Автор: Желубовская Э.А.
Теги: история франции парижская коммуна библиотека всемирной истории
Год: 1961
Текст
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
Б И БЛИОТЕКА
ВСЕМИРНОЙ
ИСТОРИИ
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
осп ва -19 6 1
АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
ПАРИЖСКАЯ
КОММУНА
1871г.
ПОД РЕДАКЦИЕЙ
доктора исторических наук Э.А.ЖЕЛУБОВСКОЙ
доктора исторических наук АЗ. МАНФРЕДА
доктора исторических наук АИ.МОЛОКА
члена-корреспондента Академии наук СССР
Ф. В. ПОТЕМКИНА
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НДУК СССР
ЛСоскоа -19 61
ПРЕДИСЛОВИЕ
*
История освободительнбКгдвижения рабочего класса богата яр-
кими страницамщреволюционного героизма. Не раз поднима-
лись на борьбу против капиталистической эксплуатации и поли-
тического гнета пролетарии различных стран. В ноябре 1831 г.
впервые в истории человечества рабочие Лиона выступили как
«солдаты социализма». В течение многих лет, в 30—40-е годы XIX в.,
шла борьба за «Народную хартию» в Англии. В 1847 г. под руководством
К. Маркса и Ф. Энгельса возник «Союз коммунистов» — первая в истории
международная пролетарская организация, лозунгом которой стали бес-
смертные слова: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» В июне 1848 г.
рабочие и ремесленники Парижа вступили в бой за «социальную респуб-
лику» против «республики капитала и привилегий», но были разбиты после
четырехдневной вооруженной борьбы.
В марте 1871 г. всю Европу, весь мир потрясла весть о небывалом со-
бытии: власть в столице Франции перешла в руки восставшего пролетариа-
та, провозгласившего свое правительство — Коммуну.
Только 72 дця продержалась Парижская Коммуна. Но ее значение ог-
ромно. Она оставила неизгладимый след в истории. «Принципы Коммуны
вечны и не могут быть уничтожены,— говорил в мае 1871 г. Карл Маркс,—
они вновь и вновь будут заявлять о себе до тех пор, пока рабочий класс не
добьется освобождения» *.
• В. И. Ленин в статье, опубликованной к 40-летию Коммуны, писал:
«Дело Коммуны — это дело социальной революции, дело полного полити-
ческого и экономического освобождения трудящихся, это дело всесветного
пролетариата. И в этом смысле оно бессмертно» 1 2.
Полвека прошло с тех пор, как были -написаны эти ленинские слова.
События гигантской исторической важности изменили за это время облик
мира. Великая Октябрьская социалистическая революция открыла новую
эру в истории человечества — эру гибели капитализма и торжества социа-
лизма. Социализм не только победил полностью и окончательно в СССР,
вступившем в период развернутого строительства коммунистического об-
щества, но и превратился в мировую систему. Треть населения земного
шара живет ныне в странах социалистического лагеря.
90 лет отделяют нас от революционных событий 1871 года во Франции.
Опыт Парижской Коммуны сыграл выдающуюся роль в развитии маркси-
стской теории социалистической революции, марксистской теории государ-
ства и диктатуры пролетариата. Этот опыт привел Маркса к развитию его
1 Запись речи К. Маркса о Парижской Коммуне. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч.. т. 17, стр. 629.
2 В. И. Ленин. Памяти Коммуны. Соч., т. 17, стр. 115.
5
мысли о необходимости разрушения буржуазной государственной машины
и замены ее государством нового типа. Идеи Маркса и Энгельса о необхо-
димости революционного насилия по отношению к врагам революции, о
союзе между пролетариатом и крестьянством, о самостоятельной полити-
ческой партии рабочего класса были развиты в трудах Ленина, опиравше-
гося не только на опыт Парижской Коммуны, но и на опыт последующего
революционного движения, особенно на опыт 'двух буржуазно-демократи-
ческих революций в России. Классический труд Ленина «Государство и
революция», целая глава которого посвящена анализу опыта Парижской
Коммуны, как и другие ленинские работы 1917 года, идейно вооружили ра-
бочий класс и коммунистическую партию нашей страны в период подго-
товки и проведения Октябрьской социалистической революции.
Опыт Парижской Коммуны не утратил своего принципиального и прак-
тического значения и после победы Октябрьской революции, утвердившей
на территории, равной шестой части нашей планеты, диктатуру пролета-
риата. «Советская или пролетарская демократия родилась в России,— пи-
сал Ленин в апреле 1919 г.— По сравнению с Парижской Коммуной был
сделан второй всемирно-исторический шаг. Пролетарски-крестьянская Со-
ветская республика оказалась первой в мире устойчивой социалистической
республикой» 3.
В 1921 г. рабочие Франции торжественно отпраздновали 50-летие со
дня провозглашения Коммуны. Эта славная годовщина была отмечена
французским пролетариатом вскоре после такого крупного события, как
возникновение (в декабре 1920 г.) французской коммунистической пар-
тии — рабочей партии нового типа, совершенно отличной от партий II Ин-
тернационала, скатившихся в болото реформизма и ревизионизма. Пяти-
десятилетие Парижской Коммуны было широко отмечено и в Советской
России.
Славные традиции парижских коммунаров служили и продолжают
служить великому делу интернациональной солидарности рабочего класса.
Ярким символом преемственности и верности традициям международного
пролетарского движения явилась передача знамени одного из батальонов
национальной гвардии Коммуны трудящимся Москвы. Это произошло
6- июля 1924 г. Делегация Французской коммунистической партии в при-
сутствии делегатов V конгресса Коммунистического Интернационала вру-
чила одно из знамен Парижской Коммуны представителям московской ор-
ганизации Российской коммунистической партии. Передавая знамя, раз-
вевавшееся над одной из последних баррикад Коммуны, рабочим Москвы,
делегаты от французских коммунистов говорили, что если бы коммунары,
жертвы зверской жестокости версальских контрреволюционеров, были
живы, они воскликнули бы: «Да здравствует русская революция, отомстив-
шая за Коммуну!».
Потемневшее от времени, пробитое пулями боевое знамя парижских
коммунаров многие годы стояло вместе со знаменами Центрального Коми-
тета нашей партии и Исполнительного Комитета Коммунистического Ин-
тернационала в мавзолее Ленина. Впоследствии оно было перенесено в
Музей революции.
Имя Парижской Коммуны, наряду с другими славными именами,
напоминающими о событиях и деятелях других революций, носили и ба-
тальоны интернациональных добровольческих бригад в республиканской
Испании 1936—1939 гг. и отряды партизан и вольных стрелков в оккупи-
рованной Франции 1941 — 1944 гг. И там, и тут традиции Коммуны —
наряду с другими революционными традициями — вдохновляли борцов
3 В. И. Ленин. Третий Интернационал и его место в истории. Соч., т. 29,
стр. 284—285.
6
против фашизма. Опыт Парижской Коммуны еще послужит рабочему клас-
су капиталистических стран в его борьбе за мир, демократию и социализм
против империалистической реакции и агрессии.
* * *
28 мая пали последние баррикады Коммуны, а уже через два дня Ге-
неральный совет Международного товарищества рабочих единогласно ут-
вердил на своем заседании написанное Марксом воззвание к секциям Ин-
тернационала по поводу гражданской войны во Франции. Вскрывая при-
чины и предпосылки восстания 18 марта 1871 г., Маркс указывал, что оно
явилось ответом на провокационную политику правительства Тьера, на его
попытку обезоружить рабочие предместья Парижа, служившие главным
оплотом республиканского строя во Франции. Анализируя сущность Па-
рижской Коммуны и опровергая различные ошибочные толкования этого
вопроса, Маркс доказывал, что Коммуна была «правительством рабочего
класса... открытой, наконец, политической формой, при которой могло со-
вершиться экономическое освобождение труда» 4. Клеймя варварскую же-
стокость версальской военщины, Маркс выражал уверенность, что «Париж
рабочих с его Коммуной всегда будут чествовать как славного предвестни-
ка нового общества»5.
Работа Маркса «Гражданская война во Франции» заложила основы для
дальнейшего изучения истории Парижской Коммуны. Труды В. И. Ленина
знаменовали новый этап в изучении ее исторического опыта.
Руководствуясь теоретическими положениями Маркса, Энгельса,
Ленина, советские историки, а также прогрессивные историки Франции и
других стран создали ряд научных трудов по истории Парижской Ком-
муны.
Предлагаемый вниманию читателей двухтомный коллективный труд,
в создании которого участвовали советские и зарубежные историки, пред-
ставляет собой попытку дать научное обобщение истории Париж-
ской Коммуны в результате изучения материалов и документов, оказав-
шихся доступными для участников этого издания. В нем использованы
протоколы заседаний Коммуны, Центрального комитета национальной
гвардии, Центрального комитета двадцати округов, правительства нацио-
нальной обороны, Национального собрания, документы клубов, секций Ин-
тернационала и других общественных организаций, декреты, постановле-
ния и воззвания Коммуны и других органов революционной власти, воен-
ные сообщения, статьи из французских, русских, немецких, английских
и других газет различного направления, материалы парламентской комис-
сии по расследованию деятельности правительства национальной обороны
и событий 18 марта, дипломатическая переписка, неизданные документы
советских и частично иностранных архивов, дневники, письма и воспоми-
нания современников и участников событий и ряд других источников.
Авторский коллектив настоящего труда ставил своей целью возможно
более подробно исследовать и осветить совокупность проблем, связанных
с историей Коммуны.
Разумеется, и в этом большом пруде не все проблемы и события исто-
рии Коммуны освещаются с необходимой полнотой. Многие вопросы будут
предметом дальнейшего изучения на основе не опубликованных до сих пор
документов Парижского национального архива и других архивов Франции.
4 К. Маркс. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 346.
5 Там же, стр. 366.
7
* * *
Редакционная коллегия настоящего издания выражает благодарность
историкам, взявшим на себя труд прочесть данную работу в рукописи.
Их критические замечания были учтены при завершении редакционной
работы.
Научно-организационная подготовка обоих томов к печати проведена
Е. А. Телишевой, Г. С. Чертковой, Ф. Б. Шуваевой. Библиография состав-
лена О. Л. Фроловой.
Иллюстрации подобраны|М. Э. Голосовкер и М. М. Блинковой.
Глава первая
КАПИТАЛИСТИЧЕСКИЙ МИР
В ШЕСТИДЕСЯТЫХ ГОДАХ XIX ВЕКА
ПОДЪЕМ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО И РАБОЧЕГО
ДВИЖЕНИЯ
*
Два десятилетия отделяют революции 1848 г. от Парижской Ком-
муны 1871 года. Но за этот исторически короткий срок многое
изменилось в Европе и мире.
Революция и революционные движения 1848—1849 гг., прока-
тившиеся широкой волной почти по всему европейскому конти-
ненту повсеместно завершились поражениями. Вторая половина столетия
начиналась торжеством реакции.
Многим современникам тех событий казалось, что после беспощадных
июньских расстрелов в Париже, разгрома венского восстания, трагедии
Вилагоша, падения Венеции, после того как революция была задушена во
Франции, Германии, Австрии, Венгрии, Польше, Италии,— у нее нет боль-
ше будущего, и на Европу надвигается долгая ночь. «Письма с того бере-
га», «Письма из Франции и Италии» А. И. Герцена, горестные и гневные
строфы «Возмездий» Виктора Гюго запечатлели то душевное смятение,
вызванное гибелью надежд, крушением всех иллюзий, которым были охва-
чены тогда многие лучшие люди европейской демократии.
Реакция Классовая природа наступившей реакции была не-
50-х годов одинаковой: во Франции она выступала в форме
реакционно-буржуазного бонапартистского режима, в Англии господство-
вала фритредерская промышленная буржуазия, доверившая государствен-
ное руководство скрытому реакционеру Пальмерстону, в Пруссии экономи-
ческая и политическая власть сохранилась за юнкерством; в Австрийской
империи вновь возродившийся абсолютизм Габсбургов гнул в бараний рог
порабощенные народы и чинил жестокую расправу над уцелевшими уча-
стниками «мятежа 1848 года»; в Российской империи — до Крымской вой-
ны — все, казалось, окоченело под железной пятой императора Николая I.
Но каковы бы ни были различия в классовой природе европейской реак-
ции 50-х годов в разных странах, везде и повсюду буржуазная и феодаль-
ная контрреволюция и реакция были направлены в первую очередь против
рабочего класса и трудящихся масс вообще.
Реакция выражалась прежде всего в жестоком полицейском терроре,
свирепствовавшем на всем европейском континенте от Сены до Невы и от
Шпрее до Тибра. Повсюду расстреливали, преследовали, травили участ-
ников недавних революционных боев, деятелей прогрессивных движений.
Жандармские облавы, аресты республиканцев и демократов во Франции,
казнь генералов венгерского гонведа в империи Габсбургов, свирепая рас-
права над петрашевцами в России, полицейская опека Мантейфеля и Цед-
лица в Пруссии, насилия австрийских и французских оккупантов в Лом-
9
бардии, Венецианской области и Риме — все это были явления одного и
того же порядка. Разными способами господствующие классы стремились
искоренить «революционную крамолу» 1848 года.
Даже 15 лет спустя, в 1863 г., обозревая мысленно время, прошедшее
с поражения революции, Герцен определял его так: «...Революция, побитая
на всех точках, уступала все приобретенное с 1789... Свет, входивший из
Европы в трещины нашей острожной стены, стал меркнуть, трудно было
что-нибудь различить; на Западе одни темные облака неслись, толкали
друг друга, меняли случайные очертания, сгущались, обещая грозу и раз-
решаясь осенним дождем и слякотью» '.
Но Герцен ошибался, острота разочарований толкала его на преувели-
чения. Как ни сильна была реакция, она не могла повернуть ход истории
вспять. «Все приобретенное с 1789» нельзя было вычеркнуть — оно было
неискоренимо. Глубинные экономические и социальные процессы в Евро-
пе, Америке, во всем остальном мире шли, в основном, по тому же направ-
лению буржуазно-демократического развития. Нельзя было во второй по-
ловине XIX столетия даже пытаться повторить реставрацию и «Священный
союз». И не только потому, что государства, являвшиеся оплотом европей-
ской реакции — царская Россия Николая I, бонапартистская Франция На-
полеона III и буржуазная Англия Пальмерстона — с 1853 г. вступили
в ожесточенную войну между собой, но главным образом потому, что про-
летариат, казалось, совершенно сокрушенный и поверженный в прах
в 1848—1849 годах, вновь расправлял плечи и вступал в борьбу.
Великие творцы научного коммунизма — Маркс и
Энгельс, сумели вернее и глубже своих современ-
ников понять и оценить значение совершавших-
ся изменений в расстановке общественно-полити-
ческих сил. Маркс и Энгельс считали, что главной
задачей после поражения 1848—1849 гг. является собирание революцион-
ных сил и подготовка их к предстоящим новым классовым боям. Они свя-
зывали новый подъем революционного движения с очередным экономиче-
ским кризисом, который теоретически предвидели.
В 1857—1858 годах новый мировой экономический кризис наступил.
Правда, он не повлек за собой революционных событий такого масштаба,
на который надеялись Маркс и Энгельс, но все же стал в известном смыс-
ле переломной вехой и в социально-политической истории пятидесятых
годов * 2.
Подъем забастовочного движения рабочих в Англии, США, Бельгии,
рост широкого общественного недовольства экономическим кризисом во
Франции, в германских, итальянских государствах — к этому свелись пря-
мые социальные последствия кризиса 1857—1858 гг. Пробуждение актив-
ности масс, вызванное губительным влиянием кризиса, совпало во времени
с общественными движениями, порожденными более глубокими и дли-
тельными причинами и сыгравшими более крупную роль в мировой
истории.
Широкое восстание индийского народа против колониального гнета Ан-
глии — восстание сипаев 1857 года, прогремевший на всю Европу выстрел
Орсини, целившего в императора Наполеона III, франко-итало-
австрийская война 1859 г., всколыхнувшая широкие общественные слои в
итальянских и германских государствах, небывалый еще по размаху
подъем крестьянских выступлений в России, приведший к острому соци-
альному кризису и быстрому складыванию в 1859—1860-х годах револю-
А. И. Герцен. Соч., т. 8, стр. 45—46.
Ormesson. La grande crise mondiale de 1857. Paris, 1038; Л. А. Мендель-
Теория и история экономических кризисов и циклов, т. 1. М., 1959, стр. 501—592.
Конец реакции
и начало
революционного
движения
2
СОН.
10
ционной ситуации в стране, освободительная борьба рабов-нетров и вос-
стание Джона Брауна в Соединенных Штатах Америки (предвестники
приближавшейся грозной гражданской войны), начало революционно-заго-
ворщической борьбы фениев за национальное освобождение Ирландии —
таков краткий перечень важнейших социальных и политических движений
конца 50-х годов.
Конечно, по своим историческим масштабам и значению многие из этих
событий существенно различались, и сами эти выступления оставались ло-
кализованными, не связанными друг с другом. Но вместе с тем эти соци-
альные взрывы большого напряжения на протяжении короткого срока рез-
ко изменили всю мировую политическую атмосферу.
Маркс в самом начале 1860 года писал Энгельсу: «По моему мнению,
самые великие события в мире в настоящее время — это, с одной стороны,
американское движение рабов, начавшееся со смерти (Джона] Брауна,
с другой стороны — движение рабов в России... Так открылось «социаль-
ное движение» на Западе и Востоке. Вместе с предстоящим down-break
[крахом] в центральной Европе эго будет грандиозно» 3.
В Центральной Европе краха не произошло. Но общая характеристика
тенденции исторического развития и, в частности, оценка значения со-
циальных движений в России и Америке были даны Марксом с порази-
тельной прозорливостью.
Назревавший в России революционный взрыв был предотвращен цар-
ским правительством, вынужденным спешно открыть отдушину: 3 марта
(19 февраля) 1861 г. было отменено крепостное право. Но отмена крепост-
ного права, сопровождавшаяся ограблением крестьянства, не ликвидиро-
вала, а лишь видоизменила развитие социальных противоречий в России.
Быстрый рост капиталистических отношений в стране, сохранившей цар-
ское самодержавие и крепостнические пережитки, должен был привести
к еще большему накалу классовых противоречий 4. Как показал последую-
щий ход истории, реформа 1861 г. не предотвратила, а лишь отсрочила со-
циальный взрыв громадной силы в России.
С начала 1861 г. разгорелась предсказанная Марксом гражданская вой-
на между северными и южными штатами в Америке. Ее значение для по-
следующих судеб Соединенных Штатов общеизвестно. Прогрессивный ха-
рактер борьбы северян против рабовладельцев-южан был в ту пору очеви-
ден для всех людей передовой мысли и оказывал большое революционизи-
рующее воздействие далеко за пределами американского континента.
Маркс писал, что «американская гражданская война в XIX столетии яви-
лась набатным колоколом для европейского рабочего класса».
В 1859—1860 годах, как уже творилось, отряды гарибальдийцев и
«пиччиотти» — партизан своей отвагой увлекли за собой широкие народ-
ные массы, поднявшиеся на борьбу за национальное объединение Италии.
В марте 1861 г. было провозглашено образование возглавляемого савой-
ской династией итальянского королевства, объединившего большую часть
итальянских земель. Единство Италии явилось в конечном счете резуль-
татом самоотверженной борьбы народных масс, победы народной револю-
ции независимо от того, что плодами этой борьбы воспользовались буржуа-
зия и либеральное дворянство, сохранившие монархию.
3 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXII. Письмо от И января 1860 г.,
стр. 474.
4 «Отмена крепостного права. Доклады министров внутренних дел о проведении
крестьянской реформы». М.— Л., 1950; А. Скребицкий. Крестьянское дело в цар-
ствование императора Александра II, т. I—IV. Бонн-на-Рейне, 1862—1868;
П. А. Зайончковский. Отмена крепостного права в России. М., 1954; его же.
Проведение в жизнь крестьянской реформы 1861 г. М., 1958.
11
Энгельс в январе 1861 г. определил наступившее время, как «эпоху...
могущественных движений» 5. Двумя годами позже, в феврале 1863 г. в
связи с началом польского восстания, Маркс высказался еще более опре-
деленно: «Ясно одно: в Европе опять более или менее fairly opened the era
of revolution [широко открылась эра революций]. И общее положение дел
хорошее» 6. В отличие от 50-х годов, которые были в большей своей части
годами реакции, 60-е годы явились «эрой революций». Чем же были обус-
ловлены эти изменения и какое реальное содержание могла иметь эта но-
вая «эра революций»?
1. РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В 50—60-х ГОДАХ XIX ВЕКА
В 50—60-х годах промышленный капитализм, капитализм свободной
конкуренции, достиг своего наивысшего расцвета. То было время стреми-
тельных и бурных успехов промышленного переворота, менявшего и пре-
образовывавшего на глазах современников технику, экономику, социаль-
ные отношения и даже внешний уклад и образ жизни. Промышленный пе-
реворот, начавшись ранее всего (еще в XVIII столетии) в Англии, к 50 —
60-м годам XIX в. был здесь уже завершен. Он одерживал также
решающие победы в странах Западной и Центральной Европы: Фрнации,
Бельгии, Голландии, Пруссии и других германских государствах, в неко-
торых землях многонациональной Австрийской монархии и Италии; про-
мышленный переворот уже видоизменил экономику Северо-Американской
республики и Канады, он прокладывал себе дорогу в России.
Понятно, что в каждой стране развитие промышленной революции со-
вершалось со своими особенностями и отличиями, нередко весьма сущест-
венными. Тот тип промышленной революции в ее, так сказать, «классиче-
ской форме», с почти до конца завершенной экспроприацией крестьянства
и уничтожением деревни, который Маркс проанализировал на примере
истории Англии 7, в столь чистом виде нигде более не повторялся — ни в
одной из стран европейского континента и Нового света. Крестьянство
и довольно значительные слои городской мелкой буржуазии сохранились
везде. Но повсюду, во всех странах промышленная революция означала
победу машинного производства над ручным трудом, быстрое развитие
двух основных антагонистических классов — буржуазии и пролетариата,
и, где быстрее, где медленнее, вытеснение крупным производством мелкого
производства.
50—60-е годы XIX в. были временем самых высоких темпов роста про-
мышленного производства, на которое был способен капитализм. Добыча
угля, выплавка стали, возросли за эти 20 лет в главных странах капитали-
стического развития примерно в три раза. Этот поразительный .рост про-
мышленной продукции стал возможен на основе смелых и плодотворных
изобретений и нововведений в технике производства. В частности, именно
в это двадцатилетие в ведущей отрасли индустрии — металлургии, были
применены новые — бессемеровский и мартеновский — способы, значи-
тельно ускорившие и увеличившие производство стали. В промышленно
передовых странах больших успехов достигло в эти годы также машино-
строение — производство машин машинами, являющееся основой крупно-
го производства. В это двадцатилетие продолжали быстро развиваться и
различные отрасли легкой промышленности — текстильная, кожевенная,
5 Ф. Энгельс — К. Марксу 7 января 1861 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. ХХШ, стр. 2.
6 К. Маркс — Ф. Энгельсу 13 февраля 1868 г. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. ХХШ, стр. 134.
7 К. Маркс. Капитал; К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23; К. Маркс и
Ф. Энгельс. Об Англии. М., 1952.
12
цшцевая >и ряд иных. Количественный рост их продукции был весьма зна-
чителен. Однако именно в 50—60-е годы легкая промышленность, ранее
быстро развивавшаяся и являвшаяся, так сказать, старшим детищем капи-
тализма, должна была потесниться и уступить первенствующее место тя-
желой индустрии 8.
Эти огромные успехи тяжелой промышленности и, в частности, метал-
лургии были теснейшим образом связаны (являясь и причиной, и следст-
вием) с грандиозным, небывалым еще ранее строительством и развитием
железнодорожного транспорта. Об этом можно судить по следующим циф-
рам: в 1840 г. вся мировая сеть железных дорог составляла всего лишь
около 9 тыс. км. Через 10 лет, в 1850 г., т. е. в начале рассматриваемого
периода, она равнялась примерно 40 тыс. км. Двадцать лет спустя,
к 1870 г., общая протяженность железных дорог достигла уже 210 тыс. км,
т. е. возросла в пять с лишним раз 9.
Время дилижансов и почтовых карет, воспетых Бальзаком и Диккен-
сом, уходило в прошлое. Паровозы и стальные рельсы преодолевали бес-
крайние расстояния. Увеличивалась скорость паровозов, она достигла 30—
40 км в час, что для того времени казалось молниеносным. Получивший
с 50-х годов широкое практическое применение электромагнитный теле-
граф за несколько минут сообщал из дальних концов мира вести, передача
которых недавно требовала многих недель. Подводные телеграфные кабе-
ли, легшие на дно океанов, соединяли пять частей света. В 1864 г. были
проложены первые линии лондонского метрополитена; он был еще крайне-
примитивным и несовершенным, но это был шаг в будущее. На океанских
просторах тяжелые, с гребным винтом, построенные из железа пароходы
стали обгонять мелкие деревянные парусные суда — все эти легкокры-
лые бриги, корветы, фрегаты, еще недавно казавшиеся самыми быстро-
ходными.
Замечательные успехи в развитии транспорта и связи изменяли геогра-
фию мира, скрадывали расстояния, устанавливали многосторонние формы
общения и взаимосвязей между самыми отдаленными друг от друга ча-
стями света.
Развитие внутренней и в особенности внешней торговли шагнуло впе-
ред семимильными шагами. В Англии, например, общая сумма импорта
и экспорта достигла к 1863 г. огромной цифры — около 444 млн. фунтов
стерлингов, что, по свидетельству канцлера казначейства Гладстона, в три
раза превышало сумму торговых оборотов 1848 г. Это значило, что внеш-
няя торговля Англии выросла в три раза всего за 15 лет. И Англия не была
исключением! Франция, хотя и уступала значительно в абсолютных циф-
рах Англии, увеличила за двадцатилетие 50—60-х годов размеры своей
внешней торговли также примерно в три раза. Малонаселенная Норвегия
экспортировала лес и рыбу в непрерывно возрастающих размерах, а нор-
вежские торговые суда перевозили чужие товары по всем водным путям
Старого и Нового света 10. Щупальцы капитала проникали во все уголки
мира. В кругооборот мировой торговли втянулись самые отдаленные части
света: Австралия и Тасмания, Латиноамериканские страны, Китай и Япо-
ния, Индия и Цейлон, страны Среднего и Ближнего Востока.
8 Н. Giblin s. Economic and industrial progress of the century. London, ISOS;
L. C. A. Knowles. Economic development in nineteenth century... London, 1947;
J. Kuczynski. Weltproduktion und Welthandel in den letzten 100 Jahren. Berlin,
1952.
9 «Мировые экономические кризисы...», под ред. Е. С. Варга, т. 1. М., 1937;
Sturmer. Geschichte der Eisenbahnen. Blomberg, 1872; H. Peyret. Histoire des
chemins de fer en France et dans le monde. Paris, 1949.
10 J. Kuczynski. Op. cit.
13
Именно к 50—60-м годам XIX следует отнести
и окончательное образование мирового капитали-
AinpUDUl U pplrlhd о х
стического хозяйства и рынка. Маркс и Энгельс
связывали их с победой и распространением крупного машинного произ-
водства и образованием на этой основе своего рода формы международного
разделения труда п. Само собой разумеется, что образование мирового
капиталистического хозяйства было бы невозможным без новых средств
сообщения — быстрого развития железнодорожной сети, морского и океан-
ского транспорта и т. и.
Понятно, что процесс этот отнюдь не был результатом мирных полю-
бовных сделок или, тем более, заботы о прогрессе, как это многократно ут-
верждали либеральные апологеты капитализма. Волчьи законы неумоли-
мой и беспощадной капиталистической конкуренции, которую с гордостью
называли «свободной конкуренцией» — вот что было главной движущей
силой капиталистического прогресса.
Само стремительное развитие капитализма, быстрый рост функциони-
рующего капитала и общественного богатства имели своей оборотной сто-
роной относительное перенаселение, рост промышленной резервной армии
и пауперизма. Таков был, по Марксу, всеобщий закон капиталистического
накопления * 12.
Экономическое развитие отдельных стран совершалось в 50—60-е годы
неравномерно, хотя эта неравномерность была и иной по своему характе-
ру, чем в более позднее время — эпоху империализма. Вернее будет ска-
зать, что в пору расцвета промышленного капитализма сохранялось устой-
чивое различие в уровне экономического развития стран. Во всяком случае,
на протяжении рассматриваемого двадцатилетия их порядковая последо-
вательность оставалась почти неизменной.
Англия На первом месте, далеко опередив все остальные
государства, шла Англия. Превосходство ее про-
мышленности над всеми остальными конкурентами было подавляющим.
Именно в это двадцатилетие английский капитализм достиг — соотноси-
тельно с другими странами — наивысшей мощи. Маркс и Энгельс, спе-
циально изучавшие английскую экономику, называли Англию «демиургом
буржуазного космоса», «монополией капитала» 13. Энгельс писал, что раз-
витие шло «с быстротой, неслыханной даже для этой колыбели современ-
ной индустрии. Все прежние поразительные успехи, достигнутые с по-
мощью пара и машин, совершенно стушевались перед мощным подъемом
производства за двадцать лет от 1850 до 1870 г., перед огромными цифрами
вывоза и ввоза, перед богатством, накоплявшимся в руках капиталистов, и
перед человеческой рабочей силой, сконцентрированной в гигантских го-
родах» 14.
Англия в эти годы стала подлинной «мастерской мира». К концу 60-х
годов на ее долю приходилось более половины мировой добычи каменного
угля, половины мирового производства чугуна, половины мировой перера-
ботки хлопка; она прочно удерживала первенство в области машинострое-
ния, металлургии, судостроения, текстильной промышленности; она рас-
" К. Маркс. Капитал, т. 1, гл. 13. Машины и крупная промышленность.
12 К. Маркс. Капитал, т. 1, гл. 23. Всеобщий закон капиталистического накоп-
ления.
13 «Капитал» К. Маркса в своей конкретной части построен в значительной мере
на английских данных; см. также К. Маркс и Ф. Энгельс. Об Англии. М., 1951.
14 Ф. Энгельс. Англия в 1845 и 1885 годах. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сеч.,
т. XVI, ч. 1, стр. 196.
14
полагала самым сильным военным и самым большим торговым флотом
в мире; она являлась величайшей колониальной империей 15.
Франпия За Англией шла другая страна старого капитали-
стического развития — Франция. В 60-е годы про-
мышленный переворот здесь также завершался. Во Франции, в отличие от
Британии благодаря особенностям предыдущего исторического развития,
мелкое производство и на последней стадии промышленной революции
оставалось необычайно живучим и количественно преобладающим16.
Франция намного отставала от Англии почти по всем важнейшим показа-
телям промышленного производства: в 1869 г. угля добывалось во Фран-
ции примерно в 9 раз меньше, чем в Англии, чугуна производилось в
4,5 раза меньше и далее в том же роде 17.
Однако по сравнению с предыдущими и последующими годами это было
время самых высоких темпов роста промышленного производства в стране.
С 1850 по 1869 год18 добыча угля увеличилась с 4434 тыс. тонн до
13509 тыс. тонн (выросла в 3 раза); продукция чутуна — с 406 тонн — до
1381 тыс. тонн (увеличение также в 3 раза); выплавка стали увеличилась
с 10 тыс. тонн до 100 тыс. тонн (увеличение в 10 раз) 19. Огромный размах
приобрело в эти годы железнодорожное строительство, судостроение, жи-
лищное строительство.
По темпам прироста продукции, по вкладываемым капиталам, тяжелая
индустрия и гражданское строительство опередили старую легкую про-
мышленность. Но все же наибольшее число предприятий во Франции 60-х
годов числилось в промышленности, производящей одежду и предметы
туалета, пищевой и строительной. В этих же отраслях, а также в текстиль-
ном производстве было занято более двух третей всех промышленных ра-
бочих Франции.
Мелкое производство преобладало и в сельском хозяйстве, где было за-
нято свыше 60 % населения. Но и в деревне и в городе — в сельском хозяй-
стве, промышленности, транспорте, торговле — везде год от года все силь-
нее чувствовалась возрастающая власть крупного капитала, всесилие
денег, могущество богатства 20.
США Молодая заокеанская республика — Соединенные
Штаты Америки,— долгое время находившаяся в
экономической зависимости от Англии и Франции, во второй половине
XIX столетия стала наверстывать упущенное, и к концу 60-х годов по
15 Н. А. Ерофеев. Очерки истории Англии 1832—1017. М., 1059; J. N. Clap-
ham. An economic history of Modern Britain, vol. 2. Cambridge. 1932; Commerce and
industry... (1815—1914). Ed. by W. Page. London, 1019. Tables and Statistics, London,
1919; W. O. Henderson. Britain and industrial Europe, 1750—1830. Liverpool, 1954;
L. N. Jenks. The migration of British capital to 1875. London, 1938; L. С. А. К n о w-
1 e s. The industrial and commercial revolution in Great Britain during the nineteenth
century. London, 1936.
16 Ф. В. Потемкин. К вопросу о положении рабочего класса во Франции в
последний период промышленного переворота. В кн.: «Из истории социально-поли-
тических идей». М., 1955, стр. 570—600; Э. А. Желубовская. Крушение Второй
империи и возникновение Третьей республики во Франции. М., 1055; G. D u v е а и.
La vie ouvriere en France sous le Second Empire. Paris, 1946. Подробнее об этом
см. гл. II настоящего издания.
17 М. Bloc k. Statistique de la France comparee avec les divers pays de 1’Europe,
t. 2, 2' ed. Paris, 1875.
18 Для Франции статистические данные следует брать за 1860 г., т. к. в следую-
щем, 1870 году война многое изменила.
19 Annuaire statistique. Statistique generale de la France, vol. 33, 1913. Paris, 1914.
Resume retrospectif.
20 M. L e v y. Histoire economique et sociale de la France depuis 1848. fasc. 1—2
Paris, 1052.
15
ряду отраслей производства обогнала Францию, а в дальнейшем — и Ан-
глию, оспаривая первое место.
Быстрое развитие капитализма в промышленности северных штатов
и в сельском хозяйстве Запада сдерживалось наличием рабовладельческой
плантационной системы Юга. В США не было феодализма в европейском
смысле как помехи на путях капиталистического развития. Но его заме-
няло рабовладение, являвшееся такой же преградой для капитализма.
Гражданская война в США 1861—1865 годов была особой формой буржу-
азно-демократической революции и закономерно привела к поражению
рабовладельческого Юга и победе Севера. Преграда на путях капитализ-
ма была сломлена. Теперь ничто не сдерживало его стремительного раз-
вития. Уже во второй половине 60-х годов американский капитализм, сво-
бодно и беспрепятственно развиваясь на расчищенной почве, показал та-
кие высокие темпы роста продукции, каких не знало капиталистическое
производство ни в одной стране мира 21.
В Германии, разъединенной партикуляризмом
госумпства многих больших и малых государств, развитие ка-
питализма, вследствие незавершенности задач бур-
жуазной революции, шло весьма сложным путем. В сельском хозяйстве
помещики-юнкера, удерживавшие в своих руках землю, постепенно
перестраивали свое хозяйство на капиталистический лад. Это был медлен-
ный и крайне мучительный для большинства крестьян путь перерастания
«крепостничества в кабалу и в капиталистическую эксплуатацию на зем-
лях феодалов-помещиков-юнкеров» 22. Благодаря высоким ценам, стояв-
шим в те годы на зерно и другие сельскохозяйственные товары, благодаря
жесточайшей эксплуатации крестьян, это превращение дворянского поме-
стья в капиталистическую латифундию, «фабрику зерна и мяса», означало
укрепление экономических позиций юнкерства, что, в свою очередь, усили-
вало их политические позиции. Юнкерство оставалось главенствующей
силой в общественно-политическом строе германских государств.
Немецкая буржуазия, перетрусившая в 1848—1849 годах, отказалась
от политических притязаний и перенесла свою активность в сферу пред-
принимательства. Промышленный переворот, начавшийся в Германии
много позже, чем в Англии и франции, совершался уже на достаточно
высоком уровне развития техники. Это давало, естественно, немецким про-
мышленникам немалые преимущества. Быстрыми темпами развивалась
тяжелая промышленность. Вырастали крупные для того времени, осна-
щенные самой передовой техникой предприятия, как, например, металлур-
гические заводы Круппа, на которых работало в 1870 г. свыше 16 тыс. ра-
бочих. По своей энерговооруженности германская промышленность к кон-
цу 60-х годов обогнала французскую. И хотя в Германии оставалась еще
весьма распространенная патриархальная домашняя промышленность,
множество ремесленников и всякого рода «мастеровых людей», все же
крупное капиталистическое производство уже одержало решающие победы
и ничто уже не могло задержать его стремительного развития 23.
21 «Historical statistics of the United States, 1788—1945». Washington, IMS'; Фолк-
нер. История народного хозяйства США, пер. с англ. М., 19Й2; В. V. Harlow. The
growth of the United States, v. 1—2. New York, 1943; E. C. Kirkland. A history
of American economic life. New York, 1941.
22 В. И. Ленин. Аграрная программа социал-демократии в первой русской ре-
волюции 1905—1907 годов. Соч., ъ. 13, стр. 216.
23 Ф. Меринг. История Германской социал-демократии, т. 2, 3. М., 1923;
С. Вальтерсхаузен. Экономическая история Германии в XIX в. 1912; Р. Ве-
п а а г f. Les origines de la grande Industrie allemande. Paris, 1932; W. S о m b a r t.
Die deutsche Volkswirtschaft im neunzehnten Jahrhundert. Berlin, 1909.
16
Гогхия В России крестьянская реформа 1861 года стала
переломным рубежом в историческом развитии
страны. Проведенная сверху царским самодержавием, охранявшим инте-
ресы крепостЕНиков-помещиков, эта реформа ни в какой мере не удовлетво-
рила чаяний крестьянства. На практике она оказалась грандиозной, госу-
дарственно организованной системой экспроприации части крестьянской
земли. Это ограбление крестьянства положило начало последующему оску-
дению деревни, деградации крестьянского хозяйства 24.
И все же несмотря на то, что все меры по проведению реформы носили
на себе глубокий отпечаток ее закоренело реакционных авторов, несмот-
ря на сохранившиеся в самых уродливых формах феодально-крепостниче-
ские пережитки, «содержание крестьянской реформы,— как указывал
В. И. Ленин,— было буржуазное...» 25. Реформа 1861 года знаменовала по-
ворот в истории России: с трудом пробившиеся сквозь толщу феодально-
крепостнического строя ростки новых капиталистических отношений после
61 года пошли с неудержимой силой. В. И. Ленин писал, что после рефор-
мы «развитие капитализма в России пошло с такой быстротой, что в не-
сколько десятилетий совершались превращения, занявшие в некоторых
старых странах Европы целые века» 26.
На противоположном, западном, краю Европы ка-
Гм^ндия питализм быстро развивался в эти годы в малых
странах —Бельгии и Голландии. В Бельгии про-
исходил весьма интенсивный промышленный подъем, создавший техниче-
ски хорошо вооруженную по тем временам тяжелую и легкую индустрию,
густую сеть железных дорог, крупные по масштабам страны города. В Гол-
ландии капитал устремился главным образом в обширные колонии, эксплу-
атация которых (приносила громадные сверхприбыли.
Италия В Италии капиталистическое развитие шло нерав-
номерно. На юге, где по-прежнему неоспоримо
преобладало сельское хозяйство, сохранившее во многом следы далекого
средневековья, промышленность и торговля развивались медленно, туго,
со скрипом. Зато в северо-западной части Италии — в королевстве Сарди-
нии и Пьемонта — предпринимательская и коммерческая деятельность
кипела. Здесь возникали новые отрасли промышленности — металлургия,
машиностроение, создавались крупные, оснащенные передовой техникой
«промышленные предприятия, вроде известных заводов «Ансальдо». На ос-
нове технического обновления намного увеличивала свою продукцию ста-
рая хлопчатобумажная промышленность, строились железные дороги, ос-
новывались крупные банки, торговые фирмы с миллионными оборотами,
развертывалась торговля, проникавшая во все уголки Аппенинского полу-
острова и далеко за его пределы 27.
Так называемая «революция Мейдзи» — незавер-
Буржуашая«революция щенная буржуазная революция 1867—1868 годов
в Японии открыла пути капитализму и в далекой
«стране восходящего солнца». Эта революция имела ряд особенностей,
обусловленных своеобразием исторического развития стран Востока.
Внешне могло казаться, что она лишь низвергла режим сёгуната и восста-
новила абсолютистскую власть императора. Но и при этих ограниченных
24 П. А. Зайончковский. Проведение в жизнь крестьянской реформы
1861 г. М., 1958, стр. 426 и сл.
25 В. И. Ленин. «Крестьянская реформа» и пролетарски-крестьянская рево-
люция. Соч., т. 17, стр. 95.
26 Там же, стр. 96; см. также В. И. Л е н и н. Развитие капитализма в России. Соч.,
1. 3.
27 Э. С е р е я и. Развитие капитализма в итальянской деревне, пер. с итал. М.
1951; К. Ф. М и з и а н о. Некоторые проблемы объединения Италии. М., 1955.
2 Парижская коммуна, т. I
17
результатах 1868 года - власть переместилась от даймё (крупных феода-
лов) в основном к дворянству, а крупная буржуазия, поддерживавшая
императорскую власть, так и не была допущена к государственному аппа-
рату — все же нельзя по видеть буржуазного содержания происшедших
в стране перемен.
Такие меры нового правительства, как закон о свободе внутренней и
заморской торговли, о создании банков и акционерных обществ, об унич-
тожении гильдий, о свободе продажи и купли земли и т. п., имели чисто
буржуазный характер и открывали простор для стремительного движения
вперед молодого японского капитализма. Пройдет лишь несколько деся-
тилетий после событий 1867—1868 годов, и императорская Япония, при
сохранении всех внешних атрибутов восточного нолуабсолютистского ре-
жима и традиций самурайской кастовости, станет страной самого модерни-
зированного капитализма и самих высоких для него темпов роста произ-
водства, соперничающих с американскими 28.
* * *
Так, в разных концах земного шара, от стран старой Европы до Тихо-
океанского побережья Северной Америки и до островов Кюсю, Хонсю и
Хоккайдо, омываемых Японским морем, везде капитализм одерживал по-
беды, проникал во все поры общества, вызывал новое, ускоренное биение
пульса экономической и социальной жизни.
Растянувшаяся на два столетия борьба тогда еще молодого, полного сил
капитализма со средневековым, отжившим свой век феодальным строем,
повсеместно заканчивалась поражением феодализма.
В 50—60-е годы развитие капитализма по восходящей линии достигло
своего зенита. В ту пору капитализм в наибольшей мере способствовал ро-
сту производительных сил. Но вместе с тем развитие капитализма уже
приближалось к своему переломному рубежу. Эти десятилетия расцвета
были завершением периода побед и утверждения капитализма. Вслед за
ними должна была начаться нисходящая линия его исторических судеб.
2. КОЛОНИАЛЬНАЯ ЭКСПАНСИЯ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ДЕРЖАВ
В 50—60-е ГОДЫ
Победы капитализма и его бурное развитие в 50—60-е годы XIX в. бы-
ли тесно связаны со столь же быстрым ростом жестокого, варварского ко-
лониализма.
Промышленно развитые страны, в первую очередь Англия, Франция,
США,— силой оружия взламывали ворота экономически отсталых стран,
чтобы превратить их в свои колонии или полуколонии — рынки сбыта для
своих товаров и источники дешевого сырья.
Исторически колониализм возник ранее — его начало восходит к эре
первоначального капиталистического накопления. Последующее быстрое
развитие промышленного капитала стало возможным лишь на основе гран-
диозного ограбления громадных богатств, накопленных за долгое время
трудом народов стран Востока и Запада.
28 Е. Жуков. История Японии. М., 1939; Очерки новой истории Японии (1640—
1917). М., 1957; X. Т. Эйду с. Очерки новой и новейшей истории. М., 1955.
18
Ограбление
и закабаление Индии
Британское могущество росло на костях индий-
ского, бирманского, цейлонского и других народов
Востока.
Когда, благодаря непрерывному притоку награбленных богатств из ко-
лоний британская капиталистическая промышленность стала первою в
мире, тогда колонии приобрели для метрополии и иное значение — рынков
сбыта для английских товаров и источника дешевого сырья. Беспошлин-
ный ввоз хлопчатобумажных и иных товаров в Индию и другие колонии
приносил английским колонизаторам сказочные сверхприбыли. На протя-
жении всей первой половины XIX века английский экспорт в Индию не-
прерывно возрастал.
Вторжение английских товаров на индийский рынок вело к разорению
индийской домашней промышленности, старинного 'индийского ремесла.
Английские чиновники принуждали разоренных индийских крестьян и
обнищавших ремесленников разводить те технические и продовольственные
культуры, которые были нужны как сырье для переработки английской
промышленности. Британская политика ставила своей целью превратить
всю многомиллионную Индию в огромную подневольную деревню, рабо-
тающую на английский город.
В 50-х годах были завоеваны последние индийские земли, еще сохра-
нявшие государственный суверенитет: Пенджаб (1839 г.), Нагпур, Ауд и
более мелкие владения. В 1856 г., после долгой опустошительной войны,
была аннексирована Западная Бирма.
Великая освободительная война индийского народа 1857—1859 годов
была героической попыткой сбросить гнет английских поработителей, спас-
ти страну от губительной тирании британского колониализма. Маркс в
1858 г. писал, что «Индия с тем drain of men and bullion [отливом людей
и денег], которого она будет стоить Англии, является теперь нашим
лучшим союзником» 29. Но тогда еще не пришло время для соединения
борьбы пролетариата и освободительной борьбы народов колоний в
единый фронт против капитализма. Силы сторон в Индии были слиш-
ком неравны. Восстание сипаев было подавлено со свирепой жестокостью.
Индия попрежйему оставалась главным источником колониальных
сверхприбылей, на которых так пышно расцветал английский капитализм
середины прошлого
Усиление
колониальной
экспансии Англии
века 30.
Индию называли в Лондоне «жемчужиной британ-
ской короны». Но власть британской короны про-
стиралась не только над этой великой и несчастной
страной. К 1850 г. помимо Индии под властью Ан-
глии находилось еще 160 млн. человек и 11 700 тыс. кв. км колониальных
владений. Это была величайшая колониальная империя в мире.
Но британским колонизаторам это все еще казалось недостаточным.
В 50-х годах XIX века колониальная экспансия Англии развернулась с
невиданным еще размахом. Помимо новых владений в Индии, о которых
выще уже говорилось, англичане в эти годы завоевали Белуджистан, об-
ширные территории Малаккского полуострова, ряд более мелких владений
в Азии и Африке. На островах Новой Зеландии на протяжении ряда лет
они продолжали истребительную войну против племени маори. Двадцать
лет беспощадных войн против народов Востока привели к возрастанию
числа подданных британской короны еще на 70 миллионов.
29 К. Маркс — Ф. Энгельсу 14 января 1858 г. К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч.,
т. XXII, стр. 290; см. также К. М ар к с и Ф. Э н г е л ь с. О национально-освободи-
тельном восстании 1857—1869 гг. в Индии. Сб., М., 1959.
30 Дж. Неру. Открытие Индии. М., 1955; Народное восстание в Индии 1857—
1859. Сб. статей. М., 1957; Синха и Банерджи. История Индии. М., 1954.
2*
19
В самой Европе английские правящие классы на
протяжении столетий терзали порабощенную ими
Ирландию. «Зеленый остров» в результате англий-
ского господства стал единственной в Европе страной, где население не
возрастало, а убывало. Тогда как за 20 лет, с 1850 по 1870 г., население
самой Англии, Уэллса и Шотландии увеличилось с 21 млн. человек до
26,3 млн., в Ирландии за это же время оно упало с 6,6 млн. до 5,4 млн. че-
ловек. Эти сухие цифры красноречивее всяких слов обличали английскую
политику по отношению к Ирландии31.
Еще в конце 30-х — начале 40-х годов Англия вела
против Китая1 против Китая первую опиумную войну. Эта война
должна была не только обеспечить силой оружия
возможность английским купцам наживать сказочные состояния на отрав-
лении ядовитым дурманом китайцев. Такая цель была достигнута. Но по
заключенному в октябре 1842 года неравноправному Нанкинскому догово-
ру Англия отторгала от Китая остров Гонконг, превращенный ею в военно-
морскую крепость-пистолет, приставленный к груди Китая,— и получила
ряд преимуществ и льгот для наводнения китайского рынка английскими
товарами. Более того, Китай должен был заплатить еще контрибуцию в
размере 21 млн. долларов, чтобы возместить Англии расходы по уничтоже-
нию китайцев.
В 1857 г., воспользовавшись заведомо ложным предлогом, английское
правительство, возглавляемое «истинным рыцарем свободы» лордом Паль-
мерстоном, начало вторую опиумную войну против Китая. Английские и
французские военные корабли подвергли безжалостной бомбардировке
Кантон и оккупировали его. Китайское правительство должно было в
1859 г. подписать новые неравноправные договоры, но и они не могли на-
сытить англо-французских колонизаторов. Им удалось спровоцировать но-
вый конфликт, давший повод для возобновления военной агрессии. В
1860 г., используя свое подавляющее превосходство в военной технике,
англо-французские войска нанесли поражение китайцам и ворвались в Пе-
кин. Древняя столица Китая подверглась беспримерному разрушению и
разграблению. Великолепный памятник китайского искусства — знамени-
тый Юань-мин-юань («Жемчужина Китая»), летний дворец китайских им-
ператоров — «Белый дворец» из фарфора, дворцы из бронзы, слоновой ко-
сти с их бессчетными богатствами были разграблены, а затем сожжены.
Так предстала «цивилизованная» Европа перед «отсталым» Китаем.
В октябре 1860 г. в разгромленном и разграбленном Пекине победители
предложили Китаю условия нового кабального договора, предоставившего
Англии и Франции и их подданным новые, почти ничем более не ограни-
ченные права в Китае.
Чтобы сохранить возможность беспрепятственно грабить Китай и ис-
коренить все очаги сопротивления, английские и французские колониза-
торы организовалп в 1864 г. интервенцию против тайнинского свободного
крестьянского государства. К лету 1864 г. интервенты подавили мужест-
венное сопротивление тайпинов. В июле пала столица государства — Нан-
кин. Более ста тысяч тайпинов было уничтожено. Разбой и зверства ан-
глийских и французских солдат и офицеров приняли такие страшные
размеры, что даже прославленный кондотьер британского колониализма
генерал Гордон счел нужным отказаться от поднесенных ему подарков,
отмежевавшись тем самым от позорного поведения своих собратьев по
оружию.
31 П. М. Керженцев. Ирландия в борьбе за независимость. Изд. 3. М., 1936.
20
Насильственное
открытие
новых рынков
Так открытым применением насилия, разбойничьей, грабительской
войной Англия, а вместе с нею и Франция взламывали ворота Китая,
чтобы обеспечить сбыт втридорога своих товаров на более ничем не
защищенном огромном китайском рынке 32.
Такими же разбойничьими совместными военными
действиями Англии, Франции, Голландии и США
_________ ______ в 1863 г. были взломаны ворота Японии, вынуж-
дая английских товаров Денной также допустить ввоз иностранных товаров
в свою страну.
Еще ранее, в 1856 году, Англия, схватив за горло Персию (туда была
направлена военная экспедиция), принудила шаха предоставить англий-
ским купцам и английским товарам наиболее выгодные условия.
В 1867 году Абиссиния подверглась также ничем не спровоцированной
военной агрессии Англии. После того как англичане, разграбив ее столицу,
доказали свое неоспоримое военное превосходство, правительство Абисси-
нии открыло настежь все двери в страну английским товарам.
Так, свирепо эксплуатируя и грабя народы колониальных и полуколо-
ниальных стран, черпая оттуда дешевое сырье и сбывая туда беспрепят-
ственно товары, английский капитализм середины XIX века обеспечивал
себе непрерывный приток баснословных барышей, огромных колониаль-
ных сверхприбылей.
В. И. Ленин, анализируя особенности исторического развития англий-
ского капитализма, отмечал, что уже к 50—60-м годам в Англии прояви-
лись некоторые черты империализма, а именно — промышленные монопо-
лии и огромные колониальные владения. Вместе с тем английский капита-
лизм, как и капитализм в целом, еще продолжал развиваться по восходя-
щей линии. Маркс писал в 1867 г., что Англия является «классической
страной капитализма» и ее пример в этом смысле является показательным
и для других стран.
Наряду с Англией, политику колониальной экспансии, хотя и в мень-
ших масштабах, вели и другие развитые капиталистические страны.
Правительство Наполеона III во Франции, руко-
Колониальные^войны ВОдСТВуЯСЬ династическими мотивами и корыстны-
ми интересами финансовой буржуазии, предпри-
няло ряд завоевательных колониальных войн. В 50-х годах была возобнов-
лена изнурительная и дорогостоящая война за расширение французских
владений в Северной Африке. Ценою больших людских жертв, напряжен-
ных военных усилий, которые бонапартистская печать неизменно пред-
ставляла цепью блестящих военных триумфов, французам удалось не-
сколько передвинуть границу своих владений к югу от Алжира и водру-
зить знамя Второй империи в песках Кабилии. В те же примерно годы, как:
уже говорилось, французские войска, совместно с английскими, участвова-
ли в разного рода насилиях над китайским народом. Франция приобрела1
по Пекинскому договору 1860 г. те же выгоды и преимущества для своей:
торговли, что и Англия, хотя, в силу своей относительной промышленной
отсталости, и не могла их в такой же мере реализовать.
С конца 50-х до конца 60-х годов (1867) французские колонизаторы
вели завоевательную войну в Индо-Китае. Французы овладели Камбоджей,
Кохинхиной и после долгой и крайне изнурительной для них войны против
вьетнамских партизан установили свою власть над южным Вьетнамом.
32 А. Л. Нарочницкий. Колониальная политика капиталистических держав
на Дальнем Востоке 1860—1895. М., 1956; Фань Вень-лань. Новая история
Китая, пер. с кит., т. 1. М., '1955; Кара-Мурза. Тайпины. М., 1950; X у а Т а н. Исто-
рия революционной войны тайпинского государства. М., 1952.
21
В 1862 г. Франция совместно с Англией и США начала интервенцию
против прогрессивного республиканского правительства Бенито Хуареса
в Мексике. Маркс называл эту интервенцию одним «из самых чудовищных
предприятий, когда-либо занесенных в летописи международной исто-
рии» 33. Но и после того как Англия и США отозвали свои войска, прави-
тельство Второй империи продолжало вести в Мексике завоевательную
войну. То была одна из «великих наполеоновских идей», за которой скры-
вались эгоистические династические интересы и корыстные расчеты бан-
ковских воротил. К тому же, как справедливо писал Виктор Гюго, «пося-
гательство на Мексиканскую республику — продолжение посягательства
на республику Французскую» 34. Эта опустошительная, позорная война
продолжалась пять лет. В 1867 году героическое сопротивление мексикан-
ского народа одолело насилия интервентов и «величайшее предприятие
империи» закончилось полным провалом.
В 50—60-х годах голландские колонизаторы, ло-
Порабощение мая отчаянное сопротивление индонезийского на-
Индонезии г
рода, постепенно расширяли границы своих вла-
дений. В 50-х годах было завоевано Западное Борнео. В 1857 г. в Бандже-
расмине, на Восточном Борнео, вспыхнуло освободительное восстание про-
тив голландских угнетателей и поддерживающих их феодалов. Повстанцы
оказали героическое сопротивление колонизаторам. Лишь в 1859 г. гол-
ландцам удалось овладеть Восточным Борнео. В эти же годы и позже шло
покорение и острова Суматра 35.
Соединенные Штаты Америки, находившиеся сами
Экспансия США долгое время в экономической зависимости от ев-
ропейских государств, вели, сначала в границах
американского континента, а затем и за его пределами, агрессивную заво-
евательную политику. Как справедливо писал Уильям Фостер, «об экспан-
сионистских замыслах правящих классов Соединенных Штатов свидетель-
ствует многозначительное название, присвоенное новой республике Кон-
ституционным конвентом: Соединенные Штаты Америки. Никакая другая
страна Западного полушария никогда не пыталась присвоить исключи-
тельно себе общее имя Америки» зб.
Но речь шла не о символах. Со времени образования заокеанской рес-
публики и до конца XIX столетия янки вели беспощадную истребительную
войну против коренных жителей Северной Америки — индейцев. Стара-
ниями белых американцев некогда многочисленные племена сиу, гейен,
невахо и другие были превращены в музейную редкость. Одновременно
шла экспансия на Юг и Юго-Запад. Захват Техаса у Мексики дал иско-
мый повод для войны против соседнего южного государства. Война
1846—1847 годов завершилась ограблением Мексики, или, точнее гово-
ря, ее разделом, что, впрочем, признавала и американская печать того
времени, открыто заявлявшая, что «Мексика — это американская
Польша» 37.
зз К. Маркс. Интервенция в Мексике. К. Меркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. 16, стр. 375.
34 В. Гюго. Война в Мексике. Соч., т. 15, стр. 389; см. также Н. Parkes. Histo-
ry of Mexico, New York, 1940; Очерки новой и новейшей истории Мексики. Инсти-
тут истории АН СССР. М„ I960.
3S Р. Gonna ud. La colonisation hollandaise a Java. Paris, 1905; E. S. de KI e r c k.
History of the Netherlands East India, v. 1—2. Rotterdam. 1938; J. Bruhat. Histoire de
I’lndonesie, Paris, 1958.
36 Уильям 3. Фостер. Очерк политической истории Америки, пер. с англ.
2-е изд. М., 1955, стр. 275.
37 I В. М с М a s t е г. A History of the People of the United States, vol. VII. New
York, 1885. p. 498.
22
В середине прошлого столетия территория Соединенных Штатов рас-
ширялась особенно быстро.
* * *
50—60-е годы XIX в. не были еще временем высшего подъема политики
колониальных захватов, раздела мира между великими державами.
В. И. Ленин, на основе глубокого изучения истории колониальной полити-
ки, пришел к заключению, что «период громадного усиления колониаль-
ных захватов» приходится для Англии, главным образом, на 1860—1880 го-
ды, а для Франции и Германии —на последнее двадцатилетие XIX века.
В. И. Ленин считал несомненным, «что переход капитализма к ступени мо-
нополистического капитализма, к финансовому капиталу связан с обостре-
нием борьбы за раздел мира» 38.
50—60-е годы — время наивысшего расцвета капитализма «свобод-
ной» конкуренции. Поэтому и в колониальной политике великих держав
еще не выявились все черты, присущие периоду монополистического капи-
тализма.
Колониализм 50—60-х годов был таким же губительным, беспощадным,
свирепым по отношению к отсталым народам, как раньше и позже. Наси-
лия, грабежи, чудовищная эксплуатация, которые несли «отсталым наро-
дам» европейские и американские колонизаторы, были столь невыносимы,
что вызывали сопротивление — восстания, освободительные войны, движе-
ние протеста порабощенных народов.
Великая крестьянская война тайпинов в Китае, великое освободитель-
ное восстание индийского народа 1857—1859 гг., бабидские восстания в
Иране, начавшееся в 60-х годах движение тонхаков в Корее, восстание ал-
жирского народа 50—60-х годов, ряд восстаний меньшего масштаба в Ин-
донезии, странах Балканского Востока, в Африке и т. д.— все это были
проявления глубоко справедливой освободительной борьбы порабощенных
или порабощаемых народов против своих угнетателей.
Однако народно-освободительные войны, восстания и движения угне-
тенных масс колониальных стран против иностранного капитализма в ту
пору — .в средние десятилетия XIX века — еще не смыкались с освободи-
тельной борьбой пролетариата против буржуазии. Ни рабочие в метропо-
лии, ни угнетенные народы колоний еще не видели друг в друге союзников
и не объединяли своих усилий для совместной борьбы против общего врага.
В этом было также одно из существенных отличий эпохи Парижской Ком-
муны от нынешней эры победоносной социалистической революции.
В отличие также от нынешней эры, когда происходит крушение всей
колониальной системы, в то время — в 1850—1860-е годы — колцниализм
был прочной опорой капитализма.
3. НАЦИОНАЛЬНО-БУРЖУАЗНЫЕ ВОЙНЫ И ДВИЖЕНИЯ
В ЕВРОПЕ И АМЕРИКЕ КОНЦА 50-х И 60-х ГОДОВ XIX ВЕКА
Как учил В. И. Ленин, развивающемуся капита-
лизму свойственны две исторические тенденции,
в национальном вопросе «Первая, прооуждение национальной жизни и на-
циональных движений, борьба против всякого на-
ционального гнета, создание национальных государств. Вторая: развитие
и учащение всяческих сношений между нациями, ломка национальных
38 В. И. Ленин. Империализм, как высшая стадия капитализма. Соч., т. 22,
стр. 243.
23
перегородок, создание интернационального единства капитала, экономиче-
ской жизни вообще, политики, науки и т. д.
Обе тенденции суть мировой закон капитализма...» 39.
Эти две исторические тенденции порождали одно из глубоких противо-
речий капитализма.
Вызванная развитием капитализма тенденция к национальной незави-
симости и самостоятельности, к созданию национальных единых госу-
дарств, направленная против феодализма и его пережитков, была истори-
чески прогрессивна. Другая, свойственная капитализму тенденция — к
ломке национальных перегородок, могла им осуществляться только в гру-
бо насильственных формах — грабежах и захватах, и встречала поэтому
справедливое сопротивление чужеземному гнету и прогрессивное стремле-
ние к уничтожению насильственных форм объединения.
В 50—60-е/годы обе эти тенденции проявлялись с почти равной силой.
Успехи капиталистического развития способствовали усилению нацио-
нально-буржуазного движения в самой Европе, стремлению покончить с
остатками феодальной раздробленности и разобщенности, с наследием аб-
солютизма в политическом строе.
В. И. Ленин указывал, что в 50—60-х годах XIX века «объективным со-
держанием исторического процесса континентальной Европы... были на-
ционально-буржуазные освободительные движения» 40. Эти движения про-
являлись в войнах, революциях, национальных восстаниях; между ними
были порой очень значительные различия в характере, в формах и методах
борьбы, в руководящей роли того или иного класса и т. п., но при всем
многообразии, при неповторимости ряда черт каждого из этих историче-
ских событий все они, в конечном счете, по своему содержанию были бур-
жуазными и объективно прогрессивными.
Это бурное время больших народных движений настало с конца 50-х го -
дов. На смену волнам реакции теперь поднимались волны революции.
«Risorgero nemico ognor piu era do
Genere anco sepolto e spirto ignudo» —
«Я воскресну из мертвых врагом еще более страшным,
Хотя буду лишь пеплом могильным и духом бесплотным».
Эти строки из Торквато Тассо, произнесенные обреченным на казнь Фели-
че Орсини, как писал 18 марта 1858 года Карл Маркс, уже начинали сбы-
ваться41. Энгельс считал, что «1858 год во многом напоминает 1846 год»,
что во всей Европе пробудилось политическое движение 42.
1859 год начался давно не виданной паникой на биржах Европы. Бир-
жевая катастрофа была вызвана слухами о близкой войне.
Правительство Наполеона III опровергло эти слухи. Денежная паника
улеглась. Передавали, что некоторые высокопоставленные и хорошо инфор-
мированные лица, как, например, сводный брат императора Наполеона,
граф Морни, за несколько часов смятения на бирже, увеличили свое со-
стояние на 2 миллиона франков.
Но прошло немного времени и ход событий показал, что дело отнюдь не
сводилось только к денежным спекуляциям.
39 В. И. Лени н. Критические замечания по национальному вопросу. Соч.,
т. 20, стр. 11.
40 В. И. Ленин. Под чужим флагом. Соч., т. 21, стр. 123.
41 К. Маркс. Нынешнее положение Бонапарта. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 12, стр. 425.
42 Ф. Энгельс. Европа в 1858. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 12, стр. 675.
24
Д. ГАРИБАЛЬДИ
Фотография
29 апреля 1859 г. началась война Франции и Сар-
Т воссХдинениеМаСС ^некого королевства против Австрии.
Италии Эта воина, давно и тщательно подготавливаемая
французской дипломатией, точно определенная в
своих целях на тайном свидании Наполеона III и Кавура в Пломбьере в
1858 г., застрахованная секретным соглашением Франции и России 3 марта
1859 г., режиссерски поставленная столь искусно, что нападающей сторо-
ной выступала Австрия,—была одной из самых крупных политических спе-
куляций бонапартистского режима.
Начавшиеся военные операции, как это и предполагалось, показали еще
раз миру классическую в своем роде бездарность австрийских военачаль-
ников и принесли императору Франции столь недостающие ему военные
лавры.
Но дальше все пошло по-иному. Династические и своекорыстные ин-
тересы бонапартистского режима пришли в столкновение с неудержи-
мо развертывавшейся народной революцией в Италии. На историче-
скую сцену вышло не предусмотренное бонапартистской режиссурой
действующее лицо — народ, и именно к нему переходила теперь глав-
ная роль.
Наполеон III пытался оборвать пьесу в середине ее действия. 8 июня,
предав своих итальянских союзников, он заключил за их спиной сепа-
ратное соглашение с австрийцами в Виллафранке. Но уже ни Бона-
парт, ни Кавур, ни Виктор-Эммануил не могли остановить поднявше-
гося по всей стране народного революционного и патриотического дви-
жения.
В мае 1860 г. на глазах изумленного мира тысяча краснорубашечников
легендарного Гарибальди, отплыв на двух кораблях из Генуи, высадилась
на каменистом берегу Сицилии и, поддержанная восставшими кресть-
янами острова, в битве при Калатафими разгромила регулярные войска
неаполитанского короля. 27 мая, приветствуемый ликующим народом, Га-
рибальди вступил в Палермо.
Но это было лишь начало. Вскоре под ударами революционной армии
Гарибальди рухнула монархия неаполитанских Бурбонов, были снесены
пограничные столбы королевства обеих Сицилий. В праздновавшем победу
революции Неаполе Гарибальди был единодушно наделен народом дикта-
торской властью. Прибывший в Неаполь Джузеппе Мадзини — истинный
вождь республиканско-национальной партии — день ото дня приоб-
ретал все возрастающее влияние.
К октябрю-ноябрю того же 1860 года Юг и Север Италии воссоедини-
лись. Но единство страны устанавливалось под флагом монархии, возглав-
ляемой Савойской династией. 6 октября под звуки фанфар король Виктор-
Эммануил торжественно въехал в Неаполь, а Гарибальди вернулся на свой
маленький остров Капрера. Легендарный герой, поразивший воображение
всего мира своими беспримерными подвигами, он был теперь не нужен и,
более того, опасен. Его отпустили, по словам Герцена, «как отпускают ям-
щика, когда он довез до станции». В марте 1861 г. всеитальянский парла-
мент провозгласпл образование итальянского королевства во главе с Вик-
тором-Эммануилом.
И все же, несмотря на то, что демократическое освободительное движе-
ние сдало свои позиции буржуазным либералам, завершение объединения
Италии было исторически безусловно прогрессивным.
Но значение начатой итальянским народом борьбы за национальное
единство страны было еще п в ином. «1860 год является продолжением
1849»,— говорил Виктор Гюго в речи, посвященной Гарибальди. Он хотел
этим сказать, что вновь пришло время революции. «Пусть одни действуют.
26
А. ЛИНКОЛЬН
Фотография
Национально-
освободительная
борьба народов
Балканского
полуострова
другие говорят, но пусть трудятся все! Да, все за работу! Ветер по-
дул! » 43,— восклицал в той же речи великий французский поэт-демократ.
Революционные события 1859—1860 годов в Италии открыли полосу
больших национально-освободительных и революционно-демократических
движений, потрясавших Европу и мир на протяжении всех 60-х годов.
Здесь достаточно хотя бы напомнить важнейшие из этих движений в
той хронологической последовательности, как они развивались.
Гражданская война В декабре 1861 г., после избрания Авраама Лин-
в США кольна президентом Соединенных Штатов, вышли
из Союза семь рабовладельческих штатов. Мятеж, поднятый рабовладель-
ческим Югом, положил начало непримиримой, ожесточенной гражданской
войне на протяжении пяти лет, с 1861 по 1865 год, раздиравшей Соединен-
ные Штаты и державшей весь мир в напряженном внимании 44.
В 1859 году в юго-восточной Европе завершился
продолжавшийся долгие годы процесс создания
единого Румынского государства. Издавна связан-
ные кровным родством, но искусственно разъеди-
ненные Молдавия и Валахия объединились в еди-
ное суверенное государство — Румынию. Создание
независимого Румынского государства стало вдохновляющим примером для
народов Балканского полуострова — болгар, сербов, черногорцев, герцего-
винцев и других, томившихся под турецким гнетом. В 60-х годах освободи-
тельная борьба славянских народов против турецкого господства резко
усилилась. Выдающийся болгарский революционер Георгий Раковский
дважды пытался поднять восстание против турецкого владычества. Их не-
удача не сломила воли болгарского народа к освобождению. Патриоты, де-
мократы-республиканцы Басил Левский и Любен Каравелов стали созда-
вать в стране тайные революционные комитеты, призванные возглавить ос-
вободительную борьбу болгарского народа.
В полувассальной Сербии в 1862 г. в Белграде произошло вооруженное
столкновение между сербами и турками. Еще ранее, в 1861 г., началось
восстание герцеговинцев против турецкого гнета. В 1862 г. герцеговинцев
поддерживали черногорцы. Взявшиеся за оружие славянские народы не
смогли достичь тогда полного освобождения от турецкого гнета, но власть
Порты над славянскими народами становилась все слабее 45 46.
В январе 1863 года началось восстание в Поль-
Польское^восстание ше 46 gr0 подготовка находилась в прямой связи с
нарастанием революционной ситуации в России и
Польше. Вожди польского национально-революционного движения сгова-
ривались с русскими революционными группами — «Землей и волей», из-
дателями «Колокола» в Лондоне; восстания ожидали, и все же, когда в
ночь на 23 января над польскими городами и селами прозвучал набат вос-
стания,— вся Европа была потрясена.
Маркс и Энгельс выступили в защиту восставшей Польши. Английские
и французские рабочие заявили о своей солидарности с польским народом,
43 В. Гюго. Гарибальди. Соч., т. 15, стр. 346, '551.
44 А. В. Ефимов. Очерки истории США. М., 1955; Д. Заславский. Граж-
данская война в США. Л., 1926; У. Фостер. Очерк политической истории Америки,
гл. 17; его же. Негритянский народ в истории Америки, пер. с англ. М., 1955.
45 Ж. Натан. Болгарское возрождение, пер. с болг. М., 1949; Д. Косев. Новая
история Болгарии, пер. с болт. М., 1952; История Болгарии, т. 1. М., 195*4; Светозар-
Маркович. Избр. соч. М., 1956; А. А. Погодин. История Сербии. СПб., 1904.
46 С. М. Д р а н и ц и н. Польское восстание 1863 г. и его классовая сущность.
Л., 1937; И. М. Б е л я в с к а я. А. И. Герцен и польское национально-освободительное
восстание 60-х гг. XIX в. М., 1954; Ю. Ковальский. Русская революционная де-
мократия и январское восстание 1863 г., пер. с польск. М., 1953; История Полыни,,
т. 2, гл. 13, 14. М., 1955.
28
борющимся за свое освобождение. Лучшие люди России в дни жестокой
кровавой борьбы протянули руку братской дружбы польскому народу. «Мы
с Польшей, потому что мы за Россию. Мы со стороны поляков потому, что
мы русские. Мы хотим независимости Польше, потому что мы хотим свобо-
ды России»,— заявляла прокламация русского тайного революционного об-
щества «Земля и воля» 47.
Поляки были побеждены, но восстание, вспыхнувшее в сердцевине
Европы, оказало огромное влияние на демократическое и рабочее дви-
жение всего континента.
В 1864 и 1866 годах в центре Европы разразились
И86 войны: Австрии и Пруссии против Дании, и
затем, через год, Пруссии и Италии против Авст-
рии. Эти непродолжительные, но кровопролитные войны, подготовленные
тайными происками бисмарковской дипломатии, по своему характеру и по
своим целям были глубоко чужды демократическому движению. И все же,
несмотря на то, что эти войны имели своим результатом усиление гогенцол-
лерновской Пруссии, что они были лишь звеньями бисмарковской полити-
ки «железа и крови», объективно, по своему историческому содержанию
они были буржуазно-национальным движением; это были, как писал
В. И. Ленин, «судороги» освобождающегося от разных видов феодализма
буржуазного общества 48.
На другом конце земного шара, в Новом свете, в
Освободительная Мексике, на протяжении пяти лет мексиканский
народа народ под руководствам Бенито Хуареса вел герои-
ческую освободительную войну против француз-
ских интервентов, оккупировавших страну.
Победа мексиканского народа над французскими завоевателями, восста-
новление республиканской власти в стране были восприняты передовыми
людьми Европы как торжество справедливости, которое возвещал еще в
трудную для свободы Мексики пору, в 1863 году, Виктор Гюго 49.
Восстание
на острове Крит
В июле 1866 года началось восстание патриотов
острова Крит против турецких угнетателей. Все
население острова поднялось на борьбу за свою
свободу. В сентябре Национальное собрание Сфакии провозгласило незави-
симость Крита и неразрывность уз его союза с Грецией. Освободительная
борьба народа Крита встретила горячее сочувствие европейской демокра-
тии. Гюстав Флуранс, соратник Бланки, «рыцарь без страха и упрека»
французского революционного движения, отправился на Крит сража/ться
за правое дело повстанцев. Передовые рабочие Европы и Америки горячо
поддержали героическую борьбу народа Крита 50.
В 1867 году в Ирландии был раскрыт заговор фе-
ниев — тайной революционной организации пат-
риотов, стремившихся путем вооруженной борьбы
добиться освобождения своей родины от британ-
ского владычества. Английские власти обрушили
против ирландского народа град репрессий. Но
фении продолжали борьбу. Их мужественные усилия встречали искреннее
сочувствие Маркса и Энгельса, лучших людей европейской демократии.
Заговор фениев.
Борьба
ирландского народа
за свободу
и независимость
47 А. И. Герце н. Соч., т. 8, стр. 30.
48 В. И. Ленин. Под чужим флагом. Соч., т. 21, стр. 127.
49 В. Гюго. Соч., т. 15, стр. 389. См. об этих событиях Г. Паркс. История Мек-
сики, пер. с англ. М., 1949; Е. Gruening. Mexico and its heritage. New York —
London, 1930.
50 J. Ballot. Histoire de 1’insurrection cretoise. Paris, 1868. E. D r i a u 11 et
M. Lheritier. Histoire diplomatique de la Grece, t. 3. Paris, 1925.
29
Освободительная
борьба
народа Кубы
Маркс подчеркивал, что для английского рабочего класса «национальное
освобождение Ирландии является... первым условием его собственного
социального освобождения...» 51.
В 1868 году началась освободительная война ку-
бинского народа против испанского владычества.
Эта война растянулась на целое десятилетие и не
принесла народу Кубы желанной свободы: Испа-
ния подавляла огромным превосходством своих сил. Но мужество и отвага
народа Кубы, поднявшегося на борьбу за свою свободу, вызвали восхище-
ние и сочувствие всех сторонников прогресса и демократии во всем мире.
В обращении «К женщинам Кубы» Виктор Гюго в 1870 году писал:
«Я буду говорить в защиту Кубы... ваша героическая родина будет вознаг-
раждена за свою скорбь, столько крови не будет пролито напрасно,— наста-
нет день, когда прекрасная Куба, свободная и независимая, займет место
среди своих благородных сестер, республик Америки» 52.
В сентябре 1868 года вспыхнула революция в Ис-
Революция пании. Она началась с восстания моряков в Кади-
се, в течение нескольких дней разлилась по всей
стране, свергла с престола королеву Изабеллу II и заставила ее бежать из
страны.
Медленные темпы экономического развития страны, относительная сла-
бость испанского пролетариата обусловили буржуазный характер и этой,
пятой по счету, испанской революции. Она растянулась на ряд лет и не
разрешила стоящих перед нею задач. Тем не менее эта революция, совер-
шившаяся в одной из старейших монархий Европы, е первых своих дней
опрокинувшая королевский трон, произвела большое впечатление на со-
временников. Особенно сильно было ее воздействие на умы и сердца по ту
сторону Пиренеев, в охваченной общественным возбуждением Франции,
уже отчетливо осознававшей прогрессирующий кризис бонапартистского
режима.
4. ПОДЪЕМ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ.
МЕЖДУНАРОДНОЕ ТОВАРИЩЕСТВО РАБОЧИХ
Даже этот беглый обзор важнейших событий национально-освободи-
тельного движения 60-х годов показывает, как бурно оно развивалось в это
десятилетие.
На глазах современников в течение исторически кратчайшего срока —
десяти лет — менялась политическая география мира: передвигались гра-
ницы, возникали новые государства, рушились старые монархии. В разных
концах земного материка в ожесточенной упориой борьбе, в кровавых сра-
жениях, то побеждая, то терпя поражения, но в конце концов преодолевая
сопротивление старых, отживающих свой век социальных сил, совершался
исторический прогресс, общественное развитие шло вперед.
Как уже говорилось, основным объективным содержанием этого про-
цесса были буржуазно-национальные и буржуазно-демократические дви-
жения.
В. И. Ленин указывал, что главным классом, который в борьбе против
феодально-абсолютистских учреждений «шел по поднимающейся вверх
линии», была буржуазия. «В разных странах, представляемая различны-
ми слоями имущих товаропроизводителей, эта буржуазия была в различ-
51 К. М а р к с — 3. Мейеру и А. Фогту, 9 апреля 1870 г.К.МарксиФ. Энгельс.
Соч., т. XXVI, стр. 51.
82 В. Гюго. Соч., т. 15, стр. 447; см. также В. М. Мирошевский. Освободи-
тельное движение в американских колониях Испании. М., 1946.
30
ной степени прогрессивна, а иногда (нацр., часть итальянской в 1859 году)
даже революционна...» 53.
Сила и размах национально-освободительных и буржуазно-демократи-
ческих движений зависели от степени участия в них народных масс. Там,
где народ в наибольшей мере втягивался в национально-революционную и
демократическую борьбу (как это было в Италии, в Соединенных Штатах
Америки, в Мексике) — там она достигала самых больших успехов.
Пролетариат в ту пору еще не достиг такой степени зрелости и силы,
чтобы возглавить демократическое движение, взять руководство им в свои
руки. Но в некоторых случаях своим участием в общедемократическом дви-
жении пролетариат был уже в состоянии оказывать существенное влияние
на общий ход политической борьбы в своей стране.
Так, например, в начале 60-х годов, когда правящие круги Англии на-
меревались вмешаться в гражданскую войну в Америке, встав на сторону
южных рабовладельческих штатов, английский пролетариат оказал реши-
тельное противодействие этой политике и заставил правительство отсту-
пить. Английские рабочие выступали также главной силой в борьбе за
проведение новой, второй избирательной реформы, стремясь придать ей
наиболее демократический характер.
Во Франции Второй империи, в Пруссии и других германских госу-
дарствах, в Испании рабочий класс был самой боевой, действенной силой
в общедемократическом движении, толкавшей его влево, на путь смелой и
решительной борьбы с реакцией, в каких бы формах она ни выступала.
Участие пролетариата в общедемократическом движении было выра-
жением его возросшей силы и зрелости. Оно свидетельствовало о том, что
рабочее движение уже начало преодолевать сектантскую замкнутость и
ограниченность, на которые его обрекали различные мелкобуржуазные со-
циалистические или полусоциалистические секты, весьма распространен-
ные на различных этапах борьбы пролетариата.
Однако сама сила воздействия рабочего класса на широкие народные
массы, его роль и место в общедемократическом движении во многом за-
висели от степени его самостоятельности, от осознания им своих особых
классовых задач.
. Великое учение научного коммунизма, созданное и развиваемое Марк-
сом и Энгельсом, было высшим выражением интересов рабочего класса,
единственно подлинно научной революционной теорией пролетариата. Ис-
торический опыт революций 1848—1849 годов подтвердил научную пра-
вильность теории марксизма и правоту практической политической линии,
проводимой в те бурные годы Марксом и Энгельсом. Уроки этих революций
и в особенности их поражений научили немалому рабочий класс и способ-
ствовали освобождению его от многих иллюзий. Мелкобуржуазные согла-
шательские теории «примирения классов», в том ли истолковании, которое
им давал во Франции Луи Блан, или в Германии Стефан Борн, были опро-
вергнуты и дискредитированы тяжелыми жертвами, понесенными пролета-
риатом в ходе его поражений.
Политический и моральный авторитет Маркса и Энгельса как вождей
международного пролетарского движения и притягательная сила обосно-
ванной ими великой освободительной теории пролетариата в 50—60-е годы
значительно возросли. Однако и в эту пору научный коммунизм Маркса и
Энгельса, являясь высшим выражением самостоятельного пролетарского
революционного движения, не завоевал еще гегемонии в международном
рабочем движеии, не стал общепризнанной теорией пролетариата. Эта за-
дача была лишь поставлена в порядок дня.
53 В. И. Л е н и и. Под чужим флагом. Соч., т. 21. стр. 127.
31
Рост классовой зрелости пролетарского движения
рабочегоЖекласса ускорялся тяжелыми условиями труда и обостре-
1 нием классовой борьбы между пролетариатом и
буржуазией в 50—60-е годы.
Хотя рабочий класс своей борьбой и добивался некоторых уступок со
стороны буржуазии отдельных стран: ограничения рабочего дня для жен-
щин и детей, легализации профсоюзов, иногда повышения номинальной за-
работной платы,—но в целом вследствие значительного вздорожания жизни
реальная заработная плата основных масс фабрично-заводского пролетари-
ата становилась ниже, а продолжительность рабочего дня оставалась очень
высокой. «Повсюду широкие массы рабочего класса опускались все ниже и
ниже, по меньшей мере в такой же степени, в какой стоящие над ними
классы поднимались вверх по общественной лестнице»,— констатировал
Учредительный манифест Международного товарищества рабочих, напи-
санный рукой Маркса 54.
Усугубление социальных контрастов: сказочное обогащение буржуазии
на одном полюсе и обнищание рабочего класса и трудящихся — на дру-
гом, создавали условия для революционизирования пролетариата и роста
его классовой сознательности.
Неопровержимые факты огромного и все прогрессировавшего неравен-
ства условий материального существования буржуа и пролетариев, с кото-
рыми жизнь сталкивала рабочих каждый день и каждый час, разбивала
иллюзии национального «братства», доказывала противоположность и не-
примиримость интересов капитала и труда.
Рост классовой самостоятельности пролетариата
Профессиональные выражался прежде всего в создании своих собст-
венных классовых организаций. Первыми среди
них были профессиональные союзы.
В Англии попытки создания профессиональных союзов — тред-юнио-
нов — относились еще к 20-м годам XIX столетия 55. Развитие массового
политического движения — чартизма — в конце 30-х и в 40-х годах подня-
ло английское рабочее движение на неизмеримо более высокую ступень.
Однако после спада чартистского движения, в 50-х годах, в организации
английского рабочего класса возобладали тред-юнионы «нового образца»,
выдвигавшие на первый план узко экономические задачи. Но сами требо-
вания жизни, логика классовой борьбы заставили английские тред-юнионы
повернуться к политическим проблемам. Весьма важное значение имело
установление единства между несколькими английскими тред-юнионами,
создание таких объединений, как Лондонский профессиональный совет и
его могущественная «Джунта» — группа влиятельных лидеров крупней-
ших тред-юнионов, профессиональный Совет Глазго, Ливерпуля и т. п.
Во Франции после отмены в 1864 г. закона Ле Шапелье, воспрещавшего
рабочим объединяться и вести стачки, стали быстро возникать профессио-
нальные союзы — синдикаты. В 1869 г. синдикаты Парижа организовали
федеральную палату рабочих обществ, объединившую около пятидесяти
рабочих организаций 56. Ряд рабочих профессиональных союзов возник в
60-х годах в Бельгии.
54 К. Маркс. Учредительный манифест Международного товарищества рабочих.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 16, стр. 7.
55 S. and В. Webb. History of trade-unionism. London, 1920; M. Б e p. История
социализма в Англии, т. 1—2, М., 1923; Л. Мортон, Дж. Тейт. История англий-
ского рабочего движения. М., 1959.
56 Э. А. Ж е л у б о в с к а я. Указ, соч.; Ф. В. Потемкин. Указ, соч., Duveaa
Op. cit.; П. Луи. История синдикального движения во Франции, т. 1. М., 1925;
Р. L о u i s. Le sort de 1’ouvrier franfais sous le Second Empire. «Revue politique et
parlementaire», decembre, 1946.
32
К. МАРКС
В Испании еще во время буржуазной революции 1854—1856 годов об-
разовалось несколько рабочих организаций. В 1854 г. в Барселоне была
создана федерация профессиональных союзов, именовавшаяся «Союз клас-
сов» и объединявшая несколько десятков тысяч организованных рабочих.
В Германии после долгих лет реакции в 60-х годах рабочее движение
вновь ожило. Первые рабочие просветительные союзы и кооперативные то-
варищества находились еще всецело под влиянием либеральной буржуазии
(так называемые пгульце-деличские союзы) 57. Однако немецким рабочим
вскоре стало тесно в узких рамках, которыми хотели ограничить их дея-
тельность Шульце-Делич и другие немецкие буржуазные либералы. Ра-
бочие союзы становятся самостоятельными. В 1863 году был основан Все-
общий германский рабочий союз, возглавляемый Фердинандом Лассалем.
Несмотря на оппортунистические, реформистские ошибки Лассаля, а затем
его преемника Швейцера, самый факт образования самостоятельной рабо-
чей организации имел крупное политическое значение. Еще более важ-
ным было развитие во второй половине 60-х годов рабочих профессиональ-
ных и просветительных союзов, руководимых сторонниками Маркса — ра-
бочим-токарем Августом Бебелем и Вильгельмом Либкнехтом. Состояв-
шийся в Нюрнберге в 1868 году съезд немецких рабочих союзов открыто
заявил о своей солидарности с I Интернационалом, съезд подготовил усло-
вия для создания германской социал-демократической партии, образован-
ной в 1869 году на общегерманском рабочем съезде в городе Эйзенах.
Самостоятельные рабочие организации — профессиональные союзы, ко-
оперативные товарищества — возникали и в Австрийской империи: в соб-
ственно австрийских землях, в Венгрии и особенно в Чехии. В Праге в на-
чале 60-х годов были созданы профессиональные организации: союз печат-
ников (1862 г.), Центральная касса пражских машиностроителей
(1863 г.) 58 и др.
В Соединенных Штатах Америки рабочие союзы стали возникать до-
вольно рано. Но лишь после окончания гражданской войны были предпри-
няты попытки объединения ряда профессиональных союзов. Самым зна-
чительным из этих объединений был Национальный рабочий союз, создан-
ный в 1866 году в Балтиморе под руководством литейщика Уильяма Силь-
виса. Национальный рабочий союз объединил около 60 профессиональных
союзов и ряд «лиг борьбы за 8-часовой рабочий день». Он был первой аме-
риканской рабочей организацией, в состав которой на равных правах вхо-
дили и негры. Национальный рабочий союз в США установил дружествен-
ные отношения с I Интернационалом и в его рядах было немало людей, су-
мевших оценить великое значение трудов Маркса и Энгельса S9.
Образование и развитие профессиональных органи-
заций рабочего класса повсеместно сопровожда-
лось усилением его забастовочной борьбы.
В Англии в начале 50-х годов, особенно в 1853,
затем во время экономического кризиса 1857 года и в последующие годы
рабочие провели ряд боевых выступлений. Бастовали углекопы,
ткачи, прядильщики, строители и т. п. Особенно большое значение имела
стачка лондонских рабочих-строителей в 1859 году, на которую предпри-
57 А. Бебель. Из моей жизни. М., 1925; Ф. Меринг. История германской
социал-демократии, т. 2, 3. М., 1923 г.; К. Н. L е i d i g k e i t. W. Liebknecht und A. Be-
bel in der deutschen Arbeiterbewegung. Berlin, 1957; K. F u g g e r. Geschichte der deut-
schen Gewerkschaftsbewegung. Berlin, 1949.
58 L. В r ii g e 1. Geschichte der osterreichischen Sozialdemokratie, Bd. I. Wien, 1922;
История Чехословакии, т. 2. M., 1959.
59 Ф. А. Зорге. Рабочее движение в Соединенных Штатах, пер. с нем. СПб.,
1907; Э. Б им б а. История американского рабочего класса, пер. с англ. М., 1930;
Ф. Фанер. История рабочего движения в США, пер. с англ. М., 1949.
Рост
забастовочной борьбы
пролетариата
3 Парижская коммуна, т. I
33
ниматели ответили локаутом. Существенную денежную поддержку оказа-
ли строителям крупнейшие тред-юнионы. Так, например, Объединенное
общество механиков в течение трех недель передало бастующим «три сен-
сационных дара» по тысяче фунтов стерлингов каждый 60. Эта братская со-
лидарность рабочих тред-юнионов заставила предпринимателей пойти на
компромисс. Стачечные бои 1859 года показали высокую степень классовой
солидарности английских рабочих.
Во Франции рабочие бастовали даже в первые годы самого жестокого
полицейского террора бонапартистского режима. В 1852, 1853, 1854 и сле-
дующих годах происходили забастовки в Лионе, Амьене, Марселе, Тулузе..
Бордо, Дижоне и ряде других городов. В последние годы Второй империи,
когда стал явственным ее кризис, крупные стачки с ярко выраженной поли-
тической окраской происходили в Париже, Марселе, Амьене, Рубэ и других
индустриальных центрах. Во второй половине 1869 года стачечная борьба
французских рабочих приняла особенно широкий размах, охватив важней-
шие промышленные районы страны. Для подавления забастовки горняков!
кантенских шахт правительство прибегло к вооруженной силе. Оружие
было применено и против бастовавших в начале 1870 года рабочих военных
заводов Креэо; стачка в Крезо имела антибонапартистский характер 61.
В конце 60-х годов ряд стачек был в Соединенных Штатах Америки, в
Бельгии, Испании. В конце 50-х — начале 60-х годов волнения заводских
крестьян, мастеровых и рабочих происходили на ряде предприятий и на
железнодорожном строительстве в России 62.
Наряду с забастовочной борьбой, рабочий класс в
ряде стран перешел и к чисто политическим вы-
ступлениям. Они в наибольшей мере развертыва-
лись в тех странах, которые достигли уже опреде-
ленного уровня капиталистического развития и где рабочий класс в доста-
точной мере сформировался и обогатился опытом классовой борьбы.
Английский пролетариат, уже имевший за своими плечами славные
битвы чартистской эпохи, и в эти десятилетия шел в первых рядах между-
народного рабочего движения. Он широко применял такие методы борьбы,
как политические демонстрации, народные митинги, собрания, массовые
петиции, политические выступления в печати. В сочетании со стачечной
борьбой это открывало рабочему классу широкие возможности политиче-
ского давления на господствующие классы.
Правда, по сравнению с эпохой чартизма, рабочее движение в Англии
1860-х годов отличалось значительно большей умеренностью. Оно уже
было лишено того революционного огня, который воодушевлял чартистов.
Оно не ставило уже перед собой таких больших задач, за которые сража-
лись чартисты. Подкуп буржуазией верхушки рабочего класса — его наи-
более квалифицированной части, создание рабочей аристократии наклады-
вало отпечаток на все английское рабочее движение того времени. Руково-
дители английских тред-юнионов, фактически возглавлявшие рабочее дви-
жение страны, уже не звали к ниспровержению существующего строя. Они
стремились лишь частично реформировать этот строй и в его рамках до-
биться частных успехов 63.
60 А. Л. Мортон, Дж. Тейт. Указ, соч., стр. 156.
61 См. гл. II настоящего издания.
62 Рабочее движение в России. Сборник документов и материалов, под. ред.
А. М. Панкратовой, т. 1. М.. 1957, стр. 795—902; А. Тр о ф и м о в. Рабочее движение
в России, 1861—1894. М., 1957.
63 В. И. Лени н. Английские споры о либеральной рабочей политике. Соч.,
т. 18; Ф. Энгельс. Тред-юнионы. В кн.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Об Англии,
стр. 420—426; Ф. А. Р о т ш т е й н. Очерки по истории рабочего движения в Англии.
М„ 1925.
Политические
выступления
пролетариата
34
МИТИНГ В РАБОЧЕМ КВАРТАНЕ ЛОНДОНА
Современная гравюра
Тем не менее английские рабочие и в эти десятилетия сумели органи-
зовать ряд крупных политических выступлений, имевших для своего вре-
мени немалое значение.
Как уже говорилось, английские рабочие своим упорным и настойчи-
вым давлением на правительство воспрепятствовали вмешательству Анг-
лии в гражданскую войну в США на стороне южных штатов. Заслугой ан-
глийского пролетариата была также организация крупных политических
выступлений в защиту польского народа. В 1864 году, когда Джузеппе Га-
рибальди приехал в Лондон, английские рабочие устроили итальянскому
национальному герою такой восторженный прием, перед которым меркли
все пышные почести, оказываемые официальными властями коронованным
особам, посещающим столицу Британии. Во второй половине 60-х годов
английский пролетариат стал главной политической силой, боровшейся за
проведение новой избирательной реформы.
Во Франции в суровых условиях режима Второй империи рабочий
класс доказал свою политическую самостоятельность, выдвинув на до-
полнительных выборах 1863, а затем 1864 годов собственных кандидатов.
Опубликованный по этому поводу в 1864 году манифест (так называемый
манифест шестидесяти) заявлял: «Всеобщее избирательное право сделало
нас совершеннолетними политически, но нам остается еще добиться соци-
ального раскрепощения» 64.
В последующие годы политическая активность рабочего класса про-
должала нарастать. Со времени поездки французских рабочих в Лондон,
в 1862 году, связи между французскими и английскими рабочими, стали
крепнуть и развиваться. После образования Интернационала французские
рабочие проявили большой интерес к этой международной пролетарской
организации; французские секции I Интернационала стали одним из на-
иболее активных отрядов Международного товарищества рабочих.
В 60-х годах многие французские рабочие связали свою судьбу с дея-
тельностью одной из двух соперничавших социалистических школ — блан-
кистов и прудонистов 65. Хотя и бланкизм и прудонизм каждый по-своему
и в своих доктринах, и в своей политической тактике представляли уже
вчерашний день рабочего движения с его мелкобуржуазными иллюзиями и
заблуждениями, самый факт живой поддержки рабочими этих течений сви-
детельствовал о росте политической активности пролетариата.
Хотя в Германии политическая борьба рабочих и не приняла столь мас-
сового характера, как в Англии и даже во Франции, в идейном отношении
она поднялась на более высокую ступень. Среди передовых немецких рабо-
чих было немало приверженцев учения марксизма. Их стараниями немцы
первыми среди европейских рабочих сумели создать рабочую социал-демо-
кратическую партию 66. Создание социал-демократической партии — рабо-
чей организации несравненно более высокого типа, чем профсоюзы,— было
свидетельством большой политической зрелости немецкого пролетариата.
В Соединенных Штатах Америки в 1868 году на третьем съезде Нацио-
нального рабочего союза была создана рабочая партия, принявшая назва-
ние «Национальной партии реформы». По инициативе ее руководителя
Сильвиса американская рабочая партия установила прямую связь с I Ин-
тернационалом 67.
м А. Т о м а. История Второй империи, пер. с фр. СПб., 1908, стр. 209.
65 Подробнее о бланкизме и прудонизме, как и о развитии рабочего движения во
Франции в целом см. гл. II настоящего издания — «Кризис Второй империи» — и по-
следующие главы.
66 Ф. Меринг. История германской социал-демократии, т. 3.
67 После смерти Сильвиса, которого Маркс весьма высоко ценил, рабочая партия
просуществовала недолго, до начала 70-х годов.
36
Некоторые успехи
международного
пролетарского
движения
Рост классовой самостоятельности пролетариата,
его забастовочной борьбы и политических выступ-
лений принесли рабочему движению ряд частных
успехов. В значительной степени выросла органи-
зованность рабочих, окрепло чувство классовой со-
лидарности. В ряде стран рабочие своей борьбой смогли вырвать у господ-
ствующих классов некоторые уступки.
В Англии еще в 1842 г. рабочие добились законов о фабричном законо-
дательстве, в 1847 г.— закона о введении десятичасового рабочего дня для
женщин и подростков, в 1867 г.— отмены закона о хозяевах и слугах, что
уравнивало рабочих с хозяевами в их правах перед судом.
Во Франции борьба рабочего класса принудила правительство Второй
империи в мае 1864 г., как уже было сказано, отменить закон Ле Шапелье;
в 1868 г. правительство разрешило проведение публичных собраний не на
политические темы (на практике это ограничение было тут же отброшено
жизнью); в том же году оно признало право на существование созданных
рабочими профессиональных союзов.
В Германии быстро нараставшее рабочее движение заставило прави-
тельство Бисмарка также пойти на уступки. По конституции Северо-Гер-
манского союза 1867 года выборы в рейхстаг проводились на основе всеоб-
щего избирательного права для мужчин. При крайне ограниченной роли
рейхстага введение всеобщего избирательного права было предпринято
Бисмарком, конечно, в демагогических целях. Тем не менее сама необходи-
мость для правительства пойти на демократизацию выборов в новый гер-
манский парламент была вынужденной уступкой рабочему классу.
Эти и иные уступки, на которые в разных странах мира должны
были идти господствующие эксплуататорские классы, являлись косвен-
ным отражением возросшей мощи рабочего класса и его способности
влиять в известных пределах на политические учреждения страны и
на ход политической жизни.
Но задача освобождения рабочего класса могла
Развитие быть решена не частными уступками, а лишь ко-
^Вщи^армтаТС<1')ИИ ренной революционной ломкой всего общественно-
марксизма го строя.
Само освободительное учение рабочего клас-
са — научный коммунизм, марксизм — в 50—60-х годах продолжало ус-
пешно развиваться, пополнялось новыми теоретическими положениями,
имевшими огромное значение и для практики революционной борьбы про-
летариата.
Великие вожди пролетариата — Маркс и Энгельс, подвергнув глубоко-
му теоретическому анализу опыт революций 1848—1849 годов, особенно во
Франции и Германии, внесли много нового, обогатили и развили важней-
шее в марксизме — учение о пролетарской революции и диктатуре проле-
тариата.
В классических работах, посвященных революции 1848—1849 годов:
«Классовой борьбе во Франции» и «18 брюмера Луи Бонапарта» Маркса,
«Революции и контрреволюции в Германии» Энгельса, сочетавших блестя-
щее историческое повествование с глубочайшим теоретическим анализом,
основоположники научного социализма внесли новый вклад в теорию про-
летарской революции, они конкретизировали в этих работах понятие дик-
татуры пролетариата, указали на необходимость слома старой буржуазной
государственной машины, глубоко обосновали необходимость для победы
Пролетариата установления союза между рабочим классом и крестьянством.
В. И. Ленин впоследствии подчеркивал, что Маркс углубил свое учение
на основе опыта революций 1848 года. Анализируя вывод Маркса в его
37
работе «18 брюмера Луи Бонапарта» о том, что в отличие от всех прежних
революций, пролетарской революции надо разбить, сломать старую госу-
дарственную машину, Ленин писал: «В этом замечательном рассуждении
марксизм делает громадный шаг вперед по сравнению с «Коммунистиче-
ским манифестом». «Не логические рассуждения, а действительное разви-
тие событий, живой опыт 1848—1851 годов привели к такой постановке
задачи» 68.
Громадное, неоценимое значение для освободительной борьбы рабочего
класса имело и создание Марксом экономического учения, ставшего одной
из важнейших составных частей научного коммунизма.
Маркс работал над своими экономическими трудами в 50—60-е годы.
В 1859 году был опубликован его первый труд в этой области «К критике
политической экономии», где было уже раскрыто его учение о прибавочной
стоимости. С 1861 года Маркс начал работать над «Капиталом», первый
том которого вышел из печати в 1867 году. В этом бессмертном творении
Маркс открыл экономический закон движения современного общества, с
неизбежностью ведущий к замене капиталистического строя социалистиче-
ским.
Но если великое революционное учение пролетариата — марксизм, обо-
гащаясь уроками исторического опыта, развивалось, шло вперед — и в
этом смысле выражало собой поступательное движение пролетариата по
восходящей линии,— то это вовсе не значило, что все, или даже большин-
ство рабочих, постигли и приняли марксизм.
Марксизм в 60-х годах XIX века в большей мере представлял завтраш-
ний день пролетариата, чем нынешний. Учение Маркса в то время было
должным образом принято и оценено лишь очень небольшой частью пере-
довых рабочих в Германии, Англии, Соединенных Штатах Америки,
Франции.
Здесь должен быть принят во внимание тот «заговор молчания», кото-
рым буржуазия встречала все работы Маркса и Энгельса, намеренно ста-
раясь их скрыть от трудящихся и создавая всяческие препятствия и за-
труднения их распространению. В то время еще не было ни рабочйх газет,
ни тем более рабочих издательств, которые могли бы нести в рабочую сре-
ду слово их великих учителей. Марксу и Энгельсу приходилось печатать
многие свои работы в прогрессивных буржуазных печатных органах Аме-
рики. Так, например, «Революция и контрреволюция» Ф. Энгельса печата-
лась как серия статей в американской газете «New York Daily Tribune».
Имевшая такое огромное значение для теории научного социализма ра-
бота Маркса «18 брюмера Луи Бонапарта» была напечатана в США в «не-
периодическом журнале» Иосифа Вейдемейера «Die Revolution», причем
из-за недостатка средств Вейдемейер не смог выкупить тираж у владельца
типографии. В Европу попало лишь несколько экземпляров. Второе изда-
ние удалось выпустить только в 1869 году, а перевести работу на фран-
цузский язык — лишь в 1891 году.
Трудности в распространении работ великих учителей пролетариата
были одной из форм борьбы, которую вела буржуазия против Маркса
и его революционного учения. Буржуазная наука, не будучи в силах
опровергнуть великие открытия в науке, произведенные марксизмом,
пыталась ослабить их революционизирующее воздействие, окружив
стеной молчания.
Кроме того, большинство рабочих в ту пору либо своим прошлым, либо
родственными отношениями еще было связано с крестьянской или город-
68 В, И. Л е н и н. Государство и революция. Соч., т. 25, стр. 378, 381.
38
ской мелкобуржуазной средой. Именно поэтому мнотие рабочие оказыва-
лись восприимчивыми к различным мелкобуржуазным или иным непроле-
тарским социалистическим учениям.
Прудонизм и бланкизм во Франции, лассальян-
Мелкобуржуазный ств0 в германиИ; либеральный тред-юнионизм
в Англии, бакунизм в Испании и Италии сопер-
ничали между собой, стремясь к установлению своей идейной гегемонии
в международном рабочем движении.
Эти социалистические школы, при всей их временной популярности,
лишь по-разному отражали различные мелкобуржуазные предрассудки,
ошибки и иллюзии.
Прудонизм с его отрицанием революционно-политической борьбы, наци-
ональной ограниченностью, консерватизмом, с его идеализацией патриар-
хального узкого мирка мелкого производителя отражал общественное со-
знание мелких собственников, теснимых крупным производством и ищущих
спасения в иллюзорных поисках возврата к прошлому.
Бланкизм, в противоположность прудонизму, выдвигал на первый план
революционную политическую борьбу и требовал величайшей активности
действий. Но и в 60-х годах, как и позже, Бланки и его последователи оста-
вались верны идеям утопического наивного коммунизма, а в своей практи-
ческой революционной деятельности придерживались узкозаговорщической
тактики. Недооценка роли масс в политической борьбе с неотвратимостью
обрекала их смелые революционные выступления на поражение 69.
Лассальянство, с его тактикой оппортунизма, возведенного в доброде-
тель, с его неверием в революционные силы пролетариата, с его ложным
изображением крестьянства как «сплошной реакционной массы», с его фе-
тишизацией всеобщего избирательного права и недопустимым заигрыва-
нием с Бисмарком,— было политически вредным течением в рабочем дви-
жении. Это — специфическое порождение исторических условий Германии
50—60-х годов прошлого века, осуществляющей свое национальное объ-
единение не революционной борьбой народных масс, а «сверху», под геге-
монией милитаристской гогенцоллерновской Пруссии, политикой «железа
и крови». Лассальянство дезориентировало германское рабочее движение,
пыталось сбить его с революционных пролетарских позиций70.
Английский тред-юнионизм как идеология был прежде всего отрицанием
революционных традиций чартизма. Его отказ от революционных средств
борьбы, от ниспровержения существующего строя, увлечение экономиче-
скими формами борьбы, прославление «малых дел», частных успехов — все
это было выражением общественных настроений, образа мышления «рабо-
чей аристократии», квалифицированной верхушки рабочего класса, кото-
рую английская буржуазия, подкупая крохами от своих прибылей, стре-
милась перевоспитать по своему образу и подобию.
Эклектический, путаный, бунтарский анархизм русского эмигранта
М. А. Бакунина, глубоко враждебный марксову учению о классовой борьбе
и диктатуре пролетариата, был идеологией «взбесившегося мелкого бур-
жуа», разоренного конкуренцией крупного производства и с отчаяния
и злобы прославлявшего стихийный бунт. Не случайно Бакунин нашел
приверженцев своих взглядов главным образом в экономически отсталых
69 В. П. Волгин. Политические и социальные идеи Бланки. Вступ. статья
к кн. Л. О. Бланки. Избр. произведения. М., 1952; R. Garaudy. Les sources fran-
faises du socialisme scientifique. Paris, 1948.
70 А. К. Воробьева. Из истории рабочего движения в Германии и борьбы
Маркса и. Энгельса против Лассаля и лассальянцев в 1862—1864 гг. В кн.: «Из исто-
рии борьбы Маркса и Энгельса за пролетарскую партию». М., 1956, стр. 246—360.
39
странах Европы — Испании, Италии, Швейцарии, где была еще велика
роль мелкого производства 71.
Как ни велики были различия между всеми этими течениями, как ни
ожесточенно спорили они между собой, претендуя каждое на монопольное
владение истиной и обладание подлинно спасительными рецептами соци-
ального исцеления, все они имели то общее, что представляли разновид-
ности непролетарской мелкобуржуазной и буржуазной идеологии, еще ока-
зывавшей влияние на рабочий класс, на рабочее движение. Марксизм дол-
жен был преодолеть влияние на рабочих мелкобуржуазных школ и сект,
затемнявших их сознание, сбивавших их с правильного пути.
Учение Маркса всесильно, потому что оно вер-
т „ Основание но»,— писал В. И. Ленин72. Исторические задачи,
выдвинутые Марксом и Энгельсом перед рабочим
классом, в такой мере соответствовали назревшим потребностям развития
общества, что, несмотря на все препятствия, претворялись в жизнь. Зна-
менитый заключительный лозунг «Манифеста коммунистической партии»
1848 года — «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — жил в сознании
рабочего класса и сохранил свою великую действенную силу, хотя выдви-
нувший его «Союз коммунистов» давно перестал существовать.
Конечно, немалую роль здесь также сыграла долголетняя упорная борь-
ба Маркса и Энгельса за развитие международного пролетарского револю-
ционного движения. Маркс и Энгельс отдавали много энергии собиранию
революционных сил, политическому воспитанию пролетарских кадров,
расширению их состава. Стремление передовых пролетариев разных
стран к объединению своих сил росло с каждым новым успехом рабочего
движения, с ростом политической зрелости и самостоятельности рабочего
класса.
В 1862 г. в результате поездки делегации французских рабочих на Лон-
донскую промышленную выставку установились прочные дружественные
связи между французским и английским рабочими движениями. Тогда же
наладили контакт с английским рабочим движением и немецкие рабочие.
Необходимость совместного выступления европейского пролетариата в за-
щиту польского народа, поднявшего героическое восстание за свою сво-
боду, привела снова в Лондон в июле 1863 года делегацию французских
рабочих. Английский пролетариат, представленный Лондонским советом
тред-юнионов, и представители французских рабочих возвысили голос в за-
щиту восставшей Польши.
Сама жизнь теперь требовала, чтобы пролетарии всех стран объединя-
лись. 28 сентября 1864 года в Лондоне после предварительных согласован-
ных действий руководителей английского и французского рабочего движе-
ния состоялся большой международный рабочий митинг. В нем приняли
участие англичане, французы, немцы, поляки, итальянцы, швейцарцы.
Этот исторический митинг в Сент-Мартинс-холле в Лондоне положил нача-
ло I Интернационалу.
Создание Международного товарищества рабочих отвечало требованиям
жизни, задачам, вставшим перед рабочим классом на достигнутом ими
уровне развития.
71 К. Маркс. Мнимые расколы в Интернационале. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XIII, ч. 2; Ф. Энгельс — Т. Куно, 24 января 1872 г. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XXVI; К. Маркс и Ф. Энгельс. Альянс социалистической демокра-
тии и Международное товарищество рабочих; К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XIII, ч. 2.
72 В. И. Ленин. Три источника и три составных части марксизма. Соч., т. 19,
стр. 3.
40
Ф. ЭНГЕЛЬС
Митинг в Сент-Мартинс-холле проходил под председательством профес-
сора Лондонского университета Эдуарда Бизли. Предложение о создании
международного объединения внесли от английских рабочих Оджер и от
французских рабочих Толен. Для руководства будущей организацией, вы-
работки программных и уставных документов был избран Совет, в кото-
рый вошли представители английских, французских, немецких, амери-
канских, итальянских, польских, швейцарских рабочих. Представителем от
немецких революционеров вошел Карл Маркс.
Выражением признания авторитета Маркса было данное ему поруче-
ние составить основные программные документы Международного товари-
щества 'рабочих — Учредительный манифест и устав. Маркс постепенно
стал фактическим руководителем международной пролетарской организа-
ции. «Ни для кого уже не было тайной, кто является режиссером»,— вспо-
минал позднее Поль Лафарг о роли Маркса в Интернационале, добавляя
при этом, что «сам Маркс держался в тени, выдвигая вперед других» 73.
Программный документ I Интернационала — Учредительный мани-
фест — заканчивался тем же лозунгом, что и «Коммунистический мани-
фест»: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Этим подчеркивалась жиз-
ненная сила этого лозунга и историческая преемственность между первой
международной пролетарской организацией — Союзом коммунистов и
Международным товариществом рабочих.
Борьба марксизма
за идейную гегемонию
в международном
рабочем движении
Однако в отличие от Союза коммунистов I Интер-
национал не был объединением коммунистов.
В его состав вошли рабочие различных политиче-
ских взглядов — и придерживающиеся прудонист-
ских воззрений, и зараженные предрассудками лас-
сальянства, и убежденные сторонники ограниченных целей тред-юнио-
низма.
Работая над программой Интернационала — Учредительным манифес-
том, Маркс считался с реальным состоянием международного рабочего дви-
жения. Отказаться от сотрудничества с теми или иными рабочими потому,
что они еще не освободились от пережитков мелкобуржуазной идеологии и
не доросли до научного коммунизма — было бы доктринерством и сек-
тантством. И то и другое глубоко чуждо Марксу. Но вместе с тем нельзя
было мириться и с тем, чтобы международная пролетарская организация
стала пестрым конгломератом разных идей и принципов. Позже, в
1871 году, Маркс в письме к одному из руководителей американских сек-
ций Интернационала Фридриху Больте, писал: «Интернационал был учре-
жден для того, чтобы заменить социалистические и полусоциалистически»’
секты действительной организацией рабочего класса для борьбы. Первона-
чальный устав и Учредительный манифест сразу же указывают на это» 74.
Надо было выработать такую идейную платформу, которая излагала бы
великие исторические задачи рабочего класса в духе научного социализма
и вместе с тем была бы составлена в редакции, приемлемой и для рабочих
немарксистов. Эту задачу Маркс блестяще разрешил.
«Один из элементов успеха — численность — у рабочих уже есть; но
численность только тогда решает дело, когда масса охвачена организацией
и ею руководит знание»75. В этих словах Учредительного манифеста были
очень точно определены непосредственные задачи, стоявшие перед только
что созданной международной пролетарской организацией.
73 «Воспоминания о Марксе и Энгельсе». М., 1956, стр. 76.
74 К. Маркс — Ф. Вольте, 23 ноября 1871. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XXVI, стр. 174.
75 К. Маркс. Учредительный манифест Международного товарищества рабочих.
К. Маркс и Ф. Э в г е л ь с. Соч., т. 16, стр. 10.
41
ADDRESS
AND
PROVISIONAL RULES
or THE
WORKING MEN’S
INTERNATIONAL ASSOCIATION,
S^TAEtisnro Sebte^bsr'2S^,1S64,
AT A jkiBMC MEETING HELD AT ST. MARTIN’S
НАЪЙНьОКа ACRE, LONDON.
PRIQE ONE PENNY.
PRINTED AT THE “BEE-HIVE" NEWSPAPER OFFICE,
J £10, BOLT COURT. FLEET STREET.
ibC4«
ТИТУЛЬНЫЙ ЛИСТ ПЕРВОГО ИЗДАНИЯ УЧРЕДИТЕЛЬНОГО МАНИФЕСТА
И ВРЕМЕННОГО УСТАВА МЕЖДУНАРОДНОГО ТОВАРИЩЕСТВА РАБОЧИХ
В программных документах I Интернационала были сформулированы те
принципиальные идейные основы, на базе которых должно было развивать-
ся международное рабочее движение. Учредительный манифест определял
цель борьбы Международного товарищества рабочих: «Завоевание полити-
ческой власти стало... великою обязанностью рабочего класса» 76.
Устав Интернационала и последующее применение его на практике за-
кладывали основу для тех организационных принципов, на которых по-
ныне строятся коммунистические партии, принципов демократического
централизма.
С созданием I Интернационала Маркс и Энгельс получили новые, луч-
шие возможности для политического просвещения передовых рабочих, для
упорной и терпеливой борьбы против различных мелкобуржуазных за-
блуждений, предрассудков и догм. Здесь не место рассказывать историю
борьбы Маркса и его сторонников против прудонизма, лассальянства,
бланкизма, тред-юнионизма, бакунизма на протяжении всей истории I Ин-
тернационала. Эта борьба шла на конгрессах Интернационала — Женев-
ском (1866 г.), Лозаннском (1867 г.), Брюссельском (1868 г.), Базельском
(1869 г.), — на заседаниях Генерального совета, внутри национальных
федераций, в местных секциях.
Действительным содержанием этой борьбы было разоблачение Марк-
сом ошибочности и политической несостоятельности программных и такти-
ческих взглядов своих идейных противников. На первых трех конгрессах
Интернационала, до Лозаннского включительно, главные удары маркси-
стской критики направлялись против прудонизма 77. Со времени Базель-
ского конгресса 1869 года главной опасностью в Интернационале стал ба-
кунизм и против него теперь сосредоточивалось основное направление
огня.
Руководимый Марксом Генеральный совет Интернационала ставил на
обсуждение конгрессов и конференций, а через них на обсуждение всего
международного рабочего движения проблемы, выдвигаемые самой
жизнью. То были насущные, волновавшие тогда сознательных рабочих
вопросы: о профсоюзах и их задачах, о стачках, о женском труде, о коопе-
рации, о земельной собственности и формах собственности вообще, о поль-
ском и ирландском национальном движении и т. п.
Терпеливо и настойчиво разъясняя ошибочность и несостоятельность
трактовки этих вопросов мелкобуржуазным утопическим социализмом,
Генеральный совет, направляемый Марксом, добивался правильного в ос-
новном понимания рабочими задач классовой борьбы. Так, например, сам
Маркс, выступая с докладом на Генеральном совете по вопросу «Заработ-
ная плата, цена и прибыль», разъяснял основы научной политической эко-
номии и возможности экономической борьбы рабочего класса. Тем самым
он подводил слушателей к пониманию несостоятельности и прудонистских,
и лассальянских воззрений на роль профессиональных союзов и стачек.
Опровергая вульгарные представления прудонизма об универсально
спасительной роли экономической взаимопомощи трудящихся, доказывая
тщетность надежды лассальянцев на помощь со стороны бисмарковского
помещичье-буржуазного государства, Маркс подводил рабочих к понима-
нию необходимости самостоятельной политической борьбы пролетариата.
Вместе с тем следует принять во внимание, что в те годы ни в теоретиче-
ских трудах Маркса и Энгельса, ни в решениях Интернационала понятие
диктатуры пролетариата не подвергалось конкретному анализу, ни даже
78 Там же.
77 Одновременно Маркс выступал и против других неверных взглядов в рабочем
движении: например, против позиции тред-юнионов в вопросах политики Англии,
позиции лассальянцев в связи с австро-прусской войной и т. п.
43
обсуждению. Жизнь лишь ставила этот «величайший лозунг Маркса»,
как сказал о нем Ленин, в порядок дня.
Идейная борьба научного социализма против его противников — раз-
ного рода доктрин мелкобуржуазного утопического социализма — прохо-
дила в рядах Международного товарищества рабочих успешно. На своих
конгрессах и конференциях I Интернационал принимал решения, осу-
ждающие неправильные, антинаучные взгляды мелкобуржуазных сект и
давал рабочим верную ориентацию, правильное понимание стоявших пе-
ред ними задач.
В рассматриваемое время идеи марксизма одерживали победы пока
лишь в общих принципиальных решениях I Интернационала. Но это
имело громадное значение — тем самым закладывались основы пролетар-
ской стратегии и тактики, «фундамент пролетарской международной
борьбы за социализм» 78. В. И. Ленин подчеркивал преемственную связь,,
существовавшую между I Интернационалом, II Интернационалом его
лучшей поры и III Коммунистическим Интернационалом.
Во второй половине 60-х годов национальное рабочее движение, то
есть рабочее движение экономически развитых стран Европы и Северной
Америки, в целом еще не приобщилось к марксизму. Рабочих, знавших
учение Маркса и умевших его применить на практике, насчитывалось
в то время еще десятки или сотни. Сильнее всего они были в Германии,
однако многие социалисты — интеллигенты или рабочие, еще не пришед-
шие к марксизму, воспринимали его идеи благодаря деятельности I Интер-
национала. И чем дальше шло время, чем более обогащалось социалистиче-
ское и рабочее движение опытом классовой борьбы, тем могущественнее
становилось влияние
на него марксизма.
Развитие борьбы
рабочего класса
по восходящей линии
От первых слепых форм классовой борьбы — по-
ломки машин луддитами — к вооруженной борьбе
за одно лишь право трудиться и быть эксплуати-
руемыми — «жить работая, или умереть сра-
жаясь!», как писали на знаменах лионские по-
встанцы 1831 года; затем — к наивной вере в справедливость и всесилие
парламента, воодушевлявшей английских рабочих, добивавшихся избира-
тельной реформы 1832 года; после того как вигская буржуазия использо-
вала парламент против рабочих — к первому широкому массовому само-
стоятельному политическому движению пролетариата — чартизму — та-
ковы первые главные этапы развития международного рабочего движения.
За ними последовала полоса увлечения рабочих различными мелкобур-
жуазными социалистическими догмами. Искренняя надежда найти спаси-
тельное средство у Луи Блана или Кабэ, которое сразу преобразило бы
мир, отражала стремление пролетариата выйти за пределы мертвящего
капиталистического строя. Образование Союза коммунистов было первой
попыткой создания международной революционной пролетарской органи-
зации на основе идей научного социализма. «Манифест Коммунистической
партии» возвестил всему миру, что рабочий класс достиг уже такой сте-
пени зрелости, когда его историческая миссия в обществе получила свое
теоретическое обоснование в великом революционном учении — мар-
ксизме. Однако должно было пройти еще немало времени, прежде чем
массовое рабочее движение соединилось с великой освободительной тео-
рией.
Революции 1848 года с радужными иллюзиями в их начальной стадии
и цепью следующих одно за другим жестоких отрезвляющих поражений,
78 В. И. Ленин. Третий Интернационал и его место в истории. Соч., т. 29,
стр. 281.
44
заверйгившихся июньским расстрелом пролетариата, научили его за не-
сколько месяцев большему, чем долгие годы мирного развития. Как писал
Маркс, только поражение открыло французским рабочим «ту истину, что
малейшее улучшение его положения в рамках буржуазной республики
остается утопией...» 79. На место частных требований был поставлен сме-
лый революционный боевой лозунг: «Низвержение буржуазии! Диктатура
рабочего класса!» 80.
Но освободительная борьба пролетариата не развивалась по прямой
линии; она делала шаг назад, отходила в сторону, искала новых путей и
все-таки снова шла вперед. Образование профессиональных союзов, разви-
тие стачечной борьбы, первые попытки создания рабочих партий в нацио-
нальном масштабе были вехами, отмечавшими дальнейшее поступатель-
ное развитие рабочего движения. Объединение сил пролетариата в между-
народном масштабе, создание I Интернационала сплотило международное
рабочее движение под великим лозунгом Маркса «Пролетарии всех стран,
соединяйтесь!» Это свидетельствовало о новом, более высоком этапе дви-
жения. В этих условиях очередной революционный взрыв в той или иной
капиталистически развитой стране уже мог толкнуть рабочих к попытке
захвата власти, к стихийному установлению диктатуры пролетариата.
Где, в какой стране рабочее движение могло скорее всего оказаться
в условиях революционной ситуации и ближе всего подойти к этой вели-
кой задаче, поставленной в порядок дня всем ходом исторического разви-
тия?
В Англии и США буржуазная государственная машина была многим
слабее, чем на континенте, и это, казалось бы, облегчало задачу завоева-
ния власти пролетариатом. Но колониальная и промышленная монополия
Англии позволяла английской буржуазии подкупать верхушку рабочих и
раскалывать рабочее движение. В США наличие свободных земель также
существенно ослабляло революционную силу пролетариата. В Германии и
Италии на первый план выдвигались нерешенные буржуазно-националь-
ные задачи. В России рабочее движение в ту пору было еще слишком
слабо.
И лишь во Франции развитие классовой борьбы в конце 60-х годов
снова вело с неотвратимостью к революционному взрыву. Реакционный,
насквозь прогнивший бонапартистский режим переживал глубокий кри-
зис, но не хотел сдаваться,— он мог быть лишь насильственно свергнут!
В стране, прошедшей через три буржуазные революции, где рабочий
класс был обогащен огромным опытом классовых боев, стучавшаяся
в двери революция не могла ограничиться только свержением совершенно
изжившего себя императорского режима, она с неизбежностью должна
была выйти за рамки буржуазно-демократических задач. Франция вновь
становилась центром мирового революционного движения.
79 К. Маркс. Классовая борьба во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. 7, стр. 30.
80 Там же, стр. 31.
Глава вторая
КРИЗИС ВТОРОЙ ИМПЕРИИ
(1867-1870)
*
1. КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ФРАНЦИИ
В 50—60-х ГОДАХ.
ОБОСТРЕНИЕ КЛАССОВЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ
ТТГ о времени Парижской Коммуны Франция далеко шагнула впе-
ред в своем экономическом развитии по сравнению с периодом
революции 1848 г. Два с лишним десятилетия, отделяющие эти
две славные революции французского народа, почти целиком
совпали с существованием Второй империи. За это время во
Франции завершился в основных чертах промышленный переворот.
К концу 60-х годов наиболее важные отрасли французской промышленно-
сти, в том числе машиностроение, были охвачены фабричным производ-
ством. Тяжелая промышленность, капитальные вложения в которую
в 50—60-х годах все более возрастали, по темпам своего роста опере-
жала ряд важных отраслей легкой промышленности, в частности хлопча-
тобумажную. Развитие тяжелой индустрии в большой мере обусло-
вливалось широким размахом строительства железных дорог и судо-
строения. Правда, по своему удельному весу в общем объеме промышлен-
Завершение
промышленного
переворота.
Рост крупного
производства
в промышленности
и сельском хозяйстве
ного производства тяжелая индустрия — как, впрочем, и в последую-
щие десятилетия — уступала легкой.
50—60-е годы характеризуются ростом концен-
трации производства во французской промышлен-
ности, распространением крупных предприятий
не только в легкой, главным образом в текстиль-
ной промышленности, как это было в предше-
ствующие десятилетия, но и в ряде ведущих от-
раслей тяжелой индустрии (добывающей, метал-
лургической, химической и других). Часть крупных промышленных пред-
приятий как в провинции, так и в Париже, насчитывала сотни и нередко
тысячи рабочих.
Неуклонно нарастал процесс концентрации в области транспорта. Уже
в 1857 г. почти все железнодорожные линии Франции были сосредоточены
в руках 6 крупных акционерных компаний, вытеснивших около 40 желез-
нодорожных обществ.
В сельском хозяйстве совершался процесс дальнейшей концентрации
земельной собственности и аренды земли. Росло крупное землевладение,
основанное на интенсификации и специализации сельскохозяйственного
производства, на применении в нем машин и наемного труда. Увеличива-
46
БИРЖА
Литография О. Домье
лись посевы зерновых культур за счет пустующих земель; внедрялся посев
луговых трав и сахарной свеклы; расширялась площадь, отводимая под
виноградники; в связи с развитием молочного и мясного животноводства
увеличивалось поголовье крупного рогатого скота и свиней.
Дальнейший рост
концентрации
в области торговли
и кредита
50—60-х годах. То же
Процесс концентрации гораздо интенсивнее, чем
прежде, охватил и область торговли. Крупнейшие
универсальные магазины Парижа «Бон Марше»,
«Лувр», «Прентан», «Бель Жардиньер», «Сама-
ритэн» и некоторые другие появились именно в
следует сказать и о ряде крупных торговых пред-
приятий французской провинции. Новые промышленные и торговые пред-
приятия в Париже, как и во всей Франции, все более теснили мелкие и
средние.
Аналогичная картина наблюдалась и в области кредита. В огромных
размерах выросли операции не только Французского банка, но и ряда кре-
дитных учреждений, созданных или реорганизованных в 50—60-х годах:
Credit fancier (Общество поземельного кредита — 1852), Societe generale
de Credit mobilier (Генеральное общество движимого кредита — 1852),
«Credit lyonnais» («Лионский кредит» — 1863), Societe marseillaise de
Credit industriel et de depot (Марсельское общество промышленного кре-
дита и сбережений — 1864) и других. Крупные кредитные учреждения
во многих случаях непосредственно участвовали в создании и упрочении
промышленных и транспортных предприятий. Колоссальные размеры при-
нял биржевой ажиотаж. Операции парижской биржи утроились за годы
Второй империи.
47
Рост промышленности и торговли, разгул биржевой спекуляции при-
вели к сосредоточению в руках крупнейших финансистов и промышлен-
ников наиболее значительных промышленных, транспортных и банков-
ских предприятий Франции. «Банки, кредитные общества, пароходы,
железные дороги, крупные металлургические и газовые заводы, все сколь-
ко-нибудь значительные общества сосредототочены в руках 183 лиц,—
жаловался в 1869 г. видный прудонист Жорж Дюшен.— Эти 183 лица
полностью владеют огромными капиталами, которыми они управ-
ляют. Капиталы эти представляют в акциях и облигациях более
20 миллиардов франков»
Преобладание мелких
и средних предприятий
в промышленности
и торговле,
мелких
крестьянских парцелл
в сельском хозяйстве
Однако при всех успехах крупной промышленно-
сти во Франции наиболее распространенным ти-
пом промышленного предприятия и в конце 60-х
годов все еще оставалась мелкая и средняя мастер-
ская с одним или несколькими рабочими либо во-
все без применения наемного труда. В торговле
также преобладали мелкие и средние предприя-
тия. В Париже, ввиду особенностей его историче-
ского развития, мелкое ремесленное производство, мелкая торговля сохраня-
ли даже большую устойчивость, чем во многих других районах страны, хо-
тя и здесь неуклонно развивались крупная промышленность и торговля.
В сельском хозяйстве крупнокапиталистические и кулацкие хозяйства,
перешедшие к интенсивному, специализированному и механизирован-
ному производству, в совокупности занимали, по данным сельскохозяй-
ственной переписи 1862 г., не более 24,52% земельной площади 1 2. Многие
крупные землевладения сдавались в аренду мелкими участками. Подав-
ляющая часть земельной площади дробилась на крохотные парцеллы тру-
дящегося крестьянства, обрабатывавшиеся устаревшими способами.
Массы крестьян не располагали необходимыми материальными ресур-
сами для перестройки хозяйства на основе новейшей техники своего
времени. К тому же, ничтожно малые размеры парцелл исключали
возможность применения машин.
Развитие капитализма во Франции, рост крупного
Обострение классовых фабрИЧН0Г0 производства внесли изменения в со-
в до___во-x годах став французского рабочего класса. Наряду с ре-
месленным и мануфактурным пролетариатом, еще
составлявшим подавляющее большинство рабочих Франции, в промыш-
ленных центрах росли кадры индустриального пролетариата. Его ряды
пополнялись главным образом разорившимися крестьянами и сельскохо-
зяйственными рабочими, вынужденными бежать в города в поисках ра-
боты, а также бывшими ремесленниками, утратившими способность само-
стоятельного существования, и рабочими ремесленных мастерских. В Па-
риже в конце 60-х годов насчитывалось лишь около 50 тыс. фабрично-
заводских рабочих, т. е. 10% всего парижского пролетариата, свыше
80 тыс. (19%) строительных рабочих, выходцев из крестьян, и около
10 тыс. железнодорожных рабочих 3.
Согласно официальным данным, опубликованным в 1860 г. парижской
торговой палатой, рабочий день в Париже на предприятиях промышлен-
1 G. D u с h ё n е. L’Empire industriel. Histoire critique des concessions financieres
et industrielles. Paris, 1869, p. 52.
2 Statistique agricole de la France. Resultats generaux de 1’enquete decenale de
1882. Nancy, 1887. Tableaux, p. 170—173; A de Foville. Le morcellement. Etudes
economiques et statistiques sur la propriete fonciere. Paris, 1885, p. 78.
3 L. Chevalier. La formation de la population parisienne au XIX siecle. Paris,
1950, p. Ill; «Paris-Guide». 11 partie, Paris, 1867, p. 1666—1667.
48
ного типа составлял, как правило, не более 10 часов. На деле он был зна-
чительно более продолжительным. Снижением расценок при сдельной
оплате труда, широко практиковавшейся в годы Второй империи, пред-
приниматели вынуждали рабочих трудиться гораздо больше 10 часов для
сохранения прежнего заработка и обеспечения своего прожиточного ми-
нимума. Об этом свидетельствуют многочисленные показания рабочих де-
легатов Парижа на всемирных выставках 1862 и 1867 годов. Парижские
каретники, шорники трудились 12—13 часов в день, жестяники 14—16
часов, рабочие, занятые в производстве роговых изделий,— 15 часов и т. д.
Даже дети и подростки трудились значительно больше 10 часов в день;
многие из них — по 15—17 часов 4. В провинции условия труда были еще
более тяжелыми, чем в Париже. Рабочий день, даже по официальным
данным, составлял здесь не менее 11 часов. На практике он колебался ме-
жду 13 и 17 часами.
Что касается оплаты труда рабочих, занятых в производстве, то хотя
номинальная заработная плата преобладающего большинства повысилась
в 50—60-е годы, реальная заработная плата, за немногими исключениями,
снизилась. Рост цен на продукты питания и прочие предметы первой необ-
ходимости, в особенности повышение квартирной платы, значи-
тельно обгоняли рост номинальной заработной платы, размер ко-
торой, к тому же, был в действительностп ниже данных офици-
альной статистики. Существовало множество скрытых форм ее сни-
жения, которыми обычно пользовались предприниматели: разнооб-
разные денежные штрафы, налагавшиеся на рабочих (число их раз-
новидностей доходило до 29), принудительная оплата труда (пол-
ностью или частично) товарами, весьма значительная наценка на ко-
торые шла в карман владельцев предприятий, отчисления от заработной
платы (вплоть до 4%) в пенсионные кассы, находившиеся во многих слу-
чаях в распоряжении администрации. Следует также учесть, что нерабо-
чий период в течение года был в конце 60-х годов, как правило, более
продолжительным, чем в конце 40-х. Поэтому годовой заработок рабочего
даже в случае повышения его номинальной заработной платы был
меньше, чем в предшествующие десятилетия. Это признавали и некото-
рые буржуазные наблюдатели 5.
Общая тенденция к снижению реальной заработной платы не исклю-
чала, разумеется, того, что в отдельных районах, в периоды благоприятной
экономической конъюнктуры, имело место временное повышение реальной
заработной платы для известных категорий рабочих. Но эти явления были
преходящими и частичными.
Данные о дневной и среднегодовой заработной плате парижских рабо-
чих, собранные парижским обществом «Трудового кредита» в 1864 г. и за-
служивающие большего доверия, нежели официальная статистика 1860 г.,
показывают, что большинство парижских рабочих-мужчин получало в то
время в среднем 3 франка в день из расчета 300 рабочих дней в году. Жен-
щины же, за немногими исключениями, получали от 240 до 360 франков
в год. Между тем годовой расход рабочей семьи из четырех человек только
на питание, квартиру, отопление и освещение, не считая затрат на одежду
и другие насущные потребности, достиг в 1870 г. 1385 франков 6, по офи-
циальным данным (по другим данным — 1700 франков).
4Ф. В. Потемкин. К вопросу о положении рабочего класса во Франции в
последний период промышленного переворота. В сб. «Из истории социально-полити-
ческих идей». М., 1955, стр. 5'57—581.
5 См., например, L. Laz arе. Les quartiers pauvres de Paris. Paris, 1869, p. 90.
6 Ministere de travail et de la prevoyance sociale. Statistique generale de la France.
Salaires et cout de 1’existence a diverses epoques jusqu’en 1910. Paris, 1911, p. 105.
4 Парижская коммуна, т. 1
49
Неудивительно, что в Париже в 1862 г., по признанию префекта депар-
тамента Сена барона Османа, находились на грани нищеты 1 073 061 чело-
век 7, из них 121 330 человек были в 1866 г. официально зарегистрированы
как нищие8. Бюджет благотворительных учреждений столицы с 13 345 620
франков в 1852 г. вырос в 1869 г. до 22 385 518 франков9. По признанию
буржуазного республиканца Жюля Симона, более 50% рабочих семейств
во Франции прибегали в 60-х годах к общественной благотворительности.
Что касается заклада вещей в ломбарде, то уже в 1860 г. из 416 тыс. па-
рижских рабочих 200—250 тыс., а в конце 60-х годов еще больше, не могли
обходиться без этого ростовщического учреждения10 11, доходы которого
с 1852 г. по 1869 г. более чем утроились (с 209 325 до 665 127 франков) и.
Еще более яркий пример обнищания являло собой положение рабочих
в провинции 12. Тяжелые условия труда и низкая его оплата, частичная и
полная безработица, бремя косвенных и прямых налогов характерны для
положения всего французского пролетариата в годы Второй империи.
В различных районах Франции бывало немало случаев гибели людей от
голода и холода.
Экономическое развитие Франции в 50 —60-х годах сопровождалось и
прогрессирующим разорением мелкой буржуазии. Экономическая поли-
тика Второй империи искусственно ускоряла за счет государственной
казны ход концентрации в промышленности и торговле. Мелкой буржуа-
зии становилось все труднее конкурировать с крупными промышленни-
ками и коммерсантами. В июле 1868 г. префект департамента Рона в до-
несении министру внутренних дел сообщал: «Мелкая торговля с трудом
может выдержать разорительную конкуренцию крупных торговых пред-
приятий и огромные общие расходы, в частности на квартирную плату.
Положение ее еще более ухудшается с наступлением сроков платежей,
что находит свое наглядное выражение в большом количестве переездов
с квартир в результате прекращения торговли... Мелкие торговцы стра-
дают от отсутствия достаточного количества торговых сделок. Они нужда-
ются в средствах, вследствие чего им приходится прибегать к долгосроч-
ным кредитам» 13. Эта характеристика положения мелкой буржуазии де-
партамента Рона может быть отнесена к положению мелкой буржуазии
всей Франции. Великий бытописатель Второй империи Эмиль Золя в ряде
выдающихся художественных произведений мастерски изобразил безыс-
ходное положение мелкого собственника, безнадежно пытавшегося ценой
тяжелых жертв сохранить самостоятельность, но обреченного на пораже-
ние в неравной борьбе с крупным капиталом. В Париже, где преобладали
мелкие промышленные и торговые предприятия и где ремесленники, мел
кие торговцы и лавочники по-прежнему составляли весьма значительную
часть населения, разорение мелкой и отчасти средней буржуазии было-
особенно ощутимо.
Неизбежным следствием экономической политики Второй империи
была также растущая классовая дифференциация крестьянства, усиление и
все большее обогащение его кулацкой верхушки, разорение и обезземеле-
ние значительной части трудящихся крестьян. «Сельское хозяйство, кото-
7 С. de Р а е р е. Situation economique du proletariat en France. «La Rive gauche»,
20 aout 1865.
8 E. Fribourg. Le pauperisme parisien. Ses progres depuis 25 ans. Paris, 1872,
p. 58.
9 Memoires du baron Haussmann, t. II. Paris, 1890, p. 442.
10 A. Cochin. Paris. Sa population, son Industrie. Paris, 1864, p. 53.
11 Memoires du baron Haussmann, t. II, p. 416.
12 См. t. II настоящего издания.
13 Цит. по статье Lyon, cite republicaine. Etude collective, «1848. Revue des revolu-
tions contemporaines», 1951, N 189, p. 123.
50
рое во Франции никогда не достигало высокого развития,— писал Маркс
в годы Второй империи, имея в виду хозяйства мелких парцеллярных
крестьян,— при существующем режиме прямо регрессирует» 14. Процесс
этот, как и закабаление трудящихся крестьян в 60-х годах, все нарастал.
Обнищание рабочего класса и трудящегося крестьянства еще резче вы-
ступало на фоне колоссального обогащения имущих классов: финансовой
олигархии, крупной промышленной и торговой буржуазии, крупных зем-
левладельцев и кулацкой верхушки крестьянства. Политика Наполеона III
была полностью подчинена интересам капиталистической наживы и бир-
жевого шантажа. Ценой увеличения более чем вдвое государственного
долга Франции и обременения больших городов тяжелыми муниципаль-
ными долгами, ложившимися в основном на плечи трудящихся, прави-
тельство Второй империи обеспечивало имущим классам государственные
займы, концессии, субсидии и прочие привилегии. В их корыстных инте-
ресах предпринимались грабительские войны и колониальные экспедиции
в Китай, Сирию, Алжир, Кохинхину (Южный Вьетнам), Мексику и дру-
гие страны.
Классовые противоречия во Франции в 50—60-х годах углубились и
обострились. «Во всех странах Европы теперь стало очевидной исти-
ной для каждого непредубежденного ума — подчеркивал Маркс осенью
1864 г. — ...что ни усовершенствование машин, ни применение науки
к производству, ни улучшение средств сообщений, ни новые колонии, ни
эмиграция, ни новые рынки, ни свободная торговля, ни все это вместе взя-
тое не устранит нищеты трудящихся масс; что на современной порочной
основе всякое дальнейшее развитие производительной силы труда неиз-
бежно углубляет общественные контрасты и обостряет общественные ан-
тагонизмы» 15.
2. НАРАСТАНИЕ КРИЗИСА ВТОРОЙ ИМПЕРИИ
( 1867—1869)
Первые признаки
политической
неустойчивости
Второй империи
Хотя 50—60-е годы XIX в. были во Франции, как
и в других развитых капиталистических странах,
временем небывалого до тех пор экономического
подъема, империя Наполеона III уже в конце 50-х
годов начала обнаруживать серьезные признаки
политической неустойчивости. Экономический кризис 1857—1858 годов,
первый из периодических кризисов перепроизводства, потрясших эконо-
мику Франции и в эти наиболее цветущие десятилетия капитализма, по-
казал имущим классам, что материальная основа империи отнюдь не так
прочна, как это представлялось им в первые годы ее существования, сов-
павшие с началом промышленного подъема. Тревогу возбуждали и серь-
езные просчеты во внешней политике, допущенные Наполеоном III
в конце 50-х годов. Впервые со времени государственного переворота
1851 г. недовольство бонапартистским режимом охватило значительную
часть буржуазии. На выборах 1857 г. в Законодательный корпус буржуа-
зия, при поддержке рабочих, провела в состав бонапартистской
палаты пять умеренных республиканцев: Эмиля Оливье, Эрнеста Пикара,
Альфреда Даримона, Жюля Фавра, Жака-Луи Энона, составивших впер-
вые левую фракцию Законодательного корпуса. Французская буржуазия
14 К. Маркс. Экономический кризис во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 12, стр. 80.
15 К. Марк с. Учредительный манифест Международного товарищества рабочих.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 16. стр. 7.
4*
51
продемонстрировала этим свое стремление вернуться к участию в полити-
ческой жизни, от которой она со времени прихода Наполеона III к вла-
сти отказалась, увлеченная погоней за личной наживой.
Однако в конце 50-х годов оппозиционные настроения среди широких
кругов буржуазии еще только зарождались. Наиболее влиятельная же ее
верхушка, приведшая Луи Бонапарта к власти, по-прежнему составляла
опору трона.
Среди трудовых слоев населения экономический кризис 1857—1858 го-
дов вызвал рост стачек, оживление демократических, республиканских на-
строений в городах, обострение классового антагонизма в деревне. Однако
это движение не носило тогда массового характера: полицейско-бюрокра-
тический гнет, военный деспотизм, засилье католического духовенства,
дававшие о себе знать с особой силой в 50-х годах, служили тому главной
причиной.
Ноябрьскими декретами 1860 г., несколько расширявшими права За-
конодательного корпуса и Сената, и следовавшими за ними некоторыми
другими куцыми преобразованиями Наполеон III старался умиротворить
буржуазию и одновременно создать у трудящихся масс видимость насту-
пления новой либеральной эры. Однако эти незначительные политиче-
ские уступки не удовлетворяли имущие классы, поколебавшиеся в своем
доверии к императору и требовавшие более радикальных нововведений,
«необходимых свобод»—свободы слова, печати, собраний, расширения
прав муниципалитетов. Тем более не удовлетворенными реформами 1860 г.
оставались народные массы, среди которых неуклонно нарастало недо-
вольство своим политическим бесправием и усилением их эксплуатации.
Выборы 1863 г. в Законодательный корпус, во время которых оппозицион-
ная буржуазия при поддержке народных масс получила 35 депутатских
мест, наглядно показали, как мало удовлетворяли ублюдочные реформы
Наполеона III широкие слои населения Франции.
1867 год —начало
наиболее глубокого
политического кризиса
Второй империи
В 1867 г. империя Наполеона III вступила в глу-
бокий политический кризис, который неуклонно
нарастал на протяжении последующих лет и в ко-
нечном счете привел к ее крушению.
Франция находилась тогда в тисках жестокого
экономического кризиса, перебросившегося сюда из Соединенных Штатов
Америки и Англии. Производство и потребление сократились, торговля и
биржа оказались в критическом положении, предпринимательская при-
быль и заработная плата понизились 16. Кризис осложнился неурожаем
1867 г.
Резче, чем когда-либо со времени бонапартистского государственного
переворота, выражала свое озлобление средняя и в особенности мелкая
буржуазия. 1867 год был для нее чрезвычайно тяжелым. Постоянные ко-
лебания на бирже разоряли многочисленных мелких рантье. Недоволь-
ство охватило и крупную промышленно-торговую буржуазию.
На этот раз в оппозицию перешла также значительная часть тех ее
кругов, на которые Наполеон III прежде опирался. Причиной этого была
внешнеторговая политика правительства и прежде всего торговый договор,
заключенный им в январе 1860 г. с Англией сроком на 10 лет. Согласно
условиям этого договора французское правительство отменило запрет на
ввоз ряда английских товаров и снизило пошлины на предметы английско-
го ввоза до 30% их стоимости. Владельцы многих крупных текстильных
фабрик, металлургических заводов, угольных копей были поставлены пе-
16 J. L е s с u г е. Des crises generates et periodiques de surproduction. 3-e ed.
Paris, 1923, p. 69.
52
ред необходимостью обновить устаревшее оборудование своих предприя-
тий, чтобы противостоять английской конкуренции на французском рынке,
а это требовало крупных капиталовложений. Ни предоставленная прави-
тельством 40-миллионная субсидия предпринимателям, ни снижение ввоз-
ных пошлин на текстильное сырье, ни удешевление перевозки грузов по
воде не ослабили недовольства противников торгового договора 1860 года.
Они упорно приписывали трудности, испытываемые французской про-
мышленностью, главным образом пагубному влиянию торгового договора,
служившего, по их мнению, исключительно британским интересам в ущерб
отечественным.
Французские протекционисты требовали изменения условий договора
(срок действия которого истекал в феврале 1870 г.). Ввиду того, что этот
договор мог быть денонсирован не позднее февраля 1869 г., они уже
с 1867 г. (и в Законодательном корпусе, где они были представлены вид-
ными депутатами, и вне его) усилили кампанию против его возобновле-
ния в прежнем виде. Только небольшая часть крупной буржуазии, заин-
тересованная в снижении ввозных пошлин на предметы французского эк-
спорта (вина, шелк, предметы туалета и роскоши — «парижские изделия»
и др.), высказывались за возобновление договора на прежних условиях 17.
Крайнее недовольство выражала также финансовая олигархия. Она
жаловалась на катастрофическое падение курса ценных бумаг, на рост
числа банкротств, сокращение операций Французского банка, золотая на-
личность которого (свыше миллиарда франков) не находила применения
в промышленности и торговле, на обесценение акций железнодорожных и
других компаний. «1867 год,—подчеркивал орган французской крупной
буржуазии «Journal des economistes» — ...оказался годом многочисленных
финансовых катастроф, годом просчетов и обманутых надежд» 18. По сло-
вам другого буржуазного экономического органа, потери Франции в ре-
зультате постигшего ее финансового потрясения исчислялись миллиар-
дами 19.
Наиболее скандальной финансовой катастрофой 1867 г. был крах
«Credit mobilier» («Движимого кредита»), крупнейшего кредитного учре-
ждения Франции, многомиллионные спекулятивные операции которого
пользовались особым покровительством императора. Курс акций «Credit
mobilier», составлявший в 1863 г. 1482’/2 франков, в сентябре 1867 г. упал
до 134 франков; в октябре это акционерное общество и его филиалы пре-
кратили платежи, вызвав невероятную панику на парижской бирже.
События эти разразились в разгар пышных придворных празднеств
в честь всемирной выставки, которую правительство Второй империи от-
крыло в апреле 1867 г. в значительной мере с целью вызвать хотя бы вре-
менное оживление экономической жизни страны и ослабить этим недо-
вольство буржуазии. Выставка, на устройство которой было затрачено
около 24 миллионов франков, не оправдала, однако, возлагавшихся на нее
надежд. После ее закрытия, в октябре 1867 г., республиканская печать
подчеркивала, что она «оставила промышленность и торговлю в состоянии
полного истощения и оплатила затраченные на нее средства множеством
банкротств» 20.
Провал дипломатических маневров и колониальных авантюр Напо-
леона III, окончательно определившийся в 1867 г., усугублял недовольство
17 A. L. Dunham. The anglo-french treaty of commerce of 1860 and the progress
of the industrial revolution in France. University of Michigan Press, I960; C. F о h 1 e n.
L’industrie textile au temps du second empire. Paris, 1956; M. Levy. Histoire econo-
mique et sociale de la France depuis 1846. Universite de Paris, 1951—1952.
18 «Journal des economistes», 1868, janvier, p. 117.
19 Annuaire de I’ecohomie politique et de la statistique. Paris, 1868, p. 500.
20 Le bilan de Гаппёе 1868. Paris, 1868, p. 4.
53
буржуазии. Буржуазная оппозиционная печать в конце 1867 г. открыто
перечисляла поражения и неудачи правительства Второй империи на ме-
ждународной арене: его политику во время австро-прусской войны 1866 г.,
способствовавшую усилению Пруссии в ущерб Франции; колеблющуюся,
противоречивую позицию во время польского восстания 1863 г., обострив-
шую отношения Франции с Россией и не завоевавшую симпатий поляков;
предпринятые им безуспешные попытки присоединить Люксембург
к Франции, его двойственную политику в Италии. Самым резким напад-
кам в печати и в Законодательном корпусе подвергалось правительство
в связи с крахом мексиканской колониальной экспедиции, окончательно
выяснившимся в 1867 г. Экспедиция эта, предпринятая Наполеоном III
в 1862 г. в интересах французских банкиров и в угоду клерикалам, потре-
бовала от Франции огромных расходов на содержание в течение четырех
лет почти 40-тысячной оккупационной армии в Мексике. «Франция совер-
шенно бесполезно пожертвовала своими солдатами и своими миллио-
нами»,— писал в конце 1867 г. «Journal des economistes» 2i. В Законода-
тельном корпусе главари оппозиции подвергали суровой критике воору-
женную интервенцию в Мексике, столь бесславно провалившуюся... 22.
В тесной связи с политическими настроениями французской буржуа-
зии, ростом ее недоверия и охлаждения к правительству Наполеона III
следует рассматривать окончательное оформление в 1867 г. так называе-
мой третьей партии, ядро которой, под названием «либерального союза»,
наметилось уже в 1863 г., во время выборов в Законодательный корпус.
Вновь созданная оппозиционная парламентская группировка выступила
с демагогической платформой: «Прогресс путем свободы без революции»,
что в действительности означало требование политических свобод для бур-
жуазии путем конституционного преобразования империи.
В конце сентября 1867 г. префект парижской полиции в донесении На-
полеону III констатировал рост «опасных настроений» среди парижской
буржуазии, которая, по его словам, «более чем когда-либо подчеркивает
свою радикальную и систематическую оппозицию». Буржуазия, утвер-
ждал префект, «с удовольствием воспринимает нападки печати, неустанно
твердит, что нанесен удар внешнему престижу империи, материальному
процветанию страны, да и самой гарантии сохранения общественного по-
рядка и консервативных интересов» 23. Как видим, префект парижской по-
лиции обращал внимание Наполеона III также на крайнее недовольство
буржуазии его внутренней политикой, не обеспечившей имущим классам
спокойное пользование их привилегиями, поставившей под удар сохране-
ние их «консервативных интересов».
Бесплодность демагогического заигрывания с рабочими, на путь кото-
рого стал Наполеон III со времени своего прихода к власти, никогда
раньше не была так ясна французской буржуазии, как в 1867 году. К этому
времени она окончательно убедилась в том, что Наполеону III не удалось
«приручить» рабочее движение, лишить его самостоятельности. Даже
отсталые слои рабочих, обманутые на первых порах лицемерной полити-
кой императора, якобы преследовавшей защиту их интересов, постепенно
освобождались от опеки бонапартистских властей. Об этом свидетельство-
вали донесения генеральных прокуроров и префектов империи.
21 «Journal des economistes», 1868, janvier, p. 117.
22 F. E. Lally. French opposition to the Mexican policy of the Second empire.
Baltimore, 1931; L. M. Case. French opinion on war and diplomacy during the Second
empire. Philadelphia, 1954.
23 Papiers et correspondance de la famille imperiale, t. II. Paris, 1871, p. 275. Cabi-
net du prefet de police. Note pour 1’empereur, 30 septembre 1867
54
Экономический кризис 1866—1867 годов способствовал дальнейшему
росту антибонапартистского движения среди рабочих масс и еще боль-
шему обострению классовой борьбы в стране. 1867 год, особенно вторая
его половина, когда экономический кризис достиг во Франции наибольшей
остроты, лег тяжелым бременем на плечи рабочих, страдавших от сокра-
щения производства, снижения заработной платы, общего увеличения кос-
венных налогов, дороговизны хлеба и других продуктов питания, вздоро-
жания квартирной платы. Усилением стачечной борьбы встретили фран-
цузские рабочие новое наступление буржуазии на их жизненный уровень.
В феврале — марте 1867 г. в Париже бастовало несколько тысяч рабочих-
бронзовщиков, добивавшихся повышения заработной платы; в марте была
объявлена стачка трех с лишним тысяч парижских портных; в том же ме-
сяце бастовали рабочие канатного производства в Париже, ткачи и пря-
дильщики Рубэ. В апреле бастовали 400 углекопов Фюво (деп. Устья Ро-
мы), в июне — кровельщики Онфлера (деп. Кальвадос), в июле — набой-
щики ткани в Туркуэне, красильщики велюра и рабочие других специ-
альностей на текстильных предприятиях Амьена, шахтеры каменноуголь-
ного бассейна Па-де-Кале, рабочие различных профессий в иных промыш-
ленных областях Франции 24.
«Растет число мятежных афиш и надписей» 25,— сообщал 15 сентября
1867 г. Наполеону III о настроении рабочих столицы префект парижской
полиции. 22 сентября он вновь предупреждал: «В предместьях обнару-
жены письма, содержащие угрозы по адресу хлеботорговцев, мятежные
афиши с выпадами против самого императора, произносятся дерзкие речи,
в них имеются напоминания о неурожае 1847 г. Эти настроения слишком
распространены и требуют к себе сугубого внимания». Префект далее ут-
верждал, что «рабочие встречаются и собираются чаще обычного» и что
«в их среду проникают агитаторы, которые стараются возбудить в них оз-
лобление» 26.
Серьезность создавшегося положения вынудила муниципальные власти
Парижа вновь ввести в действие ст. 5 правительственного декрета от 31
августа 1863 г. о так называемой компенсации и ассигновать свыше 3 мил-
лионов франков для выплаты владельцам 1200 парижских хлебопекарен
разницы между существующей, взвинченной ценой на хлеб и ценой, по ко-
торой парижский муниципалитет предлагал им продавать хлеб населению.
«Верховная администрация отдает себе отчет в том,—указывалось 16
ноября 1867 г. в передовой статье официального судебного органа импе-
рии «La Gazette des Triburiaux»,— что в нашей стране, особенно в Париже,
власть не моЖет оставаться безразличной к росту цен на хлеб и что необ-
ходимо, чтобы в годы дороговизны она вмешивалась и препятствовала по-
вышению цен сверх известного уровня» 27.
Антиправительственные афиши были в конце 1867 г. обнаружены по-
лицией и в рабочем предместье Лиона Кцуа-Русс. В них содержались пря-
мые нападки на Наполеона III. «Этот гнусный тиран,— говорилось в од-
ной из них,— осмелился проливать кровь французов и безжалостно
истреблять наших братьев в Италии в интересах ненавистных иезуитов и
духовенства. Он разоряет страну, чтобы послать золото папе, в то время
24 «Le Courrier franfais», 1867, juin — decembre; F. L ’ H u i 11 i e г. La lutte ouvriere
a la fin du Second empire. Paris, 1957, p. 15—20; P. Leon. La naissance de la grande In-
dustrie en Dauphine,^ t. 2. Paris, 1954, p. 769; P. Leon. Les greves de 1867—1870 dans le
departement de FI sere. «Revue d’histoire moderne et contemporaine», octobre — de-
cembre 1954, p. 287.
25 Papiers et correspondance de la famille imperiale, t. II, p. 264. Rapport du prefet
de police. Paris, le 15 septembre 1867.
26 Ibid., p. 267—268. Rapport du prefet de police. Paris, le 22 septembre 1867.
27 «La Gazette des Tribunaux», 16 novembre 1867.
55
как наши дети умирают от холода и голода. Порабощенный народ, на что
употребляются деньги от налогов? На то, чтобы убивать твоих сыновей
в далеких и бесплодных войнах» 28.
В этой и других подобных афишах звучал, как видим, гневный про-
тест против колониальных войн Второй империи.
Массовые демонстрации
2 и 4 ноября 1867 г.
в Париже
Антиправительственные афиши отражали также
всенародное возмущение отправкой в Италию в
конце октября 1867 г. французсжого корпуса для
оказания военной помощи папе против патриотов-
гарибальдийцев, предпринявших новую попытку освободить Рим. В Па-
риже состоялись две крупные манифестации, в которых, наряду с рабо-
чими, участвовали демократические слои буржуазии: 2 ноября — на Мон-
мартрском кладбище у могилы борца за национальное объединение Италии
Манина; 4 ноября — в знак протеста против совершенного накануне раз-
бойничьего нападения французских войск на гарибальдийцев у Ментаны.
Итальянским патриотам было нанесено поражение как раз в момент, когда
они, сломив сопротивление папских войск, приближались к Риму.
Массовые манифестации начала ноября 1867 г. носили, однако, сти-
хийный характер. Парижская организация Интернационала, ослабленная
правительственными преследованиями и преобладанием в ее руководстве
правых прудонистов, была неспособна их возглавить. Буржуазные респуб-
ликанцы, депутаты левой фракции Законодательного корпуса, клеймив-
шие вероломную политику Наполеона III в Италии, в решающий момент
устранились от участия в той и другой манифестации, опасаясь революци-
онного взрыва в Париже. Все они — и те, кто принадлежал к умеренно-
либеральному крылу республиканской оппозиции, и те, которые состав-
ляли ее радикальное крыло, возглавляемое Гамбеттой,— были ярыми про-
тивниками свержения империи путем народной революции. Либеральные
республиканцы Фавр, Симон. Пикар и другие совершили в 60-х годах,
в условиях нового подъема революционного движения во Франции, значи-
тельную эволюцию вправо. Они все более сближались с орлеанистами и
готовы были довольствоваться установлением парламентским путем кон-
ституционного режима. Да и радикал Гамбетта и его сторонники, имено-
вавшие себя «непримиримыми» (les irreconciliables), нпадая в противоре-
чие с их же утверждением о «несовместимости империи со свободой» и
о фиктивности всеобщего избирательного права при сохранении бонапар-
тистского режима, заговорили о возможности установления республики
путем всеобщего голосования, осуществленного в условиях империи. Этот
путь Гамбетта считал единственно приемлемым и яростно ополчался про-
тив поборников революционных средств борьбы за республику, призывая
предавать таких республиканцев в руки правосудия наравне с уголовными
преступниками.
При таком соотношении политических сил во Франции, при слабости
социалистического руководства рабочим движением и крайней враждеб-
ности к революционному пролетариату либеральной буржуазии, утратив-
шей былую способность возглавить революционное движение в стране,
выступления 2 и 4 ноября не могли нанести империи решающего удара.
Между тем политическая обстановка в Париже была до такой степени
напряженной, что Маркс и Энгельс, внимательно следившие за развитием
классовой борьбы во Франции, считали ее чреватой революцией. 2 ноября
Маркс, сообщая Энгельсу о шатком положении империи, не исключал воз-
можности того, что «во Франции, при теперешних ценах на хлеб, кризисе
28 Lyon, cite republicaire, Etude collective. «1848. Revue des revolutions contempo-
raines», 1951, N 189, p. 123.
56
в делах и недовольстве возможна one fine morning29 революция»30.
Энгельс полностью разделял точку зрения Маркса 31.
1 ноября, накануне парижских манифестаций, член Генерального совета
Интернационала, секретарь-корреспондент для Франции Эжен Дюпон пи-
сал из Лондона члену парижского бюро Интернационала црудонисту Ше-
мале: «Что вы предпринимаете там, в Париже? Есть ли у Интернационала
шансы быть услышанным среди всей этой франко-итальянской чехарды?
Что касается меня, то я в течение ряда дней нахожусь в состоянии край-
него возбуждения; каждый день ожидаю услышать известие о восстании
в Париже...» 32. Подобно Дюпону, другие французские социалисты, томив-
шиеся в эмиграции, были крайне обеспокоены отсутствием должного руко-
водства парижским пролетариатом в момент крайнего напряжения поли-
тической обстановки в стране.
Секретные донесения префектов и генеральных прокуроров империи
из различных индустриальных центров свидетельствовали о том, что не
только в Париже, но и во всей Франции ширилось недовольство рабочих
и мелкой буржуазии. Так, например, в донесении из Лиона в декабре
1867 г. сообщалось: «Указывают на непомерное вздорожание квартирной
платы и патентов, на рост налогов, на дороговизну хлеба и мяса... Населе-
ние требует увеличения заработной платы, упразднения октруа 33, восста-
новления муниципального совета» 34.
В 1868 г. Франция продолжала оставаться в тяже-
1868 год. лом экономическом положении, внушавшем все
укрепления режима, большую тревогу правительству Второй империи.
Оно опасалось дальнейшего осложнения политиче-
ской обстановки в стране. Русский посол в Париже барон Будберг в доне-
сении от 8 марта 1868 г. сообщал в Петербург: «В данный момент больше
всего беспокоит правительство трудное положение, в котором находится
экономическая жизнь страны. Со всех сторон жалуются на то, что дела
идут плохо, жалуются на безработицу, на дороговизну, еще более усугуб-
ляющую все бедствия. Последний дивиденд Французского банка был на
30% ниже дивиденда прошлого года, и так как это учреждение является
регулятором положения дел, то отсюда справедливо делают вывод об
уцадке производства и потребления» 35. •
Три крупных мероприятия, осуществленных французским правитель-
ством в первой половине 1868 г., при всем пх различии были, в сущности,
направлены к одной цели: к укреплению международного и внутреннего
положения империи. Именно таких результатов ожидал от них Напо-
леон III. Этими мероприятиями были: военная реформа, принятая Зако-
нодательным корпусом в январе 1868 г., так называемые либеральные за-
коны о печати и о публичных собраниях, изданные в мае-июне того же
года, и два судебных процесса парижской организации Интернационала,
подготовка и проведение которых происходили одновременно с подготов-
кой и изданием «либеральных законов».
29 В один прекрасный день.
30 К. Маркс — Ф. Энгельсу, 2 ноября 1867 г. К. Маркс и Ф. Э н г е л ь с. Соч.,
т. ХХШ, стр. 464.
31 Там же, стр. 465—466; т. XXV, стр. 502.
за proceS де (’Association Internationale des travailleurs a Paris. Premiere et deu-
xieme Commissions du Bureau de Paris. Paris, 1870, p. 43.
33 Городской ввозный налог.
34 Lyon, cite republicaine. Etude collective. «1848. Revue des revolutions contempo-
raines», 1951, N 189, p. 123.
35 Архив внешней политики России (далее АВПР). Канц., д. ИЗ, л. 88. Барон
Будберг Горчакову. Париж, 25 февраля (8 марта) 1868 г.
57
Военная реформа подготовлялась во Франции с конца 1866 г. Она была
продиктована слабостью французской военной системы, обнаружившейся
со времени крымской и итальянской кампаний Второй империи. Первона-
чальный проект реформы, опубликованный в декабре 1866 г., предусмат-
ривал, в числе прочих преобразований, увеличение вдвое численности кад-
ровой армии, насчитывавшей в то время под ружьем около 400 тысяч че-
ловек 36, и создание, в дополнение к ней, 400-тысячной мобильной гвардии.
Но для этого требовалось введение всеобщей воинской повинности с ше-
стилетним сроком военной службы в действующей армии и последующим
трехлетним пребыванием в рядах мобильной гвардии. Это-то обстоятель-
ство и послужило причиной враждебного отношения к законопроекту всех
слоев населения Франции.
Крупная буржуазия, землевладельцы и кулацкая верхушка деревни
были заинтересованы в сохранении действовавшего в то время во Фран-
ции военного закона 1855 года, предоставлявшего им возможность пользо-
ваться привилегией заместительства (Гexoneration) и фактически освобо-
ждавшего их от военной службы. Проект военной реформы предусматри-
вал отмену этой привилегии. Имущие классы пугало также создание вне-
кадровой сильной, обученной мобильной гвардии. Народные массы города
и деревни, на которых ложилась вся тяжесть воинской повинности, усмат-
ривали в увеличении численности французской армии угрозу новых агрес-
сивных войн империи, которые повлекут за собой дальнейшие тяжелые
жертвы. Не менее враждебную реакцию вызвал у широких масс населения
и опубликованный в марте 1867 г. другой вариант проекта, предусматри-
вавший пять лет службы в кадровой армии (вместо первоначальных ше-
сти лет). «Проект более чем когда-либо непопулярен, в особенности среди
сельского населения... он возбудил ропот и недовольство» 37,— сообщал 5
апреля 1867 г. генеральный прокурор Тулузы. В донесении от 26 октября
из Монпелье указывалось на враждебную реакцию «почти всего населе-
ния» этого района38. Аналогичные донесения поступали почти от всех
генеральных прокуроров Второй империи 39.
Военный закон, принятый в январе 1868 г. после длительных прений,
лишь слабо напоминал первоначальный законопроект 1866 г. По мнению
такого знатока военных вопросов, как Энгельс, новая система, принятая
во Франции в январе 1868 г., оставила почти в неприкосновенности внут-
реннюю организацию французской армии40. Бонапартистское боль-
шинство Законодательного корпуса не решалось идти на радикальную
военную реформу, опасаясь потерять голоса своих избирателей-кре-
стьян на очередных выборах в Законодательный корпус, предстоявших
в 1869 г.
Правда, новый закон предусматривал создание мобильной гвардии, но
продолжительность пребывания в ней была сокращена для мирного вре-
мени с 3 лет, намечавшихся в 1866 г., до 15 дней. Да и на этот короткий
срок она ни разу, до конца существования империи, не была созвана. Не-
задолго до объявления франко-прусской войны, в конце июня 1870 г., то-
гдашний военный министр Франции Лебеф прямо заявил в Законодатель-
ном корпусе, что мобильная гвардия, в сущности, не организована, она
36 На бумаге во французской армии числилось свыше 600 тыс. человек.
37 Gordon Wright. Public opinion and conscription in France 1866—1870. «Jour-
nal of Modern history», 1942, march, vol. XIV, N 1, p. 33.
38 Ibid., p. 36.
39 См. донесения генеральных прокуроров и префектов Второй империи за 1866—
1867 гг. в «Journal of Modern history». 1942 vol. XIV, N 1.
40 Ф. Энгельс — К. Марксу, 22 июля 1870 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XXIV, стр. 361.
58
«существует только на бумаге» 41. На бумаге остались и некоторые другие
важные мероприятия, предусматривавшиеся законом 1868 г.
Радикально перестроить французскую военную систему и при этом
удвоить численность кадровой армии правительству Наполеона III, вслед-
ствие непрочности его позиций в стране, так и не удалось. Военная ре-
форма в том виде, в каком она была узаконена в январе 1868 г., не могла
служить надежной основой военных планов императора, связанных, в ча-
стности, с обострением франко-прусских отношений после австро-прусской
войны 1866 г. Правительство Второй империи, по справедливому замеча-
нию французского историка А. Сореля, «не имело ни достаточной силы,
чтобы заставить Законодательный корпус принять военные реформы, став-
шие необходимыми, ни достаточного мужества, чтобы открыто принять
объединение Германии. Оно было, таким образом, вынуждено избрать наи-
худшую политику: идти навстречу войне, не обеспечив себя средствами,
необходимыми для ее успешного веденпя» 42.
* * *
Издание так называемых либеральных законов — о печати от 11 мая
1868 года, о публичных собраниях от 6 июня — также не привело прави-
тельство Второй империи к упрочению его положения внутри страны. По-
сле почти полуторалетней борьбы в правительственных сферах Напо-
леон III решился, наконец, выполнить данное им в феврале 1867 г., в трон-
ной речи при открытии очередной сессии Законодательного корпуса, обе-
щание либеральных реформ. Этим он рассчитывал умиротворить оппози-
ционные круги буржуазии, все настойчивее требовавшие «необходимых
свобод». Законом от 11 мая отменялась обязательность предварительного
правительственного разрешения для новых органов печати, установлен-
ная февральским декретом 1852 г. Однако в новом законе по-прежнему
сохранялся высокий гербовый сбор, которым они облагались (в Париже он
достигал 50 тыс. франков), а это крайне затрудняло выход в свет демо-
кратических изданий.
Закон от 6 июня, легализовавший публичные собрания, запрещенные
-декретом от 25 марта 1852 г., также был, в сущности, весьма куцым. Его
действие не распространялось на собрания, носившие политический харак-
тер. В этом случае требовалось специальное разрешение, которое выдава-
лось только в периоды избирательных кампаний по заявлению, подписан-
ному семью жителями коммуны, на территории которой предполагалось
устройство собрания. Кроме того, ни одно публичное собрание не могло
состояться без присутствия на нем полицейского комиссара и секретаря-
стенографа, ведшего запись произносившихся на собрании речей. Прави-
тельственные комиссары были наделены правом распускать собрания
в тех случаях, когда они отклонялись от дозволенной законом повестки
дня, а организаторов таких собраний и ораторов — нарушителей «поряд-
ка»— привлекать к судебной ответственности.
Майским законом о печати, естественно, воспользовались оппозицион-
ные круги буржуазии. Уже в первые два месяца после его издания в Па-
риже и в провинции появилось около 70 новых органов печати. В их числе
были крупные либерально-республиканские газеты и еженедельники, вы-
ходившие в столице: «La Tribune» (с 14 июня), «L’Electeur» (с 25 июня),
41 Enquete parlementaire sur les actes du Gouvernement de la Defense nationale,
t. 1—7. Paris, 1872—1876. (далее — Actes), t. I, p. 451. Pieces justificatives, N. 4. Dis-
cours de M. le marechai Leboeuf.
42 A. Sorel. Histoire diplomatique de la guerre franco-allemande, t. I. Paris, 1875
p. 37.
59
«La Revue Politique» и другие. 2 июля появился первый номер еженедель-
ной газеты «Le Reveil», издававшейся мелкобуржуазным демократом —
неоякобинцем Шарлем Делеклюзом. Еще ранее, 1 июня, в Париже начал
выходить радикальный еженедельник «La Lanterne», издававшийся Рош-
фором. В короткое время еженедельник завоевал широкую популярность
во Франции благодаря острой, уничтожающей критике бонапартистского
режима, царствующей династии и самого Наполеона III. Тираж этого из-
дания превышал 100 тысяч экземпляров. Однако уже в августе «La Lan-
terne» был конфискован, а Рошфор приговорен к 13 месяцам тюремного
заключения. Ему удалось скрыться в Бельгию, где он продолжал изда-
вать свой орган, и тайно переправлять его во Францию.
Политическая обстановка в стране после издания закона о печати, во-
преки ожиданиям правительства, еще более обострилась. «Чем больше
«Lanterne» осыпает бонапартизм оскорблениями и презрением, тем боль-
ший он имеет успех. Как низко должно пасть правительство, чтобы стал
возможен такой успех» — писал в июле 1868 г. буржуазный радикал
Аллен-Тарже 43. Эти же слова могут быть отнесены и к вышедшей в ав-
густе 1868 г. книге буржуазного республиканца Эжена Тено «Париж в де-
кабре 1851 г.», крупный успех которой объяснялся главным 'образом тем,
что в ней разоблачались преступления бонапартистской клики, осуществив-
шей государственный переворот. Книга в короткий срок выдержала 10
изданий, из них 6 изданий в 1868 г. В том же году появилось 7 изданий
другой книги Тено «Провинция в 1851г.», вышедшей в 1865 г. и оставав-
шейся до 1868 г. почти незамеченной.
Буржуазно-оппозиционное движение все разрасталось. 2 ноября 1868 г.,
в день поминания усопших, на Монмартрском кладбище в Париже, у мо-
гилы депутата-республиканца Бодена, погибшего 3 декабря 1851 г. на бар-
рикадах Сент-Антуанского предместья, состоялась массовая антиправи-
тельственная манифестация под лозунгами свободы и республики. На
другой день редактор «Le Reveil» Шарль Делеклюз выступил инициато-
ром общественной подписки на сооружение памятника Бодену. Инициа-
тива была подхвачена многими оппозиционными газетами в Париже и в
крупных провинциальных центрах — Лионе, Марселе, Тулузе, Лилле,
Бордо, Кане, Нанте, Авиньоне и других. Наряду с республиканцами в это
широкое антибонапартистское движение включились также видные орлеа-
нисты и легитимисты; за пределами Франции к нему примкнули многие
эмигранты-республиканцы, в частности Виктор Гюго и Луи Блан.
Против ряда участников манифестации и подписки правительство воз-
будило судебное преследование. Йа процессе, который состоялся 13—14
ноября 1868 г. в Париже, с яркой обличительной речью против полицей-
ского режима Второй империи выступил защитник обвиняемого Делеклюза
тридцатилетний адвокат — радикал Леон Гамбетта. С этих пор Гамбетта
снискал себе большую популярность во Франции и за ее пределами. Деле-
клюз и другие обвиняемые были приговорены к различным мерам наказа-
ния, но подписка в Париже и в провинции демонстративно продолжалась.
Пуще прежнего разгоралась вражда и ненависть к империи среди широ-
ких масс французского народа.
* * *
Французские рабочие имели тем больше основания ненавидеть поли-
цейско^бюрократический гнет бонапартистского режима, что одновременно
с изданием либеральных законов в угоду буржуазии правительство Вто-
43 Н. А11 a i n - Т а г g ё. La Republique sous 1’Empire. Lettres (1864—1870). Paris,
1939, p. 179.
60
рой империи постаралось лишить лучших представителей рабочего класса
возможности воспользоваться теми свободами, которые оно «даровало»
стране. В первой половине 1868 г. правительство организовало два судеб-
ных процесса парижской организации Международного товарищества ра-
бочих, секции которого существовали во Франции с 1865 года. Цель этих
процессов заключалась в том, чтобы репрессиями устранить с политиче-
ской арены наиболее активных деятелей рабочего и социалистического
движения до вступления в силу новых законов.
Первый процесс, начавшийся в декабре 1867 г., был закончен в марте
1868 г. роспуском парижского бюро Интернационала, как недозволенной
законом тайной организации и обложением его членов денежными штра-
фами. Через десять дней после вынесения приговора по первому процессу
Интернационала Наполеон III частично удовлетворил ходатайство о лега-
лизации синдикальных палат (профессиональных объединений), возбу-
жденное наиболее умеренными элементами парижских рабочих, ставив-
шими целью «изыскать мирные средства» улучшения положения трудя-
щихся и систематически собиравшимися в пассаже Рауль при покрови-
тельстве бонапартистских властей. Синдикальные палаты не были легали-
зованы законодательным путем, однако признаны «терпимыми». Эта мера
была направлена к тому, чтобы расколоть рабочее движение.
Но еще до вынесения приговора по первому процессу Интернационала,
8 марта 1868 г. было избрано второе бюро парижской организации. В от-
личие от первого, в котором преобладали правые прудонисты, противники
политической борьбы рабочего класса, старавшиеся в своих показаниях
на процессе убедить своих судей в том, что они «никогда и нигде» не за-
нимались политикой, а «всегда воздерживались» от нее сами и «отвергали
попытки» других членов парижской организации заниматься ею, новое
бюро было составлено главным образом из социалистов-коллективистов,
именовавших себя левыми прудонистами. Они были сторонниками коллек-
тивной собственности на орудия и средства производства, признавали не-
обходимость политической борьбы рабочего класса, осуждали консерва-
тивные взгляды правых прудонистов на роль женщины в обществе и на
задачи воспитания. Второе парижское бюро Интернационала возглавлял
выдающийся деятель французского рабочего движения 28-летний пере-
плетчик Луи-Эжен Варлен.
Усилиями второго парижского бюро была в короткий срок, в марте-
апреле 1868 г., оказана существенная денежная помощь бастовавшим в то
время строительным рабочим Женевы путем сбора денежной суммы в раз-
мере 10 тысяч франков среди французских рабочих различных профессий.
Женевским рабочим оказывалась также неустанная моральная поддержка.
Решительная борьба второго парижского бюро Интернационала за ин-
тересы рабочего класса сразу насторожила бонапартистское правитель-
ство. Уже 22 мая члены парижского бюро были привлечены к суду по об-
винению в подрывной, нелегальной деятельности. На этом, втором, про-
цессе Варлен произнес свою знаменитую речь. Он охарактеризовал ка-
питалистическую общественную систему как «социальный строй, разъе-
даемый неравенством, строй, на который оказывает пагубное действие от-
сутствие в нем солидарности, который скован, словно железными тисками,
антиобщественными предрассудками». Он ярко очертил тяжелый, пол-
ный лишений жизненный путь производителей общественных благ и со-
поставил его с жизнью в довольстве и наслаждениях, которую ведут люди,
«ничего не производящие, а только пользующиеся плодом лишений 99%
своих братьев». Показав далее, что капиталистическое общество основано
на классовом антагонизме, Варлен изложил основные принципы Интер-
национала, рассказал о его деятельности и конечной цели. Он особо
81
подчеркнул выдающую роль нового класса, пролетариата, историческая
миссия которого заключается в уничтожении всех видов эксплуатации
и классовою антагонизма.
Речь Варлена содержала и прудонистские положения. Так, например,
обращаясь к буржуазии, Варлен убеждал ее добровольно уступить место
молодому классу, несущему возрождение человечеству, так как она «дол-
жна понять», что изжила себя и не способна больше идти в ногу с требо-
ваниями новой эпохи. Он доказывал, что буржуазия поступит разумно,
если сама будет приветствовать появление пришедшего ей на смену нового
класса и «предоставит ему возможность выполнить свою миссию осуще-
ствления справедливости» 44.
Приговор, вынесенный второму бюро, был более суров, чем предше-
ствующий. Парижское бюро было объявлено распущенным, а его члены
приговорены, помимо денежного штрафа, к трехмесячному тюремному за-
ключению. Парижская организация Интернационала, объединявшая не-
сколько сот членов регулярно действовавших секций, была разогнана.
Однако, преследования, которым правительство Второй империи под-
вергало секции Интернационала во Франции, способствовали лишь росту
популярности этой международной пролетарской организации и ее влия-
ния на французское рабочее движение. «После нашего осуждения,— сооб-
щил Варлен в своем выступлении на Базельском конгрессе Интернацио-
нала в сентябре 1869 г.,— многие рабочие, которые до того времени не ин-
тересовались Интернационалом, приходили к нам и спрашивали, можно
ли еще присоединиться к нашей организации. Мысль о том, что парижская
ассоциация продолжает существовать, была общераспространенной и
жила как в рабочих массах, так и среди встревоженной буржуазии» 45.
Другой член второго парижского бюро Комбо также сообщал, что после
процесса 1868 г. Интернационал приобрел особую притягательную силу
для «всей мыслящей и деятельной части рабочего населения Парижа» 46.
Рабочие Парижа и после второго процесса Интер-
Публичные собрания нацпонала не отказались от идейно-политической
оорьбы. Они перенесли ее в многочисленные пуб-
личные собрания, происходившие со второй половины 1868 г. в различных
районах столицы и сыгравшие огромную роль в общественной жизни
Франции ближайших лет. Закон от 6 июня 1868 г., при всех его ограни-
чениях и препонах, все же легализовал такие собрания. По некоторым
сведениям, только за 8 месяцев, с июля 1868 по март 1869 г., в Париже
состоялось от 300 до 400 публичных собраний, на которых было произне-
сено от двух до трех тысяч речей 47.
На первых порах эти собрания проводились при активном участии бур-
жуазных экономистов и политиков, прилагавших большие усилия, чтобы
«отвоевать почву у социалистов» и подчинить аудиторию своему образу
мышления. Энергично действовали и правые прудонисты, смыкавшиеся
в ряде вопросов с буржуазными ораторами. При обсуждении на первых
публичных собраниях волновавшего рабочие массы вопроса о женском
труде либерально-буржуазные и правопрудонистские ораторы, к удовлет-
ворению присутствовавшего на собраниях полицейского комиссара, огра-
ничивались изложением фактов и цифр о снижении заработной платы
44 Proces de 1’Association Internationale des travailleurs. a Paris. Premiere et
deuxieme Commissions du Bureau de Paris, pp. 164, 165.
45 Troisieme proces de 1'Association Internationale des travailleurs a Paris. Paris,
1870, p. 16.
46 «L’Egalite», 20 mars 1869.
47 G. de Molinari. Le reveil du socialisme en 1868. «Journal des economistes»,
1869, juin.
62
работниц в годы империи, избегая обобщений и выводов относительно поло-
жения женщин в условиях капитализма. Обсуждение приняло совсем иной
характер и сразу насторожило буржуазную печать, правительственную и
оппозиционную, как только в полемику вступили социалисты-коллекти-
висты.
Коллективисты все более завладевали рабочей аудиторией публичных
собраний. В дальнейшем определились два рода публичных собраний:
в центре Парижа, где подвизались буржуазные идеологи, собрания были
либеральными в области политики и реформистскими в социальных вопро-
сах; в рабочих районах они все более принимали революционно-социали-
стический характер. На них происходили страстные дискуссии по самым
разнообразным вопросам, волновавшим в то время рабочих: о монополиях,
о наемном труде и пауперизме, о безработице, о синдикальных палатах,
о воспитании и образовании, о религии и атеизме, о привилегиях, о праве
наследования, о коммунизме и мютюэлизме, о борьбе человека с приро-
дой, о собственности, о правах и обязанностях личности в современном
обществе и многом другом. По свидетельству одного из участников этих
дискуссий, социалиста Бенуа Малона, ораторы, искусно вводя в заблужде-
ние присутствовавших на собраниях полицейских агентов, призывали ра-
бочих взять в собственные руки ведение своих дел, ибо до сих пор почти
все те, кто их представлял, обманывали их; они напоминали им об июне
1848 и декабре 1851 годов, о том, что «социальная философия основывается
на атеизме, на отрицании частной собственности, словом — на коммунизме
в самом широком его понимании» 48.
Варлен, систематически освещавший в своих корреспонденциях на
страницах швейцарской социалистической газеты «L’Egalite» состояние
рабочего движения во Франции, в феврале 1869 г. сообщал: «Общественное
движение с каждым днем расширяется и углубляется среди нашего рабо-
чего населения. С каждым днем устраивается все больше и больше пуб-
личных собраний для обсуждения экономических вопросов; изо дня в день
растет их посещаемость... Ораторам приходится разрываться на части,
чтобы обслужить все собрания, на которых ведутся прения по самым ин-
тересным, но и самым сложным вопросам» 49.
- Среди видных ораторов публичных собраний конца 60-х годов мы
встречаем немало имен будущих членов Парижской Коммуны: Варлена,
Амуру, Флуранса, Риго, Ферре, Ранвье, Лонге, Эда, Дюваля, Бриона,
Ж.-Б.Клемана, а также других активных деятелей социалистического дви-
жения: Русселя, Гайя|ра, Моро, Мильера, Андре Лео, П. Менк, Де-
зире, Дюкаса, Бюдай, Дебока, Делакура. Это были социалисты-коллекти-
висты, многие, из которых называли себя коммунистами. Одни из них при-
надлежали к группе левых прудонистов, другие — к бланкистской органи-
зации, третьи не причисляли себя ни к одной из существовавших в то вре-
мя социалистических группировок. Среди них было много членов Интерна-
ционала.
Из видных бланкистов, кроме Риго, Ферре, Эда, Дюваля, Ранвье, бу-
дущих членов Парижской Коммуны, ораторами публичных собраний были
Жантон, Шовьер, Гранже, Касс, Маршан, Моро, Эмбер, Жаклар 50. Здесь
же выступали и такие известные прудонисты правого толка, как Фрибур,
48«La Revue socialiste», 1896, t. 23, p. 654. Письмо Б. Малона А. Ришару от 28 мар-
та 1869 г.
49 «L’Egalite», 13 fevrier 1869.
50 Les reunions publiques a Paris. Paris, 1869; G. Molinari. Le mouvement socia-
liste et les reunions publiques avant le 4 septembre. Paris, 1872; M. Dommanget.
Blanqui et 1’opposition revolutionnaire a la fin du Second empire. Paris, 1960.
63
Толен, Шемале, Элигон, Ланглуа, тщетно старавшиеся сохранить свое бы-
лое влияние на парижских рабочих, все более широкие крути которых
приобщались к подлинно социалистическому движению.
«У нас не может быть больше иллюзий насчет взглядов и тенденций,
господствующих в массах,— предостерегал французскую буржуазию
в июне 1869 г. орлеанист Молинари,— из десяти рабочих, интересующихся
не только хлебом насущным, девять являются социалистами или нахо-
дятся на пути к тому, чтобы стать ими» 51. Этот видный буржуазный эко-
номист, редактор самой крупной орлеанистской газеты «Journal des De-
bats» со злобой и ненавистью подчеркивал, что социализм, как показали
публичные собрания, не только не уничтожен, но, напротив, «никогда не
переставал распространять в массах свои разлагающие теории», что «он
располагает штабом и армией и может при известных обстоятельствах вы-
звать страшные потрясения». Молинари возлагал ответственность за такое
положение вещей на правительство Второй империи, которое, «стремясь
заставить умолкнуть социалистов, сочло необходимым лишить свободы
слова всех без исключения». Вследствие этого была якобы парализована
консервативная пропаганда, которая в годы Июльской монархии велась
с большой активностью и служила противовесом пропаганде социалистиче-
ской 52.
Злобные выпады против публичных собраний и выступавших на них
ораторов, главным образом членов Интернационала, исходили и от других
слоев буржуазии. Их представители в Законодательном корпусе публично
клеветали на лучших людей рабочего класса и революционной интелли-
генции, изображая их — как вспоминал впоследствии социалист Ле-
франсэ — «бандитами, проповедующими кровавые эксцессы и кражи или,
по меньшей мере, людьми подозрительными, оплачиваемыми полицией» 53.
Депутаты левой фракции, буржуазные республиканцы, не отставали от
других. С трибуны Законодательного корпуса .республиканец Пеллетан
в ответ на требование ярых бонапартистов усилить правительственные ре-
прессии против ораторов публичных собраний фактически присоединился
к ним, заявив от имени левой фракции: «Правительству было предъявлено
требование, чтобы репрессии применялись чаще. Правительство обещало
выполнить это. Вопрос, поставленный таким образом, не касается партии
свободы» 54.
Варлен был совершенно прав, когда в феврале 1869 г. писал в «L’Ega-
lite» по поводу этого недостойного поведения левых депутатов: «Мы ни-
чего лучшего и не ожидали от наших республиканских депутатов... Когда
дело идет об их персонах, когда дело идет о том, кто будет вершить обще-
ственные дела, у них идет серьезная потасовка, но как только речь захо-
дит о социалистах, которых нужно осудить, тогда между ними водворяется
согласие» 55.
Показательно, однако, что мелкобуржуазные демократы-неоякобинцы и
их орган «Le Reveil» также присоединились к хору голосов, усердствовав-
ших в клеветнических выпадах против участников публичных собраний.
За подписью Франсуа Фавра, брата депутата Жюля Фавра, в «Le Reveil»
появилась статья, «разоблачавшая» ораторов публичных собраний как
агентов бонапартистского правительства, якобы отвлекающих народные
51 «Journal des economistes». 1869, juin.
52 «Journal des Debats», 5 fevrier 1869.
53 G. Lefrancais. Etude sur le mouvement communaliste a Paris en 1871. Neu-
hatel, 1871, p. 46.
“ Annales du Senat et du Corps Legislatif. Seance du 1 fevrier 1869, p. 87.
55 «L’Egalite», 13 fevrier 1869.
64
массы от практической борьбы против империи. Сам Делеклюз, редактор
этой газеты, не был свободен от неприязни к публичным собраниям и к их
участникам, хотя он и отмежевался от статьи сотрудника его газеты.
Правительство Второй империи уже в первые месяцы 1869 г. привле-
кло к судебной ответственности около 60 ораторов публичных собраний.
Они были приговорены к тюремному заключению на сроки от 15 дней до
8 месяцев и к денежным штрафам от 50 до 2 тысяч франков. Среди осу-
жденных за публичное поношение общественной «морали и добрых нра-
вов», за «нападки на права семьи и на принцип собственности», за «под-
стрекательство одних граждан к ненависти и презрению по отношению к
другим», за «подстрекательство к ненависти и презрению к император-
скому правительству» было немало социалистов, пользовавшихся популяр-
ностью у парижских рабочих. В материалах процессов, печатавшихся в
«La Gazette des Tribunaux», встречаются имена Рауля Риго, Наполеона
Гайяра, Бриона, Пейрутона, Дюваля, Брисона, Моро, Ферре, Бюдай,
Башельри, Шовьера, Пишона, Амуру, Жантона, Фортена, Гарро и многих
других 56.
Издание законов о публичных собраниях и о печати не привело прави-
тельство Второй империи к цели, которую оно преследовало: политическая
обстановка во Франциии не смягчилась, а, напротив, обострилась. Не удов-
летворив рабочих, справедливо продолжавших жаловаться на свое поли-
тическое бесправие, правительство вызвало нарекания и неприязнь иму-
щих классов, крайне обеспокоенных и озлобленных широким размахом
публичных собраний, растущим влиянием в них социалистических идей.
Не менее веским доказательством обострения клас-
совых противоречий во Франции явился дальней-
ший подъем стачечного движения во второй поло-
вине 1868 г. в связи со снижением заработной пла-
ты рабочих. Среди многочисленных стачек этого
периода отметим крупную стачку рабочих мраморного производства в Па-
риже, вспыхнувшую в конце 1868 г. и закончившуюся победой бастовав-
ших. Одновременно происходили стачки в текстильной промышленности:
четырехсот прядильщиков шерсти в Вьенне (Дофинэ), ткачей текстиль-
ного предприятия Бертеля в Соттвиль-ле-Руане и ряд других. Результатом
этих стачек, независимо от их исхода, был рост организованности и идей-
ной зрелости рабочих, их лучшее понимание значения единства и солидар-
ности для успеха их освободительной борьбы. Победоносная стачка мра-
морщиков Парижа, как и не столь успешная стачка ткачей Соттвиль-ле-
Руана, протекали при активной помощи бастующим со стороны рабочих
различных профессий как в самой Франции, так и в других странах.
Ткачам Соттвиля оказали материальную помощь ткачи, литографы и
рабочие других специальностей Руана, ткачи, прядильщики и красиль-
щики Дарнеталя, текстильщики Эльбефа, переплетчики Парижа, прядиль-
щики Сен-Мартен-дю-Вивье, Сен-Лежер-дю-Бур-Дени и других рабочих
центров Франции. Благодаря организующей роли Генерального совета
Интернационала весьма существенную денежную помощь оказали бастую-
щим также рабочие Лондона, Манчестера, Ливерпуля. И если бы соттвиль-
ские ткачи, вследствие своей неорганизованности, преждевременно не при-
ступили к работе, то стачка могла бы иметь для них положительные ре-
зультаты. Денежные поступления от органпзаций и отдельных лиц во
Франции и за границей, продолжали поступать и после того, как стачка
фактически была прекращена. Руанские рабочие выразили «вечную
Рост
стачечного движения
во второй половине
1868 г.
56 «La Gazette des Tribunaux», 1870, janvier — mai.
б Парижская коммуна, т. I
65
признательность» Генеральному совету57. Соттвильская стачка, показав-
шая рабочим решающее значение, какое имеют для них организованность
и солидарность, дала крупный толчок развитию рабочего движения в Ру-
анском округе. Тысячи рабочих Руана, Эльбефа, Дарнеталя и окрестных"
местностей начали объединяться в общества взаимопомощи.
Стачки воочию продемонстрировали, что Генеральный совет Интер-
национала и возглавляемые им организации в различных странах явля-
ются подлинными выразителями классовых интересов пролетариата.
Каждая стачка поэтому способствовала росту популярности Интерна-
ционала в рабочих массах.
Буржуазная печать еще более усилила травлю со-
Майские выборы циалистов, участников публичных собраний, нака-
1869 года нуле выборов 1869 года в Законодательный кор-
в Законодатип>ный^корпус ПуС, К0Гда эти собрания превратились в предвы-
борные. Правительство, со своей стороны, распро-
странило по всей стране, главным образом в сельских местностях, гнусный
пасквиль под названием «Le spectre rouge» («Красный призрак»), огром-
ным по тому времени тиражом в сто с лишним тысяч экземпляров. Глав-
ное назначение пасквиля заключалось в том, чтобы сохранить за прави-
тельством Наполеона III голоса крестьян, запугав их изображением социа-
листов как сторонников дележа крестьянской земли. Автором этого ано-
нимного опуса был продажный журналист Огюст Витю, сотрудник ряда
бонапартистских органов печати, с 1867 года — редактор официозной
газеты «K’Etendard». Этому же автору принадлежала брошюра «Публич-
ные собрания в Париже в 1868—1869 гт.», выдержавшая перед выбо-
рами три издания. В ней злостно извращались выступления социалистиче-
ских ораторов. Они изображались проповедниками цареубийства, грабежа,
злодеяний, деспотизма, «отрицающими всякую индивидуальную свободу».
Призывая буржуазию усилить борьбу против социалистической пропа-
ганды, автор брошюры внушал собственническим элементам, что социали-
сты являются поборникамп гражданской войны и разрушителями основ-
ных устоев общества: семьи, собственности, религии.
Отметим, что предвыборным махинациям правительства Второй импе-
рии уделил специальное внимание в мае 1869 г. поверенный в делах России
Окунев в своем сообщении в Петербург: «Правительство сумело весьма лов-
ко использовать в своих интересах бурные манифестации выборных собра-
ний в Париже. Его агенты наводнили сельские местности и мелкие города
и там распространяли преднамеренно преувеличенные слухи о том, что
происходит в столице. Красный призрак был снова с успехом вызван к жиз-
ни среди непросвещенных масс. Он привел нерешительных и колеблющих-
ся под знамя официальных кандидатур» 58.
Министерство внутренних дел уже с января 1869 г. широко раздавало
субсидии продажным реакционным газетам, направляло множество специ-
ально подобранных редакторов газет в провинцию. Многочисленные секрет-
ные циркуляры с соответствующими инструкциями были посланы префек-
там, мэрам, мировым судьям. Депутаты-бонапартисты задолго до начала
выборов устремились в департаменты, чтобы «следить за погодой и стиму-
лировать рвение своих избирателей» посредством предвыборной пропаган-
ды и подкупа своей агентуры (раздачи зонтов, непромокаемых пальто, ве-
лосипедов и т. п.) 59.
57 Compte-rendu moral et materiel de la greve de Sotteville-les-Rouen. В приложе-
нии к Publication du Cercle d’etudes economiques de I’arrondissement de Rouen. Rap-
port sur les travaux et la marche du Cercle depuis le 23 aout 1868 lu dans la derniere
Assemblee generale du 7 fevrier 1869, Paris [1869].
58 АВПР, Канц., д. 125, л. 141. Окунев — Горчакову. 15 (27) мая 1869 г.
59 АВПР, Кани. д. 125, л. 82. Штакельберг — Горчакову. 26 апреля (8 мая) 1869 г.
66
Буржуазные оппозиционные группировки развернули широкую пред-
выборную агитацию, направленную как против официальных, так и про-
тив рабочих кандидатов, выдвинутых публичными собраниями. Ожесточен-
но соперничая между собой в погоне за депутатскими местами, буржуаз-
ные фракции действовали согласованно, когда дело касалось борьбы про-
тив социалистов.
За первые три месяца 1869 г. буржуазная оппозиция помимо реорга-
низации большинства существующих оппозиционных органов печати из-
дала 14 специальных предвыборных публикаций и «46 новых полемиче-
ских газет, являющихся в ее руках настоящим орудием войны, применя-
емым ею с большой решительностью и часто с крайним неистовством», как
встревоженно сообщал начальник бюро печати министерства внутренних
дел в своей докладной записке от 5 апреля 1869 г.60 Он подчеркнул при
этом, что хотя число правительственных газет превышает число оппозици-
онных и достигает 180, это количественное превосходство не означает
«превосходства сил» 61.
Клерикалы, активно включившиеся в избирательную кампанию ввиду
роста антиклерикального движения во Франции, первоначально намере-
вались блокироваться главным образом с орлеанистамп против официаль-
ных кандидатур. Они опасались, как бы бонапартистское правительство
в случае успеха не отозвало французские войска из Рима, чтобы привлечь
на свою сторону Италию в ожидавшейся войне Франции против Пруссии.
Однако обозначившийся в ходе предвыборной кампании успех республи-
канских кандидатов заставил клерикалов в тех местностях, где было
сильно влияние республиканцев, блокироваться с официальными кандида-
тами против республиканских.
В буржуазно-республиканском лагере шла напряженная предвыбор-
ная борьба между либералами и радикалами. Главари так называемого
«либерального союза», правые республиканцы Фавр, Симон, Гарнье-Пажес
и другие вместе с орлеанистом Тьером и К0 не брезговали никакими сред-
ствами ради успеха на выборах.
Радикалы Гамбетта, Рошфор, Альтон-Ше, Бансель, Распайль и другие
выставили свои кандидатуры против либеральных республиканцев Карно,
Жюля Фавра, Гарнье-Пажеса, Гле-Бизуэна, Эммануэля Араго, Эмиля
Оливье. Кандидатура Гамбетты баллотировалась в Париже, в первом из-
бирательном округе, в рабочем районе Бельвиль, и одновременно в Мар-
селе.
Выступая на многочисленных предвыборных собраниях в Париже,
Бордо, Тулузе, Авейроне, Кагоре, Ниме, Монтобане, Ажане и в других
городах, Гамбетта называл себя «радикальным демократом», привержен-
цем принципа народного суверенитета. Он обязывался строго придержи-
ваться императивного мандата, врученного ему бельвильскими избирате-
лями 62.
Бельвильский мандат, приверженность которому доставила в этот пе-
риод Гамбетте большую популярность среди рабочих Парижа, содержал
такие прогрессивные требования, как свобода личности, обеспечиваемая
законом, отмена закона о «подозрительных», передача на рассмотрение су-
дов присяжных дел о политических преступлениях, прямая ответствен-
ность и выборность всех должностных лиц, упразднение высоких окладов
и совместительств, неограниченная свобода союзов, печати и собраний
с правом обсуждения религиозных, философских, политических и социаль-
60 Papiers et correspondence de la famille imperiale, t. 1, p. 17. Note sur 1’organi-
sation de la presse en vue des elections. 5 avril 1869.
61 Ibid., p. 19.
62 Lettres de Leon Gambetta (1862—1880). Paris, [1938].
6*
67
ных вопросов, отделение церкви от государства, упразднение бюджета
культов, светское, бесплатное и обязательное начальное образование, от-
мена ввозного налога октруа и преобразование всей налоговой системы,
отмена привилегий и монополий, упразднение постоянной армии.
В программе, однако, почти не отводилось места социальным требова-
ниям. В ней лишь в самой общей форме предлагалось «энергично требо-
вать экономических реформ, касающихся социальной проблемы, решение
которой хотя и подчинено политическому преобразованию, должно тем не
менее подвергаться изучению и исследованию, исходя из принципа соци-
альной справедливости и равенства» 63. Такая неопределенность Бельвиль-
ского мандата в части, касающейся социальных требований, вполне
устраивала Гамбетту, который, судя по его высказываниям, отрицал самое
наличие социальной проблемы в условиях буржуазной республики, добы-
той путем всеобщего голосования. Установлением такой республики он и
стремился ограничить программные требования своих избирателей.
Социалисты, прежде всего Варлен и его парижские соратники, считали
необходимым включиться в предвыборную кампанию и выдвинуть само-
стоятельные кандидатуры. «Мы вступаем на избирательной арене в борьбу
с буржуазными республиканцами всех оттенков для того, чтобы подчерк-
нуть разрыв народа с буржуазией»,— писал Варлен руанскому социалисту
Эмилю Обри еще 8 января 1869 года 64. Однако ему и его единомышленни-
кам пришлось для этого выдержать борьбу, с одной стороны, со сторонни-
ками бойкота выборов, а с другой — с правыми прудонистами, Толеном,
Ланглуа и другими, считавшими необходимым договориться с депутатами
либерально-республиканской оппозиции в Законодательном корпусе отно-
сительно общей платформы. В этом духе прудонисты и обратились в на-
чале апреля 1869 г. к «гражданам депутатам» с открытым письмом за 11
подписями, на которое не получили ответа. Письмо вызвало бурю возму-
щения среди революционных социалистов всех оттенков. Они опублико-
вали 10 апреля контрдекларацию, авторство которой, по некоторым
предположениям, приписывается Огюсту Бланки65. Решительно отмеже-
вавшись и от авторов открытого письма, «неподобающим образом присвоив-
ших себе право представлять социализм», и тем более от депутатов либе-
ральной оппозиции, «в официальном представительстве которых социали-
стическая партия не нуждается», социалисты в заключение заявили:
«Побежденные июня не ведут дискуссий с их убийцами: они выжидают» 66.
Кандидатом от социалистов в одном из избирательных округов Парижа
был выдвинут член Интернационала рабочий Брион, популярный оратор
публичных собраний; в другом округе — Варлен, который, по имеющимся
сведениям, снял свою кандидатуру67, в Руане — член Интернационала
Эмиль Обри. В Лионе и Марселе также были намечены рабочие канди-
датуры.
В начале мая была опубликована избирательная программа социали-
стов за подписью 20 деятелей рабочего движения. «Настало время,— заяв-
ляли составители программы,— когда демократическая социалистическая
63 Полный текст Бельвильского мандата Гамбетты см. у Е. Ollivier. L’Empire
liberal. 'Г. 1—17. Paris, 1907—1915. Т. XI. р. 497—498, а также в приложении к книге
J. Р. Т. Bury. Gambetta and the national defence. Paris, 1936, p. 285—287; ответ Гам-
бетты его избирателям см. L. Gambetta. Discours et plaidoyers politiques, t. I,
p. 422—423
64 Troisieme proces de 1’Association Internationale des travailleurs a Paris, p. 19.
65 M. Dommanget. Op. cit., p. 178.
66 A. Zevaes. Les candidatures ouvrieres et revolutionnaires sous le Second empi-
re. «La Revolution de 1848», t. 29. sept.— nov. 1932, p. 142.
57 «L’Internationale», 15 mai 1869. Корреспонденция парижского социалиста
Комбо.
68
партия должна заявить о себе... Не станем держаться прежних заблужде-
ний. Вместо того, чтобы высказываться за кандидатов, в пользу которых
говорит только их более или менее установившаяся репутация, народ-су-
верен должен сам выработать свою программу и составить перечень ре-
форм, в осуществлении которых он нуждается, а затем избрать граждан,
которые в его глазах будут наиболее подходящими для того, чтобы выра-
зить волю народа». За мотивировочной частью программы следовали тре-
бования: упразднения постоянной армии и вооружения всех способных
носить оружие граждан; отделения церкви от государства и упразднения
бюджета культов, свободы религиозных и философских дискуссий, свободы
собраний, союзов, печати, отмены гербового сбора и залогов, свободы лич-
ности, гарантируемой действительной и постоянной ответственностью всех
должностных лиц, независимо от их ранга; общей реорганизации судопро-
изводства, выборности судей, введения судов присяжных по гражданским
и уголовным делам; обязательного для всех светского, бесплатного, общего
образования, выдачи детям на время обучения пособий на питание, от-
мены привилегий, связанных с университетскими учеными степенями;
введения прогрессивного налога, упразднения всех косвенных налогов, как
и налога октруа; освобождения коммун, департаментов, колоний от бюро-
кратической опеки центра и управления ими через свободно избранных
уполномоченных; ликвидации государственного долга; экспроприации
всех финансовых компаний п передачи Французского банка, каналов
железных дорог, рудников, транспортных контор, страховых обществ
в собственность нации для преобразования их в общественные уч-
реждения 68.
Принципиальное отличие избирательной программы парижских социа-
листов от любой буржуазной избирательной программы; в том числе и от
наиболее радикальной из них — Бельвильской. заключалось в наличии
требования экспроприации банков, железных дорог, каналов, рудников,
финансовых компаний и т. д., в соответствии с решением, принятым в сен-
тябре 1868 г. Брюссельским конгрессом Интернационала по вопросу о соб-
ственности 69. 4 мая 1869 г. на заседании Генерального совета Интернацио-
нала избирательная программа парижских социалистов была охарактери-
зована членом Генерального совета Г. Юнгом как «основанная на принци-
пиальной платформе Международного товарищества рабочих» 70.
Однако в ходе избирательной кампании французским социалистам при-
шлось отказаться от самостоятельных кандидатур ввиду невозможности
успешно вести избирательную борьбу против буржуазии в условиях уси-
лившихся правительственных преследований и репрессий, а также клевет-
нической кампании буржуазных партий, на которую социалисты не могли
должным образом ответить из-за недостатка материальных средств. Они
признали поэтому более целесообразным поддержать радикальные буржу-
азные кандидатуры и одновременно использовать избирательную кампа-
нию для пропаганды своих социально-политических взглядов и ближайших
требований.
Поддержка социалистов сыграла немалую роль в том, что в первом
туре голосования радикальные кандидаты буржуазии одержали ряд побед
над умеренно-либеральными республиканцами. Гамбетта, в частности, по-
лучил в первом избирательном округе Парижа 21 734 голоса против 9 142
голосов, поданных за либерального республиканца Карно.
68 «Le Reveil», 4 mai 1869; «L’lnternationale», 9 mai 1869.
69 Compte-rendu officiel du Congres de Bruxelles de 1’Association Internationale
des travailleurs, 6—13 septembre 1868. Bruxelles, 1868.
70 Архив ИМЛ, ф. 21, ед. xp. П/30.
69
«Публичные собрания,— информировал Поль Лафарг Маркса неза-
долго до начала выборов,— хорошо подготовили почву для борьбы не
только против правительства, но и против оппозиции. Повсюду, где в про-
тивовес «старикам» были выставлены серьезные кандидатуры, как, напри-
мер, Гамбетта против Карно, Распайль против Гарнье-Пажеса, Кантагрель
и Рошфор против Фавра,—против февральских героев выступали обличи-
тели, и им удавалось привлечь внимание слушателей. В итоге имена
Фавра, Мари, Пажеса, которые не решались даже появляться на собра-
ниях, встречались свистками и шиканием» 71. Такая же участь постигла
Симона, Пеллетана и ряд других либеральных республиканцев 72.
Убийственные изобличения главарей либерально-республиканской оп-
позиции содержались в книгах, брошюрах, памфлетах социалиста Огюста
Вермореля, часть которых вышла в свет специально к избирательной кам-
пании 1869 г. Характеризуя официальную республиканскую оппозицию
в целом, Верморель, в частности, писал: «Они не боятся потворствовать
революционным страстям народа, чтобы использовать их в своих интере-
сах; но у них нет ни необходимой энергии, ни способностей, чтобы взять
в свои руки руководство революцией. И если бы такая революция, неосто-
рожно спровоцированная ими, разразилась, то они первые дали бы сигнал
реакции и поспешили бы присоединиться к своим сегодняшним противни-
кам, чтобы подавить революционный шквал, как они это сделали в 1848
году» 73. В послесловии к книге «Деятели 1848 г.», датированном 10 января
1869 г. Верморель приходил к прискорбному выводу о том, что «дистан-
ция между людьми июня [1848 г.— Э. Ж.] и людьми декабря [1851 г.—
Э. Ж.] не так велика, как нас хотят убедить те и другие» 74. В этом Вер-
морель видел одну из главных причин семнадцатилетнего существования
империи. «Именно в слабости оппозиции, в ее неустойчивости и заклю-
чается сила правительства»,— подчеркивал он75. Призывая народные
массы не воздерживаться, а принять самое активное участие в выборах,
он при этом предостерегал их не давать себя одурачить главарям «либе-
рального союза» — правым буржуазным республиканцам и орлеанистам.
«Если парижский народ хочет вернуться к правлению 1848 г., т. е. отсту-
пить вспять на двадцать лет, пусть голосует за господ Гарнье-Пажеса и
Карно,— писал Верморель в 1868 г. после открытия избирательной кампа-
нии.— Если он хочет вернуться к правлению 1830 г., т. е. отступить назад
на 38 лет, пусть голосует за Тьера. Если он хочет продлить компромиссы
и недоразумения двусмысленной, ублюдочной политики, пусть голосует за
Гавена, Геруля, Жюля Симона. Но если он хочет идти вперед по пути
своего прогрессивного освобождения, пусть изберет из своей среды пред-
ставителей. проникнутых его новыми идеями, находящихся с ним в доста-
точно тесном контакте, чтобы во всех случаях быть выразителями его под-
линных чувств и истинных потребностей» 76. Лафарг справедливо указы-
вал в одном из писем 1869 г. к Марксу, что книги Вермореля оказались
весьма полезными для обличителей буржуазных республиканцев 77.
Буржуазных либералов разоблачал в 1869 г. и бланкист Тридон в своей
книге «Жиронда и жирондисты». В первой части, которая называется
«Жиронда в 1869 г.», он, между прочим, писал: «Жиронда — самая опас-
ная форма контрреволюции, ибо она является наиболее лицемерной и наи-
71 Архив ИМЛ, ф. 1, ед. хр. 8226, оп. 5. П. Лафарг — Марксу. Конец мая 1869 г.
О том же см. «L’Egalite» 29 mai 1869 г. Корреспонденция Комбо из Парижа.
72 J. Adam. Mes sentiments et nos idees avant 1870. Paris, 1878, p. 373.
73 A. V e r m о r e 1. M. Jules Simon. Paris, [1869], p. 5.
74 A. V e r m о r e 1. Les hommes de 1848. Paris, 1860, p. 420.
7S A. Ver mor el. M. Jules Simon, p. 1.
76 A. V e r m о r e 1. Le peuple aux elections. Paris, 1868, p. 60—61.
77 Архив ИМЛ, ф. 1, ед. хр. 8226, on. 5. П. Лафарг — Марксу. Конец мая 1869 г
70
более новой ее формой» 78. Тридон написал также уничтожающие био-
графии Жюля Симона и Гарнье-Пажеса, которые, однако, не были в то
время опубликованы. Они впервые увидели свет лишь в 1891 году.
«Во Франции происходит очень интересное движение. Парижане снова
начинают прямо-такп штудировать свое недавнее революционное прошлое,
чтобы подготовиться к предстоящей новой революционной борьбе»,— пи-
сал Маркс Людвигу Кугельману в марте 1869 г. Далее Маркс, обращая
внимание своего друга на обильную историческую и публицистическую
литературу, появившуюся за последние годы, особо выделял книги респуб-
ликанца Э. Тено, разоблачавшие происхождение Второй империи, и
книги Вермореля. «Затем наступила очередь социалистической партии, ко-
торая стала разоблачать оппозицию п республиканских демократов старого
покроя»,— сообщал Маркс, называя книгу Вермореля «Деятели 1848 г.»
и его памфлет «Оппозиция», книгу Трпдона «Жиронда и жирондисты».
Восхищенный полнокровной общественно-политической жизнью Франции,
Маркс писал: «И вот кипит во всю котел у чародейки истории» 79.
Майские выборы 1869 г. доставили буржуазной оппозиции крупный
успех: почти на полтора миллиона голосов больше, чем во время предше-
ствовавших выборов 1863 г. За нее было подано 3 258 777 бюллетеней. Пра-
вительство Второй империп, напротив, потеряло более 800 тысяч голосов,
получив 4 477 720 бюллетеней. Да и этих результатов оно добилось бла-
годаря фальсификации выборов. На это единодушно указывала демокра-
тическая печать Франции и других стран, в том числе России 80.
Крестьянство в большинстве своем голосовало за официальных канди-
датов, оказав решающую поддержку правительству. Русский посол в Па-
риже граф Штакельберг незадолго до выборов писал в Петербург, что если
правительству Наполеона Ши удастся избежать поражения, то только
благодаря поддержке крестьян, а также благодаря тому, что в его руках
сосредоточены «все нити, ведущие к бирже», что оно «располагает сред-
ствами коррупции», что оно «нейтрализовало влияние крупных городов
присоединением к их территории кусков от сельских коммун под пред-
логом доведения количества голосующих до 35 тыс. душ, как это установ-
лено законом для каждого избирательного округа» 8I. Но и среди крестьян
были сторонники республиканцев. Так, в департаментах Рона, Юра, Ду,
Жер и в некоторых других крестьяне в отдельных местностях отдавали
свои голоса буржуазным республиканцам.
Во всех крупных городах большинство населения голосовало за респуб-
ликанцев. Наибольшее поражение правительство потерпело в Париже и
Лионе. «Париж и Лион нанесли империи один из тех ударов, от которых
правительства редко оправляются,— сообщал социалист Комбо.— В Па-
риже из 300 тысяч избирателей за правительство голосовало только 70 ты-
сяч, в Лионе из 60 тысяч голосовавших — не более 12 тысяч» 82.
Радикальные кандидаты буржуазии не сумели удержать за собой го-
лоса, полученные ими в первом туре голосования. Во втором туре, состояв-
шемся 6—7 июня, либеральные кандидаты отвоевали у них часть бюлле-
теней благодаря бонапартистам, снявшим в их пользу свои кандидатуры.
Так было, например, с Фавром, одержавшим с помощью правительства
78 G. Tri don. Oeuvres diverses. Paris, 1891, p. 123.
79 К. Маркс — Л. Кугельману, 3 марта 1869 г. К. Ма ркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XXVI, стр 8.
80 См., например, «Отечественные записки», 1869. № 7, стр. 131. Современное
обозрение.
81 АВПР, Канц., д. 125, л. 83. Штакельберг — Горчакову. 26 апреля (8 мая)
1869 г.
62 «L’Egalite», 29 mai 1869.
71
верх над Рошфором в Париже. Благодаря такой же поддержке Эмиль
Оливье, потерпевший поражение в первом туре голосования, был на этот
раз избран в департаменте Вар 83.
Выборы 6—7 июня сопровождались волнениями в Париже, Бордо,
Сент-Этьенне, Нанте, Монпелье, Тулузе, Дижоне, Амьене, Лилле и в ряде
других городов. Рабочее население, взволнованное результатами выборов,
далеко не во всех случаях приносивших победу радикальным кандидатам,
устремлялось на улицы и бульвары Парижа и других городов с возгласами
«Да здравствует республика!» В Бордо, Нант, Сент-Этьенн и в другие ме-
стности были вызваны войска.
Полиция и жандармерия, по заданию правительства, старались вызвать
стихийные выступления с тем, чтобы дать повод для репрессий. В Париже
полицейская префектура устраивала ежедневно с 7 по 11 июня мнимые
манифестации с участием своих агентов — так называемых белоблузников.
Они оглашали улицы пением «Марсельезы», били стекла, опрокидывали
киоски, сооружали баррикады, помогая таким образом правительству про-
изводить массовые аресты. За 4 дня было арестовано около 1 500 человек.
Парижские члены Интернационала опубликовали 16 июня воззвание,
в котором выразили протест против произвольных арестов. Они категори-
чески заявили о непричастности демократов-социалистов к провокацион-
ным манифестациям, сопровождавшимся актами бесчинства, и призы-
вали оказать материальную помощь семьям арестованных, оставшимся без
средств к существованию 84. Была объявлена подписка; взносы принимали
члены Интернационала Варлен, Камелина, Ланжевен и другие.
Не довольствуясь произведенными арестами, правительство подвергло
домашнему обыску и аресту несколько десятков видных деятелей ради-
кально-республиканского и социалистического движения, среди которых
были члены Интернационала (Брион, Лефрансэ, Мюра, Элигон), четыре
редактора газет «Le Reveil» и «Бе Rappel» и ряд других политических дея-
телей.
Полицейская провокация правительства Второй империи потерпела
провал, и это было признано даже представителями буржуазии 85.
Выборы, происходившие в мае-июне 1869 г., воочию показали непроч-
ность бонапартистского режима внутри страны. Они обнаружили также,
насколько подорвано было к концу 60-х годов влияние умеренно-либераль-
ных республиканцев среди рабочих Парижа и крупных провинциальных
центров. Это, впрочем, признавали впоследствии сами буржуазные респуб-
ликанцы. «Наше положение было крайне тяжелым,— заявил в 1872 г.
в своих показаниях следственной комиссии Жюль Ферри,— мы в значи-
тельной мере утратили почву во время выборов 1869 г. Жюль Фавр был
избран только во втором туре п то с большим трудом. На публичных соб-
раниях против нас допускались выпады, не предвещавшие ничего хоро-
шего» 86. Да и сам Фавр засвидетельствовал, что во время выборов он 12
раз безуспешно выставлял свою кандидатуру против Рошфора. Особое
впечатление на него произвела неудача, постигшая его в Лионе, где, как
ему казалось, его позиции были прочнее всего. «Много раз после того, как
я выходил с этих [предвыборных.— Э. Ж] собраний,— сообщал он,— вслед
мне раздавались брань и самые невероятные оскО|рбления: меня обвиняли
в измене... Однажды мне, к моему несчастью, оказала защиту полиция;
83 АВПР, Канц., д. 125, л. 169. Окунев — Горчакову. 24 мая (5 июня) 1869 г.
84 «L’Internationale». 4 juillet 1869.
85 См., например, L. Н а 1 ё v у. Carnets, Paris, 1935, t. I, p. 217.
86 Actes. t. V, p. 174. Deposition Ferry.
72
было намерение опрокинуть мою карету, хотели сбить с ног и меня са-
мого» 87 88.
Это, однако, не значило, что с идейно-политическим влиянием буржуаз-
ных республиканцев на рабочие массы Франции было покончено. Изве-
стные слои французского пролетариата далеко еще не освободились от воз-
действия «пустой декламации» (Энгельс) республиканских политических
деятелей буржуазии. В этом сказывалась идейная незрелость значительной
части французского рабочего класса. Один из русских дипломатов, харак-
теризуя в 1870 г. Жюля Фавра, весьма метко писал о нем: «Его большое
состояние приносит ему доверие буржуа, а его речи пленяют народ» &8.
Французским социалистам не удалось в мае-июне 1869 г. предотвра-
тить избрание в Законодательный корпус умеренно-либеральных буржуаз-
ных республиканцев Фавра, Симона и других. Именно они составили боль-
шинство левой фракции в обновленной бонапартистской палате. «Старая
оппозиция вошла торжествующая в Законодательный корпус»,— с горечью
констатировал в июне Варлен. Он и другие видные парижские социалисты
справедливо считали своей важнейшей, неотложной задачей полностью
лишить буржуазных либералов какого бы то ни было влияния на рабо-
чих. «Для нас,— писал Варлен,— важно иметь в оппозиции людей, кото-
рые нас представляют или, по крайней мере, не являются нашими вра-
гами. Люди из «либерального союза» так же опасны для нас, как империя.
Мы видели их за работой после июня 1848 г. Мы должны заблаговременно'
их разбить, пусть даже несколько огсрочится, вследствие этого, падение
империи. Важно, чтобы одним ударом мы могли сокрушить все притяза-
ния — монархистов и парламентаристов» 89. Разоблачая либеральных рес-
публиканцев, социалист Верморель предостерегал: «...пока народ не будет
просвещен на их счет, он не должен надеяться увидеть конец своим бед-
ствиям. Мы должны поэтому считать своим долгом сорвать с них маску по-
пулярности, узурпированной ими» 90. Коллективист Аристид Рей призы-
вал в феврале 1869 г.: «Постараемся помешать тому, чтобы завтрашний
враг овладел передовыми позициями под предлогом того, что он борется
против сегодняшнего нашего врага, и чтобы господа орлеанисты и господа
республиканцы из школы фавров и Симонов могли грызть каштаны,
вытащенные из огня нашими руками» 91.
Этим, однако, не ограничивалась ближайшая задача социалистов. Вы-
боры 1869 г. показали и то, что и радикальные кандидаты буржуазии
смогли заручиться поддержкой народа и добиться успеха только ценой
далеко идущих обещаний своим избирателям, которые они не были наме-
рены выполнять. Так. например, бельвильская программа Гамбетты, как
и предвыборные обещания Жюля Ферри, диктовались главным образом
тактическими, а отнюдь пе идейными соображениями 92. Французские со-
циалисты, стремившиеся ускорить идейное освобождение рабочих от вся-
ких буржуазных влияний как либеральных, так и радикальных, считали,
что невыполнение радикалами данных ими обещаний как раз и будет
способствовать их дискредитации в глазах рабочих.
87 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars. t. II, Versailles, 1872, p. 39,
40. Deposition Favre.
88 АВПР, Канц., 1870, д. 117, л. 380. H. Орлов — Горчакову. Брюссель, 24 августа
(5 сентября) 1870 г.
89 «L’Egalile», 19 juin 1869.
90 А. V е г m о г е 1. М. Jules Simon, р. 6.
91 A. Thomas. Le Second empire (1852—1870). Histoire socialiste, t. X. Paris,
(s. a.], p. 346.
92 Это признают также некоторые буржуазные историки и публицисты. См. J. Р. Т.
Bury. Op. cit., р. 16—19; Е. G. Grenville. Les hommes de la III Republique, t. I.
Paris, 1873, p. 179.
73
3. ДАЛЬНЕЙШЕЕ УГЛУБЛЕНИЕ КРИЗИСА ВТОРОЙ ИМПЕРИИ
(1869-1870)
Со второй половины 1869 г. во Франции еще более
усилилось революционное движение. Маркс, жив-
ший нелегально в Париже под именем А. Виль-
Новый подъем
стачечного движения
и успехи
Интернационала
во Франции
во второй половине
1869 года.
ямса с 6 по 12 июля, писал после возвращения,
что «рост движения» там «прямо бросается
в глаза» 93. Подъем движения выражался прежде
всего в многочисленных стачках, вспыхнувших
Вопрос в различных районах страны. Шахтеры Луар-
« социалистической партииского бассейна, углекопы Анзенских шахт Север-
ного бассейна, каменноугольных копей в департа-
ментах Гар и Тарн; лионские сучильщики шелка, литейщики, медепла-
вильщики, бронзовщики, металлисты других специальностей, текстиль-
щики, шляпники, булочники, сыромятники, шорники, столяры, штукатуры,
маляры, печники, жестянпки, каретники, рабочие газовых предприятий;
марсельские литейщики, плотники, каретники; прядильщики Эльбефа и
Дарнеталя (Руанский округ); штукатуры, литейщики, рабочие мрамор-
ного производства, сыромятники, ткачи, щеточники, корзинщики, столяры,
торговые служащие Парижа; плотники Вьенны; шахтеры Нотр-Дам-де-Во
каменноугольного района Ла Мюр; набойщики Бургуэн-Жальё и Сен-Сим-
форьен-д’Озон; шляпники Бур-де-Пеажа; набойщики Бур-ле-Валанса и
многие другие рабочие различных районов и профессий вели стачечную
борьбу во второй половине 1869 г. Они добивались хотя бы некоторого уве-
личения заработной платы, ввиду растущего вздорожания предметов пер-
вой необходимости и квартирной платы (особенно с сентября 1869 г.),
сокращения рабочего дня до 10—11 часов, упразднения грабительских
штрафов и других незаконных отчислений от заработной платы 94.
Некоторые из наиболее значительных стачек, как, например, стачка
шахтеров Кантенских копей в Рикамари (район Сент-Этьенна), стачка
шахтеров Обена, были подавлены с помощью правительственных войск.
Бреди бастовавших имелись убитые и раненые. Многих приговорили к
тюремному заключению на различные сроки.
Французские организации Интернационала, главным образом париж-
ская, лионская, руанская, марсельская, приложили большие усилия для
оказания материальной п моральной поддержки стачечникам, в частности,
парижским сыромятникам в количестве около тысячи рабочих, упорно ба-
стовавшим почти четыре месяца, лионским сучильщицам шелка, шахтерам
Луарского и прочих угольных районов, прядильщикам Эльбефа и многим
другим стачечникам. «Почти все наши стачки закончились успешно,—*
сообщал, например, 9 августа 1869 г. из Лиона А. Ришар члену Генераль-
ного совета Интернационала Дюпону.— Успех стачки сучильщиц, кото-
рым они обязаны Интернационалу, произвел сильное впечатление» 95. Ли-
онские сучильщицы ответили на оказанную им помощь вступлением в Ин-
тернационал и уплатой членских взносов, несмотря на попытки запугать
их репрессиями. То же сделали п одержавшие победу лионские бронзов-
щики. Сотни бастовавших рабочих Лиона, независимо от исхода стачек,
присоединялись к Интернационалу в индивидуальном и коллективном по-
рядке. За короткий срок, как сообщалось в отчете Генерального совета
93 К. Маркс — Л. Кугельману, 15 июля 1869 г. К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч.,
т. XXVI, стр. 27.
94 F. L’Huillier. Op. cit., рр. 21—36.
95 Архив ИМЛ, ф. 21. ед. хр. Ш/1966. А. Ришар — Э. Дюпону. Лион, 9 августа
1869 г.
74
в сентябре 1869 г. Базельскому конгрессу, «Товарищество приобрело бо-
лее 10 000 новых единомышленников среди этого героического населе-
ния...» 96. Пополнилась марсельская организация Интернационала. «Ме-
ждународное товарищество рабочих нашло здесь горячих сторонников и
пламенных пропагандистов»,— сообщалось в конце 1869 г. в корреспон-
денции из Марселя 97. Новые секции Интернационала возникли в этот пе-
риод в Сент-Этьенне, Руане, Эльбефе, Безансоне, Гренобле и в других
местах.
Наряду с новыми секциями Интернационала, в результате мощной
волны стачек возникли также новые профессиональные объединения фран-
цузского пролетариата. Число их настолько выросло, что возникла необхо-
димость создания в крупных индустриальных центрах федераций синди-
кальных палат. В ноябре 1869 г. была создана парижская федерация. При-
меру Парижа вскоре последовали Лион, Марсель, Руан. Настоятельная за-
дача дня заключалась в том, чтобы создать общенациональную федера-
цию синдикальных палат.
Выдающиеся успехи Интернационала во Франции в конце 60-х годов
объяснялись главным образом тем, что рабочие массы наглядно уви-
дели в нем подлинного защитника их классовых интересов, борца за их
социальное освобождение от капиталпстпческой эксплуатации и угне-
тения.
Но именно численный рост секций Интернационала во Франции с осо-
бой настоятельностью выдвигал задачу дальнейшего организационного и
идейного сплочения его рядов. В этой области успехи Международного то-
варищества рабочих были значительно скромнее. Правые прудонисты хотя
и оттеснялись коллективистами от руководства, все еще играли в Интер-
национале довольно значительную роль. Текучесть состава организаций
Интернационала на местах, отсутствие в них необходимого единства, идей-
ная незрелость многих членов,— таковы были основные слабости этих ор-
ганизаций.
Важным достижением французского социалистического движения
конца 60-х годов являлось то, что среди передовых его деятелей имелись
люди, которые отдавали себе отчет в необходимости создания и укрепле-
ния политической организации пролетариата на базе секций Интернацио-
нала, очищения руководства от правопрудонистскпх элементов. О созда-
нии социалистической партии, как самой важной задаче, стоящей перед
французским рабочим движением, писал Марксу в октябре 1869 г. из Па-
рижа Поль Лафарг, состоявший с ним в регулярной переписке 98.
«Правые прудонисты,— писал Марксу 22 ноября 1869 г. другой выда-
ющийся французский социалист Эжен Дюпон, один из его соратников в
Генеральном совете,— служат для нас помехой, ибо прудонисты являются
для Интернационала тем же, чем ,.политики" являются для революции».
Дюпон высказывался за более активную пропаганду принципов Интерна-
ционала, которую должны широко развернуть корреспонденты-коллекти-
висты, полномочия которых следует расширить. «В ряде департаментов,—
сообщал он,— у нас имеются надежные корреспонденты. Постепенно мы
сгруппируем всех коллективистов п освободимся от прежних корреспон-
дентов». Дюпон придавал этому мероприятию огромное значение и считал,
96 К. М а р к с. Отчет Генерального совета IV ежегодному конгрессу Международ-
ного товарищества рабочих. К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 16, стр. 396.
97 «L’Egalite», 11 decembre 1869.
98 Архив ИМЛ, ф. 1, ед. хр. 8207, оп. 5. П. Лафарг — Марксу. Париж, 23 октября
1.869 г.
75
что только в том случае, если оно будет успешно проведено в жизнь, «Ин-
тернационал сможет играть эффективную роль в революции» ".
Однако большинство французских социалистов еще не осознало жиз-
ненной необходимости создания политической партии рабочего класса.
Даже Варлен, неоднократно высказывавшийся в тот период за необходи-
мость тщательной подготовки к революционной борьбе, представлял ее
себе только в виде «активной пропаганды через газету, через публичные
и закрытые собрания, через организацию рабочих обществ» 10°. Нечего и
говорить о том, что бланкисты вовсе не понимали значения революционной
партии пролетариата, так как они по-прежнему преуменьшали роль на-
родных масс в революции и не придавали значения их организационной
подготовке для ее осуществления. «Инструкция к вооруженному восста-
нию», вышедшая из-под пера Бланки в окончательной редакции около се-
редины 1868 года 99 * 101, хотя и отводила народным массам более видное место,
чем это прежде, делал Бланки, все же не обнаруживала серьезных сдвигов
в понимании ее автором значения и роли народных масс как в подготовке
революции, так и в ее осуществлении. Народные массы появляются
у Бланки лишь после того, как восстание начато группой профессиональ-
ных революционеров.
Наряду с пережитками прудонизма, с идейно-теоретической слабо-
стью бланкистов, организационному и идейному укреплению рядов фран-
цузского пролетариата препятствовала подрывная деятельность Бакунина.
На юго-востоке Франции, главным образом в Лионе и Марселе, Бакунину
удалось подчинить своему влиянию активных в то время деятелей местных
организаций Интернационала А. Ришара и Бастелика, а через них и ряд
других членов этих организаций. Правда, в Париже Бакунин, несмотря
на свои старания, потерпел неудачу. Лишь некоторые деятели рабочего
движения, например, Малой, Аристид Рей, Эли и Элизе Реклю, Шассещ
Таландье и другие, временно оказались в бакунистском лагере. Но за ис-
ключением Малона, их влияние на рабочих было весьма незначительным.
Привлечь на свою сторону Варлена, наиболее популярного среди париж-
ских рабочих, Бакунину не удалось.
Дополнительные выборы
1869 года
и тактика социалистов
в политической борьбе.
Идеология
революционного лагеря
Между тем приближались дополнительные вы-
боры четырех депутатов в Законодательный кор-
пус, назначенные на 21 ноября. Социалисты и на
этот раз были вынуждены отказаться от выдвиже-
ния самостоятельных кандидатур и поддержать
буржуазного радикала Анри Рошфора, выставив-
шего свою кандидатуру в Бельвиле на место Гам-
бетты, избранного в мае одновременно в Париже и в Марселе и числив-
шегося депутатом от Марселя.
Незадолго до выборов, 26 октября, левые депутаты вновь показали, на-
сколько чужды были им интересы народа. В связи с отказом правитель-
ства своевременно, а именно 26 октября, в соответствии с требованиями
конституции, возобновить после перерыва заседания Законодательного
корпуса, левые депутаты намеревались в этот день демонстративно
явиться в Бурбонский дворец. Но узнав, что в поддержку им социалисты
подготовляют стотысячную народную манифестацию, они отказались от
своего первоначального намерения, сорвав тем самым и народное высту-
пление.
99 Архив ИМЛ, ф. 21, ед. хр. 79/15. Э. Дюпон — Марксу. Манчестер, 22 ноября
1869 г.
109 Troisieme Proces de 1’Association Internationale des travailleurs a Paris, p. 35-.
101 M. D о m m a n g e t. Op. cit., p. 165.
76
В обстановке разочарования, вызванного в рабочих массах трусливым
поведением буржуазных республиканцев, Рошфор счел тактически выгод-
ным для себя не скупиться в своих предвыборных обещаниях. Он заявил,
что безоговорочно принимает императивный мандат от своих избирателей,
«обещал быть верным слугой народа в случае своего избрания и без пред-
варительной консультации с избирателями не принимать сколько-нибудь
•серьезных решений, даже не участвовать ни в одном голосовании в Зако-
нодательном корпусе. Мало того, в одном из своих предвыборных высту-
плений он дал понять, что не исключает возможности перенесения своего
мандата «из Законодательного корпуса на улицу» 102, вызвав восторжен-
ную реакцию своих наивных избирателей. В действительности, Рошфор
был убежденным сторонником классового сотрудничества рабочих с бур-
жуазией.
Благодаря поддержке социалистов Рошфор добился своей цели. Кроме
него были избраны депутатами три либеральных республиканца: Араго,
Кремье, Гле-Бизуэн.
Французские социалисты, и прежде всего члены Интернационала Дю-
пон, Варлен и другие, не переоценивали Рошфора как политического дея-
теля. Они по-прежнему считали своей важнейшей задачей, говоря сло-
вами Варлена, «подрывать престиж всех этих буржуазных, более или ме-
иее радикальных господ, представляющих серьезную опасность для со-
циальной революции» 103. Дюпон на другой день после выборов жаловался
Марксу на то, что «французский народ, социалистический по чувству, го-
тов совершить революцию, чтобы привести к власти таких людей, как
Рошфор» 104.
Отдавая себе ясный отчет в том, что Рошфор был не более как буржу-
азный радикал, социалисты тем не менее были вынуждены пойти на сбли-
жение с ним, чтобы не остаться в стороне от разгоравшейся во Франции
политической борьбы. Рассчитывать на руководящую роль в революцион-
ном движении они могли только в том случае, если бы имели в своем рас-
поряжении печатный орган, но они не располагали средствами, необходи-
мыми для создания собственной газеты. Сотрудничество с Рошфором, при-
ступившим в декабре 1869 г. к изданию ежедневной газеты под названием
«Марсельеза» («La Marseillaise»), открывало перед социалистами возмож-
ность не только вести борьбу против империи, но и «отстаивать и поддер-
живать революционный социализм», как писал Варлен 105. Рошфор, со
своей стороны, видел в широком привлечении социалистов к участию
в своей газете верный путь к еще большему упрочению своей популярно-
сти в широких массах.
Начиная с первого номера «Марсельезы», появившегося 19 декабря,
социалисты активно сотрудничали в газете. Они звали французский народ
на путь активной борьбы за «социальную и демократическую республику».
Они разоблачали сущность и подоплеку нового, либерального курса, взя-
того Наполеоном III. Пришедшее к власти 2 января 1870 года либераль-
ное правительство во главе с бывшим республиканцем Эмилем Оливье они
справедливо характеризовали как антинародную коалицию различных
фракций буржуазии, главным образом бонапартистов и орлеанистов. Они
раскрывали замыслы и маневры орлеанистов, стремившихся завладеть со
временем всей полнотой власти и продлить таким образом режим консти-
туционной монархии.
102 «Journal des Debats», 8 novembre, 1869.
103 «L’Egalile», 4 decembre 1869.
184 Архив ИМЛ, ф. 1, ед. xp. 6118, on. 5. Э. Дюпон — Марксу, 22 ноября 1869 г.
105 Troisieme proces de 1’Association Internationale des travailleurs a Paris, p. 34.
3. Варлен — Э. Обри. 25 декабря 1869 г.
77
Социалисты подвергали уничтожающей критике поведение либераль-
ных республиканцев, не только тех, кто во главе с Пикаром открыто при-
соединился к правительству Оливье, но и других, возглавляемых Фавром,
которые заняли уклончивую, двусмысленную позицию, а практически по-
могали пришедшим к власти либералам тешить народ иллюзиями о новом
курсе. «Они чувствуют,— заявляла «Марсельеза»,— что власть над наро-
дом, который они хотели превратить в орудие своих честолюбивых замы-
слов, ускользает из их дряблых рук... Поэтому, страшась революции, они
вместе с тем не смеют открыто присоединиться к империи» 106.
Выступая поборниками «демократической и социальной республики»,
социалисты старались разъяснить, в чем состоит ее принципиальное отли-
чие от любой буржуазной республики, в том числе от американской и
швейцарской. «Мы хотим республики не ради господства -той или иной
касты... а республики, которая представляет собой действительное осущест-
вление всеобщего избирательного права и единственной основой которой
служит труд» 107. Развивая это положение, Варлен несколько позднее пи-
сал: «Грядущая революция, чтобы быть окончательной, не должна огра-
ничиться простой переменой правительственной этикетки и кой-какими ча-
стичными реформами. Она должна радикально освободить рабочего от
всякого рода эксплуатации, капиталистической п политической, и устано-
вить справедливость в общественных отношениях» 108.
Однако французские социалисты имели крайне неясное представление
о «демократической и социальной республике» будущего, к которой они
стремились. «Упразднение всех стесняющих нас институтов будет легким
делом, почти все мы сходимся в этом вопросе,— писал Варлен лионскому
социалисту А. Ришару,— что касается построения нового, то это будет
труднее, так как у трудящихся нет еще общего мнения на этот счет, очень
немногие имеют вообще более или менее определенное представление об
этом» 109.
Это положение полностью подтверждали статьи Мильера, систематиче-
ски печатавшиеся в «Марсельезе» и выражавшие, по определению Варде-
на, ее «социалистическую линию». Действительно, Мильер провозглашал
себя сторонником демократической республики, «единственной политиче-
ской формы, обеспечивающей подлинный суверенитет народа», республи-
ки, в которой должен осуществляться коммунистический принцип произ-
водства и распределения («от каждого по его способностям, каждому по
его потребностям»). Вместе с тем он развивал утопическую идею о том,
что такая республика может быть установлена «не иначе, как путем посте-
пенного введения солидарности интересов в систему общих законов, а
это, в свою очередь, может быть достигнуто исключительно путем общего
соглашения» 110 *. Убежденный в том, что и капиталисты также стремятся
к устранению нищеты и установлению справедливости, он всячески дока-
зывал им, что социалисты заботятся и об их интересах. «Я не атакую соб-
ственность,— заявлял Мильер,— я только заставляю ее играть ту роль,
которая ей принадлежит при рациональном устройстве общества» ш.
С другой стороны, мы встречаем в статьях Мильера идею революции
и «народной диктатуры». «Революция,— писал он,— есть по существу
диктатура народа, диктатура масс, и она должна быть организована» 112.
105 «La Marseillaise», 23 decembre 1869.
107 Ibid., 6 janvier 1870.
108 Ibid., 11 mars 1870.
109 International review for social history, t. II. Amsterdam-Leiden, 1937, p. 182—183.
Э. Варлен — А. Ришару. 20 ноября 1869 г.
110 «La Marseillaise», 28 decembre 1869.
111 Ibid., 4 janvier 1870.
1,2 Ibid., 9 janvier 1870.
78
Но Мильор имел в данном случае в виду весьма кратковременную револю-
ционную диктатуру, которая, будучи установлена тотчас после победонос-
ного политического переворота в Париже, продолжает существовать толь-
ко до тех пор, пока примеру Парижа не последует провинция. После этого
вопрос о дальнейшей организации власти подлежит решению народа.
Что касается установления после революции коллективной собствен-
ности на орудия и средства производства, то Мильор высказывался за
экспроприацию только тех предприятий, владельцы которых будут злостно
саботировать мероприятия революционной власти, всех же прочих пред-
принимателей следует только обложить прогрессивно-подоходным налогом.
Он осуждал насильственные меры в этой области.
В программе реформ переходного периода, предлагавшихся Мильером,
помимо прогрессивно-подоходного налога и передачи рабочим ассоциа-
циям промышленных и торговых предприятий, покинутых их владельцами,
содержались пункты об упразднении косвенных налогов, организации об-
менных пунктов и народных банков, о введении всеобщего светского обу-
чения, свободы слова, печати, собраний, союзов, об отмене постоянной ар-
мии. Аграрный вопрос, как и вопрос об отношении к крестьянству, Мильер
обходил. Оценивая в целом социально-политические взгляды Мильера, мы
должны констатировать наличие в них эклектического соединения револю-
ционных и реформистских идей, весьма значительное влияние прудонист-
ских теорий.
В этом отношении взгляды Варлена, также сотрудничавшего в «Мар-
сельезе», были гораздо более прогрессивными. Варлен отрицал «гармонию
интересов» буржуазии и пролетариата; он не закрывал глаза на противоре-
чия, разделяющие эти два класса, и был противником сохранения за соб-
ственниками орудий производства права распоряжаться ими после победо-
носной революции. Они должны быть превращены в коллективную собст-
венность. Но и Варлен далеко еще не освободился от прудонистских за-
блуждений. Он отрицательно относился к идее диктатуры пролетариата,
как и к идее централизованной организации труда, предпочитал организа-
цию «справедливого обмена» продуктов труда мелких самостоятельных
производителей. Он называл себя одно время, под влиянием Бакунина, с
которым познакомился в сентябре 1869 г. на Базельском конгрессе Интер-
национала, «антиавторитарным коммунистом». На Базельском конгрессе
он высказался за отмену права наследования и не поддержал в этом во-
просе сторонников Генерального совета. Однако связь Варлена с Бакуни-
ным была кратковременной; идеи Бакунина не увлекли Варлена.
Активным деятелем французского социалистического движения конца
60-х годов был и Поль Лафарг. Борьбу, которую он вел за объединение
сил французского пролетариата, за создание, в частности, парижской фе-
дерации Интернационала, чему ожесточенно противодействовали прудони-
сты, он сочетал с усилиями по распространению революционной теории
Маркса во Франции. Лафарг был одним из немногих французских социа-
листов, испытавших на себе личное влияние Маркса. Около трех лет он
провел в Лондоне, где участвовал в заседаниях Генерального совета Интер-
национала, членом которого был избран в марте 1866 г. В 1868 г. Лафарг
вернулся в Париж.
Благодаря усилиям Лафарга весной 1870 г. было подготовлено новое
французское издание Устава Интернационала, в котором были устранены
прудонистские искажения, допущенные в 1864 г. при переводе положения
Устава о месте политической борьбы в освободительном движении пролета-
риата. Лафарг перевел также на французский язык «Инструкцию для
делегатов временного Центрального совета на Женевском конгрессе»
79
Интернационала (1866 г.); часть предисловия Маркса к первому тому «Ка-
питала» (1867 г.); «Манифест Коммунистической партии» (начало 1869 г.).
Кроме того, он распространял среди французских социалистов отдельные
произведения Маркса, например. «Нищету философии», с которой позна-
комились, в частности, Бланки, Тридон и другие бланкисты, а также Лео
Франкель — большой почитатель Маркса, с увлечением штудировавший
«Капитал» и «18 брюмера Луи Бонапарта».
Лафарг, сам в прошлом прудонист, активно боролся в конце 60-х годов
против прудонистского влияния на французское рабочее движение —
влияния, от которого лично ему удалось освободиться в большей мере, чем
многим другим французским социалистам. В 1869 г. он написал специаль-
ную статью, направленную против Прудона, и другую, в которой, в проти-
вовес Прудону, изложил в популярной форм® идеи «Коммунистического
манифеста» из. Он вел также активную борьбу против проникновения
идей Бакунина во Францию и в этом отношении превосходил Варлена.
Варлен своим влиянием на парижских рабочих в то время был обязан
главным образом своему организаторскому таланту.
Теоретические взгляды Бланки были изложены им в 1869—1870 годах
в работе «Капитал и труд», увидевшей, однако, свет лишь в 1885 г., после
смерти ее автора, и не оказавшей влияния на французское рабочее движе-
ние конца 60-х годов. Ближайшим соратникам Бланки основные положе-
ния этой работы были, по-видимому, известны уже в то время. Об этом,
в частности, свидетельствует появившаяся в 1869 г. брошюра бланкиста
Тридона «Жиронда и жирондисты», в которой повторялась идея Бланки
о революционной диктатуре. Бланки был противником всеобщих выборов
и созыва Учредительного собрания после победы революции, так как он
считал необходимым лишить политических прав врагов революции. «В тот
день, когда будет вынут кляп изо рта рабочих, он будет вложен в рот ка-
питалистов»,— писал он113 114. Он высказывался за установление революци-
онной диктатуры. Однако дальнейшие его рассуждения обнаруживают, что
он вовсе не имел в виду установление диктатуры революционного класса, а
подразумевал «диктатуру Парижа» над всей остальной Францией, рассма-
триваемую им как «подлинное национальное представительство». Эту-то
идею своего учителя и подхватил Тридон, сделав ее предметом широкой
известности. Энгельс, прочитавший брошюру, резко раскритиковал идею
«диктатуры Парижа». «Брошюра Тридона,— писал он 6 июля 1869 г.
Марксу,— интересовала меня главным образом пз-за второй части115 116, так
как я не знаком с новейшей литературой о первой революции. В первой же
части большая путаница, особенно по вопросу о централизации и децентра-
лизации... Смешна мысль, что диктатура Парижа над Францией, погубив-
шая первую революцию, могла бы теперь быть попросту повторена, но с
иным результатом» П6.
Тридон и другие бланкисты находились в конце 60 годов под сильным
влиянием лозунгов п традиций французской буржуазной революции конца
XVIII в. Это мешало пм правильно оценивать социальные отношения новой
эпохи, в условиях которой они жили и боролись, делало менее эффектив-
ной их борьбу против капитализма. Те же слабости были присущи и про-
чим социалистам, в том числе левым прудонистам. Идейно-теоретическая
незрелость французских социалистов тревожила Маркса и Энгельса. «Что
113 Архив НМЛ, ф. 1, ед. хр. 8226, оп. 5. П. Лафарг — Марксу. Конец мая 1869 г.
114 A. Blanqui. La critique sociale, t. I. Paris, 1885, p. 208.
115 Вторая часть брошюры Тридона называлась «Жиронда в 1793 г.», первая
часть — «Жиронда в 1869 г.».
116 Ф Энгельс—К. Марксу, 6 июля 1869 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч..
,т. XXIV, стр. 211.
.80
меня пугает у французов, так это чертовская путаница в головах»,— писал
Маркс в конце 1869 г. Энгельсу. «Несомненно, путаница велика»,— отвечал
ему Энгельс 117.
Заметное влияние на идейную жизнь Франции конца 60-х годов ока-
зывали мелкобуржуазные демократы, так называемые неоякобинцы, еще
более, чем социалисты, преклонявшиеся перед традициями первой бур-
жуазной революции, в особенности перед якобинской республикой
1793 года. Неоякобинцы, отражавшие рост республиканских настроений
среди разорявшейся мелкой буржуазии, видели свой идеал в буржуазно-
демократической республике. Сторонники капиталистической системы про-
изводства и частной собственности, неоякобинцы ополчались только против
крупной буржуазии. Мелкую буржуазию они считали необходимым сохра-
нить, ибо она «участвует в производстве и достаточно трудится» 118. Не-
которые из них на словах отдавали дань преимуществам социализма, но
при этом обнаруживали крайне туманное о нем представление.
60-е годы были отмечены во Франции появлением новой, обширной ли-
тературы о первой буржуазной революции, о выдающихся ее деятелях и
ораторах. Следует отметить книгу радикального республиканца Альфреда
Бужара «Жан-Поль Марат, друг народа», высоко оцененную Энгельсом;
книгу демократа Жоржа Авенеля «Анахарсис Клоотс — оратор рода чело-
веческого», также получившую положительную оценку Маркса и Энгель-
са; трехтомный труд Эрнеста Амеля «История Робеспьера», его же «Исто-
рия Сен-Жюста» и многие другие, в том числе книгу Тридона «Эберти-
сты». В эти же годы были переизданы труды Марата, Робеспьера, Дантона,
Верньо, речи Мирабо и других трибунов буржуазной революции XVIII в.
Произведения Робеспьера, Дантона, Верньо с аннотациями социалиста
Вермореля выдержали в 1866—1867 годах два издания. В письме к Дюбуа
от 28 августа 1868 г. из тюрьмы Сент-Пелажи Верморель настойчиво ре-
комендовал ему заняться подготовкой третьего издания этих произведе-
ний, «которые разошлись и на которые имеется большой спрос» 119.
В 1869 г. были изданы с аннотациями Вермореля произведения Марата.
Январские события 1870 г. в Париже с новой си-
лой подчеркнули глубину кризиса, переживаемого
Второй империей. Убийство принцем Пьером Бо-
напартом 10 января явившегося к нему журнали-
ста — республиканца Виктора Нуара, сотрудника
«Марсельезы», всколыхнуло весь рабочий Париж.
Около 200 тысяч трудящихся гневно продемонстрировали свое возмущение
произволом, царившим в стране, явившись 12 января в предместье Пари-
жа Нейи, куда был доставлен гроб с телом Нуара. Рабочие были полны
готовности выступить против империи. Для этого было достаточно распо-
ряжения присутствовавшего в Нейи Рошфора, который, в силу обстоя-
тельств, «держал в руках все движение» 12°. Накануне Рошфор в «Мар-
сельезе» призвал французский народ покончить с династией Бонапартов.
«Вот уже 18 лет,— писал он,— как Франция находится в окровавленных
руках злодеев, которые, не довольствуясь расстрелом республиканцев на
улицах, завлекают их в гнусные западни, чтобы убивать у себя на дому.
Французский народ, неужели ты всё еще не находишь, что с этим пора
покончить?» 121.
117 Там же, стр. 247, 248.
118 F. Ру at. Les inasserment^s. Paris, 1869, p. 60.
119 Архив ИМЛ, ф. 240, ед. хр. 44 III/XXIIL Vermorel A. a Dubois G. Sainte-Pe-
lagie, 22 aout 1868.
120 Troisieme proces de I’Association Internationale des travailleurs a Paris, p. 39.
9. Варлен — Э. Обри, 19 января 1870 г.
121 «La Marseillaise», 12 janvier 1870.
Революционные
выступления
в Париже
в первые месяцы
1870 года.
6 Парижская коммуна, т. I
81
Почти все бланкисты явились в Нейи. По словам Шарля Дакоста, их
было около 2 тысяч человек, «хорошо вооруженных и серьезным образом
организованных» !22. Небольшими группами они безмолвно прошли воен-
ным строем перед присутствовавшим здесь Бланки. Но их вождь, готовый
повести в бой свои отряды, не обманывал себя: он видел, что не он является
хозяином положения. Рошфор же категорически отверг настояния социа-
листа Флуранса, чтобы похоронная процессия через центр Парижа на-
правилась к кладбищу Пер-Лашез. Флуранс рассчитывал, что в этом слу-
чае она превратится в политическую манифестацию, и, возможно, приведет
к свержению империи. Манифестация не состоялась. Виктор Нуар был по-
хоронен в Нейи. Решение Рошфора, независимо от руководивших им мо-
тивов, было правильное. Выступление было обречено на поражение, так
как рабочие, за немногими исключениями, не были вооружены, а им про-
тивостояли в Париже не менее 60 тысяч вооруженных солдат, которых
правительство держало наготове. Помимо войск парижского гарнизона, в
его распоряжении была кавалерийская дивизия, срочно вызванная из
Версаля и занявшая, по приказу военного министра, Елисейские поля,
Дворец индустрии, Тюильри. Военная школа была также занята войска-
ми 122 123.
«Истинное счастье,— писал Энгельс Марксу, когда узнал о событиях
12 января в Париже,— что, несмотря на Г. Флуранса, на похоронах Нуа-
ра не вспыхнуло восстание. Бешенство «Pays» служит доказательством
жестокого разочарования бонапартистов. Ведь для них нет ничего более же-
лательного, как захватить en flagrant delit124 125 всю революционную париж-
скую массу вне Парижа и даже вне крепостных стен, имеющих лишь два-
три прохода, а в открытом поле... А так как имелось 60 тысяч солдат, то
можно было даже впустить толпу внутрь крепостного вала, а потом занять,
его и расстрелять массу картечью и раздавить ее конницей на свободном
пространстве Елисейских полей и Авеню де Нейи. Господи! 200 000 без-
оружных рабочих должны были с открытого поля завоевать Париж, заня-
тый 60 000 солдат!»!й.
Писатель-демократ Жюль Валлес, вспоминая впоследствии о январ-
ских событиях 1870 года, писал, что в этот день Вторая империя «получи-
ла, подобно Виктору Нуару, пулю в сердце» 126 127. Пуля, однако, не была
смертельной, и одной из немаловажных причин этого была неподготов-
ленность революционных сил к свержению империи. Руководящие деяте-
ли федеральной палаты профессиональных объединений Парижа, как и
деятели парижской организации Интернационала, своевременно не возгла-1
вили нараставшее движение. После убийства Нуара они, по признанию
Варлена, «не собирались и заранее не договаривались» и до 12 января не
пытались даже установить связь с рабочими. Они впервые после убийства
встретились с рабочими только в Нейи !27.
Судя по последующей переписке Варлена, парижские социалисты из-
влекли некоторый урок из событий 10—12 января. «Мы решили,— сооб-
щал Варлен 19 января руанскому социалисту Эмилю Обри,— внимательно
следить отныне за политическим движением и во всех случаях предвари-
122 Ch. Da Costa. Les blanquistes. Paris, 1012, p. 31.
123 Центральный государственный военно-исторический архив (ЦГВИА), ф. ВУА,„
440, д. 187, л. 7. Генерал-майор князь Витгенштейн — военному министру. Париж,
8 февраля 1870 г.; см. также М. Dommanget. Op. cit., р. 183.
124 «На месте преступления» (в ироническом смысле).
125 Ф. Энгельс — К. Марксу, 1 февраля 1870 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XXIV, стр. 285.
126 J. Valles. L’Insurge. Paris, 1923, р. 159.
127 Troisieme proces de 1’Association Internationale des travailleurs a Paris, p. 32'
Варлен — Обри. Париж, 19 января 1870 г.
82
ВОЙСКА РАЗГОНЯЮТ ДЕМОНСТРАЦИЮ, СОСТОЯВШУЮСЯ В СВЯЗИ
С ПОХОРОНАМИ В. НУАРА
Ксилография К. Смитона
тельно обсуждать необходимые шаги. Настроение сейчас повышенное, ре-
волюция надвигается, и мы не должны допустить, чтобы нас захлестнула
стихия» 128 129. В несколько более позднем письме, от 26 января, к лионскому
социалисту А. Ришару Варлен писал о новых практических шагах социа-
листов в целях лучшей подготовки к революции, об организованных в Па-
риже новых секциях Интернационала. «В случае, если в Париже начнется
борьба,— запрашивал Варлен Ришара,— сможем ли мы рассчитывать на
то, что вы отвлечете от нас внимание; пользуетесь ли вы достаточным
влиянием в Лионе, чтобы вызвать движение в случае, если мы поставим
вас в известность, что начинаем здесь бой? Я договорился на этот счет
с Бастелика. Мы рассчитываем на Марсель. Необходимо, Чтобы все Про-
мышленные центры были одинаково настроены» 12э.
Письмо это писалось в условиях дальнейшего обострения политиче-
ской обстановки во Франции, вызванного вооруженным подавлением
21 января 1870 года правительственными войсками крупной стачки рабо-
чих предприятйй Шнейдера в Крезо. Еще не закончились массовые уволь-
нения рабочих, участвовавших в похоронах Виктора Нуара, как начались
новые увольнения и аресты рабочих за участие в январской стайке.
10 с. лишним тысяч рабочих предприятий Шнейдера требовали передачи в
их ведение пенсионной кассы, фондами которой распоряжалась админи-
страция. В Крезо были вызваны войска, стачка приняла политический
128 Ibid.
129 International review for social history, v. II, p. 186. Э. Варлен —А. Ришару.'
Париж, 26 января 1870 г.
6*
83
характер. Нужда и репрессии заставили бастующих приступить к работе,
не получив удовлетворения своих требований 130.
27 января парижские секции Интернационала опубликовали манифест,
за подписью Варлена, Малона и других социалистов, в котором заявляли
о своей солидарности с рабочими Крезо, выступившими против «режима
политического гнета и промышленной анархии, обрекающего на нищету
именно тех, кто способствовал огромному накоплению капитала». Социа-
листы выражали решительный протест против насилий, учиненных капи-
талистами и их прислужником, бонапартистским правительством, над ра-
бочими. «Не довольствуясь тем, что они незаконно держат в своих руках
все экономическое могущество,— говорилось далее в манифесте,— они хо-
тят еще располагать, для сохранения своих несправедливых привилегий,
всеми общественными силами принуждения (армией, полицией, судами
и пр.), и они действительно располагают всем этим» 131.
7—8 февраля в Париже снова имели место волнения. Поводом для них
послужил арест Рошфора, приговоренного к 6 месяцам тюремного заклю-
чения за статью, напечатанную в «Марсельезе» вслед за убийством Вик-
тора Нуара. Многие рабочие не явились в мастерские. В разных пунктах
столицы были сооружены баррикады, большинство которых вскоре захва-
тили правительственные войска. Самая крупная баррикада, сооруженная
в Бельвиле по призыву Флуранса, пала в ночь с 7 на 8 февраля, но на дру-
гой день, несмотря на противодействие войск, была вновь воздвигнута и
удерживалась рабочими до глубокой ночи. 7 и 8 февраля были произведе-
ны многочисленные аресты, в том числе членов редакции и видных со-
трудников «Марсельезы». Одному лишь Флурансу удалось бежать в Ан-
глию. «За участие в мятеже» в одном только Бельвиле были привлечены
к судебной ответственности 94 человека, главным образом рабочие.
Их приговорили к различным срокам тюремного заключения, а часть из
них также к денежному штрафу 132.
События 7—8 февраля снова продемонстрировали организационную
слабость революционных сил Парижа. Неудивительно, что выступление
это «легко подавили полицейскими силами, которым охотно помогали бур-
жуа Бельвиля и Монмартра», как сообщал в Петербург русский посол в
Париже граф Штакельберг 133.
Парижские секции Интернационала в выпущенном ими обращении и
на этот раз, как и в январе, после убийства Нуара, призывали рабочих
к «терпению и спокойствию», убеждали их в том, что «момент для реши-
тельных и немедленных действий еще не наступил». «Революция быстро
надвигается,— гласило обращение,— не станем же тормозить ее ход не-
терпением, вполне законным, но в то же время могущим сыграть пагуб-
ную роль. Во имя социальной республики, к которой все мы стремимся,
во имя спасения демократии мы призываем всех товарищей не компроме-
тировать столь благоприятное положение» 134.
13 февраля был арестован Варлен. но после 14-дневного заключения
освобожден без допроса.
События января и февраля 1870 г. показали, как велика была в то время
во Франции популярность буржуазного радикала Рошфора. Это обстоя-
тельство беспокоило основоположников научного социализма. Энгельс
130 Подробно см. Р. Р о n s о t. Les greves de 1870 et la Commune de 1871 au Creu-
sot. Paris, {1967].
131 «La Marseillaise», 27 janvier 1870.
132 «La Gazette des Tribunaux», 7, 8, 9. 17, 20 fevrier, 2 avril 1870; «La Marseil-
laise», 4, avril 1870.
133 АВПР, Канд., д. 116, л. 118. Донесение Штаиельберга Горчакову. 8(20) фев-
раля 1870 г.
134 «La Marseillaise», 7 fevrier 1870.
84
БАРРИКАДЫ В БЕЛЬВИЛЕ 7 ФЕВРАЛЯ 1870 г.
Гравюра А. Даугеля
Стачки
первой половины
1870 года.
Создание парижской
федерации Интернационала
в письме к Марксу от 19 января с неодобрением отмечал, что Рошфора,
который «проповедует единение между буржуазией и рабочими... окру-
жают чрезмерным ореолом» 135. После ареста Рошфора Энгельс в письме
к Марксу от 11 февраля снова возвращается к этому вопросу. Отдавая
должное «малой прессе» рошфоровского образца, которая «очень хороша»
в своих нападках иа Бонапартов, он в то же время считал крайне опасным
для социалистического движения во Франции то обстоятельство, что эта
пресса «вытесняет все другое». Энгельс, безусловно, не считал Рошфора
человеком, способным возглавить революционную борьбу французского ра-
бочего класса. «Supply [приток] умов к пролетариату из других классов,
который имел место до 1848 года.— заключал Энгельс,—по-видимому,
с тех пор совершенно прекратился, и притом во всех странах. Очевидно
рабочим приходится все больше и больше рассчитывать на самих себя» 136.
Стачечное движение французского пролетариата
после январской забастовки в Крезо неуклонно
нарастало.
Новые крупные стачки вспыхнули в Сен-Кап-
тене, Лионе, затем в марте снова в Крезо, в апреле
в Фуршамбо, за нею стачки в Париже, Марселе,
Лилле, Руане и в ряде других индустриальных центров.
23 дня длилась вторая стачка рабочих Крезо, начавшаяся 21 марта.
И на этот раз, как и в январе, в Крезо были присланы войска. Среди ба-
стующих были произведены аресты и еще в ходе стачки начат судебный
135 Ф. Энгельс — К. Марксу, 19 января 1870 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XXIV, стр. 280.
136 Ф. Энгельс —К. Марксу, 11 февраля 1870 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XXIV, стр. 290.
85,
ЗАБАСТОВКА НА’ЗАВОДЕ ЖАНГИ И ПРЕВО В ЛА ВИЛЛЕТ 20 АПРЕЛЯ 1870 г.
РАБОЧИЕ ОРГАНИЗОВАННО ПОКИДАЮТ ЗАВОД
Гравюра К. Считана по рис, А, Лапсоиа
процесс против 24 арестованных. Они были приговорены к тюремному за-
ключению' от двух месяцев до трех лет. Около 100 рабочих были уволены.
Только этими репрессивными мерами властям удалось дезорганизовать ста-
чечников, мужественно боровшихся вплоть до 15 апреля. По некоторым
данным, около 30 солдат понесли суровое наказание за сочувствие бастую-
щим 137 138.
Пехотные и кавалерийские войска были вызваны также в Фуршамбо
(деп. Ньевр) для подавления начавшейся 8 апреля стачки двух тысяч ра-
бочих металлургических предприятий «Буаг, Рамбур и К°», требовавших
повышения заработной платы. К ним вскоре присоединились рабочие тако-
го же предприятия в Тортроне (деп. Шер), а также рудокопы близлежа-
щих железных рудников. Несмотря на многочисленные аресты среди ба-
стующих, стачка продолжалась. За арестами последовал судебный процесс,
закончившийся приговорами к различным мерам наказания. Так же, как
и в Крезо, здесь были арестованы и солдаты за сочувствие бастующим.
На призыв парижского Федерального совета Интернационала к рабо-
чим — отчислять еженедельно 1% от заработной платы для оказаиия по-
мощи семьям арестованных в Крезо и в Фуршамбо — откликнулись многие
парижские секции ,38. С аналогичными обращениями выступили также
марсельская и руанская организации Интернационала. Обращение руан-
ского Федерального совета от 6 апреля указывало на политический харак-
187 «La Gazette des Tribunaux», 26 mars 1870; Подробно см. P. Ponsot. Op. cit.
138 Association Internationale des travailleurs. Conseil federal parisien. Souscrip-
tion ouverte en faveur des families des detenus du Creuzot et de Fourchambault. Фо-
токопия (ИМЛ).
86
тер стачки в Крезо. «Против женщин, которые заодно со своими мужьями
требуют права жить, работая,— говорилось в обращении,— выставляют
кавалерийские эскадроны; против рабочих, которые доказывают, что они
мри тяжелом труде не могут свести концы с концами, выставляют крупные
военные силы» 139 * 141.
На помощь бастующим пришли не только французские рабочие, но и
трудящиеся других стран. Так, например, женевские рабочие, живописцы
по эмали, постановили отчислять еженедельно по франку с человека до
окончания стачки в Крезо. Стачечный комитет в декларации «Ко всей де-
мократии», опубликованной по окончании стачки, выразил глубокую приз-
нательность всем поддерживавшим бастующих своей солидарностью. «На-
ше дело,— указывалось в декларации,— вызвало всеобщее сочувствие, мы
гордимся этим и в случае надобности также сумеем проявить братскую
солидарность с рабочими. А пока мы во всеуслышание заявляем о нашем
присоединении к великому Международному товариществу рабочих... этой
надежде будущего, основанного на равенстве» 14°.
Около четырех месяцев длилась стачка парижских литейщиков, начав-
шаяся 16 апреля. Материальную помощь литейщикам оказали не только
металлурги Франции, но и Англии, Бельгии, Германии. Стачечная волна
все шире разливалась по стране. Крупные стачки имели место, в частности,
в департаменте Верхний Рейн ,41.
В стачечном движении первых месяцев 1870 г. участвовали и сельско-
хозяйственные рабочие. В окрестностях Лиона, например, их бастовало
около 7 тысяч.
Многие стачки этого периода имели результатом создание новых секций
Интернационала и местных профессиональных объединений. В Невере,
Лиможе, Безансоне, Лилле, Бресте, Рубэ, Туркуэне, Дижоне, Реймсе. Ре-
теле, Гонфароне, Коне, Крезо, Фуршамбо, Сен-Кантене и во многих дру-
гих пунктах были созданы, благодаря усилиям парижских и местных со-
циалистов, новые секции Интернационала. К этому времени существенно
изменился самый характер Интернационала во Франции. «Из организации
меньшинства рабочих мелкой промышленности, какой он являлся при
своем основании в 1864 г.,— пишет по этому поводу прогрессивный фран-
цузский историк Жан Дотри,— Интернационал в одних городах уже пре-
вратился, в других находился на пути к превращению в массовую органи-
зацию рабочих всех отраслей промышленности» 142.
В Париже насчитывалось в апреле 1870 года 16 секций Интернациона-
ла. Их основной базой являлись рабочие районы столицы: Вожирар, Ме-
дон, Клиши, Пюто, Батиньоль, Бельвиль, Монмартр, Гренель, Ла Виллет,
Монруж, Сен-Дени, Мезон-Бланш. В состав парижской организации Ин-
тернационала входили 25 из 40 профессиональных объединений Парижа.
Необходимость объединения парижских секций в единую федерацию все
настоятельнее диктовалась условиями нараставшего революционного дви-
жения.
Однако созданию такой федерации сопротивлялись правые прудонисты
во главе с Толеном, и коллективистам пришлось вести с ними упорную
борьбу, завершившуюся победой. Парижская федерация была создана
18 марта 1870 г. На собрании делегатов секций Интернационала, представ-
лявших главным образом рабочие районы, был принят проект устава
139 Association Internationale des travailleurs. Section de Rouen. Greve de Greu-
zot. Rouen, le 6 avril 1870. Листовка. Фотокопия (ИМЛ).
!4° «La Marseillaise», 18 avril 1870.
141 L’Huillier. Op. cit., pp. 64—70.
142 J. Dau try. Le probleme national devant 1’opinion ouvriere a la veille de la
Commune de Paris. «Cahiers Intemationaux», 1953, № 44, p. 55.
87
будущей федерации. Создание парижской федерации, как указывалось в
проекте, имело целью «облегчить всевозможные сношения между различ-
ными рабочими группами».
Административным органом федерации, согласно проекту устава, яв-
лялся Федеральный совет из делегатов секций, по 1 делегату от 50 чле-
нов Интернационала. Каждая секция имела право, по своему усмотре-
нию, назначать и смещать своих делегатов. Дважды в год, в апреле
и в октябре, федерация должна была пересматривать состав своего бю-
ро. Члены бюро могли быть во всякое время отозваны Федеральным
советом.
Ссылаясь на соответствующие статьи Устава Интернационала, проект
вменял в обязанность Федеральному сонету поддерживать регулярную
связь с Генеральным советом и направлять ему ежемесячно отчет. Гене-
ральный совет, со своей стороны, должен был, в соответствии с Уставом
Интернационала и решениями Базельского конгресса 1869 г., посылать
каждые 3 месяца парижскому Федеральному совету информацию о поло-
жении Интернационала в других странах.
Далее устанавливалось, что каждая секция, чтобы быть принятой в со-
став федерации, обязана представить Федеральному совету свой устав в
двух экземплярах, один из которых направлялся Генеральному совету.
Вопрос о принятии новой секции или общества в Интернационал решался
Генеральным советом после заслушания мнения парижской федерации.
Генеральному совету принадлежало также право исключения из Интер-
национала той или иной секции.
Каждый член Интернационала обязан был платить ежемесячный взнос
в размере 5 сантимов. Неуплата взноса в течение трех месяцев влекла за
собой исключение соответствующей секции из Интернационала. Неуплата
взноса за текущий месяц лишала ее делегатов права решающего голоса в
Федеральном совете.
Любой член парижской федерации Интернационала имел право при-
сутствовать в качестве слушателя на заседаниях Федерального совета.
Члены провинциальных секций, находившиеся проездом в Париже, поль-
зовались тем же правом.
Деятельность Федерального совета должна была обсуждаться на общем
собрании парижских секций не реже одного раза ® 3 месяца. В случае, ес-
ли такая форма контроля оказалась бы затруднена, общее собрание могло
быть заменено специальным собранием делегатов, число которых должно
было быть втрое больше числа членов Федерального совета.
Настоящий устав — гласила последняя статья проекта — может быть
пересмотрен общим собранием членов федерации по требованию одной или
нескольких групп при условии, что это требование будет представлено, по
меньшей мере, за месяц до собрания 143.
18 апреля на общем собрании членов Интернационала и делегатов от
групп под председательством Варлена устав парижской федерации был ут-
вержден.
Сообщая 20 апреля об этом событии Марксу, Лафарг писал: «Что было
прекрасно на этом собрании — так это потребность в централизации, кото-
рую испытывали все члены, ясное и точное понимание рабочим классом
своей индивидуальности как класса, своего антагонизма к буржуазии.
Как счастливы были бы Вы, рыцарь классовой борьбы, присутствовать при
проявлении этих чувств» 144.
1*з projet de federation entre les sections parisiennes de 1’Internationale. ИМЛ.
Рукопись. Фотокопия.
144 Архив ИМЛ, ф. 1, on. 5, ед. хр. 8209. П. Лафарг — Марксу. Париж, 20 апре-
ля 1870 г.
88
Примеру парижских секций последовали лионские, марсельские, руан-
ские. Во второй половине апреля были, таким образом, созданы четыре фе-
дерации Интернационала. Ближайшая насущная задача заключалась в
том, чтобы объединить все французские секции, по приблизительным под-
счетам около 250 тысяч членов, в единую, общенациональную федерацию
Интернационала. «Интернационал делает здесь чудеса. Рабочие явно пи-
тают неограниченное доверие к Товариществу; секции образуются ежед-
невно»,— писала Лаура Лафарг из Парижа Марксу 145. О выдающихся ус-
пехах Интернационала сообщал одновременно и Поль Лафарг: «Сейчас ра-
бочий класс благодаря Интернационалу, который со времени последних вы-
боров добился огромных успехов, как и благодаря Федеральной палате ра-
бочих обществ, сознает свою силу и хочет действовать во что бы то ни ста-
ло» 146.
Заметный подъем рабочего движения и успехи Интернационала побу-
дили буржуазных республиканцев еще более усилить борьбу против сто-
ронников революционного свержения империи. Против них ополчились не
только правые умеренно-либеральные элементы буржуазии во главе с Пи-
каром, создавшие именно в это время совместно с орлеанистами так на-
зываемую открытую левую. В борьбу решительно вступили также радика-
лы во главе с Гамбеттой. 19 апреля в речи перед студенческой молодежью
Парижа Гамбетта заявил: «Необходимо торжественно провозгласить, что
мы презираем насилие, совершаемое узурпаторами» 147. В мае он высту-
пил перед своими прошлогодними избирателями в Бельвиле, изложив им
программу так называемых непримиримых противников империи, которых
он возглавлял, и при этом категорически отмежевался от сторонников
революции. «Непримиримые обязаны, следовательно, отвергать всех
тех, кто хотел бы прибегнуть к иным средствам, кроме убеждения.
Если где-либо существуют такого рода злодеи, то кто бы они ни были
их надо предавать правосудию...» — заявил он 148 149. Этой линии пове-
дения Гамбетта, как увидим, строго придерживался в своей последу-
ющей политической деятельности.
___ Парижская федерация Интернационала едва успе-
МаЙ1870 годаИСЦИТ ла организационно оформиться, как ей пришлось
активно включиться в антиплебисцитарную кам-
панию. 20 апреля правительство Наполеона III опубликовало текст новой,
либеральной конституции, которую оно «даровало» стране. Декретом от
23 апреля французскому народу предлагалось путем плебисцита ответить
на вопрос: «одобряет ли он либеральные реформы, вводившиеся импера-
тором в конституцию с 1860 г. при содействии высших государственных
органов, и ратифицирует ли он сенатус-консульт от 20 апреля 1870 г.?»
Утвердительный ответ при такой постановке вопроса означал одобрение
всей политической системы Второй империи и приверженность прави-
тельству Наполеона III. «Дайте мне новое доказательство вашей при-
верженности,— обращался Наполеон III к населению Франции.— От-
ветив утвердительно на поставленный вам вопрос, вы отвратите угрозу
революции, поставите на прочный фундамент порядок и свободу и облег-
чите переход короны к моему сыну» *49. Плебисцит был назначен
на 8 мая.
145 Архив ИМЛ, ф. 1, оп. 5, ед. хр. 8190. Лаура Лафарг — Марксу. Париж, 18 ап-
реля 1870 г.
146 Таи же, ед. хр. 8209. П. Лафарг — Марксу. Париж, 20 апреля 1870 г.
147 L. G a m b е 11 a. Discours et plaidoyers politiques, t. I, p. 247.
148 L. G a m b e 11 a. 1869—1879. Paris, 1879, p. 46.
149 A. Thomas. Op. cit., p. 385.
89
Новая конституция по-прежнему сохраняла за императором важней-
шие прерогативы: объявление войны, назначение членов Сената, право
отстранения назначенных Сенатом и Законодательным корпусом минист-
ров в случаях, когда его мнение расходилось с мнением палат, право по-
милования, право обращаться к народу путем плебисцита и т, д. «Уступ-
ки» сводились главным образом к некоторому дальнейшему расширению
прав Сената (право постатейного голосования бюджета), кабинет минист-
ров объявлялся в целом ответственным перед палатами. Переход к пар-
ламентаризму был, таким образом, лишь частичным.
Парижская федерация Интернационала развернула широкую разъяс-
нительную кампанию, имевшую целью показать трудящимся, что уча-
стие в плебисците равносильно голосованию за режим внутренней реак-
ции и внешних агрессивных войн. Бланкисты также были сторонниками
неучастия в голосовании. Социалисты предложили буржуазным респуб-
ликанцам и демократам объединить усилия противников империи и либо
не принимать участия в голосовании, либо голосовать пустыми бюллетеня-
ми. Этим было бы продемонстрировано отрицательное отношение к любо-
му курсу, принятому империей, безоговорочное стремление к установле-
нию республиканского строя как единственно приемлемого. Однако бур-
жуазные республиканцы всех оттенков, в том числе демократы-неоякобин-
цы, отказались от совместного выступления с социалистами. В отличие от
социалистов они открыли кампанию за отрицательное голосование. Социа-
листам пришлось выступить самостоятельно.
В манифесте, напечатанном 24 апреля в «Марсельезе» от имени париж-
ской федерации Интернационала и федеральной палаты рабочих обществ,
и, кроме того, распространенном отдельной листовкой, социалисты обра-
щались «к трудящимся города и деревни, к мелким промышленникам и
торговцам, ко всем тем, кто искренне хочет установления свободы через
равенство». Они доказывали, что не дело народа «отдавать предпочтение
конституции 1870 г. перед конституцией 1852 г., парламентскому образу
правления перед авторитарным», что, следовательно, недостаточно отве-
тить на плебисцит, навязанный стране, отрицательным голосованием.
«Необходимо,— гласил манифест,— чтобы из урны было вынуто катего-
рическое осуждение монархического режима, полное, радикальное утвер-
ждение единственной формы государственного устройства, способной
удовлетворить наши законные стремления — демократической и социаль-
ной республики». Поэтому единственно правильной тактикой в данных ус-
ловиях является воздержание от голосования, либо — в случаях принуж-
дения к нему — голосование чистыми бюллетенями.
В манифесте излагалась программа социально-политических требова-
ний народа. Она состояла из следующих пунктов: превращение рудников,
каналов, железных дорог, банков и т. д. в общественные предприятия; пол-
ная реорганизация налогового обложения; обобществление земельной соб-
ственности духовенства; пресечение злоупотреблений и произвола круп-
ных и мелких чиновников; всеобщее, обязательное, бесплатное обучение;
упразднение «налога крови», т. е. воинских призывов в постоянную ар-
мию. Манифест содержал особое обращение к труженикам деревни, в ко-
тором подчеркивалась общность интересов рабочих и крестьян. «Подобно
вашим городским братьям,— говорилось в нем,— вы несете на себе непо-
сильное бремя существующей социальной системы: вы неустанно произ-
водите и почти всегда лишены необходимого, в то время как государствен-
ная казна, ростовщик и землевладелец жиреют за ваш счет. Империя, не
довольствуясь тем, что угнетает вас налогами, отнимает у вас еще ваших
сыновей, вашу единственную опору, чтобы превратить их в солдат ради
интересов папы и чтобы усеять их трупами земли Сирии, Кохинхины, Мек-
ПО
сики» 150. В числе подписавших антиплебисцитарный манифест были так-
же бланкисты.
Руанская, лионская, марсельская федерации Интернационала, со своей
стороны, прилагали усилия к тому, чтобы добиться неучастия широких
масс населения в голосовании, причем марсельская федерация выступи-
ла с обращением к армии, в котором солдаты призывались «отказать в
поддержке» бонапартистскому режиму и найти в себе «достаточно пат-
риотизма», чтобы «выразить протест против империи» 151.
Правительство предпочло отказаться от официальной подготовки и про-
ведения плебисцита, но зато всячески поощряло неофициальную предвы-
борную агитацию, не стесняясь при этом в средствах. Поверенный в делах
России Окунев сообщал в конце апреля из Парижа: «Министерство при-
лагает усилия, чтобы заменить действия властей частной инициативой. Оно
вступило в связь с правым центром Законодательного корпуса и спровоци-
ровало создание плебисцитарного комитета... из депутатов правого центра,
сенаторов и журналистов с целью организации пропаганды в Париже и в
остальной Франции... Комитет находится в непосредственных отношениях
с министерством и получает от него указания» 152.
Плебисцитарный комитет, заручившись крупными денежными сумма-
ми, развил широкую предвыборную пропаганду в городах и главным обра-
зом в деревнях, используя для этой цели множество специальных агентов.
«Осуществляя таким образом цели правительства и облегчая ему прямое
воздействие на нацию,— сообщал Окунев в донесении на имя Александ-
ра II,— плебисцитарный комитет прикрывал министерство и давал ему
возможность внешне соблюдать полную незаинтересованность» 153.
Одновременно были приняты все меры к тому, чтобы воспрепятство-
вать буржуазно-радикальной и тем более социалистической пропаганде
в деревнях. Об этом мы узнаем из секретного послания министра внутрен-
них дел от 5 мая на имя главы правительства 154. Что касается секций Ин-
тернационала, то они были обезглавлены как раз накануне плебисцита.
Генеральным прокурорам в следовавших один за другим циркулярах за
подписью Оливье предписывалось производить поголовные аресты членов
Интернационала, а также возбуждать судебные преследования против лиц,
«занимавшихся на публичных собраниях подстрекательством к убийству
императора» 155. Это было новое провокационное измышление бонапартист-
ской полиции, приуроченное к предстоявшему плебисциту.
Аресты руководящих членов секций и федераций Интернационала в
Париже и в провинции множились с каждым днем. Оливье подстегивал
генеральных прокуроров все новыми циркулярами. «Выловлен ли Интер-
национал в Марселе? Он там безусловно существует. Не проявляйте коле-
баний, покажите пример, ударьте главным образом по руководящей го-
ловке»,— требовал он в циркуляре от 1 мая. Такие же предписания были
направлены в Лион, Тулузу, Безансон, Монпелье, Драгиньян и многие дру-
гие провинциальные города. По распоряжению Оливье, о чем мы узнаем
из донесений Окунева, были отпечатаны в 50 экземплярах и вручены ге-
неральным прокурорам две секретные публикации: историческая справка
о происхождении и деятельности Международного товарищества рабочих,
150 Manifeste antiplebiscitaire des sections parisiennes federees de 1’Internationale
et de la Chambre Federale des societcs ouvrieres. ИМЛ. Фотокопия.
151 О. Те s tut L’lnternationale et le jacobinisme au ban de 1’Europe, v. I, Paris,
1872, p. 339—340.
152 АВПР, Канц., д. 116, л. 255, 256. Окунев — Горчакову, 16(28) апреля 1870 г.
153 Там же, лл. 311—312. Донесение Окунева на имя Александра II.
154 Papiers et correspondence de la famille imperiale, t. 1, p. 325.
155 Ibid., p. 316. Justice a tous les procureurs generaux. 30 avril 1870, 5 h. 30 m. soir.
91
сфабрикованная министерством юстиции, и собрание документов, захва-
ченных при обыске у арестованных членов Интернационала. По одному
экземпляру той и другой публикации получили также дипломатические
представители России, Англии, Австрии, Северогерманского союза, аккре-
дитованные во Франции.
Препровождая в Петербург секретную документацию об Интернацио-
нале, полученную от французских властей, Окунев подчеркивал «благоже-
лательное содействие г-на Эмиля Оливье и префекта полиции г-на Пьет-
ри» в пополнении его сведений об Интернационале «деталями секретно-
го свойства» 156.
Генеральный совет Интернационала опубликовал 3 мая протест про-
тив преследований членов французских секций. Он разоблачал подоплеку
лживых измышлений бонапартистского правительства. «Шумиха и меры
насилия против наших французских секций преследуют одну цель — спо-
собствовать жульничеству с плебисцитом» 157 — справедливо заявлял руко-
водящий орган Интернационала.
Плебисцит 8 мая принес правительству Наполеона III 7 358 786 утвер-
дительных голосов — значительно больше, чем оно ожидало. Это были в
подавляющем большинстве голоса крестьян, поддавшихся бонапартистской
пропаганде. Немалое влияние оказало на исход голосования «дело» о по-
кушении на Наполеона III, по которому были привлечены многие и мно-
гие социалисты, в том числе бланкисты. «Открытие заговора оказалось,
подлинной удачей,— сообщал Окунев в Петербург.— Кабинет, на помощь
которому пришли эти обстоятельства, понял, какую пользу он может из-
всего этого извлечь. Спешно было произведено упрощенное следствие, и
элементы, оказавшиеся налицо... были представлены публике в докладе
генерального прокурора на имя Оливье. Этот документ и все прочие при-
ложенные к нему публикации произвели живейшее впечатление» 158 159. Мно-
гие буржуа, находившиеся в оппозиции к империи, предпочли отдать свои
голоса Бонапарту, чем содействовать успеху революционных сил. Так же-
поступили и крупные землевладельцы, увлекшие за собой крестьян. «По-
лагаю, что не ошибусь, если скажу, что доклад Гравигерре принес
17г миллиона голосов»,— писал Окунев 15э.
Нельзя, однако, недооценивать и слабость социалистической пропаган-
ды среди французского крестьянства как одну из важнейших причин бла-
гоприятных для бонапартистов итогов плебисцита. Французские социа-
листы только в самом конце 60-х годов практически приступили к уста-
новлению связей с трудящимся крестьянством. Однако и в этот период про-
паганда велась отдельными социалистами от случая н случаю, а отнюдь-
не систематически. Далеко не все социалисты понимали огромную важ-
ность привлечения трудовых масс крестьян на сторону рабочего класса.
Многие из них относились с предубеждением к крестьянству. Эта сла-
бость и была использована бонапартистской реакцией в период плебис-
цита.
Но вместе с тем плебисцит обнаружил, насколько велико было число
противников империи в городах. В целом по стране они составляли, даже-
по официальным данным, почти 3,5 миллиона человек, или 30,4% голо-
совавших. В Париже из 405 тысяч голосовавших только 138 тысяч, око-
166 АВПР, Канц., д. 117, л. 27. Окунев на имя Александра II. Париж, 1(13) июня
1870 г.
157 К. Маркс. О преследованиях членов французских секций. К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. 16, стр. 446.
158 АВПР, Канц., д. 116, л. 314, 315. Донесение Окунева на имя Александра II .
Париж, 6(18) мая 1870.
159 АВПР, Канц. д. 116, л. 316. Донесение Окунева на имя Александра II.
92
ло '/з, ответили утвердительным голосованием, остальные 2/з дали отри-
цательный ответ, либо воздержались от голосования. В их числе были сол-
даты французской армии. В парижском гарнизоне, как сообщал Окунев,
основываясь на данных, исходивших из бонапартистских источников, от-
ветили отрицательным голосованием 46 тысяч солдат 160. При этом часть
армии, как заверяла антиправительственная печать, не только голосова-
ла против империи, но и высказалась за республику 161.
«Император очень взволнован и поражен оппозиционным голосованием
в армии,— сообщал на другой день после плебисцита парижский коррес-
пондент петербургской официозной газеты «Nord».— При подсчете голо-
сов в казарме принца Евгения оказалось 1100 отрицательных голосова-
ний. В казарме Наполеона, в казармах Ратуши, Аве Мария, предместья
Пуаооньер результаты голосования также мало удовлетворительны. В не-
которых казармах солдаты и унтер-офицеры устремлялись к бюро, чтобы
следить за ходом голосования» 162.
Оценивая результаты майского плебисцита во Франции, русский демо-
кратический журнал «Дело» писал: «Результаты вовсе не были так благо-
приятны для бонапартистов и неблагоприятны для республиканцев. По-
лучить в свою пользу 1 600 000 голосов при тех интригах, которые пустил
в ход официальный мир; получить 2/з голосов в Париже и большинство
в некоторых других больших городах — это почти полная победа. Если
прибавить к этому, что нет ни одного округа, где бы не обнаруживались
оппозиционные элементы, что почти треть армии вотировала «нет», то
победа Второй империи далеко не может быть названа победой, она толь-
ко не поражение» 163.
И эта оценка была вполне справедливой. 11 мая Энгельс писал Марксу:
«Результаты голосования крупных городов Франции очень хороши. Голо-
сование в остальных местах фальсифицировано и не имеет значения» 164.
Несколькими днями позднее Энгельс, возвращаясь к этой теме, высоко оце-
нил поведение французских рабочих: «Поведение французских рабочих
великолепно,— писал он 19 мая Марксу.— Эти люди теперь опять стали
активными, а это их стихия, в этой области они мастера» 165.
Сами бонапартисты отдавали себе отчет в том. что плебисцит не при-
нес империи прочной победы. Этим, в частности, объясняется их намере-
ние, превратить инспирированный правительством плебисцитарный коми-
тет, оказавший столь большие услугу династии Бонапартов во время май-
ской кампании, в постоянный избирательный орган, который облегчил бы
им проведение предстоявших в 1870 г. во всей стране муниципальных вы-
боров, а также частичных выборов в Законодательный корпус.
Правительство принуждено было, однако, отказаться от своего проек-
та, так как, сохраняя плебисцитарный комитет, оно не могло запретить оп-
позиционные избирательные комитеты, что привело бы к ослаблению борь-
бы и против секций Интернационала.
Дебаты, состоявшиеся по этому поводу на сессии Законодательного кор-
пуса в июне, показали, как сильно пошатнулось положение кабинета
Оливье после плебисцита. В ходе дебатов, носивших весьма бурный ха-
рактер, правительство оказалось вынужденным поставить вопрос о до-
верии. И хотя подавляющим большинством голосов оно было оставлено
160 Там же, л. 318. Донесение Окунева на имя Александра II. 6(18) мая 1870 г.
131 АВПР, Пресса, 1870, д. 101, л. 207.
162 АВПР. Пресса, 1870, д. 101, л. 211.
163 «Дело», 1870, № 5, стр. 103—104.
164 Ф. Энгельс —К. Марксу, И мая 1870 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XXIV, стр. 338—339.
165 Ф. Энгельс — К. Марксу, 19 мая 1870 г. Там же, стр. 346.
93
у власти, голосование это далеко не отражало настоящей позиции депута-
тов в отношении Оливье и его кабинета. Отказав в сохранении плебисци-
тарного комитета, Оливье восстановил против себя депутатов крайне пра-
вого крыла и правого центра; левая фракция, как об этом свидетельствует
выступление депутата Бетмона, была, со своей стороны, недовольна Пер-
спективой роспуска избирательных комитетов, созданных буржуазными
республиканцами.
Непрочность правительства Оливье сказалась равным образом в ходе
обсуждения на той же сессии законопроекта о муниципальных советах.
113 голосами против 82 депутаты высказались за гласность заседаний этих
советов, между тем как правительство старалось отложить решение вопро-
са. На второе выступление Бетмона, требовавшего разрешения публичных
собраний ввиду приближения муниципальных выборов, Оливье ответил ка-
тегорическим отказом и снова поставил вопрос о доверии. Второй вотум
доверия, полученный им, так же как и первый означал лишь то, что мо-
мент для отстранения правительства еще не наступил.
В донесении Александру II от 13 июля 1870 г. Окунев правильно оце-
нивал положение кабинета Оливье как в Законодательном корпусе, так
и вне его, и объяснял временное оставление его у власти- «в значительной
мере трудностью отыскать в нынешнем составе палаты людей, способных
заменить кабинет 2 января с некоторыми шансами на успех и на продол-
жительное существование». Общий вывод, которым закапчивалось донесе-
ние по этому вопросу, был таков: «При этом положении вещей достаточно
искры, чтобы вызвать пожар; совместное голосование может свергнуть ка-
бинет Оливье в такой момент, когда этого будут меньше всего ожидать» 166.
Преследования социалистов в период подготовки и
Третий процесс проведения плебисцита не ослабили ни деятельно-
Интернационала г т/ л
сти Интернационала во Франции, ни стачечного
движения. На смену арестованным и эмигрировавшим деятелям социали-
стического движения пришли новые борцы, создавались новые секции и
комитеты Интернационала. Точно так же и стачечная волна еще шире
разлилась по стране в мае—июле, охватив рабочих почти всех специально-
стей и отраслей производства в самых различных департаментах 167 168.
В Мюлузе (Эльзас) и его окрестностях в июле бастовало 40 тысяч ра-
бочих хлопчатобумажной, металлургической и других отраслей промыш-
ленности. Они требовали сокращения рабочего дня до 10 часов, повыше-
ния заработной платы, неограниченной свободы собраний 1ба. Несмотря на
то, что в Мюлуз были затребованы войска, борьба продолжалась. Рабо-
чим удалось вырвать у предпринимателей частичную уступку — 11-часо-
вой рабочий день при сохранении прежнего размера заработной платы.
Между тем правительство после благоприятного для него исхода пле-
бисцита задалось целью окончательно разгромить Интернационал во
Франции. В решительном подавлении революционного движения внутри
страны, а также в победоносной внешней войне правящая клика рассчи-
тывала найти выход из глубокого внутриполитического кризиса, принимав-
шего все более угрожающий для бонапартистского режима характер.
22 июня 1870 г. в Париже начался третий процесс Интернационала.
В основу обвинительного заключения по делу 38 обвиняемых легли много-
численные документальные материалы, конфискованные полицией при
166 АВПР, Канц., д. 117, лл. 21, 22. Донесение Окунева на имя Александра II. Па-
риж, 1(13) июня 1'870 г.
167 J; В arberet. Les greves et la loi sur les coalitions. Paris, 1871, p. 57.
168 Архив ИМЛ, ф. 21, ед. хр. II/30. Minutes of the General Council of the I Inter-
national. 1870. Council meeting, July 19; «La Gazette des Tribunaux», 14 juillet 1870.
94
обысках у руководящих деятелей Интернацпонала. Обвинительный акт-
явился, наглядным доказательством успехов, достигнутых французской ор-
ганизацией, несмотря на непрерывные преследования, каким она подвер-,
галась со времени ее второго процесса. В приговоре, оглашенном гене-
ральным прокурором, была дана следующая характеристика Международ-
ного товарищества рабочих: «Основанное исключительно в экономических
целях для улучшения положения рабочего класса, это общество вскоре
уклонилось от своей цели, и ныне не подлежит сомнению, что оно... стало
социальной опасностью и к тому же огромной, если принять во внимание
число его'члеяов, которое в одной только Франции, по признанию обвиняе-
мых, достигает нескольких сот тысяч человек, а также тот пыл, с каким оно
ринулось в область самых жгучих вопросов текущей политики, не отказы-
ваясь при этом и от своей первоначальной программы, но заявляя, что она
может быть осуществлена только путем революции и установления демо-
кратической и социальной республики» 169.
В зале суда, по свидетельству известной революционерки Луизы Ми-
шель, присутствовало около 3 тысяч человек, главным образом рабочих,
открыто выражавших свое сочувствие обвиняемым. «Это был один из са-
мых захватывающих процессов»,— писала она впоследствии 17°. Мужест-
венно и самоотверженно отстаивали свои убеждения лучшие представите-
ли французского пролетариата: 30-летний рабочий^механик Авриаль,
32-летний рабочий-ювелир Комбо, 26-летний рабочий-ювелир Лео Фран-
кель, 27-летний рабочий Жоаннар п другие. «Союз пролетариев всех
стран,— заявил Франкель,— совершившийся факт, и никакая сила не
сможет их разобщить» 171. На вопрос о том, какие цели ставит перед собой
Интернационал, он дал ясный ответ: «Интернационал имеет целью не уве-
личение заработной платы рабочих, а полное уничтожение системы наем-
го труда» 172.
Процесс вместе с тем показал, что влияние мелкобуржуазных идей
Прудона не было преодолено даже передовыми французскими рабочими. Об
этом свидетельствовала и коллективная защитительная речь подсудимых,
зачитанная рабочим Шаленом, и выступления подсудимых, за исключе-
нием Франкеля. Приговор, вынесенный 8 июля 1870 г. по третьему процес-
су, объявлял парижскую организацию Интернационала несуществующей,
а ее. руководящих членов приговаривал к различным срокам тюремно-
го заключения и к денежному штрафу. Подготовлялся аналогичный
судебный процесс и разгром лионской федерации. Непрекращавшиеся
аресты социалистов обезглавили французскую организацию Интерна-
ционала.
Однако в условиях все более обострявшегося революционного кризи-
са возрождение французских секций Интернационала было неминуемо, не-
смотря на жестокие их преследования. Успех их освободительной борьбы
мог быть в дальнейшем обеспечен лишь при условии преодоления ими сво-
их слабостей, закрепления достигнутых сдвигов в организационной и идей-
ной областях. Только в этом случае социалисты, объединяемые француз-
ской организацией Интернационала, могли рассчитывать на руководящую
роль в предстоявшей революции, которая, в их представлении, должна бы-
ла покончить с бонапартистской империей и установить демократическую
республику с социалистическими тенденциями, или, как они выражались,
демократическую и социальную республику.
169 Troisieme proces de 1’Association Internationale des travailleurs a Paris,
p. 230—231.
170 L. Michel. La Commune. Paris, 1898, p. 23.
171 Troisieme proces de 1’Association Internationale des. travailleurs a Paris, p. 221.
172 Ibid., p. 218
95.
Объявление
франко-прусской войны.
Первое воззвание
Генерального совета
Интернационала
Франко-прусская война, объявленная вскоре после
третьего процесса Интернационала, временно при-
остановила освободительную борьбу французского
пролетариата, но она же и ускорила крушение
Второй империи.
Как известно, поводом к войне послужил воз-
никший между Францией и Пруссией конфликт из-за кандидатуры прус-
ского принца Леопольда Гогенцоллерна на вакантный королевский пре-
стол в Испании. 6 июля 1870 года, через несколько дней после того, как в
Париже стало известно о данном принцем Леопольдом согласии принять
сделанное ему предложение, министр иностранных дел Грамон на засе-
дании Законодательного корпуса выступил с категорическим заявлением о
том, что правительство не потерпит, «чтобы посторонняя держава, посадив
одного из своих принцев на престол Карла V... могла в ущерб нам нару-
шить существующее равновесие сил в Европе и поставить под угрозу инте-
ресы и честь Франции». На состоявшемся в тот же день заседании совета
министров военный министр Лебеф сделал официальное заявление о пол-
ной подготовленности Франции к войне. На этом же заседании Наполе-
он III огласил дипломатическую переписку, которая велась французским
правительством в 1869 г. с Австрией и Италией относительно союза с ни-
ми в случае франко-прусской войны. Тем самым было создано ложное
представление, будто Франция может рассчитывать на поддержку Австрии
и Италии.
В последующие дни интриги военно-придворной клики, стремившей-
ся любой ценой развязать войну, неустойчивая, противоречивая позиция
Наполеона III все более обостряли франко-прусские отношения. Прус-
ское правительство, само стремившееся к войне с Францией, искусно ис-
пользовало возникший конфликт, чтобы поставить своего противника в по-
ложение нападающей стороны. Бисмарк не брезговал для этого никакими
средствами, вплоть до фальсификации текста депеши, посланной ему
13 июля из Эмса прусским королем Вильгельмом для пересылки в Париж.
В пей Вильгельм изъявлял согласие выполнить требование французского
правительства и официально одобрить отказ от испанского престола, о ко-
тором заявил накануне от имени своего сына отец принца Леопольда.
Прусский король, однако, отказывался выполнить второе требование фран-
цузов и дать гарантию, что подобные притязания не повторятся в будущем.
Стараниями Бисмарка текст депеши короля Вильгельма был изменен та-
ким образом, что приобрел оскорбительный для французского правитель-
ства смысл. Вызывающий тон фальсифицированного текста депеши сыг-
рал на руку бонапартистской клике и ускорил объявление Францией вой-
ны Пруссии.
Бисмарк, таким образом, достиг своей цели. «Драться мы должны...—
заявил он 13 июля фельдмаршалу Мольтке и военному министру Прус-
сии фон Роону,— но успех во многом зависит от впечатлений, какие вы-
зовет у нас и у других происхождение войны; важно, чтобы мы были те-
ми, на кого напали, а галльское высокомерие и обидчивость помогут нам
в этом» 173. 19 июля была объявлена война.
Политические расчеты бонапартистского правительства весьма откро-
венно раскрыл впоследствии один из советников Наполеона III Сильвестр
де Саси: «Я не сопротивлялся внешней войне,— признавал он,— ибо она
казалась мне последним ресурсом и единственным средством спасения для
империи... Со всех сторон появились самые грозные симптомы. Буржуазия
помешалась па каком-то неутолимом революционном либерализме, а насе-
173 О. В i s m а г k. Gedanken und Eriimerungen. Stuttgart — Berlin, [1928], S. 407.
£)6
ление рабочих городов — на социализме... Именно тогда император риск-
нул на решительную ставку — на войну против Пруссии» 174.
Расчеты на победоносную войну, которая упрочила бы позиции бона-
партистской реакции внутри страны, не имели под собой реальной почвы.
Это показали уже первые сражения двух воюющих армий.
Генеральный совет Интернационала в первые же дни войны, в воззва-
нии от 23 июля 1870 года, предсказал близкое крушение бонапартистской
империи, независимо от исхода военных действий. Он охарактеризовал
войну как оборонительную для Германии, но вместе с тем разоблачал про-
вокационную роль Пруссии в развязывании войны и агрессивность ее гос-
подствующих классов. Он призывал немецкий рабочий класс не допустить
вырождения оборонительной войны в завоевательную против француз-
ского народа 175.
174 S. de S а с у. Lettres a ma fille. 1862—1878, «Revue des deux mondes», 1 novem-
bre 1926, p. 143, 146.
175 К. M a ркс. Первое воззвание Генерального совета Международного товари-
щества рабочих о франко-прусской войне. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч , т. 17,
стр. 3—4.
7 Парижская коммуна, т. I
Глава третья
ВОЕННЫЙ РАЗГРОМ ФРАНЦИИ
1. ПЕРВЫЕ ПОРАЖЕНИЯ ИМПЕРИИ.
СОБЫТИЯ 7—9 АВГУСТА 1870 г. В ПАРИЖЕ
Объявивший себя главнокомандующим французской армии На-
полеон III намеревался начать кампанию стремительным втор-
жением французских войск в пределы Германии не позднее
29 июля, до завершения мобилизации войск противника. Он
рассчитывал завладеть таким путем коммуникациями между
севером и югом Германии и предотвратить соединение военных сил .Севе-
рогерманского союза и южногерманских государств, обеспечив, по мень-
шей мере, нейтралитет этих государств, в которых были сильны антипрус-
ские настроения. К тому же правительство Второй империи через свою
агентуру в Мюнхене, Штутгарте, Карлсруэ, Дармштадте и других пунк-
тах распространяло и до и после объявления войны версию о том, будто
одной из главных целей Франции в этой войне является избавление Гер-
мании от прусского господства ’.
„ , Нарушив в результате вторжения дальнейший ход
ЛакомавдованияКОГО мобилизации в Пруссии, французская армия, как
и их провал на это надеялся ее главнокомандующий, легко
одержала бы ряд побед над пруссаками, а первые
же победы французского оружия побудили бы Австрию и Италию занять
сторону Франции. Наполеон III готов был на первых порах довольство-
ваться «благожелательным нейтралитетом» этих держав. Правда, в отно-
шении Австрии такой нейтралитет, по мнению французского правитель-
ства, не исключал немедленной концентрации австрийских войск на авст-
ро-прусской границе 1 2. Франция вступила в войну, не имея союзников, и
вопрос о том, чтобы приобрести их в самом начале войны, естественно,
имел для французской стороны первостепенное значение.
План стремительной, молниеносной войны, избранный французским
командованием, диктовался военными и политическими соображениями.
Наполеон III был хорошо осведомлен, благодаря донесениям военных и ди-
пломатических деятелей Франции, начиная с 1866 г., о численном превос-
ходстве прусской армии военного времени над французской и о ее более
высоких боевых качествах. Правда, это не мешало ему заверять страну,
1 АВПР, Канц., д. 117, л. 129. Донесение Окунева Вестману. Париж, 14(26) июля
1870 г.
2 АВПР, Канц., д. 117, л. 169. Копия секретной телеграммы Окунева Вестману за
№ 114 от 21 июля (2 августа) 1870 г.; л. 165, 166. Донесение Окунева Вестману. Па-
риж, 24 июля (5 августа) 1870 г.
98
будто военная мощь Франции достигла — как он выразился в тронной ре-
чи при открытии законодательной сессии 1869 г.— «необходимого разви-
тия», а ее «военные ресурсы отныне находятся на высоком уровне, соот-
ветствующем ее мировому предназначению» 3. Французскому императору
было также хорошо известно из донесений префектов, что подавляющая
часть населения Франции не желала войны4. На это указывала и фран-
цузская печать; она сообщала об антивоенных манифестациях в Париже,
Лионе и других городах и помещала протесты французских секций Интер-
национала против затевавшейся войны5. Французское правительство,
правда, прилагало немало стараний, чтобы внушить народным массам,
будто оно вступает в войну, выполняя волю страны. Так, в «Проклама-
ции к французскому, народу» Наполеон III утверждал, будто «военный
клич прозвучал из одного конца Франции в другой». К этому же вымыслу
он прибег в заключительной речи на сессии Законодательного корпуса в
июле 1870 г.: «Война законна,— заявил он,— когда она ведется с согла-
сия страны и одобрения ее представителей... Мы сделали все, от нас за-
висящее, чтобы избежать ее, и я могу заявить, что именно нация вся це-
ликом в своем неодолимом порыве продиктовала нам наши решения» 6.
Но никто лучше самого автора этих слов не знал, насколько они не соот-
ветствовали действительности, как не отражали действительности и те
шовинистические манифестации, с участием полицейских агентов и де-
классированных элементов, которые правительство организовало в Париже
и в провинции, чтобы заставить страну поверить в его лживую версию.
Вот почему у Наполеона III имелись все основания опасаться, что за-
тяжная война вызовет опасные для возглавляемого им режима внутрипо-
литические осложнения.
Французская кадровая система, вообще говоря, позволяла быстрее, чем
прусская система ландвера, стянуть к границе ударную группу войск в
120—150 тыс. человек и перейти в наступление. Однако, когда 28 июля
Наполеон III прибыл в Мец, чтобы на другой день перейти ш своими вой-
сками границу, стало очевидно, что осуществить этот план невозможно.
Противник не мог помешать 29 июля французскому наступлению, так как
немецкие войска еще только стягивались к границе, но самих боевых сил,
необходимых для наступления, в распоряжении императора не оказалось.
Войска, которые французскому командованию удалось к этому времени
сосредоточить на границе, были численно недостаточны для предстоящей
операции и к тому же не обеспечены снаряжением, боеприпасами и про-
виантом. Причиной этого была запоздалая, беспорядочная мобилизация
французской армии, особенно ее резервных частей, и крайне неудовлетво-
рительное ее снабжение, которое фактически началось только после объ-
явления войны. Склады военного снаряжения были обычно расположены
далеко от мест формирования воинских частей. Призванному в армию не-
редко приходилось исколесить сотни, а иной раз тысячи километров, что-
бы экипироваться, а затем прибыть к месту назначения. Беспорядочная ра-
бота железных дорог усугубляла путаницу, при которой совершалась мо-
билизация. «Штабы и административные управления, артиллерийские и
инженерные войска, пехота и кавалерия, кадровые и резервные части,—
сообщает по этому поводу военный историк А. Шюке,— набивались
3 Annales du Senat et du Corps Legislatif (далее — Annales...). Corps Legislatif.
Seance du 18 janvier 1869, p. 3.
4 Enquete parlementaire sur les actes du gouvernement de la Defense nationale.
(далее — Actes), T. I, p. 463—470. Piece № 7. Correspondence prefectorale au sujet de
la declaration de la guerre.
5 Такие протесты были опубликованы в «Le Reveil», «La Marseillaise», а также
в специальных листовках.
6 «Journal officiel de 1’Empire Fran^aise», 22 juillet 1870.
7*
99
в поезда до отказа. Люди, лошади, материальная часть, провиант,— все
это в величайшем беспорядке и путанице выгружалось на главных сбор-
ных пунктах. В течение ряда дней вокзал в Меце представлял картину
хаоса, в котором, казалось, невозможно было разобраться. Люди не реша-
лись освобождать вагоны; прибывший провиадт выгружался и снова гру-
зился в те же составы, чтобы быть направленным в другой пункт. С вок-
зала сено переправлялось в городские склады, в то время как со складов
оно переправлялось на вокзалы» 7
Благоприятный момент для наступления был французским командова-
нием упущен. Наполеон III со своими войсками оставался в бездействии
на границе. Положение крайне ухудшилось для Франции также неожидан-
ным для нее взрывом национального чувства у немцев, подозревавшегося
прусской пропагандой. Французское правительство уже в самом начале
войны воочию убедилось, насколько ложны были его представления о пози-
ции южногерманских государств в случае объявления им войны Пруссии.
Тем временем немцы беспрепятственно перебросили свои войска на
фронт и сосредоточили их на левом берегу Рейна. Они навязали францу-
зам не предусмотренную теми затяжную, регулярную кампанию, при кото-
рой они, к тому же, лишались перспектив на приобретение союзников.
«Пожалуй, можно сказать, что армия Второй империи до сих пор терпела
поражения от самой же Второй империи,— писал в эти дни Энгельс,— При
таком режиме, сторонников которого приходится щедро одарять с по-
мощью целой, издавна установившейся системы хищнического обогаще-
ния за счет казны, нельзя ожидать, что эта система не охватит интендант-
ство армии... и вот именно в этой области возникает такой хаос, который
вызывает промедление в действиях почти на неделю в самый критический
период кампании. Эта недельная задержка существенно изменила положе-
ние дел для немцев 8.
Преимущество в пользу немцев обусловливалось прежде всего особым
значением, какое приобретало при затяжной войне численное превосход-
ство немецких войск, насчитывавших вместе с гарнизонами и запасными
воинскими частями около миллиона человек, из которых свыше 500 тысяч
были в начале августа 1870 г. сосредоточены на границе. Во французской
армии числилось на бумаге около 650 тыс. солдат и офицеров, но факти-
чески в распоряжении главного командования имелось примерно 300 тыс.
Боевая подготовка командного и рядового состава французской армии
также значительно уступала боевой подготовке прусской армии. Француз-
ский генеральный штаб — отсталое, бюрократическое учреждение — был
в предвоенные годы почти полностью отстранен от участия в военных ме-
роприятиях правительства. В условиях войны он оказался неспособным
справиться с планированием боевых операций, организацией боевой раз-
ведки и т. д. Он не мог идти ни в какое сравнение с прусским генеральным
штабом. Плохо знали свое дело и генералы французской армии, в большин-
стве случаев назначавшиеся на командные посты отнюдь не за военные
дарования, а за принадлежность к окружению императора. Да и главноко-
мандующий французской армией не обладал ни военными дарованиями,
ни личными качествами, необходимыми для умелого и твердого руковод-
ства войсками.
Французские ружья Шаспо по своим боевым качествам превосходили
немецкие игольчатые ружья системы Дрейзе, но значительная часть фран-
цузских солдат, вследствие плохой организации интендантской службы, не
была снабжена этими ружьями, а многие из тех, кто их получил, не уме-
7 A. Chuquet. La guerre. 1870—1871. Paris, 1895, p. 15.
8Ф. Энгельс. Заметки о войне. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 17,
стр. 21.
100
Первые поражения
французской армии
ли с ними обращаться. Во всем этом сказывался низкий уровень военного
обучения рядового состава пехоты. Этим пороком страдали и артиллери-
сты, тем более, что артиллерийское вооружение французской армии усту-
пало прусскому.
В силу всех этих причин французская армия, которую в 1870 г. все
еще ошибочно считали — и прежде всего в самой Франции — первокласс-
ной, «в час испытания...— как писал в то время Энгельс,— не могла про-
тивопоставить неприятелю ничего кроме славных традиций и врожденной
храбрости солдат...» 9 10 *:
Неудачным оказалось расположение французских войск, растянутых
на 70 миль вдоль франко-германской границы в расчете на наступа-
тельную войну. Оборонительная же кампания требовала в тех условиях
сокращения протяженности фронта, тем более, что прусское коман-
дование сгруппировало свои силы на значительно меньшем простран-
стве между Мозелем и Рейном.
Первое сражение произошло только через
16 дней после объявления войны. К этому времени
полностью определился провал военного плана
французского командования, и война, как это было отмечено уже 29 июля
Энгельсом, вступила во второй, крайне неблагоприятный для француз-
ской стороны этап до того, как раздались первые выстрелы. 4 августа нем-
цы, перейдя в наступление, атаковали линию Виссембурга в Эльзасе, где
им противостояла лишь 2-я французская дивизия 1-го армейского корпуса
под командованием генерала Абеля Дуэ. Атака неприятеля явилась пол-
ной неожиданностью для французов; ни генерал Дуэ, ни генерал Дюкро,
которому тот был подчинен, не подозревали о близости противника. Уже в
самом начале войны сказалась плохая организация французской развед-
ки. «Удивительная и вместе с тем прискорбная вещь,— писал впоследст-
вии по этому поводу французский военный историк Шарль Мазад,— в то
время как пруссакам были с 24 июля с исключительной точностью извест-
ны состав и расположение наших корпусов, имена генералов, боеспособ-
ность батальонов и дивизий, наши штабы не подозревали о том, что про-
исходит в непосредственной близости от них, плохо знали действительную
обстановку» ,0.
Пруссаки стремились при первой же встрече с французами деморали-
зовать их огромным перевесом сил. Они преднамеренно ввели в бой три
армейских корпуса, хотя им было хорошо известно, что перед ними нахо-
дилась одна дивизия, насчитывавшая менее 5 тыс. бойцов и не имевшая
шансов, вследствие разобщенности французских войск, получить своевре-
менно подкрепление.
Однако застигнутая врасплох и оставленная без помощи французская
дивизия упорно сопротивлялась и отступила только после того, как прус-
саки ввели в бой артиллерию. Обе стороны понесли крупные потери, прус-
ский командущий генерал Кирбах был ранен, французский генерал Абель
Дуэ убит.
О поражении, понесенном французской армией в первом серьезном
столкновении с противником ”, стало известно в Париже 5 августа, не-
смотря на старания правительства как можно дольше держать население
9 Ф. Энгельс. Расцвет и упадок армий. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. 17, стр. 99.
10 Ch. Mazade. La guerre de France (1870—1871), t. I. Paris, 1875, p. 84—85.
ir 2 августа две дивизии генерала Фроссара атаковали малочисленный немецкий
гарнизон, охранявший город Саарбрюкен, и одержали над ними «победу», не имев-
шую ровно никакого значения. Операция была проведена исключительно для
успокоения общественного мнения Франции победной реляцией.
101
ПРУССКИЕ ВОЙСКА ГРАБЯТ ФЕРМУ
Современная гравюра
в неведении. Крайнее возбуждение овладело столицей. Публицист Альфред
Даримой писал в панике 6 августа: «Если в течение 24 часов население
не получит сообщения о победе, то неизвестно, до каких крайностей оно
способно будет дойти» 12. Одновременно распространились сведения о
крупной победе, якобы одержанной войсками командующего 1-м корпусом
Рейнской армии маршала Мак-Магона, о захвате в плен множества нем-
цев, в том числе самого командующего 3-й немецкой армией кронпринца
Прусского. Этот лживый слух был пущен, не без ведома правительства,
биржевыми воротилами Парижа, Лиона и ряда городов в Эльзасе, Лота-
рингии, Шампани и других местах с целью повысить курс ценных бумаг.
Ярость и негодование бушевали в Париже 6 августа, когда широкие мас-
сы народа узнали о ложности этих слухов. Толпы парижан устремились
на Вандомскую площадь к министерству юстиции, местопребыванию Оли-
вье. Однако им не удалось добиться от главы правительства достоверных
сведений о положении на фронте. Около полуночи прибыло сообщение из
Меца за подписью Наполеона III об отступлении французской армии и о
необходимости срочно объявить Париж на осадном положении. Утром
7 августа были получены известия о двух новых поражениях, понесенных
французской армией 6 августа у Верта и у Форбаха. Только после этого
правительство решилось, наконец, осведомить население о действительном
положении дел.
Как и следовало ожидать, французское командование, руководствуясь
главным образом политическими соображениями, бросило в район Виссем-
12 A. Darimon. Histoire d’un parti. Les cent seize et le ministere du 2 Janvier.
Paris, 1889, p. 408.
102
бурга два новых корпуса под командованием Мак-Магона с целью возоб-
новить здесь бои и во что бы то ни стало добиться реванша. Однако Мак-
Магон был атакован кронпринцем Прусским и выбит из своей позиции до
того, как ему удалось стянуть к месту предполагавшегося сражения необхо-
димые боевые силы. Он был отброшен к Репхсгофену, откуда начал отсту-
пать на юг, в направлении Нанси.
Одновременно с поражением Мак-Магона в Эльзасе командующий 2-м
корпусом Рейнской армии генерал Фроссар потерпел поражение на гра-
нице Лотарингии у Форбаха. Три его дивизии и один полк 3-го корпуса
были отброшены к югу от Саарбрюкена и отступили в направлении Меца.
В этих сражениях, как и в первом у Виссембурга, солдаты француз-
ской армии показали образцы мужества и стойкости, отражая в продолже-
ние многих часов атаки неприятеля, численно превосходившего их в не-
сколько раз, и нанося ему тяжелые потери. Однако, в отличие от прусских
войск, французские ни разу не получили подкрепления. Одной их доблести
было недостаточно, чтобы избежать поражения.
Три поражения, понесенные французской армией 4 и 6 августа, вывели
из строя в той или иной степени четыре из восьми ее корпусов. Немцы ок-
купировали часть Эльзаса и Лотарингии.
Известие о поражениях 6 августа привело прави-
События 7—9 августа тельство Оливье в такое замешательство, что в те-
Отстав^’таавительства чение ДВУХ часов — как cr)f>6nV‘-’f 7 августа видный
Оливье бонапартистский журналист одному из правых
депутатов, находившемуся в то время в провин-
ции — Париж «оставался без власти. Министры метались растерянные...
В префектуре растерянность была еще большая, чем в министерстве внут-
ренних дел. Полицейские и жандармерия... не получали никаких распо-
ряжений, никаких инструкций» 13.
Поражения французской армии обнаружили неподготовленность Фран-
ции к войне и тем самым поставили под прямую угрозу дальнейшее суще-
ствование империи. Этим и объяснялись растерянность и замешательство
правительственных кругов, воспринявших первые поражения как «нечто
более серьезное и более плачевное, чем два проигранных сражения» 14.
На улицах и бульварах Парижа тем временем происходили многочис-
ленные народные манифестации. «Казалось, все население спустилось к
бульварам, площадям, заполнило улицы»,— сообщал очевидец 15. Среди
манифестантов раздавались требования низложения Наполеона III, про-
возглашения республики. «В Париже чувствовалось дыхание революции»,—
признает один из буржуазных историков 16. Жандармы, не дожидаясь рас-
поряжений растерявшегося правительства, с шашками наголо бросались
на манифестантов. Кирасиры стреляли в народ 17. «Парижская гвардия,—
докладывал Окунев, сообщая в Петербург о событиях 7 августа в Пари-
же,— вынуждена расстреливать население, чтобы положить конец этим
недостойным манйфестациям» 18.
Манифестанты, в большинстве своем рабочие, вступали в беспорядочные
столкновения с правительственными войсками и не сумели использовать
сложившуюся в этот день, вследствие замешательства в правительствен-
ных кругах, благоприятную обстановку для свержения империи. Париж-
13 A. Ranc. Sous 1’Empire. Paris, 1872, р. 156.
14 Actes, t. I. p. 2S2. Rapport Chaper.
15 A. Deschamps. Histoire de la chute du Second empire. Paris, 1871, p. 232.
16 J. P. T. Bury. Gambetta and the national defence: a republican dictatorship in
France. London — New York — Toronto, [1936], p. 42,
17 A. Deschamps. Op. cit., p. 233.
18 АВПР. Канц., д. 117, л. 210. Окунев — Вестману. 28 июля (9 августа) 1870 г.
103
екие рабочие были в это время лишены надлежащего революционного ру-
ководства в результате систематического и еще более усилившегося с
начала войны преследования социалистов, особенно членов Интернацио-
нала 19. «Наши французские секции разрушены, самые испытанные лю-
ди — либо бежали, либо заключены в тюрьму» 20,— писал Маркс в начале
августа, за несколько дней до описываемых событий. Уцелевшие в Париже
социалисты, судя по некоторым косвенным данным 21, предпринимали пос-
ле объявления войны некоторые попытки активизировать борьбу против
империи, которые, однако, никакого успеха не имели.
В этих условиях правительство Второй империи, естественно, видело
наибольшую опасность в поведении буржуазных республиканцев, депута-
тов левой фракции Законодательного корпуса. Оно страшилось выступле-
ния рабочих Парижа под их руководством и даже намеревалось аресто-
вать 7 августа 22 республиканских депутата «с целью предотвращения
революции», но вынуждено было отложить исполнение этой меры до воз-
вращения в Париж Наполеона III, ожидавшегося в ближайшие дни.
Однако поведение буржуазных республиканцев очень скоро убедило
бонапартистов в том, что левые депутаты не меньше их страшатся народ-
ных масс и готовы приложить все усилия, чтобы предотвратить револю-
цию. Уже 7 августа к председателю Законодательного корпуса Шнейдеру
явилась группа левых депутатов во главе с Фавром, который, как он сам
впоследствии признавал, «умолял» Шнейдера безотлагательно созвать за-
седание Законодательного корпуса и передать исполнительную власть ко-
митету из 15 членов его бонапартистского большинства. Он заверял бо-
напартиста Шнейдера, что депутаты левой фракции, убежденные в том,
что Законодательный корпус должен взять власть в свои руки, лишив ее
Наполеона III, сами не претендуют на участие в ней. «Мы, мои друзья и я,
докажем это, полностью стушевавшись» 22,— убеждал Фавр. Шнейдер не
дал им никаких обещаний насчет передачи власти.
«Дело обошлось благополучно,— писал вечером 7 августа бонапартист-
ский журналист, подводя политический итог этого критического для импе-
рии дня.— Однако достаточно было малейшего колебания полиции, и дело
приняло бы дурной оборот. Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы де-
путаты левой оказались в Париже 23 и решительно встали во главе движе-
ния. К счастью, эти господа за городом. Они прибудут завтра. Но время
уже упущено. Словом, нас это выручило и мы пока благополучно преодо-
лели первый критический момент» 24.
Ободренное правительство поспешило принять ряд чрезвычайных мер
с целью беспощадного подавления любых враждебных империи актов. Оно
объявило Париж и весь департамент Сены на осадном положении, поста-
вило во главе парижского гарнизона ярого бонапартиста маршала Бараге
д’Илье, вызвало из Шербура 10 тыс. солдат морской пехоты, а также вой-
ска из некоторых пограничных департаментов. Общая численность войсж
сосредоточенных в Париже после этих мероприятий, по определению Эн-
гельса, достигала 40 тыс. человек. 8 августа было введено осадное положе-
ние в 20 департаментах: Кот-д’Ор, Сона и Луара, Эн, Рона, Сена и Уаза,
Сена и Марна, Уаза, Луаре, Об, Эр и Луар, Нор, Па-де-Кале, Сомма, Мар-
19 Архив ИМЛ, ф. 21, ед. хр. 11/30. Minutes of the general Council of the I Inter-
national. 1870. Council meetings, July 19, 26; August 2.
20 К. Маркс —И.-Ф. Беккеру, 2 августа 1870 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XXVI, стр. 65.
21 В частности, по переписке русской революционерки А; В. Корвйн-Круковской
с ее сестрой Софьей Ковалевской.
22 J. Favre. Le Gouvernement de la defense nationale, t. I. Paris, 1871, p. 32.
23 Только небольшая их группа, посетившая Шнейдера, находилась в этот день в
Париже.
24 A. Banc. Sous I’Empire, р. 156.
104
на, Эна, Арденны, Ду, Юра, Верхняя Марна, Верхняя Сона 25. В трех об-
ращениях к населению Парижа и провинции, опубликованных 7 и 8 авгу-
ста, правительство демагогически призывало «всех добрых граждан» воз-
родить традиции 1792 года, «сплотиться в одну партию, партию
Франции, стать под одно знамя, знамя национальной чести» и объявляло
республиканцев врагами отечества, прусскими шпионами, ибо «нарушать
порядок — значит быть в заговоре с врагами» 26.
Распространение осадного положения на столь многие департаменты
было вызвано волнениями, вспыхнувшими в Марселе, Лионе и других го-
родах после получения известия о первых военных поражениях27.
Генеральный прокурор Тулузы, как сообщает французский историк
А. Арманго, доводил до сведения властей о том, что в народе «клеветни-
чески возлагают вину за первые поражения нашего оружия на богачей,
дворян и духовенство». В округе Вильфранш-де-Лораге департамента
Верхняя Гаронна крестьяне «передавали шопотом друг другу, что священ-
ники и богачи вступают в сговор с пруссаками». Аналогичные настроения
наблюдались в ряде округов департаментов Тарп, Арьеж, Тарн и Гаронна 28.
О ненависти к правительству, охватившей после поражений 4—6 августа
население департамента Эндр, в особенности крестьян, мы узнаем из пере-
писки Жорж Санд. «Те самые люди, которые доверчиво голосовали утвер-
дительно во время плебисцита,— сообщала она из Ноан-Вик писателю Анри
Аррису,— сейчас будут единодушно голосовать за низложение... Они счи-
тают, что их предали, что их с самого начала отдали в руки врага, остави-
ли без всякой помощи» 29.
На 9 августа было назначено чрезвычайное заседание Законодательного
корпуса. Левые депутаты, к которым рабочие Парижа тщетно обращались
с предложениями возглавить выступление против империи 30, предпочли,
не ограничиваясь переговорами со Шнейдером, вступить в сговор с орлеа-
нистами, чтобы совместными усилиями предотвратить революционное
свержение империи. «С полной достоверностью установлено,— сообщал
центральный орган немецкой социал-демократической рабочей партии
«Der Volksstaat»,— что благонамеренные господа республиканцы оттенка
Жюля Фавра объединились с орлеанистами, чтобы спасти монархический
принцип за счет династии Бонапартов» 31. О том же писала лондонская
«Pall Mall Gazette» 32. Между тем буржуазным республиканцам, как они
сами впоследствии в этом признавались, было хорошо известно, что после
6 августа подавляющая часть населения Парижа высказывалась за свер-
жение империи. «О низложении заговорили в Париже все, кто находился в
оппозиции к империи, а это были широкие массы населения»,— писал по-
зднее буржуазный республиканец Жюль Симон 33.
По некоторым, весьма скудным сведениям, в Париже ко дню 9 августа
готовилась по инициативе социалистов массовая манифестация и был со-
здан «Комитет действия» во главе с членом Интернационала Луи Пенди.
Однако в руках правительства оказались все нити подготовлявшегося вы-
ступления. 8 августа министр внутренних дел Шевандье де Вальдром
доложил императрице-регентше о «происках демагогической партии,
25 «Le Temps», 10 aout 1870.
26 Ibid., 9, 10 aout 1870.
27 См. t. II настоящего издания.
28 A. Armengaud. Sur 1’opinion publique toulousaine en aout 1870. «Annales.
Economies-Societes-Civilisations», Paris, 1954, N 1, p. 106.
29 G. Sand. Correspondence, t. VI, Paris, 1884, p. 10—11.
80 Actes, t. V, p. 202. Deposition Garnier-Pages.
51 «Der Volksstaat», 13. August 1870.
32 «Pall Mall Gazette», 9 August 1870.
33 J. Simon. Origine et chute du Second empire. Paris, 1874, p. 238.
105
замышляющей вторгнуться завтра силой в Законодательный корпус» 34.
Пенди был утром 9 августа арестован.
Вступив в сговор с орлеанистами, левые депутаты в то же время ак-
тивно поддерживали движение за всеобщее вооружение населения, осо-
бенно усилившееся среди народных масс после первых поражений на
фронте. Буржуазные республиканцы рассчитывали таким образом укре-
пить в массах иллюзию о возможности добиться всеобщего вооружения на-
селения и при сохранении империи и вместе с тем предотвратить насиль-
ственный захват оружия, который намеревалась осуществить часть па-
рижских рабочих 35. 8 августа левые депутаты направили к министру внут-
ренних дел делегацию, которую сопровождали многочисленные парижане.
Министру была вручена декларация за 17 подписями, с требованием немед-
ленного вооружения всех граждан Парижа 36. Текст декларации был на-
печатан в ряде парижских газет. Вопрос должен был решиться на пред-
стоявшем заседании Законодательного корпуса.
Это чрезвычайное заседание открылось 9 августа в 1 час дня под уси-
ленной охраной'кавалерийских и пехотных частей, полицейских войск, ба-
тальонов национальной гвардии. Хотя бонапартисты успели за предшест-
вующие два дня убедиться в том, что левые депутаты не имеют нй малей-
шего желания возглавить борьбу за свержение империи, они все же опа-
сались, что 9 августа левые могут оказаться вынужденными действовать
под давлением народных масс.
Десятки тысяч парижан 37, подавляющее большинство которых, по сви-
детельству очевидцев, составляли рабочие38, заполнили прилегающую к
Бурбонскому дворцу (месту заседаний Законодательного корпуса} пло-
щадь -Согласия и соседние с нею улицы. Подступы к дворцу были запру-
жены войсками. В толпе то и дело раздавались возгласы «Да здравству-
ет Республика!», звуки «Походного гимна». Здесь присутствовали социа-
листы, в том числе «большинство лиц, завоевавших в последние годы по-
пулярность и влияние на публичных собраниях», как вспоминал впослед-
ствии Жюль Симон. Но «настоящих вождей» рабочих, по его же словам,
здесь не было 39. Бланкисты явились без своего вождя, находившегося в
это время в Брюсселе.
Когда из рядов манифестантов раздался громовой клич: «Вперед, к па-
лате!», вся многотысячная масса двинулась к Бурбонскому дворцу. Ей
преградили путь кавалерийские части. По имеющимся сведениям, войска
стреляли в народ40. Все же отдельным группам манифестантов удалось
прорваться в примыкающий ко дворцу небольшой сад41.
Все происходившее на подступах к Законодательному корпусу не мог-
ло не оказать влияния на ход заседания. Без учета этих внешних обстоя-
тельств не могут быть правильно поняты и истолкованы те острые, бурные
прения, которые развернулись в палате.
Заседание началось с пространного выступления Оливье, сделавшего
последнюю попытку спасти свой кабинет. Он всячески старался внушить
депутатам, будто первые неудачи французской армии не окажут сущест-
венного влияния на дальнейший ход войны, которая безусловно принесет
34 Р. de L a G о г с е. Histoire du Second empire, t. VII. Paris, 1905, p. 18.
35 J. Simon. Op. cit., p. 266.
36 «Le Temps», 9 aoiit 1870.
37 По данным Лефрансэ — 30 тыс. человек; согласно П. Лиссагарэ — около
100 тыс.
33 Е. L о u d u n. Journal de Fidus. La Revolution de Septembre, t. I. Paris, 1889
-p. 50—51; L. H a 1 ё v y. Carnets, t. II. Paris, 1935, p. 219.
39 J. Simon. Op. cit., p. 247.
40 «Journal de Geneve», 12 aout 1870; «Pall Mall Gazette», 11 August 1870.
41 Actes, t. V, p. 171—172. Deposition Ferry.
106
французскому оружию «близкий реванш». Для этого требуется только,
чтобы палата поддержала начатую правительством «организацию нацио-
нального движения» и санкционировала призыв в ряды мобильной гвар-
дии холостых мужчин в возрасте от 25 до 30 лет, отбывших военную служ-
бу, с последующим зачислением их в действующую армию. Вместе с оче-
редным контингентом, который должен быть призван в армию в 1870 г.,
это даст увеличение ее численности на 450 тыс. человек. Далее был зачи-
тан текст законопроекта «Об увеличении численности вооруженных сил
Франции на время войны».
Вслед за этим выступил глава левой фракции Жюль Фавр, который
от имени 34 депутатов внес на рассмотрение два предложения: о вооруже-
нии всех «боеспособных граждан города Парижа, занесенных в списки из-
бирателей» и о низложении Наполеона III и передаче власти особой Ко-
миссии Законодательного корпуса. Императора предлагалось одновременно
отстранить от командования армией.
Выставляя себя и своих единомышленников, депутатов левой фракции,
выразителями воли народных масс, сторонниками вооружения всего бое-
способного населения, Фавр при этом требовал соблюдения закона 1851 г.
о национальной гвардии. Но этот закон как раз исключал из рядов нацио-
нальной гвардии население, не способное обмундироваться за собственный
счет, т. е. неимущих. Фавр и прочие депутаты левой фракции были в дей-
ствительности решительными противниками вооружения рабочих.
Первое предложение левой фракции не было отклонено: слишком на-
пряженной была в этот момент политическая обстановка в стране. Но к не-
му была принята поправка о необходимости вооружения национальной
гвардии также в провинции. Согласно откровенному признанию Ж. Симо-
на, сделанному им позднее42, истинным мотивом принятия такой поправ-
ки был страх перед революционным Парижем, стремление противопоста-
вить ему реакционные элементы провинции, в том числе крестьянства, ко-
торые могли бы оказать помощь правительству в подавлении народных вы-
ступлений в столице. Эти чувства откровенно прозвучали в заключитель-
ной части выступления Оливье, как и в речи председателя Государствен-
ного совета Парне, произнесенной им в тот же день в Сенате.
Второе предложение левой фракции, настаивавшей на низложении На-
полеона III и отстранении его от командования армий, вызвало бурную
реакцию депутатов и было категорически отвергнуто бонапартистами.
Фавр мотивировал позицию левых депутатов в этом вопросе не только тем,
что Наполеон III поставил страну «на волосок от гибели». Он ясно дал
понять, что в случае промедления с этим актом революцию в Париже не
удастся предотвратить. «Если мы хотя бы еще на десять минут оставим
власть в руках тех, кто ею сейчас владеет, мы погибли»,— заявил Фавр.
Его поддержал Жюль Ферри, обративший внимание депутатов на то, что
уже сейчас «солдаты расстреливают парижский народ». О том же говорил
Пеллетан. «В этот самый момент,— взывал он, настаивая на немедленных
действиях,— происходит столкновение народа с парижскими войсками» 43.
Выстрелы, раздававшиеся у самого Бурбонского дворца, побудили Фер-
ри поспешить на помощь маршалу Бараге д’Илье, усмирявшему «бунтов-
щиков». Появившись на террасе дворца как раз в момент, когда группа ма-
нифестантов проникла за ограду, Ферри употребил все свое красноречие,
чтобы убедить рабочих отказаться от намерения завладеть зданием Зако-
нодательного корпуса. Демагогическими призывами к патриотизму, кото-
рый якобы заключался в сохранении спокойствия, он добился своей цели.
Народ отступил. Впоследствии республиканец Ферри с циничной откровен-
42 J. Simon. Op. cit., р. 243.
43 Annales... Corps Legislatif. Seance du 9 aout 1870, p. 11.
107
ностью доказывал восторжествовавшей реакции, что именно ему она обя-
зана спасением империи в день 9 августа 1870 года
Между тем в Законодательном корпусе продолжались бурные прения.
Бонапартисты оставались непреклонными, хотя и убедились в том, что ле-
вые депутаты не желают возглавить народное выступление. Недоверие и
опасения, которые вызывало у бонапартистов предложение левой фрак-
ции, объяснялись тем, что они рассматривали левых депутатов как сообщ-
ников орлеанистов, самых опасных, как они считали, врагов империи, и со-
здание Комиссии Законодательного корпуса расценивали как переход вла-
сти в руки орлеанистов и республиканцев. Поэтому они с ожесточением
ополчились против предложения Фавра. Бонапартист Гранье де Кассаньяк
негодующе заявил, что подписавшие это предложение заслуживают воен-
ного суда 44 45. Поднявшийся вслед за тем невообразимый шум, возбужден-
ные пререкания депутатов заставили председателя прервать заседание.
Среди бонапартистов не было, однако, полного единодушия. Все они,
разумеется, были противниками отрешения Наполеона III от престола, но
расходились в вопросе о средствах спасения империи. Одна их часть счита-
ла возможным сохранить империю только ценой известного нарушения
прерогатив императора и отстранения волей Законодательного корпуса
окончательно дискредитировавшего себя кабинета Оливье. Большинство
бонапартистов полагало, что, перехватив инициативу у левых депутатов,
они сумеют снова навязать стране свое правительство. Другая, меньшая
их часть была противницей даже таких незначительных «уступок»; убеж-
денная в том, что империю можно сохранить лишь вооруженным усмире-
нием мятежников.
Сторонники смены кабинета имели наготове к открытию заседания За-
конодательного корпуса кандидата на пост главы правительства и военно-
го министра, махрового бонапартиста генерала Монтобана де Паликао. Вы-
бор пал на него после того, как от этих постов отказался популярный сре-
ди парижского населения оппозиционный генерал Трошю, которому они
были предложены уже 7 августа. Трошю, не желавший связывать себя с
режимом, который он считал обреченным, преднамеренно обусловил свое
согласие требованием предоставить ему право неограниченной критики с
трибуны Законодательного корпуса 'военных мероприятий правительства
со времени австро-прусской войны. Эти условия были единодушно отклоне-
ны бонапартистами, и к открытию заседания Законодательного корпуса
Паликао был срочно вызван из Лиона, где он командовал 4-м армейским
корпусом.
Предложение левой фракции было после возобновления заседания по-
ставлено на голосование и отвергнуто 190 голосами против 53 при 2 воз-
державшихся. Результаты голосования указывали на то, что бонапартисты
не ошибались в своих опасениях: предложение, внесенное Фавром, отража-
ло мнение не только 34 левых депутатов, но и 19 других депутатов, почти
исключительно орлеанистов, как об этом свидетельствует поименный спи-
сок голосовавших. В их числе был и сам Тьер.
После голосования буржуазные республиканцы сами предложили ог-
раничиться сменой кабинета, дальнейшее оставление которого, как заявил
депутат Пикар, становится крайне опасным ввиду «состояния обществен-
ного мнения». При аплодисментах на правых скамьях сам Оливье вскоре
объявил о том, что его кабинет подал в отставку, передав власть графу де
Паликао, которому императрица поручила сформировать новое правитель-
ство.
44 Actes, t. V, р. 171—172. Deposition Ferry.
45 Annales... Corps Legislate. Seance du 9 aoiit 1870, p. 7.
108
При выходе из здания Законодательного корпуса левым депутатам при-
шлось не раз прибегнуть к демагогическим призывам сохранять «спокой-
ствие и терпение», когда обступившие их рабочие выражали гнев и воз-
мущение результатами заседания. «Враги,—заявил им Гамбетта,— смогут
истолковать наши волнения как проявление антипатриотических
чувств» 46. Рабочие по достоинству оценили и предложение левых депута-
тов о передаче власти Законодательному корпусу. «Да ведь это был бы тот
же хозяин, только за другими подписями»,— с горечью заявили они Жю-
лю Симону, сообщившему им о предложении, внесенном на заседании
Ж. Фавром 47. Тем не менее призывы к патриотизму, которыми так злоупо-
требляли буржуазные республиканцы, помогли им и на этог раз ввести в
заблуждение рабочих, далеко еще не освободившихся от их влияния.
Пособничество буржуазных республиканцев позволило Второй импе-
рии избежать смертельной опасности, угрожавшей ей 9 августа 1870 г.
Своим предательским поведением, активным противодействием попыткам
рабочих установить республику они продлили дни бонапартистского режи-
ма, нанеся этим непоправимый ущерб национальным интересам Франции,
интересам ее безопасности. Услуга, оказанная ими империи, была тем бо-
лее велика, что национальные гвардейцы, охранявшие Бурбонский дворец,
по некоторым сведениям, «разделяли все эмоции и впечатления толпы» 48.
Часть из них даже «браталась с парижскими республиканцами» 49. Неда-
ром они были заменены кирасирами50. Но и среди правительственных
войск было немало таких, которые «испытывали колебания» 51.
Бонапартисты отдавали себе отчет в том. что при ином поведении рес-
публиканских депутатов день 9 августа мог оказаться последним днем им-
перии. Префект парижской полиции в своих позднейших показаниях пря-
мо заявил: «В этот день безусловно могла с успехом совершиться револю-
ция, так как народ, окруживший Законодательный корпус, состоял из тех
же элементов, которые восторжествовали 4 сентября» 52. По его мнению, не
только «решительная поддержка» военного командования в лице маршала
Бараге д’Илье, но и помощь левых депутатов спасли в этот день империю.
Сходную оценку событий 9 августа давал и полицейский комиссар Жакоб,
участвовавший в охране Бурбонского дворца: «9 августа мы имели в неко-
тором роде прелюдию того, что произошло 4 сентября... Толпа уже тогда
проявляла те же настроения... Мы с трудом сдерживали ее напор со сто-
роны площади Согласия» 53.
Буржуазные историки обычно искажают события 7—9 августа 1870 г.
в Париже. Депутаты левой оппозиции, которые предпочли пожертвовать
жизненными интересами своей страны, только бы не допустить победы
народной революции, изображаются борцами за свержение империи. Если
эти историки и обвиняют левых депутатов в недостаточной настойчивости,
с какой те добивались передачи власти Законодательному корпусу, то при-
чину этого они видят в «величайшем самоотречении» буржуазных респуб-
ликанцев, в их отказе от личных интересов «во имя интересов националь-
ной обороны» 54.
Глубоко ошибочно изображение событий 7—9 августа и в работе
Ж. Жореса о франко-прусской войне. «Народ Парижа,— писал Жорес,—
48 «Le Rappel», 11 aout 1870; «Le Gaulois», 11 aout 1870.
47 J. Simon. Op. cit., p. 249.
48 L. Halevy. Op. cit., t. II, p. 222.
49 «Делю», 1870, № 8, стр. 59.
50 L. Halevy. Op. cit., t. II, p. 222.
51 M. D о m m a n g e t. Blanqui, la Guerre, la Commune. Paris, 1947, p. 10.
52 Actes, t. V, p. 113. Deposition Pietri.
53 Ibid., p. 396. Deposition Jacob.
34 A. Deschamps. Op. cit., p. 239.
109
не помог путем уличных движений депутатам левой фракции в их робких
усилиях отстранить от власти регентшу и заставить Законодательный кор-
пус взять власть в свои руки» 65. Действительность, как мы видели, опро-
вергает это утверждение, умаляющее роль народных масс Парижа в день
9 августа и приукрашивающее поведение буржуазных республиканцев, па-
губно повлиявшее на дальнейший ход войны.
События 7—9 августа показали слабость французского рабочего и со-
циалистического движения, выразившуюся в необоснованной вере боль-
шинства рабочих и социалистов в патриотизм буржуазии, в ее готовность
подчинить свои классовые интересы общенациональным. Наличие таких
иллюзий, порожденных воспоминаниями о 1792—1794 годах, глубоко уд-
ручало руководящих деятелей французского революционного движения —
Дюпона, Вардена, Бланки, вынужденных оставаться в эти решающие дни
вне Франции, в эмиграции. Дюпон писал о французских социалистах, что
они «составили согласованный хор с буржуазией, которая повсюду крича-
ла: «Забудем наши разногласия, принесем самые дорогие для нас прин-
ципы на алтарь отечества» и не замечали, что «это низкий обман!» 55 56.
В силу изложенных причин события 7—9 августа вместо свержения
империи завершились приходом к власти реакционной бонапартистской
клики во главе с графом де Паликао, ускорившей своей политикой военный
разгром Франции.
2. ПОСЛЕДНЕЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ИМПЕРИИ.
СЕДАНСКАЯ КАТАСТРОФА
Состав нового правительства Франции полностью
Состав отвечал задаче, которую ставила перед собой пос-
и первые мероприятия „ „ „ ’n
минмртрретая Пали кап ле сооытии 7—9 августа монархическая реакция:
любой ценой сохранить бонапартистский режим,
не останавливаясь перед беспощадным подавлением малейшего проявле-
ния республиканских настроений народных масс. Глава правительства и
военный министр генерал Монтобан, «реакционер самого отчаянного и
бессовестного свойства» (так охарактеризовала его в те дни русская де-
мократическая газета «Неделя» 57), был пожалован в 1860 г. титулом гра-
фа де Паликао за свои варварские и грабительские действия в Китае. За
злодеяния в Алжире он стяжал себе прозвища «due de Massacre», «comte
de Pillage», как об этом напоминала 11 августа лондонская «Pall Mall
Gazette» 58. Министром внутренних дел был назначен префект важней-
шего департамента Сена Анри Шевро, по совместительству сохранивший
за собой в дальнейшем пост префекта; министром юстиции и культов —
злейший граг рабочих и социалистов генеральный прокурор империи
Гранперре; министром земледелия и торговли — верный слуга и фаворит
Наполеона III, в прошлом либеральный журналист, Дювернуа, газета ко-
торого «Le People Fran<;ais» щедро субсидировалась бонапартистским
правительством; министром общественных работ — барон Жером Давид,
получавший персональную «пенсию» от императора; министром иност-
ранных дел — ярый бонапартист князь Латур д’Овернь; министром-фи-
нансов — крупный финансист Мань, дважды занимавший этот пост при
Второй империи; министром морского флота — адмирал Риго де Женуйи.
Только министр просвещения Жюль Брам был депутатом левого центра,
55 J. J а и г ё s. La guerre franco-allemande (1870—1871). Paris, [s. aj. «Histoire so-
cialiste (1789-1W0)», t. XI, p. 247.
56 Цит. по kh.: O. Testut. L’Internationale. Son role depuis le 4 septembre. Lyon,.
1871, p. 8.
57 «Неделя» 2(14) августа 1870 г, стр. 1020.
58 «Pall Mall Gazette», 11 August 1870.
110
в отличие or своих коллег, принадлежавших к правому большинству За-
конодательного корпуса.
Новое министерство уже 10 августа, в первый день своего существова-
ния, наложило запрет на республиканские газеты «Le Reveil» и «Le Rap-
pel». Оно оставило в Париже войска, вызванные 6 августа из провинции,
хотя они были крайне нужны на фронте. 13 августа оно объявило на осад-
ном положении департамент Верхняя Гаронна (с административным цент-
ром в Тулузе), а несколько позднее департаменты Шер, Ньевр, Восточные
Пиренеи и другие.
Все большее распространение осадного положения во Франции расце-
нивалось за ее пределами как показатель слабости правительства Второй
империи, растущей ненависти к нему населения. На это указывали
«Times», «Pall Mall Gazette», «Telegraph» и другие английские газеты.
Не менее скептически оценивали положение во Франции дипломатические
представители различных государств. Британский посол в Париже лорд
Лайонс сообщал в Лондон 12 августа: «Общее чувство таково, что новое
поражение незамедлительно окажется роковым для династии. Мнения рас-
ходятся даже по вопросу о том, каковы будут последствия победы. При
атом нет никакой уверенности, что и победа французских войск на поле
сражения окажется способной предотвратить революцию» 59. Аналогичную
оценку внутриполитического положения Франции давал несколькими
днями позднее Окунев: «Династия, кажется, погибла. Даже победа, если
судить по преобладающим в данный момент настроениям, окажется неспо-
собной ее возродить. Она, самое большее, отсрочит падение империи» 60.
Окунев сообщал о настроении французской армии: «Династия... не только
лишилась поддержки в стране, но и утратила ее в армии, если
судить по подробностям, поступающим сюда из главного штаба» 61.
Социалистическая печать еще резче и откровеннее высказывалась о но-
вом министерстве. Бельгийская «L’Internationale» писала 14 августа:
«Окончательно потеряв здравый смысл, они образовали самое реакционное
министерство, какое только можно себе представить... Образование такого
министерства означает, что существует намерение в случае надобности
разгромить весь Париж. Пусть устраивают совещания, пусть мнят себя
сильными,— все это не более, как на 48 часов. Они далеко не уйдут. Этим
министрам не избежать крушения» 62. Немецкий «Volksstaat» видел в соз-
дании министерства махровых бонапартистов верный признак того, что
«империя приближается к своему концу и уже не считает более необходи-
мым сохранять маску приличия... С безрассудной и беззастенчивой быст-
ротой она стремится навстречу своему падению» 63.
Правительство Паликао, присвоив себе наименование «министерства
национальной обороны» и давая этим понять, что его единственной задачей
является изгнание вторгшегося во Францию неприятеля, в своих обраще-
ниях к .населению неустанно твердило, что борьба против внешнего врага
может быть успешной лишь при условии «спасения отечества» от «внут-
ренних врагов». Парижские рабочие очень скоро поняли, кого, считало но-
вое правительство внутренними врагами Франции.
Левые депутаты, в том числе Гамбетта, единодушно поддерживали все
мероприятия нового министерства, которое они представляли стране как
«министерство действия», способное, в отличие от предшествующего,
59 Цит. по J. С 1 а г е t i е. Histoire de la Revolution de 1870—1871, t. I. Paris,
1875, p. 202.
60 АВПР, Канц., д. 117, p. 329. Окунев — Горчакову. Лично. Париж 4(16) авгу-
ста 1870 г.
61 Там же, л. 22'5.
62 «L’Internationale», 14 aout 1870.
63 «Der Volksstaat», 14. August 1870. Politische Uebersicht.
Ill
Революционные вспышки
в провинции.
Выступление бланкистов в
Париже
14 августа 1870 г.
успешно «организовать национальную оборону» и исполненное готовности
подчинить этой задаче всю свою деятельность. Поддержка левых депутатов
не раз отмечалась самими бонапартистами, в том числе главой прави-
тельства 64. «Левая фракция палаты,— сообщал в эти дни Окунев Горча-
кову,— патриотически заявила, что ввиду угрожающих стране опасностей
она не станет прибегать к революционным мерам. По-видимому, именно
благодаря этому молчаливому соглашению империя еще держится» 65.
Осадное положение и жестокие репрессии не при-
остановили, однако, революционных выступлений
во Франции. Мы узнаем о них из английской, рус-
ской, швейцарской, бельгийской печати; бонапар-
тистская печать ничего о них не сообщала. Кор-
респондент русского журнала «Дело», француз-
ский демократ Эли Реклю сообщал, что вскоре после прихода к власти
министерства Паликао в «семи или восьми департаментах» Франции про-
изошли «революционные вспышки», в результате чего там «свирепствует
военный деспотизм» 66 67. Имеются, в частности, газетные сведения о «бес-
порядках», происшедших в Лионе, Марселе, Тулузе, Лиможе, Бордо57.
По некоторым сведениям, рабочие и социалисты Парижа предприняли
в эти дни новую попытку побудить левых депутатов возглавить движение
народных масс за свержение империи. 11 августа к ним была направлена
делегация из 60 человек от парижской федерации рабочих объединений.
Однако и эта попытка не имела успеха. «Этих мнимых республиканцев
объединяет с бонапартистами одно чувство: пусть лучше погибнет отече-
ство, чем быть свидетелями его победы над врагом путем революции»,^ с
горечью писал по этому поводу член Интернационала Г. Лефрансэ, нахо-
дившийся в составе делегации 68.
Три дня спустя, 14 августа, в Париже имело место неудачное выступ-
ление бланкистов при участии самого Бланки, тайно прибывшего в ночь
на 12 августа из Брюсселя по вызову своих приверженцев. Верные своему
ошибочному мнению, что свержение империи, не осуществленное 9 авгу-
ста, может быть с успехом осуществлено в любой другой день, блан-
кисты не поинтересовались настроением рабочих масс после плачевных ре-
зультатов событий 9 августа. На средства Гранже, пожертвовавшего
18 тыс. франков, полученных им в наследство, были приобретены 300 ре-
вольверов и 400 кинжалов; к ним предполагалось присоединить оружие,
которое бланкисты рассчитывали захватить в Венсенском форте благодаря
связям, установленным с его гарнизоном. Приобретенное оружие должно
было быть в день выступления роздано народу, после чего надлежало за-
хватить правительственные учреждения.
На двух совещаниях, состоявшихся 12 и 13 августа при участии Блан-
ки и его ближайших соратников, было принято решение выступить 14 ав-
густа, проведя предварительно третье совещание утром того же дня. Блан-
ки дал согласие на выступление после долгих колебаний, так как не был
убежден в его своевременности. Он уступил настояниям своих привержен-
цев только после того, как те заверили его, что «народные массы волнуют-
ся, революция готова 'выйти на улицу, нужно лишь открыть последнюю
дверь» 69.
64 См., например, Annales... Corps Legislatif. Seance du 12 aout 1870, p. 65.
65 АВПР, Канц., д. 117, л. 225. Окунев — Горчакову. Париж, 4(16) августа 1870 г.
66 «Дело», 1870, № 38 стр. 87.
67 См. газеты «Неделя», «Times», «Pall Mall Gazette», «Journal du Geneve»,
«Gazette de Lausanne», «L’lndependance beige» за 13—18 августа 1870 г.
68 G. L e f г a n ? a i s. Souvenirs d’un revolutionnaire. Bruxelles, [1902], p. 385.
69 G. G e f f г о y. L’enferme. Paris, 1897, p. 282.
112
Однако на совещании утром 14 августа Бланки неожиданно изменил
план выступления, признав более безопасным захватить оружие не в Вен-
сенском форте, а в казарме пожарных, расположенной вблизи рабочих
кварталов Ла Виллет и Бельвиль. Пожарных этой казармы, которых «па-
рижане любят и уважают как воинскую часть, не вмешивающуюся в
гражданские битвы и даже проникнутую демократическими идеями»,
Бланки рассчитывал мирно склонить к выдаче оружия повстанцам. Усло-
вившись о встрече у казармы пожарных в 3 часа дня, участники совеща-
ния разошлись, чтобы сделать последние приготовления к выступлению.
Уже через полчаса после встречи Бланки и другим членам инициатив-
ной группы, явившимся к казарме пожарных, стало ясно, что на их призыв
откликнулись едва 100 человек 70. Тем не менее они не отказались от на-
меченного плана. Их ожидали, однако, и другие неудачи. При приближе-
нии к казарме они обратили на себя внимание часового, поднявшего
тревогу. Раздался произведенный кем-то выстрел, часовой был легко ранен.
Внутри казармы все было поднято на ноги.
Бланки в сопровождении десятка человек все же проник в казарму.
Стоя перед направленными на него в упор штыками, он принялся убеж-
дать пожарных «помочь низвержению империи и провозглашению респуб-
лики, которая одна только может сделать нацию способной изгнать вторг-
шегося неприятеля» 71. Его призывы не встретили отклика.
Между тем оставшиеся на улице бланкисты отбивались от атак при-
бывших к казарме полицейских. Услышав выстрелы, Бланки и сопровож-
давшие его поспешили на помощь своим товарищам. После того как поли-
цейские были рассеяны, оставив одного убитого и несколько тяжело ра-
неных, Бланки возвратился в казарму и снова безуспешно убеждал по-
жарных добровольно выдать оружие. От насильственного изъятия оружия
Бланки отказался, несмотря на то, что в казарме в это время появилась
новая группа бланкистов. Он распорядился покинуть казарму. Через буль-
вар Ла ВиДлет бланкисты направились к Бельвилю.
Очень скоро бланкисты убедились, что рабочее население этого района
не присоединится к ним. «Население, казалось, впало в оцепенение,— со-
общал впоследствии Бланки.— Привлеченное любопытством и сдерживае-
мое страхом, оно оставалось недвижимым и безмолвным, теснясь вдоль до-
мов по обеим сторонам бульвара. Повстанцы проследовали через опустев-
ший бульвар. Напрасно взывали они к населению: «Да здравствует Рес-
публика! Смерть пруссакам! К оружию!». Ни единого слова, ни единого
движения не последовало в ответ...» 72
Пройдя около двух километров, повстанцы по распоряжению Бланки
незаметно рассеялись по соседним улицам, бросив три захваченных в ка-
зарме ружья и запрятав свои револьверы. В это время у казармы пожар-
ных полиция арестовала около 80 непричастных к выступлению лиц, ока-
завшихся на месте происшествия. Из числа арестованных, которым пред-
стояло предстать перец военным судом по «делу Ла Виллет», только двое,
бланкисты Эд и Бридо, были участниками выступления. Револьвер, тор-
чавший из кармана Эда, обратил на себя внимание филера.
Бланки уже через месяц публично осудил выступление как несвоевре-
менный акт, который, с одной стороны, был запоздалым, так как на импе-
рию надо было обрушиться непосредственно после первых поражений,
всколыхнувших весь Париж, а с другой — преждевременным, так как по-
сле того, как был упущен благоприятный для свержения империи момент,
для нового выступления «час еще не пробил». Умонастроение парижан
70 По jipjTHM сведениям не более 60 человек.
71 «La Patrie en danger». 16 septembre 1870.
72 Ibid., 17 septembre 1870.
8 Парижская коммуна, т. I
113
резко изменилось. «На смену недавно пережитому волнению,— указывал
Бланки,— у населения явилось какое-то уныние и упадок энергии. Мысли
приняли иное направление. Люди стали подозрительными, испытывали
преувеличенный страх перед прусскими шпионами» 73.
Своим несвоевременным выступлением, не имевшим никаких шансов
на успех, бланкисты лишний раз показали, что они все еще недооценивали
значения организационной подготовки восстания, как и роли народных
масс в нем. Многие передовые люди Франции резко осуждали их за без-
рассудство. Варлен, взволнованный событиями 14 августа, писал спустя
несколько дней из Бельгии: «Я хотел бы видеть, как империя и все, что с
нею связано, будут низвергнуты революционным движением. Но право же,
инициаторы этого нападения — безумцы; они не догадываются, что преж-
де чем обратиться к народу с призывом к восстанию, надо пощупать у не-
го пульс, чтобы узнать, есть ли у него жар» 74. Отрицательно отнесся к вы-
ступлению 14 августа республиканец-демократ Жюль Валлес, считавший,
вместе с тем, бланкистов «честными и храбрыми республиканцами, пре-
данными своим принципам и своему отечеству» 75. Такое же мнение раз-
деляла о них Луиза Мишель, выразившая в стихах свое сочувствие без-
рассудной горстке храбрецов, которая во имя скорейшего установления
республики бесстрашно ринулась в неравный бой с империей 76.
Военный трибунал уже 16 августа приступил к судебному разбиратель-
ству «дела Ла Виллет». Бонапартистская агентура через официальную
печать распространяла среди населения Парижа и провинции лживые
слухи, будто «покушение» 14 августа — дело рук прусских шпионов.
Бланкисты Эд и Бридо, а также четверо ни в чем не повинных прохо-
жих, были приговорены к смертной казни, три человека — к 10 годам
каторги, двое — к пятилетнему тюремному заключению. Приговор был
утвержден кассационным судом.
После 14 августа бонапартистский террор еще бо-
Усиление
бонапартистского
террора.
Поведение буржуазных
республиканцев
и орлеанистов
лее усилился. Он свирепствовал в Париже и в про-
винции. Устрашенное население провокационно
натравливалось на республиканцев, выдававших-
ся за прусских шпионов. «В деревнях и в неболь-
ших городах, — сообщает современник,— сбитые с
толку, обезумевшие от страха и подозрений массы
вскоре дошли до того, что стали самочинно расправляться на местах с эти-
ми мнимыми преступниками» 77. Судя по сообщениям печати, такого же
рода расправы имели место во многих департаментах: Дордони, Эро, Мор-
биане, Сомме, Нор, а также в Шампани, в Пуату и др. 78 79. «Департаментские
власти возглавили повсюду во Франции настоящую бонапартистскую жа-
керию; комиссары, недавно посланные по указанию Щевро в провинцию,
не имеют никакой иной миссии, кроме этой»,— писал в августе 1870 г. ор-
леанист д’Осонвиль 7Э.
Буржуазные республиканцы открыто одобряли репрессивные меры пра-
вительства Паликао. Гамбетта 17 августа с трибуны Законодательного кор-
пуса клеветнически назвал бланкистов агентами Бисмарка; он не посте-
снялся выразить благодарность правительству за их изобличение и 'потре-
бовал беспощадной расправы с ними. Паликао, отметив «патриотическое»
73 «La Patrie en danger», 17 septembre 1870.
74 «La vie ouriere», 1914, p. 505. Deux lettres de Varlin.
75 Jacques Vingtras. L’insurge. (Oeuvres de J. Valles). Paris, 1950, p. 157.
73 Memoires de Louise Michel, ecrites par elle-meme, t. I. Paris, 1886, p. 163.
77 A. Deschamps. Op. cit., p. 261.
78 «Le Temps», «Journal des Debats», «Journal de Geneve» за август 1870 г.; Anna-
les... Corps Legislatif. Seance du 25 aout 1870, p. 212.
79 Comte d’Haussonville. Mon journal pendant la guerre. Paris, [1905], p. 50.
114
выступление Гамбетты, заверил его, что к этому будут приложены все
усилия. Поведение «радикального демократа» Гамбетты возбудило крайнее
негодование социалистов и демократов Парижа 80. Оно нашло осуждение и
за пределами Франции. Даже умеренно-либеральный русский журнал
«Вестник Европы» и тот отметил «бестактность, проявленную Гамбеттой в
Законодательном корпусе», своей готовностью «утвердить своим голосом
справедливость приговора военного суда» 81. Демократическая «Неделя»
резче осудила поведение республиканского депутата. «За свою жестокость
Гамбетта удостоился даже похвалы и благодарности такой свирепой лич-
ности, как граф Паликао...— писала она.— Военный суд после речи Гам-
бетты уже успел приговорить к смертной казни четырех участников в Вил-
летских беспорядках — кровь этих людей отчасти ляжет и на Гамбетту»-82.
Орлеанисты, заинтересованные в том, чтобы временно продлить суще-
ствование империи и таким образом возложить на нее одну ответственность
за неминуемое военное поражение Франции, преднамеренно одобряли на
словах мероприятия Паликао. Это не мешало им, однако, вести одновре-
менно тайную подготовку.к орлеанистской реставрации. Центрам полити-
ческих интриг орлеанистов являлся салон Тьера на площади Сен-Жорж.
По свидетельству орлеаниста Э. Додэ, после поражений 6 августа «салон
Тьера был всегда переполнен... Сюда стекались все новости. Здесь они об-
суждались, здесь определялось их значение и последствия» 83.
В день прихода к власти нового министерства здесь стало известно о
тайном обращении принцев Орлеанских к правительству с просьбой разре-
шить им вернуться во Францию «для участия в обороне отечества». Тьер
был решительным противником возвращения принцев, которое он считал
преждевременным, пагубным и преступным, так как такой шаг, по его
мнению, мог вызвать подозрения и нанести непоправимый вред успеху ор-
леанистской реставрации 84. Он считал единственно правильным для дан-
ного момента создание «безымянного», как он выражался, коалиционного
правительства из представителей оппозиционных буржуазных партий.
«Только подлинно безымянное правительство, не олицетворяемое каким-
либо определенным именем, правительство, которое не означало бы немед-
ленной или возможной в ближайшем будущем победы одной какой-либо
партии, способно сейчас занять место существующего режима»,— довери-
тельно заявил он графу д’Осонвилю 85.
Правительство Паликао, получившее через орлеаниста Боше обраще-
ния принцев, не дало на них ответа. На этот случай принцы уполномочи-
вали своего посредника передать копии их посланий правительству в редак-
ции парижских оппозиционных газет для опубликования, что и было вы-
полнено им 11 августа. В тот же и в следующий день текст этих посланий
был напечатан всеми видными оппозиционными газетами Парижа. «Опуб-
ликование этих посланий симптоматично,— отмечал И августа орлеанист
д’Осонвиль.— Восемь дней тому назад газеты не решились бы их напеча-
тать. Все они понимают, что режим империи приближается к падению и
что открываются новые перспективы» 86
Энгельс уже 10 августа разоблачал в письме к Марксу замыслы орлеани-
стов, хотя вряд ли он был полностью осведомлен об их закулисных интри-
гах. 15 августа он снова затронул этот вопрос в письме к Женни Маркс:
80 См., наир., Jacques Vingtras. Op. cit., p. 160—161; G. Lefranpais. Op.
cit., p. 387.
81 «Вестник Европы», 1870, кн. IX. Иностранное обозрение, стр. 392—393.
82 «Неделя», 16(28) августа 1870, стр. 1086.
83 Е. D a u d е t. Le due d’Aumale. 1822—1897. Paris, 1898, p. 148.
84 D’Haussonville. Op. cit., p. 20, 25.
85 Ibid., p. 43.
86 Ibid., p. 29—30.
8*
115
«Мне кажется, орлеанисты желают теперь временной республики, которой
бы они сами управляли, как в 1848 г., чтобы она опозорила себя заключе-
нием мира, после чего корона досталась бы их Орлеанам как единственной
возможной теперь династии» 87.
Правительство Паликао, по примеру правительст-
П₽*ПаликаоТВ° ва Оливье, всячески тормозило формирование и во-
и вооружение населения оружение национальной гвардии, хотя жизненная
необходимость этой меры не вызывала у него со-
мнений. Вопрос этот, особенно после первых поражений, стал одним из
центральных вопросов политической жизни Франции и волновал самые
широкие слои населения. Об этом, в частности, свидетельствуют донесения
префектов Второй империи 88.
В Париже оружия требовали главным образом рабочие. Настояния ра-
бочих объяснялись тем, что именно они были полны решимости остаться
в столице и защищать ее при любых обстоятельствах, в то время как иму-
щие слои населения в эти дни спасались бегством ввиду приближения к
городу немецких войск. По свидетельству очевидца, «совершенно здоровые
люди, вполне способные нести службу у крепостных стен и даже участво-
вать в будущих военных вылазках, разбрелись во все стороны... кто в Ита-
лию, кто в Испанию, кто в Бельгию, кто в Англию» 89. Заслуживает особого
внимания сообщение из Брюсселя в августе 1870 г. русского дипломата
графа Н. Орлова. Указав в донесении Горчакову на панику, царящую в Па-
риже, на поспешное бегство оттуда тысяч людей, прибывающих в Бельгию.
Орлов делал далее вполне правильный вывод: «Буржуазия решительно ис-
пытывает страх. Народ, напротив, готовится к борьбе, и я полагаю, что Па-
риж будет защищаться весьма энергично» 90.
Но именно потому, что требования оружия исходили главным образом
от рабочих, новое правительство в первый же день своего существования
приложило немало усилий, чтобы не допустить принятия Законодательным
корпусом постановления об ускорении создания и вооружения националь-
ной гвардии. Такого постановления, как уже указывалось, требовали левые
депутаты, опасавшиеся, что в противном случае революционные рабочие
Парижа завладеют оружием силой91. «Вооружение национальной гвардии
является политической и тактической необходимостью»,— откровенно за-
явил 10 августа Гамбетта в Законодательном корпусе 92. Но министры нас-
тойчиво твердили, что «нарушители общественного порядка скорее вос-
пользуются выданным им оружием для того, чтобы произвести социальный
переворот, чем в интересах национальной обороны» 93.
Закон о повсеместной организации национальной гвардии, об ее уком-
плектовании гражданами в возрасте от 21 года и старше, о ее вооружении
и о выборности ее командного состава был тем не менее принят 11 августа:
отказ от его принятия был чреват опасностями, так как левым депутатам
удалось 9 августа отвести угрозу свержения империи отчасти благодаря
данному ими рабочим на подступах к Законодательному корпусу обещанию
добиться всеобщего вооружения населения.
87 Ф. Энгельс — госпоже Маркс, 15 августа 1870 г. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XXIV, стр. 384.
88 Papiers secrets et correspondence du Second empire, p. 256—261.
89 Comte M. d’H e г i s s о n. Journal d’un officier d’ordonnance (Juillet 1870 — Fev-
rier 1871). Paris, 1885. p. 52.
90 АВПР, Канц., д. 117, л. 367, 368. Н. Орлов — Горчакову. Брюссель, 17(29) авгу-
ста 1870 г.
01 J. Simon. Op. cit., р. 265.
92 Annales... Corps Legislatif. Seance du 10 aout 1870, p. 30.
93 Actes, t. V, p. 66. Deposition David; Annales... Corps Legislatif. Seance du
10 aout 1870, p. 29.
116
Правительство Паликао после утверждения закона приняло все меры
к тому, чтобы на деле воспрепятствовать вооружению народных масс. «За-
кон от 11 августа,— признавал впоследствии один из офицеров Второй им-
перии,— выполнялся с нарочитой медлительностью, так как воздержива-
лись от того, чтобы прибегать к этому средству, которое возбуждало страх...
в мэриях мало что делалось во исполнение закона о вооружении. Вас за-
числяли — и только. Да и добиться зачисления было нелегко... Оружия не
выдавали; за зачислением не следовали организационные меры; ограничи-
вались одним занесением в списки» 94. В первую очередь зачислялись иму-
щие слои населения, причем «и здесь,— по свидетельству того же офице-
ра,— действовали с большой осторожностью... производили запись надеж-
ных людей и притом даже в тех кварталах, где они и не проживали» 95.
Этим «надежным людям» выдавалось в первую очередь оружие, частично
в обмен на имевшиеся у них ружья устаревшей системы 96. Зато в ряде
округов Парижа, например, в пятом, где преобладали малоимущие слои
населения, вовсе не производили записи. Чтобы воспрепятствовать воору-
жению трудового населения, правительство, по свидетельству современни-
ка, прибегло к следующему ухищрению. «Когда требования оружия уча-
стились. было заявлено, что оружие будет выдаваться только тем нацио-
нальным гвардейцам, которые явятся за ним в обмундировании. Известное
число буржуа приобрело обмундирование и получило ружья, но таких лю-
дей было немного. Это достоверный факт»,— подчеркивал он97. Таким об-
разом, закон от 11 августа, как правило, не выполнялся; даже в тех слу-
чаях, когда рабочих зачисляли в национальную гвардию, их оставляли без
оружия.
Буржуазная печать за пределами Франции указывала на «парализую-
щее действие правительственных агентов», чинивших всевозможные пре-
пятствия вооружению населения, которое «горит нетерпением служить ин-
тересам отечества». Лондонская «Pall Mall Gazette», например, .при этом
раскрывала истинную причину бюрократических проволочек, срывающих
своевременное вооружение населения Франции. Газета отмечала, что «при-
нятое решение вооружить всех граждан без исключения — республикан-
цев, социалистов и прочих, не исключая нарушителей общественного по-
рядка, входящих в состав Интернационала, вызвало недовольство буржу-
азных слоев. Если всех этих людей вооружить в целях обороны террито-
рии, то что же, однако, будет потом? Кто их разоружит? А что если они
провозгласят республику?» 98 99
Социалистическая печать прямо объясняла саботаж вооружения тру-
дящегося населения Франции страхом правительства Второй имцерии пе-
ред вооруженным народом ".
Действительность опровергала заверения министра внутренних дел, буд-
то правительство «старалось со всей лояльностью выполнить все предпи-
сания, вотированные Законодательным корпусом, и всемерно вооружало
национальную гвардию Парижа». За все время существования этого прави-
тельства численность национальной гвардии департамента Сена, включая
Париж, увеличилась всего на 12—15 тыс. человек, причем только часть из
них получила годное оружие. Вновь зачисленные национальные гвардей-
цы — в большинстве своем рабочие — остались невооруженными до конца
существования империи. Это позднее признавал и министр просвещения
94 Actes, t. V, р. 475, 476. Deposition Chaper.
95 Ibid., p. 476.
96 Actes, t. VI, p. 440. Deposition Corbon.
97 Ibid.
98 «Pall Mall Gazette», 11 August 1870.
99 См., например, «Der Volksstaat», 13. August 1870.
117
Жюль Брам. «Вплоть до последних дней мы отказывались вооружить на-
родные массы»,— заявил он в своих показаниях 10°.
По сообщению французской, а также зарубежной, в частности русской,
печати 101 в августе 1870 г. на улицах Парижа можно было видеть нацио-
нальных гвардейцев, проходивших военное обучение с применением палок,
тростей, зонтов вместо винтовок. Русская газета «Неделя» сообщала, что
такой же способ военного обучения применялся и в Шалонском военном ла-
гере 102.
По тому же принципу, что и местную национальную гвардию, вооружа-
ли мобильную гвардию: оружие выдавалось почти исключительно ее реак-
ционным частям. Некоторые из них специально переводились из провин-
ции в Париж для охраны «порядка» 103. Напротив, части парижской мо-
бильной гвардии, не внушавшие доверия правительству, удалялись из сто-
лицы. По свидетельству французского историка-демократа Жоржа Рена-
ра, служившего в 1870 г. в одной из частей мобильной гвардии департа-
мента Сена, «парижскую мобильную гвардию не хотели вооружать, ибо ее
боялись, так как в подавляющем большинстве она была республикан-
ской» 104.
Меньше препятствий чинили бонапартистские власти созданию на ме-
стах так называемых вольных отрядов (corps francs), так как они комплек-
товались преимущественно из крестьян, которых начальство усиленно «об-
рабатывало», чтобы в случае надобности бросить против «мятежных» эле-
ментов. Да и вообще «такие отряды легче было и обуздать и разогнать»,
как справедливо заметил социалист Флураис 105.
Антинародный характер политики правительства Паликао в этом во-
просе был как нельзя более ясен буржуазным республиканцам. Об этом
свидетельствует, в частности, откровенное признание Жюля Симона: «Ко-
лебались — это было ясно — между желанием вооружить население против
врага и боязнью дать ему в руки оружие против династии» 106. Это же при-
знавал и Фавр 107. Однако в августе 1870 г., в решающие недели франко-
прусской войны, левые депутаты тщательно скрывали от народных масс
подлинную сущность этой политики.
14 августа, в день выступления бланкистов в Па-
Военные поражения
14—18 августа.
Нарастание кризиса
«верхов».
риже, частям Рейнской армии, отступавшим после
поражения в Эльзасе и Лотарингии в направлении
Вердена и Шалона-на-Марне, пруссаки навязали
бой у деревни Борни (или у Коломбэ-Нуйльи)
при переправе французских войск на левый берег Мозеля. Бой этот, не
принесший успеха ни одной из сторон, задержал на целые сутки переправу
французов через Мозель, что имело тяжелые последствия для французской
армии. 16 и 18 августа отступающие войска были вынуждены принять два
новых сражения, навязанные им неприятелем, стремившимся отрезать им
путь на Верден и оттеснить к Мецу. Эти сражения — одно у Резонвиля
(или у Марс-ла-Тура), другое у Гравелота (или у Сен-Прива) — нанесли
решающее поражение Рейнской армии. «Военная мощь Франции, по всей
вероятности, полностью уничтожена...,— писал Энгельс 20 августа под впе-
чатлением пятидневных боев в окрестностях Меца, происходивших 14—
Actes, t. V, р. 85. Deposition Brame.
101 «Дело», 1870, № 8. Политическая хроника, стр. 68 и др.
102 «Неделя», 9(21) августа 1870, № 32, стр. 1053.
103 Actes, t. V, р. 85. Deposition Brame.
104 G. Renard. Mes souvenirs (1870—1871). «La Revolution de 1848», t. 28,
1931, p. 15.
G. Flourens. Paris livre. Paris, 1871, p. 56.
106 J. Simon. Op. cit., p. 267.
107 J. F a v r e. Op. cit., t. I, p. 37.
118
18 августа.— Мы не можем пока еще оценить политические результаты
этой страшной катастрофы. Мы можем только удивляться ее размерам и
неожиданности и восхищаться тем, как перенесли ее французские
войска» 108.
Преступная медлительность маршала Базена, заменившего 12 августа
Наполеона III на посту командующего Рейнской армией, позволила прус-
сакам преградить ему путь на Шалон. Несмотря на задержку 14 августа
у деревни Борни, Базен мог успешно завершить движение к Шалону, если
бы он не руководствовался личными планами, раскрывшимися только впо-
следствии, и преднамеренно не оставался у Меца, стремясь сохранить не-
тронутой свою армию. Но и после того как сражения начались, Базен про-
являл полную бездеятельность, в результате чего его армия была отброше-
на к Мецу и блокирована семью корпусами 1-й и 2-й немецких армий, чис-
ленностью в 160 тыс. человек. Третья немецкая армия, беспрепятственно
перейдя Вогезы, шла на Париж. Параллельно ей двигалась к Парижу 4-я
немецкая армия.
В этот критический момент среди широких масс парижского населе-
ния, в том числе среди значительной части рабочих, стал еще более попу-
лярен генерал Тропно. Этот политический авантюрист, постоянно колебав-
шийся между легитимизмом и орлеанизмом, сумел внушить массам веру в
его готовность и способность спасти Францию, как и в искренность его на-
падок на антинародную политику правительства Второй империи. Актив-
ная поддержка, оказанная ему буржуазными республиканцами, слабость
социалистического руководства рабочими позволили этому честолюбцу
ввести в заблуждение народные массы.
Отказавшись 7 августа, как мы знаем, от предложенного ему поста,
Трошю одновременно домогался назначения его командующим парижским
гарнизоном. Пришедшее 10 августа к власти правительство Паликао отка-
зало ему в этом, предписав направиться в Шалон и принять командование
формировавшимся там 12-м армейским корпусом, который вместе с про-
двигавшимися к Шалону остатками войск маршала Мак-Магона должен
был составить под командованием Мак-Магона Шалонскую армию. Армии
этой предстояло направиться к Мецу, преодолев по пути сопротивление
немецких войск, и, соединившись с 170-тысячной армией Базена, дать
бой в окрестностях Меца. В дальнейшем ей следовало движением на Па-
риж приостановить марш немецких армий. Предполагая сосредоточить на
подступах к столице 250-тысячную армию, Паликао и императрица-ре-
гентша рассчитывали с ее помощью предотвратить революцию в «бун-
тующем Париже» 109, спасти династию и империю.
Трошю не имел ни малейшего намерения участвовать в осуществлении
этого нереального, с его точки зрения, плана. Со времени первых пораже-
ний французской армии он был убежден в неизбежности разгрома Фран-
ции 110 и считал единственно правильным, не дожидаясь окончательного
сформирования Шалонской армии, немедленно отвести ее к Парижу, отка-
завшись от продвижения к Мену.
И Паликао и Трошю руководствовались в своих планах стремлением
оказать противодействие надвигавшейся революции, но каждый из них
шел к этой цели своим путем. Для находившихся у власти бонапартистов
план немедленного отступления французской армии к Парижу, независимо
от его стратегической целесообразности, был неприемлем уже по одному
тому, что вместе с французскими войсками в столицу возвратился бы На-
полеон ИГ, а это, по их мнению, было крайне опасно без предварительной
108 Ф. Энгельс. Кризис войны. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 5&
109 Actes, t. I, р. 32. Rapport Saint-Marc Girardin.
110 Actes, t. V. Показания свидетелей; J. Favre. Op. cit., t. I.
119
удачной операции у Меца. Трошю, напротив, был убежден в том, что,
располагая армией под Парижем, можно будет усмирить революционную
столицу и без предварительной победы над пруссаками.
Трошю отбыл в Шалон только 16 августа и в ночь на 17 прибыл на ме-
сто назначения. Здесь он узнал о поражении у Марс-ла-Тура. 17 августа
в Шалоне был спешно созван военный совет, в котором участвовали при-
бывший из окрестностей Меца император, принц Наполеон, Трошю, Мак-
Магон, начальник штаба 12-го армейского корпуса генерал Шмитц, а так-
же командир 18 батальонов парижских мобилей, составлявших предмет
беспокойства правительства и удаленных в первые же дни войны в Шалон.
Обстановка требовала быстрого принятия предупредительных мер, пока
в Париже еще не стало известно о новом поражении. Было решено, что
Трошю немедленно возвратится в Париж, облеченный полномочиями во-
енного губернатора Парижа и командующего войсками парижского гарни-
зона, подготовит население к возвращению императора и примет необходи-
мые для этого военные меры 11!.
Трошю, таким образом, добился своей цели: он получил желанное на-
значение и при этом оговорил в качестве условия своего согласия, что
вслед за ним в Париж прибудут 18 батальонов мобилей, у которых он поль-
зовался неограниченным доверием. В возможность возвращения в Париж
императора, особенно после нового поражения, он, разумеется, не верил и
отнюдь не был намерен преодолевать для этого сопротивление Паликао
и регентши, видевших единственное спасение империи в том, чтобы дер-
жать Наполеона III вдали от Парижа. Трошю зато твердо решил заставить
Паликао подписать документ о его назначении, который он получил от им-
ператора.
Возвращение в Париж генерала Трошю было встречено Паликао и ре-
гентшей крайне враждебно. Оба они тотчас направили Наполеону III депе-
ши, в которых настаивали на сохранении прежнего стратегического плана
и на его отказе от возвращения в Париж111 112 113. 18 августа прибыла из Шало-
на ответная депеша, в которой Наполеон III отказывался от принятого в
Шалоне решения пз. Паликао в тот же день вторично предписал Мак-Ма-
гону идти на соединение с войсками маршала Базена 114, хотя к этому вре-
мени ему стали ясны два обстоятельства, ставившие под удар успех этой
операции, а именно: нежелание самого Базена вывести свои войска из бло-
кады и неспособность Шалонской армии выполнить возлагавшуюся на нее
трудную и ответственную миссию.
Паликао был вынужден подписать приказ о новом назначении Трошю
и обнародовать его уже утром 18 августа: Трошю подкрепил свои настоя-
ния сообщением об ожидающемся прибытии из Шалона батальонов париж-
ских мобилей. Политическая обстановка не позволяла бонапартистам со-
здавать новые осложнения. В Законодательном корпусе в тот же день Па-
ликао даже приписал себе инициативу назначения Трошю 115. Зато Трошю
легко отказался в своем первом обращении к парижанам 18 августа от
упоминания о возвращении императора.
Трошю настойчиво и планомерно проводил в жизнь свои политические
замыслы. В первом же обращении к парижанам он ясно давал понять, что
не намерен согласовывать свои действия с линией правительства и демаго-
гически заявлял о своей готовности «не пользоваться властью, которая ему
111 Trochu. Une page d’histoire contemporaine devant I’Assemblee Nationale.
Paris, 1871, p. 31—32; Actes, t. V, p. 434. Deposition Schmitz.
112 Papiers secrets du Second empire, № 13. Bruxelles, 1871, p. 46; Papiers et cor-
respondence de la famille imperiale, livraison XIV. Paris, 1870, p. 426.
113 Papiers et correspondance de la famille imperiale, p. 426.
114 Actes, t. I, p. 29. Rapport Saint-Marc Girardin.
113 Annales... Corps Legislatif. Seance du 18 aout 1870, p. 14Q.
120
предоставляется осадным положением, а основывать свои отношения с на-
селением на принципах взаимного доверия». Он заверял парижан, что сто-
лица будет отныне превращена в центр военной обороны, в центр «вели-
ких усилий, великих жертв и примеров» И6. 19 августа в специальном
разъяснении, которое ему пришлось дать в газете «Le Temps» по поводу
своего первого обращения, возмутившего правительственные крути, он еще
резче подчеркнул свои расхождения с политикой правительства. Тропно-
пространно разглагольствовал о том, что «идея обеспечения порядка силой
штыка и сабли» внушает ему «ужас и отвращение», что он является про-
тивником «персонифицированного правительства». Только «безличное пра-
вительство,— лицемерно заявил Трошю,— рассматривающее себя исклю-
чительно как представителя нации, мыслящее и действующее только в ин-
тересах нации и никогда в своих собственных интересах, подчиняющееся
контролю нации и считающее его спасительным для себя; правительство
прямодушное, искреннее, ревностно отстаивающее общественное благо и
олицетворяющее общественную честь,— обладает подлинной моральной
силой...» 116 117. Французская и зарубежная печать восприняла оба выступле-
ния как «политическую манифестацию», представлявшую прямой вызов-
режиму Второй империи. «Генерал Трошю в действительности требует от-
каза навсегда от любых форм личного правления»,— комментировал эти
выступления швейцарский официоз «Journal de Geneve» 118.
В том же духе были составлены два следующих воззвания Трошю: от
19 августа — «К национальной гвардии Парижа, к мобильной гвардии, к
солдатам парижской регулярной армии и ко всем прочим защитникам Па-
рижа» 119, и от 23 августа •—специально обращенное к прибывшим из Ша-
лона мобилям, размещенным в военном лагере Сен-Мор под Парижем.
Противопоставляя себя правительству Второй империи, удалившему в свое
время парижских мобилей из столицы, Трошю в обращении к ним от
23 августа заявил: «Я потребовал вашего немедленного возвращения в
Париж, ибо вы имеете на это право, ибо ваш долг находиться здесь, ибо я
питаю к вам полное доверие» 12°.
Трошю был убежден, что только умелое заигрывание с народными мас-
сами, которое он демагогически называл «политикой моральной силы», спо-
собно при сложившемся крайне напряженном положении предотвратить
революцию. Правительство не располагало необходимой вооруженной си-
лой, чтобы подавить революционное выступление народа, если бы оно про-
изошло: 13-й армейский корпус генерала Винуа, наиболее «надежная ос-
нова» парижского гарнизона, был по необходимости отправлен в Мец; ос-
тававшиеся же в Париже немногочисленные сборные войска мало чего
стоили в военном отношении, да и не внушали политического доверия. Эти
соображения Трошю откровенно излагал в Законодательном корпусе. «Не
рассчитывайте,— убеждал он депутатов,— что в случае нового поражения
вам удастся после проигрыша четвертого сражения против неприятеля вы-
играть в Париже сражение против народа. Необходимо предупредить столк-
новение с народом при помощи моральной силы. Всю моральную силу, ко-
торой я располагаю, я предлагаю к услугам правительства. Прошу вас,
поверьте моему опыту, разрешите мне попытаться личными усилиями, и
притом морального свойства, устранить возможность такого столкновения...
Да у вас и нет гарнизона» 121. Предлагая свои услуги правительству,
116 «Le Temps», 18 aout 1870; «Journal de Geneve», 20 aout 1870.
117 «Le Temps», 19 aout 1870.
118 Supplement au «Journal de Geneve», 22 aout 1870.
119 «Journal de Geneve», 23 aout 1870.
120 «Le Temps», 25 aout 1870; Actes, t. I, p. 293. Rapport Chaper.
121 Trochu. Op. cit., p. 39—40.
121
Трошю в действительности заботился не о сохранении бонапартистской
империи, а о своей собственной популярности, которая возрастала с каж-
дым днем. Его обращения к населению, звучавшие вызовом бонапартист-
скому режиму, буржуазная печать называла образцом «благороднейшего
патриотизма и чистейшей демократии» 122. Генерал становился «кумиром
парижской буржуазии», восхвалявшей на все лады его военный гений, его
преданность «интересам отечества». В этих условиях правительству Пали-
као, у которого действия Трошю вызывали недоверие и подозрительность,
приходилось тщательно маскировать свое подлинное отношение к генера-
лу, за спиной которого к тому же «стояли 15 тысяч молодых парижских мо-
билей, имевших во всех концах столицы родственные и иные связи с насе-
лением» 123. Бонапартисты считали также необходимым скрывать разно-
гласия и вражду, разъедавшие правительственный аппарат, и поддержи-
вать у народа убеждение в сплоченности правительства, <в эффективности
его оборонных мероприятий.
В действительности военный министр Паликао и военный губернатор
Парижа Трошю своей взаимной враждой крайне ослабляли оборону Пари-
жа: каждый из них игнорировал распоряжения другого. Паликао, враж-
дебный стратегическому плану, принятому при участии Трошю в Шалоне,
настоял на отказе Наполеона III от него. 20 августа в Шалон направился
член Государственного совета Руэр, чтобы оказать дальнейшее давление на
колебавшегося императора и полностью гарантировать движение войск
Мак-Магона на соединение с армией Базена у Меца.
Поход Мак-Магона
к Мецу.
Париж накануне
'Седанской катастрофы.
21 августа, до прибытия Руэра в Шалон, Мак-Ма-
гон, считавший опасным оставаться далее в Шало-
не, которому, по имевшимся у него сведениям, так
же, как и Мецу, угрожали авангардные части
3-й немецкой армии, перебросил свои войска в
Реймс, откуда шли пути на Мец и на Париж. Мак-Магон к этому времени
укрепился в своем убеждении, что движение на Мец приведет к разгрому
последней французской армии. Прибывший вслед за Мак-Магоном в Реймс
Руэр пытался уверить его, что «ничто не требует движения армии к Па-
рижу» ; он настаивал на необходимости идти на помощь Базену во избежа-
ние серьезных осложнений в Париже. Маршал, однажо, отказался следовать
этому плану, сославшись на то, что он «не может идти на такой риск и
очутиться в окружении прусских армий». Он просил Руэра «изложить в
этом духе военному министру мотивы, побуждающие его начать отступле-
ние к Парижу» 124.
Однако 23 августа, в день, когда Мак-Магон намеревался выступить из
Реймса в направлении Парижа, он, напротив, двинул свои войска к Мецу.
Впоследствии он объяснял свой отказ от принятого ранее решения тем, что
22 августа получил депешу от Базена, создавшую у него впечатление, буд-
то Базен собирается выступить из Меца и что он застанет его в окрестно-
стях Монмеди 125. В действительности существовала другая, весьма веская
причина отказа Мак-Магона от отступления к столице, а именно, получен-
ная одновременно из Парижа на имя Наполеона III депеша от военного ми-
нистра, в которой Паликао еще решительнее настаивал на движении к Ме-
цу, ссылаясь на то, что этого требуют интересы сохранения империи. Он
•снова заверял, что Париж в состоянии обороняться без помощи армии Мак-
Магона 126.
122 «Le Temps», 20 aout 1870.
123 Actes, t. V, p. 67. Deposition David; см. также. Actes, t. I, p. 27. Rapport Saint-
Marc Girardin.
124 Actes, t, V, p. 15. Deposition Mac-Mahon.
125 Ibid., p. 16.
126 Ibid., p. 16.
122
120-тысячная армия Мак-Магона, малопригодная по своим боевым ка-
чествам для тяжелого, рискованного перехода через Арденны, не была к
тому же обеспечена провиантом. Она двигалась крайне медленно, с вынуж-
денными отклонениями на запад в поисках продовольствия. Вследствие это-
го немецкому корпусу удалось преградить ей путь к Мецу. Расчеты на вы-
ступление Базена из Меца не подтвердились. Не решившись оказать со-
противление немецким войскам, Мак-Магон в ночь на 28 августа начал
отход на запад и 28 августа прибыл в Мезьер. Но в тот же день маршал
снова переменил решение и возобновил прерванное им движение на восток
•к Мецу, несмотря на то, что позиция его армии, вследствие проволочки с
отходом к Мезьеру, еще более ухудшилась. Причиной возобновления аван-
тюристического движения к Мецу, в пагубности которого Мак-Магон был
так твердо убежден, явилась полученная им 28 августа новая депеша от
Паликао: «Если вы покинете Базена, в Париже произойдет революция» 127.
Интересы династии Бонапартов, как это было уже не раз с начала войны,
определяли военные действия французской армии.
Какие же события происходили тем временем в Париже?
Правительство Паликао, пользуясь легковерием населения, продолжало
держать его в неведении относительно положения на фронте. Ложь офи-
циальных правительственных бюллетеней перекликалась с беззастенчивы-
ми измышлениями печати. 24 августа, когда Мак-Магон во главе послед-
ней французской армии беспомощно блуждал в Арденнских лесах, населе-
ние Парижа все еще не было оповещено о поражениях 16 и 18 августа под
Мецом. Мало того, французская печать распространяла слухи о том, буд-
то немцы были 16 августа отброшены к р. Мозель, и армии Мак-Магона
обеспечен полный успех на подступах к Мецу. Паликао в Законодательном
корпусе официально подтверждал сообщения печати, и заверял население,
обеспокоенное сведениями из немецких источников, в том, что немцы и
18 августа понесли поражение. Между тем вся Европа была полна слухов
о постигшей Францию военной катастрофе.
Левые депутаты были осведомлены о действительном положении на
фронте 128 129, хотя и выступали в Законодательном корпусе с запросами на
этот счет. И именно потому, что им было известно о новых поражениях
•французской армии, они еще теснее связывались с орлеанистами и уста-
новили постоянный контакт с генералом Трошю.
Тьер уже 21 августа, через три дня после возвращения Трошю из Ша-
лота, с одобрением отметил, что «Трошю слегка обхаживает парламент-
скую левую» 12Э, а несколькими днями позже даже порицал генерала за то,
что тот слишком много времени тратил на левых депутатов в ущерб своим
военным обязанностям. «Это очень хорошо и, быть может, необходимо уде-
лять по четыре часа в день господам Симону, Пеллетану, Араго и другим,—
заметил он графу д’Осонвилю,— но надо также уделять четыре и больше
часов в день инспектированию работ по укреплению Парижа» 130 131. Имеются
многочисленные свидетельства о неоднократных встречах Трошю с левыми
депутатами по второй половине августа и начале сентября 1870 г. *31, хотя
сам Трошю в своих позднейших показаниях и прочих официальных заяв-
лениях категорически отрицал, что между ним и левыми депутатами
127 Papiers et correspon dance de la famille imperiale. Livr. XIV, p. 430.
128 Actes, t. V, p. 76. Deposition Palikao.
129 D’Haussonville. Op. cit., p. 38—39.
180 Ibid., p. 55.
131 J. F a v r e. Op. cit., t. I, p. 49—50; J. Simon. Op. cit., p. 340, 423; Actes, t. V,
p. 151. Deposition Favre; p. 297. Deposition Keratry; p. 99. Deposition Duvernois; p. 399.
Deposition Guyot-Montpayroux; p. 74. Lettre d’ancien commandant militaire du palais
du Louvre au general Palikao. Orleans, 7 juillet 1872; L’Empire et la defence de Paris
devant le jury de la Seine. Paris, 1872, p. 144—145. Deposition Schmitz.
123
существовала какая-либо связь до свержения империи. Однако в последних
числах августа он признавался регентше в наличии у него- таких связей.
«Ваше величество,-- заявил он,— если ваша полиция работает хорошо, то
вам должно быть известно, что я нахожусь в сношениях с членами оппози-
ции. Считаю своей обязанностью быть осведомленным о состоянии общест-
венного мнения, прощупывать пульс этого мнения» 132.
Трошю, подобно Тьеру, все более склонялся к идее коалиционного пра-
вительства и считал, как и Тьер, полезным временно сотрудничать с бур-
жуазными республиканцами. С их помощью он рассчитывал предотвратить
революцию и сосредоточить власть в своих руках. Трошю старательно заво-
евывал себе все более широкую популярность. Уже после его первых обра-
щений к парижанам на его пмя посыпались приветствия за сотнями под-
писей от батальонов национальной гвардии, от мобильных гвардейцев, от
гражданского населения ряда округов Парижа, от жителей департаментов.
В них выражалось неограниченное политическое доверие генералу, твер-
дое убеждение в том, что оборона Франции отныне находится в верных ру-
ках. К нему, в его резиденцию, являлись многочисленные депутации. Одна
из них, от национальной гвардии, настоятельно просила его провести как
можно скорее военный смотр, а затем «взять бразды нравления в свои
руки» 133. «Он ищет популярности и преуспевает в этом, что, на мой взгляд,
совсем не плохо при создавшихся обстоятельствах»,— отметил Тьер в двад-
цатых числах августа 134.
Подавляющее большинство приветственных адресов, поступивших на
имя Трошю, исходило от буржуазных слоев, предлагавших ему в ряде слу-
чаев наряду с моральной поддержкой также материальные средства для ор-
ганизации обороны. Но и рабочие массы Парижа, а тем более провинции,
введенные в заблуждение демагогическим заигрыванием с ними военного
губернатора, проникались доверием к нему. Они не подозревали о бездей-
ствии генерала, убежденного в невозможности отстоять Париж. Инертность
Трошю, возглавлявшего Комитет обороны Парижа, возбуждала нарека-
ния членов этого Комитета, один из которых задал ему даже иронический
вопрос, как следует именовать возглавляемый им комитет — Комитетом
обороны (de defense) или бездействия (de defaillance) 135 136. Тьер также, как
мы знаем, отмечал бездеятельность Трошю.
Маркс справедливо разоблачал уже в это время французскую буржуа-
зию, которая страшилась своего народа гораздо больше, чем прусских ок-
купантов, и не гнушалась создавать у народных масс ложное убеждение,
будто Париж превращается в мощный центр обороны. Он писал о преступ-
ных замыслах бонапартистов: «По моему мнению, вся защита Парижа —
лишь полицейский фарс, чтобы успокоить парижан, пока пруссаки не бу-
дут стоять у ворот и пока не спасут порядок, а именно династию и ее ма-
мелюков» 138. Столь же ясны были Марксу происки орлеанистов, стремив-
шихся к власти. «В Париже, по-видимому, заняты исключительно тем, что-
бы удержать население от выступлений до тех пор, пока будут приняты не-
обходимые меры для передачи временного правления trustees 137 Орлеан-
ской династии»,— писал он Энгельсу 22 августа 1870 г. 138
132 L’Empire et la defense de Paris devant le jury de la Seine, p. 96. Deposition
Rouher.
133 Actes, t. V, p. 436. Deposition Schmitz.
134 D’Haus so nvill e. Op. cit., p. 39.
135 Actes, t. V, p. 70. Deposition David.
136 К. Маркс — Ф. Энгельсу, 2 сентября 1870 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч..
т. XXIV, стр. 390.
137 «Уполномоченным» (англ.)
138 К. Маркс — Ф. Энгельсу, 22 августа 1870 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч..
т. XXIV, стр. 389.
124
БИТВА ПРИ СЕДАНЕ
Современная гравюра
Эти слова Маркса могли быть с полным основанием отнесены и к со'-
общникам орлеанистов — буржуазным республиканцам, помогавшим вво-
дить в обман народные массы. Гамбетта уже черев два дня после назначе-
ния Трошю военным губернатором Парижа утверждал в Законодательном
корпусе, будто дело вооружения национальной гвардии благодаря генералу
Трошю значительно улучшилось 139 140 141. Несколькими днями позднее Гамбетта
при поддержке Пикара потребовал, чтобы комплектование и вооружение
национальной гвардии было доверено только одному Трошю, хотя левые
депутаты были осведомлены о том, что никаких существенных сдвигов в
этой области не произошло. Трошю не только не вооружал рабочее на-
селение Парижа, но и издал 24 августа приказ о срочной высылке из Па-
рижа лиц, «не имеющих средств к существованию, присутствие которых
в Париже представляет угрозу для общественного порядка и для личной
безопасности жителей, как и для их имущества, а также лиц, которые сво-
ими действиями препятствуют осуществлению мероприятий, направлен-
ных к обеспечению общественой безопасности» 14°. Нарушителей данного-
приказа следовало предавать суду военного трибунала. Трошю ссылался на
ст. 75 декрета от 24 декабря 1811 г. и на закон от 9 августа 1849 г. об осад-
ном положении. Приказ Трошю был встречен весьма сочувственно реакци-
онными кругами как в самой Франции, так и за ее пределами ,41.
«Вестник Европы» правильно указывал, кого именно имел в виду Тро-
шю в своем приказе: «Пролетарий и рабочий вообще не только не прини-
мается в состав национальной гвардии, но по последнему приказу Трошю
даже должен будет совершенно покинуть Париж, ибо он не в состоянии за-
готовить для себя жизненные припасы на все время осады» 142.
Многочисленные обыски п аресты, главным образом среди рабочего на-
селения, последовали в Париже за приказом от 24 августа. В одном только
Монмартре в ночь на 25 августа было арестовано около 800 человек. По
юобщению «Недели», 26 августа полиция арестовала до 1500 человек, сре-
ди которых было «много республиканцев, социалистов и ненавистных для
Второй империи журналистов» 143. Массовые обыски и аресты продолжа-
лись и в последующие дни. Среди рабочих усиливалось революционное-
брожение, внушавшее большое беспокойство бонапартистам. В последних
числах августа один ив правых депутатов Законодательного корпуса пи-
сал: «Империя погибла и, по всей видимости, вместе с ней исчезнет и па-
лата, ибо наши коллеги из левой фракции не скрывают от нас, что они с
большим трудом сдерживают завсегдатаев клубов, людей из предместий.
Наступит момент, когда они не смогут больше их удержать, и тогда поток
хлынет через край» 144.
Движение против империи усиливалось и в провинции, о чем свидетель-
ствовало введение осадного положения в новых районах: 17 августа— в
портовых городах Шербуре,, Дориане, Рошфоре, Тулоне, 20 августа — во
всем департаменте Восточные Пиренеи, 22 августа — в департаментах
Шер и Ньёвр 145. В коммуне Аркиаи-Неви департамента Ньевр была 23.ав-
густа произведена «попытка призвать народ к восстанию», подавленная?
жандармерией146.
133 Annales... Corps Legislatif. Seance du 20 aout 1870, p. 164.
140 «Le Temps*, 27 aout 1870; «Journal de Geneve», 27 aout 1870.
141 См. АВПР, Канц., д. 117, л. 351. Н. Орлов — Горчакову. Брюссель, 14(26) авгу-
ста 1870 г.
142 «Вестник Европы», 1870, кн. IX, стр. 303.
143 «Неделя», 23 августа (4 сентября) 1870, стр. 1111.
144 Actes, t. V, р. 125. Deposition Trochu.
145 «Le Temps», 19, 22, 25 aout 1870; «Journal de Geneve», 24 aout 1870.
14e Ibid., 25 aout 1870.
126
КАРИКАТУРА НА НАПОЛЕОНА III
Р Между тем Мак-Магон вел свою армию — послед-
' нюю армию Второй империи — к катастрофе. Его
движение на восток, как указывал в то время Энгельс, могло иметь успех
только в одном случае: если бы, выступив из Реймса, он решился стре-
мительно атаковать преграждавшую ему путь 3-ю немецкую армию, и, за-
ставив ее отступить, расчистил себе дорогу на Мец. Но Мак-Магон не ре-
шился на наступление, а только укрывался от преследований немецких
войск. «Это — худшее, что можно было предпринять»,— писал по этому
поводу Энгельс еще 26 августа, предвидя «почти несомненное поражение»
Мак-Магона, в результате чего остатки его разбитой армии «могут быть
оттеснены на нейтральную территорию или принуждены к капитуляции».
Убежденный в том, что этот безрассудный план вызван не военными, а по-
литическими соображениями, Энгельс писал: «Вот Вторая империя во всей
своей красе. Сделать вид, что ничего не произошло, скрыть поражение —
это самое главное. Наполеон все поставил на одну карту и проиграл;
а теперь Мак-Магон, когда его шансы на выигрыш составляют один против
десяти, снова собирается играть va banque. Чем скорее Франция избавится
127
от таких людей, тем лучше для нее. В этом ее единственная надежда» 147.
Прусские войска, используя военные преимущества, которые им дал сам
Мак-Магон, продолжали двигаться наперерез ему к северо-востоку. Зах-
ватив переправы через реку Мез (Маас), пруссаки 30 августа нанесли
Мак-Магону тяжелое поражение близ Бомона, отбросив французские вой-
ска к окрестностям Седана.
1 сентября на рассвете немецкие войска в составе 4-й и трех корпусов
3-й армии вступили в бой под Седаном с войсками Мак-Магона, зажатыми
в узком пространстве между рекой Мез и бельгийской границей. Распо-
лагая численным превосходством, крупными позиционными преимущест-
вами, отличной артиллерией, немцы нанесли французской армии, сражав-
шейся и на этот раз с большим мужеством, сокрушительное поражение.
Около 3 часов дня на центральной крепостной башне Седана по распоряже-
нию находившегося здесь Наполеона III был выброшен белый флаг. Фран-
цузский император вслед за тем отправил прусскому королю позорное по-
слание: «Дорогой мой брат, так как я не сумел умереть среди своих войск,
мне остается вручить свою шпагу Вашему величеству. Остаюсь Вашего ве-
личества добрым братом. Наполеон» 148 149.
Акт о капитуляции французской армии был подписан 2 сентября гене-
ралом Вимпфеном и фельдмаршалом Мольтке. 3 тыс. убитых, 14 тыс. ра-
неных, 3 тыс. разоруженных на бельгийской границе, 83 тыс. взятых в
плен солдат, офицеров, генералов во главе с Наполеоном III — таковы раз-
меры военной катастрофы, постигшей Вторую империю у Седана. «Фран-
цузская катастрофа 1870 г. не имеет параллелей в истории нового, вре-
мени! — писал в этой связи Маркс. — Она показала, что официальная
Франция, Франция Луи Бонапарта, Франция правящих классов и их
государственных паразитов — гниющпй труп» ,49.
147 Ф Энгельс. Заметки о войне. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 17,
стр 67. 68, 69.
148 J. J а и г ё s. Op. cit., р. 10.
149 К. Маркс. Первый набросок «Гражданской войны во Франции». К. Маркс
ти Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 521.
Глава четвертая
РЕВОЛЮЦИЯ 4 СЕНТЯБРЯ 1870 ГОДА
*
О' равительство Второй империи с 30 августа не опубликовало ни
одного сообщения о положении на фронте, несмотря на огром-
ную тревогу, в которой жила страна. Население Парижа даже
, 3 сентября не было еще оповещено о военной катастрофе, по-
* стиппей французскую армию у Седана. Паликао, информируя
Законодательный корпус о военном положении, ни словом не обмолвился
и в этот день о событии 1 сентября. Он, напротив, утверждал, что не исклю-
чена возможность новой попытки Базена выступить из Меца.
Левые депутаты, подобно другим, ничем не обнаруживали своей осве-
домленности о капитуляции французской армии; они усердно помогали
бонапартистской палате вводить страну в заблуждение, стараясь выиграть
время, чтобы принять меры к предотвращению революции. Недаром вы-
ступление Жюля Фавра вызвало у бонапартистского большинства одобри-
тельные возгласы «Браво! Браво!»
Депутаты левой оппозиции путем закулисных
переговоров энергично добивались скорейшего
сформирования коалиционного буржуазного пра-
вительства. До заседания Законодательного кор-
пуса они вели на этот счет переговоры с Тьером,
которого убеждали возглавить новое правитель-
ство с участием генерала Трошю в качестве военного министра. Однако
Тьер отказался, не желая официально связывать себя с правительством,
которому после Седана предстояло, по его убеждению, заключить кабаль-
ный для Франции мир с победителями. Глава орлеанистов был убежден,
что и без вхождения в состав правительства ему нетрудно будет оказывать
Манифестация
3 сентября 1870 г.
в Париже.
Сговор
буржуазных партий.
влияние на его деятельность.
После того как от Наполеона III около 4 часов дня 3 сентября прибыла
депеша с сообщением о капитуляции, правительству Паликао стало невоз-
можно скрывать дальше правду от населения. Ввиду этого оно в тот же
день созвало второе заседание Законодательного корпуса. На этом заседа-
нии левая фракция выставила кандидатуру генерала Трошю на пост воен-
ного диктатора Франции. Бонапартистское большинство, однако, отвергло
этот проект: оно не было намерено облечь такой широкой властью челове-
ка, находившегося в течение ряда лет в оппозиции к империи. Паликао
заявил, что это назначение явилось бы «заменой конституционно установ-
ленного режима произвольным». Следующее заседание палаты было назна-
чено на 3 часа дня 4 сентября ’.
1 Annales du Senat et du Corps Legislatif (далее — Annales...). Corps Legislatif.
Seance du 3 septembre 1870, p. 357.
9 Парижская коммуна, т. 1
129
Левые депутаты, ле терявшие надежды опередить народные массы и
сформировать буржуазное правительство, выдвигали новые проекты. Фавр,
в частности, предложил передать власть триумвирату в лице Шнейдера,
Паликао и Трошю — двух бонапартистов и одного орлеаниста. «Такой сво-
лочи еще не бывало»,— писал Энгельс по поводу этого предательского
предложения «жалкого Жюля Фавра» 2.
Вечером 3 сентября появилось официальное сообщение о Седанском
сражении. В нем были вдвое преуменьшены размеры понесенных француз-
ской армией потерь. Сообщение это всколыхнуло весь Париж. Уже вечером
3 сентября стихийно возникла мощная манифестация, участниками кото-
рой были рабочие Бельвиля, Менильмонтана, Монмартра и других районов
Парижа, буржуа, солдаты, национальные гвардейцы, студенты, мобильные
гвардейцы. Манифестанты направились двумя потоками к Бурбонскому
дворцу и к Лувру, оглашая улицы возгласами «Низложение! Да здравст-
вует Республика!». Бланкисты в этот день развивали активную пропаганду
в рабочих кварталах по указанию находившегося в Париже Бланки, с тем,
чтобы подготовить к 4 сентября массовую манифестацию, «которую во что
бы то ни стало следовало попытаться превратить в революцию» 3. Теперь
они старались на ходу возглавить непредусмотренное ими народное вы-
ступление. Буржуазные республиканцы и орлеанисты, со своей стороны,
действовали в рядах манифестантов, распространяя среди них листовки
с призывом явиться 4 сентября в 2 часа дня к Бурбонскому дворцу в обмун-
дировании национальных гвардейцев. Призыв, стало быть, был обращен
к буржуазным элементам национальной гвардии. По некоторым сведениям,
он исходил от генерала Трошю 4.
Судя по донесению префекта парижской полиции правительству, вече-
ром 3 сентября, во время манифестации произошли столкновения народа
с полицией, за которыми последовали многочисленные аресты5.
Между тем в одном пз помещений Бурбонского дворца депутаты левой
оппозиции спешно принимали меры к тому, чтобы парализовать действия
народных масс. Было решено настоять на созыве чрезвычайного ночного
заседания палаты и на нем добиться низложения Наполеона III и переда-
чи власти Законодательному корпусу. С этой целью к председателю пала-
ты Шнейдеру, как и 7 августа, направилась делегация во главе с Фавром.
«В случае промедления,— умолял его Фавр,— Париж утром окажется во
власти демагогии».
Шнейдер на этот раз был более уступчив: он дал согласие созвать чрез-
вычайное заседание. Передача власти Законодательному корпусу была
для французской буржуазии единственным средством избежать револю-
ции. На успех вооруженного подавления восстания она рассчитывать не
могла. 3 сентября в распоряжении правительства было не более 4 тыс.
солдат, в преданности которых оно далеко не было уверено; еще менее
«благонадежной» была национальная гвардия. Этими соображениями руко-
водствовались не только бонапартисты, но и буржуазные республиканцы 6.
Однако, сойдясь на необходимости передачи власти Законодательному
корпусу, различные фракции буржуазии расходились в вопросе о форму-
лировке соответствующего предложения, которое предстояло внести на
утверждение палаты. «Мы придавали большое значение тому, чтобы было
2 Энгельс — Марксу 4 сентября 1870 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
г. XXIV, стр. 391.
3 G. Da Costa. La Commune vecue, t. III. Paris, 1905, p. 316.
4 I. T c h e г и о f f. Le parti republican! au coup d’Etat et sous le Second empire.
Paris, 1906, p. 603—604.
6 Papiers et correspondance de la famille imperiale. Paris, 1870. Livr. XIV.
₽. 422-423.
6 J. S i m о n. Origine et chute du Second empire. Paris, 1874, p. 357—358.
130
произнесено слово „низложение". Это слово казалось нам необходимым,
чтобы умиротворить народный гнев, если его вообще можно было умиро-
творить, и этим предотвратить революцию»,— с беззастенчивой откровен-
ностью сообщал позднее Жюль Симон 7. В этом духе и было составлено
предложение левой фракции. Оно гласило : «Луи-Наполеон Бонапарт и его
династия объявляются низложенными. Назначается Комиссия Законода-
тельного корпуса, облеченная всеми полномочиями правительства... Гене-
рал Трошю остается в должности губернатора Парижа» 8. Левая фракция
вместе с тем приняла заранее решение о том, что если ее предложение
будет на ночном заседании отвергнуто, то она присоединится к предложе-
нию Тьера, в котором обходился вопрос о низложении Бонапарта. В нем
говорилось: «Ввиду вакантности трона палата назначает комиссию для
управления и для осуществления национальной обороны. Как только по-
зволят обстоятельства, будет созвано Учредительное собрание...» 9. Пред-
ложение Тьера давало возможность договориться с бонапартистами.
Таким образом, буржуазные республиканцы, орлеанисты, бонапартисты
нашли общий язык, забыли о своих недавних распрях, объединились про-
тив собственного народа, требовавшего установления республики и видев-
шего в ней залог успешной борьбы против внешнего врага, продолжить ко-
торую он и после Седана считал необходимым.
Заседание Законодательного корпуса открылось в 1 час ночи. Оно про-
должалось всего 20 минут. Паликао сообщил о капитуляции французской
армии и о пленении императора, после чего предложил перенести обсуж-
дение создавшегося положения на следующий день: он был противником
передачи власти Законодательному корпусу и все еще надеялся спасти
империю, не прибегая ни к каким компромиссам. Ни один депутат не воз-
разил против его предложения. Фавр, так настойчиво добивавшийся не-
сколькими часами ранее созыва заседания, покорно согласился с главой
правительства. Предложение левой фракции о низложении Наполеона III,
подписанное 27 депутатами, так и не обсуждалось.
Чем было вызвано такое, на первый взгляд необъяснимое, поведение
левых депутатов? Надо полагать, что это поспешно созванное заседание За-
конодательного корпуса оказалось в некотором роде запоздалым. То, чего
опасались вместе с другими левые депутаты, уже произошло: парижский
народ, которому они намеревались преподнести 4 сентября новое бур-
жуазное правительство, явился к Законодательному корпусу раньше, чем
они этого ожидали, и своим появлением грозил опрокинуть все их расчеты.
Необходимо было как можно скорее прекратить заседание во избежание
насильственного захвата Бурбонского дворца.
И действительно, народ старался проникнуть в помещение Законода-
тельного корпуса. Опасность захвата дворца была тем более велика, что
к дворцовой площади, как стало известно депутатам, направлялась новая,
10-тысячная рабочая манифестация 10 11. За запертой оградой дворца стоял
на возвышении Гамбетта в окружении других депутатов, в том числе бо-
напартистов. Он пускал в ход все свое красноречие, чтобы удержать рабо-
чих от захвата палаты; он убеждал их, что время для установления
республики еще не настало, апеллировал к их «благоразумию», к их «па-
триотизму» п. Его усилия, судя по показаниям полицейских агентов
7 J. Simon. Op. cit., р 372.
3 Ibid., р. 375.
9 Annales... Corps Legislatif. Seance du 3 septembre 1870, p. 367.
10 E. Dre о He. La journee du 4 septembre au Corps Legislatif. Paris, 1871, p. 33;
.». Simon. Op. cit., p. 362.
11 Enquete parlementaire sur les actes du Gouvernement de la defense nationale
(далее — Actes), t. V, p. 389. Deposition Bescherelle; t. I, p. 178. Rapport Daru.
9*
131
Открытие заседания
палаты 4 сентября.
К пореволюционные
приготовления
левых депутатов
совместно с Трошю
и сообщениям печати, возымели действие: народ стал расходиться. На на-
бережной у дворца осталось несколько сот человек, но и их вскоре разо-
гнали правительственные войска. Когда новый поток манифестантов подо-
шел к дворцу, ему преградили путь войска.
Бонапартисты, обступившие Гамбетту, имели все основания пожимать
ему руки (как они это и сделали) и выразить благодарность за успешное
избавление их от «этих людей», с которыми, по их мнению, он взял «пра-
вильный тон» 12.
Только в 2 часа ночи депутаты решились покинуть помещение Законо-
дательного корпуса, стараясь ускользнуть от внимания все еще не расхо-
дившихся, хотя и оттесненных войсками рабочих. Фавр укрылся в карете
Тьера. Оба они были охвачены страхом перед рабочими и полны решимо-
сти всемерно противодействовать народной революции.
Заседание Законодательного корпуса должно было
открыться 4 сентября в 2 часа дня. Почти все во-
енно-полицейские силы, которыми располагало
правительство в Париже — около трех тысяч че-
ловек 13 — были мобилизованы для охраны Бур-
бонского дворца и подступов к нему. Войска, оста-
вавшиеся в казармах, также держались наготове.
Страшась революционного поворота событий в этот решающий для
судьбы империи день, бонапартисты решили открыть заседание Законода-
тельного корпуса в 12 часов дня, чтобы преподнести народным массам ко
времени их прибытия к Бурбонскому дворцу уже состоявшееся решение
палаты. Маневр, однако, не удался. К зданию Законодательного корпуса
уже с утра потянулись из рабочих кварталов и предместий, где царило
необычайное возбуждение, тысячи манифестантов; к 11 часам они начали
стекаться к площади Согласия. Сюда вливались также колонны манифе-
стантов из других районов. «Было бесчисленное множество народа. Весь
город поднялся на ноги»,— сообщал позднее Жюль Симон. Так же, как и
другие левые депутаты, он с трудом прокладывал себе в этот день путь
к зданию Законодательного корпуса.
Открыть заседание удалось только в 1 час 15 минут, ввиду затянув-
шихся переговоров между Тьером и бонапартистами относительно форму-
лировки совместного предложения. Да и левая фракция устроила предва-
рительное совещание, на котором договорилась на этот счет с орлеани-
стами и бонапартистами. «Наше совещание не было закрытым: сюда при-
ходили члены левого центра, даже члены большинства, и мы принимали
их с предупредительностью, ибо мы нуждались в них так же, как они ну-
ждались в нас»,— вспоминал впоследствии Жюль Симон 14 15.
На рассмотрение Законодательного корпуса были представлены три
предложения: левого центра (предложение Тьера) с видоизмененной в ре-
зультате сговора с частью бонапартистов мотивировочной частью, в кото-
рой слова: «Ввиду вакантности трона» были заменены еще более неопреде-
ленной формулировкой: «Ввиду обстоятельств»; предложение другой части
бонапартистов, требовавшей создания «правительственного совета нацио-
нальной обороны» во главе с генералом Паликао в качестве военного дик-
татора, и, наконец, известное нам предложение левой фракции ,5. Предло-
жения эти были направлены для рассмотрения в комиссии, которые дол-
жны были подготовить текст постановления Законодательного корпуса
12 Ac|es, t. V, р. 381. Deposition Lebreton; Е. Dre о lie. Op. cit., p. ЭЗ.
13 J. Simon. Op. cit., p. 367.
14 Ibid., p..369.
15 Annales... Corps Legislatif. Seance de jour du 4 septembre 1870, p. 367.
132
о дальнейшей организации власти. В 1 час 40 минут заседание быЯо пре-
рвано до окончания работы комиссий.
Площадь Согласия тем временем непрерывно пополнялась манифе-
стантами. С 12 часов дня начали прибывать национальные гвардейцы
с оружием и без оружия; они разбивались на группы, которые возглавили
лица в штатской одежде и военных кепи. Затем на площадь вступили во-
оруженные батальоны национальной гвардии со своими командирами во
главе. Один из них (по некоторым данным, батальон буржуазного респуб-
ликанца Эдмона Адана 16) с развернутым знаменем и барабанным боем
вплотную подошел к охраняемому конной жандармерией мосту, соеди-
няющему площадь Согласия с Дворцовой площадью.
Ведя переговоры в стенах палаты, буржуазные республиканцы и ор-
леанисты одновременно принимали практические меры на тот случай,
если бы народные массы не дождались решения Законодательного корпуса
и попытались сами провозгласить республику. Об этом свидетельствуют
показания, правда, не самих инициаторов этих мероприятий, а многих
других, участников событий 4 сентября. Как ни различны эти показания
в частностях, все они сходятся на том, что правительственные войска,
охранявшие мост со стороны площади Согласия, а затем и те, которые
охраняли его со стороны Дворцовой площади, немедленно отступили, не
оказав сопротивления, как только к ним подошли буржуазные батальоны
национальных гвардейцев. Отныне именно им, занявшим место прави-
тельственных войск, была поручена охрана «порядка».
Почти полное отсутствие сопротивления правительственных войск объ-
яснялось не только их деморализацией в результате военного поражения
империи, но и приказом их командующего генерала Косада (он был на-
значен на этот пост незадолго до 4 сентября по рекомендации Трошю 17).
Приказ об отступлении был дан в тот момент, когда к мосту со стороны
площади Согласия вплотную подошел вышеназванный батальон нацио-
нальной гвардии. Генерал Косад находился в это время у входа на мост.
Рядом с ним стоял левый депутат Кремье. Эти факты обычно замалчива-
ются в исторической литературе. Такие же предписания получили и дру-
гие воинские части на ближайших подступах к Бурбонскому дворцу. Как
видим, левые депутаты совместно с генералом Трошю принимали практи-
ческие меры к тому, чтобы воспрепятствовать рабочим провозгласить рес-
публику. Они заблаговременно противопоставили рабочим в непосредствен-
ной близости от здания Законодательного корпуса буржуазные батальоны
национальной гвардии. С той же целью в ночь на 4 сентября были расстав-
лены национальные гвардейцы у боковых входов в Бурбонский дворец,
а с утра 4 сентября внутрь дворца постепенно проводились небольшими
группами верные буржуазным республиканцам и орлеанистам люди, в том
числе национальные гвардейцы. У здания Законодательного корпуса
можно было видеть в этот день преданных Трошю мобилей, прибывших
сюда из лагеря Сен-Мор, где они были размещены после возвращения из
Шалона. О контрмерах на случай попытки рабочих свергнуть империю
революционным путем говорит и признание Жюля Симона: «Многие при-
вели с собой 4 сентября к Законодательному корпусу национальных гвар-
дейцев, чтобы с их помощью отстоять порядок в случае, если начнется
опасное для общественного спокойствия движение» 18.
План Трошю заключался в том, чтобы, сосредоточив в своих руках
охрану Законодательного корпуса, окружить Бурбонский дворец предан-
ными ему национальными гвардейцами, главным образом мобилями,
16 Р. В on do is. Histoire de la Revolution de 1870—1871. Paris, 1888, p. 128.
17 Actes, t. V, p. 101. Deposition Duvernois.
18 Ibid., p. 225. Deposition Simon.
133
которых он вернул из Шалоиа. В этом духе им были даны соответствую-
щие распоряжения. Назначение 2 сентября генерала Ламотружа, друга
Трошю, командующим парижской национальной гвардией было также не
случайным. Однако Паликао, не доверявший Трошю, взял лично на себя
руководство охраной Законодательного корпуса. Именно он окружил Бур-
бонский дворец правительственными войсками.
Депутаты левой оппозиции были, несомненно, осведомлены о намере-
ниях Трошю. Поэтому они 4 сентября выступили в Законодательном кор-
пусе с протестом против отмены военным министром распоряжений губер-
натора и отстранения национальной гвардии от охраны Законодательного
корпуса. Однако Паликао был непреклонен. Он напомнил левым депута-
там об их постоянном страхе перед народом. «На что жалуетесь вы? —
возмутился он.— На то, что я слишком стараюсь для вас? Я расставляю
вокруг Законодательного корпуса войска в количестве, достаточном для
того, чтобы полностью обеспечить свободу обсуждений, а вы еще жалуе-
тесь на это. Если бы я не расположил войска, вы жаловались бы на то, что
я подвергаю Законодательный корпус опасности, проистекающей от разы-
грывающихся во вне страстей» 19. В требовании левой фракции бонапар-
тисты усматривали заговор против империи, нити которого шли, по их
мнению, к Трошю.
В действительности заговор Трошю и его сообщников, буржуазных
республиканцев, был направлен против рабочих масс, в лице которых они
после Седана видели для себя главную опасность. Передовые рабочие
Парижа и их руководители, по признанию самих буржуазных республи-
канцев, «питали к членам левой оппозиции по меньшей мере такую же не-
нависть, как и к депутатам большинства» 20. Можно полностью согласиться
с утверждением Жюля Симона о том, что «левая фракция не только не
желала захвата палаты; она страшилась этого» 21. Лично о себе Симон зая-
вил: «Я вообще страшусь действий масс, ибо никогда нельзя знать, на чем
они остаиовятся» 22.
Буржуазные республиканцы использовали 4 сентября против рабочих
вооруженную национальную гвардию, сформированную при империи,
а она, как указывал в то время Энгельс, состояла в значительной части «из
буржуазии, преимущественно из мелких торговцев», которые «представ-
ляют собой силу, организованную для борьбы не столько с внешним вра-
гом, сколько с врагом внутренним» 23.
«Во время объявленного перерыва,— гласит стено-
графический отчет о заседании Законодательного
корпуса 4 сентября 1870 г.,— толпа, находившаяся
на мосту Согласия и у фасада Бурбонского
дворца, ворвалась во двор, затем в кулуары Законодательного корпуса, за-
няла внутренние лестницы и устремилась к трибунам для публики с воз-
гласами: «Низложение! Да здравствует Франция! Да здравствует Респуб-
лика!» 24. Это было в 2 часа 30 минут дня.
В зале заседаний, куда хлынул народ, находилось не более 12—15 де
путатов: в комиссиях все еще шел торг относительно организации власти
и состава будущего правительства. Председатель тщетно пытался водво-
рить порядок. В зале неизменно раздавались возгласы: «Низложение! Да
здравствует Республика!»
Народ
в Законодательном
корпусе
19 Annales... Corps Legislatif, р. 366; Actes, t. V, p. 125. Deposition Trochu.
29 J. Simon. Op. cit., p. 371.
21 Ibid., p. 371—372.
22 Actes, t?V, p. 225. Deposition Simon.
23 Ф. Э н г e л ь с. Заметки о войне. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 121.
24 Annales... Corps Legislatif. Seance de jour du 4 septembre 1870, p. 369.
134
Здесь присутствовали также бланкисты 25, которые с 1 часа дня вместе
со своим вождем находились на подступах к Бурбонскому дворцу, а затем
с народом ворвались во дворец. Их, однако, было сейчас слишком мало для
немедленного провозглашения республики. В переполненных до отказа
кулуарах дворца они растеряли часть своих приверженцев. К тому же им
пришлось долго отыскивать зал заседаний. На каждом шагу путь прегра-
ждали расставленные у входов и выходов национальные гвардейцы. Про-
рвавшись, наконец, в зал, бланкисты убедились, что их опередили бур-
жуазные республиканцы. На трибуне ораторствовал Гамбетта. «В настоя-
щих условиях— убеждал он,— каждый из вас обязан охранять порядок...
Если вы хотите показать пример самого сознательного и свободного на-
рода, заклинаю вас, соблюдайте порядок, пока идет наше обсуждение» 26.
Бонапартист Шнейдер, восхваляя высокий патриотизм левого депутата,
настаивал на том же.
Бланкисты покинули зал, чтобы привести с собой побольше людей.
Между тем совместные усилия Гамбетты и председателя палаты оста-
вались тщетными. В ответ на увещевания Шнейдера неслись враждебные
выкрики. Считая, по-видимому, опасным оставаться далее в зале, часть
бонапартистов, в том числе Паликао, удалилась. Вслед за ними поднялся
с председательского кресла и Шнейдер. Однако левые депутаты не сдава-
лись. Они водворили Шнейдера на его место и общими усилиями стара-
лись «образумить» народ. Стенакерс, Шуазель, Кератри, снова и снова
Гамбетта, восемь раз поднимавшийся в этот день на трибуну, сменяли друг
друга. Шум, однако, все возрастал. В зал вторично ворвались бланкисты
с возгласами «Вперед! Да здравствует Республика!», увлекая за собой но-
вый поток толпившихся в кулуарах манифестантов. Прибывшие заняли
скамьи, заполнили проходы на галереях, в амфитеатрах, окружили стол
секретарей-редакторов, пюпитры стенографов. Возгласы: «Низложение!
Да здравствует Республика!» с новой силой огласили зал. В невообрази-
мом шуме тонул голос председателя, объявившего заседание закрытым.
Было около 3 часов дня 27.
Когда председатель палаты удалился, его место заняли бланкисты Мар-
шан, Гранже, Левро. Гранже, перекрывая своим зычном голосом стоявший
в зале шум, обратился к народу со словами: «Граждане! Ввиду наших ве-
личайших бедствий, ввиду постигших отечество несчастий парижский на-
род завладел этим помещением, чтобы провозгласить в нем низложение
империи и установление Республики. Мы требуем от депутатов, чтобы
они декретировали то и другое» 28.
Буржуазным республиканцам стало ясно, что их дальнейшее сопротив
ление даст возможность бланкистам провозгласить республику и сформи-
ровать революционное правительство. Гамбетта снова очутился на три-
буне, между тем как Жюль Ферри с помощью национальных гвардейцев
удалил оттуда бланкистов. После новой безуспешной попытки призвать на-
род к «спокойствию и терпению» Гамбетта, наконец, решился зачитать
декрет, заранее подготовленный на этот случай левой фракцией. Он гласил:
«Принимая во внимание, что отечество находится в опасности, что нацио-
нальному представительству было дано необходимое время для низложе-
ния [императора. — Э. Ж}, что мы являемся законной властью, избранной
25 В числе бланкистов, находившихся 4 сентября в Бурбонском дворце, был
Эдуард Вайян. Именно по его инициативе Ш. Лонге вместе с ним в тот же день
телеграфировал Марксу о революции в Париже. (М. Dommanget. Edouard Vail-
Jan t, un grand socialiste. Paris, 1956, p. 22).
26 Annales... Corps Legislatif. Seance de jour du 4 septembre 1870, p. 368.
27 Ibid., p. 369-370.
28 G. DaCosta. Op. cit., t. Ill, p. 319.
135
путем всеобщей и свободной подачи голосов, мы заявляем, что Луи-Напо-
леон Бонапарт и его династия навсегда прекратили царствование во Фран-
ции» 29.
Это была новая попытка обмануть народ: низложить Наполеона Ш,
-не провозгласив республики. Уловка, однако, не удалась. «А Респуб-
лика? — раздались со всех сторон голоса.— Мы хотим двух вещей: низло-
жения, а затем Республики!» Слова эти принадлежали одному из блан-
кистов. С новой силой зазвучали требования республики. Наступил кри-
тический момент. Провозгласить в такой обстановке республику, значило
разделить власть с бланкистами. Гамбетта бросился к появившемуся в этот
момент в зале Фавру. Мгновенно договорившись, оба они поднялись на
трибуну. «Хотите вы или не хотите гражданской войны,— воскликнул
Фавр,— заклинаю вас, не устраивайте кровавого дня..., не вынуждайте
храбрых французских солдат... направить против вас оружие... Будем же
единодушны; пусть нас объединяет идея патриотизма и демократии». Од-
нако требования республики не прекращались. Тогда Фавр выкрикнул:
«Республика? Но ведь не здесь ее следует провозгласить, а в ратуше!».
«Граждане, за мной, в ратушу!» — вторил ему Гамбетта. Сойдя с трибуны,
оба они продолжали призывать: «В ратушу! В ратушу!» Однако бланки-
сты настаивали: «Нет! Здесь должна быть провозглашена Республика! Мы
ее провозглашаем! Республика провозглашена!» Между тем Гамбетта п
Фавр, направлявшиеся к выходу, увлекли за собой часть присутствующих.
Их сторонники забросали толпу множеством клочков бумаги с крупно
начертанными на них словами: «В ратушу!» 30. Сбитые с толку люди,
не способные из-за стоявшего в зале шума, разобраться в происходящем,
покинули вслед за левыми депутатами зал заседаний.
Истинные побуждения депутатов, увлекших за собой народные массы
из Законодательного корпуса в ратушу, обычно замалчиваются буржуаз-
ными историками. «Во Франции революция имеет свои традиции,— заяв-
ляет, например, английский историк Бари.— Именно в ратуше были обра-
зованы временные правительства в 1830 и 1848 гг. В глазах Фавра, кото-
рый сам был деятелем 1848 г. и обладал сентиментальным складом харак-
тера, параллель с 1830 и 1848 гг. была столь же заманчива, сколь оче-
видна, и это побудило его следовать по стопам Ламартина» 31. Такого рода
объяснение опровергается прежде всего признаниями самих буржуазных
республиканцев. Так, Жюль Фавр откровенно заявил впоследствии, что
когда 4 сентября он увидел на трибуне Законодательного корпуса бланки-
стов, в нем ожили «воспоминания об ужасах» майских дней 1848 г.32
Поэтому он и бросил в толпу клич: «В ратушу!» «Это внезапно пришедшее
на ум решение,— признавал он,— имело то преимущество, что освобо-
ждало палату от народа, предотвращало кровавое столкновение, которое
могло произойти в ее стенах, срывало дерзкое предприятие, в результате
которого руководство движением оказалось бы в руках неистовой, кра-
мольной партии» 33.
Не соответствует действительности и та роль, которую буржуазные
историки отводят в событиях 4 сентября Гамбегте. Отдавая дань его уси-
лиям «умерить нетерпение толпы и обеспечить законный переход власти
в руки правительства, законно избранного палатой», они вместе с тем ут-
верждают, что Гамбетта отнюдь не был 3—4 сентября таким противником
29 Actes, t. I, р. 183. Rapport Dani; J. Simon. Op. cit., p. 397—398.
30 J. Simon. Op. cit., p. 401—403; J. Favre. Op. cit., p. 75—77.
31 J. P. T. Bury. Gamnetta and the national defence. London, [1936], p. 61; см. так-
же E. Lavisse. Histoire de France contemporaine, t. VII, p. 247.
32 Actes, t. V, p. 150. Deposition Favre.
33 J. Favre. Op. cit., p. 77.
136
установления республики, каким он позднее сам старался себя предста-
вить 34. В действительности Гамбетта, как на это указывают источники, и
до и после Седана активно боролся против провозглашения республики.
Об этом свидетельствовало не только его поведение в Законодательном
корпусе 4 сентября 1870 г., но и его дальнейшие действия в ратуше, куда
он направился вдоль левого берега Сены во главе многочисленных масс
одновременно с Фавром, направлявшимся туда же во главе тех, кто дви-
гался вдоль правого берега.
У моста Сольферино Фавр столкнулся с генералом Трошю, верхом на-
правлявшимся к Законодательному корпусу по настоянию квестора па-
латы генерала Лебретона, сообщившего ему об отступлении правитель-
ственных войск у Бурбонского дворца. Трошю только что пережил силь-
ное потрясение. Обступившая его толпа призывала его приветствовать
вместе с нею «социальную республику». Он бросился прочь от нее, давя
копытами своей лошади теснившихся кругом людей. При встрече с Фав-
ром Трошю имел крайне взволнованный вид. Фавр сообщил ему о захвате
Законодательного корпуса народом и о намерении левых депутатов сфор-
мировать в ратуше правительство. Трошю, по свидетельству очевидца,
одобрил действия Фавра и его коллег, заявил о своем присоединении к ним
и повернул обратно к Лувру 35.
Оба потока манифестантов во главе с Фавром и
_НР?возглашение Гамбеттой почти одновременно прибыли к ратуше
респуолики в ратуше » тт Y
около 4 часов дня. На ее фронтоне развевалось
красное знамя, водруженное рабочими 36. Площадь перед зданием кишела
людьми. Правительственные войска не оказали сопротивления народным
массам, устремившимся в помещение ратуши вслед за прибывшими де-
путатами, которых, по выражению Фавра, «внес» туда людской поток.
Буржуазные республиканцы застали в ратуше опередивших их блан-
кистов и неоякобинцев, как раз намеревавшихся огласить в переполнен-
ном до отказа зале список членов революционного правительства. Наряду
с некоторыми левыми депутатами, в том числе Рошфором, в нем фигури-
ровали имена Бланки, Флуранса, Делеклюза, Ф. Пиа. Стремясь вырвать
власть из рук бланкистов и неоякобинцев, Фавр мгновенно взобрался на
трибуну и после безуспешных демагогических призывов «вести себя как
подобает великой нации, которая вновь обрела свободу», провозгласил
республику, так как дальнейшее сопротивление было небезопасным37.
Тем временем сообщники Фавра, левые депутаты, спешно составляли
в одном из помещений дворца под охраной преданных им национальных
гвардейцев окончательный список членов временного правительства,
тайно намеченный ими еще 3 сентября; он состоял из буржуазных респуб-
ликанцев и орлеанистов 38. Совещание левых депутатов, однако, затягива-
лось, и бланкистам предоставлялась возможность огласить состав револю-
ционного правительства. Но они не сумели воспользоваться благоприятно
сложившимися для этого обстоятельствами: сказалась их слабая связь
с широкими слоями населения, прежде всего с рабочими, их недостаточная
популярность в народе. К тому же их силы были распылены. Часть блан-
кистов по указанию Бланки устремилась освобождать политических за-
ключенных из тюрьмы Сент-Пелажи. Буржуазные республиканцы, на-
против, бросили в ратушу все свои силы, чтобы не допустить к власти
своих противников. Бланкисты с нетерпением ожидали прибытия своих
J.' Р. Т. Bury. Op. cit., р. 62.
35 Р. Robiquet. Souvenirs du 4 septembre. «Revue bleue», 1889, t. 44, N 10, p. 312.
36 Actes, t. V, p. 300. Deposition Bescherelle.
37 Actes, t. V, p. 390. Deposition Favre.
33 Ibid., p. 299. Deposition Keratry.
137
товарищей вместе с находившимся в тюрьме Рошфором, с помощью кото-
рого они рассчитывали провозгласить революционное правительство.
Вскоре Рошфор действительно прибыл вместе с бланкистами, сопрово-
ждаемый огромной толпой. Повязанный красным шарфом мэра, он три-
умфально следовал в открытой коляске, приветствуемый народом. «Рош-
фор — мэр Парижа!» — неслись возгласы. В ратуше Рошфору был вручен
список членов революционного правительства, который ему надлежало
огласить из окна собравшимся на площади. В списке было и его имя. Но
в этот решающий момент рядом с Рошфором оказался Жюль Ферри. Он
увлек Рошфора в другое помещение, где заседали левые депутаты и где
он был введен в состав сформированного ими правительства, состоявшего
из одних депутатов от Парижа. Таким образом, к власти не были допу-
щены представители рабочих. Вводя Рошфора в состав создаваемого ими
правительства, левые депутаты преследовали и другую цель: повысить ав-
торитет этого правительства в глазах народных масс, среди которых Рош-
фор пользовался прочной популярностью. Они не усматривали для себя
каких-либо неудобств от участия Рошфора в правительстве, так как не пе-
реоценивали его как политического деятеля. Фавр в этот день заявил, что
предпочитает иметь Рошфора в составе правительства, чем вне его.
Рошфор сыграл немалую роль в борьбе за власть, происходившей 4 сен-
тября между буржуазными республиканцами и бланкистами. Из двух пра-
вительств, одновременно предлагавшихся в этот день в парижской ратуше,
более приемлемым для Рошфора, несомненно, было буржуазное прави-
тельство. Недаром он выглядел таким взволнованным, когда ему поручили
огласить состав революционного правительства, в которое он был введен
помимо своего согласия. «В оцепенении, с бледными, сомкнутыми гу-
бами» стоял Рошфор на столе у окна ратуши, выходившего на площадь.
Об этом вспоминал впоследствии видевший его в тот момент будущий исто-
рик Олар, в то время двадцатилетний национальный гвардеец. Вместе со
своим другом, также будущим историком, Дебидуром Олар находился на
площади у ратуши 39.
Вспоминая впоследствии обстоятельства, при которых было создано
4 сентября 1870 г. республиканское правительство, Жюль Симон де-
магогически приписал народным массам идею создания этого правитель-
ства из одних парижских депутатов. Он при этом подчеркивал со свой-
ственным ему цинизмом: «Если бы не эта счастливая идея, мы, быть мо-
жет, уже 4 сентября имели бы Коммуну, а вслед за ней через восемь дней
пруссаков» 40. Такое же клеветническое утверждение высказывалось и
другими буржуазными республиканцами, а вкупе с ними кровавым пала-
чом французских рабочих — Тьером 41.
Как только новое буржуазное правительство с участием Рошфора было
сформировано, имена его членов были оглашены из окна ратуши. В со-
став правительства вошли 11 депутатов левой фракции: Фавр, Ферри,
Эм. Араго, Кремье, Гарнье-Пажес, Рошфор, Пеллетан, Гле-Бизуэн, Гам-
бетта, Пикар, Симон. Три последних были избраны депутатами одновре-
менно в Париже и в провинции, но баллотировались в провинции. Пост
главы правительства был предоставлен Фавру.
Так же ловко завладели буржуазные республиканцы и парижским му-
ниципалитетом. Ко времени прибытия в ратушу Рошфора, которого па-
рижские рабочие хотели видеть мэром, этот пост был уже передан буржу-
азному республиканцу Этьену Араго. В поспешном выдвижении этой
39 A. A u 1 а г d. Souvenirs du 4 septembre. «La Revolution franca ise», t. 73, 1920,
p. 263.
40 J. S i m о n. Op. cit., p. 414.
41 J. Favre. Op. cit., p. 93; Actes, t. V, p. 9. Deposition Thiers.
138
ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ РЕСПУБЛИКИ В ПАРИЖЕ 4 СЕНТЯБРЯ 1870 г.
Современная гравюра
кандидатуры активно участвовал его племянник Эммануэль Араго, вошед-
ший в состав правительства. Предусмотрительный племянник заблаговре-
менно припас трехцветный шарф, которым он повязал своего дядю. Этьен
Араго, республиканский фразер, к 1870 г. давно, сошедший с политической
авансцены, вполне устраивал в качестве мэрй" членов нового правитель-
ства. Да и сам Рошфор с большой готовностью предоставил это звание
Этьену Араго и даже выступил перед собравшимися у ратуши, характери-
зуя наилучшим образом этого «доброго республиканца». Рошфор пре-
красно понимал, что лично ему в качестве мэра Парижа пришлось бы де-
лать вынужденные уступки парижским рабочим в интересах сохранения
популярности.
Для полноты своей победы буржуазные республиканцы считали крайне
важным ускорить официальное включение Трошю во вновь созданное
правительство. Ему был предназначен портфель военного министра с со-
хранением поста военного губернатора Парижа. Два депутата направились
к генералу со списком членов нового правительства, из которого во избе-
жание осложнений был преднамеренно изъят Рошфор. Убедить Трошю
войти в состав правптельства было нетрудно. Однако он был твердо наме-
рен запросить за свое сотрудничество с буржуазными республиканцами
гораздо больше того, что ему предлагали. «Я иду взять на себя роль Ла-
мартина»,— заявил он перед уходом в ратушу начальнику своего штаба
генералу Шмитцу. Ламартин, возглавивший в 1848 г. буржуазное времен-
ное правительство, разъяснил ему Трошю, «обеспечил победу во Франции
трехцветного знамени над красным» 42.
В ратуше Трошю потребовал для себя пост главы правительства. Его
требование удовлетворили. Фавр получил должность заместителя Трошю.
Генерал, далее, выставил новое условие своего участия в правительстве,
а именно, что его будущие коллеги не станут посягать на семейные устои,
собственность, религию. Те заверили его, что «искренно разделяют эти
консервативные принципы» 43.
Сделка с Трошю была совершена при неполном составе правительства.
Двое из его членов, Гамбетта и Пикар, в это время старались опередить
друг друга, чтобы заблаговременно, до распределения министерских порт-
фелей, явочным порядком завладеть министерством внутренних дел, па
руководство которым оба претендовали. Кремье в это же время обосновы-
вался в министерстве юстиции. Гарнье-Пажес все еще отсиживался в За-
конодательном корпусе, где вместе с депутатами-монархистами изыскивал
пути соглашения между вновь созданным республиканским правитель-
ством и бонапартистской палатой, которую он, подобно бонапартистам,
все еще не считал упраздненной. В переговорах с Трошю участвовало, сле-
довательно, 7 из 11 членов правительства. В их числе был Рошфор. Трошю,
которого сначала неприятно поразило неожиданное для него присутствие
Рошфора в составе правительства, очень скоро, по собственному при-
знанию, убедился в том, насколько тот оказался полезен на этом посту44.
Ни Тюильрийский дворец, местопребывание регентши, ни Люксембург-
ский дворец, где заседал Сенат, не были атакованы парижскими рабочими.
В этом не было необходимости. Бывшая императрица, при содействии ав-
стрийского и американского послов, беспрепятственно покинула пределы
Франции тотчас после захвата здания Законодательного корпуса народом.
До конца дня 4 сентября на фронтоне парижской ратуши развевалось
красное знамя рабочей революции. Оно было сорвано околоб часов вечера
42 L'Empire et la defense de Paris devant le jury de la Seine, p. 146. Deposition
Schmitz.
43 J. Simon. Op. cit., p. 423.
44 Actes, t. V, p. 125. Deposition Trochu; t. I, p. 186. Rapport Daru.
140
б присутствии члена нового правительства республиканца Гле-Бизуэна
одним из бонапартистов, продолжавших стоять в карауле, охранявшем ра-
тушу 45 46. Красное знамя — символ республики труда — было заменено
трехцветным знаменем.
На первом заседании правительственного Совета вечером того же дня
был официально сформирован кабинет министров во главе с Трошю,
оставшимся также военным губернатором Парижа. Его заместитель Жюль
Фавр получил портфель министра иностранных дел; министром внутрен-
них дел был назначен Гамбетта, министром финансов — Пикар, мини-
стром юстиции — Кремье, военным министром — генерал Лефло, мор-
ским — адмирал Фуришон, министром просвещения — Симон, министром
общественных работ — Дориан, министром земледелия и торговли —
Маньен.
Правительство новой буржуазной республики присвоило себе наимено-
вание «правительства национальной обороны».
* * *
Приведенные факты полностью подтверждают точку зрения Маркса и
Энгельса о решающей роли парижского народа в революции 4 сентября 4о.
Революция 4 сентября 1870 г., как нами показано, была совершена фа-
бочими и всем трудовым людом Парижа, свергшими империю Напо-
леона III вопреки активному противодействию не только монархистов, но
п буржуазных республиканцев, депутатов левой фракции Законодатель-
ного корпуса. Лишенные надлежащего революционного руководства (собы-
тия 4 сентября еще раз показали неподготовленность социалистов), рабо-
чие заставили левых депутатов провозгласить республику вопреки их воле.
В ряде промышленных центров — Лионе, Марселе, Тулузе и других,—
где противодействие буржуазии было менее сильным, чем в Париже, были
созданы революционные Коммуны. За короткое время своего существова-
ния они, как увидим, успели осуществить, особенно в Лионе, ряд радикаль-
ных политических и социальных мероприятий и принять постановления,
некоторые из которых предвосхищали декреты Парижской Коммуны
1871 г.
- Плоды, добытые 4 сентября 1870 г. французскими рабочими, при-
своили орлеанисты и буржуазные республиканцы. Политическое лицо бур-
жуазного правительства французской республики 1870 г. кратко, но выра-
зительно охарактеризовал вспоследствии В. И. Ленин: «Либеральные прой-
дохи захватывают власть» 47.
Известие о крушении империи и о провозглашении республики было
встречено с энтузиазмом народными массами Франции, в том числе значи-
тельной частью крестьянства, которую окончательно оттолкнуло от им-
перии ее позорное поражение в войне. Характерно, что даже консерватив-
ная пресса на другой день после революционных событий 4 сентября пи-
сала о том, как шаток был бонапартистский режим во Франции. «За 15
часов,— подчеркивала «Figaro»,— рухнул трон, продержавшийся 19 лет.
Здание, увенчанием которого послужило чужеземное вторжение, рухнуло,
подобно рыхлой, хрупкой массе, имеющей блестящую внешность и пу-
стую внутренность» 48.
45 Actes, t. V, р. 390. Deposition Bescherelle.
46 К. Маркс. Первый набросок «Гражданской войны во Франции». К. Маркс
И Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 513; Ф. Энгельс. Европейские рабочие в 1877 г.,
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XV, стр. 402.
47 В. И. Л е н и и. План чтения о Коммуне. Соч.. т. 8, стр. 180.
48 Цит. по Р. Robiquet. Op. cit., р. 313.
1'лава пятая
«ПРАВИТЕЛЬСТВО НАЦИОНАЛЬНОЙ ОБОРОНЫ»
И НАРОДНЫЕ МАССЫ ПЕРЕД ОСАДОЙ ПАРИЖА
*
V——--.“г» осле революции 4 сентября франко-прусская война изменила
И свой характер. Она перестала быть оборонительной для Герма-
fl нии и грозила превратиться в завоевательную с ее стороны
II в случае отказа прусского правительства заключить почетный
мир с французским народом, провозгласившим республику.
Поведение значительных масс немецких рабочих в июле 1870 г. сви-
детельствовало о том, что они остались верны принципам Интернацио-
нала. На многотысячных собраниях в Берлине, Брауншвейге, Хемнице,
Бремене, Мюнхене, Бреславле 1 и в других городах они присоединились
к протесту французских секций Интернационала против войны и горячо
откликнулись на их призыв оставаться на позициях пролетарского интер-
национализма. Гамбургские рабочие уже после объявления войны, в знак
солидарности с французским пролетариатом, оказали материальную по-
мощь бастовавшим в
то время парижским литейщикам 2.
Однако после первых побед прусской армии боль-
шинство немецких рабочих подпало под влияние
разнузданной шовинистической пропаганды иму-
щих классов, требовавших отторжения от Фран-
ции Эльзаса и Лотарингии. В качестве пособни-
ков буржуазии выступили лассальянцы, возглавляемые Швейцером.
Только передовой отряд рабочих по-прежнему поддерживал своих рево-
люционных вождей — Августа Бебеля и Вильгельма Либкнехта, муже-
Изменен не
характера войны.
Война и немецкий
рабочий класс
ственно выступивших против войны в самом ее начале и в дальнейшем
последовательно боровшихся против ее продолжения.
После крушения Второй империи передовые немецкие рабочие и со-
циалисты еще больше усилили сопротивление завоевательным планам юн-
керства и буржуазии, добиваясь признания французской республики и за-
ключения почетного для нее мира, без территориальных аннексий в пользу
Германии. Их волю выразил Центральный (Брауншвейгский) комитет
германской социал-демократической рабочей партии в манифесте, опуб-
ликованном им 5 сентября 1870 г.
Члены Центрального комитета социал-демократической партии под-
верглись судебному преследованию по обвинению в государственной из-
мене. Руководители немецкого пролетариата, авторы манифеста, были за-
ключены в крепость.
Война продолжалась. Немецкие армии, выступившие 2 сентября из Се-
дана, двигались к Парижу.
1 Архив ИМЛ, ф. 21, ед. хр. П/30. Minutes of the General Council of the I Interna-
tional. 1870. Council meeting. August 2. Сообщение Маркса.
2 «Le Rappel», 25 juillet 1870.
142
Капитулянтские
замыслы
правительства
и иллюзии
народных масс.
Предостережения
Генерального совета
Интернационала.
Боевые силы, которыми располагал Париж после
Седана, составляли по подсчетам военных специа-
листов около 70 тысяч человек. Кроме них было
некоторое количество необученных новобранцев.
Таким образом, после революции 4 сентября Па-
риж был лишен, говоря словами Энгельса, «суще-
ственного условия его обороны» — достаточного
количества боеспособных войск. В таком положе-
нии для Франции приобретало решающее значение быстрое вооруже-
ние и обучение национальной гвардии Парижа. Это позволило бы про-
длить сопротивление столицы до тех пор, пока на помощь ей не подоспели
бы созданные в провинции вспомогательные армии. Материальные и мо-
ральные ресурсы страны были далеко еще не исчерпаны после Седана. Об
этом знали и правители французской республики и прусские агрессоры 3.
Однако «правительство национальной обороны», подобно предшество-
вавшему ему бонапартистскому правительству, боялось вооружить народ-
ные массы, в особенности рабочих. Народные массы были исполнены ре-
шимости не слагать оружия до завоевания почетного мира и всемерно
содействовать упрочению завоеванной ими республики путем демократиза-
ции всего общественного строя, решительной борьбы против реакционных
сил, сопротивлявшихся республиканскому переустройству страны. Рабо-
чие видели в этом залог успеха в борьбе против внешнего врага, продол-
жавшего настаивать и после революции 4 сентября на своих захватниче-
ских притязаниях. Новое правительство, представлявшее интересы
крупной буржуазии, напротив, старалось положить конец республике,
«рожденной мятежом», ускорить передачу власти Национальному собра-
нию, реакционный состав которого был предопределен поспешностью,
с какой предполагалось его созвать. Задача будущего Национального
собрания заключалась прежде всего в скорейшем заключении мира с Прус-
сией, что практически означало тогда капитуляцию перед ней.
Таким образом правительство 4 сентября, поставленное перед необ-
ходимостью сделать выбор между национальным долгом и классовыми ин-
тересами буржуазии, с первых дней своего пребывания у власти стало на
путь капитуляции перед Пруссией и превратилось, как писал Маркс,
в Правительство национальной измены 4.
Новые правители Франции тщательно скрывали, однако, от широких
масс населения свои капитулянтские и антиреспубликанские замыслы.
Стремясь усыпцть бдительность масс, они в официальных заявлениях
неизменно подчеркивали свою готовность организовать действенную обо-
рону и таким образом «выполнить свой долг до конца» и «спасти отече-
ство». При этом все слои населения призывались забыть «былые расхожде-
ния», соблюдать «национальное единство», без чего невозможен успех
в борьбе с внешним врагом.
Французские рабочие и их тогдашние руководители находились во вла-
сти иллюзий, будто новое буржуазное правительство способно, как
это было в 1792—1794 гг., возглавить все живые силы Франции для пре-
дотвращения нависшей над ней опасности. Они не учитывали, как сильно
обострились классовые противоречия со времени революции XVIII в. Во
имя «национального единства» они отказались от использования выну-
жденно дарованных буржуазной республикой свобод для укрепления
3 Enquete parlementaire sur les actes du Gouvernement de la defense nationale
(далее — Actes), t. V, p. 249. Deposition Gambetta; H. Moltke. Op. cit., s. 135.
4 К. M a p к с. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 321—322.
143
своих классовых организаций и изъявили готовность ограничиться борьбой
против прусских оккупантов, целиком доверившись руководству буржуаз-
ного правительства. В этом заключалась их глубокая ошибка, приведшая
к ослаблению сил рабочего класса и, в конечном счете, к ослаблению обо-
роноспособности Франции.
Бланки и 19 ближайших его соратников выступили 7 сентября в первом
номере своей газеты, названной ими «Отечество в опасности», с деклара-
цией, в которой объявили новое буржуазное правительство выразите-
лем «народной мыслй и национальной обороны», обещали оказывать ему
«энергичную» и «абсолютную» поддержку и при этом заявили, что «перед
лицом врага» не должно быть «никаких партий, никаких оттенков», что
«во имя общественного спасения... должны исчезнуть всякая оппозиция,
всякое несогласие». Декларация заканчивалась, правда, предупреждением,
что, присоединяясь к правительству, бланкисты от имени французского
народа возлагают на него обязательство «скорее похоронить себя вместе
с нами под развалинами Парижа, чем подписать позор и расчленение
Франции» 5. Но это заявление лишь подчеркивало их наивную веру в новых
правителей.
Аналогичную позицию заняли неоякобинцы. 7 сентября Делеклюз
в первом номере возобновившейся «Le Reveil» писал: «Мы хотим одного,—
чтобы отечество было спасено, спасено любой ценой. Мы не остановимся
ни перед чем, чтобы добиться этого. Мы забудем все, заставим умолкнуть
наши чувства и заявим тем, в чьих руках находится судьба страны, кем бы
они ни были: «Вырвите Францию из рук иноземца и мы будем благослов-
лять вас»» 6.
Парижский Федеральный совет Интернационала в ответ на запросы из
провинции о том, какую позицию следует занять по отношению к новому
правительству, разослал вскоре после 4 сентября за подписью Варлена,
Малона, Бахруха циркуляр, в котором заявлял: «Час недоверия и раскола
не настал. На нас возлагаются только две обязанности, которые нам над-
лежит выполнить: оборона Парижа и принятие мер предосторожности про-
тив растерявшейся, ошеломленной, но не побежденной реакции» 7.
Генеральный совет Интернационала во втором, составленном Марксом,
воззвании о франко-прусской войне от 9 сентября 1870 г. предостерегал
французских рабочих от увлечения лозунгами совершенно иной историче-
ской эпохи. В воззвании подчеркивалось, что «им нужно не повторять про-
шлое, а построить будущее». Одновременно с участием в обороне своей
страны рабочие должны «основательно укрепить организацию своего соб-
ственного класса». Именно в этом видел Генеральный совет залог успеха
рабочего класса в его борьбе за упрочение республики, за возрождение
Франции, за собственное освобождение.
В воззвании содержались и другие важнейшие предостережения. При-
ветствуя учреждение республики во Франции, Генеральный совет выска-
зывал вместе с тем серьезные опасения по поводу того, что эта республика
«провозглашена не как социальное завоевание, а как национальная мера
обороны» и находится в руках буржуазного правительства, унаследовав-
шего от империи «ее страх перед рабочим классом». Генеральный совет
обращал внимание французских рабочих на опасность орлеанистской ре-
ставрации, облегчить которую, согласно замыслам орлеанистов, призвана
вновь учрежденная республика. Воззвание вместе с тем предостерегало
французский пролетариат против поспешных действий, указывая на то,
что «всякая попытка ниспровергнуть новое правительство, тогда как пе-
5 «La Patrie en danger», 7 septembre 1870.
6 «Le Reveil», 7 septembre 1870.
7 Dans I'impossibilite ou nous sommes. [Paris, 1870]. Листовка. ИМЛ, Фотокопия.
144
SECOND ADDRESS.
Ik our first manifesto of the 23rd of July we- s&id ; —
“ *^b« t death-knell of the Second Empire has already sounded at Paris. I t will
end, as it twgan, by a parody. But let us not forget that it is the Governments
and the ruling classes of Europe who enabled Louis Napoleon to play during
eighteen yean the ferocious farce of the Restored Empire.''
Thue, even before war operations had actually set in, we treated the Bona-
partist bubble at a thing of the past.
If we were not mistaken as to the vitality of the Second Empire, we were not
wrong in our apprehension lest the German war should lose its strictly defensive
character and degenerate into a war against the French people.” The war of
defence ended, in point of fact, with the surrender of Louis Bonaparte, the Sedan
capitulation, and the proclamation of the Republic at Paris. But long before
these events, the very moment that the utter rottenness of the Imperialist arms
became evident, the Prussian military camarilla had resolved upon conquest.
There lay an ugly obstacle in their way—King William? t ow ргос1<хткаИоп^ of
tAe сожмлееяен/ of tbt war. In his speech from the throne to the North German
Diet, he had solemnly declared to make war upon the Emperor of the
French, and not upon the French people. On the 11 th of August he had issued
a manifesto to the French nation, where he said : 14 The Emperor Napoleon having
made, by land and sea, an attack on the German nation which desired and still
desires to live in peace with the French people, I have assumed the command of
the German armies to rml kit aggression, and I have been led by military ewintg
to crow tAe/reaNerv of France ” Not content to assert the defensive character of
the war by the statement that he only assumed the command of the German
armies ° to repel aggrtttwn** he added that he was only “ led by military events”
to cross the frontiers of France. A defensive war docs, of course, not exclude
offensive operation*, dictated by " military events/’
НАЧАЛО ВТОРОГО ВОЗЗВАНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА ИНТЕРНАЦИОНАЛА
ПО ПОВОДУ ФРАНКОНРУССКОЙ ВОЙНЫ
приятель уже почти стучится в ворота Парижа, была бы отчаянным безу-
мием». Генеральный совет разоблачал захватнические планы гос-
подствующих классов Пруссии и указывал, что победа Пруссии приведет
к пагубным последствиям для дела рабочего класса всех стран. Он призы-
вал рабочих к борьбе против захвата Эльзаса и Лотарингии, за признание
французской республики 8.
Все эти указания, имевшие огромное значение для французских рабо-
чих, остались для них в то время неизвестными. Воззвание не было опуб-
ликовано ни в левореспубликанских газетах «Le Rappel» и «Le Reveil», ни
в бланкистской «La Patrie en danger». Единственный буржуазный орган,
напечатавший воззвание, устранил из него все относившееся к «прави-
тельству национальной обороны» 9. Лишь в конце сентября 1870 г. Лафарг
сообщил Марксу из Бордо об опубликовании им в местной газете «La Tri-
Ьипе» французского перевода воззвания «с многочисленными ужасаю-
щими опечатками». Он с горечью констатировал, что воззвание не привле-
кло к себе внимания французов, «а они могли бы многому научиться из
чтения этого документа» 10.
8 К. Ма р к с. Второе воззвание Генерального Совета Международного товари-
щества рабочих о франко-прусской войне. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 17,
стр. 274—281.
9 Французский социалист Огюст Серрайе, сообщивший об этом впоследствии
на заседании Генерального совета Интернационала от 28 февраля 1871 г., не назвал
этой газеты (Архив ИМЛ, ф. 21, ед. хр., 11/30. Minutes... 1871. Council meeting, Februa-
ry 28).
10 Архив ИМЛ, ф. 1, ед. хр. 8223, оп. а. П. Лафарг — Марксу, 1870, около 25 сен-
тября.
10 Парижская Коммуна, т. I
145
ЗАПИСЬ ДОБРОВОЛЬЦЕВ В АРМИЮ НА ПЛОЩАДИ ПАНТЕОНА
Гравюра К. Сминюна
Французская буржуазия, в отличие от рабочего класса, не питала ил-
люзий насчет «общенационального единства». Вопреки словесным декла-
рациям ее политических деятелей она отнюдь не была склонна посту-
питься своими классовыми интересами во имя общих интересов страны.
Это показало созданное 4 сентября правительство.
Наибольшие основания быть довольными составом временного прави-
тельства имели орлеанисты. Глава правительства Трошю явно склонялся
к орлеанизму; орлеанистами были военный министр Лефло, морской ми-
нистр Фуришон, префект парижской полиции Кератри. «Орлеанисты вла-
деют реальной силой. Трошю держит в своих руках военное командова-
ние, а Кератри — полицию; господа же слева имеют только посты для бол-
товни»,— писал Энгельс о составе «правительства национальной обороны»
через три дня после его образования п.
В таком составе правительства орлеанисты видели гарантию близкого
успеха своих планов. Тьер уже 5 сентября указывал собравшимся в его
салоне единомышленникам на скорый приход орлеанистов к власти 11 12. Он
не заблуждался относительно основной задачи, которую ставило' перед со-
бой пришедшее к власти республиканское правительство, а именно, заклю-
чить как можно скорее мир с Пруссией вопреки сопротивлению народных
масс. Тьер поэтому рекомендовал оказывать поддержку новому правитель-
ству, «помочь этим людям выполнить трудную задачу, которую они на себя
взяли». Эта задача — заключение мира — требовала, по словам Тьера, от
новых правителей «силы для отпора всем дурным страстям, находящимся
в брожении и бурлящим за их спипой» 13.
Уже на другой день после провозглашения республики орлеанисты на-
чали готовиться к выборам в Национальное собрание, которые должны
были последовать за прекращением военных действий. 5 сентября в салоне
Тьера обсуждался вопрос о формах орлеанистской предвыборной агитации
в различных департаментах Франции 14.
Новое правительство уже в день своего прихода к власти поспе-
шило довести до сведения населения, что оно ограничивает свою деятель-
ность чисто военными мероприятиями. На следующий день, в проклама-
ции к армии, оно снова заявило: «Мы являемся правительством не той или
иной партии, а правительством национальной обороны. У нас только одна
цель, одно стремление: спасение отечества». В действительности же это
правительство, вразрез со своими декларациями, вышло за пределы чисто
роенной деятельности и стало на путь политической борьбы против на-
родных масс с первого дня своего существования. «Борьба временного
правительства против демагогии,— заявил впоследствии его глава,—
началась с вечера 4 сентября» 15.
Два коренных вопроса, вопрос о войне и мире и
Саботаж правительством BOTI|p(>c упрочении республиканского строя пре-
₽ р жде всего разделяли «правительство националь-
ной обороны» и французский народ.
Уже на первом заседании правительства, вечером 4 сентября, Трошю
назвал безумием дальнейшее военное сопротивление. Он неизменно
возвращался к этому вопросу на последующих заседаниях. «Он считал
осаду безнадежно проигранной... Он не оставлял нам ни малейшей
11 Ф. Энгельс—К. Марксу. 7 сентября 1870 г. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XXIV, стр. 395.
12 J. d’H a u s s о n v i 11 е. Mon journal pendant la guerre (1870—1871). Paris, [1005],
p. 110.
13 Ibid,, p. 111.
14 Ibid., p. 112.
15 Actes, t. V, p. 125. Deposition Trochu.
10*
147
надежды 16,— показывал впоследствии министр финансов Э. Пикар. Слу-
шая капитулянтские разглагольствования генерала, члены правительства
не подвергали их сомнению, не противопоставляли им иной оценки воен-
ных возможностей Франции.
Более того. В первые же дни республики Ж. Фавр (об этом мы узнаем,
в частности, из дипломатической переписки русского министерства ино-
странных дел) «обратился в Лондон, Вену и Флоренцию, а также в Петер-
бург с просьбой дать знать в Берлин о воодушевляющих его настроениях
в пользу мира и о его желании перемирия, чтобы приступить к мирным пе-
реговорам» 17. Одновременно Фавр просил посланника США в Париже
Уошберна «не официально, а в качестве частного лица связаться с прус-
ским цравительство.м, чтобы узнать о его намерениях относительно заклю-
чения мира» 18. Уошберн отказал Фавру в посредничестве: симпатии пра-
вительства США были на стороне Пруссии. Не увенчались успехом и про-
чие демарши Фавра, в том числе его повторные обращения к царскому
правительству с просьбой взять на себя инициативу в оказании коллек-
тивного давления нейтральных держав на Пруссию, чтобы побудить ее
к заключению перемирия 19.
9 сентября Фавр на заседании правительственного Совета сообщил
о постигших его дипломатических неудачах и выразил готовность лично
отправиться в ставку прусского короля, чтобы начать переговоры о пере-
мирии 20. Он не встретил поддержки: такой шаг, по мнению других членов
правительства, был крайне опасен в случае, если не удастся сохранить его
в тайне. Фавр, однако, не отказался от своего намерения. Еще накануне,
вечером 8 сентября, он без ведома своих коллег обратился к британскому
правительству за содействием в получении пропуска в прусский генераль-
ный штаб21. Одновременно он настойчиво предлагал Тьеру взять на себя
дипломатическую миссию к европейским дворам, чтобы помочь правитель-
ству в его стараниях заключить мир. Тьер должен был убедить реакцион-
ные правительства Европы в том, «что власть во Франции оказалась в ру-
ках благонамеренных людей, стремящихся к сохранению порядка и же-
лающих мира» 22.
Тьер после показного колебания «уступил» настояниям Фавра. 12 сен-
тября он отбыл в Лондой, откуда должен был направиться в Петербург ц
в Вену. В Лондон он отвозил секретное письмо для передачи принцам Ор-
леанским, тайно побывавшим в Париже с вечера 5 сентября до вечера
6 сентября. Вступать в личный контакт с членами низложенной династии
во время своего пребывания в Лондоне Тьер как официальный представи-
тель французской республики не мог.
Ко времени отъезда Тьера, т. е. к исходу восьмого дня существования
республики, «правительство национальной обороны» успело принять ряд
решений, свидетельствовавших, так же как и его первые дипломатические
шаги, об упорном стремлении заключить мир с Пруссией, условия кото-
рого после Седана могли быть для Франции только кабальными. Так, 8 сен-
тября оно большинством голосов высказалось за проведение 16 октября
выборов в Национальное собрание. Соответствующее сообщение о дне вы-
боров было опубликовано в тот же день, 8 сентября.
16 Actes, t. V, р. 218. Deposition Picard.
17 АВПР, Канц., д. 119, л. 19®. Проект письма Окуневу в Париж от 2(14) сен-
тября 1870 г., утвержденный Александром II.
18 Actes, t. I, р. 38. Rapport Rainneville. Pieces justificatives.
19 АВПР, Канц., 1870, д. 119, л. 200.
20 Proces-verbaux des seances du Conseil du Gouvernement de la defense natio-
nale, 1870—1871. Publ. d’apres les manuscrits originaux de A. Dreo. Paris, Seance du
9 septembre 1870, p. 95.
21 J. D e s m a r e s t. La defense nationale. Paris, 1949. p. 116.
22 Actes, t. V, p. 10. Deposition Thiers.
148
Всемерно форсируя заключение мира с прусскими агрессорами и пере-
дачу власти Национальному собранию, «правительство национальной
обороны», вопреки его позднейшим утверждениям, уже в то время отда-
вало себе ясный отчет в неизбежности, при этих условиях, тяжелых усту-
пок Пруссии, о захватнических притязаниях которой оно было вполне ос-
ведомлено 23. 8 сентября, одновременно с установлением даты созыва На-
ционального собрания, на обсуждение правительственного Совета был по-
ставлен вопрос о предполагаемых условиях мира: сдаче Пруссии фран-
цузского флота или уступке ей прирейнских территорий Франции. Пикар
высказался за второе. Судя по сохранившимся кратким протокольным за-
писям этого заседания, никакого протеста против капитулянтских выска-
зываний не последовало даже со стороны наиболее радикальных членов
правительства — Гамбетты и Рошфора24. Ориентация на скорое оконча-
ние войны, даже при условии существенных уступок Пруссии, не была чу-
жда в эти дни ни одному из членов правительства.
О том же свидетельствовало и другое важное решение — о местопребы-
вании центральной власти, принятое новым правительством в первые
же дни его существования. Начав обсуждение этого вопроса уже 4 сен-
тября, оно к 7 сентября окончательно остановило свой выбор на Париже,
предпочитая, таким образом, запереть себя в столице, стоявшей перед
угрозой близкой осады, чем обосноваться в провинции и возглавить обо-
рону страны. Единственным представителем правительства в провинции,
главой так называемой правительственной «делегации», которой надле-
жало обосноваться в городе Туре, был назначен престарелый министр
юстиции Кремье; на него возлагалась организация обороны во всей неок-
купированной зоне Франции. Это был акт преступного саботажа обороны.
Существовал и другой серьезный мотив, побуждавший правительство
остаться в Париже. Его как нельзя лучше сформулировал позднее либе-
ральный публицист Эмиль Жирарден. «Жюль Фавр, Леон Гамбетта и
Эрнест Пикар,— писал он,— остались в Париже исключительно из боязни
второго 15 мая и 25 июня 1848 года» 25. Уверенные в ожесточенном сопро-
тивлении революционного Парижа заключению кабального мира, члены
правительства считали необходимым свое присутствие в столице. «У меня
нет ни тени сомнения в том, что отъезд правительства привел бы на шесть
месяцев раньше к Коммуне или, по крайней мере, к беспрерывному бро-
жению и к постоянным вооруженным столкновениям, в результате чего
мы уже через месяц имели бы в Париже пруссаков»,— цинично заявил
впоследствии Жюль Симон 26. Заверения Гамбетты в его позднейших пока-
заниях, будто лично он «с самого начала требовал, чтобы все правитель-
ство целиком покинуло Париж» 27, далеки от действительности. Только
15 сентября Гамбетта впервые заговорил о необходимости создания в про-
винции «реального и сильного правительства», мотивируя это отнюдь не
военными, а внутриполитическими соображениями: оппозиционными на-
строениями и «сепаратистским» движением в провинции 28. Эти настроения
были вызваны глубоким недовольством демократических слоев населения
Франции бездеятельностью правительства.
Прикрывая свою капитулянтскую деятельность, «правительство нацио-
нальной обороны» за два дня до обсуждения вопроса о территориальных
23 J. Simon. Le Gouvernement de la defense nationale. Paris, 1874, p. 56; Actes,
t. V, p. 249. Deposition Gambetta.
24 Proces verbaux des seances du Conseil... Seance du 8 septembre 1870, p. 89—90.
25 E. Girardi n. Hors Paris. Bordeaux, 1871. Introduction, p. VII.
26 J. Simon. Op. cit., p. 37.
27 Actes, t. V, p. 249. Deposition Gambetta.
28 Proces-verbaux des seances du Conseil... Seances du 7, 9, 10, 11, 15 septembre,
1870.
149i
уступках Пруссии опубликовало циркуляр за подписью министра ино-
странных дел Фавра, в котором заявляло на весь мир о своей непоколе-
бимой решимости «не уступить ни одной пяди земли, ни одного камня на-
ших укреплений» и употребить «все средства» для «победоносного завер-
шения войны» 29.
Временное правительство уже 4 сентября на первом же своем заседа-
нии определило свою позицию и в другом важнейшем вопросе, волновав-
шем широкие массы французского народа. При обсуждении проекта пер-
вого обращения к парижанам нового мэра столицы Этьенна Араго члены
правительства единодушно выразили решимость не допустить превраще-
ния муниципального совета Парижа в революционный орган власти под
названием «Парижская Коммуна», по примеру Коммун, созданных в этот
день в индустриальных центрах,— Лионе, Марселе, Тулузе и других.
Слова «Парижская Коммуна» были изъяты из проекта обращения и заме-
нены словами «Парижский муниципалитет».
Итак, в первые восемь дней своего существования «правительство на-
циональной обороны» предприняло ряд решающих шагов, имевших целью
прекращение дальнейшего военного сопротивления прусским агрессо-
рам, заключение мира с Пруссией, отказ от упрочения республики и пере-
дачу власти Национальному собранию. Недаром недоверие, которое
реакционер и капитулянт Трошю питал на первых порах к своим кол-
легам-республиканцам, по его собственному признанию, «уже через
восемь дней совершенно исчезло» 30.
По иному решали вопрос о войне и мире, как и
Создание вопрос о республике, народные массы. Вечером
«комитетов бдительности» . l г
и ЦК 20 округов сентября, одновременно с первым заседанием
правительства, происходившим в ратуше, предста-
вители рабочих Парижа собрались в помещении парижской федерации
рабочих обществ и федерации парижских секций Интернационала на пло-
щади Ла Кордери дю Тампль. Здесь присутствовали члены Интернацио-
нала, члены профессиональных объединений, видные социалисты. Как
вспоминал впоследствии Лефрансэ, выступавшие (среди них члены Ин-
тернационала Брион и Белэ) указывали на «узурпацию народного суве-
ренитета буржуазными республиканцами» 31. Вместе с тем собрание при-
знало несвоевременным, ввиду войны и неподготовленности народных
масс, вступать в борьбу с новым правительством. Оно приняло решение
оказывать ему помощь в мероприятиях по обороне страны и укреплению
республиканского строя, но при этом потребовать от него упразд-
нения полицейской префектуры и передачи ее функций муниципалитетам,
немедленного смещения должностных лиц империи, упразднения ограни-
чительных законов в отношении печати, права собраний и союзов, немед-
ленных выборов в парижский муниципалитет, аннулирования приговоров
и преследований за участие в народных движениях в годы Второй импе-
рии 32. Собрание вынесло также решение о посылке агитаторов в провин-
цию. Была выделена делегация из 7 человек — все они являлись членами
Интернационала 33,— предъявившая требования собрания в ратуше. Деле-
29 Recueil officiel des actes du Gouvernement de la defense nationale pendant le
siege de Paris (далее — Recueil officiel...). Paris, 1871, p. 372.
30 Actes, t. V, p. 126. Deposition Trochu.
31 G. Lefran?ais. Etude sur le mouvement communaliste a Paris en 1871.
Neuchatel, 1871, p. 63; см. также J.-B. Clement. La Revanche des communeux, t. I. Pa-
ris, 1886—1887.
32 Actes, t. I, p. 287. Piece «К». Seance du Comite des vingt arrondissements.
4 septembre [1870].
33 J. D a u t г у et L. S c h e 1 e r. Le Comite Central Republicain des vingt arrondis-
sements de Paris, Paris, 1960, p. 14.
150
ОБЕЩАТЬ И СДЕРЖАТЬ ОБЕЩАНИЕ — НЕ ОДНО И ТО ЖЕ!
Карикатура Альфреда Ле Пети
гация была в ночь с 4 на 5 сентября принята Гамбеттой. Министр внутрен-
них дел отделался, однако, общим обещанием, что «все будет учтено и бу-
дут приняты меры к прекращению злоупотреблений», да и то с оговор-
кой, что вопросы, поднятые делегацией,— «это серьезные вопросы, решать
которые правительство неправомочно» 34. В первый же день своего пребы-
вания у власти Гамбетта, таким образом, уклонился от выполнения обе-
щаний, данных им всего год тому назад в Бельвильской избирательной
программе 1869 года, доставившей ему широкую популярность среди рабо-
чих Парижа и место депутата в Законодательном корпусе. В этой про-
грамме, как мы знаем, были выставлены, в числе прочих, требования не-
ограниченной свободы печати, собраний, союзов.
5 сентября в помещении коммунальной школы на улице Омар (III ок-
руг) состоялось новое собрание рабочих представителей, на котором при-
сутствовали от 400 до 500 человек. Было решено создать во всех 20 окру-
гах Парижа республиканские «комитеты бдительности», избираемые на пу-
бличных собраниях округов в количестве, пропорциональном численности
34 G. Lefranfais. Op. cit., р. 65.
151
населения данного округа. Каждый окружной комитет должен был де-
легировать четырех своих членов в Центральный комитет 20 округов, ко-
торый, таким образом, составлялся из 80 членов. Задачу окружных комите-
тов, как и Центрального комитета 20 округов, собрание, в соответствии
с принятым накануне решением, ограничило оказанием активной помощи
правительству в его оборонных мероприятиях и в охране республиканского
порядка от происков реакционеров 35.
В большинстве округов инициаторами создания республиканских ко-
митетов бдительности были члены Интернационала; они же составили наи-
более активное ядро этих комитетов, а также Центрального комитета 20
округов, который уже с 11 сентября начал действовать в качестве посто-
янного органа 36. Однако в целом, как организация, Интернационал в Па-
риже в этот период не функционировал; он возобновил свою деятельность
не ранее октября 37.
Изъявляя готовность ограничить свою деятельность двумя вышеука-
занными задачами, социалисты объясняли это следующим образом:
«Наша собственная революция еще не совершена. Мы совершим
ее тогда, когда, избавившись от нашествия, заложим фундамент
общества, основанного на равенстве, к которому мы стремимся» 38 39. Эти
слова заимствовацы нами из циркуляра, разосланного, как мы знаем, па-
рижским Федеральным советом Интернационала после 4 сентября. Созда-
ваемые снизу республиканские «комитеты бдительности», как явствует из
этого циркуляра, мыслились французскими социалистами как зачатки бу-
дущих революционных органов власти — Коммун зэ.
Отказ правительства
от проведения
демократических
преобразований
Доверие, которое народные массы питали на
первых порах к «правительству национальной
обороны», вскоре поколебалось. Поспешное назна-
чение им мэров Парижа вместо того, чтобы удов-
летворить требовайие народных масс об избрании
парижского муниципалитета, ускорение, даты выборов в Национальное соб-
рание, дипломатическая поездка Тьера, инертность правительства в деле
устранения полицейского й чиновничьего аппарата Второй империи — все
это возбуждало крайнее беспокойство широких масс населения, вселяло
сомнение в готовности правительства «согласовать свои действия со
своими словами». Бланкистская и якобинская печать все настойчивее и
решительнее, начиная с 8 сентября, требовала решительной борьбы про-
тив внутренних врагов, обеспечения обороны Парижа, войны до послед-
ней крайности во имя национального достоинства Франции, отказа от уни-
зительных обращений правительства французской республики к европей-
ским монархиям.
Однако1 правительство не намеревалось радикально обновить государ-
ственный аппарат бонапартистской империи. В первые дни республики
оно имело даже намерение привлечь к управлению бывших депутатов-
монархистов Законодательного корпуса. Это не было приведено в испол-
нение. «Решили, что депутаты будут более полезны в своих департамен-
тах, чем в Париже» — откровенно сообщал впоследствии Жюль Симон 40.
В тех немногих случаях, когда правительство было вынуждено отстранить
наиболее ненавистных населению чиновников, оно заменяло их преиму-
щественно орлеанистами.
35 «Le Patriote», 9 septembre 1870. Цит. по J. Da u try et L. Scheier. Op. cit.,
p. 17-18.
36 J. D a и t г у et L. Scheier. Op. cit., p. 30.
37 Ibid., p. 29.
38 Dans rimpossibilite ой nous sommes... Листовка. ИМЛ. Фотокопия.
39 Ibid.
40 J. Simon. Op. cit., p. 31.
152
Бланкистская и неоякобинская печать безуспешно требовала смещения
старых мэров и более решительной смены бонапартистских префектов.
Того же требовала газета Гюго «Le Rappel». Новые префекты, назначен-
ные правительством, мало чем отличались от префектов Второй империи.
«Цвет орлеанистской и либеральной реакции заполняет префектуру
и суцрефектуру»,— негодовала 13 сентября «Le Reveil». Опираясь на
«единодушные сообщения из провинции», газета утверждала, что «насе-
ление не питает никакого доверия к этим новым администраторам» 41.
Под покровительством оставленных на прежних местах чиновников
Второй империи бонапартисты развили активную антиреспубликанскую
пропаганду в провинции, главным образом в сельских местностях, подни-
мая контрреволюционные элементы крестьянства против «красных».
Бланкисты, сообщая об открытых угрозах реакционеров по адресу респуб-
ликанцев, разоблачали префектов нового правительства, которые
«с олимпийским бесстрастием взирают на эти акты варварства и реакции».
Бланкистская и неоякобинская печать настаивала на посылке в провин-
цию агитаторов-республиканцев, которые, в противовес подрывной дея-
тельности бонапартистов и проискам орлеанистов, должны были повысить
революционную, патриотическую активность населения, поднять его на
помощь Парижу.
Несмотря на возмущение народных масс безнаказанностью контррево-
люционеров, «правительство национальной обороны» продолжало политику
бездействия и попустительства. В результате такой политики в ряде
местностей неоккупированной зоны Франции (в департаментах Па-де-
Кале, Эр и др.) и даже в некоторых окрестностях Парижа к середине
сентября республика все еще не была провозглашена. Здесь продолжали
администрировать от имени Наполеона III префекты и мэры Второй импе-
рии. Да и во многих пунктах, где республика была провозглашена свое-
временно, по-прежнему хозяйничали бонапартисты, а военные власти
отказывались признать республиканский строй 42. «Аналогичные протесты
раздаются со всех концов Франции»,— сообщала газета «Бе Reveil» 43.
Зато правительство проявляло крайнюю тревогу по поводу революци-
онных событий, происходивших в провинциальных центрах,— Лионе,
Марселе, Тулузе и других. Начиная с 5 сентября, оно систематически
заслушивало министра внутренних дел о положении в этих городах.
Между тем 3-я и 4-я немецкие армии беспрепятственно двигались
к Парижу, не встречая на своем пути организованного сопротивления.
Такого сопротивления как раз опасалось прусское командование, учиты-
вавшее количественную недостаточность и невысокую боеспособность утом-
ленных предшествовавшими сражениями немецких войск. Однако фран-
цузское правительство и не помышляло о том, чтобы снабдить необходи-
мыми средствами обороны находившиеся под угрозой укрепленные
пункты. Отдельные героические попытки сопротивления агрессорам,
исходившие, как правило, снизу, от гражданского населения и рядовых
солдат, кончались неудачей из-за отсутствия поддержки со стороны
властей. В результате пруссаки получили возможность в кратчайший срок
и с наименьшими потерями осуществить свой военный план.
«Разве так ведут войну? — с великой горечью писал 14 сентября
Бланки.— Отступающая армия должна откатываться медленно, отстаивая
позицию за позицией, сдерживая передовые отряды неприятеля и при-
нуждая его развертывать свои людские силы». Бланки был убежден в том,
41 «Le Reveil», 13 septembre 1870.
42 «La Patrie en danger», 10, 17 septembre 1870; «Le Reveil», 13 septembre; «Le
Combat», 16, 17, 21 septembre 1870.
43 «Le Reveil», 13 septembre 1870.
153
что Франция все еще способна оспаривать у неприятеля каждую пядь
своей земли. В активных оборонительных боях он видел залог ее будущих
успехов. Отказ от таких боев он рассматривал как «зловещее предзнаме-
нование для будущей обороны». И он с прискорбием заключал: «Не рас-
считывают ли на дипломатическую миссию Тьера, на его переговоры
с иностранными дворами больше, чем на мужество и патриотизм солдат
республики?.. В какую же ^тропасть мы катимся!» 44
Партизаны, среди которых было немало крестьян, оказывали в ряде
случаев наступавшим немецким войскам серьезное сопротивление. Они
взрывали мосты, разрушали проезжие дороги, производили смелые напа-
дения на вражеские части. Это впоследствии признал и Мольтке45. Все
возраставшая сила народного сопротивления прусским оккупантам отра-
жала ненависть, которую возбуждали прусские захватчики своими бес-
чинствами на оккупированной ими французской земле. Путь немецкой
армии во Франции, как писал в 1870 г. Энгельс, был «слишком часто
отмечен огнем и кровью» 46.
Рабочие Парижа, объятые крайней тревогой за
?р°отив реащио^ыГсил судьбу своей страны, мало что знали достоверного
о ее военном положении после Седана. Правители
французской республики, по примеру бонапартистов, скрывали от народ-
ных масс действительное положение дел. Правдиво рассказать широким
массам населения о подлинной опасности, угрожавшей Парижу, значило
возбудить в народе еще более мощное движение в защиту столицы и тем
самым затруднить возможность саботировать оборону.
Подобно бонапартистскому правительству, и новое правительство
руководствовалось в своих действиях скорее внутриполитическими, чем
военными соображениями. Так, 5 сентября Гамбетта, возглавивший орга-
низацию национальной гвардии в Париже и в провинции 47, издал цирку-
ляр о порядке комплектования парижской национальной гвардии, соглас-
но которому сохранялись созданные правительством Второй империи 60
«благонамеренных» буржуазных батальонов департамента Сена. Нацио-
нальная гвардия отныне комплектовалась только из людей, располагавших
оружием. «Лица,— гласил циркуляр,— недавно внесенные в списки на-
циональной гвардии, которые, таким образом, не будут больше состоять
в них, переходят в распоряжение мэров тех округов, в которых они про-
живают, с тем чтобы из них были созданы новые батальоны» 48. Иными
словами, циркуляр фактически исключал из рядов национальной гвардии
рабочих, зачисленных в нее в последние дни империи и умышленно ос-
тавленных бонапартистами без оружия.
Гамбетта предписал также создание 60 новых батальонов националь-
ной гвардии по 1500 человек в каждом. Списки граждан, подлежавших
включению в новые батальоны, проверялись окружной комиссией,
возглавляемой мэром соответствующего округа. Это, разумеется, затруд-
няло рабочим доступ в национальную гвардию. Заместитель начальника
генерального штаба национальной гвардии Парижа в сентябре — октябре
1870 г. в своих позднейших показаниях выразил сожаление по поводу
того, что приказ, изданный Гамбеттой 5 сентября 1870 г., на практике не
44 «La Patrie en danger», 14 septembre 1870.
45. H. Moltke. Geschichte des deutsch-franzosischen Krieges von 1870—1871
2. Aufl. Berlin, 1891, S. 1'36.
46 Ф. Энгельс. Борьба во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 17,
с гр. 170.
47 Proces-verbaux des seances du Conseil... Seances du 4, 5, 6, 7, 8, 9 septembre
1870.
48 Recueil officiel..., p. 429.
154
соблюдался. «Если бы придерживались приказа Гамбетты,— заявил он,—
национальная гвардия могла быть отлично организована. Ее можно
было бы укомплектовать превосходными элементами» 49. Он возлагал на
парижских мэров ответственность за то, что национальная гвардия Па-
рижа, вопреки приказу Гамбетты, «достигла огромной численности».
Впоследствии монархисты, противники сентябрьской республики, воз-
лагали на «правительство национальной обороны» ответственность за
непомерный, по их мнению, рост национальной гвардии после 4 сентября.
Особенно резким нападкам они подвергали министра внутренних дел.
Трошю старался «реабилитировать» Гамбетту перед следственной комис-
сией. «Не Гамбетта, а непреодолимая сила обстоятельств сделала неиз-
бежным всеобщее вооружение,— заявил он.— Я убежден, что между
Гамбеттой и демагогией не существовало никакого сговора». В подтверж-
дение своих слов Трошю ссылался на то, что «каждый раз, когда демагоги
являлись к Гамбетте в ратушу, он показывал себя их решительным про-
тивником» 50.
Причина, вынуждавшая «правительство национальной обороны» во-
оружать гораздо более широкий контингент населения, чем оно первона-
чально намеревалось, как давал понять Трошю, заключалась в том, что
возглавляемое им правительство не чувствовало себя достаточно устой-
чивым (etabli) 51. Ему приходилось лавировать, заигрывать с революци-
онными рабочими Парижа и помимо своей воли идти на уступки народным
массам.
На правительство оказывала давление и вполне реальная сила
(ее не назвал Трошю), а именно созданные после провозглашения
республики «комитеты бдительности», представители которых были при-
командированы к парижским муниципалитетам. Эти комитеты немало
содействовали организации и вооружению национальной гвардии столицы.
Однако в период, о котором идет речь, т. е. до начала осады Парижа,
«комитеты бдительности» еще только приступали к своей деятельности.
В большинстве случаев они были вынуясдены затрачивать значительные
усилия, чтобы преодолевать сопротивление мэров. 11 сентября на засе-
дании Центрального комитета 20 округов, где присутствовали делегаты
от 15 округов, было установлено, что только два мэра, XI и XVIII окру-
гов, предоставили «комитетам бдительности» помещение. Все прочие мэры
не скрывали своего враждебного отношения к ним и всячески препятство-
вали их нормальной деятельности 52.
Создавая видимость серьезной подготовки к обороне Парижа,
правительство в действительности препятствовало превращению на-
циональной гвардии департамента Сена в боевую силу, способную оборо-
нять столицу. Ему было хорошо известно, что имевшегося в Париже
оружия недостаточно для обороны и что далеко не всё находившееся
в наличии оружие пригодно к употреблению. Однако оно не проявило' ни
малейшего стремления пополнить запасы оружия, пока Париж не был
отрезан от остальной Франции. «За время с 4 по 20 сентября,— писал
вскоре после начала осады Бланки,— можно было забросать Париж
ружьями и пушками. Ни одного ружья, ни одной пушки не было завезено
в город» 53. Бланки неутомимо призывал правительство выйти из бездей-
49 Enquete partementaire sur 1’insurrection du 18 mars. Versailles, 1872, p. 260.
Deposition Montaigu.
50 Actes, t. V, p. 129. Deposition Trochu.
51 Ibid., p. 130.
62 Actes, t. I, p. 187. Piece «К». Seance du Comite des vingt arrondissements,
11 septembre {1870].
52 «La Patrie en danger», 22 septembre 1870.
155
ствия и вооружить способное носить оружие население. 9 сентября
в статье «Оборона Парижа» он указывал на возрастающую в народе тре-
вогу по поводу того, что в столице три недостатке винтовок и пушек
бездействуют военные предприятия. В тот же день в бланкистском клубе
было выдвинуто требование, чтобы правительство использовало для про-
изводства оружия металлургические заводы бывшего председателя Зако-
нодательного корпуса Шнейдера 54. Декрет о праве свободного производ-
ства оружия, изданный 5 сентября, фактически оставался мертвой буквой.
Несмотря на призывы левой печати, в Париже, по данным неоякобин-
ского органа «Le Combat», к началу осады оставались невооруженными
около 100 тыс. республиканцев, годных к военной службе55. В бланкист-
ском клубе ораторы уже 15 сентября резко ставили вопрос о том, что
«нынешнее правительство отказывается вооружать революционеров» 56.
Со все большей настойчивостью добивались оружия для всех этих людей
и неоякобинцы. «Эти люди требуют оружия,— писала газета «Le Com-
bat».— Надо им дать оружие: если его пет, его надо отыскать; если его
не находят, его надо произвести... О чем же думают те, кто взял на себя
организацию национальной гвардии, по какой преступной нерадивости
лишают они отечественную армию такого большого числа солдат?» 57.
При распределении патронов придерживались того же принципа, что
и при раздаче оружия. «Почему одни батальоны получили патроны, между
тем как другие их не имеют? Разве допустимы привилегии в такой мо-
мент?» — запрашивала 17 сентября генерала Трошю газета «Le Com-
bat» 58. Бланкисты, в свою очередь, указывали на отсутствие патронов
улрабочих, зачисленных в национальную гвардию, даже у тех, кто охранял
парижские форты, имевшие первостепенное значение для обороны Па-
рижа. Бланкисты отмечали и то, что в ряде случаев национальным гвар-
дейцам — рабочим выдавались негодные патроны59. Не лучше обстояло
дело с обмундированием национальных гвардейцев, не имевших возможно-
сти приобрести его за собственный счет. Многие из них оставались без обуви
и одежды. Командование не заботилось и о том, чтобы снабдить их палат-
ками для защиты от осенней непогоды. Бланки, неоднократно указывав-
ший на эти факты в своих выступлениях в печати и в клубе, не видел
в них ничего удивительного: монархически настроенное офицерство при
поддержке правительства, указывал он, продолжало оставаться во главе-
национальной и мобильной гвардии. Многочисленные свидетельства этого-
приводились на народных собраниях, в клубах, на страницах революцион-
ной печати. Отъявленные бонапартисты распоряжались вооружением
народа. В рабочем Бельвиле, например, вплоть до начала осады раздачей
патронов ведал бонапартист Декутюр, бывший помощник генерального
прокурора Второй империи 60. Легитимист маркиз де Гуж являлся коман-
диром конного эскадрона национальной гвардии 61. Командиром важней-
шего форта Мон-Валерьен (на это указывал 12 сентября Бланки) был
«70-летний корсиканец, единственной заслугой которого является его пре-
данность империи» 62. Вполне естественно, что этот враг республики вся-
чески тормозил вооружение форта. Командиром 56-го батальона националь-
ной гвардии оставался ярый бонапартист, демонстративно подчеркивавший
54 «La Patrie en danger», 10 septembre 1870.
55 «Le Combat», 23 septembre 1870.
56 «La Patrie en danger», 17 septembre 1870.
57 «Le Combat», 23 septembre 1870.
58 Ibid., 17 septembre 1870.
59 «La Patrie en danger», 14 septembre 1870.
60 Ibid., 20 septembre 1870.
61 Ibid., 18 septembre 1870.
62 Ibid., 14 septembre 1870.
156
свою приверженность империи и дошедший в своей наглости до того, что
открыто призывал солдат кричать: «Да здравствует император!» «Нацио-
нальные гвардейцы,— сообщала по этому поводу бланкистская газета,—
сорвали с него эполеты и знаки различия, сломали его шпагу и поволокли
в тюрьму Мазас» 63. Приводились и другие подобные примеры.
Новые формирования местной национальной гвардии, составлявшиеся
главным образом из рабочих, в ряде случаев самочинно избирали себе в
командиры парижских социалистов. Так, 14 сентября был избран коман-
диром 169-го батальона национальной гвардии Монмартра Бланки; коман-
диром 63-го батальона национальной гвардии Бельвиля — Флуранс; 138-го
батальона — Эд; 14-го — Ранвье; 204-го — Левро; 158-го — Жаклар;
191-го — Жюль Валлес; 61-го — Разуа; 238-го — Тибальди 64; 208-го —
Мильер 65 и т. д. Командиры — социалисты и демократы — призывали ба-
тальоны к самоотверженной защите республики и сами показывали при-
меры беззаветного служения интересам народа. Флуранс, например, в при-
казе 63-му батальону призывал: «Победить или умереть,— мы твердо этого
хотим. Мы покажем, как мы любим свое отечество. Мы сражаемся не ради
одной только Франции, но и ради всего человечества, ради самой респуб-
ликанской Пруссии... Париж должен победить или стать второй Сарагоссой
и скорее похоронить себя под собственными развалинами, чем сдаться» 66.
Хуже обстояло дело с командным составом мобильной гвардии: со вре-
мени Второй империи он оставался почти нетронутым. Командиры мобиль-
ной гвардии, по мере того как выяснялась подлинная сущность политики
нового правительства, со все большей откровенностью выражали
словом и делом свои контрреволюционные настроения. Страницы прогрес-
сивных парижских газет в сентябре 1870 г. пестрили многочисленными со-
общениями об открытых выпадах офицеров мобильной гвардии против рес-
публики и республиканцев67. В газете «Le Combat» было помещено письмо
мобильного гвардейца, в котором правильно отмечалось вопиющее несоот-
ветствие между настроением многочисленного рядового состава мобильной
гвардии, воодушевленного республиканскими, патриотическими чувства-
ми, и настроением реакционного командного состава. «Волнующее и вели-
чественное зрелище,— писал он,— представляет собой цвет молодежи мо-
бильной гвардии, проходящей военное обучение на улицах и площадях
Парижа... Со времени революции 89 г. Франция не видела ничего подоб-
ного. Однако организация мобильной гвардии противоречит принципам
республики и ни в коей мере не отвечает потребностям момента... Не яв-
ляется ли аномалией тот факт, что во главе этой национальной милиции
стоят люди, которые не только получили свои посты вразрез со всеми рес-
публиканскими принципами, но и назначены павшим правительством? Та-
кое положение может привести к пагубным последствиям» 68.
Незамедлительно отстранить старых командиров и заменить их новыми,
избранными прямым голосованием из числа наиболее способных и достой-
ных людей,— таково было единодушное настойчивое требование революци-
онной печати, участников народных собраний. Под растущим давлением
народных масс правительство было всё же вынуждено издать декрет
о выборах командного состава мобильной гвардии. Выборы были назначены
63 «La Patrie en danger», 16 septembre 1870.
64 Архив ИМЛ, ф. 232, ед. хр. 7 III/XXV.
35 Делеклюз, избранный командиром одного из батальонов национальной гвар-
дии, отказался от этого поста, сославшись на то, что не обладает специальными
военными знаниями.
66 Архив ИМЛ, ф. 232, ед. хр. 64 III/XXIV.
67 См., например, «Le Rappel», 8 septembre 1870; «La Patrie en danger», 14 sep-
tembre; «Le Combat», 16 septembre 1870.
68 «Le Combat», 16 septembre 1870.
157
на 19 сентября. Однако, как правильно указывала бланкистская печать,
организация выборов «была порочной в самом своем принципе», так как,
согласно пункту 2 правительственного постановления о выборах, процеду-
ра выборов передавалась в руки командиров, подлежащих переизбранию.
Военное обучение местной и мобильной национальной гвардии носило
чисто показной характер. Командиры практически ограничивались прове-
дением элементарных строевых занятий, мало способствовавших повыше-
нию ее боеспособности. Бланкистская печать неоднократно подчеркивала
это. «Пусть нас обучают стрелять без промаха. Мы только этого и хотим,—
требовали бланкисты 18 сентября от имени народных масс.— Мы все еще
занимаемся упражнениями для дрессированных собак: как здороваться
и т. п. Мы стремимся отнюдь не к тому, чтобы господа пруссаки пришли
в восторг от нашей элегантной выправки под ружьем, а к тому, чтобы в
них попадали наши пули. Сейчас речь идет о том, чтобы быстро создавать
солдат, а не о том, чтобы нагромождать пушечное мясо... Для этого нам
нужны патроны и обучение стрельбе. Каждый упущенный час — выигрыш
для пруссаков... Так дайте же нам патроны, поставьте нас перед мишенью,
а затем ведите на врага!» 69. Того же требовала и провинциальная печать 70.
Военный смотр парижской национальной гвардии, порведенный 13 сен-
тября генералом Трошю, представлял собой парадную демонстрацию ее
мнимой «боевой мощи». .Цель смотра заключалась в том, чтобы показать
не столько пруссакам, которых не так-то легко было ввести в заблуждение,
сколько населению Парижа «успехи» оборонных мероприятий правитель-
ства и таким образом укрепить поколебавшееся доверие к нему. По окон-
чании смотра Трошю в прокламации, обращенной к местной и мобильной
национальной гвардии Парижа, демагогически заверял ее в том, что она
непобедима. «Питайте же полное доверие,— так заканчивалась прокла-
мация,— и знайте, что крепостной пояс Парижа, защищенный настойчи-
выми усилиями общественного сознания и 300 тысяч винтовок, непри-
ступен» 71. Вечером 13 сентября во время заседания правительства Трошю
лицемерно заверял своих коллег, что «отныне он считает Париж с его
300 тысяч вооруженных и исполненных энтузиазма людей почти непо-
бедимым» 72.
Цель, поставленная правительством при проведении военного смотра
13 сентября, была им в значительной мере достигнута. Широкие массы
населения поверили в обороноспособность Парижа, и это прежде всего от-
разила бланкистская газета. «Лев проснулся» — под таким заголовком опи-
сывала она на другой день боевую мощь парижских народных масс, про-
демонстрированную, по ее мнению, военным смотром.-. Бланкисты выра-
жали уверенность в том, что отныне «Пруссия либо-откатится навад, либо
ее солдаты найдут свою могилу под стенами Парижа» 73. Они, правда, ста-
вили успех дальнейшего ведения войны в зависимость от ряда условий,
главными из которых были отстранение должностных лиц империи и мо-
билизация провинции на помощь Парижу. Еще дальше шла в своей опти-
мистической оценке военного смотра газета «Le Rappel» 74.
Между тем новые правители Франции вовсе не намеревались обмунди-
ровать, вооружить и обучить парижских рабочих. Генерал Трошю, кото-
рому была доверена оборона столицы, питал к ним лютую вражду. Ни разу
69 «La Patrie en danger», 18 septembre 1870.
70 См., например, «Le Rappel», 15 septembre 1870. Корреспонденция газеты
«L’Ordre du Pas-de-Calais».
71 Recueil officiel des actes du gouvernement de la defense nationale, p. 388.
72 Proces-verbaux des seances du Conseil..., p. 115.
73 «La Patrie en danger», 15 septembre 1870.
74 «Le Rappel», 15 septembre 1870.
158
со дня его прихода к власти ни в одной из прокламаций, с которыми он то и
дело обращался к французам, он не употребил слова «республика». Блан-
кистская газета, переоценившая значение военного смотра, в то же время
правильно определила политические настроения многих его участников.
В возгласах, раздававшихся во время смотра, бланкисты различали два
тона: «Да здравствует Республика!» — звучал один из них: «Да здрав-
ствует Франция!» —звучал другой. «Первый,— писал 18 сентября блан-
кист Тридон,— гремел над рядами батальонов парижских предместий,
второй доносился преимущественно со стороны аристократических секций
буржуазных кварталов. Оба тона, внешне столь родственные, столь друже-
ственные, казалось, вступали в столкновение друг с другом с таким антаго-
низмом, от которого сжималось сердце». Возгласы «Да здравствует Фран-
ция!» Тридон расценивал как «одну из разнообразных личин, которыми
прикрывается реакция», стремящаяся «предательски прикончить респуб-
лику». «Да здравствует Франция!» — продолжал он,— в устах реакционе-
ров, противопоставляющих Францию республике, звучит реакционно. Это
означает: «Да здравствуют Орлеаны!»75.
Словно подтверждая тревожные опасения бланкистов, правительство
опубликовало 16 сентября постановление о вторичном переносе выборов
в Национальное собрание на более близкую дату: с 16 на 2 октября. За
этим постановлением, возбудившим негодующие протесты рабочих, 17 сен-
тября последовал новый циркуляр Фавра дипломатическим представителям
Франции за границей. В нем давалось пространное обоснование решения
французского правительства ускорить выборы в Национальное собрание.
Оно мотивировалось отказом прусского короля признать в правительстве
французской республики законное правительство Франции, правомочное
вести переговоры о перемирии и мире. «Мы признаем справедливость этого
возражения,— гласил циркуляр министра-республиканца,— именно поэто-
му мы немедленно созываем свободно избираемое собрание» 76.
Это позорное признание «незаконности» возглавляемой ими республики,
завоеванной народными массами Франции, было характерно для Фавра и
других членов республиканского правительства с первых дней их пребы-
вания у власти. «Люди, стоящие сейчас у власти во Франции,— сообщалось
в инструкции Окуневу, датированной 2 (14) сентября 1870 г.,— сами при-
знают, что они не являются законным правительством. Они заявляют, что
хотят передать власть в руки будущего Учредительного собрания и предо-
ставить последнему решение вопроса о будущем режиме Франции»77’.
Прусские оккупационные власти действительно опубликовали 11 сен-
тября в Реймсе и в Амьене от имени прусского короля декларацию, в ко-
торой указывалось, что прусское правительство «не признает и в настоя-
щее время никакой другой власти во Франции, кроме власти императора
Наполеона», и что «до установления нового порядка эта власть является
в глазах Пруссии единственной властью, правомочной начать на нацио-
нальной основе переговоры о мире». Что касается посредничества европей-
ских держав в деле заключения мира с Францией.— говорилось далее в
декларации,— то такое посредничество «не может иметь каких-либо шан-
сов на успех до тех пор, пока... во Франции не появится правительство,
признанное всей страной и действующее от ее имени» 78. Прусское прави-
тельство, отказываясь начать переговоры о перемирии и мире, руководст-
вовалось, кроме того, стремлением оттянуть их начало до тех лор, пока
75 «La Patrie en danger», 18 septembre 1870.
76 Recueil officiel..., p. 394—396.
77 АВПР, Канц., д. 119, л. 201 об. Проект письма Окуневу в Париж от 2(14) сен-
тября 1870 г., утвержденный Александром II.
78 Текст прусской декларации был, в частности, опубликован в газете «Le Com-
bat» 18 сентября 1870 г.
159
Программа
Центрального комитета
20 округов
немецкие войска не подойдут к французской столице и не приступят к ее
блокаде. Бисмарк рассчитывал, что это сделает французов «более сговор-
чивыми». Одновременно в Лондоне также оказывали давление на француз-
ское правительство, побуждая его ускорить выборы в Национальное собра-
ние79.
Но кроме внешнего давления, и внутриполитическая обстановка, сло-
жившаяся во Франции к середине сентября, побуждала временное прави-
тельство ускорить выборы в Национальное собрание. Оно-, однако, стара-
тельно умалчивало об этом.
Народные массы Парижа и провинции к середине сентября начали ос-
вобождаться от иллюзий первых дней республики. Они стали более крити-
чески относиться к внутренней и внешней политике иового' правительства,
а это обстоятельство, как хорошо понимали стоявшие у власти буржуазные
республиканцы и орлеанисты, было чревато для них серьезными опасно-
стями.
В провинции к середине сентября обозначилось широкое демократиче-
ское движение, принявшее наиболее отчетливую форму в южных департа-
ментах. Оно ставило своей главной задачей решительную борьбу с внешни-
ми и внутренними врагами, реакционерами всех мастей, препятствовав-
шими республиканскому переустройству страны и тем самым ее успешной
обороне. Инициаторы республиканского движения на юге Франции от-
крыто выражали недоверие «правительству национальной обороны», ука-
зывая, что оно не способно успешно выполнить эти две неразрывно связан-
ные между собой задачи, осуществления которых требуют интересы
страны.
Об упадке доверия народных масс к правительству свидетельствовала
также возраставшая популярность Центрального комитета 20 окру-
гов, функции которого расширялись и усложнялись80. За десятиднев-
ный срок своего существования он успел возбудить к себе ненависть
буржуазного правительства, поощрявшего своей политикой «невме-
шательства» как противодействие парижских мэров «комитетам бдитель-
ности», так и контрреволюционные выпады отъявленных монархи-
стов против ЦК 20 округов.
В ночь с 13 на 14 сентября Центральный комитет
20 округов выработал программу народных требо-
ваний в области обеспечения общественной без-
опасности, организации обороны Парижа и про-
винции, в области продовольственной и жилищной политики. 15 сентября
по всему Парижу была расклеена афиша, содержавшая эти требования.
16 и 17 сентября программа была опубликована в газетах «La Patrie en
danger», «Бе Combat», «Бе Rappel». Она зачитывалась на народных собра-
ниях. Программа содержала требование упразднения полиции, которая
«при всех монархических правительствах служит делу порабощения граж-
дан, а не их защиты». Ее функции предлагалось передать выборным муни-
ципалитетам с возложением охраны общественной безопасности на изби-
раемых должностных лиц, которые должны составить новую муниципаль-
ную полицию, пользующуюся поддержкой национальной гвардии. Далее
выставлялось требование выборности и ответственности чиновников, упраз-
днения всех ограничительных — репрессивных и фискальных — законов
в отношении свободы слова, печати, собраний и ассоциаций.
Программа высказывалась за реквизицию продовольственных запасов
и предметов первой необходимости, хранящихся в розничных и оптовых
79 Count Granville to lord Lyons 16 September 1870; Цит. по кн. J. V a 1 f r e y.
Histoire de la diplomatie du Gouvernement de la defence nationale, p. 266.
80 Cm. J. Dautry et L. Scheier. Op. cit..
160
складах, с предоставлением их владельцам гарантии в возмещении стои-
мости этих товаров после войны. Для каждого квартала предлагалось из-
брать комиссию по учету продовольственных продуктов и их раздаче насе-
лению в обмен на боны, подлежавшие периодическому распределению по
округам, в соответствии с числом проживающих в них жителей и с учетом
продолжительности осады.
ЦК 20 округов требовал от муниципалитетов обеспечения всех граждан
надлежащими жилищными условиями, в частности предоставления нуж-
дающемуся населению жилых помещений, покинутых их владельцами.
В числе оборонных мероприятий предлагалось немедленно провести вы-
боры нового командного состава мобильной гвардии, как можно быстрее
снабдить всех граждан доброкачественным оружием, а также достаточным
количеством патронов и снаряжения, необходимых для успешного отра-
жения вражеской атаки; использовать на оборонных работах население,
не подлежащее призыву в национальную гвардию; установить постоянный
общественный контроль над оборонными мероприятиями, прибегая к по-
мощи женщин и детей.
Авторы программы далее требовали объявления всеобщего набора в
ополчение, а также реквизиции всего, что необходимо для обороны; направ-
ления в провинцию делегатов для установления связи с местными респуб-
ликанцами, «с тем, чтобы стимулировать патриотический энтузиазм насе-
ления, расстроить происки реакционеров, предотвратить измену, ускорить
прибытие волонтеров на помощь Парижу и, не щадя жизни, принять в слу-
чае необходимости командование над ними».
Под программой значилось 48 подписей — членов Интернационала,
бланкистов, радикальных республиканцев. Не менее 11 подписей принад-
лежало будущим членам Парижской Коммуны, а ряд подписей — другим
активным участникам революционных событий марта — мая 1871 г.
Опубликование и широкое распространение в Париже программы ЦК
20 округов было расценено «правительством национальной обороны» как
начало решительного наступления «демагогии». Оно отказалось принять
делегацию, явившуюся 16 сентября в ратушу, чтобы передать членам пра-
вительства текст программы. Монархисты, ободренные антинародной поли-
тикой временного правительства, все яростнее обрушивались на парижский
пролетариат, на социалистов. Афиши ЦК 20 округов срывались реакционе-
рами и демонстративно сжигались. Бонапартистская газета «Le Frangais»,
продолжавшая выходить в Париже и после 4 сентября, разразилась клевет-
ническими выпадами против «возродившейся старой партии 15 мая и июнь-
ских дней». Заявив о том, что «красная афиша изорвана и растоптана»,
реакционный орган сообщал о подготовляющемся организованном «сопро-
тивлении дерзостному выступлению» революционеров и открыто призывал
к оружию «всех порядочных людей, патриотов и добрых граждан». «Не по-
зволим партии революции,— грозила газета,— взять в свои руки инициа-
тиву выступления и смело поднимем против уличных революционеров зна-
мя свободы» 81.
По поводу этого наглого контрреволюционного выступления распоясав-
шихся монархистов неоякобинская «Бе Combat» писала 18 сентября: «Пра-
вительство получило предупреждение. Вот они, плоды его крайней нере-
шительности, его обходительности с гнусной бонапартистской партией, ко-
торая вместо того, чтобы разоружиться, полна готовности вступить в войну
против республики... Если бы правительство с самого начала запрятало
в тюрьму этих лакеев, готовых стать на колени перед новым хозяином,
...мы не были бы свидетелями невероятного зрелища, а именно того, как
81 Статья из бонапартистской газеты «Le Fran^ais» (автор Francois Baslay) была
перепечатана в разоблачительных целях в газете «Le Combat» 18 сентября 1870 г.
11 Парижская Коммуна, т. I
161
в условиях респуоликанского режима оонапартисты призывают к оружию
против республиканцев» 82.
Первые же две недели пребывания у власти «правительства националь-
ной обороны» обнаружили антинародную и антинациональную сущность
его внутренней и внешней политики. Буржуазные республиканцы и орле-
анисты, захватившие власть 4 сентября 1870 г., всей своей деятельностью
показали уже в период, предшествовавший осаде Парижа, что они только
формально — под давлением народных масс — провозгласили республику,
не имея ни малейшего намерения заложить основы ее прочного существова-
ния. Взяв на себя задачу отстоять безопасность и территориальную целост-
ность Франции, они подчинили интересы страны классовым интересам бур-
жуазии.
Глубокие противоречия, разделявшие французский народ и буржуазное
«правительство национальной обороны», привели к дальнейшему обостре-
нию классовой борьбы во Франции. Борьба французских рабочих и прим-
кнувшей к ним передовой части мелкой буржуазии против реакционных
сил за осуществление задач революции 4 сентября началась, как видим, до
осады Парижа. Она приняла еще более острый характер со времени
осады.
82 «Le Combat», 18 septembre 1870.
Глава шестая
КЛАССОВАЯ БОРЬБА В ПАРИЖЕ
ВО ВРЕМЯ ЕГО ОСАДЫ НЕМЕЦКИМИ ВОЙСКАМИ
(19 СЕНТЯБРЯ 1870 г. - 28 ЯНВАРЯ 1871 г.)
*
1. ДАЛЬНЕЙШАЯ БОРЬБА СИЛ ДЕМОКРАТИИ И СИЛ РЕАКЦИИ
ПО ВОПРОСАМ ВНУТРЕННЕЙ И ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ
ПОСЛЕ НАЧАЛА ОСАДЫ
Осада Парижа началась 19 сентября. Столица была обнесена кре-
постным валом длиной в 34 км и толщиной в 6 м. Вал имел
94 бастиона. Вокруг него шел ров. шириной в 15 м, а впереди
него, в 1,5—5 км, были размещены 16 фортов. Укрепления
Парижа, построенные еще при Июльской монархии и предназна-
чавшиеся для подавления возможных рабочих восстаний, могли служить
и в борьбе против чужеземных войск.
К началу осады в Париже было около 130 тыс. регулярных войск, около
300 тыс. (254 батальона) национальных гвардейцев и 115 тыс. мобилей.
Немецкое же командование на первых порах располагало для осады Па-
рижа всего 120—150 тыс. бойцов. Но национальная гвардия была плохо
вооружена и обучена, а боевой дух французских регулярных частей и мо-
бильных гвардейцев был подорван прежними поражениями. Это показала
уже первая военная стычка у стен Парижа, при Шатийоне, происшедшая
19 сентября и закончившаяся победой немцев.
Начало осады.
Переговоры в Ферьере
о перемирии
Уже в самом начале осады Жюль Фавр отправил-
ся в немецкую ставку. 19 и 20 сентября в Ферь-
ере между ним и Бисмарком велись переговоры
о заключении перемирия. Играя на страхе фран-
цузской буржуазии перед собственным народом, прусский канцлер гро-
зил Фавру, что «если Париж не будет взят в течение нескольких дней,
правительство (Франции.— Я. Д.) будет свергнуто чернью» 5. Он требо-
вал передачи немецкой армии нескольких крепостей и одного из париж-
ских фортов. Возмущение, охватившее Париж при известии о переговб-
рах, заставило правительство отклонить условия Бисмарка 1 2 и торжест-
венно заявить, что оно стоит за «сопротивление до последней крайно-
сти» 3. На деле же правительство продолжало вести тайно, с помощью
различных агентов, в частности американцев Форба и Бернсайда, перего-
воры с Бисмарком. Особые надежды возлагало оно на миссию Тьера.
Капитулянтские настроения правительства отражались на военных дей-
ствиях, которые велись крайне вяло. О вылазках парижских войск в
первые недели осады, как и позднее, Энгельс писал: «Все они приводили
1 Recueil officiel des actes du Gouvernement de la defense nationale pendant le
siege de Paris (далее — Recueil». Paris, 1871, p. 408.
2 Proces-verbaux des seances du Conseil du Gouvernement de ia defense nationale.
1870—1871 (далее — Proces-verbaux). Paris, 1908, p. 146—147.
3 Recueil, p. 413.
11*
163
Позиция
революционных групп
в вопросе
о войне и мире
к значительным потерям у французов, понесенным без всякой поль-
зы...» 4. В течение 20 сентября, во время вылазки в направлении Кламара,
они потеряли семь пушек и 3 тыс человек пленными. Национальная гвар-
дия использовалась только для несения караульной службы, а между тем,
не вводя ее в бой, нельзя было добиться у стен Парижа численного пре-
восходства над немецкими войсками. К тому же правительство лишь во
второй декаде октября начало налаживать производство орудий в Па-
риже.
Реакционные круги, в первую очередь монархисты, одобряли поли-
тику правительства. Они призывали к капитуляции перед Пруссией и
расхваливали Тьера как «единственного человека, который может рас-
сеять опасения, вызванные за границей установлением республи-
канского строя во Франции» 5.
Народные собрания принимали резолюции про-
теста против миссии Тьера. Политика правитель-
ства подвергалась все более резкой критике. Одна-
ко революционная печать и народные клубы все
еще не теряли надежды вынудить правительство
проводить патриотическую и демократическую политику.
Пораженческой дипломатии правительства левые круги противопоста-
вили свою программу внешней политики. Так, Флуранс заявлял, что лишь
углубление революции и союз с революционными силами Европы могут
вывести Францию из изоляции и побудить европейских монархов содей-
ствовать — из боязни повторения событий 1793 г.— заключению справед-
ливого мира между Пруссией и Францией 6. Левая печать звала к союзу с
польскими, ирландскими, итальянскими революционерами; она привет-
ствовала прибытие во Францию Гарибальди, критиковала правительство за
отказ от предложения польских эмигрантов образовать свои отряды для
участия в обороне Парижа.
Следует, однако, отметить, что в военной пропаганде левой печати про-
скальзывали подчас шовинистические нотки. Даже у Бланки встречают-
ся рассуждения о превосходстве латинской, «средиземноморской» расы
над «гуннами» 7. Не разоблачали революционеры и колониальную полити-
ку правительства, которое, боясь потерять Алжир, отказалось от мы-
сли вывести оттуда войска, хотя они были нужны для обороны Фран-
ции 8. Более того, якобинская газета «Le Combat» предлагала даже награ-
ждать французских воинов после войны участками земли в Алжире
и в других французских колониях 9.
Растущую тревогу трудящихся Парижа вызывали
Положение продовольственные трудности, начавшиеся уже в
народных масс сентябре-октябре 1870 г. С рынка исчезли масло,
и их требования r тт г ’
молоко, мясо, яйца. Цены на остальные продукты
непрерывно росли. А в октябре стало трудно доставать хлеб, не хватало
топлива. Парижане ели кошек, собак, крыс. Газеты печатали рецепты при-
готовления блюд из такого мяса 10. В осажденном городе росла безработица.
Предприниматели пользовались этим, чтобы снижать заработную плату
работающим11. Буржуа, имея деньги и запасы продуктов, меньше ощущали
4 Ф. Энгельс. Заметки о войне. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 17,
стр. 241.
5 «La Guerre illustree», 21 septembre 1870.
6 G. Fl our e ns. Paris livre. Paris, 1871, p. 85—91.
7 «La Patrie en danger», 18 octobre 1870.
8 Proces-verbaux. p. 121.
9 «Le Combat», 7 octobre 1870.
10 «Le Rappel», 30 octobre 1870: «Le Combat», 28 octobre, 1 novembre 1870.
11 Enquete parlementaire sur I'insurrection du 18 mars, t. II. Versailles, 1872, p. 551,
612; «Le Combat», 15, 27 octobre 1870.
164
FLEURS, FRUITS 8 LEGUMES DU JOUR
L' IMMORTELLE
ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ ЗНАМЕНИТАЯ ФРАЗА АКАДЕМИКА:
<НИ ПЯДИ НАШЕЙ ЗЕМЛИ. НИ ОДНОГО КАМНЯ НАШИХ УКРЕПЛЕНИЙ».
МОЛИТЕСЬ ЗА УПОКОЙ ЕГО СОВЕСТИ.
Карикатура Альфреда Ле Пети на /Июля Фае] а
тяжесть осады. В рабочих кварталах в сентябре — октябре были отмечены
первые случаи голодной смерти 12.
Рабочие требовали от правительства решительной борьбы с нуждой.
Центральный комитет 20 округов уже в середине сентября в изложенной
выше программе требовал нормирования продуктов и введения карточной
системы. В ноябре юн выдвинул также требование выдачи всем гражданам
«равного и бесплатного пайка во время войны» 13. Бланки предлагал рас-
пределять среди парижан продукты питания и топливо поровну. Народные
собрания и клубы поддерживали эти требования. Мелкая буржуазия при-
соединилась в этих вопросах к рабочим: испытываемая нужда сближала
мелкобуржуазных демократов п социалистов. Прудонисты и бланкисты
видели в указанных требованиях первый шаг к новому общественному
устройству.
Уже в сентябре-октябре 1780 г. трудящиеся Парижа выдвигали соци-
альные требования, в дальнейшем частично осуществленные Парижской
Коммуной. Так, в конце сентября на народном собрании XI округа был
предложен декрет, по которому «все предметы, заложенные в ломбардах,
за исключением драгоценностей, подлежат возврату владельцам без всяко-
го вознаграждения» 14. Народное собрание, состоявшееся в зале Алитр, по-
требовало реквизиции всех пустующих земель под Парижем и на его
окраинах для разведения огородов 15 16. Большой популярностью пользова-
лось требование конфискации квартир буржуа, бежавших из Парижа.
В бланкистском клубе «Отечество в опасности» уже в первые дни респуб-
лики выдвигались предложения опечатать пустующие квартиры и кон-
фисковать находящееся в них имущество,6. На собрании в зале Фавье
оратор предлагал отдать 70 тыс. пустующих квартир под казармы для
солдат, устроить в пустующих магазинах лазареты и реквизировать эки-
пажи буржуа 17.
Выдвигались требования отмены пли отсрочки квартирной платы. «Об-
щественное благо требует, чтобы единственная надежда родины солдат-
рабочий, равно как и его домашние, имели жилище, питание и одежду»,—
писал Тридон 18. Народные массы были полны готовности бороться за осу-
ществление этих требований. «Мы требуем не милостыни, а права на
жизнь,— писала газета «La Patrie en danger», настаивая на введении твер-
дых цен,— и если нам это право не предоставят, мы возьмем его сами» 19.
Для борьбы парижских рабочих периода осады характерно, как и для
предшествующего периода, переплетение классовых и общенациональных
стремлений. Это ясно видно на примере конфликта на военных предприя-
тиях Годийо. 26 сентября народное собрание в Бельвиле, в котором участ-
вовало 3 тыс. человек, обвинило Годийо в подрыве обороны и жестокой
эксплуатации рабочих. Собрание потребовало его ареста и передачи пред-
приятий в руки рабочих. Решение народного собрания в Бельвиле было
передано на обсуждение других народных собраний в Париже. Правитель-
ство вступилось за предпринимателя, но несмотря на правительственные
репрессии, конфликты рабочих с администрацией предприятий Годийо про-
должались. На новом рабочем собрании в Бельвиле было вновь выдви-
нуто требование конфискации этих предприятий и передачи их рабочим.
Интересно, что некоторые ораторы не только указывали на значение этих
12 «Le Rappel», И octobre 1870; «Le Reveil», 27 septembre 1870.
13 «Le Combat», 17 septembre, 11 octobre 1870.
14 «Le Reveil», 27 septembre 1870.
15 «Le Combat», 1 octobre 1870.
16 «La Patrie en danger», 8 septembre 1870.
17 «La Patrie en danger», 18 novembre 1870.
18 Ibid., 4 octobre 1870.
19 Ibid., 6 octobre 1870.
166
мер для обороны, но обосновывали их, исходя из программы Интернацио-
нала 20.
В начале октября революционная печать сигнализировала о продол-
жающемся неблагополучии с производством пушек. Скоро с сенсационными
разоблачениями на эту тему выступила газета «Le Rappel». Оказалось, что
крупнейший в Париже военный завод Кейль, не сговорившись с прави-
тельством о ценах, прекратил производство орудий. На других предприя-
тиях дело обстояло не лучше21. Обследование, проведенное рабочими
делегатами, показало, что производство ружей также не налажено. Париж
охватило возмущение. Рабочие собрания требовали национализации во-
енной промышленности. Так, например, резолюция народного собрания
III округа от 13 октября 1870 г. гласила: мастерские, фабрики и другие
предприятия, которые могут быть использованы для изготовления оружия,
снарядов или материалов для этой цели, подлежат экспроприации 22. Раз-
давались также требования создать специальную организацию рабочих во-
енной промышленности, способную взять на себя производство оружия 23.
Требования рабочих, направленные на улучшение обороны, были под-
держаны мелкой буржуазией, а также более состоятельными патриотиче-
ски настроенными буржуа. Левобуржуазная «Le Rappel» выступала за
нормирование продуктов, но искала способы провести его без ущерба для
свободы торговли24. Некоторые буржуазные газеты рассчитывали при
помощи нормирования продуктов вытеснить мелкую торговлю. Они пред-
лагали поручить распределение продуктов нескольким крупным мага-
зинам 25.
Правая буржуазная пресса отклоняла самую мысль о правитель-
ственном регулировании продовольственного снабжения. «Нормирова-
ние [потребления.— Я. Д.], которого требуют эти господа [т. е. рабо-
чие! — Я. Д.], установится само по себе, когда продовольственные про-
дукты станут еще более редки на рынках»,— цинично заявляла орлеа-
нистская «Journal des Debats» 26.
Правительство, испытывая давление как со стороны
Внутренняя политика реакционных, так и демократических кругов, шло
41 по пути полумер, запоздалых уступок, зигзагов.
всеми силами цепляясь за власть. Его колебания
и нерешительность раздражали даже его сторонников. «Когда в результате
упорных требований всей печати правительство решается что-нибудь сде-
лать, то нередко случается, что новый приказ все ставит вновь под во-
прос»,— писала одна правая газета 27.
Уступая настоятельным требованиям народных масс, правительство
в октябре взяло на учет пустующие квартиры, наложило незначительный
налог на лиц, бежавших из Парижа, и отсрочило на три месяца платеж
квартирной платы. Однако даже буржуазная «Le Rappel» отметила, что
меры эти запоздали28. Отклоняя первоначально мысль о нормировании
и таксации продуктов как «революционное мероприятие» 29, правитель-
ство в конце сентября было вынуждено установить твердые цены на мясо
20 «Le Combat», 29 septembre, 6 octobre 1870; «La Patrie en danger», 4, 10 octobre
1870.
21 «Le Combat», 7 octobre 1870; «La Patrie en danger», 8, 11, 14, 22 octobre 1870.
22 «La Patrie en danger», 16 octobre 1870; «Le Combat», 17 octobre 1870.
23 «Le Combat», 28, 29 octobre 1870.
24 «Le Rappel», 15, 27 septembre, 12 octobre 1870.
25 «Le Siecle», цит. no «La Guerre illustree», 5 octobre 1870, p. 161—162; «La
Liberte», 25 octobre 1870.
26 Цит. no G. Lefran^ais. Souvenirs d’un revolutionnaire. Bruxelles, 1902, p. 404.
27 Цит. no «La Patrie en danger», 23 octobre 1870.
28 «Le Rappel», 12 octobre 1870.
29 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars, t. II, p. 390—391.
167
и хлеб. Но оно ничего не сделало, чтобы заставить торговцев продавать
продукты по этим ценам. В октябре, когда продовольственное положение
еще более обострилось, был издан декрет, разрешавший окружным мэриям
вводить карточки на мясо30.
По афишам того времени можно проследить, как парижские округа один
за другим ввели карточки. Но так как все округа получали одинаковое
количество мяса, хотя число их жителей и колебалось от 50 до 150 тыс., то
и нормы на мясо в разных районах колебались от 50 до 100 г на человека 3I.
Самые низкие нормы были установлены в наиболее густо населенных ра-
бочих кварталах Парижа. Даже такой консервативный наблюдатель, как
сотрудник русского посольства во Франции Леонтьев, отмечал, что про-
довольственная политика правительства «не безупречна» 32.,.
Сковывая революционную активность народных масс, правительство
упорно боролось против всякой инициативы снизу. Так, для борьбы против
спекуляции в IX округе, по инициативе местного комитета бдительности,
был открыт муниципальный магазин. Получая продукты из правитель-
ственных складов, он продавал их по твердым ценам. Начинание имело
успех. Комитет собирался открыть еще шесть таких магазинов и выразил
надежду, что и другие округа последуют его примеру. Но и это мероприя-
тие показалось правительству опасным. Оно приостановило выдачу продук-
тов комитету IX округа, мотивируя это тем, что «существование подобного
магазина противоречит экономическим принципам». Магазин был
закрыт 33
Трошю долго тормозил производство пушек в Париже. Он с презрением
отзывался об «орудийной лихорадке», охватившей население столицы,
и лишь в конце октября санкционировал сбор средств на производство
пушек, стихийно начатый трудящимися. «Было потеряно шесть недель,
пока разрешили парижанам добыть себе пушки за собственный счет»,—
писал парижский корреспондент русского журнала34.
Сбор денег на пушки прошел в Париже дри огромном энтузиазме на-
селения. Впереди, даже по признанию буржуазных газет, шли рабочие 35.
«Бедняки отказываются от куска хлеба, чтобы производить орудия, кото-
рыми пренебрегает правительство»,— писал Тридон 36 37.
Реализация военных изобретений также всячески тормозилась. Из ма-
териален следственной комиссии о восстании 18 марта, например, выясня-
ется, что зажигательные бомбы не были внедрены в производство, так как
правительство побоялось доверить это дело мастерским: «Передать зго
страшное оружие в руки черни, значило бы раскрыть ей тайну его про-
изводства, а это рано или поздно позволило бы использовать его
против войск, посланных для защиты порядка во время восстания в
Париже» ?7.
«Наши правители,— констатировала газета «Le Combat»,— плетутся в
хвосте общественного мнения и уступают ему лишь, когда дело доходит до
крайности» 38. Но правительство не просто плелось в хвосте. Оно созна-
тельно обманывало народные массы. Даже дошедшие до нас скупые про7
токольные записи его заседаний дают яркие примеры этого. Так, обсуждая
популярное в народе требование послать в провинцию революционных ко-
30 Les Murailles politiques franfaises (далее — Murailles), t. I. Paris, 1873, p. 145.
Ibid., p. 208, 209, 251, 261, 264.
32 Леонтьев. Оборона Парижа. СПб., 1871, стр 51.
33 Murailles, t. I, p. 230; «Le Combat», 1 octobre 1870.
34 «Отечественные записки», июнь, 1871, стр. 132.
35 «Le Rappel», 24 octobre 1870.
36 «La Patrie en danger», 27 octobre 1870.
37 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. I. p. 424.
38 «Le Combat», 6 octobre 1870.
168
миссаров, правительство решило, «чтобы успокоить население», дать в га-
зетах ложное сообщение о том, будто комиссары уже посланы 39.
На еще более наглый маневр правительство пошло в вопросе о поли-
ции. Полицейские агенты, остававшиеся в Париже, были переименованы в
«блюстителей порядка» и отдеты в новую форму. «Это были те же старые
сержанты Второй империи, но сбрившие бороды и усы»,— признал впо-
следствии один из руководителей полиции 40. Но обмануть трудящихся не
удалось. Они все настойчивее требовали ликвидации полиции. В рабочих
кварталах к полицейским относились так враждебно, что те боялись там и
показываться. Во многих районах национальная гвардия, не надеясь на
полицию, арестовывала бонапартистов, обыскивала их квартиры. Известны
попытки национальных гвардейцев захватить полицейские участки 41, так
что префект парижской полиции Кератри пригрозил даже увольнением
тем своим подчиненным, которые по требованию народа «покидают свой
пост» и допускают водворение в полицейских участках, революционных
комиссаров 42.
Кератри пытался ослабить революционный лагерь, распуская слухи,
будто в архивах полиции найдены документы, компрометирующие видных
левых деятелей. Это вызвало резкие протесты народа, борьба за ликвида-
цию префектуры полиции усилилась, и в первой декаде октября прави-
тельство объявило об упразднении полиции. На деле же полиция не толь-
ко не была упразднена, но и проводила репрессии.
Политика правительства не соответствовала задачам обороны, и рево-
люционные круги скоро начали подозревать его в том, что оно не верит в
победу. «Если вы не чувствуете себя способными руководить военными дей-
ствиями — уходите»,— обратился к членам правительства бланкист Реньяр
еще в самом начале осады 43. Через три недели с таким же призывом к пра-
вительству обратилась «Le Rappel». «Если Трошю сомневается в возмож-
ности спасти Париж... пусть уступит место тем, кто верит в победу», — го-
ворилось в письме читателя, опубликованном в этой газете 44. Предатель-
ская политика правительства определялась, однако, не столько личными
взглядами Трошю, сколько тем, что решительное ведение войны не соот-
ветствовало классовым интересам боявшейся углубления революции круп-
ной буржуазии.
Патриотические элементы французского народа начинали переходить
на сторону пролетариата, выступавшего как последовательно патриотиче-
ская сила. «Из-за антипатриотизма буржуазии,—признал в дни осады Па-
рижа прогрессивный буржуазный журналист Э. Кинэ,— руководство на-
цией переходит к рабочему классу» 45.
2. МАССОВЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ РАБОЧЕГО КЛАССА.
НАЦИОНАЛЬНАЯ ГВАРДИЯ
Левая печать, клубы
и публичные собрания
Революционная активность народных масс продол-
жала расти. Все более боевой становилась левая
печать: бланкистская «La Patrie en danger», газеты
мелкобуржуазных неоякобинцев «Le Comdat» и «Le Reveil»,
Гюго «Le Rappel». Революционная печать упорно боролась как против
газета
39 Proces-verbaux, р. 178.
40 Enquete parlementaire sut 1’insurrection du 18 mars, t. II, p. 128.
41 «Le Combat», 18 septembre 1870; «Le Rappel», 23 septembre 1870; Proces-ver-
baux, p. 163.
42 Recueil, p. 417—420.
43 «La Patrie en danger», 20 septembre 1870.
44 «Le Rappel», 24 septembre 1870.
40 E. Quinet. Le siege de Paris et la defense nationale. Paris, 1871, p. 87.
169
ВООРУЖЕННЫЙ ПАРИЖ
Рисунок Драпера
желтой, бульварной печати Парижа с ее вредными сенсациями и слуха-
ми, так и против реакционных н капитулянтских «больших» буржуазных
газет. Своеобразным орудием политического воспитания и организации
народных масс были клубы. Из 40 клубов, существовавших в Париже во
время осады, только, немногие находились в руках буржуазных деятелей;
подавляющее большинство фактически контролировалось членами Ин-
тернационала, неоякобинцами и бланкистами.
Многие клубы имели свою официальную политическую программу, ру-
ководящее бюро, более или менее постоянный состав участников; в ряде
случаев они превращались в закрытые организации, не допускавшие в
свой состав лиц, не согласных с их программой.
Все же клубы подчас становились ареной борьбы революционных и ре-
акционных сил. Правые элементы чувствовали силу народных клубов и
пытались ими овладеть. И так как это им удавалось лишь крайне редко,
они и прибегали иногда к содействию реакционно настроенных воинских
частей. Так произошло, в частности, в XVII округе с Клубом Батиньоль, в
170
программе которого значилось, что «революция — это война против роялис-
тов, немецких или французских, война против эксплуатации человека че-
ловеком». Члены клуба обязывались продолжать борьбу до тех пор, «пока
не будут уничтожены учреждения, служащие орудием угнетения и опорой
для существующего общественного строя». Клуб заявил, что он «признает
только истинное знамя народа, красное знамя» 46.
10 октября Клуб Батиньоль подвергся нападению реакционного отряда
мобильной гвардии. Мобили захватили помещение клуба и арестовали его
председателя бланкиста Вильнева. Через несколько дней в том же округе
открылся новый клуб, тоже названный «Батиньоль», но социалистических
требований в его программе уже не было: она ограничивалась лишь во-
просами обороны.
Работу клуба Бланки реакционерам сорвать не удалось. Группа в 30 че-
ловек, явившаяся с этой целью на заседание клуба, была с позором изгнана.
Наряду с клубными заседаниями в Париже регулярно происходили
публичные собрания, организованные комитетами бдительности и разны-
ми другими организациями. Некоторые такие собрания были очень мно-
голюдными. Так, на собрании в Бельвиле 9 октября присутс?вс»вало около
2 тыс. человек, а 26 сентября — около 3 тыс.
Комитеты бдительности, созданные по инициативе масс, не только осу-
ществляли надзор за деятельностью официальных властей, но подчас и под-
меняли их. Программа действий этих комитетов была широка и разнооб-
разна. В основном они занимались вопросами продовольственного снабже-
ния и распределения оружия. Так, Республиканский комитет в I округе
ставил своей целью организацию обороны, регулирование снабжения и уч-
реждение муниципальных коммун в округах 47. В сообщении о создании
комитета бдительности в XVII округе говорилось, что он «только зародыш
организации районов, являющихся в свою очередь основной базой демо-
кратической республики». Своп функции комитет видел в организации обо-
роны и обеспечении безопасности, разрешении продовольственных и жи-
лищных вопросов в борьбе со злоупотреблениями властей и в защите рес-
публики 48.
Иногда комитеты брали на себя полицейские функции: обыскивали и
арестовывали врагов республики49. Они посылали в полицейские участки
комиссаров, и те пытались отстранить полицейских чиновников и занять
их места. Комитеты сохраняли постоянную связь с избирателями и от-
читывались перед ними в своих действиях.
Массовые организации парижских трудящихся периода осады были
для народных масс школой политической мысли и действия, подготов-
ляли Парижскую Коммуну.
Классовые противоречия в дни осады особенно рез-
ко проявились в борьбе вокруг национальной
гвардии, в которую в это время входило почти все
взрослое мужское население Парижа.
Парижский гарнизон уступал противнику в
боевой выучке. Ввиду понесенаых ранее французской армией тяжелых
потерь нужда в командном составе стала в период осады еще более острой.
Правительство и в дни осады сохраняло нетронутым уцелевший офицер-
ский состав, поэтому реакции удалось удержать свои позиции в регуляр-
ных частях. Но и эти части постепенно охватывались революционным
46 «Le Rappel», 14 octobre 1870.
47 «Le Combat», 19 septembre 1870.
48 Ibid., 21 septembre 1870.
49 Были арестованы маршал Вайян и генерал Амбер (см. «Le Combat»,
18 septembre 1870: «Le Rappel», 18 septembre 1870).
Настроение армии.
Борьба вокруг
национальной гвардии.
«Семейные советы»
171
брожением. В парижских газетах продолжали появляться письма солдат, а
также моряков. В этих письмах офицеры и генералы разоблачались как
скрытые монархисты, обрекающие армию на поражение, и выдвигалось
требование сделать армию действительно национальной и республикан-
ской 50. Однако революционные деятели Парижа не вели пропаганды в ре-
гулярных частях, и командирам удавалось глушить зачатки наблюдавших-
ся там революционных настроений.
Реакция сумела, как уже было сказано, превратить в свою опору и
мобильную гвардию, в составе которой было много политически отсталых
ополченцев из отдаленных департаментов. Особенно консервативными
были бретонцы, слепо подчинявшиеся генералу Трошю. Реакционные ко-
мандиры натравливали мобилей на рабочих и национальных гвардейцев,
посылали их промить помещения левых клубов и газет и арестовывать ре-
волюционеров. Внутри мобильной гвардии были, впрочем, и люди, тяготив-
шиеся навязанной им гнусной ролью. Когда на народном собрании один из
мобилей произнес реакционную речь, вслед за ним выступил другой, за-
веривший собрание, что предыдущий оратор не отражает настроения мас-
сы мобилей и что в большинстве своем они республиканцы. Комментируя
этот факт, «Le Combat» писала, что реакция пытается навязывать мобиль-
ной гвардии такую же гнусную роль, которую она играла в июньские дни
1848 г.51.
Выборы командиров национальной гвардии проходили и после начала
осады, по мере организации новых батальонов в атмосфере острой борьбы и
прямого вмешательства правительства. Так, в 159-м батальоне власти пы-
тались провести в командиры батальона своего человека. Они дважды объ-
являли недействительным избрание бланкиста Гранже, и лишь после того
как батальон в третий раз избрал Гранже своим командиром, были вынуж-
дены утвердить это избрание.
Не сумев помешать выборам левых командиров, правительство приня-
лось их преследовать. Одни командиры предавались военному суду, другие
подвергались жесточайшей травле. Такова, например, истерия командира
146-го батальона Сапиа, арестованного реакционными гвардейцами этого
батальона 52, командира 163-го батальона Сирилло, арестованного по при-
казу генерала Тома. Однако Сирилло был освобожден и вновь избран ко-
мандиром батальона. Правительству удалось отстранить от командования
батальоном Бланки. Вынужден был выйти в отставку Варлен. Неудачными
оказались, однако, происки против таких команидров батальонов нацио-
нальной гвардии, как Эд, Левро, Лакамбр, Жаклар, Гранже, Флуранс.
Мильер и некоторые другие.
В октябре начало сказываться полевение основной массы националь-
ных гвардейцев. Росла роль выборных комитетов подразделений нацио-
нальной гвардии, так называемых «семейных советов», помогавших коман-
дирам национальной гвардии и вместе с тем контролировавших их деятель-
ность 53. Во многих батальонах они становились органами борьбы против
реакционных офицеров и опорой передовых командиров.
По свидетельству одного офицера, в каждом батальоне и почти в каж-
дой роте были две власти — власть «семейных советов», состоявших зача-
стую из простых солдат, и власть избранных офицеров. Члены «семейных
советов», по его словам, претендовали на управление подразделением и за-
ставляли офицеров отчитываться перед ними 54.
50 «La Patrie en danger», 23 octobre 1870; «Le Combat», 12 octobre 1870.
51 «Le Combat», 2 octobre 1870.
52 Ibid., 11, 12, 19, 24, 27, 31 octobre 1870; «La Liberte», 22 octobre 1870; Proces-
verbaux, p. 107.
53 П. Керженцев. История Парижской Коммуны. М., 1959, стр. 65.
54 «La Patrie en danger». 3 decembre 1870.
172
Декреты правительства
о национальной
гвардии
Полевение национальной гвардии встревожило
правительство. Оно ввело в батальонах военные
суды, запретило образование новых рабочих ба-
тальонов. Левая печать вскрывала политический
смысл этих декретов; она подчеркивала, что «теперь реакция сможет, опи-
раясь на военный устав... разоружить батальоны, дух которых ей не нра-
вится» 55. В национальной гвардии новые декреты, естественно, вызвали
недовольство. 91-й батальон, например, потребовал, чтобы ни один гвар-
деец не мог быть предан суду без согласия «семейного совета». 13 коман-
диров батальонов опубликовали общий протест против декретов прави-
тельства. Протесты выносились на многих собраниях подразделений и
клубов.
Интересам реакции служило также неравномерное распределение ору-
жия среди подразделений национальной гвардии, продолжавшееся и после
начала осады. Распределение оружия часто использовалось как средство
дискредитации неугодных правительству командиров. Это красочно описал
Бланки: «Когда желают отстранить командира, то его батальон не снаб-
жают. И агенты нашептывают национальным гвардейцам, что это коман-
дир виновен в их нужде. «Он не занимается батальоном, он не хочет и не
умеет что-нибудь получить»,— таково смертельное обвинение» 56. Лишь
некоторые рабочие батальоны были хорошо вооружены. Так, например,
бельвильские стрелки, возглавляемые Флурансом, были вооружены хоро-
шими ружьями Шаспо, купленными еще до начала осады самим коман-
диром 57.
Постоянные неудачи регулярных частей у стен Парижа и вести о пора-
жениях французских войск в других районах страны усилили стремление
трудящихся столицы активно участвовать в боевых действиях. Только в
середине октября правительство под давлением растущего возмущения па-
рижского населения пассивным характером обороны Парижа издало декрет
об образовании отрядов добровольцев из состава национальной гвардии
для участия в боях 58. Но и эту вынужденную уступку трудящимся Трошю
пытался использовать в своих интересах. Вместо того, чтобы организовать
маршевые отряды на базе существующих подразделений, как предлагала
левая печать, правительство намеревалось выделить их из состава нацио-
нальной гвардии, слить с регулярными частями и сменить избранных в
них офицеров назначенными 59.
Революционный лагерь разгадал этот маневр. «Под предлогом введения
национальной гвардии в бой ее дезорганизуют... отнимая ее лучшие эле-
менты»,— писала «Le Combat» 60. Делеклюз обвинял правительство в том,
что оно хочет лишить национальную гвардию ее народного характера61 62.
В конце октября по вопросу о добровольцах состоялось совещание офице-
ров национальной гвардии под председательством Ж. Фавра. Совещание
прошло очень бурно, офицеры резко критиковали правительство. Но Фавр
отказался обсуждать содержание декрета и после острых споров прервал
совещание ®2. Совещание ясно показало, насколько обострились отношения
между большинством батальонов национальной гвардии и правительством.
Это сказалось на записи добровольцев, проведенной в конце октября.
55 «Le Rappel», 7 octobre 1870.
56 «La Patrie en danger», 14 octobre 1870.
57 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. II, p. 73, 178—179.
58 «La Liberte», 16 octobre 1870.
59 Proccs-verbaux, p. 254.
60 «Le Combat», 24 octobre 1870.
61 «Le Reveil», 20 octobre 1870.
62 G. Fl our e ns. Op. cit., p. 124—129; «La Patrie en danger», 1 novembre 1870.
173
Добровольцев записывали мэры в торжественной обстановке, но рабочие
не одобряли создания маршевых отрядов63 и являлись неохотно.
Некоторые батальоны национальной гвардии заявили, что хотят при-
нять участие в боевых действиях в полном составе, сохраняя свою органи-
зацию. Правительство этого не разрешило 64. В вопросе об использовании
национальной гвардии ярко сказался страх правительства Трошю перед
собственным народом. «Реакционеры,— справедливо писал Бланки,— боят-
ся революции больше, чем Вильгельма и Бисмарка. 250 000 национальных
гвардейцев предместий могут стать революционной армией. Вот почему не
желают, чтобы они вообще стали армией» 65.
3. НАЧАЛО БОРЬБЫ ЗА КОММУНУ
Массовые организации парижских трудящихся периода осады, тесня,
а порой и вытесняя созданные буржуазией органы управления, таили в
себе зачатки новой народной власти. Лозунгом, выразившим стремление
парижских трудящихся к созданию новой власти, постепенно- стало
требование создания Коммуны.
Разногласия Коммуна понималась трудящимися Парижа как
в вопросе о городское самоуправление. Они требовали прове-
выборах Коммуны денпя муниципальных выборов в Париже. Члены
Временного правительства выступали за такие выборы еще в бытность
свою депутатамп оппозиции в Законодательном корпусе Второй империи.
После революции 4 сентября вопрос о муниципальных выборах очень скоро
стал предметом острой борьбы. Со гременп осады и особенно манифестаций
20—22 сентября он уже не сходил с -повестки дня.
20 сентября на собрании 230 делегатов комитетов бдительности, об-
судивших программу пх требований, все пункты были приняты единоглас-
но и только пункт о Коммуне — большинством голосов. На заседании клу-
ба «Отечество в опасности» 21 сентября ораторы, требовавшие смещения
правительства, -высказались против выборов в Коммуну. Такие выборы, го-
ворил один пз них, «ослабят революционные комитеты». Присутствовавшие
на собрании члены ЦК 20 округов, напротив, выступили за выборы, так как
ЦК 20 округов считал невозможным «принять насильственные меры про-
тив правительства» б6. Бланки заявил, что, по его мнению, «лучше всего
сохранить статус-кво», т. е. пе пзбпрать Коммуну. Впрочем, по этому во-
просу были разногласия и средн самих бланкистов 67.
Манифестации 20—22 сентября были вызваны
Манифестации слухами о переговорах правительства с Бисмар-
против созыва ком п декретами правительства о выборах в Наци-
Национального^собрания ональное собрание и о муниципальных выборах,
коммунальных выборов. Назначение выборов в Национальное собрание на
Колебания правительства 2 октября привело к открытому разрыву бланки-
стов с правительством. «Временное правитель-
ство — лишь плохая подделка империи,— писал Бланки 19 сентября,— оно
больше боится революции, чем Пруссии» 68. А на следующий день Бланки
заявил, что, «ускорив выборы в Учредительное собрание, правительство
фактически подало в отставку». Поэтому он предлагал заменить правптель-
63 Murailles, t. I, p. 222; «L’lllustration», 29 octobre 1870; «La Guerre illustree»,
№ 29. p. 226.
64 «Le Reveil», 1 novembre 1870.
65 «La Patrie en danger», 4 octobre 1870.
66 Ibid., 24 septembre 1870.
67 Ibid., 23 septembre 1870.
68 О. Бланки. Избранные произведения. M., 1952, стр. 291.
174
ство Трошю военной диктатурой — правительством пз девяти лиц, избран-
ных вооруженными силами Парижа 69.
Но если выборы в Национальное собрание демократический лагерь еди-
нодушно отклонил, то по отношению к коммунальным выборам единства
вначале, как :мы видели, не было. Разногласия помешали революционным
кругам выставить единые требования во время манифестаций 20—22 сен-
тября. Но эти манифестации вынудили правительство временно отказаться
от выборов в Национальное собрание и от заключения мира на предложен-
ных Бисмарком условиях. Пользуясь тем, что не все руководители движе-
ния заняли четкую позицию по отношению к выборам в Коммуну, оно от-
менило также и свой декрет об этих выборах, ставших для него теперь
ненужными. Отказ правительства от муниципальных выборов возмутил де-
мократическую общественность. На народных собраниях, в клубах, в левой
печати выдвигались предложения провести выборы в Коммуну явочным
путем. Теперь требование Коммуны единодушно отстаивалось всем рево-
люционным лагерем, и 25—26 сентября в Париже состоялись новые ма-
нифестации под лозунгом выборов в Коммуну 70.
Манифестации 25—26 сентября обострили наметившиеся и раньше в
правительстве расхождения по вопросу о парижских муниципальных вы-
борах. Гамбетта опубликовал в «Journal officiel» протест против их отмены.
Правительство было вынуждено заявить, что речь идет лишь о временной
отсрочке выборов, и предложило приступить к составлению списков изби-
рателей 71.
Этой «уступкой» правительство предупредило явочное проведение
выборов самим населением Парижа под руководством революционных ор-
ганизаций.
Правые круги Парижа боялись Коммуны. Разжи-
Парижскюяпечать гая обывателей, монархисты изображали
будущей Коммуны Коммуну царством террора. Левые, писала одна
монархистская газета, хотят «заменить цезаризм
терроризмом и навязать Парижу тиранию революционной Коммуны» 72.
Но, как уже было отмечено, тяжесть военного и продовольственного
положения толкала демократические и патриотические элементы мелкой
и даже средней буржуазии на сторону рабочих. Именно с лозунга Ком-
муны и началось их сплочение вокруг пролетариата. В этом отношении
показательна позиция «Le Reppel», выступившей за муниципальные вы-
боры.
Эта газета считала, что Коммуна будет муниципальным советом, кото-
рый займется вопросами обороны и в котором правительство «должно ви-
деть не соперника, а опору». Коммуна оградит правительство от недоволь-
ства слева. G ее созданием нападки на правительство станут невозможны,
ибо установится единство всех группировок республиканской партии. Пол-
нота власти должна остаться в руках правительства, а для этого прави-
тельство должно возглавить движение за Коммуну, подчинив себе это дви-
жение. «Вы боитесь выборного совета,— обращалась «Le Rappel» к пра-
вительству,— потому что он может захватить власть? Хорошо, предо-
ставьте ему эту власть, сами участвуя в ней».
С этой целью газета предлагала провести выборы в Коммуну по единому
списку. Первыми в нем должны были стоять имена членов правительства.
За ними последовали бы имена «представителей народа, срок полномочий
которых еще не истек», депутатов 1848 г.: Луи Блана, В. Гюго, Ледрю-
69 «La Patrie en danger», 20 septembre 1870.
79 «Le Rappel», «Le Combat», «Le Reveil», 28 septembre 1870.
71 «Le Rappel», 1 octobre 1870.
72 «Le Combat», 6 octobre 1870.
175
Роллена, Ф. Пиа, Э. Кинэ, В. Шельшера 73. Радикально-буржуазные эле-
менты стремились, таким образом, создать Коммуну из людей 1848 г. и
4 сентября и с ее помощью примирить народные массы с буржуазным пра-
вительством. Вместе с тем их программа требовала от правительства про-
ведения патриотической и демократической политики.
Позиция неоякобинской газеты «Le Reveil» была близка к позиции
«Le Rappel». «Le Reveil» подчеркивала, что «Коммуна будет естественным
посредником между Парижем и правительством». Но в отличие от
«Le Rappel» эта газета первое время поддерживала идею проведения вы-
боров в Коммуну явочным путем74. Другая неоякобинская газета,
«Le Combat», не уставала повторять, что противоречий между правитель-
ством и Коммуной не существует, но что отношения между ними будут
зависеть от политики правительства. Если оно согласится на создание
Коммуны, между ними возникнет единство. Если нет, Коммуна будет со-
здана наперекор правительству, и, возможно, заменит его 75.
В последнюю декаду октября газета неоднократно повторяла свой при-
зыв правительству. «С вами, против вас или наперекор вам, подумайте об
этом»,— писала она 76. При этом в союзе правительства и Коммуны газета
«Le Combat» видела гарантию не только против реакции, но и против...
«анархии»! «Откладывая выборы в Коммуну,— писал Ф. Пиа,— ...желают
избежать анархии, но на самом деле ведут к ней... Только Коммуна может
дать правительству ту силу, которая нужна, чтобы покончить как с ино-
странным нашествием, так и с гражданской войной» 77'.
«Le Combat» не ограничивала деятельность Коммуны муниципальными
рамками. Коммуна, по мнению газеты, должна выполнять и общегосудар-
ственные задачи. Она «декретирует победу и революцию, изгонит немцев и
реакционеров... и призовет все народы освободиться от королей и аристо-
кратов, провозгласив всемирную республику»,— утверждал неоякобинец
Гастино. Ф. Пиа же, расширяя сферу деятельности и влияния Коммуны,
писал, что «она призовет к себе, на время войны, представителей 12 наи-
более крупных городов Франции» 78.
Хотя представления мелкобуржуазных неоякобинцев о Коммуне были
путанны и непоследовательны, все же требование Коммуны объеди-
няло парижскую мелкую буржуазию с рабочим классом. И то, что нео-
якобинцы уже во время осады в какой-то степени рассматривали будущую
Коммуну как общегосударственную власть, подготовляло их сотрудниче-
ство с бланкистами после 18 марта 1871 г.
ЦК 20 округов, в котором преобладали прудонисты, отводил Коммуне
чисто муниципальные функции. В то же время он намечал проведение
Коммуной социальных мероприятий, частично осуществленных ею позд-
нее. В воззвании ЦК 20 округов, опубликованном в октябре, указывалось,
что Коммуна не должна претендовать на общегосударственную власть и
контролировать решенпя и действия центральной власти. Но Коммуна
имеет право сопротивляться государственной власти, если та посягнет на
свободы Парижа. «Муниципальная жизнь города абсолютно' самостоя-
тельна... Государство, или нация.— это только объединение коммун», —
гласило воззвание 79.
Значительно дальше в понимании Коммуны шли бланкисты, которые
видели в ней орган борьбы против правительства. «Коммуна,— говорил
73 «Le Rappel». 26 septembre, 1,5,9 octobre 1870.
74 «Le Reveil», 23, 27. 28, 29 septembre, 7 octobre 1870.
75 «Le Combat», 23, 25 septembre 1870. .
76 Ibid., 24 octobre 1870.
77 Ibid., 14 octobre 1870.
78 Ibid., 8, 21 octobre 1870.
79 «La Patrie en danger». 9 octobre 1870.
176
бланкист Брейе,— это Париж, защищающий сам себя и изгоняющий нем-
цев из страны, это — революция, которая нагоняет дрожь на деспотов и
опрокидывает троны, это — спасение Франции и республики, это — проле-
тариат, освобожденный от капитала. Парижская Коммуна — это ужас для
трусов, изменников и реакционеров!» 80. Такое определение Коммуны по-
казывает, как переплеталась в сознании бланкистов задача социального
освобождения трудящихся с обеспечением национальной независимости и
упрочением республиканского строя во Франции.
Часть трудящихся представляла себе Коммуну именно как пролетар-
ский орган власти. На это указывает, в частности, анонимное предложение
одного из членов ЦК 20 округов, относящееся к октябрю 1870 г. «Из кого
должна состоять Парижская Коммуна? — гласило это предложение.— Из
адвокатов? — Нет. Из буржуа? — Нет. Парижская Коммуна должна в ос-
новном состоять только из разного рода тружеников, признанных рево-
люционерами и социалистами» 81.
Иллюзорность надежды создать Коммуну с помощью правительства ста-
новилась все более очевидной. Бланкисты призывали национальную гвар-
дию образовать Коммуну революционным путем: «Пусть каждый ба-
тальон,— писал Тридон,— каждая республиканская рота... решительно
марширует к урнам». Коммуна возьмет руководство делами в свои руки,
и тогда, «если мятежники из ратуши осмелятся угрожать, революция сама
решит, как ей поступить с ними» 82.
Манифестации
5 и 8 октября.
Требование
немедленных выборов
в Коммуну
Таким образом, часть парижских революционе-
ров уже в первые недели осады поняла, что Ком-
муну следует создать революционным путем. Это-
му мешало, однако, отсутствие четкого плана и
единого руководства.
5 октября состоялось выступление пяти бель-
вильских батальонов национальной гвардии во главе с их командиром Флу-
рансом. Это выступление не было задумано как антиправительственное.
Флуранс накануне просил Этьена Араго «предупредить наших друзей из
правительства» о том, что он, Флуранс, прибудет со своим батальоном
в ратушу83. На следующий день, 5 октября, 10 тыс. вооруженных бель-
вильцев пришли строевым порядком на площадь перед ратушей. Флуранс
и другие делегаты были приняты правительством. Они потребовали акти-
визации военных действий и немедленных выборов в Коммуну. Члены
правительства отклонили эти требования, и Флуранс в знак протеста тут
же подал в отставку с поста командира национальной гвардии (позднее он
взял свою отставку обратно) 84.
Эти события вызвали большое возбуждение в Париже. В тот же вечер
состоялось собрание окружных мэров и их заместителей. После горячих
споров они решили поддержать требование немедленных выборов в Ком-
муну 85. Инициативу Флуранса поддержали и некоторые умеренные бур-
жуазные газеты86. Зато другие забили тревогу по поводу «козней
левых» 87.
80 «La Patrie en danger», 10 octobre 1870.
81 J. D a u t г у et L. Scheier. Le Comite Central Republicain des vingt arron-
dissements de Paris. Paris, 1960, p. 62.
82 «La Patrie en danger», 10 octobre 1870.
83 Murailles, t. I, p. 222; «L’lllustration», 29 octobre 1870; «La Guerre, illustree»,
1874, p. 195.
84 G. F1 о u r e n s. Op. cit., p. 109.
85 «Le Rappel», 9 octobre 1870.
88 «La Guerre illustree», p. 177—178.
87 «L’lllustration», 8 octobre 1870, p. 278.
12 Парижская коммуна, т. I
177
В самом правительстве после споров, продолжавшихся три заседания,
победили сторонники «твердой линии». 7 октября правительство приняло
решение об отсрочке муниципальных выборов в Париже до конца осады и
о воспрещении национальной гвардии участвовать в манифестациях.
ЦК 20 округов еще до того обсуждал вопрос о проведении выборов
в Коммуну явочным путем. В воззвании, опубликованном им 5 октября, он
призывал народ готовиться к таким выборам. Решения правительства за-
ставили ЦК 20 округов действовать 88. Было решено провести 8 октября
демонстрацию, чтобы добиться от правительства выборов в Коммуну. По-
спешность в организации демонстрации привела к разнобою. Революцион-
ные газеты назначали сбор национальной гвардии в разных местах и в раз-
ное время. Не все революционные деятели были осведомлены о готовя-
щейся демонстрации. Варлен. например, вовсе не знал о происходившем и
привел свой батальон на площадь Ратуши по приказу правительства! 89.
Все же многие левые батальоны национальной гвардии собрались на
площадь Ратуши в назначенный час. Манифестация 8 октября явилась
крупнейшим народным выступлением первых недель осады. Предвидя та-
кое выступление, правительство стало готовить 7 октября контрреволюци-
онную демонстрацию 90. 8 октября, когда демонстранты прибыли к ратуше,
там уже находились верные правительству батальоны национальной гвар-
дии. Через подземный ход в здание ратуши были введены отряды бретон-
ской мобильной гвардии91. В буржуазных кварталах били сбор, и оттуда
к ратуше спешилп хорошо вооруженные буржуазные батальоны нацио-
нальной гвардии. В то время как одни батальоны кричали: «Да здрав-
ствует Коммуна!», другие отвечали: «Да здравствует республика!».
Под охраной мобилей и буржуазных батальонов на площадь прибыл
генерал Трошю и командующий национальной гвардией генерал Тамизье.
Правительство сначала скрывалось в ратуше под защитой бретонцев. За-
тем оно приняло делегацию ЦК 20 округов, но требования делегации были
отклонены.
Начавшийся к вечеру проливной дождь заставил и правые и левые ба-
тальоны покинуть площадь.
Реакционные круги встретили результаты событий
Посл 8 8 октяб₽я с восторгом. «Весь Париж доволен, слов-
р но одержана победа»,— уверял один листок92. Ре-
волюционеров травили как агентов Пруссии 93. «Фигаро» призывала к по-
вторению июньской кровавой расправы 1848 г. Это «будет лишь простым
мероприятием народной гигиены»,— цинично заявляла она94.
Некоторые колеблющиеся буржуазные элементы переметнулись вправо.
Журнал «La Guerre illustree», незадолго до того приветствовавший высту-
пление 5 октября, назвал демонстрацию 8 октября «преступной затеей» 95.
Зато другая часть буржуазных республиканцев выступила в защиту ле-
вых. Газета «Le Rappel» осудила вооруженный характер демонстрации, но
поддержала требования левых батальонов и призывала тех членов прави-
тельства, в демократизм которых она еще верила, покончить с «недоразу-
мением» 8 октября и помириться с левыми 96.
88 «Le Combat», 5 octobre 1870.
89 Е. Arago. Op. cit., p. 205.
99 «La Patrie en danger», 12, 29 octobre 1870.
91 Proces-verbaux», p. 192.
92 «Le Siege de Paris», № 1.
93 «Le Moniteur de la guerre», 10 octobre 1870.
94 Цит. no «La Patrie en danger», 24 octobre 1870.
95 «La Guerre illustree», 15 octobre 1870, p. 186.
96 «Le Rappel», 10, 11, 13, 14 octobre 1870.
178
Правительство после 8 октября явно повернуло вправо. Даже Рошфор,
которого многие левые все еще считали своим, публично заявил о своей со-
лидарности с остальными членами правительства. По указке правительства
усилился поход реакции против левых командиров национальной гвардии.
10 октября правительство приняло решение об аресте Бланки и Флу-
ранса 97. Но арестовать их полиция не смогла. Бланки и Флуранс продол-
жали свою деятельность под охраной вооруженной национальной гвардии
предместий, куда агенты полиции не осмеливались показываться.
«Победа», одержанная правительством 8 октября, была призрачной. Его
бессилие подавить революционное движение вызвало разочарование
крайне правых кругов. Его военная и продовольственная политика все бо-
лее восстанавливали против него не только трудящихся, но и мелкую, а ча-
стично и среднюю буржуазию.
В революционном лагере в первые дни после 8 октября чувствовалась
растерянность.
Ф. Пиа, отмежевываясь от демонстрантов, писал теперь в «Le Combat»,
что он всегда был против вооруженных выступлений и что Коммуну надо
«требовать петициями» 98 99 *. ЦК 20 округов на долгое время умолк. Из одной
речи Валлеса видно, что ЦК 20 округов обсуждал вопрос об обновлении
своего состава, но о конкретных шагах в этом направлении данных нет.
Бланкисты не отказывались от ответственности за демонстрацию 8 ок-
тября. Но их отношение к правительству было двойственным и непоследо-
вательным. Они разоблачали контрреволюционную политику правитель-
ства. Их газета подчеркивала, что «Трошю является преемником Пали-
као», что против народа стоят «пруссаки внутренние и пруссаки внешние»,
поэтому народ должен «расстроить козни ратуши», избрать Коммуну и
противопоставить «своих законных представителей узурпаторам» ". Но
бланкисты вместе с тем боялись развязать гражданскую войну перед ли-
цом внешнего врага. Начиная понимать необходимость поддержки со сто-
роны народных масс для успешной революционной борьбы, они не были
уверены в том, что массы пойдут сейчас за ними. «Поймет ли народ, что
он обманут и что им управляют негодные люди? Присоединится ли он
к монтаньярам или к жирондистам, которые находятся у власти?» — спра-
шивал бланкист Гайяр. «Слово за народом»,— отвечал он на собственный
вопрос ,0°. Бланкисты еще не отказались окончательно и от надежды на
то, что им удастся повлиять на правительство и принудить его организо-
вать оборону. Поэтому в тех же статьях «La Patrie en danger», которые
звали народ выступить против правительства, порой выражалась надежда
на примирение с правительством. Тридон, например, доказывал прави-
тельству, что ему нечего бояться вооруженного народа, ибо «оружие на-
рода направлено только против пруссаков, нечего бояться Коммуны, ибо
для него найдется место и при Коммуне» 101 *.
Постепенно, однако, революционные группы оправились от растерян-
ности. «Республиканская партия, на миг ошеломленная контрреволюцион-
ным взрывом 8 октября... судит теперь о положении более спокойно,— пи-
сал Тридон в середине октября.— Партия, по существу, не потеряла ни од-
ного человека, не сдала ни одной позиции» ,02.
После 8 октября были предприняты попытки преодолеть распылен-
ность сил революционного лагеря.
97 «La Patrie en danger», 21 octobre 1870.
98 «Le Combat», 20 octobre 1870.
99 «La Patrie en danger», 11, 12 octobre 1870.
190 «La Patrie en danger», 12, 16 octobre 1871.
101 Ibid., 12, 16 octobre 1871.
192 Ibid., 11, 12, 13, 14 octobre 1870.
12*
179
9 октября многолюдное народное собрание в Бельвиле избрало комис-
сию, которая должна была связаться с другими народными собраниями и
клубами для образования общего центрального комитета. Первое заседа-
ние этого комитета должно было состояться 15 октября, но, видимо, прак-
тических последствий это не имело, так как в конце октября появилось но-
вое сообщение, в котором «республиканско-социалистическим клубам»
предлагалось выделить по три делегата для «обсуждения вопроса об орга-
низации Лиги клубов или центрального клуба» 103. Создать эту организа-
цию так и не удалось.
Были предприняты и попытки реорганизации парижских секций Ин-
тернационала. Секция Пантеона 13 октября сообщила о своей реорганиза-
ции и призвала другие секции последовать ее примеру. Она выделила во-
семь человек для установления связей с другими секциями. Через не-
сколько дней появилось объявление, приглашавшее делегатов Федераль-
ного совета собраться 18 октября «для восстановления парижских секций».
В газете Бланки от 20 октября сообщалось о предстоявшем выходе в свет
газеты Интернационала 104.
Однако попытки придать секциям Интернационала руководящую роль
в политической борьбе не увенчались успехом из-за сопротивления прудо-
нистского большинства. Серрайе сообщил впоследствии, на заседании Ге-
нерального совета Интернационала, что после 8 октября он пытался со-
звать заседание Федерального совета Интернационала для подготовки сле-
дующей демонстрации, но в Федеральном совете ему ответили, что совет
не может втягивать Интернационал в политику 105.
Попытки объединить революционные силы оказались неудачными. Ска-
залось отсутствие пролетарской партии, которая одна могла объединить на-
родные массы и направить их усилия в общее русло. Поэтому, когда в
конце октября поднялась новая волна борьбы народных масс за Коммуну,
революционные организации Парижа оказались недостаточно подготов-
ленными к этому.
4. ВОССТАНИЕ 31 ОКТЯБРЯ
Ka„VH «п<.гтЯИИЯ С каждой неделей осады продовольственное поло-
жение все ухудшалось. Под проливным, холод-
ным дождем, шедшим в Париже в конце октября почти ежедневно, жен-
щины днями и ночами простаивали в очередях за продуктами, часто ни-
чего не получая 106. Голод заставлял сотни жителей предместий отправ-
ляться ежедневно, с опасностью для жизни, к линии фронта, чтобы искать
там оставшиеся в земле овощи. Их останавливали на обратном пути и от-
бирали собранный ими картофель или капусту 107.
Трудящиеся Парижа все настойчивее требовали нормирования и бес-
платного распределения продуктов. Участились также требования пере-
дачи рабочим военных предприятий.
Тяжелое впечатление произвело в Париже известие о падении Шато-
дена. Героизм жителей этого неукрепленного города, стоявших насмерть
против превосходящих сил немецкой армии, бросил мрачный свет на без-
деятельность правительства. Настроение национальной гвардии станови-
лось угрожающим. Префект парижской полиции Адан 23 октября преду-
103 «La Patrie en danger», 16 octobre 1870.
104 Ibid., 20 octobre 1870.
105 Заседание Генерального совета Интернационала от 28 февраля 1871 г. «Пер-
вый Интернационал в дни Парижской Коммуны». М., 1-941, стр. 5.
106 J. La mb er. Le siege de Paris. Journal d’une Parisienne. Paris, 1873, p. 166.
107 F. W e y. Chronique du siege de Paris 1870—1871. Paris, 1871, p. 95.
180
предил Трошю, что в рядах национальной гвардии растет недовольство и
что восстания можно ожидать в любое время 108. Письма солдат, опубли-
кованные тогда в левой печати, показывают, что брожение усилилось
также в регулярных воинских частях 109. В такой обстановке 27 октября
в «Le Combat» появилось заключенное в черную рамку сообщение о пере-
говорах маршала Базена с немцами относительно сдачи Меца. Это сооб-
щение вызвало в Париже бурю негодования. Правительство, прекрасно
зная о переговорах Базена, 28 октября публично опровергло сообщение
«Le Combat», которое было охарактеризовано им как «гнусное» и «вымыш-
ленное». Правительство взывало к «негодованию всех честных людей»
против «мнимых патриотов, которые сеют раздоры перед лицом врага и
подрывают авторитет тех, кто борется против врага». Широкие слои насе-
ления поверили правительству. В тот же день помещение «Le Combat»
было разгромлено.
В ночь на 28 октября парижские войска внезапной атакой освободили
от немцев деревню Бурже. Это был первый военный успех, достигнутый
защитниками Парижа с начала осады. Генерал Бельмар, руководивший
взятием Бурже, провел эту операцию на свой страх и риск, без ведома
главнокомандующего. Трошю был очень недоволен самостоятельностью
своего подчиненного. «Бельмар — опасный человек, он слишком горяч», —
заявил он, узнав о взятии Бурже 110 111.
Освобождение Бурже вызвало энтузиазм парижан. Их радость еще бо-
лее возросла, когда 28—29 октября повторные атаки прусских войск на
этот городок были отбиты. Но вечером 30 октября Париж с возмущением
и горечью узнал, что Бурже, защитников которого Трошю оставил без про-
довольствия и снарядов, вновь в руках врага, а гарнизон его частью истреб-
лен немцами, частью взят в плен. Одновременно начали распространяться
слухи о падении Меца.
Правительство готовило капитуляцию Парижа. 30 октября вечером на
экстренном его заседании, с участием только что возвратившегося из
поездки по Европе Тьера, было принято решение немедленно возобновить
переговоры с Бисмарком о перемирии. Тьер должен был выехать для этого
31 октября в 3 часа дня в Версаль. Было также решено опубликовать сооб-
щение о капитуляции Меца, утрате Бурже и переговорах о перемирии.
Это сообщение, появившееся утром 31 октября, должно было подготовить
общественное мнение к капитуляции. С целью подавления возможных на-
родных волнений правительство заблаговременно приняло соответствую-
щие меры ,п.
А между тем в осажденном городе поднималась волна народного гнева.
Уже 30-го вечером мэр Парижа начал получать от своих помощников со-
общения о глубоком брожении, охватившем рабочие предместья. Кое-где
уже начались антиправительственные демонстрации. Полиция пыталась
произвести аресты. Мильер, арестованный за направленную против пра-
вительства речь, был силой освобожден отрядом национальной гвардии.
Революционные круги чувствовали приближение нового народного вы-
ступления, но никаких организационных приготовлений к нему не сделали.
30 октября, на совещании, в котором, как рассказывает бланкист Мей, уча-
ствовали виднейшие революционные деятели, было решено... «собраться
снова» 112. Но события не ждали. Восстание вспыхнуло стихийно.
108 J. Lamb er. Op. cit., р. 163.
109 «La Patrie en danger», 23 octobre 1870.
110 J. La mb er. Op. cit.. p. 192.
111 Gen. Ducrot. La defense de Paris, t. 2. Paris, 1876, p. 26.
112 E. May. La journee de 31 octobre i870. «L’Humanite», 31 octobre 1913.
181
Ход восстания События 31 октября протекали крайне хаотично.
В них было много случайного. Но в этих событиях
отразилась сложная картина расстановки сил в Париже после первых ше-
сти недель осады, наметились контуры дальнейшей классовой борьбы. Вос-
стание 31 октября стало переломным пунктом в развитии классовой
борьбы в осажденной немцами столице Франции.
Хотя отдельные революционные выступления произошли в различных
пунктах города, решающие события разыгрались в ратуше и вокруг нее.
Знаменитая ратуша Парижа представляла собой обширное четырехэтаж-
ное здание, построенное на берегу Сены; оно имело 130 м в длину и 80 м в
ширину. Фасад здания выходил на площадь Ратуши. Широкая лестница
главного входа вела от большого вестибюля в Зал республики — самое об-
ширное помещение здания. С одной стороны зала располагалась централь-
ная мэрия, с другой — министерство внутренних дел и помещение, в кото-
ром заседало правительство. Подземными ходами ратуша была связана
с казармами, расположенными на другой стороне близлежащей площади
Лобо.
Сюда, к ратуше, с раннего утра 31 октября начали стекаться толпы на-
рода. В половине десятого на площади перед зданием было уже около 300
человек. Количество людей все увеличивалось, несмотря на холодный осен-
ний дождь, моросивший затем весь день.
Сначала люди на площади представляли собой беспорядочную пеструю
толпу, которая вела себя хотя и шумно, но далеко еще не враждебно по
отношению к правительству 113. Слышались возгласы против заключения
перемирия, за муниципальные выборы. С этими же требованиями направ-
лялись в ратушу делегации. С 10 часов утра Ферри, а позднее и присоеди-
нившийся к нему Пеллетан принимали сменявшие одна другую депутации
и тщетно пытались склонить их к заключению перемирия. Чувствуя, что
назревают серьезные события, Ферри отправился в министерство ино-
странных дел к Фавру. Здесь оба они совместно с Тьером отредактировали
воззвание, в котором заверяли, что правительство стоит за продолжение
войны 114. Затем Тьер отправился в ставку Бисмарка вести переговоры
о перемирии, а Феррп вернулся в ратушу, но нашел обстановку настолько
тревожной, что вызвал телеграммами в ратушу остальных членов прави-
тельства.
К этому времени — около 12 часов дня — на площади было уже 2—3
тыс. человек. Начали прибывать сначала невооруженные, а вскоре и во-
оруженные отряды национальной гвардии. Выстроившись перед ратушей,
они вносили элемент организованности в бушующую толпу. Настроение
становилось все более враждебным к правительству. В начале первого часа
собравшаяся на площади толпа попыталась ворваться в здание. Части на-
циональной гвардии, охранявшие ограду, не оказывали сопротивления, но
отрядом бретонской гвардии с помощью Этьена Араго удалось защитить
главный вход. Выступив с речью, Араго обещал толпе от имени прави-
тельства скорые муниципальные выборы 115. Тем временем народ взломал
калитку на улице Риволи п начал проникать в ратушу.
Некоторые члены правительства пытались организовать вооруженное
подавление народного выступления. Трошю приказал двинуть к рату-
ше буржуазные батальоны национальной гвардии. Настроение этих ба-
тальонов было, однако, иным, чем 8 октября: они наотрез отказались
113 G. Da Costa. La Commune vccue, t. 3. Paris, 1904, p. 333.
114 Enquete parlementaire sur les actes du Gouvernement de la defense nationale
(далее — Actes), t. I—VII. Paris, 1872—1876. T. V, p. 186.
115 Actes, t. V, p. 442; t. VI, p. 444.
182
ВОССТАНИЕ 31 ОКТЯБРЯ 1870 г.
Современная гравюра
выступить. Лишь к четырем часам дня Тамизье с большим прудом удалось
привести к ратуше два батальона, да и те, оказавшись на месте, не поже-
лали помочь правительству И6. Никаких сил для защиты правительства не
смогли мобилизовать ни префект полиции Адан, ни Фавр и Пикар. Тогда
члены правительства решили отправиться в ратушу, чтобы спасать свою
власть иным путем. Между часом и двумя они поодиночке пробрались
сюда через заполнившую площадь массу народа, встречавшую их ирониче-
скими выкриками. В это время на площади было уже 7—8 тыс. человек.
Многие помещения ратуши были переполнены народом, хотя главный
вход все еще охранялся мобильной гвардией. Всюду раздавались требова-
ния Коммуны 116 117.
В ратуше все еще шло созванное утром Этьеном Араго совещание мэ-
ров. Накаленная атмосфера, царившая в городе, давала о себе знать и на
совещании. Участники его резко критиковали правительство, некоторые
требовали его отставки. После горячих прений была принята компромис-
сная резолюция, ничего не говорившая о правительстве, но назначавшая
«в самом скором будущем» муниципальные выборы в Париже 118.
Спешно размножив текст этой резолюции, участники совещания мэ-
ров бросили множество его экземпляров через окна на площадь. После
этого отдельные лица и даже некоторые части национальной гвардии,
удовлетворенные сообщением, начали покидать площадь, разнося по го-
роду слух о предстоящих муниципальных выборах 119. Но народ, запрудив-
ший площадь и начинавший заполнять ратушу, уже не удовлетворялся
перспективой муниципальных выборов. Движение перерастало в антипра-
вительственное восстание. Народ перешел к борьбе за замену правитель-
ства Коммуной.
На площадь стекались все новые батальоны национальной гвардии из
рабочих предместий. Некоторые пз них несли огромные транспаранты с ре-
волюционными лозунгами. На красном транспаранте 186-го бельвильского
батальона большими буквами было написано: «Да здравствует Коммуна!».
Массы восторженно подхватили этот лозунг 12°.
В начале четвертого часа мобильная гвардия, охранявшая главный
вход, была смята, и народ хлынул в Зал республики. Правительство скры-
лось в отдаленный Желтый салон. Здесь, на спешно открытом заседании,
после непродолжительной дискуссии оно приняло решение объявить на-
селению о проведении муниципальных выборов, не указывая, однако, при
этом их дату 121. Этьен Араго, выйдя на центральную лестницу, поспешил
сообщить об этом народу, но в ответ послышались возгласы «Да здрав-
ствует Коммуна!». Толпа вырвала из рук Араго текст решения и сорвала
с мэра трехцветный шарф.
Народ ворвался в зал, где заседало правительство, взломал двери Му-
ниципального зала, в котором еще находились совещавшиеся мэры. К че-
тырем часам дня ратуша была захвачена восставшим народом. И только
тогда, или немного раньше, в ратуше появились первые революционные
деятели.
116 Actes, t. V, р. 457—458.
117 J. Аг sac. Memorial du siege de Paris. Paris, 1871, p. 233—239.
1,8 A. Ducquet. Guerre de 1870—1871. Paris, la Malmaison, le Bourget et leTren-
te-et-un Octobre. Paris, 1893, p. 218; «Le Combat», 2 novembre 1870.
119 G. L e f r a n ? a i s. Souvenirs d’un revolutionnaire. Bruxelles, 1902, p. 416.
120 J. A r s a c. Op. cit., p. 242—243.
121 Proces-verbaux, p. 261—265.
184
Неподготовленность
восстания.
Растерянность
и колебания
31 октября особенно ясно сказались неподготов-
ленность и разрозненность революционного лагеря
Парижа.
________________ Только около часа дня открылось в Кор дери
революционных деятелей расширенное заседание ЦК 20 округов. На нем
присутствовало несколько сот человек, но не было
многих видных революционеров: Бланки, Флуранса, Делеклюза и др. По
предложению Лефрансэ и Мильера было решено отправиться в ратушу,
низложить правительство и образовать временную комиссию для проведе-
ния выборов в Коммуну. Участники совещания выстроились в колонну и
двинулись к ратуше. Они прибыли туда в 2 часа. Так как лестница охра-
нялась мобильной гвардией, им пришлось поодиночке пробираться в зда-
ние 122.
Пиа и Делеклюз появились у ратуши около четырех часов дня. При-
мерно тогда же на площадь Ратуши прибыл во главе 500 вооруженных
стрелков Флуранс. Несколько позднее привел свой батальон националь-
ной гвардии Мильер. Бланки прибыл к ратуше только в седьмом часу, вме-
сте с некоторыми частями национальной гвардии, возглавляемыми бланки-
стами.
Все это время движение оставалось неорганизованным. Площадь Ра-
туши напоминала бурлящее море. Сама ратуша была так запружена
людьми, что Флуранс почти два часа пробирался от входа до Желтого са-
лона. Беспорядок был так велик, что Флуранс и Бланки, находясь в тече-
ние нескольких часов в почти смежных помещениях, не знали о присут-
ствии друг друга. Части национальной гвардии все время приходили на
площадь, выстраивались, уходили. Народ беспрерывно менялся.
Следует, однако, сказать, что такие различно настроенные очевидцы,
как Трошю, Пиа, Эдмон Гонкур, наряду с другими отмечали преобладание
рабочих на площади и особенно внутри здания 123. Стихийно возникали
митинги, на которых обсуждались списки членов нового правительства.
Хотя эти митинги происходили в разных концах здания и между ними не
было никакой связи, обсуждавшиеся на них списки во многом схожи. Из
членов правительства в них фигурировал один Дориан. Часто встречались
имена буржуазных и мелкобуржуазных республиканцев 1848 г.— Ледрю-
Роллена, Луи Блана. Но преобладали пролетарские и мелкобуржуазные
революционеры 1870 г.— Бланки, Флуранс, Делеклюз, Пиа, Мильер 124.
Кандидатуры обсуждались страстно. Из описания одного митинга мы
узнаем, что его участники требовали включить в новое правительство лю-
дей из народа. Некоторые кандидатуры были отклонены. «Они аристо-
краты»,— слышались возгласы. Составленный наконец список был пере-
писан во множестве экземпляров, и листы бумаги из окна спущены на пло-
щадь, где имена избранных были встречены аплодисментами.
Важно подчеркнуть, что на митингах шла речь о выборах правитель-
ства, а не муниципального управления. Во многих вечерних газетах Па-
рижа 31 октября эти списки были опубликованы именно как списки нового
правительства 125. На тех же импровизированных митингах оживленно об-
суждались состав, цели, деятельность Коммуны 126. Не вдаваясь в юриди-
ческие тонкости, народные массы считали, что новое правительство воз-
главит и создаст Коммуну или же что оно само составит Коммуну.
122 Actes, t. I, р. 287—288; G. Lefran?ais. Etude sur le mouvement communa-
liste a Paris en 1871. Neuchatel, 1871, p. 90.
123 Actes, t. V, p. 132; «Le Combat», 2 novembre 1870; Journal des Goncourt, ser. 2,
t. 1. 1801—1870. Paris, 1890, p. 104.
124 Actes, t. I, p. 214; A. D u c q u e t. Op. cit., p. 224—225; «L’Humanite», 31 octobre
1913.
125
Actes, t. I, р. 219.
126 «La Guerre illustree», p. 526,
185
Таким образом, народные массы, занявшие ратушу, боролись за рево-
люционную власть, за Коммуну. Не удивительно, что их борьба в день
31 октября начала приобретать ту «социалистическую окраску», которую,
как указывал Ленин, должно было получить движение за Коммуну 127.
Это подтверждается многими свидетельствами. Источники говорят
с красных знаменах, которые в пятом часу дня появились в окнах ра-
туши 128, о том, что алые знамена реяли над многими колоннами, прибыв-
шими на площадь 129. Э. Гонкур красочно описывает, с какой радостью
рабочие в ратуше встретили сообщение об образовании Коммуны с уча-
стием Бланки и Флуранса. «Теперь дело пойдет на лад»,— возбужденно
воскликнул один рабочий. А другие начали обсуждать вопрос о разделе
имущества богачей 13°. С Коммуной трудящиеся связывали смутные мечты
о социалистических преобразованиях. Коммуна должна была быть властью
рабочего класса. Только такая власть могла обеспечить победу над Прус-
сией. «Кто спасет Францию? — обратился неизвестный оратор в одном из
помещений ратуши к окружившим его плотным кольцом слушателям.—
Только демократическая и социальная республика! Одни вы, рабочие и ре-
месленники, умеющие трудиться, сумеете победить» 131.
Вместе с тем давала себя знать и политическая незрелость трудящихся
Парижа. В состав нового правительства включались и лица, далекие от ра-
бочего класса. Рошфор и Этьен Араго потеряли популярность, но зато во
всех списках первым фигурировал Дориан, буржуазный деятель того же
типа, что и они. Поражает и беспечность народных масс. Избрав новое
правительство из лиц, ни одно из которых не присутствовало на выборах,
многие считали свою задачу выполненной. Они спокойно разошлись по
домам и клубам и разнесли по городу весть об одержанной победе. До по-
явления Флуранса никто не взял под стражу членов свергнутого прави-
тельства. «Правительство не было в плену. Оно было просто окружено
толпой»,— так охарактеризовал впоследствии один из очевидцев обста-
новку в Желтом салоне 132. Воспользовавшись этой беспечностью, Пикар и
Пеллетан беспрепятственно скрылись из ратуши.
А революционные деятели, в том числе те, кто был избран в новое пра-
вительство, не только поздно появились в ратуше. Они и после своего по-
явления не сумели мобилизовать народные массы на дальнейшую борьбу,
а некоторые из них и вовсе тормозили революционный порыв трудящихся.
Их разногласия и ошибки обрекли восстание на поражение.
Рабочие буквально на руках внесли в Муниципальный зал Ф. Пиа и
Делеклюза как членов нового правительства. Но оба мелкобуржуазных
демократа заявили, что не намерены взять власть. Они призывали дожи-
даться исхода выборов, обещанных правительством. «Не надо никакой дру-
гой диктатуры, кроме власти народа»,— высокопарно изрек Ф. Пиа. Вско-
ре после этого он удалился и больше в ратуше не показывался. Делеклюз
же активно участвовал в дальнейших событиях, стараясь примирить вос-
ставших с правительством 133.
К такому примирению фактически стремились и многие прудонисты.
Верморель, по его собственному признанию, не одобрял захвата ратуши
народом. Придя в ратушу, он искал способ «протянуть руку помощи глуп-
цам из правительства». Чтобы не допустить образования правительства
127 В. И. Ленин. Памяти Коммуны. Соч, т. 17, стр. 112.
128 Actes, t. I, р. 319.
129 Н. d ’ A 1 m e г a s. La vie parisienne pendant le siege et sous la Commune. Pa-
ris, 1925, p. 316.
130 E. Goncourt. Op. cit., p. 104—105.
131 «Le Gaulois». Reimpression, p. 181.
132 «La Guerre illustree», 11 janvier 1871, p. 526.
133 «Le Combat», 2, 3, 5 novembre 1870.
186
крайних революционеров, вроде Бланки и Флуранса, Верморель вместе
с М. Ж олли уговаривал Дориана взять власть в свои руки. Оба агитиро-
вали за то, чтобы правительство Трошю, присоединив к себе трех деятелей
демократического лагеря, сохранило свои полномочия на 48 часов и про-
вело муниципальные выборы. Лефрансэ, оказавшись в третьем часу в зале,
где находилось правительство, торжественно провозгласил его низложение
и предложил составить комиссию для организации выборов Парижской
Коммуны. Но после этого он потратил несколько драгоценных часов,
тщетно уговаривая Дориана возглавить эту комиссию и требуя от низло-
женного им же правительства подать в отставку. Завязалась бесплодная
дискуссия, продолжавшаяся много времени.
Прибывший в ратушу Флуранс провозгласил создание Комитета обще-
ственного спасения. Лефрансэ, стремившийся придать событиям «легаль-
ный» характер, в знак протеста покинул здание. Объясняя позднее эти
свои действия, Лефрансэ подчеркивал, что создание Комитета обществен-
ного спасения являлось «новым подтверждением рокового принципа еди-
ноличной, авторитарной власти», в то время как Коммуна должна быть
«обращением ко всему народу». Он обвинял Флуранса в желании «сменить
одну диктатуру другой» 134.
Бланкисты и в самом деле пытались 31 октября установить революци-
онную диктатуру. Флуранс признал позднее, что задуманный им Комитет
общественного спасения должен был играть роль временной власти 135 136. По
приказу Флуранса бельвильские стрелки взяли под стражу членов сверг-
нутого правительства, частично очистили зал от посторонних и отправи-
лись охранять вход в ратушу. После этого Флуранс разослал по мэриям и
в государственную типографию экземпляры своего обращения к населению
Парижа (оно не было напечатано и текст его не сохранился).
Но члены вновь созданного Комитета общественного спасения, кото-
рым Флуранс разослал уведомления об их избрании, долго не являлись, и
действия Флуранса начали терять решительность и целеустремленность.
Сказалось отсутствие плана и программы. Необходимо было немедленно
принять решение по поводу задержанных членов правительства. Нацио-
нальные гвардейцы требовали их отправки в тюрьму Мазас. Но Флуранс,
по выражению бланкистской газеты, «взял членов правительства под за-
щиту от нараставшего гнева народа» 13е. Судя по некоторым данным, он
вообще хотел их освободить 137. Натолкнувшись на сопротивление своих
стрелков, он предложил, чтобы члены правительства оставались на месте
под наблюдением, а не были отправлены в тюрьму. Начались пререкания
и споры. Взобравшись на стол, Флуранс твердил, что он головой отвечает
за жизнь задержанных и призывал дождаться прихода Бланки и других
членов Комитета 138 139. Стол опрокинулся; в общей суматохе находившийся
в зале отряд 168-го батальона национальной гвардии во главе с команди-
ром реакционером Ибо вывел из ратуши Трошю и Ферри.
«Флурансу,— писал бланкист Да Коста,— члены правительства обя-
заны своей жизнью. Восстание обязано ему своим поражением» ,39. Непра-
вильно, конечно, приписывать одному Флурансу ответственность за пора-
жение. Но нет сомнения, что его «великодушие» сыграло отрицательную
роль.
134 G. Lefrangais. Etude... р. 97—98. G. Lefran<jais. Souvenirs d’un revo-
lutionnaire, p. 421—429.
135 G. Fl our e ns. Op. cit., p. 140.
136 «La Patrie en danger», 2 novembre 1870; «La Guerre illustree», 18 mars, 1871,
p. 543.
137 «La Guerre illustree», 8 mars 1871.
138 P. Montgaillard. La nuit du 31 octobre 1870. Paris, 1870, p. 18.
139 G. Da Costa. Op. cit., p. 336.
187
В это же время в Красном салоне действовал Бланки. Присутствовав-
шие национальные гвардейцы приветствовали его как члена правитель-
ства. Обстановка здесь была более спокойная, чем в Желтом салоне, и
в ожидании прихода остальных членов правительства Бланки приступил
к работе. Так же, как и Флуранс, он начал с составления ряда письменных
документов. Он написал приказ начальникам парижских секторов сле-
дить за передвижениями немцев и не допускать, чтобы враг узнал о раз-
дорах в городе. Примерно двадцати командирам батальонов национальной
гвардии Бланки послал приказ привести свои части в ратушу, а батальо-
нам, уже находившимся на площади,— войти в ратушу и взять ее под
охрану. Части национальной гвардии были направлены в город, чтобы за-
нять префектуру полиции и государственную типографию. Несколько ре-
волюционно настроенных граждан получили приказ сменить мэров в
трех-четырех округах 140.
Бланки приступил к организации власти, не дожидаясь выборов в Ком-
муну. Он составил текст декрета о созыве временной муниципальной ко-
миссии из 120 человек и об образовании чрезвычайной комиссии из 20 чле-
нов и Комитета общественного спасения — из пяти. Первые два органа
включали в себя представителей различных групп республиканского ла-
геря. В муниципальную комиссию наряду со многими специалистами дол-
жны были войти такие деятели, как Дориан, Клемансо, Ледрю-Роллен,
Луи Блан, Кинэ, В. Гюго. Намеченный Бланки состав чрезвычайной ко-
миссии в общем совпадал со списками нового правительства, а Комитет
общественного спасения должен был, по его замыслу, иметь однородный
состав; в него вошли Делеклюз, Бланки, Мильер, Ранвье и Флуранс *41.
«Временное правительство низложено, перемирие отвергнуто, поголов-
ное вооружение декретировано. Выборы в Коммуну состоятся в течение 48
часов»,— говорилось в написанной Бланки прокламации к населению 142.
Она не содержала ни социальной программы, ни обращенного к народу
призыва продолжать борьбу. Бланки и в час восстания недооценивал роль
народных масс.
Пийо, снабженный письменным приказом Бланки, без особого труда
овладел мэрией I округа. Прежний мэр, уверенный в том, что у власти
стоит новое правительство, не оказал сопротивления. Попытки занять дру-
гие учреждения окончились неудачей. Самой серьезной из них была
попытка захватить префектуру полиции. Туда направился батальон На-
циональной гвардии во главе с бланкистами Лакамбром, Риго и Да Коста.
На месте оказалось, что префектура охранялась ротой полицейских и от-
рядом муниципальной гвардии. Да Коста отправился в ратушу за под-
креплением и был там арестован бретонцами, успевшими к этому времени
занять часть ратуши 143.
Бланки не сумел также сконцентрировать в ратуше и вокруг нее ле-
вые батальоны национальной гвардии. На площади перед ратушей проис-
ходило беспрерывное движение. «Постепенно,— писал впоследствии
Да Коста,— батальоны, охранявшие внешние подступы к ратуше, удали-
лись, считая, что опасность миновала». Дело было не в отсутствии ука-
заний. Приказы Бланки сужали размах движения. Задача смены прави-
тельства как будто была решена, новые задачи перед массами не были
поставлены, многие трудящиеся Парижа успокоились и прекратили
борьбу.
140 «La Patrie en danger», 4 novembre 1870.
141 Actes, t. I, p. 217—218.
142 «L’Humanite», 31 octobre 1913.
143 G. Da Costa. Op. cit., p. 340—341; J. La mb er. Op. cit., p. 218—220
188
Таким образом, хотя бланкисты действовали более решительно, чем
прудонисты и неоякобинцы, не цеплялись за сохранение легальности и не
отступали перед созданием революционной власти, но и они не сумели ис-
пользовать мощное народное движение 31 октября. Их главная ошибка за-
ключалась в том, что, захватив власть, они не выдвинули никакой социаль-
ной программы. Позднее Бланки признал классовый характер восстания
31 октября 144. Но в день восстания он классовым требованиям трудящихся
не уделил внимания. Этим ему не удалось умиротворить буржуазию, но
это охладило народные массы.
31 октября обнаружилась и слабость бланкистской организации.
Бланки, писал Да Коста, «чуствовал, что не держит сейчас в .руках блан-
кистскую организацию, распыленную за время осады. Бланкисты не соблю-
дали свою обычную дисциплину. Те из них, кто участвовал в восстании,
действовали индивидуально, без приказа» 145. Это не было случайностью.
Заговорщическая организация, оторванная от народа, могла сохранить
свою сплоченность в условиях подполья. Во время революционных бурь
•она рисковала своим существованием, не найдя пути к народным массам.
Положение в городе
вечером 31 октября.
Новое правительство
в ратуше
«В половине шестого вечера,— говорится в докла-
де правительственной следственной комиссии,—
вопрос был только в том, кто будет возглавлять
Коммуну, Делеклюз или Дориан. Что касается
правительства 4 сентября, то оно было свергнуто,
и с ним никто пе считался» 146. Весть о падении старого правительства уже
в пятом часу стала известна всему городу 147 148. Даже буржуазия, недоволь-
ная правительством, сначала отнеслась к этому равнодушно, в некоторых
случаях одобрительно. Вечерние буржуазные газеты без комментариев на-
печатали списки нового правительства. Никто, казалось, не был склонен
помочь правительству 4 сентября. «Оно пало. И ничего тут не поде-
лаешь»,— говорили даже близкие к правительству люди Н8.
Большинство трудящихся спокойно, словно победа уже была одержана,
занималось вопросами устройства новой власти и ее будущей политики.
ЦК 20 округов, в полном составе маршировавший днем к ратуше, в седь-
мом часу вечера обсуждал на пленарном заседании вопрос о проведении
на следующий день выборов в Коммуну 149. В V округе народное собрание
в этот день создало совет, объединявший членов комитетов бдительности
и вооружения и командиров национальной гвардии. В 5 часов вечера он
собрался на заседание и сформулировал требования, которые должны
быть предъявлены будущей Коммуне 15°. В некоторых местах группы ре-
волюционеров занимались составлением списков будущего прави-
тельства 151.
Весь этот вечер и ночь в различных концах города проходили много-
численные собрания. На 11 часов вечера созывалось собрание членов Ин-
тернационала 152. Состоялось ли оно, мы не знаем. В зале Фавье, в бель-
вильском округе, массовое собрание решило сместить мэра округа. По
решению этого собрания Везинье занял мэрию. Прежний мэр и его по-
мощник мирно передали печать и удалились153. Центральный комитет
144 «La Patrie en danger», 9 novembre 1870.
145 G. Da Costa. Op. cit., p. 337.
148 Actes, t. V, p. 318.
147 C. de Witt. Six mois de guerre, 1870—1871. Paris, 1894, p. 47—48.
148 Actes, t. V, p. 219.
149 G. L e f r a n f a i s. Souvenirs..., p. 422.
,so «Le Combat», 3 novembre 1870.
151 Ж. Валлес. Инсургент. M., 1939, стр. 160.
152 Actes, t. VI, p. 445.
153 «La Guerre illustree», 8 mars 1871, p. 518—519; 11 mars 1871, p. 528.
189
20 округов всю ночь обсуждал кандидатуры в Коммуну. Были уже рас-
смотрены 130 имен, когда в 4 часа утра Центральный комитет узнал, что
ратуша занята реакционными батальонами. Тогда заседание закрылось 154.
А в те самые часы в ратуше решалась участь восстания. Здесь Флуранс, по-
сле освобождения Трошю и Фавра, взял под строгую охрану остальных чле-
нов правительства 4 сентября. Контрреволюционный 106-й батальон был
силой удален из здания. Бланки, узнав о присутствии в ратуше Флуранса,
отправился к нему. Но к этому времени вестибюль, разделявший их, ока-
зался в руках двух реакционных батальонов национальной гвардии.
Бланки был схвачен ими и жестоко избит. Его вызволили бельвильские
стрелки, которые удалили из ратуши оба буржуазных батальона.
Только в 11 часов вечера собралось новое правительство в составе
Бланки, Флуранса, Ранвье, Делеклюза, Мильера и Моттю 155. За исключе-
нием последнего, это были те самые лица, которых Бланки наметил в со-
став Комитета общественного спасения. К этому времени «толпа, долго
находившаяся на площади, постепенно рассеялась по причине дождя, го-
лода, усталости, а также уверенности, что одержана победа» 156. В самой
ратуше тоже стало меньше народу. Революционные батальоны, оставав-
шиеся в ратуше, теперь никого не впускали и не выпускали без пропуска.
К 11 часам вечера ратуша была полностью в руках восставших, и среди
частей национальной гвардии, находившихся в здании, установилась отно-
сительная дисциплина. Но к этому моменту против восставших были уже
двинуты вооруженные силы контрреволюции.
Контрудар Трошю
Первые попытки организовать вооруженный от-
пор восстанию предпринял Пикар, покинувший
ратушу в 4 часа дня. Он отправился в Лувр, где помещался генеральный
штаб. Но начальник штаба генерал Шмиц был настолько потрясен собы-
тиями, что отказался помочь правительству 157. Он «считал правительство
погибшим и не имел никакой охоты защищать мертвеца» 158. Пикар при-
нял меры к созыву национальных и мобильных гвардейцев, верных пра-
вительству, однако только три батальона откликнулись на этот призыв.
Генерал Дюкро, узнав из телеграммы Пикара о восстании, снял
с фронта свои войска и повел их в Париж на выручку правительства. По
его собственному признанию, он намеревался потопить восстание в крови,
но, не будучи уверен в поддержке своих войск, двигался к столице мед-
ленно. Прибыв в Париж и узнав об освобождении Трошю, Дюкро отпра-
вился к нему.
Трошю, бежав из ратуши, обосновался в Лувре, где вскоре к нему при-
соединились Ферри и Пикар. Здесь находились и генералы Дюкро, Винуа,
реакционные офицеры армии и национальной гвардии. Среди них царили
разброд и растерянность, колебания и споры. Только поздно ночью, когда
выяснилось, что в настроении буржуазных и мелкобуржуазных батальонов
национальной гвардии наступил перелом в пользу правительства, Трошю
и его окружение решились действовать.
Многие регулярные части и отряды мобильной гвардии были сняты
с укреплений и двинуты против ратуши, что создало серьезную угрозу
захвата Парижа немцами. В 12 часов ночи бретонцы, находившиеся в ка-
зармах против ратуши, получили приказ выступить. Главную роль дол-
154 «La Patrie en danger», 3 novembre 1870.
155 Actes, t. VII, p. 131. Отчет Мильера: «La Patrie en danger», 3 novembre 1870;
G. Flourens. Op. cit., p. 149.
ise q Flourens. Op. cit., p. 149.
157 Ibid., p. 136.
158 Ducquet. Op. cit., p. 272—273.
190
жны были сыграть буржуазные батальоны национальной гвардии, при-
шедшие на помощь Трошю.
Перелом в настроении части национальной гвардии, позволивший
контрреволюционным силам перейти в наступление, по образному выраже-
нию Лефрансэ, наступил тогда, «когда тень Бланки пала на поле боя» 159-
Это было результатом страха перед социальной революцией, вызванного
в богатых районах Парижа известием о приходе крайних революционеров
к власти. Буржуазия, остававшаяся до этого безучастной к событиям,,
теперь всполошилась, и когда в 8—9 часов вечера начали вновь бить
общий сбор национальной гвардии, многие батальоны откликнулись на
зов. Были случаи, когда батальоны, участвовавшие днем в свержении
правительства, теперь приходили ему на помощь. Так произошло, напри-
мер, с 116-м батальоном 16°. «Национальная гвардия,— отметил впо-
следствии Жюль Симон,—выступила не за нас. Она поднялась против:
Бланки, Флуранса, Делеклюза» 161,
Попытки «примирения»
В то время как реакционные силы мобилизова-
лись под руководством Трошю, умеренные рес-
публиканцы пытались добиться мирного соглашения. Около 11 часов ве-
чера они начали распространять в городе воззвание, составленное Этьеном
Араго, Дорианом и Шелыпером. В нем говорилось, что на основании ре-
шения совещания мэров и ввиду событий этого дня, вызвавших «срочную»
необходимость в образовании муниципального совета, вокруг которого мо-
гут объединиться все республиканцы», на 1 ноября назначаются муници-
пальные выборы. Проведение выборов поручается окружным мэрам,
охрана свободы выборов — национальной гвардии 162.
Воззвание встретило сочувственный отклик у колебавшихся частей на-
циональной гвардии и отвлекло их от поддержки восстания.
Внутри ратуши число вооруженных национальных гвардейцев резко со-
кратилось: многие ушли. Но оставшиеся были готовы с оружием в руках
защищать новую власть. Здесь происходило совещание членов нового пра-
вительства, или, как они себя называли, временной комиссии. Ни один из;
участников этого совещания, опубликовавших позднее отчеты о своей дея-
тельности в день 31 октября — Бланки, Флуранс, Мильер, Делеклюз, ни-
чего почти не говорит, о чем шла у них речь в эти решающие минуты. «На-
до было,— скупо сообщал Мильер,— принять решение по поводу политиче-
ской ситуации» 163. Единства не было. «Менее, чем когда-либо,— писал Да-
Коста,— руководители движения были согласны между собой в вопросе об-
осуществлении своей программы» 164.
Делеклюз доложил, что Дориан, с которым он имел разговор, гаранти-
рует проведение выборов в Коммуну 1 ноября и выборов правительства
2 ноября. Пункт о выборах правительства был уступкой со стороны До-
риана и Этьена Араго. Эта уступка показывает, что министр и мэр Па-
рижа, с одной стороны, и члены нового правительства — с другой,
не считали еще дело восстания проигранным. Сначала только Делеклюз и
Мильер были за соглашение, предложенное Дорианом. Мильер считал, что-
«цель борьбы достигнута» и что восставшие получили больше, чем ожи-
дали, так как они «просили муниципальный совет, а им дали Коммуну» 165.
Взгляды Делеклюза и Мильера были изложены в проекте декларации,
предложенной Делеклюзом совещанию. В проекте говорилось: «...нижепод-
189 G. L е f г a n f a i s. Etude..., р. 100.
160 G. L е f г а п ? a i s. Souvenirs.., р. 416, 423.
161 J. S i m о n. Le Gouvernement de la defense nationale. Paris, 1874, p. 180.
182 «Le Combat», 6 novembre 1870.
163 Actes, t. VJT, p. 131.
1M G. Da Costa. Op. cit, p. 338.
165 Actes, t. VII, p. 132.
191
писавшиеся... в интересах отечества, находящегося в опасности, и желая
избежать конфликта, который может стать кровавым... будут ожидать ре-
зультата завтрашних выборов» 166.
Бланки предложил было свой проект резолюции, звучавший значи-
тельно энергичнее. Проект Бланки указывал, что именно временная
комиссия проведет выборы в Коммуну и передаст ей затем свои пол-
номочия. Но проект Бланки не нашел поддержки, и автор его согла-
сился с проектом Делеклюза. Этот проект и был с незначительными
поправками принят совещанием 167 *.
После этого члены нового правительства отпра-
Сдача власти вились к Дориану и заключили с ним соглаше-
революционерами г j
ние, состоящее из трех пунктов:
1. Выборы Коммуны произойдут 1 ноября.
2. Выборы членов правительства состоятся 2 ноября.
3. Оба правительства, находящиеся в ратуше, будут мирно распущены.
Никаких репрессий и преследований за действия, совершенные 31 октября,
не будет 1е8.
Это соглашение было предложено членам правительства, содержав-
шимся под арестом в ратуше. Они приняли его так же, как и Ферри, про-
никший в это время в ратушу во главе правительственных вооруженных
сил. После 31 октября правительство буржуазии нарушило это соглаше-
ние, а Фавр и вовсе отрицал впоследствии заключение какого-либо согла-
шения с восставшими. Но то, что это соглашение было принято членами
правительства, включая Фавра, подтверждается показаниями, данными во
время суда над бланкистами Дорианом, Гарнье-Пажесом, Симоном, гене-
ралом Тамизье 169. Ферри в письме, посланном им 2 ноября в редакцию
«Journal officiel», также косвенно это признал.
Переговоры о соглашении продолжались несколько часов. За это время
положение восставших ухудшилось. Через подземный ход в половине вто-
рого ночи в ратушу проникли отряды бретонцев. Многие историки позднее
утверждали, что восставшие после этого оказались в руках реакционных
сил и что заключение соглашения было актом милосердия со стороны пра-
вительства 17°. Мильер и Флуранс со своей стороны писали впоследствии,
что восставшие пошли на соглашение, так как их положение было безвы-
ходным 171.
Следует, однако, учесть, что Флуранс и Мильер пытались этим утверж-
дением оправдаться перед трудящимися Парижа в своей излишней довер-
чивости по отношению к членам правительства. В отличие от них рядовые
национальные гвардейцы, находившиеся в ратуше, не доверяя обещаниям
Фавра и Ферри, долго отказывались выполнить распоряжение Флуранса,
Делеклюза, Мильера об освобождении арестованных членов правительства.
Бланки требовал оставить их заложниками и настаивал на том, чтобы
Фавр в письменной форме подтвердил условия заключенного перемирия;
однако тот заявил, что отказывается это делать, пока находится в плену 172.
Истина заключается в том, что с проникновением бретонцев и отрядов
Ферри в ратушу, там могло в любой момент начаться кровопролитие, исход
которого был бы далеко не ясен. Положение в лагере повстанцев отнюдь
не было безнадежным, а у офицеров правительственного лагеря отнюдь
«L’Humanite», 1 fevrier 1913.
«La Patrie en danger», 4 novembre 1870.
Ibid.; «L’Humanite», 1 novembre 1913.
«La Guerre illustree», 15 mars 1871.
См., например, M. D о m m a n g e t. Blanqui, la guerre de 1870—1871 et la
lee
167
168
169
170
Commune. Paris, 1947, p. 80.
171 G. Fl our ens. Op. cit., p. 151—152; Actes, t. VII, p. 132.
172 «La Patrie en danger», 7 novembre 1870; Actes, t. V, p. 458.
192
не было уверенности в преданности частей, которыми они командовали 173.
Ферри, по его собственному признанию, боялся открыть огонь по восстав-
шим 174 175. Он страшился не отрядов восставших, находившихся в ратуше,
а многочисленных батальонов предместий, которые разошлись по домам,
но могли в любой момент вернуться.
Вот почему переговоры продолжались. Речь шла не о капитуляции
восставших, а о заключении соглашения. Обе стороны по разным мотивам
не хотели гражданской войны. Они в конце концов сошлись на приведен-
ных выше трех пунктах, и в 4 часа ночи все вместе мирно покинули ра-
тушу. Бланки, Флуранс и Тамизье вышли, держа друг друга под руку,
через главную лестницу. Этот совместный выход из ратуши был заранее
предусмотрен как знак примирения 17а.
Многие революционеры этим ранним утром 1 ноября 1870 г. были уве-
рены в том, что одержали победу. «Мы были горды и счастливы,— писал
Эль Мэй,— что без гражданской войны, без пролития французской крови
сумели добиться выборов в Коммуну!» 176 В действительности народные
массы были обмануты. Уже на следующий день правительство отказалось
от проведения выборов в Коммуну и тем более от проведения новых выбо-
ров членов правительства. Начались преследования участников восстания.
31 октября 1870 г. революционный лагерь Парижа
пытался захватить власть. Это не было авантюрой.
Жюль Ферри, один из наиболее умных членов правительства 4 сентября,
признал, что восстание могло одержать победу, «если бы люди 31 октября
имели заранее согласованный план, если бы они действовали соответствен-
но этому плану... если бы они выполнили свои угрозы и застрелили нас...
Париж проснулся бы на следующее утро под властью Коммуны» 177.
Это показание врага полностью подтверждает замечание Маркса о том,
что «движение 31 октября не привело к установлению Коммуны только
потому, что Бланки, Флуранс и другие тогдашние вожди движения пове-
рили gens de paroles...178 Движение 31 октября закончилось неудачей по-
тому, что его вожди спасли жизнь этих людей, жаждавших убить своих
спасителей» 179 *.
Восстание 31 октября было результатом всего внутреннего развития и
обострения классовой борьбы за первые шесть недель осады. Накануне
31 октября от правительства отвернулись не только трудящиеся и мелкая
буржуазия, но и основные слои буржуазии. Правительство было изоли-
ровано. Если эта возможность не стала действительностью и восстание
31 октября потерпело поражение, то виной этому была слабость револю-
ционного. лагеря, его разрозненность, его разногласия и ошибки. Восстав-
шие держались по существу оборонительной тактики. Их сковывала бо-
язнь гражданской войны перед лицом врага. «Республиканцами владела
навязчивая мысль о том, что надо любой ценой избежать кровопроли-
тия»,— писала газета бланкистов 18°.
В конце октября 1870 г. борьба за Коммуну велась не только в Париже,
но и в некоторых других крупных городах Франции. Победа восстания
в столице могла привести к установлению революционной власти во всей
стране. Война против Пруссии приобрела бы в этом случае подлинно
173 Actes, t. V, р. 410, 444.
т Ibid., р. 138.
175 «La Patrie en danger», 7 novembre 1870.
176 «L’Humanite», 1 novembre 1913.
177 Actes, t. V, p. 197.
178 «Людям пустых слов».
179 К. Маркс. Первый набросок «Гражданской войны во Франции». К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 540.
1,0 «La Patrie en danger», 7 novembre 1870.
13 Парижская Коммуна, т. I 193
Вероломство
правительства.
Плебисцит 3 ноября
революционной характер. Она превратилась бы, как писал Маркс, «в вой-
ну республиканской Франции, поднимающей знамя социальной революции
XIX века, против Пруссии, этого знаменосца завоеваний и контрреволю-
ции» 181.
Важнейшим итогом этой борьбы было начало сплочения вокруг проле-
тариата патриотических и демократических элементов буржуазии.
Ко времени восстания 31 октября рабочий класс Франции не изжил
еще многих своих иллюзий и не мог стать подлинно руководящей силой
нации. Неудача восстания 31 октября помогла ему изжить эти иллюзии
и стала вехой на пути к Коммуне.
5. НЕПОСРЕДСТВЕННЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ 31 ОКТЯБРЯ
Утром 1 ноября в некоторых округах Парижа при-
ступили к подготовке выборов в Коммуну. Выбо-
ры должны были начаться в 12 часов дня 182. Но
за час до открытия избирательных участков Ара-
го предложил мэрам повременить с голосованием 183. Скоро появился цир-
куляр Фавра, а потом и правительственный декрет. Коммунальные выборы
отменялись, а на 3 ноября был назначен плебисцит. Так правительство
в четвертый раз после 4 сентября торжественно обещало Парижу выбор-
ный муниципалитет и в четвертый раз вероломно отказалось от своего обе-’
щания 184.
Трошю и Фавр, до 31 октября соперничавшие между собой, на время
забыли свои разногласия. Оправившись от испуга, испытанного ими в день
восстания, они вместе с Пикаром и Ферри, наряду с распоряжением' о про-
ведении плебисцита, приняли решение об аресте участников восстания.
Это было новое вероломство, так как 31 октября ночью правительство обя-
залось не проводить репрессий. Дело не обошлось без борьбы внутри пра-
вительства. Некоторые его члены начали было протестовать против попы-
ток «образовать правительство внутри правительства» и даже угрожали
отставкой, но уже 2 ноября согласились и с арестами и с отказом от ком-
мунальных выборов.
Все члены правительства — и открытые реакционеры вроде Трошю и
Пикара, и те, кто щеголял республиканизмом, как Эммануэль Араго или
Жюль Симон,— одинаково хотели использовать очевидную победу над вос-
ставшими, чтобы покончить с демократическим движением. Даже Дориан,
подпись которого стояла под декретом о выборах в Коммуну, молчаливо
примирился с отказом от них. Из всего состава правительства подал в от-
ставку один Рошфор. Но он-то как раз был сторонником еще более жесто-
ких репрессий против революционеров, чем те, на которые пошли Трошю
и Фавр 185. Рошфор лишь в демагогических целях публично объяснял свою
отставку несогласием с отменой муниципальных выборов 186. Кроме того,
не желая «нарушить данное им честное слово», сложил с себя звание глав-
нокомандующего национальной гвардии генерал Тамизье. Отказался от
своего поста и префект полиции Адан. Первый был заменен палачом июнь-
ского восстания 1848 г. Клеманом Тома, а второй — ярым реакционером,
сторонником белого террора Крессоном. Подали в отставку также некото-
рые другие чиновники и служащие аппарата городской и окружных мэрий.
181 К. М а р к с. Первый набросок «Гражданской войны во Франции». К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 541.
182 Murailles, t. I, р. 312, 314.
183 Ibid., р. 312.
184 «Le Rappel», 4 novembre 1870.
185 Ibid., p. 268
186 «Le Rappel», 3 novembre 1870.
194
В правительстве усилилось влияние крайних Правых. В их руки пере-
шли теперь военное командование, министерства внутренних дел, иност-
ранных дел и финансов. Трошю оставался главой правительства и воен-
ным губернатором Парижа. Заседания правительства были перенесены из
ратуши в резиденцию Трошю, в Лувр, где правительство считало себя в
большей безопасности.
Успешная ликвидация восстания усилила правительство. Вокруг него
сплотились теперь силы крайней реакции, напуганные народным движе-
нием — бонапартисты, орлеанисты, легитимисты, ранее враждовавшие с
ним. «Наша цель — дать вам силу сокрушить восстание»,—писал ге-
нералу Трошю группа офицеров-аристократов 187. Страх перед приходом
к власти Бланки и Флуранса толкал на сторону правительства и основную
массу средней буржуазии, частично даже те круги, которые были не-
довольны его консервативной и капитулянтской политикой.
Это сказалось на результатах плебисцита 3 ноября. Он происходил в
обстановке поднимающейся волны реакции и растерянности левых сил
после понесенного ими поражения. Накануне плебисцита правительство
опубликовало вымышленные сообщения о крупной победе французских
армий в провинции, а также о том, что Пруссия готова предоставить Пари-
жу почетные условия мира 188. Была изменена формулировка поставлен-
ного на голосование вопроса. Первоначально предполагалось, что участ-
ники плебисцита ответят «да» или «нет» на вопрос «о том, должны лй
в скором будущем состояться выборы муниципалитета и правительства»189.
Но затем вопрос был поставлен так: «Подтверждает ли население полно-
мочия правительства?» 19°. Расчет был на то, что избиратели ответят «да».
из боязни, что отрицательный ответ будет истолкован как отрицание рес-
публики, как желание вернуться к режиму Второй империи.
Центральный комитет 20 округов выступил с воззванием, в котором
разъяснял, что ответить 3 ноября «нет», значит голосовать за «почетный
мир, за Коммуну, против капитуляции и расчленения Франции» 191. Все
же поставленный правительством вопрос дезориентировал многих.
В поддержку правительства выступили со специальными прокламация-
ми окружные мэры и отдельные группы капиталистов, почти вся париж-
ская пресса. Только газеты «Le Patrie en danger», «Le Combat», «Le Re-
veil», «La Tribune» призывали ответить «нет», 23 газеты советовали отве-
тить «да». Голосование было организовано согласно традициям наполе-
оновских плебисцитов. Отмечено много случаев искажения итогов голосо-
вания и давления на избирателей. В воинских частях и отрядах мобиль-
ной гвардии сплошь и рядом избиратели получали бюллетени с одним лишь
утвердительным ответом.
При таких обстоятельствах результаты голосования не могли, конечно,
полностью отразить волю населения. Одна пз буржуазных газет, коммен-
тируя эти результаты, не без основания заметила, что победа правитель-
ства — это «успех, который всегда получают те, у кого в руках власть» 192.
Но внешне эта победа выглядела внушительной. В пользу правительства
высказались почти 560 тыс. избирателей, против — 63 тыс. Так правитель-
ство получило «фиктивную санкцию посредством плебисцита чисто бона-
партистского образца...» 193.
187 Actes, t. I, р. 397.
188 «Le Rappel», 4.novembre 1870.
1S9 Ibid., 3 novembre 1870.
190 Ibid., 4 novembre 1870.
191 «La Patrie en danger», 4 novembre 1870.
192 «La Guerre illustree», 9 novembre 1870, p. 241.
193 К. Марк с. Первый набросок «Гражданской войны во Франции». К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 541.
13*
195
Провал переговоров
о перемирии
Тьер пересек линию фронта 31 октября днем, когда
восстание в Париже только начиналось. Перегово-
ры с Бисмарком начались на следующий день и
продолжались до 6 ноября. Речь в основном шла о выборах в Националь-
ное собрание и о снабжении Парижа во время перемирия.
Бисмарк искусно играл па страхе Тьера перед французским народом.
Он пугал его возможностью новых народных выступлений и грозил, что
заключит мир с членом какой-либо прежде царствовавшей во Франции
династии, если правительство Трошю не пойдет на уступки 194. Он не мог,
однако, скрыть, что народные выступления пугали его самого. «Король
боится, что примирение станет теперь невозможным»,— с тревогой говорил
он Тьеру 195. Но когда выяснилось, что восстание подавлено, Бисмарк по-
требовал дальнейших уступок. Он соглашался допустить ввоз продоволь-
ствия в блокированный Париж лишь в случае передачи прусским войскам
одного из укреплений столицы. Добиваясь хотя бы косвенного согласия
правительства Трошю на отторжение от Франции Эльзаса и Лотарингии,
Бисмарк требовал, чтобы в отличие от других областей Франции эти две
области послали в Собрание не депутатов, а назначенных французским
правительством нотаблей.
Тьер был готов принять любые условия: заключить мир, не дождав-
шись созыва Национального собрания, или договориться с Бисмарком о
выборах в Национальное собрание, не заключив перемирия и не урегули-
ровав вопрос о снабжении Парижа 196. Но это означало бы неминуемое
падение правительства. По словам самого Тьера, «идея сопротив-
ления полностью овладела большинством населения Парижа, и 'было
ясно, что мир можно будет заключить лишь гораздо позднее» 197. 5 ноября
правительство решило отклонить предложение Бисмарка и направило
Тьера в провинцию «для сговора с chateaux 198 и для тайной подготовки
всеобщих выборов...» 199.
Следует отметить, что известную роль в отказе правительства от пред-
ложенных Бисмарком условий перемирия сыграл протест Гамбетты.
Вылетев 9 октября на воздушном шаре в Тур, Гамбетта возглавил Тур-
скую делегацию правительства (в состав ее вошли еще Кремье, де Глэ-
Бизуэн и Фуришон). Объединив в своих руках военное министерство и
министерство внутренних дел, Гамбетта и его главный помощник горный
инженер, а затем префект департамента Тарн и Гаронна Шарль де Фрей-
синэ развили большую активность в организации борьбы против немец-
кого нашествия. В короткий срок было сформировано 11 новых армейских
корпусов общей численностью в 600 тысяч человек и 238 новых артилле-
рийских батарей. Но эти новые армии состояли из малообученных и плохо
вооруженных солдат: к тому же им не хватало опытных командиров. Все
же действиям Гамбетты первоначально сопутствовал успех. 9 ноября Луар-
ская армия под командованием генерала Орель де Паладина одержала
победу при Кульмье.
С большим мужеством сражались отряды вольных стрелков (франтирё-
ров) , которые наносили серьезный ущерб немецким войскам на оккупиро-
ванных ими территориях Франции. 18 октября вольные стрелки Парижа
194 «Le Combat», 10 novembre 1870; «La Guerre illustree», 7 decembre 1870, p. 309;
«Le Rappel», 8 novembre 1870.
195 Actes, t. V, p. 7.
196 J. Desmarest. La defence nationale 1870—1871. Paris, 1949, p. 236—245.
197 Actes, t. V, p. 7.
198 «Замками» (т. e. с крупными землевладельцами).
199 К. Марк с. Первый набросок «Гражданской войны во Франции». К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 503.
196
и национальные гвардейцы Шатодена в течение почти целого дня героиче-
ски защищали город от натиска 5-тысячного отряда прусских войск, кото-
рому достались одни лишь развалины.
Важную роль в борьбе против 'немецкого нашествия играла армия Во-
гезов, которой командовал прославленный герой национально-революцион-
ного движения Италии — Джузеппе Гарибальди. Эта армия насчитывала
16 тысяч человек и состояла из добровольческих отрядов, сформированных
в различных частях Франции, и из отрядов иностранных добровольцев —
преимущественно итальянцев, участников гарибальдийских походов
60-х годов 200.
Версальские переговоры еще раз показали, что правительство Трошю —
Фавра, отказавшееся от активных военных действий и от поддержки на-
родной войны, не могло добиться сколько-нибудь почетного мира. Вопрос
стоял так: народная война или капитуляция. Третьего <пути не было, но
правительство не желало воевать и не решалось капитулировать.
Правительство Трошю спешило закрепить свои
НВЧабоо позиции при помощи репрессий. В прокламациях,
и их помощников изданных после плебисцита, оно заявляло, что ис-
пользует «всю полноту власти» и будет действо-
вать «с суровостью», не допуская, чтобы «меньшинство... поддаваясь духу
мятежа», сопротивлялось «воле большинства» 201.
Первым проявлением политики «сильной руки» был приказ об аресте
23 участников восстания 31 октября. Девяти из них, в том числе Бланки,
Флурансу, Мильеру и Валлесу, удалось скрыться, а четырнадцать (Ф. Пиа,
Тридон, Разуа, Ранвье, Лефрансэ, Верморель, Тибальди и др.) были бро-
шены в тюрьму. Вопрос о роспуске и разоружении батальонов националь-
ной гвардии, участвовавших в захвате ратуши, обсуждался правитель-
ством, но оно не чувствовало себя достаточно сильным для этого 202. Мно-
гие революционно настроенные командиры национальной гвардии были
сняты с должностей, в том числе Флуранс. Ранвье, Гупиль, Жаклар,
Мильер, Громье, Лонге.
Принимались меры для усиления полиции. Опять, как в дни империи,
ей были выделены секретные денежные фонды. 1200 бывших полицейских,
отправленных после 4 сентября в действующую армию, были возвращены
и переданы в распоряжение Крессона 203 204. Были назначены 22 комиссара
полиции из старых кадров. Крессон призвал своих подчиненных хранить
традиции «старой полиции».
Эти меры, особенно аресты, вызвали бурные протесты трудящихся и
были неодобрительно встречены частью буржуазии. Даже некоторые весь-
ма умеренные республиканские газеты увидели в арестах возвращение к
порядкам Второй империи и большую опасность для республиканского
строя 201, а газета «Le Rappel» открыто возмущалась тем, что правитель-
ство, источником власти которого стала народная революция, преследует
участников народного восстания 205.
5 и 6 ноября, в дни первых арестов и отзыва командиров националь-
ной гвардии, происходили выборы мэров 20 округов Парижа, а 7 и 8 нояб-
ря— выборы.их помощников. Правительство надеялось, что эти выборы
повторят и закрепят результаты плебисцита, но получилось обратное. Как
200 Г. Дельбрюк. История военного искусства..., т. VI, М., 1939, стр. 266, 328.
201 «Le Rappel», 5, 6 novembre 1870.
202 Proces-verbaux.., p. 270; «La Patrie en danger», 7 novembre 1870.
203 E. Crosson. Cent jours du siege a la prefecture de police. Paris, 1901,
p. 11.
204 См. выдержки из газет в «La Guerre illustree». 12 novembre 1870.
205 «Le Rappel», 6 novembre 1870.
197
отметила газета «Le Rappel», во время выборов «оппозиция взяла свой
первый реванш» 206.
Мэрами округов были избраны буржуазные радикалы: Тирар, проте-
стовавший против правительственного решения об отмене выборов в Ком-
муну; Клемансо, подавший после 31 октября в отставку с поста мэра того
же XVIII округа, где он был теперь избран; Моттю, снятый в октябре
правительством с поста мэра II округа за то, что закрыл’церковные школы
и ввел светское образование в своем районе. В рабочих кварталах Лавиллет
и Бельвиль мэрами были избраны революционеры Делеклюз и Ранвье,
арестованные за участие в восстание 31 октября; их помощниками —
Мильер, Ж. Валлес и скрывавшийся от ареста Флуранс.
По подсчетам газеты «Le Combat», 5—8 ноября около 150 тыс. чело-
век голосовали за кандидатов оппозиции и около 100 тыс.— за кандидатов
правительства 207. Среди мэров и их помощников образовалась теперь груп-
па социалистов более чем в десять человек.
Первая декада ноября 1870 г. была насыщена в
Восстание и плебисцит парИЖе важными событиями. Анализ обществен-
в оценке парижской 1 -
общественности ного мнения и борьбы взглядов вокруг этих собы-
тий позволяет глубже оценить непосредственные
последствия восстания 31 октября.
В том, что восстание 31 октября сплотило вокруг правительства основ-
ную массу имущих классов, отдавали себе отчет в обоих враждующих ла-
герях. В защиту правительства «встали все партии, кроме непримиримых
анархистов», записал в своем дневнике реакционный публицист Вей 208.
Правительство пошло на сближение с роялистами, констатировала якобин-
ская «Бе Combat», а бланкистская «Ба Patrie en danger» писала о том, что
члены правительства «бросились в объятия реакции, чтобы освободиться
от обещанных народу выборов в Коммуну» 209 210 211. Раскрывая политический,
а отчасти и классовый смысл происходящего, Бланки указывал, что боль-
ше всего от подавления восстания выиграла Пруссия. Это ее армия побе-
дила 31 октября. На прусских штыках к власти пробирается реакция.
Преобладание переходит к аристократическим элементам Парижа, «биржа
И ризница становятся хозяевами» 21°.
Результаты плебисцита буржуазия встретила ликованием. «Это луч
света в окружающем мраке»,— заявила «Illustration». Монархистская пе-
нять не скрывала, что рассматривает результаты плебисцита как «отрица-
ние республики», а католическая «Ба France» предсказывала на радостях
даже и скорую гибель республики. Некоторые правые газеты не только
одобрили аресты революционеров, но и потребовали усиления репрессий.
«Бе Liberte» сожалела, что правительство «запаздывает» с арестами. А ор-
ган братьев Пикар «Б’Е1ес1еиг libre» требовал «уничтожить внутреннего
врага».
Левобуржуазная «Бе Rappel» забила тревогу о судьбе республики21Б
Некоторые буржуазные газеты заявили, что результаты голосования обя-
зывают правительство не только «охранять порядок», но и активизировать
оборону.
Левая печать, анализируя результаты плебисцита, указывала, что пра-
вительство одержало верх с помощью «вечного красного призрака» и бла-
годаря «обещанию перемирия, которого оно не сумело добиться». Но отно-
206 «Le Rappel», 7 novembre 1870.
207 «Le Combat», 11 novembre 1870.
208 F. W e y. Op. cit., p. 160.
209 «Le Combat», 9 novembre 1870. «La Patrie en danger», 30 novembre 1870.
210 «La Patrie en danger», 5 novembre 1870; M. Dommanget. Op. cit., p. 82.
211 «Le Rappel», 5 novembre 1870.
198
сительно того, каковы были цифровые итоги плебисцита, «последнее слово
еще не сказано», писала леоякобинская «Le Reveil» 212. Успех на муници-
пальных выборах зародил в левых кругах, в частности у неоякобинцев,
надежду на возможность противопоставить мэров правительству. У мэров
теперь не меньше авторитета, чем у правительства; конфликт между эти-
ми двумясилами неизбежен, писала «Le Combat» 213 214.
События первой ноябрьской недели не сломили веру революционного
Парижа в свои силы. Только у отдельных лиц эти события и, в частности,
Плебисцит вызвали пессимистические настроения. Рабочий класс в своем
Подавляющем большинстве сохранил веру в Коммуну и уверенность в том,
что Коммуна будет создана. «Если нам ее [Коммуну.— Я. Д.] — не дадут,
мы возьмем ее сами»;— говорил неизвестный оратор в Клубе монтанья-
ров 2И. «Мы будем иметь... демократическую и социальную Коммуну»,—
заявил, со своей стороны, Ж. Алликс в клубе Фавье 215. Таким образом,
победа реакции после подавления восстания 31 октября не смогла остано-
вить дальнейший подъем революционной борьбы в Париже.
6. КЛАССОВАЯ БОРЬБА В ПАРИЖЕ В КОНЦЕ 1870 ГОДА
Разногласия среда
членов правительства
по вопросу
о военных действиях
Анализируя 26 ноября 1870 г. ход войны, Энгельс
отмечал, что «перспективы Франции значительно
улучшились» и что падение Меца не оказалось та-
ким сокрушительным бедствием, как можно было
думать 216.
Жестокости прусских войск, как уже было сказано, вызвали массовое
партизанское движение в оккупированных немцами районах; в неокку-
пированных департаментах быстро создавались новые крупные армии.
Меньше чем за четыре месяца были сформированы, помимо Луарской,
также Северная и Западная армии. Высокий уровень промышленного раз-
рития страны и свободный доступ к морям облегчили их снаряжение.
Хотя эти новые армии были еще слабо обучены, они уже в ноябре 1870 г.
стали, благодаря своему боевому патриотическому духу, серьезной воен-
ной силой. После победы при Кульмье Луарская армия вступила в остав-
ленный немецкими войсками Орлеан. После этого она начала продвигать-
ся по направлению к Парижу. В середине ноября, при условии одновре-
менного наступления Луарской армии и Парижского гарнизона, можно бы-
ло рассчитывать на освобождение столицы от осады 217.
Правительство Трошю как будто пыталось активизировать военные
действия. Вооруженные силы Парижа были реорганизованы в три армии:
маршевые, т. е. предназначавшиеся для участия в боях, подразделения на-
циональной гвардии — 130 тыс. человек — вошли в первую армию под
командованием генерала Клемана Тома. Вторая и третья армии под коман-
дованием генералов Дюкро и Трошю сформировались из регулярных частей
и отрядов мобильной гвардии. В общей сложности все три армии насчи-
тывали свыше 300 тыс. человек.
Однако правительство боялось вооружать народ. Снаряжение марше-
вых частей национальной гвардии шло крайне медленно. По данным
212 «Le Reveil», 4,7 novembre 1870.
213 «Le Combat», 8 novembre 1870.
214 Цит. no G. Molinari. Les clubs rouges pendant le siege de Paris. Paris, 1871,
p. 60.
215 G. Molinari. Op. cit., p. 68.
216 Ф. Энгельс. Военная обстановка во Франции. К. Маркс и Ф. Эн-
гельс. Соч., т. 17, стр. 186.
217 Ф. Энгельс. Заметки о войне. Там же, т. 17, стр. 182.
199
парижской печати, до конца года только треть их состава была полностью
вооружена. К участию в боевых операциях национальная гвардия была
допущена фактически лишь в самые последние дни осады.
Пораженческая суть политики правительства оставалась неизменной.
Всю вторую неделю ноября, когда надо было приложить максимальные
усилия для прорыва прусских линий, правительство занималось на своих
заседаниях тем, что искало путей для сговора с противником. Почти на
каждом заседании обсуждалась возможность проведения выборов в Учре-
дительное собрание с согласия Бисмарка, без заключения перемирия и со-
глашения о снабжении Парижа. Члены правительства признавали, что
такие выборы отдадут Францию на милость Пруссии 218. Пикар готов был
«пожертвовать Эльзасом и Лотарингией, чтобы обеспечить мир» 219. Осо-
бенно упорно настаивал на немедленном соглашении с Пруссией Фавр.
Это, впрочем, не мешало ему официально опровергать слухи о стремлении
правительства к миру. Трошю понимал, что за мир любой ценой стояли
лишь имущие классы 22°. Он считал, что капитуляция будет возможной
только после соответствующей подготовки к ней общественного мнения.
Поэтому он выступил за ее оттяжку и вместе с тем против активных воен-
ных действий.
Подготовке общественного мнения к капитуляции должен был, как по-
лагал Трошю, служить его план. «План Трошю» под давлением событий
проделал известную эволюцию. Первоначально он сводился к выжидатель-
ной тактике и пассивной обороне, в дальнейшем же приобрел некоторые
очертания плана конкретных военных операций. Формально речь шла о
вылазке, а фактически о том, чтобы обескровить национальную гвардию
и заставить ее примириться с позорным миром.
Предательская и провокационная тактика Трошю была разгадана па-
рижскими революционными кругами. Сущность плана Трошю, писал в се-
редине ноября Бланки, состоит в том, чтобы «дурачить Париж видимостью
обороны и вести его от обмана к обману до того часа, когда толод заставит
его сдаться» 221. Шесть недель спустя Делеклюз отмечал, что план Трошю
служит лишь для того, чтобы вести солдат и офицеров на бесполезную
бойню. Разногласия между членами правительства по вопросам ведения
войны осложнялись личным соперничеством Трошю и Фавра. В середине
ноября победила точка зрения Трошю. Началась подготовка к очередной
вылазке.
Вылазка была вызвана телеграфной просьбой Гамбетты отвлечь немец-
кие войска от подвергавшейся жестоким атакам Луарской армии. Но нача-
лась она не в середине ноября, когда могла бы иметь решающее значение,
а лишь 20-го. 28 ноября генерал Дюкро опубликовал прокламацию, в кото-
рой клялся вернуться с поля боя «победителем или мертвым». В воззва-
нии к населению правительство призывало в этот «решающий час» отка-
заться от «гражданских раздоров». Само же правительство отнюдь не на-
меревалось проводить серьезную военную операцию и занималось в эти
дни подготовкой к борьбе против народных волнений, которые могли
вспыхнуть в Париже, в случае провала вылазки. На заседаниях прави-
тельства 27 и 28 ноября обсуждались вопросы о размещении в городе отря-
дов жандармерии п мобильной гвардии, об охране правительственных зда-
ний, об обеспечении личной безопасности членов правительства 222.
218 Proces-verbaux, р. 311.
2,9 Ibid., р. 310.
220 Ibid., р. 309, 316.
221 «La Patrie en danger», 18 novembre 1870.
222 «La Guerre illustree». 3 decembre 1870, p. 2S>s.
200
Неудивительно, что вылазка провалилась. Мост для переброски войск
через Марну не был вовремя построен. Переход через реку был отсрочен
на сутки, момент внезапности атаки был потерян. 30 ноября Марна была
форсирована. Но после этого войскам дали день отдыха. За этот день нем-
цы подготовили контратаку, которая 2 декабря была отбита французами.
3 декабря уже сообщалось, что Луврская армия продвигается к Парижу 223.
Трошю собирался возобновить наступление и пойти ей навстречу. Но
Дкисро заявил, что армия устала, и в тот же день Трошю дал приказ об
отступлении. Французские войска вернулись на левый берег реки, сохра-
нив за собой лишь освобожденное плато Аврон 224. Так бесславно закончи-
лась эта самая серьезная вылазка за все время осады столицы.
Одновременно потерпела поражение и Луарская армия. Неудачи Гам-
бетты и его сотрудников в провинции в значительной мере объяснялись
тем, что члены Турской делегации не поддержали народной, партизанской
войны. В департаментах они опирались на старый, императорский, бюро-
кратический аппарат. Новые армии были поставлены под начало генера-
лов, среди которых был ряд монархистов. К рабочим, к их демократиче-
ским и социалистическим организациям руководители Турской делегации
относились подозрительно, а то и враждебно.
4 декабря французы вновь оставили Орлеан. Мольтке, сообщив об этом
Трошю, предложил ему прислать в немецкую ставку французского офи-
цера, чтобы удостовериться в правильности этого сообщения. Пикар с Фав-
ром склонялись к тому, чтобы воспользоваться этим приглашением и возо-
бновить переговоры с Пруссией. Но Трошю заявил, что хотя капитуляция
неизбежна, но пока «мира просят только в салонах», а «улица требует
войны». В армии солдаты тоже далеки от пораженческих настроений выс-
шего офицерства. Поэтому идти на капитуляцию еще рано. Вопрос этот
обсуждался на нескольких заседаниях. Возобновить переговоры с Прус-
сией правительство не решилось.
6 декабря делегация правительства во главе с Гамбеттой перебралась
в Бордо. Здесь были сформированы две новые армии. Во главе одной из
них, составленной из двух корпусов и получившей название 2-ой Луар-
ской армии, был опытный и твердый генерал Шанзи, поставивший своей
задачей во что бы то ни стало подойти к Парижу и освободить его от бло-
кады. Другой армией, составленной из трех корпусов, командовал генерал
Бурбаки, бывший начальник императорской гвардии.
Армия Шанзи после четырехдневных боев, продолжавшихся с 7 до
10 декабря, вынуждена была отступить. 6 января началось ожесточенное
сражение у Маиса, которое окончилось 12-го вынужденным отступлением
разбитой армии Шанзи.
21 декабря была вновь предпринята атака на Бурже, освобожденный,
а затем потерянный французами в конце октября. Французское командо-
вание намеревалось прорвать немецкие линии и соединиться с двигав-
шейся к Парижу Северной армией. Но немцы успели укрепить Бурже,
и атака французов была отбита.
Трошю объяснил поражения его войск наступлением холодов. «Можно
подумать, что у нас никогда раньше не знали зимы»,— с горечью ирони-
зировал по этому поводу Делеклюз в газете «Le Reveil» 225.
Военные неудачи углубили разногласия внутри правительства и еще
более подо|рвали его авторитет. «План Трошю» дал осечку. Вместо того,
чтобы подготовить Париж к капитуляции, он усилил оппозицию прави-
223 Proces-verbaux, р. 355—359.
224 A. Ducquet. Guerre de 1870—1871. Paris. Les batalles de la Marne. Paris,
1895.
225 «Le Reveii», 28 decembre 18TO.
201
Дальнейшее ухудшение
положения масс.
Обострение топливного
и продовольственного
кризиса
226
тельству. Пораженческая политика правительства обострила классовую
борьбу и содействовала росту революционных настроений в массах.
В последние месяцы 1870 г. положение народных
масс в Париже продолжало ухудшаться. Зима в
этом году наступила рано и была очень холодной.
Уже И ноября выпал снег. К концу месяца тем-
пература упала до —15°. Армия не была подготов-
лена к холодам. В битве при Бурже было 900 слу-
!2 декабря на передовой замерзло ночью 300 чело-
век 226 227. В целом парижский гарнизон потерял в декабре от морозов больше
солдат, чем от прусского оружия 228.
Правительство с опозданием объявило о сборе теплой одежды для ар-
мии 229. Между тем мерзло и гражданское население. Топлива не хватало,
частные квартиры, а затем и многие общественные здания остались без
отопительного и осветительного газа 23°. Правительство снабжало мэрии
топливом из своих запасов, а мэрии выдавали его населению непосред-
ственно через муниципальные магазины. Но запасы были незначительны
и использовались не полностью. На этом наживались спекулянты, прода-
вая уголь и дрова по бешеным ценам. Но и топливо, которое выдавалось
властями, обходилось жителям очень дорого. За 100 кг дров платили от
5 до 10 франков, в то время как правительству они стоили не более двух
франков 231. Даже в зажиточных домах приходилось иногда топить ме-
белью. А беднякам часто не на чем было сварить их скудный мясной паек,
и они разбирали на дрова заборы, складские помещения, спиливали деревья
на улицах и в парках.
Правительство, не препятствуя спекуляции топливом, потворствовало
и спекулянтам съестными припасами. Продукты, в изобилии появившиеся
в магазинах, когда прошел слух о заключении перемирия, были припрята-
ны торговцами, как только стало известно о разрыве переговоров 232. Левая
печать разоблачала конкретные случаи спекуляции. Некий Грелле, напри-
мер, до начала осады скупил 4 млн. яиц по 60 франков за тысячу, а в де-
кабре продавал их по 1023 франка 233. Полицейские отчеты настойчиво
отмечали возмущение жителей махинациями спекулянтов. Были случаи,
когда национальные гвардейцы силой заставляли продавать продукты на
рынке по умеренным ценам 234. Иногда дело доходило до настоящих вол-
нений 235. В некоторых районах Парижа, например в XI округе, мэры угро-
жали торговцам конфискацией продуктов в случае продажи их по завы-
шенным ценам. Но правительство не поддерживало этих действий мэров.
В ноябре-декабре по продовольственным карточкам в Париже выдава-
ли только мясо. Норма выдачи его все снижалась и дошла до 30 г. В счет
этого пайка отпускали конину и солонину. Хлеб выпекался из муки, кото-
рую правительство отпускало булочным. В снабжении населения хлебом
были перебои; с середины декабря жители простаивали за хлебом в огром-
ных очередях.
Кроме хлеба и мяса, мэрии выдавали иногда населению немного сыра,
риса, кофе и некоторые другие продукты. При этом нормы выдачи их и
226 Proces-verbaux, р. 425.
227 М. D е s m а г е s t. Op. cit., p. 330.
228 C. de B. Letters from Paris. 1870—1875. London, 1942, p. 111.
229 Murailles, t. I, p. 548, 555, 666, 671, 672.
230 Ibid., p. 682, 696.
231 «Le Reveil», 6 janvier 1959.
232 «La Patrie en danger», 8 novembre 1870.
233 «Le Combat», 25 decembre 1870.
234 Actes, t. VII, p. 141—144.
235 «La Patrie en danger», 14 novembre 1870.
202
ПАРИЖ ВО ВРЕМЯ ОСАДЫ. ОЧЕРЕДЬ ЗА ПРОДОВОЛЬСТВИЕМ
Современная гравюра
цены были различны в разных округах. Так, в X округе рис выдавался по
25 сантимов, а в XVIII округе — по 60 сантимов за фунт. В некоторых
округах распределение продуктов было организовано хорошо. Газета «Le
Combat» ставила в пример другим мэров Бонвале, Асселина и Мартина
(III, XIV и XVI округа). Особенно хвалили мэрию XIV округа. Мэр этого
округа Асселин заставил рыночных торговцев продавать овощи и другие
продукты по твердым ценам 23е. В остальных округах выдача продуктов
сопровождалась такими злоупотреблениями, что они вызывали критиче-
ские замечания даже буржуазной прессы. Особенное недовольство вызва-
ла к себе администрация XV округа, где у входа в лавку были большие оче-
реди, не выполнялись данные населению обещания о выдаче продуктов.
В V округе, несмотря на противодействие со стороны властей, хорошо ра-
ботали муниципальные магазины * 237.
Еще в начале осады некоторые буржуазные газеты предлагали прави-
тельству нормировать потребление продуктов, в первую очередь хлеба.
После окончания войны многие консервативные политические деятели
были вынуждены признать, что если бы своевременно ввели карточную
систему на основные продукты, то это надолго продлило бы сопротивление
Парижа 238.
Но правительство считало любое ограничение частной собственности
революционной мерой и продолжало откладывать нормирование хлеба,
286 «Le Combat», 10,20 decembre 1870; «La Patrie en danger», 25 novembre 1870.
237 «La Guerre illustree», 17 decembre 1870, p. 829; «Le Combat», 10, 13 decembre
1870.
238 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du -18 mars, t. II, P- 890—391. Ф. Cap-
сэ. Осада Парижа. M., 1915, стр. 252.
203
которое было введено лишь во второй половине января 1871 г. Что каса-
ется остальных продуктов питания (кроме мяса), то их потребление не
было нормировано.
И все же полностью отмахнуться от продовольственного вопроса пра-
вительство не могло. Продовольственная проблема занимала большое место
на заседаниях правительства. Из протоколов этих заседаний видно, что
некоторые члены правительства старались использовать недостаток про-
довольствия в Париже как аргумент в пользу его капитуляции 239.
Ничего серьезного для улучшения продовольственного снабжения пра-
вительство не сделало. Правда, оно издало немало декретов о реквизиции
скота, лошадей, зерна, картофеля и т. п. Однако эти декреты соблюдались
плохо. Нарушителям грозили штрафами и конфискацией; тем, кто донесет
о скрытых продуктах, обещали премии 24°. Но действенные меры против
нарушителей не принимались.
Правительство скупало лошадей у населения, чтобы обеспечить норму
выдачи конины; на убой шли даже кони артиллерии и кавалерии. Париж-
ские же богачи еще и в январе 1871 г. сохраняли свои конюшни со скако-
выми лошадьми241. Цены на продовольствие в ноябре-декабре 1870 г. вы-
росли по сравнению с октябрем в четыре-пять раз. Положение трудящихся
было катастрофическим. «Бедный люд терпит большие лишения,— сооб-
щал 7 ноября тайный парижский агент Ротшильдов своему лондонскому
патрону.— Люди не могут выкупить маленький паек мяса, который им по-
лагается, потому что цены не контролируются и поднимаются ежедневно.
Цены на овощи достигли невероятно высокого уровня> 242. Между тем
меню богатых ресторанов в конце 1870 г. содержали длинный перечень
блюд 243. Большой шум вызвала впоследствии скандальная история с ме-
далью, которую группа богатых людей отчеканила после войны в честь
хозяина ресторана Бребана, который в течение всего времени осады кор-
мил их так изысканно, что они не чувствовали, что живут в осажденном
городе 244.
Безработица была ужасающей. Женщины соглашались работать за
40 сантимов в день на подрядчиков, поставлявших обмундирование
армии 245. Но и за такую плату трудно было достать работу. Для многих
рабочих семейства, а также для части мелкой буржуазии оклад националь-
ного гвардейца — 1,5 франка в день — был единственным источником до-
хода, а между тем за эти деньги в начале ноября можно было купить лишь
кочан капусты 246. В конце ноября правительство было вынуждено назна-
чить женам национальных гвардейцев пособие в размере 75 сантимов в
день. Но это пособие выдавалось лишь так называемым законным женам.
А в Париже рабочие часто не регистрировали свои браки. Но даже в этих
семьях, где супруги получали по 2,25 франка в день, они могли в конце
декабря купить на эти деньги лишь одно яйцо или две картофелины сред-
ней величины, или три четверти литра молока 247. Трудовое население
Парижа голодало, а торговцы продовольствием наживались 248.
239 Proces-verbaux, р. 328.
240 Ibid., р. 299; Murailles, t. I, р. 494.
241 С. de В. Op. cit., р. 117: «Le Reveil», 8 janvier 1871.
242 Ibid., p. 95.
243 «L’lllustration», 31 decembre 1870. p. 415.
244 A. Arn ou 1 d. Histoire populaire et parlementaire de la Commune de. Paris,
t. I. Bruxelles, 1878, p. 51.
245 «Le Combat», 25 decembre 1870.
246 «Le Reveil», 9 novembre 1870.
247 «L’lllustration», 31 decembre 1870, p. 415; H. d ’ A 1 m e r a s. Op. cit., p. 23—24.
248 «La Patrie en danger». 8, 25 novembre 1870.
204
Плохо обстояло дело и с жильем. Правда, правительство отсрочило
взнос квартирной платы на время осады. Но это не мешало домовладель-
цам под различными предлогами выселять жильцов 24Э.
Программа
народных требований.
Дальнейшее движение
за Коммуну
Критикуя действия правительства, трудящиеся
тщетно пытались вынудить его вести более про-
грессивную политику. Широкие слои населения на
публичных собраниях требовали снижения или
даже отмены квартирной платы на время осады.
С
наступлением холодов демократические клубы и другие массовые орга-
низации поставили вопрос о бесплатном возврате одежды, заложенной
в ломбардах 249 250. В начале января правительство выделило мэриям 100 тыс.
франков, чтобы за этот счет ломбарды вернули вкладчикам заложенную
одежду стоимостью до 10 франков и постельное белье стоимостью до
16 франков. Это решение не удовлетворило народные массы. Они продол-
жали требовать безвозмездного возврата всех предметов первой необходи-
мости251. Выдвигалось также требование выплачивать пособие вдовам и
выдавать по 50 сантимов в день детям национальных гвардейцев 252.
Спасение от нужды трудящиеся видели в реквизиции предметов первой
необходимости и в их равном и бесплатном распределении среди населе-
ния. «Надо,— говорил 8 ноября председатель клуба на улице Арра,— что-
бы правительство завладело всеми припасами и всеми необходимыми пред-
метами без исключения... Надо, чтобы все съестные припасы, масло, дрова,
уголь и т. п. предметы были переданы в общий склад и распределялись
затем бесплатно и в равном количестве между защитниками отечества и
их семействами» 253. Понятно, что такая программа далеко выходила за
рамки карточной системы, обычной для военного времени.
Большое внимание уделяли народные массы борьбе против попыток
реакционных кругов срочно, еще до окончания войны, провести выборы
в Учредительное собрание. Против этого выступали и левобуржуазные
республиканцы, группировавшиеся вокруг газеты «Le Rappel». Бланки
доказывал, что в прошлом Национальные собрания во Франции играли
обычно контрреволюционную роль и что во время глубоких кризисов осо-
бенно опасно прибегать к этим «разглагольствующим ассамблеям» 254. Раз-
вивая эту мысль, бланкист Реньяр заявлял, что даже и в мирное время пар-
ламентский режим не годится для подготовки «нового строя» и может
только закрепить реакцию 255.
Позиция трудящихся Парижа в этом вопросе была изложена в воззва-
нии, подписанном руководителями Федерального совета парижских сек-
ций Интернационала (Лео Франкель, Аме, Б. Малой, Толен и др.) и Фе-
деральной палаты рабочих обществ (А. Леви, Пенди, А. Тейс и др.) и
опубликованном 27 ноября. Это воззвание выдвигало ряд важных положе-
ний. Оно требовало отказа от заключения позорного мира, энергичного
ведения войны, отсрочки до окончания войны выборов в Национальное
собрание, укрепления республики, реквизиции предметов первой необхо-
димости, гарантированного пайка для всех и отмены квартирной платы до
окончания войны. Воззвание выдвигало и ряд требований, касавшихся
послевоенного периода, обосновывало право Парижа выбирать свой муни-
249 «La Patrie en danger», 27 novembre 1870. «Le Combat», 10 decembre 1870.
250 «La Patrie en danger», <21 novembre 1870.
251 «Le Reveil», 5 janvier 1871.
252 Proces-verbaux, p. 378.
253 Цит. no G. Molinari. Op. cit., p. 71—72.
254 «La Patrie en danger», 19 novembre 1870; см. также «La Patrie en danger», 20,
23 novembre 1870.
255 «La Patrie en danger», 21 novembre 1870.
205
ципальный совет. Вместе с тем оно отражало характерную для прудони-
стов, возглавлявших парижские секции Интернационала, уверенность в
возможности мирного, на основе принципа равенства, разрешения вопро-
сов о частной собственности, об организации труда. Воззвание подчерки-
вало общность интересов рабочих и крестьян. «Мы требуем,— говорилось
в этом документе, — отдать землю крестьянину, который ее обрабатыва-
ет, шахты — шахтерам, которые в них работают, фабрики — рабочим,
благодаря которым они процветают». Оно призывало тружеников го-
рода и деревни защищать от происков реакции «республику рабочих и
крестьян» 256.
Впрочем, некоторые важные вопросы, в том числе и такие, как отно-
шение к правительству, в воззвании были обойдены. Эту слабую сторону
документа подметили передовые группы трудящихся. Они пытались при-
дать программе, изложенной в воззвании, более боевой и целеустремлен-
ный характер. Так, например, Клуб капеллы, присоединяясь к воззванию,
предсказывал в своей резолюции, что правительство откажется принять
эти требования; «поэтому пришло время отстранить это правительство
и заменить его самым срочным образом Парижской Коммуной» 257.
В последние месяцы 1870 г. трудовой люд Парижа все сильнее связы-
вал с созданием Коммуны своп чаяния и надежды. В клубах, на страницах
революционных газет, на народных собраниях преодоление всех трудно-
стей и достижение заветных целей связывалось с созданием Коммуны.
«Только Коммуна может спасти нас,— говорил оратор в одном клубе.—
Коммуна — это права народа, это равное снабжение, это всеобщее ополче-
ние, Коммуна — это Коммуна!»
Вера в Коммуну означала уверенность в непобедимости и неиссякае-
мой силе народа, стремление к Коммуне было стремлением к созданию
подлинно народной власти. Однако представление о том, что такое Ком-
муна и каковы пути ее создания, оставалось по-прежнему неясным.
Несмотря на тяготы осады, общественная жизнь
Революционная пресса в Париже в конце 1870 г. била ключом.
И Ма^у”тпих^НИЗаЦИИ Большую агитационную и организаторскую ра -
в конце 1870 г. боты проводила революционная печать. Серьезной
потерей для народных масс было прекращение вы-
хода в свет бланкистской газеты «La Patrie en danger». Последний ее но-
мер вышел 8 декабря. До этого газета печаталась в очень тяжелых ус-
ловиях. Ее главный редактор, Бланки, скрывался от полиции. Другой
редактор, Тридон, был арестован. К этому прибавились материальные труд-
ности. Газету читали самые бедные слои населения, и, по словам ее сот-
рудника Ренара, «она почти неизбежно должна была прекратить свое
существование с ростом нужды» 258. Почти одновременно прекратила
свое существование газета «Ба Tribune» 259, начавшая выходить в ок-
тябре 1870 г.
Зато в ноябре-декабре в Париже появились некоторые новые револю-
ционные газеты. Одни из нпх, «Ее Drapeau rouge», «Ее Faubourien» и
«E’Oeil du Marat» выходили недолго. Но две новые газеты — «Ба Resistan-
ce» и «Ее lutte a entrance» сохранились и в 1871 году. «Ба Resistance» по-
явилась в ноябре под руководством бланкиста Теодора Сапиа; сначала она
выходила два раза в неделю, а затем стала ежедневной. В ней сотруднича-
ли бланкисты, и она и внешне и по содержанию так походила на газету
256 «La Patrie en danger». 26 novembre 1870.
257 Ibid., 2 decembre 1870.
258 «Le Combat», 12 octobre 1870.
259 Actes, t. VII, p. 142.
206
Бланки, что в одном полицейском отчете говорилось даже что «La Patrie
en danger» продолжает выходить под названием «Ба Resistance» 26°. «Butte
a outrance» первоначально была органом революционного Клуба Медицин-
ской школы и содержала важные материалы по истории этого клуба260 261.
В начале января 1871 г. эта газета стала органом парижских секций
Интернационала 262.
Роль клубов возросла в конце 1870 г. Работали почти все прежние клу-
бы, открылся ряд новых клубов. В это время в Париже действовало более
40 клубов, о заседаниях которых регулярно появлялись сообщения и объ-
явления в газетах. Наряду с открытыми собраниями, они проводили те-
перь и закрытые заседания 263. Полицейские отчеты отмечают тенденцию
клубов создавать свои подпольные группы. Вызвано это было респрессия-
ми правительства против революционеров и борьбой за организацию Ком-
муны.
Кроме клубов, в Париже было еще несколько десятков помещений, где
регулярно происходили собрания, созываемые разными комитетами и об-
ществами. Некоторые из таких собраний происходили на частных кварти-
рах 264. К возникшим в начале осады республиканским комитетам, коми-
тетам бдительности и другим прибавились общества, объединявшие выход-
цев из отдельных городов или департаментов Франции — Лионский рес-:
публиканский клуб, Республиканский комитет новой Вандеи, Централь-
ный комитет восьми департаментов. Возникло Объединение бывших поли-
тических заключенных. Общества, комитеты и клубы были тесно связаны
между собой и действовали в контакте с главными организациями трудя-
щихся Парижа, такими, как Федеральный совет Интернационала или Цен-
тральный комитет 20-ти округов.
Уроки восстания 31 октября не прошли бесследно для парижских сек-
ций Интернационала. Протоколы Федерального совета свидетельствуют
о том, что его пассивная позиция во время этого восстания была впослед-
ствии признана им самим неправильной 265. Секции принимали активное
участие в кампании протеста против ареста участников восстания и в дру-
гих общественных кампаниях 266. Возникали новые секции, расширялись
старые, объединялись и укрупнялись мелкие секции. Влияние секций рос-
ло. Многие парижские клубы — Клуб мстителей, Клуб революции, Клуб
капеллы, Клуб Монмартра и Клуб XIII округа — присоединяются к воз-
званию Федерального совета, которое упоминалось выше 267.
Под влиянием секций Интернационала находился и Клуб Медицин-
ской школы, принимавший иногда развернутые решения по социальным
вопросам. Так, на одном из своих заседаний клуб принял резолюцию в за-
щиту муниципальных магазинов V округа от нападок со стороны частных
торговцев. В резолюции обосновывалась необходимость создания таких
магазинов и доказывалось, что все частные магазины следует заменить
муниципальными 268.
И все же влияние прудонистских идей тормозило более энергичное уча-
стие секций Интернационала в политической борьбе.
260 Ibid., р. 143.
261 F. М a i 11 а г d. Histoire des journaux, publies a Paris pendant le siege et
sous la Commune. Paris, 1871 p. 101—103; «La Guerre illustree», 18 janvier 1871, p. 431.
262 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars, t. Ill, p. 211.
263 Ibid., t. II, p. 108.
264 «Le Reveil», 8, 9, 18 janvier 1871.
265 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars, t. Ill, p. 218.
266 «La Patrie en danger», 28 novembre 1870.
267 Ibid., 28 novembre, 2, 3, 4 decembre 1870.
268 «Le Combat», 2 decembre 1870.
207
Гораздо большую политическую активность прояв-
ЦеНтр?леЬнТо7оНкомитета лял Центральный комитет 20 округов, который в
20 округов последние месяцы осады стал ведущей организа-
цией революционного Парижа. Он руководил не-
сколькими крупнейшими политическими кампаниями — борьбой против
плебисцита 3 ноября, кампанией в пользу избрания Бланки мэром
XX округа, борьбой за освобождение заключенных по делу 31 октября.
В последние месяцы осады Центральный комитет 20 округов искал новые
формы связи с народными массамп, стремился иметь хорошо дисциплини-
рованные организации, на которые можно было бы опереться в случае
обострения классовой борьбы.
К началу ноября относится организация Гарибальдийского легиона 269.
В органах левой печати часто встречались объявления о вступлении в него
новых членов и о его заседаниях. Судя по некоторым данным, этот легион
рассматривался его организаторами как боевая революционная организа-
ция. Так отзываются о Гарибальдийском легионе и полицейские отчеты 27°.
В середине ноября Центральный комитет 20 округов приступил к со-
зданию «Республиканской лиги обороны до последней крайности». Среди
членов инициативной комиссии были члены Центрального комитета
20 округов, члены Интернационала, бланкисты. В полицейских отчетах
Республиканская лига обороны, наряду с ЦК 20 округов, рассматривалась
как организация, находящаяся под руководством бланкистов и готовящая-
ся к вооруженному выступлению 271. Характеризуя Республиканскую лигу,
префект полиции Крессон указывал, что, по «мнению деятелей этих орга-
низаций, Париж должен принадлежать пролетариям» 272. Видимо, Респуб-
ликанская лига борьбы до последней крайности вызывала недовольство
мелкобуржуазных демократов типа Феликса Пиа. В противовес ей они
образовали Антимонархическую лигу 273.
Интересны проскальзывающие в парижской печати сведения о попыт-
ках объединения всех сил революционного лагеря. Заслуживают внимания
обрывочные данные об общих собраниях нескольких клубов или об уста-
новлении в ряде клубов единой повестки дня. Инициатива в этом деле
принадлежала окружному комитету бдительности, который координировал
деятельность клубов в своем округе.
В конце ноября Центральный комитет 20 округов создал Центральный
клуб. Структура его была довольно сложной. В Центральный клуб входи-
ли делегаты местных клубов демократических и социалистических об-
ществ, а также индивидуальные члены. Руководила Центральным клубом
комиссия, выделенная Центральным комитетом 20 округов 274, которая
должна была и решать вопрос о приеме новых членов, индивидуальных
и коллективных. Предусматривались отдельные заседания руководящего
ядра Центрального клуба (делегатов), заседания всех его членов и пуб-
личные собрания 275. Первое публичное собрание Центрального клуба со-
стоялось 7 декабря. На повестке дня стоял вопрос «Национальная оборона
с революционной и социалистической точки зрения» 276. В дальнейшем
собрания Центрального клуба происходили три раза в неделю.
269 «La Patrie en danger», 3 novembre 1870; J. Dautry etL. Scheier. Op. cit.,
p. 135.
270 Actes, t. VII, p. 143.
271 Ibid., p. 142-144.
272 Proces-veibaux, p. 357.
273 Actes, t. VII, p. 142.
274 «Le Combat», 28 novembre 1870.
275 «Le Reveil», 8, 9, 18 janvier 1871; «La Patrie en danger», 7, 28 novembre, 7 de-
cembre 1870.
276 «Le Combat», 12 decembre, 1870.
208
Борьба правительства
против революционных
элементов
в национальной гвардии
Из тех немногих сведений, которые имеются о Центральном клубе, вид-
но, что он стремился стать руководящим органом для клубов и других
массовых организаций трудящихся всего Парижа. Деятельность Централь-
ного клуба, как и деятельность связанных с ним Республиканской лиги
и Гарибальдийского легиона, носила конспиративный характер. Лишь по
отдельным намекам можно предположить, что организаторы Центрального
клуба видели в нем своего рода подпольную коммуну. На общих собраниях
клубов XVIII округа, созванных, как можно предположить, по инициативе
Центрального клуба 6 и 11 декабря, о Коммуне говорилось, как о чем-то
уже существующем. Собрания избирали делегатов в Коммуну, заслуши-
вали отчеты членов комитета бдительности, «делегированных в Парижскую
Коммуну», и т. д. 277 278 279
Последующие события свидетельствуют о том, что Центральный коми-
тет 20 округов являлся руководящим и координирующим органом в систе-
ме организаций, им созданных. Если учесть, что он, как и Федеральный
совет парижских секций Интернационала, заседал в доме № 6 на площади
Кордери, то можно согласиться с Валлесом, который указывал в одной из
своих статей, что из этого скромного трехэтажного здания исходило руко-
водство революционными массами Парижа 273.
Национальная гвардия оставалась крупнейшей
массовой организацией Парижа, и правительство
безуспешно старалось взять ее под свой контроль.
2 ноября был издан декрет о снятии с должности
восьми популярных революционных командиров
национальной гвардии, в том числе Флуранса и Ранвье 27Э. В общем, между
27 сентября 1870 г. и 18 марта 1871 г. были смещены 495 офицеров нацио-
нальной гвардии 280.
Еще 9 ноября был издан декрет о мобилизации национальной гвардии.
По решению правительства маршевые батальоны объединялись в полки,
командиры которых не избирались, а назначались. При этом была сделана
попытка под видом перераспределения оружия передать часть оружия
«новых» батальонов, батальонов рабочих предместий, «старым», буржуаз-
ным батальонам 281.
Решение правительства о смещении революционно настроенных офи-
церов национальной гвардии было принято в момент, когда еще не стихли
страсти, вызванные событиями 31 октября. Во многих батальонах шла
борьба между сторонниками и противниками Коммуны, шли споры по
вопросу о поведении тех или иных батальонов во время восстания 31 ок-
тября. Так, в печати появились письма национальных гвардейцев 106-го
батальона, протестовавших против действий командира Ибо, освободив-
шего 31 октября Трошю и Фавра из-под ареста; появились и письма,
в которых действия Ибо одобрялись 282. Страсти еще больше разгорелись
в связи с плебисцитом. В 218-м и 185-м батальонах 3 ноября произошли
серьезные стычки между сторонниками и противниками правительства 283.
Реакционные круги пытались отстранить революционных офицеров,
даже если те не были смещены правительством. Так, в 66-м батальоне,
где большинство офицеров было торговцами и предпринимателями, а ко-
мандиром батальона являлся рабочий Авриаль, офицеры потребовали его
277 Ibid., 12 decembre 1870.
278 J. Valles. Articles et pamphlets. Moscou, 1958, p. 307.
279 «La Patrie en danger», 5 novembre, 4 decembre 1870.
280 E. M a s о n. The Paris Commune, New Jork, 1930, p. 88.
281 Proces-verbaux, p. 290, 391.
282 «La Patrie en danger», 3,6 novembre 1870.
283 Ibid., 8 и 10 novembre 1870.
14 Парижская коммуна, т. I
209
отставки 284. С другой стороны, во многих батальонах гвардейцы требовали
отстранения реакционных офицеров. В 123-м батальоне гвардейцы потре-
бовали переизбрания всего командного состава 285, в батальонах, 49, 144г
149 и 232 — отзыва командиров батальонов за их бонапартистское про-
шлое 286, в 194-м — за то, что командир поддерживал правительство во
время плебисцита 287.
Вскоре правительство убедилось, что общий итог борьбы вокруг смеще-
ния и перевыборов офицеров складывается не в его пользу. Уже 7 ноября
Трошю был вынужден признать результаты перевыборов в национальной
гвардии «отвратительными» 288 289. В большинстве случаев смещенные прави-
тельством офицеры были избраны вновь 28Э. Правительство пыталось ино-
гда аннулировать результаты выборов. Так, генерал К. Тома не признал
переизбрание Авриаля 66-м батальоном и назначил вместо него другого
командира. Однако отстранить от командования в национальной гвардии
всех революционеров правительство оказалось не в состоянии.
Декрет о мобилизации национальной гвардии привел к острой вспышке
антиклерикальной борьбы в Париже. Трудящиеся стали требовать моби-
лизации монахов, священников и других служителей церкви. В газетах
появились десятки писем и заметок по этому поводу.
Не переставал тревожить правительство и рост влияния «семейных со-
ветов» в национальной гвардии. Состоявшие в основном из рядовых, тесно
связанные с массой национальных гвардейцев, «семейные советы» посте-
пенно расширяли свои функции. Если вначале они занимались в основном
денежными делами своих рот и батальонов, то в дальнейшем они начи-
нают осуществлять контроль над действиями командиров батальонов.
В ноябре и начале декабря «семейные советы» начали создавать свою
единую организацию. В газетах встречаются сообщения о собраниях деле-
гатов «семейных советов» и об их попытках образовать «центральную деле-
гацию» 29°.
В начале декабря правительство обсуждало вопрос о деятельности « се-
мейных советов». Не решившись запретить их, правительство издало дек-
рет, по которому эти советы должны были состоять в основном из офице-
ров, а их функции сужались 291. Поднялась буря протестов. Из писем, по-
явившихся в газетах демократического направления, видно, что несмотря
на декрет, «семейные советы» продолжали действовать по-прежнему.
Бессилие правительства в этом вопросе не было случайным. Само раз-
витие событий вело к полевению национальной гвардии. По мере того как
широкие слои мелкой буржуазии, патриотические и демократические эле-
менты средней буржуазии сближались с рабочим классом, национальная
гвардия все больше отходила от правительства. Чтобы ослабить и подо-
рвать авторитет национальной гвардии, правительство пускало в ход интри-
ги, клевету, обвиняло национальных гвардейцев в трусости, в пьянстве, на-
травливало на нее мобильную гвардию, армию.
В этом отношении показательна гнусная кампания, поднятая в декаб-
ре против бельвильских стрелков, одного из наиболее революционных от-
рядов парижского пролетариата, организованного в свое время Флурансом.
В конце ноября, после повторных требований, они были допущены к уча-
284 «La Patrie en danger», 9 novembre 1870.
285 «Le Combat», 10 novembre 1870.
286 «La Patrie en danger», 8, 13, 20 novembre 1870.
287 Ibid., 30 novembre 1870.
288 Ibid., 8 novembre 1870.
289 Actes, t. VII, p. 141.
290 «La Patrie en danger», 15, 18, 21 novembre 1870.
291 «Le Rappel», 13 decembre 1870.
210
стию в боях. Стрелки держали себя мужественно и стойко; но достаточно
было временного замешательства небольшого отряда под огнем противни-
ка, чтобы генерал Клеман Тома издал приказ, обвинявший всех бельвиль-
ских стрелков в трусости и чуть ли не в предательстве. После этого ба-
тальон был распущен. Это совпало с арестом Флуранса, который вышел
из своего укрытия, чтобы участвовать в боях вместе со своим прежним
батальоном; он был схвачен полицией в ночь на 7 декабря.
Приказ Тома вызвал резкие протесты со стороны революционных кру-
гов и даже в некоторых буржуазных органах прессы 292. В роспуске бель-
вильского батальона ясно сказалась ненависть правительства и лично Кле-
мана Тома к национальной гвардии Парижа. «Он никогда не воевал против
пруссаков,— писал об этом генерале Маркс,— он воевал против националь-
ной гвардии, которую дезорганизовывал, раскалывал, на которую клеве-
тал, отстраняя всех офицеров, враждебных «плану» Трошю, науськивая
одну часть национальной гвардии на другую...» 293.
Борьба за влияние в национальной гвардии в ноябре — декабре 1870 г.
показывает, как быстро росла в это время оппозиция правительству со
стороны широких демократических кругов.
7. ПОДГОТОВКА НОВОЙ ПОПЫТКИ СВЕРГНУТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВО
Утром 27 декабря немецкие войска начали артил-
0<кТначаКа *871а₽гЖе леР0йский обстрел Парижа. Первоначально они
к началу г. бомбардировали восточные укрепления, но в ночь
на 6 января начался систематический обстрел жилых кварталов, продол-
жавшийся до 27 января, т. е. до самого конца осады 294. Только за первые
десять дней обстрела в Париже было убито 80 человек и ранено 194. Ёще
больше, чем от немецких снарядов, страдали народные массы Парижа от
голода и холода.
Обстрел, голод и холод не сломили боевого духа парижан. Трудящиеся
Парижа верили, что их страдания обеспечат победу над внешним врагом
и приведут к созданию более справедливого общественного строя. Среди
буржуазии росли капитулянтские настроения. Причину этого с циничной
откровенностью высказала газета «L’Univers», орган реакционно-католиче-
ских кругов. «Победа,— писала газета,— без сомнения, освободила бы нас
от внешнего врага. Но другой, настоящий, внутренний враг — демократи-
ческий дух — только выиграл бы от этого» 295 296.
На капитулянтских позициях оставалось и военное командование. Тро-
шю использовал начавшуюся бомбардировку Парижа как дополнительный
аргумент против наступательных военных действий. 31 декабря, на сове-
щании генералов, он заявил, что из-за артиллерийского обстрела придется
эвакуировать некоторые парижские форты 298. Вместе с тем почти все уча-
стники совещания 31 декабря были вынуждены признать боевое настрое-
ние и хорошие боевые качества национальной гвардии 297. Национальная
гвардия рвалась в бой и несмотря ни на что верила в победу. Рабочие
и ремесленники Парижа были далеки от мысли о капитуляции.
292 «La Guerre illustree», р. 324—325, 342—343.
293 К. Марк с. Первый набросок «Гражданской войны во Франции». К. М а р к с
и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 508.
294 J. L a m Ь е г. Op. cit., р. 382; Col. R о u s s е t. L’Armistice de 1871. Paris, 1927,
p. 39—40.
295 «L'Univers», 28 decembre 1870. Цит. по H. G u i 11 e m i n. Ferriere-en-Tapinois.
«Temps modemes», 1956, N 124, p. 1591.
296 Proces-verbaux, p. 472.
297 Ibidem.
14*
211
Попытки
противопоставить
правительству
легальную Коммуну
в лице мэров округов
В конце декабря, после сдачи Бурже, в правитель-
стве вновь обострились разногласия. Фавр поста-
вил вопрос об отстранении Трошю и указал на
генерала Дюкро как на человека, который готов
вести переговоры с Пруссией и «берется сдержать
население Парижа, если оно вздумает пошевель-
нуться» 298. Но монархические симпатии Дюкро смущали большинство
членов правительства. Они опасались, что передача власти крайним реак-
ционерам приведет в движение народные массы и они поднимутся на
защиту республики. Предложение Фавра не было принято.
Об этих раздорах внутри правительства в Париже шли упорные слу-
хи 2". Добиваясь более решительного ведения войны и упрочения респуб-
ликанского строя и вместе с тем опасаясь революционных выступлений
народных масс, некоторые группы буржуазных радикалов и демократов
выдвигали планы создания муниципального совета — легальной Комму-
ны, которая добилась бы мирным путем изменения политики правитель-
ства. Таков был, в частности, смысл предложений Республиканского сою-
за, Республиканского альянса и неоякобинцев, группировавшихся вокруг
газеты «Le Reveil».
Республиканский союз был организован группой бывших депутатов
Законодательного собрания Второй республики. Его программа была из-
ложена в манифесте, составленном в начале января с участием будущего
коммунара Бела и опубликованном 22 января. Манифест требовал образо-
вания «Муниципального собрания, члены которого дадут гражданским
властям возможность подчинить себе военное командование, слишком под-
нявшее голову» 30°.
Республиканский альянс возник в результате раскола Республиканско-
го союза. Сохранившиеся протоколы этой организации, руководящую роль
в которой играл Ледрю-Роллен, говорят о ее враждебности идеям социа-
лизма. Так, 12 декабря на заседании альянса было принято решение
о том, что социалисты не должны допускаться в эту организацию. На
одном из дальнейших заседаний Ледрю-Роллен поставил перед членами
альянса задачу объединить вокруг себя «всю среднюю часть населения
Парижа, которая хочет порядка и боится организаций... проповедующих
социальную ликвидацию» 301. Программа Республиканского альянса также
"Требовала создания Муниципального собрания, на которое была бы воз-
ложена «забота об интересах обороны Парижа» 302. Это требование вызвало
острую полемику и выход из Республиканского альянса некоторых правых
его членов. В обсуждении программы участвовали редакторы газеты
«Le Reveil», неоякобинцы Делеклюз и Разуа и прудонист А. Арну, считав-
шие, что роль Муниципального собрания могут сыграть собрания мэров 303.
«В лице мэров надо получить легальную опору» 304,— говорил Ледрю-
Роллен.
Совещания мэров проводились и до 31 декабря. Они проходили под
председательством Эм. Араго, Ферри или Фавра. Отражая общую эволю-
цию общественного мнения в Париже, эти собрания становились в конце
декабря органами оппозиции правительству. Особенно резко критиковал
на этих собраниях политику правительства Делеклюз.
298 Ibid., р. 452.
299 Murailles, t. I, р. 680.
800 «Le Combat», 22 janvier 1871.
801 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars, t. II, p. 260.
893 Ibid., 273.
803 Ibid., p. 265—277; M. D e s s a 1. Un revolutionnaire jacobin Charles Delescluze.
1809—1871. Paris, 1952, p. 310; A. Arnould. Op. cit., p. 60—70.
304 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars, t. Ill, p. 268—269.
212
Вскоре был сделан еще один шаг влево. Часть мэров, более решитель-
но настроенная, начала собираться на совещания и без ведома членов пра-
вительства 305. Мэры предлагали образовать Высший совет обороны из во-
енных и гражданских лиц, установить контроль над военными действиями,
отстранить Трошю от военного командования. Некоторые шли еще даль-
ше. 29 декабря Делеклюз, поддержанный Клемансо и двумя помощниками
мэров, предложил объявить собрание мэров «заседающим непрерывно под
защитой населения и национальной гвардии» и уполномочить его прини-
мать меры, необходимые для спасения республики и Франции 306. Анти-
правительственный характер предложения Делеклюза не вызывал сомне-
ния, и не случайно Фавр резко отклонил его 307.
Надежды Делеклюза на преобразование совещания мэров в некое по-
добие Коммуны не оправдались. Когда 5 января Трошю явился на собра-
ние мэров, они ограничились просьбой о создании при главнокомандую-
щем военного совета с участием гражданских лиц. Неудивительно, что
Трошю выразил полное удовлетворение поведением мэров 308. Тогда Деле-
клюз прибегнул к решающему, как ему казалось, средству. Еще раньше
он предлагал мэрам коллективно подать в отставку, чтобы оказать таким
образом давление на правительство 309 310 311. Он и два его помощника по
XIX округу подали в отставку, рассчитывая увлечь за собой остальных3,0
и воздействовать таким путем на правительство.
Но никто не последовал примеру Делеклюза и его помощников. Прави-
тельство поспешило принять их отставку. На заседаниях народных клубов
ораторы осудили опрометчивый поступок Делеклюза, справедливо усмат-
ривая в нем уступку важной позиции реакционерам 31 ’.
Так выяснилась полная несостоятельность буржуазного радикализма
мэров и никчемность их оппозиции правительству. Это означало провал
попыток изменить политику правительства путем нажима на него. На
повестку Дня вновь встал вопрос о вооруженном восстании.
Мелкобуржуазные демократы не хотели восстания. В начале 1871 г.
Делеклюз изложил в ряде статей свою программу, которая могла, как он
полагал, «объединить всех хороших граждан». Программа предусматри-
вала отставку генералов Трошю и Лефло, создание комитета обороны
и принятие срочных мер по снабжению Парижа 312. Выражая надежду,
что Париж получит право избрать свою Коммуну, Делеклюз требовал, что-
бы до этих выборов на окружные муниципалитеты была возложена забота
обо всем, что касается обороны. Не возражая против того, чтобы прави-
тельство оставалось у власти, Делеклюз отнимал у него руководство обо-
роной. Руководство военными действиями должно быть изъято из рук тех,
кто принес столько вреда, доказывал Делеклюз 313. Он подчеркивал, что
хочет добиться осуществления своей программы мирными средствами.
«Мы не рассчитываем на беспорядочные манифестации,— писал он.— На-
оборот, мы против всего, что может нарушить общественное спокой-
ствие» 314. Вместе с тем он предупреждал правительство о возможности
«нового 4 сентября» 315.
305 Ibid., t. И, р. 612—613.
308 «Le Rfiveil», 2,3 janvier 1871.
387 Ibid., 7 janvier 1871.
303 Proces-verbaux, p. 495.
309 M. Dessal. Op. cit, p. 310.
310 «Le Reveil» 8 janvier 1871; «La Guerre iHustree», 11 janvier 1871.
311 M. Dessal. Op. cit., p. 315—316.
312 «L’lllustration», 1 janvier il871.
313 Ibid., 5 janvier 1871.
314 Ibid., 2, 3 janvier 1871.
313 Ibid., 4 janvier 1871.
213
Однако в дальнейшем уверенность Делеклюза в возможности мирного
разрешения конфликта начала колебаться. Он выражал опасение, не про-
воцирует ли само правительство вооруженное восстание, чтобы «повернуть
против граждан... оружие, которое оно не умеет использовать против прус-
саков». В этом случае, признавал Делеклюз, «мирное решение вопроса
станет невозможным» 316. Так неумолимые факты побуждали неоякобин-
цев отказываться от иллюзии, будто можно силой одного лишь морального
давления заставить правительство изменить свою антинародную политику,
а тем более передать власть Коммуне или окружным муниципалитетам.
В то время как мелкобуржуазные демократы строи-
К«КраснаяВафишаТе‘ ли планы создания легальной Коммуны, среди ра-
н бочих зрело убеждение, что выход из положения
можно найти лишь путем организации революционной Коммуны, в резуль-
тате вооруженного восстания. Чувствуя, что вооруженное выступление
возможно, народные клубы все чаще обращаются к изучению уроков
событий 31 октября. Так, Клуб Фавье 6 января обсуждал вопрос о причи-
нах неудачного исхода попытки захватить ратушу во время этого восста-
ния. Заседания Клуба Белой королевы носили такой боевой характер, что
один полицейский агент в своем донесении утверждал: у этого клуба «нет
иной цели, кроме свержения правительства» 317. Трудящиеся связывали
с восстанием не только политические, но и социальные задачи. «Первая
революция избавила нас от родовой аристократии,— говорил оратор в Клу-
бе Белой королевы.— ...Духовенство и буржуазию,— вот кого нам остается
сломить» 318.
Отражая волю трудящихся, главный орган революционных масс Пари-
жа Центральный комитет 20 округов взял курс на подготовку восстания.
По свидетельству Вайяна, в начале января в Ла Кор дери, где заседал ЦК
20 округов, была образована комиссия из 22 членов. Эта комиссия в свою
очередь создала секретный Комитет пяти, которому и было поручено «под-
готовить восстание». В этот комитет вошли бланкисты Ферре, Сапиа, Вай-
ян, Тридон и Леверде 319.
Комиссия двадцати двух действовала в глубокой тайне и о ее деятель-
ности сохранилось очень мало данных. Но, по всей вероятности, именно
эту комиссию имел в виду неизвестный оратор, заявивший в Клубе Фавье
6 января: «Коммуна уже существует! ...Это Коммуна тайная, но мы уже
знаем всех ее членов. Центральный республиканский комитет... уступил
место делегатам; нам остается только вручить им власть» 32°.
Что касается Комитета пяти, то имеются данные о том, что он заседал
регулярно и установил связь с некоторыми рабочими батальонами нацио-
нальной гвардии, обещавшими выступить в день, который будет назначен.
Комитет заручился обещанием офицера артиллерийского парка националь-
ной гвардии направить в нужный момент орудия против ратуши 321.
Три члена Комитета пяти — Вайян, Леверде и Тридон были вместе
с Валлесом авторами знаменитой «Красной афиши». В своей книге «Инсур-
гент» Валлес рассказывает о том, как ЦК 20 округов поручил им срочно
составить воззвание к населению Парижа. 5 января, «запершись в ма-
ленькой комнатушке на улице Сен-Жак, четыре литератора ломали себе
голову над каждой новой <
строчкой, выходившей из-под их пера, боясь
316 Ibid., 7 janvier 1871.
317 «Le Combat», 7 janvier 1871.
313 Цит. no G. Molinari. Op. cit., p. 219—220.
319 M. Vuillaume. Mes cahiers rouges, v. IX. Paris, 1913, p. 49.
320 Цит. no G. Molinari. Op. cit., p. 211.
321 M. V u i 11 a u m e. Op. cit., p. 49, 52.
214
впасть в пошлость или декламацию». До ночи им не удалось завершить
работу. «Недоставало одной единственной фразы, но такой, в которой тре-
петала бы душа народа». Они легли отдохнуть, а когда проснулись, то
«услышали непривычный по силе гром пушек. Это началась бомбардиров-
ка». И уже на пути в Ла Кордери, «при одном особенно сильном залпе»,
недостающая фраза была наконец найдена. Это был гордый призыв: «Место
народу! Место Коммуне!». Автором этой фразы, которой заканчивалось
воззвание, был Тридон.
В тот же день воззвание было утверждено Центральным комитетом
20 округов и сразу отпечатано и расклеено по городу. «Не находилось
денег, чтобы вставить окна и отопить помещение,— вспоминал позднее
Валлес,— но деньги нашлись, чтобы напечатать афишу» 322. Воззвание
было напечатано на тонкой темно-розовой бумаге, форматом в лист. Но его
содержание так напугало буржуа, что бумага афиши казалась им окра-
шенной «цветом крови». За ним закрепилось название «Красной афиши».
Это был замечательный документ. Обращаясь «к народу Парижа», ав-
торы воззвания обвиняли правительство 4 сентября в том, что оно не вы-
полнило задачи организации национальной обороны. Оно занималось пере-
говорами, отказалось от поголовного вооружения, оставило бонапартистов
на видных постах и бросило в тюрьмы республиканцев. Члены правитель-
ства довели Париж до края пропасти. «Они не умели ни управлять, ни
сражаться, хотя в их руках были все средства, продовольствие и люди.
Они не сумели понять, что в осажденном городе все, кто борется за спа-
сение родины, имеют равное право на получение от нее средств к суще-
ствованию... Там, где могло быть изобилие, они создали нищету. Люди
умирают от голода и холода, женщины терпят лишения, дети чахнут
и гибнут». Военное командование «предпринимает бесцельные вылазки,
безрезультатные губительные сражения, терпит постоянные неудачи, спо-
собные лишить мужества самых храбрых». На критику общественности
правительство, как в свое время Луи Бонапарт, отвечает заявлением, что
оно «поддержит порядок».
Воззвание требовало, чтобы правительство устранилось от власти и
предоставило народу Парижа самому позаботиться о своем спасении. «Му-
ниципалитет или Коммуна, каким бы именем ее ни называть — единствен-
ное спасение народа, единственное его прибежище от смерти». Описывая
пагубные результаты капитуляции, авторы воззвания заявляли: «Населе-
ние Парижа никогда не согласится на эти страдания и этот позор. Оно
знает, что еще есть время, что решительные меры дадут рабочим возмож-
ность жить, дадут всем возможность сражаться». В воззвании перечисля-
лись меры, которые должны быть проведены: «Всеобщая реквизиция
продовольствия, безвозмездное и равномерное его распределение, всена-
родное ополчение». Воззвание заканчивалось четким выводом: «Политика,
стратегия, администрация 4 сентября — продолжение империи — осужде-
ны. Место народу! Место Коммуне!». Его подписали делегаты 20 округов
Парижа — 140 человек 323.
Хотя «Красная афиша» и не призывала прямо к вооруженному восста-
нию, она была настоящей революционной прокламацией и представляла
собой большой шаг вперед по сравнению с сентябрьским манифестом ЦК
20 округов и с ноябрьским манифестом парижского Федерального совета
Интернационала. Эти документы были по существу адресованы правитель-
ству и излагали требования, которые предъявлялись ему. А «Красная
322 Ж. Валлес. Инсургент. М., 1939, стр. 179—181. J. Valles. Op. cit. р. 348.
323 II. Керженцев. Указ, соч., стр. 131—132.
215
афиша» была адресована народу и носила открыто антиправительствен-
ный характер. От других воззваний периода осады Парижа немецкими
войсками этот документ выгодно отличался сжатостью и ясностью форму-
лировок, конкретностью требований. Коммуна в нем мыслилась уже
не как орган, стоящий рядом с правительством, а как орган, который дол-
жен заменить правительство.
«Красная афиша» появилась в те самые дни, когда были созданы
Комиссия двадцати двух и Комитет пяти. Нельзя считать простым совпа-
дением то, что три члена последнего принадлежали к авторам этой афиши.
«Рефреном гражданской войны, настоящим мятежным призывом к ору-
жию» назвал «Красную афишу» префект полиции Крессон 324. Уже 6 янва-
ря, в день появления афиши, она обсуждалась на заседании правитель-
ства 325; начались аресты лиц, подписавших этот документ 326.В последую-
щие дни реакционные молодчики срывали афишу со стен домов; париж-
ские пролетарии охраняли ее.
Правительство ответило на «Красную афишу» не
Курс на капитуляцию, 0^-ними только арестами. Была опубликована но-
при Бюзенвале вая прокламация Трошю, которая заканчивалась
торжественным заверением: «Губернатор Парижа
никогда не капитулирует!» 327. Комментируя эти слова, один оратор в клубе
Фавье, говорил: «Да, он крепко держит меч, но против нас, и не капиту-
лирует — перед Бельвилем» 328.
Эта горькая ирония соответствовала действительности. Именно в это
время Трошю, долго колебавшийся, можно ли идти на капитуляцию,
грозившую восстанием, пришел к выводу, что ждать дальше нельзя,- и ре-
шил с помощью нового кровопролития примирить население Парижа с не-
избежностью капитуляции. Готовя капитуляцию, члены правительства
скрывали свои планы от Гамбетты. В начале января от главы Турской де-
легации было получено письмо, в котором он указывал на необходимость
продолжать войну даже в случае падения Парижа. Не сдаемся — заверял
Гамбетту в ответном письме Фавр 329.
На пути к капитуляции стояли народные массы. Как раз в эти дни
пришли известия об успешном продвижении французских армий в про-
винции, и это еще больше подняло боевой дух трудящихся Парижа. Вот
почему Трошю решил осуществить последнюю часть своего плана — обес-
кровить национальную гвардию. В народе об этом догадывались. «Трошю
не верит в возможность защиты Парижа. Он пошлет для очистки своей
совести 30 тысяч человек на смерть и после этого капитулирует»,— говорил
оратор клуба в Лавиллет 33°. Чтобы обескровить национальную гвардию,
правительство решило дать сражение с ее участием. Была задумана Бю-
зенвальская операция.
Даже по мнению реакционных военных историков, она планировалась
не серьезно 331. По признанию Дюкро, она была задумана, как фарс, и вы-
звана страхом мятежа 332. «Четыре месяца спустя после начала военных
действий, когда правительство обороны бросило подачку парижской на-
циональной гвардии, разрешив ей показать свою боеспособность в Бюзен-
324 Е. Cresson. Op. cit., р. 196.
325 Proces-verbaux, р. 495.
228 «Le Reveil», 8 janvier 1871.
327 «Le Combat», 7 janvier 1871.
324 Цит. no G. M о 1 i n a r i. Op. cit., p. 209, 210.
329 J. D e s m a r e s t. Op. cit, p. 388.
330 «Le Reveil», 11 janvier 1871.
331 A. Ducquet. Op. cit., p. 284—285.
332 Лиссагарэ. Указ, соч., стр. 42; G u i 11 е ш i n. Op. cit., p. 126, note 393.
216
вале, оно сочло, что настал подходящий момент подготовить Париж к ка-
питуляции»,— писал Маркс 333.
Сражение было намечено на 19 января, а 17 января заседание прави-
тельства было целиком посвящено вопросу о капитуляции. «Отвага врага
сделает сдачу неизбежной»,— заявил своим коллегам Трошю 334. И мини-
стры принялись обсуждать, кто поведет переговоры о капитуляции, сле-
дует ли капитулировать от имени Франции или одного Парижа 335 и т. п.
Общественному мнению внушали неизбежность поражения. Проклама-
ция к населению была составлена в таких мрачных тонах, что даже Пикар
указал, что она может скорее угнетающе подействовать на Париж, чем
поднять его настроение 336.
На заседаниях правительства обсуждались военные меры против рево-
люционных масс Парижа. Главную опасность Фавр видел в том, что народ,
все еще хочет продолжения войны и что «гнев, вызванный крушением его*
иллюзий, может привести к свержению правительства» 337. Вероятно, имен-
но этими опасениями объясняется заявление Фавра на заседании прави-
тельства о необходимости ввода в Париж некоторого количества немецких
войск 338.
При таких обстоятельствах Бюзенвальское сражение было проиграно-
еще до того, как оно началось.
А между тем отряды парижской национальной гвардии, отправлявшие-
ся в бой на заре 19 января, горели желанием победить. Национальная
гвардия действовала отлично, с лучшей стороны показали себя и регуляр-
ные войска. Французы освободили Бюзенвальский замок, парк и некото-
рые другие важные позиции. Были все возможности на следующий день
закрепить достигнутый успех и продолжить наступление, но ночью Трошю
приказал войскам очистить захваченные пункты и вернуться на исходные
позиции 339 340. Национальные гвардейцы поняли, что они обмануты.
Так по вине правительства и командования бесславно закончилось
последнее в 1871 г. сражение Парижа с внешним врагом. Но цель француз-
ской крупной буржуазии еще не была достигнута. Ей предстояло дать,
сражение собственному народу.
8. ВОССТАНИЕ 22 ЯНВАРЯ 1871 ГОДА
Во второй декаде января в рабочих кварталах Па-
Дальнейшее ухудшение рижа нужда достигла предела. 18 января было*
опубликовано постановление о нормировании хле-
жл&СТрОСНИЯ В Х&ВрИЗКб 24Л г*\
после поражения ба и о реквизиции припрятанных продуктов Эти
при Бюзенвале постановления были явно приурочены ко дню вы-
лазки. Они должны были послужить психологиче-
ской подготовкой к подготовляемой капитуляции, внушить мысль о без-
надежности дальнейшего сопротивления.
Левая печать, приветствуя решение о нормировании хлеба, отмечала
его запоздалый характер 341. Газета «Le Reveil» указывала, что в создав-
333 К. Маркс. Первый набросок «Гражданской войны во Франции». К.Маркс,
и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 499.
334 Proces-verbaux, р. 531.
335 Ibidem.
336 Ibidem.
337 Ibid., р. 532.
333 Ibid., р. 534.
339 J. Desmarest. Op. cit., p. 419—420.
340 Murailles, t. I, p. 773, 774.
341 «Le Combat», 19 janvier 1871.
217
гшихся условиях нормирование вызовет панику среди населения 342. И дей-
ствительно, как только распространился слух о предстоящем нормирова-
нии, хлеб в некоторых районах исчез из продажи, хлебные магазины под-
верглись настоящей осаде 343.
Ухудшалось и военное положение.
На армию Бурбаки (Восточную армию), насчитывавшую свыше 100 ты-
сяч человек, Бордоская делегация возложила задачу вытеснить немецкие
войска из Дижона, освободить осажденную крепость Бельфор и перерезать
немецкие коммуникации. 27 декабря отрядам Гарибальди удалось отбить
Дижон. Но вскоре Бурбаки, войска которого сильно страдали от морозов,
бездорожья и недостатка продовольствия, отступил к Безансону. Бурбаки
рассчитывал, что ему удастся удержаться на плоскогорьях Юры, образую-
щих могучую естественную крепость. Однако немецкие войска своим стре-
мительным продвижением расстроили планы французского командования.
26 января Бурбаки, придя в отчаяние, покушался на самоубийство, но
остался жив. Его войска начали отступать по направлению к швейцарской
границе. Часть этих войск была взята в плен немцами, а большая часть
перешла на территорию Швейцарии, где и была интернирована.
Неудача постигла и Северную армию, находившуюся под начальством
опытного генерала Фэдерба, который твердо решил оказать помощь Пари-
жу. 16 января 40-тысячная армия Фэдерба захватила Сен-Кантен. Но
через несколько дней немецкие войска вытеснили французов из этого
города и взяли в плен 9 тысяч человек.
Военную честь Франции спасла героическая оборона крепости Бельфор,
небольшой гарнизон которой во главе с своим мужественным командиром
полковником Данфер-Рошро стойко выдерживал огонь вражеских батарей
(бомбардировка продолжалась 72 дня). 18 февраля после того как пере-
мирие было распространено на этот район военных действий, французский
гарнизон выступил из Бельфора с оружием и обозами 344.
Газета «Le Reveil» справедливо обвиняла правительство в том, что из-
-за его пассивности немецкое командование смогло снять войска с париж-
ского фронта и бросить их против провинциальных армий 345. Таково было
и мнение Гамбетты, который в гневной телеграмме Фавру писал, что будь
вылазка парижских войск организована вовремя, положение провинциаль-
ных армий было бы иным. Гамбетта угрожал публично разоблачить пра-
вительство, если парижский гарнизон не перейдет в наступление 346.
Большинство кадровых военных Парижа высказывалось против продол-
жения войны. По словам Арну, специальная комиссия, назначенная Рес-
публиканским альянсом, вела в январе переговоры со многими генералами,
предлагая им взять на себя руководство обороной, но ни один из них не
согласился на это 347. Нельзя, однако, считать, что таково было настроение
всего командного состава парижской армии. Есть данные о том, что на
военном совете в середине января часть командиров высказала мнение
о том, что еще можно успешно оборонять Париж и освободить его от бло-
кады348. Газета Делеклюза опубликовала письмо за подписью «Республи-
канский офицер», призывавшее передать командование молодым респуб-
ликанским офицерам, которые добьются победы 349.
342 «Le Reveil», 15 janvier 1871.
343 Ibid., 15, 16 janvier 1871.
344 Denfert-Rochereau. Histoire de la defense de Belfort. Paris, 1873.
345 «Le Reveil», 5 janvier 1871.
346 Proces-verbaux, p. 454—546.
347 A. Arnould. Op. cit., p. 68.
343 «Le Reveil», 15 janvier 1871.
349 Ibidem.
”218
Трудящиеся Парижа верили, что победа возможна, но только при усло-
вии смены военного и политического руководства. В резолюции собрания,
•состоявшегося 10 января в Демократическом Клубе Батиньоля, говорилось:
«Больше нельзя доверять правительству... Парижанам пришло время взять
национальную оборону в свои руки и образовать муниципалитет или вы-
борный коммунальный совет» 350. Некоторые революционеры считали, что
время не терпит и ждать выборов не следует. «Провозгласим Коммуну,—
призывал 10 января оратор в Клубе Белой королевы,— нельзя терять ни
дня, ни часа! Говорят о выборах, о всеобщем голосовании; но неужели
сейчас время ими заниматься? ...В настоящий момент для нашего спасения
необходимо создать революционную Коммуну» 351.
Высказывались и иные мнения. 6 января в Клубе Фавье слышались
заявления о том, что Коммуна уже не сможет изменить положение. Де-
сятью днями позже в том же клубе популярный оратор Брион утверждал,
•что «время Коммуны прошло» 352.
Усталость и лишения сделали свое. Многие пали духом. 18 января один
оратор жаловался в Клубе революции на перелом в настроениях трудя-
щихся. Раньше, говорил он, «все хотели идти на ратушу и образовать
Коммуну. Теперь другое дело. Вы толкуете им о Коммуне, а они отвечают,
что игра не стоит свеч, все равно мы будем выданы в 24 часа» 353.
И все же среди парижских социалистов и демократов преобладали бое-
вые настроения. В Клубе Фавье и в Клубе революции большинство орато-
ров с возмущением отвергало мнение, будто уже поздно устанавливать
Коммуну. Их призывы к активным действиям находили полную поддержку
среди собравшихся.
Нельзя сказать с уверенностью, была ли тогда битва за Париж окон-
чательно проиграна французами или имелись еще объективные возмож-
ности для их победы. В своем военном обзоре от 21 января Энгельс не
считал положение Парижа безнадежным; но, узнав через несколько дней,
что в Париже установлена норма выдачи хлеба, он пришел к выводу, что
это начало конца 354. Между тем продовольственное положение Парижа в
действительности далеко не было таким критическим, как тогда счита-
лось 355.
Весть о новом поражении всколыхнула Париж. Собрание Республикан-
ского альянса констатировало, что нечего больше надеяться на правитель-
ство и что спасение может прийти лишь от народного выступления, кото-
рое продолжит дело 31 октября и передаст власть революционным силам.
21 января Республиканский альянс связался с некоторыми представи-
телями рабочих предместий и со многими секциями Интернационала, кото-
рые обещали ему поддержку своих батальонов. Общая сходка была назна-
чена на 22 января в 2 часа дня на площади перед ратушей 356.
Деятельность парижских секций Интернационала активизируется в эти
дни. 10 января начала выходить новая газета — «La Republique des tra-
vaiileurs» — орган батиньольской секции. Ее редактором была писатель-
ница-социалистка Андре Лео. Газета пропагандировала социалистические
идеи 357. Само по себе это еще не явилось отходом от тактики невмешатель-
350 Ibid., И janvier 1871.
351 Цит. по G. Molinari. Op. cit., р. 222.
352 «Le Combat», 20 janvier 1871.
353 Цит. no G. Molinari. Op. cit., p. 258.
354 Ф. Энгельс. Заметки о войне. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр.
247, 249, 250.
366 См., например, A. Ar non Id. Op. cit., р. 71.
356 J. Desmarest. Op. cit., p. 69, 73.
357 F. Maillard. Op. cit., p. 164—105.
219
Подготовка
нового восстания
ства в политическую борьбу, которой руководимые прудонистами секции
придерживались во время осады. Все же на заседаниях Федерального
совета теперь стали обсуждаться и политические вопросы.
Комитет пяти, как можно судить по имеющимся
данным, приступил к непосредственной подготовке
вооруженного восстания и призвал шедшие за ним
батальоны национальной гвардии собраться вечером того же дня 358. Вече-
ром 21 января массовые народные собрания происходили в Клубе Фавье
и в Клубе Белой королевы; состоялось, как рассказывает Луиза Мишель,
и совещание делегатов всех клубов 359. Некоторые члены Комитета пяти
выступили на собрании в Клубе Фавье; они участвовали, вероятно, и
в упомянутом совещании. Было решено выступить на следующий день.
Комитет сообщил об этом отрядам, собиравшимся у ратуши. Тогда часть-
их решила отправиться в тюрьму Мазас и освободить содержавшихся там
революционеров 36°. Делегаты национальных гвардейцев, возглавляемые
Амилькаром Чиприани, проникли в тюрьму и добились освобождения
Флуранса, Лео Мелье, Бауэра и некоторых других политических заклю-
ченных, арестованных по делу 31 октября 361.
Полная согласованность между призывавшими к выступлению группа-
ми не была достигнута вплоть до ночи на 22 января. Единый руководящий
орган восстания так и не был создан. Не было единства взглядов по поводу
характера подготавливающегося народного выступления. Комитет пяти,
видимо, рассчитывал на вооруженное восстание. Члены Республиканского
альянса, как видно из воззвания, опубликованного ими утром 22 января,
хотели избежать гражданской войны и добиться победы, не применяя
силы. Делеклюз был уверен, что после Бюзенвальского поражения прави-
тельство само подаст в отставку 362.
Бланки также считал, что правительство будет радо сбросить с себя
бремя ответственности и без боя уступит свое место революционерам. «Вы
проникнете в ратушу, как в масло»,— уверял он одного из своих друзей 363.
Вместе с тем Бланки был против организации восстания в тот момент. Он
считал, что спасти Париж уже нельзя и брать власть поздно, ибо «в случае
успеха революционерам останется лишь возложить на себя ответственность
за позор неизбежной катастрофы» 364. Бланкисты, игравшие главную роль
в Комитете пяти, не известили своего вождя о задуманном выступлении.
Бланки узнал о нем лишь утром 22 января.
Мирной манифестации ожидали 22 января и собравшиеся накануне
представители клубов: это видно из того, что они решили призвать жен-
щин сопровождать национальных гвардейцев к ратуше — протестовать
против хлебной нормы 365.
Бланки и Делеклюз были правы, считая, что пра-
Позиция вительство не прочь уйти от ответственности за
поражение. Но в главном они ошибались: если
правительство и хотело кому-либо передать свои полномочия, то отнюдь
не Коммуне. Считая момент подходящим для окончания войны, Трошю
стремился посеять в Париже панику и примирить его с неизбежностью
капитуляции. Вечером 19-го, приказав войскам отступить на исходные
358 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. Ill, p. 218.
359 L. Michel. Op. cit., p. 98.
360 M. V u i 11 a u m e. Op. cit., t. IX, p. 52, 54, 64, 66.
361 G. Gill. Op. cit., p. 236; G. Flourens. Op. cit., p. 203.
362 M. D e s s a I. Op. cit., p. 316.
363 M. V u i 11 a u m e. Op. cit., p. 50.
364 Ibid., p. 52.
365 L. Michel. Op. cit., p. 97.
220
позиции, он тут же направил правительству депешу о том, что войска
потерпели полное поражение. Эту депешу он предложил правительству
немедленно опубликовать. Утром 20-го Трошю заявил, что требуется пере-
мирие на два дня, чтобы убрать убитых и вывезти раненых 366. На самом
деле для этого понадобилось не более двух часов.
Но остальные члены правительства не были уверены, что бюзенваль-
ского кровопускания будет достаточно, чтобы сломить упорство парижан.
Депешу Трошю было решено не публиковать вплоть до капитуляции. Не-
которые члены правительства находили, что придется еще раз послать
в бой национальную гвардию. И противники и сторонники этого мнения
сходились на том, что правительство не должно само вести переговоры
о сдаче. Следует приобщить к действиям правительства представителей
Парижа, говорил возражавший против новой вылазки Фавр. «Надо дать
последнее сражение и после него уполномочить Париж капитулировать»,—
заявлял сторонник «последнего усилия» Араго 367.
В начале осады правительство не колебалось бы предоставить Коммуне
капитулировать. Четыре месяца осады убедили крупную буржуазию в том,
что революционеры на капитуляцию не пойдут. Вот почему Трошю, Фавр
и др. решили втянуть в свои черные дела мэров. Предполагалось, что мэры
заменят правительство в переговорах с Бисмарком и при подписании усло-
вий перемирия.
20 января мэры были приглашены на заседание правительства. Трошю
пугал их голодом и предстоящей якобы попыткой немцев силой взять
Париж и сделал и>м свое печально знаменитое признание в том, что он
всегда считал оборону Парижа «героическим безумием» 368 369. Но мэры не
поддавались на уговоры и почти единодушно отклонили самую мысль о
капитуляции. Они потребовали организации массовой вылазки и, по сло-
вам издателя правительственных протоколов, «умоляли Трошю уступить
командование человеку, который верит в успех» 36э.
К этому времени несостоятельность Трошю стала настолько явной, что
все члены правительства, кроме его самого, пришли к выводу о необходи-
мости его отстранения. Под впечатлением встречи с мэрами Трошю согла-
сился было уйти с поста главнокомандующего, сохранив в своих руках
посты главы правительства и губернатора Парижа. Но когда дело дошло
до принятия конкретного решения, он вдруг отказался от своих слов. Мини-
стры не решились сместить его, и вопрос остался нерешенным.
В те же дни были приняты меры на случай народного восстания в Па-
риже. 19 января в ратушу были введены верные правительству отряды
мобильной гвардии, регулярных войск и жандармерии 37°. В ночь на 21-е
префект полиции Крессон расставил своих людей в стратегических пунктах
города и на подступах к важным зданиям 371.
Вечером 21 января члены правительства вновь собрались вместе с мэра-
ми. Им сообщили, что генералы, с которыми днем консультировались,
единодушно высказались против продолжения военных действий. Армия
«очень устала. Национальная гвардия сражалась хорошо, но ей не хва-
тает опыта» 372. Ссылка на мнение генералов не убедила мэров в необхо-
димости капитуляции. Они выразили сомнение в объективности генералов
366 Proces-verbaux, р. 544, 547.
367 Ibid., р. 545, 548.
338 Архив Маркса и Энгельса, т. Ill(VIII), стр. 101. Выписки из газет.
369 Proces-verbaux, р. 553.
370 «Le Combat», 22 janvier 1871; Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18
mars, t. II, p. 469.
371 E. Cresson. Op. cit., p. 219—220.
372 Proces-verbaux, p. 558—559.
221
по отношению к национальной гвардии. Членам правительства пришлось,
пообещать созвать на следующий день новое совещание с участием офице-
ров более низких рангов. Чтобы ублажить мэров, Трошю заявил, что отка-
зывается от должности главнокомандующего, и предложил на свое место,
генерала Винуа, тесно связанного, как и он сам, с французской аристокра-
тией 373. Но кандидатура бонапартиста Випуа, запятнавшего себя жестокой
расправой с республиканцами в декабре 1851 г., была слишком одиозной,,
и ее отклонили большинством голосов.
Как раз в этот момент правительство получило сообщение об освобож-
дении Флуранса из тюрьмы. Под впечатлением этой вести члены прави-
тельства немедленно забыли о своих разногласиях. Результаты голосова-
ния были аннулированы, и, как сказано в протоколе, «все правительство-
сплотилось вокруг своего генерала» 374 375. Винуа был назначен главнокоман-
дующим. Правительство собиралось вооруженной силой встретить тех, кто-
хотел продолжать борьбу с врагом.
Уже 20 января в некоторых районах Парижа сти-
Восстание 22 января хирно возникали антиправительственные манифе-
и его подавление u гг «
стации. Слышались возгласы «Долой Трошю!»
На следующее утро в Бельвиле и Монмартре под звуки барабанного боя
собрались группы частью вооруженных, частью невооруженных националь-
ных гвардейцев 376. Вечером в клуб пришла масса народа. Здесь произно-
сились страстные речи в пользу Коммуны, против правительства и его
политики. В полночь отряд национальных гвардейцев проник в Мазас
и освободил Флуранса и других революционеров.
Освобожденный из тюрьмы Флуранс не предпринял никаких действий^
Часть национальных гвардейцев хотела освободить арестованных из тюрь-
мы Консьержери, но Флуранс предпочел отправиться в мэрию XX округа.
Не встретив здесь сопротивления и заняв мэрию без борьбы, Флуранс остал-
ся в ней до угра. 20-го утром он попытался созвать сюда командиров
батальонов, но на его зов не откликнулся почти никто. Тогда он покинул
мэрию и дальнейшего участия в событиях 22 января не принял.
То же можно сказать о Бланки. Не веря в успех восстания, но и не
желая мешать действиям своих друзей, он все утро просидел в кафе перед,
ратушей и с тревогой в душе выжидал, как развернутся события 377. Неда-
леко от кафе, из квартиры, окна которой выходили на площадь Ратуши,
следил за развертыванием событий Делеклюз 378. Пассивная позиция трех
виднейших представителей революционных масс Парижа свидетельство-
вала о том, что начавшееся народное движение было лишено единого руко-
водства, согласованности действий, общей программы.
Квартира, в которой находился Делеклюз, стала на время штабом Рес-
публиканского альянса. Утром 22 января была расклеена по городу и опуб-
ликована в некоторых газетах прокламация этой организации, под которой
стояло более 50 подписей. Среди подписавшихся были неоякобинцы Деле-
клюз, Разуа и прудонист Арну, но преобладали буржуазные радикалы —
Ледрю-Роллен, Тони Ревийон и их друзья. Указывая, что действия властей
как бы рассчитаны на то, чтобы вывести Париж из терпения, авторы про-
кламации заявляли: «Народ хочет бороться и победить. Сопротивляться
этому — значит провоцировать гражданскую войну, которой республикан-
373 Н. Guillemin. Op. cit. «Temps modernes», № 124, p. 1586, 1589.
374 Proces-verbaux, p. 561.
375 Ibid., p. 553.
373 E. Cresson. Op. cit., p. 219—220.
377 M. Vuillaume. Op. cit., IX, p. 52; N. Stewart. Blanqui. London, 1939,
p. 279—280.
373 A. Arnould. Op. cit., p. 72.
222
цы хотели бы избежать». Прокламация призывала в течение 48 часов из-
брать «суверенную ассамблею из двухсот членов» 379. Не призывая к воору-
женному восстанию и к насильственному свержению правительства, Рес-
публиканский альянс высказывался фактически в пользу замены прави-
тельства Коммуной.
Публикуя эту прокламацию и воззвание Республиканского союза, так-
же призывавшее к созданию парижской ассамблеи, газета «Le Combat»
справедливо указывала, что оба документа выдвигали требование Ком-
муны 38°.
22 января было воскресенье. Утро выдалось морозное и облачное. До-
полудня в городе было тихо, площадь перед ратушей была почти пуста 381.
Но правительство уже начало свои приготовления. В 9 часов утра войска,
и жандармерия были сосредоточены на Елисейских полях и на подступах
к Бельвилю. Батальоны мобильной гвардии получили приказ занять мо-
сты. Войска генерала Дюкро были посланы на площадь Согласия и к церк-
ви Сен-Огюстен 382. Был усилен и гарнизон ратуши.
План Винуа заключался в том, чтобы отряды национальной гвардии,,
собравшиеся на площади у ратуши, оказались между двух огней — между
гарнизоном ратуши и воинскими частями, двигавшимися с укреплений и
окраин. Для этой цели к ратуше была направлена артиллерия. Оправдывая,
подготовлявшуюся расправу, командующий национальной гвардией Кле-
ман Тома утром 22 января опубликовал провокационное воззвание. Заявив,,
что «кучка смутьянов» ворвалась в тюрьму Мазас и пыталась захватить
мэрию XX округа, Тома клеветнически заявлял, что в то время как немцы,
бомбят Париж, «мятежники присоединяются к ним, чтобы сорвать обо-
рону» 383.
Около часа дня на площади перед ратушей была уже большая толпа,
но национальных гвардейцев было еще мало. Слышались возгласы против,
правительства, за Коммуну. В ратушу явилась делегация Республиканского-
альянса. Увидев проведенные здесь военные приготовления, делегаты за-
били отбой. Их руководитель Ревийон заявил, что нет никаких надежд,
взять верх над правительством 384.
На этом фактически закончилось участие членов Республиканского-
альянса в событиях 22 января. «Эти люди подстрекают нас, но когда на-
ступает время явиться на место сбора, они остаются дома»,— заявил в тот
же вечер по их адресу один рабочий в Клубе Фавье385. Буржуазные ради-
калы с самого начала не думали о вооруженной борьбе. Многие из них
были встревожены освобождением Флуранса и боялись «красного призра-
ка», другие трусили перед лицом военных мер правительства.
Отход буржуазных понутчиков не отпугнул трудящихся. Движение-
нарастало. В третьем часу дня толпа у ратуши насчитывала около шести
тысяч человек 386. Сюда стекались батальоны национальной гвардии. На-
улице Риволи выстроился отряд батиньольцев во главе с Малоном. 101 ба-
тальон прибыл под руководством Дюваля и освобожденного ночью из тюрь-
мы Мазас Лео Мелье. Пришли отряды, возглавленные Сапиа, Алликсом
и др. Некоторые батальоны национальной гвардии, до этого выжидавшие-
379 «Le Reveil», 2й janvier 1871; Murailles, t. I, p. 791.
380 «Le Combat», 22 janvier 1871.
381 M. V u i 11 a u m e. Mes cahiers rouges aux temps de la Commune, 5 ed. Paris,
1909, p. 233.
382 Gen. Vinoy. L’Armistice et la Commune, Paris, 1872, p. 10—13.
383 Murailles, t. I, p. 788.
384 M. Vuillaume. Mes cahiers rouges, v. VIII, p. 46.
385 A. Arnould. Op. cit., t. I, p. 71.
388 Gen. Vinoy. Op. cit., p. 15.
223:
или колебавшиеся, перешли на сторону восставших. Так примкнула к вос-
станию рота 207-го батальона, подошедшая к ратуше с возгласами «Да
здравствует Коммуна!» 387.
В это время Шодэ, помощник Ферри, принимал в ратуше делегацию
национальных гвардейцев во главе с капитаном Монтелем, требовавшую
отставки членов правительства и замены их более способными людьми.
Шодэ отказался вести об этом переговоры. Между тем возбуждение на
площади все усиливалось. Некоторые отряды национальной гвардии пыта-
лись проникнуть в ратушу через южные ворота 388. В этот момент раздался
случайный или провокационный выстрел. В ответ на него мобильные гвар-
дейцы и солдаты открыли беглый огонь из окон ратуши по заполнившей
площадь толпе. Национальная гвардия ответила обстрелом ратуши. Пере-
стрелка продолжалась около четверти часа. Площадь опустела, и на ней
осталось около пятидесяти человек убитых и раненых, большинство кото-
рых составляли женщины и невооруженные национальные гвардейцы.
Тяжело был ранен и вскоре скончался Сапиа. Из гарнизона ратуши
один солдат был убит и один ранен 389. После этого войска Винуа заняли
Гревскую площадь и примыкающие к ней улицы. Начались массовые
аресты.
Так было потоплено в крови народное выступление 22 января. В этом
выступлении намечался союз между рабочим классом и передовыми, пат-
риотическими элементами буржуазии. Правда, буржуазные батальоны,
обещавшие выступить, не пришли на помощь, но все же поддержка дала
себя знать: в отличие от 31 октября, когда буржуазные батальоны нацио-
нальной гвардии поспешили на помощь правительству, на этот раз его не
поддержал почти ни один батальон.
Но и рабочие батальоны не все откликнулись на зов. Вечером 22 января
в Клубе Фавье некоторые ораторы обвиняли организаторов выступления
бельвильцев в пассивности. Причин пассивной позиции части рабочих было
несколько. Многих дезорганизовало сообщение об отставке Трошю, но наи-
более передовых людей весть о назначении Винуа, наоборот, толкала на
восстание 39°. Главное было в большой усталости масс и в неверии в воз-
можность изменить положение 391. Но отряды, которые явились на пло-
щадь, обнаружили большое мужество. Они не дрогнули, когда по ним был
открыт огонь. Сохранилась память о героизме старого рабочего Жана Ма-
лезье, молодого барабанщика студента Буске, бланкиста Сапиа и других
революционеров, сражавшихся и погибших в этот день 392.
Большой интерес историков привлекли вопросы о том, кто первый от-
крыл огонь 22 января и от кого исходил приказ стрелять в народ. Рево-
люционные круги обвиняли в этом Шодэ. И это стало главной причиной
его расстрела в дни Коммуны. Правый прудонист, он замещал Ферри в
этот день в ратуше. Французский реакционный историк Ларонз сделал
попытку доказать полную невиновность Шодэ 393. Приведенные им доку-
менты оставляют открытым вопрос, отдал ли именно Шодэ приказ стре-
лять. Но они не оставляют сомнения в том, что этот приказ был дан в рату-
ше, а не на площади, что начали стрелять из ратуши.
087 Ibid., р. 16.
388 М. V u i 11 a u m е. Мее cahiers rouges, t. VIII, 1913, р. 46.
389 Gen. V i п о у. Op. cit., p. 18.
390 G. Da Costa. Op. cit., t. 3, p. 190; A. Arnould. Op. cit., p. 94; E. Lepelle-
tier. Histoire de la Commune de 1871. Paris, 1911, t. I, p. 105.
391 G. L e f r a n f a i s. Op. cit., p. 113.
392 J. Valles. Jean Malezieux. «Le Cri du peuple». Paris, 1953, p. 236—237;
M. Vuillaume. Op. cit., t. VIII, p. 67—72.
393 G. L а г о n z e. Histoire de la Commune de 1871. Paris, 1928, p. 415—426.
:224
Стрельбой у ратуши события 22 января не ограничились. Имеются дан-
ные о попытке группы революционных рабочих занять мэрию XVIII окру-
га 394. На улице Виктории была построена баррикада 395. В течение всего
вечера мужчины, женщины и даже дети пытались брататься с солдатами,
уговаривали их не стрелять в своих братьев 396.
Выступления 22 января, как и 31 октября, принадлежали к тем рабо-
чим восстаниям периода осады, которые, как указывал Маркс, «представ-
ляли собой попытки заменить правительство узурпаторов Коммуной» 397.
Правда, Фавр пытался потом доказать, что рабочие выступали 22 января
лишь против членов правительства, но «не против общества» 398.
Хотя выступление 22 января планировалось еще с начала месяца, под-
готовка к нему была все же недостаточной. Организации Интернационала
в Париже и на этот раз остались в стороне. Руководящая роль Комитета
пяти и вообще ЦК 20 округов чувствовалась слабо. Помощь, ожидавшаяся
от артиллерийского парка национальной гвардии, так и не пришла. Еди-
ного руководства не было.
От подвига тех, кто восстал 22 января, веет трагизмом. Одушевленные
мечтой о лучшем мире, с лозунгом Коммуны на устах, они в последний
миг пытались повернуть ход франко-прусской войны и изменить судьбу
своей родины. Потерпев поражение, побежденные расчистили путь к новой
революции. «18 марта,— справедливо писал Максим Вином,— было во мно-
гом плодом того же ожесточения, которое породило 31 октября и 22 ян-
варя» 3".
9. СДАЧА ПАРИЖА
Правительственные
репрессии
после событий
22 января
Сразу после кровавой расправы над народными
массами правительство опубликовало проклама-
цию, обвинявшую в кровопролитии у ратуши ре-
волюционеров. Их обвиняли также в содействии
внешнему врагу. «Правительство считает своей
задачей охрану порядка,— говорилось в прокламации.— и оно исполнит
свой долг» 400.
Когда прокламацию расклеивали на улицах Парижа, в городе уже шли
аребты. Войскам Винуа, окружившим площадь у ратуши сразу после
окончания стрельбы, удалось задержать лишь 12 национальных гвардей-
цев401. Они арестовали командира 101-го батальона, который пришел в
ратушу в качестве парламентера, чтобы приостановить убийственный
огонь 402. В тот же день был отдан приказ об аресте многих сотен людей 403.
Задержать их всех не удалось, но около ста человек, среди них Делеклюз,
было арестовано. 24 января в шести полицейских каретах, под усиленной
охраной двух эскадронов кавалерии, их перевезли в Венсеннский форт 404.
394 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. II, p. 381; «Le Combat»,
23 janvier 1871.
395 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. II, p. 133.
396 Gen. V i n о y. Op. cit., p. 19.
397 К. Марк с. Второй набросок «Гражданской войны во Франции». К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, ср. 596.
398 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. II, p. 44.
399 M. Vuillaume. Mes cahiers rouges, t. VII, p. 143.
400 Murailles, t. I, p. 787.
401 Gen. V i n о y. Op. cit., p. 18.
402 Proces-verbaux, p. 564—565.
403 G. Lefranfais. Op. cit., p. 114.
404 «La Guerre illustree», 1 fevrier 1871, p. 432.
15 Парижская Коммуна, т. I
225
Там их в ужасной скученности продержали восемь дней в холодном, ис-
топленном помещении 40°.
Винуа и Крессон добивались создания полевых судов для быстрой рас-
правы с арестованными. Правительство не решилось на это. Зато количе-
ство военных судов было удвоено и судебная процедура ускорена 405 406.
Газеты «Le Reveil» и «Le Combat» были закрыты. Был издан декрет
о закрытии ряда народных клубов. Власти опасались, что закрытие этих
клубов вызовет сопротивление. Но дело обошлось без инцидентов. Воз-
можно, что определенное влияние оказали заявления правительства и гене-
рала Клемана Тома, после которых многие поверили, что правительство
готовит еще одно военное усилие, и боялись помешать этому 407. Дух Пари-
жа во всяком случае не был сломлен. В ночь с 23 на 24 января в некоторых
районах города били в набат, происходили волнения. Положение было
настолько серьезным, что правительству пришлось вызвать войска 408.
«Военная диктатура» — так характеризовала политику правительства
газета «Le Rappel». Опа предсказывала, что за свержением Трошю насту-
пит террор Кавепьяка 409 410 411. Комментируя замену генерала Трошю генера-
лом Винуа па посту главнокомандующего, некоторые буржуазные газеты
указывали, что с уходом Трошю достигнута «скорее формальная, чем под-
линная перемена политики» 41°.
Победа над народными массами расчистила прави-
Заключение тельству путь к капитуляции. Но оно все еще рас-
считывало совершить ее чужими руками. Днем
22 января в помещении министерства просвещения под председательством
Жюля Симона состоялось совещание командного состава. Генералы'снова
высказались против продолжения военных действий. Некоторые офицеры
заявили, что не считают оборону безнадежной. Один полковник подверг
командование резкой критике за операции при Бюзенвале. Он подчеркнул,
что прежде чем думать о капитуляции, надо попытаться прорвать блокаду
Парижа, а для этого, прежде всего, сменить военное командование 41Г
В этих условиях новые попытки правительства привлечь мэров к веде-
нию переговоров с немецкими властями не имели успеха. «Правительство
с самого начала официально заявило,— писал мэр XVIII округа Клеман-
со,— что оно видит в нас только агентов исполнительной власти... Сегодня
им удобно делать вид, что они с .нами советуются, чтобы нами прикры-
ваться... Эти господа взяли па себя ответственность за ведение дел, пусть
опи несут ее до конца» 412.
После отказа мэров взять на себя переговоры о перемирии правитель-
ство повело их пе только от имени Парижа, но и от имени Франции в це-
лом. До этого большинство членов правительства считало, что речь может
идти только о судьбе столицы. «Правительство,— заявлял, например, Леф-
ло,— может вести переговоры лишь о сдаче Парижа, а не о мире» 413. Тако-
ва же была позиция Гамбетты, которую он высказывал в своих письмах
и депешах членам правительства в Париже. Теперь Фавр, который и рань-
ше стоял за то, чтобы договориться о капитуляции всей страны, сумел
добиться своего.
405 G. L е f г а п <; a i s. Op. cit., p. 111.
406 Proces-verbaux, p. 466.
407 G. Da Costa. Op. cit., p. 355.
408 Gen Vinoy. Op. cit., p. 22, 24: Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18
mars, t. I, p. 139—140
409 «Le Rappel», 25 janvier 1871.
410 Цит. no «La Guerre illustree». 28 janvier 1871, p. 425.
411 Actes, t. VII, p. 139.
412 Цит. no «La Guerre illustree», 1 fevrier 1871. p. 438—439.
413 Proces-verbaux, p. 446.
226
LA CLEF ОС LA SITUATION.
КЛЮЧ ПОЛОЖЕНИЯ
Карикатура Фостена на членов «правительства национальной обороны»,,
предающих 29 января 1S71 г, Париж врагам
На вечернем заседании 22 января правительство уполномочило Фавра
начать переговоры. На следующий день он отправился на свидание с Бис-
марком. Переговоры продолжались пять дней. Ежедневно Фавр возвра-
щался в Париж докладывать правительству об их ходе... Информацию
о военном положении во Франции он передавал своим коллегам со слов
Бисмарка. К 26 января переговоры зашли так далеко, что по предложению
Бисмарка было решено в эту же ночь прекратить огонь. Ровно в полночь
грянул последний артиллерийский залп. Наступила непривычная тишина:
военные действия, продолжавшиеся у стен Парижа 130 дней, были при-
остановлены.
28 января было подписано соглашение о перемирии. Из 15 его статей
13 касались Парижа. Но две — и очень серьезные — относились ко всей
15* 227
Франции. Правительство пошло не просто на военную капитуляцию
Парижа, но и на сдачу всей Франции!
Серьезные споры во время переговоров о перемирии вызвал вопрос о
разоружении национальной гвардии. Бисмарк сначала настаивал на нем.
Он соглашался оставить оружие только шестидесяти Старым, т. е. буржуаз-
ным батальонам, и предлагал в случае нужды усилить продовольственную
блокаду города, чтобы заставить национальных: гвардейцев отдать свое
оружие за хлеб.
Члены правительства хотели не только лишить национальных гвардей-
цев оружия, но и сдать их немецкому командованию в качестве военно-
пленных. Но они не решались отнять у рабочих оружие и рассчитывали в
этом деле на немцев. «Войдите в Париж и попытайтесь сами разоружить
национальную гвардию».— отвечал Бисмарку Фавр 414.
Но Бисмарк п сам сильно колебался при мысли о борьбе с воору-
женным пролетариатом Парижа. Опасаясь сопротивления героического
народа Парижа, германское и французское правительства вынуждены были
согласиться на то, чтобы оставить парижской национальной гвардии ее
оружие.
«Подлинные защитники Парижа — национальная гвардия, вооружен-
ный парижский народ — остались неприкосновенными; у них никто не
посмел потребовать выдачи оружия, ни их ружей, ни их пушек»,— под-
черкивал впоследствии Энгельс 415.
По условиям капитуляции немецким войскам была передана большая
часть парижских фортов (кроме Мон-Валерьена и южных укреплений),
602 полевые пушки, окрло 2000 пушек, 177 тыс. ружей, 3,5 млн. патронов.
200 тыс. орудийных зарядов, 100 тыс. снарядов. Мобильная гвардия и ре-
гулярные войска были разоружены 416. Фавр так спешил заключить пере-
мирие, что не удосужился даже изучить военную обстановку в провинции.
Попав в подстроенную Бисмарком ловушку, он согласился, чтобы решение
о приостановке военных действий^ распространявшееся на все фронты, не
коснулось Восточной армип. При этом Фавр, сообщив Гамбетте о заклю-
чении перемирия, «забыл» ему найисать о том, что военные действия про-
тив Восточной армии будут продолжаться417. В результате эта армия,
насчитывавшая 88 тыс. человек, была окружена немцами и 1 февраля была
вынуждена перейти швейцарскую границу.
Перемирие было заключено на три недели. Окончательное решение во-
проса о продолжении войны или заключении мира должно было быть
принято Национальным собранием, выборы в которое были назначены на
8 февраля. Но условия перемирия в сущности предопределяли решение
Национального собрания, так как сильно затрудняли для Франции возоб-
новление войны с Германией. Дата выборов была назначена на столь
близкий срок для того, чтобы обеспечить в Национальном собрании реак-
ционное и капитулянтское большинство. Члены правительства боялись,
что, если дать Парижу время оказать влияние на провинцию, то результаты
выборов будут иными, т. е. победят патриотические и демократические
силы.
Крупная буржуазия добилась своего: заключив на тяжелых условиях
перемирие с внешним врагом, она развязала себе руки для гражданской
войны против трудящихся своей страны,
414 Actes, t. V, р. 56.
415 Ф. Энгельс. Роль насплпя в истории. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XVI, ч. I, стр. 487.
416 П. Керженцев. Указ, соч., стр. 138.
417 Н. Guillemin. La capitulation de Paris. «Temps modernes», № 1'66, 1959.
p. 996-1003.
228
Последние народные
выступления
в осажденном Париже
Идя на прямое предательство интересов Франции;
правительство боялось возмущения Парижа. Вос-
стание 22 января было подавлено, но члены пра-
вительства с тревогой ждали новых выступлений.
Так, 24 января Эжен Пеллетан выразил опасение,
что, когда в Париже узнают об условиях перемирия, в городе вспыхнет
восстание, «оно будет страшным, так как нельзя будет его подавить». Он
призывал действовать быстро и без ведома населения 418.
Как ни тщательно скрывало правительство свои переговоры с Герма-
нией, слухи о них просачивались и волновали население Парижа. 25 янва-
ря газета «Le Rappel» опубликовала письмо группы офицеров линейных
войск, протестовавших против заключения перемирия 419. На следующий
день Трошю был вынужден доложить правительству, что моряки отказы-
ваются сдать форты немцам. Оказалось, что сведения о капитулянтских
настроениях в армии не соответствовали действительности. Правительство
решило повлиять на общественное мненпе, опубликовав сообщение о пере-
говорах, сказать о катастрофическом продовольственном положении Пари-
жа и о выгодах, которые якобы сулило французам заключение перемирия.
27 января правительственное коммюнике было опубликовано в «Journal
officiel». Первым его результатом было появление в магазинах припрятан-
ных продовольственных продуктов, но они продавались по таким высоким
ценам, что это вызвало возмущение изголодавшегося населения. Вспых-
нули волнения. Толпа разгромила центральный рынок 42°.
Правительственное сообщение взбудоражило национальную гвардию
и армию. 27 января по улицам прошли манифестации национальных гвар-
дейцев. В три часа дня 175-й батальон продефилировал перед ратушей
с возгласами «Долой предателей!». Вечером состоялось собрание около
1500 офицеров национальной гвардии. Командир 10-го батальона, близ-
кий к бланкистам полковник Брюнель был провозглашен главнокомандую-
щим национальной гвардии, а подполковник 36-го маршевого полка, блан-
кист Пиацца — начальником генерального штаба.
Назавтра в газетах появился приказ Брюнеля и Пиаццы об общем сбо-
ре национальной гвардии. В 11 часов вечера была объявлена тревога. Яви-
лось около 800 человек. Так как ночь была очень морозная и народа собра-
лось мало, Брюнель и Пиацца перенесли общий сбор на следующий день.
Но утром они были арестованы. Некоторые отряды национальной гвардии
пытались пробиться к участкам фронта, на которых находились моряки,
но это им не удалось421.
События 27—28 января 1871 г. интересны тем, что в них наблюдалась
попытка, правда еще очень робкая, организовать совместное с армией вы-
ступление национальной гвардии. Эта запоздалая попытка потерпела
неудачу. Вновь сказались слабость и неорганизованность революционного
лагеря Парижа.
Перемирие с Германией было подписано. Началась новая фаза классо-
вой борьбы во Франции.
418 Proces-verbaux, р. 619—621.
4,9 Ibid., р. 587.
420 F. We у. Op. cit., 390, 392; «L’lllustration», 11 fevrier 187'1, р. 70.
421 Proces-verbaux, р. 616; Enquete, t. I, p. 89.
Глава седьмая
НАЦИОНАЛЬНОЕ СОБРАНИЕ
И ЕГО АНТИНАРОДНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ.
НАЗРЕВАНИЕ НОВОЙ РЕВОЛЮЦИИ В ПАРИЖЕ
*
1. СОЗЫВ НАЦИОНАЛЬНОГО СОБРАНИЯ.
ПРАВИТЕЛЬСТВО ТЬЕРА
И ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПРЕЛИМИНАРНОГО МИРНОГО ДОГОВОРА
После четвдрехмесячной осады 28 января 1871 г. прогремели в
последний раз под Парижем немецкие пушки, и торжествую
щие победители-пруссаки добились, наконец, не только капиту-
ляции французской столицы, но и подписания конвенции о пе-
ремирии, открывавшей путь к выгодному для них и тяжелому
для побежденных мирному договору. Каково же было ко времени подписа-
ния этой конвенции состояние народного хозяйства истерзанной войной
Франции и могла ли она с надеждой на успех продолжать оказывать
врагу сопротивление в случае предъявления им невыносимых для
французского народа требований?
Не подлежит сомнению, что ущерб, нанесенный
Ф1>аНзаключения1е,Ш войной п немецкой оккупацией различным отрас-
перемирия лям народного хозяйства страны, был весьма зна-
чительным, но был ли он все же настолько велик,
что в действительности не допускал возможности продолжения военных
действий и требовал от правительства немедленного подписания любого,
даже совершенно невыносимого мирного договора?
Если верить докладным запискам, представленным чуть позднее На-
циональному собранию специально выделенными им комиссиями, то тор-
говля и промышленность Франции, ее финансы, транспорт и сельское
хозяйство действительно находились тогда в катастрофическом состоянии
и не допускали продолжения военных действий. «За малыми исключения-
ми в области промышленности наблюдается общий маразм, требующий
принятия немедленных и энергичных мер» — говорилось, например,
в докладной записке, представленной одной из указанных комиссий; тор-
говля находится «в состоянии полной стагнации» 1 2. В области сельского
хозяйства, отмечалось в другой записке, «бедствия настолько значительны,
что память о роковом 1870-м годе сохранится надолго не только у нынеш-
него, но и у будущего поколения» 3. О том же, по существу, говорили и
данные, собранные специальной комиссией по финансовым вопросам.
Огромные военные расходы, превышавшие 10 млн. франков в день, ука-
зывала она, заставляли не только напрягать до последних пределов все
имеющиеся бюджетные возможности, но и прибегать к чрезвычайным
1 Annales de L’Assemblee Nationale, t. I. Paris, 1871, p. 37 (annexes).
2 Ibid., p. 30.
3 Ibid., p. 41 (annexes)
230
-займам, общая сумма которых к февралю 1871 г. превысила 2,3 млрд, фран-
ков. Это поставило под угрозу всю кредитную систему Франции: уже 1 ян-
варя 1871 г. облигации 3-процентной ренты, стоившие 1 июля 1870 г.
72,65 франков, продавались только за 51,65 франков, т. е. потеряли боль-
ше 30% своей стоимости; значительно понизился и курс акций Француз-
ского банка, упавший к февралю 1871 г. с 2867 до 2325 франков 4.
Нельзя, однако, упускать из виду, что комиссии, созданные Националь-
ным собранием вскоре после его созыва, почти целиком состояли из пред-
ставителей жаждавшей мира «деревенщины» и были прямо заинтересо-
ваны в том, чтобы по возможности сгущать краски. Народное хозяйство
Франции безусловно пострадало от войны, но до «маразма» или «стагна
ции» ко времени подписания перемирия дело отнюдь не дошло. Лучшим
доказательством тому является самая быстрота восстановления экономики
Франции, наблюдавшаяся, как хорошо известно, после заключения мира
с немцами. На это указывал совершенно справедливо уже в то время
Ф. Энгельс, считавший вполне возможным для Франции продолжение со-
противления, несмотря на все понесенные ею военные поражения. «Что
касается материальных ресурсов Франции, то они весьма далеки от исто-
щения, и борьба могла бы продолжаться месяцами»,— писал он в начале
февраля 1871 г. 5
Йо сопротивление это, понятно, должно было носить народный, рево-
люционный характер.
Военное положение Франции также вовсе не было столь безнадежным,
как об этом не уставали твердить на все лады сторонники заключения
мира во что бы то ни стало. Несмотря на понесенные потери в живой силе
и технике, несмотря на захват немцами трети территории, огромный пря-
моугольник, лежавший южнее линии Нант — Безансон, защищенный с
трех сторон морями и нейтральными границами, продолжал оставаться
в руках французского народа. Для завоевания и оккупации этого прямо-
угольника «при отчаянном сопротивлении как регулярных, так и иррегу-
лярных сил населения, войск, имеющихся в настоящее время у пруссаков,
было бы недостаточно» 6. Кроме того, и общее внешнеполитическое поло-
жение Пруссии-Германии в связи с растущим недовольством Англии и
России непомерностью ее требований было, по замечанию К. Маркса,
«несмотря на противоположное первое впечатление... далеко не из прият-
ных» 7, а это в случае проявленного французами упорства давало им серьез-
ную надежду на заключение иного, далеко не столь тягостного мирного
договора.
«Если война вообще возобновится после 19 февраля,—писал Ф. Эн-
гельс,— она должна быть действительно войной не на жизнь, а на смерть,
войной, подобной войне Испании против Наполеона, войной, в которой
никакими расстрелами и поджогами не удастся сломить дух сопротивле-
ния» 8. Ту же самую мысль в еще более прямой форме высказывал тогда
и К. Маркс, писавший 4 февраля Кугельману, что «если Франция выдер-
жит, употребит время перемирия на реорганизацию своей армии и
придаст, наконец, войне действительно революционный характер... тогда
4 С. Б. Каи. Французский банк и подготовка событий 18 марта 1871 г. «Историк-
марксист», 1933, № 4, стр. 12.
5 Ф. Энгельс. Заметки о войне. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 17,
стр. 258.
6 Ф. Энгельс. Положение дел во Францпп с военной точки зрения. К. М а р к с
и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 261.
7 К. Маркс — Л. Кугельману, 4 февраля 1871 г. К. Маркс п Ф. Энгельс.
Соч., т. XXVI, стр. 92.
8Ф. Энгельс. Положение дел во Франции с военной точки зрения.
К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 263.
231
новогермапская прусская империя может еще получить совершенно не-
ожиданно крещение палкой» 9.
Разумеется, находившееся у власти правительство Трошю — Фавра не
способно было и не хотело использовать имеющиеся еще шансы в борьбе
против пруссаков. В сложившихся к началу 1871 г. условиях победа фран-
цузского народа над немецкими насильниками «была бы победой француз-
ского рабочего над французским капиталистом и его государственными
паразитами» 10 11. Как известно, именно это обстоятельство и заставило чле-
нов временного правительства окончательно сбросить свою маску и 28 ян-
варя подписать конвенцию о перемирии. При этом конвенция подписана
была ими не только от имени Парижа, но и от имени всей Франций, на
что они, будучи фактически пленниками прусского короля, не имели ника-
кого права. Предавая интересы нации, Трошю и Фавр позволили прусса-
кам исключить из договора о перемирии юго-восточную часть Франции,
тем самым помогая им прижать армию генерала Бурбаки к швейцарской
границе.
Но изменники родины пошли еще куда дальше, заявив после заклю-
чения перемирия, что находящаяся в Бордо часть правительства, возглав-
ляемая Гамбеттой, лишается своих полномочий и может продолжать дей-
ствовать лишь в согласии с ними самими. Этим заявлением Трошю и Фавр
сознательно связывали руки членам Турской делегации и мешали им под-
нять еще отнюдь не побежденную Францию на борьбу против немецких
агрессоров.
После получения известий о начавшихся между Бисмарком п Фавром
переговорах о заключении перемирия Гамбетта еще 27 января в длинном
послании в Париж подверг политику правительства жесточайшей критике.
Он прямо указывал, что оно не имеет права заключать соглашение о пере-
мирии от имени всей франции, и требовал передачи членам Турской деле-
гации полномочий на дальнейшее ведение военных действий. «Продолжать
войну вплоть до нашего полного освобождения — вот в чем должна со-
стоять наша задача»,— подчеркивал Л. Гамбетта, предлагая парижскому
правительству не допускать даже мысли о мире и не помышлять о созыве
Национального собрания, пока враг будет находиться на территории Фран-
ции п.
Тем не менее, получив в ночь на 29 января извещение о подписании
перемирия, Гамбетта все же подчинился Трошю и Фавру и немедленно
известил командующих армиями о прекращении военных действий. 31 ян-
варя он разослал црефектам отдельных департаментов особый циркуляр,
в котором раскрывал свои дальнейшие намерения: использовать период
перемирия для подготовки к продолжению борьбы и «вместо трусливой и
реакционной палаты, о которой мечтает враг, созвать подлинно нацио-
нальное и республиканское собрание, желающее мира, если он сохранит
честь родины и целостность ее территории, но способное также захотеть
войны и скорее готовое пойти на все, чем способствовать убиению Фран-
ции». Одновременно с этим циркуляром департаментам был направлен
из Бордо декрет, лишавший права быть избранным в Национальное собра-
ние всех бывших высших чиновников империи, а также всех тех лиц,
которые при Наполеоне JII в качестве официальных кандидатов вносились
в избирательные списки 12.
9 К Маркс —Л. Кугельману, 4 февраля 1871 г. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XXVI, стр. 92.
19 К. Маркс. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 321.
11 Depeohes, circulaires, decrets, proclamations et discours de Leon Gambetta,
publ. par J. Reinach. v I. Paris, 1886, p. 205 et suiv.
12 J. Favre. Gouvernement de la defense nationale, v. III. Paris, 1875, p. 501—502.
232
Направленное против предательской политики Трошю и Фавра выступ-
ление Л. Гамбетты нашло живой отклик в сердцах всех патриотически
настроенных французов. Оно легко могло бы стать исходной точкой для
нового массового движения и открыть новую страницу в истории Франции,
если бы горячим патриотическим словам главы Турской делегации соот-
ветствовали подлинно революционные действия. Но в Гамбетте не было
ничего, хоть сколько-нибудь напоминавшего Дантона или Сен-Жюста.
Хотя его республиканские убеждения и отличались большей твердостью,
чем Фавра или Симона, Гамбетта всегда был и оставался одним из поли-
тических вождей французской буржуазии второй половины XIX в. и ни-
когда не забывал об июне 1848 года. Недаром Бланки еще в период осады
Парижа предупреждал народ, что на Гамбетту нельзя возлагать никакой
надежды: «Напрасны его попытки сосредоточить в своих руках все виды
власти,—писал еще в октябре 1870 г. старый революционер,— он вывез
из Парижа тот самый смертельный недуг, которым страдает и Временное
правительство — нерешительность, страх перед народом, низкопоклонство-
перед реакцией. Он ничего не сможет сделать и ничего не сделает. Это
только тело без души. Ему не хватает жизненной энергии» 13.
Действительно, в решающий момент, когда в борьбе за жизненные ин-
тересы Франции поднялся на ноги весь народ и когда против правитель-
ства изменников родины следовало поднять всю нацию, Гамбетта позорно
отступил и почти безропотно подчинился прибывшему в Бордо из Парижа
Ж. Симону, который немедленно отменил декрет о лишении бывших импе-
раторских чиновников права быть избранными в Национальное собра-
ние и тем самым подорвал влияние членов Турской делегации.
Жалкий конец воинственного выступления Гам-
бетты позволил правительству беспрепятственно и
в назначенный срок, т. е. 8 февраля, провести вы-
боры в Национальное собрание. Поспешность, с ко-
торой расставлены были «ловушки для избирате-
лей» 14, объяснялась стремлением во что бы то ни стало помешать избра-
нию «лиц, которые являлись бы действительными представителями
Франции» 15.
Национальное собрание было, как известно, созвано для разрешения
вопроса о войне и мире. Именно вследствие этого французы, голосуя за
тех или других кандидатов, или выражали тем самым свое одобрение уже
предпринятым Фавром в Версале шагам, или же, наоборот, отвергали по-
стыдный мирный договор, который навязывали стране представители круп-
ной буржуазии.
Важнейший вопрос о будущей форме правления, т. е. вопрос о респуб-
лике или монархии, вообще не мог быть поставлен данным собранием,
созванным, согласно ст. 2 подписанной с немцами конвенции, исключи-
тельно для обсуждения вопроса о войне или мире. Поскольку, однако, сто-
ронники заключения немедленного мира с немцами в своем большинстве-
являлись монархистами или же весьма двусмысленными республиканцами
и поскольку сторонники продолжения войны, начиная с Л. Гамбетты и
кончая О. Бланки и пролетарскими революционерами, стояли за республи-
ку, постольку и победа той или другой партии неизбежно должна была-
привести к утверждению или же, наоборот, к гибели недавно установлен-
ной во Франции Третьей республики.
13 М. D от man get. Blanqui. La guerre de 1870—1871. La Commune. Paris, 1947,
p. 64. Письмо Ранку от 20 октября 1870 г.
14 К. Маркс. Второй набросок «Гражданской войны во Франции». К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 586.
15 К. Маркс. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 328.
233-
Выборы
в Национальное
собрание
и его состав
В короткий десятидневный срок невозможно было развернуть обычную
избирательную кампанию, особенно в провинции, где начальные меро-
приятия по организации голосования вообще могли быть проведены пре-
фектами не ранее 3—4 февраля. Кроме того, из существовавших тогда
89 департаментов 43 находились в руках пруссаков, и там уже в течение
нескольких месяцев задушена была всякая общественная жизнь. Даже
афиши, извещавшие население о предстоящих выборах, могли развеши-
ваться только с разрешения немецких комендантов.
Обстановка, в которой должны были проходить выборы, с самого нача-
ла не сулила республиканцам и, тем более, социалистам ничего хорошего:
о проведении какой-либо разъяснительной работы среди отсталого насе-
ления деревни, разумеется, не могло быть и речи. Французское крестьян-
ство было, в связи с этим, почти целиком под влиянием католических по-
пов, чиновников, богатых землевладельцев, упорно твердивших крестьян-
ству о том, что в затяжке войны повинны исключительно одни парижские
«анархисты» и «уравнители». В том же духе влияли на умы крестьян
и отдельные буржуазные газеты. Они поддерживали правительство Тро-
шю — Фавра, требуя скорейшего заключения мира и, со своей стороны,
вбивали в головы деревенского люда мысль о невозможности продолжать
какое-либо сопротивление немцам.
Сами выборы проводились согласно старому избирательному закону
1849 года и предусматривали всеобщее, тайное и прямое голосование в
один тур по спискам кандидатов, заранее выдвинутых особыми комитета-
ми избирателей. В результате проведенного 8 февраля голосования только
в занятых немецкими войсками департаментах прошло известное число
видных республиканцев — сторонников и политических друзей Л. Гамбет-
ты. В подавляющем большинстве других — па севере и западе, в центре
п на юго-западе — полную победу одержали сторонники заключения мира
монархисты — наиболее яростные враги рабочего класса и социализма.
Реакционеры послали в Собрание больше 400 депутатов-консерваторов,
принадлежавших к фракциям орлеанистов, легитимистов и бонапартистов,
в то время как республиканцы, умеренные и радикалы вместе полу-
чили лишь около 200 мест. Только в Париже и в немногих крупных горо-
дах им удалось оттеснить явных или скрытых монархистов, упорно рвав-
шихся к политической власти. Орлеанист А. Тьер был избран в 20 различ-
ных департаментах, другой же видный орлеанист — генерал Трошю — в 9.
Избранными также оказались наряду с двумя принцами Орлеанами и мно-
гие другие орлеанисты, среди них генералы Шангарнье, Лефло и Дюкро.
адмирал Фуришон, герцог Брольи, граф Дарю и др. Среди легитимистов
выделялись виконт де Мо, барон де Ларси, маркиз де Вогюэ и многие дру-
гие представители титулованной и нетитулованной знати. Из 30 бонапар-
тистов, прошедших в Собрание, выделялись сановники Наполеона III
Конти и Гавини, граф Мюрат, руанский мануфактурист Пуйе-Кертье и др.
Умеренные республиканцы, образовавшие «правительство националь-
ной обороны», потерпели на выборах поражение, хотя им п удалось прове-
сти в Собрание ряд своих лидеров: Ж. Фавра, Ж. Симона, Ж. Ферри.
Э. Пикара и др. Более радикальные республиканцы, возглавляемые
Л. Гамбеттой, избранным сразу в 9 департаментах, и А. Рошфорам, избран-
ным в Париже, получили меньше 100 депутатских мест, причем и этим
относительным своим успехом они были обязаны главным образом исходу
выборов в Париже.
Только в столице имело место все же некоторое подобие избирательной
кампании: образованы многочисленные избирательные комитеты, прове-
дены многолюдные предвыборные собрания и опубликованы различные
избирательные списки, представленные многими комитетами, начиная
234
е «католического», состоявшего почти исключительно из одних только ге-
нералов и адмиралов, и кончая списком революционеров-социалистов, со-
державшим имена пролетариев — членов 1 Интернационала.
Непосредственно на выборах в Париже столкнулись четыре обособлен-
ных политических течения, из которых первые два — скрытые монархи-
сты и умеренные республиканцы — мало чем по существу отличались друг
от друга: и сторонники либеральной монархии, и сторонники консерватив-
ной республики стремились к скорейшему миру с немцами, не останавли-
ваясь перед уступкой им Эльзаса и Лотарингии. Они с одинаковой энергией
протаскивали на мост главы исполнительной власти зловещую фигуру
А. Тьера, рассчитывая с его помощью сплотить все группы господствую-
щего класса и создать коалиционное буржуазное правительство, способное
нанести сокрушительный удар растущему рабочему движению.
Два других политических течения противостояли в Париже этим сто-
ронникам заключения мира во что бы то ни стало: блок буржуазных рес-
публиканцев с частью мелкобуржуазных социалистов и отделившаяся от
этого последнего блока группа пролетарских революционеров-социалистов.
В выборах в Париже приняло участие из общего числа внесенных в спи-
ски 547 858 избирателей только 328 979 человек, но абсентеизм все же
не был значительным, если учесть, что после капитуляции в начале фев-
раля до 60 тыс. состоятельных буржуа покинули столицу и поэтому не при-
нимали участия в голосовании. Благодаря этому победа в столице осталась
почти целиком за блоком буржуазных демократов и мелкобуржуазных
социалистов, получивших в Собрании больше половины из 43-х мандатов
столицы. Монархистам и умеренным республиканцам удалось провести
в Париже только немногих своих кандидатов, причем позорно провалились
почти все члены «правительства национальной обороны»: из видных деяте-
лей этого правительства прошли на выборах только Тьер и Дориан, Фавр
же едва набрал необходимое число голосов, да и то лишь после нечистых
махинаций с избирательными бюллетенями в отдельных мэриях.
Блок буржуазных демократов и части социалистов был представлен
в Париже двумя самостоятельными списками, значительно отличавшимися
друг от друга. Основной список был опубликован от имени четырех коми-
тетов: Республиканского альянса, Центрального республиканского союза,
Защитников республики и Международного товарищества рабочих. Он
включал наряду с именами всех видных представителей мелкобуржуазной
демократии неоякобинского толка (Ледрю-Роллена, Ф. Пиа, Ш. Делеклю-
за и др.) также и имена многих видных прудонистов, стоявших у руковод-
ства в Парижской федерации Интернационала (Малона, Шалела, Комбо,
Толена и ДР-). Именно за этот список горячо ратовала в предвыборные
дни новая газета Ф. Пиа «Le Vengeur» («Мститель»), начавшая выходить
1 февраля и сразу же получившая в столице широкое распространение.
Другой список был опубликован в самый день выборов газетой А. Рош-
фора «Бе Mot d’Ordre» и в отличие от списка четырех комитетов содержал
имена отдельных буржуазно-радикальных сторонников продолжения вой-
ны с немцами (Гамбетта, Шелыпер, Кинэ, Дориан и др.). Разумеется, ни
в том, ни в другом списке указанного блока, ратовавшего за «единую и
неделимую республику» и цродолжение войны с немцами, нельзя было
найти имени Бланки. Против выдвижения в депутаты бланкистов реши-
тельно возражали на избирательных собраниях как буржуазные демокра-
ты, так и мелкобуржуазные социалисты, добившиеся в конце концов
своего. Уже в период осады в ноябре 1870 г. на муниципальных выборах
имя Бланки было в последний момент вычеркнуто из списка XX округа
(Менильмонтан). Его имя было тогда заменено именем левого прудониста
Лефрансэ (без ведома последнего), находившегося в то время в тюрьме
235
за участие в событиях 31 октября. Ни кто иной, как прудонист Мильер.
сообщая Лефрансэ об его избрании, писал ему, что замена эта была произ-
ведена исключительно с целью «провалить Бланки, который без этого был
бы обязательно избран» 6.
На февральских выборах 1871 г. повторилась точь в точь та же самая
история. Имя Бланки, первоначально внесенное в список четырех комите-
тов, было затем вычеркнуто, с одной стороны, по требованию Республикан-
ского альянса, с другой, по настояниям А. Рошфора. Последний позднее
говорил версальским судьям, рассчитывая, очевидно, добиться смягчения
собственной участи: «Если Бланки не был избран в депутаты, то только
потому, что я этого не захотел» 16 17.
Зато имена Бланки и многих других его единомышленников были
включены в список «революционно-социалистических кандидатов», опуб-
ликованный от имени трех пролетарских организаций Парижа: Междуна-
родного товарищества рабочих, федеральной палаты рабочих синдикатов
и делегации 20 округов. Список этот был составлен по инициативе пред-
ставителя Генерального совета Интернационала в Париже рабочего Сер-
райе, а также нескольких других представителей левого крыла прудони-
стов, недовольных примиренческой политикой Федерального парижского
совета Интернационала и выступавших на февральских выборах против
каких-либо соглашений с буржуазией 18. Таким образом, от имени Интер-
национала были выставлены в столице два различных списка.
Позднее, 28 февраля, сам Серрайе подробно рассказал на заседании
Лондонского Генерального совета о том, при каких обстоятельствах про-
изошел раскол в Парижской федерации Интернационала и был выдвинут
самостоятельный список революционно-социалистических кандидатов в
Национальное собрание 19. По словам Серрайе, уже во время предвари-
тельного обсуждения списка кандидатов многие прудонисты «заявили, что
не желают быть в одном списке с Бланки». Упорство прудонистов заста-
вило Серрайе покинуть собрание: «Я ушел, другие остались и выставили
от имени Интернационала список кандидатов, предложенных только сек-
циями». После нового протеста со стороны Серрайе прудонисты вообще
отказались от самостоятельного списка и «согласились участвовать в об-
щем списке с буржуазией». В результате уже на следующий день появился
список четырех комитетов п политический блок между буржуазными демо-
кратами и прудонистами был оформлен.
В списке, подготовленном Серрайе и другими интернационалистами,
не встречаются, понятно, имена таких чуждых рабочему классу людей,
как Гамбетта, Рошфор или Ранк. Нет в нем также имен Делеклюза, Ледрю-
Роллена, Луи Блана и других деятелей мелкобуржуазной демократии вре-
мен революции 1848 года. В список, помимо имени Гарибальди, включены
были только имена немногих особенно популярных якобинцев (Пиа, Там-
бова), но зато в нем из 43 выставленных кандидатов 19 непосредственно
принадлежали к рабочему классу. Двое из них — сапожник Серрайе и му-
зыкальный мастер Э. Дюпон — являлись активными членами Генераль-
ного совета Интернационала и были тесно связаны с К. Марксом. Двое
других — ювелир Франкель п переплетчик Варлен — были хорошо извест-
ны рабочим далеко за пределами Парижа. Имена Бланки и многих других
его соратников (Эда. Тридона. Флогта, Вайяна, Ранвье), а также несколь-
16 М. D о m m a n g е t. Op. cit., р. 89.
17 Ibidem.
18 Murailles politiques framjaises depuis le 4 septembre 1870, (далее — Murailles)
t. I, Paris, 1873, p. 866. _
19 Об. «Первый Интернационал в дни Парижской Коммуны». М., 19411, стр. 5— /
236
них популярных командиров национальной гвардии нашли свое место в
пролетарском списке.
Избирательная платформа пролетарской группы, хотя и не отличалась
особой четкостью, все же свидетельствовала о значительном росте классо-
вого сознания передовых рабочих. В отличие от совершенно расплывчатой
платформы блока демократов и правых социалистов, говорившей лишь об
единении всех классов против внешнего врага во имя спасения Франции,
избирательная платформа трех пролетарских организаций прямо возве-
щала об «огромной партии обездоленных», ведущей борьбу «во имя по-
строения нового мира» против «правительственной олигархии и индуст-
риального феодализма»; она говорила также о «политическом возвышении
рабочих» и об установлении республики, которая «предоставит орудия тру-
да рабочим и тем утвердит политическую свободу с помощью социального
равенства» 20.
Несмотря, однако, на рост классового сознания передовых рабочих,
большинство трудящихся Парижа еще далеко не освободилось от различ-
ных мелкобуржуазных иллюзий п наивно верило разглагольствованиям
Рошфора и Гамбетты. В результате список, опубликованный газетой Рош-
фора, имел в Париже наибольший успех. В депутаты от Парижа прошли
наряду с указанными буржуазными радикалами многочисленные предста-
йители мелкобуржуазной демократии. В то время как соглашатель
Луи Блан получил 216 530 голосов из общего числа 328 970, приняв-
ших участие в голосовании, О. Бланки, собравший немногим больше
50 000 голосов, был забаллотирован. Из списка, выдвинутого пролетар-
скими организациями Парижа, прошли в Собрание лишь те немногие
кандидаты, имена которых были включены в списки газеты Рошфора
четырех комптетов.
Открытие Национального собрания состоялось
12 февраля в зрительном зале оперного театра го-
рода Бордо, несмотря на то, что на местах еще да-
леко не был завершен подсчет поданных голосов
и неизвестны были, в частности, результаты голо-
сования в армии. В Париже официальный список
избранных депутатов был опубликован лишь спу-
стя четыре дня после открытия Собрания.
Огромное большинство съехавшихся в Бордо со всех концов Франции
депутатов нисколько не скрывало не только своих монархических симпа-
тий, но и своего страха перед вооруженным народом. Уже на следующий
день Собрание до конца обнажило свое реакционное лицо, грубо отказав
предоставить слово великому итальянскому демократу Дж. Гарибальди,
который храбро сражался с немцами во главе отряда французских войск.
Будучи избранным в нескольких департаментах (в частности в Париже),
Гарибальди добровольно сложил с себя как иностранец депутатские пол-
номочия.
Отказ выслушать героя-полководца вызвал бурю протестов не только
среди республиканцев Собрания, но и среди публики, присутствовавшей
на заседании. Один из числа гостей, молодой демократ из Марселя Гастон
Кремье, перегнувшись через барьер ложи, крикнул в партер сидевшим
там в креслах реакционерам-депутатам те презрительные слова, которые
позднее вошли в историю: «Это — позор! Молчи, деревенщина!» (Silence
aux ruraux!).
После проведенной наспех проверки депутатских полномочий Собра-
ние 16 февраля приступило к организации своего президиума. Председа-
«ье мог а итоге» и
Открытие
Национального
собрания в Бордо.
А. Тьер— глава
исполнительной
власти
20 Murailles, t. I, р. 866.
237
телем был избран, по предложению Тьера, один из самых умеренных рес -
публиканцев, парижский адвокат Ж. Греви. Четыре его заместителя, а так-
же почти все остальные члены президиума, были избраны из числа сто-
ронников монархической реставрации во Франции. 17 февраля Собрание
приступило к избранию «главы исполнительной власти», которым и был
единогласно провозглашен А. Тьер, успевший завоевать прочные симпатии
всей крупной буржуазии Франции главным образом тем, что всегда тре-
бовал крутых мер против рабочего класса, а также и тем, что считался
противником развязывания франко-прусской войны21. Представители рес-
публиканского меньшинства Собрания наряду с монархистами поддержа-
ли кандидатуру этого заклятого врага трудового народа и устами Луи Бла-
на весьма слабо протестовали лишь против текста предложенной монархи-
стами резолюции, прямо отмечавшей временный характер полномочий
нового правительства, а самый вопрос о форме правления объявлявшей
подлежащим обсуждению в будущем.
Большинство Национального собрания было не прочь немедленно ре-
шить этот вопрос в пользу реставрации монархии, но большинство это раз-
диралось внутренними противоречиями и, главное, смертельно боялось
вооруженных народных масс больших городов и прежде всего Парижа,
дружно выступавших за республику и вдобавок выдвигавших ряд социаль-
ных требований. В данных условиях создание чисто монархического пра-
вительства, опиравшегося на большинство Собрания, было невозможно,
и это определило коалиционный характер созданного 19 февраля Тьером
нового кабинета: наряду с тремя умеренными республиканцами
(Ж. Фавр — министр иностранных дел: Э. Пикар — министр внутренних
дел; Ж. Симон — министр просвещения), оно включало шесть представи-
телей монархического большинства Собрания: четырех орлеанистов (Дю-
фо<р — министр юстиции, Лефло — военный министр, Потюо — морской
министр, Ламбрехт — министр сельского хозяйства и торговли), одного
легитимиста (Ларси — министр общественных работ) и даже одного бона-
партиста (Пуйе-Кертье — министр финансов). Уже самый коалиционный
характер нового правительства означал отказ от немедленного решения
вопроса о республике пли монархии и, в то же время, предусматривал мол-
чаливое соглашение между всеми буржуазными партиями о сохранении
впредь до восстановления «порядка» в Париже и других крупных городах
Франции той, третьей по счету, республики, которая была создана в ре-
зультате событий 4 сентября 1870 г. в Париже.
Именно к этому и призывал монархическое большинство Собрания
А. Тьер, лучше других отдававший себе отчет в тех огромных трудностях,
которые стояли на пути нового правительства. И в своей первой прави-
тельственной декларации 19 февраля и, в особенности, в большой речи,
произнесенной позднее, 10 марта, в связи с вопросом о переезде прави-
тельства и Национального собрания в Версаль, Тьер горячо убеждал бур-
жуазные партии сохранять единение и не выдвигать преждевременно во-
проса о реставрации монархии. Страх «деревенщины» перед вооруженным
народом был так велик, что ему без особого труда удалось убедить монар-
хистов и республиканцев протянуть друг другу руки и пойти на соглаше-
ние, известное в истории Франции под именем «Бордоского пакта».
Создание коалиционного правительства позволи-
Заключение ло реакционному большинству Собрания немедлен-
м=ИТо=°ра но приступить к скорейшему заключению мира
с немцами. 19 февраля оно выделило и направило
21 В действительности, как доказал недавно А. Гильмен, Тьер не был противни-
ком объявления войны Пруссии летом 1870 г. (Н. G u i 11 е m i n. Cette curieuse guer-
re de 1870. Paris, 1956, p. 27—39).
238
в Париж особую комиссию из 15 членов. В задачу этой комиссии входило,
поддержание связи с Тьером и Фавром, направлявшимися в Версаль для
переговоров с Бисмарком.
Прелиминарный мирный договор был подписан в Версале 26 февраля
1871 г. Он предусматривал отторжение от Франции значительной частп
Лотарингии с крепостями Мец и Тионвиль, а также всего Эльзаса за
исключением города и крепости Бельфор. Побежденные должны были
уплатить огромную военную контрибуцию в сумме 5 млрд, франков, из ко-
торых 1 млрд, подлежал уплате еще в 1871 г., а остальные в последующие
три года. Очищение занятых немецкими войсками департаментов должно
было начаться с эвакуации парижских фортов, лежащих на левом берегу
Сены, непосредственно после ратификации договора Собранием. Позднее,
после уплаты первого полумиллиарда, немцы должны были очистить
остальные форты, а также ряд ближайших к столице департаментов, остав-
ляя в своих руках вплоть до окончательной выплаты контрибуции лишь
шесть северных департаментов. Французские войска оттягивались за
Луару впредь до подписания окончательного мирного договора, сохраняя
на правом берегу .реки только немногие гарнизоны в крепостях и, кроме
того, 40 тыс. человек для поддержания «порядка» в Париже.
Одновременно с подписанием прелиминарного мирного договора заклю-
чено было также и особое соглашение о продлении срока перемирия до
12 марта и о предоставлении германскому правительству права занять,
своими войсками 1 марта район Елисейских полей в западной части Пари-
жа. Оккупация столицы Франции должна была продолжаться вплоть до-
ратификации Национальным собранием подписанного Тьером мирного до-
говора.
1 марта после возвращения Тьера из Версаля Собрание приступило
к обсуждению вопроса о ратификации договора. При этом оно воспользо-
валось выступлением одного депутата^бонапартиста в качестве предлога
для окончательного низложения Наполеона III и его династии. Депутат
этот осмелился открыто оправдывать виновника седанской катастрофы и
пытался снять с него ответственность за неслыханное национальное уни-
жение Франции. Выступление бонапартиста вызвало бурю протестов и
привело к почти единодушному решению Собрания о низложении Бона-
партов.
Против подписания мирного договора выступали один за другим все-
наиболее видные представители левого республиканского лагеря Собрания
и среди них Э. Кинэ, Луи Блан, В. Гюго. Однако несмотря на фразеоло-
гию, заимствованную из времен Первой республики и ссылки на бессмерт-
ный опыт Конвента, выступления эти не носили революционного харак-
тера. Они не вскрывали классового лица сторонников заключения мира
любой ценой и вместо призыва к борьбе против правительства Тьера со-
держали лишь самые общие рассуждения о единении всех перед лицом
грозного внешнего врага, проклятия по его адресу и призывы продолжать,
войну «до конца», опираясь на сочувствие всего цивилизованного мира!
Л. Гамбетта так и не поднялся на трибуну Собрания, чтобы протесто-
вать против заключения позорного мира с немцами. Гамбетта, столь по-
зорно капитулировавший перед Трошю и Фавром, предпочел вообще на
время трусливо отстраниться от политической деятельности и, будучи
избран сразу в 9 департаментах, принял мандат от одного отходившего-
к Германии эльзасского департамента. Это дало ему желанный предлог.
Вслед за другими эльзасскими депутатами он покинул Собрание и напра-
вился для поправления здоровья за Пиренеи, в Испанию. Здесь Л. Гам-
бетта и отсиживался вплоть до кровавого подавления Коммуны и восста-
новления «порядка» в Париже.
239-
Антинародные планы
и мероприятия
правительства Тьера.
Отмена моратория
истощила источники
Равнодушно заслушав горячие протесты отдельных республиканцев,
Национальное собрание 547 голосами против 107 одобрило политику пра-
вительства А. Тьера и приняло решение о ратификации подписанного в
Версале договора. Война с Германией, таким образом, была к началу мар-
та закончена, но одновременно спровоцирована господствующими класса-
ми ожесточенная гражданская война, стоившая жизни многим тысячам
лучших сынов и дочерей Франции.
2. НОВОЕ ОБОСТРЕНИЕ БОРЬБЫ МЕЖДУ СИЛАМИ ДЕМОКРАТИИ
И СИЛАМИ РЕАКЦИИ В ПАРИЖЕ.
СОЗДАНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА НАЦИОНАЛЬНОЙ ГВАРДИИ
Планы правительства Тьера, опиравшегося на
реакционное большинство Национального собра-
ния. с самого начала носили явно антинародный
характер. Вторая империя увеличила государ-
ственный долг Франции вдвое. Война страшно
доходов нации. «В довершение катастрофы, прусский
Шейлок стоял на французской земле со своими квитанциями на провиант
для 500-тысячного войска, с требованием уплаты контрибуции в 5 мил-
лиардов и 5 процентов неустойки за просроченные взносы» 22. Указывая
на исключительно тяжелое финансовое положение Франции после только
что проигранной войны, К. Маркс в «Гражданской войне во Франции»
подчеркивал, что «только посредством насильственного низвержения рес-
публики собственники богатства могли свалить тяжесть ими же вызван-
ной войны на плечи производителей этого богатства» 23. За Седанскую ка-
тастрофу, за преступно преданный немцам Париж должны были распла-
чиваться своими жалкими трудовыми грошами все те же многострадальные
народные массы Франции, оплатившие уже своим потом и кровью и италь-
янские, и мексиканские затеи Наполеона III, и разгул и разврат созданной
им империи.
Основной задачей правительства Тьера, послушно выполнявшего волю
господствовавших во Франции представителей земельной собственности и
капитала, должно было стать безжалостное выжимание последних остав-
шихся у трудящихся грошей. Всемерное сокращение и без того ничтожного
фонда заработной платы, вырывание с кровью пз рук мелких торговцев
и бесчисленных ремесленных мастеров («patrons») всех денежных сумм,
которые в предшествовавшие месяцы и годы в порядке ростовщического
кредита получили от своих более состоятельных конкурентов эти предста-
вители мелкой буржуазии, становилось действительно главнейшей задачей
крупной буржуазии и созданного ею в Бордо нового правительства.
Вскоре после своего прихода к власти правительство Тьера приступило
к проведению ряда экономических мероприятий. Их целью было возможно
скорее стабилизировать расшатанную войной валюту, укрепить пошатнув-
шийся банковский кредит и восстановить финансовую мощь страны — и
все это путем жестокого сокращения всех расходных статей бюджета в
ущерб трудящимся, повышения всех налогов, безжалостного взыскания
в интересах фиска всех недоимок, а в интересах всех крупных собствен-
ников — всех просроченных в результате войны и вызванного ею эконо-
мического кризиса векселей и других обязательств.
«Тайна» правительства Тьера, так блестяще раскрытая на страницах
«Гражданской войны во Франции» К. Маркса, как раз и заключалась в его
22 К. М а р к с. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. 17, стр. 329.
23 Там же.
240
открытом и беззастенчивом подчинении Франции интересам «Haute fi-
nance».
Одним из первых мероприятий Национального собрания и созданного
им правительства являлась отмена 15 февраля выплаты жалования нацио-
нальным гвардейцам, установленной ранее в размере l'/г франка в день.
Отныне выплата эта должна была производиться лишь тем из них, которые
могли представить унизительные для их человеческого достоинства сви-
детельства о бедности. Мероприятие это наносило тяжелый удар неиму-
щему населению многих больших городов Франции и прежде всего Па-
рижа, поскольку жалование национального гвардейца во время войны и
осады было зачастую почти единственным источником существования мно-
гих тысяч мелких тружеников, лишавшихся с июля 1870 г. обычной рабо-
ты и взявшихся за оружие для защиты родины.
Необходимо также иметь в виду, что прекращение военных действий
в первое время почти не отразилось на материальном положении огром-
ного большинства трудящихся. И после снятия осады Парижа цены на
съестные припасы еще долгое время оставались недоступно высокими в
связи с общей послевоенной хозяйственной разрухой и, главное, в связи
с большими транспортными затруднениями. Смертность в Париже продол-
жала и в феврале-марте 1871 г. почти в 3 раза превышать довоенную24.
Борьба против разгрома продовольственных лавок и беспорядки в районе
рынка, вплоть до самой Коммуны требовали усилий полиции и военного
командования 25. Достаточно сказать, что в самый день 18 марта сбежав-
шиеся со всех сторон жители Монмартра в несколько минут растащили
разрубленный на части труп только что убитой в перестрелке офицерской
лошади 26.
О восстановлении нормальных условий жизни в первые недели после
подписания прелиминарного мирного договора вообще еще не могло быть
и речи: известие о предстоящей уплате огромной военной контрибуции
действовало угнетающе на предпринимателей, тем более что в феврале-
марте продолжалось неуклонное падение курса всех биржевых ценностей.
Трехпроцентная государственная рента, курс которой в январе 1871 г. еще
превышал 51 франк, к марту опустилась до 50. «Это потому, что биржа
обладает чувством реальности, она держит на самом низком уровне курс
ренты, стоившей всего несколько месяцев тому назад целых 75 франков»,—
писала в конце февраля влиятельная газета «Temps» 27.
Л^ишение национальных гвардейцев получаемого ими жалования име-
ло, вместе с тем, безусловно и чисто политическое значение: оно явно пред-
вещало намеченный правительством роспуск ненавистных крупным соб-
ственникам народных военных формирований. Но отмена жалования была
лишь «первым ударом», предвещавшим ряд других аналогичных мероприя-
тий, больно бивших уже не только по неимущим, но и по более состоятель-
ным кругам мелкой и даже средней буржуазии. С самого прихода к власти
члены правительства Тьера не уставали подчеркивать свое стремление как
можно скорее покончить с регламентацией военного времени и восстано-
вить во всей широте свободную игру экономических сил в стране.
Наибольшие нарекания со стороны капиталистов вызывали те рожден-
ные обстоятельствами военного времени мероприятия «правительства на-
циональной обороны», которые препятствовали состоятельным владель-
цам движимого и недвижимого имущества требовать погашения в срок
24 См. таблицы в «Journal des Debats», 3 mars 1871.
25 Gen. Vinoy. Campagne de 1870—1871. L’Armistice et la Commune. Paris, 1872,
pp. 1'15, 120, 1ЙЗ.
26 J. Martet. Le silence de M. Clemenceau, Paris, 1929, p. 183.
27 «Temps», 27 fevrier 1871. Semaine financiere.
1S Парижская Коммуна, т. I ^41
задолженности, связанной с наймом жилых помещений и с денежным
кредитом.
Слухи о предстоящей в скором времени отмене всех льгот и отсрочек
платежей за наем жилых и торговых номещений, установленных декрета-
ми «правительства национальной обороны» от 30 сентября 1870 г. и 3 ян-
варя 1871 г., распространились сразу же после заключения перемирия.
9 марта Национальное собрание наотрез отказалось обсуждать внесенный
Мильером проект закона о новых льготах в этой области. Позднее, уже
в самый день провозглашения Парижской Коммуны (28 марта), оно про-
вело внесенный Тьером законопроект, отдававший съемщиков жилых и
нежилых помещений во власть крупной буржуазии.
Уже задолго до капитуляции Парижа и установления перемирия свя-
занные с банками и биржей круги состоятельной буржуазии начали на-
стойчиво требовать как от Л. Гамбетты и других членов Турской делега-
ции, так и от правительства Трошю и Фавра скорейшей отмены всех зако-
нов, ограничивавших право на взыскания по просроченным векселям. При
этом самое предоставление государству необходимых дальнейших креди-
тов ставилось в зависимость от этой отмены. К концу 1870 г. в портфеле
Французского банка успело накопиться огромное число просроченных и
еще не опротестованных векселей на общую сумму в 724 млн. франков,
и это, конечно, объясняло настойчивость и упорство со стороны банкиров.
«С моей точки зрения банку был нанесен больший ущерб декретами
об отсрочке платежей, чем всеми авансами казначейству»,— писал в Бордо
в январе 1871 г. один из главных регентов Французского банка граф Жо-
мини (в Бордо как раз велись тогда переговоры о предоставлении Турской
делегации новых кредитов). «Добейтесь отмены этих декретов, постанови-
те, чтобы кредитор мог в срок предъявлять к взысканию вексель должни-
ка... Этим путем ликвидируется часть портфеля и уменьшится количество
банкнот, находящихся в обращении» 28.
Одновременно протестовали и представители других крупнейших бан-
ков. Они также не хотели слышать о новых отсрочках, на которых настаи-
вали не только мелкие, но и средние крути торгово-промышленной бур-
жуазии. Связанное с банковскими кругами и послушное им правительство
Трошю — Фавра вынуждено было в конце осады поставить вопрос об от-
мене моратория. 4 января 1871 г. в Бордо было подписано соглашение
о предоставлении французским банком Турской делегации новых много-
миллионных кредитов; условия, предложенные французским банком, были
явно грабительскими: банк требовал не только 6% годовых, но и предо-
ставления ему в эксплуатацию в качестве гарантии уплаты долга почты
и телеграфа. Выдвигая эти наглые требования, заместитель директора бан-
ка О’Кэн прямо настаивал на приостановке «бесконечных отсрочек плате-
жей по коммерческим векселям с тем, чтобы наличные средства банка
могли возрастать и служить покрытием для банковых билетов» 29. Нуж-
давшаяся в деньгах Турская делегация «не без некоторых затруднений»
пошла на эти условия: 8 января, т. е. через 4 дня после подписания согла-
шения о кредитах, в Бордо был опубликован составленный самим О’Кэном
декрет о разрешении предъявлять просроченные векселя к протесту. В ре-
зультате уже в ближайшие недели число просроченных векселей в провин-
циальных отделениях банка заметно уменьшилось, но одновременно воз-
росло число пущенных по миру мелких торговцев и ремесленных мастеров.
В самом Париже подобный же нажим на правительство производился
директором банка Руланом, а также другими влиятельными финансистами-
28 Annales des I’Assemblee Nationale, t. XXI, Paris, 1874, p. 554. Enquete stir les
actes du Gouvernement de la defense nationale. Rapports et depositions.
29 Ibid., p. 555.
242
регентами, в частности Ротшильдом. Им, однако, все же не удалось при
заключении 11 января договора о предоставлении «правительству нацио-
нальной обороны» 400-миллионного кредита добиться тех же условий, что
в Бордо. Правительству пришлось, тем не менее, дать банку обещание
в возможно короткий срок отменить ненавистные кредиторам декреты о
моратории. Об этом можно судить на основании собственных слов Э. Пи-
кара, министра финансов «правительства национальной обороны», указав-
шего на следующий день после подписания соглашения на необходимость
отмены моратория и подчеркнувшего, что в портфеле банка в Париже ско-
пилось на полмиллиарда франков просроченных векселей 30.
Несмотря на настояния Э. Пикара, давшего, разумеется, определенные
обещания Рулану, «правительство национальной обороны» не решилось
в середине января пойти на отмену моратория: политическое положение
в Париже не позволяло ему этого. Оно жило тогда под впечатлением «крас-
ной афиши» ЦК 20 округов и должно было ожидать нового повторения
событий 31 октября: до 22 января оставались лишь немногие дни! Оттал-
кивать от себя отменой моратория широкие слои мелкой и средней бур-
жуазии правительство не могло еще решиться.
Реакционный состав Национального собрания и приход к власти пра-
вительства орлеаниста Тьера обеспечили Французскому банку быструю
отмену экономических декретов «Правительства национальной обороны».
Финансовые круги тем сильнее могли рассчитывать на Тьера, давно уже
тесно связанного с банковским миром, что переход к «нормальным эко-
номическим отношениям» был торжественно возвещен им с трибуны Соб-
рания 19 февраля, в день заключения так называемого Бордосского
пакта 31.
На следующий день Тьер был уже в Париже, откуда незамедлительно
отправился в Версаль для переговоров с Бисмарком о заключении прели-
минарного мирного договора. «Я использовал это путешествие для того,
чтобы договориться с Французским банком и получить от него новые аван-
сы»,— писал он позднее в своих «Воспоминаниях» 32. Рулан, несомненно,
использовал финансовые затруднения правительства для оказания на него
нового давления. Давление это и без того усилилось в связи с кампанией,
предпринятой буржуазными газетами по вопросу об уничтожении мора-
тория. «Необходимо прежде всего урегулировать раз и навсегда вопросы
о сроках платежей»,— указывала в вызывающем тоне 24 февраля влия-
тельная «Temps»,— мы того мнения, что все временное должно перестать
существовать» 33. Через три дня та же газета подчеркивала, что экономи-
ческие мероприятия «правительства национальной обороны» только затя-
гивают кризис, делая его еще более тяжелым... Необходимо противопо-
ставить порядок и бережливость тем утопиям, которые вот уже 20 лет сби-
вают нас с дороги» 34. 7 марта «Temps» настойчиво требует «восстановле-
ния порядка в финансовых делах», и в тот же самый день влиятельней-
ший орган орлеанистов «Journal des Debats» не говорит, а кричит о том,
что предстоящие платежи Пруссии требуют скорейшего восстановления
кредита: «Дело идет о том, чтобы платить, слышите вы? Знайте, что это
язык цифр. Для того, чтобы платить, необходимы деньги, необходим кре-
дит...» 35
30 Proces-verbaux des seances du Conseil du Gouvernement de la defense nationale,
1870—1871. Publ. d’apres les manuscrits originaux de A. Dreo. Paris, p. 515—516.
31 Annales de FAssemblee Nationale, t. I, p. 74 (annexes).
32 L. A. T h i e r s. Notes et souvenirs. 1870—1873. Paris, 1004, p. 135.
33 «Temps», 24 fevrier 48711.
34 Ibid., 27 fevrier 1871.
36 «Journal des Debats», 7 mars 1871.
16*
243
В начале марта нетерпение верхов буржуазии делается особенно силь-
ным. Представители крупной буржуазии требуют «наиболее энергичных и
прямых мер» и недвусмысленно указывают, что «кредит был главным об-
разом подорван слишком поспешно проведенными мерами» 36.
5 марта в Бордо состоялось экстренное совещание регентов Француз-
ского банка и директоров его отделений 37 38. Но еще за несколько дней до
этого Рулан прямо обратился к Пикару, а затем и к Тьеру, требуя от них
в самой категорической форме скорейшего проведения в жизнь желатель-
ных для банковских кругов мероприятий. 1 марта он в своем письме Пика-
ру выражал надежду на то, что правительство быстро представит Собра-
нию «хороший проект закона о ликвидации просроченных векселей».
3 марта он же, резко критикуя деятельность правительства, писал Тьеру,
что «еще не чувствует рука, которая управляет». «Таково общее мне-
ние тех людей, которых я вижу... и которые вращаются в центре де-
ловой жизни и крупнейших сделок»,— многозначительно подчеркивал
Рулан33 .
Тьер, со своей стороны, спешил ответить директору главнейшего кре-
дитного учреждения Франции. В своем известном письме, отправленном
из Бордо 5 марта, он прямо отчитывается перед Руланом в своих по-
ступках: «Рука, которая должна управлять, существует» 39 и убеждает
Рулана, что прежде всего другого «рука» эта поспешит провести через
различные инстанции столь необходимый банкирам закон об отмене
моратория.
И действительно, уже на следующий день проект соответствующего, за-
кона был внесен правительством в Национальное собрание, которое немед-
ленно передало его на рассмотрение особой комиссии. 8 марта сам Тьер
весьма нервно умолял Собрание не задерживать обсуждение столь важ-
ного закона, «который имеет целью восстановить естественный порядок
вещей» и который «должен послужить возвращению в кассу Француз-
ского банка 800 миллионов франков по просроченным векселям» 40, 9 марта
указанная комиссия представила свой доклад, и 10 марта закон об отмене
моратория был в спешном порядке проведен по инициативе Дюфора, по-
требовавшего немедленного перехода к постатейному чтению и общему го-
лосованию.
Несмотря на возражения в самом Собрании, а также в печати, несмотря
на волну негодования и возмущения, прокатившуюся по Парижу и всей
остальной Франции, внесенный Дюфором закон об отмене отсрочки плате-
жей по векселям был все же принят огромным большинством реакцион-
ной «деревенщины», целиком поддерживавшей правящую кучку магна-
тов капитала. Не подлежит сомнению, что именно это мероприятие Тьера
накануне событий 18 марта сильнее всего волновало и революционизиро-
вало массу парижских мелких собственников, ускоряя процесс политиче-
ского сближения между ними, парижскими рабочими и беднейшими ремес-
ленниками.
В отличие от кануна кровавой июньской схватки 1848 г., в мартовские
дни 1871 г. трудовой народ Парижа был уже не одинок. Его революцион-
ный порыв находил на этот раз живой отклик у мелких собственников
столицы.
36 «Le Venguer», 7 mars 1871.
37 Ibidem.
38 E. R e с 1 u s. E. Picard. 1821—1877. Paris, 1912, p. 218.
39 «Revue des deux mondes», 1916, t. XXXIV, № 1.
40 Annales de I’Assemblee Xationale, t. I, p. 206.
244
Рост политической
Классовые бои в последние годы империй, массо-
вые политические стачки и деятельность Интерна-
активности
трудящихся Парижа.
ЦК 20 округов
в феврале-марте
1871 г.
ционала значительно повысили активность про-
летарских масс Франции и особенно Парижа.
Тяжелые дни осады и преступная политика пра-
вительства Трошю — Фавра в свою очередь спо-
собствовали значительному росту классовой созна-
тельности французских рабочих, сумевших использовать военные затруд-
нения буржуазного правительства для создания еще до капитуляции
Парижа своих собственных политических организаций — клубов, комите-
тов бдительности, союзов и т. п. Капитуляция не вырвала из рук париж-
ских рабочих и ремесленников полученные ими в период осады ружья
и пушки. Уже это одно создавало огромную угрозу для «законной» власти
буржуазии, рядом с которой в Париже к концу февраля все более и более
отчетливо вырисовывались очертания новой, создаваемой по почину рабо-
чих и присоединившихся к ним ремесленников, подлинно народной власти.
Уже в период кратковременной, но бурной избирательной кампании
в Париже заметно возросла классовая сознательность трудящихся. Ожив-
ленные и страстные прения на многочисленных избирательных собраниях
и переговоры, связанные с выдвижением общих кандидатских списков;
публикация в революционно-демократической печати («Le Mot d’Ordre»,
«Le Vengeur», «Le Cri du peuple» и т. п.) разоблачительного материала,
направленного против правительства Трошю — Фавра — все это способ-
ствовало ускорению размежевания между буржуазным радикализмом и
социализмом, а, с другой стороны, сближению между отдельными револю-
ционно-социалистическими группировками.
Сближение это — результат многих месяцев совместной борьбы против
правительства национальной измены и всех поддерживавших его фрак-
ций буржуазии — неизбежно способствовало установлению, наконец, столь
необходимого для успеха борьбы организационного единства. Документы
ЦК 20 округов, недавно опубликованные Дотри и Шелером, обнаруживают
гораздо более тесную связь ЦК с парижскими организациями Интерна-
ционала, чем это считалось ранее. Комментируя, в частности, протокол
Делегации 20 округов (тогдашнее название ЦК) от 4 февраля 1871 г.,
Дотри и Шелер с полной правотой отмечают, что к этому времени уже
наладилось повседневное сотрудничество делегации, Федерального совета
парижских секций Интернационала и Федеральной палаты рабочих об-
ществ 41. Как видно из протокола, на заседании 4 февраля речь, по су-
ществу, шла о принципах Интернационала, причем отдельные ораторы
прямо ставили вопрос о взятии власти рабочим классом, хотя это и рисо-
валось им как продолжение традиций 1793 г.
19 февраля ЦК 20 округов обсудил, принял и разослал отдельным ко-
митетам бдительности в округах особую Декларацию принципов, содер-
жавшую, наряду с основными программными установками, хорошо разра-
ботанный план создания новой социалистическо-революционной партии
с опорой на комитеты бдительности42.
Декларация ЦК 20 округов несомненно являлась дальнейшим разви-
тием и углублением той избирательной программы, с которой во время
недавних выборов в Национальное собрание выступала группа членов
федерации Интернационала, образовавшая в начале февраля под руковод-
41 J. Dautry et L. Scheier. Op. cit., p. 166.
42 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. I—III. Versailles, 1872,
t. Ill, p. 253 et suiv.; G. Bourgin. La Commune de Paris et le Comite Central. «iRevue
historique», 1925, t. CL, p. 15 et suiv.
245
ством Серрайе новый, второй центр парижского Федерального совета.
Группа эта, как уже известно, отказалась пойти на блок с буржуазными
радикалами и от имени трех организаций — Международного товарище-
ства рабочих, Федеральной палаты рабочих обществ и Делегации 20 окру-
гов Парижа — выдвинула в противовес списку 4 комитетов отдельный,
«революционно-социалистический» список кандидатов в Национальное
собрание.
Декларация принципов вместе с тем являлась прямым отражением
возросшей классовой сознательности наиболее передовых парижских ра-
бочих. Она говорила о значительном общем полевении всех парижских
трудящихся, особенно в связи с антинародной политикой Национального
собрания и правительства Тьера. Например, в «красной афише», опубли-
кованной ЦК 20 округов 6 января, наряду с требованием свержения пра-
вительства народной измены и провозглашения Коммуны («Место народу!
Место Коммуне») выдвигались лишь одни патриотические и демократиче-
ские требования. В Декларации принципов ЦК 20 округов уже открыто
звучал призыв к членам комитетов бдительности заявить о своей принад-
лежности к партии революционных социалистов, «готовых всеми имею-
щимися в их распоряжении средствами способствовать пропаганде идей
Международного товарищества рабочих» 43 44. Члены этой партии обязыва-
лись «всеми доступными средствами добиваться уничтожения привилегий
буржуазии, свержения ее как господствующей касты и установления по-
литической власти трудящихся, то есть социального равенства» 45. В поли-
тической области Декларация подчеркивала, что «республика стоит выше
права большинства» и что члены комитетов бдительности «не признают
за этим большинством права сводить на нет принцип народного сувере-
нитета ни непосредственно, путем организации плебисцита, ни косвенно,
путем созыва собрания, являющегося выразителем воли того же большин-
ства». Если это будет необходимо, указывалось в Декларации, члены со-
циалистическо-революционной партии «силой воспрепятствуют созыву
Учредительного или какого-либо другого, называющего себя Националь-
ным, собрания и будет делать это до тех пор, пока основания существую-
щего общественного строя не будут изменены при помощи революционной,
политической и социальной ликвидации» 45.
Хотя Декларация ЦК 20 округов и была далеко не свободна от прудо-
нистской фразеологии и в ней наряду с требованием «социальной ликви-
дации» можно было найти и характерное для прудонистов требование пре-
доставления работникам «полного продукта труда», вся она в целом была
проникнута духом непримиримой ненависти к буржуазии и капиталисти-
ческому строю. В ней прямо говорилось о захвате власти работниками и
предстоящем создании в Париже «Революционной коммуны» в качестве
единственного органа действительно законной власти, а во всей Фран-
ции — «Правительства политической ликвидации». Правительство это
должно было быть создано революционными коммунами страны и глав-
ными рабочими центрами. Декларация, следовательно, прямо призывала
к борьбе за построение новой, более высокой формы государственной вла-
сти, имеющей мало общего с формальной буржуазной демократией. Ле-
жавший на Декларации характерный прудонистский отпечаток не менял
ее в целом социалистического характера. Она звала трудящихся Парижа
не только к продолжению борьбы против эксплуататоров, но и к объеди-
нению распыленных сил и созданию классовой пролетарской партии, цели-
ком стоявшей под знаменем Интернационала.
43 J. Dautry et L. Scheier. Op. cit., p. 118.
44 Ibid., p. 197.
45 Ibid., p. 197-198.
246
Своей Декларацией ЦК 20 округов не только бросал смелый вызов бур-
жуазному обществу, но одновременно заботился и об организационном
укреплении рядов создаваемой им пролетарской партии. 20 и 23 февраля
в Париже состоялись общие собрания членов комитетов бдительности от-
дельных округов, принявшие важные подготовительные решения. Поста-
новлено было црежде всего провести чистку личного состава комитетов
с целью удаления из них «тех элементов, которые по своему темперамен-
ту не являются вполне революционно-социалистическими». В связи с этим
каждый член должен был подписать в знак своего согласия с политиче-
скими принципами партии указанную Декларацию и в дальнейшем акку-
ратно вносить в партийную казну членский взнос в размере 50 сантимов
в месяц. Предусматривалась также и более четкая организационная струк-
тура, превращавшая очищенные от буржуазных элементов комитеты бди-
тельности и сам ЦК 20 округов в подлинные центры вновь создаваемой
партии — социалистической по своим программным установкам и проле-
тарской по социальному составу большинства своих членов. При этом
предусматривалось и значительное расширение новой партийной организа-
ции как путем привлечения в ее ряды сочувствующих, так и путем слия-
ния с близкими по духу политическими группировками. В департаменты
были даже посланы комиссары, которые пытались установить связь с мест-
ными демократическими и революционными организациями с целью со-
здать социалистическую 'революционную партию на местах. Однако эти
комиссары особых успехов не добились 4е.
Усилия ЦК 20 округов бесспорно расчищали путь к предстоящему
в недалеком будущем захвату власти рабочим классом Парижа. Хотя ЦК
и комитеты бдительности еще далеко не являлись органами новой рабочей
власти и опирались лишь на весьма узкие крути наиболее передовых рабо-
чих, они все же, по совершенно правильному заключению П. М. Кержен-
цева, «вырабатывали своеобразную форму общественного контроля и не-
редко явочным порядком выполняли функции власти...» 46 47 В то же время
они теснейшим образом были связаны с многочисленными парижскими на-
родными клубами, вели пропаганду социалистических идей и до создания
ЦК национальной гвардии неоднократно пытались взять на себя руковод-
ство массами. Им, однако, так и не удалось возглавить борьбу масс ни про-
тив правительства Трошю — Фавра, ни цротив правительства Тьера. Не
удалось также добиться и организации новой революционно-социалисти-
ческой партии. Этому препятствовало прежде всего далеко недостаточное
число классовосознательных рабочих в Париже. Здесь, к тому же, «не было
подготовки и долгой выучки рабочего класса, который в массе даже не
совсем ясно еще представлял себе свои задачи и способы их осуществле-
ния» 48. Даже такой передовой парижский рабочий-интернационалист, как
Э. Варлен, и тот к началу 1871 г. далеко не успел еще освободиться от пру-
донистских заблуждений. А в Бельвиле и Менильмонтане среди более со-
знательных рабочих можно было тогда еще найти достаточное число
последователей «старика» О. Бланки, ожидавших избавления от наемного
рабства не путем классовой борьбы пролетариата, а путем заговорщиче-
ской деятельности кучки революционеров-профессионалов.
Именно в связи с этой политической незрелостью парижских рабочих,
далеко не успевших еще освободиться от различных форм непролетарско-
го, домарксовского социализма, организационные усилия ЦК 20 округов
46 См. Письма Леблана и Жирара (J. Dautry et L. Scheier. Op. cit.,
p. 204—209).
47 П. M. Керженцев. История Парижской Коммуны 1871 г., М., 1959,
стр. 149—150.
48 В. И. Ленин. Памяти Коммуны. Соч., т. 17, стр. ИЗ.
247
Федеральный совет
Интернационала в
феврале-марте
1871 г.
так и не увенчались успехом. Но и помимо этого «боевые задачи, стоявшие
перед парижским пролетариатом в то время, требовали прежде всего воен-
ной организации» 49, а такую организацию способна была тогда создать
только одна национальная гвардия, втянувшая в свои ряды тысячи рабочих
и ремесленников Парижа.
Федеральный совет Интернационала еще менее,
чем ЦК 20 округов, был способен после месяцев
осады объединить распыленные массы рабочих и
подготовить их к отражению натиска со стороны
буржуазии. В период избирательной кампании
дело дошло, как уже известно, до раскола и образования наряду со старым,
готовым идти на блок с буржуазными радикалами советом, второго Феде-
рального совета, в избрании которого принимало участие 11 парижских
восточных секций, стоявших на почве классовой борьбы. Раскол был, прав-
да, скоро преодолен и оба совета к концу февраля объединились.
К тому же Федеральный совет не располагал собственным печатным
органом. Весь январь и февраль вопрос об издании газеты или журнала
горячо дебатировался на заседаниях Совета Интернационала. Верлен, на-
пример, еще 5 января указывал, что «Федеральному совету необходимо
иметь свой собственный журнал, который распространял бы идеи Товари-
щества и редакция которого принадлежала бы исключительно ему одно-
му» 50. Франкель, как и многие другие члены, горячо поддерживал Варде-
на: «Нам необходим орган, который бы ясно развивал наши идеи...
Как хотите вы, чтобы ничего не сведущий рабочий понимал эти идеи?
В настоящее время ему говорят о Коммуне. Слово это его пугает, он
не знает, что это такое. С самого основания республики мы ничего не
делали. Буржуазия наступает на нас в настоящее время! Ответим ей
острым, независимым журналом, высоко поднимающим знамя рабочего
класса» 51.
Программные и особенно тактические установки Федерального совета
также далеко еще не отличались достаточной определенностью. Отдельные
его члены явно тянули Интернационал назад, на старые прудонистские
позиции, суживая задачи Товарищества и усматривая в нем лишь одну
профессиональную, чисто экономическую организацию. Хотя в последние
годы Второй империи большинство французских интернационалистов до-
статочно ясно осознало необходимость участия в политической борьбе,
сектантство не было еще до конца изжито ими. Даже такие передовые
деятели Интернационала, как Варлен и Франкель, хорошо понимавшие,
что единственное средство действительно улучшить положение рабочих
состоит в превращении Интернационала в мощную и совершенно самостоя-
тельную политическую организацию52, вовсе не ставили еще вопроса о
захвате власти, ограничивая деятельность Интернационала одной лишь
пропагандой его идей, и в качестве ближайшей задачи выдвигая лишь
укрепление и реорганизацию Федерального совета и его секций. Только
немногие члены Интернационала полагали, что место Федерального сове-
та — во главе рабочих масс; они протестовали против сужения задач Ин-
тернационала и требовали дальнейшего усиления его политической актив-
ности. Лакор, например, в заседании 19 января прямо указывал, что «ра-
бочие должны были овладеть властью уже 4 сентября» и «что это следует
сделать в настоящее время... Если бы Интернационал с первого дня шел
прямым путем, все пошло бы по другому, в частности, в день 31 октября.
49 П. М. Керженцев. Указ, соч., стр. 150.
50 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. Ill, p. 212.
51 Ibid., p. 215.
52 Ibidem.
248
Сейчас все дезорганизовано, и тем не менее Интернационал должен по-
нять, что в настоящее время поставлено на карту самое его существова-
ние...» 53.
Между тем обстановка, сложившаяся в Париже после капитуляции и
образования антинародного правительства Тьера, все больше требовала от
Федерального совета активного вмешательства в политическую борьбу.
Труженики столицы хорошо знали о готовящемся против них в Бордо
контрреволюционном заговоре. Уже 15 февраля им был нанесен первый
тяжелый удар — они были лишены заработка национальных гвардейцев,
для многих единственного источника существования. Готовились и другие
не менее тяжелые удары, о которых, не скрывая, сообщали буржуазные
газеты. В огромном полуголодном и разоренном войной городе быстро на-
растало народное возмущение, выливавшееся то в отдельные продоволь-
ственные беспорядки, то в антиправительственные выступления и демон-
страции. Среди национальных гвардейцев и солдат наблюдалось резкое
падение дисциплины, имелись и случаи открытого неповиновения офице-
рам. Налицо, таким образом, были признаки нового обострения револю-
ционной ситуации, но это проходило мимо Федерального совета, продол-
жавшего и во второй половине февраля на своих заседаниях заниматься
главным образом вопросами реорганизации, издания собственной газеты и
даже постановившего 15 февраля, по предложению Авриаля, поддержан-
ного Тейсом и Франкелем, создать специальную комиссию «для углублен-
ного изучения социальных вопросов» и «проведения анкеты с целью изу-
чения положения отдельных секций» 54.
Вместо того чтобы идти во главе поднимающихся на борьбу народных
масс, Федеральный совет фактически устранился от ответственности, что
особенно отчетливо выявилось, когда само развитие событий поставило его
в конце февраля перед необходимостью возглавить стихийно начавшееся
в Париже народное антиправительственное движение. В заседании 22 фев-
раля Федеральному совету пришлось определить свое отношение к тем
мирным демонстрациям в память годовщины Февральской революции
1848 г., которые подготовляли тогда многие прогрессивные организации
Парижа. Пикар, представитель секции Ришар-Ленуар, предложил при-
нять участие в демонстрации, но не встретил, однако, достаточной под-
держки. Прудонист Комбо указал даже на «несвоевременность» подобных
демонстраций, а другой член Совета Ролле — на то, что при данных об-
стоятельствах следует избегать давать правительственным властям какой-
либо повод для насильственных действий против народа. Франкель, со
своей стороны, подчеркнул, что, «лично весьма сочувствуя демонстрации»,
он также не считает ее «необходимой при настоящих обстоятельствах».
По его мнению, следует «безотлагательно заняться научными и органи-
зационными вопросами». «Мы должны углубленно изучать специальные
вопросы — жилищный и всеобщей безработицы. Секции должны принять
участие в этой работе... Необходимо согласовать все наши выводы и пред-
ложения и кратко изложить их в наказе, который мы передадим Малону
и Толену, заседающим в Национальном собрании, с тем, чтобы они ознако-
мили его с волей рабочих». Вместо того, чтобы поддержать инициативу
народных масс, Франкель предложил «прекратить обсуждение вопроса
о демонстрации» 55. В результате Федеральный совет постановил отказаться
от организованной поддержки массовой политической демонстрации и
53 Ibid., р. 218.
и Ibid., р. 222.
55 Ibid., р. 224.
249
предложил своим членам принять в ней участие по собственному желанию
в качестве частных лиц.
Разумеется, при подобном отношении к политическим выступлениям
широких народных масс, невозможно было рассчитывать на превращение
Парижской федерации Интернационала в подлинную политическую
партию рабочего класса, способную возглавить и направить в надле-
жащее русло нараставшее в рабочих кварталах революционное движе-
ние. Сходную позицию Федеральный совет занял и по отношению к
новому, создаваемому по инициативе трудящихся Парижа органу —
ЦК национальной гвардии.
ЦК 20 округов и Федеральный совет Интернацио-
нала, таким образом, оказались не в состоянии
противопоставить реакционной «деревенщине» На-
ционального собрания организованное сопротивле-
ние трудящихся столицы. Рабочие и ремесленни-
после капитуляции в состоянии все нарастающего
Центральный комитет
национальной гвардии.
Его возникновение
и структура
ни Парижа находились
возбуждения и раздражения. Тревожные вести, идущие из Бордо, все
оиределеннее говорили им о готовящемся там контрреволюционном загово-
ре и стремлении монархического большинства Собрания как можно скорее
покончить с созданной в сентябре 1870 г. демократической республикой.
Уже задолго до 15 февраля трудящиеся Парижа знали о предстоящем
лишении национальных гвардейцев жалования, а также о грозящем разо-
ружении и роспуске всех нерегулярных воинских соединений. Общая, на-
висшая над всеми трудящимися Парижа угроза, усиливала среди нацио-
нальных гвардейцев стремление к созданию руководящего политического
центра, способного отстаивать как их политические, так и профессиональ-
ные интересы.
Уже в период осады делались отдельные попытки создания так назы-
ваемой Федерации национальной гвардии, т. е. избрания особого, руково-
дящего всеми батальонами политического центра, способного контролиро-
вать решения как «правительства национальной обороны», так и военного
командования. Однако все эти попытки, встречавшие по понятным причи-
нам упорное сопротивление со стороны правительственных властей, оста-
вались безуспешными, пока в начале февраля 1871 г. выборы в Националь-
ное собрание не дали толчок к более тесному сближению между отдель-
ными батальонами.
Непосредственный толчок к объединению дан был необходимостью
обсудить и выдвинуть кандидатов в депутаты Национального собрания.
По инициативе мало кому известного журналиста Поммаре 6 февраля в
помещении Зимнего цирка состоялось многолюдное общее собрание нацио-
нальных гвардейцев; оно проходило под председательством также мало
кому известного мелкого торговца из III округа Курти и единодушно реко-
мендовало голосовать на предстоящих выборах за кандидатов, выдвинутых
четырьмя демократическими комитетами. В то же время в связи с возмож-
ностью проведения дополнительных выборов собрание выдвинуло из своей
среды особое бюро и одновременно постановило провести в ближайшие
дни новое предвыборное собрание. В этом избирательном бюро можно ви-
деть зародыш будущего руководящего органа национальной гвардии, ее
Центрального комитета.
Намеченное собрание состоялось через неделю, т. е. 15 февраля, в по-
мещении танцевального зала Тиволи-Воксхолл и привлекло более трех
тысяч национальных гвардейцев. Только I и II округа, населенные преиму-
щественно состоятельной буржуазией, не прислали на собрание своих
представителей. Первоначально намеченная задача — выдвижение канди-
датов для второго тура выборов теперь, однако, уже мало интересовала
250
собравшихся. Они стремились к созданию Федерации национальной гвар-
дии, способной защищать интересы трудящихся, которым грозило лишение
заработка и разоружение. В результате собрание приняло решение доби-
ваться немедленного назначения дополнительных выборов в случае приня-
тия избранными в Париже депутатами мандатов от других департаментов.
Оно единогласно приняло также особый наказ, предлагавший избранникам
Парижа всеми силами поддерживать республику; добиваться предания
суду членов правительства Трошю — Фавра, а также всех основных его
сторонников; добиваться создания Комитета общественного спасения; вы-
ступать с оружием в руках против намеченного вступления прусской армии
в Париж; протестовать против попыток разоружения национальной гвар-
дии — единственной вооруженной силы нации, способной поддержать
порядок внутри страны и защитить Францию от внешнего врага.
Призыв к продолжению борьбы как против захватчиков-пруссаков, так
и против монархистов — сторонников уничтожения республиканского
строя отчетливо звучал в этом наказе, вдохновленном великим опытом
1793 года; требование создания Комитета общественного спасения и мас-
совой, подлинно народной армии указывало на стремление покончить с
ненавистным прошлым. Это же нашло свое отражение и в принятом на
том же собрании «Введении к Уставу» («Preombule»). В нем не выдвига-
лось еще никаких специфически пролетарских требований, но, наряду с
пламенным призывом отстоять демократическую республику и заменить
постоянную армию народной милицией, в нем прямо указывалось, что ос-
новной задачей будущего ЦК национальной гвардии будет поддержка на
выборах рабочих кандидатур, чтобы наконец «трудящийся производитель»
(producteur) «был призван представлять нацию» 56.
Для выработки порядка избрания ЦК и разработки Устава федерации
была выделена особая временная комиссия из 20 человек — представите-
лей батальонов национальной гвардии отдельных парижских округов. Про-
стые рабочие и ремесленники, мелкие служащие и интеллигенты — почти
все они были мало кому известны за пределами своих округов. Только
один — А. Алавуан — был членом Интернационала и только один —
мелкий служащий Арнольд — в будущем стал членом Коммуны. Батальо-
ны буржуазных I и II округов не прислали на собрание своих представи-
телей и вследствие этого в дальнейшем не были представлены на заседа-
ниях временной комиссии. Заседания эти состоялись несколько раз между
16 и 20 февраля в том же помещении. Комиссия подготовила проект Устава
федерации, который и был обсужден на новом общем собрании, состояв-
шемся 24 февраля в том же Тиволи-Воксхолле.
Представленный комиссией проект предусматривал право командиров
национальной гвардии участвовать вместе с рядовыми бойцами в выборах
представителей на общеделегатское собрание, а также посылать по одному
особому представителю от командного состава на общее собрание баталь-
она. Решить возможно скорее «деликатный» 57 вопрос об участии офице-
ров в выборах руководящих политических органов национальной гвардии
было тем более необходимо, что наряду с федерацией, создававшейся на
массовых собраниях рядовых бойцов в Тиволи-Воксхолле, часть штабных
офицеров пыталась создать другую, параллельную ей организацию — Фе-
деральный республиканский комитет. Во главе этого комитета стоял ко-
мандир 25-го батальона, бывший дивизионный генерал дю Биссон, человек
реакционных политических взглядов, стремившийся отвести командному
составу руководящую роль в федерации и тем превратить ЦК националь-
ной гвардии и своеобразный Совет офицерских депутатов. Согласно, пред-
56 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. Ill, p. 3.
57 Ibid, p. 13.
251
ложенному дю Биссоном плану, представительство от каждого батальона
должно было создаваться не путем общих демократических выборов, а пу-
тем избрания каждой отдельной категорией военнослужащих (рядовыми
национальными гвардейцами, унтер-офицерами и офицерами) соответ-
ственно по одному делегату. Существование двух конкурирующих друг с
другом федераций безусловно дробило бы силы демократии, и вследствие
этого временная комиссия, избранная на собрании 15 февраля, приняла
решение пойти на соглашение с офицерами и увеличить представительство
от них. В результате обе организации слились и приняли общий Устав Фе-
дерации национальной гвардии. Органы федерации, согласно правильному
замечанию Н. М. Лукина, стали «чем-то вроде советов солдатских и офи-
церских депутатов» 58.
Федерация создавалась из следующих руководящих органов:
общеделегатского собрания, составленного из представителей, избран-
ных каждой отдельной ротой без какого-либо различия чинов, и из деле-
гатов от офицеров из расчета один делегат на батальон;
советов батальонов, составленных из двух избранных без различия
чинов делегатов от каждой роты; из офицера, избранного всеми офицера-
ми данного батальона и командира батальона;
советов легионов, составленных из двух представителей от каждого
батальонного совета данного округа, избранных также без различия чи-
нов, и всех батальонных командиров легиона;
Центрального комитета (Большого совета), составленного из двух пред-
ставителей от каждого из 22 округов Парижа (20 городских и 2 приго-
родных) и по одному батальонному командиру от каждого легиона, изби-
раемому всем командным составом легиона. Всех членов ЦК, таким обра-
зом, должно было быть 66, из числа которых 22 являлись представителями
командного состава.
Однако 24-го общее собрание не утвердило представленный комисси-
ей проект. Оно вынесло постановление отпечатать проект Устава в воз-
можно большем количестве экземпляров, распространить его по Парижу
и затем подвергнуть обсуждению в каждой отдельной роте. Собрание вме-
сте с тем объявило себя временным ЦК и обратилось ко всем националь-
ным гвардейцам с призывом при первом же сигнале о вступлении в Париж
немецких войск поспешить с оружием в руках на сборные пункты и ока-
зать захватчику сопротивление. Был принят также ряд важных решений:
всеми имеющимися у национальных гвардейцев средствами противодей-
ствовать попыткам разоружения; не признавать никаких других коман-
диров, кроме избранных самими гвардейцами; по закрытии собрания на-
правиться in согроге на площадь Бастилии с целью «почтить память муче-
ников 1830 и 1848 гг.» 59
З.НЕПОСРЕДСТВЕННО-РЕВОЛЮЦИОННАЯ СИТУАЦИЯ В ПАРИЖЕ
Решения, принятые общим собранием 24 февраля,
способствовали заметному росту популярности вре-
менного ЦК национальной гвардии среди париж-
ских трудящихся. Особенно большое значение при
этом имела та правильная политическая линия,
которой придерживался вновь созданный руково-
дящий орган федерации как в тревожные дни массовых народных демон-
страций в честь годовщины февральской революции 1848 г., так и в дни
58 Н. М. Лукин (Н. Антонов). Парижская Коммуна 1871 г., 2-е изд., 1&24,
стр. 142—143.
59 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars, t. Ill, p. 14.
Подъем массового
революционного
движения
в конце февраля —
начале марта
1871 г.
252
кратковременной частичной оккупации Парижа германской армией
(1—3 марта), чуть было не приведшей к кровавому столкновению
победителей с оскорбленными в своих патриотических чувствах
парижанами.
Волнения, начавшиеся 24 февраля и продолжавшиеся десять дней
(вплоть до 4—5 марта) несомненно послужили исходной точкой событий,
приведших в дальнейшем к восстанию 18 марта и захвату власти рабочим
классом.
Уже за несколько дней до годовщины февральской революции вопрос
о проведении массовой политической демонстрации горячо обсуждался в
парижских клубах 60. Выступление ЦК национальной гвардии придало этой
демонстрации всенародный характер, поскольку торжественное шествие
участников только что закрывшегося делегатского собрания национальной
гвардии на площадь Бастилии не могло не прозвучать призывом не только
восславить дело мучеников свободы, но и не забывать об их героическом
примере.
В пятницу 24 февраля народные демонстрации вокруг Июльской колон-
ны продолжались до самой ночи.
Один за другим под звуки военной музыки с развернутыми знаменами
вступали на площадь Бастилии батальоны национальной гвардии. Они де-
филировали вокруг венчающего колонну бронзового Гения свободы и воз-
лагали к ее подножью обвитые траурными лентами венки. Многочислен-
ные поднимавшиеся на пьедестал ораторы в своих речах восславляли па-
мять «мучеников 1830 и 1848 гг.» и без устали бросали в лицо бордосской
«деревенщине» и членам реакционного правительства А. Тьера обвинения
в сознательном предательстве отчизны.
В субботу 25 февраля массовые демонстрации не только не прекрати-
лись, но стали еще более грандиозными. Согласно донесению префекта
полиции, положение в Париже в этот день «значительно ухудшилось», по-
скольку лозунги демонстрантов стали постепенно принимать отчетливо
социальный характер. При общих восторженных криках «Да здравствует
мировая республика!» к руке венчающего колонну Гения было прикреп-
лено красное знамя, которое в последующие дни продолжало реять над
демонстрантами. К вечеру полицейским агентам стало опасно появляться
в форме на улицах города, и демонстранты, по словам префекта, встречали
оскорблениями попадавшихся им по пути на площадь «хорошо одетых
женщин» 61.
В воскресенье 26-го волнения приобрели особенно массовый характер.
Возбужденная до последней степени толпа расправилась с одним переоде-
тым, но опознанным полицейским агентом. К национальным гвардейцам
стали теперь все больше присоединяться солдаты дивизии генерала Фаро-
на, мобили и матросы. Присланным по приказу генерала Винуа четырем
батальонам пехоты только к 12 часам ночи с трудом удалось восстановить
на площади Бастилии относительный порядок. Однако и среди регулярных
войск к этому времени налицо были уже все признаки начинающегося
разложения: «На площади Бастилии ваши войска смешиваются с толпой
и братаются с нею», с ужасом телеграфировал из парижской ратуши ге-
нералу Винуа мэр города Ж. Ферри62.
В тот же день по городу начали распространяться слухи о предстоящей
временной оккупации западной части Парижа немецкими войсками.
В предвидении оккупации военное командование отдало распоряжение об
60 Ch. Yriarte. Les prussiens a Paris et le 18 mars. Paris, 1871, p. 15.
61 Ibid., p. 16.
42 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. I, p. 33.
253
эвакуации западных округов города, но «позабыло» вывезти из парка Мон-
со и с Ваграмской площади находившиеся там пушки, отлитые во время
осады на добровольные пожертвования горожан. Негодование охватило
массы парижан. Кое-где ударили в набат, и национальные гвардейцы стали
перетаскивать на руках орудия из района предстоящей оккупации в восточ-
ные округа — на Вогезскую площадь, в Бельвиль, на Монмартрские и Шо-
монские высоты. Простой народ, который активно помогал им в этом, уста-
новил более 170 орудий на Монмартре. Здесь для их охраны немедленно
был создан особый комитет, помещавшийся сперва на бульваре Рошешуар,
а затем перебравшийся на улицу Розье. Вокруг орудий вырыты были
траншеи, и национальные гвардейцы стали возводить укрепления.
К ночи на 27-е волнения охватили буквально весь огромный город и
скоро дошли до крайности. Батальоны национальной гвардии с оружием
в руках начали продвигаться по Елисейским полям в сторону Триумфаль-
ной арки и занимать подлежащий немецкой оккупации 6-й военный сектор
Парижа. В его штабе появились посланные ЦК национальной гвардии
офицеры, которые и стали отдавать распоряжения в связи с предстоящим
столкновением с германской армией. Под утро к тюрьме Сен-Пелажи под-
ступили массы национальных гвардейцев и по распоряжению ЦК нацио-
нальной гвардии освободили томившихся здесь Брюнеля и Пиацца — ру-
ководителей неудавшейся попытки в ночь на 29 января 1871 г. помешать
заключению перемирия.
С утра 27 февраля по всему Парижу продолжался захват складов с ору-
жием и боеприпасами, при этом представители «законной власти» обнару-
жили свое полнейшее бессилие. «Единственной растущей силой среди все-
общего беспорядка являлась сила ЦК национальной гвардии»,— вынужден
был позднее признать составитель основного .правительственного доклада
о событиях 18 марта Дельни 63. Действительно, с этого дня ЦК националь-
ной гвардии выступает как представитель подлинно законной власти и
смело берет на себя различные ее функции. Даже арестованных скоро
станут водить для судебного разбирательства не в полицейские участки,
а в ЦК национальной гвардии — так высок становится его авторитет в гла-
зах парижского народа! 64
Опасность проникновения в части парижского гарнизона «революцион-
ной заразы» стала столь значительной, что по распоряжению генерала
Винуа отдельные полки, расположенные в Бельвиле и Менильмонтане,
выводятся оттуда и окружным путем направляются в район Марсова тюля
и Дома инвалидов. Позднее, стремясь оправдать свое трусливое отступле-
ние перед революцией, генерал Винуа указывал на «опасные последствия»
смешения регулярных войск с возбужденным населением Парижа 65, а так-
же ссылался на тысячи возбужденных людей, поднявшихся «по призыву
тайной власти», которая тогда, по его словам, впервые открыто выступила
против «законной» 66. Положиться на «хорошие» батальоны национальных
гвардейцев из буржуазных округов западного Парижа было совершенно
невозможно, так как они оставляли без всякого ответа обращенные к ним
призывы военного командования.
Начавшееся братанье солдат с национальными гвардейцами, а также
пассивность и растерянность буржуазии перед лицом развивающегося ре-
волюционного движения сразу сделали совершенно критическим положе-
ние представителей «законной» власти в Париже. «Необходимо было счи-
таться с возможностью прямого революционного выступления масс»,—
63 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars, t. I, p. 36.
M Ch. Y r i a r t e. Op. cit., p. 42.
65 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars, t. II, p. &1.
66 Gen. V i n о y. Op. cit., p. 146.
254
ВЪЕЗД НЕМЕЦКИХ ЧАСТЕЙ В ПАРИЖ 1 МАРТА 1871 г.
Фрагмент из гравюры
писал несколько позднее в своих воспоминаниях Ж. Фавр. По его словам,
Тьер в ночь на 27-е «не ложился спать и принимал необходимые для за-
щиты меры с активностью и хладнокровием, присущими решительному
и твердому человеку». «Подобно всем нам, и Тьер слушал раскаты набата,
смешанные с шумом, который производили бродившие по городу массы
вооруженного народа» 67.
Положение к вечеру 27 февраля действительно становилось столь серь-
езным, что оставшиеся в Париже члены правительства с часу на час ожи-
дали-'революционного взрыва. «Находится ли в безопасности глава испол-
нительной власти»? — запрашивал Ж. Фавра почти потерявший голову
морской министр 68.
Уезжая утром после бессонной ночи из столицы в Бордо, глава испол-
нительной власти таким образом уносил в своих ушах шум поднимающего-
ся на борьбу парижского народа. А вдогонку ему летели телеграммы
Ж. Фавра: «Агитация продолжается и выражается в определенных опас-
ных симптомах... Солдаты, матросы и особенно мобили Сенского департа-
мента присоединились к манифестациям... Национальная гвардия абсо-
лютно деморализована и ее батальоны, принимающие участие в беспоряд-
ках, слушаются только комитета, который можно назвать инсуррекцион-
ным» 69. «Положение, как видите, далеко не завидное, и я боюсь ухудше-
ния»,— пишет Ж. Фавр, умоляя Тьера сделать все возможное.
Немецкие войска оставались в западной части Парижа только три дня
(с 1 по 3 марта) и, согласно условиям прелиминарного мирного договора,
67 J. Favre. Op. cit., v. Ill, p. 124.
68 Ch. Y r i a r t e. Op. cit, p. 31.
69 Письмо Тьеру от 28 февраля 1871 г. «Revue des deux mondes», 1916, t. XXXIV.
As 1, pp. 54—56.
255
эвакуировались из города, как только сделан был первый взнос военной
контрибуции. Ожидавшегося кровавого столкновения с населением Парижа
не произошло. 24 февраля, как уже известно, ЦК национальной гвардии
призывал население к сопротивлению, но через четыре дня, 28 февраля,
принял решение избегать «всякого выступления, которое привело бы к
немедленному крушению Республики» и призывал народ, национальную
гвардию сохранять спокойствие 70.
К изменению ранее принятого решения ЦК национальной гвардии по-
будили социалистические организации Парижа. Накануне в помещении на
улице ля Кордери состоялось совещание представителей секций Интер-
национала, Федеральной палаты рабочих обществ, Делегации 20 окру-
гов, опубликовавших вслед затем декларацию к народу. В ней прямо гово-
рилось, что всякое нападение на пруссаков приведет лишь к тому, что
«поставит народ под удары врагов революции, германских и французских
монархистов, которые потопят в крови все его социальные требования».
«Мы не забыли еще об ужасах июньских дней»,— указывалось в деклара-
ции. Еще яснее классово-пролетарская точка зрения авторов декларации
выразилась при обсуждении проекта декларации на заседании 27 февраля.
«По моему мнению,— говорил Лео Мелье,— борьба в подобной обстановке
явится гибелью республики и крахом социального будущего». Монест, раз-
вивая его мысль, заявил, что «социалистическая партия должна сохранить
свои силы для более благоприятного случая» 71 72. О растущем влиянии социа-
листов на членов ЦК национальной гвардии говорили и протоколы следую-
щих двух общих собраний представителей национальной гвардии, прохо-
дивших 3 и 10 марта. На первом из них был окончательно утвержден Устав
федерации. Собрание с одобрением заслушало выступление будущего чле-
на Коммуны Виара, призвавшего национальных гвардейцев выполнять
приказания лишь одного ЦК и арестовывать тех штабных офицеров, кото-
рые осмелятся им противоречить. Заслушав далее выступление Лакора,
предложившего заменить постоянную армию «вооруженной нацией», соб-
рание переизбрало и пополнило временную комиссию, превратив ее во
временный ЦК (впредь до избрания, согласно Уставу, постоянного).
О том, что в сознании большинства национальных гвардейцев после
капитуляции произошел серьезный сдвиг, говорил самый состав вновь
•избранного временного руководящего исполнительного органа: большин-
ство членов старой временной комиссии не вошли в него. В новом* ЦК из
них осталось только четверо: Арнольд, Алавуан, Франтье и Пиконель.
Среди 31 его членов было восемь будущих членов Коммуны: Арнольд.
Ъержере, Виар, Варлен, Дюран, Остен, Пенди и Фортюне, а четверо явля-
лись членами Интернационала Алавуан, Дюран, Варлен и Пенди.—
причем двое последних сразу же начали играть в федерации заметную ру-
ководящую роль.
Особенно большое значение имело вступление в ЦК национальной гвар-
дии рабочего Эжена Варлена, предложившего за два дня до своего избра-
ния на заседании Совета Интернационала установить возможно более
«тесную связь» с федерацией национальной гвардии и тем «сделать круп-
ный шаг по пути к социальному будущему» '2. «Вступим в комитет не
как члены Интернационала, а как национальные гвардейцы»,— настаивал
он, стремясь убедить своих товарищей перестать по-прудонистски отказы-
ваться от участия в политической борьбе и предлагая им, опираясь на ЦК
национальной гвардии, наладить прерванную за время осады пропаганду
70 «Le Cri du peuple», 1 mars, 1871.
71 J. D a u t г у et L. Scheier. Op. cit., p. 202, 203.
72 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. Ill, p. 227.
.256
RF.PI'BLIQIE FRSWtISE
LIBERTE. EGfiLITE. FRATERNITE
Comite Central
GARDE NATIONALE
Le Cnniitc central <fe la Card? national?. ноште dans une
assemble? generale de delcgue* rr.presentant plus de 200
bataillons a pour mission de const ituer la federation republi-
can? de la Garde nationale. a (tn quelle soil organise? dtj
inante.re. a protegee le pays minus que nont pu le fairc jus-
qn’alors les агяег» permanenles, et a defend re. par tout les
movens possible* la Kepubiique menace?.
Lr Comi I ft central n’est pas tin Comile anon у me : il e$t la
reunion de manda takes dhommes fibres qui connaissent lew»
devoirs, aflirmrnt lews droits, et veuknt fonder la solidariic
rntre tons les mcmbres de la Garde national?.
II protest? done centre toules les imp»la lions qut ten-
draient a denature? i'expres&ion d* son programme pour en
rntraver I’eterution. Ses actes ont toujour» rte slgnes: ils n’ont
eu qu’un mobile, la defense de Paris M repousse am. mepris
les ralomnies lendant а Гэссичег d’excitalion an piling? d’arme»
cl de munitions, et a la guerre civile
L'expiration de {’armistice, sur la prolongation duqurl le
JintrtH'd official du -6 lev rirr ct.Ht rc»U' mtiel jvjil .-v
I'cmntiou Ir^tllme de Paris ton? •’‘^c I. < n-unv de.
eV-tait. en dirt. (invasion. I г*.on *t uhnulw
qii£ ^ublvseiil b’s ‘-flies epnqui
Au>41 Io II- »rc pjttriohqw qui, ?n иц* n-.j.i 5,.,t.r» • I oiifc
ел si >itcs to lie la t.-ird-i nationslii, f«* (ц! рг-„ h- < «-»«<!.., i s«-
lluctlCe dune । «husms-f«W pr-‘ Hoino.ee I'd •‘'^ration
de» statuis c'rta.'i Гс$рге»«1йп reeHc Jr Гснм.Ьип n >usihr
par la iHqf.>ij!i<tf
Qu a nd la renveniiofi reJnltvc a r»«-fipstn.n :"»( offici^Ik-
nn'.nt oiinnur. It! f.otnile (‘cutral. par <ш» d.-daration иГЬсКё?
dans Paris engage? let citoyefi? » м*шггг пзг teur esneouri
VHoi’giqtir Ip 'if i- i’\rciHi“fi <l<- > .>11 г спин iitoni
t. la G'ardi! nationale revenait к di nit et к devoir de
proteger, dr 4» fendrr 4?s foyers menAf «•' Lc*cr tout* rnticrr
•ponlaurjnenl, ?|le sc.uk, par son allitud s, a fait ? de Гуееи-
pation prusstenue tin? humiliation pottr к vainqueur.
VIVE
Port*, k 4 Man 1871.
LA REPTJBL1QUE '
Arnold.
Jules Bergeret.
Bouit.
Castioni
Chauviere.
Chouteau
Courty.
Dutil.
Fleury.
Froaner.
Castana.
Henrv Eprtuii!.
La^a’d.
Faga^d.” ’
La.valeKe.
Mowin’?tul-
Ealu.
Murnr
Os'.y n.
Piconel
Piud,
Prudhomnie.
Varhn
Henry Verlst
Viand
АФИША С ПЕРВЫМ ВОЗЗВАНИЕМ ЦК НАЦИОНАЛЬНОЙ ГВАРДИИ 4 МАРТА 1871 Г.
17 Парижская Коммуна, т. I
социализма в рабочих массах. «Если мы останемся в стороне от подобной
силы, нашему влиянию придет конец»,— указывал он 73.
Вступив 3 марта в число членов временного ЦК национальной гвардии,
Варлен немедленно предложил переизбрать всех командиров националь-
ной гвардии, чтобы вернуть на свои посты тех, которые были ранее неза-
конно сняты по распоряжению высшего командования и, наоборот, чтобы
снять с постов тех, которые откажутся повиноваться Центральному коми-
тету. В результате перевыборов в число командиров национальной гвардии
были избраны многие социалисты (Варлен, Жаклар, Флуранс, Эд и др.).
Политическое влияние их еще более возросло. Председателем следующего
общего собрания .10 марта был избран хорошо известный трудящимся
Парижа в связи с третьим процессом парижского бюро Интернационала
рабочий Пенди. С 6 марта заседания ЦК национальной гвардии стали
проходить на улице Ля-Кордери в том самом помещении, где давно уже
собирались представители парижских секций Интернационала.
Хотя ЦК и не успел еще в начале марта окончательно конституировать-
ся как постоянный руководящий орган национальной гвардии, он сумел
все же приобрести огромное влияние на рабочих и ремесленников Парижа.
Трудящиеся города видели в нем естественный оплот против реакционной
«деревенщины» и ее контрреволюционных планов, о которых почти совер-
шенно открыто говорили буржуазные органы печати и прежде всего влия-
тельнейший из них орлеанистский «Journal des Debats». 7 марта он писал,
что с уходом немцев враги не покинули Парижа, что в нем остались еще
не менее опасные «внутренние враги», к которым и следует относиться,
как к врагам: «Мы не можем и не должны мириться с тем, что целые квар-
талы отделяются баррикадами и пушками не только от остальных частей
города, но и от остальной Франции». «Пушки, спасенные от захвата нем-
цами, находятся в руках врагов общества»,— многозначительно подчерки-
вала газета Тьера на следующий день74.
Выше уже говорилось, что после своего прихода
Контрреволюционный к власти правительство Тьера немедленно присту-
заговор против пило к проведению в жизнь ряда направленных
Парижа против народа экономических мероприятии, целью
которых являлось прежде всего укрепить пошат-
нувшийся банковский кредит и в интересах верхних слоев французской
буржуазии восстановить финансовую мощь страны.
Именно под прямым воздействием правления Французского банка и,
в частности, его директора Рулана, был проведен в Национальном собрании
закон 10 марта об отмене моратория, сразу значительно поднявший курс
банковских акций 75.
Французский банк, таким образом, победил в борьбе за скорейшее вос-
становление обычных для капиталистического мира экономических отно-
шений. Но для окончательного закрепления своего успеха крупной бур-
жуазии оставалось еще сломить сопротивление тех огромных масс трудо-
вого народа, которые после революции 4 сентября 1870 г. уже не хотели
и не могли «жить по-старому» и после создания реакционного правитель-
ства А. Тьера явно готовились к тому, чтобы дать отпор своим угнетателям.
Именно страх перед союзом рабочего класса и непролетарскими слоями
трудящихся заставлял Французский банк и связанные с ним влиятельные
финансовые круги торопить Тьера с принятием решений. Сам Тьер в пока-
заниях, данных позднее следственной комиссии Национального собрания,
раскрыл мотивы своего отказа от выжидательной тактики и перехода в
73 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. Ill, p. 227.
74 «Journal des Debats», 8 mars 1871.
75 «Temps», 13 mars 1871. Semaine financiere.
258
наступление против трудящихся Парижа: «Не начать действовать при том
состоянии, в котором находились умы, при тех толках и слухах, которые
распространились в Париже, значило показать себя слабым и беспомощ-
ным». Многие люди, занимавшиеся финансовыми вопросами, вежду повто-
ряли, по словам Тьера, что необходимо подумать о платежах пруссакам,
но что невозможно будет совершить ни одной финансовой операции, если
правительство «не покончит со всеми этими мерзавцами и не отнимет
у них пушки» 76 77. О тех же самых мотивах рассказывает и Ж. Фавр, говоря,
что после 10 марта «растущая дерзость заговорщиков указывала на то, что
наступило время покончить с ними... Общественное мнение громко требо-
вало этого от вас, со всех сторон раздавались жалобы на нашу слабость...
Таков был язык буржуазии и ее газет» 11.
Директор Французского банка Рулан в письме от 3 марта указывал
Тьеру, что банк ждет от правительства быстрейшего перехода от слов
к делу78 79. Тьер, в свою очередь, 5 марта спешил заверить Рулана, что
«правительство отнюдь не бездельничает» и что если в Париже этого не
чувствуется, то «это происходит потому, что мы находимся на расстоянии
150 лье и потому, что всякая сила теряет свою видимую энергию на рас-
стоянии». 3 и 4 марта были, по его словам, употреблены на то, чтобы от-
править в Париж 40 тыс. человек. «Вы, может быть, думаете, что отправка
войск делается теперь так, как она делалась раньше,— оправдывался он
перед Руланом,— Тогда телеграф в один день мог собрать 50 тыс. человек,
так как имелась единая армия и было известно, где она находится... Теперь
выбор необходимо делать из 150 тыс. человек самого различного рода, раз-
бросанных по 20 департаментам; отделить то, что хорошо, соединить и
составить бригады и дивизии, направить их по разрушенным дорогам, за-
нятым пруссаками; и надо еще получить разрешение в Версале для того,
чтобы пруссаки позволили войскам пройти через свое расположение и при-
быть в Париж» 7Э.
Тьер, следовательно, уже с самого начала марта приступил к подготов-
ке и проведению широко задуманного плана карательной экспедиции,
имевшей целью силой покончить с создавшимся в Париже нестерпимым
для буржуазии и ее правительства положением. «Сейчас же после подпи-
сания мирного договора я увидел , что мы должны будем выдержать оже-
сточённую бырьбу с этими людьми»,— рассказывал он, давая позднее пока-
зания следственной комиссии80. Политический опыт человека, активно
подавлявшего ранее рабочие восстания, подсказывал ему необходимые
решения: «В то время, как мы в Бордо заняты были обсуждением мирного
договора [28 февраля и 1 марта], генерал Лефло получил приказание на-
править войска в столицу» 81.
Сохранившиеся письма Тьера в Париж Ж. Фавру и представителю
военного министра генералу Сюзанну, а также отдельные распоряжения
самого военного министра генерала Лефло позволяют глубже проникнуть
в скрытые намерения правительства и, вместе с тем, дают возможность
более детально выяснить характер того предательского удара из-за угла,
который с первых дней марта готовились нанести трудящимся Парижа
Тьер и его ближайшие соратники.
Войска, предназначенные военным министром для участия в каратель-
ной экспедиции, выделялись из состава Луарской и Северной армий.
Правительство и военное командование с исключительным вниманием
76 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. II, p. 11.
77 J. Favre. Op. cit., t. Ill, p. 207—208.
78 «Revue des deux mondes», '1916, t. XXXIV, № 1, p. 62—63.
79 G. Bouniols. Thiers au pouvoir (1871—1873). Paris, 1921, p. 21—22.
80 Enquete partementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. II, p. 9.
S1 Ibidem.
17*
259
отнеслись к формированию годных для подавления Парижа бригад и ди-
визий из отобранного a la fourchette — это слова самого Тьера — людского
материала 82. В Париж была направлена тогда «elite», т. е. лучшая часть
находившихся в провинции французских армий 83.
Основные распоряжения по армиям о движении отобранных войск к
Парижу были отданы генералом Лефло еще 3 марта, как это следует из
письма Тьера Ж. Фавру, и уточнены 4 марта84.
Части, предназначенные для участия в карательной экспедиции, были
выделены в основном из войсковых соединений, расположенных в самых
различных городах северо-западной Франции: из Гавра, Шербура, Лава-
ля, Пуатье, Шатору, Ларошели и Сент-Амана. Они должны были составить
в целом три пехотные дивизии, одну дивизию кавалерии и девять артил-
лерийских батарей общей численностью в 29 700 человек. Несколько позд-
нее, кроме того, должны были быть двинуты к Парижу и полки бретонских
добровольцев, находившиеся под командованием реакционного генерала
Шаретта. Из письма Тьера этому генералу видно, что правительство рас-
считывало к 10 марта сосредоточить этих бретонцев в Рамбулье, недалеко
от Версаля 85. «Войска, которые должны будут прибыть к Вам, будут со-
стоять из двух колонн: одна из этих колонн должна будет прибыть из Шер-
бура и Гавра в Мант, другая из Пуатье и Манта в Шартр»,— сообщал Тьер
Ж. Фавру 5 марта, указывая на необходимость всячески приготовиться к
приему и размещению в Париже этих войск 86.
Действительно, Мант и Шартр — две крупные станции, лежащие на
Северной и Западной железных дорогах сравнительно недалеко от Пари-
жа,— были избраны военным командованием в качестве пунктов сосредо-
точения движущихся к столице армий; для приема и дальнейшего их на-
правления на Париж в оба эти пункта были командированы, одновременно
с отдачей распоряжений о начале движения, два высших штабных офице-
ра — капитан Дю-Ло (в Мант) и Бетмон (в Шартр) 87.
Политическому состоянию посылаемых в Париж войск уделялось, по-
нятно, исключительное внимание. В письмах Тьера генералу Сюзанну мы
находим ряд интереснейших указаний относительно методов поддержания
в войсках воинского духа и дисциплины. «Количество войск достаточное,—
пишет 7 марта Тьер,— остается их настроение. Вот что особенно меня
занимает. Верность войск — главная наша задача, и она должна быть
поэтому предметом всех наших забот» 88.
Используя опыт подготовки мобильной гвардии в 1848 году как палача
парижских рабочих, Тьер прежде всего предлагает своим генералам осо-
бенно внимательно следить за снабжением карательных войск продоволь-
ствием, за санитарным состоянием лагерей и казарм и удобством расквар-
тирования. «Чтобы солдаты были в хорошем настроении, надо, чтобы они
были довольны»,— указывает он. «Обслуживайте войска самым лучшим
образом, сколько бы это ни стоило,— настаивает он в другом письме.—
Если войскам чего-либо не будет хватать, не оставляйте этого без внима-
ния. Делайте необходимые расходы, хотя бы они и выходили несколько
за пределы обычных мерок» 89.
82 Письмо Тьера Фавру от 5 марта 1871 г. (G. В о uniols. Op. cit., р. 25).
83 Gen. V i п о у. Op. cit., p. 183.
84 Письмо Тьера Фавру от 5 марта 1871 г. (G. В о uni о Is. Op. cit, р. 25).
85 В о u n i о 1 s. Op. cit., p. 48—49.
86 Ibid., p. 25.
87 V i n о y. Op. cit., p. 185.
88 Bouniols. Op. cit., p. 41.
89 Письмо Тьера генералу Сюзанну от 6 марта 4871 г. ;(F. Dame. La resistance,
les maiires, les deputes de Paris et le Comite Central du 18 an 26 mars etc. Paris, 1871
p. 259); письмо Тьера Сюзанну от 7 марта 1871 г. (G. Bouniols. Op. cit, р. 42).
260
Тьер, однако, хорошо знает, что одного хорошего, улучшенного доволь-
ствия войск еще далеко недостаточно: необходимо всеми силами стараться
уберечь их в пути и по прибытии на место, в столицу, от революционной
заразы, а для этого принять меры к изоляции солдат от населения. Уже в
письме от 3 марта он предлагает генералу Сюзанну спешно приступить
к подготовке только что покинутых немцами фортов левого берега Сены,
и особенно Мон-Валерьена, для приема ожидающихся в Париже войск.
«Ничего не может быть естественнее, чем их занятие,— хитро пишет он,—
тем более, что мы тем самым будем иметь преимущество не оставлять
солдат в слишком интимном контакте с возбужденным населением Пари-
жа». Кроме того, и самая работа по приведению оставленных немцами
фортов в надлежащий порядок, по мнению Тьера, будет иметь определен-
ное «двойное преимущество»: «она займет людей и даст возможность ис-
пользовать их рабочие руки» 90. В письме от 5 марта он снова напоминает
генералу Сюзанну о необходимости «не бросать войска в самую гущу насе-
ления» и расквартировывать их частично в Сен-Жермене, частично в менее
населенных кварталах самого Парижа или местах, допускающих отделение
войск от остального населения: в Военной школе, на Марсовом поле, во
Дворце инвалидов, в хорошо охраняемом Тюильри. «Я по-прежнему реко-
мендую,— повторяет Тьер Ж. Фавру,— не идти на размещение вновь
прибывающих в гуще населения; расквартирование надо производить
таким образом, чтобы гарантировать вновь прибывших от плохих
влияний» 91.
При этом отдавалось распоряжение: отдельные части из числа предназ-
наченных для усмирения Парижа войск, внушающие хотя бы только тень
подозрения, немедленно отделять от остальных 92.
Особенные заботы со стороны Тьера и генерала Лефло вызывает вопрос
о командном составе карательной экспедиции. «Я умоляю Вас и генерала
Винуа,— пишет Тьер Сюзанну,— собственными глазами осмотреть прибы-
вающие войска, обратив особое внимание на офицеров, убедиться в настрое-
нии этих последних и, если будет необходимость, произвести изменения
в командном составе» 93. Генерал Лефло, со своей стороны, сообщая гене-
ралу Винуа о предполагаемом составе экспедиции, указывает, что ему
стоило большого труда подобрать командный состав и что он потому оста-
новил свой выбор на генералах Модюи, Сюсбиеле, Барри и Рессарайре,
что последние «великолепно знают Париж и во время осады командовали
отдельными частями парижского гарнизона» 94.
Нетрудно догадаться, какое «знание» Парижа ценится генералом Ле-
фло: речь здесь идет о предстоящем столкновении с «мятежниками», и за-
ботливый генерал стремится поставить во главе отдельных отрядов коман-
диров, хорошо знающих предстоящее поле битвы и хорошо знакомых
с самим «врагом»!
Для того чтобы протолкнуть в Париж столь большое количество войск,
необходимо было, конечно, добиться согласия немецкого верховного коман-
дования. В связи с этим Ж. Фацр уже 4 марта по поручению Тьера обра-
тился к Бисмарку с просьбой значительно увеличить контингент париж-
ского гарнизона и разрешить дополнительно ввести в столицу для присое-
динения к оставленной в Париже дивизии генерала Фарона еще 20 тыс.
солдат. «Париж находится под угрозой серьезного столкновения... Беспо-
рядки... продолжаются и усиливаются... Генерал Винуа беспомощен, имея
90 Bouniols. Op. cit., р. 15 et suiv.
91 Ibid., p. 26, 42.
93 Письмо Тьера генералу Сюзанну от 6 марта 1871 г. (Dame. Op. cit., р. 259).
93 То же от 7 марта 1871 г. (Bouniols. Op. cit., р. 42).
94 Gen. Vinoy. Op. cit., p. 386 (письмо генерала Лефло генералу Винуа).
261
только одну дивизию в своем распоряжении,— пишет Ж. Фавр Бисмарку.
— Я прощу Ваше превосходительство отдать распоряжение о том, чтобы
не было отказано в пропуске подвозящим войска поездам» 95.
Разумеется, ни Фавр, ни, тем более, Тьер не ожидали отказа от «же-
лезного канцлера», который уже ранее открыто предлагал им свою помощь
для подавления восстания в Париже. Бисмарк действительно не заставил
долго ждать соответствующего разрешения.
В тот же день, 4 марта, в Версале была подписана военная конвенция
об эвакуации фортов левого берега Сены; § 9 этой конвенции предусматри-
вал увеличение гарнизона Парижа до 40 тыс. человек и введение в столи-
цу новых частей, следующих из Гавра, Шербура, Лаваля и т. д. В приказе
немецкого верховного командования от 12 марта, т. е. за шесть дней до
революции в Париже, прямо говорилось, что «в ближайшие дни предстоят
операции французских войск против мятежных национальных гвардей-
цев Парижа. Ходатайство со стороны генерала Винуа — разрешить про-
хождение его частей через нейтральную зону — подлежит удовлетво-
рению» 96.
Единый фронт господствующих классов Франции и Германии против
революции и рабочего класса, о котором говорил позднее на заседании
Генерального совета Интернационала К. Маркс, начал, таким образом,
складываться фактически еще до 18 марта. При этом немецкое командова-
ние готово было не только пропустить в Париж карательные войска, но и
по возможности быстро возвратить во Францию военнопленных и передать
в распоряжение французского правительства 12 тыс. ружей Шаспо, достав-
шихся Германии после капитуляции Парижа. О необходимости срочно
договориться с немцами насчет покупки этих ружей заботливый Тьер пи-
сал еще 6 марта генералу Сюзанну: «Позаботьтесь о качестве и цене этих
ружей» 97.
Несмотря на достаточно высокий численный состав двинутых к Пари-
жу отборных войск, правительство стремилось обеспечить себе необходи-
мые резервы и поэтому с нетерпением ожидало прибытия первых эшело-
нов бывших военнопленных. По сведениям, шедшим из Германии, бывшие
императорские солдаты в своем огромном большинстве настроены были
далеко не революционно. И именно вследствие этого Тьер, озабоченный
сохранением среди бывших военнопленных реакционных настроений, стре-
мился пресечь самую возможность соприкосновения их с мятежниками
Парижа: прибывающие, согласно распоряжению, о котором Тьер сообщает
11 марта генералу Сюзанну, должны с пограничных пунктов направляться
в соответствующие части, обязательно минуя зараженный революцией
город!98.
В эти первые дни практического осуществления плана покорения Па-
рижа Тьер и его ближайшие помощники проявляли совершенно исклю-
чительную энергию. Об этом свидетельствуют хотя бы одни только много-
численные его письма; при этом следует иметь в виду, что до нас дошла
лишь самая малая часть его переписки, что отдельные, наиболее важные
и секретные телеграммы и письма просто уничтожались и что многое и
сейчас еще слишком хорошо упрятано в архивах буржуазной республики.
Бесследно пропали также и те сильно компрометирующие Тьера депеши,
которые были найдены в дни Коммуны в кабинете министра внутренних
дел Э. Пикара. На основании этих депеш можно было легко «установить,
95 Archives diplomatiques, 1873, v. 1, р. 46.
96 А. И. М о л о к. Германская интервенция против Парижской Камвмуиы 1871 года.
М., 1939, стр. 13.
97 Письмо Тьера Сюзанну от 6 марта 1871 г. (Dame. Op. cit., р. 259).
95 G. Bouniols. Op. cit., p. 49.
262
что эти господа [Тьер и Пикар] с самых первых дней месяца трудились над
созданием того конфликта, который разразился в день 18 марта» ".
Не меньшую активность и энергию, чем члены правительства в Бордо,
проявляли в первое дни марта в самом Париже оставшиеся там министры
Фавр и Пикар, а также представители военного ведомства генералы Сю-
занн и Винуа. Последним приходилось брать на себя не только заботы по
размещению и приему прибывавших из провинции войск. Они одновре-
менно проводили технически сложную операцию по демобилизации ба-
тальонов подвижной гвардии (мобилей), которые еще 24—26 февраля на-
чали брататься с парижанами и принимали активное участие в манифе-
стациях, цопав, таким образом, под влияние ЦК национальной гвардии.
Без удаления из Парижа этих совершенно1 «деморализованных» частей
нечего было и думать об успехе тонко задуманного плана разоружения и
подчинения мятежного Парижа. Генералу Винуа только к 15 марта уда-
лось справиться с этой задачей и вывести из Парижа в походном порядке
и по железным дорогам десятки тысяч мобилей.
Так в первые дни марта совершалось это двойное движение войск: в то
время как из Парижа постепенно удалялись ненадежные и захваченные
революционным вихрем части, сюда все больше и больше прибывали новые
провинциальные полки — надежда и упование господствующих классов
Франции.
Сведения относительно фактического хода операций по продвижению
войск к Парижу мы находим в известной книге генерала Винуа «Переми-
рие и Коммуна». На основании этих данных можно судить, что отдельные
воинские части были двинуты уже 4—7 марта и прибыли в столицу 8-го
и 9-го. Между 10-м и 15-м постепенно подвезена была и большая часть
остальных, предназначенных для участия в карательной экспедиции час-
тей, а главное, прибыла целиком вся артиллерия. Из общего числа ото-
бранных генералом Лефло войск, полностью прибыла к 15—17 марта
1-я дивизия генерала Модюи, почти полностью 2-я дивизия генерала Сюс-
биеля, одна бригада 3-й дивизии генерала Барри и вся артиллерия. Не
успели добраться до Парижа в срок только кавалерийские части, да отдель-
ные, немногие пехотные полки.
Существующая литература, к сожалению, совершенно не знакомит нас
с теми условиями, при которых совершались все эти военные перевозки.
Мы ничего не знаем также и о настроениях направлявшихся в столицу
отрядов карательных войск. Известно только, что перед отправкой из Гав-
ра полков, из Бордо еще 4 марта пришел следующий лаконичный приказ:
«Немедленно отправьте в Париж под командой генерала Берта 78, 88 и
89-й маршевые полки; патронов 90 и продовольствие на три дня; преду-
предите генерала Винуа об отправлении» 10°.
Правительство, понятно, держало в строгой тайне ход и характер за-
думанной военной операции и принимало все меры, чтобы сведения о ко-
личестве войск и истинной цели их переброски в столицу не проникали
па страницы периодической печати. Ж. Фавр еще в начале марта предло-
жил Тьеру перейти в телеграммах и письмах на шифр 99 100 101. 7 марта всем
частным лицам по распоряжению из Бордо было запрещено пользоваться
телеграфом.
Таким образом, генерал Винуа к 15—17 марта мог по самому осторож-
ному подсчету опираться, не считая дивизии генерала Фарона, на 15—20
99 Gen. Vinoy. Op. cit., p. 187 et suiv.
100 L. Brin de an. Les evenements de 1870—71 an Havre, v. II. Havre, 1912,
p. 189.
101 Письмо Фавра Тьеру от 6 марта 1871 г. («Revue des deux mondes», t. XXXIV,
1916, № .1, p. 70).
263
тыс. штыков и сабель. С количественной стороны дело, следовательно, об-
стояло вполне благополучно. Под вопросом, однако, оставалось качество
прибывавших из провинции полков. Как отнесутся эти полки к револю-
ционной столице? Захотят ли они снова, как в июне 1848 и в декабре
1851 годов, послушно выполнять кровавое и грязное дело, навязанное им
буржуазией? Останутся ли они глухими к тем пламенным речам, с кото-
рыми в мартовские дни 1871 г. обращались к ним пролетарии Парижа?
От верности Национальному собранию направленных в столицу полков
действительно зависел успех задуманного в Бордо плана подчинения мя-
тежного Парижа. В намерения Тьера, однако, вовсе не входило лобовым
ударом покончить с двоевластием в столице, немедленно арестовать членов
ЦК национальной гвардии и отнять у национальных гвардейцев пушки.
Он стремился выиграть время для окончательного сосредоточения кара-
тельных войск, и для возможного и более быстрого восстановления пра-
вительственного аппарата принуждения, развалившегося после 4 сентября
(в Париже почти не функционировала префектура полиции, разбегались
полицейские и жандармы, да и многие чиновники покинули свои посты).
«Раньше чем подавлять, надо управлять, а мы не имеем ни администра-
ции, ни администраторов»,— писал 4 марта Тьеру оставшийся в столице
Ж. Фавр 102. В связи со всем этим Тьер и оттягивал на время открытие
военных действий против мятежников. Наконец, то обстоятельство, что
ЦК национальной гвардии сам не переходил в наступление и проявлял
определенную пассивность, позволяло Тьеру также надеяться избежать
открытых уличных боев в Париже.
Тьер и многие другие члены правительства, а также представители
военного командования, особенно генерал Винуа, хорошо видели расту-
щую силу ЦК национальной гвардии и именно вследствие этого предпо-
читали покончить с врагами собственности и «порядка» в Париже ударом
из-за угла — контрреволюционным заговором. Отдавая в начале марта
приказы о продвижении карательных войск к Парижу, они рассчитывали
прежде всего запугать население столицы и заставить национальных гвар-
дейцев покориться и выдать свои пушки, не прибегая при этом к открытому
применению оружия в столице. «С 48 тысячами Вы сможете мало-помалу
восстановить порядок, если сражение не будет иметь места, и восстановить
его немедленно, если оно будет дано»,— писал Тьер Ж. Фавру 5 марта;
«Я полагаю, что когда войска прибудут на место, буяны станут огляды-
ваться по сторонам раньше, чем поднимать голову»,— прибавлял он 103.
«Не следует начинать наступление против мятежников,— еще раз подчер-
кивает Тьер в том же письме.— Имея в своем распоряжении большую воен-
ную силу, крепкую позицию и немного терпения, имеешь все шансы по-
кончить с мятежом без боя. Если бой надо будет дать, его следует дать,
но в этом случае со всей решительностью».
Подобные соображения Тьер развивал и в своих директивных письмах
генералу Сюзанну, советуя лишь в случае революционного выступления
самих народных масс «раздавить негодяев, которые хотят присоединить
к внешней войне войну гражданскую... Если Вас не будут провоцировать,
подождите морального воздействия концентрации сил на виновников бес-
порядка»,— пишет Тьер, предлагая особое внимание уделить охране Фран-
цузского банка (покушение на него «нельзя терпеть ни в коем случае») 104.
Тьер, таким образом, до своего возвращения в Париж, т. е. до 15 марта,
считал необходимым придерживаться по отношению к революционному
102 Письмо Я?. Фавра Тьеру от 4 марта 1871 г. («Revue des deux mondes»,
t. XXXIV, 119116, № 1, p. 68—65).
103 G. Bouniols. Op. cit., p. 25—26.
104 Ibid., p. 41-42.
264
Парижу выжидательной тактики. Он явно опасался преждевременным
выступлением испортить дело. В то же время он учитывал и возможность
длительной борьбы за Париж. Об этом дают возможность судить те моти-
вы, которые побуждали его добиваться от Национального собрания пере-
вода правительства из Бордо именно в Версаль, а не в какой-нибудь дру-
гой город Франции. «Из Версаля было бы легко прийти на помощь армии,
если бы ей пришлось отступать; она нашла бы здесь опорный пункт не
очень далекий и солидный,— пишет Тьер в своих «Воспоминаниях».—
Поэтому-то я и предлагал Версаль, не разъясняя, разумеется, мотивов мо-
его предпочтения этого города» 105.
Однако считая необходимым из чисто тактических соображений воздер-
живаться от немедленного перехода в наступление на мятежный Париж,
Тьер хорошо отдавал себе отчет в том, что только одни жесточайшие ре-
прессии смогут действительно привести к восстановлению «спокойствия»
в Париже. То обстоятельство* что в своих письмах Фавру, Пикару и Сю-
занну он не говорит о том, как конкретно следует провести разоружение
национальной гвардии, не означает вовсе, как об этом пишут отдельные
буржуазные историки и биографы, будто он стремился к мирному разре-
шению конфликта. Ему, разумеется, не было вовсе никакой необходимости
толковать об этом со своими соратниками: в вопросе о том, какими мето-
дами следует очищать город от революционной заразы, у него не могло
быть никаких разногласий с ними. О настроениях генералов он узнавал,
конечно, из докладов военного министра генерала Лефло, хорошо осведом-
ленного о том, какими методами думают разные Винуа и Сюзанны разда-
вить ненавистную им «сволочь» Бельвиля и Монмартра.
Об их намерениях позволяет судить опубликованное еще во времена
Коммуны письмо, отправленное в начале марта генералу Лефло его другом
генералом Клермон-Тоннером: «...Я начинаю надеяться и даже верить,
что мы избавимся от несчастий столкновения благодаря той роли, кото-
рую играет состояние наших сил», — писал этот последний, указывая, что
он рассчитывает на «незаметное отвоевание Парижа». При этом планы
генерала Клермон-Тоннера, тождественные планам военного командова-
ния вообще, даже в деталях совпадают со знакомым нам планом Тьера:
генерал также упоминает, например, о казармах принца Евгения, которые
должны быть прежде всего заняты прибывающими в Париж войсками.
Но в отличие от Тьера Клермон-Тоннер откровенно говорит о том, как
предполагается провести разоружение национальной гвардии: «Я считаю,
что, когда у нас будет достаточно сил, следовало бы изолировать один из
укрепленных пунктов мятежников, чтобы взять его голодом, и в то
же время крепко занять другой, наводнив все кварталы войсками и обы-
скав все дома (мера, которая была применена в июньские дни). После
этой работы взяться за чистку населения Парижа: 25 тыс. уголовных
преступников, имеющихся в рядах национальной гвардии, будут иметь
удовольствие предстать перед судами правительства после того, как
они будут обезоружены...» 106.
Стремление по возможности избежать открытого
столкновения с вооруженными рабочими и реме-
сленниками па улицах Парижа и добиться столь
очевидного превосходства сил, чтобы националь-
ная гвардия при одном лицезрении правительственных войск сдалась на
милость победителя, свидетельствовало, разумеется, лишь о слабости «за-
конного» правительства, о его нерешительности и колебаниях. Для того
Правительство Тьера
и ЦК национальной
гвардии
105 L. А. Т h i е г s. Op. cit., р. 136.
106 «Journal officiel», 19 avril, 1871.
265
чтобы действительно немедленно «взять быка за рога», как того требовали
наиболее рьяные круги реакционной буржуазии, Тьер и его генералы тогда
еще не чувствовали в себе достаточной уверенности. Они опасались за исход
вооруженного столкновения и с тревогой наблюдали продолжающееся у них
на глазах падение дисциплины в частях регулярной армии. Кроме того,
недостаточно выясненными были тогда еще и политические настроения как
рядовой солдатской массы, так и части офицерства, особенно младшего.
Известно ведь, что всего за несколько месяцев до событий 4 сентября одна
седьмая часть французской армии голосовала против императорского режи-
ма, проявляя уже тогда тяготение к уничтоженной Луи Бонапартом рес-
публике. После же созыва в Бордо Национального собрания о прямой угро-
зе только что созданной республике упорно говорили во всей Франции,
и говорили не только в Париже среди простого народа, но и среди респуб-
ликански настроенной части буржуазии.
Растерянность и колебания в высших правительственных кругах, разу-
меется, свидетельствовали о продолжающемся «кризисе верхов» — важном
признаке той общей революционной ситуации, из которой Франция не вы-
ходила уже много месяцев. Только этим «кризисом» можно объяснить про-
ведение теми же самыми людьми, которые считали открытую карательную
операцию в Париже еще преждевременной, мероприятий, способных лишь
значительно увеличить возбуждение масс и только ускорить ставший уже
неизбежным революционный взрыв.
Правительство Тьера, с одной стороны, рядом явно антинародных меро-
приятий прямо провоцировало парижан на выступление, которого само
страшилось, а с другой — в течение целых недель терпело складывавшееся
в Париже двоевластие и не предпринимало никаких сколько-нибудь реши-
тельных шагов ни для захвата вывезенных народом на Монмартр и в Бель-
виль пушек, ни для скорейшей ликвидации ненавистного для буржуазии
ЦК национальной гвардии.
Полнейшее бессилие правительства и военного командования Парижа
перед лицом нараставшего народного движения обнаруживалось с полной
очевидностью уже в ночь на 4 марта в связи с захватом национальной гвар-
дией крупных складов патронов и вооружения, расположенных в
XIII округе неподалеку от знаменитой мануфактуры Гобеленов.
Еще в конце февраля с началом народных волнений в Париже префек-
тура полиции договорилась с военным командованием о том, что склады
эти будут защищаться, в случае нападения на них, всеми имеющимися в
распоряжении правительства силами. Охрана этих складов была значи-
тельно усилена. Когда же, однако, в ночь с 3 на 4 марта четыре батальона
национальной гвардии, во главе которых находились члены ЦК нацио-
нальной гвардии Дюваль и Л. Мелье, подступили к складам, запрошенный
по телеграфу Тьер счел имеющиеся в распоряжении правительства в Па-
риже войска «мало надежными» и посоветовал оставшимся в столице чле-
нам правительства избегать пока вооруженного столкновения. Генерал Ви-
нуа также проявил «колебания» 107. В результате охранявшие склады от-
ряды полицейских без сопротивления покинули пост у мануфактуры
Гобеленов. Попытка же использовать для защиты складов «хорошие»
батальоны из VI и VII округов осталась совершенно бесплодной. Батальо-
ны эти даже не выполнили приказа о выступлении и не ударили в своих
кварталах в набат 108.
Но предоставляя таким образом рабочим и ремесленникам Парижа воз-
можность вооружаться, не покушаясь на «мятежное» правительство с ули-
107 Ch. Yr i arte. Op. cit., p. 116.
108 Ibidem.
266
цы Ля-Кордери, явно оттеснявшее в глазах народных масс «законное»,
Тьер и его соратники с первых же дней марта не переставали глубоко вол-
новать и возмущать трудящихся рядом направленных против них меро-
приятий. Об экономических декретах Национального собрания уже гово-
рилось выше. Одновременно правительство проводило еще и ряд чисто
политических мероприятий, являвшихся в глазах рабочих и ремесленни-
ков Парижа не чем иным, как подготовкой к уничтожению всех демокра-
тических завоеваний революции.
Уже 3 марта в ответ на заявление ЦК о том, что национальная гвардия
Парижа не будет признавать в дальнейшем никаких не ею избранных ко-
мандиров, правительство назначило командующим национальной гвардией
Парижа вместо ушедшего в отставку Клемана Тома генерала-бонапарти-
ста Ореля де Паладина. Новый командующий еще во время войны был
известен среди своих солдат исключительной грубостью и жестокостью.
Он позорно проиграл сражение под Орлеаном и, говоря словами газеты
«Le Mot d’Ordre», «был направлен в Париж совместно легитимистской и
орлеанистской реакцией» 109. Столица встретила назначение этого генерала-
«капитулянта» взрывом негодования. Популярный якобинский «Le Ven-
geur» объяснял его назначение тем, что он «не умеет сражаться, но зато
умеет расстреливать солдат» 110. Действительно, в первом же своем при-
казе Орель де Паладин подчеркнул свое твердое намерение поддержать
в рядах национальной гвардии «порядок», «уважение к закону и собствен-
ности», а также «энергично подавить все, что может нанести ущерб спо-
койствию города».
9 марта военный суд приговорил заочно к смертной казни двух люби-
мых вождей народа Бланки и Флуранса, а на следующий день по приказу
генерала Винуа были закрыты шесть наиболее популярных в народе рево-
люционных парижских газет «Le Vengeur» («Мститель»), «Le Mot d’Ordre»
(«Пароль»), «Le Cri du people» («Крик народа»), «Bouche de fer» («Же-
лезные уста»), «Рёте ПисЬёпе» («Отец Дюшен»), «La Carricature» («Кари-
катура»). Почти одновременно с этим Национальное собрание вынесло
решение о фактическом лишении Парижа звания столицы и постановило
с 20 марта перенести свои заседания из Бордо в резиденцию французских
королей — Версаль. Выше уже говорилось о мотивах, вызвавших это, под-
сказанное’Собранию Тьером, решение. Еще через несколько дней, 16 марта,
новым префектом полиции в Париже был назначен заведомый бонапар-
тист, бывший жандармский генерал Валантэн. В столице по приказу гене-
рала Винуа введено было осадное положение.
Все эти мероприятия и назначения, сыпавшиеся в первую половину
марта как из рога изобилия на головы трудящихся Парижа, способны были,
конечно, лишь еще более увеличить революционную активность масс. Про-
вокационная политика Тьера нисколько не пугала парижан. Она способ-
ствовала лишь значительному повышению классовой сознательности
парижских пролетариев, а также усилению среди них влияния социа-
листов.
Уже в состав временного ЦК национальной гвардии, избранного
10 марта, вошел, как известно, ряд видных деятелей парижского бюро
Интернационала, и среди них Варлен и Пенди. На последнем общеделе-
гатском собрании, состоявшемся 15 марта, был окончательно утвержден
постоянный состав ЦК национальной гвардии, избранной, согласно Уставу,
делегатами батальонов каждого округа Парижа. В ЦК не входили теперь
случайные люди, и он пополнился рядом хорошо известных рабочим
109 «Le Mot d’Ordre», И mars 1871.
110 «Le Vengeur». 5 mars 1871.
267
социалистов; таковы были интернационалисты Асси, Журд, Клемане, блан-
кисты Ранвье, Моро, Эд и другие. В населенных беднотой округах всех
их знали как постоянных ораторов народных собраний и клубов, хотя
буржуазии западных округов Парижа они были, конечно, не знакомы. По
словам К. Маркса, «никогда делегаты не представляли с такой полнотой
масс, из которых они сами вышли». На возражения, что эти лица извест-
ны лишь рабочему классу, члены ЦК национальной гвардии, указывает
Маркс, могли гордо ответить: «Так же неизвестны были 12 апостолов» nL
Действительно, все эти избранники народа ответили на возражения всеми
своими делами!
С самого момента немецкой оккупации Парижа авторитет ЦК нацио-
нальной гвардии неуклонно возрастал. Об этом позднее говорили почти
все представители «законной» власти, давая показания следственной ко-
миссии. Глава исполнительной власти сам, например, прямо указывал,
что со времени захвата пушек и перевоза их на Монмартр «ЦК отдавал
приказания как полный хозяин» (commanda en maitre) 111 112 113. О том же самом
рассказывают и дававшие свои показания генералы Винуа, Орель де Пала-
дин, Лефло и многие другие, не говоря уже о корреспондентах больших
буржуазных газет, вроде «Journal des Debats» или «Le Temps». «В настоя-
щее время в Париже имеется другое правительство — правительство Мон-
мартра,— с негодованием писал «Journal des Debats» 9 марта,— и это пра-
вительство единственно настоящее.
Может показаться, что это мы сами являемся мятежниками и что это
мы подняли мятеж. Граждане, заседающие на Монмартре, порешили, что
это они представляют единственно законное правительство и что, следо-
вательно, Национальное собрание и вышедшее из его недр правительство,
наоборот, являются мятежниками» из.
Действительно, в обстановке охватывающего широчайшие массы тру-
дящихся революционного подъема ЦК национальной гвардии уже с самых
первых дней марта берет на себя одну за другой различные функции госу-
дарственной власти. 8 марта, например, солдаты 10-го батальона мобилей,
возмущенные уменьшением полагающегося им жалования до 40 сантимов,
чуть было не повесили своего капитана на фонаре. Они повели его в мэрию
II округа, но по дороге, как сообщает буржуазный «Le Temps», изменили
свое намерение и, повернув, направились в ЦК национальной гвардии, на
улицу Ля-Кор дери 114. Аналогичный же случай имел место и в 7-м батальо-
не, причем для разбора дела в помещение ЦК национальной гвардий при-
был сам «законный» мэр III округа Бонвале. Такие же решения приходи-
лось принимать в те дни ЦК национальной гвардии и по вопросам, касав-
шимся 9 и 16-го батальонов мобилей.
Авторитет новой подлинно народной власти, следовательно, уже отно-
сительно задолго до 18 марта признавался многими солдатами регулярной
армии, не говоря, конечно, о национальных гвардейцах тех 215 батальонов,
представители которых 15 марта принимали участие в его избрании. Один
из наиболее правых членов парижского бюро Интернационала прудонист
Элигон, поддерживавший сперва правительство Трошю — Фавра, а затем
и Тьера, рассказывает в связи с этим о весьма характерном случае, имев-
шем место 11 марта в XIV округе Парижа. Элигон пытался там противо-
действовать растущему влиянию ЦК национальной гвардии, только что
направившего в батальоны округа революционно настроенных офицеров,
111 К. М а р к с. Первый набросок «Гражданской войны во Франции». К. Маркс
и Ф. Энгельс., Соч., т. 17, стр. 54В.
112 Enquete parlementaire sur I’insurrection du '18 mars, t. II, p. 11.
113 «Journal des Ddbats», 9 mars 1971.
114 «Le Temps», 9 mars 1871.
268
признававших лишь власть ЦК. По словам Элигона, новый начальник
легиона немедленно занял одну из местных лавочек и вывесил там свой
флаг, очевидно красный. Узнавший об этом Элигон направился для пере-
говоров и «именем закона» предложил новому начальнику легиона уда-
литься, «Я — народ,— ответил ему последний,— ...и если Вы являетесь
представителем закона, то мы являемся силой». «И они были совершенно
правы,— прибавляет Элигон,— тогда они действительно являлись си-
лой» *15.
ЦК национальной гвардии, следовательно, еще задолго до событий
18 марта в качестве фактического правительства существовал в Париже
рядом с правительством Тьера, утратившим к середине марта какое-либо
влияние среди трудового населения столицы. «Восстание... всего, что было
живого в Париже... началось не 18 марта... оно берет свое начало с 28 ян-
варя, с самого дня капитуляции,— справедливо писал позднее К. Маркс.—
Национальная гвардия, т. е. все вооруженное мужское население Парижа,
организовалась и действительно управляла Парижем начиная с этого дня,
независимо от узурпаторского правительства capitulards, созданного с со-
изволения Бисмарка» П6.
Продвижение правительственных войск к Парижу, конечно, не могло
остаться незамеченным в революционном лагере и вызвало беспокойство
среди членов ЦК национальной гвардии и связанных с ним рабочих и ре-
месленников. Не мог быть незамеченным тот факт, что реакция поднимает
голову и готовится нанести удар революционному движению. Указанные
выше мероприятия Тьера и военного командования, а также неоднократ-
ные попытки генерала Винуа снова завладеть пушками, должны были от-
крыть глаза членам ЦК национальной гвардии на то, что гражданская
война не за горами и что, следовательно, революционная бдительность
должна быть немедленно повышена. Тем не менее, несмотря на явные
признаки приближения переломного момента, ни сам ЦК национальной
гвардии, ни Федеральный совет Интернационала, ни какая-либо другая
революционная организация Парижа не отдавали себе достаточно ясного
отчета в создавшемся положении и вследствие этого не предпринимали
сколько-нибудь решительных мер для подготовки народных масс к неиз-
бежному в недалеком будущем столкновению. Патриотические иллюзии
и иллюзии возможности классового мира мешали и ЦК национальной гвар-
дии и другим революционным организациям видеть действительность в ее
подлинном и обнаженном виде.
Еще 10 марта на общеделегатском собрании национальной гвардии в
Тиволи-Воксхолле один из виднейших членов ЦК Арнольд подчеркивал,
что федерации национальной гвардии «менее всего желательны кровавые
столкновения граждан между собою» 115 116 117. Стремясь снять с ЦК националь-
ной гвардии обвинения в подстрекательстве к гражданской войне, кото-
рыми были полны буржуазные газеты, Арнольд говорил: «Мы протягиваем
свои братские руки всем нашим согражданам, всем народам, которые так-
же являются нашими братьями». И закончил он свое выступление лозун-
гом: «Довольно насилия, рабства и какой бы то ни было диктатуры. Да
будет установлен суверенитет нации и да управляют собою сами свободные
граждане!» 118. Подчеркивая со всей решительностью свое стремление из-
бежать гражданской войны, ЦК национальной гвардии не только открыто
стремился превратить не подчиняющуюся Тьеру федерацию национальной
115 Enquete parlementaire sur I'insurrection du 48 mars, t. II, p. 546.
116 К. Марк с. Первый набросок «Гражданской войны во Франции». К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 542.
117 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars. t. Ill, p. 30.
118 Ibid, p. 34.
269
гвардии Парижа в общенациональную республиканскую военную органи-
зацию, но и прямо грозил буржуазному правительству отделением от
Франции Сенского департамента, если Национальное собрание лишит
Париж звания столицы 119 120.
На том же самом общем собрании 10 марта была принята прокламация
к солдатам регулярной армии, так называемая красная афиша. В ней
говорилось, что «несмотря на то, что в Париже находится до 300 тыс.
национальных гвардейцев, в город вводятся войска, которых хотят обма-
нуть относительно настроений парижского населения». ЦК национальной
гвардии призывал солдат брататься с парижскими рабочими и ремеслен-
никами.
Революционная печать еще до этого обратила внимание на предприня-
тую правительством Тьера перегруппировку войск. Тем не менее газеты
всех трех партий (прудонистов, бланкистов и неоякобинцев), как и сам
ЦК национальной гвардии, явно недооценивали степень таившейся в этих
войсковых перебросках опасности и также почти совершенно не готовили
народные массы к предстоящей схватке. Преобладающими здесь были
оптимистические настроения, примером которых может служить одна из
статей газеты «Le Mot d’Ordre», почти целиком посвященная вопросу о на-
чавшихся перебросках правительственных войск к Парижу. Автор этой
статьи вполне убежден, что дело не может дойти до открытого столкнове-
ния и что солдаты, направленные в Париж, «ближе к тому, чтобы подать
руку своим парижским братьям, чем к тому, чтобы служить преториан-
цами генералу Црелю де Паладину» 12°.
А в это время вся крупная буржуазия, вся буржуазная печать, затаив
дыхание, следили за ходом начавшейся операции. Понятно, что главней-
шие газеты крупной буржуазии уклонялись от дачи сколько-нибудь об-
стоятельной информации о прибытии в Париж усмирителей. В интересах
буржуазии было скрывать от народных масс подлинные цели передвиже-
ния войсковых соединений по направлению к столице и изображать самый
факт переброски войск простым увеличением численности гарнизона Пари-
жа до 40 тысяч. Только лишь в отделах «Хроники» попадаются отдельные,
набранные петитом заметки, то о прибытии в Париж батальона тюркосов,
то о назначении генерала Модюи командующим вновь сформированной
дивизии, то о прибытии батареи митральез и т. п.
Зато значительно более откровенны парижские корреспонденты боль-
ших иностранных буржуазных газет. Сотрудник «Times», например, день
изо дня знакомил английскую публику с продвижением войск к Парижу
и недвусмысленно намекал, что в случае успешного окончания операции
правительство и военное командование сейчас же резко изменят свою
тактику по отношению к Монмартру и Бельвилю.
«Теперешние правители Франции снова вооружают те полки, которые
были разоружены в момент перемирия, и усиливают их отрядами из Луар-
ской и других армий»,— указывает корреспондент «Times» в номере от
7 марта. «Сейчас всё — вопрос времени,— продолжает он в следующем но-
мере,— так как войска ожидаются со дня на день... Согласно вычислениям
хорошо информированных лиц... около 15 тыс. готовы присоединиться
к войскам правительства, если дело дойдет до настоящего сражения».
10 марта, сообщив о том, что назавтра ожидается прибытие в Париж
последних из числа ожидавшихся частей и что «сильная артиллерия уже
прибыла», тот же корреспондент указывал, что теперь по его мнению «пра-
вительство в состоянии отстаивать себя теми способами, которые были не-
возможны в течение последнего месяца». А 16 марта, предугадывая даль-
119 Enquete parlemeutaire sur 1'insurrection du 18 mars, t. Ill, p. 54.
120 «Le Mot d’Ordre», 7 mars 1871.
270
НА ВЕРСАЛЬСКОЙ ЯРМАРКЕ.
ТЬЕР: «ЧЬЯ ОЧЕРЕДЬ, ГОСПОДА?»
нейшее развитие событий, он прямо говорил, что «с Собранием в Версале и
40 тысячами хорошо обученных солдат в Париже... Тьер сможет отказаться
от выжидательной тактики».
Состояние прибывающих в Париж войск внушало корреспонденту
«Times» доверие. Он сам лично осматривал расположенные у Трокадеро
части и нашел, что они вполне готовы к бою. «Марсово поле,— пишет он,—
похоже на полотняный город и напоминает одну из тех картин, которые
хорошо знакомы тем, кто участвовал в походах и видел дурбаров в Индии...
Как воинственно и по-деловому выглядит теперь всё, когда неприятеля
уже больше нет!» — восклицает в заключение этот не слишком проница-
тельный англичанин 121.
Таким образом, к середине марта 1871 г. оба враждующих лагеря (ла-
герь буржуазии и лагерь пролетариата) вооруженные стояли друг против
121 «Times», 16 march 1871.
271
друга. И если опиравшийся на массы простого трудового народа ЦК нацио-
нальной гвардии пассивно выжидал дальнейших политических шагов «за-
конной» правительственной власти, то также и Тьер, накапливая в столице
свои специально отобранные воинские части, вовсе нс спешил вызвать
переходом в наступление опасное для реакционной «деревенщины» кро-
вавое столкновение на улицах Парижа.
Решение немедленно начать карательную операцию и во что бы то ни
стало пресечь деятельность ЦК национальной гвардии было принято лишь
после 15 марта и возвращения Тьера из Бордо в Париж. Оно было, безус-
ловно, вызвано и ускорено двумя различными факторами: начавшимся рез-
ким падением воинской дисциплины среди правительственных войск,
а также заметным возрастанием авторитета ЦК национальной гвардии,
усилением его военной мощи.
Глава восьмая
РЕВОЛЮЦИЯ 18 МАРТА 1871 Г. В ПАРИЖЕ
*
среду 15 марта глава исполнительной власти специальным по-
ездом прибыл из Бордо в Версаль с тем, чтобы успеть подгото-
вить все необходимое для предстоявшего 20 марта возобновле-
ния заседаний Национального собрания. Одним из первых, кого
он принял, был исполняющий обязанности префекта полиции
Шоппен, поспешивший скорее осведомить Тьера о создавшемся в столице
опасном положении. Шоппен обратил внимание Тьера на все ускоряющий-
ся развал правительственной армии, особенно прибывших из провинции
полков, и настоятельно советовал правительству незамедлительно перейти
к «решающему действию» («action decisive») Позднее, давая показания
следственной комиссии, Шоппен подчеркивал, что уже за несколько дней
до событий 18 марта он настаивал на проведении наступательных опера-
ций, поскольку «хорошо знал, что подверженные разлагающему воздей-
ствию Парижа войска не смогут противостоять последнему сколько-нибудь
длительное время» 2. По словам Шоппена, Тьер вполне согласился с его
мнением и тут же, ввиду предстоящих военных операций, принял реше-
ние о назначении префектом полиции вместо штатского чиновника воен-
ного человека — жандармского генерала Валантэна.
План
контрреволюционного
усмирения Парижа
На следующий день, 16 марта, Тьер — уже в Па-
риже — принял в здании префектуры полиции
высших должностных лиц столицы, а также и
командиров введенных в нее войск 3. В 11 часов
утра, сразу же по прибытии из Версаля специального поезда с министра-
ми, открылось совещание, в котором вместо еще не успевшего прибыть из
Бордо военного министра генерала Лефло принял участие его заместитель
генерал Сюзанн. Осведомленный и влиятельный «Journal des Debats»,
сообщая об этом важном совещании, недвусмысленно подчеркивал, что
«как утверждают, на нем были приняты окончательные решения с целью
положить конец создавшемуся необычайному положению вещей» 4.
Детали контрреволюционного заговора с целью насильственного захва-
та пушек, разоружения национальной гвардии Парижа и ареста членов ее
ЦК были в общих чертах обсуждены 17 марта на специально созванном
заседании Совета министров, проходившем в здании военного министер-
ства на Вандомской площади. В нем приняли участие не только многие
видные военные — генералы Лефло, Винуа, Валантэн, Орель де Паладин,—
1 Enquete parlementaire sur I’insurreotion du 18 mars, t. II, p. 116.
2 Ibidem.
3 «Journal des Debate», 18 mars 1871.
4 Ibidem.
18 Парижская Коммуна, т. I
273
йо и бывший префект полиции Шоппен, которому тут же было поручено
специальное задание: подготовить списки всех подлежащих аресту ре-
волюционеров Парижа.
Хотя на этом своеобразном «военном совете» 5 не только отдельные
министры, но и сам начальник парижского гарнизона генерал Винуа ука-
зывали на желательность временно отсрочить «решающее действие» вви-
ду недостаточной подготовленности правительственных сил и, наоборот,
значительной силы поддерживающих ЦК национальной гвардии батальо-
нов, Тьеру и генералу Лефло удалось все же убедить собравшихся в необ-
ходимости незамедлительно, до открытия заседаний Национального собра-
ния, добиться прекращения двоевластия в Париже. Генералу Винуа было
поручено общее руководство намеченной на ближайшую ночь военной опе-
рацией.
Конкретно план этой операции был разработан и уточнен вечером того
же 17 марта на совещании генерала Винуа с военным министром 6. Вслед
за тем с принятыми решениями были ознакомлены и вызванные к гене-
ралу Винуа к 8 часам вечера командиры отдельных воинских подразде-
лений. В общих чертах разработанный генералами план заключался в сле-
дующем: выведенные в 2 часа ночи из казарм войска должны были вне-
запным нападением завладеть к 5 часам утра расположенными в разных
концах восточного Парижа артиллерийскими парками, сломив возможное
сопротивление охранявших их батальонов национальной гвардии.
Большая часть вывезенных народом в конце февраля пушек была со-
средоточена на высотах Монмартра и Бельвиля. Сюда и направлялись пра-
вительством главные силы карательной армии — до двух дивизий регу-
лярных войск, находившихся под командованием генералов Сюсбиеля и
Фарона.
Солдатам одной дивизии предстояло, согласно разработанному генера-
лом Винуа плану, разрешить главную задачу — захватить артиллерийский
парк, расположенный на высотах Монмартра. Для того, чтобы облегчить
генералу Сюсбиелю ее выполнение, генерал Винуа заранее распорядился
выслать к Монмартрскому холму двух штабных офицере®, переодетых и
рабочие блузы7. Представленные ими схематические планы расположения
пушек в дальнейшем весьма пригодились генералу Сюсбиелю. Дивизия
этого генерала была разделена на две отдельные колонны, подступавшие
к Монмартрскому холму одновременно с северо-западного и северо-восточ-
ного направлений, где склоны холма были значительно более отлоги, чем
с юга. Первая колонна, находившаяся под командой генерала Патюреля,
в основном состояла из трех батальонов 76-го пехотного полка и должна
была, обогнув Монмартрское кладбище, выйти с севера и запада к Мулен-
де-ла-Галетт и артиллерийскому парку. Вторая — под начальством гене-
рала Леконта — состояла из трех батальонов 88-го пехотного полка и, про-
двигаясь со стороны внешних бульваров, должна была подойти к Мон-
мартрскому холму с севера и востока. Обоим пехотным полкам были при-
даны отряды вооруженных полицейских, жандармов и саперов.
Кроме того, чтобы служить операционной базой для отрядов генералов
Патюреля и Леконта, на площадях Клиши, Бланш и Пигаль, а также на
прилегающих бульварах располагались под командованием самого гене-
рала Сюсбиеля крупные силы карательной армии: 136-й пехотный полк,
эскадрон конных егерей, эскадрон конной жандармерии, отряды полицей-
5 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars, t. II, p. 117.
6 Gen. Vinoy. Armistice et la Commune, Paris, 1872, ,p. 411—4'17; Enquete par-
lementaire sur 1’insurrection du 18 mars, t. II, p. 98.
7 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars, t. II, p. 98. (показания
Винуа).
274
ских, рота африканских стрелков и полубатарея артиллерии. В задачу этих
воинских частей входила поддержка огнем наступающих на Монмартрский
холм колонн Патюреля и Леконта.
Дивизии генерала Фарона в составе 35, 42 и 109-го пехотных полков,
также поддержанной отрядами полицейских и жандармов, саперными ча-
стями и артиллерией, предстояло окружить и захватить Шомонские вы-
соты Бельвиля, занять местную мэрию, Северный вокзал и прилегающие
улицы предместья Тампль. Последнее занимал 120-й полк. Бригада гене-
рала Вольфа должна была овладеть площадью Бастилии, а затем взять под
наблюдение весь прилегающий район вплоть до вокзала Венсенской же-
лезной дороги. Две подчиненные генералу Вольфу роты должны были за-
нять мосты Аустерлица и Арсенала и продвинуться далее по бульвару
Ришар-Ренуар вплоть до соединения с подразделениями 120-го полка
(Тампль). Бригаде генерала Бошара из дивизии генерала Барри пред-
стояло оборонять подступы к Дворцу инвалидов и к Военной школе, куда
предположено было доставить захваченные у национальной гвардии ору-
дия. Два полка, 109 и 110-й, находившиеся под командованием генерала
Дерруа, должны были оборонять ратушу и расположенные поблизости ка-
зармы принца Евгения, а 89-й и 135-й полки — Тюильрийский и Люксем-
бургский дворцы. Батальону 64-го полка и двум ротам 24-го было пору-
чено охранять префектуру полиции и мост Сен-Мишель на левом берегу
Сены, а район Сите — жандармским частям генерала Анрио с артилле-
рийской батареей и митральезами.
Цель задуманной карательной операции однако не ограничивалась
только одним захватом пушек, принадлежавших национальной гвардии.
Другая и не менее важная цель состояла в разгроме существовавших
в Йариже революционных организаций и в первую очередь ЦК нацио-
нальной гвардии. В связи с этим к новому префекту полиции генералу
Валантэну вечером того же 17 числа были созваны на совещание все на-
личные комиссары полиции. В результате к каждому крупному соедине-
нию карательной армии были приданы небольшие группы полицейских
агентов под начальством, особых комиссаров. В их задачу входило разы-
скание, согласно заранее составленному Шоппеном списку всех членов ЦК
национальной гвардии, ЦК 20 округов, Интернационала, производство
обысков и арестов в рабочих кварталах и т. п.8
Правительство и особенно военное командование отдавали себе пол-
ный отчет в недостаточности наличных сил, на которые они предполагали
опереться для успешного проведения карательной операции. Ведь против
300 тыс. национальных гвардейцев, поддерживавших ЦК, они могли вы-
ставить не более 25—30 тыс. солдат, дисциплина которых вообще остав-
ляла желать много лучшего, и подвергавшихся к тому же разлагающему
влиянию революционного Парижа. Именно в связи с этим действенная
поддержка со стороны близких правительству Тьера так называемых «хо-
роших» батальонов национальной гвардии представлялась особенно необ-
ходимой, тем более, что опыт недавних народных выступлений в дни 31 ок-
тября и 22 января прямо указывал на это. Однако поднять на ноги по сиг-
налу военной тревоги указанные «хорошие» батальоны — их насчитыва-
лось до 25 из 260 — все же не представлялось возможным: в этом случае
весь город сразу же узнал бы о покушении на пушки и эффект внезапно-
сти был бы потерян. Вследствие этого на совещании 17 марта принято
было решение призвать «хорошие» батальоны на помощь регулярной
армии лишь после захвата артиллерийских парков, т. е. после 6 часов
утра. В 11 часов вечера к генералу Орелю де Паладину на экстренное
8 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. П, p. 116—117.
18* 275
совещание были созваны до сорока командиров «хороших» батальонов, но и
им не было сообщено о предстоящей через несколько часов операции. Гене-
рал Орель де Паладин указал только, что «положение нетерпимо» и что в
Париже в настоящее время «имеются две власти»: власть ЦК и власть
командующего национальной гвардией, назначенного правительством; «со
дня на день может вспыхнуть война между ними», подчеркивал он, ука-
зывая, что именно «в предвидении этого правительству необходимо знать,
на кого оно сможет рассчитывать» 9. Тем не менее Орель де Паладин не
получил от созванных им на совещание командиров никаких твердых за-
верений в поддержке, а один из присутствующих, полковник Ланглуа, да-
же прямо заявил, что в случае покушения на пушки «национальная гвар-
дия не будет драться с национальной гвардией» 10. Отъезд из Парижа пос-
ле капитуляции многих «порядочных» граждан, особенно офицеров
национальной гвардии — буржуа, а также непопулярность среди коммер-
сантов и предпринимателей Парижа декрета Национального собрания об
отмене отсрочек платежей по векселям обусловили эту растущую пассив-
ность национальных гвардейцев буржуазных округов и их стремление по
возможности уклониться от участия в политической борьбе.
Правительство Тьера, несмотря на эти предупреждения, продолжало
все же рассчитывать на поддержку если не половины, то хотя бы трети со-
става указанных «хороших» батальонов и было убеждено, что успешное
выполнение войсками поставленной перед ними задачи — захвата пу-
шек — в конце концов толкнет, как в дни 31 октября и 22 января, нацио-
нальных гвардейцев западных округов Парижа против национальной
гвардии восточной части города. Орель де Паладин в связи с этим и. дол-
жен был после 6 часов утра призвать к оружию национальную гвардию
буржуазных округов столицы.
Неудачная
попытка правительства
Тьера завладеть
пушками национальной
гвардии
Сигнал военной тревоги на этот раз не прозвучал
в военных казармах. После двух часов ночи сер-
жанты по приказу командования стали обходить
помещения, поднимая на ноги и торопя своих ни-
чего не подозревавших подчиненных. Не только
солдаты, но и сами младшие офицеры ничего не знали о цели предстоящей
ночной экспедиции и предполагали лишь, что она будет очень кратковре-
менной: ведь солдат даже ничем не напоили перед походом, а вещевые
мешки и ранцы приказано было не брать с собой. Уже через час после по-
будки длинные колонны полусонных и недоумевающих людей растянулись
в полной тишине по парижским улицам, продвигаясь в предрассветной
мгле в сторону намеченных штабом генерала Винуа пунктов. При этом ос-
новная масса наступающих войск направлялась к высотам Монмартра и
Бельвиля, где расположены были главные артиллерийские парки нацио-
нальной гвардии. Впереди, в качестве авангарда, двигались отряды воору-
женных полицейских и жандармов. Генералы и штабные офицеры впол-
голоса отдавали необходимые приказания.
Войска еще не успели достичь линии внешних бульваров и начать за-
хват пушек, как на улицах п площадях города стали расклеиваться белые
правительственные афиши, обращенные «К жителям Парижа». Они со-
держали прямые угрозы по адресу жителей «некоторых кварталов»,
а также тех «злонамеренных лиц», которые создали «таинственный коми-
тет», не признающий авторитета главнокомандующего национальной гвар-
дией и стремящийся самостоятельно руководить ею. Комитет этот, указы-
валось в прокламации, сам «стремится образовать правительство в проти-
вовес законному, установленному всеобщей подачей голосов». Подписан-
9 Enquete parlementaire sur 1'insurrection du 18 mars, t. II, p. 433—435.
19 Ibidem.
276
ная Тьером и другими членами его кабинета прокламация далее прямо
обращалась к тем «благонамеренным людям», которые в день 31 октября
уже однажды «разогнали» злоумышленников; она предлагала им «отвер-
нуться от дурных граждан» и «оказать поддержку законной власти вместо
того, чтобы противодействовать ей». «Добрые граждане», говорилось
в прокламации, должны дать правительству «право прибегнуть к силе, ибо
необходимо во что бы то ни стало без малейшей проволочки, немедленно
же восстановить полный и незыблемый порядок» п.
Все к тем же «благонамеренным гражданам», и прежде всего к нацио-
нальным гвардейцам так называемых хороших батальонов, обращена была
и вторая прокламация, подписанная генералом Орелем де Паладином и
расклеенная по городу чуть позднее первой, но еще до того времени, как
войска достигли Монмартра и Бельвиля. В ней в энергичных выражениях
указывалось, что целью «производящихся действий» является «укрепле-
ние республики, подавление всякого покушения на порядок и отнятие пу-
шек, которые держат в страхе население Парижа». «Монмартрские вы-
соты взяты и заняты нашими войсками, равно как и возвышенности Шо-
мона и Бельвиля»,— нагло и достаточно самонадеянно извещал генерал
население столицы еще до того, как в действительности обеспечен был ус-
пех карательной экспедиции.
Передовые части генерала Леконта, как было приказано, продвигаясь
по бульвару Орнано, шоссе Клиньянкур и улице Мюллер, к 5 часам утра
первыми подошли к расположенному на высотах Монмартра артиллерий-
скому парку. Полицейские и жандармы, однако, были замечены одним из
семерых охраняющих пушки часовых, национальным гвардейцем 61-го
батальона Тюрпэном, встретившим поднимавшихся на холм громкими кри-
ками: «Кто идет! Ни с места!» и взявшим свое ружье на изготовку. Поли-
цейские, многие из которых служили ранее Наполеону III, тут же отве-
тили на предупреждение выстрелами из винтовок, тяжело ранившими
Тюрпэна, но поднявшими на ноги находящийся неподалеку, на улице
Розье 6, караул. Число находившихся здесь национальных гвардейцев было
крайне незначительным — всего около двух десятков человек. И не им, ра-
зумеется, было остановить несколько сотен нападающих. Многие из кара-
ульных были тут же схвачены и обезоружены полицейскими, открывшими
огонь по тем из них, которым удалось вырваться из рук преследователей.
Находящиеся на Монмартрском холме пушки и митральезы национальной
гвардии были быстро захвачены передовым отрядом генерала Леконта,
пославшего затем батальон 88-го полка для окончательного закрепления
на высотах и организации быстрейшего вывоза захваченных орудий. Ко-
лонны генерала Патюреля также успешно продвигались к Монмартру
с другого, западного направления и без выстрела достигли его высот. Те-
перь полное решение поставленной задачи — разоружение национальной
гвардии и арест ее политических руководителей — зависело1, казалось,
исключительно от своевременного прибытия на Монмартр артиллерийских
упряжек, заранее собранных на Елисейских полях и площади Согласия.
Но они, однако, прибывали к Монмартру много медленнее, чем предпола-
галось: к 7 часам утра лишь только с десяток из этих упряжек начали
понемногу вывозить с холма отдельные орудия. В ожидании прибытия
остальных солдаты начали на руках стаскивать пушки вниз по узким
уличкам, что, естественно, подвигалось вперед весьма медленно.
Генерал Леконт лично руководил начавшейся эвакуацией орудий: он
явно спешил справиться с этой задачей поскорее, до ожидавшегося
взрыва народного негодования и появления па Монмартрском холме
«Парижская Коммуна в документах и материалах». Л., 1925, стр. 39—40.
277
вооруженных национальных гвардейцев. Тревога генерала была так силь-
на, что он даже не допустил мэра XVIII округа врача Клемансо к смертель-
но раненному Тюрпэну и решительно отказал в просьбе разрешить перене-
сти умирающего на носилках в ближайшую больницу. Генерал Леконт, ко-
нечно, помнил о событиях 22 февраля 1848 года и отлично понимал, что
самый вид носилок с раненым товарищем еще более усилит гнев нацио-
нальных гвардейцев.
Одновременно с началом контрреволюционного похода на Монмартр
•в сторону Шомонских высот Бельвиля стали продвигаться полки, входив-
шие в состав дивизии генерала Фарона,— наиболее, казалось, дисципли-
нированные, сохранившие свое оружие после капитуляции воинские ча-
сти. 42-ой пехотный полк быстро овладел старинным центром всех париж-
ских народных выступлений — мэрией XX округа, а 35-й без единого вы-
стрела захватил Шомонские высоты, где сосредоточены были орудия, так-
же весьма плохо охранявшиеся национальной гвардией. Уже к 6 часам
утра не только пушки национальной гвардии попали в руки генерала Фа-
рона, он оказался фактически хозяином огромного, населенного преимуще-
ственно рабочими и ремесленниками, района восточного Парижа. Войска
других генералов в то же время успешно закреплялись в указанных им за-
ранее местах, и вследствие этого полная победа правительства Тьера над
«мятежниками» могла казаться совершенно обеспеченной. Между 8 и
9 часами утра известия о достигнутых правительством успехах стали
распространяться по телеграфным проводам генералом Валантэном, с ра-
достью сообщавшим мэру Парижа Ж. Ферри и другим высшим должно-
стным лицам о том, что «развевавшиеся на площади Бастилии красные
знамена сорваны» 12.
Однако торжество врагов народа было преждевременным. Набат на
Монмартре не заставил себя долго ждать. Со всех концов спешили теперь
с оружием в руках к зданию Шато-Руж, расположенному на бульваре
Клиньянкур, национальные гвардейцы верных ЦК монмартрских батальо-
нов. Здесь в старинном здании помещался тогда штаб местного легиона на-
циональной гвардии, и всегда находилось на казарменном положении не-
сколько десятков вооруженных национальных гвардейцев. Наряду с на-
циональными гвардейцами, к захваченному солдатами генерала Винуа ар-
тиллерийскому парку спешили взволнованные и возбужденные жители
Монмартра — старики, женщины, дети. Вскоре они заполнили не только
все ведущие на холм улицы, но и оба верхних плато, где сосредоточены
были еще не вывезенные орудия. Национальные гвардейцы и другие жи-
тели Монмартра смешались с солдатами 88-го полка. К этим последним
со всех сторон тянулись дружественные руки, солдат называли друзьями,
им предлагали не стрелять в своих сестер и братьев и т. п. Только одни
полицейские и жандармы остались глухи к этим призывам, среди же сол-
дат 88-го полка, успевших глотнуть революционного воздуха Парижа,
сразу стали заметны колебания. Генерал Леконт, уже находившийся на
вершине холма, напрасно пытался угрозами призвать их к порядку и по-
виновению; он не смог заставить своих солдат рассеять подступавшие все
ближе и ближе народные массы.
Неповиновение привело бывшего императорского генерала в ярость.
Увидев среди спешивших на холм национальных гвардейцев нескольких
перешедших уже на сторону народа солдат своего полка, он дал приказа-
ние полицейским арестовать их. «Я рассчитаюсь с ними позднее!» — вне
себя кричал потерявший всякое самообладание генерал, в третий раз
12 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t.-II, p. 66 (показания
Ферри).
278
ПУШКИ НАЦИОНАЛЬНОЙ ГВАРДИИ НА ВЫСОТАХ МОНМАРТРА
Гравюра Маришаля по рисунку Ф. Ликса
приказывая солдатам открыть огонь по подступающим национальным
гвардейцам. Но солдаты 88-го полка по-прежнему наотрез отказывались
стрелять в народ, а один из них — сержант Вердаге — смело скомандовал
своим однополчанам: «К ноге!» и тем ускорил переход своих товарищей на
сторону народа. Офицеров больше никто не хотел слушать и многих из них
тут же разоружали и отправляли под арест, так же как и несколько десят-
ков полицейских и жандармов, особенно ненавистных восставшему народу.
Солдаты 88-го полка, тут же освободившие своих арестованных ранее то-
варищей, в свою очередь задержали самого перепуганного насмерть Ле-
конта, как и многих офицеров его штаба. Его в тот момент принимали за
генерала Винуа. Яростные крики и проклятия окружающих сопровождали
генерала Леконта до самого Шато-Руж, где он и должен был под охраной
своих же собственных восставших солдат дожидаться окончательного ре-
шения своей судьбы от ЦК национальной гвардии. Письменный приказ об
отступлении с Монмартра был по требованию восставших отдан генералом
еще раньше. Таким образом между 7 и 8 часами утра полный провал
попытки захватить у национальной гвардии ее монмартрские пушки
вполне определился.
На площади Пигаль и бульваре Клиши, где согласно диспозиции в ка-
честве резерва развертывались войска генерала Сюсбиеля, обстоятельства
складывались также неудачно для нападающих. Со стороны Монмартр-
ских высот сюда скоро- устремилась по улице- Гудона большая толпа на-
циональных гвардейцев, перешедших на сторону народа солдат 88-го
полка, детей и женщин. Спускавшаяся вниз на площадь толпа мешала
генералу Сюсбиелю прийти на помощь попавшему в беду Леконту. Опа-
саясь перехода и своих солдат на сторону восставших и стремясь расчи-
стить себе путь к Монмартрскому холму, генерал Сюсбиель в конце кон-
цов решился в девятом часу утра на наступление и двинул к улице Гудона
конных егерей. Но получив приказ, кавалеристы не спешили двинуться
с места. Лишь после ряда понуканий они с явной неохотой повернули
своих коней крупами к толпе и попытались, не прибегая к оружию, оттес-
нить подходящих на площадь Пигаль с улицы Гудона национальных
гвардейцев. Подобный маневр вызвал со стороны последних лишь смех и
шутки, что окончательно вывело из себя командира эскадрона капитана
Сен-Джемса. Он ринулся, размахивая саблей, на штыки национальных
гвардейцев, ранил одного из них, но сам был сброшен с коня и смертельно
ранен. Хотя неудачный наскок кавалеристов и был поддержан огнем жан-
дармов, он был с легкостью отражен восставшими, прочно завладевшими
улицей Гудона, а затем и оттеснившими с площади, впрочем, уже начав-
ших брататься солдат. Незадачливому генералу Сюсбиелю ничего не оста-
валось, как поскорее отвести свои совершенно деморализованные части
с площади Пигаль наз^д, к центру города. Отступая, он, однако, ухит-
рился потерять свои пушки и митральезы: ими завладели перешедшие
в наступление национальные гвардейцы, которые позднее перетащили их
на руках к мэрии XVIII округа.
На соседней площади Бланш, так же как и на площади Пигаль, сбе-
гавшие с холма по улице Лепик национальные гвардейцы быстро рас-
строили ряды правительственных войск. Сам генерал Винуа, находив-
шийся неподалеку на бульваре Клиши и не менее генерала Сюсбиеля
страшившийся распространения братания на все воинские части, не думал
больше об оказании помощи Леконту и Патюрелю. Он лихорадочно спе-
шил не допустить опасного соприкосновения солдат с народом и вынужден
был отдать приказ об общем отступлении. В охватившей всех офицеров
панике главнокомандующий ухитрился даже потерять слетевшее с его го-
ловы генеральское кепи.
280
СТОЛКНОВЕНИЕ НА ПЛОЩАДИ ПИГАЛЬ
Современная гравюра
Печальный для «законного» правительства исход событий на Монмар-
тре не мог, конечно, не отразиться на положении занявших еще на рас-
свете Шомонские высоты войск генерала Фарона. Времени для вывоза за-
хваченных орудий не хватало и этому генералу! Сопровождавший его
полки полицейский комиссар Масе позднее, давая свои показания след-
ственной комиссии, рассказывал, что уже вскоре после 6 часов утра в Бель-
виле стали отчетливо слышны выстрелы со стороны Монмартра, и одновре-
менно на прилегающих к высотам улицах стали быстро вырастать барри-
кады. Попытки полицейских начать, согласно предписанию префекта, об-
лавы с целью ареста всех видных революционеров тут же провалились,
так как солдаты, по словам Масе, отказывались принимать в них участие.
«Я сам слышал, как они говорили между собой, что не будут стрелять в на-
род»,— вспоминал Масе, подчеркивая, что уже около 8 часов утра выра-
жал генералу Фарону мнение, что «солдаты нас не поддержат». «Действи-
тельно, каждый раз, когда солдат отправляли в разведку, на помощь Мон-
мартру или же на Шомонские высоты, их офицеры быстро возвращались
обратно, сообщая нам о том, что солдаты подняли ружья прикладами вверх.
Они (офицеры) были довольны, если при этом не происходило
братанья» 13 14.
Следовательно, не запоздание с прибытием артиллерийских упряжек,
как позднее утверждали многие организаторы нападения и, в частности,
сам военный министр генерал Лефло, а проникновение в ряды правитель-
ственных войск революционной «заразы», приведшее их к неповиновению,
обусловили на самом деле позорный провал также и бельвильской про-
вокации. И генерал Фарой был вынужден уже около 10 часов утра начать
отход в направлении Марсова поля. Подобно всем другим тьеровским ге-
нералам, он всеми силами стремился избежать соприкосновения своих
войск с народными массами, а также вооруженного столкновения с рево-
люционной национальной гвардией. О том, при каких условиях соверша-
лось бесславное отступление его полков из Бельвиля, рассказывал позднее
тот же Масе: «Мы испытывали большие затруднения при вывозе ору-
дий,— говорил он,— но вовсе не тех из них, которые сами захватили на
Шомонских высотах, а тех, которые привезли с собой» [в Бельвиль] н. А о
том, какой полный развал царил в действительности в войсках парижского
гарнизона после перехода 88-го полка на сторону восставшего народа,
позднее рассказывал мэр X округа Дюбайль. Он лично присутствовал при
том, как 110-й пехотный полк, «не будучи никем атакован и не подвер-
гаясь никакой серьезной угрозе», как только в виду казармы Шато д’О поя-
вились толпы возбужденного народа, сам бросился навстречу им и «самым
позорным образом сложил свое оружие к ногам скопища малолетних обор-
ванцев» 15.
Попытка насильно отнять у национальных гвардейцев принадлежащие
им пушки, таким образом, повсеместно закончилась столь же позорно и
плачевно, как и на Монмартре. В этих условиях «быстрейшее отступление
было абсолютно необходимо для того, чтобы спасти оставшуюся в наших
руках часть армии, которая в противном случае всюду сложила бы свое
оружие» 16. И это хорошо понимали не только Тьер и генерал Винуа, но и
рядовые прислужники французской буржуазии, каким являлся высказав-
ший это полицейский чиновник Марсей.
Правительство не получило никакой сколько-нибудь существенной
поддержки и со стороны «хороших» батальонов национальной гвардии,
13 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. II, p. 221.
14 Ibidem.
15 Ibid., p. 356.
16 Ibid., p. 200.
282
вызванных на улицу около 7 часов утра общим, данным в буржуазных
кварталах сигналом военной тревоги. Барабаны долгое время совершенно
напрасно призывали к исполнению гражданского долга «порядочных» гра-
ждан Парижа. Мало кто из них откликнулся на призыв генерала Ореля
де Паладина и готов был идти ва помощь генералу Винуа, так позорно
провалившемуся на Монмартре и в Бельвиле. В действительности, на при-
зыв откликнулись лишь десятки человек на каждый «хороший» батальон,
всего — не больше 600—1000 человек, да и то все они являлись на сбор-
ные пункты, лишь тогда, когда полное поражение правительственных
войск вполне определилось.
Напрасно Орель де Паладин, вкупе с министром внутренних дел Пи-
каром, заклинали в новой прокламации собственников Парижа — нацио-
нальных гвардейцев буржуазных округов — решительно выступить на за-
щиту «законности» и «порядка» и своим вооруженным вмешательством
спасти республику от анархии.
Напрасно и само «законное» правительство в новом, расклеенном на
стенах Парижа воззвании, запугивало их «доктринами коммунизма», гро-
зящими парижанам в случае победы «инсуррекционного комитета»; на-
прасно оно снова и снова подтверждало свою приверженность республике,
отрицая возможность нового государственного переворота,— непопуляр-
ность недавних экономических мероприятий Национального собрания
была столь велика, а авторитет правительства Тьера столь низок даже
среди средних собственников Парижа, что население буржуазных округов
ничем не откликнулось на его призыв.
Правительство Тьера и реакционная пресса уже в самый день восста-
ния подняли большой шум вокруг расстрела генералов Леконта и Клемана
Тома в полдень 18 марта. Леконт, как уже говорилось выше, был аресто-
ван своими солдатами после того, как он тщетно пытался заставить их
стрелять в толпу женщин и детей. Клеман Тома — генерал в отставке —
был особо ненавистен трудящимся Парижа как один из кровавых усмири-
телей июньского восстания 1848 г.; в период осады Парижа германскими
войсками он, будучи командующим национальной гвардии, восстановил
против себя ее рабочие батальоны своими капитулянтскими действиями.
Арестован он был в тот момент, когда, переодетый в штатское платье, сни-
мал план баррикад на Монмартре.
' Вопреки утверждениям реакционных кругов оба генерала были рас-
стреляны самими солдатами. Комитет бдительности XVIII округа, где
произошел расстрел, сделал все, чтобы спасти обоих генералов. Это под-
твердили в специальном протоколе такие свидетели, как отставные мор-
ские офицеры Ланн-де-Монтебелло и Дувиль-де-Майлефэн, слесарь Ледюк,
чиновник Мираден и некий Леон Марен 17. ЦК национальной гвардии со
своей стороны заявил о полной его непричастности к расстрелу генералов.
«Центральный комитет и парижские рабочие,— указывал К. Маркс.—
были так же виноваты в смерти Клемана Тома и Леконта, как принцесса
Уэльская в гибели людей, раздавленных в толпе при въезде ее в Лондон» 18.
Но, если население западных буржуазных округов
Успешные действия Парижа почти вовсе не откликнулось на отчаян-
частей ные призывы Ореля де Паладина, то в населенных
национальной гвардии трудящимися восточных округах военная тревога
сразу же толкнула десятки тысяч людей на улицы
и заставила их взяться за оружие. Наглая попытка завладеть пушками
национальной гвардии была встречена здесь не только всеобщим негодо-
17 «Парижская Коммуна 187(1 г. в документах и материалах», стр. 46—46.
- 18 К. Маркс. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 334.
283
ванием, но и готовностью грудью встать на защиту всех демократических
завоеваний сентябрьской революции. Не дожидаясь каких-либо распоряже-
ний со стороны, население не только одних непосредственно подверг-
шихся нападению правобережных округов, но также и левого берега Сены
(V, VI, XIII, XIV округов, где, согласно диспозиции генерала Винуа, пока
не предполагались карательные операции) стало проводить необходимые
оборонительные мероприятия: возводить из камней мостовых баррикады,
усиливать сторожевые посты, высылать патрули, стягивать к местным мэ-
риям разбросанные в разных местах пушки и т. д. Окружные комитеты
бдительности, во главе которых стояли обычно отдельные члены ЦК на-
циональной гвардии, как это бывало раньше в дни особого обострения клас-
совой борьбы, активно вмешивались в события, стремясь внести в сти-
хийно развивавшееся народное движение элементы организованности и
сознательности 19.
На Монмартре местный комитет бдительности помещался на шоссе
Клиньянкур, неподалеку от поста Шато-Руж, и во главе его стояли та-
кие испытанные революционеры-бланкисты, как Т. Ферре и В. Жаклар.
По их распоряжению уже около 6 часов утра был дан первый в Париже
сигнал военной тревоги, и национальные гвардейцы округа были призваны
к оружию. В течение всего дня комитет неизменно возглавлял народное
сопротивление, принимал меры для охраны артиллерийских парков, вел пе-
реговоры с мэром XVIII округа Клемансо, отдавал распоряжения относи-
тельно арестованных офицеров и жандармов и т. п. Особенно велика была
при этом роль В. Жаклара, который вместе с Бержере возглавлял местные
легионы национальной гвардии и позднее сам отмечал, что в день 18 марта
«руководил всеми операциями» на Монмартре 20.
На левом берегу Сены особенно большую активность проявил при пер-
вых же известиях о нападении на пушки рабочий Дюваль, тоже бланкист,
командовавший в XIII округе легионом национальной гвардии. Уже около
Ь часов утра он собрал своих национальных гвардейцев, и ожидая напа-
дения со стороны правительственных войск, укрепил все стратегически
важные пункты округа. По его распоряжению национальные гвардейцы
сейчас же завладели местной мэрией и установили артиллерийские бата-
реи на всех улицах, веером расходившихся от площади Италии. Здесь бы-
стро были возведены высокие баррикады. Сахарный завод Сэя, располо-
женный в том же округе, был по его распоряжению занят 133-м батальо-
ном. Дюваль также не упустил оповестить о нападении несколькими холо-
стыми пушечными выстрелами население соседних округов, и именно
удары расположенной у Гобеленов батареи были услышаны около 9 часов
утра в парижской ратуше как раз тогда, когда там получены были первые
победные реляции генерала Валантэна 21. Ближе к полудню, после получе-
ния известий о развитии событий на Монмартре, а также о захвате вос-
ставшими национальными гвардейцами мэрии V округа, Дюваль по соб-
ственной инициативе предпринял первые наступательные операции, про-
двинувшись с несколькими своими батальонами в глубь соседнего V округа
и заняв вокзал Орлеанской железной дороги, Ботанический сад, склады.
Позднее, уже к вечеру, он направил батальоны национальной гвардии по
улицам Монжа, Суффло к бульвару Сен-Мишель в сторону городской ра-
туши с целью поддержать продвигавшиеся с Монмартра и Батиньоля ре-
волюционные батальоны.
О том, какое большое значение, особенно в первую половину дня, имела
деятельность комитетов бдительности, рассказывают нам многие участ-
19 G. DaCosta. La Commune vecue, Paris, 1903. p. 148.
20 «La Commune», 29 mars 1871; «Le Cri du peuple», 30 mars 1871.
21 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. II, p. 66—67 (показании
Ферри).
284
ники восстания, в частности Да Коста 22 и, особенно, Аллеман. Последний,
ставший позднее видным деятелем французского рабочего движения,
в своих воспоминаниях рассказывает о том, что уже за несколько дней до
18 марта между комитетами соседних V и XIII округов достигнута была
договоренность и после ряда совещаний делегатов были даже созданы
в предвидении событий особые «комитеты действия и бдительности». Го-
товясь к сопротивлению, эти комитеты, по словам Аллемана, уже с 14 марта
заседали почти непрерывно и вообще поддерживали между собой «регу-
лярные сношения». Именно от них в самый день 18 марта «исходили пер-
вые меры обороны». По распоряжению все того же Дюваля, XIII округ
пришел на помощь V, испытывавшему недостаток в военном снаряжении.
В отличие от многих других округов Парижа и даже самого ЦК нацио-
нальной гвардии, не ожидавших нападения в ближайшем будущем и, бес-
спорно, не проявивших накануне 18 марта достаточной революционной
бдительности, в V и XIII округах уже несколько дней «ожидали с минуты
на минуту атаки со стороны правительственных войск», и члены местных
комитетов бдительности в связи с этим в самый день восстания уже с 5—6
часов утра оказались на ногах. В V округе ударили в набат с колоколен
двух местных церквей — Сен-Никола в Шардонне и Сен-Марсель — уже
около 6 часов утра. Сойдясь позднее вместе и договорившись о плане обо-
роны и нападения, Аллеман и его товарищи по комитету бдительности раз-
вили «лихорадочную» деятельность: они направили командирам всех мест-
ных батальонов национальной гвардии, на которых они могли надеяться,
специальные инструкции и вскоре приступили к «методическому захвату»
отдельных, заранее ими намеченных, пунктов в направлении занятого пра-
вительственными войсками Пантеона; мэрия V округа была тут же захва-
чена ими, а 118-й батальон национальной гвардии закрепился в близле-
жащих зданиях юридического факультета и библиотеки св. Женевьевы;
на ведущих к Пантеону улицах было возведено с десяток крупных барри-
кад 23.
Все эти мероприятия свидетельствовали о переходе восставших народ-
ных масс от обороны к нападению и быстро заставили офицеров занимав-
ших Пантеон войск подумать об отступлении. Весь V округ, таким обра-
зом, к полудню оказался в руках восставшего народа и примерно к тому
же-времени было целиком очищено от правительственных войск Сент-Ан-
туанЬкое предместье — XI округ. В XIV округе, хотя здесь народ взялся
за оружие несколько позднее, чем в XIII, к 2 часам дня площадь Анфер и
вокзал Со были уже прочно захвачены восставшими. В соседнем XV округе
народ также вскоре после полудня перешел от пассивной обороны к напа-
дению: по инициативе бланкиста Фальто, лишь недавно назначенного на-
чальником местного легиона национальной гвардии, одни батальоны во
второй половине дня продвинулись к набережным Сены и центру города,
другие же, закрепившись у вокзала Монпарнас, продвинулись в сторону
Марсова поля и Дворца инвалидов, тем самым препятствуя генералу Ви-
пуа сколько-нибудь прочно здесь удержаться.
«Коммуна возникла стихийно, ее никто сознатель-
но и планомерно не подготовлял»,— указывал
Ленин, говоря о событиях 18 марта 1871 г. в Па-
риже 24. Действительно, отпор наглой провокаци-
онной вылазке со стороны правительства Тьера
был дан ранним утром 18 марта самими героическими рабочими и реме-
Роль ЦК
национальной гвардии
в событиях
18 марта 1871 г.
22 G. DaCosta. Op. cit., t. I, p. 148 et suiv.
23 Ж. Аллеман. С баррикад на каторгу. Л., 1933, стр. 20—21.
24 В. И. Ленин. Памяти Коммуны. Соч., т. 17, стр. 111.
285
сленниками Парижа. Без какого-либо руководства, лишь повинуясь охва-
тившему их острому чувству классового гнева, трудящиеся столицы су-
мели не только отстоять сосредоточенные на Монмартре и в Бельвиле
пушки, но и внести столь сильное смятение в трусливые души организа-
торов карательной экспедиции, что бесславный отход правительственных
войск на левый берег Сены фактически начался еще до первых отданных
ЦК национальной гвардии распоряжений.
Но можно ли, однако, на основании бесспорного факта почти полной
пассивности ЦК национальной гвардии в первые часы восстания утвер-
ждать вслед за многими историками Коммуны и, в частности, вслед за ав-
тором популярной монографии Э. Лепеллетье, что восстание в Париже
протекало целиком неорганизованно, стихийно, что ЦК в тот день вообще
никак не руководил восстанием? Автор первой научной советской моно-
графии по истории Парижской Коммуны 1871 г. Н. М. Лукин подчерки-
вал по существу совершенно то же самое, говоря, что в день 18 марта будто
бы «все делалось по инициативе отдельных лиц, без всякого плана или
приказа какого-либо руководящего центра и что ЦК национальной гвар-
дии, как целое, ни в какой степени не был организующей и направляющей
силой» 25.
Опубликованные с тех пор материалы и исследования26 вносят, од-
нако, известные коррективы в эту старую концепцию и заставляют нас
отвергнуть взгляд, согласно которому ЦК национальной гвардии будто бы
до самого конца дня восстания оставался лишь совершенно безучастным
зрителем развернувшихся неожиданно на его глазах событий.
Среди советских историков первыми усомнились в правильности подоб-
ной точки зрения О. Л. Вайнштейн и вслед за ним П. М. Керженцев 27. Оба
они обратили внимание на то, что ЦК национальной гвардии в действи-
тельности если и не руководил восстанием в первые его утренние часы,
то во второй половине дня все же принял ряд важных в военном отноше-
нии решений, пытался взять на себя руководство начавшимся стихийно
движением и тем, безусловно, способствовал окончательному торжеству
рабочей революции.
Действительно, несмотря на все признаки готовящегося нападения,
несмотря на явно угрожающий тон буржуазной печати, открыто призы-
вавшей Национальное собрание и самого Тьера не медля повторить кро-
вавую июньскую расправу 1848 года и скорее покончить с двоевластием
в Париже, ЦК национальной гвардии накануне 18 марта не принял почти
никаких мер предосторожности и лишь пассивно ожидал дальнейшего
развития событий. Избранный согласно только что утвержденным стату-
там взамен старого, временного, новый ЦК успел накануне 18 марта лишь
конституироваться. На четвертом общеделегатском собрании, происходив-
шем в среду 15 марта, как и ранее, в зале Воксхолл, Арнольд, один из
видных членов ЦК, доложил собравшимся делегатам о результатах пере-
выборов, отметив, что далеко не все округа Парижа успели их провести.
Всего было избрано около 30 членов ЦК, многие из которых уже ранее
входили в состав прежнего временного ЦК. Как и раньше, большинство
членов ЦК были простыми рабочими и ремесленниками Парижа и были
почти не известны за пределами своих кварталов и округов 28.
Вновь избранный ЦК, опиравшийся не меньше, чем на 215 батальо-
нов национальной гвардии, немедленно приступил к укреплению ее
25 Н. М. Лукин (Антонов). Парижская Коммуна, 2-е изд. М., 1924, стр. 158.
26 См. например, G. Laronze. L’histoire de la Commune. Paris, 1928, p. 9—10.
p. 9—10.
27 О. Л. Вайнштейн. История Парижской Коммуны. М., 1932, стр. 82—83;
П. М. Керженцев. История Парижской коммуны, 2-е изд. М., 1959, стр. 189 и сл.
28 П. Лиссагарэ История Парижской Коммуны. СПб., 1906, стр. 81—82.
286
командных кадров. Он предложил герою-демократу Дж. Гарибальди пост
главнокомандующего и назначил испытанных революционеров-бланкистов
командующими отдельных легионов: Дюваля — в V и XIII округах,
Анри — в XIV округе, Фальто — в XV округе, Жаклара и Бержере —
в XVIII, Эда — в XX. Тем не менее политическая близорукость членов
нового Центрального комитета была еще так велика, что, по словам Алле-
мана, одного из видных в недалеком будущем участников борьбы за Ком-
муну, ЦК вечером 17 марта даже разослал комитетам бдительности от-
дельных округов специальные послания, в которых указывал, что «пра-
вительство находится в нерешительности» и что вследствие этого «пока
опасаться нечего». «Мы можем немного передохнуть» 29,— писали полити-
чески неопытные избранники батальонов национальной гвардии как раз
в тот момент, когда в парижских казармах делались последние приготов-
ления к предстоящему через несколько часов контрреволюционному
походу.
Из сохранившихся воспоминаний члена ЦК Бурсье известно, что вече-
ром 17 марта состоялось затянувшееся до глубокой ночи заседание ЦК, по-
священное по-прежнему почти целиком одним организационным вопросам,
а также проверке полномочий вновь избранных членов 30. Даже вновь со-
зданная военная комиссия (комитет обороны) фактически не успела еще
приступить к деятельности и только принимала документы и дела от
прежней.
Заседание ЦК на этот раз происходило не в помещении на улице Кор-
дери-дю-Тампль, как раньше, а далеко в глубине рабочих кварталов го-
рода, за площадью Бастилии, в реквизированной школе на улице Баф-
фруа. Здесь члены ЦК чувствовали себя в большей безопасности, чем на
прежнем месте. Расходясь после 2 часов ночи по домам, члены ЦК догово-
рились собраться на новое очередное заседание в 11 часов вечера следую-
щего дня (19 марта). Разумеется, они и не подозревали, что по распоря-
жению генерала Винуа в парижских казармах уже подняты на ноги и
строятся на дворах солдаты.
Подобно Журду, Валлесу или тому же Бурсье, многие члены ЦК были
лишь около 8 часов утра разбужены барабанным боем национальных гвар-
дейцев. Расклеенные на углах правительственные афиши осведомили их
о том, что происходит, и заставили поспешить на улицу Баффруа, где уже
к 10 часам утра собралось около десятка членов и среди них Асси, Прюдом,
Фужере. Руссо, Гойе, Лавалетт, Жерем, Буи, к которым вскоре присоеди-
нились Арнольд, Варлен, Одуано, Ферра, Бержере, Бийоре, Бланше и дру-
гие. Многие, однако, так и не сумели добраться до улицы Баффруа, так
как, узнав о наглом выступлении правительственных войск, взяли на себя,
как члены окружных комитетов бдительности, организацию обороны
в своих кварталах.
Сама логика развернувшейся борьбы, однако, заставляла собравшихся
утром на улице Баффруа членов ЦК взяться за разрешение различных
встававших перед ними революционных задач: в зал, где находились
члены ЦК, то и дело приводили захваченных восставшими, офицеров,
жандармов и полицейских; их всех необходимо было допросить, содержать
под стражей и для этого организовать тут же во дворе нечто вроде аре-
стного помещения 31. На соседних улицах народ между тем уже начал воз-
водить баррикады, и этим также необходимо было руководить. Кроме того,
хотя к 10—11 часам утра первый удар со стороны тьеровских генералов и
был уже отражен, в ближайшие часы можно было ожидать повторения
29 Ж. Аллеман. Указ, соч., стр. 21.
30 П. Лисс а тара. Указ. соч. Приложение, стр. 475 и сл.
31 Там же, стр. 476— 47'7.
287
атаки; поспешное, похожее на бегство отступление карательных отрядов
представлялось как многим рядовым национальным гвардейцам, так и
членам ЦК лишь хитроумной уловкой с целью выиграть время, а затем
снова повторить с удвоенной силой попытку овладеть пушками. Поэтому
как можно скорее стянуть собственные силы к наиболее угрожаемым и
стратегически важным пунктам, в особенности к Монмартру, казалось чле-
нам ЦК особенно необходимым.
Первое из дошедших до нас распоряжений ЦК национальной гвардии,
подписанное в 11 часов утра Асси, Фужере, Женти, Антуаном Арно,
Грелье и Руссо, носило еще чисто оборонительный характер. Оно гласило:
«Предписывается 65-му батальону [национальной гвардии], совместно
с 192-м батальоном, направиться по пути, указанному им капитаном
168-го батальона Жюри, к Монмартрским холмам, двигаться быстро» («Se
porter rapidement») 32. Около того же самого времени ЦК направил в от-
дельные округа Парижа своих членов для занятия командных постов в ба-
тальонах и, в частности, подписал назначение командиром 17-го батальона,
расположенного в Батиньоле, рабочего Варлена, вообще сыгравшего в день
18 марта крупнейшую роль. Приказ Варлену был подписан четырьмя чле-
нами ЦК — Гроларом, Фабром, Бланше и Руссо — и предоставлял ему ши-
рокую инициативу. Другой приказ, подписанный Асси, Гуйе, Бланше и
Руссо, очевидно, примерно в то же самое время предписывал сосредоточи-
вать батальоны национальной гвардии в их обычных местах сбора и по от-
ношению к отступающим правительственным войскам придерживаться
лишь строго оборонительной тактики: «Не переходить в атаку; на случай
нападения противника баррикадировать небольшие улицы, находящиеся
по соседству с большими артериями, с тем, чтобы отрезать эти последние;
в случае вооруженного столкновения не оставаться в сомкнутом строю,
а располагаться стрелковыми цепями вдоль стен» 33.
Скоро, однако, героический порыв «штурмующих небо парижан» увлек
ЦК национальной гвардии-за собой и заставил его членов изменить так-
тику. Во второй половине дня, после экстренного заседания, они перешли
к проведению некоторых чисто наступательных мероприятий и в 2 часа
30 минут дня направили командирам отдельных, расположенных на окраи-
нах Парижа батальонов приказания продвигаться к центру города с целью
захвата военного министерства, расположенного на Вандомской площади,
а также штаба национальной гвардии и других, расположенных в центре
города правительственных зданий. Два сохранившихся в архивах и ана-
логичных по содержанию приказа командирам легионов, расположенных
в XVII и XVIII округах, говорят об этом. Вот полный текст одного из них,
направленный Варлену и подписанный Фабром и Руссо: «18 марта. Два
с половиной часа дня. Настоящим предписывается батальонам, располо-
женным в XVII округе, немедленно спуститься в Париж и занять Ван-
домскую площадь, совместно с батальонами, расположенными в XVIII
округе» 34.
Аналогичное приказание получил и командир легиона XVIII округа
Бержере.
Около 3 часов дня ЦК направпл и к Дювалю в XIII округ приказание
не ограничиваться одними оборонительными мероприятиями, а «собрать
имеющиеся силы для занятия префектуры полиции и одновременно вы-
делить особый отряд на мост Нотр-Дам с тем, чтобы он был готов оказать
поддержку движению на главном направлении в сторону ратуши» 35.
32 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. II, p. 480.
33 Ibidem.
34 Цит. no G. L a г о n z e. Op. cit.. p. 10.
35 Ibid., p. 17.
288
Несмотря, однако, на эти приказания, безусловно свидетельствовав-
шие о перемене тактики и переходе к наступательным операциям, боль-
шинство членов ЦК вплоть до самого конца дня не оставляло мысль не
только о возможности, но даже о неизбежности нового, вторичного насту-
пления правительственной армии, и это в значительной степени сковы-
вало их революционную активность. Несмотря на попытки установить бо-
лее тесные связи с отдельными округами, на улице Баффруа, к сожале-
нию, были весьма плохо осведомлены о развитии событий и вследствие
этого не отдавали себе достаточного отчета в степени понесенного гене-
ралом Винуа поражения: полнейшая деморализация начавших повсеме-
стно брататься с народом солдат так и осталась им неизвестной. Именно
вследствие этого вплоть до самого конца дня немногие оставшиеся на
улице Баффруа члены ЦК и думали не столько о нанесении ненавистному
правительству Тьера последнего и решающего удара, сколько о строитель-
стве баррикад и о других чисто оборонительных мероприятиях.
Дошедшее до нас написанное к концу дня письмо Варлена члену ЦК
Арнольду позволяет судить о той большой нерешительности, с которой
приступали члены ЦК к важнейшему для революции делу закрепления
неожиданно легко доставшейся парижанам победы. Нерешительность эта
вызывалась указанным опасением перехода правительственных войск
в новое наступление. Обращаясь к Арнольду, Варлен написал в 11 часов
вечера:
«Я только что добрался до ЦК. Общее движение продолжает разви-
ваться в нашу пользу, но мы еще далеко не повсеместно одержали верх.
Фальто с людьми из 15-го батальона занимает Люксембургский дворец.
Говорят (но это еще недостаточно проверено), что здание суда также в на-
ших руках. Ратуша еще не занята, так же как и казарма Евгения. Оба эти
здания битком набиты войсками и охраняются жандармами и полицей-
скими. При сближении сделано несколько выстрелов и у нас убито не-
сколько человек. Туда, однако, направляются в настоящий момент значи-
тельные силы под командованием Люлье. Нам сообщили, что только что
занята ратуша и что жандармы Лувра также очищают здание. Однако,
в то же время нам сигнализируют о крупных передвижениях войск
в районе Марсова поля и Дворца инвалидов. Будьте на чеку! Будьте на
чеку! Все идет хорошо, но надо опасаться возможности нового наступле-
ния.
Варлен» 36.
В этом письме прежде всего бросается в глаза неосведомленность ЦК и
его отдельных членов о том, что делается в других частях города — ка-
зарма принца Евгения была безусловно занята много ранее, да и «пере-
движение» правительственных войск началось задолго до 11 часов вечера
и не в восточном, а в западном направлении, в сторону не Бельвиля,
а Версаля. Таким образом, хотя ЦК во второй половине дня и отказался от
той, чисто оборонительной, тактики, которой придерживался в первые
часы восстания, он все же был не в силах координировать движение и при-
дать ему целеустремленный и единый характер. Вследствие этого и самый
переход власти из рук «законного» правительства в руки нового прави-
тельства, созданного рабочими и присоединившимися к ним непролетар-
скими слоями трудящихся, совершался в Париже не столько по дирек-
тиве с улицы Баффруа, где к концу дня кроме Асси не оставалось почти
ни одного члена ЦК, сколько по инициативе самих «штурмующих небо»
парижан. Во главе их, правда, повсеместно находились члены ЦК,
36 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. Ill, p. 40—41.
19 Парижская коммуна, т. I •
289
преимущественно бланкисты, но действовали последние не столько пови-
нуясь директивам ЦК, сколько руководствуясь собственным разумом и
революционным инстинктом.
Об этом определенно говорят воспоминания почти всех революционе-
ров-участников событий 18 марта. Один из самых пламенных борцов за
Коммуну, бланкист Максим Лисбонн, например, подчеркивает, что реше-
ние начать наступление и двинуться на захват ратуши было принято ба-
тальонами национальной гвардии лишь к вечеру 18 марта не под давле-
нием ЦК, связи с которым были весьма недостаточными, а под влиянием
бланкистов Эда, Дюваля, Брюнеля, Фальто и других. В течение всего дня
все с тревогой ожидали нового наступления войск и даже не подозревали
о бегстве Тьера из столицы. О том же самом рассказывает нам
и Г. Да Коста, целиком отвергающий мысль о руководящей деятельности
ЦК в день восстания 37.
Таким образом, роль, сыгранная ЦК национальной гвардии, была
в действительности все же далеко не столь значительной, как это можно
было ожидать по первым отданным им распоряжениям о движении
к центру Парижа. И если совершенно невозможно говорить вслед за Ле-
пеллетье и Лукиным о полнейшей стихийности начавшегося на заре
18 марта народного движения, то говорить о внесении в это движение эле-
ментов сознательности и организованности со стороны ЦК национальной
гвардии можно также лпшь с весьма большими и существенными ого-
ворками.
Следует иметь в виду, что ни одна, ни другая из имевшихся в Париже
революционных организаций — ни ЦК 20 округов, ни Федеральный совет
Интернационала — также не предвидели надвигающихся бурных собы-
тий и накануне 18 марта не проявили необходимой бдительности. На своем
последнем заседании перед восстанием, происходившем 15 марта, Феде-
ральный совет, например, был занят почти исключительно одними органи-
зационными делами, причем растерянность его членов была настолько ве-
лика, что А. Гулле, секретарь Федерального совета, в письме якобинцу
Гамбону от 17 марта подчеркивал неясность для него самого создавшегося
положения и говорил в связи с этим о необходимости выяснить, «о чем
думает народ в глубине своего сознания» 38. Еще 22 марта, т. е. через че-
тыре дня после восстания, протокол очередного заседания совета свиде-
тельствовал о том, что большинство парижских интернационалистов и
среди них даже Э. Варлен еще далеко не уяснили себе истинного смысла
происходящих событий и даже не решались брать на себя политической
ответственности за действия ЦК национальной гвардии39.
Восстание рабочих и присоединившихся к ним ре-
месленников, вспыхнувшее в ответ на попытку от-
нять у национальной гвардии ее пушки, вызвало
в правительственных кругах страшную растерян-
ность, даже панику. Уже около 10 часов утра ге-
нерал Винуа вынужден был отдать приказ об отходе войск генералов Ле-
конта и Патюреля с Монмартрского холма и района площади Пигаль,
а около 11 часов и генерал Фарон, солдаты которого явно переставали
слушаться приказаний своих офицеров, также принужден был поспешно
отступить назад к центру города. За его войсками потянулись к Марсову
полю и Дворцу инвалидов и полки других генералов — участников столь
Бегство
правительства Тьера
и его армии
из Парижа
37 G. Da Costa. Op. cit., t. I, p. Ill—114. Там же приведены воспоминания Лис-
бонна.
35 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars, t. Ill, p. 241.
39 Ibid., p. 235.
290
QUfUb JUIU
ВОТ ТАК ФУНТ!
Карикатура Саида на Ж. Фавра и Тьера
позорно провалившейся карательной экспедиции. Все они думали теперь
лишь о том, чтобы возможно скорее прекратить соприкосновение солдат
с рабочими и ремесленниками и приостановить уже начавшийся развал
дисциплины в воинских рядах.
С раннего утра члены правительства ожидали развития событий в зда-
нии министерства иностранных дел на набережной д’Орсэ. Тьер поддер-
живал теснейшую связь и с Лувром, где помешался штаб генерала Винуа,
и с префектурой полиции, и с городской ратушей, куда в кабинет мэра го-
рода Ж. Ферри непрерывно со всех концов города поступали телеграфные
сообщения о ходе карательной экспедиции.
Ближе к полудню как для самого Тьера, так и для многих других его
соратников, стали совершенно ясными размеры постигшей «законное»
правительство катастрофы: переход значительной части войск на сторону
19*
291
восставшего народа делал невозможным немедленное вооруженное
подавление начавшейся столь неожиданно для буржуазии революции, про-
летарский характер которой вырисовывался с каждым часом все более и
более отчетливо. После 10 часов утра содержание поступавших к Тьеру
из ратуши телеграмм Ж. Ферри стало явно указывать на быстрое распро-
странение по Парижу революционного пожара: «Очень плохие известия
с Монмартра... Войска отказываются действовать...» (10 часов 30 минут
утра), «баррикады начинают подниматься и в Менильмонтане» (10 час.
45 мин.). Из Люксембургского дворца также поступают «плохие вести»
(10 час. 50 мин.): «солдаты здесь разоружены и братаются [с восставши-
ми]»; на бульваре Маджента наблюдается то же самое: «невольно1 спра-
шиваешь себя, что делают офицеры, их нигде не видно» (10 час. 55 мин.).
«В сторону ратуши по Страсбургскому бульвару двигается колонна [на-
циональных гвардейцев], перемешанная с солдатами линейных полков»
(11 час. 20 мин.); «в XI округе все потеряно. Восставшие хозяйничают
там... Состояние возвращающихся с площади Бастилии солдат плачевное,
они держат ружья прикладами вверх и т. п.» (13 час.) 40. А к 2 часам
дня на площади Бастилии вместо одного сорванного красного знамени
развевалось уже целых три, поднятых восставшими41.
Сообщения подобного рода скоро убедили Тьера и его генералов в необ-
ходимости любой ценой и возможно скорее вывести из Парижа еще не ус-
певшие перейти на сторону восставшего народа воинские части, чтобы
позднее, реорганизовав их и пополнив новыми кадрами, не приходившими
в соприкосновение с народными массами Парижа, начать планомерное
наступление против восставшего города. Во что бы то ни стало сохранить
в руках «законного» правительства и Национального собрания регулярную
армию, естественно, представлялось Тьеру жизненно важной задачей. К ее
решению толкал Тьера и отказ национальных гвардейцев так называе-
мых хороших округов прийти на помощь попавшему в беду правитель-
ству. Незадолго до 18 марта он прямо говорил Ж. Симону, что особенно
надеется, принимая во внимание недостаточное количество войск в Па-
риже, на активную поддержку со стороны национальной гвардии запад-
ных округов: «Если она выступит в большом числе, одно ее появление
гарантирует нам преданность армии»; «если же она не выступит, нам
останется лишь одна слабая надежда на то, что ЦК не посмеет раз-
вязать борьбу»; «если же... армия не проявит достаточной твердости,
у нас останется лишь единственное средство, чтобы остановить ре-
волюцию... это покинуть Париж и направиться реорганизовать армию
в Версаль» 42.
Давая позднее свои показания парламентской следственной комиссии,
Тьер сам говорил, что еще до 18 марта, предлагая Национальному собра-
нию перенести заседания из Бордо в Версаль, он имел в виду возможность
военного столкновения с революционным Парижем. Версаль представ-
лялся ему уже тогда куда более подходящим опорным пунктом, чем, на-
пример, отстоящий от Парижа на целых 15 лье Фонтенебло: «Лишь опи-
раясь на Версаль, возможно было попытаться сохранить господствующее
положение в Париже»,— указывал он тогда 43. Получив известия о пол-
ном провале карательной экспедиции и начале разложения регулярной
армии, Тьер, по его собственным словам, сейчас же вспомнил о событиях
40 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. II, p. 65—67.
41 E. Lou dun. Journal d’un parisien pendant la revolution de septembre et la
Commune, t. II, Paris, 1872, p. 376.
42 J. Simon. Le gouvemement de M. Thiers, t. I, Paris, 1878, p. 342.
43 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t II, p. 9 (показания
Тьера).
292
24 февраля 1848 г. и совете, данном им тогда королю Луи-Филиппу, воз-
можно скорее вывести из восставшей столицы имевшиеся там воинские
части, а затем возвратиться туда обратно во главе 50-тысячной армии.
В правильности этого совета его целиком убедил и опыт австрийского
фельдмаршала Виндишгреца, который, как известно, покинув Вену
в 1848 г., вскоре возвратился туда полным победителем 44.
Соображения подобного рода и заставили Тьера предложить генералу
Винуа уже около 1 часа дня скорее оттянуть свои деморализованные
войска назад в западные округа Парижа, а в случае необходимости отсту-
пить с ними дальше за черту города, в сторону Севра и Версаля.
Позднее генерал Лефло, военный министр в кабинете Тьера, откровен-
нее других рассказал о той страшной растерянности, которая охватила
всех высокопоставленных организаторов преступной провокации. Воен-
ный министр и сам лично мог утром около 9 часов убедиться, в каком
плачевном положении уже тогда находились подчиненные ему воинские
части. Достаточно сказать, что на площади Бастилии ему очень не понра-
вились «физиономии» находившихся там солдат. Они слонялись с места на
место, небрежно таская ружья на ремнях через плечо. А тут же непода-
леку рабочие и присоединившиеся к ним ремесленники спокойно возво-
дили у них на глазах высокие баррикады, оснащая их пушками и мит-
ральезами. И не солдаты, а полицейские поспешили на помощь незадачли-
вому военному министру, когда он сгоряча сделал попытку убедить тол-
пившийся на площади народ в том, что не красное, а трехцветное знамя
является национальным знаменем Франции! 4S.
К полудню положение еще более обострилось, поскольку к этому вре-
мени «многие батальоны были уже обезоружены [народом], а отдельные
воинские части распылены и отрезаны друг от друга» 46. В этих условиях
оставлять войска в стенах восставшего города, хотя бы на 24 часа, значило
бы вообще потерять их до последнего батальона 47. Сложившаяся среди
дня крайне неблагоприятная обстановка таким образом заставила Тьера
уже около 1 часа дня отдать свое первое распоряжение о выводе прави-
тельственных войск из восточных округов Парижа. В дальнейшем, однако,
вопрос о том, как справиться с разгорающимся народным восстанием, вы-
звал большие разногласия в правительственных кругах: часть министров,
в частности Ж. Фавр, Э. Пикар и адмирал Потюо, поддержанные энер-
гичным мэром Парижа Ж. Ферри, на проведенном около 3 часов дня в ми-
нистерстве иностранных дел экстренном совещании не согласились
с мыслью Тьера о необходимости временного оставления Парижа в руках
восставших и категорически настаивали лишь на отступлении войск до
линии Марсово поле — Дворец инвалидов — площадь Согласия, в самом
крайнем случае — до Трокадеро, лишь бы не допустить даже кратковре-
менного перехода власти в руки ненавистного буржуазии ЦК!
Несмотря, однако, на упорное сопротивление бывших членов «прави-
тельства национальной обороны», входивших в кабинет, Тьеру все же уда-
лось в конце концов отстоять принятое им решение. На помощь ему при-
шли... сами восставшие национальные гвардейцы. Как раз во время проис-
ходившего на набережной д’Орсэ совещания мимо здания министерства
иностранных дел с барабанным боем и развевающимися красными знаме-
нами, с криками «Смерть Тьеру!» и «Смерть Фавру!» прошло несколько
44 Ibid., р. 12.
45 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. II, p. 79 (показания
Лефло).
46 Ibidem.
47 Ibid., p. 81.
293
батальонов национальной гвардии из самых разных округов левобереж-
ного Парижа. Они направлялись в сторону городской ратуши и скоро,
так и не заняв ее еще тогда, возвратились обратно. Поскольку здание
министерства иностранных дел охранялось лишь полубатальоном егерей,
да и то не слишком надежных, национальным гвардейцам «действительно
ничего не стоило сделать пол-оборота направо», проникнуть во дворец и
захватить всех наличных министров до единого 48 49.
Генерал Лефло был прав, когда позднее указывал следственной ко-
миссии, что положение тогда было столь критическим, что он тут же шеп-
нул Тьеру: «Мне кажется, мы пропали! Нас всех арестуют!» 4Э. Дело, од-
нако, ограничилось для министров одним испугом, поскольку батальоны
национальной гвардии, не получив от своего ЦК никакого распоряже-
ния, спокойно продолжали свой путь мимо дворца. Прямая угроза со сто-
роны восставших побудила военного министра тут же предложить Тьеру
возможно скорее выбраться из Парижа. И главу исполнительной власти,
понятно, не пришлось долго уговаривать: воспользовавшись боковым вы-
ходом из дворца и заранее подготовленными генералом Винуа лошадьми,
Тьер уже около 4 часов дня сломя голову мчался в сторону Севра и Вер-
саля. Он то и дело при этом высовывался из окна кареты и подгонял своих
кучеров. Специально выделенный кавалерийский эскорт сопровождал
главу исполнительной власти до Севрского моста, после которого Тьер мог
уже считать себя в безопасности.
Расставаясь с командиром эскорта, Тьер передал ему записку для
оставшегося пока в Париже генерала Винуа. Вторично, и на этот раз
в письменной форме, подтверждал он ранее сделанное приказание безот-
лагательно вывести пз Парижа все без исключения воинские части, в том
числе 113-й и 114-й полки бригады генерала Доделя, занимавшие до этого
отдельные, оставленные немцами в руках французов форты Парижа. Тьер
категорически приказывал не только очистить пять фортов на левом бе-
регу Сены (Исси, Ван, Монруж, Бистер и Иври), но и покинуть важней-
ший опорный пункт западнее Парижа — форт Мон-Валерьен, пушки кото-
рого нацелены были на Версальскую дорогу. И, если, принимая во внима-
ние отсутствие в первых пяти южных фортах достаточного количества бое-
припасов и продовольствия, очищение их с военной точки зрения пред-
ставлялось вполне целесообразным, то оставить без защиты и покинуть на
произвол судьбы Мон-Валерьен можно было, конечно, совершенно потеряв
голову.
Получив категорическое приказание не медля приступить к выводу из
Парижа правительственных войск, генерал Винуа около 5 часов дня разо-
слал командирам всех разбросанных по городу войсковых частей соответ-
ствующие распоряжения и к 9—10 часам вечера сумел собрать в районе
Марсова поля и Дворца инвалидов почти все выведенные утром из казарм
воинские части. Движение отступавших правительственных войск в сто-
рону Версаля началось с ночи и продолжалось до самого утра 19 марта.
В арьергарде колонны находились 35 и 42-й полки из бригады генерала
Мариуза, сохранявшие все же известные остатки дисциплины. Полки эти
с ночи закрепились у Трокадеро и, прикрывая отступавших, двинулись
дальше в Версаль лишь 19-го в 9 часов утра.
О том, в каком плачевном состоянии находились тогда покидавшие
Париж воинские части, лучше других рассказал следственной комиссии
не кто иной, как сам генерал Винуа: «На заре прекрасного весеннего дня
48 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. II, p. 80.
49 Ibidem.
294
19 марта на дороге, ведущей из Парижа в Версаль,— показывал он,—
можно было увидеть длинную колонну; вслед за солдатами тащились ар-
тиллерия, повозки и прочее снаряжение». Он подчеркивал, что колонна
эта продвигалась вперед «медленно и печально» и что «страх отпечатывал-
ся на лидах всех солдат, конечно, не предвидевших еще будущих кровавых
и страшных событий, но уже размышлявших о возможных последствиях
только что разразившейся революции» 50. О том же рассказывал и другой
участник событий, видный чиновник префектуры полиции Марсей. Мо-
ральное состояние солдатской массы, двигавшейся ночью по дороге из Па-
рижа, он рисовал самыми мрачными красками: «В ночь на 19-е солдаты
были настроены столь враждебно по отношению к жандармам и полицей-
ским, бредущим бок о бок с ними по дороге, что открыто оскорбляли их.
Им невозможно было отдать ни одного приказания» 51. А известный своей
бешеной реакционностью мэр IV округа Парижа Вотрен, в свое время
предлагавший Тьеру, как известно, возможно скорее «взять быка за рога»
и прибывший в Версаль из восставшей столицы лишь в ночь на 23 марта,
говорил позднее, что и тогда еще нельзя было положиться на армию. «Ах,
месье, линейные полки ровно ничего не стоят,— говорил ему сопровождав-
ший его жандарм.— Вы можете быть уверены, что солдаты снова поднимут
ружья прикладами вверх» 52.
Таким образом, полный развал, охвативший в день 18 марта войска
парижского гарнизона, все же не помешал генералу Винуа к утру
19 марта собрать в Версале почти все участвовавшие в карательной экспе-
диции части. Только лишь два полка — 88-й, раньше других перешедший
на сторону народа, и 120-й, сложивший несколько позднее свое оружие
в казарме Шато д’О,— остались в революционном Париже и в дальней-
шем приняли участие в борьбе на стороне коммунаров. Третий линей-
ный полк — 69-й (из бригады генерала Модюи) — прибыл в Версаль лишь
23 марта, хотя и далеко не в полном составе. В смятении, охватившем
военное командование, оставлены были в Париже не только 6 артиллерий-
ских батарей, но и все стоявшие на Сене канонерские лодки. Нет никакого
сомнения в том, что, если бы ЦК национальной гвардии проявил в день
народного восстания больше политической активности, распорядился за-
крыть западные заставы и силой воспрепятствовал уходу деморализован-
ных правительственных войск в Версаль, вся парижская армия выскольз-
нула бы из рук «законного» правительства. Она или прямо перешла бы
на сторону восставшего народа или, во всяком случае, перестала бы су-
ществовать в качестве враждебной Коммуне силы.
* * *
Таким образом, ближайшей, непосредственной причиной пролетарского
восстания 18 марта была попытка правительства обезоружить рабочий
класс и демократическую мелкую буржуазию французской столицы.
«Славная рабочая революция 18 марта» (Маркс) явилась стихийным от-
ветом вооруженного народа Парижа на контрреволюционный заговор
Тьера. Карательная экспедиция правительственных войск в рабочие квар-
талы столицы дала последний толчок назревавшему рабочему восстанию.
«Коммуна возникла стихийно, ее никто сознательно и планомерно не под-
готовлял. Неудачная война с Германией, мучения во время осады, безра-
ботица среди пролетариата и разорение среди мелкой буржуазии;
50 Gen. Vinoy. Op. cit., p. 230—231.
sl Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars, t. II, p 200
52 Ibid., p. 374.
295
негодование массы против высших классов и против начальства, проявив-
шего полную неспособность, смутное брожение в среде рабочего класса,
недовольного своим положением и стремившегося к иному социальному
укладу; реакционный состав Национального собрания, заставивший опа-
саться за судьбу республики,— все это и многое другое соединилось для
того, чтобы толкнуть парижское население к революции 18 марта, неожи-
данно передавшей власть в руки национальной гвардии, в руки рабочего
класса и примкнувшей к нему мелкой буржуазии» 53. Эти слова Ленина
исчерпывающим образом раскрывают многообразные причины и предпо-
сылки первого опыта пролетарской революции 1871 года.
53В. И. Ленин. Памяти Коммуны. Соч., т. 17, стр. 111.
Глава девятая
РЕВОЛЮЦИОННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО
ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА НАЦИОНАЛЬНОЙ
ГВАРДИИ
*
В воскресенье, 19 марта выдался солнечный теплый день. С ран-
него утра, как свидетельствуют очевидцы, десятки тысяч
парижан — рабочие, ремесленники, женщины, национальные
гвардейцы — вышли на улицы. Большие бульвары, площади
столицы заполнились медленно движущимся потоком ожив-
ленных, радостных людей.
Впервые — после долгих, казавшихся бесконечными, месяцев осады,
нужды, голода, страданий — рабочий Париж вздохнул свободно и сча-
стливо. На улицах слышался смех, громкие восклицания, многие пели. По-
сле так стремительно и бурно развернувшихся событий вчерашнего дня,
принесшего народу почти неожиданно полную победу,— все, казалось,
преобразилось. Яркое солнце возвещало весну. Тяжелая, страшная зима
со всеми ее лишениями, бедствиями, напряжением ожесточенной борьбы
осталась позади.
Над ратушей развевалось красное знамя. Париж был свободен. Народ
стал хозяином своей судьбы.
А в южных и западных кварталах столицы, на всех улицах, ведущих
к дорогам на Версаль, творилось нечто необычное. В нарядных экипажах,
в забитых до отказа поклажей фиакрах, в простых повозках, загруженных
доверху чемоданами, сумками, тюками, родовая и денежная знать сто-
лицы, обитатели фешенебельных особняков и богатых домов, торопливо,
отталкивая и опережая друг друга, бежали из города.
Рядом с ними, а порою и смешиваясь с этим пестрым потоком, шли
нестройными рядами, не в ногу, неохотно повинуясь приказам офице-
ров, батальоны выводимых из восставшей столицы солдат.
Рабочий люд, женщины из народа весело и беззаботно смеялись над
этими, вчера еще столь спесивыми барынями и господами, ныне так испу-
ганно озиравшимися по сторонам и торопившимися скорее убрать отсюда
свои пышные длинные юбки и костюмы тонкого сукна. Наблюдая это
необычное зрелище — «великий исход» буржуазии из Парижа — рабочие
и работницы хлопали в ладоши и напутствовали их крепким галльским
словцом. Они радовались этому бегству буржуазии — при свете солнца
разлетались ночные совы. Париж без них стал чище, и было легче ды-
шать.
297
Центральный комитет
национальной гвардии
у власти
Но в чьих руках находилась власть? Кто и где об-
разует правительство? Создана ли новая револю-
ционная власть народа? Даже на другой день по-
сле победы народного восстания в Париже это бы-
ло еще совсем неясно.
С тех пор как глава бо|рдоско-ве|рсальского правительства Адольф-
Луи Тьер 18 марта, в полдень, в карете с завешенными стеклами, охра-
няемый с двух сторон отрядами конных жандармов, бежал из восставшей
столицы, страшась гнева поднявшегося на борьбу народа,— старого, так
называемого законного правительства больше не существовало.
Правда, еще оставались министры этого правительства, но, спрятав-
шись в подвалах министерства иностранных дел, они в смятении и страхе,
как о том откровенно рассказал потом военный министр Лефло, лишь
ждали суровой расправы народа, не смея думать ни о чем ином. Когда же
они убедились, что победоносный народ их даже не заметил, они восполь-
зовались первой возможностью, чтобы улизнуть из своей норы в версаль-
ское гнездо.
Итак, старого «легального» правительства, т. е. правительства контрре-
волюционной буржуазии, в Париже 19 марта уже не было.
В здании ратуши — этой традиционной резиденции революционной
власти, впервые за пять революций увенчанной красным знаменем.— за-
седали новые люди, представлявшие новую, рожденную победоносным
рабочим восстанием власть.
В воззваниях к народу, расклеенных на стенах парижских улиц, гово-
рилось:
«Граждане! Народ Парижа освободился от гнета, которому старались
его подчинить.
Спокойный, невозмутимый в сознании своей силы, он ожидал без
страха и не поддаваясь на провокации этих наглых безумцев, хотевших
поднять руку на Республику». И далее, говоря о том, что «наши братья
в армии» на этот раз не пожелали совершить покушение на свободу, воз-
звание заявляло: «...Париж и Франция должны совместно заложить ос-
новы Республики, единодушно одобренной, со всеми ее последствиями —
единственной формы правления, которая навсегда положит конец эре на-
шествий и гражданских войн.
Осадное положение отменено.
Народ Парижа приглашается в своп секции для производства комму-
нальных выборов.
Безопасность граждан обеспечена благодаря содействию националь-
ной гвардии» ’.
Это первое обращение новой власти к народу не оставляло сомнений
в том, что она озабочена не только судьбами столицы, но и всей страны.
Прямо указанная в воззвании главная задача — «Париж и Франция дол-
жны совместно заложить основы Республики», республики, отличной от
предыдущих, способной открыть новую эру, не знающую ни внутренних—
гражданских,— ни внешних войн, ясно показывала, что авторы этого воз-
звания рассматривают себя не как местную власть, а как общенациональ-
ное правительство, революционное правительство новой республики.
Под воззванием значилось: «Центральный комитет национальной гвар-
дии». Затем следовали 20 имен членов Центрального комитета: Асси, Бий-
орэ, Ферра, Бабик, Эдуард Моро, К. Дюпон, Варлен, Бурсье, Мортье, Гуйе,
Лавалетт, Фр. Журд, Руссо, Ш. Люлье, Бланше, Ж. Гролар, Барру, Же-
рем, Фабр, Фужв(ре 1 2.
1 «Journal officiel», 20 mars 1871. Воззвание датировано 19 марта.
2 Ibidem.
298
REPURLIQLE FRANCHISE.
LIBERTE, ECALITE, FRATERNITE. !
AL PELF!E
Citojens,
Le Peupk de Paris a sCtjHie lejoug qu on essajait de
lui imposer.
Calme, impassible dans sa force, il a attendu sans |
crainte conime saris prov<x:ation les feus ehontes qtti
voulaient toucher a la Republique. .' <
C.'tle fci- nos frcresdc I'armee nont pas 'oulu porter j
la mafin sur 1'arche, saintc de nos liberies. Merci a tons;
et que Paris et la France jettent ensemble les bases, ;
dime Republique acclamee, avec toutes se's cp-nse-- i
quences. le seul Gouvernement qui fermcra pour ton-
jours Гёге des invasions-et de* guerres civile-*.
L’etat de siege e.<t куге
Le Peuple de Paris est convoque dans ses-sections j
pour faire ses Elections'iqommunales.
La stirete de ytus les citoycus est assure.e par le
concours de la Garde nationale.
H.ad Jr Vlk. Рам-. Ic 1 9 Hiorx
l.<‘ '.tiomildffentral ifo hi (ittriii
ASSI BllXIOHAY. FEllKAX BAWK.'K. Extant, MOREMl.?. |
('. DtPOXT. VARLIA. BOI RSH K. ЧОК DKR, GULHIEIt,.
LAVALETTOf Fr JOliRUE, K.OVSSEAV.
RbAStJMgT. J miOLLARII, IHRtlQUD. W GERf/M.®, ;
. PtH/GEliKT.
АФИША ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА НАЦИОНАЛЬНОЙ ГВАРДИИ
ОТ 19 МАРТА !871 г. О ВЫБОРАХ В КОММУНУ
Эти имена отнюдь не исчерпывали всего состава Центрального коми-
тета. Подбор имен был довольно случаен; по-видимому, здесь были по-
ставлены имена лишь тех, кто был в момент составления воззвания в ра-
туше и смог его подписать. В других опубликованных обращениях, при-
казах и прочих документах Центрального комитета, наряду с назван-
ными, значились и иные имена: Ант. Арно, Арнольд, Андинью, Буи, Бер-
жере, Бланше, Кастиони, Шуто, Фортюне Анри, Годье, Жосселен,
Лисбонн, Мальжурналь, Прюдом, Ранвье, Виар, Флери, Авуан младший,
Грелье 3.
Кто были эти люди, вознесенные волной революции на вершину
власти?
Реакционная печать — французская, а вслед за ней и вся европейская,
главари версальской контрреволюции, обозленные буржуазные полити-
3 «Journal officiel», 20, 21, 22, 23, 24 mars 1871.
29»
каны всех мастей видели тяжкий и непростительный порок членов Цент-
рального комитета в том, что они не обладали известными именами, что их
«не знали в обществе», т. е. в среде тех же буржуазных политических
дельцов.
Лефло, Дюфор, Пикар и другие министры, оправившись от испуга, со-
чинили перед бегством в Версаль воззвание, в котором вопрошали: «Кто
члены этого [Центрального] комитета? Никто в Париже их не знает, их
имена новы для всего мира. Никто не может даже определить, к какой
партии они принадлежат. Кто они, коммунисты, бонапартисты или прус-
саки? Или они представляют всю эту тройственную коалицию?» 4.
«Journal des Debats» с негодованием восклицал: «Что это за Централь-
ный комитет, который посмел, самовольно действуя от имени народа, за-
хватить ратушу? Кто из нас его назначал?» 5 «Journal des Debate» был,
как известно, органом крупной денежной буржуазии. Банковские воро-
тилы настолько свыклись со своею фактической ролью незримых руково-
дителей политического механизма страны, что им казалось противоесте-
ственным, противоречащим исконному «порядку вещей», чтобы у власти
появились люди не назначенные, не выдвинутые могущественным капи-
талом.
Лондонский «Standard» — орган либеральной партии, забыв свою при-
вычную сдержанность, выражал крайнюю вражду к возникшей в Париже
рабочей власти самой разнузданной бранью: «Каких-нибудь двадцать
хулиганов низшего разбора — полные хозяева Парижа...» Газета либера-
лов не скупилась и на иные ругательства, которые едва выдерживала бу-
мага 6 7.
Поверенный в делах царского правительства во Франции Г. Н. Окунев
в донесении в Петербург писал: «В здании ратуши водворился повстанче-
ский комитет. Он состоит из лиц темных и никому решительно не изве-
стных» 1. И так как за этой неизвестностью ему мерещилось самое страш-
ное, то он спешил высказать свои предположения. «Во главе этого коми-
тета стоит некто Асси, бывший рабочий из мастерских г. Шнейдера, ор-
ганизатор бывшей в прошлом году в Крезо забастовки рудокопов. Говорят,
что он связан с Интернационалом. Остальные члены комитета, по-види-
мому, также принадлежат к этому тайному обществу, которое, кажется,
руководит повстанческим движением. Агенты Интернационала уже, ка-
жется, отправились в крупные провинциальные города, дабы установить
связь с местными комитетами [sous-comite] этой ассоциации» 8.
В этом донесении в общем хорошо осведомленного секретаря русского
посольства верными были лишь некоторые факты биографии Асси. Но
Асси отнюдь не был главою или руководителем Центрального комитета
национальной гвардии 9. Противоречило фактам и утверждение Окунева,
будто Интернационал руководил Центральным комитетом национальной
гвардии.
Конечно, в широком смысле существовала духовная связь, идейное
родство между Международным товариществом рабочих и героической
4 «Journal des journaux de la Commune», v. I. Paris, 1872.
5 «Journal des Debats», 19 mars 1871.
6 «Standard», 21 march 1871.
7 Окунев — Горчакову 9(21) марта 1871 г. Царская дипломатия и Парижская
Коммуна 1871 года. М., 1933, стр. 68.
8 Там же.
* Еще ранее, в телеграмме от 20 марта 1871 г. Окунев сообщал в Петербург:
«Установлен революционный комитет под управлением Асси из Интернационала»
(там же, стр. 66). По-видимому, основанием для этих утверждений послужило то об-
стоятельство, что под первыми документами ЦК национальной гвардии первой (по
алфавиту) стояла подпись Асси.
300
борьбой французского пролетариата 1871 года. Конечно, Коммуна была
духовным детищем Интернационала. В состав ЦК национальной гвардии
входило свыше 15 членов парижских секций Интернационала. Однако
остается непреложным фактом, подтверждаемым всеми известными доку-
ментами и, в частности, протоколами Генерального совета I Интернацио-
нала 10 11, что на протяжении всего периода деятельности ЦК национальной
гвардии вплоть до провозглашения Коммуны Генеральный совет Интер-
национала с глубоким вниманием и сочувствием следил за ходом событий
в Париже, но не руководил, да и не имел практической возможности руко-
водить революционной властью, образовавшейся в Париже.
Но не только представители международной реакции и французской
буржуазии, но даже лучшие люди французского народа — участники со-
циалистического и демократического движения, члены французских сек-
ций Интернационала — отнеслись к заседавшему в ратуше Центральному
комитету с большой настороженностью. Артюр Арну, литератор социали-
стического направления, прудонист, писал позднее в своих мемуарах:
«Первый город мира... не только испытывал состояние неизвестности, но и
принадлежал неизвестным людям. В ратуше заседало безымянное пра-
вительство, составленное почти целиком из простых рабочих или мелких
служащих, три четверти которых знали только в пределах их улицы или
мастерской. Как бы об этом ни судить, но в этом было что-то страшное и
неслыханное...» п.
Сходными были настроения члена Интернационала, будущего деятеля
Коммуны, рабочего-красильщика Бенуа Малона, члена Интернационала
рабочего-чеканщика Тейса и других.
Так кто же были эти люди, на плечи которых пала тяжесть величай-
шей ответственности перед французским рабочим классом, перед между-
народным рабочим движением, перед историей?
О них хорошо сказал Энгельс 21 марта на первом
С°СТако1штетааЛЬНОГО засеДании Генерального совета Интернационала
национальной гаярд™ в Лондоне, обсуждавшем события в Париже: «Го-
род теперь находится в руках народа... Ни один
из членов Центрального комитета не принадлежит к числу знаменито-
стей — там нет Феликсов Пиа и подобных ему людей,— но они хоюошо
известны в среде рабочего класса» 12.
Это было верно. Среди 40 членов Центрального комитета было немало
простых рабочих, оставивших свой тяжелый труд, чтобы с ружьем в ру-
ках защищать республику и Париж, а затем, когда ход событий поставил
их во главе высшей власти в столице, с честью выполнивших свой нелег-
кий долг. Таков был последователь Бланки, бывший конюх, типографский
рабочий и служащий Анри Бержере, показавший незаурядные способно-
сти в качестве журналиста, а затем ставший генералом Коммуны. Таков
был и рабочий-формовщик Авуан младший, ставший позднее командую-
щим кавалерией. Уже упоминавшийся Альфонс Асси, по профессии рабо-
чий-механик, обладал выдающимися организаторскими способностями: он
их доказал, руководя забастовкой в Крезо в январе 1870 г., а затем своей
деятельностью в Центральном комитете национальной гвардии; не слу-
чайно он председательствовал на заседаниях ЦК чаще других. Позже
он показал себя искусным командиром одного из отрядов национальной
10 См. заседания Генерального совета 21 и 28 марта 1871 г. «Первый Интерна-
ционал в дни Парижской Коммуны». Документы и материалы. М., 1941, стр. 22—31.
11 Arthur Arnould. Histoire populaire et parlementaire de la Commune de Pa-
ris, v. II. Bruxelles, 1878, p. 29—30.
12 Запись речи Ф. Энгельса о революции 18 марта в Париже. К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. 17, стр. 022.
301
гвардии, избранный членом Коммуны, он играл значительную роль в Ко-
миссии общественной безопасности.
Ранвье, рабочий-декоратор, имел за плечами славное прошлое и поль-
зовался значительной известностью в рабочих кварталах столицы. В Бель-
виле его имя было одним из самых популярных. Здесь он был избран
командиром 141-го батальона национальной гвардии, был избран членом1
ЦК 20 округов, затем, после участия в восстании 31 октября, был избран
мэром в Бельвиле. Правительство Трошю поспешило аннулировать вы-
боры Ранвье. Кстати сказать, самый этот факт и та поспешность, с кото-
рой был отнят у него мандат мэра Бельвиля, свидетельствовали о том, что-
имя Ранвье было хорошо знакомо правительству.
Портной Андинью, член Интернационала, руководитель местной сек-
ции в районе Пер-Лашез, как и рабочий-корзинщик Кловис Дюпон, при-
нявшие самое деятельное участие в работе Центрального комитета на-
циональной гвардии, также были хорошо известны в своих кварталах. То-
же должно быть сказано о рабочем-переплетчике Мальжурналь, ставшем
позднее видным военным работником Коммуны, и о железнодорожном
служащем Антуане Арно, активно участвовавшем в работе парижских сек-
ций Интернационала и обнаружившем — когда задачи борьбы от него-
это потребовали — недюжинные способности журналиста.
Рабочему-шляпочнику Шарлю Амуру было всего 28 лет к моменту на-
родного восстания в Париже. Но, несмотря на свою молодость, он пользо-
вался глубоким уважением трудового люда Парижа. Он завоевал его своей
мужественной борьбой за интересы рабочего класса. Амуру был основате-
лем профессионального союза рабочих-шляпочников. Последователь.
Бланки, он участвовал в политических сражениях своего времени, за что
не раз подвергался судебным преследованиям. Весной 1870 года он бежал
из Франции и поселился в Бельгии; здесь он примкнул к Первому Интер-
националу. После свержения империи он тут же вернулся во Францию.
Трудящиеся столицы доказали, что они не забыли заслуг молодого рабо-
чего и выразили ему свое доверие, избрав его в ЦК 20 округов и в ЦК
национальной гвардии. И здесь организаторские способности Амуру-
были быстро оценены: после победы рабочего восстания в Париже
Амуру был направлен делегатом ЦК национальной гвардии в Лион
и Марсель.
Почти под всеми документами Центрального комитета национальной
гвардии значилась странно, не по-французски звучавшая фамилия одного-
из его членов: Бабик, Жюль-Никола Бабик. Действительно, это была лишь
слегка измененная фамилия офранцуженного поляка — Юлиуша Бабиц-
кого. Один из наиболее пожилых членов Центрального комитета (ему
было за пятьдесят), Бабик существовал мелкой торговлей парфюмерными
товарами. Когда-то в далеком прошлом он увлекался вопросами религии,
но затем стал усиленно изучать произведения социалистов-утопистов Ан-
фантена, Пьера Леру, но ближе всего был к Прудону. Когда в Париже
стали образовываться местные организации Интернационала, он принял
в них участие и вскоре стал членом Федерального совета парижских сек-
ций Интернационала. У себя в округе Бабик пользовался большим уваже-
нием. Его последовательно выбирали членом ЦК 20 округов, членом ЦК
национальной гвардии, членом Парижской Коммуны. Наемные перья
буржуазной контрреволюции любили издеваться над этим уже немолодым
человеком, над его мнимыми причудами, над его верой в общественный
идеал, над его нефранцузским происхождением. Но, высмеивая этого чу-
даковатого, как его изображали, человека, версальские контрреволюцио-
неры оценили его в действительности весьма высоко: они приговорили
его позднее заочно к смертной казни.
302
Одному из самых молодых членов Центрального комитета 27-летнему
Анри-Жозефу Мортье, версальцы ставили в вину иное — его непримири-
мость. Мортье был служащим у архитектора, после революции 4 сентября
принял участие в политической жизни столицы, примкнул к бланкистам
и в их рядах участвовал в восстании 22 января 1871 года. Он был избран
членом ЦК национальной гвардии, а затем в XI округе громадным боль-
шинством голосов — членом Коммуны.
Другой член Центрального комитета, которого версальцы также попре-
кали в «незначительности» и тем не менее позже приговорили к смертной
казни, Помпей-Огюст Виар играл в действительности немалую роль в дея-
тельности первого революционного правительства 1871 года. Виар приехал
в Париж из Лиона и выдвинулся во время осады столицы, где он вступил
в ряды национальной гвардии. Тридцати лет от роду, смелый, решитель-
ный, Виар завоевал доверие товарищей и был избран в состав ЦК 20 окру-
гов и ЦК национальной гвардии. Виар на заседаниях Центрального ко-
митета национальной гвардии занимал нередко наиболее революционную
позицию. Так уже на заседании ЦК национальной гвардии 21 марта он
внес предложение о запрещении контрреволюционных демонстраций 13.
Он же позднее защищал в ЦК политику строгих репрессивных мер против
контрреволюционных элементов.
Живописец Альфред Бийорэ, член Интернационала, весьма популяр-
ный в своем XIV округе, сосланный после Коммуны в Новую Каледонию
и погибший в возрасте 36 лет; рабочий-столяр Жан-Батист Жерем, нео-
якобинец, активный член ЦК национальной гвардии, а затем и Коммуны,
рабочий-переплетчик Ипполит-Адольф Клемане, член Интернационала,
популярный в IV округе рабочий деятель, член ЦК 20 округов, член ЦК
национальной гвардии, член Коммуны 14 — эти и другие рядовые члены
Центрального комитета национальной гвардии обычно презрительно тре-
тировались буржуазными летописцами гражданской войны во Франции,
как «темные люди», не заслуживающие даже внимания. А между тем лю-
бой из этих «неведомых людей» стоял на несколько голов выше прослав-
ленных буржуазной прессой политических краснобаев. Это были люди не
слова, а дела, не гнавшиеся за громкими подвигами, не позировавшие пе-
ред зеркалом истории, не искавшие для себя ни почестей, ни славы. Самые
обыкновенные люди труда — рабочие, мастеровые, или живущие на гро-
шовый заработок интеллигенты — в неожиданно возникшей совершенно
новой для них политической обстановке, вынужденные ходом вещей ре-
шать вопросы, о которых они никогда не задумывались, обнаружили здра-
вый смысл, верный революционный инстинкт, твердую волю, чувство долга
и ответственности перед своими товарищами. Под ничем не примечатель-
ной внешностью этих «простых парней» из ЦК национальной гвардии
скрывались люди стальной закалки 15.
Но в составе Центрального комитета национальной гвардии были
и имена, которые нельзя было замолчать, или намеренно переврать.
13 См. протокол заседания ЦК национальной гвардии 21 марта. «Черная книга
Парижской Коммуны», перевод с французского. Спб., 1872, стр. 96—97. Эти протоко-
лы, опубликованные в тенденциозном, крайне враждебном коммунарам издании,
требуют к себе сугубо критического отношения. Протоколы заседаний ЦК нацио-
нальной гвардии этого периода публиковались лишь в выдержках и в разных вер-
сиях, поэтому находящиеся в обращении разные варианты не воссоздают научно
достоверной картины заседаний первого временного революционного правительства.
14 Paul De lion. Les membres de la Commune et du Comite central. Paris, 4871.
15 Источниками сведений о деятелях ЦК национальной гвардии служат пресса,
протоколы революционных организаций, мемуары. См. также Ch. Proles. Les hom-
ines de la Revolution de 1871, v. I—IV. Paris, 1898; I. Clere. Les hommes de la Commu-
ne. Paris, 1871; G. V a p e г e a u. Dictionnaire universel des contemporains. Paris, 1873.
303
перепутать в газетном отчете. Это были имена революционных бойцов,
прославившихся своей неустрашимой борьбой еще во времена Второй
империи, или в первые месяцы Третьей республики.
Под первым же официальным документом Республиканской федерации
национальной гвардии в списке членов Центрального комитета стояла
подпись Луи-Эжена Варлена 16.
Варлену в это время было тридцать три года, но как видно из предше-
ствующего, он уже ряд лет пользовался заслуженной почетной известно-
стью в стране. Этот рабочий-переплетчик, не получивший ни систематиче-
ского образования, не обладавший даже сколько-нибудь верными полити-
ческими взглядами — он был левым прудонистом, отнюдь не освободив-
шимся от ошибочных воззрений мелкобуржуазных доктрин Прудона, тем
не менее, благодаря замечательной природной одаренности, цельности
своего характера, силе ума, благородству и чистоте помыслов, безгранич-
ной преданности делу революции, стал одним из самых выдающихся дея-
телей французского и международного рабочего движения 17. Варлен был
одним из главных руководителей Федерального совета парижских секций
Интернационала, участником ряда его международных конгрессов, заме-
чательным оратором и пропагандистом. В апреле 1870 г., во избежание
ареста, Варлен эмигрировал в Бельгию. На третьем судебном процессе
парижской организации Интернационала был заочно приговорен к тюрем-
ному заключению и денежному штрафу. На родину он вернулся лишь по-
сле революции 4 сентября. Избранный командиром 193-го батальона на-
циональной гвардии, Варлен принял участие в восстаниях 31 октября и
22 января. Как видно из предыдущей главы, он сыграл также немалую
роль в восстании 18 марта. В следующие дни он был направлен в качестве
члена ЦК национальной гвардии в министерство финансов и оказывал
в то же время большое влияние на общую политику революционного пра-
вительства.
Большой известностью пользовался также в демократических кругах
рабочий-литейщик Эмиль-Виктор Дюваль. Дюваль был бланкистом, но
глубокую верность «Заключенному» и его методам борьбы он сочетал л
пониманием значения и роли международной организации пролетариата.
Секретарь Федерального совета парижских секций Международного това-
рищества рабочих, Дюваль привлекался по третьему судебному процессу
Интернационала. Дюваль был также председателем союза литейщиков и
пользовался известностью как один из видных организаторов синдикаль-
ного движения во Франции. Против «правительства национальной обо-
роны» Дюваль вел открытую борьбу и сыграл значительную роль в со-
бытиях 22 января и 18 марта. Член ЦК 20 округов, командир 13-го ле-
гиона, он после победы восстания был назначен делегатом при префектуре
полиции. Через несколько дней ЦК произвел Дюваля в генералы и назна-
чил одним из командующих вооруженными силами.
Буржуазная контрреволюция страшилась и ненавидела этого молодого
рабочего, обнаружившего такие выдающиеся способности военного и го-
сударственного руководителя.
27-летний студент-медик, типографский служащий и журналист
Эмиль Эд, получивший позднее известность как генерал Коммуны, поль-
зовался уважением демократических кругов еще во времена империи. Он
участвовал в республиканском движении, был редактором газеты «Libre
16 «Journal officiel», 20 mars 1871.
17 E. F a i 11 e t. Biographie de Varlin. Paris, 1885; M. F о u 1 о n. Eugene Varlin.
Clermont-Ferrand, 1934; M. Доимапже. Коммунар Варлен (1839—1871), пер. с
франц. Л., 1927, Adolphe Clemance. Eugene Varlin.— «La Revue socialiste», № 5,
1885, А. Я. Лурье. Портреты деятелей Парижской Коммуны. М., 1966, стр. 55—109.
Луи-Эжен Варлен.
304
pensee». За участие в выступлении против императорского режима 14 ав-
густа 1870 г. Эд был приговорен к смертной казни. Революция 4 сентября
спасла ему жизнь и он сразу же с головой ушел в политическую борьбу.
Верный ученик Бланки, Эд сотрудничал в его газете «Patrie en danger».
Он участвовал в восстании 31 октября и после его неудачи должен был
уехать в Бельгию, но вскоре вернулся в Париж. Избранный членом ЦК 20
округов, затем членом ЦК национальной гвардии, Эд везде проявлял
энергию и смелость. Этот молодой литератор и недоучившийся медик об-
наружил также военные способности. Он был произведен Центральным
комитетом в генералы и назначен одним из трех командующих вооружен-
ными силами Парижа.
Парижская демократия хорошо знала также имя и Франсуа Журда,
молодого (в 1871 г. ему было 28 лет), но давнего участника парижских
секций I Интернационала, прудониста, человека чистых помыслов и боль-
шого мужества. Журд был избран членом ЦК национальной гвардии, сы-
грал немалую роль в славный день 18 марта и был направлен ЦК вместе
с Варденом в министерство финансов.
Здесь нет надобности подробно говорить о других деятелях Централь-
ного комитета национальной гвардии: Жорже Арнольде, Фортюне Анри,
Максиме Лисбонне, Антуане Брюнеле, Гроларе, Буи и многих других,
выполнивших с честью свой долг 18; все они пользовались кто большей —
в пределах города, кто меньшей — в границах своего округа или даже
своей улицы — известностью и уважением среди людей труда.
В своем подавляющем большинстве члены Центрального комитета
были молодые люди. За их плечами еще не было большого жизненного
опыта, и пресловутая «житейская мудрость» государственных мужей
вроде Тьера, хваставшегося сорока годами политической деятельности 19,
вызывала у них лишь презрительные насмешки.
Простые рабочие, мастеровые, мелкие служащие, литераторы, не при-
знанные «большой печатью», художники, для которых были закрыты
двери салонов «маститых» мастеров, Париж мозолистых рук, Париж
труда и нужды — вот кого представляли члены Центрального комитета
национальной гвардии.
Сказать об этих людях, о членах ЦК национальной гвардии, что это
«темные люди», что это «неизвестные» — значило оскорбить Париж, на-
род Парижа, тысячами нитей связанный со всем французским народом.
«Quarante rois on fait la France» («Сорок королей сделали Фран-
цию») — эта старая формула монархизма больше никого не могла обма-
нуть; в стране, где только что совершилась пятая революция, над нею
смеялись. Францию создал народ. Ее богатства, ее города и нивы, ее веч-
ные памятники искусства, ее всегда живой язык, творения непреходящей
ценности ее национального гения — все это было создано народом Фран-
ции.
Центральный комитет национальной гвардии был как бы слепком
французского народа, народа Парижа. Он был не только его детищем, он
был его живым воплощением. Его пестрый профессиональный состав, на-
считывавший множество самых разнообразных профессий, от рабочего-
литейщика, или рабочего-сапожника до живописца или актера, был точ-
ным отражением трудового люда столицы с ее множеством мелких пред-
приятий и тружеников самых различных специальностей. Его столь же
неоднородный партийный состав — бланкисты, прудонисты, неоякобинцы,
18 В интересах точности следует отметить, что в состав Центрального комитета
проникли некоторые недостойные люди. Бланше (Пуриль) был разоблачен позднее
как бывший полицейский агент.
19 A. Thiers. Notes et sera venters. Paris, 1906.
20 Парижская Коммуна, т. I
305
Центральный комитет
национальной гвардии
как временное
революционное
правительство
люди неопределенных демократически-социалистических воззрений, раз-
ного рода «социалисты по чувству» — также довольно точно отражал уро-
вень политической зрелости и сознательности французского пролетариата
той поры.
В этом были сильные стороны Центрального комитета: он был плотью
от плоти и костью от кости французского народа, он был его про-
должением, он был им самим. Но в этом же была и его слабость: разде-
ленный на множество политических течений и группировок, не имея еди-
ной направляющей подлинно революционной пролетарской партии, спо-
собной идти впереди народа и вести его за собой, он не мог обеспечить
надлежащего руководства народными массами. Его действия направляла
не революционная теория научного социализма, остававшаяся большин-
ству членов ЦК неизвестной или малоизвестной, а революционный ин-
стинкт, классовое чутье поднявшихся на великую борьбу народных масс.
Заслугой Центрального комитета национальной
гвардии как первого правительства рабочего
класса было то, что он, сохраняя тесную связь со
всем парижским пролетариатом, с вооруженным
народом, сумел реализовать замечательную «исто-
рическую инициативу масс», которую Маркс и
Ленин ставили в опыте Парижской Коммуны превыше всего 20. Об этом
свидетельствуют даже те требующие к себе сугубо критического отноше-
ния записи заседаний Центрального комитета национальной гвардии, кото-
рые опубликованы в «Черной книге Парижской Коммуны».
Вот, например, запись первого заседания Центрального комитета в ра-
туше, т. е. уже в качестве временного правительства, 19 марта. Обсужде-
ние стоявших в повестке дня вопросов дважды прерывалось. Первый раз:
«Ввели группу делегатов различных бельвильских и монмартрских ба-
тальонов. Они явились просить о выдаче оружия тем, которые в нем ну-
ждались. Гражданин Гуйе высказался в пользу этого предложения. За-
тем Комитет объявил, что оружие раздается в зале Марсельезы...» 21. Зач-
тем заседание было прервано на один час вторично. «В это время Коми-
тет принимал донесения п сообщения различных батальонов» 22.
В протоколе заседания Центрального комитета от 20 марта среди про-
чих пунктов, имеется следующая запись: «Многие делегаты батальонов
национальной гвардии явились с засвидетельствованием о своей преданно-
сти Комитету. Гражданин Асси выразил надежду, что немногие из дисси-
дентов завтра же к ним присоединятся» 23.
Эта сухая протокольная запись весьма живо воссоздает картину тех
тесных связей с народом, которые революционное правительство поддер-
живало и во время своих заседаний.
Жюль Валлес, редактор газеты «Cri du peuple» в своем исторически до-
стоверном рассказе о днях Коммуны так изображает заседания Цент-
рального комитета: «Сейчас их не больше шести-семи человек в этом ог-
ромном зале, где еще не так давно танцевала империя в раззолоченных
мундирах и бальных туалетах. А сегодня под потолком с виньетками из
геральдических лилий заседают полдюжины молодцов в грубых башмаках,
в кепи с шерстяным галуном, в куртках и солдатских шинелях без эпо-
лет и аксельбантов — правительство» 24.
Это правительство в мундирах национальных гвардейцев, столкнув-
20 См. В. И. Ленин. Предисловие к русскому переводу писем К. Маркса к
Л. Кугельману. Соч., т. 1’2, стр. 88.
21 «Черная книга...», стр. 91.
22 Там же.
23 Там же, стр. 94.
24 Ж. Валлес. Инсургент. Перевод с фр. Н. С. Нейман. М., 1960, стр. 170—171.
306
шись с совершенно новыми и необычными задачами, которые поставила
перед ним история, не растерявшись, советуясь со своими товарищами из
кварталов парижской бедноты, взялось за решение таких проблем, кото-
рые открывали новую главу в развитии французского общества.
В первом же воззвании Центрального комитета национальной гвардии,
расклеенном на стенах парижских улиц и затем опубликованном в офи-
циальной части «Journal officiel» как правительственное заявление, ЦК
утверждал, что «он не действовал тайно: имена его членов значатся на
всех его прокламациях. Если имена эти и не громки, зато носители их не
уклонились от ответственности, а она была велика. Комитет не был групл
пой неизвестных, но был создан свободным волеизъявлением — голосами
215 батальонов национальной гвардии» 25.
Эти последние слова показывают, что члены Центрального комитета
вполне сознавали и должным образом оценивали значение полученных
ими полномочий. Они понимали, что выступают как доверенные лица 215
батальонов национальной гвардии, т. е. вооруженного народа Парижа.
В более ранних работах советских историков И. И. Скворцова-Степа-
нова, Н. М. Лукина (Антонова), П. М. Керженцева, внесших в целом весь-
ма болыпойи ценный вклад в изучение проблем Парижской Коммуны, вы-
сказывалось мнение, будто бы Центральный комитет не рассматривал себя
как правительство и не собирался им быть 26.
С этим мнением нельзя согласиться.
Действительно, в первых же документах, подписанных Центральным
комитетом национальной гвардии 19 марта,— в воззвании к народу, в об-
ращении к гражданам Парижа, в постановлении о проведении выборов
в Коммуну 22 марта 27,— говорилось, что Центральный комитет считает
необходимым проведение этих выборов и, как только Коммуна будет об-
разована, он передаст ей власть.
Эти заявления вполне понятны. Требование провозглашения Коммуны,
тесно связанное с революционными воспоминаниями о Коммуне 1792—1793
годов, было одним из самых популярных среди трудящихся Парижа и по
разным мотивам поддерживалось тремя главными политическими группи-
ровками — бланкистами, неоякобинцами, прудонистами. Революция 18
марта победила под лозунгом Коммуны.
Объявив выборы в Коммуну своей главной задачей и торжественно
заявив, что он передаст ей всю полноту власти, Центральный комитет,
в то же время, и своими действиями и своими заявлениями дал ясно по-
нять, что рассматривает себя как временную власть, как временное пра-
вительство.
Правда, как это явствует из протоколов заседаний Центрального ко-
митета национальной гвардии, некоторые члены его указывали, что ЦК
не может решать вопросы, подлежащие компетенции правительства. Так,
на заседании 20 марта, при обсуждении внесенного Варденом предложе-
ния об отсрочке уплаты по векселям, Бийорэ заявил, «что так как коми-
тет не правительство, то ему и не следует касаться отсрочек, имеющих
отношение к торговле». Как сказано далее в протокольной записи; «гра-
жданин Мортье поддержал эту мысль» 28. Такого же рода мнения выска-
зывались и в революционной печати 29.
25 «Journal officiel», 20 mars 1871.
26 И. И. Степанов. Парижская Коммуна 1871 года. Изд. 3. М., 1924, стр. 98—99;
Н. М. Лукин (Антонов). Парижская Коммуна 1871. Изд. 2. М., 1'904, стр. 159 Я
сл.; П. М. Керженцев. История Парижской Коммуны 1871 г. Изд. 2. М., 1959,
стр. 194 и сл. Наиболее отчетливо эта точка зрения выражена у И. И. Степанова й
Н. М. Лукина^но с некоторыми оговорками также и у П. М. Керженцева.
27 «Journal officiel», 20 mars 1871. Partie officielle.
28 «Черная книга», стр. 93.
29 См. напр. «Le Cri du peuple», 21 mars 1871; «L’Ordre», 23 mars 1871.
20* -307
Все это свидетельствовало лишь о том, что в рядах Центрального ко-
митета национальной гвардии, равно как и в Федеральном совете париж-
ских секций Интернационала, занявшем первоначально выжидательную
позицию, не было единства мнений по вопросу о роли и правах ЦК. И тем
не менее, ЦК национальной гвардии в целом фактически действовал и
выступал как временное революционное правительство. Более того, офи-
циальные заявления и, главное, действия Центрального комитета убе-
ждают в том, что он рассматривал себя не как местную только парижскую
власть, а как общефранцузское национальное революционное прави-
тельство.
В частности, Центральный комитет уже 19 марта, действуя как обще-
французский орган власти, принял постановление по вопросам взаимоот-
ношений с германским правительством. В этот день уполномоченный ЦК
по министерству внутренних дел опубликовал извещение, в котором гово-
рилось: «Мы теперь же заявляем, что твердо решили соблюдать предвари-
тельные условия мира, чтобы обеспечить этим путем спасение республи-
канской Франции и дело общего мира» 30.
Само название «Республиканская федерация национальной гвардии»,
от имени которой выступал Центральный комитет, является в этом смысле
показательным. Не менее знаменательным является и то, что Централь-
ный комитет 19 марта составлял отдельные прокламации не только к на-
роду и к гражданам Парижа, но и к департаментам. В разной форме в них
высказывалась та же мысль о том, что города и села Франции должны
одобрить действия Парижа и последовать его примеру.
Центральный комитет национальной гвардии был самым авторитарным
революционным правительством. Он опирался не на легальные «обычные»
парламентские полномочия, а на вооруженное восстание народа. Он сам
представлял собой вооруженный народ Парижа, и постоянная мощная
поддержка всего парижского народа была источником его силы и прида-
вала ему такой авторитет.
В дни власти Центрального комитета во Франции выходило одновре-
менно два официальных органа республики — два «Journal officiel»: один
в Париже, другой в Версале31. За этой деталью, имеющей на первый
взгляд чисто внешний и второстепенный характер, в действительности
скрывалось нечто существенное.
Своеобразное двоевластие, фактически установившееся во Франции
в период февраля-марта 1871 года, после событий 18 марта было разру-
шено. Вооруженная диверсия, предпринятая правительством Тьера про-
тив революционного Парижа 18 марта, имела своею целью положить ко-
нец этому фактическому двоевластию, разоружить парижский пролета-
риат и подчинить его одной власти — диктатуре контрреволюционной бур-
жуазии. Но попытка эта, как было рассказано в предыдущей главе, по-
терпела полное фиаско и привела к прямо противоположным результатам.
Народ Парижа восстал, свергнул власть контрреволюционного прави-
тельства Тьера и сам утвердил свою власть в столице.
До сих пор — такова была незыблемая историческая традиция Фран-
ции — развитие событий в Париже определяло судьбу всей страны. Так
было во время великой революции 1789—1794 годов, в июльской револю-
ции 1830 года, в 1848 году, 4 сентября 1870 года. Торжество революции
в Париже всегда означало победу ее во всей стране. Для парижских рабо-
чих, помнивших по рассказам своих отцов и дедов, как спасались бегством
надменный Карл X и тучный Луи-Филипп, представлялось само собой ра-
30 «Journal officiel», 20 mars 1871. Подробнее см. т. II.
31 Помимо отдельных изданий, они оба воспроизведены в «Journal des Journaux
de la Commune», t I—II. Paris, 1872.
308
НАРОДЫ ПОСЛЕДУЮТ НАШЕМУ ПРИМЕРУ!
Гравюра Ж. Корсо
зумеющимся, что после того, как Париж выгнал Тьера и его министров,
вся Франция, как это бывало и раньше, последует его примеру. Централь-
ный комитет, разделявший чувства парижан, а также по другим мотивам,
к которым мы вернемся позже, питал во многом те же иллюзии.
В действительности получилось иначе. Франция на этот раз в большей
своей части по целому ряду причин не последовала сразу за Парижем.
Только в некоторых городах имели место попытки провозглашения Ком-
мун. Контрреволюционное правительство Тьера не бежало из страны, как
это было в 1830 и 1848 годах, а зацепившись за Версаль, удержало власть.
309
В Версале обосновалась власть контрреволюционной буржуазии, в Па-
риже — власть рабочего класса. Эти две власти противостояли друг другу.
Две противостоящих власти, два противостоящих класса — это
и означало начало гражданской войны.
Но в Париже, по крайней мере в первые дни после победы 18 марта,
этой неизбежности гражданской войны, не оставлявшей места для согла-
шения, для компромисса, не поняли и не осознали.
В Париже царило ликование, упоение победой, радостная оптимистиче-
ская уверенность, что наступившие яркие солнечные дни весны отогнали
навсегда все то тяжелое, темное, что угнетало жителей столицы на про-
тяжении бесконечной мучительной зимы.
Парижский корреспондент лондонской газеты «Standart» так характе-
ризовал настроение Парижа вечером 19 марта: «Что всего удивительнее,
так это полнейшее спокойствие Парижа. День был чудесный, и Елисей-
ские поля, улица Риволи, и Пале-Рояль были заполнены обычной воскрес-
ной толпой, предающейся праздничному отдыху. Даже в кварталах, още-
тинившихся штыками, не заметно никакого возбуждения...» 32.
Жюль Валлес в статье, опубликованной в двадцатых числах марта
в издававшейся им газете «Cri du peuple» очень ярко передал настроения
огромного общественного подъема, уверенности в будущем, царившие в те
дни в Париже. В своей статье, обращаясь к малышу, игравшему на улице
за баррикадой, Валлес восклицал:
«День 18 марта раскрыл перед тобою прекрасное будущее, мой маль-
чик. Ты мог бы, подобно нам, расти во мраке, топтаться в грязи, барах-
таться в крови, сгорать от стыда, переносить несказанные муки бесчестья.
С этим покончено!
Мы пролили за тебя и кровь и слезы. Ты воспользуешься нашим на-
следием.
Сын отчаявшихся, ты будешь свободным человеком!» 33.
Две главные ошибки
Центрального комитета
национальной гвардии
Эта вера в полное торжество свободы, в полный
успех революции была характерна для тех дней.
Корни этих иллюзий, этого упоения победой, в
действительности еще далеко не закрепленной,
следует искать в политической незрелости руководителей первого в исто-
рии правительства рабочего класса. Эта же политическая незрелость пре-
допределила ряд ошибок, допущенных Центральным комитетом.
Самой главной из них, имевшей неисчислимые пагубные последствия
и оказавшейся в конечном счете решающей, было то, что Центральный
комитет не довел до конца одержанную народом победу, не задушил
классового врага в его осином гнезде — Версале и не уничтожил, следо-
вательно, очага контрреволюции.
Была ли возможность это сделать?
Все известные историкам источники с неопровержимостью свидетель-
ствуют о том, что в первые дни после народной победы 18 марта в рядах
контрреволюционной буржуазии и ее правительства царили смятение,
тревога, страх. Вопреки успокоительным официальным заявлениям
версальского правительства34 оно было крайне обеспокоено создав-
шимся положением. Как позднее откровенно признавался Тьер, первые
две недели после 18 марта «были самыми дурными днями во всей его
жизни» 35.
32 «Standard», 21 march 1871.
33 «Le Cri du peuple», 28 mars 1871.
34 «Journal officiel» версальского правительства, воспроизведенный в «Journal des
Journaux de la Commune», v. I.
88 Цит. no Arthur Adamov. La Commune de Paris. Anthologie. Paris, 1959, p. 211.
310
Бежавшие из Парижа, напуганные насмерть чиновники и буржуа при-
несли в Версаль настроения паники. С ужасом ожидали с часа на час втор-
жения парижских «инсургентов», как выражалась в ту пору реакционная
печать, в городок королевских дворцов. Соотношение сил, если брать его
даже с чисто военной точки зрения, было для версальцев катастрофиче-
ским. Можно было ругать какими угодно словами национальных гвардей-
цев, как это делали даже изысканные эстеты, вроде Теофиля Готье или
Эдмона де Гонкура 36, но оставалось непреложным, что в Версале насчи-
тывалось лишь около 27 тыс. солдат, а в Париже Центральный комитет
имел под ружьем армию свыше 100 тыс. бойцов.
Тьер в своих позднейших показаниях говорил: «Если бы мы были ата-
кованы 70 или 80 тыс. человек, то я не поручился бы за устойчивость на-
шей армии, поколебленной сознанием громадного численного превосход-
ства противника» 37. Тьер умалчивал о том, что оставшиеся в распоряже-
нии версальского правительства войска были деморализованы понесен-
ным поражением, были политически крайне ненадежны, так как многие
готовы были последовать за своими товарищами, побратавшимися с наро-
дом Парижа.
Тьер не посмел признаться (ведь он был главой правительства, отве-
чавшего за создавшееся положение), что в эти критические дни версаль-
ская власть не имела никакой реальной опоры, что она, так сказать, ви-
села в воздухе, держалась по инерции и что первый сильный удар мог ее
опрокинуть.
Да и мог ли вообще Версаль — город-парк, город-дворец — противо-
стоять великому городу — столице Франции? Даже Тьер вынужден был
признать, что в те дни «в Париже господствовало мнение: с Версалем по-
кончено» 38. Но и в Версале думали также, и это приводило в трепет ми-
нистров, сановников, депутатов Национального собрания, бежавших из
столицы аристократов и буржуа, генералов и князей церкви, их жен и
любовниц, словом, так называемый «весь Париж» — высшее общество
господствующих классов, сбившихся в пеструю кучу в маленьком городке.
Со страхом, с ощущением почти неизбежной гибели, смотрели они на
дороги, ведущие из Парижа. По ним все еще двигались кареты с занаве-
шенными стеклами, фаэтоны, доверху забитые картонками, шли отдель-
ные пешеходы, разрозненные группы солдат, хмурых, недовольных, но
повинующихся приказам командира, проезжали верховые, отставшие ста-
рались догнать проехавших раньше...
Но шли часы, затем прошел день, за ним другой, потом третий..., а те,
кого с таким ужасом ожидали в Версале, так и не появлялись на дороге.
В эти часы и дни и была совершена революционным Парижем решаю-
щая, непоправимая ошибка.
Одержав 18 марта полную, сокрушающую врага победу, достигнув
огромного, подавляющего военного превосходства над противником, демо-
рализовав его военные силы, Центральный комитет национальной гвардии,
возглавивший народное восстание и ставший ходом вещей высшей рево-
люционной властью, странным образом остановил так успешно начав-
шееся наступление и не довел его до конца.
Примерно за 20 лет до описываемых событий, в 1852 году, подытожи-
вая уроки революции 1848 года, Фридрих Энгельс в своей знаменитой
36 С. Theophile Gautier. Les tableaux du Siege. Paris; Journal des Goncourt, 2-e
serie, 1 vol. 1870—1871. Paris, 1890.
37 Enquete parlementaire. Depositions, t. II. См. также J. Favre. Gowvernment de
la defense nationale. Paris, 1879, p. 244.
33 P. Deles sale. Paris sous la Commune. Documents et souvenirs inedits. Paris,
4937, p. 34-43.
311
работе «Революция и контрреволюция в Германии» писал: «Восстание-
ость искусство, точно так же как и война, как и другие виды искусства.
Оно подчинено известным правилам, забвение которых ведет к гибели
партии, оказавшейся виновной в их несоблюдении... Во-первых, никогда-
не следует играть с восстанием, если нет решимости идти до конца. Вос-
стание есть уравнение с величинами в высшей степени неопределенными,
ценность которых может изменяться каждый день... Во-вторых, раз вос-
стание начато, тогда надо действовать с величайшей решительностью
и переходить в наступление. Оборона есть смерть всякого вооруженного
восстания; при обсроне оно гибнет раньше еще, чем померилось силами
с неприятелем» 39. И далее Энгельс напоминал ряд важнейших требова-
ний этой наступательной тактики, подсказанных опытом революционной:
борьбы 1848—1849 годов 40.
В. И. Ленин, относившийся к этим суждениям основоположников на-
учного социализма с величайшим вниманием, не раз их цитировавший, на-
зывал их «уроками истории» 41. Он сам гениально применил эти уроки
истории к величайшей из революций — Великой Октябрьской социалисти-
ческой революции 1917 года — и развил и обогатил марксистское учение
о восстании как искусстве.
Но эти уроки истории, которые Маркс и Энгельс извлекли уже из-
опыта 1848 года, остались неусвоенными французскими рабочими и их
руководителями во время революции 1871 года.
Причина рокового упущения коренилась в ошибочной позиции пас-
сивного выжидания, занятой Центральным комитетом как новой властью,
как первым временным революционным правительством рабочего класса.
Правда, в составе Центрального комитета и других влиятельных ре-
волюционных организаций, например ЦК 20 округов, были люди, пони-
мавшие необходимость решительных наступательных действий. Дюваль,
как и ряд других бланкистов, требовал, ареста членов правительства Тьера,
немедленного похода на Версаль, быстрой ликвидации контрреволюцион-
ного гнезда в окрестностях столицы. Но они составляли в Центральном
комитете меньшинство, да видимо и недостаточно энергично настаивали,
на этих мерах.
В издарной в 1960 г. Дотри и Шелером весьма ценной и дающей мно-
го нового публикации неизданных документов ЦК 20 округов Парижа со-
держатся свидетельства о том, что и за пределами этого ЦК, так сказать,
в самых низах революционных организаций народа, существовало недо-
вольство тем, что Центральный комитет поставил своей главной целью
проведение выборов в Коммуну вместо немедленного подавления контрре-
волюции. Так, например, один из членов «комитета бдительности» I округа
доктор Напиа-Пике, павший во время «кровавой недели» смертью героя,
считал немедленное проведение выборов в Коммуну вредным 42. Напиа-
Пике был не один. Его товарищ по комитету I округа Эжен Шатлен, ко-
торого выдвинули кандидатом в Коммуну, отводя свою кандидатуру, пи-
сал: «Граждане, я оцениваю победу 18 марта не так, как вы. Позволили
выйти армии из Парижа; не арестовали предателей национальной обо-
роны тогда, когда это можно было сделать; Французский банк охраняется
реакционными батальонами. Я не хочу брать на себя ответственности ни
за один из этих непоправимых фактов. В политике каждая ошибка — это
39 Ф. Энгельс. Революция и контрреволюция в Германии. К. Маркс и
Ф. Энгельс. Соч., т. 8, стр. 100.
40 См. там же, стр. 100—101.
41 См. работы В. И. Ленина. Марксизм и восстание. Удержат ли большевики
государственную власть? (Послесловие) и др. Соч., т. 26.
42 Jean Dau try et Lucien Scheier. Le Comite Central Republicain des vingts
arrondissements de Paris. Paris, 1960, p. 215.
312
преступление...». И Шатлен заканчивал свое письмо предсказанием, что»
предстоящая битва будет ужасной 43. Это письмо — свидетельство того,,
как глубоко и правильно понимали положение вещей рядовые участники
революции.
Жан Аллеман, в те дни делегат 59-го батальона национальной гвар-
дии, в своих воспоминаниях рассказывает, что вскоре после победы 18-
марта, он добивался от Центрального комитета национальной гвардии ор-
ганизации похода на Версаль. Он говорил Бийорэ: «...Прошу вас сказать
вашим коллегам, чтобы они ускорили наступление на Версаль.... Нам сле-
довало бы уже быть там» 44. По рассказу Аллемана, который не был ни
подтвержден, ни опровергнут последующей мемуарной и исторической
литературой, он лично, с группой рабочих-типографщиков проник в Вер-
саль для того, чтобы действуя изнутри, облегчить захват этого гнезда
контрреволюции45. Мемуары Аллемана также свидетельствуют о недо-
вольстве рядовых участников революции медлительностью и нерешитель-
ностью Центрального комитета в его действиях против правительства-
Тьера.
Правда, порою это справедливое порицание политики Центрального-
комитета заводило критиков слишком далеко. Так, на заседании ЦК 20
округов 21 марта уже упоминавшийся Напиа-Пике заявил, что «первый
округ откалывается от ратуши (т. е. от революционного правительства
в ратуше.— А. М.), так как он считает, что ЦК национальной гвардии де-
лает только ошибки. Первый округ хотел революционных мер, а не выбо-
ров» 4б. Такое заявление было, конечно, грубо ошибочным, так как, будь
оно претворено в жизнь, оно привело бы лишь к расколу и дезорганиза-
ции революционных сил.
ЦК 20 округов не пошел на раскол с только что возникшим революци-
онным правительством. Первоначально Дюмон предложил оказать са-
мую полную поддержку и выразить самую живую симпатию Централь-
ному комитету национальной гвардии при условии, чтобы комитет стал
еще более энергичным, памятуя, что «самая суровая строгость является
единственным средством спасения революции» 47. Брион, Телидон, Амег
Валлес, к которым в конце присоединился и сам Напиа-Пике, потребовали
полной и безоговорочной поддержки ЦК национальной гвардии. Такое ре-
шение и было принято 48.
Но если ЦК 20 округов, поддерживая временное революционное пра-
вительство, толкал его к более решительным и смелым действиям, то дру-
гие организации, также претендовавшие на свою долю власти, напротив,
оказывали на него давление справа. Уже вечером 18 марта окружные-
мэры Парижа и депутаты Национального собрания от департамента Сены
собрали совещание с целью провозгласить себя высшей властью в столице.
Однако на сей раз они опоздали: над ратушей развевался красный флаг,
и когда полковник Шарль Ланглуа, небезызвестный прудонист, назначен-
ный мэрами командующим национальной гвардией, с важным видом
явился в ратушу, он был попросту выставлен за дверь.
Но с утра 19 марта мэры начали нескончаемые переговоры с Централь-
ным комитетом национальной гвардии, убеждая его в том, что, они, мэры,.
43 Ibid., р. 215-216.
44 Jean Alleman е.— Memoires d'un communard. Des barricades au bagne.
Русск. перевод: Жан Аллеман. С баррикад на каторгу, Л., 1933, стр. 31.
45 Ж. Аллеман. Указ, соч., гл. Ill, IV. См. также расказ Луизы Мишель об»
ее агитации среди солдат версальских войск. L. Michel. La Commune. Paris, 1898.
4e Jean Dau try et Lucien Scheier. Op. cit., p. 218.
47 Ibid., p. 217. :
43 Ibid, p. 217—220.
313:
представляют единственную подлинно законную власть, и что в интере-
сах общего блага власть должна быть им уступлена 49.
Даже когда стало очевидным, что соглашение невозможно, моры упор-
но продолжали эти переговоры. Позднее Пьер Тирар, крупный коммер-
сант, мэр XI округа, цинично признавался: «Главная цель, которую мы
преследовали этой оппозицией (к Центральному комитету национальной
гвардии.— А. М.), заключалась в том, чтобы воспрепятствовать федера-
там идти на Версаль» 50 51.
Даже такая организация, как Федерация парижских секций Интерна-
ционала, от которой революционное правительство рабочего класса вправе
было ожидать самой энергичной поддержки, на протяжении первых четы-
рех дней занимала неопределенную, колеблющуюся позицию, и лишь 23
марта выступила с манифестом в пользу Коммуны, написанным, впрочем,
вполне в стиле путаной, противоречивой прудонистской фразеологии3I.
Подавляющее большинство членов Центрального комитета, не отдавая
себе отчета в смысле и значении происходящего, не понимая задач проле-
тарской революции и прежде всего ее тактической линии, сознательно
уклонялось от наступательных действий, избегало вооруженной борьбы,
страшилось кровопролития и предоставило развитие событий за преде-
лами Парижа их стихийному течению в надежде, что оно будет благо-
приятным для него.
В одном из ранних документов Центрального комитета, в прокламации
от 20 марта, подписанной Дювалем как делегатом-уполномоченным при
бывшей префектуре полиции и шестью делегатами — его помощниками,
говорилось: «С 18 марта Париж не имеет другого правительства, кроме
народного: это лучшее из всех правительств. Париж стал свободным горо-
дом. Его могущественная централизация более не существует... Париж не
имеет ни малейшего намерения отделить себя от Франции: напротив того,
он вытерпел ради Франции иго империи и «правительство национальной
обороны» со всеми его изменами и подлостью. И теперь, конечно, он не
думает покинуть Францию, но говорит ей как старший брат: защищайся
так, как я защищался, борись с насилием так, как я с ним боролся» 52.
Мысль этой прокламации ясна: Париж звал остальную Францию
к подражанию его действиям. Здесь ощутимо проступает уверенность
в том, что воодушевляющий пример столицы увлечет за собою всю
страну.
В другом документе тех же дней, в статье делегата ЦК при «Journal
officiel» от 21 марта говорилось: «Париж- не может ни отделить себя от
провинции, ни вынести страданий быть от нее оторванным. Париж был,
является сейчас и должен оставаться навсегда столицей Франции, головой
и сердцем демократической, единой и неделимой республики» 53. Во мно-
жестве вариантов эта мысль повторялась и в других прокламациях, обра-
щениях, газетных статьях той поры 54.
В опубликованных протокольных записях заседаний ЦК национальной
гвардии нет никаких упоминаний об обсуждении первым революционным
49 С. A. Daub an. Le fond de la Societe sous la Commune. Paris, 1873, p. 48—50;
F. Dame. La resistance, les maires, les deputes de Paris et le Comite Central du 18 au
26 mars. Paris, 1871. В этой книге приведена по дням вся история переговоров между
мэрами и Центральным комитетом.
50 Enquete parlementaire... Depositions, v. П, p. 342. Напомним, что Тирар позднее,
в период Третьей республики неоднократно занимал посты министра и премьер-
министра.
51 Murailles politiques franpaises (далео:—Murailles), v. II. Paris, 1874, p. 52—53.
52 «Journal officiel», 21 mars 1871, p. 14—15.
53 Ibidem.
54 Например, Paris est dans le Droit, «Journal officiel», 22 mars 1871, p. 24.
314
правительством принципиальных вопросов революции и революционной
тактики. Повестка дня заседаний Центрального комитета была загромож-
дена множеством неотложных практических вопросов, поглощавших все
его время и внимание. Однако при всем том, на основе официальных
заявлений Центрального комитета, его программных документов можно
все-таки установить его тактическую линию и взятый им политический
курс. Пользуясь терминами наших дней, его можно определить так: это
был курс на мирное развитие революции. Центральный комитет созна-
тельно и совершенно определенно отказывался от гражданской войны
и стремился всеми возможными средствами ее избежать.
В первой же прокламации «К народу!», выпущенной Центральным
комитетом 19 марта, указывалось, что главной задачей является создать
республику, «которая навсегда положит конец эпохе вражеских наше-
ствий и гражданских войн» 55 56. В другом воззвании Центрального комите-
та от того же числа, где население оповещалось о событиях 18 марта,
в заслугу комитета ставились его призывы к умеренности, к великоду-
шию. ЦК заявлял: «Никакой агрессии, оказывайте сопротивление только
в случае крайней необхдимости» 5е.
Сходные суждения высказывались и в других программных докумен-
тах Центрального комитета. Таково было и мнение большинства органов
революционной прессы и представленных ими общественно-политических
кругов парижских трудящихся.
Прудонистская газета «La Commune», начавшая выходить с 20 марта,
в первом же номере писала: «Эпоха насильственных революций окончи-
лась и гражданская война ныне невозможна» 57.
Огюст Верморель, прудонист, один из талантливых публицистов своего
времени, в первом номере своей газеты также проповедовал отказ от гра-
жданской войны и всеобщее примирение: «Буржуазия и народ Парижа,
не смотрите ни на Бельвиль, ни на Версаль, ни на Берлин, чтобы увидеть
там, что с вами будет». Верморель предостерегал против опасностей, исхо-
дящих «и от социальной революции, и от торжествующей реакции, и от
прусского наступления», которые в его изображении, как бы уравнива-
лись в своих пагубных последствиях 58. Здесь со всей ясностью проступала
теоретическая беспомощность и политическая путаница, свойственные
даже лучшим представителям прудонистской школы.
Но это полное непонимание характера революции и стоящих перед
нею задач было свойственно не только прудонистам. Бенуа Малой, рабо-
чий-красильщик, в ту пору ближе всего стоявший к бакунистам 59, в пер-
вые дни после 18 марта, как это было справедливо отмечено П. Л. Лавро-
вым, занял по существу капитулянтскую позицию, предлагая сдать власть.
«Положение опасно... Ясно, что собрание не захочет ничего слушать, пока
комитет будет занимать ратушу. Если же, напротив, Париж передаст себя
своим законным представителям, я полагаю, что они могут сделать более
чем вы», — говорил Малой 60.
Жюль Валлес, талантливый писатель, позже член Коммуны, честный
демократ с ярко выраженными социалистическими тенденциями, но не
примыкавший ни к одной из политических партий или социалистических
55 «Journal officiel», 20 mars 1871.
56 Ibidem.
67 «La Commune», 20 mars 1871.
58 «L’Ordre», N 1, 20 mars 1871.
59 Бенуа Малой, как известно, позднее в 80-х годах стал одним из лидеров ре-
формистской группировки поссибилистов.
60 П. Л. Л а в р о в. Парижская Коммуна 18 марта 1871 г. Изд. 4. Л., 1925, стр. 84.
См. также Lissagaray. Histoire de la Commune de 1871. Paris, 1929, p. 114—115.
315
школ того времени, в издаваемой им газете «Le Cri du peuple» также
с ужасом говорил о несчастиях гражданской войны 6*.
В основе сознательного стремления избежать гражданскую войну, ко-
торое так явственно проступало во всех этих выступлениях, лежали тео-
ретически незрелые и путаные представления об обществе и классовой
борьбе и непонимание того великого исторического подвига, который тво-
рили французские рабочие, непонимание того, что с 18 марта начался
первый в истории опыт пролетарской революции.
Вместе с тем здесь сказывалось и великодушие рабочего класса, по-
коящееся на иллюзиях в отношении буржуазии, его склонность видеть.’
буржуазию лучшей, чем она была на деле, его наивная вера в то, что она
склонится перед волею Парижа и что вся Франция последует в едино-
душном порыве за великой столицей республики.
Французские рабочие и их руководители в Центральном комитете на-
циональной гвардии обольщали себя параллелями и аналогиями с фран-
цузской буржуазной революцией XVJII в., когда значительная часть бур-
жуазии шла вместе с народом. Разве это не могло вновь повториться? Не
случайно очень многие революционные газеты Парижа полностью восста-
новили революционный календарь 1793—1794 годов и помечали свои но-
мера рядом с мартом также вантозом и жерминалем 61 62.
Даже Артюр Арпу, один из прудонистских мемуаристов Коммуны, и
тот должен был признать: «Париж — город иллюзий... Большинство его
населения так же горячо хотело избежать междоусобной войны, как и
было полно решимости отстаивать свои права. Оно не допускало, что во>
Франции найдется человек, который возмечтает, захочет и ппикаяоет
подвергнуть осаде столицу Франции. Оно не допускало, что во Франции
найдется французское правительство, которое возмечтает, захочет и при-
кажет начать ужасную истребительную войну против первого города
в мире...» 63.
Арну был прав — то были гибельные иллюзии. Нашелся и человек —
им был Тьер, нашлось и правительство — буржуазное версальское прави-
тельство — которое без колебаний начало истребительную войну против
Парижа.
Как бы там ни было, но ошибочные политические воззрения, наивные
иллюзии, необоснованный оптимизм, великодушие и прочие причины, яв-
лявшиеся все, в конечном счете, следствием недостаточной зрелости фран-
цузского рабочего класса, предопределили, что возглавлявший его Цент-
ральный комитет после блистательной народной победы 18 марта, прервал
наступление и, уклоняясь от гражданской войны, перешел к позиции пас-
сивной обороны, выпустив инициативу из своих рук.
Маркс, с величайшим вниманием следивший за всем происходящим
в Париже и уже в начале апреля увидевший в борьбе парижан событие-
всемирно исторического значения, уже 6 апреля, в письме к Либкнехту,
указал на допущенную ошибку. Маркс писал: «По-видимому, если пари-
жане терпят поражение, то это их вина, но вина, которая на деле произо-
шла от чрезмерной honnetete [порядочности],— Центральный комитет, а
затем и Коммуна дали mischivous avorton [злополучному выродку] Тьеру
время сосредоточить вражеские силы: 1) потому, что они по глупости не
хотели начинать гражданской войны, как будто Тьер не начал ее сам сво-
61 См., например, «Le Cri du peuple», 21 mars 1871. Те же настроения отчетливо-
чувствуются и в автобиографическом, посвященном периоду Парижской Коммуны,,
романе Валлеса «Инсургент».
62 «La Commune, 20 mars 1871—29 ventose an 79». «Le Reveil du peuple», 18 avril'
1871—28 germinal, an 79.
63 Arthur Arnould. Histoire populaire et parlementaire de la Commune de Pa-
ris, v. П. Bruxelles, 1878, p. 48—49.
316
<й попыткой насильственного разоружения Парижа... 2) Чтобы их нель-
зя было упрекнуть в противозаконном захвате власти, они потеряли дра-
гоценные мгновения на избрание Коммуны, организация которой и т. д.
•опять-таки потребовала времени,— а следовало немедленно двинуться на
Версаль после поражения реакции в Париже (Вандомская площадь)»64.
Эта же мысль была подчеркнута Марксом и в известном письме к Ку-
гельману от 12 апреля 1871 г. В этом письме, в котором, по выражению
-Ленина, Маркс «поет настоящую осанна руководимым прудонистами и
•бланкистами парижским «геройским» рабочим» б5, он вновь указывал на
ту же решающую ошибку парижских рабочих: «...История не знает дру-
гого примера подобного героизма! Если они окажутся побежденными, ви-
ной будет не что иное, как их «великодушие». Надо было сейчас же идти
на Версаль, как только Винуа, а вслед за ним и реакционная часть самой
парижской национальной гвардии бежали из Парижа. Момент был упу-
тцен из-за совестливости. Не хотели начинать гражданской войны, как
будто бы чудовищный выродок Тьер не начал ее уже своей попыткой обе-
зоружить Париж!» 6б.
Итак, первой и, надо признать, решающей ошибкой восставшего про-
летариата и его правительства в лице ЦК национальной гвардии было
пренебрежение основными правилами восстания как искусства, попытка
уклонения от гражданской войны, фактически начатой уже буржуазией,
и добровольный, не вынуждаемый военными соображениями переход от
наступления к пассивной обороне.
Частной военной ошибкой, допущенной Центральным комитетом в пер-
вые дни после 18 марта, было то, что он не занял своевременно форт Мон-
Валерьен — важную стратегическую позицию, расположенную на подсту-
пах к Парижу и эвакуированную правительственными войсками в ночь на
19 марта. 20 марта капитан 101-го батальона национальной гвардии Мутон
настаивал в ЦК национальной гвардии на том, чтобы его батальон был не-
медленно направлен в этот форт. Однако ЦК не поддержал этой ценной
инициативы Мутона 67. Между тем 20 марта версальцы вновь заняли Мон-
Валерьен, и когда 21 марта Люлье с отрядом национальной гвардии явился
к форту, он не был туда допущен. Люлье удовольствовался обещанием ко-
менданта форта сохранить нейтралитет в случае военных действий между
Версалем и Парижем.
Могло казаться, что первоначальный ход событий, или, вернее ска-
зать, некоторых событий, давал известные основания для ориентации на
стихийное развитие революции и подтверждал оптимистические ожида-
ния, что Франция последует за Парижем, как это бывало и в прежних ре-
волюциях.
Действительно, и на этот раз пример Парижа оказался заразитель-
ным: 22 марта началось восстание в Лионе, 23 марта — в Марселе и Сент-
Этьенне, 24-го — в Тулузе, 25-го — в Перпиньяне, 26-го — в Крезо 68.
Не подлежит сомнению, что эти народные восстания в крупнейших го-
родах Франции имели огромное политическое значение. Эти восстания, на
протяжении одной недели разразившиеся вслед за Парижем в крупнейших
64 К. М а р к с — В. Либкнехту, 6 апреля 1871 г. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. XXVI, стр. 102.
55 В. И. Лени н. Предисловие к русскому переводу писем К. Маркса к Л. Ку-
гельману. Соч., т. 12, стр. 88.
66 К. Маркс —Л. Кугельману, 12 апреля 1871 г. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XXVI, стр. 105-106.
67 J. A. Fancher. La crosse en 1’air. La veritable histoire de la Commune, t. 1.
Paris, 1960, p. 207.
68 См. специально о революционных движениях в провинции, т. II, гл. 14 настоя-
щего издания.
317
промышленных центрах Франции, свидетельствовали о том, что неприми-
римость классовых противоречий между пролетариатом и буржуазией уже
переросла границы локальных конфликтов и вплотную подводила к обще-
национальному классовому сражению, к общенациональной революции.
Вместе с тем было далеко не случайным, что революция, начавшаяся
в Париже, не разлилась сразу широким потоком повсеместно, по всей
стране, как это было во время так называемой «муниципальной револю-
ции» 1789 г., или в 1830 г., пли в 1848 г., или даже в сентябре 1870 г. Не
случайным было, что восстания рабочих и шедших вместе с ними других
трудящихся, главным образом городской мелкой буржуазии, все-таки
оставались отдельными, изолированными «островками» во враждебном им
море.
Более того, развитие революционных движений в провинции с первых
же дней показало, какое яростное сопротивление реакции оно встречает,
и с какой беспощадностью и непреклонной решимостью буржуазия подав-
ляет это движение. Раньше, чем революционное движение в провинций
успело окрепнуть и разрастись, буржуазия его задушила. Уже 25 марта
была подавлена Коммуна в Лионе, 27-го — пали Коммуны в Тулузе и
Сент-Этьенне.
Буржуазия не только начала гражданскую войну против пролетариата,
она уже одерживала победы в этой гражданской войне.
Но и в этих, на глазах меняющихся к худшему условиях, Централь-
ный комитет национальной гвардии не отказался от своей пассивно-обо-
ронительной тактики и не пошел, несмотря на все еще сохраняющееся
большое военное превосходство, походом на Версаль.
Без малого тридцать лет спустя, около 1900 года, лидер бланкистов
Эдуард Вайян, отвечая на вопрос о своей позиции во время Коммуны, зая-
вил: «Начиная с революции 18 марта я был убежден, что не было более
важной задачи и цели, чем борьба против Версаля. Быть или не быть —
так был поставлен перед Коммуной вопрос; он был поставлен так фактами
и обстоятельствами» 69.
Это определение Вайяна очень точно формулирует сложившееся
т действительности в 1871 году положение вещей. «Быть или не быть Ком-
муне» — это зависело в первую очередь от того, когда начнет революцион-
ный Париж наступательные бои против Версаля. Беда была в том, что
эта, может быть, своевременно осознанная Вайяном мысль, была им вы-
сказана вслух лишь тридцать лет спустя.
Другая серьезная ошибка, допущенная Центральным комитетом на-
циональной гвардии, заключалась в том, что он проявил излишнюю и не-
нужную поспешность с передачей полноты власти в руки Коммуны.
ЦК Национальной гвардии во всех своих официальных заявлениях
усиленно подчеркивал, что он рассматривает себя лишь как временную
власть, которую он сложит как только будет избрана Коммуна 70.
Центральный комитет вначале назначил выборы на 22 марта, затем
должен был перенести их на 23-е и, наконец, перенес на 26 марта. Эта
отсрочка выборов была вызвана не осознанием членами Центрального ко-
митета своих прав и революционных обязанностей, а сопротивлением ре-
акционной буржуазии в Париже, возглавляемой мэрами, на чем мы оста-
новимся несколько позже.
Члены Центрального комитета не осознавали, что власть, которую они
тредставцяли, является высшей формой революционной власти, что она
принципиально, коренным образом отличается от любой другой формы
69 Цит. по Jean Dau try et Lucien Scheier. Op. cit (septembre 1870 — mai
1871). Paris, 1960, p. 251.
70 «Journal officiel», 20, 21, 22 mars 1871.
318
буржуазной власти, что в этом различии и заключается ее преимуще-
ство по сравнению с любым иным «обычным», т. е. легально, «по закону»
избранным правительством.
В. И. Ленин в 1917 г., говоря о политическом характере правительства
Советов рабочих и солдатских депутатов, указывал, что эта власть особого,
нового типа, «того же типа, какого была Парижская Коммуна» 71. Харак-
теризуя Коммуну как новый тип государственной власти, он писал: «Это —
революционная диктатура, т. е. власть, опирающаяся прямо на револю-
ционный захват, на непосредственный почин народных масс снизу, не на
закон, изданный централизованной государственной властью» 72. И да-
лее В. И. Ленин указывал, что эта власть совсем иного рода, чем обычные
формы власти в парламентарной буржуазно-демократической республике.
Сказанное В. И. Лениным о Парижской Коммуне вообще в наибольшей
мере относится к первому революционному правительству парижских ра-
бочих в 1871 г. — ЦК национальной гвардии. Оно опиралось не на изби-
рательный бюллетень, а непосредственно на вооруженный народ, источни-
ком его власти было не парламентское голосование, а народное восстание.
К несчастью, члены Центрального комитета, в значительной мере ос-
лепленные предрассудками прудонистских, бланкистских или неоякобин-
ских доктрин, не увидели, не поняли своеобразия представляемой ими вла-
сти, поднявшей их на такую всемирно-историческую высоту, которой ме-
ждународное рабочее движение еще до того не достигало-. Они не исполь-
зовали всех возможностей, которые предоставляла им эта форма власти,
не привели в движение все рычаги революционной диктатуры, рассматри-
вая себя лишь как временный правительственный орган.
Насколько можно судить по имеющимся источникам, перед членами
Центрального комитета ни разу не вставал вопрос о том, чтобы продлить
свои полномочия и повременить с выборами в Коммуну до решающих
побед революции во всей стране. Из источников видно, что лишь за преде-
лами Центрального комитета, в делегации 20 округов Парижа однажды
был поднят вопрос о расширении полномочий и политической роли Цент-
рального комитета. На заседании делегации 21 марта все тот же Напиа-
Пике предложил выяснить, «не наступит ли уже завтра утром срочная
необходимость преобразовать ЦК национальной гвардии в Комитет обще-
ственного спасения» и в этом случае включить в его состав членов делега-
ции 20 округов 73.
Это выступление Напиа-Пике вновь свидетельствовало о том, что
в среде рядовых участников революции рождались смелые и правильные
мысли. Напиа-Пике в сущности предлагал, объединив оба созданных твор-
чеством масс революционных органа, наделить их самыми широкими пра-
вами и сделать действительно могущественным правительством револю-
ционной диктатуры. Но предложение Напиа-Пике не получило никакой
поддержки. И на этом и на следующем заседании 23 марта подавляюще©
большинство членов делегации 20 округов единодушно высказалось
в пользу скорейшего проведения выборов в Коммуну. Как выразился один
из членов• делегации Брион, ЦК национальной гвардии «...стал на путь
легальности и не может больше возвращаться к революции» 74.
Сам Центральный комитет национальной гвардии в неоднократных
заявлениях первых дней своей власти75 и в специальных воззваниях уже
после избрания Коммуны76 подтверждал, что он всегда рассматривал
71 В. И. Ленин. О двоевластии. Соч., т. 24, стр. 10—20.
72 Там же, стр. 19.
73 J. Dautry et L. Scheier. Op. cit., p. 218.
74 Ibid., p. 228.
75 «Journal officiel», 20, 21, 22 mars 1871.
76 Ibid., 7 avril 1871.
319
Политическая
программа
первого
революционного
правительства
свои полномочия как временные и видел свою главную задачу в том,
чтобы передать власть Коммуне.
Эта ошибка была сразу же замечена и осуждена Марксом в цитирован-
ных выше письмах к Вильгельму Либкнехту и Кугельману. «Вторая
ошибка, — писал он Кугельману 12 апреля,— Центральный комитет слиш-
ком рано сложил свои полномочия, чтобы уступить место Коммуне. Опять-
таки благодаря «честности», доведенной до мнительности!» 11.
Обе решающие ошибки первого революционного
правительства, которые должны быть сразу учте-
ны для правильного понимания всего последующе-
го развития борьбы между силами революции и
контрреволюции, ни в малой мере не должны ни
заслонить, ни преуменьшить те славные дела, тот
:великий революционный подвиг, которые творили трудящиеся Парижа во
главе с ЦК национальной гвардии в первые 10 дней после победы народ-
ного восстания.
Хотя рабочее восстание 18 марта не подготовлялось революционными
организациями и возникло, как справедливо указывал В. И. Ленин, сти-
хийно, однако, когда оно разгорелось, Центральный комитет националь-
ной гвардии не остался в стороне от него, а, как мы видели, принял в нем
активное участие и возглавил его.
Это была первая в истории человеческого общества революция проле-
тариата, поддержанного широкими массами трудящихся, т. е. народная
революция, в которой пролетариату принадлежала ведущая, руководящая
роль.
Особенностью этой революции было, однако, то, что рабочий класс
вступил в нее, не овладев научной теорией пролетарской революции и не
имея подлинной революционно-пролетарской партии, которая в очень
сложной обстановке могла бы обеспечить единое, правильное руководство.
Как известно, к этому времени международное рабочее движение до-
стигло уже такой степени зрелости, что оно создало научную теорию про-
летарской революции, и подлинно революционное руководство пролетар-
ским движением; и то и другое было связано с именами Маркса и
Энгельса. Но для Франции в 1871 году марксизм еще в большей мере
представлял собой завтрашний, чем сегодняшний день рабочего движения,
он еще не имел сколько-нибудь широкого распространения, французский
рабочий класс в своей массе и даже в лице большинства своих руководите-
лей еще не постиг великого учения научного социализма и представлял
себе весьма неотчетливо стоявшие перед ним задачи и пути их осуще-
ствления.
Политическая литература Парижской Коммуны отличалась крайней
противоречивостью, множеством различных, нередко противоположных
•точек зрения и по коренным и по частным вопросам революции, неопреде-
ленностью и неясностью многих суждений. Это относится и к заявлениям,
прокламациям, пропагандистским статьям Центрального комитета нацио-
нальной гвардии, с которыми он выступал на страницах своего официаль-
ного органа «Journal officiel».
Такая противоречивость суждений не представляет собой чего-либо
удивительного; она должна быть принята во внимание исследователем и
понята им: в конечном счете она отражала крайне неоднородный социаль-
ный состав трудящегося населения Парижа в целом и самого рабочего
класса. В этой противоречивости отразилась также неясность политиче-
ских взглядов и политических идеалов, связанная с тем, что руководство
77 К. Маркс — Л. Кугельману, 12 апреля 1871 г. К. Маркс и Ф. Энгельс.
<оч., т. XXVI, стр. 106.
.320
рабочим движением, оспаривали друг у друга три крупных мелкоОуржу-
азных по своим воззрениям школы: прудонисты, бланкисты, неоякобинцы,
не считая более мелких, и, что, как писал В. И. Ленин, «не было налицо
рабочей партии, не было подготовки и долгой выучки рабочего класса...» 78.
В самом истолковании революции, начавшейся восстанием 18 марта,
было много путаницы, и ее классовый характер был далеко не ясен для
ряда ее участников.
Примером неопределенной мелкобуржуазной трактовки сущности и це-
лей революции 18 марта может служить предвыборное воззвание одного
из вожаков неоякобинцев, Феликса Пиа, опубликованное 26 марта. В этом
воззвании нет и следа понимания пролетарской сущности событий
18 марта, их отличия от революции конца XVIII века79.
А Делеклюзу, например, борьба, которую Париж вел против Версаля,
представлялась борьбой против феодального Национального собрания,
против феодальных сил 80. Делеклюз, следовательно, не видел, что в дей-
ствительности главным врагом революционного Парижа были уже не
феодальные силы (аристократия, конечно, тоже соучаствовала в борьбе,
но уже не играла главную роль), а контрреволюционная буржуазия.
Это непонимание того, что главным содержанием классовой борьбы
после 18 марта является борьба между пролетариатом и контрреволюцион-
ной буржуазией, было характерно и для других участников революции.
Верморель, наиболее отчетливо выражавший точку зрения прудони-
стов, в своих статьях прямо обращался к буржуазии и народу Парижа 81,
что, естественно, подразумевало общность их интересов, и призывал
к тому, чтобы Париж «взял свою судьбу в собственные руки, создав свое
правительство, которое не будет ни правительством Бельвиля, ни прави-
тельством Версаля...»82. Нетрудно понять, что реальным содержанием
этой межеумочной, «средней» позиции был призыв к политике классового
примирения.
В воззвании делегатов Центрального комитета по внутренним делам
Антуана Арно и Эдуарда Вайяна от 25 марта говорилось, что «Респуб-
лика должна установить гармонию интересов, а не приносить в жертву
одни из них в пользу других» 83.
В воззвании Федерального совета парижских секций Интернационала
совместно с Федеральной палатой рабочих обществ от 23 марта, подпи-
санном такими видными деятелями революционного движения, как
Франкель, Тейс, Камелина, Пенди, Потье и другими, также ни слова не
говорилось о борьбе между пролетариатом и буржуазией, а вместо этого
раздавались призывы к «свободе, равенству и солидарности» и «реоргани-
зации труда, как первому условию» порядка на новой основе 84.
Эти неопределенно-туманные формулировки, выдержанные в духе
традиционной прудонистской фразеологии, понятно, не давали трудя-
щимся Франции никакой ясной политической ориентации.
И все же наряду с этими пестрыми, но в главном схожими по своим
мелкобуржуазным иллюзиям заявлениями, соседствуя с ними, вступая
78 В. И. Ленин. Памяти Коммуны. Соч., т. 17, стр. ИЗ.
79 Murailles, v. II, р. 9.
80 «Le Reveil du peuple», 18 avril 1871.
81 «L’Ordre», 20 mars 1871.
82 «L’Ordre», 22 mars 1871. В печати и политических выступлениях того времени
Бельвиль обыкновенно упоминался как синоним или как символ пролетарского рево-
люционного восстания.
83 «Journal officiel», 25 mars 1871. Это воззвание, подписанное двумя видными
деятелями бланкистской партии, вообще вызывает удивление своими утверждения-
ми. Здесь, в частности, было и столь странное для бланкистов утверждение, что ЦК
занял место в ратуше «не как правительство, а как часовой народа».
84 «Les Murailles politiques frangaises», v. II, p. 52—53.
21 Парижская коммуна, т. I
321
с ними в противоречие и беря над ними верх, громко раздавались и иные
суждения, иные политические оценки.
«Безвестные пролетарии, вчера еще никому не ведомые, но чьи имена
вскоре прогремят по всему миру, вдохновленные глубокой любовью к спра-
ведливости и праву и безграничной преданностью Франции и Республике,
воодушевленные этими благородными чувствами и отвагой, решились спа-
сти подвергшуюся вторжению родину и находящуюся под угрозой сво-
боду» 85. Так в программной статье, озаглавленной «Революция 18 марта»,
Центральный комитет в лице своего делегата при «Journal officiel» давал
определение содержанию этой революции.
Эта статья замечательна тем, что в ней Центральный комитет нацио-
нальной гвардии дает совершенно четкую и определенную характери-
стику революции 18 марта как революции пролетарской.
«Пролетарии столицы перед лицом вырождения и измен господствую-
щих классов,— говорится далее в статье,— поняли, что для них настал
час, когда они должны спасти положение, взяв в свои руки руководство
(direction) общественными делами» 86.
Легко заметить, что здесь уже совершенно отчетливо сформулирована
мысль о том, что пролетарии решили взять власть в свои руки.
Характеризуя далее бедственное положение пролетариев в условиях
буржуазного общества, политическую бездарность и нравственный маразм
буржуазии, навлекшей на Францию общественные бедствия и ката-
строфы, редакционная статья ЦК национальной гвардии вновь возвра-
щается к вопросу о государственной власти.
«Пролетариат перед лицом постоянной угрозы его правам, полного от-
рицания всех его законных стремлений, крушения родины и всех его на-
дежд понял, что его повелительный долг и непреложное право — взять
в свои руки решение своих судеб и обеспечить свою победу захватом
власти...»87. к
Эта статья дает такое глубокое и верное обоснование прав пролета-
риата на завоевание власти, что под основными ее положениями мог бы
подписаться и марксист. Заслуживает внимания также и то, что в этой
статье мысль о необходимости захвата государственной власти пролета-
риатом обосновывается не только интересами рабочего класса, но и необ-
ходимостью для него взять в свои руки судьбу родины, то есть выступить
руководителем национальных интересов страны.
Эта статья, так поразительно глубоко и правильно раскрывшая про-
летарский характер революции, начавшейся 18 марта, показывает, как
живая практика революционной борьбы, «историческая инициатива»
масс, как говорили Маркс и Энгельс 88, «гениальное чутье проснувшихся
масс» 89, позволяло им находить истинные и полные революционной муд-
рости решения.
Великой, непреходящей заслугой Центрального комитета националь-
ной гвардии было то, что он реализовал замечательную «историческую
инициативу масс», которую Маркс и Ленин ставили в опыте Парижской
Коммуны превыше всего 90.
85 «Journal officiel», 21 mars 1871, р. 16.
88 Ibidem.
87 Ibidem.
88 К Маркс.— Л. Кугельману, 12 апреля 1871 г. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XXVI, стр. 105.
89 В. И. Ленин. Доклад на VII съезде РКП (б) о пересмотре программы и из-
менении названия партии. Соч., т. 27, стр. 109.
60 См. В. И. Ленин. Предисловие к русскому переводу писем К. Маркса к
Л. Кугельману. Соч., т. 12, стр. 88.
322
LA GRANDE CRUCIFIEE!"
. SOYCZ Tikis FRERES T
. '.-Mtt tI U Hsu»!;. JkAR-> >371
«БУДЬТЕ БРАТЬЯМИ!».
Плакат, призывающий армию присоединиться к национальной гвардии
21*
Начало слома Первой важнейшей задачей, с которой началась
буржуазной деятельность революционного правительства рабо-
государственной машины чего класса, было уничтожение постоянной армии.
и создания це ТОлько своими практическими действиями, ко-
нового₽типа торые были, конечно, убедительнее всяких слов,
но и мотивировкой своих решений и, в частности,
высказанным уже на первом заседании 19 марта мнением о необходимо-
сти «обезоружить военный деспотизм» 9I, Центральный комитет доказы-
вал, что он сознательно решал эту беспримерную в истории задачу.
Фактическое положение вещей, сложившееся в Париже после победы
народного восстания 18 марта, само толкало Центральный комитет к ре-
шению этой задачи.
Постоянной регулярной армии, являвшейся до сих пор орудием угнете-
ния трудящихся в руках эксплуататорских классов, в Париже 19 марта
как реальной силы более не существовало. Часть войск, двинутых прави-
тельством Тьера на рассвете 18 марта, перешла на сторону народа, часть
рассеялась, часть разрозненными группами 18 и 19 марта отступала
в Версаль. В том факте, что парижане не препятствовали уходу регуляр-
ных войск и даже высказывали по этому поводу свое удовлетворение 92,
между прочим, выражалось и давнее стремление народа избавиться от ар-
мии, которую он привык рассматривать как враждебную ему силу.
Почти одновременно с остатками регулярных войск, оставшихся вер-
ными правительству Тьера, из Парижа бежали в Версаль и полицей-
ские части. Управление полиции, которое стало теперь именоваться быв-
шей полицией, было взято Центральным комитетом в свои руки и во главе
его в качестве делегата-командующего был назначен один из самых зрелых
и боевых руководителей Центрального комитета Эмиль Дюваль. Главой
министерства внутренних дел тогда же, 19 марта, был назначен член ЦК,
хозяин мелкой прачечной Грелье 93, который, по словам Валлеса, подпи-
сывал «приказы, изобилующие варваризмами, но зато пропитанные са-
мыми революционными намерениями» 94. Несколько позже вторым делега-
том, т. е. фактически министром, в министерство внутренних дел был на-
правлен Эдуард Вайян.
В тот же день, 19 марта, Центральный комитет принял и другие прин-
ципиально важные постановления: об отмене осадного положения, об уни-
чтожеиии военных судов и установлении подсудности солдат общим,
а не военным судам 95. При обсуждении этих вопросов выступавшие Асси
и Дюпон подчеркивали, что отменяемые институты были одной из форм
деспотического господства, в частности, военного деспотизма 96.
Несколькими днями позже, 22 марта, Центральный Комитет нацио-
нальной гвардии принял постановление, согласно которому все находив-
шиеся в Париже солдаты должны быть зачислены в ряды национальной
гвардии с выдачей жалованья на общих основаниях 97.
Совокупность этих мер означала фактически уничтожение постоянной
армии, полиции и жандармерии.
Центральный комитет в течение нескольких дней решил в основном
эту главную задачу народной революции. Важнейшая составная часть
91 «Черная книга...», стр. 91.
92 «Journal officiel», 20 mars 1871.
93 Грелье уже 19 марта составил свои приказы (см. «Journal official», 20 mars
1871).
94 Ж. Валлес. Указ, соч., стр. 177.
95 «Journal officiel», 20 mars 1871.
96 «Черная книга...», стр. 91—92.
97 «Journal officiel», 23 mars 1871.
324
старой буржуазной военно-бюрократической государственной машины,
реальная сила классового угнетения, «особые отряды вооруженных лю-
дей» (как говорил В. И. Ленин), постоянная армия и полиция были уни-
чтожены первым революционным правительством.
Вместо них опорой нового государства стал вооруженный народ, орга-
низованный в национальную гвардию.
Само название нового, первого революционного правительства — Цент-
ральный комитет национальной гвардии — показывало, что оно является
правительством вооруженного народа.
Знаменитый декрет Коммуны от 29 марта об упразднении постоянной
армии и замене ее национальной гвардией 98 99 был в сущности юридиче-
ским подтверждением революционной практики, осуществленной ее пред-
шественником — Центральным комитетом национальной гвардии.
Первое революционное правительство в значительной мере решило и
другую важнейшую задачу слома старой буржуазной государственной
машины — уничтожение бюрократии.
Оно подошло к решению и этой задачи без заранее выработанного
плана, без теоретического осмысливания совершаемого — его толкнула на
это сама жизненная необходимость.
Центральный комитет национальной гвардии, верным революционным
инстинктом поняв, что народное восстание 18 марта возложило на него не
только муниципальные функции — руководство столицей, но и прави-
тельственные обязанности — управление страной, поспешил прежде всего
занять и взять в свои руки все министерства.
Центральный комитет не только не считал нужным скрывать, что
он выступает в качестве центральной государственной власти, но и
подчеркивал это в своих официальных заявлениях. Уже в датиро-
ванном 19 марта объявлении ЦК, опубликованном в «Journal officiel»,
говорилось:
«Новое правительство Республики взяло в свои руки все
министерства и все административные органы» ".
Действительно, уже 19 марта с утра Центральный комитет направил
ряд своих членов и пользующихся его доверием деятелей революционного
движения во все министерства и главные административные учреждения.
Им присваивались звания делегатов Центрального комитета (они так и
подписывались на всех бумагах и в официальных выступлениях в печати),
что фактически соответствовало положению руководителя министерства
или министра.
Раньше всего власть нового революционного правительства была уста-
новлена над важнейшими министерствами. В министерство внутренних
дел были направлены делегатами Грелье, затем Антуан Арно и Вайян,
в военное министерство — Эмиль Эд, в министерство финансов — Эжен
Варлен и Франсуа Журд, в министерство иностранных дел — Паскаль
Груссе. В тот же день были взяты в руки революционного правительства
и другие министерства и государственные управления. Дюваль и позже
Рауль Риго встали во главе бывшей префектуры полиции. Комбац воз-
главил управление почтой и телеграфом. Моро был назначен делегатом
в «Journal officiel» и правительственную типографию, Рулье был направ-
лен в министерство просвещения.
Эти простые рабочие, ремесленники, начинающие журналисты, нико-
гда не подходившие близко к рулю государственной власти, вынужден-
ные взять его в свои руки и дать ему совершенно новое направление,
98 «Journal officiel», 30 mars 1871; см. также «Протоколы заседаний Парижской
Коммуны 1871», т. I. М., 1959, стр. 40—43.
99 «Journal officiel», 20 mars 1871. Подчеркнуто мной,—Л. М.
325
проявили большую сметку, находчивость, инициативу и превосходно
справлялись с этим новым для них делом.
Жюль Валлес оставил колоритное описание деятельности Эдуарда
Рулье, члена ЦК, ветерана революционных боев, участника июньского
восстания 1848 года, по профессии простого сапожника, ставшего после 18
марта руководителем министерства просвещения.
«...В орфографии он не сильнее своего коллеги из министерства внут-
ренних дел. Зато в истории и политической экономии этот сапожник све-
дущ больше, чем все дипломированные особы, в чьих руках перебывал
портфель,— тот портфель, что он еще позавчера ощупывал с видом чело-
века, понимающего больше в опойке, чем в сафьяне...». Рассказывая далее
о том, как Рулье показал составленную им программу — «вытащил из
кармана несколько засаленных бумажек, пахнущих клеем»,— Валлес про-
должал: «...Я совершенно искренне думаю, что этот обладающий комиче-
ской внешностью любитель всякой «автономии», что этот «трактирный»
оратор наделен более ясным умом и более широким мышлением, чем все
эти пожелтевшие ученые с почтенными манерами... В его помятых, заса-
ленных листах заключен целый план обучения, превосходящий по своей
мудрости все катехизисы академий и ученых советов...» 10°.
Рулье не был, конечно, самым дисциплинированным среди рабочих,
возглавлявших органы государственной власти, но и он был намного выше
своих сановных предшественников.
Даже буржуазная печать, как правило выливавшая ушаты грязи и
клеветы на деятелей первого рабочего правительства в Париже, и та ино-
гда говорила правду, воздавая должное их достоинствам политических ру-
ководителей. Так, например, английская «Daily News» в сообщении своего
парижского корреспондента от 28 марта должна была признать, что
«члены Центрального комитета — люди весьма дельные... Их практиче-
ские познания много выше обычного уровня, их осведомленность в во-
просах политики — значительна... их организация — превосходна... Было
бы ошибкой обращаться с этими людьми из ратуши, как с ничтожеством,
это люди сильные... суровые и умные...» *01.
Эта случайно прорвавшаяся сквозь потоки самой разнузданной лжи
трезвая оценка руководителей рабочего правительства в Париже на стра-
ницах английской газеты была, конечно, гораздо ближе к правде, чем
«страшные рассказы», созданные о людях Коммуны распаленным нена-
вистью и страхом воображением французских реакционных газетчиков.
Но, возглавив министерства и ведомства, новые люди из Центрального-
комитета национальной гвардии столкнулись с повсеместным саботажем
старого чиновничьего аппарата.
Этот саботаж имел двоякое происхождение. С одной стороны, Тьер и
его министры сразу же после проигранного 18 марта сражения дали пря-
мую директиву служащим министерств покинуть свои посты и поодиночке
перебираться в Версаль *02. С другой стороны, и сами чиновники, как это
явствует из распоряжений Центрального комитета и подтверждается
почти всеми мемуаристами, не пожелали иметь дело с «узурпаторами» из
ратуши *03. Во всяком случае, делегаты ЦК, прибыв в министерство, за-
стали там только или младших служащих и курьеров, или чиновников, бо-
лее или менее открыто сопротивлявшихся новой власти.
100 Жюль Валлес. Указ, соч., стр. 179—182.
101 «Daily News», 30 march 1871. Цит. по Архиву Маркса и Энгельса, т. Ill(VIII),
стр. 135.
102 Laurent. La Commune de 1871. Paris, 1934, p. 5; об этом же во многих ме-
муарах.
103 «Journal officiel», 23, 24 mars 1871; мемуары Лиссагарэ, Валлеса и др.
326
Сама логика вещей заставила Центральный комитет национальной
гвардии обновить аппарат государственных учреждений. Бежавших или
саботирующих старых служащих пришлось спешно заменять новыми,
пользующимися доверием народа людьми, или, вернее сказать, людьми из
народа. Центральный комитет в этом вопросе действовал смело и реши-
тельно, проявив необходимую революционную твердость.
22 марта ЦК принял короткое, но энергичное постановление, конста-
тирующее, что вследствие «всеобщего дезертирства правительственных
служащих, общественные службы полностью дезорганизованы». Револю-
ционное правительство предупреждало, что «все служащие государствен-
ных учреждений, которые до 25-го этого месяца не возобновят выполне-
ния своих обычных обязанностей, будут неукоснительно отрешены от дол-
жности» *04. В тот же день было официально объявлено распоряжение де-
легата министерства внутренних дел об увольнении Оро, Пикамиля и дру-
гих высших служащих государственной типографии 104 105. Они пытались ор-
ганизовать саботаж и сопротивлялись действиям делегатов Пенди и Де-
бока 106.
Общий дух смелой, наступательной политики Центрального комитета
по отношению к врагам революционного правительства лучше всего вы-
разило опубликованное 24 марта воззвание новых командующих нацио-
нальной гвардией— генералов Брюнеля, Дюваля и Эда: «Сейчас не время
парламентаризма; надо действовать и сурово наказывать врагов Респуб-
лики.
Кто не с нами — тот против нас» 107.
В этом заявлении мы вновь видим то же глубокое, стихийно революци-
онное понимание задач новой власти. «Сейчас не время парламентаризма...
Кто не с нами — тот против нас»,— вот замечательные формулировки,
полные революционной экспрессии и неясно выраженного, но осознанного
понимания особых задач новой власти, как революционной пролетарской
диктатуры.
В исторической литературе нередко на первый план выдвигались ко-
лебания, слабость, проявленные Центральным комитетом, в частности
в его переговорах с мэрами, и оставлялась в тени или недостаточно под-
черкивалась его революционная решимость, смелость, инициатива и тот
непреложный факт, что именно ему, первому революционному прави-
тельству, принадлежала честь начать и в значительной мере осуществить
слом старой буржуазной военно-бюрократической государственной ма-
шины.
По-видимому, это объяснялось тем, что мемуаристы, главным образом
враги Коммуны, а также сами деятели Коммуны уделяли большое внима-
ние длительным переговорам с мэрами и депутатами от Парижа. В глазах
буржуазии мэры и депутаты были носителями конституционной, с их
точки зрения «законной», «легальной» власти, и поэтому они придавали
всем их действиям большое значение. Этому психологическому давлении
невольно поддавались и коммунары — мемуаристы, стремившиеся оправ-
дать, «реабилитировать» Коммуну, а потому стремившиеся в своем рас-
сказе о днях Коммуны показать, как неправильно вели себя мэры и депу-
таты и как терпеливо ЦК искал с ними контакта 108.
104 «Journal officiel», 23 mars 1871.
105 Ibidem.
106 L i s s a g а г a у. Op. cit., ed. 1929, appendice, p. 488—489.
107 «Journal officiel», 25 mars 1871.
108 Это наглядно можно подтвердить на примере наиболее известных мемуаров
Лиссагарэ. Из четырех глав, посвященных деятельности ЦК национальной гвардии,
около двух третей текста посвящено переговорам с мэрами (Lissagaray. Op. cit.,
р. 107—138).
327
Переговоры с мэрами были действительно слабостью (и не единствен-
ной) Центрального комитета национальной гвардии. Но все же в его дея-
тельности эти переговоры занимали какое-то третьестепенное место.
Великой исторической заслугой Центрального комитета как первого
революционного правительства было то, что он, действуя в тесной и нераз-
рывной связи с народом, являясь выразителем его творческой инициа-
тивы, с революционной смелостью, начал и в главном осуществил слом
старой буржуазной государственной машины и тут же, на ее развалинах,
заложил основы государства нового типа, типа диктатуры пролетариата.
В. И. Ленин, определяя основные отличительные черты этого государ-
ства нового, высшего типа, созданного впервые историческим опытом Па-
рижской Коммуны, писал:
«Основные признаки этого типа: 1) источник власти — не закон, пред-
варительно обсужденный и проведенный парламентом, а прямой почин
народных масс снизу и на местах, прямой «захват», употребляя ходячее
выражение; 2) замена полиции и армии, как отделенных от народа и про-
тивопоставленных народу учреждений, прямым вооружением всего на-
рода; государственный порядок при такой власти сохраняют сами воору-
женные рабочие и крестьяне, сам вооруженный народ; 3) чиновничество,
бюрократия либо заменяются опять-таки непосредственной властью са-
мого народа, либо по меньшей мере ставятся под особый контроль, пре-
вращаются не только в выборных, но и в сменяемых по первому требова-
нию народа, сводятся на положение простых уполномоченных...» 1М,
И далее, полемизируя с Плехановым и Каутским, Ленин добавлял:
«В этом и только в этом суть Парижской Коммуны, как особого типа го-
сударства» 109 110 111 112.
В. И. Ленин видел в этих мерах осуществление пролетариатом демо-
кратизации общественного строя ш. Народ Парижа, создавая государство
нового типа — первый опыт диктатуры пролетариата, тем самым созда-
вал и наиболее полную и последовательную форму демократии — демокра-
тии пролетарской.
Конечно, логика классовой борьбы и последующее законодательство
Парижской Коммуны развивали и совершенствовали этот новый тип го-
сударства. Однако начало этому великому историческому творчеству на-
родных масс и решение в главном, в основном этой великой исторической
задачи падает на начальный период революции 1871 года и связано с дея-
тельностью первого революционного првительстсва — Центрального коми-
тета национальной гвардпи.
Значительно меньше успел сделать Центральный
комитет национальной гвардии в области социаль-
ного законодательства. Это вполне понятно: пер-
вое революционное правительство было у власти
всего 10 дней; к тому же ЦК всегда рассматривал
себя как временное правительство, призванное подготовить созыв Ком-
муны, и потому не считал себя вправе, кроме случаев крайней необходи-
мости, вторгаться в сферу законодательства, относившегося, по мнению
цк, к компетенции Парижской Коммуны 1|2.
Тем замечательнее, что, несмотря на вполне сознательное ограничение
своей деятельности в области законодательства и на очень краткие сроки.
Социальное
законодательство
ЦК национальной
гвардии
109 В. И. Ленин. О двоевластии. Соч., т. 24, стр. 20.
110 Там же.
111 См. В. И. Лени н. Уроки Коммуны. Соч.. т. 13, стр. 438; Государство и рево-
люция. Соч., т. 25, стр. 301—393 и др.
112 См., например, заявление ЦК нац. гвардии от 7 апреля 1871, «Journal officiel»,
7 avril 1871.
328
ЦК национальной гвардии, движимый верным революционным ин-
стинктом; все же успел провести и в этой области некоторые важные и
полезные меры.
Одним из первых актов временного революционного правительства
было провозглашение 19 марта амнистии всем политическим заключенным
и приказ начальникам тюрем об их освобождении 113. Все заточенные пра-
вительством национальной измены и правительством Тьера, а их было
немало, обрели свободу. Революционное правительство не смогло, однако,
освободить Бланки, который был арестован и содержался в заключении
вне Парижа. Многократные попытки путем обмена либо другим путем
добиться освобождения авторитетнейшего французского революционера,
неизменно отвергались версальским правительством 114.
На первых же заседаниях ЦК 19 марта после обсуждения были при-
няты и 20 марта опубликованы важные социальные законы. Правитель-
ство запретило впредь до особого распоряжения производить продажу за-
ложенных в ломбарде вещей, а затем постановило возвратить владельцам
заложенные вещи, оцененные до 15 фр. Одновременно было издано по-
становление, воспрещавшее также впредь до нового распоряжения вла-
дельцам домов и гостиниц выселять проживающих в них жильцов. Было
издано постановление об отсрочке на месяц уплаты по всем долговым обя-
зательствам 115.
Все эти постановления были проникнуты стремлением облегчить, улуч-
шить положение трудящихся и, в первую очередь, его самых бедных
слоев. Только правительство, вышедшее из народных низов, знающее го-
рести и нужды бедноты, было способно начать свою законодательную дея-
тельность с запрещения продажи вещей в ломбардах и запрещения высе-
лять бедняков, задолжавших своим квартирохозяевам.
В интересах же неимущих трудящихся столицы Центральный комитет
установил регулярную выплату жалованья национальным гвардейцам и
постановил выделить 1 млн. франков на выдачу пособий наиболее ну-
ждающимся.
Проявляя заботу не только об удовлетворении материальных, но и ду-
ховных запросов народа, первое правительство рабочего класса постано-
вило открыть для свободного посещения Лувр, Тюильрийский дворец, му-
зеи и парки столицы 116.
Такое постановление, как отсрочка уплаты по векселям, свидетель-
ствовало, что Центральный комитет стремился не только удовлетворить
самые неотложные нужды народа, но и обеспечить себе поддержку мел-
кой и даже частично средней буржуазии, удовлетворив их желания в са-
мом остром для них вопросе — кредите.
Центральный комитет сумел обеспечить безопасность всем гражданам
столицы. Вопреки чудовищным небылицам, сочиняемым продажными
перьями буржуазной печати о «разбоях», о «хаосе», якобы царивших
в Париже, столица в дни правительства рабочего класса жила спокойнее,
чем когда-либо.
В числе различных диверсий, предпринятых правительством Версаля
против революционного Парижа, была и намеренная засылка в столицу
уголовных преступников, предусмотрительно выпущенных из тюрем при-
спешниками Тьера. Но Центральный комитет сумел парировать эту вра-
жескую провокацию простыми энергичными мерами — он опубликовал
короткое уведомление: «Каждый, кто будет застигнут во время акта
113 «Journal officiel», 20 mars 1871.
114 См. G. Geffroy. L’Enferme. Paris, 1897.
115 «Journal officiel», 21 mars 1871.
116 Ibid., 23 mars 1871.
329
кражи, будет немедленно расстрелян» 117. Этого было вполне достаточно,
чтобы положить конец всякому воровству и нарушению порядка.
Париж рабочей революции, Париж коммунаров, может быть, впервые
после 1793 года, зажил спокойно, не запирая дверей на тяжелые засовы,
не опасаясь грабителей; мало кто решался нарушить революционный по-
рядок, охраняемый самим вооруженным народом.
Центральный комитет с первых же шагов столкнулся с отсутствием
денежных средств. Журд и Варлен, делегаты министерства финансов,
19-го направились во Французский банк. Рулан, в то время управляющий
банком, был человеком сообразительным: «Французский банк не зани-
мается политикой. Фактическое правительство — вы»,— заявил он, и вы-
дал Варлену и Журду 1 млн. франков 118. В тот же вечер во всех округах
национальным гвардейцам было выплачено жалованье.
Но когда 22-го Варлен и Журд потребовали от Французского банка
еще один миллион на текущие нужды, расхрабрившийся управляющий
банком, убедившись, что революционные власти на деле вовсе не так
страшны, как их изображают бульварные листки, отказался выполнить
это требование. Центральный комитет направил к банку два батальона
и этого оказалось вполне достаточно — требуемые суммы были немедленно
выданы.
Таким образом Центральный комитет революционными мерами разре-
шил финансовые вопросы. Но отношение к Французскому банку было не
финансовой, а политической проблемой.
Интересы революции требовали немедленного занятия банка и конфи-
скации всех хранившихся в его кладовых ценностей, по праву принадле-
жавших народу. Эта мера нанесла бы сильнейший удар по позициям круп-
ной буржуазии, в известной мере экономически разоружила бы ее и пре-
кратила бы выдачу версальскому правительству денег из Французского
банка, которая производилась на протяжении всего существования прави-
тельства рабочего класса в Париже 119 120.
И Маркс, и Ленин, анализируя опыт Коммуны, считали проявленную
ею нерешительность и робость по отношению к Французскому банку од-
ной из крупных ее ошибок 12°.
Конечно, для Центрального комитета национальной гвардии нереши-
тельность в отношении к Французскому банку была более объяснимой,
чем для Коммуны: рассматривая себя как временное правительство, он
считал себя не вправе решать вопросы, подлежащие компетенции Ком-
муны. Но как бы там ни было, остается бесспорным, что ЦК национальной
гвардии совершил большую политическую ошибку в этом вопросе.
Успех народной революции, начатой победонос-
Центральный комитет ным восстанием пролетариата в Париже, зависел
иациональнои^гвардии bq миогом от TOrOi удастся ли рабочему классу
установить союз с крестьянством. Это было ре-
шающим условием победы пролетарской революции в такой стране, как
Франция второй половины XIX в., с ее преобладающим крестьянским на-
селением. Уже опыт революции 1848 года показал все пагубные послед-
ствия разобщения сил крестьянства и рабочего класса. В 1871 году задача
привлечения крестьянства на свою сторону стояла перед французским
пролетариатом не менее остро.
1,7 «Journal official», 24 mars 1871.
118 Lissagaray. Op. cit., p. 122.
119 Gabriel Ramon. Histoire de la Banque de France dapres les sources onginales.
Paris, 1929, p. 362. ~ „
120 См. К. Маркс. Гражданская война во Франции. Соч., т. 17; В. И. Ленин.
Уроки Коммуны. Соч., т. 13, стр. 438.
330
В исторической литературе вопрос об отношении правительства рабо-
чего класса в крестьянству рассматривается главным образом примени-
тельно к периоду деятельности Парижской Коммуны 121. Для этого есть,
конечно, известные основания, так как важнейшие документы, касаю-
щиеся этого вопроса, и, в первую очередь, статьи и воззвания, написан-
ные Андре Лео (Леони Шампсе), относятся преимущественно к апрелю-
маю 1871 г.
Не подлежит, однако, никакому сомнению, что эта задача — приобре-
тение поддержки многомиллионного крестьянства — вставала, или должна
была встать, перед пролетариями Парижа уже на другой день после
победы народной революции.
Ставило ли перед собой эту задачу первое правительство рабочего
класса — Центральный комитет национальной гвардии за короткий, де-
сятидневный срок своего пребывания у власти?
В доступных историку источниках мы не находим таких документов
ЦК национальной гвардии, которые были бы похожи на специальные
прокламации к крестьянам, выпущенные позднее в 100 тысячах экземпля-
ров Коммуной за выразительной подписью «парижские рабочие» 122.
Но из этого не следует, что первое революционное правительство не
предпринимало конкретных шагов, чтобы завоевать крестьянство на свою
сторону.
Уже в первом обращении Центрального комитета «К департаментам»,
датированном 19 марта, т. е. сразу же после победы народа в Париже,
он призывал департаменты, города и деревни следовать примеру Парижа
и звал их к «объединению всей нации». Высказывая уверенность, что боль-
шие города провинции «окажут энергичную и серьезную поддержку» Па-
рижу и помогут ему в завершении дела возрождения и спасения страны,
воззвание Центрального комитета выражало надежду, что и деревни по-
следуют за городами. «Деревни будут стремиться следовать примеру го-
родов»,— так говорилось в обращении Центрального комитета националь-
ной гвардии 123, и за этой формулой явственно ощущалась вполне осознан-
ная мысль о необходимости союза города и деревни.
Но люди из народа, возглавившие революционную власть, смелые и
решительные в своих действиях, не могли и не хотели оставаться лишь
на почве призывов и деклараций; 20 марта было опубликовано официаль-
ное сообщение, гласившее, что «Центральный комитет национальной гвар-
дии принял решение соблюдать условия мира» 124.
Это был важный политический акт, свидетельствовавший о государ-
ственной мудрости правительства рабочих. Официально заявив о том, что
оно признает условия прелиминарного мира, подписанные его буржуаз-
ными предшественниками, правительство рабочего класса устраняло по-
вод для провокационных или иных враждебных действий германского пра-
вительства и его вооруженных сил и ослабляло возможную опасность
Парижу со стороны немцев.
Это заявление было важно и в ином отношении. Выборы в Националь-
ное собрание 8 февраля с очевидностью показали, что подавляющее боль-
шинство избирателей и, прежде всего крестьяне, не хотят продолжения
войны. Обязательство ЦК национальной гвардии соблюдать условия мира,
принятые предшествовавшим ему правительством, должно было, несо-
мненно, успокоить крестьянство.
121 А. И. Молок. Парижская Коммуна и крестьянство. Л., 1925.
122 Это воззвание было также написано Андре Лео. Подробнее см. т. II настоя-
щего издания.
123 «Journal officiel», 20 mars 1871.
124 «Journal officiel», 21 mars 1871.
331
Но главное было не в этом. В том же заявлении Центрального коми-
тета 20 марта дополнительно указывалось, что он, Центральный комитет,
считает справедливым, что «большая часть военной контрибуции должна
быть уплачена виновниками войны», т. е. буржуазией125.
Это решение не осталось незамеченным, оно сразу же получило под-
держку трудящихся страны. Об этом можно судить хотя бы по дошедшему
до нас решению национальной гвардии города Тулузы, где в числе про-
чих требований указывалось на необходимость «принятия энергичных
мер, чтобы заставить безотлагательно уплатить издержки войны тех, кто
навлек на страну это бедствие, а затем заключил тяжкий и унизительный
мир» 126.
Заявление Центрального комитета от 20 марта привлекло сразу же
внимание К. Маркса и было им высоко оценено. В первом наброске «Гра-
жданской войны во Франции», в главе «Крестьянство», Маркс, приведя
цитату из «Journal efficiel», писал, что это намерение больше всего на-
пугало людей по|рядка 127 128.
Анализируя значение этого решения, Маркс указывал, что оно сде-
лало предметом борьбы вопрос о том, кто оплатит издержки войны. Маркс
подчеркивал, что в этом «жизненно важном вопросе» правительство рабо-
чего класса защищало не только интересы пролетариата и мелкой буржуа-
зии, но интересы самых широких слоев, исключая крупную буржуазию,
богатых землевладельцев и верхов общества. Маркс особо подчеркивал,
что оно «представляет прежде всего интересы французского крестьянства»
и предостерегал, что «если победит Тьер и его «гигаих» («деревенщи-
на».— Прим, редакции сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса), на плечи
крестьянства будет переложена большая часть военных налогов» |28.
Таким образом ЦК национальной гвардии по-революционному подо-
шел к решению задачи обеспечения союза рабочего класса и крестьянства
и нашел действенные рычаги, чтобы привлечь крестьянство на сторону ре-
волюционного Парижа.
Трагедия Коммуны была в том, что это подсказанное гениальным
чутьем проснувшихся масс решение важнейшей стратегической проблемы
так и осталось нереализованным.
«Vive la Commune!» «Да здравствует Ком-
Муна!» — под этим лозунгом победило народное
восстание 18 марта, под этим лозунгом развер-
тывалась вся недолгая деятельность первого правительства рабочего
класса — ЦК национальной гвардии.
Какое содержание вкладывалось в этот лозунг?
Полный ответ на этот вопрос может быть дан лишь после того, как бу-
дет рассмотрена вся деятельность самой Коммуны, ее программные заяв-
ления, ее революционная практика.
Здесь же, рассматривая деятельность Центрального комитета нацио-
нальной гвардии, следует остановиться лишь на одном из аспектов этого
вопроса.
В первые же дни после 18 марта в официальных заявлениях Централь-
ного комитета, а затем и на страницах печати появился новый политиче-
ский термин «свободный город».
«Париж стал свободным городом»,— такое заявление впервые, насколь-
ко нам удалось проследить, прозвучало в одном из официальных обраще-
125 «Journal officiel», 21 mars 1871.
126 Ibid., 28 mars 1871.
127 К. Маркс. Первый набросок «Гражданской войны во Франции». К. Маркс
и Ф. Энгельс. Соч.. т. 17, стр. 554.
128 Там же.
332
ний Республиканской федерации национальной гвардии 20 марта, опубли-
кованном на страницах «Journal officiel» 129.
С первых же дней в толковании этого термина возникли разногласия.
Для прудонистов, для людей типа Жюля Валлеса «свободный город» озна-
чал прежде всего и главным образом город коммунальных свобод, своего
рода широкую муниципальную автономию 13°.
В других же документах, в том числе и в прокламациях Центрального
комитета, высказывалась иная мысль: «Париж освободился от гнета, кото-
рый пытались ему навязать». Ясно ощутимый подтекст этого заявления
заключался в мысли о том, что сброшено враждебное народу правительство
и что освобожденный Париж стал сердцем революционной Франции.
За этими первыми расхождениями во взглядах вскоре выявились дру-
гие, более широкие: они сводились к коренному вопросу — как должна
быть организована и объединена революционная Франция?
Вопрос этот приобрел острую политическую актуальность, когда, на-
чиная с 22 марта, революция стала побеждать в крупных провинциальных
городах — Лионе, Марселе, Тулузе, Крезо, и когда могло казаться,— так
надеялись в Париже,— что она быстро восторжествует во всей стране.
Коммуна в Марселе, в Лионе, в Сент-Этьенне, Коммуна во всех городах
Франции... Значит революция, начавшаяся 18 марта, была не только «ком-
мунальной революцией», как это изображалось на страницах некоторых
органов печати 131.
Но как же будет объединена страна? Союз Коммун? Но в какой форме?
Сама жизнь ставила эти вопросы в порядок дня.
Мемуаристы Коммуны прудонистского лагеря — Гюстав Лефрансэ,
Артюр Арну, а также частично смыкавшийся с ними Жюль Валлес созда-
ли впоследствии историческую версию, согласно которой объединение стра-
ны мыслилось в виде федерации коммун.
Эта версия проникла и в историческую литературу. В одной из первых
и наиболее серьезных советских работ по истории Коммуны — в книге
Н. М. Лукина (Антонова) говорится: «Новая Франция рисовалась Цент-
ральному комитету в виде федерации свободных городов, а не в виде «еди-
ной и нераздельной республики» якобинского типа...» 132.
С этим утверждением нельзя согласиться.
В политической литературе того времени были действительно ответ-
ственные политические заявления, которые можно было с известной долей
основания толковать как призыв к федерации коммун.
Таков был, например, третий манифест ЦК 20 округов, выпущенный
в связи с выборами в Коммуну, в котором развивалась программа будущего
политического устройства, приближавшаяся к типу федерации коммун 133.
Нечеткие формулировки, дающие возможность для различного их ис-
толкования, содержались и в воззваниях Центрального комитета нацио-
нальной гвардии от 23 марта в связи с предстоящими выборами в Ком-
муну.
Однако наряду с этим Центральный комитет национальной гвардии
давал совершенно прямые и ясные заявления иного содержания, и, что
важнее слов, сама революционная практика первого временного правитель-
ства рабочего класса не оставляла сомнений в ее направленности.
129 «Journal officiel», 21 mars 1871.
130 Ibid., 20 mars 1871.
131 «Le Cri du peuple», 2 mars 1871. «La Commune» и др.
132 H. M. Лукин (Антонов). Указ, соч., стр. 171.
133 «Le Cri du peuple», 27 mars 1871; J. Dautry et L. Scheier. Op. cit.,
p. 235—239.
333
Уже в первом после 18 марта обращении Центрального комитета «К де-
партаментам» говорилось: «...Тот же дух сотрудничества, союза, республи-
канской любви нас всех вдохновляет. У нас должна быть только одна на-
дежда, одна цель: спасение Родины и окончательное торжество Республи-
ки — демократической, единой и неделимой» 134.
Мысль выражена здесь с предельной ясностью. Ни о какой федерации
речи здесь нет. Напротив, призывая провинцию следовать примеру Пари-
жа, т. е. создавать Коммуны, ЦК ставит сразу же перед нею общую цель —
торжество единой и неделимой республики. Эта формулировка здесь, ко-
нечно, отнюдь не случайна. Она раскрывает, в какой форме мыслилось осу-
ществление единства нации.
Требование единой и неделимой республики, так отчетливо сформули-
рованное Центральным комитетом национальной гвардии, встречало
поддержку и у революционного движения в провинции. В декларации
Коммуны Тулузы, относящейся, видимо, к 25 марта, говорилось: «Ком-
муна [Тулузы] заявляет, что она требует единой и неделимой Респуб-
лики...» 135.
Приведенные примеры показывают, сколь необоснованы утверждения
некоторых мемуаристов и историков, уверявших, что ЦК национальной
гвардии стремился к федерации. Учитывая, что и в этом вопросе были
известные расхождения в мнениях, следует признать, что в ЦК нацио-
нальной гвардии господствовало стремление к единой и неделимой
республике.
Практические действия Центрального комитета также неопровержимо
доказывают, что его главные усилия были направлены на объединение и
сплочение провинциальных Коммун с революционными органами власти
в столице, что он пытался осуществлять руководство революционным, или,
как его тогда называли, коммунальным движением в провинции.
Не вдаваясь в подробности и не напоминая сказанного раньше, приве-
дем здесь лишь несколько фактов. Уже 19 марта в провинцию в качестве
делегата ЦК национальной гвардии был направлен Шарль Амуру для ру-
ководства революционным движением, нараставшим в Лионе. Как офи-
циально заявил 23 марта Центральный комитет, «Ним, Лион, Марсель,
Лилль и Бордо направили делегатов для получения инструкций от Цент-
рального комитета национальной гвардии» 136. Революционное правитель-
ство в Париже не делало секрета из того, что оно руководит революцион-
ными организациями на местах. Как о том сообщил через день «Journal
officiel», Центральный комитет в течение 22 и 23 марта «принимал много-
численные делегации от городов Лион, Бордо, Марсель, Руан и других» 137.
В Руане и Бордо, как известно, Коммуны не были провозглашены, но тем
знаменательнее гласное упоминание о связи Центрального комитета с рево-
люционным движением этих городов. Оно лишний раз подчеркивало, что
Центральный комитет рассматривал себя как общенациональное револю-
ционное правительство. В свою очередь и возникшие в провинции органы
революционной власти, Коммуны, видели в лице ЦК национальной гвар-
дии центральное революционное правительство. Так, в манифесте, приня-
том 25 марта Коммуной в Тулузе, наряду с такими мерами, как роспуск
Национального собрания, сообщалось и о назначении Дюпорталя «делега-
том при центральной власти в Париже» 138.
134 «Journal officiel», 28 mars 1871.
135 «Journal officiel», 24 mars 1871.
133 Ibidem.
137 Ibid., 25 mars 1871.
133 «Messager de Toulouse», 26 mars 1871; «Journal officiel», 28 mars 1871.
334
Маркс сразу же понял и оценил огромное принципиальное значение
этой новой формы организации единства нации, рожденной исторической
инициативой масс 139 140 141.
Впоследствии Бернштейн, предприняв ревизию марксизма, в своей по-
зорно знаменитой книге «Предпосылки социализма и задачи социал-демо-
кратии» пытался, извращая Маркса, утверждать, будто в этом вопросе
Маркс чуть ли не пришел к федерализму Прудона. В. И. Ленин в своем
классическом труде «Государство и революция» разоблачил эти извраще-
ния Бернштейна и доказал несостоятельность его утверждений по суще-
ству. В попытке французских рабочих через Коммуну, или вернее Ком-
муны, организовать единство нации В. И. Ленин, вслед за Марксом, увидел
не федерализм, а, напротив, последовательный демократический центра-
лизм, пролетарский по своему классовому характеру. «Бернштейну просто
не может прийти в голову, что возможен добровольный централизм, добро-
вольное объединение коммун в нацию, добровольное слияние пролетар-
ских коммун в деле разрушения буржуазного господства и буржуазной
государственной машины...» но.
Крупнейшая историческая заслуга попытки организации единства
нации путем пролетарского демократического централизма через
Коммуны принадлежала первому правительству рабочего класса, создан-
ному революцией 18 марта.
Переговоры
Центрального комитета
с мэрами и подавление
контрреволюции
в Париже
ЦК национальной гвардии осуществлял полноту
власти в Париже и пользовался поддержкой на-
рода. Однако несмотря на то, что 18—19 марта из
Парижа бежали знать, крупная буржуазия, чинов-
ники правительства Тьера, в столице еще остава-
лось немало буржуазных контрреволюционных элементов.
Как уже говорилось, мэры и депутаты Парижа, еще 18 марта объеди-
нившиеся в качестве претендентов на власть, не оставляли своих попыток
выступить либо в качестве высшей муниципальной власти столицы, либо
в роли посредников между ЦК национальной гвардии и Национальным
собранием н*.
В составе мэров, их помощников и депутатов были, конечно, разные
люди. Здесь были и честные люди, вроде Мильера или Мио, вскоре же по-
рвавшие с врагами Коммуны, и «примиренцы» — левые буржуазные де-
мократы типа Жоржа Клемансо, будущего «тигра» французского импе-
риализма, и прямые агенты Тьера, вроде уже упоминавшегося Тирара или
Жюля Мелина, этого «медоточивого кляузника», как называл его позднее
Анатоль Франс, ставшего в 90-х годах главою одного из самых реакцион-
ных правительств Третьей республики. Но каковы бы ни были различия
между этими людьми, их политическая сущность в целом была одна. Мэры
выступали как легальная организация, пытавшаяся внутри Парижа ликви-
дировать результаты народного восстания 18 марта. Они оспаривали «за-
конность» власти ЦК национальной гвардии, требовали от него «соглаше-
ния» с Версальским собранием реакционной «деревенщины», стремившим-
ся к расправе с Парижем, т. е. фактически, прикрываясь пышным
словесным оперением, требовали самоликвидации революционной власти
> столице.
ЦК национальной гвардии, назначив выборы в Коммуну сначала на
22-н, потом на 23 марта, в интересах успешного их проведения вступил
139 См. К. Маркс. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Сеч., т. 17, стр. 343—344.
140 В. И. Л е н и н. Государство и революция. Соч., т. 25, стр. 401.
141 A. Dame. Op. cit., рр. 80—82.
335
в переговоры с мэрами. На переговорах с мэрами настаивала в особенно-
сти прудонистская часть членов ЦК. Для ведения переговоров были выде-
лены Арно, Варлен, Журд, Мрро, которые убедились в том, что мэры тре-
буют самороспуска ЦК и передачи в их распоряжение ратуши. Централь-
ный комитет отверг эти требования, но, что было явной ошибкой, продол-
жал с ними переговоры, правда, становясь день ото дня все менее уступ-
чивым 142.
Великодушие, проявленное рабочим классом (и оказавшееся столь
пагубным) по отношению к своему классовому врагу — буржуазии, стрем-
ление избежать кровопролития и гражданской войны, терпение, прояв-
ленное в переговорах с мэрами,— все это было воспринято контрреволю-
ционными буржуа в Версале и в Париже, совещавшимися между собой,
как признак слабости или даже бессилия Центрального комитета.
Уже 20 и 21 марта состоялись первые и пока еще локально ограничен-
ные, в пределах I и частично II округов Парижа, выступления против Цен-
трального комитета.
В то же время 28 парижских буржуазных газет, начиная с «Journal
des Debats», «Le Constitutionel», «Le Moniteur» и др., выступили с общим
заявлением, объявлявшим «Комитет, водворившийся в ратуше», незакон-
ным и призывавшим избирателей не участвовать в выборах.
ЦК проявил еще столько наивной веры в отвлеченные принципы
свободы печати, что, перепечатав на страницах «Journal officiel» этот
мятежный контрреволюционный призыв, ограничился предупреждени-
ем, что повторение таких выступлений повлечет за собой «суровое
наказание» 143.
Контрреволюционная буржуазия обнаглела. 22 марта около двух тысяч
элегантно одетых господ из фешенебельных кварталов столицы, предво-
дительствуемых бароном де Геккереном (Дантесом — убийцей Пушкина),
виконтом де Молине и другими «выкормышами империи», как называл
их Маркс, двинулись к Вандомской площади. Эти лощеные «франк-филе-
ры» (так презрительно именовали бежавших во время осады из Парижа),
спрятав в карманах пистолеты, а в тросточках стилеты, рассчитывали под
видом безоружной демонстрации, нахрапом, с возгласами «долой убийц!»
сразу захватить штаб национальной гвардии.
Первый же залп, который был дан по приказу генерала Бержере, обра-
тил этих «храбрецов» в паническое бегство 144.
Однако контрреволюция в Париже отнюдь не склонна была складывать
оружие. 23-го правительство Тьера назначило адмирала Сессе командую-
щим национальной гвардией, и тот разместил свою штаб-квартиру в
«Гранд-Отеле», в центре Парижа. Мэры в особой афише, раскленной по
городу, заявляли о своей полной поддержке Сессе. В то же время 23-го,
по приказу Сессе, на площади Биржи и прилегающих улицах стали сосре-
доточиваться верные Тьеру буржуазные батальоны национальной гвардии
и разный контрреволюционный сброд.
Логика классовой борьбы излечивала Центральный комитет от иллю-
зий и заставляла его действовать. Назначенный одним из командующих,
генерал Брюнель, по приказу ЦК двинулся с 600 национальных гвар-
дейцев и артиллерийскими орудиями к мзрии Лувра, где сосредоточились
силы контрреволюции. Мятежники не посмели оказать сопротивление.
142 Переговоры с мэрами, как уже говорилось, излишне подробно освещены во
всей текущей прессе и в особенности в мемуарах (например, Lissagaray, A. Amoud,
Loframjais и др.).
143 «Journal officiel», 24 mars 1871.
144 Подробности событий 22 марта см. в «La Commune», «Le Cri du peuple» ж
других газетах тех дней.
336
Их ряды стали быстро редеть. Контрреволюция потерпела поражение.
На следующий день адмщрал Gecce, переодевшись в чужое платье,
бросив на произвол судьбы свою уже никому не нужную штаб-кварти-
ру в «Гранд-Отеле», бежал в Версаль.
Выборы в Коммуну
Центральный комитет подавил контрреволюцию в
Париже. Батальоны национальной гвардии овладе-
ли всеми мэриями в столице, ликвидировали все явные очаги мятежа.
Власть революционного правительства теперь распространялась на всю
столицу.
25-го по городу были расклеены афиши, объявлявшие, что выборы со-
стоятся в воскресенье 26 марта. Небольшая группа мэров и их помощни-
ков — Клемансо, Флоке и др., проиграв сражение с Центральным комите-
том, сочла лучшим присоединиться к решению ЦК о проведении выбо-
ров 145.
Выборам предшествовала короткая агитационная кампания, в ходе ко-
торой представители различных демократических и социалистических ор-
ганизаций выдвигали своих кандидатов и публиковали воззвания, где изла-
гали свои взгляды на задачи будущей Коммуны.
Центральный комитет национальной гвардии призывал избирателей
выбирать в Коммуну представителей трудящихся. «Не теряйте из виду,—
гласила его прокламация от 25 марта,— что лучше всего послужат вам
люди, которых вы изберете из вашей же среды, живущие вашей же жиз-
нью, страдающие от тех же зол, что и вы. Не доверяйте честолюбцам и
выскочкам... Не доверяйте также краснобаям, не способным от слов пе-
рейти к делу... Равным образом, избегайте таких, которых слишком балует
судьба, ибо не часто встречается, чтобы состоятельный человек считал
рабочего своим братом...» 146.
Республиканский социалистический комитет V округа выражал надеж-
ду, что избиратели проявят «веру в возрождение труда избранием в Ком-
муну людей, взятых преимущественно из среды класса, до сих пор систе-
матически удаляемого от дел...» 147, т. е. из среды пролетариата.
Среди кандидатов в члены Коммуны преобладали революционные демо-
краты и члены Интернационала. Комитет делегатов XII легиона нацио-
нальной гвардии и «комитет бдительности» этого округа выдвинули секре-
таря парижской организации Интернационала Варлена и двух других чле-
нов Интернационала 148. Близкая к бланкистам газета «Рёге Duchene»
опубликовала список кандидатов от всех 20 округов Парижа, поставив во
главе кандидатов от каждого округа Бланки 119.
Центральный комитет национальной гвардии постановил, что Комму-
на должна состоять из 90 членов. Во изменение прежних порядков он уста-
новил также пропорциональное хтредставительство в соответствии с чис-
ленностью населения округов 15°. Голосование производилось на основе
избирательного закона 1849 года, в силу которого кандидат считался
избранным при условии, если за него было подано не менее */в избирате-
лей, занесенных в списки.
26 марта в Париже состоялись выборы.
Вопреки призывам Версальского собрания и его контрреволюционной
агентуры в Париже бойкотировать эти «противозаконные» выборы, они
146 Murailles, t. II, р. 114.
146 «Journal officiel», 26 mars 1871.
147 Murailles, t. II, p. 117.
148 Ibid., p. 73.
149 «Рёге Duchene», 26 mars 1871.
150 Ibid., 27 mars 1871.
22 Парижская коммуна, т. 1
337
прошли с большим подъемом и в них приняло участие все рабочее населе-
ние столицы и подавляющее большинство трудящихся разных социальных
категорий. «В XVII округе народу тьма,— рассказывает один очевидец,—
на Монмартре [в XVIII] все до последнего человека опустили свой бюлле-
тень в урну... В XIX округе творится то же, что и на Монмартре; пожалуй,
здесь даже более шумно... В XX округе температура выборной горячки
еще выше...» 151. «В квартале Сент-Антуан,— вспоминают два других оче-
видца,— избиратели явились на голосование группами от 600 до 700 чело-
век с красными знаменами впереди» 152.
«Что за день!
Ласковое яркое солнце золотит жерла пушек, благоухают цветы, шеле-
стят знамена... Этот трепет, этот свет, звуки медных труб, блеск бронзы,
огни надежд, аромат славы — все это пьянит и переполняет гордостью и
радостью победоносную армию республиканцев»,— так рисовал день
26 марта Жюль Валлес 153.
В выборах в Коммуну приняли участие 228 тыс. человек.
В буржуазных и аристократических кварталах столицы — Пасси,
Пале-Бурбон, Елисейские поля и других процент голосовавших был невы-
сок — от одной четверти до одной трети. Буржуазная контрреволюция
саботировала и бойкотировала выборы. Но это было только к лучшему. Из-
бирательный корпус, выбиравший Коммуну, вследствие саботажа буржуаз-
ных элементов стал в классовом отношении гораздо более однородным.
Парижскую Коммуну в основном выбирали трудящиеся столицы, она была
их детищем.
Коммуна была избрана. Первая глава народной революции 1871, года
заканчивалась.
Народ Парижа и его первое революционное правительство — Централь-
ный комитет национальной гвардии подавили силы контрреволюции в
столице и вышли победителями. Но в эти же дни — 25—27 марта пала
Коммуна в Лионе, затем в Тулузе и Сент-Этьенне.
Победы и поражения, понесенные с обеих сторон, как бы уравновеши-
вали шансы.
28-го должна была быть провозглашена Коммуна. В обоих сражающих-
ся лагерях ждали, что повлечет за собою это событие. Борьба между сила-
ми революции и контрреволюции вступала в новую, более острую стадию.
Но исход этой борьбы все еще не определился.
151 Е. Mori а с. Paris sous la Commune. Paris, 1871, p. 55—57.
152 P. L a n j a 11 e у et P. С о r r i e z. Histoire de la Revolution du 18 mars. Paris,
1871, p. 141—142.
153 Жюль Валлес. Указ, соч., стр. 174.
Глава десятая
ПАРИЖСКАЯ КОММУНА
В ПЕРИОД С 28 МАРТА ПО 30 АПРЕЛЯ 1871 Г.
*
1. ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ
Париж, 28 марта 1871 г. Ясный солнечный день. Людской поток
устремляется на Гревокую площадь, к ратуше, где в 1792 г. за-
седала Парижская Коммуна и где будет работать избранная па-
рижской демократией Коммуна 1871 г., творение революции
18 марта.
Вокруг огромной трибуны против центрального подъезда Hotel de ville
(ратуши), украшенного красными полотнищами и гирляндами цветов,
располагаются во главе со своими оркестрами батальоны национальной
гвардии, окруженные толпами народа. Реют знамена, сверкают на солнце
штыки, гремят оркестры. Мощно несутся звуки «Марсельезы».
На трибуну поднялся Ранвье; он назвал имена
ПарижскийТо^пы гех> кого ПаРти® избРал в Коммуну, и когда он
воскликнул: «Именем народа Коммуна провозгла-
шена!», в ответ раздался мощный возглас: «Да здравствует Республика!
Да здравствует Коммуна!» Весь народ единодушно и страстно приветство-
вал новых избранников, борцов, которые, принимая власть, брали на себя
руководство в битве, взваливали на себя бремя революции ’. Очевидец это-
го порыва двухсот тысяч человек, собравшихся на площади, реакционер
Катюлль Мендес, написавший историю Парижской Коммуны, рассказы-
вает: «Внезапно раздается пушечный выстрел, песня несется грозными
раскатами. Громадная зыбь знамен, штыков, кепи уходит, набегает, струит-
ся и сбегает к эстраде. Пушки продолжают грохотать, но их слышно только
когда смолкает пение. Затем все звуки теряются в общем голосе толпы; и
у всех этих людей единое сердце, как у всех у них один голос» 1 2. Член Па-
рижской Коммуны Арну впоследствии вспоминал: «Когда Центральный
комитет объявил имена избранников Коммуны, когда пушечный залп вне-
запно потряс город, из тысяч грудей раздался крик, полный такого эн-
тузиазма, такого единодушного и решительного провозглашения респуб-
лики и Коммуны, что этого не забудет никто из присутствующих на этом
торжестве, хотя бы ему пришлось жить столетия» 3.
Голосование 26 марта санкционировало, следовательно, революцию
18 марта и, с точки зрения парижской демократии, закрепило ее победу,
так как Коммуна была избрана путем самых свободных выборов, каких
Франция никогда не знала во времена Второй империи. Прямая преемница
1 Л. Дюбрейль. Коммуна 1871 г. Пг., 1920, стр. 72.
2 С. Mendes. Les 73 journees de la Commune. Paris, 1871, p. 60—61.
3 А. Арну. Народная история Парижской Коммуны, 1919, стр. 11.
22*
339
Центрального комитета национальной гвардии, Коммуна завершала рево-
люцию 18 марта; она свидетельствовала прежде всего о непреклонной ре-
шимости парижской демократии защитить республику, спасти ее от всяких
покушений со стороны Версальского собрания 4.
Результат выборов 26 марта свидетельствовал также о том, что Париж
хочет создать красную, народную республику, что он против «синей» рес-
публики во главе с Тьером.
«Париж хочет республики без всяких оговорок; прочь оговорки о том.
что «Луи-Филипп — лучшая республика», как уверял Тьер в июле 1830 г.
Мы уже имели республику Тьера, Гизо, Фаллу и Монталамбера; она при-
вела нас к июньским дням и к 2 декабря. Мы имеем теперь республику
Тьера, Брольи, Фавра, Пикара и Симона. Мы ее имеем в Бордо, в Верса-
ле, но ее нет в Париже, и мы не хотим ее иметь. Мы не признаем республи-
ку, если тех, кто провозглашает: «Да здравствует республика!», заклю-
чают в тюрьму как возмутителей социального порядка; мы не признаем
республику, в которой только бонапартисты могут стать офицерами или
префектами, в которой только иезуиты допускаются к занятию высоких
должностей в университете, в которой надо представить доказательство
того, что ты легитимист, чтобы получить доступ к дипломатической дея-
тельности, в которой только орлеанисты могут работать в округах... Париж
хочет настоящей республики вопреки всем заговорам роялистов. Париж
хочет, чтобы революция выполнила свою программу» 5. Таковы были впе-
чатления Эли Реклю, публициста-демократа, примкнувшего к Коммуне и
ставшего одним из ее активных участников.
Убеждение в том, что создание Коммуны упрочит республику, «на-
стояЩуЮ, без всяких оговорок», объединило вокруг Центрального комите-
та национальной гвардии не только рабочих, но также мелкую и среднюю
буржуазию Парижа.
Роль Коммуны
в утверждении
республиканского строя.
Лозунг
демократической
и социальной республики
Голосование 26 марта было победой не только того
поколения, которое вступило в борьбу за респуб-
лику после переворота 2 декабря 1851 г. Это была
победа нескольких поколений французского наро-
да, одержанная им в итоге почти вековой борьбы
за демократическое преобразование Франции.
«Наступила эра нового мирового порядка»,— вынуждена была при-
знать 28 марта буржуазная газета «Le Siecle» 6 7. «Сегодня нам было дано
присутствовать при самом грандиозном народном зрелище, которое когда-
лиОо происходило на наших глазах, когда-либо потрясло наши души:
Париж восторженно приветствовал свою революцию; Париж открыл новую
страницу в книге истории и вписал в нее свое могучее имя. Двести тысяч
свободных людей собрались, чтобы утвердить свою свободу и под грохот
пушек провозгласить новый строй. Пусть версальские шпионы, которые
бродят вокруг наших стен, расскажут, какие крики рвутся из цруди всего
населения, как они наполняют город и перелетают через его стены; пусть
эти шпионы, затесавшиеся в наши ряды, изобразят величественное зре-
лище народа, утвердившего свое верховенство при возвышенных и горде-
ливых возгласах: «Умереть за отечество!»» —писал в день 28 марта ЦК
национальной гвардии в своем обращении к народу1. «Отныне революция
живет, она имеет тело и душу,— записал в этот же день Эли Реклю.—
4 Самым ярким доказательством этого являются предвыборные афиши (F. Mai 1-
1 а г d. Affiches, professions de foi, documents officiels. Clubs et comites pendant la
Commune. Paris, 1871).
s E. R e с 1 u s. La Commune au jour le jour. Paris, 1908, p. 44.
6 «Le Siecle», 28 mars 1871. Статья Чернуски.
7 «Протоколы заседаний Парижской Коммуны 1871 года» (далее — «Протоколы»),
т. I. М., 1959, стр. 22.
340
ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ КОММУНЫ В ПАРИЖСКОЙ РАТУШЕ 28 МАРТА 187! г.
Современная гравюра
Будешь ли ты жить? Я думаю, что да! О живи, дорогое дитя! Надежда ге-
роев, чаяние поколений!»8.
А Версальским собранием в этот день овладели тревога, смятение,
страх. По тому, как Тьер поднялся на трибуну, как замерло в гробовом мол-
чании Собрание, за минуту до появления Тьера клокотавшее, как вода
в раскаленном котле, можно было догадаться о разразившейся буре. Тьер
обвел всех депутатов медленным взглядом и призвал всех к спокойствию,
к молчанию. Он обещал употребить все силы для того, чтобы сохранить
существующий порядок и подавить революцию. Только после того, «как
наступит спокойствие, страна сделает выбор между республикой и монар-
хией»,сказал он 9.
2. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ГРУППИРОВКИ КОММУНЫ
28 марта один за другим поднялись на трибуну члены Коммуны. Их
было 84 человека, из которых 65 являлись представителями революцион-
ного Парижа, убежденными сторонниками революции 18 марта.
28 мест принадлежало в Коммуне членам Феде-
Члены^Интершщионала рального совета парижских секций Интернацио-
у нала.
Члены Интернационала, избранные в Коммуну, были хорошо извест-
ны рабочим Парижа и других городов Франции. Жерардена, Клеманса,
Шалена, Дерёра знали в рабочих союзах. Лефрансэ был популярен как
оратор народных собраний и клубов. Асси, рабочий-механик, был известен
как организатор стачки на заводах Крезо. Малой, рабочий-маляр, органи-
зовал федерацию рабочих союзов. Авриаль, механик, изобретатель газовой
машины, являлся одним из организаторов синдикальной палаты машино-
строителей. Почти все они, за исключением Белэ, Лефрансэ и Вайяна,
были рабочими и вышли на битву с капиталом еще в конце 50-х годов,
в самые мрачные времена империи. Талантливые организаторы, многие
из них были образованными людьми, посвятившими себя целиком делу
просвещения и организации рабочего класса для подготовки его к боям за
создание социалистического строя; целью своей деятельности они считали
создание «всемирной республики труда». Империя оказывала им честь
своими неутомимыми преследованиями.
Кто из этих избранных в Коммуну не знал нищеты, принудительных
работ, преследований полиции, тюрьмы и ссылки?! Выразители интересов
рабочего класса, они олицетворяли прогрессивное будущее всего челове-
чества. «Это — люди будущего»,— говорили о них на народных собраниях.
Тот факт, что революционный Париж поручил решение стоящих перед
ним задач представителям пролетариата, говорил о громадном доверии к
деятелям Интернационала и других социалистических организаций не толь-
ко со стороны одного рабочего класса.
Если вспомнить, что еще во время выборов 1869 г. в Законодательный
корпус трудящиеся Парижа отдали свои голоса буржуазным радикалам
во главе с Гамбеттой, то появление на исторической арене 28 избранни-
ков рабочего класса в качестве членов правительства Коммуны было фак-
том выдающегося значения. Это свидетельствовало о том, что революцион-
ная демократия Парижа признала пролетариат руководящей силой, способ-
ной к исторической инициативе, к защите национальных интересов стра-
ны, к руководству борьбой за укрепление республики, за дальнейший со-
циальный, экономический и политический прогресс. «...Это признали
даже широкие слои парижского среднего класса — мелкие торговцы,
8 Е. R е с 1 u s. Op. cit., р. 2.
* «La V£rite», 29 mars 1871.
342
КОММУНА ВЕНЧАЕТ ВСЕ ЗДАНИЕ
Гравюра Ф. Матиса
ремесленники, купцы, все, за исключением богачей — капиталистов» 10 11.
Перед именами этих простых рабочих, хорошо знакомых Парижу, померк-
ли имена крупных ораторов, видных адвокатов, известных писателей, жур-
налистов.
Гамбетта, Луи Блан, Рошфор должны были отойти в сторону, чтобы
дать дорогу представителям рабочего класса, знаменем которых был социа-
лизм. Даже некоторые органы буржуазной прессы признавали, что только
представители пролетариата способны возродить страну. Размышляя о
выборах в Коммуну, 26 марта газета «Le Siecle» писала: «Пусть говорят
академики от якобинизма, но нельзя им позволить, чтобы они навязали
нам свои страсти и свои старые идеи. Дорогу молодым незнакомцам, новым
представителям новых тенденций» н.
Члены Интернационала, избранные в Коммуну, являлись последова-
телями различных социалистических теорий. В большинстве своем это
были прудонисты — правые и левые, а также бланкисты. Имя Маркса
было тогда еще мало известно французским рабочим: большинство членов
Коммуны, за исключением немногих: Варлена, Франкеля и некоторых дру-
гих, не было знакомо с этим именем.
Общим принципом, объединявшим последователей различных социали-
стических школ во Франции того времени, были поиски путей для наибо-
лее справедливого распределения общественного богатства между его про-
изводителями. Все они отрицательно относились к чисто политической
борьбе, не затрагивавшей существа капиталистического строя. На первый
план французские социалисты выдвигали социальный вопрос, идею соци-
альной революции. Однако члены французских секций Интернационала
очень смутно представляли себе, как совершится социальный переворот.
Характерно, например, что Лефрансэ в своих воспоминаниях о Коммуне на-
зывает себя коммунистом, но таким, у которого были еще очень неясные
понятия о том, каковы пути к социальной организации будущего 12.
Это относится в первую очередь к прудонистам.
и левыеД°туХисты пРУД0нисты правого крыла (мютюэлисты) счита-
ди, что создание рабочих кооперативов, банков, ра-
бочих столовых и других организаций взаимопомощи, в которых рабочий
класс научится руководить и управлять общественными делами, постепен-
но приведет к социализму.
Одним из наиболее ярких представителей правых прудонистов в Ком-
муне был Альбер Тейс — резчик по металлу, уже известный читателю
своим участием в работе ЦК национальной гвардии. В ряды борцов за дело
рабочего класса он встал, когда ему было 23 года. Путем самообразования
Тейс приобрел солидные знания в области экономических вопросов. Он
был одним из тех французских рабочих, которые подготовили организа-
цию Интернационала; участник Брюссельского конгресса, он являлся
одним из создателей Федеральной палаты рабочих обществ. В 1870 г. Тейс
выступил против плебисцита и был привлечен к суду по третьему судеб-
ному процессу Интернационала. Его умная спокойная речь перед палатой
Верховного суда в Блуа была произнесена им с таким гордым достоин-
ством и сознанием правоты дела рабочего класса, что произвела впечатле-
ние даже на императорских судей. «Мы никогда не обманываем, потому
что мы честны»,— сказал, между прочим, в этой речи Тейс 13. «Ясный ум,
10 К. Маркс. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 348.
11 «Le Siecle», 26 mars 1871.
12 G. Lefran<?ais. Souvenirs d’un revolutionnaire. Bruxelles, 1902, p. 311.
13 B. Laurent. La Commune de 1871. Les postes, les ballons, le telegraphe. Paris,
1934, p. 63.
344
безупречная честность, бескорыстие и редкая скромность являются отли-
чительными чертами этого человека»,— говорили о нем все, кто знал его.
Тейс был избран в Коммуну двумя округами: XII, где он прошел
третьим (после Варлена и Жерема), и XVIII, где он прошел вторым (пер-
вым был Бланки). Он «был одним из тех членов Коммуны, кто прославил
ее имя»,— писал Да Коста н. «Невысокого роста, с живыми, искрящимися
удивительным блеском глазами, придававшими его лицу большую вырази-
тельность и мягкость; спокойный и сдержанный в спорах, осторожный в
выборе определений, он всегда высказывал свои мысли с предельной
точностью и ясностью» 14 15. Таким был Тейс, судя по воспоминаниям знав-
ших его.
Левые прудонисты — к ним принадлежало большинство членов Интер-
национала, выбранных в Коммуну,— в ряде вопросов приближались к на-
учному социализму. Они называли себя коллективистами, но относились
отрицательно к тому, чтобы рабочие принимали участие в политической
деятельности, имеющей целью только реформы буржуазного строя.
Обобщая политические и социальные воззрения французских членов
Интернационала прудонистов, Малой уже после поражения Коммуны
в своей работе «Третье поражение французского пролетариата» писал:
«Как философы мы опираемся на данные экспериментальной науки; как
политики мы стремимся к созданию федеральной Коммуны и федерации
групп рабочих; как социалисты, мы хотим коллективной собственности на
орудия труда, которая обеспечит всем равенство элементарных условий
жизни и вместе с тем гарантирует каждому всестороннее развитие и все-
общую свободу» 16.
Среди талантливых представителей рабочего класса в 60-е годы XIX в.
одним из самых ярких был Эжен Варлен. Левый прудонист, он, в отли-
чие от других, великолепно понимал необходимость участия рабочего клас-
са в политической борьбе.
В Коммуну Варлен был избран от трех округов Парижа — VI, XII
и XVII.
К группе членов Интернационала в Коммуне примкнула группа социа-
листов, не принадлежавших к Международному товариществу рабочих:
журналисты Арну, Верморель, Жюль Валлес, учителя Вердюр и Жюль
Алликс и другие. Все они были хорошо знакомы парижской демократии
как оратсры народных собраний.
к ян1ги Бланкистов было избрано в Коммуну 13 человек,
л сты Бланки был избран в двух округах — XX и XVIII,
несмотря на то, что 17 марта он был уже арестован полицией Тьера на
юге Франции у своего родственника, в доме которого скрывался.
Группа бланкистов была представлена в Коммуне яркими и талантли-
выми людьми. Среди них Гюстав Флуранс (1839—1871) был подлинным
рыцарем революции. Сын секретаря Академии наук, Флуранс был выход-
цем из крайне реакционной семьи. Он был богат, получил блестящее обра-
зование и до 24 лет (интересовался только наукой; очень рано проявились
в нем также блестящие литературные способности. «В теории,— говорит
Реклю,— Флуранс всегда был прав, при решении же практических вопро-
сов он почти всегда ошибался» 17.
Вступительная лекция Флуранса «История человека» к его универ-
ситетскому курсу по этнологии создала ему врага в лице католической
14 Ibidem.
15 Ibidem.
16 В. Malon. La troisiieme defaite du proletariat frangais. Geneve, 1872,
p. 533—534.
17 E. R e с 1 u s. Op. cit., p. 96.
345
церкви и вследствие этого лишила возможности продолжать академиче-
скую деятельность. Флуранс отправился в Турцию и стал здесь пропаган-
дировать идею объединения и братства всех восточных народов независи-
мо от их расового происхождения, но вскоре был выслан из Турции. В Афи-
нах он основал газету «Независимая Греция» и открыто выступил в ней в
защиту демократических свобод. Греческие власти выслали его из страны в
1866 г. Когда на острове Крит началось национально-освободительное вос-
стание против турецкого гнета, Флуранс принял в нем участие: в течение
года он сражался вместе с инсургентами, деля с ними все опасности и не-
взгоды. В 1868 г. в Греции был создан парламент. Крит послал туда депу-
тацию во главе с Флурансом. Высланный афинскими властями во Фран-
цию, он вскоре опять вернулся в Афины. Снова высланный из Греции,
он отправился в Неаполь, вступил в отряды Гарибальди, но был выслан
из Италии.
Во Францию Флуранс вернулся в 1869 г., когда политическая атмосфе-
ра уже накалилась и было очевидно, что Вторая империя приближается
к краху. В апреле 1870 г., скрываясь от преследований властей после не-
удачной попытки поднять восстание, Флуранс уехал в Англию. Здесь Флу-
ранс встречался с Марксом. «Он человек весьма решительный. Ученый.
Слишком большой сангвиник»,— писал о нем Маркс 19 апреля 1870 г.
Энгельсу. В другом письме он добавил: «Флуранс был уже несколько раз
у меня. Он очень милый парень. Отличительным его качеством является
смелость» 18.
После революции 4 сентября 1870 г. Флуранс вернулся в Париж: он
был избран начальником батальона бельвильских стрелков, принимал ак-
тивное участие в восстании 31 октября против предательского «правитель-
ства национальной обороны». Флуранс был очень популярен и любим в ра-
бочих предместьях и среди солдат вверенного ему батальона. В Коммуну
его послал XX округ. Прямой, честный, великодушный, Флуранс говорил:
«Я вполне готов отдать свою жизнь за благо других... Я полностью принес
в жертву самого себя, чтобы идти к святой цели — к благу человечества».
6 апреля Флуранс вместе с батальонами национальной гвардии напра-
вился в Версаль. После боя 3 апреля он укрылся в подвале одного из доми-
ков около форта Мон-Валерьен. Хозяин домика, продавец вина, выдал его
версальцам. Флуранс был тут же убит жандармом, разрубившим ему голо-
ву. Тело его как трофей притащили в Версаль. «На этот раз мы покончили
с знаменитым Флурансом,— кричали в толпе версальцев, волочивших его
труп.— Он уже не заговорит». Жандарма — убийцу Флуранса — Версаль-
ское собрание наградило орденом.
К группе бланкистов примыкал и рабочий-литейщик Эмиль-Виктор
Дюваль (1840—1871). Секретарь, а затем председатель профессионально-
го союза литейщиков, он был также видным членом Интернационала. Член
парижского Федерального совета Интернационала, Центрального комитета
двадцати округов, Центрального комитета национальной гвардии, человек
боевого, революционного темперамента, Дюваль принимал активное уча-
стие во всех выступлениях народных масс против «правительства нацио-
нальной обороны». Активный участник революции 18 марта, в Коммуну
Дюваль был избран XIII округом. 29 марта Коммуна избрала его членом
Военной и Исполнительной комиссий и назначила своим делегатом в по-
лицейскую префектуру. 3 апреля Дюваль во главе колонны национальных
гвардейцев также принял участие в походе на Версаль. 4 апреля остатки
отряда Дюваля были взяты в плен версальцами. Дюваль и два его ближай-
18 К. Маркс —Ф. Энгельсу. 19 и 28 апреля 1870 г. К. Маркс и Ф. Эн-
гель с. Соч., т. XXIV, стр. 322—333, 325.
346
ших помощника были тут же расстреляны. Они умерли, как герои, с воз-
гласами: «Да здравствует Коммуна!».
- Революционный Париж избрал в Коммуну также
30 неоякобинцев. Это была очень пестрая по со-
циальному составу группа. В нее входили представители революционной
интеллигенции, журналисты, чиновники, ремесленники и торговцы, вла-
дельцы небольших предприятий и рабочие.
Неоякобинцы являлись авангардом мелкобуржуазной демократии, стой-
кими борцами за республику «единую и неделимую».
«Нам нужен 1793 год,— говорили ораторы-неоякобинцы на народных
собраниях.— Он придет, будьте уверены в этом, граждане, и мы снова
будем иметь Робеспьера и Марата» 1Э.
Общепризнанным вождем неоякобинцев и вообще самой яркой фигурой
неоякобинизма как направления общественной мысли Франции в XIX в.
был Делеклюз, один из старейших французских революционеров.
Участник революции 1830 г., много раз осужденный судами Июльской
монархии, изведавший ее тюрьмы, комиссар республики 1848 г., заочно
осужденный после 13 июня 1849 г., снова арестованный в 1853 г. полицией
Второй империи, сосланный ею на каторгу в Кайенну, он вернулся во
Францию в конце 50-х годов и вновь начал борьбу против бонапартистско-
го режиму, подвергаясь многократным репрессиям.
26 марта Делеклюз был избран в двух округах Парижа (в XI и XIX).
Избранный также депутатом версальского Национального собрания, Де-
леклюз подал 29 марта заявление об отставке; он писал, что как пред-
ставитель народа он из двух собраний выбирает Парижскую Коммуну.
Делеклюз сочувствовал борьбе рабочего класса за улучшение своего эконо-
мического положения, но не понимал исторической роли пролетариата как
«могильщика капитализма».
Неоякобинизм не создал ни одной новой идеи, которая ответила бы на
вопрос, куда идет Франция в связи с развитием капитализма и концентра-
цией средств производства и сырья в руках новых, «промышленных, фео-
далов», с ростом непримиримых классовых противоречий между буржуа-
зией и пролетариатом. Вот почему чуждыми и непонятными остались для
неоцкобинцев идеи социализма. «Что такое социализм?» — спрашивал
Делеклюз и отвечал, что это только слово, ценность которого не больше
ценности любого другого слова. Свобода, равенство и братство как лозунг,
как программа борьбы, ошибочно утверждал он, заключают в себе боль-
ше социализма, чем все социалистические программы, вместе взятые. «Де-
мократия — вот дорога к социальным реформам. Будем республиканцами
и демократами, чтобы быть социалистами» 19 20. Делеклюзу казалось, будто
демократия и торжество принципов свободы, равенства и братства осуще-
ствимы при капитализме, при господстве частной собственности на орудия
и средства производства. Это были типичные мелкобуржуазные иллюзии.
Несмотря на глубокие политические разногласия и личную неприязнь
Делеклюза к Бланки, неоякобинцы и бланкисты сошлись на одинаковом
понимании многих тактических вопросов революции 18 марта 1871 г.
В качестве испытанных борцов за демократическую республику, еди-
ную и неделимую, неоякобинцы, «старые бороды» 48 года, как их называ-
ли в народе, имели поддержку не только в массах мелкой буржуазии и
интеллигенции, но и среди многих рабочих.
Резюмируя все вышесказанное о неоякобинизме как о направлении
политической мысли Франции в XIX в., надо подчеркнуть, что сторонники
19 G. de Molinari. Les clubs rouges pendant le siege de Paris. Paris, 1871, p. 117.
30 M. D e s s a J. Un revolutionnaire jacobin Charles Delescluze. Paris, 1952, p. 74.
347
этого течения бережно пронесли через весь век воспоминания о героиче-
ском революционном прошлом французского народа. Но они не видели
новых задач, поставленных историческими условиями, и в этом сказыва-
лась их мелкобуржуазная ограниченность.
* * *
«Это люди сильные... суровые и умные»,— писал 30 марта о членах
Коммуны парижский корреспондент газеты «Daily News» 21. Провозглаше-
ние Коммуны как бы подвело итог многолетней борьбы этих людей.
«Что бы ни произошло, потерпим ли мы завтра поражение и умрем,
но мы вознаграждены: мы заплатили за двадцать лет унижений и му-
чительных страданий»,— писал Жюль Валлес в день провозглашения
Коммуны 22.
С течением времени в Коммуне определились два основных политиче-
ских направления: неоякобинцы в союзе с бланкистами образовали «боль-
шинство» Коммуны; оно вдохновлялось в своей деятельности традициями
1793 г., добивалось создания авторитарной, централизованной власти и
отстаивало революционные методы борьбы. Прудонистское в своей основе
«меньшинство» Коммуны выступало против всякой централизации власти
и революционного насилия. Расхождения между «большинством» и «мень-
шинством» в будущем были неминуемы.
Бывшие мэры парижских округов и их помощни-
„ ки пРовели в Коммуну 15 своих сторонников. Это
были частью консерваторы, частью умеренные ли-
бералы. Они согласились принять участие в выборах в расчете на то,
что им удастся завоевать большинство и противопоставить парижский
муниципалитет Центральному комитету национальной гвардии. Не-
которые из этих людей стали впоследствии крупными государственны-
ми деятелями: Жюль Ферри, Тирар и Жюль Мелин стали председа-
телями совета министров Третьей республики и многократно занимали
разные министерские посты.
KvnjKvaaHMA оадикалы В Коммуне имелась также небольшая группа бур-
jDyp/Kyаопшс радикалы тг Y
жуазных радикалов. Лефрансэ называет их гам-
беттистами, и они действительно были ближе всего к Гамбетте. «Про них
можно сказать, что они были слишком революционерами, чтобы быть
консерваторами, но в то же время слишком консерваторами, чтобы
примкнуть к революции» 23. Это были представители той буржуазно-рес-
публиканской интеллигенции, которая желала упрочения республики
без глубоких социальных реформ.
29 марта мандатная комиссия при проверке пол-
ПарижскойКоммуны избранными Коммуну столкнулась с тем
фактом, что Лео Франкель — иностранец, выхо-
дец из Венгрии, австрийский подданный. Франкель был рабочим ювелир-
ного производства, членом Федерального совета парижских секций Ин-
тернационала, одним из самых его популярных представителей в рабочих
округах Парижа. Встал вопрос о том, может ли иностранец быть членом
Парижской Коммуны. Комиссия по выборам решила этот вопрос в поло-
жительном смысле. «Принимая во внимание,— гласило ее постановление,—
что знамя Коммуны есть знамя Всемирной республики, что каждый город
имеет право давать звание гражданина иностранцам, которые ему служат,
что этот обычай существует с давних пор у соседних наций, что звание
21 Архив Маркса и Энгельса, т. Ill (VIII). М., Партиздат, 1934, стр. 136.
22 «Le Cri du Peuple», 28 mars 1871.
23 G. Lefranfais. Etude sur le mouvement communaliste. Neuchatel, 1871, p. 191.
348
члена Коммуны, будучи знаком еще большего доверия, чем звание граж-
данина, безусловно включает в себя это последнее, Комиссия придержи-
вается такого мнения, что иностранцы могут быть допущены в Коммуну,
и предлагает вам допустить гражданина Франкеля» 24.
Этим постановлением Коммуна бросила смелый вызов буржуазному
шовинизму. Это понял и рабочий класс и передовая общественность всей
Европы. Кроме Франкеля, в героической борьбе парижских коммунаров
приняли участие многие другие революционеры и социалисты из различ-
ных стран Европы.
На все вопли версальцев о том, что в Париже господствуют иностранцы
и что Интернационал — главный зачинщик Коммуны, революционный Па-
риж отвечал: «Ставили ли когда-нибудь в вину Лафайету и Рошамбо, что
они сражались за независимость США против метрополии? Двести тысяч
парижан, из них пятьдесят тысяч — уроженцы французских деревень, за-
щищающих республику от версальцев с оружием в руках, тоже иностран-
цы? Кто они — русские, американцы, поляки? Отвечайте, господа версаль-
цы? И разве эта ошибка Парижа, что генералы, на которых он рассчиты-
вал, его покинули? Но разве Домбровский и Романели не проявляют муже-
ства, которого не было у Трошю, Винуа, у Дюкро» 25 26.
«Коммуна,— писал Маркс,— предоставила всем иностранцам честь уме-
реть за бессмертное дело» 2S.
3. ПЕРВЫЕ ДНИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ.
ПЕРВЫЕ ЕЕ ДЕКРЕТЫ
Вечером 28 марта состоялось первое заседание Па-
ерВКпми7ниЯаШЯ рижской Коммуны. Председателем первого заседа-
ния был избран старейший по возрасту член Ком-
муны — 76-летний Шарль Белэ, близкий друг и литературный душепри-
казчик Прудона.
Формально выборы 26 марта создали новый муниципальный совет Па-
рижа. На заседании 29 марта Эд предложил отказаться от этого названия
и заменить его другим: «Парижская Коммуна». «Надо порвать с прош-
лым»,— поддержал его Ранк 27'. Без всяких прений, открытым голосовани-
ем'Собрание приняло предложение Эда.
Вступительная речь Белэ на заседании 29 марта обрисовала задачи ре-
волюции в явно прудонистском духе. Полная свобода Коммуны укрепит
республику, говорил Белэ. «Республика 93 года была солдатом, который
в борьбе внутренней и внешней нуждался в сосредоточении в своих руках
всех сил страны. Республика 1871 г.— это труженик, который больше всего
нуждается в свободе, чтобы обеспечить мир. Мир и труд! Вот наше
будущее. Вот залог нашего реванша и нашего социального возрождения.
И понятая таким образом республика еще может сделать Францию под-
держкой слабых, защитницей трудящихся, надеждой угнетенных всего
мира и основой Всемирной республики».
«Коммуна,— продолжал Белэ,— будет заниматься местными делами.
Департамент будет заниматься областными делами. Правительство будет
заниматься общенациональными делами» 28.
24 «Протоколы», т. I, стр. '50.
25 Из листовки середины апреля. Гос. публ. б-ка им. Салтыкова-Щедрина, шифр
храп. Рк 1, 19.
26 К. М а р к с. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч.,
т. 17, стр. 350.
27 «Протоколы», т. I, стр. 34.
28 Там же, стр. 30.
340
Речь Беле была покрыта дружными аплодисментами. Между тем какое
роковое непонимание первоочередных задач революции обнаружилось в
речи Белэ! Понимали ли члены Коммуны, что республика 1871 г. тоже
должна была прежде всего стать солдатом, чтобы завоевать возможность
жить в мире и труде?
На заседании (28 марта) выяснилось, что одинакового понимания того,
чем же должна быть Коммуна 1871 г., каков должен быть ее образ дей-
ствий, у ее членов в самом деле не было. Близкий к неоякобинцам Паскаль
Груссе заявлял, что Коммуна должна быть военным советом и о ее работе
Версальское собрание должно быть осведомлено как можно меньше. Исхо-
дя из этого, он настаивал на том, чтобы заседания Коммуны были закры-
тыми и чтобы печать не публиковала о них никаких протоколов и сообще-
ний. Предложение Груссе, поддержанное некоторыми бланкистами, встре-
тило отпор со стороны ряда прудонистов — Тейса, Лефрансэ, Арну, Жур-
да. Защитники принципа гласности как самого верного средства против
правительственных злоупотреблений, они потребовали открытых заседа-
ний Коммуны и широкого освещения ее работы в печати. Только таким
путем,— доказывали они,— Коммуна укрепит связь с массами. Они под-
черкивали, что избиратели должны знать, как выполняют их уполномочен-
ные данные им наказы.
Конечно, нельзя было держать избирателей Коммуны в неведении от-
носительно ее работы. Ближайшие дни показали, что принятое на первом
заседании решение не печатать протоколов заседаний Коммуны привело
к появлению в газетах самых фантастических и самых нелепых измышле-
ний о работе Коммуны, игравших на руку версальцам. Но Груссе был прав
в отношении самой постановки вопроса. Коммуна должна была начать
свою деятельность именно как военный совет.
Арну, Тейс, Журд и другие, защищавшие теоретически верные прин-
ципы, не понимали, что свободу еще только нужно было завоевать в борь-
бе с ее злейшими врагами.
Между тем на этом же первом заседании Версаль в лице торговца юве-
лирными изделиями мэра II округа Тирара бросил Коммуне вызов. Из-
бранный в состав Коммуны, Тирар сразу же заявил о своем уходе под
предлогом того, что его мандат давал ему полномочия только для участия
в работе муниципалитета. Вопросы, поднятые на первом заседании, выхо-
дили, с точки зрения Tnpaipa, за пределы компетенции муниципальной
организации. И так как на первом заседании Коммуны стало ясно, что
большинство считает несовместимым звание члена Коммуны со званием
депутата версальского Собрания, Тирар заявил, что оставляет за собой
мандат члена этого Собрания. Его стали спрашивать: «С кем вы? С Пари-
жем или с Версалем?». Кто-то предложил арестовать его, но ие встретил
поддержки. Вспомнили, что в Версальском собрании Тцрар утверждал:
«В Hotel de Ville [парижскую ратушу] можно войти, но не всегда можно
быть уверенным в том, что выйдешь оттуда живым». «Пусть уходит!» —
решило Собрание.
29 марта и в последующие дни под тем же предлогом или же без вся-
кого предлога из Коммуны ушли почти все мэры и их помощники. «Я при-
сутствовал на первом заседании Коммуны и не думаю, что мандат, дан-
ный мне избирателями I округа, позволяет мне принимать участие в ваших
работах»,— писал в своем заявлении Адольф Адан, крупный торговец сук-
ном. Другой представитель «партии мэров», Жюль Мелин, мотивировал
свою отставку ссылкой на плохое состояние здоровья. Последним из «пар-
тии мэров» сложил свои полномочия 2 апреля торговец ювелирными изде-
лиями Шарль Мюра 29.
29 Там же, стр. 21—22, 27.
350
Социалиста Вермореля избрало население Монмартра, отдавшее ему
13400 голосов, причем избрало заочно, без его ведома (в день выборов
в Коммуну его не было в Париже); отсутствовал он и на первом заседании
Коммуны. «Его место останется пустым»,— думал Лефрансэ. Каково же
было его удивление, когда 29 марта он увидел Вермореля, поднимающегося
по лестнице ратуши.
«Вы здесь?
— Вне всякого сомнения. Я жалею только о том, что не мог присут-
ствовать на первом заседании. Но чтобы прибыть в Париж, я должен был
пробираться через многочисленные посты шпионов и замести следы, так
как они следовали за мной по пятам от самого Лиона, где я узнал о ре-
зультатах выборов.
— Как вы могли решиться приехать? Зачем вы ввязались в нашу
Драку?
— Мы, возможно, все погибнем, я это знаю. Ну что же! Я размышлял
целый день, узнав о том, что меня избрали. Отчетливее, чем вы и другие,
я понимаю, что у нас мало надежд на успех при этих ужасных обстоятель-
ствах, которые нам навязали. Очень легко, прикрываясь пессимизмом,
скрестить руки и остаться наблюдателем. Проблема поставлена, условия
для ее осуществления тйжелые. Но нужно по крайней мере попытаться
ее решить. Таков был мой ответ самому себе..., и вот я здесь» 30.
Какое различие между Тираром, прилагавшим все усилия для того,
чтобы быть избранным, и Верморелем, занявшим свой пост, которого он
не добивался и не желал! Но Тирар и другие мэры не ожидали такого исхо-
да выборов, обеспечившего решительное преобладание в Коммуне проле-
тарским и мелкобуржуазным революционерам. В качестве ставленников
буржуазии мэры поняли, что им не место в Коммуне.
29 марта Коммуна обратилась к населению Пари-
Первые декреты иа с ВОЗзванпеМ) предостерегавшим против вер-
J сальских правителей — преступников, которых
Париж не захотел даже преследовать и которые злоупотребляли его велико-
душием для организации монархических заговоров. «Они подстрекают к
гражданской войне, они пускают в ход все средства, они вступают в сообщ-
ничество со всеми, они осмеливаются даже клянчить о помощи у ино-
странцев.
'Мы отдаем на суд Франции и всего мира эти гнусные происки»,— пи-
сали члены Коммуны31.
Последние слова звучали резким диссонансом по сравнению с осталь-
ным содержанием прокламации. «Мы отдаем на суд Франции и всего
мира эти гнусные происки!». 29 марта это была лишь громкая фраза, кото-
рая, вместо того чтобы мобилизовать революционную бдительность народ-
ных масс, отвлекала их от необходимости немедленной организации наступ-
ления на Версаль или по крайней мере защиты Парижа от возможного
наступления версальцев. Париж не верил в возможность враждебных дей-
ствий со стороны правительства Тьера, считал их невозможными: выборы
в Коммуну, санкционированные мэрами, выборы, в которых приняли уча-
стие 230 тыс. человек, придали революции 18 марта, с точки зрения пари-
жан, законный характер и устранили всякий повод к гражданской войне.
Версаль — гнездо контрреволюции по соседству с Парижем — был забыт.
Они не посмеют! Они не начнут!
Это заблуждение было настолько всеобщим, что в газете «La Verite»,
влиятельной в средних слоях буржуазии, один из ее главных сотрудников,
Порталис, не скрывавший своего предубеждения против Коммуны, писал
30 G. Lefran<;ai.s. Souvenirs d’un revolutionnaire, p. 484—485.
31 «Протоколы», т. I, стр. 44.
354
в конце марта, что «сумасшедшим должен быть тот, кто хочет создать
преграду революции». «Как невозможно было после Седана предотвра-
тить падение империи и после блокады помешать капитуляции Парижа,
точно так же невозможно отнять у Парижа независимость, которая при-
надлежит ему по праву» 32.
Отдельные голоса, предостерегавшие об опасности, таившейся в Верса-
ле, не получили поддержки. Рошфор, редактор газеты «Le Mot d’Ordre»,
выражавшей интересы демократических слоев мелкой и отчасти средней
буржуазии, с тревогой предупреждал членов Коммуны: «Не забудьте, что
вот уже двадцать четыре часа, как власть в ваших руках, и что свергнутое
монархическое правительство, дискредитировавшее себя, крамольное, все
еще царствует, источая ненависть и злобу, в Версальском дворце» 33.
Коммуна, однако, разделяла почти всеобщее спокойствие трудящихся
Парижа и вместо организации немедленного похода на Версаль принялась
за претворение в жизнь наказов избирателей.
Не будучи программной декларацией, первое воззвание Коммуны лишь
в самых общих чертах намечало практические задачи, выдвинутые ею для
немедленного разрешения. «Вы хозяева своей судьбы,— писали в этом воз-
звании члены Коммуны.— Сильные вашей поддержкой представители, ко-
торых вы только что выбрали, исправят ущерб, причиненный павшей
властью; расстроенная промышленность, прерванный труд, парализован-
ное коммунальное хозяйство получат мощный импульс». Далее перечис-
лялись первые мероприятия, которые предполагала осуществить Коммуна:
«долгожданное решение вопроса о квартирной плате», «вопрос о сроках
платежей», «восстановление и улучшение всех общественных служб»,
«немедленная реорганизация национальной гвардии, отныне единственной
вооруженной силы в городе». «Таковы будут наши первые действия,— го-
ворилось в прокламации.— Избранники народа просят только поддержать
их своим доверием, чтобы обеспечить торжество Республики. Со своей
стороны, они исполнят свой долг». Так заканчивалась первая прокламация
Коммуны.
Одним из первых шагов Коммуны было принятие декрета, объявляв-
шего недействительными приказы и распоряжения версальского прави-
тельства. Неподчинение чиновников этому декрету грозило им немедлен-
ным увольнением 34. Принятый 29 марта, декрет этот мотивировался тем,
что правительство Коммуны является «единственной властью». Об этом же
свидетельствовало сохранение за правительственной газетой, выходившей
в Париже с 20 марта, ее названия «Journal officiel de la Republique Fran-
caise». Номер газеты за 30 марта вышел под названием «Journal officiel de
la Cammune de Paris». А затем стало ясно, что называя ее таким образом,
ошибочно «муниципализировали» революцию, а потому вернулись к преж-
нему заголовку 35.
В тот же день, 29 марта, Коммуна приняла три декрета, обессмертив-
шие ее имя как первого в мировой истории пролетарского правительства.
Среди них декрет об аннулировании просроченной
квартирной платы, начиная с октября 1870 г., был
самым неотложным, отвечавшим интересам подав-
ляющего большинства парижан. Просроченные
платежи за квартиру висели дамокловым мечом над 9/ю парижского насе-
ления; они грозили потерей крова не только рабочим, но и многочисленным
Декрет об отмене
задолженности
ио квартирной плате
32 «La Verite», 31 mars 1871.
33 «Le Mot d’Ordre», 20 mars 1871.
34 «Journal officiel», 30 mars 1871.
35 См. доклад Ж. Дюкло на заседании группы по изучению истории Франции.
«Французский ежегодник. 1958». М., 1959, стр. 25.
352
семьям мелких и даже средних буржуа, чьи дела пострадали за время вой-
ны. Кроме того, домовладельцы лишали неплатежеспособных квартирона-
нимателей последнего скарба, забирая его в счет платы.
Требование списать долги за наем квартиры выдвигалось парижской
демократией неоднократно в период осады Парижа немецкими войсками.
Но «правительство национальной обороны», как мы видели, не иошло
дальше временной отсрочки этой задолженности. В середине марта На-
циональное собрание отменило отсрочку, что вызвало бурю возмущения
в Париже и сыцрало немалую роль в революционизировании широких
слоев парижской мелкой буржуазии.
В последних числах марта версальский министр юстиции Дюфор внес
законопроект, создававший очень сложную процедуру для выяснения пла-
тежеспособности квартиронанимателя 36 37. Законопрект Дюфора был непри-
емлем для широких масс. Население Парижа было разорено войной. Во
время осады квартиронаниматели'не имели ни работы, ни заказов, ни до-
ходов. Дела пришли в упадок. Большинство парижан еле-еле сводило кон-
цы с концами. Домовладельцы же «настаивали на немедленной уплате квар-
тирного долга, начиная с 1 октября 1870 г. Вот почему трудящиеся требо-
вали радикального, революционного решения вопроса о просроченных пла-
тежах за квартиру.
Аргументация парижской демократии отчетливо выражена во вводной
части к декрету о квартирной плате, принятому Коммуной 29 марта.
«...Принимая во внимание, что труд, промышленность и торговля пе-
реносили все тяготы войны и что справедливость требует того, чтобы
собственность также несла свою долю жертв...», Коммуна постановила
освободить население Парижа от внесения квартирных платежей за три
квартала — с 1 октября 1870 г. по 1 июня 1871 г.—и считать этот
долг недействительным. Тот же декрет запрещал домовладельцам высе-
ление жильцов и предоставлял последним право расторгать прежние
контракты 37!.
Постановление Коммуны сняло с населения Парижа долг в 400 млн.
франков. «Декретом в три строчки Коммуна в течение сорока минут раз-
решила вопрос, который Версаль обсуждал в течение двух месяцев и не
мог прийти ни к какому решению»,— писал об этом декрете Коммуны Эли
Реклю 38.
Революционная пресса восторженно приветствовала декрет. «Большая
радость у отца Дюшена,— писала газета «Рёте Duchene»,— ведь граждане
члены Коммуны уничтожили три квартальных срока, так что домовладель-
цы не будут больше выбрасывать за дверь добрых патриотов!.. Вы читали
этот замечательный декрет, который заставит плясать от восторга проле-
тариев и мелких коммерсантов?». «Союз мелкой торговли и пролетариата
будет укреплен славными декретами Парижской Коммуны»,— добавляла
газета 39.
Историческое значение декрета об отмене квартирного долга заключает-
ся не только в том, что Коммуна разрешила вопрос, столь волновавший
парижские массы со времени войны. Этот декрет провозгласил новый прин-
цип, порывавший с символом веры капиталистического общества, для кото-
рого частная собственность священна и неприкосновенна.
36 В каждом отдельном случае специально созданные арбитражные комиссии
под председательством чиновника и в составе двух домовладельцев и двух кварти-
ронанимателей (плативших за квартиру — один менее тысячи франков, другой свы-
ше тысячи франков) должны были решать, следует ли предоставить отсрочку (и на
какой срок) для погашения квартирной задолженности.
37 «Протоколы», т. I, стр. 43.
38 Е. Reclus. Op. cit, р. 52.
39 «Le Рёге Duchene», И germinal an 79 (31 mars 1871).
23 Парижская коммуна, т I
353
Декрет об отмене
постоянной армии
и о замене ее
национальной гвардией
С точки зрения Коммуны, собственность тоже должна была посту-
питься своими интересами ради народного блага. Вот почему этот
декрет вызвал очень острую и злобную критику всех врагов республи-
ки, всей версальской печати.
Второй декрет Коммуны, принятый на том же за-
Декрет о приостановке седании, был очень кратким, но весьма важным:
распродажи^^ещеи «Продажа вещей, заложенных в ломбарде, приоста-
навливается» 40.
Это было предварительное решение наболевшего вопроса. Постановле-
ние это не возвращало вещей, заложенных с начала войны, в которых
крайне нуждались тысячи семей, но все же вселяло надежду, что рано или
поздно они снова вернутся к их обладателям.
29 марта Коммуна издала также декрет о том, что
единственной вооруженной силой в Париже яв-
ляется национальная гвардия. «Рекрутский набор
отменяется. Никакая вооруженная сила, кроме
национальной гвардии, не может быть создана в
Париже или введена в него. Все пригодные к службе граждане входят в
состав национальной гвардии» 41.
Отменив рекрутский набор, Коммуна решила одну из главных задач
революции пролетариата.
В XIX в., по мере того, как ходом истории пролетариат превращался
в единственный последовательно революционный класс, буржуазия все
более увеличивала армию; путем рекрутского набора она отделила армию
от народных масс и превратила в свое послушное орудие, предназначенное
для борьбы с народными выступлениями внутри страны и для ведения
захватнических войн за ее пределами. «Человек с ружьем» в условиях
буржуазного строя являлся олицетворением угнетения, наводя страх и
трепет на своих сограждан. Уничтожив рекрутский набор и обязав
всех здоровых граждан вступать в национальную гвардию, Коммуна
приступила к всеобщему вооружению народа, преобразовав старую
армию во всенародную милицию.
Парижская Коммуна, завершив начатое Централь-
Уничтожение ным комитетом национальной гвардии дело, унич-
тожила вместе с постоянной армией старую по-
лицию и жандармерию — эти орудия подавления прогрессивных сил нации,
в первую очередь рабочего класса, которые являлись в глазах народных
масс самым ненавистным символом классового господства буржуазии.
«Разбить эту машину, сломать ее — таков действительный интерес «на-
рода», большинства его, рабочих и большинства крестьян»,— писал в
1917 г. В. И. Ленин, ссылаясь на опыт Парижской Коммуны 42. Упразднив
старую армию и приступив к упразднению полиции, Коммуна уничтожила
один из самых главных атрибутов буржуазного государства — «орудие его
материальной власти» 43. Государственный порядок стали охранять сами
вооруженные рабочие, сам народ.
Не только революционные рабочие, но и мелкобуржуазные радикалы
горячо одобрили этот декрет. «Коммуна отменила рекрутский набор. Я ап-
лодировал этому декрету обеими руками и от всего сердца. Мы знаем,
что представляла старая армия... Кто у нас защищал отечество? Солдаты.
Нужно, чтобы его защищал народ»,—писал сотрудник газеты «Le
Rappel» 44.
40 «Протоколы», т. I, стр. 43.
41 Там же.
42 В. И. Ленин. Государство и революция. Соч., т. 25, стр. 388.
43 См. К. Маркс. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 343.
44 «Le Rappel», 3 avril 1871.
354
С 18 марта 1871 г. Коммуна стала закладывать фундамент государства
нового типа. Оно могло быть только определенной формой такой респуб-
лики, «которая должна была устранить не только монархическую форму
классового господства, но и самое классовое господство». Коммуна дока-
зала, что «рабочий класс не может просто овладеть готовой государствен-
ной машиной и пустить ее в ход для своих собственных целей...» 45 *. Пред-
варительным условием, гарантирующим успех «всякой действительно на-
родной революции», является ломка, разрушение буржуазного государ-
ственного аппарата,— писал Маркс 4е.
Декрет
об упразднении
высокооплачиваемой
бюрократии
и реорганизация
административного
аппарата в округах
К числу декретов, ломавших старое, буржуазное
государство, относится также декрет об установле-
нии максимального жалованья служащим Комму-
ны и ее членам в размере 6 тыс. франков в год 47.
«В истинно демократической республике не долж-
но быть места ни синекурам, ни завышенным окла-
дам»,— так объясняла Коммуна необходимость
Таким образом, высшие государственные должно-
издания этого декрета.
сти потеряли привлекательность для всякого рода карьеристов, и государ-
ственный аппарат стал намного дешевле. «Коммуна,— писал Маркс,—
сделала правдой лозунг всех буржуазных революций, дешевое правитель-
ство...» «Начиная с членов Коммуны, сверху донизу, общественная служба
должна была исполняться за заработную плату рабочего...» Высший раз-
мер жалованья работников Коммуны «не превышал одной пятой части
жалованья, составляющего... минимум для секретаря лондонского школь-
ного совета...» 48.
Экономическая почва, питавшая бюрократизм, была уничтожена этим
декретом.
В Мэриях округов рабочие и мелкие служащие сумели быстро наладить
текущую административную работу. Ведущую роль сыграли при этом со-
циалисты, члены Интернационала. «Коммуна признана всеми как свер-
лившийся факт,— писал 30 марта в Лондон своей жене Серрайе.— Более
того, ей служат q известным усердием... Самое изумительное — то, что все
исполняют свои обязанности так, будто это самая естественная вещь в
мире». И, перечисляя посты, занятые социалистами, Серрайе добавлял:
«Вообще, В каждом учреждении есть по крайней мере один из наших» 49.
«Что касается административного аппарата,— писал Серрайе 15 апреля,—
то можно только удивляться тому, как это все налажено» 50.
«Когда мы пришли в мэрию назавтра после выборов, — писали • 10 апре-
ля в отчете избирателям сотрудники мэрии III округа,— мэрия была пуста.
Все ее чиновники, послушные приказу из Версаля, покинули мэрию и бе-
жали из Парижа. Нужно было спешно организовать работу и не столько
в интересах политических, сколько для того, чтобы удовлетворить насущ-
ные нужды населения. Мы были убеждены, что сумеем быстро наладить
работу. Знакомство с делами убедило нас в том, что все сотрудники мэрии,
несмотря на революцию 4 сентября, были старыми чиновниками империи.
Все дела были крайне запущены».
45 К. Маркс. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 330; 342.
40 К. М а р к с — Л. Кугельману, 12 апреля 1870 г. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. XXVI, стр. 105.
47 «Протоколы», т. I, стр. 79.
48 См. К. Маркс. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 345, 342, 347.
49 «Первый Интернационал в дни Парижской Коммуны». Документы и мате-
риалы. М., 1942, стр. 176.
80 Там же, стр. 186.
23*
355
Вот данные о годовых окладах прежних чиновников мэрии (во фран-
ках) :
Секретарь, начальник бюро............................ 6 500
Помощник начальника.................. 3 400
Четыре канцелярских чиновника .... 9 600
Один чиновник........................ 2 100
Один чиновник........................ 1 500
Четыре чиновника .................... 4800
Два чиновника........................ 5 400
Три чиновника........................ 9 000
Всего . . 42 300
Делегаты Коммуны заменили этих 17 чиновников девятью работника-
ми — «нашими работниками», как гласил отчет. Их годовое жалованье рав-
нялось 3525 фр. «Мы хотим упростить ведение гражданских дел, улучшить
его и поручить работу в мэрии людям, у которых есть сердце. Нам не нуж-
на пустая, дутая популярность. Сознание выполненного долга будет слу-
жить нам компенсацией за доверие, которое вы нам оказали. Мы будем от-
читываться перед вами в своей работе и держать в курсе всех муниципаль-
ных дел. Мы будем до последнего вздоха высоко держать знамя Коммуны,
демократической и социальной!». Отчет был подписан делегатами Комму-
ны, членами Интернационала Кл. Дюпоном и Антуаном Арно 51.
Административный аппарат Коммуны в самом деле работал исправно.
Особенно хорошо справлялись со своими обязанностями органы социаль-
ного обеспечения. До Коммуны жалованье 40 чиновников этого учреж-
дения превышало размер пособий, выдававшихся 15 тыс. человек.
В XIX округе из ассигнований на социальное обеспечение в 250 тыс. фр.
на содержание чиновников уходило 50 тыс. Коммуна, как мы увидим, взя-
лась за перестройку и этого учреждения 52.
Среди декретов Коммуны, имевших большое поли-
Декрет об отделении тическое значение, одним из самых значительных
церкви от государства - - ’
был декрет об отделении церкви от государства,
принятый 2 апреля. Как и все перечисленные выше, он был продиктован
наказами избирателей и практическими задачами, стоявшими перед Ком-
муной; он имел очень давнюю историю, уходя своими корнями в револю-
цию конца XVIII в. Французская буржуазия конфисковала тогда церков-
ные имущества; она провозгласила их национальной собственностью, а по-
том совместно с зажиточной частью крестьянства приобрела эти земли
и разбогатела на их распродаже. Когда же в ходе революции католическое
духовенство стало на сторону монархистов и интервентов, буржуазия от-
делила церковь от государства.
Впоследствии Наполеон вернул католической церкви ее привилегиро-
ванное положение.
У французской демократии были свои старые счеты с церковью как
с оплотом реакции, всегда выступавшей против народных масс и занявшей
открыто враждебную позицию по отношению к революции 18 марта. Па-
рижская демократия считала отделение церкви от государства одной из
основных задач революции. Кроме того, церковные имущества могли быть
использованы для уплаты германскому правительству первого взноса воен-
ной контрибуции, срок которого приближался. Пресса Коммуны настаи-
вала на немедленном отделении церкви от государства.
51 «Journal officiel», 12 avril 1871.
52 См. об этом в т. II настоящего издания.
356
2 апреля на заседании Коммуны при обсуждении и постатейном голо-
совании этого декрета возникли серьезные разногласия. Прудонист Тейс
предложил принять только статью 1-ю — «церковь отделяется от государ-
ства» — и статью 2-ю — «бюджет культов отменяется». Неоякобинец Рас-
туль и бланкист Ферре поддержали декрет в целом, т. е. и статью 3-ю, гла-
сившую, что имущество движимое и недвижимое различных церковных
конгрегаций «объявляется национальной собственностью», и статью 4-ю,
в которой говорилось о немедленном обследовании этого имущества, с тем,
чтобы учесть его и «предоставить в распоряжение нации» 53. Арну, Вермо-
рель, Варлен, Валлес, П. Груссе, Ранк настаивали на том, чтобы отсрочить
публикацию декрета. Большинством^ 26 голосов против 16 было принято
решение опубликовать декрет 3 апреля 54. Эти разногласия впервые обна-
ружили, какие расхождения таятся между членами Коммуны — социали-
стами по вопросу об отношении к частной собственности. Правые прудони-
сты — противники каких бы то ни было насильственных актов вообще и
сторонники частной земельной собственности — выступали против экспро-
приации и национализации земельных имуществ церкви.. Вот почему Тейс
был против 3 и 4-й статей декрета. Но Варлен и другие левые прудонисты
после некоторых колебаний примкнули к неоякобинцам и бланкистам,
настаивавшим на немедленной публикации декрета и проведении его
в жизнь.
Вот что говорит об этом декрете К. Маркс: «По устранении постоянного
войска и полиции, этих орудий материальной власти старого правитель-
ства, Коммуна немедленно взялась за то, чтобы сломать орудие духовного
угнетения, «силу попов», путем отделения церкви от государства и экс-
проприации всех церквей, поскольку они были корпорациями, владевшими
имуществом» 55.
«Я трепетал от радости при чтении этого декрета,— писал в своем днев-
нике Эли Реклю.— Такой долгожданный, рождающий столько надежд, так
хорошо подготовленный. Отделение церкви от государства, провозглашен-
ное Парижем, является одним из тех решительных актов..., утвердить ко-
торые могли осмелиться только герои» 56.
Как отнеслась либеральная буржуазия к декрету Коммуны об отделе-
нии церкви от государства, сообщает нам Лефрансэ: «Почему все сторон-
ники монархии, все, кто отрицал справедливость принципов Революции,
не признавали моральной значимости этого декрета, мы понимаем,— писал
он в своем очерке истории Коммуны.— Но почему либералы, республикан-
цы, выдвигавшие всегда во главу угла своей политики непримиримую
борьбу против священников..., считали, что Коммуна, приняв этот декрет,
совершила преступление, никак нельзя понять. Ничто лучше не иллю-
стрирует трусость мысли этих либералов, как те вопли, какими они встре-
тили этот декрет Коммуны, наиболее точно отразивший дух Революции» 57.
В действительности «трусость мысли» французских либералов 1871 г. объ-
яснялась тем, что со времени Первой империи церковь сделалась оплотом
капитализма и орудием духовного порабощения народных масс, которым
она прививала мысль о незыблемости и вечности классового господства
буржуазии. Поэтому всякое покушение на привилегии церкви крупная
буржуазия рассматривала как покушение на свое классовое господство.
53 «Протоколы», т. I, стр. 83—84.
54 «Journal officiel», 3 avril 1871.
65 К. Маркс. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 343.
66 Е. R е с 1 u s. Op. cit., р. 71).
57 G. Lefrangais. Etude sur le mouvement communaliste a Paris en 1871,
p. 233.
357
Парижская демократия с большим единодушием одобрила первые дек-
реты Коммуны. Особую резолюцию вынес Центральный комитет двадцати
округов 58 59. Бланкистская газета «La Montagne» писала об этих декретах:
«Сегодня, после 20 лет позора и сражений с нищетой, когда воронье рвало
нас на пасти, мы торжествуем. Народ водрузил знамя своей победы. Нище-
та больше не будет вербовать проституток среди его дочерей, и его сы-
новья больше не будут поставлять солдат. Парижская Коммуна постано-
вила: нет больше солдат. Офицерами теперь будут люди, преданные Рес-
публике, пламенные патриоты» 5Э.
Версальское правительство и версальская пресса ухватились за декре-
ты Коммуны, чтобы обрушиться на нее с клеветническими утверждениями
и восстановить против нее население провинции. Коммуна, заявляли вер-
сальцы, превысила свои полномочия, вышла за рамки городского само-
управления, вмешивается в общегосударственные дела. Достойный ответ
на эти злостные нападки дал «Journal officiel» Коммуны. «Некоторые га-
зеты,— писала она,— усмотрели в первых декретах Коммуиы намерение
выйти за пределы муниципальных полномочий. Нет сомнения в том, что,
издав декреты об освобождении парижан от уплаты квартирного долга, об
уничтожении рекрутского набора и другие, Коммуна вышла из узких рамок,
ограничивающих свободу муниципалитетов. Но было бы странной и дет-
ской иллюзией считать, что революция 18 марта имела своей единственной
целью утвердить в Париже выборное коммунальное представительство, ко-
торое покорно подчинялось бы деспотическому центральному правитель-
ству, захватившему власть насильственным путем» 60.
После бегства правительства Тьера в Версаль ни
комисси^Коммуны в министерствах, ни в ратуше, ни в мэриях окру-
J гов не осталось почти ни одного чиновника. Чтобы
узнать, где помещались те или иные отделы, чтобы найти, например, кни-
ги, куда вписывались акты о браках, о рождении, о смерти, приходилось
обращаться к консьержу, если он остался, или же терять целые дни на
поиски самых простых вещей, нарочно спрятанных или унесенных. «Учре-
ждения провалились вместе с людьми; Кругом было пусто. Пусты мини-
стерства, пусты казармы, пуста префектура, пусты мэрии, пусты почтовые
конторы, пусты кассы, потому что все эти беглецы, все эти дезертиры,
спасая кассу, наполнили свои карманы,— рассказывает в своей книге о
Коммуне Арну.— Когда я с Паскалем Груссе вступил в министерство ино-
странных дел, привратник и полотер были единственными нашими про-
водниками и, не имея возможности дать нам других разъяснений, по край-
ней мере познакомили нас с расположением здания» 61.
А между тем ежедневно нужно было кормить и оплачивать 250 тыс.
национальных гвардейцев, содержать больницы, дома призрения, нужно
было обеспечить город продовольствием, установить почтовую и телеграф-
ную связь с провинцией, нужно было наладить нормальную работу музеев,
библиотек, школ, всех ведомств, связанных с департаментами и с другими
странами.
29 марта Коммуна распределила между своими членами администра-
тивные обязанности и создала 10 комиссий 62:
1. Исполнительная комиссия. «На эту комиссию возлагалось проведе-
ние в жизнь всех декретов Коммуны и всех постановлений других ко-
миссий».
58 «Le Rappel», 2 avril 1871.
59 «La Montagne», 31 mars 1871.
60 «Journal officiel», 1 avril 1871.
61 A. A r n о u 1 d. Histoire populaire et parlementaire de la Commune de Paris»
t. II. Bruxelles, 1878, p. 217.
62 «Journal officiel», 30 mars 1871; «Протоколы», т. I, crp. 34—36.
358
2. Военная комиссия. Она призвана была заменить Центральный коми-
тет национальной гвардии и должна была обеспечивать ее всем необходи-
мым. Она заменила также военное министерство.
3. Комиссия продовольствия: в нее вошли 7 человек. Комиссия должна
была обеспечивать Париж продовольствием, вести учет всех продуктов,
имевшихся в магазинах и на складах.
4. Комиссия финансов. В ее ведение перешел Французский банк и круг
дел министерства финансов. Она должна была составить бюджет «на новых
основаниях». Полномочия этой комиссии были очень велики. Ей поруча-
лось взимание налогов и изучение вопроса об их снижении; она должна
была также финансировать, все остальные комиссии Коммуны.
5. Комиссия юстиции. На нее возлагалась обязанность «поднять суще-
ствующее судопроизводство на высоту демократических и социальных
учреждений».
6. Комиссия общественной безопасности. Она должна была обеспечить
порядок и общественную безопасность в городе, «заботиться о неприкосно-
венности Республики и следить за всеми подозрительными гражданами».
7. Комиссия труда, промышленности и обмена. На нее была возложена
обязанность заняться решением самой главной социальной задачи, постав-
ленной в порядок дня: улучшить положение рабочего класса и «изыски-
вать пути к уравнению заработка и труда». Одной из важных задач этой
комиссии было: «заниматься поощрением национальной и парижской про-
мышленности», «изысканием средств к развитию международной торговли
и обмена». Усилиями этой комиссии Париж должен был стать крупным
индустриальным центром. Той же комиссии была поручена «пропаганда
социалистических учений».
8. Комиссия общественных служб. В ее ведение входили почта, теле-
граф, транспорт. Ее обязанностью была организация нормальной и эко-
номной деятельности всех учреждений связи как в Париже, так и в про-
винции, а также изучение вопроса о возможности «передачи железных
дорог в руки коммун Франции, не ущемляя интересов компаний».
9. Комиссия внешних сношений. Она должна была наладить друже-
ские связи Парижской Коммуны с провинциальными коммунами, чтобы
подготовить почву к созданию общефранцузской федерации. На ту же
комиссию возлагалась обязанность, «как только представится возмож-
ность, аккредитовать своих представителей в различных государствах Ев-
ропы, особенно в Пруссии, когда выяснится отношение этой державы
к Коммуне».
10. Комиссия по просвещению. Она должна была «подготовить проект
декрета о введении бесплатного, обязательного и исключительно светского
обучения».
30 марта было принято постановление о том, что во главе окружных
мэрий Парижа ставятся члены Коммуны, избранные от данного округа;
на них возлагалось руководство всеми местными делами, в частности ре-
гистрация актов гражданского состояния. Для ведения текущих дел им
разрешалось самим подбирать комиссии 63.
Делегаты Коммуны и ее комиссии стали создавать новую систему адми-
нистративного управления и делали свое дело в исключительно трудной
и сложной обстановке, делали его за очень скромное вознаграждение, не
претендуя на непогрешимость, не скрываясь за канцелярской канителью,
не стыдясь сознаваться в своих ошибках и исправлять их. Сделав выбор-
ными все -общественные службы, Коммуна уничтожила надменную чи-
новничью иерархию буржуазного государства, стоявшую над народом.
63 «Протоколы», т. I, стр. 59.
359
Начав ломку буржуазной государственной машины, Коммуна сделала
государственные функции — военные, административные, политические —
простым рабочим делом, сорвав покров с той тайны, которой буржуазия
окружала управление государственными делами. Весь административный
аппарат Коммуны был на службе у народа, все его сотрудники работали
под контролем и всегда могли быть сменены, отозваны. Порвав с тради-
циями буржуазного продажного парламентаризма времен Второй империи,
Коммуна представляла одновременно и законодательную, и исполнитель-
ную власть. Члены Коммуны сами должны были работать, «сами испол-
нять свои законы, сами проверять то, что получается в жизни, сами отве-
чать непосредственно перед своими избирателями» 64.
В статье «О двоевластии» В. И. Ленин указывал, что Советы рабочих
и солдатских депутатов являются властью того же типа, что и Парижская
Коммуна 1871 г. «Основные признаки этого типа,— писал В. И. Ленин,—
1) источник власти — не закон, предварительно обсужденный и проведен-
ный парламентом, а прямой почин народных масс снизу и на местах...;
2) замена полиции и армии, как отделенных от народа и противопостав-
ленных народу учреждений, прямым вооружением всего народа; государ-
ственный порядок при такой власти охраняют сами вооруженные рабочие
и крестьяне, сам вооруженный народ; 3) чиновничество, бюрократия либо
заменяются опять-таки непосредственной властью самого народа, либо по
меньшей мере ставятся под особый контроль, превращаются не только в
выборных, но и в сменяемых по первому требованию народа, сводятся на
положение простых уполномоченных; из привилегированного слоя с высо-
кой, буржуазной, оплатой «местечек» превращаются в рабочих особого
«рода оружия», оплачиваемых не выше обычной платы хорошего рабочего.
В этом и только в этом суть Парижской Коммуны, как особого типа госу-
дарства» 65 66.
Как подчеркивал много раз В. И. Ленин, сущность этой демократии,
в отличие от буржуазной, состоит в том, что Парижская Коммуна, «сдела-
ла попытку разбить, разрушить до основания буржуазный государственный
аппарат... заменив его самоуправляющейся массовой организацией рабо-
чих...». Но эта новая демократия могла быть только диктатурой пролета-
риата, так как Парижская Коммуна насильственным путем должна была
подавлять сопротивление крупной буржуазии и помещиков, военным шта-
бом которых сделался Версаль. «Посмотрите на Парижскую Коммуну. Это
была диктатура пролетариата»,— писал Энгельс.
Это был первый опыт пролетарской диктатуры. Вместе с тем опыт Па-
рижской Коммуны 1871 г. показал, «что диктатура пролетариата неизбежно
должна принести с собой не только изменение форм и учреждений демо-
кратии..., но именно такое их изменение, которое дает невиданное еще в
мире расширение фактического использования демократизма со стороны
угнетенных капитализмом, со стороны трудящихся классов» ®®.
Это государство нового типа, первое в мире пролетарское государство,
предстало для десятков тысяч рабочих в виде Коммуны. «После стольких
дней нищеты и мучительных страданий, после столь тяжких уроков, дан-
ных нам нашим несчастьем, после стольких измен и обид мы говорим,
что во Франции не может быть никакой другой власти, кроме республики,—
писала газета «La Commune».— Объединимся вокруг республики..., будем
64 В. И. Ленин. Государство и революция. Соч., т. й5, стр. 396.
66 В. И. Ленин. О двоевластии. Соч., т. 24, стр. 20.
66 В. И. Л е н и н. Тезисы и доклад о буржуазной демократии и диктатуре проле-
тариата на Первом конгрессе Коммунистического Интернационала. Соч., т. 28, стр. 442.
360
ей так преданы, чтобы изменники и мятежники не смели показываться и
не смели строить против нее заговоры. Нужно во что бы то ни стало вос-
становить торговлю, наполнить магазины, открыть мастерские. Надо за-
жечь горны, пусть стучит молот; рабочий должен спешить на работу,
так как у нас большие долги и репарации. Пусть знают повсюду — и
за границей и в провинции,— что великая революция свершилась, что
Париж спасен и что пятьдесят тысяч борцов могут опять стать пятью-
десятью тысячами рабочих» 67 68.
Давно уже Париж не жил внешне так спокойно,
в пепвыеПдни Коммуны как в послеДние Дни марта 1871 г. Театры и кафе
были переполнены. Недостатка в продуктах не
было. Магазины были открыты. Мальчишки, продавцы газет, выкрикивали
самые различные их названия. Ни полиции, ни жандармов. «Человек с
ружьем» не пугал трудящихся, так как им был национальный гвардеец,,
вооруженный гражданин Парижа, охранявший революционный порядок.
По постановлению Коммуны кое-где началась разборка баррикад.
Многочисленные объявления, пестревшие в газетах и на стенах домов,,
свидетельствовали об интенсивной умственной жизни в Париже. В лек-
циях и докладах, на публичных собраниях и заседаниях Центрального1
комитета двадцати округов, секций Интернационала,' профессиональных
союзов и кооперативных ассоциаций обсуждались животрепещущие проб-
лемы. Парижский народ упивался завоеванной свободой, твердо уверенный
в том, что будущее принадлежит ему, что оно обеспечит торжество со-
циальной революции.
Сообщения из провинции, иногда запоздалые и не всегда правильные,,
поднимали настроение и тоже питали растущую уверенность в том, что
опасность гражданской войны миновала, что версальцы не посмеют высту-
пить против Парижа. Парижане знали, что Коммуны уже созданы в Тулу-
зе, Лионе, Марселе, Авиньоне, Нарбонне, Сент-Этьенне, Лиможе. Газеты
сообщали, что революционное движение охватило и некоторые другие го-
рода. «Я заявляю,— писал автор письма, напечатанного в газете «Le Cri
du peuple»,— что провинция — города и почти все коммуны — ждут толь-
ко сигнала, чтобы последовать примеру столицы» 6S.
Часть буржуазной прессы заняла тогда выжидательную позицию. Га-
зета «Temps», призывавшая парижан не принимать участия в выборах
26 марта, теперь более или менее объективно освещала жизнь революцион-
ного Парижа и деятельность Коммуны 69. «La Verite» и L’Avenir natio-
nal» выступали в качестве убежденных сторонников провозглашенных
Коммуной демократических принципов. А в «Le Siecle» левобуржуазные
республиканцы Г. Шодэ и Чернуски с энтузиазмом прославляли будущее
Франции, которому «принципы коммунализма», как писали они, «откры-
ли самые блестящие перспективы» 70.
Ярким доказательством торжества пролетарской революции в послед-
ние дни марта были колебания в рядах группы депутатов от Парижа в На-
циональном собрании — левых республиканцев (радикалов), выражавших
интересы главным образом средней буржуазии и интеллигенции. В конце
марта из Собрания ушли: Клемансо, Флоке, Шелыпер, Локруа. Известив
Собрание о сложении с себя депутатских полномочий, Локруа в открытом
письме, адресованном Версальскому собранию, изложил также мотивы
своего ухода. Мотивировка Локруа показательна для колебляющейся
67 «La Commune», 30 mars 1871.
68 «Le Cri du Peuple», 29 mars 1871.
69 G. Lefran$ais>. Etude sur le mouvement communaliste..., p. 20.2.
70 «Le Siecle», 30, 31 mars 1871.
361
Нападение
версальских войск
яа аванпосты коммунаров
и начало
вооруженной борьбы
между Парижем
и Версалем
позиции «средних слоев» Парижа в связи с победным шествием револю-
ции 18 марта 1871 г.
Версаль сделался средоточием всех сил реакции, писал Локруа. >«Там
знамя Кобленца и знамя Седана». Торжество Версаля было бы торжеством
монархии. Версальское правительство ненавистно народу. Но для того,
чтобы добиться своих прав и отстоять республику, гражданская война ие
нужна. Всеобщее избирательное право, уверял Локруа,— это сильнейшее
оружие народа, оно дает ему возможность выразить свою волю. «В Париже
великое народное движение создало правительство, издавшее декреты в
пользу народа, стремящееся к созданию свободных муниципалитетов.
Поэтому Версальское собрание должно уйти, распустить себя. Срок его
полномочий кончился. Пусть уходит, так как события показали, что оно
неспособно вернуть стране ни мира, ни благосостояния. Оно должно уйти,
так как никогда не утвердит республику, восторжествовавшую против его
воли во Франции» 71.
4. НАЧАЛО ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ АПРЕЛЯ
В воскресенье 2 апреля Париж был по-празд-
ничному оживлен. Вдруг раздалось несколько глу-
хих пушечных выстрелов. Вначале никто не обра-
тил на них внимания. Решили, что это предместья
Парижа салютуют Коммуне. Но вот посыпалась
картечь, а за ней прогремели два оглушительных
пушечных залпа. Сомнений не было... Это версаль-
цы! Они посмели! Они начали гражданскую войну! Взрыв негодования и
ярости охватил большинство населения: «В Версаль! в Версаль!» Париж
словно ощетинился.
На следующий день, 3 апреля, отряды коммунаров тремя колоннами
двинулись на Версаль. Эли Реклю в своем дневнике так описывал начало
зтого похода: «Бьют барабаны. Батальон за батальоном выступают нацио-
нальные гвардейцы с Монмартра, из Бельвиля, из Сент-Антуанского пред-
местья. Они идут с развернутыми красными знаменами. Грозно, как ло-
зунг, несется Марсельеза, как лозунг они повторяют: «В Версаль! Мы идем
в Версаль!» Батальоны шли всю ночь. И на утро 3 апреля продолжали
еще двигаться отдельные запоздавшие группы в 3—5 человек. «Есть ли
у вас патроны?» — «Мы найдем их там! Кроме того, разве в них будет
надобность? Армия за республику! Когда солдаты встретятся с нами, нач-
нется братание» 72.
Ход событий не оправдал этого оптимистического прогноза. В тот же
день Париж узнал о массовых расстрелах взятых в плен национальдых
гвардейцев и о зверских глумлениях над ними. «Я приехал из Версаля
взволнованный, возмущенный ужасами, которые я увидел собственными
глазами... С пленными в Версале обращаются жестоко... Я видел несколько
человек — окровавленных, с оторванными ушами, с лицом и шеей, исца-
рапанными, точно когтями хищных зверей. Им плевали в лицо, срывали
с них кепи, осыпали грубейшей бранью, кричали проклятия». Это письмо
офицера национальной гвардии К. Баррера к членам Коммуны было
опубликовано 6 апреля в ее официальной газете 73.
71 См. «Le Rappel», 2 avril 1871. Версальское собрание не приняло заявления
Локруа об отставке и посадило его в тюрьму.
72 Е. Reclus. Op. cit., р. 62—63.
13 «Journal officiel», 6 avril 1871.
362
Декрет
о предании суду
членов версальского
правительства.
Декрет о заложниках
В ответ на нападение версальцев Коммуна на засе-
дании 2 апреля единогласно приняла декрет о пре-
дании суду Тьера и пяти других членов версаль-
ского правительства — Фавра, Пикара, Дюфора,
Ж. Симона, Потаэо — и о наложении секвестра на
их имущество. Декрет характеризовал их как пре-
ступников, преднамеренно подготовивших и развязавших гражданскую
войну. Комиссии юстиции и Комиссии общественной безопасности пору-
чалось выполнить это постановление Коммуны. Но арест главных винов-
ников новых бед, обрушившихся на Париж, мог состояться только после
победы над Версалем. До тех пор они были недосягаемы для Коммуны.
И как ни справедливы были чувства гнева и мести, продиктовавшие этот
декрет, никакого реального, практического воздействия на версальцев он
не смог оказать. К тому же угроза конфискации имущества Тьера и его
сообщников так и осталась на бумаге.
4 апреля Коммуна узнала об убийстве Дюваля 74. На заседании Ком-
муны об этом сообщил прибывший с передовых позиций Шардон. «Он гово-
рил весь в слезах,— вспоминал впоследствии Прото.— Какое душеразди-
рающее зрелище было видеть этого великана в мундире полковника с крас-
ным шарфом поперек широкой груди плачущим, как ребенок, и сквозь
слезы рассказывающим о смерти одного из наиболее героических солдат
нашей революции» 75.
Гнев, возмущение, боль — все эти чувства потрясли присутствовавших
в этот день на вечернем заседании. Раздались возгласы: «Надо отомстить
за них! Надо и нам расстреливать в отместку!» 76. Многие потребовали рас-
правы с оставшимися в Париже сторонниками версальцев. Делегат обще-
ственной безопасности Риго потребовал немедленного расстрела арестован-
ных накануне парижского архиепископа и священников, известных как
врагов Коммуны. Другие предложили двинуться в рабочие предместья,
открыть тюрьмы и предоставить народу суд и расправу над агентами и
сторонниками версальцев.
Делегат юстиции бланкист Прото заявил: «Резней не отвечают на рез-
ню. Мы не можем нарушать правовые нормы. Надо действовать законно».
«Итак, если нас будут продолжать убивать, мы будем продолжать только
играть в законность» — прервал его Растуль. «Можно быть грозным по
отношению к врагам, оставаясь справедливыми и гуманными»,— возразил
Прото 77.
В такой обстановке родился декрет Коммуны о заложниках, давший
Тьеру и всему 'Версалю повод для организации чудовищной по своему
размаху клеветы против революционного Парижа, клеветы, которую реак-
ционные историки повторяют еще и в наши дни.
По предложению Прото, поддержанному Делеклюзом, был единогласно
принят следующий декрет: «Парижская Коммуна, принимая во внимание,
что версальское правительство открыто попирает права человечности и
нарушает законы войны, что оно оказалось повинным в ужасах, которыми
не осквернили себя даже захватчики французской земли..., постановляет:
Ст. 1. Всякое лицо, уличенное в сообщничестве с версальским прави-
тельством, будет немедленно арестовано и предано суду;
Ст. 2. В течение двадцати четырех часов будет создано обвинительное
жюри для разбора преступлений;
Ст. 3. Жюри будет выносить приговоры в течение 48 часов;
74 О подробностях убийства Флуранса Коммуна узнала только 10 апреля.
75 «Протоколы», т. I, стр. 107.
78 Там же, т. I, стр. 106.
77 Там же, т. I, стр. 106—107.
363
Ст. 4. Все обвиняемые, задержанные по приговору обвинительного
жюри, будут считаться заложниками парижского народа; 1
Ст. 5. Казнь каждого военнопленного или сторонника законного прави-
тельства Парижской Коммуны немедленно повлечет за собой казнь трой-
ного числа заложников, задержанных согласно статье 4; они будут выде-
лены по жребию» 78.
Этот декрет вызвал ожесточенные нападки на Коммуну со всех сторон.
Версальцы стали кричать о «варварстве», о «терроре», о «разбойниках»,
захвативших власть в Париже.
Даже Виктор Гюго не понял, почему Коммуне пришлось встать на путь
террора, не понял того, что это был акт самообороны против злодеяний вер-
сальской реакционной военщины, издевавшейся над пленными коммуна-
рами. «Мы тоже хотим, чтобы уважали свободу, права...,— отвечали Викто-
ру Гюго сторонники Коммуны.— Вы являетесь защитником неприкосно-
венности человеческой жизни, мы тоже. Но если на вас нападет разбойник,
убийца, какой-нибудь Бонапарт или Троппман, разве вы подставите ему
по-христиански шею и дадите себя задушить? Если бы у вас была армия,
не стали бы Вы защищаться? Что же делает Коммуна? Наши действия,
к которым мы вынуждены прибегнуть, не являются применением на прак-
тике провозглашенных нами принципов, которые мы защищали и пропа-
гандировали в народных массах, ради которых мы терпели тюрьму и ссыл-
ку. Нет, то, что вы видите и с чем вы несогласны и к чему у нас такое же
отношение, как у вас,— это война, беспощадная война, начатая против го-
рода в два миллиона жителей, против Парижа, который защищает право,
справедливость, охрану своих очагов, честь, жизнь, благополучие своих
семей; это война во имя спасения города, родины, Республики» 79.
Эли Реклю, не одобряя декрета, признает в своем дневнике, что угроза,
звучавшая в декрете, произвела должное впечатление на версальцев: они
перестали убивать пленных. «В июне 1848 г. буржуазия и ее армйя,— пи-
сал Маркс,— восстановили давно уже исчезнувший военный обычай рас-
стрела беззащитных пленных. Этому зверскому обычаю затем более или ме-
нее строго следовали при всех расправах с народным движением в Европе
и Индии... Пруссаки во Франции снова ввели обычай брать заложников —
ни в чем не повинных людей, которые своей жизнью должны были отвечать
за действия других. Когда Тьер... еще в начале войны с Парижем ввел
гуманный обычай расстрела пленных коммунаров, Коммуна была вынуж-
дена для спасения жизни этих пленных прибегнуть к прусскому обычаю
брать заложников» 80.
Впрочем, несмотря на изданный декрет, правительство Коммуны про-
явило слишком много великодушия по отношению к злейшим врагам па-
рижского народа. Это неуместное великодушие сказалось в том, что, аре-
стовав несколько сотен человек (главным образом переодетых агентов;
Версаля и нескольких видных представителей старого чиновничества и
католического духовенства), Коммуна не расстреляла даже полицейских,
схваченных с зажигательными снарядами. В результате такой половинча-
той политики Коммуны версальцы вскоре снова стали массами расстрели-
вать пленных.
Быстрая и решительная победа над Версалем, в которую так глубоко
верил Париж, не была достигнута. Но была ли она вообще возможна? Уже
после поражения Коммуны версальцы должны были признать, что такая
возможность была вполне реальной и что они очень боялись поражения.
78 «Протоколы», т. I, стр. 103—104.
79 «Paris libre», 16 avril 1871.
80 К. Маркс. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 363—364.
364
Армия была крайне ненадежной, предполагали, что она не устоит против
революционного натиска 100 тыс. национальных гвардейцев. Если бы Ком-
муна сумела хорошо организовать революционный поток, устремивший-
ся, как лавина, в Версаль, все могло бы быть иначе.
Первые апрельские бои стоили коммунарам боль-
^^пьям° бит^1* ших жеРтв- И апреля Париж хоронил своих за-
у щитников, павших в боях с Версалем в первые дни
апреля. Огромная процессия в десятки тысяч человек собралась, чтобы
проводить убитых. Скорбно и торжественно звучал похоронный марш.
Процессия двигалась медленно. Представители Коммуны шли в рядах про-
вожавших; среди них был старый борец за республику Делеклюз. От имени
Коммуны он произнес короткую речь: «Вы их любите не сильнее, чем я
их люблю. Они стоили нам слишком дорого. Граждане, гражданки! То, что
я хочу вам сказать, можно резюмировать так: мы требуем справедливости
для большого города, который после пяти месяцев осады, преданный своим
правительством, держит еще в своих руках будущее человечества. Не будем
плакать над нашими братьями, героически погибшими. Но дадим клятву,
что продолжим их дело и спасем Свободу, Коммуну, Республику» 81.
10 апреля Коммуна приняла декрет о пенсиях для членов семей погиб-
ших «при защите прав народа»: женам предоставлялась пенсия в 600 фран-
ков; каждому ребенку до 18-летнего возраста должна была быть обеспе-
чена ежегодная пенсия в 365 франков, выплачиваемая ежемесячно. Круг-
лых сирот Коммуна брала на свое иждивение, обязавшись дать им все-
стороннее образование, необходимое для того, чтобы они жили своим тру-
дом. Родственники погибших получали право на пенсию от 100 до 800 фран-
ков в зависимости от степени их нуждаемости.
Одно положение этого декрета порывало с догмами католической церк-
ви, буржуазной моралью и буржуазным правом — правом всех детей на пен-
сию независимо от того, был брак их родителей зарегистрирован или нет.
Кодекс Наполеона освобождал отца от всяких забот о внебрачном ребенке.
Парижская Коммуна 1871 г. ставила женщину в равноправное положение
с мужчиной, признав за ее ребенком непременное право иметь отца.
Выход буржуазных Если первые декреты Коммуны повлекли за собой
радикалов из состава уход «партии мэров», то несбывшиеся мечты о ско-
Коммуны рой победе над версальцами, первые военные не-
удачи и декрет о заложниках толкнули к бегству из Коммуны группу
гамбеттистов: Ранка, Лефевра, Улисса Парана, Гупиля. О своем уходе из
Коммуны Ранк и Лефевр широко оповестили через печать, и этот удар
в спину был еще более предательским, чем уход мэров. Это было настоя-
щее дезертирство. «Уход сторонников буржуазии мы предвидели,— писал
впоследствии Малой.— Они не признавали Коммуну, тем более социали-
стические тенденции ее предместий. Но отставка последних шести членов
Коммуны казалась необъяснимой» 82.
Совсем непонятным казался уход Ранка. Бывший бланкист, участник
Лозаннского конгресса Интернационала, он принял активное участие в
предвыборной борьбе и выпустил за своей подписью избирательную афи-
шу, гласившую, что только Коммуна спасет Францию от ужасов граждан-
ской войны и укрепит республику 83. Арну, Лефрансэ и, вероятно, другие
члены Коммуны пытались удержать Ранка: они понимали, что его уход
•отразится на настроениях известных слоев буржуазии и что версальцы
истолкуют его как доказательство несогласий и борьбы внутри Комму-
ны. Но все уговоры Лефрансэ и Арну ни к чему не привели. «Моя отставка
81 М. D е s s а 1. Op. cit., 339.
82 В. М а 1 о n. Op. cit., р. ПО.
83 F. М a i 11 а г d. Op. cit., р. 90.
365
была протестом против декрета о заложниках»,— писал много лет спустя
Ранк84. Как политический деятель, близкий к Гамбетте, Ранк ие хотел
компрометировать себя участием в деле, в торжество которого он, как и
Гамбетта, не верил. На самом же деле, будучи представителями средних
слоев буржуазии, гамбеттисты не могли остаться в Коммуне по той же
причине, по какой ушли из нее консерваторы: они не могли одобрительно
отнестись к социалистической тенденции первых политических и социаль-
ных декретов Коммуны. Рано или поздно уход радикальных республикан-
цев был предрешен. Первые военные неудачи лишь ускорили его.
В первые же дни гражданской войны активизиро-
еоглашаХшшГгрупп вались те слои средней буржуазии, которые при-
няли участие в выборах 26 марта и, казалось, вста-
ли под знамена демократической республики.
Отвергнув Версальское собрание и потребовав его роспуска, политиче-
ские вожди этой части буржуазии с опаской относились л к деятельности
Коммуны. В первой половине апреля они выступили как новая, «третья
партия» со своей особой политической платформой, в роли примирителя
между Версалем и Парижем с целью немедленного прекращения граждан-
ской войны. Движение примирителей в апреле охватило довольно широ-
кие слои населения — все масонские организации Парижа, многих рабо-
чих и некоторых членов самой Коммуны. В начале апреля, когда оно воз-
никло, Коммуна считала его вредным и предательским. «Реакция прячется
нынче под маской примирителей» 85,— утверждала Коммуна 6 апреля. При-
мирение с шуанами и со шпионами, умертвившими генералов Коммуны,
убивавшими и глумившимися над безоружными пленниками-коммунара-
ми,— могло ли быть какое-нибудь примирение с ними?!
К тему же вначале к движению примкнули агенты Версаля — переоде-
тые жандармы, полицейские, бывшие мэры, а также депутаты, вышедшие
из Коммуны. В толпе, собравшейся около здания Биржи, куда 6 апреля
афиша примирителей 86 87 созвала парижан на собрание, открыто действова-
ли люди, утверждавшие, что Коммуна — это детище Интернационала и что
во главе Коммуны стоят иностранцы, агенты Бисмарка, «получающие ог-
ромные субсидии из Берлина, Брюсселя, Лондона, Вены...» Цровокаторы
грозили превратить это собрание в открытую контрреволюционную демон-
страцию. Коммуна запретила собрание, предупредив, что и впредь все
подстрекательства к цражданской войне будут подавляться при помощи
силы. Какова была политическая платформа примирителей? 4 апреля Рес-
публиканское объединение синдикальных палат, т. е. 7—8 тыс. парижских
коммерсантов и промышленников, выразителей самых различных интере-
сов делового буржуазного мира, которым гражданская война нанесла но-
вый удар, в адресе, направленном Версальскому собранию и Парижской
Коммуне, потребовало немедленного прекращения гражданской войны на
основе признания следующих положений:
Во-первых, признания того, что события в Париже не следует смеши-
вать с происшествиями на Монмартре; авторы адреса подчеркнули, что
движение в Париже гораздо глубже: «оно охватило все население и выра-
жает самые сокровенные его чаяния... Даже те, кто по той или другой при-
чине стоит в стороне от этого движения, не могут отрицать его законного
социального характера и исторической закономерности». Силы этого дви-
жения нельзя уничтожить, им нужно помочь... Оно является признаком
84 Ran с. Souvenirs — correspondence (1831—1908). Paris, 1913, р. 211.
85 «Le Rappel», 7 avril 1871.
86 Собрание было организовано мэрами и ушедшими из Коммуны депутатами,
создавшими Республиканскую лигу прав Парижа.
87 См. листовку в Гос. публ. б-ке им. Салтыкова-Щедрина
366
НА УЛИЦАХ ПАРИЖА В ДНИ КОММУНЫ
Зарисовки английского художника
Позиция
республиканской
«левой»
в Национальном
собрании
возрождения Франции, изнуренной длительным периодом централизации,
что касается Парижа, то единственно верным было бы признание за
его муниципалитетом абсолютной свободы и права ответственности
за его действия на самых демократических началах, ограничив его дея-
тельность только Парижем без права вмешиваться в общегосударствен-
ные функции.
Второе положение, выдвинутое объединением синдикальных палат, под-
черкивало необходимость признания республики, без которой Франция
была бы обречена на непрерывные волнения и опасности. Адрес также
утверждал, что большинство парижан считает революцию в Париже самой
великой из всех, которые когда-либо совершались, так как она утвердила
республику и породила твердую волю к ее защите. «Что касается нас, па-
рижан,— так заканчивался адрес,— мы не можем долгое время оставаться
в том положении, на какое нас обрекло Версальское собрание: оно хочет
лишить Париж звания столицы Франции и сохранить за Парижем те же
оковы, которыми империя опутала его именно за то, что он столица Фран-
ции» 88. Движение примирителей было обречено на неудачу и провал, оно
принесло большой вред, так как сеяло опасные иллюзии, дезориентирова-
ло и тем самым разоружало народ Парижа.
В первой половине апреля Париж возлагал боль-
шие надежды на своих депутатов, избранных им
в феврале в Национальное собрание. Там были Луи
Блан, Эдгар Кинэ, Ланглуа, Бриссон и другие ко-
рифеи мелкобуржуазного радикализма. «Левая»
Национального собрания была представлена избранниками Парижа.
«Почему они молчат?» — недоумевали парижане 2 апреля. «Как они
смеют молчать!» — возмущался Париж 4 апреля, когда узнал о расстреле
Дюваля и о глумлениях над пленными коммунарами, о массовых расстре-
лах в Версале. «Они должны уйти! Они должны быть с нами»,— утвер-
ждали их избиратели 89.
Но депутаты от Парижа молчали и оставались в Версале. Ни у Луи
Блана, ни у Ланглуа, ни у Кинэ не нашлось ни слова в защиту героически
защищавшего дело демократии революционного Парижа. Наконец 10 апре-
ля появилось открытое письмо за подписью Луи Блана, Бриссона, Ланглуа,
Эдгара Кинэ, Адана, Тирара, Фа/рси, Пейра, Дориана. Депутаты сообщали
своим избирателям, что они не уйдут из Собрания. С их точки зрения, пи
один член большинства Национального собрания (а это большинство, как
известно, было монархическим) открыто не выступал против республикан-
ского принципа. «Мы не покинем поста, на. который поставили нас наши
избиратели, какой трагической бы ни оказалась наша позиция при тех или
других обстоятельствах. Мы не уйдем, мы останемся здесь до полного ис-
тощения наших сил. Если республику минуют опасности, мы тем более
должны будем ее защищать в Собрании, где она больше всего будет
нуждаться в нашей защите, так как самым эффективным и успешным
оружием в этой защите могут быть только свободная дискуссия и доводы
разума» 90.
Какими чужими, далекими от понимания истинного смысла героиче-
ской борьбы великого города предстали перед ним его делегаты в этом
послании! Оставшись в Версале безмолвными статистами, Луи Блан
и его друзья оказались по ту сторону баррикад, в стане контрреволюции,
88 «Journal officiel», 12 avril 1871; Р. Lan j alley et P. Corriez. Histoire de la
revolution du 18 mars. Paris, 1871, p. 208—209.
89 «L’Affranchi», 10 avril 1871.
90 Ibidem.
J368
отвернувшись даже от движения примирителей. Париж, порвав с эти-
ми депутатами, переметнувшимися в лагерь его врагов, продолжал
свою борьбу без них и против них.
Организация Коммуной
почтовой связи
между Парижем
и внешним миром
Особенно остро воспринимало население Парижа
дезорганизацию почтового ведомства. Еще 19 марта
Тьер отдал приказ задерживать корреспонденцию
из Парижа и не пропускать в столицу ни писем,
ни газет, ни журналов. Лишив парижан почтовой
связи, версальцы хотели изолировать Париж от всей остальной Франции.
По сути дела это была новая блокада. В последние дни марта Париж не
получил ни одного письма, ни одного журнала. Почтовая и телеграфная
связь была прервана. Тьер знал, что дезорганизация почтовой службы уда-
рит по средней буржуазии. Между тем именно весной 1871 г. стало наблю-
даться некоторое оживление в коммерческом мире. «Торговля и индустрия
с трудом возрождались, и путем преодоления тысячи препятствий средняя
буржуазия стала возобновлять сношения с заграницей и е провинцией,
прерванные на протяжении более семи месяцев» 91.
30 марта Главное почтовое управление получило приказ от Тьера не-
медленно направиться в Версаль. Коммерсанты стали волноваться. Неу-
жели этот административный аппарат, созданный еще при Людовике XI
и ни разу с тех пор не прекращавший своей работы, перестанет функцио-
нировать? Делегация представителей коммерческого мира явилась в Ком-
муну и предложила свои услуги для переговоров с Версалем, если Коммуна
согласится на то, чтобы почта стала нейтральным учреждением. Коммуна
согласилась. Но 31 марта она узнала, что директор почтового ведомства
Рампой уже все подготовил для бегства в Версаль. Тогда она направила
в центральное почтовое бюро Тейса. Тот явился вечером на улицу
Ж.-Ж. Руссо в сопровождении батальона национальной гвардии как де-
легат Коммуны. Касса, почтовые марки, штемпеля — все уже было увезено
в Версаль. Во дворе здания были собраны все почтовые кареты, и послед-
няя группа чиновников собиралась вывезти остальное. Тейс оцепил здание.
Чиновники поспешно разошлись, и новый директор почтовой службы остал-
ся на ночь один, чтобы охранять имущество почты. На утро Тейс вывесил
приказ, уведомлявший о том, что не явившиеся на работу будут немед-
ленно уволены.
Среди небольшой группы оставшихся чиновников оказался один социа-
лист, несколько франкмасонов, относившихся к Коммуне лояльно, и при
их помощи к концу дня 1 апреля лед был сломан: 32 чиновника с остатками
кассовой наличности направились в ратушу, чтобы заверить Коммуну в
том, что почта будет работать. В афишах, расклеенных по городу, Тейс
ставил парижан в известность о виновниках дезорганизации работы почты.
«Что касается нас,— писал Тейс,— мы приложили все усилия, чтобы ре-
организовать почтовую службу, и мы убеждены в том, что с помощью
парижского населения она будет восстановлена» 92. 3 апреля почта уже ра-
ботала нормально. Десятки тысяч писем, скопившихся в Париже в послед-
ние дни марта, были разобраны и стали доставляться адресатам. 3 апреля
газеты сообщили, что почтальоны работают, как всегда, и доставка писем
производится нормально 93.
Вскоре стало очевидным, что покинувших Париж главных чиновников
почтового ведомства с успехом заменили скромные работники почты, бы-
стро наладившие работу всего сложного почтового механизма. В админи-
91 Е. L е р е 11 е t i е г. Histoire de la Commune de 1871, t. II. Paris, 1913, p. 146.
92 «Journal officiel», 2 avril 1871.
93 Ibid., 3 avril 1871.
24 Парижская коммуна, т. I 369
стративный совет почтового ведомства, организованный Тейсом, вошли так-
же два почтальона. Во главе некоторых районных отделений Тейс поставил
рабочих — членов Интернационала. По-новому распределил он жалованье
служащих почтового ведомства. Он объявил, что высокие оклады отяго-
щают бюджет государства и что «окладов в 12 тысяч больше не будет».
Низшим почтовым служащим — почтовым агентам — он предполагал удва-
ивать жалованье в три месяца, почтальонам — раз в шесть месяцев, с
таким расчетом, чтобы, прослужив определенный срок, все могли получать-
жалованье не меньше 4500 фр. в год. Жалованье высших чиновников было
уменьшено до жалованья члена Коммуны, т. е. до 6 тыс. фр. в год. Себе
Тейс назначил 450 фр. в месяц, хотя как член Коммуны, должен был полу-
чать 500 фр.94.
Понятно, что такое распределение заработной платы создало Коммуне-
очень много друзей. Тысячи парижан пришли Тейсу на помощь и, несмот-
ря на все препятствия, чинимые версальцами, ему удалось наладить связь,
с провинцией, правда, не регулярную, но постоянную. Опустить «железный
занавес» перед Парижем версальцы не смогли. То здесь, то там парижане-
прорывали кольцо блокады. Тысячи добровольцев уносили почтовую кор-
респонденцию за пределы Парижа и там опускали ее в почтовые ящики.
Их арестовывали, отправляли в тюрьмы, по на их место приходили новые-
люди, и почтовая связь сохранялась.
Комиссия финансов отпустила средства для отправки и доставки кор-
респонденции частным агентствам. Для связи с провинцией Тейс органи-
зовал службу почтовых голубей, даже собак. Кроме того, действовала воз-
душная почта: с аэростатов и воздушных шаров Коммуна сбрасывала-про-
кламации, обращения к провинции, таким же путем рассылалась коррес-
понденция.
Все это доставило версальцам много хлопот, и министру юстиции Дю-
фору постоянно приходилось указывать директору связи Рампону на пло-
хую работу его почтового ведомства, которое будто бы помогало работе
почты Коммуны. Большая переписка между Дюфором и Рампоном — яркое
свидетельство бессилия Версаля перед творческой инициативой парижан.
25 апреля Рампон запросил министра финансов, правда ли, что Дюфор
отдал распоряжение о том, чтобы арестовать каждого, кто окажет помощь-
Коммуне в отправке телеграмм в провинцию95. Дюфор, подтвердив это,
писал министру финансов, что он приказал также уничтожать аэростаты
вместе с людьми, если они действуют от имени Коммуны. «Но я должен об-
ратить ваше внимание, г-н министр и дорогой коллега, на то, что все наши
усилия будут совершенно напрасны до тех пор, пока администрация почты
не перестанет рассылать письма из Парижа, действуя как агент Ком-
муны» 96.
29 апреля Дюфор писал уже непосредственно Рампону: «Министр внут-
ренних дел сигнализирует о новых фактах нарушения почтовой админи-
страцией своих обязанностей... Вы должны принять вое меры против рас-
пространения корреспонденции Коммуны. Я настаиваю на неотложном
принятии крайних мер. Положение таково, что мы не можем позволить-
почте быть пособником инсургентов» 97.
В течение апреля почтовая служба Коммуны с каждым днем расширя-
ла свою деятельность.
94 В. Laurent. Op. cit., р. 51.
95 Ibid., р. 38.
96 Ibid., р. 39.
97 Ibid., р. 40-41.
370
5. ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВЫБОРЫ В КОММУНУ
Решение
о дополнительных
выборах в Коммуну
В первой половине апреля в составе Коммуны оста-
лось 64 члена, на чьи плечи легло титаническое
бремя революции, с каждым днем становившееся
все более и более непосильным. Занятые в комис-
сиях или в мэриях (как ее делегаты), члены Коммуны были перегружены
обязанностями, и уже в начале апреля четверть членов Коммуны отсут-
ствовала на ее заседаниях. 1 апреля Дюваль, Риго и Прото предложили
исключить из состава Коммуны тех, кто не сможет объяснить причин
своего отсутствия ла ее заседаниях. Лефевр потребовал, чтобы отсутствие
на трех заседаниях повлекло за собой лишение жалованья за 15 дней98 99.
В следующие дни было предложено завести регистрационный лист, а по-
том лишать дневного жалованья за отсутствие на одном заседании. Но все
эти меры были очень мало эффективны. По мере того, как обстановка усло-
жнялась и война отвлекала все больше и больше сил, на заседания Ком-
муны приходило все меньше людей.
Необходимость пополнить состав Парижской Коммуны стала очевид-
ной уже в начале апреля. Центральный комитет двадцати округов, ссы-
лаясь на опыт Парижской Коммуны 1793 г., предлагал увеличить число
членов Коммуны до 240 человек. Паскаль Груссе называл цифру в 180 че-
ловек. Но каким путем следовало действовать, чтобы увеличить состав
Коммуны — путем ли простой кооперации или организовав новые, допол-
нительные выборы? Единства мнений в Коммуне не было. Тридон и Вай-
ян, например, вообще полагали, что было бы '«неполитично в настоящий
момент увеличить число членов Коммуны» ". Делеклюз считал, что ни о
каких выборах не может быть речи, когда грохочут пушки и избиратели
голосуют на аванпостах Парижа, сражаясь и умирая за Коммуну. После
начала гражданской войны судьба революции решалась уже не избира-
тельными бюллетенями. Это понимали все. Тем не менее, боясь обвинения
в узурпации власти, Коммуна постановила назначить дополнительные вы-
боры. Декрет об этих выборах был издан еще до ухода гамбеттистов, и по-
этому было решено избрать 16 новых депутатов взамен ушедшей из Ком-
муны партии консерваторов и еще 6 депутатов, так как Арну, Бланки,
Делеклюз и Тейс были одновременно избраны в двух округах Парижа,
а Варлен ® трех. Всего Париж должен был выбрать 22 новых депутата.
После того как выборы несколько раз переносились, они были окончательно
назначены на 16 апреля и доизбрать нужно было уже 31 человека.
26 марта и 16 апреля! Сколько событий отделили эти две даты! К сере-
дине апреля уже были разбиты надежды на мирное, беспрепятственное
шествие революции. Иллюзорной оказалась также уверенность в том, что
старый мир, олицетворенный версальцами, подчинится народной воле, так
отчетливо выраженной 26 марта.
К выборам 16 апреля Париж пришел, зная о том, что победа контррево-
люции принесет повторение июньской бойни 1848 г. в еще больших раз-
мерах. Париж знал, что 16 апреля ему опять придется выбирать между
монархией и республикой. «Кто победит? Потомки Гоша или внуки Кате-
лино?» — с тревогой спрашивал Валлес и, предостерегая парижан, пред-
сказывал, что в случае победы версальцев Париж будет залит кровью.
«Уничтожив 10 тыс. самых преданных защитников республики, версальцы
сошлют в Кайенну население целых округов Парижа и превзойдут по сво-
ей жестокости палачей июньских дней и заговорщиков 2 декабря 1851 г.» 100
98 «Протоколы», т. I, стр. 77.
99 Там же, т. I, стр. 127—128.
100 «Le Cri du Peuple», 15 avril 1871.
24*
37Г
Париж рабочих очень хорошо это понимал; поэтому он защищал свою
Коммуну не на живот, а на смерть и готовился к тому, чтобы в день 16 ап-
реля сразиться с Версалем и на баррикадах вокруг Парижа с оружием
в руках, и при помощи избирательного бюллетеня у урны в своем округе.
Письма Гпо ь Декрет о дополнительных выборах породил боль-
1 шую политическую литературу. Среди появивших-
ся предвыборных афиш, листовок, писем обращают на себя внимание
«Письма Коммуне от подлинно красного». Автор этих писем — журналист
Громье, сотрудник органов мелкобуржуазной демократии «Le Vengeur» и
«Le Rappel» 101. Он называл себя приверженцем и защитником Парижской
Коммуны. С точки зрения Громье, революция 1871 г. к концу первой поло-
вины апреля вступила в период наибольшего напряжения всех своих сил.
События, по его мнению, разворачиваются для Коммуны очень благоприят-
но. Версальские войска находятся в отчаянно трудном положении. Немцы
все еще выжидают и не могут решить, чью сторону принять — Версаля или
Коммуны. Европейские дипломаты являлись сторонниками немедленного
и решительного соглашения между Парижем и Версалем с тем, однако,
условием, чтобы Европа могла еще «несколько лет дремать под эгидой
монархии». Но Франция, которую столько раз и так долго обманывали,
морально опустошали, начинает приходить в себя и понимать, откуда под-
нимается заря свободы; «версальцы господствуют в Марселе, Тулузе, Пе-
риге, Лиможе только по видимости». «Призивы Пикара к добровольцам
в защиту Версаля против Парижа не встретили почти никакого отклика,
в ряды версальцев встали только единицы. Престиж Мак-Магона, Винуа,
Галифэ испарился... Горизонт проясняется... Создается почва для федера-
тивной республики... Черты Парижской Коммуны вчерне тоже обрисованы,:
и Франция больше уже не спорит о том, нужна ли республика. Республи-
канский принцип победил; он вне всяких дискуссий. Споры идут только
о том, сумеют ли члены Коммуны сохранить, спасти Республику». «Весь
Париж,— уверял Громье,— не хочет создания нового муниципального
совета; Париж — сторонник Коммуны. Он создает и будет создавать укреп-
ления, он сражается, умирает и будет сражаться за свою Коммуну». «Все
зависит от вас,— подчеркивал Громье, обращаясь к членам Коммуны,— не
погубите ее. Она в опасности!» 102
К концу первой половины апреля из Версаля вернулась делегация Лиги
республиканского союза прав Парижа. Отчет о ее переговорах с Тьером,
опубликованный в парижских газетах, смог убедить парижан, как иллю-
зорны были надежды на то, что Тьер пойдет на соглашение с революцион-
ным Парижем. С точки зрения Громье, разочарование парижан могло стать
сильным оружием Парижской Коммуны в предвыборной агитации. Он на-
стойчиво советовал Коммуне поставить перед парижанами на дополнитель-
ных выборах следующие вопросы: «Одобряете ли вы то, что Коммуна успе-
ла сделать? Хотите ли вы сохранить свободу муниципалитетов? Какое пра-
вительство вы предпочитаете? Федеративную ли республику или прави-
тельство помещиков во главе с Тьером и Версальским собранием? Хотите
ли вы после утверждения муниципальных прав городов и коммун Фран-
ции переизбрать членов Парижской Коммуны?..» 103.
Письма Громье — отчетливое подтверждение того, что Коммуна объеди-
нила вокруг себя не только рабочий класс, но широкие трудящиеся массы
мелкой буржуазии, считавшей в первой половине апреля победу над вер-
сальцами вполне возможной.
101 G. Gromier. Lettres d'un bon rouge a la Commune de Paris, Paris, 1871.
102 Ibid., p. 42-45.
103 Ibid., p. 72-73.
372
16 апреля
и обсуждение
их итогов
Выборы состоялись 16 апреля. Комиссия по выбо-
Дополнительиые выборы рам констатировала, что огромное число избирате-
к урнам не явилось. Поэтому Комиссия пред-
ложила считать выбранными также тех, кто не
получил восьмой части голосов избирателей дан-
ного округа. Но это предложение неожиданно встретило сильные возраже-
ния и вызвало ожесточенные прения на заседании Коммуны 19 апреля.
Прения открыл Арну, который всегда, когда шла речь о разрешении серь-
езных вопросов, подходил к ним догматически, доктринерски, не понимая
ни особых условий, ни насущных интересов революции. С его точки зрения,
предложение избирательной комиссии «было коварнейшим ударом» по
принципу избирательного права. «На чем основана наша власть — на том,
что мы избраны представителями»,— утверждал Арну, забывая, что только
революция 18 марта сделала возможными выборы 26 марта. «Признать из-
бранными тех, кто не получил восьмой части голосов, значило бы умень-
шить ценность нашего собственного мандата», нанести серьезный удар по
моральному авторитету Коммуны, твердил он 104. Но ведь и 26 марта восемь
членов Коммуны тоже не получили восьмой части голосов населения изби-
рательных округов, где они баллотировались. Однако мандатная Комиссия
29 марта утвердила законность тех выборов. Арну был поддержан многими
членами Коммуны.
Но, как правильно указывали Варлен, Режер и другие, Коммуна не из-
давала избирательного закона, а руководствовалась законом 1849 г. «Мы
не имеем избирательного закона, мы не принимали его. Мы призываем
всех к подаче голосов, тем хуже для тех, кто не пользуется им. Я считаю
требование о восьмой части смешным»,— доказывал Режер. «Я отвергаю
соображения, высказанные гражданином Арну. Невозможно допустить
принятии закона, которого мы не можем признать»,— таково было мнение
Варлена 105.
«Когда подача голоса свободна, воздержание от голосования является
дезертирством» 106,— сказал Паскаль Груссе. «Единственным справедли-
вым и серьезным решением было положиться на мудрость народа, который
голосовал, как хотел, и признать членами всех, кто получил абсолютное
большинство поданных голосов» 107.
-Если ко всем аргументам, выдвинутым против Арну, прибавить еще,
что подлинных сведений о количестве населения в каждом округе у Ком-
муны не было, что к концу первой половины апреля буржуазия стала поки-
дать Париж, то можно целиком согласиться с теми из членов Коммуны,
кто так умно и так по-деловому разбил догмы Арну и его единомышленни-
ков. Война с версальцами была в полном разгаре. Интересы революции
требовали утверждения всех избранных абсолютным большинством голосов.
В результате поименного голосования предложение комиссии было при-
нято большинством в 25 голосов против 13 при 38 голосовавших 108.
Версальцы воспользовались результатами выборов 16 апреля, чтобы
обрушить на Коммуну новую порцию клеветы. Они утверждали, что Париж
против Коммуны. Чем же объяснялась меньшая активность избирателей
16 апреля по сравнению с 26 марта?
Член Коммуны Дерёр в статье «Мнимый абсентеизм» приводит «один
случай из тысячи». Батальон национальной гвардии XII округа был при-
зван к голосованию, когда получил приказ немедленно выступить. Поэтому
104 «Протоколы», т. I, стр. 230.
105 Там же, т. I, стр. 230—231,
106 Там же, т. I, стр. 232.
107 Там же, т. I, стр. 230.
108 Там же, стр. 232.
373
из всего батальона успели проголосовать только 32 человека. На аванпо-
стах Парижа находились не менее 40 тыс. избирателей, поставленных в
такое положение, что они не могли голосовать, несмотря на то, что Комму-
на призвала Национальную гвардию к участию в выборах. «Следовательно,
абсентеизм, вопреки утверждениям версальской прессы, был только мни-
мым. Вместо абсентеизма была создавшаяся для огромного числа невоз-
можность принять участие в голосовании и устарелые списки избирателей
1869 г.» 109.
«Версальцы являются подлинными представителями Франции, так
как они избраны всеобщим народным голосованием. Решения же Комму-
ны о результатах выборов 16 апреля подтасованы. Коммуна в руках захват-
чиков»,— твердят нам на каждом шагу. Хорошо, давайте разберемся в
этом важном вопросе,—отвечала на клевету версальцев одна революцион-
ная листовка от 17 апреля.— Какое уважение ко всеобщему избиратель-
ному праву можете вы иметь,— спрашиваем мы вас,— если версальское
собрание избрано только с помощью немецких завоевателей и под их дав-
лением, а также под нажимом и с помощью некоторых епископов и архи-
епископов, например нантского и реннского?.. И это вы, бывшие прислуж-
ники Бонапарта, смеете поднимать крик по поводу небольшого количества
голосов, полученного некоторыми членами Коммуны... При всех обстоя-
тельствах, тысяча поданных добровольно за кого-либо голосов морально
стоит больше, чем такое же количество, полученное под нажимом, гаран-
тирующим успех. В Париже 200 тыс. рабочих требуют полного освобож-
дения... В провинции есть сотни тысяч готовых к тому, чтобы немедленно
присоединиться к Парижу. Нетрудно решить, на чьей стороне право и
справедливость» 110 111.
В результате выборов 16 апреля в состав Коммуны вошло еще 17 чело-
век. Среди них было несколько видных членов Интернационала: Серрайе,
Шарль Лонге, Эжен Потье, Жоаннар, Жак Дюран. К неоякобинцам пришли
Виар, Сикар, Филипп (Фенуйя), Лонкла. Трое вновь избранных — Ве-
зинье, Тренке и А. Дюпон — были близки к бланкистам. Один, Жан-Жак
Пийо, старый революционер, участник коммунистического движения 40-х
годов, был необабувистом и примыкал к бланкистам. Андриё и Ж. Арнольд
принадлежали к группе прудонистов. Прудонистом был и знаменитый ху-
дожник Курбе. Среди вновь избранных был и близкий к бакунистам Клю-
вере. Был выбран в Коммуну также сын Гарибальди — Менотти, участник
франко-прусской войны на стороне Франции.
Таким образом, во второй половине апреля Коммуна имела в своем
составе 81 человека.
Декрет
об отсрочке платежей
по коммерческим
векселям
6. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА
ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ В АПРЕЛЕ
Враждебные Коммуне историки утверждают, что
она один за другим «пекла» декреты и что эти дек-
реты провозглашали абстрактные социалистиче-
ские теории, оторванные от жизни и интересов
французского народа 1Н.
На самом же деле Коммуну менее всего можно упрекнуть в том, что
она действовала в отрыве от повседневных задач, выдвигавшихся борьбой
с версальцами, с одной стороны, и наказами парижан, с другой.
109 «L’Affranchi», 21 avril 1871.
110 Листовку см. в Гос. публ. б-ке им. Салтыкова-Щедрина, шифр х. Рк Л/119.
111 G. Laronze. Histoire de la Commune de 1871. La Justice, Paris, 19ЙВ.
374
Наследство, доставшееся Коммуне от правительства национальной из-
мены, требовало скорейшей ликвидации: промышленность и торговля были
разрушены, война разъединила Париж с остальной Францией; мелкая и
средняя буржуазия — торговцы и промышленники — имели просроченные
платежи, им грозили долговая тюрьма и банкротство, трудящиеся не име-
ли работы, предприятия простаивали. Кроме того, от революции 18 марта
пролетариат ждал претворения в жизнь требований, выдвинутых им на
протяжении последних лет, ждал социалистических преобразований.
Уже в первом своем воззвании Коммуна цровозгласила, что восстанов-
ление торговли и промышленности является ее главнейшей заботой. Соз-
данная 29 марта Комиссия труда и обмена должна была изучить вопрос
о возможности восстановления промышленности и торговли не только в
Париже, но и во всей Франции. Комиссия поставила дело очень широко.
Рабочие организации, секции Интернационала, ассоциации коммерсантов,
кооперативные общества были привлечены к изучению вопроса; все они
выдвигали разные проекты, и 13 апреля Коммуне были предложены три
законопроекта о платежах по просроченным векселям и другим долговым
обязательствам, а 16 апреля — проект декрета о восстановлении промыш-
ленности.
Просроченные платежи затрагивали интересы самой значительной час-
ти парижского населения — мелкой и средней буржуазии, и решить вопрос
о них нужно было немедленно. Для широких масс трудящихся он был не
менее важен, чем вопрос о снятии долгов за наем квартиры, тем более что
изданный правительством Тьера в начале марта закон предписывал немед-
ленную уплату долгов. Ответом на этот закон были 150 тыс. опротесто-
ванных векселей с 13 по 17 марта; 45 тыс. коммерсантов оказались на краю
банкротства.
Предложенные 13 апреля Коммисией труда и обмена законопроекты
Белэ, Журда и Тридона 112 исходили из одной общей предпосылки — необ-
ходимости восстановить обращение капитала и кредита, чтобы создать бла-
гоприятные условия для нормальной промышленной деятельности. При
этом Журд и Белэ выступали в качестве защитников как кредиторов, так
и должников. С их точки зрения, нужно было создать такие условия, чтобы
«все торговые обязательства, лежащие без движения в портфелях кредито-
ров», могли превратиться в активные ценные бумаги, в «кредитную цен-
ность. которая могла бы находиться в обращении так же, как банковские би-
леты и, следовательно, сильно способствовала бы возобновлению сделок» 113 114
«Надо сделать так, чтобы просроченный торговый вексель сам способство-
вал оживлению производства и всех коммерческих операций, как находя-
щийся в обращении капитал»,— заявлял Белэ, защищая свой проект.
Имея в виду необходимость погашения долгов по коммерческим сделкам,
т. е. исходя из интересов кредиторов, Белэ предложил создать коммер-
ческую ликвидационную контору. Парижская Коммуна, по проекту Белэ,
должна была взять на себя обязательства перед этой конторой и обеспе-
чить ее наличным капиталом, равным 50% просроченного долга по вексе-
лям, выданным с 15 июля 1870 г. Должникам же нужно было дать отсроч-
ку по уплате денег и возможность погасить долг постепенно, с конечным
сроком погашения этих долгов 31 мая 1873 г. Белэ считал свой проект
социалистическим и видел в нем «первый шаг к социальной ликвида-
ции» П4.
Проект Журда отличался от проекта Белэ только тем, что в нем не
было коммерческой ликвидационной конторы и обязательств Коммуны
112 «Протоколы», т. I, стр. 167—169, 172—173.
113 Там же, т. I, стр. 168.
114 Там же, т. I, стр. 165.
375
перед кредиторами. Варлен, соавтор проекта Журда, в своем выступлении
на заседании Коммуны 15 апреля категорически отверг идею финансовой
конторы, которая обязала бы Коммуну взять на себя обязательства по
уплате просроченных векселей, большинство которых потеряло всякую
ценность.
Согласно проекту Журда, вопрос об оплате векселей мог решаться
только заинтересованными сторонами. Должникам предоставлялась от-
срочка сроком на два года, начиная с 15 июля 1871 г., причем общая сумма
долгов была разделена Журдом на 8 равных частей, уплачиваемых долж-
ником поквартально. Взамен векселей в оборот должны были вступить так
называемые купюры — новые долговые обязательства, которые котирова-
лись бы так же, как и другие ценные бумаги. В случае каких-нибудь попы-
ток со стороны должника скрыть свое имущество или обмануть кредитора
должник будет преследуем либо кредитором, либо прокуратурой 115.
Общая черта, характеризующая проекты Журда и Бела, та, что в них
преобладают интересы кредиторов. Отголоски прудонистских воззрений
Бела и Журда звучат и в мотивировочной части их проектов, и в практи-
ческих предложениях. Коммерческая ликвидационная контора, купюры
в качестве новых долговых обязательств напоминают обменный банк Пру-
дона, так же как весь их план оживления промышленности и торговли
в целом.
Замороженные коммерческие сделки и бездействующие промышленные
предприятия были следствием войны. Стимулом к оживлению деловой жиз-
ни Парижа могла быть только восстановленная промышленность; только
она могла бы содействовать восстановлению кредита и нормальному обра-
щению капитала. Но прудонисты ошибочно видели главный нерв народ-
ного хозяйства в налаженном кредите.
Третий проект, предложенный бланкистом Тридоном, также имел в
виду «расчистить путь к новому расцвету промышленности и торгов-
ли» 116. Лучшим средством для этого Тридон считал отсрочку всяких пре-
следований за неуплату долга в течение трех лет, начиная со дня издания
декрета. Через три года должники должны были внести причитающийся
с них долг с двухпроцентной надбавкой.
Для сведения всех трех проектов воедино на заседании Коммуны
13 апреля была избрана особая комиссия в составе Тейса, Вермореля,
В. Клемана, Паризеля и Лефрансэ. 14 апреля Лефрансэ представил выво-
ды комиссии 117, и Коммуна приступила к обсуждению законопроектов.
Прения по докладу Лефрансэ растянулись на четыре заседания. В них
приняли участие Малой, Авриаль, Франкель, Варлен, Журд, Верморель,
Тейс, Лефрансэ, Растуль и другие, обнаружившие основательные познания
в области экономических вопросов. Какое же мнение сложилось у Комис-
сии в результате изучения предложений Тридона, Журда и Бела?
Проект Тридона был отвергнут Комиссией на том основании, что он
создавал препятствия для развития кредита и возобновления сделок, так
как замораживал долговые обязательства и обрекал их на бездействие в
портфелях кредиторов. Существенный недостаток проекта Тридона, с точки
зрения Комиссии, заключался еще и в том, что он создавал для должни-
ков такую степень безопасности, что она могла повредить их коммерче-
ской репутации. В то же время Тридон игнорировал права и нужды креди-
торов, которым не давал никакой гарантии «против злонамеренности или
даже мошенничества со стороны должников». Чтобы мотивировать свою
115 «Протоколы», т. I, стр. 172—173.
116 Там же, стр. 173.
117 Там же, стр. 170.
376
защиту интересов кредиторов, Комиссия подчеркнула, что «вопрос о ком-
мерческих векселях ни в какой мере нельзя сравнивать с вопросом о най-
ме помещений. Таким смешением страдает проект Тридона. Права креди-
тора, держателя просроченных векселей, в сущности столь же священны,
как и права его должника. Если имела место ссуда каких-либо товаров,
продуктов или денег, то при неуплате по просроченному векселю кредито-
ру причиняется реальный убыток, тогда как при неуплате за наем поме-
щения происходит только перерыв в получении дохода владельцем, а капи-
тал у него остается» 118 119.
Проект Бела, по идее схожий с проектом Журда, также был отвергнут
Комиссией; она нашла, что коммерческая ликвидационная контора, сде-
лав Парижскую Коммуну гарантом известной части долговых обязательств,
заставила бы налогоплательщиков расплачиваться за операции часто сом-
нительного характера. Комиссия одобрила проект Журда.
На заседаниях Коммуны 14, 15, 16 и 17 апреля проекты Бела, Журда
и Тридона вновь были подвергнуты очень внимательному обсуждению.
Паризель, член Комиссии, выступил в пользу проекта Тридона, потому что
он «не душит должника... Это социалистический проект» 1|9. Проект Жур-
да, доказывал Паризель, «...задуман в недостаточно широком духе и слиш-
ком благоприятствует кредиторам в ущерб должникам». Паризель уверял,
что должники не смогут аккуратно каждые три месяца погашать свои
долги 12°. Проект Тридона встретил поддержку у многих членов Коммуны,
отвергнувших мысль о вмешательстве властей — судебных приставов и их
«подручных» — во взаимоотношения между должниками и кредиторами.
Большинство, однако, высказалось за проект Журда, встретивший одобре-
ние в деловых кругах Парижа. В результате его обсуждения срок первого
взноса был назначен на 15 июля 1871 г., уплата долгов, разделенных на
12 купюр, была распределена на три года поквартально 121.
В ходе прений были выдвинуты новые проекты. Лео Франкель, вместе
с Паризелем, Режером и Анри считавший, что до окончания войны нельзя
требовать уплаты долгов, предложил, чтобы первый взнос по векселям был
сделан не 15 июля 1871 г., как настаивал Журд, а 15 июля 1872 г. «Нуж-
но,— говорил он,— предоставить отсрочку прежде всего мелким торгов-
цам, чтобы предотвратить банкротства».
' Коммуна мудро разрешила «вопрос, бывший всегда причиной раздора
в самом среднем классе,— вопрос о расчетах между должниками и креди-
торами,— писал Маркс в «Гражданской войне во Франции».— Эта часть
среднего класса участвовала в 1848 г. в подавлении июньского восстания
рабочих, и сейчас же за тем Учредительное собрание бесцеремонно отдало
ее в жертву ее кредиторам. Но она примкнула теперь к рабочим не только
поэтому. Она чувствовала, что ей приходится выбирать между Коммуной
и империей, под какой бы вывеской та вновь ни появилась. Империя разо-
рила эту часть среднего класса... Империя политически угнетала ее и нрав-
ственно возмущала своими оргиями, она оскорбляла ее вольтерьянство,
поручая воспитание ее детей «freres ignorantins»... Выдержит ли призна-
тельность этой массы среднего класса теперешние тяжелые испытания —
это покажет будущее» 122.
«На первый взгляд, решение вопроса о должниках было менее либе-
ральным, чем можно было ожидать,— писал Эли Реклю.— Американцы,
118 Там же, стр. 171.
119 Там же, стр. 165.
120 Там же, стр. 163.
121 Там же, стр. 203.
122 К. Марк с. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 348.
377
Декрет о передаче
брошенных хозяевами
предприятий
в руки рабочих
производственных
ассоциаций
народ практический и коммерческий, после войны между Севером и Югом
отсрочили уплату долгов на пять лет. Распределив уплату долгов по час-
тям, Коммуна облегчила их уплату; тяжкие последствия 1871 г. были ото-
двинуты; их можно было распределить на три года, и это всех успокоило.
Решение менее радикальное, чем в Вашингтоне, но не менее практичное.
Коммерсанты были удовлетворены. На всех углах можно было слышать
разговоры о том, что Коммуна сделала много, сделала то, что было
нужно» 123.
Даже враждебная Коммуне пресса встретила ее новое постановление
с одобрением. Париж еще раз получил возможность сравнить отношение
версальского правительства и Коммуны к широким слоям населения.
16 апреля Авриаль и некоторые его товарищи внес-
ли на заседание Коммуны законопроект о про-
мышленных предприятиях, покинутых предприни-
мателями. На эти предприятия обратили внимание
рабочие организации, которые предложили пустить
их в ход силами самих рабочих.
Авриаль предлагал передать бездействующие мастерские, брошенные
бежавшими предпринимателями, в руки рабочих производственных ассо-
циаций. Декрет был принят без всяких прений и произвел очень сильное
впечатление не только на рабочих. «Браво, Коммуна,— записал в этот день
Реклю,— вот декрет, которого мы ждали! Твоя заслуга, что ты его сфор-
мулировала. Какое это счастье для рабочих!» 124.
Вот текст этого знаменитого декрета:
«Парижская Коммуна, принимая во внимание, что многие мастерские брошены
их руководителями, уклонившимися от исполнения своих гражданских обязанностей
и непожелавшими считаться с интересами трудящихся, что вследствие этого подло-
го дезертирства остановилась работа многих существенных для жизни города пред-
приятий и причинен ущерб положению трудящихся, постановляет:
рабочие синдикальные палаты созываются для учреждения комиссии по обсле-
дованию, имеющей целью:
1) составить статистику брошенных мастерских, а также точное описание со-
стояния, в котором они находятся, и инвентарь имеющихся там инструментов
труда;
2) представить доклад с изложением практических мер по скорейшему пуску
этих мастерских, но уже не силами дезертиров, которые их бросили, а кооператив-
ной ассоциации рабочих, которые были заняты в них;
3) разработать проект устава этих рабочих кооперативных обществ;
4) учредить третейский суд, который при возвращении упомянутых хозяев дол-
жен будет определить условия окончательной передачи мастерских рабочим общест-
вам и размер возмещения, которое эти общества обязаны будут уплатить хозяевам.
Эта комиссия по обследованию должна будет представить доклад коммуналь-
ной Комиссии труда и обмена, которой будет поручено в кратчайший срок предста-
вить Коммуне проект декрета, отвечающего интересам Коммуны и трудящихся.
Париж. 16 апреля 1871 г.» 125.
Осуществление задач, поставленных этим декретом, т. е. передача бро-
шенных предприятий рабочим кооперативам, откладывалось до решения
третейских судов и было делом неопределенного будущего, так как, со-
гласно декрету, прежде всего нужно было произвести статистический учет
этих предприятий. Заботливое отношение Коммуны к интересам предпри-
нимателей проявилось также в том, что декрет обязывал рабочие коопе-
ративы в дальнейшем выплатить возмещение владельцам предприятий.
Таким образом, в деле подхода к решению главного социального вопроса,
123 Е. Reclus. Op. cit., р. 156.
124 Ibid., р. 144.
125 «Journal officiel», 17 avril 1871 г.; «Протоколы», т. I, стр. 190—191.
378
БОГАТЫЙ: «ДЕЛА ПЛОХИ!»
БЕДНЫЙ: «ДЕЛА ХОРОШИ!»
Гравюра Саида
волновавшего пролетариат,— об организации промышленности без капи-
талистического предпринимательства, силами рабочих — Коммуна прояви-
ла половинчатость и осторожность. Вместе с тем это был первый в своем
роде декрет, отвечавший понятиям французского рабочего класса того вре-
мени о социалистической организации промышленности. «Этот декрет был
первым настоящим шагом к социальной революции»,— вспоминал впо-
следствии Лефрансэ 126.
Среди рабочих это постановление вызвало большой подъем. 23 апреля
Союз механиков и Ассоциация металлистов, выделившие двух делегатов
в состав комиссии по реализации этого декрета, выработали для них ин-
струкцию, которая и была представлена в Комиссию труда и обмена.
Инструкция эта. подписанная в числе прочих председателем Союза видным
членом парижского Федерального совета Интернационала Делагэ, содержа-
ла требования: «Положить конец эксплуатации человека человеком, этой
последней форме рабства, организовать труд путем ассоциаций, коллектив-
но владеющих неотчуждаемым капиталом». «Борьба, которая ведется с та-
ким мужеством и которую мы решили продолжать до полного истребления
клерикалов и роялистов, ставит своей целью экономическое освобождение
труда, ...этот результат может быть достигнут только через ассоциацию
рабочих, которая должна превратить нас из наемных работников в членов
производительного товарищества» 127.
126 G. Lefrangais. Etude sur le mouvement communaliste..., p. 272.
127 «Протоколы», т. I, стр. 199.
379
20 апреля Исполнительная Комиссия приняла по-
ночной 3мСеИпеКап₽й становление о запрещении ночной работы булоч-
ников 1 . Парижские рабочие-пекари уже в тече-
ние двух лет вели борьбу за то, чтобы работа в булочных производилась-
днем, а не ночью. «Вы не бывали на этих собраниях и не знаете, как давно’
они уже просят о таком декрете. Они могли бы забастовкой заставить-
хозяев исполнить его. Но рабочие пекарен не могут бастовать: государство,
запрещает им это... Нельзя поддерживать такой порядок, при котором ра-
бочие, такие же люди, как и мы, работали бы только по ночам» 128 129,— гово-
рил Авриаль на заседании Коммуны 28 апреля, когда она опять вернулась,
к обсуждению этого вопроса из-за протестов хозяев пекарен. Последние
были против отмены ночного труда булочников и просили отложить про-
ведение декрета в жизнь до тех пор, пока они не приспособят организацию*
труда в пекарнях к дневной работе.
Во время прений выявились две точки зрения: Бийорэ и другие защи-
щали тот взгляд, что вопрос о ночном труде булочников — это частный
спор, который может быть решен заинтересованными сторонами без вме-
шательства Коммуны. «Они (рабочие) теперь благодаря Коммуне доста-
точно сильны, чтобы действовать, как захотят»,— говорил Бийорэ 13°. Ма-
лой же и большинство членов Интернационала считали, «что до сих пор.
государство достаточно выступало против рабочих, пусть же хоть теперь,
государство выступит в пользу рабочих» 131. Теоретически все члены Ком-
муны были согласны с тем, что непрерывный ночной труд отрывает боль-
шой отряд рабочих от жизни общества. «Во имя выгод аристократии же-
лудка» булочники обрекались на нездоровый, ненормальный образ жизни.
«Их труд — труд, противный морали,— заявляли члены Коммуны.— Каж-
дый день говорят, что рабочий должен учиться. Но как же вы будете учить-
ся, если работаете по ночам?» 132.
Тем не менее многие склонны были отложить проведение в жизнь дек-
рета до новой консультации с хозяевами. «Призовем и хозяев, и рабочих
и скажем первым: «Вот требования, которые сформулированы рабочими.
Обсудите их; если вы станете грозить нам, что закроете свои предприятия,,
мы в тот же день реквизируем пх. Мы передадим ваше дело в эксплуата-
цию рабочим за справедливое возмещение»,— говорил Тейс 133.
«Меня не удивляет, что хозяева возражают против него. Так будет вся-
кий раз, когда мы будем касаться какой-либо из их привилегий» — не-
сколько раньше заметил Верморель. Он доказывал, что следует быть прак-
тичными, так как в данном случае затронут вопрос о конкуренции между
владельцами булочных и «эти последние имеют право ожидать от нас тако-
го декрета, который ограждал бы, насколько это возможно, их интере-
сы» 134. «Не будем же подчинять интересы социализма второстепенным во-
просам»,— говорил Мартеле 135.
«Разве в 92 году советовались с хозяевами? А с дворянством тоже сове-
товались? Нет! — воскликнул Франкель.— Считаю, что это единственный
истинно социалистический декрет из всех, изданных Коммуной... Мы нахо-
димся здесь не только для того, чтобы защищать муниципальные вопросы,
но и для того, чтобы проводить социальные реформы... Я получил только
один мандат — защищать пролетариат, и если какая-либо мера справед-
128 Murailles, t. II, Paris, 1874, р. 320.
129 «Протоколы», т. I, стр. 406.
130 Там же, стр. 408.
131 Там же.
132 Там же, стр. 406—408.
133 Там же, стр. 408.
134 Там же.
135 Там же, стр. 410.
380
REPUBLTQCE EBAXCAISE
№>912 ЩИКТЕ — iGAUTE — HU ГОЮ HE >
ГЛНЩ.м: DE DAESI#
MINISTERE DESTRAVAUX PUBLICS
Apr» avoir conailti* Jet boujanfeis. t* ouviiers,
Le’deleg’e ait degjHeinSt dn Tjivsil cl I'E^iiai.jjc
ARRETE :
Ahticlj lmqie. Le travail dans les boulangertes ne pourra
commenter avant 5 heures du matin.
Paris, le 27 avril 1871.
£e me mb re <Л- Az Commit*:..
Lie FKANKEL.
i iMPPdMLRIL — л.. tsTi
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ДЕЛЕГАТА ТРУДА И ОБМЕНА 27 АПРЕЛЯ 1871 г.
О ЗАПРЕЩЕНИИ НОЧНОГО ТРУДА В БУЛОЧНЫХ
.лива, я ее принимаю и провожу, не думая о том, чтобы советоваться с хо-
зяевами» 136.
Постановление Коммуны гласило: «Ст. 1. Ночной труд в пекарнях вос-
прещается со среды 3 мая. Ст. 2. Работа должна начинаться не ранее
5 часов утра» 137.
Прудонисты правого крыла не скрывали своего недовольства решением
Коммуны. Один из них, Эдуард Рулье, в газете « Le Cri du People» обви-
нял Комиссию труда и обмена в том, что ей недостает «духа французского
либерализма», уважения к «свободе труда», и утверждал, что в работе этой
Комиссии слишком силен «дух Севера» (явный намек на Генеральный
совет Интернационала и лично Карла Маркса). Рулье с горечью заявлял,
что Коммуна своим декретом о ночном труде в пекарнях уничтожает сво-
боду договора, свободу сделок и становится «скорее на путь коммунизма,
нежели коммунализма». «Я надеюсь,— заканчивал Рулье,— что она при-
слушается к голосу одного из своих друзей и не будет больше прибегать
к методам правительственной регламентации» 138.
Декрет об отмене ночного труда пекарей, как и все социальное законо-
дательство Коммуны, в самом деле порывал с догмами и с доктриной Пру-
дона. Сами того не подозревая, члены Комиссии труда и обмена прудонисты
Малой, Тейс, Авриаль — инициаторы и авторы социальных декретов Ком-
муны — выступали против догматических положений прудонизма. «Сво-
бода труда», «свобода сделок», «дух французского либерализма» — все это
при их первом столкновении с практической необходимостью Коммуны
защитить интересы рабочего класса оказалось прикрытием капиталисти-
ческой эксплуатации рабочего класса. Запретив ночной труд пекарей,
136 Там же.
137 Там же, стр. 426.
138 «Le Cri du Peuple», 30 avril 1871.
381
Коммуна как государство вмешалась во взаимоотношения между хозяе-
вами и рабочими, регламентировала эти взаимоотношения, и, как истинная
поборница интересов рабочего класса, отвергла прудонизм.
Никакого рабочего законодательства, ограничивав-
Декрет об отмене шего эксплуатацию трудящихся на частных пред-
и₽“Jne^oT ПРИЯТИЯХ- во Франции до Коммуны почти не су-
из заработной платы ществовало. Продолжительность рабочего дня до-
стигала 12—14, а иногда и больше часов в день.
Для иллюстрации положения рабочих приведем анонимное письмо в газету
«Рёге Duchene», присланное в качестве отклика на постановление Комму-
ны об отмене ночного труда булочников. «Я старый железнодорожный
служащий, работаю уже двадцать лет на Орлеанской железной дороге и
всю мою молодость отдал на то, чтобы работать день и ночь по 18 и 20 ча-
сов в сутки, зарабатывая 1 франк 50 сантимов в день или 45 франков в ме-
сяц. Полмесяца мы работаем днем, полмесяца ночью — с четырех с поло-
виной часов вечера до семи или восьми часов утра: разгружаем поезда,
возим товары без отдыха, как каторжные. За малейшую ошибку берут
штраф от двух до пяти франков... Случается, что за месяц оштрафуют на
20 франков...» 139.
Штрафы были настоящим бичом для рабочих. Во время третьего про-
цесса Интернационала Шален рассказал, что на заводах Крезо рабочие
подвергались штрафам в 50 франков за то, что не доносили на своих
товарищей.
Таким образом, вопрос об отмене штрафов давно назрел. Рабочие в сво-
их письмах в Комиссию труда, в печать, в Коммуну требовали его решения,
27 апреля по предложению Исполнительной комиссии было принято
постановление об отмене штрафов: «Все штрафы и вычеты, произведен-
ные под видом наказаний с 18 марта, должны быть возмещены... в течение
15 дней с момента издания настоящего декрета» 14°. Судя по протоколам,
оно не вызвало никаких прений. В мотивировочной части указывалось, что
практика произвольного и насильственного взимания штрафов юридиче-
ски ничем не оправдана, что фактически штрафы представляют собой за-
маскированное понижение заработной платы и что никакое законодатель-
ство не может санкционировать подобного рода взысканий, «столь же без-
нравственных по существу, как и по форме».
«Народ должен жить не милостыней, а работой», поэтому Комиссия
труда предприняла ряд мер, чтобы смягчить безработицу. Она передала
рабочим кооперативам заказы на пошивку обмундирования для националь-
ной гвардии, уничтожила организованные при империи конторы по найму,
обиравшие рабочих, и вместо них создала при каждой мэрии бесплатные
бюро по регистрации предложений и спроса на труд.
Жилищный вопрос в апреле стал одним из самых
Декрет о реквизиции животрепещущих. Бомбардировка Парижа версаль-
брошенных буржуазией ск°й артиллерией лишила крова тысячи людей.
«Каждый день в различные мэрии приходят толпы
людей, которые просят у нас жилья. Мы не можем удовлетворить все тре-
бования»,— сообщил Малой на заседании Коммуны 24 апреля 141. Краси-
вый цветущий городок Нейи версальская артиллерия превратила в груду
развалин. Тьеру пришлось согласиться с тем, что нужно заключить на не-
сколько часов перемирие, чтобы дать возможность жителям эвакуировать
раненых и уйти из города. Париж должен был принять и разместить около
20 тыс. человек. Между тем было много квартир, покинутых буржуазией.
139 «Письма рабкоров Парижской Коммуны». Партиздат, 1933, стр. 44.
140 «Протоколы», т. I, стр. 395.
141 Там же, стр. 326.
382
Обсуждение вопроса
о ломбарде
на заседании Коммуны
25 апреля
бежавшей из столицы после 18 марта. Вселять в эти квартиры людей, остав-
шихся без крова, мэрии не могли без разрешения Коммуны. «Муниципа-
литеты находятся в большом затруднении: они не могут, как они того
хотели бы, позаботиться обо всех... Меня обвиняют в нарушении неприкос-
новенности жилищ... Такое положение невыносимо. Совершенно необхо-
димо срочно издать декрет» 142,— требовал Малой. Выступление Малона
встретило одобрение, и Коммуна 24 апреля без прений приняла декрет
о брошенных домах.
Согласно декрету Коммуны, все покинутые квартиры переходили
в распоряжение муниципалитетов (реквизировались) и предоставлялись,
«в распоряжение жителей бомбардируемых кварталов» 143. Как всегда,
Коммуна в этом декрете уделила большое внимание тому, чтобы соб-
ственность бежавших из Парижа буржуа осталась в сохранности. Пере-
селению должны были предшествовать опись жилища (ее копия долж-
на была храниться для передачи владельцам) и опечатка мебели и все-
го движимого имущества.
Декрет Коммуны от 29 марта о запрещении про-
дажи неперезаложенных в ломбарде вещей оста-
вил открытым и нерешенным вопрос о том, как вы-
купить эти вещи. Десятки тысяч семей снесли в
ломбард со времени начала войны вое — и мебель,
и рабочие инструменты, и одежду, и белье, и даже обручальные кольца.
«У некоторых граждан вот уже 18 месяцев заложены самые необходимые
вещи»,— заявил Арно 144. Могла ли Коммуна пройти мимо нищеты семей
тех, кто героически сражался за Республику? Дать возможность семьям
национальной гвардии выкупить вещи из ломбарда было так же практи-
чески необходимо, как и все социальное законодательство Коммуны. На
заседании 25 апреля член Комиссии труда Авриаль предложил обсудить
декрет следующего содержания:
«Парижская Коммуна постановляет:
Ст. 1. Заложенные в ломбарде инструменты труда, мебель, постель-
ные принадлежности, белье, одежда ценностью ниже 50 франков и неза-
висимо от дня, когда они были заложены, будут безвозмездно возвращены
начиная с сегодняшнего дня.
• Ст. 2. Вышепоименованные предметы выдаются только владельцам».
«Надо показать,— защищал свой проект Авриаль,— что мы заботимся о
народе, который совершил революцию 18 марта. Народ, который сидел на
черном хлебе, имеет право рассчитывать на облегчение своих страданий,
и, чтобы удовлетворить его нужды законными мерами, не следует останав-
ливаться перед несколькими миллионами. Ломбард как учреждение дол-
жен исчезнуть, а пока нужно дать хоть некоторое удовлетворение храбре-
цам, идущим в бой» 145.
Таким образом, Авриаль поставил сразу два вопроса —о безвозмездной
выдаче заложенных вещей и ликвидации самого ломбарда. В ходе разго-
ревшихся прений ясное и простое предложение Авриаля потонуло в дебрях
доктринерских рассуждений и сомнений.
Проект декрета повис в воздухе.
Участники прений прежде всего опасались, что владельцы вещей могут
оказаться жертвами спекулянтов, скупивших во время осады много лом-
бардных квитанций за протии (например, за 50 сантиметров квитанцию,
обозначавшую стоимость в 10—20 франков). Надо было найти средства,
142 Там же, стр. 326.
143 Там же, стр. 344.
144 Там же, стр. 360.
145 Там же, стр. 358.
383
которые гарантировали бы возвращение вещей именно их владельцам.
Предложение о том, чтобы каждый владелец квитанции завизировал ее в
мэрии округа, вызвало возражения. Малой заявил, что «в каждой мэрии
найдется более 20 тысяч лиц, которых коснется этот декрет». С точки зре-
ния Риго, проект был прекрасен в теории, но на практике неосуществим 14е.
Журд выразил опасения по поводу финансовой стороны вопроса. Тогда
раздались голоса, что Коммуна не в состоянии будет возместить убытки
ломбардов или дать им какие-нибудь гарантии. Сам Журд считал, что на-
сильственная мера означала бы несправедливость по отношению к ломбар-
дам. И когда Авриаль спросил Журда: «А для тех, которые идут на
смерть?» 146 147, тот смог только ответить, что «при настоящих обстоятель-
ствах» лучше было бы подождать с этим декретом.
Напрасно Жан-Батист Клеман настаивал на том, чтобы не откладывать
обсуждения декрета. Декрет о бесплатной выдаче вещей из ломбарда —
это начало «социальной ликвидации», убеждал Клеман.
«Поверьте мне, вас задерживают соображения о меньшинстве населе-
ния. Примем же этот декрет в интересах большинства. Мы должны удов-
летворить большинство» 148.
Самым решительным противником такого отношения к декрету о лом-
барде оказался прудонист Лонге. Он выступил против «политики увлече-
ния» Клемана, «которая побудила вас состряпать в течение нескольких
часов декрет о квартирной плате. Я враждебен тому идеализму, тому брат-
скому сентиментализму, который заставляет вас в порыве энтузиазма
принимать меры, которые должны были бы быть не отложены, а зрело
обдуманы... Мы слишком часто действуем, повинуясь голосу сердца». Надо
руководствоваться благоразумной практичностью, опираясь на изучение
вопроса и настоящие знания,— заявлял Лонге. Всякие решения должны
приниматься только в результате изучения противоположных мнений и их
согласования. Так как прения по декрету о ломбарде выражали интересы
только одной стороны, то Лонге выступил против предложения Авриаля 149.
Что касается ликвидации ломбарда, то Журд категорически заявил, что
«уничтожить ломбард значило бы причинить ущерб собственности, чего
мы еще никогда не делали» 15°. Продолжение обсуждения вопроса о лом-
барде перенесли на 28 апреля, а затем на 2 мая. «В настоящий момент было
бы опасно разорять ломбард, отбирая у него 15 миллионов. Я повидаюсь
с директором и улажу дела так, чтобы и народ был удовлетворен, и обще-
ственное мнение не упрекало вас в том, что вы щедры за счет чужих де-
нег»,— предложил Журд 151.
В апреле Коммуна не успела решить вопроса о ломбарде. Затянув его
решение, прудонисты Лонге, Лефрансэ, Журд еще раз засвидетельство-
вали, как далеки они были от понимания не только социальных задач ре-
волюции 18 марта, но и правильных основ ее тактики.
Круг задач, поставленных перед Комиссией финан-
и°Фра^узсЙбанКВ .ѫ’ был столь н^ъятен, что, как казалось до
18 марта, решить эти задачи без специальных зна-
ний в области финансового права было немыслимо.
Кроме обычных муниципальных расходов, Коммуна должна была так-
же выплачивать пенсии семьям убитых национальных гвардейцев, при этом
она дополнительно выплачивала их вдовам по 75 су в день. Коммуна уве-
146 «Протоколы», т. I, стр. 362.
147 Там же, стр. 363.
148 Там же, стр. 365.
149 Там же, стр. 366—367.
150 Там же, стр. 362.
151 Там же, стр. 416.
384
личила жалованье учителям. Между тем военные действия требовали все
новых денежных средств.
В распоряжении Коммуны было 9,4 млн. франков, лежавших на теку-
щем счету города Парижа во Французском банке, и 4 млн. 658 тыс. фран-
ков, найденных в кассах различных учреждений. Различные пошлины —
рыночные, таможенные, табачные, прямые налоги, почта, телеграф, рек-
визиции касс нескольких религиозных общин — дали Коммуне 20 млн.
франков. Еще два миллиона она получила от пяти железнодорожных кам-
паний в порядке взимания обычного государственного налога.
Такие образом, общий денежный баланс Коммуны был равен 36 мил-
лионам. Поступления в апреле, зарегистрированные 30 апреля Комиссией
финансов, были равны 560 тыс. франков. За все время своего существова-
ния Коммуна истратила 41,5 млн. франков, из них военные расходы отняли
38 млн.152; на гражданские нужды ушло всего 3,5 млн. Таким образом,
поступлений Коммуны не могло хватить на покрытие всех ее расходов.
Казалось бы, в распоряжении Коммуны был Французский (акционер-
ный) банк, богатства которого официально оценивались в 3 млрд, фран-
ков, из них только денежных ценностей — на 243 млн. франков. Кроме
Французского банка, в Париже были еще другие финансовые учрежде-
ния— «Credit mobilier», «Credit Lyonnais», «Credit Foncier», частные бан-
ки Ротшильда, Фульда, Перейра.
Делегатом Коммуны во Французский банк был послан Бела. Прудо-
нист, он считал основой экономического благосостояния страны правиль-
ную организацию кредита и обмена товаров. В неприкосновенности бан-
ковских фондов он видел гарантию против всяких возможных экономиче-
ских потрясений. Свою задачу делегата Коммуны в банке Бела видел лишь
в том, чтобы оберегать его ценности. Он боялся, что Коммуна может захва-
тить банк, а это «нанесло бы ужасный удар правительству Версаля, Ком-
муне, стране, кредиту Франции и всему деловому миру» 153. Белэ был уве-
рен в том, что одно только появление национальных гвардейцев в здании
Банка было бы смертельным для всей системы денежного обращения
страны.
Почему версальцы не увезли с собой активы банка? «Чтобы эвакуиро-
вать банк, потребовались бы... 60 или 80 повозок и целый армейский кор-
пус, так как Коммуна не позволила бы нам выйти, а у нас не было ни
одного батальона»,— рассказывал вице-директор банка маркиз де Плек
перед парламентской следственной комиссией по делу о восстании 18 мар-
та 154. Оставив Байк в Париже, версальцы и акционеры Банка вскоре могли
убедиться в том, что Коммуна прекрасно сохранила все его богатства. Мож-
но сказать, и в этом не будет никакой ошибки, что ни до Коммуны, ни
после нее никто так благоговейно и почтительно це оберегал его собствен-
ность, как коммунары.
Когда Белэ явился в Банк в качестве уполномоченного правительства,
рожденного народной революцией, не он продиктовал де Плеку условия
Коммуны, а, наоборот, последний поставил перед ним свои требования, и
Белэ принял их. «Я заявил ему, что он может быть делегатом только на
тех условиях, которые я ему заранее поставил, а именно — с правом конт-
роля над моими отношениями с версальским правительством и с Комму-
ной, и ничего более 155... Я устроил Белэ в кабинете, соседнем с моим,
чтобы иметь его, насколько это возможно, около себя. Начиная с этого дня,
152 L. Fiaux. Histoire de la guerre civile de 1871. Paris, 1879, p. 327—328.
153 Ch. Be slay. La verite sur la Commune. Paris, 1892, p. 109.
164 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars 1871, t. II. Versailles, 1872,
p. 490.
155 Ibid., t. II, p. 491.
25 Парижская коммуна, т. I
385
он помогал нам... в меру своего авторитета, и я могу заявить, что без той
помощи, которую он оказал нам, Французский банк не просуществовал
бы...». Когда деньги парижского муниципалитета, бывшие на текущем сче-
ту в банке, подошли к концу, де Плек отказался субсидировать расходы
Коммуны без разрешения версальского правительства. Журд должен был,
как подачку, выпрашивать у де Плена каждый раз нужный ему взнос для
уплаты жалованья национальным гвардейцам, для больниц, для всяких
других текущих расходов. Так, например, вместо требуемого миллиона
де Плек выдавал 400 тыс. франков, и Журд, распределявший фонды Ком-
муны, урезывал расходы, экономил на всем, отказывал в средствах для
проведения социальных реформ 156.
Члены Комиссии финансов Журд и Варлен вошли в историю француз-
ского народа как люди, удивившие мир своим бескорыстием и своей редкой
честностью, непостижимой для капиталистического мира. «Эти люди, кото-
рые распределяли миллионы, которые могли, если бы захотели, распоря-
жаться огромными богатствами Банка, оставались за время существования
Коммуны такими же простыми и скромными людьми, какими они всегда
были. Одна только страсть довлела над ними — это стремление создать
администрацию суровой, неподкупной честности. В то время, как Журд
управлял всем финансовым хозяйством Парижа, его жена стирала белье
своей семьи на берегу Сены. Ежедневно Варлен и Журд после полудня,
возвращаясь из здания министерства финансов, отправлялись пешком,
пересекали ул. Бурбонэ и заходили в предпоследний дом перед улицей
Сен-Доминик. Тут они завтракали, уплатив каждый раз за завтрак по
25 су» 157 158.
Однако нельзя не согласиться с Дюбрейлем в том, что в лице Журда
и Белэ Коммуна имела только методичных и точных счетчиков и неподх
купных, преданных кассиров. «Они неспособны были возвыситься до об-
щего понимания положения и не позволяли себе никаких смелых шагов,
ничего такого, в чем они усматривали захват со стороны власти, считая
такого рода деятельность вредными эксцессами... Им даже на миг не при-
ходило в голову спросить себя... не могут ли они, доставляя питательные
средства и давая жизнь революции и ее солдатам, прекратить... некоторые
источники доходов неприятеля, нанести ему, имея в виду его кассу, такие
удары, которые заставили бы заколебаться самых неприступных, побуди-
ли бы задуматься самых неподатливых» !58.
7. ПРОГРАММА ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ
Первые программные
заявления Коммуны
Коммуна, каждодневно подстегиваемая необходи-
мостью решать все новые задачи, не сразу высту-
пила с декларацией принципов, которые познако-
мили бы Францию с ее программными целями.
Но в качестве кого Коммуна собиралась решать все эти задачи? Как
свободный, независимый от центральной власти муниципальный совет Па-
рижа или же как новое Национальное собрание, противостоящее реакцион-
ному Версальскому собранию? Первое обращение Коммуны оставило эти
вопросы без ответа.
Правда, в проекте обращения к населению Парижа, написанном
29 марта прудонистом Лефрансэ (при участии Ж. Валлеса и Ранка), наме-
чены некоторые контуры политического здания будущей французской
республики, которую хотела создать Коммуна: ее основанием должны
156 Enquete parlementaire sur I’insurrection du 18 mars 1871, t П, p. 492.
157 M. Foul on. Op. cit., p. 216.
158 Л. Дюбрейль. Указ, соч., стр. 144.
386
были быть гражданская и политическая свобода, неограниченное право
ассоциации, свобода печати и собраний, «право участвовать в политиче-
ских собраниях по округам или кварталам» города, выбирать должностных
лиц всех категорий, создавать муниципальную полицию. Проект Лефрансэ
отразил в себе программные чаяния прудонистов, но вместе с тем в него
вошли требования, стоявшие на повестке дня всей революционной демог
кратии Франции еще со времени кризиса Второй империи: создание феде-
ративной республики и разрешение социального вопроса. «Парижская
Коммуна,— говорилось в этом проекте,— готова заключить союзный до-
говор со всякой другой коммуной, которая заявит о своем присоединении
к намг и ..,мы будем всеми, силами способствовать скорейшему созданию
федерации коммун Франции» ,59.
Обращение заверяло парижан в том, что Коммуна примет все меры к
организации труда и обмена, («без которых в обществе нет ни мира, ни
свободы» 16°. Специальное собрание с участием делегатов рабочих ассоциа-
ции, Торговой палаты, синдикальных палат, членов правления Француз-г
ского банка и руководителей транспортных предприятий должно было на-
метить мероприятия по решению социальной проблемы. «Задачей этого
собрания,— писал Лефрансэ,— будет, сверх того, заложить основы общей
ассоциации статистики, предназначенной давать материал для практиче--
ского решения социальной проблемы, поставленной нашим веком, проблем
мы, которую во избежание ужасных катаклизмов необходимо разрешить
европейскому обществу» 159 160 161.
«Большинство тех, в чьих ушах еще звучало эхо прокламаций, нашей
первой революции;— писал впоследствии Лефрансэ,— нашло проект очень
бледным, не поняв, что задача заключалась не столько в том, чтобы вооду-
шевить граждан, сколько ясно, прямо призвать их к управлению их соб«-
ственными делами» 162.
Прудонистский проект не был принят Коммуной; обращение не было
напечатано, и официальная программа Парижской Коммуны в течение
всей первой половины апреля оставалась для Франции неизвестной. Рево-
люционные газеты много писали на эту тему, но полразному, а правитель-
ство Коммуны медлило с выяснением своей позиции. Этим пользовались
версальцы, которые в своих газетах обманывали общественное мнение всей
Европы самой нелепой клеветой на Коммуну и коммунаров. «Они уничто-
жают и конфискуют столичные газеты, перехватывают сообщения, так что
провинция вынуждена ограничиваться теми сведениями, какие господам
версальцам заблагорассудится дать»,— писала буржуазно-радикальная га-
зета «La Verite». «Только лживые измышления и клевета версальских
газет достигают демлартаментов и господствуют там» 163.
Вот почему требования, чтобы Коммуна выступила с декларацией о
своих целях, шли со всех сторон. «Мы с нетерпением ждем программы
Коммуны,— писал 9 апреля Лиссагарэ в редактируемой им газете
«L’Action».— Чем больше растет и увеличивается опасность, тем необхот
димее становится эта программа. Кроме адреса к департаментам, мы на
протяжении десяти дней видим только постановления и декреты, очень
далекие от того, чтобы быть программой. Борцы имеют право спросить
у Коммуны, в чем сущность республики, ради которой они отдают
жизнь» 164.
159 «Протоколы», т. I, стр. 45.
160 Там же.
161 Там же, стр. 45—46.
162 G. Lefranfais. Etude sur le mouvement communaliste..., p. 199.
163 «La Verite», 19 avril 1871.
164 «L’Action», 9 avril 1871.
25*
387
9 апреля комиссии в составе Бийорэ, Делеклюза,
в^кошсшш Тейса, Малона, Валлеса и Курне было поручено
по выра^отке^трограммы разработать программу Коммуны. Все направления
политической мысли Коммуны нашли в комиссии
своих выразителей. Смогут ли они прийти к какому-нибудь соглашению и
примирить идеи прудонистов, бланкистов и неоякобинцев? Работа Про-
граммной комиссии действительно шла совсем негладко, судя по тому, что
рассказывает Валлес.
Однажды на ее заседании, где присутствовали Валлес, Тейс и Делеклюз,
последний заявил: «Старики должны стушеваться перед молодежью. Со-
ставьте декларацию без меня, не считаясь со мной. Я уверен, что вы вло-
жите в нее все ваши убеждения, всю вашу душу. Только постарайтесь
втиснуть в вашу редакцию кое-что из того, что я набросал на этой бумаге.
Найдите мою мысль в этом черновике... Вы, может быть, правы, когда гово-
рите, что я представляю идеи другого века. Но верьте мне, не следует
ломать в данный момент душу отечества. Это было бы все равно, что сло-
мать мою собственную» 16S.
Что имел в виду Делеклюз, когда просил не ломать душу отечества
«в данный момент»? Боялся ли он того, что декларация-восстановит против
Парижа провинцию, если она будет хартией социальной революции? У Де-
леклюза должны были быть очень серьезные, веские соображения, если
он доверил составление программы прудонистам, совершенно чуждым ему
по своим убеждениям людям, против которых он всегда очень рьяно вы-
ступал. Или, может быть, он уже тогда понимал, что судьба Коммуны будет
решена только в результате военной победы над Версалем, и поэтому
равнодушно относился к декларации? Никаких фактов, которые дали
бы какой-нибудь ответ на эти вопросы, пока разыскать не удалось.
Как бы то ни было, программа без предварительного обсуждения ее
Комиссией, несмотря на постановление от 9 апреля 166, была обсуждена
18 апреля на двух заседаниях: дневном и ночном. Обсуждение программы
было очень беглым и заняло мало времени. «Пограмма прошла, как
отправляемое по почте письмо» 167.
На дневном заседании 18 апреля среди других во-
Обсуждение просов, стоявших на повестке дня, встал также во-
проекта Бииорэ г > « »
г прос о программе.
Бийорэ огласил проект программы, составленный им одним. Этот проект
до нас не дошел,, и его содержание нам неизвестно. Но он вызвал прения,
заслуживающие внимания. С точки зрения Лефрансэ, цроект Бийорэ не
определил, «почему Коммуна как государство со всех точек зрения стоит
выше того, с которым мы боремся» 168. Прото отверг проект Бийорэ пото-
му, что в нем не были обобщены законодательные акты Комйупы. «Мы тру-
дились, мы издавали законы, мы хотим перестроить наши суды, наш бюд-
жет, нашу полицию, наконец, нашу внутреннюю организацию, и я думаю,
что надо переработать эту программу, к которой Коммуна не может при-
соединиться» 169. Ответ Бийорэ подводит нас к коренному вопросу, разде-
лявшему членов Коммуны. «Что касается меня,— сказал он,— то я счи-
таю, что, какие бы события ни произошли, мы не должны выходить за
пределы функций Парижской Коммуны». Прото же, по словам БййорЭ,
стремился к тому, чтобы навязать всей Франции законы Парижской Ком-
165 Л. Дюбрейль. История Коммуны 1871 г., стр. 190, 191.
ise
167
168
169
«Протоколы», т. I, стр. 128.
Л. Дюбрейль. Указ. соч.. стр. 191.
«Протоколы», стр. 213.
Там же, стр. 213—214.
388
муны; по мнению Прото, «Коммуна — не что иное, как диктаторская
власть, управляющая всей Францией» 17°.
По-видимому, проект Бийорэ ограничивал программные цели револю-
ции только рамками свободно управляемого муниципалитета Парижа, и в
этом была слабая сторона данного документа.
В связи с выявившимися разногласиями Паскаль Груссе предложил
открыть дискуссию, чтобы каждый член Коммуны мог высказаться, какой
должна быть программа. В середине апреля, однако, Коммуна уже не мог-
ла позволить себе тратить много времени на обсуждение теоретических
вопросов. Многие члены Коммуны понимали, что только исход битвы с
версальцами в состоянии будет решить вопрос о будущем устройстве Фран-
ции. «Единственная программа, которую я признаю, это программа, кото-
рая выразится в наших актах и наших декретах. Требование сформулиро-
вать программу поступило извне. Если мы хотим сохранить единство, не
будем затевать дискуссию, которая вызовет среди нас споры»,— сказал
Режер 1П. Прото тоже отверг предложение о дискуссии на том основании,
что Коммуна является высшим органом власти, призванным реорганизо-
вать все государственное устройство Франции.
До обсуждения вопроса о программе пи у кого из
Обсуждение проекта, членов Коммуны, если судить по протоколам,, не
программной комиссией возникало мысли об опасности раскола. Поэтому,
когда Валлес предложил другой проект програм-
мы, которая была, как он заявил, составлена комиссией, но продумана и
отредактирована в целом Делеклюзом 170 171 172, вопрос о дискуссии отпал. Па-
ризель заявил, что «эта программа очень ясная и очень четкая» 173, и пред-
ложил, чтобы она была немедленно опубликована. Паскаль Груссе
предложил немедленно распространить программу в провинции и за
границей.
Прослушав первое чтение текста программы, неоякобинец Растуль вос-
кликнул: «Это — надгробное слово якобинству, произнесенное одним из его
вождей». На ночном заседании Валлес еще раз прочел полный текст про-
граммы. Кроме выражения «цезаристский коммунизм», программа встре-
чена была с полным одобрением. Это выражение привлекло внимание
Риго. Оно, заявил Риго, «является замаскированным осуждением целой со-
циалистической школы и может дать повод считать, что существовал сговор
между коммунистами и Бонапартом, тогда как в действительности комму-
нисты, пожалуй, единственная социалистическая школа, которая серьезно
боролась против империи и сочетала политическую деятельность с социаль-
ной» 174 175. Лефрансэ поддержал Риго и указал, что это клевета, «экономи-
ческая и историческая ошибка» ,75.
Действительно, клевета о «цезаристском коммунизме» была направлена
против рабочего класса Франции и парижских секций Международного то-
варищества рабочих. Неясно, как могла эта клевета попасть в проект про-
граммы Коммуны. После выступления Лео Франкеля выражение «цеза-
ристский коммунизм» было снято. Программа была почти единогласно
одобрена и принята Собранием. Только один голос — неизвестно чей —
был подан против нее.
170 Там же, стр. 214.
171 Там же.
172 Там же.
173 Там же.
174 Там же, стр. 217.
175 Там же.
389
Текст «Декларации Программа была опубликована'20 апреля176. Вот
к французскому народу» полный текст этого документа:
«В дни горестного и ужасного конфликта, подвергающего Париж ужасам новой
осады и бомбардировке, когда льется французская кровь, когда наши братья, жены,
дети гибнут под снарядами и картечью, необходимо, чтобы общественное мнение
было единодушно и ничто не смущало совесть нации.
Париж и вся страна должны знать характер, смысл и цель происходящей рево-
люции. Пусть, наконец, ответственность за смерть, страдания и бедствия, которые
обрушились на нас, падет на тех, кто, изменив Франции и предав Париж чуже-
земцам, со слепым и жестоким упорством добивается разрушения столицы, чтобы
похоронить под обломками Республики и свободы двойное свидетельство своей из-
мены и своих преступлений.
Долг Коммуны — выявить и определить стремления и чаяния парижского на-
селения, уточнить характер движения 18 марта, непонятого и оклеветанного поли-
тическими деятелями, заседающими в Версале.
На этот раз Париж опять трудится и страдает для всей Франции, своими бит-
вами и жертвами подготовляет ее интеллектуальное, моральное, административное и
экономическое возрождение, ее славу и благоденствие.
Чего добивается он?
Признания и упрочения Республики, единственной формы правления, совмести-
мой с правами народа, с правильным и свободным развитием общества;
полной автономии коммун на всем протяжении Франции, обеспечивающей каж-
дой из них всю совокупность ее прав, а каждому французу — развитие всех его
способностей и склонностей как человека, гражданина и труженика;
автономия Коммуны должна быть ограничена лишь равной автономией всех
прочих коммун, примкнувших к ней путем договора; объединение их должно обе-
спечить единство Франции.
Неотъемлемыми правами Коммуны являются:
утверждение коммунального бюджета, доходов и расходов, установление и рас-
пределение налогов, управление местными службами, организация судопроизводства,
внутренней полиции и просвещения, управление принадлежащим Коммуне иму-
ществом;
назначение путем избрания или по конкурсу ответственных, подлежащих посто-
янному контролю, сменяемых должностных лиц и коммунальных чиновников всех
категорий;
полная гарантия личной свободы, свободы совести и свободы труда;
постоянное участие граждан в делах Коммуны путем свободного выражения
своих взглядов и свободной защиты своих интересов: гарантировать эти права
должна Коммуна, так как на ней одной лежит обязанность наблюдать за правиль-
ным и свободным пользованием правом собраний и свободой печати и обеспечи-
вать их;
организация городской обороны и национальной гвардии, которая избирает своих
начальников и одна охраняет порядок в городе.
Париж не требует себе больше никаких местных гарантий, разумеется, при
условии, что в центральной администрации страны — собрании делегатов всех объ-
единенных коммун — он найдет осуществление на практике тех жепринципов.
Но в силу своей автономии и пользуясь своей свободой действий, Париж остав-
ляет за собой право провести у себя, как он найдет нужным, административные и
экономические реформы, которых требует его население, создать учреждения, спо-
собствующие развитию и распространению просвещения, производства, обмена и
кредита, сделать власть и собственность всеобщим достоянием, следуя потребностям
момента, желанию заинтересованных лиц и данным, полученным из опыта.
Наши враги ошибаются или обманывают страну, обвиняя Париж в том, что
он хочет навязать свою волю или свое главенство всей остальной нации, что он пре-
тендует на диктатуру, которая была бы настоящим покушением на независимость
и суверенитет остальных коммун.
Они ошибаются или обманывают страну, обвиняя Париж в стремлении разру-
шить единство Франции, созданное Революцией под одобрительные возгласы наших
отцов, собравшихся со всех концов старой Франции на праздник Федерации.
Единство, какое нам навязывали до сих пор империя, монархия и парламента-
ризм, есть не что иное, как централизация, деспотическая, неразумная, произволь-
ная и тягостная.
Политическое единство, которого хочет Париж,— это добровольная ассоциация
всех местных инициатив, свободное и добровольное сотрудничество всех индивиду-
альностей ввиду одной общей цели — благосостояния, свободы и безопасности всех.
Коммунальная революция, начатая народной инициативой 18 марта, открывает
новую эру в политике — экспериментальной, позитивной и научной.
176 «Journal officiel», 20 avril 1871.
390
Это конец старого правительственного и клерикального режима, конец милита-
ризма, бюрократизма, эксплуатации, ажиотажа, монополий, привилегий — всего того,
чему пролетариат обязан своим рабством, а родина — своими бедствиями и страда-
ниями.
Пусть же наша дорогая и великая родина, которую обманывают лжецы и кле-
ветники, наконец успокоится!
Борьба, разгоревшаяся между Парижем и Версалем, принадлежит к числу таких
битв, которые не могут окончиться призрачным соглашением, исход ее не может
вызывать сомнений. Победа, которой национальная гвардия добивается с такой не-
укротимой энергией, достанется идее и праву.
Мы взываем ко всей Франции!
Узнав, что вооруженный Париж проявляет одновременно и спокойствие, и отва-
гу, что он поддерживает порядок с энергией, равной его энтузиазму, что в его само-
пожертвовании столько же сознательности, сколько и героизма, что он взялся за
оружие лишь из преданности общей свободе и общей славе, Франпия должна будет
положить конец кровавому конфликту!
Франция должна обезоружить Версаль торжественной манифестацией своей
непреклонной воли.
Призванная воспользоваться плодами наших побед, пусть она заявит о своей
солидарности с нашими усилиями, пусть она станет нашей союзницей в этом бою,
который может окончиться или торжеством коммунальной идеи, или гибелью
Парижа!
Что касается нас, граждане Парижа, то мы призваны совершить новейшую ре-
волюцию, самую широкую и самую плодотворную из всех, которые прославили
историю.
Наш долг бороться и победить!» 177.
Декларация Коммуны от 19 апреля получила различное толкование и
подверглась резкой критике со стороны многих современников.
«Я не встретил ни одного человека, который отозвался бы о нем (доку-
менте.— Ф. X.) одобрительно, но я видел людей обескураженных или даже
раздраженных,— записал под свежим впечатлением Эли Реклю.— Доку-
мент бесхребетный, пригодный только для статьи в газете или как импро-
визация на народном собрании... Но это не выступление государственных
людей, на плечи которых легло самое ответственное и тяжелое бремя, ка-
кое когда-либо могли бы вынести человеческие плечи» 178.
Прудонист Малой утверждал впоследствии, что «Декларация» Комму-
ны является ее завещанием. Он с удовлетворением отмечал, что она «на-
сквозь пропитана идеями федерализма и социализма и что чистая поли-
тика в старом буржуазном понимании в ней совершенно отсутствует».
•«Этот документ,— пишет Малой,— упрекали в том, что он неясен, .неточен
в определениях». Но некоторая неясность содержания этой программы
объяснялась, по мнению Малона, тем, что цредставители обоих направле-
ний, разделявших не только Коммуну, но и рабочий класс, считали необ-
ходимым найти почву для компромиссного соглашения ,79. Напротив, дру-
гой прудонист — Арну — писал, что программа составлена превосходно и
блестяще выразила «коммуналистические принципы» 18°.
Программные заявления
;ЦК национальной гвардии
и ЦК 20 округов,
Федерального совета
парижских секций
Интернационала
и федеральной палаты
рабочих обществ
Интересно сравнить эту декларацию Коммуны с
другими программными документами парижской
демократии, сформулированными после революции
18 марта, с заявлениями ЦК национальной гвар-
дии, Центрального комитета двадцати округов, Фе-
дерального совета парижских секций Интернацио-
нала и федеральной палаты рабочих обществ.
Пролетарскую, социалистическую сущность Па-
рижской Коммуны подчеркивала прокламация Центрального комитета на-
циональной гвардии от 5 апреля. «Трудящиеся, не обманывайтесь,— писал
177 «Journal officiel» 20 avril 1871; «Протоколы», т. I, стр. 219—221.
178 Е. Reclus. Op. cit., р. 165—166.
179 В. Malo n. Op. cit., p. 170.
180 А. Арну. Указ, соч., стр. 127.
391
ЦК,— идет великая борьба — паразитизм и труд, эксплуатация и произ-
водство схватились между собой. Если вы устали коснеть в невежестве и
прозябать в нищете, если вы хотите, чтобы ваши дети сделались людьми,
которые пользуются плодами своего труда, а не животными, выдрессиро-
ванными для мастерской или для войны и проливающими свою кровь ради
какого-нибудь деспота, создающими своим потом богатство эксплуатато-
ров..., если вы не хотите больше, чтобы разврат и нужда толкали мужчин
в ряды полиции, а женщин к проституции..., будьте сознательны, трудя-
щиеся, восстаньте, пусть ваши сильные руки бросят под ноги презренную
реакцию!» 181.
В заявлении Центрального комитета двадцати округов подчеркивается
мысль о том, что автономия каждой коммуны ограничивается правом иметь
выборную администрацию и решать свои местные дела. Коммуна должна
быть политической основой будущего французского государства. Для того,
чтобы создать наиболее благоприятные условия для экономического раз-
вития страны, обеспечить ее независимость, национальную безопасность д
территориальную неприкосновенность, отдельные коммуны должны со-
здать всеобщий союз вместе с другими национальными ассоциациями.
«Автономия коммуны,— говорилось далее в этом документе,— гарантирует
гражданину свободу, порядок, Федерация коммун увеличит экономическое
значение каждой из них, разовьет понимание общности и взаимной соли-
дарности, расширит рынки и источники сырья для каждой коммуны, будет
содействовать успеху деятельности каждой в отдельности коммуны и всех
коммун в целом» 182 183. Центральный комитет двадцати округов давал еще и
другой наказ Парижской Коммуне: изыскать средства для того, чтобы
снабдить производителей общественных благ «орудиями для работы, рынг
ками сбыта, кредитом, покончить с системой заработной платы, пауперизм
мом и раз и навсегда положить конец кровавым гражданским войнам» 18".
О чем свидетельствует сравнение содержания этих двух документов
революции 18 марта 1871 г,?
Декларация Парижской Коммуны подчеркивала принцип «абсолютной
автономии всех коммун на всем протяжении Франции» и очень глухо упор
минала о «центральной администрации страны — собрании делегатов всех
объединенных коммун». Каковы будут функции этой центральной адми-
нистрации? Какие общенациональные задачи должна будет она решить?
На эти вопросы она ответа не дала. Прокламация же Центрального коми-
тета двадцати округов говорит об этом четко и определенно, в ней выдви-
гаются экономические, политические и социальные задачи, заниматься ко-
торыми должен центральный орган объединенных коммун.
Революционный Париж стремился не к разрушению единства Франции,
а, наоборот, к консолидации всех национальных сил, к подлинному едитт-
ству путем создания демократических учреждений, путем уничтожения
полицейско-бюрократической буржуазной государственной машины, ду-
шившей все живое в стране.
Но абсолютная автономия каждой коммуны не указывала конкретных
путей к подлинному национальному единству страны. Только объединение
всех коммун в федеративной или иной форме, о котором так четко гово-
рится в заявлении Центрального комитета двадцати округов, могло бы
создать почву для осуществления подлинного единства национальных ин-
тересов французского народа. Федерация нового, социалистического типа,
как известно, не отрицает демократического централизма. Наоборот, демог
181 «Протоколы», т. I, стр. 109.
182 F. М a i 11 а г d. Op. cit., р. 112.
183 Ibidem.
392
критический централизм является практической и логической необходи-
мостью для всякого федеративного объединения: демократический центра-
лизм «...предполагает полнейшую свободу различных местностей и даже
различных общин государства в выработке разнообразных форм и государ-
ственной, и общественной, и экономической жизни». Он предполагает также
«возможность полного и беспрепятственного развития не только местных
особенностей, но и местного почина, местной инициативы, разнообразия
путей, приемов и средств движения к общей цели» 184. Свидетельством тому
служат манифест Центрального комитета двадцати округов и многочис-
ленные статьи в газетах Коммуны, посвященные вопросам государствен-
ного устройства Франции.
«Политическое господство производителей,— подчеркивал Маркс,— не-
может существовать одновременно с увековечением их социального раб-
ства» 185. Набросав схему политического устройства «Коммунальной рес-
публики», декларация Коммуны изложила и план разрешения социального-
вопроса. Центральный комитет двадцати округов поставил эту проблему
гораздо отчетливей. Еще резче и определенней сформулировало ее заяв--
ление Федерального совета Интернационала и федеральной палаты рабо-
чих обществ. Социальные задачи революции 18 марта были выдвинуты
в этом документе на первый план, хотя многие из них. и были сформулиро-
ваны в чисто прудонистском духе.
«Независимость Коммуны,— говорилось там,— является залогом того,
что союз всех Коммун, условия договора которого будут свободно обсуж-
дены, унцчтожит антагонизм классов и упрочит социальное равенство. Мы
требовали освобождения рабочего класса, и создание Коммуны является
гарантией того, что мы добьемся его, так как Коммуна возьмет на себя обя-
занность обесценить каждому гражданину защиту его прав; она даст ему
средства для действительного контроля за теми, кому дан мандат на управ-
ление общественными делами и завершение дела социальной революции.
Рабочие! Чего мы требовали? Организовать кредит, обмен, ассоциации,
обеспечить рабочих заработной платой, эквивалентной труду, бесплат-
ного светского и всестороннего образования, свободы собраний и ассо-
циаций, свободы печати, передачи в ведение муниципалитетов по-
лиции, армии, медицинского обслуживания, статистических органи-
заций и т. д.» 186.
В декларации Коммуны от 19 апреля ни одно из этих социальных тре-
бований не нашло своего отражения. Правда, она обещала осуществить все-
гражданские и политические свободы, но лишь в самых глухих и неясных
выражениях упоминала о том, что сделает «власть и собственность все-
общим достоянием».
Вот почему эта декларация вызвала разочарование и недоумение. Если
Коммуна, так бегло познакомившись с ней, утвердила ее, то это можно-
было объяснить только тем, что члены Коммуны не придавали декларации
особенно важного значения. Нужно было, чтобы провинция вняла голосу
Парижа и пришла ему на помощь.
Это обращение к французскому народу нельзя рассматривать как за-
конченную программу целей и задач Коммуны. И все же, несмотря на
неполноту этого документа, на плохую его редакцию, его главный смысл
был понят: те, для кого он предназначался, прочли в нем между строк то,
что хотели: социалистическое содержание и контуры государства нового
184 В. И. Ленин. Первоначальный набросок статьи «Очередные задачи Со-
ветской власти». Соч., т. 27, стр. 181.
185 К. Маркс. Гражданская война во Франции, К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 346.
,8S F. М a. i 11 а г d, Op. cit, р. 125.
39»
типа — «Коммунальной республики», гарантирующей населению все
политические свободы. «Парижская Коммуна,— говорит Маркс...,— должна
была служить образцом всем большим промышленным центрам Франции.
Если бы коммунальный строй установился в Париже и второстепенных
центрах, старое централизованное правительство уступило бы место
самоуправлению производителей и в провинции. В том коротком очерке
национальной организации, который Коммуна не имела времени раз-
работать дальше..., единство нации надлежало... организации посредством
коммунального устройства» 187.
Декларация была напечатана в количестве 5 тыс.
Отклики экземпляров и получила довольно широкий отклик
на декларацию Коммуны тт
в провинции в провинции. «На те небольшие средства, которы-
ми я располагал,— говорил на заседании Коммуны
24 апреля Шален,— мне удалось отправить некоторое число граждан в
Провинцию, еще сегодня один делегат уехал в Бретань, чтобы расклеить
в Монсе, в Ренне, в Бресте и по всему побережью манифест Коммуны.
Я послал также граждан на восток, на юг, понемногу повсюду. На все эти
делегации я израсходовал не более 1500 фр.» 188.
«Мне надо сказать всего два слова. У меня есть новости из провинции,—
-заявил Антуан Арно.— В Лионе было роздано 1500 экземпляров програм-
мы Коммуны, сегодня утром я получил известия. В городе царит возбуж-
дение, образуются многочисленные группы, через два-три дня состоятся
коммунальные выборы. Движение носит, видимо, определенный характер,
оно является добрым предзнаменованием. Повторяю, вести достовер-
ные» 189.
Режер сообщил о революционном возбуждении в Бордо 19°.
Советский историк академик Н. М. Лукин писал
Оценка декларации ~ 0 декларации 19 апреля так: «Несомненно, она по-
® советской исторической ят?илась слишком поздно, страдала значительной
литературе неопределенностью и в то же время носила черты
компромисса между идеологией большинства и меньшинства. Декла-
рацию нельзя назвать социалистической, ибо требование обобществ-
ления средств производства в пей не находим. Что касается идеи ком-
мунальной автономии, то мы ее встречаем во многих политических
платформах, выдвинутых в ту эпоху буржуазно-радикальными груп-
пами» 191.
Последующие советские исследователи сумели подойти к оценке офи-
циальной программы Коммуны с большим историзмом, чем Н. М. Лукин.
Новаторское содержание политической части декларации 19 апреля, высо-
ко оцененное, как мы видели, Марксом, по достоинству отмечено
П. М. Керженцевым: «Программа Коммуны главное внимание обращала
на новое политическое устройство республики при помощи автономных
коммун. Она намечала коренную ломку существующего государственного
аппарата. Вместо централизованной бюрократической машины, управляю-
щей из центра, программа намечала широкое развертывание самодеятель-
ности отдельных коммун, выделяющих центральную власть, не подавляю-
щую коммуны на местах. Вместо государственных чиновников выделялись
выборные, ответственные, отзываемые и контролируемые должностные
лица. Вместо постоянной армии и полиции создавались национальная гвар-
187 К. Маркс. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 343—344.
188 «Протоколы», т. I, стр. 324.
189 Там же.
190 Там же, стр. 325.
191 Н. Лукин (Антонов). Парижская Коммуна 1871 г. М., 1982, стр. 209.
,394
Лия й коммунальная полиция. Вся государственная система приближалась
к народу и подчинялась народу.
Это действительно был новый тип государства» 192.
Так же, как и Лукин, Керженцев останавливается на крупных 'недо-
статках программы. «Прежде всего она оставляла совершенно в стороне
вопрос о борьбе против эксплуатации, о новом социальном строе, о социа-
лизме. Ведь глухое указание на то, что пришел конец эксплуатации моно-
полии и пр., никак не связывалось с какими-либо мероприятиями по отно-
шению к рабочему классу, по ограничению власти капитала и т. д. ... Не в
том дело, что программа даже не называла слова «социализм» или «социа-
листический», а в том, что программа не выдвигала никаких чисто классо-
вых мероприятий в интересах трудящихся. Возможно, это было влияние
якобинца Делеклюза, который редактировал программу. Возможно, не хо-
тели вносить разногласий внутри Коммуны, между социалистами и яко-
бинцами. Но как бы то ни было, Коммуна в своей программе не упомянула
о социально-экономических мероприятиях, хотя некоторые из них она уже
начала реально осуществлять.
: В программе не были достаточно конкретно формулированы мероприя-
тия Коммуны по улучшению положения рабочего класса.
Не менее странным недостатком программы было и то, что она совер-
шенно умалчивала о крестьянстве. Конечно, принцип автономии коммун
всех типов означал решительную перестройку всей системы сельского
управления и давал крестьянству дешевых и подконтрольных чиновников,
полицию, судей и т. д. Но ни о каких социально-экономических мероприя-
тиях против помещиков, ростовщиков, банков и т. д. речи не было. Ни о
каких мерах в интересах крестьянского хозяйства не упоминалось. А меж-
ду тем программа была рассчитана прежде всего на провинцию. Коммуна
особо подчеркивала необходимость широкого распространения программы
вне Парижа» 193.
8. СУДЕБНЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ КОММУНЫ В АПРЕЛЕ.
ВОПРОС О РЕВОЛЮЦИОННОМ ТЕРРОРЕ
• ' Силою обстоятельств, действуя ощупью, Коммуна
‘ Коштеш^ст^ии в апРеле нанесла удар по одной из самых косных
и консервативных сторон буржуазного строя — по
юридической «надстройке».
Все преобразования Коммуны в этой области связаны с деятельностью
Комиссии юстиции. 29 марта делегатом Комиссии был избран адвокат
Прото (1839-1921).
Сын крестьянина, Прото уже подростком стал зарабатывать себе на
хлеб. Работая, он учился, окончил юридический факультет и посещал ме-
дицинский. Свободолюбивые устремления парижского студенчества нашли
в Прото ревностного сторонника, он примкнул к бланкистам и принимал
активное участие в политических выступлениях того времени. Римское
право Прото называл памятником тирании сильных и рабства народов.
Французские юристы сделали римское право еще более жестоким; напо-
лёЬновский кодекс — «это омерзительная доктрина, узаконившая деспо-
тизм мужчин, поставившая в унизительное положение женщину, которую
мы все уважаем и которую мы мечтаем уравнять в правах с мужчиной»,—
192 П. Керженцев. История Парижской Коммуны 1871. Изд 2-е. М., 1959,
стр. 319.
193 П. Керженцев. Указ. соч.. стр. 319—320.
395-
утверждал, он 194 195. В уголовном кодексе, доказывал Прото, нет ни личной
свободы, ни свободы защиты.
Еще будучи студентом, Прото стал популярен в рабочих предместьях
Парижа. В 1866 г. рабочие пригласили студентов принять участие в работе
Женевского конгресса Международного товарищества рабочих. Вместе с
Тридоном и некоторыми другими бланкистами Прото принял приглашение
и предложил выступить против тактической линии парижских секций
Интернационала, стоявших тогда в стороне от политической борьбы. Но
в последнюю) минуту Бланки отказался от намерения дать бой прудони-
стам на международном пролетарском конгрессе. Только Прото и несколь-
ко его друзей не подчинились приказу Бланки и отправились в Женеву.
На конгрессе Прото резко выступил против прудонистов.
В 1867 г. Прото был арестован по обвинению в принадлежности к тай-
ному обществу. Его приговорили к 15 месяцам тюрьмы и 100 франкам штра-
фа. В 1870 г. имя Прото сделалось знаменитым в рабочих кварталах, осо-
бенно после его блестящего выступления в защиту бланкиста Межи. Прото
быстро понял предательскую сущность «правительства национальной обо-
роны» и принял участие в восстаниях 31 октября и 22 января. 22 января
он вновь был арестован, ио затем освобожден.
Выбранный командиром 213 батальона XI округа Парижа, Прото скоро
завоевал уважение и любовь местного населения. 26 марта XI округ
19 780 голосами из общего числа 42 153 избрал его членом Коммуны.
Согласно решению Коммуны Комиссия юстиции
mromXbHbJ? а’Хгов Д°лжна была «поднять существующее судопроиз-
uK/UIXOOUJIDxIImA <l|KyV 1 (JO
водство на высоту демократических и социальных
учреждений» и в то же время «обеспечить текущее судопроизводство» 19,1
Сам Прото, наивно считал главной задачей Комиссии юстиции создание
гарантий против посягательства на личную свободу. Но война с версаль-
цами создавала столько неотложных вопросов, разрешение которых тре-
бовало участия Комиссии юстиции, что для коренных преобразований в
области судопроизводства и пересмотра кодексов у нее не хватало времени.
30 марта Коммуна направила Прото в министерство юстиции для рас-
смотрения наиболее спешных гражданских и уголовных дел и для обеспе-
чения личной свободы граждан 196 197. В тюрьмах Парижа находилось в это
время много граждан, арестованных «правительством национальной обо-
роны» и ни разу не допрошенных. В первые дни апреля Комиссия юстиции
освободила из заключения 150 человек |97.
7 апреля Исполнительная комиссия Коммуны предложила Комиссии
юстиции представить сведения о причинах и числе арестов, произведен-
ных Комиссией общественной безопасности и Центральным комитетом на-
циональной гвардии. Постановление Исполнительной комиссии гласило,
что дела всех арестованных следует немедленно рассмотреть и либо осво-
бодить арестованных, либо предать их суду. «Комиссия юстиции должна
проявить особую заботу об этой мере, которая так непосредственно касает-
ся одного из главных принципов Республики — принципа свободы»,—
подчеркивало постановление.
Постановление Исполнительной комиссии от 7 апреля особенно выиг-
рывает при сопоставлении его с так называемым законом Дюфора от
5 апреля, установившим новую процедуру военного судопроизводства.
В силу этого закона предварительное следствие отменялось. Судьба обвв-
194 G. Laronze. Histoire de la Commune de 1871. Paris, 1928, p. 187.
195 «Протоколы», т. I, стр. 35.
196 «Journal officiel», 31 mars 1871.
197 «Le Rappel», 11 avril 1871.
396.
иЯемого решалась в течение 24 часов после поступления дела. Защите да-
валось столько же времени. Тьеровские военные суды действовали весьма
«оперативно». Для вынесения приговора судам не нужны были ни свиде-
тели, ни доказательства, зато давался большой простор страстям, и отвер-
гались все просьбы об отсрочке решения и более вдумчивом отношении
к делу. «Чем отличается такое правосудие от массового избиения плен-
нйх?—спрашивала газета «Le Rappel».—И правительство смеет утвер-
ждать, что эти жестокие репрессии применяются им в защиту цивилиза-
ции!» 198 199.
14 апреля, т. е. в разгар гражданской войны, Парижская Коммуна вновь
вернулась к вопросу о том, что необходимо предотвращать всякий акт про-
извола, всякое покушение на личную свободу. В новом декрете Коммуна
подчеркнула, что «всякий произвольный обыск или произвольная рекви-
зиция повлечет за собой арест виновных в этом лиц» 189.
G каждым днем гражданская война принимала все
Организация более
ожесточенный характер, и 11 апреля Ком-
военных судов «г
муна вынуждена была издать декрет о военных
судах, которых Париж не знал с 18 марта. Как видно из введения К декре-
ту, он диктовался практической необходимостью. «Парижская Коммуна,—
гласило введение,— принимая во внимание, что версальское правительство
открыто похваляется тем, что оно заслало в батальоны национальной гвар-
дии своих агентов, которые стараются посеять в их рядах разложение; что
враги Республики и Коммуны всеми возможными способами стремятся
подорвать в этих батальонах дисциплину, надеясь разоружить таким путем
тех, кого ОНи не могут победить силой оружия...; что ввиду серьезности
положения необходимо установить строжайшую дисциплину, которая спая-
ла бы национальную гвардию» 20°, разработала положение о воейных судах.
В состав военного суда, создававшегося при каждом легионе в количестве
семи человек, входили два унтер-офицера и два рядовых национальных
гвардейца. Члены военных судов выбирались делегатами рот. При каждом
батальоне создавался дисциплинарный совет, куда роты тоже выбирали
своих представителей «вне зависимости от чина».
Выборных судов, тем более выборных военных судов, Франция еще не
знала. Между тем требование выборов судей стало одним из самых попу-
лярный в республиканских кругах уже во времена империи; оно выдви-
галось многими округами Парижа и во время выборов в Коммуну. Выбор-
ность судей ставила их деятельность под контроль народных Масс и гаран-
тировала право отзыва недобросовестных или нечестных судей. Этот
принцип выборности военных судов Коммуна распространила потом на
суды коммерческие, мировые, уголовные. Хотя Коммуна и ее Комиссия
юстиции не успели осуществить свои принципиальные решения и создать
новые выборные судебные учреждения, все же именно Парижская Ком-
муна 1871 г. пробила брешь в неприступной крепости буржуазной судей-
ской олигархии XIX в.
На заседании 22 апреля Прото предложил проект закона об Обвинитель-
ных жюри 201. Обвинительное жюри — это суд присяжных, созданный во
время революции конца XVIII в. и уничтоженный Наполеоном I. Коммуна
восстановила его. Присяжные должны были избираться из среды нацио-
нальных гвардейцев. Статья 5-я давала обвиняемым право вызывать, да-
же за счет Коммуны, нужных им для защиты свидетелей. Обвиняемый
198 «Le Rappel», 8 avril 1871.
199 «Протоколы», т. I, стр. 166.
200 Там же, стр. 142.
201 Обвинительное жюри — первая судебная инстанция, решавшая вопрос о том.
следует ли предъявлять арестованному обвинение.
397
получал право сам выбирать себе защитника. Судебное разбирательство ста-
новилось гласным, отчет о нем шел в печать. Обязанности общественного
обвинения возлагались на прокурора Коммуны. Председатель жюри изби-
рался только на одно заседание; прений он не резюмировал и, следова-
тельно, никакого давления на решения присяжных оказывать не мог. Об-
виняемый признавался виновным при наличии большинства в 8 человек
из 12, составлявших кворум суда. Правом отвода, по предложению Прото,
должна была пользоваться только защита 202.
«Случайно или преднамеренно в проекте декрета ничего не говорится
о смягчающих обстоятельствах?» — спросил Арну. Прото разъяснил, что-
декрет имеет в виду заложников и что он предложен во исполнение декрета
от 5 апреля. Поэтому жюри должно будет решать, виновен или невиновен
обвиняемый, т. е. следует ли его относить к числу заложников или нет.
Середины тут нет, сказал Прото. И хотя Прото отрицал, что Обвинительное-
жюри было чрезвычайным судом, оно на самом деле было таковым, по-
скольку предназначалось для заложников! Чрезвычайный суд, который
давал агентам Версаля такую широкую возможность защищаться! Военные-
суды версальского правительства и Обвинительное жюри Парижской
Коммуны! Их сопоставление красноречивее всяких длинных трактатов го-
ворит, какая из двух воюющих сторон являлась представителем.прогресса-
и гуманности.
Как в постановлении о военных судах, так и в декрете об Обвинитель-
ном жюри последнее слово при утверждении приговоров к смертной казни-
или к другим тяжелым наказаниям предоставлялось Коммуне в лице ее-
Исполнительной комиссии. Не оказывая никакого давления на решение
суда, Коммуна, как средоточие законодательной и исполнительной власти,
оставила за собой право контроля за приговорами.
Следующий пример может дать понятие о том, ка-
кое значение имело право контроля Исполнитель-
ной комиссии Коммуны над решениями суда. На-
заседании Коммуны 23 апреля полковник БрюнеЛь-
рассказал о том, что 105-й батальон VII округа был
неправильно осужден Военным трибуналом «весь-
в целом за его недисциплинированность и за отказ выступить против вра-
га, хотя половина батальона выполнила свой долг». 105-й батальон —са-
мый патриотический из батальонов VII округа, доказывал Брюнель. Он
потребовал кассации приговора. Огульное осуждение целого батальона
вызвало недовольство среди членов Коммуны. Верморель назвал его «не-
политичным». Ранвье заявил, «что выносить такие приговоры — значит
вносить дезорганизацию в национальную гвардию». В. Клеман рассказал^
как реагировали национальные гвардейцы на приговор трибунала: «Пусть-
нас расстреляют, если угодно, но мы не станем сражаться за республикан-
цев, которые выносят подобные приговоры» 203. После долгих прений была
создана комиссия для проверки деятельности военного трибунала и при-
говора, вынесенного 105-му батальону. 25 апреля эта комиссия представила
свои предложения. Познакомившись в тюрьме Шерш-Миди, куда были за-
ключены осужденные военнослужащие, с документами по делу и с аресто-
ванными, комиссия пришла к выводу, что приговор был неправильным.
Мотивировка этого вывода так сильно подчеркивает гуманность Коммуны
и ее бережное отношение к человеческой жизни, что ее стоит привести
целиком:
Отмена приговора,
вынесенного
Военным трибуналом
по делу 105-го
батальона
202 «Протоколы», т. I, стр., 286—287.
203 Там же, стр. 304—305.
398
«Ревизионная комиссия, принимая во внимание, что постановленном военного,
трибунала от 22 апреля 1871 г. нижепоименованные капитан 6-й роты 105-го ба-
тальона Стрефф, капитан 5-й роты Дюран и лейтенант Дежарден, гвардеец 105-го ба-
тальона Бернар-сын были приговорены: Стрефф и Дюран к бессрочным каторжным/
работам, Дежардеп к пяти годам тюремного заключения, Бернар-сын к тому же-
маказанию на три года;
принимая во внимание, что обвиняемый всегда имеет право требовать от своих
судей величайших гарантий независимости и беспристрастия и что в революцион-
ную эпоху тем более нельзя лишать его таких гарантий;
что состав военного трибунала, который вынес приведенный выше приговор,
не обеспечивал таких гарантий в достаточной степени;
что фактически трибунал состоял всего из трех правильно избранных членов, к
которым были присоединены два члена, назначенные произвольно;
что председатель названного трибунала был начальником штаба военного деле-
гата, который являлся истцом;
что, кроме того, будучи сыном прежнего командира 105-го батальона, председа-
тель Россель должен был бы как из чувства деликатности, так и ради справедли-
вости дать себе самоотвод.
По этим причинам: не останавливаясь на фактических соображениях, вытекаю-
щих как из допроса обвиняемых, так и из показаний свидетелей, и не принимая
их во внимание, кассирует приговор, вынесенный трибуналом 22 апреля 1871 г.; при-
казывает передать дело на новое рассмотрение и направляет обвиняемых в военный
суд 15-го легиона для вынесения соответствующего решения» 2М.
Дискуссия по вопросу
об одиночном
заключении
на заседании
Коммуны 25 апреля
Приговор военного трибунала по делу 105-го ба-
тальона вызвал большую дискуссию о законных и
незаконных арестах и о том, допустимо ли одиноч-
ное заключение. Разногласия привели к острому
конфликту между Военной комиссией и Комиссией,
общественной безопасности, с одной стороны, и
Комиссией юстиции, с другой. Военная комиссия, представленная такими
людьми, как Клюзере и Россель, ко всяким нарушениям военной дисцип-
лины подходила формально, только с точки зрения военного устава, не-
считаясь ни с доводами обвиняемых, ни с особенностями революционного -
времени. Явно нарушая постановления Коммуны о военных судах, Воен-
ная комиссия часто рубила с плеча. «Существует конфликт между военной
делегацией, делегацией общественной безопасности и делегацией юсти-
ции,— сказал Прото на заседании 25 апреля.— Военное министерство за-
держивает у нас кого хочет, хватает республиканцев, преследует друзей,,
покровительствует людям, которые враждебны нам. Комиссия обществен-
ной безопасности... делает все, что может, но в префектуре полиции царит -
плачевный беспорядок. Люди, которые никому не известны, приходят каж-
дый день в Консьержери, в Мазас, сажают под арест или, наоборот, вы-
пускают на свободу тех или иных граждан, тюремщики задерживают или
освобождают их без всякого приказа... За последние три недели я освобо-
дил 680 граждан, большинство которых было заключено в тюрьму даже без
видимого повода... Мы не можем становиться соучастниками арестов, кото-
рые ничем не мотивированы. Я готов принимать самые суровые меры про-
тив наших врагов, ио я хочу, чтобы уж если человек посажен в тюрьму,
то мы имели бы для этого серьезные основания, чтобы нам легко было-
потом защищаться против нападок публики...» 204 205.
Выступление Прото весьма показательно. Еще накануне было решено,.
что члены Коммуны должны сами посетить тюрьмы, чтобы проверить, на-
сколько обоснованы аресты и соблюдается ли, согласно закону, процедура
ведения следствия. Риго, возглавлявший Комиссию общественной безопас-
ности, настаивал на том, что посещение тюрем членами Коммуны — это-
вмешательство в дела следственных органов; он требовал, чтобы Коммуна
204 Там же, стр. 354.
205 Там же, стр. 356.
399
отказалась от такого решения, грозя в противном случае отставкой. «Я про-
шу вас взять назад решение... по крайней мере и в отношении лиц, нахо-
дящихся в одиночном заключении»,— требовал он 206.
Тогда же возник вопрос об одиночном заключении. Допустимо
ли оно при Коммуне? Делеклюз, сам проведший во время Империи
4'/а месяца одиночного заключения в Мазасе, выступил против
него. Того же мнения были и многие другие члены Коммуны. «Одиноч-
ное заключение есть нечто безнравственное,— говорил прудонист Ар-
ну.— Это моральная пытка в добавление к физической пытке. Так вот,
ради нашей чести нужно немедленно постановить, что одиночное заклю-
чение ни в коем случае не будет сохранено... Не только одиночное заклю-
чение необходимо уничтожить, но и самое следствие должно стать глас-
ным». Арну предложил проект закона: «Статья единственная: Одиноч-
ное заключение отменяется». «Я не понимаю,— добавил он,— как это
люди, которые провели всю свою жизнь в борьбе с ошибками деспотиз-
ма, как эти же самые люди, говорю я, спешат, достигнув власти, впадать
в те же ошибки. Одно из двух: либо одиночное заключение вещь необ-
ходимая и хорошая, либо гнусная. Если оно хорошо, не к чему было
с ним бороться, а если оно гнусно и аморально, мы не должны сохра-
нять его» 207.
На эти явно доктринерские в обстановке жестокой гражданской войны
рассуждения последовала меткая реплика Риго: «Я отвечу гражданину
Арну, что война тоже безнравственна, и однако же мы воюем». «Это не то
же самое,— возразил Арну,— мы вынуждены воевать» 208. Другой прудо-
нист, Тейс, поддержал Арну: «Уже много лет нам повторяют это сдово
„позже11. Когда события завершатся, тогда вы получите свободу, равенство
и т. д. Мы протестуем против подобных слов; это все те же методы. Нет,
мы. протестовали против одиночного заключения, и мы должны его отме-
нить. Мы несем ответственность и потому должны наблюдать за действия-
ми полиции. Это наше право, наш долг» 209 210 211.
«Мы переживаем революцию, мы должны действовать по-революцион-
ному и принимать меры предосторожности»,— справедливо возражал пру-
донистам бланкист Амуру 21°.
Впрочем, даже среди прудонистов не оказалось полного единодушия
в этом вопросе. Так, например, Журд поддерживал Риго. «Мы находимся
в состоянии войны,— говорил он,— нам нужно пользоваться исключитель-
ными средствами. Нечего заниматься платоническими теориями. Я хотел
бы всяческих свобод: свободы печати, свободы собраний, свободы сделок...
Однако обстоятельства часто диктуют нам необходимость таких мер, и мы
должны этому подчиняться. Я предлагаю поэтому сохранить одиночное
заключение» 21 *. В таком же духе высказывался и неоякобинец Бийорэ:
«Мы на боевом посту. Так вот одно из двух: или вы победите и сможете
тогда упразднить одиночное заключение и все исключительные меры, или
вы будете побеждены из-за недостатка предусмотрительности, и тогда про-
чив вас используют это самое одиночное заключение, которое вы уничто-
жите» 212.
Коммуна выбрала комиссию для проверки положения заключенных. Но
одиночное заключение было сохранено.
206 «Протоколы», т. I, стр. 329.
207 Там же, стр. 330.
208 Там же.
209 Там же, стр. 331.
210 Там же.
211 Там же, стр. 330.
212 Там же, стр. 332.
-400
Рауль Риго
И деятельность
Комиссии
общественной
безопасности
Еще 29 марта в Комиссию общественной безопас-
ности были избраны Риго, Ферре, Асси, Курне, Уде,
Шален, III. Жерарден, Шардон. Возглавил эту ко-
миссию бланкист Рауль Риго — 24-летний молодой
человек, очень стремительный, активный, полный
решимости разить врагов Коммуны так же энер-
гично, как разил контрреволюционеров Комитет общественной безопасно-
сти в 1793—1794 гг. Риго родился в 1846 г. в Париже в обеспеченной
чиновничьей семье. Родители его были республиканцами. Он получил хо-
рошее среднее образование, в юности увлекался математикой, и семья
Риго была уверена в том, что Рауль будет ученым. Но он рано покинул
родительский дом и, с головой уйдя в революционное движение, примк-
нул к бланкистам и стал одним из самых активных участников всех вы-
ступлений против Второй империи. В то же самое время Риго изучал пра-
во, медицину, но больше всего историю Великой французской революции
конца XVIII в. Национальная библиотека знала его как своего постоян-
ного читателя. Шометт и Эбер сделались властителями его дум, к Робес-
пьеру Риго относился с презрением и называл его «неистощимым бол-
туном», про Делеклюза говорил, что «от него за версту несет Робес-
пьером» 213.
Обладая живым, деятельным умом и острой наблюдательностью, Риго
вскоре обратил на себя внимание своими способностями пресекать уловки
провокаторов и шпионов, проникавших в среду революционеров. Риго про-
тивопоставил префектуре полиции свою собственную контрполицию, сле-
дившую за шпионами и агентами правительства. Вскоре за ним утвердился
авторитет талантливого разоблачителя замаскированных агентов префек-
туры. «Когда мы придем к власти, не ждите от нас снисхождения» 214,—
заявил он с присущей ему прямотой судьям, судившим его за принадлеж-
ность к тайному обществу.
Революция 18 марта застала Риго командиром 5-го батальона нацио-
нальной гвардии поручил ему охрану безопасности Парижа. В Коммуну
нальной гвардии. По рекомендации Дсоваля Центральный комитет нацио-
его избрало население VIII округа, где он прошел первым по списку, полу-
чив 2173 голоса от 17 825 избирателей.
В первые дни апреля по приказу Риго были арестованы многие пред-
ставители католической церкви. Среди арестованных был архиепископ
Дарбуа. «Дети мои!» — обратился архиепископ к членам Комиссии обще-
ственной безопасности во время допроса.— «Здесь нет детей! Тут все граж-
дане!» 215,— сурово перебил его Риго, «Ваша профессия? — спросил Риго
другого арестованного священника.
— Служитель бога.
— Где обитает ваш бог?
— Он повсюду.
— Запишите,— обратился Риго к секретарю.— Служитель некоего бога,
адрес которого неизвестен» 2!6.
Точное количество арестов, произведенных Комиссией общественной
безопасности, неизвестно. По одним данным, за время Парижской Комму-
ны было арестовано 900 человек, по другим, исходящим из реакционных
кругов,— 3632, из них 431 — с 18 по 28 марта и 3201 — с 29 марта по
23 мая. Но даже реакционные историки вынуждены признать, что две
213 G. Laronze. Op. cit., р. 35—36.
214 Ibid., р. 39.
215 Ibid., р. 354.
216 Ibid, р. 352.
26 Парижская Коммуна, т. I
401
трети арестованных были освобождены самой Коммуной. Насколько гре-
шили деятели Коммуны еще в первой половине апреля неуместной дели-
катностью по отношению к своим буржуазным противникам, свидетель-
ствует, например, такой эпизод.
Среди случайно арестованных в начале апреля был редактор буржуаз-
ной газеты «National» Ришарде. Он просидел в тюрьме четыре дня, после
чего выпустил брошюру «Четыре дня в тюрьме Коммуны» 217, в которой
делал Коммуну ответственной и за гнилые тюфяки столетней давности в
камере, куда его посадили, и за клопов, и за отсутствие портьер, и за дру-
гие тюремные неудобства. Через четыре дня после ареста Ришарде член
Комиссии общественной безопасности Ферре извинился перед ним и ска-
зал ему: «Я крайне огорчен тем, что с вами случилось. Очень сожалею
о нашей ошибке, но вы постараетесь простить ее нам, не так ли?»
Разумеется, случайные, произвольные аресты бывали. Из-за этого меж-
ду Исполнительной комиссией и Комиссией общественной безопасности
возникали столкновения. 18 апреля Риго поставил вопрос о доверии и по-
дал заявление об отставке в связи с постановлением Исполнительной ко-
миссии о том, чтобы избранный 16 апреля в Коммуну Виар немедленно
направился в Комиссию общественной безопасности «с широкими полно-
мочиями для реорганизации этой службы» 218.
Тридон мотивировал это решение тем, что Комиссия общественной бе-
зопасности «действует не энергично» 219. Она не произвела обыска у 30 лиц,
несмотря на распоряжение Исполнительной комиссии; не выполнила так-
же приказа о наложении секвестра на имущество Тьера. Коммуна не при-
няла отставки Риго и решила, что Исполнительная комиссия еще pas'вы-
скажет свои претензии Комитету (Комиссии) общественной безопасности.
«Комитет общественной безопасности будет защищаться. Коммуна рассу-
дит» 22°. На следующем заседании — 19 апреля — Тридон вновь высказал
претензии к Комиссии общественной безопасности. «Комиссия не испол-
няет наших распоряжений,— жаловался он.— Пример: было приказано
конфисковать бумаги Тьера, очень важные бумаги, но ничего не было сде-
лано для этого — печати не были наложены, бумаги исчезли. Комиссия
общественной безопасности не следит за делами, не отвечает ни на какие
сообщения, задерживает каких-то несчастных бедняг и отпускает на сво-
боду крупных преступников... Она никогда не представляла отчетов, и я
утверждаю: вы мне не докажете, что она сообщала когда-нибудь о том, что
она делает... Исполнительную комиссию никогда не приглашали в префек-
туру. Когда я прихожу туда, я никого не могу найти... Вы говорите нам,
что вы революционеры. Нет, вы не революционеры!» 221. Тридон потребо-
вал, чтобы Комиссия общественной безопасности подчинилась Исполни-
тельной комиссии. Шален и Ферре защищали Комиссию безопасности
и утверждали, что та делает все, что в ее силах. «Речь не должна идти
о личностях,— выступил в поддержку постановления- Вайян.— Военное
ведомство и ведомство полиции — это две руки Коммуны, необходимо дей-
ствовать энергично. Исполнительная комиссия считает, что полиция не сде-
лала того, что должна была сделать, и требует ее реорганизации, с тем
чтобы приказы выполнялись энергично» 222.
217 Rich а г det. Quatre jours de prison sous la Commune. Paris, 1871.
218 «Протоколы», t. I, стр. 211. Заявление Риго об отставке см. там же,
стр. 209—210.
219 Там же, стр. 211.
220 Там же, стр. 212.
221 Там же, стр. 225.
222 Там же, стр. 224.
402
На заседании 25 апреля с известными уже нам нападками на Комиссию
общественной безопасности выступил Прото 2?3.
Перед Коммуной встала необходимость проверить деятельность Комис-
сии общественной безопасности. В связи с этим было внесено предложе-
ние, чтобы членам Коммуны было предоставлено право посещать тюрьмы.
Риго резко протестовал против этого решения 223 224. Коммуна не согласилась
с Риго, и тот подал в отставку. Вместе с Риго подал в отставку Ферре.
Место Риго на посту делегата Комиссии общественной безопасности занял
Курне, избранный абсолютным большинством голосов (35 голосов из 55 го-
лосовавших). По предложению Делеклюза, Риго и Ферре были избраны
членами Комиссии, как люди, имеющие специальную подготовку 225.
Должна ли была Комиссия общественной безопасности взвалить на
себя бремя ответственности за все аресты, имевшие место во время Ком-
муны? На заседании 25 апреля Шален, защищая Комиссию от нападок,
доказывал, что военное ведомство производило аресты независимо от орга-
нов безопасности. Прибегали к арестам также муниципальные власти. Это
было не удивительно. Париж кишел версальскими шпионами. Под разными
масками они пролезали во все учреждения Коммуны и всюду вносили раз-
ложение и дезорганизацию. О том, как действовали версальцы, можно су-
дить по следующей инструкции иезуитов католическому клиру: «Если
у вас нет ни одного из наших среди членов Коммуны, добивайтесь, чтобы
их было несколько. Если это невозможно, любой ценой добейтесь того,
чтобы наши люди проникли повсюду. Людей можно найти среди... портье,
вообще среди всех, у кого ни чести, ни совести... Мы хозяева мира в тече-
ние нескольких веков, неужели мы трусливо сложим у подножия статуи
свободы наше величие?» 226.
В такой обстановке нужна была величайшая бдительность. Поэтому
понятны ответы Рито на упреки в том, что он не всегда соблюдает закон-
ность. «Я делаю революцию. Мне некогда думать о законности»,— часто
повторял Риго. Эти заявления Риго восстановили против него прудони-
стов. «Мы отвергаем такого делегата общественной безопасности. Мы несем
ответственность и потому должны наблюдать за действиями полиции»,—
сказал Тейс на заседании 24 апреля 227. Между тем, несмотря на свои за-
явления, Риго в апреле сделал все, чтобы спасти жизнь архиепископа
Дарбуа. Он предложил Тьеру обменять Дарбуа на Бланки; чтобы передать
Тьеру письмо Дарбуа, адресованное им лично Тьеру, Риго освободил из
заключения викария Лагарда, обещавшего вернуться из Версаля в Париж
с ответом Тьера. Риго отпустил Лагарда под «честное слово», но тот не
вернулся. Не вернулся, потому что версальцы не были заинтересованы в
спасении Дарбуа. Они обвиняли его в трусости. «Дарбуа и его компаний
держат себя трусливо. Они дрожат за свою жизнь»,— негодовали иезуиты.
«Мученики! Вот кто нам нужен! Вот кого нам недостает!» —восклицали
они 228. Но Коммуна и ее Комиссия общественной безопасности, действуя
в интересах революции, не дали версальцам ни одного повода для того,
чтобы те могли причислить кого-либо из своих агентов и шпионов в Пари-
же к жертвам Комиссии общественной безопасности.
223 Там же, стр. 356.
224 Там же, стр. 329.
225 Там же, стр. 336.
Л
226 Гос. публ. б-ка им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Ш. х. Рк jgj •
227 «Протоколы», т. I, стр. 331.
228 Гос. публ. б-ка им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Ш. х. Рк ygy •
28* 403
Обсуждение вопроса
о реорганизации
комиссий
9. РЕОРГАНИЗАЦИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОГО АППАРАТА КОММУНЫ
В КОНЦЕ АПРЕЛЯ
В протоколе заседания Коммуны 20 апреля есть
такая запись: «Гражданин Клюзере делает важное
сообщение. Он говорит о чрезвычайно серьезном
положении, создавшемся за последние 24 часа.
С его точки зрения, нет больше возможности сомневаться в том, что мы
находимся накануне общего наступления и что.все будет поставлено на
нарту». Арно подтвердил это известие. «Я хочу сказать лишь несколько
слов по поводу ожидаемого наступления. Я получил предупреждение от
одного человека, который приезжал в Париж несколько дней тому назад.
Он предполагал, что тут все в огне и в крови. Убедившись в противном,
он снова приехал сюда. Но вчера прусские офицеры дали ему совет не
ехать в Париж» 229.
Такие известия должны были заставить членов Коммуны насторожить-
ся. Следовало немедленно принять какие-то решения, чтобы во всеоружии
встретить натиск врагов. Деятельность созданных 29 марта комиссий была
признана неудовлетворительной, а структура их очень громоздкой, непри-
годной для оперативных действий. Исполнительная комиссия не смогла
добиться необходимой согласованности в работе отдельных комиссий. Каж-
дая из них действовала самостоятельно, имея в виду только свои ведом-
ственные интересы. Распоряжения противоречили друг другу. Члены ко-
миссий, заваленные делами и в округах, и в Коммуне, почти не собирались
на свои заседания; в комиссиях, как правило, работали один-два человека,
из-за отсутствия других членов решения откладывались. Декреты самой
Коммуны часто не выполнялись. Сложившееся на фронте серьезное поло-
жение требовало немедленной реорганизации работы комиссий в направ-
лении большей гибкости и оперативности.
Вопрос этот был поднят на заседании Коммуны 20 апреля. «Чего нам
до сих пор всегда недоставало,— говорил Андриё,— так это организации.
При существующих обстоятельствах регулярно функционировала до сих
пор только одна комиссия — это Исполнительная комиссия. Работали еще
одна — Комиссия общественных служб. Так вот я предлагаю создать Ор-
ганизационную комиссию для разграничения функций всех комиссий, для
осуществления того, чего у нас нет,— гармония между действиями различ-
ных комиссий».
Паскаль Груссе заявил, что нужно точно определить функции каждой
комиссии и руководство определенным ведомством передать только одному
из членов комиссии, который должен будет действовать под непосредствен-
ным контролем Коммуны. «Исполнительная комиссия,— добавил Груссе,—
будет состоять из совокупности делегатов комиссий». Клюзере предложил
совсем упразднить комиссии. «Пусть Коммуна распустит комиссии и за-
менит их делегатами, которые будут собираться один раз в день у себя
и один раз в Коммуне, чтобы отчитываться... Пусть каждый делегат пред-
ставляет определенное ведомство».
По мнению Арну, нужно было немедленно централизовать управление
всеми делами. «У нас не должно быть ряда маленьких парламентов в одном
парламенте,— говорил он.— Надо заменить каждую комиссию одним деле-
гатом, который будет отвечать за свои действия и день за днем отдавать
отчет в них». «Очевидно, приближаются серьезные события, мы не сорга-
низовались для действий»,— подчеркивал Арну.
229 «Протоколы», т. I, стр. 239.
404
Растуль толковал предложение о роспуске комиссий и замене их деле-
гатами следующим образом: «Нам надо тут объясниться начистоту. Цель
проекта Клюзере заключается в следующем: ввиду анархии, царящей во
всех учреждениях, ясно, что нужна диктатура. Это необходимо сказать,
и я ставлю точку над «и»... Надо установить абсолютную, полную дикта-
торскую власть под контролем Коммуны, которая превратится тогда в три-
бунал, в наблюдательный комитет». Чем меньше людей будет осуществлять
диктатуру, тем будет лучше, уверял Растуль. «Хотите ли вы спасти Рес-
публику?.. Я предлагаю ввести туда не более трех членов по выбору Ком-
муны... Не будем говорить о реорганизации комиссий. Мы погибнем, пре-
жде чем она закончится. Надо выбрать одного члена или трех и предо-
ставить им всю полноту власти» 23°.
Возгласы протеста против предложения Растуля свидетельствовали о
том, что члены Коммуны не хотели облечь кого бы то ни было чрезвычай-
ными полномочиями. «Я не понимаю, почему говорят, что мы находимся
на волосок от гибели,— возражал Фортюне Анри.— Это утверждение ни-
чем не обосновано. Пусть приведут доказательства в подтверждение этого!
Я требую, чтобы Собрание не голосовало под впечатлением момента. Если
нам придется выдержать нападение, так будем же готовы на все жер-
твы» 23
«Здесь было произнесено неприятное слово — диктатура...— заявил
Верморель.— Не надо голосовать под давлением страха, но надо сказать,
что если не произойдет нападения завтра, то оно может случиться через
два дня, через четыре, шесть, восемь дней, и нужно быть готовыми к нему.
Следует признаться, что до сих пор мы не понимали того, что опасность
находится у наших дверей, и не требовали от делегатов ответственности
за их действия... Так вот, существует только одно средство помочь этому —
ответственность. Примем же тот принцип, что необходимо иметь ответ-
ственного делегата в каждом крупном ведомстве. Мы не уничтожаем самих
себя, поскольку организуем контроль...» 230 231 232.
Делеклюз внес проект постановления о создании
Реорганизация новой Исполнительной комиссии на следующих
Исполнительной началах:
КОМИССИИ t тя*
20 апреля «1. Исполнительная власть временно вверяет*
ся объединенным делегатам девяти комиссий, ме-
жду которыми Коммуна распределила работу и административные
функции.
2. Делегаты избираются Коммуной по большинству голосов.
3. Делегаты собираются ежедневно и принимают по большинству голо-
сов решения, касающиеся каждого из их ведомств.
4. Ежедневно в секретном заседании Коммуны они отдают отчет о при-
нятых и приведенных в исполнение мерах, а Коммуна выносит постанов-
ления» 233.
Предложение Делеклюза было принято 47 голосами против четырех.
Вторая Исполнительная комиссия составилась из делегатов девяти спе-
циальных комиссий. Это были: военный делегат — Клюзере, делегат фи-
нансов — Журд, делегат продовольствия — Виар, делегат внешних сно-
шений — Паскаль Груссе,, делегат просвещения — Вайян; делегат юсти-
ции — Прото, делегат общественных служб — Андриё, делегат обществен-
ной безопасности — Риго; делегат труда и обмена — Лео Франкель 234.
230 «Протоколы», т. I, стр. 241—242.
231 Там же, стр. 242.
232 Там же.
233 Там же, стр. 249.
234 Там же, стр. 251.
405
Таким образом, комиссии не были упразднены, но вся полнота власти
переходила к делегату каждой комиссии. Вопрос о дальнейшей судьбе ко-
миссий вызвал на том же заседании различные мнения.
По мнению Риго, было бы хорошо, если бы комиссии сохранились хотя
бы для проверки фактов. Бийорэ выдвинул предложение учредить высшую
контрольную комиссию, «возложив на нее обязанность рассматривать дей-
ствия Исполнительной комиссии и представлять о них отчеты Коммуне».
Мысль о необходимости такой комиссии никем не оспаривалась. «Я не при-
знаю ни доверия, ни недоверия вообще: как республиканец и как комму-
налист, я верю только в контроль»,— говорил Андриё 235 236. Но Исполнитель-
ная комиссия не могла быть одновременно и контрольным, и законодатель-
ным, и исполнительным органом Коммуны.
Как бы успокаивая тех, кого могла оскорбить мысль о контроле, Вермо-
рель доказывал: «Я очень глубоко чувствую необходимость серьезного и
действенного контроля. Надо верно ответить на вопрос, где опасность? Она
не здесь, она в Версале. Мы боялись Центрального комитета, мы боялись
затронуть Комиссию общественной безопасности. Сейчас нечего больше
опасаться внутреннего конфликта». Комиссия верховного контроля была
бы, с точки зрения Вермореля, выражением единства Коммуны, являю-
щейся верховным трибуналом. Верморель добавил, что «если вы на-
значите делегата, стоящего на высоте положения, он не будет бояться
контроля» 2S6.
G точки зрения Паскаля Груссе, каждый член Коммуны должен был
быть активным участником во всей ее деятельности, и поэтому всех членов
Коммуны следовало бы распределить по комиссиям. В конечном счете было
принято предложение Растуля о том, что каждая комиссия будет по отно-
шению к своему делегату выполнять роль наблюдательного комитета. Ей
давалось право инспектировать, проверять действия делегата, наблюдать
за ними, не вмешиваясь, однако, в его распоряжения и не чиня помех их
исполнению. Каждая из комиссий обязывалась ежедневно представлять
Коммуне доклад о деятельности ее делегата.
Таким образом, Коммуна получила возможность узнавать о деятельно-
сти Исполнительной комиссии из отчетов самой Комиссии и из докладов
представителей различных ведомств. Исполнительная власть была постав-
лена под бдительный контроль Коммуны. Предоставив делегатам всю пол-
ноту власти в пределах их служб, Коммуна сохранила за собой прерога-
тивы высшего органа власти, «верховного трибунала», как выражались
некоторые члены Коммуны.
На заседании Коммуны 21 апреля сообщение об
активизации сил версальцев было подтвержде-
но донесением Клюзере: «Сосредоточение непри-
ятельских сил вокруг Парижа не подлежит сом-
нению. Это не опасно с точки зрения атаки, но в отношении затруднений
со снабжением это серьезно» 237. Кольцо неприятельских сил стало охва-
тывать Париж со всех сторон.
Вот почему все внимание Коммуны и новой Исполнительной комиссии
сосредоточилось на военных делах.
До этого времени Коммуна, поручив руководство военными делами
Клюзере, всецело доверяла ему и не контролировала его действий. И хотя
Клюзере был избран военным делегатом только потому, что «не находи-
лось другого солдата, который мог бы взять в свои руки управление воен-
Клюзере
и деятельность
Военной комиссии
235 «Протоколы», т. I, стр. 246.
236 Там же.
237 Там же, стр. 267.
406
ними делами» 238, Коммуна доверяла ему. Большинство ее членов считало
его незаменимым специалистом.
«Меня нельзя заподозрить в чрезмерной симпатии к генералу Клюзе-
ре...,— говорил на заседании Коммуны 20 апреля Делеклюз.— Он оказал
нам, мне кажется, услуги, но как бы ограничены они ни были, я все-таки
сказал бы: ,,Не вносите беспорядка в это управление"» 239.
В Военную комиссию, переизбранную 21 апреля, вошли: Авриаль, Ар-
нольд, Делеклюз, Ранвье, Тридон. Вскоре члены комиссии убедились, что
военное ведомство работает плохо, а Клюзере вызывает подозрения.
Авриаль выразил мнение Военной комиссии, за-
Критика деятельности явив Клюзере на заседании Коммуны 23 апреля:
Клюзере «Жалуются на то, что национальная гвардия не-
НЯ ЗаСеДаНИЯХ ХКОМму нЫ
22 и 23 апреля организована, что никто ею не командует; то и
дело поступают приказы и контрприказы; она не
знает, кому она должна подчиняться. Жалуются на то, что у нее нет ни
шинелей, ни обуви, ни брюк, что ее оставляют по две недели в траншеях,
кормят исключительно солониной, ведущей к заболеваниям».
Факты свидетельствовали не только об организаторской слабости Клю-
зере, но и о его равнодушии и небрежном отношении к порученному ему
делу. Можно поверить Лефрансэ, утверждавшему, что отличительной осо-
бенностью Клюзере как военного делегата было то, что он спал во время
самых горячих схваток с версальцами, спал днем, спал ночью. Запрошен-
ный Авриалем, Клюзере обнаружил крайнюю неосведомленность; он не
знал ни количества, ни состояния боевых сил Коммуны, ни батарей, дей-
ствующих под командованием Я. Домбровского, ни офицеров, которые со-
ставляли его штаб 24°.
Факты, которые стали известны Коммуне на заседаниях 22 и 23 апреля,
требовали немедленного отстранения Клюзере. Так, на заседании 22 апре-
ля Лео Мелье сообщил, что бойцы 176-го батальона, в течение 25 дней бес-
сменно находящиеся на передовых позициях, больны цингой и дошли до
такого изнеможения, что не могут идти ни в разведку, ни в атаку. Когда
же в военном министерстве Мелье потребовал, чтобы зря не доводили лю-
дей до потери здоровья и чтобы чаще присылали смену бойцам, сотрудники
этого министерства с насмешливой улыбкой говорили ему: «Пришлите нам
людей» 241. На том же заседании Фортюне Анри, только что прибывший из
форта Исси, рассказывал: «Люди не имеют там ни одеял, ни брюк... Они
спят на земле и мокнут под дождем... Там ружья устарелого образца, кото-
рые быстро изнашиваются от постоянной стрельбы, и вот уже десять
дней как мы не можем допроситься необходимых средств для их по-
чинки» 242.
Другой член Коммуны, командир батальона, три дня обивал пороги
военных учреждений, но ничего не добился. На заседании 22. апреля он
заявил, что в военной делегации ничего не делают. «Я командую одним
батальоном,— говорил он,— и хотя я, как член Коммуны, могу все осмат-
ривать и всюду входить, я не смог достать для него необходимых сапог.
На набережной Орсэ люди готовы идти в бой, но у них есть только пи-
стонные ружья и нет башмаков. У меня потребовали список людей, я дал
его, его затеряли; я дал новые списки, но ничего не получил... Я вношу
предложение, как покончить с существующей халатностью. Я предлагаю
238 Там же, стр. 248.
239 Там же.
240 Там же, стр. 308.
241 Там же, стр. 292.
242 Там же, стр. 293.
407
Вопрос о создании
Комитета
общественного спасения
на заседаниях Коммуны
28 и 30 апреля
сместить военного делегата и заменить его Военной комиссией» 243. «Знае-
те ли, что говорят версальским солдатам, чтобы заставить их идти в бой? —
спрашивал Делеклюз на заседании 24 апреля,— Эти люди, которые нахо-
дятся перед вами,— уголовные преступники. Смотрите, как они одеты!» 244.
Тревогой за судьбу революции и недовольством деятельностью Клюзере
были охвачены не только члены Коммуны. Еще до того, как возник конф-
ликт между Военной комиссией и военным делегатом, в рабочих пред-
местьях Парижа стали говорить о том, что Коммуна действует по плану
Трошю. Письма, поступавшие в газету «Le Рёге Duchene» и в другие рево-
люционные газеты, указывали на плохую работу военного ведомства. Подо-
зрительность, недоверие к людям, ведавшим военным управлением, и к са-
мому Клюзере усиливались с каждым днем. «Мы не доверяем больше
гражданину Клюзере,— заявил на заседании 23 апреля Дюпон.— Он всег-
да сумеет оправдаться, как бы он ни был виноват, и он снова сможет про-
вести Собрание доводами, которые у него всегда найдутся» 245. Делеклюз
заподозрил Клюзере в стремлении к личной диктатуре. «Диктаторские по-
мыслы нам не подходят,— сказал он военному делегату на заседании
23 апреля.— До меня со всех сторон доходят слухи, будто генерал Клюзере
заявлял несколько раз, что ему нет дела ни до Исполнительной комиссии,
ни до Военной комиссии. Дело идет о спасении Франции и Республики,
и мы никому не позволим подменять своей единоличной волей волю кол-
лектива, которая должна стремиться к общей цели. Домбровский явился
вчера в состоянии полного изнеможения, он сказал мне: „Я больше не в
силах держаться, замените меня. Меня оставляют защищать Нейи до
Аньера с 1200 человек, больше этого я никогда не имел1*». «Если этот факт
верен,— воскликнул Делеклюз,— то это измена» 246.
После вмешательства Коммуны в управление военными делами все от-
делы военного министерства были подчинены контролю одного из членов
Военной комиссии. Последняя приняла немедленные меры. «Мне поручено
обмундирование, и я рассчитываю, что вместе с новой одеждой мы возвра-
тим национальной гвардии присущий ей дух и добрую волю. Когда солдаты
получат брюки и башмаки и не будут больше, как говорится, ходить в чем
мать родила, они придут к нам»,— успокоительно заявлял Делеклюз на
заседании Коммуны 24 апреля 247. По его наблюдениям, на Клюзере про-
извело большое впечатление то недоверие, с каким он столкнулся при об-
суждении его деятельности в Коммуне: «Должен сказать, что гражданин
Клюзере отнесся к нам в высшей степени доброжелательно... То, что про-
изошло вчера в Собрании, навело его на мысли, которых у него раньше
не было. Начиная с сегодняшнего дня, во всех отделах должны быть про-
ведены серьезные меры» 248.
Увы! Ожидания Делеклюза не сбылись. Хотя Ком-
муна постановила, чтобы военные сводки достав-
лялись с фронта два раза в день, Клюзере в тече-
ние пяти дней не присылал никаких известий о
ходе военных действий. «Вы знаете, что идет сра-
жение, потому что вы слышите пальбу, но вы не
получаете никаких донесений»,— говорил Ж.-Б. Клеман на заседании
28 апреля 249. Члены Коммуны обвиняли Исполнительную комиссию в сла-
243 «Протоколы», т. I, стр. 293.
244 Там же, стр. 333.
245 Там же, стр. 303.
246 Там же, стр. 309.
247 Там же, стр. 333.
248 Там же.
249 Там же, стр. 416.
408
бости, в том, что она не выполняет своего долга. Паскаль Груссе должен
был признать, что, несмотря на снисходительность Исполнительной ко-
миссии к Клюзере, комиссия не получала сводок: «Ее всегда водили за нос
уклончивыми, неудовлетворительными ответами. То нет на месте полков-
ника, которому поручено делать доклад, он завтракает, он вышел» 3501
то говорят, что не о чем докладывать. Члены Коммуны и на этом заседании
опять били тревогу и указывали на неразбериху и хаос в военном мини-
стерстве: штабные офицеры, «получающие 10 франков в день и доволь-
ствие», проводят время в Париже, «гарцуя на лошадях, вместо того, чтобы
быть ближе к линии фронта... Повсюду царит дезорганизация..., назначают
начальников, а на другой день их отзывают и изо дня в день можно видеть,
как только что избранные, но уже смещенные офицеры уносят с собой
сапоги, саблю, револьвер, которые вы им выдали»,— отмечал Авриаль250 251.
Отвечать за все неполадки в военном ведомстве должна была Испол-
нительная комиссия, не сумевшая, вернее, не успевшая распорядиться всей
полнотой предоставленной ей власти, не проявившая понимания существа
революционной стратегии и тактики.
Вывод сделал бланкист Мио: «Комитет общественного спасения — вот
что я предлагаю» 252. Свое предложение он сформулировал следующим об-
разом: «Учитывая серьезность положения и необходимость спешно при-
нять самые радикальные, самые энергичные меры, Коммуна постановляет:
Ст. 1. Немедленно будет организован Комитет общественного спасения.
Ст. 2. Он будет состоять из пяти членов, избранных Коммуной поимен-
ным голосованием.
Ст. 3. Этому Комитету, который будет нести ответственность только
перед Коммуной, предоставляются самые широкие црава над всеми Ко-
миссиями» 253.
Как будто бы в словах «Комитет общественного спасения» заключалась
какая-то волшебная тайна, какое-то магическое заклинание, которое смог-
ло бы вернуть потерянный месяц бездеятельности со стороны военного
ведомства!
Военное дело было самой слабой стороной в деятельности Коммуны.
На его организации сказалось то обстоятельство, что именно в этом деле
Коммуна не смогла создать нужные для защиты революции кадры. Гибель
Флуранса и Дюваля, в особенности последнего, лишила Коммуну талант-
ливых полководцев. Бр-юнеля — честного и талантливого командира — за-
тирали разные авантюристы и проходимцы в военном ведомстве. «Нужны,
разумеется, не недели, а долгие месяцы и годы, чтобы новый общественный
класс, и притом класс доселе угнетенный, задавленный нуждой и темно-
той, мог... выдвинуть своих организаторов»,— писал В. И. Ленин в
1918 г. 254. У Коммуны этого срока не было. В конце апреля она успела
только оглядеться, успела только понять, что дела в военном ведомстве
идут из рук вон плохо. Спасет ли революцию Комитет общественного спа-
сения, это должно было показать будущее.
Вопрос о Комитете общественного спасения, поднятый Мио на заседа-
нии Коммуны 28 апреля, остался открытым. Он вызвал очень оживленные
прения: с мыслью о Комитете многие члены Коммуны не могли сразу при-
мириться. Ведь это была организация, возвращавшая к революционным
методам буржуазной революции конца XVIII в., методам диктатуры, от-
вергавшимся прудонистами. Кроме того, последние видели в Комитете
250 Там же, стр. 417.
251 Там же, стр. 418.
252 Там же, стр. 417.
253 Там же, стр. 419.
254 В. И. Ленин. Очередные задачи Советской власти. Соч., т. 27, стр. 232.
409
общественного спасения конца XVIII в. источник тех ошибок, которые при-
вели к термидорианскому перевороту. Но 30 апреля был временно остав-
лен форт Исси. Военный делегат Клюзере был в тот же день смещен и
арестован Исполнительной комиссией. Военное положение Коммуны было
таково, что мысль о необходимости сосредоточения военной обороны рево-
люции в каком-то одном революционном центре носилась в воздухе. На эту
необходимость указал комитет бдительности XIX округа еще 24 апреля.
Коммуна вернулась к обсуждению вопроса о Комитете общественного спа-
сения 30 апреля.
В этот день Мио подкрепил свое предложение о необходимости создания
Комитета следующими доводами: «Коммуну вообще укоряют в мягкотело-
сти, в бездеятельности. Нужен Комитет, который дал бы новый импульс
обороне и имел бы, если понадобится, смелость рубить головы предате-
лям» 255. Среди членов Коммуны не было никаких сомнений и разногласий
относительно того, что нужно немедленно реорганизовать защиту револю-
ции. Но прудонисты предлагали создать Исполнительный комитет, главной
и единственной задачей которого был бы контроль за исполнением решений
Коммуны. Комитет общественного спасения, с точки зрения прудонистов,
поставил бы Коммуну под свой контроль и мог стать очагом козней и вся-
ких диктаторских поползновений со стороны отдельных честолюбцев. Бо-
напартистские перевороты оставили тяжелые воспоминания о единоличной
диктатуре. Прудонисты не хотели понимать, что в конце апреля речь шла
о необходимости революционной диктатуры не одного или нескольких лиц
а революционного класса — во имя защиты и спасения нового социального
порядка. Прудонисты защищали тот взгляд, который точно был сформули-
рован не ими, а бланкистом Тридоном: приводить в исполнение все поста-
новления Коммуны будет в состоянии не одна изолированная- и облеченная
всей полнотой власти Комисспя, «а только Коммуна в целом». Соглашаясь
с необходимостью создания органа, который проводил бы в жизнь энер-
гично и быстро решения Коммуны, члены Коммуны — прудонисты предла-
гали создать Комитет руководства, Комитет контроля, но не Комитет об-
щественного спасения. Боялись, по выражению Урбена, слов. На самом
деле боялись, что Комитет в будущем станет правительством, независимым
от Коммуны политическим центром. Окончательное решение вопроса о Ко-
митете общественного спасения было перенесено на 1 мая.
10. КОММУНА И МАССОВЫЕ ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ
ПАРИЖА В АПРЕЛЕ
Между тем война с каждым днем принимала все
„ «Это — более ожесточенный характер’. «Бомбардировка
воина священная» Парижа пруссаками была почти шуткой. Бомбар-
дировка Парижа французами—суровая действительность»,— писала
12 апреля английская либеральная газета «Standard» 256.
По мере того как гражданская война затягивалась, все отчетливее опре-
делялись социальные силы, стоявшие за Коммуной. Представители мелкой
и средней буржуазии все более отходили от Коммуны. Только рабочий
класс остался верен ей до конца. Письма рабочих в редакции революцион-
ных газет полны тревоги. «Кто из двух победит — правительство ли Вер-
саля, посылая полицию и жандармов против права, или Коммуна, посы-
лающая свою республиканскую армию против сил гнусного правительства
изменников?» —спрашивал читатель газеты «Бе Рёге Duchene», член Ин-
255 «Протоколы», т. I, стр. 444.
256 Цит. по: Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. Ill (VIII), стр. 167.
410
тернационала, секретарь секции Стефенсона Этьен Альбран в письме от
16 апреля 257. Рабочие призывали к бдительности, к сплочению и объеди-
нению всех сил вокруг Парижской Коммуны. «Республиканцы! Будем бодр-
ствовать! Не допустим убийства Республики в третий раз!.. Снова начнут-
ся понтоны, расстрелы, высылки, бедствия и позор для всех... К оружию,
парижане!.. Мы должны спасти Республику! С нею Франция будет вели-
кой и процветающей, а при монархии Франция будет навеки уничтоже-
на!» 258.
Так писали, так думали, так говорили па Монмартре, в Бельвиле, во
всех рабочих предместьях Парижа. По мере того, как положение на фрон-
тах становилось все труднее, все непоколебимее становилась решимость
рабочей массы не сдаваться. Если после первых неудач буржуа стал укло-
няться от участия в битве с Версалем под предлогом того, что он человек
семейный, то рабочий нередко уходил на фронт, говоря: «Я сражаюсь за
моих детей!» 259.
Факты, дошедшие до нас, говорят о героизме не только отдельных на-
циональных гвардейцев, но и о массовом героизме целых батальонов. Каж-
дая мэрия пролетарского округа гордилась своими защитниками. «Среди
бедствий этой нечестивой войны, которую нам навязали клерикально-мо-
нархическая реакция Версаля, одно только дает уверенность в победе —
это героизм 94, 150 и 162-го батальонов IV округа»,— заявляли делегаты
мэрии этого округа 26°. Э. Реклю пишет в своем дневнике: «Это — священ-
ная война,— сказал мне один мой знакомый рабочий-сапожник, и глаза
его мрачно сверкнули огнем.— Пока шла война с немцами, я не мог себя
заставить ненавидеть немецких солдат, так как понимал, что Вильгельм их
так же обманул, как нас Бонапарт. Но с тех пор, как нас атаковали версаль-
цы, я стал другим человеком. Мой старший сын и я, мы покинули семью —
нашу бедную мать и наших маленьких детей — и стали у батареи, дежуря
у нее и днем, и ночью. Во время стычки у форта Мон-Валерьен снаряд
разорвался вблизи нас, но мы сохранили хладнокровие и не покинули по-
ста. Никогда у нас не представится еще такой возможности пожертвовать
жизнью для более благородной цели. Потому что, видите ли, это на самом
деле священная война республики против монархии, священная война
рабочего против капитала и безделья, священная война, которая даст нам
социальное обновление» 261.
Версальские газеты распространяли в провинции провокационные слу-
хи о том, будто Париж в огне, что первым делом Коммуны было установ-
ление четырех гильотин. Некоторые жители провинциальных городов ре-
шили с риском для жизни пробраться в Париж, чтобы своими глазами
поглядеть на это зрелище. Но, пожив в Париже, они быстро убедились в
лживости сообщений правительства Тьера и реакционной прессы. «Что
касается моих общих впечатлений от Коммуны, то я позволю себе совер-
шенно разойтись с корреспондентами, которые изобразили национальных
гвардейцев в столь мрачных красках и которые утверждают, будто они
представляют лишь небольшую часть Парижа,— писал один англичанин,
посетивший Париж.— Мне кажется..., что громадное большинство людей,
находящихся ныне в Париже, от всего сердца сочувствуют Коммуне. На
валах толпы людей всех состояний, среди них много буржуа, желающих
успеха гвардейцам и проклинающих „тех пруссаков"... Могу прибавить,
что с тех пор, как я в Париже, я не видел ни одного пьяного и что как у
257 «Письма рабкоров Парижской Коммуны», стр. 32.
258 Там же, стр. 32—33.
269 Liss agar ay. Histoire de la Commune de 1871. Paris, 192®, p. 189.
260 «Journal officiel», 17 avril 1871.
261 E. R e с 1 u s. Op. cit., p. 77—78.
411
ратуши, так и всюду в других местах я встречал величайшую вежливость;
и я думаю, что каждый непредубежденный англичанин, придя сюда и видя
неутомимую энергию, самоотверженность, патриотизм этих людей и срав-
нив это с мешкотностью и барышничеством как империи, так и Собрания,
в конце концов воскликнет, как это делают здесь все: „Да здравствует
Коммуна! Да здравствует Париж!11» 262.
То же писала парижская буржуазно-радикальная газета «Le Mot d’Ord-
re»: «Уже более месяца 200 тыс. рабочих — хозяева Парижа. У них есть
оружие, пушки, сила — и нищета. Они не только не разграбили ни одного
особняка, не сделали ни одного богача жертвой своей мести, не совершили
ни одной жестокости, но — и это буквально — не сломали ни одной ветви
дерева, не сорвали ни одного цветка в общественных садах, порученных
единственно их охране» 263.
Преступность в Париже в апреле резко упала. 24 апреля «Daily News»,
сообщая своим читателям о положении в Париже, подчеркивала: «Со вре-
мена исчезновения полиции, как бы по волшебству, не слышно более ни
о кражах, ни об убийствах» 264.
Важную роль в деле мобилизации усилий трудящихся для обороны Ком-
муны от внешнего врага, для поддержки ее мероприятий, для охраны обще-
ственного порядка сыграли массовые общественные организации Парижа.
Общественное мнение революционного Парижа со-
Народные клубы здавалось в народных клубах 265, в различных сою-
во время оммуны зах и организациях. После революции 18 марта
клубы и народные собрания значительно расширили свою деятельность.
Вокруг клубов объединились тысячи парижан, здесь ежедневно обсужда-
лись волновавшие их вопросы, здесь действия Коммуны то подвергались
критике, то получали одобрение.
Тысячи людей ежедневно собирались в клубах. Здесь обсуждались са-
мые разнообразные вопросы: теоретические, бытовые, социальные, полити-
ческие. Около двадцати церквей были превращены в места для клубных
собраний. С пяти часов утра до пяти часов вечера церкви принадлежали
духовенству. В пять часов вечера сторож убирал молитвенники, прятал
в шкаф церковную утварь и приглашал верующих разойтись. В восемь ча-
сов вечера алтарь превращался в трибуну, и собравшиеся брались за дела
революционного творчества; без всякой подготовки они начинали вдохно-
венно импровизировать, обсуждая то, что их больше всего волновало в тот
день, предлагая проекты лучшей организации как военных, так и граждан-
ских дел. Серьезной критике подвергли клубы излишне бережное отноше-
ние Коммуны к ломбарду. 25 апреля Коммунальный клуб III округа
потребовал бесплатной выдачи всех вещей, заложенных бедняками. В клу-
бах нередко обвиняли Военную комиссию и всю Коммуну в медлительно-
сти, нерешительности. Клубы требовали, чтобы, принимая какое-нибудь
решение, Коммуна не останавливалась на полдороге. Решения клубов, не-
сомненно, оказывали положительное революционизирующее влияние на
членов Коммуны. Особенно усилилось влияние клубов на ее политику в мае.
Кроме клубов, революционный Париж 1871 г. создал другие массовые
организации: комитеты бдительности, советы легионов национальной гвар-
дии, профессиональные союзы. Активизировалась и деятельность секций
Интернационала.
262 Цит. по: Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. Ill (VIII), стр. 173.
263 «Le Mot d’Ordre», 20 avril 1871.
264 «Daily News» 19 avril 1871. Цит. по: Архив К. Маркса и Ф. Энгельса,
т. Ill(VIII), стр. 217.
265 О деятельности революционных клубов Парижа в дни Коммуны см. гл. XII.
412
Союз женщин
для защиты Парижа
и ухода за ранеными
Вместе с мужчинами сражались женщины. Они
уносили раненых с поля боя, перевязывали раны,
вдохновляли, подбадривали колеблющихся и сами
бесстрашно сражались.
Все современники Парижской Коммуны, все, кто писал по свежим вос-
поминаниям ее историю, останавливаются на безграничной преданности
Коммуне со стороны женщин. «Если бы французская нация состояла толь-
ко из женщин, что за ужасная нация была бы это»,— писал корреспондент
английской газеты в дни Коммуны 266.
В начале апреля группа работниц-социалисток организовала «Цент-
ральный комитет гражданок».
Мотивируя цели создания этой организации, инициативная группа жен-
щин в своем обращении писала: «Решительный час настал!.. Мы хотим
быть свободными! Против старого порядка подымается не только Франция.
Внимание всех народов цивилизованного мира сейчас сосредоточено на
Париже. Они ждут нашей победы, чтобы в свою очередь добиться своего
освобождения. Патриотки приняли решение организовать во всех округах
женские комитеты. Цель создания Комитетов — объединить женское дви-
жение для обороны Парижа. Мы обращаемся за активной помощью ко
воем парижанкам, к тем, кто понимает, что благоденствие родины зави-
сит от исхода этой борьбы, к тем, кто понимает, что новый социальный
порядок с корнем уничтожит нищету, преждевременную смерть и даст всем
свободу, правосудие. После победы в обновленной Франции будут царить
только труд и свобода. Поэтому в момент грозной опасности, нависшей
над Парижем, мы не можем остаться в стороне. Мы тоже готовы сражать-
ся и умирать, чтобы спасти революцию, ради торжества которой жертвуют
собой наши братья» 267.
В дальнейшем Центральный комитет гражданок был реорганизован
в Союз женщин для защиты Парижа и ухода за ранеными.
Обращение услышали тысячи женщин, объединившихся вокруг Цент-
рального комитета этого союза и создавших комитеты в различных окру-
гах Парижа. Это были женщины разных профессий — портнихи, модистки,
прачки, учительницы, корсетницы, продавщицы и т. д. Знаменательным
было то, что массовое женское движение слилось с народной войной. Жен-
щины видели, как их очаги разрушала артиллерия Тьера; они боялись за
судьбу своих мужей, сыновей, братьев, защищавших революцию, право на
труд. Священники были с Версалем, и трудящиеся женщины отвернулись
от церкви и пошли с Коммуной. Весной 1871 г. женщины Парижа высту-
пали в первых рядах борцов ®а новый порядок, провозвестником которого
стала Парижская Коммуна, водрузившая на крыше ратуши красное зна-
мя. «Белое знамя против Красного! Старый мир против нового!» 268.
Революционный Париж вдохновлялся именами Луизы Мишель, жены
члена Коммуны генерала Эда, русской революционерки Елизаветы Дмит-
риевой (Тумановской). Большинство этих героинь скромно, беззаветно
делали свое дело. А сколько героических имен простых парижских жен-
щин бесследно исчезло! Сколько подвигов прошло незамеченными!
Имя Луизы Мишель хорошо знает не только французская демократия.
К этому имени с большим уважением относится весь мир. Учительница
начальной школы, организатор «Общества защиты прав женщин», она
с первого дня войны находилась на аванпостах и вместе с национальными
266 Э. Л и с с а г а р э. История Парижской Коммуны 1871 г. СПб, 1906, стр. 231.
267 «Journal officiel» И avril 1871.
268 «Le Cri du Peuple», 4 avril 1871; см. также: С. К ан. Женщины Парижской
Коммуны. М., 1933.
413
гвардейцами делила все опасности и невзгоды. Активный участник рево-
люции 18 марта, Луиза Мишель до конца осталась верна Коммуне. На
скамье версальского военного суда она держалась с такой же стойкостью,
с какой дралась на баррикадах.
Видную роль в руководстве «Союзом женщин» играла молодая русская
социалистка Елизавета Дмитриева (Тумановская), близкая к семье Марк-
са. В письме к члену Генерального совета Интернационала Герману Юнгу
от 24 апреля она сообщала интересные сведения о работе женского союза:
«Я много работаю. Мы поднимаем всех женщин Парижа. Я созываю пуб-
личные собрания. Мы учредили во всех районах в самих помещениях
мэрий женские комитеты и, кроме того, Центральный комитет... Мы завя-
зываем сношения с правительством, и я надеюсь, что организация нала-
дится... Мне приходится выступать каждый вечер, много писать... Если
Коммуна победит, то паша организация из политической превратится в со-
циальную и мы образуем секции Интернационала. Эта идея имеет успех;
вообще, пропаганда Интернационала, которую я веду, чтобы показать, что
все страны, в том числе и Германия, находятся накануне социальцой ре-
волюции,— эта пропаганда очень нравится женщинам; в наших собраниях
участвует уже около 3—4 тысяч женщин» 269.
В конце апреля осложнились отношения между
Центральный комитет Парижской Коммуной и Центральным комитетом
национальной гвардии национальной гвардии. Строго говоря, эти отноше-
Их первые столкновения ния никогда не были вполне гладкими и просты-
ми. На первом своем заседании 28 марта Комму-
на выразила свое отношение к Центральному комитету, приняв специаль-
ное постановление, которое гласило: «Национальная гвардия и Централь-
ный комитет оказали большие услуги Парижу и Республике» 2'°.
Но вслед за этим признанием немедленно возник вопрос о том, как быть
с Центральным комитетом в дальнейшем. 30 марта члены Коммуны уже
говорили о том, что следует строго разграничить функции между этими
двумя организациями и полностью отнять у Комитета «политическую
власть». Стали распространяться слухи о конфликте между Коммуной и
Комитетом. Центральный комитет, обеспокоенный этими слухами, отпра-
вил 30 марта на заседание Коммуны специальную делегацию. Выступив-
ший от ее имени Арнольд заверил Коммуну, что «Комитет, являясь лишь
гражданским советом национальной гвардии, ни <в какой мере не претен-
дующим на то, чтобы стать вторым органом власти рядом с Коммуной, про-
сит лишь о том, чтобы его полномочия были точно определены» 271,
Но 31 марта Центральный комитет обратился к Коммуне со следую-
щим официальным обращением: «Центральный комитет направляет граж-
данина генерала Клюзере в военное министерство. Ему будет поручено
осуществление реорганизации национальной гвардии и создание необхо-
димых служб для обеспечения их деятельности под руководством Цент-
рального комитета» 272.
Отдать управление военными делами в ведение Центрального комите-
та значило создать опасность двоевластия и всяких политических осложне-
ний на виду у Версаля. Как только обращение было прочитано, Мортье
и Паскаль Груссе заявили, что нужно немедленно распустить Централь-
ный комитет и объявить, что Коммуна одна воплощает всю полноту власти.
Верморель и Шален потребовали, «чтобы было покончено со всякой узур-
269 «Первый Интернационал в дни Парижской Коммуны», стр. 193.
270 «Протоколы», т. I, стр. 18.
271 Там же, стр. 47—48.
272 Там же, стр. 64.
414
нацией власти». Имея в виду текст обращения ЦК к Коммуне, Бийорэ
заметил, что «конфликт раздут из-за редакционной ошибки», и напомнил
о сделанном самим Комитетом заявлении, что он остается «просто боль-
шим семейным советом национальной гвардии» 273. Лео Мелье и Лефевр
поддержали мнение -Бийорэ. Инцидент был быстро ликвидирован. По по-
становлению Исполнительной и Военной комиссий Центральному коми-
тету национальной гвардии было доверено руководство интендантством.
Прокламация Центрального комитета, изданная им 5 апреля, должна была
дать новую гарантию искренности его намерений. «Мы не сочли нужным
претендовать на роль правительства, когда мы одни несли тяжелое бремя
и должны были все учреждать после хаоса, в котором оказался Париж
после бегства в Версаль,— подчеркивала прокламация.— Нет оснований
предполагать, что мы претендуем теперь на то, чтобы требовать долю вла-
сти у Коммуны, установлению которой мы сами содействовали». «Наше
пребывание в ратуше,— заявляли далее члены Центрального комитета,—
симпатии, которые сопровождали нас, одобрение, которое встречало каж-
дое наше слово, каждый наш акт, не дали нам ни на одну минуту упустить
из виду ту роль, из которой мы вышли в силу событий... Итак, мы в послед-
ний раз заявляем: мы не хотели и не хотим никакой политической власти,
так как мысль о ее разделении могла бы стать ростком гражданской войны
в наших стенах... С 28 марта мы вновь стали тем, чем сделали нас наши
мандаты, тем, чем мы были 17-го —братской связью между всеми членами
гражданской гвардии, передовым часовым, вооруженным против преступ-
ников, которые захотели бы внести раздор в наши ряды, чем-то вроде
большого семейного совета, ...готового в любой момент сказать тем, кто нас
избрал: „Судите. Довольны ли вы нами?" Вот в чем состоит наше честолю-
бие...» 274.
После этого заявления никаких открытых столкновений между Па-
рижской Коммуной и Центральным комитетом национальной гвардии
в апреле больше не было. «Мы боялись Центрального комитета... Сей-
час нечего больше опасаться внутреннего конфликта» 275,— признал Вер-
морель на заседании 20 апреля.
В городских округах, однако, столкновения между
Коммуна советами легионов национальной гвардии и пред-
и самочинные действия ' 1
советов легионов ставителями гражданской власти — муниципаль-
ными комиссиями, возглавляемыми членами Ком-
муны, сделались почти постоянным явлением. Выборные организации этих
легионов — советы и подкомитеты — часто вмешивались в распоряжения
окружных мэрий, приостанавливали их распоряжения, сами производили
аресты подозрительных граждан, накладывали секвестр на имущество по-
дозрительных лиц. Представители советов легионов заявляли нередко,
что окружные муниципальные комиссии действуют недостаточно револю-
ционо, что Центральный комитет, а не Коммуна, является подлинным вы-
разителем интересов революции 18 марта. «Для них Коммуна больше
не существует,— жаловался на заседании 26 апреля Мортье.— Они гово-
рят, что хотят вышвырнуть нас... за дверь» 276.
А Малону представители совета 17-го легиона заявили: «Мы хотим по-
кончить со всякой временной властью; посмотрим, кто возьмет верх — Ко-
митет или Коммуна» 277.
278 Там же.
274 Там же, стр. 108—109.
275 Там же, стр. 246.
276 Там же, стр. 371.
277 Там же, стр. 357.
415
По мере того, как положение на фронтах все более осложнялось, в со-
ветах легионов все чаще и чаще сталп раздаваться по адресу Клюзере и
Коммуны в целом обвинения в том, что те не умеют организовать военное
ведомство и этим губят революцию.
22 апреля по приказанию Клюзере был арестован член Центрального
комитета национальной гвардии Ферра, причем произошло это в зале за-
седаний Комитета в присутствии других его членов. Арест вызвал новые
трения и еще больше усилил неприязнь Центрального комитета к Клю-
зере.
Несмотря на то, что Коммуна распустила окружные подкомитеты, со-
веты легионов продолжали существовать и действовать, часто вопреки рас-
поряжениям Коммуны и ее местных органов. Так, на заседании Коммуны
26 апреля горячие прения вызвало сообщение делегата по продовольствию
Виара о том, что совет легиона XII округа, охраняющий Лионскую желез-
ную дорогу, остановил поезд с грузом бочек, отправленный Виаром. Дерёр
сообщил, что выданный им продовольственный ордер оказался недействи-
тельным из-за отсутствия подписи начальника легиона; между тем под-
пись последнего не требовала никакой санкции со стороны члена Ком-
муны.
Член Коммуны от XII округа Лонкла защищал действия националь-
ных гвардейцев этого округа, заявивших, что они подчиняются только
местному органу власти — Совету легиона на улице Алитр. «Наши люди,—
говорил он,— чрезвычайно бдительны, и они правы, ибо ежедневно совер-
шаются какие-нибудь злоупотребления от имени самой Коммуны. В Кур
д’Алигр нет ни Центрального комитета, ни подкомитета, а есть совет ле-
гиона, и мы делегировали людей для осуществления надзора». «Кур
д’Алигр стоил нам многих бессонных ночей, когда мы были заняты в Ко-
миссии безопасности и Исполнительной комиссии,— возражал Тридон.—
Кур д’Алигр задерживал железнодорожное движение, служащих, рабочих,
всех. Мы не могли помешать ему в этом, поскольку не получали от вас
помощи». Лонкла, оправдывая действия совета 12-го легиона, говорил: «Эти
граждане — добрые патриоты, но уж слишком бдительные» 278.
Эти и другие факты привели некоторых членов Коммуны к мысли о
необходимости распустить Центральный комитет. «Надо знать, кому при-
надлежит власть. Коммуне? Центральному комитету?» — спрашивал Вер-
морель, предлагая покончить с комитетом Кур д’Алигр.
Но и на этот раз Коммуна не дала раздражению увлечь ее на путь
необдуманных решений. Центральный комитет, как и советы легионов,
был выборной организацией национальной гвардии, его роспуск мог бы
повлечь за собой далеко идущие и опасные для революции последствия.
«Существование Центрального комитета, если и не законно, то во всяком
случае правомочно,— заявлял Лефрансэ.— Это — ассоциация, созданная
по воле национальной гвардии; дело национальной гвардии — упразднить
ее, если она того пожелает. Непосредственному обсуждению в настоящий
момент подлежит вопрос о претензиях Центрального комитета быть офи-
циальным органом и отдавать приказы. Что же касается его существова-
ния, то, повторяю, оно не может ставиться под сомнение» 279., «Наказывай-
те же самовольно действующих членов подкомитетов, уклоняющихся от
службы членов советов легионов,— говорил Андриё,— но ведите искусную
и вместе с тем честную политику, чтобы снова привлечь к себе Централь-
ный комитет, который оказал нам большие услуги с точки зрения органи-
зации обороны. Пусть муниципалитеты отправляют в Мазас всех, кто им
278 «Протоколы», т. I, стр. 370—372.
279 Там же, стр. 375.
416
сопротивляется; очень хорошо. Но не бейте по всему Центральному коми-
тету, который представляет для нас силу» 280.
Обсуждение этого вопроса закончилось принятием резолюции, предло-
женной Бийорэ. Резолюция отмечала, что «различные безответственные
комитеты мешают исполнению приказов Коммуны», и возлагала на Ко-
миссию общественной безопасности,, на муниципалитеты и другие органы
власти обязанность пресекать подобные действия и строго наказывать их
виновников, с тем чтобы эти факты больше не повторялись 281.
Таким образом, Коммуна проявила большой такт в отношениях с Цен-
тральным комитетом и сумела предотвратить раскол в рядах революцион-
ной демократии Парижа. Лучшие представители Центрального комитета
стали членами Коммуны еще 26 марта, Арнольд вошел в нее после выбо-
ров 16 апреля. Центральный комитет национальной гвардии продолжал и
в дальнейшем служить делу революции, делу Коммуны. Но вредный па-
раллелизм между органами Центрального комитета и органами Коммуны
не был изжит, а, наоборот, еще больше усилился с начала мая.
Среди общественных организаций Парижа в дни
РеСПдвмКтаметтовС°ЮЗ Коммуны особое место занимал Республиканскйй
₽ союз департаментов. Душой его был социалисти-
ческий публицист Ж.-Б. Мильер. Это объединение было создано парижана-
ми, уроженцами провинций, с целью привлечь департаменты на сторону
Парижской Коммуны. Союз не хотел никаких компромиссов с Версалем.
Он устраивал массовые собрания солидарности с Коммуной, разработал
план демократических преобразований, которые предусматривали упроче-
ние республиканского строя, обеспечение независимости Коммуны и орга-
низацию дешевого кредита.
«Объединитесь с нами, чтобы заявить Собранию, что его мандат кон-
чился, что оно должно разойтись. Объедините ваши усилия с нашими,
чтобы положить конец гражданской войне» 282,— писали члены Республи-
канского союза в обращении к собравшимся по их призыву на собрание
21 апреля. Собрание состоялось в консерватории, и на нем присутствовало
около 6 тыс. чел. Вместить всех откликнувшихся на призыв это здание не
смогло: огромная толпа людей остались на ‘улице и, несмотря на дождь,
внимательно слушала каждую речь. Митинг закончился при восторженных
криках тысяч людей: «Да здравствует Парижская Коммуна!» 283.
30 апреля Ж.-Б. Мильер, бывший депутат Версальского собрания, ушед-
ший оттуда, чтобы быть со своими избирателями, от имени Республикан-
ского союза департаментов вручил Парижской Коммуне резолюцию «об-
щего собрания граждан, родившихся в провинций и проживающих в Па-
риже». Собрание это состоялось в тот же день во дворе Лувра с участием
100 тыс. человек.
Резолюция клеймила преступные действия монархического большин-
ства Национального собрания, версальского правительства и его генера-
лов, ведущих против Парижа «жестокую войну». Своими задачами Союз
департаментов объявлял борьбу за единую и нераздельную республику и
за независимость Коммун. Союз призывал «всех честных граждан в каж-
дом департаменте оказать Парижу моральную поддержку и по мере воз-
можности практическое содействие, чтобы помочь столице в ее борьбе за
наши национальные и муниципальные права» 284.
280 Там же.
281 Там же, стр. 376. д
282 Листовка. Гос. публ. Б-ка им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Ш. х. Рк.
283 Там же. 8
284 «Протоколы», т. I, стр. 439.
27 Парижская Коммуна, т. I 417
После оглашения этой резолюции выступили с речами некоторые чле-
ны Коммуны и руководители Союза. Пусть, наконец, Версаль узнает,—
сказал Лефрансэ,— что «Парижская Коммуна является не только выраже-
нием воли одной группы, одной партии Парижа. Парижская Коммуна,
возобновляя великие традиции 93 года, представляет французскую рево-
люцию всю в целом... Это — возобновление великого движения, прерван-
ного 9 термидора, это — социальное освящение движения, возникшего в
1789 г.» 285.
Хотя в устах прудониста Лефрансэ якобинская трактовка характера
революции 18 марта кажется странной, Лефрансэ был прав в главном —
в том, что Парижская Коммуна мимоходом осуществила вековую мечту
французского народа — укрепила республику; после Коммуны всякий за-
говор против республики будет обречен на провал. Лефрансэ пояснил свою
мысль так, что «ныне дело идет уже не только об эмансипации какого-
нибудь одного класса, но об эмансипации всего французского народа, тру-
дящихся всего мира».
Затем выступил Мильер. Он зачитал выдержки из печатного манифеста,
который был разослан Союзом в департаменты. Оратор подчеркнул, что
«Париж борется за Францию», сражаясь за «сохранение Республики и
коммунальной независимости». Выступивший затем член Союза Дарбуа
заявил, что говорит от имени Эльзаса и Лотарингии, и выразил уверен-
ность в том, что великая идея, за которую борется Коммуна, принесет
лучшее будущее этим двум французским областям, отторгнутым от Фран-
ции. Другой член Союза, Телидон, заявил, что если версальское правитель-
ство откажется прекратить гражданскую войну против Парижа, то членам
Союза останется только одно — выступить против Версаля «со шпагой и
с ружьем в руке».
В заключение снова выступил Лефрансэ, сказав: «Будем надеяться,
граждане, что в недалеком будущем мы отпразднуем великий праздник
Французской федерации». Эти слова были покрыты продолжительными
возгласами «браво!» 286.
Непримиримая позиция Тьера толкнула на сторо-
Парижская Коммуна ,Ну Коммуны очень влиятельную среди мелкой и
средней буржуазии, но отнюдь не социалистиче-
скую организацию — парижских масонов. 25 апреля, получив отказ Тьера
заключить перемирие, масоны решили встать в ряды приверженцев Па-
рижской Коммуны. Их собрание, на которое пришло около 6 тыс. чело-
век, постановило взяться за оружие, если Версаль не изменит своей пози-
ции. Несколько тысяч человек двинулось в ратушу, чтобы договориться
с членами Коммуны о плане дальнейших действий. Масоны собирались
водрузить свои знамена на укреплениях Парижа и обратиться с воззва-
нием к версальской армии. Манифестация масонов была назначена на
29 апреля.
Утром этого дня делегация членов Коммуны с оркестром во главе дви-
нулась к Лувру навстречу шествию масонов. Толпы народа следовали за
нею. Потом масоны вместе с членами Коммуны вернулись в ратушу
и здесь во дворе между двумя рядами национальных гвардейцев, выстроен-
ных для почетного караула, состоялся торжественный прием масонской
делегации. «Да здравствует Коммуна! Да здравствует масонство! Да здрав-
ствует Всемирная республика!» — неслись возгласы. От имени Коммуны
Феликс Пиа обратился к масонам с приветствием: «Ныне слова значат
мало, а действия — это все... Вывесив на стенах Парижа свой манифест,
слова сердечного призыва, вы идете теперь водрузить ваше знамя... на
285 «Протоколы», т. I, стр. 430—440.
286 Там же, стр. 441.
418
укреплениях нашего осажденного и бомбардируемого города. Этим вы вы-
разите свой протест против смертоносных и убийственных ядер, во имя
права и всеобщего мира!» 287. Выступивший затем Бела заявил, что при-
соединяется к словам Ф. Пиа; при этом он подчеркнул, что сам состоит
в масонской ложе уже в течение 56 лет.
К знаменам масонов, которые они хотели водрузить на укреплениях
Парижа (среди них было знамя 1790 года), Лео Мелье присоединил крас-
ное знамя Парижской Коммуны. «Это знамя всеобщего мира, знамя наших
федеральных прав, вокруг которого все мы должны сплотиться, чтобы в бу-
дущем ни одна рука, как бы могущественна она ни была, не могла бро-
сить нас друг на друга для какой-либо другой цели, кроме взаимных
объятий» 288.
Взяв красное знамя, один из руководителей парижских масонов, Тири-
фок, прежде чем тронуться в путь, заявил, что, раз версальское правитель-
ство не хотело внять их голосу, они обратятся к версальским солдатам со
словами: «Идите брататься с нами... Обнимемся и пусть будет мир». «Если
же, напротив, мы не будем услышаны,— добавил Тирифок,— и в нас будут
стрелять, мы призовем к себе на помощь всех, кто жаждет мести. Мы уве-
рены в том, что будем услышаны и что масонство всех провинций Фран-
ции последует нашему примеру» 289. Масоны дали слово, что, если вер-
сальцы будут стрелять в них, они войдут в ряды национальной гвардии
и примут участие в боях, чтобы своим примером ободрить защитников
Парижа.
Депутация масонов в сопровождении членов Коммуны под звуки Мар-
сельезы вышла из ратуши и двинулась к аванпостам Парижа. За ними сле-
довала огромная толпа. Впереди, согнувшись под тяжестью знамени, шагал
член Коммуны 76-летний Бела. Снаряды часто рвались на пути их ше-
ствия. Но каждый раз демонстранты, которых насчитывалось более
10 тыс. человек, теснее смыкали свои ряды с возгласами «Да здравствует
Республика! Да здравствует Коммуна!» и продолжали свой путь. На пере-
довой линии укреплений масоны водрузили свои знамена. На этом участке
фронта установилось многочасовое перемирие. Охрану знамен взяли на
себя национальные гвардейцы. Делегация масонов отправилась для новых
переговоров в Версаль, но ничего там не добилась. После этого (5 мая)
парижские масоны призвали масонов Франции и всего мира подняться
на борьбу за дело Коммуны.
В двадцатых числах апреля парижские газеты
т™СЬМ° опубликовали открытое письмо Белэ к Тьеру.
В этом письме, расклеенном в виде афиши на
стенах города, Белэ разоблачал Тьера и доказывал, что его деятельность
всегда приносила вред Франции.
«Вы человек прошлого,— писал Белэ,— вы всегда приносили несчастье
всем правительствам, которым служили. Я знаю вас сорок лет. Мы одно-
временно вышли на арену политической жизни, но вы всегда цеплялись
за прошлое, никогда не понимали духа времени, всегда ненавидели народ
и всегда употребляли против рабочих только одно средство — расстрел.
Вы обязаны подать в отставку, потому что два месяца вашего правления
как главы исполнительной власти доказали, что задачи, которые страна
должна решить, вам не по плечу, что вы мешаете возрождению Франции.
Порабощение труда капиталом — такова сущность вашей политики,
и с того дня, когда вы увидели, что республика труда водворилась в рату-
ше, вы ежедневно, не переставая, кричали Франции: «вот они — преступ-
287 «Протоколы», т. I, стр. 431.
288 Там же, стр. 432.
289 Там же, стр. 433.
27* 419
ники». Вы увенчали ваши заблуждения и ошибки в тот день, когда прину-
дили Собрание отказаться от своего постановления, чтобы сохранить в ру-
ках исполнительной власти назначение мэров больших городов» 290.
«Господин Тьер нисколько не изменился на протяжении всей своей
жизни,— говорилось в другой афише.— Он относится с таким почтением
к семье, что убивает наших женщин и детей. Он защищает собственность,
сжигая и разрушая наши дома и тратя на нечестивое, гнусное дело послед-
ние миллионы Франции. Для нас же суть вопроса заключается в следую-
щем: победа Парижа принесет возрождение национального благосостояния,
она обеспечит хлеб и кров для всех. Франция снова будет в авангарде всех
народов мира, но не для того, чтобы вести войны, а для того, чтобы дви-
гать вперед демократию и цивилизацию. Если же Париж потерпит пораже-
ние, реакционеры возьмут реванш; одни всеми способами будут наживать
неимоверные богатства, другие будут умирать с голода; уделом нации
снова станут нищета, ссылки, каторга и расстрелы. Все останется таким,
как при империи» 291.
* ♦ *
Апрель закончился. Уже 28 дней войска Коммуны выдерживали на-
тиск армии версальской контрреволюции, «самой сильной армии, какую
когда-либо имела Франция», как отзывался о ней Тьер.
Политическая и социально-экономическая деятельность Коммуны в
апреле позволяла уже подвести определенные итоги. Вот к каким выво-
дам пришел член Коммуны Жан-Батист Клеман в статье, опубликованной
24 апреля: «Для нас важно философское и политическое значение декре-
тов Коммуны. Предположим, что народ будет побежден, что реакционе-
ры — бонапартисты, орлеанисты — зальют Париж морем крови и усеют
его трупами. Что тогда останется от Коммуны? Декреты на стенах домов?
Разорванные афиши? Да? Нет! Вы ошибаетесь! Если даже декреты Ком-
муны не будут осуществлены, если даже вы разорвете афиши и замажете
стены домов известкой, чтобы скрыть все следы от этих афиш, вы не смо-
жете выскоблить из нашего сознания провозглашенные ими принципы.
Вы не сможете помешать тому, чтобы народ не забыл, что декреты Ком-
муны выражали его чаяния и что в них был залог спасения для рабочих,
что они были предвестниками будущего человечества. Эти декреты сделали
невозможным возврат к деспотизму. Они — памятник, который нельзя уни-
чтожить, их невозможно будет похоронить даже вместе с последним ребен-
ком, последней женщиной или последним мужчиной. Но если когда-ни-
будь народ восторжествует, декреты Коммуны снова воскреснут» 292.
Слова Ж.-Б. Клемана выдержали проверку истории. Героическая борь-
ба парижских коммунаров завершила длительную борьбу французского
народа за утверждение республиканского строя во Франции. 28 марта,
в день провозглашения Парижской Коммуны, республика покоилась еще
на очень зыбкой почве. В конце апреля средняя и мелкая буржуазия всей
Франции в своих обращениях к Тьеру с требованием прекратить граждан-
скую войну настойчиво подчеркивала, что вопрос о республике не может
быть больше предметом обсуждений, так как Франция хочет только рес-
публики. Благодаря деятельности Коммуны идея республики так глубоко
захватила Францию, что все последующие попытки монархических загово-
ров закончились крахом. Третья республика была обязана своим суще-
ствованием Парижской Коммуне.
290 Архив К. Маркса и Ф. Энгельса, т. Ill (VIII), стр. 221, 223. д
291 Афиша. Гос. публ. б-ка им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. III. х. Рк, тт-
292 «Le Cri du Peuple», 24 avril 1871.
420
Еще важнее был практический опыт, оставленный апрельским периодом
деятельности Коммуны рабочему классу и социалистическому движению.
Деятельность Коммуны нанесла тяжелое поражение прудонизму, разбила
вдребезги все его догмы. Основная из них, согласно которой социальная
революция XIX века произойдет мирным путем, была опровергнута жизнью
еще в первые дни апреля. Коммуна, начав революционное преобразование
Франции провозглашением самой широкой демократии, вынуждена была
логикой развернувшихся событий встать на путь применения насильствен-
ных мер, революционной диктатуры против классового врага.
Этот опыт практической деятельности Коммуны в апреле поставил пе-
ред рабочим классом и другую задачу, сформулированную Лондонской
конференцией Первого Интернационала (в сентябре 1871 г.) следующим
образам: «...Против объединенной власти имущих классов рабочий класс
может действовать как класс, только организовавшись в особую полити-
ческую партию...; эта организация рабочего класса в политическую пар-
тию необходима для того, чтобы обеспечить победу социальной революции
и достижение ее конечной цели,— уничтожение классов» 293.
Таковы некоторые неоспоримые выводы, которые можно сделать из
деятельности Коммуны в первый период ее существования.
293 К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с. Резолюции Лондонской конференции. Соч., т. 17,
стр. 427.
Глава одиннадцатая
ПАРИЖСКАЯ КОММУНА
В ПЕРИОД С 1 ПО 21 МАЯ 1871 г.
*
1. СОЗДАНИЕ КОМИТЕТА ОБЩЕСТВЕННОГО СПАСЕНИЯ
» арижская Коммуна 1 мая 1871 г. вступила в новый период
своего существования. На заседании Коммуны, происходившем
вечером этого дня, был принят декрет об организации Комитета
общественного спасения, наделенного широкими полномочиями,
и были выбраны члены этого комитета, который заменил собой
Исполнительную комиссию.
Решение о реорганизации высшего органа Коммуны было вызвано
стремлением укрепить его власть и предоставить ему необходимые усло-
вия для проведения в жизнь принятых декретов, для обеспечения долж-
ного порядка и единства действий во внутреннем управлении, для усиле-
ния борьбы с версальской контрреволюцией, ее сторонниками и агентами
в Париже. Исполнительная комиссия оказалась не в состоянии справиться
с возложенными на нее ответственными обязанностями, и коммунары ста-
ли искать более совершенную форму организации центральной власти.
Предложение о создании Комитета общественного
Заседание^дКоммуны спасения, выдвигавшееся некоторыми органами
революционной прессы еще в начале апреля, после
неудачного похода отрядов национальной гвардии на Версаль 1, стало пред-
метом обсуждения в Ком1гуне, начиная с 28 апреля. Есть основание пола-
гать, что решающую роль в этом деле сыграла инициатива, проявленная
низовой пролетарской организацией — комитетом бдительности XIX окру-
га (Бельвиль), который за несколько дней до того, 24 апреля, обратился
к Коммуне — через редакцию газеты «La Sociale» — с предложением о со-
здании «Комитета общественного спасения, облеченного всеми полномо-
чиями, чтобы обеспечить победу и необходимую власть для проведения
в жизнь декретов Коммуны». Предложение это мотивировалось тем, что
«положение Парижа становится все более и более тяжелым, что необхо-
димо проявить тем больше энергии, чем неизбежнее становится опас-
ность» 2. Под этим документом стояли подписи шести членов, большинство
которых было рабочими, членами секций Интернационала.
Если учесть тот факт, что Мио являлся в Коммуне одним из депутатов
от XIX округа, то весьма вероятно, что свое предложение о создании Ко-
митета общественного спасения он внес по настоянию окружного коми-
тета бдительности, выражавшего мнение передовой части пролетарского
населения этого района 3.
1 Близкая к бланкистам газета «Le Рёге Duchene» требовала создания Комите-
та общественного спасения еще 6 апреля («Le Рёге Duchene», 17 germinal an 79, р. 4).
2 «La Sociale», 26 avril 1871.
•А. И. Молок. Рабочие Парижа в дни Коммуны. «Вопросы истории», 1951, №3.
422
ЗАСЕДАНИЕ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ В РАТУШЕ
Гравюра по рисунку Деруа
Предложение Мио обсуждалось на трех заседаниях (28 апреля, 30 апре-
ля и 1 мая) и вызвало острые прения 4. На заседании 1 мая вопрос был
решен положительно. При этом обнаружились серьезные разногласия в
связи с названием нового органа власти, а также его правами и задачами.
Сначала на голосование был поставлен вопрос, как он будет именовать-
ся — Комитет общественного спасения или Исполнительный комитет. За
первое название голосовало 34 члена Коммуны, за второе — 28. Из прото-
кола заседания видно, что решение назвать новый орган власти Комите-
том общественного спасения было принято голосами неоякобинцев, боль-
шинства бланкистов и одного необабувиста (Пийо), а за название Испол-
нительный комитет высказались прудонисты, левые прудонисты, некоторые
бланкисты (Вайян, Тридон) и люди, близкие к марксизму (Франкель, Сер-
райе). Сохранились письменные заявления, в которых члены Коммуны мо-
тивировали свою точку зрения. Они весьма характерны. Те, кто голосовал
за создание' Комитета общественного спасения, выражали надежду на то,
что этот комитет заставит «трепетать подлецов и предателей» и проявит
такую же революционную энергию, какую проявил Комитет обществен-
ного спасения 1793—1794 гг. Увлечение традициями Великой француз-
ской революции, доходившее у некоторых коммунаров до слепого подража-
ния ей, отчетливо сказалось в заявлении Феликса Пиа, одного из вожаков
неоякобинцев 1871 г.: «Ввиду того, что слова „общественное спасение" от-
носятся к той же самой эпохе, что и слова „французская республика" и
„Парижская Коммуна", я голосую за» 5. «Я голосую за Комитет обществен-
ного спасения,— заявил другой неоякобинец Уде,— ибо наше положение
еще более ужасно, чем то, в каком находились в 93 году наши предки,
и потому, что те, которые нападают на Комитет общественного спасения,
не отдают себе ясного отчета, каково положение» 6.
Прудонисты и левые прудонисты решительно выступали против учреж-
дения Комитета общественного спасения. В заявлении, подписанном
17 членами (Авриалем, Андриё, Арну, Белэ, Валлесом, Верморелем, Э. Же-
рарденом, Журдом, Курбе, В. Клеманом, Клемансом, Ланжевеном, Леф-
рансэ, Б. Малоном, Остеном, Серрайе, Тейсом), утверждалось, что органи-
зация такого комитета приведет к созданию «диктаторской власти» и что
это будет противоречить «политическим устремлениям массы избирате-
лей», явится «настоящей узурпацией народного суверенитета» и «нисколь-
ко не усилит Коммуну». Все эти аргументы, несостоятельность которых
очевидна, показывают, что формально-демократические предрассудки, мел-
кобуржуазные по своей сущности, владели многими членами Коммуны.
За проект в целом голосовало 45 человек, против — 23. Таким образом,
декрет был принят внушительным большинством голосов. Это большинство
составилось из неоякобинцев, бланкистов, необабувистов и людей, близ-
ких к этим группировкам. Интересно отметить, что близкий к марксизму
Лео Франкель голосовал за проект в целом, в то время как другой близ-
кий к марксизму член Коммуны, Серрайе, голосовал против. Впрочем,
Франкель сопроводил свое голосование оговорками: «Хотя я не вижу поль-
зы в этом комитете, но, не желая давать повод к инсинуациям против моих
революционных, социалистических убеждений и сохраняя за собой цраво
решительного выступления против этого комитета, я голосую за» 7.
Особую позицию занял в этом вопросе Вайян. Он голосовал против
названия Комитет общественного спасения и против статьи 3-й проекта,
4 См. об этом гл. X настоящего издания.
5 «Протоколы заседаний Парижской Коммуны 1871 г.» (далее — «Протоколы»),
т. II. М., 1960, стр. 19.
6 Там же, стр. 20.
7 Там же, стр. 21.
424
йо подал голос за декрет в целом. Этот член Коммуны, принадлежавший
к группе бланкистов, но уже знакомый с теорией марксизма, порицал тех
своих товарищей, которые стремились подражать якобинской диктатуре
1793—1794 гг. Метко критикуя серьезные недостатки в работе Коммуны,
Вайян правильнее других ее членов подходил к вопросу о том, как должна
быть организована ее работа и чем должен являться ее руководящий орган
(независимо от его 'названия). «Если бы Собрание хотело,— говорил он,—
иметь подлинный исполнительный комитет, который действительно взял
бы на себя руководство положением и смог бы предотвращать всякие по-
литические случайности, ему следовало бы начать со своей собственной
перестройки, перестать быть маленьким болтливым парламентом, уничто-
жающим на другой день по прихоти своей фантазии то, что он создал сего-
дня, препятствующим осуществлению решений своей Исполнительной ко-
миссии». «Коммуна,— доказывал Вайян,— должна была бы стать лишь
объединением комиссий, собирающимся для обсуждения решений и докла-
дов, представляемых каждой Комиссией, заслушивающим политический
отчет своего Исполнительного комитета и выносящим суждение о том, вы-
полняет ли Комитет свой долг, придает ли он полезный импульс руковод-
ству и обладает ли энергией и способностью, необходимыми для блата
Коммуны». В заключение Вайян подчеркнул, что «надо организовать
Коммуну и ее деятельность, заниматься делом, упрочением революции,
а не агитацией и подражанием» 8.
Прудонисты выступали против проекта в целом. «Я хотел бы,— гово-
рил Курбе,— чтобы все названия и слова, относящиеся к революции 89 и
93 годов, применялись только к этой эпохе... Названия Общественное спа-
сение, монтаньяры, жирондисты, якобинцы .и т. д. и т. п. не могут быть при-
менимы в нынешнем социалистическом, республиканском движении». Пра-
вильно критикуя неоякобинцев за их слепое подражание прошлому, Курбе
делал, однако, ошибочный вывод, что Коммуна не должна применять ме-
тоды революционного террора (т. е. насильственного подавления сопро-
тивления врагов революции) и что террор не свойствен ее времени9.
Примерно так же мотивировал свое голосование Шарль Лонге. К прудони-
стам присоединился в этом вопросе бланкист Тридон, заявивший, что он
не любит «ненужного, смешного старья», которое не усилит позиции Ком-
муны, а, наоборот, ослабит ее.
Когда дело дошло до избрания Комитета общественного спасения,
25 членов Коммуны покинули собрание, оставив три письменных заявле-
ния, в которых мотивировали свой отказ от участия в выборах. Среди этих
25 были все те 17 человек, которые голосовали против создания Комитета
общественного спасения. Почти все они были либо прудонистами, либо
левыми прудонистами; только один (Тридон) принадлежал к бланкистам,
а один (Серрайе) был близок к марксизму. Свое решение большинство
этих членов Коммуны (17) объясняло тем, что создание Комитета обще-
ственного спасения означало бы «забвение принципов серьезного обще-
ственного преобразования, из которых родилась коммунальная революция
18 марта», и представляло бы «возврат к прошлому», «плагиат». Семь дру-
гих членов писали, что считают этот Комитет учреждением «столь же бес-
полезным, сколь роковым» 10 11. Один член (Ланжевен) заявлял, что Коми-
тет общественного спасения имеет «диктаторский характер, несовмести-
мый с демократическими по своей сути принципами Коммуны» н.
8 Там же, стр. 22.
9 Там же, стр. 23—24.
10 Там же, стр. 23.
11 «Протоколы», т. II, стр. 27.
425
Все эти аргументы были явно несостоятельными. Следует отметить то
обстоятельство, что 18 из 25 членов этой группы входили в состав Интерна-
иионала (остальные И членов Интернационала, присутствовавших па за-
седании, голосовали за создание Комитета общественного спасения).
Своеобразную позицию занял Растуль. Он резко критиковал декрет о
создании Комитета общественного спасения, заявлял, что принятие этого
декрета не изменит существующего положения, выражал сожаление, что
Коммуна отвергла его предложение «избрать Исполнительный комитет из
трех членов, своего рода триумвират, составленный не из членов Комму-
ны и облеченный неограниченными полномочиями в отношении всех ко-
миссий...» Из этих трех уполномоченных, действующих под контролем
Коммуны и могущих всегда быть смененными ею, один должен был, по
мысли Растуля, возглавить военное министерство, другой — руководить
вооруженными силами и военными операциями, третий — «организовать
финансовую и административную часть учреждений» 12.
То, что Коммуна не поддержала проект Растуля, передававший высшую
власть в руки «триумвирата», составленного из людей, не входивших в ее
состав, конечно, не удивительно.
В голосовании по вопросу о составе Комитета общественного спасении
участвовало 37 человек. Членами нового органа власти были избраны
Антуан Арно (33 голосами), Ранвье (27 голосами), Лео Мелье (27 голо-
сами), Феликс Пиа (24 голосами), Шарль Жерарден (21 голосом). Пер-
вые двое были социалистами, близко стоявшими к бланкистской группе,
третий и четвертый — неоякобинцами, пятый примыкал к бланкистам.
Таким образом, Комитет общественного спасения, избранный на заседа-
нии Коммуны 1 мая, представлял собой блок пролетарских революционе-
ров и мелкобуржуазных демократов. Один из членов Комитета — Антуан
Арно — входил в состав Интернационала и являлся членом Федерального
совета его парижских секций. Он получил наибольшее число голосов.
Горячие споры вызвал вопрос о том, следует ли опубликовать в «Jour-
nal officiel» Коммуны полный отчет об этом ее заседании. В конце концов
было решено ограничиться сообщением о создании Комитета обществен-
ного спасения и о его личном составе. Сторонники декрета подвергли рез-
ким нападкам его противников. «То, что произошло,— подчеркнул неояко-
бинец Бержере,— весьма серьезно; в нашем Собрании образовались левая
и правая группировки». Близкий к бланкистам Шарль Жерарден выска-
зался против репрессий по отношению к тем, кто воздержался от участия
в голосовании. «Яс прискорбием вижу, что в Собрании образуются два
лагеря»,— говорил прудонист Бабик 13.
Остается добавить, что три члена Коммуны — В. Клеман, Белэ и Журд,
принадлежавшие к «меньшинству»,— заявили о том, что подают в от-
ставку. Их заявления были тут же зачитаны, но никакого решения
по этому вопросу не было принято.
О принятых Коммуной 1 мая решениях население
________________ Парижа узнало на следующий день из «Journal
общественности Парижа officiel», в котором они были опубликованы. Текст
декрета о создании Комитета общественного спа-
сения гласил:
«Коммуна постановляет.
Ст. 1. Немедленно будет организован Комитет общественного спасения.
Ст. 2. Он будет состоять из пяти членов, избранных Коммуной поимен-
ным голосованием.
Отклики
революционной
на создание Комитета
общественного
спасения
12 Там же, стр. 28.
13 Там же, стр. 30—31.
426
Ст. 3. Самые широкие полномочия над всеми делегациями и комиссия-
ми предоставляются этому Комитету, который будет ответственным толь-
ко перед Коммуной» 14.
В том же номере «Journal officiel» был опубликован список членов Ко-
митета общественного спасения, избранных 1 мая 15 16 17.
Революционная общественность Парижа отнеслась к этим решениям
Коммуны весьма положительно, хотя и не без оговорок. Как указывал агент
информационной службы в отчете от 2 мая, жители «народных кварталов»
одобряют решение Коммуны, но «при том непременном условии, что слова
Комитет общественного спасения не будут только новой этикеткой, заме-
няющей ту, на которой значилось «Исполнительная комиссия-» |6. Трудя-
щееся население Парижа выражало надежду, что отныне «будет проявле-
на величайшая энергия в ведении военных операций», что «ни один граж-
данин не сможет уклониться от участия в национальной обороне»,
что «все. боевые орудия, которые валяются вдали от места борьбы, бу-
дут немедленно направлены на врага» и использованы в решающей
битве l7t.
Массовое народное собрание, состоявшееся 1 мая в Коммунальном
клубе, который заседал в здании церкви Никола-де-Шан (на улице Сен-
Мартен, в III округе Парижа), приняло решение поздравить Коммуну
с принятием столь важной и полезной меры, как учреждение Комитета
общественного спасения, и выразить надежду, что она «будет продолжать
идти по этому революционному пути, который один лишь может спасти
республику». Резолюция эта была принята под возгласы: «Да здравствует
Коммуна!». На том же собрании было решено обратиться к Коммуне с
просьбой опубликовать в «Journal officiel» результаты поименного голосо-
вания, состоявшегося на ее заседании 30 апреля по вопросу об организа-
ции Комитета общественного спасения 18.
Эта резолюция была оглашена на заседании Коммуны 3 мая одним из
ее членов, социалистом Везинье, который участвовал в собрании, проис-
ходившем в Коммунальном клубе. Если учесть, что на этом собрании,
где присутствовало около 5 тыс. человек, резолюция была принята едино-
гласно (а клуб в церкви Никола-де-Шан являлся одним из крупнейших
народных клубов 1871 г.), то следует сказать, что одобрительное отноше-
ние революционной общественности Парижа к этому декрету Коммуны
не вызывает никаких сомнений.
Предложение Коммунального клуба предать гласности результаты
поименного голосования по вопросу о создании Комитета общественного
спасения было принято Коммуной на заседании 2 мая, хотя некоторые
из присутствовавших возражали против этого, утверждая, что это может
причинить большой вред Коммуне. 4 мая результаты поименного голосо-
вания были опубликованы 19.
Иначе отнеслись члены Коммуны к предложению того же клуба о про-
ведении дополнительных выборов для замещения вакантных мест. Когда
председательствовавший на заседании Коммуны 3 мая Растуль задал во-
прос, «может ли Собрание немедленно приступить к обсуждению этого со-
общения», раздались голоса: «Нет!». Тогда Везинье заявил: «Я не предла-
гаю немедленного обсуждения; я только прошу упомянуть в протоколе об
этом сообщении, которое будет поставлено на очередь и рассмотрено
14 Там же, стр. 31—32.
15 «Journal officiel», 2 mai 1871.
16 С. A. D a u b a n. Le fond de la societe sous la Commune. Paris, 1873, p. 204.
17 Ibid., p. 199.
18 «Bulletin communal. Organe des clubs», 6 mai 1871.
19 «Journal officiel», 4 mai 187'1.
427
позже. Я не хочу нарушать ваш порядок дня» 20. Этим дело и ограни-
чилось.
Органы революционной прессы Парижа в большинстве своем сочув-
ственно встретили декрет, принятый Коммуной 1 мая. Близкая к бланки-
стам газета «Рёге Duchene» указывала в номере от 3 мая, что она предла-
гала создать такой комитет еще за шесть недель до того; но одновременно
газета предостерегала членов Коммуны от слепого подражания Комитету
общественного спасения 1793 г. и добавляла, что люди, избранные 1 мая
и состав этого комитета, не смогут «выдержать бремя такой ответствен-
ности». Газета упрекала членов Коммуны за то, что они не определили
круга обязанностей нового органа власти. Редакция подчеркивала, что
теперь «все должно пойти по-другому», что пора принять меры для улуч-
шения «положения патриотов, которые защищают город». «Граждане чле-
ны Коммуны,— писала далее газета,— жители Парижа делятся на два
класса: на тех, которые сражаются, и тех, которые не сражаются, на тех,
кто защищает город, и тех, кто плюет на него, на тех, кто с вами, и тех,
кто против вас...» Пусть Коммуна примет постановление о «конфискации
имущества тех богачей, которые покинули город в момент опасности как
во время войны с Пруссией, так и во время войны с Версалем», и пусть
это имущество будет распределено между теми, кто сражается и умирает
за Париж, «но только между ними». Так же, добавляла газета, следует
поступить и в отношении заложенных в ломбарде вещей, и в отношении
квартирной платы. «Лишь те, кто трудится, те, кто находится в бою, имеют
право на благополучие». Конечно, коммунары и без того сражаются хоро-
шо «ради принципа», но будет неплохо, если они узнают, что после победы
их ждет «счастливая жизнь в труде», а не то жалкое существование, кото-
рое до сих пор влачили пролетарии. Что касается тех, кто уклоняется от
участия в борьбе за Париж, то пусть они знают, что они не будут в нем
ни гражданами, ни избирателями, ни собственниками 21.
Приведенная статья показывает, что редакция «Рёге Duchene» связы-
вала с созданием Комитета общественного спасения крупные социально-
экономические преобразования в интересах трудящихся масс. Та же статья
свидетельствует о том, что этот орган революционной прессы, издававший-
ся тиражом в 70 тыс. экземпляров, верно оценивал классовое расслоение
населения Парижа и хорошо понимал, какие социальные слои являлись
главной опорой правительства Коммуны.
Характерна позиция, которую заняла в этом вопросе газета «La Revo-
lution politique et sociale», являвшаяся единственным печатным органом
Интернационала в Париже в период Коммуны (издавалась объединенной
секцией железнодорожных станций Иври и Берси). Газета выходила толь-
ко раз в неделю и потому откликнулась на декрет Коммуны от 1 мая лишь
в номере от 8 мая статьей одного из секретарей Федерального совета па-
рижских секций, Анри Гулле, под заглавием «Комитет общественного
спасения». В отличие от многих других членов Интернационала, которые
под влиянием прудонистских воззрений выступали и в Коммуне, и вне
ее против создания такого органа, наделенного сильной властью, Гулле
приветствовал организацию Комитета общественного спасения и напоми-
нал о том, с какой энергией и с каким успехом действовал одноименный
орган, созданный в 1793 г. Конвентом. «Парижская Коммуна,— писал да-
лее Гулле,— прибегла к этой мере, продиктованной обстоятельствами».
Называя имена членов Комитета общественного спасения, избранных в его
состав 1 мая, автор статьи заявлял: «Все они известны рабочим и, несом-
20 «Протоколы», т. II, стр. 71.
21 «Le Рёге Duchene», 14 Погёа! ап 79 (3 mai 1871), р. 2—4.
428
ненно, внушают самое полное доверие нашему классу... Поскольку эти
граждане возлагают на себя тяжелую ответственность, мы будем их под-
держивать с безграничной преданностью. Это — долг рабочего класса. Про-
шло время заниматься философскими дискуссиями в наших секциях. Надо
спасать Париж» 22.
Орган правого крыла прудонистов, выражавших мнение мелкобуржуаз-
ных и полупролетарских групп населения, газета «La Commune» (в номере
от 3 мая) отказывалась видеть в декрете о создании Комитета обществен-
ного спасения что-либо иное, кроме пародии на 1793 год, и утверждала,
что эта мера Коммуны может лишь повредить ей 23. В другой статье, опуб-
ликованной 7 мая за подписью известного публициста прудонистского на-
правления Жоржа Дюшена, газета зло высмеивала Мио, как инициатора
этого декрета; она называла его предложение выдумкой старика, не пони-
мающего новой обстановки, издевалась и над молодыми членами Комму-
ны, поддержавшими Мио, сравнивая их со школьниками, играющими на
перемене в Брута, Катона, Демосфена 24. Эти насмешки, которыми Дюшен
рассчитывал, видимо, дискредитировать постановление Коммуны, не по-
падали в цель: ведь принятие декрета было делом, продуманным и давно
вынашивавшимся, а отнюдь не только результатом чрезмерного увлече-
ния традициями революции конца XVIII в.
Но буржуазные органы печати видели в нем лишь слепое подражание
прошлому. Так рассуждала, например, газета «Le Rappel», издававшаяся
группой радикалов, попутчиков Коммуны из средних слоев буржуазии и
буржуазной интеллигенции. 3 мая один из членов ее редакции, Огюст Ва-
кери, в статье «Подражание» заявлял, что революционеры должны не ими-
тировать прошлое, а создавать новое, что с именем Комитета обществен-
ного спасения связаны воспоминания о массовых жестокостях, совершен-
ных во время революции конца XVIII в., что создание такого органа даст
новую пищу для клеветнических выпадов версальцев против Коммуны.
«Мы хорошо знаем, что новый Комитет общественного спасения не будет
таким, как прежний,— добавлял Вакери. Но тогда зачем же перени-
мать его название?..» 25 Так заканчивалась эта статья, в которой явно чув-
ствовалось опасение, что Коммуна вступит на путь решительных действий
и суровых мер, которые осуществляла в 1793—1794 гг. якобинская дикта-
тура.
Своеобразную позицию заняла газета «Le Cri du peuple», в которой со-
трудничали как прудонисты, так и бланкисты. В статье, напечатанной
5 мая под заголовком «Комитет общественного спасения», газета не выска-
залась ни за, ни против него. Она ограничивалась указанием на то, что
дискуссия, развернувшаяся по этому вопросу, впервые обнаружила нали-
чие в Коммуне «двух идейных течений», двух партий — «партии унитар-
ной и централистской» (parti unitaire et centralisateur) и «партии федера-
тивной» (parti federatif). Действительно, размежевание членов Коммуны
на две различные группировки — «большинство» и «меньшинство» — про-
явилось с полной отчетливостью именно в связи с обсуждением вопроса об
организации Комитета общественного спасения. Но газета не выражала
никакого беспокойства по поводу отсутствия идейно-политического един-
ства в Коммуне. Обе партии, заявлял автор статьи, уравновешивают друг
друга; «разделенные в теории, по рука об руку для боя, они могут парал-
лельно идти к победе» 26.
22 «La Revolution politique et sociale», 8 mai 1871.
23 «La Commune», 3 mai 1871.
24 «La Commune», 7 mai 1871.
25 «Le Rappel», 3 mai 1871.
26 «Le Cri du Peuple», 5 mai 1871.
429
Это была, разумеется, совершенно ошибочная концепция: борьба тече-
ний подрывала прочность парижского революционного правительства
1871 г. Недооценка коммунарами значения единства как в вопросах теории,
так и в вопросах тактики для достижения победы была закономерным явле-
нием — следствием пестроты политического состава Коммуны, наличия
в ней мелкобуржуазных влияний и отсутствия у нее рабочей партии марк-
систского типа.
2. ОБОСТРЕНИЕ БОРЬБЫ В КОММУНЕ
ПО ВОПРОСУ О ВОЕННОМ РУКОВОДСТВЕ
Усилению борьбы течений в Коммуне способство-
~ вали разногласия ее членов по вопросу военной ор-
ганизации. Разногласия эти обострились к началу
мая в связи с серьезными военными неудачами коммунаров. 30 апреля
военный делегат генерал Клюзере, неумелые действия и пассивная так-
тика которого вызывали все усиливавшееся недовольство как среди чле-
нов Коммуны, так и в широких кругах населения, был смещен и аресто-
ван. На его место был назначен начальник главного штаба военного мини-
стерства полковник инженерных войск Россель, кадровый офицер, имев-
ший репутацию способного и дельного военного специалиста.
Первые шаги нового руководителя Коммуны, энергично взявшегося
за наведение порядка в военном ведомстве, укрепление обороноспособно-
сти Парижа, повышение дисциплины в рядах национальной гвардии и под-
готовку наступления на Версаль, были сочувственно встречены в народных
кварталах столицы. По словам газеты «La Commune», известие об аресте
Клюзере вызвало в пролетарских округах города (на Монмартре, в Ба-
тиньоле) всеобщий «вздох облегчения»; слышались восклицания: «Еще
одним камнем меньше на пути к победе!» 27. 3 мая агент информационной
службы сообщал в своем отчете о настроениях в рабочих кварталах: «Но-
вый делегат, говорят, стоит на верном пути; пусть он с него не сворачи-
вает; этот путь ведет к успеху...» «„Вот малый, который не ударит лицом
в грязь",— говорят про него почти всюду»,— добавлял агент 28.
Центральный комитет национальной гвардии — в лице своей «комиссии
обороны» — приветствовал в письме к Росселю от 1 мая его назначение на
пост военного делегата как гарантию того, что «отныне оборона Парижа
будет вестись с той энергией, которой ей недоставало до сих пор, и что
все средства будут использованы» 29. Но в том же документе выдвигалось
требование о предоставлении «комиссии обороны» «общего контроля над
крепостными работами и артиллерией», а также права подписывать ордера
на выдачу боеприпасов фортам и бастионам. В ответном письме Россель
заявлял, что разделяет точку зрения Центрального комитета на «необхо-
димость привлечь к содействию делу защиты республики революцион-
ную силу федерации национальной гвардии» и обещал доводить до све-
дения ее руководящего Комитета обо всех своих организационных начи-
наниях 30.
27 «La Commune», 3 mai 1871.
28 С. A. Da uban. Op. cit., p. 203—204.
29 Ibid., p. 191.
30 General Bourelly. Le Ministere de la guerre sous la Commune. Paris, [s.a.],
p. 110-111.
430
Трения между
Комитетом
общественного
спасения
и военным делегатом
2 мая военный делегат был вызван на заседание
Коммуны. Росселю был задан ряд вопросов, на ко-
торые он тут же дал ответы. Гамбон спросил, мо-
жет ли военный делегат «объяснить причину остав-
ления форта Исси». Россель ответил, что «форт
Исси был оставлен вследствие проявленной всеми
трусости, причиной которой явилась недостаточная организованность на-
циональной гвардии». Мио и Урбен задали вопрос (имея в виду события
30 апреля): «Почему пробоины в стенах форта не были заделаны? Как
могло случиться, что в 4 часа дня форт еще не был в состоянии оборонять-
ся?» Последовал ответ, что «не было никакой возможности заделать про-
боины под огнем противника». Мио спросил, может ли Россель «рассказать
о своем политическом прошлом». «Я солдат,— отвечал Россель.— Находясь
в Меце, я выполнял свой долг, чтобы помешать капитуляции. Так как мне
это не удалось, я отдал себя в распоряжение тех, кто называл себя прави-
тельством национальной обороны. 19 марта, поняв, что мои обязанности
солдата несовместимы более с долгом гражданина, я отказался признать
власть Версаля и отдал себя в распоряжение единственного законного пра-
вительства» 31. «Правда ли,— продолжал свои распросы Мио,— что вы под-
держивали сношения с господином Тьером, как это утверждает „Le Gau-
lois“?». Речь шла о слухах, распространявшихся этой реакционной газетой,
будто Россель просил Тьера утвердить его в звании полковника (которое
он получил во время войны от Гамбетты), но встретил отказ32. «Статья
лжива от начала до конца»,— отвечал Россель 33.
Среди других вопросов, заданных Росселю на этом заседании, был во-
прос, чем вызвана предпринятая им реорганизация вооруженных сил Ком-
муны путем сведения их в полки. Россель дал на это следующее разъясне-
ние: «Формирование полков вполне совместимо с существованием легио-
нов, но, так как легионы являются лишь политическими и администра-
тивными единицами, необходимо было срочно создать тактические едини-
цы. Поскольку легионы состояли из более или менее значительного числа
батальонов, я, отдавая приказ о формировании полков, имел просто в виду
лишь сгруппировать некоторое число батальонов, набранных в одном ле-
гионе и поставленных под одно командование, для образования в зависим
мости от наличного состава легиона одной или нескольких тактических
единиц, называющихся полками или полубригадами».
В заключение председатель (Паскаль Груссе) обратился к Росселю от
имени Собрания с просьбой ежедневно присылать Коммуне военные доне-
сения. «Ваши искренние объяснения,— добавил он,— полностью удовлет-
ворили Коммуну. Итак, за работу, и будьте уверены в безусловной под-
держке Коммуны, которая в соединении с вашими усилиями обеспечит тор-
жество Революции и приведет нас к цели, к которой все мы стремимся» 34.
В тот же вечер состоялась первая официальная встреча Росселя с Ко-
митетом общественного спасения, организованная одним из его членов,
31 По словам Малова, Россель на этом заседании объяснил свой переход на сто-
рону Коммуны любовью к родине и ненавистью к генералам-капитулянтам. «Из не-
нависти к тем, кто предал мое отечество, из ненависти к старому социальному
строю,— заявил Россель,— я стал под обновляющее знамя рабочих Парижа...»
(В. Malon. La troisieme defaite du proletariat frangais. Neuchatel, 1871, p. 304).
32 Россель опроверг эти слухи письмом в лондонскую газету «Times», которое
было перепечатано 6 мая в парижской газете «Le Vengeur». В этом письме Россель
заявлял, что с момента капитуляции Парижа все его связи с французской армией
порваны, и подчеркивал, что он стал на сторону Коммуны не из-за неудовлетворен-
ного честолюбия, а из-за отвращения к старому общественному строю, который
привел к позорному поражению Франции.
33 «Протоколы», т. II, стр. 46.
34 «Протоколы», т. II, стр. 46.
431
Шарлем Жерарденом, который подружился с новым военным делегатом,
когда тот был еще (с 22 марта до 2 апреля) начальником XVII легиона
национальной гвардии (Ш. Жерарден был избран в Коммуну от XVII
округа). Подробности этой встречи остались неизвестны (протоколы засе-
даний Комитета общественного спасения не дошли до нас). По словам Рос-
селя, она привела к резкому столкновению между ним и Феликсом Пиа,
игравшим в тот момент главную роль в руководящем органе Коммуны 35.
Причиной этого столкновения было, вероятно, стремление Пиа, питавшего
крайнее недоверие к военным специалистам, вмешиваться в руководство
боевыми операциями.
3 мая генерал Валерий Врублевский, командовавший левым флангом,
получил приказ за подписью Антуана Арно и Феликса Пиа немедленно
отправиться на помощь форту Исси. Врублевский не посмел ослушаться
Комитета общественного спасения. Он провел ночь с 3 на 4 мая в Исси,
а во время его отсутствия важный в стратегическом отношении редут
Мулен-Сакэ был внезапно атакован и захвачен версальцами, причем феде-
раты понесли большие потери (после ухода версальцев редут вновь был
занят коммунарами).
Как только весть об этом дошла до Коммуны, Россель, лишь на следую-
щий день узнавший об отданном Врублевскому приказе, был вызван на
заседание, происходившее 4 мая, для дачи объяснений. Обрисовав послед-
ние события на фронте, военный делегат напал на Комитет общественного
спасения, в частности, на Ф. Пиа, заявив, что вмешательство последнего
в военные дела явилось причиной захвата версальцами редута Мулен-Сакэ.
Пиа решительно отрицал, что он отдал Врублевскому приказ отправляться
на форт Исси.
Обсуждение этого инцидента возобновилось на вечернем заседании Ком-
муны 4 мая. Первым выступил Верморель, который заявил, что Комитет
общественного спасения превратился в «комитет помехи». Указав на то,
что «в организации обороны существует полный беспорядок», Верморель
потребовал точного определения полномочий Комитета общественного спа-
сения и предоставления свободы действий военачальникам. Пиа снова ка-
тегорически отрицал факт непосредственных сношений Комитета обще-
ственного спасения с генералами.
Заседание окончилось в обстановке острых споров Зб.
Они приняли еще более бурный характер на следующем заседании и,
которое состоялось 5 мая. Арнольд зачитал текст нескольких документов,
в том числе приказа Врублевскому от 3 мая, составленного на бланке Ко-
митета общественного спасения и подписанного тремя его членами — Лео
Мелье, Антуаном Арно и Феликсом Пиа 37. Оглашение этого документа про-
извело сильное впечатление на присутствующих. «Вчера Пиа,— с негодо-
ванием говорил Арну,— раз пятьдесят категорически утверждал, что ни
Домбровскому, ни Врублевскому не было послано никакого приказа отпра-
виться в Исси. Однако неоспоримо обратное, так как Арнольд представил
подлинный документ, и факт этот не подлежит более обсуждению. Это
серьезное, очень серьезное дело, граждане. Создалось такое положение,
когда член Комитета общественного спасения, влиятельный член, отдал
приказ и до такой степени забыл о нем, что теперь совершенно его отри-
цает; это внушает мне беспокойство, так как Комитет общественного спа-
сения несет огромную ответственность, и если его член, отдавший столь
важный приказ, не помнит о нем на следующий день, то это значит, что он
действовал по меньшей мере со странным легкомыслием^ Такое положение
ЗБ Memoires et correspondence de L. Rossel. Paris, 1908, p. 317—318.
33 «Протоколы», т. II, стр. 121—123.
37 Там же, стр. 130.
432
чревато опасностями для Коммуны, которая отдала себя под охрану пяти
членов Комитета общественного спасения...»
Пиа, вызванный на заседание, совершенно растерялся, когда ему предъ-
явили документ. «Признаюсь к своему смущению,—оправдывался он,—
что совершенно не помню об этом документе и готов нести последствия
своей забывчивости... Подписывая две строчки внизу документа, я не ду-
мал, что ставлю свою подпись под приказом генералу Врублевскому...»
«Нельзя терять память, гражданин Феликс Пиа,— справедливо указы-
вал Ж.-Б. Клеман. — Если человек не в состоянии запоминать, то он дол-
жен иметь книжку, в которую записывает все, что было сделано, и это по-
могает ему вспоминать... Я считаю, что вам следовало бы отказаться от сво-
его поста, гражданин Пиа». Феликс Пиа: «Я уже отказался». Ж.-Б. Кле-
ман: «Так вот, я считаю, что вы должны отказаться снова». Феликс Пиа:
«Я снова заявляю об отставке, и я прошу и умоляю Собрание принять
ее» 38.
Критикуя недостойное поведение Феликса Пиа в этом деле, многие
члены Коммуны критиковали и Комитет общественного спасения в целом.
Особенно резко нападали на него прудонисты. Арну заявлял, что виноват
не один Пиа, но и другие члены Комитета. Почему они молчали, когда
Пиа отрицал существование приказа, отданного Врублевскому? «Не может
быть, чтобы всем четырем или пяти членам одновременно изменила па-
мять. А в таком случае, как это ни один из них не встал, чтобы сказать
Пиа: „Виноват! Я подписал этот приказ!*'». Ферре предложил на следую-
щем заседании потребовать от всех членов Комитета общественного спа-
сения объяснений по этому делу. В конце концов было решено продол-
жить обсуждение действий Комитета общественного спасения на следую-
щем заседании39.
3. РЕОРГАНИЗАЦИЯ ВОЕННОГО АППАРАТА КОММУНЫ
Конфликт между военным делегатом и Комите-
Центпат^иГкомитета том общественного спасения из-за вмешательства
wa^mwaЛкпй ^ярдии последнего в руководстве военными операциями
осложнился столкновением между военным деле-
гатом и Центральным комитетом напиопалыгой гвардии, выступившим
против задуманного Росселем преобразования ее структуры.
В ночь на 2 мая состоялось расширенное заседание Центрального ко-
митета с участием начальников легиона (из 20 полковников явились 15).
Комбац (начальник VI легиона) заявил, что намеченная реформа уни-
чтожает единство, заключающееся в батальонах, как и «легендарную
славу» некоторых из них. Бурсье (начальник I легиона) отметил, что
полк должен будет иметь одно знамя, п выразил сомнение в том, чтобы
какой-либо из батальонов согласился отказаться от своего старого зна-
мени. Спипуа (начальник III легиона) утверждал, что раз командиры
полков не будут избираться, то при их назначении будет иметь место ку-
мовство. Некоторые из присутствующих пошли еще дальше и потребовали
упразднения военной делегации и передачи ее функций Центральному
комитету. Так, Лакор предложил поставить на голосование требование
о смещении Росселя с поста военного делегата и довести об этом до
сведения Коммуны. Арнольд, являвшийся одновременно и членом Цент-
рального комитета, и членом Коммуны, возразил, что последняя не пой-
дет в этом вопросе навстречу Комитету, в котором она видит соперника 40.
38 Там же, стр. 130, 132, 133, 136, 140.
39 Там же, стр. 141—144.
40 General Bourelly. Op. cit., p. 116.
28 Парижская Коммуна, т. I
433
В конце концов было решено отправиться на другой же день в ратушу и
потребовать от Коммуны упразднения военной делегации и замены ее
Центральным комитетом.
В записке, составленной после этого ночного заседания одним из наи-
более влиятельных членов Центрального комитета Эдуардом Моро, ука-
зывалось, что в случае отказа Коммуны удовлетворить эти требования,,
решено было пойти дальше и напомнить ей, что «она является не прави-
тельством, а просто коммунальным управлением и что национальная гвар-
дия... есть единственная законная сила сопротивления Парижа». «Одним
словом,— писал Моро,— люди 18 марта возобновляют революцию, кото-
рую они совершили, и будут действовать революционно». На тот случай,
если бы Коммуна дала согласие на требования Центрального комитета,
Моро разработал проект декрета, который предусматривал следующие
меры: 1) всеобщую мобилизацию населения; 2) вынесение смертного при-
говора всем министрам версальского правительства, всем офицерам и ге-
нералам версальской армии, которые не присоединятся в трехдневный срок
к требованию о прекращении военных действий или не сдадут оружия,
конфискацию их движимого имущества, уничтожение их недвижимого
имущества, продажу с торгов их земельных участков и занесение их имен
на «черные доски»; 3) амнистию всем, кто прекратит вооруженную
борьбу против Парижа; 4) введение смертной казни для предателей,
шпионов, скупщиков, спекулянтов, расхитителей государственных
средств; 5) установление строгих наказаний для лиц, повинных в прове-
дении незаконных арестов, присвоении собственности арестованных,
в клеветнических выпадах против революционного правительства Па-
рижа; 6) использование «для нужд обороны» всех врачей, механиков,'ли-
тейщиков, фабрикантов оружия, инженеров и архитекторов; 7) привлече-
ние в добровольном порядке женщин и детей для изготовления патронов,
военного обмундирования и т. д.; 8) закрытие всех питейных заведений,
«откуда будут выходить граждане в пьяном виде». В последнем, 9-м пунк-
те этого декрета говорилось, что он будет отменен немедленно после пре-
кращения военных действий и роспуска версальской армии; в дальней-
шем предполагалось произвести выборы в Учредительное собрание
«Не знаю,— добавил Моро,— согласится ли с этим постоянно колеблю-
щаяся Коммуна, но решение принято, и моп коллеги настроены реши-
тельно» 41.
Меры, предусмотренные этим проектом, в котором получили отраже-
ние многие требования, выдвигавшиеся в революционных клубах, были
осуществлены Коммуной лишь частично и притом не сразу. Между тем
своевременное проведение этих мер, особенно такой меры, как мобилиза-
ция всего населения для нужд обороны, могло бы существенно улучшить
положение революционного Парижа.
Днем 2 мая делегация Центрального комитета явилась в ратушу,
чтобы представить Коммуне решения, утвержденные на его ночном засе-
дании. Делегаты были приняты тремя членами Комитета общественного
спасения, которым и была вручена записка, содержавшая требования
о ликвидации военной делегации и замене ее Центральным комитетом,
а также проект декрета, составленный Моро. Члены Комитета обществен-
ного спасения попросили представителей Центрального комитета дать им
час времени на обсуждение и решили передать этот вопрос на рассмотре-
ние Коммуны.
М. Vuillaurne. Mes cahiers rouges, t. VIII. Deux drames. Paris, 1912,
p. 132—135 (записка Моро ошибочно датирована здесь 3 мая).
434
Обо всем этом Феликс Пиа доложил на заседании
Решения,
принятые Коммуной
по вопросу
о военном аппарате
Коммуны, которое происходило вечером 2 мая.
Сообщение вызвало большое волнение среди при-
сутствующих. Журд заявил, что в требованиях,
предъявленных Центральным комитетом, не хва-
тает только статьи следующего содержания: «Парижская Коммуна усту-
пает место Центральному комитету». Слова Журда были встречены одоб-
рительными возгласами. Тейс подчеркнул, что Центральный комитет до-
бивается диктаторской власти. Лефрансэ высказался против обсуждения
требований, выдвинутых Центральным комитетом. После обмена мне-
ниями Коммуца постановила передать решение вопроса Комитету обще-
ственного спасения.
Доступные нам источники не дают возможности восстановить с пол-
ной точностью картину переговоров, которые велись 3 и 4 мая в связи
с требованиями, выдвинутыми Центральным комитетом.
Вопрос был разрешен путем компромисса. 4 мая Комитет обществен-
ного спасения принял постановление, что «военная делегация делится на
два отдела: военно-оперативный и административный» (ст. 1), что «ини-
циатива военных операций и руководство ими возлагаются на полков-
ника Росселя» (ст. 2) и что «различные службы военной администрации
поручаются Центральному комитету национальной гвардии, под непосред-
ственным контролем Военной комиссии Коммуны» (ст. 3) 42. Постановле
ние было подписано всеми членами Комитета (включая Феликса Пиа, ко-
торый, несмотря на свое заявление об отставке, остался членом высшего
органа Коммуны).
В циркуляре, адресованном в тот же день «генералам, полковникам и
начальникам служб, подчиненных военной делегации», Россель извещал
их о том, что он намерен «немедленно осуществить на практике тесное
сотрудничество с Центральным комитетом федерации национальной гвар-
дии во всех административных отделах и в большей части организацион-
ных отделов, подчиненных военной делегации». Свое решение Россель мо-
тивировал следующими тремя соображениями: 1) «невозможностью
в нужный срок подобрать административный персонал, необходимый для
работы»; 2) «целесообразностью полного отделения управления от коман-
дования»; 3) «необходимостью самым действенным образом использовать
не только добрую волю, но и высокий революционный авторитет Цент-
рального комитета федерации» 43.
Мнение революционной прессы по этому вопросу (раскололось. Газета
«Le Vengeur» приветствовала решение Комитета общественного спасения
и называла его «хорошей мерой» 44. Другой печатный орган неоякобинцев,
выходивший под редакцией Делеклюза, объявлял отделение администра-
тивной части военного министерства от оперативной делом несвоевремен-
ным и нецелесообразным 45. Редакция «Рёте Duchene» настаивала на том,
чтоб военному делегату была представлена свобода действий, и обвиняла
начальников легионов и членов Центрального комитета в том, что они ни-
чего не смыслят в военном деле и противятся реорганизации националь-
ной гвардии исключительно из-за нежелания расстаться с нашивками на
своих мундирах. Газета явно перегибала палку, выражая безграничное
доверие Росселю и требуя расстрела тех, кто добивается ограничения его
прав 46.
42 «Journal officiel», 6 mai 1871.
43 «Journal officiel», 5 mai 1871.
44 «Le Vengeur», 6 mai 1871.
45 «Le Reveil du Peuple», 6 mai 1871.
46 «Le Pere Duchene», 20 floreal an 79 (9 mai 1871), p. 2—4.
28*
435
Эта статья вызвала протест со стороны Центрального комитета, кото-
рый направил в редакцию газеты «La Commune» письмо (за подписью од-
ного из своих членов — Руссо), требовавшее от редакции газеты «Рёте
Duchene» прекращения травли членов Комитета 47.
4. РАЗНОГЛАСИЯ В КОММУНЕ
ПО ВОПРОСУ ОБ ОТНОШЕНИИ К СОГЛАШАТЕЛЬСКИМ ГРУППАМ
С конца апреля и начала мая в связи с серьезны-
Обсужденис ми военными неудачами коммунаров усилилась
респуб^канскогоЛсоюза активность соглашательских групп мелкой и сред-
ня заседании Коммуны ней буржуазии, стремившихся положить конец
4 мая гражданской войне путем примирения воюющих
сторон на определенных условиях. В основе этих
планов лежало стремление устранить Коммуну, как революционно-про-
летарскую власть, п вместе с тем не допустить реставрации монархии во
Франции. Для достижения этих целей буржуазно-республиканские орга-
низации и газеты того же направления публиковали многочисленные
проекты соглашения между Парижем и Версалем.
4 мая бюро Лиги республиканского союза прав Парижа, крупнейшей
из соглашательских организаций, предложило версальскому прави-
тельству и Парижской Коммуне «во имя гуманности» заключить переми-
рие сроком на 20 дней на условиях, выработанных представителями, вы-
двинутыми Лигой; в течение этого периода должны были быть разрабо-
таны условия прекращения гражданской войны.
Предложение это было опубликовано в газетах48. В тот же день оно
подверглось обсуждению на заседании Коммуны. Феликс Пиа в качестве
члена Комитета общественного спасения зачитал текст обращения Лиги,
врученный ему Бонвале п двумя другими членами ее бюро; он добавил,
что такой же документ вручен версальскому правительству. На вопрос
Паскаля Груссе, что ответил Комитет общественного спасения на это
предложение, Феликс Пиа заявил: «Комитет ничего не ответил. Ему было
только поручено передать этот документ Коммуне». Вновь выступивший
Паскаль Груссе напомнил, что накануне он представил на рассмотрение
Коммуны «проект декрета, предлагающего объявить предателем народ-
ного дела всякого, кто в настоящий момент призывает к этому мнимому
примирению с Версалем». «Меня удивляет,— продолжал Груссе,— что
Комитет общественного спасения, Комитет, который мы избрали для того,
чтобы он заботился об удовлетворении настоятельных потребностей, дик-
туемых обстановкой, зачитывает нам наглый ультиматум так называемой
Республиканской лиги, вместо того, чтобы дать на этот ультиматум един-
ственный заслуженный им ответ — арестовать и покарать его авторов».
Говорить о примирении, подчеркнул Груссе, «это значит совершать пре-
дательство, это значит ослаблять оборону Парижа, это значит побуждать
граждан к проявлению слабости и к дезертирству, это значит на деле го-
ворить о капитуляции и поражении». «Я настаиваю,— заявил в заключе-
ние Груссе,— на том, чтобы Комитету общественного спасения было вы-
несено порицание» 49. Один из членов внес предложение распустить его.
Пиа оправдывался, уверяя, что Комитет общественного спасения не
признает Лиги республиканского союза и советует Коммуне оставить без
ответа ее обращение. Вайян подчеркнул, что следует «решительно бо-
роться против предателей, скрывающихся под маской миротворцев».
47 «La Commune», 11 mai 1871 (письмо датировано 9 мая).
48 «La Commune», 5 mai 1871.
49 «Протоколы», т. II, стр. 98—99.
436
Не только левые прудонисты и бланкисты, но н многие мелкобуржуаз-
ные демократы (неоякобинцы) осуждали предложение Лиги. В ходе
дальнейшего обсуждения некоторые члены Коммуны затронули общий
вопрос о компетенции Комитета общественного спасения и о необходимо-
сти единства власти. Собрание приняло резолюцию, подтверждавшую
статью 3-ю декрета о создании Комитета общественного спасения, кото-
рая предоставляла ему неограниченные полномочия в отношении комис-
сий и делегаций 50.
После принятия этой резолюции председатель зачитал заявление Пиа
об отставке с поста члена Комитета общественного спасения. Это заявле-
ние вызвало резкие нападки на Пиа со стороны ряда членов Коммуны. Со-
циалист Жоаниар, видный член Интернационала, справедливо заметил,
что те, что подают в отставку, проявляют отсутствие мужества и веры.
«Поэтому,— сказал он,— я предлагаю объявить строгий выговор гражда-
нину Пиа, который не останавливается перед тем, чтобы каждую неделю
подавать в отставку, а затем снова возвращается сюда». Пиа утверждал,
что он вынужден выйти из состава Комитета общественного спасения
из-за нападок, которым подвергается его личность, а через него и Комитет
общественного спасения 51.
Тогда выступил Верморель. Он напомнил Собранию о двурушниче-
ском поведении Пиа в отношении закрытия буржуазной газеты «Le Bien
public»: в Исполнительной комиссии, обсуждавшей вопрос о закрытии га-
зеты, Пиа поддерживал это решение, а в своей газете «Le Vengeur» он
протестовал против него. Далее Верморель напомнил, что Пиа клеветни-
чески обвинял его в связях с правительством Второй империи.
Несмотря на то, что на заседании выявилось неблаговидное поведение
Пиа — и как члена Комитета общественного спасения, и как главного
редактора газеты «Le Vengeur» — он все же не был должным образом осу-
жден и вышел сухим из воды. Шален заявил, что это чисто личный вопрос
и предложил прекратить прения 52.
Политическое значение обсуждавшегося вопроса
_____Обсуждение не было ПОнято многими членами Коммуны. Это
капитулянтской статьи J
пИа видно из того, что присутствующие не поддержа-
ли запроса, сделанного Журдом, который указал
на капитулянтскую, по существу, статью Пиа в газете «Le Vengeur» от
2 мая и спросил его, согласуется ли эта статья с политикой Комитета об-
щественного спасения. Еще в начале заседания текст этой статьи был за-
читан Тридоном, а затем вторично Андриё. Тогда Пиа ограничился мало-
убедительным объяснением, что Комитет общественного спасения не яв-
ляется редактором «Le Vengeur» и что эта статья появилась в газете за
два дня до предложения, сделанного Лигой республиканского союза. На
выступление Журда Пиа не дал никакого ответа.
Речь шла о статье, озаглавленной «Господину Тьеру» и напечатанной
в форме открытого письма за подписью Пиа. В этой статье он упрекал
главу версальского правительства за то, что тот ведет войну против Па-
рижа в обстановке немецкой оккупации, вместо того чтобы признать рес-
публику и Коммуну, установить в стране мир, уплатить контрибуцию
Пруссии и добиться ухода ее войск из Франции. «Никто более нас не ис-
полнен доброй воли в самом мирном смысле этого слова,— писал Пиа.—
Париж хочет мира с Версалем, чтобы покончить с Пруссией» 53.
50 Там же, стр. 107.
51 Там же, стр. 107—108.
52 Там же, стр. 109—111.
53 «Le Vengeur», 2 mai 1871.
437
Статья эта являлась по существу призывом к капитуляции Коммуны
перед Версалем, ибо она не предусматривала никаких гарантий сохране-
ния социальных и политических завоеваний революции 18 марта 1871 г.
Не удивительно, что это выступление редактора влиятельной газеты «Le
Vengeur», занимавшего притом такое видное положение в Коммуне, было
весьма одобрительно встречено в буржуазных кругах. 4 мая буржуазный
республиканец правого крыла богатый капиталист А. Чернуски отклик-
нулся в редактируемой им газете «Le Siecle» на примиренческое заявле-
ние Пиа следующими словами: «Мы полагаем, что в настоящий мо-
мент честный гражданин, к какой бы стороне он ни принадлежал, должен
воспринимать каждое мирное слово благосклонно. Именно вследствие
того, что г-н Феликс Пиа является членом Комитета общественного спа-
сения, мы считаем своим долгом поблагодарить его, если он пытается
уменьшить трудности мирной развязки» 54.
Огласив эти слова редактора газеты «Le Siecle», Журд обратился
к членам Комитета общественного спасения с запросом по этому поводу.
Никто ничего не ответил Журду на его запрос. Ни один член руководя-
щего органа Коммуны не нашел нужным высказать свое отношение к ка-
питулянтской позиции Пиа. Он не был привлечен к ответственности ни
как журналист, ни
как член Комитета общественного спасения.
Революционная
общественность
Парижа
против соглашения
с Версалем
Снисходительность, проявленная Коммуной по от-
ношению к Феликсу Пиа, была с ее стороны серь-
езной политической ошибкой. Но эта снисходи-
тельность имела свои причины. Несмотря на то,
что Пиа успел показать свое истинное лицо фра-
зера, интригана и труса, он еще пользовался в это
время известной популярностью в кругах мелкобуржуазной демократии
благодаря своему напыщенному красноречию и умению спекулировать
своим революционным прошлым. К тому же критиковали неблаговидные
действия Пиа преимущественно члены «меньшинства», вследствие чего
многие члены «большинства» считали необходимым поддерживать и за-
щищать этого члена Коммуны.
Революционные круги населения Парижа сурово осуждали капиту-
лянтское выступление Феликса Пиа. Газета «Рёге Duchene» обвиняла его
в том, что он наносит серьезный ущерб Коммуне, склоняется к преступ-
ному компромиссу, заботится о спасении своей шкуры, а не об интересах
революции, которая доверила ему почти диктаторский пост. Цитируя
слова Пиа о том, что «Париж хочет мира с Версалем», газета заявляла,
что она отвергает то «жалкое соглашение», за которое ратует этот член
Коммуны, и утверждала, что он стремится обеспечить себе лазейку на
случай поражения 55. Статья заканчивалась призывом к смелости и реши-
тельности, за что ратовал в свое время Дантон 56.
Отрицательно отнеслись к соглашательским предложениям и прудони-
сты. Гюстав Добэ в газете «La Commune», разбирая проекты перемирия,
составленные двумя органами буржуазной прессы (газетами «Temps» и
«Rappel»), призывал к созыву конгресса делегатов муниципальных сове-
тов для выработки «коммунальной хартии Франции» п подчеркивал, что
Коммуна не может принять предложение о своем переизбрании. «Она на-
ходится на боевом посту, она не имеет права покинуть его до окончания
54 «Le Siecle», 4 mai 1871.
5S «Le Рёге Duchene», 16 floreal an 79 (5 mai 1871), p. 6—7.
56 Десять дней спустя та же газета обратилась к Комитету общественного спа-
сения с требованием вывести Пиа из состава Коммуны, как недостойного заседать в
ней, и предать его суду по обвинению в измене.— «Le Рёге Duchene», 26 floreal an 79
(15 mai 1871), p. 5.
438
борьбы. Удалиться в такой момент, воспользоваться перемирием, чтобы
уйти, исчезнуть, было бы дезертирством. Перемирие не означает мира.
Коммуна должна быть готова к тому, чтобы возобновить борьбу, если пе-
реговоры потерпят неудачу. Ее уход привел бы к дезорганизации обороны.
В то время, как версальское правительство осталось бы вооруженным до
зубов, мы сдались бы безоговорочно! Коммуна не может согласиться на
подобные условия» 57.
«Париж, увы, не может больше говорить с Версалем иначе, чем голо-
сом своих пушек»,— заявлял другой сотрудник той же газеты Анри Маре,
призывая к посылке делегатов Коммуны не в Версаль, а в провинцию для
мобилизации всех республиканских групп на борьбу «против монархиче-
ской и авторитарной реакции» 58.
Публицист Пьер Дени в статье, опубликованной в газете «Le Cri du
Peuple», критикуя позицию Лиги республиканского союза, доказывал, что
население Парижа не может положиться на обещания версальцев, что ему
нужны твердые гарантии, ибо правительство Тьера добивается одного —
обезоружить национальную гвардию столицы и жестоко расправиться с ее
жителями. Вот к чему может привести перемирие, о котором хлопочет
Лига 59.
«Примирение ныне было бы предательством»,— заявлял Центральный
комитет Союза женщин для защиты Парижа и ухода за ранеными
в своем манифесте, датированном 6 мая. Протестуя против выступления
группы соглашателей, утверждавших, что парижанки просят у версаль-
цев мира любой ценой, руководители этой массовой революционной орга-
низации подчеркивали, что работницы Парижа отвергают «перемирие ме-
жду свободой и деспотизмом, между народом и его палачами» и «требуют
не мира, а войны до последней крайности». Пойти на примирение с вер-
сальцами значило бы, доказывали авторы воззвания, отказаться от борьбы
за преобразование существующего общественного строя, за уничтожение
эксплуатации трудящихся. «Париж не отступит, ибо он несет в своих ру-
ках знамя будущего»,— писал Центральный комитет Союза женщин, вы-
ражая глубокое убеждение в том, что «Коммуна является представитель-
ницей международных и революционных принципов народов и песет
в себе зародыши социальной революции». В воззвании подчеркивалось, что
трудящиеся женщины Парижа полны решимости сражаться до конца и
«отдать, как и их братья, свою кровь и жпзпь защите и торжеству
Коммуны». Заканчивался этот замечательный документ призывами:
«Да здравствует всемирная социальная республика! Да здравствует труд!
Да здравствует Коммуна!» 60.
Ярко выраженная социалистическая направленность этого манифеста
объясняется тем, что под ним стояли подписи видных французских со-
циалисток (Натали Лемель п трех других) и одной русской социалистки,
связанной с Марксом и его семьей (Елизаветы Дмитриевой).
7 мая Тьер обратился к населению Парижа с призывом восстать про-
тив Коммуны и облегчить занятие города правительственными войсками.
Революционная общественность Парижа не позволила себя запугать и
дала решительную отповедь Тьеру. В листовке «Ответ одного парижанина
господину Тьеру» разоблачались измышления, содержавшиеся в его об-
ращении, и говорилось, что коммунары полны решимости бороться до
конца. Листовка заканчивалась следующими словами: «Так вот, господа,
57 «La Commune», 4 mai 1871.
58 Ibid., 5 mai 1871.
59 «Le Cri du Peuple», 6 mai 1871.
«Journal officiel», 8 mai 1871.
439
мы вас ждем, готовые к упорному сопротивлению вплоть до самой смерти,
чтобы защищать наши права и свободу страны, а ваше бесчестье исто-
рия осудит. Она скажет: ,.Париж был бесстрашным во имя свободы
и оказался победителем1'. А о вас: „Это были предатели и под-
лецы“ » 61.
Правительство Коммуны ответило на обращение Тьера тем, что
постановило срыть его дом в Париже и конфисковать принадлежащее
ему имущество. Такое постановление было принято 10 мая Комитетом
общественного спасения 62.
Собрание делегатов
от четырех массовых
демократических
организаций
Парижа 7 мая
7 мая в зале Альказар состоялось собрание пред-
ставителей четырех массовых общественных орга-
низаций, созванное для определения их позиции
по отношению к Коммуне и к парижским депута-
там Национального собрания. Присутствовало 400
человек — от организации Защитников респуб-
лики (Defenseurs de la Republique), Республиканского альянса
(Alliance republicaine), Центрального республиканского союза и Де-
легации двадцати округов (Delegation des vingt arrondissements).
Председателем был избран Байе-Дюмениль, бывший руководитель адми-
нистративного аппарата мэрии IX округа; одним из заместителей — быв-
ший член Коммуны от IX округа Уллис Паран (он вышел из ее со-
става 5 апреля). Выступивший на этом собрании член Интернационала
публицист Арман Леви осудил поведение депутатов от Парижа за то, что
они остаются в Версале с теми, кто бомбардирует Париж, и предложил
объявить им последнее предупреждение. Один из присутствующих возра-
зил, что незачем посылать предупреждения изменникам. После некото-
рого обсуждения было решено вынести резкое порицание депутатам и
объявить о присоединении всех четырех организаций к Коммуне 63.
Значение этой резолюции весьма велико: она свидетельствовала о том,
что передовая часть «средних слоев» парижского населения в лице трех
демократических организаций, представлявших собой блок буржуазных
радикалов и мелкобуржуазных демократов, объединялась с революцион-
но-пролетарской по своему составу организацией (Делегацией двадцати
округов) и сплачивалась вокруг правительства Коммуны для борьбы
против версальской контрреволюции.
Решительная позиция, занятая в вопросе о «соглашении» с Версалем
различными группами передовой общественности Парижа, заставила ко-
леблющиеся и неустойчивые элементы изменить свое поведение. 8 мая
Феликс Пиа выступил в своей газете со бтатьей, в которой отвергал про-
екты перемирия, предложенные соглашательскими группами, доказывая,
что оно не приведет к прекращению гражданской войны и будет выгодно
лишь версальцам. Те используют временную приостановку военных дей-
ствий, чтобы увеличить численность своих вооруженных сил за счет имею-
щихся во Франции резервов, тогда как Париж, отрезанный от провин-
ции, не сможет пополнить своп человеческие и материальные ресурсы.
В результате, после истечения срока перемирия борьба возобновится на
условиях, более благоприятных для версальского правительства, чем для
Коммуны. «Победа будет за нами,— заявлял в своей статье Пиа.— Про-
винция уже на стороне Парижа. Будем же сопротивляться! Она выступит
против Версаля — сегодня путем голосования, завтра с оружием. Терпе-
61 Levaltier. Reponse a monsieur Thiers par un parisien. [Paris, 1871]. (ГПБ
им. Салтыкова-Щедрина).
62 «Journal officiel», 11 mai 1871.
63 «Le Rappel», 8 mai 1871.
440
ние! Это — начало конца» 64. Статья заканчивалась предостережением в ад-
рес добросовестных соглашателей, которые не хотят понять, что «переми-
рие — это обман, хуже — ловушка» 65.
Категорический запрет, наложенный Тьером на созыв съезда делега-
тов муниципальных советов провинциальных городов, отрезвляюще по-
действовал на добросовестных соглашателей, убедил многих из них
в тщетности их усилий. Это поняли и мелкобуржуазные демократы, под-
держивавшие Коммуну, но подпадавшие иногда под влияние неустойчи-
вых элементов, склонных к переговорам о «соглашении» с Версалем.
Вместе с тем следует отметить, что, высказываясь за поддержку Ком-
муны против версальской контрреволюции, представители этой политиче-
ской группы склонны были игнорировать пролетарскую сущность револю-
ции 1871 года и ее социалистические тенденции. Показательна в этом от-
ношении статья известного радикально-демократического публициста
Огюста Рожара, сотрудника газеты «Le Vengeur», опубликованная в ней
9 мая. Анализируя заметку, напечатанную в официальной газете версаль-
ского правительства по поводу запрещения съезда делегатов провинци-
альных муниципалитетов, Рожар доказывал, что Тьер обманывает и запу-
гивает общественное мнение страны, называя намеченный съезд «собра-
нием сторонников коммунизма и мятежа». «Разве он,— писал Рожар,—
не знает, что слово коммунизм означает не политическую, а социалисти-
ческую систему, которая во все времена имела большее или меньшее чи-
сло приверженцев от Платона до Кабэ, но которая имеет их сейчас мень-
ше, чем в 1848 г., не имеет ни одного -знаменитого приверженца и не име-
ет никакого отношения к коммунальной идее, восторжествовавшей
18 марта?» 66.
Рожар был, разумеется, неправ, утверждая, что среди коммунаров
1871 г. было меньше сторонников коммунистических идей, чем среди ре-
волюционеров 1848 г. и что целью Коммуны была только коммунальная
автономия. Но сведение задач революции 18 марта к «коммунализму» и
отрицание ее социалистических задач было весьма характерно для редак-
ции этого органа неоякобинцев, которые действительно не замечали про-
летарской сущности революции и ее социалистической направленности.
5. ДАЛЬНЕЙШЕЕ ОБОСТРЕНИЕ БОРЬБЫ
МЕЖДУ «БОЛЬШИНСТВОМ» И «МЕНЬШИНСТВОМ» КОММУНЫ
Споры
из-за компетенции
Комитета
общественного спасения
на заседании Коммуны
6 мая
На заседании Коммуны 6 мая члены «мень-
шинства» подвергли резкой критике действия Ко-
митета общественного спасения. Тейс напомнил о
вмешательстве его членов в военные дела и поста-
вил вопрос, не следует ли ограничить полномо-
чия, предоставленные Коммуной этому органу
власти. Арну заявил, что он не может питать полное доверие к лицам, из
которых состоит комитет. Феликс Пиа оправдывал свое поведение ссыл-
кой на усталость, на то, что «совершенно невозможно прочитывать все
документы, которые приходится подписывать» 67.
С большой речью в защиту Комитета общественного спасения высту-
пил Режер. Он доказывал, что ввиду серьезного положения этот Комитет
64 «Le Vengeur», 8 mai 1871.
65 Ibidem.
66 «Le Vengeur», 9 mai 1871.
67 «Протоколы», т. II, стр. 162—163.
441
должен пользоваться неограниченными правами, и утверждал, что на-
падать на Комитет общественного спасения «значит быть плохим гражда-
нином». «Это значит,— уверял Режер,— ставить под вопрос великое дело,
за которое мы боремся, Республику, которую мы хотели спасти, социаль-
ные реформы, которые мы проводим» 68.
12 членов Коммуны, принадлежавших к ее «большинству» (Паризель,
Дам, Бийорэ, Урбен, Ферре, Везинье, Фортюне Анри, Э. Клеман, Ледруа,
Шампи, Эд, Дюран), внесли предложение прекратить прения по вопросу
о полномочиях Комитета общественного спасения, перейти к очередному
вопросу повестки дня п немедленно избрать пятого члена Комитета (на
место Ф. Пиа, ушедшего в отставку). Жоаннар высказался против этого
предложения, заявив, что, по его мнению, «ни один член Комитета не вы-
полнил своего долга».
В конце концов было принято решение отложить прения по вопросу
о Комитете общественного спасения 69.
Раздоры между «большинством» и «меныпин-
заседаниГкоммуны ством>> Коммуны по вопросу о Комитете общест-
7 мая венного спасения, о его правах и действиях, не-
прерывно усиливавшиеся в течение первой недели
мая, достигли такой остроты, что очередное заседание Коммуны, назна-
ченное на 7 мая, не состоялось из-за неявки большинства членов. Сохра-
нился краткий протокол, составленный членами Коммуны, явившимися
на это заседание. Протокол гласил: «Сегодня, седьмого мая 1871 года, в че-
тыре часа дня нижеподписавшиеся, констатировав, что число присут-
ствующих недостаточно для того, чтобы заседать, отпустили секретарей и
стенографов п перенесли повестку дня на завтра, понедельник, на
2 часа» 70.
Из 26 членов Коммуны, собравшихся к этому моменту в ратуше п
подписавших эту резолюцию, 16 принадлежали к «большинству», а 10—
к «меньшинству». Здесь были многие видные члены «большинства» (Мио,
Паскаль Груссе, Вайян, Биар, Режер) и «меньшинства» (Арну, Авриаль,
Б. Малой, Лефрансэ), тут были и люди, еще не определившие тогда окон-
чательно своей позиции (Лео Франкель).
Собрание членов
«большинства» Коммуны
в мэрии I округа
В тот же день, как сообщают в своей книге «Исто-
рия революции 18 марта» хорошо осведомленные
очевидцы событий буржуазные радикалы Поль
Ланжаллэ и Поль Коррье, члены «большинства»
Коммуны заседали в мэрии I округа, где они имели обыкновение соби-
раться на сепаратные совещания (мэр этого округа, доктор Ж.-Ж. Пийо,
старый революционер, коммунист необабувистского направления, прина-
длежал к «большинству»). На этом фракционном собрании действия Ко-
митета общественного спасения подверглись резкой критике, осуждалось
и самое создание этого органа. Мы не располагаем подробными сведе-
ниями об этом совещании, не знаем даже, сколько человек участвовало
в нем и кто именно выступал с речами. Но можно с уверенностью предпо-
ложить, что пролетарские социалисты (бланкисты, необабувисты и близ-
кие к ним элементы) критиковали мелкобуржуазных демократов (неояко-
бинцев) за серьезные ошибки и промахи, допущенные Комитетом обще-
ственного спасения в его деятельности 71.
es «Протоколы», т. II, стр. 164.
69 Там же, стр. 165—166.
70 Там же, стр. 188.
71 Р. L a n j а 11 е у et Р. С о г г i е z. Histoire de la revolution du 18 mars. Paris,
1871, p. 415-416.
442
Дискуссия 8 мая
по вопросу о гласности
заседаний Коммуны
На следующий день состоялось очередное заседа-
ние Коммуны. На этом заседании произошли
резкие споры между сторонниками «большинства»
и сторонниками «меньшинства». Спор разгорелся
из-за вопроса о том, следует ли опубликовать в «Journal officiel» отчеты
о заседаниях 4, 5 и 6 мая, на которых обсуждались действия Комитета об-
щественного спасения.
Первым поднял этот вопрос Арну. «Публика должна знать о дискус-
сии, которую мы вели,— заявил он. — Я могу остаться здесь лишь при
условии, что наши заседания будут преданы широкой гласности; мы дол-
жны лично отвечать за свои действия, за свои слова; нужно, чтобы наши
избиратели, которые являются нашими судьями и нашими хозяевами,
знали о них». Ледруа и Режер, принадлежавшие к «большинству», реши-
тельно выступили против предложения Арну. «Такая огласка,— сказал
Режер,— была бы не только скандалом, но и серьезно скомпрометировала
бы Коммуну и революцию... Едва создав этот Комитет, мы немедленно
подвергли его критике, порицаниям, обвинениям, которые были направ-
лены и против его создания, и против его состава. Конечно, можно было
нападать на людей — это вопрос совести, который каждый решает по
своему разумению, но от населения Парижа, Франции, Европы эти разно-
гласия между нами должны, насколько это возможно, скрываться; разгла-
шать их значило бы, по-моему, сломить ту силу, которая только и спо-
собна спасти нас» 72.
Характерно выступление Вермореля, одного из наиболее влиятельных
членов «меньшинства». «Если все серьезные дискуссии,— сказал он,— ста-
нут глушить секретными заседаниями, то гласность сделается совер-
шенно призрачной и мы окажемся вынужденными обратиться по этому
поводу к своим избирателям, особенно если — что уже, по-видимому, де-
лается — нас будут изобличать перед ними как подозреваемых в слабо-
сти» 73. Это было прямое предостережение по адресу «большинства».
Обсуждение этого вопроса закончилось принятием решения, что от-
четы о прениях по вопросу о Комитете общественного спасения не бу-
дут публиковаться. Таким образом, «большинство» снова одержало
победу над «меньшинством».
На том же заседании обсуждался проект «органи-
Обсуждение вопроса ноского декрета», внесенный Жюлем Андриё на
об упорядочении работы т? пл п
Коммуны и ее комиссий рассмотрение Коммуны еще 26 апреля. В тот день
никакого решения не было принято. Проект этот
состоял из четырех статей, осуществление которых должно было приве-
сти к упорядочению заседаний Коммуны и распределению обязанностей
между ее членами и делегатами в мэриях округов (муниципалитетах).
«Нельзя одновременно находиться на аванпостах, в Коммуне и в мэ-
риях»,— говорил Андриё, предлагая возложить на членов Коммуны, воз-
главляющих мэрию округа, от которого они избраны, заботу об органи-
зации национальной гвардии и ее снабжении продовольствием, а чисто
муниципальное управление поручить делегатам, подобранным членами
Коммуны для работы в той или иной окружной мэрии. «Муниципальное
управление,— доказывал автор проекта, ссылаясь на свой опыт старого
служащего мэрии,— требует много времени, административных способно-
стей...». Чтобы разгрузить членов Коммуны и дать им возможность ак-
тивно заниматься военными делами, Андриё предлагал ограничить число
-ее заседаний тремя в неделю, а чрезвычайные заседания созывать лишь по
72 «Протоколы», т. II, стр. 192—194.
73 Там же, стр. 195.
443
требованию десяти и более членов. Последняя статья «органического де-
крета» гласила, что на обсуждение Коммуны будут вноситься «лишь те
проекты декретов, которые предварительно будут изучены соответствую-
щей комиссией» 74.
При обсуждении законопроекта, внесенного Андриё, высказывались
различные предложения, направленные на то, чтобы улучшить работу
Коммуны. Паризель, например, предложил избрать комиссию из трех чле-
нов под названием «Комиссия инициативы народных собраний», которой
было бы поручено «принимать, рассматривать, излагать, представлять и
поддерживать перед Коммуной предложения клубов и народных собра-
ний». Подлинно демократическая сущность Коммуны как органа власти,
тесно связанного с народными массами, отчетливо выступает в этом пред-
ложении. То же следует сказать и о другом предложении Паризеля — до-
водить до сведения Коммуны все предложенные проекты независимо от
того, одобрены они соответствующей комиссией или нет 75. Арну предла-
гал заранее печатать в типографии и раздавать представленные проекты
членам Коммуны, чтобы у них было время изучить и продумать их до
заседания. То же предлагал Шален. Амуру, один из секретарей Ком-
муны, сообщил, что он поручил завести особую книгу, куда должны вно-
ситься все предложения. Другой секретарь Коммуны Везинье высказался
за то, чтобы все предложения, внесенные в президиум Коммуны, если
они приняты ею к рассмотрению, печатались в «Journal officiel» и чтобы
в день заседания на столе секретарей лежало 100 экземпляров газеты.
Некоторые члены Коммуны говорили, что следует создать постоянную
комиссию для подготовки доклада о проектах органических декретов, на-
звав ее «законодательной комиссией» пли «законодательным комитетом».
Алликс предложил создать «Комиссию коммунальной организации» и по-
ручить ей в недельный срок разработать проект органического декрета для
Парижа, указывающего путь всем коммунам Франции 76.
После долгих споров было решено продолжить прения по этому во-
просу на следующем заседании 77
В заключение был заслушан проект Вайяна, который он просил поста-
вить на обсуждение на ближайшем заседании. Исходя из верного положе-
ния, что «Коммуна не является парламентом», а представляет собой объе-
динение работающих комиссий, что необходимо обеспечить гласность ее
актов и декретов, а не речей, произносимых на ее заседаниях, что следует
дать Комитету общественного спасения возможность использовать предо-
ставленные ему полномочия под контролем и наблюдением со стороны
Коммуны, Вайян предлагал издать постановление, состоящее из следую-
щих пунктов:
«Декрет, предписывающий гласность заседаний, отменяется.
Отчеты о заседаниях не будут больше появляться в «Officiel». Декреты
и все важные предложения будут приниматься поименным голосованием;
оно может мотивироваться и будет публиковаться.
Коммуна будет заседать три раза в неделю. Каждое заседание будет
начинаться устным сообщением о политическом положении и оглашением
актов Комитета общественного спасения, представленных одним из чле-
нов этого Комитета. Председатель будет зачитывать предложения, про-
екты декретов и т. д., внесенные в президиум и, за исключением срочных
случаев, будет передавать их в соответствующие комиссии.
74 «Протоколы», т. II, стр. 197. На заседании Коммуны 6 мая Бийорэ предложил
ограничить число заседаний Коммуны двумя в неделю.
75 Там же, стр. 198.
76 Там же, стр. 200.
77 Там же, стр. 213.
444
Делегации и комиссии будут обязаны поочередно представлять каждую
неделю отчет о своей работе. Прения о выводах этих отчетов составят по-
вестку дня каждого заседания» 78.
Осуществление хорошо продуманного проекта Вайяна, несомненно,
привело бы к упорядочению работы Коммуны и ее органов. Но проект
этот остался неосуществленным.
Вопрос
о разграничении
функций
между военной
делегацией Коммуны
и ЦК национальной
гвардии
Постановление о разграничении функций между
военной делегацией и Центральным комитетом
вызвало конфликты между этими органами вла-
сти. На заседании Коммуны 8 мая Журд огласил
письмо, полученное им от членов комиссии ассиг-
нований и финансов Центрального комитета. Ко-
миссия извещала его о том, что берет в свои руки
дело, которым раньше занимались военный делегат и члены Военной ко-
миссии Коммуны. «В этой ситуации,— подчеркнул Журд,— я задаю во-
прос, как называется правительство: Центральным комитетом или Комму-
ной?». Эти слова Журда были поддержаны возгласами: «Совершенно
верно!» Член Комитета общественного спасения Шарль Жерарден оправ-
дывал действия Комитета. «Лучшим ответом с Moeii стороны,— сказал
он,— было бы взять документ и зачитать его в свою очередь другим то-
ном: он покажется вам совсем иным. Используя Центральный комитет,
мы повиновались требованиям положения. У Росселя не было никого;
мы не смогли сделать ничего лучшего, как обратиться к представителям
национальной гвардии; только здесь мы могли найти силу, серьезную под-
держку, преданность делу Республики и Коммуны... Службы военного ми-
нистерства находились в руках Военной комиссии, состоящей из четырех
или пяти членов Коммуны и численно недостаточной для того, чтобы про-
делать работу 80 человек...» 79. «Военный делегат,— говорил Авриаль,—
назначил меня руководить артиллерией, следовательно, я должен был под-
чиняться Росселю... Прибыв на место, я нашел какой-то комитет артилле-
рии, которого я не знаю. Мне стоило величайших усилий выставить его,
а теперь он снова возвращается» 80.
С резкой критикой самочинных действий Центрального комитета вы-
ступали не только члены «меньшинства», по и некоторые члены «боль-
шинства». «Я спрашиваю, кто разрешил Центральному комитету завести
себе особые костюмы, особые печати с надписью: «Федерация националь-
ной гвардии», «Центральный комитет», «Главный штаб»? — с возмуще-
нием говорил член Военной комиссии Жоаннар.— «Они носят, как и мы,
перевязь и, подобно нам, розетку в петлице. Правда, бахрома у них сереб-
ряная, но в глазах публики между ними и нами нет никакой разницы. Они
садятся на коней, имея на себе знаки отличия, показываются во главе ба-
тальонов; раздаются возгласы: «Да здравствует Коммуна!». Здесь Жоан-
нар был прерван замечанием одного пз присутствующих: «Тем лучше!».
«Нет, граждане, это не значит — тем лучше! — возразил Жоаннар.— Если
так будет продолжаться, если первый встречный будет иметь право узур-
пировать таким образом нашу власть, то вы и недели не просуще-
ствуете» 81.
С жалобой на действия Центрального комитета выступил и Варлен,
бывший в тот момент уполномоченным по военному интендантству. «С не-
малым удивлением,— сказал он,— прочел я в субботу утром в «Officiel»
78 Там же, стр. 213—214.
79 Там же, стр. 214—216.
89 Там же, стр. 216.
81 Там же, стр. 217—218.
445
постановление Комитета общественного спасения, извещавшее о том, что
Центральному комитету поручено все управление военным министер-
ством. Через несколько часов в интендантство явились четверо уполномо-
ченных от Центрального комитета, чтобы объявить мне, что они распре-
делили между собой мои функции и что мне остается только передать
свои полномочия и удалиться. Я дал им понять, что делегирован в интен-
дантство более законным способом, нежели тот, которым им были даны
их полномочия... Я убеждал уполномоченных Центрального комитета
установить самый серьезный контроль над распределением вещевого до-
вольствия, а что касается непосредственного управления, то не трогать
того, что действовало исправно... Сегодня они вернулись; я заявил, что*
остаюсь на своем посту. Но после сообщения гражданина Журда я не
могу остаться...» В заключение Варлен подчеркнул, что он и его товари-
щи потратили много времени, чтобы наладить работу интендантства, и
что он сильно сомневается в том, справятся ли с этим делом уполномо-
ченные Центрального комитета. Свою речь Варлен закончил предложе-
нием отменить постановление Комитета общественного спасения о Цен-
тральном комитете 82.
Режер отстаивал права Центрального комитета. «Когда я слышу, как
вы нападаете на Центральный комитет,— говорил он,— я нахожу, что вы
нелогичны; вам следует нападать на Федерацию национальной гвардии,
а вы этого не смеете, да и не можете делать. Центральный комитет яв-
ляется ее прямым порождением» 83.
После долгих споров было принято предложение, внесенное Арноль-
дом... Оно признавало, что «участие Центрального комитета национальной
гвардии в управлении военным министерством, установленное Комитетом
общественного спасения, есть необходимая мера, полезная для общего
дела», но вместе с тем отмечало, что «необходимо точно определить обя-
занности Центрального комитета». Исходя из этого, Коммуна постанов-
ляла, что «Военная комиссия по согласованию с военным делегатом опре-
делит взаимоотношения Центрального комитета национальной гвардии и
военного министерства» 84.
В тот же день члены Военной комиссии приняли постановление, что-
«Центральный комитет не имеет права назначать на какую-либо долж-
ность: он предлагает кандидатов Военной комиссии, которая и решает».
В том же постановлении говорилось, что «Военной комиссии будут еже-
дневно представляться отчеты об управлении каждым отделом» 85.
Так Коммуна пыталась отказаться от того, на что она согласилась
за четыре дня до этого. И все же двоевластие в военном ведомстве сохра-
нилось. Характерно, что в том же номере «Journal officiel», в котором
было опубликовано постановление Военной комиссии, ограничивавшее
административные права Центрального комитета, был напечатан при-
каз Комитета общественного спасения о назначении члена Централь-
ного комитета Моро «гражданским комиссаром Коммуны при военном
делегате».
Прочно укрепившись в военном министерстве, Центральный комитет
повел решительную борьбу с задуманной военным делегатом организацией
полков. Вечером 8 мая группа начальников легионов явилась к Росселю
с намерением заставить его отказаться от своего проекта. Военный деле-
гат встретил их крайне недружелюбно. Он признался, что взвод нацио-
82 «Протоколы», т. II, стр. 218—219.
83 Там же, стр. 219—220.
84 Там же, стр. 223—224.
85 «Journal officiel», 9 mai 1871.
446
нальной гвардии, на который они наткнулись во дворе министерства, вы-
зван для того, чтобы расстрелять их. Начальники легионов отвечали, что
они пришли просто поговорить об организации национальной гвардии. По-
сле минутного колебания Россель отослал взвод и согласился выслушать
их. Сцена, которая чуть было не привела к трагической развязке, за-
кончилась соглашением. Начальники легионов обязались собрать на сле-
дующее у "пр о на площади Согласия 12^2 тысяч готовых к походу националь-
ных гвардейцев (25 батальонов по 500 человек в каждом); военный деле-
гат заявил, что он произведет им смотр, а затем двинет их в наступление
на Версаль.
6. СОБЫТИЯ 9—10 МАЯ.
НОВАЯ РЕОРГАНИЗАЦИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА КОММУНЫ
Падение форта Исси.
Отставка Росселя
В ночь на 9 мая форт Исси, превратившийся в
результате десятидневной непрерывной бомбар-
дировки в груду развалин, был эвакуирован фе-
дератами. Утром следующего дня, убедившись, что форт оставлен его за-
щитниками, версальцы заняли его 86.
Население Парижа узнало об этом не из утренних газет, а позже, по-
сле смотра батальонов национальной гвардии на площади Согласия, кото-
рый состоялся около полудня. В нем приняли участие 19 батальонов 87.
Численность их в точности не установлена: начальники легионов утверж-
дали, что их было 10 тысяч88, Россель писал, что их было не то 5, не то
7 тысяч89. Военный делегат прибыл на площадь верхом, быстро объехал
вдоль фронта и, убедившись в том, что перед ним нет 12 тысяч и что со-
стояние собравшихся батальонов далеко не удовлетворительно, повернул
обратно в военное министерство.
Некоторые участники Коммуны высказывали предположение, что этот
смотр был организован Росселем не для наступления на Версаль, а для
похода на ратушу с целью разогнать Коммуну и захватить в свои руки
диктаторскую власть. Гастон Да-Коста, занимавший должность замести-
теля прокурора Коммуны, рассказывает в своей книге о Коммуне, что еще
в конце апреля группа бланкистов при поддержке некоторых военных спе-
циалистов (Росселя, Домбровского, Врублевского), недовольная деятель-
ностью Коммуны, которую они считали недостаточно решительной, со-
ставила заговор с целью заменить Коммуну «триумвиратом», наделенным
диктаторской властью. В состав этого триумвирата предполагалось вклю-
чить Росселя (в качестве военного министра), члена Коммуны Ш. Жерар-
дена (в качестве министра внешних сношений) и члена Коммуны А. Дю-
пона (в качестве министра внутренних дел). Домбровский намечался на
пост главнокомандующего.
По словам того же Да-Коста, вечером 1 мая у Риго состоялось совеща-
ние, в котором приняли участие члены Коммуны А. Дюпон, Ш. Жерарден,
Риго и Эд, а также Да-Коста, Реньяр (генеральный секретарь префектуры
полиции), Россель, Домбровский и Врублевский. Россель изложил план
переворота. Риго предлагал подождать до возвращения в Париж Бланки
(«без старика ничего не получится»,— говорил он), а пока подготовить об-
щественное мнение через газету «Рёге Duchene», заручиться поддержкой
ss Guerre des communeux de Paris, par un officier superieur de 1’armee de Ver-
sailles. Paris, 1872, p. 176.
87 «L’Estafette», 11 mai 1871 (газета приводит номера батальонов, собравшихся
на площади Согласия).
88 Э. Лиссагарэ. История Парижской Коммуны 1871 г. СПб., 1906, стр. 299.
89 Memoires et correspondence de L. Rossel, p. 327, 331—333.
447
различных революционных групп и добиться ограничения роли Централь-
ного комитета национальной гвардии. Соглашаясь на участие в разгоне
Коммуны, Риго выражал, однако, опасение, как бы поход против ратуши
не привел к столкновениям внутри национальной гвардии. Может быть,
именно для того, чтобы избежать этого, он считал, что следует отложить
выступление и не предпринимать его без Бланки, пользовавшегося огром-
ным авторитетом в революционных кругах Парижа 90.
Насколько достоверен рассказ Да-Коста, сказать трудно, хотя он под-
тверждается некоторыми другими участниками Коммуны. То, что многие
бланкисты были недовольны действиями Коммуны, считая их недоста-
точно решительными, и стремились сделать ее политику более оператив-
ной, общеизвестно. Но планы насильственного устранения Коммуны пу-
тем бланкистского вооруженного выступления кажутся нам малоправдо-
подобными. Возможно, что разговоры на эту тему велись, но едва ли они
принимали такой определенный характер. Несмотря на известную склон-
ность революционеров-бланкистов к заговорщической тактике, трудно
допустить, чтобы они не понимали коренного различия между правитель-
ством национальной обороны, против которого они не раз восставали в
период осады Парижа немецкими войсками, и революционным правитель-
ством Коммуны. Трудно поверить, чтобы бланкисты могли рассчитывать
на поддержку задуманного ими переворота батальонами национальной
гвардии, т. е. вооруженными рабочими и ремесленниками Парижа, и до-
верить руководство этим переворотом Росселю — офицеру старой армии,
весьма мало связанному с революционными кругами. «Вопрос этот до сих
пор еще не ясен,— писал в начале XX в. историк-социалист Луи Дюб-
рейль.— И трудно сказать, выяснится лп он вообще когда-нибудь» 91. Не
вполне ясен этот вопрос и теперь.
Известие о паденпи форта Исси было получено Росселем после его
возвращения с площади Согласия в военное министерство. Телеграмма,
отправленная в полдень наблюдательным пунктом Ля-Мюетт, гласила:
«Трехцветное знамя развевается на форте Исси, занятом линейными
войсками. Прибывает масса войск» 92. Россель взял перо и, слегка пере-
фразировав текст этой телеграммы, составил следующее сообщение:
«Трехцветное знамя развевается над фортом Исси, оставленном вчера ве-
чером его гарнизоном. Военный делегат Россель» 93. Не предупредив ни
Коммуну, ни Комитет общественного спасения, которые могли бы доба-
вить несколько слов для поднятия духа населения, он отправил вестового
в типографию с приказом немедленно отпечатать эти 14 слов в количестве
10 тыс. экземпляров (обычный тираж афиш Коммуны составлял 6 тыс.
экземпляров) 94. Помеченная 12 час. 30 мин., эта афиша вскоре появилась
на стенах домов 95. Несколько позже была расклеена другая афиша, поме-
ченная 13 часами и содержавшая приказ Росселя полковнику Брюнелю,
командовавшему федератами в деревне Исси, «занять позицию лицея, свя-
зав ее с фортом Ванв» 96.
90 G. Da Costa. La Commune vecue, t. II. Paris, 1905, p. 191, 194—197.
91 Л. Д ю б p e й л ь. Коммуна 1871 г. Игр., 1920, стр. 204.
92 «Le Mot d’Ordre», 13 mai 1871.
93 Les Murailles politiques franfaises (далее — Murailles), t. II. Paris, 1874, p. 459.
94 «Le Vengeur», 11 mai 1871. По словам члена Центрального комитета нацио-
нальной гвардии Б. Лакора, Россель сам признался потом, что «действовал со
слишком большой поспешностью» («Le Vengeur», 16 mai 1871, Dossier Rossel).
95 Комитет общественного спасения отдал распоряжение приостановить расклей-
ку этих афиш («La Justice», 12 mai 1871), а Центральный комитет приказал сры-
вать уже расклеенные экземпляры (С. A. Daub an. Op. cit., р. 256).
96 General В о и г е 11 у. Op. cit., р. 140—142.
448
Вслед за тем Россель обрисовал создавшееся на фронте положение пе-
ред Делеклюзом, который в качестве члена Военной комиссии с утра нахо-
дился в министерстве 97. После этого военный делегат продиктовал откры-
тое письмо на имя членов Коммуны, в котором заявлял, что слагает с себя
свои служебные обязанности. Письмо это было тотчас же отослано в ра-
тушу, а также в редакции многих парижских газет 98 99.
Это заявление Росселя, всегда с особенным удовольствием цитируе-
мое реакционными историками, представляло собой настоящий обвини-
тельный акт против Коммуны, Центрального комитета национальной гвар-
дии, Центрального артиллерийского комитета и начальников легионов.
Подчеркивая, что он считает себя «неспособным нести далее ответствен-
ность за командование там, где все рассуждают и никто не хочет повино-
ваться», военной делегат заявлял, что Артиллерийский комитет мешает
организации артиллерии, что колебания Центрального комитета затруд-
няют работу административного аппарата, что предубеждения начальни-
ков легионов парализуют дело мобилизации войск. Переходя к последним
событиям на фронте, Россель клеймил гарнизон Исси и его командиров за
эвакуацию форта, утверждая, что она была преждевременной. С исключи-
тельной резкостью обрушивался военный делегат на начальников легио-
нов, обвиняя их в том, что они, подобно Центральному комитету, прово-
дят время в бесконечных совещаниях, вместо того чтобы действовать со
всей необходимой энергией; он признавался, что хотел расстрелять их, но
не решился «взвалить на себя всю ответственность за репрессии, которые
нужны для того, чтобы извлечь из этого хаоса организацию, дисциплину
и победу». Россель заявлял, что мог бы остаться на своем посту лишь
в том случае, если бы Коммуна гарантировала ему широкую гласность
его действий, но она не решилась на это и дважды заставила его давать
отчет о военном положении на секретном заседании. «Мой предшествен-
ник,— писал далее Россель,— напрасно пытался бороться с этим неле-
пым положением». «Для меня,— заканчивал он,— существуют лишь две
линии поведения: или уничтожить препятствия, стоящие на моем пути,
или удалиться. Я не уничтожу этих препятствий, так кат: они заключа-
ются в вас и в вашей слабости, а я не хочу покушаться на народный суве-
ренитет. Я удаляюсь и имею честь просить вас дать мне камеру в Ма-
засе» ".
Отдельные верные замечания, которые имелись в этом документе, не
могут, однако, заслонить того, что в нем чувствовалось явное стремление
Росселя выгородить себя, представить свои действия в самом благоприят-
ном свете и свалить всю вину за создавшееся тяжелое положение, за бес-
порядок в военном ведомстве на правительство Коммуны и другие рево-
люционные органы. Опубликовав свое -заявление в газетах, военный деле-
гат совершил непростительную политическую ошибку, так как раскрыл
этим перед врагами Коммуны ее слабые стороны и обрисовал их к тому
же в самом мрачном виде. Этим своим поступком, представлявшим собой
своеобразную апелляцию к общественному мнению буржуазных кругов
населения, Россель ясно показал, что он был лишь случайным попутчиком
Коммуны, для которого главным была забота о собственных интересах,
о своем личном авторитете.
97 Ch. Proles. Le colonel Rossel. Paris, 1898, p. 90.
98 Оно было опубликовано в большинстве газет, но «Journal officiel» Коммуны
воздержался от его опубликования.
99 Memoires et correspondence de L. Rossel, p. 331—333.
29 Парижская Коммуна, т. I
449
Заседание
Коммуны 9 мая.
Выборы нового
Комитета
общественного спасения
В тот же день, в начале пятого, открылось заседа-
ние Коммуны. Оно началось с обсуждения прото-
кола заседания 8 мая. Это обсуждение было пре-
рвано появлением Делеклюза, который сообщил
своим коллегам о падении форта Исси и отставке
военного делегата. С глубоким волнением слушали
члены Коммуны взволнованную речь старого революционера, его страстные
призывы к единству, энергии, борьбе до конца. «Я надеялся, граждане,—
говорил Делеклюз,— что Париж спасет Францию, а Франция — Европу.
И что же?.. Центральный комитет собирается разогнать Коммуну: это
значит нанести Революции удар в сердце... Оставьте сегодня всякую
злобу... Надо немедленно принять решительные меры... Франция протя-
гивает нам руки, у нас есть продовольствие, напряжем силы еще неделю
и прогоним версальских бандитов. Франция находится в движении, она
несет нам моральную поддержку, которая претворится в активную по-
мощь». Указав на то, что Центральный комитет своими действиями дезор-
ганизует все учреждения, Делеклюз добавил, что если этот комитет «хочет
содействовать работе, которая должна быть теперь проделана, чтобы объе-
динить разрозненные части обороны Парижа», то следует принять это со-
действие. Оратор резко критиковал Комитет общественного спасения,
требовал сменить его членов и утверждал, что этот Комитет «не делает
даже того, что могла бы делать обычная Исполнительная комиссия» ,0°.
«Растроганное, покоренное этим суровым человеком, живым воплоще-
нием долга, Собрание аплодировало речи Делеклюза» 100 101. После этого вы-
ступил Арну. Он заметил, что дело не только в форте Исси. «Есть о.чень
серьезный вопрос, который должен всецело занимать нас,— это вопрос по-
литический, вопрос руководства». Решено было продолжать заседание
в секретном порядке.
Протокол секретной части этого заседания до нас не дошел. О том, что
происходило на нем, дают некоторое представление книга члена Коммуны
левого прудониста Малона 102 и книга буржуазно-радикальных публици-
стов Ланжаллэ и Коррье 103. Некоторые сведения об этом заседании сооб-
щает в своей книге революционный публицист Лиссагарэ 104.
На заседании разгорелись жаркие споры. Действия Комитета обще-
ственного спасения подверглись резкой критике. Один из членов Комитета
заявил, что последний повинен лишь в недостаточной решительности по
отношению к членам оппозиционной фракции, и предложил арестовать
сторонников «меньшинства». Члены Военной комиссии Арнольд и Вар-
лен, принадлежавшие к «меньшинству», внесли следующее письменное
предложение: «Так как Комитет общественного спасения поставил под
угрозу общественное спасение, вместо того, чтобы обеспечить его, мы
предлагаем упразднить Комитет общественного спасения». Семь членов
Коммуны, из которых шесть входили в состав «меньшинства» (Арнольд,
Арну, Андриё, Авриаль, Тридон, Тейс), а один принадлежал к «большин-
ству» (Жоаннар), предложили «создать просто Комитет контроля и над-
зора и возложить на него обеспечение исполнения декретов». Шесть
членов, среди которых было пять сторонников «меньшинства» (Лонге,
Андриё, Тейс, Серрайе, Малой) и один сторонник «большинства» (Жо-
аннар), поставили свои подписи под предложением заменить членов
Комитета общественного спасения другими и определить его полномочия;
100 «Протоколы», т. II, стр. 228—230.
101 Э. Лиссагарэ. Указ, соч., стр. 302.
102 В. М а 1 о и. Op. cit., р. 305—314.
103 Р. L a n j а 11 е у et Р. С о г г i е г. Op. cit., р. 431—435
104 Э. Лиссагарэ. Указ, соч., стр. 302—303.
450
V 2^5
COMMUNE DE PARIS
-------। > of, 4 >------
Dans sa seance du 9 mai 1871 la Commune de Paris a decide
I De reejamer la demission des membres actuels du Coinit<
de Saint public et de pourvoir iminediatement a leur remplace
merit* *;
2 De nominee un delegue civil a la Guerre, qui sera assist*;
de la Commission militant* actuelle, laqtieile se mettra Jmmedia-
ternent en permanence;
3' De nommer une Commission de trois mernbres chargee de
rediger iminediatement une proclamation;
4 De ne plus se reunir que Lrois Ibis par remain*' en assern*
blec deliberante, sauf les reunions qui auront lieu dans les eas
d'urgence sur la proposition de cinq mernbres on sur cede du
Comite de Saint pnblic;
.» De se melt re en permanence dans les mairies de sees arron- *
dissemenls respect it's pour pourvoir souverainement aux be.soins
de la situation;
ti De creer une coor martial** dont les membres seront nom-
mes iminediatement par la Commission militaire;
7 D'iustituer la permanence du Comite de Salut public a
rHotcl de Ville
Pans, le 9 mai I8't.
Lei- Sr<:> riairet.
__ B- VFS,MEB’ AMOI ROt X
• ISiaiStail .‘UK*\»U. _ Mi, mi.
ПЛАКАТ С ТЕКСТОМ РЕШЕНИЙ, ПРИНЯТЫХ КОММУНОЙ НА СЕКРЕТНОМ
ЗАСЕДАНИИ 9 МАЯ
29’
предложение это мотивировалось утверждением, что «снять название Ко-
митет общественного спасения невозможно, так как это выглядело бы как
отступление» 105.
После долгих прений было принято решение сохранить Комитет обще-
ственного спасения, но немедленно обновить его состав и превратить его
« в непрерывно действующий орган с местопребыванием в ратуше».
Подверглись обсуждению и другие вопросы. Члены Военной комиссии,
значительная часть которых (четверо из шести) принадлежала к «мень-
шинству», предложили, исходя из соображений военной целесообразности,
оставить Росселя на посту военного делегата еще в течение суток и при-
грозили, что уйдут в отставку, если это предложение не будет принято.
Против этого выступил Феликс Пиа; он требовал немедленного ареста
Росселя, которого обвинял в измене. Подавляющим большинством голосов
Коммуна приняла решение арестовать бывшего военного делегата; против
этого решения высказались только двое: Шарль Жерарден и Малой 106.
Военной комиссии было поручено привести в исполнение это решение.
Были также приняты решения назначить «гражданского делегата по во-
енным делам», придать ему в помощь «существующую Военную комис-
сию», организовать новый военный трибунал, члены которого должны
были быть назначены Военной комиссией.
Все эти решения были направлены на то, чтобы укрепить правитель-
ство Коммуны и ее военный аппарат. С той же целью было постановлено
сократить число заседаний до трех в неделю (не считая экстренных собра-
ний, созываемых по предложению пяти членов Коммуны или Комитета об-
щественного спасения), а также установить непрерывность работы чле-
нов Коммуны в окружных мэриях, чтобы на месте «принимать меры,
диктуемые потребностями момента». Было также решено поручить ко-
миссии из трех членов немедленно составить прокламацию к населений)
Парижа.
В ходе обсуждения спорных вопросов Пиа резко нападал на членов
«меньшинства», обвинял их в трусости и в потворстве изменникам. Возму-
щенный этими клеветническими нападками, Малой прервал Пиа. Он на-
звал его «злым гением революции 18 марта», отравляющим атмосферу
своими ядовитыми подозрениями, и заявил, что неоякобинцы 1848 г., по-
губившие эту революцию, погубят и Коммуну.
После речи Пиа был объявлен перерыв. Сторонники «большинства»
покинули зал и собрались в другом помещении. Сторонники «меньшин-
ства», удивленные их долгим отсутствием, отправились на поиски своих
товарищей, наткнулись на помещение, где они заседали, и потребовали,
чтобы те немедленно возвратились в зал заседаний. После того как засе-
дание возобновилось, Журд призвал всех присутствующих отбросить лич-
ные счеты и сосредоточить свои помыслы на одном — укреплении обо-
роны Парижа. Шалей потребовал ареста сторонников «меньшинства», ко-
торых он, подобно Пиа, объявил виновниками всех бед.
В этой напряженной обстановке Собрание приступило к избранию чле-
нов нового Комитета общественного спасения. Сторонники «меньшинства»
приняли на этот раз участие в голосовании. Благодаря этому в выборах
участвовало значительное число членов Коммуны (53). Но в состав но-
вого Комитета общественного спасения были избраны исключительно сто-
ронники «большинства»: два неоякобинца (Гамбон и Делеклюз), два блан-
105 «Протоколы», т. II, стр. 231 (Приложение к протоколу заседания 9 мая).
106 Лефрансэ в своей книге «Etude sur le mouvement eommunaliste a Paris en
1871» (Neufchatel, 1871, p. 295) ошибается, утверждая, что против ареста Росселя
голосовал еще и Авриаль.
452
Решение
Центрального комитета
об избрании Росселя
на пост диктатора
приняла решительные
киста (Эд и Ранвье) и один близкий к бланкистам социалист (Антуан
Арно). Два члена первого Комитета общественного спасения (Арно и
Ранвье) были избраны и во второй. Характерно, однако, что Феликс
Пиа не был переизбран: его недостойное поведение оттолкнуло от него
тех, кто раньше поддерживал его. Голоса распределились следующим
образом: Ранвье получил 36 голосов, Антуан Арно — 32, Гамбои — 29,
Эд — 25, Делеклюз — 23 107.
Вечером 9 мая, чтобы успокоить жителей Парижа,
взволнованных известием о падении форта Исси,
Коммуна разослала окружным мэриям для немед-
ленной расклейки сообщение, в котором опровер-
галось это известие и говорилось, что «Коммуна
меры, которых требует положение» 108. Еще до
этого (днем 9 мая) Центральный комитет национальной гвардии опубли-
ковал (за подписью членов своей организационной комиссии) проклама-
цию, в которой заявлял, что он взял на себя управление военным мини-
стерством лишь для того, чтобы наладить порядок, прекратить соперниче-
ство, придать обороне новый импульс и «не допустить гибели революции
18 марта, которую он совершил столь прекрасно». Чтобы воодушевить
коммунаров и вдохнуть в них веру в победу, Центральный комитет напо-
минал им о славных революционных традициях французского народа.
«Граждане, вспомним бессмертных защитников Великой революции. Без
хлеба, босые, в снегу, они сражались и одерживали победы. Неужели мы,
находясь в лучших условиях, проявим меньше доблести? Ответим презре-
нием на обвинения трусов и предателей, будет тверды; что скажут наши
дети, если мы сделаем их рабами? Дети наши будут свободными, ибо мы
отстоим Республику и Коммуну, а человечество будет обязано нам своим:
благоденствием и своей независимостью» 109.
В тот же день происходило заседание Центрального комитета, на ко-
тором обсуждалось положение, создавшееся в результате последних неу-
дач на фронте. На заседание был вызван Россель. От него потребовали
объяснений по поводу его афиши об оставлении форта Исси. Россель отве-
тил, что он уже больше не делегат по военному министерству. После ухода
бывшего военного делегата разгорелись прения. Моро заявил, что бывают
моменты, когда необходима диктатура, и что такой момент наступил. Го-
лосование по этому вопросу дало следующие результаты: 19 — за, 9 —
против. Б. Лакор отметил, что Россель способный военачальник, и по-
видимому, хороший республиканец; он подчеркнул, что Россель «один:
организовал то немногое, что можно считать организованным». Одуано ут-
верждал, что «Россель ничего не организовал» и что «за последние шесть,
дней положение вновь обострилось». Моро возразил, что «Клюзере и реак-
ция мешали Росселю действовать»; он добавил, что диктатура Росселя бу-
дет носить временный характер и осуществляться «под контролем Коми-
тета общественного спасения». Был назван и другой кандидат на эту
роль — Домбровский. Вопрос был поставлен на голосование. Оно дало сле-
дующие результаты: за вручение диктаторской власти Домбровскому го-
лосовало два члена, за диктатуру Росселя — 22 (при трех против и одном
воздержавшемся) 110.
Решение избрать Росселя на пост военного диктатора показало, как
неустойчивы были взгляды членов Центрального комитета национальной
107 «Le Vengeur», 10 mai 1871.
108 Murailles, t. II, p. 463.
109 Ibid., p. 455.
110 C. A. Daub an. Op. cit., p. 254—258 (протокол заседания Центрального ко-
митета национальной гвардии 9 мая).
453;
гвардии относительно мер борьбы за укрепление обороноспособности
Парижа. Ведь всего за несколько дней до того Центральный комитет до-
бивался (и добился) ограничения власти военного делегата. Возможно,
что изменение позиции Центрального комитета в этом вопросе объясня-
лось желанием поступить наперекор Коммуне, будучи своеобразным про-
явлением соперничества между обоими органами.
Россель отказался принять предложенный ему диктаторский пост.
Поздно вечером, вернувшись в министерство, он застал в своем кабинете
членов Военной комиссии. Делеклюз изложил цель их прихода. Однако
вместо того, чтобы немедленно выполнить приказ Коммуны, Делеклюз
вступил в разговор с бывшим военным делегатом. Доводы Росселя, ви-
димо, произвели впечатление на Делеклюза; во всяком случае он заявил
своим товарищам, что не может решиться арестовать Росселя, не дав ему
высказаться перед Коммуной. В результате члены Военной комиссии уда-
лились, упросив Росселя исполнять обязанности делегата до следующего
утра; он согласился на это при условии, что двое из ее членов останутся
на ночь в министерстве на случай, если придется что-либо подписывать.
Решено было, что в министерстве останутся Авриаль и Жоаннар 11 *.
Утром следующего дня (10 мая) Авриаль и Жоаннар отвезли Россе-
ля в ратушу. Там они узнали, что заседание Коммуны перенесено с
10 часов утра на 1 час, а затем на 2 часа дня. Оба члена Военной комиссии
отвели арестованного в квестуру, где и пробыли с ним, чередуясь друг
с другом, до 5 часов дня.
В 14 час. 30 мин. открылось заседание Коммуны.
Заседание^Коммуны После утверждения протокола предшествующего
заседания был заслушан доклад Курбе, как пред-
ставителя комиссии, которой в свое время было поручено найти подходя-
щий зал для публичных заседаний Коммуны. Докладчик заявил, что
члены комиссии остановили свой выбор на зале Маршалов в Тюильрий-
ском дворце. При обсуждении этого вопроса Арнольд предложил зал Люк-
сембургского дворца. Арну заявил, что «Коммуне необходимо оставаться
в ратуше». Он подчеркнул, что с ратушей связаны исторические тради-
ции, которые делают это здание естественным местопребыванием для
Коммуны. Ж.-Б. Клеман поддержал Арну. В конце концов было решено
прекратить прения по этому вопросу 111 112. Коммуна осталась в ратуше.
Следующим вопросом было избрание гражданско-
Избрание Делеклюза го делегата при военном министерстве. Неудач-
гражданскю^дыгегатом ны£ опыт с дВуМЯ военными делегатами (Клюзере
министерстве и Росселем) побудил членов Коммуны искать но-
вого руководителя военного ведомства среди
штатских лиц.
Председатель (Урбен) подчеркнул, что гражданский делегат при во-
енном министерстве «должен быть только администратором».
Валлес сообщил, что, по имеющимся сведениям, Делеклюз согласен
взять на себя обязанности гражданского делегата при военном министер-
стве. Андриё предложил на этот пост кандидатуру Варлена, Демэ — кан-
дидатуру Лефрансэ. Лефрансэ заявил, что снимает свою кандидатуру и
просит своих «политических друзей» голосовать за Варлена. Среди чле-
нов «меньшинства» не оказалось необходимого единства по этому во-
просу. Валлес вторично высказался за Делеклюза, указав на то, что «он
широко известен и сплотит вокруг своего имени множество людей».
111 Ch. Proles. Op. cit., p. 102.
112 «Протоколы», т. II, стр. 239—240.
454
из 46 пз.
После этого Собрание занялось делом Росселя.
Бывший военный делегат подвергся резким на-
падкам со стороны членов Коммуны, особенно
к «большинству». Паскаль Груссе заявил, что Рос-
Лефрансэ, призывавший своих единомышленников голосовать за Вар-
лена, присоединился к мнению Валлеса. В результате голосования
Делеклюз был избран на пост гражданского делегата при военном мини-
стерстве 42 голосами
Решение
по делу Росселя
тех, кто принадлежал
сель написал «письмо, которое могло за два часа ниспровергнуть Ком-
муну»; он предложил избрать следственную комиссию и поручить ей рас-
смотреть образ действий Росселя. Риго выступил против этого предложе-
ния и сказал, что так как «факты очевидны», то дело должно быть пере-
дано в Военный трибунал. Делеклюз добавил, что Военная комиссия уже
назначила Военный трибунал, и он сможет приступить к работе в тот же
вечер.
Выступивший от имени Военной комиссии Арнольд предложил выз-
вать Росселя на заседание и заслушать его объяснения. Это предложение
вызвало резкие возражения. «Мы не судебный орган!»—заявил под
одобрительные возгласы Мио. А. Дюпон заметил, что Клюзере не был
выслушан Коммуной, хотя был ее членом. «Почему же мы должны вы-
слушивать Росселя?» — спросил он.
После прекращения прений было поставлено на голосование предло-
жение Военной комиссии, чтобы Коммуна выслушала Росселя. 26 членов
(из 44) высказались против этого предложения, за него голосовало 16,
двое воздержались. Группа, отклонившая предложение Военной комиссии,
состояла в основном из представителей «большинства» Коммуны (21), но
в нее входило и несколько членов «меньшинства» (5). Среди тех, кто го-
лосовал за это предложение, преобладали представители «меньшинства»
(10), но было и несколько членов «большинства» (6). Оба воздержав-
шихся принадлежали к «большинству».
Затем на голосование было поставлено предложение Паскаля Груссе
предать бывшего военного делегата военному суду. За принятие этого
предложения голосовало 33 члена Коммуны (из 43), против — 2, воздер-
жалось — 8 113 114.
'Почти все члены «большинства» Коммуны голосовали за это предло-
жение. Исключение составил Шарль Жерарден, который утверждал, что
Россель «виновен лишь в необдуманном политическом поступке, а не в из-
мене». Против предложения Груссе голосовал и Варлен, являвшийся од-
ним из членов Военной комиссии и принадлежавший к «меньшинству»
Коммуны. Шесть других членов «меньшинства» воздержались; воздержа-
лись и два члена «большинства». Семь членов «меньшинства» голосовали
за предание Росселя военному суду.
Покончив с этим вопросом, Коммуна перешла к другим делам. Был
поднят вопрос о судьбе Клюзере, арестованного 30 апреля и просившего
Коммуну выслушать его. Собрание постановило избрать следственную ко-
миссию для решения этого вопроса; в состав этой комиссии были выбраны
Мио, Верморель и Валлес. Кроме того, по предложению Ланжевена, было
принято общее решение, гласившее: «Не позднее 24 часов после издания
приказа об аресте члена Коммуны должна быть избрана следственная ко-
миссия, которой поручается незамедлительно представить доклад, а в слу-
чае надобности срочно созвать собрание Коммуны» 115.
113 Там же, стр. 241—242.
114 Там же, стр. 243—245.
115 Там же, стр. 247—250.
455
Во время обсуждения дела Клюзере председатель
Бегство Росселя зачитал только что полученное письмо Шарля
из ратуши ,т. „ , г
Жерардена, который просил, чтобы его предали
СУДУ наравне с Росселем. Гамбон заявил по этому поводу, что Ш. Жерар-
ден должен быть выслушан «как свидетель защиты». «Или как обвиняе-
мый»,— заметил Мио 116. Несколько позже Ферре, как делегат обществен-
ной безопасности, обратился к председателю с просьбой дать приказ отве-
сти Росселя в тюрьму Мазас и освободить Авриаля от обязанности сторо-
жить его 117.
Прошло несколько минут, как вдруг в зале заседаний появился Ав-
риаль и сообщил, что Россель и Шарль Жерарден покинули ратушу.
Вот как это произошло. Шарль Жерарден, друг и единомышленник
Росселя, видя, какой оборот принимают дебаты, покинул зал заседаний и
бросился в квестуру. «Что постановила Коммуна?» —спросил его Ав-
риаль. «Пока еще ничего»,— отвечал Жерарден и, заметив на столе ре-
вольвер Авриаля, заметил Росселю: «Ваш часовой старательно выполняет
свои обязанности». «Я не думаю,— возразил Россель,— чтобы эта предо-
сторожность относилась ко мне. Впрочем, гражданин Авриаль, даю вам
честное слово солдата — я не буду пытаться бежать». Поверив этим сло-
вам Росселя и оставив его под наблюдением Жерардена, Авриаль отпра-
вился в зал заседаний. Возвратившись через некоторое время в квестуру,
он уже не застал там ни бывшего военного делегата, ни бывшего члена
Комитета общественного спасения118. Оба они беспрепятственно вышли
из ратуши, сели в наемную карету и отправились искать себе убежище 119 120 121.
Впоследствии в своих записках Россель оправдывал свое бегство из
ратуши тем, что в составе Военного трибунала, который должен был су-
дить его, был полковник национальной гвардии Колле, проявивший край-
нюю трусость под огнем версальцев 12°. Это объяснение нельзя признать
убедительным. Гораздо вернее будет предположить, что Россель, потеряв
веру в победу Коммуны, решил порвать с нею и тем оградить себя от ре-
прессий со стороны версальского правительства или хотя бы несколько
смягчить их. Что побудило Шарля Жерардена бежать вместе с Росселем
и скрываться от розысков Коммуны, в точности неизвестно. Данные о его
последующей жизни не сохранились. Воможно, что он опасался быть при-
влеченным к суду Коммуны за то, что в свое время выдвинул Росселя на
пост начальника главного штаба. Не исключена также возможность, что
Жерарден, будучи связан с группой бланкистов, которые прочили его вме-
сте с Росселем в члены «триумвирата», опасался того, что это дело рас-
кроется и ему придется нести ответственность за свое участие в нем. Ска-
зать что-либо определенное по этому вопросу пока невозможно. Так или
иначе, Жерарден изменил своему революционному долгу.
Известие о бегстве Росселя и Жерардена, принесенное Авриалем, как
громом поразило членов Коммуны. Член Комитета общественного спасе-
ния Гамбон под одобрительные возгласы присутствующих предложил
«дать Бержере неограниченные полномочия, чтобы произвести арест Рос-
селя» >21. Задержать Росселя и Жерардена не удалось, несмотря на стара-
ния Комитета общественного спасения и самого Бержере, лично побывав-
шего во всех домах, адреса которых были ему указаны.
116 «Протоколы», т. II, стр. 249.
117 Там же, стр. 251.
118 Э. Л и с с а г а р э. Указ. соч.. стр. 305.
119 Ch. Proles. Op. cit., p. 103—104.
120 Memoires et correspondance de L. Rossel, p. 328.
121 «Протоколы», т. II, стр. 252.
456
Совещание членов
«большинства»
Коммуны 11 мая
11 мая, по сообщению газеты «Le Vengeur», члены
Коммуны, принадежавшие к ее «большинству»
(или, как сказано было в газете, к «левой Комму-
ны»), собрались в мэрии I округа под председа-
тельством Эмиля Клемана. На этом совещании была подвергнута обсужде-
нию политическая обстановка, сложившаяся в связи с отставкой и бег-
ством Росселя, и были приняты решения, рассчитанные на укрепление пра-
вительства Коммуны 122. Подробности об этом совещании не сохранились,
но можно с уверенностью предположить, что среди мер, которые были
намечены на нем, были такие, которые прямо направлялись против
«меньшинства». Это тем более вероятно, что один из самых влиятельных
членов «большинства» Бийорэ открыто обвинял членов Военной комиссии,
среди которой преобладали в тот момент сторонники «меньшинства», в том,
что они дали Росселю возможность скрыться.
7. БОРЬБА МНЕНИИ В ПАРИЖСКОЙ РЕВОЛЮЦИОННОЙ ПРЕССЕ
ПО ВОПРОСУ О ВОЕННОЙ ДИКТАТУРЕ И О ДЕЙСТВИЯХ РОССЕЛЯ
12 мая Комитет общественного спасения обратил-
П₽^втаяетВРосселяГНЫ ся к наседению Парижа с прокламацией, в которой
в измене называл Росселя продавшимся врагу предателем
и утверждал, что он замышлял «монархический
мятеж внутри города и одновременно с этим сдачу городских ворот». Ко-
митет сообщал, что «все нити мрачного заговора, добычей которого едва
не сделалась революция», находятся в руках Коммуны, так же как и
«большая часть преступников». Прокламация призывала граждан Пари-
жа зорко следить за происками реакции и быть готовыми нанести беспо-
щадный удар по изменникам. «Пусть все живые силы революции объеди-
нятся в высшем усилии,— так заканчивался этот документ,— и тогда,
только тогда победа будет обеспечена» 123.
Эта прокламация произвольно связывала между собою два одновремен-
ных, но независимых друг от друга факта: оставление форта Исси, вызван-
ное не изменой, а полной невозможностью продолжать его оборону, и ча-
стичное раскрытие одной шпионской организации в Париже.
Отношение
различных кругов
парижского населения
к отставке и бегству
Росселя.
Отклики в Версале
Враждебные Коммуне буржуазные круги населе-
ния Парижа не скрывали своего удовлетворения
по поводу отставки Росселя и обстоятельств, сопро-
вождающих эту отставку. Писатель Катюлль Мен-
дес откровенно признавался в своих записках, ка-
кую радость доставило ему письмо Росселя членам
Коммуны, написанное после падения форта Исси: «Оно сообщает мне...
массу деталей, которые для меня отнюдь не неприятны, так как дают мне
право предполагать, что царство наших тиранов близится к концу. Я уз-
наю, что если у Коммуны есть артиллерия, у нее зато нет артиллеристов.
С неменьшим удовольствием узнаю я, что она располагает только семью
тысячами бойцов: до сих пор я боялся, что у нее их имеется гораздо боль-
ше. Что касается жалоб гражданина Росселя на комитеты и начальников
легионов, которые заседают, когда надо действовать, то это приводит меня
в восторг, так как убеждает меня в том, что Коммуна скоро окажется не в
силах продолжать борьбу...» 124
122 «Le Vengeur», 12 mai 1871.
123 «Journal officiel», 12 mai 1871.
124 C. Mendes. Les 73 journees de la Commune. Paris, 1871, p. 259.
457
Реакционные органы прессы, еще издававшиеся тогда в Париже, ис-
пользовали отставку, арест и бегство из ратуши бывшего военного деле-
гата для злорадных насмешек и дешевых острот по адресу Коммуны 125.
Версальцы ликовали. Официальный орган правительства Тьера писал
11 мая о заявлении Росселя: «Письмо, в котором он излагает мотивы
своего решения, бросает такой яркий свет на анархию и многовластие в
правительстве инсургентов... и на неизбежный и близкий конец восста-
ния, что мы не колеблемся поместить его целиком» 126. 10 мая Тьер, сооб-
щая французскому послу в Лондоне герцогу Брольи о падении форта
Исси как о «крупном шаге» на пути к развязке и о начавшемся обстре-
ле ворот Пасси и Отейля 100 артиллерийскими орудиями, не скрывал
своего удовлетворения по поводу отставки «диктатора Росселя» 127.
В революционных кругах Парижа события 9 и 10 мая вызвали сильное
возбуждение и большую тревогу. Правда, оставление форта Исси феде-
ратами было встречено сравнительно спокойно. Газеты «Le Cri du Peuple»
и «Le Рёге Duchene» заявляли, что это не такая уж большая потеря, что
версальцам досталась там только «груда развалин» 128. Совсем иное впечат-
ление произвело падение Росселя. По словам агента информационной
службы, жители «народных кварталов» встретили известие об отставке
военного делегата с большим сожалением 129. Однако на следующий день,
когда стало известно о бегстве Росселя из ратуши, сожаление о нем сме-
нилось взрывом всеобщего осуждения 13°.
Малой, исполнявший во время Коммуны обязанности мэра Батиньоля,
одним из представителей которого в Коммуне был и Шарль Жерарден,
рассказывает в своей книге, что среди жителей этого округа, а также среди
жителей соседнего округа (Монмартра) события 9 и 10 мая вызвали «неко-
торое брожение», в связи с чем власти распорядились направить туда че-
тыре батальона национальной гвардии из округа Бельвиль 131 132. Буржуаз-
ная газета «L’Etoile» утверждала даже, что по агентам полиции, отправ-
ленным на розыски Росселя и Жерардена, была открыта стрельба. Тачже
газета сообщала, что для успокоения умов Центральный комитет нацио-
нальной гвардии разослал по этим округам своих членов ,32. Насколько
достоверны рассказ Малона и сообщение «L’Etoile», сказать трудно.
Эго один из тех эпизодов истории классово-политической борьбы в
Париже в дни Коммуны, для выяснения которого историкам недо-
стает пока документальных данных.
Революционная пресса горячо обсуждала события.
Разногласия среди Газета «Le Рёге Duchene», публикуя письмо Россе-
г ля к членам Коммуны, резко нападала на Цент-
ральный комитет и начальников легионов национальной гвардии, требо-
вала их расстрела, убеждала бывшего военного делегата взять назад свое
заявление об отставке, утверждала, что у Коммуны очень мало способных
людей и что Росселя нелегко будет заменить 133. Газета «Le Reveil du Peup-
le», осуждая действия членов Центрального комитета и начальников ле-
125 «L’Etoile», И mai 1871; «L’Anonyme», 11 mai 1871; «Le Spectateur», 12 mai
1871; «Le Siecle», 12 mai 1871; «Le Corsaire», 13 mai 1871; «Le Republicain», 16 mai
1871.
126 «Journal officiel de la Republique Fran?aise» (версальский), 11 mai 1871.
127 D. Ha 1 e vy. Le courrier de M. Thiers. Paris, 1921, p. 438.
128 «Le Cri du Peuple», 11 mai 1871; «Le Рёге Duchene», 22 floreal an 79 (11 mai
1871), p. 8.
129 C. A. D a u b a n. Op. cit., p. 265.
130 Ibid., p. 276.
131 B. Ma Ion. Op. cit., p. 311.
132 «L’Etoile», 12 mai 1871.
133 «Le Рёге Duchene», 21 floreal an 79 (10 mai 1871), p. 4.
458
гионов, уверяла, что они являются круглыми невеждами в военном деле.
Газета предлагала Коммуне осуществить следующие три меры: 1) оста-
вить Росселя на посту военного делегата; 2) организовать «Контрольный
комитет» в составе трех членов (Делеклюза, Антуана Арно и Прото), кото-
рый 'не вмешивался бы в действия военного делегата, но «мог бы в случае
надобности потребовать его смещения»; 3) категорически воспретить Цен-
тральному комитету «вмешиваться в управление военным министерством
под страхом немедленного роспуска» 134.
«Мы не нуждаемся в 36 диктатурах!» — восклицала газета «Рёге Du-
chene», имея в виду членов Центрального комитета национальной гвар-
дии: «Нам нужна одна диктатура, единственная, которая имеет право на
существование сегодня... Диктатура военного министерства под контролем
гражданской комиссии!.. Один хозяин — военный делегат! Одно честолю-
бие — спасти революцию! Чтобы быть свободными завтра, нам нужно всем
безоговорочно подчиняться сегодня!» 135.
Совершенно иной была позиция газеты «Le Vengeur». В статье «Рос-
сель», опубликованной 11 мая, Феликс Пиа, критикуя текст афиши об
оставлении форта Исси, восклицал: «От этих двух слов — развевается и
оставленный — разит изменой!» Дальше Россель сравнивался с маршалом
Вазоном, предательская сдача которым крепости Мец и ее гарнизона была
раскрыта Феликсом Пиа в его газете «Combat» 27 октября 1870 г.136. Эта
статья была лишь началом кампании Пиа против бывшего военного деле-
гата. В статье, напечатанной 13 мая, Пиа утверждал, что «план Росселя»
есть продолжение «плана Базена» и «плана Трошю» 137. 16 мая, подтасо-
вывая факты деятельности Росселя, Пиа обвинял Росселя в подражании
Наполеону, в диктаторских замыслах 138 139. Газета завела даже особый отдел
под названием «Досье Росселя».
Наряду с газетой «Le Vengeur» в кампании против Росселя приняли
участие и некоторые другие органы революционной прессы. Прудонист-
ская газета «La Justice» стала в этом вопросе на сторону газеты «Le Ven-
geur». «La Justice» резко осуждала поведение Росселя, называла его заяв-
ление об отставке «возмутительным и гнусным» и полемизировала по этому
вопросу с газетой «Le Reveil du Peuple» 1зэ. Газета, осуждая Пиа за
его резкие нападки на Росселя, защищала последнего от обвинений в изме-
не, требовала немедленного разбора его дела и заявляла, что его биография,
напечатанная в «La Justice», полна лживых измышлений 14°.
14 мая Делеклюз, недовольный позицией, которую заняла в этом деле
газета «Reveil du Peuple», направил в газету Феликса Пиа открытое пись-
мо, в котором заявлял, что он остается «совершенно чуждым» политической
линии редакции «Reveil du Peuple» 141. Это письмо побудило «La Justice»
заявить, что с этого момента она прекращает полемику с «Reveil du
Peuple» 142.
Газета «Рёге Duchene» продолжала горячо защищать Росселя. При
этом редакция явно перегибала палку. 13 мая она обрушилась с яростны-
ми нападками на Комитет общественного спасения за его прокламацию,
обвинявшую Росселя в предательстве. Газета заявляла, что если доказа-
134 «Le Reveil du Peuple», 11 mai 1871.
135 «Le Рёге Duchene», 24 fioreal an 79 (13 mai 1871), p. 7.
136 «Le Vengeur», 11 mai 1871.
137 Ibid., 13 mai 1871.
138 «Le Vengeur», 16 mai 1871.
139 «La Justice», 13, 15, 16 mai 1871.
140 «Le Reveil du Peuple», 12, 14 mai 1871.
141 «Le Vengeur», 15 mai 18711.
142 «La Justice», 16 mai 1871.
459
гельства измены Росселя не будут представлены, члены редакции вместе
с бывшим военным делегатом «укроются в Бельвиле среди патриотов»;
«и тогда,— добавляла газета,— граждане Бельвиля примут против вас
такие меры, которых потребуют интересы города и революции!» 143.
Эта открытая угроза восстания в Париже против правительства Комму-
ны едва не привела к закрытию газеты и аресту ее редакторов. «Гневные
выпады нашей газеты обеспокоили ратушу,— рассказывает в своих воспо-
минаниях один из членов редакции, Максим Вийом.— Однажды вечером
друзья предупредили меня, что уже поднят вопрос о нашем аресте... Я бро-
сился в делегацию по просвещению к Вайяну, который продиктовал своему
секретарю Констану Мартену записку к Эду, бывшему тогда членом Коми-
тета общественного спасения. Вайян подписал ее. Я посетил Эда, и все
уладилось... Пер-Дюшену не оставалось теперь ничего другого, как под-
держивать Делеклюза, который сменил Росселя» 144.
То, что сошло с рук близкому к бланкистам органу «Рёге Duchene», не
прошло безнаказанно для левопрудонистской газеты «La Sociale». В тече-
ние нескольких дней в этой газете печатались статьи в защиту бывшего
военного делегата. В статье, опубликованной 13 мая, газета заявляла, что
единственной ошибкой Росселя было, то что он не покончил одним ударом
«с Центральным комитетом и с начальниками легионов, которые во все
время его министерства только ставили ему палки в колеса» 145. Через два
дня та же газета выступила со статьей, в которой требовала немедленной
проверки всех членов Центрального комитета и заявляла, что среди них
имеется много подозрительных элементов, которые должны быть исклю-
чены из его состава 146.
16 мая в газете появилась статья (без подписи), озаглавленная «Подле-
цы». Автор статьи заявлял, что поскольку Коммуна не дала и не дает бес-
спорных доказательств измены Росселя, значит, выдвинутое против него
«обвинение ложно». В качестве главы военного ведомства Россель должен
был бы, заявляла «Ба Sociale», «взять в свои руки всю полноту власти»,,
арестовать и расстрелять членов Комитета общественного спасения и чле-
нов Центрального комитета, ибо они «стесняли его движения, мешали воен-
ным действиям». Статья заканчивалась угрозами по адресу членов прави-
тельства Коммуны и предупреждала, что если они не представят исчер-
пывающих доказательств измены Росселя, то будут заключены в Мазас
и должны будут признаться в своей лжи 147.
Эта неслыханно резкая как по содержанию, так и по форме статья не
осталась безнаказанной: через два дня «Ба Sociale» перестала выходить 148.
Дискуссия, которая велась в период между 10 и 16 мая в парижской
революционной прессе по вопросу о личности и деятельности Росселя,
вскрыла существование в общественном мнении революционного Парижа
двух противоположных точек зрения относительно того, как должен быть
построен военный аппарат Коммуны и какое место должно быть отведено
в нем старым военным специалистам. Неоякобинцы считали, что военная
политика должна базироваться на следующих принципах: недоверие к про-
фессиональным военным, разграничение военного командования и админи-
143 «Le Рёге Duchene», 2А floreal an 79 (13 mai 1871), p. 5.
144 M. Vuillaume. Mes cahiers rouges au temps de la Commune, Paris, (s. a.),
p. 188.
145 «La Sociale», 13 mai 1871.
146 Ibid., 15 mai 1871.
147 Ibid., 16 mai 1871.
148 Последний номер газеты (№ 48) вышел 17 мая. Была ли она закрыта по рас-
поряжению правительства Коммуны или закрылась по инициативе самой редакции,
предупрежденной о грозящем аресте, неизвестно. Вероятнее второе: по крайней ме-
ре ни в одном из дошедших до нас постановлений Коммуны о закрытии тех илиз
иных газет «La Sociale» не упоминается.
460
стративного управления, привлечение гражданских органов к руководству
военными делами. Загипнотизированные традициями Великой французской
революции и, в частности, якобинской диктатуры, неоякобинцы 1871 г. го-
товы были в каждом кадровом офицере, примкнувшем к революции, видеть
либо Кюстина, либо Дюмурье, либо Бонапарта. «Гражданская делегация
по военным делам есть плотина против честолюбивых происков военщи-
ны,— писал в своей газете Феликс Пиа.— Генералы против своей воли
тянутся к диктатуре, как черепахи тянутся к морю» 149. «Кто превратил
первую республику в империю? Солдат. Кто совершил 18 брюмера? Сол-
дат. Кто дал разбить нас при Ватерлоо? Солдат. Кто совершил 2 декабря?
Солдат. Кто довел нас до поражения при Седане? Солдат. Кто сдал Париж
1 марта? Кто хотел его обезоружить 18-го? Кто осаждает его сейчас? Сол-
дат, еще раз солдат и снова солдат... Со времени 13 вандемьера каждый
солдат мечтает о маршальском жезле, каждый артиллерийский офицер —
о троне...» 150.
Так рассуждал Феликс Пиа, односторонне обобщая опыт истории и не
проводя различий между периодами революций и периодами контрреволю-
ций, между войнами освободительными и войнами завоевательными.
Прудонисты смыкались в этом вопросе с неоякобинцами. Так, Вермо-
рель в статье, опубликованной 13 мая в газете «La Commune», писал о
«превосходстве штатских над военными в войне революционной, т. е. обо-
ронительной» 151. Близостью социальных групп, стоявших за спиной нео-
якобинцев и прудонистов, объясняется и сходство их взглядов по вопро-
сам военной организации, явно мелкобуржуазных по своему существу.
Иной была военная платформа бланкистов и левых прудонистов, а так-
же части неоякобинцев. Они признавали вред «комитетчины», ратовали
за строго централизованное руководство военным ведомством, считали не-
обходимым использование военных специалистов на ответственных постах,
не опасаясь честолюбия кадровых офицеров. «Даже победоносный гене-
рал, имея под своим начальством одну лишь национальную гвардию, не
может произвести государственного переворота»,— заявляла газета «La
Commune» 152. «С армией, состоящей из граждан, нет места ни для воен-
ных переворотов, ни для диктаторов»,— замечала газета «Le Reveil du
Peuple» 153. «Есть ли основание опасаться,— писал в газете «Le Tribun du
Peuple» Лиссагарэ,— чтобы гражданская милиция, составленная из отцов
и мужей, сражающихся в двух шагах от своего очага за свои политические
вольности, согласилась последовать за каким-нибудь честолюбивым воен-
ным в задуманном им предприятии?» 154.
Так рассуждали — и правильно рассуждали — те органы парижской
революционной прессы, которые, стояли ближе к рабочей массе и
были поэтому свободны от мелкобуржуазных предрассудков в вопро-
сах военной организации.
Оценивая деятельность Росселя на посту военного
висторетХТй* делегата Коммуны, французский историк социа-
литературе диетического направления Луи Дюбрейль указы-
вает, что он «был солдат и только солдат в узком
значении этого слова, весь пропитанный предрассудками своей профессии
и касты», но признает вместе с тем его энергию и военные способности 155.
Такого же мнения придерживается один из лучших французских специа-
149 «Le Vengeur», 13 mai 1871.
150 «Le Vengeur», 16 mai 1871.
151 «La Commune», 13 mai 1871.
152 Ibidem.
153 «Le Reveil du Peuple», 12 mai 1871.
154 «Le Tribun du Peuple», 18 mai 1871.
155 Л. Дюбрейль. Указ, соч., стр. 201.
461
Обсуждение
деятельности Журда
и его финансового
отчета на заседаниях
Коммуны 1'и 2 мая
листов по истории Коммуны социалист Жорж Буржен 156. Советский исто-
рик Коммуны Н. М. Лукин приходит к заключению, что как Клюзере, так
и Россель «оказались непригодными к ответственной роли военного мини-
стра Коммуны, организатора и руководителя ее боевых сил»; вместе с тем
Лукин отмечает, что беда Коммуны заключалась не столько в отсутствии
у нее выдающегося военного руководителя, сколько в общей незрелости
и неподготовленности парижского пролетариата, которая наложила отпе-
чаток на все стороны деятельности Коммуны, в том числе и на ее военную
организацию 157.
П. М. Керженцев, оценивая деятельность Росселя, приходит к выводу,
что «ряд правильных мероприятий Росселя почти не был осуществлен, а его
авантюристские честолюбивые планы содействовали еще большему ослаб-
лению Коммуны». Серьезный ущерб, добавляет Керженцев, причинило
Коммуне заявление Росселя об отставке, опубликованное в газетах, а так-
же мобилизация прессы вокруг его имени 158.
С этим выводом нельзя не согласиться.
8. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ МЕРОПРИЯТИЯ КОММУНЫ
В НАЧАЛЕ И СЕРЕДИНЕГМАЯ
С начала мая в обстановке ожесточенных боев с
версальскими войсками и непрерывно обостряв-
шейся борьбы течений Коммуна продолжала об-
суждать вопросы социально-экономической поли-
тики, продолжала вырабатывать и проводить в
жизнь реформы в различных областях обществен-
ной жизни. На заседании 1 мая подверглась обсуждению деятельность
делегации финансов. Начало этому обсуждению положил сам Журд, сооб-
щивший, что он уже восемь дней занят «составлением финансового бюд-
жета, подсчетом доходов и расходов с 18 марта». Он добавил, что этот отчет
явится ответом на злостные выпады газеты «Le Vengeur» и зачитал отры-
вок из статьи ее главного редактора Феликса Пиа, который предлагал обя-
зать делегата финансов представлять ежемесячный отчет о результатах
своей деятельности. «Я сожалею о том, что член этого Собрания поставил
под подозрение мою честность и обрушился на меня в газете»,— сказал
Журд. Член Комиссии финансов Лефрансэ предложил призвать Пиа к по-
рядку и заявил, что его статья «причинит много зла» 159 160 161.
На заседании 2 мая делегат финансов огласил отчет о приходах и рас-
ходах Коммуны за период с 20 марта по 30 апреля 16°. «Это — точное с<-
стояние наших финансов,— сказал Журд,— и я считаю, что именно в на-
ших финансах заключается спасение Коммуны и Республики» ,61. Делегат
финансов добавил, что просит создать комиссию для проверки отчета и на-
значить ему преемника.
С резкой критикой деятельности делегации финансов выступил Режер,
вышедший из состава Комиссии финансов еще 5 апреля. Он утверждал,
что Журд действует как образцовый кассир, а не как министр финансов,
что он и члены Комиссии финансов «ставят себе недостаточно высокие и
недостаточно далекие цели». Журд назвал критические замечания Режера
156 G. В о и г g i n. Histoire de la Commune. Paris, s. a., p. 145.
157 H. Луки и. Из истории революционных армий. М., 1923, стр. 303, 313, 314.
1И П. М. К е рженцев. История Парижской Коммуны 1871 г. Изд. 2-е. М.,
1959, стр. 352.
159 «Протоколы», т. II, стр. 10—И.
160 Анализ его дан в гл. X настоящего издания.
161 «Протоколы», т. II, стр. 50.
462
легковесными. Говоря о своих дальнейших финансовых проектах, он ука-
зывал на возможность сокращения некоторых налогов и осуществления
некоторой экономии. Журд добавил, что Французский банк предложил ему,
делегату финансов, принимать различного рода денежные поступления,
как это делал до Коммуны муниципалитет Парижа; банк выразил готов-
ность открыть кредит Коммуне. «Вот в чем состоит моя работа»,— закон-
чил Журд.
После этой речи раздались возгласы: «Браво!» Вайян предложил не
принимать отставки Журда. «Я считаю,— сказал он,— что в тех трудных
условиях, в которых мы находимся, это настоящий подвиг — справиться
со значительными расходами, которые нам пришлось нести, при тех не-
больших ресурсах, которыми мы располагали. Чтобы достигнуть этого ре-
зультата, безусловно, требовалось очень большое искусство. Следует опа-
саться, что, приняв отставку гражданина Журда, мы не сможем найти
достаточно способного человека для его замены» 162. Член Комиссии фи-
нансов Белэ поддержал Вайяна. Собрание постановило не принимать от-
ставки Журда.
Однако Журд заявил, что он не может взять назад свое прошение об
отставке. Выразив благодарность Коммуне за вотум доверия по отноше-
нию к нему и отметив помощь, которую оказывал ему Варлен, делегат
финансов подчеркнул, что декрет об организации Комитета общественного
спасения изменил его положение, и выразил опасение, что деловые круги
из-за этого декрета не будут предоставлять ему, как прежде, кредит. Анд-
риё заявил, что он разделяет опасения Журда. «Кредит существует и воз-
никает при известных условиях»,— сказал он; если статья 3-я, предостав-
ляющая Комитету общественного спасения неограниченные полномочия,
не будет отменена, то делегат финансов не будет иметь возможности рас-
поряжаться финансами. Лефрансэ поддержал доводы Андриё. Мио> и
Бийорэ, защищая Комитет общественного спасения, старались доказать,
что опасения Журда неосновательны. Однако никто из присутствующих
не-указал на ошибочность политики делегации финансов в отношении
Французского банка, на то, что конфискация его огромных ценностей мог-
ла бы коренным образом улучшить финансовое положение Коммуны и
упрочить ее власть.
Дискуссия по этому вопросу закончилась тем, что Журд был пере-
избран на пост делегата финансов, получив 38 голосов из 44; два го-
лоса было подано за Лефрансэ, два за Режера, один за Варлена; один
член Коммуны воздержался 163.
Еще 20 апреля Коммуна издала декрет о запреще-
Введение в действие нии ночного труда в пекарнях. 3 мая Лео Фрая-
ДеК₽*^.и«™3а52^^,ИИИ кель от имени делегации труда и обмена внес на
ночного труда т„ v
в пекарнях заседании Коммуны предложение о конфискации
всего выпеченного ночью хлеба; он указал, что
это — единственное средство сломить сопротивление хозяев проведению в
жизнь декрета 20 апреля, который должен был вступить в силу 4 мая.
Делегат общественных служб Андриё сообщил, что он предоставил в рас-
поряжение Комиссии труда и обмена специальных агентов для наблюде-
ния за работой пекарен. Лонге заявил, что конфискацией хлеба должны
заниматься окружные мэрии. Белэ указал, что нужно сделать исключение
для пекаря, который вынужден работать ночью, чтобы поставить тесто;
«иначе,— сказал он,— вы утром не получите хлеба» 164. Это замечание не
встретило поддержки.
162 Там ясе, стр. 54—56.
163 Там ясе, стр. 56—58.
164 Там ясе, стр 718—79.
463
Декрет был поставлен на голосование и принят. Он гласил, что всякое
нарушение декрета об отмене ночного труда в пекарнях «повлечет за со-
бой конфискацию выпеченного ночью хлеба, который будет передан в рас-
поряжение муниципалитетов для раздачи нуждающимся», что «это поста-
новление должно быть вывешено в каждой булочной на видном месте» и
что «исполнение данного постановления возлагается на муниципали-
теты» 165.
Это постановление Коммуны вызвало большой энтузиазм среди рабо-
чих-пекарей. 15 мая в Национальном цирке состоялось 'общее собрание тру-
дящихся этой специальности, на которое явилось около 2 тыс. человек.
После окончания собрания его участники направились в ратушу во главе
с оркестром колонной с красными знаменами, на которых красовались ло-
зунги: «Организация труда через ассоциацию» «1871 год. Социальная рес-
публика» «Да здравствует дневной труд!» «Долой эксплуатацию человека
человеком!». В ратуше демонстранты были приняты делегатом труда и
обмена Франкелем и делегатом общественных служб Андриё. В разговоре
с ними рабочие-пекари выразили свою благодарность правительству Ком-
муны за ее декрет и заверили ее в своей преданности 166. По словам совре-
менника событий (Мишелана), представитель Комиссии труда и обмена
обратился к рабочим с речью, которую он закончил следующими словами:
«Борьба началась уже давно; нужно ее кончать. Если мы только мечта-
тели, если наши надежды не оправдаются, если наши усилия окажутся
напрасными, то дети наши сохранят их в памяти и возобновят эту великую
борьбу. Да, нужно до конца бороться с этим классом, который не хочет,
чтобы каждый принимал участие и в прибылях и в убытках, и только умеет
перекладывать бремя этих убытков на рабочих» 167.
Заботясь об улучшении материального положения
трудовых слоев населения, Коммуна старалась вме-
сте с тем искоренить нищенство. На заседании
4 мая Лефрансэ внес предложение запретить выда-
чу разрешений группам музыкантов национальной гвардии производить на
улицах сбор денежных пожертвований в пользу нуждающихся. «Комму-
на,— подчеркнул он,— должна полностью устранить все, что носит харак-
тер нищенствования». Лонге поддержал Лефрансэ и предложил запретить
также сбор пожертвований на дому. Дерёр заявил: «18 марта, когда солда-
ты, которые перешли на нашу сторону, оставили свои части, они оказались
без денег и без жилья. Национальные гвардейцы ставили у всех баррикад
тарелки, в которые прохожие опускали свою лепту для этих солдат». Де-
рёр добавил, что разрешение на сборы, производившиеся музыкантами,
дал Ж.-Б. Клеман. «Но они принесли свою пользу,— подчеркнул он.— Со-
брано 4 тыс. франков. Когда оказались убитые и раненые, я смог незамед-
лительно выдавать по 100 франков вдовам и по 25 и 50 франков раненым.
Я не просил для этого денег у министерства финансов. Я сожалею о том,
что факт попрошайничества имел место; однако он позволил нам сделать
доброе дело» 168.
Коммуне все же не удалось прекратить уличные сборы в пользу нуж-
дающихся. На заседании 19 мая Остен сообщил, что, идя в ратушу, он
встретил группу музыкантов, производивших сборы для раненых нацио-
нальных гвардейцев. По его требованию, они предъявили ему свидетель-
ство за подписью бывшего делегата общественной безопасности Курне
Обсуждение мер
по борьбе
с нищенством
165 «Journal officiel» 4 mai 1871.
166 Murailles, t. II, p. 489.
167 Michelant. Un souvenir de la Commune. «Journal des economistes»,
t. XXIII, p. 264.—Цит. no kh.: О. Л. Вайнштейн. История Парижской Коммуны.
М., 1932, стр. 78.
168 «Протоколы», т. II, стр. 73—74.
464
Реорганизации дела
выдачи пособий
нуждающимся
При этом обнаружилось, что эта группа, состоявшая из 30 музыкантов и
15—20 сборщиков, прежде всего отчисляла для самой себя по четыре фран-
ка в день на человека. «Это — безнравственно,— заявил Остен,— и мне
представляется необходимым положить этому конец как можно скорее» 169.
Коммуна постановила передать этот вопрос на рассмотрение Комитета
общественного спасения.
Количество нуждающихся в Париже было велико,
а средств на удовлетворение всех не хватало. Это
констатировал Виар на заседании 8 мая. Указав,
что от вдов, не получающих помощи, к нему посту-
пают жалобы на то, что их отсылают из одного учреждения в другое, Виар
поддержал предложение Паризеля об организации приюта для престаре-
лых (во главе его предполагалось поставить мать участника июньского вос-
стания 1848 г. Нурри, находившегося на каторге).
Чтобы открыть дополнительный источник доходов для Коммуны, Курне
предложил издать декрет о передаче в распоряженпе Коммуны всех париж-
ских церквей в качестве коммунальной собственности: он же предложил
избрать комиссию для выяснения того, кому принадлежат табачные лавки.
Белэ поддержал Курне и предложил продавать церкви, как это делалось
во время империи; относительно табачных лавок он сообщил, что они сда-
ны в аренду и что Комиссия финансов уже занялась этим вопросом (име-
лось в виду поручить торговлю в этих лавках женам и матерям коммуна-
ров). Лефрансэ под возгласы одобрения внес предложение сдавать церкви
в паем верующим 17°.
Проект Курне в отношении церквей был проведен в жизнь. Какую
сумму дала Коммуне сдача церквей в аренду, неизвестно. Продажа цер-
ковных имуществ принесла ей 8 тыс. франков 171.
Для того чтобы облегчить положение остро нуждающихся жителей
Парижа, решено было организовать бюро по выдаче пособий при окруж-
ных мэриях. Директор управления общественного призрения, старый рево-
люционер Морис Трейяр, представил Коммуне и ее Комиссии финансов
доклад, в котором предлагал упразднить существующие благотворительные
бюро. Свое предложение оп мотивировал указанием на то, что эти учреж-
дения, находясь в руках церковников, являются «орудием борьбы против
социальных идей», унижают и развращают тех, кто обращается к ним за
помощью, так как, «отдавая преимущество тем лицам или семьям, которые
усердно исполняют церковные обряды», поощряют ханжество, взаимную
подозрительность и доносы. Трейяр рекомендовал создать в каждом округе
«коммунальный комитет общественного призрения», состоящий из 40 чле-
нов (по десять на каждый квартал) п избирающий из своей среды 24 чле-
на для работы по проверке списков нуждающихся «с точки зрения их дей-
ствительной нуждаемости и права на помощь». Помощь должна была осу-
ществляться не только в виде денежных пособий, по и путем выдачи боп
на получение продуктов в муниципальных лавках, а также посредством
медицинского обслуживания нуждающихся специальными врачами и выда-
чи лекарств по их рецептам в специальных аптеках. Руководство распре-
делением пособий между отдельными округами должна была осуществлять
«Высшая комиссия», состоящая из председателей всех окружных комите-
тов общественного призрения и возглавляемая директором управления 172.
В какой мере удалось правительству Коммуны развернуть работу
169 Там Hie, стр. 327.
170 Там же, стр. 75—78.
171 К. Маркс. Гражданская война во Фрапцпп. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 351.
172 Enquete parlementaire sur 1’insurrection du 18 mars. Versailles, 1872, p. 547—548.
30 Парижская Коммуна, т. I 465
комитетов общественного призрения, неизвестно, но, как видно из
писем трудящихся в редакции революционных газет, осуществить корен-
ной перелом в положении трудящихся Коммуна не успела, хотя
настойчиво добивалась
Обсуждение вопроса
о бесплатной выдаче
вещей из ломбарда
на заседаниях Коммуны
3 и 6 мая
этого.
25 апреля Коммуна обсудила проект декрета о без-
возмездном возврате заложенных в ломбарде ве-
щей, но принятие этого декрета было тогда отло-
жено 173. 3 мая обсуждение проекта возобновилось.
«Ежедневно толпы бедняков спрашивают у нас,
какое принято решение»,— заметил Арну, предло-
жив срочно обсудить этот вопрос. Авриаль, поставивший его на обсуждение
25 апреля, заявил, что, переговорив с делегатом и с членами Комиссии фи-
нансов, он пришел к решению отказаться от предложенной им первона-
чально максимальной закладной стоимости возвращаемых вещей в 50 фран-
ков, чтобы не создавать лишних трудностей в осуществлении проекта.
Паскаль Груссе предложил производить возврат вещей только в течение
двух или трех недель после опубликования декрета «с тем, чтобы дезер-
тиры, которые будут возвращаться в Париж через два, три и шесть меся-
цев, не могли воспользоваться этой мерой», Дерёр выступил против сни-
жения суммы в 50 франков, сказав, что это произвело бы очень дурное
впечатление на умы населенпя. Вновь выступивший Авриаль предложил
«выдать в каждом округе личную карточку национальным гвардейцам и
вообще всем, кто тем или иным образом служит Коммуне» 174, и возвратить
заложенные вещи только обладателям этих карточек. Против предложения
Дерёра выступил Виктор Клеман, один из наиболее умеренных представи-
телей группы прудонистов. Он заявил, что если закладная стоимость воз-
вращаемых вещей не будет снижена до 20 франков, то при выплате лом-
бардам возмещения Коммуне придется столкнуться с большими денежны-
ми трудностями.
Вопрос остался нерешенным. Обсуждение его возобновилось на засе-
дании 6 мая. Первым поднял этот вопрос Ж.-Б. Клеман, выразивший недо-
вольство тем, что Коммуна все еще не издала декрета о ломбарде, хотя он
срочно нужен народу 175. Другой представитель «большинства», Виар, под-
черкнул, что население Парижа с нетерпением ждет решения вопроса о
ломбарде. «Я присутствовал.— сказал он,— на трех или четырех публич-
ных собраниях, состоявшихся в церквах при огромном стечении народа.
Чего же на них требовали? Решения вопроса о ломбардах» 176. Виар пред-
ложил возобновить прения по вопросу о ломбарде и издать соответствую-
щий декрет на этом же заседании.
Лефрансэ, в качестве члена Комиссии финансов, доложил Собранию
сведения, которые он получил от директора ломбарда Андре Кошю. Из
этих сведений вытекало, что если определить максимальную сумму выкупа
в 50 франков и ограничить выдачу вещей предметами одежды, бельем, по-
стельными принадлежностями и орудиями труда, то получится около
1200 тыс. вещей на сумму 12 млн. франков, а то п больше; так как имеется
только три склада, то выдавать можно не более 4 тыс. вещей в день. «Таким
образом,— указывал Лефрансэ,— для выдачи 1200 тыс. вещей, считая по
4 тыс. вещей в день, потребуется от десяти месяцев до одного года. При
30 франках вам придется выдать миллион предметов общей стоимостью
в девять миллионов, на что потребуется от 9 до 10 месяцев» 177
173 См. гл. X настоящего издания.
174 «Протоколы», т. II, стр. 77—80.
175 Там же, стр. 161.
176 Там же, стр. 164.
177 Там же, стр. 168.
466
Журд подтвердил, что по техническим причинам невозможно увели-
чить число вещей, которые будут ежедневно выдаваться из ломбарда. Он
высказался за установление предельной суммы выкупа в 20 франков. «Под
суммы от 20 до 50 франков,— пояснил он,— закладывают только предметы
роскоши; в самом деле, под матрац с трудом дают ссуду в 20 франков; под
сюртук — тоже 20 франков; наконец, под все эти необходимые вещи дают
ССУДУ только в размере одной четверти их стоимости, в то время как под
драгоценности ссужают две трети». Журд добавил, что если предельная
сумма выкупа будет установлена в размере 20 франков, ему легче будет
выплатить возмещение владельцам ломбарда. Авриаль, бывший одним из
инициаторов декрета о ломбарде, выразил сожаление, что нельзя повысить
сумму выкупа до 50 франков. «Если бы наши декреты относительно сбе-
жавших,— сказал он,— приводились в исполнение и лавки, владельцы ко-
торых уехали, оставив своих жен, были обложены налогом, мы добились
бы выкупа заложенных вещей до суммы в 50 франков» 178.
Журд внес проект декрета о бесплатном возврате, начиная .с 12 мая,
заложенных в ломбарде (до 25 апреля 1871 г.) предметов одежды, мебели,
белья, книг, постельных принадлежностей и инструментов труда на сумму,
не превышающую 20 франков; заложенные вещи должны были выдавать-
ся лишь закладчикам; делегации финансов поручалось проведение в жизнь
этого декрета и выплата возмещения владельцам ломбарда. Паризель
предложил включить в список вещей, подлежащих выдаче, швейные
машины. , ;.
Особую позицию занял в этом вопросе Франкель. Указав на безрабо-
тицу и нищету, царящие среди трудящихся женщин Парижа, на то,, что
национальным гвардейцам приходится довольствоваться своим, жалованьем
в 30 су, он заявил, что делегация труда и обмена намерена организовать
мастерские, в которых безработные женщины будут получать работу на
дом. Он добавил, что это даст трудящимся гораздо больше, чем выкуп
заложенных вещей. «Если вы не предоставите работы,— заявил Фран-
кель,— вы только на короткое время измените положение. В самом деле,
когда выкупят из ломбарда вещи, то через две недели нищета будет та
же...» Отвечая Франкелю, Журд сказал, что у делегации финансов «всегда
найдется 100 тыс. франков в неделю на организацию женского труда» и
что это не помешает ей выплатить 8 млн. франков (по 100 тыс. франков
в неделю) пайщикам ломбарда в виде возмещения за бесплатную выдачу
заложенных вещей. Это разъяснение Журда побудило Франкеля взять
назад свое предложение 179 *.
По предложению Лефрансэ, внесенному до голосования, было решено
отметить в протоколе фамилии присутствующих членов Коммуны. Это пред-
ложение имело целью подчеркнуть, что декрет о ломбарде принимается
преимущественно членами «меньшинства». Действительно, в своей книге
о Коммуне Лефрансэ, упрекая «большинство» в том, что оно мало интере-
совалось социально-экономическими реформами, утверждает, что декрет
о ломбарде был принят только 28 членами, из которых лишь 5 или 6 при-
надлежали к «большинству» 18°. Эти сведения неверны. Из списка членов
Коммуны, присутствовавших на заседании 6 мая, видно, что больше поло-
вины их (18 из 31) принадлежало к «большинству». Видимо, именно по-
этому Жоаннар и предлагал напечатать в «Journal officiel» список присут-
ствующих па заседании. Если предложение опубликовать имена присут-
ствующих будет принято, сказал он, «наши избиратели поймут, что им
178 Там же, стр. 168—171.
179 Там же, стр. 171—177.
lso G. L е f г а п 9 a i s. Op. cit., р. 299—300.
30* 467
о нас думать, и сумеют отличить тех из нас, которые на самом деле явля-
ются социалистами» 181.
Эти слова революционного социалиста, рабочего, члена Интернациона-
ла показывают, какое крупное значение придавали выразители интересов
пролетариата экономическим мероприятиям Коммуны, направленным на
улучшение положения трудового люда.
На голосование были поставлены четыре предложенные суммы — 50.
30, 25 и 20 франков. Декрет, представленный Журдом, был принят после
раздельного голосования каждой статьи, а затем декрета в целом (при
одном голосе против) 182.
Декрет о бесплатной выдаче заложенных в ломбарде вещей, опублико-
ванный 8 мая 183, был встречен с большим удовлетворением в широких
слоях населения, так как сулил реальное облегчение их тяжелого мате-
риального положения. «Ведь в Париже было заложено 1700 тыс. предме-
тов, и общая сумма закладов превышала 37 млн. франков. Половина этих
предметов была заложена по 20 франков и ниже» 184. Из всей этой массы
вещей предстояло вернуть около 800 тысяч стоимостью до 8 млн. франков.
Выдача вещей началась 12 мая. Общее руководство этим делом было
возложено на Лефрансэ, как члена Комиссии финансов. 8 мая он подписал
распоряжение о порядке выдачи вещей. Для ускорения этой операции вся
масса вещей была разбита на 47 партий, в каждую из которых входили
вещи, заложенные в течение того или иного двухнедельного периода; оче-
редность их выдачи определялась путем жеребьевки на открытых заседа-
ниях в ратуше. Операции по выдаче вещей должны были производиться
в трех местах — в главном здании ломбарда и в двух его филиалах — еже-
дневно, не исключая воскресенья. Вещи, владельцы которых не явились за
их получением в указанные дни, включались в дополнительную 48-ю пар-
тию. Выдача вещей должна была производиться по предъявлении удосто-
верения личности, выданного окружной мэрией и мировым судом, комис-
сариатом полиции или батальонным комитетом 185.
Первые четыре партии предметов, подлежащих бесплатной выдаче,
были определены путем жеребьевки И мая на открытом заседании в рату-
ше под председательством Лефрансэ 186. Следующий тираж четырех новых
партий состоялся 20 мая. Извещая о его результатах, администрация лом-
барда напоминала, что правом бесплатного получения заложенных вещей
могли пользоваться только жители Парижа, и указывала, что на квитан-
ции должна быть печать окружной мэрии, полицейского комиссариата или
батальонного комитета 187. Эти правила были установлены для того, чтобы
вещи не попали в руки спекулянтов, скупавших квитанции.
10 мая собрание членов Клуба революции, заседавшего в церкви Сеп-
Бернар, на территории XVIII округа (Монмартра), приняло резолюцию,
в которой предлагалось выдавать вещи не всем вообще вкладчикам, а толь-
ко национальным гвардейцам и членам семей павших бойцов, т. е. по сути
дела заменить созданный Коммуной декрет другим, более классово-проле-
тарским по своему характеру: резолюция клуба предусматривала денеж-
ный штраф или даже арест лица, которое предъявит чужую квитанцию 188.
181 «Протоколы», т. II, стр. 176.
182 Ф. И. Архипов. Борьба течении в Парижской Коммуне при проведении
некоторых социально-экономических мероприятии. «Уч. зап. Горьковского пед. ин-та
иностр, яз.», вып. II, 1957, стр. 82—83.
183 «Journal officiel», 8 mai 1871.
184 П. М. Керженцев. Указ, соч., стр. 308.
185 «Journal officiel», 10 mai 1871.
186 Ibid., 12 mai 1871.
187 Ibid., 21 mai 1871.
188 «Le Cri du Peuple», 15 mai 1871.
468
Коммуна не приняла во внимание этого предложения.
Буржуазная пресса резко отрицательно отнеслась к декрету, принятому
Коммуной. Газета «Siecle» с раздражением писала по поводу декрета о
ломбарде, что Коммуна стремится к невозможному — «к социализму», и
обвиняла ее в том, что она неспособна что-либо строить, а может лишь
разрушать. Критикуя эту позицию «Siecle», газета парижских секций Ин-
тернационала «Revolution politique et sociale» разоблачала спекулятивные
махинации акционеров ломбарда и предлагала свой проект возврата зало-
женных в нем вещей. Согласно этому проекту, все заклады на сумму ниже
51 франка должны были выдаваться вкладчикам бесплатно, заклады на
сумму, превышающую 51 франк 50 сантимов,— с большой скидкой; не под-
лежали бесплатной выдаче заложенные в ломбарде коммерческие товары
пли предметы, числящиеся по квитанциям, скупленным у владельцев 189 190.
Этот проект даже не обсуждался в Коммуне.
1 мая был опубликован проект ликвидаций ломбар-
Проект Комиссии дОв, разработанный Комиссией труда и обмена и
о ликвидации ломбардов представленный Коммуне в виде доклада за под-
писью Франкеля и всех членов Комиссии 19°. В этом
докладе излагалась история возникновения и развития ломбардов во Фран-
ции и в других странах, напоминалось о попытках ликвидации ломбардов
во время революции конца XVIII в. Отмечая ростовщический характер
операций ломбардов и злоупотребления их администрации (спекуляцию на
продаже невыкупленных вещей и т. п.), авторы доклада предлагали Ком-
муне детальный проект декрета о ликвидации ломбардов.
Проект начинался с указания на то, что «Коммуна не может продол-
жать традицию старого режима, покровительствуя кредитному учреждению
в его ростовщических операциях», что «ломбарды не могут заменить собой
права трудящихся на орудия труда и на кредит», что «временные средства,
получаемые трудящимися в виде ссуд под залог, часто являются причиной
нищеты семьи, которая видит, как постепенно исчезают плоды ее бережли-
вости», что «после пережитого населением Парижа кризиса большая часть
семейств, получивших в ломбарде ссуду, лишилась необходимых вещей,
которые они долгое время не смогут заменить другими».
Исходя из этих и некоторых других соображений, Комиссия труда и
обмена доказывала, что Коммуна должна издать декрет о ликвидации лом-
бардов и создании «ликвидационного синдиката», действующего под над-
зором этой комиссии. Декрет предусматривал выдачу движимого имуще-
ства, предметов одежды, постельных принадлежностей и инструментов тру-
да закладчикам в обмен на их письменное обязательство выплатить лик-
видационному синдикату сумму полученной ссуды ежемесячными взносами
в течение пяти лет; вещи, принадлежащие семьям граждан, погибших за
Коммуну, или тяжелораненым и потерявшим трудоспособность националь-
ным гвардейцам, должны были выдаваться безвозмездно; золотые и сере-
бряные вещи должны были удерживаться в качестве гарантии до полного
погашения ссуды; удерживались в качестве гарантии и товары, поступив-
шие в ломбард из торговых складов (они могли заменяться любой другой
формой гарантии); вещи подлежали выдаче только их владельцам по
предъявлении квитанций и после проверки по книгам ломбарда; вещи, не
выкупленные из ломбарда в течение года, подлежали продаже с публич-
ных торгов (невыкупленные золотые и серебряные вещи и товары с тор-
говых складов должны были быть проданы после окончания операций лик-
видационного синдиката). Особая статья декрета гласила, что «кредиторы
189 «La Revolution politique et sociale», 15 mai 1871.
190 «Journal officiel», 1 mai 1871.
469
ломбарда в обмен на своп векселя получат квитанции, гарантированные
Коммуной и подлежащие возмещению в течение пяти лет поквартально,
посредством жеребьевки». В приложении к проекту говорилось, что окруж-
ным мэриям предоставляется право под гарантию членов Коммуны бес-
платно выдавать заложенные вещи всем нуждающимся, которые открыто
попросят об этом.
В заключительной части доклада указывалось, что, «помимо этих опе-
раций, следует подумать о радикальной ликвидации ломбардов, которые
представляют собой лишь очаг ростовщичества». Такая ликвидация необ-
ходима и в связи с тем, что ломбард «за отсутствием кредита пе сможет
продолжать свои операции», и из-за того, что «официальная ссуда под
залог безнравственна», и потому, что «каждый трудящийся имеет право
на кредит, которое должно осуществляться иным способом, чем лишением
необходимых ему вещей», и, наконец, потому, что «кредиторы сами явля-
ются нуждающимися и их интересам мог бы быть нанесен ущерб махина-
циями администрации, враждебной народу и Коммуне».
Доклад заканчивался указанием на то, что «после ликвидации ломбар-
да должна появиться такая общественная организация, которая даст тру-
дящимся реальные гарантии помощи п поддержки в случае безработицы
и болезни». Комиссия труда п обмена выражала уверенность в том, что
будут созданы такие учреждения, которые смогут поддерживать трудя-
щихся, «защищать их от эксплуатации капитала, от необходимости зани-
мать деньги под ростовщические проценты» и обеспечат трудящимся
«мир и покой, закаляющие мужество и возвышающие нравственный облик
человека.
В этих последних словах разбираемого документа скрыта идея социаль-
ного страхования, хотя она и сформулирована в довольно неопределенных
выражениях.
Проект ликвидации ломбарда, разработанный комиссией труда и обме-
на, в которой преобладали левые прудонисты (Шалон, Малой) и люди,
близкие к марксизму (Франкель, Серрайе), носил социалистический харак-
тер и отвечал интересам пролетариата. Однако проект этот не был осуще-
ствлен и даже не был подвергнут обсуждению. Этому помешали прудони-
сты, преобладавшие в Комиссии финансов (Журд, Белэ, Виктор Клеман)
и получившие поддержку многих неоякобинцев.
Рабочий контроль
над производством.
Устав Луврских
оружейных мастерских
Крупное принципиальное значение имели меры
Коммуны по установлению рабочего контроля над
производством на некоторых предприятиях и учре-
ждениях.
3 мая рабочие Луврских оружейных мастерских
по ремонту и починке оружия представили на одобрение Коммуны подроб-
ный устав, подписанный 105 представителями от рабочих п служащих и
утвержденный заведующим материальной частью артиллерии членом
Коммуны Авриалем 191.
Устав вводил выборность, ответственность и сменяемость всех руково-
дящих работников, начиная с руководящего делегата (директора) и кон-
чая начальниками мастерских и мастерами (все они должны были изби-
раться общим собранием рабочих и отчитываться в своих действиях).
Предприятие возглавлялось советом, который должен был состоять из ру-
ководящего делегата, всех начальников мастерских, всех мастеров и выбор-
ных делегатов от рабочих (по одному от каждого участка работы). Делега-
ты от рабочих выбирались на две недели; половина всего состава делегатов
сменялась каждую неделю. Совет должен был собираться ежедневно для
191 «Journal officiel», 21 mai 1S7I.
470
обсуждения производственных задач следующего дня, а также для заслу-
шивания отчетов и предложений руководящего делегата, начальников мас-
терских, мастеров и делегатов от рабочих. Делегаты от рабочих в совете
составляли особый наблюдательный комитет: им предоставлялось право
знакомиться со всеми внутренними и внешними операциями, со всеми бух-
галтерскими книгами предприятия. В начале каждой недели делегаты дол-
жны были избирать из своей среды докладчика, на которого возлагалось
составление отчета «обо всем важном, что будет говориться и делаться
в течение недели» (доклады эти должны были вывешиваться на видном
месте, а затем сохраняться на случай надобности). Особые статьи уста-
навливали порядок найма и увольнения рабочих. Вопрос о том, следует
ли набирать рабочих и в каком количестве, решался советом по предложе-
нию начальника мастерской; все рабочие и служащие имели право выдви-
гать кандидатов на работу; имена последних записывались в специальную
книгу; совет вызывал их и решал, на что они пригодны. Увольнение рабо-
чего могло производиться лишь по решению совета, которое выносилось
на основании доклада начальника мастерской; в случае сокращения про-
изводства первыми увольнялись рабочие, принятые на работу последними,
-«если только начальник мастерской не укажет на одного или нескольких
старых рабочих, как на явно неумелых или ведущих себя непристойно»;
последние могли быть уволены раньше других, по лишь по решению
совета.
Из сказанного видно, что устав луврских мастерских носил последова-
тельно демократический характер, предусматривал вовлечение рабочей
массы в руководство предприятием и ставил все производство под ее конт-
роль.
Продолжительность рабочего дня устанавливалась в 10 часов (с 7 часов
утра до 6 часов вечера с перерывом на завтрак с 11 до 12 часов). Свиде-
тельством высокой патриотической сознательности рабочих и служащих
луврских мастерских является статья 15-я, допускавшая сверхурочную
работу на 1—2 часа «в случае заказа на починку, который в интересах обо-
роны Коммуны должен быть сдап немедленно», но устанавливавшая, что
эта сверхурочная работа будет выполняться без всякой надбавки к обыч-
ной заработной плате. То же следует сказать о статье 16-ой, которая пре-
дусматривала постоянные ночпые дежурства в мастерских (на случай, если
придется давать какие-нибудь сведения пли выдавать оружие), но огова-
ривала, что эти дежурства оплачиваться не будут; мотивировалось это тем,
что «ввиду нынешнего положения вещей необходимо сберегать, насколько
возможно, деньги Коммуны».
Военная обстановка учитывалась и при определении системы заработ-
ной платы в мастерских. Рабочие должны были получать не более 60 сан-
тимов, мастера — не более 70 сантимов в час; оклад начальника мастер-
ской был установлен в размере 210 франков в месяц (без всякой дополни-
тельной оплаты за участие в сверхурочных работах); руководящий деле-
гат должен был получать 250 франков в месяц (без процентоов и вознагра-
ждения за сделки) .Таким образом, при 25 рабочих днях мастера зараба-
тывали 175 франков, а рабочие до 150 франков в месяц. Как и в других
-отраслях производства, Коммуна придерживалась здесь принципа некото-
рого повышения ставок низкооплачиваемых категорий и некоторого пони-
жения высоких окладов.
Луврские оружейные мастерские были государственным предприятием,
находившимся в ведепип Коммуны. Существовала лп подобная органи-
зация производства и подобная система управления и контроля на частных
промышленных предприятиях, неизвестно. Во всяком случае в доступных
нам источниках об этом ничего не говорится.
471
Проект декрета
о реквизиции всех
крупных предприятий
На втором заседании Коммуны 4 мая было зачи-
тано предложение Везинье, которое предусматри-
вало реквизицию (с последующим возмещением)
всех крупных мастерских со всеми их орудиями
производства, сырьем, конторами и помещениями, передачу этих мастер-
ских рабочим ассоциациям, предоставление заказов Коммуны этим ассо-
циациям и открытие им денежного кредита. Размеры возмещения бывшим
владельцам должны были быть определены экспертами; реквизиции дол-
жна была предшествовать инвентаризация. Последний пункт постановле-
ния возлагал его исполнение на Комиссию труда и обмена 192.
Предложение, внесенное Везинье, представляло собой дальнейшее раз-
витие самого значительного из декретов Коммуны по социалистическому
преобразованию общества — декрета, принятого 16 апреля, о передаче ма-
стерских, брошенных хозяевами, в руки рабочих производственных ассо-
циаций. В проекте декрета, предложенного на рассмотрение Коммуны
4 мая, речь шла обо всех вообще крупных предприятиях, независимо от
того, работали лп они в тот момент или бездействовали по вине хозяев-
дезертиров.
Осуществление этого декрета означало бы серьезный шаг на пути со-
циалистических преобразований. То обстоятельство, что этот проект был
предложен Везинье, поддерживавшим тесную связь с такой массовой рево-
люционной организацией, как Коммунальный клуб III округа, позволяет
предположить, что Везинье не был единственным автором этого предложе-
ния, что его поддерживали в этом деле члены этого клуба. Так это или
не так, значение данного проекта весьма велико: он проливает новый свет
на социалистическую сущность ряда мероприятий и начинаний Коммуны
в экономической области, прямо противоречивших мелкобуржуазной тео-
Обсуждение мер
по охране труда
и борьбе
с безработицей
на заседании
Коммуны 4 мая
рии прудонизма.
Но Коммуна не успела обсудить предложенпе Везинье: она приняла
решение рассмотреть его в дальнейшем, но оно так и не было рассмотрено.
На том же заседании Лео Франкель предложил
принять п опубликовать в «Journal officiel» поста-
новление о том, что делегаты Комиссии труда и об-
мена будут представлены во всех отделах военного
интендантства и будут составлять отчеты о всех
сделках, заключенных начальниками этих отделов
с поставщиками. Предложение Франкеля было поддержано Ж.-Б. Клема-
ном и Режером. Арнольд предложил организовать национальные мастер-
ские. Он пояснил, что можно будет найти закройщиков, которые будут
оплачиваться по 8—10 франков в день. Работницы, снабженные удостове-
рениями за подписью делегатов окружных мэрий, смогут обращаться в эти
мастерские за работой, которая и будет предоставляться им без посредни-
чества частных подрядчиков. Остен высказался против организации нацио-
нальных мастерских на том основании, что следует «децентрализовать
труд»; он предложил обратиться к синдикальным палатам. Точка зрения
этого члена Коммуны свидетельствует, что он был сильно заражен прудо-
нистскими предрассудками. Арнольд, также принадлежавший к «меньшин-
ству» Коммуны, оказался в этом вопросе более передовым, чем Остен. Но
предложение Арнольда не получило поддержки. Эжен Потье внес предло-
жение, «помимо мастерских для пошивки обмундирования, курток и брюкг
немедленно открыть мастерские по пошивке белья для национальной гвар-
дии» 193.
192 «Протоколы», т. II, стр. 120.
193 Там же, стр. 120—121.
472
Рассмотрение предложения Потье было отложено. Решено было удов-
летворить просьбу Франкеля и опубликовать в «Journal officiel» постанов-
ление относительно участия представителей Комиссии труда и обмена в
заключении интендантством торгов с подрядчиками 194
Обсуждение вопроса
о передаче
военных заказов
рабочим ассоциациям
на заседании Коммуны
12 мая
За несколько дней до этого заседания в газете
«Revolution politique et sociale», издававшейся сек-
циями Интернационала, появилась статья о тяже-
лом положении рабочих и работниц, выполняющих
заказы по изготовлению военного обмундирования.
Газета возмущалась действиями «монополистов.
этих пиявок, которые накопляют капитал», превращая в деньги пот тру-
дящихся. «Если бы пушки могли хоть немного помолчать, Коммуна не
заставила бы нас ждать»,— добавляла газета. Одновременно она сообща-
ла, что «группа портных», занятых изготовлением предметов обмундиро-
вания для национальной гвардии, «предоставляет работу непосредственно
гражданкам, доказывая таким образом ненужность хозяев». «Вот истин-
ный социализм!» — восклицала газета 194 195.
Опираясь на решение, принятое на заседании Коммуны 4 мая, делега-
ция труда и обмена предприняла обследование условий труда рабочих и
работниц, занятых пошивкой обмундирования для национальной гвардии.
В ходе этого обследования выяснилось, что трудящиеся, изготовляющие
это обмундирование, подвергаются жестокой эксплуатации со стороны
подрядчиков.
Обсуждение этого вопроса состоялось на заседании Коммуны 12 мая.
Лео Франкель зачитал отчет уполномоченных Комиссии труда и обмена
по отделу военного обмундирования, членов Интернационала Лазара Леви
и Эветта, которым было поручено обследовать условия труда рабочих и ра-
ботниц, выполняющих заказы этого отдела. Уполномоченные указывали,
что, начиная с 25 апреля, поставщики предметов военного обмундирования
понизили их отпускные цены — с 6 франков до 4 и даже 3 фр. 75 с. за
шитье куртки и с 3 фр. 50 с. до 2 фр. 50 с. за шитье брюк. «Эти договоры
на подряды выполняются,— отмечали докладчики.— Отсюда вытекает, что
и без того низкая сдельная плата будет снижена почти наполовину и что
люди, выполняющие эту работу, не смогут обеспечить себе существова-
ние». «Нам неприятно,— добавляли Лазар Леви и Эветт,— что мы вынуж-
дены делать отчет, столь мало гармонирующий с тем, чем должны были
быть акты социалистического правительства...» Делегаты предлагали со-
хранить сдельную оплату за изготовление одежды для национальной гвар-
дии на том уровне, на каком она была в течение восьми месяцев, и все
поставки и подряды на пошивку этого обмундирования передавать по воз-
можности корпорации рабочих-портных. «Ассоциация, Синдикальная па-
лата, Общество сопротивления — эти три группы, являющиеся ее уполно-
моченными, передали нам федеративный договор, предоставляющий в наше
распоряжение все 20 или 30 тысяч рабочих этой профессии» 196.
Лео Франкель, соглашаясь с выводами обоих уполномоченных, указы-
вал в своем докладе, что поставщики наживают состояния на подрядах,
а заработная плата трудящихся все более уменьшается. «Вопрос постав-
лен,— говорил он,— таким образом: эксплуататоры пользуются народной
нищетой для снижения заработной платы, а Коммуна так слепа, что содей-
ствует подобным махинациям. В самом деле, бесполезно и безнравственно
обращаться к посреднику, который только тем и занимается, что взимает
налог с дневного заработка нанимаемых им тружеников; это значит
194 Там же, стр. 121.
195 «La Revolution politique et sociale», 30 avril 1871.
196 «Протоколы», т. II, стр. 265—267.
473
продолжать порабощение трудящихся путем централизации труда в руках
эксплуататоров; это значит продолжать рабовладельческие традиции бур-
жуазных режимов, которые в своих интересах являются заклятыми врага-
ми всякого освобождения рабочего класса... А рабочий находится на укреп-
лениях; он идет на смерть, чтобы не подвергаться более этой самой экс-
плуатации!». В заключение делегат труда и обмена предлагал, чтобы все
подряды, которые можно сдавать рабочим корпорациям, сдавались непо-
средственно им и чтобы цены на изготовляемые предметы устанавливались
путем арбитража с участием представителей военного интендантства, деле-
гатов синдикальной палаты и уполномоченных Комиссии труда и обмена.
«Мы не должны забывать,— добавлял Франкель,— что революция 18 мар-
та совершена исключительно рабочим классом. Если мы, чей принцип —
социальное равенство, ничего не сделаем для этого класса, то я не вижу
смысла в существовании Коммуны» 197 198.
Малой поддержал предложение Франкеля. Он рассказал, что к нему
приходили секретари различных рабочих ассоциаций и спрашивали, нет
jjii способа отказаться от сданных подрядов. «Сейчас,— подчеркнул Ма-
лой,— платят примерно на 2/з меньше, чем при правительстве 4 сентября...
В Батиньоле шьют куртки по 6 су в день; такое положение не может про-
должаться. Интендантство ошиблось, надо пересмотреть договоры». Сер-
райе заявил, что Комиссия труда и обмена просит предоставить ей право
пересмотра заключенных договоров. Арну заметил, что этот вопрос «затра-
гивает честь Коммуны» и должен быть срочно разрешен.
Члены Коммуны проявили довольно большое единодушие в этом вопро-
се. За пересмотр существующих расценок высказывались — хотя и не все-
гда безоговорочно — как сторонники «меньшинства», так и сторонники
«большинства».
Везинье внес предложение: разрешить Комиссии труда и обмена пере-
смотреть подряды, сданные Коммуной; в дальнейшем сдавать подряды
непосредственно рабочим корпорациям и во всяком случае отдавать им
предпочтение; ввести такой порядок, при котором «условия подрядов и
подрядные цены будут устанавливаться интендантством, Синдикальной па-
латой корпорации п уполномоченными Комиссии труда и обмена по согла-
сованию с делегатом финансов и Комиссией финансов». Журд предложил
добавить к этому четвертую статью: «Условия сдачи подрядов на все по-
ставки, производимые для коммунальной администрации, будут содер-
жать — в договорах па указанные поставки — минимальную плату за по-
денную и сдельную работу, подлежащую выдаче рабочим и работницам, на
которых возлагается эта работа». Однако вслед за тем Журд заявил, что
не следует пересматривать все заключенные договоры, так как «имеются
срочные поставки, которые приходится оплачивать в течение 24 часов; по
этим операциям не может быть пересмотра». Бержере призвал членов Ком-
муны направлять к нему безработных женщин на работу в созданные под
его руководством мастерские по пошивке военного обмундирования;
«у меня их занято уже 2 тысячи»,— добавил он. Клемане предложил от-
крыть мастерские женского платья. В. Клеман, возражая тем, кто выска-
зывался за изменение условий заключенных договоров, но против их рас-
торжения, выразил пожелание, чтобы прибыль от производства достава-
лась не предпринимателям, а рабочим ассоциациям. Бийорэ предложил
сдавать работы только рабочим ассоциациям. «Это был бы,— подчеркнул
он,— первый серьезный шаг по пути к социализму» 1S8.
После прекращения прений были зачитаны все внесенные по этому
вопросу предложения. Тейс предложил выслушать объяснения Варлена,
197 «Протоколы», стр. 267—2Л8.
198 Там же, т. II, стр. 26S—276.
как уполномоченного по интендантству. При обсуждении проекта реше-
ния было внесено несколько поправок. В. Клеман предложил заменить
формулировку «минимальные расценки за поденную работу» другой: «ми-
нимальные расценки за сдельную работу». Против этого предложения вы-
ступил Журд, заявивший, что сдельная работа поощряет одних в ущерб
другим, менее ловким. Кловис Дюпон, указавший, что он «сам рабочий»
и имеет право высказаться «по рабочему вопросу», выразил пожелание,
чтобы на голосование была поставлена формулировка «сдельная и поден-
ная работа». Франкель предложил указать, что рабочий день будет равен
восьми часам. После этого была поставлена на голосование и принята
4-я статья. Затем был поставлен на голосование и принят декрет в целом 199.
Декрет предоставлял Комиссии труда и обмена право пересмотра всех
заключенных Коммуной подрядов, высказывался за то, чтобы в будущем
подряды сдавались непосредственно рабочим ассоциациям и чтобы им все-
гда оказывалось предпочтение, вводил новый порядок выработки условий
поставок и цен (они должны были определяться интендантством, синди-
кальной палатой корпорации, делегацией труда и обмена и делегацией фи-
нансов), устанавливал, что во всех договорах на поставки для Коммуны
должен указываться обязательный минимум заработной платы (поденной
или сдельной) рабочих и работниц, занятых выполнением этих поставок.
Декрет был опубликован в «Journal officiel» дважды: 13 мая без вся-
ких подписей (как публиковались вообще постановления, исходившие от
Коммуны в целом), а 15 мая за подписью генерального секретаря Комис-
сии труда и обмена Бертена, члена Федерального совета парижских сек-
ций Интернационала 20°.
Предложение Франкеля о введении 8-часового рабочего дня не полу-
чило поддержки. Между тем подобное решение было принято еще в 1866 г.
на Женевском конгрессе Интернационала, т. е. почти за пять лет до Ком-
муны, При всем несовершенстве декрета 13 мая оп имел большое принци-
пиальное значение. Это было важное мероприятие правительства первой
пролетарской диктатуры по охране труда рабочих.
Трудящиеся Парижа настойчиво добивались мер, которые оградили бы
их от эксплуатации со стороны предпринимателей. Так, например, 10 мая,
т. е. за два дня до обсуждения этого вопроса в Коммуне, Клуб револю-
ции на собрании, в котором участвовало 3 тыс. человек, выдвинул требо-
вание передавать все заказы, выполняемые для Коммуны, рабочим произ-
водственным ассоциациям 201.
14 мая, т. е. уже после принятия п опубликования декрета Коммуны
по этому вопросу, в печати появилось заявление группы швей, занятых
изготовлением обмундирования для национальных гвардейцев X округа.
Швеи протестовали против снижения расценок, произведенного незадолго
до этого, и требовали, чтобы им разрешили создать производственную ассо-
циацию для выполнения заказов Коммуны. «Пора, наконец,— говорилось
в этом документе,— свергнуть и притом навсегда ненавистное иго тирании
и получить за отважные усилия справедливое вознаграждение и свободу
труда» 202.
Декрет, принятый Коммуной 13 мая, отвечал, таким образом, давниш-
ним стремлениям рабочих и работниц, взять производство непосредственно
в свои руки 203.
199 Там же, стр. 270—271.
200 «Journal officiel», 13, 15 mai 1871.
201 «Le Cri du Peuple», 15 mai 1871.
202 «Le Vengeur», 14 avril 1871.
203 Следует отметить, что одно пз положении этого декрета — об обязательном
минимуме заработной платы—было включено впоследствии в Гаврскую программу
Французской рабочей партии (1880 г.), притом с прямой ссылкой на декрет Коммуны.
475
Профессиональные Существование революционного правительств»
союзы и производственные Коммуны и его политика защиты интересов тру-
кооперативы в начале дящпхся способствовали развитию и укреплению
и середине мая профессиональных союзов и производственных
кооперативов в Париже. Все новые п новые союзы рабочих включались в
движение, толчок которому был дан декретом Коммуны от 16 апреля о пе-
редаче предприятий, брошенных хозяевами, в руки рабочих производ-
ственных ассоциаций. 4 мая собранпе рабочих, производящих гвозди, пу-
говицы и другие изделия из железа, постановило выделить трех делегатов
для ознакомления с состоянием мастерских, брошенных хозяевами либо во
время осады Парижа немецкими войсками, либо после революции 18 марта.
Решено было, что эти мастерские будут выполнять заказы Коммуны 204.
В опубликованном 3 мая извещении союза рабочих ювелирного произ-
водства указывалось, что он создал две комиссии: комиссию по пропаганде
и публикации и комиссию по «организации труда». Последняя должна была
вступить в контакт с Коммуной по вопросу о скорейшем осуществлении
декрета 16 апреля. На 7 мая назначалось общее собрание рабочих этой
специальности, на которое приглашались и рабочие смежных специально-
стей 205.
По-видимому, на собрании было принято решение об укреплении син-
дикальной палаты рабочих ювелирного производства. Во всяком случае-
17 мая было созвано заседание, на которое, как значилось в извещении,
приглашались «все члены, примыкающие к синдикальной палате». Повест-
ка дня этого заседания гласила: «Подтверждение существования синди-
кальной палаты. Обсуждение средств, способных придать ей новый им-
пульс». То же извещение приглашало всех рабочих и работниц ювелир-
ного производства на общее собрание, которое должно было состояться
21 мая 206.
7 мая секретарь административного совета Кооперативного общества
рабочих-литейщиков, образовавшегося в конце апреля (В. Лапюель),
направил в редакцию газеты «La Sociale» письмо, в котором -извещал чле-
нов этой ассоциации, что она приступает к производству снарядов, в кото-
рых так остро нуждается Коммуна: «Мы начинаем литье сегодня, и пер-
вый же снаряд, который выйдет из наших мастерских, понесет версальцам
наш ответ противникам освобождения трудящихся». Этот проникнутый ду-
хом революционного патриотизма документ был опубликован в печати на
следующий день 207.
Такой же горячей преданностью Коммуне проникнуто письмо делега-
тов союза рабочих-слесарей, адресованное в редакцию газеты «Le Cri du
Peuple» и опубликованное 15 мая. Протестуя против соглашательских
маневров объединения синдикатов предпринимателей, авторы письма заяв-
ляли, что союз рабочих слесарного производства «полностью присоединяет-
ся к программе Коммуны» 208.
14 мая союз рабочих слесарного производства организовал собрание,
где должны были быть заслушаны сообщения делегатов, выделенных в
Комиссию труда и обмена (видимо, по вопросу о проведении в жизнь
декрета 16 апреля). Вместе с тем на этом собрании должна была произво-
диться выдача членских билетов слесарям, вступающим в кооперативную
ассоциацию 209.
204 «Paris libre», 8 mai 1871.
205 «Le Cri du Peuple», 3 mai 1871.
206 Ibid, 17 mai 1871.
207 «La Sociale», 8 mai 1871.
208 «Le Cri du Peuple», 15 mai 1871.
209 «Le Cri du Peuple», 14 mai 1871.
476
На 21 мая назначено было общее собрание рабочих кожевенного произ-
водства для обсуждения вопроса о создании производственной ассоциа-
ции 210.
23 мая должно было состояться общее собрание рабочих боен с целью
организации синдикальной палаты и выработки ее устава. В извещении
говорилось: «Товарищи, движение, которое происходит средн трудящихся
классов, побуждает нас говорить п действовать: вот почему, граждане
и гражданки кооперации, мы просим вас обязательно явиться на наше
собрание, которое состоится 23 мая 1871 г. в 7!/г часов вечера на улице
Вивьен, в зале Биржи, на первом этаже». В повестку дня этого собра-
ния, кроме организационных вопросов, входило обсуждение вопросов
о ликвидации эксплуатации рабочих хозяевами и об условиях труда
па бойнях 21 *.
Вторжение версальских войск в Париж сделало невозможным проведе-
ние этого собрания. По той же причине не состоялось, вероятно, и собра-
ние консьержей, назначенное на 22 мая, где должна была оформиться их
собственная профессиональная организация 212.
20 мая в печати появилось извещение секретаря синдикальной пала-
ты рабочих-портных Парижа Ф. Русселя о созыве 21 мая общего собрания
рабочих этой профессии для дополнительных выборов членов палаты и для
заслушивания «различных сообщений» 213. Весьма вероятно, что созыв
этого собрания был связан с постановлением Комиссии труда и обмена от
13 мая о новом порядке выполнения заказов Коммуны на пошивку воен-
ного обмундирования.
Подводя итоги, следует сказать, что в лице профессиональных сою-
зов и производственных ассоциаций Парижа правительство Коммуны
имело деятельных помощников, оказывавших ей активную поддержку
и практическом осуществлении ее начинаний и постановлений в обла-
сти социальных реформ.
Активное и нередко решающее участие в разра-
ботке п проведении мероприятий Коммуны по
охране труда рабочих и служащих, по улучшению
положения широких слоев населения, по социали-
стическому преобразованию общества принимали
члены парижских секций Интернационала, осо-
бенно члены его Федерального совета, среди которых были такие выдаю-
щиеся деятели, как Варлен, Тейс, Франкель, Серрайе, Авриаль и ряд
других. Организация в целом была тесно связана с правительством
Коммуны.
Важное решение принято было Федеральным советом на заседании
3 мая. На нем было постановлено выделить «инициативную комиссию» из
пяти членов, которая должна была находиться в ратуше, «служить посред-
ницей между Федеральным советом и Коммуной» и «представлять ей на
рассмотрение и одобрение результаты работ парижских секций». В поста-
новлении указывалось, что члены этой комиссии должны будут отчиты-
ваться в своих действиях на каждом заседании Федерального совета, кото-
рый может в любое время отозвать их. В состав инициативной комиссии
были выбраны Анри Гулле, Аме, Ностаг, Мартен и Компа 214.
10 мая к ним присоединились еще два члена — Арман Леви и Бошар.
На том же заседании было решено, что временно, до перехода в ратушу,
-«Инициативная комиссия»
Федерального совета
Интернационала
и ее роль в политике
Коммуны
2,0 Ibid., 20 mai 1871.
211 «Le Tribun du Peuple», 22 mai 18i 1.
212 «L’Estafette», 20 mai 1871.
213 «Le Cri du Peuple», 20 mai 1871.
214 «La Revolution politique et sociale», 8 mai 1871.
477
комиссия будет заседать в Министерстве общественных работ, т. е. там,
где помещалась Комиссия труда и обмена Коммуны и где с 26 апреля
обосновалась «Комиссия по обследованию и организации труда», создан-
ная синдикальными палатами рабочих союзов для проведения в жизнь
декрета о передаче брошенных хозяевами мастерских в руки рабочих
производственных ассоциаций. Таким образом, «инициативная комиссия»
Федерального совета должна была вступить в тесный контакт с организа-
циями, призванными руководить практическим осуществлением этого важ-
нейшего из Мероприятий Коммуны в социальной области.
На 15 мая «Комиссия по обследованию и организации труда» созвала:
общее собрание делегатов от всех рабочих союзов Парижа. В повестке дня
этого собрания стояли следующие вопросы: проверка полномочий делега-
тов, избрание постоянной исполнительной комиссии, избрание комиссии
для выработки внутреннего регламента. Рабочим союзам, которые к этому
моменту еще не выделили своих представителей в комиссию, рекомендо-
валось поспешить с этим делом. «Особенно призываем мы,— говорилось в
извещении Комиссии,— гражданок, чья преданность социальной револю-
ции представляет собой такое ценное подспорье, не оставаться в стороне-
от столь важных вопросов труда. Пусть труженицы различных профессий,
бельевщицы, прачки, шляпницы, цветочницы, модистки и другие объеди-
няются в синдикаты п направляют делегатов в Комиссию по обследованию-
и организации труда» 215 216.
В результате этого собрания было создано Исполнительное бюро Ко-
миссии по обследованию и организации труда для всего Парижа. Предсе-
дателем бюро стал видный член Интернационала, председатель союза меха-
ников и металлистов Делагэ. Членами Интернационала были и другие-
руководители Бюро: Мине, Леон Мартен, Фарой, Пти, Жакье и Ле-
мель. Жакье и Лемель представляли синдикальные палаты работниц,
а также Центральный комитет Союза женщин для защиты Парижа и ухода
за ранеными. Комиссия по обследованию и организации труда, опирав-
шаяся на передовые слои рабочего класса и поддерживавшая тесный кон-
такт с секциями Интернационала, горячо защищала дело Коммуны — дело-
пролетарской революции. В своем заявлении от 14 мая эта организация
решительно отвергла предложения соглашателей и капитулянтов и кате-
горически заявляла, что не может быть никакого примирения между рево-
люционным Парижем и версальской контрреволюцией 21 \
Вера в торжество правого дела не покидала членов Интернационала,
передовых людей рабочего класса Парижа, до самых последних дней суще-
ствования Коммуны. Об этом убедительно свидетельствует, например,
открытое письмо секретаря секции Гобеленов Бестетти редактору газеты
«Le Cri du Peuple» Ж. Валлесу, опубликованное в этой газете 22 мая. От-
мечая численный рост членов секций Интернационала в Париже, Бестетти
указывал вместе с тем на то, что члены секций, в частности секции Гобе-
ленов, неаккуратно посещают секционные собрания. «Правда, мы знаем,—
писал он,— что многие из нас, к их числу принадлежу и я, находятся на
аванпостах, куда нас призывает защита социальной революции. Но я про-
шу тех наших товарищей, которые оказываются в Париже во вторник,
точно приходить на собрания секции». «Если мы хотим,— подчеркивал
в заключение Бестетти,— чтобы после победы над дикостью монархистов
it версальских бандитов мы могли воспользоваться плодами такого
героизма, утвердив великий принцип освобождения трудящихся всех
215 «Journal officiel», 10 mai 1871.
216 Ibid., 15 mai 1871.
478
Попытка захвата
Французского банка
коммунарами 12 мая
стран, то мы должны нашей неутомимостью и точностью доказать всему
миру, что мы являемся пионерами цивилизации» 217.
Этот замечательный документ говорит сам за себя, не нуждаясь в ком-
ментариях.
Ошибочная политика Коммуны по отношению к
Французскому банку, который она не решалась,
взять в свои руки, чтобы использовать имевшие-
ся в нем огромные ценности, вызывала законное
недовольство в передовых кругах революционной общественности Парижа.
Еще в середине апреля член Коммуны Амуру, выступая на заседании Ис-
полнительной комиссии, где обсуждался вопрос о выдаче «бриллиантов
короны», сданных в свое время на хранение в банк, дал понять, что он
не верит вице-директору де Плек, отрицавшему факт их передачи туда
(в действительности они были оттуда вывезены еще до начала осады Па-
рижа в сентябре 1870 г.). «Необходимо,—заявил Амуру,—занять банк
вооруженными силами, ибо он стал на явно враждебную нам и реакцион-
ную позицию; он весь заражен монархизмом; это вызывает недовольство'
республиканской части населения. Банк не имеет права уклоняться под
пустым предлогом от подчинения законам. Так как он не желает подчи-
няться, то мы займем его и будем управлять им» 218.
То обстоятельство, что Амуру занимал пост секретаря Коммуны, при-
дает особый вес этому заявлению: когда он говорил о возмущении «рес-
публиканской части населения Парижа» позицией правления Француз-
ского банка, то, вероятно, имел в виду поступавшие в Коммуну много-
численные письма трудящихся, среди которых могли быть и предложения
изменить ее финансовую политику. Такое предложение выдвинул, напри-
мер, председатель революционного клуба, заседавшего в церкви Сен-Севе-
рен, делегат Центрального комитета 20 округов Троель в письме к члену
Коммуны Риго. Жалуясь на нерешительность Коммуны, Троель заявлял
в этом письме,, что, будь он ее членом, он добился бы того, чтобы «покон-
чить с буржуазией одним ударом»; среди мер, которые он предлагал для
достижения этой цели, был и захват Французского банка 219 220.
11 мая Комиссия внешних сношений обратилась к военной делегации
с письмом, в котором указывала на необходимость принятия решительных
мер по отношению к Французскому банку. Мотивировалось это предложе-
ние тем, что банк охраняется батальоном национальной гвардии, состоя-
щим из его служащих, и что в банке имеется тайный склад оружия. Можно
утверждать,— говорилось далее в этом письме,— что банк представляет
собою настоящий генеральный штаб внутренней реакции и сборный пункт
для бесчисленных версальских агентов, которыми кишит Париж» 22°.
На следующий день, 12 мая, 208-й батальон национальной гвардии,
отряд «Мстителей Флуранса» и отряд «Гарибальдийцев» окружили здание
банка, заняли все его входы и прекратили движение на прилегающих ули-
цах. Руководил этой операцией комиссар делегации общественной безопас-
ности бланкист Ле-Муссю. Он потребовал, чтобы администрация банка до-
пустила -его отряды в здание, и заявил, что имеет поручение произвести
обыск во всех помещениях.
Момент для производства обыска в банке и занятия его вооруженными
силами Коммуны был выбран удачно. Дело в том, что делегат Коммуны
при банке прудонист Белэ, фактически защищавший интересы правления,.
217 «Le Cri du Peuple», 22 mai 1871.
218 M. Du Camp. Les convulsions de Paris, t. III. Paris, 1876, p. 267.
219 P. Fontoulieu. Les eglises de Paris sous la Commune. Paris, 1873, p. 287.
220 M. Du Camp. Op. cit., t. Ill, p. 315—316.
479'
был болен (накануне этого дня он перенес серьезную операцию), и можно
было рассчитывать, что он не помешает задуманному плану. Однако Белэ
все же сорвал осуществление этого плана. Узнав о происходящем, он поспе-
шил в банк и потребовал, чтобы отряды, окружившие здание, были уве-
дены. «Здесь я представляю Коммуну!»—заявил Белэ. Комиссар поли-
ции и командиры батальонов подчинились авторитету официального упол-
номоченного Коммуны п увели свои отряды.
Так окончилась эта попытка овладеть Французским банком.
Остается добавить, что, вернувшись домой, Белэ тотчас же послал Ком-
муне заявление о своей отставке с поста делегата при Французском банке.
Коммуна не приняла его отставки, но вместе с тем не нашла нужным про-
вести расследование по делу 12 мая. Белэ не стал настаивать на своей
отставке: де Плек и другие представители финансовых кругов убедили его
остаться на своем посту.
Через два часа после того, как стянутые к банку отряды ушли оттуда,
в банк явился Журд п потребовал, чтобы несение внешней караульной
службы у здания было возложено на батальон, состоящий из людей, посто-
ронних по отношению к банку. Де Плек отказался удовлетворить это тре-
бование 221.
Белэ, выручивший заправил банка 12 мая, продолжал прикрывать их
до самого конца существования Коммуны; по просьбе вице-директора он
даже поселился там в эти днп. 19 мая делегация финансов обратилась
к правлению банка с требованием выдать 1 млн. франков. В сопроводи-
тельном письме к Белэ Журд убеждал его во что бы то ни стало добиться
выдачи этой суммы. Де Плек выдал 600 тысяч, а через два дня еще 300 ты-
сяч. В письме на имя главного касспра министерства финансов Дюрана
Журд давал понять, что если банк откажется выдать эту сумму, то могут
произойти серьезные осложнения. 22 мая Комитет общественного спасения
потребовал от банка 700 тыс. франков, де Плек выдал 200 тысяч, а вечером,
под угрозой немедленного занятия банка национальной гвардией, выдал
остальные 500 тысяч. 23 мая Комитет общественного спасения потребовал
выдачи еще 500 тыс. франков; де Плек выдал их, после чего несколько рот
национальной гвардии, стоявших у самых ворот банка, были по настоянию
Белэ уведены оттуда. Так была предотвращена новая попытка коммуна-
ров захватить Французский банк. На следующий день он был занят вер-
сальскими войсками.
Поведение Белэ было оценено правительством Тьера по заслугам: после
подавления Коммуны он получил пропуск и уехал в Швейцарию. На засе-
дании следственной комиссии де Плек прямо заявил, что без помощи Белэ
он не смог бы спасти банк от коммунаров, и члены комиссии согласились
с этим выводом 222.
В общем за весь период существования Коммуны Французский банк
выдал ей 15 млн. франков (в том числе 9 млн. 400 тыс. франков с теку-
щего счета города Парижа). За то же время версальское правительство
получило от банка 257 млн. 630 тыс. франков. Так выглядел на деле «ней-
тралитет», который правление банка обязалось соблюдать в гражданской
войне между Парижем и Версалем.
Не решаясь взять в свои руки богатства Французского банка, прави-
тельство Коммуны обрекало себя на огромные финансовые трудности.
Журду приходилось, буквально, изворачиваться, чтобы добывать необхо-
димые денежные средства.
221 О. Л. Вайнштейн. Парижская Коммуна и Французский банк. «Историк-
марксист», 1926, № 1, стр. 43—44.
222 Enquete parlementaire sur Finsurrection du 18 mars, p. 390—395.
480
В своей книге о Коммуне Белэ так излагал аргументы, с помощью ко-
торых он обосновывал свою тактику в отношении Французского банка:
«Захват банка не может повысить шансы Коммуны на успех; наоборот,
этот поступок может сильно повредить ей... Ибо при известии о захвате
банка Версаль аннулирует банкноты и выпустит другие, с другим рисун-
ком; об этом будут немедленно оповещены Франция и весь мир; кредит
и положение банка не поколеблется, так как его наличность находится
вне Парижа. А что выиграет от всего этого Коммуна? Получит на 50 млн.
обесцененных бумажек, на которые нельзя будет купить и фунта хле-
ба» 223. Эти аргументы не выдерживают никакой критики: во-первых, новые
банкноты версальцев ничем не были бы обеспечены, поскольку почти
все обеспечение в коммерческих векселях и ценных бумагах находилось
в Париже, а во-вторых, невозможно было бы сколько-нибудь быстро
изъять из обращения несколько десятков миллионов билетов и заменить
их новыми.
Необоснованным был и другой аргумент Белэ, который утверждал, что
захват банка не только экономически бесполезен, но и морально недопу-
стим: «Как? Реакционеры вот уже полвека обвиняют социалистов в том,
что они воры и грабители, и Коммуна подтвердит это обвинение, начав
свою деятельность экспроприацией государственного и частного капитала
на сумму в три миллиарда?!» 224.
Так рассуждал Белэ, и эти типично прудонистские взгляды разделяло
большинство членов Коммуны. «Прудонистские теории,— указывает
П. М. Керженцев,— исходили из того, что не производство, а обмен опре-
деляет хозяйственную жизнь общества. Поэтому нарушение обмена и кре-
дита казалось самым опасным. Белэ правильно выражал широко распро-
страненное мнение, что нарушение Коммуной обмена и существующей бан-
ковской и денежной системы означает крах всей экономики страны... Лож-
ная мелкобуржуазная теория помогла сохранению финансовой твердыни
французской буржуазии» 225. Не следует забывать и того, что многие дея-
тели Коммуны считали ее только парижским городским советом, который
не может брать в свои руки банк, принадлежащий всей Франции. Нако-
нец, существенную роль играло и то, что Французский банк кредитовал
не только крупных капиталистов, но и мелких предпринимателей, ежегод-
но учитывая сотни тысяч векселей на сумму не свыше 100 франков. «Таким
образом,— справедливо замечает О. Л. Вайнштейн,— не будет преувели-
чением сказать, что для мелкого парижского лавочника банк был необхо-
дим и казался ему «своим» не в меньшей степени, чем какому-нибудь круп-
ному финансисту» 226.
Правительство Коммуны, стремившееся сохранить политический союз
с мелкой буржуазией, не могло, разумеется, не считаться с настроениями
широких слоев мелкой и средней буржуазии, видевших в банке важный
источник кредита и вместе с тем залог экономического возрождения стра-
ны. Недостаточная зрелость французского пролетариата, отсутствие у него
революционной рабочей партии, вооруженной марксизмом, влияние пру-
донистской мелкобуржуазной идеологии — все это облегчало предатель-
скую по существу линию Белэ по отношению к Французскому банку. Пе-
релистывая протоколы заседаний Коммуны, мы не находим там ни одного
факта, который свидетельствовал бы о критике тактики Белэ как деле-
гата при банке со стороны кого-либо из ее членов.
523 Ch. В е s 1 а у. La verite sur la Commune. Bruxelles, 1877, p. 80—81.
224 Ibid., p. il09.
225 IL M. Керженцев. Указ, соч., стр. 313.
226 О. Л. Вайнштейн. Парижская Коммуна и Французский банк, стр. 17.
31 Парижская Кэииуяа, т. I
481
Ф. Энгельс, касаясь этого вопроса, подчеркивал, что политика Комму-
ны в этом деле была ошибочной во всех отношениях. «Труднее всего, ко-
нечно,— писал он,— понять то благоговение, с каким она почтительно оста-
новилась перед дверьми Французского банка. Это было также крупной
политической ошибкой. Банк в руках Коммуны — ведь это имело больше
значения, чем 10 тысяч заложников. Это заставило бы всю французскую
буржуазию оказать давление на версальское правительство, чтобы заклю-
чить мир с Коммуной» 227'. В. И. Ленин указывал накануне Октябрьской
революции, что русские рабочие «многому научились со времени Комму-
ны и не повторили бы роковых ошибок ее», в частности «не оставили бы
банка в руках буржуазии» 228. Действительно, Советская власть сразу же
после Октябрьской революции национализировала банки и взяла в свои
руки всю финансовую систему страны.
В результате бегства из Парижа многих враждеб-
ных Коммуне групп буржуазии в нем оказалось
много пуютуюших домов. Вследствие артилле-
рийского обстрела города многие жители окраин,
населенных преимущественно рабочими и бедно-
той, остались без жилья. 24 апреля Коммуна при-
Реквизиция
пустующих квартир
и передача их
пострадавшим
от бомбардировки
няла декрет о реквизиции пустующих квартир и о передаче их пострадав-
шим от бомбардировки 229. После опубликования этого декрета мэрии окру-
гов приступили к проведению его в жизнь. Но дело подвигалось вперед
довольно медленно. Это видно из того, что мэрия XVIII округа, одного из
наиболее передовых, 19 мая приняла (за подписью членов Коммуны
Дерёра и Ж.-Б. Клемана) специальное постановление, которое обязывало
домовладельцев и консьержей сообщать об имеющихся у них в доме сво-
бодных помещениях и предупреждало, что виновные в нарушении этого
предписания будут подвергаться строгим наказаниям; суровыми карами
постановление грозило также домовладельцам и консьержам, которые отка-
жутся предоставить жилье лицам, получившим соответствующий ордер
от мэрии; надзор за исполнением этого распоряжения возлагался на на-
циональных гвардейцев, комиссаров полиции и других представителей
власти. В мотивировочной части постановления указывалось, что по вине
версальцев, которые подвергают Париж беспощадной бомбардировке, «це-
лые семьи могут очутиться на мостовой» и что люди, бежавшие из города,
«являются дезертирами народного дела, равнодушными к нему или даже
враждебными» 23°.
Переселение жителей Монмартра, подвергавшегося яростному артилле-
рийскому обстрелу, в более безопасные районы города началось-еще до
опубликования данного постановления. 19 мая газета «Le Rappel» сооб-
щала: «Вслед за Батиньолем начинают переезжать и жители Монмартра.
Коммуна предоставила в распоряжение тех, кого выгоняют снаряды, боль-
шое количество квартир, особенно ла улице 4 сентября, где имеется много
новых пустующих домов» 23*.
Примерно в это же время мэрия VI округа, возглавляемая членами
Коммуны Белэ, Варленом и Курбе, обратилась к домовладельцам и кон-
сьержам домов, где имеются свободные или брошенные квартиры, с пред-
ложением сообщить об этом в кратчайший срок местным властям 232.
227 Ф. Энгель с. Введение к работе Маркса «Гражданская война во Фран-
ции». К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XVI, ч. II, стр. 91.
228 В. И. Ленин. Русская революция и гражданская война. Соч., т. 26, стр. 22.
229 См. гл. X настоящего издания.
230 Murailles, t. II, р. 533.
231 «Le Rappel», 19 mai 1871.
232 «Journal officiel», 5 mai 1871.
482
Republique Fran^aise
LIBERTE. EGALITF-, FFATF.RNITE
COMMUNE DE PARIS
18 £ ARRONDISSEMENT
Yn la guerre O(Iieu«e qne h*s Versatllass Font au peuple de Paris.
Vu’.dv'ils n^luisitent a tir<r sur cuFants, des femmes el
des vieiilards.
Que le peuple deja si patinfo, si eprouve par lant de moss de
‘«ltrs est Ikfeibaedn-chttj lui par ’т .ajj Гоп aflame etveudu..
Fids monstrueux des Families enlieres se trouve-
raient sur le pave.
Q>ie tee’ proprietaires et les concierges ne se scmt pas rendus
a Kappel fraternef que nous leer avent a<iress$.
Que tous ccua. qui out lui mE d.eserte la cause'du people,'
quo se song des indi-He^Us ou dt.5 cjjfcjeinirJ.
Les membres de la Commune au 1 S' arrondissement,
arretent I
1’ Les logements, {kjpar'rtments el cha>;.l>rcs garnf? de meubles, abandennds, ар»
pSrteniiht a® Itiyanls'son^quisiiiQ^-^ tnis h hi dispssiUeh des ciloyens. dont
le mobilier aura ^feaueiat par up obosdjrer^ailtais, el ee!a apres ei^uMe.
2< Les propnetakiis-ef4^S eoncierges qa: ae vie.irijFint. pasEiijauriThui niJme 1 la
Mairie I'aire la de rite ra Lewies ioeaux vacate tfeinoceupds eft'ns out danMeur maison
Zscront poursutvis.
3’ Листа proprietaire ni concierge rsi psprrs se refuser de logon teZCiloyens munis
_ d'dh bon de requisition emanent dplXMa’riu.satis euicourir tfts pjmes les plus s^vtres.
fca gdtde nattonale. les't<?ibojiFs'ire/jIe ponce, toidfee les autoril^s-commtnules
sont c5.hrges-et se chargenl slrJamBexbi-uliuti du present acrelA.
b |9 mai 18’1.
S. DEHEVRE, J.-IJ. lllhewt.
tteinbe-ra a<e Its е»ттияг,
furiu ftni». S. nt.ac,
ПОСТАНОВЛЕНИЕ МЭРИИ XVIII ОКРУГА О РЕКВИЗИЦИИ ПУСТУЮЩИХ КВАРТИР
И КОМНАТ И О ЗАСЕЛЕНИИ ИХ ЖИТЕЛЯМИ БОМБАРДИРУЕМЫХ КВАРТАЛОВ.
31
Революционная общественность Парижа проявляла живой интерес к
жилищному вопросу. В народных клубах и в революционных газетах этот
вопрос неоднократно подвергался обсуждению. 15 мая на заседании Ком-
мунального клуба III округа была принята резолюция, предлагавшая
правительству Коммуны издать декрет, который обязал бы всех домовла-
дельцев или их представителей «в 24-часовой срок выдать жильцам рас-
писку в получении квартирной платы за истекшие сроки, а также за сле-
дующие сроки — июльский и октябрьский»; согласно тому же декрету, те
жильцы, квартирная плата которых не достигала 500 франков, совершен-
но освобождались от уплаты; платившим свыше этой суммы квартирная
плата сокращалась на одну треть 233.
Принятие этой резолюции свидетельствует о том, что декрет Комму-
ны от 29 марта об аннулировании квартирной задолженности за девять
месяцев (с 1 октября 1870 г. по 1 июля 1871 г.) нередко нарушался на
практике, что в ряде случаев домовладельцы продолжали требовать от сво-
их жильцов погашения задолженности за этот период. Коммунальный
клуб шел дальше декрета Коммуны, поскольку в своем решении предусмат-
ривал отмену квартирной платы п за два следующих срока и вводил зна-
чительное сокращение, а то п полную отмену квартирной платы на буду-
щее время.
Коммуна не успела провести в жизнь эти меры, осуществление которых,
несомненно, улучшило бы положение широких слоев парижского насе-
ления.
Большое внимание уделяло правительство Комму-
Продовольственные ны Пр0д0вольственному вопросу. В составе Комму-
МерЫв мм ны существовала особая Комиссия продовольствия,
которой было поручено, как говорилось в одном
документе, «заботиться о снабжении Парижа продовольствием, вести са-
мый детальный и самый полный учет всех продуктов, имеющихся в на-
стоящее время в магазинах» 234. Во главе этой комиссии стоял в качестве
делегата сначала Паризель, а затем (с 20 апреля) Виар.
В начале и середине апреля властями Коммуны был принят ряд мер
по улучшению снабжения Парижа продуктами питания 235. Эти меры дали
хорошие результаты: на заседании 25 апреля было зачитано сообщение
Виара, писавшего, что «запасы продуктов питания, которыми он распола-
гает, значительны» 236. Это дало возможность организовать продажу мно-
гих продуктов по пониженным ценам. Так, например, 5 мая делегаты мэрии
V округа Аконен, Мюра и Аллеман опубликовали извещение о том, что
с 7 мая картофель будет продаваться по пониженной цене в одной из лавок
округа 237. По-видимому, это была муниципальная лавка.
8 мая Коммуна установила твердую цену на хлеб в размере 50 санти-
мов за кило; постановление было опубликовано в «Journal officiel» и рас-
клеено в виде афиш по всему городу 238. Оно было принято с целью предо-
твратить продолжавшееся спекулятивное повышение цен.
Для борьбы с этим злом Виар созвал на 8 мая в Министерстве торговли
совещание с участием членов Коммуны и делегатов от окружных мэрий.
«Крайне необходимо снизить цены на продовольствие»,— говорил Виар на
заседании Коммуны 8 мая. прося присутствующих явиться на совещание,
283 «La Revolution politique et sociale», 16 mai 1871 (numero specimen).
284 «Протоколы», т. I, стр. 35.
235 См. об этом гл. X настоящего издания.
236 «Протоколы», т. I, стр. 353.
237 Murailles, t. II, р. 427.
238 «Journal officiel», 9 mai 1871.
484
которое должно было состояться вечером того же дня, и прислать туда по
два-три делегата от каждого округа.— «Мне известно, что многие мясо-
торговцы закрывают свои лавки в политических целях. Думаю, что сейчас
как раз подходящий момент, чтобы отобрать у них лавки и посадить туда
лиц, которым вы окажете таким образом услугу. Но прошу вас поло-
жить конец этому скандальному положению. Мясо продается очень
дорого: по 1 фр. 50 с. и 1 фр. 80 с. за фунт. А между тем подвоз сейчас
происходит непрерывно; недостаточен именно сбыт. Крупные постав-
щики против нас, но мы все же можем снабжать Париж через прусские
линии...» 239.
Эта речь Виара дает представление о трудностях, с которыми сталкива-
лось в своей работе продовольственное ведомство Коммуны, и о мерах, ко-
торые оно принимало для преодоления этих трудностей.
Вопрос об открытии муниципальных лавок, поднятый Виаром, не вы-
звал больших прений. Лефрансэ выразил сомнение в целесообразности
созыва совещания представителей окружных мэрий; он заявил, что доста-
точно будет делегату по продовольствию составить перечень цен на про-
дукты и разослать его по мэриям, где цены будут окончательно установ-
лены. Кловис Дюпон поддержал проект Виара об организации муниципаль-
ных лавок. «Мы не решались,— сказал он,— вступить на этот путь торгов-
ли именно из-за того, что трудно найти умелых и добросовестных людей,
способных вести эту торговлю и на которых мы могли бы рассчитывать...»
«Я настаиваю на открытии муниципальных мясных лавок,— заявил
Виар,— Имейте в виду, спекуляция идет следом за нами...» На этом обсуж-
дение данного вопроса закончилось; председатель указал, что Коммуне
нечего заниматься этим делом, ибо для этого существует делегация по про-
довольствию 24°.
Состоялось ли совещание, намеченное в министерстве торговли на
8 мая, мы не знаем. Но именно с этого времени делегация по продоволь-
ствию энергично взялась за дело создания муниципальных лавок в различ-
ных округах. В XVII округе был создан рынок, где продукты продавались
по пониженным ценам. Как указывает в своем дневнике Эли Реклю, цены
на овощи в муниципальных лавках были на целую треть ниже, чем у част-
ных торговцев 241.
Версальское правительство всячески пыталось помешать доставке в Па-
риж продовольственных грузов, однако Коммуна успешно отражала эти
попытки. Этому способствовало отчасти и то обстоятельство, что немецкие
оккупационные войска, расположенные в окрестностях Парижа, получали
продовольствие по железной дороге, проходившей через город, и потому
были заинтересованы в ее нормальной работе.
То обстоятельство, что Коммуне удалось в общем наладить снабжение
Парижа продовольственными продуктами по дешевым ценам, было одним
из крупных достижений ее социально-экономической политики. В этом вни-
мании Коммуны к продовольственному вопросу ясно сказалось стремление
народной власти, созданной в результате революции 18 марта, улучшить
положение широких слоев населения, жестоко страдавших от голода в пе-
риод осады Парижа немецкими войсками, когда у власти находилось бур-
жуазное правительство 4 сентября.
239 «Протоколы», т. II, стр. 196.
240 Там же.
241 См. Е. Reclus. La Commune au jour le jour 1871. Paris, 1909, p. 283—284.
485
Как подлинно народное правительство, Коммуна
Меры Коммуны проявляла большую заботу о материальном и пра-
по улучшению положения о ом положении женщин, особенно трудящихся
трудящихся женщин ’ “а
ипо борьбе женщин, подвергавшихся в условиях капитализма
с проституцией особенно жестокой эксплуатации. «Влияние жен-
щин из народа чувствуется в правительстве,— от-
мечал 14 мая в своем дневнике Эли Реклю.— В пролетарских кварталах
число браков гораздо значительнее, чем за тот же период прошлого года...
Улицы и бульвары почти совершенно очищены от проституток» 242.
Борьба с проституцией велась весьма решительно. 14 мая члены Ком-
муны, возглавлявшие мэрию XI округа, издали постановление об аресте
и заключении в тюрьму «всех женщин подозрительного поведения, зани-
мающихся своим позорным ремеслом на улицах города»; те же меры были
предусмотрены и в отношении пьяниц. Постановление это мотивировалось
тем, что «женщины дурного поведения и пьяные представляют скандаль-
ное для общественных нравов зрелище», противоречащее принципам нрав-
ственности, на которых зиждится Коммуна 243. Активное участие в борьбе
против проституции принимали общественные организации. Например,
Комитет бдительности гражданок-республиканок XVIII округа, среди
руководителей которого была русская социалистка А. В. Корвин-Круков-
ская (она подписывалась фамилией своего мужа — полковника националь-
ной гвардии Виктора Жаклара), вынес на организованном 6 мая собрании
женщин резолюцию о запрещении уличной проституции. На том же собра-
нии была принята резолюция об удалении монахинь из убежищ и тюрем.
Обе резолюции были опубликованы в революционной прессе за подписями
председательницы комитета (Пуарье), секретаря (Жаклар), заместите-
лей (Барруа, Тессон) и 400 присутствующих.
10 мая расположенный в том же XVIII округе Клуб революции по-
требовал от Коммуны закрытия всех публичных домов 244. «Коммуна изу-
мительно преобразила Париж! — писал Маркс.— Распутный Париж Вто-
рой империи бесследно исчез... В морге — ни одного трупа; нет ночных
грабежей, почти ни одной кражи... Кокотки последовали за своими покро-
вителями, за этими обратившимися в бегство столпами семьи, религии и,
главное, собственности. Вместо них на передний план снова выступили
истинные парижанки, такие же героические, благородные и самоотвержен-
ные, как женщины классической древности» 245 246.
Правительство Коммуны и его органы принимали специальные меры
для улучшения материального положения трудящихся женщин и для
борьбы с безработицей среди них. Так, например, постановление от 18 мая
об обязательном минимуме заработной платы рабочих, занятых изготов-
лением заказов Коммуны, касалось в основном работниц. 17 мая Комиссия
труда и обмена поручила Центральному комитету Союза женщин для за-
щиты Парижа и ухода за ранеными дело обеспечения трудом безработных
женщин и создания женских синдикальных палат, которые должны были
совместно с производственными ассоциациями образовать особую феде-
ральную палату работниц 24S.
Окружные комитеты Союза приступили к регистрации ищущих работу
женщин еще до этого общего постановления. 15 мая Центральный комитет
Союза известил об этом работниц всех профессий; извещение было опубли-
242 Е. R е с 1 u s. Op. cit., р. 306.
243 «Journal officiel», 15 mai 1871.
244 «Le Cri du Peuple», 15 mai 1871.
245 К. Маркс. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 352—353.
246 Murailles, t. II, р. 522.
486
ЖЕНЩИНЫ РЕВОЛЮЦИОННОГО ПАРИЖА
Современная гравюра
ковано в официальной газете Коммуны и визировано «муниципальным де-
легатом» XI округа Гийомом 247. За несколько дней до этого было опубли-
ковано извещение, вызывавшее в мэрию X округа всех работниц, обладаю-
щих серьезными практическими и теоретическими знаниями в области
своей специальности; они приглашались в местный «комитет гражданок»
для обсуждения мер, которые следует немедленно предпринять, «чтобы
активизировать и реорганизовать труд женщин Парижа» 248.
Политика правительства Коммуны в «женском вопросе» означала сме-
лый разрыв с моралью и предрассудками буржуазного общества, которое
смотрело на женщину как на низшее, подчиненное существо. Смелым раз-
рывом с прошлым были и меры Коммуны, направленные на фактическое
уравнение в правах женщин, состоящих в зарегистрированном браке,
и женщин, брак которых не зарегистрирован. По распоряжению военного
247 «Journal officiel», 17 mai 1871.
248 «La Sociale», 11 mai 1871.
487
делегата, женам национальных гвардейцев установленное денежное посо-
бие выдавалось независимо от того, являются ли они «законными» или
«незаконными». Однако вначале в этом отношении проводилось, видимо,
известное разграничение. Вероятно, именно поэтому начальник 3-го легио-
на полковник Спинуа счел необходимым обратиться 17 мая к делегату
Коммуны в мэрии этого округа с письмом, в котором указывал, что «во
исполнение постановления военного делегата старшие сержанты должны
выдавать пособие всем законным и незаконным женам национальных гвар-
дейцев, выполняющих свои гражданские обязанности». Это письмо было
опубликовано в «Journal officiel» с припиской членов Коммуны от этого
округа, гласившей, что «гражданки, получающие пособие в мэрии, должны
сообразоваться с вышеприведенным извещением» 249.
Коммуна имела также в виду облегчить условия развода. Общественное
мнение революционного Парижа добивалось полной свободы развода. Так,
на первом заседании Клуба свободных мыслителей, состоявшемся 29 ап-
реля в церкви Сен-Жермен л’Оксерруа (в I округе), была принята резо-
люция в пользу свободы развода и выделена делегация из четырех жен-
щин, которая должна была отправиться к делегату юстиции Прото и пред-
ставить ему эту резолюцию 25°.
Правительство Коммуны пошло навстречу этим требованиям. На засе-
дании 12 мая был принят предложенный Прото проект декрета о том, что
председатель палаты гражданского суда может назначать женщине, тре-
бующей развода, пособие, которым она будет пользоваться до тех пор, пока
суд не вынесет другого решения по этому вопросу251. На заседании Ком-
муны 17 мая Везинье внес предложение отменить закон 8 мая 1816 г., фак-
тически совершенно запрещавший развод, вновь ввести в действие декрет
21 марта 1803 г., включивший закон о разрешении развода, изданный в
1792 г., в гражданский кодекс, и установить, что «все признанные дети яв-
ляются законными и будут пользоваться всеми правами законных детей»
и что «все так называемые внебрачные дети, если они не признаны, при-
знаются Коммуной и узакониваются ею». Тот же проект предусматривал
введение гражданского брака. Положение о нем было сформулировано
следующим образом: «Все граждане, достигшие 18-летнего возраста, и все
гражданки не моложе 16 лет, которые заявят перед муниципальными вла-
стями, что желают соединиться узами брака, будут соединены при усло-
вии, что они, кроме того, заявят, что не состоят в браке и не являются род-
свенниками в той степени, которая, с точки зрения закона, составляет пре-
пятствие к браку. Они освобождаются от всяких других юридических фор-
мальностей. Их дети, если таковые у них имеются, признаются законными
по простому заявлению родителей» 252.
Всей своей политикой Коммуна завоевала уважение и любовь трудя-
щихся женщин. Они приняли исключительно активное участие в ее герои-
ческой борьбе. Они поняли, что, как писал в своем воззвании от 28 апреля
Комитет гражданок XVII округа, «самые насущные интересы женщин (как
и мужчин) связаны с успехом революции», «что в этой борьбе прошлого
против будущего, неправды против права безумен тот, кто считает себя
незаинтересованным, преступен тот, кто остается нейтрален» 253.
В. И. Ленин, подчеркивая активность коммунарок, указывал: «Один
буржуазный наблюдатель Коммуны писал в мае 1871 года в одной англий-
249 «Journal officiel», 10 mai 1871.
25° р Fontoulieu. Op. cit., p. 185.
251 «Journal officiel», 13 mai 1871.
252 «Протоколы», т. II, стр. 308.
253 «Le Cri du Peuple», 2 mai 1871 (среди девяти членов Комитета, подписавших
это воззвание, была писательница-социалистка Андре Лео).
488
ской газете: «Если бы французская нация состояла только из женщин, ка-
кая это была бы ужасная нация!». Женщины и дети с 13 лет боролись во
время-Коммуны наряду с мужчинами. Иначе не может быть и при гряду-
щих битвах за низвержение буржуазии. Пролетарские женщины не будут
смотреть пассивно, как хорошо вооруженная буржуазия будет расстрели-
вать плохо вооруженных или невооруженных рабочих. Они возьмутся за
оружие, как и в 1871 году...» 254.
Разрушепе
Вандомской колонны
(16 мая)
9. МЕРЫ КОММУНЫ ПО РАЗРУШЕНИЮ ПАМЯТНИКОВ
МИЛИТАРИЗМА И РЕАКЦИИ
И ПО УВЕКОВЕЧЕНИЮ РЕВОЛЮЦИОННЫХ СОБЫТИЙ ПРОШЛОГО
Ярким проявлением сущности Парижской Комму-
ны как первой в истории Франции революционно-
пролетарской власти были ее мероприятия по
уничтожению памятников милитаризма и реакции.
Важнейшим мероприятием этого рода явилось разрушение Вандомской
колонны, сооруженной в 1810 г. в ознаменование побед французской армии
при Наполеоне I.
Маркс еще в 1852 г. в заключительных словах своей работы «Восемнад-
цатое брюмера Луи Бонапарта» предсказывал падение памятника на Ван-
домской площади 255 256. Прогрессивные люди Франции давно добивались свер-
жения Вандомской колонны. Подобное требование было выдвинуто в
1852 г. философом-позитивистом Огюстом Контом. 14 сентября 1870 г.,
через десять дней после крушения Второй империи, художник Гюстав
Курбе обратился к Правительству национальной обороны с петицией, в ко-
торой выразил пожелание, чтобы ему было поручено снести Вандомскую
колонну или чтобы правительство само выполнило это дело. Предложение
было отклонено.
Иначе поступила Коммуна. На втором ее заседании 12 апреля Феликс
Пиа внес от имени Исполнительной комиссии предложение издать поста-
новление о срытии Вандомской колонны. Предложение это было принято
почти без прений 258 и опубликовано на следующий день 257. В мотивиро-
вочной части декрета указывалось, что «императорская колонна на Ван-
домской площади представляет собой памятник варварства, символ грубой
силы и ложной славы, апологию милитаризма, отрицание международного
права, постоянное оскорбление победителями побежденных, вечное пося-
гательство на один из трех великих принципов Французской республи-
ки — братство».
1 мая между Исполнительной комиссией Коммуны и инженером Ири-
бом, членом Клуба позитивистов в Париже, было заключено соглашение,
по которому Ириб обязался подготовить и осуществить разрушение этого
памятника вместе с увенчивавшей его статуей Наполеона 5 мая 1871 г.,
в 50-ю годовщину со дня его смерти. За это правительство Коммуны
должно было уплатить инженеру 28 тыс. франков. Решение низвергнуть
Вандомскую колонну мотивировалось в этом документе указанием на то,
что Наполеаон Бонапарт, одержимый «чудовищным честолюбием», заду-
шил французскую революцию, установил в стране режим «ужасающего
деспотизма», милитаризма и полицейского произвола, что он «разорил
и поработил французскую нацию», что он принадлежит к «числу самых
254 В. И. Л е н и н. Военная программа пролетарской революции. Соч., т. 23, стр. 70.
255 К. Маркс. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта. К. Маркс и Ф. Эн-
гель с. Соч., т. 8, стр. 217.
256 «Протоколы», т. I, стр. 152.
257 «Journal officiel», 13 avril 1871.
489
СВЕРЖЕНИЕ ВАНДОМСКОЙ КОЛОННЫ
Современная гравюра
жестоких врагов человеческого рода» и не имеет права во Франции «ни на
культ, ни на общественное увековечение» 258.
«Приговор, вынесенный Наполеону I историей и продиктованный Па-
рижской Коммуной» (так именовалось постановление Коммуны в догово-
ре, заключенном с инженером Ирибом), был приведен в исполнение с неко-
торым опозданием против намеченного срока.
Революционная общественность Парижа горячо приветствовала этот
декрет Коммуны. Газета «Рёге Duchene» опубликовала большую статью,
в которой, горячо одобряя решение Коммуны, напоминала, что в войнах
Наполеона погибло 4 млн. человек и было израсходовано 17 млрд, франков,
что при Наполеоне был разработан гражданский кодекс, закабаливший тру-
дящихся и обеспечивший господство капиталистов, что Наполеон создал
систему бюрократической централизации, которая подавляет интересы
народа, его стремления к свободе. Декрет Коммуны о свержении Вандом-
ской колонны, доказывала газета, справедлив не только «с национальной
точки зрения», но и «с точки зрения интернациональной». Эту колонну
называли памятником славы. Но разве истинная слава заключена в «духе
завоеваний», в агрессивных войнах, а не во всеобщем мире и полном согла-
сии людей, где бы они ни жили — «под голубым небом Африки или под
небом покрытой снегами России»? «Народы для нас братья,— заявляла
газета.— Создадим священный союз, истинный союз наций, осуществим со-
гласие, а не слияние рас (что невозможно), федерацию. Уничтожим все
воспоминания о прежних войнах, которые поддерживают озлобление между
нациями и постоянно подстрекают одни народы к борьбе за реванш против
других народов, что идет на пользу только тиранам» 259.
Газета «La Commune» предлагала воздвигнуть на месте Вандомской
колонны памятник в честь граждан, павших в борьбе за свободу 26°. Под-
робный проект памятника в честь коммунаров, погибших в боях с версаль-
цами, который должен был заменить Вандомскую колонну, излагался
в листовке под названием «Надгробное слово памяти национальных гвар-
дейцев, павших за республику» 261. Другой проект предусматривал уста-
новку фигуры «Тьера I» в одних подштанниках, с зонтиком в одной руке
и с эмблемой монархической реставрации в другой, верхом на шаре, увен-
чивающем колонну.
Газета «Mot d’Ordre», издававшаяся группой попутчиков Коммуны во
главе с известным публицистом буржуазно-радикального направления
Анри Рошфором, выдвинула предложение сжечь на месте колонны кни-
гу Тьера «История консульства и империи», представлявшую собой пане-
гирик Наполеону 262. Против этого решительно выступила газета «La Com-
mune», указавшая на то, что в свое время произведения Вольтера, Руссо
и других передовых мыслителей подверглись сожжению рукой палача и
что сжечь книгу Тьера значило бы оказать ей слишком большую честь,
признать, что этому труду принадлежит будущее 263. В той же газете было
напечатано письмо одного из читателей, который высказывал пожелание,
чтобы «этот памятник международной резни», был как можно скорее пере-
лит и «чтобы из него были отлиты последние пушки, которые послужат
в последней войне народов против их последних тиранов» 264.
258 «Proces de la Commune. Paris, [1871], p. 58—59.
259 «Le Рёге Duchene», 25 germinal an 79 (14 avril 1871), p. 1—5.
260 «La Commune», 19 avril 1871.
261 F. Deschamps. Oraison funebre a la memoire des gardes nationaux morts
pour la Republique. Monument commemoratif clove a leur gloire place Vendome, en
remplacement de la Colonne. Paris, [1871, mai],
262 «Le Mot d’Ordre», 17 mai 1871
263 «La Commune», 17 mai 1871.
264 Ibid., 1 mai 1871.
491
Как ярко проявились в этих словах идеи интернационализма и брат-
ства народов, воодушевлявшие парижских коммунаров, их миролюбие, их
ненависть к агрессивным войнам!
Реакционные круги населения не скрывали своего возмущения этим
декретом Коммуны и лицемерно обвиняли ее в оскорблении национальных
традиций Франции. Курбе, считавшийся одним из главных инициаторов
декрета, получал анонимные письма, в которых люди, называвшие себя
«ветеранами великой армии», угрожали ему расправой.
Проведение в жизнь декрета затянулось по техническим причинам 265.
16 мая декрет Коммуны был приведен в исполнение в присутствии много-
тысячной толпы, среди которой преобладали рабочие, национальные гвар-
дейцы, офицеры, журналисты; было тут и несколько членов Коммуны.
После падения колонны с краткими речами выступили члены Коммуны
Бержере, Мио и Ранвье. «До сих пор,— заявил Мио под аплодисменты при-
сутствующих,— предметом нашего гнева были вещи, но близится срок
грозных репрессий, которые обрушатся на бесчестную реакцию, пытаю-
щуюся раздавить нас». То же сказал в своей речи Ранвье 266.
На следующий день в «Journal officiel» Коммуны появилась статья,
разъяснявшая принципиальное значение этого акта. В статье осуждалась
реакционная и захватническая политика Наполеона I и Наполеона III и
указывалось, что Вандомская колонна являлась символом деспотизма и
милитаризма, памятником агрессивных войн, в которых погибли «миллио-
ны детей народа». «Пусть каждый твердо знает,— говорилось в этой
статье,— колонны, которые воздвигнет Коммуна, никогда не прославят
какого-нибудь исторического разбойника, но запечатлеют в памяти потом-
ства какие-либо славные завоевания в области науки, труда или в достиже-
нии свободы» 267. Площадь, носившая название Вандомской, была переиме-
нована в Международную.
Это был смелый разрыв с милитаризмом и шовинизмом 268.
Некоторые коммунары предлагали пойти еще дальше и покончить со
всем, что напоминало о бонапартистской реакции, некогда душившей
Францию. Так, например, в газете «Le Vengeur» появилось письмо, автор
которого, подписавшийся словами «бывший зуав, А. М.», предлагал сжечь
останки Наполеона в Доме инвалидов, а также переименовать улицу Бона-
парта и улицу Морни (сводный брат Наполеона III) 269 270. Следует добавить,
что предложение переименовать улицу Бонапарта было внесено еще на
заседании Коммуны 20 апреля одним из ее членов (Бланше); это предло-
жение было переслано на усмотрение мэрии VI округа 27°. Сожжения остан-
ков Наполеона требовала и газета «Рёге Duchene», указывавшая на то,
что гробница Наполеона в Доме инвалидов используется реакционерами
в пропагандистских целях — для возвеличения личности бывшего
императора.
Это предложение не было проведено в жизнь.
266 «Протоколы», т. II, стр. 72—73.
266 L. D е s с a v е s. La Colonne. Paris, s. a., p. 429—430.
267 «Journal officiel», 17 mai 1871.
268 В 1875 г. реакционное правительство маршала Мак-Магона, бывшего в тот
момент президентом Французской республики, восстановило Вандомскую колонну в
ее прежнем виде. Но еще 30 мая 1873 г. Национальное собрание постановило взы-
скать с Курбе 300 тыс. франков на ее восстановление; на его имущество был на-
ложен арест в обеспечение этого штрафа. Художник оказался не в состоянии выпла-
тить эту колоссальную сумму и вынужден был покинуть Францию (он уехал в
Швейцарию).
269 «Le Vengeur», 22 mai 1871.
270 «Протоколы», т. I, стр. 237.
ШнШ
DES GARDES NATIONAUX MORTS
LA. BEP OBLIQUE
MDMEKT COfflMfiMORATIF ELEVE A IEUR GLOIRE
Place Vendome. ran bemplacemeni de la Colojme.
£Я М'МГ П|»Л иЫйм1 II
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ОБ УСТАНОВКЕ НА МЕСТЕ ВАНДОМСКОЙ КОЛОННЫ
ПАМЯТНИКА В ЧЕСТЬ НАЦИОНАЛЬНЫХ ГВАРДЕЙЦЕВ,
ПОГИБШИХ ЗА РЕСПУБЛИКУ.
Декреты Коммуны
о разрушении церкви
Бреа
и искупительной
часовни Людовика XVI
Правительство Коммуны намеревалось также
снять установленные в Париже конные статуи
трех французских королей из династии Бурбо-
нов— Генриха IV, Людовика XIII и Людови-
ка XIV. Этот проект не был осуществлен (видимо,
из-за недостатка времени).
На заседании 27 апреля Коммуна по предложению Лео Мелье приняла
декрет о разрушении церкви Бреа, расположенной в XIII округе Парижа,
и о переименовании места, где стояла эта церковь, в Июньскую площадь.
Декрет мотивировался тем, что церковь Бреа «является постоянным
оскорблением памяти побежденных в июньские дни и людей, павших за
дело народа». Одновременно была принята внесенная Везинье поправка
следующего содержания: «Коммуна объявляет, кроме того, что она амни-
стирует гражданина Нурри, заключенного уже 22 года в Кайенне за казнь
предателя Бреа, Коммуна освободит его в возможно более скором време-
ни» 271. Принимая этот декрет, Коммуна подчеркивала свою преемствен-
ную связь с июньским восстанием 1848 г., свое уважение к его участни-
кам, поднявшимся на борьбу за «социальную республику» и разгромлен-
ным реакционной военщиной, к которой принадлежал генерал Бреа.
5 мая Комитет общественного спасения принял постановление о срытии
часовни во искупление казни Людовика XVI, которая была сооружена
в Париже в 1816 г., в период монархической реакции. В мотивировочной
части постановления указывалось, что эта часовня «представляет собой
постоянное надругательство над первой революцией и вечный протест
реакции против правосудия народа» 272.
Это постановление являлось ярким свидетельством глубокого уважения
парижских коммунаров к традициям Великой французской революции.
Следует отметить, что инициатива в этом деле исходила от представителей
революционной общественности. В конце апреля некий А. Бернар обра-
тился в редакцию газеты «La Sociale» с письмом, в котором предлагал
срыть эту часовню 273; такое же предложение выдвинул несколькими дня-
ми позже читатель газеты «Le Vengeur», подписавшийся инициалами
Р. L. 274.
В одном из последних своих номеров газета «Рёге Duchene» подняла
вопрос о срытии Тюильрийского дворца, служившего резиденцией Напо-
леона III, а до него — многих королей. Чем же заменить это здание? Га-
зета отмечала, что одни коммунары предлагали открыть там ресторан, дру-
гие — библиотеку. Возражая против этих предложений, газета заявляла,
что надо полностью разрушить Тюильрийский дворец и разбить на его
месте «хороший сад, чтобы патриоты могли прогуливаться там по вечерам
с женами и детьми». Это было бы, по мнению газеты, верным средством
навсегда покончить с проектами новой реставрации монархии 275.
Это предложение было, конечно, явным перегибом. Коммуна поступа-
ла иначе: она заботливо охраняла ценности Тюильрийского дворца и ши-
роко использовала его залы для народных концертов.
Пепеименовани Большое пропагандистское значение имели меро-
yjimi Парижа приятия правительства Коммуны по увековечива-
нию революционных событий. Выше уже упомина-
лось о переименовании некоторых улиц и площадей Парижа в дни Ком-
муны.
«Протоколы», т. I, стр. 391.
272 «Journal officiel», 6 mai 1871.
273 «La Sociale», 25 avril 1871.
274 «Le Vengeur», 28 avril 1871.
275 «Le Рёге Duchene», 30 floreal
an 79 (18 mai 1871), p. 1 — 4.
94
На заседании 17 апреля по предложению Франкеля, выступавшего от
имени мэрии XIII округа, Коммуна постановила переименовать площадь
Италии в площадь Дюваля — видного деятеля Федерального совета Интер-
национала, члена Коммуны от этого округа, расстрелянного версальцами
4 апреля 276. Следует добавить, что имя Дюваля было присвоено и одной
новой секции Интернационала, организованной в Париже в дни Комму-
ны. Другая возникшая в это время секция стала именоваться «секцией
Флуранса». Для увековечивания памяти этого замечательного революцио-
нера, члена Коммуны от XX округа, убитого версальцами 3 апреля, мэрия
XV округа решила установить ему памятник (по проекту скульптора
Фора) и открыла сбор средств на его установку 277.
Улица Морни, названная так по имени сводного брата Наполеона III
герцога Морни, видного сановника Второй империи, и переименованная
после революции 4 сентября 1870 г. в улицу Мак-Магона, стала называться
улицей Коммуны. Коммунар Шарль Фурнье, подвергшийся репрессиям
после бонапартистского переворота 1851 г., предлагал переименовать ули-
цу Кастильоне, названную так в ознаменование одной из побед француз-
ской армии под командованием Наполеона (в 1796 г.), в улицу Мале —
в честь генерала, руководившего заговором группы республиканцев в Па-
риже в октябре 1812 г. «Это — хорошее предложение»,— соглашалась ре-
дакция газеты «Le Vengeur» 278.
Недостаток времени не позволил правительству Коммуны шире прове-
сти замену старых названий улиц новыми.
Интересная попытка увековечить события и деятелей революционного
движения была предпринята директором госпиталя «Отель Дьё» доктором
Паже-Люписеном, назначенным на эту должность Коммуной. 8 мая дирек-
тор управления Общественного призрения Трейяр издал постановление
о создании комиссии по переименованию палат в больницах и убежищах
с тем, чтобы «увековечить память тех, кто жил и умер за народ, за отече-
ство, отстаивая благородные идеи и высокие цели социализма и брат-
ства» 279 280 281. Опираясь на это постановление, Паже-Люписен распорядился
замазать во всех коридорах своего госпиталя прежние надписи, напоминав-
шие о тех или иных деятелях церкви, и заменить их новыми. Так появи-
лись «коридор Бланки», «коридор Барбеса», «коридор Прудона», «кори-
дор Ламеннэ» и тому подобные названия, выведенные большими красными
буквами на белом фоне стены. «Весь революционный календарь был пу-
щен в ход»,— рассказывает журналист Максим Вийом, член редакции
газеты «Рёте Duchene», побывавший в середине мая вместе со своими това-
рищами по редакции — Эженом Вермешем и Альфонсом Эмбером —
в Отель-Дьё 28°.
Были ли проведены аналогичные меры в других госпиталях или каких-
либо других учреждениях Парижа в дни Коммуны, неизвестно. Но цирку-
ляр мэрии XVIII округа, датированный 10 мая и подписанный членом Ком-
муны Ж.-Б. Клеманом, предписывал директорам школ этого округа по-
крыть слоем белой или черной краски «латинские религиозные надписи»
и заменить их «общечеловеческими девизами» — «Свобода, Равенство,
Братство, Труд, Справедливость, Республика» В какой мере эта
инициатива революционеров Монмартра, одного из самых передовых
276 «Протоколы», т. I, стр. 201.
277 «L’Estafette», 9 mai 1871.
278 «Le Vengeur», 12 mai 1871.
279 «Journal officiel», 9 mai 1871.
280 M. V u i 11 a u m e. Op. cit., p. 256.
281 «Le Cri du Peuple», 19 mai 1871.
495
пролетарских округов Парижа, была подхвачена общественностью других
округов города, мы не знаем. Но постановление это вполне соответствовало
общему духу политики Коммуны.
10. ОТКРЫТЫЙ КОНФЛИКТ МЕЖДУ «БОЛЬШИНСТВОМ»
И «МЕНЬШИНСТВОМ» КОММУНЫ.
ДЕКЛАРАЦИЯ «МЕНЬШИНСТВА» (15 МАЯ) И ОТНОШЕНИЕ К НЕЙ
РАЗЛИЧНЫХ КРУГОВ ОБЩЕСТВЕННОСТИ ПАРИЖА
Споры по вопросу К середине мая борьба течений в Коммуне стала
о правах Комитета принимать все более острый характер. Этому силь-
общественного спасения но способствовали серьезные разногласия, обнару-
на заседании Коммуны жившисся между «большинством» и «меныпин-
1 мая ством» по вопросу о военной организации и, в част-
ности, по вопросу об отношении к бывшему военному делегату Росселю.
Неудачи на фронте — падение форта Исси, затем падение форта Ванв —
привели к еще большему обострению внутренних раздоров среди членов
Коммуны.
Резкие споры разгорелись на заседании 12 мая по вопросу о правах
Комитета общественного спасения. Споры начались сразу же после того,
как были произведены дополнительные выборы в состав этого Комитета,
где в связи с назначением Делеклюза на пост гражданского делегата по
военным делам образовалась одна вакансия. На это место было предложе-
но два кандидата — Бийорэ и Варлен. Из общего числа голосовавших (43)
Бийорэ получил 27 голосов, а Варлен — 16. Избранным оказался Бийорэ,
как получивший абсолютное большинство голосов 282.
Эта новая победа сторонников «большинства» явилась прелюдией к спо-
рам, начало которым положил Эд. В качестве члена Комитета обществен-
ного спасения он заявил, что, согласно 3-й статье декрета, учредившего
этот Комитет, последний имеет право менять по своему усмотрению лич-
ный состав всех делегаций и комиссий. Эд добавил, что ввиду серьезности
положения и необходимости произвести аресты среди враждебных Ком-
муне элементов Комитет предполагает сменить делегата общественной
безопасности и назначить на этот пост человека, в котором он будет вполне
уверен. Члены «большинства» поддержали Эда. Они указывали, что «тому,
на ком лежит полная ответственность, нужна абсолютная власть». Члены
«меньшинства» возражали против этой теории. Прения закончились при-
нятием резолюции, в которой указывалось, что статьей 3-й декрета о Коми-
тете общественного спасения Коммуна передала ему всю власть над деле-
гациями и комиссиями 283.
На следующий день Курне, близко стоявший к группе неоякобинцев,
был заменен на посту делегата общественной безопасности бланкистом
Ферре, который пользовался репутацией твердого и решительного челове-
ка 284. В то же время прудонист Верморель был выведен из состава Комис-
сии общественной безопасности, а прудонист Лонге заменен на посту глав-
ного редактора «.Journal officiel» близким к бланкистам Везинье 285. 15 мая
Комитет общественного спасения сменил весь состав Военной комиссии,
назначив ее членами Бержере, Курне, Жерема, Ледруа, Лонкла, Сикара
и Урбена, принадлежавших к «большинству». Они заменили Арнольда,
282 «Протоколы», т. II, стр. 275.
283 Там же, стр. 276—278.
284 «Journal officiel», 14 mai 1871.
285 Ibidem.
496
Декларация
«меньшинства»
Коммуны (15 мая)
Авриаля, Жоаннара, Тридона и Варлена, которые (за исключением одного
Жоаннара) принадлежали к «меньшинству» 286.
Все эти изменения были произведены с целью устранить членов оппо-
зиционной фракции со всех ответственных постов и доверить эти посты
людям, на которых правительство Коммуны могло бы всецело полагаться.
14 мая члены Коммуны, принадлежавшие к ее
«меньшинству», явились на заседание, которое,
однако, не состоялось из-за массовой неявки сто-
ронников «большинства». 15 мая 12 членов Ком-
муны, принадлежавших к «меньшинству», пришли на очередное ’заседа-
ние, но из членов «большинства» налицо оказалось только 4—5 человек.
Заседание Коммуны снова сорвалось. Тогда присутствующие члены «мень-
шинства» решили опубликовать в газетах текст декларации, которую они
намеревались зачитать на заседании. «Мы считаем своим долгом,— писа-
ли они в составленном ими протоколе,— разъяснить общественному мне-
нию нашу позицию и довести до его сведения те пункты, по которым мы
расходимся с „большинством11».
Декларация «меньшинства» была принята 14 мая на собрании его чле-
нов в здании Почтового управления, директор которого — Тейс — принад-
лежал к той же группировке. На собрании были заслушаны три проекта —
Журда, Лефрансэ и Арну. Текст проекта Арну не сохранился, но, зная
его политические взгляды и отношение к действиям Комитета обществен-
ного спасения, можно с уверенностью сказать, что этот проект был насквозь
прудонистским, направленным против политики «большинства».
В духе прудонизма был выдержан и проект, представленный Лефран-
сэ в виде обращения «К избирателям Парижа». Оно начиналось с утвержде-
ния, что Коммуна, создав Комитет общественного спасения и наделив его
неограниченными полномочиями, передала верховную власть «в третьи
руки» и «ограничилась ролью совещательного и парламентского Собрания».
Декларация, составленная Лефрансэ, упрекала членов «большинства» в
том, что, будучи всецело поглощены борьбой против Версаля, они упускают
из виду «идеи социальной справедливости и равенства», провозглашенные
«движением 18 марта», хотя именно они «должны главным образом способ-
ствовать обеспечению его торжества». В этих действиях «большинства»
Лефрансэ усматривал нарушение народного суверенитета. Он заявлял в
своем проекте, что члены «меньшинства» не могут «далее разделять ответ-
ственность» за это. «При создавшемся для нас положении, когда наша дея-
тельность сводится в дальнейшем к пассивной роли агентов Комитета об-
щественного спасения, мы заявляем, что отныне воздержимся от какого-
либо участия в совещаниях Коммуны». Члены «меньшинства» добавляли,
что впредь они будут работать в окружных мэриях, а все свободное от этой
работы время проводить на фронте. «Мы будем присутствовать на засе-
даниях Коммуны только тогда, когда Коммуна превратится в судебный
орган и будет судить кого-либо из своих членов. Управлять и сражаться —
такова будет теперь наша единственная роль».
Заканчивался проект декларации Лефрансэ лозунгами: «Да здравствует
Социальная республика! Да здравствует Коммуна!» 287.
Примерно те же идеи, притом в сходной во многих отношениях форме,
изложены были в проекте Журда, которому было отдано предпочтение
из-за его большей краткости. Декларация, составленная Журдом, утверж-
дала, что Коммуна «отреклась от своей власти, передав ее диктатуре, ко-
торую она назвала Комитетом общественного спасения», и что «болыпин-
286 «Journal officiel», 16 mai 1871.
287 G. L e f r a n e a i s. Op. cit. Appendice, p. 58—60 (Pieces justificatives, № XXIV).
32 Парижская Коммуна, т. I 497
ствол Коммуны сняло с себя ответственность за создавшееся в Париже
положение, переложив ее на этот Комитет. Члены «меньшинства» подчер-
кивали, что, по их мнению, «в политическом и социальном революционном
движении Коммуна обязана принять на себя все виды ответственности и
не отказываться ни от одного из них». «Мы, как и большинство,— заявля-
ли далее члены «меньшинства»,— желаем политического и социального
обновления; но в противоположность ему мы от имени тех, кого представ-
ляем, требуем права только самим отвечать за свои действия перед нашими
избирателями, не прячась за какой-то верховной диктатурой, которую наш
мандат не позволяет нам признать». Члены «меньшинства» добавляли, что
они будут являться на заседания Коммуны лишь тогда, когда она будет
судить кого-либо из своих членов, что они посвятят все свое время работе
в окружных мэриях и будут по мере возможности принимать непосред-
ственное участие в вооруженной борьбе с Версалем, «ведущейся во имя
прав народа». «Там мы снова будем с пользой служить своим убеждениям
и будем стараться предотвращать в Коммуне раздоры, которые все мы
осуждаем, будучи убеждены в том, что, несмотря на наши политические
разногласия, все мы — большинство и меньшинство — преследуем одну и
ту же цель — политическую свободу, освобождение трудящихся».
Заканчивалась эта декларация теми же лозунгами, что и обращение
Лефрансэ: «Да здравствует Социальная республика! Да здравствует Ком-
муна!» 288.
Под этим документом подписался 21 член Коммуны: 12 прудонистов
(Андриё, Арнольд, Арну, Белэ, Эжен Жерарден, Журд, Виктор Клеман,
Клемане, Курбе, Остен, Пенди, Тейс), 6 левых прудонистов (Авриаль, Вар-
лен, Валлес, Верморель, Лефрансэ, Лонге), один бланкист (Тридон) и'двое
близких к марксизму (Серрайе и Франкель). Один из подписавшихся (Лео
Франкель) сопроводил свою подпись под декларацией особым заявлением,
в котором писал: «Голосуя за Комитет общественного спасения, я оговорил
себе право критиковать его. Пользуясь этим правом, я присоединяюсь к
«Декларации меньшинства». Прежде всего я хочу блага Коммуны» 289 290.
На следующий день (16 мая) в письме в редакции газет, опубликовав-
ших декларацию «меньшинства», к ней присоединился еще один член Ком-
муны — левый прудонист Б. Малой. Он писал: «Если бы я мог присут-
ствовать на заседании 15 мая, то подписал бы декларацию меньшинства
Коммуны. Я согласен со всем тем, что в ней сказано. После того, как я уви-
дел в действии Комитет общественного спасения, против учреждения кото-
рого я голосовал так же, как и мои коллеги, я остаюсь при том убеждении,
что воспоминания о 93 годе никогда не должны были бы примешиваться
к социальной и пролетарской революции, начало которой было положено
18 марта» 29°.
Особо следует отметить, что прудонисты Бабик, Ланжевен и Растуль,
голосовавшие против создания Комитета общественного спасения, не под-
писали декларации «меньшинства», как не подписал ее и левый прудо-
нист Асси (он не принимал участия и в голосовании по вопросу о создании
Комитета). Не подписал декларации и близкий к бакунистам Клюзере он
находился под арестом с 30 апреля и не участвовал в заседаниях Комму-
ны, посвященных созданию Комитета общественного спасения и борьбе
вокруг декларации «меньшинства»:
Среди 22 членов Коммуны, подписавших декларацию «меньшинства»,
было 18 членов Интернационала, что составляло почти половину общего
288 «Le Cri du Peuple», 17 mai 1871.
289 В. Malo n. Op. cit., p. 318.
290 «Le Cri du Peuple», 17 mai 1871.
498
числа членов Интернационала, входивших в состав Коммуны (их было
в этот момент в общей сложности 37). Эти данные свидетельствуют о том,
что члены парижской федерации Интернационала не представляли собой
единой в идейно-политическом отношении группы, что одни из них были
настроены прудонистски, а другие тяготели к бланкистам.
Вследствие этого революционно-социалистические элементы в составе
Коммуны не смогли объединиться и оказались в двух различных группи-
ровках. Левыепрудонисты примкнули к прудонистам, с которыми их объе-
диняло свойственное тем и другим отрицательное отношение к политиче-
ской централизации, к диктаторской власти и революционному насилию,
увлечение формальной демократией, «конституционные иллюзии». Блан-
кисты оказались в одном лагере с неоякобинцами, с которыми их сближало
стремление к сильной, централизованной власти, понимание необходимости
решительных действий и революционного насилия по отношению к контр-
революционным элементам, а также и то, что они одинаково понимали
характер и объем власти Коммуны, видя в ней революционное правитель-
ство всей Франции; прудонисты и левые прудонисты считали, напротив,
что Коммуна — только муниципальный совет Парижа. Член Интернацио-
нала Тридон был единственным бланкистом, который, видимо, осознал сла-
бые стороны бланкизма (элементы авантюризма, заговорщическую такти-
ку, недооценку значения революционной теории) и неоякобинства (сле-
пое подражание якобинству конца XVIII в., мелкобуржуазные воззрения в
социально-экономических вопросах). Поэтому он и примкнул к «меньшин-
ству». Так же поступил и близкий к марксизму Серрайе. Численное пре-
обладание неоякобинцев среди членов «большинства» Коммуны сделало
невозможным для таких людей, как Серрайе, участие в этой группировке,
где мелкобуржуазных демократов было значительно больше, чем социа-
листов.
Ни «большинство», ни «меньшинство» не представляло собой чего-либо
однородного; внутри каждой группировки имелись существенные разно-
гласия по ряду вопросов идеологии и тактики. Обе группы представляли
собой блок пролетарских и мелкобуржуазных революционеров. Сплочение
революционных социалистов Коммуны в единую политическую группиров-
ку оказалось невозможным. Но дальнейшее развитие борьбы течений в
Коммуне могло бы привести к некоторым перегруппировкам в ее составе,
к сближению неоякобинцев, как выразителей интересов мелкой и отчасти
средней буржуазии, с прудонистами правого крыла, выражавшими инте-
ресы ремесленных мастеров и полуремесленных слоев рабочего класса.
Неоякобинцы не скрывали своего отрицательного отношения к социализму
и рабочему движению. Достаточно вспомнить статьи Делеклюза в конце
60-х годов, направленные против классовой борьбы пролетариата, выступ-
ления Ф. Пиа с нападками на социалистов и Интернационал, слова Реже-
ра, сказанные на версальском военном суде: «Я человек 1848 года, т. е.
антисоциалист» 291. С другой стороны, следует напомнить о том, как усерд-
но защищали частную собственность буржуазии прудонисты правого крыла
Белэ, Журд, Арну, В. Клеман и некоторые другие.
Впоследствии в своем очерке истории Коммуны Лефрансэ утверждал,
что если бы буржуазные республиканцы, избранные 26 марта в Коммуну,
остались в ее составе и поддержали «более умеренные по внешности эле-
менты, представленные социалистической группой», т. е. группой прудо-
нистов, «меньшинство» оказалось бы «большинством» и сумело бы проти-
востоять сторонникам диктаторских методов, т. е. группе бланкистов
и неоякобинцев. В результате удалось бы избежать насильственных
291 Proces de la Commune. Compte-rendu des debate du Conseil de guerre. Paris,
11871], p. 86.
32*
499
действий, которые совершила Коммуна, и революция 1871 г. закончилась
бы не кровавой резней, а соглашением с Версалем, уступками с его сто-
роны 292.
Одну «мелочь» забывает Лефрансэ в этом типичном для прудонистов
Коммуны построении: Коммуна, о которой он говорит, была бы уже не
органом пролетарской диктатуры, а органом коалиционной власти различ-
ных групп буржуазных республиканцев, мелкобуржуазных демократов и
мелкобуржуазных социалистов.
Впечатление, произведенное в Париже деклараци-
Отклики ей «меньшинства» Коммуны, было исключительно
революционной прессы сильным_ Революционная пресса горячо обсуждала
на декларацию г, *
«меньшинства» эту декларацию. В газетах, поддерживавших «боль-
шинство», поднялась буря негодования. «Никто не
имеет права,— решительно заявлял бланкистский орган «Le Salut public»,
редактором которого был Гюстав Марото,— отделяться от Коммуны, укло-
няться от Ответственности за ее действия, не подчиняться воле большин-
ства. Эти господа заявляют, что они возвратятся в Коммуну, чтобы судить
тех из своих членов, которые окажутся виновными в чем-либо: по нашему
мнению, они должны были бы вернуться туда в качестве обвиняемых» 293.
Суда над членами «меньшинства» потребовала и близкая к бланкистам
газета «Рёге Duchene». В статье, опубликованной 17 мая, эта газета обру-
шивалась на представителей оппозиционной группы с крайне резкими на-
падками, называла их «трусами», «негодяями», «мерзавцами», обвиняла
в измене своему долгу перед народом, уподобляла их солдатам, дезерти-
рующим с поля сражения, требовала предания их суду военного трибунала
и расстрела 294.
Газета «Le Vengeur», являвшаяся главным печатным органом яеояко-
бинцев, осуждала членов «меньшинства» за то, что своим уходом из со-
става Коммуны «в решающий час, когда Париж находится на волоске от
гибели, когда его судьба колеблется на острие меча», они «ослабляют его
силы и подрывают успешность борьбы» 295. В другом номере та же газета
обвиняла противников «большинства» в «индивидуализме», «эгоизме»,
центробежных стремлениях и предлагала предъявить «меньшинству» тре-
бование «возвратиться на свои скамьи или подать в отставку, взять назад
свой манифест или запросить мнения своих избирателей» 296.
Газеты, издававшиеся сторонниками «меньшинства», по-разному отнес-
лись к его декларации. «Le Cri du Peuple» в статье Пьера Дени одобрял
действия «меньшинства» за то, что оно не пошло на раскол, на который
рассчитывали версальцы, не порвало с «большинством», но решило пере-
нести центр своей деятельности в округа и оставить разговоры ради дейст-
вия. «Если меньшинство Коммуны сумеет сделать «этот новый опыт» удач-
ным, оно с честью послужит Парижу и Республике»,— заявляла газета
Валлеса 297.
Газета «La Commune», где главную роль играл известный прудонист-
ский публицист Жорж Дюшен, осуждала поступок «меньшинства», но не
скрывала и своего критического отношения к «большинству». «Не с ума
ли сошли господа в ратуше?» — восклицал этот правоверный прудонист
в статье под заголовком «Истерия». «Неужели они хотят теперь играть
в парламентаризм? Что это такое? Интеллигентное меньшинство удаляется
292 G. Lefranfais. Op. cit. Appendice, p. 40—41; (Calcul sur le deplacement pos-
sible de la majorite de la Commune).
293 ~ ..........- --
294
295
296
297
«Le Salut public», 16 mai 1871.
«Le Рёге Duchene», 28 floreal, an 79 (17 mai 1871).
«Le Vengeur», 17 mai 1871.
«Le Vengeur», 20 mai 1871.
«Le Cri du Peuple», 17 mai 1871.
500
из зала заседаний и уходит не на Авентинский холм восстания, а под сень
пассивного, покоя. Оно уступает место невежественным и грубым элемен-
там, смешным клубным крикунам, комедиантам, разыгрывающим
1793 год...» «Кто же остается в Коммуне?» — спрашивал Жорж Дюшен и
отвечал: «Честный Гамбон и стоический Делеклюз, затем Диоген-Пиа...
Педанты, верхогляды, мелкие честолюбцы, лишенные знаний и добросове-
стности, составляют большинство» 298 299 300 301.
Отклики на декларацию «меньшинства» не ограничились только выска-
зываниями газет. Группа граждан VI округа, среди представителей кото-
рого в ратуше было два члена «меньшинства» — Белэ и Курбе,— в откры-
том письме в редакцию газеты «Le Saint public» (оно было подписано не-
ким Телье) ставила вопрос, «по какому праву члены Коммуны, избранные
ими, выходят из нее, даже не предупредив своих избирателей». «Мы тре-
буем,— писали они,— привлечения к судебной ответственности этих граж-
дан, оставляющих свой пост в момент опасности. Мы предлагаем, чтобы
приступили к проведению новых выборов для замены этих людей, недо-
стойных мандата, который мы им доверили. Мы надеемся, что избиратели
VIII округа одобрят наше требование и поддержат его» 29э.
Оба упомянутых здесь округа отличались смешанным составом населе-
ния: наряду с рабочими здесь имелось много мелкобуржуазных элементов,
а также немало интеллигенции. Неизвестно, как отнеслись к этому письму
представителей VI округа жители VIII округа; среди членов Коммуны от
этого округа не было ни одного сторонника «меньшинства».
Арну, сам принадлежавший к «меньшинству», признает в своей книге
о Коммуне, что его декларация не была понята населением. «Народ понял
только, что мы отделились от собрания, именуемого Коммуной, и это реше-
ние тревожило его, заставляло предполагать ослабление, распадение вла-
сти, на которую он рассчитывал, что она будет руководить обороной и спа-
сет Париж от врагов. В данном случае, должен признаться, общественное
мнение было право». К этому следует добавить, что, по мнению Арну,
декларация «меньшинства» появилась слишком поздно, в такой момент,
когда дело шло уже не о том, чем будет Коммуна, а о том, будет ли она
вообще существовать. Того же мнения придерживается в своей книге о
Коммуне Малой, также принадлежавший к «меньшинству». Арну, кроме
того, вынужден признать, что если «критика меньшинства была справед-
лива», то недостаток у него «положительной инициативы» производил
впечатление в массах 30°.
Буржуазные круги населения Парижа одобряли
действия «меньшинства» и расценивали его декла-
рацию как явное свидетельство раздоров в Комму-,
не и как несомненный предвестник ее скорой ги-
бели. Так рассуждал, например, Катюлль Мен-
дес 30Сравнивая обе группировки, парижская
буржуазная пресса отдавала предпочтение «меньшинству». «Группа, пред-
ставляющая сознательность, разумеется, относительную сознательность,
эта группа очищает место для фанатиков, для безумцев»,— писала газета
«Avenir national» 302. Та же газета приходила к выводу, что «Коммуна
перестала существовать, поскольку ее численный состав теперь недоста-
точен, чтобы она могла заседать» 303. Газета «Ба Verite», приветствуя
298 «La Commune», 18 mai 1871.
299 «Le Salut public», 18 mai 1871.
300 A. Arno u Id. Histoire populaire et parlementaire de la Commune de Paris.
Bruxelles, 1878, t. II, p. 108—109.
301 С. M e n d e s. Op. cit., p. 281-282.
302 «L’Avenir national», IS mai 1871.
303 «L’Avenir national», 17 mai 1871.
весьма отрицательное
Отношение
буржуазных кругов
населения Парижа
к декларации
«меньшинства»
501
выступление «меньшинства» против «большинства», характеризовала чле-
нов «большинства» как «сумасбродов, эпилептиков, фантазеров, людей аб-
солютно бездарных». Правда, члены «меньшинства», писала газета, «мог-
ли бы уйти более достойным образом, откровенно подать в отставку; вме-
сто этого они предпочитают оставаться «почетными членами» Коммуны.
Так или иначе, ясно, что «Коммуна разваливается, распадается, разлага-
ется все больше и больше» зсм.
«Декларация «меньшинства» Коммуны — это факт капитального значе-
ния,— утверждала газета «Le Republicain».— Раздоры в ратуше не вызы-
вают больше сомнений. Коммуна потеряла всякий авторитет» 304 305. «Долг
меньшинства,— заявляла «La Constitution politique et sociale», один из ca-
ных реакционных среди еще уцелевших в революционном Париже органов
буржуазной прессы,— заключается ныне в том, чтобы или служить проти-
вовесом всемогуществу «пятерки» (Комитету общественного спасения.—
А. М.), или подать в отставку и заставить Париж высказаться по поводу
конфликта». Новые выборы могли бы привести к появлению «иных людей»
и «иной системы» и в конечном счете к какому-нибудь соглашению между
Парижем и Версалем 306.
Расчеты реакционной газеты не оправдались: уже в следующем номере
ей пришлось с горечью констатировать, что «меньшинство» не только не
подало в отставку, но даже вернулось в ратушу 307.
Обсуждение вопроса
о декларации
«меньшинства»
на заседании Коммуны
17 мая
17 мая состоялось очередное заседание Коммуны.
В начале заседания была произведена перекличка,
которая установила присутствие 66 членов, в том
числе 15 членов «меньшинства», подписавших дек-
ларацию.
Обстановка, сложившаяся в этот момент в Ком-
муне, была весьма напряженной. По свидетельству близкого к бланкистам
сотрудники газеты «Рёге Duchene» Максима Вийома, Риго явился на это
заседание, имея в кармане ордера на арест членов «меньшинства», заготов-
ленные в прокуратуре. Делеклюз высказался против проведения этих аре-
стов, указав, что они вызовут раздоры среди коммунаров. Феликс Пиа со-
гласился с ним. Прото заявил, что арест «меньшинства» не встретит под-
держки в батальонах национальной гвардии 308. Мнение Делеклюза, поль-
зовавшегося огромным влиянием в Коммуне и занимавшего в этот момент
ответственный пост делегата по военным делам, решило вопрос, тем более
что оно получило поддержку со стороны делегата юстиции и одного из
главных руководителей «большинства». Предложение руководимой блан-
кистами прокуратуры арестовать членов «меньшинства» было отклонено.
Руководящее ядро Коммуны поступило правильно, воспротивившись ре-
прессиям против оппозиционной группировки, на которых настаивали от-
дельные представители «большинства» и некоторые органы печати, склон-
ные усматривать в своих идейных противниках классовых врагов.
Все же обсуждение вопроса о поведении «меньшинства» вызвало бур-
ные споры на заседании Коммуны. Тон задал близкий к неоякобинцам Пас-
каль Груссе. Он выступил с большой речью, в которой резко критиковал
позицию членов «меньшинства» и выражал удивление по поводу явки
многих из них на заседание. «Я хотел бы прежде всего знать,— сказал
Груссе,— является ли их присутствие среди нас отказом от прискорбного
акта, в котором они повинны; ибо я не допускаю, чтобы некоторые из чле-
304 «La Verite», 18 mai 1871.
305 «Le Republicain», 19 mai 1871.
306 «La Constitution politique et sociale», 20 mai 1871.
307 Ibid., 21 mai 1871.
308 M. Vuillaume. Op. cit., t IX, p. 105—107 (Lettres et temoignages).
502
нов Коммуны могли помещать в газетах декларацию, в которой объявляют
о расколе, в которой они, эти новые жирондисты, заявляют, что удаляются
не в департаменты — этого они не в состоянии сделать,— а в округа..., что-
бы затем они без объяснений, без оправданий уселись на свои обычные
места...» Не дожидаясь ответа на свой вопрос, Груссе перешел к критиче-
скому разбору всех аргументов, выдвинутых в декларации «меньшинства».
Неверно, утверждал он, будто Коммуна отреклась от власти в пользу Коми-
тета общественного спасения и от ответственности, которая на нее возло-
жена; она солидарна с Комитетом, который она избрала, и готова «поддер-
живать его до конца, пока он будет идти по революционному пути», готова
«сокрушить и покарать его, если он отклонится от этого пути...». Еще более
неверно, доказывал далее Груссе, утверждение «меньшинства», что его
декларация вызвана отречением Коммуны от власти. Если бы это было так,
то «меньшинство» должно было бы выразить свой протест до выборов вто-
рого Комитета общественного спасения, а не после того, как оно приняло
участие в них. Статья 3-я, предоставляющая Комитету неограниченные
полномочия, уже существовала в этот момент. Значит, не эта статья яв-
ляется истинной причиной декларации. «Мы вправе утверждать, что под-
линным мотивом является поражение, понесенное меньшинством при выбо-
рах членов Комитета, и смещение Военной комиссии, вышедшей из его
рядов». ««Меньшинство» заявляет, что оно хочет перейти от разговоров к
работе и заняться управлением округами. Но ведь именно «большинство»
неизменно противилось «парламентским тенденциям» в Коммуне, постоян-
но добивалось «коротких, редких, закрытых заседаний, без речей, дей-
ственных заседаний». Наоборот, «меньшинство» «постоянно, насколько оно
только могло, мешало действовать».
«Если члены Коммуны, объявившие о своем уходе,— заявил в заклю-
чение Груссе,— действительно намерены целиком посвятить себя избрав-
шим их округам, я скажу: «Тем лучше!..» Если же эти члены, вместо того
чтобы честно выполнять свое обещание, попытаются маневрировать, чтобы
поставить под угрозу благо Коммуны, из которой они дезертируют, то мы
сумеем настигнуть и покарать их. Что касается нас, то мы исполним свой
долг: мы останемся на боевом посту, доверенном нам народом, до победы
или до смерти» 309 310.
Паскалю Груссе отвечал Жюль Валлес. От своего имени и от имени
своих друзей он уверял, что «меньшинство» хочет «самой полной гармонии
в рядах Коммуны» и что его заявление об уходе на работу в округа «не яв-
ляется угрозой». Валлес добавил, что «меньшинство» видит в статье 3-й
декрета о Комитете общественного спасения опасность для дела Коммуны,
и предложил спокойно обсудить и совместно решить, усиливает ли Ком-
муну эта статья или ослабляет. «Словом,— подчеркнул он,— мы хотим
объединения всех сил, чтобы обеспечить спасение... Лично я заявляю, что
следовало договориться с Центральным комитетом и с большинством, но
надо уважать и меньшинство, которое тоже является силой». В заключение
Валлес предложил включить в порядок дня следующего заседания обсуж-
дение вопроса об объединении всех сил для борьбы против версальцев 31°.
Клемане поддержал Валлеса. Мио резко осуждал поступок членов
«меньшинства» и утверждал, что их заявление, будто Коммуна, создав
Комитет общественного спасения, отреклась от своей власти, является не-
обоснованным. «Я, автор проекта, сделал все для того, чтобы Коммуна не
утратила своего авторитета. Разве вы не сможете отозвать этот Комитет,
когда вам это покажется нужным, когда вы сочтете, что его власть может
309 «Протоколы», т. II, стр. 206—298.
310 Там же, т. II, стр. 298.
503
стать опасной?» Свою речь Мио закончил заявлением, что «меньшинство»
совершило «прискорбный поступок, который население очень сурово осуж-
дает и по поводу которого меньшинству придется отчитываться перед свои-
ми избирателями».
«Опубликование декларации, подписанной меньшинством,— прискорб-
ный факт,— заметил Режер,— но в конце концов, если в этой декларации
сказано больше того, что думали наши коллеги, пусть они возьмут ее
назад. Их цель — та же, что и наша; мы несколько расходимся в вопросе
о средствах. И как только они к нам вернутся, мы должны принять их
по-братски, чтобы всем вместе содействовать достижению цели, к которой
мы стремимся». «Да ведь все мы здесь ради общественного блага!»—вос-
кликнул Курбе. Андриё заявил, что упреки по адресу «меньшинства», будто
оно «отделилось от большинства, так как не захотело примириться с пора-
жением при избрании Комитета общественного спасения», не обоснованы.
Феликс Пиа потребовал оглашения декларации «меньшинства». Паскаль
Груссе резко обрушился на членово «меньшинства». Андриё ответил ему
не менее резко. Риге под одобрительные возгласы присутствующих выра-
зил удивление по поводу явки на заседании членов Коммуны, подписавших
декларацию, а также по поводу происходящего обсуждения.
Интересную речь произнес Вайян — один из самых способных и самых
преданных деятелей Коммуны. «Думаю, что по занимающему нас вопро-
су,— сказал он,— я нахожусь в таких условиях, что могу быть беспри-
страстным, и что немногие из нас могли бы сделать те замечания, какие
я намерен изложить. Я не принадлежу ни к большинству, ни к меньшин-
ству, потому что не сумел найти такую группу людей, вместе с которой
мог бы пойти». Это было не совсем точно: по существу Вайян принадле-
жал к «большинству», хотя критически относился к некоторым его дей-
ствиям и высказывался против чрезмерного увлечения неоякобинцев тра-
дициями революции XVIII века. Продолжая свою речь, Вайян горячо при-'
зывал членов Коммуны к сплочению рядов во имя спасения революции:
«Не надо больше внутренних раздоров. Декларация нанесла Коммуне
тяжелый удар, так как поставила публично вопросы, которые должны были1
бы обсуждаться только в секретном порядке. Но когда эти члены, отказы-,
ваясь от своей декларации, возвращаются сюда, не надо, колоть им глаза
этой декларацией, побуждая их упорствовать в своей ошибке... Теперь
остается только одно: пусть меньшинство разорвет свою программу, а боль-
шинство пусть скажет ему: объединим наши усилия ради общего блага/
будьте с нами; ибо если вы будете против нас, мы вас сокрушим» 31'.
Лео Франкель заявил: «Считаю, что нахожусь в таком же положении,,
как и мой друг Вайян. Я не принадлежу ни к какой фракции Палаты;
однако я цодписал выводы декларации^ я буду защищать ее перед вами-
и перед моими избирателями». Критикуя выступление Паскаля Груссе,
назвавшего членов «меньшинства» жирондистами, Франкель иронически*
говорил членам «большинства»: «Это вы ложитесь и встаете с «Моците-’
ром» 93 года, иначе вы знали бы, какая разница существует между социа-
листами и жирондистами» 311 312. Франкель упрекал Комитет общественного
спасения за то, что тот окружает себя людьми, независимо от их способно-
стей, «лишь бы они были заодно с ним». «Если декларация опубликована,—
подчеркнул делегат труда и обмена,— то это ваша вина. Мы явились сюда/
а вас здесь не было. Пока вы меня не сместите, я останусь в своей деле-*
311 «Протоколы», т. II, стр. 300.
«^ увлечение Ф. Пиа (как й многих других неоякобинцев) революционными
традициями 1789—1794 гг. доходило до того, что, как рассказывают очевидцы, он но-
сил при себе карманное издание «Истории французской революции» Минье и ни-
когда не расставался с этой книгой (М. V u i 11 а и m е. Op. cit, р. 181).
504
гации и буду продолжать заботиться об интересах трудящихся, что я и
делал до сих пор. Я буду посылать решения, принятые по согласованию
с Комиссией труда, в Комитет общественного спасения, но, заявляю вам,
сюда я буду приходить только в тех случаях, которые указаны в деклара-
ции» 313.
Урбен, принадлежавший к группе неоякобинцев, требовал, чтобы чле-
ны «меньшинства» взяли назад свою декларацию и остались в Коммуне для
защиты дела революции. Указав на пагубные последствия действий «мень-
шинства», он привел один характерный пример: когда одному полицей-
скому комиссару было приказано арестовать и держать под стражей домо-
владельца и трех его слуг за отказ служить в национальной гвардии, ко-
миссар не выполнил приказа, заявив, что он не признает Комитета обще-
ственного спасения и что власть этого Комитета не признают и делегаты
мэрии его округа. Другой сторонник «большинства», Виар, также подчер-
кивал необходимость единства в рядах Коммуны, особенно в связи с тяже-
лой военной-обстановкой.
В этот момент в зал заседаний вошел член Комитета общественного-
спасения Бийорэ и сообщил, что «только что взорвался пороховой склад».
«Видите, как нам необходима бдительность»,— сказал он.
Собрание перешло к обсуждению мотивированных предложений, вне-
сенных Вайяном и Мио. Первое из них гласило: «Поскольку декларация
так называемого меньшинства не представлена непосредственно Коммуне-
и поскольку присутствие некоторых членов этого меньшинства на сегод-
няшнем заседании фактически аннулирует декларацию этой части Собра-
ния, Коммуна переходит к порядку дня». Предложение, внесенное Мио,
было более суровым по отношению к «меньшинству». Вот текст этого пред-
ложения.
«Принимая во внимание, что Комитет общественного спасения отвечает-
за свои действия, что он постоянно к услугам и в распоряжении Коммуны,
верховная власть которой никогда не оспаривалась и не могла оспаривать-
ся,
большинство Коммуны заявляет:
1) что оно готово забыть поведение членов меньшинства, которые за-
явят о снятии своих подписей под декларацией;
2) что оно осуждает эту последнюю и переходит к порядку дня».
Выступивший после оглашения этого предложения Серрайе заявил,
что он никогда не снимет своей подписи под декларацией «меньшинства».
Защищая действия этой группировки, Серрайе указывал, что ее члены
дважды приходили в ратушу на заседание, но оно не состоялось. «Нас
можно упрекнуть только в одном: в огласке, которая была дана этой дек-
ларации»,— добавлял Серрайе. Он уверял присутствующих что «меньшин-
ство» не хотело затруднять работу Комитета общественного спасения, но
вместе с тем доказывал, что оно не может «присоединиться к решению,
заранее подготовленному не в зале заседаний Коммуны, а в другом месте».
Этот намек на сепаратные совещания членов «большинства» вызвал воз-
гласы протеста и крики: «К порядку дня! Прекратить прения!».
После этого было принято решение о прекращении прений. Несмотря
на это, они еще продолжались некоторое время. Ж.-Б. Клеман, поддержан-
ный Дерёром, обвинял членов «меньшинства» в том, что многие из них
«ни разу не побывали в своих мэриях». Режер высказался за принятие-
предложения Вайяна.
В результате голосования было принято предложение Мио.
313 «Протоколы», т. П, стр. 303—304.
505-
«Теперь раскол совершился, можете делать со мной, что хотите»,— та-
кой вывод сделал из этого голосования Остен, член Интернационала, при-
надлежавший к «меньшинству». «Мне 48 лет, я никогда не был членом
народного собрания,— добавил он.— Я выходец из рабочего класса, мне
незнакомы хитросплетения политики, я наблюдаю здесь вещи, которые
меня изумляют. Я рассчитывал найти в этом Собрании нечто более высо-
кое, более достойное».
Никто не возразил Остену,— может быть, потому, что в этот момент
в зал снова вошел Бийорэ и взволнованным тоном заявил: «Взорвался пат-
ронный завод на улице Рапп; он еще горит. Это измена, а вы занимаетесь
спорами!». «Изменник, совершивший поджог, арестован»,— добавил Бий-
орэ. Сообщение это вызвало, как отмечает протокол, «движение в зале».
Амуру, обращаясь к «меньшинству», воскликнул: «Видите, вы подстре-
каете к гражданской войне!» (Эта реплика была затем зачеркнута в про-
токоле). Председатель (Урбен, сменивший в ходе заседания Лео Мелье)
резюмировал обсуждение поступка «меньшинства», сказав: «Я не буду
больше предоставлять слово по вопросу о декларации» 314.
Собрание перешло к другим вопросам. Однако в самом конце заседания
Франкель заявил, что ввиду происходящих событий он будет присутство-
вать на заседаниях. «Я тоже вернусь, но хочу, чтобы Коммуна взяла назад
свое порицание»,— сказал Ланжевен, не подписавший декларации, но,
видимо, сочувствовавший «меньшинству». Закрывая заседание, председа-
тель заявил: «В протоколе будет указано, что гражданин Лео Франкель
снял свою подпись под манифестом» 315. Это замечание председателя иска-
жало действительность. В письме, адресованном 9 мая в редакцию «Jour-
nal officiel», Франкель заявлял, что не слышал этих слов, которые прото-
кол влагает в уста председателя, и что если бы они были сказаны, он
немедленно опротестовал бы их. «Я принимаю на себя,— писал он,—
всю ответственность за свои действия и слова, но требую полнейшего
беспристрастия. Между нами, безусловно, имеется расхождение во
взглядах на пути и средства, но нельзя допускать раскола в момент опа-
сности» 316.
Подводя итоги острым спорам, которые развернулись на заседании Ком-
муны 17 мая, приходится признать, что попытки примирения враждующих
группировок не увенчались успехом. Реакционная газета «Le Pirate» с
удовлетворением отмечала, что резолюция порицания «меньшинства», при-
нятая на этом заседании, не такова, чтобы «восстановить единство и согла-
сие в недрах Коммуны» 317.
Революционная пресса горячо призывала к единству в рядах Коммуны,
к сплочению всех сил для борьбы против усиливающегося натиска версаль-
ских войск. Указывая на то, что «версальские разбойники находятся в
500 метрах» от внешних укреплений Парижа, редакция газеты «Le Cri du
Peuple» заклинала членов Коммуны прекратить все споры и «объединить
все усилия в одном общем усилии», с тем чтобы бойцы могли идти в бой
«под одним знаменем, рука об руку». «Во имя общественного спасения бу-
дем едины вплоть до победы. Парижский народ имеет право и должен тре-
бовать этого единства и он требует его. Ибо победа возможна только такой
ценой, и эту победу Парижская Коммуна обязана обеспечить героическому
народу, который доверил ей спасение революции» 318.
314 «Протоколы», т. II, стр. 306—307.
315 Там же, т. II, стр. 309.
316 «Journal officiel», 20 mai 1871.
317 «Le Pirate», 20 mai 1871.
318 «Le Cri du Peuple», 19 mai 1871.
506
Газета «Рёге.Duchene», которая 17 мая потребовала предания суду и
расстрела членов «меньшинства», на следующий день опубликовала статью,
написанную в примирительном тоне. Разбирая один за другим доводы,
изложенные в заявлении «меньшинства», статья доказывала их иесостоя-
тельность. Газета уверяла, что и сама недовольна составом и деятельностью
Комитета общественного спасения, который «не является тем, чем он дол-
жен был бы быть, т. е. Комитетом действия и инициативы, находящимся
под контролем Коммуны». Но может ли это служить оправданием для от-
ставки? Ни в коем случае. Прудон, например, не вышел из Учредитель-
ного собрания 1848 г. под тем предлогом, что заседающие в нем аристо-
краты смеются над его идеями. «Подумайте над этим, граждане члены
меньшинства! Вы по меньшей мере столь же способны, как и остальная
часть Коммуны. Поэтому вы должны бороться до конца». В противном
•случае, доказывала газета, на членов «меньшинства» ляжет особенно боль-
шая «ответственность за несчастья, которые могут произойти» 319.
Ссылка бланкистской газеты на поведение Прудона была приведена,
разумеется, для того, чтобы убедительнее воздействовать на «меныпин
•ство», среди которого преобладали прудонисты. А перемена в тоне газеты
по отношению к членам этой группировки объясняется, видимо, тем, что
предложение Риго об их аресте не получило поддержки Коммуны.
Своеобразную позицию заняла газета «Le Proletaire», являвшаяся ор-
ганом комитета Клуба пролетариев XI округа. Она не высказывалась
ни за, ни против «меньшинства», заявляя, что народу будто бы безраз-
личны члены как одной, так и другой группировки, что он тяготится
«бесконечной болтовней», что он устал от «спасителей» и хочет «отныне
обсуждать их действия»; но вместе с тем газета одобряла решение
«меньшинства» посвятить себя управлению своими округами и требовала,
чтобы они серьезно занимались делом и всегда находились на посту 32°.
Верные критические замечания в адрес членов Коммуны сочетались
в этой статье с анархистским по существу противопоставлением массы
руководству, с недооценкой организующей роли последнего.
Некоторые газеты мелкобуржуазного направления подхватили требо-
вание буржуазной прессы о перевыборах Коммуны. Главный редактор
прудонистской газеты «La Commune» Одилон Делималь опубликовал 17
мая статью, где утверждал, что стоит только Коммуне заявить о своем со-
гласии на проведение новых выборов, как внутренние раздоры прекра-
тятся и версальцы пойдут на уступки в вопросе о «правах Парижа», убе-
дившись в том, что их отстаивает все население города321. 19 мая, обра-
щаясь к «большинству» Коммуны, Делималь писал: «Освободите место
для истинной Коммуны, для Коммуны, которая означает порядок во всех
службах, экономию во всех расходах, свободу и безопасность для всех,
для Коммуны, которая была бы подлинным преобразованием прошлого,
подлинной революцией на деле, а не на словах» 322.
До какой степени остроты доходила в этот момент борьба правого
крыла прудонистов против революционного правительства Коммуны, про-
тив ее бланкистско-якобинского «большинства», свидетельствует статья
Жоржа Дюшена, опубликованная в том же номере «La Commune» от
19 мая. Называя членов «большинства» «бездеятельными глупыми маль-
чишками», «кровавыми шутами», «комедиантами», играющими «в Ком-
муну 93 года и в монтаньярский конвент», прудонистский публицист
819 «Рёге Duchene», 29 floreal, an 79 (18 mai 1871).
820 «Le Proletaire. Organe des revendications sociales (11-e Arrondissement)»,
19 mai 1871.
821 «La Commune», 17 mai 1871.
322 «La Commune», 19 mai 1871.
507
Столкновения между
«большинством»
и «меньшинством»
на заседании 19 мая
заявлял, что весь состав Комиссии общественной безопасности и Комитета
общественного спасения должен быть арестован и расстрелян в наказа-
ние за то, что члены этих органов не сумели предотвратить поражение фе-
дератов при Мулен-Сакэ, падение форта Исси и взрыв патронного завода
на улице Рапп.
Эта неслыханная по своей резкости статья привела к тому, что в тог
же день газета «La Commune» была закрыта по постановлению Комитета
общественного спасения.
Столкновения между обеими группировками Ком-
муны происходили и на заседании 19 мая. Собра-
ние должно было довыбрать трех недостающих
членов в Комиссию юстиции. После того, как на
одну из этих вакансий был выбран представитель
«большинства» Везинье, неоякобинец Режер, занимавший председатель-
ское место, предложил подождать возвращения в Собрание «коллег из
меньшинства», чтобы среди них найти двух остальных кандидатов на эти
должности. При этом член Комиссии юстиции Жак Дюран назвал имя
Лонге, подписавшего декларацию «меньшинства». Однако н-еоякобинец
Урбен решительно восстал против этой кандидатуры, заявив, что до тех
пор, пока «большинство» не обратится с соответствующим запросом
к «меньшинству», «нельзя давать поручение члену меньшинства». Вы-
ступление Урбена решило вопрос.
На том же заседании Мио выразил недовольство тем, что в протоколо-
предыдущего заседания не воспроизведены следующие слова из его речи
по поводу. декларации «меньшинства»: «Члены меньшинства совершили,
на мой взгляд, серьезный и заслуживающий крайнего порицания акт,
опубликовав декларацию, посредством которой они откололись от боль-
шинства. Если бы не наше благоразумие и не наша умеренность, то они
могли бы таким образом вызвать гражданскую войну, которую я и мои
коллеги из большинства хотим избежать». «Я хочу,— добавил Мио,—
чтобы моя поправка была помещена в «Journal officiel» ». Эти слова вы-
звали шум на скамьях. Громкие возгласы вызвало и заявление Ланже-
вена: «Я прошу, чтобы ее там не помещали». Мио потребовал голосова-
ния по этому вопросу. Собрание проголосовало за опубликование по-
правки Мио. «Если я вычеркнул это место,— пояснил Везинье,— то по-
тому, что считал опасным напечатать в «Officiel», что члены Коммуны:
призывают таким образом к гражданской войне». В ответ на эти слова,
раздались возгласы: «Это решено!». Виар заметил, что взаимные обви-
нения не дадут хороших результатов. Он предложил «избрать комиссию-,
из трех членов, которая договорится с меньшинством». .Это примиритель-
ное предложение не имело успеха 323.
Чтобы упрочить связи с широкими слоями трудящихся Парижа,
«большинство» Коммуны решило укрепить дружеские взаимоотношения,
с Центральным комитетом национальной гвардии, как организацией, ко-
торая продолжала пользоваться влиянием в массах. Это стремление руко-
водящего ядра Коммуны встретило полную поддержку со стороны Цент-
рального комитета. 19 мая Военная комиссия Коммуны за подписью всех
своих шести членов (Бержере, Шампи, Жерем, Ледруа, Лонкла, Урбен),
принадлежавших к «большинству», и Центральный комитет за подписью
40 своих членов опубликовали совместное воззвание к «народу Парижа»
и к «национальной гвардии», в котором опровергали «слухи о раздорах
между большинством Коммуны п Центральным комитетом», настойчиво
распространяемые врагами революции. В воззвании сообщалось, что-
323 «Протоколы», т. II, стр. 320, 323—324.
508
ЧЛЕНЫ КОММУНЫ И ДРУГИЕ ЕЕ ДЕЯТЕЛИ
Гравюра Робера
«Центральный комитет, которому Комитет общественного спасения пору-
чил управление Военным министерством, приступает с сегодняшнего дня
к исполнению своих обязанностей», и подчеркивалось, что этот комитет,
«поднявший знамя коммунальной революции, не изменился и не переро-
дился», остался, как и раньше, «естественным защитником Коммуны»,
«часовым, поставленным народом на страже завоеванных им прав». «Этот
договор доброй воли», как называли этот документ обе организации, от
которых он исходил, заканчивался горячим призывом к оружию, к борьбе
за торжество великого дела, защищаемого коммунарами Парижа, и ло-
зунгами: «Да здравствует Республика! Да здравствует Коммуна!
Да здравствует Федерация коммун!» 324.
Решение
федерального совета
'.Парижских секций
Интернационала
по поводу декларации
«меньшинства» Коммуны
20 мая состоялось экстренное заседание Федераль-
ного совета парижских секций Интернационала,
созванное для обсуждения вопроса о декларации
«меньшинства» Коммуны. На заседании присут-
ствовали представители 27 секций (из общего
числа 29) парижского района. Из членов Ком-
муны, принадлежавших к Интернационалу, налицо были только шесть:
Авриаль, Тейс, Серрайе, Жак Дюран, Лео Франкель и Остен; все они, за
исключением Дюрана, были сторонниками «меньшинства». Жоаннар, Ма-
лой н Варлен не явились, прислав извинения. Председательствовал Басте-
лика, секретарем был Аме.
Собрание заслушало объяснения Серрайе, Авриаля, Франкеля (как
представителей «меньшинства»), а с другой стороны — Жака Дюрана, ко-
торой выразил сожаление, что до сих пор шел с «большинством». Приня-
тая на заседании резолюция гласила, что Федеральный совет, «выслу-
шав объяснения членов Коммуны, принадлежащих к Интернационалу,
и оценив безупречную честность мотивов, которые руководили их дей-
ствиями, призывает их, оставаясь на страже интересов рабочего класса,
приложить все свои усилия к сохранению единства Крммуны, столь необ-
ходимого для победы в борьбе против версальцев». Это была первая часть
резолюции. Во второй ее части говопилось. что Федеральный совет «под-
держивает выдвинутое ими (членами Коммуны.— А. М.) требование глас-
ности заседаний и изменения статьи 3-й декрета об учреждении Комитета
общественного спасения, делающей невозможным какой бы то ни было
контроль над действиями исполнительной власти, иначе говоря, над дей-
ствиями самого Комитета общественного спасения и делегаций Ком-
муны» 325.
Таким образом, Федеральный совет по существу стал на сторону
«меньшинства» в его борьбе за ограничение власти Комитета обществен-
ного спасения. Удивляться этому, разумеется, не приходится: ведь в па-
рижских секциях и в парижском Федеральном совете Интернационала
руководящую роль играли прудонисты и левые прудонисты, которые не-
дооценивали необходимость централизации власти и решительных дей-
ствий, находились в плену у «конституционных иллюзий», были зара-
жены предрассудками формально-демократического порядка. Однако при-
зыв к сохранению единства Коммуны перед лицом нависшей над рево-
люционным Парижем грозной опасности, исходивший от Федерального
совета, сыграл свою положительную роль, предотвратив надвигавшийся
раскол правительства пролетарской диктатуры.
Отдельные секции Интернационала поставили вопрос о своем отно-
шении к борьбе течений в Коммуне еще до решения Федерального совета.
324 «Journal officiel», 20 mai 1871.
325 «Journal officiel», 24 mai 1871. Некоторые парижские газеты напечатали отчет
об этом заседании Федерального совета и текст принятой им резолюции уже 21 мая.
510
По словам Лефрансэ, секции Батиньоля и Монмартра, несмотря на
все усилия сторонников «большинства» Комбо и Шалена (первый из них
был секретарем, второй — членом секции Батиньоля), постановили, что
Малой своим присоединением к декларации «меньшинства» доказал
свою преданность делу социальной революции32S. Из этих данных вид-
но, что в секциях Интернационала не было единства мнений по этому
жгучему вопросу. У нас нет сведений о том, как проходило его обсуж-
дение в других секциях.
Обсуждение вопроса
о разногласиях
в Коммуне
на собрании
избирателей IV округа
Вечером 20 мая в зале Лирического театра состоя-
лось многолюдное собрание избирателей IV окру-
га, созванное по инициативе членов Коммуны от
этого округа, принадлежавших к «меньшин-
ству»,— Арну, Лефрансэ, Эжена Жерардена и
Клеманса. Сохранился протокол этого собрания,
в котором участвовали две тысячи избирателей. Председательствовал
некий Прадель, при двух заместителях — Марешале и Анриси. Собрание
открылось в 8 час. 45 мин. После вступительного слова председателя вы-
ступил Арну, который заявил, что собрание созвано с двоякой целью. «Как
ваши избранники в Коммуну,— сказал он,— мы должны объяснить вам
свое политическое поведение, и сегодня вечером мы это сделаем. Как ваши;
администраторы, мы должны представить вам отчет о нашем управлении.
С этого мы и начнем. Я зачитаю вам письменный доклад, который введет
вас в курс положения дел в IV округе» 326 327.
Основным вопросом, который обсуждался на собрании, был вопрос
о борьбе политических группировок в Коммуне. Лефрансэ от своего имени
и от имени трех других членов «меньшинства» (Арну, Э. Жерардена, Кле-
манса) обрисовал причины и характер разногласий в Коммуне. Он уверял
присутствующих, что «раскола не произошло» и что «большинство и
меньшинство по-прежнему преследуют одну и ту же цель», хотят «окон-
чательного укрепления Республики, экономического преобразования, при
котором труд станет всем, и окончательного низвержения тех, кто про-
тивится этим реформам». «Следовательно, разделение существует лишь
в способе определения средств, которые должны быть применены для до-
стижения общей цели» 328. Объясняя выступление «меньшинства» против
создания Комитета общественного спасения, Лефрансэ ссылался на то,
что с точки зрения членов этой группировки, Коммуна является только
исполнительным органом и поэтому не вправе уступать верховную власть,
принадлежащую всей совокупности избирателей, какому-либо другому
органу. Критикуя действия Комитета общественного спасения и утвер-
ждая, что он стал подменять собой Коммуну, Лефрансэ оправдывал де-
кларацию «меньшинства» и объяснял, что оно не подало в отставку лишь-
потому, что при сложившейся обстановке «это было бы верхом малоду-
шия». «Итак,— закончил он,— если мы подписали этот манифест, то
только для того, чтобы отныне избежать всякой бесплодной и, быть может,
пагубной борьбы в Коммуне, ибо, придерживаясь совершенно иных
взглядов на способы действий, мы не можем не возбудить ряд бесполез-
ных споров; следовательно, нам лучше удалиться... Но мы не отступаем
с поля боя, как это говорили... Мы не намерены уклоняться от послед-
ствий поражения, если, по несчастью, Коммуна падет в борьбе» 329.
Эти слова были встречены аплодисментами присутствующих. Апло-
дисменты покрыли и слова Лефрансэ о том, что принципы Коммуны
326 G. Lefranj ais. Etude sur le mouvement communaliste a Paris en 1871,
p. 305—306.
327 «Протоколы», т. II, стр. 371 (Приложение к протоколу заседания 21 мая).
328 Там же, т. II, стр. 372—373.
329 Там же, т. II, стр. 373—375.
511
бессмертны и что если она даже потерпит поражение, то когда-нибудь воз-
родится вновь «в сиянии славы» 330.
Один из участников собрания (Лавинь) задал Лефрансэ вопрос, какие
мотивы побудили членов «большинства» передать полномочия избранной
населением Коммуны Комитету общественного спасения.
С ответом выступил Амуру, единственный член Коммуны от IV округа,
принадлежавший к «большинству». Он произнес большую речь, в которой
показал, что «большинство» и «меньшинство» по-разному относятся к во-
просу о применении насилия в отношении врагов революции. «Некоторые
утверждали,— говорил он,— что не следует возвращаться к 93 году, что
надо быть социалистами, философами и ставить разум выше силы. Что
касается меня, то с того дня, как я вступил в борьбу, я мыслил следую-
щим образом: всякая революция, порожденная силой, может удержаться
лишь при помощи силы... Я понимал, что Коммуна недостаточно выпол-
няет обещания, данные ею своим избирателям, что она слишком добра и
действует недостаточно сурово». Амуру разъяснил, что Комитет обще-
ственного спасения был создан для того, чтобы дать возможность членам
Коммуны работать в окружных мэриях, в то время как Комитет будет
принимать энергичные меры. «Пора действовать,— воскликнул он,—
иначе восторжествует реакция. Нам скажут: „Значит, вы не боитесь 'про-
ливать кровь? Значит, вы не боитесь казнить заложников?*1. Таким людям
я отвечу: „Разве версальцы раздумывают, когда берут людей в плен и
убивают их?“. Не будем церемониться; на убийства ответим казнями».
При этих словах раздались аплодисменты. Они еще более усилились,
когда Амуру подчеркнул, что народ в течение 18 веков подвергался же-
стоким гонениям и что нельзя осуждать его за то, что он расправляется
с своими врагами. Аплодисментами было встречено и замечание Амуру,
что Коммуна недостаточно опирается на народное движение, слабо свя-
зана с клубами и что в этом надо брать пример с Робеспьера и Сен-Жюста,
опиравшихся на Якобинский клуб, и с Марата, который прислушивался
ж тому, что он слышал среди трудовых слоев населения. Амуру подчерк-
нул необходимость единства для достижения победы. Он закончил свою
речь выражением уверенности, что торжество Коммуны избавит трудя-
щихся от нищеты и принесет возрождение стране. «Мы вернемся на свои
заводы, в свои мастерские, выходцы из деревни снова возьмутся за плуги,
и тогда мы будем за работой вспоминать, что пригодились на что-нибудь
в деле освобождения Франции». Эти слова были встречены продолжитель-
ными аплодисментами 33 *.
Выступивший затем избиратель (Аириси) заметил, что члены Ком-
муны, организовавшие это собрание, «проявили должное уважение к на-
родному суверенитету». Далее Анриси подверг критике членов «меньшин-
ства» за их декларацию. «Я думаю,— сказал он,— что они не поняли
истинного смысла следующего демократического принципы, а именно,
что меньшинство должно всегда подчиняться большинству. Следовательно,
меньшинство совершило ошибку. Я готов простить ему эту ошибку, но
при условии, что оно не совершит ее снова». Критиковал оратор членов
«меньшинства» и за то, что они хотят обсуждать теоретические вопросы
в такой момент, когда враг стоит у ворот Парижа. Поступать так, заме-
тил он, значит уподобиться «тем византийским грекам, которые спорили
о свете с горы Фаворской, в то время как у ворот Константинополя стоял
Магомет II» 332.
330 «Протоколы», т. II, стр. 375.
331 «Протоколы», т. II, стр. 376—377.
332 Там же, т. II, стр. 378.
А12
Речь Анриси вызвала одобрительные возгласы присутствующих. После
этого слово было предоставлено члену Коммуны Эжену Жерардену. Он
оправдывал действия «меньшинства» и уверял собравшихся, что не сле-
дует придавать слишком большое значение его декларации, что оно не
хочет раскола Коммуны, что, опубликовав свое заявление, члены «мень-
шинства» дали себе слово посоветоваться с избирателями, что он и его
коллеги по мэрии IV округа выполняли все распоряжения Комитета об-
щественного спасения, наконец, что выступление «меньшинства» не при-
чинило никакого ущерба делу обороны Парижа. Снова выступивший
Амуру заявил, что в основном вопросе среди членов Коммуны существует
полное единство. «Мы предлагаем,— сказал он,— отложить прения, а ко-
гда понадобится, мы вместе пойдем в бой самым искренним образом, рука
об руку — во имя спасения Республики» 333. Этн слова были вс!речены
горячими аплодисментами.
«Все мы должны выступать, как один человек, один за всех, все за
одного,— говорил член коммунальной комиссии IV округа Дюваль.—
Поэтому я предложу собранию высказать путем голосования пожелание
членам меньшинства, чтобы они объединились с большинством» 334.
Вновь взяв слово, Амуру разъяснил, что, создавая Комитет обществен-
ного спасения, «большинство» Коммуны «хотело образовать центральное
правительство, состоящее из решительных людей, которые могли бы твер-
дой рукой принимать самые энергичные меры», Доказывая необходимость
репрессий против контрреволюционеров, Амуру возражал против заявле-
ния одного из присутствующих (Шамона), что не следует казнить залож-
ников. «Когда на вас нападает лев, вы церемонитесь с ним? Если в вас
впивается гадюка, вы протягиваете ей пятку? Разве вы не защищаетесь?
На версальские злодеяния вы должны ответить самым решительным об-
разом». Дав краткий обзор истории Франции, начиная с революции
1789—1794 гг. и кончая Второй империей, Амуру подчеркнул, что на про-
тяжении всего этого периода народные массы несли огромные жертвы
в результате контрреволюционных переворотов и захватнических войн.
«А теперь,— воскликнул он,— сосчитайте жертвы! В сентябрьские дни
в тюрьмах находилось пять тысяч жертв, а сколько жертв понес народ
с 93 года? Более пяти миллионов! Можно ли после этого упрекать народ
в том, .что он расправился в свое время с кучкой монархистов, и можно ли
запретить ему карать врагов!?» Сообщив, что он присутствовал при рас-
стреле одного предателя на фронте, Амуру признался, что он сожалеет
только об одном — что там не было Тьера и компании и что они не под-
верглись той же участи 335.
Эти слова вызвали продолжительные аплодисменты. Арну заявил, что
«меньшинство», так же как и «большинство», хочет «торжества справедли-
вости, торжества демократической и социальной революции», что незачем
призывать членов «меньшинства» к объединению с членами «большин-
ства», ибо первые и не думали отделяться от вторых, что «меньшинство»
останется верным Коммуне «до самой смерти».
Член Центрального комитета национальной гвардии Поль Пиа потре-
бовал, чтобы «меньшинство» заявило в газетах о том, что оно берет назад
свою декларацию. «При роялистском правительстве, даже при просто рес-
публиканском правительстве,— сказал он,— может существовать боль-
шинство и меньшинство, потому что все партии соперничают между со-
бою...». Но Парижская Коммуна должна быть единой. Свою речь Поль
Пиа закончил сообщением о неполадках в военном ведомстве, поставив
333 Там же, т. II, стр. 379.
334 Там же, т. II, стр. 380.
335 Там же, т. II, стр. 381—382.
-3 Парижская Коммуна, т. I 513
их в вину бывшей Военной комиссии, в которой преобладали члены
«меньшинства»; он добавил, что после того, как Комитет общественного
спасения обновил состав этой комиссии и Центральный комитет получил
необходимые полномочия для руководства военными делами, положение
в военном министерстве улучшилось.
Дюваль под одобрительные возгласы присутствующих предложил,
чтобы избиратели IV округа путем голосования определили свое отноше-
ние к поведению своих представителей в Коммуне и призвали членов
«меньшинства» возвратиться в Коммуну. На это Клемане заявил, что
долг «меньшинства» — склониться перед волей «большинства», но доба-
вил, что «меньшинство» должно сохранить за собой «право защищать то,
что оно считает правильным, справедливым». Эти слова были встречены
одобрительными возгласами и аплодисментами. Жерарден согласился
с Клемансом. Арну заявил, что он охотно вернется в Коммуну, но при усло-
вии, что происходящие на заседаниях Коммуны прения (за исключением
прений по военным вопросам) будут полностью печататься в ее офици-
альной газете.
Предложение Дюваля с добавлением Арну было поставлено на голосо-
вание и принято всеми голосами, за исключением одного. Оно гласило:
«Собрание избирателей IV округа, не делая ни малейшего упрека свопм
представителям, призывает их вновь занять своп места в Коммуне и вы-
сказывает пожелание, чтобы заседания были гласными, с тем, чтобы ка-
ждый нес ответственность за своп слова».
Собрание закрылось в полночь при криках: «Да здравствует Ком-
муна!» 336. Оценивая итоги этого собрания избирателей одного из париж-
ских округов, следует сказать, что принятые им решения совпали с ре-
шениями, принятыми в тот же день Федеральным советом Интернацио-
нала. Сохранение единства Коммуны и гласность ее заседаний — таковы
были требования, выдвинутые и там. и тут.
Полного примирения между обеими группировками в Коммуне все же
не произошло. Разногласия между ними обнаружились и на ее последнем
официальном заседании, которое состоялось 21 мая. Внешне конфликт ка-
зался улаженным. Председательское место занимал представитель «мень-
шинства» Валлес, место заместителя председателя — Курбе, также при-
надлежавший к «меньшинству». Отмечая это обстоятельство, газета «Le
Vengeur» писала 22 мая: «Меньшинство Коммуны, вняв мудрым советам,
а также наказу своих избирателей, особенно избирателей IV округа, вновь
заняло свое место на вчерашнем заседании. Большинство, чтобы поощрить
возвращение этих блудных сынов, устроило им радушную встречу, избрав
самых выдающихся из них, гражданина Жюля Валлеса и гражданина
Курбе, председателем и заместителем председателя Собрания» 337.
Однако, когда Арну информировал членов Коммуны о резолюции, при-
нятой на собрании избирателей IV округа, и подчеркнул при этом, что со-
брание одобрило линию поведения «меньшинства», хотя и предложило его
членам возвратиться в Коммуну на определенных условиях, Амуру зая-
вил, что эта информация неверна. «Я протестую самым категорическим
образом,— сказал Амуру.— потому что если одобрили его, то, значит, не
одобрили меня, высказавшегося противоположно тому, о чем говорил он».
Когда Варлен предложил заняться обсуждением дела Клюзере и подчерк-
нул, что явился на заседание именно ради этого дела, Лео Мелье поспе-
шил одернуть его. заявив: «Тем из наших коллег, которые заявили, что
не желают больше участвовать в заседаниях, не следовало бы так навязы-
336 «Протоколы», т. II, стр. 3S2-—3S4.
337 «Le Venguer», 22 mai 1871.
514
вать свою волю. Если Коммуна считает нужным обсуждать другие пред-
ложения, а не то, которое касается гражданина Клюзере, то она имеет
на это полное право. Большинство не должно отдаваться во власть мень-
шинству». Реплика Варлена о правах «меньшинства» была заглушена под-
нявшимся шумом 338.
В тот же день версальские войска вторглись в Париж. Члены «боль-
шинства» и члены «меньшинства» — за единичными исключениями — с
одинаковым мужеством защищали дело Коммуны в ожесточенных боях на
улицах Парижа, с одинаковой стойкостью умирали за него. Но борьба тече-
ний в Коммуне, обусловленная неоднородностью ее состава, и отсутствие
революционной рабочей партии подорвали прочность Коммуны и ускорили
ее гибель.
И. МЕРЫ КОММУНЫ ПО ПЕРЕСТРОЙКЕ СУДЕБНОГО АППАРАТА
В НАЧАЛЕ И СЕРЕДИНЕ МАЯ.
БОРЬБА С ПОДРЫВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ КОНТРРЕВОЛЮЦИОНЕРОВ
В ПАРИЖЕ
Меры Коммуны
по перестройке
судебного аппарата
в начале и середине
мая
ции государственного
В мае правительство Коммуны и ее делегация
юстиции приняли ряд мер по дальнейшей пере-
стройке судебного аппарата.
4 мая Коммуна издала декрет об отмене поли-
тической и профессиональной присяги 339. Это был
новый шаг на пути решительной демократиза-
строя Франции. Большое принципиальное значе-
ние имело принятое Коммуной 17 мая постановление о том, что нотариусы,
судебные приставы и все вообще судебные чиновники должны, по предло-
жению делегата юстиции, бесплатно совершать такие акты, как засвиде-
тельствование дарственных записей между живыми, оформление завеща-
ний, регистрация усыновления, брачных договоров и т. п. 34°.
Так как мировые судьи Парижа не откликнулись на призыв Комиссии
юстиции возобновить работу и «применять новые принципы, внесенные
в законодательство революцией 18 марта», а организация выборов новых
судей в создавшейся тяжелой обстановке оказалась явно неосуществимой,
Комитет общественного спасения (как раньше Исполнительная комиссия)
стал назначать мировых судей. В мае судьи были назначены в I, II, III, IV,
X, XVII и XVIII округах. Среди этих новых судей были люди разных про-
фессий — служащие, ремесленники, нотариусы, адвокаты,— отобранные по
представлению Комиссии юстиции и хорошо известные в широких кругах
парижского населения как убежденные республиканцы и стойкие демо-
краты. Так, в постановлении о назначении мировым судьей IV округа ад-
воката Башеле указывалось, что он был изгнан из Франции в результате
бонапартистского переворота 2 декабря 1851 г.341.
12 мая Комитет общественного спасения постановил поручить делегату
юстиции организовать Палату гражданского суда Парижской Коммуны,
которая должна была заниматься рассмотрением неотложных гражданских
дел. Действующее судопроизводство отменялось. Все дела должны были
вестись в упрощенном порядке; за отсутствием поверенных их функции
могли исполняться судебными приставами. Особая статья указывала, что
«сторонам разрешается самим выступать в защиту своих интересов» 342.
Председателем Палаты был назначен адвокат Вонкен, являвшийся во
338 «Протоколы», т. II, стр. 345—348.
339 «Journal officiel», 5 mai 1871.
340 Ibid., 18 mai 1871.
341 «Journal officiel» 3, 10, 12 mai 1871.
342 Ibid, 13 mai 1871.
33*
515
время революции 1848 г. заместителем прокурора в Авранше. Палата долж-
на была заседать два раза в неделю во Дворце правосудия 343. Падение
Коммуны помешало этому органу развернуть свою деятельность.
Ломая старую судебную машину и создавая новые судебные учрежде-
ния на классово-пролетарской основе, Коммуна руководствовалась следую-
щими подлинно демократическими принципами: суд, равный для всех; вы-
борность, ответственность п сменяемость судей; предельный максимум за-
работной платы судебных чиновников (такой же, как и для всех других);
превращение нотариусов, судебных приставов и других судебных работни-
ков из лиц свободной профессии в государственных служащих; обеспече-
ние широких гарантий для подсудимых (в том числе свободы защиты);
гласность суда; внутренняя убежденность судей как критерий при оценке
доказательств; упрощение и удешевление судебного процесса 344.
Социалист Дюбрейль в очерке истории Коммуны пишет о «полной ре-
форме юридической системы Франции, которую, по-видимому, обдумывал
Прото» 345. Реакционный историк Ларонз, наоборот, старается доказать,
что судебные реформы Коммуны носили весьма умеренный характер, и
противопоставляет действия Прото действиям Риго 346. Конечно, Прото,
примыкавший к правому крылу бланкистов, действовал не всегда доста-
точно последовательно п решительно. Но намеченные и частично осуще-
ствленные им преобразования в судебной области все же выходили за
рамки буржуазной юридической системы, принципиально отличались от
нее. «Комиссия юстиции.— пишет советский исследователь Бажанов,—
стремилась, и не без успеха, установить режим строгой революционной за-
конности, привить массам уважение к издаваемым Парижской Коммуной
декретам я постановлениям, требуя их соблюдения всеми и прежде всего
должностными лицами Коммуны и национальными гвардейцами» 347.
Однако в деятельности Комиссии юстиции Коммуны и делегата юсти-
ции Прото имелись п некоторые существенные недостатки принципиаль-
ного и практического характера. Во-первых, Коммуна переоценивала зна-
чение законодательных актов и недооценивала решающего значения эко-
номических мер для подавления сопротивления контрреволюционеров.
Во-вторых, она придавала слишком большое значение. фактору убежде-
ния, моральному воздействию. В третьих, она не понимала того, что в об-
становке гражданской войны с врагами революции, которые грубо попи-
рали все нормы международного права п человеческой морали, нельзя дей-
ствовать только формально законными методами. В-четвертых, принятые
постановления проводились в жизнь очень медленно, непоследовательно и
половинчато 348.
Передовые слои рабочего класса Парижа шли в некоторых отношениях
дальше, чем члены правительства Коммуны. Это видно, например, из того,
что 10 мая на массовом собрании членов Клуба революции была приня-
та резолюция, предлагавшая Коммуне отменить существующие кодексы
и пересмотреть действующие законы 349. Первое требование не было вы-
полнено, второе осуществлялось только частично.
343 Ibid., 13, 15 mai 1871.
344 А. Бажанов. Комиссия юстиции Парижской Коммуны 1-871 года. «Уч. зап.
Казанского гос. ун-та им. В. И. Ленина», т. 114, кн. 10, 1954, стр. 148.
345 L. Dubreuilh. La Commune (1871). Paris [1908], «Histoire Socialiste», t. XI,
p. 398.
346 G Laronze. Histoire de la Commune de 1871. La Justice. Paris, 1928,
P. 240, 206.
347 А. Бажанов. Указ, соч., стр. 160.
348 Там же, стр. 161.
349 «Le Cri du Peuple», 15 mai 1871.
516
По мере того, как обстановка на фронте все более
ГазеТ ухудшалась для коммунаров, и версальские вой-
враждебвых Коммуне ска, развивая наступление, все ближе подходили
к Парижу, контрреволюционные элементы, при-
таившиеся в городе, становились смелее, усиливая враждебные Коммуне
происки. Реакционные органы печати обливали грязью героических за-
щитников революционного Парижа, клеветали на членов Коммуны и из-
вращали их действия, разглашали сведения военного характера и сеяли
панику среди населения, т. е. делали все, чтобы подорвать обороноспособ-
ность осажденной столицы, облегчить и ускорить ее захват армией
Тьера.
Чтобы обуздать контрреволюционную агитацию в печати, правитель-
ство Коммуны осуществило в начале и середине мая ряд мер в дополне-
ние к тем, которые были приняты в конце марта и в апреле. 5 мая деле-
гат общественной безопасности Курне постановил закрыть семь враждеб-
ных Коммуне газет — «Le Petit Moniteur», «Le Petit National», «Le Bon
Sens», «La Petite Presse», «Le Petit Journal», «La France», «Le Temps».
Постановление это мотивировалось тем, что упомянутые органы печати
«в каждом своем номере подстрекают к гражданской войне и являются
деятельными сообщниками врагов Парижа и Республики» 350.
11 мая Курне издал постановление о закрытии еще шести реакцион-
ных газет—«Le Moniteur Universel», «L’Observateure», «L’Univers»,
«Le Spectateur», «L’Etoile», «L’Anonyme» 351.
Однако и после этого в Париже продолжал еще выходить ряд враждеб-
ных Коммуне органов прессы. Некоторые запрещенные газеты обходили
запрет, наложенный на них властями Коммуны, и меняли свое название,
но не направление. Член Коммуны Мортье предлагал запретить всем га-
зетам, за исключением «Journal officiel», печатать статьи относительно
военных действий. «Всякая газета, которая нарушит это,— говорил он,—
будет закрыта и предана суду» 352. Это предложение не получило под-
держки и не было осуществлено.
Революционная общественность Парижа требовала решительных мер
против контрреволюционной прессы. 14 мая этот вопрос обсуждался на
заседании Коммунального клуба в церкви Никола-де-Шан. Дискуссия
была вызвана чтением одной статьи, напечатанной в контрреволюцион-
ной газете «Le Republicain». Одни ораторы высказывались за закрытие
всех газет вообще, другие, предлагали сохранить один «Journal officiel»
Коммуны. Председатель клуба Бернар высказался против огульного за-
прещения газет, указав, что революционная пресса приносит пользу, так
как информирует читателей о происходящих событиях и поднимает дух
у тех, кто готов впасть в уныние. Член президиума клуба Люц, возра-
жая Бернару, говорил: «Мы переживаем горячее время; газеты, запре-
щенные утром, вечером выходят под другим названием. Будьте револю-
ционными до конца или вы погибли. Вот каково положение» 353.
Никакого определенного решения по этому вопросу не было вынесено.
Только 18 мая — за три дня до вторжения версальских войск в Па-
риж — правительство Коммуны предприняло решительную меру, осуще-
ствление которой должно было положить конец контрреволюционной про-
паганде в печати. В этот день Комитет общественного спасения издал
постановление о запрещении десяти органов прессы, виновных в напад-
ках на Коммуну: среди них были буржуазные газеты и журналы разных
350 «Journal officiel», 7 mai 1871.
351 «Journal officiel», 12 mai 1871.
352 Ibid., 8 mai 1871.
353 «La Revolution politique et sociale», 16 mai 1871 (numero specimen).
517
направлений—«L'Echo de Paris», «L’Independance franpaise», «L’Avenir
national», «La Patrie», «Le Pirate», «Le Republicain», «La Revue des Deux
Mondes», «L’Echo de Ultramar» и две газеты правопрудонистского ха-
рактера— «La Commune» и «La Justice». To же постановление запрещало
издание каких-либо новых газет п журналов «впредь до окончания
войны», обязывало авторов подписывать свои статьи, грозило преданием
военному трибуналу журналистов, виновных «в нападках на Республику
и Коммуну», объявляло, что «владельцы типографий, нарушившие на-
стоящее постановление, будут преследоваться как соучастники, а их
станки будут опечатываться» Зэ4.
Если бы такое постановление было принято раньше, оно могло бы
в корне пресечь враждебные Коммуне происки буржуазной печати. Но оно
явно запоздало и вдобавок вызвало резкие возражения со стороны неко-
торых членов Коммуны, пытавшихся на заседании 19 мая доказать, что
этот декрет незаконен, несправедлив п опасен. Особенно настаивал на
этом примыкавший к «меньшинству» Растуль. «Декрет этот,— заявил
он,— имеет тенденцией установить непогрешимость Коммуны, поскольку
он претендует па то, чтобы разрешить высказываться только тем газетам,
какие ей угодны». Все выступление Растуля показывает, что он.не про-
водил должного различия между революционными газетами и газетами
реакционными и не понимал того, что запрещенные газеты не просто
критиковали отдельные действия Коммуны, а явно вредили ей своими
клеветническими выпадами.
Урбен в своем выступлении дал решительный отпор Растулю. «Что
касается свободы печати.— сказал он,— то я большой ее сторонник. -Но
мы находимся в исключительных условиях, с чем надо считаться. Осо-
бенно следует не допускать того, чтобы запрещенная газета появилась
немедленно под другим названием. Это сделало бы декрет о запрещении
бесполезным... Мы обязаны принимать строгие радикальные меры против
людей, являющихся не чем иным, как шпионами Версаля. Декрет не дол-
жен был бы оставить никаких газет, кроме тех, которые вызывают патрио-
тический порыв». Эти слова были встречены одобрительными возгла-
сами * 355.
Итак, большинство членов Коммуны одобрило решительные меры, при-
нятые ею против враждебных органов печати. Но протесты против этого
декрета Комитета общественного спасения не ограничились залом заседа-
ний ратуши. Буржуазно-республиканская газета «Le Rappel» разразилась
по этому поводу гневной статьей, в которой ставила закрытие реакцион-
ных газет правительством Коммуны на одну доску с преследованиями ре-
волюционных органов печати версальским правительством. Газета утвер-
ждала, что всякое нарушение свободы печати противоречит духу респуб-
ликанского строя 356.
Прудонистская газета «La Justice», в редактировании которой прини-
мал деятельное участие Верморель. утверждала, что реакционная пресса
опасна лишь тогда, когда ее преследуют, и советовала правительству Ком-
муны не обращать никакого внимания на «мух журнализма» и на их
«жужжанье, быть может, надоедливое, но безобидное» 357.
Эти глубоко ошибочные суждения показывают, что многие деятели
Коммуны явно недооценивали огромного вреда, который причиняла про-
летарской диктатуре контрреволюционная пресса.
SS4 «Journal officiel», 19 mai 1871.
355 «Протоколы», т. II, стр. 334— 335.
353 «Le Rappel», 20 mai 1871.
357 «La Justice», 19 mai 1871.
518
Шпионско-диверсионные
действия агентов
и пособников Версаля
в Париже
В общей сложности правительство Коммуны закрыло около 30 газет
и журналов, враждебных делу революции; но полностью покончить
с контрреволюционной пропагандой и клеветнической кампанией в пе-
чати Коммуне все же не удалось.
Коммуна не проявила должной решительности,
бдительности и твердости и в борьбе против шпио-
нажа и диверсий.
Революционный Париж кишел версальскими
агентами, которые проникали во все учреждения
Коммуны для подкупа, вредительства, саботажа, шпионажа и подготовки
диверсий. Все средства, вплоть до самых гнусных, были пущены в ход
версальскими контрреволюционерами, чтобы дезорганизовать работу ор-
ганов правительства Коммуны и облегчить тем самым военную победу
Версаля.
«Коммуна даже не подозревала, какой размер приняла эта враждебная
работа, особенно в течение мая» 358 359 360. В Версале существовало специальное
бюро, которое руководило шпионско-диверсионными действиями в Па-
риже и возглавлялось секретарем Тьера Бартелеми Сент-Илером. Постав-
щиками шпионской информации являлись самые различные лица — быв-
шие мэры буржуазных округов, депутаты Национального собрания, регу-
лярно ездившие из Парижа в Версаль и обратно, чиновники, коммер-
санты, в особенности же многочисленные журналисты и репортеры, шны-
рявшие по всем канцеляриям Коммуны и по всем участкам фронта, со-
трудники дипломатических миссий в Париже s59. Характерной фигурой
среди них был «доктор» Тронсен-Дюмерсан, исполнявший функции
курьера ряда иностранных посольств. «Каждое утро он выезжал из Па-
рижа в Версаль в фаэтоне, которым сам правил, в сопровождении чело-
века из итальянского посольства и слуги. На экипаже имелась дощечка:
«Обслуживание посольств» («Service des Ambassadeurs»). В этом экипаже
«доктор» время от времени направлялся к разного рода укреплениям ком-
мунаров и высматривал, как идет дело. «Доктор» систематически перево-
зил дипломатическую почту посольствам и всякого рода донесения и до-
кументы Тьера. Он перевозил также большие суммы (по 100 тыс. фр.) по
поручениям Французского банка, Ротшильда и других клиентов» 36°. Власти
Коммуны отдали приказ арестовать Тронсепа-Дюмерсана, но приказ не
был выполнен, так как этот авантюрист и шпион прикрылся своей служ-
бой в дипломатических миссиях и добился получения охранной грамоты.
Среди тайных агентов Тьера было и несколько офицеров националь-
ной гвардии, преимущественно из буржуазных округов Парижа. Двое из
них, Шарпантье и Домален, получили от версальского правительства 60
тыс. франков на организацию шпионажа и диверсий. Заговорщикам уда-
лось наладить связи в военном министерстве Коммуны и раздобыть план
баррикад и редутов Трокадеро, Монмартра и Пантеона. Версальский
агент полковник Дюрушу привлек на свою сторону командиров ряда ба-
тальонов. Бывший морской офицер де Бофон, также связанный с вер-
сальским правительством, организовал отряды заговорщиков (по дюжи-
нам) и вовлек в них нескольких командиров национальной гвардии. Этот
заговор, известный под названием «заговора трехцветных нарукавников»,
был раскрыт совершенно случайно, так что заговорщики не успели осу-
ществить намеченное ими вооруженное выступление против Коммуны.
Одна работница, занятая изготовлением трехцветных нарукавников и по-
лагавшая, что' это делается для Коммуны, явилась в ратушу с жалобой на
358 G. Laronz е. Op. cit., р. 383—396.
359 П. М. Керженцев. Указ, соч., стр. 363.
360 Там же, стр. 364.
519
то, что предприниматель Ланье, заказавший нарукавники, не уплатил ей
за работу. Ланье был арестован, но затем освобожден (правда, через не-
сколько дней его снова арестовали, но ему удалось все же спастись)
Под руководством инженера Камюса была создана подпольная контрре-
волюционная организация, в которую входили реакционеры и монархи-
сты граф Рауль дю Биссон, граф де Монферре, виконт Ганье д’Абен, ба-
рон Дютиль де ла Тюк и некоторые другие лица. Некоторым из этих за-
говорщиков удалось втереться в доверие к коммунарам и занять видные
посты, которые они использовали во вредительских целях 362. Так, Рауль
дю Биссон, бывший генерал неаполитанской королевской армии, поддержи-
вавший во время Второй империи тесные связи с личным секретарем На-
полеона III доктором Конпо, пробрался в состав Центрального комитета
национальной гвардии. Бывший морской офицер Шарль Люлье в первые
дни после революции 18 марта занимал пост главнокомандующего нацио-
нальной гвардии и причинил своими действиями серьезный ущерб делу
революции. В дальнейшем он был смещен и арестован по приказу Ком-
муны, но вскоре освобожден. Впоследствии Люлье признался, что получил
от Тьера крупную сумму денег на создание боевых групп в Париже для
борьбы против Коммуны 363. Заговорщики, во главе которых стоял Ка-
мюс, готовились арестовать членов Центрального комитета и членов Ком-
муны. Заговор потерпел неудачу, так как властям Коммуны удалось вы-
следить и арестовать Камюса 364. Однако другие заговорщики не были
схвачены.
Тайным агентом Тьера был п бывший офицер, виконт Барраль де
Монто, вкравшийся в доверие к члену Коммуны Урбену и занявший бла-
годаря его протекции пост начальника штаба 7-го легиона. Его несколько
раз арестовывали, но Урбен всякий раз добивался его освобождения.
«Я не доверял ему. Я подозревал, что в нем таится изменник, и я действи-
тельно убедился, но слишком поздно, что он предает нас»,— говорил на
суде один из сотрудников мэрии VII округа, выступавший свидетелем по
делу Урбена 365. Барраль де Монто уверял потом членов суда, на кото-
рый он был вызван в качестве свидетеля, будто коммунары заложили
мины в канализационную сеть Парижа с целью взорвать город, и что он,
рискуя жизнью, перерезал провода, чтобы предотвратить взрыв. Рассле-
дование, проведенное властями, установило, что это выдумка.
Не будучи уверен в исходе штурма Парижа, Тьер пытался путем под-
купа добиться открытия ворот города. С этой целью глава версальского
правительства подсылал своих агентов к Клюзере и некоторым другим
военным руководителям Коммуны. Была сделана попытка через одного
польского эмигранта (Б. Воловского) склонить к измене Ярослава Домб-
ровского, которому обещали пропуск на выезд из Франции. Версальский
агент Вейссе передал Домбровскому (через одного из его адъютантов), что
ему будет уплачено 1’/2 млн. франков за сдачу ворот Парижа. Славный
генерал Коммуны с негодованием отверг эти гнусные предложения. Тогда
версальцы подослали к нему убийц, но они были задержаны, и покуше-
ние не удалось 366.
31,1 G. Laron ze. Op. cit., p. 390—393.
3t2 Ibid., p. 385 -386.
365 Ch. Lu Hi er. Mes cachols. Paris, 1881, p. 99 et suiv.—После подавления Ком-
муны Люлье был приговорен к ссылке но содержался там в привилегированных
условиях (J. А 11 е m a n е. Des barricades au bagne. Memoires d’un communard. Paris,
[s. a.], p. 364—365).
314 Le Proces de la Commune. Compte-rendu des debats du Conseil de guerre. Paris
[1871], p. 7—8.
3<s Ibid., p. 43—44.
366 А. Я. Лурье. Портреты деятелей Парижской Коммуны. М., 1956, стр. 351—358
520
Член Коммуны Лефрансэ рассказывает в своих воспоминаниях, ч го
полковник Лапорт, являвшийся начальником 16-го легиона и командовав-
ший 6-м сектором обороны Парижа, каждый вечер уходил через ворота
Отейль в Булонский лес, якобы для наблюдения за позициями версаль-
ских войск 367. В конце апреля Лапорт был арестован по подозрению
в связях с версальцами, но ему удалось рассеять эти подозрения и до-
биться своего освобождения. В дальнейшем он несколько раз пытался
открыть версальцам ворота Дофин, но эти попытки потерпели неудачу 368.
Другой предатель, подполковник Ставинский, обязался пропустить вер-
сальские войска через ворота Отейль и Дофин в ночь на 17 мд я. Дело со-
рвалось вследствие того, что из завербованных Ставинским нескольких со-
тен федератов к назначенному пункту пришло только 35 человек 369.
Измена гнездилась и на других участках фронта. Редут Мулен-Саке,
занятый версальцами в ночь на 4 мая, был захвачен врасплох в резуль-
тате измены командира 55-го батальона Галлиена, который за деньги вы-
дал врагам пароль, а затем скрылся 37°.
Больше всего интересовали версальских агентов, разумеется, военные
объекты Коммуны. Некий капитан Пигье, специально присланный Мак-
Магоном, снимал в Париже план баррикад371. Он, видимо, не был задер-
жан.
Одной из самых крупных диверсий, совершенных в Париже версаль-
скими агентами, был взрыв на патронном заводе на улице Рапп 17 мая.
полностью разрушивший это предприятие; при взрыве сильно пострадали
и соседние дома, было ранено и убито много людей372. Комитет обще-
ственного спасения в сообщении об этом взрыве объявил его делом рук
версальских агентов и заявил, что четверо виновников арестовано 373. Од-
нако следствие по этому делу не было доведено до конца, так как доку-
менты, которые могли бы пролить свет на все происшествие, таинствен-
ным образом исчезли из ратуши (вероятно, были кем-то выкрадены).
Одновременно со взрывом на улице Рапп произошел пожар на авеню
Нейи; обстоятельства, при которых он возник, дают основание полагать,
что и здесь дело не обошлось без участия версальских агентов 374.
Меры Коммуны против
подрывных действий
контрреволюционных
элементов
в начале и середине
мая
Чтобы пресечь подрывные действия агентов и по-
собников версальского правительства, Коммуна
приняла ряд мер, которые должны были затруд-
нить деятельность шпионов и диверсантов. 14 мая
Комитет общественного спасения постановил ор-
ганизовать при мэрии каждого округа централь-
ный полицейский комиссариат, который должен был ежедневно пред-
ставлять доклад о своих действиях делегату общественной безопасности.
Это постановление, подписанное одним Бийорэ, было опубликовано на
следующий день 375.
15 мая Комитет общественного спасения издал постановление о вве-
дении для всех жителей Парижа обязательных удостоверений личности
(carte d’identitc), которые должны были заверяться окружной мэрией.
337 См. т. II настоящего издания.
368 G. Lefranpais. Souvenirs d’un revolutionnaire. Bruxelles, [1902], p. 521—523.
369 П. M. Керженцев. Указ, соч., стр. 367.
370 «Протоколы», т. II, стр. ИЗ, 121, 127, 130—140.
371 J. A. Faucher. La veritable histoire de la Commune, t. II. Paris, 1960, p. 260.
372 «Le Rappel», 19 mai 1871; A. Hardy. Tons les horribles et douloureux details
concernant la terrible explosion de la cartoucherie du Champ de Mars [20 mai 1871].
373 «Journal officiel», 18 mai 1871.
374 Немало поджогов и других диверсий было совершено ими в дни последних
боев на улицах Парижа.
375 «Journal officiel», 15 mai 1871.
521
Каждый национальный гвардеец мог потребовать у любого прохожего
предъявления такого удостоверения. Лица, у которых не оказалось бы по-
добного документа, могли быть задержаны. Принятие этого постановле-
ния мотивировалось тем. что версальское правительство наводняет Париж
тайными агентами «с целью подстрекательства к измене» 376.
Революционная общественность Парижа давно добивалась принятия
такой меры. Клуб свободных мыслителей предлагал Коммуне ввести
свидетельства о политической благонадежности (carte de civisme), подоб-
ные тем, которые выдавались, после соответствующей проверки, во время
якобинской диктатуры 1793—1794 гг.377. Газета «Рёге Duchene», доказы-
вая необходимость введения таких удостоверений, утверждала, что это
позволит отличить сторонников Коммуны от ее врагов — от тех, кто орга-
низует против нее заговоры и готовится нанести ей удар в спину 378.
В другой статье по тому же вопросу, одобряя решение Комитета обще-
ственного спасения, газета призывала членов Коммуны к повышению бди-
тельности и усилению борьбы со шпионами 379.
Эли Реклю в своем дневнике указывает, что буржуазные круги насе-
ления встретили это постановление Коммуны крайне враждебно и стали
кричать о терроре п тирании. Между тем, справедливо замечает он, эту
меру нельзя считать чрезмерной, особенно при существующих обстоя-
тельствах. «Требовать предъявления удостоверения личности — это мера,
разумеется, не слишком строгая; к сожалению, это только слабая гаран-
тия, ибо удостоверения личности могут передаваться или уступаться,
даже продаваться с большой легкостью» 38°.
Прудонистская пресса осуждала постановление Комитета обществен-
ного спасения об обязательных удостоверениях личности. Газета «La Com-
mune» заявляла, что именно «такие мелочные придирки восстанавливают
общественное мнение против правительства». «Этими жалкими мерами,—
утверждала газета,— вы возбудите гнев, раздражение, беспокойство
среди той самой буржуазии, которая уже не любит вас, но еще больше
не любит Версаль и готова присоединиться к вам для борьбы за комму-
нальные вольности. Вы заставите ее сказать: ,.Ах, конец! Лучше какой
угодно режим, чем режим Коммуны!“» 381.
Эта статья показывает, что, борясь против методов революционного
террора, прудонисты правого крыла выступали фактически в роли рупора
мелкой и средней буржуазии, которая к этому времени уже отошла
в своей основной массе от Коммуны.
Другая газета прудонистского направления «Le Cri du Peuple», призы-
вала членов Коммуны не тратить времени и сил «на поиски внутреннего
врага, которого не существует», а подготовиться к отражению внешнего
врага 382. Этот ошибочный тезис — о том, что внутри Парижа у Коммуны
пет врагов,— выдвигал и орган неоякобиниев, «Le Reveil du Peuple», ут-
верждавший, что «все наличные жители Парижа, за исключением шпио-
нов и агентов Версаля, единодушны в вопросе о защите коммунальной ре-
волюции путем сопротивления до последней крайности» 383.
Иную позицию заняла в этом вопросе газета «La Revolution politique et
sociale», издававшаяся секциями Интернационала в Париже. Характерна
статья «Террор, справедливость, милосердие», опубликованная в этой га-
376 «Journal officiel». 15 mai 1871.
377 Р. Fontoulieu. Op. cit., p. 185.
378 «Le Рёге Duchene», 26 florea] an 79 (15 mai 1871), p. 2—3.
379 Ibid., 2'7 floreal an 79 (16 mai 1871). p. 4—7.
380 E. R e с 1 u s. Op. cit., p. 312.
381 «La Commune», 16 mai 1871.
382 «Le Cri du Peuple», 15 mai 1871.
383 «Le Revei] du Peuple», 20 mai 1871.
522
зете 15 Мая за подписью главного редактора Жюля Ностага (псевдоним
журналиста Гастона Бюффе). Высказываясь против применения террора
и утверждая, что он якобы отрицательно повлиял на развитие революции
конца XVIII в., Ностаг упрекал вместе с тем членов Коммуны в слабости
и доказывал, что милосердие по отношению к врагам революционного Па-
рижа было бы преступлением, что необходимо «сокрушить все происки
реакции». «Довольно слов, действуйте!— восклицала газета.— Ломайте,
ломайте все препятствия, у вас теперь только одна задача — декретиро-
вать победу... Действуйте без промедления. Будьте революционными, ибо
одна лишь энергия может обеспечить нам торжество...» Статья заканчи-
валась девизом: «Ни террора, ни слабости — справедливость» 384.
К решительным действиям, к беспощадному подавлению сопротивле-
ния внутренних врагов революции и энергичному ведению войны против
ее внешних врагов призывал членов Коммуны и секретарь-корреспондент
Руанской федерации Интернационала Обри (он находился в это время
в Париже) в открытом письме от 12 мая, напечатанном в той же газете.
В том же документе Обри критиковал социально-экономическую политику
Коммуны. «Хотя мы знаем,— писал он,— что заботы о материальной
борьбе мешают сделать все, что необходимо, было бы все же хорошо,
чтобы социальные декреты показали народу, что дело возрождения труда
отстаивается как внутри города, так и на его укреплениях».
Усиления мер по борьбе с контрреволюционными элементами требо-
вали и клубы. Так, Коммунальный клуб III округа еще 30 апреля обра-
тился к Коммуне с предложением восстановить «закон о подозрительных»,
принятый якобинским Конвентом 17 сентября 1793 г., издать декрет
о расстреле «каждого, кто откажется защищать Республику с оружием
в руках», и объявить, что «всякий торговец, который прекратит свою тор-
говлю из-за недостатка доверия к Коммуне, будет лишен гражданских
прав и права заниматься своей профессией» 385. Нп одно из этих предло-
жений не было осуществлено правительством Коммуны.
Зато 14 мая собрание членов Коммунального клуба с большим удов-
летворением встретило сообщение секретаря Коммуны Амуру о расстреле
шпиона, подготовлявшего сдачу редута От-Брюйед. «Я счел своим дол-
гом присутствовать при совершении казни,— добавил Амуру.— Чтобы
Коммуна могла победить, чтобы красное знамя, знамя свободы, восторже-
ствовало, необходимо уважать и заставить уважать правосудие». Оратор
выразил уверенность, что придет день, когда самому Тьеру придется дер-
жать ответ перед судом победившего народа 386.
Казнь, о которой говорил в своем выступлении Амуру, была совер-
шена 12 мая на форте Бисетр по приговору, вынесенному военным судом
под председательством коменданта этого форта члена Коммуны Лео
Мелье. Обвиняемый Тибо (Эмиль Каде), национальный гвардеец 184-го
батальона, был изобличен в дезертирстве, получении денег от версальцев,
шпионаже и разведке в их пользу. Приговор был приведен в исполнение
в присутствии трех членов Коммуны и представителей от девяти батальо-
нов. Протокол этой казни, подписанный Лео Мелье, был зачитан им на
заседании Коммуны 12 мая и встречен одобрительными возгласами при-
сутствующих 387.
384 «La Revolution politique et sociale», 15 mai 1871.
3S5 «Bulletin communal. Organelles clubs», 6 mai 1871.
386 Ibidem.
387 «Протоколы», т. II, стр. 261—262. 19 мая по приказу члена Коммуны Жоанна-
ра, гражданского комиссара при командующем одной из трех действующих армий
Коммуны генерале Ла Сесилиа, был расстрелян еще один шпион (G. L а г о n z е. Ор.
cit., р. 518).
В следующие за этим дни правительство Коммуны приняло ряд новых
мер, направленных на усиление борьбы против происков контрреволюцио-
неров в Париже. Так, 16 мая Комитет общественного спасения издал по-
становление о надзоре за железными дорогами. Подписанное генеральным
секретарем Анри Бриссаком, оно гласило, что все поезда, направляющиеся
в Париж, должны останавливаться у городской стены и подвергаться
осмотру со стороны полицейского комиссара и возглавляемого им патруля
национальных гвардейцев 388.
17 мая Комитет общественного спасения обратился с предупреждением
к офицерам и ко всем гражданам вообще, что «отказ выполнить исходя-
щий от пего приказ повлечет за собой немедленное предание виновного
суду военного трибунала по обвинению в государственной измене» 389 390 391.
19 мая Коммуна приняла декрет о предании суду военного трибунала всех
должностных лиц и поставщиков, обвиняемых в растрате общественных
средств и хищениях, и о смертной казни для тех из них, кто будет при-
знан виновным в этих преступлениях. В декрете говорилось также, что
после победоносного окончания войны с версальцами «будет произведено
расследование в отношении всех тех, кто непосредственно ведал обще-
ственными средствами или имел к ним какое-либо отношение» 39°.
Обсуждение вопроса
о казни заложников
на заседании Коммуны
17 мая
Бурные прения разгорелись на заседании Комму-
ны 17 мая при обсуждении вопроса о том, как от-
ветить на жестокости версальцев по отношению к
пленным коммунарам. Поводом к обсуждению
этого вопроса явилось донесение лейтенанта
105-го батальона Бютена от 16 мая об изнасилова-
нии и убийстве пятью версальскими солдатами санитарки полевого гос-
питаля, оказывавшей помощь раненому федерату; в том же донесении
сообщалось, что Бютен, отправленный в качестве парламентера на форт
Ванв для эвакуации раненых и убитых, был встречен ружейной пальбой,
которая вынудила его вернуться и оставить в руках версальцев 19 убитых
и 70 раненых коммунаров 39'.
Зачитав донесение, член Коммуны Урбен, руководитель мэрии VII
округа, к которому принадлежал 105-й батальон, потребовал, чтобы в от-
вет на эти злодеяния версальцев десять заложников были расстреляны не
позднее, чем через 24 часа,— пятеро в Париже перед делегацией от всех
батальонов и пятеро на аванпостах перед национальными гвардейцами —
свидетелями этого убийства. Ж.-Б. Клеман поддержал предложение Ур-
бена; он указал, что, по имеющимся у него сведениям, пленных коммуна-
ров в Версале морят голодом, оскорбляют п убивают, и заявил, что «этому
надо положить конец». Амуру напомнил, что 5 апреля Коммуна приняла
закон о заложниках, который на некоторое время приостановил расправу
версальцев с пленными коммунарами; но так как этот закон, в сущности,
не выполнялся, расстрелы пленных федератов возобновились. В заключе-
ние Амуру предложил на каждое убийство пленного национального гвар-
дейца отвечать расстрелом полицейских, жандармов и священников, нахо-
дящихся в руках Коммуны. «В данный момент главный вопрос — это уни-
чтожить наших врагов,—заявил председательствующий на заседании
Ж.-Ж. Пийо.— Мы совершаем революцию, и надо действовать по-револю-
ционному; надо учредить трибунал, который судит и решения которого
приводятся в исполнение».
388 «Journal officiel», 17 mai 1871.
389 Ibid., 19 mai 1871.
390 Ibid., 20 mai 1871.
391 «Протоколы», t. Il, стр. 290.
524
О необходимости решительных мер для торжества революции говорили
и другие члены Коммуны, Риго заявил, что Обвинительное жюри должно
стать «настоящим революционным трибуналом». Паскаль Груссе предло-
жил, чтобы этот трибунал приговаривал подсудимых только к смертной
казни. Прения закончились принятием резолюции, гласившей, что Ком-
муна подтверждает свой декрет о заложниках, изданный 5 апреля, и тре-
бует, чтобы он был немедленно приведен в исполнение 392.
Деятельность 19 мая в0 ДВ0Рйе правосудия открылись заседа-
Обвинительного жюри ния Обвинительного жюри. В этот день заседали
первая и вторая секции. В первой общественным
обвинителем выступал Риго, во второй — один из его заместителей —
Брейе. Членами этого суда были 80 делегатов национальной гвардии, из-
бранных по жребию на заседании Коммуны 6 мая 393. Среди них преобла-
дали представители батальонов рабочих кварталов (III, V, X, XI, XIII,
XVIII, XIX и XX округов); некоторые буржуазные округа (VII, VIII) не
были представлены вовсе. Такой порядок избрания членов Обвинитель-
ного жюри был предусмотрен декретом 22 апреля об организации этого
суда. Делегат юстиции Прото так мотивировал тогда целесообразность по-
добной системы выборов судей: «Несомненно, принцип избрания судей
путем всеобщего голосования должен в будущем стать законом... В на-
стоящее время мы обращаемся к национальной гвардии; преимущество
состоит в том, что делегаты национальной гвардии являются наиболее ин-
теллигентными и наиболее преданными нашему делу людьми; мы усмат-
риваем в этом двойной шанс успеха для нашего Обвинительного жюри» 394.
Это было явным нарушением принципов формальной демократии и прак-
тическим осуществлением принципов демократии пролетарской 395.
На первом заседании Обвинительного жюри разбирались дела группы
муниципальных гвардейцев и жандармов, арестованных на Монмартре
з день 18 марта, и группы полицейских агентов. В первой секции 12 об-
виняемых из 14 были приговорены к тюремному заключению в качестве
заложников, двое были оправданы и освобождены. Во второй секции 13
обвиняемых из 14 были приговорены к тюремному заключению в качестве
заложников и только один был оправдан.
На заседаниях Обвинительного жюри присутствовала публика. Отчеты
о заседаниях публиковались в органах революционной прессы 396. Коррес-
пондент газеты «Le Reveil du Peuple» заканчивал свой отчет фразой: «На
конец-то Париж обрел своих судей» 397. Газета «Рёге Duchene» горячо
одобряла вступительную речь Риго и обвинительные приговоры, вынесен-
ные подсудимым 398.
20 мая происходило заседание четвертой секции Обвинительного жюри.
На этом заседании разбирались дела 19 муниципальных гвардейцев и по-
лицейских агентов. 13 из них были объявлены заложниками, а остальные
приговорены к тюремному заключению на время войны. В дальнейшем
предполагалось судить парижского архиепископа Дарбуа, который был
арестован еще в начале апреля, а также некоторых других видных за-
ложников. Вступление версальских войск положило конец деятельности
Обвинительного жюри (заседания, назначенные на 24 и 26 мая не состоя-
лись),
392 «Протоколы», т. II, стр. 291—296.
393 Там же, стр. 150—151.
394 Там же, стр. 288.
395 А. Т. Бажанов. Судебные органы Парижской Коммуны. «Уч. зап. Казан-
ского гос. ун-та им. В. И. Ленина», т. 11-7, кн. 7, 1957, стр. 137.
396 «Le Tribun du Peuple», 21 mai 1871.
397 «Le Reveil du Peuple», 21 mai 1871.
396 «Бе Рёге Duchene», 2 prairial an 79 (20 mai 1871), p. 6—7.
525
Революционная общественность Парижа настойчиво добивалась от
Коммуны принятия решительных мер против контрреволюционных эле-
ментов. Например, Клуб революции, собиравшийся в церкви Сен-Бер-
нар (на Монмартре), потребовал на заседании 10 мая запрещения рели-
гиозных культов, ареста священников (как «сообщников монархистов и
виновников гражданской войны»), продажи имущества духовенства и
предателей, казни «одного серьезного заложника» через каждые 24 часа —
вплоть до освобождения и возвращения в Париж Бланки. Эти требова-
ния, принятые собранием, на котором присутствовало три тысячи чело-
век, свидетельствовали о революционной решимости пролетариев Мон-
мартра и об их боевом антиклерикализме 3".
13 мая другой пролетарский клуб, заседавший в церкви Сен-Северен
(в квартале Пантеон), на собрании с участием двух тысяч человек пред-
ложил Коммуне арестовать всех женщин, связанных со старой полицией,
провести облавы на дезертиров одновременно во всех округах и отправить
задержанных на фронт, расстрелять архиепископа Дарбуа, если версаль-
ское правительство не освободит Бланки и не отпустит его в Париж 399 400.
Казни архиепископа — в ответ на массовые расстрелы пленных федера-
тов — потребовал 15 мая и клуб церкви Сент-Элизабет, расположенной
в рабочем по составу своего населения округе Тампль 401. Репрессий про-
тив контрреволюционеров добивались и преданные Коммуне органы
прессы. 20 мая газета «Рёте Duchene», отмечая слухи о намерении ворсаль-
цев взорвать все склады оружия и боеприпасов в Париже, обращалась
к Делеклюзу, являвшемуся в этот момент гражданским делегатом по воен-
ным делам, с предложением запереть заложников и членов семей жан-
дармов и полицейских в этих складах. Тогда, доказывала газета, версальцы
не решатся взорвать эти склады 402.
И все же до вторжения версальских войск в Париж ни один из залож-
ников не был расстрелян.
Руководителям первой в истории диктатуры пролетариата явно недо-
ставало понимания необходимости суровых репрессий против врагов рево-
люции. «Коммуна была диктатурой пролетариата,— писал Ленин,— и
Маркс с Энгельсом ставили в упрек Коммуне, считали одною из причин
ее гибели то обстоятельство, что Коммуна недостаточно энергично пользо-
валась своей вооруженной силой для подавления сопротивления эксплуа-
таторов» 403.
То немногое, что было сделано Коммуной в борьбе с подрывной Дея-
тельностью контрреволюционных элементов, пособников Версаля, «надо
поставить в заслугу именно Комиссии общественной безопасности и про-
куратуре Коммуны, а не Комиссии юстиции» 404. Именно благодаря уси-
лиям Риго как прокурора и Ферре как делегата общественной безопасно-
сти (а до Ферре — Курне) был арестован ряд видных деятелей реакции,
закрыты многие враждебные Коммуне газеты, разоблачены и заключены
в тюрьму несколько бывших провокаторов, проникших в среду коммуна-
ров, раскрыто несколько групп контрреволюционных заговорщиков.
Особо следует отметить, что именно по инициативе Риго и Ферре 5 мая
был исключен из состава Коммуны и заключен в тюрьму Мазас Бланше,
скрывший свою настоящую фамилию (Пуриль) и свое запятнанное про-
399 «Le Cri du Peuple», 15 mai 1871.
400 «Paris libre», 16 mai 1871.
401 А. И. Молок. Революционные клубы в дпи Парижской Коммуны 1871 г.
«Уч. зап. Московского гос. пед. пн-та им. В. И. Ленина», т. CIX, вып. 6, 1957, стр. 41.
402 «Le Рёге Duchene», 2 prairial an 79 (20 mai 1871), p. 4—5.
403 В. И. Лен и н. Запуганные крахом старого и борющиеся за новое. Соч., т. 26,
стр. 362.
404 А. Бажанов. Указ, соч., стр. 159.
526
шлое (ой служил одно время секретарем полицейского комиссара, всту-
пил в монашеский орден капуцинов, был приговорен к тюремному заклю-
чению в связи с банкротством) 405. В середине мая был разоблачен, ис-
ключен из состава Коммуны и арестован Эмиль Клеман, который, как по-
казало следствие, был связан с политической полицией в период Второй
империи. Будучи 13 мая назначен членом Комиссии общественной безо-
пасности, он сделал попытку проникнуть в архив префектуры, чтобы
изъять и уничтожить компрометирующие его документы. Это возбудило
против него подозрения, и он был арестован 406. Для расследования дела
была создана комиссия в составе двух членов Комиссии общественной бе-
зопасности — А. Дюпона и Шалена. В своем докладе, датированном 20
мая и опубликованном на следующий день, они обосновывали свой вывод
о виновности Э. Клемана двумя письмами, адресованными им префекту
полиции в 1862 г. В этих письмах Э. Клеман рассыпался в уверениях пре-
данности Наполеону III, добивался аудиенции у императора и заявлял,
что знает средство, которое навсегда упрочит положение царствующей ди-
настии 407. Начатое в последние дни Коммуны дело Эмиля Клемана не было
доведено до конца и не рассматривалось на ее заседаниях.
Эти и другие аресты, произведенные Коммуной в ее собственной среде,
дали контрреволюционной прессе повод для резких нападок на Коммуну.
К. Маркс, вскрывая лицемерный характер этих нападок, писал: «Разве
это не было пощечиной подделывателю документов Жюлю Фавру, который,
все еще оставаясь министром иностранных дел Франции, продавал ее Бис-
марку и диктовал приказы образцовому бельгийскому правительству, если
Коммуна изгнала из своей среды и арестовала одного из своих членов, ко-
торый пробрался в нее под вымышленным именем после шести дней ареста
в Лионе за обычное банкротство. Но Коммуна не претендовала на непогре-
шимость, как это делали все старые правительства без исключения» 408.
В составе Коммуны имелась созданная 18 апреля специальная комис-
сия по проверке прошлой деятельности всех членов Коммуны 409. Но ко-
миссия эта, в состав которой входили Прото, Риго, Мио, Демэ и Ланжевен,
не успела развернуть свою деятельность.
Из всех политических группировок, которые бы-
Проект реорганизации ли представлены в Коммуне, лучше всех созна-
вВ<общеподатический ВалИ необхоДимость усиления революционного
революционный трибунал террора бланкисты и тесно связанные с ними
необабувисты. Не случайно именно из этой среды
вышел проект реорганизации военного трибунала, расширения его компе-
тенции и превращения его в общеполитический революционный трибунал.
Такой проект был выдвинут в докладной записке на имя членов Военной
комиссии Коммуны старого революционера-бланкиста полковника Эмиля
Гуа, впоследствии председателя военного трибунала второго состава.
Вот что мы читаем в этом документе, датированном 5 мая: «Офицер,
который отказывается идти против врага, шпион, который пробрался
в наше расположение, наглый газетчик, ежедневно оплевывающий Ком-
муну, капиталист, жертвующий на вербовку людей для неприятельской
армии, наконец, все те, кто принципиально отвергает установившуюся
в Париже власть, должны подлежать суду военного трибунала. Я хотел бы,
чтобы на скамью подсудимых были посажены также и те бесстыдные
405 «Протоколы», т. II, стр. 145—147.
406 «Le Tribun du Peuple», 19 mai 1871.
407 «Journal officiel», 21 mai 1871.
408 К. Маркс. Гражданская война во Франции. К. Маркс и Ф. Энгельс.
Соч., т. 17, стр. 352.
409 «Протоколы», т. I, стр. 219.
527
люди, которые осмеливаются говорить о перемирии и компромиссе с Вер-
салем» 410.
Проект, разработанный Эмилем Гуа, свидетельствует о том, что среди
части деятелей Коммуны существовало довольно верное представление
о том, кого следует считать врагами народа, подлежащими суду военного
трибунала. Однако проект этот не получил поддержки в Коммуне. И этот
факт уже сам по себе показывает, что в целом она была весьма далека от
правильного понимания того, па кого должен обрушиваться карающий
меч пролетарской диктатуры.
Интересно отметить, что, добиваясь усиления репрессий против контр-
революционеров, Гуа выступал вместе с тем против практики незаконных
арестов. 8 мая он подписал совместно с Риго извещение, в котором пре-
дупреждалось, что ни один арестованный не будет принят в тюрьму, если
лицо, произведшее этот арест, не представит в канцелярию тюрьмы про-
токола с изложением проступков, в которых обвиняется арестованный,
а также с указанием фамилий и адресов свидетелей411.
Активизация
контрреволюционных
элементов в Париже
перед вторжением
в него версальских
войск
историков, проливают
В дни, предшествовавшие вторжению войск вер
сальского правительства в Париж, обстановка в го-
роде делалась все более напряженной. Враждеб-
ные Коммуне элементы готовились нанести ей
удар изнутри и даже начали выходить из под-
полья. Документы, имеющиеся в распоряжении
некоторый свет на положение дел в отдельных
округах. 17 мая на .заседании Коммуны депутат от XII округа Филипп
(Фенуя) заявил: «Нам угрожает ужасная реакция. Для нас, ваших де-
легатов, не существует больше безопасности, по крайней мере в моем
округе» 412. На том же заседании Курбе сообщил о готовящемся нападе-
нии трех батальонов национальной гвардии VI округа на семинарию Сен-
Сюльпис и указал на бездействие начальника легиона полковника Ком-
баца и его штаба 413. Действительно, по вине Комбаца, который был вскоре
смещен с своего поста, не было проведено разоружение реакционно на-
строенных батальонов, распущенных за отказ нести службу414. 19 мая на
заседании Коммуны Декан указал, что на бульварах скапливаются много-
численные группы враждебных Коммуне людей, и обратился с запросом
к членам Военной комиссии, не может ли она высылать патрули, чтобы
рассеять эти группы. На это Шампи заметил, что члены Коммуны, стоя-
щие во главе окружных мэрий, могут сами высылать патрули 415.
Особенно напряженная обстановка сложилась в XVII округе. Здесь
еще в конце апреля обострилась борьба между начальником легиона пол-
ковником Виктором Жакларом. которого поддерживали члены Коммуны
от этого округа А. Дюпон п Б. Малой, и советом легиона. Туда проникли
подозрительные элементы, которые вносили дезорганизацию в батальоны,
заявляя, что признают только Центральный комитет. 24 апреля совет ле-
гиона избрал его начальником некоею Мюлэ. Жаклар отказался сдать ему
командование. На заседании Коммуны 25 апреля Малой жаловался на вы-
зывающее поведение членов этого совета, которые отказываются подчи-
няться окружной мэрии и совершают различные злоупотребления. «Мы
задержали девять человек,— сообщал Малой,— один укрыл 10 тыс. фр.,
другой сеял дезорганизацию в национальной гвардии. Эти девять чело-
410 С. A. D a u b a n. Op. cit., р. 219.
411 Murailles, t. II, р. 458.
412 «Протоколы», т. II, стр. 293.
413 Там же, стр. 305.
4,4 Там же, стр. 317.
4,5 Там же, стр. 335.
528
век выпущены...». В заключение Малой потребовал ареста членов Совета
этого легиона, подчеркнув, что положение, создавшееся в округе, может
пагубно отразиться на обороне Парижа и создать угрозу воротам Клиши,
Аньера и Курселя. Никакого определенного решения по этому вопросу
Коммуна не приняла 416.
28 апреля было опубликовано постановление за подписью Жаклара,
двух офицеров его штаба, командиров девяти батальонов, членов Ком-
муны А. Дюпона и Малона и членов окружной коммунальной комиссии.
Постановление это распускало совет 17-го легиона, объявляло недействи-
тельными все его решения, требовало его переизбрания и предупреждало,
что лица, виновные в незаконном вмешательстве в дела военного коман-
дования, будут предаваться военному трибуналу417.
Это постановление не было проведено в жизнь. На заседании Коммуны
1 мая один из ее членов (видимо Малой) с тревогой указывал на беспоря-
док, царящий в XVII округе, на то, что там существует «тайный комитет»,
который расхищает деньги, принадлежащие окружной мэрии, и совершает
произвольные аресты. Оратор обратился к членам Исполнительной ко-
миссии с просьбой взять на себя восстановление порядка в округе или же
предоставить окружной мэрии «неограниченные полномочия для прекра-
щения беспорядков». Обсуждение этого вопроса закончилось заявлением
председателя, что окружные мэрии «располагают достаточными полномо-
чиями» для пресечения подобных беспорядков418.
Однако уже на следующем заседании (2 мая) Коммуне снова при-
шлось заниматься рассмотрением конфликта в XVII округе. Малой рас-
сказал о вызывающем поведении Мюлэ, который заявил ему, что признает
только совет легиона и что если бы этот совет приказал ему арестовать
членов Коммуны от данного округа, он выполнил бы этот приказ. Ле-
франсэ потребовал, чтобы весь совет легиона был арестован, и осудил Ма-
лона за то, что он не арестовал Мюлэ. Малой оправдывался, говоря, что
он не сделал этого по просьбе Жаклара, который, будучи оскорблен Мюлэ,
вызвал его на дуэль и не хотел, чтобы создалось впечатление, будто он
пытается избежать дуэли путем ареста своего противника. Доводы, при-
веденные Малоном в оправдание своего нерешительного поведения, зву-
чали столь неубедительно, что ему пришлось обещать арестовать Мюлэ,
как только Это окажется возможным. Малой добавил, что из десяти коман-
диров батальонов XVII округа девять поддерживают представителей
Коммуны и отказываются признавать Мюлэ. В заключение он. сооб-
щил, что уже отдал приказ о привлечении Мюлэ к судебной ответствен-
ности 419.
Несмотря на заверения Малона, арестовать Мюлэ не удалось. Положе-
ние в XVII округе продолжало обостряться. В ночь на 6 мая группа воору-
женных людей напала на помещение штаба легиона; нападением руково-
дил, по-видимому, Мюлэ 42°. 10 мая Жаклар официально заявил, что ухо-
дит с поста начальника легиона, чтобы положить конец внутренним раз-
дорам; он добавил, что его преемник должен быть избран общим собра-
нием батальонных командиров округа 421. Пост, который занимал предан-
ный революционер и социалист Жаклар, достался авантюристу Мюлэ 422.
Он был, видимо, тайным агентом версальцев: после подавления Коммуны
416 «Протоколы», т. I, стр. 355—368.
417 «Journal officiel», 28 avril 1871.
418 «Протоколы», т. II, стр. 14—15.
419 Там же; т. II, стр. 41.
420 В. Malon. Op. cit., р. 298.
421 «Journal officiel», 11 mai 1871.
422 «Протоколы», т. II, стр. 66.
34 Парижская Коммуна, т. I
529
•он поместил в газетах письмо, в котором заявлял, что стремился занять
должность начальника XVII легиона с единственной целью сдать версаль-
цам ворота Клиши и Майо.
Тревожное положение сложилось и в VIII округе. На заседании 2 мая
Малой говорил: «Вам известно, что в Батиньоле мы находимся под боль-
шой угрозой и что в случае нападения мы можем оказаться захваченными
с тыла. В VIII округе имеется 5 или 6 тыс. человек, которые могут нам
причинить большие затруднения». Тридон подтвердил, что «в мэрии VIП
округа имеется склад оружия для реакционеров» 423.
Неблагополучно обстояло дело и в V округе. Здесь, как и в некото-
рых других округах Парижа, контрреволюционные элементы разжигали
в своих вредительских целях конфликты между окружной мэрией, во
главе которой стоял член Коммуны Режер, и советом легиона, председа-
телем которого являлся Ж. Аллеман 424.
Правительство Коммуны не приняло — отчасти не успело принять —
необходимых мер для ликвидации происков контрреволюционных элемен-
тов, окопавшихся в различных частях города.
Положение революционного Парижа было в этот момент чрезвычайно
тяжелым: 300 артиллерийских орудий вели яростный обстрел города, вер-
сальские войска находились в нескольких сотнях, а местами и нескольких
десятках метров от линии его внешних укреплений. Революционные га-
зеты требовали энергичных мер для укрепления улиц и площадей Парижа
на случай вторжения версальцев. Газета «Рёге Duchene» критиковала
Риго и Ферре, обвиняя этих деятелей Коммуны в том, что они не ведут
•серьезной борьбы с заговорщиками, отпускают на свободу подозритель-
ных людей, не уделяют должного внимания охране ворот города, и пред-
лагала обыскивать всех выходящих из него мужчин и женщин. Та же га-
зета доказывала, что необходимо реквизировать все оружие и боевые при-
пасы, имеющиеся на складах оружейников, чтобы они не могли ни вы-
везти оружие за пределы Парижа, ни снабдить им врагов Коммуны 425.
Эти предложения не были осуществлены. Не было осуществлено и
предложение комитета бдительности XX округа (пролетарского по со-
ставу своего населения) объявить Национальное собрание распущенным,
я его членов — вне закона. Это предложение было зачитано на заседании
Коммуны 19 мая, но обсуждение его было отложено ввиду заявления
члена Комитета общественного спасения Гамбона, что Комитет зани-
мается выработкой решения по этому вопросу 426.
Постановление
Центрального комитета
о сожжении
обязательств
государственной ренты
и книги
государственного долга
21 мая в официальной газете Коммуны появилось
постановление Центрального комитета националь-
ной гвардии, предлагавшее жителям Парижа
«прибыть на место своего жительства в течение
48 часов»; постановление предупреждало тех, кто
не возвратится в Париж к указанному сроку, что
принадлежащие им облигации государственной
ренты и книга государственного долга будут сожжены427. То обстоятель-
ство, что это постановление было опубликовано в правительственном ор-
гане Коммуны, придавало ему до известной степени официальный харак-
тер, хотя подписано оно было одним лишь членом Центрального комитета
Виктором Грелье.
423 «Протоколы», т. II, стр. 41, 45.
424 J. А11 е m a n е. Op. cit., р. 67—73.
425 «Le Рёге Duchene», 3 prairial an 79 (22 mai 1871), p. 2—4.
426 «Протоколы», т. II, стр. 335.
427 «Journal officiel», 21 mai 1871.
530
Опубликование этого документа вызвало большое волнение среди чле-
нов Коммуны, особенно тех, кто принадлежал к «меньшинству». На засе-
дании, происходившем в тот же день, Ланжевен заявил, что Центральный
комитет, издав такое постановление, превысил свои полномочия, и что оно
принесет Коммуне только вред, возбудит против нее недовольство и нена-
висть. Председательствующий (Валлес) согласился с этим. «Это — одно
из опаснейших сообщений, оно взволновало общественное мнение»,— за-
метил Журд. Он предложил поместить в официальной газете опроверже-
ние этого сообщения и указать, что оно напечатано по ошибке. Лефрансэ
потребовал ареста Грелье. Журд высказался за то, чтобы ему было выне-
сено порицание. Курне предложил потребовать объяснений у членов Ко-
митета общественного спасения.
Несколько иную позицию занял Паскаль Груссе. «Осуждая напечата-
ние этого сообщения,— сказал он,— я, однако, прошу принять меры
к уничтожению всех ценных бумаг, принадлежащих версальцам, в тот
день, когда они, возможно, вступят в Париж». Эти слова вызвали шум
в зале. Бийорэ заявил, что заметка за подписью Грелье появилась в пе-
чати в результате какого-то недоразумения. Один из присутствующих вы-
разил предположение, что редактор официальной газеты Везинье, «ве-
роятно, не видел верстки». Снова взявший слово Бийорэ присоединился
к прудонистам. «Я полагаю,— сказал он,— что здесь имеется настоящий
заговор с целью нанести вред нашим финансовым интересам. Точно так
же несколько дней назад пытались закрыть Биржу, не имея на то распоря-
жения ни от Коммуны, ни от Комитета общественного спасения. Нам надо
узнать, откуда исходят эти удары, наносимые втихомолку».
Обсуждение дела закончилось принятием резолюции, предложенной
Лефрансэ 428. Отчет об этом заседании, напечатанный в официальной га-
зете Коммуны, был дополнен следующим сообщением: «Гражданин Ве-
зинье, делегат при «Officiel», которому другие занятия помешали присут-
ствовать в начале заседания, заявил в конце заседания, что только вслед-
ствие досаднейшей ошибки, чисто личное предложение, подписанное
Грелье, которое поступило в его отсутствие и не предназначалось для пе-
чати, оказалось среди публикуемых документов и было помещено в офи-
циальной части» 429.
Так закончился этот любопытный эпизод. Недостаток документов не
позволяет историкам выяснить все обстоятельства этого дела, в котором
много неясностей. Объяснение, которое дал ему «Journal officiel», вы-
глядит не очень убедительно. Если учесть, что Везинье, будучи близок
к бланкистам, являлся сторонником решительных мер по отношению
к собственности буржуазии, а Грелье находился в дружеских отношениях
с видным членом Комитета общественного спасения бланкистом Антуаном
Арно, то можно предположить, что напечатание заметки за подписью
Грелье вовсе не было какой-то случайностью. Возможно, что это был
пробный шар, пущенный в ход, чтобы запугать буржуазных дельцов, бе-
жавших в Версаль, побудить их оказать давление на правительство Тьера
и заставить его отказаться от штурма Парижа.
Конечно, практически декрет был вряд ли осуществим в тот момент.
На это справедливо указала одна парижская газета революционно-демо-
кратического направления, писавшая, что в Версале наверняка имеется
копия книги государственного долга и что те, кто уехал из Парижа и сдал
свои облигации в министерство финансов или во Французский банк,
428 «Протоколы», т. II, стр. 346—348. Впрочем, «меры пресечения» против Грелье
так и не были приняты.
429 «Journal officiel», 22 mai 1871.
34*
531
вероятно, увезли с собой документы, подтверждающие их права на эти
облигации 430.
Угроза вторжения версальских войск, вплотную нависшая в эти дни
над революционным Парижем, усиливала колебания среди неустойчивой
части членов правительства Коммуны. Есть сведения, что 20 мая Бийорэ
в качестве члена Комитета общественного спасения вступил в переговоры
с такой крупной буржуазной организацией, как Национальный союз син-
дикатов торговли, промышленности и труда (он объединял 56 организа-
ций и насчитывал 7—8 тыс. членов), по вопросу о прекращении огня и
выработке соглашения между Парижем и Версалем. Эти переговоры были
сорваны, по-видимому, вследствие вмешательства бланкистов, которые
пользовались в это время преобладающим влиянием в Комитете обще-
ственного спасения (вне этого Комитета их энергично поддерживал Пас-
каль Груссе) 431.
Грозная опасность не смутила революционных рабочих Парижа, не
поколебала пх решимости бороться до конца за великое дело Коммуны.
Выражая волю пролетарского ядра коммунаров, бланкисты Эд и
Антуан Арно отказались поддержать капитулянтские настроения мелко-
буржуазного социалиста Бийорэ. Не добившись поддержки у своих товари-
щей, он подал в отставку вечером 21 мая и уклонился от участия в по-
следних боях на улицах города 432. Но лучшие представители мелкобур-
жуазной демократии — такие, как Делеклюз — остались на своем посту
до конца.
Очевидцы оставили нам волнующее описание облика Парижа в эти
дни, предшествовавшие вторжению в него версальских войск. «Над Па-
рижем, над его ратушей, по-прежнему развевается красное знамя братства
народов, он по-прежнему идет в бой при криках: «Да здравствует Все-
мирная республика!» — отмечал 14 мая в своем дневнике Эли Реклю.—
Париж сознает, что он должен победить или же умереть, чтобы осуще-
ствить великий социальный переворот современности — освобождение
труда, эксплуатируемого, угнетаемого капиталом... Его враги говорят
о нем, что он развратничает, пьянствует, бездельничает, занимается хищ-
ничеством... Город со своими 1,5 миллионами жителей, не считая бегле-
цов, город со своими несметными богатствами, общественными и част-
ными, полностью принадлежит 200 тысячам бродяг..., черни Монмартра и
подонкам Бельвиля, как выражаются на своем элегантном языке друзья
порядка. А между тем никогда город не был в большем порядке, никогда
в нем не царил такой мир. Семья спокойно сидит за столом, в то время
как бомбы Тьера падают то там. то здесь на квартал. Люди идут по своим
делам, пробираясь вдоль домов безопасной стороной улицы, чтобы избе-
жать взрывов снарядов. Когда настает очередь или когда бой барабанов
будит вдруг, сея тревогу в молчании ночи, простой человек, национальный
гвардеец, храбрый федерат целует жену, еще раз оставляет новорожден-
ного младенца и отправляется с ружьем в руке в Нейи, Анвер или Мон-
руж... Они идут в бой, быть может, на смерть, выполняя свой долг... Нет,
никогда не видел я ничего более прекрасного, чем эти роты, идущие в огонь,
чем эти зрелые мужчины и старики, молодые люди, которые еще вчера
были только мальчишками: сосредоточенные и решительные, они следуют
за пламенеющим красным знаменем; они молчат или говорят мало, но
резкая и звучная медь наполняет воздух «Походной песнью», священным
гимном — «Республика зовет нас!».
О, парижский народ, как я люблю тебя!
430 «Le Tribune du Peuple», 22 mai 1871.
431 P. L a n j a 11 e у et P. С о r r i e z. Op. cit., p. 516.
432 Proces de la Commune, p. 47—48c 156—157.
532
Женщины, все более многочисленные, сопровождают их, чтобы ухажи-
вать за ранеными, утолять жажду умирающих, выслушивать последние
просьбы, а то и браться за ружье, выпавшее из ослабевших рук...» 433.
Тар шли в бой с врагом, так сражались и умирали бессмертные герои
Коммуны. И как страстно верили они в победу! Верили в нее и в тот чу-
десный солнечный день 21 мая, когда парки были полны гуляющих, когда
нарядно одетые женщины и отдыхавшие в промежутке между боями гвар-
дейцы толпились в Тюильрийском саду, где шел праздничный концерт.
После окончания концерта на эстраду поднялся офицер главного штаба и,
обратившись к присутствующим, сказал: «Граждане! Тьер обещал вчера
ворваться в Париж. Тьер не ворвался и не ворвется к нам. Я приглашаю
вас в следующее воскресенье утром сюда, на это самое место, на наш вто-
рой концерт в пользу наших вдов и сирот» 434.
В этот самый момент отряды версальской армии вступали в Париж
через разрушенные обстрелом и никем не охраняемые пункты крепостной
стены. Наступил последний этап героической борьбы парижских комму-
наров.
433 Е. R е с 1 u s. Op. cit., р. 303—304.
434 Э. Лиссагарэ. Указ, соч., стр. 313.
Глава двенадцатая
НАРОДНЫЕ КЛУБЫ ПАРИЖА В ДНИ КОММУНЫ
*
©чень немногие из историков Коммуны занимались изучением
деятельности клубов и других массовых организаций того време-
ни. Уделяя основное внимание роли выдающихся руководите-
ей, роли газет и официальных декретов Коммуны, большин-
ство историков не пыталось преодолеть трудности для воссозда-
ния картины массовой политической активности рядовых коммунаров,
значение которой они недооценивают. Между тем такие усилия крайне
необходимы при изучении истории Коммуны, так как ее руководящий
центр во многих случаях скорее следовал за стихийной народной инициа-
тивой, чем осуществлял повседневное руководство массами.
Источники Из сохранившихся документов времен Коммуны
только очень небольшая часть принадлежит клу-
бам, чьи газеты, листовки и плакаты редко печатались в большом коли-
честве. Помимо того, кратковременность существования Коммуны поме-
шала ряду клубных организаций обеспечить сохранность своих протоко-
лов и прочей документации. Основной же причиной было, вероятно, созна-
тельное уничтожение материалов в ходе репрессий со стороны версаль-
цев. Несмотря на то, что значительная часть документов была, таким об-
разом, уничтожена или утеряна, сохранившиеся архивные и печатные
источники все же позволяют до некоторой степени воссоздать картину дея-
тельности народных организаций.
Основным источником для этого является коллекция рукописных про-
токолов и различных документов клубов, хранящаяся наряду с факти-
чески не исследованными документами Военного суда (Conseil de Guerre)
в архивах французского Военного министерства '.
Интерес представляют также отчеты в книгах, написанных противни-
ками Коммуны, посетившими ряд заседаний клубов. При их изучении
следует только не упускать из виду частое смешение подлинных фактов
и вымысла1 2. Необходимо также с большой осторожностью относиться
к обобщениям, основанным на выдержках из отдельных речей на заседа-
ниях клубов, противоречивших резолюциям, принятым значительным
большинством голосов.
1 Фонды Clubs, Comites, Associations diverses, С-22 (далее: Conseil de Guerre).
Дополнительные сведения дают документы, хранящиеся в Archives nationales,
Archives de la Seine, Archives de la Bibliotheque historique de la ville de Paris,
Istituto Feltrinelli в Милане, в Институте марксизма-ленинизма в Москве.
2 Например, Н. d ’ А 1 m е г a s. La vie parisienne pendant le siege et la Commune.
Paris, 1927; Ph. Audebrand. Histoire intime de la Revolution du 18 mars. Paris.
1872; Edm. et Jules de Goncourt. Journal, t. IV 1870—1871. Paris, 1035.
534
REPUBLIQUE FRANQAISE i
LIBERTE— tGAUTE— FRATEKMTfi i
OUVERTURE
ХЭХ7
GLOB CENTRAL DE РАШ
PAR LE
Con№ Central des 20 Srrondissements
EGLISE ST-EUSTACHE i
Stance tous les Soirs a 8 heures J
_ , Вдергмжт* C, IWT»T . _ _J
ОБЪЯВЛЕНИЕ ОБ ОТКРЫТИИ ЦЕНТРАЛЬНОГО КЛУБА ПАРИЖА
Хотя мы в данной главе касаемся лишь деятельности коммунаров
в Париже, не следует забывать, что массовые проявления сочувствия Ком-
муне наблюдались также в городах, в которых происходили народные вос-
стания с целью установления Коммуны, и во многих других промышленных
центрах. Дальнейшее исследование по материалам провинциальных архи-
вов деятельности местных секций I Интернационала, радикальных газет,
союзов и клубов помогло бы исправить ложное представление о Коммуне,
как об исключительно парижском «взрыве» 3. Хотя борьба народных масс
Парижа за Коммуну была в известной степени обусловлена обстановкой
осады зимой 1870—1871 гг., идеологический характер этой борьбы был
во многом сродни движению сторонников Коммуны в других городах.
к .. Ко времени революции 18 марта 1871 года и про-
осады Парижа* возглашения Коммуны массовые организации уже
достигли значительной зрелости. В течение
пяти предыдущих месяцев клубы все чаще требовали создания «прави-
тельства Коммуны». Такое правительство рассматривалось как гарантия
существования республики и организации общенародного отпора прус-
ским оккупантам, по примеру республиканских волонтеров 1792 г. Про-
паганда этого лозунга в течение первого месяца осады завершилась вос-
станием 31 октября 1870 г., которое фактически явилось первой воору-
3 Наиболее содержательными провинциальными источниками являются: Archi-
ves departementales, serie М, Police generale (особенно M 6, Police administrative);
serie R 4, Garde nationale, а также под специальными рубриками; протоколы заседа-
ний муниципальных советов в крупных городах; комплекты провинциальных газет
ва 1870—1871 гг.; отчеты подкомитетов в Комиссию по расследованию деятельности
«правительства национальной обороны», подготовлявшую семитомное издание Еп-
quete parlementaire sur les actes du Gouvemement de la defense nationale, 7 v. (Paris
1872—1875); документы, представленные окружным судебным палатам для
Enquete parlementaire sur I’isurrection du 18 mars 1871, 3 v. (Versailles, 1872); Co-
mite International des sciences historiques. La Premiere Internationale. Periodiques,
1864—1877. Tome I, Repertoire international des sources pour I’etude des mouvements
sociaux aux XIX et XX siecles. Paris, 1958.
535
женной попыткой установить в Париже Коммуну. По мере того как насе-
ление города ощущало растущие тяготы осады, клубы служили трибуной
для выражения недовольства правительством. Лишения и нужда, осо-
бенно среди рабочих, были излюбленной темой обсуждения в клубах и
способствовали распространению идей равенства и социализма. Чем бо-
лее крепло убеждение, что правительство предает страну, тем более росла
уверенность, что только Коммуна может действенно реорганизовать обо-
рону под лозунгом «войны до последней крайности» («guerre a outrance»).
Знаменитая «красная афиша» 6 января 1871 г., выпущенная Центральным
комитетом 20 округов, выразила это общее настроение в следующем вы-
воде: «Политика, стратегия, администрация 4 сентября — продолжение
империи, осуждены. Место народу! Место Коммуне!»
Эта агитация привела к новому восстанию, происшедшему 22 января
1871 г. Важная роль, которую играли в нем клубы, побудила правитель-
ство закрыть их и запретить семнадцать газет 4. Будучи ослаблена в ре-
зультате неудачи этой второй вооруженной попытки установить Коммуну
в Париже, народная оппозиция еще меньше, чем раньше могла предот-
вратить заключение перемирия с пруссаками. Как известно, оно было за-
ключено 28 января.
Классовая основа обвинения в измене, выдвинутого против правитель-
ства, имеет особое значение для изучения последующей активности народ-
ных масс при Коммуне. Предательство национальной обороны связывалось
с преднамеренным решением, принятым из страха перед политическими и
социальными последствиями мобилизации сил народа для отпора врагу в
обстановке республиканского подъема. Сопоставляя современные условия
с условиями периода французской революции конца XVIII века, пропаган-
дисты сравнивали буржуазию и крупных землевладельцев 1870 года с ари-
стократами «старого режима», а трудящихся — с тогдашними революцио-
нерами. После подписания перемирия с пруссаками центр тяжести быстро
переместился от обвинения в измене к недовольству политическими и со-
циальными тяготами. Это недовольство позднее и явилось главной предпо-
сылкой для активности народных масс в деле установления Коммуны.
В этот период, предшествовавший созданию Ком-
муны, в предместьях, населенных по преимуще-
ству рабочими, распространялось большое количе-
ство разнообразных социалистических программ.
На многих собраниях значительную поддержку
и список кандидатов, предложенные в связи с выбо-
Программа
«комитетов»
бдительности
в феврале 1871 г.
получили программа
рами в Национальное собрание двумя основными организациями париж-
ских рабочих — парижскими секциями Интернационала и федеральной па-
латой рабочих обществ. Эта программа «во имя нового мира» выдвигала
следующие четыре положения: запрещение кому бы то ни было подрывать,
доверие к ‘республике; необходимость политического возвышения трудя-
щихся; ликвидация правительственной олигархии и «промышленного
феодализма»; установление республики, которая передаст прудящимся
орудия труда, подобно тому, как республика 1792 г. передала землю
крестьянам, и утвердит политическую свободу с помощью социального
равенства 5.
Равным образом состоявшееся 22 и 23 февраля 1871 г, общее собрание
«комитетов бдительности», которые первоначально были заняты только во-
просами обороны п укрепления республиканского строя, провозгласило-
4 Запрещение это оказалось кратковременным и неэффективным.
5 Les Murailles politiques francaises (далее Murailles), t. I, Paris, 1874, p. 866.
536
в декларации принципов, что «каждый член комитета бдительности дол-
жен заявить о своей принадлежности к партии революционных социали-
стов. Следовательно, он требует и добивается всеми возможными сред-
ствами упразднения привилегий буржуазии, ее низложения, как правящей
касты, политического возвышения трудящихся, одним словом, — социаль-
ного равенства... Он признает единственной основой общественного устрой-
ства труд, полный продукт которого должен принадлежать трудящемуся...
Поэтому, в случае необходимости, он будет силой противиться созыву вся-
кого Учредительного или какого-либо другого, так называемого Националь-
ного собрания прежде, чем основы существующего общественного строя
не будут изменены путем революционной политической и социальной лик-
видации...» 6.
В этой декларации речь снова шла о правительстве Коммуны: «До осу-
ществления этой окончательной революции он [член «комитета бдительно-
сти».— Ре<9.] признает в качестве власти в городе [Париже.— Ред.} лишь
революционную Коммуну, созданную на основе представительства от групп
революционных социалистов данного города. Он признает правительством
страны лишь правительство политической и социальной ликвидации, об-
разованием представительством революционных коммун страны и главных
рабочих центров. Он обязуется бороться за эти идеи и пропагандировать их,
создавая группы революционных социалистов там, где их нет. Он объеди-
нит эти группы в федерацию и свяжет их с центральным представитель-
ством. Он должен, наконец, употребить все доступные ему средства для
пропаганды в пользу Международного товарищества рабочих» 7.
Это мнение выражало складывавшееся представление о Коммуне как
о рабочем правительстве. (Гот факт, что парижские секции Интернационала
стремились установить республиканское рабочее правительство, которое
обязалось бы, в конечном счете, добиться в той или иной форме собственно-
сти рабочих на средства производства, не вызывает удивления. Но приме-
чательно, что такой образ мышления был весьма распространен и на собра-
ниях других организаций в рабочих местностях в течение этих месяцев,
предшествовавших Коммуне. Побочным продуктом этого образа мышления
было изменение самого понятия «Коммуна». Из правительства, которое
должно было стоять на страже республики и активно обеспечивать нацио-
нальную оборону, оно превратилось в правительство, призванное обеспе-
чить социальное и экономическое освобождение труда.
В этой связи следует отметить, что обычный вывод, делаемый на основе
выборов 8 февраля в Национальное собрание, о том, будто социалистиче-
ские настроения до 18 марта были слабы либо вообще отсутствовали, со-
вершенно ошибочен. Действительно, за одну неделю подготовки к этим вы-
борам могла проявить себя только группа хорошо известных республикан-
ских политических деятелей. Непосредственная задача сохранения респуб-
ликанской формы правления перед лицом монархических настроений
в остальных районах страны автоматически отодвигала социальные про-
блемы на второй план в предвыборной кампании. Избрание монархического
и консервативного в своем большинстве Национального собрания и после-
довавшие затем постановления об отмене отсрочки платежей по векселям
и квартирной платы еще более усугубили общественное недовольство. Уве-
личив экономические трудности рабочих и мелких лавочников, эти меро-
приятия усилили народную оппозицию правительству.
6 Экземпляр декларации имеется в бумагах Комитета Вожирар (Conseil de Guer-
re, С-22). Другой экземпляр—в Национальном архиве в Париже.
7 Там же.
537
ЛИКС. СОБРАНИЕ КЛУБА В ЦЕРКВИ СЕН-НИКОЛА-ДЕ-ШАН
Изменение роли клу<
после восстания
18 марта
и провозглашения
Коммуны
ность большинства
;ов Захват правительственной власти Центральным
комитетом национальной гвардии 18 марта и про-
возглашение Коммуны 28 марта превратили массо-
вые организации из оппозиции в силу, поддержи-
вавшую новое правительство. Влияние и числен-
клубов, членами которых, в основном, являлись рабо-
чие, увеличивались. Это свидетельствовало о растущем убеждении трудя-
щихся в том, что дискуссия о политических и социальных изменениях
стала актуальнее, чем когда-либо раньше. Один из клубов, принадлежав-
ший, по-видимому, к числу наиболее активных в период Коммуны и про-
водивший свои заседания каждый вечер в обширном здании церкви
Сент-Амбруаз в XI округе, заявлял в афише, обращенной к населению:
«Лишь при помощи публичных собраний мы оказались в состоянии
осознать и защитить свои права. Только на публичных собраниях мы мо-
жем разобраться в той бурной ситуации, которую мы переживаем. Вот
почему мы просим вашего присутствия и вашего содействия, дабы каж-
дый гражданин точно знал о происходящем, знал, по какому пути он
идет и по какому должен идти.
Когда, собравшись, мы сможем свободно высказать свои мнения, нам
будет гораздо легче принимать решения по поводу событий, которые мо-
гут произойти» 8.
Будучи резко антиклерикальными, клубы либо сразу приступали к за-
хвату церковных помещений и использовали их для проведения собраний,
8 Murailles, t. II, р. 420.
538
либо испрашивали у Коммуны или у местных окружных мэров полномо-
чия для подобных собраний, по крайней мере, в вечернее время 9.
Коммунальный клуб III округа, заседавший в церкви Сен-Никола-де-
Шан, горячо призывал другие клубы следовать его примеру: «Мы обра-
щаемся к вам, граждане всех округов! Следуйте нашему примеру, откры-
вайте коммунальные клубы во всех церквах; священники могут отправ-
лять в них службу днем, а вы — вы будете заниматься в них политиче-
ским воспитанием народа по вечерам» 10.
К маю клубы регулярно проводили свои заседания в большинстве
крупнейших церквей рабочих предместий Парижа. В соответствии с новой
политической ситуацией клубы считали себя в той или иной степени по-
средниками между Коммуной и населением. Их роль может быть резю-
мирована следующим образом:
1) Сцособствовать расширению массовой опоры Коммуны путем про-
паганды! ее прогрессивной социально-политической сущности11. Послед-
няя раскрывалась в повестках дня заседаний клубов, а также в афишах
и в резолюциях для газет.
2) Действовать в качестве центров для передачи жалоб, предложений
п сообщений, могущих быть полезными Коммуне 12. Клубы получали их
в устной форме на собраниях или в виде писем.
3) Принимать участие в выработке мер, которые подлежат представ-
лению Коммуне для обсуждения и последующего исполнения. Можно при-
вести ряд примеров предложенных клубами законопроектов: «о замене
школ, руководимых духовенством», внесенный 27 марта комиссией народ-
ного образования Комитета Вожирар; о конфискации товаров в магазинах,
покинутых владельцами, и об использовании сумм, вырученных от их про-
дажи дл!я нужд вдов и-сирот, предложенный 14 мая Революционным клу-
бом XVII округа; аналогичное предложение, внесенное 12 мая Клубом
социальной революции V округа; предложение о замене частных бюро по
найму рабочей силы «информационным справочником обо всем, что инте-
ресует трудящихся», который следовало бы иметь в каждом округе,
внесенное 27 марта комиссией по вопросам организации труда комитета
Вожирар 13.
4) . Мобилизовать бдительность народа против действий проверсаль-
ских элементов в столице. Например, Клуб пролетариев (не имевший
своего постоянного места) 14 мая призвал граждан исполнять полицей-
9 Несколько случаев занятия клубами церковных помещений законным поряд-
ком приведено в книге: Р. Fontoulieu. Lee eglisee de Paris sous la Commune (Pa-
ris, 187B, pp'. 13, 50, 181, 270). В качестве примера обращения клубов к властям Ком-
муны за разрешением см. резолюцию Клуба социальной революции, принятую 2 мая
и обращенную к мэрии XVII округа с просьбой предоставить в его распоряжение по-
мещение церкви Сен-Мишель (Conseil de Guerre, С-22),
10 Murailles, t. II, p. 145.
11 См., например: Union des femmes («Journal officiel», 14 avril 1871); Comite
republicain socialiste du V arr. (Murailles, t. II, p. 117); Les divers Comites fusionnes
du XI arr. (Murailles, t. II, p. 84—85); Le club Eloi (P. Fontoulieu. Op. cit.,
p. 61-62).
12 См., например, письмо Клубу церкви Сент-Эсташ, полученное 16 мая и тре-
бовавшее привести административный персонал в боевую готовность; письмо в Ком-
муну от Комитета Вожирар XIV округа от 13 мая, в котором содержалась жалоба
на школьного инспектора (Conseil de Guerre, С-22); письмо, специально адресованное
Делеклюзу 14 мая тем же клубом, сообщавшее об оставлении военного поста без
разрешения (там же); письмо Франкелю от комитета Союза работниц XIII округа
с жалобой на недостаточное привлечение женщин к общественно полезному труду
(Archives de la Seine и в книге La Commune de Paris, Exposition d’Art et d’histoire.
Saint-Denis, 1935).
13 Conseil de Guerre, C-22.
53»
«кие функции в своих кварталах. В тот же день Революционный клуб
XVII округа послал делегацию с целью убедиться в том, что архиепископ
по-прежнему содержится в заключении. Клуб патриотов церкви Сент-
Амбруаз 9 мая единогласно принял резолюцию о том, чтобы «гражданки,
преданные [Коммуне], заменили сестер [монахинь]» в уходе за ране-
ными 14 15.
5) Помогать в управлении округами и в исполнении решений Ком-
муны. Так, были созданы комитетом Вожирар XIV округа комис-
сии для сотрудничества с соответствующими комиссиями Коммуны |5.
Союз женщин проявлял особую активность в руководстве помощью ра-
неным и жертвам войны 16.
Коммуна не сумела полностью использовать для
Общественные пропаганды и мобилизации сил на оборону боль-
организации щие возможности массовых организаций. Не-
и правительство Коммуны СМ0ТрЯ на то что получить существенную матери-
альную помощь от Коммуны не удавалось, некоторые организации
сумели наладить издание газет и печатание плакатов, имели свои руководя-
щие центры. В коллекциях газет периода Коммуны сохранились три из
них: «Bulletin Communal» — орган Клуба Сен-Никола-де-Шан III округа;
«Le Proletaire» — орган Клуба пролетариев в церкви Сент-Амбруаз XI
округа и «L’Ouvrier de 1’avenir» — орган синдикальных палат и рабочих
ассоциаций. Наиболее дешевым средством массовой агитации были афиши,
и «Murailles politiques francaises» содержат их в изобилии17.
Тем не менее отсутствие средств в целом свело пропагандистскую ра-
боту клубов к устным дискуссиям и к принятию резолюций, которые пе-
редавались в другие клубы и в печать коммунаров 18.
Так, Союз женщин для защиты Парижа и ухода за ранеными — орга-
низация, оказавшая большую помощь Коммуне — обращал внимание Ком-
муны на то, «что победа в нынешней борьбе одинаково важна как для
граждан, так и для гражданок; что серьезная организация этих револю-
ционных элементов в качестве силы, способной оказать действенную и
мощную поддержку Парижской Коммуне, может быть осуществлена лишь
с помощью и при содействии правительства Коммуны» 19.
Однако обращения Союза женщин к Коммуне в значительной степе-
ни были безрезультатны. К ним, в частности, относятся просьбы: 1) при-
казать мэриям выделить в распоряжение окружных комитетов и Цент-
рального комитета, учрежденных гражданками для организации обороны
Парижа, залы в мэриях различных округов, или же, в случае невозмож-
ности, отдельное помещение, в котором комитеты могли бы постоянно на-
ходиться; 2) предоставить для той же цели большое помещение, где цра-
жданки могли бы проводить публичные собрания; 3) печатать за счет
14 Conseil de Guerre, С-22.
15 Ibidem.
16 Е. Shulkind. Le role des femmes dans la Commune de 1871, «1848. Revue des
revolutions contemporaines», t. XLII, fev. I960.
-17 См. дискуссию о сборе средств для «Le Proletaire» в Клубе пролетариев, Сент-
Амбруаз 17 и 18 мая (Conseil de Guerre, С-22).
18 Основными газетами, которые печатали сообщения и уставы клубов, были:
«Journal officiel», «Le Vengeur», «Le Reveil du peuple», «La Commune», «Paris libre»,
«Le Cri du peuple» и «La Sociale».
19 «Journal officiel», 14 avril 1871 года. По этому поводу Коммуна действительно
организовала сборные пункты в различных округах с тем, чтобы содействовать. мо-
билизации женщин для ухода за ранеными и контроля за распределением продук-
тов. Точно так же, когда комитеты Союза женщин II, X и XI округов привели по-
страдавших от бомбардировки, то мэр II округа обеспечил их жильем и питанием
(«Le Reveil du peuple», 2 mai 1871).
540
СОБРАНИЕ В ЖЕНСКОМ КЛУБЕ.
Современная гравюра
Коммуны циркуляры, афиши и извещения, которые эти комитеты сочтут
необходимым широко распространить 20.
Хотя Коммуна одобряла подобные меры народных организаций, но
сама не оказывала им достаточно активной поддержки2I. Но несмотря
на всю ограниченноость своих ресурсов, клубы продолжали свою дея-
тельность и в некоторых округах даже принимали участие в управлении.
В ряде случаев они обеспечивали кров жертвам войны и уход за ними,
а также оказывали помощь бойцам местных батальонов национальной
гвардии 22.
Главное же заключалось в том, что народные организации побуждали
членов Коммуны выражать свое мнение по важным социальным и полити-
ческим вопросам, касавшимся самой Коммуны, ее целей, ее действий, ее
оборонных мероприятий. Коллекция фрагментов из протоколов заседаний
клубов в делах Военного суда указывает на то, что многие из тех, кто вы-
ступал с речами, были простыми людьми и говорили на собраниях без под-
готовки.
20 «Journal officiel», 14 avril 1871; см. также резолюцию Комитета Вожирар от
8 мая, в которой Комитет просил денежной помощи у Коммуны с тем, чтобы иметь
возможность днем и ночью обслуживать общественные нужды (Conseil de Guerre,
С-22).
21 В качестве исключения см. отчет о заседании Коммуны 27 апреля, на котором
упоминалось о том, что по приказу муниципалитета III округа «был открыт клуб
(Никола-де-Шан). Муниципалитет считает, что принес большую пользу округу, орга-
низовав публичные собрания» («Journal officiel», 28 avril 1871); см. также предложе-
ние I округа о создании «консультативного совета» (Murailles, t. II, р. 279).
22 Например, Союз женщин, как было выше указано; см. также письмо комен-
данта Котро в досье Клуба Сен-Никола-де-Шан с просьбой о медицинской помощи
для своей части (Conseil de Guerre, С-22).
35 Парижская Коммуна, т. I
541
Кйубы были особо заинтересованы в том, чтобы Коммуна учитывала
выраженные ими мнения. Один из клубов указывал в первом но-
Miepe своей газеты: «Народ, управляй сам собой через публичные собра-
ния, через свою печать; оказывай давление на своих представителей;
слишком далеко по революционному пути они никогда не зайдут» 23. Не-
которые клубы специально просили постоянного присутствия на собра-
ниях кого-либо из членов Коммуны или же возможности представлйть
свои отчеты на заседания Коммуны24. Один клуб особенно настаивал,
как это делали впоследствии и другие клубы в течение мая, чтобы Ком-
муна отвечала на выдвинутые предложения 25. Устав одного клуба пре-
дусматривал, что его делегаты будут ежедневно являться в ратушу и
представлять членам Коммуны решения, принятые за истекший день. 30
апреля этот клуб обратился к Коммуне с просьбой уделять два часа
в день на рассмотрение петиций 26.
Чтобы’’сильнее влиять на Коммуну, клубы считали целесообразным
координировать свою работу 27 и часто принимали резолюции о совмест-
ных действиях28. Одиннадцать из них образовали федерацию клубов и
призвали остальных присоединиться к ним. При этом выдвигались сле-
дующие цели: «В каждом клубе проводить обсуждение предложений,' вы-
двинутых одним или несколькими клубами, и направлять в Коммуну те
решения, которые будут одобрены Комитетом федерации. Ежедневно
держать связь с Коммуной, дабы она могла передавать нам сводки воен-
ных событий за истекший день с тем, чтобы эти сообщения затем пере-
давались в соответствующие клубы их делегациями» 29.
В поддержку предлагаемой федерации один из клубов заявил: «Это
одно из наиболее срочных и полезных мероприятий. Необходимо, чтобы
публичные собрания объединили свои усилия таким образом, чтобы в ка-
ждом из них выдвигались и. если возможно, утверждались резолюции,
принятые в других клубах, дабы оказывать законное влияние на обще-
ственное мнение» 30. В течение последующих двух недель на это предло-
жение откликнулся еще ряд клубов, но это было менее чем за две недели
до падения Коммуны.
Коммуна, за исключением ее Комиссии труда, промышленности и об-
мена, по-видимому, не отвечала на большую часть многочисленных доне-
сений и писем, которые она получала от клубов и от частных лиц. Ойа
не смогла в полной мере использовать народную энергию и, следовательно,
активность широких масс населения. Будучи неоформившимися, зачаточ-
ными политическими организациями, клубы и другие объединения едва
ли были способны заставить принять те или иные конкретные предложе-
ния. Тем не менее, хотя и трудно точно определить меру их влияния, оче-
видно, что ряд действий Коммуны был вызван дискуссиями и активностью
народных масс, как, например, декреты о ночном труде в пекарнях или о
возврате вещей, заложенных в ломбарде. Только за два дня до последней
23 «Bulletin Communal», Клуб Сен-Никола-де-Шан, 6 mai 1871.
24 См., например, Клуб пролетариев (Сент-Амбруаз) от 9 мая; Революционный
клуб V округа (без даты) — Conseil de Guerre, С-22.
25 Революционный клуб V округа (без даты) — Conseil de Guerre, С-22.
26 Клуб Сен-Никола-де-Шан — Conseil de Guerre, С-22.
27 Стремление координировать деятельность клубов обнаружилось еще за много
месяцев до провозглашения Коммуны. Молинари в своей книге «Les clubs rouges pen-
dant le siege de Paris» (Paris, 1871) говорит о собрании 14 декабря 1870 г., на кото-
ром выдвигалось такое предложение.
28 Например, резолюция Патриотического клуба Сент-Амбруаз от 16 мая относи-
тельно квартирной платы была принята накануне Клубом Сен-Никола-де-Шан (Con-
seil de Guerre, С-22).
29 «Le Vengeur», 7 mai 1871.
30 «Paris libre», 4 mai 1871 (собрание в зале Мольера).
542
недоли существования Коммуны один из ее членов высказал следующее
заМбчание на публичном собрании в IV округе Парижа: «Коммуна недоста-
точно руководствуется народным движением. Она недостаточно посещает
клубы. Как я уже говорил на собрании в Никола-де-Шан, когда Робеспьер
или Сен-Жюст являлись в Конвент, они были сильны потому, что приходи-
ли туда из Якобинского клуба, либо из клуба Кордельеров, точно так же,
как Марат был силен потому, что он писал о том, что слышал в среде тру-
дового населения» 3!. Хотя это замечание более или менее оправдано, про-
токолы заседаний Парижской Коммуны показывают, что отдельные ее
члены иной раз участвовали в собраниях клубов и в некоторых случаях
действовали под их влиянием.
Выдвижение кандидатов на выборах в Коммуну представляет особенно
важное проявление связи последней с народными собраниями. В боль-
шинстве округов с преобладающим рабочим населением такие собрания
созывались различными народными организациями, включая части нацио-
нальной гвардии, с целью отбора кандидатов 31 32 33. В некоторых случаях ко-
митеты и клубы совместно проводили единый список кандидатов округа гз.
Интересно, что из числа выставленных кандидатур, которые нам удалось
проверить, большинство лиц, выдвинутых этими народными организа-
циями и на митингах, было действительно избрано.
Уже несколько недель спустя некоторые из вновь избранных членов
Коммуны готовили отчеты публичным собраниям, рассчитывая на их под-
держку. Вот заявление членов Коммуны, избранных от I округа:
«Мы, нижеподписавшиеся, члены делегации в Коммуну от I округа.
Учитывая, что истинным республиканским принципом Коммуны яв-
ляется строгое представительство всех выражаемых ею интересов;
учитывая, что для достижения этой цели надлежит организовать в ка-
ждом квартале группы, которые выделят своих делегатов;
что эти делегаты составят совещательный совет, который должен ока-
зывать содействие членам Коммуны, помогая им своими знаниями п со-
ветами, непосредственно представляя нужды населения, с которым они
будут находиться в постоянном общении,
приглашаем граждан собраться...» 34
В IV. округе:
«Члены Коммуны, избранные в IV округе, в силу демократического
принципа, требующего, чтобы всякое должностное лицо отчитывалось пе-
ред управляемыми и' чтобы каждый политический деятель давал отчет
в своих действиях тем, кто наделил его полномочиями,
созывают избирателей IV округа для...» 35
. Острое чувство народной бдительности в сочета-
Антиклерикализм г -
клубов нии с традиционным антиклерикализмом побу-
ждало массы видеть основную внутреннюю
угрозу для Коммуны в активности церкви п духовенства. Духовенство
постоянно подозревалось в шпионаже и саботаже; в клубах вносились
предложения об ограничении его влияния и свободы его деятельности. Это
31 Собрание избирателей IV округа в Лирическом театре: Archives de la Bibli-
otheque historique de la ville de Paris, serie 27. Аналогичное замечание было сделано
1П. Адуру на другом заседании, 19 мая. «Proces-verbaux des seances de la Commune
de Paris de 1871», t. IL Paris, 1946.
32 Например, II округ: Murailles, t. II, p. 107, 110: III округ—Ibid., t. II, p. 116,
104; IV округ—ibid., t. II, p. 105, V округ—ibid., t. II, p. 80. 117; XVII округ—Mu-
railles, t. II, p. 105, 116.
33 Например, I округ — ibid., t. Il, p. 232; III округ — ibid., t. II, p. 232; VI округ —
ibid., t. II, p. ИЗ; VIII округ — ibid., t. II, p. 220; XI округ - ibid., t. II, p. 84—85.
34 Murailles, t. II, p. 279.
35 Ibid., t. II, p. 521.
35*
543
выражалось в различных треоованиях от замены монахинь в госпиталях
матерями семейств до. более значительных, а именно — конфискации цер-
ковного имущества 36. Помимо вопросов об ограничении деятельности духо-
венства и о конфискации церковного имущества, большое внимание уде-
лялось борьбе с религией как идеологией. «О зловредном влиянии рели-
гии; о средствах его уничтожения» — значилось в повестке дня заседания
одного из клубов. Действительно, многие клубы приступили к проведению
такой кампании 37. Наиболее сильным оружием в этом направлении было
упразднение приходских школ и установление системы всеобщего, бес-
платного, светского образования 38. Придавая большое значение образова-
нию как силе, несущей освобождение человеку, они хотели, по выра-
жению одного оратора, «...всеобщего, обязательного, бесплатного обу-
чения, проводимого светскими учителями, поскольку религиозные ка-
сты до настоящего времени мешали развитию образования в рабо-
чей среде, тем самым лишая рабочих возможности стать свободными...
Только образование спасет нас, познакомив каждого гражданина с его
долгом и его правами» “
Две тенденции
в иДейно-политической
жизни клубов
39
Бурное развитие таких массовых организаций,
как комитеты, клубы, союзы, секции Интер-
национала и батальонные комитеты националь-
ной гвардии, выражало народный подъем, кото-
рый 18 марта привел к власти Центральный комитет национальной гвар-
дии. Они представляли собой главную опору политики Коммуны и ее обо-
роны. Поэтому особенно важно рассмотреть, как они себе представляли
общие цели революции.
Союзы и секции Интернационала и их руководители проявляли наи-
большую активность в деятельности Коммуны и вообще в гораздо большей
степени, чем местные организации округов, воспринимали Коммуну как
средство достижения определенной формы социалистического общества.
Кроме того, они более конкретно выражали свою точку зрения 40. Однако
в настоящей главе союзы и секции Интернационала не рассматриваются,
и последующие заключения основаны лишь на материалах окружных
клубов.
Хотя вопросы обороны и другие срочные проблемы пользовались преи-
мущественным вниманием участнико^большинства клубных собраний,
в протоколах часто встречаются упоминания о конечной цели — либо
в связи с повседневными нуждами в виде самостоятельного предмета об-
суждения, либо как составная часть тех или иных деклараций принци-
38 См. материал, относящийся к использованию церквей клубами. Например,
Республиканским социалистическим клубом VII округа (без даты, Conseil de Guerre,
С-22); Клубом свободомыслящих (Fontoulieu. Op. cit., р. 181—185); Обществом
«Поступай, как думаешь» (без даты, Conseil de Guerre, С-22); Клубом революции в
церкви Сен-Бернар (Н. d’Aimer as. Op. cit., p. 486).
37 Таково собрание в церкви Сен-Ламбер (Fontoulieu. Op. cit., p. 163));
см. также Клуб победы (ibid., p. 254); Клуб освобождения (ibid., p. 272); Респу-
бликанская ассоциация школ — Dossier Ecole de Medecine (Conseil de Guerre,
C-22).
38 См., например, «принципы» Федерации департаментских ассоциаций (Murail-
les, t. II, р. 214—215); «Изложение принципов» Центрального избирательного, рес-
публиканского, демократического и социалистического комитета XI округа за под-
писями 120 членов (ibid., t. II, р. 84—85); собрания Клуба пролетариев в Сент-Ам-
бруаз 9, 14, 17 и 18 Мая (Conseil de Guerre, С-22); комитета бдительности XIV округа
от 27 марта (ibid.).
39 Клуб пролетариев, Сент-Амбруаз, 14 мая 1871 г. (Conseil de Guerre, С-22).
40 См., например, резолюцию, принятую синдикатом механиков 23 апреля
(«Journal officiel», 25 avril 1871). По этому вопросу см.: А. Молок. Рабочие Парижа
в дни Коммуны («Вопросы истории», 1951, № 3).
544
пов 41. При этом в деятельности клубов можно различить две тенденции:
все иенее дававшую о себе знать умеренную тейденцию и все возрастав-
шую радикальную, с социалистическими устремлениями.
В то время как умеренная позиция ограничивалась исключительно
республиканскими и патриотическими задачами, радикальная основыва-
лась на смутной надежде создать общество, в котором рабочие занимали
бы первенствующее положение. Кратковременность существования Ком-
муны не позволила многим коммунарам присоединиться к какой-либо из
существовавших тогда идеологий. Это было скорее время расплывчатых
понятий и терминов, таких, как «коммунизм», «коллективизм», «федера-
лизм», «социальная республика», «всемирная республикам, «эмансипация»,
содержание которых было весьма неопределенно.
Умеренным группировкам Коммуна представлялась ответом «прави-
тельству национальной обороны» по таким коренным вопросам, как:
1) предательская капитуляция перед Пруссией; 2) угроза республикан-
скому строю со стороны монархического Национального собрания, из-
бранного 8 февраля; 3) немедленная уплата долгов, сделанных во время
осады; 4) могущество церкви, особенно в области просвещения; 5) отсут-
ствие самоуправления в Париже.
Как заявляла в своей программе одна такая организация, целью
борьбы с Версалем было признание республики и вместе с тем «призна-
ние прав Парижа на самоуправление, на регулирование посредством сво-
бодно избранного Совета, с неограниченными полномочиями в пределах
его компетенции, своего административного устройства, своих финансов,
социального обеспечения, просвещения и свободы вероисповедания» 42.
Социальные вопросы редко поднимались этими умеренными группи-
ровками. Будучи представителями мелкой и отчасти средней буржуазии,
они в ходе гражданской войны все больше уклонялись от поддержки Ком-
муны. Подъем радикализма в апреле и мае и все возраставшее сознание
неизбежности военного поражения, несомненно, ускорили разочарование
в их среде. Некоторые из них, в частности ряд масонских лож, участво-
вали в бесплодной попытке примирить Версаль и Коммуну 43.
Но огромное большинство клубов все же придерживалось радикальной
линии. В их туманных формулировках и спорах можно различить контуры
социалистического общества, переход к которому был начат Коммуной. При
этом подразумевалось, что Коммуна одержит победу в вооруженной борьбе.
Муниципальное самоуправление рассматривалось
Стремление клубов в дни Коммуны как средство достижения немед-
пр^ртзомими ленного осуществления социальных реформ в Па-
риже. «Что мне до того, что мы победим Вер-
саль, если мы не найдем решения социальной проблемы, если рабочий
останется в тех же условиях!» 44,— заявил один из клубных ораторов. Ре-
шения, которые радикальные клубы предлагали по социальному вопросу,
41 Например, Клуб освобождения (Fontoulieu. Op. cit., р. 272); Клуб избира-
тельного республиканского комитета и федерации национальных гвардейцев I окру-
га (Murailles, t. II, р. 152); митинг в зале Марсельезы («La Commune», 30 mars 1871);
митинг в зале улицы Аррас (ibidem); Центральный избирательный, республикан-
ский, демократический и социалистический комитет XI округа (Murailles, t. II,
р. 84—85); Клуб пролетариев, церковь Сент-Амбруаз (в своей газете «Le Proletaire»,
10 mai 1871).
42 Ligue d’Union republicaine des Droits de Paris, 6 avril (Murailles, t. II, p. 201).
43 Как примеры таких попыток примирения см. анонимный плакат в Murailles,
t. II, р. 117; «Франкмасоны, объединенные в Генеральную ассамблею» (Murailles,
t. II, р. 229—331); «Лига республиканского союза прав Парижа» («Journal officiel»,
Paris, 14 avril 1871).
44 Edm. et Jules de Goncourt. Op. cit.. t. IV, 1870—1871, p. 232.
' 545
были различны. Некоторые из них придерживались социалистических
взглядов в большей мере, другие в меньшей, но все они рассматривали
борьбу Коммуны с Версалем как борьбу трудящихся цротив богачей (не-
зависимо от того, являются ли они помещиками или. капиталистами).
По случаю выборов 26 марта комитет, объединявший несколько клу-
бов, и все батальоны национальной гвардии XI округа предложили спи-
сок из семи кандидатов (из числа которых пятеро были избраны) и про-
возгласили следующие цели, частично носившие прудонистский ха-
рактер:
«Должен быть организован коллективный труд; поскольку цедыо
жизни является безграничное развитие нашего физического, интеллек-
туального и морального существования, собственность есть и должна
быть лишь правом каждого пользоваться (в меру его личного участия)
плодами коллективного труда всех, что и составляет общественное богат-
ство... Таково краткое изложение тех принципов, в которые мы верим и
для применения которых мы требуем реформ и политических мер... чтобы
добиться их осуществления и достигнуть того прекрасного будущего, при
Котором каждый человек созреет для полного использования своих
прав п сознания своих обязанностей и когда не будет больше ни угнета-
телей, ни угнетенных, не будет больше классовых различий между гра-
жданами, не будет больше барьеров между народами...» 43 * 45.
Один из клубов включил также в свою программу пункт, требовавший
«уничтожения всяких привилегий, всяких монополий и замены их зако-
ном личных способностей с тем, чтобы трудящийся мог действительно
пользоваться продуктом своего труда» 46.
В наиболее характерных протоколах и отчетах, в которых гово-
рится о целях Коммуны, можно найти следующие замечания: «Для нас
социальная язва, которую следует устранить прежде всего,— это хозяева,
Эксплуатирующие рабочего и богатеющие за счет его труда. Долой хозяев,
которые смотрят па рабочего лишь как на производящую машину! Пусть
трудящиеся объединяются между собой, пусть они трудятся сообща и они
будут счастливы... Мы будем счастливы лишь тогда, когда у нас не будет
больше ни хозяев, ни богачей, ни священников!» 47.
Даже когда нет конкретного упоминания о социальных целях, клубы
часто по-боевому выражали уверенность в том, что только рабочий клдсс
способен осуществить реформы. Выдвигая кандидатов на выборах 26
марта, один из комитетов, представлявших народные организации, сделал
следующее заявление: «Подобно вашим предкам в 89 году, вы утвердите
вашим открыто революционным голосованием новый принцип, который
должен навсегда покончить с эрой гражданских раздоров. Особенно же
вы утвердите свою веру в возрождение труда, посылая в Коммуну людей,
взятых большей частью из среды класса, который до сих пор системати-
чески отстраняли от дел...» 48.
Очевидно, что определенные социалистические цели являлись дви-
жущей силой влиятельного Союза женщин для защиты Парижа и ухода
за ранеными. Его афиши, резолюции п протоколы собраний дают пред-
ставление о сильной поддержке масс, о способности Союза вовлекать ши-
43 Центральный избирательный, республиканский, демократический и социали-
стический комитет XI округа (Murailles. t. II, р. 84—85).
'4е Клуб пролетариев, Сент-Амбруаз (в своей газете «Le Proletaire», 10 mai 1871).
4? Fontoulieu. Op. cit., p. 272. Такие же отчеты можно найти у Ph. Aude-
brand. Histoire intime de la Revolution du 18 mars (Paris, 1871. p. 21, 211), а также
в протоколах большинства клубов (Conseil de Guerre, С-22).
48 Республиканский социалистический комитет V округа (Murailles, t. II, р. 117).
546
рокие слои женщин в пропагандистскую и оборонную деятельность. Пока-
зателем позиций женского Союза является афиша, изданная им в ответ на
призыв, о примирении между Коммуной и Версалем:
«...Это означало бы отказ от всех стремлений рабочих, приветствую-
щих полное социальное обновление, уничтожение всех ныне существую-
щих юридических и социальных отношений, искоренение всех привиле-
гий, всех видов эксплуатации, замену царства капитала царством труда,—
словом, освобождение трудящихся, проведенное собственной рукой!..» 49.
Одна из руководящих деятельниц Центрального комитета Союза женщин
русская революционерка Е. Тумановская вела пропаганду за превраще-
ние организаций Союза в секции Интернационала после победы Коммуны.
«Эта идея имеет успех»,— писала она 24 апреля члену Генерального' со-
вета Интернационала Герману Юнгу49 50.
Влияние
парижских секций
Интернационала
в клубах
И в самом деле, во время существования Комму-
ны Интернационал совместно с его 30 секциями
в Париже пользовался значительным авторитетом
среди других массовых организаций. Клубы и
профессиональные союзы, так же как и влиятельное общее собрание «коми-
тетов бдительности», одобряли его конечные цели 51.
Многие кандидаты, выдвигавшиеся массовыми организациями на вы-
борах 26 марта, были известны как активные члены Интернационала 52.
Хотя он вообще рассматривался как руководящая сила социальной рево-
люции, однако полное и точное значение программы Интернациона-
ла оставалось, вероятно, не вполне понятным. Уважение массовых орга-
низаций к Интернационалу можно сравнить только с уважением к
Бланки 53.
12 мая секция Монруж направила членам Коммуны, стоявшим во главе
мэрии XIV округа, резолюцию, в которой эта секция Интернационала
указывала на серьезную опасность, нависшую над Коммуной, и требовала
принятия решительных мер для спасения революционного Парижа. В этой
резолюции говорилось: «Учитывая крайнюю опасность, угрожающую на-
шим социальным учреждениям, и отмечая, что члены Коммуны медлят
с принятием не просто декретов, а революционных мер, которые одни
только могут спасти революцию, так успешно начатую 18 марта, члены
упомянутой секции обращаются к вам, своим избранникам, с тем, чтобы
вы приняли меры к исправлению этого положения, которое неизбежно
приведет нас к гибели, если вы будете идти по тому пути, на который
вступили...» Резолюция подчеркивала, что коммунары 1871 года далеко
ушли вперед по сравнению с июньскими повстанцами 1848 года, но
вместе с тем сурово критиковала слабость военной организации Ком-
муны 54-
49 Murailles, t. II, р. 440.
50 «Первый Интернационал в дни Парижской Коммуны». Документы и мате-
риалы. М., 1941, стр. 193.
51 См., в частности, Учредительный устав Республиканской ассоциации VI окру-
га, в котором она Объявляла о своем присоединении к Интернационалу (Conseil de
Guerre, С-22).
“ Из пяти членов Интернационала, выдвинутых демократами-социалистами
XVII округа, четверо были избраны (Murailles, t. II, р. 116).
53 Протоколы и отчеты свидетельствуют о частых попытках клубов убедить Ком-
муну в необходимости политики репрессий, чтобы добиться освобождения Бланки.
Например, Клуб пролетариев, Сен-Никола-де-Шан, 30 апреля 1871 г. (Fontoulieu.
Op. cit., р. 158); Революционный клуб XVII округа, 14 мая (Conseil de Guerre, С-22);
Клуб пролетариев Сент-Амбруаз, 20 мая (ibidem).
54 Conseil de Guerre, C-22.
547
Прочие вопросы,
обсуждавшиеся
в клубах
полное равноправие
Помимо упомянутой выше точки зрения клубов
на религию, народное образование и конечные
цели Коммуны, дискуссии велись также по таким
вопросам, как ликвидация постоянной армии55,
женщин во всех областях56 и отмена смертной
казни57.
Считая Коммуну правительством, представляющим прежде всего рабо-
чий класс, народные организации ожидали от нее принятия законодатель-
ных мер для немедленного улучшения материального положения масс
в тех ограниченных рамках, какие допускала война с версальцами. В не-
которых случаях их предложения бесспорно содействовали принятию
Коммуной соответствующих мер. Среди обсуждавшихся ими мероприя-
тий были: продление отсрочки квартирной платы58, снижение цен на
уголь, субсидируемое Коммуной 59, налоговая реформа 60, замена частных
бюро по найму рабочей силы общественными, не извлекающими из этого
прибыли 61, расследование причин выплаты некоторыми предпринимате-
лями низких ставок заработной платы 62, денежная помощь раненым бой-
цам Коммуны и семьям погибших 63.
Существовало широко распространенное убеждение, что серьезным
препятствием для проведения указанных мер, так же как и для более эф-
фективных военных усилий, являлось отсутствие денег и снаряжения. Вы-
ход из положения некоторые видели в конфискации средств, принадле-
жащих богачам, церкви и Французскому банку64. На собрании в одном
клубе жаловались: «У нас нет ни белья, ни матрацев для наших госпита-
лей, в то время, как все это имеется в домах богачей. Наши мужья и
братья, защищающие Париж, часто нуждаются в самом необходимом,
тогда как у других имеются излишки» 65.
Коммуну критиковали и за то, что она забывает об обязанности «спа-
сти отечество и, следовательно, действовать энергично, отложив сейчас
в сторону излишнее уважение к законности, выгодное лишь реакции» 66.
Эта точка зрения стала все больше распространяться по мере поступ-
ления сведений о жестокостях версальцев в отношении пленных комму-
наров и по мере ухудшения военного положения Коммуны. Председатель
Клуба Сен-Северен высказал наиболее распространенную критическую
точку зрения в письме, адресованном члену Коммуны, в котором просил
55 Например, Центральный избирательный, республиканский, демократический
и социалистический комитет XI округа (Murailles, t. П, р. 84—85); Федерация де-
партаментских ассоциаций (ibid., t. II, р. 212—213); Клуб пролетариев, Сент-Амбруаз,
17 мая (Conseil de Guerre, С-22).
56 Например Клуб свободомыслящих, Сен-Жермен л’Оксерруа (Fontoulieu.
Op. cit., р. 183—184); Союз женщин («Journal officiel», 14 avril 1871).
57 Например, Федерация департаментских ассоциаций (Murailles, t. IT, р. 212—
213).
58 Например, Клуб Медицинской школы («Le Cri du peuple», 5 avril 1871); Клуб
пролетариев, Сент-Амбруаз, 16 мая (Conseil de Guerre, С-22).
59 Например, Клуб пролетариев, Сент-Амбруаз, 17 мая (ibidem).
60 Например, Федерация департаментских ассоциаций (MuraiUes, t II,
р. 212—213); Центральный избирательный, республиканский, демократический и со-
циалистический комитет XI округа (ibid., t. II, р. 84—85).
61 Например, «комитет бдительности» XIV округа, 27 марта (Conseil de Guerre,
С-22).
82 Например, Клуб пролетариев, Сент-Амбруаз, 13 мая (ibidem).
63 Например, Клуб социальной революции («Le Cri du peuple», 15 mai 1871);
Революционный клуб XVII округа, 14 mai (Conseil de Guerre, C-22).
64 Например, Клуб освобождения, Трините (Fontoulieu. Op. cit., p. 272);
Клуб пролетариев, Сент-Амбруаз, 9 мая (Conseil de Guerre, C-22); Революционный
клуб XVII округа, 14 мая (ibidem).
65 Fontoulieu. Op. cit., p. 274.
66 Коммунальный клуб Никола-де-Шан (Murailles, t. Il, p. 145).
548
Коммуну покончить с буржуазией одним ударом. «Для этого,— писал он,—
я вижу лишь одно средство: завладеть Французским банком...» 67.
Колебания Коммуны по вопросу о применении решительных и твер-
дых мер, которых добивались массовые организации, привели к поддержке
многими из этих организаций создания Комитета общественного спасе-
ния. В то время как многие представители Интернационала в Коммуне
были противниками создания Комитета, клубы, находившиеся под влия-
нием Интернационала, в целом приветствовали эту меру. Это противоре-
чие неудивительно, так как при отсутствии всесторонне продуман-
ных общих принципиальных установок лишь немногие группы комму-
наров ясно представляли себе путь к «социальной республике», помимо
непосредственной энергичной защиты Коммуны. Создание Комитета об-
щественного спасения, вдохновленное одноименным творением 1793 года,
казалось именно таким энергичным шагом. Один из клубов приветство-
вал его в надежде, что «Коммуна будет твердо стоять на этом революци-
онном пути, который только и может спасти Республику» 68.
Изученные нами источники свидетельствуют о бурной активности
коммунаров, проявлявшейся в деятельности клубов и других массовых
организаций. Хотя этот материал должен быть дополнен путем изучения
деятельности профессиональных союзов и секций Интернационала, а так-
же других выразителей общественного мнения, он и сам по себе раскры-
вает некоторые характерные черты Коммуны. В основном активность
этих организаций носила ярко выраженный пролетарский характер. Ра-
дикальная точка зрения, которая в короткий период времени фактически
стала единственной точкой зрения народных организаций, рассматривала
борьбу между Версалем и Коммуной как битву между эксплуататорами
и эксплуатируемыми; конечной целью стало достижение господства ра-
бочего класса в той или иной форме.
Хотя трудно точно определить размах социалистических настроений,
обычный порядок оценки явлений, основанный только на крупных газе-
тах, мемуарах и официальных документах Коммуны, недостаточен, в осо-
бенности при изучении массовых организаций. Точно так же само по себе
не показательно количество чисто социалистических деклараций, несмотря
на то, что и в них безусловно не было недостатка. Ведь обычно клубы и
союзы понимали, что никакие коренные экономические реформы невоз-
можны без обеспечения военной безопасности. Соответственно дискуссии
большей частью велись вокруг улучшения дела обороны, а не вокруг со-
циально-экономических планов* на будущее. Но осознание конечных со-
циалистических целей движения и обсуждение непосредственных задач
обороны Парижа не исключали друг друга. Как уже указывалось ранее,
ряд клубов и других общественных организаций провозгласил свои со-
циалистические цели еще тогда, когда они только призывали к созданию
Коммуны, в период назревания революции. Влияние социалистически
настроенных деятелей Коммуны продолжало усиливаться после 18 марта.
В то же время умеренные сторонники Коммуны покидали поле деятель-
ности- Впрочем глубокая разработка социалистических планов не могла
получить достаточного развития ввиду кратковременности существования
Коммуны, угрожающего военного положения и отсутствия такой группы,
которая стремилась бы поскорее заняться их разработкой.
67 Fontoulieu. Op. cit., р. 287.
68 Клуб Сен-Никола-де-Шан («Paris libre», 4 mai 1871).
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие
5
Глава первая
КАПИТАЛИСТИЧЕСКИЙ МИР В ШЕСТИДЕСЯТЫХ ГОДАХ XIX ВЕКА.
ПОДЪЕМ ДЕМОКРАТИЧЕСКОГО И РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ
(А. 3. Манфред).
Реакция 50-х годов.— Начало революционного движения.
1. РАЗВИТИЕ КАПИТАЛИЗМА В 50—60-х ГОДАХ XIX ВЕКА ................ р
Образование мирового рынка,— Англия,— Франция,— США — Герман-
ские государства.— Россия,— Бельгия, Голландия,— Италия,— Буржу-
азная революция в Японии.
2. КОЛОНИАЛЬНАЯ ЭКСПАНСИЯ КАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ ДЕРЖАВ В 50—60-е ГОДЫ 18
Ограбление и закабаление Индии, — Усиление колониальной экспансия
Англии.— Порабощение Ирландии,—Война Англии против Китая.— На-
сильственное открытие новых рынков для английских товаров.— Коло-
ниальные войны Франции.— Порабощение Индонезии,— Экспансия СШД.
3. НАЦИОНАЛЬНО-БУРЖУАЗНЫЕ ВОЙНЫ И ДВИЖЕНИЯ В ЕВРОПЕ И АМЕРИКЕ
КОНЦА 50-х И 60-х ГОДОВ XIX ВЕКА............................... 23
Две тенденции капитализма в национальном вопросе,— Борьба народных
масс за воссоединение Италии,—Гражданская война в США.— Нацио-
нально-освободительная борьба народов Балканского полуострова/—
Польское восстание 1863 г,—Прусские войны 1864 и 1866 годов.— Осво-
бодительная война мексиканского народа,— Восстание на острове
Крит.— Заговор фениев. Борьба ирландского народа за свободу и неза-
висимость,— Освободительная борьба народа Кубы.— Революция в
Испании.
4. ПОДЪЕМ РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ. МЕЖДУНАРОДНОЕ ТОВАРИЩЕСТВО РАБОЧИХ 30
Положение рабочего класса.— Профессиональные союзы.— Рост забасто-
вочной борьбы пролетариата,— Политические выступления пролетариа-
та.— Некоторые успехи международного пролетарского движения,— Раз-
витие революционной теории пролетариата — марксизма,— Мелкобуржу-
азный социализм.— Основание I Интернационала,—Борьба марксизма за
идейную гегемонию в международном рабочем движении.— Развитие
борьбы рабочего класса по восходящей линии.
Глава вторая
КРИЗИС ВТОРОЙ ИМПЕРИИ (1867—1870)
(Э. Л. Желубовская)
1. КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ФРАНЦИИ В 50 —60-х ГОДАХ. ОБОСТРЕНИЕ
КЛАССОВЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ......................................... 46
Завершение промышленного переворота. Рост крупного производства в
промышленности и сельском хозяйстве,— Дальнейший рост концентра-
550
ции в области торговли и кредита.— Преобладание мелких и средних
предприятий в промышленности и торговле, мелких крестьянских пар-
целл в сельском хозяйстве.— Обострение классовых противоречий в 50—
60-х годах.
2. НАРАСТАНИЕ КРИЗИСА ВТОРОЙ ИМПЕРИИ (1867 — 1869)............... 51
Первые признаки политической неустойчивости Второй империи.—
1867 год — начало наиболее глубокого политического кризиса Второй
империи.— Массовые демонстрации 2 и 4 ноября 1867 г. в Париже.—
1868 год. Тщетные попытки укрепления режима.— Первый и второй про-
цессы Интернационала.— Публичные собрания в Париже.— Рост ста-
чечного движения во второй половине 1868 г.— Майские выборы 1869 г.
в Законодательный корпус и их значение.
3 ДАЛЬНЕЙШЕЕ УГЛУБЛЕНИЕ КРИЗИСА ВТОРОЙ ИМПЕРИИ (1869 — 1870) ... 74
Новый подъем стачечного движения и успехи Интернационала во
Франции во второй половине 1869 г. Вопрос о социалистической пар-
тии.— Дополнительные выборы 1869 г. и тактика социалистов в полити-
ческой борьбе. Идеология революционного лагеря.— Революционные вы-
ступления в Париже в первые месяцы 1870 г.— Стачки первой половины
1870 г. Создание парижской федерации Интернационала.— Майский
плебисцит 1870 г.— Третий процесс Интернационала.— Объявление фран-
ко-прусской воины. Первое воззвание Генерального совета Интерна-
ционала.
Глава третья
ВОЕННЫЙ РАЗГРОМ ФРАНЦИИ
(Э. А. Желубовская)
1. ПЕРВЫЕ ПОРАЖЕНИЯ ИМПЕРИИ.СОБЫТИЯ 7—9 АВГУСТА 1870 г.В ПАРИЖЕ 98
Планы французского командования и их провал.— Первые поражения
французской армии.— События 7—9 августа в Париже. Отставка прави-
тельства Оливье.
2. ПОСЛЕДНЕЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ИМПЕРИИ. СЕДАНСКАЯ КАТАСТРОФА .... НО
Состав и первые мероприятия министерства Паликао.— Революционные
вспышки в провинции. Выступление бланкистов в Париже 14 августа
1870 г.— Усиление бонапартистского террора. Поведение буржуазных
республиканцев и орлеанистов.— Правительство Паликао и вооружение
населения.— Военные поражения 14—18 августа. Нарастание кризиса
«верхов».— Поход Мак-Магона к Мецу. Париж накануне Седанской ка-
тастрофы.— Седан.
Глава четвертая.
РЕВОЛЮЦИЯ 4 СЕНТЯБРЯ 1870 ГОДА
(Э. А. Желубовская)
Манифестация 3 сентября 1870 г. в Париже. Сговор буржуазных пар- 129
тий.— Открытие заседания Законодательного корпуса 4 сентября. Контр-
революционные приготовления левых депутатов совместно с Трошю.—
Народ в Законодательном корпусе.— Провозглашение республики в
ратуше.
Глава пятая
«ПРАВИТЕЛЬСТВО НАЦИОНАЛЬНОЙ ОБОРОНЫ» И НАРОДНЫЕ
МАССЫ ПЕРЕД ОСАДОЙ ПАРИЖА
(Э. А. Желубовская)
Изменение характера войны. Война и немецкий рабочий класс.— Кани- 142
тулянтские замыслы правительства и иллюзии народных масс Предосте-
режения Генерального совета Интернационала,— Саботаж правитель-
ством обороны Парижа.— Создание «комитетов бдительности» и ЦК
20 округов.— Отказ правительства от проведении демократических пре-
образований.— Борьба народных масс против^ реакционных сил.— Про-
грамма Центрального комитета 20 округов.
551
Глава, шестам
КЛАССОВАЯ БОРЬБА В ПАРИЖЕ ВО ВРЕМЯ ЕГО ОСАДЫ
НЕМЕЦКИМИ ВОЙСКАМИ (19 СЕНТЯБРЯ 1870 г —28 ЯНВАРЯ 1871 г.)
(Я. И. Дразнинас)
1. ДАЛЬНЕЙШАЯ БОРЬБА СИЛ ДЕМОКРАТИИ И СИЛ РЕАКЦИИ ПО ВОПРОСАМ
ВНУТРЕННЕЙ И]ВНЕШНЕЙ_ПОЛИТИКИ ПОСЛЕ НАЧАЛА ОСАДЫ................. 163
Начало осады. Переговоры в Ферьере о перемирии.— Позиция революци-
онных групп в вопросе о войне и мире.— Положение народных масс и
их требования.— Внутренняя политика правительства.
2. МАССОВЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ РАБОЧЕГО КЛАССА. НАЦИОНАЛЬНАЯ ГВАРДИЯ. 169
Левая печать, клубы и публичные собрания.— Настроение армии. Борь-
ба вокруг национальной гвардии. «Семейные советы».— Декреты прави-
тельства о национальной гвардии.
3. НАЧАЛО БОРЬБЫ ЗА КОММУНУ ...................................... 174
Разногласия в вопросе о выборах Коммуны.— Манифестация против
созыва Национального собрания и в пользу коммунальных выборов. Ко-
лебания правительства.— Парижская печать о характере будущей Ком-
муны.— Манифестация 5 и 8 октября. Требование немедленных выбо-
ров в Коммуну,— После манифестации 8 октября.
4. ВОССТАНИЕ 31 ОКТЯБРЯ .......................................... 180
Канун восстания.— Ход восстания.— Неподготовленность восстания.
Растерянность и колебания революционных деятелей.— Положение в го-
роде вечером 31 октября. Новое правительство в ратуше.— Контрудар
Трошю.— Попытки «примирения».— Сдача власти революционерами.—
Итоги восстания.
5. НЕПОСРЕДСТВЕННЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ 31 ОКТЯБРЯ ...................... 194
Вероломство правительства. Плебисцит 3 ноября.— Провал переговоров
о перемирии.— Начало репрессий. Выборы мэров и их помощников.—
Восстание и плебисцит в оценке парижской общественности.
в. КЛАССОВАЯ БОРЬБА В ПАРИЖЕ В КОНЦЕ 1870 ГОДА ................... 199
Разногласия среди членов правительства по вопросу о военных дей-
ствиях.— Дальнейшее ухудшение положения масс. Обострение топливно-
го и продовольственного кризиса.— Программа народных требований.
Дальнейшее движение за Коммуну.— Революционная пресса и массовые
организации трудящихся в конце 1870 г,—Деятельность Центрального
комитета 20 округов.— Борьба правительства против революционных
элементов в национальной гвардии.
7. ПОДГОТОВКА НОВОЙ ПОПЫТКИ СВЕРГНУТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВО................211
Обстановка в- Париже к началу 1871 г.— Попытки противопоставить пра-
вительству легальную Коммуну в лице мэров округов.— Курс на восста-
ние. «Красная афиша».— Курс на капитуляцию. Сражение при Бюзен-
вале.
8 ВОССТАНИЕ 22 ЯНВАРЯ 1871 ГОДА .................................. 2J7
Дальнейшее ухудшение положения на фронте. Настроения в Париже
после поражения при Бюзенвале.— Подготовка нового восстания.— Пози-
ция правительства.— Восстание 22 января и его подавление.
9. СДАЧА ПАРИЖА ................................................... 225
Правительственные репрессии после событий 22 января.— Заключение
перемирия.— Последние народные выступления в осажденном Париже.
Глава седьмая
НАЦИОНАЛЬНОЕ СОБРАНИЕ И ЕГО АНТИНАРОДНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ.
НАЗРЕВАНИЕ НОВОЙ РЕВОЛЮЦИИ В ПАРИЖЕ
I С. Б. Как, I
1 .СОЗЫВ НАЦИОНАЛЬНОГО СОБР АНИЯ.ПРАВИТЕЛЬСТВО ТЬЕРА И ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ПРЕЛИМИНАРНОГО МИРНОГО ДОГОВОРА.................................. 230
Франция ко времени заключения перемирия,— Выборы в Национальное
собрание и его состав.— Открытие Национального собрания в Бордо.
552
А. Тьер — глава исполнительной власти.— Заключение прелиминарного
мирного договора.
2 .НОВОЕ ОБОСТРЕНИЕ БОРЬБЫ МЕЖДУ СИЛАМИ ДЕМОКРАТИИ И СИЛАМИ РЕАК-
ЦИИ В ПАРИЖЕ. СОЗДАНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА НАЦИОНАЛЬНОЙ
ГВАРДИИ........................................................
Антинародные планы и мероприятия правительства Тьера. Отмена мо-
ратория,— Рост политической активности трудящихся Парижа. ЦК 20 ок-
ругов в феврале-марте 1871 г,— Федеральный совет Интернационала в
феврале-марте 1871 г.— Центральный комитет национальной гвардии. Его
возникновение и структура.
3 . НЕПОСРЕДСТВЕННО-РЕВОЛЮЦИОННАЯ СИТУАЦИЯ В ПАРИЖЕ............
Подъем массового революционного движения в конце февраля — начале
марта 1871 г.—Контрреволюционный заговор против трудящихся Пари-
жа.— Правительство Тьера и ЦК национальной гвардии.
Глава восьмая
РЕВОЛЮЦИЯ 18 МАРТА 1871 Г. В ПАРИЖЕ
|С. Б. Кан\
План контрреволюционного усмирения Парижа,— Неудачная попытка
правительства Тьера завладеть пушками национальной гвардии.— Успеш-
ные действия частей национальной гвардии.— Роль ЦК национальной
гвардии в событиях 18 марта 1871 г.— Бегство правительства Тьера и его
армии из Парижа.
Глава девятая
РЕВОЛЮЦИОННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА
НАЦИОНАЛЬНОЙ ГВАРДИИ
(А. 3. Манфред)
Центральный комитет национальной гвардии у власти.— Состав
Центрального комитета национальной гвардии.— Центральный комитет
национальной гвардии как временное революционное правительство.—
Две главные ошибки Центрального комитета национальной гвардии.—
Политическая программа первого революционного правительства.— На-
чало слома буржуазной государственной машины и создания государства
нового типа.— Социальное законодательство ЦК национальной гвардии,—
Центральный комитет национальной гвардии и крестьянство.—Органи-
зация единства нации.— Переговоры Центрального комитета с мэрами и
подавление контрреволюции в Париже.— Выборы в Коммуну.
Глава десятая
ПАРИЖСКАЯ КОММУНА В ПЕРИОД С 28 МАРТА ПО 30 АПРЕЛЯ 1871 Г.
(Ф. А. Хейфец)
1. ПРОВОЗГЛАШЕНИЕ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ ...........................
Провозглашение Парижской Коммуны.— Роль Коммуны в утверждении
республиканского строя. Лозунг демократической и социальной респуб-
лики.
2. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ГРУППИРОВКИ КОММУНЫ ...........................
Члены Интернационала в Коммуне.— Прудонисты и левые прудони-
сты.— Бланкисты.— Неоякобинцы.— Консерваторы и умеренные либера-
лы.— Буржуазные радикалы.— Интернационализм Парижской Коммуны.
3. ПЕРВЫЕ ДНИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ.ПЕРВЫЕ ЕЕ ДЕКРЕТЫ
Первые заседания Коммуны.— Первые декреты Коммуны.— Декрет об
отмене задолженности по квартирной плате.— Декрет о приостановке
распродажи вещей из ломбарда.— Декрет об отмене постоянной армии и
о замене ее национальной гвардией,— Уничтожение старой полиции.—
Декрет об упразднении высокооплачиваемой бюрократии и реорганиза-
ция административного аппарата в округах.— Декрет об отделении
церкви от государства.— Организация комиссий Коммуны.— Париж в
первые дни Коммуны.
240
252
.273
2 97
339
342
349
553
4. НАЧАЛО ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА В ПЕРВОЙ
ПОЛОВИНЕ АПРЕЛЯ.................................................. 362
Нападение версальских войск на аванпосты коммунаров и начало воору-
женной борьбы между Парижем и Версалем.— Декрет о предании суду
членов версальского правительства. Декрет о заложниках.— Декрет о
пенсиях семьям убитых.— Выход буржуазных радикалов из состава Ком-
муны.— Деятельность соглашательских групп.— Позиция республикан-
ской «левой» в Национальном собрании.— Организация Коммуной почто-
вой связи между Парижем и внешним миром.
5. ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВЫБОРЫ В КОММУНУ.............................. 371
Решение о дополнительных выборах в Коммуну.— Письма Громье.—
Дополнительные выборы 16 апреля и обсуждение их итогов.
6. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ В АПРЕЛЕ 374
Декрет об отсрочке платежей по коммерческим векселям.— Декрет о пе-
редаче брошенных хозяевами предприятий в руки рабочих производ-
ственных ассоциаций.— Запрещение ночной, работы пекарей.— Декрет об
отмене произвольных штрафов и незаконных вычетов из заработной пла-
ты.— Декрет о реквизиции квартир, брошенных буржуазией.— Обсужде-
ние вопроса о ломбарде на заседании Коммуны 25 апреля.— Комиссия
финансов и Французский банк.
7. ПРОГРАММА ПАРИЖСКОЙ КОММУНЫ ................................. 386
Первые программные заявления Коммуны.— Разногласия в комиссии ио
выработке программы.— Обсуждение проекта Бийорэ.— Обсуждение про-
екта, составленного программной комиссией.— Текст «Декларации к
французскому народу».— Программные заявления ЦК национальной
гвардии и ЦК 20 округов, Федерального совета парижских секций Интер-
национала и федеральной палаты рабочих обществ.— Отклики на декла-
рацию Коммуны в провинции.— Оценка декларации в советской истори-
ческой литературе.
8. СУДЕБНЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ КОММУНЫ В АПРЕЛЕ ВОПРОС О РЕВОЛЮЦИОН-
НОМ ТЕРРОРЕ ................................................... 395
Деятельность Комиссии юстиции.— Борьба против произвольных аре-
стов.— Организация военных судов.— Отмена приговора, вынесенного
Военным трибуналом по делу 105-го батальона.— Дискуссия по вопросу
об одиночном заключении на заседании Коммуны 25 апреля.— Рауль
Риго п деятельность Комиссии общественной безопасности.
9. РЕОРГАНИЗАЦИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННОГО АППАРАТА КОММУНЫ В КОНЦЕ
АПРЕЛЯ........................................................... 404
Обсуждение вопроса о реорганизации комиссий.— Реорганизация Испол-
нительной комиссии 20 апреля.— Клюзере и деятельность Военной ко-
миссии.— Критика деятельности Клюзере на заседаниях Коммуны 22 и
23 апреля.— Вопрос о создании Комитета общественного спасения на за-
седаниях Коммуны 28 и 30 апреля.
10. КОММУНА II МАССОВЫЕ ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ ПАРИЖА В АПРЕЛЕ 410
«Это — война свящепная».— Народные клубы во время Коммуны.—
Союз женщин для защиты Парижа и ухода за ранеными.— Централь-
ный комитет национальной гвардии и Коммуна. Их первые столкнове-
ния.— Коммуна и самочинные действия советов легионов.— Республи-
канский союз департаментов,— Парижская Коммуна и масоны.— Откры-
тое письмо Белэ к Тьеру.
Глава одиннадцатая
ПАРИЖСКАЯ КОММУНА В ПЕРИОД С 1 ПО 21 МАЯ 1871 Г.
(А. И. Молок)
1. СОЗДАНИЕ КОМИТЕТА ОБЩЕСТВЕННОГО СПАСЕНИЯ .................... 422
Заседание Коммуны 1 мая.— Отклики революционной общественности
Парижа на создание Комитета общественного спасения.
2. ОБОСТРЕНИЕ БОРЬБЫ В КОММУНЕ ПО ВОПРОСУ О ВОЕННОМ РУКОВОДСТВЕ 430
Смена военного делегата.— Трения между Комитетом общественного спа-
сения и военным делегатом.
554
435
3. РЕОРГАНИЗАЦИЯ ВОЕННОГО АППАРАТА КОММУНЫ......................
Требования Центрального комитета национальной гвардии.— Решения,
принятые Коммуной по вопросу о военном аппарате.
4. РАЗНОГЛАСИЯ В КОММУНЕ ПО ВОПРОСУ ОБ ОТНОШЕНИИ К СОГЛАШАТЕЛЬ-
СКИМ. ГРУППАМ ..................................................
Обсуждение предложения Лиги республиканского союза на заседании
Коммуны 4 мая.— Обсуждение капитулянтской статьи Пиа.— Революци-
онная общественность Парижа против соглашения с Версалем.— Собра-
ние делегатов от четырех массовых демократических организаций Пари-
жа 7 мая.
5. ДАЛЬНЕЙШЕЕ ОБОСТРЕНИЕ БОРЬБЫ МЕЖДУ «БОЛЬШИНСТВОМ» И «МЕНЬ-
ШИНСТВОМ» КОММУНЫ ..............................................
Споры из-за компетенции Комитета общественного спасения на заседа-
нии Коммуны 6 мая.— Срыв заседания Коммуны 7 мая.— Собрание чле-
нов «большинства» Коммуны в мэрии I округа.— Дискуссия 8 мая по
вопросу о гласности заседаний Коммуны.— Обсуждение вопроса об упо-
рядочении работы Коммуны и ее комиссий.— Вопрос о разграничении
функций между военной делегацией Коммуны и ЦК национальной гвар-
дии.
6. СОБЫТИЯ 9 — 10 МАЯ. НОВАЯ РЕОРГАНИЗАЦИЯ ПРАВИТЕЛЬСТВА КОММУНЫ
Падение форта Исси. Отставка Росселя.— Заседание Коммуны 9 мая.
Выборы нового Комитета общественного спасения.— Решение Централь-
ного комитета об избрании Росселя на ноет диктатора,— Заседание Ком-
муны 10 мая.— Избрание Делеклюза гражданским делегатом при воен-
ном министерстве.— Решение по делу Росселя.— Бегство Росселя из
ратуши. Совещание членов «большинства» Коммуны 11 мая.
7. БОРЬБА МНЕНИЙ В ПАРИЖСКОЙ РЕВОЛЮЦИОННОЙ ПРЕССЕ ПО ВОПРОСУ
О ВОЕННОЙ ДИКТАТУРЕ И О ДЕЙСТВИЯХ РОССЕЛЯ.......................
Правительство Коммуны обвиняет Росселя в измене.— Отношение раз-
личных кругов парижского населения к отставке и бегству Росселя. От-
клики в Версале.— Разногласия среди революционной прессы.— Оценка
Росселя в исторической литературе.
8. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ МЕРОПРИЯТИЯ КОММУНЫ В НАЧАЛЕ II СЕРЕ-
ДИНЕ МАЯ........................................................
Обсуждение деятельности Журда и его финансового отчета на заседа-
ниях Коммуны 1 и 2 мая.— Введение в действие декрета о запрещении
ночного труда в пекарнях.— Обсуждение мер по борьбе с нищенством.—
Реорганизация дела выдачи пособий нуждающимся.— Обсуждение воп-
роса о бесплатной выдаче вещей из ломбарда на заседаниях Коммуны
3 и 6 мая.— Проект Комиссии труда и обмена о ликвидации ломбардов.—
Рабочий контроль над производством. Устав Луврских оружейных ма-
стерских.— Проект декрета о реквизиции всех крупных предприятий.—
Обсуждение мер по охране труда и борьбе с безработицей на заседа-
нии Коммуны 4 мая.— Обсуждение вопроса о передаче военных заказов
рабочим ассоциациям на заседании Коммуны 12 мая.— Профессиональ-
ные союзы и производственные кооперативы в начале и середине мая.—
«Инициативная комиссия» Федерального совета Интернационала и ее
роль в политике Коммуны.— Попытка захвата Французского банка ком-
мунарами 12 мая.— Реквизиция пустующих квартир и передача их по-
страдавшим от бомбардировки.— Продовольственные меры Коммуны в
мае.— Меры Коммуны по улучшению положения трудящихся женщин и
по борьбе с проституцией.
9. МЕРЫ КОММУНЫ ПО РАЗРУШЕНИЮ ПАМЯТНИКОВ МИЛИТАРИЗМА И РЕАКЦИИ
И ПО УВЕКОВЕЧЕНИЮ РЕВОЛЮЦИОННЫХ СОБЫТИЙ ПРОШЛОГО . . .
Разрушение Вандомской колонны (16 мая).— Декреты Коммуны о раз-
рушении церкви Бреа и искупительной часовни Людовика XVI.— Пере-
именование улиц Парижа.
10. ОТКРЫТЫЙ КОНФЛИКТ МЕЖДУ«БОЛЬШИНСТВОМ» И «МЕНЬШИНСТВОМ» КОМ-
МУНЫ. ДЕКЛАРАЦИЯ «МЕНЬШИНСТВА» (15 МАЯ) II ОТНОШЕНИЕ К НЕЙ
РАЗЛИЧНЫХ КРУГОВ ОБЩЕСТВЕННОСТИ ПАРИЖА .........................
Споры по вопросу о правах Комитета общественного спасения на засе-
дании Коммуны 12 мая.— Декларация «меньшинства» Коммуны
436
441
447
457
462
489
49G
(15 мая)Отклики революционной прессы на декларацию «меньшин-
ства».— Отношение буржуазных кругов населения Парижа к деклара-
ции «меньшинства».— Обсуждение вопроса о декларации «меньшинства»
на заседании Коммуны 17 мая.— Столкновения между «большинством» и
«меньшинством» на заседании 19 мая.— Решение Федерального совета
парижских секций Интернационала по поводу декларации «меньшин-
ства» Коммуны.— Обсуждение вопроса о разногласиях в Коммуне на
собрании избирателей IV округа.
Н. МЕРЫ КОММУНЫ ПО ПЕРЕСТРОЙКЕ СУДЕБНОГО АППАРАТА В НАЧАЛЕ И СЕ-
РЕДИНЕ МАЯ. БОРЬБА С ПОДРЫВНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ КОНТРРЕВО- -.с
ЛЮЦИОНЕРОВ В ПАРИЖЕ.............................................
Меры Коммуны по перестройке судебного аппарата в начале и сере-
дине мая,— Закрытие ряда газет и журналов, враждебных Коммуне.—
Шпионско-диверсионные действия агентов и пособников Версаля в Па-
риже.— Меры Коммуны против подрывных действий контрреволюцион-
ных элементов в начале и середине мая.— Обсуждение вопроса о казни
заложников на заседании Коммуны 17 мая.— Деятельность Обвинитель-
ного жюри.— Проект реорганизации военного трибунала в общеполити-
ческий революционный трибунал,—Активизация контрреволюционных
элементов в Париже перед вторжением в него версальских войск.— По-
становление Центрального комитета о сожжении обязательств государ-
ственной ренты и книги государственного долга.
Глава двенадцатая
НАРОДНЫЕ КЛУБЫ ПАРИЖА В ДНИ КОММУНЫ
(Ю. Шулкайнд , Чикаго)
Источники.— Клубы в период осады Парижа.— Программа «комитетов 534
бдительности» в феврале 1871 г.— Изменение роли клубов после восста-
ния 18 марта и провозглашения Коммуны.— Общественные организации
и правительство Коммуны.— Антиклерикализм клубов.— Две тенденции
в идейно-политической жизни клубов.— Стремление клубов к социаль-
ным преобразованиям.— Влияние парижских секций Интернационала в
клубах.— Прочие вопросы, обсуждавшиеся в клубах.
Парижская Коммуна 1871 г.
Том I.
Утверждено к печати Институтом истории Академии наук СССР
Редактор издательства А. С. Нан. Технический редактор И. Я. Дорохина
Художник В. Г. Виноградов
РИСО АН СССР № 20—80В. Сдано в набор 4/II 1961 г. Подписано к печати 6/П1 196) г.
Формат 70Х1081/,,. Печ. л. 34,75. Усл.аеч. л. 47,60 + 2 вклейки. Уч. издат. л. 46,8. Тираж 4000 вкз.
Т—03422. Изд. № 5027. Тип. зак. № 1506.
Дена 3 руб. 00 коп.
Издательство Академии наук СССР. Москва, Б-62, Подсосенский пер., 21
2-я типография Издательства АН СССР. Москва, Г-99, Шубинский пер., 10.
ОПЕЧАТКИ
Стр. Строка Напечатано Должно быть
119 11 сн. Мену Мецу
337 11—10 сн. избирателей голосов избирателей
474 2 сн. «Протоколы», «Протоколы», т. П,
Парижская Коммуна 1871 г. Том I