экспеди­
ции, подготовленных к изданию специальным комитетом «Бельжи­
ки» во главе с Лекуантом. Планировалось издать всего 11 выпусков.
Предполагалось, что автором 10-го под общим заголовком «Психо­
логия, антропология и этнография» станет Кук. Планировались раз­
делы «Медицинский отчет», «Отчет о племени онас» и «Грамматика
и словарь племени яган, изданный и опубликованный Ф. А. Куком
по запискам ныне покойного преподобного Томаса Бриджеса». Особо
отметим, в связи с возникшими позднее сомнениями в причастности
Кука к этой работе, что заголовок последнего раздела носил офици­
альный характер, отражая точку зрения прежде всего руководства экс­
педиции Жерлаша и Комиссии «Бельжики». Появление такого труда
было бы весьма кстати, поскольку, как показали ближайшие десяти­
летия, судьба племен огнеземельских аборигенов оказалась весьма пе­
чальной. За следующие 10 лет численность племени яган сократилась
вдвое, а к 1922 году в живых осталось всего 60 его представителей.
Огромный словарный запас языка этого племени (свыше 30 тысяч
слов) находился в явном противоречии с малочисленностью племени,

Глава 4. 1897-1899. Кук спасает первую антарктическую зимовку

61

и изучение его происхождения могло бы прояснить многие страницы
истории аборигенов Огненной Земли.
К результатам экспедиции следует также отнести книги Жерлаша,
Лекуанта и самого Кука, к сожалению, не переводившиеся на русский
язык.
По большому счету реальный вклад Кука и Амундсена в результа­
ты предприятия оказался за скобками - без этих двух полярников экс­
педиция, скорее всего, оказалась бы в числе пропавших без вести, как
нередко случалась в высоких широтах. Оба они, разумеется, отдавали
себе отчет в собственной роли в событиях на борту «Бельжики», и это
стало причиной особой духовной близости, которая со временем пере­
шла в прочную дружбу.
В свете нашей истории стоит подвести некий итог событий, проис­
ходивших с Куком в антарктической экспедиции.
Во-первых, он блестяще реализовал свой предыдущий полярный
опыт, полученный в Гренландии.
Во-вторых, проявились его качества неформального лидера, благо­
даря которым во время зимовки «Бельжики» удалось переломить самое
опасное развитие событий.
В-третьих, он продемонстрировал способность работать в команде,
сотрудничая с наиболее активными участниками экспедиции, в первую
очередь с Амундсеном.
В-четвертых, Кук быстро ориентировался в незнакомой обстановке,
сосредотачивая усилия на решающем направлении.
В-пятых, его знания врача нашли блестящее применение, но едино­
душному признанию участников экспедиции на «Бельжике».
В-шестых, он проявил особое чутье в выявлении незаметных для
многих природных процессов, используя их в практических целях.
Наконец, в-седьмых, в отличие от Пири, он продемонстрировал пол­
ное отсутствие амбиций, не пытаясь бравировать собственными заслу­
гами или получить официальное признание.
Сочетание человеческих и профессиональных качеств, в полной
мере проявившихся во время экспедиции на «Бельжике», делало Кука
одним из самых перспективных полярных исследователей своего вре­
мени, что он в скором времени и подтвердил. Однако, чтобы понять, что
же происходило в Арктике до него, надо обратиться к предшественни­
кам Кука и Пири.

ГЛАВА 5

Предшественники Кука и Пири
на американском пути к полюсу

В страну безмолвия, где полюс-великан,
Увенчанный тиарой ледяною,
С меридианом свел меридиан.
Где полукруг полярного сиянья
Кольцом алмазным небо пересек;
Где вековое мертвое молчанье
Нарушить мог один лишь человек, Туда, туда! В страну туманных бредней.
Где обрывается последней жизни нить!
И сердца стон, и жизни миг последний Все, все отдать, но полюс победить!

Н. Заболоцкий

огда к началу XIX столетия все попытки добраться к полюсу
на парусных судах оказались безнадежными, было решено ис­
пользовать льды, окружающие полюс. Английский моряк Уи­
льям Парри, руководствуясь тем, что они, по мнению опытных кито­
боев, «образуют иногда одну непрерывную плоскую равнину», решил
добраться до полюса на вельботах, поставленных на сани, которые та­
щили бы сами люди.
23 июня 1827 года экспедиция оставила корабль у семи островов
на северо-востоке Шпицбергена. В путь она отправилась, буксируя
двое саней с вельботами. Команда насчитывала 27 человек, запасов про­
вианта должно было хватить на 70 суток. Каждая лодка имела 10 чело­
век экипажа и двух офицеров. На одного человека приходилась почти
сотня килограммов груза в упряжке. Главным препятствием при дви­
жении оказался сам лед с его многочисленными торосами, разводьями,
проталинами и прочими неожиданными препятствиями, из-за которых
к 29 июня отряд Парри смог достичь лишь 81-го град. 23-й мин., одо­
лев всего 8 миль по прямой к северу, временами при встречном ветре,
сносившем лед к югу. В создавшейся ситуации на 82-м град. 41-й мин.
23 июля Парри принял решение возвращаться к судну. Однако его

К

Глава 5. Предшественники Кука и Пири на американском пути к полюсу 63

48-дневное пребывание на дрейфующих льдах принесло не только разо­
чарование, но и бесценный опыт, которым предстояло воспользоваться
его последователям. Сам Парри в Арктику не возвращался, но думать
о ней не прекращал. Именно он предложил использовать для маршру­
тов по дрейфующим льдам оленьи упряжки.
С критикой этой идеи как несуразной и невыполнимой в самом нача­
ле деятельности Русского географического общества выступил Ферди­
нанд Петрович Врангель, неоднократно передвигавшийся по морским
льдам у побережья Чукотки в 1821-1824 годах на собачьих упряжках.
По выбору маршрута к полюсу он высказал следующие соображения.
«Мое мнение, - писал русский моряк, - заключается в следующем
плане: экспедиционному судну зимовать близ селения эскимосов око­
ло широты 77 град, у западного берега Гренландии; туда же должны
быть доставлены на особом транспорте 10 нарт с собаками при лов­
ких, смелых проводниках... а также провизия и корм в достаточном
количестве. По замерзании вод, осенью, экспедиция должна начать
рекогносцировки на север, переходя в пролив Смита, а оттуда далее
на север, стараясь отыскать в широте 79 град., на берегу Гренландии
или в долине между горами, удобное место для складирования части
запасов. В феврале экспедиция может передвинуться в это место, а к
началу марта основать другую складку запасов, еще на 2 град, север­
нее. От этого последнего пункта полярный отряд экспедиции может
отправиться окончательно, в течение марта, по льду, не покидая бере­
гов или следуя по ложбинам гор или по хребтам их, смотря по удоб­
ствам для самой езды, держась по возможности меридианального на­
правления и сокращая прямыми переездами поперек бухт, заливов
и проливов. Часть людей, собак и запасов должна ожидать возвраще­
ния отряда у последней складки. Отряду осталось бы таким образом
проехать до полюса и обратно около 1800 верст по прямому направ­
лению или с изгибами не более 2000 верст, а это возможно на хорошо
устроенных нартах с избежными собаками и исправными проводни­
ками.
Если бы самый северный предел сплошного берега Гренландии, или
архипелага гренландских островов, оказался в расстоянии слишком
большом от полюса и достижение его - невозможным, то экспедиция
могла бы совершить опись этой страны, никем еще не исследованной,
и тем принести важную услугу общей географии» (Врангель, 1849,
с. 119-120). Читателю предстоит убедиться в прозорливости русского
полярника, поскольку у него нашлось немало последователей.
Указанное Врангелем направление со временем получило название
«американского пути», успехи на котором у различных экспедиций

64

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

отмечены следующими достижениями: Э. К. Кэн в 1873 году оказался
на 78-м град. 37-й мин., И. Хейс в 1860 году достиг 81-го град. 35-й мин.
(на несколько минут южнее широты, покоренной Парри), а Ч. Холл
в 1871 году побывал уже на 82-м град. 11-й мин. Эти экспедиции широ­
ко использовали собачьи упряжки и помощь эскимосов. Результаты пе­
речисленных экспедиций не только позволили нанести на карту берега
системы проливов и промежуточных бассейнов, соединяющих Баффи­
ново море с морем Линкольна, но и вызвали к жизни идею открытого
полярного моря, свободного ото льдов, ярым сторонником которой вы­
ступал известный немецкий географ А. Петерманн.
Экспедиция на кораблях «Алерт» и «Дискавери» под общим коман­
дованием опытного моряка Джона Нэрса, имевшего опыт санных по­
ходов по арктическим льдам, также добилась важных результатов. Ис­
пользуя помощь вспомогательных отрядов, он достиг в 1875-1876 годах
в море Линкольна широты 83 град. 20 мин., столкнувшись с необычно
сложной ледовой обстановкой и низкими температурами, из-за чего
ежедневные переходы упали до 2-3 километров. В результате Нэрс ре­
шил возвращаться, проведя тем не менее съемки северного побережья
острова Элсмир. Результаты вояжа были отражены Нэрсом в первой
же короткой телеграмме: «Северный полюс недостижим». С его сред­
ствами так оно и было, а что касается специфической ледовой обстанов­
ки, то она объяснялась двумя причинами. Первая - при существующей
системе дрейфа в акватории, примыкающей к Канадскому Арктическо­
му архипелагу, море Линкольна служило своеобразной ловушкой для
старого многолетнего льда на заключительной стадии дрейфа. Ветры
и течения буквально заталкивали его в ограниченную акваторию дан­
ного моря, создавая при этом разнообразные нарушения и нагроможде­
ния. Нэрсу они показались наследием былых ледниковых эпох, однако
в действительности возраст самых старых льдов в море Линкольна едва
ли превышал 20 лет.
Определенный вклад в изучение арктических территорий, где в бу­
дущем развернется деятельность Пири и Кука, внесла также американ­
ская экспедиция по программе Первого международного полярного
года (1882-1883) во главе с Адольфом Грили, базировавшаяся на ФортКонгере. Маршруты с этой базы открыли озеро Хейзен и горный хребет
Юнайтед Стейтс с многочисленными ледниками. Весенние маршруты
привели к открытию ледяного моря Агасиза и верховьев фиорда Грили.
Таким образом, удалось установить ширину острова Элсмир на одном
из его участков.
Несмотря на столь удачное начало, финал экспедиции Грили оказал­
ся трагическим. Так как зимовщиков не удалось вывезти с завершением

Глава 5. Предшественники Кука и Пири на американском пути к полюсу

65

намеченной программы исследований в 1883 году, две трети персонала
экспедиции погибли от голода и холода и только немногие (среди них
сам Грили, оставивший описание экспедиции) вернулись на родину
в 1884 году.
Следует отметить, что идею международного сотрудничества в изу­
чении Арктики удалось претворить в жизнь еще раньше. Так, в середи­
не 60-х годов XIX века последовал обмен мнениями по полюсной про­
блеме между английскими и русскими полярными исследователями.
В письме к президенту Санкт-Петербургской академии наук Федору
Петровичу Литке президент Королевского географического общества
Родерик Импи Мурчисон сообщал: «Ученые моей страны при моих
горячей поддержке и сочувствии решили побудить наше правитель­
ство снарядить экспедицию для исследования северных полярных об­
ластей... Я буду весьма благодарен Вам, если Вы представите это дело
на рассмотрение Академии, а также... Географического общества... Если
бы мне дано было увидеть единение русских и британских моряков
в общих усилиях достичь Северного полюса, то я сердечно порадовался
бы...» (Пасецкий, 1967, с. 301-302)
Ответ был подготовлен академиком Карлом Максимовичем Бэром,
известным исследователем Новой Земли, который предлагал сосредо­
точить усилия па разрешении вопроса о том, «...находится ли вокруг по­
люса обширное море или еще значительное пространство суши». При
этом в части непосредственного осуществления полюсного проекта ака­
демик ссылался на разработки Врангеля, приведенные выше, особо от­
метив отношение ученых всего мира к полюсной проблеме, поскольку
«дело ведь не в самом полюсе. Это такая же точка, как и все другие».
Американцы к тому времени настолько вошли во вкус «междуна­
родных полюсных гонок» (как назвал полюсные экспедиции Карл Вайпрехт в известной речи 1875 года в обоснование проведения Первого
международного полярного года), что предшествующие неудачи их не
испугали. Издатель «Нью-Йорк Геральд Трибун» Джеймс Гордон Бен­
нетт (тот самый, который в свое время направил Генри Стэнли на по­
иски Дэвида Ливингстона в дебри Африки) выступил спонсором оче­
редного полюсного предприятия, которое возглавил американский
военный моряк Джордж Де Лонг.
Перед тем как вернуться к событиям на «американском пути», опре­
делившим судьбу Кука и Пири, подведем некоторые итоги полюсных
экспедиций почти за три столетия, останавливаясь только па самом
главном.
- Проблема достижения полюса возникла в связи с попытками
пройти из европейских стран морем в Тихий океан.

66

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

- Благоприятная ледовая обстановка привела европейских моряков
XVII-XVIII столетий к Шпицбергену, на долгие годы ставшему от­
правной базой для полюсных экспедиций.
- Другие направления продвижения к полюсу обозначились намно­
го позднее, причем «американский путь» по системе проливов, отделя­
ющих остров Элсмир от Гренландии, как и предвидел Ф. П. Врангель,
оказался наиболее перспективным.
- «Американский путь» обладал важнейшим преимуществом: здесь
были аборигены - эскимосы, чьей помощью и, что еще важнее, ценным
полярным опытом можно было воспользоваться. Речь идет прежде все­
го о езде на собаках и о строительстве снежных хижин - иглу.
- Захватившие было инициативу англичане с середины XIX века
уступили первенство в попытках достижения полюса американцам.
По крайней мере, до тех пор, пока методика достижения полюса, пред­
ложенная Нансеном и Макаровым и внедренная советскими полярни­
ками, не обеспечила исследования Центрального арктического бассей­
на и не показала себя наиболее перспективной.
- Многочисленные полюсные экспедиции сыграли важнейшую
роль в изучении Арктики. Достижение полюса пришлось на тот истори­
ческий период, когда открытие новых земель и архипелагов уже прак­
тически завершилось, а комплексное изучение природных процессов
только начало набирать силу. Можно утверждать, что в конце XIX века
полюсные экспедиции оказались для науки важнее, чем 12 полярных
станций по программе Первого международного полярного года, орга­
низованных в 1882-1883 годах.
- Полюсные экспедиции стали своеобразной мерой человеческих
возможностей и показали, что отработанная методика передвижения
по морским льдам, пригодная для открытия новых земель и проникно­
вения вглубь белых пятен, исчерпала свои возможности для дальней­
шего освоения высоких широт. Последнее обстоятельство и поставило
на повестку дня использование новых технических средств, в первую
очередь транспортных.

ГЛАВА 6

1898-1902. Пири на дальних
подступах к цели

Но лучше б он с надеждою расстался
И ложною мечтой не обольщался.
В. Шекспир. Король Генрих IV

о свидетельству самого Пири, «на ежегодном заседании Аме­
риканского географического общества 12 января 1897 года...
вкратце очертил свой проект, имевший целью достигнуть Се­
верного полюса, окончить нанесение на карту гренландского архипела­
га и изгнать из наших карт неизвестную площадь между 84-й паралле­
лью и полюсом» (Пири, 1906, с. 14). Соответственно, 20 февраля «Совет
Американского географического общества одобряет проект исследо­
вания полюса, представленный гражданским инженером Р. Э. Пири,
и с радостью будет содействовать расходам на него, если будет нужда
в этом пожертвовании (Пири, 1906, с. 17). Результатом такого реше­
ния стало образование Арктического клуба Пири, который взял на себя
финансирование деятельности своего протеже «в достижении крайней
северной широты Западного полушария». Членами этого клуба стали
представители солидных научных организаций и крупные финансисты.
Среди них были, например, Моррис К. Джесуп, президент Естествен­
но-исторического музея, один из владельцев газеты «Бруклин стандарт
юнион» Герберт Л. Бриджмен, железнодорожный магнат, президент
«Чейз нейшенл бэнк» Джеймс Дж. Уилл.
Летнюю навигацию 1897 года Пири использовал для короткой
рекогносцировки в Северо-Западной Гренландии, в уже знакомых
местах. Кроме переговоров с эскимосами на предмет будущей экс­
педиции, главным результатом плавания стала доставка в Штаты са­
мого крупного метеорита с мыса Йорк, который Пири не смог вывезти
в предшествующей экспедиции. Тем же летом Пири посетил Англию,
причем с важным результатом: у Клуба Пири денег хватило только

П

* Здесь и далее «Король Генрих IV» в пер. Б. Пастернака.

68

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

на вспомогательное судно «Хоуп», а в Лондоне Альфред Хармсуорт,
лорд Нортклиф, «одолжил» Пири свою парусно-паровую яхту «Виндворд», только что освободившуюся после арктических исследований.
Конечно, этого не произошло бы без поддержки клуба.
Здесь до Пири дошли слухи об организации экспедиции Отто Свер­
друпа на «Фраме» в воды Баффинова моря. Разумеется, он посчитал,
что соратник Нансена (а Пири не забыл нанесенной ему «обиды»
в первенстве Нансена в пересечении ледового щита Гренландии) на­
мерен «браконьерствовать» в его владениях. На этом этапе своей ар­
ктической деятельности Пири напоминал гоголевского Ноздрева, де­
монстрировавшего Чичикову просторы своих мнимых и настоящих
владений.
Впервые Пири заявил Северный полюс целью экспедиции 1898—
1902 годов, описав ее в коротком (всего на полсотни страниц) очерке
(Peary, 1907, рр. 295-349).
Деятельность этой экспедиции, помимо гренландского побережья,
развернулась на восточных берегах острова Элсмир, в системе про­
ливов, соединяющих Баффиново море с Центральным арктическим
бассейном. Пири побывал на северных берегах Гренландии и острова
Элсмир и в море Линкольна, в которое, как уже знает читатель, тече­
ния буквально набивают лед с огромной акватории Северного Ледо­
витого океана. Эти непростые природные особенности Пири в полной
мере испытал на себе. Наблюдал он и наличие полосы открытой воды,
позднее названной Большой полыньей, ставшей прародительницей тео­
рии открытого полярного моря по Петерманну. Как для мореплавания,
так и для маршрутов на собачьих упряжках море Линкольна оказалось
крайне сложным местом.
В середине августа 1898 года оба судна достигли района эскимосского
поселка Эта, откуда «Хоуп» отправился домой, а «Виндворд» продолжил
свой путь на север, пока не застрял во льду у мыса Дюрвиля, добравшись
все же позднее до бухты Принцессы Мэри на 79-м град. с. ш., где и встал
на зимовку. Дальнейшие планы Пири были связаны с Форт-Конгером,
заслужившим зловещую славу во времена Первого международного по­
лярного года в связи с гибелью большей части экспедиции Грили.
Туда Пири отправился на собачьих упряжках 20 декабря 1898 года,
завершив свой маршрут 6 января 1899 года. Там его пребывание затяну­
лось, поскольку в пути Пири отморозил ноги - было ниже -52 °C. В ре­
зультате с возвращением на судно в марте Пири пришлось ампути­
ровать семь пальцев. К 19 апреля его левая нога поджила настолько,
что он мог обходиться без костылей, причем спустя четыре дня он от­
правился в Форт-Конгер - разумеется, сидя на нартах, но все равно

Глава 6. 1898-1902. Пири на дальних подступах к цели

69

проявляя присущий ему боевой настрой, отличавший все его приклю­
чения в Арктике.
По воспоминаниям участников зимнего маршрута в Форт-Конгер
Мэтью Хэнсона и, что особенно важно, хирурга Т. С. Дедрика (о кото­
ром Пири не упоминает не случайно), картина обморожения, практи­
чески превратившего Пири в инвалида, произвела на других участни­
ков маршрута самое ужасное впечатление. Поскольку по завершении
маршрута в Форт-Конгер Пири жаловался на потерю чувствительности
и одеревение ступней, освободив их из камиков - это разновидность
эскимосской обуви, - участники похода увидали, что «ноги Пири ока­
зались бескровно-белыми до самых колен, и когда я снял с них меховые
носки, - позднее рассказывал Хэнсон, - мы увидали, как пальцы при­
мерзли к меху и в суставах были страшные глубокие трещины» (Райт,
1973, с. 68). Когда позднее Хэнсон поинтересовался у босса, почему
тот ничего не сказал о состоянии ног еще в пути, тот ответил: «Нече­
го нежничать с больными на переходе. Кроме того, несколько пальцев
за полюс - это не так много...» Очевидно, соратники Пири (а в будущем
и Кук) должны были понимать, что безжалостный к себе босс будет
столь же суров со своей командой.
В своем дневнике хирург Дедрик записал: «Его чулки заледене­
ли. Ноги были белыми и омертвели вплоть до суставов пальцев. Я по­
грузил его ноги в холодную воду несколько раз, постепенно повышая
температуру. Появилось улучшение... Никакого тепла от печки, толь­
ко водой или растиранием. Только Бог знает, что будет с его ногами
в дальнейшем» (Polarpriorities, 1998, v. 18). Последствия обморожения
оказались такими, что спустя два месяца операция стала неизбежной,
причем с повторным оперативным вмешательством при возвращении
в цивилизацию три года спустя. Однако то, что Дедрик честно выпол­
нял свой врачебный долг, несмотря на натянутые отношения с Пири,
не вызывает сомнений.
Характерно, что Пири не упоминает в своем отчете о контактах с экс­
педицией Свердрупа, хотя «Фрам» зимовал от «Виндворда» на расстоя­
нии всего 48 миль. Более того, он сам практически пресек возможность
таких контактов. Это кажется почти невероятным, поскольку взаимо­
действие в условиях арктической зимовки пошло бы на пользу обеим
экспедициям. Сам Свердруп описал, как Пири наткнулся на его палатку
во время маршрута к Форт-Конгеру, был приглашен посетить ее, но при
короткой встрече отказался даже от кружки горячего кофе, мотивируя
это спешкой. Американец демонстрировал при встрече свой неукроти­
мый нрав и как бы с позиции хозяина начал не с представления, а с во­
проса: «Вы Свердруп?» Бывалый норвежец, с честью прошедший все

70

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

самые суровые испытания во время дрейфа «Фрама» в Центральном
арктическом бассейне (куда Пири только мечтал попасть), с долей ра­
зочарования вынужден был лишь констатировать: «Нам было приятно
пожать руку столь знаменитому путешественнику, но мы едва натянули
рукавицы, как он уже исчез».
Подобное повторилось и летом, когда суда Пири отплывали в циви­
лизованный мир и Свердруп обратился к нему с элементарной прось­
бой захватить почту норвежцев. На это Пири заявил, что он возьмет
только личные письма и никаких экспедиционных отчетов или других
деловых документов. Нечто подобное неоднократно повторялось в бу­
дущем в разных вариантах, и теперь читателю понятно, почему историк
не может полностью доверять свидетельствам американского исследо­
вателя: они не только неполны, но и предельно необъективны и уже по­
этому требуют контроля или подтверждения из других источников.
Подчеркнем, что такой вывод нисколько не умаляет личного му­
жества этого путешественника и его непревзойденной настойчивости
в достижении поставленной цели... Однако даже американские авторы
единогласны в оценке поведения Пири. Так, профессор Нитби в своей
книге «Покорение последнего рубежа» особо отметил, что уверенность
Пири в своем праве на монополию в исследовании Гренландии «застав­
ляла его относиться к норвежцам как к захватчикам». Это подтвержда­
ют и другие авторы, такие как Вимс, Хэйс и т. д. Между тем по полно­
те полученной информации и ее объему результаты экспедиций Пири
и Свердрупа в 1898—1902 годах просто несопоставимы, что признают
все историки Арктики. Норвежец собрал значительно больше сведений
в том же самом месте за аналогичный период времени. Однако вновь об­
ратимся к экспедиции Пири во время зимовки 1899-1900 годов.
Главным событием этого зимовочного сезона стало установле­
ние северных пределов Гренландии, что выяснилось, впрочем, только
в 1926 году, когда экспедиция К. Расмуссена - П. Фрейхена обнаружи­
ла, что Земля Гейлприна является частью Гренландии: по результатам
своих экспедиций начиная с 1892 года Пири считал, что она отделена
от самого большого острова планеты проливом, за который он при­
нял заснеженное низкое днище сквозной долины с многочисленными
озерами. Зиму Пири с ближайшими помощниками провел в основном
в Эта, совершая в окрестностях относительно короткие маршруты, что­
бы понять свои возможности после постигшего его несчастья с ногами.
На эту исходную базу Пири прибыл 28 марта 1900 года, затратив
на предшествующие маршрутные операции 24 дня, из которых семь
были потеряны из-за штормовой погоды. Из Форт-Конгера Пири с Хэн­
соном и одним из эскимосов на трех упряжках выступил на восток

Глава 6. 1898-1902. Пири на дальних подступах к цели

71

только 11 апреля и 4 мая достиг устья залива Норденшельда на побе­
режье Гренландии. На следующий день вблизи мыса Пайер упряжки
провалились в воду, но людям удалось спастись, да и в целом потери
оказались минимальными. 8 мая был обнаружен гурий Локвуда на одно­
именном острове, поставленный участниками экспедиции Грили еще
в 1883 году. Для Пири это стало напоминанием о том, что он все еще
остается в пределах достигнутого предшественниками и, таким обра­
зом, вдали от намеченной цели - очередного продвижения вглубь неиз­
вестного. Мыс Вашингтон, считавшийся со времен экспедиции Грили
крайним известным пунктом в этой части Гренландии, стал отправной
точкой для дальнейших устремлений Пири. Это нашло отражение в его
отчете, который неожиданно приобретает непривычную детальность
в описании полярных пространств, не посещавшихся прежде человеком.
«Единственный переход привел нас к мысу Вашингтон. Вскоре по­
сле полуночи мы достигли низменного места, которое видели с остро­
ва Локвуда, и, к моему удовлетворению, увидали посреди окружающей
местности другое роскошное пространство с двумя великолепными
ледниками, возвышавшимися поперек залива. Теперь я узнал, что мыс
Вашингтон не является крайней северной точкой Гренландии, как
я опасался. Для меня было бы разочарованием, забравшись так далеко,
обнаружить, что чьи-то глаза уже опередили меня, жадно взирая на са­
мый северный пункт... Лед севернее мыса Вашингтон находился в ужас­
ном состоянии, оставаясь практически непроходимым. Оставив мыс
Вашингтон, мы пересекли устье фиорда, набитого голубыми флоберга­
* **
ми
, у западного края одного из ледников... Очевидно, мы находились
у северных пределов суши, и, когда показался следующий мыс, я по­
чувствовал, что мои глаза остановились на этой арктической Ультима
Туле” (мыс Моррис-Джесуп). Местность на пути к нему производила
впечатление подходящей для мускусных быков.
Этого мыса мы достигли в следующем переходе, где я остановился
для производства наблюдений. Здесь мои эскимосы застрелили зайца
и видели следы волка. С высоты в 100 футов я тщательно обозрел в би­
нокль пространство пака на севере, который показался мне не столь
скверным, как у мыса Вашингтон. Водяное небо настолько четко про­
слеживалось по горизонту, что, оставляя мыс Вашингтон, я принял это
за землю. Постоянные наблюдения, однако, разрушили эту иллюзию.
Когда я закончил свои наблюдения, мы тронулись по паку на север
и через несколько миль стали лагерем в нескольких милях от суши.
* Флоберг - дрейфующая многокилометровая льдина.
** Ultima Thule (лат.) - далеко, край света, крайний предел.

72

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Два следующих перехода к северу мы проделали в плотном тумане
по изломанному льду с гигантскими надувами снега, похожими на вол­
ны. Единственный переход в хорошую погоду пришелся на страшный
лед, состоявший из обломков флобергов, валов тяжелого льда высотой
от 25 до 15 футов, с трещинами и майнами, замаскированными снегом,
пересекавшимися повсюду узкими разводьями. Утром 16 мая мы ока­
зались у разреженного пака с плотным водяным небом поблизости»
(Peary, 1907, рр. 324-327). Добавим - на широте всего 83 град. 50 мин.,
весьма недалекой от достижений предшественников.
Тем не менее мало-мальски приметные объекты на вновь открытом
побережье получили наименования в честь наиболее достойных членов
Арктического клуба Пири - так на карте появились мысы Бриджмена,
Кэнона и Моррис-Джесуп. На последнем был сооружен гурий, в кото­
ром осталась записка следующего содержания.
13 мая, 5 ч. утра.
Пришли сюда из Эта через Форт-Конгер, покинув
Эта 4 марта. Из Форт-Конгера вышли 15 апреля.
Со мной Хэнсон и эскимос Ангмалукту, 16 собак и трое
саней. Пришли сюда по морскому льду строго с севера.
Прекрасная погода. Я выполнил эту работу под
покровительством и при поддержке Арктического клуба
Пири в Нью-Йорке.
Далее следовал перечень членов клуба, включая тех, чьи имена были
присвоены новым объектам на карте.
Продолжая путь к востоку, Пири обнаружил поворот побережья
на юго-восток, откуда он тронулся в обратный путь к Форт-Конгеру, за­
вершив маршрут 10 июня в условиях интенсивного таяния льда.
К сожалению, нет возможности пополнить это скупое описание ка­
кими-либо подробностями из других источников, тем более что суть до­
стижений экспедиции в проделанном маршруте понятна и не вызывает
споров. Сентябрьский маршрут из Форт-Конгера к озеру Хейзен, от­
крытому экспедицией Грили, преследовал охотничьи цели и не принес
чего-либо нового с точки зрения науки. Очередной полевой сезон Пири
в Арктике прошел как и прежде, по, в отличие от предшествующих лет,
«Виндворд» зазимовал в Эта, причем на его борту находились Жозе­
фина Пири и их семилетняя дочь Мэри. В ожидании встречи с супру­
гом во время своей зимовки в Эта Жозефина узнала о существовании
у Пири сына от эскимоски. В своих письмах, полученных мужем с по­
путными собачьими упряжками, она не удержалась от упрека: «После

Глава 6. 1898-1902. Пири на дальних подступах к цели

73

того, что я узнала, я не должна была бы здесь появляться». Позднее
в письме к матери она известила ее о «возникшем любовном треуголь­
нике», на что умудренная жизнью супруга профессора дала совет: «Мое
дитя! Возвращайся домой, махни на это рукой». Так у самых последних
параллелей планеты воедино сплелись погоня за славой, неудачные по­
пытки открытий, семейные драмы и пошлые шашни на стороне - все
как в большом мире за пределами Арктики.
Из-за зимовки «Виндворда» клуб не получил отчета Пири, которому
пока было не о чем рапортовать, что зафиксировано и в наших источни­
ках: «От северных берегов Гренландии Пири вернулся в Форт-Конгер,
откуда он в следующем (1901) году предпринял попытку пройти воз­
можно дальше на север. Ввиду плохого состояния собак эта попытка
потерпела полную неудачу» (Визе, 1948, с. 7). «Весною 1901 года Пири
снова делает попытку отправиться в путь из Форт-Конгера... Попытка
эта остается безрезультатной» (Островский, 1935, с. 43). Райт, напри­
мер, вообще не стал как-то оценивать его экспедиционную деятель­
ность за указанный период.
Столь же скупо, помимо маршрутной деятельности, он описывает
и другие события. К ним относятся встреча с женой и дочерью на борту
«Виндворда», которых Пири увидел только 6 мая, в день своего 45-летия, впервые после трехлетней разлуки. Ему, среди прочего, пришлось
выслушать от Жозефины ее мнение по поводу связей с эскимосками.
К своим полярным делам Пири вернулся, буквально вырвав согласие
у супруги. К тому времени для него не существовало жизненной аль­
тернативы достижению полюса, и она это понимала.
Отправив семью на родину, Пири занялся организацией складов
для предстоящей зимовки. Едва ли не самым значительным событием
указанного периода стала охота на моржей, которых было убито 128.
Отметил Пири и прибытие «Эрика» с секретарем клуба Бриджменом
на борту, не коснувшись многого другого, о чем пойдет речь ниже.
29 августа «Эрик» отбыл на юг, предварительно высадив Пири с гру­
зом моржового мяса в 15 милях от мыса Сэбин. Одновременно отбыл
и Кук, которому Арктический клуб Пири поручал обследование состо­
яния Пири. Его результаты были опубликованы Ральфом Майерсоном
только в 2001 году.
«Рост Пири шесть футов четыре дюйма (190 сантиметров. - Авт.),
вес в пределах нормы, развитие мускулов неравномерное: на грудной
клетке и руках хорошее, ноги слишком тонкие. На ступнях следы мно­
гократных обморожений. Восемь пальцев удалены, остатки сохраня­
ют болезненные проявления. Выражение лица не вполне нормальное,
взгляд отсутствующий, на коже лица болезненные коричневые пятна.

Малышка Мэри Пири

Глава 6. 1898-1902. Пири на дальних подступах к цели

75

Кожа на теле свисает тяжелыми складками. Цвет ужасный, не такой
коричневый, как на лице, скорее, серо-зеленоватый с желтым оттен­
ком. Все перечисленные признаки отражают общее болезненное со­
стояние.
Исследование урины показало небольшое присутствие сахара, одна­
ко недостаточное для вывода о наличии диабета... Сердечная деятель­
ность неравномерная, и частота ударов быстро возрастает даже при
незначительной физической нагрузке. Изменений в клапанах не отме­
чено. Состояние артерий демонстрирует износ до опасного предела. Ва­
рикозные проявления в разных частях тела. Кроме отчетливо развив­
шейся анемии, нет ничего, что объяснило бы отмеченные физические
расстройства, проявляющиеся в перечисленных признаках.
Острота восприятия окружающего понижена. Выражение глаз ту­
склое. Жалуется на прогрессирующее расстройство сна... Зубы по­
ражены кариесом... На деснах признаки цинги, некоторая атрофия
эпителия в полости носоглотки. Пищеварительный тракт все время
работал нормально. Сам Пири объяснял все неблагоприятные при­
знаки нервами, в чем мы разошлись. Через описанные признаки, ха­
рактерные для пребывания в Арктике, проходят практически все
полярники, но у Пири они перешли в хроническое состояние, что
и тревожит меня» (Polar Priority, v. 19, р. 57).
Это важный документ, поскольку он отражает, во-первых, состояние
Пири, физическое и моральное. Во-вторых, он объясняет многое в пове­
дении Пири, умевшего игнорировать факты, которые ему не нравились.
В-третьих, читатель и историк получают возможность судить, насколь­
ко отчеты Пири соответствуют реальному положению вещей. Отсюда,
в-четвертых, понятной становится необходимость привлечь дополни­
тельную информацию, описывающую деятельность Пири.
Все перечисленное полностью относится и к истории с доктором
Дедриком, оперировавшим Пири после обморожения, тем более что
даже имя его не фигурирует в отчете, что само по себе характеризу­
ет босса. Причину возникновения неприязненных отношений между
Пири и Дедриком Ральф Майерсон видит в разных взглядах на отно­
шения с прекрасной половиной аборигенного населения Гренландии.
Не секрет, что Пири и Хэнсон широко пользовались благосклонностью
эскимосок (свидетельством чего является их потомство), в то время
как Дедрик, будучи выходцем из религиозной семьи с пуританскими
взглядами, видимо, порядком надоел боссу и его слуге своими нра­
воучениями. Ничего хорошего участники шашней не могли ожидать
и от президента Арктического клуба Морриса Джесупа, который был
одним из основателей Ассоциации молодых христиан. Появление

76

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

в сложившейся ситуации миссис Пири и Бриджмена с Куком, с очевид­
ными ревизорскими полномочиями, было совершенно некстати. Выйти
сухим из воды Пири мог, только заклеймив Дедрика всеми мыслимыми
и немыслимыми способами в качестве последнего негодяя и дилетан­
та, что он и постарался сделать. Это великолепно поняли «ревизоры»
с «Эрика», которые предложили Дедрику отбыть с ними на родину.
Тот некстати заартачился, мотивируя свой отказ врачебной клятвой,
службой человечеству и другими высокими материями, чем обрек себя
на зимовку 1901-1902 годов и новые жестокие испытания. Уже на этом
этапе своей полярной деятельности Пири демонстрировал буквально
все свои «способности» манипулятора, которые буйным цветом расцве­
ли позднее в связи с дискуссией о первенстве в достижении Северного
полюса.
Наступила последняя зимовка из многолетней полярной эпопеи
Пири 1898-1902 годов. Определенно, под занавес следовало предпри­
нять нечто героическое, тем более что возвращение сулило неприятные
объяснения по многим направлениям.
С окончанием полярной ночи, которая, по Пири, «прошла спокойно
и комфортно», - трех предшествующих зимовок хватило, чтобы осво­
иться в избранной местности, - началась подготовка к операции на ар­
ктическом паке. Думал ли Пири, что ему с ходу удастся одолеть полюс?
Сейчас на этот вопрос ответить трудно, особенно зная о достигну­
тых спустя месяц скромных результатах. Начиная с февраля упряжка
за упряжкой уходили на север, стремясь забросить все необходимое как
можно дальше от Форт-Конгера. В первых числах апреля необходимые
силы были сосредоточены у острова Крозье, откуда Пири с Хэнсоном
и четырьмя эскимосами тронулся вглубь ледяного хаоса моря Линколь­
на. Херберт не поленился оценить первые маршрутные успехи Пири
на паковом льду в привычной для него мере - протяженности дневных
переходов. Оказалось, что Пири за 15 ходовых суток (с 6 по 21 апреля
1902 года) одолел всего 82 мили, или по 5,5 мили (10 километров) за пе­
реход, - результат более чем скромный. Примерно так же выглядели
и его средние достижения за все четыре года, несмотря на невероятные
усилия и упорный труд при самом несомненном риске. Наконец, почти
на градус побито достижение Климента Маркхама 1876 года.
И это весь результат за четверть века - результат, ради которого соз­
давался Арктический клуб Пири?
Есть лишь одно возможное объяснение неудач Пири: при пер­
вой же встрече с паком он столкнулся с непривычной для себя ситу­
ацией, не похожей ни на ледниковый покров Гренландии, ни на пре­
имущественно припайный лед в проливах Канадского Арктического

Глава 6. 1898-1902. Пири на дальних подступах к цели

77

архипелага. Таким образом, его опыт, полученный в предшествую­
щих экспедициях, оказался бесполезным. Он был настолько расстро­
ен этим открытием, что в день, когда решил возвращаться, 21 апреля,
с 84-го град. 17-й мин с. ш. записал в своем дневнике следующее.
«Игра закончена. Моя мечта 16 лет в прошлом. Это стало ясно
в ночь, и мы отправляемся в путь утром. Глубокий снег. Две небольшие
льдины. Мы оказались в месте с перебитым льдом и глубоким снегом...
Продвигаться невозможно, и я приказал становиться лагерем. Знаю,
что это была моя лучшая битва, но я не могу совершить невозможное»
(Peary, 1907, р. 344).
Особенно унизительно это выглядело на фоне результатов четы­
рехлетней экспедиции Свердрупа 1898-1902 годов, практически за­
вершившего открытие Канадского Арктического архипелага. Первона­
чально Свердруп намеревался обойти на «Фраме» Гренландию, а при
благоприятом стечении обстоятельств и побывать на полюсе.
Этот опытный моряк, не имевший научной подготовки (хотя дли­
тельное общение с Нансеном, пожалуй, стоило университетского кур­
са), взял с собой специалистов по многим научным направлениям: гео­
логии, зоологии, ботанике, метеорологии, картографии и гидрографии.
Что касается морских льдов, с его опытом он мог потягаться практиче­
ски с любым теоретиком того времени. В результате получилась вели­
колепная комплексная экспедиция. Когда его первоначальные намере­
ния оказались в силу обстоятельств под угорозой провала, Свердруп,
последовав примеру Норденшельда и других, бросил свои научные
силы на ликвидацию белого пятна на севере Канадского Арктического
архипелага, преимущественно западнее острова Элсмир, отделявшего
его от поля деятельности Пири. В результате, помимо западных бере­
гов острова Элсмир с его многочисленными фиордами, на карту были
положены крупные острова (Аксель-Хейберг, Эллеф-Рингнес и АмундРингнесс), и это не говоря уже о достижениях по целому ряду научных
направлений, остававшихся непревзойденными на протяжении многих
последующих десятилетий.
И все это без спешки, ненавязчиво, без тени рекламы сделал тот
«конкурент», которого Пири пытался унизить в «своих» владениях!
Неудивительно, что Свердруп оценивал деятельность Пири как чисто
рекордсменскую, не считая его исследователем. Он имеет на это право,
честно заработанное многолетней полярной службой.
Отметим особое значение работы Пири, написанной в 1907 году, для
понимания характера ее автора: ссылки на другие труды и мнения в ней
просто отсутствуют, Пири их игнорирует с присущей ему безапелляци­
онностью. В частности, так он поступил со свидетельствами Свердрупа,

Отто Свердруп

Глава 6. 1898-1902. Пири на дальних подступах к цели

79

Дедрика и Кука до экспедиции 1905-1906 годов, и так же он поступит
с Куком позднее.
Неудача в экспедиции 1905-1906 годов не остановила неукроти­
мого полярного путешественника, вернувшегося в полной прострации
на свою полевую базу в Форт-Конгере. Какие-то новые мысли рожда­
лись в его голове, и настал день, когда верный Хэнсон услышал от свое­
го босса: «Надо изменить систему походов. Мы должны позаимствовать
методы у эскимосов и организовать вспомогательные группы...» (Райт,
1973, с. 79) Мулат понял, что с Арктикой вовсе не кончено...
Мир уже знал о существовании Арктического клуба Пири. В скором
времени его «осчастливили» еще и «санями Пири». Однако ни один
из самых закаленных всеми напастями высоких широт полярников
не подозревал, что в ближайшем будущем ему придется уяснить та­
кое явление, как «система Пири». Тем более что без нее, по уверению
ее создателя, «физически ни один человек не смог бы дойти до Север­
ного полюса и вернуться обратно». Человечество замерло в ожидании...
Но, поскольку указанная система в дальнейшем по крайней мере дваж­
ды себя не оправдала, Клубу Пири было над чем задуматься.
«Судно экспедиции должно пройти через льды к самой северной
точке на материке, откуда оно смогло бы вернуться обратно в следую­
щем году. Во время зимовки вести интенсивную охоту, чтобы у участ­
ников всегда имелся запас свежего мяса.
Взять с собою на 60 % собак больше, чем потребуется.
Подобрать трудоспособных, выносливых и безусловно преданных
общему делу людей, в числе которых обязательно должны быть уро­
женцы Крайнего Севера - эскимосы, как наиболее приспособленные
к суровым условиям Арктики.
Предварительно доставить к месту выхода экспедиции в санный по­
ход достаточно провианта, топлива, одежды, походных кухонь (керо­
синовых и спиртовых) и других предметов снаряжения, дабы главная
партия могла дойти до полюса, а вспомогательные партии - до места
назначения и обратно.
Экспедиция должна быть обеспечена лучшим типом саней.
В составе экспедиции предусмотреть определенное число вспомога­
тельных отрядов, каждый под начальством опытного полярника.
Тщательно проверить и испытать каждый предмет снаряжения, что­
бы убедиться, что он наилучшего качества, вполне соответствует той
цели, для которой предназначается, и имеет минимальный вес.
Досконально знать, как лучше пересечь любую полынью.
Вернуться по тому же самому пути, по которому экспедиция шла
на север, используя проложенную дорогу и уже построенные по пути

80

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

следования снежные дома. Этим сберегаются время и силы, которые
в противном случае пришлось бы потратить на постройку иглу и про­
ложение нового пути.
В точности знать физические и нравственные свойства участников,
равно как и предел трудоспособности каждого человека и собаки.
Наконец, начальник экспедиции должен пользоваться абсолютным
авторитетом у всех участников экспедиции, дабы любое его приказание
беспрекословно исполнялось» (Пири, 1948, с. 129).
В перечне, однако, вновь и вновь отсутствуют природные факторы,
и эта проблема в конечном итоге оказалась настоящей бедой всех экс­
педиций Пири, не считая его штурманских навыков (или, скорее, отсут­
ствия таковых).
Херберт подсчитал, что за 11 лет работы в Арктике Пири прошел
на собачьих упряжках 9000 километров кошмарных арктических
маршрутов, открыв всего 320 километров нового, неизвестного ранее
побережья.

ГЛАВА 7

Кук в горах Аляски

Чуть услыхал про трудную задачу,
Воображенье так уж и кипит!
В. Шекспир. Король Генрих IV

о возвращении из плавания на «Эрике» в личной жизни Кука
произошли счастливые перемены. Вскоре он женился на вдове
одного из своих друзей, Мэри Фиделио Хант, и вновь открыл
частную практику в Бруклине. Мэри была весьма обеспеченной жен­
щиной - настолько, что Кук первым в этой части Нью-Йорка обзавелся
рентгеновским аппаратом, а вскоре сменил кабриолет с упряжкой ло­
шадей на новенький, еще непривычный для окружающих автомобиль.
Вместе с женой ему досталась и симпатичная дочка по имени Руфь. За­
работки у него были по тогдашним меркам вполне приличными, жена
была готова поддерживать его материально, и впереди пару, казалось,
ожидала безоблачная семейная жизнь. Если бы не «полярный микроб»,
тот самый, который столетиями уводил у самых любящих жен самых
достойных мужей, часто не возвращая их назад...
Вскоре внимание Кука привлекли дебри Аляски, еще не получив­
шей права штата, но уже завоевавшей мировую известность благодаря
золотой лихорадке. Аляскинский хребет, грозной преградой возвышав­
шийся на пути от относительно обжитого южного побережья к золотым
россыпям в речных бассейнах Кускоквима и Юкона, еще долго оставал­
ся белым пятном. Посреди его возвышалась большая гора - вершина
Мак-Кинли.
Пристальное внимание к высочайшей вершине Аляскинского хребта
возникло, когда в 1896 году в «Нью-Йорк Сан» появилась статья быв­
шего принстонского студента, временно ставшего золотоискателем, не­
кого Уильяма Дикея: «Мы назвали наш великий пик горой Мак-Кинли
в честь Уильяма Мак-Кинли из Огайо, выставившего свою кандидату­
ру на президентских выборах... Мы не сомневаемся, что этот пик, высо­
той более 20 тысяч футов, является самой высокой вершиной Северной
Америки» (Polarpriorities, 1998, v. 18, р. 6). Действительно, в 1898 году

П

82

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

геодезист Джон X. Элдридж получил высотную отметку этой вершины
в 20 320 футов (6194 метра на современных картах).
Золотая лихорадка на Аляске доставила много работы геологам и то­
пографам из Геологической службы США. В 1902 году известный гео­
лог А. Дж. Брукс в сотрудничестве с Д. Л. Рейборном опубликовал свой
план покорения Мак-Кинли, который сразу же привлек внимание це­
лого ряда альпинистов и исследователей. Среди них оказался заручив­
шийся финансовой поддержкой журнала «Харпере Мансли Магазин»
Фредерик Кук.
Экспедиция прибыла морем к поселку Тайонен на берегу зали­
ва Кука (названного в честь известного английского мореплавате­
ля XVIII века) и отправилась на север по маршруту первопроходца
Брукса. Сам Кук в сопровождении фотографа Уолтера Миллера пред­
почел подняться вверх по реке Суситна, а затем по одному из прито­
ков, опережая караван из 15 лошадей, с которыми шли еще четверо
спутников. Караван вьючных животных и лодка продвигались к цели,
сопровождаемые тучами безжалостной мошкары. Постепенно осво­
ившись, Кук обрел уверенность в своем будущем, поскольку ничего
страшнее, по его мнению, быть уже не могло. Лошади в бессилии увя­
зали по брюхо, их приходилось перевьючивать, нередко по многу раз
за день. Не меньше несчастные животные страдали от комаров и слеп­
ней, которые покрывали их шкуру толстым слоем. Перевал Симпсона
удалось преодолеть только 3 августа 1903 года, когда оставалось все­
го четыре вьюка с провиантом. Однако вскоре получилось застрелить
крупного медведя гризли, и проблема пропитания на время потеряла
актуальность.
Дальнейший маршрут к цели проходил вдоль северного подножия
Аляскинского хребта на восток. Уже в бассейне Юкона Куку показа­
лось, что цели возможно достичь по леднику Страйтуэй, однако реког­
носцировка успеха не имела. Дальнейший путь привел караван к концу
ледника Питерса, где Кук обнаружил брошенный лагерь соперников:
местный судья Джеймс Уикершем попытался опередить их, но потер­
пел неудачу уже на высоте 8100 футов (2700 метров). Теперь настала
очередь Кука и его спутников попытать счастья.
В ночь на 28 августа штурмовой лагерь был разбит чуть ниже вы­
соты 3300 метров на крутом ледяном склоне. За двое последующих су­
ток смельчаки поднялись еще на 400 метров - до вершины оставалось
2,5 километра, и ситуация не сулила успеха. Приближение конца по­
левого сезона было отмечено частыми лавинами, оставлявшими на по­
верхности ледника Питерса завалы из снега, камней и льда, что застави­
ло Кука отказаться от дальнейшего подъема.

Глава 7. Кук в горах Аляски

83

Такое решение было единственно верным, поскольку сплав по Таклате, а затем по Танане и Юкону с приближением зимы становился
рискованным. Путь на восток привел отряд Кука к краю огромного
ледника Малдроу. Неизвестно, знал ли Кук о сквозной долине поперек
хребта, которую использовал в 1898 году топограф Элдридж (теперь
по ней проходит железная дорога, соединяющая Фэрбенкс на реке Та­
нане с портом Энкоредж в заливе Кука), но на подходах к ней он по­
вернул к югу и вскоре уперся в ледник с многочисленными притоками,
верховья которого уходили к северо-западу по направлению к Мак­
Кинли. Кук назвал этот ледник вторым именем своей жены - Фиделио (на современных картах он носит имя первооткрывателя топографа
Элдриджа). Поскольку мысль о повторении восхождения не покидала
Кука, он провел рекогносцировку по леднику Фиделио до высоты при­
мерно в 2000 метров. Пока Кук проводил эти разведки, его спутники
соорудили два плота, отпустив за ненадобностью на волю лошадей.
Первый же день сплава по притоку Суситны Чулитне ознамено­
вался открытием еще более грандиозного ледника, названного Куком
в честь своей приемной дочери Руфи. Дальнейший путь к морю прохо­
дил без особых событий. 26 сентября экспедиция вернулась в Тайонен,
завершив кольцевой маршрут протяженностью более 1000 километров,
включавший и неизвестные ранее участки.
Несмотря на, казалось бы, неудачу, результаты похода в целом
были восприняты в обществе и научных кругах с интересом. Автори­
тет Кука вырос настолько, что он был избран президентом Клуба ис­
следователей, сменив заслуженного полярника Грили, возглавлявшего
в 1882-1884 годах экспедицию по программе Первого международного
полярного года. Кук даже получил телеграмму от Пири: «Поздравляю
со сделанным на горе Мак-Кинли и весьма сожалею, что не удалось до­
стичь вершины. Надеюсь, с другим снаряжением вы одолеете ее» (Polar
priorities, 1998, v. 18, р. 8).
После возвращения Куку понадобилось три года для подготовки
повторной попытки покорения Мак-Кинли. В 1906 году Кук со свои­
ми спутниками прибыл в Тайонен уже в середине мая и 3 июня поки­
нул его. Одна команда, как и в прошлый раз, шла в составе вьючного
каравана, другая - на баркасе. Группам предстояло встретиться спу­
стя две недели на берегах реки Юнты, чтобы направиться к подножию
Мак-Кинли. Затем, однако, люди Кука один за другим стали покидать
экспедицию.
Уже в августе, когда полевой сезон близился к завершению, Кук
принял очередное решение: часть оставшихся людей он отправил на по­
полнение зоологических коллекций и заготовку дичи, а сам вместе

84

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

с Бариллом и поваром Донкином отправился к концу ледника Руфи
в верховьях Чулитны, чтобы предпринять попытку восхождения.
8 сентября Кук и Барилл вышли из лагеря вверх по леднику Руфи,
а их товарищ остался дожидаться возвращения участников штурма, го­
товя оставшееся имущество к эвакуации. На плечах каждого из участ­
ников восхождения лежал груз в 45 фунтов (почти 20 килограммов),
из расчета на 10 дней. Предстоящий маршрут полностью проходил
по белому пятну и уже поэтому не гарантировал успеха.
Начало маршрута по основному стволу ледника Руфи, по крайней
мере, на протяжении первых 30 километров не вызывает особых вопро­
сов. Однако выше ледяного прохода Грейт-Годж привязка маршрута
к точкам современной карты у различных исследователей выглядит поразному, что неудивительно.
Дискуссия о маршруте Кука к вершине Мак-Кинли затянулась
на десятилетия и благополучно завершилась с появлением современ­
ных детальных топографических карт, где ориентиры, указанные Ку­
ком, находятся там, где он их описал. За три дня маршрута, 8-10 сен­
тября, оба его участника, преодолев первые 30 километров довольно
спокойной ледниковой поверхности, а затем проход Грейт-Годж, ми­
нуя сужение ледника между горами Барилл и Лосиный Зуб, па высоте
примерно 2500 метров буквально протиснулись в амфитеатр ледника
Руфи, окруженного частоколом вершин. Дальнейший маршрут Кука
и Барилла привел их к амфитеатру Тралейка в истоках одноименно­
го ледника. Действительно, все описания Кука на 11 сентября (общие
очертания в виде характерного полумесяца, гранитные скальные об­
рывы, высоты ледниковой поверхности около 2700 метров и т. д.)
подтверждают такой вывод. В тот день альпинисты одолели около
10 километров пути по леднику на высоте, превышавшей временами
3000 метров, что для тренированных людей не является чем-то сверхъ­
естественным. Таким образом, Кук со своим спутником оказался
на подступах к системе хребтов с относительно низкими перевалами,
показанной па современной карте под названиями Карстенс и Карпе.
До того, прежде чем они оказались в истоках ледника Малдроу (о чем
Кук, впрочем, не догадывался), Кук и Барилл одолели хребет ИстБатрес, разграничивающий истоки ледников Руфи и Малдроу. С гор
в истоках амфитеатра Тралейка 11 и 12 сентября Кук зафиксировал
положение вершин Гансайт (пик Фриндли на современных картах)
на юге и Пегасус на севере.
Когда эти места в 1994 году посетила экспедиция Теда Хекаторна
(Polarpriorities, 1994, v. 14, р. 6), она обнаружила перечисленные верши­
ны именно там, где и указывал Кук.

Фредерик Кук

Характер местности в окрестностях Мак-Кинли

86

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

12 сентября в истоках ледника Тралейка, у подножия горы Сильвер­
стоун, Кук и его напарник перешли в Уэст-Форк, откуда начали подъем
по ложбине с безымянным ледником между вершинами Карпе и Ковен.
Форсировав эту ложбину, они увидали перед собой очередную, са­
мую западную ветвь ледника Малдроу (Кук решил, что она относится
к леднику Руфи), а за ней гребень хребта Пайонир, прямо против пика
№ 12. Пройдя траверсом вдоль горы Ковен, они спустились на поверх­
ность ледника Малдроу на высоте примерно 3600 метров, пересекли его
и, преодолев относительно пологий подъем, стали лагерем на высоте
4000 метров на хребте Пайонир, откуда увидали ледник Питерса. Тут
маршруты Кука 1903 и 1906 годов визуально сомкнулись. В этот день
Кук и Барилл прошли всего несколько километров, но поднялись более
чем на 1000 метров. Темп передвижения восходителей явно замедлил­
ся, что, впрочем,неудивительно.
С данного момента все сделанные Куком описания особенностей
местности не оставляют места для двусмысленных толкований. Это
относится к повороту ледника Питерса к западу, скальной стенке
на северном склоне горы, характерным признакам местности севернее
Аляскинского хребта, серии типичных висячих ледников, характеру по­
верхности ледника Харпер и т. д.
Действия восходителей 13 сентября определялись особенностями
рельефа в северной части хребта Пайонир. Упираясь в Мак-Кинли, этот
хребет формировал своеобразную скальную грань, круто вздымавшую­
ся по направлению к вершине, на контакте с которой он становился по­
ложе, образуя так называемое северное плечо.
На этом пути любые отклонения от гребня подставляли восходи­
телей под смертельные удары лавин со склонов крутизной 60 граду­
сов и более. В тот день Кук и Барилл еще на 700 метров приблизились
к вершине, завершив переход в снежной яме. «Мы привязали себя
и снаряжение, включая шелковую палатку, к ледорубам, которые загна­
ли в лед на всю глубину. Мы ощущали поземку на наших шеях, но не
рисковали сменить положение, вцепившись в ледорубы, страховавшие
нас от смерти» (Freeman, 1961). Ночью сквозь дрему Кук думал о воз­
вращении, но с появлением светила ситуация показалась ему не столь
безотрадной. «Склоны над нами выглядели легче, менее опасными и,
пожалуй, обнадеживающими, причем величие вершины становилось
все очевиднее, пока мы карабкались над облаками. Преодолевая гребень
за гребнем, мы наконец увидали ее целиком. Тем не менее мы оказались
лишь на очередном гребне, за которым их оказалось еще немало...»
С рассветом 14 сентября Кук понял, что самый крутой участок уже
пройден и склон по предполагаемому маршруту становится все более

Глава 7. Кук в горах Аляски

87

пологим. Несколько изменив направление движения в пределах север­
ного склона Мак-Кинли к востоку, оба путешественника вскоре ока­
зались в пределах «срединной депрессии», как определил ее сам Кук,
занятой ледником Харпер. Эта депрессия разделяет два пика на верши­
не Мак-Кинли - более высокий Южный (6194 метра, по современным
данным) и Северный, примерно на 200 метров ниже. Путь по леднику
Харпер показался Куку смехотворно легким, однако влияние высоты
ощущалось вполне отчетливо: кислородное голодание вызывало уча­
щенное сердцебиение, заставляло экономить силы. Ледник Харпер вел
путников к Южному пику Мак-Кинли, на подходах к которому они за­
ночевали на высоте 5400 метров.
15 сентября путь продолжился. Сменяя друг друга, участники вос­
хождения «тропили», прокладывая себе путь в девственном снегу. Глу­
бокая борозда на снежной целине тянулась за ними на километры. Хотя
борта «срединной депрессии» существенно ограничивали обзор, свое­
образным ориентиром им служил Северный пик, остававшийся справа
от маршрута движения. К концу дня восходители оказались практиче­
ски на одном уровне с его вершиной - это означало, что долгожданная
цель близка. Они провели беспокойную ночь, страдая от сильного холо­
да и обильной изморози, накапливавшейся от дыхания.
Так как нормального сна при сильном кислородном голодании
не было, решили подниматься с рассветом. «Мы шли вдоль пологого
снежного надува, переступая через скребущий небо гранит. Наконец
вершина континента у наших ног... Это было 16 сентября при темпера­
туре 16 градусов ниже нуля на высоте 20 300 футов. Было 10 часов утра,
но небо оставалось черным, словно в полночь» (Cook, 1908).
Весь световой день был еще впереди, что значительно облегчило воз­
вращение. Однако сильный мороз (почти -27 °C) заставил их покинуть
вершину уже после 20 минут пребывания на ней. 27 сентября Брид­
жмен получил телеграмму следующего содержания: «Мы достигли вер­
шины Мак-Кинли новым путем с севера и нанесли на карту 3000 миль
маршрута. Возвращаемся в Сиэтл следующим пароходом. Кук» (Райт,
1973, с. 107).
По результатам восхождения на Мак-Кинли Кук смог записать
в свой исследовательский актив следующие пункты:
- ликвидировано белое пятно в западной, наиболее высокой и слож­
ной для исследования, части Аляскинского хребта;
- описаны физико-географические и топографические особенности
массива Мак-Кинли с прилегающими горными хребтами и ледниками.
В экспедициях на Мак-Кинли отчетливо дала о себе знать ха­
рактерная особенность Кука как полевого исследователя: быстрая

88

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

реализация результатов рекогносцировки с переходом к активности
на главном, решающем направлении. Это качество в полной мере про­
явилось у Кука уже год спустя, в его наиболее известной и драматиче­
ской экспедиции.
Так или иначе, после Мак-Кинли Кук приобрел репутацию опытно­
го полярного исследователя, что отметил в своей речи президент На­
ционального географического общества Александр Грэм Белл. «Меня
просили сказать несколько слов о человеке, чье имя известно каждому
из нас, - о Фредерике Куке, президенте Клуба исследователей. Здесь
присутствует и другой человек, которого мы все рады приветствовать, это покоритель арктических земель коммандер Пири. Однако в лице
Кука мы имеем одного из немногих американцев, если не единственно­
го, из побывавших в обоих крайних районах земного шара - в Арктике
и Антарктике» (Райт, 1973, с. 107-108).
Не меньшее значение для Кука имела оценка сто деятельности ди­
ректором Аляскинского департамента Геологической службы США
Бруксом. «Я прошелся по всем деталям у Кука и убедился, что он до­
стиг вершины горы. Я слушал его лекцию по этому поводу, видел фо­
тографии и не имею сомнений на этот счет... Он нашел подъем много
проще, чем ожидал, а серьезные трудности подстерегали его между
12 и 15 тысячами футов. Кук оказался достаточно везучим, когда раз­
ведывал склоны на подходах... Когда он оставил свой лагерь, у него
не было другого намерения, кроме рекогносцировки, чтобы выполнить
свою задумку уже на следующий сезон» (Freeman, 1961, р. 92). Такая
оценка многого стоит, поскольку исходила от авторитетнейшего зна­
тока аляскинских дебрей и крупного ученого, вдобавок за несколько
лет до восхождения Кука вынашивавшего сходные планы. По он на­
столько был поглощен собственными плодотворными исследованиями,
что у него не возникло каких-либо обид или претензий по отношению
к первовосходителю на Мак-Кинли.
Сам Кук по свежим следам описал свое достижение в книге То the
top of the continent («К вершине континента»), также пока не переведен­
ной на русский язык. В 1908 году целью Фредерика Кука стал Север­
ный полюс, и претензии на его покорение выглядели достаточно обо­
снованными.
За плечами исследователя был солидный зимовочный стаж как
в условиях береговой базы в Гренландии, так и на дрейфующем судне
в Антарктике. В предшествующих экспедициях он продемонстриро­
вал не только высокий профессионализм с точки зрения оценки воз­
можностей людей, но и черты неформального лидера, решая задачи,
перед которыми пасовало официальное руководство. Экспедиции

Глава 7. Кук в горах Аляски

89

на «Бельжике» и на Мак-Кинли показали, что Кук может находить
неожиданные решения в самых сложных обстоятельствах, - необхо­
димое качество полярника, не потерявшее своего значения и в насто­
ящее время. Эти же экспедиции продемонстрировали, что Кук обла­
дает особым видением местности и происходящих на ней процессов,
умело используя их по мере необходимости. Неудивительно, что в его
планах появился Северный полюс. Однако чем же был занят в пред­
шествующие годы Пири, уже давно нацелившийся на покорение ма­
кушки Земли?

ГЛАВА 8

1905-1906. Самое загадочное
путешествие Пири

Еще одно крушение надежд,
А как их на него мы возлагали!
В. Шекспир. Король Генрих IV

то путешествие загадочное потому, что взгляд на отчетную
карту очередного полюсного вояжа Пири не может не вызвать
удивления и стремления проникнуть в душу этой загадочной
личности. Простое созерцание маршрутных загогулин (трудно подо­
брать иное определение!) оставляет странное впечатление.
Самому вояжу предшествовали следующие события. Уже в июле
1904 года члены Арктического клуба Пири на вилле в Бар-Харбор (штат
Мэн, Новая Англия) обсуждали результаты экспедиции Пири 1898—
1902 годов, поскольку конкуренты в полюсной гонке, что называется, ды­
шали в затылок. Пока Пири метался по берегам пролива Смита, итальянец
Умберто Каньи побывал в апреле 1900 года уже на 86-м град. 31-й мин. с. ш.
Определенно, коммандеру (капитану 2-го ранга) Пири похвастать было
нечем, но все же его упорство внушало собравшимся надежды на будущее,
даже несмотря на ампутацию части пальцев на ногах героя и его солидный
возраст. Только с Земли Франца-Иосифа за время с 1898-го по 1905 год
пытались добраться до полюса американцы Уэлман, Болдуин (работав­
ший у Пири в 1896-1897 годах в Гренландии) и Фиала. Первые попытки
внедрения новейших технических средств на пути к полюсу (воздушного
шара Соломона Андрэ в 1897 году и ледокола «Ермак» Степана Осипови­
ча Макарова в 1898-1901 годах) успеха тоже не принесли.
Сам Пири свое упорство без лишней скромности объяснял тем, что
«в наших замыслах было нечто притягательное для деловых людей
с большим размахом», а «решение завоевать полюс до такой степени ов­
ладело мной, что я давно уже перестал рассматривать себя иначе как
орудие для достижения этой цели. Обывателю покажется это стран­
ным, но человек, посвятивший всю свою жизнь служению какой-ни­
будь идее, поймет меня».

Э

Глава 8. 1905 1906. Самое загадочное путешествие Пири

91

Возглавлял Клуб Пири пожилой джентльмен с седыми жестки­
ми бакенбардами и закрученными усами по имени Моррис Джесуп,
служивший директором Музея натуральной истории в Нью-Йорке.
Он недавно внес 25 тысяч долларов на постройку нового судна для
Пири, и его карман был пуст. Рядом с ним сидел адвокат Льюис Дела­
филд - без законника серьезные дела в Штатах не делаются. Сдержан­
ный в движеньях немолодой сухощавый человек с подстриженными
усами и глубоко сидящими глазами был корабелом капитаном Дик­
сом. Он и решил дело, изъявив готовность приступить к работе без
предварительной оплаты и обещав не предъявлять претензий в случае
нехватки средств. Правда, недостающую сумму вскоре покрыл другой
член Клуба Пири Джеймс Колгейт. Определенно, Пири знал, с кем во­
дить знакомство.
Строительство судна закончили уже весной 1905 года, причем в про­
ектировании и последующей постройке был учтен опыт многих поляр­
ных судов. В результате получился парусник с мощной паровой маши­
ной - в 1000 лошадиных сил, парусным вооружением шхуны, помимо
треугольных штормовых парусов, длиной 61 метр (вдвое больше, чем
у «Фрама»), шириной 11 метров и осадкой до 5 метров, общим водо­
измещением до 1500 тонн. Размеры судна обеспечивали хорошую оби­
таемость, учитывая расширение команды во время зимовки за счет
эскимосов. От классических полярных судов оно отличалось довольно
узким корпусом и характерным «развалом» носа. Совершенно не слу­
чайно (читателю предстоит убедиться в этом позднее) судно было на­
звано в честь тогдашнего президента США - «Рузвельт».
Экипаж во главе с капитаном Робертом Бартлеттом насчитывал
17 моряков (преимущественно уроженцев Ньюфаундленда, традици­
онно связанных с рыболовством и добычей морского зверя в северных
водах).
Экспедиционный состав состоял из следующих лиц, помимо само­
го начальника экспедиции: врача-хирурга Луиса Дж. Уолфа, секретаря
Пири Росса Дж. Марвина (инженера по специальности, окончившего
Йельский университет) и вечного ординарца и телохранителя Мэтью
Хэнсона. С такими участниками рассчитывать на серьезные научные
исследования, конечно, не приходилось, но это было типично и для
остальных экспедиций Пири.
Очередное полюсное предприятие Роберта Пири стало настоящей
драмой для его семьи. Как утверждает Херберт, Жозефина заявила
супругу: «Я не дам вам уйти вновь... Ваши дети имеют на вас право...
Мой супруг, мой дорогой, подумайте, жизнь проходит, и мы уже про­
жили ее большую часть». О том же просила и дочь Мэри. «Чтобы люди

92

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

не думали, что мы сироты», - добавила она, имея в виду и своего двух­
летнего брата Роберта, родившегося по возвращении отца из пред­
шествующей экспедиции. Но, разумеется, стенания близких не могли
остановить Пири.
26 июля 1905 года «Рузвельт» отошел от причала Сиднея и обычным
путем, многократно описанным ранее, направился в холодные воды
моря Баффина. Через залив Диско судно проследовало к мысу Йорк,
где на борт поднялись нанятые каюры-эскимосы со своими упряжными
псами и нартами. Далее через Эта, где «Рузвельт» получил груз угля,
доставленного на «Эрике», проливом Вольсунн судно направилось
к мысу Шеридан, где в первых числах сентября бросило якорь. Зимовка
в целом прошла благополучно, не считая отдельных мелких эпизодов
вроде падежа части собак. С завершением полярной ночи началась под­
готовка к полюсному маршруту.
Весь маршрут Пири можно разбить на три этапа: первый - от зиму­
ющего «Рузвельта» до Большой полыньи, второй - по дрейфующему
льду до конечной точки в направлении полюса, третий - возвращение.
С Большой полыньей Пири впервые познакомился еще в 1902 году,
хотя, видимо, тогда и не оценил это препятствие на своем пути к цели
в должной мере. Данный этап экспедиции охватывает время с 19 фев­
раля (когда был оставлен «Рузвельт») до 2 апреля 1906 года - даты
форсирования Большой полыньи. Значительная продолжительность
этого этапа понятна: он носил организационный характер и был по­
священ налаживанию «системы Пири». Требовалось детально отра­
ботать схемы взаимодействия полюсной группы и отрядов обеспече­
ния. На данном этапе главной задачей был вывод полюсной группы
на исходную позицию в рабочем состоянии, с сохранением сил лю­
дей и упряжных собак. В этом суть системы, без которой, как уверя­
ет ее создатель, просто невозможно добраться до Северного полюса
и вернуться с него. Сам Пири выдвинул данное положение в качестве
некой аксиомы.
«Должно получиться, - прокомментировал общую ситуацию вер­
ный Хэнсон, - если Господь, полыньи, лед, снег и вся нечистая сила
этой проклятой замерзшей страны будут за нас». При этом он не учел
истощения людей и собак, не восполняющих энергозатраты и лишен­
ных необходимого отдыха, когда любая случайность могла иметь самые
непредсказуемые последствия, а таких случайностей с каждым днем за­
тянувшегося маршрута становилось все больше и больше.
Сам полюсный маршрут, строго говоря, начался от мыса Мосс
(35 километров западнее мыса Гекла, исходного пункта прошлогоднего
маршрута), откуда на север 26 февраля выступил отряд Хэнсона. Ему

Роберт Пири

94

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

босс поручил разведку и устройство пути для других отрядов, занятых
доставкой необходимых грузов на позицию последнего броска. В этой
операции, помимо самого Пири, принимали участие еще шестеро аме­
риканцев, руководивших отрядами обеспечения: капитан «Рузвельта»
Бартлетт, экспедиционный врач Уолф, секретарь Пири Марвин, неиз­
менный слуга Хэнсон и два рядовых моряка Кларк и Райан. Основу
же отрядов составляли эскимосы: 21 человек с упряжками, в которые
было запряжено 120 псов. Темп движения в первые две недели похода
оставался невысоким - 4 мили в сутки.
Вплоть до 4 марта погода не вызывала у руководителя серьезных
опасений. На указанную дату передовой отряд Хэнсона ушел от мыса
Мосс на три перехода, отряд Бартлетта - на два, следующий за ним от­
ряд во главе с Уолфом - на один. Вспомогательный отряд Кларка нахо­
дился на мысе Мосс, а Марвина - еще только на подходах к нему на по­
луострове Фейлдена. Пири дирижировал своим «ансамблем» с мыса
Гекла, примерно в 35 километрах восточнее мыса Мосс, пока не настала
его очередь. 6 марта он записал в дневнике, что шесть лет назад на этой
широте он был месяцем позже, добавив, что «если все сделано хорошо,
то мы выиграем. Господь и его добрые ангелы гарантируют это и гото­
вят мне трофей», в чем сильно заблуждался. Поскольку по проложенно­
му следу Пири продвигался быстрее своих предшественников и не тра­
тил времени на постройку снежных хижин - иглу, он стал настигать
их одного за другим, корректируя их деятельность с развитием ситуа­
ции. 11 марта он вышел на стоянку Уолфа и Кларка, задержанных непо­
годой, у первого склада всего необходимого, оставленного на морском
льду. Накануне он отметил в своем дневнике: «Пока все превосходно.
Тревожит вероятность появления открытой воды впереди» (Peary,
1907, р. 106). 15 марта Пири догнал остановленного непогодой Хэнсона
вместе с отрядом Уолфа. 17 марта он все еще видел за морозной дымкой
горы на Земле Гранта - «не так далеко, как хотелось бы». На следую­
щий день в дневнике Пири описал замерзающий коньяк и изменение
цвета керосина. Для использования в примусе керосин приходилось ра­
зогревать с помощью жира морского зверя. Были и другие поводы для
беспокойства: из двух поврежденных нарт пришлось соорудить одни.
На пройденном пути участники маршрута неоднократно отмеча­
ли активность морского льда. Трещины порой раскрывались на глазах
у людей, рядом с участками старого спокойного льда. Такие подвиж­
ки создавали настоящие ледяные баррикады, которые собачьи упряж­
ки преодолевали с трудом. Одновременно трещины порой разрушали
эскимосские хижины - иглу, построенные из снежных блоков. Нередко
можно было слышать приближающийся гул, с которым возникали валы

Слева направо: Роберт Пири,
Жозефина Пири и профессор
Стоун. Фото 1901 года

Мэтью Хэнсон

Эскимосские девушки танцуют на палубе «Рузвельта»

Пири раздает подарки эскимосским женщинам

Глава 8. 1905-1906. Самое загадочное путешествие Пири

97

торошения, порой напоминавший отдаленные раскаты грома или звук
приближающегося поезда. Сталкиваясь по воле ветров и течений края­
ми, огромные ледяные поля жили своей активной жизнью, постичь за­
кономерности которой людям пока не удавалось. Это рождало у участ­
ников похода ощущение тревоги и неуверенности, преодолеть которые
можно было только с опытом.
17 марта 1906 года Пири записал в дневнике: «После мили ужасаю­
щего рваного льда мы подошли к сравнительно спокойному однородно­
му льду Центрального полярного моря. (Бог знает, как я на это надеял­
ся.) Прекрасная видимость, легкая поземка...» (Peary, 1907, р. 109)
Несмотря на сильные морозы, участники маршрута почувствовали
значительное облегчение и одновременно стали больше обращать вни­
мание на происходящее вокруг, поскольку природные явления теперь
оказались главным содержанием их жизни за отсутствием чего-либо
остального.
Несмотря на очевидную активность льда, Пири так и не сделал
ни малейшей попытки связать его с режимом моря Линкольна и лишь
22 марта отметил, что лед «севернее каждый раз смещается к востоку»
(Peary, 1907, р. 111), подтверждая тем самым то, что ему было извест­
но по крайней мере с 1902 года. Правда, он не объясняет причин такого
заключения, которое уже в ближайшем будущем доставило ему мно­
жество ненужных осложнений, а потом заставило неуклюже изворачи­
ваться на страницах книги-отчета в попытках объяснить необъяснимое.
По крайней мере дважды в его записках последних чисел марта есть
указания на признаки западного дрейфа, причем со слов эскимосов, до­
воды которых просвещенные американцы игнорировали.
Ну а для эскимосов поход вглубь акватории замерзшего океана
выглядел не более чем странной блажью белого человека, в удовлет­
ворении которой они участвовали за плату. Этот рубеж непонима­
ния, сложившийся изначально, разумеется, сохранялся и в будущем,
с самыми важными для истории полярных исследований послед­
ствиями.
Пока же Пири был преисполнен бодрости, несмотря на лютые мо­
розы, доходившие до -50 °C, что и запечатлел на страницах дневника:
«Я чувствую, что 20 лет трудов, разочарований и жертв, скорее всего,
приведут к победе». Между тем радоваться было рано - дети Севе­
ра эскимосы по каким-то своим, известным им одним, приметам еще
28 марта предупредили босса об открытой воде впереди.
Черная полоса открытой воды, над которой повисла полоса мо­
розного тумана, преградила дальнейший путь к северу, теряясь
за пределами видимости. Она жила своей непонятной жизнью,

98

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

то сужаясь, то расширяясь, временами заполняясь обломками льда
в смеси с шугой и ледяным салом, состоявшим из ледяных игл
с морским рассолом.
Оставалось только ждать, когда ее величество Арктика снизойдет
к мольбам пришельцев с далекого юга. Астрономические наблюдения
29 марта показали 84 град. 38 мин. с. ш. и 74 град. з. д. - практиче­
ски на 30 миль западнее (!!!) исходной точки маршрута на мысе Мосс,
что Пири объяснил стремлением Хэнсона почему-то обходить встреч­
ные препятствия - мелкие разводья и нагромождения торосов. Судя
по его дневнику, определенные сомнения в успехе уже тогда зароди­
лись и у него. Так, 27 марта он записал: «Ночью полынья еще расши­
рилась, и лед медленно движется на запад... Северный лед продолжал
движение к западу 28-го». Так же думали эскимосы, но Пири оценки
своих непросвещенных работников назвал «странной сумасшедшей
идеей» - а зря. Если бы он доверял астрономическим наблюдениям,
то понял бы, что полученные результаты свидетельствуют о дрейфе
именно к западу с довольно постоянной скоростью, порядка мили
в сутки. Впрочем, как ему было поверить мнению немытых эскимо­
сов, когда на его глазах мелкие ледяные обломки, подгоняемые ветер­
ком, бодро дрейфовали на восток? Не мог просвещенный американец
сообразить, что каждый из участников этой первой научной дискус­
сии на 85-м град. был прав по-своему: действительно, мелкие облом­
ки смещались на восток, тогда как течение, управлявшее разводьем,
за которым в полярной литературе закрепилось собственное имя
Большая полынья, неумолимо волокло крупные ледяные поля на за­
пад. Каждый был волен выбрать свое из очевидного противоречия:
эскимосы - запад, Пири - восток. Дальнейшие события в его похо­
де к Северному полюсу 1906 года в значительной мере определялись
именно этим выбором - особенно при возвращении, когда накопив­
шиеся из-за за дрейфа ежесуточные ошибки в навигационных расче­
тах выдали нечто такое, что озадачило не только участников маршру­
та, но и впоследствии историков Арктики...
Не интересовала Пири полярная природа - вот она ему и отомсти­
ла, жестоко и однозначно, заставив полярного рекордсмена расписаться
перед своими коллегами в собственной некомпетентности. Его стрем­
ление к впечатляющим достижениям на этот раз привело к тому, что
он в своих редких астрономических наблюдениях определял только
широту и упустил необходимость определять темп дрейфа, нужный
для решения так называемого «навигационного треугольника», кото­
рый относится к азам штурманской практики. Такова цена самомне­
ния Пири - добавить к этому нечего. Причем некоторые специалисты

Глава 8. 1905-1906. Самое загадочное путешествие Пири

99

оценили способности Пири в штурманском деле как «навигационные
фантазии»...
Между тем 30 марта 1906 года потянувший с юго-юго-запада пер­
воначально легкий ветерок вскоре достиг силы шторма, взломавше­
го молодой лед в полынье, ширина которой временами приближалась
к 2 милям. Два первых апрельских дня оказались решающими для пере­
правы через «реку Гудзон», как Пири образно назвал Большую полы­
нью. Кстати, он совершенно справедливо посчитал ее границей между
прибрежными, преимущественно однолетними льдами и многолетним
льдом Центрального арктического бассейна. Дневник зафиксировал
это знаменательное событие.
«1 апреля. Почти превосходный день, не говоря уже о небесной голу­
бизне, солнечном сиянии и тепле...
2 апреля. Наконец-то, благодаря Богу, перешли «реку Гудзон», поте­
ряв семь дней превосходной погоды... В 8 часов пополуночи вышел сам.
Мои люди построили иглу с двойным запасом корма для собак, и я при­
вел его в порядок и оставил его на возвышенном месте на ропаке вблизи
нашего лагеря. Прекрасный день, но холодный и подходящий для по­
хода на север. Надеюсь на это.
Обзор отсюда совсем другой. «Река Гудзон» выглядит уже красивей,
чем с юга, и вид освещенной поверхности в багровых тонах с противопо
ложной стороны поражает воображение даже при сходстве пейзажа»
(Peary, 1907, р. 118-119)
Такой спешной переправой, причем с ограниченным запасом все­
го необходимого, Пири, по крайней мере временно, отрезал себя (как
показали дальнейшие события) от остальных участников экспедиции
и теперь должен был полагаться лишь на собственные ограниченные
возможности, причем с ним оказались лишние люди, участие которых
не планировалось.
Второй этап иохода к полюсу, занявший почти три недели, начался,
таким образом, с пересечения Большой полыньи. Пири мог надеяться,
что отряды обеспечения переправятся через Большую полынью и оста­
вят для него склады продовольствия, которыми он бы воспользовался
при возвращении, однако все получилось иначе.
Теперь ему оставалось до цели 315 миль, и он должен был рассчи­
тать продовольствие, как имевшееся, так и складированное, на предсто­
ящий путь и по крайней мере на 413 миль возвращения.
Второй этап похода 1906 года описан Пири всего на 13 страницах.
Уже по этой причине он не может претендовать ни на детальность, ни на
полноту характеристик природных явлений и событий. Именно на дан­
ном этапе своей экспедиции (наиболее интересном и привлекательном

100

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

для специалиста-полярника со многих точек зрения уже потому, что
оп проходил по белому пятну на карте Арктики) Пири проводит такой
отбор информации для публикации, что реальная оценка его суждений
становится затруднительной.
«Ночь 2 апреля оставалась превосходной вплоть до утра, когда спу­
стилась облачность и мы продолжили свой путь в сумраке с неприятным
ветром справа, который позднее еще больше отошел к западу... После
пересечения двух или трех полос молодого льда последствия недавних
пертурбаций остались позади, и теперь мы продвигались по плотному
старому льду с более глубоким и сухим снегом, чем южнее Большой по­
лыньи. Здесь уже не встречалось молодого льда, да и валы сжатия попа­
дались достаточно редко. Когда мы вышли на иглу Хэнсона, он рассказал
о трудностях перехода, как его люди устали и т. д., и т. п. Солнце теперь
постоянно висело над горизонтом, пока мы становились лагерем».
Через двое суток после переправы отряд Пири задержал шторм,
продолжавшийся несколько суток, за что этот лагерь в последующих
описаниях назван Штормовым. С окончанием непогоды Пири астро­
номическими наблюдениями установил, что его отряд находится
на 85-м град. 12-й мин. с. ш. Что касается долготы, он просто указал «не­
много западнее мыса Шеридан». Выходит, что лагерь за время шторма
существенно сместился к востоку, что Пири объяснил не погрешностя­
ми наблюдений, а все тем же восточным дрейфом, в который он окон­
чательно уверовал и который, по мнению Херберта, достиг 62 миль, что
маловероятно. Хуже, однако, другое: вскоре Пири вообще отказался
от определений долготы.
Поскольку продвижение к северу проходило достаточно медленно,
Пири все чаще вспоминал упущенные дни с хорошей погодой во вре­
мя стоянки у Большой полыньи, проклиная себя за нерешительность, из-за этого он оставался значительно южнее достижений Нансена
и герцога Абруццкого. Арктическая природа со всеми ее чудесами попрежнему, как ни странно, не интересовала его. Похоже, он рассматри­
вал ее лишь как препятствие на пути к самому потрясающему его ре­
корду - прибытию коммандера Пири на Северный полюс!
А дрейф льда между тем вносил свои коррективы в планы и намере­
ния этого полярного конкистадора...
Анализ книги-отчета Пири об экспедиции 1905-1906 годов прове­
сти весьма непросто по совокупности причин. Даже чисто маршрутной
информации он приводит крайне мало: даты событий отсутствуют, нет
ни протяженности переходов, ни других данных, необходимых для вы­
водов и оценок сведений. При этом одометр, которым он успешно поль­
зовался на ледниковом покрове Гренландии со спокойным, пологим

Глава 8. 1905-1906. Самое загадочное путешествие Пири

101

рельефом, не годился для торошенного Центрального арктическо­
го бассейна. Сам Пири пишет о протяженности суточных переходов
в 13 миль, ссылаясь также на эскимосов, оценивавших их в пределах
14 миль. В другом месте он утверждает, что ему удавалось выдерживать
темп движения собачьих упряжек в диапазоне 1,5-2 мили в час, но по­
добное, скорее всего, случалось редко. Казалось бы, в такой ситуации
Пири должен был чаще определять свое местоположение астрономиче­
скими обсервациями по солнцу, но не тут-то было...
Темп движения упряжек Пири на втором этапе его полюсного похода
приближенно можно оценить следующим образом. Расстояние по пря­
мой от Большой полыньи и до крайнего северного пункта маршрута
примерно рассчитывается исходя из разницы широт 87 град. 06 мин.
(самый северный пункт маршрута) - 84 град. 38 мин. (положение
Большой полыньи). Получается 2 град. 28 мин., или 148 миль, то есть
274 километра. Время прохождения также известно: со 2 по 21 апреля,
не считая 6 суток задержки в Штормовом лагере, то есть 13 ходовых
суток. На самом деле протяженность пути из-за многочисленных обхо­
дов была существенно больше и может быть принята с большой долей
вероятности за 350 километров. Отсюда средний переход - примерно
28 километров в сутки, что лежит в пределах возможного, но при усло­
вии самого напряженного труда. Нельзя сбрасывать со счетов и ограни­
ченность запасов продовольствия у Пири, которые доставил ему Райан
на своих облегченных санях, что также заставляло Пири торопиться.
Неудивительно, что его эскимосы стали выражать беспокойство в связи
с расходом продовольствия. Когда же 17 апреля на очередной стоянке,
затянувшейся из-за непогоды, пришлось забить семь собак, чтобы сэко­
номить остатки пеммикана, эскимосы заявили о своем желании возвра­
титься к суше. Тем не менее Пири удалось уговорить их совершить еще
пять переходов. Увы, 20 апреля стали встречаться разводья, что ослож­
нило положение и без того смертельно уставших людей. Оставшиеся
псы слабели все больше, и дело принимало скверный оборот. На следу­
ющий день Пири проехал на нартах от последней стоянки еще какое-то
расстояние к северу и по солнцу определил широту в крайнем северном
пункте своего пребывания - 87 град. 6 мин. Поскольку рекорды Нансе­
на и герцога Абруццкого были побиты (если, конечно, наблюдения са­
мого Пири верны), коммандер посчитал возможным начать возвраще­
ние, хотя и с оправданиями.
«Я был настроен на продолжение. Но, глядя на заострившиеся лица
моих спутников, отощавших до предела собак и опустевшие нарты,
принимая во внимание все дрейфующие льды и неизвестное количе­
ство разводий на пути к суше, я почувствовал, что оказался на грани

102

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

допустимого, и сказал людям, что мы должны возвращаться. Я водру­
зил мои флаги на ближайшем торосе, а в сотне футов оставил бутылку
с запиской, помимо куска шелкового флага, который шесть лет назад
побывал у северных пределов Гренландии».
Что ж, и снова - неудача. Но, при всем критическом отношении к ре­
зультатам этого похода, отметим следующее.
Во-первых, Пири первым установил наличие Большой полыньи се­
вернее Канадского Арктического архипелага.
Во-вторых, он правильно отметил ее в качестве границы между раз­
личными типами льда - более молодого южнее и характерного много­
летнего пака севернее.
В-третьих, он заметил, что изменения погоды происходят преимуще­
ственно при вторжениях воздушных масс с запада, с чем, по-видимому,
и связаны его ошибочные представления о преобладании восточного
дрейфа в этой акватории Северного Ледовитого океана.
Третий этап гонки к полюсу 1906 года - возвращение - описан Пири
по сравнению с двумя предшествующими не просто без признаков научно­
го осмысления наблюдавшихся явлений и событий, а настолько отрывочно
и с целым рядом очевидных пропусков, что читатель не получает члено­
раздельного объяснения целому ряду событий. Эта часть книги Nearest the
Pole («Вблизи полюса») не может рассматриваться как объективный экс­
педиционный отчет. Реальная информация подменяется или описаниями
приключений, или фактами, которые невозможно проверить... А между тем
маршрут возвращения Пири после зимовки 1905-1906 годов на завершаю­
щем этапе вызывает удивление. Он приводит не к зимующему судну у мыса
Шеридан на Земле Гранта (остров Элсмир), а к мысу Неймайер на севе­
ре Гренландиии. Они отстояли друг от друга по прямому пути на добрых
250 километров (а с учетом разведок, обходов, объездов и т. д. не менее
чем на 300 километров) при протяженности самого обратного пути всего
в 450 километров. Указанные 300 километров - это не менее двух недель
тяжелейшего пути, о чем нет никакого упоминания в книге-отчете Пири.
Впрочем, это обычная практика коммандера - опускать все, что не соответ­
ствует имиджу великого исследователя, а промах мимо цели на 300 (!) ки­
лометров уж точно такому имиджу не соответствует.
Но остановимся на том, что более или менее поддается оценке.
Пири утверждает, что в Штормовой лагерь он добирался, придержи­
ваясь прежнего пути, признаки которого сохранились, несмотря на сне­
гопады и подвижки льда. «Я очень опасался потерять след, - вспоминал
Пири позднее в своей книге, - и поэтому на пути мы не отрывали глаз
от ледяной поверхности, чтобы не упустить ни малейшего признака сле­
да» (Peary, 1907, р. 140). Правда, сам босс страдал «снежной слепотой»,

104

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

которая, по его собственному признанию, временами заставляла катать­
ся по снегу от невыносимой боли. Каким образом они нашли прежний
Штормовой лагерь, признает Пири, одному богу известно... «Отсюда
я наметил курс по прямой к ближайшему, гренландскому берегу, - пи­
сал Пири. - Я единственный в отряде знал, как далеко мы сдрейфовали,
и теперь наше спасение зависело от гренландского побережья с его му­
скусными быками. Мои эскимосы думали, что мы идем к берегам Зем­
ли Гранта, с которых мы отправились, на основе порочной идеи, засев­
шей в их мозгах, перешедшей в уверенность, что мы дрейфуем к западу.
Единственным основанием для этого было то, что при выходе к Боль­
шой полынье они наблюдали, как ее северная кромка действительно
дрейфовала на запад» (Peary, 1907, р. 142).
Однако эскимосы реально зафиксировали признаки дрейфа на за­
пад - достаточно обратиться к атласам Северного Ледовитого океана
и Арктики, изданным соответственно в 1980 и в 1985 годах. Разумеется,
в этом случае возникала проблема возвращения к «Рузвельту». Пири
ничего не знал о собственном местоположении в те дни, но принял со­
вершенно верное решение выходить на юг к первой же суше, до которой
оставалось около 200 километров.
О значительных изменениях в этом направлении сказало смещение
Большой полыньи на 14 миль (25 километров) к югу, на пути к кото­
рой Пири пытался искать склад продовольствия. Он рассчитывал, что
его могли бы оставить отряды Марвина и Кларка, перейди они «реку
Гудзон», но напрасно... Удачей было уже то, что форсирование Боль­
шой полыньи прошло относительно спокойно, причем эскимосы нака­
нуне такого события утверждали, что видят на юге облака, характерные
для горной местности, но Пири, доверявший только себе, и на этот раз
им не поверил. Однако уже на втором переходе южнее Большой полы­
ньи сомнений в близости гористого побережья не оставалось, и спустя
короткое время руководитель экспедиции визуально опознал окрест­
ности мыса Неймайер, запомнившиеся ему еще по маршруту 1900 года,
оказавшись, таким образом, в 250 километрах восточнее зимующего
у мыса Мосс «Рузвельта».
Однако в своих блужданиях Пири оказался не одинок. С приближе­
нием к побережью Гренландии его отряд наткнулся на следы четырех
человек - удивительно, что верный себе рекордсмен-полярник даже
в этом случае не приводит даты! Люди двигались с запада, сопровождая
легкие нарты, которые волокли всего три собаки. Характер следов сви­
детельствовал о крайнем истощении и людей, и животных. На очеред­
ной стоянке Пири отправил вдогонку неизвестным двух своих разведчи­
ков, спустя сутки вернувшихся со... вспомогательным отрядом Кларка,

Глава 8. 1905-1906. Самое загадочное путешествие Пири

105

который своим рассказом буквально потряс слушателей: он возвращал­
ся по следам Пири, а значит, должен был приблизиться к Земле Гранта.
Однако этого не произошло, и единственный возможный вывод таков:
оба белых просто не владели азами штурманского дела и по чистой слу­
чайности были спасены разведотрядом коммандера.
Теперь десятку оголодавших, смертельно уставших людей надо
было срочно добывать провиант, причем за счет местных ресурсов
и в ближайшее время. Люди Кларка находились в отчаянном положе­
нии, питаясь в последние дни оленьей кожей с запасной обуви и на­
мереваясь прикончить своих измученных собак. К счастью, в отряде
Пири для них нашлась пара зайцев, подстреленных на берегу Гренлан­
дии. Это было каплей в море, но уже в ближайшие дни на земле Нэрса
удалось застрелить четырех мускусных быков, и угроза голодной смер­
ти миновала. Описанием дальнейших приключений на пути к «Руз­
вельту» Пири лишь пытается отвлечь внимание читателей от реальных
событий своего похода к полюсу, закончившегося не просто неудачей,
а нелепым финалом - возвращением не по кратчайшему расстоянию,
а кружным путем через Гренландию! Признание в отсутствии эле­
ментарных штурманских навыков в глазах читателей и членов Аркти­
ческого клуба Пири ставило под сомнение его репутацию полярного
исследователя, что, несомненно, вело к утрате поддержки в обществе.
Тогда-то и возникла версия о восточном дрейфе, стойко продержавша­
яся более 40 лет. Насколько сам Пири верил в нее - автору неизвест­
но, но, с другой стороны, у нас нет оснований обвинять его в заведомой
фальсификации. Как однажды справедливо заметил Шекспир в «Ко­
роле Генрихе IV»:
...Всех нельзя всю жизнь подозревать,
Явленья перепутались корнями.

Отправляясь в обратный путь к «Рузвельту», Пири делает на стра­
ницах дневника многозначительные признания: «Одновременно
с чувством удовлетворения от достигнутого присутствует ощущение
печали и сожаления, поскольку это может означать конец моей аркти­
ческой деятельности. Теперь оно просто оформилось, поскольку дело
сделано. Двадцать лет, как все началось, а приз все еще не завоеван».
Ту же мысль на страницах дневника он повторил позднее, уже на борту
«Рузвельта»: «Неужели еще одна неудача? Неужели больше никаких
шансов на победу?»
Теперь о научных результатах зимовочной экспедиции 19051906 годов. Главным для Пири стало, несомненно, само приближение

106

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

к полюсу. Для современных специалистов по природным процессам
важнее обнаружение Большой полыньи в качестве границы разных
форм льдов. По сравнению с предшествующей многолетней, достаточ­
но бестолковой экспедицией 1898-1902 годов все это означало несо­
мненный прогресс в изучении природы Арктики.
Американский биограф Кука Теон Райт так трактует (причем впол­
не обоснованно) главное достижение Пири 1905-1906 годов. «Ког­
да осенью 1906 года Пири прибыл в Нью-Йорк, то заставил говорить
о себе как о единственном претенденте на право завоевания полюса.
Пири был уже стар для полярных экспедиций, и 20 лет борьбы с аркти­
ческими стихиями не прошли бесследно. Но он имел одно реальное до­
стижение на своем счету - заявление о том, что он достиг 87-го град.
6-й мин. с. ш., побив рекорды Нансена и Каньи. И это заявление было
безоговорочно принято всеми географами и исследователями мира»
(Райт, 1973, с. 104). Здесь следует, однако, сделать одно уточнение: уче­
ный мир принимает практически любые заявки на достижения и от­
крытия, но при непременном подтверждении фактическим материалом
в обозримом будущем, тем самым фактическим материалом, с которым
у Пири в описанном походе были проблемы, главная из которых - пре­
словутый восточный дрейф, не обнаружившийся в реальности.
Определенно, у Пири не было оснований отказываться от былых
намерений, но вернуться к цели, целиком владевшей его умом, в этот
раз помешал... Арктический клуб Пири. Кому-то из его руководящих
членов пришел в голову замечательный вопрос: «А не слишком ли наш
подопечный загулялся? Не пора бы ему отчитаться за все истраченное
на него?»
Хочешь не хочешь, пришлось отчитываться, начиная с вояжа
1901 года. Даже в весьма неполном, очень отрывочном виде отчет под
названием Nearest the Pole; a narrative of the Polar expedition of the Peary
Arctic club in the S. S. увидел свет в 1907 году, когда события уже при­
обрели совершенно непредсказуемый характер, когда исправить чтолибо уже было невозможно. Начало этому положила короткая записка
в адрес Арктического клуба Пири...

ГЛАВА 9

1907-1908. Кук выходит
на исходный рубеж

Дело не в дороге, которую
мы выбираем; а в том, что внутри
нас. заставляет выбирать дорогу.
О. Генри. Дороги, которые мы выбираем'

оздней осенью 1907 года Бриджмен, секретарь Арктического
клуба, получил неожиданное послание с берегов Гренландии,
повергшее его в состояние шока: «Дорогой Бриджмен! Я из­
брал новый маршрут к полюсу и остаюсь, чтобы попытаться пройти
им. Этот маршрут через Бьюкенен-Бэй и Землю Элсмира, на север
проливом Нансена и далее по полярному морю представляется мне
очень удобным. До 82-го градуса мне будут встречаться животные
для отстрела; здесь есть эскимосы и собаки. Итак, к полюсу! Мистер
Брэдли расскажет все остальное. Поклон всем. Ф. А. Кук» (Кук, 1987,
с. 70). Если читатель вспомнит, каким образом Кук впервые оказался
сначала на зимовке в Арктике, потом в Антарктике и даже на высочай­
шей вершине Аляски, его решение отправиться к Северному полюсу
едва ли вызовет удивление.
Реакция Бриджмена была мгновенной и напоминала отповедь на­
халу и выскочке: «Тайные сборы экспедиции Брэдли (здесь экспеди­
ция Кука названа ио имени ее спонсора. - Авт.) вызвали удивление
людей, уважающих честь и соблюдающих правила игры». В связи
с этим письмом Райт приводит важные детали, ссылаясь на то, что
Бриджмен высказывает предположение: Кук достигнет полюса рань­
ше, чем Пири выйдет в свой поход, и, таким образом, «долгая борь­
ба может закончиться до того, как Пири получит последнюю благо­
приятную возможность». Бриджмен считал, что «американский
народ выскажет вполне справедливое суждение о «проступке» Кука
(Райт, 1973, с. 112). Тем самым обозначилась перспектива очередных

П

* Пер. Н. Дарузес.

108

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

догонялок. Пири не сразу понял это, отреагировав по-своему: «Счи­
таю, что если Кук при возвращении заявит о своем пребывании на по­
люсе, то он должен будет представить доказательства».
Деятели Арктического клуба пошли по наиболее верному пути, до­
бившись того, чтобы золотую медаль Национального географического
общества имени Хаббарда за очередное приближение к полюсу Пири
вручал сам президент Теодор Рузвельт.
Обращаясь к Пири, президент произнес знаменательную фразу:
«Вы совершили великий подвиг, подвиг, воспринятый всем человече­
ством, подвиг, прославивший вас и вашу страну. От имени всех при­
сутствующих здесь и миллионов ваших соотечественников я рад вру­
чить вам эту медаль...»
Поскольку будущий триумфатор был назначен, Пири в ответном
слове уже не стеснялся: «Окончательное и полное раскрытие по­
лярной тайны, которая привлекает к себе лучшие мысли и интересы
выдающихся представителей из наиболее сильных и просвещенных
стран мира... дело, которое поручено мне. И во имя славы и чести на­
шей страны я должен выполнить его».
Однако в мае 1908 года в «Нью-Йорк Таймс» (Кук в это время
уже готовился ступить на берега Канадского Арктического архипе­
лага при возвращении с полюса) Пири осчастливил читателей сле­
дующим утверждением: «Я прошу заметить, что доктор Кук распо­
ложился в Эта, где в продолжении нескольких лет был склад моего
провианта и место моих стоянок. Я утверждаю, что Кук взял с собой
эскимосов и собак, которых я собрал в Эта, с намерением воспользо­
ваться ими.
...Я утверждаю, что он воспользовался услугами эскимосов, ко­
торых я приучил к трудной работе управления санями, их умением
отыскивать дичь, их знанием далеких северных областей, словом,
всем, что они приобрели под моим руководством... Я прошу обратить
внимание, что результатом пребывания Кука в этой области было
бы ослабление эскимосов, в особенности уменьшение числа собак...
в ожидании меня, а также уменьшение числа дичи, которая мне не­
обходима... Во избежание всяких недоразумений я заявляю, что по­
ведение доктора Кука, который старался опередить меня, недостойно
честного человека».
Ничего нового в поведении Пири не было, точно так же раньше
он отнесся к походам Нансена и Свердрупа. Помешавшись на полю­
се, он стал терять чувство меры, вполне серьезно заявляя, что именно
он научил эскимосов жизни в Арктике! Удивительно, однако, другое:
читатель «Нью-Йорк Таймс» поверил Пири! Да и как не поверить,

Глава 9. 1907-1908. Кук выходит на исходный рубеж

109

если за Нири вступился сам президент. У читателя и мысли не воз­
никало, что президент мог оказаться не в курсе жизни эскимосов.
Поскольку до финала полюсной драмы еще остается время, обра­
тимся к Куку, у которого идея похода на полюс возникла совершенно
неожиданно в июне 1907 года при встрече с молодым миллионером
Джоном Брэдли. Они планировали изначально обсудить охотничью
поездку, а вышло так: «Мы с вами можем сделать это с помощью двух
эскимосов. Почему бы не попытать счастья?»
Брэдли отрицательно покачал головой.
«Не со мной, - возразил он. - Вы хотите попробовать добраться
до полюса?» Кук посмотрел на него горящими глазами и сказал: «Это
моя заветная мечта» (Райт, 1973, с. 110).
3 июля 1907 года шхуна «Джон Брэдли» оставила маленький ры­
бачий порт Глостер в штате Массачусетс и взяла курс на север. Ее ка­
питаном был Мозес Бартлетт, представитель известной морской
фамилии из Новой Англии. К 16 июля скалистые берега Лабрадора
остались за кормой. Судно посетило административный центр Грен­
ландии Годхавн, но никаких разговоров о планах покорения полюса
с губернатором Фенкером ни Кук, ни Брэдли не вели.
Пока Брэдли удовлетворял свою страсть охотника истреблени­
ем моржей, совсем иные мысли владели Куком. «Я чувствовал, как
во мне (я не осмеливался доверить эти мысли даже Брэдли) неумо­
лимо растет решимость, невзирая на все преграды, попытаться по­
корить полюс» (Кук, 1987, с. 51). 24 августа судно бросило якорь
на рейде эскимосского селения Анноаток в проливе Смита. «Обычно
в Анноатоке проживает одно-два семейства, однако на этот раз по­
селок был заселен на удивление густо... Больше сотни собак лаем
приветствовали нас, и 12 длинноволосых мужчин, словно лучшие
друзья, вышли нам навстречу. Я подумал о том, что именно в Анно­
атоке мне нужно создать базу для броска на север... Все благопри­
ятствовало мне. Я признаюсь, что задача казалась мне дерзкой, сто­
ящей на грани невозможного... Все, чему я научился за долгие годы
в северной и южной полярных областях... будет подвергнуто теперь
самому суровому испытанию. «Да, я должен остаться, - сказал я са­
мому себе, — я верю в успех». Тогда я сообщил Брэдли о своих наме­
рениях. Он был настроен не слишком оптимистично, однако пожал
мне руку и пожелал удачи. Он согласился передать мне со шхуны
часть продовольствия, топлива и кое-каких припасов...» (Кук, 1987,
с. 65-66) Из экипажа шхуны с Куком остался на зимовку Рудольф
Франке. «Он пошел с нами, чтобы испытать себя в арктическом путе­
шествии. Это был образованный молодой немец с хорошей научной

110

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

подготовкой, сильный, добродушный, всем сердцем стремившийся
к настоящей работе. Такие качества были очень полезны для мое­
го единственного спутника. Рано утром 3 сентября я распрощался
с мистером Брэдли... Я остался один на один с судьбой в 700 милях
от полюса» (Кук, 1987, с. 68). Выбор был сделан, осталось только
осуществить план, но не ранее окончания полярной ночи. Однако
до ее начала следовало создать подобие экспедиционной базы, ко­
торую возвели из упаковочных ящиков на площади 13 на 16 футов
(3 на 4 метра). Сделанные из ящиков стены усилили деревянными
планками, щели между ними забили упаковочной бумагой. На кры­
шу пошли крышки от ящиков, на которые был уложен дерн, - это
новшество американцы в своей строительной практике позаим­
ствовали у эскимосов. Остатки данной хижины видел в 1952 году
французский этнограф Жан Маллори (Маллори, 1973), собравший
воспоминания старых эскимосов о пребывании Кука в их селении.
В их рассказах вырисовывается достаточно непростой облик амери­
канца, во многом совпадающий с оценками англичанина Уолли Хер­
берта (Херберт, 1988), к которым мы вернемся ниже.
Условия полярной ночи были уже достаточно хорошо знакомы
Куку. На этот раз его зимовка проходила среди дружественных эски­
мосов, для которых продолжительные полярные день и ночь были
обычным явлением. 24 октября солнце скрылось в холодных водах
пролива Смита. Настала полярная ночь. Зная характер Пири, Кук по­
нимал, что появление двух американцев на «американском пути» чре­
вато неминуемым конфликтом, которого он не желал. Окончательное
решение о походе к полюсу было принято им в Анноатоке на основе
информации, полученной от эскимосов.
«Несмотря на то что зимой всякая полевая работа, - писал впо­
следствии Кук, - настоящее мучение, необходимость заставляла нас
настойчиво охотиться на моржей, тюленей, нарвалов и белух. Мы про­
должали пожинать урожай продовольствия и топлива. Прежде чем
зима успела раскинуть свои крылья над морем, мы торопились на­
стрелять как можно больше куропаток, зайцев и оленей, чтобы на всю
длинную ночь обеспечить наш стол арктическими деликатесами. Пре­
красно зная, что необходимо для пребывания белого человека на Се­
вере, а также для того дела, которым я собирался заниматься, эскимо­
сы, не получая от меня каких-то особых приказаний и лишь в общих
чертах познакомившись с моими планами (это также передавалось
из поселения в поселение), немедленно стали собирать все необходи­
мое. Им было известно лучше меня, где искать дичь, где можно было
добыть многое другое. Для меня это было большим облегчением...

Глава 9. 1907-1908. Кук выходит на исходный рубеж

111

Там, где водились олени, из их шкур шили спальные мешки, а из жил
изготавливали нитки. В каком-то ином селении охотникам особенно
везло в охоте на тюленей, а тюленьи шкуры - один из самых ценных
материалов на Севере. Из них шили обувь, плели веревки и делали
прочные крепежные приспособления» (Кук, 1987, с. 76).
Пока Кук мог гордиться своей прозорливостью, проявлявшей­
ся благодаря его полярному опыту. «Если я располагаю правильной
информацией и мои главные предположения верны, думалось мне,
я получу преимущества, которыми до меня не располагал ни один
из руководителей экспедиций... Я знал, что в окружении людей, за­
нятых своим делом, долгая ночь пролетит быстро. Предстояло многое
сделать, и с первыми проблесками утра следующего года мы должны
были быть готовы двинуться к полюсу» (Кук, 1987, с. 73). Определен­
но, в условиях Арктики с самого начала Кук ни в чем не уступал чело­
веку, который оказался его соперником.
Интерес Кука к местным жителям был не только прагматическим.
Еще со времен экспедиции 1891-1892 годов эти аборигены Арктики
завоевали его симпатии. Зимняя охота позволила решить продоволь­
ственную проблему и нанять эскимосов с упряжками для полюсно­
го маршрута, хотя «приготовленные промышленным способом смеси
и консервированные деликатесы не занимали много места в наших
кладовых... Однако, как я уже говорил, мы имели самое главное - до­
статочное количество прочной древесины - гикори и металла для из­
готовления нарт... К счастью, мне не служили помехой неизбежно по­
падающие в полярные экспедиции новички. Нас, белых, было двое,
а в полярных делах белые люди по сравнению с эскимосами - в луч­
шем случае обыкновенные дилетанты» (Кук, 1987, с. 84). Каким кон­
трастом звучат по сравнению с этими строками уже известные чита­
телю суждения Пири! Похоже, Кук оказался редкой разновидностью
белого человека, который не только с самого начала понимал свое ме­
сто в Арктике, но и сумел заложить это понимание в фундамент буду­
щего успеха. Напряженная работа в полярной ночи продвигалась на­
столько успешно, что уже к Рождеству снаряжение было практически
закончено.
«В ящичном домике ярусами высились новые нарты, ящики и меш­
ки, забитые одеждой, консервами, сухим мясом и прочной собачьей
упряжью. Продовольствие, топливо и лагерное снаряжение для бро­
ска на север были готовы. Все тщательно испытано и отобрано для
окончательной проверки. Воодушевленный успехом, исполненный
чувства благодарности к эскимосам, я объявил недельные каникулы
с многочисленными увеселениями» (Кук, 1987, с. 107).

Молодая эскимоска с ребенком

Эскимос возле палатки

Глава 9. 1907-1908. Кук выходит на исходный рубеж

113

Своему жилищу в Анноатоке Кук в книге уделяет много места.
«Ящичный дом был весьма комфортабельным. Он не блистал роско­
шью цивилизованного жилища, однако здесь, в Арктике, мог сойти
за дворец. Время от времени его интерьер менялся... Печурка стояла
у входа... В одной стене пустые ящики служили кладовой и буфетом,
в другой - хранилищем инструментов, недостроенных нарт и лагерно­
го оборудования.
Сделав всего один шаг, можно было очутиться на следующем полу­
этаже. Там располагалась койка, опиравшаяся на скамью, которую мож­
но было приспособить и под спальное место, и под рабочий верстак.
Длинную скамью у задней двери швеи использовали как портняжный
стол. В центре, вокруг столба, подпиравшего крышу, устроили стол. Си­
деть за ним можно было на полках, выдвигавшихся из кровати. Судовой
фонарь, подвешенный к столбу-подпорке, давал достаточно света. Дру­
гой мебели не было. Все предметы первой необходимости удобно раз­
мещались в открытых ящиках стены, и комната-чулан не производила
впечатления загроможденной. В ящиках у самого пола, где все быстро
замерзало, хранились скоропортящиеся продукты. На следующем яру­
се, где мороз то и дело чередовался с оттепелью, мы разместили ремни
и шкуры, которые должны были храниться во влажном состоянии. Су­
хие и теплые ящики под самым потолком обычно использовались поразному. Там за трое суток высыхало свежее мясо, нарезанное узкими
полосками. Воспользовавшись этим обстоятельством, мы приготовили
для собак 1200 фунтов пеммикана из мяса моржа. Под самой крышей
хранились меха и инструменты.
Вертикальный перепад температур был в нашем помещении до­
вольно значительным. На полу и на уровне нижних ящиков она па­
дала до -20 °F (-29 °C). На полу посреди комнаты температура была
выше точки замерзания; на одном уровне со скамьями было уже
+48 °F (+9 °C), а на уровне головы стоящего человека +70 °F (+21 °C),
под крышей +105 °F (+40,5 °C).
Мы умудрялись приспосабливаться к столь своеобразному ком­
форту. Ниже пояса мы одевались так, чтобы переносить низкие темпе­
ратуры, а выше - весьма легко» (Кук, 1987, с. 109-110). Отметим, что
Кук не останавливается на специфических запахах, характерных для
такого жилья-склада. Не станем и мы...
Однако с этим «комфортабельным» жилищем (по крайней мере,
по арктическим меркам) предстояло вскоре расстаться, чтобы присту­
пить к осуществлению задуманного предприятия.
С завершением подготовки к маршрутным операциям в середине
января 1908 года по указанию Кука эскимосы провели разведку льда

114

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

в проливе Смита. При этом предполагалось, что в районе мыса Сэбин
могли оказаться потерпевшие крушение китобои. Однако первый вы­
ход в середине января оказался неудачным из-за шторма. Зато в кон­
це января пролив Смита удалось одолеть стремительным суточным
переходом при температуре -47 °C. Груз на четырех нартах доставили
на берега острова Элсмир. Еще более крупный вспомогательный от­
ряд на восьми нартах выступил к устью фиорда Флеглер-Бэй (откуда
Кук намеревался пересечь остров Элсмир) 5 февраля.
И настал день... «Утром 19 февраля 1908 года я отправился к Се­
верному полюсу. Спозаранку, как только забрезжил первый настоя­
щий рассвет, 11 груженых нарт подъехали к нашему ящичному дому.
На них было все необходимое для рывка на север - 4 тысячи фунтов
запасов для перехода по льдам полярного моря и 2 тысячи фунтов
моржовых шкур и жира, которыми мы собирались воспользоваться,
прежде чем нам удастся себя обеспечить продуктами охоты, на ко­
торые мы рассчитывали. 11 нарт управлялись девятью эскимосами,
мной и Франке. Их тащили 103 собаки, которые находились в отлич­
ной форме» (Кук, 1987, с. 118-119).
Вечером 20 февраля длинный караван собачьих упряжек был уже
у мыса Сэбин. Ледовая обстановка в проливе Смита оказалась доста­
точно благоприятной, снег на льду - неглубоким, и даже мороз в эти
дни оставался в пределах -38-42 °C. Достигнув побережья остро­
ва Элсмир, караван под щелканье бичей и окрики каюров тронулся
па юг, к устью фиорда Флеглер-Бэй, где Кук получил представление
об особенностях дальнейшего пути, которые, увы, оказались не самы­
ми воодушевляющими.
Тут стоит подробнее рассказать о той части Арктики, которую Куку
предстояло одолеть до выхода на исходный рубеж для похода к по­
люсу. Дело в том, что эта территория Канадского Арктического ар­
хипелага была нанесена на карту совсем незадолго до появления там
Кука - только в 1898-1901 годах - экспедицией Отто Свердрупа, об­
наружившего здесь целый ряд крупных, ранее неизвестных островов.
Из них наибольший, на современных картах называемый Аксель-Хей­
берг, отделен на западе от острова Элсмир проливами Юрика и Нансе­
на. Участники экспедиции Свердрупа пересекали остров Элсмир по по­
лосе суши между кутами фиордов Флеглер-Бэй и Бай-фиорд шириной
всего 90 километров, по узкой долине, получившей название «проход
Свердрупа». Разумеется, эскимосы знали об этом проходе и раньше
и неоднократно пользовались им в своих поездках на собачьих упряж­
ках. Фактически на всем огромном пространстве острова площадью
77 тысяч квадратных километров это едва ли не единственное место,

Глава 9. 1907-1908. Кук выходит на исходный рубеж

115

в котором его можно пересечь. Проход представляет собой узкую до­
лину, в ряде мест перегороженную концами ледников, которые спу­
скаются сюда с ближайших горных склонов. Несомненно, пересечение
острова было серьезным испытанием даже для человека, закаленного
в полярных маршрутах. Здесь Куку очень пригодился опыт, получен­
ный на Мак-Кинли, хотя сам он не пишет об этом.
Окончательной уверенности в том, что такое пересечение возмож­
но, равно как и в результатах охоты, от которой зависело слишком
многое, у Кука не было. Очевидно, в этом случае его поход пришлось
бы перенести на более позднее время, и следовало бы позаботиться
о сохранении базы в Анноатоке. Поэтому с берегов острова Элсмир
Франке и часть эскимосов отправились обратно к «ящичному дому»
для охраны оставленных там припасов, которые могли пригодиться
на будущее.
Начало пересечения острова Элсмир Кук описывает так. «Рано
утром 25 февраля мы запрягли собак в тяжело груженные нарты
и стали пробиваться в таинственную долину, что лежала перед нами...
Потоки талых вод летом вымыли нечто вроде канавы на широкой
внутренней равнине, теперь беспорядочно загроможденной льдом
и снегами. По ней-то мы и прокладывали свой путь.
По обе стороны от нас вверх уходили склоны этого каньона, пере­
ходящие в утесы, над которыми синели стены материкового льда,
лежащего примерно на высоте 2 тысячи футов (около 700 метров).
Нигде не было видно безопасного пути. Мы изучили проходы в этой
долине, так как я понимал, что нашей единственной надеждой было
продвинуться к бухте по суше...
По мере того как мы продвигались вперед, склоны постепенно ста­
новились круче. Нам то и дело приходилось перебираться с одного
склона долины на противоположный в поисках подходящего снежного
или ледяного покрова. Это удлиняло путь. Участки обнаженной зем­
ли доставляли нам много хлопот. Температура была -62 °F (-52 °C),
зато царило безветрие. Наверху склоны сияли от яркого солнца. Пет­
ляя вслед за каньоном, мы продвинулись на 20 миль. Дальше прости­
рался такой же ландшафт. Долина походила на горный перевал...
Утром 27 февраля мы полностью загрузили нарты. Медленно под­
нимаясь по руслу ледникового потока, в одном из его ответвлений
мы обнаружили лед, по которому двигаться было удобнее... Склоны
теперь были покрыты травой, которую обнажили сильные зимние ве­
тры. Вокруг громоздились песчаные дюны и борозды гравия» (Кук,
1987, с. 123-124). Пустячок, казалось бы, но в описаниях местности
у Пири не встречается подобных подробностей.

116

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Мертвенный полярный ландшафт при температуре, опускавшейся
временами до -55 °C, внешне, казалось, являл картину полной без­
жизненности. На самом деле жизнь таилась где-то рядом и нередко
напоминала о себе многочисленными следами зайцев и мускусных
быков, которым предстояло пополнить продовольственные запасы пу­
тешественников. На этом пути дважды удавалось поохотиться, добыв
шесть мускусных быков. Этот представитель четвертичной фауны,
пережив эпоху великих оледенений, в наше время сохранился только
на самых отдаленных арктических территориях с резко континенталь­
ным полярным климатом. Кстати, Кук приводит множество самых
характерных признаков этого климата, помимо очень низких зимних
температур: малое количество снега, который не укрывает даже ще­
бень или жухлую прошлогоднюю траву, и т. д. Особое место в этом
маршруте занимает описание водораздельного участка между Баффи­
новым морем и проливом Юрика.
«Я заметил, что путь нам преградил крупный ледник и нам придет­
ся прорубаться через ледниковые барьеры целую милю... Я воспользо­
вался задержкой для разведки местности. Долина была изрыта древ­
ними и более молодыми ледниками, и русла ручьев отмечали границы
двух четко различимых геологических формаций.
К северу простирались силурийские и кембро-силурийские поро­
ды, к югу вздымались архейские утесы. С камерой, биноклем и други­
ми инструментами в мешке я вскарабкался вверх по узкому ущелью.
...Весь снег был сметен отсюда вниз, в расселины долины. Взбираясь
по заостренным морозами камням, я с трудом находил опору для ног.
Средняя высота гор оказалась равной 1900 футов (579 метров). На не­
сколько миль к северо-востоку пологими откосами простиралась обна­
женная земля. Дальше синела кромка ледника... Избыток вечных снегов
низвергался в узкие ущелья долины пятью языками. Первый... занимал
водораздел. Это была огромная река льда, примерно в милю шириной.
Испещренная огромными глыбами и широкими провалами трещин...
Второй и третий ледниковые языки, примерно в полмили шириной,
нависли над долиной... Четвертый мощный язык шириной в 3 мили за­
пирал долину и, словно дамбой, отгораживал озеро примерно в 4 мили
длиной и милю шириной. Озеро простиралось далеко за пределы самых
крутых видимых мне обрывов. Все еще видны были вершины утесов
в долине, которая вела в Флеглер-Бэй, а к западу виднелись горы, окайм­
лявшие Бэй-фиорд... Спуск к морю - перепад высот составлял около
400 футов (122 метра) - он был довольно проходимым по речному льду
и снежным завалам. При благоприятном стечении обстоятельств это су­
лило длинный переход - в 20 миль» (Кук, 1987, с. 126-127).

Глава 9. 1907- 1908. Кук выходит на исходный рубеж

117

Отметим, что все эти особенности, включая ледники и озеро на во­
доразделе, спустя 60 лет были подтверждены экспедицией Уолли
Херберта (получившего известность благодаря пересечению по льдам
Северного Ледовитого океана в 1968-1969 годах от Аляски к Шпиц­
бергену), причем в деталях. Среди них есть весьма интересные, на­
пример, такие: «У кута залива Флеглер остров (Элсмир. - Авт.) имел
в ширину около 50 миль. По сообщению Кука, он пересек его за четыре
дня. Мы потратили на это почти четыре недели» (Херберт, 1972, с. 72).
Совершенно независимо от Херберта эту разницу во времени хорошо
объяснил Маллори (Маллори, 1973), поскольку, по словам эскимосов,
помнивших Кука, он «правил собаками, как эскимос». Очевидно, бри­
танцы пользовались собачьими упряжками не столь успешно.
Охота у Кука и его спутников и дальше была настолько удачной, что
при выходе к проливу Юрика потребовалось время, чтобы скормить со­
бакам 20 быков и медведей. Редкий случай в истории полярных экспеди­
ций, как правило, страдавших от недостатка пищи. Причем так обстояло
дело на всем пути к крайней северной точке острова Аксель-Хейберг мысу Свартенвог (на карте экспедиции Свердрупа), или Столуэрти (на
современных картах). То же повторилось на подходе к острову Шай
(точнее, полуострову, как установил Кук), где снова пришлось объявить
вынужденную стоянку, так как было добыто 27 овцебыков и 24 зайца.
Пусть читатель не удивляется этой жажде истребления: другие времена,
другие нравы. Подобные сцены можно найти и у гуманнейшего Нансена,
и у нашего Владимира Александровича Русанова, как и у многих других
исследователей-полярников того времени.
Для нас сейчас важно другое: на исходный рубеж сам Кук и его
спутники в походе на полюс выходили с солидным запасом прови­
анта на будущее. Продолжительный переход от Анноатока стал для
них необходимой тренировкой, позволив втянуться в ритм маршру­
та, испытать снаряжение и приобрести необходимый опыт. При этом
не было потеряно время, чему способствовал ранний выход с зимо­
вочной базы в Анпоатоке. Безусловно, богатая охота сыграла свою
роль - люди полностью восполняли свежей мясной пищей энергоза­
траты от длительных переходов в условиях сильных морозов. Пока
для Кука все складывалось как нельзя более удачно, а его предвиде­
ния хватало буквально на все. Мы вправе сделать такой вывод, по­
скольку все его последующие описания подтверждаются полностью.
Определенно, планирование полюсной операции на основе инфор­
мации, полученной от эскимосов, было оригинальным, отличным
от предшественников - и от пресловутой «системы Пири», о которой
пойдет речь ниже.

118

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

При выходе на мыс Свартенвог проявилась еще одна черта Кукаисследователя: его обостренная наблюдательность в сочетании с ши­
ротой кругозора. Последняя выражалась, например, в его описании
геологии внутренних районов острова Элсмир, когда он достаточно
свободно оперирует возрастами горных пород, - у Пири ни намека
на что-либо подобное. Достаточно привести его описание пород участ­
ка местности западнее главного водораздела острова Элсмир: «Я на­
шел окаменелые пеньки больших деревьев и кусочки лигнита (буро­
го угля). В доледниковый период эта земля, очевидно, вскармливала
богатую растительность, однако теперь являла собой вымороженную
безнадежность» (Кук, 1987, с. 130).
Другой пример из области геологии. «Проходя Снегс-фиорд, мы за­
метили, что геологические породы изменились... Высокие, разработан­
ные ледниками долины с пологими склонами, нисходящими до самого
уреза воды, придавали берегам Аксель-Хейберга в проливе Нансена
иной вид, отличный от противоположного берега. Всюду мы находи­
ли кусочки лигнита, и по мере нашего продвижения к Свартенвогу ка­
менноугольный возраст слагающих пород проявлялся все очевидней»
(Кук, 1987, с. 143). Такие описания являются отличным результатом
попутной рекогносцировки, который может пригодиться геологам.
Удивительно другое: все его характеристики геологического строения
суши по маршруту следования совпадают с современной геологиче­
ской картой! Определенно, для своего времени это был великолепный
полевой наблюдатель, в должной мере не оцененный специалистами.
Будет крайне интересно проследить эту особенность Кука и в других
областях деятельности.
Однако вернемся в март 1908 года, на остров Аксель-Хейберг.
По мере продвижения по нему все больше казалось, что его северная
оконечность представляет собой отдельный островок, где несколько
обособленных выходов коренных пород объединялись небольшим
участком низкой суши, образованной, вероятно, рыхлыми отложени­
ями. На очередной стоянке были добыты еще семь мускусных быков
и едва ли не сотня зайцев - эта суша на границе с замерзшим океа­
ном произвела на измученных путешественников впечатление оазиса,
с которым резко контрастировали мрачные, изъеденные ветрами об­
рывы мыса Свартенвог на 81-м град. 20-й мин. с. ш. Отсюда до полюса
оставалось 520 миль - от Аиноатока было пройдено только 400 миль.
«Добравшись до края земли, я ощутил, как мое сердце преиспол­
нилось благодарностью судьбе. Мы перенесли жесточайшие шторма.
Долгая ночь подошла к концу. Дни стали длиннее и вытесняли сво­
им светом укорачивающуюся ночь. С каждым днем солнце, излучая

Лагерь у мыса Свартенвог. Фото Ф. Кука

120

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

тепло, поднималось все выше и выше над горизонтом... Наши надеж­
ды, подобно надеждам людей на земле, воспряли навстречу солнцу.
Мы успешно продвигались вперед по земле, которая давала нам пищу
и одежду.
Наши запасы практически остались нетронутыми. Питаясь в изоби­
лии свежим мясом, мы прекрасно выглядели и словно набирались сил
от добытых нами животных. Решимость наделяла нас выносливостью.
Наши мускулы сохраняли прекрасную форму, несмотря на трудное не­
прерывное путешествие» (Кук, 1987, с. 144). На этом общем благопри­
ятном фоне происходили заключительные приготовления к последне­
му броску к Северному полюсу. Свое настроение накануне решающего
маршрута сам Кук позднее описал в следующих выражениях.
«Когда огромные утесы Свартенвога выросли перед нами, мое
сердце запрыгало от радости. Я почувствовал, что первая ступень
на лестнице успеха пройдена. Стоя у подножия черных утесов этой
самой северной суши, я ощутил, что смотрю на них глазами немало
повидавшего человека. Преодолев пролив Нансена, имея слева Свартенвог и высокие нахмуренные утесы Земли Локка справа, я впервые
в жизни смотрел на неровные тяжелые льды полярного моря, по кото­
рому, как подсказывала ледовая обстановка, нам придется проделать
самую трудную часть нашего путешествия. Вообразите поля битого
льда, искрящегося в лучах восходящего солнца, как сапфиры. Эти
поля медленно вытеснялись к югу сильными течениями с севера. На­
ползая друг на друга, они громоздились зазубренными горами на це­
лые мили вдоль побережья. Как мне было известно, за пределами это­
го труднопроходимого льда лежали более ровные поля, путешествие
по которым, за исключением задержек из-за штормов и разводьев, бу­
дет сравнительно легким... Однако прежде всего было необходимо еще
раз продумать все детали кампании.
Я решил сократить численность партии до минимума и упростить
все снаряжение. Запасные нарты были оставлены на этом мысе в убе­
жище на случай, если при возвращении двое нарт, которые мы бра­
ли с собой, придут в негодность. Я решил взять с собой только двоих
эскимосов. Внимательно присмотревшись к каждому человеку, я на­
конец остановил свой выбор на Этукишуке и Авеле - двух 20-летних
эскимосах, которые больше других подходили мне в спутники. В этих
двух парнях я был уверен - они последуют за мной до пределов моих
собственных возможностей» (Кук, 1987, с. 146). Отметим, что Кук
не ошибся и на этот раз.
Однако сложившаяся обстановка требовала немедленных реше­
ний. «Мы могли победить либо потерпеть поражение, - отметил

Глава 9. 1907-1908. Кук выходит на исходный рубеж

121

Кук, - но, так или иначе, действовать надо было с ходу. В силу этого
самыми ценными качествами в нас становились абсолютное самооб­
ладание и способность приспосабливаться к изменяющейся обста­
новке» (Кук, 1987, с. 146). Тем не менее позднее в своей книге-отчете
он писал, что «мы совершили несколько исследовательских поездок
по Свартенвогу, во время которых устраивали склады и изучали со­
стояние льда и суши... Наступило время расставаться с нашими пре­
данными эскимосскими друзьями. Взяв, по обыкновению, на проща­
нье их руки в свои, я поблагодарил их, как только мог, за преданную
службу... Затем почти при ураганном норд-весте со снегом они повер­
нулись ко мне спиной и двинулись в обратный путь. Кроме снаряже­
ния, они взяли с собой немного продовольствия, потому что знали,
что на обратном пути можно будет успешно охотиться. Даже когда
они скрылись из виду, сквозь шторм и метель до меня все еще доноси­
лись их приветливые голоса» (Кук, 1987, с. 148).
Разумеется, в этот момент Кука волновало ближайшее буду­
щее, перспективы предстоящего похода. Тем не менее он попытал­
ся отыскать склад, который, судя по его книге-отчету, здесь оставил
в 1906 году Пири, но ничего не обнаружил. Конечно, сам Кук никак
не ожидал, что по возвращении этот неудавшийся поиск каким-то
образом может быть поставлен ему в вину. Пока же тревога, связан­
ная с предстоящим испытанием, странным образом переплелась в его
мыслях с подсчетами веса топлива, провианта и, самое главное, време­
ни, на которое их могло хватить. Он догадывался, что недостаток не­
обходимой информации мог отразиться на его планах самым роковым
образом, но этот риск уже не мог его остановить, потому что выбора
у него не было.

ГЛАВА 10

1908. Кук на полюсе

...Все в поход!
Пускай скорей победы весть придет.
О, если б можно было заглянуть
В страницы рока и увидеть ясно,
Какие превращенья впереди!
В. Шекспир. Король Генрих IV

писание полюсного маршрута Кука дается ниже строго по его
книге-отчету русского издания 1987 года (Кук, 1987). В пер­
вую очередь это относится к фактам, событиям, датам и другой
исходной информации. Все отклонения от этого источника оговорены
особо, включая авторские суждения, сопоставления и аналогии, как
и оценки взаимосвязей с природными процессами, поскольку этого тре­
бует сам сюжет нашего исторического детектива.
Перед выходом на полюсный маршрут от мыса Свартенвог 18 марта
1908 года весь груз, размещенный на четырех нартах, включал 935 фун­
тов пеммикана, 50 фунтов мяса овцебыка, 25 фунтов сахара, 40 фун­
тов сухого молока, 60 фунтов галет, 10 фунтов сухого горохового супа,
50 фунтов «сюрприза» (видимо, имелось в виду некое сухое кондитер­
ской изделие. - Авт.), 40 фунтов бензина для примуса, 2 фунта древесно­
го спирта для его разжигания, фунт спичек: все из расчета на трех человек
с продолжительностью маршрута 80 суток. В качестве снаряжения были
взяты примус, три алюминиевых ведра, кружки, миски и ложки - по од­
ной на каждого участника похода, шесть складных ножей, два кухонных
ножа, один нож с длинным клинком, нож-пила для нарезки снежных
блоков при строительстве снежных хижин - иглу, два нарезных ружья
со 110 патронами к ним, походный топорик, ледоруб, три вещмешка, ве­
ревка, кожаные ремни, а также палатка, разборная байдарка, два спаль­
ных мешка, подстилки из оленьего меха, ремонтный материал.
Из научного оборудования было взято только самое необходимое:
полевой бинокль, карманный компас, жидкостной компас, астро­
лябия с накладным азимутальным кругом, секстант с 7,5-дюймовым лимбом, позволявшим брать отсчеты с точностью до К) секунд,

О

Глава 10. 1908. Кук па полюсе

123

искусственный горизонт, три карманных хронометра Говарда, часы,
шагомер, инструменты для топографической съемки, три термоме­
тра, один барометр-анероид, фотоаппарат с запасом пленки, записные
книжки и карандаши.
Двое эскимосов, Кулутингва и Инугито, сопровождали партию еще
трое суток, одолев первые 63 мили из 520 на пути к полюсу, а затем
тронулись на юг, назад к Свартенвогу, очертания которого сквозь мо­
розную дымку еще можно было разглядеть, - им предстояло догонять
своих товарищей. С ними Кук отправил последние указания Франке ждать возвращения полюсного отряда до 5 июня в Анноатоке. После
этой даты он был волен возвращаться в цивилизованный мир на любом
попутном судне.
Расставание далось непросто. «Хотя чувство одиночества стало бо­
лее гнетущим, - писал позднее Кук, - мы получили некоторые преиму­
щества: наше продвижение стало менее опасным, быстрым и оператив­
ным - это результат сокращения численности участников перехода»
(Кук, 1987, с. 153). Такая мысль может показаться странной, но с ней
согласится любой полевик, имеющий опыт работы в экстремальных ус­
ловиях. С этого момента Кук остался наедине с Арктикой, белый аме­
риканец и двое «хаски» - эскимосы Этукишук и Авела в качестве ка­
юров и помощников во всем, что касалось двух упряжек, запряженных
26 псами.
Как правило, арктические маршруты, тем более по дрейфующим
льдам, отличаются удивительным однообразием, когда один день по­
вторяет предшествующий без какого-либо отличия в пейзаже или собы­
тиях. Меняется только счет дням, расстояниям, координатам, записям
в дневнике, из совокупности которых со временем могут проявиться
какие-то закономерности. Оказывается, даже на последних параллелях
происходят сезонные изменения, дрейф льдов подчиняется течениям
и ветрам, существуют и другие природные процессы, от которых не­
редко зависит судьба людей. Все это было уже известно Куку по пред­
шествующим экспедициям (особенно на «Бельжике»), но на этот раз
во всем, что не относилось к собачьим упряжкам и строительству иглу,
он мог положиться только на самого себя, что порождало особую ответ­
ственность, груз которой он не мог не ощущать.
Наконец, нельзя не считаться с возможностями самого человеческо­
го организма, на первых порах только приспосабливающегося к новым
условиям, когда перегрузки то и дело оказываются запредельными, а ре­
акции организма не всегда остаются адекватными. Из-за чрезмерной
усталости отключается аппетит, когда кусок пеммикана, что называет­
ся, не лезет в горло, а после многодневного напряжения вдруг возникает

124

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

продолжительная изматывающая бессонница, когда отдых в спальном
мешке не избавляет от накопившейся непроходящей усталости.
А ведь есть еще и особая полярная жажда, когда кружка чая
на привале - уже роскошь, а недостаток влаги приводит к посте­
пенному обезвоживанию организма. В то же время путешественник
на маршруте страдает от сырости, с потом и изморозью проникаю­
щей во все самые дальние закоулки меховой одежды и спального
мешка. При недостатке тепла избавиться от нее практически не­
возможно. Постепенно человек лишается последнего минимума
комфорта, необходимого, чтобы выполнять свои тяжкие обязан­
ности, и его жизнь превращается в сплошную цепь испытаний сил
и терпения - остается лишь жить надеждой на более сносное буду­
щее. Но если американец в перспективе мог рассчитывать на славу
и признание соотечественников, то эскимосские парни, работавшие
за плату, воспринимали весь поход как некую причуду белого чело­
века, до которой им не было дела. Разница в психологическом на­
строе проявилась уже в первые дни - задолго до пика испытаний,
на которые так щедра Арктика.
Преодолевая физические и психологические перегрузки, тяжесть
обыденности и монотонность существования, исследователь должен
фиксировать внимание на природных явлениях и ситуациях, определя­
ющих научную результативность маршрута. Куку это удавалось доста­
точно часто, что подтверждается многими примерами начиная с первых
дней похода. Вот образец простых фраз из его книги-отчета: «обширные
поля мощного, похожего на глетчерный льда уступили место полям,
меньшим по площади и с менее мощными льдами. Они были отделены
друг от друга полосами битого льда, который имел вид гребней сжатия»
(Кук, 1987, с. 150).
Для специалиста подобные наблюдения Кука содержат глубокий
и богатый смысл, поскольку они описывают льды разного происхож­
дения. В начале первой фразы речь идет о так называемом шельфовом
леднике, связанном с сушей, а ее окончание уже дает нам характеристи­
ку состояния морского льда. Вторая фраза - описание особенностей
контакта между ними в виде валов торошения. Тем самым Кук отме­
тил важнейшие особенности природной обстановки, ставшие достояни­
ем ученых только спустя полвека - после проведения аэрофотосъемки
и детального дешифрирования полученных снимков. Не будь описаний
Кука, загадка шельфовых ледников по его маршруту, возможно, суще­
ствовала бы и поныне.
Простая деталь, отмеченная 21 марта, - «лед расстилался перед нами
голубыми волнами» - отражает важнейшую особенность, присущую

Одна из первых стоянок на пути к полюсу. Обращает на себя внимание эскимосская
хижина - иглу из снежных блоков. Фото Ф. Кука

126

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

именно шельфовым ледникам, - волнистый характер поверхности,
что выяснилось только после аэрофотосъемки 50-х годов. Таким об­
разом, уже в самом начале полюсного маршрута в книге-отчете Кука
появляются детали природной обстановки, причем взаимосвязанные
и взаимодополняющие, придумать которые, не видя их на местности,
просто невозможно. Подчеркнем - именно в этой экспедиции про­
явилась крайне обостренная наблюдательность Кука. Для полярно­
го исследователя начала XX века, слабо оснащенного инструментами
для наблюдений, это было важнейшее качество - и, как мы помним,
оно практически полностью отсутствовало у Пири. Важно отметить,
что Кук приводит в записях особенности таких природных явлений,
происхождение которых стало более или менее понятно только нолвека спустя. Это является подтверждением не только его особых ка­
честв исследователя, но также самого факта пребывания в местах, ко­
торые он описывает. При этом он фиксировал не только особенности
морфологии льдов различного генезиса, но и внешние проявления
процессов в океане на своем пути к полюсу, о чем неоднократно пой­
дет речь ниже.
Между тем события развивались своим чередом. Уже 22 марта
по направлению движения Кук и его спутники увидали темное «водя­
ное небо» - отражение пространств открытой воды на нижней кром­
ке облачности. Это был первый признак Большой полыньи разводья
на границе относительно неподвижного прибрежного припая и дрей­
фующих льдов Центрального арктического бассейна. Подобную карти­
ну наблюдал на «американском пути» в 1906 году Пири. Куком же она
была описана в таких выражениях. «Между белыми полями паковых
льдов впереди виднелась темная полоса свободной воды в несколько
миль шириной, которая, как мне показалось в то мгновение, надежно
преграждала нам путь. Это была большая полынья - огромная река,
отделяющая береговой припай от обширных, перемолотых сжатиями
паковых полей Центрального бассейна, лежащего за ее пределами...
Я ощутил ужас и сердечную слабость...» (Кук, 1987, с. 158) Характерно,
что Кук не побоялся признаться в своей слабости, - ничего подобного
в отчетах Пири не найти. Однако обычно у сильных людей такое при­
знание означает готовность преодолеть собственный страх.
Пользоваться байдаркой при температуре -44 °C было слишком
рискованно. Мороз способствовал образованию ледяных перемычек
в разводье, где скапливались обломки льда. Оставалось дожидаться,
когда эти, не слишком-то надежные, мостки-перемычки обретут необ­
ходимую прочность, и после суточных поисков подходящее место было
найдено.

Глава 10. 1908. Кук на полюсе

127

Астрономические наблюдения после форсирования полыньи по­
казали положение отряда на 83-м град. 31-й мин. с. ш. и 96-м град.
27-й мин. з. д. В отличие от Пири, Кук определял как широту, так и дол­
готу, причем последующие события показали, что он был хорошим
штурманом. Во всяком случае, небольшие отклонения в его наблюдени­
ях по долготе (естественные, когда маршрут проложен по меридиану)
показывают, что он достаточно четко выдерживал направление, при не­
обходимости корректируя его с учетом дрейфа. На обратном пути, когда
он не имел обсерваций - астрономических наблюдений на протяжении
длительного времени, он не смог скорректировать влияние дрейфа, что
едва не привело к гибели отряда. В тот день по шагомеру было прой­
дено 23 мили. Однако из-за обхода многочисленных препятствий - это
были главным образом торосы и участки рыхлого снега - продвижение
к цели по прямой составило всего 18 миль.
На исходе марта полюсный отряд оказался в очень динамичной части
океана, где одна подвижка льдов следовала за другой. Первыми на при­
ближение угрозы отреагировали собаки, видимо, острее воспринимав­
шие малейшие колебания льда своими мохнатыми лапами. «Рано утром
25 марта шторм прекратился так же внезапно, как и начался. Воцарилась
тревожная тишина. Казалось, будто шторм, уловив мои мысли, лишь
приостановился для того, чтобы придумать еще более ужасное злодея­
ние. Отчаянно завыли собаки, будто на них напал медведь. Схватив ру­
жья, мы выбежали из иглу. Зверя поблизости не оказалось» (Кук, 1987,
с. 165). Однако псы чувствовали приближение беды, и она не заставила
себя ждать, выбрав время, когда смертельно уставшие люди снова по­
грузились в сон. Дальнейшее развитие событий Кук описал так.
«Должно быть, я пребывал в забытьи несколько часов, но когда не­
ожиданно открыл глаза, ужас охватил мое сердце. Громкие взрывы раз­
давались эхом у меня над головой... Я лежал неподвижно, размышляя,
уж не приснилось ли мне это. Звуки, отдаваясь эхом, замерли вдали...
Неожиданно я пробудился снова. Ошеломленный, я услышал под со­
бой серию отдающихся эхом громоподобных звуков, почувствовал,
как лед заходил ходуном, и ощутил внезапное головокружение, кото­
рое испытываешь на раскачивающемся корабле в море... В то же самое
мгновение купол снежного дома раскрылся над моею головой, и я успел
разглядеть подернутое золотом небо... Я ощутил захватывающее дух па­
дение, а затем, к моему неописуемому ужасу, мне все тело что-то сдави­
ло... Еще мгновение, и стало ясно, что трещина прошла как раз там, где
лежал я, и я, совершенно беспомощное создание, в своем спальном меш­
ке при температуре -48 °F (-45 °C) барахтался в морской воде, а сверху
на меня валились снежные блоки иглу, лед и снег» (Кук, 1987, с. 166).

128

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Подобное повторилось три дня спустя, когда Кук был «разбужен па­
дающими снежными блоками. С трудом высунув голову из своего об­
лепленного снегом капюшона, он увидел серое, подернутое облаками
небо. Купол иглу куда-то смело, а вокруг на многие мили расстилались
пустынные белые просторы. Хотя на этот раз обошлось без купанья
в ледяной воде, опасность активных процессов в океане оставалась для
Кука непонятной, так как раньше он связывал ее со штормовой обста­
новкой. Однако уже в ближайшие дни ситуация изменилась к лучшему,
и дальше маршрут проходил в более спокойных условиях. Следует от­
метить, что Пири учитывал подобную опасность и в походе по морским
льдам отказался от использования спальных мешков, предпочитая оде­
яла и подстилки из оленьих шкур.
На полпути к цели однообразие тяжелейшего маршрута было не­
ожиданно нарушено событием, которое впоследствии многие годы
вызывало толки и дискуссии среди полярников многих стран. В сво­
ей книге Кук описал его следующим образом. «30 марта небо на вос­
токе покрылось синими полосами... К моему удивлению, перед нами
открылась новая земля... Насколько я мог заметить, земля представ­
ляла собой непрерывное побережье, которое простиралось примерно
в 50 милях к западу параллельно нашему маршруту. Она была по­
крыта снегом, льдами и совершенна пустынна. Однако это была на­
стоящая земля... У нас тут же возникло неодолимое желание ступить
ногами на эту землю, но я понимал, что удовлетворить его - значит
отклониться от прямого пути к цели. В любом случае задержка сули­
ла новые опасности, да и запас продовольствия не позволял нам вы­
кроить время для исследования новой земли. Эта новая земля никогда
не обозначалась отчетливо. Низкий туман, исходивший, по-видимому,
от открытой воды, скрывал очертания берегов. Мы видели верхние
склоны. Отчетливо наблюдались два массива земли. Самый южный
мыс южного массива находился по пеленгу один румб от веста к зюй­
ду, однако еще дальше к югу тоже угадывались неясные признаки су­
ществования земли... Мы наблюдали эту землю настолько редко, что
так и не смогли определить, состояла ли она из островов или же из об­
ширного цельного массива. Это едва видимое побережье напоминало
остров Аксель-Хейберг. Я оценил высоту ближайшего побережья при­
мерно в 1000 футов (300 метров. - Авт.), и мне казалось, что оно по­
крыто льдом. Я написал на карте название «Земля Брэдли» - в честь
Джона Ар. Брэдли, благодаря щедрости которого стала возмож­
ной первая стадия экспедиции. Открытие этой земли в самый нуж­
ный момент сыграло роль положительного заряда, который ободрил
нас в наших условиях, сгладив отрицательный эффект, вызванный

Глава 10. 1908. Кук на полюсе

129

неделей, насыщенной штормами и всяческими трудностями» (Кук,
1987, с. 174-177).
Столь длинная цитата вызвана тем, что последующие исследова­
ния не обнаружили суши западнее координат, определенных в полдень
30 марта 1908 года как 84 град. 50 мин. с. ш. и 95 град. 36 мин. з. д. Одна­
ко это обстоятельство не дает оснований обвинять Кука в сознательной
подтасовке или фальсификации по той простой причине, что в Аркти­
ке в разное время и разными исследователями (включая Пири в слу­
чае с Землей Крокера) была обнаружена «чертова дюжина» подобных
«земель». Они даже заслужили у ученых прилагательное «проблемати­
ческие» и долгое время обозначались на картах с пометкой «сс» - суще­
ствование сомнительно. Это была специфика той эпохи, когда главным
инструментом открытия выступал несовершенный человеческий глаз.
Большинство специалистов по данной проблеме видят главную причи­
ну в особенностях полярных миражей, а другие считают, что люди при­
нимали за сушу так называемые дрейфующие ледяные острова, о кото­
рых речь впереди.
«31 марта днем новая земля скрылась в тумане, и как мы ни пыта­
лись разглядеть ее на западе, так ничего и не увидали. День за днем,
прилагая отчаянные усилия, мы пробивались на север» (Кук, 1987,
с. 177), - продолжал отмечать Кук как события маршрута, так и осо­
бенности окружающего полярного ландшафта, позволявшего с уровня
знаний того времени судить о природных процессах в океане. «По мере
нашего удаления от Земли Брэдли и продвижения на север подвижки
пакового льда, вызванные близостью земли, прекратились. Поля стали
крупнее и причиняли меньше хлопот. Стрелка барометра поднялась
и оставалась устойчивой» (Кук, 1987, с. 178). Любой специалист в об­
ласти полярной метеорологии или синоптического анализа в последней
фразе усмотрит признаки стабильного зимнего антициклона, харак­
терного для Центрального арктического бассейна, о чем, разумеется,
Кук не мог знать, поскольку каких-либо метеорологических наблюде­
ний в этой части Арктики не проводилось. То же относится к характе­
ру морского льда, поскольку полюсный отряд миновал своеобразный
«стрежень» южной ветви круговой системы дрейфа, характерного для
Американской Арктики (чего опять-таки Кук предполагать не мог),
неумолимо сносившего его (как и Пири в 1906 году) к западу. Как раз
на этом «стрежне», с его активными процессами, и произошло разру­
шение иглу, описанное выше. Севернее его полюсный отряд оказался
в относительно спокойной, застойной зоне системы океанских тече­
ний. О существовании последней уже догадывался гидрограф экспе­
диции Академии наук под начальством Эдуарда Васильевича Толля,

130

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

молодой морской офицер Александр Васильевич Колчак, ожидавший
выхода в свет своего труда «Лед Сибирского и Карского морей» как раз
в то время, когда отряд Кука упорно приближался к цели.
Между тем напряжение начало сказываться на состоянии людей.
«Мое натруженное тело молило о сне, однако мозг запрещал смыкать
глаза... Всякий, кому довелось страдать от бессонницы, когда сон стано­
вится безнадежным, сможет хоть в какой-нибудь степени представить
себе мое состояние. Достичь цели путешествия - эта мысль преследо­
вала меня, словно призрак, во время моего вечного бдения» (Кук, 1987,
с. 178). Организм человека не мог получить в такой ситуации необходи­
мого отдыха, тогда как главные испытания были еще впереди.
Страницы книги-отчета Кука рисуют картину притупления чувств
и эмоций, столь характерного при изматывающем напряжении, когда
перспектива достижения цели уже не стимулирует духовной актив­
ности и остается только тупо следовать по избранному направлению,
доверяясь приборам и промерзшему светилу в разрывах тумана или
облачности. «По мере того как мы углублялись в эти стерильные про­
сторы, наши ищущие глаза с жадностью обыскивали сумрачные про­
мороженные равнины, но не находили там ни крупицы жизни, которая
могла бы сгладить пурпурную’ дорогу смерти.
Во время этих отчаянных маршей, когда мои ноги ступали механиче­
ски, мои глаза изо всех сил старались отыскать хоть что-нибудь, на чем
можно было бы остановиться мысли... Только катастрофа, неожидан­
ное ошеломляющее препятствие, страх перед возможным поражением
смогли бы пробудить меня к интенсивной умственной деятельности,
к эмоциональному отчаянию» (Кук, 1987, с. 179).
В своем стремлении к полюсу Кук и его спутники, казалось, должны
были пересечь северную ветвь того самого кругового дрейфа льдов и со­
путствующего им течения, которое так безжалостно разрушило их иглу
25 и 28 марта на юге, но на этот раз ничего подобного не произошло,
причем, судя по книге-отчету, по совершенно очевидной причине.
В своем полевом дневнике 11 апреля в точке 87 град. 20 мин. с. ш.
и 95 град. 19 мин. з. д. Кук отметил «подвижки пака»... наряду с тем,
что «старые поля встречаются все более регулярно» (Кук, 1987, с. 329).
По современным данным, указанный пункт приходится как раз на се­
верную ветвь течения, и здесь можно ожидать признаков активности,
аналогичных тем, которые им описаны для последних дней марта. В тот
же день он записал: «Мы миновали самые высокие широты, которых
* Низкое солнце высоких широт, отражаясь, придает белому снегу ярко-красную,
пурпурную окраску.

Глава 10. 1908. Кук на полюсе

131

когда-либо достигали наши предшественники. Зов Крайнего Севера
на короткое время воодушевил меня». Однако уже на следующий день
в его полевом дневнике появляются записи: «Мысли о возвращении.
Запас продовольствия уменьшается. Надеюсь экономить в теплую по­
году» (Кук, 1987, с. 329). И тут удача (которая благосклонна к тем, кто
долго добивается цели) в виде незапланированного улучшения ледовой
обстановки повернулась лицом к Куку, о чем свидетельствуют следую­
щие строки полевого дневника за 12 и 13 апреля: «Тяжелый лед. Сильно
напоминает материковый... Все тот же тяжелый, похожий на глетчер­
ный лед» (Кук, 1987, с. 329). В книге о событиях за эти числа он на­
писал более развернуто и подробно: «За двое суток мы прошли от 87-й
до 88-й параллели по льду, лишенному торосов и линий сжатия. Нельзя
было не только различить границы отдельных полей, но и установить,
на каком льду, морском или материковом, мы находились... Лед имел
прочную волнистую (отметим эту удивительную наблюдательность
Кука. - Авт.) поверхность с редкими поверхностными трещинами.
Вода, которую мы получали из этого льда, была пресной... Я склонен
думать, что это был лед, лежавший на низкой суше или даже на отмели»
(Кук, 1987, с. 190).
О суше или отмели в указанных местах речи быть не может, по­
скольку современные карты здесь показывают глубины не менее
3000 метров. Просто здесь повторяется ситуация с новым природным
явлением, которое Кук в указанной части Арктики наблюдал впервые,
не представляя его происхождения, но совершенно четко выделив его
из окружающей массы морских льдов. Подобные массивы прочного
волнистого льда материкового происхождения спустя 40 лет после по­
ходов Кука были названы дрейфующими ледяными островами с ука­
занием места их образования в виде обломков шельфовых ледников,
один из которых Кук наблюдал у северных берегов острова АксельХейберг. Таким образом, Кук еще раз продемонстрировал редкую на­
блюдательность, ставящую его в ряд самых выдающихся исследова­
телей природы Арктики и той части Северного Ледовитого океана,
которую он посетил первым. Позаимствовать у предшественников та­
кие факты о льдах он не мог просто в силу отсутствия этих самых пред­
шественников.
Между тем в отряде назревал кризис. Если в первый день пути по ле­
дяному острову была пройдена 21 миля (39 километров), то во второй только 17 (32 километра), причем по вполне сносной поверхности.
«У нас не было возможности для умственной разрядки, - писал позднее
Кук, - не было ничего, что вывело бы наши души из состояния оцепене­
ния. Есть, спать, бесконечное число раз переставлять ноги вперед одну

132

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

за другой - это было все, на что мы были способны... Ежедневно мы ис­
пытывали такое физическое напряжение, какое невозможно ни описать
пером, ни изобразить кистью... На меня еще действовала притягатель­
ная сила конечного успеха, но для моих молодых товарищей все это
было пыткой» (Кук, 1987, с. 191).
Утром 13 апреля, как только лагерь был свернут и сани загруже­
ны, у обоих эскимосов произошел настоящий нервный срыв, и, надо
отметить, из возникшей сложной ситуации Кук нашел достойный
выход. «Я никогда не забуду печальную группу людей - кошмарную
картину отчаяния, словно олицетворяющую поражение человека, ко­
нец его устремлений в тот час, когда победа уже так близка. Авела, из­
можденный полуголодным существованием, человек в истрепанных
мехах, лежал ничком на нартах, сломленный, лишенный мужества.
Мне до сих пор слышатся его прерываемые рыданиями слова, я, как
сейчас, вижу слезы... Я вижу Этукишука, с вожделением смотрящего
на юг, мрачного, исхудалого, тяжело вздыхающего по дому, по своей
возлюбленной... Момент был критический... Мы находились на преде­
ле человеческой выносливости, крайним напряжением воли вынужда­
ли наши натруженные ноги двигаться вперед... Я подбадривал своих
спутников, как мог, заставляя их поверить в то, что наша цель посто­
янно приближается...
- Да уж лучше умереть... - Завтра станет лучше, - настаивал я, пы­
таясь изобразить на своем лице улыбку. - Веселее!.. Через пять пере­
ходов Большой гвоздь (Тиги шу - название Северного полюса у эски­
мосов. - Авт.) будет достигнут, и тогда мы повернем назад» (Кук, 1987,
с. 192-193).
Постепенно Куку удалось вернуть своим спутникам утраченное му­
жество, что следует отметить особо - тактика уговоров принесла свои
плоды. Это тем более важно, поскольку в экспедиции Пири попытка
силового воздействия на эскимосов спустя год завершилась трагедией
(подробнее см. главу «Пири выходит на тропу войны»). Кук с самого
начала влиял на своих спутников главным образом личным примером,
и такое решение оправдало себя.
Помимо того что конечная цель маршрута оставалась для спутников
Кука лишенной какого-либо смысла, их пугало не только возрастающее
удаление от суши (хотя Кук нередко преднамеренно вводил их в за­
блуждение, выдавая за признаки суши низкие темные облака по гори­
зонту), но и непонятное равномерное движение солнца по небосводу
в условиях недавнего равноденствия, сильно отличавшееся от привыч­
ного в их родных местах. Это сбивало с толку смертельно уставших мо­
лодых эскимосов, внушая им страх.

Глава 10. 1908. Кук на полюсе

133

На следующий день изменился характер льда. «Рядом с большим
полем лед мельче. Разводья» (Кук, 1987, с. 329). Отряд закончил пе­
ресечение ледяного острова и вышел на обычный морской лед. Судя
по приведенным координатам, ледяной остров дрейфовал в «стрежне»
северной ветви. «Я начал наблюдать признаки недавней активности
льда описанной выше системы циркуляции поверхностных вод Амери­
канской Арктики, сам же остров позволил избежать тех динамических
воздействий, которые привели к неоднократному разрушению иглу
на исходе марта.
С каждым днем цель приближалась. В конце суток 14 апреля отряд
остановился на ночевку в точке с координатами 88 град. 21 мин. с. ш.,
95 град. 52 мин. з. д. «Я начал наблюдать признаки недавней активности
льда» (Кук, 1987, с. 195), - зафиксировал Кук изменение ситуации, как
только покинул ледяной остров. То есть события развивались именно
так, как должны были в соответствии с нашими современными знания­
ми о льдах. «Стиснув зубы, вооружившись новой решимостью, мы про­
должали путь, одну за другой поглощая последнюю сотню миль. Все
больше и больше собак попадало в желудки своих голодных собратьев,
однако на каждые нарты приходилось достаточно тягловой силы» (Кук,
1987, с. 195) - такова была жестокая реальность тех лет. Чтобы выжили
люди, должны были умереть собаки.
Хотя 15 апреля Кук отметил: «Лед без изменений» (Кук, 1987,
с. 329), все же по мере приближения к цели наметились новые нюансы
в режиме льда - по своей динамике он больше напоминал пройденную
спокойную застойную зону, менее подверженную внешним воздействи­
ям на своеобразном «ледоразделе» двух главных динамических систем
Северного Ледовитого океана. Такие наблюдения - «от 88-й до 89-й
параллели лед лежал большими, более ровными полями, чем это было
южнее» (Кук, 1987, с. 198) - лишний раз подчеркивают наблюдатель­
ность Кука, не притупившуюся даже в состоянии величайшего напря­
жения всех сил, физических и душевных.
Разумеется, в сравнении с современным непрерывным потоком дан­
ных (прежде всего дистанционных наблюдений из космоса) подобная
информация выглядит мизерной, но эти жалкие крохи знаний были са­
мыми первыми.
Погода 19 апреля выдалась превосходная, практически безветрен­
ная, солнце уже пригревало настолько, что, завершив переход, решили
спать не в иглу, а в шелковой палатке. После ужина эскимосы отпра­
вились спать, а Кук принялся за астрономические наблюдения. Полу­
ченные результаты - 89 град. 31 мин. с. ш., 94 град. 03 мин. з. д. - за­
ставили его забыть об усталости. «Я отложил в сторону инструмент,

134

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

записал цифры расчетов в записную книжку. Затем, словно зачарован­
ный, смотрел на цифры. Мое сердце забилось в груди, голова закружи­
лась от возбуждения. Ликуя, я поднялся на ноги. Мы были в 29 милях
от полюса. Я, кажется, наделал шума в маленьком лагере. Этукишук
проснулся, приподнялся и протер глаза. Я сказал ему, что за два обыч­
ных перехода мы, вероятно, сможем достигнуть Тиги шу - Большого
гвоздя. Он вскочил на ноги, закричал от счастья и, не слишком нежно
пнув ногой Авелу, сообщил ему радостную новость. Вместе они подня­
лись на торос и в бинокль пытались отыскать такое важное место, как
земная ось!» (Кук, 1987, с. 199)
Близость цели мотивировала людей. «Эта радость была первым про­
явлением положительных эмоций, которые вырвались наружу за по­
следние недели» (Кук, 1987, с. 199). Обнаруженный факт оказался
достойным поводом, чтобы приготовить незапланированный котелок
чая, а затем и похлебки из пеммикана, выдать каждому по дополнитель­
ной порции галет, не забыв, впрочем, и приберечь кое-что для банкета
на Северном полюсе. Кук пишет об этом кратко, но с теплым чувством:
«Мы приятно провели в палатке несколько часов и затем, воодушевлен­
ные, стартовали» (Кук, 1987, с. 199-200).
На этом последнем этапе протяженностью в несколько десятков
миль было трудно ожидать новых географических открытий. Тем
не менее обостренная восприимчивость в сочетании с наблюдательно­
стью не отказали Куку даже на фоне обуревавших его эмоций, которы­
ми заразились и его спутники. Будучи очевидным индивидуалистом,
Кук тем не менее понимал, что его достижение не могло состояться без
эскимосов, - и он неоднократно возвращается к этой теме на страницах
своей книги.
Три таких разных личности - цивилизованный гражданин Соеди­
ненных Штатов и двое аборигенов из племени, обреченного существо­
вать где-то на полярных задворках мира, - здесь, на вершине планеты,
образовали некое активное человеческое подразделение, добившееся
того, что не удавалось сотням их предшественников. Они совершили
недоступное другим, и смысл совершенного начал постепенно доходить
до них.
«Мы были возбуждены до крайности. Наши ноги ощущали непри­
вычную легкость. Даже собаки заразились нашим энтузиазмом» (Кук,
1987, с. 200). «Мы исхудали, наши обмороженные и изборожденные
морщинами лица были обожжены, высохли. Одежда безобразно висела
на нас. Однако никогда еще людям не приходилось испытывать такой
гордости, какую испытали мы, делая свои последние шаги на вершину
мира» (Кук, 1987, с. 201). Пока лед оставался без изменений - с тех пор

Глава 10. 1908. Кук на полюсе

135

как отряд оставил дрейфующий ледяной остров, «мы все прокладывали
дорогу через ледяные поля, небольшие районы сжатия и узкие полы­
ньи» (Кук, 1987, с. 201).
«После первых удовлетворивших меня наблюдений я окинул пыт­
ливым взором пустынные просторы. Первое осознание победы - дости­
жение всей моей жизни - заставило мое сердце бешено забиться в груди
и, словно огнем, опалило мой мозг. Я ощутил, как меня осенили кры­
лья славы, подобные той, которая является пророку и о которой только
мечтает поэт» (Кук, 1987, с. 203), - так описывает Кук первое осознание
совершенного еще на уровне впечатлений, не избежав определенной
высокопарности. Однако Арктика быстро вернула его к реальности, до­
статочно суровой, если не сказать опасной.
Судя по книге-отчету, его следующая мысль была обращена к пред­
шественникам, причем в весьма интересном контексте. «Я осуществил
их мечты. Я увенчал успехом усилия тех храбрецов, которые потерпели
неудачу. Я безоговорочно оправдал принесенные ими жертвы и саму
их смерть. Я показал человечеству его триумф над враждебной ему
смертоносной природой. Мне чудилось, что души павших торжествова­
ли вместе со мной» (Кук, 1987, с. 204).
И вот наконец пейзаж полюса: «Небо было почти чистым. Тем­
ное, пурпурно-синее с жемчужным отсветом льда или серебристым
его отражением. Оно простиралось на восток. На западе оно было
словно задымлено и обозначалось темными узкими полосами неопре­
деленных очертаний, что указывало на сплошные льды или землю
в направлении Берингова моря и активный пак с пространствами от­
крытой воды в стороне Шпицбергена. К северу и югу над горизонтом
в виде длинных, винного цвета знамен с рваными краями, подернутых
золотом, раскинулись облака. Лед вокруг нас был почти такой же, как
на 88-й параллели. Он проявлял большую активность, и свежие тре­
щины наползания и образования молодого льда говорили о недавней
подвижке.
Поле, на котором мы расположились лагерем, было примерно 3 мили
в длину и 2 в ширину. Толщина льда на кромке свежей полыньи 16 футов (4,9 метра). Самый высокий торос возвышался на 28 футов
(8,5 метра) над уровнем воды. Снег лежал тонкими, похожими на перья
кристаллами без обычной корки на поверхности. Под слоем рыхлого
снега толщиной в 3 дюйма (7,6 сантиметра) была «подповерхностная
корка», достаточно прочная, чтобы выдержать вес человека. Под ней
находились другие слои, тоже покрытые коркой, и пористый ноздре­
ватый снег в виде грубых кристаллов. Общая толщина всего снежного
покрова - 15 дюймов (38 сантиметров)» (Кук, 1987, с. 205).

Фредерик Кук на полюсе

Глава 10. 1908. Кук на полюсе

137

Природоведу надо читать строки Кука с большим вниманием, что­
бы, расшифровав, перевести его описания на современный научный
язык и попытаться спасти ту реальную научную информацию, которую
уже однажды постарались предать забвению. А ее в торопливых, не­
сколько расплывчатых, непривычных для рубежа тысячелетий слово­
сочетаниях содержится немало. Здесь и указания на активность пака,
продолжающееся льдообразование на участках открытой воды, и опи­
сания форм льда - как нужна была подобная информация во время
первых посадок самолетов в районе полюса! Скольких бед и сомнений
избежали бы первые храбрецы, опробовавшие прочность льда ценой
собственных нервов! Совершенно определенно, Куку принадлежит,
судя по приведенным выше строкам, первое описание снежно-фирно­
вой толщи на полюсе. А это не только физические характеристики для
оценки пробега лыжного шасси после посадки самолета или скольже­
ния транспортных саней. Простое указание на наличие ледяных про­
слоев - свидетельство частых вторжений теплых циклонов в район
полюса - как это было бы полезно для планирования той первой папанинской дрейфующей станции! Если использовать многочислен­
ные усредненные современные данные о плотности снежно-фирновой
толщи на полюсном паке (0,3-0,4 г/см3), то суммарное среднее коли­
чество осадков за год в точке полюса, судя по описанию Кука, поряд­
ка 150 миллиметров, близко к измеренным после него - но оно было
получено на три десятка лет раньше! Но это только то, что в прямом
смысле лежит на поверхности.
Важно отметить следующее обстоятельство. Кук, разумеется, не мог
не догадываться, что все те факты об особенностях льда и снега, с ко­
торыми он столкнулся, не вызовут особых споров. Он понимал, что
вопросы по возвращении ему будут задавать прежде всего о точности
определения координат. Это ясно даже обывателю, далекому от про­
блем изменения природных взаимосвязей по мере приближения к по­
люсу. Более всего в этом были заинтересованы специалисты уровня
Нансена, но, разумеется, их суждения и оценки основывались бы на ко­
личественных показателях (которых у Кука было немного), а не на ви­
зуальных впечатлениях путешественника. Другое дело, что в экспеди­
циях и плаваниях начала века визуальные наблюдения еще не потеряли
свою важную роль, а опытный полевик-наблюдатель не пренебрегает
ими и в наше время, особенно на начальной стадии разведок и рекогнос­
цировок. Как показала дальнейшая история полярных исследований,
именно такой рекогносцировкой и стало пребывание Кука на Северном
полюсе в апреле 1908 года, и не его вина, что ее результаты по многим
причинам полвека оставались невостребованными.

138

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

«Приведенная здесь серия наблюдений, - пишет но поводу полюс­
ных обсерваций Кук в своей книге-отчете, - проделанных через каж­
дые шесть часов, начиная с полудня 21 апреля до полуночи 22 апреля
1908 года, установила наше местоположение с достаточной точностью.
Конечно, цифры не дают точной позиции при нормальном спирале­
образном восхождении солнца, которое составляет примерно 50 секунд
в час, или пять минут за каждые шесть часов. Неизвестная величина
поправки на рефракцию и дрейф льдов вообще не допускают высокой
точности наблюдений. Поэтому эти цифры представлены здесь не с це­
лью доказательства абсолютной точности, а чтобы удостовериться,
что мы приблизительно достигли того места, где солнце в течение всех
24 часов в сутки кружит в небе по линии, параллельной горизонту»
(Кук, 1987, с. 213). Последнее суждение достаточно условно, поскольку,
по его же собственным наблюдениям, высота солнца над горизонтом все
же менялась в пределах 15 минут, что для глаза практически незаметно.
По мере развития навигационных методов, в первую очередь опре­
деления координат астрономическими наблюдениями, точность их воз­
растала, особенно в последние десятилетия, но она никогда не будет
абсолютной, что понятно специалистам. На рубеже XIX и XX веков
опытные штурманы довольно уверенно определяли местоположение
судна в океане (аналогичными методами, исключая искусственный го­
ризонт, пользовался и Кук) с точностью 2-3 минуты дуги меридиана,
принятых за морские мили. В Арктике эта задача осложнялась мест­
ной спецификой, одним из проявлений которой была упомянутая Ку­
ком рефракция. Тем не менее у нас нет оснований считать, что ошибки
определения местоположения у Кука превышали 10 минут, или 10 мор­
ских миль, что, с точки зрения географа, непринципиально для пробле­
мы достижения полюса. Как мы увидим ниже, Кук подтвердил свою
высокую квалификацию навигатора при возвращении с полюса, когда
он, не имея обсерваций на протяжении трех недель, даже при неверном
учете дрейфа на основании сведений Пири, все же выдержал направле­
ние движения на протяжении 300 миль с ошибкой не более 50 миль, что
гораздо меньше, чем у Пири в 1906 году.
После того как миновала эйфория, настроение Кука изменилось.
Уже на следующий день он пишет: «В то время как мои глаза, обозревая
расстилавшуюся вокруг серебристо-пурпурную пустыню, искали хоть
какой-нибудь объект, на котором можно было бы остановить свой взор,
я ощутил жалкое чувство неприкаянности, невыносимого одиночества.
Я не мог говорить на эту тему со своими спутниками. Они бы не раз­
делили мои мысли и эмоции. Я был одинок. Я был победителем. Одна­
ко какой чуждой показалась мне эта победа! Вокруг нас, единственных

Глава 10. 1908. Кук на полюсе

139

созданий из трепетной плоти, не было ни признака жизни, ничего, что
могло бы скрасить эту монотонность мира льда. Дикое, нестерпимое
желание поскорее вернуться к земле охватило меня» (Кук, 1987, с. 222).
Именно это желание и оказалось единственным пунктом, в котором со­
впали устремления всех участников полюсного похода.
Реакцию своих спутников на достижение цели Кук описал так. «Мои
эскимосы были явно озадачены и никак не могли постичь, какую же вы­
году можно извлечь, достигнув пресловутого Тиги шу (Большого гвоз­
дя). Они никак не могли, даже из уважения ко мне и моим суждениям,
скрыть своего разочарования, и их изумление забавляло меня... Они все
же считали, что, раз Большой гвоздь куда-то исчез, они все же станут
свидетелями того, как он вернется на прежнее место в конце концов»
(Кук, 1987, с. 207 208).
«После того как улеглось первое возбуждение, вызванное достиже­
нием цели, - описал Кук последние часы пребывания на полюсе, - по­
сле отдыха и проведенной работы приподнятое настроение иссякло.
Пока мы крепили наши пожитки на нартах, я, как ни пытался, уже
не мог вызвать в своей душе ощущения новизны. Опьянение успехом
прошло. Я полагаю, что сильные эмоции неизменно сопровождаются
обратной реакцией. Нам, утомленным, вдруг открылась бесполезность
всего содеянного, и ощущение пустоты стало наградой за перенесен­
ные труды - вот что последовало за восторгами. Я получил свое» (Кук,
1987, с. 221). Последнее суждение Кук высказал про себя, не подозревая
того, что ожидало его по возвращении в цивилизованный мир.
«Прежде чем тронуться в обратный путь, - продолжает Кук описа­
ние в своей книге-отчете, - я заложил в металлический пенал записку,
написанную накануне, и захоронил его в полярных снегах. Конечно,
я знал, что этот пенал не долго будет оставаться у полюса, так как лед
медленно дрейфовал. Я чувствовал, что очень важно узнать направле­
ние дрейфа льда, и пенал, если его отыщут на юге, укажет его. Вот точ­
ная копия записки.

21 апреля. Северный полюс.
В сопровождении двух эскимосских юношей Авелы
и Этукишука сегодня в полдень я достиг 90 градусов
северной широты - места в полярном море в 520 милях
к северу от Свартенвога. Мы были в пути 35 суток.
Надеюсь завтра выйти обратно курсом немного западнее
того, каким мы шли на север.
Вдоль 102-го меридиана между 84-й и 85-й
параллелями была открыта новая земля. Лед в довольно

140

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

хорошем состоянии; сжатия не вызывают хлопот,
полыньи небольшие, лед плотный. Мы в добром здравии,
у нас есть продовольствие на 40 суток. Если придется
пожертвовать собаками, мы сможем еще продержаться
50-60 суток.
Эта записка вместе с небольшим американским
флагом вложена в металлический пенал на дрейфующем
льду.
Буду благодарен за его возвращение в Международное
бюро полярных исследований, в Королевскую
обсерваторию в Аккле, Бельгия.
Фредерик А. Кук (Кук, 1987, с. 222-223)
Началось возвращение, которое по своим событиям и богатству ин­
формации требует отдельной главы.
Что же касается форм льда и описания снежного шурфа, они при­
обрели особое значение в основном из-за того, что самым невероятным
образом стали совпадать с результатами наблюдений второй половины
XX века, и с этим совпадением ничего нельзя было поделать. Остава­
лось или признать, что Кук прав и в остальном, или... Ко второму ва­
рианту ответа на поставленный вопрос, очевидно, придется вернуться
позднее.

ГЛАВА 1 1

1908-1909. Возвращение
наперегонки со смертью

...Разбитый, хилый, дряхлый,
Выброшенный на дикий остров
далеко-далеко от родины,
Двенадцать печальных месяцев,
зажатый между крутыми скалами и морем,
Больной, изможденный, плечом к плечу
со смертью, бреду вдоль берега...
Уолт Уитмен. Моление Колумба*

овернувшись спиной к полюсу, Кук ясно понимал, что может
вернуться к складам на мысе Свартенвог не раньше первых
чисел июня, причем дрейф делал возвращение по прежним
следам невозможным. Это означало, что возвращение приобретает ха­
рактер бега наперегонки со смертью. Неудивительна скрупулезность,
с которой Кук вел ежедневный счет пройденным милям. «24-го мы про­
двинулись на 16 миль, 25-го - на 15, 26, 27 и 28-го - на 14 миль. Зате­
плившийся в наших сердцах огонек надежды на скорую встречу с близ­
кими и домом разогнал ощущение невыносимой усталости» (Кук, 1987,
с. 224). К концу апреля темпы возвращения выглядели обнадеживаю­
щими. «30 апреля шагомер зарегистрировал 121 милю, и по нашей си­
стеме счисления, которая обычно не подводила нас, мы получили ши­
роту 87 град. 59 мин., долготу 100 град. Астрономические наблюдения
показали широту 88 град., долготу 97 град. 42 мин. Нас относило на вос­
ток со все возрастающей скоростью. Для того чтобы скомпенсировать
этот дрейф, мы двинулись на юг, отвернув немного западнее» (Кук,
1987, с. 225).
Обращает на себя внимание хорошее совпадение в определении
координат как по счислению, так и по обсервациям. Причем упомина­
ние Куком о восточном дрейфе здесь вполне логично - на этом участ­
ке обширной круговой циркуляции в американском секторе Арктики,

П

* Пер. Б. Слуцкого.

142

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

по всем солидным источникам (Атлас Арктики, 1985, Атлас океанов.
Северный Ледовитый океан, 1980), дело так и обстоит, но Кук зафикси­
ровал эту особенность режима океана впервые - и не только эту.
«В районе 88-й параллели мы преодолели большие массивы тяже­
лого льда» (Кук, 1987, с. 226), что весьма важно, поскольку совпадает
с его же наблюдениями на пути к полюсу 12 апреля, потому что отряд
вновь вышел на дрейфующий ледяной остров с его характерной волни­
стой поверхностью, о чем свидетельствуют следующие строки: «Очень
тяжелый гладкий волнистый лед, не заторошенный, как на юге» (Кук,
1987, с. 331). Первые торосы на морском льду в записях Кука упомина­
ются только 4 мая.
Сведения Кука следующим образом позволяют оценить раз­
меры этих полярных гигантов (впрочем, сильно уступающих сво­
им антарктическим собратьям). По его записям в полевом дневнике
за 12 и 13 апреля, зафиксировавшим главные особенности ледяного
острова, было пройдено всего 38 миль. Сам Кук не упоминает, сколько
из этого расстояния приходится на морской лед и сколько - на поверх­
ность ледяного острова, но можно предположить, что его поперечник
приближался к 60 километрам, что неудивительно. Недавно образовав­
шийся остров еще не успел уменьшиться в размерах из-за столкнове­
ний с морскими льдами или под воздействием других неблагоприят ­
ных факторов. Следовательно, когда на обратном пути 30 апреля отряд
вновь оказался на данном ледяном образовании, это могло случиться
в указанных пределах. Оперируя известными датами, нетрудно высчи­
тать и темпы дрейфа этого ледяного острова - при размерах не более
60 километров в поперечнике они не превышают 4 километров в сутки.
При всей приблизительности вычислений и сравнительно большой от­
носительной ошибке, каких-либо нереальных величин в этих оценках
на основе информации Кука нет, и, очевидно, с ними следует считаться,
как и со всякими первопроходческими наблюдениями. К достоверно­
сти природной информации Кука в его полюсном походе мы еще вер­
немся, а пока продолжим описание возвращения экспедиции на основе
его книги-отчета и сохранившегося полевого дневника.
«...Но веселее всех в году веселый месяц май!» - поется в английской
народной песенке, слова которой наверняка были известны и герою
этой книги. Для людей, возвращавшихся с полюса, он оказался тяже­
лейшим по крайней мере по двум причинам. Во-первых, приближение
лета ознаменовалось изменением погоды. Мороз, безветрие и ясное
небо зимнего антициклона по мере вторжения южных, сравнительно
теплых циклонов сменились низкой облачностью. Последняя препят­
ствовала астрономическим наблюдениям, а сопровождающие ее метели

Глава 11. 1908-1909. Возвращение наперегонки со смертью

143

и поземки наваливали сугробы рыхлого снега, в которых вязли полозья
нарт. Во-вторых, силы людей и упряжных собак с каждой пройденной
милей незаметно, но беспрестанно убывали, что нетрудно проследить
по записям Кука. Если в конце апреля протяженность дневных перехо­
дов колебалась от 12 до 20 миль, то в первой декаде мая она ощутимо
снизилась - до 10-18 миль. Возникли задержки в пути из-за непогоды,
чего не было в предыдущие недели.
События 6 мая с этой точки зрения достаточно показательны.
«Шторм надвигался с запада, как обычно, взвихривая грубый игольча­
тый лед. Лед вокруг нас был старый и заторошенный, труднопроходи­
мый, но зато он предоставлял нам хоть какое-то укрытие. Когда налета­
ли самые сильные порывы, мы бросались ничком на нарты в ветровой
тени торосов и переводили дыхание, чтобы набраться сил и преодолеть
еще несколько миль.
Наконец, когда мы уже не могли заставить собак пробиваться вперед
сквозь слепящую метель, мы отыскали вздыбленную ледяную глыбу.
Здесь с подветренной стороны мы нашли снег, подходящий для строи­
тельства иглу, нарезали и установили несколько блоков. Однако ветер
разметал их, словно щепки. Мы постарались воспользоваться палаткой,
но заставить ее стоять в этом бешеном смятении вихрей было невоз­
можно. Тогда, оставив все попытки поставить палаточный шест, вконец
отчаявшись, мы заползли в спальные мешки, позволив снегу медленно
погребать хлопающий по ветру шелк. Вскоре вой ветра и все связанное
со штормом перестало касаться нас - мы наслаждались комфортом ледя­
ной могилы... Этот шторм преподал нам полезный урок борьбы за жизнь,
который впоследствии весьма пригодился» (Кук, 1987, с. 228-229).
К описанным трудностям добавилась невозможность проведения
астрономических наблюдений - первые майские удалось выполнить
только 24 мая на 84-м град. 02-й мин. с. ш. Таким образом, в мае было
пройдено всего 240 миль, и темп дневных переходов снизился до опас­
ного предела в 10 миль. Несмотря на тяжелейшие условия, Кук не терял
надежды снова увидеть берега «открытой» им Земли Брэдли, но этому
не суждено было осуществиться. «Новая земля, которую я приметил
по пути на север, была скрыта низким туманом», - написал он позднее
в своей книге-отчете. В своем же полевом дневнике за 24 мая по поводу
Земли Брэдли им сделана следующая запись: «Никакой земли в преде­
лах видимости, хотя парни видели землю позднее, когда я спал...» (Кук,
1987, с. 332) Видимо, история с Землей Брэдли представлялась Куку
важнейшим событием маршрута после достижения полюса, однако
на самом деле на первый план выходили совсем другие проблемы, опре­
делившие исход маршрута на год вперед.

144

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

«Мы по-прежнему зависели от устойчивого дрейфа. Поэтому про­
кладывали курс немного западнее Свартенвога - самой северной око­
нечности Земли Аксель-Хейберг» (Кук, 1987, с. 231) - эта фраза явля­
ется ключевой для объяснения всех последующих событий, поскольку,
пересекая южную ветвь круговой антициклональной системы дрейфа
в американском секторе Арктики, Кук имел дело именно с западным
дрейфом. Вместо того чтобы введением соответствующей восточной
поправки скомпенсировать влияние дрейфа, своей западной поправ­
кой, отмеченной в его книге выше, он настолько усилил неблагопри­
ятное влияние дрейфа, что лишил себя шансов попасть на мыс Свартенвог с его богатыми складами продовольствия и снаряжения. Таким
образом, полярный отряд, истощенный лишениями длительного марш­
рута, попадал в критическое положение. И все потому, что Кук принял
на веру информацию Пири о восточном дрейфе в этой части Северного
Ледовитого океана. Видимо, запредельные физические и моральные пе­
регрузки притупили его обычно обостренную наблюдательность. В его
дневниковых записях в конце мая не найти намека на присутствие за­
падного дрейфа, причем опасения быть унесенным от мыса Свартенвог
усиливались буквально с каждой записью.
«20 мая... Открытая вода; активный пак; идти почти невозможно.
21 мая... Возвращение представляется почти невозможным делом,
определений места нет - даже не могу представить величину дрейфа.
22 мая... Сильно обеспокоен проблемой возвращения, продоволь­
ствие на исходе...» (Кук, 1987, с. 332) и т. д., и т. и.
Приближение к Большой полынье сулило новые трудности.
«Ее берега окаймляла полоса ломаного льда шириной в несколько
миль. Бесчисленные неровности и несцементированные разломы соз­
давали такие трудности, что не хватало сил ни у нас, ни у собак для
того, чтобы тащить по ней нарты или лодку. Вынужденные следовать
по пути наименьшего сопротивления, мы проложили курс на юг вдоль
этой полосы... Последующие дни стали для нас днями отчаяния» (Кук,
1987, с. 231).
Погода не позволяла определить координаты отряда на протяжении
трех недель. Оставалось только выдерживать направление движения
по компасу с учетом большой поправки на склонение. Лишь 13 июня
удалось определить координаты: три смертельно уставших человека, на­
ходившиеся в полном смысле на грани жизни и смерти на дрейфующем
льду, были на 79-м град. 32-й мин. с. ш. и 101-м град. 22-й мин. з. д. Кук
допустил минимальное отклонение к западу от намеченного пути, и тем
не менее они оказались значительно южнее мыса Свартенвог - по край­
ней мере на полтора градуса, то есть более чем на 150 километров. Судя

Глава 11. 1908-1909. Возвращение наперегонки со смертью

145

по приведенным координатам, отряд оказался в проливе Пири, и, надо
сказать, используя карту Свердрупа, Кук довольно быстро разобрался
в ситуации. «К югу... лежала широкая полынья, которую мы приняли
за пролив Хассель. Справа и слева от нас виднелись низкие, покрытые
льдом острова, за ними - более крупные, которые Свердруп назвал
Землей Эллеф-Рингнес и Землей Амунд-Рингнес... В надежде на появ­
ление молодых тюленей мы двинулись в пролив Хассель к восточному
острову» (Кук, 1987, с. 232). Своевременно сориентироваться в ситуа­
ции - большое дело, тем более что сама обстановка требовала немедлен­
ных действий. «Уже три недели, как мы существовали на три четверти
рациона, а на последующие 10 суток у нас оставалась лишь половина
его. О том, чтобы возвращаться, повернув на восток или даже на север,
не могло быть и речи, но и вперед мы идти уже не могли, потому что
не имели достаточного количества продовольствия для поддержания
своих сил» (Кук, 1987, с. 232). И тем не менее все же пошли, поскольку
ничего другого не оставалось!
Однако вернемся еще раз к проблеме местоположения отряда
на 13 июня. Судя по координатам, ближайшая суша располагалась
в 40 километрах к северо-востоку от смертельно уставших путников
(остров Миен на современных картах) и в 50 километрах на юго-за­
паде (остров Эллеф-Рингнес), где абсолютные отметки высот достига­
ют значений порядка 250 метров. Таким образом, при благоприятном
состоянии атмосферы условия обзора по обоим направлениям были
практически одинаковы. 1 1 июня Кук отметил обширное пространство
гладкого льда с небольшим количеством снега. Похоже, что в услови­
ях ограниченной видимости («небо по-прежнему свинцовое») отряд
Кука прошел по береговому припаю острова Миен, не заметив самого
острова, что в условиях Арктики неудивительно, поскольку сам Миен
был открыт только в 1916 году экспедицией Вильялмура Стефанссона,
а Кук руководствовался картой Свердрупа, на которой острова Миен
не было. В такой ситуации трудно исключить неточности при визуаль­
ной привязке к береговым объектам.
Выход на сушу 15 июня состоялся на одном из маленьких остров­
ков у берегов более крупного острова Амунд-Рингнес, вдоль западного
побережья которого и продолжался дальнейший путь к югу. Восполь­
зуемся этим событием, чтобы попытаться оценить величину дрейфа,
который вместе с неверной поправкой, использованной Куком, бук­
вально утащил его отряд от склада на мысе Свартенвог. Действительно,
приведенные им координаты на 24 мая и 13 июня позволяют уверен­
но утверждать, что отряд пересек параллель мыса Свартенвог 4 июня
в 60 километрах от него к западу. Кук введением неверной поправки

146

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

на мнимый восточный дрейф увеличил данное расстояние примерно
вдвое. Принимая это с большой степенью вероятности, можно оценить
суточную величину дрейфа на южной ветви описанной выше круговой
циркуляции примерно в 3 километра, что совпадает с данными карты
«Циркуляция вод на поверхности» (Атлас океанов. Северный Ледови­
тый океан, 1980, с. 138-139).
«Мы ступали по земле с непривычным для нас ощущением безопас­
ности. Однако эта триасовая суша, низкая, голая и бесформенная, очень
похожая на большую часть Земли Аксель-Хейберг, здесь была изряд­
но изъедена морозами, перемолота ледниками и сглажена сильными
ветрами. Внутреннюю часть островка кое-где покрывало ледяное оде­
яло. Берега островка не могли похвастать ни живописностью рельефа,
пи многоцветностью какого-либо утеса или мыса. Здесь не было даже
ледяного барьера, только монотонные, ничем не примечательные пес­
чаные или снежные склоны отделяли морской лед от берегового. Са­
мые тщательные поиски не дали ни единого признака живых существ.
Мы не увидели даже лишайника. Трудно вообразить более негостепри­
имное место, и все же эта земля вызывала в наших сердцах глубокое
чувство радости... В лагере нашу радость охладили спазмы в желудке»
(Кук, 1987, с. 235-236).
Выживание - жестокая вещь, нередко связанная с натуралистиче­
скими подробностями. Не останавливаясь на деталях, лишь сообщим,
что, достигнув земли, оголодавшие псы и люди наполнили желудки
мясом раненой собаки. У Кука это вызвало эмоции, о которых, к слову,
никогда не упоминает Пири: «Вкус собачьего мяса не был нам непри­
ятен, однако многие месяцы эта собака была нашим верным товарищем,
и пока наши бессовестные желудки взывали к большему количеству
еще горячего, кровоточащего мяса, ощущение вины охватило меня.
Мы убили живое, преданное нам существо и теперь поедали его» (Кук,
1987, с. 236). Однако и после этого проблема голода оставалась. Пре­
бывание на земле заставило Кука по-новому взглянуть на самого себя
и своих спутников.
«На нас было страшно смотреть. Лоскуты пашей меховой одежды,
продранной на локтях и коленях, развевались на ветру. Подошвы обу­
ви, истонченные в пленку, напоминали продырявленную бумагу. Наши
чулки были прорваны, рубахи из птичьих шкурок скормлены собакам,
а ремни, нарезанные из наших спальных мешков, день за днем шли
на удовлетворение собачьих аппетитов. Все свободное время мы толь­
ко тем и занимались, что латали одежду. Одетые в лохмотья, с бурыми,
обезображенными морозом лицами, изборожденными глубокими мор­
щинами, мы, судя по наружности, достигли предела деградации» (Кук,

Глава 11. 1908-1909. Возвращение наперегонки со смертью

147

1987, с. 236). И тем не менее эти люди были готовы постоять за себя.
Все решила встреча с белым медведем, насытившим до отвала и людей,
и собак. Призрак голодной смерти на время отступил...
Кук не переставал строить планы на будущее, которые, однако,
слишком часто менялись в зависимости от складывающейся обста­
новки. «Обеспечив себя продовольствием, мы взяли курс на пролив
Веллингтон и далее на пролив Ланкастер, где я надеялся встретить­
ся в июле-августе с каким-нибудь шотландским китобойным судном,
на котором мы могли бы добраться до дома уже в этом году. Если
бы мы попытались достичь Анноатока, то нам, по всей вероятности,
пришлось бы зазимовать на мысе Сэбин... Посчитав все за и против,
я увидел, что возвращение на нашу базу восточным путем в это вре­
мя года не сулит ничего хорошего... Южное направление позволяло
нам воспользоваться гладким льдом попутного дрейфа» (Кук, 1987,
с. 237). Это решение было принято уже 19 июня, и именно оно опре­
делило дальнейшее развитие событий вплоть до возвращения в Анноаток год спустя.
Хотя дорога в это эскимосское селение проходила в основном
по уже известным местам, драматизм событий борьбы за выжива­
ние ио-своему характерен для многих полярных экспедиций начала
XX столетия. То, что Кук со своими товарищами избежал гибели в без­
надежной ситуации, уже ставит его среди исследователей-полярииков
своего времени в особое положение. Но важно еще и то, что он обсто­
ятельно описал, каким образом ему удалось это сделать, предвосхитив
тем самым основные положения концепции «гостеприимной Аркти­
ки» по Стефанссону.
Ледовая обстановка в заливе Норвиджен-Бэй предопределила
дальнейшее движение на юг отряда и, вероятно, избавила от ненуж­
ных приключений в узких проливах с сильными приливно-отливны­
ми течениями (один из которых носит выразительное название ХеллГэйтс - Адские врата), ведущих в обширный пролив Джонс, который
они не могли миновать никоим образом. «Дрейф унес нас в пролив
Пенни, что лежит на полдороге между Землей Батерст и полуостровом
Гриннелл, - описывал позднее Кук события июня 1908 года. - У не­
больших островов по обоим берегам пролива массы льда разобщались,
вскрывались и громоздились в огромные пирамиды... Пройти можно
было только по середине пролива и со скоростью не более нескольких
миль в день. Однако стонущий лед дрейфовал на юг быстро... У остро­
ва Дунд (вероятно, Дандас на современных картах. - Авт.) дрейф пре­
кратился, и мы постарались пробраться к берегу полуострова Гриннелл.
Продвинувшись на восток, ближе к земле, мы увидали, что лед стал

148

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

исключительно труднопроходимым. Однако погода стояла великолеп­
ная. На прогалинах между снежными наносами, на теплой почве, по­
крытой согревающим мхом, появились накопившие за зиму силы пур­
пурные и фиолетовые цветы - первые цветы, которые мы видели после
долгой полярной ночи, и это глубоко взволновало меня. С укутанных
туманом вершин до нас доносился вой волков. Повсюду виднелись сле­
ды песцов и леммингов. На горизонте появлялись гаги и чайки.
Вся природа сверкала радостной улыбкой середины лета. Вокруг
расстилалась бодрящая, сказочная страна, по которой так истоскова­
лись наши сердца, со своей музыкой, от которой наши барабанные пере­
понки давно отвыкли. Это был настоящий оазис... Когда наши души ос­
вободились от леденящих шор, эти солнечные мотивы входили в сердца
радостными порывами. В этой, словно сонной, тишине мы все еще дер­
жались моря... Фонтаны китов и тюленей сулили нам такую роскошь,
как топливо, в то время как низкие утиные крики как бы готовили нас
к приему лакомств... У меня выработалось особое пристрастие к нежно­
му мясу куропаток, и оставшиеся во мне угрызения совести были при­
глушены для того, чтобы я мог не отказать себе в этом удовольствии»
(Кук, 1987, с. 238-239).
Улучшение настроения от смены ненадежного морского льда на от­
носительно богатую живностью арктическую тундру читателю понят­
но, как и частые отсылки Кука к описанию потенциальной пищи - мно­
гочисленных представителей съедобной фауны. Нетрудно проследить
сходство в поведении с героем Джека Лондона из рассказа «Любовь
к жизни», с той разницей, что последний - авторская выдумка на ос­
нове рассказов обитателей Аляски той поры, а повествование Кука отчет о пережитом лично. Для подтверждения описанного сходства
еще раз обратимся к книге-отчету о походе на полюс и возвращении
с него: «Добрый, щедрый мир округлил наши талии до вполне прилич­
ных размеров. Теперь мы с гораздо большим вожделением охотились
на уток и земноводных животных. Мы стали разборчивы в еде. Поку­
да мы находились в подобном расположении духа, нам удалось добыть
трех карибу. Это были прекрасные создания, которые угодили нашим
не только гастрономическим, но и эстетическим вкусам» (Кук, 1987,
с. 239-240). Вечная угроза полярных экспедиций - голод - отступила,
но, к сожалению, только на время.
Теперь оставалось пересечь остров Девон и выйти к побережью про­
лива Джонс, отделяющего его от острова Элсмир, уже пересекавшегося
Куком в марте при выходе на исходный рубеж броска к полюсу. Поход
по суше - самому узкому ее месту, 30-километровому перешейку на се­
веро-западе острова, - начался 4 июля. Не только надежда на встречу

Глава 11. 1908-1909. Возвращение наперегонки со смертью

149

с китобоями подгоняла Кука и его спутников, но еще и расчет на обиль­
ную охоту, в которой они так отчаянно нуждались, несмотря на огра­
ниченный запас патронов. Судя по описаниям Свердрупа, они могли
встретить мускусных быков, когда каждый выстрел мог принести го­
раздо больше мяса, чем гаги или другая пернатая дичь.
Путь с нартами оказался неожиданно трудным, поскольку снега поч­
ти не осталось и приходилось выбирать маршруты от одного снежного
пятна до другого. Однако вскоре ситуация изменилась, и появились но­
вые заботы. «До полудня черные тучи окутали снежные вершины, а за­
тем стали поливать нас ледяным дождем. Мы промокли насквозь, нас
бил озноб. Вскоре налетел прерывистый норд-вест, от которого смерзся
мокрый мех на нашей одежде, превратившись в ледяную корку. Чуть
позже обильный снегопад вынудил нас разбить лагерь. Шторм со сне­
гом двое суток не выпускал нас из занесенной палатки... Несмотря на то
что шторм доставил нам много хлопот, все же он принес некоторое об­
легчение. До сих пор земля была едва прикрыта снегом... Теперь снегом
засыпало все. Вскоре мрачные, бурые утесы Северного Девона скрасила
монотонность снежного покрова, а дальше показалась радующая серд­
це синева пролива Джонса... Южные берега пролива, словно стенами,
были окаймлены паковым льдом на сотню или более миль. 7 июля при
ясной холодной погоде мы спустились к Айсботну. Несмотря на все
паши старания, нам так и не удалось добыть продовольствия. Правда,
нам удалось обеспечить себя скудным запасом утиного мяса, на что
пришлось потратить несколько последних ружейных патронов, однако
мы так и не увидели ни моржей, ни тюленей, ни прочих крупных жи­
вотных. Обеспечить продовольствием собак казалось нам делом совер­
шенно безнадежным» (Кук, 1987, с. 241).
Упомянутое обстоятельство стало последней каплей в решении
избавиться от верных четвероногих помощников, с честью выпол­
нивших свой нелегкий долг. Дело в том, что дальнейший путь вдоль
северного побережья на восток можно было продолжить только
по морю, так как на суше к нему спускались многочисленные вывод­
ные ледники, представлявшие для измученных людей непреодолимое
препятствие. В отличие от таких предшественников, как Пири и Нан­
сен, а также последователей (вспомним стратегию Амундсена при
возвращении с Южного полюса), Кук решил не убивать собак, даже
если это и устранило бы на время продовольственную проблему. «Мы
могли вверить свои судьбы только парусиновой лодке. Что нам было
делать с оставшимися в живых собаками? Они не могли отправить­
ся с нами дальше в крохотной парусиновой лодке. Мы не могли оста­
ваться с ними и надеяться выжить. Приходилось расставаться... Одни

150

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

нарты мы разобрали и положили в лодку, которую брали с собой к по­
люсу... Остальное мы тщательно упаковали и положили в лодку. С пе­
чалью в сердце мы покидали берег. Собаки скулили, словно малые
дети. Отойдя миль пять от берега, мы все еще слышали их лай» (Кук,
1987, с. 243).
Путь по морю с самого начала приобрел совершенно непредсказу­
емый характер, отмеченный резкими сменами погоды, когда неожидан­
ные порывы ветра с запада сменялись внезапными периодами затишья.
Затем со стороны проливов Кардиган и Хелл-Гейтс пошла спокойная,
ровная зыбь как предвестник приближающегося шторма. Все трое от­
чаянно работали веслами в надежде уйти от него... Но все было напрас­
но, и вскоре экипаж суденышка начал спасаться в многочисленных раз­
водьях посреди паковых льдов, гасивших волнение. Все же пришлось
выбираться на лед, путь по которому то и дело преграждали гряды
торосов. Вскоре люди обнаружили, что «весь пак ходил ходуном под
слабой зыбью и постепенно разваливался на куски. Поле, на котором
мы стояли, было крепким. Я знал, что оно выдержит дольше, - опи­
сал морские приключения Кук, - чем большинство льдин вокруг нас.
Однако наша льдина не слишком возвышалась над водой, и ноги нам
то и дело заливало.
Вдали, с наветренной стороны, мы заметили низкий айсберг, кото­
рый медленно надвигался на нас. Это было многообещающее зрелище,
потому что только этот айсберг мог бы поднять нас достаточно высоко
над потоками ледяной воды... Никогда еще моряки тонущего корабля
не старались так достичь спасительных скал, как мы - попасть на этот
айсберг... Нам все-таки удалось запрыгнуть на него. Какое это было об­
легчение - подняться над крошеным паком и с безопасной высоты на­
блюдать за разбушевавшейся стихией!» (Кук, 1987, с. 244- 245) Доба­
вим, что людям удалось не только забраться самим, но и втащить все
свое имущество. Приключения на айсберге начались, причем совсем
по иному сценарию, чем предполагали участники событий.
Во-первых, спасая людей от гибели в волнах, поверхность айсберга
не защищала их ни от брызг волн, ни от ветра. Вскоре путешественни­
ки начали жестоко страдать от переохлаждения, не имея возможности
обсушиться. «Холод на полюсе не шел ни в какое сравнение с муками
в этом кипящем котле. Прошли сутки, прежде чем наступили какието перемены. На голод, жажду или сон мы даже не обращали внима­
ния. Мы продолжали ужасную борьбу, чтобы не оказаться смытыми
в море», - вспоминал позднее Кук (Кук, 1987, с. 247). Во-вторых, но­
вое «судно» в своем движении подчинялось не ветру и поверхност­
ным волнениям, а стихии течений на значительных глубинах. Поэтому

Глава 11. 1908-1909. Возвращение наперегонки со смертью

151

вместо того, чтобы следовать на запад вдоль морского побережья в на­
правлении мыса Спарбо, куда стремились путешественники, айсберг
поволокло в противоположном направлении, к проливам Хелл-Гейт
и Кардиган, где участники плавания получили много сильных впечат­
лений.
«Тяжелые льды вырывались из проливов со скоростью железнодо­
рожных составов. Пока мы наблюдали за их движением, температура
продолжала падать... Из «Адских ворот» с орудийным грохотом нале­
тал ветер. «Какова же будет наша судьба?» - спросил я самого себя»
(Кук, 1987, с. 247).
Однако голод не тетка - во время вынужденного дрейфа эскимосы
силками умудрялись ловить чаек, чтобы чем-то наполнить пустые же­
лудки.
Кошмарный вояж закончился у мыса Вира, где Арктика отменила
свой смертный приговор его участникам, и переход к жизни, как всегда,
оказался наполненным самыми лучшими впечатлениями. «Неподалеку
от нас были водоемы с ледяной водой. Мы бросились к ним прежде все­
го, чтобы утолить жажду... Вскоре мы заметили зайца, который скакал
по камням... Один из моих парией добыл его с помощью пращи. Заяц
был сочный, мы разрезали его ножом. Итак, нас ждал королевский за­
втрак. Среди скал мы отыскали немного мха, развели огонь. Положили
капающее кровью мясо в котелок и с нетерпением стали наблюдать, как
он закипал. Я трепетал от счастья... Мы остались в живых и утолили
свой голод горячей пищей.
Пока варился заяц, мои ребята принесли двух гаг. Теперь мы име­
ли кое-что на обед... Мир стал приобретать для нас истинный смысл,
однако перспектива окончательного избавления от голода сузилась
для нас как никогда» (Кук, 1987, с. 249). Итак, несмотря на конеч­
ную цель выйти к людям, ближним помыслом Кука и его спутников
в то время стало стремление не погибнуть голодной смертью. Именно
это обстоятельство стало решающим для трех человек за пределами
обитаемого мира.
Отчаянная борьба за выживание составляет главное содержание
книги Кука при описании возвращения с полюса начиная с конца мая.
На страницах, посвященных этому периоду, нет каких-либо иных эмо­
ций, кроме тех, что связаны с добычей пищи и стремлением вырваться
из очередной отчаянной ситуации. Эти события настолько заслони­
ли от них остальной мир, что Кук не уделяет тому, что происходило
в так называемом цивилизованном мире, ни строчки, даже если это
имело к его будущей судьбе (о которой, впрочем, он не догадывался
в то время) самое прямое отношение. В те дни, когда Кук и его люди

152

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

вышли на берега пролива Джонса, от причалов Нью-Йорка на борту
«Рузвельта» вышла в море и направилась в северные воды очередная
экспедиция Пири. Ее предводитель и в самом страшном сне не мог
предположить, что заветный исторический приз, за которым он устре­
мился, уже завоеван другим. Оба участника будущей драмы и не по­
дозревали, что их битва стала практически неизбежной и история уже
начала свой отсчет времени, - до сентября 1909 года, когда произошло
столкновение двух сюжетных линий нашего повествования, остава­
лось еще 14 месяцев...
Пока же возвращавшиеся с полюса использовали любую возмож­
ность, чтобы пройти еще хоть милю вперед, к людям. Дни за днями
проходили в отчаянной гонке, которой, казалось, не будет конца. Кук
так описал события тех дней в своей книге. «Пытаясь наверстать
упущенное в дрейфе на айсберге, мы стали искать дорогу вдоль бе­
рега. То и дело встречающиеся разводья вынуждали нас совершать
переправы... Ежедневно мы проходили от 10 до 15 миль, разбивая па­
латку на берегу или ночуя непосредственно в лодке... В первых чис­
лах августа мы достигли кромки припая примерно в 25 милях вос­
точнее мыса Спарбо» (Кук, 1987, с. 250). Неподалеку Кук обнаружил
остатки брошенного эскимосского поселения - и это все, чего они
достигли... Правда, один из последних патронов принес долгождан­
ную добычу в виде тюленя, но вскоре на лодку напал морж, после
чего ее пришлось ремонтировать остатками собственной обуви. Ви­
новник поплатился жизнью за свою агрессию, но большую часть его
туши пришлось оставить на берегу, потому что она не помещалась
в байдарке. Затем последовало нападение медведя на лагерь, которое
было отбито... наспех сделанными копьями, приготовленными для
охоты на мускусных быков. Туша погибшего от ран медведя была
обнаружена месяц спустя, когда ее уже нельзя было использовать
ни в каком виде. Участники перехода достигли мыса Бельчер в конце
августа, когда любые перспективы на встречу с китобоями были уже
утрачены, - оставалось только возвращаться к мысу Спарбо, окрест­
ности которого, судя по результатам попутных разведок и описаниям
Свердрупа, отличались богатством животного мира. Там следовало
готовиться к зимовке, после которой снова продолжить свой марш­
рут к людям... Открытые воды моря Баффина накануне ледостава
грозили им той же смертельной ловушкой, в которой без вести ис­
чез отряд Эдуарда Толля при возвращении с острова Беннетта в но­
ябре 1902 года. Неизвестно, знал ли Кук о его судьбе, но он не по­
вторил ошибки русского исследователя. Другие, не менее мрачные
мысли в то время одолевали его, волей-неволей возвращая к судьбе

Глава 11. 1908-1909. Возвращение наперегонки со смертью

153

Франклина и его моряков
.
*
Правда, было одно обстоятельство, не от­
меченное Куком: «гостеприимной Арктике» было легче прокормить
трех человек, чем экипажи двух кораблей Франклина, - в конце кон­
цов это обстоятельство оказалось решающим, не говоря уж о том, что
отряд Кука был лучше приспособлен к ее экстремальным условиям.
«Мы достигли мыса Спарбо на берегу пролива Джонса в первых чис­
лах сентября, - продолжает Кук свое повествование. - Мы лишились
собак. Патроны, за исключением четырех, которые я припрятал на слу­
чай крайней необходимости, тоже иссякли. Наше снаряжение состояло
из половины нарт, парусиновой лодки, изорванной шелковой палатки,
нескольких чайников, оловянных тарелок, ножей и спичек. Наша одеж­
да была порвана в клочья... Когда мы высадились, то с удивлением об­
наружили, что на этом месте некогда располагалась эскимосская дере­
вушка. Частично затопленные жилища указывали на солидный возраст
поселения... Выше располагались другие развалины... Приближалась
долгая зима. Мы были более чем в 300 милях от Анноатока, и насту­
пление длинной ночи вынуждало нас остановиться» (Кук, 1987, с. 266).
С любой точки зрения ситуация была более чем экстремальная. Оче­
видно, следовало начать с жилья.
«Поиски привели нас к пещерообразной выемке в земле. Над ней
когда-то из камней и костей крупных животных была сооружена крыша,
которая теперь провалилась». Так описал позднее Кук начало строитель­
ства убежища, в котором три человека провели зиму 1908-1909 годов.
«Там было достаточно места, чтобы просто ходить. Все это было просто
приготовлено для нас. Очевидно, жилище предназначалось для неболь­
шого семейства. Стены высотой около двух футов почти не требовали
переделки, и мы, нарастив еще один фут, вывели их на уровень земли.
Мы нарезали много дерна и высушили его на солнце, чтобы использо­
вать в качестве покрытия для крыши... Я, приподняв какие-то обломки,
неожиданно ощутил холодок в сердце - из черной земли на меня смо­
трели пустые глазницы человеческого черепа» (Кук, 1987, с. 266-267).
Описание зимовки на мысе Спарбо выполнено Куком в двух главах
своей книги, заголовки которых говорят сами за себя: «Новые приемы
охоты и новый образ жизни» и «Сто ночей в подземном логове». На чи­
тателя, который впервые знакомится с полярной литературой, такие за­
головки производят сильное впечатление, но историк Арктики скажет,
что в книгах Петра-Людовика Ле Руа «Приключения четырех россий­
ских матросов, к острову Ост-Шпицбергену бурею унесенных, где они
* Речь идет о трагическом исчезновении и гибели 129 членов экипажей судов «Эребус» и «Террор» в экспедиции 1845-1847 годов под начальством Джона Франклина.

154

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

шесть лет и четыре месяца прожили» или Нансена «Фрам» в полярном
море» (в частности, при описании зимовки 1895-1896 годов на Земле
Франца-Иосифа) подобные сюжеты составляют суть этих произведе­
ний, в которых люди, обладающие должным опытом и умением, в конце
концов оказываются сильнее Арктики. О том же повествуют и назван­
ные выше главы книги Кука.
Надо отметить, что в книге Кука зимовке на мысе Спарбо по мно­
гим причинам принадлежит особое место. Правда, то же самое можно
утверждать и о самой книге Кука среди других отчетов покорителей
полюсов Земли. Работы Амундсена и Пири больше отражают техно­
логию успеха, они интересны прежде всего своей технико-организа­
ционной стороной. Дневник Скотта, показывая откровенно слабую
техническую сторону предприятия, одновременно является доку­
ментом огромного человеческого мужества, торжества духа исследо­
вателя над его бренным телом в момент, когда оно отказывается ему
служить. Однако полярные историки оставили без особого внимания
одно важное обстоятельство: в экспедициях Кука и Скотта развитие
событий при возвращении с полюсов происходило сходным образом
и характеризовалось прежде всего падением темпов движения. Одна­
ко поход Скотта в Антарктиде завершался в условиях надвигавшей­
ся зимы, что и привело к фатальному исходу. Возвращение же Кука
проходило на фоне наступавшего лета, что позволяло американцу
не только взять своеобразный «тайм-аут» как раз тогда, когда исто­
щение его и спутников достигло опасного предела, но и подготовить­
ся должным образом к зимовке на Девоне. Похоже, свою четвертую
по счету зимовку (третью в Арктике) Кук ценил даже больше, чем до­
стижение полюса. Иначе он не стал бы писать отдельную книгу «Воз­
вращение с полюса», опубликованную уже после его смерти. В глазах
американского общества начала века идея успеха, носителем кото­
рой выступал Пири, была более значимой, чем проблема выживания
в экстремальных условиях Арктики. Но у общественного развития
свои законы, и позднее, когда этот успех стал казаться подозритель­
ным, в американских общественных кругах возникли те самые сомне­
ния, которые в конце концов для своего разрешения привели к соз­
данию Общества Фредерика Кука. Так или иначе, зимовка на Девоне
является важнейшим моментом полюсного предприятия Кука и тре­
бует особого внимания, тем более что в книге «Мое обретение полю­
са» она описана достаточно фрагментарно - на основе воспоминаний.
Для зимовки наиболее характерными оказались следующие события.
Была успешно решена проблема выживания, зависевшая в первую
очередь от результатов охоты и сохранения продовольствия. Первый

Глава 11. 1908-1909. Возвращение наперегонки со смертью

155

же добытый самодельными гарпунами морж (что само по себе не было
чем-то новым для эскимосов), мясо которого заложили в тайник, был
съеден медведями. «Наш великолепный склад, который мы устроили
накануне, был полностью разграблен... Зато мы поняли - отныне наша
жизнь превратится в непрерывную борьбу с медведями» (Кук, 1987,
с. 264). Отметим - борьбу, осложненную отсутствием патронов. Кук
удачно выбрал место зимовки практически посреди охотничьих угодий.
«На суше водились мускусные быки и медведи, в море - моржи и тюле­
ни. Но что было делать без собак и ружей? Первым оружием, которое
мы изобрели, были лук и стрелы. С их помощью мы могли по крайней
мере обеспечить себя мелкой дичью» (Кук, 1987, с. 267).
Однако, чтобы создать запасы на зиму, требовалось добыть крупных
животных, таких как мускусные быки. Ни лук со стрелами, ни пращи
для этого не подходили. Однако такие же самодельные копья и гарпуны
в сочетании с камнями вскоре позволили загнать быка на обрыв, с кото­
рого он упал, поломав конечности, и охотники добили его самым перво­
бытным образом. Сходные методы охоты применяли и в последующие
дни. «В течение нескольких недель мы добыли достаточное количество
этих животных, чтобы обеспечить себе примитивный комфорт и облег­
чить долгую зимнюю ночь. Так собственными усилиями мы покончили
с голоданием... Мясо мускусных быков стало основной, неизменной пи­
щей на протяжении семи месяцев» (Кук, 1987, с. 272-273). Тем самым
в решении проблемы выживания был сделан главный шаг вперед. Это
было необходимо, но еще недостаточно.
Несомненно, важнейшим содержанием зимовки были также быт
и отношения зимовщиков на фоне суровой и долгой зимы. «В начале
ноября штормы стихли, и довольно надолго, словно для того, чтобы
мы могли полюбоваться в последний раз феерическим зрелищем. 3 но­
ября солнце встало в великолепном сиянии, некоторое время повисело
в воздухе, а затем нырнуло за южные утесы. Ему не суждено было под­
няться вплоть до 11 февраля следующего года. Мы были приговорены
к зимовке в нашем подземном логове по крайней мере на 100 суток, пре­
жде чем рассвет возвестит о приходе нового дня... Обычные признаки
разделения времени исчезли... Мы «стояли» шестичасовые вахты, что­
бы поддерживать огонь, отгонять медведей и не терять жизнеспособно ­
сти в этой словно опустевшей жизни. Мы знали, что нас считали по­
гибшими... Это было как бы замерзшее одиночество» (Кук, 1987, с. 283).
В своей книге-отчете отношения и моральный климат обитателей
то ли пещеры, то ли берлоги автор описал в следующих выражениях.
«У нас не было ни дискуссий, ни обмена мнениями, ни разногласий.
Мы пробыли слишком долго вместе, чтобы проявлять интерес друг

156

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

к другу. Одиночка долго не выдержал бы в таком положении. Ин­
стинкт самосохранения еще прочнее скрепил узы нашего братства.
Как военное подразделение мы представляли собой страшную силу,
однако у нас не было «спичек», чтобы разжечь наш энтузиазм» (Кук,
1987, с. 283). Как это нередко случается в экстремальных ситуациях,
свобода индивидуумов приносилась в жертву интересам коллекти­
ва. С наступлением зимы установилась погода антициклонального
типа, с характерными низкими температурами, безветрием и ясным
небом. Устойчивая спокойная погода позволяла проводить по не­
сколько часов на открытом воздухе для проверки песцовых ловушек
и каменных западней для медведей. Эти животные доставляли лю­
дям все больше и больше хлопот, не получая отпора огнестрельным
оружием.
«Воры-медведи раскапывали снег над нашими головами и уносили
куски жира - нашего топлива - у нас из-под носа...» - описал позд­
нее Кук бесчинства представителей полярной фауны. «Иногда мы от­
важивались выбраться наружу и метнуть копье в зверя, но всякий раз
медведь совершал прыжок к двери, и пытался забраться внутрь нашей
пещеры, и наверняка забрался бы, если бы отверстие было достаточ­
но широким. В других случаях мы выпускали стрелы сквозь бойницы.
Тогда медведь рвался к нам даже сквозь это крошечное отверстие под
крышей... Нашим последним средством обороны была проделанная
в крыше дыра. Когда мы слышали возню медведя, то просовывали на­
ружу факел на длинной ручке. Тогда на целые акры вокруг снег вспы­
хивал какой-то прозрачной белизной, которая пугала только нас. Мед­
ведь спокойно пользовался преимуществом освещения для того, чтобы
оторвать кусок жира побольше... Без огнестрельного оружия мы были
бессильны» (Кук, 1987, с. 284).
Особой проблемой для Кука, разумеется, было состояние людей,
поскольку условия их жизни было невозможно сопоставить со всем
тем, что он знал по собственному опыту: по зимовкам в Гренландии
в 1891-1992 и в 1907-1908 годах, во время дрейфа «Бельжики» в 1898—
1899 годах. Сейчас это была настоящая школа выживания в предельно
жестоких условиях, когда малейшая ошибка могла иметь фатальные
последствия. Пища не вызывала у Кука претензий, но все остальное...
«Мы располагали вполне добротным, полноценным питанием - мя­
сом и жиром. Однако наши желудки устали от этой плотоядной пищи.
Темная пещера с ее стенами, увешанными мехами и костями живот­
ных, и полом, вымощенным льдинами, не давала повода для радостных
ощущений. Безумия, презренного сумасшествия можно было избежать,
только заполнив время физическим трудом и долгим сном. В этом

Глава 11. 1908-1909. Возвращение наперегонки со смертью

157

подземном убежище, как мне кажется, мы вели жизнь людей каменного
века» (Кук, 1987, с. 287).
Чем же были заняты зимовщики в течение полярной ночи? Ни один
человек не может пожаловаться на отсутствие работы в это время,
и книга Кука только подтверждает старую истину. «Моей главной обя­
занностью была обработка наблюдений для публикации.
Это было полезное занятие, которое сэкономило бы мне в будущем
целые месяцы. Но у меня не было бумаги. Три мои записные книжки
были заполнены. У меня оставались только небольшой рецептурный
блокнот и две миниатюрные записные книжечки. Я решил попытать­
ся создать хотя бы контуры своего повествования по главам, соот­
ветствующим этой книге... Используя сокращения и тире, я изобрел
нечто вроде стенографии... В целом я записал 150 тысяч слов. Так уда­
лось отвратить отчаяние и праздность, которые открывают дверь су­
масшествию.
У нас были и срочные дела. Бураны угрожали завалить вход в нашу
тюрьму, поэтому нам часто приходилось разгребать заносы. Каждый
день мы нарезали пласты жира и разламывали его для ламп. Вре­
мя от времени мы пополняли запасы мяса, которое помещали у себя
в углу, так как оно оттаивало несколько дней. Ежедневно мы собирали
лед для того, чтобы иметь полный чайник воды...» (Кук, 1987, с. 288)
и т. д., и т. п., включая множество мелочей, из которых складывается
жизнеобеспечение людей в экстремальных условиях высоких широт,
вроде скалывания льда, оседавшего на каменных стенах, и очистки
спальных мест от инея. Наконец, надо было готовиться к весеннему
возвращению в Анноаток - заготавливать сушеное мясо мускусных
быков, топить жир на топливо и отливать его в специальных формах
и многое другое, включая ремонт нарт и походного снаряжения. Опре­
деленно, для Кука и его спутников полярная ночь не стала поводом
для безделья.
Между тем состояние людей оставляло желать лучшего, и, как врач,
Кук это великолепно понимал. «Несмотря на наши усилия не подда­
ваться дурному влиянию ночи, мы постепенно становились ее жертва­
ми. Наша кожа выцвела, мы ослабели, наши нервы расшатались, а в го­
ловах царила пустота. Однако наиболее приметным симптомом нашего
состояния была аритмия сердца.
В человеческом организме сердце играет роль мотора. Как и все мо­
торы, оно требует определенной регулировки. В Арктике... инструмен­
ты для нее отсутствуют. В нормальных условиях этому служат никогда
не ошибающиеся солнечные лучи. Когда они исчезают, как это проис­
ходит полярной ночью, пульсация сердца становится неритмичной,

158

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

временами медленной, а порой судорожной, спазматической» (Кук,
1987, с. 290). Разумеется, длительное отсутствие физических нагрузок
отразилось также на состоянии мышц, и оставалось только надеяться,
что с началом весеннего похода организм снова приспособится к пере­
грузкам, неизбежным в дальнем пешем маршруте.
Все кончается, даже полярная ночь. «11 февраля покрытые снегом
склоны Северного Девона засияли в лучах восходящего солнца... Это
был восход 1909 года. Солнце взломало стены нашей природной тюрь­
мы... Мы вырвались навстречу радости и свободе. С заново реконструи­
рованными нартами, новым снаряжением и вновь обретенной энергией
мы были готовы продолжить обратное путешествие в Гренландию, что­
бы выиграть последнее сражение...» (Кук, 1987, с. 292)
Зимовщики оставили мыс Спарбо 18 февраля, когда продолжи­
тельность светлого времени позволила совершать длинные дневные
переходы. Трое обросших людей, лица которых были покрыты жирной
копотью, тащили за собой по льду пролива Джонса нарты со своим не­
хитрым походным скарбом и запасом продовольствия, которого, как
они знали, им не могло хватить, чтобы благополучно добраться до Анноатока. Низкое солнце подсвечивало горы на далеком острове Элс­
мир в лиловой морозной дымке. Отсчет первых миль на пути домой
начался...
Эти трое людей, только что переживших полярную ночь, в душе
которых нетерпение боролось с тревогой, разумеется, не могли тогда
знать, что у противоположных берегов того же острова от мыса Шери­
дан вдоль побережья по припаю растянулась длинная кавалькада соба­
чьих упряжек. Собаки, только недавно сменившие надоевшие конуры
на привычную упряжь, дружно натягивали постромки, оглашая мороз­
ный воздух радостным лаем. Никогда еще в этих, казалось, забытых
богом и людьми краях не происходило такой оживленной деятельно­
сти. Почти 30 упряжек, подчиняясь единой воле, производили сложные
перестроения и, обмениваясь грузом, упорно тропили глубокий снег
по направлению к мысу Колумбия. Позади этого гигантского собачье­
го поезда, растянувшегося на десятки миль, на некотором расстоянии
от «основных сил» по наезженному следу шли еще две упряжки в со­
провождении двух эскимосов-каюров. На одной из них, завернутый
в меха, находился сам Пири, возглавивший свою последнюю операцию
по достижению полюса. Если бы он только мог знать, что столь желан­
ный приз уже принадлежал другому!
События на заключительной стадии возвращения с полюса в от­
ряде Кука развивались следующим образом. «После восьмидневно­
го форсированного марша мы достигли всего лишь мыса Теннисон

Глава 11. 1908-1909. Возвращение наперегонки со смертью

159

(то есть достигли острова Элсмир. - Авт.) - наша тягловая сила не шла
ни в какое сравнение с собачьей. Лед оставался гладким, погода - снос­
ной, однако при самом счастливом стечении обстоятельств нам удава­
лось продвигаться со скоростью 7 миль в сутки. Если бы у нас были со­
баки, мы легко преодолели бы это расстояние за двое суток» (Кук, 1987,
с. 294). При подходе к побережью Кук обнаружил отсутствие на карте
двух небольших островков, которые он назвал в честь своих спутников.
На современных картах они носят названия Коун и Смит. Следы песца
и зайца свидетельствовали о наличии жизни в этом краю ледяного без­
молвия, вселяя надежду на будущее. Карте в этих местах было трудно
доверять, поскольку положение побережья здесь было нанесено мето­
дами морской съемки, засечками с борта судна. Однако хуже было дру­
гое: прибрежный лед между мысами Кларенс и Фарадей, подвергшийся
воздействию подвижек, оказался заторошенным и труднодоступным
для передвижения. В свою очередь, это привело к непредвиденному
расходу продовольствия, и уже на подходах к мысу Фарадей угроза го­
лода снова заявила о себе. Выручил одинокий медведь, вовремя оказав­
шийся на их пути. Охота на него началась все тем же первобытным спо­
собом, который применялся раньше для мускусных быков, но позднее,
когда дело стало принимать опасный оборот, в ход пустили последнее
средство. «Прошлым летом, когда я еще только предвидел голодную
годину, я спрятал последние четыре патрона в своей одежде, - писал
позднее Кук. - Мои ребята не знали об их существовании. Эти патро­
ны предназначались па самый крайний случай... До сих пор такое от­
чаянное положение еще не наступало» (Кук, 1987, с. 297). Эти патроны
и спасли ситуацию...
25 марта отряд Кука пришел на мыс Фарадей, основательно подкре­
пившись медвежатиной и сделав запас на будущее, - до мыса Сэбин,
от которого лежала прямая дорога на Анноаток, поперек залива Смита
оставалось всего 100 миль, но здесь обстановка выглядела крайне не­
благоприятной. Прямо на востоке за полосой припая отчетливо обозна­
чилось «водяное небо», сулившее измученным путникам или продол­
жительное ожидание, или дальний обходной путь в поисках прочного
льда дальше на север. По мере того как расходовался запас медвежа­
тины, ближайшие перспективы из безотрадных становились угрожаю­
щими. «Однако Гренландия была близка, а для любого эскимоса Грен­
ландия куда больше, чем рай на небесах. К этому времени и я по своим
убеждениям превратился в эскимоса» (Кук, 1987, с. 298), - констати­
ровал Кук. На рубеже марта и апреля 1909 года Гренландия для от­
ряда Кука была уже рядом, но она же по ледовым условиям оказалась
недоступной. Люди еще раз выдержали выпавшее на их долю тяжелое

160

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

испытание - переход к мысу Сэбин, где были вознаграждены за неимо­
верные усилия тюленем годовалой давности - по договоренности с сы­
ном его оставил в условленном месте отец Этукишука в качестве ава­
рийного запаса на случай непредвиденных обстоятельств. «Там же был
обнаружен чертеж. На нем изображалась история бесплодных поисков
сына любящим отцом и друзьями. Мясо тюленя, со временем изменив­
шее свои вкусовые качества, источало аромат лимбургского сыра, од­
нако за неимением другого продовольствия мы были вполне довольны
и этим. В пропитанном жиром мешке мы нашли фунт соли и наброси­
лись на нее, как на сахар, потому что вот уже с год не пробовали ни кру­
пинки этого драгоценного вещества.
Теперь мы поглощали со смаком кожу, ворвань и мясо. Каждая съе­
добная часть животного была упакована и погружена на сани, прежде
чем мы окончательно распрощались с американским побережьем.
Пролив Смита был свободен ото льда на 60 миль к северу. Необходи­
мо было совершить глубокий обход для того, чтобы попасть па проти­
воположный берег - берег Гренландии, до которого было рукой подать»
(Кук, 1987, с. 299). Судя по тексту Кука, чувство юмора не оставляло
его даже в самой отчаянной ситуации, включая сложившуюся накануне
возвращения в Анноаток.
«Обрывки мяса, внутренности и кожа тюленя, захороненного год
назад, были теперь нашей единственной пищей. Мы продвигались
первые два дня на север, преодолевая дикие нагромождения торо­
сов и глубокий снег, падая и спотыкаясь, подобно раненым зверям...
Дни стали длиннее, гнилое тюленье мясо иссякло. Добывать пресную
воду стало почти невозможно. Мы съели уже многие вещи - даже
обувь и кожаные ремни, которые были нашим последним резер­
вом. Казалось, жизнь больше не стоила того, чтобы за нее бороться.
Мы настолько ослабли, что иногда ползли на четвереньках. Однаж­
ды мы взобрались на вершину айсберга и оттуда увидали Анноаток...»
(Кук, 1987, с. 299- 300)
Полюсное предприятие завершилось, но борьба за первенство в от­
крытии полюса в человеческих умах только-только разворачивалась.
Спустя несколько дней отряд Пири вернулся со столь желанной
вершины планеты к мысу Колумбия на севере острова Элсмир и на­
чал марш к своему судну, зимовавшему у мыса Шеридан. Разумеется,
Кук об этом не знал - совсем другие мысли занимали его по прибытии
в Анноаток. Тем не менее он смог получить кое-какую информацию
о предприятии Пири, в первую очередь от моряков из экипажа «Руз­
вельта» - боцмана Мэрфи и юнги Причарда, зимовавших по приказу
Пири в Апиоатоке.

Глава 11. 1908-1909. Возвращение наперегонки со смертью

161

Прежде чем отправиться в путь на юг, Кук поделился своей сенса­
ционной новостью с Причардом и Генри Уитни - американцем, кото­
рый в поисках охотничьих приключений и острых ощущений оставал­
ся на зимовку в Анноатоке и, видимо, был первым белым человеком,
встретившим Кука по возвращении в Анноаток. Уже в силу этого Кук
чувствовал к нему определенное расположение и доверие, которые, как
показали дальнейшие события, были неоправданными. С обоих аме­
риканцев Кук взял честное слово не разглашать доверенной им тайны
до того, как она станет известна всему миру, - в этом не было чего-ли­
бо странного, поскольку сам первооткрыватель желал извлечь макси­
мальную пользу из своего достижения, и прежде всего финансовую.
Казалось, ничто не мешало теперь Куку воспользоваться плодами тру­
дов, полученными ценой жесточайших испытаний. На деле же склады­
валась ситуация, немного позже оформившаяся в жестокую жизнен­
ную драму, сопровождавшуюся одним из самых известных мировых
скандалов.

ГЛАВА 12

1909. Пири на полюсе.
Кто не успел, тот опоздал...

..Для стяжанья славы
Я, кажется, взобрался б на луну
И, не колеблясь, бросился б в пучину,
Которой дна никто не достигал,
Но только б быть единственным
и первым...
В. Шекспир. Король Генрих IV

«Велика и необычайно притягательна сила Севера! Не раз я воз­
вращался из великой замерзшей пустыни побежденный, измученный
и обессилевший, иногда изувеченный, убежденный, что это моя послед­
няя попытка... Но не проходило и года, как меня снова обуревало хоро­
шо знакомое мне ощущение беспокойства. Цивилизованный мир терял
свою прелесть. Меня невыразимо тянуло туда, к безграничным ледя­
ным просторам...» (Пири, 1948, с. 20)
Арктический клуб Пири, несмотря на смерть Джесупа, которого
на посту председателя сменил генерал Томас Хаббард, в течение года
изыскал силы и средства, чтобы подготовить очередное полюсное
предприятие Пири к началу полярной навигации 1908 года, когда Кук
на грани отчаяния напрягал все силы, чтобы уйти от угрозы голодной
смерти или исчезновения среди льдов Канадского Арктического ар­
хипелага. Судя по книге-отчету, Пири заранее не принимал в расчет
возможность достижения полюса своим потенциальным конкурен­
том, хотя тот и объявил Северный полюс своей целью в цитирован­
ном выше письме к Бриджмену. Остается строить догадки, как могли
бы развиваться события, узнай Арктический клуб Пири о достижении
Куком полюса раньше. Но поскольку этого известия он так и не по­
лучил, 6 июля 1908 года Пири вышел в море. Присутствовавший при
этом президент проводил его напутствием: «Пири, я верю в Вас и Ваш
успех, если только Ваша задача вообще выполнима для человека».
В возникшем позднее споре о первенстве такая позиция во многом
определила его исход.

Глава 12. Пири на полюсе. Кто не успел, тот опоздал...

163

Двумя месяцами раньше Пири изложил свои планы и намерения
на ближайшее будущее, в которых науке не нашлось места: «Экспедиция
отправится на том же судне, как и в 1905 году, а именно на «Рузвельте».
Я покину Нью-Йорк в начале июля, проследую на север через Сидней,
пролив Бель-Иль, пролив Дэвиса, Баффинов пролив и пролив Смита
и приложу все усилия, чтобы выйти к тому же месту зимовки у северно­
го побережья Земли Гранта, что и в 1905-1906 годах.
Наличный состав экспедиции будет состоять главным образом
из эскимосов, которых я найму в Китовом проливе, там же я возьму
и собак.
Санный поход начнется, как и в 1906 году, в феврале, но путь партий
будет несколько изменен: сначала мы пойдем вдоль северного побере­
жья Земли Гранта до мыса Колумбия, а по возможности и далее на за­
пад; затем, покинув землю, мы направимся на северо-запад, чтобы из­
бежать восточного движения льда (восточного! - Авт.) между северным
берегом Земли Гранта и полюсом, обнаруженного во время моей про­
шлой экспедиции.
В отличие от похода 1906 года, я буду держать санные партии бли­
же друг к другу, чтобы участники не могли оказаться разобщенными
подвижками льда, не имея с собой достаточного количества продоволь­
ствия, как это было в 1906 году.
Я считаю бесспорным, что Большая полынья, обнаруженная мною
в предыдущую экспедицию как по дороге на север, так и на обратном
пути, является постоянной чертой этой части Ледовитого океана. Пола­
гаю, что эта полынья, а не северное побережье явится исходной точкой
отправки санных партий. Если это окажется выполненным, путь к по­
люсу будет сокращен приблизительно на 100 миль, что сильно упростит
задание.
На обратном пути я, вероятно, возвращусь к северному побережью
Гренландии (по диагонали вместе с движением льда), вместо того что­
бы пытаться вернуться к северному берегу Земли Гранта (по диагонали
против движения льда). В результате этого решения придется устроить
склад на севере Гренландии; эту работу выполнит первая из возвращаю­
щихся на корабль вспомогательных партий.
Основные моменты похода я изложил следующим образом.
1. Экспедиция направится проливом Смита, или так называемым
«американским путем», являющимся на сегодняшний день, несомнен­
но, лучшей дорогой для серьезной атаки полюса. Преимущества этого
пути заключаются в наличии суши, находящейся на 100 миль ближе
к полюсу, чем любые другие точки на всем протяжении Ледовитого оке­
ана, затем в длинной полосе побережья, удобного для обратного пути,

164

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

и наконец, в безопасной и хорошо мне знакомой линии отступления,
в случае аварии корабля, не требующей посторонней помощи.
2. Мыс Шеридан является местом зимовки экспедиции. Он распо­
ложен на одинаковом расстоянии от Земли Крокера и неисследованной
части северо-восточного побережья Гренландии.
3. Экспедиция применит для похода сани и эскимосских собак.
Только люди и лайки могут осилить трудности полярного перехо­
да. Воздушные корабли, автомобили, дрессированные белые медве­
ди и т. д. - средства еще не проверенные и поэтому на сегодняшний
день преждевременные; они годны только для привлечения внима­
ния публики.
4. Состав санных партий будет вербоваться из местного населения
(эскимосов Китового пролива). Мне кажется, что уроженцы сурового
Севера, несомненно, наиболее приспособлены для тяжелого арктическо­
го похода.
Такова моя программа. Цель экспедиции - выяснить хотя бы в об­
щих чертах целый ряд проблем в американском секторе Арктики и до­
стичь той точки, к которой стремились все цивилизованные народы в те­
чение последних трех столетий» (Пири, 1948, с. 16-18).
В дальнейшем читатель сам составит мнение, в какой степени были
реализованы перечисленные выше планы и намерения, хотя по изло­
женному уже ясно, что картина дрейфа льдов в Центральном арктиче­
ском бассейне по Пири не имеет ничего общего с реальной.
С заходом на побережье Лабрадора, где на борт были взяты 246 ездо­
вых псов (очевидно, Пири всерьез полагал, что после Кука у эскимосов
Северной Гренландии совсем не осталось ездовых собак), а также мыса
Йорк, где к экспедиции присоединилось 49 эскимосов, экспедицион­
ное судно 5 сентября достигло мыса Шеридан на острове Элсмир, где
встало на зимовку. По пути «Рузвельт» посетил и Анноаток, где Пири
ознакомился с «ящичным домом» Кука, оставив на его стене следую­
щий текст: «Этот дом принадлежит доктору Ф. А. Куку, но Кук давно
погиб, и не надо искать его. Поэтому я, коммандер Пири, препоручаю
этот дом боцману Мерфи». В помощь Мерфи на зимовку остался, как
уже было отмечено, юнга Причард. Некоторые цинично настроенные
авторы полагают, что Пири поручил обоим морякам слежку за своим
конкурентом.
Больше имя Кука в книге Пири не упоминается, однако в одном
из писем Марвина, секретаря Пири, есть строки, важные для по­
нимания последующих событий: «Мне кажется, что имя доктора
Кука - основная тема разговоров. Это не для распространения, но все
же я хочу сообщить тебе, что все имеющиеся в нашем распоряжении

Глава 12. Пири на полюсе. Кто не успел, тот опоздал...

165

сведения мы получили от эскимосов». У читателя будет повод вспом­
нить об этом...
Пири изменил бы своему рекордсменскому мышлению, если бы не
отметил следующее обстоятельство: «Последние мили, пройденные
«Рузвельтом», оказались рекордными: до сих пор ни одно судно не до­
ходило на собственном ходу до 82-го град. 30-й мин. с. ш.» (Пири, 1948,
с. 82). Экспедиционные грузы были отправлены на берег вместе с со­
баками, а освободившиеся судовые помещения были приспособлены
на зиму под жилые каюты и кубрики для экипажа, членов экспедиции
и помощников-эскимосов.
Начало зимовки ознаменовалось падежом собак - в ноябре в жи­
вых осталось менее 200. Тем не менее оставшихся хватило, чтобы
с октября 1908-го по февраль 1909 года провести заброску необхо­
димых грузов (в первую очередь продовольствия) на склады, ор­
ганизованные на северном побережье острова Элсмир - на мысах
Белл, Кинан и Колумбия. Последнему предстояло сыграть реша­
ющую роль в полюсном маршруте: оттуда должен был стартовать
на север караван упряжек. Находился мыс Колумбия в 90 милях
от зимующего «Рузвельта». Добавим, что исходный пункт маршрута
Кука на полюс, мыс Свартенвог, располагался более чем в 200 милях
западнее - достаточно большое расстояние, избавившее Кука от бу­
дущих обвинений в использовании традиционного «американского
пути», освоенного Пири и относившегося, таким образом, к его «вла­
дениям».
Хотя в своей книге-отчете Пири почти не упоминает о Куке, ясно,
что соперник присутствует едва ли не на каждой странице этого труда,
хотя и не явно. Например, вот так: «наш поход к Северному полюсу ме­
нее всего походил на рискованный набег на полюс молодчиков (Пири,
1948, с. 128). Разумеется, под «набегом молодчиков» тут подразумевает­
ся предприятие Кука.
22 февраля Пири начал свою полюсную операцию. На огромном за­
снеженном пространстве вдоль побережья Земли Гранта растянулся
разбитый на отдельные отряды огромный караван собачьих упряжек
на 28 нартах, в которые были впряжены 140 откормленных псов. Пири
действительно был прав, утверждая, что у его конкурента не было ниче­
го подобного. В походе участвовало 7 американцев и 19 эскимосов. От­
ряды двигались к цели на некотором удалении друг от друга, и глубокая
колея, оставленная в рыхлом снегу передовым отрядом во главе с Робер­
том Бартлеттом, капитаном «Рузвельта», с каждым часом приближала
их к цели. Замыкал это шествие сам Пири в сопровождении двух моло­
дых эскимосов-каюров.

Капитан Роберт Бартлетт.
Хороший навигатор, именно
он вывел Пири на «прямую»
дорогу к полюсу

Судно «Рузвельт»

Глава 12. Пири на полюсе. Кто не успел, тот опоздал...

167

Сосредоточение имеющихся сил, как и планировалось, произошло
на мысе Колумбия. Оттуда в последний день февраля к северу в качестве
разведчиков выступил объединенный отряд Бартлетта и Джорджа Бо­
рупа. Сверх того, Пири «решил организовать дорожную бригаду, снаб­
женную ледорубами», состоявшую первоначально из Росса Марвина,
«Дональда Мак-Миллана и доктора Гудсэла, которой поручалось идти
впереди главной партии, чтобы расчищать и сглаживать путь» (Пири,
1948, с. 136). Правда, в ближайшее время из-за обморожений числен­
ность этой «бригады» пришлось сократить, но само по себе ее наличие
по-своему показательно. Разумеется, Кук в принципе не мог позволить
себе ничего подобного.
Выступление к полюсу Пири описал так: «Упряжки выстроились
гуськом, раздались крики каюров, хлопанье бичей, и отряды, один
за другим, двинулись в поход, следуя по пути, которым накануне прош­
ли упряжки Бартлетта. Отъезд процессии был бесшумным - восточный
ветер уносил все звуки; уже через несколько мгновений людей и собак
поглотили туман и падающий снег и скрыли их из наших глаз» (Пири,
1948, с. 136). Два заболевших эскимоса остались на мысе Колумбия, что­
бы добраться до судна с возвращавшимся вспомогательным отрядом.
Спустя час «вся экспедиция, состоявшая из 24 человек, 19 саней
и 133 собак, находилась, наконец, на льду Северного Ледовитого океана,
приблизительно на 83-й параллели» (Пири, 1948, с. 137), в 420 морских
милях от полюса и на 100 миль ближе к нему, чем отряд Кука год назад.
На исходе вторых суток маршрута, как позднее писал Пири, «я уви­
дел впереди, у северного горизонта, темную зловещую тучу - верный
признак открытой воды... Мои предположения оказались правильны­
ми. Мы заметили па льду многочисленные темные точки, которые при
приближении превратились в людей, собак и сани. Они были останов­
лены полосой чистой воды шириной приблизительно с четверть мили.
Полынья образовалась... после прохода отряда капитана» (Пири, 1948,
с. 139). В разводье измерили глубину океана - лот лег на дно на глубине
175 метров. Полынью удалось одолеть на следующее утро, но дрейф ута­
щил колею за санями Бартлетта к западу (как и три года назад!), и, что­
бы обнаружить ее снова, пришлось затратить несколько часов.
4 марта в 45 милях от мыса Колумбия участники похода были вновь
остановлены полыньей, причем надолго. «Арктическая природа словно
насмехалась над нами. Стояла хорошая ясная погода, ветер утих, снаря­
жение было в порядке, собаки здоровы, люди полны энергии - словом,
все, казалось, нам благоприятствовало, но двинуться в путь мы не мог­
ли» (Пири, 1948, с. 142) - так продолжалось неделю. Очередной про­
мер нащупал дно на глубине 198 метров. 11 марта полынью, наконец,

Пири и Бартлетт

Отряд Бартлетта

Глава 12. Пири на полюсе. Кто не успел, тот опоздал...

169

удалось форсировать, и дальнейшие события приобрели заранее запла­
нированный характер - оставалось только наращивать темп, компенси­
руя потерю времени.
Первым из вспомогательных отрядов обеспечения с 84-го град.
29-й мин. с. ш. 14 марта повернул доктор Гудсэл - почему-то Пири решил,
что присутствие врача на «Рузвельте» важнее, чем в полюсных отрядах,
хотя именно в них любой несчастный случай мог оказаться фатальным.
Трудности пути приводили к многочисленным поломкам нарт «сани Пири» на практике оказались слишком хрупкими. Поэтому
к решительному моменту в строю оказалось всего 12 саней, и, соответ­
ственно, возник излишек людей и собак - вещь недопустимая в дальних
полярных маршрутах. Очередным кандидатом на возвращение в этой
ситуации оказался Мак-Миллан, отморозивший пятку и расставшийся
с Пири 15 марта, - в результате численность полюсных отрядов сокра­
тилась до 16 человек, 12 саней и 100 псов. Накануне в очередной полы­
нье выполнили промер морских глубин - лот показал дно на 1509 ме­
трах. Исходя из этого, можно заключить, что полюсные отряды вышли
за пределы шельфа, хотя полученные результаты не совпадают с тем, что
показывает современная карта.
20 марта с 85-го град. 23-й мин. с. ш. повернул к суше отряд Борупа.
К этому времени километраж дневных переходов увеличился - то ли
улучшилась поверхность льда, то ли люди и собаки втянулись, наконец,
в ритм походной жизни. С уходом Борупа движение продолжали лишь
12 человек с 10 санями, запряженными 80 собаками. Силы «ударной
группировки» существенно ослабли, но, как показали дальнейшие со­
бытия, она стала более мобильной и управляемой. Из других событий сутки спустя при промере дна лот достиг глубины 567 метров, что также
не совпадает с современной картой. Повторное измерение показало глу­
бину в 1280 метров, что тоже значительно меньше современных данных.
Еще один отряд во главе с Россом Марвином прекратил поход к по­
люсу 26 марта на 86-м град. 38-й мин. с. ш. Прощаясь, Пири предупредил
своего секретаря: «Остерегайтесь полыньи, мой друг», не подозревая,
что выступает в роли Кассандры.
Пристальный интерес историков полярных исследований к финалу
полюсного предприятия Пири вполне понятен, поскольку тот в предше­
ствующих походах (особенно в 1906 году) показал себя весьма посред­
ственным навигатором, чтобы не сказать хуже: достаточно вспомнить
замечание астронома из Балтимора Денниса Роулинса о «навигацион­
ных фантазиях Пири». Чтобы у читателей не возникало ненужных со­
мнений, Пири на карте похода к полюсу изобразил свой маршрут в виде
прямой линии от мыса Колумбия на север, причем на рубеж «исходного

170

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

броска» на 88-м град. с. ш. его выводил опытный штурман Бартлетт, ка­
питан «Рузвельта».
До этого момента события маршрута в исторической литературе
не вызывают у специалистов особых дискуссий, даже па основе инфор­
мации самого Пири. Зато все, что происходило с момента расставания
с Бартлеттом и до прибытия на полюс, оспаривалось и проверялось не­
однократно, хотя к единой точке зрения исследователи так и не пришли.
В любом случае ситуация накануне достижения Северного полюса экс­
педицией Пири требует тщательного анализа на основе его же книги-от­
чета, поскольку иными источниками мы не располагаем. Особенно инте­
ресны события недели с 1 по 6 апреля 1909 года.
В первый день апреля, «в начале шестого, после четырех часов сна, пишет Пири, - я поднял на ноги всех участников экспедиции... Когда все
приготовления к походу были закончены, эскимосы построили укры­
тие от ветра, и капитан произвел наблюдения для определения широты
(снова только широта, но не долгота! - Авт.). Оказалось, что мы нахо­
димся на 87-м град. 46-й мин. 49-й сек. с. ш. Бартлетт был очень разо­
чарован, что ему не удалось дойти до 88-й параллели. Результаты вычис­
лений широты Бартлетт записал на двух листках: один он взял с собой,
а другой передал мне. Мы с ним сердечно простились, и он вышел в об­
ратный путь во главе четвертого вспомогательного отряда... Я долго
глядел вслед могучей фигуре капитана. Она становилась все меньше
и меньше и наконец исчезла за белое нежны ми сверкающими торосами.
Мне было невыразимо грустно, что пришлось расставаться с лучшим то­
варищем и бесценным спутником, всегда жизнерадостным, спокойным,
мудрым... Но делать было нечего, а для бесплодных душевных пережи­
ваний у меня не было времени» (Пири, 1948, с. 163-164). Отметим, что
оценка широты до секунд отражает лишь точность расчетов, а не самих
наблюдений. Очевидно, Бартлетт старался дотянуть свой личный ре­
корд до 88-го град. с. ш., чего у него не получилось.
Пока Мэтью Хэнсон и четверо эскимосов готовили пять парт
к дальнейшему походу, коммандер, прогуливаясь в одиночестве вбли­
зи лагеря, отрабатывал про себя программу действий на оставшиеся
дни. Результаты своих раздумий он сформулировал так: «Мы долж­
ны были совершить пять переходов, не менее чем по 25 миль каждый.
Причем было желательно закончить пятый переход в полдень, чтобы
тотчас же произвести измерение высоты солнца и определить широ­
ту» (Пири, 1948, с. 164).
О каком-либо продвижении к цели 1 апреля Пири не сообщает. Одна­
ко затем «вскоре после полуночи 2 апреля после нескольких часов бодря­
щего сна я вышел в путь...» (Пири, 1948, с. 166) «Хорошо отдохнувшие

Глава 12. Пири на полюсе. Кто не успел, тот опоздал...

171

накануне собаки были полны сил, и мы шли без остановки в течение
10 часов, покрыв расстояние в 25-30 миль» (Пири, 1948, с. 168).
События педели с 1 по 6 апреля 1909 года в книге Пири требуют
особого анализа в свете «системы Пири», когда у 88-го град. с. ш. с ухо­
дом Бартлетта остался лишь небольшой «штурмовой» отряд. Вызыва­
ет удивление огромное количество транспортных средств - пять нарт
с 38 собаками - для оставшегося до полюса короткого расстояния:
всего 133 мили, или 250 километров. Груз при этом был также неве­
лик, если исходить из норм, которые определял сам руководитель, по 1,2 килограмма питания и топлива на человека в день. В последнем
броске к полюсу, продолжавшемся шесть дней при участии шести чело­
век, груз необходимого провианта и топлива оценивается немногим бо­
лее чем 40 килограммов - это в один конец. Последующее возвращение
продолжительностью 16 суток потребовало еще 120 килограммов. По­
лучается 160 килограммов на 38 собак, примерно по 4,3 килограмма на
одну собаку, хотя известно, что хороший ездовой пес тащит на нартах
груз порядка 40-50 килограммов. Выходит, что Пири создал почти
10-кратный задел животных для транспортировки необходимого груза!
Если же учесть его постоянные напоминания, что он возвращал­
ся по старым следам, очевидно, он мог оставить склады для обратного
пути на дрейфующем льду и тем облегчить нагрузку на собак и каю­
ров. Все участники экспедиции, разумеется, знали, что Пири стремился
попасть на полюс как триумфатор, ему не нужны были квалифициро­
ванные и опытные попутчики, которые могли разделить его будущую
славу. Поэтому слова Пири в адрес Бартлетта («Мне было невыразимо
грустно, что пришлось расстаться с лучшим товарищем и бесценным
спутником»), приведенные выше, звучат достаточно фальшиво. Дру­
гое дело, что Бартлетт беспрекословно подчинился воле босса не толь­
ко в описанном, по и во многих других случаях, включая самые сомни­
тельные, о которых речь впереди. Так или иначе, сосредоточение Пири
на 88-м град. с. ш. транспортных средств, реальной нужды в которых
не было, позволяет сделать два важных вывода.
Первый - описанные здесь события представляют собой не более чем
грандиозное шоу для демонстрации преимуществ «системы Пири» с це­
лью поразить воображение обывателей.
Второй - достижение полюса было возможно с гораздо меньши­
ми затратами сил и средств, и «система Пири» тут ни при чем. Так, как
это сделал Фредерик Кук.
«3 апреля погода продолжала стоять ясная и безветренная... Как и на­
кануне, мы шли в течение 10 часов, но вследствие задержки перед торо­
сами прошли всего 20 миль» (Пири, 1948, с. 168-169). Таким образом,

172

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

за двое суток после расставания с Бартлеттом отряд Пири приблизился
к цели всего на 50 миль.
«После короткого отдыха в ночь с 3 на 4 апреля мы снова вышли
в путь... За 10 часов мы прошли не менее 25 миль» (Пири, 1948, с. 170),
приблизившись к полюсу от 88-го град. с. ш. уже на 75 миль, почти гра­
дус по дуге меридиана. До цели, по расчетам Пири, оставалось всего
58 миль.
«За этот маршрут (то есть за переход в ночь с 3 на 4 апреля. - Авт.)
мы очень устали, - отмечает Пири, - но вместе с тем были довольны на­
шими успехами. Мы почти достигли 89-й параллели, и я записал в свой
дневник: «Еще три дня такой погоды, и полюс будет открыт!» (Пири,
1948, с. 171) Очевидно, эта запись появилась в дневнике коммандера
во второй половине дня 4 апреля. Даже если он считал, что его отряд на­
ходится на подходе к 89-му град. с. ш„ одолеть оставшееся расстояние
в три перехода по 20 миль каждый - нормальный расчет. Однако, похо­
же, нетерпение сделало свое дело, поскольку в книге Пири появляются
такие строки: «Я предполагал на следующий день (то есть 5 апреля. Авт.) при тихой погоде и благоприятных погодных условиях совершить
продолжительный переход» (Пири, 1948, с. 171-172). Действительно,
«5 апреля мы дольше оставались в лагере, чем в предыдущие дни, ибо
мы все устали и нуждались в отдыхе. Я произвел астрономические на­
блюдения и определил широту нашего места; она оказалась 89 град.
25 мин. с. ш.; мы находились в 35 милях от полюса» (Пири, 1948, с. 172).
Таким образом, можно считать, что в предпоследнем переходе к цели
Пири и его люди одолели только 23 мили, хотя о каких-либо препят­
ствиях на этом переходе Пири не сообщает. «Во время переходов меня
занимало лишь одно: как бы пройти побольше миль; я был всецело по­
глощен этой мыслью и поэтому оставался равнодушен к красоте замерз­
ших пространств, через которые лежал наш путь. Но на наших стоян­
ках, пока строилось иглу, па мою долю выпадало несколько свободных
минут; я оглядывался вокруг, и величие ландшафта глубоко волновало
меня» (Пири, 1948, с. 172). Разумеется, о каких-либо научных наблюде­
ниях в такой ситуации говорить не приходилось, но интересно, что сам
Пири ни разу не продемонстрировал какого-либо стремления оценить
особенности природы окружающих пространств, не говоря уже о при­
родных процессах в океане. Изредка он как-то безучастно и отстранен­
но фиксирует подвижки льдов, но лишь с точки зрения проходимости.
Все содержание его книги подводит читателя к выводу о том, что поход
на полюс проводился не с целью познания природы высоких широт,
а в первую очередь для собственного утверждения в глазах общества.
С самого начала полярника не волновали научные проблемы Арктики,

Глава 12. Пири на полюсе. Кто не успел, тот опоздал...

173

а уж когда он приблизился к цели вплотную, эти вопросы и вовсе по­
меркли в сравнении с теми почестями, которых он ожидал по возвра­
щении! Строго говоря, полярным исследователем даже в своем самом
знаменитом маршруте Пири так и не стал: кое-какие крохи научной ин­
формации он собирал попутно в процессе пребывания на белых пятнах
планеты - не более того!
В одно и то же время и в одних и тех же условиях Кук при каждой
возможности, не располагая для этого необходимой специальной аппа­
ратурой или даже самой простой методической подготовкой, всячески
стремился отразить природные особенности посещаемых им мест, делая
это в целом ряде случаев наивно и приближенно, но вместе с тем фор­
мируя пласт новой научной информации. В данном отношении вклад
Кука и Пири в изучение Арктики несопоставим, и этим конкуренты су­
щественно отличались.
Если для характеристики своего маршрута к макушке Земли Пири
не нашел ярких, запоминающихся оборотов и образов (которые, как
было отмечено выше, присутствовали в его ранних книгах), то точно
так же и достижение полюса описано им в самых тусклых, лишенных
эмоций словах. 5 апреля «поздно вечером мы вышли в путь... Дорога
была на редкость легкая, ровные старые льдины почти без снега. Тем­
пература поднялась до -25 градусов. ...За 12 часов мы покрыли рас­
стояние в 30 миль» (Пири, 1948, с. 172-173). «Наш последний север­
ный маршрут закончился 6 апреля в 10 часов утра. От того места, где
мы расстались с Бартлеттом, мы сделали пять переходов и, согласно
данным счисления, находились в непосредственной близости от цели
всех наших стремлений. После обычных приготовлений около полу­
дня по меридиану мыса Колумбия (откуда это известно в условиях
дрейфа? - Авт.) я произвел первое наблюдение над солнцем и опре­
делил широту. Наше местоположение было 89 град. 57 мин. с. ш.»
(Пири, 1948, с. 174). И снова только констатация факта без какихлибо признаков воодушевления. А ведь, как-никак, достигнута цель
жизни: «Северный полюс завоеван. Моя мечта и цель 20 лет жизни
претворилась в действительность. Не верится. Все кажется простым
и обычным» (Пири, 1948, с. 174) - и именно последние слова наибо­
лее отчетливо звучат в читательском восприятии. Словно стараясь по­
гасить последнее впечатление, Пири в своей книге-отчете пускается
в пространные объяснения вместо того, чтобы доходчиво объяснить,
как это было в реальности. «Читатель, - продолжает он, - будет ра­
зочарован, но я должен чистосердечно признаться: когда я убедился,
что мы действительно достигли цели экспедиции, я жаждал лишь
одного - сна. Впрочем, после нескольких часов отдыха состояние

174

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

прострации, в котором я находился, уступило место сильному нервно­
му возбуждению.
В течение 20 лет Северный полюс являлся объектом моих стремле­
ний... Решение завоевать полюс до такой степени овладело мной, что
я давно перестал себя рассматривать иначе как орудие для достиже­
ния этой цели. Обывателю это покажется странным, но человек, посвя­
тивший всю свою жизнь служению какой-нибудь идее, поймет меня»
(Пири, 1948, с. 177). У специалистов-психологов подобный склад мыш­
ления называется комплексом мессианства, в жертву которому страда­
ющая им личность может принести очень многое, включая собственную
жизнь, здоровье, а также честь и достоинство. На полюсе в стеклянных
бутылках были оставлены две записки следующего содержания.

90 град. с. ш., Северный полюс.
6 апреля 1909 года.
Прибыли сюда сегодня, после 27 переходов с мыса
Колумбия. Моя партия состоит из пяти человек: Мэтью
Хэнсон, Ута, Эгингва, Сиглу и Укеа;у нас пять нарт
и 38 собак. Зимовочная стоянка нашего корабля «Рузвельт» мыс Шеридан, 90 миль к востоку от мыса Колумбия.
Возглавляемую мной экспедицию снарядил и отправил
на север, с целью дойти до Северного полюса, если это
окажется возможным, Арктический клуб Пири (Нью-Йорк).
Завтра выходим в обратный путь к мысу Колумбия.
Роберт Э. Пири, Флот США
90 град. с. ш., Северный полюс.
6 апреля 1909 года.
Сегодня я водрузил национальный флаг Соединенных
Штатов Америки в точке, где, согласно проведенным мною
астрономическим определениям, лежит северополярная ось
Земли. Таким образом, я формально присоединил всю эту
область к владениям Соединенных Штатов Америки.
Я оставляю здесь эту записку и флаг Соединенных
Штатов.
Р. Э. Пири
За время пребывания на полюсе Пири не составил себе зритель­
ного образа этой части Арктики, не отметил ни одной ее природной
особенности. Все его впечатления (помимо описанных выше эмоций),
связанные с достижением цели, отмечены лишь определенной долей

Отряд Пири празднует победу, 1909

176

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

удивления от восприятия особенностей полюса: достаточно несколь­
ких шагов, чтобы попасть из Западного полушария в Восточное, или
того обстоятельства, что ветер всех направлений здесь задувает с юга!
И это все! Кроме самого описания факта пребывания на полюсе, уси­
лий по достижению этой цели и самовосхваления в связи с этим, кни­
га-отчет Пири об экспедиции 1908-1909 годов, по сути, не содержит
каких-либо иных сведений, в том числе и о реальной природной об­
становке.
Существенно иначе о достижении полюса рассказывал впоследствии
Мэтью Хэнсон. Мулат «тропил» своей упряжкой путь, руководству­
ясь указаниями босса о курсе и расстоянии и опережая его примерно
па 45 минут. Так что, когда Пири прибыл на вершину планеты, верный
слуга уже ждал его там...
Дальнейшие события развивались так. Как обычно, эскимосы по­
строили иглу, на которое Пири водрузил флаг, и, поскольку солнце
было закрыто облаками, было решено лечь спать. Когда солнце появи­
лось в разрывах облаков, Пири определил широту - 89 град. 57 мин. в 3 милях от полюса, после чего Пири с двумя эскимосами отправился
окончательно «покорять полюс», вернувшись утром 7 апреля, преодо­
лев всего 20 миль. После отдыха для страховки он проехал еще 8 миль
под прямым уголом к прежнему направлению, наездив, таким образом,
36 миль, на что ушла большая часть времени пребывания на полюсе.
Возвращение Пири из поездок Хэнсон описал так.
«Его лицо было вытянутым и серьезным. Он ничего не сказал мне.
От сопровождавших его парней я узнал, что Пири делал какие-то наб­
людения.
- Мистер Пири, - спросил я, - мы на полюсе или нет?
- Не думаю, что могу поклясться в этом.
- Хорошо, я выдерживал расстояние точно ио времени, - ответил я. Если мы шли в правильном направлении, мы на полюсе. Если не так то это ваша ошибка.
Пири ничего не ответил.
Чувствуя, что пришло время, я протянул ему руку, чтобы поздравить
с успехом... но порыв ветра ударил ему в лицо, и он прикрыл глаза обе­
ими руками цриказав нам идти спать, но пе более четырех часов».
Хэнсон также отмечает, что один из эскимосов стал свидетелем
какого-то разочарования Пири во время решающих полуночных об­
серваций, и Херберт задается вопросом: а не оставил ли Пири своего
верного слугу и помощника в лагере, чтобы подумать в одиночестве
о происшедшем, в борьбе с собственной совестью, в состоянии агонии
многолетних амбиций перед лицом бессердечных насмешек судьбы?

Глава 12. Пири на полюсе. Кто не успел, тот опоздал...

177

Очень интересно описано у Пири его возвращение к мысу Колумбия.
«Я хотел попытаться совершить все обратное путешествие двойными
маршрутами, то есть покрывать расстояние одного перехода на север, за­
втракать. Снова делать переход, спать несколько часов, и опять в путь.
Надо сказать, что эту программу мы выполнили почти в точности... Изо
дня в день в три перехода на юг мы проходили расстояние пяти перехо­
дов на север. С каждым выигранным днем уменьшалась опасность, что
ветры и подвижки льда уничтожат след упряжек... Большую часть похо­
да мы легко обнаруживали путь, проложенный вспомогательными пар­
тиями, причем он на всем протяжении сохранился» (Пири, 1948, с. 180).
Для подавляющего большинства исследователей истории дости­
жения Северного полюса непонятно, каким образом Пири вернулся
по старому следу в тот же самый пункт на суше, из которого вышел
(то есть на мыс Колумбия), в условиях дрейфа, о существовании ко­
торого в описаниях похода 1909 года он словно позабыл. И это после
событий маршрута 1906 года, когда он продемонстрировал полную
неспособность учесть его влияние, оказавшись вместо острова Элс­
мир в Гренландии! Как все просто - ни астрономических обсерваций,
ни учета влияния дрейфа, держись старого следа, он тебя выведет куда
надо... Стремление Пири упростить методы навигации, которые ему
не давались, понятно, но тогда ситуация становится настолько простой,
что перестает быть реальной. Льдов в Северном Ледовитом океане без
дрейфа не бывает...
По Пири, возвращение происходило так. «Первые пять миль обратно­
го пути мы шли очень хорошо. На шестой миле, подойдя к узкой трещине,
наполненной льдом, мы произвели измерение глубины моря - у полюса
это оказалось невозможным из-за чрезмерной толщины льда. Я опустил
лот на глубину 2742 метров, но дна не достиг» (Пири, 1948, с. 180). После
этого бесполезную лебедку выбросили. Впрочем, почти все измерения
глубин в этом походе не совпадают с современной картой, увы...
Интересно другое. При описании возвращения понятие дрейфа, кото­
рому Пири уделял так много внимания на предшествующих маршрутах,
просто исчезло со страниц его книги. Он даже не стал объяснять, почему
отказался от выхода к берегам Гренландии, как первоначально намечал
(где, между прочим, его соратники создали склад продовольствия)...
При возвращении к 88-й параллели, вспоминая дни 2-3 апреля, участ­
ники похода испытали немалую тревогу, но все обошлось благополучно.
«На 87-й параллели поле годовалого льда, приблизительно в 57 миль
шириной, заставило меня сильно встревожиться. Достаточно было не­
прерывного ветра в течение 12 часов, чтобы эта область превратилась
в безбрежное море. К счастью, стояла тихая погода, и я с облегчением

178

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

вздохнул, когда мы оставили 87-й град. с. ш. позади» (Пири, 1948, с. 180).
На следующей странице Пири разъяснил свои заботы так: «По дороге
на север область, по которой мы шли, была покрыта молодым льдом,
и я предполагал, что найду здесь открытую воду» (Пири, 1948, с. 181).
Однако после 11 апреля опасность миновала: «Только мы позавтракали
в иглу после первого дневного перехода, как лед позади нас стал тре­
скаться, и вскоре появились широкие разводья. Мы как раз вовремя пе­
ресекли опасную полосу. Вблизи лагеря виднелись свежие следы песцов
(кажется, что и до наших дней это самое северное из отмеченных про­
никновение зверька на север. - Авт.). Вечером подошли к 87-й парал­
лели, а через два дня устроили привал уже на 85-м град. 48-й мин. с. ш.
Тут мы нашли три снежных домика, построенных отрядами Бартлетта
и Марвина» (Пири, 1948, с. 181).
Похоже, что при дальнейшем своем пути па юг к суше отряд Пири
оказался на стрежне активного течения - северной ветви системы кру­
гового антициклонального дрейфа, направленного здесь по часовой
стрелке, признаки которого можно отметить по косвенным свидетель­
ствам в записях Пири. «...Дорога стала заметно ухудшаться. По пути все
чаще попадались трещины и разводья, а иногда и широкие полыньи, по­
крытые совсем тонким льдом... Поверхность льда представляла также
все большие трудности для пешеходов. Лед сильно торосился, льдины
взгромождались одна на другую... Однако, несмотря на все эти помехи,
мы стойко придерживались плана и совершали по два перехода в день»
(Пири, 1948, с. 182).
Ничто не могло остановить эту запущенную на всю мощь «машину»
из людей и собачьих упряжек, названную ее изобретателем «системой
Пири». Она продвигалась как на север, так и на юг такими темпами,
что ее организатору было не до научных наблюдений, не до созерцания
окрестных пейзажей.
Основное внимание руководителя на обратном пути сосредота­
чивалось на поисках следов передовых отрядов Бартлетта, Марвина
и других - им он доверял больше, чем своим способностям навигато­
ра. Характерно, что при возвращении Пири не произвел ни одной об­
сервации хотя бы для контроля! Все внимание - следам: так, 18 апреля
«мы прошли мимо иглу Бартлетта», а поздно вечером 19 апреля «идя
впереди своей партии, я вдруг обнаружил путь, проложенный первым
авангардным отрядом Хэнсона» (Пири, 1948, с. 182). Далее, продолжа­
ет он, «мы увидели на снегу сломанные сани, оставленные Эгингвой
по дороге на север, под утро подошли к снежным домам, которые за­
нимали на обратном пути отряды Мак-Миллана и Гудсэла. За 16 ча­
сов мы прошли путь, равный трем авангардным переходам Хэнсона»

Глава 12. Пири на полюсе. Кто не успел, тот опоздал...

179

(Пири, 1948, с. 182-183). В последней фразе заключается солидная доза
удовлетворенного тщеславия, тем более что, кроме главного трофея полюса, этот стремительный бросок к 90-му град. с. ш. и обратно нико­
му ничего не принес, оставив немало загадок, в первую очередь о про­
тяженности дневных переходов на собачьих упряжках.
Сам Пири дает такое объяснение этому феномену: «До сих пор ле­
дяные поля причиняли нам мало неприятностей. Впоследствии я узнал,
что Бартлетт, Марвин и Боруп подолгу задерживались перед полынья­
ми; у нас же самая большая задержка не превышала нескольких часов»
(Пири, 1948, с. 183). Увы, в будущем ни одна из экспедиций не смогла
продемонстрировать ничего подобного, что и привело к определенным
сомнениям в достоверности этих описаний. Действительно, перепрове­
рить информацию Пири крайне трудно, поскольку у него отсутствуют
те самые природные привязки, которые вполне отчетливо прослежива­
ются, хотя порой и не сразу, в книге-отчете Кука.
Более того, у Пири набирается множество очевидных противо­
речий и нестыковок. Самый простой способ объяснить необычайно
быстрые темпы возвращения к мысу Колумбия с полюса - совпа­
дение направления его маршрута с попутным интенсивным дрей­
фом, что, в принципе, возможно. Однако скорость этого дрейфа,
по современным данным, не настолько велика (в среднем около
2 километров в сутки, что за 16 суток составит около 30 километров, в результате днем больше, днем меньше, ничего существенного с точ­
ки зрения анализа). Сам же он неоднократно описывал ранее подвиж­
ки льда, характерные для сильного дрейфа, сопровождаемые даже
разрушением иглу. А при описании обратного маршрута ни намека
на что-либо подобное - что хочешь, то и думай... Разумеется, много­
численные сторонники Пири великолепно понимали это и всеми
правдами и неправдами пытались найти какой-то достойный выход,
чтобы подкрепить заявки своего идола, но получалось у них не слиш­
ком убедительно. Позднее они, например, обратились к известному
норвежскому полярнику Гуннару Исаксену, участнику экспедиции
1898-1902 годов под руководством Свердрупа, обладавшему боль­
шим опытом в использовании собачьих упряжек. В своей заметке,
опубликованной в солидном органе Американского географического
общества The Geographical Review, Исаксен подтвердил на собствен­
ном опыте возможность столь протяженных дневных переходов на со­
бачьей упряжке, упустив из виду одно важное обстоятельство: его
собственные маршруты проходили по сравнительно ровному припаю
в проливах Канадского Арктического архипелага, а у Пири - по ак­
тивно дрейфующему паку с частыми зонами торошения, разводьями

180

В. С. Корякин. ПИРИПРОТИВ КУКА

и другими многочисленными препятствиями. Однако в очередной
раз вернемся к книге-отчету Пири.
Первые признаки суши по характерной облачности Пири отметил
еще 18 апреля. 20 апреля он вышел к Большой полынье, располагав­
шейся всего в 50 милях от северного побережья острова Элсмир, откуда
были видны горы за мысом Колумбия. Каких-либо затруднений и здесь
не возникло, и в ночь с 22 на 23 апреля отряд Пири подошел к кромке
шельфового ледника. «Когда последняя упряжка перешла через почти
вертикальную кромку, мои спутники стали от радости прыгать, плясать
и петь, а Ута воскликнул: «Либо дьявол спит, либо ссорится с женой,
а то нам не удалось бы так легко вернуться обратно».
Тут же был устроен привал: мы сытно и не торопясь поужинали,
а затем двинулись в путь и шли не останавливаясь до мыса Колумбия...
Наше возвращение с полюса было осуществлено в 16 переходов, а весь
путь от мыса Колумбия до полюса и обратно занял 53 дня, или 43 пе­
рехода. Благодаря исключительно удачному стечению обстоятельств
наш обратный поход оказался чрезвычайно легким» (Пири, 1948,
с. 184-185).
Теперь мы можем сопоставить маршруты обоих претендентов
на «приз столетия». Графически маршруты Кука и Пири представлены
на рисунке, где на горизонтальной оси показаны даты событий в про­
цессе выполнения маршрутов, а на вертикальной - расстояния на те
же даты от исходного пункта маршрута на суше (соответственно, мысы
Столуэрти и Колумбия). Отметим, что для Кука мы приняли заверше­
ние маршрута не на мысе Столуэрти, а на соответствующей ему широте,
когда мыс находился у него на левом траверзе. Возникающие при этом
погрешности для наших последующих выводов и оценок пренебрежимо
малы. Представленные графики совершенно отчетливо отображают раз­
личия в полюсных маршрутах обоих претендентов по целому ряду по­
казателей.
Во-первых, в протяженности обоих маршрутов туда и обратно до 400 километров разницы в пользу Пири.
Во-вторых, в затратах времени: у Кука (88 суток до широты мыса
Столуэрти) они оказались значительно больше, чем у Пири (53 суток
до мыса Колумбия).
В-третьих, запоздалое начало полюсного маршрута у Кука (18 марта)
по сравнению с соперником (1 марта) заранее ставило его в неблагопри­
ятные условия при возвращении в связи с распутицей и летним таянием.
В-четвертых, показательно, что путь к полюсу занял у конкурентов
практически одно и то же время (около 40 дней), зато с возвращением
картина изменилась разительным образом: Пири буквально несется

Карта маршрутов движения полюсных отрядов Кука и Пири

Сравнительные графики полюсных маршрутов

182

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

к мысу Колумбия, тогда как Кук с истощенными людьми и собаками
с каждым днем теряет темп, и график становится все более пологим.
В-пятых, большие затраты времени у Кука буквально «включили»
в развитие событий фактор дрейфа, который с каждым днем тащил его
все дальше и дальше на запад от мыса Свартенвог с его продовольствен­
ным складом, - остальное читателю известно.
Графики позволяют сделать вывод, что пресловутая «система Пири»
не была необходима на пути к полюсу, - она лишь обеспечила своему
изобретателю скорейшее и комфортное возвращение. На пути к полюсу
она не предотвратила длительной задержки у Большой полыньи (гори­
зонтальный участок графика с 4 по 10 марта), не сэкономила время изза взаимодействия с многочисленными вспомогательными отрядами.
Приведенные графики в целом напоминают ситуацию, которая три
года спустя возникла в гонке к Южному полюсу соперничающих Амунд­
сена и Скотта. В отряде Кука события развивались по той же схеме, что
и у Скотта, но с существенной разницей: англичане возвращались с по­
люса зимой, когда морозы крепчали с каждым днем, а Кук - летом. При
всей сложности ситуации, повышение летних температур у Кука при­
вело лишь ко временному кризису из-за распутицы и нехватки продо­
вольствия. Однако энергозатраты людей с повышением температур
снизились, тогда как нараставшие морозы буквально прикончили изне­
могавших от непосильного труда англичан. Люди Кука вовремя получи­
ли необходимую передышку и смогли дождаться более благоприятных
условий, что в конечном итоге позволило им благополучно провести
зимовку 1908-1909 годов на мысе Спарбо. Однако вернемся к финалу
предприятия Пири.
25 апреля отряд Пири подошел к засыпанному снегом по самую
верхнюю палубу «Рузвельту», где первым их встретил капитан Барт­
летт. От него Пири узнал о гибели своего секретаря профессора Мар­
вина, который, по словам сопровождавших его эскимосов, 10 апре­
ля утонул в полынье в 45 милях от мыса Колумбия. Видимо, рассказ
об обстоятельствах гибели Марвина не слишком удовлетворил Пири,
который отреагировал на это событие на страницах своей книги доста­
точно сдержанно: «Подробности трагической кончины Марвина на­
всегда останутся покрыты мраком неизвестности» (Пири, 1948, с. 185),
в чем он, однако, ошибся. Истинные причины гибели Марвина позднее
распространились среди эскимосов. Возможно, первым об этом узнал
известный исследователь Гренландии Кнут Расмуссен, сам рожден­
ный эскимоской от отца-датчанина и великолепно владевший языком
аборигенов, но у него были свои основания не давать ход делу, в ре­
шении которого никто не был заинтересован. Французский этнограф

Глава 12. Пири на полюсе. Кто не успел, тот опоздал...

183

Жан Маллори, работавший в 50-х годах XX века на севере Гренландии,
по результатам своих расспросов рисует довольно мрачную картину
обстоятельств гибели Марвина. Американец буквально загнал сопро­
вождавших его эскимосов и при попытке бросить одного из обесси­
левших аборигенов на морском льду в ответ на грубое распоряжение,
возможно, сопровождавшееся рукоприкладством, был убит другим
эскимосом. Труп Марвина бросили в разводье. Пири, узнав из какихто своих источников об истинных причинах трагедии, побоялся офи­
циального расследования. Однако трагическое известие о судьбе Мар­
вина было только первой ласточкой в череде потрясений, ожидавших
нашего триумфатора.
Интересно, что находившиеся на «Рузвельте» настолько не пред­
ставляли логики возвращения отряда Пири, что 18 апреля Мак-Миллан
и Боруп вышли на шести упряжках (все та же гигантомантия, присущая
«системе Пири» в целом) к побережью Гренландии для создания там
складов на случай, если восточный дрейф вынесет отряд Пири к тем
берегам, где он уже побывал при завершении полюсного маршрута
1906 года. Из своего похода они благополучно вернулись через полтора
месяца.
Интересно и другое - на прямой вопрос обитателей «Рузвельта»
о результатах похода босс ответил: «В целом не безуспешный», повто­
рив ту же формулировку в записке для Борупа и Мак-Миллана.
На общем малорезультативном фоне всех предыдущих пред­
приятий Пири не следует все же отрицать тех реальных результа­
тов, которые были ими получены. Вклад экспедиций Роберта Пири
1898-1909 годов в науку директор Всесоюзного арктического инсти­
тута Рудольф Лазаревич Самойлович охарактеризовал следующим
образом: «Научная работа его экспедиций состояла главным образом
в наблюдениях над льдом, взятии глубин в непосредственной близо­
сти к полюсу, в метеорологических наблюдениях, и наконец, в наблю­
дениях над приливами у северных берегов Гренландии. Спутниками
Пири эти наблюдения проводились круглые сутки на мысе Шеридан,
Кэйн-Олдрич (вблизи мыса Колумбия), мысе Брайан, мысе МоррисДжесуп и в Форт-Конгере. Собранные материалы были впоследствии
обработаны Р. А. Гаррисом и дали ему повод высказать предположе­
ние о существовании какого-то препятствия для приливно-отливных
течений (земли, островов, значительных возвышений дна), которые
занимают почти миллион и три четверти квадратных километров,
причем один угол этого препятствия лежит на севере у островов Бен­
нетта, второй - на севере у мыса Барроу, третий - поблизости от Зем­
ли Бэнкса и четвертый - у Земли Крокера. (В настоящее время уже

184

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

с достаточной достоверностью известно, что в последнем названном
месте земли не существует.)» (Самойлович, 1933, с. 271)
Что касается отчетной монографии о достижении Северного полюса,
то к ней в полной мере относится замечание В. Ю. Визе о трудах Пири
в целом. «Каждая написанная Пири книга в конечном итоге оставляет
какое-то чувство неудовлетворенности. Чего-то не хватает в этих кни­
гах, и встающий с их страниц облик большого американского полярни­
ка остается нам совершенно чуждым. Это облик рекордсмена до мозга
костей. Таким Пири был в своих первых гренландских экспедициях,
таким же он в 1909 году сошел с полярной арены. Если, действительно,
приходится удивляться и восхищаться поразительной выдержкой Пири,
то не менее удивляешься и восхищаешься тем очень скромным научным
результатом, который дали многочисленные экспедиции американца»
(Пири, 1935, с. 10). Такая оценка большого ученого справедлива по сути
и в высшей степени объективна.
18 июля «Рузвельт» со всей экспедицией на борту покинул мыс Ше­
ридан. Спустя месяц судно пришло в эскимосское селение Эта, где Пири
ожидали новости, реакцию на которые он не отразил на страницах своей
книги-отчета. За него это сделали другие - описание событий в данном
поселке дано нами по книге Райта (Райт, 1973).
От встречных эскимосов в проливе Смита Пири узнал о благопо­
лучном возвращении Кука из какого-то длительного похода к западу
от острова Элсмир и, в частности, о его зимовке на острове Девон и,
возможно, о каком-то продолжительном маршруте к северу. Посколь­
ку осенью 1907 года Кук уже заявил о своем намерении достичь по­
люса, очевидно, следовало как-то прояснить ситуацию. С этой целью
было предпринято беспрецедентное, неслыханное в истории Арктики
мероприятие - допрос эскимосов, сопровождавших Кука в полюсном
походе. Вел его Боруп, который, будучи новичком в Арктике, разуме­
ется, владел эскимосским с пятого на десятое. Понимая это, он стро­
ил свои вопросы таким образом, чтобы получить ответы на уровне
да - нет. Перечень вопросов и полученных ответов приводит в своей
книге Райт. «Пересекали ли вы большие участки воды за это время? Нет. - Оставляли ли вы на своем пути склады с продовольствием? Нет.
- Во время перехода через льды к северу от мыса Томаса Хаббар­
да убили ли вы хотя бы одного белого медведя или тюленя? - Нет. Сколько было у вас саней? - Двое. - Сколько было у вас собак? - Точно
не помним, но больше 20. - Сколько у вас было саней, когда вы верну­
лись на берег? - Двое. - Оставалось ли у вас на санях продовольствие,
когда вы вернулись на берег? - Да» (Райт, 1973, с. 195).

Глава 12. Пири на полюсе. Кто не успел, тот опоздал...

185

Нетрудно понять, что все эти вопросы, по сути, сводились к одному:
насколько они соответствуют «системе Пири», с которой оба эскимоса
были незнакомы, и сама их постановка имела целью получить отрица­
тельный ответ.
Практически в ответах эскимосов (как и в вопросах) нет ничего та­
кого, что напрямую связано с полюсом, - а значит, версия о разобла­
чении Кука его спутниками (что стало позднее основой утверждения
Пири) просто отпадает. Скорее, отсутствие вопроса о сакральном Тиги
шу показывает, что люди Пири скрывали главную цель допроса от сби­
тых с толку несчастных эскимосских парней, которые не могли понять,
чего же домогаются от них эти американцы. Сам Пири и его спутники
понимали неприличный смысл происходящего и поэтому не привели
деталей допроса в своих книгах. Боруп при этом сослался на то, что
текст допроса опубликован в прессе. Единственный реальный вывод,
который могли сделать инициаторы допроса, - Кук и его спутники
«системой Пири» не пользовались, и это стало главной уликой для
ее изобретателя, поскольку, по его утверждению, «без этой системы...
оказалось бы физически невозможным дойти до Северного полюса
и вернуться с него» (Пири, 1948, с. 130). Тем самым будущему чита­
телю книги-отчета Пири, не обладавшему опытом в полярных делах,
в качестве главного доказательства подсунули утверждение, основан­
ное на мнении Пири.
Разумеется, это не единственный «перл» неслыханного по веролом­
ству допроса. Например, каким образом эскимосы различали мысы
Свартенвог и Томаса Хаббарда? Разумеется, они не владели топоними­
кой белых людей, и в свой вопросник Боруп, как верный последователь
Пири, внес ее скорее для собственного понимания, а не потому, что ее
употребляли Этукишук и Авела. Что они думали по поводу самоуправ­
ства участников экспедиции Пири, нам остается лишь догадываться.
Один только вопрос о складах на дрейфующем льду чего стоит - с со­
временных позиций это типичный нонсенс, но он присутствует в допро­
се, свидетельствуя о наивности допрашивавших.
Интереснее другое. «Ценность» информации, полученный Борупом
и другими участниками допроса (тем более с учетом языкового барьера),
спустя много лет хорошо подметил Херберт: «Эскимосы рассказывали
нам (как их отцы рассказывали Пири и Мак-Миллану) то, что, по их
мнению, мы бы хотели услышать» (Херберт, 1988, с. 23). Ему вторит Пе­
тер Фрейхен (между прочим, один из противников Кука), подтвержда­
ющий, что, с точки зрения эскимосов, поход к Тиги шу - только непоня­
тая им блажь белого человека: «путешествие, которое не имело никакого
смысла... ведь там не было ни зверя, на которого можно охотиться,

186

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

ни вообще чего-нибудь такого, зачем можно приезжать!» (Фрейхен,
1961, с. 119) Конечно, можно упрекнуть этих детей природы в некото­
ром прагматизме, однако здравого смысла у них оказалось больше, чем
у иных американцев.
Так что говорить о ценности информации, полученной Борупом (тем
более с учетом языкового барьера), не приходится. Боруп провел свой
неприличный допрос без объективного свидетеля (хотя бы того же Уит­
ни), который бы мог подтвердить его результаты. В принципе, они мог­
ли даже констатировать, что Кук - инопланетянин, просто фантазия до­
прашивающих оказалась ограниченной и чересчур целенаправленной.
Еще раз подчеркнем: о каком-либо разоблачении Кука в резуль­
тате свидетельства Авелы и Этукишука говорить нет смысла. То, как
пытались получить сведения у эскимосов, не подлежит обсуждению.
Важнее другое: во-первых, люди Пири начали сбор компромата на по­
тенциального конкурента, а во-вторых, о реальных успехах Кука они
ничего не узнали. И не могли узнать, потому что несчастные эскимосы
Авела и Этукишук, связанные обязательством, данным Куку, не раз­
глашать факт пребывания на Тиги шу, что, судя по вопроснику, они
и соблюли, просто не понимали смысла происходящего. Если уж сам
поход к полюсу был для них лишен здравого смысла (помимо опла­
ты), то какая-то непонятная возня белых людей вокруг него и оче­
видная озабоченность людей Пири были для эскимосов за пределами
разумного. И не только... В порыве мести обиженный Пири, по сви­
детельству Петера Фрейхена, раздавал жен эскимосов - попутчиков
Кука... своим каюрам.
Тут же после допроса оба эскимоса бросились к Уитни, которому Кук
оставил инструменты и большую часть полевой документации, но тот
ничего не смог объяснить сбитым с толку парням. Кроме того, Уитни со­
бирался выбираться домой и в этом целиком зависел от Пири. Как и де­
вять лет назад в случае со Свердрупом, Пири в самой категорической
форме потребовал от Уитни не брать с собой каких-либо экспедицион­
ных материалов Кука. Уитни попал в сложное положение: с одной сто­
роны, у него были обязательства перед Куком, а с другой - оставаться
в Гренландии еще на одну зимовку ему никак не хотелось. Когда он об­
ратился за советом к Хэнсону, тот ответил в том смысле, что босс шутить
не любит. В сложившейся ситуации Уитни оставил все доверенное ему
Куком в тайнике на берегу, причем в присутствии Бартлетта.
26 августа 1909 года «Рузвельт» покинул берега Гренландии, а 5 сен­
тября бросил якорь в Индиан-Харбор на Лабрадоре. Как считает Райт
(Райт, 1973), только здесь Пири получил достоверную информацию
о достижении Куком полюса - видимо, в записке от Адамса, капитана

Глава 12. Пири на полюсе. Кто не успел, тот опоздал...

187

китобойного судна «Морнинг», с которым Кук встретился на пути в ци­
вилизованный мир. Теперь Пири надо было принимать решение, как
вести себя в создавшейся ситуации, развитие которой он не мог предви­
деть. 8 сентября из Батл-Харбор в «Ассошиэйтед Пресс» ушла телеграм­
ма следующего содержания: «Вбил звезды и полосы в Северный полюс.
Ошибки быть не может. Не принимайте версию Кука всерьез. Сопрово­
ждавшие его эскимосы говорили, что он не ушел далеко на север от ма­
терика. Их соплеменники подтверждают это. Пири».
Телеграмма аналогичного содержания ушла жене: «Задержался изза шторма. Пусть вранье Кука тебя не тревожит. Он у меня в руках».
Затем 10 сентября Пири обратился в «Нью-Йорк Геральд». «Не могу
себе представить, что «Геральд» верит басням Кука. Примите к сведе­
нью, что Кук просто надул публику. Он не был на полюсе ни 21 апре­
ля, ни в какое другое время. Данное заявление сделано мною намеренно,
а в должный срок будет подкреплено соответствующими доказатель­
ствами. Пири». Единственное слово правды в этом тексте - «намерен­
но», но даже в этом случае сказать, насколько Пири отвечал за свои
действия, мог бы только психоаналитик. Теперь же мы об этом никогда
не узнаем... Правда, объяснение может быть и другим - иначе он посту­
пить не мог, поскольку по возвращении в Штаты ему пришлось бы объ­
ясняться в Арктическом клубе имени себя, интересы которого он пред­
ставлял на полюсе, в легкомысленном пренебрежении к конкуренту.
Обвинив того в жульничестве, Пири сохранял последнее - надежду
на поддержку своей заявки на приоритет в достижении полюса Аркти­
ческим клубом. Остальное уже не имело значения.
Так маршрут к макушке Земли оказался тропой войны для обоих
американских полярников - противостоянием, в котором не было побе­
дителей.

ГЛАВА 13

Когда история
становится детективом

...Томагавком разрешил я этот спор.
И свой взгляд я утвердил на искусство тем, что вбил
В грудь Гренельского гравера свой топор.
И, покончив с ними так, ими накормил собак,
И зубами их украсил я ремни,
И сказал, крутя усы: «Хорошо, что сдохли псы,
Прав, конечно, я - а не они».
Р. Киплинг. В неолитическом веке'

вы, именно эти живописные строки одного из самых значи­
тельных поэтов XX века отражают реальное развитие событий
в споре о достижении полюса.
Кук находился в Анноатоке всего трое суток - с 18 по 21 апреля
1909 года. Этого срока было достаточно для восстановления сил. Когда
он узнал, что местные эскимосы отправляются на юг, ближе к цивили­
зованным местам, то решил присоединиться к ним. Предстоящий про­
тяженный поход после всего пережитого уже не казался Куку чем-то
чрезвычайным. Скорее наоборот - такое путешествие на свежих соба­
чьих упряжках в многочисленной компании аборигенов обещало смену
впечатлений и перспективу скорого возвращения домой.
В те времена Гренландия была связана с метрополией - Данией - па­
роходными рейсами из Умнака, куда почту доставляли эскимосскими
лодками из резиденции губернатора в Упернавике. Анноаток находил­
ся как раз на полпути от полюса до Упернавика, в 700 милях и от того,
и от другого. Поскольку на предстоящем пути риск потерь все же при­
сутствовал, Кук решил оставить самую ценную документацию и часть
инструментов на сохранение Уитни.
«В ящике, который я вручил Уитни, - писал он позднее, - были
упакованы: один французский секстан, одна буссоль (алюминиевая,
со съемным азимутальным кругом), один искусственный горизонт

У

* Пер. М. Фромана.

Глава 13. Когда история становится детективом

189

в тонкой металлической оправе, регулируемый спиртовыми уровня­
ми и винтами, один барометр-анероид в алюминиевом корпусе, один
алюминиевый ящик с максимальными и минимальными спиртовыми
термометрами, прочие термометры, а также один жидкостной компас...
Там были документы и инструментальные поправки, показания при­
боров, сравнительные таблицы и другие заметки, небольшой дневник...
в котором были записаны кое-какие полевые отсчеты инструментов
и метеорологические данные... По особой просьбе Уитни я оставил ему
флаг» (Кук, 1987, с. 310).
На своем пути из Анноатока на юг Кук и эскимосы пересекли про­
лив Мерчисон, где Кук зимовал в 1891-1892 годах в составе экспедиции
Пири. В целом путь до Упернавика занял почти месяц и прошел без осо­
бых приключений. 20 мая Кук постучался в дверь губернаторского дома.
«На мне были потрепанная куртка из тюленьей кожи, потертые шта­
ны из медвежьей шкуры, заячьи чулки и рваные ботинки из тюленьей
кожи. Само собой разумеется, я был очень грязен. Мое загорелое брон­
зовое лицо осунулось, а спутанные волосы были не подстрижены. Од­
нако я несколько пришел в себя после ванны и смены белья... Позднее
мое одеяние было заменено: новой одеждой меня снабдил губернатор
Кроль, в ней я и прибыл в Копенгаген» (Кук, 1987, с. 315). Так Кук опи­
сывает свои первые впечатления от встречи с официальными лицами
в Гренландии, скромно добавляя в конце, что один из первых вопросов
губернатора был о... наличии насекомых. Что еще могло запомниться
человеку, только что расставшемуся с жизнью полярного Робинзона?
Разумеется, элементы бытового комфорта, но «прежде всего, - продол­
жает Кук, - я воспользовался его библиотекой. У меня была огромная
удобная постель с пуховыми матрацами и чистыми простынями. Я спал
почти беспробудно, посвящая примерно четыре-пять часов в день рабо­
те над своими записями» (Кук, 1987, с. 315).
Вскоре Кук посвятил губернатора в тайну достижения полюса.
По мере того как губернатор Кроль знакомился в процессе ежедневно­
го общения с документацией и рассказами своего гостя, он все больше
и больше проникался уважением и энтузиазмом к достижениям Кука.
С наступлением лета первым судном из большого мира в гренландских
водах оказался китобоец «Монинг» из Данди (Шотландия), капитан
которого Адамс также оказался в курсе пребывания Кука на полюсе.
В свою очередь, Адамс поделился с обитателями губернаторской ре­
зиденции новостями из большого мира: о неудачной попытке Эрнста
Шеклтона достичь Южного полюса, об освоении новых районов кито­
бойного промысла и рыболовства и даже из области театральной жизни,
особо выделив успех оперетт «Веселая вдова» и «Принцесса долларов».

190

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

К этим новостям капитан Адамс присовокупил солидный мешок карто­
феля, который был принят губернатором и его гостем с чувством благо­
дарности. Ожидание судна на Копенгаген также затянулось па месяц,
в течение которого в Западной Гренландии произошло полное солнеч­
ное затмение.
Наконец рейсовое судно «Годхааб» (капитан Хенниг Шуби) 20 июня
1909 года бросило якорь на рейде Упернавика. На нем Кук посетил еще
Умнак, Егедесмнде и другие населенные пункты по побережью Баффи­
нова моря, где американец познакомился со многими официальными
лицами и полярными исследователями, включая Расмуссена. Послед­
ний, выслушав рассказ Кука, высказал мысль о грядущем столкновении
с Пири. «Тогда, - написал в своей книге Кук, - эти слова не произвели
на меня особого впечатления, но мне пришлось их вспомнить позднее»
(Кук, 1987, с. 318).
Рассказ Кука о его путешествии к полюсу тем временем распро­
странился среди обитателей Гренландии, и можно было ожидать, что
эта сенсация скоро станет достоянием цивилизованного мира. Датча­
не предложили Куку помочь со скорейшим отъездом в Европу, чтобы
заслуженно пожать плоды своего полюсного предприятия. Благода­
ря содействию датских друзей Кук оказался на борту «Ханса Эгеде»,
уходившего на Копенгаген. На этом же судне возвращался в Европу
швейцарский гляциолог Альфред де Кэрвен, который в процессе обще­
ния с Куком «убедился, - по сообщению газеты «Нью-Йорк Геральд»
от 18 сентября того же года, - что Кук достиг полюса». По пути судно
специально зашло в Леруик на Шетландских островах, откуда Кук изве­
стил мир по телеграфу о своем достижении, причем... в долг, поскольку
наличной валюты, помимо 40 или 50 долларов, нужных для самого не­
обходимого на первое время, у него не было. Информация о покорении
полюса стоила дорого, и, чтобы выйти из затруднительного положения,
в адрес Гордона Беннетта, владельца «Нью-Йорк Геральд» (ранее суб­
сидировавшего экспедиции Стенли в Африку и Де Лонга к Северному
полюсу), была отправлена телеграмма следующего содержания: «Со­
общение оставлено у датского консула. 2000 слов. Предполагаемая сто­
имость сообщения 3000 долларов. В случае желания можете обратиться
за получением». Тогда еще Кук не подозревал, какой эффект вызовет
его сообщение в мире.
Он задумался об этом только на подходе к берегам Дании, когда еще
в море судно было взято на абордаж представителями ведущих миро­
вых агентств в погоне за долгожданной новостью века, использовавши­
ми «военную хитрость». «Им было позволено подняться на борт под
тем предлогом, что у них было сообщение американского посланника

Глава 13. Когда история становится детективом

191

мистера Игена. Я пригласил их в свою каюту и спросил, опубликова­
на ли моя телеграмма в «Нью-Йорк Геральд». Корреспондент «Политикен» извлек экземпляр датской газеты, в которой я увидал статью
обо мне. Я беседовал с корреспондентами минут пять, и главным моим
впечатлением было то, что они не знали, чего хотели от меня» (Кук,
1987, с. 320). Виновник переполоха отметил, что натиск репортеров
несколько сдерживался последствиями качки, которую они испытали,
добираясь до судна. Кук еще не знал, что в Копенгагене его ожидала
телеграмма от Беннетта, разрешавшая все его финансовые затруднения,
в которой маститый газетчик сообщал, что никогда еще не получал та­
кого удовольствия всего за 3000 долларов.
Абордаж корреспондентской братии достиг апогея на траверзе
Хельсингера, где на палубу «Ханса Эгеде» с катеров и буксиров вы­
садилось солидное подкрепление пишущих и снимающих, а сам Кук
в полной мере ощутил настоящий шок от внимания представителей
прессы. «Теперь судно атаковали репортеры, которые не страдали
морской болезнью, и каждый из них настаивал на отдельном интер­
вью... Телеграммы и письма громоздились в моей каюте. С присущей
мне привычкой методично прочитывать и отвечать на все сообщения
я принялся за дело, которое оказалось безнадежным. Я зашел в тупик,
меня охватило ощущение того, что я не знаю, где нахожусь и что мне
делать... прежде чем я сумел хоть приблизительно оценить ситуацию,
мы прибыли в Копенгаген» (Кук, 1987, с. 320). Утром 4 сентября Кук
начал догадываться, что возвращение может обернуться для него же­
стоким испытанием.
На этом бурном фоне возвращения героя отметим два момента. Пер­
вый - корреспондентом газеты «Политикен», «допрашивавшим» Кука
на борту «Ханса Эгеде», был Петер Фрейхен, сам недавно вернувшийся
из Гренландии, который в ближайшем будущем оказался одним из са­
мых непримиримых его противников. Второй - телеграмма от Амунд­
сена, не требовавшая комментариев: «Самые теплые поздравления
с выдающимся подвигом. Сожалею, что не могу быть в Копенгагене.
Надеюсь на встречу в Штатах». Определенно, старый товарищ по экс­
педиции на «Бельжике», после покорения в 1903-1906 годах СевероЗападного прохода заслуживший мировую известность, не забыл бы­
лой дружбы, что он и подтвердил в ближайшем будущем.
На рейде Копенгагена Кук при виде открывшейся картины с содро­
ганием ощутил, что ожидает его уже в ближайшие часы. «Буксиры,
моторные и гребные лодки, парусные суденышки вскоре окружили
нас и пошли следом. Флаги всех наций развевались на специально
убранном судне. Люди что-то кричали, казалось, на всех языках мира.

192

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Волны приветствий одна за другой катились над головой. Гудели рож­
ки, слышалась музыка, стреляли ружья, бухали пушки. Балансируя
на неустойчивых палубах, засунув свои головы в черные капюшоны,
всюду суетились операторы кинематографа... Я стоял на палубе совер­
шенно ошеломленный» (Кук, 1987, с. 321). При виде шикарно одетой
публики (среди которой были и представители королевской фами­
лии) полярный бродяга, заявившийся в приличное общество невесть
откуда, испытал чувство неловкости за свою поношенную одежду
с чужого плеча. В эти самые первые и потому трудные часы возвраще­
ния и приспособления к совершенно новой, непривычной обстановке
опеку над Куком принял на себя глава местного корреспондентского
корпуса англичанин Уильям Стед, позднее отметивший, что его подо­
печный в то время был похож «на наивного неопытного ребенка, край­
не нуждавшегося в том, чтобы кто-нибудь заботился о нем и давал
советы, как лучше поступать в его же собственных интересах» (Кук,
1987, с. 212).
Однако, по мнению многих журналистов, совсем не так должен был
выглядеть и вести себя отважный покоритель полюса! Именно это не­
понимание морального состояния Кука и вызвало у целого ряда пред­
ставителей прессы (в частности, Фрейхена и некоторых других) подо­
зрения в неискренности его поведения и последующих заявлений.
С заполненной народом набережной Стед переправил своего подо­
печного в здание Метеорологической службы, где Кука приветствовал
участник’знаменитой экспедиции на «Веге» под начальством Норденшельда капитан 2-го ранга Андрес Ховгард. Затем переполненный пер­
выми впечатлениями (и уже смертельно уставший от них) америка­
нец был, наконец, доставлен в отель «Феникс», где за него принялись
сначала парикмахер, а затем маникюрша. Здесь Кука встретил старый
друг и участник первой экспедиции на Мак-Кинли Ральф Л. Шейнвальд. Позднее последовал завтрак в американском посольстве, сме­
нившийся приемом в королевском дворце. Завершился первый день
пребывания на гостеприимной датской земле часовой встречей с кор­
респондентами в отеле и банкетом в городской ратуше. Нагрузка была
более чем достаточной даже для самого тренированного человека. Од­
нако виновник торжества «не мог не думать при этом, что мне следует
поскорее убраться с банкета, но так, чтобы не оскорбить присутствую­
щих... Я не знал покоя ни днем ни ночью, и даже во сне. Я спал не бо­
лее пяти часов в сутки, если эти часы можно было назвать сном» (Кук,
1987, с. 324). Для человека, прошедшего огни, воды и волчьи зубы вы­
соких широт, пришло время испытания медными трубами. И это было
только началом!

Глава 13. Когда история становится детективом

193

Хотя первый публичный отчет о походе на полюс состоялся в Дат­
ском географическом обществе только 7 сентября, предшествующие
дни также оказались насыщенными множеством встреч с официальны­
ми лицами, газетчиками и учеными. Представить, что в подобной ситу­
ации можно продумать содержание всего того, в чем вскоре обвинили
Кука, невозможно прежде всего в связи с физическим и моральным со­
стоянием обвиняемого в то время. Более того, по мнению Стеда, «все,
что ловкий плут делает инстинктивно, если хочет смошенничать, Кук
намеренно избегал» (Райт, 1973, с. 212).
Хотя сама но себе идея мошенничества и фальсификации принадле­
жит (и по вполне понятным причинам) Пири, к сожалению, она само­
стоятельно возникла среди газетчиков по другую сторону океана. Воз­
можно, первый шаг в этом направлении принадлежал корреспонденту
лондонской «Дейли кроникл» Гибсу, которому в ответ на вопрос: «Чем
можно подтвердить открытие полюса?» - Кук якобы ответил: «Нансе­
ну и Свердрупу поверили на слово, почему же не поверят мне?» Дей­
ствительно, подтвердил правоту Нансена о системе течений в Северном
Ледовитом океане (а это его главное открытие по результатам экспеди­
ции на «Фраме») только почти полвека спустя дрейф «Седова» в 1937—
1940 годах. Однако кредитом доверия, подобного нансеновскому, Кук
не обладал. Гибс обратил внимание на «странный, взволнованный про­
тест и смущенный, почти виноватый вид» собеседника. «Я подумал тут что-то неладно!»
Ученые могут привести множество примеров даже не преднамерен­
ной фальсификации, а просто информационного брака при освещении
прессой проблем науки, тем более что и сами исследователи отнюдь
не ангелы и могут ошибаться. Но в описываемом случае имела место
не профессиональная ошибка журналиста. Тут было налицо стремле­
ние выступать в качестве некого арбитра между наукой и обществом
в вопросах, в которых корреспондент не мог составить собственно­
го обоснованного мнения априори. Но это был только первый шаг и не столько в развитии личной драмы Кука, сколько в возникновении
проблем мировой арктической науки.
Действительно, специалисты оказались в весьма сложном по­
ложении. Сами заявки Кука были такого уровня, что судить их по
прежним критериям было невозможно или как минимум крайне за­
труднительно. Если бы с Куком были его инструменты и материалы
первичных наблюдений, можно было бы оценить величину система­
тических и некоторых случайных погрешностей в определении коор­
динат, но именно эти материалы и были оставлены Уитни в Анноатоке.

194

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Судить о природных процессах там, где никто из исследователей, кро­
ме него самого, не бывал? Вопрос стоял именно так. Те же наблюдения
Нансена на «Фраме» относились совсем к другой акватории Северного
Ледовитого океана со своей специфической природной системой, где
не могло быть аналогий с наблюдениями Кука. Правда, в это время Алек­
сандр Колчак по наблюдениям академической русской полярной экспе­
диции под руководством Эдуарда Васильевича Толля в 1900-1902 годах
уже сделал вывод о наличии второй циркуляционной системы дрейфа,
помимо обнаруженной Нансеном, причем там, где проходили маршруты
Кука. Опубликованная как раз в 1909 году (да еще на русском языке, ко­
торый на западе знали весьма ограниченно), эта работа еще не получила
должной известности в научном мире. До ее подтверждения также оста­
валось почти полвека, если считать от публикации результатов наблю­
дений нашей второй дрейфующей станции «Северный полюс - 2» под
руководством Михаила Михайловича Сомова.
Можно констатировать, что именно усилиями прессы в те дни была
создана атмосфера, когда ученый мир должен был реагировать на заявку
Кука немедленно, что имело для него самые серьезные, преимуществен­
но негативные последствия. Между тем и сам Кук вел себя по отноше­
нию к газетчикам (даже настроенным доброжелательно) не лучшим
образом, о чем свидетельствует его интервью Стеду, отрывок из которо­
го приводится ниже. «Доктор, вы действительно полагаете, насколько
я могу судить, что побывали на полюсе? - Я так полагаю. - Вы ступили
прямо на него ногой? - О, я этого не говорил. Я побывал там, где ис­
чезла широта. - Как выглядит полюс? - Лед. - Вы были в точке по­
люса? - Это просто сказать - в точке. Мы не пытались притащить все
тяжелые инструменты, которыми располагали другие. Поэтому нет ни­
чего такого, что с научной точки зрения было бы полностью завершен­
ным. На маршруте мы облегчали себя, насколько возможно, покрывая
до 15 миль в день... - Это невозможно... - Датских миль - да, англий­
ских - вполне...» (Pohl, 1951, р. 19-20)
Даже несмотря на подобные срывы, первые беседы, проходив­
шие 5 сентября с профессором Улафсеном, секретарем Королевского
датского географического общества, и капитаном 2-го ранга Ховгардом, специалистом в области навигации и морской геофизики, велись
в спокойной атмосфере и завершились к взаимному удовлетворению.
Во второй половине дня они были продолжены уже с профессором
Торпом, ректором Копенгагенского университета, и известным астро­
номом Эллисом Стромгреном, в связи с проблемами определения ко­
ординат и способов установления местоположения методами навигаци­
онной астрономии. Ученые мужи позднее заявили, что «ответы доктора

Глава 13. Когда история становится детективом

195

Ф. А. Кука нас полностью удовлетворили... Ни у кого нет оснований
сколько-нибудь сомневаться в том, что он достиг Северного полюса,
и в том, каким образом он это сделал» (Райт, 1973, с. 209).
Эти встречи явились прелюдией для выступления Кука в Королев­
ском датском географическом обществе в присутствии короля Фре­
дерика VIII и королевы, а также других августейших персон, помимо
1500 приглашенных, включая многочисленных специалистов. От лица
Общества Кука за достижение Северного полюса пожаловал золотой
медалью кронпринц Христиан.
Однако этим события 7 сентября не ограничились. Вечером Куку
пришлось присутствовать на банкете, устроенном газетой «Политикен»
в его честь. «Устроители настаивали, чтобы я приехал хотя бы минут
на пять, - вспоминал впоследствии Кук. - Я устало слушал речи, ко­
торые произносились на разных языках, и не испытывал никакого вол­
нения при звуках аплодисментов... Я увидел, что со всех сторон в зале
появились служители с телеграммами, которые они клали рядом с та­
релками различных репортеров... Можно было слышать дыхание лю­
дей. Это было первое послание Пири, которое гласило: «Звездно-поло­
сатый флаг пригвожден к полюсу!»
Я сразу же поверил тому, что было написано в телеграмме. «Наконецто он добрался туда», - подумал я... Насколько я могу анализировать
свои чувства, могу сказать, что я не испытывал ни ревности, ни сожа­
ления... «Славы хватит на двоих», - сказал я репортерам» (Кук, 1987,
с. 325). Кук также добавляет, что ему и в голову не приходила мысль,
что Пири станет оспаривать его заявку.
Двое суток спустя Копенгагенский университет проводил в своем
актовом зале чествование Кука, завершившееся присуждением ему по­
четной степени доктора философии, причем на заседании присутство­
вали Свердруп и Амундсен, который, таким образом, изменил свои
первоначальные планы. Поскольку сам Амундсен уже заявлял о своих
планах идти на Северный полюс, представители прессы в связи с этим
обрушили на него массу вопросов, интересуясь, в частности, не поменя­
ются ли его планы, на что будущий первооткрыватель Южного полюса
не колеблясь отвечал: «Нисколько».
Ответ Амундсена на вопрос корреспондента ведущей норвежской
газеты «Афтенпостен» по поводу выступлений и заявок Кука также
не оставлял сомнений: «Кук сделал завершающий шаг в полярных ис­
следованиях. Но он также выдающийся спортсмен, и его главное дости­
жение - Северный полюс».
Это было сказано 2 сентября, очевидно, на основе первых сообщений
из Леруика, но уже 8 сентября специально для репортеров «Нью-Йорк

196

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Таймс» Амундсену пришлось уточнять свою позицию: «Бесполезно
спорить по поводу достижений обоих исследователей. Важна не мате­
матическая точность достигнутой точки, а наблюдавшиеся там геогра­
фические условия. Вероятно, что-то останется и для всех нас...»
Близкое по смыслу представителям той же газеты сказал и Кук:
«Два рекорда лучше одного». (Цитаты из газет приводятся по книге:
Huntford, 1979.)
Судя по опубликованным воспоминаниям Кука, которые исполь­
зовал в своей работе Хантфорд (Huntford, 1979), Амундсена в то время
интересовали условия дрейфа в околополюсном районе, известные ра­
нее только по наблюдениям экспедиции Нансена на «Фраме» в 1893—
1896 годах. В свою очередь, в воспоминаниях Кук осторожно намекает,
что он якобы подсказывал своему другу вариант с Южным полюсом.
Сам Хантфорд, однако, считает, что Амундсен не стал бы делиться сво­
ими намерениями ни с кем, - если в его голову уже и закралось чтолибо подобное. В любом случае речь идет только о домыслах, тем более
что при встрече в Копенгагене старым друзьям по совместным испыта­
ниям в Антарктике было что вспомнить и о чем поговорить.
Между тем вести из Штатов приходили самые невероятные, и ког­
да в Данию поступило заявление Пири от 10 сентября, Кук уже не мог
оставаться в гостеприимном Копенгагене. Очередной трансатлантик
под шведским флагом, «Оскар II», уходил из Кристиансунна в Нор­
вегию буквально на следующий день. Кук в сопровождении Амундсе­
на ринулся, что называется, вдогонку. Пока Кук устраивался в каюте,
Амундсену приходилось отбивать очередной натиск репортеров. «Ве­
рит ли Амундсен Куку?» - настаивал репортер из «Афтенпостен».
«Вне всяких сомнений», - последовал ответ. «Чем объяснить действия
Пири?» - настаивал интервьюер. «Он вбил в свою голову, что является
монополистом в Арктике», - прокомментировал Амундсен возникшую
ситуацию. Хантфорд (Huntford, 1979), который приводит этот разго­
вор, объясняет взгляды Амундсена тем, что тот был сторонником мор­
ского права (в частности, свободы открытого моря), распространяя его
и на акватории высоких широт. Несомненно одно: с момента расстава­
ния в Магеллановом проливе отношение к бывшему товарищу по экс­
педициям и учителю у Амундсена не изменилось. По крайней мере, все,
что известно об их встрече осенью 1909 года, подтверждает такой вывод.
Для Амундсена Кук остался другом, но не соперником - это не подле­
жит сомнению, хотя Кук явно смешал первоначальные планы норвежца
идти на полюс, что понятно.
На борту «Оскара II» Кук, наконец, получил долгожданный отдых
и, по его собственному выражению, отоспался как за предшествующие

Встреча Фредерика Кука в Нью-Йорке, 21 августа 1909 года

198

В. С. Корякин. НИРИ ПРОТИВ КУКА

месяцы, так и на месяц вперед, несмотря на обширный поток сообще­
ний из эфира - радио уже прочно заняло свое место на трансантлантических судах. Но только с приближением к Американскому континен­
ту он понял, в чем его обвиняют, причем со ссылкой на свидетельства
Этукишука и Авелы, - ни более ни менее как в фальсификации своего
похода на полюс!
Тем не менее 21 сентября 1909 года Нью-Йорк встречал Кука ова­
циями и громом оркестров. Больше 2000 его друзей, включая предста­
вителей Арктического клуба, а также жена с дочерьми вышли в море
на портовых судах и буксирах, чтобы встретить покорителя полюса.
Разумеется, среди них было немало газетчиков, уже в полной мере оце­
нивших ситуацию по телеграммам Пири, включая тех, кто не столько
жаждал ясности, сколько охотился за «жареными фактами». В русской
печати тех лет прибытие Кука на родину описано так. «Раньше, чем
он сошел на берег, его друзья из Арктического клуба торжественно при­
ветствовали его прибытие. Мэр Бруклина встретил его продолжитель­
ной приветственной речью, на которую Кук ответил следующее.
«Ваш прием и ваше восторженное приветствие трогают меня до глу­
бины души и наполняют мое сердце радостью. Мне больше хотелось
бы по возвращении из арктических областей прежде всего ступить но­
гой на американскую территорию, но необходимость и судьба направи­
ли меня в Данию...»
Затем последовала лавина объятий и поцелуев, а также атаки люби­
телей автографов.
«Десять долларов за каждую надпись! - вскричал доктор. - Эти
деньги будут мне служить фондом для моих будущих экспедиций...»
Кука осаждала целая армия журналистов, и, предупреждая их вопросы,
он каждому из них передал по листочку бумаги одного и того же содер­
жания, гласящего следующее.
«Я возвращаюсь с Северного полюса. Я привез с собою отчет о моем
путешествии и мои записки о научных исследованиях. Читающий мир
уже осведомлен о моей экспедиции, подробный отчет о которой будет
опубликован в скором времени и представлен ко всеобщему суду.
Нетрудно понять, что я не могу сейчас же полностью публиковать
рукопись, содержащую подробности моего двухлетнего труда и усилий.
Я могу пока только сообщить об этом самые сжатые сведения» (РозовЦветков, 1910, с. 134-135).
Через три дня после прибытия Кука в Нью-Йорк он получил из Индиан-Харбор телеграмму за подписью Уитни о том, что все поручен­
ные ему инструменты, полевые записи и другие документы оставлены
в Анноатоке. Кук был поражен этим известием, словно ударом грома.

Банкет Арктического клуба в отеле «Валдорф Астория» в честь Фредерика Кука,
23 октября 1909 года

200

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Теперь он в полной мере мог осознать чудовищную реальность - ему
нечем было не только ответить на встречи и чествования, но и просто
отвести обвинения Пири, потому что он привез в Америку лишь поле­
вые записи за время с 18 марта по 13 июня 1908 года, результаты пяти
обсерваций с помощью секстанта, включая наблюдения па полюсе, и это все! На такой основе он не мог составить полноценный научный
отчет для Копенгагенского университета, как он предполагал. Нетрудно
было догадаться, что перед лицом соперника, показавшего, что в борьбе
за первенство он готов на все, Кук оказался в крайне неблагоприятном
положении, будучи обреченным оправдываться в том, в чем он не был
виноват. В такой обстановке для Кука началась контрверсия с Пири.
В английском языке, согласно словарю Уэбстера, понятие «контр­
версия» толкуется как конфликт, столкновение различных точек зре­
ния без указания формы развития самого процесса. Несомненно, опыт
контрверсии Пири - Кук поучителен и в наше время, поскольку он от­
четливо вскрывает роль и значение спонсоров конфликтующих сторон,
их положение в обществе, отношения с властями и администрацией
и т. д. Актуальность проблемы в современных условиях очевидна так­
же в связи с возрастающей ролью науки в жизни общества, тем более
что оценка обществом результатов исследования - проблема вечная.
Началом контрверсии можно считать телеграммы Пири из Индиан-Харбор 8 и 10 сентября 1909 года, приведенные выше. Но это
только то, что лежит на поверхности, тогда как для исследователя
наибольший интерес представляют глубинные мотивы поступков
сторон, включая методы доказательств собственного приоритета.
В контрверсии Пири - Кук с самого начала последствия проигрыша
для каждой из сторон слишком отличались. Выиграй Кук - усилия
Пири за все предшествующие десятилетия в глазах общества теряют
всякий смысл и обесцениваются, тем более что «неприкосновенный
запас» исследователя - природная информация - у него был просто
скудным, все данные относились в основном к Гренландии и никак
к району Северного полюса. В случае выигрыша Пири Кук в глазах
общества предстает обманщиком, недостойным общения с приличны­
ми людьми. В такой ситуации какое-либо сотрудничество сторон в ре­
шении общей проблемы исключалось, тогда как специалисты, авто­
ритетные в полярных исследованиях, совсем не спешили сказать свое
веское слово.
Показательна реакция Нансена на первые известия о достижении
полюса, даже с поправкой на тот моральный кризис, который пережи­
вал великий норвежец после смерти жены. Самый известный ученыйполярник был срочно вызван на берег после возвращения из плавания.

Глава 13. Когда история становится детективом

201

Записи в его дневнике по этому поводу говорят сами за себя. «Я воз­
ликовал от облегчения - значит, с детьми ничего не случилось, а я-то
думал, что вызывают наверняка из-за них. А потом я рассвирепел: какое
мне, к черту, дело, что кто-то там вернулся с Северного полюса... Когдато Северный полюс был для меня делом всей жизни. Я мог и должен
был внести свой вклад в это дело. А потом кончилось это, и новые дела
заполнили мою жизнь. И сейчас мне настолько это неинтересно, что
даже не хочется сойти на берег и узнать подробности» (Нансен-Хейр,
1973, с. 243). Даже с учетом всех моральных обстоятельств, такая пози­
ция достаточно характерна для выдающегося представителя полярной
науки того времени. В ней отчетливо проявилась своеобразная реакция
отторжения - но не самой проблемы полюса, а подачи ее прессой.
Однако за газетной шумихой, полыхавшей вокруг претендентов, не­
зримо присутствовала своя проблема - что для исследователя важнее:
успех или истина, что предпочтительнее? Характерно, что практиче­
ски никто из крупных полярных исследователей того времени (вклю­
чая Нансена) не взял на себя роль судьи в завязавшейся схватке. На то
было несколько причин, из которых мы отметим здесь только самые
главные. Во-первых, они отчетливо понимали, насколько было мало
необходимой природной информации в их распоряжении для выпол­
нения такой задачи. Во-вторых, со временем контрверсия все больше
и больше теряла черты научной дискуссии и приобретала черты обще­
ственного скандала, в котором потребители газетной информации по­
зицию ученых просто не воспринимали, да и не могли воспринимать
в силу своего уровня понимания проблемы. Ученые же не стремились
становиться героями статей с налетом скандальности. В-третьих, в та­
кой ситуации самый объективный судья-ученый волей-неволей, от­
давая предпочтение одной из сторон, в глазах общества рисковал соб­
ственной репутацией.
Наконец, самое главное - невозможность проверки информации
участников конфликта путем повторных наблюдений в обозримом бу­
дущем независимыми экспертами, тогда как пресса в данном споре ру­
ководствовалась принципом «все и сейчас». Зато ее страницы сохрани­
ли саму атмосферу контрверсии, со всеми присущими ей приличными
и неприличными особенностями, отнюдь не направленными на пости­
жение истины. Кроме того, пресса той поры зафиксировала смену пози­
ций и точек зрения многих людей, взявших на себя роль судей, а таких
нашлось немало. Целый ряд деталей и событий с современных позиций
объяснения не находят, что по-своему показательно, хотя уровень та­
ких, с позволения сказать, судей в ряде случаев вызывает самые серьез­
ные сомнения.

202

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Еще 6 сентября 1909 года «Нью-Йорк Сан» (то есть всего пять
дней спустя после первого сообщения Кука о достижении им полю­
са) вдруг опубликовала высказывание Принса, участника обоих экс­
педиций Кука к вершине континента, о том, что «нога Кука не ступала
на вершину Мак-Кинли». Правда, свое заявление он мотивировал тем,
что Кук не расплатился с ним за работу в экспедиции. Нельзя не удив­
ляться мгновенной реакции обитателя захолустья на сообщение
об успехе своего бывшего босса. И вот что любопытно: случилось это
спустя сутки после прибытия инициатора контрверсии, Пири, в Индиан-Харбор. Разумеется, такое совпадение может оказаться и чисто
случайным, однако регулярное повторение подобных «случайностей»
в ближайшем будущем заставляет задуматься и попытаться найти
какие-то объяснения.
Видимо, не случайно Райт (Райт, 1973) считает, что трехнедель­
ная задержка Пири в Индиан-Харбор на Лабрадоре при возвращении
в Штаты была вызвана необходимостью оценки создавшейся ситуации
и выработкой мер по дискредитации своего конкурента, осмеливше­
гося противостоять ему в его же собственном домене, на особые права
в котором Пири указывал неоднократно всем сомневающимся. Первая
статья в «Нью-Йорк Таймс» от 28 сентября 1909 года лишь развивала
содержание телеграмм Пири трехнедельной давности, причем не слиш­
ком убедительно. Например, он отрицал пребывание Кука на северной
оконечности острова Аксель-Хейберг на том основании, что Кук не ви­
дел его гурия, поставленного в 1906 году на мысе Томаса Хаббарда.
Правда, указанный мыс находится в 15 километрах от мыса Столуэрти,
детально описанного Куком, у которого в спешке не было ни возмож­
ностей, ни желания проводить экскурсии по окрестностям. Кроме того,
Пири изложил свою версию допроса Этукишука и Авелы, согласно ко­
торой они вместе с Куком провели некоторое время на припае перед
Большой полыньей в пределах видимости суши, а затем занялись охо­
той на островах Канадского Арктического архипелага с последующим
возвращением в Анноаток, как это описано выше. Однако чего стоят за­
явления перепуганных учиненным допросом эскимосов, к тому же в пе­
реводе Борупа, заявлявшего о знании языка, но никогда до этого не по­
сещавшего Арктику?
Хотя в атмосфере спора о первенстве обозначились скандальные от­
тенки, октябрьский выпуск National Geographic за 1909 год ограничился
перепечаткой сообщений Кука из «Нью-Йорк Геральд» за 1 сентября
и Пири из «Нью-Йорк Таймс» за 6 сентября с небольшими редактор­
скими примечаниями, в которых особо подчеркивалось, что, по мнению
Национального географического общества, оба полярника достигли

Глава 13. Когда история становится детективом

203

полюса. Специально подчеркивалось, что каких-либо сомнений в чест­
ности претендентов у редакции нет, а речь на будущее идет лишь о не­
обходимости анализа представленных результатов наблюдений с точ­
ки зрения определения точности географических координат, что само
по себе понятно. Такая постановка вопроса, естественно, устраивала
Кука и, наоборот, абсолютно не удовлетворяла его соперника. Очевид­
но, Пири было нужно нарушить складывающийся баланс доверия в об­
ществе в свою пользу.
В результате его усилий все, что было связано с именем Кука, пресса
стала трактовать как ложное или сфальсифицированное - все без исклю­
чения, начиная с мелочей. Вскоре американские газеты опубликовали
заявление Арктического клуба Пири от 13 октября, в котором выража­
лось возмущение запретом Кука своим эскимосам, как позднее Уитни
и Причарду, делиться до определенного срока доверенной им информа­
цией о достижении полюса. Между тем это была нормальная практика,
когда обладатель информации первостепенного значения имел все пра­
ва на ее использование по своему усмотрению. Суть полюсного похода
Кука в этом заявлении излагалась следующим образом: «После ночев­
ки в лагере, из которого два эскимоса вернулись обратно, доктор Кук
вместе с оставшимися двумя спутниками на двух санях, запряженных
20 собаками, двинулся в северном или северо-западном направлении.
Они сделали еще один переход и вышли на участок весьма неровного
льда, заканчивавшегося большим разводьем. Они не стали пересекать
этот участок, а повернули на запад, к острову Аксель-Хейберг, и у по­
ворота оставили тайник. На острове они провели 4 или 5 дней... После
того как капитану Пири сообщили о рассказе эскимосов, он предложил
задать им несколько вопросов относительно этого перехода с материка
на север и обратно» (Райт, 1973, с. 204). Сравнение с книгой-отчетом
Кука показывает, как отдельные факты, или непонятые, или заведомо
искаженные, были вырваны из общего контекста событий и в таком виде
преподнесены неопытному в полярных делах обывателю, готовому при­
нимать на веру порой самое невероятное. Позднейшие исследователи
обнаружили множество противоречий в состряпанных наспех обвине­
ниях в адрес Кука. Стремление же Кука на первоначальном этапе кон­
трверсии понять своего конкурента ставило его в неблагоприятное по­
ложение в этом разнузданном площадном споре, в котором Пири было
нечего терять. Кстати, в противоположность ему, Кук долгое время из­
бегал прямых обвинений в адрес своего соперника.
Уже на начальном этапе в действиях Пири и его Арктического клу­
ба проявилась готовность использовать против конкурента все доступ­
ные средства самым грубым образом. В это время своей злодейской

204

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

активностью Пири напоминал персонажа одного из рассказов О. Генри
по кличке Акула Додсон, глубоко верившего в то, что прав тот, кто стре­
ляет первым.
Нельзя при этом не отметить умелую режиссуру травли Кука.
Пири и его Арктический клуб оказались в одной связке, причем Пири
чувствовал, что будет поддержан клубом во всех своих обвинениях.
Не окажись Кука, клуб с публикацией полюсного отчета Пири пре­
кратил бы свою деятельность за ненадобностью, тогда как возникшая
контрверсия обеспечивала его дальнейшее функционирование с заме­
ной прежней, организационно-экспедиционной деятельности на новую,
общественно-пропагандистскую с целью дискредитации достижений
Кука всеми доступными средствами.
Одним из новых направлений деятельности Арктического клуба
Пири стало шельмование всей предшествующей деятельности Кука.
Выше был приведен пример с заявлением Принса о фальсификации
восхождения на Мак-Кинли, но этим дело не ограничилось. Тед Хекаторн полагает, что «с началом контрверсии Пири - Кук Браун и Паркер
(участники экспедиции 1906 года. - Авт.) тут же прыгнули в фургон
Пири. Джеймс Эштон, поверенный Арктического клуба в Такоме, штат
Вашингтон, имел тесные контакты с Брауном и Паркером в 1909 году.
Как только Эштон получил 1 октября свидетельство Барилла под при­
сягой (о том, что в 1906 году он вместе с Куком так и не достиг вершины
Мак-Кинли. - Авт.), он тут же уведомил об этом президента Арктиче­
ского клуба Пири Хаббарда (Polarpriorities, 1995, v. 14, р. 40). Любопыт­
но другое: в бумагах Пири, открытых недавно для широкой публики
в 1989 году, Хекаторн - член Общества Фредерика Кука - обнаружил
оригинал банковского чека на 5000 долларов из Арктического клуба
на имя Эштона - плата за лжесвидетельство, которое от имени Барилла
опубликовала «Нью-Йорк Таймс» 15 октября 1909 года. Интересно, что
даже такой ярый современный противник Кука, как Роберт М. Брайс,
все же был вынужден признать, что Барилл получил взятку, хотя в раз­
мере всего 1400 долларов. Вне завистимости от суммы - это 30 сребре­
ников, и не больше...
Тем временем Пири принял решение укреплять позиции другим
путем и уже 20 октября 1909 года представил свои материалы в Нацио­
нальное географическое общество, причем знакомство с ними проходи­
ло в своеобразной манере. Интересы общества, казалось, представляли
весьма компетентные люди: президент Генри Ганнет, представитель
Арктического клуба Пири адмирал Колби М. Честер и О. Ч. Титтмен,
начальник Береговой и геодезической службы, в которой когда-то
Пири начинал свое восхождение. В домашней обстановке у адмирала

Глава 13. Когда история становится детективом

205

Честера они ознакомились с несколькими разобщенными листками на­
блюдений, а затем отправились в камеру хранения вокзала, в которой
Пири оставил свои инструменты, что позволило комиссии сделать сле­
дующее заключение: «Капитан 1-го ранга Пири представил на рассмо­
трение данной комиссии журнал с записями, все приборы и некоторые
наиболее важные научные результаты экспедиции. Все было тщатель­
но изучено комиссией». На основании этого Национальное географи­
ческое общество пришло к следующему решению: «Капитан 1-го ранга
Роберт Э. Пири достиг Северного полюса, к которому люди стреми­
лись на протяжении нескольких веков. Нашему обществу выпала честь
отметить величайшее из географических достижений, и мы решили на­
градить капитана 1-го ранга Пири специальной медалью» (Райт, 1973,
с. 228).
Столь быстрое официальное решение отнюдь не привело к утверж­
дению первенства Пири в достижении заветной цели в глазах обще­
ства. Райт приводит результаты опроса, проведенного одной из газет,
когда 70 тысяч читателей высказались в пользу Кука, 53 тысячи не со­
ставили определенного мнения и только 2,5 тысячи проголосовали
за Пири. С таким положением Арктический клуб Пири, движимый
самыми патриотическими намерениями, примириться не мог и дви­
нул дело Пири на рассмотрение в специальную комиссию Конгрес­
са - выше некуда! В свою очередь, столь высокий орган затребовал
документы Национального географического общества, и члены его
комиссии были вынуждены делать примечательные разъяснения,
смысл которых, по Ганнету и Титтмену, сводился к тому, что если
профессиональный навигатор капитан Бартлетт довел «самого» Пири
до 88-го градуса с. ш., то тому просто ничего не оставалось делать, как
дойти до полюса...
Комиссия Конгресса по делу Пири собиралась дважды. Как
ни странно, именно представитель Береговой и геодезической служ­
бы продолжал приводить в пользу Пири такие доводы, которые в све­
те современных данных представляются просто нелепыми. Так, по его
мнению, почему-то обрыв троса лебедки на глубине 1500 саженей сви­
детельствовал о том, что полюс находился всего в 5 милях! Ганнет,
обратив внимание, что Пири так и не определял долготы, тут же вы­
дал свой комментарий: «Я не вижу, почему он (Пири) должен был это
делать». Видимо, сей ученый муж не был в курсе финала экспедиции
Пири 1906 года, когда полярник просто-напросто заблудился, промах­
нувшись мимо конечной точки маршрута почти на 300 километров.
Титтмен в силу своей специальности не мог не знать, как это было
важно на самом деле, поскольку Пири свои наблюдения «привязывал»

206

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

к меридиану мыса Колумбия, чего из-за дрейфа, величина которого для
него оставалась неизвестной, делать было нельзя. Более того, по той
же причине наблюдения опытнейшего штурмана Бартлетта также ста­
новились ошибочными, хотя и в меньшей степени. Тем не менее чле­
ны комиссии не удивились, когда Пири представил им незаполненные
страницы дневника за дни пребывания на полюсе, сославшись на край­
нюю занятость, и отдельный листок с вычислениями... И это все! Тем
не менее для Пири это было очень неприятное время, поскольку ко­
миссия занималась не только разбором проблем в связи с достижени­
ем полюса, волей-неволей она стала ареной сведения межпартийных
счетов. Что при этом могло произойти, не взялся бы предсказать никто,
и Пири это великолепно понимал. Говорить о какой-либо объективно­
сти комиссии Конгресса в целом не приходится, потому что в ней отсут­
ствовали специалисты, владеющие знаниями о природных процессах
в Арктике, хотя бы на уровне того времени. Тем не менее «виновник
торжества» получил желанную бумажку в виде резолюции Конгресса,
подписанной 4 марта 1911 года президентом Тафтом.
«Параграф 1. Являясь Президентом Соединенных Штатов, настоя­
щим санкционирую включить с 6 апреля 1909 года гражданского инже­
нера Роберта Э. Пири в список отставных лиц корпуса гражданских ин­
женеров в чине контр-адмирала с наивысшей пенсией, полагающейся
по закону этому чину.
Параграф 2. Настоящим Конгресс выражает свою благодарность
Роберту Э. Пири (ВМС США) за его арктические исследования, завер­
шившиеся достижением Северного полюса».
Вряд ли стоит рассматривать эту резолюцию всерьез: те, кто прини­
мал решение, ничего не понимали ни в природе Арктики, ни в проведе­
нии маршрутных исследований.
Точно так же не стоит останавливаться на травле Кука по совокуп­
ности всех его предшествующих достижений, хотя волей-неволей вста­
ет известный вопрос: а судьи кто? Для нас важнее реакция Кука на это
решение властей, сказавшееся на его дальнейшей судьбе. «Мне стало
известно, что мое заявление об открытии полюса, сделанное раньше,
чем аналогичное заявление Пири, каким-то образом мешает последне­
му получить признание. Цель моего письма к вам - расчистить дорогу
для г-на Пири. Мои притязания на открытие Северного полюса - это
мое личное дело. Я не был на государственной службе, и ни правитель­
ство, ни какое-либо частное общество никоим образом не помогало мне
добиваться цели».
Между тем дискредитация Кука в связи с его работой на Мак­
Кинли продолжала идти своим путем. В противоречии с собственными

Глава 13. Когда история становится детективом

207

публикациями 1907 года Браун и Паркер настолько засомневались в до­
стоверности пребывания Кука на Мак-Кинли, что решили сами штур­
мовать вершину континента, причем по маршруту Кука - по леднику
Руфи. При этом Браун неожиданно вспомнил, что на вопрос о восхож­
дении 1906 года Барилл ответил: «Идите и спросите Кука». В желании
Барилла переадресовать вопросы руководителю тут же усмотрели злой
умысел и вранье. На самом же деле такой ответ был в высшей степе­
ни оправдан, поскольку вся информация о восхождении принадлежала
журналу «Харпере Мансли Мэгэзин», субсидировавшему экспедицию
на Мак-Кинли в 1906 году.
По мнению Хекаторна (Polar priorities, 1994, v. 14), Пири затратил
также 5000 долларов на субсидирование экспедиции Брауна и Парке­
ра, которые попытались повторить маршрут Кука 1906 года и возврати­
лись несолоно хлебавши, заявив о невозможности выйти к Мак-Кинли
таким путем. Однако далеко не всегда собственная неудача свидетель­
ствует о неудаче конкурента.
И все же это был крупный успех недругов Кука. Не принималось
во внимание ни то, что по результатам экспедиции на «Бельжике»,
1897-1899 годов он был награжден высшим бельгийским орденом,
и сам Амундсен на вершине своей славы не стеснялся признавать его
своим учителем. Еще раз подчеркнем, что дискредитация Кука была вы­
полнена руками людей, ни имевших отношения к экспедиции на «Бель­
жике», на крайне сомнительном материале, но в глазах читателей
«Нью-Йорк Таймс» дело было сделано. О какой-либо объективности
в данном случае говорить не приходится. Как не вспомнить великого
современника Кука, Редьярда Киплинга: «Нет места здесь правдивым
и беспристрастным судьям», одновременно на собственном опыте ут­
верждавшего: «И мера гордыни всего лишь одна - печать, печать и пе­
чать...» Одновременно следует признать, что влияния на печать Кук,
в отличие от своих противников, не имел.
К сожалению, не весь поток лживых обвинений можно отвести до­
кументально. В конце 1909 года два джентльмена, некие Данкл и Луз,
предложили Куку свои услуги в подготовке результатов наблюдений,
которые он собирался направить в Копенгагенский университет. По­
лучив задаток всего-то в 250 долларов, эти личности бросились в ре­
дакцию «Нью-Йорк Таймс» (опять «Нью-Йорк Таймс»!), где заявили,
что были наняты Куком для фабрикации фальшивого отчета о полюс­
ном маршруте. Об этом газета известила своих читателей 9 декабря.
«Как связался Кук с этими двумя типами, - негодует Райт, - остает­
ся неясным до сих пор» (Райт, 1973, с. 218). Однако еще раз в глазах
доверчивой публики заслуженный полярник предстал отъявленным

208

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

лжецом и мошенником. Этот эпизод Кук не может объяснить достой­
ным образом и в своей книге, видимо, от избытка захлестнувших его
отрицательных эмоций. Забегая вперед, отметим, что, уничтожая
в глазах общества репутацию Кука, его противники во главе с Пири
допустили очевидный просчет. Они ничего не могли поделать с при­
родной информацией Кука - как о местностях, в которых он побы­
вал, так и о происходивших там природных процессах. Именно эта
информация в будущем и обеспечила его посмертную реабилитацию
в глазах исследователей - не могло рано или поздно произойти иначе!
В этом сторонники Пири были просто бессильны, но на рубеже 1909—
1910 годов они торжествовали.
В глазах общества главные заявки Кука - на покорение Мак-Кинли
и Северного полюса, - достигнутые им ценой величайших усилий
и жертв, были отвергнуты.
Этот перелом произошел уже в декабре 1909 года, когда специаль­
ный комитет Копенгагенского университета вынес постановление
по поводу документов, полученных от Кука: «Материалы, представлен­
ные в университет, не содержат ни наблюдений, ни какой-либо другой
информации, которую можно было бы рассматривать как доказатель­
ство того, что доктор Кук во время своего последнего похода достиг
Северного полюса» (Райт, 1973, с. 219). Тем самым Пири, заставивший
Уитни оставить записи полевых наблюдений Кука в Анноатоке, добил­
ся своего. Но он же создал опасный прецедент недоверия среди поляр­
ных исследователей к собственным результатам и заставил историков
полярных исследований обратить особое внимание и на него самого.
Добившись при жизни официального признания в высших обществен­
ных сферах, в глазах большинства полярных исследователей он окон­
чательно предстал в облике крайне амбициозного, готового на все ради
утверждения своего первенства рекордсмена. Со временем вокруг него
сформировался определенный вакуум, многие заслуженные исследова­
тели не желали иметь с ним дела. Это чувствовали все, в том числе и его
почитатели, болезненно реагируя на какие-либо проявления недоверия
к своему кумиру.
1910 год также оставался для Фредерика Кука тяжелым. Его рас­
топтанная репутация вновь подверглась жестоким испытаниям в связи
с очередной публикацией в декабрьском номере журнала «Хэмптоне».
Речь идет о так называемых «признаниях доктора Кука», представле­
ние о которых дают два отрывка.
«Продумав все основательно, я сознаюсь: у меня нет абсолютной уве­
ренности в том, что я дошел до полюса. Это заявление может показаться
поразительным, но я готов удивить мир, если тем самым могу отстоять

Глава 13. Когда история становится детективом

209

свое честное имя. Я имею в виду отнюдь не географическое открытие,
а утверждение своей личности» (Райт, 1973, с. 220). Это заявление име­
ло в виду некую обычную математическую погрешность измерения
и вычислений (как правило, пренебрежимо малую) при определении
координат полюса, но в контексте статьи приобретало иное звучание,
позволявшее превратное толкование. Эффект подобного «признания»
был еще усилен обращением в адрес соперника: «Я хочу, чтобы меня
правильно поняли: я никогда не собирался соперничать с капитаном
Пири. Я признаю, что подвиг Пири, которому он посвятил всю свою
жизнь, заслуживает признания. Я никогда не ставил под сомнение за­
явление Пири об открытии Северного полюса, не сомневаюсь в этом
и сейчас. И я никогда намеренно не пытался украсть принадлежащей
ему по праву славы» (Райт, 1973, с. 221).
Обстоятельства «признания» спустя пять лет раскрыла корректор
«Хэмптонс» Лилиан Кил в специальном комитете Конгресса США:
«Мы разрезали гранки и вставили текст, который весь мир посчитал
признанием доктора Кука в своей неуравновешенности. Это «призна­
ние» было продиктовано мне заместителем редактора... Я тогда была
в полной уверенности, что признание сделано с ведома доктора Кука.
Я пришла в ужас, когда позднее узнала, что он ничего об этом не знал»
(Райт, 1973, с. 219).
Эти жалкие оправдания от лица Кука, сфабрикованные журналом
«Хэмптонс», добили ситуацию, что означало завершение бурного пери­
ода контрверсии. «Отступление соперника, - пишет Райт, - позволило
Пири утвердить свою победу» (Райт, 1973, с. 222).
К описанной контрверсии самое прямое отношение имеет эпизод, на­
шедший отражение в исторической литературе. В навигацию 1910 года
в водах Гренландии появился ледокольный пароход «Беотик» (позднее
он вошел в состав русского, а затем советского ледокольного флота под
названием «Г. Седов», оставив выдающийся след в истории Российской
Арктики). На запрос в Годхавне с него ответили, что на борту судна
находятся Уитни и люди, которые направляются в Анноаток за мате­
риалами Кука. На берег сошли Роберт Бартлетт и несколько туристов
и охотников. Были сделаны фотоснимки тайника, в котором храни­
лись материалы Кука, оставленные Уитни. Позднее Бартлетт вполне
определенно заявлял: «Из принадлежащих ему... (то есть Куку. - Авт.)
оставалось немного одежды и т. п. и, наверное, секстант. Что о замет­
ках, то можно поручиться головой - их не было» (Freeman, 1961, р. 216).
Этот визит позднее позволил сторонникам Кука заявить о преднаме­
ренном похищении подлинных материалов наблюдений, выполненных
Куком в полюсном походе.

210

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

Изменение общественной ситуации не в пользу Кука нашло отраже­
ние и на страницах русских изданий: «Шансы Кука, по-видимому, сто­
ят ниже, чем шансы его противника (Тайна полюса, 1910, с. 76). Так оно
и оказалось уже в ближайшем будущем.
Пири выиграл, поскольку в большей степени был сыном своего вре­
мени и своего общества, лучше разбирался в его связях и интересах,
а вовсе не потому, что обладал какими-то особыми достоинствами, ко­
торых не было у Кука. Те, от кого зависела судьба Кука, не помогли ему,
а Арктический клуб Пири не выдал своего протеже, обеспечив ему под­
держку в прессе и признание Национального географического общества
во главе с Генри Ганнетом. Деньги и связи Арктического клуба Пири
в конечном итоге обеспечили ему славу. Правда, оставалась проблема
научной информации, о которой в пылу схваток на страницах прессы
и взаимного обливания помоями попросту забыли. Она-то неожидан­
но и всплыла через 40 лет на страницах научной печати. Это тема для
отдельного исследования, и мы вернемся к ней в заключительной гла­
ве нашей книги. Что касается непосредственно противостояния Кука
и Пири, в тот момент ученые ни в какой степени не могли контролиро­
вать выпущенного из бутылки сторонниками Пири газетного джинна,
который с равной силой крушил и проблески истины, и общественную
совесть, и просто остатки здравого смысла.
В создавшейся обстановке ученые не могли ни повлиять на прес­
су, ни защитить достоинство и репутацию полярных исследователей.
Их голоса просто тонули в реве разнузданной газетной бури.
Ничего не изменила и позиция Нансена, заявившего, что следует по­
дождать более веских доказательств. Амундсен, отправляясь к берегам
Антарктиды, просто констатировал, что Северный полюс достигнут.
Все последующие события показали, что он никогда не считал Кука
лжецом, но норвежец, способный противостоять всем льдам мира, явно
не желал конфликтовать с американской прессой, создавшей Пири ста­
тус некой священной коровы, посягать на которую не позволено ни­
кому. Французские географы объявили о своем нейтралитете, преду­
предив, чтобы в случае визита кого-либо из претендентов в Париж они
не рассчитывали на прием в Географическом обществе. Весьма своео­
бразно поступил в Англии Роберт Скотт, посчитавший, что «Пири сле­
дует поздравить с утверждением своего первенства в достижении Се­
верного полюса» (Тайна полюса. Кто открыл Северный полюс, 1910,
с. 129). С утверждением первенства, но не с самим достижением!
Выжидательная позиция ученого мира была вызвана тем, что опи­
санный конфликт затронул слишком серьезные проблемы и, в частно­
сти, способность полярного исследователя предпочесть истину успеху

Глава 13. Когда история становится детективом

211

в глазах общества. Для того чтобы ученые могли установить правоту
в споре претендентов, им нужны были факты, которых у обоих оказа­
лось слитком мало.
Решающим в этой ситуации могло оказаться мнение специалистов
по отдельным проблемам: навигации, океанским течениям, дрейфу
льдов и т. д., а также знатоков местных условий. Как раз среди ученых
и исследователей Пири имел мало сторонников (его поддерживали
геолог и гляциолог Уильям Герберт Хоббс, университетский препо­
даватель Мак-Миллан, этнограф Вильялмур Стефанссон), тогда как
в поддержку Кука высказывались такие видные полярники, как дат­
чанин Эйнар Миккельсон, норвежец Отто Свердруп, швед Отто Норденшельд, канадец Жозеф-Элзеар Бернье, американцы Энтони Фиала,
Адольф Грили и Уолтер Шли, как и многие другие, - в среде исследова­
телей Пири не любили, и далеко не случайно.
Как же отнеслись к дискуссии Кук - Пири в России? Русские ученые,
убедившись, что полемика о первенстве в достижении полюса все более
утрачивает научный характер, не приняли в ней участия. Правда, на за­
седании Русского географического общества Ю. М. Шокальский отме­
тил, что оба американца собрали во время своих маршрутов определенное
количество физико-географических данных, однако было решено с при­
ветствием Кука и Пири как достигших полюса повременить. Д. Н. Ану­
чин полагал, что маршруты обоих американцев дали науке так мало, что
сам спор о приоритете носит скорее спортивный, чем научный характер.
Интерес русских исследователей к событиям у полюса понятен, посколь­
ку связан с проблемой Северного морского пути и целым рядом русских
полярных экспедиций тех лет, включая деятельность Гидрографической
экспедиции Северного Ледовитого океана в 1909-1915 годах, работы Вла­
димира Александровича Русанова в 1907-1911 годах на Новой Земле,
предшествующие исследования академической Русской полярной экспе­
диции 1900-1902 годов во главе с Эдуардом Васильевичем Толлем и др.
Наиболее полно русская точка зрения на судьбу Кука была выра­
жена в следующем высказывании. «Большинство ученых пришло к за­
ключению, что Кук при всех своих наблюдениях допустил некоторые
неточности и ошибки, и поэтому его определение местоположения по­
люса было неверно. Без сомнения, доктор Кук находился вблизи этой
математической точки. И в вину ему можно было бы поставить лишь
то, что он не сделал более тщательных наблюдений. Но это, однако,
не может послужить к обвинению исследователя во лжи или в фальси­
фикации его путевого журнала.
Впрочем, вопрос о том, открыл ли доктор Кук Северный полюс
или нет, сам по себе не важен. Культурный мир преклоняется перед

212

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

исследователями главным образом не потому, что тот или иной сделал
то или иное открытие, а за их энергию, самоотвержение, преданность
идее и самопожертвование. Доктор Кук вполне обладал достаточным
опытом для путешествия к Северному полюсу. Уже одно то, что в со­
провождении всего лишь нескольких эскимосов он отважился пустить­
ся в необъятные ледяные пустыни Севера... дает право доктору Куку,
чтобы его путешествие нашло себе место на страницах истории геогра­
фических исследований» (Лебедев, 1915, с. 511-512).
Таким образом, русская позиция в крупнейшем научном споре на­
чала XX века сводилась к следующему: ошибки возможны, но подлога
не было, причем такой вывод остается актуальным и в наше время.
По русским изданиям той поры можно проследить, что в России до­
статочно детально следили за перипетиями контрверсии Пири - Кук
за океаном. Только в 1910 году вышли три книги, посвященные ей.
В издательстве И. Д. Сытина под заголовком «Открытие таинствен­
ного полюса» В. Розов-Цветков подготовил подборку материалов Кука
весьма солидным объемом в 130 страниц - судя по всему, по первона­
чальным публикациям из «Нью-Йорк Геральд» - в которых представ­
лено описание его зимовки в Гренландии и описание самого похода
к полюсу, а также встречи исследователя в Копенгагене, причем в изло­
жении самого Кука. Соблюдая объективность, Розов-Цветков включил
в свою подборку также «Первые известия о достижении командором
Р. Э. Пирри Северного полюса» (название воспроизводится по ори­
гиналу), в которых отсутствуют какие-либо нападки на Кука. Видимо,
для составителя они оказались настолько шокирующими, что он не за­
хотел выжидать, чтобы сориентироваться в необычной ситуации. В не­
сколько уменьшенном объеме те же материалы были подготовлены
им в качестве бесплатного приложения к журналу «Путеводный ого­
нек» «за 1910 год для ранних господ подписчиков». Таким образом, все
основные события похода к полюсу в 1908 году русские читатели пер­
воначально узнали от самого Кука.
В том же году издательство «Титан» опубликовало книгу с ха­
рактерным заголовком «Тайна полюса. Пири и Кук. Кто открыл Се­
верный полюс». Книга представляет подборку публикаций из фран­
цузских изданий, что делает более вероятным появление ошибок
и недоразумений, характерных для двойного перевода. Тем не менее
наши соотечественники начала века получили значительный объем
первоначальной информации, что называется, с пылу с жару. Возмож­
но, что в спешке и неразберихе начального этапа неслыханного в исто­
рии полярных исследований скандала в указанных подборках далеко
не вся информация оказалась на уровне, но в целом русские издатели

Глава 13. Когда история становится детективом

213

той поры справились со своей задачей лучше, чем пресса западных
стран.
Увлекшись, западная пресса часто делала не свое дело: вместо объ­
ективного освещения проблемы она приняла на себя роль третейского
судьи. Вместо результатов исследований публике предлагалось сплошь
и рядом нечто в лучшем случае второстепенное. Так, например, «Дей­
ли кроникл» вдруг стала оспаривать зимние температуры в Арктике
по Куку на том основании, что у Пири они отличаются на целых 9 гра­
дусов, но при этом в другом месте и в другое время. Сравнивая время,
затраченное на выполнение маршрутов, «Дейли мейл» забывает о раз­
личиях в их протяженности, о том, что они проходили в разных мест­
ностях, и т. д. Ряд изданий оперировали информацией, не имевшей не­
посредственного отношения к конкретным доказательствам предмета
спора. Так, «Нью-Йорк Америкен» повторяет обвинения Пири в адрес
Кука в части кражи... собак, поскольку они приобретены у эскимосов,
по мнению Пири, в пределах его домена и т. д., и т. п. Сам характер пу­
бликаций в американской прессе заставил русских издателей той поры
насторожиться и комментировать происходящее в таких выражени­
ях: «События принимают характер уголовного романа, где истина те­
ряется во всевозможных интригах» (Тайна полюса. Кто открыл Север­
ный полюс, 1910, с. 19). Тем временем американские ученые находят,
что тон, в котором ведется «спор о полюсе», не соответствует научному
достоинству. И грустно смотреть на этих двух людей, которые верну­
лись в цивилизованный мир, чтобы с таким озлоблением набрасывать­
ся друг на друга» (Тайна полюса, 1910, с. 76). «Было бы лучше, если
бы американцы подождали доказательств, представленных каждым
противником, и мнения на этот счет ученых, которые сумеют лучше,
чем кто-нибудь, разобраться, на чьей стороне правда» (Тайна полюса,
1910, с. 81). Нельзя не прийти к выводу, что наши старомодные интел­
лигентные предки, современники Антона Чехова и Ивана Бунина, ру­
ководствовались ориентирами, которые подтвердили свою надежность
спустя почти полвека.

ГЛАВА 14

Льды и судьбы

Лежал он, вспоминая: «Было так... Держись!»
И снова сны он видел молодые.
А что ему осталось? Только эта жизнь,
Что защищать теперь должны другие.
Луис Симпсон. Старый солдат'

ыигранная контрверсия не пошла Пири впрок - буквально с каж­
дым годом его здоровье ухудшалось, пока, наконец, он не умер
20 февраля 1920 года, удостоившись почетных похорон на Ар­
лингтонском военном кладбище вблизи Вашингтона под залпы военного
салюта. Причиной его смерти стала болезнь, обнаруженная Куком летом
1901 года у берегов Гренландии. Однако в значительной мере он сам спо­
собствовал ее развитию, что косвенно подтверждают слова его вдовы:
«Никто не знает, как нападки на правдивость моего мужа разрушали его,
чье слово никогда не вызывало сомнений на протяжении всей его жиз­
ни... И этот допрос, которому он подвергся на комиссии Конгресса, ког­
да его наблюдения проверялись и перепроверялись, что причиняло ему
боль больше, чем все 17 лет его работы в Арктике, расстроив его желез­
ное здоровье». Пусть это слепая преданность, закрывающая глаза даже
на очевидные пороки спутника жизни, но она не может не вызывать ува­
жения.
Кук в 1916 году по совету друзей, связанных с нефтедобывающими
компаниями, отправился в штат Вайоминг, чтобы заняться там геолого­
разведочными работами на перспективных земельных участках. Такая
смена деятельности на очередном жизненном зигзаге для героя нашей
книги не представляется чем-то неожиданным. Вся информация Кука
о слагающих породах посещенных им местностей (особенно на островах
Канадского Арктического архипелага) совпадает с современной геоло­
гической картой, что удивительно по двум причинам. Во-первых, никто
из известных геологов на островах Канадского Арктического архипелага
в то время не работал, и, очевидно, все оценки геологического характера

В

* Пер. И. Фрадкина.

Глава 14. Льды и судьбы

215

были сделаны самим Куком. Во-вторых, где и как Кук научился опреде­
лять состав и принадлежность горных пород к определенным периодам,
мы не знаем. Так или иначе, необходимые знания в области геологии
у Кука были - еще одна деталь, характеризующая обширный круг инте­
ресов этой личности.
Деятельность Кука в нефтяном бизнесе детально описана в Polar
Priorities, 1995, v. 15, рр. 1-16. В частности, он довольно быстро разо­
брался, что нефтяные перспективы Вайоминга довольно ограниченны
по сравнению с другими регионами страны. На деятельность Кука тем
временем обратили внимание в деловых кругах, и вскоре он получил
возможность возглавить группу небольших компаний, объединившихся
в общую Нефтяную компанию Кука («Кук ойл компани»).
В 1919 году его заинтересовали месторождения штата Техас на гра­
нице с Мексикой, нефтяные богатства которого с каждым месяцем вы­
глядели все более привлекательными. Все основания для этого, казалось,
были, но вскоре основанная Куком компания «Тэксас игл ойл компани»,
деятельность которой распространялась даже на Мексику, испытала
на себе влияние общей послевоенной экономической депрессии. Цены
на стратегическое сырье, взлетевшие по условиям военного времени
до потолка, теперь стремительно катились вниз, и общий экономический
спад не оставлял небольшим компаниям шансов на выживание.
Оценивая ситуацию, сложившуюся в нефтедобывающей промышлен­
ности Техаса к 1922 году, Кук пришел к выводу, что дальнейшее разви­
тие небольших компаний будет сдерживаться недостатком капиталов­
ложений уже в ближайшем будущем, со всеми вытекающими отсюда
неблагоприятными последствиями. Надо было принимать меры, и 1 мар­
та 1922 года Кук объявил о создании «Петролеум Продьюсерс Ассошиэйшен» (Ассоциации по производству бензина), или сокращенно ППА,
подотчетной властям штата, что как будто гарантировало привлечение
капитала вкладчиков. Ближайшие планы Кука заключались в созда­
нии мощного концерна под покровительством не только властей штата,
но и федеральных органов юстиции. Однако, как показало уже ближай­
шее будущее, правовые и финансовые джунгли оказались для бывшего
полярника, а теперь новичка в бизнесе, пострашнее всех испытаний вы­
соких широт.
В сложившейся обстановке нужно было как можно скорее запустить
финансовый механизм ППА, чтобы начать получать прибыль для даль­
нейшей деятельности. Начав бурение в октябре 1922 года, компания
Кука выявила ряд перспективных месторождений, причем в ряде слу­
чаев была получена нефть для продажи. Особые надежды были связаны
с обогащенными нефтью песками, вскрытыми при глубоком бурении

216

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

на месторождении Корсикана Филд, где выход нефти достигал несколь­
ких тысяч баррелей в сутки.
В своих планах, рассчитанных на три стадии, Кук, казалось, стремил­
ся обогнать время. На первой стадии он использовал даже несколько
тысяч собственных долларов, помимо первых поступлений от вклад­
чиков, поверивших ему. Теперь настала вторая стадия, требовавшая
дальнейшего финансирования предприятий ППА. Нужны были новые
вкладчики с очередными финансовыми поступлениями под гарантии
собственности ППА, заключавшейся прежде всего в разведанных участ­
ках. Целый ряд потенциальных инвесторов откликнулся на предложе­
ния, отправленные от имени ППА за подписью Кука, поскольку успехи
возглавляемого им предприятия выглядели весьма впечатляющими. Ре­
шающие события должны были произойти на третьей стадии, когда Кук
надеялся получить деньги при продаже ценных бумаг на Нью-Йоркской
фондовой бирже, что означало бы воплощение его грандиозных планов
в жизнь, но как раз до этого дело не дошло, потому что предприятиями
Кука уже в начале 1922 года неожиданно заинтересовалось Федеральное
почтовое ведомство. По его иску деятельность ППА была приостанов­
лена с последующим предъявлением обвинения от лица Федерального
большого жюри, заседание которого официально состоялось в столице
Техаса Форт-Уэрте 20 апреля 1922 года - практически в годовщину до­
стижения Северного полюса. Первоначально обвинение состояло ни бо­
лее ни менее как из 12 пунктов, включая мошенничество. В основном
Кука обвиняли в том, что он использовал государственную почту для
распространения вводящих в заблуждение сведений о состоянии дел
ППА, тем самым способствуя обману потенциальных инвесторов в ко­
рыстных целях. Тысячи обладателей деловых бумаг ППА тем самым
были поставлены в безвыходное положение, а сама ассоциация прак­
тически прекратила свою деятельность, не имея возможности оплатить
даже почтовые расходы.
Расследование, начатое в августе 1922 года, продолжалось семь меся­
цев, причем Кук представил следователям все необходимые документы,
включая бухгалтерские книги, отчеты и всю деловую корреспонденцию,
по первому требованию, не соглашаясь с обвинениями и отстаивая свою
невиновность.
Судебное разбирательство «Соединенные Штаты против Фредери­
ка А. Кука» началось слушанием в окружном федеральном суде ФортУэрта 15 октября и закончилось 20 ноября 1923 года. Вел дело судья
Джон М. Киллит из федерального округа Огайо, причем вел далеко
не объективно. Не имея представления о специфике геолого-разведоч­
ной деятельности, судья припомнил подсудимому и Северный полюс,

Глава 14. Льды и судьбы

217

и Мак-Кинли, хотя к предъявленным Куку обвинениям они не имели ни­
какого отношения. Ш. Кук-Доро, сам опытный юрист, считает, что кален­
дарь заседаний был составлен таким образом, чтобы исключить участие
более опытного местного судьи, лучше знакомого с условиями Техаса
и нефтяным бизнесом. Все это и предопределило обвинительную направ­
ленность разбирательства со стороны суда. Упиваясь собственным крас­
норечием, Киллит обращался к подсудимому в выражениях, отнюдь
не свидетельствовавших о его беспристрастности: «Это один из тех слу­
чаев, когда Вы, с Вашими удивительными способностями убеждать, поч­
ти гипнотизировать людей, оказались бессильны, не так ли? Наконец-то
Вам встретились такие люди, которых Вам не удалось одурачить... Ваши
наглость, тщеславие и дерзость просто изумительны, а сами Вы так хлад­
нокровны, спокойны и безразличны к моим словам, что я получаю истин­
ное удовлетворение, произнося все это...» (Райт, 1973, с. 255)
Ссылки на спокойствие Кука в этой речи едва ли справедливы - ско­
рее, речь идет о равнодушии измотанного до предела человека, потеряв­
шего веру в остатки справедливости. Еще раз повторим вслед за Киплин­
гом: «Нет места здесь правдивым и беспристрастным судьям...»
В такой атмосфере ожидать снисхождения не приходилось, и все
же окончательный приговор заставил содрогнуться даже завсегдатаев
судебных баталий: 14 лет и 9 месяцев заключения помимо солидного
денежного штрафа - самое суровое наказание, какого можно было ожи­
дать по подобному делу. Кук направил апелляцию - и проиграл в очеред­
ной попытке отстоять справедливость. После отказа в пересмотре дела
он был переведен из местной тюрьмы Форт-Уэрта в Ливенвортскую ис­
правительную тюрьму штата Канзас, чтобы стать заключенным под но­
мером 23-118, - это произошло уже в 1925 году...
Можно спорить о причудах американской Фемиды, о плюсах и мину­
сах американской демократии. Но вся биография Кука свидетельствует
о том, что этот человек упорно не желал вписываться в окружающую дей­
ствительность. Самим фактом своего существования он вызывал протест
у тех, кто считал себя столпами общества и определял его нормы и пра­
вила. Дело Кука в Форт-Уэрте тем более показательно, что в ту пору,
когда он отбывал назначенное ему наказание за попытку сбыть нефте­
носные участки, якобы оказавшиеся «сухими», они стали давать нефть
и газ в промышленных объемах. В Обществе Фредерика А. Кука со штабквартирой в Харлевилле (штат Нью-Йорк) не поленились и подсчитали,
что только за время с 1934-го по 1990 год на землях, в свое время принад­
лежавших ППА и проданных по делу Кука за бесценок, было получено
ни более ни менее 180 миллионов баррелей нефти и столько же газа (Polar
prioritits, v. 15, р. 17). Миллионы долларов и растоптанная человеческая

218

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

репутация (а вместе с ней и вся жизнь) на одних и тех же весах добра
и зла! Такова судьба одного из самых выдающихся американцев новей­
шей истории, несостоявшегося национального героя.
Судебный финал Кука, несомненно, показателен в ряду других собы­
тий его биографии - во всех случаях, когда общество не имело возмож­
ности оценить его достижения по заслугам, он оказывался беззащитным
и неминуемо проигрывал, хотя его правота спустя десятилетия и торже­
ствовала: так произошло на Мак-Кинли в 1906 году, так было на Север­
ном полюсе в 1908 году, и так же случилось в Техасе в 1923-1925 годах.
Остается признать, что американское общество начала XX века оста­
вило одного из самых активных разведчиков собственного будущего без
необходимой ему поддержки перед лицом завистников и клеветников.
Единственное, что не было поставлено в вину Куку, - это спасение экс­
педиции на «Бельжике», и то только потому, что его противники не риск­
нули тягаться с бельгийским королевским домом, воздавшим американ­
скому полярному исследователю по заслугам. Но, увы, это исключение.
Своими достижениями и деятельностью Фредерик Кук явно провоциро­
вал всю общественную нечисть своего времени, в сети которой порой по­
падали и заслуженные люди, такие как Стефанссон или Расмуссен.
Единственным, кто бросил вызов этим недостойным силам, был вид­
нейший представитель когорты полярников своего времени - давний
друг Кука по антарктической зимовке Руаль Амундсен. Он посетил Кука
в самое трудное для того время - в начальный период пребывания в Ли­
венвортской тюрьме, когда тот еще не приспособился к новому и недо­
стойному для себя положению заключенного.
Норвежец так объяснил причины своего неожиданного визита в кан­
засскую тюрьму во время лекционного турне по Соединенным Штатам
в 1925 году. «Мой маршрут от берегов Тихого океана лежал через Кан­
зас-Сити, недалеко от тюрьмы в форте Ливенворта. Я вспомнил о своем
совместном пребывании с доктором Куком в течение двух исполненных
опасностей лет в антарктической экспедиции на «Бельжике». Вспомнил
также, какой благодарностью ему обязан за доброту ко мне, тогда неопыт­
ному новичку, и, считая, что я также обязан ему жизнью, так как он в дей­
ствительности спас нас от многочисленных опасностей этого плавания,
я решил, что самым скромным проявлением моей благодарности будет
предпринять короткую поездку в тюрьму и приветствовать там своего
друга в его нынешнем несчастье. Я должен был сделать это хотя бы для
того, чтобы не упрекать себя в самой низкой неблагодарности и презрен­
ной трусости. Обстоятельства, приведшие его в заключение, мне совер­
шенно неизвестны, и я не желаю ни знакомиться с ними, ни составлять
собственное мнение. Даже если бы он был виновен в преступлениях

Руаль Амундсен

220

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

более тяжких, нежели те, за которые его покарали, мой долг благодарно­
сти и мое желание навестить его остались бы неизменными» (Амундсен,
1937, с. 57-58).
Первоначальные опасения Кука о непонимании или снисхождении
со стороны старого друга, с которым он не виделся после памятной встре­
чи в Копенгагене в сентябре 1909 года, прошли уже с первых же минут,
о чем он обстоятельно написал в своей рукописи, опубликованной в Polar
priorities (1995, v. 15, рр. 18-23). Дальнейшие цитаты в данной главе при­
ведены по этому изданию. В целом обстановка мало способствовала ду­
ховному общению или проявлениям особой близости - встреча прохо­
дила в день свиданий в столовой тюрьмы под бдительным оком охраны
и на глазах у других заключенных и их посетителей, таращивших глаза
на знаменитостей, чьи имена совсем недавно не сходили со страниц газет.
Амундсен был как раз на вершине славы после очередного полета, а Кук
оказался низвергнут в пучину жизненных бед, к которым еще добавился
и разрыв с женой. Надо отметить, что во время судебного разбиратель­
ства она ненадолго вернулась, чтобы поддержать бывшего супруга. Разу­
меется, для Кука убедиться в том, что старые друзья сохранили к нему
прежнее отношение, в такое время было крайне важно. Это следует из за­
писок Амундсена со всей очевидностью. «Свет далекой дружбы озарил
нас. Наши руки слились в рукопожатье», - отметил он. «Я хочу, чтобы
вы знали, - заверил Кука Амундсен, - что, если бы весь мир ополчился
против вас, я бы верил вам. Исключая Англию, думающие люди в Европе
и Азии настроены в вашу пользу. Всюду, где я побывал, люди спрашива­
ют о вас. Мало расспросов о Пири или Скотте... Ваша работа не хуже, чем
у Пири. Что же вас тревожит? Ваши достижения вошли в историю. Ваша
книга хороша. Ее будут читать с интересом, когда другие будут забыты.
Ненавижу тех, кто загнал вас сюда. Сберегайте здоровье. Делайте замет­
ки и пишите воспоминания. И вы, и я побывали в аду прежде уже много
раз. Ад - это морозное местечко, но солнце будет сиять еще ярче, когда
вы выйдете отсюда».
Среди новостей с воли Амундсен, в частности, сообщил о вскрыв­
шихся обстоятельствах гибели Марвина, секретаря Пири, о которой
написано выше, причем в деталях, очень близких к тем, о которых Кук
написал в своей книге о достижении полюса. Тем самым подтвердилась
старая истина: нет ничего тайного, что со временем не стало бы явным.
Амундсен не стал скрывать своего отношения к сопернику Кука. «Пири
проявил себя в полной мере, доктор. Он причинил себе зла больше, чем
вам. Его система вмешательства в ваши дела теперь обернулась против
него с очень скверными последствиями. Его открытия в Северной Грен­
ландии, Земля Крокера, самое дальнее проникновение к северу - все

Глава 14. Льды и судьбы

221

выглядит бездоказательным. Не понимаю этого человека...» Здесь
Амундсен затронул очень важную проблему, актуальную для каждого
исследователя. В самом деле - какие доказательства он должен предъ­
явить обществу, состоящему из дилетантов? И как он должен отвечать
на реакцию общества, если сами по себе эти доказательства получат под­
тверждение от других его коллег, возможно, через десятилетия?
Здесь Кук прервал речь Амундсена и поинтересовался его мнением
о книге Холла, написанной с позиций противника Пири еще при жизни
последнего. Амундсен ответил вопросом на вопрос: «А почему ни Пири,
ни его друзья не отвечают по сути обвинений? Почему эти убийствен­
ные обвинения остаются без ответа перед всей публикой? Как он (то есть
Пири. - Aвт.) мог получать при этом правительственную пенсию за те
самые заслуги, которые перед всем миром Холл объявил мошенниче­
ством? Почему он не отвечал? Почему не защищался? Почему помалки­
вает перед такими страшными обвинениями? Что вы думаете о Пири?
Был ли он на полюсе?»
«Я ответил, - продолжает Кук, - по-французски следующее: «Вопрос
ставит меня в положение судьи, свидетеля и присяжного одновременно,
каковыми выступал Пири в моем собственном деле. Книга Холла дока­
зывает то, что только сам Пири может подтвердить...»
Этим заявлением Кук еще раз утверждает свою позицию «голубя»,
в которой он не только проиграл, но и просто не мог не проиграть. После
этого тема Пири, умершего за шесть лет до описываемой встречи, больше
не поднималась, и Амундсен перевел разговор на исследования Арктики
с воздуха, чем он сам в ту пору активно занимался и что для его собесед­
ника было новым.
«Я сказал, - продолжает Кук, - как только человек освоит крылья,
он перестанет быть просто двуногим. Это важно по существу. Тем самым
приполярные районы предстали перед нами с такой стороны, которой
я не ожидал. Амундсен бросился развивать эту тему далее. «Перед посад­
кой на лед в последнем полете мы увидали вблизи полюса многое из того,
что поддается оценке. Это совпадает с вашей книгой: отсутствие суши,
особый цвет неба и льда, отсутствие айсбергов, сам характер моря и на­
правление дрейфа. Я хотел бы, чтобы вы были с нами в следующем по­
лете. В следующий раз мы пройдем полюс».
Затем мы обсудили продовольственное обеспечение и спасательное
снаряжение грядущего проекта. Здесь наш разговор прервался панегири­
ком Линкольну Элсуорту, его интуиции и восприятию научных проблем,
а также дружескому сотрудничеству в будущей работе. Затем мы вспом­
нили общих друзей, оказавшихся в Южной Африке, в Европе и на Восто­
ке. Смерть одних вызвала у нас слезы воспоминаний, пока мы прошлись

222

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

по именам и семейным делам. «Чем вы займетесь, когда выйдете отсю­
да?» - спросил Амундсен. Мой ответ не удовлетворил его. Избегая не­
ловкости, я спросил его: «А каковы ваши планы в части ледовых дел?» «Вероятно, мы оба сможем заняться экономическими исследованиями
на основе уже сделанного. Я знаю из европейских газет, что нефтяные
месторождения Техаса, признанные негодными, уже приносят миллион­
ные прибыли - что вы скажете на это?»
Я объяснил ему то, что сам знал по прессе. Избегая деликатной темы,
я поинтересовался у Амундсена его здоровьем. Он выглядел словно ин­
деец на картинке, но я-то знал, что он не так силен, как гляделся. Его
сила заключалась в замечательной координации хорошо развитого тела
с великолепным интеллектом. Ему были свойственны некоторые орга­
нические слабости, но они нейтрализовались энергией целенаправлен­
ной жизни. Выглядевший на людях в основном холодным и замкнутым,
Амундсен в реальности был утонченным и даже сентиментальным, но его
сердечность проявлялась только с близкими друзьями.
Однако Амундсен снова вернулся к нефти, контрверсии, перипети­
ям моего судебного дела, словесным ранам и последствиям зависти. Эта
часть разговора не соответствовала его публичной позиции нейтралитета
в дискуссии «Кук или Пири». Поэтому я не стану останавливаться на его
неприятии методов Пири.
Единение сердец не требует словесных излияний. На какой-то мо­
мент, глядя мне в глаза, Амундсен перешел на французский: «Что за си­
туация! У нас так много общего и так мало времени, чтобы это высказать!
Вы в тюрьме, но от людей все равно не скроешься. Вы уже перенесли боль­
ше страданий, чем у вас их будет здесь. Таков наш тяжкий жребий: из пу­
чины бед к высотам славы, от громкого успеха в бездну забвения. Уди­
вительно, как вы выстояли посреди всего этого. Ведь и у меня все то же
самое, может быть, не так остро, но все те же страдания от чужой зависти».
Небольшая пауза сопровождалась пожатьем рук. Это было вырази­
тельное молчание. Это напоминало порыв исповеди... Он продолжил
разговор на смеси фламандского, немецкого и норвежского, как когдато на палубе «Бельжики»: «Какая разница между человеческим языком
и лезвием гарпуна - оба наносят самые болезненные раны. Но раны
от лезвия - заживут, а от языка - воспалятся».
Впервые я стал свидетелем проявления его чувств. Какими словами
он выразил боль жизни!
Он продолжал: «Вам причиняли боль втемную, мне - в открытую.
Нам обоим бросали обидные слова, которые ранят глубоко. Болезненные
раны затянутся шрамами. Иные из интриганов - в гробу, другие все рав­
но помрут. Пусть уходят в мир иной на вечную стоянку...

Глава 14. Льды и судьбы

223

Не отвечайте местью. Надо жить, приспосабливаясь к этому миру, до­
стойным образом для вас и для меня. Я останавливал себя тысячи раз,
когда хотелось ответить кулаками, - это было бы хуже разорения, хуже
поражения, хуже тюрьмы. Запрет на гнев - вот достойный ответ злым
языкам и носителям зла. Раз мы живем на виду у людей - более резкий
ответ обойдется нашим собственным концом. Каждый исследователь
становится невольником с началом своей деятельности. Он только жерт­
ва жизненных условностей. Вот почему вы и я нищие...»
Вновь и вновь с обостренной горечью Амундсен говорил с огнем в гла­
зах. По-моему, это было вызвано состоянием его дел. Позже выяснилось,
что тучи уже сгущались и шторм вскоре разразился, но это уже другая
тема. «Что за суровая штука наши обязанности! Мы должны являться
на званые обеды, исполнять государственные установления, выглядеть
достойными и занимательными, встречать толпу улыбкой - и тогда свет
нас рад видеть. Если бы эти люди только знали, что мы получаем удо­
вольствие не от общения с ними, а лишь от небольшого числа людей
совсем другого рода! Нас используют для разных шоу и на роскошных
приемах, словно клоунов в цирке. Это только небольшая часть цены, ко­
торую мы платим за общественную поддержку исследовательских пред­
приятий, остальное - нашей кровью, мы платим собой за общественную
шумиху. А где шумиха, там и лицемерие. Наше же чванство оборачива­
ется злом. Самые тщеславные назначают себя в провозвестники - из тех,
кто получает золотые медали. А в конце концов - смертельный холод,
ибо наш удел за выполнение наших же обязанностей - лед...
Теперь о другой стороне дела - это наша с вами проблема, как достой­
ным и приличным образом развеять мрак непонимания. И вы, и я ис­
пытали немало зла, не распространяясь об этом. После смерти все самое
честное в нашей жизни станет понятным, но зачем ждать смерти, чтобы
добро реализовалось? Сидите и пишите об этом, пока располагаете вре­
менем. Вы сможете. Вы владеете словом. Я лишь произвожу впечатление
деятельности. Каждый умрет, и лишь тогда начнется реальная оценка
написанного. В своих книгах я старался показать пути прогресса. Пока
ваша жизнь спокойна, сядьте и загляните внутрь человека, в самого себя,
в других, наподобие вас, и покажите нам удивительный духовный мир
исследователя, недостижимый для непосвященных».
«Хотя я рад разговору с вами, - ответил Кук, - но я могу обвинить
вас в богатом воображении. Попридержите язык, только глупый распу­
скает его».
Кук не случайно отметил, что его собеседник испытывал особую не­
приязнь к деловым людям определенного рода, которых он называл
«волками коммерции, политиканами от экономики». Чтобы убедиться

224

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

в справедливости такого вывода, достаточно обратиться к последней
книге Амундсена «Моя жизнь» (Амундсен, 1937, с. 83-92). Однако глав­
ный вывод для узника заключался в том, что хотя «мне оставалось сидеть
в Ливенвортской тюрьме еще четыре долгих года, но визит Амундсена
сделал их не столь мучительными и дал пищу уму».
Комментарии здесь излишни, ибо все содержание записок Кука сви­
детельствует об этом, и остается только сожалеть, что виднейшие био­
графы Амундсена последних десятилетий - как зарубежные, так и оте­
чественные - совсем не использовали этот важнейший документ или
использовали его недостаточно.
Разумеется, посещение Кука Амундсеном не могло остаться незаме­
ченным. Последствия встречи были описаны Амундсеном так. «Репорте­
ры, с которыми я говорил после визита к доктору Куку, распространили
слух: якобы я заявил, что доказательства Пири об открытии им Северно­
го полюса недостаточны, тогда как у Кука они очевидны. В действитель­
ности же я ни с какими журналистами не говорил ни слова на эту тему,
и приписываемое мне высказывание является чистейшей выдумкой. Од­
нако Национальное географическое общество сочло их истиной, так как
отклонило мой протест по телеграфу, в котором я заявил о происшед­
шем недоразумении, и внезапно отменило мой доклад» (Амундсен, 1937,
с. 59). Глава Национального географического общества Джильберт Грос­
венор заявил: «После интервью с Амундсеном, бросившего тень на Пири,
я считаю своим долгом отказать Амундсену». Показательна и реакция
«Нью-Йорк Таймс»: «Попытка реабилитировать доктора Кука настора­
живает, но как Амундсен посмел усомниться в Пири?» В сложившейся
ситуации, разумеется, интервью было только предлогом.
Действительно, о каком-либо преимуществе Кука в его же изложении
беседы с Амундсеном речи нет. Можно не сомневаться, что Кук, услышь
он подобное, остановился бы на этой теме гораздо подробнее. Важно как
раз другое: сам Амундсен уже по собственному опыту отчетливо пони­
мал, что доказательств не могло быть ни у Кука, ни у Пири, как не было
бы их и у самого Амундсена, если бы не чудом сохранившийся дневник
Скотта.
Полярный исследователь того времени, совершивший открытие,
оказывался в своеобразном информационном вакууме в ожидании под­
тверждения собственного открытия - у Кука на это ушло более 40 лет
(см. следующую главу). Поэтому в глазах общества репутация иссле­
дователя на период от открытия до его подтверждения компетентными
коллегами-экспертами целиком определялась восприятием его лично­
сти. Это отчетливо понимал Пири в своих попытках уничтожить репута­
цию соперника, но при этом он разрушал и свою собственную, что и было

Глава 14. Льды и судьбы

225

отмечено Амундсеном в беседе с Куком. Вдобавок Пири не понимал зна­
чения природной информации, которая в конце концов оказалась реша­
ющей для окончательных выводов в будущем - когда все преимущества
оказались на стороне Кука.
Вся история контрверсии Пири - Кук показывает, что попытки об­
щественной дискредитации соперника без оценки научных результатов
свидетельствуют об исходной слабости нападающей стороны. При отсут­
ствии научных аргументов конфликт быстро приобретает черты уличной
склоки.
Теперь попробуем сопоставить результаты встречи по воспоминани­
ям обоих участников. Самое главное - это была встреча равных, очень
дружественная, проникнутая взаимопониманием, причем Амундсен
ни намеком не позволил унизительной жалости или обращения «сверху
вниз». Наоборот, он всячески подчеркивал свое уважение и призна­
тельность учителю, что, по-видимому, и возмутило сторонников Пири.
Из тем, поднятых в процессе встречи, обращают на себя внимание следу­
ющие.
Во-первых, перспективы аэрометодов, даже несмотря на осторожное
выражение Амундсена «многое из того, что поддается оценке». Прозор­
ливость Амундсена делает ему честь. По тому же поводу высказывались
наши российские пионеры использования авиации в Арктике в лице Яна
Ивановича Нагурского и Бориса Григорьевича Чухновского.
Во-вторых, теплая, дружественная характеристика, выданная нор­
вежцу Куком, явно непривычная для большинства, знакомого с его по­
лярными исследованиями не лично, а по литературе: «Амундсен был
утонченным и даже сентиментальным, но его сердечность проявлялась
только с близкими друзьями». Нормальная ситуация, характерная для
большинства людей, - к этому нечего добавить. Есть все основания ве­
рить в этом отношении Куку, поскольку Амундсен относил его к числу
близких людей, несмотря на их редкие личные контакты.
В-третьих, Кук явно оберегает своего собеседника от возможных
атак американской прессы заявлением о «его публичной позиции ней­
тралитета между сторонниками Кука и Пири». Хотя, как мы можем ви­
деть, это ему не удалось, сама по себе такая позиция тоже весьма пока­
зательна.
В-четвертых, сходство общественного положения (заявление Амунд­
сена «Ведь и у меня все то же самое, может быть, не так остро...»), вклю­
чая финансовое положение, которое в то время целиком обеспечивал
Амундсену его спонсор Элсуорт.
В-пятых, практически одинаковое отношение к Пири, что не требует
комментариев.

226

В. С. Корякии. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

В-шестых, самооценка Амундсена: «Я лишь произвожу впечатление
деятельности», суть которой, по-видимому, заключается в признании
ограниченности собственной научной эффективности, которую он стре­
мился компенсировать своей организаторской и технической активно­
стью, в частности, привлечением высококлассных специалистов, таких
как океанограф Харальд Ульрик Свердруп, геофизик Финн Мальмгрен,
синоптик и метеоролог Вильгельм Бьеркнес и некоторые другие. Едва
ли значение беседы Кука с Амундсеном исчерпывается приведенным
перечнем проблем, но введение этой рукописи Кука под названием «Ад морозное местечко» в полярную библиографию, повторю, одно из вели­
чайших заслуг Общества Фредерика А. Кука.
На третьем году заключения здоровье Кука стало ухудшаться. Быв­
ший полярник страдал от грыжи, резко понизилось давление, а сердечная
деятельность слабела и становилась нестабильной. Как врач, он понимал
истинные причины таких изменений и грядущие опасности, связанные
с ними, что заставило его 20 февраля 1928 года обратиться к президенту
Кулиджу с прошением о помиловании. Пока он ожидал ответа, газеты со­
общали о миллионных прибылях на нефтеносных участках, когда-то при­
надлежавших его холдингу. Вероятно, он испытывал мрачное удовлет­
ворение от известий, констатировавших воплощение его былых надежд
в реальность, пока он отбывал незаслуженное наказание. Так, «Уорлд»
от 19 октября 1928 года сообщал: «Заключения Кука о нефтеносности
земель западнее графства Эрат, а также значительной части территории
графства Уинклер оправдываются. Уинклер становится одним из цен­
тров нефтедобычи. У Кука здесь были застолблены 36 тысяч акров, про­
данных за незначительную сумму после его осуждения». Спустя неделю
та же газета отмечала, что «нефть щедро пропитала пески, поросшие как­
тусами и мескитовым кустарником, на западе Техаса, точно там, как это
утверждал Кук. Это говорит в его пользу, не избавляя, однако, от тягот
заключения. Пробуренные недавно скважины в графстве Эрат, перво­
начально закрепленные за холдингом Кука, дают 100 миллионов куби­
ческих футов газа ежедневно и в перспективе обещают богатую нефть.
Судебные исполнители по его делу продали эти земли всего по номиналь­
ной цене» {Freeman, 1961, р. 253). 15 ноября «Юнайтед пресс диспатч»
из Форт-Уэрта обратила внимание, что, «пока дела «Петролеум Продьюсерс Ассошиэйшен» были на пике, Куку предоставляли в аренду земли
по всему штату. Как только его деятельность прекратилась, эти участки
все больше становятся ареной государственного бойкота» (Freeman, 1961,
р. 253). Несмотря на благосклонность прессы, апелляция Кука 22 марта
1929 года была отклонена, и он решил не предпринимать каких-либо дей­
ствий по своему освобождению в ближайшее время.

Глава 14. Льды и судьбы

227

Между тем его дела оставляли желать лучшего. В возрасте 65 лет
весь его наличный капитал заключался в 50 долларах в тюремной кассе.
Оставаясь членом Американской медицинской ассоциации, он не по­
терял, правда, права на медицинскую практику, что позволяло ему за­
рабатывать на жизнь. В это время произошло одно событие, по-своему
достаточно характерное. В конце лета 1929 года некто Джеймс Р. Кро­
уэлл из журнала «Америкен мэгэзин» предложил Куку 20 тысяч долла­
ров за правдивый рассказ о походе к полюсу и последующих событи­
ях. За три недели Кук выполнил заказ, но реакция Кроуэлла оказалась
весьма своеобразной - его интересовало не достижение полюса, а фа­
брикация истории о достижении полюса. Позднее Кук описал свою ре­
акцию на подобное предложение в канзасской газете «Стар» от 10 марта
1930 года: «Я сообщил мистеру Кроуэллу, что я ценю его предложение,
поскольку очень нуждаюсь в деньгах. Однако, сказал я ему, мне не нуж­
ны деньги за заведомую ложь, которая обернулась бы против моих за­
явок на первооткрытие полюса, как это имело место в действительности.
Для заключенного 20 тысяч долларов - очень большая сумма, но и мил­
лиона не хватило бы, чтобы поколебать меня в моих заявках на полюс»
{Freeman, 1961, р. 255).
Вместо почти 15 лет тюремного заключения, согласно первона­
чальному приговору, Кук отбыл только 4 года и 11 месяцев и был
освобожден 30 марта 1930 года - очевидно, по открывшимся обстоя­
тельствам, поскольку его прежние нефтяные участки оказались весь­
ма прибыльными.
Это событие вызвало у сторонников Пири реакцию, которую сегодня
трудно понять. Особенно выделялся своей неуемной активностью из­
вестный американский геолог и гляциолог Уильям Херберт Хоббс, что
иллюстрируется двумя его письмами.
Первое было отправлено Стефанссону: «Я надеюсь, что Вы не отка­
жетесь послать письмо с протестом против освобождения доктора Кука.
Этот вопрос сейчас обсуждается... Я обратился с аналогичной просьбой
к довольно большому числу лиц и считаю, что необходимо действовать
быстро, лучше всего протест направить телеграммой» (Freeman, 1961,
р. 257). Перечень этих лиц и организаций Хоббс раскрывает в другом
письме, адресованном дочери Пири Мэри, в замужестве Стаффорд: «Нет
оснований сомневаться в том, что документы по помилованию доктора
Кука пошли из Федерального управления мест заключения. Реагируя
на это, прошлой ночью я направил свой протест в Отдел помилований
и просил о том же Гросвенора из Национального географического об­
щества, наряду с Боуменом из Американского географического обще­
ства, а также Хейса из Клуба исследователей... Необходимо действовать

228

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

быстро и эффективно». Эта крысиная возня, к счастью, осталась без по­
следствий.
Первыми у ворот тюрьмы Фредерика Кука встретили репортеры, же­
лавшие поэксплуатировать интерес к нему даже много лет спустя после
событий вокруг полюса. Избежать этой встречи было невозможно, но от­
веты Кука были достаточно сдержанными. Затем в автомобиле он от­
правился в Канзас, откуда ночным поездом отбыл в Чикаго на встречу
с доктором Томпсоном («своим первым другом», по оценке Фримена),
который оформлял бумаги на помилование и теперь, согласно американ­
ским законам, должен был на протяжении пяти лет ставить в известность
начальство Ливенвортской тюрьмы, чем занимается его подопечный,
как себя ведет и на что существует. За исключением этого момента, Кук
снова стал свободным человеком. Теперь восстановление былой репута­
ции и своего доброго имени становилось для него делом жизни, благода­
ря чему его последователи и полярные историки со временем получили
множество интереснейших исторических документов.
Последние 10 лет жизни Кука интересны прежде всего с точки зре­
ния подведения итогов его деятельности. Ко времени освобождения
из его родственников в живых остались только сестра Лилиан КукМерфи, проживавшая в Томс-Ривер (штат Нью-Джерси), и обе замуж­
ние дочери - Эллен Кук-Веттер и Руфь Кук-Гамильтон, осевшие в шта­
те Нью-Йорк. Эллен взяла на себя всю заботу о корреспонденции отца,
а также дела, связанные с архивом и набросками мемуаров под заголов­
ком «Ад - морозное местечко», отрывки из которых приведены выше.
Именно ей историки Арктики обязаны сохранением массы документов,
отражающих для потомков личность Кука во всем ее объеме, включая
самые противоречивые и сложные зигзаги биографии исследователя
в его взаимоотношениях с обществом, ярким представителем которого
был он сам.
На склоне дней Кук не вел замкнутый образ жизни, благодаря чему
сохранилась масса свидетельств современников, встречавшихся с ним
в это время. Так, Эндрю Фримен дает описание внешности исследовате­
ля спустя два года после освобождения из Ливенворта. Встреча произо­
шла в связи с подготовкой Фрименом статьи о народах, стоящих на низ­
ком уровне общественного развития. Материалы Кука, даже несмотря
на все обвинения в его адрес, показались Фримену необычными и весьма
перспективными. «Он производил приятное, но загадочное впечатление.
С самого начала я не мог поверить, что этот человек был тем самым пе­
чально известным Куком. О Пири, своем конкуренте на полюсе, он отзы­
вался без горечи или зависти, и эти черты человека в потрепанной одеж­
де заслуживали восхищения... Хотя в то время он зависел от поддержки

Глава 14. Льды и судьбы

229

нескольких друзей и родственников, о чем свидетельствовал и его внеш­
ний облик, он не жаловался на нужду или бедность, а также на загублен­
ную репутацию» (Freeman, 1961, рр. 9-10). Эта встреча привела к тому,
что в будущем Фримен оказался одним из самых компетентных биогра­
фов Кука, в доме которого полярный исследователь прожил более полу­
тора месяцев.
Время от времени Кук все же вступал в полемику или даже юриди­
ческие тяжбы по поводу событий на полюсе с Мак-Милланом, Джанет
Мирски и даже с Британской энциклопедией, но не это было главным
для него в оставшиеся годы. Много времени он уделял накопленным
материалам и систематизации воспоминаний, результатом чего ста­
ла книга «Возвращение с полюса», опубликованная посмертно, только
в 1951 году. В этой книге он заново описал некоторые события и дал соб­
ственные оценки в связи с достижением полюса. Не отказываясь ни в ка­
кой мере от своих первоначальных заявок, он лишь окончательно укре­
пился в былых симпатиях и представлениях, несколько сместив акценты.
В его личном восприятии на первое место выходила уже не та обществен­
ная буря, которую вызвала его контрверсия с Пири, а драма выживания
на пути к людям - и для Пири вообще не нашлось места на страницах
этой книги. Как показало будущее, публикация этого произведения про­
изошла буквально накануне начала активной реабилитации имени Кука
в истории полярных исследований в связи с поступлением новой при­
родной информации из Центральной Арктики по результатам советских
и американских исследований послевоенного времени, о чем подроб­
нее пойдет речь в следующей главе. Это обстоятельство отмечено нами
не случайно, потому что аналогичная попытка, предпринятая самим Ку­
ком в 1936 году на основе обращения в Американское географическое
общество, была отвергнута указанной организацией прежде всего из-за
отсутствия в то время необходимой объективной научной информации ее время еще не пришло.
Жизненный финал американского полярника приобрел особо драма­
тический оттенок в связи с состоявшейся буквально на смертном ложе
гражданской юридической реабилитацией. Инсульт настиг Кука 3 мая
1940 года в Нью-Йорке, в доме его товарища и спутника по экспедиции
на Мак-Кинли Ральфа Шейнвальда фон Аленфельда. Уже на следую­
щий день хозяин дома направил в адрес президента Рузвельта телеграм­
му следующего содержания: «Доктор Фредерик А. Кук, исследователь,
в бессознательном состоянии положен в нью-йоркский госпиталь ПортЧестер после апоплексического удара, который произошел в моем доме
на 60 Авеню вчера во второй половине дня. Искренне прошу Вашего
участия в качестве гаранта реабилитации как акта милосердия, который

230

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

способствовал бы его выздоровлению. Обвинение в использовании не­
фтяной собственности является преувеличенным. Он отбыл свой срок.
Позднее его скважины принесли прибыли на 100 миллионов долларов...
Мерфи из Верховного суда может предоставить детальный оправдатель­
ный материал. Доктор Кук, несомненно, величайший из современных
американских исследователей, хотя его заявки, подвергавшиеся необо­
снованной критике в связи с пребыванием на Мак-Кинли, высочайшем
пике Северной Америки, или на Северном полюсе, никогда не получили
возможности рассмотрения в Конгрессе или Верховном суде. Книги гео­
графов-аналитиков подтверждают эти заявки...»
На соответствующий запрос из ФБР был получен такой ответ: «Кук
находится при смерти в госпитале Порт-Честер, Нью-Йорк, и не мо­
жет быть опрошен. Ральф Шейнвальд фон Аленфельд начал процеду­
ру представления на реабилитацию. Нью-йоркские источники высоко
оценивают Кука и считают желательной его реабилитацию, пока он жив.
Руководствуясь этим, немедленно запросим другие источники». Оче­
видно, к последним относились родственники Кука. В целом ФБР обна­
ружило, что по месту последнего жительства Кук пользуется уважением
и известен как популярный лектор, хотя, разумеется, в ведомстве Гувера
были в курсе всех перипетий известной контрверсии. 16 мая 1940 года
Кук был реабилитирован по предъявленным в 1923 году статьям обви­
нения полностью и безоговорочно. Секретарь Рузвельта Стивен Эрли
отметил у президента «живой человеческий интерес в этой истории».
Однако жить полноправным членом общества Куку оставалось недол­
го. С улучшением состояния здоровья 4 июня его выписали из госпиталя,
однако спустя полтора месяца старый полярник, оставивший следы в вы­
соких широтах обоих полушарий, перенес повторный криз и скончался
в госпитале Нью-Рейчел 5 августа 1940 года на, 76-м году жизни, познав
на своем жизненном пути ненависть завистников, вероломство мнимых
друзей (Уитни, Барилл) и преданность настоящих (Амундсен, фон Ален­
фельд), не отказавшись ни от одного из своих жизненных достижений.
Хотя многие газеты восточного побережья США опубликовали некроло­
ги и известия об этом событии, в научной среде смерть Кука практически
не вызвала откликов.
Однако сделанное им имело самое неожиданное продолжение в исто­
рии полярных исследований.

ГЛАВА 15

Вердикт времени а Кук-то был прав!

Мы видим жизни постепенный ход,
И это сходство будущего с прошлым
С успехом позволяет говорить
О вероятье будущих событий.
Их и в помине нет еще пока,
Но семена и корни их в наличье.
В. Шекспир. Король Генрих IV

ак ни странно, но решающую роль в развязке детектива «Кук
или Пири?» сыграла авиация. В годы наиболее активного спора
двух американцев она приняла самое активное участие в поис­
ках следов русских экспедиций Седова, Русанова и Брусилова, от ко­
торых длительное время не поступало известий. Наша страна впервые
использовала в Арктике самолет: пилот Ян Нагурский летал с западно­
го побережья Новой Земли, удаляясь от суши на расстояние до 100 ки­
лометров. В своем отчете русский летчик особо отметил: «Прошлые
экспедиции, стремившиеся пройти Северный полюс, все неудачные,
ибо плохо учитывалась сила и энергия человека с тысячеверстным рас­
стоянием, какое нужно преодолеть... Авиация, как весьма быстрый спо­
соб передвижения, есть единственный способ разрешения этой задачи»
(Летопись Севера, № 1/1949, с. 221). Первый в мире полярный авиатор
Нагурский (русский морской офицер, поляк по национальности) ока­
зался провидцем. Что показательно, наша страна в дальнейшем не упу­
скала первенства в применении авиации в Арктике. Уже в 1924 году
Б. Г. Чухновский провел первую ледовую разведку в Карском море,
в 1926-1928 годах М. С. Бабушкин садился на дрейфующие льды Бело­
го и Баренцева морей, в 1934 году наши авиаторы успешно спасли че­
люскинцев в Чукотском море.
Правда, прежде чем аэрометоды сказали свое решающее слово в про­
блеме первенства на полюсе, прошло еще полвека. Разумеется, нетер­
пение причастных понять можно, но у истории свои понятия о време­
ни, для нее важнее итог. К сожалению, один из самых компетентных

К

232

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

знатоков Арктики, В. Ю. Визе, в своем предисловии к книге Роберта
Пири «Северный полюс» (Пири, 1935, с. 8, 9), основываясь, очевидно,
целиком на информации Пири, пишет, «что Кук совершил неслыхан­
ную мистификацию». Тем не менее, оценивая книгу-отчет Кука, наш
заслуженный и авторитетнейший полярный исследователь и членкорреспондент Академии наук отметил очевидное противоречие: «Эта
книга написана чрезвычайно талантливо, и она принадлежит к числу
интереснейших произведений полярной литературы, несмотря на то
что почти все в ней представляет сплошной вымысел автора» (Визе,
1948, с. 8-9). Остается только сожалеть, что Визе никак не аргументи­
ровал свою точку зрения. Возникает вопрос - насколько высказанная
им позиция была свободна от указаний свыше (в том числе и через из­
дательство Главсевморпути), поскольку советская власть в 30-е годы
старалась не раздражать лишний раз богатого и далекого дядю Сэма,
который мог оказаться полезным. В глазах наших официальных вла­
стей именно Пири с его адмиральским званием выглядел предпочти­
тельней в качестве официального открывателя полюса, тогда как Кук
оставался лишь подозрительным субъектом и бывшим «зека».
На практике же наши летчики, сажавшие тяжелые машины на лед при
заброске первой дрейфующей станции «Северный полюс» под общим
руководством О. Ю. Шмидта в 1937 году, проигнорировали и информа­
цию Пири, и труды Кука. Авторитетом для них оставался Амундсен.
Выше отмечалось, что Кук по-своему оценил результаты совет­
ских исследований в Арктике и даже пытался их использовать для
собственной реабилитации в глазах научной общественности, так как
история дрейфа папанинской четверки ясно указывала на ранее опи­
санные Куком природные явления. Обостренная интуиция исследо­
вателя еще раз подсказала ему правильное направление последнего
поиска, но его жизненный лимит был почти израсходован, и време­
ни дождаться справедливого суда от коллег-полярников у него уже
не оставалось. Личная драма старого полярника на исходе жизни за­
ключалась в том, что ему не суждено было дождаться торжества исти­
ны, притом что прогресс научных исследований Центрального аркти­
ческого бассейна подтвердил его информацию. Еще при жизни Кука
в нашей стране возникли предпосылки для утверждения его правоты
в вопросе достижения полюса.
В первую очередь это теоретические разработки А. В. Колчака (Кол­
чак, 1909), о которых говорилось выше. Ссылаться на Колчака в совет­
ское время рисковали немногие, но научные идеи человека, заслуживше­
го известность в разгар Гражданской войны 1918-1922 годов в качестве
главы Белого движения на посту Верховного правителя, получили

Глава 15. Вердикт времени - а Кук-то был прав!

233

признание. Свой вклад в это внес, например, профессор Московско­
го гидрометеорологического института и позднее директор Института
океанографии Николай Николаевич Зубов, который знал «Верховно­
го» не понаслышке, поскольку его самого «как кадрового офицера мо­
билизовали в армию Колчака». Зубов обнародовал идею Колчака весь­
ма изящным образом: «Со времен русской полярной экспедиции Толля
(1900-1903) появилась еще одна гипотеза. Она утверждает, что, кроме
общего движения с востока на запад, существует еще один круговорот
льда, направленный по часовой стрелке, с центром около полюса отно­
сительной недоступности» (Зубов, 1940, с. 599). Специалисты старшего
поколения, разумеется, знали, кто автор этой гипотезы...
К идее А. В. Колчака в полной мере вернулись в разгар холодной во­
йны, когда Кука уже не было в живых. В традициях сталинского вре­
мени экспедиция по созданию дрейфующей станции СП-2 была засе­
кречена, поскольку, по прогнозу «величайшего полководца всех времен
и народов», перерастание «холодной» войны в «горячую» сулило воен­
ное столкновение между недавними союзниками Второй мировой во­
йны и на последних параллелях планеты. Поэтому сведения об экспе­
диции появились только после смерти усатого генералиссимуса.
Экипаж этой дрейфующей станции, работавшей в 1950-1951 годах,
вошедшей в историю как СП-2 («Северный полюс - 2»), возглавлял
опытнейший специалист в области полярной гидрологии Михаил Ми­
хайлович Сомов, уже имевший степень кандидата наук. Количество
участников дрейфа в значительной мере было обусловлено расширени­
ем программы наблюдений по сравнению с предшественниками - папанинцами. Так, в гидрологическую группу входили три специалиста,
в метеорологическую и аэрологическую - по четыре человека и т. д.
К тому времени посадка на дрейфующие льды перестала быть пробле­
мой - это была рядовая работа пилотов полярной авиации Главсевморпути. Соответственно, улучшились и бытовые условия - люди жили
в отапливаемых газом надежных каркасных палатках и, хотя и спали
в спальных мешках, могли раздеваться до нижнего белья. Наконец,
на станции появился... автомобиль ГАЗ-67, лихо таскавший на прицепе
нарты с грузами. Новшества по сравнению с папанинской СП-1 можно
было бы перечислять и дальше, но и приведенное выше уже характери­
зует достигнутый прогресс.
За год станция СП-2 сместилась к северу с 76-го град. 00-й мин.
до 81-го град. 45-й мин. с. ш., то есть по прямой примерно на 600 кило­
метров, тогда как суммарная протяженность ее дрейфа достигла поч­
ти 2500 километров. Наблюдения за дрейфом станции полярная авиа­
ция продолжала и после эвакуации персонала. Вскоре выяснилось, что

234

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

льдина с остатками СП-2 дрейфует к востоку, а позднее она поверну­
ла на юг к берегам Канадского Арктического архипелага, постепенно
вписываясь в очертания материкового склона шельфа, практически
в полном соответствии с прогнозом Колчака. И вот с этого-то момента
система дрейфа в американском секторе Арктики стала настолько от­
четливой, что ее можно было использовать для объяснения особенно­
стей экспедиций первопроходцев.
С дрейфом, как выяснилось впоследствии, были связаны и пере­
мещения ледовых образований, отличных от обычных паковых льдов.
Из-за больших размеров их назвали дрейфующими ледяными острова­
ми - и происхождение их первоначально было неясно. Сначала наши
полярники, а затем и американцы с помощью радиолокационных тех­
нологий выявили и установили природу этих образований.
Внимание советских ученых привлекли странные айсберги, появ­
лявшиеся там, где им быть не положено, - преимущественно вблизи
острова Врангеля, нередко «застамушенные», то есть сидящие на грунте
на глубинах около 30 метров, так что их толщина была не менее 40 ме­
тров. Гидролог А. П. Гордиенко с ледокола «Микоян» в 1947 году описал
у такого образования многие характерные признаки, типичные для лед­
никового происхождения (характерная для ледника увалистая поверх­
ность с отдельными камнями, вертикальные трещины, позволяющие
наблюдать слоистость с минеральными прослойками в ледяной толще,
и т. д.). Наши полярники стали вспоминать похожие случаи, и оказалось,
что еще в марте 1946 года пилот И. С. Котов обнаружил также восточнее
Врангеля целый ледяной остров размером 28 на 32 километра, который
первоначально принял за землю. Повторное обследование с воздуха это­
го арктического феномена экипажем Л. К. Крузе год спустя показало ха­
рактерную волнистую поверхность, причем в процессе дрейфа данный
природный объект приблизился к острову Врангеля почти на 200 миль.
Условий для образования чего-то подобного, явно связанного с ледни­
ками, на берегах Аляски или Чукотки просто не было.
Между тем в августе 1946 года на экране радара самолета 46-й эска­
дрильи стратегической разведки США в 300 милях севернее мыса Бар­
роу обозначился остров, очертаниями напоминающий сердце, площа­
дью 200 квадратных миль. Разумеется, такое открытие по условиям
холодной войны было засекречено, а сам остров по начальной букве
слова target (цель) стал обозначаться как Т-Х. В дальнейшем подоб­
ным объектам стали присваивать номера. Первоначально остров по ха­
рактеру отраженного импульса даже посчитали сложенным коренны­
ми породами, однако при повторных наблюдениях выяснилось, что
он меняет свое местоположение, - к октябрю 1949 года он оказался уже

Глава 15. Вердикт времени - а Кук-то был прав!

235

на 85-м град. с. ш. и 73-м град. з. д., преодолев расстояние в 1400 миль
со средней скоростью 1,2 мили в сутки. Позднее было обнаружено, что
такая скорость характерна и для других подобных объектов. Американ­
цам стало ясно, что Т-Х плавает и сложен льдом. Оставалось только
продолжать наблюдения, чтобы понять очередную арктическую голо­
воломку, которая достаточно детально описана Коре Родалем (Родаль,
1958), принимавшим самое активное участие в этих исследованиях.
«Потенциальная научная ценность таких ледяных островов была оче­
видна. В мае 1950 года полковник Джо Флетчер, командир 58-й эска­
дрильи стратегической разведки погоды, вместе с майором Кёнигом,
ответственным за поисковые операции, организовал поиск других ле­
дяных островов. Поиск производился в основном при помощи радио­
локационной аппаратуры во время регулярных полетов самолетов
по разведке погоды с Аляски на Северный полюс. Кроме того, велись
непрерывные наблюдения за ледяным островом Т-1 (бывший Т-Х. Авт.). Постепенно стали поступать донесения о других обнаруженных
подобных объектах...
Поздно ночью 21 июля 1950 года майор Кёниг возвратился с вы­
полнения задания с фотопленкой, полученной при фотографировании
экрана радиолокационной станции. На фотопленке, как полагал Кёниг,
был запечатлен ледяной остров, обнаруженный на 80-м град. 40-й мин.
с. ш. и 167-м град. 00-й мин. з. д. Среди ночи он позвал полковника
Флетчера, и они проявили пленку. Отличный фотоснимок не оставил
ни тени сомнения: был открыт другой ледяной остров, площадью око­
ло 300 квадратных миль, который назвали Т-2... Поиск ледяных остро­
вов продолжался, и в конце концов, в последний день июля 1950 года,
майор Кёниг показал полковнику Флетчеру фотоснимки... на которых
был сфотографирован Т-3 на 75-м град. 24-й мин. с. ш. и 173-м град.
00-й мин. з. д.
...С воздуха, с большого расстояния, ледяные острова можно сразу
отличить от окружающего пакового льда по их более или менее ровной
поверхности и однородности внешнего вида, невысоким холмам и ло­
щинкам, которые почти параллельно тянутся от одного конца острова
до другого» (Родаль, 1958, с. 114). Описанная особенность поверхности
ледяных островов особенно хорошо проявлялась в летнее время, когда
ложбины заполнялись талой водой и характерный рисунок буквально
бросался в глаза на аэрофотоснимках, являясь отличительным при­
знаком, который было невозможно спутать с каким-либо другим. Та­
ким образом, выяснились сам характер нового ледового образования
и его внешние признаки, о чем Флетчер впервые рассказал в ноябре
1950 года на первой научной конференции на Аляске. Осталось только

236

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

установить происхождение этих таинственных пришельцев ниоткуда,
на что понадобилось еще два года.
«Через год после открытия ледяного острова Т-3 в июле 1950 года
полковник Флетчер получил фотоснимок части «ледяного материка»,
находящегося вблизи полуострова Изаксен острова Эллеф-Рингнес.
Снимок этот был сделан майором авиации Р. Гринэвеем в 1947 году.
...Полковник Флетчер обнаружил большое сходство между этим «ле­
дяным материком» и ледяным островом Т-3. Путем сравнения фото­
снимков ему удалось определить, что они одинаковы» (Родаль, 1958,
с. 118-119). Следовательно, Т-3 образовался в сходных условиях, отко­
ловшись от «ледяного материка»!
Вскоре в распоряжении Флетчера оказались другие свидетельства
подобной связи. А когда на его стол легли аэрофотоснимки одного
из дрейфующих ледяных островов (счет которым уже пошел на де­
сятки) и «ледяного материка», или «ледяной каймы» (по Пири), у се­
верного побережья Земли Гранта (остров Элсмир), все стало на свои
места: совпал не только характерный рисунок ложбин и валов на их
поверхности, но и очертания ледяной кромки, по которой оторвался
дрейфующий остров, - место рождения ледяных островов было уста­
новлено однозначно, а сами ледяные дрейфующие острова оказались,
таким образом, гигантскими айсбергами, обломками довольно редких
в Северном полушарии шельфовых ледников. Естественно, возник во­
прос: а не описывали ли чего-то подобного путешественники прежних
лет? Как оказалось - описывали: Олдрич и Пири на Земле Гранта, Кук
у мыса Свартенвог на острове Аксель-Хейберг и ряд других исследова­
телей.
Однако только Кук описал дрейфующий ледяной остров. Днев­
ник, 12-13 апреля 1908 года: «Очень тяжелый лед. Сильно напомина­
ет материковый лед. Все тот же тяжелый, похожий на глетчерный лед».
1-4 мая: «Очень тяжелый, гладкий, волнистый лед, но не заторошенный,
как на юге...» на 88-м град. с. ш., там, где оказался 1 августа 1951 года Т-2!
Незаслуженно оскорбленный и униженный исследователь словно зая­
вил о праве на признание своих реальных и весьма значительных заслуг.
Он с точностью ученого не только описал дрейфующие острова, но и вы­
сказал справедливую, опередившую свое время догадку об их происхож­
дении, назвав острова скоплением глетчерного льда.
Даже самым неумным гонителям исследователя надо было как-то ре­
агировать на это новое свидетельство правоты Кука, и они сделали это
каждый по-своему. Например, Мойра Данбэр, канадский специалист
по морским льдам, признавая факт обнаружения Куком дрейфующего
ледяного острова, утверждала: «...был далеко от полюса, несомненно,

Глава 15. Вердикт времени - а Кук-то был прав!

237

совершив продолжительный переход в Северном Ледовитом океане»
(Arctic, 1952, р. 89). Видный американский гляциолог Джеймс Дайсон
в связи с ледяным островом на 88-м град. с. ш. высказался еще ориги­
нальней: «Хотя доктор Фредерик Кук был склонен с большой легко­
стью относиться к правде, он никогда не достигал ни полюса, ни даже
вершины Мак-Кинли, однако он дал описание «старого льда», через ко­
торый он прошел на санях и который очень походит на ледяной остров»
(Дайсон, 1966, с. 109). Едва ли причина подобных сентенций заключа­
ется в опасении оскорбить национальную «священную корову» в лице
Пири - она гораздо реалистичнее. Дискредитировав Кука, его против­
ники тем самым дискредитировали и его научные наблюдения, при­
чем в то время, когда они понадобились. Данные Пири при этом никак
не компенсировали образовавшегося информационного вакуума. Сво­
ими ненадежными наблюдениями над направлением дрейфа он окон­
чательно запутал проблему течений в посещаемых им акваториях Се­
верного Ледовитого океана. Единственным его реальным достижением
осталось определение северных пределов Гренландии, и то потребовав­
шее позднее ряда уточнений.
Однако результаты наблюдений первой американской дрейфующей
станции на ледовом острове Т-3 во главе с Флетчером по многим пока­
зателям стали совпадать с описаниями Кука. Дрейф ледяных островов
в пределах Западного полушария проходил по часовой стрелке, прижи­
маясь к островам Канадского Арктического архипелага - там, где Кук
пересек дрейфующий ледяной остров сначала на пути к полюсу, а потом
при возвращении с него. И чем дальше Флетчер продолжал обработку
собственных наблюдений, тем таких совпадений становилось больше,
пока полковник не выдал свое заключение: «Невозможно представить,
чтобы Кук лгал. Для него было бы невозможным сфабриковать подоб­
ный рассказ не на основе знаний о ледовых условиях и дрейфе в Ар­
ктическом бассейне» (Gibbons, 1968, р. 313). Флетчер, оценивая реаль­
ные заслуги Кука, на основе новейших сведений увязал сами ледяные
острова, место их происхождения и маршрут их дрейфа. Для Флетчера
сомнения противников Кука просто не заслуживали внимания - он был
озабочен обработкой колоссального материала, полученного в процес­
се наблюдений за дрейфующими ледяными островами. Эти результа­
ты заставили пересмотреть особенности многих природных процессов
в Северном Ледовитом океане за последние тысячелетия.
Для подтверждения заключения Флетчера рассмотрим события по­
люсного маршрута Кука в 1908 году в пределах природной системы
дрейфа льда вблизи Канадского Арктического архипелага. У Кука глав­
ные отличия заключаются в смещении маршрута к западу на обратном

238

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

пути с полюса, что в конечном итоге и лишило его возможности воз­
вращения к складам на мысе Свартенвог (остров Аксель-Хейберг), при­
чем снос, судя по современным данным, достиг не менее 40 километров.
Тем не менее при возвращении Кук повторно пересек ледяной остров,
поскольку величина сноса к западу оказалась за 10 дней относительно
небольшой. Даже эта ограниченная информация полностью укладыва­
ется в современные представления о природных процессах в данной ча­
сти Северного Ледовитого океана.
Сделанные Куком описания особенностей ледовой обстановки в со­
четании с новыми данными становились прямым подтверждением ре­
альности его маршрута. Давайте же попробуем «привязать» события
в отряде Кука и его наблюдения к имеющейся на сегодняшний день
информации, начиная с выводов Колчака и Зубова и заканчивая со­
временными данными о шельфовых ледниках и дрейфующих ледяных
островах, причем в строгой временной последовательности. Попробуем
также выделить в книге-отчете Кука не только характерные природные
явления и объекты, но и, что особенно важно, их численные характе­
ристики - безусловные факты, характеризующие природные явления
в высоких широтах.
Итак, 21 марта 1908 года, оставляя мыс Столуэрти на самом севере
острова Аксель-Хейберг, Кук отметил, как «лед расстилался голубыми
волнами» (Кук, 1987, с. 155), зафиксировав тем самым волнистый ха­
рактер поверхности шельфового ледника, - сходное явление двумя го­
дами раньше было описано Пири в районе мыса Томаса Хаббарда, всего
в 15 километрах восточнее. Скорее всего, оба американца наблюдали
различные участки одного и того же шельфового ледника, остатки ко­
торого были зафиксированы аэрофотосъемкой уже в 50-е годы XX века
и показаны на современных картах в отечественном «Атласе снежно­
ледовых ресурсов мира» (1997).
22-23 марта Кук зафиксировал положение Большой полыньи, или
Большого разводья, подвижной и динамичной границы между непод­
вижным припаем и дрейфующим паком, именно там, где в настоящее
время она находится, судя по космоснимкам. Это свидетельство Кука
у современных специалистов не вызывает сомнений или дискуссий.
25-28 марта в отряде Кука произошло весьма показательное собы­
тие - разрушение иглу в результате интенсивных подвижек дрейфую­
щих льдов. Этот факт интересен прежде всего своей связью со стреж­
нем южной ветви круговой системы дрейфа, первоначально заявленной
Колчаком и Зубовым и позднее подтвержденной наблюдениями амери­
канских полярников на Т-3 и советских на СП-2. К интенсивности при­
родных процессов в этой части акватории океана мы вернемся позже

Глава 15. Вердикт времени - а Кук-то был прав!

239

при описании событий при возвращении с полюса, когда Кука снесло
к западу и он в результате не попал на свой продовольственный склад
на мысе Столуэрти.
30-31 марта произошло «открытие» «Земли Брэдли», которое стало
одним из пунктов обвинения Кука в процессе контрверсии, но на са­
мом деле не заслуживает детального анализа по той причине, что в раз­
ное время и в разных частях Арктики при сходных обстоятельствах
было сделано до «чертовой дюжины» подобных «открытий». Речь идет
о простых оптических обманах при отсутствии в поле зрения предме­
тов с известными ранее размерами, на сопоставлении с которыми ос­
новано восприятие местности человеком. Российскому читателю наи­
более известна (в значительной мере благодаря великолепному роману
В. А. Обручева) «Земля Санникова», а специалист-полярник может по­
полнить этот перечень многими другими подобными объектами. Не ис­
ключено, что в действительности Кук все же видел дрейфующий ледя­
ной остров, что, впрочем, не имеет принципиального значения.
1 и 2 апреля Кук отметил, что «ледовая обстановка улучшилась,
гладкий лед» (Кук, 1987, с. 328). Чего-либо другого в средней, застой­
ной зоне циркуляции, характерной для американского сектора Аркти­
ки, ожидать трудно, поскольку эффект ледовых сжатий и подвижек
здесь наименьший. Такой вывод подтверждается и наблюдениями Кука
от 5 апреля («льдины крупнее») и 10 апреля («лед стабильно улучшает­
ся») (Кук, 1987, с. 329).
Записи от 12 и 13 апреля в дневнике: «очень тяжелый лед. Сильно
напоминает материковый» и «все тот же тяжелый, похожий на глетчер­
ный лед» (Кук, 1987, с. 329). Есть и более развернутые описания в кни­
ге, относящиеся к пути «по льду, вовсе лишенному торосов и линий
сжатия. Нельзя было не только различить границы отдельных полей,
но и установить, на каком, морском или материковом, льду мы нахо­
дились. Барометр не указывал на какое-либо значительное повышение
местности, однако лед имел прочную волнистую поверхность глетчера
с редкими поверхностными трещинами» (Кук, 1987, с. 190). Такой ха­
рактер поверхности повторяется позднее в описаниях лиц, проводив­
ших наблюдения на самих дрейфующих ледяных островах. Именно по­
этому сомнений том, что Кук побывал на одном из них, не остается даже
у его противников, несмотря на некоторое несовпадение с современны­
ми размерами. Это нетрудно установить по следующим деталям описа­
ния. В указанные дни было пройдено, судя по дневнику Кука, 37 миль.
В первый день 21 миля, и никаких указаний на морской лед, во вто­
рой - 17 миль, но в конце перехода уже фигурируют торосы. Таким об­
разом, поперечник острова близок к 30 милям, или 55 километрам, что

240

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

неудивительно. Хорошо известно, что разрушение шельфовых ледни­
ков произошло практически на рубеже XIX и XX столетий, и поэтому
такой дрейфующий ледяной остров еще мог сохранять первоначальные
размеры. Во всяком случае, размеры острова были столь значительны,
что при возвращении Кук снова вышел на него. Это подтверждает за­
пись в дневнике от 1 мая: «Очень тяжелый гладкий волнистый лед,
но не заторошенный, как на юге» (Кук, 1987, с. 331). Судя по тому, что
первые торосы в дневнике Кука упомянуты только 4 мая, можно при­
кинуть и размеры острова. Протяженность переходов в эти дни соста­
вила не менее 60 километров, что подтверждается и темпами дрейфа,
при которых Кук имел возможность вернуться на него при маршруте
с полюса. Не менее важно и другое - на 88-м град. с. ш. проходит север­
ная ветвь описанной выше местной антициклональной циркуляции,
и, таким образом, дрейфующий ледяной остров оказался в ее струе,
что вряд ли случайно и также совпадает с позднейшими наблюдения­
ми. Ограничимся, однако, рассмотренными сведениями о морфологии
морского льда и айсбергов и перейдем к другим природным феноме­
нам, описанным Куком впервые.
Каким-то образом как сторонники Кука, так и его противники упу­
стили из виду результаты первой шурфовки снежной толщи, выпол­
ненной на полюсе. В контексте других данных они однозначно сви­
детельствуют в пользу Кука неожиданно близкими к современным
оценкам значениями количества зимних осадков. Отличия есть, но они
объяснимы. Кук пишет, что на полюсе на морском льду в снежной тол­
ще им был отрыт шурф глубиной 15 дюймов, или 37 сантиметров, в ко­
тором наблюдалось чередование ледяных прослоек (последствий втор­
жения теплых циклонов) и горизонтов разрыхления с характерным
кристаллическим снегом, - обычная картина для высоких широт при
близком к максимуму накоплении снега в конце зимы. Средняя плот­
ность для такого разреза обычно колеблется от 0,3 до 0,4 г/см3. Таким
образом, можно считать, что Кук наблюдал довольно незначительное
снегонакопление, которое при соответствующем подсчете получится
равным примерно 13 сантиметрам. По современным данным (см. соот­
ветствующие карты в «Атласе Арктики» и в «Атласе океанов. Северный
Ледовитый океан»), годовое количество осадков достигает в районе
Северного полюса 15 сантиметров. При этом подчеркнем важное об­
стоятельство: после наблюдений Куком до максимума снегонакопле­
ния оставалось еще почти два месяца. Еще одно очевидное совпаде­
ние в сведениях Кука с современными реалиями природного процесса
в местах, где первые снегомерные наблюдения были проведены только
30 лет спустя, уже на папанинской льдине.

Глава 15. Вердикт времени - а Кук-то был прав!

241

Даже очевидные просчеты Кука при внимательном рассмотре­
нии оборачиваются в его пользу. В первую очередь это относится
к его навигационной ошибке при возвращении с полюса, из-за ко­
торой он не попал на мыс Столуэрти, как намеревался, и в результа­
те остался без продовольствия и оказался в критической ситуации.
Причины подобной ошибки в свете современных данных нам абсо­
лютно понятны, поскольку Кук полагался на сведения Пири, полу­
ченные тем в 1906 году при возвращении. Напомним, что Пири ока­
зался на 250 километров восточнее, чем предполагал, что объяснил
восточным дрейфом, не желая признать свои навигационные ошиб­
ки. То, что Кук вводил поправки именно на восточный дрейф, следу­
ет из его полевых записей за 23 марта (Кук, 1987, с. 327), 30 апреля
(«курс на полрумба больше к IV») (Кук, 1987, с. 331). Есть и другие
сообщающие о поправках записи, хотя они и редки, что тоже понят­
но: при регулярных определениях местоположения по солнцу такую
поправку вносили исходя из результатов определения координат,
и, таким образом, размышлять о влиянии дрейфа не было необходи­
мости. Однако на заключительном этапе при возвращении с полюса,
между 24 мая и 13 июня, облачность не позволяла производить об­
сервации, а учитывать дрейф было необходимо. Кук мог это делать,
только опираясь на сведения Пири, что в конечном итоге и приве­
ло к констатации - «нас унесло далеко на SW» (Кук, 1987, с. 333).
Судя по приведенным в записях координатам на обе последние
даты, а также по темпам движения отряда Кука, он оказался 4 июня
в 60 километрах западнее мыса Столуэрти, но к этой величине для
дальнейших расчетов дрейфа должна быть внесена своя поправка, по­
скольку уже 24 мая отряд Кука оказался на два градуса западнее мыса
Столуэрти. С учетом последнего замечания у нас остается для даль­
нейшего расчета порядка 30 километров. Если считать, что неверным
введением поправки на дрейф Кук увеличил ее вдвое, суточная вели­
чина собственно дрейфа составит всего 1,5 километра, что совпада­
ет с данными карт «Атласа Арктики» и «Атласа океанов. Северный
Ледовитый океан». Величина дрейфа по Куку в этой части Северного
Ледовитого океана может быть оценена и другим расчетом. Характер­
но, что за шесть переходов, с 19 по 24 марта включительно (первый
переход проходил по неподвижному шельфовому леднику и при­
паю), отряд Кука оказался на 50 километров западнее исходного ме­
ридиана. Считая, что неверной поправкой по Пири Кук увеличил эту
ошибку вдвое, суточную величину дрейфа в марте практически в той
же акватории следует принять за 4 километра. Это существенно отли­
чается от первого расчета и тем не менее лежит в реальных пределах

242

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

зарегистрированных измерений, что подтверждается специалистами
ААНИИ
.
*
С проблемой дрейфа, роль которого в полной мере можно оценить
только на основе современных данных, связаны также попытки Стефанссона «уличить» Кука в фальсификации маршрута. Стефанссон счи­
тал, что, судя по координатам Кука, он должен был бы буквально упе­
реться в остров Миен, открытый Канадской арктической экспедицией
только в 1916 году и неизвестный Куку. Есть все основания считать, что
Кук видел этот остров, но показательно другое - обвинения Стефанссона основывались на его собственных ошибочных наблюдениях.
Действительно, открыв остров Миен 15 июня 1916 года, Стефанссон
определил его координаты как 79 град. 53 мин. с. ш., 101 град. 15 мин.
з. д. И, судя по современной карте, довольно точно. На ней центр остро­
ва находится на 80-м град. 00-й мин. с. ш. и 100-м град. з. д.
Прокладка маршрута Кука между пунктами обсерваций 24 мая
и 13 июня по современной карте показывает, что 11 июня в тумане
он находился западнее острова, всего в 15 километрах, отметив, одна­
ко, «обширное пространство гладкого льда» (Кук, 1987, с. 333), то есть
припай, наличие которого само по себе является признаком близости
суши, которую он не увидел только из-за тумана. Есть еще одно важ­
ное указание, сделанное Куком при описании ситуации 13 июня в про­
ливе Пири: «справа и слева от нас виднелись низкие, покрытые льдом
острова». Эта фраза никак не может относиться к острову Аксель-Хей­
берг, поскольку его высоты превышают 2000 метров. Низкая северная
часть острова Эллеф-Рингнес никаких ледников не песет - тогда о чем
идет речь в приведенной выше фразе, если не об острове Миен, на ко­
тором находится ледниковый купол высотой до 250 метров? С учетом
гениальной наблюдательности Кука можно предположить, что, скорее
всего, он видел 13 июня остров Миен с расстояния около 50 киломе­
тров из пролива Пири. Таким образом, попытки Стефанссона навязать
свою точку зрения на события в проливе Пири в первой половине июня
1908 года в наше время не выглядят убедительными.
Вообще, поход Кука на рубеже мая - апреля 1908 года оставляет
сильное впечатление с точки зрения штурманских, навигационных спо­
собностей исследователя, особенно при сравнении с отрывочными, не­
редко беспомощными наблюдениями Пири. После невозможности опре­
деления местоположения на протяжении трех недель, находясь на грани
физического и морального истощения, Кук вполне убедительно описал
реальную обстановку по первым же береговым ориентирам Канадского
* Арктический и антарктический научно-исследовательский институт.

Глава 15. Вердикт времени - а Кук-то был прав!

243

Арктического архипелага. При использовании современной карты (на­
пример, The Map of the Arctic Region, 1975) описанные им события вос­
станавливаются не без сложностей, но и без необъяснимых явлений.
Уже после первых публикаций у автора возник вопрос: в какой степени
фотографии подтверждают или, наоборот, опровергают заявки Кука - ведь
в обстановке, создавшейся после контрверсии, нельзя было пренебрегать
самыми незначительными крохами информации, а среди фото из его книги
было несколько характеризующих различные виды льдов. В силу низкого
качества рассчитывать на их особую инфомативность не приходилось,
и тем не менее на одном из совещаний я обратился к достойным экспертам многоопытным гидрологам-ледовикам из ААНИИ, будущим докторам
наук Виктору Федоровичу Захарову и Юрию Александровичу Горбунову,
с вопросом: «Что изображено па фотографиях, помещенных между
страницами 172-173 и 300-301?» С обоими экспертами я встречался
поодиночке и, показывая фото, не называл источник, старательно
прикрыв бумагой подписи к иллюстрациям. Их ответы удивили меня,
поскольку я не рассчитывал на такую информативность этих документов.
Суть заключения моих экспертов сводилась к следующему: во-первых,
несомненно, это лед в центральной части Северного Ледовитого океана,
сильно всторошенный, подвергавшийся многочисленным сжатиям,
во-вторых, многолетний, судя по обтаявшим торосам, и в-третьих (что
особенно поразило меня), скорее всего, в акватории между полюсом
и Канадским арктическим архипелагом. Именно это было для меня
главным - подлинность самих фото, подтверждавших пребывание Кука
в Центральном арктическом бассейне и опровергавших утверждения
Пири о том, что тот не покидал припая у берегов Канадского Арктического
архипелага. Разумеется, последовал встречный вопрос: откуда у меня это?
Поскольку объективность была соблюдена, можно было раскрываться: оба
моих эксперта впервые увидели книгу Кука (это было третье американское
издание 1913 года, присланное мне в ответ на публикацию в «Природе»
Обществом Кука).
Итак, основной вывод заключается в строгом соответствии наблю­
дений Кука и известных теперь нам и никому не известных тогда при­
родных процессов в Центральном полярном бассейне в акватории Се­
верного Ледовитого океана, между полюсом и Канадским Арктическим
архипелагом.
Описанные им шельфовые ледники и Большая полынья располага­
ются именно там, где они находятся и по современным данным.
Подводя итог, представим перечень природных явлений и особенно­
стей, описанных впервые и образующих систему доказательств, реаби­
литирующих Кука:

244

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

1) Шельфовый ледник в окрестностях мыса Свартенвог.
2) Интенсивность ледовых процессов вблизи Большой полыньи, со­
провождавшихся разрушением иглу.
3) Величина дрейфа льдов, полученная по наблюдениям Кука
и практически совпадающая с современными данными.
4) Положение Большой полыньи.
5) Описание дрейфующего ледяного острова на 88-м град. с. ш.
6) Распределение разных типов морских льдов по его маршруту.
7) «Земля Брэдли» в качестве дрейфующего ледяного острова, не об­
наруженного при возвращении.
8) Величина снегонакопления на полюсе.
9) Признаки «ледораздела» разных систем дрейфа льдов в припо­
люсном районе.
10) Признаки вторжений воздушных масс в приполюсном районе
с запада, то есть из области алеутского барического минимума.
11) Величина снегонакопления на Северном полюсе.
12) Соответствие указанных особенностей общей картине природ­
ных процессов во взаимосвязи отдельных компонентов природной сре­
ды высоких широт.
Ни одна из перечисленных особенностей не была опровергнута
за истекшее столетие.
В силу этого за рубежом, в первую очередь в Соединенных Штатах,
идея фальсификации Куком полюсного маршрута утрачивала всякую
почву под собой по мере накопления знаний об Арктике.
Огромную роль в общественной реабилитации Фредерика Аль­
берта Кука и восстановлении его доброго имени сыграло Общество
доктора Фредерика А. Кука со штаб-квартирой в Харлевилле (штат
Нью-Йорк), основанное в 1940 году. Возникшее первоначально как
чисто общественная организация, Общество Кука со временем суме­
ло направить свою деятельность в научное русло, привлекая к рабо­
те не только добровольцев-любителей, деятельность которых со вре­
менем приобретала исследовательский характер (Шелдон Кук-Доро,
Тед Хекаторн и др.), но и американских ученых-профессионалов
(Расселл Гиббонс из Центра полярных исследований им. Бэрда при
Университете Огайо и др.), а также видных зарубежных исследовате­
лей, чьи книги неоднократно издавали и в пашей стране (Уолли Хер­
берт из Великобритании, Жан Маллори из Франции). Какого-либо
иного пути, кроме решения поставленной задачи на профессиональ­
ном уровне, разумеется, быть не могло, и в этом отношении Общество
Кука оказалось на высоте. Одно из важнейших направлений деятель­
ности общества - издание материалов, связанных с деятельностью

Глава 15. Вердикт времени - а Кук-то был прав!

245

Кука, и документов, многочисленные ссылки на которые сделаны
в данной книге. Общество имеет и специальный печатный орган - из­
дание Polar priorit ies.
В нашей стране отчетливый перелом во мнении специалистов от­
носительно пребывания Кука на Северном полюсе наметился в 60-х начале 70-х годов XX века. В литературе начали появляться первые
корректные высказывания о том, что обвинения в адрес Кука в свете со­
временных данных выглядят не вполне обоснованными...
Знаковым событием для нашей страны стало издание на русском
языке книги Теона Райта «Большой гвоздь» в 1973 году. Книга напи­
сана журналистом, содержит массу отсылок к источникам и отражает
сложнейший общественный резонанс спора вокруг первенства в дости­
жении полюса. В то же время попытки Райта апеллировать к природ­
ным явлениям, описанным Куком, и тем более объяснять их едва ли мо­
гут удовлетворить специалиста.
Появление целого ряда публикаций, включая книгу Райта, на фоне
знакомства с текстом самого Кука и определило интерес автора к герою
данной книги. Это выразилось в попытке обобщения и анализа нако­
пленного материала на основе оценки полюсного маршрута Кука в си­
стеме природных взаимосвязей, характерных для той акватории Север­
ного Ледовитого океана, где он проходил.
Для этого пришлось нанести на современную карту Северного Ледо­
витого океана маршрут Кука и известные характеристики природного
процесса с привязкой к различным описанным путешественником со­
бытиям. Это оказалось непростым делом, поскольку издания, содержа­
щие необходимую природную информацию, - «Атлас океанов. Север­
ный Ледовитый океан» и «Атлас Арктики» - вышли в свет значительно
позже - в 1981 и 1985 годах соответственно.
Тем не менее, хотя и не в полной мере, автору удалось это сделать.
Взаимосвязь событий маршрута и природного процесса для меня об­
рела конкретный смысл, оставалось только донести его до читателя,
что я и сделал на страницах журнала «Природа» летом 1975 года. Судя
по отзывам на эту публикацию, а также по обсуждению в Московском
филиале Географического общества, полученные результаты не толь­
ко заинтересовали научную и полярную общественность, но и вскоре
нашли конкретное воплощение - полюсный маршрут Кука впервые
на русских (советских) картах был показан в историческом разделе
«Атласа Арктики», хотя и со знаком вопроса, что, очевидно, относилось
к точности его положения. Тем самым деятельность Кука в Арктике
уже не отвергалась целиком и полностью как результат фальсифика­
ции и заведомого обмана (как это считалось само собой разумеющимся

246

В. С. Корякин. ПИРИ ПРОТИВ КУКА

в советской полярной литературе с 30-х годов XX века), но становилась
предметом обсуждений и дискуссий. С этой информацией можно было
спорить или даже не принимать ее, но попыток обвинить Кука в заведо­
мой лжи в последние десятилетия XX века в нашей стране уже не слу­
чалось. Необъективность Пири, как и очевидная заинтересованность
в компрометации соперника, со временем проявилась настолько явно,
что обернулась против него самого, как и говорил Амундсен при встре­
че с Куком в Ливенвортской тюрьме в 1926 году.
В нашей стране самым важным шагом к восстановлению доброго
имени заслуженного полярного исследователя стал выход в свет кни­
ги Кука на русском языке, с предисловием и комментариями автора
этих строк, - это сделало издательство «Мысль» в 1987 году. Благо­
даря данной публикации читатель в бывшем Советском Союзе мог су­
дить о заслугах и просто о личности Кука на основе его собственных
материалов, а не по высказываниям завистников или даже просто за­
блуждающихся людей. Видимо, последнее обстоятельство оказалось
решающим для реабилитации Кука в глазах русскоязычных читателей,
о чем свидетельствуют официальные советские издания той поры. Так,
в Советском энциклопедическом словаре интересующие нас события
изложены следующим образом: «Первыми достигли района Северного
полюса американцы Ф. Кук в 1908 и Р. Пири в 1909 годах» (14, с. 1184),
а в Географическом энциклопедическом словаре (15, с. 271) эта фраза
повторена дословно. Таким образом, в нашей стране доброе имя поляр­
ного исследователя Фредерика Альберта Кука после многих лет забве­
ния и необоснованных подозрений восстановлено.
На этом позвольте закончить наш детектив из реальной жизни пер­
вопроходцев словами классика английской поэзии:
...И пусть никто не ждет
Ни лавров, ни награды.
Но знайте, день придет От равных вам дождетесь
Вы мудрого суда,
И равнодушно взвесит
Он подвиг ваш тогда.
Р. Киплинг. Бремя белого человека

Источники
1.
2.
3.
4.
5.

6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
14.
15.
16.
17.
18.

19.
20.
21.
22.
23.

24.
25.
26.
27.
28.
29.
30.
31.
32.
33.
34.
35.
36.
37.

Амундсен Р. Моя жизнь. Собр. соч. Т. 5. Л., 1937.
Анучин Д. Достижение Северного полюса // Землеведение. 1909. Кн. 3.
Аглае Арктики. М.: ГУГК при Совмине СССР, 1985.
Атлас океанов. Северный Ледовитый океан.
Атлас снежно-ледовых ресурсов мира / Гл. ред. В. М. Котляков. М.: Институт
географии РАН, НПП «Картография», 1997.
Белов М. И. История исследований. Атлас Антарктики. Л.: Гидрометиздат, 1969.
Бурханов В. Ф. Происхождение ледяных островов в Арктике. Вопросы географии.
М„ 1951.
Визе В. К). Моря Советской Арктики. Л.: Изд-во Главсевморпути, 1936.
Визе В. Ю. Предисловие // Пири Р. Северный полюс. Л., 1935.
Врангель Ф. 11.0 средствах достижения полюса. Записки ИРГО. СПб., 1819.
Главное управление навигации и океанографии Министерства обороны СССР.
М„ 1980.'
Дайсон Дж. В мире льда. Л., 1966.
Декерт Э. Северная Америка. СПб.: Просвещение, 1905.
Дьяконов М. Амундсен. ЖЗЛ. М., 1937.
Егоров К. К. К истории полетов И. И. Нагурского//Летопись Севера. 1949. № 1.
Колчак А. В. Лед Сибирского и Карского морей. СПб., 1909.
Корякин В. С. Был ли Кук на Северном полюсе?//Природа. 1975. № 7.
Корякин В. С. 1 Предисловие, комментарий к книге: Кук Ф. А. Мое обретение полюса.
М.: Мысль, 1987.
Корякин В. С. Шельфовый ледник Элсмира // Материалы гляциологических
исследований. 1963. № 8.
Крэри А. П. Научное исследование арктического ледяного острова Т-3.
Кук Ф. А. Мое обретение полюса. М.: Мысль. 1987.
Кук Ф., Пирри Р. Открытие таинственного полюса. Сост. В. Розов-Цветков. М.. 1910.
Кэн Е. Путешествия и открытия второй Гринельской экспедиции в северные
полярные страны для отыскания сэра Джона Франклина, совершенные в 1853,
1854 и 1855 годах под начальством д-ра Е. К. Кэна. СПб., 1866.
Лактионов А. Ф. Северный полюс. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Морской транспорт,
1960.
Лебедев Н. К. Дополнения. Жюль Верн. Завоевание Земли. М.: Воеииздат, 1916.
Маллори Ж. Загадочный Туле. М., 1973.
Моуэт Ф. Испытание льдом. М.: Прогресс, 1966.
Нансен-Хэйр Л. Книга об отце. М.: Гидрометеоиздат, 1973.
Островский В. Г. Роберт Пири. Архангельск: Северное краевое государственное
издательство, 1935.
Пасецкий В. М. В погоне за тайной века. Л.: Гидрометеоиздат, 1967.
Пинхенсон Д. М. Проблема Северного морского пути в эпоху капитализма. Л.:
Морской транспорт, 1962.
Пири Р. По большому льду к северу. СПб., 1906.
Пири Р. Северный полюс. М.: Издательство Главсевморпути, 1948.
Пири Р. Северный полюс. М.: Издательство Главсевморпути, 1935.
Райт Т. Большой гвоздь. Л.: Гидрометеоиздат, 1973.
Родаль К. Север. Природа и жизнь полярного мира. М.: Географиздат, 1958.
Самойлович Р. Л. Путь к полюсу. Л.: Издательство Всесоюзного арктического
института, 1933.

38.
39.
40.
41.
42.
43.
44.
45.
46.
47.
48.
49.
50.

Тайна полюса. Кто открыл Северный полюс. М.: Титан, 1910.
Трешников А. Ф. Роберт Пири и покорение Северного полюса. Предисловие к книге
Пири «Северный полюс». М., 1981.
Фрейхен П. Р. Зверобои залива Мелвилл. М.: Географгиз, 1961.
Херберт У. Пешком через Ледовитый океан. М.: Мысль, 1972.
ArcticK, ежегодное периодическое издание (США).
Cook F. A. Through the first Antarctic night. Pittsburgh Pa. 1998.
Cook F. A. To the top of the continent. N. Y. 1908.
Freeman A. The Case for Dr. Cooc. N. Y. 1961.
Gibbons R. Frederick Albert Cooc. 1865-1940. Internord. mars. P. 1968.
Huntford R. Scott and Amundsen. L. 1979.
The Map of the Arctic Region. Prepared by Cartographical division of the American
Geographic society. 1975.
Peary, R. E. Nearest the Pole; a narrative of the Polar expedition of the Peary Arctic club
in the S. S. Roosevelt, 1905-1906. N. Y. Doubleday, Page & Co., 1907.
Pohl F. Introduction. The North Pole controversy - a review of the facts and claims.
1951.

Корякин В. С.

ПИРИ ПРОТИВ КУКА
Полярный детектив длиною в столетие
Редакторы Савва Сафонов, Раиса Колосова
Макет Наталья Гриц
Верстка Алексей Литвиненко
Корректор Елена Шичкова
Обработка фото Владимир Беляев
Издательство «Паулсен». 107031, Москва, Звонарский пер., 7
Тел. (495) 624-86-05, www.paulsen.ru

Подписано в печать 20.04.2018. Формат 70x100/16.
Бумага офсетная. Печать офсетная. Тираж 1000 экз. Заказ № Е-1019.

Отпечатано в полном соответствии с качеством
предоставленного электронного оригинал-макета
в типографии филиала АО «ТАТМЕДИА» «ПИК «Идел-Пресс».
420066, г. Казань, ул. Декабристов, 2.
E-mail: idelpress@mail.ru

В. С. КОРЯКИН

ПИРИ ПРОТИВ КУКА
Полярный детектив
длиною в столетие
рктика - пустынная, безжизненная, малодоступная область нашей
планеты. Отправляясь туда, можно с уверенностью сказать: все, что
ты потом предъявишь общественности, ни подтвердить, ни опровер­
гнуть никто, кроме нескольких твоих товарищей по походу, не сможет.
Вот так и случилось с двумя американскими полярниками - Фредериком
Куком, объявившим о первом в истории человечества достижении Север­
ного полюса в 1908 году, и Робертом Пири, доказывающим, что это экс­
траординарное достижение - его подвиг, который он совершил в 1909 году.
Противостояния, подобного спору Кука и Пири, полярная история, пожа­
луй, не знает. Впрочем, спора как такового и не было. В своей амбициозности
и бескомпромиссности Пири уничтожил Кука и как исследователя, и как лич­
ность. Он не только настаивал на том, что Фредерик Кук не был на полюсе,
но и подверг все его предыдущие достижения сомнению, выставив бывше­
го товарища по экспедициям обманщиком и вором чужой славы. Это клей­
мо разрушило жизнь Кука, вначале профессиональную, а потом и личную.
И в самом деле - какие доказательства должен предъявить обще­
ству, состоящему из дилетантов, претендент на рекорд на краю Зем­
ли, где никто из членов данного общества никогда не был и не будет?
Владислав Корякин, ученый, писатель и полярник с огромным стажем, от­
вечает на этот вопрос. Скрупулезно анализируя собственноручно написан­
ные Куком и Пири книги-дневники, он доказывает: наблюдения за при­
родой, знание навигации, внимательность и тщательная фиксация собы­
тий - вот те самые свидетели и свидетельства, которые докажут истину.

А

Владислав Сергеевич Корякин по профессии
гляциолог, специалист по изучению ледников.
Доктор географических наук, действитель­
ный член Русского географического общества.
С Арктикой познакомился более 60 лет назад,
работая по программе Международного геофи­
зического года (1957-1959). Зимовал на Новой
Земле и в Антарктиде. Участвовал в 11 экспеди­
циях на Шпицберген, 7 экспедициях на Север­
ную Землю, плавал в арктических морях. Начи­
ная с 1971 года его очерки и статьи публикуются
в журналах «Вокруг света», «Природа», в аль­
манахах «Летопись Севера», «Земля и люди»,
«На суше и на море». В 1981 году вышла его пер­
вая книга «Маршрутами гляциолога». С тех пор
В. С. Корякин опубликовал множество науч­
но-популярных книг об Арктике и Антарктике.