Tr 3
ИЗБРАННЫЕ
СОЧИНЕНИЯ
>
МОСКВА
дТосу дар с швейное ЛД)да мелбсшво
ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
• 956

ОБЩАЯ РЕДАКЦИЯ
доктора исторических наук
НИКИТИНА С. А.
ВСТУПИТЕЛЬНАЯ СТАТЬЯ И КОММЕНТАРИИ
кандидата исторических наук
КАРАСЕВА В. Г.

ОТ РЕДАКЦИИ
В основу настоящего издания положены «Целокупяа дела»
(Собрание сочинений) Светозара Марковича, выходившие в конце
XIX века отдельными частями и составившие 8 выпусков. По
свидетельству исследователей творчества Марковича, это со¬
ставляет около половины его литературного наследства. Помимо
«Целокупна дела» в настоящее издание включен ряд других
работ Марковича, которые удалось отыскать составителю этого
сборника в библиотеках Москвы и Ленинграда. Сочинения Мар¬
ковича публикуются в хронологическом порядке. В процес¬
се перевода были исправлены явные ошибки в «Целокупна
дела».
В конце настоящего издания также в хронологическом по¬
рядке помещены три программы, составленные Марковичем, и
его письма.
В комментариях, помещенных в конце тома, содержится
указание на место и время первой публикации работ, а также
указано издание, с которого сделан настоящий перевод. Здесь
же даны разъяснения непонятных для русского читателя слов и
событий. Том завершается указателем имен и библиографией.
Комментарии к текстам, обозначенные цифрами, даны поста¬
тейно в конце тома; авторские примечания даются подстрочно
и обозначаются звездочкой. Перевод текстов выполнен Дани¬
ловой Н. И, Жуковым А. М, Зелениным 3. /?., Карасевым Ь. Л,
Назаровой А. Г, Поповой Т. 11.
В сверке переводов приняли участие Зеленин Ь. Ь., Ка¬
расев Ь. Г. и Фрейдзон Ь. И.
Работа по подбору текстов настоящего издания выполне¬
на Карасевым Ь. Г.

СВЕТОЗАР МАРКОВИЧ
Настоящая статья не ставит своей задачей дать исчерпы¬
вающее освещение творчества Светозара Марковича — вы¬
дающегося сербского общественного деятеля и мыслителя
начала 70-х годов XIX века. Это и невозможно сделать в настоя¬
щее время, учитывая состояние изучения его литературного
наследства. Несмотря на значительную литературу о Марко¬
виче 1, до сих пор нет работы, в которой содержался бы все¬
сторонний анализ его творчества с марксистских позиций 1 2.
Отсутствие полного научного издания трудов Св. Марковича
является серьезным препятствием для разрешения этой задачи.
В предисловии к настоящему первому изданию избранных со¬
чинений Св. Марковича на русском языке дан краткий очерк
его жизни и деятельности, который поможет нашим читателям
лучше ориентироваться в публикуемых сочинениях и глубже
понять их содержание.
Изучение творческого наследия Св. Марковича имеет важное
значение. В его общественно-политической и публицистической
деятельности очень ярко проявились черты богатой демократи¬
ческой культуры югославянских народов в XIX веке, той именно
демократической культуры, о которой В. И. Ленин говорил,
что «ставя лозунг «интернациональной культуры демократизма
и всемирного рабочего движения», мы из каждой национальной
культуры берем только ее демократические и ее социалистические
1	Наиболее ценной работой старой югославской историографии
о Св. Марковиче является монография Лопана СкерлиЪа «Светозар Мар¬
кович, ьдтов живот, рад и иде}е», первое издание которой вышло ^1910 г.
в Белграде.
2	Работа Веселина Маслеши «Светозар Маркович», напечатанная
в 1946 г., и статья Тодора Павлова, помещенная в сборнике его статей
и речей за 1936—1946 гг. «Христо Ботев, Васил Левеки, Светозар Марко¬
вич», вышедшем в Софии в 1946 г., не ставили своей задачей освещение
всех сторон многогранной деятельности Св. Марковича.

6		 Карасев В. Г.

элементы, берем их только и безусловно в противовес буржуазной
культуре, буржуазному национализму каждой нации» Ч
Деятельность сербского революционера-демократа, философа-
материалиста и социалиста Св. Марковича оставила глубокий
след в развитии передовой общественной мысли южнославянских
народов прошлого столетия. Св. Маркович явился одним из
родоначальников нового, революционного направления в нацио¬
нально-освободительном движении югославянских народов. Он
был одним из первых на Балканах, осознавшим великую пре¬
образующую мир силу социалистических идей, борьбе за осу¬
ществление которых он посвятил всю свою жизнь. Героическая,
самоотверженная борьба Марковича за коренное преобразова¬
ние общества на началах социализма служила примером для
целого поколения югославских революционеров. Св. Маркович
и его последователи явились идейными предшественниками
революционных социал-демократов в Сербии.
Успешная национально-освободительная борьба сербского
народа в начале XIX века против иноземных поработителей —
турок и их военно-феодальной системы произвела глубокий
социально-экономический переворот в Сербии, равный по
своему значению буржу азно-демократической революции. Од¬
нако в силу общей многовековой отсталости страны, слабости
и неразвитости сербской буржуазии этот переворот оказался
непоследовательным, неполным и не был завершен. В стране
надолго утвердилась монархическая, полицейско-бюрократи¬
ческая система управления. Осталась вассальная зависимость
от Турции, во всех областях хозяйственной жизни сохранились
значительные феодальные пережитки. Подавляющее большин¬
ство сербского народа еще находилось под национальным и
социальным гнетом султанской Турции и Австрии.
В последующие десятилетия в социально-экономическом
развитии Сербии совершался переход от патриархального,
отсталого в хозяйственном отношении общества к современному,
капиталистическому способу производства. Старые хозяйствен¬
ные формы разрушались, новые только возникали Ч
Наличие феодальных пережитков в общественно-экономи¬
ческом строе Сербии в конце 60-х — начале 70-х годов XIX века
задерживало прогресс сельского хозяйства, промышленности,
тормозило развитие общественной жизни страны. Но, несмотря
на это, в результате развития денежного хозяйства, все более
тесных связей между городом и деревней, перехода значитель¬
ной массы сельского населения от скотоводства, бывшего ос-
1	В. И. Ленин, Соч., т. 20, стр. 8.
2	Этот процесс хорошо показан в ранее упомянутом исследовании
Веселина Маслеши «Свстозар МарковиЬ».

Cecmo.iap Маркович.
7
ионной отраслью товарного производства Сербии в начале
XIX вока, к земледелию, роста государственных налогов
сельское хозяйство быстро торило свой прежний, преимуще¬
ственно натуральный, характер и превращалось в товарно¬
денежное. Происходивший па этой почве быстрый рост задол¬
женности крестьян, достигший к 70-м годам катастрофических
размеров, обезземеливание, распад, большой патриархальной
семьи — задруги при страшной отсталости и забитости серб¬
ского крестьянина и отсутствии доступного государственного
кредита создавали благоприятную почву для хозяйничанья
ростовщического капитала.
Грубые и жестокие формы эксплуатации непосредственных
производителей, задавленных нуждой, создавали революцион¬
ною настроение среди разоряющихся масс крестьянства, ремес¬
ленников, мелких торговцев и прогрессивной интеллигенции.
В промышленном отношении Сербия 60—70-х годов была
крайне отсталой страной. Цеховое ремесло в городе и домашнее
производство в деревне, первые мануфактурные предприятия
определяли уровень ее промышленного развития. К 70-м годам
XIX века в Сербии не созрели все необходимые предпосылки
для возникновения крупной капиталистической промышлен¬
ности. Пролетариата как класса в собственном смысле этого
слова в Сербии в тот период еще не было.
В связи с развитием капиталистических отношений и обо¬
стрением классовых противоречий в стране начала оживляться
политическая жизнь. В конце 60-х — начале 70-х годов XIX ве¬
ка на политической арене Сербии боролись три общественно¬
политических течения: консервативное, либеральное и демо¬
кратическое, отражавшие интересы различных классов Ч Кон¬
серваторы выражали интересы крупных земельных собствен¬
ников, так называемых великовоседников, или великашей,
ведших хозяйство полукрепостническими методами и постав¬
лявших кадры чиновничьей бюрократии. Это была самая реак¬
ционная группировка. Либералы выражали интересы молодой
сербской буржуазии города и деревни. Выдвигая на первый
план в своей программе национальные и политические вопросы,
они хотели отвлечь массы от разрешения социальных вопросов,
боялись радикального разрешения задач буржуазного преобра¬
зования Сербии, идя на компромисс с консерваторами,
боясь растущего революционного движения масс.
Обоим этим течениям противостоял лагерь сербской де¬
мократии. В конце 60-х — начале 70-х годов XIX века
1 Подробнее об этом см. книгу современного югославского историка
Драгослава Данковийа «О политичким странкама у Србидк», Београд
1951.

8
Карасев В. Г.
демократы были единственным прогрессивным общественно-по¬
литическим точением в Сербии. Они выступали как защитники
интересов крестьянских и других трудящихся масс, разоряв¬
шихся в ходе развития капитализма. В своей программе де¬
мократы выставляли требования революционного преобразо¬
вания всего общественного и политического строя тогдашней
Сербии. Борьбу за глубокие внутренние преобразования в своей
стране сербские демократы связывали с национально-освободи¬
тельной борьбой южнославянских народов за национальную
и политическую независимость.
Светозар Маркович выступил на общественной арене в тот
период, когда главной задачей общественного развития Сер¬
бии было завершение буржуазно-демократической революции,
начало которой положили восстания 1804—1813 и 1815 гг.,
ликвидация остатков феодализма и расчистка почвы для бес¬
препятственного развития капитализма и открытой классовой
борьбы.
Стремясь разрешить задачи, выдвинутые объективным ходом
исторического развития Сербии в 60—70-х годах XIX века,
идеологи демократического движения внимательно следили
за достижениями передовой общественной мысли России и
Западной Европы, глубоко изучая и анализируя в то же время
богатые традиции освободительного движения своего народа.
В политическом развитии Сербии до 80-х годов XIX века
можно выделить несколько периодов: первый период, с 1804
по 1815 г., охватывает собой два сербских восстания, которые
К. Маркс назвал революцией. Второй период, с 1815 по 1839 г.—
период патриархально-деспотичесжого правления князя Милоша
Обреновича. В это время в Сербии произошли большие изме¬
нения в социально-экономических отношениях, важнейшим
из которых был аграрный переворот. Третий — с 1839 по
1858 г. — так называемый «уставобранительский» период,
отмеченный господством бюрократической олигархии при князе
Александре из династии Карагеоргиевичей. Стремление вели-
кашей к реставрации в той или иной форме феодальных отно¬
шений потерпело крах.
Святоандреевская скупщина 1858 г. явилась важным
политическим событием в истории Сербского княжества,
вскрывшим глубокие противоречия в общественной жизни
страны. На скупщине впервые выступило как самостоятельная
сила либеральное течение, выражавшее интересы сербской бур¬
жуазии города и деревни. Блок либералов и сторонников ди¬
настии Обреновичей одержал победу на скупщине. Олигархиче¬
ский режим «уставобранителей» был ликвидирован. Однако
скупщина оказалась бессильной провести в жизнь деклариро¬
ванные ею реформы о ежегодном созыве скупщины, свободе

Светозар Маркович
9
печати и др. Она ничего не изменила в положении трудящихся
масс. В силу того, что социальная база старого режима — вели-
копоседничество — но была уничтожена, сербскому князю
Михаилу Обреновичу (I860—1868) удалось, опираясь на кон¬
серваторов, установить абсолютистский режим в стране. Малей¬
шие проявления недовольства и оппозиции господству кон¬
серваторов подавлялись с беспощадной жестокостью. Преследуе¬
мые правительством видные деятели либерального течения
вынуждены были эмигрировать за границу, откуда вели борьбу
с полицейским режимом в Сербии.
Борьба сербской буржуазии во главе с либералами за на¬
циональное освобождение и объединение сербского народа
нашла свое выражение в деятельности Объединения сербской
молодежи (Омладины), основанного 15 августа 1866 г. на учреди¬
тельном съезде в Нови Саде. Омладина представляла собой по¬
литическую организацию националистической сербской бур¬
жуазии.
Реакционный, ненавистный народу полицейский режим за¬
вершился убийством сербского князя Михаила 29 мая 1868 г.
С помощью войск в обстановке всеобщей растерянности и заме¬
шательства в правящем лагере на сербский престол был возве¬
ден малолетний Милан Обренович. До его совершеннолетия
княжескую власть осуществлял регентский совет, главную роль
в котором играли М. П. Блазнавац и Й. Ристич.
Убийство Михаила открыло новый этап в политическом раз¬
витии Сербии, когда к кормилу государственной власти в ре¬
зультате сделки с военными и бюрократическими кругами в лице
регентов пришли правые либералы. К политике сербских
либералов вполне применимо ленинское определение природы
и сущности русского либерализма:
«Либералы отличаются от консерваторов (черносотенцев)
тем, — указывал В. И. Ленин, — что представляют инте¬
ресы буржуазии, которой необходим прогресс и сколько-
нибудь упорядоченный правовой строй, соблюдение закон¬
ности, конституции, обеспечение некоторой политической сво¬
боды.
Но эта прогрессивная буржуазия еще более боится демокра¬
тии и движения масс, чем реакции. Отсюда вечные стремления
либералов к уступкам старому, к соглашениям с ним, к защите
многих коренных устоев старины. А это все ведет к полному
бессилию либерализма, к его робости, половинчатости, вечным
колебаниям» Б
Основным мероприятием, по которому можно судить о поли¬
тической программе сербских либералов после 1868 г., была
1 В. И. Ленин. Соя., т. 18, стр. 206—207.

10
Карпеев В. Г.
подготовленная и проведенная ими конституция, принятая
скупщиной в 1869 г. В ней нашло свое выражение стремление
либералов приспособить полицейско-бюрократический режим
Михаила к потребностям буржуазного развития Сербии. Од¬
нако конституция 1869 г. нс отвечала тем социально-экономи¬
ческим сдвигам, которые произошли в Сербии за 30 лет с мо¬
мента принятия так называемой турецкой конституции 1838 г.
Самая глубокая и самая последовательная критика конституции
1869 г. была дана Светозаром Марковичем в его статье «Сербские
обманы».
Политика либералов, ставших правящей партией, очень ско¬
ро вызвала недовольство как со стороны трудящегося кре¬
стьянства, положение которого нисколько не улучшилось с при¬
ходом к власти либералов, так и со стороны части торгово¬
промышленной буржуазии, недовольной монополией двух се¬
мей — Бабадудичей и Карабиберовичей, которым покровитель¬
ствовало правительство либералов.
Этим воспользовался князь Милан, тяготевший к консерва¬
торам. С его помощью 22 октября 1873 г. к власти пришло кон¬
сервативное правительство Иована Мариновича, замененное
вскоре консервативным кабинетом во главе с Ачимом Чу-
мичем. Борьба за власть между либералами и консерваторами,
особенно в скупщине, сильно обострилась. Убедившись, что и
третий по счету консервативный кабинет Данилы Стефановича
не в состоянии сломить оппозицию либералов в скупщине,
а также подавить революционно-демократическое движение,
князь Милан указом от 13(25) марта 1875 г. распустил скуп¬
щину.
Однако основная борьба в Сербии конца 60-х — начала 70-х
годов шла не между либералами и консерваторами, а между ли¬
берально-консервативным лагерем, представлявшим интересы
эксплуататоров, с одной стороны, и лагерем революционной де¬
мократии, отражавшим чаяния эксплуатируемых и угнетенных
масс деревни и города, — с другой. Борьба этих двух лагерей
была борьбой за различные пути и методы разрешения историче¬
ски назревших буржуазных преобразований в Сербии. Но если
либералы, опасавшиеся революционного движения народных
масс, тормозили это преобразование, то демократы— «разделяя
нередко, — как говорил В. И. Ленин, — массу иллюзий насчет
последствий буржуазного преобразования — вкладывают все
свои силы и всю душу в его осуществление» 1.
В таких исторических условиях происходило формирование
мировоззрения Св. Марковича и развертывалась его деятель¬
ность.
1 В. И. Ленин, Соч., т. 17, стр. 78.

C 'rti'mo.Kip Маркович
11
* ♦
Светозар Маркович родился 9 (21) сентября 1846 г. я городе
Заочаро \ в семье мелкого чиновника. Он рано лишился роди¬
телей: в 1852 г. умерла мать; дна года спустя после смерти
матери, в 1854 г., умер отец.
Несмотря на материальные трудности, испытываемые семьей,
Светозар получил возможное по тому времени образование.
В 1854 г. он окончил два класса начальной школы в селе Ре-
ковац, а 3 и 4-й классы — в Ягодине2, куда после смерти отца
переселилась вся семья. G 1856 по 1860 г. ' учился в прогимназии
в городе Крагуеваце. За четыре года пребывания в прогимназии
Светозар показал себя способным, одаренным учеником, обна¬
ружив особые успехи в математике.
В Сербии в то время полная семилетняя гимназия была толь¬
ко в Белграде. Осенью 1860 г. Светозар поступил в белградскую
гимназию, а в июне 1863 г. окончил ее с отличными успехами.
На духовное развитие Св. Марковича в это время оказало
большое влияние знакомство с известным поэтом и либерально
настроенным офицером Йованом Драгашевичем, школьным
другом старшего брата Св. Марковича, Ефре.ма. По приезде
в Белград Св. Маркович два года жил в доме Драгашевича.
Из ближайших друзей Светозара в эту пору следует назвать
Павла Михайловича, болгарина Сукнарова, Любомира Бели-
марковича, Драгишу Станоевича и др. Светозар очень много
читал, пополняя свои знания и расширяя свой кругозор. Чте¬
ние отечественной и иностранной литературы окончательно
захватило его, когда он, будучи в 6-м классе, получил, наконец,
доступ в белградскую Народную библиотеку.
Осенью 1863 г. Маркович поступил в белградскую Великую
школу на только что открытый технический факультет.
В ту пору среди передовой сербской интеллигенции пользо¬
вались большим успехом произведения русских революционеров-
демократов. Чтобы ознакомиться с передовой русской литера¬
турой в подлиннике, Маркович на втором и третьем годах пре¬
бывания в Великой школе изучал русский язык.
В 1866 г., окончив Великую школу в Белграде и получив
диплом, Маркович отправился в Петербург. «Все мы, — писал
он, — кто уезжал за границу с последних курсов Великой школы,
знали столько же, сколько знали ученики, закончившие тамош¬
нюю гимназию со средними успехами...» 3.
1	Место рождения Св. Марковича окончательно было установлено
недавно. См. S. М, Prvanovlb, Gde jo roden Svetoaar MarkoviS, Arhivski
pregled № 1—2, Beograd 1956, стр. 44—46.
2	В сентябре 1946 г. в связи со 100-летней годовщиной со дня рожде¬
ния Св. Марковича город Ягодина был переименован в город Светозарево.
8 Настоящее издание, стр. 84.

12
Карасев В. Г.
Приехав летом в 1866 г. в Петербург, Маркович вместе со
своим соотечественником Алексой Кнежевичем был зачислен
студентом Института инженеров путей сообщения. С сен¬
тября 1866 г. правительство назначило им стипендию в раз¬
мере 300 рублей в год каждому. Этот период жизни Светозара
Марковича имел большое значение для формирования его
взглядов. В одном из писем в 1873 г. Маркович писал, что его
мировоззрение «окончательно определилось» в 1869 г., т. е.
к моменту отъезда из Петербурга. Это, конечно, не означало,
что к этому времени его взгляды окончательно оформились.
С марксизмом, например, оказавшим на него сильное влияние,
Маркович познакомился позже, будучи уже в Швейцарии.
К моменту приезда Св. Марковича в Петербург обстановка
в России после каракозовского выстрела 4 апреля 1866 г. и
разгрома революционного кружка ишутинцев была крайне
неблагоприятна для деятельности революционных организаций.
Третье отделение было всесильным. В стране торжествовала
реакция. Террор правительства крайне затруднял какую бы
то ни было работу революционного характера.
Исследование Б. П. Козьмина «Революционное подполье
в эпоху «белого террора»», посвященное русскому подпольному
революционному движению 1866—1868 гг., дает возможность
установить наличие связен, существовавших между русскими и
сербскими революционерами. В работе доказано, что связующим
звеном при этом был Иван Иванович Бочкарев, человек исклю¬
чительной твердости, большого гражданского мужества и незау¬
рядной силы воли. Бочкарев был членом петербургской под¬
польной революционной организации, известной под названием
«Сморгонская академия». Связи Бочкарева с сербской учащейся
молодежью в Петербурге, по всей вероятности, были установлены
еще в 1867 г. Такое заключение можно сделать из сопоставления
ряда фактов из петербургского периода жизни и деятельности
Св. Марковича.
хМ Миличевич, делегат из Сербии на этнографическую
выставку, состоявшуюся в 1867 г. в Москве, был проездом
в Петербурге и посетил институт, в котором учились Маркович
и Кнежевич. «Кнежевича я видел в школе, — писал Милнче-
вич,— а Светозар по совету врачей для поправки своего слабого
здоровья уехал на юг» С Некоторые биографы .Марковича пред¬
полагают, что Маркович провел каникулы на юге России, воз¬
можно в Крыму. Но более вероятным является предположение,
что местом «отдыха» Марковича был не Крым, а Одесса, куда
сходились многочисленные нити революционных связей Рос-
1	МилиНевиЛ М., Додатак Помещику од 1888 г., Веоград 1901,
стр. 86.	‘

■	О
*
/у
у
j '
<
■с
*4
*7'V^*~^**«-*’
♦ ...
V	.	. •	'	•	■ ■
*.
-
C* ■ >*■
м
Прошение Св. Марковича о зачислении его
'МН *
..... ■ '
Ц"
.Лу~Ъ
6*2^
..	.	— 		> студентом
в Институт инженеров путей сообщения.

14
Карасев В. Г.
сии с Балканами. В 1867 г. в Одессе было основано Славяно¬
сербское общество, входившее в Омладину.
Есть основания полагать,что поездка Св. Марковича в Одессу
находится в связи с организацией сербскими студентами в 1867 г.
в Петербурге общества под названием «Сербская община», во¬
шедшего затем в Омладину. Среди ее основателей были два
революционно настроенных в то время сербских офицера,
позднее генералы сербской армии — Савва Груич и Дмитрий
Джурич. Они, как и старший брат Светозара Ефрем Маркович,
принимали участие в польском восстании 1863 г. Св. Маркович
принимал деятельное участие в создании Общины и был ее
секретарем. Сразу же после создания Общины возникли планы
превращения ее в югославянскую организацию, какой она и
становится с начала 1868 г. Не исключено, что поездка Марко¬
вича на юг находилась в прямой связи с реализацией этого
плана и имела своей целью установление связей с южными сла¬
вянами в Одессе.
Знакомство Бочкарева с Общиной скорее ■ всего произошло
до его первой поездки за границу, во время которой он в ка¬
честве представителя от русской молодежи выступил с речью
на втором съезде сербской Омладины в Белграде 8 августа
1867 г. в защиту прав женщин. Подтверждением того, что Боч¬
карев поддерживал связь с сербской, а затем югославянской
Общиной, служит то обстоятельство, что при обыске (он был
арестован 12 октября 1868 г.) в числе других бумаг у него был
найден устав Сербской общины и два экземпляра устава «Петер¬
бургской славянской беседы» х. Известно, что Община стреми¬
лась наладить связь между сербским и русским студенчеством
для совместной работы на пользу прогресса, а также укрепить
единство и братское согласие между большинством серб¬
ских соотечественников в России 1 2.
Быстрым полевением взглядов (о чем свидетельствуют письма
из Петербурга) Маркович был обязан в значительной мере свя¬
зям с русскими революционерами. Бесспорным доказательством
их является обнаруженная нами недавно в бумагах Бочкарева
рукопись (черновик) известной статьи Св. Марковича «Сербской
1	Козьмин Б. П, Революционное подполье в эпоху «белого террора»,
1929, стр. 44—45. Устав Сербской общины состоит из 27с>'гглтей (см. при¬
мечания к статье «Сербской молодежи»). Устав «Петербургской славян¬
ской беседы» состоит из 23 параграфов, в первом из которых говорится:
«Славянская беседа есть собрание, в котором лица, сочувствующие умст¬
венному сближению и взаимности славян, сходятся и обмениваются
мыслями и сведениями, касающимися славян».
2	См. Викторов-Топоров В, «Светозар Маркович (страница из исто¬
рии общественных движений в Сербии)», журнал «Голос минувшего»
№ 3, 1913 г., стр. 37.	‘

Светозар Маркович
15
молодежи» х. О наличии этих связей в дополнение к тому, что
мы узнаем из показаний Бочкарева,свидетельствует также некро¬
лог по поводу смерти одного из видных деятелей тайной рево¬
люционной организации «Сморгонская академия» Варлаама
Черкезова. Вием говорилось: «...Черкезов в это время (1868 г. —
В. К.) при помощи Бочкарева вступил в сношения с молодыми
сербами Саввой Груичем (будущий военный министр), Николичем
и Светозаром Марковичем... Груич был в Берлине и знал сочи¬
нения Лассаля, но все трое, как русских прогрессистов знали
только славянофилов типа Аксакова, которых они в глубине
души находили достаточно реакционными. Черкезов открыл
им глаза, дал прочесть сочинения Чернышевского, особенно
знаменитую критику панславизма («Национальная бестакт¬
ность»). Они были в восторге и сблизились с кружком, где
читали Бакунина. Но вскоре они уехали» * 2. Это свидетельство
для нас особенно ценно потому, что оно ясно говорит о наличии
непосредственных связей сербской молодежи, обучавшейся в
Петербурге, со «Сморгонской академией».
Кружок русских революционеров под названием «Сморгон¬
ская академия» возник в 1867 г. и просуществовал до марта
1869 г., т. е. в течение почти двух лет. «Вокруг нее, — пишет
Б. П. Козьмин, — группировалась почти вся петербургская
революционная молодежь того времени» 3. Программа кружка
(организацияпереворота в России, освобождение Чернышевского,
организация широкой пропаганды революционных идей, стрем¬
ление установить связи с Интернационалом) многое объясняет
нам в развитии и формировании взглядов молодого революционера
Св. Марковича. Можно предположить, что не увенчавшаяся
успехом попыгтка членов «Сморгонской академии» связаться
с русской революционной эмиграцией в Женеве и с «Европей¬
ским Революционным Комитетом» (т. е. с I Интернационалом)
быьла не последней причиной, побудившей Св. Марковича из
Петербурга поехать именно в Швейцарию. Хотя планы кружка
не были осуществлены, тем не менее нужно признать, что
в революционном , движении тех лет «Сморгонская академия»
сыграла весьма значительную роль. Деятельность этого кружка
не была безрезультатной не только потому, что он сыграл изве¬
стную роль в подготовке дальнейших событий в России, но и по¬
тому, что оказал серьезное влияние на развитие революционного
движения в Сербии в 70-х годах XIX века и на укрепле¬
ние связей с русским революционным движением. Связи Свето-
зара Марковича с кружком «Сморгонская академия», члены
-	1 См. настоящее издание, стр. 45.
2	Цит. во книге: Козьмин Б. П,. Революционное подполье в эпоху
«белого террора», стр. 117—118.	.	■ ,
3	Там же, стр. 142.	• • t . - ,

16
Карасев В. Г.
которого были горячими поклонниками Чернышевского, по¬
могли ему глубоко и серьезно ознакомиться с учением и деятель¬
ностью выдающегося представителя русских революционных
демократов 60-х годов. Эго знакомство укрепило его в мысли
о «необходимости в сербском народе быть тем же, кем был Чер¬
нышевский, Добролюбов и другие в русском народе» 1 К этому
периоду относятся знаменитые слова Светозара Марковича,
ставшие программой всей его жизни: «Тот, кто не готов идти на
жертвы за каждый атом своих убеждений, пусть не зовется
представителем мыслей народа» 2.
Наряду с глубоким и вдумчивым изучением произведений
Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова и др. Маркович
знакомится и с работами Д. И. Писарева, влияние которого
он также испытал на себе. Писарева Маркович знал не только
по его статьям и журналам, но и видел его. В одной из своих
первых статей — «Литературный вечер» 3 он описывает доклад
«известного писателя из рядов русской молодежи» Д. И. Писарева
о творчестве Г. Гейне.
Среди русских материалов пока не удалось разыскать более
подробные сведения об этом вечере с участием Д. PI. Писарева.
Однако обращает на себя внимание один факт, отмеченный
в воспоминаниях русского революционера Л. Гольденберга.
Л. Гольденберг рассказывает о своем участии на нелегальном
собрании в школе Михайлова (Шеллера), куда он был пригла¬
шен и где читал доклад Д. И. Писарев. У нас нет достаточных
данных, чтобы отождествить это собрание с тем, которое опи¬
сывает 'Маркович в статье «Литературный вечер». Но тот факт,
что там и здесь участвовал Писарев, причем во втором случае
собрание было организовано кружком «Сморгонской академии»,
с участниками которого, как мы установили, Маркович был
связан, является еще одним свидетельством того, что Маркович
общался с широкими кругами русской революционной молодежи
второй половины 60-х годов XIX века.
Находясь в Петербурге, Св. Маркович живо интересовался
всеми происходившими на родине событиями, вел оживленную
переписку с белградскими друзьями. Содержание этой пере¬
писки, а также его статьи этой поры 4 свидетельствуют о том,
1	Цит. по книге: СкерлиН 1ован, Светозар Марковий, друго изда!>е,
Београд 1922, стр. 127.	“ “
2	Настоящее издание, стр. 48.
3	См. там же, стр. 50.
* Об активной публицистической деятельности Св. Марковича,
развитой им в петербургский период жизни, свидетельствует следующий
перечень его статей, опубликованных в 1868 г.: 1) «Сербской молодежи»;
2) «Литературный вечер»; 3) «Поэзия и мышление — обзор нашей художе¬
ственной литературы»; 4) «Как нас воспитывали (исповедь одного прави¬
тельственного стипендиата)»; 5) «Что делать?»; 6) «Великая Сербия». Две
последние статьи не вошли в настоящее издание.	г
Свстпоаар Маркович
17
как быстро революционизируются взгляды Светозара Марковича.
В первых своих статьях он указывал на ошибжи «бывшей»
либеральной партии во время правления князя Михаила, пы¬
таясь заставить ее определить свою программу в новых усло¬
виях. Убедившись в предательстве либералов, выразившемся
в соглашении с реакционным режимом регентства, Маркович
решительно порвал с ними и начал борьбу против них, как
непримиримый враг либералов. Своими советами и указаниями
Маркович помогал белградским друзьям разобраться в шар¬
латанской демагогии белградских правящих «мудрецов», среди
которых, говорит он, почти все сербские либералы, «которые
разглагольствуют о том, что-де реформы проводятся в «народном
духе», на сербском основании и т. д.» х.
Уже в этот период Маркович ясно сознавал необходимость
создания новой партии. «Я больше не надеюсь на либералов, —
писал он.— По моему мнению, должна организоваться радикаль¬
ная партия, и тогда начнется борьба против всего, что уста¬
рело, борьба молодого поколения против старого... Отныне, —
продолжал он, — мои пути и пути либералов окончательно
разошлись, и... между нами предстоит борьба, причем намного
более долгая и намного более трудная, чем была борьба либера¬
лов с консерваторами» 1 2.
Сознавая, что круг «новых людей», могущих начать эту
великую борьбу, слишком мал в Сербии, Маркович советует
белградским друзьям договориться с Живоином Жуёвичем —
известным сербским демократом, которого он называл «первым
социалистом среди сербов», и организовать в Белграде обще¬
ство (Дружину). Затем по примеру русских предполагалось
издавать с помощью прогрессивно настроенной молодежи жур¬
нал. Сообщение о том, что Ж. Жуёвич смертельно болен3, глу¬
боко огорчило Св. Марковича. «Итак нас мало, — писал он, —
а если еще и этот работник погибнет, то прямо и не знаешь, с
кем работать» 4. Однако это не останавливало Марковича.
Желание быть ближе к важнейшим событиям сербской по¬
литической жизни, особенно после убийства князя Михаила
Обреновича (29 мая 1868 г.), неудержимо влекло Марковича
в Сербию. Каникулы 1868 г. он провел на родине, помогая
друзьям возглавить борьбу против либеральной партии. Из
Ягодины он послал дышащую пафосом борьбы телеграмму
III омладинскому съезду, происходившему в ВеликомБечкереке:
«Кого свобода и счастье народа побуждают к деятельности, —
1	Настоящее издание, стр. 794.
2	Там же, стр. 796.
3	Живоин Жуёвич умер 25 апреля (ст. ст.) 1870 г. в Белграде.
4	Настоящее издание, стр. 794.
2 Светозар Маркович

18
Карасев Н. Г.
говорилось в телеграмме, — того не страшат застенки. Счаст¬
ливого успеха в работе, братья!» 1.
Решив посвятить себя целиком борьбе за свободу и счастье
своего народа, Св. Маркович, пробыв в России но полных три
года (с июля 1866 г. по конец марта 1869 г.), покинул Петер¬
бург. Большинство ого биографов считает, что причиной остав¬
ления Марковичем Петербурга было его слабое здоровье, на
котором отрицательно сказывался суровый климат русского
севера. Однако это не совсем так. Видимо, на первое место сле¬
дует поставить те «немиле околности», т. е. неблагоприятные
обстоятельства, о которых только вскользь упоминает Скерлич
в своей работе 2. Гораздо ближе к истине Викторов-Топоров.
Он так пишет об этом: «Наступил 1869 г. Начались беспорядки
в Медицинской академии и Технологическом институте, раз¬
разилась нечаевская история. Атмосфера сгустилась до такой
степени, что дальнейшее пребывание Марковича в России
неминуемо должно было повлечь за собой его арест. Маркович
уехал из Петербурга». Известно, что многие из членов «Смор¬
гонской академии» и группировавшиеся вокруг нее люди^Я
выступили как активные участники студенческих волнений, С
охвативших высшие учебные заведения Петербурга зимой*.,
1868/69 г., а некоторые из них в 1869 г. стали членами Нечаев-'. *
ской «Народной расправы». Маркович был тесно связан с этими
людьми, поэтому опасность его ареста была весьма реальной.
Сопоставляя все эти факты, можно предположить, что отъезд .
Марковича из Петербурга был вызван не столько плохим состоя- v
нием здоровья (вероятно, это был только повод), сколько поли-Л»
тическими мотивами.
Россия и русский народ оставили у Св. Марковича, по
его собственному признанию, неизгладимый след. Он глубоко
проникся передовыми идеями великих русских революцион¬
ных демократов — В. Г. Белинского, Н. А. Добролюбова,
Н. Г. Чернышевского и др. За два с половиной года пребывания
в Петербурге в мировоззрении Марковича под воздействием
русского революционного движения и передовых идей русских
революционных демократов произошел большой сдвиг. Если
до поездки в Россию он находился под сильным влиянием ли¬
беральных идей Омладины, то покидал чч уже вполне сложив¬
шимся революционером-демократом. Это позволило ему глубже
разобраться в сербской действительности, критически осмыслить
ее и выработать свою революционную программу измене¬
ния общественного и политического строя тогдашней Сербии.
Уехав из России, Маркович не порвал своих связей с рус¬
ским революционным движением и с русскими революционерами.
1	«Омладинска за]едница за годину 1868», св. 1, стр. 95.
2	См. Скерыик Joean, Светозар МарковиЬ, друго изданье,стр. 29.

Светозар Маркович
19
Эти связи еще более окрепли за время его пребывания в Швей¬
царии и не прерывались до конца его жизни.
Весной 1869 г. Маркович прибыл п Цюрих и был зачислен
студентом 3-го курса Политехникума. С августа месяца вместе
с Николой Пашичем и Петром Велимировичем, которые также
учились в Цюрихе, он стал получать сербскую государствен¬
ную стипендию в размере 400 талеров в год.
Почему Маркович оказался в Швейцарии, что влекло его
именно сюда? На этот вопрос нетрудно ответить. Еще 30 ноября
1868 г. он писал из Петербурга Любомиру Белимарковичу
о своем намерении «поохать в Швейцарию, хорошо изучить не¬
мецкий и французский языки и поближе познакомиться с брать¬
ями-революционерами» х. Швейцария в то время была единствен¬
ной демократической республикой в Европе, двери которой
были широко открыты для политических эмигрантов всех стран.
Это было хорошо известно Марковичу. В Швейцарии он углу¬
бился в изучение политической, экономической и социальной
литературы, знакомился с социалистическими учениями Запад¬
ной Европы. Это было его главным занятием.
Здесь он впервые получил возможность прочитать некоторые
произведения К. Маркса и Ф. Энгельса. Маркович не только
был хорошо знаком с такими трудами основоположников науч¬
ного социализма, как «Манифест Коммунистической партии»
К. Маркса и Ф. Энгельса, «Положение рабочего класса в Анг¬
лии» Ф. Энгельса, «Гражданская война во Франции» и «Капитал»
(I том) К. Маркса, с резолюциями и постановлениями конгрес¬
сов I Интернационала, но и широко пропагандировал их у себя
на родине. Знакомство Св. Марковича с научным социализмом
оказало большое влияние на развитие его общественно-поли¬
тических взглядов.
Хотя Св. Маркович и был знаком с основными рабо¬
тами Маркса и внимательно их изучал,но живя в отсталой стране,
где еще не было ' рабочего класса, он не стал марксистом.
Светозар Маркович разделял взгляды той части русской
революционной молодежи в Швейцарии, которая, как и он,
считала своим учителем и непререкаемым авторитетом Н. Г. Чер¬
нышевского, как и он, сочувствовала марксизму, приветство¬
вала появление I Интернационала, боролась против мелкобур¬
жуазных врагов марксизма, прудонистов и бакунистов, но
которая, как и он, не поднялась еще до понимания марксистской
теории.
Маркович не стоял в стороне и' от непосредственного уча¬
стия в политических событиях того времени. Находясь в ав¬
густе и сентябре 1869 г. в Лозанне, где совершенствовался
1	Цит. по книге: СкерлиН Joean, Светозар Маркович, стр. 29.
2*

20
Карасев В. Г.
во французском языке, он присутствовал на конгрессе буржуаз¬
но-пацифистской организации «Лига мира и свободы». Как и
русские революционные демократы Герцен и Огарев, Маркович
отрицательно. отнесся к «Лиге» — идеологу буржуазной демо¬
кратии. Ее организаторов и сторонников он называл «людьми
золотой середины». Положительную оценку Марковича полу¬
чила лишь резолюция «Лиги» по восточному вопросу, которая
гласила:	«Единственный способ решения Восточного во¬
проса — освобождение восточных пародов и создание федератив¬
ной республики славянских народов». «Вот самое реальное
из всех решений, принятых конгрессом этого года», — писал
он в корреспонденции для новосадской газеты «Застава» («Знамя»).
Используя петербургские знакомства, Маркович, как уже
было сказано, не прерывал своих связей с русскими револю¬
ционерами. По свидетельству Скерлича, в Цюрихе Маркович
поддерживал связи с русскими и в своих письмах того времени
часто упоминал революционера Александрова \ которого хо¬
рошо знал.
Как только в марте 1870 г. в Женеве была основана русская
секция I Интернационала, Маркович стал ее агентом-коррес¬
пондентом от сербских земель и во 2 и 3-м номерах журнала
этой секции «Народное дело» поместил свою статью «Политиче¬
ское и экономическое ' положение рабочего класса в Сербии»2.
Будучи сторонником I Интернационала, Маркович стано¬
вится активным пропагандистом его идей среди сербской уча¬
щейся молодежи в Швейцарии. В Цюрихе он организует группу
из трех человек, в которую входили Никола Пашич, Петр
Велимирович и Дмитрий Катич 3, составившие тайный кружок
с особой программой действий и со специальной кассой. Их
объединял общий взгляд на социализм и его применение в Сер¬
бии. Вместе с Джурой Лёчичем, который дважды приезжал
в Цюрих, летом 1869 г. на тайном собрании они делают попытку
создать революционную партию и обсуждают ее программу.
По вопросу о характере • политической деятельности в Сербии
и о привлечении единомышленников разгорелись жаркие де¬
1	Василий Максимович Александров, организовавший вместе с
М. А. Натансоном «Вульфскую академию», которая легла в основу кружка
«чайковцев». Александров был одним из основателей славянской секции
I Интернационала в Цюрихе, возникшей в 1872 г.
Е. Н. Кушева пишет: «Дневники Бакунина за цюрихский период
1872 г. (Бакунин жил в Цюрихе с 2 июля по 11 октября 1872 г. и приезжал
туда в апреле 1873 г.) пестрят упоминаниями о его свиданиях с сербами и о
сношениях сербов с Александровым, кончившихся разрывом. Есть сведе¬
ния о поездке Александрова в 1872 и 1873 гг. в Белград и Нови Сад».
Кушева Е.Н, «Из русско-сербских революционных связей 1870-х годов»,
Ученые записки Института славяноведения АН СССР, т. 1 1949, стр. 353.
2	См. настоящее издание, стр. 117.
3	Последний позже отошел от этой группы.

Светозар Маркович.
21
баты. Свою программу Маркович так коротко формулировал
в письме от 26 июня 1869 г.: «Разрушить все, что есть в Сербии
старого, и расчистить почву для новой постройки» 1.
Маркович далеко не ограничивался только такого рода
подготовительной работой. В новосадской газете «Застава»
за 1869 г. он выступил с острой обличительной статьей
«Наши обманы» 2, в которой подверг уничтожающей критике
только что принятую консервативную сербскую конституцию,
а также предательскую политику либеральной партии и пра¬
вительства. Статья не была подписана, но правительству вскоре
стал известен ее автор. На частное письмо министра просвеще¬
ния Д. Матича Маркович ответил открытым письмом в «За¬
ставе». Публично признав, что он является автором статьи,
Маркович писал в этом письме минист^-ллибралу: «На каком
основании вы полагаете, что учащийся имеет другие обязатель¬
ства по отношению к законам страны, чем остальные граждане?..
Разве политические принципы государственного стипендиата
не смеют отличаться от политических принципов министра и
правительства вообще?» 1 2 3. «Я полностью принадлежу поколе¬
нию, — продолжал Маркович, — которое только теперь вы¬
ступает на арену общественной жизни, поэтому я мог говорить
беспристрастно, как человек, которому дорога истина. Вот
почему я написал статью «Сербские обманы»...» 4
Решением министра от 31 января 1870 г. с мотивировкой,
что «правительство послало Марковича за границу изучать
технические науки, а не заниматься политикой...» 5 6, он был
лишен стипендии. Оказавшись без средств к существованию,
Маркович еще оставался некоторое время в Швейцарии. Он
рассчитывал задержаться здесь до осени 1871 г., побывать
в Женеве, закрепить свои знания французского языка, позна¬
комиться «поближе с европейской радикальной демократией»,
затем вернуться в Сербию и вместе с друзьями приступить
к изданию журнала. Но этим планам не суждено было осуще¬
ствиться. Денег, которые присыыал брат Ефрем, хватило не¬
надолго, а других средств не было.
В июле 1870 г. Маркович вернулся в Сербию, пробыв,
таким образом, в Швейцарии 14 месяцев.
' «Когда я получил письмо от министра Матича... — писал
Маркович, — я окончательно решил, что мое призвание —
публицистика... мне слишком тесны и узки оковы, в которых
1	Цит. по книге: СкерлиН Joeau, Светозар Маркович, стр. 36.
2	Эта статья больше известна под названием «Сербские обманы»,
как она стала затем называться (см. настоящее издание, стр. 87).
8 Цит. по книге: СкерлиК Joean* Светозар Маркович, стр. 37.
* Там же, стр. 38.
6 Там же.

22
Карасев В. Г.
в настоящее время находится сербский парод, и я начал борьбу
против них» х, против всех и всяких «либеральных сторонников
династий и династических либералов» 2.
• В конце июля 1870 г. Светозар Маркович поселяется в Бел¬
граде — в центре политической жизни Сербии. Вот какую
характеристику положения Сербии в этот период дал Пера
Тодорович в некрологе на смерть Марковича: «В 1870 г. в Сер¬
бии господствует династическая разнузданность; народ забит
во всех отношениях; все партии расстроены;., жандарм, доносчик
и недоверие овладели Сербией; радикально-демократических
партий никогда ио было; о социализме не слышали; страна
удалена от Запада, окружена мрачным соседством; тогда воз¬
вращается из мира в Сербию студент 23 лет, со слабым здоровьем,
изнемогающий; он носит в своем мозгу современную науку,
а в своем сердце — страстное убеждение и непреклонную волю
к деятельности...» 3. Мысль о создании социалистической партии
не оставляет Марковича. Среди учащихся Великой школы он
организует студенческое общество «Побратимство» и становится
его руководителем. 22 января 1871 г. на собрании общества Св.
Маркович прочитал доклад о том, «каким образом в результате
насилия возникло современное человеческое общество и как
следовало бы преобразовать его на основе различных услуг,
оказываемых каждым членом в обществе».
Почва для развертывания успешной пропаганды социалисти¬
ческих идей в среде всликоиткольской молодежи была уже до
некоторой степени подготовлена предшествующей деятельно¬
стью болгарского революционера Любена Каравелова, жив¬
шего в Сербии с 1867 по 1869 г. и «радикального доктора»,
республиканца по политическим убеждениям, позднее социа¬
листа Драгиши Станоевича.
Пропагандистская деятельность «Побратимства» разверты¬
валась довольно успешно. В 1871 г. имели место серьезные студен¬
ческие волнения, окончившиеся вмешательством правительства,
которое распустило студенческие общества и прекратило на
некоторое время занятия в Великой школе. Тогда в Белграде
стали возникать тайные студенческие общества по примеру
русских «коммун», создававшихся революционным студен¬
чеством.
У Марковича все больше зреет идея об использовании
для создания новой партии сербской Омладипы, той самой
Омладины, с которой он не порывал с момента своего пребывания
в Великой школе. В мае 1870 г. он писал: « . ..интернационалъ-
1	Письмо Антону Хаджичу от 3 февраля 1870 г. См. «Наша Кншже-
вност», св. 9, 1946, стр. 119.
2	Цит. по книге: СкерлиК Joean, Светозар Маркович, стр. 41.
3	Там же, стр. 57.	*

Светоаар Маркович
23
пая пропаганда быстро разовьется в Сербии и интернациональ¬
ная организация (1 Интернационал. — В. Я.) охватит собою и
Омладину...» С
К моменту возвращения Марковича в Белград омладинское
движение переживало кризис. Не будучи однородным с момента
своего зарождения (1866 г.), оно теперь еще больше раздиралось
внутренними противоречиями, которые несли с собой зародыш
будущего распада и гибели Омладипы. На пути к своей цели
Маркович столкнулся с представителями господствовавшего
тогда течения в среде омладинского движения — с либералами,
во главе с их идеологом Владимиром Йовановичем. Принци¬
пиальные расхождения между представителями либерального
и демократического течений обнаружились еще в Цюрихе, где
проездом останавливался В. Йованович по пути в Париж со спе¬
циальным заданием сербского правительства. Затем полемика
их была перенесена на страницы газет и не угасала до самой
смерти Марковича.
«Одни хотят освободить народ народной инициативой, —
писал Св. Маркович,— эти идут в народ и действуют с ним вместе.
Другие хотят освободить народ и командовать им— эти ищут
династий и министерских постов. Вам нужна партия, чтобы
составить министерский кабинет, — продолжает он, обращаясь
к либералам Омладины, — наше место — рабочая мастерская
и сельская изба. Что же общего между теми и другими?» 2.
Ошибочным является мнение, например Скерлича, что полемика
Св. Марковича с В. Йовановичем носила личный характер или
что личные отношения превалировали в ней. Напротив, поле¬
мика их носила сугубо принципиальный характер. Критикуя
направление омладинского органа «Млада Србадия» и нападая
на национализм В. Йовановича, Маркович вместе с тем разоб¬
лачал соглашательскую, антинародную политику либеральной
партии в Сербии.
В полемике с Драгишей Станоевичем по вопросу о социали¬
стическом государстве и буржуазной республике Маркович ре¬
шительно выступает с критикой буржуазной демократии вообще.
Отвечая на возраженияДр. Станоевича, Св. Маркович писал, что
«Диктаторский коммунизм» является вымыслом бессовестных
противников, а истинный аутентичный социализм есть учение
Карла Маркса, «которое в настоящее время имеет больше всего
последователей в Интернационале». «Он (т. е. Карл Маркс. —
В. К} первый указал пролетариату путь, которым можно решить
социальный вопрос, а именно — организацией пролетариата всех
стран как единой партии» 3. Между буржуазией и пролетариатом,
1	Настоящее издание, стр. 126.
2	Цит. по книге; Скерли! Joeau, Светозар Маркович, стр. 42.
3	Там же, стр. 46—47.

24
Карасев Ё. Г.
писал он, нет никаких точек соприкосновения, кроме революции
нет другого способа разрешить социальный вопрос. Победителем
в этом споре с Др. Станоевичем оказался Св. Маркович. Дра-
гиша Станоевич вынужден был признать, что он не занимался
изучением социальных вопросов и что этот пробел в знаниях
ему следует восполнить. После этого между Марковичем и
Станоевичем установились взаимоотношения, которые привели
к тому, что на омладинском съезде 1870 г. в Нови Саде они уже
вместе боролись против либералов.	•
Св. Маркович принимал самое живое участие в деятельности
сербской Омладины. Его трибуной была омладинская газета
«Панчевац» х, стоявшая в оппозиции к господствовавшему в Сер¬
бии режиму и питавшая некоторые симпатии к социалистическому
движению. Так, в 1871 г. здесь впервые был опубликован на серб¬
ском языке «Манифест Коммунистической партии» К. Маркса и
Ф. Энгельса. Его переводчиком был соратник Марковича Влада
Лётич. Получив предложение стать редактором омладинского
органа «Млада Србадия», Маркович верил и надеялся, что ему
удастся создать «газету тенденциозную, газету радикальной
сербской партии, которая хочет осуществить самые прогрессив¬
ные принципы в сербском народе». Но убедившись, что его
политические, научные и литературные принципы слишком
серьезно отличаются от мнения комитета, с которым он должен
был работать, Маркович 22 марта 1870 г. отказался от сделанного
ему предложения. Правда, это вщв не означало, что он оставил
мысль о возможности изменить направление деятельности
Омладины и вч органа «Млада Србадия». Напротив, он с вщв
большей энергией борется за превращение Омладины в ради¬
кальную политическую партию. На V омладинском съезде
в Нови Саде в августе 1870 г.Маркович вместе с 15 своими сторон¬
никами предложил Омладине новую программу, представляв¬
шую собой политическую программу сербских демократических
кругов. Программа была составлена в духе революционно¬
демократических идей Св. Марковича 1 2 3.
В августе 1870 г. съезд избрал Марковича членом белград¬
ского комитета Омладины, после чего он намеревался перенести
центр омладинской деятельности из ' Воеводины в Сербию,
с тем чтобы начать «борьбу против всего нынешнего политиче¬
ского и общественного порядка в Сербии» 1
Возвратившись в Белград, Маркович с жаром берется за
создание местных омладинских комитетов по всей Сербии, рас¬
сылает книги, организует лекции и беседы, но скоро убеждается,
1	Редактором «Панчеваца» был Йован Павлович — видный деятель
левого крыла Омладины.
2	См. настоящее издание, стр. 784.
3	Настоящее издание, стр. 816.

Светозар Маркович
25
что либеральное большинство комитета не только не оказывает
ему поддержки, но всячески тормозит работу комитета. Стало
известно, например, что некоторые члены комитета вступили
в связь с правительством без ведома и согласия остальных
членов.
18 января 1871 г. Светозар Маркович и Джура Лёчич зая¬
вили о своем выходе из белградского комитета. Планы Мар¬
ковича создать из Омладипы политическую радикальную пар¬
тию потерпели неудачу. В статье «Перед, съездом Омладины»,
напечатанной в газете «Раденик» («Работник»), первый
номер которой вышел 1 июня 1871 г. в Белграде, Марко¬
вич сделал последнюю попытку превратить Омладину в пар¬
тию, способную возглавить борьбу за коренные политические
и общественные преобразования сербского народа на началах
науки, т. е. социализма. В этой статье он высказал мысль,
ставшую основой программы деятельности его группы по нацио¬
нальному вопросу: «Освобождение одного народа от тирании
другого есть только одно звено в цепи других свобод» Б
Когда в 1871 г. венгерское правительство разогнало омладин-
ский съезд, запретив деятельность Омладины в Венгрии, Све¬
тозар Маркович спокойно встретил это решение. Такой исход,
по его мнению, был обусловлен всем ходом развития Омладины,
«которая сама себя осудила на прозябание как некое неорга¬
низованное и ненужное литературное общество». Пусть нас
преследуют, заявил Маркович в ответ на сообщение о реше¬
нии венгерского правительства, «кто убежит с поля брани,
тот сорняк среди молодежи».
17 августа 1871 г. состоялось последнее неофициальное
собрание делегатов VI омладинского съезда в г. Вршаце (Вое¬
водина), на котором Св. Маркович прочитал доклад «О ком¬
мунизме». «Мы должны вести борьбу за освобождение всего
нашего народа, — говорил Маркович, полемизируя с В. Йовано-
вичем, — но в то же время мы должны вести борьбу и в собствен¬
ном доме против наших собственных тиранов. Кто сам раб, тот
никогда не может освободить другого». Маркович неустанно
подчеркивал необходимость решения социального и националь¬
ного вопросов одновременно.
Упомянутый выше «Раденик» был первой газетой социали¬
стического направления у южных славян. Формально ее редак¬
тором и издателем значился Джура Лёчич, но фактически главой
газеты, ее душой был Св. Маркович 2. Маркович являлся вла¬
стителем дум передовой сербской молодежи, симпатии которой
1 Настоящее издание, стр. 209.
1 Среди сотрудников «Раденика» были Никола Нашим, Павле Михайло¬
вич, Мита Ценич, Ефрем Маркович, Йован Алавантич, Стена Попович-
Бели, Владимир Лётич, Джока Миятович и др.	.
26
Карасев В. Г.
сразу же снискала себе газета. За сравнительно короткий срок
число платных подписчиков на газету возросло до 1500. Успех
был полный, если' учесть, что другие газеты, выходившие
тогда в Сербии, насчитывали в числе своих читателей не более
600—800 человек.
На страницах «Раденика» широко пропагандировались рево¬
люционные идеи русских общественных деятелей и писателей.
На сербский язык переводились произведения Н. Г. Чернышев¬
ского, Д. И. Писарева, В. В. Флеровского и др. Много переводил
сам Маркович. В этот же период он начал переводить работу
Н. Г. Чернышевского «Очерки политической экономии (по
Миллю)», вышедшую позже отдельным изданием. Эти произ¬
ведения русских мыслителей помогали сербским революцио¬
нерам в борьбе против находившихся у власти либералов и
антинародного правительства.
Сербская реакция, увидев в газете опасного врага, выступила
против «Раденика», не брезгая никакими средствами. Гонение
и клевета на газету и ее сотрудников усилились, когда с ее
страниц прозвучал страстный голос Светозара Марковича в за¬
щиту «мучеников свободы» — парижских коммунаров х.
Основной огонь реакционной прессы (газеты «Единство»,
«Видовдай») был направлен па Марковича. Его называли «кара-
георгиевичевцем», «турецким шпионом», «австрийским аген¬
том», распускали слухи, что Маркович и его друзья готовят
«коммуну» в дунайских странах и пр. На эту клевету и вымыслы
Маркович ответил обличительной, полной ненависти к своим
врагам статьей «Белый террор)» 1 2.
Наряду с деятельностью в газете много времени и труда
отдает Маркович пропаганде и организации производственных
и потребительских товариществ (задруг, артелей), пытаясь найти
в них опору для развертывания социалистического движения
в Сербии и способ разрешения социального вопроса в ней.С его
помощью и при его непосредственном участии в 1871 г. созда¬
ются сапожная, швейная и башмачная производственные за¬
други, первая потребительская артель, а несколько позже —
тележно-слесарная и седельная артели.
Это были первые кооперативы в Сербии. Маркович разраба¬
тывал статуты задруг, организовывал просветительные лекции
1	О Парижской Коммуне в«Радепике» были напечатаны статьи: «Гибель
Парижской Коммуны»; «Парижская Коммуна и Интернационал» и «Бе¬
лый террор» (См. настоящее издание). Кроме этих статей Маркович напе¬
чатал в «Раденике» еще ряд работ, среди которых: «Иариска Комуна
(питаше о лебу и самоуправи^мГодина 1871», «Зближваше начелних
napTiija», «Словепска Aycrpnja», «Српско, ]единство», «Наш радничкипро-
грам», «Необични ;ьуди», «Руски револуционари и IlenajeB» — последние
работы не вошли в настоящее издание.
2	См. настоящее издание, стр. 264.

Светоаар Маркович
для их членов и далее принимал непосредственное участие в их
деятельности как продавец. Однако эти начинания при всей их
значимости, с точки зрения Марковича, не могли иметь успеха
в рамках монархической Сербии. Кроме внутренних причин,
приведших в конце концов к распаду кооперативов, немало
препятствий для их организации чинили полиция и прави¬
тельство.
Между тем в начале 1872 г. для газеты «Радении» наступили
трудные дни. Цензура усилилась, полиция ущемляла газету
на каждом шагу. Марковичу было запрещено помещать свои
статьи в газете. Против сотрудников газеты начались репрес¬
сии. Марковичу угрожал неминуемый арест. По настоянию
друзей ночью его переправили на лодке через Саву в Австро-
Венгрию. Покинув Сербию, Маркович отправился в Нови
Сад. После его эмиграции в Воеводину «Радении» просуще¬
ствовал недолго: в мае 1872 г. полицейским приказом газета
была закрыта.
В Нови Саде Маркович оказался в центре политической
жизни сербов Воеводины. При всем различии его взглядов
со взглядами либералов Воеводины их объединяло критическое
отношение к политике белградского правительства. К тому
же Светозар Милетич, издатель газеты «Застава» и признан¬
ный вождь сербской либеральной партии Воеводины, хотя
и расходился во взглядах с Марковичем, был личным его
другом.
Здесь, как и в Белграде, Св. Маркович развивает активную и
разностороннюю деятельность. В Нови Саде он заканчивает
и печатает одно из своих крупных произведений — «Сербия
на востоке» \ начатое еще в Белграде. В этой работе Мар¬
кович сделал первую в сербской историографии и весьма
успешную попытку объяснить с революционных позиций
глубокие изменения, произошедшие в Сербии с 1804 по
1872 гг.
Он задался целью осветить в этом произведении с революцион¬
но-демократических позиций историю сербского народа с на¬
чала XIX века до 70-х годов. Кроме того, он пишет большую
философскую работу «Реальное направление в науке и жизни» 1 2,
много работает над экономической книгой «Принципы народ¬
ной экономии или наука о народном благосостоянии» по
Н. Г. Чернышевскому, как гласит подзаголовок книги.
Здесь Маркович знакомится с деятельностью новосадских
ремесленных артелей. Используя белградский опыт, он помогает
им советом и делом. 16 января 1872 г. в обществе «Радиност»,
секретарем которого был друг Марковича Джока Миятович,
1	См. настоящее издание, стр. 333.
2	Там же, стр. 429.

28
Карасев Ё. К.
он выступает с лекцией на тему: «Современные рабочие принци¬
пы в приложении к нашему народу», а несколько позже на соб¬
рании «Срба занатлия» («Cepббв-pумecлeIlппков>>) говорит о «53-
даче наших организации»1 2, организует сербское общество обув¬
щиков. Некоторые свои статьи он помещает в газете объе¬
диненных сербов-ремесленников «Глас занатлия».
Тесные связи Марковича с движением ремесленников в Вое¬
водине не прекращаются вплоть до запрещения венгерским
правительством ремесленной организации «Друштво за ради-
ност».
В Нови Саде в полной' мере проявились способности
Св. Марковича как пропагандиста социалистических идей. Среди
гимназистов старших классов его имя становится самым
популярным. Под его влиянием формируются первые социа¬
листические кружки среди сербской интеллигенции в Вен¬
грии.
Вместе с Джокой Миятовичем 2 Маркович задумывает изда¬
вать социалистическую газету «Еднакост» («Равенство»), пер¬
вый номер которой должен был выйти осенью 1872 г. Газету
предполагалось сделать центром, объединяющим социалистов
всех сербских земель. Был разработан план газеты, произ¬
ведены все необходимые приготовления. Однако этой идее не
суждено бы1ло осуществиться. В связи с материальными затруд¬
нениями вышел только один ■ номер газеты.
В первой половине 1872 г. Маркович познакомился с доче¬
рями быигшего директора новосадской гимназии — Милицей и
Анкой Нинкович. Это знакомство перешло в глубокую нежную
дружбу, которая не прекращалась до конца жизни Св. Марко¬
вича. Сестры Нинкович восприняли социалистические идеи
своего учителя и остались верны им до конца. Они были пер¬
выми сербскими женщинами, получившими университетское
образование.
В июле 1872 г. в Цюрихе состоялся конгресс сербских
социалистов, на котором присутствовали Светозар Маркович
как представитель революционеров Воеводины и Михаил Ба¬
кунин как создатель полуанархической «Славянской секции»
в Швейцарии. Организаторами конгресса были' сербы-баку¬
нисты, учившиеся в Швейцарии. Сторонники Светозара Мар¬
ковича (Пера Джорджевич, сестры Нинкович и другие «свето-
заровцы») были в меньшинстве. На конгрессе была принята
программа сербской социалистической партии, составленная
в духе анархистских идей Бакунина. Роль Марковича на кон-
1	См. настоящее издание, стр. 570.	.
2	Как и многие другие, Миятович вместе с Марковичем в начале
1872 г. покинул Белград. На конгрессе «сербс.ких социалистов» в Цюрихе
был на стороне Бакунина.

Светозар Маркович
грессе была пассивной. Личное участие Бакунина в конгрессе
и влияние его среди сербов-бакунистов помешали Марковичу
выступить с критикой программы, в чом он позже сам призна¬
вался. «Я' признаю свою ошибку, - писал он в письме от 5 ав¬
густа 1872 г., — что сразу жо решительно по выступил против
Бакунина и не сказал, чтобы он по вмешивался в сербские дела,
когда в них ничего но понимает Я думал говорить с ним сов¬
сем о других вещах, а по об организации сербской революциои-
ной партии» 2. Маркович был против создания программы партии
в Цюрихе на чисто теоретической основе, в отрыве от сербской
действительности, и рассматривал ее только как проект. О
цюрихских сербах-«социалистах» он писал, что «они не зна¬
комы с элементарными принципами социализма и социальной
революции»1 2 3 и что «ни один из них не знает бакунистской
теории целиком» 4. Бакунина как теоретика Маркович назы¬
вал «недоношенным социалистом», а его программу для
сербов —• «праздной». Бакунину Светозар Маркович дал чрез¬
вычайно меткую характеристику, отозвавшись о нем, как о
«честном, но абсолютно неспособном организаторе и неудачли¬
вом революционере»5.
Программа сербских социалистов осталась мертвой буквой.
Однако она послужила причиной раскола их на две группы:
сторонников Светозара Марковича 6 и сторонников Бакунина 7.
Хотя бакунисты исключили Марковича из несуществовавшей
на деле сербской социалистической партии, бакунизм так
и не нашел почвы для своего развития в Сербии в период дея¬
тельности Марковича.
Говоря о новосадском периоде жизни Марковича, нельзя
не упомянуть о том, что он принимал участие в деятельности
тайных обществ членов сербской Омладины по подготовке
восстания в турецких областях с целью освобождения и объеди¬
нения всех сербов.
60—70 годы XIX века в истории Сербии характеризовались
интенсивным пробуждением национального самосознания на¬
рода. Революционное движение в Сербии в этот период разви¬
валось в условиях сильного национального подъема. Повсюду
возникали тайные комитеты. Один такой комитет был создан
1	В дневниках за июль 1872 г. Бакунин отмечает несколько посе¬
щений Марковича и дискуссий с ним. См. упоминавшуюся статью Е. Н.
Кушевой, стр. 353.
2	Цит. по книге: Скерлий Joeau, Светозар Маркович, стр. 86.
8 Там же.
*	Там же, стр. 85.
6	Там же.
•	Никола Пашин, Петр Велимирович, Владимир Лёгич, Срета
Анджелкович и др.
7	Таса Стоянович, Риста Данич, Джока Миятович и др.

30
Карасев В. Г.
в Белграде, главным образом из представителей сербского офи¬
церства. Особо активную деятельность в нем развил бывший ар¬
тиллерийский офицер Милош Андреевич, который в 1872 г.,
будучи в Цюрихе, находился' в тесном содружестве с русскими
революционерами. Центром по руководству тайными комите¬
тами в связи с подготовкой восстания в турецких областях яв¬
лялись омладипские круги в Воеводине. Во главе их стояли
С. Милетич, Лаза Костим и другие общественные деятели Вое¬
водины. Известно, что план создания революционной организа¬
ции — «Дружина объединения и освобождения сербов»
подробно обсуждался на нелегальных собраниях во время
работы VI омладинского съезда во Вршаце в 1871 г. Этой органи¬
зацией, в которую входил тогда брат Светозара Марковича
Ефрем, готовилось восстание против Турции, которое предпо¬
лагалось начать в Боснии и Герцеговине в феврале 1872 г.
Однако, не получив поддержки со стороны сербского прави¬
тельства и будучи не в состоянии своими силами организовать
восстание, «Дружина» отказалась от этих планов.
Опубликование в 1953 г. в журнале «Огледи» двух ранее
не известных писем Св. Марковича к брату Ефрему от июня
1872 г. разрешает все спорные вопросы о причастности Марко¬
вича к этой организации. Он действительно принимал деятельное
участие в создании «Дружины объединения и освобождения
сербов», несмотря на пестрый состав и серьезные политические
разногласия ее участников. Присоединившись к этой органи¬
зации, писал Маркович, — «мы остались социалистами, На¬
родная партия (партия Светозара Милетича в Воеводине. —
В. К.) и Омладина остались республиканцами и конституцион¬
ными монархистами. Но все мы были согласны в том, что нужно
организовать действенную партию и практическое решение
внутренних вопросов отодвинуть на период, когда война за
освобождение будет окончена. Но каждый, разумеется, сохра¬
нял за собой право и впредь проповедовать свои теоретиче¬
ские принципы. На этой же основе, — писал далее Марко¬
вич, — мы вели переговоры и с сербским правительством».
Интересно отметить, что вместе с Марковичем в деятельности
«Дружины» принимали активное участие русские революцио¬
неры Дреч и Филиппович Г
Почти одновременно с деятельностью «Дружины» сторонники
Бакунина в Сербии готовили переворот в Сербском княжестве,
приурочивая его к восшествию на престол князя Милана Обре-
новича (10 августа 1872 г.). Этим переворотом должна была
руководить группа «сербских братьев», созданная Бакуниным.
1 Дреч и Филиппович — студенты Московского университета. В пачалс
70-х годов XIX века принимали участие в создании' белошвейной артели
А. Мельгуновой; затем уехали за границу.

Светозар Мар к овин
81
Попытки бакунистов подпить восстание в Сербии ни к чему
не привели.
Близко к кружку сербов-бакунистов по своей организации,
формам и методам борьбы стояла группа сербов, испытавшая на
себе влияние сначала Нечаева, а затем Турского и ого якобин¬
ского кружка «Cerclo Slave», возникшего в 1873» г. Чтобы судить
об отношении Светозара Марковича к С. Нечаеву и группе
Турского, у нас нет достаточных данных. Важная статья Мар¬
ковича «Русские революционеры и Нечаев», которая помогла
бы разобраться в этих отношениях, к сожалению, нам недо¬
ступна. Вероятнее всего это отношение было отрицательным,
так как Маркович считал себя последователем Интернационала
и сторонником Карла Маркса. Именно Марковича и его группу
имел в виду Комитет Русской секции, когда в письме к К. Марксу
от 12 марта 1870 г. сообщал: «Последние (т. в. сербы. — Ь. К.)
имеют уже обширную организацию, под названием Омладина,
в рядах которой сербские сторонники Интернационала 1 на¬
деются распространить эту идею, несущую возрождение» 2 3.
В конце 1872 — начале 1873 г. Маркович переживал тяжелые
дни в своей жизни. Причины этого были различные. Маркович
терпел большую материальную нужду. Об этом свидетельствуют
неоднократно помещаемые в «Заставе» объявления с просьбой
к подписчикам прислать автору деньги за книгу «Сербия на
востоке». Нередко у него нв было даже хлеба. Всв это отрица¬
тельно сказалось на вго и без того слабом здоровье. Болезнь,
обнаружившаяся ещв в Петербурге, обострилась. Враги вго
не щадили, а у друзей на минуту закралось сомнение в чистоте
и благородстве намерений Марковича. Эти сомнения возникли
в связи с полемикой Светозара с Владаном Джорджевичем.
Последний за недостатком научных доводов нв брезговал в поле¬
мике никакими вымыслами, называя Марковича агентом черно¬
горского владыки, обвиняя вго в сотрудничестве с Карагеоргие-
вичами с целью свержения правящей династии в Сербии и т. и.
На все эти обвинения Маркович ответил В. Джорджевичу
в брошюре под названием «Ответ г. д-ру Владану Джорджевичу
на его «открытое письмо» в «Единстве»» 3, показав всв теоретиче¬
ское убожество этого бывшего «республиканца».
Всв это явилось причиной тяжелого духовного кризиса.
«Это были самые тяжелые дни моей жизни», — писал позже
1	Курсив мой. — Ь. К.
2	«Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими
деятелями», Госполитиздат, 1951, стр. 36.
Ср. заключительные слова Марковича в статье «Политическое и
экономическое положение рабочего класса в Сорбин», настоящее издание,
стр. 126.
3	Маркович С., Одговор г. д-ру Владану ЬорТ/шиКу на жогоно «отво¬
рено писмо» у «Единству», Нови Сад 1872,

32
Карасев В. Г.
Маркович. Единственный выход из положения он видел в ра¬
боте, которая могла бы захватить его целиком. Такую работу
можно было найти только в Сербии. И Маркович решается вер¬
нуться на родину. «Мое Дело в Сербии. Я долго и долго об этом
размышлял. И действительно, чом больше об этом думаю, тем
больше убеждаюсь, что другого пути нет», — писал он сестрам
Нинкович 8 января 1873 г.
Приказ венгерской полиции в марте 1873 г. о высылке
Марковича из Нови Сада только ускорил исполнение уже при¬
нятого решения. Маркович' переехал в Сремские Карловцы,
оттуда в Земун и, несмотря на отговоры брата, твердо решил
ехать в Сербию, хотя это грозило ему тюрьмой.
Итак, пробыв в изгнании почти 15 месяцев, в апреле 1873 г.
Маркович снова возвращается на родину. В Белграде он был
арестован за старые «преступления» в печати, а на следующий
день был уже освобожден по приказу бывшего регента, в то
время министра Ристича, который надеялся своим великодушием
смирить непримиримый дух больного и уставшего Марковича.
Биограф Св. Марковича Йован Скерлич безосновательно счи¬
тает, что из изгнания Маркович вернулся другим человеком,
изменившим свои старые взгляды и свою программу, убежден¬
ным, якобы, что следует идти другим путем — путем буржуаз¬
ного радикализма. «В 1872 г., — пишет Скерлич, — Маркович
покинул Белград как социалист-доктринер, верный абсолют¬
ным идеям пролетарского социализма Интернационала; в 1873 г.
он возвратился в Белград поколебленный в своей социалистиче¬
ской вере, с убеждением, что в смысле рабочего социализма
нельзя ничего делать в экономически неразвитой, земледель¬
ческой Сербии...» х.
Поводом для такого в корне неверного суждения послужили
следующие слова из письма Св. Марковича от 25 декабря 1872 г.,
в котором он, говоря о своем намерении вернуться в Сербию,
писал следующее: «Вся моя деятельность с самого начала была
ошибочной. Теперь нужно создавать новую основу, а для этого
необходимо много и много работать» 2. Здесь речь шла об из¬
менении тактических приемов борьбы, выразившемся в том,
что Маркович перешел к непосредственным политическим
задачам, вытекавшим из обстановки. Но это не было отступ¬
лением от социализма и социалистических принципов, верность
которым Маркович доказал своей последующей, к сожалению,
уже недолгой жизнью и деятельностью.
Впервые в течение всей своей неустанной деятельности
Св. Маркович почувствовал, что прежде чем снова взяться за
дело, необходим отдых. Май и июнь 1873 г. он провел в Ягодине
1	Скерлий Joean, Светозар Маркович, стр. 91,
2	Там же,

Светозар Маркович
аз
среди родных и знакомых. По совету врачей с первого июля
по 7 августа Маркович находился на лечении в Лранджело-
ваце, на Буковицких минеральных водах.
Отдых и лечение постепенно восстановили силы Марковича.
«Беспечная буржуазная жизнь», ио словам Марковича, стала
надоедать ему, и он стал думать о повой работе. «С моей слабо¬
стью покончено, — писал он осенью 1873 г. сестрам Нинкович,—
я всегда вас уверял, что я имею очень жилистый организм и
могу быстро поправиться совсем... Чего мне недостает, так
это дела, которое бы захватило меня всего и которое дало бы
возможность исправить мои старые ошибки, чтобы вернуть
моральное спокойствие и свое человеческое достоинство...» Ч
И такое дело вскоре нашлось.
На этот раз центром деятельности избирается не Белград,
а старая столица Сербского княжества, главный город Шума-
дии — Крагуевац. Здесь, в сердце тогдашней Сербии, заседала
Народная скупщина, было много единомышленников Марковича
и среди интеллигенции и среди рабочих военного оружейного
завода.
Еще в марте 1873 г. в Крагуеваце разнородной в социальном
отношении группой прогрессивно настроенных людей — офи¬
церов п чиновников — было основано для издания газеты акцио¬
нерное типографское общество 2. Вскоре была приобретена
Крагуевацкая общественная типография. 2500 дукатов внес
Пера Тодорович из полученного им отцовского наследства и
около тысячи дукатов внесли остальные участники. Комитетом
Крагуевацкой общественной типографии Св. Маркович был
избран платным редактором печатного органа комитета. 8(20) но¬
ября 1873 г. вышел первый номер газеты «Явност» («Обществен¬
ность») под редакцией Св. Марковича. По своему характеру
газета значительно отличалась от «Раденика». В центре ее
внимания стояли не вопросы теоретического характера, а прак¬
тические задачи повседневной борьбы. Это был тактический
прием, обусловленный рядом причин, за которыми ясно была
видна главная цель: заинтересовать как можно больше людей в
непосредственном решении политических и общественных вопро¬
сов, подготовить сторонников для новой партии. «Это обычная
тактика в борьбе, — писал Маркович, — сначала нужно за¬
воевать одну, но решающую позицию, с цоторой нам в дальней¬
шем будет открыт путь для окончательной победы».
1 Цит. по книге: СкерлиН Joeau, Светозар Марковий, стр. 92.
1 В комитет этого общества входили: Савва Груич, Никола Пашич,
Пера Тодорович, Пера Джорджевич, Стенай Попович, Светозар Мило-
савлсвич. Эти близкие Свето.зару Марковичу люди на одном тайном
заседании приняли для газеты «практическую политическую программу»,
которая в дальнейшем должна была послужить основой для программы
новой партии. См. настоящее издание, стр. 789,

34
Карасев В. Г.
«Явност» обращает большое внимание на нужды широких
народных масс. Этим в значительной мере объясняется ес
успех. За два месяца газета имела уже около 1100 платных
подписчиков, число которых, а также число читателей и кор¬
респондентов в дальнейшем возрастало.
Сразу же по выходе первого номера «Явности» крагуевац-
кая полиция взяла газету под особый надзор. По приказу во¬
енного министра председатель комитета Общественной типо¬
графии Савва Груич, управитель оружейного завода в Крагудва-
цд, 24 декабря 1873 г. был уволен со службы. По приказу
правительства оставили общество и другие его члены. Цензоры
удвоили свое рвение, в типографии водворился специальный
чиновник. 15(27) января 1874 г. Св. Маркович и Дмитрий Стой-
кович были арестованы и отданы под суд за «преступления»
в печати. 28 дней, проведенных Марковичем в следственной
тюрьме, сильно подорвали дго здоровье. Суд состоялся 20 фев¬
раля (4 марта н. ст.) 1874 г. Марковичу были инкриминированы
его статьи в 7,13 и 23-м номерах «Явности». «Г-н Маркович, —
говорил в своей речи государственный обвинитель Джордже
Стефанович, — вообразив, что он тот ожидаемый мессия,
который реформирует эту страну в духе социалистических
начал, своим отравленным пером... нападал на народную скуп¬
щину» и важнейшие учреждения страны. В лице Св. Марко¬
вича Д. Стефанович видел крайне опасного человека, который
критиковал не только скупщину и депутатов, оказавшихся
в ней по назначению правительства, но и сомневался в допу¬
стимости установленных конституцией прав князя, оправдывая
народные восстания против правителей.
Судебный процесс над Марковичем вызвал живой отклик
в народе, главным образом среди жителей Крагудваца,
которые нд расходились в течение 24 часов в ожидании при¬
говора. Блестяще аргументированная защитительная речь
Марковича имела большое влияние на общественное мнение
Сербии.
Маркович был осужден па полтора года тюремного заклю¬
чения. Решением апелляционного суда от 20 марта 1874 г.
этот срок был уменьшен до 9 месяцев, считая со дня вынесения
приговора; 24 апреля Маркович прибыл в пожаревацкую
тюрьму для отбывания срока заключения. Здоровье его к этому
времени резко ухудшилось. Время в промежутке между вынесени¬
ем' приговора и решеньем апелляционного суда, проведенное
на свободе, было занято лихорадочной работой над статьями для
«Явности». Это еще больше подорвало его силы. Современники,
знавшие близко Марковича, считали, что осуждение для него
равносильно смерти. «Кто знает, что такое пожардвацкая тюрьма
и как там поступают с политическими заключенными, — писал

Светозар^ Маркович
22 февраля белградский корреспондент в «Заставе», — тот
не может сомневаться, что Светозар Маркович но увидит больнее
света, что там он и найдет свою могилу».
Но Маркович как будто по замечал или не хотел замечать
этого. Как только стараниями тюремного лекаря, поляка Яспев-
ского, ому удалось перейти в камеру к Срете Анджелковичу,
он снова начал работать. Много читал на французском языке,
изучал английский язык, подготавливая к печати первую часть
«Народной экономии.», которую он переслал Пере Тодоровичу
для печати, писал статьи в газеты.
Между тем решением министра внутренних дел А. Чумича
газета «Явност» была закрыта. Но уже 15 июля стала изда¬
ваться новая газета — «Глас явности» («Голос общественности»),
того же направления. В новой газете Маркович помещает свои
статьи «Уезд», «Суд», «Народная скупщина» 1 и др. Однако и эта
газета просуществовала недолго. Она была подорвана изнутри. .
Возобладавшие в комитете либералы (председатель — правый
либерал Никола Остоич) изменили направление газеты, удалив
прежних сотрудников. Вскоре, потеряв своих старых подпис¬
чиков, газета прекратила свое существование.
Но дело, начатое Марковичем в ' «Явности», не погибло.
Оно было продолжено Перой Тодоровичем в издававшемся им
социалистическом журнале «Рад» 1 2 («Труд»), который начал
выходить с конца 1874 г. Маркович из тюрьмы наставлял П. То-
доровича, просил его сделать все, чтобы «не погубить дело
в самом начале, особенно теперь, когда мы и так ограничили
наши принципы и уже ощущаем тяжесть от такого ограничения,
чтобы только получить кусочек твердой почвы для дальней¬
шей работы...» 3.
Маркович был главным сотрудником журнала, в котором он
поместил ряд своих работ — «Общинная и частная собствен¬
ность», «Кто ниспровергает порядок и собственность?» и не¬
сколько полемических статей. В «Раде» выходит его последняя
большая работа — «Социализм или общественный вопрос», кото¬
рая не только подводит итог затянувшейся полемике Св. Марко¬
вича с Вл. Йовановичем, но и, что особенно важно, является
также последней работой Марковича, в которой он предельно
ясно и четко сформулировал свои общественно-политические
взгляды, свои программные принципы. Статья заканчивается
кратким определением практической программы Св. Марко¬
вича и его группы: «Социальное преобразование внутри на
основе народного суверенитета и общинного самоуправления;
1	См. настоящее издание, стр. 618, 623, 663.
2	В «Раде» печаталось много переводов сочинений Чорнышовского,
Писарева, Лаврова. .
3	Цит. по книге: СкерлиК Joean, Светозар Маркович, стр. 100.

36
Карасев Ё. Ё.
революция в Турции и федерация на Балканском полуострове.
Такова, — заключал Маркович, — ясная, программа, которую
выдвинули социалисты в Сербии с того момента, когда они по¬
явились как общественные деятели» 1 . В этой работе сильнее
всего сказалось влияние марксизма па Марковича, особенно
марксистской диалектики.
Из пожаревацкой тюрьмы, которую Маркович, используя
выражение Достоевского, называл, «мертвым домом», он вышел
16(28) ноября 1874 г. совершенно больным. .Но, словно пред¬
чувствуя, что дни ого сочтены, не думая об отдыхе, Маркович
снова принялся за дело.
Движение, организатором и вдохновителем которого был
Св. Маркович, росло и ширилось. В 1874 г. имели место
студенческие волнения в учительской школе в Крагуеваце,
в земледельческой школе в Пожареваце, на богословском
факультете в Белграде. Общество «Побратимство», основанное
Марковичем в 1871 г. в Великой школе и закрытое затем пра¬
вительством, возобновило свою деятельность. В Народной
скупщине борьбу с бюрократией и либералами возглавила
группа сторонников Светозара Марковича во главе с Адамом
Бегесанленичем. Реакция также активизировала свою деятель¬
ность : были арестованы и осуждены на каторгу бывшие сотруд¬
ники «Раденика» Мита Ценич и Йован Алавантич.
Остро ощущалось отсутствие политического органа, который
взял бы в свои руки руководство движением. Оказавшись
в Белграде, Маркович вместе с Порой Тодоровичем готовит
очередной номшр «Рада», в котором помещает свою статью
«Вера и наука и образование в народном духе» в защиту
30 студентов Высшей школы, выступивших против реакционного
приказа министра просвещения.
Журнал с опубликованной в нем статьей вышел 22 ноября
1874 г., когда Маркович уже был в Крагуеваце. Здесь он застал
на смертном одре своего лучшего и преданнейшего друга и со¬
ратника Перу Джорджевича, который завещал ему все свое
состояние в 1200 дукатов для пропаганды новых идей 2.
К этому времени в комитете Общественной типографии,
в Крагуеваце, издававшем до ареста Светозара Марковича «Яв¬
ност», а после ареста «Глас Явности», активизировались сто¬
ронники Марковича. 1 января 1875 г. выходит первый номер
новой газеты Марковича — «Освобождение». Несмотря па совер¬
шенно подорванное здоровье, Маркович был душой газеты, вы¬
полняя самые различные обязанности, от корректора до ре-
1	Настоящее издание, стр. 749.
2	Значительную часть этих денег Маркович передал сестрам Нин-
кович для основания женской школы в Крагуеваце — первой женской
школы в Сербии.

Светозар. Маркович
дактора и администратора. Газета была принята передовым
обществом с восторгом. Ее поддерживало широкое движение
масс в стране. После первого же номера число подписчиков
возросло до тысячи. Открыто говорили, что полиция готовит
Светозару Марковичу новую тюрьму, но это не устрашило его.
Отвечая на клеветнические измышления своих врагов, Мар¬
кович писал: «Я принадлежу к тому поколению людей, которые
решились не иметь ничего общего с нашими политическими бун¬
тами, переворотами и заговорами (династической борьбой. —
В. К.), Мы как раз и начали свою деятельность только после
1868 г. Мы совершенно равнодушны к той партийной борьбе,
личной ненависти и личным партийным отношениям, которые
оттуда проистекали. Мы перенесли нашу борьбу на поприще
общественного и государственного преобразования, на изменение
законов и учреждений страны...» Ч
Только тогда, когда силы иссякли и рука не могла больше
держать перо, Маркович согласился оставить на время газету
и поехать лечиться. 20 января в «Освобождении» было объяв¬
лено, что из-за болезни Св. Маркович вынужден на некоторое
время покинуть Крагуевац и что редактирование газеты пере¬
дается Срете Анджелковичу. «Газета, — говорилось в сообще¬
нии, — ничего не изменит ни в направлении, ни в содержании —
в этом читатели могут быть уверены».
Простившись с родными в Ягодине, Маркович поехал в Вену.
Отсюда он направил большое послание «Пере (Тодоровичу. —
В. К.) и остальным друзьям» и свою последнюю статью — «Опять
освобождение».	■
В Вене Маркович пробыл свыше месяца, оттуда по совету
врачей направился на юг, к морю, в Далмацию, надеясь еще
побороть роковую болезнь. 18 февраля он прибыл в Триест и
остановился в Hotel de la Ville. Здесь Маркович слег в постель.
По просьбе дьякона сербской церкви в Триесте Боголюба
Топонарского • Светозар Маркович из гостиницы был перевезен
в городскую больницу (Hospit ale Givi со), где и скончался в среду
26 ф^]^1раля (10 марта) 1875 г. в 4 часа утра от общего т-уберку-
леза. Когда в Триест приехал его брат Ефрем, он уже не застал
Светозара в живых. По его указанию тело Светозара Марковича
было перевезено из Триеста через Вену в Ягодину и погребено
17(29) марта 1875 г. на городском кладбище.
Весть о смерти Св. Марковича глубоко потрясла его друзей
и единомышленников не только в Сербии, но и далеко за ее
пределами.
Пера Тодорович •— друг и соратник Светозара — в своем
журнале «Рад» за 1875 г. писал: «Светозар Маркович более
Цит. по книге: СкерлиЪ Joean, Светозар Маркович, стр. 104—105.

38
Карасев Б. Г.
всех содействовал развитию социализма в Сербии. Как достой¬
ный ученик своего великого учителя Чернышевского, он имел
на сербскую молодежь совершенно такое же влияние, какое
имел Чернышевский па русскую».
Сообщая о преждевременной смерти, на 29 году жизни,
«нашего друга Марковича», неукротимого и страстного рево¬
люционера, которого нв смогли сломить никакие козни и пре¬
следования его врагов, орган русских революционеров в Лон¬
доне журнал «Впврвд» отмечал, что «народное дело потеряло
в нвм одного из лучших своих борцов».
«Народ потерял в нем своего друга, свобода — одного из
отважнейших борцов, — писала в № 26 газета «Освобожде¬
ние», незадолго перед тем основанная Марковичем. — Его труд
увековечил его... Его труд, его имя неразрывно связаны с буду¬
щим».
Несколько дней спустя после того, как весть о смерти Св.
Марковича достигла Нови Сада, здесь была опубликована
прокламация, обращенная к друзьям покойного. «Наш путь
начертан, —говорилось в прокламации, — наш знаменосец пал,
но высоко рвет вго светлое знамя». Прокламация призы¬
вала друзей и сторонников Светозара Марковича собраться
под этим знаменем, работать среди народа и для на¬
рода. «Этим будет воздвигнут наилучший памятник нашему
Другу».
Светозар Маркович имел все основания с гордостью сказать
о себе и о своих друзьях-социалистах: «Мы сделали всв, что
могли и что должны были сделать» Ч
* *
*
Светозар Маркович являлся выразителем интересов и чая¬
ний разорявшихся в процессе капиталистического развития
крестьян и ремесленников. Он был видным теоретиком и ори¬
гинальным мыслителем своего времени. Как руководитель
революционно-демократического движения и идеолог народной
революции он сумел подняться до уровня революционных тре¬
бований и задач своего народа.
Изучение творчества Марковича дает возможность просле¬
дить эволюцию его взглядов: от сторонника и последователя
либеральных идей на первом этапе через революционную де¬
мократию— к марксизму. Исследователи творчества Марковича,
например, «академик Д. Но;д^^.^1ькович, отмечают три основных
фактора, лежащих в основе формирования вго мировоззрения
и определивших характер вго взглядов.
1 Настоящее издание, стр. 818.

Светоаар М ар ко я и
«9
Во-первых, развитие капитализма во второй половипе
XIX века в Сербии и на Балканах и обусловленный этим мощ¬
ный подъем национально-освободительного движения порабо¬
щенных народов Балканского полуострова. Этот' фактор имел
определяющее значение. В конечном счете он определил осо¬
бенности социально-политических взглядов Марковича, как
их прогрессивное революционно-демократическое содержание,
так и их историческую ограниченность. Во-вторых, сильное воз¬
действие освободительных идей русских революционеров-де¬
мократов — Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова,
Д. И. Писарева и др. Наконец, в-третьих, влияние революцион¬
ного рабочего движения в Западной Европе. Революция 1848—
1849 гг., Парижская Коммуна, деятельность I Интернационала,
знакомство Марковича с работами основоположников научного
социализма — К. Маркса и Ф. Энгельса оставили глубокий след
в его деятельности по освещению рабочего движения и про¬
паганде социалистических идей.
Борясь за завершение буржуазной революции в Сербии,
сербские демократы нередко обнаруживали стремление выйти
за ее рамки, ставя перед собой социалистические задачи. Од¬
нако эти стремления, нашедшие наиболее яркое выражение
в общественной деятельности и творчестве Светозара Марковича,
в условиях сербской действительности того времени носили
утопический характер.
В условиях неразвитого капиталистического производства
Сербии 70-х годов XIX века и неразвитых классовых отношений
Маркович не мог найти ту общественную силу, которая только
и может стать творцом нового общества. Живя и борясь в от¬
сталой стране, где еще не было рабочего класса, Маркович,
естественно, не мог подняться до марксистской теории.
Теоретической основой социально-политических взглядов
и революционно-демократической идеологии Св. Марковича
была материалистическая философия. В материалистической
философии Маркович черпал материал для теоретического
обоснования своей революционной программы и решения важ¬
нейших общественных проблем —• о путях развития Сербии,
о судьбе всего сербского народа, — выдвинутых в связи с на¬
зревшей в середине XIX века задачей завершения буржуазно¬
демократической революции в Сербии и тесно связанной с ней
задачей освобождения и объединения других частей сербского
народа, стонавшего под игом Турции и Австро-Венгрии. В по¬
нимании явлений природы Маркович был материалистом, но
в объяснении явлений общественного развития оставался идеа¬
листом.
Пропаганда передовой материалистической пауки занимала
важное место в деятельности Марковича. В своем большом

40
Карасев В. Г.
философском сочинении «Реальное направление в науке и
жизни» Маркович изложил основные принципы материалисти¬
ческой философии. Как убежденный материалист и атеист,
он вел ожесточенную борьбу Со всеми проявлениями попов¬
щины и мракобесия. На примере многовековой борьбы
религии с наукой он показал борьбу материализма с идеализмом,
как философских направлений.
Социологические воззрения Марковича наиболее полно
изложены в его последней крупной работе «Социализм или
общественный вопрос». Это произведение, самой сильной сто¬
роной которого является диалектика, ярко свидетельствует
о благотворном влиянии марксизма на взгляды Марковича.
Красной нитью через все сочинения Марковича проходит
мысль о том, что двигателем исторического прогресса являются
народные массы. В его работах содержатся отдельные правиль¬
ные материалистические положения о развитии человеческого
общества. На протяжении всей своей жизни Маркович со¬
хранил непоколебимую веру в то, что только с помощью
социалистических преобразований могут осуществиться вели¬
кие национальные и социальные идеалы, за которые он бо¬
ролся. Социализм у Марковича был глубоко укоренившейся
идеей, которая пронизывала все его мировоззрение от начала
до конца.
Хотя Маркович не стал марксистом, однако . его знакомство
с произведениями К. Маркса и Ф. ■ Энгельса помогло ему дать
глубокую критику современного ему капиталистического об¬
щества, способствовало углублению его революционных взгля¬
дов.
Маркович верил, что Сербия в своем общественном развитии
может миновать капиталистическую стадию развития и надеялся,
что после победоносного завершения крестьянской (буржуазно¬
демократической по своему характеру) революции, опираясь
на большую патриархальную семью — задругу —— и сельскую
общину она может прийти к социализму. Маркович переоцени¬
вал возможности крестьянской революции, так как он не видел,
да и не мог видеть в условиях отсталой и неразвитой обществен¬
ной жизни Сербии, что движение крестьянства — «это борьба
не пролетарская, а борьба мелких хозяев; это борьба не против
основ капитализма, а за очищение их от всех остатков крепост¬
ничества» х.
Однако эти утопические взгляды Марковича коренным
образом ■ отличались от учения социалистов-утопистов Запада,
так как были органически связаны с его революционно-де¬
мократической программой, поднимавшей крестьянские массы
1 В. И. Ленин, Соч., т. 10, стр. 379.

Светоаар Маркович
ц
на борьбу с эксплуататорами. Демократизм и социализм сли¬
вались у Марковича в одно 1н^цна>|>г^.1мкиз целое. Маркович счи¬
тал К. Маркса человеком, который впервые указал проле¬
тариату путь решения социального вопроса. Переход, к со¬
циализму Маркович считал возможным лишь через посредство
революции. Маркович неоднократно цитировал знаменитые
слова К. Маркса из I тома «Капитала»: «Насилие является по¬
вивальной бабкой всякого старого общества, когда оно
беременно новым».
Все симпатии Марковича были на стороне народной ре¬
волюции и революционного метода разрешения задач осво¬
бождения и объединения сербского народа. Он считал, что
революция является единственной основой и единственно
возможным методом создания нового сербского государства,
что тиранию следует свергать только силой. «Задача и долг
... народа, — говорил он, — продолжить свою революцию,
хотя бы и против воли всех тех, кто заинтересован в со¬
хранении в Сербии существующего государственного по¬
рядка...» «Для сербского народа нет другого выхода, кроме
революции на Балканском полуострове, — продолжал Мар¬
кович, — революции, которая завершилась бы уничтожением
всех государств, препятствующих объединению их наро¬
дов...» х.:
Одним из проявлений революционно-демократического ха¬
рактера деятельности Марковича была беспощадная критика
им сербской действительности. В слабо развитой в экономическом
отношении Сербии, где господствовал разнузданный монархи¬
ческий террор, Маркович объявил решительную войну монар¬
хии и бюрократии, консерваторам и либералам — всем тем, кто
беспощадно эксплуатировал народ и стоял на службе антина¬
родного режима.
Светозар Маркович был одним из первых сербских публици¬
стов, нарисовавших правдивую картину экономического, об¬
щественного и политического положения тогдашней Сербии.
Убежденный республиканец, он своей смелой и бесстрашной
критикой разоблачал захватнические, шовинистические планы
сербской монархии, реакционный, крепостнический характер
сербской бюрократии. Он показал, как господствующие классы
Сербии использовали бюрократическую систему управления
в качестве орудия угнетения' и эксплуатации трудового народа.
Маркович разоблачал демагогическую фразеологию сербских
либералов, показывая их как защитников и охранителей монар¬
хии, больше всего боявшихся революционного движения масс,
как сторонников экспансии и проповедников великосербского
Настоящее издание, стр. 426, 428.

V2
Карасев В. Г.
шовинизма, как мнимых защитников народа, использовавших
лозунг свободы в корыстных целях борьбы за власть, как злей¬
ших врагов материалистических идей и социализма, как союз¬
ников мировой реакции в клеветническом походе против героев
Парижской Коммуны и их правого дела. Он нанес сильный удар
по политической идеологии сербских либералов.
Критику экономического, общественного и политического
строя Сербии Маркович рассматривал как составную и неотъем¬
лемую часть своей революционно-демократической программы
глубокого социального и политического преобразования всех
сторон жизни сербского народа. Критика сербской действитель¬
ности была острым оружием в его руках в подготовке почвы
для такого преобразования. Подробно анализируя положение
Сербии, Маркович создал цельную революционно-демократи¬
ческую программу национального и социального освобождения
сербского народа.
Борясь за широкую демократизацию всего общественного
и политического строя современной ему 'Сербии, Маркович вы¬
двинул лозунг последовательного демократического решения
национального вопроса на Балканах. Он безоговорочно стоял
за равноправие, независимость и суверенность каждой нации
и выступал за союз свободных равноправных народных респуб¬
лик на Балканах.
Одна из характерных черт революционно-демократической
программы Св. Марковича заключалась в неразрывной связи
национального вопроса с социальным преобразованием обще¬
ства. Он неутомимо боролся за национальное и социальное
освобождение своего народа.
Светозар Маркович был революционным просветителем,
страстным поборником свободы и равноправия женщин, пламен¬
ным патриотом и интернационалистом.
Прогрессивное значение революционно-демократической про¬
граммы Св. Марковича состояло в том, что она указывала уг¬
нетенным и порабощенным народам Балканского полуострова
революционный путь в их борьбе за осуществление исторически
назревших преобразований на Балканах.
Светозар Маркович отдал свою короткую, но яркую жизнь
борьбе за свободу и счастье своего народа. Он выступал как
подлинный представитель и горячий поборник интересов угне¬
тенных и эксплуатируемых масс.

1/h Б РА Н Н Ы Е
СОЧИНЕНИЯ

СЕРБИЯ НА ВОСТОКЕ
Предисловие
намеревался опубликовать в «Раденике» в форме газет¬
ных статей социально-политическое исследование о том,
как развивался сербский народ в княжестве с тех пор, как он
от турецкого господства, и до сегодняшнего дня.
В самом начале моей работы я был вынужден оставить Белград
и таким образом был лишен главных источников, которые
должны были послужить мне в качестве основы этого моего
исследованпя. Это является основной причиной того, что моя
работа во многом оказалась неполной и неточной, в частности,
я принужден был полностью опустить многие стороны жизни
сербского народа, как, например, развитие отношений в семье,
развитие народного просвещения и образования, развитие ли¬
тературы и т. д. Таким образом, моя работа преимущественно
огсинииитась исследованием развития общественных и государ¬
ственных отношений. Я не буду здесь оправдываться, почему
моя работа оказалась неполной, а лишь хочу сказать, что в ней
есть и чего нет.
Кроме того, я хочу сделать следующие примечания. Я не
хотел в этой работе развивать какие-либо научные законы
общественного развития, разъяснять и решать сложные обще¬
ственные вопросы и рисовать облик будущего сербского госу¬
дарства так, как я его себе представляю. Моя цель была зна¬
чительно более скромной и значительно более ограниченной.
Я хотел нарисовать сербскому народу картину того, что при¬
несла ему сербская революция, и в то же время показать ему,
что он имел, а затем потерял, и что он мог получить, но не полу¬
чил в дальнейшем ходе своего государственного развития. Этим
самым я хотел побудить тех людей из народа, которые имеют
привычку думать, к тому, чтобы они немного подумали и уви¬
дели, что «свобода и единство» сербского народа отнюдь не озна¬
чают замены паши «князем», муселима 1 — начальником и

334
Светозар Маркович
капётаном, кадия2 — судьей и т. д., как представлял свбв осво¬
бождение сербского народа еще «уставобранитель» I Тетроиие-
вич; под этим следует подразумевать полное освобождение от
власти тирании, от духовного и материального рабства.
Я хотел главным образом сказать о том, что следует подра¬
зумевать под освобождением сербского народа и как этого сле¬
дует добиваться. По этому вопросу, разумеется, будет много
разногласий, многие не будут соглашаться с теми общими
принципами, которые я здесь высказал. При всем этом я счи¬
таю успехом уже одно то, что мои мысли заставят многих само¬
стоятельно размышлять над этим вопросом, а может быть,
и опровергнуть мои взгляды...
Часть этой брошюры была напечатана в Белграде в «Раде-
нике». В том, что в нем нв была опубликована вся работа, ви¬
новата цензура, которая должна существовать в Белграде,
поскольку там издатель в такой же мере отвечает за печатаемые
им вещи, в какой отвечает за них сам автор. Я разрешил делать
всевозможные изменения и исправления в стиле, лишь бы работа
могла быть опубликована в Белграде, но ничто нв помогло.
Издатель никак нв хотел пропустить факты, буквально от слова
до слова взятые из книги г. Нила Попова «Россия и Сербия»,
которая напечатана в той же типографии и в которой часто зву¬
чит граничащая с подлостью лесть господствующей династии, —
такие факты, как, _ например, письмо Вука Караджича князю
Милошу или о том, как князь Милош выдал ряд сербских ста¬
рейшин туркам и др. Я нв собирался давать харакееристнки
людям того времени, в мою задачу входило охарактеризовать
положение и понятия того времени. Но издатель не обращал
на это внимания, конечно, из страха, как бы нв были задеты вы¬
сокопоставленные лица. Этот страх, несомненно, явился при¬
чиной того, что в мовм стиле он делал поистине смешные, дет¬
ские исправления; например, нигде нв разрешал упоминать имя
Карагеоргия, а повсюду ставил «Вождь». И хотя я, кстати,
говорил о том, что Карагеоргий вводил централизацию и стре¬
мился основать монархию, что несло большой вред сербскому
народу, ит. д., — это ему было безразлично, лишь бы не упо¬
миналось имя.
Поскольку эти статьи были написаны для газеты, а следо¬
вательно, выходили по частям, с длительными перерывами,
то неизбежными оказались многие повторения, что производит
неприятное впечатление, когда их читаешь отдельной книгой.
При всем моем желании я был не в состоянии всего этого испра¬
вить, так как при этом мнв пришлось бы нарушить весь ход
моих мыслей, которые были уже записаны.
Нови Сад, 10 июня 1872 г.
Св, Маркович

Сербия на востоке
335
Введение
У нас неоднократно говорилось о «миссии» Сербии на во¬
стоке. Обычно при этом подразумеваются государственные
границы, правительство и другие, по существу внешние, по¬
литические формы, которые должно будет принять новое серб¬
ское государство. Но какие же внутренние общественные пре¬
образования может и должна провести Сербия среди народов
юго-востока Европы? Государство есть лишь организованное
общество. Политические учреждения лишь охраняют семейный
и оещecттcппo-пoлитичecкий строй, представляющий собою
основу государства. Всякий, кто изучил историю сербской
революции начала нынешнего столетия, должен убедиться
в том, что здесь произошла не смена власти, не раздел государ¬
ственных земель и вообще не какие-либо политические изме¬
нения, а глубокая общественная революция, в корне изменившая
общественный строй сербов, находившихся под властью турок;
причем она коснулась также и самого образа мышления серб¬
ского народа.
То, что было решено в Сербии с помощью революции, может
послужить нам образцом для того, что может и что должно
быть целью революции в Турецкой империи, а возможно, и
в каком-либо другом государстве. Но чтобы точно понять, что
нам принесла революция, нужно изучить вопрос о том, как
возникло нынешнее сербское государство; что в нем является
развитием тех принципов и тех учреждений, которые остались
после слома системы турецкого управления; что возникло под
влиянием науки, а что — путем простого подражания иностран¬
ным формам.
Разбирая возникновение нынешнего сербского государства
и значение первой сербской революции, мы хотим, таким обра¬
зом, показать, что нам следует делать и к чему стремиться в ве¬
ликой борьбе за освобождение, которая в любой момент может
начаться на Балканском полуострове и в которой, без сомнения,
Сербии отведена первая роль.
I
Турецкая государственная система
накануне сербского восстания.
Организация общины и нахии 3.
Церковная власть
Историк сербской революции Леопольд Ранке в несколь¬
ких словах полностью охарактеризовал турецкую государствен¬
ную систему: «Народи страна представляются каким-то крупным

336
Светозар Маркович
капиталом, на проценты с которого правительство ЙМо
преимущественное право, и часть этих процентов оио уступав
в счет оплаты заобopoпy,aчacтддaeтч:ппвинккaмкккбьIаapeидv
Райя лишена какой бы то ли было публичной власти и вц
ступает лишь как то, чем управляют, как средство для существу
вания государства, причем того самого государства, которое f
угнетает, поскольку она содержит в этом государстве армию '
чиновников, да и сам двор».
В турецкой империи тех времен все мусульмане выглядели
по отношению к христианам как господа по отношению к под¬
данным. Султан, как и все мусульманские правители, был,
согласно корану, господином всей захваченной земли и, разу¬
меется, также господином всех людей, живших на этой земле.
Остальные турки почти все без различия были органами сул¬
танской власти, т. е. занимали какое-либо официальное положе¬
ние в государстве, а не были простыми подданными, как хри¬
стиане.
«Вся империя в XVIII веке, — говорит Ранке, — была раз¬
делена на тимары и спахилуки 4; число спахиев составляло
132 тысячи человек». Спахии были привилегированными вои¬
нами. Они были обязаны в любое время являться на войну по
призыву султана, за что пользовались известным доходом
(обычно десятиной с урожая и скота) -с одного или нескольких
сел. Это право было наследственным в их семье. Однако они не
имели права собственности, как беги 5 в Боснии, не имели права
судить райю, а райя не была обязана нести им барщину. Как
я сказал, это были привилегированные воины, которым вместо
вечной пенсии из государственной кассы была выделена изве¬
стная часть райи в качестве источника доходов для их семьи.
За спахиями шли янычары. Их было около 150 тысяч; они
были разделены на орды и рассеяны по всей Турецкой империи
с верховным командованием в Константинополе. Таким образом,
они были единой военной силой, охранявшей единство Турецкой
империи. Они охраняли султанские города и за это получали
плату из султанской казны. Кроме того, в отдельных местах
они пользовались доходами от таможенных сборов и имели
другие привилегии. В мирное время в городах они занимались
ремеслом и торговлей, но в любое время были обязаны нести
службу султану. Эго было восточное регулярное войско.
Так была организована турецкая военная сила. По существу
огромное большинство турок и мусульман вообще были вои¬
нами. Покоренная райя была тем источником, за счет которого
они получали свое содержание.
Верховная политичео^кая и административная власть в обла¬
стях была в руках пашей. В мирное время должность паши обычно
покупалась, но и без этого паши стремились как можно больше

Сербия на востоке
837
выжать доходов из подчиненной райи. Паша был обязан вы"
плачивать в центральную кассу дань, которая определялась на
каждую область в целом; он выдавал жалование янычарам
в своей области и нес все другие расходы по управлению. Разу¬
меется, ему было предоставлено неограниченное право компен¬
сировать за счет райи все эти расходы по своему усмотрению.
Султашж-ий харач ®, который платил каждый мужчина начиная
с 7 лет, был, правда, установлен, по переписи в шишынь'с7 не
производили, и паша устанавливал налог огулом по нахиям,
предоставляя нахийским кнезам к раскладывать налог на села
и отдельные дворы и собирать его по своему усмотрению. Кроме
того, паша взимал для себя дань в различных формах: в виде
барщины (в свое время крестьян из всей Сербии прину¬
ждали работать на земле паши по 100 дней в году), или в виде
сельскохозяйственных продуктов, или деньгами, или во всех
формах одновременно. Такие же налоги в свою пользу налагали
исполнительные органы паши в нахиях — муселимы. По суще¬
ству паши выглядели, как своего рода откупщики государ¬
ственных доходов в областях, и вся их забота заключалась в
том, чтобы выколотить как можно больше чистого дохода для
себя из своего откупа. В их руках, правда, была верховная
полицейская, военная и финансовая власть, но во всех этих от¬
раслях управления им почти нечего было делать. Преследование
хайдуков, выдача жалования воинам и чиновникам, сбор нало¬
гов — таковы были все государственные дела паши в мирное
время.
Судебная власть в турецком государстве была в руках ду¬
ховенства. Кадии в большинстве случаев покупали свои места
у шейх-уль-ислама 9 в Стамбуле, так же как паши покупали
свои должности у дивана 1°. В каждой нахии в Сербии сидел
один кадий. Жалования они не получали, а жили за счет дохо¬
дов, которые им приносили судебные процессы и другие дела,
как то: торговые сделки, брачные контракты и т. д. Но, разу¬
меется, большую часть доходов им приносили христиане. Ка¬
дий, так же как и паша, должен был, пользуясь своим поло¬
жением, выколотить с возможно большим чистым доходом сумму,
которую он наперед в виде аренды уплатил в Стамбуле. В этих
целях он, разумеется, не смел обирать правоверных турок, а оби¬
рал только христиан.
Во всей туречцкой государственной системе наблюдается раз¬
деление на мусульман и христиан. Но отношению к христианам
все мусульмане — власть. По отношению к султану турки
не являются такими же подданными, как христиане: они не
платят никаких налогов и только несут военную службу в за¬
щиту веры пророка. В самом деле, если высчитать, сколько было
спахиев, янычар и всяческих чиновников в турецком государ-
12 Светозар Маркович

338
Смп юяа p
Маркович
ствд, то осталось бы очень незначительное число таких мусуЛь.
ман, которые во имели никакого официального поста в оису^’'
ствд. Но и тд турки, которые по имели официального поста, по
отношению к христианам опять-таки были властью. Оми имели
исключительное право па ряд ремесел, на ношение зеленей
одежды, на ношение оружия, христианин в присутствии турка
нд имел права ехать па копе и т. д. Вся государственная машина
устроена именно так, чтобы держать в покорности подчинению
раню. Христиане полностью исключались из управления. Они
представляли собою трудовой класс, содержавший своим тру¬
дом государственную машину. Не было никаких государствен¬
ных учреждений, деятельность которых служила бы общена¬
родному прогрессу, как это имеет место в европейских госу¬
дарствах. И до сегодняшнего дня турки нд имеют понятия об
идее современного европейского государства. В тд жд времена
райя была для них собственностью правоверных, которую
они добыли саблей и которой они по праву могли распоря¬
жаться. Если бы в тд времена христиане в борьбе с мусуль¬
манами завоевали победу, они, без сомнения, или заставили
бы их креститься, как.это делали христиане в Испании с мав¬
рами, или истребили бы их всех до одного. Турки не делали
этого на Балканском полуострове по той простой причине,
что живые покоренные христиане были для них полезнее, чдм
мертвые.
В соответствии с такой трактовкой своей власти над
христианами они и организовали свод государство. Вся их
система была подчинена цели получать как можно больше
доходов, затрачивая при этом как можно меньше труда и
забот.
Турецкая власть была сконцентрирована в городах. Ввиду
того, что количество магометан по сравнению с количеством
подчиненных христиан было' очень незначительным, они нд
могли непосредственно управлять селами. В Сербии турки
никогда нд жили в селах, здесь сербский народ остался совер¬
шенно чист. В этом главная причина того, что турки сохранили
нетронутым общинное самоуправление. Еще до последнего
времени турки оставляли общинам в Боснии право выбирать
своих учителей и священников и открывать школы. Лишь после
того, как турки научились у европейцев бюрократизму, они
начали уничтожать общинное самоуправление. Они но могли
поступать иначе. Оставляя общино право самостоятельно вы¬
бирать своих должностных лиц, они' требовали от всех членов
общины круговой поруки при уплате налога, взимаемого со всего
села, при отбывании барщины и всех других повинностей, падав¬
ших на райю. Точно так же вся община отвечала и за убийство,
случившееся на ед территории. Вся деревня платила турецким

Сербия на востоке
339
властям крвнииу". Если убитый был христианин, то турки
взимали крвнипу в качество компенсации за ущерб, нанесенный
уничтожением одного райи — части султанского имущества.
Другого наказания турецкие власти по налагали. Сама деревня
должна была постараться помирить убийцу с семьей убитого,
дабы дело не дошло до продолжения кровной мести, ибо де¬
ревня была бы вновь вынуждена платить туркам крапину.
Штраф за убийство служил для турок средством, с помощью
которого они заставляли население сербских деревень пре¬
следовать хайдуков — своих защитников — и выдавать их
пособников.
Не вмешиваясь во внутренние отношения общины, турки
тем самым свалили со своих плеч заботу о ней. Они имели дело
только с сельским кнезом, а уж он должен был выкручиваться,
как знает. Таким образом, и поступление налогов и отбывание
барщины обеспечивались лучше, если они падали иа всю об¬
щину в целом; это же обеспечивало больший порядок в стране.
С помощью самоуправления и круговой поруки в общине по
отношению к туркам турецкая государственная машина была
доведена до крайней простоты.
Нахийское управление было, как мы уже говорили, в ту¬
рецких руках. Нахийские кнезы были скорее помощниками и
советниками турок при раскладке налога и других податей,
нежели власть в нахии. Они жили в деревнях, как и прочие
деревенские кнезы, и в тех деревнях, где они жили, они в боль¬
шинстве случаев одновременно были также и деревенскими
кнезами. Лишь благодаря их известному имени или богатству
они считались своего рода представителями всей нахии. По
крайней мере ' нигде не видно, что они имели какую-либо фак¬
тическую власть над другими кнезами в нахии. Только в не¬
которых областях нахийские кнезы имели фактическую власть
над нахиями. Такие кнезы имели специальные привилегии от
султана — бераты, такими были Карапанджичи в Крайне,
Рашковичи в Старом Влахе и др. По всей вероятности, то были
остатки прежнего сербского дворянства. Нахийский кнез —
это обозначало больше титул, чем власть. Это видно на при¬
мере кнеза Милоша, которого Сулейман-паша назначил «обер-
кнезом» в трех нахиях. Да туркам и не было никакой нужды
иметь в нахиях какую-либо сербскую власть помимо мусе-
лимов.
Такова была турецкая государственная система до дахиев.
За время правления дахиев она была насильственно ^изменена.
Место паши и его муселимов заняли' дахии и кабадахии Ч
Общинное самоуправление было уничтожено. В каждой де¬
ревне водворился субаша с оравой я/шчнр, которые непо¬
средственно осуществляли власть в общине. Но самое глав-
12*

310
Светозар Маркович
ное заключалось в том, что спахии были изгнаны, а дах
и янычары не хотели удовлетвориться только спахииссимЙ
доходами от райи, а присваивали землю и сидящую на ней
райю как личную собственность, т. е. начали вводить на¬
стоящую беговскую систему, такую, какая супцст^юва^ла в
Боснии.
Однако эти- изменения в турецкой государственной системе
существовали недолго. По существу, этот процесс был прерван
в самом своем начале сербской революцией, поэтому мы не бу¬
дем говорить о нем. Для нас более важными являются те
учреждения и те государственные принципы, которые в ре¬
зультате длительного существования укоренились в с:ер>б^ск^гм
народе и продолжали существовать в новом сербском госу¬
дарстве.
В заключение упомянем также и церковную власть, которая
во всей турецкой империи до сегодняшнего дня находится в тес¬
ной связи с властью политической. Церковная власть в Сербии,
после того как была уничтожена сербская патриархия и, пе¬
решла в руки кенстантинепольскего патриарха. Константино¬
польская патриархия управляла церковью по тому же прин¬
ципу, по какому турецкий диван управлял государством.
Епархии продавались точно так же, как пашалыки. Каждый
владыка обязан был платить патриархии ежегодно определен¬
ную сумму: он смотрел на свою епархию как на источник дохо¬
дов, из которого норовил получить причитающуюся ему аренд¬
ную плату и как можно больше чистого дохода. Владыка —
это верховный судья в церковных и брачных делах, верховный
надзиратель над церковными имениями и духовный глава всего
находящегося в епархии духовенства. Всеми своими правами
он торговал так же, как турецкий паша — своими правами.
Кроме того, он имел право взимать налог с каждого дома —
дымницу. Его доходы выколачивались вооруженной силой, так
же как и доходы паши. Поэтому церковная и светская власть
над подчиненной райей были тесно связаны друг с другом. Их
дружбу скрепляли взаимные интересы. Церковь в известном
смысле санкционировала турецкую государственную власть,
а во многих случаях фактически помогала ей держать в подчи¬
нении райю, как это видно на примере' первого сербского вос¬
стания.
Административная, судебная и церковная власть со своим
центром в Стамбуле были прочными оковами, опутывавшими
покоренную райю. Эти пиявки иногда грызлись между собою,
стремясь побольше заграбастать, но когда речь шла о райо,
они были союзниками.Такими прочными оковами была стиснута
внутренняя жизнь народа. Посмотрим же, какова была эта
жизнь.

Сербия на. востоке
341
И
Семья, задруга и ее экономическое значение.
Патриархальные экономические институты:
моба, позаймица, спрсг. Общинная, задружная
и личная собственность. Общественное значение
задруги и общины. Развитие личности
в патриархальном обществе
Турецкая государственная система основывалась на проти¬
воположности между мусульманами и христианами. В турецком
государство мусульманская часть подданных была над христиа¬
нами подобно маслу, вылитому в воду. Они никогда не смеши¬
вались. Мы оставляем историкам выяснить, что было тому при¬
чиной: различия в религии, расе, языке, цивилизации или всв
это, вместе взятое. Попутно только заметим, что в человеческой
истории имеется достаточное количество подобных примеров.
Так, например, арабы в Испании и монголы в России неизменно
оставались изолированными от покоренных пародов и враж¬
дебными им до тех пор, пока последние нв освободились. Точно
так же обстояло дело и с сербским народом на Балканском полу¬
острове. Когда турки уничтожили сербское государство, а с ним
заодно и тот внешний слой цивилизации, который его покры¬
вал, — двор, дворянство, высшее духовенство и горожан, —
остался только нижний, но зато самый многочисленный слой на¬
рода — крестьяне, которых нв коснулась сербская византийско-
венецианская цивилизация XIV века. Сербский народ в турец¬
ком государстве был представлен исключительно крестьянством.
Самые зажиточные торговцы и нахийские кнезы жили в дерев¬
нях. В городах жили только турецкие прихлебатели и мироеды.
Настоящий серб бежал как можно дальше от города — в леса
и непроходимые горы. Этим объясняется тот факт, что народ¬
ная жизнь под чужеземным управлением осталась прочной и
неизменной в течение многих веков. Когда было свергнуто ту¬
рецкое господство, сербский парод продолжил свое внутреннее
развитие как раз с того уровня, на котором он был задержан,
попав йод власть турок.
Всв патриархальные народы выступают как союзы племен.
Это первоначальное* состояние пережили все народы, находя¬
щиеся ныне на высокой ступени цивилизации. В Сербии перед
революцией нв существовало племени как некоей самостоятель¬
ной единицы, как это имеет место в Чершнорнт и Герцеговине
до сегодняшнего дня. Причина заключается, бесспорно, в том,
что области Сербии часто подвергались опустошению, а их насе¬
ление непрерывно переселялось и расселялось во времена дли¬
тельных ужасных войн между Турцией и Австро-Венгрией. И

342	_	Светозар Маркович

до сегодняшнего дня в сербских деревнях встречается до пяти
десяти, а где и до ста семейств, считающихся кровными род'
ственниками и но вступающих в браки друг с другом; но такие
явления чрезвычайно редки. Сербская семья и сегодня — а тем
более во время первого восстания — имеет совершенно патри-
архальныпй облик. Эта патриархальность проявляется в тесной
взаимной связи членов семьи в труде и жизни, с одной сто¬
роны, и в подчинении младших старшим и женщин мужчи¬
нам — с другой.
Подчинение в семье весьма отличается от бюрокртниесккого
и вообще государственного подчинения. Оно имеет свои само¬
бытные корни и свои особое значение. Само происхожиннии
слова старейшинство определяет и значение этого подчинения.
Глава семьи — муж и отец — обычно по летам самый старший
в семье. Он заботится о • своей семье, кормит и охраняет ии,
он — ее защитник. Он является представителем семьи в об¬
щине и перед турецкими властями. Подчинение такому старей¬
шине основывается, таким образом, на любви, проистекающей от
кровного родства, на благодарности за отеческую заботу и
на уважении к возрасту и опытности. По своему пуоисхожиннию,
таким образом, власть в семье принадлежит старейшему. Ра¬
зумеется, это власть мягкая, отеческая, но весьма обширная.
Она распространяется даже на нежнейшие человеческие чув¬
ства — на любовь мужа и жены. Решение вопроса о женитьбе
сына и выдаче замуж дочери принадлежит родителям. Парень
и девушка зачастую и ни видели друг друга, их же родители сго¬
вариваются и решают свадьбу «своих детей». Моральная власть,
которую по отношению к своим детям имеют в таких вопросах
родители, весьма сильна. Она крепка в Сербии и до сигодняишего
дня. И сегодня можно слышать: «Я тебя родил (или уодила)
и вскормил — я твой господин». Такое явление в то время было
всеобщим. Такую власть родителей над детьми поддерживает
«общественное мнение» всего народа, презирающее сына или
дочь, которые ни слушаются и ни почитают своих родителей.
Но случаи непослушания редки. Обычно все проходит в вели¬
чайшем порядке и пристойности. Жена сына в доме — слуга и
своего мужа, и его родителей. Глубоко укоренившаяся в нашем
народе неприязнь к свекрам лучше всего доказывает власть
в семье. Невеста обычно никого ни зовет по имени — от стыда.
А имя своего мужа перед другими ни произносит в течение не¬
скольких лет. Эго и ныни наблюдается в Сербии даже в городах,
Вообще женщина по своему положению в доме младше всех со¬
вершеннолетних членов семьи мужского пола. Только старость
приносит матери уважение и известную самостоятельность по от¬
ношению к сыновьям. Но никогда женщина ни возвышается до по¬
ложения главы семьи, если в семьи имеются взрослые мужчины.

Сербия на востоке
343
Совместный труд и семейная жизнь проявляются в за¬
друге. Понятие задруги в сербском народе поистине неразрывно
связано с понятием семьи. Имущество каждой семьи является
общим, т. е. на него имеют право все мужчины и женщины —
члены семьи до тех пор, пока они находятся в задруге. Точно
так же каждый член задруги обязан исполнять ту работу, кото¬
рая ему поручается. Относительно работы в задруге совещаются
все члены задруги — и мужчины, и женщины, и даже слуги,
если они есть; кто какую работу будет выполнять, определяется,
так сказать, само по себе, самими способностями члена задруги.
Вообще же распределяет работу старейшина. Но и старейшина
придерживается вошедшего в обычай порядка, являющегося
величайшим авторитетом для всей семьи, в том числе и для
самого старейшины.
В сельской задруге сама природа работы такова, что легко
распределить, кого на какую работу послать. Например, за
скотом в первую очередь ходят дети; если нет детей — жен¬
щины, причем те, кто не может быть использован на более серь¬
езной работе. Вскапывание, сев, жатву, молотьбу, вязку сно¬
пов, окапывание и сбор винограда и другие работы исполняют
в равной мере и мужчины и женщины; пахота, косьба и рубка
дров в лесу, требующие больше силы, являются чисто мужскими
работами; мелкие работы по хозяйству, а особенно приготовле¬
ние пищи и изготовление одежды, исполняются женщинами,
а все дела вне дома, особенно продажа продукции и дела об¬
щинные и государственные, находятся в ведении мужчин. В раз¬
ные времена года в зависимости от объема работы и числа рабо¬
чих рук работу в семье поделить очень легко. Это не требует
какого-либо особого ума, а лишь честности и беспристрастно¬
сти. Вообще же экономическое значение старейшины в задруге
не столь велико, сколь велика его моральная власть. Самый
старший в семье обычно является старейшиной в задруге. Лишь
в исключительных случаях отступают от этого порядка, напри¬
мер, если старейшина — транжира, лентяй и вообще разоряет
задругу, что, разумеется, представляет собою редкое явление.
Тогда старейшина избирается из числа членов задруги. Это
приблизительно те же самые случаи, при которых согласно
нашему гражданскому законодательству сыновья могут лишить
отца права распоряжаться собственностью. Чаще случается,
что сын старейшины задруги становится ее главой, несмотря на
то, что имеются дядья старше его. Это особенно случается
тогда, когда глава семьи — толковый человек, пользующийся
уважением во всей округе. Здесь уважение к отцу - переносится
и на сына (это тот самый зародыш, из которого вырастает на¬
следственная преемственность должности кнезов в нахиях,
попов в парохиях 14, а также монархов в монархических

3U
Светозар Мапкович
государствах). При таких обстоятельствах старейшина задруг
не является уже самым старшим по возрасту, но, несомненно
это старейшинство еще дальше от выборного старейшинства'
чем то, которое основано на возрастном принципе.
С экономической точки зрения задруга представляет собою
первобытную ассоциацию ио производству и потреблению
одновременно. Но имеется одна экономическая черта, которой
задруга отличается от всех современных срoизвддвтвeнно-
потребительских объединении, а именно: задруга сама произ¬
водит все для своих нужд. То, что задруга покупает со стороны,
настолько незначительно, что говорить об этом не имеет смысла.
Обычно задруга покупает соль, железный орудия, частично
посуду — вот почти и все. Эта способность задруги изготовлять
самой все, что ей нужно для жизни, проистекает из самого пат¬
риархального характера жизни народа. Нужды всех членов
задруги скромны и могут быть удовлетворены домашним про¬
изводством. Разделения труда в современном смысле, при ко¬
тором один человек производит только один вид продукции,
а все остальные материальные блага получает в обмен на свою
продукцию путем купли и продажи, в первобытном обществе не
существовало. Задруга сама производит все: пищу, одежду,
обувь, постели, орудия, дом — в общем, все. По своему строю
семейная задруга была бы не в состоянии производить все про¬
дукты в развитом человеческом обществе, и в этом причина
того, что она гибнет с развитием цивилизации. Но важно то,
что в нынешнем обществе все величайшие мыслители в области
общественных наук экономическим идеалом считают такое об¬
щество, в котором каждый его член выполнял бы различную
работу попеременно в соответствии со своими природными на¬
клонностями и способностями, а не был бы прикован к одному
виду труда, как современный европейский рабочий; кроме того,
каждый член общества по взаимному обязательству всех членов
получал бы продовольствие и не должен был бы с помощью
купли п продажи получать из девяносто девятых рук то, что он
может получить из первых. Одним словом, современный эко¬
номический идеал весьма близок в принципе к тому экономи-
чэскому строю, который существует в задруге.
Эту сторону задруги нам следует изучить; но мы раньше
рассмотрим еще некоторые патриархальные институты, в неко¬
тором роде дополняющие задругу: мобу, позаймицу и спрег.
Все эти институты известны сербским читателям, поэтому
мы только бегло упомянем о них Когда нтступает страдная
пора, часто-отдельные задруги не в состоянии во-время выпол¬
нить все свои работы. Тогда такая задруга призывает членов
других задруг себе на помощь. Это называется любой. Это —
работа без какого-либо вознаграждения— хозяин, пригласив-

Сербия на востоке
345
ший людей на мобу, только кормит и поит их во время работы.
Моба является наиболее сильным доказательством того, что
у отдельных семей имеется чувство солидарности в нужде.
Каждый, кто идет на мобу, уверен' в том, что и к нему точно
так же придут, если это ему потребуется.
Позаймица — это работа в долг. При этом обычно догова¬
риваются о том, каким образом должник компенсирует затра¬
ченный труд. Случается, что кому-либо нужно сразу много
работников, и он одновременно приглашает необходимое ко¬
личество работников из нескольких задруг, а возвращает свой
долг на протяжении' значительного времени; иногда бывает
и наоборот. Расчеты ведутся обычно так: один работник за
одного работника на тот же срок; часто берут взаймы работ¬
ника для одной работы, а возвращают для другой, например
пахаря за косца; бывает и так, что при какой-либо более лег¬
кой работе два работника заменяют одного, например, два
сборщика урожая заменяют одного окучивателя винограда
и т. д.; иногда вместо работника в помощь берется рабочий
скот.
Спрег — это помощь рабочим скотом во время пахоты.
Тот, у кого не хватает скота для вспашки своей земли, объеди¬
няет свой скот со скотом другого хозяина, также нуждающегося
в спреге. Очень часто зажиточные хозяева берут в спрег бед¬
няков. Расчеты здесь точно так же легки и просты, как и
при позаймице. Кто дает в спрег меньше скота, скот того
должен работать дольше, пока не возвратит долг, и на¬
оборот.
Моба, позаймица и спрег — это по существу формы взаимо¬
помощи между задругами. Таким образом экономически рас¬
ширяется сама задруга. Правда, капитал отдельных задруг
не смешивается, но зато труд целой общины, а часто и ряда об¬
щин выглядит как своего рода общий фонд, которым по взаимному
договору пользуются все задруги. Этим исключается наемный
труд, лежащий в основе производства на Западе.
Кроме этих институтов в сербском народе имеются настоя¬
щие народные ассоциации, которые по принципам и по своему
строю почти совпадают с современными понятиями об ассо¬
циации.
Таковой является скотоводческая задруга — бачиянье, ко¬
торую описал г. М. Миличсвич в своих «Путевых записках»,
путешествуя по тем областям Сербии, где опа сохранилась
и доныне (округа Црна Река и Княжевац). Когда в горах
появляется трава, несколько домов совместно нанимают па¬
стухов и отправляют скот в горы. В первый же день они заби¬
рают подойники и доят весь скот, чтобы видеть, сколько раз
каждый должен доить весь скот. Часто случается, что какой-
346
Светоаар Маркович
либо бедняк нд имеет даже одной нормы дойки и делит дд с кдм
либо другим, но тем нд менед и он является членом объедине¬
ния. Таким образом, каждый дом экономит на том, что дму не
нужно держать для своего скота специальных пастухов, нд
нужно всд время заботиться о дойке, и он может сразу получил,
в большом количестве молочные продукты для домашнего
употребления и для продажи, что значительно удобнее и лучше,
чдм ожидать и копить понемножку.
Такие скотоводческие задруги сохранились в Швейцарии
с патриархальных времен и дщд больше усовершеивтвовались
согласно нынешним понятиям о скотоводческом хозяйстве. Но
в наши намерения нд входит вдаваться здесь в подробности
этих ассоциаций. Наша главная цель показать, как экономи¬
ческая взаимопомощь в сербском народе, основанная в задруге
на кровном родствд, во многих случаях выходила далеко за
пределы задруги, как это видно в мобд, позаймице, спрегд
и бачияньи.
Кроме этих институтов, где труд выступает в роли общего
фонда, в каждой сербской общинд и по сдй день имеется извест¬
ный капитал, который считается собственностью всей общины.
Это главным образом общинная земля, преимущественно паст¬
бища и леса. Общинная земля принадлежит в равной мере
всем членам общины, т. д. каждый член общины имеет право
пользоваться дю столько же, сколько и любой другой. Но от¬
дельный член общины нд может по своему желанию ни при¬
своить, ни продать или заложить ни одного клочка общинной
земли. Каждый имеет право пользоваться общинной землей,
но нд имеет права считать дд своей собственностью. Вся об¬
щина может по своему желанию выделить своему отдельному
члену известную часть общинной земли. Это и делают общины
по отношению к беднякам. Вся община имеет также право про¬
дать или заложить свою землю, но отдельный член общины
никогда нд может заложить свою часть или свод право на об¬
щинную землю. Таково понятие общинной собственности у
сербов.
Собственность задруги базируется на том жд принципе,
что и общинная, чего никак нд могли понять первые сербские
законодатели. В задруге земля и всд движимое имущество,
куда относятся орудия производства — постройки, скот, плуг,
телега и т. д., т. д. именно то, что некоторые экономисты зовут
«капиталом» в современном хозяйство, являются коллективной
собственностью. Исключение составляют лишь некоторые
ручные орудия труда, которые обычно принадлежат лично
тому, кто ими пользуется.
Ни один член задруги нд может присвоить коллективную
собственность, а тем болед продать дд. Если член задруги поки¬
Сербия на востоке
847
дает задругу, он не имеет никакого права на коллективную
собстввнность; лишь при возвращении он имеет право вновь
занять место в задруге. В то время, когда было много незахва-
чевных земель и когда цена на землю была весьма низкой,
никто не старался получить право собственности на какую-
либо землю, к’оторую он не обрабатывал. Поэтому вполне естест¬
венно, что член задруги, вышедший из задруги и занимающийся
какой-либо другой работой в той же самой или в другой общине,
не имеет права на имущество задруги. Этот принцип ясно выра¬
жен в законе «о задр\угах» в области Военной границы в Авст¬
рии и является, очевидно, выражением народного понимания
коллективной собственности. Только все члены задруги
совместно могут решать вопрос об имуществе, закладывать
его и продавать. Если число членов семьи возрастает или же
если по какой бы то ни было причине они не захотят жить
совместной жизнью, то задруга делится, и лишь тогда с согла¬
сия всех ее членов отдельные лица становятся собственниками
отдельных частей разделенного имения; до этого подобное
явление невозможно.
Личный заработок каждого отдельного члена идет в общий
доход всей задруги, и каждый член имеет равное право на
весь доход всей задруги. Доход измеряется потребностью
каждого члена задруги, а не его личным заработком. Иногда
случается так, что у одного из членов задруги чрезвычайные
расходы, как, например, при женитьбе; эти расходы несет вся
задруга. Итак, в семейной задруге господствует самый полный
коммунизм в отношении собственности, труда и распределения.
В личной собственности находится очень мало предметов,
причем именно тех, которые служат личным нуждам каждого
члена задруги. Предметы, поступающие в личную собственность,
такие, как пища, одежда, посуда и т. д., поступают, разумеется,
из общих доходов задруги по всеобщему одобрению. Но в каж¬
дой задруге имеются известные мелочи, которые каждый может
присвоить себе, не спрашивая других членов задруги. Так,
еще 15—20 лет тому назад в сербских задругах был обычай,
что деньги за фрукты, цыплят, яйца и другую мелочь, которую
обычно женщины и девушки продают на сторону, поступают
в их частную собственность. Задруга этого не учитывает. Но
таких предметов мало. Члены задруги — мужчины, выучив¬
шиеся какому-либо ремеслу (обычно самоучкой) и могущие
по окончании совместной работы сами зарабатывать вне за¬
други, имеют право на этот заработок, но тогда они обычно
покидают задругу. При разделе задруги недвижимую собствен¬
ность получают мужчины. Женщины при разделе не получают
никакой доли. Как мы уже однажды говорили, в семье жен¬
щина подчинена мужчине, и это находит свое выражение при
318
Светозар Маркович
разделе имущества. Когда девушка выходит замуж и покидает
дом, она получает только «подарки» из движимого имущества
В те времена, когда женщина считалась неравноправным ра¬
ботником в доме, дом, в который она приходила, платил ее
родителям или братьям. В патриархальном обществе при¬
даного в нынешнем значении этого слова не существовало,
Понятие о приданом, так же как и о праве женщин на коллек¬
тивную собственность, в принципе противоположно понятию
о коллективной собственности: женщина, выходя замуж,
переходит в чужой дом; при' этом она должна была бы выде¬
литься из задруги и внести свою часть собственности в этот
дом, что разрушило бы коллективную собственность. Эту труд¬
ность заметили позднее и наши первые законодатели, и, чтобы
не превращать женщину в абсолютно бесправного члена семьи,
они узаконили ее право получать часть из коллективного иму¬
щества «на обзаведение».
Такая косная организация в задруге и общине, казалось
бы, полностью мешает развитию личности. Член задруги при¬
вязан к тому месту, где он живет, причем именно к тому дому,
в котором он живет. Он не может превратить свое имущество
в деньги и отправиться по белу свету, или же вложить свой
капитал в какой-либо банк, или приобрести на них государст¬
венные бумаги и получать ренту, или распорядиться ими по¬
добным образом. Член крестьянской задруги, находясь вне
своей семьи, не имеет никакого имущества. Но даже если бы
он и имел право в любое время выделиться и взять свою
долю из задруги, он не много от этого выиграл бы. Богат¬
ства в патриархальной задруге вообще мало. С этой сто¬
роны «собственник» в задруге, следовательно, не в большом
убытке. Но имеется одна сторона в задруге, которая дает
ему огромные преимущества по сравнению с рабочим, сво¬
бодно продающим свою рабочую силу и зарабатыаающим
столько же, а может быть, -и больше, чем член крестьян¬
ской задруги.
Заработок члена задруги перед сербской революцией (а, по¬
жалуй, и сегодня) вряд ли превосходит заработок среднего
рабочего в Европе. Я здесь беру не поминальный заработок,
а то количество продуктов питания, которое каждый рабочий
зарабатывает своим трудом. И ныне сербский крестьянин
живет если не хуже, то во всяком случае не лучше, чем рабо¬
чий люд на Западе. Болезни, увечья, смертность — все это
одинаково и у тех, и у других. Вообще материальных благ
в жизни сербского крестьянина ничуть не больше,чем у простого
рабочего на Западе. Ио тем не менее какая огромная разница
в развитии личности и во всех общественных отношениях
между теми и другими!

Сербия на востоке
349
В сербском патриархальном обществе никогда ни было ни
проституции *, ни пауперизма от которых тысячами гиб¬
нут люди на Западе; в сербском пароде веселье никогда не
превращается в пьянство, чем. страдает рабочий люд на За¬
паде, а любовь никогда ни превращается, в разврат. Семей¬
ные связи и замкнутость в общини оградили каждую личность
от худших обществешшх болезней, которым подвержен рабо¬
чий люд на Западе. Эта взаимосвязь членов всей общины прояв¬
ляется в быту так же, как и пуи полевых работах. Если у кого-
либо родится ребенок’, то друзья и знакомые его несут ему
«детское приданое» — такова первая помощь, которую друже¬
ская любовь в общини оказывает ии новому члену; если кто-
либо женится, то сваты обычно в качестве «свадебного подарка»,
преподносят молодоженам всю домашнюю утвауь. Этот обычай
до недавнего времени оставался и в городах. Если кто-либо
заболел, то ему приносят «гостинцы». В случае, если глава
семьи или какой-либо главный работник долго болен, то родст¬
венники и соседи считают своим долгом помогать домочадцам
в выполнении всех полевых работ; в том жи случае, если в ка¬
ком-либо доми остаются сироты без кормильца, родственники,
кумовья и просто соседи беуут их к себе как своих детей. Эта
взаимопомощь всех и каждому исчезает, как только в'обществе
рвутся патриархальные связи. Сама жизнь в обществе, в котором
произошло разделение труда, не позволяет оказывать такую по¬
мощь, которая влечет за собою потерю времени и труда.
Любовь к семьи воспитывает в человеке благородные чув¬
ства. Когда человек ни живет бобылим на свете, когда у него
есть кто-либо, кто его любит и кого он любит, для такого чело¬
века жизнь милее и полнее. Братская помощь и любовь друзей
и знакомых ищи больше расширяет и укрепляет эти чувства
у человека. В этом причина того, что в сербском народе и в ус¬
ловиях самого сильного гнета турок сохранилась поэзия в жизни,
труде и обычаях — поэзия счастья и удовлетворения, которой
нет в свободной Сербии. Сербские славы, заветины 15, свадьбы,
деревенские гулянки, полевые работы, а зачастую и повседнев¬
ные домашние дела сопровождаются песней и весельем. Такова
сила семейной любви и общественной поддержки в патриар¬
хальном обществе.
Одиночество и изолированность в жизни сильнее всего
морально убивают трудовой люд на Западе, и он стремится
ныне организацией объединений для оказания взаимопомощи,
* Проституцией в литературном языке называется ремесло публич¬
ных женщин. Наши области знают только название «кшифт».
рр Пауперизм — крайняя степень бедности, соединенная с неспо¬
собностью к труду, существоваиир пуеимуществечшо за счет милостыни
и куаж.

350
Светоаар Маркович
для взаимной информации и другими средствами заменить тот
коллектив, которого он лишился с гибелью патршарххальиого
образа жизни.
Само по себе занятие разнородными делами в деревенской
задруге приводит к тому, что работник в этой задруге более
бодр, смышлен и энергичен, чем работник, прикованный только
к одному виду труда. Ничто так не убивает охоты к труду
и духа предприимчивости, ничто так не притупляет, челове¬
ческий ум, как непрерывное занятие одной и той же работой.
Одно из важнейших требований современной
науки, состоящее в том, чтобы каждый работник занимался
разнообразными видами работы, осуществлено в крестьянской
задруге. Поэтому сельский работник даже при самой тяжелей
нагрузке не может никогда превратиться в тупое, бесчувствен¬
ное орудие или в составную часть машины, как это весьма часто
случается с рабочим на Западе. Бедность и тяжелые условия
жизни в задруге проистекают из незнания и неумения работать,
из незнакомства с требованиями гигиены, соблюдение которых
необходимо для здоровья, из низкой культуры вообще; но
зато все условия для развития моральных чувств и душевной
силы личности при патриархальном образе жизни находятся
на значительно более высоком уровне, чем в жизни рабочего
в цивилизованном обществе.
Мы сейчас не хотим делать никаких выводов из этого сравне¬
ния между нашей патриархальной жизнью и жизнью рабочего
люда на Западе — это мы оставим на конец. Здесь мы подчерк¬
нем только, что и этот рабочий люд некогда жил точно в таком же
патриархальном обществе, но что это общество погибло. Оче¬
видно, при всех его достоинствах оно имело в себе в зародыше¬
вом состоянии что-то такое, что разрушило его. Но и об этом
мы будем говорить позднее. Для нас главной задачей было
показать влияние патриархальной жизни на развитие личности.
Только патриархальная жизнь была способна создать и вос¬
питать такие твердые, стальные характеры, которые наблюда¬
лись в сербском народе на протяжении всего времени турец¬
кого господства и выступали с протестом против турецкой
власти. Хайдуки происходили из сербских задруг и чаще всего
уходили в леса, чтобы отомстить за погубленного отца или
брата, за поруганную честь сестры, дочери или своей «любы» —
вообще отомстить за кровную обиду. Семейная связь была той
главной силой, которая толкала хайдуков на месть, и была
главной помощью им в нужде. В этих условиях патриархальной
жизни простой народ по песням изучал свою прошлую исто¬
рию, в песнях же он рисовал себе и свое будущее. Здесь же вос¬
питывались те крестьяне-революционеры, которые все время
поддерживали тайные связи с венскими императорами и ис-

Сербия на востоке
351
пользовали каждую возможность, чтобы поднять восстание,
которые, наконец, возглавили переворот в Сербии в 1804 г.
п направляли депутации в Петербург, Стамбул и Вену для
переговоров с царем московским и всеми европейскими дво¬
рами.
Задруга и община — эти два сербских учреждения оста¬
лись нетронутыми турецкой государственной системой. В них
сербский народ сконцентрировал свою разрушенную нацио¬
нальную жизнь и, опираясь на них, оказывал сопротивление
туркам. Задруга была экономической, а община политической
единицей сербского народа. Для турок это был лишь источник
получения доходов. Для сербского народа это был моральный
и материальный источник, в котором он черпал силы для борьбы
за освобождение от турецкой власти. С самого начала сербского
восстания стало ясно, что они являются тем очагом, в котором
вспыхнула революция, уничтожившая турецкую государст¬
венную систему, а также основой нового сербского государства.
III
Антагонизм между сербским обществом
п турецким государством. Влияние управления
на этот антагонизм. Хайдуки, их гражданское
п политическое значение. Сербская революция
п произведенным ею общозтвонио-солитичозкип
переворот
Сербский народ во всем турецком государстве жил своей
отдельной жизнью. Было бы весьма ошибочно приписывать
эту противоположность исключительно религиозным разли¬
чиям. Без сомнения, религия оказывала сильное влияние на
борьбу между сербами п турками после гибели сербского госу¬
дарства, но все факты показывают нам, что религия никогда
не была единственным п решающим фактором в этой борьбе.
В сербских песнях часто поется о том, что герои борются «за
крест святой» п «имя христианское»; но наделе мы нигде в серб¬
ском народе не встречаем никакого религиозного движения
против турок. Напротив, все отдельные восстания, а также
сербская революция носили всегда политический и общественный
характер, а отнюдь не религиозный. В быту сербского народа,
как в задруге, так и в общине, весьма мало видно, а вернее
совершенно не видно влияния христианской веры. Все отноше¬
ния в сербском обществе принадлежат к чисто народному типу
и, бесспорно, сложились намного раньше, чем христианская
вера. Турки также не знали о сербской задруге, о мобе и по-
займице, как они не знали о славе и о завотине.

352	 Свето а ар Маркович
Христианская вора у сербов состояла почти из одних об ы
чаев, имевших в большинство своем нароДное происж.днсю'р
и лишь в некоторой степени принявших Ш^pкоJию-^fизлиее?зlую
форму. Народ считал все свои обычаи, как и веру, святыней
которую турки оскверняли и которую он должен был запищать '
Но мораль веры христовой не была усвоена сербским народом .
христианские догматы не доводили до фанатизма духовенство
и' народ, да и сербская церковная иерархия не была прочно
организована для борьбы против светской власти, как была
организована иерархия католической церкви на Западе. На¬
против, высшая иерархия была всегда на стороне турок, а низ¬
шее духовенство было точно так же необразованно и духовно
бессильно, как и сам народ. В своей «Истории сербской револю¬
ции» Ранке рассказывает об одном случае из народной жизни,
который весьма хорошо характеризует положение духовенства
в то время. Ребенок видит попа, пасущего коров, и спрашивает
его: «Поп, неужели и ты пасешь коров?», а поп отвечает: «Хо¬
рошо, что еще своих, сын мой!». Такое жалкое положение не
может занимать группа людей, обладающая решающим влия¬
нием на судьбу народа. Монахи и монастыри пользовались
большим уважением в народе, но соборы, заветины и славы,
устраиваемые около монастырей, являются народными, а не
церковными институтами. Монастыри в этом отношении играли
в сербском народе ту же самую роль, что и на Западе, т. е.
были очагами, в которых сберегалось и теплилось народное са¬
мосознание, но горючим материалом был сам народ со своими
чувствами и мыслями, со своими обычаями и учреждениями.
Мы не будем здесь доказывать роль христианской веры
в борьбе между сербами и турками. Наше намерение — лишь
показать, что между сербами и турками глубокая социальная
пропасть лежала в быту так же, как и во всей государственной
системе. Религиозное различие было лишь одной из причин
социальной пропасти.
Турецкий народ фактически- составлял государство и пред¬
ставлял власть в турецкой империи. Покоренная райя была
одним огромным трудящимся сословием, содержавшим эту
власть, вернее весь турецкий народ, господствовавший над
ним. Сербский народ, со своей стороны, всегда смотрел на эту
власть, как на нечто чуждое, навязанное ему. Большая часть
народа, правда, была так забита продолжительным рабством,
что часто даже не смола и думать о том, что она может освобо¬
диться от этой власти; но при этом считала турецкое правле¬
ние чуждым и враждебным. Каждый раз, когда какая-либо
иностранная держава воевала с Турцией, сербский народ был
готов поддерживать эту иностранную державу. Турецкое госу¬
дарство сербский народ никогда не считал своим государством.

Сербия на востоке
353
Да и в мирное время сербы никогда не уважали «публичное
право» и «общественный порядок» в турецком государстве, что
обязан делать каждый «подданный». Наиболее ярким доказа¬
тельством этого являются сербские хайдуки.
Мы полагаем, что каждому сербу известно, кто такие были
сербские хайдуки во времена турецкого господства, поэтому
скажем о них очень коротко. Хайдуки, по цивилизованным
европейским понятиям, были бунтовщиками против государ¬
ства. Но сербский народ считал их борцами против насиль¬
ников, смотрел на них как на мстителей за свои попранные
свободы и права человеческие, ибо сербский народ смотрел
на турецкое государство и на дго «порядок» как на насилие
над собой. Да нд только это. Мирные люди, жившие в разных
районах Сербии, заключали между собою договоры побратим¬
ства для защиты от насильников. Когда турки появлялись
в какой-либо деревне в целях совершения насилий, побратим
сообщал своим побратимам из дальних краев; всд являлись
на помощь, встречали насильников и убивали их, а жители
деревни заявляли, что это были хайдуки, и турецкие власти
разыскивали их по лесам, в то время как они сидели дома.
Хайдуки часто мстили чнсдипыш лицам, причем нд за какую-
либо личную обиду, а просто за то, что они «турки». Хайдуки
нападали на дома бегов, встречали идущих от моря торговцев,
а также султанских сборщиков податей. Всех их хайдуки в рав¬
ной мере считали насильниками и кровопийцами сербского
народа. Несомненно, сербский народ никогда нд признавал
за своими «согражданами» турками — членами того жд госу¬
дарства — права жить на сербской земле. Сербский народ
попросту старался истребить турок. Это проявилось позднее
в сербских восстаниях, во время которых сербы убивали турок,
сдававшихся им под честное слово. По отношению к туркам
сербы имели особые понятия о праве и морали. Их как будто
ничуть не грызла совесть, если они совершали, согласно совре¬
менным нашим понятиям, любое злодеяние, чтобы отомстить
за совершенные турками на протяжении веков насилия. Воров¬
ство, грабеж и убийство как в мирное время, так и в военное,
нд считались аморальными поступками, если совершались
по отношению к туркам.
Турецкие власти стремились силой уничтожить хайдуче-
ство. Штрафами, круговой порукой они- заставляли райю
преследовать хайдуков, но ничто им не помогало. Всей своей
государственной системой они порождали хайдуков. А когда
они решили «радикальными» мерами полностью искоренить
всякую непокоршость своему господству, они вызвали рево¬
люцию. Глубокое, непримиримое противоречие между народным
сербским общественным устройством и турецкой государствен-

354
Светозар Маркович
ной системой делало эту революцию неизбежной. Дахии только
ускорили народное восстание, но и без них дни Турецкой им¬
перии были сочтены. Ужо до них сербские «фрайкоры» к,
боровшиеся под австрийскими знаменами против турецкого
государства, насчитывали до 18 тысяч человек. По отношению
к числу жителей в тогдашнем Белградском пашалыке это
была огромная цифра. В сербском народе уже имелись тысячи
людей, боровшихся за уничтожение турецкого государства.
С другой же стороны, и сами турецкие паши своими частыми
восстаниями облегчали райе путь к свободе.
Перед сербским восстанием ' турецкое государство быгло
слабее, чем когда-либо. Это был момент, когда турецкие орды
быыли отброшены организованными военными силами России
и Австрии за Саву и Дунай. Как только туркам был закрыт
путь к ограблению соседних народов и они могли грабить
только райю на Балканском полуострове, они начали ссориться
между собой за источники своих доходов, за власть над райей.
Паши и султаны, янычары и спахии — все жили за счет райи,
за счет плодов ее изнурительного труда. Против райи их инте¬
ресы были едины; они были привилегированной кастой, стоя¬
щей над народом, как это имеет место во всех азиатских госу¬
дарствах. Но между собою они грызлись за то, кто будет иметь
больше доходов от райи. Отсюда возникали все тогдашние вос¬
стания пашей против султана и бунты янычар против султана
и против пашей и спахиев. Эти бунты за короткий срок уничто¬
жили бы Турецкую империю, если бы Турция с помощью
европейцев не «цивилизовала» свои военные силы и свою госу¬
дарственную администрацию. Во всяком случае в тот момент
турецкое государство в целом и турецкая центральная власть
были слабее чем когда-либо, и это весьма облегчило успех серб¬
ской революции.
Переворот, который революция произвела в сербском на¬
роде, столь огромен, что мы сегодня по существу не можем
даже и представить себе его истинного значения. Дело заклю¬
чалось не только в разделе турецких государственных земель,
в смене правительства; здесь был стерт целый паразитический
класс людей, живший совсем другой жизнью, говоривший на
другом языке, исповедовавший другую веру и считавший серб¬
ский народ своей собственностью. Спахии, собиравшие десятину;
янычары, получавшие жалование, содержавшие таможни и за¬
нимавшиеся официальным грабежом народа; субаши и дахии,
а также паши и кадии — все это исчезло. Неизвестно, сколь
велико было число этих дармоедов в Белградском пашалыке,
но, судя по тому, что они имели субашей даже р деревнях, и судя
по той борьбе, которую сербы принуждены были вести с ними
в течение целых двух лет, их число должно было быть доста-

Сербия на востоке
355
точно большим. Этот паразитический класс составлял в то же
время и организованную силу турецкого государства. Одного
удара, следовательно, было достаточно, чтобы сербский народ
стал свободным и социально и политически. С этого момента
по существу можно говорить о властях, законе и порядке в серб¬
ском народе, ибо сербский народ пе признавал турецкое госу¬
дарство своим государством, а себя гражданином в нем. Да¬
лее, с уничтожением турецкого элемента в Сербии начала
изменяться культура в сербском народе. Только с того времени
сербы начинают жить в городах, и восточные привычки, обы¬
чаи, товары, вкусы и т. д., царившие в городах, заменяются
европейскими. С того времени беретсвое начало экономическое
значение города и начинается процесс разложения патриархаль¬
ного экономического устройства сербских деревень.
IV
Социально-политическая борьба
во время сербской революции.
Образование нового сербского государства.
Патриархальное и демократическое общество.
Господари и «верховный вождь»
Среди сербских историков пет пи одного, который написал бы
историю сербской революции, историю того переворота, кото¬
рый совершев в государственной и общественной жизни серб¬
ского народа и в основных его понятиях о своей народности
и о своем государстве. Наши историки обычно были людьми,
принадлежащими к той или ивой «династической» партии,
и в их трудах повсюду видно их главное стремление — описать
заслуги одной династии, вернее ее основателя, и опорочить
другого. Кроме того, это были люди бтз солидного образования,
фактически нт понимавшие, что должен показать историк,
а особенно историк сербской революции. Поэтому до сегодняш¬
него дня мы имттм различные истории ботв за сербское осво¬
бождение, истории партийных столкновений, по нт имттм ни
одной истории, в которой было бы показано развитие идей
и учреждений, развитие общественной и государственной жизни
сербского народа; исключением в некоторой мтрт является
история немца Л. Ранке, которую и до сегодняшнего дня нельзя
было целиком перевести на сербский язык из неких династи¬
ческих соображений.
Мы упоминаем об этом факте специально потому, что наша
так называемая интеллигенция на протяжении 40 лет так вос¬
питалась в монархическом духе, что и не замечает позорного
искажения истории сербского народа, в результате которого

Светоаар Маркович
весь народ выставлен как жалкий нищий, а отдельные лично¬
сти — как его спасители. По крайней мерс до сих пор мы ни
видели нигде научного протеста против такого понимания серб¬
ской истории. Л в последнее время у нас совсем вошло в обычай
полностью вычеркивать из жизни сербского народа начало серб¬
ской революции, как будто его и не было или как будто это
была какая-то партизанская попытка, каких было мною во
время австро-тууецких войн.
По самому характеру наших статей (помимо других важных
обстоятельств) мы ни можем писать историю сербской револю¬
ции. Но, стремясь показать значение Сербии среди на родов
на юго-востоке Европы, мы обязаны, по крайней мере в основ¬
ных чертах, показать происхождение и развитие тех государ¬
ственных начал, которые осуществлены в нынешней Сербии.
Для этой цели нам нужно проследить развитие сиубского госу¬
дарства с самого его начала. Начало нового сербского госу¬
дарства, а особенно его главная идея — освобождение и един¬
ство всего сербского народа — идут от первого сербского вос¬
стания против дахий. В период первого восстания против да-
хий сербский народ уже думает об освобождении своих братьев
в Боснии, видет переговоры с Черногорией и начинает войну
с Турецкой империей, выходя за пределы границ Белградского
пашалыка. В то же время сербский народ в Австрии поддержи¬
вает сербскую революцию деньгами и военным снаряжением;
сербские офицеры, служащие в австрийской армии, крадут
пушки из крепостей и передают их своим братьям, а сами идут
в Сербию, чтобы бороться против турок; первый сербский уче¬
ный того времени — отец сербской литературы Досифей 11
приезжает в Сербию, чтобы стать министром просвещения
в новом сербском государстве. Мысль и надежда на то, что серб¬
ская революция в Шумадии18 объединит весь сербский народ,
были общими для всех сербских земель.
Одним из важнейших переворотов в духовном развитии
сербского народа, принесенных первой сербской революцией,
быкла, лесомнечшо, следующая революционная идея нокоренной
райи: идея создать сербское национальное государство, которое
охватывало бы весь сербский народ. Эта мысль впервые после
потери Сербией независимости получила свое выражение
в сербской революции. Та самая райя, которая скрывала ружья,
когда вблизи проходил какой-либо турецкий «ага», которая
шла но грязи для того, чтобы турок мог пройти но сухому
месту, эта райя задумала восстановить свои сербское государ¬
ство и уничтожить Турецкую импорию в Европе. Эта мысль
в течение долгого времени, до тех пор пока ии не подавила
победа династических принципов и бюрократической системы,
была общенародной.

Сербия на востоке
3S7
Когда вспыхнула первая сербская революция, сразу же
стало ясно, что это .не налет хайдуцких чет с целью мести тур¬
кам, не действия по приказу вождя сербских добровольцев
из Австрии. В одно и то же время без предварительного сговора
поднялся сербский народ на Колу баре, в центре Шумадии
ина правом берегу Моравы 1Э. Его вождями были сыны народа,
снискавшие авторитет и уважение в народе, в большинстве
своем самые крупные собственники своей округи. И эти вожди
на первых порах не договаривались между собой ни о чем,
кроме оказания»фуг другу помощи в нужный момент. Никто
из них не имел в своих руках верховного командования. Да
и позднее Чюрчия поднял Ядар и Раджевину, а Велько
освободил Баню и Црну Реку20 каждый на свой страх и риск,
без чьего-либо указания. Восстал в полном смысле слова весь
народ, который больше не мог терпеть насилия. Каждый убе¬
дился в том, что, как говорит поэт сербской революции Ф.Виш-
нич, «кровь из земли просочилась» и наступил момент, когда
«каждый должен отомстить за старые обиды».
После того как в результате народного восстания была
уничтожена турецкая государственная система, среди сербов
на известное время наступило безвластие. Мы говорим «без¬
властие» в том смысле, что не было никакой государственной
организации, никаких признанных властей, никаких законов.
Сербский народ мог организовать свое государство на свой лад,
как он хотел и как ему это было нужно. В сербском народе
не было тогда династии, не было помещиков, не было вообще
никаких привилегированных семейств. Все были равны между
собою, все были крестьяне. От всей государственной органи¬
зации осталось только одно учреждение, которое сохранялось
и при господстве турок, а именно — община. В общине царил
принцип демократизма (как говорят на современном языке),
т. е. все члены общины были равноправны; кнез же в общине —
власть выборная. Его выбирают и смещают члены общины.
Во времена господства турок турецкие власти, правда, оказы¬
вали влияние на выбор общинных кнезов, но народная воля была
решающим фактором; если же кнез и против воли общины- оста¬
вался кнезом, а жалобы на него турецким властям не помогали,
то и тогда народ имел средства заставить его уйти в отставку.
Эти средства используются и сегодня в Сербии, например,
поджигают у кмета21 сено, или зерно на гумне, или клеть,
или амбар с хлебом и т. д. Однако это были исключительные
случаи. В основном же можно сказать, что власть кметов
зависела от воли и выбора народа. Таким образом, вполне
естественно, что в новом сербском государстве вся государст¬
венная организация базируется на выборных, демократических
началах. Сами вожди, ставшие во главе народа, были по
358
Светозар Маркович
добровольному согласию народа признаны вождями. Они не
имели никакой другой силы, кроме народа, никаких других
прав, кроме права возглавлять бойцов п командовать ими в
бою. Принципы их власти, на первый взгляд, были также вы¬
борными, демократическими.
Спприан Робер, французский путешественник, объехавший
наши земли и хорошо изучивший наш народ, сообщает в своем
произведении «Христиане в Турции», что длительная война
1804—1813 гг. привела к тому, что воеводы п верховный вождь
приобрели неограниченную диктаторскую власть над народом;
если бы этого не было, говорит G. Робер, если бы какая-либо
христианская держава внезапно уничтожила турецкую власть
п предоставила народу самостоятельность, вся его государствен¬
ная организация была бы демократической. В этом суждении
содержится много правды. Особенно в том утверждении, что
девятилетняя война привела к образованию в Сербии неогра¬
ниченной власти. Согласно человеческой природе, в опасные
моменты, как, например, в боях, на первый план выдвигаются
люди храбрые п энергичные, умные п предприимчивые, а более
слабые идут за ними, покоряются им. Так у всех воинственных
племен первобытных народов выдвигаются естественные предво¬
дители. Их никто не «избирал», не «назначал». Их выдвинули их
достоинства, народ их только признал. Так было п в сербском
восстании, так возникли господари — вожди, которые на пер¬
вых порах выдвинулись из народа в борьбе против турок. Мы
позднее увидим, как развилась и укрепилась в Сербии гос¬
подарская власть, но предварительно нам необходимо позна¬
комиться с основными понятиями патриархального общества.
Тогда мы легче поймем причины не только возникновения
господарей в сербском народе, но п монархической власти
вообще.
Имеется много людей, которые не в состоянии отличить
общество, основанное на началах патриархальных, от общества,
основанного на началах демократических. Чтобы не было пута¬
ницы в этих понятиях, необходимо знать, что патриархальным
обществом является общество, основанное на тех же началах,
что п семья, где, следовательно, естественный старейшина
признается такой же законной властью, как п отец в семье,
и где предводителю предоставлено неограниченное право и неог¬
раниченная власть управлять всем народом и государством,
как имеет право глава семьи управлять домом. Демократиче¬
ским обществом по современным понятиям является такое об¬
щество, в котором народ издает законы, как управлять народом
и государством, где, следовательно, господствует закон, гос¬
подствует сам народ. Исполнительная власть не заботится о на¬
роде, как глава семьи о своем доме, а действует так, как сам
Сербия на востоке
359
народ считает лучшим. Таким образом, формой демократиче¬
ского общества является ассоциация, а патриархального —
селеья.
Согласно этому можно было бы предположить, что патриар¬
хальное общество представляет собою монархию, только такую
монархию, при которой народ живет еще родоплеменным строем
и кровные связи между правителем и другими племенными
предводителями и остальным народом еще не стерлись, как,
например, ныне в Черногории. Действительно, патриархальное
общество выступает обычно в такой форме, и такую форму
пережили почти все современные монархии в Европе. Но пат¬
риархальное общество не обязательно должно иметь форму
монархии. Республиканская форма правления может быть,
точно так же как и монархия, основана на патриархальных
началах. Чтобы в этом убедиться, нужно только глубже изу¬
чить разницу между патриархальностью и демократией, а не
судить только по внешним признакам, как это часто у нас де¬
лают. У нас вошло в привычку смешивать самые противополож¬
ные понятия и принципы, лишь бы добиться какой-либо тен¬
денции, причем это делают не только авторы ежедневных га¬
зетных статей, но и люди, относящиеся к разряду ученых.
Доказательством того, что республиканское правление мо¬
жет быть основано на патриархальных началах, лучше всего
служит римская республика. Римсжое государство создалось
из нескольких родов, и эта родовая основа легко обнаружива¬
лась даже после того, как пала первая монархия, во времена
республики. Римляне никогда не имели понятия о суверени¬
тете народа, который бы издавал все законы, и о властях,
которые были бы только исполнителями народной воли, а не
правителями, т. е. господами над народом. Для различных дел
и в различных условиях они изобретали различные звания
для всевозможных государственных должностей: консулов,
диктаторов, децемвиров, цензоров, трибунов и т. д., и все эти
официальные лица имели в своей области неограниченную власт ь.
Их воля была законом. Самым явным доказательством этого
является институт трибунов, с помощью которого простой народ
хотел ограничить власть консулов и сената, состоящего из ари¬
стократов. Он не ограничил законом власть консула, не пред¬
писал ему права и обязанности, как это следовало бы сделать
по понятиям демократии, а из своей среды выбирал противостоя¬
щую консулу неограниченную власть, которая своим простым
«вето» могла отменить выполнение приказания консула и се¬
ната. Здесь виден патриархальный взгляд на государство:
мы избираем тебя, чтобы ты представлял и защищал нас, как
знаешь, «и да будут тебе судьею бог и твоя совесть». Именно
так и было в римской республике. От личного авторитета и
зво
Светозар Маркович
энергии трибуна, а не от закона и не от воли самого народа
зависело, сколь сильную власть будут иметь консулы и сенат
над народом.
Характерная чорта, по которой узнается патриархальное
общество, находящееся как в форме монархии, так и в форме
республики, заключается, следовательно, в том, что народ
уступает одной- или многим личностям неограни,ченную власть.
В сдмьд власть старейшины ограничена самим узким кру¬
гом семейных дел, а дще больше — кровными связями и лю¬
бовью между членами семьи. Но тем не менее имеются семьи,
в которых всд члены, как говорится, «ходят по струнке» у ста¬
рейшины. В общине объем власти также во многом ограничен,
так как отношения между старейшиной и членами общины
установлены обычаями. Но и здесь имеется обширное поле
для произвола, особенно если принять во внимание, что род¬
ственные связи, дружеские отношения и богатство могут иметь
весьма сильное влияние на выборы руководителя наряду с дго
честностью, умом и предприимчивостью. Но тем не менее в об¬
щине общественное мнение и народные обычаи всегда оказывают
решающее влияние, особенно в обществе, не испорченном влия¬
нием центральной власти, каковым в то время был сербский
народ.
Когда было уничтожено турецкое управление в Белградском
пашалыке, сербский народ должен был организовать государ¬
ство. Какое государство мог организовать народ, не имевший
никакого понятия о государственном организме, о делах,
которые должен был вершить весь народ, об отношениях, ко¬
торые должны были существовать между людьми? Здесь обычай
не мог быть руководящим принципом, как при решении сов¬
местных дел в общинд. Конечно, народ не мог иначе поступить,
чем он поступал в общине, т. д. он должен был избрать предво¬
дителей и предоставить им заботиться о государстве, «как
хороший хозяин о своем домд». Естественно, что народ изберет
или, лучше сказать, признает тех предводителей, которые уже
проявили себя как вожди в первых боях. Так оно в действитель¬
ности и было.
Как мы уже сказали, поднявшие первыми восстание против
турок госпоДари стали фактически правительством в новом го¬
сударстве. Сразу же после первых побед над турками, приоб¬
ретя уважение в народе4 и составив сдбо богатство за счет ограб¬
ления турок, они создали себе дружины, которые выполняли
их приказания и помогали осуществлять власть. За весь период
борьбы с 1804 по 1813 г. мы не встречаем в народе протеста
против этого самовольного захвата власти. Напротив, народ
уважал в их лице своих первых представителей и защитников,
и когда два господаря — Миленко и Потар 22 — были изгнаны

Сербия на. востоке
361
йз Сербии, народ их областей взбунтовался против совета
и верховного вождя, встав на защиту своих господарей.
По самому своему происхождению это правительство не могло
установить какой-либо определенности ни во взаимоотношениях
внутри его, ни в его отношении к народу. В своих областях
господари удерживались благодаря своим личным достоин¬
ствам и с помощью семейных и дружественных связей, а их
положение в верховном управлении зависело от их силы в той
области, в которой они были господарями, и от их взаимных
связей...
«Верховный вождь» был па первых порах избран в качестве
верховного правителя сербского народа на время войны. Не¬
сколько избранных людей из народа просто сказали ему: «ты
приказывай, а мы будем тебя слушаться». Но его не избирало
какое-либо народное представительство, его признали не все
господари, которые в своих областях обладали такой же не¬
ограниченной властью, как и вождь. Его власть, как и власть
всех господарей, была совершенно неопределенной; по суще¬
ству она зависела от самой его личности, от того, сколько власти
он мог захватить и как он был в состоянии ее использовать.
Так, в общих чертах, возникло центральное правительство
у всех патриархальных народов. Из такой формы правления
возникала и абсолютная монархия, и феодальная система. Та¬
ким путем возникло монархическое правительство и у сербов.
. "	V
Организация первого сербского государства.
Совет и магистраты. Народная скупщина.
Причины гибели демократического принципа
в первом сербском государстве.
Монархический принцип и династия
Современному государственному деятелю на первый взгляд
может показаться, что сербское государство 1804 г. выглядит
настолько рыхлым и раздробленным, что по существу и не за¬
служивает названия «государство». По так кажется только
на первый взгляд. Если мы проследим за девятилетней борьбой
сефбского народа против турок, то вынуждены будем признать,
что там должна была существовать гораздо более прочная ор¬
ганизация народа, чем это кажется со стороны. Кроме того,
тот, кто сравнит государство 1804 г. с. государством 181о г.,
увидит, что и в том и в другом основные принципы, да и сами
главные институты были одними, и теми. же. Для нас это осо¬
бенно важно, ибо мы хотим изучить развитие понятий и инсти¬
тутов в Сербии.

362
Светоаар Маркович
Главные силы сербского народа в условиях турецкого за¬
воевания были сконцентрированы и организованы в экономи¬
ческом коллективе — задруге и в пол у экономическом и полу¬
политическом объединении — общине. Задруга и община были
главной силой сербского парода в борьбе против турок, причем
община в большей степени, чтм задруга. Никакое военное
устройство, никакая государственная организация не смогли бы
содержать при столь бедном народе такое войско, какое содер¬
жала организация сербских общин во время девятилеткой войны.
Вся Сербия в то время была, военным лагерем, а весь сербский
народ — вооруженпым и организованным войском, готовым
выступить в поход по первому приказу своих предводителей.
При определении того, кто из бойцов первым пойдет на призыв,
а также при наборе канониров, конников, барабанщиков и тру¬
бачей, которые должны были из общин собираться в каком-
либо- центре для предварительного обучения, следили за тем,
чтобы пе оставить семью без кормильца. Во время войны каждый
двор содержал своих бойцов, а вся община заботилась о том,
чтобы земля всех семейств была обработана, что было самым
важным в организации сербских общин.
Финансовая система сербского государства в принципе
была такой же, как и при турецком владычестве, с тем отличием,
что отпали многие налоги и повинности, такие, как харач
султану, кулук'23 и др. Главным источником дохода государ¬
ства была десятина зерном и скотом и подушный налог.
Только теперь десятина шла пт спахии — зерно свозилось
в об'щинные закрома*, а скот собирали, когда возникала в этом
необходимость, и либо посылали войскам, либо продавали,
а деньги клали в народную кассу. Кроме десятины и налога
источниками дохода являлись перевозы, таможни и рыболовные
угодья, которые или давались на откуп, или для сбора доходов
с которых народный совет назначал своих людей.
система была весьма по¬
хожа на нынешнюю систему окружных и уездных начальни¬
ков в Сербии. По крайней мере из диплома, данного воеводе
Луке Лазаревичу в 1811 г., видно, что он имел тот же самый
круг обязанностей, что и ныпешпие начальники', с тем отли¬
чием, что воеводы не имели никакой судебной власти и обязаны
были являться в суд в качестве обвиняемых, если их вызовет маги¬
страт, чего пынт не делается бтз одобрения министра. Кроме
того, воеводская власть тще том отличается от власти началь¬
ников, что воеводы были верховными военачальниками во время
войны и во время мира. Верховной властью над воеводами был
* Общинные закрома существовали, таким образом, еще во времена
Вождя. См. «Правительствующий совет» Вука Караджича, стр. 62.

Сербия на востоке
363
совет (а не вождь). В упомянутом дипломе говорится: «...и
пусть ищет во всех случаях у сойота наставление и да знает,
что совет — верховная власть.».
Учреждение сойота сыграло очень важную роль в новом
государстве, поэтому необходимо подробнее познакомиться
с возникновением этого учреждения.
Караджич в своем произведении «Правительствующий совет
сербский» говорит, что первую мысль об образовании совета
подал некий русский господшю4 протоиерею Матии Ненадо-
вичу, когда тот был в Петербурге в качестве депутата в 1804 г.
Мы не знаем, насколько это правильно, но, судя по принципам,
которые отражены в первой организации совета, мы бы не ска¬
зали, что такое учреждение могло возникнуть в голове «рус¬
ского господина» в такой форме, в какой его впервые предста¬
вляли себе Божа Груёвич и протоиерей Матия. Принцип пер¬
вого совета в Сербии был патриархально-демократическим.
Каждая нахия должна была избрать по одному честному
и умному человеку, и они составили бы верховную власть в стране.
Сербские воеводы вместе с вождем никак не хотели признать
такую власть совета вплоть до последнего времени. Они на
первых порах хотели, чтобы этот орган был только высшим
судом в стране. Так и порешили самые знатные предводители
на скупщине в Бораке 25. Но, как я уже сказал, Божа и протоие¬
рей имели совершенно другое мнение о совете.
Первоначальное устройство совета, а особенно тот демокра¬
тический дух, которым он был пронизан, были в первую оче¬
редь делом Божи Груёвича — серба из Австрии. Это особенно
вероятно потому, что устройство совета очень похоже на уст¬
ройство жупанийской управы в Венгрии, а Божа был доктором
права, вернее венгерского права. И там народ избирает в вер¬
ховную управу известное количество представителей, которые
сами делят между собой по своему усмотрению администра¬
тивные, финансовые и судебные дела. На таком же принципе
покоился и первый сербский совет до тех пор, пока он не раз¬
делился на «попечительства», в чем уже видно русское влияние.
Сразу же после того, как совет был учрежден и перенес
свою деятельность в Смедерево в 1805 г., он стал стремиться
получить от народной скупщины подтверждение того, что
он является верховной властью в стране. Этого ему не удалось
добиться главным образом вследствие сопротивления вождя,
который в учреждении совета видел лишь стремление других
господарей лишить его верховной власти. Но первый совет
по своему основному принципу, на котором он был устроен,
отнюдь не был органом великашей. Совсем наоборот: это было
народное учреждение. В то время как власть совета не была
еще формально признана, он уже стремился обуздать

864			 Световар Маркович
произвол отдольных еосподарей и подчинить их деятельность «а
родной власти *. Дух норного сонота становится ищи болии по¬
нятным, если взглянуть на отношение нахий к своим дснутатям
в совете. Вот что рассказывает об этом Караджич: «Дом, и ко¬
тором располагался советник, был своего рода Домом нахал t
открытым для любого чо.ловока из его нахии. Если ктолибо
имел какие-либо дола в совете, он прежде всего шил к депутату
совета от своей нахии, и тот был обязан постараться как мооно,
скорее разрешить его дело; если этот' человек прибыл изда/ика
и ни мог за один день обернуться и закончить свое дело, то он
мог бесплатно жить и кормиться у члена совета в течении
нескольких дней, даже если он имел с собой и коня. Часто боль¬
ные приезжали из дальних нахий в Белград за лекарством
к врачам и по нескольку недель жили бесплатно у советника
и лишь платили врачам за лекарство и лечение. Если случалось,
что человека изкакой-ииеyдьпахии за тот или иной проступок
совет арестовывал, то депутата от данной нахии сразу же спра¬
шивали об этом человеке: кто он и что за человек, и тот должен
был стараться но возможности оправдать его и добиться осво¬
бождения иго из тюрьмы. Когда в какую-либо нахию нужно
было послать людей, чтобы узнать там о чем-либо или что-либо
сделать, среди них должен быть и депутат в совете от данной
нахии как человек, хорошо знающий ту область и людей».
Вот каков был первый сербский совет! Это было подлинно
демократическое учреждение, устроенное в народном патриар¬
хальном Духе; мисто, где вершилось правосудие и издавались
указы для всей страны; вмести с тим место, где народ находил
убижище в случае нужды — гостиница и больница народная;
избранная народом власть и народное представительство —
все это соединялось в едином организме, и все это было так
просто, что проще нельзя и придумать. По существу это было
самобытнейшее учреждении в новом сербском государстве, и,
но нашему мпинию, оно было наиболее приспособленным к тог¬
дашним условиям.
Далее Караджич говорит: «Совет разослал в 1806 г. из
Смодсрева в нахии краткие приказы с указаниями, как следует
судить, а в 1807 г. в Белграде установил и разослал в нахии
распоряжение, согласно которому в каждой нахии создавался
настоящий суд в составе трех судей и одного писаря; эти
судьи избирались народом, как а члены совета, а писаря в том
случае, если судьи его но имели, совет должен был найти и ио¬
* См. письмо совета Петру Добрняцу, в котором от него 'требуют
чтобы он оставил перевозы близ Пожареваца» так как совет на все паромы
назначит своих людей, чтобы народ, уже начавший возмущаться, не бун¬
товал, «и вы больше не смейте вмешиваться в дела перевозов и не касай¬
тесь их». «Правительствующий совет», стр. 6.

Сербия на востоке
ЯН5
слать им. В такой суд каждый мог жаловаться даже на воеводу,
и тот должен был. являться в суд для ответа. Тот, кто ио был
допилен решением нахийского суда, мог жаловаться н совет.
Кроме того, совет издал постановление, предпuзывтьщео раз¬
мер платы попам за отправляемые ими обряды, например з.а
венчание, крещение и т. д. В конце 1808 г. совет издал также
указ о деньгах, о правилах денежного обращения в стране.
Затем он установил порядок продажи турецких домов и имений
как в Белграде, так и в нахиях. Совет сдавал на откуп паромы
п таможни и получал другие доходы из любых источников,
приобретал боеприпасы и прочие военные материалы для всей
страны; военачальники на новогодней скупщине давали ему
отчет о совершенных ими расходах. Из этого видно, как обычно
действовал совет во всей стране; за ее пределами он был известен
если не как высшая власть, то во всяком случае как орган,
деливший власть с Вождем».
Из всего этого видно, что совет с развитием первого сербского
государства развивался и все больше расширял круг своей дея¬
тельности, попрежнему оставаясь на своей первоначальной
демократической основе. Если бы в Сербии мир наступил сразу
в 1807 г., если бы исчезла нужда в военных талантах и исчезли
власть и военная слава, а перевес получили бы мирные дела,
не мож*ет быть сомнения в том, что все учреждения Сербии
были бы организованы на тех же началах, на каких был орга¬
низован и совет. По крайней мере к этому стремился первый
сербский совет, и это лучше всего подтверждает установление
выборных судов и уравнение в правах перед судом и законом
воевод и обычных граждан. Еще один шаг вперед — п была бы
ликвидирована политико-административная власть воевод, и на
их место в нахиях пришли бы такие же административные вла¬
сти, какими были магистраты, или еще лучше — такие, как
сам совет. Одним словом, Сербия была на правильном пути,
она шла к тому, чтобы из патриархального государства превра¬
титься в государство демократическое, точно так же как таковым
некогда стала маленькая Швейцария, после того как несколько
сельских общин свергли своих правителей из Габсбургской
династии. В Швейцарии была ещо арис'тократия, которая
в течение долгого времени задерживала развитие свободы, чего
в Сербии не было.
Но постоянные военные действия против 'турок придавали
большое значение господарям и воеводам, которые на норных
порах выдвинулись как военачальники во время войны. Раз¬
богатев на войне путем грабежей, они могли содержать свои
дружины, являвшиеся единственной кавалерией тогдашней!
Сербии. Такие люди, разумеется, на протяжении всей войны
оставались естественными главарями в своей области, а в мирное

366
Светоаар Маркович
время пользовались самым сильным влиянием во всех админи¬
стративных делах. Выбор кнезов в общинах и членов магистра¬
тов в магистратах был в их руках. На народные скупщины по су¬
ществу являлись только они и другие наиболее знатные в народе
люди, с которыми старейшины жили в дружбе *. На скупщинах
дела решались силой, а не доводами. Сила же эта была заранее
известна и зависела от того, кто из воевод с кем находился
в дружбе, а иногда исход скупщины решался попросту в пользу
того, кто привел с собой больше дружинников; так было, на¬
пример, когда Вождь привел свою дружину в Смедерево. Совет
по существу лишь на протяжении первых двух лет своего суще¬
ствования был народной властью, после этого он был орудием
той или иной господарской партии в зависимости от того, ка¬
кая из этих партий пользовалась преобладающим влиянием
в стране.
Можно заметить, как в ходе войны каждый господарь стре¬
мился удержать власть и господство в своей семье. Из семьи
Ненадовичей было трое воевод. Из семьи Обреновичей — двое.
Место убитого воеводы Джюши занял его брат Вуица, место Васы
Чарапича — его брат Атанасий, место Милоша Стоичевича —
его брат Янко и т. д. Вообще же те семьи, которые уже однажды
добились авторитета в народе, сохраняют свое привилегирован¬
ное положение. Остальные воеводы содействуют сохранению
этого авторитета. В. Караджич полагает, что Вождь специально
назначал воевод из одной и той же семьи, чтобы и за его семьей
была признана наследственная верховная ' власть. Причиной
такого ошибочного суждения является во всяком случае не¬
знание человеческой природы и законов исторического разви¬
тия народов, если не что-либо иное. Повсюду у патриархаль¬
ных народов отмечается одна и та же тенденция — оставить
власть наследственной в семье. Это тот же закон, согласно кото¬
рому наследственными являются звание воеводы в Черногории,
священнические приходы в Сербии, касты в Индии или фео¬
дальная система в средние века. Парод сам также считал естест¬
венным, что его старейшина происходил из знатной семьи.
Итак, в Сербии в результате войны появились зародыши
привилегированного сословия, подобно тому как это имело
место в аналогичных условиях у всех народов. Эти зародыши '
могли быть подавлены либо развитием демократических начал,
лежавших в основе первой организации совета и магистратов,
либо развитием монархической власти, т. е. уничтожением
* По существу все сербские скупщины до Петровской скупщины 1848 г.
отнюдь не были избранными народом представительствами, а являлись
собранием старейшин и самых знатных в народе людей, как и в первом
сербском государстве. Да и на этой скупщине было очень много лиц,
явившихся иа нее, не будучи избранными.

Сербия на востоке
367
привилегированного сословия одним семейством. В Сербии тогда
развитие пошло по второму пути.
В этом заключается весь смысл: борьбы между вдликашами
и Вождем. Ни та, ни другая сторона в этой борьбе нд защищали
принципов свободы против абсолютизма, но защищали прав
народа против прав отдельных личностей. Это была борьба
власти против власти. Каждая сторона стремилась обеспечить
свод право на власть. Также совершенно ошибочно называть
эту борьбу борьбой совета против Вождя и наоборот. Это
была борьба господарей с господарями. Совет мог быть и на¬
родным, и господарским учреждением в зависимости от его
организации, но и партия Вождя и противная ему партия были
единодушны в одном: обе они не хотели, чтобы совет был на¬
родным учреждением.
Но в первом сербском государстве дщд нд выдвигается до¬
статочно ясно монархический принцип, нигде при переговорах
с турками особо нд упоминается о наследственной власти над
Сербией в семье Карагдоргия. Вождь нд замышлял основать
династию. Он, как сообщает Ранке, в известном смысле любил
порядок и законность, и когда дго честолюбие было удовлетво¬
рено тем, что он одерживал победу над своими противниками,
он удалялся в свод село, а фактическую власть передавал со¬
вету, который в последнее время уже превратился в шесть
«попплительств» 26. В действительности раньше, чдм удалось
развиться монархической власти, к чему дело приближалось,
погибло первое сербское государство; во втором государстве
должна была повториться та же самая борьба между принци¬
пами великашскими и монархическими.
VI
Развитие понятий о законности
и государстве в сербском народе.
Второе восстание и начало нового
сербского государства
У всех народов, живущих в обществе, находящемся хотя бы
в первобытном, племенном состоянии, обнаруживаются опре¬
деленные постоянные обычаи, на основании которых опреде¬
ляются права одного члена общества по отношению к другим.
Так, например, в сербской общинд издавна существовала за-
дружная земля и общинная; обычаем шщгпшл бшю устано¬
влено, какие права имеет член задруги на задружную землю
и какие права имеет задруга на .общинную землю; если
кто-либо нарушал правовой обычай, общественное мнение
было против него, и суд, составленный из дго сограждан

3S8
Светозар Маркович
(кметов), всегда был против того, кто нарушал обычай. Такие
правовые обычаи существуют как в отношении прав иасобст-
венность, так' и в отношении нрав личности. Г1тнед)аук.к(е и,
уголовное право народов, не имеющих писаных законов, содер¬
жится в правовых обычаях, и на основании этих правовых обы¬
чаев вершится судопроизводство. Во время господства турок
фактически все гражданские, да и утолонные дела решали сами
крестьяне в своей общине. I» случае более крупных дел они
обращались к нахийским кнсзам, которые пользовались боль¬
шим моральным авторитетом, чем сельские кметы *, а часто
просто избирали из своей среды нескольких сограждан и пору¬
чали им разобрать дело. Народ неохотно шел в турецкий суд,
ибо знал, чего стоит справедливость кадиев. В уголовных
делах народ особенно старался избежать турецкого вмешатель¬
ства, чтобы избежать в первую очередь штрафов и пени за
убийство (крвнина).
Но правовые обычаи, как бы они ни укоренились, не могут
быть постоянными и неизменными. Всегда находятся отдельные
люди, ниспровергающие эти обычаи из различных побуждений.
Именно эти выступления отдельных лиц против обычаев на¬
рода приводят к тому, что обычаи изменяются. В этом причина
того, что все народы стремятся обеспечить свои правовые от¬
ношения более прочной стеной, а не просто принятым обычаем,
через который любой человек может легко перешагнуть или
которым он может злоупотребить, истолковав его в наиболее
выгодном для себя смысле. Поэтому правовые отношения в древ¬
нейшие времена обеспечивались религиозной клятвой, опреде¬
лялись писаными законами, а также обеспечивались судеб¬
ной властью и организованной политической силой — госу¬
дарством.
Правовые обычаи сербских крестьян при господстве турок
не были гарантированы ничем, кроме уважения всех членов
общины к этим обычаям и моральной силы общественного
мнения. Тот, кто нарушил чужие права, мог просто не подчи¬
ниться решению общественного мнения, мог искать опоры у ту¬
рок или, раздобыв ружье, идти в лес и как хайдук выступать
против правового порядка. Именно так часто и поступали все
те, кто нарушал чужие права, причем не только во время ту¬
рецкого господства, но и во время первого сорбсного государ¬
ства. В одном письме воевода Молер 27 пишет протоиерею
Матии о том, что сербы но имеют никакого понятия о закон¬
ности: «Стоит старейшине и магистрату вызвать кого-либо
* В. С. Караджич говорит, что «обер-кнезы судили в ряде случаев,
но не могли никого заставить согласиться с их приговором». «Давида»
II, стр. 97.

38.9
Сербия на востоке
в суд, как оп сразу ружьо в руки и пошел. Они хотели бы жить
по обычаям вртмтп короля Минутина и таким путем избегать
явки в суд, даже если и были виновны» *. Еще и пыпт в лице
ужицоих хайдуков мы видим людей, которые но споим пра¬
вовым понятиям но далеко ушли от людей иромои Петра Молеррл.
Сразу же после того оно' была уничтожена турецкая власть,
наиболее разумные люди из сербского парода убедились в том,
что общество пе может существовать, если в пем пт уважаются
все права каждого гражданина, если в нем нет законности.
Поэтому сразу же после того оао был создав совет, он назначил
магистраты во всех нахиях, а из одного письма совета Павлу
Поповичу видно, что совет намеревался дать Сербии русские
писаные законы. Хотя эти законы пт были приняты в первом
сербском государстве, в пем все же был установлен известный
правовой порядок: совет препятствовал самим воеводам чинить
наличия над личностью и нарушать частные права отдельных
лиц. Если этот правовой порядок сравнить с тем положением,
при котором лишь уважение о обычаям защищало права людей,
а родственные связи и кровная месть ограждали личность от
насилия, то такое правовое положение следует рассматривать
оао большой прогресс. Однако тщт в первом сербском госу¬
дарстве возникла ошибочная идея, которая позднее породила
большое зло в сербском пароде. Сербские старейшины понимали
принцип законности так же, как и их первые учителя — евро¬
пейские юристы. Они полагали, что законность развивается
и ебеснечивается в пароде лишь писаным законом, организа¬
цией судов и организованной политической силой. Благодаря
этой ошибочной идтт возникла та бюрократическая система
су1^oп]poиеI^а^е^<^с^]аa, которая опутала сербский народ бесконеч¬
ными тяжбами, наносящими и по ссй день вашему народу ог¬
ромный вред; эта же основная мысль была причиной возникно¬
вения нашего бюрократического образования, приведшего
о тому, что у нас паука — вичто, а подготовка о чиновничьей
карьере — главная цель.
Австрийские и русские чиновники, люди полуобразован¬
ные, нт могли иметь и понятия о том, оао развивается в народе
законность, т. с. как развивается уважение к общественному
порядку. Упорядочить сами общественные отношения, развить
и усовершенствовать правовые понятия сербского народа, создать
новое общество на старой патриархальной основе — об этом
они и не мечтали. Они пт умели отличить развитие законности
в представлении народа от существования различных канце¬
лярий и судебных инстанций. Опи бы нт поверили, если бы им
кто-нибудь сказал, что весь тот механизм, с помощью которого
* «Голубица», кв. 4, стр. 130.
13 Светозар Маркович

370
Светозар Маркович
они рассчитывали обеспечить справедливость в народе, как то-
законы, судопроизводство, судебные канцелярии и адвокаты '
может привести только к тому, что количество тяжб и пре¬
ступлений в сербском народе еще больше увеличится, как
позднее и оказалось в действительности. Вот каковы были
люди, которые первыми учили сербский народ порядку и за¬
конности.
Развитие идеи о государстве шло таким же путем.
Когда в ряде мест в Сербии вспыхнуло восстание против
турок, отдельные нахии и общины сразу же увидели, что им
нужно действовать совместно, взаимно помогая друг другу
в борьбе против турок. Разумеется при совместной обороие
каждый член общества обязан нести ту часть бремени, которая
падает на него, например воевать или содержать войско, под¬
чиняться военачальнику, командующему войском, и т. д. Эту
обязанность чувствовал каждый серб, ибо опасность была всеоб¬
щей. Из этого чувства взаимной связи всех по отношению к це¬
лому возникает государство и государственное право у всех
к народов при переходе от состояния разрозненных племен к еди¬
ному целому — государству. Политическая власть, предста¬
вляющая на первых порах народ в целом, возникает лишь
в связи с наличием опасности со стороны внешнего врага.
На первых порах в сербском народе- во всех частноправо¬
вых отношениях сохранялся тот же самый правовой порядок,
который существовал и при турках. Каждая область имела
своих старейшин и управлялась по своим обычаям. Но по
мере того как народ устанавливал более тесный взаимный кон¬
такт, он сразу же почувствовал необходимость более тесного
единства не только в целях обороны от внешнего врага, но и в це¬
лях удовлетворения других внутренних нужд, как, например,
для охраны от лихих людей, для строительства дорог, устрой¬
ства почты, школ и т. д. Главным же образом он почувствовал
необходимость обеспечить освященные обычаем правовые от¬
ношения определенной общественной силой, которая могла бы
заставить каждого члена общества уважать права других.
Вообще развитие государственной идеи в сербском народе пошло
по тому же пути, по которому оно шло у всех других народов;
политическая организация — государство —создается для того,
чтобы обеспечить тот правовой порядок, который существует
в народе.
Еще в 1805 г., когда сербские повстанцы думали о том,
чтобы объявить себя полностью независимыми, они потребо¬
вали от султана независимого внутреннего управления, а
именно: права избирать двенадацать кнезов в двенадцати ка-
дилуках и одного обер-кнеза, который управлял бы всем народом
до конца своей жизни и после смерти которого народ избрал бы

Сербия на востоке
871
другого *. Поздние под влиянием людей, имевших болеи широкие
взгляды на государственное управление, был создан совет,
избранный на первых порах пародом. И эта форма правитель¬
ства также соответствовала народным понятиям, а именно,
что в доме должен быть один старший, ибо каждая нахии смо¬
трела на своего депутата в совете именно как на свою власть
и как на своего представителя. Таким образом, совет выглядел
на первых норах, как союзное правительство. Мы уже раньше
сказали, что он был лучшим и наиболее подходящим прави¬
тельством для сербского народа, пронизанного патриархаль¬
ным духом, и поэтому смотревшего на государственную власть
как на власть отеческую. Но, как мы видели, под влиянием
военачальников, которые приобрели уважение и силу во время
войны, совет быстро превратился в орган великашей, в котором
каждая партия назначала своих людей, стримясь захватить
неограниченную власть над народом.
Когда же образовалось новое государство, народные пред¬
ставления о государственном порядке были вообще чрезвычайно
неясны. В течение долгого времени сербский народ ни мог по¬
нять, почему он продолжает платить налоги, если турки уже
изгнаны. Он имел весьма смутное понятие об общественных
расходах. Под властью турок народные старейшины обраба¬
тывали землю так же, как и прочие крестьяне, или торговали
и на эти доходы жили, а общественными делами занимались
бесплатно, как бы исполняя ночитную обязанность. Вси поборы
в пользу турок народ рассматривал как штрафы, но в новом
государстве почти вси эти штрафы сохранились. Старейшины,
захватившие власть, очень часто считали, что они имеют ти же
самые права, какие раньше имели турки, и сгоняли народ
на барщину в свою пользу, наказывали и убивали биз суда,
захватывали в свои руки неревозы и таможни и т. д. Такие
неясные представления о государстве, государственных вла¬
стях и подданных государства были вообще распространены
в массе народа и среди старейшин. Постороннее влияние, осо¬
бенно России и Австрии, ни только ни содействовало прояс¬
нению народных представлений о государстве, но ищи больше
запутывало их.
Эта всеобщая путаница и неясность в представлении о го¬
сударстве причинили много зла сербскому народу, но главное
зло принесла путаница в двух понятиях — правительство
и государство, которые в понимании сербского народа полно¬
стью сливались в одно понятии.
Мы сказали, что понятии государства проистекает из созна¬
ния обязательств каждого члена общества но отношению
* Петиция султану от апреля 1805 г. См. «Голубица», кн. 5, сту. 250.
.	13*

372
Светозар Маркович
ко всем другим членам. Каждый член общества обязан уважать
и защищать права всох других и от нарушения их частными
лицами, и от нападения внешних врагов; кроме того, каждый
член общества обязуется поддерживать ту оргаиизацониную
силу — государство, — которая защищает эти права. Орга¬
низовано ли государство на обычном праве, на устных догово¬
рах, как было организовано сербское государство, или на пись¬
менных соглашениях — конституциях, органических статутах
и других основных законах, издаваемых правителями и парла¬
ментами, — в основе каждой государственной организации
лежит одна важная черта, которая обязывает подчиниться
государственному порядку и всех тех, кто нд участвовал в за¬
ключении государственных договоров, кто нд согласен с пра¬
вовыми обычаями народа.
Эта черта, лежащая в основе государства, часто давала по¬
воды к злоупотреблениям. Признание законов, необходимое
для развития общества, поскольку оно препятствует всякому
насилию частного лица над личностью, становится препятствием
для народного развития. Любая попытка двинуть вперед
развитие народа, если она противоречит однажды установив¬
шемуся порядку, рассматривается как протест против закона,
как враждебное народу действие.
Высшая законодательная, судебная и исполнительная власть
была в руках народа. Правда, он больше был воином, чем кем-
либо другим, и поэтому занимался главным образом военными
делами и предоставлял совету от имени народа заниматься
остальными государственными делами; тем нд мдндд мысль
о неограниченной власти была уже внесена в сербский народ
и нд встретила сопротивления. В последнее время водводы
одни собирались на рождественскую скупщину и отчитывались
перед советом и вождем. Перед народом уже больше никто
нд отчитывался в управлении. Уже в то время воевода Молер
писал: «Я написал артикулы, или военные законы, устанавли¬
вающие обязанности и верность верховному вождю, совету
и отечеству... и какую честь и свободу дадт верность прави¬
телю нашему..» *. Из уст воевод сербскому народу уже пропо¬
ведовали принцип абсолютной монархии, а в качестве примера
чести и свободы войскам приводилась верность вождю!
Простой народ вообще нд умеет отличать друг от друга
понятия государство и правительство. Но тем не мдндд он имеет
известные понятия о праве и правовых обязательствах, кото¬
рыми нд только народ обладает по отношению к власти, но
и власть по отношению к народу; он умеет отличать справед¬
ливую власть от власти несправедливой; но идеи, которые
Письмо протоиерею Матии Ненадовичу. «Голубица», кн. 5.

Сербия на востоке
878
начали распространяться в новом государстве, были направлены
на то, чтобы подавить в народе понимание этого различия,
закрепить в нем мнение, что все, что исходит от власти, спра¬
ведливо п что власть устанавливает справедливость.
В первом государстве эти идеи не смогли укорениться, ибо
само государство быстро погибло. Но во втором сербском госу¬
дарстве они нашли более благоприятную почву для своего
развития. Именно сами обстоятельства, при которых возникло
новое сербское государство после восстания 1815 г., привели
к тому, что такие идеи о правительстве и государстве неиз¬
бежно должны были укорениться в сербском народе.
Первое сербское государство возникло в результате народ¬
ного восстания. За два года Сербия была очищена от спахиев
и турецких властей п от всех турок: таможни и перевозы,
тд1^1^1^1^с^1^]эр^^^]^]ВНОо и судебное усртвнение — все это сразу пере¬
шло в сербские руки.
Государство, возникшее в 1815 г., было создано при совер¬
шенно других обстоятельствах. После мира, который князь
Милош заключил с Марашли Али-пашой, Сербия по существу
все еще оставалась турецким пашалыком, в котором сербскому
народу было дано некоторое самоуправление — князю Милошу
было доверено непосредственное управление народом: сбор
налогов и суд. Но п в эти дела турки еще очень часто вмеши¬
вались. Даже через 20 лет после первого восстания Сербия
не только по форме, но п по существу своему была турецким
пашалыком. Спахилуки и тимары продолжали существовать,
и турки собирали с них доходы вплоть до 1833 • г. Церковные
имения князь Милош взял на откуп и выплачивал паше такую
же сумму денег, какую прежде изымали с них турки. Точно
так же обстояло дело с перевозами и таможнями. Народ нес
барщину на воевод, как раньше на турецких спахиев; разумеется,
здесь не было столько насилий, сколько было во времена ту¬
рецкого владычества, но во всяком случае народ был — райя,
а князь Милош — обер-кнез. В те времена народ обслуживал
и содержал турецкие власти там, где они существовали, а су¬
ществовали они во всех нахиях. В своих переговорах князь
постепенно перекладывал с турок на себя одну функцию за
другой. Все это сильно возвышало его над остальным народом.
Это является причиной того, что князь Милош еще в 1817 г.
был признан скупщиной как наследственный правитель Сер¬
бии задолго до того, как Сербия была признана Турцией как
нечто большее, чем обычный пащалык. И когда позднее Турция
и Россия признали п гарантировали независимость сербского
государства и турецкие власти окончательно покинули Сербию,
Милош уже на протяжении долгого времени был фактически
неограниченным правителем.

374
Светозар Маркович
нт
VII
Образование нового сербского государства.
Борьба за власть. Выступления против правительства.
Отношения с Турцией и Россией.
Укрепление монархического государства
В начале второго восстания, как и в 1807 г., сербы генерили,
что они восстают только против насилий Сулеймана-паши,
и просили прислать им вместо него более справедливого пашу.
Они пропустили в Белград турецкое войско, содержали его
как подлинная султанская райя, а сербские депутаты, отпра¬
вившиеся в Стамбул, по существу и не осмеливались просить
у Турции предоставления сербам каких-либо прав. Сербы от¬
правились туда, «чтоб засвидетельствовать свою преданность
и вместе с тем сообщить о вступлении турецких войск в Бел¬
град». Внутреннее управление и независимость сербского
народа гарантировались частным соглашением между Марашли
и князем Милошем. Они договорились о следующем: 1. Во всех
крепостях и окружных городах имеют местопребывание Му¬
се лим паши и сербский кнез, которые соединенно решают вся¬
кий спор, между турком и сербом или между двумя христиа¬
нами. 2. Паша и кнезы определяют количество податей, которые
должны быть поделены скупщиной и могут быть собираемы
только сербскими властями. 3. В Белграде учреждается выс¬
шее судилище, состоящее только из сербов, числом 12-ть,
по одному из каждого округа, и разбирающее важнейшие
дела; называясь канцелярией, оно составляет высшее админи¬
стративное место по внутренним делам. 4. Каждое селение
имеет своего кмета, который обязан вместе с отцами семейств
распределять подати по дворам *.
Эти условия договора очень похожи на те первые требования
старейшин, которые выдвигались во время переговоров с тур¬
ками в Земуне в 1804 г. Те требования были даже более опре¬
деленными: налоги следует платить на основе хаттишерифа
1793 г. 28, а не по случайной прихоти паши; турки должны при¬
знать верховного вожДя, через которого визирь передает все
дела, касающиеся сербов, и которого своим ферманом утвер¬
ждает сам султан, а не белградский паша. Договор же, который
в том же году заключил с сербами Бекир-паша, предоставляет
сербам еще большие права: Карагеоргий получает верховное
управление над всей страной и платит Порте ежегодно 500 ты¬
сяч грошей; только сербы могут судить сербов, ни один турок
не только не имеет права поселиться в деревне, но не может
Попов Нил, «Россия и Сербия», ч. Б стр. 143.

Сербия на востоке
375
пребывать там и временно. Отменяются турецкие сборщики
налогов, но жалование белградскому паше выдается регулярно,
и, что самое главное, войско состоит из турок и сербов; Кара-
гыргий имеет свою стражу из 500 телохранителей *.
Мы перечисляем эти привилегии, которые сербы получили
в начале первого восстания, но которыми они не удовлетвори¬
лись и продолжили войну, для сравнения с привилегиями,
полученными в 1815 г. Из этого сравнения видно, какое страш¬
ное воздействие на дух сербского народа оказало поражение
в 1813 г. Сербский народ не смеет теперь и думать о непокор¬
ности султану, о том, что он не является подлинной райей,
не говоря уже о том, чтобы он осмелился подняться на войну
против султана и создать единое и независимое сербское госу¬
дарство. Сербский народ удовлетворился сейчас минимальными
льготами; по существу он удовлетворился лишь тем, что осво¬
бодился от произвола отдельных насильников, который те чи¬
нили помимо «законных» требований турецких властей, и вместо
турецких получил сербских правителей в качестве непосред¬
ственной власти. От этих правителей, от их силы и ловкости по
существу зависело, как будет поделена власть между сербами
и турками в Белградском пашалыке. Точно так же от личных
качеств старейшин зависело, как они поделят власть между
собою.
Еще со времен первого восстания сербским старейшинам
была известна власть господаря и верховного вождя. Во вто¬
ром восстании сразу же возникла та же самая борьба между
господарями и верховным вождем, которым ныне по существу
являлся Милош Обренович, хотя он еще не был формально
признан таковым ни турками, ни народом. Но нынешняя борьба
происходила не в независимом сербском государстве, как это
было во время первого сербского восстания; нынешняя борьба
велась в Белградском пашалыке. Там отдельные господари
были независимы и в борьбе за власть опирались на свои лич¬
ные качества. Здесь все были подчинены чужеземцам, которые
могли каждого из них лишить его поста старейшины и даже
предать смертной казни, если им это было нужно. Все это
придавало борьбе особый характер.
Князь Милош был на деле вождем сербского народа.
Народ глубоко верил в то, что он может охранить его от насилия
своей ловкостью и своим знакомством с влиятельными’ турками.
Турки же, со своей стороны, признавали в его лице главного
старейшину потому, что он был больше всех способен поддер¬
живать порядок в народе и сохранять мир во владениях сул¬
тана. Во всяком случае его главной силой было то уважение,
♦ См. Попов Нил, «Россия и Сербия», ч. 1, стр. 27.

Светозар Маркович
которым он пользовался у турок. Это уважение давало ему ма¬
териальную власть и богатство, а в то же самое время уважение
и покорность народа. Отсюда получилось, что все воеводы'
стремившиеся разделить власть с Милошем, старались снискать
расположение главным образом у турок. Все воеводы клеве¬
тали' перед пашой друг на друга, стремясь доказать, что-де
тот или другой их противник «замышляет бунт против султана».
Одновременно с этим каждый из них старался как можно лучше
услужить туркам тогда, когда в народе возникало какое-ни¬
будь движение, которое могло превратиться в бунт против ту¬
рок. Так Молер и владыка Никшич 29 наговаривали паше на
Милоша, будто он не хотел отобрать у народа оружие, лишь
для того, чтобы паша назначил их на место Милоша. Так Ми¬
лош передал в руки турок кнеза Симу Марковича, капётана
Драгича и Живку Чолака за то, что они готовили бунт против
турок; так погиб и Карагеоргий, когда он вместе с греческими
гетеристами 30 подготавливал восстание против всей Турецкой
империи. Так действовали и все позднейшие великаши и совет¬
ники, дравшиеся между собою за власть.
В те времена, когда Сербия была еще Белградским паша¬
лыком, власть мог получить тот, кто пользовался наибольшим
доверием турок. Князь Милош и правил Сербией как раз до
тех пор, пока Петрониевич, Симич, Вучич, Гарашанпн31 и др.
не приобрели большего доверия, чем то, которым пользовался
Милош у Турции и России, совместно стремившихся сохранить
в ' Сербии мир, порядок и покорность султану. Поэтому вся
борьба великашей за власть происходила вокруг резиденции
паши и осуществлялась с помощью интриг, подкупа и тайных
убийств.
Такая борьба страшно . испортила сербских старейшин,
в том числе и тех, которые во время вооруженных боев против
турок были подлинными героями и вождями своего народа,
а еще более страшное влияние эта борьба оказала на народный
дух: она подавила то стремление к полному освобождншно,
которое возникло во время первого сербского восстания, она
подавила то чувство человеческой гордости, то сознание по¬
стыдности рабского положения, которые только начали разви¬
ваться у сербов. В этой борьбе воспитались те покрывшие себя
позором сербские государственные деятели, которые выда¬
вали врагам государственные тайны и сведения о подготовке
к борьбе за освобождение, лишь бы получить власть над серб¬
ским народом с помощью интриг иностранных государств;
в этой борьбе воспитались позднее те журналисты, которые
публично проповедовали, что только под сенью милости сул¬
тана сербский народ может добцться счастья; здесь появились
те самые поэты, которые в стихах и прозе слагали «оды» султану.

Сербия на востоке
877
Писатели, описывавшие борьбу между князем Милошем и серб¬
скими великашами того времени, в большинстве своем по¬
няли эту борьбу неправильно, так жо как неправильно поняли
они борьбу господарей' и верховного вождя во время первого
восстания. Одни утверждали, что князь Милош олицетворяет
собою борьбу народа против великашей. Другие же заявляли, что
великашн были представителями закона в борьбе против произ¬
вола, т. е. защитниками народа против тирании, а особенно
после того, как они получили название «уставобранителей» 32.
На деле же это была борьба за власть, в которой ни та,
ни другая сторона не представляла народ, а сама стремилась
господствовать над народом. Все они занимали одинаковое по¬
ложение по отношению к народу и по отношению к туркам.
Их интересы в некотором отношении совпадали с интересами
народа. Ни один из них не смел полностью отказаться от борьбы
за самостоятельность сербского народа, ибо если бы турки воз¬
вратили свое старое господство, то они (великаши) не были
бы больше господарями, а снова превратились бы в райю,
какой они были раньше, или же погибли бы. В самостоятель¬
ном же сербском государстве каждый из них стремился захва¬
тить как можно большую власть. -А в этой борьбе они пользо¬
вались одним оружием: они опирались то на Турцию, то на
Россию, а то и на народные восстания.
Обстоятельства и личные качества князя Милоша дали ему
преимущества в борьбе со своими противниками. Особенности
тогдашних турецких вельмож, а особенно падкого на роскошь
Марашли Али-паши, во многом помогали ему в этом. Как мы
уже говорили в предшествующей статье, все подати, которые
выплачивались туркам, собирали сербские власти, а именно
князь Милош. Он брал на откуп поместья спахиев и таможни;
на него народ нес барщину как на подлинного хозяина. Это
особенно заслуживает нашего внимания. Позднее, когда все
налоги, выплачивавшиеся туркам, были высчитаны, они соста¬
вили 2300 тысяч - грошей 33! Во всяком случае на такую сумму
турки согласились, учитывая количество «душ и имущественное
состояние населения Сербии. В вышеуказанную сумму вошли
и доходы спахиев, и доходы от таможен — в общем вое. На
первых порах, когда князь Милош начал собирать все эти до¬
ходы с народа, цифра всех податей еще не была установлена,
но во всяком случае должна была существовать большая раз¬
ница между той суммой, которая выплачивалась туркам,
и той суммой, которую собирали с народа для уплаты налога
туркам. На содержание сербских властей был установлен осо¬
бый налог. Эта разница шла не в народную кассу, а в сущест¬
вовавшую тогда уже частную кассу князя Милоша. Прибыль,
которую, он получал при выплате дани Порте, также расцени

38		Светозар Маркович
валась как иго частный доход *. Вообще видно, что в иго пер¬
вой финансовой системе ни было никакой разницы между
народной и его личной кассами. Эти средства давали ему воз¬
можность приобретать расположение продажных турецких
властей. Эти же средства дали ему возможность победить
всех внутренних противников и приобрести ндограиидеииую
власть в стране.
В начале существования нового сербского государства,
когда народ с нетерпением ждал освобождения от произвола
и насилий, он на первых порах удовлетворился тим, что платил
столько же, сколько и раньше, лишь бы с него ни брали сверх
того. • Но позднее, когда уже сформировалось сербское управле¬
нии, народ всегда смотрел на налог как на штраф или дань,
которую он платит сербским господарям так же, как он раньше
нлатил туркам. Разумеется, народ ни мог точно знать, чего
стоят ти услуги, которые иму оказывают старейшины.
Но старейшины как раз и ни занимали но отношению к на¬
роду положения людей, оказывающих иму «услуги». Они
были властью, которая приказывала народу. То, что налог
прежде всего шел в княжескую кассу, а уже после этого деньги
расходовались на народные нужды, ищи больше способствовало
поддержанию в народи этой мысли, особенно потому, что лишь
от воли князя зависело, что нойдет в народную кассу, а что —
в иго личное имущество. То, что князь созывал постоянно
«народные скунщины», ни имело большого значения. Скупщины
в новом государстве были не представительством народа,
а собранием старейшин, которых князь оплачивал из своей
кассы. Куоми старейшин на собрания скунщины являлись ти
видные люди из народа, которых приглашали старейшие
О том, как народ расценивал налог, лучше всего свидетель¬
ствует тот знаменательный факт, что вси великаши обещали на¬
роду сп[тжсптс,палега на один талер, когда они хотели поднять
в народе восстании против' правительства.
Кроме присвоения народных денег было много других при¬
чин, из-за которых инарод восставал как нуотив отдельных
воевод, так и против самого князя. Среди многочисленных дви¬
жений, возникавших при образовании нового сербского госу¬
дарства, ясно видна разница между теми бунтами, которые
подымали воеводы, стремясь приблизиться к власти, и теми,
которые устраивал народ и которые были направлены против
власти. Так, например, ясно видно, что «Джаков бунт»34
вызван насилиями воеводы Петра Вуличевича; точно так же
видно, что «Милитин бунт» 85 был направлен против княжеского
* Вси это имеется в книге «Россия и Сербия» г. Н. Попова, который
является очень большим почитателем князя Милоша.

Сербия на востоке
379
произвола. Из дружеского письма, написанного в то время
В. С. Караджичем князю Милошу, лучше всего видно, каково
было положение сербского народа в новом государстве: «Подоб¬
но тому, как история рассказывает, — говорит Караджич, —
что сербы ходили’ из Ниша и Смедерева в Адрианополь и Ца-
реград, чтобы косить сено на султана, так будут вспоминать,
что люди из ужицкого и СОКОЛЬСКОГО округов ходили косить
на вас в окрестности Крагуеваца и Белграда, а крагуевацкие,
белградские и пожаревацкие купцы и ремесленники должны
были закрывать свои заведения и идти на ваши работы. В прош¬
лом году в белградском магистрате кметы из сел, лежащих
на пути из Белграда в Крагуевац, жаловались, что люди вашей
светлости, жалея своих коней, оставляли их в постоялых дворах
на сельском корму, а брали коней из села, чьего прежде найдут,
когда же и этот устанет, то возьмут другого, прежнего оставят
там, где хозяин его и не всегда сыщет. ■ А ваш кучер Гайя,
когда везет домашнюю рухлядь из Крагуеваца в Белград или
наоборот, забирает по селам волов, ругаясь над сельчанами
и говоря: «Это господарское, если не дадите волов, то я брошу
все на дороге». Когда они жаловались на это, капетан Голуб
сказал, что жители Грочи продали из-за этого почти всех коней
своих». В другом месте того же самого письма говорится,
что «белградцам христианского закона не было такого насилия
ни при котором турецком правителе, как ныне, и что только
за два прошедшие года они одного кулука на два дворца
вашей светлости дали 22 тысячи грошей. Равным образом
тамошние торговцы скотом, а особенно продавцы свиней, жа¬
луются на таможнях, что ваша светлость со своими компаней-
щиками завладели всей торговлей их, а они все обнищали,
ит. п. Опять скажу вам вкратце: правлением вашей светлости
никто там не доволен, и до такой степени никто, что ваши два
сына, если б были немного постарше, могли бы быть так же не¬
довольны, как и всякий другой». Далее Вук перечисляет все,
что следовало бы ввести в Сербии, из чего видно, что всего этого
в Сербии не было. Прежде всего, говорит он, следует устано¬
вить характер «правительства». Кроме того: «2. Необходимо унич¬
тожить кулук и не требовать ни от кого личной услуги; 3. Надо
устроить школы, из которых могли бы выходить добрые чинов¬
ники, священники и торговцы; 4. Князь не должен ни сам торго¬
вать, ни вступать в торговые товарищества; 5. Не следует
князю вести такого рода частную жизнь, которая давала бы
обильный материал для пересудов; 6. Не следует гнать и на¬
казывать людей, говорящих открыто правду и указывающих
на недостатки в управлении; 7. Не следует сербскому князю
покупать так много деревень в Валахии, как бы предпочитая
звание румынского помещика званию сербского князя.., В Сербии

 Зветоаар Маркович
всд люди знают, что вы были таким же, как и они, и могут
сказать, что они вам то господство, и вашу власть, и права
которые вы полагаете иметь над ними, купили своим трудом
и имуществом, своей кровью и страданиями... Теперь в Сербии
нет никакого правительства в истинном значении этого слова,
но целое правительство составляете вы одни» *.
Кроме того, Караджич сообщает о том, как князь поступал,
стремясь лишить влияния всех заслуженных людей, как он,
например, вошел в состав комиссии по разбору дела Милдты
Радойковича только для того, чтобы ему самому остаться един¬
ственным человеком, пользующимся авторитетом. Он пишет
также, что при нем чиновники являются «нищими и
и многое другое. Письмо написано в 1832 г., когда власть
князя была уже признана султаном как наследственная в дго
семье и когда Сербия была уже до известной степени устроенной
страной. По этому можно судить, каково было положение
народа и каково было княжеское управление до этого. Сам
князь на ряде скупщин, упоминая о том, что в народе ходят
слухи о его жадности, говорил, что деньги, причем в большом
количестве, ему необходимы для удовлетворения нужд народа,
а особенно для того, чтобы добиться тех прав, которые народ
получил бдз боя. В этом, правда, была доля истины. Широко
известно, что князь Милош переплатил бешеные деньги турец¬
ким вельможам, чтобы получить эти права. Однако в народе
никто нд подумал, действительно ли это был единственный путь
для получения народом этих прав и, кроме того, сколько из
этих денег было потрачено на то, чтобы добиться националыых
прав, а сколько на то, чтобы добиться признания наследствен¬
ной власти в семье князя.
Это последнее обошлось особенно дорого, так как князь
Милош на первых порах стремился главным образом добиться
наследственной власти. Именно до того, как были получены
национальные права, до того, как турки и их мусолимы поки¬
нули города, и до того, как сербы перестали гнуть спину па¬
шам и снахиям, он стремился превратить Сербию в наследствен¬
ное княжество. Более того, когда белградский паша в 1819 г.
обещал ему выхлопотать у Порты право наследования, если он
согласится отказаться от части тех прав, которые Порта обе¬
щала сербам, он «как будто был склонен согласиться на это», —
говорит г. Н. Попов. Как видно из писем Строганова, которые
тот писал князю Милошу, Россия стремилась прежде всего
добиться у Порты национальных прав. Да и позднее, в Аккер-
манской конвенции 30 и в Адрианопольском мирном договоре 37,
в которых Порта обязалась немедленно выполнить 8-й пункт
* Из книги «Россия и Сербия», ч. 1, стр. 289, 290, 291.

Сербия на востоке
381
Бухарестского договора 38, не было и упоминания о наследст¬
венной княжеской власти. Россия вообще никак не стремилась
подддрживать стремления князя Милоша в этом отношении.
Какие цели преследовала при этом Россия, нам нет нужды гово¬
рить; во всяком случае, княжеское достоинство должно было
обойтись тем дороже, поскольку его приходилось покупать не¬
посредственно у Порты и против воли России.
Если бы это касалось одних денег, то об этом не стоило бы
п говорить. Но оно обходилось другой, гораздо более дорогой
ценой, чем все деньги, израсходованные на подкуп турецких
чиновников.
Чтобы получить достаточное количество денег, князю Ми¬
лошу нужно было сместить или лишить авторитета всех тех
старейшин, которые в борьбе с турками сами выдвинулись как
старейшины, и вместо них назначить повсюду своих чиновников,
которые были бы его сторонниками п получали бы жалование
из «народной», т. е. из его, кассы. В этом заключалась главная
причина того, что в Сербии началась бюрократическая центра¬
лизация власти и возникло верноподданническое убеждение
сербских чиновников, существовавшее на продолжении дли¬
тельного времени в Сербии (а в большинстве случаев сохранив¬
шееся п доныне) п заключавшееся в следующем: чиновники
считали себя княжескими слугами и маленькими государями
над народом, а не людьми, служащими общему народному
Делу.	'	“	"	”
Кроме упомянутой платы Сербия расплачивалась за наслед¬
ственную княжескую власть также п своей национальной по¬
литикой. В те времена в разных провинциях Турции вспыхивало
восстание за восстанием. Для Сербии самым выгодным было бы,
если бы Турция распалась в Европе на несколько мелких го¬
сударств, как того хотели Али-паша в Янине п Гусзейн-ктсётан
в Боснии, оба — современники Милоша. Но сербская политика
не только не была на руку этим бунтовщикам, но, напротив,
князь Милош своими советами и деньгами помогал подавлять
эти восстания.
Одним словом, князю Милошу нужно было не только пока¬
зать, что он является полным господином над сербским народом,
что он чрезвычайно богат п щедр, но также и то, что он является
абсолютно лояльным подданным п что ому можно доверить
султанскую райю; лишь . посло этого он смог получить берат
от 1830 г., признающий его наследственным князем Сербии.
Этот знаменитый берат был издан одновременно с хатти-
шерифом 39, в котором признавались права сербского народа
п в числе прочих прав признавалось п то, что, согласно берату,
Милошу Обреновичу присвоено право передачи по наследству
звания главного кнеза Сербии.

382
Светозар Маркович
Это новое «право» сербского народа имело роковое значение
для всего государственного развития нового сербского государ¬
ства. Князь Милош перед этим дважды (в 1817 и в 1826 гг.)
был избрав народными скупщинами наследственным князем
Сербии. Но сами выборы показывают, что источником власти
является народ. Народ с патриархальными понятиями очень
легко мог доверить какому-либо старейшине управление всей
страной, «как ему велит бог и подсказывает тго совесть»; во то,
что датт парод, народ может и отобрать, поэтому вст правители
всегда стремились к тому, чтобы народ забыл, откуда произо¬
шла их власть. В католических монархиях Западной Европы,
гдт монархическое правление существует давно, правители
ведут свот право от бога. Бога считают источвиком власти,
считают, что в незапамятные времена он облагодетельствовал
своей милостью одно семейство. В Сербии этого нт могло слу¬
читься, но турецкий султан заменил здесь католического бога.
Этот новый источник власти был тем болет удобным по сравнению
с источником власти правителей-католиков, что султан мог
фактической силой заставить каждого покориться своему
избраннику.
В бератт султан не подтверждал выбора, сделанного серб¬
ским пародом, а отдавал Сербию квязю Милошу и тго семье
в подарок за его личные достоинства. Он был назначен князем
исключительно по милости султана. Если убрать вст цветистые
фразы из хаттишерифа и берата, то их смысл будет заклю¬
чаться в том, что Турция установила сербскому народу
форму государства, а именно монархию. Своим бтратом султан
лишил сербский парод права без вмешательства султана из¬
бирать и сменять правителей, а тем болет изменять форму
правления.
Нт удивительно после этого, что сербские великаши поспе¬
шили по крайней мере попасть в хаттишериф, если им всем нт
удалось • получить бераты. Наши публицисты, а особенно пуб¬
лицисты из либеральной партии, считают величайшим преда-
‘ тельством народных интересов то, что советникам с помощью
интриг удалось добиться внесения в хаттишериф 1830 г., а позд-
втт в конституцию 40 пункта, согласно которому советников
нельзя сместить с их поста без суда Порты. В действительности
же советники делали то же, что и князь Милош. Они также убе¬
дились в том, что надежнее считать источником власти султана,
чем покорепный и забитый сербский народ, нт говоря уже о тго
деспоте — князе. Тот, для которого целью жизни является
достижение власти, «естествтгшо» стремится к тому, чтобы тго
власть если ги совсем, то по крайней мтрт частично была
властью «по божьей милости» и как можно меньше зависела
от чьей-либо человеческой воли.

Сербия на востоке
Хаттишериф и берат от 1830 г. были смертельным ударом для
сербской революции. Борьба за освобождение и единство всего
сербского народа, даже сама мысль об этом были полностью
оставлены. Вместо этого в Сербии началось устройство монар¬
хического государства.
VIII
Борьба за конституцию.
Победа бюрократической партии.
Утверждение в Сербии бюрократического строя
Борьба за конституцию выдвинула в Сербии новую пар¬
тию, которая образовалась в 20-х годах в связи с созданием
сербского государства. Эта партия — сербская бюрократия.
Сербские господари, боровшиеся с верховным вождем во
время первого восстания, были в большинстве своем людьми
из народа, которые опирались исключительно на свою силу,
на любовь и уважение народа в своем округе, которые они дей¬
ствительно заслужили своими делами. Борясь за независимую
власть в своем округе, они думали, что этим они защищают
свою честь и свои заслуги от людей, стремящихся лишить
их этого, стремящихся умалить их значение. Но во время вто¬
рого восстания мы видели, что князь Милош очень быстро унич¬
тожил тех господарей, которые могли бы бороться с ним,
опираясь на свои заслуги. Правда, были еще люди из народа,
такие, как кнез Милета Радойкович, Йокса Милосавлевич и др.,
которые восставали против княжеского произвола, опираясь
на народ, но в борьбе за конституцию такие люди играют весьма
незначительную роль. Главную роль здесь играли чиновники.
Это были либо пришельцы из Австрии, хотевшие «цивилизо¬
вать» «варварскую» Сербию, либо слуги и компаньоны самого
князя Милоща, по существу не имевшие никаких заслуг перед
народом, но занявшие высокие посты и разбогатевшие исклю¬
чительно только при его помощи. Их главным стремлением было
укрепить в Сербии бюрократический строй, а одновременно
с этим обеспечить от произвола князя Милоша свои должности
и свое чиновничье жалование. Разумеется, что в такой борьбе
они не могли найти поддержки у народа, жаждавшего свободы,
мира, справедливости и порядка, а не чиновников с высоким
жалованием. Чиновники главным образом опирались на ино¬
странные дворы и на Порту.	~
Но в то время сербский парод не имел людей, которые бы
могли выдвинуть мысль об издании основных законов, гаран¬
тирующих народу свободное развитие, к которому он стремился.
Конституция Давидовича 41, принятая Сретенской народной
384
Светоаар Маркович
скупщиной, говорила главным образом о том, как устроены
отношения тех, кто руководит сербским народом, т. д. почти
о том же, о чем говорилось в Константинопольском уставе от
1838 42 г. Более того, здесь князю давалось право возводить
сербских граждан в дворянское достоинство!
Странно, что многие писатели, да и сами переводчики книги
г. Нила Попова нд видят, как абсурдно приписывать консти¬
туции 1835 г. какие-либо «демократические» стремления.
Фактически это была жалкая смесь из конституции Людо¬
вика XVIII и хартии Карла X — пожалуй, двух самых худших
конституций, когда-либо и где-либо существовавших в Европе ♦.
Согласно этой конституции сербский народ имел дще меньше
прав, чдм по конституции 1869 г., которую, разумеется, и сам
«Видовданъ нд назовет демократической и республиканской.
Так, например, только закон о налоге «одобряет» народная скуп¬
щина, а все остальные законы издают князь и совет, причем
без санкции скупщины; об ответственности властей, а особенно
верховного управления, перед народом нет и упоминания; на¬
род подчинен кметам, кметы — капётанам; капётаны подчинены
сердарам43, сердары — совету и князю, т. д. все точно так же,
как в Константинопольском уставе.
Главным противником этого устава был сам князь, потому
что ему казалось, что согласно этому уставу верховный чинов¬
ничий орган — совет — получал большую власть в стране, чем
сам князь. С другой стороны, и Россия, которой тогда правил
величайший деспот своего времени Николай, нд хотела, чтобы
Сербия получила конституцию в западном смысле этого слова.
Под конституцией на Западе подразумевается основной закон,
определяющий основные политические права народа. У русских
«устав» означает просто устройство; так, например, они говорят
«устав военный», «устав гимназический» и т. д. Исходя из своих
понятий об уставе, русские хотели изложить в сербском уставе
только правила бюрократической государственной организации,
которая уже в основном была принята в Сербии. Говорить в уста¬
ве о правах народа и правах граждан, об обязанностях прави¬
тельства и князя и т. д. — это было уже деьмократически и ре¬
волюционно.
* Что сам Давидович не дорос до того, чтобы быть автором консти¬
туции Сербии, видно, например, из параграфа, в котором он говорит:
«никто не имеет права ввести таможни между отдельными округами
Сербии». Это —- простой перевод из иностранной конституции, не имею¬
щий никакого смысла для Сербии; во Франции же действительно суще¬
ствовали таможни между отдельными департаментами, которые были
ликвидированы революцией, и это вошло в ту статью французской кон¬
ституции, которую перевел Давидович. Остальные составители сербской
конституции были еще менее способными людьми, чем Давидович,

Сербия на востоке
885
Что касается «ycтaвоеранителей», то и им нравилась эта
русская точка зрения на устав. Поэтому они с радостью похоро¬
нили Сретенскую конституцию и фактически способствовали
тому, чтобы новая конституция была выработана в Константи¬
нополе нод влиянием России и Порты, надеясь, что в ней ищи
больше будут урезаны нрава народа, а также права князя
и что их власть усилится.
Какие представления имели так называемые «уставобрани-
тили» о сербской конституции, лучше всего показывает защита
Петроошевича, гди он собственными устами высказывает свои
мнении о конституции и правах сербского народа: «Если народ
ни покоряется нам, то он ни покорится и князю, а если так слу¬
чится, то султан, предоставивший нам права, которые мы сами
нарушаем, ни нотирнит бунта и отнимет у нас эти нрава. Эта
страна принадлежит султану. Как раньше нам приказывали
турки, так и ныни султан приказал нам иметь вместо воевод —
начальников, вместо кадиев — судей, вместо субашей — кме-
тов, которые должны приказывать народу; но если народ будет
им приказывать, то султан легко может ввести старый порядок,
видя, что мы ни способны управлять сами собой и ни заслужи¬
ваем дарованных нам благодеяний». Вот что говорил глава «уста-
воо рапительской» партии, нуичим как раз на заседании серб¬
ского совета, гди согласно самому своему положению он мог
и намеревался изложить свои убеждения о принципах построе¬
ния государства. Согласно иго мнению, султан подарил Сербию
и сербский народ как некое свои имущество канётанам, серда¬
рам, советникам и прочим сербским господам. Вместо турок
к власти пришли сиубы — вот и вси, а народ должен их слушать
и покоряться им, должен работать на них, как раньше на турок.
Райя остается уайей.
И люди с такими варварскими понятиями выступали в роли
защитников народа против княжеского произвола!
Действительно, султанский хаттишериф от 1838 г., дававший
Сербии конституцию, фактически приказывает сербам через
посредство паши и князя сербского быть вирными султану
и подчиняться кметам, канётанам, начальникам, попечителям
и т. д. именно так, как это представлял сиби Питрониевич.
Хаттишиуиф от 1838 г. устанавливал внутренние устройство
Сербии, и турецкий султан гарантировал бюрократический го¬
сударственный порядок, т. и. гарантировал чиновникам, а осо¬
бенно услужливым но отношению к нему советникам, управле¬
нии сербским народом.
Бюрократическая партия одержала победу и над князем,
и над сербским народом. Хаттишериф 1838 г. был смертельным
ударом для развития внутренней свободы в Сербии, подобно
тому как хаттишиуиф 1830 г. нанес смертельный удар развитию
38(5
Светозар Маркович
и внешней свободы, и борьбы с Турцией. С этого времени ва.
чинается энергичный процесс консолидации бюрократии: «уст¬
роение совета», «устроение княжеской канцелярии», «устроение
попечитольств», «устроенно канцелярий окружных начальни¬
ков» и все прочно устроения шли непрерывно одно за другим
и во время правления князя Милоша, и во время регентства,
и во время правления князя Михаила, и во время князя Кара-
георгиевича. Длившиеся непрерывно на протяжении всего этого
времени столкновения и бунты касались только одного: кто
захватит верховную власть, чтобы командовать над этой орга¬
низованной бюрократической силой. Одним бюрократам это
было легче сделать с помощью Обреновичей, а другим — с по¬
мощью Карагеоргиевичей., иной разницы между ними не было.
Только князь Милош пытался еще захватить неограниченную
власть и уничтожить влияние совета, но и его попытки были
очень слабыми и по существу стоили династии Обреновичей
престола.
С падением Обреновичей бюрократия получила неограни¬
ченные возможности для расширения и укрепления в Сербии.
IX
Бюрократический строй (продолжение).
Официальное правосудие
Победа уставобранителей лишь укрепила бюрократические
порядки в Сербии, которые были введены уже раньше. Сразу
же после того как была принята конституция Давидовича
от 1835 г., в Сербии стали вводиться новые порядки, привед¬
шие лишь к увеличению числа канцелярий, чинов и титулов.
Вот как описывает эти порядки г. Нил Попов, который при
своих монархических убеждениях всегда готов уважать любую
власть и любой порядок.
«Право раздачи чинов принадлежало Милошу. Чиновное
честолюбие так разыгралось, что Милошу пришлось раздать
такое число титулов, стольких людей произвести в полковники,
майоры, капитаны и т. д., что такого числа действитель¬
ных чиновников было бы достаточно для государства в не¬
сколько раз большего, чем Сербия. Так как с этими чинами
не было соединено никакого особого жалования, то столь лег¬
кий способ удовлетворить честолюбцев но встречал препят¬
ствий и не отягощал казны; по он произвол страшную путаницу
в служебных отношениях; нередко титулованный капитан, по
своей должности, начальствовал над майором или полковником.
Гражданские же чиновники увлекли Сербию в другую край¬
ность: они окружили себя секретарями, архивариусами, по-

Сербия на востоке
881
лощниками тех и других, канцелярскими служителями и т. п.;
бумажное делопроизводство пошло в гору и стало итпоннять
архивы сербских присутственных мест несчетными кипами
бесполезных бумаг. Милош но противился и этой чиновной
затее. Прежде для управления целой Сербией Милошу не нужно
было более пяти секретарей, да и те занимались только по утрам.
Теперь было шесть министров с их канцеляриями; такими же
канцеляристами обзавелись и окружные начальники. Так как
адмlшиcсpaтивIIaя часть вполне зависела от державного совета,
то Милош и не мог противодействовать всем этим бесполезным
новввввеееиям. Сам совот но вполне удовлетворял своим обя¬
занностям; его заседания но приносили никакой существенной
пользы стране и нередко проходили в нескончаемых спорах
и личных препирательствах. Самые отношения между властями,
несмотря на то, что были строго определены уставом, на прак¬
тике перепутывались: то князь являлся представителем законо¬
дательной власти, а державный совет был властью исполнитель¬
ною; то выходило совершенно навыворот. Различные попечи¬
тели вмешивались в дела различных ведомств; имея под рукой
множество подчиненных, они но знали, на какие дела употре¬
бить их, и пускались в нововведения. Нередко начальствующие
не знали о том, что предпринимали их подчиненные. Вместо
того, чтобы улучшиться и ускориться, сербское управление
стало медленнее, и в целом было менее согласия, чем прежде,
когда распоряжения одного Милоша приводились в исполнение
несколькими секретарями. Не только народ, но и сами прави¬
тели, не вполне постигали ту путаницу служебных отношений,
которая водворилась в их стране. Но так как каждый серб мог
теперь приносить жалобы на всякое действие, которое считал
злоупотреблением или нарушением устава, то мтно-сомтлу
стала въедаться в народ привычка сутяжничества, угрожавшая
развиться в общественную язву. Жизнь чиновников отделилась
от жизни народной и потекла иным путем. Так называемые
швабы были усердными руководителями неопытных туземцев
и помогали им перенимать австрийские бюрократические формы.
Развилась жизнь уличная, хождение по канцеляриям, а по
окончании занятий в них, посещение кофеен и публичных сбо¬
рищ. Семейной жизни чиновников наиесеи был неотвратимый
удар. Всо эти перемены отразились и на народе».
Вот каков был строй, который закрепила новая конститу¬
ция. Народ, др вчерашнего дня боровшийся против произвола
и противозаконных поступков старейшин, получал такое коли¬
чество указов, правил и законов, что стал проклинать их.
Совершенно естественно, что он восстал против этой законно¬
сти так же, как против прежнего произвола. Ненависть к
чиновникам, проявившаяся в народе во всех восстаниях,
Светоаар Маркович
потрясавших в то время нашу родину, по существу отражала
недовольство и ненависть парода к бюрократической госуда^
ственной системо, к этому новому угнетению народа, осуще¬
ствлявшемуся с помощью правил и законов.
Но именно с победой уставобранителей эта бюрократиче¬
ская система взяла верх. Вместе с бюрюкратической системой
одержал победу и тот бюрократический дух, та чиновничья
мораль, кетерая прзотиворючит всем человеческим понятиям
о нравственности, а именно — подчинение вышестоящему. Серб¬
ский народ подчинялся туркам; они были силой, и народ считал
подчинение им необходимостью, следствием насилия, кют-орое
приходится терпеть До тех пор, пока сила на их стороне.
Но теперь народ воспитывали в том духе, что он обязан подчи¬
няться чужой воле и прихоти, что покорность властям есть
первое достоинство человека и народа и первое условие для
народного счастья. Сами чиновники первыми показывали пример
низости и испорченности, соревнуясь между собою в проявлении
«приверженности» и «покорности». При частых переворотах
люди очень легко получали и теряли службу, но всякий видел,
что лучше всего устраивались те, кто всегда и во всем был
«употребительным», т. е. те, кто подчинялся любым порядкам,
созданным «вышестоящими», и кто исполнял все, что ему при¬
казывали. Таким образом воспитался целый класс людей без
принципов, без нравственности, «безбожная масса», как ее
должен был назвать г. Матия Бан, которая за несколько та¬
леров или за какой-либо титул продавала свою совесть и свои
чувства, продавала своих друзей и свой народ только во имя
сохранения «закона», т. е. той бездушной формулы, в которую
любой властитель-самодур мог вложить угодное ему содержание.
Такие нравственные, т. е. безнравственные, принципы проникли
во все общественные отношения и во все учреждения нового
сербского государства. Человеческое достоинство из.мершлосьтем,
насколько тот или иной человек пользуется авторитетом у вла¬
стей, точно так же оценивались и его способности. В те времена
возникла та полицейская точка зрения, согласно которой нено-
корность гражданина полицейскому стражнику, непокорность
ученика учителю рассматривалась как «бунт против государ¬
ственного строя». Сами школы были организованы так, чтобы
готовить народу чиновников и попов — дво категории власти
над народом. Вообще все заботы правительства и все государ¬
ственные средства были направлены на то, чтобы организовать
власть, которая была бы достаточно сильной, чтобы поддержать
в стране бюрократический строй, а в то жо время создать такое
«устройство», при котором народ никогда бы и не подумал
роптать против «законной власти». Этой цели' было подчинено
все: от центрального управления до кмета вз общине — нигде
Сербия на востоке
не было пи тени самоуправления. Но были забыты и другие
средства. Начиная от указа о том, как и что следует писать
в тогдашней единственной официальной газете, все было рас¬
писано и устроено для воспитания парода, от «цензуры» вплоть
до «щипцов с деревянными клиньями», причем и последние
были узаконены.
Никто тогда и по думал о том, что для поддержания порядка
в общество необходимо, чтобы ого члены уважали этот порядок,
чтобы они были уверены в его справедливости и чувствовали его
пользу. Для этого прежде всего нужно, чтобы все отношения
в обществе были действительно основаны па справедливости,
чтобы они были нравственны, А какая нравственность может
быть в народе, где один всесилен, а другой — раб, один власте¬
лин, другой — подданный? *
Партийная борьба и интриги, склоки и слежка друг за
другом, начавшиеся в верхних слоях, проникли в народ и там
пустили глубокие корни. Со времени последнего переворота 44
особенно важную роль начинает играть разделение на «сторон¬
ников» и «противников» династии. Тогда впервые сменилась
династия, и положение новой династии было очень непрочным.
Именно тогда в Сербии началось преследование сторонников
враждебной династии и насаждение искусственными средствами
монаариччски-династического «чувства». Этому особенно способ¬
ствовало требование России провести новые выборы, поскольку
она не признавала первое избрание Карагеоргиевича. В связи
с этим устраивались поездки князя по стране с целью «привить
к себе любовь» своих «подданных», как это делают все монар¬
хические особы, у которых колеблется почва под ногами, а га¬
зетные отчеты гремели сообщениями о народной радости при
встрече князя, об обедах, речах и здравицах. И во времена
князя Милоша были в обычае частые пышно обставленные поезд¬
ки, но они никогда не устраивались с такой целью, ибо тогда
в этом не было нужды. Сейчас же оказалось необходимым соз¬
дать династические партии; это, разумеется, послужило при¬
чиной резкого отделения и обозначения враждебных партий.
Партийный раскол и партийная ненависть в повседневной жизни,
наконец, приобрели такие размеры, что народ потребовал на
Петровской скупщине «ликвидировать разделение на партии».
Эта страшная партийная борьба и партийный раскол должны
были оказывать чрезвычайно дурное влияние на все правовые
* Среди народных пожеланий, высказанных на Петровской скуп¬
щине 1848 г., было следующее: из одной семьи не должно быть трех чи¬
новников. Народ убедился в том, что быть чиновником — значит гос¬
подствовать над народом, а родственники вытягивают друг друга в «гос¬
пода». Правительство ответило в совершенно бюрократическом тоне:
«Правительство должно отбирать для службы народу способных нере¬
комендуемых ему людей» («Зборник закона», т. 4, стр. 14).

Световар Маркович
отношения сербского парода. «Приверженность» к тому или
другому великашу, а особенно к правящей династии, давала
различные преимущества и в суде, и на государственной службе,
и во всей общественной жизни. Общинные, государственные
и церковные земли давались стороннику той или иной правя¬
щей партии, и в то время, когда эта партия была у власти,
тт сторонников, как правило, нт‘ привлекали к суду. Точно
так же обстояло дело и в гражданских делах. Сторонник пра¬
вящей партии часто явно отнимал у соседа собственность,
а суд объявлял его правым. Следовательно, в Сербии существо¬
вали все условия для уничтожения у парода самого чувства
справедливости и честности. А правительство думало, что
чувство справедливости можно заменить писаными законами,
а обеспечить тго можно наказаниями! В Сербии непрестанно
росло число преступлений и тяжб, а правительство только и зна¬
ло, что издавало новые законы, устанавливало наказания даже
для малолетних, до 14 лет, и умножало чиновничий пер¬
сонал.
Законы, будь они писаныт или вошедшие в обычай, должны
отражать тт понятия о праве, которые парод в действительности
исповедует в отношении личности и продукта те труда — собст¬
венности. Но никакие законы in могли заменить у сербского
парода тех понятий о праве, которые народ все больше и больше
терял. Если человек нт уважает личность и со6ствпнноссь
другого человека, если возникает общи стремление к получе¬
нию нетрудового дохода и если вст условия показывают, что
только таким путем человек может добиться благосостояния,
тогда законы больше in гарантируют прав; они становятся
скоплением формул, которые нт имеют реального содержания
и которые следует исполнять лишь формально. Тогда возникает
общее стремление извратить правосудие, придать несправед¬
ливости законную форму. Судебные тяжбы непрерывно растут.
А в бюрократическом суде пт считаются со справедливостюю,
т. т. in смотрят, кто в действительности прав, а смотрят, кто
обладает формальными доказательствами своих прав на тот
или иной предмет, независимо от того, с помощью каких махи¬
наций были добыты эти доказательства.
Такое положение должно было возникнуть в Сербии потому,
что в результате длительной партийной борьбы и в связи с по¬
стоянным захватом общенародной и частной собственности
в народе были полностью нарушены понятия о праве и справед¬
ливости. Голодные же чиновники, пт несущие ответственности
перед пародом, а связанные со своими «прежними» и «предпо¬
чтительными» партийными интересами; пынт получили удобный
случай пожать плоды столь долго ожидаемой ими трудной
победы.

Сербия на востоке
391
Вот как пишет один писатель, очевидец того, как вершилось
правосудие в то время *.
«Когда были введены окружные магистраты и народные
суды, то секретарями в них только на словах были главным
образом сербы, на деле же это были венгерские присяжные
поверенные. С их братской помощью мы открыли канцелярии,
но попали в такую казуистическую школу, в которой можно
было извратить правосудие. Сначала они составляли «инштан-
ции», а затем заявляли неграмотным людям, что необходимо
представить в магистраты реплики и дуплики 45, которые они
вто время могли свободно составлять. Будучи учеными людьми,
знавшими по три языка, они поучали магистратских кнезов
тому, как следует судить по законам, которые они изучали,
и тд в большинстве случаев так и судили. Мало-помалу стала
возникать нужда в инштанциях, репликах и дупликах, и люди,
обращаясь в суд, начинали искать помощи у господ венгерских
присяжных поверенных, чтобы тд как-нибудь извратили закон
в их пользу; с тех пор началось адвокатское время... С 1839 г.
стало еще хуже. Когда начались политические перевороты,
многие присяжные поверенные лишились службы, а между тем
количество судебных дел удесятерилось нд только по вопросам,
связанным с конституцией и другими законами, но главным
образом в связи с законом о возврате земель **. Лишичшиеся
своих должностей секретари, или писари, или учителя, объе¬
динившись с адвокатурой и находясь в сговоре с судьями —
своими знакомыми, — заводили тяжбы. Жалобу писал секре¬
тарь или судебный писарь, ответ писал лишившийся должности
присяжный поверенный, реплику снова писал секретарь из
суда, а дуплику — опять адвокат. Между двумя сторонами
возникала борьба; судопроизводство по всем вопросам было
письменным. Поэтому не было необходимости являться в суд
лично, как ныне, и поэтому редки были уполномоченные.
Политические интриги, борьба партий, привычка к репликам
и дупликам, путаница в многочисленных законах и извращение
юридических понятий — все это привело к тому, что число
тяжб удесятерилось. Те, кто писал реплики и дуплики, по
своей прежней деятельности и характеру были известны как
адвокаты... С лихорадочной быстротой проникали в ряды
♦ Настоящая цитата взята из ненапечатанной рукописи «Об адво¬
катах» адвоката Й. Милинковича.
♦♦ «Закон о возврате земель» издало «регентство» после отставки князя
Милоша в 1839 г. Этим законом хотели исправить несправедливости при
захвате земли, если таковые» были с 1816 г. в той части Сербии, которая
освободилась в то время, а с 1833 г. в тех 6 округах, которые были осво¬
бождены позднее, в связи с чем подлинные собственники получили право
предъявить свои претензии на эдмлю через суд. См. «Зборнцк закона»,
т. 1.

392
Светозар Маркович
адвокатов всевозможные дармоеды и бездельники, а зачастую
невежды, нередко ни умевшие и писать. Сторонники правящей
партии, как правило, были адвокатами. Нам ни новирят, если
мы скажем, что тогда, 30 лет тому назад, адвокатов было почти
столько же, сколько и сейчас, а это имению так. Низвержении
врачарского правительства 40 одним ударом ликвидировало
венгерских присяжных поверенных. Тяжбш на некоторое время
прекратились, как обычно бывает в такие времена, а, между тем
в 1843 г. тогдашнее правительство издало закон, согласно ко¬
торому всем чиновникам и учителям было запрещено заниматься
адвокатурой. Это было ищи хуже, так как адвокатство вернулось
туда, гди оно возникло, а именно в суды. Народ, зараженный
практикой извращения законов, прибегал к судебным чинам:
председателям судов, судьям, секретарям и писарям, а они, боясь
наказания, согласно этому закону, начали тайно заниматься
адвокатской деятельностью.	.
Как известно, всякое дило, совершаемое втайне, приносит
больше вреда; так и судебные чины, находясь в таком положе¬
нии, начинают вербовать какого-нибудь Парамеетича или Бур-
мутлича, или Гепишиам и т. д., чтобы ти переписали им их реп¬
лики и дуплики. Таким образом, то, чего чиновник ни получал
от тяжущегося в качестве награды за свою работу, он буал
с него тайно в виде взятки, да ищи направлял тяжущихся к раз¬
личным лицам и заставлял делать им приношения; все это
исподволь отравляло народ, и каждый после этого старался
купить свое право у продажного судьи и прочих господ, а их
агенты ходили по деревням, по зажиточным дворам, занимались
вымогательством, как это недавно было с Иличем, Богутови-
чим и ду. Со страхом в сеудци являлись честные истцы в суд
в поисках справедливости биз помощи продажных защитников
и их пособников, но возвращались опечаленные, дорого попла¬
тившись за свое незнание» Т
. Такое правосудии должно было оказать страшное влияние
нм моралыю-нчавовы1е понятия сербского народа. Пришит явные
патриархальные отношения, гди вси было основано на доверии,
на честном слове, исчезли совсем. Кто ни мог обеспечить себя
«письменным» или каким-либо другим законным путем, а до-
♦ В своих пожеланиях, высказанных на Петровской скупщике 1848 г.,
народ из всех округов жаловался на то, что судебные уазюирательства
страшно затягиваются, и требовал сократить и облегчить процедуру.
Правительство ссылалось на многочисленные «комиссии», занимавшиеся
этим вопросом, и на то, что оно ни экономило на «умножении персонала»,
и, наконец, утешало народ тим, что создана ищи одна комиссия — «для
улучшения судебного дила» («Зборник закона», т. 4, сту. 174). Прави¬
тельство ни могло понять, что именно иго «комиссии» и иго многочислен¬
ный судебный персонал двляютсд главными виновниками затяжки
судебных дел.

Сербия на востокё
верится чужой совести, тот «был глупцом,». Его честности никто
не замечал. И наоборот, если кто-либо имел законные доказа¬
тельства своей правоты, оп мог ободрать человека; он мог со¬
драть с него ростовщические проценты, продать его дом и сад
и выбросить его с женой и детьми как нищего на улицу — и все
же он был прав и честен! Существовавшая когда-то помощь
и взаимная поддержка в общине все больше и больше исче¬
зали, их место занимало хапанье каждого у всех и всех у каж¬
дого. При таком правовом порядке должны были возникнуть
совершенно другой экономический строй и совершенно другие
понятия о всех общественных отношениях.
X
Экономическое развитие сербского народа.
Влияние государства на экономическое развитие.
. Разложение патриархальных отношений.
Упадок ремесла и домашней промышленности.
Денежное хозяйство и буржуазная мораль
Как только исчезло угнетательское турецкое правительство,
в Сербии начался рост народного богатства. Народ начал выхо¬
дить из лесов и ущелий, корчевать лес под пашню, строить
дома вместо прежних хижин и землянок. И хотя государствен¬
ные расходы в свободной Сербии были для всего народа почти
такими же, какими они были при турках, тем не менее все ус¬
ловия для экономического прогресса были теперь значительно
более благоприятными. Теперь сербу не угрожало, что его
убьют, если какой-либо турок увидит его богатство, как это
было раньше. Вывоз сырья из Сербии начал быстро возрастать,
особенно потому, что сами старейшины, начиная от князя,
начали заниматься торговлей отечественной продукцией. Все
это должно было сильно увеличить сельскохозяйственное про¬
изводство, так как труд теперь лучше вознаграждался. Во время
правления князя Милоша сельским общинам наполовину пред¬
лагали, а наполовину приказывали совместно обрабатывать
общинную землю, которую имела каждая община, и это должно
было оказать сильное влияние на трудолюбие народа, который
в течение долгой войны и лесной жизни отвык от труда. Но
особенно сильное влияние не только на увеличение производ¬
ства, но и на сам характер народного хозяйства оказал рост
городов.
До того времени горожанами в Сербии были главным об¬
разом турки, цинцары 47 и греки и очень незначительное число
сербов, главным образом предателей своего народа. Чем безо¬
паснее становилось жить в городах, тем многочисленнее
394
Светом!р Маркович
становилось в них сербское население. Сербы, бывшие раньше
исключительно земледельцами, начинают заниматься ремослами
и городской торговлей, хотя в большинст во своом наряду с этим
обрабатывают землю, как это ощо и* до сих пор наблюдается
в наших провинциальных городах. Богатые торговцы сырьем,
жившие раньше в деревнях, начинают переселяться в города.
Богатство начинает концентрироваться в городах. Государствен¬
ное развитие, а особенно развитие чиновничества оказало еще
большее влияние на то, что народное богатство стало стекаться
в города. Чиновники тогда составляли самый зажиточный слой
граждан, а государственные средства, собиравшиеся в виде
налогов со всего народа, тратились преимуш^ест'вонно в горо¬
дах.
G развитием богатства в городах развивались также и по¬
требности горожан, которые, впрочем, и во времена турок
были значительно более разнообразными п обширными, чем
•в деревнях. Большую роль в этом отношении сыграли чинов¬
ники-иностранцы. Отечественное производство уже не могло
больше удовлетворить городских потребностей. В Сербии все
больше п больше начинает развиваться торговля иностранными
готовыми изделиями. Одновременно с этим должен был увели¬
читься вывоз продуктов, производимых народом. Эту двойную
операцию — покупку в стране отечественной продукции п
продажу ео заграницей п покупку иностранных товаров п
продажу их в стране — производило торговое сословие, и в его
руках задерживалась большая часть прибыли от всего народ¬
ного производства. Одним словом, в Сербии в небольших масшта¬
бах происходило то, что много веков тому назад происходило
и произошло в огромных масштабах на Западе, а именно: бо¬
гатство народа — продукт труда всего народа постоянно пере¬
ходит в руки одного класса — горожан, того класса, который
непосредственно но производит, а лишь получает прибыль за
оказанные им — настоящие или воображаемые — услуги на¬
роду.
До того времени почти весь сербский народ составляли
крестьяне-земледельцы, и тот, кто своим трудом произвел
наибольшее количество материальных ценностей, был богаче
всех. Но ныно открывалось все больше других способов для
обогащения, особенно торговля п государственная служба.
Поэтому каждый более или моное оборотистый крестьянин
или каждое более или менее видное семейство стремились перейти
в разряд чиновников или торговцев.
В земледелии, гдо главным источником дохода является
труд и земля, для производства необходима большая задруга,
часто необходима взаимная помощь членов общины. Сейчас
же становится все больше и больше отраслей деятельности,
Сербия на востоке
395
в которых для того, чтобы человек добился богатства, взаимо¬
помощь и объединение сил не нужны ; ныне нужна была проныр¬
, дивость, спекулятивный, предпринимательский дух и достаточ¬
ное количество хитрости и эгоизма. Отсюда возникает общее
стремление к разделу задруг. Начинается раздел задруг и
ибоиоИленние ведение хозяйства.
Страх перед турками, вызывавший стремление к сохранению
семейной задруги, к солидарности членов общины в оказании
взаимной помощи и защиты, ныне исчез. Между тем всд го-
сударетвеннод развитие способствовало тому, чтобы в сербском
народе развилось всеобщее стремление к обособлению и при¬
своению чужого заработка, а также к присвоению чужой —
частной и общенародной — собственности. Сторонников своей
нарсоо награждали тем, что разрешали им превращать общин¬
ную землю в частную собственность, а зачастую разрешали
пр1^сс^£^1^]^<ать и чужую частную собственность. Многочисленные
споры и партийные перевороты, влиявшие на эти споры, вы¬
звали в народе дщд больший раскол и стремление к захватам и
присвоению. Сами гражданские законы способствовали унич¬
тожению понятия о коллективной собственности. Австрийские
юристы, казалось, нд имели никакого представления о том,
что такое задруга и что такое коллективная собственность.
Они оставили в гражданском законе пункт, согласно которому
каждый член задруги может заложить и продать свою долю
в задруге; кроме того, в законе был оставлен пункт, по которому
каждый член задруги, вышедший из нед и занимающийся ка¬
ким-либо другим ремеслом, имеет право собственности на часть
коллективного имущества, которое он оставил в момент выхода
из задруги.
Чиновники и торговцы, переезжавшие из деревень в города,
в большинстве случаев продавали свои земельные участки
или своим же родственникам, или кому-либо другому. Основ¬
ной принцип задруги — земля неделима без согласия всех
членов задруги, и только тот имеет право на землю, кто обра¬
батывает ее, — исчез совсем. Земля стала товаром, предметом
купли и продажи, как и движимое имущество.
Вместе с увеличением богатства сербского народа меняется
и характер производства. В патриархальном хозяйстве почти
каждая семья сама производила все, что было необходимо для
дд существования. Ныне всд болдд умножается класс люден,
который непосредственно не производит ничего необходимого
для его существования, а всд это получаот путем обмена, путем
купли и проДажи. Купля и продажа начинают занимать очень
важное место в народном хозяйстве, нд только среди горожан,
но и среди крестьян, особенно когда начали' увеличиваться го¬
сударственные подати, которые народ должен был выплачиват'!»

396
Светозар Маркович
наличными деньгами. Сейчас крестьянской семье было у«
недостаточно произвести, ей нужно было также и продать
свои продукты, превратить их в деньги. Ни экономность кре¬
стьян, ни их трудолюбие по были таким полезным качеством
как умение торговать. Хороший урожайный год мог принести
крестьянину даже меньше дохода, чем средний и даже неу^роо/кай-
ный год. «Чем больше имеется какого-либо продукта на рынку
тем ниже его цена» — такова известная экономическая истина,
Если производитель имеет какие-либо денежные обязательства
и должен свои продукты немедленно превратить в деньги, то
хуже всего ему приходится именно в урожайный год, ибо
тогда его труд будет оплачиваться дешевле всего. Воистину
урожайный год может так же пустить его по миру, как и неу¬
рожайный. Одним словом, в Сербии присвоение приходит на
место заработка. Богатство отдельных лиц не увеличивается
пропорционально количеству и качеству их труда, направлен¬
ного на производство материальных благ; оно зависит исклю¬
чительно от того, насколько то или иное лицо способно закон¬
ным путем присвоить и сконцентрировать в своих руках про¬
дукты труда всего народа. Конкуренция — «купи как можно
дешевле, а продай как можно дороже» — начала становиться
основным правилом также и у сербского народа. При таких
взглядах на экономические отношения должны были исчезнуть
все старые патриархальные отношения, существовавшие в задру¬
ге и общине: заем труда и капитала, бесплатная помощь в труде,
когда это было нужно, помощь в нужде и в случае болезни —
все это прекратилось. Труд приобрел цену, как и другой товар,
а капитал получил процент: за каждый день труда платится
заработная плата, за использование капитала выплачиваются
проценты.
Многие ученые люди говорят, что способ производства
усовершенствуется лишь после ликвидации патриархального
хозяйства, после того, как каждый станет стремиться к соб¬
ственному обогащению, после того, как труд получит цену,
а соревнование в купле и продаже — конкуренция — будет
освобождено от всех преград. Точно так же, говорят они, этич¬
ность может усовершенствоваться лишь после того, как будет
создано обособленное хозяйство и будут уничтожены патриар¬
хальные обычаи и предрассудки, сковывающие развитие лич¬
ности в семье. Но нужно знать, что более совершенное производ¬
ство может быть только в крупном хозяйстве, будь то в земледе¬
лии, ремесле или промышленности. В западных странах, где
после уничтожения помещиков и крепостного права земля переш¬
ла в руки крестьян, мелких хозяев, как и в Сербии, земледелие
в мелком хозяйстве и до нынешнего дня почти такое же прими¬
тивное, каким было раньше, во времена помещиков. Многие
Сербия на востоке
302
ремесла существовали сотни и тысячи лет без каких-либо из¬
менений и усовершенствовании, и лишь после того, как отдель¬
ные капиталисты объединили большое число ремесленников,
часто представляющих несколько видов ремесел, в одной ма¬
стерской, началось усовершенствование ремесла и переход
к «мануфактуре» и «промышленности». Крупное хозяйство
или сконцентрированный капитал являются, следовательно,
первым условием для начала усовершенствования производ¬
ства.
Основой усовершенствования личности и освобождения и
от семейной опеки является паука, образование. Образованные
люди появляются в том сословии, которое нт обязано трудиться,
для того чтобы содержать себя. Поэтому в средние века обра¬
зованных людей мы встречаем среди монахов и попов, затем
среди дворян и чиновников и, наконец, среди горожан — куп¬
цов и ремесленников. «Обособленное хозяйство» лишь тогда
влияет на образование, когда оно становится настолько силь¬
ным, что может содержать пауку, т. т. когда оно дает человеку
средства получить образование и дать образование своей семье,
что, - разумеется, бывает чрезвычайно редко. Обособленное
хозяйство явится также стимулом к образованию, но лишь
тогда, когда возникнет крупное капиталистическое хозяйство,
когда пауку начнут применять в производстве и когда на зна¬
ния появится такой же спрос и их будут оплачивать так же.,
как прочие товары.	’
Ни того, пи другого ш было и ш могло быть в Сербии. Каж¬
дый может убедиться в этом даже при самом поверхностном
наблюдении. Никто нт станет утверждать, что в Сербии члены
едииоличных хозяйств являются болет зажиточными, или болте
толковыми, или болте нравственными, чем члены задруги;
точно так же викто ое скажет, что производство сербского
кеестьянина сегодня болте совеолеппо, чем оно было 30—40 лет
тому назад. Скорее всякий бы сказал, что и в том и в другом
случае дело обстоит как раз наоборот.
Мы хотим сказать, что разложение патриархальных эконо¬
мических отношений происходит отнюдь от в результате стрем¬
ления к усовершенствованию производства или к личному об¬
разованию и усовершенствованию, что обособленным, мелким
хозяйствам от удается добиться какого-либо усовершенствования
личности или способа производства. Нет, все это происходит
в результате обычного животного стремления: как бы путем
наименьшей затраты труда получить возможно больше жиз¬
ненных благ, стремления, которое ученые экономисты называют
«конкурунцией». Правда, и усовершенствование производства
и развитие личности наступают лишь после гибели патриар¬
хального хозяйства, во чрезвычайно долгим, окольным путем.

398
Светоаар Маркович
Усовершенствованно производства и усовершенствование лич¬
ности могло бы развиться гораздо быстрее на базе именно тех
экономических отношений, которые существовали в сербском
народе, если бы только тогда у сербского народа хватило ума
делать то, что для него лучше всего. Но ума этого тогда нд было,
и мы пишем о том, как происходило в действительности, а не
о том, как могло и следовало быть. Главное состояло в том, что
в результате гибели патриархального хозяйства, создании
городов, увеличения богатства в городах и развития внутренней
и внешней торговли, явившихся первым следствием освобожде¬
ния от турок, не только нд усовершенствовалось н^роднил
производство, но стало быстро сходить на нет то производство,
которое до того существовало в городах и селах.
По мере того, как горожане начинали приобретать более
«утонченные», если можно их так назвать, потребности, в го¬
родах начали исчезать многие старые ремесла. Так стали исче¬
зать: попонщики, гончары, лудильщики, кожевники, канат¬
чики, туфелыцики, портные и т. д. Некоторые товары были
заменены иностранными фабричными товарами, которые были
и дешевле и лучше, чем наши отечественные ремесленные изде¬
лия; другие же исчезли совсем. Вообще распространение ино¬
странных изделий вело к уничтожению ремесленного сословия
в городах, причем происходило это так быстро, что в Сербии
в народе за короткий срок возникло представление, что город¬
ской житель — «горожанин» (нд чиновник) — и «купец» —одно
и то же. Ремесленники должны были либо превратиться в куп¬
цов, либо снова возвратиться в земледельческое сословие.
В тех ремеслах, которые еще сохранились, по существу «еле
душа держится». Новые ремесла вводились очень туго, да и
ныне они в большинстве своем находятся в руках ишостргнцев.
Вместе с ремеслами начала гибнуть и домашняя промышлен¬
ность. Изготовление шерстяных, хлопчатобумажных, коно¬
пляных, да и льняных и шелковых тканей было широко распро¬
странено в Сербии. Это была домашняя работа, которую испол¬
няли женщины, ибо каждая семья изготовляла сама для себя
одежду, постельные принадлежности, а также мебель для своих
надобностей. Вышеуказанным работам сопутствовали, раз¬
умеется, окраска пряжи, обработка конопли' и льна и валяние
сукна. Все это домашнее производство стало исчезать сначала
в городах, а вскоре и в деревнях. Отчасти причиной этого яв¬
ляются иностранные фабричные изделия, которые вытесняли
отечественные изделия, так как были лучшего качества и дешев¬
ле; но еще более важной] причиной является то, что среди нашего
городского общества начали развиваться другие вкусы, обычаи,
«моды» под влиянием иностранцев, а особенно «господ» чинов¬
ников, вкусы которых нозднее распространились и на деревню.

Сербия на востоке
399
Каждому известно, что люди из светскою) общества ради краси¬
вых платьев, шелковых и. золотых украшений и прочих атрибу¬
тов, указывающих на принадлежность к «господам», жертвуют и
здоровой пищей, и удобной квартирой, и воспитанием своих
детей, и всем тем, чем только может жертвовать человек.
Этим заражались простые горожане, а от них и деревня. Вместе
с этим качеством светского общества распространилось и дру¬
гое, а именно: стали стыдиться труда. В то время, когда, по
г. Нилу Попову, в Сербии чиновники стали вести праздный
образ жизни, слоняться по трактирам и харчевням, светские
женщины тоже начали бездельничать, не стали ничего делать
в доме из того, что делали раньше, стали носить все «покуп¬
ное» — с головы до пят. Эта привычка распространялась все
больше и больше и среди других сословий; и ныне мы можем
наблюдать, как в деревнях все больше носят «покупное» и
все меньше производят дома.
Мы не можем пускаться в более подробные рассуждения
о том, почему и как начало гибнуть наше ремесленное и домаш¬
нее производство, но факт остается фактом: оно начало гибнуть,
а вместо него в Сербии все больше стали распространяться
иностранные изделия. Земледельцы-крестьяне остались един¬
ственным сословием, производящим материальные блага. Про¬
дукты земледелия служат для содержания всех без различия
членов народа. Все товары, поступившие из иностранных го¬
сударств, получены в обмен на продукцию сербского земледелия.
Самый обычный человек может понять, что народ должен столько
продавать иностранцам, сколько он покупает у них; иначе у него
будет меньше денег, чем раньше, или он останется им должен.
Иностранные товары ввозятся в Сербию во все большем и боль¬
шем количестве, точно так же все больше и больше вывозится
из Сербии сырья. Кроме того, труд иностранных рабочих,
работавших в Сербии, таких, как строители, огородники, мо¬
стильщики улиц и др., оплачивался также за счет общего на¬
родного производства. Крестьянское производство должно было
покрыть все это. Мы оставляем в стороне вопрос, справедлив
такой экономический строй или нет. Нам сейчас важно только
подробно его изучить.
Крестьянское производство в Сербии увеличивалось коли¬
чественно, но ничуть не совершенствовалось. Оно могло уве¬
личиваться потому, что во времена турецкою) владычества при
наличии той рабочей силы, тех знаний и средств производства,
которые народ имел, он не хотел производить столько, сколько
он мог. Сейчас он стал трудиться столько, сколько мог, но
возможности были весьма ограниченными, поскольку парод
не имел знаний и не знал методов увеличения своей рабочей
силы и производительности своего труда с помощью искусст¬
400
Светозар Маркович
венных средств. При таком незначительном количестве сил и
при таких плохих орудиях, какими располагал сербский народ
для него было легче всего и в тот момент выгоднее всего как
можно больше расширять свое хозяйство, истощать один уча¬
сток земли и бросать его, корчевать леса и расчищать но¬
вые поля, сводить леса и сокращать количество скота. Зем¬
ледельческое производство — можно сказать, единственное про¬
изводство в Сербии — очень быстро дошло до высшего уровня
своего развития, а затем начало падать. В Сербии никто не
проявлял интереса к усовершенствованию крестьянского про¬
изводства.
Но поскольку потребление сербского народа, особенно
потребление иностранных товаров, все больше увеличивалось,
а отечественное производство, наоборот, все больше сокраща¬
лось, то очень скоро должен был появиться дефицит. При
обмене с иностранцами деньги все больше утекали из страны.
Появляются недостаток в деньгах, высокие проценты и задол¬
женность народа, преимущественно занимающегося произ¬
водством.
Займы под чрезвычайно высокие проценты очень рано воз¬
никли в Сербии. Об этом свидетельствуют ранние законополо¬
жения, согласно которым суд не может • никому присудить
больше 12 процентов, а точно так же указы о выдаче народу
ссуд из государственных касс под умеренный процент. Но эти
меры не помогали тогда, как не помогают они и теперь, хотя
сейчас они лучше разработаны и более эффективны. Люди,
располагавшие деньгами, пользовались нуждою своих согра¬
ждан и закабаляли их полностью. Они твердо придержи вались
основного принципа буржуазной морали: «купи как можно
дешевле, а продай как можно дороже». Купец приобретал
деньги, как и другие товары, на рынке путем свободного обмена,
чиновник получал их в виде жалования, т. е. в виде награды за
те услуги, которые он оказывал народу. Каждый из них мог
дать деньги взаймы с самой чистой совестью под любые про¬
центы. Кому не нужны деньги, тот не должен брать. Наконец,
кто виноват в том, что крестьянин не знает, что шерсть можно
дороже продать в Гамбурге, чем в Кривом Вире, или что свинью
можно продать дороже в Пеште и Гьёре, чем в его селе? Если
бы он торговал умело, он мог бы стать богатым человеком и
давать другим под проценты, а не занимать. Точно так же, кто
виноват в том, что крестьянин не оказал никаких услуг
родине и не стал старостой, а тем болео судьей, капётаном,
начальником или советником?
И что бы мы ни думали о вине крестьянина, во всяком случае
мы должны приписать только его невежеству то, что, несмотря
на все, что он производил, он остался бедняком и начал залезать

Сербия на востоке
401
долги Вси продукты производства, которые потребляет
Какой-либо народ, создаются либо непосредственно трудом
нмуодм, либо в обмин на иго производительный труд. Это истина.
В связи с этим, например, шелковая шаль ценою в 20 дукатов,
которую носит ни только начальница, но зачастую и старостиха,
в деййттинтльности оплачена либо несколькими мерами зерна,
либо свиньей. Но кто виноват в том, что крестьянин так глупо
организовал свои производство, что может произвести шелко¬
вую шаль для старостихи, а для себя ни может произвести
даже суконных шаровар? Очевидно, ничто другое, кроме иго
прирожденной глупости. Только, по нашему мнению, иго глу¬
пость ищи гораздо болии глубока и гораздо болеи обширна,
чим полагает обычный буржуазный ум, способный, пожалуй,
упрекнуть крестьянина за то, что тот ни стал купцом или
'ШинНоНКОМ.	"
«Тораюютя нужна каждому народу; биз неи невозможно
она отбирает излишки продуктов в одном мисти
и переносит их туда, гди они нужны и гди • за них лучше за¬
платят. Таким образом, работа лучше оплачивается, и произ¬
водитель получает стимул к труду». Так рассуждает не только
обычный буржуазный ум, но так учат и пухлые «пнунные»
труды но политической экономии. Для производства народу
нужен порядок, точно так же как и торговля. Если бы
в стране ни было порядка и безопасности, ни у кого не было
бы желания производить, никто ни мог бы развиваться и
сoооишeннтвооaвтcя. Вси это хорошо и красиво. Но серб¬
ский народ обладал и торговлей и порядком, иго продук¬
ция направлялась как раз туда, гди за нее лучше всего пла¬
тили, иностранные товары привозились именно оттуда, гди
они были дешевле всего, порядок был такой, что лучшего
нельзя было и желать, тим ни минии тууд сиубского произ-
в^оап^еля вознаграждался ничуть не лучше, чим раньше,
сербский крестьянин нопуежнему оставался в домотканных
штанах и рубашке, в рваных опалках 48 или босым, вечно го¬
лодным и вечно в долгах, а о иго образовании ни стоит и го¬
ворить.
В развитии денежного хозяйства в Сербии наблюдаются
те жи ступени, какие имеют место в денежном хозяйстве на
Запади. У самых богатых народов на Западе часто бывает
юкономоччисоий кризис», т. о. наступает всеобщие оскудение
и паника в промышленности и торговле; торговые дома терпят
банкротства, фабрики закрываются, и голодные рабочие оста¬
ются на улице, словно наступил голод, или появилась чума,
или ворвались турки и начали вси жечь и разрушать. А при¬
чиной этого является перепроизводство. Фабриканты произвели
слишком много товаров, рынок ими переполнен, их некому
14 Светозар Маркович

402
Светоаар Маркович
покупать; фабриканты вынуждены продавать товары ниже их
стоимости. Фабриканты терпят крах вместе с теми купцами, ко¬
торые вложили капиталы в их предприятия ( в виде займа или в
какой-либо другой форме). Так страдает весь народ за то, что
он слишком много работал, а при всем этом он не получил за
свой труд и столько, чтобы досыта наесться и прилично одеться'
В Сербии наблюдаются тд же самые явления. Правда, в Сербии
товары нс производятся, а ввозятся из-за границы. Но и у нас
на каждом шагу наблюдается торговый кризис (единственная
возможная у нас форма экономического кризиса). Скопив¬
шиеся товары нд находят спроса, ибо нет’ покупателей, и
купцы терпят банкротство. Подумайте: в Сербии нельзя про¬
дать материала на костюм, обувь и т. д., —■ это там, где весь
народ буквально ходит раздетым. Таким образом, и в Сербии
имеются товары, которые никто нд хочет покупать, и народ,
которому не на что покупать. В стране малонаселенной и чрез¬
вычайно бедной появляются излишнее население и излишние
товары.
Лишь тогда, когда производство в Сербии достигло таких
пределов, подлинное денежное хозяйство вступило в свои права.
Торговля деньгами стала самым надежным а самым выгодным
занятием в Сербии. Сдмод непроизводительное занятие стало
приносить самую высокую прибыль. Если народ не был в состоя¬
нии оплачивать свои долги своим трудом, своим производством,
он должен был отдать за них свод единственное средство произ¬
водства — землю и усадьбу. Таким образом, в Сербии начался
процесс концентрации земли в руках денежных капитали¬
стов, которые нд могли обрабатывать землю даже так, как
дд раньше обрабатывали крестьяне. Вместе с тдм неимущий
люд (пролетариат) стал появляться раньше, чдм зародились
промышленность и фабричное производство. Тот же -класс',
который обладал деньгами — этим главным орудием произ¬
водства в буржуазном хозяйстве, с самой спокойной со¬
вестью старался как можно лучше использовать нужду в день¬
гах и получить как можно большие прибыли за оказанные
им «услуги».
Такого рода торгашеские взгляды в экономических отно¬
шениях оказали чрезвычайно дурное влияние на всд обществен¬
ные отношения. Достоинство человека измерялось в обществе
в соответствии с тем количеством денег, каким он располагал.
Его права в общине и на скупщине, ого авторитет перед лицом
властей и в суде — всд зависело от богатства. Чем больше народ
залезал в долги, тдм больше выдвигался новый вид аристокра¬
тии — владельцы денег, от которых зависели как внутреннее
государственное устройство, так и вся в^шшняя политика серб¬
ского государства.

CrpAu* мп fon-.M
РдЛМТИГ П <4'|бнИ .Т<»ЖПМ1 ПОПЯТнИ
о ЦИЯИ.ТИМЩИИ. ПИ’ >,1A|W ’ TW' « пЛтщгг ■ rnr .
(ktnwM глянянг^п^Л w repTw’ кой пнпн тпзяппм.
Гллрчнилп"' ЭТИХ <н »»«»!»
Мн ЯКрЯТПГ обрНГОПАЛН ОППЧПРНЯЯ. рЯЗПППШЯЛСЯ П НП(Н*М
(Греком ГПгуДДрСТНР. W ПОКЯЗЯЛН ПОСЛРДСТН1ЯЯ. К Которым пин
ирШИМ* я сербском обществе. Покязыпятк ятя отклщрипя я дм- л
ГАЛЯХ яям нет НИКАКОЙ нробхолнмостн . ДОСТАТОЧНО О>ЛКНП
пиммт». глинные идеи, легшие п основу народного ралянгия
К голенях сербских государственных деятелен того яре-
мсяя. занимавшихся •пикилизонянием* сербского пароля, не
аыр1йбпт1лись пененные принципы государственной и обще¬
ственной цивилизации — для этого они были слишком необразо¬
ванны. Но они хотели быть образованными. хотели «цнвилиэо-
мп» и себя и свою страну. Под пипилизапиен они подразуме
вали в» учреждения, обычаи, образ жизни и т. д . , которые
• то время существовали у цивилизованных народов Европы .
(Ыв нс понимали, что те внешние формы цивилизации, в которых
<ия видели всю цивилизацию, представляют собой лишь формы,
которые меняются и развиваются у каждого народа и которые
у разных народов совершенно различны. Некоторые или,
вернее, большинство этих форм цивилизации, обычаев и при
вы чек в то в|н?мя уже надоели тем народам, у которых они
Возникли. В то время в даже еще до того, как молодой сербский
народ начал их усваивать, европейские народы восставали,
стремясь свергнуть их.
Впрочем эти неизбежная ошибка всех необразованных
ивроДин, приходящих в соприкосновение с цивилизованными
народами . Они не мигу• т понять, что основой всякий цивилизации
ашлпюкя развитое мышление и развитые чувства . Первое длят
человеку знании, т. е. силу усовершенствовать свою материала
иую культур) или средства для материальною бла юс ос тимин,
я оба вме<. те да мл' силу для усовершенствовании своей духовной
культуры, 1 • е. для усюиершенствованни своих личных на
часть и всех общее! венных отношении, без чего и сама на герм
альнаи культура либо невозможна, либо весьма непрочна .
Однако разни 1 не мыслей и чу в* • тв. р^.зъвптс знании и их при
иененмс и вообще развишс европейской кулыуры ирмшал». хил и
иод влиянием чрезвычайно многих фактпрюм, юморым оги1мдь
не были блаюириигиы для развита личинеm и иАмкншныи
етношеним у огромного большим* тма пародов Но»юму их
обширные знании, технические диетижемма, высокие мбщрег
венные принципы представляли собою* Толькм силу, им силу
14*

404
Светозар Маркович
не используемую. Эта сила была во власти меньшинства. Она
могла стать великой движущей силой для развития образования
и поднятия материального благосостояния народных масс, но
именно те общественные формы, которые создала цивилизация ,
мешали этому, и народные массы но могли получить образо¬
вания, добиться материального благосостояния — не могли
цивилизоваться. И вот тд формы, которые задерживают раз¬
витие цивилизации, сербский народ начал усваивать ныне под
названием цивилизации.
Когда европейское общество начало выходить из состояния
средневекового варварства, тогда возникли идеи о государствен¬
ном порядке и цивилизации, которые ныне рассматриваются
как основа европейской цивилизации. Земля и люди, населяв¬
шие дд и образовавшие в средние века государство, были соб¬
ственностью феодалов, духовенства и короля. Все государствен¬
ные учреждения — суды, полиция, армия, финансы и т. д. —
были в руках этих привилегированных сословий. Основной
целью привилегированных сословий было сохранение своего
господствующего положения; в соответствии с этим были
устроены все государственные учреждения. Разумеется, при¬
вилегированные сословия были заинтересованы в том, чтобы
на подчиненную им райю, их собственность, никто не поку¬
шался, поэтому _ они обеспечивали подчиненную райю правосу¬
дием и безопасностью, но, разумеется, только в тех пределах,
в каких это соответствовало их интересам.
Прежде всего в борьбе, которую народ начал вести в 1789 г.
против привилегированных сословий, он не добился полной
победы. На деле народ только завязал борьбу, но очень скоро
он должен был уступить, и победу одержали высшие сословия,
которые были вынуждены сделать народу только незначитель¬
ные уступки.
Но Великая франщузская революция выдвинула идею о том,
что государство не является собственностью привилегирован¬
ных сословий, а представляет собою общество, созданное на
основе1 свободного договора. В связи с этим на основании сво¬
бодного договора следовало организовать все государственные
отношения, разумеется, имея в виду интересы всех подданных
государства, а не только отдельных сословий.
Когда на повестку дня встал вопрос об организации госу¬
дарства, то совершению естественно возник’ и другой вопрос: что
является целью государства и где1 проходят границы государ¬
ственной власти?
Европейскою общество имело за своей спиной прошлое,
В котором государство, т. о. государственные власти, вмеши¬
вались во все частные гражданские отношения. Государство
раздавало привилегии и монополии на труд, устанавливало

Сербия на востоке
405
правила для ремесел, определяло количество подмастерьев
-мастеров и устанавливало им плату, даже предписывало,
какую одежду имеет право носить простой народ, и т. д. По¬
скольку государственная власть находилась в руках привилеги-
е^аиного класса, то, естественно, те вмешательство в отооше-
ния между гражданами всегда было сопряжено с ужасным
произволом! и несправедливостью и наносило лгромпый вред
гражданам. Совершенно естественно, что огромное большин¬
ство народа только и желало, чтобы государство не вмешива¬
лось в «частные», т. т. экономические, отношения между граж¬
данами.
Государству была определена задача — охранять свободу
личности и собственность от покушений па них, а каждому
гражданину предоставить право свободно располагать своей
личностью и собственностью, например выбирать профессию,
решать, в какие отношения он вступит с. другими подданными
государства, какие обязательства он примет на себя и т. д.
Все государственные монополии и привилегии в труде
были ликвидированы; были ликвидированы также и все корпо¬
ративные ограничения, какими являлись, например, цехи.
Была предоставлена неограниченная свобода соревнованию
(конкуренции) во всех экономических отношениях, в произ¬
водстве и в обмене. .
Согласно этому представлению о государстве были в основ¬
ном организованы все государственные учреждения. Законо¬
дательная власть была отделена от власти исполнительной.
В принципе законодательная власть должна была быть в руках
народа; исполнительную власть точно так жт должен был изби¬
рать народ; судебная власть отделялась от власти полицейской
и т. д. Вообще стало осуществляться разделение властей в со¬
ответствии с тем, как надлежит лучше всего обеспечить ка¬
ждую личность и от насилия отдельных личностей, и от наси¬
лия всех, т. о. от насилия государства. В противоположность
этому раньше и законодательная и исполнительная власть
совершенно смешивались и по существу концентрировались
в одних руках. Феодал по отношению к своим подданным был
и законодателем, и судьей, и хранителем их прав, и их при¬
теснителем. Хотя помимо него существовали и другие органы
власти, во они в большинстве своем зависели от него. Что от¬
дельные землевладельцы представляли собою в малых масштабах,
то в крупном масштабе представлял собою неограниченный
правитель вместе с привилегированными вельможами имперши,
окружавшими его престол.
С помощью разделения властей достигалось тщт и то, что
вопросы управления государством в отдельных отраслях раз¬
граничивались. так что для каждой отрасли можно было

406
Световар Маркович
подобрать людей специально образованных, ибо для судьи, на¬
пример, требуются совершенно другие знания, чом для финаи-
'систа.
Основная мысль, лежавшая в осново всогоштого обществен¬
ного здания, была поистине правдивой и подлинно чол)веческей
мыслью. Эта мысль заключалась» в следующем: все* люди по
праву равны в обществе, и согласно этому все их отношения
должны базироваться на основании свободного договора, а все
общественное устройство должно быть направлено на то, чтобы
обеспечить каждой личности возможность пользоваться мак¬
симальной свободой.
Естественно, что в соответствии с этой мыслью люди стре¬
мились прежде всего разрушить все те преграды, которые ме¬
шали свободному труду и свободному развитию человека и
как можно лучше оградить личную свободу от всевозможной
тирании со стороны общества.
Стремление к личной свободе отнюдь не противоречит
стремлению к объединению, особенно к’ объединению в области
экономики, где конкуренция губит и хозяйство, и тех людей,
которые им занимаются, как только они оказываются слабее
других. Наоборот, именно стремление к личной свободе и
заставляет людей жить в обществе и все больше и больше сбли¬
жаться и объединяться, а не губить друг друга в борьбе и кон¬
куренции.
Но это новое стремление к личной свободе было скоро унич¬
тожено другими побуждениями, и вообще все государственное
здание, устроенное для того, чтобы охранять личность и соб¬
ственность от насилия, быстро приобрело совершенно другое
назначение.
Прежде всего короли остались как бы некими высшими суще¬
ствами, которые «божьей милостью» получили право управлять
народом. Они не были обычными гражданами, которых народ
в соответствии с их способностями избрал в качестве исполни¬
телей народной воли, наоборот, они имели' больше прав, чем
народ; они раздавали права народу как некую милость (так
возникли все конституции в германских государствах), или,
в самом худшем для королей случае их считали силой, равной
народу, и они заключали с ним соглашения, причом но только
с народом, но и с различными сословиями государства, т. е.
короли уступали народу столько, сколько они должны были
уступить, или столько, насколько их к тому принуждала сила
или боязнь, что народ взбунтуется против них. Отсюда тот
факт, что все конституции, существующие ныне в Европе
(кроме швейцарской), имеют либо форму известного соглаше¬
ния, договора между правителем и народом, либо форму
подарка и царской милости.

Сербия на востоке
МП
Этим насильственным актом в зародыше подавлена прогрес¬
сивная человеческая мысль о том, что государство есть свобод¬
ный договор граждан.	,
Когда же было разрушено основание, очей в быстро потеряли,
свое значение все государственные учреждения, предназначен¬
ные для того, чтобы защищать свободу личности. Все государ¬
ственные органы — суды, полиция, армия, финансы и др. —
превратились в орудие для издевательства над правами народа,
которые были уступлены пароду по необходимости. Правда,
суды разбирали споры между гражданами, полиция охраняла
личность от насилия, армия защищала гражданский порядок,
финансовое ведомство заботилось о материальном обеспечении
всех этих государственных учреждений — все они исполняли
те функции, ради которых были созданы; тем не менее все
представители в органах государственной власти во всех без
различия отраслях представляли собою прежде всего одну
общую «правительственную партию», одно привилегированное
сословие, в интересах которого б.ыло защищать установленное
милостью» правительство и подавлять всякое стремление
к личной свободе, ибо любое такое стремление шло в разрез
с интересами правительства, не желавшего быть простым испол¬
нителем народной воли.
Мы говорим, что в интересах всех представителей государ¬
ственной власти было подавлять личную свободу не только
потому, что таким путем они получали в награду большую власть
и большее богатство, нет, они именно как сословие обладала!
интересами, совершенно противоположными интересам народа,
точно так же как’ и дворянское и поповское сословия имели инте¬
ресы, совершенно противоположные интересам простого народа.
Государственный! порядок в Европе возник в борьбе. Силу
необходимо было ограничить силой, регулировать борьбу,
определить законные условия для борьбы, назначить часовых,
которые следили бы за тем, чтобы никто не употреблял в борьбе
оружия и методов, не дозволенных законом. Таким образом
возникло многочисленное сословие граждан, которое ничего
не делало и ничего не производило, а содержалось народом
только потому, что в народе существовали трения и борьба
между отдельными гражданами и борьба против насильствен¬
ного захвата верховной власти. «'Это сословие необходимо лишь
до тех пор, пока (•учцес/твует борьба, т. е. до тес пор, пока,
в обществе существуют насилие и. несправедливость. Следо¬
вательно, условием существования этого сословия было не
развитие в народе подлинно человеческих представлений и
отношений, а постоянное сохранение звериной борьбы и грызни.
Это сословие привыкло к тому, чтобы не заниматься физи¬
ческим трудом; поскольку оно по своему положению иринад-

408
Светозар Маркович
лежало к «высшиму обществу», то иго потребности всегда были
болии обшиуными, чим потребности «простого» народа. А чем
хуже живет масса народа, том она болии недовольна и тем больше
в обществе столкновений между отдельными личностями и
выступлений против власти. Угроза со стороны народа видит
к тому, что власть ищи больше усиливается, т. и. умножает
численность своих сил, все больше ограничивает свободу народа
и, разумеется, взваливает на народ вси большие и большие
тяготы. И так непрюршвно идет развитие в ивронайтоих госу¬
дарствах. Тяготы и насилия со стороны властей вызывают
недовольство народа, а недовольство народа опять же вличет
за собой увеличении насилий и тягот, и так государственная
машина будет двигаться до тех поу, пока не взорвется.
Разделение власти на отрасли, специальная подготовка
представителей органов власти, их способности и честность,
вообще вси условия для того, чтобы государство как можно
полнее отвечало своей цели — защищало свободу личности и
собственности, — потеряли свои значение. От представителя
органов государственной власти в условиях бюрократического
строя требовалось прежде всего, чтобы он был верныт членом
своей партии, чтобы он был «исполнительным», а ни только
«способным». Повсюду, гди интересы собственникев, интиуесы1
бюрократии сталкивались со свободой народа, представитель
власти был против народа. Представители власти объединились
вси в одно сословии, в одну партию, чтобы защищать свои приви¬
легированное положение от народа, стремящегося уничтожить
вси привилегии, устроить свои дела на основе свободного дого¬
вора, т.и., само собою понятно, на основе труда. Таково суще¬
ство современной бюрократии. Она убеждается, что с развитием
общества она становится вси минии и минии нужной.
Против барства и тунеядства поднимается труд, нричем
труд физический, который на протяжении тысяч лет был при¬
нижен и задавлен, который приходился на долю рабов и кчерни».
Правители, вельможи, духовенство и вси представители власти
сразу жи инстинктивно почувствовали, что они являются одной
партией, противостоящей черши, ни желающей трудиться на
господ, «осуществляющих власть», оберегающих государствен¬
ный «порядок» и «гарантирующих личное и общественное раз¬
витии», и кормить этих господ.
Именно тогда, когда европейские народы начали сознавать,
как глупо ограничивать силу силой, оставляя одновременно
с этим вси причины, вызывающие борьбу и насилия; тогда,
когда европейские народы начали прюповидовать свободу,
равенство и братскую взаимопомощь как основу обществен¬
ного порядка, когда они начали восставать против власти,
установленной «милостью божией» пусть даже кв конституциин-

Сербия на востоке
409
ном порядке», и против строя, поддерживавшего эту власть и
еосподствовавшегоо в Европе, — именно в это время Сербия
начала вводить у себя эти порядки и усваивать эти понятия.
С понятиями об общественном строе дело обстояло таким жд
образом. Свободное соревнование было • в Европе всеобщим
стремлением в то время, когда все желали освободиться от цехов,
монополий, патентов и т. д. Однако немногие капиталисты
очень быстро уничтожали отдельных маломощных конкурен¬
тов, всд больше исчезали самостоятельные производители,
и всд больше увеличивалось число людей, лишенных собствен¬
ности и принужденных работать на других. В обществе насту¬
пила пора монополии капитала, монополии гораздо болдд тяже¬
лой и жестокой, чем были прежние государственные монополии.
Только богачи могли выбирать себе занятие или, вернее, выби¬
рать, куда вложить свои капиталы; только они могли соревно¬
ваться в том, чтобы купить как можно дешевле, а продать как
можно дороже. Для бедноты этой благодати соревнования нд
существовало. Она подчинялась только одному неумолимому
закону природы: нужде в хлебе насущном.
Более того, объединение рабочей силы и объединение соб¬
ственности в целях обеспечения личной свободы рассматривалось
как преступление против личной свободы, как попытка воз¬
вратиться к цехам, поэтому объединение производителей
запрещалось законом. О какой-либо болед широкой организа¬
ции труда никто и не думал. «Пусть каждый заботится о сдбд» —
таков был принцип «индивидуализма», как его понимают в За¬
падной Европе. Согласно этому принципу можно, например,
по совместному, договору на общественные средства построить
театр, снабдить его мебелью и всеми необходимыми предметами,
но совершенно несовместимо с личной свободой, если какая-либо
община по совместному договору будет обрабатывать землю,
построит коллективную фабрику и т. д.
В обществе, где царит конкуренция, от воли отдельного
богача зависит, будет он производить товары, потребляемые
народом, например сукно или обувь, или будет производить
шелк и бархат для господ; построит на своей земле фабрику,
купит машины и введет болед совершенные методы производства
или же отдаст свои деньги в рост, получая стопроцентную
прибыль, а на его земле пусть сдбд растет трава да бурьян
и т. д. Разумеется, он лишь тогда займется долами, нужными
народу, если ему эти дела принесут столько процентов прибыли
на его капитал, сколько ему хочется и сколько он может полу¬
чить от другого предприятия.
Свобода труда и свобода конкуренции, направленные на
первых порах на то, чтобы освободить производителя от всех мо¬
нополий и привилегий, полностью потеряли свод первоначальное

410
Светомр Маркович
значение. Эти свободы стали ныне служить только отдель¬
ным капиталистам, стремящимся подчинить труд капиталу,
подавить свободу труда и возродить монополию. И кто время,
когда по всей Енропо начали проповедоваться новые прин¬
ципы — договор вместо конкуренции, взаимопомощь вместо
борьбы, организация труда вместо хищничсства, капитали--
стов, — в это время Сербия изучала обветшалые буржуазные
экономические теории. Она по обращала внимания на свои
патриархальные экономические ■ отношения в задруге и в об¬
щине. Она обрекла их па гибель, лишь бы развивались «инди-
впдуаль^нос^т^1» и личная свобода.
Во II главе мы рассказали об общественном строе у сербов
во времена турецкого господства. Мы еще тогда указали на
то, в какой сильной степени этот строй соответствует самым
прогрессивным принципам науки об обществе, проповедуемым
ныне в Европе. Напомним здесь лиши, главные характерные
черты сербского земледельческого общества. В сербском народе
земля принадлежала тому, кто ее обрабатывал. Если кто-либо
оставлял земледельческую задругу и переходил жить на другое
место, тот терял право на коллективную собственность. В серб¬
ской общине была столь велика взаимная поддержка в оказании
помощи и в совместном труде, что даже в самые тяжелые моменты
своей жизни сербский народ никогда не имел бездомных бедня¬
ков. В сербском народе не было представителей органов власти,
которые бы составляли особое сословие. Сельские и нахийские
кнезы были либо простые крестьяне, либо торговцы; вообще
они жили своим трудом, а не были на содержании как некое
нетрудовое сословие, т. е. не имели «жалования».
Также отношения встречаются вообще у миролюбивых, пат¬
риархальных пародов, особенно сохранились они у славян.
Русская община является еще более совершенным институ¬
том, чем сербская задруга, в том смысле, что в ней земля при¬
надлежит только тому, кто ее обрабатывает и только до
тех пор, пока он ее обрабатывает. Русские ремесленные объ¬
единения, артели, в которые обычно объединяются строители,
рудокопы и др. исключительно в целях совместной деятельности,
показывают, сколь велика необходимость в совместной жизни
у русского народа. Но наиболее полное развитие получила ор¬
ганизация совместного труда у уральских казаков. Там земли
всех общин является их совместной собственностью, точно
так же как в великорусской общине земля является собствен¬
ностью всех членов общины. Точно так- же роки, протекающие
через всю область уральских казаков, являются общей собствен¬
ностью всего казачьего населения, ловля рыбы совершенно
правильно организована, а также организовано распределение
рыбы, которая составляет важный продукт питания и предмет

Сербия на. востоке
			 41J
торговли той области. Даже и торговля уральских налан•лв
с жителями других областей оргаоизлвяоа елнuа образом,
что все торговцы из обласии уральских казаков выступают как
одна компания.
Разумеется, что всо эти народные институты во .мноюм из¬
вращены под воздействием государственной системы, которая,
так же как и в Сербии, ('•троилась по образцу европейской
бюрократии. Но и в имеющихся осеаен’ах видна одна общая
характерная черта славянской цивилизации, нлелрая наблю¬
дается и у сербов. Эта черта заключается в следующем: у сла¬
вян не существует той разницы между понятием государства
и понятием общества, которая так' ярко выражена на Западе;
или точное: у славян не существует такого разделения между
частными, т. о. общественными и публичными, т. о. государствен¬
ными отношениями, какое существует в западном обществе. В
славянской общине, являющейся основой общественного строя,
всо члены общества стремятся к тому, чтобы каждый мог удов¬
летворить всо свои основные жизненные потребности. Правда,
это но закреплено никаким писаным законом, не гарантируется
никакой общественной силой, но это закреплено народным обы¬
чаем. и эти начала сохранились на протяжении тысяч лет и
выдержали всо бури, которые несли славянам дикие варвар¬
ские орды. Очевидно, что такие принципы могут быть лучшим
основанием для того, чтобы правильно, научно организовать
совместный труд и взаимопомощь в общине.
В славянской общине нет полиции, ибо она но нужна чле¬
нам общины. В случае необходимости все члены общины вы¬
ступают в роли защитников прав своего собрата. В случае
гражданского спора между двумтя членами общины они выбира¬
ют собо судей из среды своих сограждан и соглашаются с их
приговором. Судопроизводство является для них скорее част¬
ным делом, а но общественным. Одним словом, в славянском
общество основные институты прямо.) прютивоположны основам
современной европейской цивилизации: в славянском обще¬
ство именно то занятия считаются общественными, публичными,
которые в европейском обществе считаются частными, и на¬
оборот.
«Цивилизованный» наблюдатель может отметить один недо¬
статок в славянском общество — в ном, так сказать, нет обще¬
ственного разделения.- труда. А, как известно, разделение труда
представляет собою основу прогресса европейских народов,
Об общественном разделении труда нам необходимо вы¬
сказаться несколько подробнее.
Разделение труда в обществе развивается в различных
направлениях. Во-первых, оно происходит' в крупных аасл1а-
бах по формам деятельности, охватывающим целые сословия.

412
Световар Маркович
Так возникают сословия: чпн<ншичессп(), армия, духовенство
простые производители и др. Такое разделение' в обществе’
может быть в еечение известного времени полезным, но, как
мы видели, по море развития общества оно всегда становится
вредным. Все так называемые «высшие» сословия выступают
позднее как балласт, как господа по отношению к народу.
Образованные юристы были в свое время нужны для того, чтобы
заменить необразованных и грубых феодалов в деле управле¬
ния, но для пародов во всяком случае полезнее, чтобы справед¬
ливость у них упрочилась в результате развития нравствен-
вости и повышения материального благосостояния, нежели
путем развития закона, силы и чиновничества. Точно так же
и духовенство приносило народу пользу до тех пор, пока оно
не было сословием, до тех пор, пока священник и народный учи¬
тель были одним и тем же, и до тех пор, пока каждый гражда¬
нин, будь он писатель или простой рыбак, мог быть народным
учителем. Даже армия в течение некоторого времени играла
прогрессивную роль —- до тех пор, пока она служила мирным
гражданам для борьбы против разбоя в стране, а особенно для
борьбы против самовольных грабежей, которыми занимались
феодалы. Наконец, даже выделение специального класса уче-
вых из общества приводит к созданию каст и вредит развитию
парода. Высший класс — класс ученых развивает науку для
себя, живет своей жизнью и имеет свои особые интересы — ин¬
тересы пауки, как он говорит, — которых народ не понимает,
так же как он нт понимает ни языка, ни мыслей этих высших
кругов. Народ будет темной и подчинтвной райей и при нали¬
чии сословия ученых до тех пор, пока наука не будет распро¬
странена в массах, т. т. до тех пор, пока ученые не перестанут
быть особым сословием в народе.	,
Вообще разделение труда в обществе, приводящее к обра¬
зованию каких-то «высших» и «низших» родов занятий, всегда
было чрезвычайно вредным ш опасным для свободы и развития
народа, нт говоря уже о том, что многие из них были сами по
стбт не нужны обществу.
Разделение труда в другом направлении происходит в самом
классе производителей, и это разделение происходит в зависи-
мосси от самих условий народного хозяйства. Нзпрпмор, не¬
которые занятия зависят от природных условий территории,
накоторюй живет народ.Так, в плодородных долинах развивается
земледелие, в горах — скотоводство, а также горнорудное дело
и производство изделий из дерева; рыболовство же, судоходство
и торговля развиваются прежде всого вдоль берегов больших
рек и морей. Но за этим географическим разделением труда
следует другое, гораздо более разнообразное. Труд разделяется
вст дальше и становится вст больше специализированным в за-

Сербия, на востоке
413
вис-имости от нужд общества и в соответствии со способностями
и личными наклонностями индивидуумов. Чем более развито
то или' иное общество, том больше ого потребности, а л соот¬
ветствии с этим и том болоо развиты способности индивидуумов.
Отсюда возникает все болышоо раздолснис 'труда в обществе,
пока дело но доходит до современного разделения труда в евро¬
пейских мастерских, где работа производится с помощью машин.
О пользе максимального разделения труда в науке происхо¬
дил и до сих пор еще происходит большой спор. Те, кто про¬
гресс общества измеряют только размером богатства, т. е.
по количеству и качеству материальных благ, создаваемых
в обществе, утверждают, что разделение труда безусловно
полезно для общества. Но общество есть собрание людей, а по
мере того как разделение труда становится в обществе все
большим, занятия отдельных его членов ограничиваются
чрезвычайно узким кругом, в результате чего индивидуумы
в обществе становятся все менее развитыми и все менее совер¬
шенными. До какого отупения, изнурения и испорченности
может довести человека разделение труда, лучше всего видно
на примере нынешних европейских фабрик. Да и в самой науке
разделение труда, если оно заходит -слишком далеко, притуп¬
ляет ум ученого, а не развивает его. Закосневший в своей
специальности ученый становится неспособным понять простей¬
шую истину, принадлежащую к другой отрасли науки, и, что
еще хуже, он становится физическим калекой, неспособным
своим трудом заработать себе на жизнь.
На деле разделение труда несет выгоду тому малому коли¬
честву людей, которые как раз не занимаются никаким спе¬
циальным трудом, а могут свободно использовать результаты
физического и умственного труда огромного числа работников.
Но в нынешнее время уже наблюдается стремление и в произ¬
водстве и в науке избежать чрезмерного разделения труда и
добиться того, чтобы один человек занимался рядом дел. Это,
очевидно, приведет к тому, что каждый человек будет более
совершенным, а поскольку все члены общества будут более
совершенными, то и все общество в целом усовершенствуется.
И именно те средства, которые созданы к нынешнему времени
благодаря разделению труда в обществе, такие, как машины
в производстве и обобщающие научные законы в пауке, дают
человечеству возможность как можно больше ограничить раз¬
деление труда за счет развития разнообразных физических
и умственных способностей каждого человека.
В славянском обществе, правда, разделение труда но зашло
далеко, а осталось лишь в самом зачатке. Но нам ныне нет
необходимости изобретать ни паровую машину, ни железную
дорогу, ни телеграф, ни открывать великие законы Ньютона

414
Светозар Маркович
или Дарвина, или принципы общественного устройства, или
бесчисленные другие научные истины и шюодбы их техни¬
ческого применения, ибо всо это уже открыто. Поэтому нам
нет нужды отыскивать тот мучительный путь разделения труда
до предела, от которого ныне вся Европа стремится ос/юбо-
диться. Нам нужно только усовершенствовать наши обществен¬
ные учреждения, изучить и применить все уже сделанные
научные открытия и в соответствии с ними таким образом ор¬
ганизовать разделение и сочетание труда, чтобы это было наи¬
более полезно как для развития отдельных личностей, так и
для развития всего общества в целом. А. этого, очевидно, можно
лучше всего добиться с помощью научною» разноиоя наших
народных институтов. .
Очевидно, что в обществе, где существует общинная соб¬
ственность, моба и позаймица, где все члены общины заботятся
о том, чтоб)ы чья бы то ни было земля не осталась необработан¬
ной из-за недостатка рабочих рук, необходимо сделать только
один шаг вперед, чтобы организовать правильнее общинное
коллективное производство в крупных масштабах, чтобы в этом
крупном производстве нрименииь все научные открытия, ко¬
торые увеличивают преизведстне и т. д., а также совершенно
справедливо организовать распределение продуктов по mpHa-
ципам, которые будут установлены самим обществом. Действи¬
тельно не понятно, почему лишь в том случае в обществе могла
бы быть введена какая-либо машина, с помощью которой при
тех же самых или еще даже меньших расходах можно было (бы
добиться увеличения производства, если какой-либо капиталист
может рассчитывать на прибыль в 20—30%. Очевидно, что если
община увидит, что для нее полезно ввести какую-либо ма¬
шину или построить какую-либо фабрику, она это сделает.
Здесь не нужно никакой капиталистической прибыли и ни¬
какой конкуренции. Точно так же не понятно, почему члены
одной семьи, кровные родственники, может быть, даже род¬
ные братья должны ссориться между собой при совместной
жизни и труде, почему они должны делиться и уничтожать
друг друга с помощью конкуренции; почему должен по¬
явиться капииал»си, который сгонит в одну мастерскую рабо¬
чих, лишенных имущества, семьи, любви' и надежды, чтобы
они только здесь стали друг другу братьями и стали бы
искать взаимопомощи?!
Никакими разумными доводами мы не можем доказать, что
все это необходимо. Напротив, как’ мы ужке сказали, всего этого
можно было избежать путем ршзшгтия тех основ, которые уже
существовали в сербском народе. Применение науки в произ¬
водстве, научное образование личности и развитие личных
качеств каждого члена — именно всего этого можно было до.

Сербия на востоке
415
биться путем развития принципа взаимосвязи, который уже
существовал в зародыше в сербской общине.	‘
Эконом 1ич^<^екод развитие сербской цивилизации пошло бы
по тому пути, при котором то понятия об отношениях между
членами общества, которые ужо существуют в сербской общине,
укрепились бы, расшиеились, воплотились в учреждениях,
чтобы далее на той жд базе был создан округ как объединение
ссщнальво-акоиомических общин, а всд государство представ¬
ляло бы собою объединение больших общин — округов. Та¬
ким образом, новое сербское государство стало бы обществен¬
ным учреждением, учреждением, целью которого было бы
развиваться усилиями всего общества и совершенствовать
каждую отдельную личность, развивать и организовывать труд
и народное производство. Одним словом, сербское государство
стало бы тем, чем стремится стать совремешнод европейское
государство, а именно: коллективом, через посредство кото¬
рого люди стремятся к тому, чтобы каждый индивидуум
получил для себя все те блага, которые он самостоятельно,
своими силами получить не в состоянии.
Во.чиин]попи^ейсоое государство, такое, как нынешнее,
было совершенно не нужно сербскому народу. Сербскому народу
было совершенно нд нужно какое бы то ни было нетрудовое
сословие, осуществляющее над ним власть.
В сербском народе существовал ' обычай, согласно которому
каждый старейшина исполняет тд же самые работы, что и
простой гражданин. Здесь зародыш того принципа, который
дыне исповедуют сознательные рабочие в Европе: каждый
член общества является работником физического и умствен¬
ного труда в одно и то же время. При объединении общин в одну
большую общину (округ), которая точно так же заботилась
бы главным образом об общих экономических и культурных
нуждах народа, стал бы излишним весь бюрократический
класс. Если бы общественные отношения были урегулированы,
то обычные образованные производители, т. д. простые члены
народа, были бы и судьями и блюстителями государственного
порядка. Они были бы народными уполномоченными, а не вла¬
стью над народом.
Народ инстинктивно чувствовал, что ему не нужны эти
господа, которые налетели из Австрии, чтобы «организовать
власть» в новом сербском государстве. На Петровской скуп¬
щине 49 народ потребовал изгнания иностранцев-чиновников,
за исключением преподавателей, инженеров и врачей. Народ
совершенно ясно видел, какие люди нужны ему, а какие нет.
Основы сербского общественного строя, которые могли
развиться в блестящую самобытную сербскую цивилизацию,
были заброшены и обречены на гибель в самом зародыше. И
416
Световар Маркович
I
действительно, по мере того как сербское государство разви
валось, все больше пропадала внутренняя си;ш)стоят(тн,нстп
сербского народа, а вместо с самостоятельностью исчезали и
взаимопомощь в общине и задруге, любовь и чистота семейных
отношений, нравственность народа, простота в быту и презре¬
ние к барству. В Сербии начала развиваться «цивилизация»
в том направлении, которое ныне называется на Западе бур¬
жуазной (торгашеской) цивилизацией. Цивилизация без раз¬
вития мыслей и чувств, без науки и нравственности, без усо¬
вершенствования личности и общественнных отношений; циви¬
лизация, измеряющаяся только числом отдельных богачей и
количеством материальных благ, которые они могут выставить
напоказ перед иностранцами; цивилизация, характеризующаяся
блеском обладателей богатства и напыщенностью их окружения
и в то же время приниженностью и крайней бедностью боль¬
шинства народа.
XII
Гибель внутренней и внешней свободы
в новом государстве. Оппозиция интеллигенции.
Новое движение в 1858 г. Неограниченная монархия
и парламентаризм. «Великая Сербия».
Революция как правовая основа нового
сербского государства
В новом сербском государстве в малых масштабах наблю¬
далась та же самая последовательность в государственном
развитии, которую прошли другие государства на протяжении
тысяч лет. Из родового или точнее племенного строя в западно¬
европейских государствах (да и у других народов) выделилась
знать — военачальники, превратившиеся в дворянство, т. т.
в настоящих владельцев земли и людей. Из среды аристократов
быстро выдвинулось одно аристократическое семейство, ко¬
торое само отняло власть у других аристократов и присвоило
себе неограниченную власть. Неограниченная власть быстро
создала бюрократию, т.е.тот многочисленный класс различных
чиновников, который по установленным правилам проводит
в жизнь волю правителя. Та же самая последовательность в ходе
государственного развития наблюдается и в новом сербском
государстве, только отдельные звенья в общей цепи зачастую
чрезвычайно малы, так что их едва можно заметить. Так, знать в
Сербии исчезла до того, как она превратилась в дворянство, в
«феодальных князей» — в «оератлиев» или «каймаклиев»
какими она хотела стать, — а вместо них сразу же пришло к
власти неограниченное монархическое правительство, которое
быстро ввело бюрократическую систему. Сербский народ,

Сербия на востоке
417
бывший под властью турок беспеааной райей, освободившись
от них, принужден был вновь стать райей сербских властей.
В начале возникновения нового государства он с оружием
в руках выступал против всех тех, кто хотел превратить его
в бесправную райю. В тт времена восстание по считалось столь
большим пееступлениом. По крайней мере народ не считал его
таковым и очень легко шел за известными ему старейшинами.
Но после того как победил «государственный порядок’», вос¬
стания стали невозможными. Всякая попытка выступления и
даже слово, сказанное против власти, наказывались и подав¬
лялись государственной силой. Теперь государственная сила
была устротна и организована. Бюрократическая сеть властей
покрыла всю Сербию. Ни одна отдельная личность не могла и
шп-едохнуться бтз разрешения этой силы; а тт господство ощуща¬
лось везде и всюду.
«Гoеyдapотвeнный порядок» очень быстро потерял в Сербии,
как и во всех бюрократических государствах, тот смысл, ради
которого был создан. Рядовой ум полагает, что государственный
порядок существует для того, чтобы обеспечить каждому чело¬
веку свободное, мирное развитие и чтобы оказать помощь
общими средствами там, гдт человек в одиночку нт может спра¬
виться. Но в Сербии очень скоро получилось совершенно обрат¬
ное: поддержание бюрократического порядка стало целью пра¬
вительства, а вст граждане государства — подданные стали
средством для достижения этой цели. Эта полицейская точка
зрения на поддержание порядка как на сохранение установлен¬
ной над народом власти проникла повсюду: в общину и в суд,
в школу, литературу и церковь. Народ учили покоряться вла¬
сти; молодежь готовили к том[у, чтобы она служила правитель¬
ству и осуществляла власть вад народом, а всех явно или тайно
учили тому, что установленный — бюрократический — порядок
неприкосновеннн. Да и та жалкая интеллигенция, которая учи¬
лась в иностранных государствах на народные средства, нт
приносила с собой ничего, кроме высокомерия, иностранных
обычаев и бюрократических формул. На протяжении долгого,
долгого времени ни в сербской школе, ни в сербской литературе
не раздавалось голоса о более совершенном общественном строе
и о лучшей жизни для народа. Изучая литературу того времени,
ужасаешься той умственной нищете и тому рабскому духу,
которыми опа была пронизана и которые насаждала в сербском
народе под названием науки.
Материальная нищета завершила превращению свободного
парода в покорную райю, начатое путем организации государ¬
ственного порядка. Имущий класс, разумеется, был заинтере¬
сован в том, чтобы поддерживать этот порядок, который спо¬
собствовал его обогащению. Беднота находилась в его руках,

418
Свстозар Маркович
а кроме того, у нее было столько забот о хлебе насущном, что
она не имела времени и думать о государственном порядке
и о взаимосвязи между государственным порядком и нищетой
народа.
Никакая высокая человеческая идея но приводила в движе¬
ние этот верхний слой!, т. е. образованный класс народа. Он
был охвачен только одной единой буржуазной мыслью: на¬
копить денег, причем как можно скорее и как можно больше.
Накопить денег, Жить по-господски, быть «принятым» и «поль¬
зоваться уважением» у «высшего света» — таков был идеал,
к которому стремилась каждая буржуазная душа, а таковыми
были все без различия купцы и чиновники. Деньги и рынок —
вот их повседневное занятие. Торговали всем: материальными
товарами, а также честностью и совестью, любовью и семьей.
Иной раз это продавали за дукаты, иной раз за чины, а иной
раз за то и другое вместе. Не удивительно, что поколение,
бывшее рабом своих и чужих страстей, рабом денег, раболеп¬
ствовавшее перед любой «высшей властью», и не думало об
освобождении от внешнего врага.
Сегодня нам кажется совершенно невероятным слышать о
том, что еще 15 лет тому назад турецкие паши и австрийские
консулы приказывали Сербии. А именно так и было на протя¬
жении всего правления князя Карагеоргиевича. Князь был
совершенно простым темным крестьянином, он даже по суще¬
ству и не мог понять, кем он является и как он достиг этого.
Но хуже всего и унизительнее всего было то, что сербские вели-
каши и властители раболепствовали перед пашами и консулами
так же, как князь. Политика внутренняя и внешняя, законы и
чины — все это уничтожалось с помощью интриг и «внушений»
иностранцев, а часто осуществлялось в господских салонах
через посредство жен, а также шпионов и лакеев, нетивших
лишь по милости того или иного высокопоставленного лица
титул и мундир сербского чиновника. Это раболепие и виляние
хвостом перед иностранными господами, перед насильниками
и врагами сербского народа проистекало не из ощущения поли¬
тической слабости, не из государственных соображений', а просто
потому, что этот лакейский, рабский дух вошел в кровь серб¬
ского «высшего класса» — и князя, и министров, и всего чинов¬
ничьего и купеческого мира, вращавшегося в «высших сферах».
Такова была «цивилизация» того времени. Преклонение перед
чином и званием считалось «благородством», этим достигалось
уважение при «иностранных дворах», а тоедеваееоьне, ордена
и другие «отличия».
Таково было положение в Сербии, когда из рядов сербской
молодежи раздался первый энергичный протест против того,
что Сербия нс имеет ни внутренней, ни внешней свободы. Это

Сербия на востоке
419
был первый голос из рядов того поколения, которое не уча¬
ствовало в позорной продаже народной свободы и человеческого
достоинства за дукаты, титулы и чины. Мы имеем в виду «Дру¬
жину сербской молодежи» м и ер коллективный орган — журнал
«Нрнри слога», вышедший в Белграде в 1848 г. Новое поколение
появилось на арене общественной жизни с другими идеями
и с другими стремлениями. Оно стремилось к освобождению
от внешних врагов и к достиж^еиию внутреиней свободы и в
своем первом выступлении высказало эти два желания.
Как бы ии были слабы эти первые голоса в той всеобщей
погоне за званиями, для нас оии чрезвычайно важны, ибо ими
положено начало новому идейному движению в среде сербской
молодежи и народа Сербии, которое продолжается до сего-
дияшиег° дия и которое было прервано на долгое время. Освобо¬
дительное народное движение, охватившее тогда всю Европу,
захватило сербский народ в Австро-Венгрии и затронуло также
Сербию. Но именно этот пример наиболее наглядно показывает,
как страшно подавлен был сербский народ многолетним господ¬
ством бюрократической системы правления. Никто тогда в Сер¬
бии и ие помышлял о том, что это было наиболее удобным слу¬
чаем для окончательного освобождения от турок. Петровская
народная скупщина, которая была созвана в связи с чрезмер¬
ным количеством жалоб и недовольством народа, представляла
собою покорную райю, которая просила князя избавить рр от
притеснений со стороны чиновников, сократить поборы и т. д.
Это ир было народное представительство, которое призвало
бы к ответу насильников, которое высказало бы свою высшую
волю и отдало бы приказание исполнителям своей воли относи¬
тельно того, что и как оии должны делать. Точно также здесь
ир раздалось ни одного голоса в защиту освобождения всего
сербского народа от турок.
Это движение сербской молодежи является рщр более важ¬
ным потому, что оио возникло как раз в тот момент, когда каза¬
лось, что в народе идея о свободе и человеческом достоинстве
находилась иа краю гибели. Оппозиция против всего обще¬
ственного строя и государственной политики возникает в рядах
интеллигенции, готовившей себя к тому, чтобы «осуществлять
власть», установившуюся к тому времени в Сербии.
Новое движение в жизни сербскою) народа, возникшее
в 1858 г., по существу является продолжением движения 1848 г.
Более того, главные представители прогрессивных идей
в то время принадлежали к тому поколению молодежи, которое
воспиталось в 1848 г. Их целью было осуществить те стремле¬
ния, которые тогда были лишь высказаны.
На первых порах казалось, что сербский народ станет на
ту же почву, на которой ои стоял еще в начале второго восста-

420
Светоаар Маркович
ния52, когда только начинала создаваться княжеская власть
когда бюрократическая система не была еще введена в Сербии,
По крайней мдрд этого желали наиболее сознательные пред¬
ставители тогдашней интеллигенции. Они полагали, что после
выборов нового князя в Сербии восстановятся старые патриар¬
хальные отношения между правительством и народом, при
которых на князя смотрели просто как на наиболее способного
к тому, чтобы быть народным вождем и вершителем обществен¬
ных дел. Они думали, что при таких отношениях, в условиях
такого монархического правительства народ может сохранить
самоуправление и свободу в труде и взглядах. Или, полагали
они, именно патриархальная монархия может очень легко
превратиться в подлинную конституционную монархию, при
которой главная часть государственной власти была бы в руках
народа. Но патриархальные отношения между правительством
и народом были давно уничтожены. В Сербии такая патриар¬
хальная монархия существовала во время правления князя
Милоша. Она и тогда не нравилась народу и не смогла устоять
под ударами двух противоположных сил: стремления народа
к полной свободе и стремления чиновников к власти. А ныне
такая система правления дщд меньше могла удержаться. От¬
ношения между князем и народом • совершенно изменились на
протяжении 40 лет государственного развития. В Сербии
полностью развилось понятие современного монархического
правления, распространенного в Европе, при ротором монарху
приписывают особые и большие права, чдм тд, которые имеет
народ, и при ротором монарх раздает и дарит права народу
как свою монаршую милость или договаривается с народом
о своих правах как некая особая сила, заключает с народом
договор, а не получает права от него.
Эти отношения между правительством и народом скупщина
1858 г. не могла изменить. Прогрессивная партия была очень слаба
в скупщине, а дщд более слаба в народе, чтобы быть в состоянии
произвести такие глубокие изменения. А поскольку такие от¬
ношения остались в самой основе,то в соответствии с этим должна
была остаться и вся бюрократическая система правления со
всеми вытекающими из нее последствиями, которая к тому
времени укрепилась в Сербии. Прогрессивная оппозиция, воз¬
никшая в рядах интеллигенции, должна была принять парла¬
ментскую форму, признать правителя в качестве самостоятель¬
ной равноправной силы, имеющей право заключать договоры
и разделять суверенную власть с народом. Она удовлетворилась
стремлением сделать Сербию конституционным монархическим
государством в современном смысле этого слова.
Движение 1858 г. не принесло сербскому народу изменения
внутренней политики и государственного управления, но

Сербия на востоке
421
совершило одно изменение, которое следует рассматривать
как перелом в жизни сербского народа. Это движение навсегда
уничтожило господство консулов и пашей в Сербии. Народ
заклеймил позором всех тех нелитиканен-лакеев, которые ста¬
вили народные права в зависимость от султанской милости,
а гарантию сербской свободы и прогресса искали в консульских
салонах. Новое правительство на основании самого своего монарз-
хического принципа, на котором оно базирювалось, должно
было идти «легитимным» путем во внешней политике: оно вело
переговоры с султаном и иностранными дворами, стремилось
расширить свое государство с помощью соглашений с султа¬
ном, т. е. мирным путем. Но движение, уже возникшее в умах
сербского образованного класса, все больше ширилось и стано¬
вилось все более сильным.
На протяжении 20 лет легитимистская политика полно¬
стью изжила себя. Даже те, кто больше всего был заинтересован
в ее защите, признали, что этим путем невозможно добиться
еcIне'ноы■д.?llпя. сербов. В этом отношении прогрессивное движе¬
ние 1858 г. добилось полной принципиальной победы.
Султанский хаттишериф 1838 г., который по милости и
желанию сербских великашей назывался конституцией, был
уничтожен движением 1858 г. Но он был уничтожен только
формально. Фактические отношения, которые он гарантировал,
остались без изменения. По существу был изменен только один
пункт, а именно тот, который давал совету власть равную
власти князя. Статья 17 Кенсиантонепельскеге устава
была уничтожена на Преображенской скупщине. Советники
стали высшими чиновниками, полностью подчиненными князю
и ответственными перед князем за свою деятельность. Князь
получил неограниченную власть.
Таким образом, движение 1858 г. не возвратило народу сво¬
боду, отнятую у него государственным устройством нового серб¬
ского государства, закрепленным султанским хаттишерифом, но
передало • правителю права высшей власти в стране, которые.до
этого были разделены между несколькими лицами. Сербия стала
неограниченной монархией в современном смысле этого слова.
Принципом нового нравительстна была законность. Это
значит, что нельзя поступать беззаконно и что для любого
случая должен быть предписан закон. Каков будет закон —
это уже совсем другое дело. Но только каждый сербский под¬
данный должен был подчиняться закону, и в этом состояло
равенство сербских граждан перед законом. Не взирая на то,
что законом могло быть закреплено даже «варшарство», мергтвая
законность без справедливости, без свободы и нравственности
была выдвинута как высший идеал, к которому должен стре¬
миться каждый сербский гражданин. Это заявлял князь,
422
Светозар Маркович
это за ним повторяли все официальные органы, это твердила
печать *. «Закон — высшая воля в Сербии» и «закон доля«Н
быть соблюден, пусть даже все сдохнут» (разумеется, те, кого
касается закон, т. е. народ) — эти бессмертные изречения совре¬
менной бюрократической эпохи лучше всего характеризуют
сербское государство после 1858 г.
Централизация власти существовала и раньше, ныне она
была доведена до предела и усовершенствована. Мы не будем
описывать все «реформы», предпринятые новым 11равптелсттвом
в этом направлении; их и ныне можно видеть в Сербии. Можно
только сказать, что народу было предписано заниматься только
«своими» делами (как заявил князь Михаил в одной своей речи),
т. д. крестьянин должен пахать, копать и т. , д., портной —
шить, торговец — торговать и т. д. Все другие общественные
или народные дела принадлежат правительству и они находятся
в ведении специальных государственных органов, которые для
этого существуют и на которые расходуются средства. Госу¬
дарство, т. е. правительство, брало на себя даже заботу о том,
чтобы официальным путем усовершенствовать хозяйство, на¬
пример насаждать шелководство и совершенствовать ско¬
товодство и земледелие, благоустраивать города и т. д. Ввиду
того, что на протяжении 50 лет сербский народ «опекали»,
в нем притупили и стремление и способности самому, по соб¬
ственной инициативе заниматься самоусовершенствованием,
а следовало бы подсчитать, за сколько лет правительство своими
жалкими мерами добилось бы какого-либо более или менее
значительного изменения в народном хозяйстве и чего бы это
стоило народу. Я думаю, что если бы правительство подсчи¬
тало это, то оно само посмеялось бы над своей детской затеей.
Однако у народа отняты все средства, с помощью которых он
своими собственными силами и со своей собственной предпри¬
имчивостью мог бы развиваться и совершенствоваться. Он —
несовершеннолетний ребенок, о котором надлежит проявлять
отеческую заботу.	•
Народная скупщина, которую новое правительство созывало
каждые три года, является фактически рудиментарным ор¬
ганом** в сербском государстве. Чем может заниматься скуп
* Особого внимания заслуживает вышедшая в то время небольшая
брошюрка под заголовком «Законность в Сербии», которая, как говорят,
принадлежит г. Ристичу — нынешнему регенту. В ней лучше всего вы¬
ражен бюрократический, канцелярский дух, проводимый во всех зако¬
нах нового правительства.
** «Рудиментарными органами» у животных называются такие ор¬
ганы, которые имеются у низе, но не нужны им, так как не исполняют
никаких функций; так, например, у некоторых рыб имеются легкие, но
рыба дышит жабрами, и легкие ей не нужны; соски у мужчин являются
также рудиментарными органами.

Сербия на востоке
423
динапри неограниченной монархии? Она не принимает закон ов,
не требует отчета от органов государственной власти (они все
ответственны перед князем), по существу она но делает ничего,
а только выслушивает, что сделало правительство и что оно
намерено сделать в будущем, что можно сообщить народу и без
созыва скупщины. Можно было бы сказать, что она играет роль
«сооещателлиого» органа, так как правительству во всяком слу¬
чае интересно знать мнение народа и выслушать народные поже¬
лания. Но для этого не нужна скупщина. Центральное пра¬
вительство систематически получает донесения от подчинен¬
ных ему органов (это является главной функцией министра
внутренних дел) иг на их основании знает лучше, чем сама скуп¬
щина, о том, что народ думает о делах правительства и чего он
хочет. Кроме того, центральное правительство держит в своих
руках всю организованную силу Сербии: армию, полицию,
да и самое общину. Оно всегда может выбрать или допустить
в скупщину того, кого оно хочет, и не пустить того, кого оно
не хочет. Таким образом, правительство наперед знает, что
скажет не только вся скупщина в целом, но и каждый депутат
скупщины в отдельности. Сам г. Маринович — председатель
государственного совета, с давних времен являющийся одним
из руководящих деятелей центрального управления, заявляет,
что все составленные в скупщине адреса, в которых народ якобы
высказывал свои «пожелания» правительству, написаны пра¬
вительственными чиновниками, т. е. фактически самим прави¬
тельством. Вся парламентская деятельность в Сербии после
Святоандреевской скупщины 1858 г. по существу была игрой.
Сербия была неограниченной монархией и таковой осталась
до нынешнего дня. Конституция 1869 г. ничего не изменила
в государственном строе Сербии, существовавшем ранее.
Фактическое соотношение, сил, от которого, по словам Лас¬
саля, зависят права правительства и народа, осталось без
изменений: вся сила попрежнему осталась в руках прави¬
тельства. Правда, новая конституция провозгласила, что
скупщина может требовать или, как там говорится, «предла¬
гать» реформы, но правительство не обязано выполнять эти
требования. Реформы государственного устройства, про¬
веденные после принятия конституции, совершенно незначи¬
тельны.
Как только монархическое прарительство укрепилось в
стране, оно стало помышлять о том, чтобы еаспространить свою
власть и за пределы Сербии. Учреждение народной армии
давало правительству возможность поднять свое политическое
значение и в глазах сербского народа, живущего под властью
турок. Мысль об объединении Боснии и Герцеговины с Сербией
качала распространяться и в Сербии, и среди народа тех об-
424
Светозар Маркович
. ластей. Это было принципом политики, известной под назва
нитм политики «Великой Сербии».
Политическая идея создать Великую Сербию, о. с. из ны¬
нешнего сербского княжества сделать большое полупезииииимос
или совершенно независимое государство путем простого за¬
хвата соседних сербских земель, полностью соответствовала
внутренней политике Сербии, стремившейся укрепить в стране
неограниченную власть династии Обрешовичей. Такую же
политику проводили правители Сардинии и Пруссии, когда
они на своем знамени написали: «Великая Сардиния» или «Ве¬
ликая Пруссия». Создать великую Сербию означало перело¬
жить верховную власть над Боснией и Герцеговиной с султана
на правящую династию Обреповичей; перенести в Боснию и
Герцеговину сербскую конституцию и сербское государствен¬
ное устройство со всеми его капётапами, начальниками, судеб¬
ными инстанциями, многочисленными канцеляриями и всем
бюрократическим аппаратом. Одним словом, в новых сербских
землях возникли бы от жт самые правовые и экономические
отношения со всеми их последствиями, которые существовали
и существуют в Сербии.
Эта политика пережила ет основателя. И после смерти
князя Михаила его преемники публично заявляли, что они
исповедуют тот жт самый принцип и стремятся к достижению
той же самой цели. Но и самому князю Михаилу было нт под
силу создать «Великую Сербию». Его внезапная смерть по суще¬
ству только помешала выявлению ничтожества той политики,
которая на протяжении 8 лет непрерывно преподносилась тго
правительством как «великая идея» сербского народа. Мы заяв¬
ляем, что эта политика была нереальной, потому что на от
пути стояли непреодолимые препятствия. Первым и сильнейшим
препятствием была независимая Черногория, которая смотрела
на Герцеговину, Боснию и Старую Сербию точно так же, как
и Сербия, и, болет того, определенно стремилась к созданию
полностью независимого сербского государства. Другим сильным
препятствием были боснийские феодалы с их давними правами.
Получить Боснию мирным путем было невозможно, не гаран¬
тировав феодалам их исконные права, а это значило бы оставить
боснийскую райю в той же самой кабале, в какой она и была.
На это нт смело решиться правительство, которое стремилось
«освободить» братьев в Боснии. Получить Боснию путем войны
означало бы вызвать в Боснии социальную революцию, уничто¬
жить местную аристократию, которая там существует на
протяжении стольких веков; а если бы воспрянувшая райя
освободилась от одних господ, разве она согласилась бы при¬
знать над собой власть сербских полицейских стражпиков,каlIё-
танов и прочих господ? Кроме того, с началом войны сама мысль

Сербия на востоке
425
о «Великой Сербии» стала бы слишком мелочной и незначитель¬
ной. Война, которую своими силами начала бы Сербия, без
сомнения, вызвала бы народное восстание на всем Балканском
полуострове и полностью решила бы «восточный вопрос» в Ев¬
ропе. Тогда, разумеется, вопрос о форме будущего сербского
государства зависел бы от гораздо более важных условий,чем
мнение княжеского правительства в Сербии. Очевидно, что
политическая идея «Великой Сербии» была величайшей полити¬
ческой утопией, и наследники князя Михаила должны были
убедиться в этом, как только они попытались бы сделать хоть
один шаг к ее осуществлению.
Между тем мысль о внутренней и внешней свободе народа,
возникшая в рядах сербской молодежи по обе стороны Савы и
Дуная в 1848 г., распространялась все дальше вширь и вглубь.
Поскольку развитие сербской мысли происходило под влиянием,
европейской науки, то за короткое время прогрессивное течение
среди сербской молодежи восприняло все развитие европейской
мысли. В сербской литературе за короткий срок наблюдалось
все то идейное развитие, которое пережила и создала своей
жизнью прогрессивная партия в Европе. Мы не будем говорить
здесь о развитии передовых принципов, которое имело место
у нас на протяжении последних 10 лет, а лишь напомним один
наиболее важный факт, который относится к освобождению от
чужеземной тирании. В отношении турецкого государства все
прогрессивные сербы стоят на одной и той же платформе,
независимо от того, как бы не различались их взгляды на другие
проблемы. Все они стоят на той же платформе, на которой стоял
сербский народ, начав войну против султана в 1806 г. Они
не признают турецкого государства и турецких властей, его
законов и их прав, они попирают все турецкие ферманы, хат-
тишерифы, подписанные рукой султана и признанные между¬
народным правом. Они опираются только на народное право
выступать против захватнического правительства, на право
человека выступать против угнетателя, желающего рассматри¬
вать людей как вещь. Одним словом, все они проповедуют в Тур¬
ции революцию против законного порядка.
XIII
Заключение
Мысль о том, что революция является единственной пра¬
вовой основой и единственным возможным путем для создания
нового сербского государства, пустила глубюкне корни среди
всех образованных людей в сербском народе — как среди сы¬
нов покоренной райи в Боснии, Герцеговине и Старой Сербии,
так и среди граждан Сербии, Черногории и Австро-Венгрии.

423
Светозар Маркович
Но когда революция признается в качестве правовой осно¬
вы нового сербского государства, тогда перестает существо¬
вать государственное право самостоятельных малых серб¬
ских государств — Сербии и Черногории, перестают су¬
ществовать и сами эти государства, а остается сербский
народ в целом, как совокупность отдельных личностей, ко¬
торые на основе всеобщего договора создают новый право¬
вой порядок.
Создать такое положение на Балканском полуострове,
разрушить всо государственные оковы, которые разделяют и
угнетают сербский народ, — вот главная задача Сербии,.
Могут сказать, что Сербия — страна закона, монархиче¬
ская, легитимная; она должна уважать чужие законы и пра¬
вовой порядок, она не имеет права разрушить все законные
.связи и создать ' «анархию» и «варварство» в расчете на то, что
из этого хаоса разовьется правовой порядок.
Кто так говорит, тот и но хочет и не может достигнуть един¬
ства, не говоря уже о свободе сербского народа.
«Сербия» — это но князь, ■ но министры, не начальники и
капётаны, судьи и старосты, ведомства и канцелярии; Сер¬
бия — это народ, живущий в Сербии, по воле которого или,
лучше сказать, благодаря терпению которого существуют и
князь,и министры, и ведомства и весь теперешний государствен¬
ный порядок. Люди, мышление которых но выходит за рамки
бюрократических форм, произнося слово «Сербия», всегда под
этим названием подразумевают ту официальную Сербию (если
можно оо так назвать), т. е. то чиновничье орудие, с помощью
которого осуществляется управление сербским народом, со
всеми законами, указами, правилами и т. д. Но мы под именем
Сербии разумеем народ, живущий в Сербии, тот народ, который
в начале этого века начал революцию в Турции, начал борьбу за
освобождение всего сербского народа от чужеземного господ¬
ства. Если бы он признавал законность туршцкого порядка,
он не начал бы сербскую революцию. Задача и- долг этого на¬
рода — продолжить свою революцию, хотя бы и против воли
всех тех, кто заинтересован в сохранении в Сербии сущест¬
вующего государн/твенного порядка или' же по крайней мере
заинтересован в том, чтобы рассматривать государственное
право теперешней Сербии как неприкосновенное.
Что было в Сербии в начале этого века, когда сербский народ
разрушил турецкие государственные законы и но имел своих,
когда в Сербии наступило время беззакония? Воцарились ли
тогда в Сербии анархия и варварство? Нет, наоборот, народ
был в состоянии сразу же создать государственный порядок,
гораздо лучший по сравнению с тем, что представлял собой
государственный порядок турецкой империи и, болое того,
Сербия на востоке
427
в основе своей гораздо лучший, чем теперешний бюрократи¬
ческий порядок.
Мы ие видим никаких причин к тому, чтобы в настоящее
время произошло то же самое, хотя бы ввиду того, что теперь
сербский народ прошел долгую и тяжелую школу государ¬
ственного опыта и' несомненно не принял бы чужеземные формы
и законы под именем цивилизации, как он это делал в шумадий-
ском княжестве. С помощью революции сербский иарод
освобождает свои патриархальные учреждения, остатки своей
былой цивилизации от гнета турецкого насилия, а также и
от засилия чужеземных форм. Сербский народ получает воз¬
можность построить иа основе своих народных учреждений и
предсствлений и на основе современной науки самобытное сла¬
вянское общественное здание: создать общество на основе
свободы, равенства и братской взаимности, к чему в настоящее
время стремятся все передовые народы мира.
Сербская монархия, вне всякого сомнения, играла очень
важную роль в жизни сербского народа. Уничтожив олигархию
совета, она уничтожила вмешательство турецкого и иностран¬
ных государств в сербские внутренние дела, она заложила
основы иезависимой сербской политики. За время рр существо¬
вания Оэрбия укрепила свои военные силы и приобрела по¬
литическое зиачеиие иа . Балканском полуострове. На этом
закончилась роль сербской монархии. Всякая дальнейшая рр
попытка удержаться в качестве господствующей системы
в новом сербском государстве была бы попыткой, направленной
против свободы и прогресса сербского народа.
Сербов в турецкой империи насчитывается не более двух
с половиной миллионов. И две династии хотят поделить между
собой столь малое количество народа! Допустим, что Сербия,
как болрр сильное государство, одержит верх и действительно
присоединит к себе остальные сербские земли; какое будущее
имеет такое маленькое государство?
Балканский полуостров представляет собою мозаику из
различных народов. Наибольшей численностью обладают бо.лга-
ры, затем идут сербы и греки —■ их почти поровну, — затем —•
турки, албанцы и циицары. Какой из этих народов согласится
на «аннексию» со стороны сербской монархии? Предположим,
что сербская монархия присоединит к своему государству и
остальиы1х сербов, которые живут в Австро-Венгрии, но и
тогда это будет лишь небольшое королевство с пятью миллио¬
нами жителей! Может ли такое государство присоединить к себю
свыше десяти миллионов человек других народностей.? Но
ведь это было бы нечто совсем похожее иа современную Австрию
или Венгрию, которые, по утверждению самих сербских госу¬
дарственных деятелей, не могут существовать! Какая польза

428
Све товар Маркович
сербскому народу бороться за такую бессмыслицу только по¬
тому, что некоторые сорбекие государственные деятели хоииц
по-обезьяньи подражать Кавуру или Бисмарку?
Нет! Нет! Нельзя допустить, чтобы Сербия была принесена
в жертву интересам одной сомьи или, точнее, интересам не¬
скольких властолюбцев. Для сербского народа нет другого
выхода, кромо революции на Балканском полуострове — рево¬
люции, которая завершилась бы уничтожением всех государств,
препятствующих объединению их народов как свободных людей
и равноправных тружеников в союз общин, жупаний, госу¬
дарств — как это им будет удобнее.
Государственная сила, которой располагает в настоящее
время Сербия, принадлежит живущему в ней сербскому народу.
Сербский народ не может с большей пользой для себя употре¬
бить эту силу иначе, как совершив всеобщую революцию в Тур¬
ции, и с помощью революции добиться полного освобождения
как для себя, так и для других угнетенных братьев.
Поймет ли сербский народ эту свою задачу?