Как взрослы а маленькие
стят маленьких де у /
Лрастят взрослых
foreword by Gordon neufeld, PhD
DEBORAH MACNAMARA, PhD
REST PLAY GROW Making Sense of Preschoolers (Or Anyone Who Acts Like One)
Based on the relational developmental approach of Gordon Neufeld
Дебора Макнамара
Покой, ИГРА, РАЗВИТИЕ
Как взрослые растят маленьких детей, а маленькие дети растят взрослых
Написана на основе теории развития Гордона Ньюфелда
Москва, 2020
ББК 88.834.01
УДК 159.922.73
Н94
Ml 5 Макнамара, Дебора
Покой, игра, развитие. Как взрослые растят маленьких детей, а маленькие дети растят взрослых / Дебора Макнамара I Перевод Н. Шестаковой — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Ресурс, 2020. — 312 с.
ISBN 978-5-6042435-3-4
Книга «Покой, игра, развитие»—третья в серии «Библиотека института Ньюфелда» — продолжает рассмотрение модели развития личности на основе теории привязанности Гордона Ньюфелда. Тема книги—дети дошкольного возраста. Без преувеличения, Дебора Макнамара написала полноценное пособие для родителей о том, как понять суть внутреннего мира детей. Показывая, что дошкольный возраст играет решающую роль в развитии способности выстраивать отношения, она рассматривает незрелость, присущую ребенку этого возраста, не как изъян, требующий мгновенного исправления, а как часть замысла развития.
Основная проблема человека заключается в том, что не каждый из нас взрослеет, становясь старше. Автор убедительно доказывает: только понимая незрелость дошкольников—чего им недостает и почему,—мы осознаем важность создания благоприятных для истинного взросления условий, а значит, сможем разобраться в самих себе и выполнить задачу воспитания детей.
ББК 88.834.01
УДК 159.922.73
ISBN 978-5-6042435-3-4	© Издательство «Ресурс», 2016,
перевод, оформление Copyright © 2016 Дебора Макнамара Изображения в книге используются с разрешения Гордона Ньюфелда.
Published by arrangement with Published by arrangement with Aona Management Inc., Vancouver, Canada (Опубликовано по договоренности c Aona Management Inc., Ванкувер, Канада)
Все имена в книге изменены, если не было получено особое согласие на их использование.
Посвящается Крису, Ханне и Маделин, вместе с которыми мы отдыхаем, играем и развиваемся
Я хочу поблагодарить Ольгу Писарик за ее поддержку и помощь в организации перевода книги «Покой, игра, развитие», а также Надежду Шестакову, которая перевела книгу.
Спасибо издательству «Ресурс» за публикацию книги 	и предоставление возможности родителям
и профессионалам в России ознакомиться с ней.
«Пожалуйста, не мучайте, не докучайте, не беспокойте, не дразните, не тревожьте, не утомляйте, не теребите, не приставайте, не раздражайте, не пугайте, не досаждайте, не волнуйте, не сердите, не изводите, не надоедайте, не злите и не терзайте маленьких детей!» (Переделанные правила по обращению с животными зоопарка в Сан-Диего)
Оглавление
Отзывы о книге .....................................    8
Предисловие Гордона Ньюфелда........................   10
От автора: почему так важно понимать смысл.............14
1.	Как взрослые растят маленьких детей...............  23
2.	Личность дошкольника: отчасти «красавица», отчасти «чудовище»................42
3.	Сохраняем игру: защищая детство в цифровом мире.....67
4.	Жажда близости: почему отношения так важны..........91
5.	Кто здесь главный? Танец привязанности.. ..........117
6.	Чувства и обиды: сохраняя сердца детей мягкими.....140
7.,С	лезы и истерики: понимание фрустрации и агрессии. .166
8.	Встревоженные разделением: время сна, разлука и беспокойство...................  194
9.	«Не командуй мной»: понимание сопротивления и противостояния..............215
10.	Дисциплина для незрелых: выигрываем время, чтобы ребенок успел подрасти ...... 238
11.	Как маленькие дети растят взрослых............ ..	.271
Об Институте Ньюфелда...............................  281
О Гордоне Ньюфелде....................................282
Материалы Ньюфелда....................................283
Благодарности.........................................284
Примечания............................................287
Алфавитный указатель..................................303
Отзывы О КНИГЕ
«Эта книга воплощает собой не только талант доктора Макнамары, но также ее абсолютную убежденность в том все, кто отвечает за воспитание детей, должны понимать суть процесса развития и формирования отношений... У д-ра Макнамары есть все необходимое, чтобы подробно объяснить вам этот материал, переходя от теории к практике. Сложно представить себе лучшего рассказчика».
Гордон Ньюфелд, д-р психал. наук, автор бестселлера
«Не упускайте своих детей» и основатель Института Ньюфелда
«Книга Деборы Макнамары богата на откровения как о природе ребенка, так и о позитивном воспитании. Это настоящий подарок для родителей и учителей! Автор рассказывает о важности раннего становления детско-родительской привязанности для развития, а также подчеркивает первостепенное значение игры для благополучия ребенка и развития его творческих способностей. Д-р Макнамара отлично разбирается в потребностях детей и в наилучших методах воспитания. Читайте, размышляйте, делитесь с другими родителями!»
Раффи Кавукян, член ордена Канады, певец, писатель и основатель Центра уважения детства
«Основываясь на теории привязанности и революционном подходе Гордона Ньюфелда, Дебора Макнамара написала полноценное пособие для родителей о том, как понять суть внутреннего мира детей. Эта книга — энциклопедия развития в переводе на язык любви».
Габор Матэ, доктор медицины, соавтор книги
«Не упускайте своих детей»
«Эту книгу должен прочесть каждый родитель дошкольника или малыша. Д-р Макнамара доступно рассказывает о стадиях развития дошкольников, так что родители смогут лучше понять эмоциональное состояние детей. С таким пониманием воспитывать дошкольника становится легче. Прочитав эту книгу вы действительно станете “лучшей надеждой и опорой” для своего ребенка».
Кристи Лиллинджер, главный редактор журнала для родителей Nurture Parenting Magazine
«Когда я читала эту книгу, на глаза наворачивались слезы: в ней я находила подтверждение тому, что чувствовала сердцем. Д-р Макнамара говорит о детях и об их взрослении понятным языком. Читая ее объяснения, вы не раз мысленно воскликнете: “Ага!” Также вы узнаете, как справляться с сильными эмоциями детей. Научный подход Дебора сочетает с историями из реальной жизни, юмором и разумными стратегиями. Ей удалось доступным языком передать прекрасный хаос мира дошкольников. Если бы нужно было выбрать единственную книгу, которую должен прочитать каждый родитель, то я бы выбрала именно эту».
,	Трейси Коста, основательница и директор компании
и сообщества мам Peekaboo Beans в Канаде
Предисловие Гордона Ньюфелда
НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ нашу первую встречу с Деборой Макнамарой. Эта энергичная, мудрая и остроумная женщина может взять штурмом практически все, что угодно, хотя это будет самый мягкий штурм, какой вы только можете себе представить. Она определенно оказывает сильное влияние на людей, несмотря на то что часто производит впечатление абсолютного покоя и безмятежности. Я всегда считал, что это выдающееся качество, — ее детям очень повезло.
Наше знакомство началось, когда Дебора стала моей студенткой. Она быстро схватывала теорию развития и понимала смысл подхода на основе привязанности. Осознав всю силу этих знаний, она настояла, что их нужно распространять как можно шире, и я очень рад, что она взяла на себя эту задачу.
Дебора в совершенстве владеет теорией привязанности и развития. Но больше всего в начале нашего знакомства меня впечатлила ее глубина проникновения в материал и основательность понимания. Казалось, она интуитивно чувствует, как можно перейти от теории к практике. Пока я обдумывал теоретические моменты, она уже переходила к многочисленным способам их практического применения. При этом она не терялась в частностях, и в то же время видела картину в целом.
Теперь мы с ней в какой-то мере поменялись ролями. Сейчас нередко именно она становится лидером, выискивая в научной литературе значимую информацию и результаты новаторских исследований и рекомендует мне к прочтению самые стоящие из своих находок. Дебора знает основные положения сегодняшней науки о развитии и понимает, как важно придерживаться научного подхода. Критическое мышление и научный интерес необходимы, чтобы понять смысл чего бы то ни было, а особенно таких сложных явлений, как привязанность и незрелость.
Также я высоко ценю Дебору как теоретика. Я сформулировал ключевые принципы психологии развития на основе привязанности, а она проявила свои выдающиеся творческие способности в совершенствовании материала, развив его и открыв передо мной новые перспективы для исследований.
Быть родителями дошкольника нелегко. Как одновременно не забывать о привязанности, создавать ощущение безопасности, удерживать ведущую роль, обеспечивать ощущение покоя и знать, когда нужно провести границу и спокойно принять слезы ребенка по этому поводу? Многие любящие родители, даже понимая суть происходящего, слишком потакают ребенку, из-за чего он становится тревожным, занимает альфа-позицию и стремится командовать всеми. Такие родители хорошо заботятся о детях, но не могут обеспечить четких границ, которые абсолютно необходимы для здорового развития. Другие взрослые способны замечательно вести ребенка за собой, помогая ему в процессе адаптации, но испытывают трудности с тем, чтобы показывать ребенку свою любовь, будучи в раздражении.
Дебора сама как мать прошла этот путь, и это, на мой взгляд, позволяет ей написать книгу о маленьких детях. Теоретических знаний недостаточно для того, чтобы учить других людей. Знания должны быть усвоены как стиль жизни, подкреплены своим опытом, и тогда Природа сможет воплотить свой великолепный замысел в наших детях.
В книге раскрываются две основные идеи. Первая — о важности правильных отношений, которые помогут ребенку полностью раскрыть его личностный потенциал. Мы не должны забывать, что именно отношение ребенка к родителям или учителям является естественным контекстом воспитания. Когда есть проблемы в отношениях, например сопротивление близости или желание ребенка занять лидерскую позицию, никакие методы воспитания не будут эффективны.
Раньше культура защищала отношения между взрослыми и детьми помощью ритуалов и традиций. К сожалению, сейчас это не так, поэтому нам необходимо осознавать важность личных отношений. Оказывается, дошкольный возраст играет решающую роль в развитии способности к отношениям. Этот фактор
критически важен в развитии человека, поэтому мы должны всегда помнить об огромной роли привязанности.
Вторая идея — о незрелости. Можно подумать, что это качество у дошкольников — очевидный факт. Однако на самом деле незрелость сегодня является одним из наиболее игнорируемых и неверно понимаемых понятий. Еще Пиаже открыл, что незрелость делает дошкольника совершенно иным существом,— но это никогда не доходило до нашего осознания; по крайней мере в достаточной степени для того, чтобы изменить нашу собственную линию поведения. Если бы мы действительно понимали незрелость, дошкольники не ставили бы нас постоянно в тупик. Мы бы не считали ее изъяном, требующим исправления. Мы бы не наказывали детей за то, что они незрелые. Оказывается, для нее существует веская причина: незрелость — это часть замысла развития.
Основная проблема заключается в том, что не все мы взрослеем, становясь старше. Зачастую это застревание начинается еще в детстве. Дошкольники, безусловно, имеют право быть незрелыми. Проблемы начинаются, когда взрослые люди все еще ведут себя как дошкольники, хотя давно уже вышли из этого возраста. Чем скорее мы поймем, в чем заключается незрелость дошкольников: чего им недостает и почему,— тем лучше осознаем важность условий, благоприятных для истинного взросления. Соответственно, тем меньше нас будут сбивать с толку наши дети и тем лучше мы сможем разобраться в причинах собственной инфантильности. Причем неважно, сколько нам лет.
Быть может, это покажется странным, но я убежден, что многие современные родители возлагают на себя слишком большую ответственность за воспитание детей. Мы забываем, что люди взрослели задолго до того, как появились книги и учителя, значительно раньше, чем мы получили хоть малейшее представление о механизмах взросления, до появления школ и уж тем более — психотерапии. Но если родители действительно поймут посыл этой книги, они смогут оценить значение процесса развития и расслабиться. Не нужно подгонять реку, которая и так течет,—а ведь именно этим большинство из нас занимается. Зная, что нужно Природе, чтобы выполнить свою работу, и обеспечив эти условия, мы можем позволить себе немного расслабиться, а затем и порадоваться плодам разумного подхода.
Я был очень рад, когда Дебора сказала мне несколько лет назад, что хочет написать книгу о понимании особенностей развития дошкольников. Две ее маленькие дочери оказались кладезем примеров и забавных случаев. Но как найти время и возможности для осуществления такого намерения? Благодаря своему таланту к выступлениям она всегда была очень востребованным докладчиком на конференциях и семинарах по профессиональной переподготовке и не могла полностью пожертвовать этой сферой своей жизни. И все же на время написания книги Дебора сильно сократила и преподавание в университете, и частную практику. Она проявила потрясающую целеустремленность и умение отказаться от второстепенного ради главного.
Эта книга воплощает не только талант доктора Макнамары, но также ее глубокую убежденность в том, что взрослым необходимо понимать суть отношений с детьми и знать особенности процесса развития. Дебора подробно объясняет материал, переходя от теории к практике. Сложно представить лучшего рассказчика.
,	Д-р психал. наук Гордон Ньюфелд
От автора:
Почему так важно понимать смысл
Чтобы понять ребенка, нужно понаблюдать, как он играет, и изучить все его настроения. Нельзя проецировать на него наши предрассудки, надежды и страхи или загонять его в рамки наших собственных представлений об идеале. Если мы постоянно оцениваем ребенка, исходя только из наших личных представлений о хорошем и плохом, то тем самым мы создаем препятствия не только в наших с ним взаимоотношениях, но и в его личных отношениях
с окружающим миром. Джидду Кришнамурти1
НЕСКОЛЬКО ЛЕТ НАЗАД меня пригласили выступить перед группой молодых родителей и рассказать им о привязанности и маленьких детях. Зал в местном клубе был набит до отказа.
Мамы кормили грудью, укачивали детей, меняли им подгузники. Из автокресел, колясок и переносок торчали одеяльца. Мередит, организатор еженедельной группы поддержки, предложила родителям сесть в круг. Она тепло приветствовала тех, кто пришел, спрашивая у каждого, как идут дела. Многие отвечали, что на этой неделе им удавалось выходить из дома, некоторые сказали, что наконец смогли принять душ, кто-то поделился радостью: стало налаживаться грудное вскармливание. Заговорила мама, которая выглядела очень уставшей: «Моя дочка начинает плакать каждый раз, когда я ее откладываю. Я кормлю ее грудью, пока она не уснет, но как только я кладу ее в кроватку, она сразу просыпается. Я уже выдохлась». Все начали сочувственно вздыхать,
а Мередит ответила: «Да, это тяжело. Вы просто хотите немного отдохнуть, но, кажется, все время нужны детям». Все закивали, и Мередит, сделав паузу, продолжила: «Думаю, ребенку тоже тяжело. До рождения он находился внутри вас круглые сутки, чувствовал ваше тепло, слышал сердцебиение, а теперь должен перейти к тому состоянию, когда больше никогда не будет так близко к вам». На мгновение в зале воцарилась тишина, и я мысленно перенеслась назад, в то время, когда сама в первый раз стала мамой. Я нутром почувствовала тревогу мам, их волнение и усталость.
Затем Мередит представила меня родительской группе и сказала, что пригласила меня, чтобы рассказать о важности человеческих отношений и о привязанности, которая уже развивается между родителями и их новорожденными малышами. Она заранее предупредила меня, что я должна буду уложиться в 15 минут, потому что всем будет тяжело слушать дольше. Рассказывая о том, что такое хорошая привязанность и как она способствует развитию, я смотрела на усталые и растерянные лица мам. Женщины были задумчивы и внимательны, они впитывали все, что могли, одновременно концентрируясь на нуждах своих малышей.
Через 15 минут я закончила выступление и спросила, есть ли вопросы. Прижимая к себе малыша, одна мама спросила: «Как мне приучить его к дисциплине?» Я растерялась. Что такого мог сделать ее младенец, чтобы потребовалась дисциплина? Должно быть, удивление отразилось на моем лице, потому что мама быстро добавила: «Я имею в виду, как мне дисциплинировать его, когда он подрастет?» Этот вопрос был не похож на те многочисленные «что делать?», которые возникали у меня, когда я была молодой мамой, и которые регулярно слышала от родителей. Обычно вопросы начинаются одинаково: «Что мне делать, если ребенок... не слушается, не хочет ложиться спать, бьет брата/сестру?..»
Я была выбита из колеи ее вопросом. Мне хотелось, чтобы меня спросили о чем-то более важном: о секретах взросления и о раскрытии личностного потенциала. Я хотела поделиться с ней чудом процесса развития личности ребенка и ее ролью в нем. Дать ответ на ее вопрос о дисциплине можно было, лишь рассмотрев прежде, как маленькие дети «выпускают бутоны» и «цветут». Мне хотелось отступить на шаг назад от того, что делать в конкретных ситуациях, и порассуждать о том, как она
может создать условия для здорового развития. Важнее было сконцентрироваться на взрослении как на главном решении проблемы незрелости и на том, что суть родительства — это терпение, ожидание и постоянная забота.
Мысль, которую мне хотелось донести, молодые родители слышат нечасто. Секрет воспитания детей не в том, чтобы знать ответы на все вопросы, а в том, чтобы быть ответом для ребенка. Нельзя научиться по книгам, как быть родителем, хотя книги могут помочь, когда вы пытаетесь понять ребенка. Умению быть родителем не учатся у своих родителей, хотя некоторые из них могут быть прекрасным образцом для подражания. Я хотела заверить моих слушателей, что забота о ребенке не знает ни пола, ни возраста, ни этнической принадлежности, подбодрить их, рассказав, что, когда они испытывают чувства ответственности, вины, тревоги и неравнодушия, закладывается инстинктивная и эмоциональная основа их превращения в тех родителей, которые и нужны детям. Мне было нужно донести, что каждому ребенку необходимо место, где можно обрести покой, чтобы играть и расти. Это не требует от родителей ни совершенства, ни знаний, жестко устанавливающих, что делать в каждую конкретную секунду. Требуются лишь желание и стремление стать главной надеждой, опорой для ребенка и работать над созданием условий, способствующих его развитию.
Стать главной надеждой и опорой для ребенка
МАЛЕНЬКИХ ДЕТЕЙ, КАК правило, любят больше всего, но при этом их очень часто понимают неправильно. Их уникальные личности, не поддающиеся логике и пониманию, бывают сложной задачкой для взрослых. Секунду назад это был дерзкий и непослушный ребенок — и вот он уже озаряет все вокруг себя улыбкой и заразительно смеется. Желание родителей найти методы и инструменты, чтобы совладать с незрелым поведением малышей объясняется именно непредсказуемостью их натуры. Проблема в том, что инструкции не помогут родителям понять детей.
Чтобы стать главной надеждой и опорой для ребенка, необходимо «погружение» в него, глубокое понимание причин его поступков. А для этого нужна способность проникновения в суть, а не в навыки. Речь скорее о том, что мы видим, когда смотрим на ребенка, чем о том, что мы делаем. О том, чтобы держать в голове общую картину развития и не теряться в ежедневных частностях. Проще говоря, перспектива — это наше все. Видя, что ребенок страдает, мы будем стремиться утешить его, а понимая, что перед нами маленький манипулятор, постараемся отойти в сторону и не станем следовать всем его требованиям. Если мы увидим, что ребенок не слушается, нам, быть может, захочется наказать его, а когда ребенок начнет сопротивляться инстинктивно, мы сможем найти выход из тупика. Слишком эмоционального ребенка мы попытаемся утихомирить, но зная, что сильные эмоции нужно и можно выражать, поможем ребенку научиться делать это от всего сердца, не лукавя. Если ребенок не может сосредоточить свое внимание из-за нарушений работы мозга, мы обратимся к врачу и будем лечить его, но понимая, что ребенок просто незрел, наберемся терпения и подождем, пока он вырастет.
Когда мы понимаем ребенка — понимаем причины его действий, обусловленные особенностями развития,— мы можем не принимать агрессию с его стороны близко к сердцу, и сопротивление покажется взрослому человеку не таким уж вызывающим. В этом случае мы сосредоточиваемся на создании благоприятных для роста условий. Трудно добиться успеха, если мы не понимаем, что движет поведением ребенка, или когда наши собственные эмоции мешают объективно воспринимать всю картину. Чарли, отец двух маленьких детей, рассказал: «Я был очень сдержанным человеком. Любой из моих друзей сказал бы, что у меня самый легкий характер из всех ребят в нашей компании. Теперь, когда у меня есть дети, кажется, у меня возникли проблемы с самообладанием». Саманта, мать двух мальчиков, написала мне о том же: «Я наконец поняла, что мои дети вовсе не пытаются довести меня до кипения, и снова стала получать удовольствие от общения с ними». Получается, наши реакции на маленьких детей основаны на том, что мы видим, а это, в свою очередь, влияет на наши поступки, что и как мы делаем. И самое важное — наши действия показывают детям, какой заботы они могут от нас ожидать.
Маленькие дети демонстрируют незрелость в ее лучшем проявлении. Благодаря им мы видим те истоки, из которых произрастаем. Иногда мы с ужасом наблюдаем за их поведением, но одновременно нас переполняют благоговение и трепет перед становлением новой жизни. Ключ к древнему секрету человеческого развития не в том, что мы делаем с маленькими детьми, а в том, кем являемся для них. В наших детях заложена перспектива будущей зрелости, а нам отведена роль «акушеров», сопровождающих ее рождение. Именно поэтому так важно понимать детей.
Подход Ньюфелда
КНИГА «ПОКОЙ, ИГРА, РАЗВИТИЕ» (название книги на англ. яз.— Rest, Play, Grow.— Прим, перев.) базируется на интегрированном подходе к психологии развития, основанном на теории привязанности Гордона Ньюфелда, важной для понимания наших детей.
Гордон Ньюфелд — всемирно признанный авторитет в области психологии развития. Он создал последовательную, взаимосвязанную, всестороннюю теоретическую модель личностного развития. В течение сорока лет исследований и практики Ньюфелд собирал воедино детали «пазла» человеческого развития. Его теоретическая модель основана на данных нейробиологии, психологии развития, науки о привязанности, психотерапии, а также на культурных традициях. Она дает детальный план, чтобы понять, как человек развивается и взрослеет от рождения до зрелого возраста и что может помешать достижению психологической зрелости. В этой теории нет искусственных стратегий вмешательства, которые находились бы в отрыве от естественного развития и человеческих взаимоотношений. В центре подхода Ньюфелда лежит главная практическая задача психологии развития: понять условия, необходимые для реализации личностного потенциала. Его цель — вернуть родителям авторитет и бразды правления, объяснив им, что происходит внутри ребенка. Иными словами, родитель, который лучше кого бы то ни было знает своего ребенка, становится его главной надеждой и опорой.
Мое знакомство с Гордоном Ньюфелдом произошло более десяти лет назад. Тогда я одновременно проводила научные исследования, преподавала, была психологом-консультантом и, самое главное, мамой. После нескольких десятилетий изучения особенностей развития, обучения студентов и частного консультирования клиентов я случайно попала на лекцию Ньюфелда о подростковом возрасте. С самого начала я была очарована тем, как он объяснил мне специфику моего собственного поведения в подростковом возрасте, а также и поведения многих студентов, которых я обучала или консультировала. Его работа изменила мое понимание человеческого развития, особенно с точки зрения уязвимости, привязанности и взросления. Я поняла, что раньше слишком узко смотрела на проблему, поскольку я подходила к поведению без учета особенностей развития. Я работала с людьми, у которых были диагностированы различные расстройства, не обладая полным пониманием человеческой уязвимости. Я предлагала им различные способы лечения и давала советы по поводу таких проблем, где было необходимо понимание глубинных причин. Сама того не осознавая, я заблудилась в результатах сухих исследований и методиках, в которых не было места интуиции, и не имела возможности сложить детали «пазла» воедино. Лекции Гордона Ньюфелда возвращали меня к здравому смыслу, вновь выводя на передний план интуицию.
Довольно скоро я основательно погрузилась в изучение человеческого взросления, привязанности и уязвимости в Институте Ньюфелда. Два года спустя прекрасным весенним вечером я сидела напротив Гордона во дворе его дома и проходила собеседование для постдокторантуры. Перед встречей я спросила его, нужно ли мне что-то сделать для подготовки, и он ответил: «Нет, все, что нужно, уже есть внутри вас. Просто приходите». Его вопросы в тот день были обманчиво просты, но мои ответы должны были объяснить, почему я хочу учиться у него. Я сказала, что благодаря его теории в центре моего внимания оказалась человеческая природа; что как консультант я стала эффективнее находить изначальные причины; что теперь мне легче строить отношения со студентами; что его теория изменила мое материнство. Я сказала, что считаю необходимым распространять идеи дальше и хочу помочь родителям и специалистам лучше пони
мать детей. Судя по всему, ему понравился мой ответ, потому что я работаю здесь уже более десяти лет, и теперь сама пишу о том, чему научилась.
Теоретические наработки и изображения в этой книге используются с разрешения Гордона Ньюфелда, в их основе лежат материалы более десяти его курсов (свыше 100 учебных часов!), имеющихся в арсенале Института Ньюфелда. Я благодарна за разрешение заимствовать эти материалы и продолжать его новаторскую работу как в качестве теоретика, так и учителя-практика. Больше информации об Институте Ньюфелда и о предлагаемых им курсах вы найдете в конце книги.
Несмотря на то что эта книга основана на теории Ньюфелда, иллюстрируется она примерами из моего собственного родительского и профессионального опыта. Именно такую книгу мне бы хотелось прочесть, когда мои дети были младше; именно ее я надеюсь подарить им, когда они сами станут родителями. В ее основе лежат истории о маленьких детях, которыми делились со мной родители, учителя, воспитательницы детских садов, ведущие курсов и преподаватели Института Ньюфелда и работники здравоохранения. Конечно же, значительную ее часть составляет мой собственный материнский опыт. Как исследователь и писатель я предпочитаю описательный подход — стараюсь иллюстрировать те или иные явления и закономерности подробными примерами, чтобы облегчить читателям проникновение в суть проблемы и ее понимание. Я смотрю на маленьких детей сквозь эту призму и делюсь своим взглядом, чтобы помочь каждому взрослому развить собственную проницательность и понять своего ребенка. Все данные, позволяющие установить конкретные личности, были изменены, поэтому любое сходство с реальными людьми совершенно случайно. Единственным исключением является история Гейл в третьей главе. Гейл Карни была уважаемым членом преподавательского коллектива Института Ньюфелда, ей нравилось делиться своими обширными знаниями об игре и маленьких детях.
Что значит покой, игра, развитие?
ПОКОЙ, ИГРА И РАЗВИТИЕ — это ориентиры, закладывающие основу для понимания того, как дети в полной мере раскрывают свой личностный потенциал. Под потенциалом здесь мы понимаем не академические достижения, не социальный статус или хорошее поведение, не личные таланты или одаренность.
Эти ориентиры необходимы для того, чтобы стать проводником ребенка к зрелости, к гражданской ответственности и разностороннему взгляду на мир. Это план действий для становления ребенка как отдельной самостоятельной личности, которая несет ответственность за управление своей жизнью и за принятие собственных решений. Это план раскрытия потенциала ребенка как адаптивной личности, обладающей психологической устойчивостью, способной противостоять превратностям судьбы и не сдаваться перед лицом трудностей. Это план раскрытия потенциала ребенка как социального существа, способного ответственно делиться мыслями и чувствами, развивать в себе умение контролировать импульсы, терпеливость и предупредительность и учитывать то влияние, которое он оказывает на окружающих. Это ориентиры, направляющие действия родителей, учителей, воспитателей в детских садах, бабушек и дедушек, тетушек и дядюшек — любых взрослых, играющих в жизни ребенка важную роль,— так, чтобы он мог развиваться как целостная личность. Эти ориентиры показывают, как взрослому человеку работать над тем, чтобы дети могли обрести покой в отношениях, свободно играть и развиваться.
Изначальная идея книги состояла в том, чтобы придать объемности вашему пониманию маленького человека, показав при этом, как взрослые могут создавать условия для его здорового развития. Несмотря на то что каждая глава фокусируется на различных аспектах, все вместе они характеризуют личность ребенка и объясняют, каким образом развитие становится главным ответом на незрелость. Мы рассмотрим, насколько важна игра для детского развития, как привязанность обеспечивает условия покоя и роста ребенка, каким образом эмоции оказываются двигателем развития и как разбираться с такими проблемами, как слезы, истерики, тревожность, страх перед разделением,
с сопротивлением, непослушанием и, конечно, с отсутствием дисциплины. В последней главе мы обсудим, как взрослеют сами родители, когда растят детей. Надеюсь, прочитав ее, вы перестанете беспокоиться по поводу собственной незрелости и преодолеете сложившийся стереотип «прежде чем заводить детей, надо самому стать полностью зрелым человеком».
В этой книге вы не найдете советов, методик, готовых формулировок, инструкций и рекомендаций, зато познакомитесь со стратегиями, помогающими родителям определить свой собственный путь благодаря постижению сути важнейших процессов. Книга подкрепит родительскую интуицию и здравый смысл, а также покажет вам, что вы не единственный человек, сбитый с толку своим маленьким ребенком. Она вносит ясность в неразбериху, перспективу — в разочарованность и придает уверенности в своих силах благодаря знанию, что естественный план развития маленького ребенка существует. Эта книга о том, как заботиться о маленьких детях, принимая их такими, какие они есть: эгоцентричными, импульсивными, нечуткими, очаровательными, любопытными, полными радости. Читая ее, вы убедитесь: незрелость — не ошибка, а то начало, откуда пришли все мы. Она об использовании инсайта’, о необходимости проницательности для понимания ребенка и веры, чтобы заботиться о нем от всей души. И еще: эта книга не просто «путеводитель» для родителей, которые хотят быть главной надеждой и опорой для своих детей. Каждый маленький ребенок мечтает, чтобы взрослые понимали все то, что здесь о нем написано.
* Инсайт — в некоторых направлениях философии и психологии: непосредственное постижение, внезапное понимание чего-либо, не выводимое из прошлого опыта.
1
Как взрослые растят маленьких детей
Понимание—это второе имя любви. Если вы не понимаете, вы не можете любить.
Тхить Нят Хань1
ЛУЧШЕЕ МЕСТО ДЛЯ просмотра спектакля «Раннее детство» — это детская площадка. Жизнь здесь бьет ключом: дети носятся, машут руками, стремительно съезжают с горок.
Юные исследователи, предоставленные самим себе, изучают лужи и внимательно рассматривают червяков. Одежда словно отражает их бьющую ключом внутреннюю энергию: яркие цвета и узоры оживают в движении. Некоторые говорят на своем языке — на языке пропущенных или видоизмененных слов и звуков: «поели на го-ку», «хотю кусять». Невозможно сдержать улыбку, глядя, как неуклюжие малыши перемещаются в пространстве, узнавая на собственном опыте, что такое сила тяжести. В солнечный день площадка оживленно худит, распространяя энергию по всей округе. Многие родители взяли с собой что-то, если захочется перекусить, и прожорливые вороны, усевшись на крышах, поджидают, когда им представится возможность схватить лакомый кусочек. Взрослые делятся опытом по поводу привередливых едоков и бодрствующих ночами «сов», пытаются найти баланс между домом и работой, делятся опытом борьбы с истериками. Совершенно очевидно огромное желание понять малышей и поговорить с другими взрослыми людьми.
Вдруг слышится пронзительный, словно пожарная сирена, вопль. Родители собрались уходить, а ребенок не хочет: «Неееееет! Я не хочу домоооой!» Остальные взрослые сочувственно кивают, тайно радуясь, что это не их ребенок вышел из себя. Другой малыш убегает, не воспринимая указаний мамы, еще один непослушно заявляет: «Я сам!» Два мальчика дерутся за ведерко: «Мое!» — «Отдай!» Вдруг отчаянный возглас: «Хочу какать!» — и няня мчится на зов... Усталый папа спешит на помощь споткнувшемуся малышу, который ревет от досады.
В этом огороженном мирке красно-желто-синих горок, качелей, песочниц и лесенок перед нами предстают «моментальные снимки» величия, чуда и испытаний, с которыми сталкиваются взрослые, растящие маленьких детей. В этих крохах есть потенциал развития и перспектива будущего. Пропасть между нынешней незрелостью и предстоящим взрослением кажется громадной. Сейчас это нечуткие, импульсивные, любопытные и поглощенные собой маленькие люди. Они думают не так, как мы, иначе, ведут себя по-другому, но мы должны заботиться о них.
Чудо развития
КОГДА Я БЫЛА МАЛЕНЬКОЙ, то ощущала благоговение и трепет, наблюдая, как бобы фасоли пускают ростки в банках, набитых влажными бумажными полотенцами. Как в сказке, бобовые ростки тянулись к свету, высвобождаясь из оболочки семян. Я не понимала, как в маленькой фасолине мог уместиться весь проект ее развития? Как она могла вдруг явить свету новую жизнь?
Дедушка часто водил меня по своему огороду, радуясь моему любопытству и увлеченностью миром природы. Он был опытным садоводом, и его забавляло мое нетерпение, почему обязательно нужно ждать, пока растения вырастут. Дед учил меня ухаживать за почвой, рассказывал, какие условия требуются каждому растению и как внимательно наблюдать за ними. Когда он делился щедрыми дарами своего сада, я ощущала благодарность
за его неустанную заботу. (Знаю, он бы с удовольствием наблюдал, как мои дети выкапывают картошку, словно это клад.)
Теперь с таким же благоговением и увлеченностью я смотрю на то, как растут маленькие дети. Преобразование, которое происходит в раннем возрасте,— это не что иное, как волшебство. Дети появляются на свет из водной среды с неразвитым зрением и речью, не умея передвигаться. Со временем они учатся ходить и говорить, взаимодействовать с людьми и предметами. Как маленькие ученые, они «проводят исследования» и «берут образцы» в своем окружении, постигая шаг за шагом обыденную жизнь. У них непревзойденный задор и жажда знаний. Они так стремятся постичь мир, что их совершенно не заботит собственное неведение. Мы отмечаем их рост на стене, а они, оставаясь верными своему потенциалу, развиваются прямо у нас на глазах.
Больше всего я ценю в маленьких детях то, как незрелость влияет на их видение окружающего мира. Они оперируют неполными данными и не могут охватить всю картину. Я видела, как дошкольник спросил у полицейского, показывая на наручники: «Это у вас подставки для кофе?» Другой малыш интересовался, почему полицейский разбивает стекло дубинкой, чтобы открыть дверь, вместо того чтобы «просто открыть дверь за ручку, как мы». Маленькие дети изо всех сил складывают единую картину мира по кусочку, а их вопросы — это ее новые фрагменты. Четырехлетний мальчик заявил маме: «Ветчина берется от свиньи, потому что и то и другое розового цвета». А еще он был уверен, что «когда свиньи стареют, они просто ходят и ходят, пока не отвалится ветчина». Мир, который видят маленькие дети, не ограничен логикой взрослых и порой неподвластен ей.
С помощью науки мы пытаемся понять детей — начиная от разгадки тайн развития мозга и эмоций и заканчивая воспитанием самоконтроля. Несомненно, это выдающиеся открытия, но меня пленило другое, то, что наука не в состоянии объяснить. Как измерить детскую радость, досаду и удивление, которые они испытывают, узнавая мир? Как-то раз, открыв шторы, я наблюдала, как мои дети были заворожены пылинками, сияющими на солнце. Конечно, меня посещали мысли о генеральной уборке, но как же было удивительно, что они считали пыль такой очаровательной.
Мы выступаем проводниками для наших детей в незнакомом мире, а они транслируют нам его обратно. Обладая собственным свежим взглядом, они открывают нам то, к чему мы уже привыкли или вообще не замечаем. Простые вещи — от встречи с божьей коровкой до восхитительного вкуса мороженого — становятся приятнее и притягательнее. Малыши живут мгновением, здесь и сейчас, и, если мы за ними последуем, они возьмут с собой и нас.
Дети — любопытные и удивительные существа, поэтому вопрос, как их растить, одновременно обескураживает и увлекает. Тысячелетиями мы воспитывали их в согласии с культурной традицией и с требованиями среды, в которой находимся. Семья и община поддерживали ребенка, давая ему ответы на ключевые вопросы: «Кто я такой? Откуда появился? Где мое место?» Когда мы берем на себя ответственность за детей, то в первую очередь должны понять, какие условия нужны для здорового развития.
Родители не испытывают недостатка в советах по поводу физических потребностей маленьких детей. Мы внимательно следим за их здоровьем, питанием и физической формой, регулярно измеряем рост, вес, температуру и двигательное развитие, чтобы удостовериться, что находимся на правильном пути. Когда они заболевают, мы ухаживаем за ними, веря, что у организма есть защитные силы, которые помотут выздороветь. Кажется, мы интуитивно доверяем потенциалу, который направляет физическое развитие веками, и понимаем, что наша роль заключается в обеспечении оптимальных условий для здоровья наших детей.
Но, помимо этого, ребенок растет и психологически, развиваясь в направлении индивидуальности и самостоятельности. И этот процесс также управляется врожденным внутренним потенциалом. Как и в случае с физическим развитием, психологический рост не гарантирован, если для него не будет создано правильных условий. Информация и рекомендации по эмоциональному и социальному благополучию детей доступны, однако эти материалы зачастую перегружены информацией и невразумительны. Советы экспертов в этих вопросах сильно различаются, и порой здравые мысли перемешаны с теми, что не основаны на данных науки о развитии. Естественную родительскую проницательность и интуицию многие заменяют чужими инструкциями по воспитанию детей.
Литература по воспитанию психологически здоровых детей становится все сложнее для понимания из-за конкурирующих противоречивых точек зрения, представленных в ней. Превалирующая парадигма бихевиоризма* и теории научения находится в полном противоречии с моделью развития и подходом на основе отношений. Большая часть сегодняшних методик и практик родительства основана на бихевиористских взглядах на природу человека, поддерживаемых специалистами, которые обучались в рамках этого подхода. В основе бихевиоризма лежит убеждение, что для понимания или изменения чьего-либо поведения не обязательно понимать эмоции или намерения2. Б. Ф. Скиннер, психолог и ведущий сторонник бихевиористского подхода, считал, что эмоции скрыты и недоступны. Он был сосредоточен на поведении, которое можно контролировать и оценивать. Проявления чувств рассматривались им как мешающие переменные, побочные продукты поведения, но не как причины, лежащие в его основе3. В бихевиористской теории научения поведение ребенка формируют, а зрелости обучают. Невысказанное предположение заключается в том, что ребенок учится быть зрелым под руководством родителей, а не родители растят ребенка до зрелости, обеспечивая ему необходимые условия для взросления. Отец бихевиоризма Джон Б. Уотсон говорил: «Дайте мне дюжину здоровых, нормально развитых младенцев и мой собственный особый мир, в котором я буду их растить, и я гарантирую, что, выбрав наугад ребенка, смогу сделать его по собственному усмотрению специалистом любого профиля — врачом, адвокатом, торговцем и даже попрошайкой или вором — вне зависимости
* Бихевиоризм (англ, behaviour—поведение)—направление в психологии человека и животных, буквально — наука о поведении. Это направление в психологии, определявшее облик американской психологии в начале XX века, радикально преобразовавшее всю систему представлений о психике. Его кредо выражала формула, согласно которой предметом психологии является поведение, а не сознание. Поскольку тогда было принято ставить знак равенства между психикой и сознанием (психическими считались процессы, которые начинаются и заканчиваются в сознании), возникла версия, будто, устраняя сознание, бихевиоризм тем самым ликвидирует психику. Основателем данного направления в психологии был американский психолог Джон Уотсон.
от его талантов, наклонностей, профессиональных способностей и расовой принадлежности его предков»4. Последствием этого подхода стало распространение воспитательных практик, опирающихся на такие методы корректировки признаков незрелости, как негативное и позитивное подкрепление, вознаграждения, последствия и принуждение. Борьба с незрелым поведением ребенка находится в центре внимания, а родительские навыки используются для изменения приобретенных реакций. Бихевиористы игнорируют эмоции и считают, что их можно исправить, наладив поведение и мышление.
К счастью, бихевиористское мировоззрение сейчас подвергается критике. Сомнения растут на фоне все новых свидетельств ключевой роли привязанности и эмоций в здоровом развитии человека5. Сегодня ведущие нейробиологи признают, что в человеческом мозге изначально заложена готовая мотивационная система, состоящая из врожденных, а не приобретенных импульсов, инстинктов и эмоций6. Соответственно, цель воспитания ребенка заключается в подчинении эмоций, инстинктов и импульсов системе намерений, что приводит к развитию цивилизованного поведения. Врожденные силы, которые игнорировались бихевиористами, теперь вышли на передний план и стали считаться ключевыми факторами в формировании мозга и развитии личностного потенциала.
В подходе психологии развития на основе отношений родители выступают как садовники, старающиеся понять условия, в которых дети растут лучше всего. Взрослые сосредоточены на развитии прочных взаимоотношений с ребенком как основы для полной реализации личностного потенциала. Родители с помощью отношений защищают и поддерживают эмоциональное функционирование и здоровье ребенка. Психологи развития не стремятся «выгравировать» зрелость на ребенке, но создают условия для его естественного роста. Существует естественный план развития, который обусловливает рост, и родители являются ключевыми фигурами, когда речь заходит о возможности реализации этого плана. Как и в случае с физическим развитием, дети рождаются с изначально заложенными принципами внутреннего развития, которые при должной поддержке приводят к психологической и эмоциональной зрелости. Взросление
спонтанно, но не неизбежно. Дети — как семена: чтобы расти, им нужны определенные условия: теплота, питание и защита.
Больше всего маленькие дети нуждаются хотя бы в одном взрослом, который сможет утолить их жажду контакта и близости. Как сказал Ури Бронфенбреннер, создатель образовательной программы «Хэд Старт» (Head Start Program): «Каждому ребенку жизненно необходим хотя бы один человек, который бы не чаял в нем души»7. Отношения — это утроба для личности. Более чем за 60 лет исследований привязанности специалисты в разных областях, от психологии до нейробиологии, сошлись на важности детско-родительских отношений для здорового роста и развития8. Как сказал Джон Боулби в своем докладе для Всемирной организации здравоохранения в Женеве: «Для психического здоровья необходимо, чтобы у младенца и ребенка раннего возраста был опыт теплых, близких и непрерывных отношений с матерью (или человеком, на постоянной основе ее заменяющим), в которых оба находят удовольствие и радость»9. Когда потребность ребенка в отношениях удовлетворяется, он решает свою самую основную проблему и в состоянии покоя обретает доста-точный ресурс для того, чтобы играть. Именно в игре дети растут и превращаются в будущих поваров, инженеров, плотников, учителей и космонавтов. В игре, которая рождается благодаря нашим отношениям, они истинных себя, свободных от каких-либо жестких ограничительных рамок. Расцветая в нашей любви, они должны иметь возможность выразить то, что у них на сердце, без страха негативных последствий для отношений с окружающими. Именно в таких условиях, будучи свободной от давления необходимости хорошо себя вести, постепенно формируется их личность. Только щедро предлагая детям наполняющие отношения привязанности, мы сможем создать благоприятную почву для развития. Ведь если у вас нет корней, нет привязанности, вы не сможете расти. Если мы будем заботиться об удовлетворении детской потребности в отношениях и сохранять сердца детей мягкими, все остальное сделает природа. Нам нужно работать не над взращиванием наших детей, а над уходом за «садом» отношений, в котором они расцветают.
Человеческое развитие — удивительный и необыкновенный процесс. Благодаря нашим детям мы можем получить некоторое
представление о том, как люди вырастают и становятся самостоятельными и какие перемены этому сопутствуют. Хорошая новость заключается в том, что у природы есть собственный план развития детей — не только физического, но и психологического. Создавая условия для роста, мы помогаем реализации заложенного в них потенциала развития. Задача взрослых заключается в том, чтобы направить свой заботливый взор на способствующие развитию предпосылки — так, как это делал мой дедушка, ухаживая за почвой и стараясь понять, что нужно каждому растению для процветания. У природы не было злых намерений, когда она выдала нам на воспитание таких импульсивных, нечутких и эгоцентричных существ — в этой, на первый взгляд, безумной идее есть своя логика. Относясь с нетерпением к психологическому развитию, мы стали скульпторами вместо опытных садовников, необходимых маленьким детям. И причина здесь не в пренебрежении детьми, а в недостатке понимания процессов взросления.
Три процесса взросления*
ЧТО ЗНАЧИТ—растить детей до полного раскрытия личностного их потенциала, и как узнать, что мы на правильном пути?
В большинстве своем родители единодушны по поводу того, какие черты характера они хотят видеть у своих детей. Когда родителей спрашивают, что для них важнее всего, 93 процента хотят, чтобы ребенок стал независимым и взял на себя ответственность за свою жизнь. На втором месте оказались умение трудиться, помощь другим, творческие способности, эмпатия, терпимость и настойчивость10. Родителям известна конечная цель, но они не уверены, будет ли зрелость достигнута, учитывая, насколько дети невоспитанны вначале. Какие же внутренние процессы развития движут ребенком, чтобы он стал социально и эмоционально ответственной личностью?
Из «Синтеза раскрытия человеческого потенциала», курс Гордона Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей», Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013.
Несколько десятилетий Гордон Ньюфелд извлекал суть из исследований, теории и практики психологии развития и, соединив части в единое целое, создал последовательную теорию человеческого взросления. Ростом движут три отдельных внутренних процесса, которые самопроизвольны в своем развитии, но не неизбежны:
•	процесс становления приводит человека к способности действовать как самостоятельная личность и развивает умение оказывать влияние на жизнь;
•	процесс адаптации позволяет личности адаптироваться к жизненным обстоятельствам и отвечать на различные вызовы;
•	процесс интеграции помогает ребенку вырасти социальным существом, обладающим способностью вступать в отношения, не теряя личностной целостности и идентичности.
Раскрытие человеческого потенциала в синтезе Ньюфелда
интеграция
взросление происходит в результате переживания внутреннего диссонанса и конфликта СОЦИАЛЬНОЕ СУЩЕСТВО
Рис. 1.1. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей»
Наличие или отсутствие процессов становления, адаптации и интеграции мы можем использовать в качестве параметров, или «показателей жизненно важных функций» для оценки траектории развития ребенка и степени его зрелости. Стать самостоятельными, адаптивными и социальными людьми—это наш личностный потенциал, но реализовать его можно, только если взрослые способствуют созданию и поддержанию условий для роста11.
интересующийся и любопытный ценит самобытность и различия
жаждет пробовать новое
думает своей головой
полон планов, целей и стремлений
ценит оригинальность и творческий подход
наполняет одиночество творчеством
редко скучает
видит варианты и альтернативы в жизни
СТА^ЮВДЕНИЯ
сам себя направляет в обучении
осознает ответственность за действия и последствия
уважает границы другого человека
ищет путь быть самим собой
стремится к автономности и независимости
полон жизненной энергии
Рис. 1.2. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей»
Первой целью здорового развития является жизнеспособность в качестве самостоятельного существа, и здесь подразумевается постепенное движение от зависимости к автономии взрослого человека с помощью процесса становления. В свою очередь, он подталкивает ребенка к формированию индивидуальности и исследованию окружающего мира. Игра—это естественная сфера, где ребенок впервые начинает выражать независимое «я», место, где зарождается развивающаяся личность. Но появляется игра только тогда, когда ребенок находится в спокойных, гармоничных взаимоотношениях с заботящимися взрослыми.
Процесс становления приносит многие плоды, в том числе способность функционировать в ситуации разделения со своими привязанностями, а также формулировать собственные интересы и цели. Дети, находящиеся в процессе становления, излучают изумительную жизнестойкость и редко скучают. Они полны энергии жизни, ощущения чуда и любопытства, что рождает эксперименты, воображение и фантазию.
Благодаря именно этому процессу у ребенка часто появляются воображаемые друзья.
Кроме того, дети, находящиеся в процессе становления, отличаются энергией дерзновения, которая делает их увлеченными учениками, стремящимися познать мир. Они активно создают историю собственной жизни и берут на себя ответственность за нее, вместо того чтобы становиться героем в чьей-то чужой. У них такое сильное желание быть уникальными, что плагиат, копирование или подражание отвергаются как оскорбление личности. Девиз ребенка в процессе становления—«Я сделаю это сам». О том, что делать с естественным сопротивлением, которое возникает в это время, чтобы дать место развитию индивидуальности, мы поговорим в главе 9.
Второй из процессов взросления, лежащий в основе личностного потенциала,— это процесс адаптации. Он лежит в основе психологической устойчивости и находчивости человека, а также способности восстанавливаться после травм и стрессов. Однако научить ребенка стать адаптивным невозможно. Кроме того, этот процесс не работает в отсутствие правильных условий. Умение адаптироваться снабжает ребенка психологической устойчивостью, чтобы справляться с тем, что ему предстоит, и процветать, несмотря на возникающие препятствия. Благодаря адаптивности дети обретают способность учиться на своих неудачах, извлекать пользу из критики и действовать методом проб и ошибок. Способность к адаптации лежит в основе нашей способности трансформироваться, когда мы сталкиваемся с обстоятельствами, которые не можем изменить.
Процесс адаптации также помогает решить проблему с истериками и агрессией у малышей (см. главу 7). Дети, как правило, огорчаются, когда срываются их планы. Их охватывает
фрустрация', и они пытаются выторговать выгодное дня себя решение. Ребенок не рождается с заданным набором ограничений, которые подготовили бы его к повседневной жизни. Иногда дети смотрят на нас с удивлением, как будто хотят сказать: «Почему мне нельзя еще одно печенье? Куда я вообще попал?!»
извлекать пользу из критики извлекать пользу из трудностей
учиться на ошибках и
осознавать тщетность линии поведения
признавать запреты и ограничения
принимать, что не все идет так, как хотелось бы
неудачах
уверенно справляться со стрессом
обходить умственные и физические недостатки
не взрываться агрессией, когда раздражен
отказываться от тщетных требований
восстанавливаться после жизненных травм и потерь
быть находчивым
быть жизнестойким
Рис 1.3. Слайд из курса Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей»
Эгоцентризм маленького ребенка диктует ему желание обладать, быть первым и получать то, что хочет. Именно процесс адаптации помогает ему отказаться от этого плана и осознать, что вполне можно пережить, когда что-то идет не так, как он хотел. Один из самых простых способов избаловать ребенка и взрастить в нем ощущение, что ему все должны,— это ид ти в обход процесса адаптации
Фрустрация (лат. frustratio—обман, тщетное ожидание)—особое эмоциональное состояние, возникающее, когда человек в силу обстоятельств не может достичь своих целей, и удовлетворение желания или потребности становится невозможным. Фрустрация может возникать как вследствие столкновения с внешними преградами, так и при внутриличностном конфликте.
и не допускать чувства огорчения по поводу невозможности что-то изменить. Верука Солт, героиня повести «Чарли и шоколадная фабрика»,—яркий пример такого ребенка. Она непрерывно помыкает родителями: «Я хочу, немедленно, папа, достань мне!» Родители живут в страхе ее истерик и постоянно занимаются тем, что удовлетворяют ее требования. Задача родителей состоит в том, чтобы подготовить ребенка к жизни в мире,— таком, какой он есть,— со всеми его огорчениями и разочарованиями. Ключевую роль родителей в содействии развитию ребенка как адаптивного существа мы рассмотрим дальше, в главе 7.
Третий процесс взросления, развивающий ребенка,—интеграция. Она отвечает за превращение детей в социальных существ, зрелых и ответственных. Процесс интеграции требует значительного развития мозга и эмоциональной зрелости. Основываясь на работах Жана Пиаже, Шелдон Уайт начал использовать термин «переход от 5 к 7 годам» для обозначения существенных изменений когнитивного развития ребенка в этот период. Сейчас ребенок уже может учитывать общий контекст происходящего и принимать в расчет больше одной точки зрения в определенный момент времени12. Этот переход знаменует естественный конец мышления, характерного для дошкольного возраста, и открывает «эру» разума и ответственности13. В процессе такой трансформации маленькие дети постепенно становятся все более уравновешенными в выражении своих мыслей и чувств. Они начинают демонстрировать контроль над импульсами при столкновении с сильными эмоциями. Вместо того чтобы наброситься с кулаками, они могут сказать: «Сейчас я почти ненавижу тебя!» и «Я хочу тебя ударить!»—но не сделают этого. Они будут терпеливо ждать, невзирая на раздражение, станут делиться чем-либо с окружающими благодаря истинной предупредительности, а не потому, что кто-то сказал им так поступить. Они смогут упорно идти к цели, не падая духом в результате разочарований. Цивилизованная форма общения будет постепенно появляться, естественным образом вытесняя незрелые виды отношений, известные как «характерные черты дошкольника» (см. главу 2).
Одним из самых важных плодов интегративного процесса является способность быть самостоятельной, отдельной личностью среди огромного множества других людей. Когда вы способны придерживаться своей собственной точки зрения, учитывая опыт
другого человека, перспектива становится шире и глубже. Маленькие дети могут придерживаться только одной точки зрения в каждый момент времени, обычно выражая это так: «Это мое». Зрелый же человек способен не соглашаться с кем-то, сохраняя при этом ощущение единения: «Я понял твою точку зрения, хотел бы ты услышать мою?» Кроме того, интеграция формирует самостоятельную личность, не поддающуюся давлению со стороны сверстников, не требующую слияния с ними, имитирования чужого поведения или растворения в другом человеке. Как сказала семилетняя Кэти подруге во время игры: «Я не хочу быть твоим домашним крольчонком. Мне не нравятся кролики. Лучше я буду мамой-хомяком».
уравновешенный и стабильный контролирующий себя
цивилизованный, воспитанный, культурный
терпелив, когда раздражен
осознает справедливость
способен видеть перспективу
чуткий
может трудиться, добиваясь цели
принимает во внимание
способен сотрудничать
способен на
понимает иронию и парадокс
чуток к нравственным нормам
обстоятельства
мужественные поступки
хорошо сходится	не ограничен
с другими людьми черно-белым мышлением
Рис. 1.4. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей»
Людям, как существам социальным, в конце концов, придется принимать полноценное участие в жизни общества. Для этого нужно обладать высоким уровнем морального сознания, идущим дальше собственного «я» и учитывающим потребности всех.
Если мы хотим, чтобы наши дети стали в будущем гражданами мира и хранителями планеты, им необходимо вырасти зрелыми социальными существами. Потенциал любого человека как социального существа имеет шанс раскрыться благодаря здоровым детско-родительским отношениям.
Известно органичное решение проблемы незрелости маленьких детей, основанное на естественных особенностях процесса развития, и родители играют в нем ключевую роль. Если они обеспечили необходимые условия для роста, внутренние процессы становления, адаптации и интеграции направят жизненную «траекторию» ребенка к формированию индивидуальности. Сложности на пути к взрослению — это тоже часть человеческой природы, и именно здесь взрослые должны стать главными помощниками ребенка. Индивидуальности нельзя научить, ее невозможно форсировать— ее нужно лелеять, культивировать, беречь и охранять.
Сохраняя дух детства
ОДНАЖДЫ, ВЫСТУПАЯ ПЕРЕД родительской группой, я краем уха услышала, как одна мама прочитала название книги Гордона Ньюфелда и Габора Матэ «Не упускайте своих детей. Почему родители должны быть важнее, чем ровесники»14. С тревогой в голосе она сказала подруге: «Не упускайте детей? Серьезно? Лучше бы рассказали, как от них отделаться!» Когда сталкиваешься с такими настроениями, становится понятно, как мы спешим, стараясь поскорее вырастить детей и заставить их вести себя зрело. Создается ощущение, что мы потеряли всякое терпение по поводу незрелости и думаем, что плоды взросления можно получить быстрее. В моменты отчаяния и раздражения с языка срывается: «Ну что ты как маленький!» Увы, мы не можем ускорить, приказать, потребовать, подстегнуть, подтолкнуть, вытянуть, добиться подкупом, угрозами или вознаграждениями, умаслить или дать какую-то пилюлю, чтобы ребенок, наконец, вырос.
Когда речь идет о маленьких детях, все соглашаются, что зрелость очень нужна, однако в идеях о том, как ее достичь, имеются существенные различия. Очень важно дать ответ на вопрос: мы
растим детей или пытаемся контролировать развитие? Если мы торопимся, то будем подталкивать их, стремясь как можно скорее получить «готовый продукт» — зрелую личность. Если же считаем, что детям нужно дать время и пространство дня роста, мы будем создавать условия для естественного развития. Невозможно делать и то, и другое одновременно. Правильное развитие требует терпения и доверия. Проблема с подталкиванием и контролем заключается в том, что они мешают детям развиваться естественным образом и создают напряженную обстановку, в которой ребенку кажется, что с ним что-то не так. Когда маленьких детей слишком рано толкают к независимости, это заставляет их цепляться за нас из-за отсутствия чувства безопасности. В стремлении добиться зрелости раньше, чем задумано природой, мы ослабляем дух детства, загоняем в рамки и рушим его. К сожалению, такое форсирование процессов продолжается, несмотря на то что науке о развитии уже несколько десятилетий известно: законы, управляющие взрослением, не меняются.
Поэтому мне представляется, что одна из самых важных задач современных родителей — сберечь дух детства. Среди значений слова «дух» — «дыхание», «моральная сила». Именно на духе основана детская жизнестойкость и стремление расти, раскрываться, становиться личностью. Когда мы чересчур поглощены внешними проявлениями зрелости и отодвигаем дух на второй план, результаты будут недолговечными и поверхностными. Есть разница между ребенком, который ведет себя зрело, и ребенком, которому дают время стать зрелым. Мы напрасно приняли как данность точку зрения, что зрелое поведение — синоним зрелости и что можно управлять развитием, вместо того чтобы сосредоточиться на создании условий для этого.
Мы можем научить ребенка делать множество вещей в раннем возрасте, однако не стоит считать это зрелостью. Известный педиатр Т. Берри Бразелтон писал: «У человеческого ребенка удивительная способность приспосабливаться. Его можно научить ходить в 9 месяцев, считать в 2 года, читать в 3, и он даже научится справляться с давлением, которое кроется за этими ожиданиями. Но должен быть кто-то в нашем обществе, кто воскликнет: “Но какой ценой?”»15 Развитием человека в разном возрасте движут разные силы, и каждый из этих процессов должен произойти в свое время. Яблочная косточка совершенно не похожа на дерево, приносящее плоды.
Чтобы превратиться во взрослую яблоню, потребуется совершенно определенное время — это закон природы. Так же не обмануть и природу человека: когда детей растят в спешке, это происходит за счет их развития.
Мы хотим, чтобы наши дети превратились в социально и эмоционально ответственных людей, однако часто окружающих волнуют формальные признаки заботливого поведения, а не корни, из которых вырастает неравнодушие. Например, можно заставить маленьких детей говорить «извини» или «спасибо», но это не вызовет у них ни раскаяния, ни благодарности. Они и сами ощущают неискренность такой вежливости и говорят друг другу недовольно: «Извинись по-настоящему!» Когда мы заставляем их говорить «извини» или «спасибо», эти слова оказываются оторванными от тех реальных чувств, которые должны управлять ими,— от неравнодушия и заботы. Спешка в достижении зрелого поведения мешает осознанию эмоций, которые могли бы сделать детей по-настоящему человечными. Нельзя ожидать, что за фальшивым фасадом разовьется здоровая мораль. Дети вырастают заботливыми и сочувствующими благодаря питательной среде, укрепляющей их эмоциональные корни. Становление социального существа начинается с понимания самого себя. Способность ладить с другими, проявлять чуткость и брать ответственность за свои действия — все это результаты здорового развития. Ребенка можно научить разным сценариям, чтобы он выглядел воспитанным, но это будет выученное поведение, лишенное глубины.
Дальнейшее разрушение духа детства происходит из-за негласного предположения, что «чем раньше, тем лучше»16. Этим идеалом пронизаны ожидания взрослых от поведения ребенка в ранние годы. Дэвид Элкинд, психолог развития и автор книги «Неправильное образование: дети в опасности», рассказывает, как в 1970-е годы родители торопили детей, в 1980-е делали из них вундеркиндов, а в 1990-е старались дать им конкурентные преимущества17. На рубеже веков ранний детский возраст по-прежнему остается под угрозой: его пытаются оптимизировать, чтобы ускорить развитие.
Отчасти проблема заключается в том, что многие родители потеряли веру, оказались сбиты с толку и в силу культурных новаций утратили взгляд на человеческую природу с точки зрения развития. Что случилось с присущей нам верой в то, что дети вырастут
со временем—благодаря терпению и заботе? Быстрые социальные, экономические и технологические изменения последнего столетия искоренили вековые представления о детях и об их развитии. Вера в акселерацию и результативность продолжает проникать в раннее детство и оказывать на него давление. Сотни лет традиций воспитания превращены теперь в набор разрозненных сведений и лишены культурной основы. У нас больше нет ясности по поводу будущего, к которому мы готовим своих детей18.
Большинство современных родителей—«цифровые иммигранты», растящие первых настоящих коренных жителей информационной эпохи19. Переход от аграрного общества к индустриальному, а затем к информационному за последние сто с небольшим лет повлек разлад с естественными ритмами, которые поддерживали жизнь веками20. В цифровом мире мы больше не живем в согласии с лунными и солнечными циклами и временами года. Вместо ритмов естественного мира у нас круглосуточное и глобальное планирование времени. Стив Джобс говорил, что ему «не нравится ставить кнопки “Вкл./Выкл.” на устройства Apple»21. Несмотря на то что новые гаджеты и девайсы обещают нам вечное обслуживание, повышенную производительность и надежную связь, они идут вразрез с принципами развития, правящими человеческой жизнью. Новые устройства и технологии «отсоединяют» нас от равномерного гула естественных ритмов жизни. Мы многое делаем быстрее, но это не применимо к воспитанию детей.
Родитель в жизни ребенка — это тот, кто обеспечивает, ему принадлежит решающая роль в создании условий для развития и сохранения духа детства. Мы должны начать с того, чтобы задать правильные вопросы, которые направят нас,— вопросы о том, как дети «выпускают бутоны» и «цветут», как они становятся самостоятельными личностями. Решение проблемы незрелости—это взросление. Оно происходит, когда взрослые дают ответы на потребность ребенка в отношениях и удовлетворяют его эмоциональные нужды. Родители способствуют рождению личностного потенциала, заложенного в каждом маленьком человеке. Для этого нам необходимо осознать свою роль в замысле природы, чтобы найти в себе силы служить неким буфером и противостоять общественным изменениям, происходящим на фоне глобальной технологической трансформации. Нам повезло, что у нас есть наука о развитии,
которая может нас направить, подтвердить нашу родительскую интуицию, поддержать культурные традиции воспитания детей и помочь нам обрести понимание, если мы чувствуем, что заблудились. Опытные садовники используют науку и интуицию, чтобы узнать, что нужно для хорошего роста, и верят в то, что потенциал рождается благодаря культивированию глубоких корней, которые крепко держат растение на протяжении всей его жизни.
2
Личность дошкольника:
ОТЧАСТИ «КРАСАВИЦА», ОТЧАСТИ «ЧУДОВИЩЕ»
А я сейчас — завидую тебе: Не чувствуешь всех тяжких мук моих. Блаженна жизнь, пока живешь без дум, Пока не знал ни радостей, ни скорби.
Софокл1
МАЛЕНЬКИЕ ДЕТИ НЕ ДЕЛАЮТ несколько дел одновременно, не думают дважды и не говорят ничего подобного: «С одной стороны, мне хочется кинуть тебе вагончик в голову, а с другой — мне кажется, что нужно договариваться словами». Они не созерцают свои чувства, они их воплощают. Они реагируют и атакуют в порыве чувств. Они совершенно непредсказуемы, ветром ураганной силы их бросает от одной эмоции, мысли или поступка к другим. Каждую мысль или чувство они переживают по отдельности. Поэтому для них всё — серьезные вещи. Они могут быть здесь или там, наверху или внизу, им может быть жарко или холодно, хорошо или плохо, без промежуточных состояний. Маленького ребенка не назовут сдержанным, справедливым, разумным, чутким, внимательным или заботливым. Малыши могут вести себя гораздо лучше, но их благие намерения недолговечны.
У маленьких детей отсутствует способность учитывать более одной точки зрения одновременно, потому что их мозг развивается.
Они могут быть либо «красавицей», либо «чудовищем», и это их нисколько не беспокоит, так как у них отсутствует внутренний
конфликт и не развита совесть. У маленьких детей есть несравненная способность не повиноваться логике и сбивать с толку родителей, что прекрасно иллюстрирует следующая беседа с мамой дошкольника:
Мать: Мой трехлетний сын только что вышел из-под контроля, он вопил изо всех сил, кричал, швырялся вещами, топал ногами и отталкивал нас. Он по-настоящему напугал младшую сестренку, да и нас тоже. Я никогда раньше не видела ничего подобного! Мы пытались успокоить его, но ничего не получалось. Мой муж взял его любимое одеяльце, дал его сыну, и тот тут же закутался в него, запел и развеселился! Мы с мужем волнуемся. Как вы думаете, у него проблемы с психикой? Что с ним происходит?
Дебора: Ваш сын действует как дошкольник, что естественно, ведь ему 3 года. У него может быть только одна эмоция или мысль за один раз, поэтому, когда вы дали ему одеяльце, радость затмила его фрустрацию. Ваш сын психически совершенно здоров. Просто он незрел. На самом деле, если бы вы решили изучать человеческие эмоции, маленькие дети были бы лучшими объектами для наблюдения, поскольку они переживают все чувства в чистом виде, не уравновешивая никакими другими ощущениями.
Мать: Что же мне тогда делать? Как мне помочь ему перерасти это?
Дебора: Любовь, терпение, забота — от вас и от отца. Даже несмотря на такое выражение эмоций, старайтесь оберегать ваши взаимоотношения и помогать сыну выражать и называть его чувства. В конце концов, удары и топот превратятся в слова фрустрации, и ребенок постепенно начнет проявлять признаки уравновешенности, самоконтроля и чуткости между 5 и 7 годами, если все будет идти своим чередом.
Мать (изумленно): Серьезно? Так нескоро? Почему нас никто не предупредил? Что же я скажу мужу?..
Дебора: Что вашей годовалой дочке предстоит то же самое. И что нет другого такого же испытания для зрелости родителя, как сила незрелого ребенка.
Мозг дошкольника
ЧЕРТЫ ЛИЧНОСТИ ДОШКОЛЬНИКА обусловлены незрелостью мозга и поведение ребенка в этот период навязчиво, привлекательно, импульсивно, беспокойно, восхитительно, бездумно, великодушно, изменчиво, агрессивно, упорно и совершенно непредсказуемо2. Маленькие дети испытывают шквал чувств, мыслей, импульсов и предпочтений, но не могут удержать их вместе, чтобы составить ясную картину. Соответственно, и многочисленные «нарушения» дошкольника не намеренны, а обусловлены его развитием. Роль взрослых заключается в том, чтобы создать условия, которые позволят мозгу созревать естественным образом, а не бороться с симптомами личности дошкольника.
Нейробиология движется вперед; мы узнаем все новые детали развития мозга маленьких детей и понимаем, насколько на самом деле они незрелые3. Когда ребенок рождается, его мозг — это самая недифференцированная часть тела, что означает отсутствие специфичного функционирования его клеток и открытость для формирования средой. Развитие малыша зависит от наличия контакта и близости с фигурами* привязанности4. Первые три года жизни отличаются наибольшей нейронной активностью5. По данным психиатра Дэниела Сигела, проводящие пути между нейронами формируются стремительно, позволяя передавать сигналы все быстрее, эффективнее и сложнее.
Фигура привязанности — одно из центральных понятий теории привязанности, определяющее «объект привязанности» (англ, attachment figure), т.е. того человека, к которому возникает привязанность. Теория привязанности — психологическая модель, которая пытается описать динамику долгосрочных и краткосрочных межличностных отношений. По сути, привязанность зависит от способности человека развивать базовое доверие к себе и способность быть значимым для других. У новорожденных привязанность как мотивационноповеденческая система направляет ребенка к поиску близости со значимым взрослым, когда они встревожены и ожидают защиты и эмоциональной поддержки. Важнейшим принципом теории привязанности является то, что для успешного социально-эмоционального развития, и в частности для того, чтобы научиться эффективно регулировать свои чувства, ребенок должен развивать отношения как минимум с одним значимым взрослым.
Вовлеченность в общение с людьми и переживаемый опыт создают, активируют и укрепляют нейронные пути.
Мозг—это живая система, являющаяся самой сложной из всех естественных и искусственных структур на Земле. Он обладает неотъемлемой способностью перестраивать себя и адаптироваться к окружающей среде6. Мозгу маленького ребенка требуется в среднем от пяти до семи лет здорового развития для полной интеграции — то есть для установления связей между его частями. Это глобальное явление, соединяющее несколько слоев нейронных цепей осуществляется как вертикально, начиная с нижней части мозга и двигаясь наверх, так и билатерально, постепенно связывая друг с другом левое и правое полушария7. Интеграция правого и левого полушарий в префронтальной коре жизненно важна для развития управляющих функций, но она занимает больше времени, чем процессы в других частях мозга8. Управляющие функции мозга включают в себя способность к суждениям, гибкому мышлению, планированию, организации и самоконтролю. Они закладывают фундамент для развития проницательности, воображения, творчества, способности к решению проблем, общения, эмпатии, нравственности и мудрости. Пока префронтальная кора не будет достаточно интегрирована, маленький ребенок остается импульсивным и неуравновешенным9. Развитие мозга продолжается и в подростковом возрасте, но именно между 5 и 7 годами происходят значительные изменения10. Причиной характерных черт личности дошкольника является незрелый мозг, который не может понять смысла всей получаемой им сенсорной информации и сигналов. Левое и правое полушария развиваются по отдельности до тех цор, пока не смогут эффективно поддерживать связь друг с другом. Как следствие этого, маленький ребенок уделяет внимание лишь одному набору сигналов одновременно. Мозг преднамеренно «объявляет мораторий» на рассмотрение конкурирующих сигналов, чтобы дать ребенку возможность полностью понять что-то одно в каждый момент времени.
Когда дети уходят с головой во что-то, они забывают обо всем остальном на свете. Это уникальная способность мозга—переставать обращать внимание на конкурирующие раздражители, чтобы на что-то настроиться. Как-то я наблюдала за маленьким ребенком, завороженно изучавшим ракушку на морском побережье.
Его мозг старательно отсекал конфликтующие раздражители, чтобы сконцентрироваться на форме, размере, текстуре и звуке ракушки. Малыш был удивлен и огорчен, когда волна — как ему показалось, неожиданно подкравшись,— окатила его с ног до головы. Его безразличие к окружающему миру не было ошибкой или признаком проблем с вниманием, это была часть стратегического и целенаправленного замысла развития. Как шоры на глазах у лошади, мозг мальчика отсеивал лишние раздражители так, чтобы можно было внимательно изучать ракушку среди стольких отвлекающих факторов.
Рис. 2.1. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей»
Когда ребенок сможет в достаточной мере отличать сигналы друг от друга, мозг начнет интегрировать их в префронтальной коре с помощью мозолистого тела11. Иными словами, тогда шоры спадут и откроют мир в двух измерениях, потому что появится когнитивный аппарат для понимания смысла конфликтующих сигналов.
Когда правое и левое полушария будут достаточно развиты, префронтальная кора превратится в «чашу для смешивания» конфликтующих чувств, мыслей и импульсов. Обычно это происходит между 5 и 7 годами. Ребенок начинает испытывать внутренний диссонанс, у него появляется совесть. Например, если раздраженный ребенок собирается бросить что-нибудь, у него может возникнуть конфликтующий или конкурирующий импульс, который скажет ему: «Не бросай, ты можешь сделать кому-нибудь больно». Если раньше день проходил либо «хорошо», либо «плохо», теперь ребенок может сказать вам, что день прошел «и так и эдак». Теперь он может рассказать, что ему хотелось взять чужую вещь, но он не стал этого делать, потому что знает, что это плохо. От 5 до 7 лет у детей формируется способность учитывать две стороны одного явления одновременно и сочетать две разных мысли12. Именно смешивание чувств и мыслей в префронтальной коре, в конце концов, тормозит неуравновешенные действия и порождает самоконтроль. Антидотом для сильных эмоций и импульсов оказываются конкурирующие сильные эмоции и импульсы — если их свести вместе, они производят парализующий эффект. Внутренний конфликт, созданный противоречивыми чувствами и Мыслями, ставит энергию эмоций на паузу. Например, ответом на страх является желание, и это порождает мужество. Ответом на фрустрацию становится забота—так рождается терпение. Когда для чувств и мыслей достаточно простора и их конфликт поощряется, начинается «поединок». Объединение эмоций и мыслей в итоге способствует становлению более зрелых черт характера.
Когд а вместе с интеграцией полушарий созревает префронтальная кора, маленький ребенок преображается как личность—дошкольные времена подходят к концу. Важность перехода от 5 к 7 годам как вехи в развитии ребенка нельзя переоценить. Это главный ответ на проблемы, присущие дошкольному возрасту, время зарождения как личностной, так и социальной интеграции.
Ребенок с личностной интеграцией сможет двигаться на пути к цели, думать, прежде чем говорить, и сдерживаться, когда раздражен. Он выглядит более разумным и рассудительным, обладает более сложным логическим мышлением. Способность к связному повествованию теперь помогает ребенку сформировать последовательный образ своего «я»13, который позволит ему быть вместе
Шесть добродетелей зрелого характера
порыв действовать и забота о последствиях = самоконтроль раздраженность и чувство заботы = терпение боязнь дракона и неравнодушие к сокровищу = мужество переживание за себя и забота о другом = чуткость порыв свести счеты и чувство заботы = прощение
ограничения и достаточно желания, чтобы что-то осуществить = жертвенность
Рис. 2.2. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей»
с другими людьми, не теряя ощущения того, кто он такой. Скачок в развитии влечет за собой повышение самосознания, сдержанности и способности к концентрации внимания14. Импульсивность отступит, и ребенок станет более сдержанным и не таким возбудимым. Родителей должны обрадовать такие признаки самоконтроля— это одна из самых важных, переломных вех в развитии детей раннего возраста.
Что касается социальной интеграции, способность контролировать свои импульсы поможет ребенку адаптироваться
к окружающей среде, где необходимы умение соблюдать очередность, объективное восприятие и чуткость. Ему будет легче сходиться с другими людьми и считывать сигналы в социальном взаимодействии. Исторически сложилось так, что завершение перехода от 5 к 7 годам в большинстве образовательных систем определяло готовность ребенка к школьным занятиям15. Кроме того, исследования мировых культурных обычаев показывают, что детям этой возрастной группы доверяют больше обязанностей по хозяйству16.
Итак, развитие мозга спонтанно, но не неизбежно. Здоровое развитие опирается на доступность фигур привязанности и на то, как они заботятся об эмоциональной системе ребенка17. Созревание мозга обеспечивает естественное решение проблем дошкольного возраста, но его нельзя ни ускорить, ни подтолкнуть, ни наработать на практике. Дети растут, когда взрослые окружают их «садами отношений», в которых можно играть и процветать.
Чувствительные дети-орхидеи
и интеграция мозга
ПРИМЕРНО НА КАЖДОГО пятого ребенка окружающая среда оказывает более сильное возбуждающее действие, чем на сверстников18. Кажется, эти дети перегружаются быстрее других, они более тревожны, впечатлительны и ранимы, ярче и острее реагируют, обладают вспыльчивым нравом. Чувствительных детей называют орхидеями в отличие от детей, растущих легко, как одуванчики.
Чувствительные дети демонстрируют более высокую восприимчивость и лучшую способность впитывать окружающую среду с помощью органов чувств. У них как будто есть радиоантенны, настроенные на максимальную силу приема, чтобы не пропустить ни одного сигнала. Несмотря на то что у разных детей может быть разный тип и уровень восприимчивости, сенсорная реакция будет сильнее обычной в областях зрения, слуха,
осязания, вкуса, обоняния, кинестезии/проприоцепции’ (они связаны с физическим напряжением или химическим состоянием организма) и эмоций/восприятия. Эти комбинации бесконечны, и у каждого ребенка будет свой спектр восприимчивости каждым из органов чувств.
Чувствительные дети могут жаловаться, что ярлычки на одежде слишком колючие, что звуки слишком громкие, запахи слишком сильные или какая-то еда отвратительна на вкус. Завладеть их вниманием может быть нелегко, так как они находятся под постоянной бомбардировкой сенсорной информацией и испытывают перегрузку. Кроме того, по сравнению с другими детьми они кажутся смышлеными от природы благодаря повышенной восприимчивости к информации и внешним раздражителям. Взрослые могут считать, что чувствительные дети слишком остро реагируют, но это всего лишь отражение их огромного внутреннего мира. Мама одного пятилетнего мальчика была удивлена его реакцией на изменение места проведения урока музыки:
Джейкобу так нравилась учительница музыки, что, когда ей пришлось изменить место проведения занятий, мы последовали за ней—из залитого солнцем класса неподалеку от нашего дома в темный подвал музыкальной школы, где она теперь преподавала. На первом уроке Джейкоб никак не мог успокоиться в новой обстановке и несколько раз выбегал из класса.
На втором уроке он так сильно возбудился, что стал прыгать вверх-вниз и случайно приземлился на учительницу. На следующий день, когда он был спокоен, я его спросила, нет ли чего-то такого, что ему не нравится на новом месте. «Лампы жужжат,— объяснил он.— Из-за этого я ничего не слышу».
Дети-орхидеи более чувствительны к методам воспитания — в зависимости от среды они либо чахнут, либо расцветают19. Когда
Кинестезия/проприоцепция — сенсорная интеграция. Кинестетические ощущения истекают из мышц и позволяют нам определять позицию нашего тела без контроля зрения. Поэтому чувство кинестезии называется чувством позиции тела. Благодаря правильному чувству кинестезии мы умеем выполнять целесообразные движения без того, чтобы постоянно контролировать свои действия
они растут в стрессовых условиях, это оказывает на них большее влияние, чем на покладистых «одуванчиков». В неблагоприятных условиях чувствительные дети чаще страдают психическими отклонениями, зависимостями и предрасположенностью к правонарушениям20. Однако когда их растят заботящиеся взрослые в идеальных условиях, они могут превзойти в развитии своих сверстников-одуванчиков: «Ребенок-орхидея превращается в цветок необыкновенной утонченности и красоты»21. Отношения, в которых растут такие дети, оказывают решающее влияние на их развитие.
Повышенная восприимчивость чувствительного ребенка к окружающей среде может прод лить интеграцию мозга: ему может потребоваться еще один или два года для созревания, в зависимости от индивидуальной степени чувствительности и условий окружающей среды. В это время создаются и интегрируются дополнительные нейронные проводящие пути д ля приспособления к повышенной сенсорной восприимчивости22. Наша задача в этом случае—обеспечить такие условия, чтобы ребенок-орхидея смог найти покой в заботе взрослых, предоставить достаточно простора для игры и сберечь его эмоциональную уязвимость, несмотря на душевные страдания.
Одна из распространенных ошибок, которую допускают взрослые с чувствительными детьми,—это перегрузка сенсорной информацией. Ведь они такие смышленые от природы! Но больше не значит лучше. Это может вызвать защитную реакцию, которая вообще отключит поступление сенсорной информации. Чувствительным детям нужно время и пространство, в том числе большой простор для игры, чтобы реагировать на все сигналы, которые они получают.
Маленькие дети в действии:
одна мысль или чувство за раз
ХОТЯ МЫ ПОНИМАЕМ, что мозг маленьких детей находится в процессе развития, это не мешает нам пред ъявлять завышенные требования к их поведению, а это далеко не всегда соответствует их возможностям. Постоянно совершенствующаяся и проявляющаяся
природа ребенка, подобная «красавице» и «чудовищу», сама подсказывает нам, взрослым, как о нем нужно заботиться. Далее перечислены шесть проблем, которые возникают из-за отсутствия личностной и социальной интеграции у маленьких детей.
1.	Когда маленькие дети пытаются понять окружающий мир,
ОНИ «ЗАПОЛНЯЮТ ПРОПУСКИ»
Маленькие дети не способны учитывать общий контекст и принимать в расчет более одного условия при решении проблемы. Они видят мир только с одной стороны в каждый момент времени, и это не дает им возможности заметить многие ситуативные сигналы и детали, которые взрослые воспринимают как само собой разумеющиеся. Они не могут считать контекст, потому что не способны удерживать в голове разные точки зрения одновременно. Например, одна беременная мама взяла с собой сына трех с половиной лет на УЗИ, чтобы он впервые посмотрел на малыша. Но мальчик стал безутешно плакать, увидев, как малыш движется на экране. Мама начала его успокаивать: «Все хорошо, с малышом все в порядке, не волнуйся!» На что сын закричал: «Нет, мамочка, нет! Зачем ты его съела?!» У родителей и маленьких детей редко бывает одинаковый взгляд на мир, и это приводит ко многим недоразумениям.
Дети не останавливаются, чтобы изучить все детали, прежде чем двигаться дальше. Как известно, они заполняют пропуски, когда у них возникает такая необходимость. Например, когда мама спросила пятилетнего Алекса, как появляются дети, после того как у него прошло занятие по половому воспитанию в детском саду, к ее изумлению, тот ответил: «Папа сажает курицу в маму, и она откладывает яйца». Маленьких детей не беспокоит собственное невежество, поскольку они не видят пробелов в своих познаниях. Папа сказал своему трехлетнему сыну: «Прекрати грызть ногти, или все микробы попадут тебе в рот, и ты заболеешь». На это ребенок ответил: «Не волнуйся, пап, я уже разгрыз всех микробов, которые там были». Маленькие дети буквальны и прямолинейны в своих толкованиях окружающего мира, что часто бывает забавно. Один мальчик рассказал матери: «Когда я был маленьким, я думал, что персидские кошки едят персики. Я очень удивился, когда узнал, что это не так».
2.	Маленькие дети говорят все начистоту, все хорошо
ПОНИМАЮТ, НО ВЕДУТ СЕБЯ ПО-ДРУГОМУ
Маленькие дети неуравновешенны в выражении чувств и переживаниях, у них нет самоконтроля. Они не думают, прежде чем делать,— они просто действуют в соответствии с инстинктами и эмоциями. В их образе мыслей не существует политической или социальной корректности, они свободно делятся своими идеями. Ребенка в детском саду попросили нарисовать свое самое большое достижение. Педагог спросила, что он нарисовал, и он ответил: «Это я рождаюсь. Это влагалище моей мамы, а это моя голова, вылезающая оттуда». Наверное, многим знакомо, как маленькие дети разглашают разные подробности о своей семье, например: «Бабушка, у тебя короткие ноги» или «Мне надо поспать, чтобы мама пришла в себя». Даже при чужих маленькие дети кричат, не задумываясь: «Вытри мне попу!» — или говорят гостю: «Мне не нравится твой подарок». Честность маленького ребенка может как поднять настроение, так и смутить. Одна девочка спросила у мамы, посмотрев, что она готовит: «Почему ты всегда готовишь нам невкусную еду?»
Эго целое дело—сохранить прямоту маленького ребенка и не переборщить с реакцией или не застыдить его за верность самому себе. Если мы приветствуем постижение детьми окружающего мира, то должны поощрять их стремление рассказывать обо всем, что они узнали. При нормальном развитии маленькие дети, в конце концов, начинают думать, перед тем как говорить. Но до этого момента им требуется пространство для познания мира таким, какой он предстает перед ними, хотя мы, конечно, хотим, чтобы они делали это наедине с нами.
Маленькие дети не умеют хранить секреты. Причина, опять же, в их неспособности концентрировать внимание более чем на одной мысли. Несмотря на благие намерения держать что-то в тайне, они забывают об этом в нужный момент перевозбуждения. Поэтому маленькие дети не способны по-настоящему лгать: они не могут одновременно удерживать в голове и истину, и ложь. Без всякой задней мысли или внутреннего конфликта они искренне верят в то, что говорят нам. Одна мама трехлетней девочки рассказывала: «Как-то я спросила у Евы, не знает ли она, как на моих свеже-выпеченных шоколадных кексах оказались отпечатки пальцев. С невинным видом она ответила: “Не знаю”,— несмотря на то,
что мы были дома вдвоем. Через пять минут я спросила: “Тебе понравились кексы?” Ева посмотрела на меня и сказала: “Мамочка, они такие вкусные!”» Ирония заключается в том, что обман — это шаг к зрелости. Нужна определенная изощренность, умение отвлечь человека от того, что вы не хотите ему показывать. А для этого требуется способность обдумывать, видеть перспективу и учитывать контекст.
Маленькие дети не могут не поддаваться своим инстинктам и чувствам. Они обещают больше никогда никого не бить, чтобы всего лишь через пару минут совершить тот же самый проступок. В восприятии маленьких детей их импульсы и действия неподвластны им и независимы от них. Они могут быть точно так же удивлены, когда их ручки начинают драться или когда их зубы хотят кусаться. Матиас, четырехлетний мальчик, спросил у мамы: «Как мои руки могут бить того, кого я люблю?» Они часто вступают в споры с другими малышами, некрасиво нападая на чужую территорию и собственность. Каждый ребенок выражает фрустрацию по-своему, а сильные эмоции у многих детей затмевают благие намерения. Малыши не думают, а реагируют, переходят в атаку и поддаются импульсам — именно так выглядит маленький ребенок в действии. Способность испытывать только одно чувство или мысль является причиной вспышек раздражения и агрессии.
Отсутствие внутреннего конфликта у маленьких детей приводит не только к вспышкам раздражения, но и к взрывам веселья. Если маленькие брызги оказались забавными, то большие будут еще забавнее. Причина целительных свойств объятий маленьких детей и заразительности их смеха—в неподдельной радости. Маленький ребенок по-настоящему обожает тех, кто пленил его сердце, в его восхищении нет никаких скрытых мотивов или нерешенных проблем. У него нет на сердце горечи, неоправданных ожиданий и обид. Его любовь чиста в своем выражении. Одна мама рассказывала: «Под конец жизни прадедушка изрядно раздражался по поводу своего слабеющего тела и поездок в больницу. Одной из его последних настоящих радостей было времяпрепровождение с младшими правнуками. Их невинность оказывалась тем самым лекарством, которое было нужно прадеду. Их объятья обладали магическими свойствами и улучшали состояние его здоровья». Маленькие дети
испытывают счастье, потому что не стеснены возможностью утраты. Неведение действительно может быть блаженным.
3.	Умеренности не существует, или Все серьезно
Маленьким детям свойственны реакции вытеснения, подобные маятнику. Они быстро переключаются с одних переживаний или эмоций на следующие. Умеренности или середины нет, а справедливость—это когда они получают то, что хотят. Они могут уступить, чтобы через секунду развернуться на 180 градусов и изо всех сил настаивать на своем. Их картина мира либо черная, либо белая, серый цвет в ней просто отсутствует. Но ведь не только маленьких детей качает от одной эмоции к другой, вместе с ними «штормит» и их родителей. Исследование удовлетворенности материнством/ отцовством показало, что родители маленьких детей чаще меняли эмоции от радости на фрустрацию, чем бездетные участники контрольной группы23.Так как маленькие дети могут испытывать только одну эмоцию за один раз, одно чувство может вытеснять другое, приводя взрослых в замешательство.
Например, я наблюдала за четырехлетним мальчиком, который огорчился, когда пришла пора уходить с пляжа. Мама попыталась успокоить его, но в ответ он ее ударил. Она отошла от сына и сказала: «Нет, Феликс, драться нельзя». Когда он увидел, что мама злится и отступает назад, его фрустрация быстро сменилась страхом. Он с тревогой закричал: «Мама, мама, мама!» Увидев испуг ребенка, мать бросилась к нему обратно. Но как только произошло воссоединение, тревога стихла, чтобы тут же смениться остаточной фрустрацией из-за необходимости уходить с пляжа. Он снова ударил маму, та отошла и сказала: «Нет, Феликс! Я же сказала, не дерись. Я не собираюсь помогать тебе, если ты продолжаешь драться!» Так продолжалось несколько раз: стоило страхам Феликса по поводу разделения отступить, как в ход вновь шли кулаки. Я наблюдала, как они ходят по кругу от одного чувства к другому, словно белки в колесе вытесняемых эмоций. А Феликсу требовалась помощь в переходе от фрустрации к слезам грусти, о чем мы поговорим в главе 7.
4.	Лишь ЧТО-ТО ОДНО В ПОЛЕ зрения, словно у лошади в шорах
Маленькие дети не могут действовать, исходя из двух точек отсчета одновременно, и именно поэтому волшебство и фантазия оживают
в их мире. Малышей не беспокоит отсутствие логики в том, как Санта-Клаус может разнести всем подарки, как зубные феи меняют зубы на монетки или как пасхальные зайцы раскладывают шоколадные яйца. Они не видят общей картины и пробелов в логике волшебных сказок. Неспособность сверить две мысли порождает наивность и веру во все, что им говорят. Этот волшебный период подойдет к концу, когда они смогут видеть две стороны истории. Я помню свое изумление, когда однажды посмотрела на Санта-Клауса и поняла, что это еще и мой дедушка. Я была поражена таким как будто двойным видением—оно стало для меня открытием. И хотя взрослые отрицали истинность этого наблюдения, я была непоколебима. Несмотря на то что этой ночью я лишилась Санты и веры в другое волшебство, к 7 годам я обрела перспективу, понимание контекста и способность осмыслять мир более сложным способом.
Маленьким детям очень сложно ориентироваться более чем на одного человека одновременно. Только что ребенок искренне признается в любви к папочке и затем тут же изменяет свое мнение, заявляя: «Я тебя больше не люблю. Хочу к мамочке!» Родитель может почувствовать себя отвергнутым, но обычно эти высказывания не имеют к нему никакого отношения, они связаны лишь с невозможностью уделять внимание одновременно нескольким людям. Если, забирая малыша из детского сада, вы начнете беседовать с воспитательницей, это может привести к замешательству или раздражению у ребенка. Ему просто непонятно, на кого из взрослых нужно ориентироваться в данный момент. Это похоже на детскую игру с недостающим стулом, только в роли выбывающего все время оказывается кто-то из взрослых.
Когда маленький ребенок увлечен чем-то одним, обычно он невнимателен ко всему остальному, что происходит вокруг, например, во время игры он может не услышать, как его зовут обедать. Вплоть до перехода от 5 к 7 годам (от 7 к 9 для чувствительных детей) система внимания находится в процессе развития, поэтому иногда дети могут не слушать, что им говорят. Они делают ошибки по рассеянности, теряют внимание к задачам, которые уже неинтересны, легко отвлекаются, испытывают трудности с организованностью, теряют вещи и выглядят забывчивыми.
При диагностировании возможных проблем с вниманием важно учитывать незрелость системы внимания у маленьких детей
и их неспособность концентрироваться более чем на одной вещи одновременно. Они естественным образом бывают невнимательными, импульсивными и гиперактивными, что соответствует многим диагностическим критериям, которые используются д ля оценки наличия таких проблем. Количество случаев постановки детям диагноза «синдром дефицита внимания и гиперактивности» (СДВГ) выросло в 6 раз с 1980 года до 2000-го24. Теперь это самое распространенное неврологическое расстройство в детском возрасте25. В Канаде всего за четыре года стали на 55 процентов чаще назначать детям до 17 лет риталин*, широко используемый для лечения СДВГ стимулятор26. Протоколы постановки диагноза СДВГ Американской академии педиатрии позволяют обследовать детей уже с четырехлетнего возраста27, несмотря на то что, как правило, интеграция мозга происходит между 5 и 7 годами, а у чувствительных детей—между 7 и 9. В результате диагноз СДВГ гораздо чаще ставят детям с незрелой системой внимания, а не с нарушениями работы мозга28. Проблема ошибочной диагностики у маленьких детей реальна—такой вывод был сделан на основе нескольких исследований, проведенных в старших группах детских садов Канады и США. Выяснилось, что 60 процентов детей с наиболее вероятным диагнозом СДВГ были самыми младшими в своей группе29.
5.	Нужна только игра, а не труд
Маленькие дети не способны постичь идею труда и действовать целенаправленно, чем-то жертвуя. Это может волновать родителей, которые считают, что настойчивость и жертвы — ключ к успеху в жизни, начиная со спорта и хобби и заканчивая школой и работой. Их раздражает детская недальновидность, очевидное отсутствие мотивации и склонность слишком легко сдаваться, когда стано-
Риталин — метилфенидат (лат. Methylphenidatum)—лекарственное средство из группы психостимуляторов. Метилфенидат в России и ряде других стран (Оман, Йемен, Таиланд, Того, Нигерия и др.) изъят из оборота лекарственных средств и запрещен к продаже. В то же время в некоторых странах (в частности, в США, Канаде, Великобритании, Германии, Франции, Бельгии, Австралии, Нидерландах, Швеции, Норвегии, Италии (с 2007 г.), Турции, Испании, Бразилии, Аргентине, Португалии, Израиле, Японии) используется для лечения синдрома дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ).
вится трудно. Но нельзя забывать, что понятие труда не осознается маленькими детьми, поскольку без смешанных чувств и мыслей они не способны отсрочить вознаграждение. Для того чтобы трудиться, вам нужно воздерживаться от удовольствия и пробиваться через возможную фрустрацию.
Отец четырехлетнего мальчика поделился следующей историей:
Я взял сына на гольф. Ему было весело, пока его не раздосадовал мячик, не желавший попадать, куда он хотел. Я ему сказал, что нужно терпение, но он разозлился, швырнул клюшку и сказал, что больше не будет играть. Я предложил продолжить попытки и приложить побольше усилий, но он в ответ громко завопил. Что мне делать, когда он так поступает? Он ленивый? Он никогда не старается что-то сделать, просто сдается, когда становится слишком сложно. Меня это не устраивает.
Однако как только отец понял, что его сын в силу возраста не способен упорно трудиться на пути к достижению цели, он снизил свои ожидания.
Лучший способ помочь маленькому ребенку настойчиво работать над задачей — привнести элемент игры, этой полной противоположности труда. Вынуждая детей трудиться слишком рано, мы, скорее всего, добьемся обратного результата и получим фрустрацию и сопротивление.
6.	Либо «я», либо «ты», но только не «мы»
Маленький ребенок может быть занят только одним человеком в каждый момент времени, и, как правило, это он сам. Дети сосредоточивают внимание либо на себе, либо на другом человеке, из-за чего кажутся либо крайне эгоцентричными, либо чьими-то страстными поклонниками. Поскольку у них в голове есть место только для одного человека, они не могут быть вместе, не теряя себя. Маленькие дети делают переход не от «я» к «мы», а от «я» к «ты».
У ребенка появляется ясное ощущение своего «я» к двум годам, до этого он не видит мир отдельно от себя30. Одной из целей раннего детства является развитие этого проявляющегося «я» и его укрепление. Детям понадобится пространство, время и поддержка, чтобы понять, кто они такие. Им не нужно, чтобы их
преждевременно заполняли чужими потребностями и желаниями. Целостность и индивидуальность в дошкольном возрасте — это предпосылка для того, чтобы стать полноценным членом общества во взрослом возрасте.
Маленькие дети кажутся нечуткими, когда действуют исходя из своих собственных нужд. Ребенку ничего не стоит сказать «Возьми меня на ручки», невзирая на то что у мамы в руках сумки с продуктами или младшая сестра. Дети могут проявлять заботу и о других, например, отдавая свое имущество, но лишь затем, чтобы вскоре потребовать его обратно. Сейчас в раннем детстве делают упор на умении ладить с другими и учитывать потребности окружающих, что отодвигает более важную цель развития. В первую очередь маленьким детям нужно понять, кем являются они сами. Личностная интеграция и развитие индивидуальности предшествуют социальной интеграции и взаимозависимости.
Стратегии решения проблем с незрелостью
НАТУРА МАЛЕНЬКОГО РЕБЕНКА—это отчасти «красавица», отчасти «чудовище». Родителям остается с нетерпением ждать развития самоконтроля, терпения и чуткости. Развитие мозга нельзя ускорить, но существует целый ряд стратегий решения проблемы с незрелостью. Эти подходы будут способствовать росту и позволят выиграть время, пока зрелость не вытеснит импульсивное, нечуткое и эгоцентричное поведение.
1.	Руководство как средство от незрелости
Взрослые могут компенсировать незрелость маленьких детей, взяв на себя ответственность, чтобы те не попадали в неприятности. Для этого необходимо предупреждать проблемы раньше, чем они возникнут. Заботливая позиция вместо карательной — один из ключей к тому, как справляться с незрелостью. Маленьким детям сложно играть с ровесниками без присмотра взрослых, делиться любимыми игрушками или самостоятельно договариваться о правилах общения на площадке. Когда они взаимодействуют друг с другом, им необходим надзор и руководство взрослых. Чем лучше
родители понимают детей, тем успешней они предупреждают моменты, когда ребенок может попасть в неприятности.
Если случаются проблемы, стоит задавать себе такие вопросы: не была ли ситуация, в которой находился ребенок, не по силам д ля него с точки зрения развития, мог ли он выдержать нагрузку, были ли ожидания по поводу его поведения реалистичными? Размышляя об инцидентах, родители могут обнаружить, что ребенок предстает перед ними в совершенно ином свете. Одна мама поделилась: «Я взяла ребенка в игровой центр, но через час он стал неуправляемым. Задним числом я понимаю, что он на самом деле просто не выдержал. Лучше бы мы пришли на полчаса».
2.	Используйте распорядок и режим для управления поведением
Четко установленный и соблюдаемый распорядок дня может компенсировать отсутствие организационных и социальных способностей у ребенка. Когда маленькие дети привыкают к режиму, им уже не требуются подробные указания, и остается минимум возможностей д ля экспромта. Распорядок и режим руководят поведением и помогают маленькому ребенку казаться более зрелым, чем он есть на самом деле. Учитывая, что маленькие дети не видят перспективу и оперируют неполной информацией, распорядок и режим помогут компенсировать их пробелы в понимании. Ритуалы могут быть частью таких ежедневных событий, как утренний подъем, приемы пищи и отход ко сну. Благодаря режиму все это может проходить более гладко, поскольку ребенок знает, чего ожидать каждый день в одно и то же время. Кроме того, распорядок дает детям ощущение безопасности. Одна воспитательница домашнего детского сада рассказала: «Обычно мы обедаем у меня на кухне, но однажды для разнообразия я устроила детям пикник на заднем дворе. Когда мы вернулись в дом, все уселись за столом в кухне в ожидании обеда. Казалось, они не могли двигаться дальше, пока не будут соблюдены все привычные ритуалы».
3.	Станьте режиссером действий маленьких детей
Маленькие дети не способны считывать все социальные знаки и всегда ясно понимать, чего от них ожидают в разных ситуациях. Режиссируя действия ребенка, взрослый целенаправленно дает ему примеры поведения, инструкции или ориентиры для
ситуаций, где может возникнуть замешательство или где требуется выглядеть зрелым. Например, стоит создать сценарий для взаимодействия при приветствии: «Можешь обнять, но лучше не целуй в губы». Расскажите заранее, как предстоит себя вести: «На занятиях в детском саду вы будете сидеть в кружочек и поднимать руку, чтобы сказать что-то». Если взрослый сможет предугадать и учесть значение новых ситуаций д ля маленького ребенка, у него лучше получится дать предварительные инструкции по поводу адекватного поведения. Но это справедливо только для взрослого, с которым у ребенка сформирована крепкая привязанность. Едва ли он будет выполнять указания человека, не обладающего должным авторитетом у малыша. Лишь крепкие отношения пробуждают в ребенке желание следовать инструкциям.
4.	Сохраняйте альфа-позицию
И ИЗБЕГАЙТЕ ВЫТЕСНЕНИЯ ДЕТСКИХ ЭМОЦИЙ
Когда маленький ребенок взрывается от эмоций или ведет себя незрело, взрослым необходимо вмешаться, чтобы справиться с ситуацией с позиции заботы. Это относится как к случаям на детских площадках, так и к конфликтам между братьями и сестрами. В таких ситуациях важно сохранять ваши взаимоотношения невредимыми и не вытеснять одну эмоцию ребенка другой. Например, когда маленький ребенок фрустрирован и разражается гневными тирадами, взрослый может криком или угрозами потребовать, чтобы тот прекратил. В таком случае фрустрацию ребенка сменит страх, что может усугубить негативное эмоциональное состояние. Помимо этого, вытесняя первую эмоцию ребенка, мы лишаем его возможности понять, что же было причиной изначального волнения.
В значительной мере проблемное поведение у детей вызвано фрустрацией или тревогой. Для того чтобы научить ребенка заменять словами удары, пинки, тычки и крики, мы должны дать ему возможность связывать свои импульсы с названиями чувств. Для этого нам нужно признавать и отражать чувства детей, называя словами их импульсы.
Вызывая у ребенка тревогу, чтобы заставить слушаться нас, мы, скорее всего, мешаем ему понять, какое чувство он испытывал до этого. Вытесненные эмоции позже могут быть направлены на других детей, домашних животных или игрушки. В главе 6 мы
рассмотрим детские эмоции, а в главе 7 остановимся подробнее на фрустрации и агрессии.
5.	Поощряйте внутренний конфликт и диссонанс
Взрослые могут продемонстрировать маленькому ребенку пример естественного «примирения» мозгом конфликтующих чувств и мыслей с помощью фраз вроде: «С одной стороны, я чувствую это, с другой стороны, я хочу сделать то», или «А если посмотреть иначе...», или «У меня смешанные чувства по этому поводу». Когда взрослые показывают, что выражать внутренний конфликт и диссонанс нормально, ребенок понимает, что в учете нескольких точ°к зрения и чувств при принятии решения есть и свои плюсы.
Появление смешанных мыслей и чувств
РОДИТЕЛИ ЧАСТО СПРАШИВАЮТ, когда ожидать появления признаков интеграции чувств и мыслей и как это выглядит. Конкретные сроки различаются у каждого ребенка, но все же есть ряд общих признаков, которые при идеальном развитии могут начать появляться с четырех лет и встречаются все чаще к пяти годам.
Размышления — это один из первых признаков того, что префронтальная кора мозга маленького ребенка превращается в «чашу для смешивания» конфликтующих мыслей и чувств.
Я спросила у папы девочки Мейв (4,5 года), замечал ли он у нее какие-либо признаки размышлений, на что отец ответил: «Забавно, что вы об этом спрашиваете, потому что как раз вчера вечером, когда официантка спросила, закончила ли Мейв свой обед, та посмотрела на нее и сказала, помедлив: “Может быть”. У дочки был задумчивый взгляд, как будто она искала ответ у себя в голове. Потом она снова посмотрела на официантку и сказала: “Да, мой животик говорит, что я наелась”». Признаки размышлений могут появляться едва ощутимо, как здесь — пауза, прежде чем продолжить, или несколько секунд молчания, перед тем как сказать. Спонтанные раздумья обычно начинают проявляться около 4 лет, быстро возникая и пропадая. Взрослые могут побуждать ребенка этого возраста к размышлениям, спрашивая его, что он думает,
но нельзя на этом настаивать, делать эти расспросы неестественными или превращать их в какие-то специальные занятия. Просто успокойтесь: признаки зрелости уже появляются.
В процессе превращения префронтальной коры в «чашу для смешивания» конфликтующие мысли появляются раньше смешанных чувств. Эмоции — мощные сигналы, и это усложняет их смешивание. Когда начинают смешиваться мысли, маленький ребенок может сказать: «С одной стороны, я хочу пойти в парк, а с другой — остаться дома». Такие противоречивые заявления показывают, что он может удерживать в голове одновременно две разные мысли. Ребенок сможет понимать шутки и игру слов, как, например, один мальчик сказал маме: «Мамочка, знаешь, что говорит кошка? Не хмуррррься!»
Мама одной девочки рассказала мне историю, в которой заметно развитие смешанных чувств:
Мама (везет дочь в детский сад): Что ты расскажешь другим детям, когда будешь показывать своего ловца снов?
Табита: Я не хочу ничего показывать.
Мама: Но дома ты так хотела рассказать другим о ловце снов! Ты испугалась? Может быть, ты, с одной стороны, очень хочешь показать, а с другой стороны — боишься?
Табита: Мама, я ни с какой стороны не хочу показывать этим детям моего ловца снов!
Несмотря на разочарование по поводу того, что страх и желание не смогли смешаться, мама обрадовалась, услышав, что Табита может посмотреть на ситуацию не только с одной стороны. Из-за своей интенсивности страх и желание являются наиболее сложно смешиваемыми чувствами. Но когда они возникают одновременно, появляется мужество, которое дает возможность двигаться вперед к своим мечтам. Мужество — это не отсутствие страха, а скорее страх, уравновешенный желанием.
Когда конфликтующие чувства и импульсы начинают смешиваться, маленькие дети могут спонтанно дрожать, стискивать
зубы или как-то иначе проявлять внутренний конфликт на физическом уровне. Одной половине тела может хотеться уйти, а другой—двигаться вперед, и это внутреннее напряжение становится осязаемым. Мама девочки пяти с половиной лет описывает подобное напряжение у своей дочери: «Недавно Аманда была раздражена и собралась бросить игрушечным поездом в брата. Я была поражена, когда она не бросила поезд, а стала размахивать им над головой вперед-назад, вперед-назад. Казалось, что одна рука хочет бросить игрушку, а другая — нет. Иногда Аманде удается остановиться, и в эти моменты она меняется».
Конфликтующие чувства могут проявляться в таких высказываниях: «Сейчас я почти ненавижу тебя!», «Я немножко люблю тебя», «Хочу тебя ударить, но не буду!» Интересным примером поделилась мама мальчика четырех с половиной лет:
На прошлой неделе мы были на площадке, и Зака окружили малыши, которые только научились ходить. Один ребенок толкнул Зака. Я бросилась к ним, но тот не сдвинулся с места. Он просто смотрел на малыша. Вечером во время укладывания в кроватку я заговорила с ним.
Мама: Я видела, как тебя сегодня толкнул малыш на площадке. А ты не стал толкать его в ответ. Что с тобой происходило в этот момент?
Зак: Когда он меня толкнул, я чувствовал только заботу.
Мама: Заботу? И тебе не хотелось толкнуть?
Зак: Нет. Совсем не хотелось. Мне хотелось его обнять.
Мама: Обнять?! Откуда у тебя появилось такое желание?
Зак: Мама! Тому маленькому мальчику было так тяжело. Ему нужно было, чтобы его обняли.
Мама: А почему же ты этого не сделал?
Зак: Я подумал, что, если обниму его, он меня снова толкнет.
После размышлений о поведении Зака мама добавила: «Я не думаю, что поняла бы всю знаменательность нашего разговора, если бы не знала о смешанных чувствах. К тому же я сперва не догадалась, почему он застыл на месте. Но, думаю, он застрял в “борьбе” — обнять или не обнимать. Конечно, это маленький шажок, но он мне кажется невероятно важным».
По мере более глубокой интеграции когнитивной и эмоциональной систем будет отмечаться все меньше резких колебаний в поведении. Дети начнут видеть две стороны медали и станут более цивилизованными во взаимодействиях друг с другом. Конечно, родители могут радоваться уравновешенности, которая появляется вместе с этим, однако у маленького ребенка уже никогда не будет такой чистоты и однозначности в мыслях и чувствах. Мама Анны (5,5 лет) рассказала:
Анну очень мучили смешанные чувства и мысли, когда они только начали появляться. Однажды она пыталась уснуть и пожаловалась мне, что это нечестно, что ее младшей сестре
’ живется легче. В ярости Анна посмотрела на меня и сказала: «Я просто не могу спать, моя голова хочет думать-думать-думать. Как мне заставить ее замолчать?» Я постаралась скрыть свое воодушевление и сказала ей, что ее мозг просто становится как у взрослой девочки и теперь у него больше дел. Анна раздраженно ответила: «Я не хочу мозг как у взрослой девочки! Я просто хочу заснуть, как моя сестра».
Мы ликуем, когда маленький ребенок становится более воспитанным, и забываем подумать о том, что будет утрачено. Уйдут чистота и невинность, которые сопутствовали восприятию мира через одну мысль или чувство в каждый момент времени. Дети больше не будут ощущать жизнь ничем не стесненной, не ограниченной и не осложненной наличием выбора.
С чего бы ребенку радоваться тому, что у него теперь есть совесть, которая регулярно просыпается и вызывает конфликт мыслей и чувств? Когда префронтальная кора мозга превращается в «чашу
для смешивания», спонтанно появляется естественное решение для незрелости, но внутренний мир ребенка больше никогда не будет тихим, спокойным и безмятежным. Тем не менее от интеграции есть несомненная польза, как рассказывает один папа: «Я сразу понял, что у моего сына больше не мозг дошкольника, когда он пришел ко мне, сжав руку в кулак, и гордо сказал: «Смотри, папочка! Смотри, что я только что сделал! Я занес кулак над головой Сары и хотел ударить ее, но я не стал этого делать». На его лице было такое выражение гордости, будто бы он говорил: “Не могу поверить, что контролирую свое тело, когда раздражен”». Теперь можно представить себе, как ребенок будет переживать величие превращения в уравновешенную и сдержанную личность.
3
Сохраняем игру:
ЗАЩИЩАЯ ДЕТСТВО В ЦИФРОВОМ МИРЕ
То, что внутри нас, делает нас самими собой, дает нам возможность мечтать, удивляться и сочувствовать другим людям. Именно это и есть самое главное. Именно в этом-то все и дело.
Фред Роджерс1
КОГДА ГЕЙЛ БЫЛА маленькой, она мечтала о волшебных ножницах, с помощью которых можно было бы превращать рисунки в настоящие вещи. Ее отец говорил, что детская всегда была «по колено в обрезках бумаги». Увлечение вырезанием появилось после того, как Гейл с сестрой посмотрели фильм «Оклахома!». Ножницы Гейл воплощали в жизнь ковбоев, их девушек, ранчо с лошадьми и загонами. Вместе с сестрой они с головой ушли в воображаемый мир, который сами создали. Суть их приключений вспомнить сложно, но для Гейл значимость ее игры очевидна. Спустя 60 с лишним лет эти рисунки могут многое рассказать о том, кем стала Гейл и что было делом ее жизни.
Образы играли особую роль в жизни Гейл и повлияли на выбор ее пути: она стала художницей. Через них она интуитивно находила самовыражение. Гейл всегда лучше училась в визуальной среде, а вот тексты и рассказы учителей в школе заставляли ее скучать. Ей казалось, что образы в рисунках и живописи будто бы попали в плен и стремятся вырваться на свободу и стать понятыми. Она видела мир как матрицу образов и выделяла
каждый из них, давая им жизнь. Рисуя, вырезая, занимаясь шитьем, лепкой или литьем, она наполняла каждый образ более глубоким значением.
Следуя своей страсти, она получила высшее образование в области гончарного дела. Гейл посвятила большую часть жизни искусству, проработав до самой пенсии в Институте искусств и дизайна Эмили Карр (ныне Университет Эмили Карр). Она была удостоена почестей за «огромный вклад в деятельность гончарного сообщества и особенно в обучении керамике»2. Хотя мечты Гейл о волшебных ножницах так и не стали реальностью, они помогли увлечению стать делом всей ее жизни. Именно этот простой инструмент вместе с достаточным простором и свободой для игры позволил Гейл реализоваться как художнице.
Остается только гадать, кем бы стала Гейл, если бы ее растили в наши дни — во времена, когда обучение, организованные занятия, цифровые устройства и взаимодействие со сверстниками ценятся больше, чем часы, проведенные «впустую» в бесконечных играх. Как говорит психолог и защитник игры Дэвид Элкинд: «Упадок детской свободной и спонтанной игры является результатом крайне неблагоприятного стечения обстоятельств: технологических инноваций, быстрых изменений в обществе и экономической глобализации»3. Игра, которая так необходима маленьким детям, находится под угрозой исчезновения в цифровом мире. Это должно беспокоить нас гораздо больше, чем поведение и дисциплина дошкольников. Маленькие дети не могут «выпускать бутоны» и «цвести» в мире без игры. Именно игрой определяется сама суть того, кем они станут.
Необходимая детям игра под угрозой вымирания
ИГРА ОКАЗАЛАСЬ ПОД ударом, несмотря на все полученные наукой о развитии за последние 75 лет свидетельства, демонстрирующие ее жизненную необходимость д ля здорового развития маленьких детей4. Эксперты по развитию продолжают бить в набат относительно вымирания игры, но их голоса заглушаются давлением со стороны родителей, системы образования, правительства и культуры5. Игру
все чаще отодвигают на задний план, вместо того чтобы поставить ее в центр раннего детства. Несмотря на молчаливое согласие по поводу важности игры, многие родители не хотят «рисковать» со своими детьми, опасаясь, что те отстанут от сверстников6. Однако развитие, происходящее в игре,— постепенное, оно не поддается тренировке или проверке. Эти успехи в основном незаметны, ведь индивидуальность здесь развивается подспудно.
Необходимый детям вид игры сейчас разрушается, подавляется и пересматривается под натиском производителей цифровых устройств и систем раннего обучения7. Воспитатели детских садов и дошкольные педагоги сталкиваются с постоянным давлением родителей, требующих учить детей математике, чтению и использованию новых технологий. Один педагог, занимающийся с детьми раннего возраста, рассказывал:
Я наблюдаю, как семьи заполняют дни детей множеством занятий. Они объясняют это тем, что хотят обеспечить детей навыками для успеха в школьные годы, дав им ранний старт.
Я совершенно уверен, что дети, ранние годы которых проходят в постоянной занятости, не представляют, что такое ’ пауза, и стремятся заполнять все свое свободное время какой угодно деятельностью, таким образом, не имея никакой возможности отдохнуть.
Когда родители и педагоги требуют результатов, игра в жизни маленького ребенка оказывается недооцененной, преуменьшенной и незащищенной. Несмотря на исследования, показавшие, что сегодня мозг ребенка в определенном возрасте достигает тех же когнитивных показателей, что и 100 лет назад8, взрослые все равно стараются ускорить развитие, притесняя, таким образом, игру.
Следующим испытанием для игры становится влияние цифровых устройств. С возросшей доступностью экранов и программ для обучения маленькие дети получают возможность развлекать сами себя как никогда раньше. Детская потребность самостоятельно догадаться о чем-то подменяется быстрым доступом к информации и ранним обучением, которое опережает возможность совершить собственные открытия. Современные дети избавлены от столкновения с тщетностью или утратой — в мире
видеоигр можно нажать кнопку «начать заново», ввести чит-код* или воспользоваться бесконечными жизнями. Нет места скуке и рождающимся из нее неожиданным приключениям, воспоминания о которых лелеют предыдущие поколения.
Сегодня главная задача в воспитании детей—создать условия, которые будут оберегать пространство и время для игры. Это означает плыть против мощного течения, которое считает игру легкомысленной и непродуктивной и не понимает ее основополагающей роли в том, чтобы дети могли полностью реализовать свой личностный потенциал. Без понимания пользы игры для развития взрослым будет сложно выдержать давление, отрицающее истинную потребность детей.
Что такое игра?
ИГРА—ЭТО МЕСТО зарождения личности, в ней происходит психологическое рождение собственного «я»9. Игра—это не снабжение ребенка информацией, но выявление его идей, намерений, чаяний, предпочтений, желаний и устремлений. Она дает детям возможность выражать себя, невзирая на нехватку слов и знаний. Именно в игре маленький ребенок слышит, как отзвук того, что внутри него, вступает в резонанс с окружающим миром. Маленькие дети естественным образом стремятся постичь среду, в которой они находятся, и понять, кем они являются в ней. Им необходимо выйти из раннего детства с ощущением своего «я», которое формируется часами, проведенными в игре. Благодаря тому, что игра обнажает интересы, желания и цели ребенка, она способствует развитию жизнеспособной и самостоятельной личности. Она выводит ребенка из зависимости от взрослых и раскрывает желание дерзать, делать открытия или постигать собственные переживания. Именно в игре проявляется дух, который лежит в основе развития, и находит выражение энергия жизни. Словом, игра—это акт самосозидания.
* Чит-код (англ, cheat code, cheat — жульничество, обман) — отладочный код, который может быть введен в программу, чтобы изменить ход ее работы. Чаще всего применяется в компьютерных играх для прохождения трудных этапов.
Характеристики игры, необходимой маленьким детям,— это свобода, удовольствие и исследовательский порыв. Для свободы движения им нужно замкнутое пространство, границы которого будут выстроены ответственными взрослыми. Игра — это спонтанный акт, рождающийся из определенного состояния души; научить или заставить играть невозможно. У игры есть три основных признака:
•	игра—это не работа;
•	игра—это понарошку,
•	игра служит для выражения себя и исследования мира.
С помощью этого определения можно понять, какая деятельность создает по-настоящему идеальные условия для игры.
Характеристики истинной игры
Спонтанная деятельность — заставить или научить играть невозможно
БЕЗОЯА.СШМЖ
Рис. 3.1. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Понимание игры»
1.	Игра — это не работа
Маленькие дети созданы для игры и не годятся для работы. Цели, результативность, задания и ожидания — все это язык работы, тогда как свобода, воображение, развлечение и открытия вызывают ассоциации с игрой. Когда ребенок играет, все его внимание должно быть направлено на процесс, а не на какой-либо определенный результат, заданный взрослыми или другими детьми. Взрослые умеют превращать любую деятельность в работу, сместив фокус внимания и цели ребенка. Например, игра на музыкальном инструменте ради развлечения отличается от подготовки к концерту. Если ребенок рисует, а взрослый предлагает делать это определенным образом или говорит, что рисунок можно будет использовать в качестве подарка, тогда в центре внимания окажется результат. Также это часто случается за обеденным столом, когда родители концентрируются на том, как накормить ребенка, вместо того чтобы поддерживать веселье и удовольствие от совместного приема пищи.
В процессе игры рождается развлечение. И, наоборот, когда мы над чем-то работаем, то имеем возможность насладиться плодами трудов только после выполнения задачи. Например, племянники любили играть с клейкой лентой. Мама выдавала им ножницы и набор лент разных цветов и узоров. Также она устанавливала несколько правил, чтобы ограничить пространство игры: нельзя было клеить ленту друг на друга, на домашних животных и на мебель. Они часами с удовольствием играли, мастерили кошельки, сумочки и закладки для книг. Один раз они даже сделали витрину магазина под названием «Удивительные товары из скотча». Друзья и родственники стали оставлять им заказы на камуфляжные кошельки, сумочки с принтами в виде бекона или огурцов и закладки в горошек. «Клиенты» говорили, что пора продавать свои творения и зарабатывать настоящие деньги. Но когда Тейлор и Джеми почувствовали давление от необходимости выполнения заказов и нацеленности на результат, удовольствия и радости от игры стало значительно меньше.
Когда дети играют, они сосредоточены, увлечены и получают удовольствие, погружаясь полностью в свою деятельность. Если же мы начинаем настаивать на результатах или определяем некие цели и ожидания, то превращаем их игру в работу. Как писал
Марк Твен: «Работа — это то, что человек обязан делать, а Игра — то, чего он делать не обязан»10.
2.	Игра — понарошку
Игра должна происходить вне повседневной реальности. Она должна быть свободна от последствий и риска, чтобы ребенок мог играть, не концентрируясь на определенном результате. Во время игры дети создают новую окружающую обстановку, воображая и фантазируя. Как написала одна мама: «Я наблюдаю, как моя дочь становится то поваром, то модельером, то учительницей, то танцовщицей, меняясь прямо на глазах». Игра—это генеральная репетиция жизни. Ее нельзя оценивать с точки зрения правильности или неправильности. В игре можно пожениться и развестись сколько угодно раз, не сталкиваясь с финансовым крахом и душевными страданиями. Можно открыто выражать свои эмоции без особых последствий. Например, одна мама рассказывала: «Мои дети кричали и вопили друг на друга, я заорала, чтобы они прекратили и сказали наконец что происходит. Они удивленно посмотрели на меня и сказали: “Но, мамочка, мы просто играем в битву!”» Когда ребенок играет, не стоит придавать этому никакого иного значения, кроме того, что имел в виду сам ребенок.
3.	Игра служит для выражения себя и исследования мира
Игра—это не пассивное переживание, где ребенок—безучастный наблюдатель. В игре он стоит у штурвала собственной жизни и активно совершает открытия и исследования. Дети должны выражать себя в игре с помощью других людей, предметов или пространства, а не идти на поводу у чужих задумок и правил. В игре ребенок расходует энергию — в противоположность состоянию скуки, когда ничего не зарождается и не исходит изнутри. Ему необходимо естественным образом играть с числами, линиями, звуками, словами и мыслями. Когда дети получают инструкции, участвуют в организованных занятиях или углубляются в электронные устройства, им не хватает свободы, чтобы выражать себя и исследовать мир. Как поделилась одна мама:
Я люблю смотреть на моих детей, когда они поглощены игрой, когда на них надеты невероятные и выразительные наряды.
Мне кажется, лучше всего получается, когда они используют простые вещи: шарфы, куски ткани и украшения. Недавно мой сын играл, как будто он пират на корабле (на самом деле это была наша терраса). Он был в одиночестве. Издавал всевозможные звуки и изображал настоящий пиратский бой. Топот, пиратские возгласы и боевые кличи были настолько реальными, что я уже практически чувствовала, как корабль качается на волнах!
Детям нужно создать в игре собственную историю, вместо того чтобы погружаться в чужие сюжеты.
Мы часто говорим, что дети играют, даже если в это время они должны достигать каких-то внешних целей, а поведение может повлечь за собой последствия. Но ведь и то, и другое заглушает исследование и самовыражение. Чтобы создать детям настоящие возможности для игры, мы должны убедиться в том, что их занятие не преследует никакой конкретной цели, не сопряжено со страхом реальных последствий и, наконец, что дети не являются пассивными получателями информации и инструкций.
Какова цель игры?
Г. СТЭНЛИ ХОЛЛ, пионер американской психологии, написавший книгу о подростковом возрасте в начале XX века, сказал: «Люди вырастают, потому что перестают играть, но не наоборот»1 11. Игра необходима для здоровья человека на протяжении всей его жизни, но критична для развития в ранние годы, потому что именно в игре проявляется истинное «я», происходят рост и развитие, поддерживаются психологическое здоровье и благополучие.
1. В ИГРЕ ВЫРАЖАЕТСЯ ИСТИННОЕ «Я»
В 4 года Нолан сказал маме, что, когда вырастет, хочет стать водителем такси. Ему нравилось катать игрушечные машинки вверх и вниз по лестнице, в ванную и из ванной или в сад. Мама пришла в ужас: «Нет, тебе не надо быть водителем такси. Это плохая работа, ты будешь мало зарабатывать». Нолан продолжал катать свои
машинки, при этом напевая песенки, а через несколько недель заявил: «Хочу быть певцом». Мама снова пришла в ужас и сказала сыну, что и это плохая идея и что лучше пойти в университет. При этом она не увидела, как пробивались ростки собственного «я» Нолана через фантазии о будущем. Он начал экспериментировать в попытках удержать рулевое колесо своей жизни и повернуть в направлении, которое выбрал сам. В ответ он услышал, что его выбор неприемлем и вызывает разочарование. А ведь Нолану просто нужна была среда, свободная от стыда, где он мог бы учиться, самовыражаться и творить. Дух, который двигал его к превращению в самостоятельную личность, должен был встретить уважение независимо от своей формы. Взрослым нужно понять, что в таком возрасте важен не столько эксперимент с формой, сколько присутствие признаков рождения личности.
История Нолана затрагивает распространенную и грустную тему, которая актуальна д ля многих маленьких детей в наше время. Мы стали слишком озабочены тем, какими станут наши дети — как ученики, как друзья,—как они будут себя вести, будут ли соответствовать ожиданиям взрослых. Взгляд на личность как на высшее достижение развития утрачен, его сменило непременное достижение целей и соответствие детей неким критериям.
Почему детям необходимо играть
•	чтобы развиваться и раскрывать свой потенциал:
•	чтобы находить и выражать свое истинное «я»;
•	чтобы программировать связи в мозге, ответственные за решение проблем;
•	чтобы сохранять психологическое здоровье и благополучие;
•	чтобы исследовать свои творческие стороны и развивать чувство ответственности;
•	чтобы пробовать жизнь в свободном от последствий пространстве.
Рис. 3.2. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Понимание игры»
Никогда нельзя забывать о том, что в игре дети выражают свое истинное «я» и выступают как самостоятельные личности. Именно поэтому акцент в игре должен быть сделан на их желаниях, стремлениях, любопытстве, намерениях, инициативе, порывах, проявлениях и личных замыслах. Когда взрослые посягают на время игры, дают инструкции или сосредоточиваются на поведении ребенка, они подавляют пробивающиеся ростки личности. Если мы хотим сберечь дух детства с помощью игры, нам не стоит заставлять детей вести себя в соответствии с нашими желаниями и представлениями.
В высказывании трехлетнего мальчика хорошо видно стремление стать самостоятельной личностью. Мама прервала его игру «Солнышко, пойдем, нам пора в магазин». Эйден повернулся к ней, подбоченившись, и гордо объявил: «Не называй меня “солнышко”, я не “солнышко”, я — Эйден!»
Я часто думаю, что, если мы хотим сберечь дух детства, то нужно отмечать как праздник каждый раз, когда двух- или трехлетка произносит слова «я сам», чтобы отметить его вступление на путь становления личности. Взрослым людям стоит уменьшить свои притязания и осознать, что слова «я есть» — это не что иное, как чудо развития.
2. В ИГРЕ ПРОИСХОДИТ РОСТ И РАЗВИТИЕ МОЗГА
Жан Пиаже, швейцарский психолог, изучавший проблемы развития, однажды поставил вопрос: «Хотим ли мы воспитать детей, которые способны выучить только то, что уже известно? Или, может быть, стоит развивать творческие и оригинальные умы, способные делать открытия начиная с дошкольного возраста и на протяжении всей жизни?»12 Если глобальной инновационной экономике нужно непрерывное обучение, творческие способности и новаторство, то игра, несомненно, является оптимальным способом для решения этой задачи. Здоровые маленькие дети во время игры креативны, полны вопросов и способны решать проблемы. Как сказала одна бабушка: «Моему внуку два года, и он все время задает мне вопрос “Почему?” Когда я отвечаю, у него возникает еще одно “почему”—и так до бесконечности».
Когда дети играют, их мозг формируется за счет взаимодействий с окружающей средой13. Стюарт Браун, психиатр и основатель
Национального института игры, утверждает, что больше всего на сложность строения мозга влияет количество часов, проведенных в игре. Игра — это естественный двигатель развития. Когда нейроны функционируют вместе, они формируют более сильные проводящие пути, поскольку мозг работает по принципу «не использовать—значит потерять»14. Моторные, перцептивные, когнитивные, социальные и эмоциональные области мозга взаимодействуют друг с другом, когда ребенок играет. Выстраиваются сложные нейронные сети, которые становятся основой для способности решать проблемы, необходимой в школе и во взрослой жизни15. Играя, дети действуют методом проб и ошибок и формируют новые связи между объектами16. Навыки критического мышления, коммуникации, речи, самовыражения и познания развиваются с помощью игры. Когда дети трогают и изучают предметы руками, они находят основу для абстрактных понятий в реальном мире17.
С дефицитом игры связывают всевозможные проблемы когнитивного, речевого, эмоционального и физического развития18. Кроме того, именно в игре больше всего возможностей для выражения творческих способностей. Например, один папа рассказал: «Мой сын захотел поиграть со своими большими машинками и маленькими поездами одновременно, но его не устраивало, что они разного размера. В конце концов, он сказал, что машинки создали великаны, а в поездах ездят лилипуты». Другой историей поделилась мама: «Я зашла в комнату дочери и обнаружила, что она взяла у меня клей и приклеила к стене конфеты в фантиках. Она сказала, что это ее конфетная стена, чтобы далеко не ходить, когда я разрешаю ей съесть конфетку». Маленькая девочка сказала папе: «Я обгрызла бублик, чтобы получилась буква «п», и положила его тебе под подушку, папочка!» Один пятилетка продумывал день рождения своего хомячка: «Хочу, чтобы праздник был как будто в клетке, поэтому мы устроим его под столом, завесив его со всех сторон одеялами».
Дети — самые творческие и любопытные существа на свете. Когда у них возникают собственные мысли и вопросы, мы можем многому научить наших малышей. Однако мы не можем научить ребенка творческой жилке и любопытству. Эти свойства развиваются в игре, где ощущение своего влияния на жизнь и собственной ответственности формируется в свободной и непосредственной среде.
3. Игра поддерживает психологическое здоровье и благополучие
Игра для маленьких детей обладает терапевтическим эффектом, потому что становится для них пространством безопасного выражения глубоких эмоций. В выдуманных местах и воображаемых мирах вряд ли что-то последует за выражением досады, страха, грусти, разочарования или зависти. В игре мозг маленького ребенка работает над освобождением от накопившихся эмоций и пониманием их смысла. Это нужно для приведения в равновесие эмоциональной системы, которая обычно приходит в сильное возбуждение в течение дня.
Также игра содействует эмоциональному развитию благодаря тому, что помогает ребенку постигать свой внутренний мир, делая его видимым. По словам Джо Фроста, профессора, вот уже более 50 лет защищающего игру, она позволяет ребенку превратить нечто непонятное в то, что можно постигнуть и чем можно управлять. Когда дети проигрывают свои эмоции, перед ними проявляются их импульсы и образы, несмотря на нехватку слов и осознанности19. Нейробиолог Яак Панксепп утверждает, что нужно создавать заповедники игры для маленьких детей как средство поддержки эмоционального и психического здоровья20. Он говорит, что тяга к игре встроена в эмоциональные центры мозга и недостаточно используется как важный ресурс для решения проблем с чувствами. Действительно, игра сохраняет эмоциональное здоровье всех млекопитающих, помогает снижать стресс и избегать скуки, а также повышает психологическую устойчивость21. Специалисты по детскому развитию связывают отсутствие возможности играть с повышенной тревожностью, проблемами с вниманием и депрессией у маленьких детей22. Кроме того, нехватка игры в дошкольные годы связана с эмоциональными и социальными проблемами во взрослом возрасте23. Родители часто замечают, что в детских играх всплывают различные сюжеты, начиная от повседневных впечатлений и заканчивая вскрытием внутреннего конфликта. Одна мама рассказала: «Мы с мужем шутим, что можно точно предсказать, что проявится в игре в зависимости от того, что мы делали всей семьей. Когда мы возвращаемся из зоопарка, детская превращается в зоопарк, когда из магазина—в магазин». По словам другой мамы, когда ее дочь пошла в детский сад, то стала играть в воспитательницу: рассаживала кукол в ряд и сочиняла им сказки.
Некоторые куклы слушали внимательно, а кого-то приходилось отчитывать за то, что игрушки постоянно «отвлекались».
Когда ребенка что-то волнует, проекции этих чувств появляются и в играх. Родители альфа-детей (см. главу 5) часто замечают в игре сюжеты о доминировании и зависимости. Например, об этом поведала мама одного пятилетнего мальчика. Ее смущала навязчивая игра сына, где он раз за разом исключал себя из семьи: «Макс строит остров посередине гостиной и устанавливает там нечто вроде палатки. Он относит туда все, что нужно для самостоятельной жизни: еду с кухни, подушку, одеяло, игрушки и книги. Никого туда не пускает. Как будто он прячется или сбегает туда». Когда мама поняла, что отделение было шагом, который Макс делал от отчаяния, она научилась отвечать на лежащие в основе такого поведения эмоциональные потребности. Несмотря на то что игра может казаться легкомысленным занятием, стоящие за ней эмоции вполне серьезны.
Рисунки, постройки и сюжеты появляются в игре, чтобы дать эмоциям выйти из-под психологических защит и не испытывать чрезмерную уязвимость. Пятилетний Клейтон переживал из-за разлуки с мамой, которая проходила лечение от рака. Отец заметил, что Клейтону все время хочется играть с ним в собачьи бои. Они стали играть так каждый вечер, и вскоре выяснилось, что это помогает справляться с фрустрацией, тревожностью и проблемами со сном у сына:
Каждый вечер мы играем, как будто я большой пес-папа, а он ворчливый щенок. Он рычит и нападает на меня примерно по 45 минут: хватает за одежду, огрызается и пытается укусить меня, но не причиняет боли. Я прижимаю его к полу, а он борется, чтобы вырваться на свободу. Мы повторяем это снова и снова, пока он не устанет. Я понимаю, что ему достаточно, когда он сворачивается калачиком у меня на коленях и начинает скулить, как обиженный щенок. Тогда я просто обнимаю его и говорю, что папочка-пес позаботится о нем.
Похоже, отец был изумлен, что такая простая игра оказалась решением проблемы душевного смятения сына. Он интуитивно обнаружил, что игра может быть прекрасной эмоциональной разрядкой для ребенка, находящегося в сложной ситуации.
Необходимые для игры свободы
МАЛЕНЬКИЕ ДЕТИ ХОРОШО умеют играть, но для того, чтобы игра стала возможна, нужна определенная свобода. По современным оценкам исследователей, время на игру сокращается. Она вытесняется развивающими кружками и дополнительными занятиями. Социологи Сандра Хофферт и Джон Сандберг обнаружили, что с 1981-го по 1997 год время, проведенное детьми в игре, сократилось на 25 процентов24. Кроме того, они заметили сокращение на 55% времени дома за разговорами, на 19% — просмотра телепередач, а также увеличение на 18% — занятий в школе, на 145% — времени на выполнение домашних заданий, и на 168% — времени, проведенного с родителями в магазинах. Таким образом, с игрой конкурируют учеба, организованные занятия и потребительская активность.
Чтобы дети могли по-настоящему играть, им нужны определенные свободы. Должны быть удовлетворены базовые потребности, например, дети должны быть здоровы, не испытывать голода и усталости. Также во время игры ребенку необходима свобода от указаний и обучения. Многие родители не хотят заставлять детей учиться, но при этом волнуются, как те будут догонять сверстников. Одна мама рассказала мне: «Когда моя дочь ходила в детский сад, я поняла, что она начала читать одной из последних в своей группе. Я переживала, поскольку никогда не настаивала на чтении, но старалась привить любовь к книгам. Мне не хотелось, чтобы она отстала от других детей, но еще меньше хотелось заставлять ее читать. Как я рада, что не стала этого делать! В четвертом классе дочь сказала, что она одна из немногих в классе, кто все еще любит читать». Не только родители, но также и детские педагоги ощущают давление по поводу раннего обучения. Одна учительница говорит: «Детям нужно время, чтобы просто быть детьми, но во многих детских садах уделяется слишком много внимания как можно более раннему обучению чтению и математике. Директор нашей школы ожидает, что дети придут из детского сада с определенными знаниями, несмотря на то что им и так достаточно тяжело находиться там целый день. Еще больше напряжения добавляет тот факт, что у родителей такие же ожидания».
Это говорит о том, что прежде чем обучать ребенка и давать инструкции, нужно оценить его готовность к школьным урокам с точки зрения развития.
Маленьким детям необходима свобода от организованных занятий, где кто-то диктует, что нужно делать, не оставляя пространства д ля самовыражения. Педиатр Кеннет Гинзбург утверждает, что многочисленные развивающие занятия почти не способствуют укреплению детско-родительских отношений25. Слишком перегруженное расписание приводит к стрессу, тревожности и снижению творческих способностей. Жизнь в спешке не располагает к игре. Поэтому родителям нужно стремиться соблюдать баланс в том, что касается организованных занятий.
Как сообщается в отчете «Компании за детство, свободное от рекламы» и «Альянса в защиту детства», современные дети знакомятся с видеоустройствами уже в младенческом возрасте26. Почти 30% малышей в возрасте до года смотрят телевизор или видеоролики приблизительно полтора часа в день. Более 60% детей в возрасте от 1 года до 2 лет смотрят телевизор или видеоролики более двух часов в день. По самым осторожным оценкам, дети от 2 до 5 лет проводят у экрана более двух часов в день, а некоторые исследователи называют цифры вплоть до 4,5 часов в день. И эта тенденция сохраняется, несмотря на рекомендации Американской академии педиатрии, которая не одобряет просмотр телевидения
малышами до 2 лет и советует ограничивать его и для детей постарше27. За рекомендациями по ограничению и сокращению времени, проведенного у экрана, стоит обеспокоенность по поводу его влияния на рост мозга в раннем возрасте и на развитие социальных, эмоциональных и когнитивных навыков.
Лишнее время у экрана препятствует удовлетворению таких базовых потребностей, как, например, сон. Кроме того, просмотр ТВ связывают с ожирением и проблемами с вниманием, обучением и общением. И это время не сокращается, несмотря на возросшее использование прочих устройств28. К тому же, когда ребенок находится перед экраном, он не взаимодействует с родителями и другими людьми. Как утверждает Ричард Лоув в своей книге «Последний ребенок в лесу», дефицит общения с природой и в особенности недостаток игр на улице связаны с ростом использования цифровых устройств29. За 6 лет, с 1997-го по 2003 год, количество времени, проведенного ребенком в играх со сверстниками на улице, уменьшилось на 50 процентов30. Появились даже общественные движения, призывающие североамериканских родителей к возобновлению уличных игр и приобщению детей к природе31. Исследование, проведенное среди родителей, которые сами выросли на цифровых устройствах, показало, что они с большей вероятностью разрешат маленькому ребенку играть на планшете или телефоне, чтобы сделать тем временем уборку или какие-то дела, успокоить его в общественном месте или уложить спать32. Один дошкольный педагог рассказал: «В группе, где я провожу занятия, я часто вижу, как дети раздражаются из-за чего-то, обычного для их возраста. Родители как можно скорее достают смартфон и подсовывают его ребенку. Интересно, сколько дополнительного времени дети проводят таким образом и к чему приводит то, взрослые не могут успокоить ребенка никаким другим способом...» Появление электронных устройств для развлечения детей делает последних пассивными потребителями, так как в гаджетах отсутствует возможность неограниченного исследования33. Словом, время у экрана стоит рассматривать в контексте развития: маленьким детям необходим реальный опыт взаимодействия с реальными людьми, и родители оказываются самыми лучшими «устройствами» для этого.
Зачастую детям необходимо играть самостоятельно, без родителей или сверстников. Когда несколько детей играют вместе,
обычно одному из них выпадает роль ведущего, а остальные получают указания и пассивно следуют его указаниям. Но ведь маленькому ребенку нужно время, чтобы погрузиться в собственный мир, исследовать его, чтобы иметь возможность для дальнейшего самовыражения. Родители часто считают, что должны играть со своими детьми. Это не вредно, но, как правило, таким образом удовлетворяется другая потребность ребенка — в отношениях. Важно учитывать, что способность играть самостоятельно у детей до 3 лет минимальна, поскольку у них сильнее выражается именно потребность в отношениях. Как резинка не растягивается сильнее определенного предела, так и ребенок должен периодически возвращаться на «домашнюю базу» привязанности, чтобы наполняться контактом и близостью, прежде чем снова начинать играть. Когда привязанность ребенка углубляется и он развивается как отдельная личность, у него появляется способность играть самостоятельно в течение более длительного времени.
Самый значительный источник необходимой ребенку свободы — это дар глубоких отношений с родителями или другими ответственными взрослыми. В иерархии потребностей ребенка привязанность — это первый и самый важный источник свободы, из которого рождается истинная игра. Чтобы жажда контакта и близости была утолена, ребенок должен отдыхать в отношениях. Ему требуется достаточно любви, чтобы чувствовать удовлетворение, и достаточно значимости, чтобы чувствовать себя важным. О развитии взаимоотношений, ведущих к состоянию покоя, мы говорим на протяжении всей этой книги (подробнее см. главы 4 и 5).
Стратегии создания условий, побуждающих к игре
ЕСЛИ «СПОНТАННАЯ ИГРА—это хрупкий танец детства, укрепляющий душу и тело»34, то как же нам поощрить ребенка, чтобы он захотел играть? Далее пойдет речь о четырех ключевых стратегиях, способствующих подготовке почвы для истинной игры.
1.	Удовлетворяйте потребность в контакте и близости
Игре должны предшествовать контакт и близость с взрослым, который является для малыша фигурой привязанности, так чтобы потребность маленького ребенка в отношениях была удовлетворена. Можно представить себе, что у маленького ребенка есть топливный бак для привязанности, который нужно заполнить до краев, прежде чем игра станет возможна. Бак для привязанности может оказаться опустошенным, особенно в возрасте от 2 до 3 лет, а также у более чувствительных детей. Удовлетворяя естественную потребность в привязанности, родители могут подождать, пока ребенок не начнет отталкивать их,— это будет означать, что бак наполнен. Одна мама рассказала такую историю:
Перепробовав разные способы, я поняла, как помочь моему сыну Оливеру двух с половиной лет испытать настоящую игру. Когда он был отдохнувший, накормленный и напитанный моим вниманием, я крепко обняла его, пока он не начал вырываться. Затем я спросила, не хочет ли он поиграть, и поставила его на пол. Оказалось, что я должна находиться в той же комнате (он несколько раз проверял, на месте ли я) и не должна делать ничего или пристально на него смотреть— это его отвлекало. Периодически он подползал ко мне, чтобы получить внимание и крепкие объятья. Я могла почитать ему книжку или сделать с что-то с ним вместе, а потом он снова отталкивал меня. Я была потрясена, когда увидела, как хорошо он умеет играть сам, если просто дать ему то, что ему требуется, и подождать, пока он не отстранится.
2.	Создавайте пустоту, которая потребует заполнения
Одна из предпосылок для игры — это пространство и время, где нет альтернативных занятий, а контакты со сверстниками или братьями и сестрами ограничены. Обычно дети сами начинают исследовательскую и экспрессивную игру, если у них есть возможность реализовать собственные задумки. Ребенку нужен доступ к материалам для игры: это может быть самая обыкновенная бумага, кубики, машинки — а также пространство для исследования и самовыражения, хотя бы просто двор с палками и грязью. От родителей потребуется только дать простор детской
инициативе, творческим способностям и оригинальности, чтобы они сами отвечали за свою игру, насколько это возможно. Как рассказал один отец: «Я читал газету, а дети играли в саду. Жена выделила им участок земли, где было очень грязно, и сказала: они могут делать с этой грязью что хотят. Казалось, они были просто счастливы, поэтому я продолжал читать. Когда я снова поднял голову, то увидел, что они сорвали много-много цветов с клумб моей жены и воткнули их в эту грязь». Он некоторое время обдумывал, как объяснить жене, что некоторое невнимание по-настоящему полезно для развития детей. Кроме того, ведущая роль в игре должна быть отдана интересам детей, а не планам взрослых. Вот какую историю поведала одна женщина:
Мой муж—заядлый маунтинбайкер (любитель езды на горном велосипеде.— Прим, перев.). Он мечтал научить нашу дочь кататься. Когда мы купили дочери новый велосипед, отец попытался посадить ее на него, но она хотела только мыть его и играть с ленточками на руле. Наконец она сказала папе, что хочет пройтись с велосипедом вокруг квартала, и, пока они шли, останавливалась каждые десять шагов, чтобы сделать
* глоток воды из бутылки, а затем аккуратно вставить ее обратно в держатель на раме. Дочь получала огромное удовольствие, играя с новым велосипедом, но мой муж был удручен тем, что она не хочет ездить на нем.
Когда папа понял, что игра девочки была важнее его планов, ему удалось избавиться от своих ожиданий и получать удовольствие от радости дочери.
3.	Создайте распорядок, ритуалы и режим,
ЧТОБЫ ПОДДЕРЖАТЬ ИГРУ
Игра не является неотложным делом и поэтому легко теряется среди повседневных занятий. Чтобы сохранить время и простор для игры, используйте распорядок или ритуалы. Например, родители могут уменьшить количество встреч с друзьями. Постарайтесь создать такой распорядок дня, в котором будет соблюден баланс между организованными занятиями и временем для игры так, чтобы игра не оказалась отодвинута в сторону.
Что же касается цифровых устройств, то простые ритуалы, определяющие, когда, где, как и для чего их использовать, могут помочь ограничить время общения с ними и предупредить возможные проблемы. Лучше всего не впускать гаджеты в детские спальни, не использовать их как вознаграждение и не отбирать в качестве наказания. Не видя их лишний раз, дети не будут о них думать. С глаз долой — из сердца вон.
4.	Не мешайте игре похвалой или вознаграждениями
Чем чаще взрослые пытаются подкрепить игру с помощью похвалы и наград, тем сильнее они мешают ей. Когда родители говорят ребенку, что они гордятся его игрой или ее результатом, они могут превратить игру в стремление к близости. Это легко исправить, если помнить, какую гордость ощущает ребенок по поводу своих достижений и как он рад, что ему удалось что-то сделать самостоятельно. Ключ в том, чтобы не использовать похвалу для управления поведением и осознавать, что для истинной игры нужно пространство. Когда ребенок с головой ушел в игру, лучше всего не вмешиваться. Вот пример одной мамы:
Иногда мой сын садится за пианино вместе с сестрой и спрашивает, какую песню ей сыграть. Один раз он предложил ей на выбор: «Волшебный дракон Пафф» или песня о стране под названием Эгатера. Дочь сказала, что хочет про Эгатеру. И хотя мой сын не занимается фортепиано, он любезно сыграл ей песню о земле под названием Эгатера на мелодию песни «Волшебный дракон Пафф».
Я едва сдерживалась, чтобы не засмеяться и не начать расхваливать его за изобретательность. Но я не стала ничего говорить, потому что боялась прервать их игру.
Взрослые могут поддержать игру только тогда, когда ценят ее и считают базовой потребностью детей. Игра не является безотлагательным делом, и понимание ее важности оказалось утрачено из-за постоянной гонки за достижениями, немедленными результатами и успехами. Мы не должны поддаваться влиянию технологических новшеств, быстрых социальных изменений и экономической глобализации, а также собственных ожиданий
детских успехов, чтобы не подавить игру. Детям нужно погрузиться в игру с головой, чтобы узнать, кто они такие.
Последствия раннего обучения и труда
УЧИТЫВАЯ ПОТРЕБНОСТЬ В ИГРЕ в раннем возрасте, часто задают вопрос, когда у маленького ребенка наступает готовность к труду и к началу формального обучения. Ответ—когда мозг достаточно развит, обычно между 5 и 7 годами при идеальном развитии. Когда ребенок становится способен к смешанным чувствам и мыслям, у него появляется контроль импульсов, необходимый д ля успешных занятий в условиях, требующих терпения, чуткости и концентрации внимания (см. главу 2). Труд подразумевает способность откладывать вознаграждение, приносить жертвы и отказываться от удовольствия, сосредоточившись на результате. Например, один шестилетка сказал матери, что ему не нравится ходить в первый класс, «потому что там есть парты и нужно сидеть и выполнять работу. Я хочу играть и скакать, но должен сидеть — иначе учительница рассердится». Очевидно, он был готов к школе, потому что был способен ощущать и выражать смешанные чувства.
Ученые в США и Дании исследовали, насколько эффективно начало формального обучения в школе с 7 лет. Оказалось, что продление пребывания в подготовительной группе детского сада до 7 лет значительно сокращало количество учеников с проблемами с вниманием и гиперактивностью, за счет чего повышалась успеваемость35. Отсрочка начала обучения в школе позволяла дождаться интеграции мозга детей в префронтальных областях—улучшалась концентрация внимания и контроль импульсов. Иными словами, ключом к успехам в учебе является зрелость, а не раннее обучение.
Пока ребенок не дорос до «сознательного» возраста, есть смысл добавлять элемент развлечения, игры в любые занятия, которые могут быть истолкованы как труд, например в уборку игрушек, приучение к горшку, гигиенические процедуры или изучение цифр и букв. Примечателен опыт одной мамы: «Приучить сына к горшку мне помогли.. .пищевые красители. Я предлагала ребенку выбрать цвет, затем капала несколько капель в горшок, он мочился туда,
и получались жидкости разных цветов. Это было очень весело, и таким образом ушло какое-либо сопротивление по поводу использования горшка».
Одной из самых серьезных задач сегодняшнего образования является сохранение игры в условиях детского сада, в том числе в старших группах. В таком возрасте стоит сосредоточиться на обучении через игру вместо инструкций и занятий, однако, увы, детство нуждается в защите от обучения и заданий по всему миру— от США до Новой Зеландии. В некоторых странах целенаправленно осуществляется политика, ориентированная на раннее обучение и школьное образование. Трех- и четырехлеток начинают всерьез учить математике и языковым предметам. Питер Грей, психолог и автор книги «Свобода в обучении» (Free to Learn), утверждает, что детские сады стали полем решающей битвы за сохранение раннего детства36. По заявлению Национальной ассоциации образования детей младшего возраста, раннее обучение продвигается образовательными стандартами США, исходя из того что оно способствует хорошей подготовке к школе и будущей работе37. В Великобритании Ассоциация специалистов по уходу за детьми младшего возраста (PACEY) советует не фокусироваться на обучении в детском саду. Вместо этого детство должно стать временем поощрения творческих способностей, желания учиться, а также постепенно возрастающей самостоятельности38.
В Новой Зеландии программа обучения детей младшего возраста, так называемая «Те Фарики» (Те Whariki), была создана на основе взглядов народа маори на детство как на жизнь, а не как на подготовку к жизни39. Даже Исландия и Швеция, известные многочисленными программами поддержки игры в раннем возрасте, столкнулись с давлением по поводу необходимости введения школьных предметов в детском саду40. К счастью, Дания и Финляндия, а также Канада, остаются уверенными сторонниками игры как лучшей среды для детей до 6 или 7 лет. Финляндия оказалась в центре внимания, когда заняла одно из первых мест по результатам исследования образовательных систем по всему миру по «Программе оценки успеваемости учащихся — ОЭСР» (Programme for International Student Assessment—PISA)41. При этом важно отметить, что финские дети получают образование через игру, а формальное образование, как правило, вводится после 6 лет42. Когда в Канаде
было распространено игровое обучение, дети из этой страны также получали высокие оценки в исследовании PISA—до тех пор, пока в детских садах не были введены подготовительные группы полного дня43.
За переход на подготовительные группы полного дня агитировали как за один из действенных способов дать детям преимущество в учебе, но этот эксперимент провалился. При оценке успешности участников «Программы раннего обучения» из подготовительных групп полного дня в Онтарио оказалось, что их достижения в учебе незначительны, непоследовательны и уступают успехам детям из группы короткого пребывания44.
Эти данные подтверждают то, что обнаружили исследователи из Университета Дьюка (США, Северная Каролина) в метаанализе программ обучения в подготовительных группах полного дня: при оценке успеваемости в третьем классе долгосрочные преимущества групп полного дня отсутствуют. Исследователи пришли к выводу, что такие группы должны быть доступны для детей, но не должны быть обязательными45. Также выяснилось, что раннее обучение и подготовительные группы полного дня лучше всего отвечают нуждам детей, чьи родители не могут обеспечить условия для полноценной игры46.
Исследования эффективности раннего обучения маленьких детей последовательно демонстрируют плохие результаты. Несмотря на то что в Великобритании работают программы по раннему обучению чтению, соответствующие навыки у английских детей развиты очень слабо по сравнению с ребятами из других европейских стран; они даже слабее, чем в странах, где дети начинают читать позже47.
Вообще, нет ни одного доказательства, что чтение с 5 лет ведет к успеху в учебе48. А вот слишком раннее обучение может негативно повлиять на настрой и мотивацию ребенка49. Чтение в 5 лет может вызывать стресс у ребенка и восприниматься им как принуждение. Естественное его желание постигать окружающий мир заглушается рабочими тетрадями, оценками и классными комнатами, в которых так мало места для исследований и самовыражения.
Раннее начало учебы также связывают со снижением любопытства и творческих способностей, которые оказываются жертвами погони за знаниями50. Маленькие дети, посещавшие детские сады
с упором на учебную деятельность, демонстрировали более высокую степень тревожности во время выполнения тестов, показывали меньшую креативность и оценивали школу более негативно по сравнению с детьми, посещавшими детсады с ориентацией на игру51.
К сожалению, несмотря на результаты многочисленных исследований, сохраняется устойчивая негативная тенденция настаивать на обучении маленьких детей. Ее приверженцы игнорируют заявления науки о развитии, что учеба в таком возрасте—это слишком рано, что она лишь подрывает здоровое развитие.
Мы можем помочь маленьким детям раскрыть полностью их личностный потенциал в учебе, однако это возможно только через игру, а не за ее счет. Как сказала Нэнси Карлссон-Пейдж, эксперт по развитию: «Даже в самом страшном сне я не могла предположить, что нам придется защищать право детей на игру»52.
4
Жажда близости:
ПОЧЕМУ ОТНОШЕНИЯ ТАК ВАЖНЫ
Застраховаться невозможно, любовь чревата горем. Полюби — и сердце твое в опасности.
Если хочешь его оградить, не отдавай его ни человеку, ни зверю. Опутай его мелкими удовольствиями и прихотями; запри в ларце себялюбия.
В этом надежном, темном, лишенном воздуха гробу оно не разобьется. Его уже нельзя будет ни разбить, ни тронуть, ни спасти.
КС. Льюис1
ПЕНЕЛОПА—ДЕВОЧКА трех лет, с которой я повстречалась, как-то раз, гуляя с детьми в парке. После того как мы вместе с ней поиграли в шарики, стало ясно, что она собирается последовать за нами, куда бы мы ни пошли. Когда я спросила, с кем она здесь гуляет, она показала на маму, разговаривавшую вдалеке с другой женщиной. Через некоторое время я сказала Пенелопе, что ей нужно вернуться к маме. Она не послушалась, но после некоторых уговоров мне все же удалось спровадить ее к маме. Как только я повернулась обратно к своим детям, маленькая ручка внезапно схватила меня.
К моему удивлению, Пенелопа снова стояла рядом с нами. Она сказала, что хочет пойти со мной. Я повторила, что ей нужно найти маму, и помахала рукой, чтобы привлечь ее внимание. Десять
минут спустя Пенелопа вновь нашла меня, но теперь она плакала: «Покачай меня, покачай!» Я отвела девочку к маме и, прервав ее разговор с соседкой, сказала, что Пенелопа расстроена, потому что хочет на качели. Женщина посмотрела на меня с равнодушием и ответила: «Да, она расстроена, потому что хочет, чтобы вы ее покачали». Этот ответ ошарашил, рассердил и привел меня в замешательство —я не могла поверить в то, что услышала. Я чужой человек для этой девочки, и в ее стремлении ко мне нет ничего здорового. Сказав Пенелопе, что мама покачает ее на качелях, а я должна идти к своим детям, я ушла в расстроенных чувствах, слушая, как она плачет. Меня рассердило, что мать совершенно не желает нести ответственность за дочку.
Поведение Пенелопы было вызвано жаждой контакта и близости. Ей не хватало отношений, и она хотела следовать за каждым, кто сулил ей возможность тепла и близости. Несмотря на то что в какой-то мере мне хотелось позаботиться о ней, я знала, что это совсем не поможет девочке. Пенелопа была не виновата, она всего лишь следовала инстинктам, которые говорили ей, что нужно найти человека, с которым она чувствовала бы себя «как дома». Ирония в том, что у Пенелопы определенно имелись все материальные блага. Она была хорошо одета, у нее была модная коляска, красивый парк недалеко от дома и безопасный район, где можно играть. Большинство людей, посмотрев на нее, подумали бы, что у нее все в порядке и она получает все необходимое для развития. Но на самом деле Пенелопа не была в порядке—девочка страдала от неудовлетворенной потребности.
История о Пенелопе в полной мере иллюстрирует всю сложность природы привязанности: обычно ее не видно. Только если мы умеем смотреть под правильным углом или в нас просыпается ответный инстинкт заботы, эта потребность открывается нам. Кроме того, судя по этой истории заметно, как дети мотут работать над удовлетворением своей потребности в привязанности, если взрослый не берет на себя такую ответственность. Но дети не должны трудиться ради любви. Покой в заботе взрослого необходим им, чтобы играть и расти. Именно поэтому отношения так важны.
Жажда близости и обретение покоя
Т. С. ЭЛИОТ ПИСАЛ: «Дом—то, откуда выходят в дороху»2, но что в первую очередь дает ребенку ощущение дома? Дети не могут чувствовать себя как дома просто потому, что их здесь поселили,— им необходимо укорениться с помощью привязанности. Дом — это нечто большее, чем просто здание или географическое местоположение, это эмоциональное место, где ребенок находит покой и удовлетворяет жажду близости. Детям нужно обрести дом в отношениях, но мы должны не торопить их, а приглашать в отношения и предлагать им заботу, чтобы они могли обрести покой. Невозможно дать четкие указания, как любить или заботиться,— вместо этого мы можем только поддерживать идею, что привязанность — это ответ на самую главную потребность каждого человека.
Более 60 лет исследований привязанности показали, что каждому ребенку необходим по крайней мере один уверенный, заботящийся взрослый, к которому можно привязаться. Привязанность определяется как тяга или отношения, характеризующиеся стремлением к близости или ее удержанием3. Мы стремимся быть рядом со значимыми для нас людьми и держать под рукой вещи, которые нам дороги. Для здорового развития дети должны быть привязаны к тем взрослым, которые заботятся о них, но, помимо того, они могут испытывать привязанность к предметам и другим людям — от плюшевого мишки до бабушки или дедушки.
Не бывает чрезмерной привязанности — бывает только недостаточно глубокая. Инстинкт привязанности запускается лимбической системой, которую еще называют эмоциональным центром мозга4. Среди химических индикаторов привязанности—гормоны окситоцин и вазопрессин, которые, как считается, обладают силой суперклея, накрепко связывая нас друг с другом5. Это первостепенная потребность маленького ребенка. Врожденный поисковый инстинкт заставляет его искать человека, который станет ответом на вопрос: «Кто обо мне позаботится?»6 Такой инстинкт подталкивает ребенка к формированию сильных связей, которые будут утолять жажду отношений и обеспечивать надежную базу, где можно чувствовать себя как дома7. Не любовь родителя к ребенку наделяет заботящегося взрослого полномочиями, а привязанность
ребенка к родителю. Симона, девочка пяти лет, хорошо выразила это на пикнике с мамой:
Симона: Мама, я так рада, что живу!
Мама: Я тоже! Из-за чего у тебя такое чувство?
Симона: Потому что у меня есть ты!
Мама: Я тебя прекрасно понимаю!
Родители должны работать над привязанностью, чтобы дети воспринимали ее как само собой разумеющееся и отдыхали в отношениях.
Если ребенок ушибся или испугался, он должен стремиться найти утешение «дома» — в отношениях с взрослым. Мама четырехлетней Хлои рассказала: «Когда Хлоя по-настоящему расстроена, она кричит: “Хочу домой... Хочу домой...” Первый раз меня это смутило, я сказала ей, что она и так дома, но она заплакала еще громче: “Мама, я хочу домой”. Кажется, что она растеряна в такие моменты — ей просто нужно успокоиться в моих объятьях».
Также неслучайно в маленьких детей встроена «сигнализация», которая включает тревогу, как только они отдаляются от заботящихся взрослых или когда им требуется внимание. Мама двух мальчиков рассказала: «Когда я говорю по телефону, дети окружают меня, как акулы. Они дергают меня, дерутся и кричат, пока я не закончу разговор и не обращу на них внимание. У меня нет ни минуты на себя». Это лишний раз подтверждает хорошо известное: детям жизненно необходима привязанность. Упуская из вида этот факт, мы лишаемся возможности понять причины их поведения.
Всепоглощающее, упорное, жадное стремление ребенка к родителю не является открытием последних лет. Еще в 1958 году британский психиатр Джон Боулби, который ввел термин привязанность, сказал, что «потребность маленького ребенка в любви и присутствии матери по силе равна голоду»8. Он говорил, что беспрестанная потребность малышей в родителях нормальна, особенно когда дети напуганы или расстроены. Боулби утверждал, что это естественный процесс и, хотя родители порой могут чувствовать себя уставшими
и обессиленными, она снизится по мере взросления ребенка, а сам он станет более спокойным и уверенным. Когда мы осознаем, насколько велика жажда привязанности у маленького ребенка, мы понимаем, как много душевных сил требуется от родителей.
Дороти Бриггс написала в своей книге «Самоуважение вашего ребенка» (Your Child’s Self-Esteem): «Вы питаете от избытка; не от пустоты»9. Когда речь идет об утолении жажды привязанности, этот избыток, эмоциональный запас важнее всего. Мы приглашаем детей в отношения, щедро давая им заботу. Именно благодаря такому изобилию ребенок может расслабиться, рассчитывая на нас. Щедрость прекрасно удовлетворяет их потребность в контакте и близости, заставляя ребенка все время крутиться вокруг нас, будто по орбите. Пятилетняя девочка София объяснила маме, как она ощущает щедрость ее заботы и как это влияет на нее:
Иногда мне снится, что я просыпаюсь и у меня есть «шкала» любви. И у тебя тоже. Уровень твоей любви на «шкале» всегда выше, чем у меня, поэтому я изо всех сил стараюсь поднять свой уровень до твоего. Как только он поднимается, твой уровень всегда подскакивает еще выше. Я опять поднимаю свой уровень
’ любви, но каждый раз, как только я достигаю твоего уровня, он становится еще выше. У меня никак не получается догнать твою любовь, мамочка.
Услышав это, мама поняла, что она удовлетворила стремление дочки к контакту и даже превзошла его.
Форма и выражение приглашения к привязанности меняется в зависимости от ситуации. Например, когда маленький ребенок хочет, родители могут обнять его не один, а пять раз. Если же он расстроен из-за какого-то родительского запрета, для укрепления связи нужно просто разрешить ему выплакаться. Как бы то ни было, мы должны стремиться к близости с детьми и в спокойные моменты, и в бурные времена. Удовлетворить сильную потребности маленького ребенка в привязанности непросто для любого родителя, но все же мы должны научиться это делать.
Ранние годы—жадные. Маленькие дети постоянно ищут человеческую близость. Привязанность—это первейший предмет их поисков и устремлений, а уверенный, заботливый, щедрый взрослый —
основная возможность ее получить. Несмотря на то что большинство родителей, учителей, бабушек, дедушек и воспитателей детских садов интуитивно соглашаются с важностью детско-родительских отношений, мне регулярно задают следующие вопросы:
•	Как создать крепкую привязанность с ребенком?
•	Можно ли привязаться слишком сильно?
•	Если у меня в детстве были проблемы с привязанностью, смогу ли я привязаться к своему ребенку?
•	Это плохо, что я не привязалась к ребенку с самого его рождения?
•	Если я буду работать и водить детей в детский сад, я смогу построить с ними крепкие отношения?
•	А если я мать/отец-одиночка, и у детей больше никого нет?
•	Что делать, чтобы ребенок привязался к учителю? К бабушке или дедушке? К братьям или сестрам?
Такие вопросы внушают оптимизм, так как они показывают, что фокус сместился в сторону отношений между детьми и взрослыми. Теперь нужно прояснить, кто должен питать детей в отношениях, каким образом это делать и как это способствует развитию. Очевидно, что взрослые отвечают за удовлетворение потребности ребенка в отношениях. Именно то, как родители отвечают на потребность ребенка в контакте и близости, влияет на траекторию развития и реализации личностного потенциала.
Как выглядит хорошая привязанность?
БОЛЬШЕ ВСЕГО В СВОЕМ саду мой дедушка гордился почвой. Он дорожил своим богатым черноземом и удобрял его компостом, с составом которого постоянно экспериментировал, обязательно
добавляя туда «секрет роста». Ребенком я была довольно равнодушна к этому. Меня больше интересовало, когда созреют фрукты и овощи. Чувствуя мое нетерпение, дедушка напоминал, что нельзя недооценивать важность закладки хорошей основы, даже если я не моту сразу увидеть пользу от этого. Интуитивно он понимал, что чем глубже корни, тем лучше урожай. Оглядываясь назад, я осознаю, как хорошо он понимал суть привязанности. Он трудился над культивированием крепких корней для питания и поддержки роста. Он не искал легких путей и не стремился к показным результатам; он был самым настоящим приверженцем естественного хода событий.
Шесть последовательных стадий привязанности по Ньюфелду
Рис. 4.1. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Пазл привязанности»
Шесть последовательных стадий формирования привязанности по Ньюфелду описывают идеальное развитие в течение первых шести лет жизни. Каждая следующая стадия добавляет сложности и глубины в способности ребенка взаимодействовать. С каждым следующим шагом появляется новая форма стремления к другим
людям и новый способ поддержания близости с ними. Чем больше у ребенка способов поддерживать близость, тем более самостоятельной, адаптивной и социально вовлеченной личностью он станет. Дети появляются на свет со способностью к отношениям, но их инстинкт привязанности должен быть активирован и подкреплен стабильной и предсказуемой заботой. Никогда не поздно реализовать потенциал привязанности, даже если он не смог развиться в первые 6 лет жизни.
1.	Привязанность через ощущения — с рождения
На первом году жизни у детей преобладают ощущения, с помощью которых младенцы познают окружающий мир. Они устанавливают связи через прикосновения, вкус, запах, слух и зрение. Малыши тянутся, чтобы потрогать волосы или лицо, слюняво целуют, как будто хотят поглотить другого человека. Они хотят быть рядом с родителями, ищут их глазами и кричат от тревоги, если теряют зрительный контакт. Убаюкивающая сила колыбельной объясняется тем, что ребенок чувствует себя в безопасности, когда мама рядом и он слышит ее голос. Кроме того, малыши начинают издавать звуки, адресованные тем, кто за ними ухаживает: они воркуют, лепечут и впервые произносят «папа», «мама». Они настраиваются на знакомые запахи, которые ассоциируются у них с любимыми людьми, например это могут быть мамины духи; если человек пропадает из виду или его не слышно, запах может продолжать поддерживать ощущение близости какое-то время. Общая чувствительность и сенсорная восприимчивость ребенка влияют на способ взаимодействий, которые приносят успокоение.
Последовательный и регулярный физический контакт с ухаживающими взрослыми необходим для формирования привязанности на уровне ощущений. Хотя малыши с самого рождения способны узнавать звуки и запахи биологической матери, в среднем требуется от 6 до 8 месяцев, чтобы мозг ребенка развился достаточно для фиксации на одном человеке как на объекте первичной привязанности10. Но это может произойти и позже, если в результате внешнего воздействия произошло разделение с матерью или другим ответственным взрослым. По прекрасному замыслу природы первичная привязанность может сформироваться не только к тому, кто родил ребенка, а скорее к тому, кто постоянно ухаживает за ним.
Дети склонны привязываться к тем людям, которые предлагают им постоянную заботу. Эта первичная привязанность будет ключевой в формировании ранней идентичности ребенка и в развитии его способности вступать в отношения. Кроме того, этот человек также сможет познакомить ребенка с другими фигурами привязанности, и таким образом будет построена «деревня»*, которая поможет растить его.
2.	Привязанность через похожесть — с 1 года
Если все идет как надо, годовалый подражать и копировать тех, к кому он привязан. Дети становятся настоящими обезьянками: перенимают звуки, предпочтения и манеры взрослых. Для малыша быть похожим на кого-то — это один из способов поддерживать ощущение близости. Мама двухлетнего Джейми пересказала его разговор с бабушкой, который произошел однажды за завтраком:
Джейми: Бабушка, на!
Бабушка: Все в порядке, Джейми, у меня уже есть бутерброд. Ешь свой.
Джейми: Нет, бабушка, ну пожалуйста!
Бабушка: Правда, Джейми, не нужно. Я не люблю бекон. Бабушка ест только овощи.
Джейми (с расстроенным видом): Бабушка, пожалуйста, ешь бекон!
Бабушка: Дорогой, прости, бабушка его не любит.
Джейми (начинает плакать): Ну, бабушка, пожалуйста, люби бекон! Я же люблю бекон!
Деревня привязанностей (attachment village)—сеть привязанностей, формирующих контекст воспитания ребенка. В традиционных обществах деревне привязанностей соответствовала та деревня, в которой люди фактически жили и растили детей. В современном обществе нам нужно самим создавать деревню привязанностей.
Мы часто говорим, что дети «учатся» чему-то у своих родителей, так, как будто решают чисто познавательную задачу. Но при этом мы упускаем из виду, что это именно привязанность включает эмоциональную потребность быть таким же, как самые близкие люди. Детьми движет желание принимать подражать объектам их привязанности: есть ту же еду и овладевать родным языком. Ценности, которые перенимает ребенок,— это по большей части результат влияния того, к кому он привязан, а не того, чему его учили. Если сверстники стали самыми близкими привязанностями ребенка, он будет подражать им и копировать их, устанавливая, таким образом, незрелые отношения. Конечно, мы интуитивно понимаем, что годовалый ребенок — как «обезьянка», однако взрослые склонны приуменьшать значимость объекта подражания, к близости с которым он стремится. Если вы хотите определить, к кому привязан годовалый ребенок, обратите внимание, на кого похожа его речь или манера поведения. Следующий разговор с родителями двухлетнего мальчика позволил обнаружить неожиданную фигуру привязанности в его жизни:
Дебора: Кому ваш сын подражает в речи и поведении?
Отец: Я не уверен, что есть кто-то еще, кроме жены и меня. Но Брейден часто издает звуки, похожие на дрель и молоток, и пользуется воображаемыми инструментами.
Дебора: А кто работает с инструментами в вашем доме?
Отец: Не я. И не жена.
Дебора: Может быть, это дедушка Брейдена? Или герои какой-то передачи, которую мальчик смотрит по телевизору?
Отец: Нет, дедушки нет, телевизор не смотрит... Единственное, что мне приходит в голову,— у нас в доме последний год работает рабочий, и он пользуется инструментами.
Дебора: Думаю, Брейден привязан к вашему рабочему.
Родители посмеялись над этой догадкой и вспомнили, как рабочий говорил, что Брейден напоминает ему о сыне. Взрослые часто рассматривают привязанность с точки зрения ролей и ответственности, но ребенок смотрит через призму возможности получить радость, удовольствие и теплоту.
С точки зрения развития привязанность через похожесть способствует формированию зачатков идентичности. Годовалый ребенок становится ходячей коллекцией черт и манер людей, с которыми у него есть отношения. Поэтому то, кем он становится, в значительной мере обусловлено отождествлениями с объектами привязанности. Маленькие дети опираются на чужие идеи до тех пор, пока у них не появятся свои собственные. Такое присоединение— это семена, из которых прорастает личность, меняющаяся вместе с опытом и индивидуализацией. Например, маленькие мальчики иногда хотят красить ногти лаком, как старшая сестра, а девочки хотят бриться, как папа. Мама двух малышей рассказала: «Мои дети все время спрашивают, можно ли им будет надевать мою одежду и украшения, когда они вырастут. Еще они говорят, что хотят носить туфли на каблуках, как я, и проколоть уши, чтобы носить мои серьги». «Обезьяний» способ привязываться помогает годовалым детям формировать зарождающуюся идентичность и отвечает на вопрос: «Кто я?» Если они стремятся быть похожими па кого-то, это значит, что они хотят поддерживать чувство близости с этим человеком, в том числе и при расставании.
3.	Привязанность через принадлежность и преданность — с 2 лет.
По мере развития двухлетки начинают привязываться к людям и вещам через ощущение принадлежности и преданности. Они начинают демонстрировать собственничество по отношению к людям, вещам и территории, объявляя их своими. Желание обладать служит поддержанию близости с кем-то или чем-то, чтобы избежать разделения. Привязанность через принадлежность дает более глубокое ощущение связи с членами семьи и чувство, что ты являешься ее частью. Дети приходят в восторг, когда родители заявляют о своих исключительных правах на них: «Вот моя девочка» или «Вот мой мальчик».
Чувство собственничества возникает естественным образом из привязанности при помощи осознания принадлежности. На самом деле,
такое собственничество говорит о развитии ребенка как личности, способной устанавливать отношения. Потребность обладать и вытекающая отсюда ревность—это «здоровое, нормальное для маленьких детей явление, которое означает, что они способны любить и уже значительно продвинулись на пути от полной незрелости, с которой начинали»11 Одна мама вспомнила, как сильно проявлялась ревность ее трехлетней дочери по отношению к брату.
Когда папа Бриттани ушел гулять с ее братом Беном, я сказала дочке, что не могла дождаться, когда же мы с ней сможем провести время наедине. Бриттани посмотрела на меня и сказала: «Мамочка, нам нужна новая мама». Я была поражена, но все же спросила ее, почему она так думает. Она ответила: «Я хочу, чтобы появилась новая мама, чтобы отдать ее Бену. А ты бы осталась со мной».
Несмотря на то что собственничество двух-трехлеток может приводить к битвам, их притязания в то же время стоит воспринимать как комплимент отношениям, ведь малыши заявляют права только на тех людей и вещи, к которым привязаны. На их взгляд, все вокруг озабочены совместным пользованием и дележкой, поэтому они сами неохотно отдают игрушки или расстаются с близкими людьми.
Развитый двух-трехлетний ребенок начинает демонстрировать признаки преданности после появления чувства принадлежности. Преданность подразумевает поддержание близости с кем-либо через подчинение правилам, следование указаниям этого человека или принятие его стороны. Оказание поддержки или приверженность кому-то — это выражение преданности. Один папа описал, каково было гостям, которые приходили к ним, когда трехлетняя Изабелла была дома:
Когда ко мне приходят гости, я слышу, как Изабелла говорит им: «Снимайте ботинки—у нас не ходят в обуви» или «Повесьте куртки на вешалку». Она говорит им, чтобы они не бегали по дому и были добры к ее братику, даже если он будет слишком громко кричать или плакать. Она даже устраивает экскурсию по саду и рассказывает, как называются все цветы.
Гости думают, что она умная, но она просто повторяет то, что делаем и говорим мы.
Преданность часто выражается в том, что дети начинают принимать чью-то сторону в спорах. Одна мама рассказала такую историю, которая случилась в машине, когда вся семья ехала обедать:
Мой муж был за рулем, и мы ехали в ресторан. Я решила дать ему пару доброжелательных советов по поводу вождения и предложила короткий путь. Ему не понравились мои «ценные» указания, и он сказал: «Думаю, после 20 лет вождения я способен сообразить, где припарковаться и как вести машину». Я ответила, что просто хотела помочь, потому что на маршруте, который он выбрал, были большие пробки. Вдруг Натан (3 года) закричал на папу: «Папа, почему ты не слушаешь маму? Она знает, куда ехать!»
Преданность малыша — очень интимное чувство. Ее проявления являются одним яркими признаками того, что привязанность у двухлетнего ребенка развивается правильно. Собственничество у дошкольников неслучайно — это необходимое состояние, которое придает им уверенности для движения вперед и при этом гарантирует, что те, к кому они привязаны, пойдут вместе с ними. Привязанность через принадлежность и преданность уравновешивает разделение, с которым неизбежно сталкивается ребенок, становясь самостоятельной личностью.
4.	Привязанность через значимость — с 3 лет
Примерно в возрасте трех лет ребенок начинает развивать способность привязываться через значимость. На этой стадии дети хотят быть особенными и дорогими в глазах тех, кто на них смотрит. Они мечтают получить одобрение, жаждут быть увиденными и услышанными и хотят быть значимыми для людей, к которым привязаны. Приглашение к контакту и близости, исходящее от фигуры привязанности, словно кислород для маленького ребенка: оно дает ощущение гордости и важности. Я все еще помню свое страстное желание быть значимой для мамы — ее улыбка и тепло насыщали мое сердце на несколько часов. Мама девочки трех
с половиной лет рассказала историю, показывающую потребность дочки в похвале, высокой оценке:
Я забрала Женевьеву из детского сада и, когда мы шли домой, сказала, что видела маленькую девочку в ее группе, которая была такой милой, веселой и улыбчивой. Пока я говорила о той девочке и о том, какой она была замечательной, Женевьева начала расстраиваться. Я спросила, как зовут девочку, а она ответила: «Не знаю!» Затем я сказала, что говорю о ней, о Женевьеве, и что это именно на нее я смотрела через окно. Женевьева засияла, как только поняла, что все это время речь шла про нее.
Родители помогают детям почувствовать собственную значимость, уделяя им особое внимание, запоминая, что для них важно, или испытывая удовольствие от общения с ними.
Когда ребенок привязывается через значимость, он становится особенно чуток к признакам того, что им дорожат, что его ценят, что он много значит и приносит радость. Дети наблюдают, что важно для родителей, и стараются получить их одобрение, для того чтобы удовлетворить собственную потребность в привязанности. Например, ребенок может начать искать внимания и похвалы, восклицая: «Посмотри на меня» или «Посмотри, как я умею», чтобы накопить значимости «про запас». Проблема в том, что, когда детям приходится прилагать усилия ради удовлетворения своей потребности в привязанности, они не обретают истинного покоя. Если ребенок вынужден работать, чтобы быть значимым, они не может отдохнуть в заботе. Когда дети трудятся, чтобы быть любимыми, они не могут полноценно играть и расти. Зато они будут стараться выглядеть «хорошими», вместо того чтобы чувствовать себя хорошо просто так. Именно по этой причине похвала может вызывать проблемы у маленьких детей — они начинают стараться угодить родителям, чтобы получить признание своей значимости. Но ведь здоровое ощущение собственного «я» формируется на основе того, что ребенок чувствует себя любимым таким, какой он есть. Тогда и самоуважение развивается естественным образом.
Ребенок, который хочет быть значимым для кого-либо, оказывается более уязвим, нежели на предыдущих стадиях привязанности.
Отвержение другими людьми или отсутствие их расположения ранят и тревожат. Когда трехлетка ощущает, что ему не рады, это вызывает стыд, чувство, что с ним что-то не так. Это приводит к тому, что ребенок будет пытаться добавить себе привлекательности или принизить себя, чтобы соответствовать тем параметрам привязанности, которые считаются приемлемыми. Чтобы самоуважение детей имело под собой крепкую основу, ощущение значимости должно быть отделено от поведения.
Трех-четырехлетки используют свои фигуры привязанности как психологические зеркала, которые отражают их проявляющуюся идентичность. То, что они там увидят, повлияет на то, какими они станут в дальнейшем, особенно это касается повторяющихся и выраженных реакций. Например, если ребенок понимает, что родители рады ему, он будет о себе лучшего мнения, чем в той ситуации, когда ему постоянно говорят, что он невыносим или что от него одни проблемы. Потребность быть важным для кого-то — это сильнейшее желание, и, если дома его не удовлетворяют, дети отправляются на поиски значимости куда угодно: как раз за этим Пенелопа и пришла ко мне.
5.	Привязанность через любовь — с 4 лет
Если развитие идет своим чередом, четырех-пятилетний ребенок отдает сердце своим ближайшим привязанностям. Это возраст эмоциональной близости, изобилующий торжественными заявлениями о том, что «а я люблю тебя еще больше» и «я женюсь на всей своей семье». Лейтмотивом становятся сердечки как символы любви—они появляются в рисунках и поделках. Появляются нежность, мягкость и глубокое неравнодушие—это замечательный период в развитии маленького ребенка!
Любовь—это эмоция привязанности, ее нельзя контролировать, она возникает спонтанно. Если ребенок считает, что его любят, потому что он хороший, добрый, воспитанный или умный, он обречен повторять поступки ради того, чтобы удовлетворять потребность в привязанности. Когда дети объясняют любовь к себе тем, что они делают, а не тем, кто они, они не могут обрести покой. Безусловная привязанность сообщает ребенку, что его любят таким, какой есть. Порой я говорила своим маленьким детям, что люблю их, а они закатывали глаза и отвечали, что уже знают это.
Когда я спрашивала, откуда им это известно, они смотрели на меня с озадаченным видом и говорили: «Не знаем. Просто нам это известно, и все». Надеюсь, они никогда не чувствовали, что должны трудиться, чтобы быть любимыми.
Привязанность через любовь подразумевает еще более глубокую уязвимость, особенно когда появляются такие хрупкие эмоции, как нежность, теплота и неравнодушие. Каждый человек, которому ребенок отдает свое сердце, одновременно получает возможность эмоционально ранить малыша. Ребенка охватывает фрустрация или тревога, когда он думает, что им больше не дорожат, что ему не рады или к нему равнодушны, либо когда ответственные взрослые не уделяют достаточно теплоты или расположения. Именно поэтому, чтобы четырех-пятилетки были уже избирательны в том, кому отдавать свое сердце, привязанность углубляется постепенно. Дети могут почувствовать любовь только к тем людям, с кем они ощущают похожесть, принадлежность, кто помогает им почувствовать значимость, — это естественный способ безопасной привязанности.
Любовь—более глубокая форма привязанности, позволяющая пятилетке уходить еще дальше от «домашней базы» и пробовать новое. Связь через эмоциональную близость — это пример изысканного танца привязанности и разделения: дети смело двигаются вперед, но при этом они держатся за ощущение дома в своих сердцах.
6.	Привязанность через познанность — с 5 лет
При идеальном развитии пятилетка подходит к последней стадии — к привязанности через познанность. Это шаг к психологической близости, одна из приносящих наибольшее удовлетворение форм взаимоотношений с другим человеком. Сейчас ребенок понимает, что его мысли и чувства скрыты от других и он может выбирать, нужно ли сообщать, что у него на душе. Таким образом, он может хранить секрет по собственной воле. Когда дети привязываются через познанность, у них возникает побуждение открывать потайные уголки своей души людям, с которыми они находятся в эмоциональной близости. А она возникает на базе прозрачности.
Секреты разъединяют ребенка с родителем и становятся барьером на пути углубления близости. Невозможность выразить
чувства и мысли может привести к недостаточной жизнестойкости. В людях заложена потребность делиться тем, что на душе, обнажая свою уязвимость. Не нужно путать это с трансляцией своей изнанки каждому встречному, как это бывает в обезличенных попытках временно «залатать прореху» в привязанности, что так распространено сегодня в социальных сетях.
Потребность в познанности направлена исключительно на ближайшие привязанности. Ее порождает стремление пересечь границу, выросшую вместе с развитием отдельного сознания. Психологическая близость — это потребность в глубокой связи. Если родители хотят заботиться о детях и ухаживать за ними, необходимо, чтобы у детей было желание открываться. Это гарантирует, что ребенок не скроет что-то серьезное, что особенно важно в подростковом возрасте. Один папа, озадаченный признанием дочери перед сном, догадался о его смысле, когда понял ее желание быть познанной:
Элль зажала рот рукой, как будто какие-то слова так и рвались наружу. Было очевидно, что она пытается что-то скрыть, но никак не могла устоять, чтобы не выдать тайну. Наконец я спросил, в чем дело, и она сказала: «Папочка, я не хочу говорить, но должна! Я нарочно спрятала вагончики Оскара (ее младшего брата), потому что он не хотел ими делиться!»
Потребность Элль поделиться с папой тем, что у нее на душе, была сильнее страха признания в неправильном поступке. Таким образом, секреты могут разделять нас с теми, к кому мы привязаны на уровне познанности, но также они способны делать нас ближе друг к другу.
Родители нередко бывают возмущены, когда дети начинают лгать. Хорошая новость заключается в том, что ложь — это признак интеграции мозга и способности ребенка испытывать конкурирующие чувства и обдумывать разные мысли. Это говорит о завершении периода дошкольного мышления, но осуществляющийся переход к следующему этапу развития, как правило, ускользает от внимания взрослых, огорченных враньем. На званом ужине знакомая рассказала о своем шестилетнем сыне, который впервые солгал:
Меган: Тоби посмотрел мне прямо в глаза и сказал, что не брал конфет из моей сумочки, но я нашла фантики, спрятанные в его комнате. Я сильно разозлилась. Лишила его десертов на неделю и сказала, чтобы не смел мне больше врать. Что же мне делать?
Дебора: Меган, у Тоби появилась способность лгать — это потрясающая новость! Теперь он может удерживать в голове две вещи одновременно — правду и ложь, это удивительное достижение развития. Я понимаю, что ты расстроена, но осознаешь ли ты, насколько это значимое событие?
Меган (глядя круглыми от удивления глазами): Серьезно?
Дебора: Серьезно, Меган, это значит, что его мозг развивается и Тоби больше не смотрит на мир как дошкольник. Он уже достаточно развит, чтобы скрывать от тебя, что у него на уме. Он знает, что лгать нехорошо,— но дело не в этом. Он не захотел открыться тебе — вот в чем дело. От лжи и хитрости помогает желание быть познанным своими ближайшими привязанностями. Он тебе когда-нибудь рассказывает свои секреты?
Меган: Да, в основном, я думаю, что да.
Дебора: Тогда сделай так, чтобы это было безопасно для него, даже когда он допускает ошибки. Сейчас он принимает решение, с кем делиться тем, что у него на душе,— поддерживай с ним хорошие отношения, чтобы он выбрал тебя.
Меган: Хорошо, но как же тогда мне быть с тем фактом, что он мне соврал?
Дебора: Ты спрашивала его, зачем он взял конфету? Предполагаю, он хотел конфету и знал, что ты откажешь, и не смог удержаться от искушения стащить ее. Такова жизнь—ему необходимо научиться понимать свои чувства и импульсы, которые подталкивают его к выбору более легкого пути, вместо того чтобы принять отказ в том, что он хочет, но не может получить.
Меган: Как это удержит его от нового вранья?
Дебора: Он сожалеет об этом или просто извинился, потому что ты его попросила? Надо поговорить об этом, чтобы он мог поразмышлять над своим поступком и над тем внутренним противоречием, которое теперь ощущает. Нужно, чтобы он осознал:, что эти импульсы и чувства являются частью любого из нас,— важно то, как мы на них реагируем.
Меган: Хм... Сейчас он даже не станет говорить со мной об этом. Я уже лишила его десертов.
Дебора: Уверена, тебе еще представится такой случай. Искушение солгать никогда не покидает нас.
Посвящение в свои секреты не только ведет к удовлетворению потребности в привязанности, но и способствует развитию личности. Когда дети открывают душу близким людям, они начинают лучше понимать самих себя. Откровенность закладывает основу для подлинности и цельности в отношениях, подготавливая ребенка к здоровой дружбе и партнерству в дальнейшей жизни. И фундамент таких отношений закладывают взрослые, поддерживающие детей в их потребности самораскрытия. Свобода делиться тем, что на душе, без страха возмездия и отторжения, способствует формированию цельной личности. Следующие условия благоприятны для того, чтобы делиться сокровенными чувствами и мыслями:
•	Для того чтобы проявилась склонность быть познанным, в первую очередь ребенок должен быть привязан к взрослому эмоционально.
•	Ребенок чувствует, что открывать свои чувства безопасно, поскольку это не приводит к отторжению его привязанностями.
•	Родитель ласково приглашает ребенка поделиться тем, что у него на душе, например: «Кажется, ты терзаешься чем-то», «Кажется, ты не в настроении, расскажешь, в чем дело?» или «Кажется, тебе грустно. Может, расскажешь об этом?»
•	Ребенку легче выражать чувства и мысли, если родитель в ответ признает их, демонстрирует понимание и сопереживает.
Основной целью в воспитании маленьких детей является раскрытие всех шести форм привязанности в контексте глубоких, доверительных отношений с заботливыми взрослыми. Этого можно достичь, только если связь стабильна, предсказуема и защищена от разрывов, а ребенок способен переживать свои эмоции во всей их полноте. Когда эти условия выполнены и ребенок раскрывается в отношениях, развитие также будет двигаться вперед.
Привязанность помогает ребенку дорасти до самодостаточности— это красивый и парадоксальный замысел. Как партнеры, шаги которых сплетаются в танец, привязанность с разделением работают в паре. Способность ребенка «вытягиваться» к личностному потенциалу зависит от глубины корней привязанности, питающих его. Вместе с углублением привязанности развивается и самостоятельность. Дети могут раскрываться в игре лишь тогда, когда уверены в крепком тыле, куда всегда можно вернуться. Привязанность — это одна из самых великих сил, присущих человеческой природе, она притягивает нас друг к другу. В то же время она уравновешивается силами, которые толкают наших детей к самостоятельности и индивидуализации. Это идеальный союз противоположных сил: когда мы поддерживаем близость с детьми, они могут свободно играть и расти, становясь, в конце концов, самодостаточными людьми.
Как укреплять привязанность с помощью ритуала завладевания*
НЕСМОТРЯ НА ТО что дети рождаются с инстинктом привязанности, взрослые должны взять на себя активную роль в реализации этой способности. Ритуал завладевания — один из основных способов выразить свое желание быть рядом. Мы приглашаем детей в отношения, завладевая их привязанностью,— взрослые должны прилагать все усилия, чтобы привлечь внимание ребенка. Участвуя в танце завладевания, мы попадаем в пространство по-дружески и стараемся добиться улыбки, контакта глаза в глаза или, возможно, кивка в знак согласия. Например, вы можете сказать: «Вижу, ты строишь башню из кубиков — какая высокая! Я тоже люблю играть в кубики». Когда мы видим, что ребенок готов принимать наше внимание, можно добавить в процесс завладевания штрихи контакта и близости. Если ребенок восприимчив, продолжите разговор или предложите ему поделиться своими мыслями: «Какой высоты она будет? Помочь тебе?»
Несмотря на то что ритуал завладевания может казаться нарочитым, это мощный и естественный способ сообщить о желании быть близким. Выражая наслаждение, радость и теплоту, мы оказываемся в центре внимания детей и занимаем позицию, подходящую для заботы о них. Ритуал завладевания — это постоянный ответ взрослого на потребность ребенка в контакте и близости, что укрепляет и делает прочными узы отношений. Как резюмировал Бенджамин Спок, если бы нужно было дать одну единственную рекомендацию, как заботиться о ребенке, это были бы слова «наслаждайтесь им»12. Правильного способа завладевания
Танец, ритуал завладевания, танец привязанности (collecting dance)—термин означает инстинктивный механизм ухаживания, действия, направленного на то, чтобы вызвать в других привязанность. Для того чтобы отношения между родителем и ребенком выполняли свое предназначение, они должны быть выстроены иерархически. Когда в отношениях родитель является ведущим, а ребенок ведомым, тогда возникает очень комфортный для обеих сторон «танец привязанности», который приносит удовлетворение как ребенку, так и взрослому
ребенком не существует — это могут быть как культурные обычаи, так и личные способы. Некоторыми детьми можно завладеть голосом, тогда как другие предпочитают прикосновения или зрительный контакт. Примеры завладевания могут различаться в зависимости от условий, от того, как поведет себя тот конкретный взрослый; можно придумать множество способов, как дружелюбно привлечь внимание ребенка.
Важно помнить, что завладевание ребенком — это не стратегия или методика, а под линное желание быть рядом. До сих пор помню, каким чудесным способом завладевал моим вниманием дедушка, когда мы приезжали в гости. Он ждал нас у дома и широко улыбался, когда подъезжала наша машина. Помню, как сияли его голубые глаза, когда он смотрел на нас,—я чувствовала, что он просто обожает меня. Он встречал нас с накрытым столом, смеялся. Дедушка завладевал нами, потому что любил нас, а не потому, что так советуют в какой-нибудь книге. Он излучал восторг, тепло и удовольствие, и мне все время хотелось находиться рядом с ним.
Одна из самых распространенных ошибок, которую допускают родители маленьких детей,— это ожидание, что ребенок будет следовать любым указаниям взрослого, несмотря на то что им
Предлагайте символ контакта и близости, ® за который ребенок сможет «держаться»:
•	3IK 1к I гринадлеяа юсти или что-то особенное, что принадлежит нам;
•	сходств< > 1 ьси похожесть в чем-то, что-то оби фе;
•	проявление преданност и знак того, что мы всегда на их стороне;
•	гфизпание значимости, выходящее за рамки ролевых отношений;
•	проявление теплоты и восхищения, которое говорит о нашем расположении;
•	знак, что мы понимаем их, как никто другой:
- • ка кой-нибудь с и гнал, что мы приглашаем их в па] пу жизнь.
Рис. 4.2. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда :<Пазл привязанности^
не завладели. Завладевая ребенком, вы добиваетесь того, что он фокусирует свое внимание на вас и слушается благодаря инстинкту привязанности. Перед тем как давать указания маленьким детям, необходимо завладевать ими, активизируя при этом инстинкт привязанности. Учитывая, что они способны направлять внимание только на что-то одно в каждый момент времени, предварительное завладевание сильно облегчает отвлечение от игры, возвращение домой и прочие переходные моменты. Если вы не находитесь в центре внимания ребенка, то не сможете повлиять на него.
Одна мама подошла ко мне после лекции о маленьких детях и сказала: «Но чтобы завладевать ими, нужны энергия и время, а по утрам у меня нет ни того ни другого». Я спросила, как у них проходит утро, и она рассказала: «Ужасно — у нас каждое утро борьба, чтобы выйти из дома. Я отвожу старшего ребенка в школу, потом младшего — в детский сад. Мы постоянно опаздываем, и я совершенно выдыхаюсь. Единственное, что работает, чтобы заставить их шевелиться,—дополнительное время с планшетом, если они все сделают. Но тогда я не могу оторвать их от экранов, когда нужно выходить из дома. Каждое утро — битва». Я спросила, слушаются ли ее дети в другие моменты, она ответила утвердительно, и подчеркнула, что напряженное утреннее время—самое сложное. Я предложила ей попробовать завладевать детьми по утрам и выстроить предсказуемый ритуал: например, почитать книжку, рассказать план на день, покормить их—то есть оказаться в центре их внимания в дружелюбной манере.
Я объяснила, что соревноваться с гаджетами тяжело, поэтому, возможно, стоит отложить эти игры на другое время суток. Важнее всего излучать теплоту, радость и удовольствие при общении с детьми по утрам. Она сказала: «Меня беспокоит, что они будут не готовы и мы опоздаем, к тому же мне придется потрудиться, чтобы завладеть их вниманием». Я ответила: «Кажется, вы и сейчас опаздываете и тратите много сил на борьбу с детьми. Думаю, ничего не изменится, если вы не возьмете на себя инициативу. Вам предстоит поработать—но не сильнее, а иначе. Могли бы вы позволить себе поэкспериментировать с завладеванием по утрам и с изменением распорядка?» Она обещала попробовать и рассказать о результатах. На следующий день она с изумлением сообщила: «Я попыталась завладевать их вниманием и не могу поверить, но это
сработало! Утро прошло прекрасно!» Прослезившись, она добавила: «Не могу поверить в это. Мы боролись так долго, а оказывается, вот что надо было делать! Признаюсь, я сомневалась, что это сработает, но теперь чувствую, как будто мои дети снова со мной».
Примечательно, что маме удалось так быстро все улучшить благодаря ритуалу завладевания. Подозреваю, у нее было больше родительского влияния, чем она думала. Скорее всего, она старалась построить хорошие отношения с детьми, но не знала, как извлечь из этого пользу. Не забывайте: никогда нельзя недооценивать силу привязанности, притягивающую ребенка на орбиту родителей. Эта история акцентирует внимание на том, кто именно должен питать детей в отношениях, каким образом их нужно наполнять и почему это так важно. Ритуал завладевания обеспечивает все необходимые составляющие для удовлетворения потребности детей в отношениях.
Ровесники как конкурирующая привязанность
ОДНА ИЗ НАИБОЛЕЕ распространенных проблем сегодняшнего раннего детства—ориентация на ровесников. Ориентация на ровесников — это термин, описывающий перенос детской потребности в привязанности с родителей на сверстников. На эту тему Гордон Ньюфелд и Габор Матэ написали книгу «Не упускайте своих детей. ..»Когда дети ориентированы на сверстников, для насыщения потребности в отношениях они стремятся к друзьям и оказывают им предпочтение. Привязанности к взрослым и ровесникам начинают конкурировать за сердце ребенка и влияние на него. Ньюфелд и Матэ пишут: «Ориентированные на ровесников дети часто ведут себя, особенно друг перед другом, так, как будто у них нет родителей. Существование родителей не учитывается и не обсуждается... Дети не специально стараются проявить неуважение к нам, они просто следуют своим инстинктам—инстинктам, которые оказались искаженными по причинам, устранить которые сами дети не властны»13. Маленькие дети в особенности склонны к ориентации на ровесников, поскольку незрелость и несамостоятельность вынуждают их постоянно искать контакта и близости с кем-нибудь
или чем-нибудь. Похожесть и доступность сверстников в детском саду или в яслях делает других детей естественной заменой на поле неудовлетворенного стремления ребенка к привязанности. Если взрослые, которые заботятся о маленьких детях, не занимаются активным развитием отношений, ребенок не сможет утолить жажду близости и начнет искать альтернативные источники.
Проблема ориентации на ровесников в том, что отношения с друзьями не являются полноценной заменой контакту с взрослым человеком. Незрелость делает детей склонными к эмоциональным взрывам и непостоянству, и на них нельзя положиться, когда речь заходит о контакте и близости. Ориентация на ровесников приводит к возникновению многочисленных проблем с поведением и обучением: к отсутствию уважения и почтения к заботящимся о них взрослым. Ребенок явно предпочитает общение со сверстниками, а если такой возможности нет, часто испытывает фрустрацию по этому поводу. Дети перестают слушаться взрослых, отказываются разделять их ценности, не хотят обращаться к ним за помощью. Кроме того, ориентированные на ровесников дети могут перенимать их манеры, стремясь к близости с ними, из-за чего заглушается их собственная индивидуальность. Они могут страдать тревожностью и вообще кажутся менее уверенными. Есть разница между тем, чтобы просто дружить, и тем, чтобы друзья удовлетворяли потребность в контакте и близости.
По письму, которое мне показал отец четырехлетнего мальчика Питера, наглядно прослеживаются проблемы с обучением и поведением, вызванные ориентацией на ровесников. Воспитательницы и педагоги детского сада, который посещает Питер, недовольны его непослушанием и поведением на занятиях:
Питер демонстрирует отсутствие уважения к другим детям и воспитателям. Например, сегодня, когда мисс Мавис пела песню собравшимся в круг детям, Питер язвительно сказал своему соседу: «Почему она всегда поет таким голосом? Она всегда поет так плохо! Да?»—и засмеялся. Кроме того, он сказал другу о другом ребенке, который мог это слышать: «Ной ужасен, да?» Питер постоянно отпускает насмешливые комментарии и призывает других детей следовать его примеру. Его поведение плохо влияет на обстановку в детском саду. Мы говорили ему,
что такие поступки неприемлемы, но, кажется, он не хочет нас слушать и даже подпускать к себе.
После обсуждения поведения Питера дома и в детском саду стало ясно, что он привязался к сверстникам. Тогда родители вместе с воспитательницами начали изо всех сил работать над укреплением отношений с мальчиком. Они сократили по времени контакты со сверстниками, стали регулярно завладевать Питером, взяли на себя уверенную ведущую роль, заранее угадывая его потребности и щедро удовлетворяя их. Родители стали проводить с ним больше времени. Когда взрослые в окружении Питера наладили с ним отношения, он стал послушным, и насмешки в адрес окружающих прекратились.
Основа для ориентации на ровесников закладывается в ранние годы, если взрослые неактивны в завладевают вниманием маленького ребенка и в укреплении отношений с ним. Пенелопа, девочка, которая следовала за мной на площадке, подвержена высокому риску ориентации на ровесников. Она искала близости повсюду, и окажись на ее пути сверстники, взрослые бы ощутили куда более серьезную потерю влияния. Сократились бы и возможности заботы о ней как в физическом, так и в эмоциональном плане.
Долгосрочными последствиями ориентации на ровесников могут стать многочисленные проблемы с обучением и поведением дома и в школе, а также трагические происшествия в подростковом возрасте. Ориентация на ровесников способствует расстройствам эмоционального и психического здоровья, в том числе различным зависимостям в подростковом возрасте14. Маленькие дети должны быть привязаны к ответственным за них взрослым. Именно стремление ребенка к близости с родителями, учителями или воспитателями наделяет последних особыми полномочиями. Как пишут Гордон Ньюфелд и Габор Матэ: «Кто должен воспитывать наших детей? Единственный ответ на этот вопрос, согласующийся с нашей природой, таков: их должны воспитывать родители и другие взрослые, в чьи обязанности входит забота о детях. Будьте для своих детей наставниками, проводниками, кормильцами, образцами для подражания. Удерживайте детей рядом до тех пор, пока ваша миссия не будет выполнена»15.
5
Кто ЗДЕСЬ ГЛАВНЫЙ?
Танец привязанности
Мы посланы сюда, чтоб глаз привык К лучам любви, к сиянию небес.
Уильям Блейк1
НЭНСИ КОНСУЛЬТИРОВАЛАСЬ СО МНОЙ по поводу своих пятилетних двойняшек Джеймса и Сары, которые «построили всех в доме». Нэнси с мужем жили от одного происшествия до следующего, стараясь быть тише воды ниже травы, и с ужасом ожидая очередной вспышки раздражения в ответ на запрет или яростного сопротивления их указаниям. Если родителям случалось «провиниться», дети их дисциплинировали с помощью тайм-аутов и метода последствий. Все было перевернуто вверх ногами — и отнюдь не из-за недостатка родительской любви, отсутствия готовности или желания быть главными. Родители выбились из сил, близнецов было невозможно насытить общением. Все были на нервах. Друзья посоветовали Нэнси взять детей в ежовые рукавицы, чтобы показать, «кто в доме хозяин», но это дало лишь обратный эффект. Консультант по поведению предложил Нэнси ввести таблицу поощрений, чтобы подкреплять послушание Джеймса и Сары. Вначале этот метод работал... пока однажды близнецы не перевернули все с ног на голову и не заявили, что будут поощрять Нэнси, если она будет «хорошей мамой». Никакие методы воспитания не работали — хитрые приемы, обещания, беседы, последствия, наказания и принуждение лишь демонстрировали
бессилие Нэнси как родителя. Она пыталась руководить детьми с помощью неестественных способов управления поведением. Ничто бы не поменялось, если бы мать не обратила внимание на причину непослушания детей. Ей нужно было вернуться в альфа-позицию, чтобы вместе с этим изменились инстинкты и эмоции, управлявшие поведением детей.
На первой встрече мы обсудили причины, которые подвигли Джеймса и Сару взять на себя главенствующую роль, а также трудности, возникшие вместе с их постоянным сопротивлением, недовольством, тревожностью и командным тоном. Мы поговорили о том, как дети вытеснили маму с альфа-позиции, и о том, что ей необходимо вернуться обратно, если она хочет обеспечить им покой в своей заботе. Мы говорили об образе альфы, а также о стратегиях, направленных на то, чтобы двойняшки поняли: они могут доверять ее заботе. Мы обсудили, что реакции вроде крика, тайм-аутов и счета до трех — это отчаянные меры, выдающие ее бессилие. Нэнси советовалась с детьми слишком по многим вопросам, и теперь ей стоило взять на себя ведущую роль и считывать потребности близнецов, ничего не спрашивая. После того как выяснилось, что она сказала Джеймсу и Саре, что «пошла за советом, как воспитывать их», я предложила ей скрыть этот факт и убедить их в том, что она уже знает, что делать.
Две недели спустя Нэнси пришла ко мне снова и рассказала, что, вернувшись домой после нашей первой сессии, она застала следующую картину: Джеймс и Сара прыгали на кровати, а папа кричал, чтобы они прекратили. Дети игнорировали его, и тогда Нэнси вошла в комнату, молча встала в уверенную позу и скрестила руки на груди, всем видом давая понять, что она здесь главная. Близнецы перестали прыгать, ошеломленные тем, как она держалась, и воскликнули: «Мама?!» Она ответила: «Кто это тут собирается прыгать на кровати перед сном?» Завладев таким образом их вниманием, она сказала: «Пора читать сказку»,— и повела детей на выход из спальни. Краем глаза она заметила, что муж пытается изобразить ее позу, скрестив руки и пристально глядя на детей. Она спросила: «Что ты делаешь?» Он ответил: «Копирую тебя. Это было отлично! Как называется эта методика?» Нэнси ответила: «Я называю ее — быть во главе». И с этими словами она повела Джеймса и Сару ложиться спать.
Иерархический
танец привязанности
ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ ВЗРОСЛЫМИ и детьми должны быть иерархическими, чтобы установился наполняющий танец привязанности: родители должны вести за собой, а дети—следовать. Этот танец инстинктивен, им невозможно управлять. Он начинается, когда родитель занимает позицию заботы и создает условия, чтобы ребенок мог от него зависеть. Главная цель привязанности —способствовать зависимости незрелых детей от тех, кто за них отвечает. Взрослые должны вдохновлять и приглашать маленьких детей зависеть, взяв на себя ведущую роль в танце отношений, угадывая потребности ребенка и щедро их удовлетворяя. Отношения с детьми никогда не были рассчитаны на то, чтобы превратиться в равноправие или дружбу; взрослые принимают ответственность в качестве проводников для своих детей на их непростом пути к зрелости.
Недостаточно, чтобы дети были просто привязаны к взрослым, они должны быть в правильных отношениях с ними. При правильных отношениях маленький ребенок воспринимает взрослого как ответственное и заботящееся о нем лицо и следует его указаниям. Ребенок должен отдыхать в заботе взрослого, а не диктовать ему, каким образом нужно заботиться. Двойняшки Нэнси были привязаны к ней, но находились в неправильных отношениях—они пытались быть главными. Один папа спросил меня: «Почему дети слушаются родителей?» Краткий ответ: потому что родители ведут детей за собой с помощью прекрасного сочетания заботы и принятия на себя ответственности.
Правильные отношения похожи на танец, шагами которого управляют врожденные внутренние импульсы и инстинкты человека. Существует два набора инстинктов, управляющих привязанностью:
•	альфа-инстинкты — брать на себя ответственность за заботу и
•	инстинкты зависимости — искать и получать заботу.
Альфа-инстинкты управляют родителем так, чтобы он принял на себя ответственность за обеспечение нужд ребенка, а инстинкт зависимости, в свою очередь, вызывает в ребенке доверие к заботящемуся о нем взрослому. Когда взрослый играет роль дающего, в ребенке активируются инстинкты, побуждающие исполнять роль ищущего. Таким образом привязанность синхронизируется и становится похожа на танец. И родитель, и ребенок воспринимают сигналы, исходящие друг от друга, и в соответствии с этим занимают свои позиции. Трехлетний Томас удачно резюмировал это: «Я буду слушаться тебя всегда, папочка».
Когда ребенок привязан к родителю с помощью инстинктов зависимости, это побуждает его доверять взрослому, ориентироваться на него, принимать от него заботу, слушаться, выражать свои потребности, а также искать его наставлений.
Именно привязанность из зависимой позиции естественным образом побуждает ребенка подчиняться указаниям взросло-
Иерархическая модель привязанности по Ньюфелду
ИЩУЩИИ
I Ьж^гинкты зависимости ?
С____________~._i_.___i_
получать направление повиноваться и слушаться
искать помощи
ДАЮЩИЙ
альфа-инсти н кты
ориентировать и информировать
защищать
испытывать уважение	направлять и указывать
принадлежать	присматривать владеть
следовать	вести
ожидать указаний	’ давать распоряжения
искать наставления	передавать
стремиться	собственные ценности
соответствовать
руководить и предписывать
Рис. 5.1 Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Альфа-дети»
го. Родители жалуются, что маленький ребенок их не слушается и не подчиняется им, как будто бы это у ребенка какой-то недостаток. При этом у них не возникает вопроса, привязан ли ребенок к родителям, есть ли у него мотив следовать их указаниям.
По замыслу природы маленькие дети не должны слушаться тех, к кому они не привязаны,—таким образом должна поддерживаться ведущая роль фигур привязанности. Однако маленькие дети регулярно попадают в ситуации, где от них ожидается только следование указаниям без предварительного установления отношений. Например, в детских центрах, где можно оставить детей в любой момент с незнакомыми педагогами и воспитателями, или на приеме у стоматолога или педиатра. Мама пятилетней Софии рассказала, как ее дочь нагрубила незнакомой женщине на площадке. Она велела ей что-то сделать, а София отвернулась и сказала: «Ты не моя мама и не можешь мне указывать, что делать!» Проблема здесь не в Софии, а в ожиданиях, что она будет подчиняться всем подряд.
Таким образом, первое, что мы должны сделать, если хотим заботиться о маленьком ребенке,— это построить отношения, облегчающие зависимость. Именно правильные отношения открывают сердца и уши детей нашему влиянию, а вовсе не должность воспитателя, педагогическое образование, законные права или власть над ними.
Альфа-инстинкты подталкивают родителей «встать за штурвал» в жизни детей. Активация альфа-инстинктов влечет за собой нелегкое ощущение ответственности, а также вину за допускаемые ошибки. Обостряются ощущения тревоги и покровительственности, которые заставляют нас вести себя как медведица или папа-медведь, но вместе с этим возникает и глубокое чувство неравнодушия, готовности пойти на жертву. Альфа-инстинкты побуждают взрослого человека защищать ребенка, указывать ему, присматривать за ним, владеть им, давать распоряжения и сообщать свои ценности. Родители часто говорят маленьким детям: «Вот наши планы на сегодняшний день». Альфа-инстинкты заставляют нас скрывать свои нужды, чтобы маленький ребенок не чувствовал себя ответственным за их эмоции, стресс, тяготы и жертвы. Маленькие дети не должны заботиться о родителях, им нужен только покой, обеспеченный неусыпной родительской заботой.
Маленькие дети инстинктивно обращают внимание на иерархию в отношениях, потому что именно таким образом они упорядочивают окружающий мир и находят свое место в нем. Четырехлетняя Фиона объяснила это так: «Я главнее моей младшей сестренки, а мама главнее меня. А еще мама главнее папы». Важно учитывать, что детская интерпретация иерархии совсем не обязательно отражает распределение ролей и полномочий в обществе. У учителей, родителей или воспитателей могут быть руководящая роль и ответственность, однако, если инстинкты ребенка не воспринимают их как ведущих взрослых, зависимость не активируется. Именно иерархический порядок человеческих отношений дает ребенку ощущение предсказуемости, стабильности и уверенности, что о нем позаботятся.
С чувствительными детьми-орхидеями может быть сложнее установить правильные отношения, поскольку зависимость от другого человека приводит их к еще большей уязвимости. Они, как правило, легче замечают, что ответственный взрослый не знает, как вести себя или же что ему слишком трудно справляться с ними; кроме того, такое понимание сильнее затрагивает их. Для установления правильных отношений с чувствительным ребенком от взрослого-альфы должно исходить уверенное, безопасное и щедрое предложение заботы. Важно дать такому ребенку время на то, чтобы принять отношения и расслабиться. Чувствительные дети негативно реагируют на давление.
Тайная сила привязанности кроется в том, что она побуждает нас выстраивать правильные отношения друг с другом. Это синхронный, взаимный иерархический танец: чем выше отдача от взрослого, тем больше покоя благодаря его заботе ощущает ребенок; чем больше ребенок полагается на взрослого, тем легче о нем заботиться. Опыт таких отношений очень важен, он навсегда остается с человеком и накладывает особый отпечаток на личность. Уже сформированные правильные отношения практически невозможно скопировать или создать им конкуренцию, поскольку они приносят удовлетворение обеим сторонам — и взрослому, и ребенку.
Альфа-ребенок и невозможность зависеть
СЕГОДНЯ СРЕДИ ДОШКОЛЬНИКОВ широко распространена проблема альфа-детей (помимо ориентации на сверстников, о которой мы говорили в главе 4)2. Проблемы с альфа-позицией возникают, когда естественная иерархия привязанности оказывается перевернутой. В этом случае ребенок занимает позицию альфы, вместо того чтобы оставаться в позиции зависящего в отношениях с взрослыми. Когда зависимость перестает быть безопасной, инстинкты и эмоции побуждают ребенка в альфе доминировать над взрослым. Вместо того чтобы слушаться взрослого, такие дети командуют, указывая, какие у них существуют потребности и как о них нужно заботиться. Вместо того чтобы выполнять указания, альфа-ребенок подчиняет родителей его желаниям и требованиям, руководит взаимодействием с взрослыми, иногда даже притворяясь беспомощными, чтобы вызвать желание позаботиться о нем. Он инстинктивно стремится быть главным, вытесняя родителей из роли альфы.
Проблема с альфа-позицией не является приобретенной, она служит эмоциональным потребностям ребенка, обеспечивая больше возможностей д ля получения заботы. Так действовали двойняшки Нэнси и Джеймс. Они заняли альфа-позицию в отношениях с родителями. Но проблема была не в детях, а в отсутствии правильных отношений с взрослыми. Они не могли полагаться на заботу, которую получали дома. Зависимость от другого человека—уязвимая позиция, чтобы принять ее, нужно доверие. Ребенка в альфе слишком сильно тревожит уязвимость зависимости, и, как следствие, мозг инстинктивно выдвигает его в альфа-позицию. Это требуется ему, чтобы обеспечить эмоциональное выживание. Проблема в том, что вы не можете заботиться о ребенке, который не полагается на вас.
Поведение альфа-детей может быть разным, но забота о них зачастую становится очень тяжелой, если не сказать кошмарной. Родители часто описывают своих альфа-детей как ненасытных и неуправляемых. Вместо того чтобы слушаться, они только и делают, что командуют взрослыми, говоря им: «Ты мне не указ. Делай, что я говорю». Не следует путать это с единичными восклицаниями трехлеток «Не командуй мной!» или «Я сам!»
Распространенные черты альфа-pebehkaj
•	может быть 15паслл гым, кс>нтролирующим и требуюп [i гм даже при общении с равными себе или с теми, от кого ему следовало бы зависеть;
•	стремится все время быть первым или в центре внимания;
•	хочет властвовать или распоряжаться в тех ситуациях, где это неуместно;
•	может порываться демонстрировать собственное превосходство перед равными себе:
•	может йспыты вать затруднения с тем. чтс)бы вьшолнить указание или попросить о помощи;
•	жаждет доми шI рова гь в отн о mei гиях г1 ли оста влять за с< >бой , последнее слово — даже при общении с равными себе или с теми, от кого ему следовало бы зависеть;
•	должен быть в курсе всего происходящего / может вести себя как всезнайка.
Рис. 5.2. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Альфа-дети»
Альфа-позицию у детей порождает глубокая нехватка зависимости—скорее хроническая, чем временная и изменчивая. Таких детей часто по ошибке воспринимают как сильных и независимых, однако это лишь видимость, маскирующая отчаяние. Они потеряли веру в то, что взрослые позаботятся о них, и инстинктивным выходом для них оказалось самостоятельное обеспечение заботы о себе самом.
Маленькие дети, застрявшие в альфа-позиции, моментально включают сопротивление, когда их о чем-то просят, потому что им кажется неправильным слушаться и зависеть от других. Альфа-дети демонстрируют высокий уровень фрустрации, поскольку отношения с взрослыми не дают им ощущения наполненности. Когда их требования не выполняют, они могут стать агрессивными. Например, фрустрация двойняшек Нэнси выходила из берегов в отношениях
со сверстниками, что приводило к дракам и ссорам. У альфа-детей часто возникают тревожность и возбуждение, поскольку они не ощущают себя в безопасности и не чувствуют, что о них заботятся. У Джеймса и Сары были проявления тревожности, что сказывалось на их способности к концентрации внимания и мешало учебе в школе. У альфа-детей могут проявляться проблемы с питанием, потому что кормление ставит их в зависимое положение, в котором такие дети находиться не могут из-за вынужденной защиты. Например, Джеймс отказывался есть за обеденным столом, а Сара требовала, чтобы мама готовила на ужин определенные блюда.
Маленькие дети, оказываясь в альфа-позиции, превращаются в беспокойных искателей, у которых почти не остается свободы для игры и развития личности. Один папа описал такую ситуацию:
Лоуген не выглядит счастливым. Он не может играть самостоятельно и требует, чтобы я играл с ним. Он выходит из себя, когда я делаю что-то не совсем так, как он хочет. Даже когда я провожу с ним целый день, он расстраивается, если у меня появляются посторонние дела. Он всегда чем-то недоволен. Кажется, что у него никогда не кончается энергия. Даже после игры в хоккей, езды на велосипеде, прогулки по парку вечером он все равно возбужденный — кажется, он никогда не испытывает усталости.
Папа Лоугена был явно удручен, его отчаяние и изможденность были очевидны. Когда же он начал понимать проблему с альфа-позицией, лежавшую в основе поведения Лоугена, у него появилась надежда на то, что выход есть.
Сложность с альфа-детьми в том, что их характерные черты и проблемы интерпретируют как разрозненные поведенческие комплексы и рассматривают в отрыве от перевернутых отношений, вызывающих их. Родители и специалисты помогающих профессий могут зайти в тупик, если будут бороться с симптомами, вместо того чтобы соединить все детали вместе и обнаружить корни проблемы. Когда я объяснила одному психиатру явление детей в альфе, он воскликнул: «А я давал таким детям лекарства, хотя мне вообще-то совсем не нравится это делать!»
Альфа-ребенок старается произвести впечатление сильного и независимого, и это мешает нам заметить отчаяние, скрытое за бравадой. Такие дети не выглядят нуждающимися, к тому же они сопротивляются помощи даже от самых близких людей. Кроме того, их поведение, которое бывает столь отталкивающим, не вызывает во взрослых альфа-инстинктов заботы. Хорошая новость заключается в том, что если вы поймете природу проблемы с альфа-позицией, то сможете подойти к ее искоренению стратегически. Когда взрослый вернет себе ведущую роль в танце привязанности, ребенок сможет свободно зависеть, что, в свою очередь, позволит ему вновь обрести покой, начать играть и развиваться.
Откуда берутся альфа-дети?
КОГДА РЕЧЬ ИДЕТ о привязанности, в основном отсутствует понимание того, что ребенку недостаточно чувствовать себя просто любимым родителями. Ему также необходимо ощущать заботу и быть уверенным, что эта забота никуда не денется. Маленькому ребенку нужно ощущать надежность родителей, чтобы можно было рассчитывать на них. Если этого ощущения нет, ребенок стремится встать во главе отношений и сам старается удовлетворить потребность в привязанности.
Есть очевидные причины, по которым ребенок может утратить веру в родителей,— это пренебрежение, поглощенность собой или пагубные пристрастия (наркомания, алкоголизм и т. д.). Однако проблемы с альфа-позицией встречаются и в любящих, заботливых семьях, где родители посвящают себя воспитанию детей социально и эмоционально ответственными личностями, как это произошло в семье Нэнси.
Что же способствует разрушению естественной иерархии привязанности в отношениях между детьми и взрослыми?
Одна из самых серьезных трудностей, с которой сталкиваются родители маленьких детей, состоит в недостатке культурной поддержки со стороны ответственных взрослых. Когда родители вынуждены искать ответы на вопросы по воспитанию в книгах, а не внутри себя, они не обретают ни родительского влияния,
ни поддержки в том, чтобы взять на себя ведущую роль. Когда ты слышишь со всех сторон, что ребенок должен вырасти как можно скорее, родительство превращается в гонку, а такие ценности, как терпение, умение ждать и доверие в плане развития, ведущего к зрелости, лишаются опоры. Когда родители измеряют достижения, подсчитывая количество посещаемых ребенком занятий, оценивая навыки обращения с электронными устройствами или успехи в учебе, развитие выходит из контекста детско-родительских отношений. Когда детей подталкивают к независимости слишком рано, им приходится брать на себя главную роль.
К сожалению, многие популярные сегодня стили воспитания приводят к появлению альфа-детей, переворачивая отношения между взрослыми и детьми вверх ногами. Ниже перечислены семь стилей, которые особенно способствуют формированию у ребенка альфа-позиции.
1.	Родители опираются на воспоминания о собственном детстве
Такой стиль заботы основан на воспоминаниях родителей об их собственном опыте, а этого часто недостаточно для удовлетворения потребностей ребенка. Например, если у человека были авторитарные родители, он может стать слишком потакающим, чтобы не нанести те же душевные раны своим детям. В данном случае родитель заботится о своих чувствах, а не о потребности ребенка в границах и рамках. Возможен и другой сценарий: человек в детстве не находил поддержки своим слезам и грусти, поэтому ему может быть трудно помогать детям сталкиваться с рамками и ограничениями. Одна мама рассказала:
Мне тяжело смотреть, как плачет моя дочка и как ее расстраивают мои отказы. Когда я была маленькой, мне нельзя было грустить ни по какому поводу. Нужно было смотреть на жизнь оптимистично: «стакан наполовину полный». Когда мне было грустно, это осуждалось, и я чувствовала, будто со мной что-то не так. Я борюсь с этими чувствами каждый раз, когда мне нужно обозначить дочери границы, а затем дать волю ее досаде, грусти и недовольству. К счастью, чем больше я понимаю, почему это так важно для нее, тем легче мне это делать.
Если, заботясь о ребенке, взрослый руководствуется собственными неудовлетворенными потребностями или детскими воспоминаниями, это подменяет его естественные родительские альфа-инстинкты. Тогда ребенку приходится брать на себя главную роль.
Чтобы исправить такую ситуацию, взрослым нужно стремиться к рефлексии и откровенности перед самими собой в том, что касается личных ожиданий и мотивов тех или иных действий. Мы можем начать с размышлений о том, что подходит или не подходит нашему ребенку, сосредоточиться на понимании его потребностей, поговорить с другими взрослыми, если есть необходимость, и формировать намерения по поводу ежедневного взаимодействия с ребенком.
2.	Забота по требованию
Роль заботливой альфы активна: родитель играет ведущую роль, принимая на себя ответственность за распознавание потребностей ребенка и за их щедрое обеспечение. Если взрослые выбирают пассивный подход к заботе и просто отвечают на требования ребенка, таким образом они делают его ответственным за удовлетворение своих потребностей. Например, если ребенок говорит: «Я голоден. Хочу что-нибудь поесть»,— значит, родитель уже упустил возможность определить потребность и обеспечить ее удовлетворение. Иногда родители бывают слишком занятыми, усталыми либо обнаруживают, что им неинтересны некоторые сферы ответственности, связанные с ролью заботящегося взрослого. Как бы то ни было, не взяв на себя ведущую роль, они создают условия для того, чтобы маленький ребенок занял доминирующую позицию в отношениях.
3.	Родительство по принципу равноправия
Бывает, с маленькими детьми советуются слишком по многим вопросам, касающимся заботы о них. Такие вопросы, как «Что ты хочешь на обед?», «Хочешь остаться в гостях с ночевкой?», «Хочешь к бабушке с дедушкой или пойдем погуляем?», «Какая воспитательница тебе больше нравится?» и «В какую школу ты больше хочешь пойти?», предполагают наличие у ребенка полномочий, которых у него не должно быть. Когда на ребенка возлагают ответственность в вопросах, связанных с заботой или с контактом
и близостью с фигурами привязанности, это вынуждает его занимать альфа-позицию.
Маленькие дети должны считать само собой разумеющимся, что о них будут заботиться, они не должны превращаться в советчиков по вопросам своих потребностей. Я ни в коем случае не предлагаю вообще не давать детям выбора. Но не стоит предлагать им выбор в том, что касается заботы: в вопросах питания, безопасности или контакта и близости с фигурами привязанности. Выбор одежды, сказки на ночь или игрушки обеспечивает им достаточное пространство для маневров и гибкости, чтобы вырасти самостоятельными людьми.
Родители пятилетней девочки-альфы по имени Моника столкнулись с большими проблемами, которые отчасти проистекали из того, что папа никогда не говорил «нет» и задавал дочери слишком много вопросов по поводу заботы. Я предложила маме уходить куда-нибудь на один вечер в неделю, чтобы отец оставался за главного. Таким образом он смог бы научиться говорить «нет», если нужно, сочувствуя Монике в ее огорчении, не задавать вопросов по поводу заботы и быть ведущим во взаимодействиях во время ужина, купания и укладывания спать. Папа согласился и обрадовался возможности самостоятельно позаботиться о Монике. В первый вечер девочка в расстроенных чувствах позвонила маме через два часа: «Мама, возвращайся домой! Не понимаю, что случилось с папой, он сказал мне “нет” и вообще как-то странно разговаривает. Ты можешь вернуться и все исправить?» Мама заверила дочку, что папа знает, что делает, и в его руках с ней все будет в порядке. После этого она регулярно вечерами отлучалась из дома, папа все больше брал на себя ведущую роль, и постепенно проблемы с доминированием Моники сошли на нет.
4.	Слишком много разделения
Сепарационная тревожность широко распространена среди маленьких детей, что отражает их огромную потребность в привязанности. Физическая разлука — часть повседневного опыта ребенка. Но, если ее слишком много, а отношения ненадежные или непостоянные, детско-родительская иерархия может быть нарушена. В детском саду или в школе необходимо установить правильные отношения между детьми и заботящимися о них
взрослыми, чтобы предупредить попадание ребенка в положение альфы. Мы нередко считаем детские сады платной услугой, однако дети смогут находиться там и будут восприимчивы к заботе, только если будут уверены в надежности «заместителей» родителей. Воспитательницы рассказывали мне, как понять, что ребенок наконец расслабился с ними: он начинает по ошибке называть их мамой.
Одна мама рассказала мне о сложной ситуации: педагог детского сада наказала ее дочку, отобрав медальон с фотографией семьи. Четырехлетняя Эмма была очень сильно расстроена и больше не хотела ходить в этот сад. Она отказывалась просить помощи у педагогов, не ела и не следовала их указаниям. Чем меньше Эмма слушалась, тем больше ее наказывали, что укрепляло ее стремление занять альфа-позицию. Педагоги не хотели менять свой стиль общения и не могли реанимировать отношения с девочкой. У родителей не оставалось выбора, кроме как поменять детский сад, чтобы исправить возникшую проблему.
История Эммы показывает, насколько важно, чтобы взрослые активировали в детях инстинкты зависимости. Это получается, только если ребенок уверен, что его не подвергнут насмешкам или разделению с людьми и вещами, к которым он привязан. Когда маленьких детей наказывают способами, эксплуатирующими потребность в привязанности и порождающими сепарационную тревогу, чтобы добиться послушания, это мешает возникновению крепких отношений. Более подробное обсуждение методов дисциплины для маленьких детей — в главе 10.
5.	БУЛЛИНГ*, ИСХОДЯЩИЙ ОТ РОДИТЕЛЕЙ, БРАТЬЕВ ИЛИ СЕСТЕР,
СВЕРСТНИКОВ ИЛИ УЧИТЕЛЕЙ
Переживание эмоционального или физического насилия со стороны взрослого или другого ребенка провоцирует детей на то, чтобы занять альфа-позицию. Например, если педагог детского сада не может укротить задиру в группе, другие дети могут
Буллинг (англ, bullying) — агрессивное преследование одного из членов коллектива (особенно коллектива школьников и студентов, но также и коллег) со стороны остальных членов коллектива или его части. В этом случае жертва оказывается не в состоянии защитить себя от нападок, таким образом, травля отличается от конфликта, где силы сторон примерно равны.
чувствовать, что они в небезопасности. Если родитель не пытается оградить и защитить ребенка от издевающегося над ним брата или сестры, большую душевную рану наносит даже не сама травля, а неспособность родителя сделать домашнюю обстановку безопасной. Отсутствие защиты оказывает наибольшее влияние на ребенка, вызывая, помимо проблем с альфа-позицией, еще и эмоциональное потрясение.
6.	Повышенная чувствительность и крайняя уязвимость
Некоторые дети рождаются слишком чувствительными к окружающему миру, с повышенной сенсорной восприимчивостью, приводящей к переизбытку ощущений, мыслей и стимулов. У чувствительного ребенка могут быть очень сильные переживания, из-за которых его бросает в крайности — от энтузиазма к отчаянию. Его острые реакции могут выводить взрослых из себя, что выражается в высказываниях вроде «Ты невыносим!», «Почему ты из всего делаешь трагедию?» или «Не знаю, что и делать с тобой!». Такие фразы подрывают ведущую роль родителя, показывая, что он не понимает ребенка и не знает, как о нем заботиться. Чувствительным детям нужны уверенные альфа-родители, которые способны оставаться в позиции заботящегося взрослого, несмотря на очень сильные чувства и трудное поведение маленького ребенка.
7.	Тревожащий опыт или обстановка
Правильные отношения могут быть разрушены тревожащим опытом и событиями, наводящими детей на мысли, что родители не смогут обеспечить безопасность, несмотря на все благие намерения. Я помогала родителям возвращать им ведущую роль после того, как дети переживали переломы, аварии, серьезное лечение зубов, хирургические операции, ограбление или смерть близкого человека. Помните: когда вы занимаете твердую позицию заботящегося взрослого, ребенок может снова успокоиться в вашей заботе, но часто для этого нужно время и терпение.
Приручение альфа-ребенка
ЕСЛИ МЫ НЕ ВИДИМ корень проблемы с альфа-позицией в перевернутой привязанности, нам придется бесконечно бороться с симптомами сопротивления и противостояния, фрустрации или агрессии, тревожности или возбуждения, а также с расстройствами пищевого поведения. Причем делать это мы будем вынуждены такими способами, которые усугубляют основную проблему. Единственное решение с долговременным эффектом заключается в том, чтобы родитель вернул себе ведущую роль в танце привязанности. Трудность представляет то, что альфа-ребенок всегда поступает наоборот: слушается тех, к кому не привязан, и не подчиняется самым близким людям. Его основные привязанности принимают на себя удар самого ужасного поведения, а потому находятся в состоянии полного недоумения, ведь обычно они заботятся о ребенке больше всех. Естественные инстинкты заботы дают сбой у родителей в отношениях с альфа-ребенком, который не полагается на взрослых. Кроме того, всегда тяжело выслушивать критические замечания насчет того, какой вы родитель, и получать непрошеные советы. Все это ставит родителей в зависимую позицию и нисколько не способствует укреплению их ведущего положения. Большинство рекомендаций не отличаются пониманием инстинктивных и эмоциональных причин проблем с альфа-детьми.
Из-за сильного сопротивления и противостояния альфа-ребенка (сопровождаемых фрустрацией и агрессией) часто можно услышать советы «взять его в ежовые рукавицы», чтобы преподать урок. Однако альфа-позиция возникает не из-за неусвоенного урока, а из-за недостатка уверенности в заботящемся взрослом. Если в ответ родители эксплуатируют зависимость ребенка, отнимают у него вещи, наказывают или бьют кулаком по столу, всем этим они мало способствуют доверию. В то же время нельзя уступать требованиям, и нужно быть готовыми выплыть из «бури», которую это вызывает. Постарайтесь вести за собой альфа-ребенка из позиции заботливого доминирования, где взрослый — главный, тогда ребенок не будет воспринимать отношения как постоянное противоборство или оскорбление. Только через теплоту, щедрость и способность
устанавливать границы, сочувствуя огорчению, взрослому удастся убедительно продемонстрировать, что он — главная надежда и опора д ля ребенка.
Следующие восемь стратегий помогут родителям вернуть себе ведущую роль в танце привязанности и предотвратят ее потерю в будущем. Можно заручиться поддержкой специалистов, разбирающихся в проблеме с альфа-позицией, а также использовать дополнительные источники информации от Института Ньюфелда, перечисленные в конце книги, в том числе курс «Альфа-дети»2.
1. Демонстрируйте убедительный образ альфы
Одна из самых главных стратегий приручения альфа-ребенка— взять на себя ведущую роль, приняв на себя ответственность за работу над отношениями, за защиту ребенка от опасности и ситуаций, с которыми ему сложно справиться. Родителям альфа-ребенка нужно отыскать в себе желание заботиться о нем и взаимодействовать, исходя из этого желания. Взрослым может быть сложно устанавливать такие отношения из-за плохого поведения ребенка, но этот шаг принципиально важен для решения существующей проблемы. Если ребенок с альфа-комплексом видит, что ему легко сбить с толку или ослушаться взрослого, тогда он не сможет довериться предлагаемой заботе. Альфа-ребенка, конечно, раздражает, когда его требованиям не уступают, но чувство собственной невыносимости для взрослых только еще больше укрепит его положение в альфе. Поэтому нужно стараться донести до ребенка, что взрослые и есть тот самый ответ на его стремление к контакту, близости и заботе.
2. Облегчайте и делайте безопасной зависимость ребенка от вас
Если родители хотят вести за собой альфа-ребенка, зависимость от них должна быть безопасной. Сложно построить доверительные отношения, если с помощью власти тебя заставляют слушаться, отнимая какие-то вещи или лишая обещанного ранее. Отношения противостояния, возникающие из-за использования тайм-аутов, угроз и угрозы негативных последствий, усугубляют альфа-позицию маленького ребенка. Несмотря ни на что, родители должны выдерживать его бурное поведение и показывать, что способны справиться с ситуацией.
Основная стратегия с альфа-ребенком — не позволять ему сместить вас с позиции заботы, не проявлять пассивной реакции, а также не ранить его во время взаимодействия. Когда Нэнси стала избегать борьбы с двойняшками и отказалась торговаться с ними, атмосфера в доме начала меняться. Например, Сара отняла у Джеймса игрушку и стукнула его, но Нэнси взяла ситуацию под контроль: «На братьев не кричат, Сара, и не дерутся с ними. Прямо сейчас я забираю у вас игрушки. Поговорю с вами обоими позже. А сейчас займемся кое-чем другим». Иногда она возвращалась к инциденту позже в течение дня или в момент уединения с каждым из детей. Она признавала их огорчение и, понимая, что они готовы прислушаться к ее словам, могла посоветовать, как вести себя в подобных ситуациях в будущем.
С большинством инцидентов лучше всего разбираться не в тот момент, когда они произошли, но в то же время от родителей требуются какие-то действия. В таких случаях необходимо сохранять альфа-позицию заботящегося взрослого и уметь держать удар. Например, одна мама рассказала, что ее сын трех с половиной лет спорил с ней по любому поводу, но в особенности по поводу одевания, когда на улице холодно. Она приняла решение переждать истерику сына, сказав ему, что они пойдут гулять только после того, как он наденет куртку.
Доминик кричал и вопил, но мама оставалась спокойна. Она сказала ему, что знала, что это случится. Покричав некоторое время, мальчик понял—точнее, до этого дошел его мозг,—что неповиновение тщетно. Мама добилась того, чтобы сын надел куртку, но еще важнее, смогла показать: она главная и зависеть от нее—безопасно.
Чтобы ребенок согласился зависеть от родителей, важно, чтобы взрослые не злоупотребляли его потребностью в эмоциональной поддержке, подчиненным положением, слабостью, страхами и зависимостью, требует терпения и изобретательности, И сохранение достоинства и ребенка, и родителя имеет большое значение в исправлении искаженных отношений, несмотря на то что это процесс долгий и непростой.
3.	Считывайте потребности ребенка и занимайте ведущую позицию
Одна из сложностей, возникающих при выстраивании отношений с альфа-детьми,— это их нескончаемые требования.
Невозможно заботиться о маленьком ребенке, который вами руководит. Задача взрослых состоит в том, чтобы удовлетворять потребности, а не требования. Один вариант — давать ребенку больше, чем он просит. Например, если альфа-ребенок настаивает, чтобы родитель одел его, вместо того чтобы удовлетворять это требование, определите потребность и дайте больше: «Я как раз достаю твои штаны и носки, я же знаю, что ты хочешь, чтобы я помогла тебе одеться. Даже подготовила твою любимую куртку». Когда родители дают больше, чем требует ребенок, и удовлетворяют основную потребность, они таким образом сообщают ребенку, что понимают его, что на них можно рассчитывать и что они владеют ситуацией. Например, по утрам Джеймс командовал мамой и раздражался, и тогда Нэнси взяла инициативу в свои руки и стала действовать на опережение. В какой-то момент Джеймс сказал: «Я не понимаю, что со мной происходит. У меня в голове как будто была табличка с надписями “да” и “нет”. И каждый раз, когда ты хотела, чтобы я согласился, табличка поворачивалась надписью “нет”, а когда ты хотела, чтобы я отказался,— надписью “да”. Мне страшно, мамочка, эта табличка исчезает». Когда Джеймс стал меньше сопротивляться, о нем оказалось легче заботиться. Нэнси почувствовала себя более успешной как мать — уверенность в ее главной роли передалась и Джеймсу. Чем увереннее она себя чувствовала, тем более послушным становился сын. Так танец правильных отношений был восстановлен.
4.	Обеспечьте альфа-инстинктам законное выражение
Позволяя маленькому ребенку проявлять альфа-инстинкты за пределами семьи, мы помогаем снизить напряженность детско-родительских отношений. Выход этим инстинктам можно найти в организованных занятиях или в игре. Например, Нэнси записала Джеймса на уроки фортепиано, которые ему понравились. Он начал соревноваться с самим собой, чтобы увидеть, как далеко и быстро он может продвинуться. Сару отправили на занятия карате, где ее дух соперничества выражался в сольных выступлениях. Кроме того, Нэнси обнаружила, что одна из любимых игр Сары — в ветеринарную клинику, где дочь отвечала за спасение всех животных. Девочка руководила своими воображаемыми подчиненными и давала указания, как нужно лечить раненых зверей.
Она придумывала сюжеты, в которых лишь она одна могла спасти положение. В этой игре Сара могла реализовывать свои альфа-инстинкты. Иными словами, решение заключается в том, чтобы найти такие сферы деятельности, где маленькие дети смогут быть главными и не вступать в конкуренцию с родителями.
5.	Развивайте естественные иерархические отношения
Когда дети занимают свое место в естественной иерархии привязанности, их инстинкт зависимости активируется в соответствии с окружением и контекстом ситуации. Например, у Сары и Джеймса были старшие кузены, которых они обожали и слушались. Кузены не воспринимали руководящий тон младших и брали на себя уверенное лидерство в таких занятиях, как, например, совместные спортивные игры. Бабушки и дедушки, тети и дяди Сары и Джеймса тоже играли важную роль в исправлении иерархии привязанности: они знакомили двойняшек с разными хобби, гуляли с ними и играли в различные игры.
Родители перестали водить Сару и Джеймса в гости к ровесникам и вместо этого сконцентрировались на отношениях с каждым из них. Они начали разделять двойняшек и проводить больше времени с каждым наедине. Сара и Джеймс стали больше времени проводить с маленькими детьми—так их альфа-инстинкты смогли проявиться в виде здоровой заботы. Фокус сместился с попыток изменить поведение двойняшек на изменение окружающей обстановки и на встраивание их в естественную среду семьи с правильным распределением ролей. Эти изменения помогли детям занять свое место в иерархии и активировать инстинкты зависимости.
6.	Осуществляйте контроль над обстоятельствами и решениями
Вести за собой ребенка — значит, давать ему понять: вы знаете, что ему нужно, — а также брать ответственность за него. Например, однажды в магазине Сара потребовала, чтобы мама купила ей лейку. Нэнси сказала, что подумает об этом и сообщит о своем решении, как только они купят продукты. Когда они все купили, Нэнси сказала Саре: «Я подумала об этом и решила, что куплю тебе лейку, потому что ты сможешь играть с ней в саду». Сара ответила, что уже не хочет лейку, хотя ее глаза, полные слез, и выпяченная губа говорили об обратном. Мама взяла ситуацию
в свои руки и сказала, что все равно купит лейку, так как знает, что Сара захочет поиграть с ней позже. Девочке было сложно, потому что зависимость от мамы была в этот момент слишком сильной и альфа-инстинкты заставляли ее отвергать попытки заботы. Но действия мамы показали Саре, что она несет ответственность за свое решение и полагаться на нее безопасно.
Взаимодействуя с детьми, также важно скрывать собственные страхи и нужды, особенно если ребенок прочно занял альфа-позицию. Иначе он будет считывать страхи или беспокойство родителя и, возможно, станет стремиться к доминированию. Кроме того, если рассказать альфа-ребенку о своих родительских планах или о стратегии решения проблемы с ним самим, то это только повысит сопротивление. Например, если родитель скажет: «Ты заставляешь меня злиться, когда кричишь и отказываешься делать то, что я говорю»,—то, скорее всего, крики и сопротивление усилятся. Явные указания и распоряжения включают в ребенке альфа-инстинкты, которые вынуждают его делать все наоборот, чтобы стать главным. Менее явные просьбы работают лучше, например: «Интересно, какая сегодня будет погода, когда мы пойдем в детский сад»,— вместо: «Надевай куртку. Нам пора выходить». Несмотря на' то что редкий родитель не почувствует раздражения, когда ребенок не слушается, очень важно не проявить свое бессилие.
Одна из самых сложных задач, когда имеешь дело с альфа-ребенком,—не принимать его поведение на свой счет и не выдавать реакций под влиянием неконтролируемых эмоций. Родители могут чувствовать себя уставшими и расстроенными. Порой они приходят в отчаяние от того, насколько тяжелым стало родительство, им может быть трудно любить ребенка, начинаются споры между супругами... На пике проблемного поведения сложно продолжать надеяться на то, что правильные отношения восторжествуют. Родителям нужно отступить на шаг назад и осознать причину проблемы с альфа-позицией ребенка. Это даст им возможность предвидеть проблемы, предупреждать их и держать в голове общую картину того, как нужно поменять курс.
7.	Подготавливайте почву, чтобы стать ответом для ребенка
Эффективная стратегия поведения с альфа-ребенком—пользоваться удобными моментами, когда он зависит от вас, например
при обучении новому хобби или в поездках. Многие из таких детей отказываются выходить из дома, потому что это их «вотчина», или из-за того, что взрослые слишком настаивают на этом. Но если отвести их в незнакомое место или занять какой-то новой деятельностью вопреки протестам, то можно хотя бы временно ослабить их альфа-позицию. Тогда у родителей появится возможность играть ведущую роль. Взрослые часто рассказывают, какие замечательные их дети в таких поездках и в какое уныние приводит возвращение знакомых черт, когда они приезжают домой.
Не стоит отчаиваться. Помните: чтобы приручить альфа-ребенка, требуется время, медленное продвижение вперед. В качестве примера таких маленьких шагов опять приведу Нэнси с двойняшками. Она стала ходить с Джеймсом ловить лягушек. Сыну очень нравилось проводить время наедине с мамой и получать знания о своих любимцах. Кроме того, Нэнси уверенно заботилась о детях во время их болезни или каких-то неприятностей — это способствовало развитию доверия к ней.
Наконец Нэнси удалось стать альфа-родителем — прекрасное и захватывающее чувство! Она приходила ко мне в офис и рассказывала, как ей удавалось выходить из сложных ситуаций, задавала многочисленные вопросы. Нэнси работала над возвращением себе законного места в жизни Джеймса и Сары, занимая ведущую позицию, а не с помощью каких-то методик, запоминания формулировок или инструкций либо использования подкупа, угроз, наказаний. То, что она смогла сделать, было куда более убедительно и долговечно —в подростковом возрасте это тоже пригодится. Когда альфа-инстинкты Нэнси пробудились, в ответ активировались инстинкты зависимости у двойняшек, которые начали выводить их на «орбиту» вокруг мамы. Она была очень удивлена и обрадована. После того как муж Нэнси стал свидетелем ее успеха, он также начал ходить на консультационные сессии, чтобы лучше понять детей и занять «водительское место» в их жизни.
Наши шаги к правильным отношениям с детьми должны быть следующими:
•	ПРИЗНАТЬ, что РАБОТА над отношениями—это сфера нашей ответственности;
•	ПРИНЯТЬ на себя АЛЬФА-роль, взяв лидерство в свои руки и считывая потребности ребенка;
•	ДАВАТЬ больше запроса, чтобы наша забота утоляла жажду привязанности с избытком.
Когда родители занимают правильное место в жизни детей, это придает им чувства собственного достоинства и помогает взрослеть. Они обретают уверенность, чтобы понять своих детей; силу, чтобы вести их за собой; и мужество, чтобы верить, что их заботы достаточно. Мы становимся незаменимыми, когда налаживаем с детьми танец правильных отношений.
6
Чувства и обиды:
СОХРАНЯЯ СЕРДЦА ДЕТЕЙ МЯГКИМИ
Сердце имеет свои основания, которых ум не знает.
Блез Паскаль1
КЛЭР СТОЯЛА в НЕБОЛЬШОЙ фотостудии в городе Оахака, в Мексике. Она разглядывала висевшие на стенах портреты маленьких детей—улыбавшихся, смеющихся, плачущих, хмурых, застенчиво отворачивающихся. Изображения каждого ребенка были расположены вокруг центральной фотографии так, что композиции выглядели как арт-объекты. Клэр удивлялась, как кому-то могло прийти в голову запечатлеть истерики и сопротивление, ведь большинство родителей были бы рады вообще никогда с ними не сталкиваться. Она нашла владельца студии и спросила, зачем он сфотографировал детей в таких состояниях, и он ответил обыденно: «Эти портреты отражают все эмоции и грани жизни. Где-то дети серьезные и задумчивые, где-то счастливые, где-то грустные. Es la vida—это жизнь». Клэр была поражена его объяснением: казалось, он нарушил табу или какую-то неприкосновенную традицию, превратив раздражительность в произведение искусства. Ей было интересно, кто родители этих детей и как они пришли к пониманию ценности любых эмоций, в том числе отрицательных.
Портреты произвели на Клэр неизгладимое впечатление. Что они должны были сказать нам о нашем отношении к детским эмоциям и о стремлении к счастью? Почему родители не старались успокоить
детей? Почему относились с уважением к их бурным проявлениям? Клэр подумала, что этим детям повезло иметь таких родителей, которые хотят помочь им научиться языку сердца. Эти портреты воплощали собой то, что нужно каждому ребенку,—охрану уязвимых чувств и мягких сердец.
Эмоциональная жизнь маленьких детей
БУДУЧИ СУЩЕСТВАМИ ЭМОЦИОНАЛЬНЫМИ, маленькие дети предсказуемо непредсказуемы. У каждого из них огромный эмоциональный мир, но так мало слов, чтобы описать его. Они полны эмоций, но не имеют средств, чтобы контролировать их. Они чутко улавливают эмоции других людей, но не понимают своих собственных. Их благие намерения вести себя хорошо теряются в интенсивности эмоциональных переживаний. Они выражают эмоции неуравновешенно, переходя всякие разумные границы. Родители любого раздраженного или сопротивляющегося маленького ребенка охотно подтвердят, что он эмоционально незрел. Например, когда трехлетний Томас раздраженно ударил отца, тот попросил сына использовать слова вместо кулаков. Мальчик послушался и сказал: «Сейчас я на тебя пописаю, пап!»
Зато эмоциональные состояния маленьких детей всегда предельно понятны. Они всем телом излучают счастье или фрустрацию; их хохот—это сама радость; их ноги пускаются вскачь от возбуждения или топают от ярости. Обычно чувства маленького ребенка видны как на ладони. Трудность заключается в том, что эмоциональное выражение может быть сильным, чрезмерным, громким, неприятным, хаотичным, и, конечно, оно происходит в самый неподходящий момент. Истерики разражаются в продуктовом магазине, а сопротивление включается, когда в дом приходят родственники. Детские эмоции возникают в любой момент, независимо от распорядка дня или от того, сколько терпения осталось у родителей. Как быть с детскими эмоциями, когда они закипают и рвутся наружу? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно рассмотреть, что способствует эмоциональному здоровью и становлению личности. Нам предстоит пройти через несдержанное, необузданное и хаотичное
выражение эмоций маленьких детей к подростковому возрасту, а затем дождаться эмоциональной зрелости, когда они уже станут взрослыми. Впереди у нас настоящий эмоциональный марафон.
Научное исследование этой сферы раньше было затруднительным из-за того, что по своей природе эмоции невидимы и эфемерны. В поведенческом подходе, который развивал американский психолог Б. Ф. Скиннер, чувства рассматривались как мешающие переменные, подлежавшие ликвидации с помощью режима подкреплений и оперантного обусловливания2. Влияние взглядов Скиннера оказалось устойчивым: они являются ведущими в сегодняшнем смешанном подходе к дисциплине, который направлен на уничтожение и усмирение эмоций маленького ребенка, когда они извергаются и бьют ключом.
Чтобы еще сильнее осложнить дело, разумность и зрелость были приравнены к отсутствию эмоционального выражения, хотя немногие нейробиологи сегодня поддержали бы эту идею. В настоящее время специалисты сходятся во мнении, что человеческий мозг обладает определенным набором эмоций уже при рождении3. Такой подход резко контрастирует с теорией чистого листа, согласно которой человеческое поведение носит исключительно приобретенный характер, а врожденных эмоциональных движущих сил не существует. Но это не так. У эмоций есть цель и задача: они предназначены д ля того, чтобы двигать нас в направлении выживания и развития.
Выдающийся нейробиолог Антонио Дамасио выяснил, что рациональная часть мозга выстраивается поверх и во взаимосвязи с эмоциональным центром, или лимбической системой4. Новые научные открытия подготавливают почву для пересмотра роли эмоций, в том числе для понимания их биохимии, нервных проводящих путей и роли в интеграции мозга. К счастью, нейробиология фиксирует решающую роль эмоций для здорового роста и развития. В своей книге «Целительная сила эмоций» Диана Фоша, Дэниел Сигел и Марион Соломон пишут: «Обладая врожденной способностью к установлению связей друг с другом, мы делаем это с помощью наших эмоций. Наш мозг, тело и разум неотделимы от движущих ими эмоций. Эмоции — это связующее звено между мыслью и действием, между своим “я” и другим человеком, между личностью и окружающей средой, между природой и культурой»5. Словом, эмоции—это двигатель человеческого развития.
Что такое эмоции?
ЭМОЦИЯ ОПРЕДЕЛЯЕТСЯ КАК ТО, что приводит нас в движение и заставляет действовать. Эмоции находятся вне нашего сознательного контроля, они возникают спонтанно. У мозга есть свои причины для активации эмоций, как бы иррационально это ни выглядело со стороны. Мы не можем спорить с чувствами, как с чем-то подвластным нашей логике: в их кажущемся безумии есть своя система, а активация той или иной эмоции преследует определенную цель. Когда пора спать, появляются монстры—что вам подтвердят большинство трехлеток,— и объяснениями их не прогонишь. Одна мама подарила своей трехлетней дочке ловца снов, чтобы ей перестали сниться кошмары, но девочка сказала: «Мама, он сломан—монстры все равно появляются, когда я сплю». Другой ребенок рассказал папе: «Монстры не будут кусать тебя за пальцы, если ты наденешь носки, когда пойдешь спать» и «Я не кладу во сне руки за голову, потому что иначе придут гориллы
1.	5	в
Предназначение эмоции — побудить ребенка:
♦	к осторожности при столщюве!Iни с тем. что тревожит;
•	искать близости при жажде контакта, единения и связи;
♦	оста нот житься при столкновении стшетностш;
•	смело идти вперед, дерзать, когда тыл надежен;
•	избегать контакта с теми, к кому не привязан;
♦	забои ггься о своих привяза нностях:
•	сопротивляться, когда не задействованы инстинкты привязанности;
<: ... 8.	..	»	... ., ........	-Л.
• проявляться как отдельная личность, когда утолена жажда привязанности.
Рис. 6,1. Адапп 1 реванша п с. яайд из курса J 1ъюфелда «Значение эмоций с точки зрения науки»
и будут щекотать меня за подмышки». Маленькие дети стараются найти «логические» объяснения тому, что выводит их из состояния эмоционального равновесия.
Эмоции создают потенциал действия, который подталкивает ребенка к удовлетворению потребности или решению проблемы. Одним словом, эмоции—это не собственно проблема, но они дают импульс и энергию для решения возникающих проблем. Если мы хотим понять, что именно движет ребенком, нужно посмотреть, как он действует. Если малыш бежит к родителю за защитой, скорее всего, его толкает тревога. Если он стремится исследовать и делать открытия, им движет желание дерзать и расти. Эмоция—это двигатель человеческих действий; именно это оказалось упущено поведенческим подходом в попытках измерить и оценить человеческое поведение. Хотя эмоцию не видно невооруженным глазом, мы не можем отрицать ее существование или способность приводить нас в движение. Спросите об этом у любого родителя, любящего ребенка до глубины души,— словами не передать, как ему хочется заботиться о своем малыше и приносить все в жертву ради него.
Эмоции необходимы для цельного развития ребенка; они являются двигателем роста личности. Детей не нужно учить тому, как зрело себя вести, равно как и тому, как правильно чувствовать, чтобы стать зрелыми. Они должны получать импульс к осторожности, неравнодушию, к грусти при столкновении с невозможностью изменить какие-то обстоятельства, к доверию, уверенности и мужеству, а также к надежде. Именно искренние чувства, особенно неравнодушие и ответственность, делают детей гуманными и цивилизованными людьми. Мягкое сердце чувствует эмоции во всей их уязвимости, и эти эмоции движут им.
Пять шагов
к эмоциональному здоровью и зрелости
РОДИТЕЛИ — ЭТО ПЕРВЫЕ проводники ребенка к пониманию его импульсов, эмоций и волнений. Задача заключается в том, чтобы развить у детей способность подчинять эмоции системе
намерения, рефлексии и принятия решений так, чтобы ребенок начал делиться ими ответственным образом. Если развитие идет в правильном направлении, эта способность постепенно появляется вместе с интеграцией мозга в период от 5 до 7 лет или от 7 до 9 у более чувствительных детей. Родителям нужно работать над обеспечением условий для роста ребенка до действительного становления эмоциональной зрелости, вместо того чтобы требовать от них эмоционально зрелого поведения.
Пять ШАГОВ К ЭМОЦИОНАЛЬНОМУ ЗДОРОВЬЮ И ЗРЕЛОСТИ по Ньюфелду
3. Отношения ребенка с другими людьми
Рис. 6.2. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Значение эмоций с точки зрения науки»
Под «Пятью шагами к эмоциональному здоровью и зрелости по Ньюфелду» подразумевается последовательное развитие в эмоциональном плане. Ребенок со временем начинает понимать свои эмоции и овладевает ими при помощи взрослых, которые знакомят его с чувствами. Эти пять шагов представляют последовательность из пяти все более сложных стадий: выражение, называние, чувствование, смешивание и рефлексия. Ни одну из них нельзя
пропустить. И родители играют в этом процессе важную роль, помогая детям пройти эти пять шагов и формируя их полный потенциал в сфере эмоций.
•	Родители являются проводниками, способствующими эмоциональному выражению и помогающими ребенку научиться называть свои чувства.
•	Родители — это защитники, сохраняющие сердца детей мягкими и помогающие осознанию чувств.
•	Родители—это фактор уравновешивания, они решают, как восстановить баланс и гибкость эмоциональной системы ребенка, помогая ему смешивать свои чувства и размышлять о них.
1. Родители как проводники в мир эмоций.
Эмоции ищут выражения, как вода стремится найти выход из запруды. Назначение эмоций — приводить ребенка в движение, для этого им необходимо «вскрыть плотину» для выхода и дать простор д ля течения. Для маленького ребенка переживание этих эмоций подобно нахождению на плоту, несущемся к порогам по горной реке. Нет смысла бороться с мощью воды, невозможно не поддаться силе ее течения или не унестись вместе с ней. Единственный выход — найти проводника, за которого можно уцепиться и пройти вместе с ним все пороги, перекаты и водопады. Маленькому ребенку необходимо испытывать доверие к проводнику, знать, что тот проведет его через коварные участки и благополучно доставит к спокойным водам. Уязвимость зависимости будет то и дело заявлять о себе, заставляя ребенка пересматривать, можно ли рассчитывать на заботу проводника. Такой «эмоциональный рафтинг»—ежедневное, если не ежечасное, явление в жизни ребенка и его родителей-проводников. Плот—это их правильные отношения, где взрослый держит курс вперед.
Эмоции поднимаются и изливаются из наших детей. Само по себе их существование не проблема, хотя они могут стать причиной многих проблем. Родителям нужно направлять эмоциональную систему ребенка так, чтобы она оставалась подвижной,
открытой и живой, помогать ему выражать свои эмоции. Взрослые должны приветствовать появление эмоций, а также подбирать слова, соответствующие эмоциональным состояниям их ребенка. Чтобы стать проводниками, родителям нужно использовать собственные эмоции для понимания его состояния. Способность считывать чувства других людей происходит из лимбического резонанса, это «безмолвная гармония, которую мы видим повсюду, но считаем чем-то само собой разумеющимся,— между матерью и младенцем, между мальчиком и его собакой, между влюбленными, которые держатся за руки за столиком в ресторане»6. Маленький ребенок ищет эмоциональное пристанище в заботе родителей; именно они становятся для него ориентиром, когда он потерялся или заблудился. Если родители умеют считывать эмоции ребенка, приветствовать их выражение и дают понять, что будут заботиться о нем, правильные отношения становятся крепче. Способность понимать эмоции маленького ребенка делает родителей проводниками и позволяет детям лучше разобраться, какие эмоции существуют у них внутри.
Выражение эмоций дает исходный материал, на котором родители могут обучать ребенка языку сердца. Люди отличаются от других млекопитающих тем, что мы можем давать названия нашим эмоциональным состояниям. Названия, которые мы даем субъективному определению собственных эмоциональных состояний,— это наши чувства. Для их описания мы используем определенные слова. Когда маленькие дети узнают названия чувств для обозначения своих эмоций, эти слова открывают дверь к еще большей уязвимости, осознанности и проницательности. Родители должны помогать выстраивать соответствие между тем, что у ребенка на сердце, и его словами, чтобы заложить основу для будущей искренности и целостности личности. Если мы не уважаем эмоциональный мир ребенка, то заставляем его менять себя, чтобы поддерживать близость с нами. Таким образом мы умаляем его личность, заботясь о собственных эмоциях и чувствах, которые не можем вынести.
Когда ребенка побуждают к выражению эмоций, он получает сигнал, что нужно доверять своему сердцу — оно дает ценные сведения. Когда родители признают значимость детских чувств, это придаем детям уверенности и укрепляет веру в то,
что на не выразимые словами движения души стоит полагаться при принятии решений. Если мы поможем ребенку установить контакт со своими чувствами, он сможет ответственно делиться ими с другими людьми. Нашим детям нужно собственное «я», чтобы делиться им, сердце, которое чувствует, голос, чтобы рассказывать, и вера в то, что жизнь нужно проживать ее во всей ее полноте. Когда родители уважают эмоции ребенка, они формируют ожидания к будущим отношениям в плане эмоциональной и психологической близости.
Проблема с побуждением к эмоциональному выражению
Проблема с тем, чтобы побуждать ребенка выражать его эмоции, заключается в том, что это выражение может оказаться неприятным, трудным, грубым, беспорядочным и невежливым. Как родителям сохранять нейтральность выражения и поддерживать излияние детских эмоций, если то, что оказывается на выходе, шокирует, отталкивает, ранит и вызывает неприятие? Например, пятилетний Джаспер кричал папе: «Отвези меня в полицейский участок, чтобы меня там пристрелили!» Шестилетняя Марина заявила маме: «У тебя отвратительная кожа и кости!» Мама Итана рассказала, как тот в 3 года орал на папу: «Ненавижу тебя! Я тебе выколю глаза и разрежу тебя пилой на маленькие кусочки!» На одном семинаре я использовала последнюю историю в качестве примера и была обескуражена реакцией аудитории: округлив глаза и охая от ужаса, родители восклицали: «Какой кошмар!» Я была поражена, потому что мне казалось, что трехлетний Итан достаточно хорошо выразил свою токсичную фрустрацию, у него были ясные намерения, и он их четко сформулировал. Там, где я видела личностный потенциал, родители разглядели лишь негативные проявления.
Меня не беспокоила незрелость Итана: вместо этого мне хотелось понять причину, по которой токсичная фрустрация так всколыхнула его. Я попросила маму рассказать мне, что произошло перед этими словами. Оказалось, что мальчик был расстроен папиным выходом на работу, после того как тот был все время дома во время отпуска. Итан хотел поиграть с отцом, и фрустрация ребенка стала «токсичной», когда папа сказал, что не может. В качестве оружия он выбрал пилу, потому что его любимым занятием было
наблюдать, как отец пилит дрова. Итан нуждался в ком-то, кто бы дал его чувствам свободу и назвал словами то, что творилось у него на сердце. Этому эмоциональному процессу и облегчению мог помочь только человек, с которым у мальчика были хорошие отношения, кто понимал его чувства, признавал всю сложность принятия ситуации и мог смягчить его фрустрацию своей теплотой. Ответом на эмоции Итана была забота. Ему нужно было услышать слова вроде: «У тебя все пошло наперекосяк. Ты хотел бы поиграть с папой, а он не может» или «Ты так недоволен тем, что папе пора на работу?» Как только на глаза Итана навернулись бы слезы, его сердце могло сразу же смягчиться, и он бы приблизился к принятию одной из самых суровых жизненных истин: иногда мы не можем удержать рядом тех, кого любим. Зачем наказывать ребенка за то, что он борется с этим? Итан хотел контакта и близости с папой. Но он получил момент единения с мамой, которая провела его к причине фрустрации и, в конце концов, к слезам.
Родителям бывает сложно догадаться о сути эмоций маленьких детей, но помощь в выражении чувств не требует понимания. В основе сомнений взрослых и нежелания дать выход эмоциям ребенка, лежит идея «дашь палец, он и всю руку откусит». Родители боятся, что это войдет в привычку, и тогда слезам или хохоту не будет конца. Но энергия эмоций никуда не исчезает, пока не найдет выхода. Долго удерживаемые чувства взрываются и извергаются гораздо более бурно. Если эмоциональная система уже пришла в движение, она будет продолжать давить изнутри и в итоге найдет путь для высвобождения—что угодно, лишь бы снизить внутреннее давление. Детские эмоции «откусят» намного больше руки, если вы попытаетесь подавлять их.
Кроме того, родители могут ошибочно полагать, что эмоции — результат научения, и нужно от них отучать с помощью положительного и отрицательного подкрепления и метода последствий. Но современная наука об эмоциях доказала: это неверный подход. Нам не приходится учить ребенка вести себя раздраженно, тревожно, неравнодушно, грустно — он рождается с возможностью испытывать эти эмоции и инстинктивно быть движимым ими. Роль родителей заключается в том, чтобы провести ребенка через эмоции так, чтобы, в конце концов, он мог достигнуть стабильности, равновесия и самоконтроля.
Но что бы означали для Итана такие слова родителей, как «Мы сейчас уйдем, если ты будешь так разговаривать!», или «Иди в свою комнату и побудь там 3 минуты», или «Как тебе не стыдно так разговаривать с папой? Такие вещи говорят только грубые мальчишки!» Это создало бы эмоциональную дилемму для Итана. Если выражение фрустрации приводит к потере самых желанных людей, мозг ребенка будет разыгрывать хитро закрученный спектакль-жертвоприношение. Тревога по поводу разделения с фигурами привязанности заставит мозг подавить или зажать эмоции, которые угрожают отношениям. Словно по волшебству, после тайм-аута Итан появился бы «успокоившимся» и вообще «золотым ребенком». Тревога, возникшая из-за того, что его выгнали, подавила бы фрустрацию и заставила его вцепиться в отношения с родителями. Однако лежавшая в основе фрустрация не нашла бы выхода, мальчик бы по-прежнему беспокоился, не имея возможности ее выразить, но при этом не мог ни воспринять, ни осознать эту эмоцию. Агрессия Итана настигла бы кошку, собаку или другого ребенка, но только не родителей поскольку мозг мальчика вынужден защищать эти отношения со стратегической точки зрения. Тайм-ауты и разделяющая дисциплина «работают», потому что они вламываются в эмоциональную систему мозга, создавая привязанность на основе тревоги. Если такой тип реакции возникал бы часто, Итан мог испытать проблемы не только с фрустрацией, но и с тревогой. Разделение— это самое сильное переживание, формирующее ту часть мозга, которая отвечает за эмоции.
Проблема неприятия эмоционального выражения
Что происходит с ребенком, когда его мозг вынужден подавлять эмоции ради сохранения отношений с родителями? Какова цена для эмоционального здоровья и зрелости, когда выражение фиксируется в системе, созданной для движения? Дети расплачиваются контактом, который они устанавливают с собственными эмоциями, и развитием в эмоциональной сфере. Реагируя на детские эмоции, родители сообщают ему, какие из них приемлемы, и таким образом формируют «ландшафт» сердца ребенка. Если он хочет отношений с родителями, его мозг будет бессознательно подгонять эмоциональное выражение под то, что приветствуется.
Нежелательные проявления задвигаются в тень, за пределы того, что считается приемлемым, оставляя на виду только часть сердца, будто бы вырезанную формочкой для печенья. Например, если ребенок видит, что родители не любят, когда он грустит, и пытаются добиться от него позитивного мышления, его мозг начнет подавлять грустные чувства, чтобы отношения с папой и мамой были в порядке. Ребенок может бороться с грустью в раннем детстве и в более старшем возрасте, если никто больше не смог принять это чувство и не помог назвать его. Неприятие выражения эмоций также может вести к формированию альфа-позиции и к целому ряду эмоциональных проблем. Кроме того, это верный путь к депрессии.
Ограничение в выражении эмоций в конечном счете приносит в жертву целостность внутреннего мира ребенка и ощущение жизнестойкости, которое происходит из способности выражать уязвимые чувства. Если родители дарят свое тепло и желание быть рядом, только когда ребенок соответствует желаемой картинке,
Рамки привязанности
нерасположенный унылый грустный конфликтующий неуверенный
впечатлительный
разочарованный капризный
яростный расстроенный завистливый ворчливый
застенчивый
сопротивляющийся ^рискующий разгневанный
тревожащий
любящий
приста
страдающий
от одиночества
обеспокоенный
заботливый
отзывчивый
возбужденный
спокойный
счастливый
соскучившийся озабоченный раздражительный придирчивый
ревнивый несамостоятельный
оскорбленный подавленный разъяренный требовательный
удрученный вызывающий испуганный злобный боязливый робкий фрустрированный пессимистичный сердитый скучающий
Рис. 6.3. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Значение эмоций с точки зрения науки»
в таких отношениях невозможно обрести покой. В этом случае ребенок всегда будет озабочен собственным поведением. При этом дух маленького человека ограничен, обусловлен и подавлен грузом общественных и родительских требований. Например, шестилетняя Зоя однажды пришла из школы и сказала, что учительница назвала ее умницей за помощь в классе. Зоя рассказала: «Я люблю мисс Люсик. Я хочу всегда быть умницей для нее». К счастью, мама понимала потребность в широком принятии всех чувств и поэтому ответила: «Если ты собираешься все время быть умницей в школе, тогда тебе придется быть жутко ворчливой дома, ведь никто не может быть хорошим так долго!» Мама хотела показать Зое, что их отношения смогут выдержать груз любых эмоций, какие бы только дочь ни захотела выразить.
Средство против слишком бурного выражения эмоций — донести до ребенка, что все они приемлемы и не приведут к разделению. Например, один маленький мальчик наблюдал, как мама справлялась с истерикой его старшей сестры. Тогда он спросил: «Ты рада, что у тебя только один такой ребенок?» На это мама смело ответила: «Да пусть бы у меня было хоть 100 громких детей, я бы смогла о них заботиться. Если тебе хочется устроить истерику— вперед!» Эта женщина рассказала, что сын не воспользовался ее предложением, но она была рада таким образом сообщить, что ей не страшна и его фрустрация.
Детям нужно щедрое принятие их взрослыми, чтобы выражать все, что у них на сердце. Неприятные, беспорядочные, обижающие и ранящие черты — это все составные части характера наших детей. Наша ответственность состоит в том, чтобы ребенок мог выразить все это, а не только то, что нам нравится. Как детям установить контакт с самыми «неприемлемыми» сторонами собственного «я», если мы не можем провести их туда? Как нам стать защитниками их сердец, если мы не можем принимать их и свои собственные эмоции? Как нам подвести их к цивилизованному и ответственному способу делиться своими чувствами, если мы не позволяем выражать их? Самая крепкая уверенность, которую мы можем дать детям,— в том, что наши отношения вытерпят все. В моменты, когда ребенок обижен, пребывает в эмоциональном и физическом расстройстве, нам нужно приглашать его к контакту, который перекроет все, что бы ни встало между нами.
Маленьким детям требуется пространство для незрелого поведения и выражения чистых, ничем не сдерживаемых эмоциональных волнений, которые возникают у них. Эмоции не бывают ни хорошими, ни плохими; важно научиться распознавать их и использовать подходящие названия для осознанного выражения. Задача—подчинить мир эмоций ребенка системе самоконтроля, намерения, принятия решений и рефлексии, но формирование этого даже не начнется, пока не случится переход от 5 к 7 годам (или от 7 к 9 у чувствительных детей). И даже тогда детям будет сложно, впрочем, как и взрослому человеку, уравновешивать свои реакции при возникновении сильных эмоций. Маленький ребенок не может достичь эмоциональной зрелости без проводника, который, выстраивая правильные отношения, позаботится об уязвимом сердце и поможет сохранить его мягким и отзывчивым.
2. Родители как защитники уязвимых, мягких сердец
Сердце — прекрасный символ уязвимости, которая появляется вместе со способностью чувствовать свои эмоции. Ровный ритм сердцебиения — это как пульс эмоций, который мы замеряем по мере роста ребенка. Ранить можно не только тело, но и чувства. Если бы у нас не было чувств, мы бы никогда не почувствовали себя напуганными, потерянными, грустными или сбитыми с толку, не узнали бы боли от предательства или разочарования. Еще мы бы никогда не узнали, что такое любовь, ответственность, удовлетворение, надежда или желание заботиться и свободно играть.
Эмоции движут развитием, а чувства ищут осознания, раскрашивая жизнь яркими красками. Чувства делают нас уязвимыми при нанесении эмоциональных ран. Маленькие дети часто чувствуют себя оскорбленными другими людьми. Например, Сайман сказал маме о своей сестре: «Она толкнула и обидела меня» и «Она не хочет со мной играть. Она плохая!» Человеческие эмоции ставят перед нами дилемму: мы не может переживать такие состояния эйфории, как любовь и радость, не рискуя испытать отчаяние и утрату. Любовь в то же время открывает дверь чувству потери. Отчаяние приходит, когда мы теряем то, к чему глубоко неравнодушны.
Как разрешить парадокс человеческих эмоций? Как нам сберечь уязвимые чувства и сохранить сердца мягкими при столкновении с такой огромной душевной болью? Есть два вида защиты,
которые помогают фильтровать реакции на мир и обеспечивают укрытие для человеческого сердца, чтобы оно могло оставаться мягким и полным экспрессии: эмоциональные защитные механизмы, сосредоточенные в мозге, и правильные отношения с заботящимися взрослыми.
Эмоциональные защитные механизмы
Существование эмоциональных защит, сберегающих уязвимые сердца, десятилетиями утверждала психотерапия, а теперь эту точку зрения поддерживают и нейробиологи7. У мозга есть средства для возведения таких механизмов, чтобы подавлять уязвимые чувства и защищаться от них, если они становятся невыносимыми и перегружают человека. Защиты — это предохранительный механизм, позволяющий нам держаться на плаву в ситуациях, где чувства помешают нам делать то, что нужно.
Защиты — это стратегический шаг эмоциональной части мозга, чтобы обеспечить выживание в излишне ранящем окружении. Например, если родители непрерывно кричат на ребенка или запугивают его, чтобы добиться послушания, перманентное состояние тревоги возводит эмоциональные защиты: ребенку необходимо уцелеть, находясь в эпицентре эмоциональной бури. В таких условиях родителям придется кричать еще громче, чтобы вызвать у ребенка тревогу и преодолеть стены его эмоциональных защит. А эти защиты возникают спонтанно и находятся вне прямого сознательного контроля.
Чтобы развитие продолжало двигаться вперед, эмоциональные защиты должны оставаться подвижными, то есть появляться и исчезать. Если произойдет застревание эмоций, могут возникнуть проблемы в развитии, так как защиты сужают спектр ощущаемых уязвимых чувств. В этом случае ребенок больше не испытывает уязвимых чувств, которые необходимы ему для развития. В особенности страдает неравнодушие к другим людям и возможность воспринимать заботу. Кажется, сердца таких детей окаменели; их нельзя тронуть до слез; они не проявляют страх в соответствующих ситуациях. Эти дети представляются нам ожесточенными — без каких-либо признаков уязвимых эмоций.
Уязвимые чувства, от которых, скорее всего, появятся защиты,— это тщетность, обида, зависимость, удовлетворение, стыд,
смущение, тревога, неравнодушие и ответственность. Как неравнодушие, так и ответственность требуются для выражения эмпатии, которая без этих чувств будет отсутствовать во взаимодействиях ребенка с другими людьми. Если у ребенка появятся эмоциональные защиты, он, вероятно, перестанет видеть или слышать то, что могло бы его ранить. В том числе он не сможет замечать свои ошибки, не будет помнить события, которые могут вновь вызвать уязвимые чувства, не заметит надвигающиеся неприятности или отвержение и будет иметь значительные проблемы с вниманием. Одним словом, он не сможет видеть или слышать все, что заставляет его расстраиваться.
Как правило, взрослые не замечают исчезновения уязвимых чувств у ребенка. Зато они видят проблемы с поведением, которые проистекают из отсутствия тревоги, тщетности или неравнодушия, например ребенок не хочет полагаться на родителей или постоянно заявляет: «Мне все равно» или «Ну и что». Если эти защиты являются временными или ситуационными, скорее всего, они не создадут серьезных проблем для развития ребенка. Если же они постоянны или неизбежны из-за ранящего окружения, то могут дорого обойтись для общего развития человека. Когда онемение чувств становится хроническим, сердца детей ожесточаются и уязвимые чувства исчезают, что отрицательно сказывается на возможности взрослеть и становиться социальными, самостоятельными и адаптивными личностями.
Четырехлетнюю Энни отправили к бабушке на три недели, потому что мама уехала в командировку. Внезапно она перестала замечать вещи, которые обычно ее тревожили. Она играла с соседскими детьми, которые беспощадно дразнили ее, но то ли девочка не осознавала, что это насмешки, то ли они ее не задевали. Кроме того, с Энни стало все время что-то случаться, она начала мочить штанишки, хотя давно уже умела ходить на горшок. Более того, когда обнаруживались лужи на полу, девочка уверяла, что их сделала не она. Уязвимость разлуки с мамой и необходимость остаться с бабушкой, к которой девочка не была глубоко привязана, причинили ей слишком сильные эмоциональные страдания. Ее мозг компенсировал это, подавляя тяжелые и уязвимые чувства и ощущения. Это позволяло Энни переносить разлуку, однако создавало ряд других проблем. К счастью, когда мама вернулась
и потратила некоторое время на общение дочкой, а также на возвращение к обычному распорядку дня, эмоциональные защиты спали и нежные чувства восстановились. Когда эмоциональная система Энни начала оттаивать, девочка перестала мочиться мимо горшка и смогла плакать из-за того, что ее оставили с бабушкой.
Мозг ребенка может выстраивать эмоциональные защиты, чтобы уклониться от привязанности к кому-то из опасения, что этот человек нанесет обиды и душевные раны. Например, один папа позвонил мне в отчаянии из-за того, что его четырехлетний сын Эйден убежал от него в парке. Перед этим он подрался с братом, за что мама отругала его. Эйден, не глядя по сторонам, перебежал через оживленную улицу и исчез. В конце концов, родители обнаружили его дома. Он прятался в своей комнате, отказывался
выходить и не хотел никого подпускать к себе. Взрослые ждали, когда мальчик выйдет, и говорили, что будут рядом, но не станут его заставлять. Постепенно эмоциональные защиты спали, и Эйден показался из комнаты. Родителей встревожило поведение сына, они искали помощи в понимании произошедшего. Когда они начали понимать, как чувствителен Эйден и как легко его ранить обидными словами, они стали использовать менее эмоционально агрессивные способы взаимодействия с ним. Нанесение эмоциональных обид часто становится настоящим испытанием при заботе о чувствительных детях. Они способны расслышать нотки фрустрации в голосе родителя и заметить надвигающееся выражение недовольства на его лице; мозг может тут же «выключить» их из отношений из-за предчувствия душевных ран. Такие дети убегают, прячутся, не слушают и не подчиняются, делают противоположное тому, что от них ожидается, и становятся неуправляемыми.
Для оптимальной работы эмоций ребенок должен быть способен выражать целый ряд таких уязвимых чувств, как усталость, если нужен отдых, неловкость, если застали врасплох, осторожность при тревоге, сожаление из-за чего-то нехорошего, надежду при мыслях о будущем, неравнодушие к другим людям или обиду при оскорблении. Вы должны насторожиться в плане того, что мозг ребенка возвел эмоциональные защиты, если ребенок:
•	перестает говорить о своих страданиях и обидах;
•	не ощущает опасность и тревогу в соответствующих ситуациях;
•	перестает замечать отвержение или не может уберечься от неприятностей;
•	перестает адаптироваться к отсутствию кого/чего-либо и утратам в своей жизни, что часто сопровождается повышением фрустрации и агрессии;
•	постоянно скучает, не переживает из-за ощущения пустоты и отсутствия желаний.
Когда детский мозг вынужден защищаться от невыносимых ран, задача смягчить сердце ребенка ложится на плечи взрослых.
Правильные отношения с заботящимися взрослыми
Правильные отношения с взрослыми — это основная защита уязвимого сердца ребенка. Родители должны выступать в роли защитников, если ребенок ориентируется на них в сфере эмоций. Маленькие дети обращаются к родителям за пониманием того, что их мучает. В таком случае мозг не подавляет уязвимые чувства. Правильные отношения с родителями дают ребенку возможность уменьшить муки стыда (чувство, что с тобой что-то не так), чувство разделения (когда отвергают, не рады или не приглашают), уровень тревоги (ощущение небезопасности как физической, так и эмоциональной). Любовь—это главная защита уязвимого сердца ребенка, это великолепный замысел природы!
Именно родители и другие взрослые должны завладеть сердцем ребенка и поддерживать его с помощью заботы. Если же родители наносят обиду и ребенок сталкивается с невыносимым разделением, стыдом или тревогой, то он вряд ли обратится к ним за помощью со своими эмоциональными проблемами. Достаточно одного взрослого, чтобы защитить детское сердце, хотя, конечно, чем больше, тем лучше, чтобы эмоциональная «страховочная сетка» была как можно шире.
Родители, обеспечивающие защиту эмоциональной сферы ребенка, смогут помочь ему выражать уязвимые чувства, если будут сопереживать. Сопереживать — значит предлагать ребенку рассказывать вам, что он чувствует, размышлять над этим и признавать уместность его чувств. Когда вы поддерживаете его чувства и переживания, то показываете, что понимаете его состояние и готовы прийти на помощь. Одна из самых важных вещей, которую могут сделать родители,— это помочь ребенку вывести внутренний мир эмоций на уровень осознания. Сочувствуя ребенку, вы сопровождаете его через эмоциональные переживания.
Не обесценивайте чувства ребенка с помощью утверждений вроде «Ничего страшного, просто иди поиграй» или «Не волнуйся из-за ошибок, мы все так учимся». Не признавая детские чувства или отрицая их, мы не создадим пространство, которое нужно
детям, чтобы распознавать, называть и понимать свои страхи, желания и фрустрацию.
Среди прочих бесполезных ответов—попытки рационализировать чувства с помощью логики, например: «Пусть тебя не беспокоит то, что говорят другие. Их слова не должны тебя задевать!» или «Как это я тебе никогда ничего не покупаю? Какой же ты неблагодарный! Я же на днях купила тебе...»От чувств нельзя избавиться с помощью объяснений, напротив, надо вытащить на белый свет зависть, грусть и чувство утраты. Также бесполезно в ответ на детские эмоции давать инструкции, как ребенку справляться с чем-либо, или пользоваться возможностью преподать урок: «Если бы твои вещи лежали на своих местах, ты бы знал, где искать то, что тебе нужно». Сопереживание детским чувствам должно показывать истинное желание знать, что у ребенка на сердце, и нести ответственность за помощь в проживании эмоций.
Например, одна мама рассказала, что однажды ее ребенок был недоволен тем, что надо идти в детский сад, и стал называть все подряд «дурацким». Маму это расстроило, и она попросила сына прекратить ругаться. Когда он не послушался, она пригрозила ему, что запретит в течение недели играть на айпаде. В ответ на угрозу сын ударил маму. Женщина спросила меня, как ей нужно было себя вести, и я рассказала, какие чувства можно было бы задействовать, сопереживая сыну. Можно было бы сказать: «Вижу, ты недоволен, что сегодня надо идти в детский сад», или «Тяжело идти в детский сад в понедельник, после веселых выходных, когда ты мог играть сколько угодно...», или «Вижу, ты сегодня расстроен. Что случилось?» Сопереживание фрустрации помогло бы снизить ее уровень, при этом повысило бы осознанность ребенка по поводу этого чувства и помогло бы научиться выражать его более уместными словами. Маленьким детям не хватает опыта в понимании собственного эмоционального мира. Сопереживая, родители могут вывести уязвимые чувства ребенка на уровень осознания и показать, как делиться ими ответственным и безопасным образом.
Один из основных источников эмоциональных обид маленьких детей—другие дети. Ребенку нужны сильные защитники-взрослые, чтобы оберегать его уязвимое сердце от ожесточения из-за ранящего общения со сверстниками. Родители шестилетнего Джека обратились ко мне за помощью. Поскольку он един
ственный ребенок, для него организовали регулярные встречи с другими детьми для игр. Взрослые исходили из ошибочного предположения, что взаимодействие со сверстниками нужно для обучения навыкам общения. В подготовительной группе Джеку нравилось проводить время с ровесниками, и к первому классу он уже был от них зависим. Он постоянно говорил, что хочет быть со сверстниками, проявлял недовольство и скуку, расставаясь с ними, не слушался родителей и учителей и разговаривал с взрослыми неуважительно. Как только мама и папа поняли, что корень проблемы в ориентации на сверстников, они стали как можно активнее налаживать и укреплять отношения с сыном: уменьшили частоту встреч Джека с друзьями, устраивали семейные ужины, сократили пребывание в группе продленного дня и время игры на электронных устройствах. В то же время родители стали укреплять отношения между Джеком и его учительницей и привлекли тетушек, дядюшек, бабушек, дедушек и младших кузенов, для того чтобы выстроить естественную иерархию привязанности. За несколько месяцев родители достигли значительных успехов и были в восторге, когда Джек стал более послушным и начал обращаться к ним за помощью.
Однажды папа вез Джека домой из школы, и у них случился такой разговор о мальчике с командирскими замашками, который учился с Джеком в одном классе:
Джек: Папа, у меня есть пресс?
Отец: Пресс? О чем ты?
Джек: Кейден попросил меня задрать футболку, чтобы посмотреть, есть ли у меня пресс. Я задрал, и он сказал, что у меня его нет, и все засмеялись.
Отец: Джек, должно быть, тебе было неприятно! Что ты почувствовал?
Джек: Я был очень смущен, потому что не знал, что это такое. Кейден вечно лезет ко мне. Мне это не нравится.
Отец: Представляю, как тебе было неловко и обидно. Мало у кого есть пресс, Джек, и это означает, что эти люди тренируются и у них крепкие мышцы на животе. Посмотри на меня. Есть у меня пресс? Нет. Видишь, у меня тут немного жирка. И это нормально. Ты просто такой же, как я и как большинство людей.
Неделю спустя Джек сел в машину после школы и рассказал папе: «Кейден подошел ко мне сегодня и сказал, что у меня нет пресса. Я сказал ему, что на самом деле пресса нет ни у кого и со мной все нормально. Кейден не знал, что мне ответить, и просто ушел». Рассказав мне эту историю, папа Джека быстро перешел к обсуждению других вопросов, но я остановила его и спросила: «Вы понимаете, что вы сделали для сына?» Его озадачил мой вопрос, и тогда я сказала: «Ваш сын теперь всегда носит в школу кое-что в рюкзаке». Папа все еще не понимал, о чем я, и я добавила: «И это вы. Он всегда берет с собой в школу вас. Ощущение того, что вы любите его таким, какой он есть, таким похожим на вас. Это и есть уверенность, которую вы восстановили». Мы оба помолчали, потому что зрелище, открывшееся нам во всей отчетливости и совершенстве, было прекрасно — папа стал защитой для сердца своего сына.
Исследования психологической устойчивости за последние 35 лет подтвердили наличие связи между эмоциональным здоровьем, социальным успехом детей и крепкими, заботливыми отношениями с взрослыми8. Даже когда ребенок сталкивается дома с буллингом, бедностью, пагубными зависимостями (алкоголизмом, наркоманией и т.д.) или психическими заболеваниями, наличие замещающих взрослых (бабушек/дедушек, взрослых в школе или при церкви)—единственный и самый мощный фактор защиты эмоционального благополучия9. Психологическая устойчивость — это одно из самых важных качеств, которое нужно развивать в детях10.
К сожалению, идея о том, что отношения — это ответ на уязвимость человека, не воплотилась на практике. По-прежнему существует тенденция учить маленьких детей приемам, методикам и стратегиям, как быть психологически устойчивыми, как будто этому можно научиться, словно школьному предме
ту. Дети не созданы для того, чтобы отвечать за защиту и мягкость своих сердец. Психологическая устойчивость возникает естественным образом благодаря правильным отношениям, в которых взрослые становятся защитниками эмоций перед лицом страданий. Важно, к кому ребенок обращается, когда огорчен, кому доверяет свои секреты, с кем может поплакать и кому разрешает руководить собой. Ребенку необходимо четко понимать, что родители верят в него и на них можно положиться. Взрослые же должны подтверждать: обиды — это часть жизни, и решение заключается в том, чтобы держаться за кого-то, кто держится за тебя. Когда дети чувствуют свою важность и значимость для родителей, мнение других людей оказывается не таким уж приоритетным. Нам не нужно беречь детей от ранящего мира, в котором они живут,— это невозможно. Наша задача — ни в коем случае не отправлять их туда с пустыми руками. В основе психологической устойчивости, эмоциональной уязвимости и мягкости сердца лежит простая истина: тот, кому ребенок отдает свое сердце, обладает силой, чтобы защитить его сердце — своим собственным. Мы должны играть ведущую роль в танце привязанности, чтобы стать той защитой, которая нужна мягким сердцам наших детей.
3. Родители как уравновешивающий фактор.
По причине незрелости у маленьких детей отсутствует внутренний контроль эмоций. Зрелая эмоциональная система поможет им понять свои чувства и ответственно поделиться ими, однако это требует определенного уровня развития мозга. С маленькими детьми дело осложняется тем, что они могут испытывать только одну эмоцию единовременно. Они не способны смешивать и интегрировать чувства до тех пор, пока их мозг не созреет, а эмоции не будут распознаны по отдельности. Из-за этого они не могут уравновешивать себя, испытывая сильные эмоции.
Уравновешивать — означает служить нейтрализующей силой или противовесом, чтобы смягчать, умерять, сдерживать, облегчать, снижать или успокаивать. Это слово точно описывает действия родителей, сталкивающихся с сильными эмоциями маленьких детей. Уравновешивание — это активная роль, не позволяющая перекладывать ответственности за эмоции на плечи
ребенка. Для уравновешивания детских эмоций от взрослых требуется способность понимать состояние ребенка и определять наилучший способ приведения к эмоциональной стабильности и равновесию. Задача взрослого—не запутаться в детских эмоциональных реакциях и не потерять собственное равновесие в процессе.
Когда я думаю о скорости и силе эмоций маленького ребенка, мне в голову приходит образ поезда. Когда ребенок по-настоящему возбужден, он обретает энергию несущегося полным ходом состава. Практически ничто не может остановить его — а еще есть риск сойти с рельсов! Сталкиваясь с такой энергией эмоций, родители чувствуют, будто их парализовало, и обычно просят ребенка остановиться или прекратить — но безрезультатно. Как-то раз на лекции одна мама спросила меня: «Что делать, когда мой ребенок дерется и бросается в меня разными предметами?» Ее подруга, сидевшая рядом, ответила: «Уворачиваться!» Несмотря на то что мы все рассмеялись, в реальности эти действия, может быть, и спасут родителей от ударов, но не вселят в ребенка уверенности в наличии заботы и не защитят других людей от его токсичной фрустрации. Нам уже известно, что энергии эмоций маленького ребенка нужно дать выход, но как нам взять на себя ответственность за ее проявления?
Родители созданы, чтобы принимать решения относительно того, когда, где, как и кому разбираться с эмоциями их ребенка. Задачи родителей как уравновешивающего фактора—считывать ребенка и продумывать наиболее эффективную в существующих условиях стратегию, которая позволит ему выражать, чувствовать эмоции и восстанавливать их равновесие. Когда разбираться с эмоциями ребенка — сейчас или позже, когда напряжение спадет, или же и сейчас, и позже. Где разбираться с эмоциями ребенка— наедине или в обществе. Например, вы можете отвлечь ребенка, находясь в магазине, и позволить ему выразить свои чувства дома. Как подводить ребенка к уязвимым чувствам — поговорить с ним прямо, прочитать книжку с картинками или помочь ему выразить их в игре. Многие люди могут помочь ребенку разобраться со своими чувствами, но только родители решают, у кого существуют достаточно глубокие отношения с ним, чтобы извлекать на поверхность уязвимые чувства.
Энергия эмоций должна течь свободно — это не подвергается сомнению. Но ответственность за создание покоя при помощи уравновешивания и нейтрализации эмоций маленького ребенка лежит на родителях. Например, мама четырехлетнего мальчика Кая рассказала, как заказала для него несколько моделей самолетов — это их с папой любимое увлечение. Как только Кай узнал про самолеты, он пришел в возбуждение и стал постоянно спрашивать, когда их привезут. Через два дня у мамы кончилось терпение, и она сказала: «Я тебе уже сто раз говорила — их привезут не раньше следующей недели, прекрати задавать мне один и тот же вопрос! Ты можешь понять, что нужно подождать?» Но Кай был не способен терпеть, поскольку для этого нужно смешать два чувства — фрустрацию и неравнодушие. Желание получить самолеты мучило его. Кай чувствовал только сильное желание, но он был слишком закрыт, чтобы дать волю слезам, потому что нужно ждать получения вещи, которую он хотел получить прямо сейчас. Папа ответил на его нескончаемые вопросы, сочувствуя его огорчению: «Я знаю, как тебе нравятся эти самолеты, и ты так рад, что получишь их по почте. Очень тяжело слышать, что придется подождать. Тебя расстраивает, что их еще нет здесь». Применив такой подход, отец смог растопить фрустрацию Кая в слезы. После того как Кай поплакал, он наконец смог осознать тщетность вопросов, когда же наконец приедут самолеты, и прекратил это делать.
История Кая служит примером отсутствия у маленьких детей способности приводить в порядок свою эмоциональную систему, когда они сильно взволнованы. Когда мы требуем от ребенка прекратить проявлять эмоции, это только уменьшает или видоизменяет их выражение, но не помогает понять переживаемые чувства и не учит с ними справляться. Именно поэтому родители должны стать факторами уравновешивания: не надо требовать от ребенка прекратить выражать эмоции—постарайтесь нейтрализовать их энергию.
Наши маленькие дети были бы рады, если бы мы поняли, что особенности их развития могут приводить к импульсивному, агрессивному, нечуткому и эгоцентричному поведению. Им нужны помощь и руководство для становления эмоциональной зрелости, способности устанавливать ответственные отношения. Это
значит, взрослым нужно будет установить отношения с чувствами их ребенка. Родители должны помочь детям в изучении языка сердца, чтобы дать им время сформировать контроль эмоциональных импульсов, умение уравновешивать резкие реакции. Дети не могут эмоционально развиваться и расти без отношений с взрослыми, которые защищают и оберегают их мягкие сердца.
7
Слезы и истерики:
ПОНИМАНИЕ ФРУСТРАЦИИ И АГРЕССИИ
Видит бог, мы напрасно стыдимся своих слез, —они как дождь смывают душную пыль, иссушающую наши сердца. Слезы принесли мне облегчение—я смягчился, о многом пожалел, глубже почувствовал свою неблагодарность.
Чарльз Диккенс1
ПОСРЕДИ ДЕЛОВОЙ ВСТРЕЧИ у Элизы внезапно раздался телефонный звонок. Звонила свекровь, которая сидела с ее сыном Натаном трех с половиной лет. Сдержанным, но сильно взволнованным голосом бабушка доложила, что у внука истерика: стоит на тротуаре, кричит, плачет и отказывается идти дальше. Когда Элиза спросила, что произошло, бабушка ответила: «Я хотела отвести его пообедать суши, как ты просила, но у него другие планы — он кричит, что хочет “гамбигер”. Я допустила ошибку, пройдя мимо ресторана, где готовят гамбургеры, и теперь Натан не желает слушать меня. Поговори с ним, пожалуйста!» Элиза ответила: «Достаточно просто сказать ему “нет” и утешить его. Не страшно, если он поплачет». Свекровь выдержала паузу, чтобы Элиза услышала, как ее сын вопит: «Хочу катоску фри! Хочу гамбигер!» Бабушка ответила: «Он так громко кричит, так расстроен. Я просто не могу отказать ему. У меня сердце разрывается, когда я слышу, как он плачет. Сейчас я дам Натану трубку, чтобы ты ему сама сказала “нет”».
Услышав крики сына и отчаяние в голосе бабушки, Элиза поняла, что суши-ланч оказался не самой лучшей идеей. Она не могла решить проблему на расстоянии. Также она не могла рискнуть отношениями Натана с бабушкой, показав сыну, что та в растерянности. Элиза предложила лучший вариант: «Скажите Натану, что вы передумали и теперь тоже мечтаете о гамбургерах на обед. Скажите, что вы принимаете ответственное бабушкино решение и прямо сейчас отведете его в этот ресторан». Услышав вздох облегчения бабушки, Элиза понадеялась, что будет вполне достаточно убедить Натана в том, что по-прежнему есть кто-то главный, кто выведет их из тупика.
Мощь фрустрации маленького ребенка порой заставляет взрослых пригнуться и бежать в укрытие. Однако ценой этого потом станет возможность подвести ребенка к принятию им границ и рамок. При столкновении со слезами и истериками взрослым нужно понимать, котда лучше что-то изменить для ребенка, а когда—помочь ему принять то, чего изменить нельзя. Конечно, для того, чтобы видеть разницу, нужно обладать определенной мудростью, чтобы видеть разницу.
Сила малышей и ураган дошкольников
МАЛЕНЬКИЕ ДЕТИ УПОРНО пытаются добиться изменений, чтобы любой ценой получить то, что они хотят. Их требования вызваны эмоциями, но часто не учитывают ограничений реальности. Если одно печенье оказалось вкусным, значит, вся упаковка должна быть еще вкуснее. Желания детей не уравновешиваются знанием о невозможности всегда получить то, что хочется, и о том, что является благом. Они могут спорить, как адвокаты, торговаться, как продавцы, и наглядно показывать нам, что нытье —это самый раздражающий звук д ля человеческого уха, даже хуже, чем скрежет и визг циркулярной пилы2. Это не какая-то жестокая шутка над родителями, это заложенная особенность развития — и именно она позволяет нам помогать детям адаптироваться к миру, в котором они живут. Дети рождаются без знания о границах и рамках, и на то есть своя причина: таким
образом предусматривается гибкость, приспособляемость и податливость для адаптации к окружающей среде. Сложность заключается в том, что взрослые одновременно должны знакомить ребенка с тщетностями этой жизни и выдерживать фрустрацию, пока ребенок не примет эти тщетности. Неспособность выполнить эту задачу ведет к возможному формированию у ребенка альфа-позиции и к недостатку психологической устойчивости при столкновении с превратностями судьбы.
Взрывы фрустрации у маленьких детей выглядят по-разному: ребенок может визжать, кричать, брыкаться, кусаться, биться головой, царапаться, щипаться, его может стошнить — и все это в любых сочетаниях. Один папа рассказал мне: «Стоит моему двухлетке не получить того, что он хочет: шоколадку, стул, на котором сидит сестра, игрушку или что угодно в доме, например собачий хвост,— как он начинает драться, кусаться и бросаться всем, что попадется под руку. Кроме того, он очень громко кричит. Слезы есть, но это очень гневные слезы». По иронии, кажется, что дети выражают токсичную фрустрацию самым неприятным для взрослого способом. Родителям, испытывающим отвращение к рвоте, достаются дети, которых тошнит, а чувствительным к звуку родителям — крикуны. Мама, усыновившая свою дочку новорожденной, обратилась ко мне: «У нас дома не кричат. Мы с мужем, наверное, самые тихие родители на свете, но наша дочь недавно начала падать на землю и вопить во все горло. Я волнуюсь — все ли у нее в порядке с психикой?» И хотя я ее успокоила тем, что истерики—обычное дело у маленьких детей, она задала вопрос: «Но что же мне делать, когда она так себя ведет?»
Родители подтвердят, что раннее детство — это бурное время, поскольку малыши не контролируют своих импульсов и сильных эмоций. Как говорит Гордон Ньюфелд: «Нам повезло, что они маленькие и не слишком меткие»3. Взрыв фрустрации может произойти за одну секунду, а вместе с ним появляются непредвиденные трудности и негативное поведение. Родителей выбивает из колеи зрелище, как их ребенок внезапно «вскипает» гневом. Например, одна мама призналась: «Когда я сегодня тащила из магазина свою трехлетку, визжащую и дерущуюся из-за отказа в какой-то покупке, она заехала мне по голове. И тут я наконец поняла, что мне нужны другие стратегии, чтобы справляться с ней!»
К счастью, если развитие идет правильно, неуравновешенные реакции ребенка должны начать исчезать примерно в том возрасте, когда происходит переход от 5 к 7 годам. Агрессия должна перейти от физической формы к вербальной, ребенок будет дрожать и трястись от гнева, но взрывы станут более редкими. Один пятилетний ребенок, которому было стыдно за свои крики, сказал: «Я старался сдержать крик, но мое горло и рот больше не могли».
Смешивание чувств и мыслей, которое наступает вместе с переходом от 5 к 7 годам, разрешает проблему с неуравновешенной фрустрацией ребенка естественным образом. Когда он чувствует, что его кто-то раздражает, и одновременно ощущает тревогу при мысли о том, что может обидеть человека, конфликт между этими чувствами уравновешивает его реакцию. Когда ребенок будет одновременно чувствовать импульс, чтобы атаковать кого-то, и неравнодушие, т.е. стремление не причинить вреда, его самоконтроль станет значительно лучше. Смешивание чувств и мыслей ставит взрыв на паузу и позволяет словам стать способом выражения фрустрации. Под руководством взрослых слова также постепенно приобретут более вежливую форму: «Я тебя ненавижу, папа, ты какашка!» — превратится в: «Я недоволен. Мне не нравится твой ответ».
Фрустрацию часто рассматривают как проблемную эмоцию, потому что она ассоциируется с атакующей энергией и агрессивными действиями. Однако фрустрация не является чем-то, от чего нужно отучиваться; это важная эмоция, которая «встроена» в людей не просто так. У этой мощной силы есть свои задачи: фрустрация—эмоция изменения. Она оказывает сильное влияние, от него не убежать и не избавиться. Фрустрация мобилизует нас на упорный труд по достижению того, чего мы хотим, или по изменению того, что пошло не так. Мы сослужим хорошую службу, если поможем обуздать ее силу и подчинить фрустрацию системе намерения и принятия решений к тому моменту, когда наши дети станут молодыми людьми и девушками. Тогда они смогут двигаться вперед и совершать изменения цивилизованным и ответственным способом. Они будут способны отвечать и привлекать других к ответственности, когда что-то идет не так и требует изменений. Мы должны помочь детям понять этот мощный внутренний источник эмоциональной энергии. Фрустрация лежит в основе способности менять мир вокруг нас, а также себя самих по мере взросления.
Как помочь ребенку при фрустрации?
ФРУСТРАЦИЯ — ЭТО СИЛЬНАЯ эмоция, которая побуждает маленького ребенка изменить то, с чем он не согласен. Однако детям нужно быть готовыми к жизни в мире, где они не всегда получают то, чего хотят. Иногда они сами должны измениться, и родителям нужно будет помочь им отпустить свои планы и понять: можно (и нужно!) пережить факт, что не удалось настоять на своем. Чтобы сделать это, взрослым придется признать, что с ребенком, который чего-то хочет — например, печенье на завтрак или не ложиться спать,— все в порядке. При этом важно, чтобы взрослые помогали ребенку осознать и принять жизненные тщетности, которых множество: например, что трехлетнему ребенку пора спать, хоть он и заявляет: «Я не хочу ложиться. Я веду ночной образ жизни, как мой хомяк».
Такая помощь—не логический процесс, а эмоциональный. Дети плохо понимают, что тщетно, а что нет, и им требуется поддержка, чтобы осознать, какие стремления могут быть удовлетворены, а от каких придется отступить. Малыши могут неустанно стремиться к тому, чего хотят, и взрослым нужно будет мягко, но настойчиво помогать им прийти к покою после разочарования от тщетных усилий. Попытки отговорить маленького ребенка от чего-то путем объяснений и воззваний к разуму, как правило, обречены на провал. Чтобы тщетность была прочувствована, нам нужно достучаться до сердца, а не до рассудка. Ребенок должен почувствовать, что столкнулся с границами и рамками. Нужно объяснить его сердцу, что чего-то не будет. Мы должны помочь ему услышать наше «нет» и побудить принять отказ эмоционально. Словно в лабиринте, ребенок должен почувствовать, что оказался в тупике, чтобы найти другой путь. Как сказал один четырехлетка, когда понял, что папа не передумает: «Папа, мне не нравится твое “нет”, я пожалуюсь на тебя маме».
Ребенок может принять тщетность, только если почувствует грусть, разочарование и утрату, когда он не может изменить ситуацию. Если сердце ребенка мягкое и он способен испытывать уязвимые чувства, раздражение должно, в конце концов, перерасти в грусть. Фрустрация должна смениться чувством тщетности. Слезы грусти (не путайте со слезами раздражения) означают
Рис. 7.1 Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Агрессия»
конец напрасным попыткам; теперь мозг ребенка понял, что изменение невозможно. Упорное нытье, полная фрустрации бурлящая энергия маленького ребенка превратятся в грусть или разочарование — почти как по волшебству. Фрустрация остановится, и эмоциональная энергия преобразуется в признание поражения—только тогда ребенок придет в состояние покоя. Как только малыш примет невозможность что-то изменить, его глаза могут наполниться слезами и он начнет плакать. Именно через слезы, чувство грусти или разочарования маленький ребенок приходит к принятию тщетностей этой жизни и становится более психологически устойчивым и находчивым.
Трехлетней Беатрис очень нравились конфеты, и она просила их без остановки, особенно на завтрак. После множества отказов, пролитых слез грусти и маминых утешений Беатрис приняла вердикт и перестала просить конфеты. Но через месяц дочка вдруг опять попросила конфету на завтрак. В некотором раздражении мама ответила с сарказмом: «Конечно, ешь сколько хочешь конфет на завтрак. А еще печенье и пирожные. И не забудь достать мороженое из морозилки—положи себе полную миску!» Глаза Беатрис округлились, она раскрыла рот, ахнула и сказала: «Мама, это случится только через твой труп!» Это убедило маму
в том, что дочь адаптировалась, но при этом ее дух не был сломлен. Беатрис поняла: конфеты на завтрак под запретом, но это не означало, что она перестала их хотеть.
Значение слез грусти
ПО СЛЕЗАМ ГРУСТИ или разочарованию мы понимаем, что ребенок прочувствовал и осознал тщетность. Психолог развития Алета Солтер утверждает: «Когда дети плачут, это значит, что они уже почувствовали боль. Плакать не больно. Плач—это процесс избавления от боли»4. Способность проливать слезы при столкновении с эмоциональным потрясением есть только у человека—так заявляют нейробиологи, подтверждая идею Дарвина о том, что слезы— это особая форма выражения, присущая только людям. Согласно наблюдениям, слезы приносят облегчение, снижают напряжение и восстанавливают здоровье. Уильям Фрей в своем исследовании обнаружил, что слезы грусти выводят токсины из крови5. Кроме того, когда льются слезы, происходит выброс окситоцина, гормона привязанности, который препятствует выделению гормона стресса кортизола. Когда дети плачут и их утешают фигуры привязанности, это также повышает уровень окситоцина и снижает уровень гормонов стресса6. У маленького ребенка слезы являются главным показателем правильной работы эмоциональной системы.
Одна из основных проблем, связанных со слезами, заключается в том, что к слезам мальчиков и девочек относятся по-разному. Современный взгляд на мужественность заставляет родителей подавлять слезы и уязвимые чувства мальчиков7. Примечательно, что так было не всегда. Раньше слезы считались признаком доблести и доброго характера у мужчин8. Если в семье или в обществе слезы не приветствуются, они могут застрять, остаться невыплаканными, и тогда детская фрустрация перейдет в такие менее уязвимые формы выражения, как, например, физическая агрессия.
Несмотря на целительное воздействие как на девочек, так и на мальчиков, слезы находятся под угрозой в нашем мире, где эмоции делят на позитивные и негативные, где все стремятся к счастью и невозмутимости в ущерб грусти и расстройству.
Уильям Блейк писал: «Боль и радость чередой ткут покров души людской»9, подразумевая, что полная жизнь состоит как из радостных, так и из грустных чувств. Когда мы даем понять детям, что с ними что-то не так, если они грустят, мы препятствуем и слезам, и возможности обрести покой после попыток изменить то, что они изменить не в состоянии. Отсутствие возможности плакать наносит вред развитию адаптации и психологической устойчивости. Иногда родители считают, что слезы — это знак того, что они сами делают что-то не так, тогда как в действительности это знак полного доверия к взрослым со стороны ребенка.
Вероятно, основная причина общественного и культурного сопротивления слезам заключается в том, что такое проявление выражает уязвимость и зависимость. Биолог-эволюционист Орен Хассон утверждает, что появление слез говорит об ослаблении защит, чтобы человек мог стать более податливым для утешения и заботы10. В мире, где культивируется независимость, где от маленьких детей требуется, чтобы они росли как можно быстрее, слезы оказываются прямой противоположностью такому подходу. Ведь они демонстрируют зависимость и говорят о потребности в заботе. Сохранение эмоций у маленького ребенка требует привязанности к заботящемуся взрослому.
Маленькие дети не должны сами заботиться о своих чувствах; они только начинают изучать их названия и не могут контролировать эмоции. Взрослым стоит перестать перекладывать свою ответственность за огорчения ребенка на его плечи, говоря ему «Контролируй себя», «Успокойся», «Как ты этого не понимаешь?», «Я тебе уже сто раз говорила...», «Прекрати это», «Перестань», «Подумай о чем-нибудь хорошем» и классическое «Ну что ты плачешь? Ты у меня еще не так поплачешь». Мы должны беречь фрустрацию и слезы, которые являются самыми явными признаками того, что ребенку нужна помощь. И наша задача в этом случае—помочь ребенку понять, почему именно он плачет; однако дети не станут делиться своими эмоциями с первым встречным. Помогая ребенку плакать, мы снова возвращаемся к танцу привязанности и к вопросу, полагается ли ребенок на ответственного взрослого.
В слезах прекрасно то, что они всегда ищут выражения, как и фрустрация. Иногда дверь к грусти открывается самым причудливым образом — ребенок споткнулся, сломалась игрушка,
потерялся любимый плюшевый мишка. Некоторые родители удивляются обилию и горечи слез своего ребенка, когда к ним наконец открывается доступ. Если понять, что слезы часто ждут выражения, станет легче сопереживать пустячным, на первый взгляд, событиям, которые облегчают необходимость выплакаться. Одна мама вспоминала, как наблюдала за внезапным плачем своего ребенка с аутизмом:
Алекс как раз недавно пережил период сильнейшей тревоги, ужасных фобий, больших душевных страданий — эти переживания были сильнее, чем, как я думала, могут быть у четырехлетки. Однажды он нашел на компьютере какую-то песню—это был меланхоличный мадригал. Он был так тронут прекрасной грустью, что заплакал. Мягкий, грустный, глубокий плач—не вопли или мучительный протест, которые я слышала весь последний год. Я так долго не слышала такого плача.
Мама была тронута до слез выражением эмоций сына. Она поразилась, сколько эмоций музыка смогла извлечь из детского сердца, и очень радовалась тому, что это случилось. Один из лучших даров, которые мы можем преподнести нашим детям,— это умение ценить свои слезы искренней грусти и находить им место в жизни.
Адаптивность маленького ребенка должна развиться благодаря правильной заботе родителей. Это непростой процесс — шумный, беспорядочный, бурный, непредсказуемый, утомительный, но в результате плоды адаптации вырастают у нас на глазах. Лучшее, что мы можем подарить маленькому ребенку,— помочь ему встретиться с грустью и слезами при столкновении с тем, что не в силах изменить. Он будет учиться на своих ошибках и преображаться. Слезы научат его понимать, что он не может изменить, и использовать свою фрустрацию для изменения того, что в его силах. Иногда сила эмоций, стоящая за фрустрацией, может быть успокоена только признанием поражения, которое приносят с собой наши слезы,— тогда мы обретаем покой от тщетных исканий. Слезы приводят ребенка к покою, чтобы он мог играть и расти. Мы же должны стать «слезовыжималками» и утешителями, которые так нужны нашим детям.
Распространенные детские тщетности
ЧУВСТВО РАЗДРАЖЕНИЯ ДОЛЖНО смениться грустью, когда дети сталкиваются с тем, чего они не могут изменить. Ниже перечислены 15 самых распространенных тщетностей, с которыми сталкиваются маленькие дети, а также четыре тщетности, с которыми тяжелее всего справиться.
1.	Тщетность попытки удержать хорошие переживания. Когда дети хорошо проводят время, они не хотят, чтобы этому наступал конец. Разве можно их за это осуждать? Необходимость уходить от бабушки, расставаться с друзьями завершать празднования дня рождения может вызвать у маленького ребенка реакцию фрустрации. Каждый раз, когда нужно осуществлять какой-то переход, приходится с чем-то прощаться, и это может вызывать грусть и фрустрацию.
2.	Тщетность попыток сделать что-то, что не получается. Маленькие дети думают, что взрослые могут исправить и починить все, что не работает или идет не так,—от сломанных  игрушек до плохой погоды. Они могут сказать нам, что хотят солнышка в пасмурный день или чтобы открылся закрытый магазин. Их ожидания имеют мало общего с реальностью, зато напрямую связаны с их желаниями.
3.	Тщетность попыток обладать родителем или кем-то еще. После того как ребенок появится на свет и пуповину перережут, он никогда больше не будет ни с кем так близок. Но это не мешает ему проявлять желание такой близости. Дети стремятся заявлять свои права на людей и обладать ими как своей собственностью. Им тяжело делиться с кем-то тем человеком, которого они любят, что может приводить к боям за территорию.
4.	Тщетность попыток отправить брата или сестру обратно — туда, откуда они появились. Адаптация к новорожденному брату или сестре часто предполагает путь фрустрации и слезы
по поводу всех изменений, в том числе уменьшения внимания к старшему ребенку, шума и необходимости делиться своим пространством. Четырехлетняя Габриэлла сказала своей беременной маме: «Если у тебя будет девочка, я назову ее Мусорка и выброшу в помойку. Если у тебя будет мальчик, тогда я назову его Малыш и куплю ему особый подарок».
5.	Тщетность желания быть умнее, чем ты есть. Одна из тщетностей, которую испытывают маленькие дети, когда идут в садик,— это отличие от других детей.
У малыша нередко возникает желание читать или бросать мяч как другой ребенок. Может возникнуть фрустрация при сравнении талантов. У детей нет врожденного понимания, что все люди разные и что многому можно научиться только методом проб и ошибок. Все, что видят маленькие дети,— это пропасть между тем, какие они сейчас и какими они хотят быть.
6.	Тщетность желания быть идеальным или не допускать ошибок. Маленькие дети могут раздражаться, когда совершают ошибки или когда образ, созданный в их голове, не удается воплотить в жизнь. Башенки падают, а картинки в воображении выглядят лучше—все это приводит к вспышкам фрустрации. Столкновение лицом к лицу с человеческим несовершенством вызывает слезы.
7.	Тщетность попыток контролировать обстоятельства. В жизни происходит много всего, что мы не можем контролировать, например течение времени или утрата вещей, которые мы любим. Это может вызвать очень тревожащие переживания у маленьких детей. Одна мама написала мне:
Помню, как у нас впервые вылупились цыплята. Один с самого начала был очень маленький и нездоровый на вид. Моя дочка назвала его Хамфри. Следующие три дня мы боролись за жизнь этого цыпленка. Дочь плакала, предвидя его скорую смерть, потому что он явно был очень плох.
Когда цыпленок умер, я заметила, что меня так и тянет притвориться, что этого не случилось, сказать, что он «ушел» или «умер ночью», и убрать его трупик, чтобы избежать огорчения дочки. Вместо этого мы оставили его, чтобы она увидела его мертвым с утра. Она плакала, и плакала, и плакала... Мы похоронили Хамфри, устроив небольшую церемонию, и она плакала, плакала, плакала... Мы вспоминали Хамфри несколько месяцев, и она каждый раз плакала. Когда мы в следующий раз потеряли цыпленка, где-то через год, Жасмин немного поплакала и сказала: «Второй раз уже легче».
8.	Тщетность попыток повернуть время вспять или отменить то, что было сделано. Маленькие дети часто передумывают и пытаются принять другое решение задним числом. Они съедают шоколадное мороженое и через секунду говорят, что на самом деле хотели ванильное. Маленькому ребенку сложно постичь идею постоянства и невозможности отменить сделанное. Это порождает фрустрацию.
9.	’ Тщетность отрицания законов природы или попыток сделать так, чтобы волшебство работало. В раннем детстве происходит изучение законов природы. Папа одного маленького мальчика рассказал мне, как его сын раздражался всякий раз, когда пытался поместить мяч в определенном месте в воздухе, а тот падал. Это вызывало у ребенка огорчение. Пропасть между воображением и реальностью может вызывать фрустрацию.
10.	Тщетность желания всегда побеждать. Когда маленькие дети играют в игры, они хотят побеждать — любой ценой, пусть даже сжульничав. Они готовы менять правила так, как им выгодно, или придумывать новые по ходу игры. Я слышала, как дети говорили: «Если ты выиграешь, на самом деле это значит, что ты проиграл, а если ты проиграешь—значит, ты победил». Одна мама была поражена, услышав от меня, что дети вовсе не должны всегда побеждать. Она спросила: «Вы хотите сказать, мне не стоит позволять моему пятилетке каждый раз выигрывать, когда мы играем в шашки?
Но он же маленький». Я ответила вопросом: как она считает, где ребенку лучше научиться тому, что он не будет всегда побеждать? Поразмышляв над моим вопросом, она признала, что, пожалуй, ей принадлежит важная роль в подготовке сына к поражениям на детской площадке в садике.
11.	Тщетность желания быть старше, чем ты есть. Когда дети сравнивают себя с другими, у них может возникнуть желание стать выше, больше или старше. Один пятилетний мальчик спросил у папы: «Можно я буду говорить всем, что мне уже 6 лет?» Когда папа поинтересовался, зачем ему это, ребенок сказал: «Потому что в моей группе все старше меня, и я хочу, чтобы мне тоже было 6». Папа мудро ответил: «Ты такой, какой есть, и не можешь это изменить».
12.	Тщетность желания быть лучшим и первым во всем. Альфа-инстинкты маленьких детей выражаются в желании быть первым и лучшим, превзойти всех остальных. «Несчастные неудачники» — это те дети, которым не помогли принять тщетность надежд на то, что они всегда будут первыми. Дети стремятся всеми средствами занять первые места — это заметно по тому, как они лезут вперед на школьных линейках. Важно помочь ребенку осознать, что он будет первым не всегда и что он способен спокойно это пережить.
13.	Тщетность быть желанным, когда это не так. Иногда маленьких детей не приглашают на день рождения или в гости, иногда — не хочет играть брат или сестра.
При столкновении с отвержением нужно помочь ребенку встретиться с грустью и слезами. Часто в попытке избежать детских обид взрослые спешат сгладить проблемы в отношениях между сверстниками, настаивая на том, что все дети должны дружить. Такое желание можно понять (особенно если ребенок сталкивается с отвержением со стороны сверстников регулярно), но также очень важно, чтобы маленькие дети были способны замечать, когда им не рады, и реагировали соответственно.
14.	Тщетность желания знать, что будет дальше. Порой маленькие дети хотят знать, что произойдет. Зачастую это является следствием тревоги и чувства неизвестности, как, например, в первый день в детском саду. Помогая ребенку плакать по поводу грядущих изменений и убеждая, что о нем позаботятся, мы успокоим его тревогу и фрустрацию из-за непредсказуемости и неопределенности.
15.	Тщетность желания избегать огорчений. Маленькие дети часто стремятся избегать огорчений, например не хотят грустить или скучать. Они могут пытаться отвлечься на что-то или настойчиво требовать развлечений. Отчасти роль родителей в этих случаях заключается в том, чтобы научить детей справляться с неприятностями, которые случаются в жизни (улетел воздушный шарик или мороженое упало на землю), при этом не пытаясь полностью предотвратить их.
Четыре тщетности, с которыми тяжелее всего столкнуться ребенку
1.	Тщетность столкновения с границами и рамками. Как только
маленький ребенок начинает ходить, по мере исследования окружающей среды у него появляются разные устремления и желания. Как правило, детям не нравится, когда им устанавливают рамки и ограничения, и они предпочитают делать, что хотят. Малыш требует игр вместо дневного сна, не хочет надевать куртку на прогулку, упорно опустошает буфет и ящики комода... Каждый раз установление границ и рамок влечет за собой некоторую фрустрацию. Важно не прибегать каждый раз к отвлечению и прочим мерам, чтобы избежать огорчений, а дать ребенку возможность плакать.
2.	Тщетность попыток контролировать действия и решения других людей. Когда у маленьких детей не получается контролировать то, что делают другие люди, они раздражаются из-за невозможности повлиять на результат. Одна четырехлетняя девочка играла со своим другом в чаепитие с плюшевыми мишками, и мальчик стал разбрасывать посуду на столике. Девочка сказала, чтобы он перестал это делать. Он не послушал ее, несмотря на то что она несколько раз повторила просьбу. Тогда она в отчаянии закричала на него и стала колоть пластмассовым ножиком. Мальчик завизжал, не в силах прекратить удары, и закричал: «Это не я! Это мой мишка разбрасывал!» После этого девочка стала колоть вилкой мишку. Такой пример иллюстрирует, как детям тяжело осознавать, что они не могут контролировать действия окружающих.
3.	Тщетности, являющиеся следствием нашей натуры. Маленькие дети часто хотят владеть в совершенстве теми умениями, которым их тело еще только учится, например завязывать шнурки на ботинках, пристегиваться пятиточечным ремнем в автокресле, забираться на стену скалодрома, аккуратно раскрашивать, не выходя за границы рисунков, или писать свое имя. Иногда у ребенка бывают ограниченные возможности, которые затрудняют движения или обучение. Физические или эмоциональные ограничения могут фрустрировать и вызывать слезы для адаптации к собственным возможностям. Чувствительным детям часто приходится проливать слезы по поводу всего, что идет не так.
4.	Тщетность недостигнутого удовлетворения. Чувство удовлетворения проистекает из достижения того, чему мы стремились, однако нереально и невозможно добиться всего. Порой маленькие дети не получают, что хотят, например щенка или котенка, которого просили у Санта-Клауса на Рождество. Бывают такие желания, планы, требования и потребности, которые оказываются неудовлетворенными, и это порождает фрустрацию. Как воскликнул один мальчик: «День рождения моего брата — худший день моей жизни!» Сложнее всего сталкиваться с тщетностью, возникающей из-за разделения,
например при разлуке с кем-то из родителей. Это вызывает тревогу, а также стремление к близости с любимым человеком. Подробнее об этом мы поговорим в главе 8.
Помогаем маленькому ребенку адаптироваться к жизненным тщетностям
КАК НАМ ПОМОЧЬ ребенку, когда у него вспышка фрустрации? Как установить контакт с фрустрацией ребенка так, чтобы помочь ему адаптироваться к тщетностям? Круг фрустрации Ньюфелда показывает три возможных выхода для фрустрации, помогая понять, как нам способствовать адаптации ребенка к тому, что невозможно изменить. Фрустрация может найти три выхода: ребенок пытается изменить то, что пошло не так; адаптируется к тому, что не может изменить; у ребенка возникает
1.	Ребенок стремится изменить то, что пошло не так.
Когда ребенок фрустрирован, первое, что он зачастую пытается сделать,—это изменить ситуацию с помощью просьб, мольбы или нытья. Фрустрация исчезнет, если родители уступят требованиям, однако тут нужно каждый раз смотреть по обстоятельствам. Принимайте во внимание время, окружающую обстановку, а также то, кому предстоит сказать «нет» и разбираться с возможным огорчением. Взрослым не следует говорить «нет» лишь для того, чтобы отстоять свою точку зрения. Способность ребенка адаптироваться истощается, если он устал, проголодался или заболел. Тогда фрустрация быстрее становится для него невыносимой.
Если ребенок не хочет принять отказ в определенном вопросе (например, получить конфету на завтрак), тогда вы можете показывать тщетность этой просьбы до тех пор, пока ребенок не примет границы и рамки. Если же родители всегда уступают, отвлекают или подкупают ребенка, чтобы избежать огорчений и слез, у него не возникнет опыт адаптации. Такой сценарий негативно повлияет на его психологическую устойчивость. Видя, что родители постоянно испытывают страх и неуверенность по поводу его фрустрации, ребенок будет стремиться занять альфа-позицию. Поэтому важно постараться понять ребенка и ситуацию, чтобы определить, когда сказать «нет», а когда имеет смысл удовлетворить желание.
Когда родители не хотят выполнять просьбу ребенка, он направит все усилия на то, чтобы изменить решение, будет задавать вопросы вроде «Почему мне нельзя?..» Он может упорно добиваться изменений, не желая принимать отказ в качестве ответа. Фатальная ошибка — начать объяснять в этот момент, почему вы сказали «нет». Родители, в конце концов, могут оказаться в ловушке препирательств с маленьким ребенком. Он будет выдвигать бесконечные контраргументы и торговаться. Сталкиваясь с нескончаемыми детскими «почему», взрослые в ответ могут просто посочувствовать: они понимают, как неприятно, когда не получаешь желаемого.
Родители одного маленького мальчика пришли ко мне с вопросом по поводу бесконечных дебатов, которые они вели с сыном после каждого отказа, что приводило к длительным истерикам. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что они ходили по кругу в своих спорах.
Тедди: Папочка, можно мне еще одно печенье? Оно такое вкусное!
Папа: Нет, ты только что уже съел одно, а до этого еще одно.
Тедди: Но ты же говорил, что можно будет съесть еще одно после ужина.
Папа: Я тебе уже дал одно печенье после ужина. На этом все.
Тедди: Но почему мне нельзя еще одно? Они такие маленькие!
Папа: Потому что я так сказал. Тебе вредно есть много печенья.
Тедди: Я же съел все овощи. Можно мне всего одно печеньице?
Папа: Нельзя. Я же тебе говорил, что их вредно есть перед сном.
’ Тедди: А мама дает мне больше печений. Хочу еще одно!
Я спросила родителей Тедди, не могли бы они просто отвечать «нет» твердо, но с заботой в голосе и избегать споров и объяснений. Тедди не мог услышать отказ, потому что они приводили ему аргументы, и он думал, что у него еще есть шанс заставить их передумать. Родители засмеялись в ответ на мое предложение и сказали: «Дебора, мы оба адвокаты, мы целыми днями только и занимаемся тем, что доказываем и спорим. У нас логическое мышление. Так тяжело переключаться дома на дошкольника. Для общения с ним нужен совершенно другой набор навыков». Я была согласна с ними всей душой и порекомендовала им отказывать, не торгуясь, чтобы помочь Тедди ощутить тщетность самой его просьбы.
2.	Ребенок адаптируется к тому, чего не может изменить.
Если мы хотим, чтобы ребенок адаптировался к чему-то, что оказалось тщетно, тогда мы должны закрыть выход к изменениям и открыть дверь к адаптации. Для начала имеет смысл дать четкий и прямой отказ в просьбе или реализации какой-то идеи, не вдаваясь при этом в объяснения. Если ребенок услышит вас и эмоционально прочувствует тщетность, то сможет адаптироваться, ощутить разочарование или грусть и, возможно, даже заплакать. Слезы грусти означают, что дверь к адаптации открылась и в ребенке происходят изменения. Этому процессу помогает именно невозможность добиться чего-либо. Вслед за этими слезами появляются психологическая устойчивость и находчивость. После того как ребенок принял ответ родителей и адаптировался, можно объяснить ему причины отказа—теперь он уже не будет с ними спорить.
Когда ребенок фрустрирован и не может изменить ситуацию, наша задача заключается в том, чтобы помочь ему совершить
Круг фрустрации Ньюфелда
фрустрация
АДАПТАЦИЯ
Рис. 7.3. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Агрессия»
переход от раздражения к грусти. Для этого он должен быть способен на слезы грусти и иметь хорошие отношения с заботящимся взрослым, который будет помогать ему в процессе перехода. Взрослому важно удерживать ребенка в состоянии переживания фрустрации до тех пор, пока не откроется дверь к адаптации. Это скорее искусство, чем наука. Нужно совершить трехходовку, в которой родитель окажется «двойным агентом»: сначала будет обозначать тщетность, а затем утешать.
Шаг первый. Чтобы показать тщетность, четко дайте понять ребенку, что изменение невозможно. Например: «Нет, мы не собираемся возвращать твою сестренку обратно и не назовем ее Мусоркой».
Шаг второй. Удерживайте ребенка в переживании фрустрации, извлекайте ее на белый свет и сопереживайте ей, вместо того чтобы спорить, обесценивать или наказывать ребенка за это чувство. Например: «Я знаю, как тяжело, когда у тебя рождается сестра. Тебе бы хотелось, чтобы все стало как раньше». Может быть, ребенок ответит: «Да! Мне не нравится моя сестра — отнеси ее обратно!» Нам же нужно удерживать ребенка в тщетности попыток изменить то, что не изменится: «Нет, мы не отнесем ее. Я понимаю, ты недовольна всеми этими переменами». Важно отметить, что родитель не пытается уговаривать ребенка полюбить сестру не убеждает, что нужно быть хорошим братом/сестрой, помогать ухаживать за новорожденной. Не отговаривайте ребенка от фрустрации. Вместо этого подведите его к грусти из-за невозможности изменений.
Шаг третий. Когда ребенок почти готов заплакать и начинает осознавать тщетность, попробуйте привнести немного грусти: «Понимаю, ты грустишь из-за перемен. Тебе нравилось, когда нас было двое, но теперь нас будет трое». Ребенок, быть может, начнет сокрушаться: «Ну, пожалуйста, отнеси ее обратно. Я не хочу быть старшей сестрой»,—и из глаз потекут слезы.
В идеале родители должны уметь считывать признаки того, что фрустрация смягчается и ребенок уже близок к тому, чтобы сдаться. Постарайтесь дать ребенку то, что поможет достичь переломного момента; это могут быть объятья, прикосновение, тишина, терпение или такие слова, как «я с тобой, и тебе сейчас тяжело».
Переход от раздражения к грусти у разных детей будет разным, поскольку эмоции отличаются по силе и уязвимости. Родителям необходимо понимать сигналы, верить, что раздражение перейдет в грусть, и придерживаться своего курса, невзирая на сопротивление. Мама одного четырехлетки рассказала на занятии для родителей следующую историю о трудностях движения по кругу фрустрации:
Все началось с того, что Хлоя столкнула брата со стула, утверждая, что это ее место. Бен заплакал, поэтому я подняла его и сказала Хлое, что ей нельзя на этот стул. У нее началась истерика, девочка легла на пол и завопила: «Я хочу на этот стул!» Я позволила ей кричать, но неподалеку был мой муж, который спросил: «Что ты делаешь? Не надо разрешать ей». Я ему ответила: «Она фрустрирована, и ей надо выпустить свое раздражение». Я сказала Хлое, что я рядом и моту обнять ее, что я понимаю ее чувства. Муж прошептал Мне: «Ты собираешься ее обнять за это?»
Было тяжко, но я выстояла и крики, и вой, и топот, и удары кулаками по полу. И тогда я услышала слова, которые дали мне понять, что конец близок: «Мама, мама, я хочу домой». Казалось, я слышу, как у нее в голове включается пониженная передача и начинают течь слезы грусти, а я, наконец, моту обнять ее. У меня проносится только одна мысль: «Наконец-то сдалась—слава боту!»—и тут я осознаю, как же я устала.
Я догадываюсь, моему мужу сложно понять, что делать, когда Хлоя огорчена,—пока что он учится лавировать сквозь ее истерики. Когда она так сильно расстраивается, я хочу одного:
чтобы она поскорее заплакала, и стараюсь удерживать ее в состоянии фрустрации и не усугублять ситуацию.
Другие родители подтвердили, как утомляет их детская фрустрация вместе с необходимостью контролировать свои эмоции. Та мама добавила, что ей не всегда удается быть такой терпеливой, как хотелось бы, но она была удивлена, насколько приятно осознавать свою способность помочь ребенку выплакать слезы.
Чтобы открылась дверь к адаптации, ребенку нужно безопасное место для слез и надежный человек, с которым можно поплакать. Существует множество причин, по которым взрослым может быть сложно помогать маленькому ребенку выплакать его слезы. Самые распространенные из них — недостаток знаний о том, что необходимо детям; отсутствие культурной поддержки и мудрости в отношении сильных эмоций; страх огорчения или других детских реакций; навязчивая потребность исправить то, что пошло не так; чрезмерное стремление полагаться на разум; а также отсутствие достаточно крепких отношений, чтобы подвести ребенка к слезам. Когда маленькие дети фрустрированы столкновением с невозможностью что-то изменить, им нужны люди, которые будут удерживать их в этом переживании, пока от фрустрации нельзя будет избавиться при помощи грусти или разочарования.
Важно отметить, что если у ребенка не мягкое сердце или он не может плакать, то удержание в переживании фрустрации будет вести к нарастанию атакующей энергии. Первым пунктом повестки дня, прежде чем продолжить адаптацию к жизненным тщетностям, будет восстановление эмоциональной уязвимости ребенка, как это рассматривается в главах 4, 5 и 6. Кроме того, родители не могут преподносить что-то как тщетность, если они не способы контролировать обстоятельства. Такие сферы, как приучение к горшку, кормление, сон или любые гигиенические процедуры, требуют сотрудничества ребенка, поэтому здесь удерживание в тщетности будет сложным. О том, как лучше действовать в этих сферах мы поговорим в главе 9. Самое главное — родители не должны говорить «нет» на каждый вызов, с которым сталкивается ребенок. Когда-то стоит пойти ему навстречу.
3.	У РЕБЕНКА ВОЗНИКАЕТ ПОБУЖДЕНИЕ АТАКОВАТЬ.
Когда ребенок не может прочувствовать тщетность каких-либо изменений и слезы не появляются, у него возникает желание атаковать. Существует множество форм атаки в зависимости от склонности ребенка, в том числе удары, укусы, бросание предметов, истерики, крик, оскорбления, сарказм, унижения и даже — у чувствительных детей — аутоагрессия*. Взрослые часто вмешиваются, спрашивая у ребенка, почему он такой злой: «Зачем ты бросаешься игрушкой?» или «Ты почему ударила брата?» — ответы на такие вопросы требуют логики и разумных объяснений. Однако в этих случаях ребенком движет эмоция фрустрации; именно на этом нужно сконцентрироваться родителям. Одна мама описала, как она была зациклена на атакующем поведении и упустила, насколько фрустрирован был ее сын на самом деле:
Когда моему сыну было 3 года, он стал периодически царапать других детей. Это случалось редко, но мы были встревожены таким поведением и совершенно не понимали, откуда оно взялось. Я пыталась использовать обычный подход с требованием прекратить: «Это неприемлемо!» — но без толку. Я была растеряна, раздражена и не понимала, что происходит. Оглядываясь назад, я вижу, что его фрустрировало множество вещей и так он находил выход своим эмоциям, когда они становились невыносимыми.
Трудность с агрессией заключается в том, что, когда мы фокусируемся на атакующем поведении ребенка, то нередко теряем
* Аутоагрессия — разновидность агрессивного поведения, при котором враждебные действия по каким-либо причинам (преимущественно социальным — когда вызвавший агрессию объект недосягаем, слишком силен — так или иначе, неуязвим) не могут быть обращены на раздражающий объект и направляются человеком на самого себя. Аутоагрессия проявляется в склонности к самоунижению, самобичеванию, иногда — в нанесении себе физических повреждений (например, при так называемой трихотилломании — навязчивой страсти к выдергиванию волос), в особо тяжелых случаях — в попытках суицида (самоубийства). Характерна для лиц, страдающих невротическими и депрессивными расстройствами.
интуитивное понимание движущей этим поведением фрустрации. Это часто приводит к использованию метода последствий и изоляции, чтобы заставить ребенка остановиться. К сожалению, подобные виды дисциплинарных тактик только повышают фрустрацию ребенка. Мама пятилетней девочки рассказала историю, как ответная реакция из лучших побуждений дала обратный эффект и только усугубила атакующее поведение ее дочери:
Алиса попросила купить ей наклейки в магазине, а я отказала. У дочери началась истерика. Какая-то пожилая женщина увидела это и подошла к нам, желая помочь. Она заговорила с Алисой и сообщила ей, что, если та не будет вести себя тихо, Санта-Клаус не принесет ей подарков. Алиса издала дикий вопль. Что заставило эту женщину использовать угрозу для решения проблемы с фрустрацией моей дочери?! Неужели она не видела, что лишь подливает масла в огонь? Теперь Алиса думала, что не получит не только наклеек, но и подарков на Рождество! Я чуть не сорвалась на эту даму. Но вместо этого я сказала Алисе, что Санта всегда к нам приходит и ее крики никак на это не повлияют.
Рис. 7.5. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Агрессия»
Когда маленький ребенок полон атакующей энергии, наша задача — направить его назад по кругу фрустрации в сторону двери к адаптации. Позвольте ему выпустить атакующую энергию, сопереживая его фрустрации и делая ее выход безопасным для него и окружающих. Задача — привести ребенка обратно к грусти или слезам. Если у него отсутствуют признаки таких уязвимых чувств, как неравнодушие и грусть, тогда нужно постараться пережить инцидент, сохранив чувство собственного достоинства всех участников. Например, родители могут сказать: «Так не получится. Мы сделаем кое-что другое» или «Вижу, ты раздражен. Поговорим об этом позже». Если слезы застряли, нам необходимо сосредоточиться на восстановлении эмоциональной системы детей, прежде чем переходить к адаптации.
Если родители реагируют с раздражением на атакующее поведение ребенка, это повысит его агрессию и закроет дверь к адаптации. В то же время атакующая энергия маленького ребенка провоцирует родителей и часто вызывает у них эмоциональные реакции. Одна мама рассказала о том, как раньше она реагировала на фрустрацию дочери:
Мы купили дочкам (4 и 2 года) дорогую игрушечную кухню на Рождество. Мы стеснены в финансах, но подумали, что этот подарок их по-настоящему обрадует. Вначале они рассматривали кухню, исследовали ее со всех сторон, и она им нравилась. В следующую секунду лицо старшей дочки исказилось, и она опрокинула кухню. Меня накрыло раздражение. Поступок дочери показался неблагодарностью. Дочь пыталась открыть дверцу или ящик, и он не открывался. Она была очень фрустрирована и опрокинула кухню. Мне очень жаль признавать, но я не смогла правильно разобраться с ее фрустрацией и агрессией и не дала великодушного принятия всех ее чувств. Подозреваю, это трудная задача для многих родителей — найти собственные смешанные чувства, чтобы принять все, что творится на душе у их ребенка, и даже токсичную фрустрацию.
Когда ребенок полон атакующей энергии, мы должны помнить о трех принципах, помогающих сохранить отношения с ним:
1.	Обезличивайте атаку. Если ребенок дерется, кричитили кусает-
ся, наши слова о том, что он плохой, злобный, не оправдывает надежд и так далее, лишь усилят его фрустрацию и атакующую энергию. Обезличивая атаку, мы даем понять, что речь идет о поведении, но при этом мы никак его не оцениваем, например: «Ноги — не для того, чтобы ими драться» или «Зубки — не для того, чтобы кусаться».
2.	Концентрируйтесь на фрустрации, чтобы сохранить чувство до-
стоинства ребенка, и выражайте сочувствие. Сопереживание чувствам ребенка может нейтрализовать его фрустрацию и помочь возвращению к адаптации. Например, родители могут сказать: «Твои зубки хотят кусаться, потому что ты раздражен. Я помогу тебе справиться с этим». Важно сохранять чувство собственного достоинства ребенка, когда у него вспышки раздражения, для того чтобы избежать усугубления фрустрации и тревоги.
3.	Давайте понять, что ваши отношения способны выдержать эмоции ребенка. Когда ребенок атакует, самая большая угроза, которую он ощущает,— это угроза потеря контакта и близости с родителями. Когда вы сообщаете, что он что-то делает не так, дайте понять ребенку, что ваши отношения все равно в порядке. Это могут быть такие слова: «Понимаю, что тебе тяжело. Я с тобой» или «Наши отношения в порядке. Я знаю, ты огорчен. Но мы это выдержим». Родителям необходимо взять ответственность за сохранение отношений и не шантажировать ребенка отказом в контакте и близости, требуя извинений. Когда при угрозе атаки со стороны ребенка используется разделение, это обостряет фрустрацию и повышает вероятность агрессии.
Фрустрация и слезы у чувствительных детей
У ЧУВСТВИТЕЛЬНЫХ ДЕТЕЙ ИСТЕРИКИ мотуг быть более силы ными и длительными. Кроме того, таких детей может быть очень сложно подвести к слезам. Их сильные желания и устремления нередко приводят к громадному разочарованию. Они часто заходят в воображении гораздо дальше своих возможностей, и собственное несовершенство легко фрусгрирует их. Их чувства могут быть очень сильны, невыносимы и неуправляемы. Им нужны уверенные ответственные взрослые, которые смогут помогать проходить через бури, обеспечивая покой и давая передышку от окружающего мира, который вызывает столько чувств. Сложность заключается в том, что чувствительный ребенок легко замечает, насколько родителям с ним трудно, ощущает, что его реакции чрезмерны, а он сам быстро становится невыносим для окружающих. Очень важно, чтобы реакция ответственных взрослых демонстрировала, что они способны заботиться о ребенке и выдерживать его поведение и эмоции, а разделение ни в коем случае не должно использоваться в качестве наказания или последствия.
Разбираясь с фрустрацией и слезами чувствительного ребенка, полезно учитывать три момента:
1.	Защищайте чувствительных детей от невыносимых переживаний. Когда окружающая обстановка, отношения и переживания невыносимы для чувствительного ребенка, взрослому необходимо понять, что происходит, и соответствующим образом оградить его. Например, бывает, что родители записывают маленького ребенка на занятия музыкой, а тот выбегает за дверь каждый раз, когда слышит неприятные для него звуки. Визуальные и слуховые стимулы бывают слишком сильными для ребенка, тогда ему нужно проводить меньше времени в такой обстановке (если вообще нужно). Выталкивание таких детей за пределы их собственных ограничений, как правило, приводит к тому, что они либо отключаются, либо расстраиваются. Тем не менее взрослым важно считывать, что способен вынести ребенок—пусть даже в минимальных дозах,— и не ограждать его полностью от раздражителей.
2.	Ведите их за собой по территории уязвимых эмоций. Чувствительные дети известны своим стремлением избегать огорчительных и тревожащих переживаний. Они отказываются слушать грустные истории в книжках и пугаются при просмотре детских передач по телевидению. Родителям нужно аккуратно вести их в этом направлении, если есть необходимость, и предлагать выражать свои переживания, вместо того чтобы подталкивать вперед. Чувствительный ребенок может попытаться закрыться от своих чувств. Стремясь понять, что волнует таких детей сильнее всего, старайтесь считывать сигналы о том, что для них представляет наибольшую сложность. Когда происходят неприятные события, таким детям может потребоваться время, чтобы остыть и снизить напряженность переживания. Позже они смогут рассказать о том, что их взволновало, но, возможно, понадобится взрослый, чтобы начать эту беседу.
Признание их чувств, озвучивание и нормализация помогают чувствительным детям формировать лучший контакт со своим внутренним миром, который часто кажется им огромным и чересчур перегруженным.
3.	Обсуждайте невыносимые ситуации вне инцидента. Обсуждение проблемного поведения лучше всего устраивать после происшествия—в контексте теплых отношений, аккуратно касаясь предмета разговора. Лучше всего откладывать беседу об инцидентах на то время, когда сильные чувства улеглись. В разгар ситуации родители могут просто сказать: «Такое поведение неприемлемо, и мы поговорим об этом позже». Возможно, ребенок ответит: «Я не хочу об этом разговаривать». В таком случае стоит ответить, что разговор будет спокойным, быстрым и, насколько это возможно, безболезненным, но иногда некоторые вопросы нужно обсудить и разрешить. Сообщая ребенку, что он сделал неправильно, дайте твердо дать понять, что отношения между вами равно в порядке и им ничего не угрожает.
8
Встревоженные разделением:
ВРЕМЯ СНА, РАЗЛУКА И БЕСПОКОЙСТВО
А Максу, бесстрашному и отважному царю страхобразов, стало одиноко. Ему захотелось оказаться где-нибудь там, где его любят больше всех на свете.
Морис Сендак1
«Я НЕ ЛЮБЛЮ СПАТЬ,— кричала четырехлетняя Сейди во время вечернего ритуала.— Так не честно — вы ложитесь спать друг с другом, а я сплю одна!» Ее родители, Эмили и Дэн, устали от ежедневных проблем во время укладывания. Им казалось, что каждый вечер они оказываются в плену. Они изо всех сил старались следовать вечернему ритуалу и сохранять терпение, но время перед сном стало настоящим кошмаром.
Когда я попросила их описать развитие этой «битвы», Эмили рассказала, что обычно по вечерам она работает на дому, а Дэн укладывает дочку спать. Сейди нравится, когда ей читают сказки и обнимают, но она не выносит, когда ее оставляют в одиночестве. Однажды вечером все шло прекрасно до тех пор, пока Дэн не собрался уходить из комнаты — Сейди тут же вскочила и потребовала, чтобы он остался. Папа сказал ей: «Сейчас уже поздно, и пора спать. Ты завтра будешь уставшая, если не ляжешь».
Сейди стала умолять его: «Нет, папочка, пожалуйста, останься со мной! Я боюсь темноты!» Дэн включил ночник и сказал: «Тебе пора спать. А мне еще надо немного поработать, и маме тоже». Он уложил Сейди обратно в кровать и пообещал заглянуть к ней через некоторое время. Через 5 минут после ухода он услышал, как девочка бежит по коридору к маме, чтобы попросить воды. Увидев ее, он сказал: «Я же сказал, что загляну к тебе. Ну-ка, иди обратно в кровать, Сейди, пора спать. Хватит ходить. Угомонись и ложись в постель». Несмотря на протесты дочери, папа отвел ее обратно в кровать, и девочка снова стала говорить: «Папочка, пожалуйста, не уходи. Останься со мной! Где мамочка? Хочу, чтобы она пришла ко мне!» Дэн рассказал, что это все его так раздосадовало, что он сказал ей лежать в кровати и вышел из комнаты. Сейди заплакала, потом вроде успокоилась, и вдруг Дэн услышал грохот из ее комнаты. Он прибежал к ней и увидел, что Сейди лежит на полу. Он кинулся поднимать ее и спросил: «Ты в порядке, Сейди? Что стряслось? Почему ты на полу?» Она ответила: «Ох, папочка, мои мягкие игрушки скинули меня с кровати!» В раздражении папа положил Сейди обратно в постель, но ее было сложно успокоить.
Эмили и Дэн были в отчаянии. Они спросили меня: «Что с ней происходит? Что нам делать? Мы очень устали! Это так раздражает!» Я ответила: «Маленькие дети не выносят разделения. Разлука тревожит их. Когда вы покидаете комнату Сейди, единственное, что она ощущает,— это ваше отсутствие. Сон представляет собой десятичасовой промежуток, когда вы недоступны, потому что она спит. Никто не собирается проводить с ней время в ее снах. Она совершенно одна, и это ее тревожит. Вечерний ритуал отражает ваш с ребенком танец привязанности. То, каким образом вы расстаетесь, столь же важно, как и то, как вы предлагаете ребенку привязываться к вам,— разделение и привязанность в человеческих отношениях переплетены друг с другом». Дэн и Эмили задумались над моими словами и спросили: «Ну и как же нам изменить ситуацию?» Я ответила: «Вам нужно помочь ей обрести покой во сне, обратив ее внимание на воссоединение вместо разлуки».
Маленькие дети не созданы для разлуки
ПРИВЯЗАННОСТЬ ОТКРЫВАЕТ ДВЕРЬ разлуки, привязанность и разделение — словно две стороны одной медали. Человеческая близость—наша величайшая потребность, поэтому реальная или ожидаемая разлука—это самое сильное переживание. Время сна, прощание и различные перемены являются в некотором роде уходом — именно поэтому маленькие дети испытывают такие трудности. Младенцы сталкиваются с разделением с того самого момента, как им перерезают пуповину. Нам нужно вырастить их независимыми, социальными и самостоятельными личностями, которые способны укладываться спать, играть в одиночестве, ходить в школу и, наконец, покинуть отчий дом. Решение этой задачи заключается не в том, чтобы обучать их, как отделяться, а в том, чтобы облегчить это разделение. Они отпустят нас, когда почувствуют, что мы сами держимся за них. Иными словами, если разделение становится проблемой, решение — в привязанности.
Разделение вызывает трудности у маленьких детей, поскольку их способность к отношениям сформирована не полностью. Для раскрытия способности к глубоким отношениям нужно 6 лет интенсивного развития, о чем мы говорили в четвертой главе. Маленькие дети находятся в процессе развития собственного «я», что делает их очень зависимыми от близких взрослых. Чем более незрел и зависим ребенок, тем труднее ему дается разделение. Нам не следует винить детей за желание контакта и близости, лучше быть признательными им за то, что они хотят быть вместе с нами. Если же мы не можем быть рядом с маленьким ребенком, то должны обеспечить ему замещающего взрослого, который установит с ним крепкие отношения. Чтобы уменьшить тревогу от предстоящей разлуки, перед сном мы должны переключать внимание ребенка на предвкушение совместного времени с нами.
Что такое сепарационная тревога?
СТРАХ—ОДНА из древнейших человеческих эмоций, и для того есть свои причины. Как утверждает нейробиолог Жозеф Леду,
мозг—это сложная система оповещения о тревоге, которая активируется страхом, чтобы вызвать в человеке осторожность2. Как система оповещения о тревоге мозг бдителен и тонко настроен на восприятие опасностей. Привязанность — это наша первостепенная потребность, поэтому разлука воспринимается как величайшая угроза и может активировать сильную реакцию тревоги3. Маленькие дети, как и детеныши всех остальных млекопитающих, при разлуке используют особый плач, предназначенный для привлечения родителей (или других близких)4. Такая реакция тревоги не является ошибкой или проблемой, она часть сложной системы, которая создана для того, чтобы соединить взрослого и ребенка. Эмоциональная система маленького ребенка будет поглощена тем, чтобы определить, заботится ли о нем кто-нибудь. Прилипание и цепляние, беспокойные, отчаянные громкие крики и собственнические действия—это все разновидности стремления к близости при столкновении с разделением. Они были задуманы для сокращения расстояния между ребенком и его объектом привязанности. Если нет кого-то, кто бы постоянно приходил на помощь, могут активироваться эмоциональные защиты, вызывающие онемение чувств и вытесняющие страдания из поля зрения5.
Столкновение с разделением может быть невыносимо для маленьких детей, и не имеет значения, произошла ли уже разлука или только ожидается. Как только ребенок осознает, что ему пора идти в детский сад, в кровать или в гости ко второму родителю, если муж и жена в разводе, его может охватить тревога или фрустрация по поводу ожидаемой разлуки. Переживание сепарации субъективно по своей природе и зависит от того, каким образом привязан ребенок. Как было сказано в главе 4, ребенок привязывается последовательно через чувства, похожесть, принадлежность и преданность, значимость, любовь и познанность. В основе сепарационной тревоги лежит потеря контакта и близости на одном из этих шести уровней привязанности.
Сепарационная тревога возникает, когда ребенок ощущает тревогу из-за невозможности находиться вместе с кем-либо, опасается быть непохожим на окружающих, не принадлежать, не значить, не быть любимым или познанным. Например, одна мама рассказала мне, как встревожилась ее дочь, когда не смогла поддерживать близость с мамой через ощущения:
Бывает, что моя дочка сильно тревожится по вечерам. Она хочет быть рядом со мной на физическом уровне. Ей нужно слышать, что мы дома, или видеть нас. Как-то раз она уснула в своей комнате на втором этаже, а я читала книгу внизу. Она проснулась и пришла ко мне, охваченная сильной тревогой. Поскольку я читала, в доме было слишком тихо, и она подумала, что я ушла на улицу. Теперь я всегда читаю на втором этаже либо включаю телевизор или радио в качестве фона.
Формы тревоги привязанности по Ньюфелду
Рис. 8.1. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Понимание тревожности»
Одна тетушка, приехав к своему двухлетнему племяннику, пыталась наладить с ним связь через похожесть и заметила у ребенка тревогу, когда отметила различия между ними:
Я долго не могла снискать его расположение. Затем я начала читать ему книжку и сказала: «Мы так похожи с тобой: нам обоим нравится читать». Он попросил прочитать еще одну книжку, и, когда он сделал выбор, я сказала: «Это одна из моих любимых». Он засиял и спросил, что еще мне нравится. В какой-то момент он спросил: «Тебе нравится зефир?» Я на мгновение забыла об уровне похожести и сказала: «Не очень». На его личике появились разочарование и тревога, и я тотчас вернулась к разговору о том, в чем мы похожи, тогда он снова заулыбался.
Маленькие дети часто боятся темноты, боятся отстать или потеряться. Лейтмотив этих страхов — разделение с людьми, к которым малыши привязаны сильнее всего. Четырехлетняя Мэгги однажды вечером заплакала и стала громко звать маму через пять минут после того, как ее уложили спать. Она рыдала: «Мама, мне приснился плохой сон. Как будто у нашего дома сорвало крышу и меня утянуло на Юпитер, а ты не могла забрать меня оттуда». Страх, возникший у Мэгги, не имеет под собой логических оснований, а лежит в области эмоций и отражает сепарационную тревогу девочки. К счастью, мама не стала спорить с ней по поводу путешествий по галактике, а просто сказала: «Я всегда знаю, где ты, и позабочусь о тебе». Маленьким детям необходимо снова и снова слышать, что взрослые помнят о них, особенно во время сна, самого д лительного времени разделения за сутки.
Существует множество потенциальных источников разделения в жизни маленького ребенка: рождение брата или сестры, работа мамы и папы, школа, переезд в другой дом, детский сад, развод родителей и усыновление/удочерение. Также существуют скрытые источники разделения: становление самостоятельной личностью и развитие независимости. Когда дети развивают самостоятельность, отдаление от родительской заботы и возможность делать что-то самим порождает тревогу. Чтобы снизить сепарационную тревогу, родителям нужно постоянно работать над углублением привязанности и приглашать ребенка к зависимости.
Маленькие дети сталкиваются с разделением по-разному, и все это становится поводом для тревоги, не окажутся ли они нежеланными, не самыми любимыми или непонятыми. Когда они сталкиваются с этими тщетными опасениями, им может потребоваться помощь, чтобы поплакать и успокоиться. Наверное, тяжелее всего встретиться лицом к лицу с тщетностью того, что время идет и смерть неизбежна. Бывает, что дети не хотят становиться старше, когда наступает их день рождения, или расстраиваются, если выпадает зуб, или же говорят, что хотят навсегда остаться маленькими, словно отрицая ход времени. Кроме того, они могут осознать экзистенциальные вопросы и конечность жизни, когда умирает домашнее животное или кто-то из родственников. Такие события ставят их перед фактом грядущего окончательного расставания и могут вызывать такие вопросы, как «А ты тоже умрешь?» Чувствительные дети могут быстро догадаться о возможном разделении, и это вызывает у них бурю чувств. Мама чувствительной четырехлетней девочки заметила, что ее дочь стала более тревожной после своего дня рождения и после известия о смерти соседской собаки:
Уложив Матильду спать, через некоторое время я заглянула к ней в комнату и заметила, что у нее в ногах под одеялом что-то торчит. Я подняла одеяло и обнаружила, что она лежит в своих новых блестящих черных туфлях. Я спросила, зачем она их надела, и Матильда заплакала: «Мама, мне так нравятся эти туфли! Я не хочу, чтобы мои ноги росли. Ты мне купишь еще одну такую пару, когда ноги вырастут?» Я сказала, что куплю, и добавила, что она никогда не станет слишком большой для моей заботы. Матильда затихла, а потом спросила: «Мамочка, когда ты умрешь, ты будешь любить меня на небесах?» Я сумела сказать ей: «Да, я всегда буду с тобой. И всегда буду тебя любить».
Мы помогаем детям встречаться лицом к лицу с самыми тревожащими жизненными тщетностями — с течением времени и смертью,— переключая их на привязанность. Уверяйте их, что
вы—родители, а потому всегда будете любить детей и находиться на расстоянии всего одной мысли или чувства. Когда ребенок теряет того, кого любит, помогайте ему поддерживать близость с помощью рассказов, фотографий и каких-то личных вещей этого человека.
Один из лучших способов помочь маленькому ребенку познакомиться с тревожащим разделением в жизни — это показать его, не вызывая страха. Природа, растения, животные, времена года, лунный и солнечный циклы — все это олицетворяет ход времени или мерное течение жизни. Лучшая подготовка к будущим разлукам, например к смерти бабушек и дедушек,— через естественное знакомство с жизнью и смертью. Домашние животные, очевидно, дают детям возможность понять неизбежность обстоятельств, которые являются частью нашей жизни. Одна мама рассказала:
Я купила аквариум с множеством рыбок 1уппи, но они умирали одна за другой. Дети очень расстраивались каждый раз, когда умирала очередная рыбка. Один раз я даже застала моего четырехлетку за молитвой, обращенной к рыбкам на не-
’ бесах. Я сказала детям, что, судя по всему, купила очень-очень старых рыбок, и поэтому они умирают.
Если вам нужно показать маленькому ребенку какие-то вещи, которые могут его встревожить, или ситуации, когда вы не обеспечите ему безопасность (это могут быть учения по подготовке к землетрясению или пожарные учения в школе), делайте это, не вызывая тревогу. Дайте простые инструкции, как стюардессы перед полетом, сообщайте основную информацию по безопасности спокойно и дружелюбно. Не следует добавлять еще больше тревоги, сталкивая детей с переизбытком разделения: они слишком незрелы для самой тревожащей разлуки в жизни. Сложность с маленькими детьми заключается в том, что их потребность в привязанности высока, незрелость делает их зависимыми, а они живут в мире, полном разлук.
Тревожность у маленьких детей
РАССТРОЙСТВА, ОБУСЛОВЛЕННЫЕ ТРЕВОЖНОСТЬЮ и страхами, сегодня являются самыми распространенными причинами проблем с психическим здоровьем у детей6. Признаки повышенной тревоги могут проявляться слишком сильными затяжными истериками, избеганием определенных ситуаций или раздражителей, тошнотой, головными болями или болью в животе, а также отказом спать отдельно, ходить в детский сад/ясли или вообще разговаривать7. Детям с тревожностью нередко снятся кошмары, у них бывает множество страхов либо их, наоборот, полное отсутствие, а также фобии и навязчивые идеи, рассеянное внимание, мышечные спазмы или нервные тики, гиперактивность, возбуждение или повышенная реакция испуга. Кроме того, такие дети нередко демонстрируют навязчивое поведение, направленное на снижение тревожности, например сосание, жевание, обкусывание ногтей, закручивание волос, потирание гениталий, постоянное желание есть или поиск утешения у переходного объекта вроде плюшевого мишки.
Когда маленькие дети сильно встревожены, взрослым может быть сложно определить, где ребенок сталкивается с сепарацией, которая так сильно его волнует. Когда что-то тревожит и беспокоит слишком долго, мозг может воздвигнуть эмоциональные защиты для подавления уязвимых чувств и переживаний. Например, ребенок перестает рассказывать о хулигане, который докучает ему в детском саду или школе, и даже может начать играть с ним, несмотря на плохое обращение. Ребенок будет по-прежнему встревожен, не понимая точно, почему. Истинный источник его тревоги будет заблокирован для осознания, чтобы сохранить возможность функционировать в дискомфортной ситуации или обстановке. Когда эмоциональные защиты мозга не дают ребенку увидеть настоящую причину тревоги, ребенок может говорить, что он напуган, но будет не способен рассказать, из-за чего, либо придумает вымышленное объяснение. Одним словом, встревоженный ребенок ощущает беспокойства, но не видит истинного источника своей тревоги. Наша задача состоит не в том, чтобы заставить его изменить свои мысли или чувства, а в том, чтобы найти источник(-и) сепарации и при необходимости изменить окружающую обстановку или вызвать у ребенка слезы. Маленькие дети
не должны отвечать за свою безопасность и за мягкость своих сердец. Это задача заботящихся о них взрослых.
Существует множество источников разделения, которые являются причиной растущего уровня тревожности и повышенного ощущения опасности у современных маленьких детей. Среди самых распространенных — хроническое ожидание сепарации и использование разделяющей дисциплины. Дети, ориентированные на ровесников, и альфа-дети также могут демонстрировать высокий уровень тревожности, как было сказано в главах 4 и 5..
1.	Хроническое ожидание сепарации.
Сегодня маленькие дети сталкиваются с беспрецедентным разделением с людьми, к которым они привязаны. Так происходит не только потому, что родители работают вне дома, но также и из-за участившихся разводов, географической мобильности и отсутствия доступа к расширенной семье. Кроме того, многих детей определяют в программы раннего обучения, записывают на организованные занятия, что может отдалять их от ближайших фигур привязанности в том возрасте, когда потребность в отношениях самая высокая8. Обдумывая, сталкивается ли ребенок хронически с высоким уровнем сепарации, задайте себе следующие вопросы:
•	Сколько времени ребенок проводит в разделении со своими ближайшими фигурами привязанности?
•	Кто заботится о ребенке? Привязан ли он к этим людям, и если да, то насколько крепко? Как это проявляется в поступках?
•	Получает ли ребенок постоянную заботу, обеспечивающую привязанность к взрослым(-и)?
•	Насколько развита у ребенка способность поддерживать близость с родителями на расстоянии?
•	Насколько чувствителен ребенок и как сильно на него влияет разделение?
Пятилетний ребенок, привязанный к родителям на уровне любви, способен переносить больше разделения, чем новорожденный, который соединен через ощущения. Новорожденному необходима непрерывная забота и заботящийся взрослый, который будет вкладывать время, силы и чувства в развитие глубокой привязанности. Как родителям встроить все это в собственную жизнь? Или, может быть, они могут разделить заботу о ребенке с замещающим взрослым?
Вне всяких сомнений, каждая семья сталкивается с собственными трудностями: у всех имеется разный объем поддержки и ресурсов и, следовательно, разные возможности выбора в плане ухода за ребенком, занятости на работе и обустройства дома. Многим из нас необходимо разделять воспитание ребенка с другими взрослыми. Родителям необходимо выстраивать «деревни привязанности», чтобы растить в них детей. Об этом мы поговорим ниже, когда будем рассматривать перекрывание и «сватовство» для решения проблем с сепарационной тревогой.
2.	Использование разделяющей дисциплины.
Когда мы используем разделяющую дисциплину — назначаем тайм-ауты, лишаем ребенка того, что ему дорого, или отказываем в общении с нами,— то разрушаем привязанность и взращиваем сепарационную тревоху у детей. Если ребенок боится, что от него отдалятся из-за «неправильного» поведения, то будет чувствовать свою незащищенность из-за неуверенности в том, что сможет удовлетворить потребность в контакте и близости окажется. Родители часто симулируют разделение на детских площадках, когда ребенок не слушается или не хочет уходить. Они могут сказать: «В таком случае, пока! Я пошла домой, оставайся на площадке, раз не хочешь уходить!» — эти слова вызывают у ребенка сепарационную тревогу и заставляют бежать за родителем. Но постоянное использование разделяющей дисциплины перегружает систему оповещения о тревоге у ребенка и вызывает установку эмоциональных защит для прекращения страданий.
Алисия и Стивен обратились ко мне по поводу своего пятилетнего сына Сета, у которого регулярно случались истерики дома и в школе, возникали нарушения сна, постоянное беспокойство
и проблемы с концентрацией внимания. Мальчик нарушал все правила на занятиях в детском саду, его постоянно отправляли к заведующей, на что он говорил педагогу: «Мне все равно». Педагог пыталась награждать его наклейками за хорошее поведение, но он игнорировал и педагога, и наклейки. При рассмотрении источников разделения в жизни Сета стало очевидно, что главный из них — методы дисциплины, где преобладали тайм-ауты, отказ в общении, а также чрезмерно использовалась система последствий. Сет лишился многих вещей, к которым был привязан,— от велосипеда до футбола, его любимого занятия. Частое применение разделяющей дисциплины разрушило отношения мальчика с родителями и стало причиной усугубления проблем с тревогой и фрустрацией. Чем больше тревоги и фрустрации он выражал, тем больше наказаний получал в ответ, что подпитывало проблему с сепарацией.
Когда родители Сета перестали прибегать к разделяющим методам, начали завладевать им и давать простор для эмоционального выражения, он мальчик стал выражать эмоции с помощью слез. Какое-то время плач не прекращался, росло стремление к близости с родителями, а сопротивление снижалось. Когда Сету сказали, что ему больше никогда не назначат тайм-аут и не заберут его любимые вещи, он тут же взял блокнот с клеящимися листочками. На каждом листке он написал свое имя и принялся расклеивать их на свои любимые предметы по всему дому. Его мозг получил сигнал, что снова стало достаточно безопасно устанавливать связи с вещами, а также с людьми. Восстановление отношений с Сетом потребовало времени и терпения, но, когда родители сделали это, он обрел покой в их заботе, начал самостоятельно играть и слушаться педагогов, поскольку стал менее возбудимым. Об альтернативах разделяющей дисциплине мы поговорим в главе 10.
Как использовать привязанность для решения проблемы сепарационной тревоги
РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ С ЧРЕЗМЕРНОЙ сепарацией—направить внимание ребенка на привязанность как средство от нее. Мы должны дать ему понять, что отвечаем за поддержание близости, чтобы он мог найти покой в нашей заботе. Есть несколько способов сделать это: сокращение сепарации, перекрывание расстояния, «сватовство» и снижение тревоги с помощью слез и развития психологической устойчивости.
1.	Сокращение сепарации.
Когда ребенок сталкивается со слишком длительным разделением, важно найти способы для его сокращения как физически, так и психологически. При необходимости сократите время, проводимое ребенком в яслях или детском саду. Также можно убрать второстепенные занятия, которые не способствуют или даже препятствуют укреплению отношений с ребенком, например различные организованные мероприятия и игры с ровесниками. Найдите способы, располагающие ребенка к зависимости от вас, например, помогая одеваться, разделяя с ним увлечения или совершая вылазки куда-то. Также необходимо сменить разделяющие дисциплинарные методы на более безопасные для привязанности и развития. Если привязанность со значимым взрослым развита недостаточно, к примеру, пятилетка привязан через похожесть (что свойственно возрасту от 1 года до 2 лет), тогда углубление отношений также поможет сократить сепарацию. Когда ребенок встревожен, нужно дать простор его чувствам и взять на себя заботу о них: посидеть или полежать с ребенком, пока тот не уснет, или быть рядом, когда вы вместе дома. Ответственному взрослому необходимо занять уверенную альфа-позицию, считывая потребности ребенка и играя ведущую роль в их удовлетворении.
2.	Перекрывание расстояния.
Перекрывание — это ритуал привязанности, направляющий внимание ребенка на воссоединение. Вместо фокуса на разделении детям в этом случае необходимо опереться на что-то, что олицетворяет привязанность с самыми близкими. Создавая «мостик», мы помогаем детям сконцентрироваться на том, что остается неизменным и соединяет нас, несмотря на возникшее разделение. Перекрывание, то есть наведение такого «мостика», можно делать всякий раз, когда возникает ситуация сепарации: отход ко сну, посещение школы, жизнь на два дома (если родители в разводе) или решение проблемы с поведением. Перекрывание снизит сепарационную тревогу только в том случае, когда у ребенка правильные отношения с взрослыми. Если тревога вызвана привязанностью к сверстникам или альфа-позицией, первым делом вам необходимо восстановить правильные отношения.
Перекрывание подразумевает, что мы даем ребенку нечто осязаемое, чтобы он мог опереться на эту вещь при разделении, а также фокусируемся на последующем воссоединении. Например, одна положила своему четырехлетнему сыну в карман свою заламинированную фотографию, сказав, что теперь мама всегда у него в кармане, если он вдруг соскучится по ней в детском саду. Однажды мальчик пришел домой и рассказал: «Мамочка, я так по тебе скучал сегодня, что вытаскивал тебя из кармана и целовал!» Другая мама подарила дочке медальон с фотографией всей семьи: «Если ты соскучишься без нас, открой медальон — там наши бесконечные поцелуи и объятья!» — и каждый день определяла, сильно ли дочка скучала, спрашивая, сколько ей понадобилось поцелуев и объятий.
В некоторых детских садах развешивают семейные фотографии по стенам, чтобы любимые люди были на расстоянии одного взгляда. Записки в коробке для завтрака тоже являются формой перекрывания. Кроме того, оставляя ребенка, вы можете помочь ему снизить сепарационную тревогу, если сконцентрируете внимание на воссоединении и на том, что будете делать вместе: «Когда я заберу тебя, мы отправимся домой и смастерим вместе какую-нибудь поделку».
Когда родителям необходимо уехать от ребенка в путешествие, командировку или из-за развода, можно поддерживать близость на расстоянии множеством способов. Одна мама рассказала: «Каждый раз, когда мои дети ездили к папе или отправлялись в путешествия, я писала им записки в конвертах, запечатывала их и проставляла даты. На каждый день было по записке». Другая женщина поделилась: в трудные дни, когда дети сильно скучали по папе, который был на работе, они «составляли для него меню, а потом ехали в магазин и покупали все продукты. Когда он приезжал домой на обед, они раздавали всем меню и просили встать в очередь за дверью перед входом в “ресторан”». Один папа рассказал, что трехлетний ребенок сильно скучает по маме во время ее 12-часовой смены на работе, поэтому «мы пишем “письмо для мамочки” и кидаем его в наш почтовый ящик. Затем мы отправляем ей сообщение, чтобы она забрала письмо, когда вернется домой». Когда взрослые помогают детям поддерживать близость с любимыми людьми с помощью перекрывания, это также внушает доверие к ним.
Перекрывание времени сна. Трудность с разделением во время сна заключается в том, что ребенка нельзя передать на чье-то попечение. Сон и бессознательное состояние представляют собой самую значительную разлуку для ребенка, где нет никого, кто бы непосредственно заботился о нем. Это время, когда может проявляться сепарационная тревога, накопившаяся в течение дня. Если ребенок постоянно сталкивается с высоким уровнем разделения, он может быть возбужден перед сном.
Когда Эмили и Дэн консультировались со мной по поводу Сейди, было очевидно: девочка скучала по маме из-за того что та работала по вечерам. К счастью, у мамы была возможность передвинуть некоторые свои проекты и чаще бывать с дочерью во время укладывания. Это помогло снизить стремление Сейди к близости с мамой, углубило привязанность и в некоторой степени уменьшило сепарационную тревогу.
Также Эмили и Дэн постарались помочь Сейди не терять связь с ними во время сна. Они взяли на себя ведущую роль в том, чтобы помочь ей успокоиться, и когда Сейди говорила: «Я не могу уснуть.
Я не устала»,— они отвечали: «Тебе не надо беспокоиться о своем сне. Для этого есть мама и папа». Родители изменили позицию: вместо того чтобы чувствовать себя заложниками укладывания, они стали проводить ритуал укладывания, стараясь передавать радость, удовольствие и теплоту. Они помогали ей успокоиться: включали ночник, прежде чем она попросит, говорили о планах на следующий день, обнимая, целуя и гладя по спинке дольше обычного. Эмили и Дэн покидали комнату дочери не больше чем на 5 минут, а затем возвращались с бумажным сердечком, чтобы она могла «держаться» за него. Сейди нравились сердечки, и она ждала, когда ей дадут следующее, каждые 5 минут, затем 10 и так далее. Когда девочка просыпалась утром, на прикроватной тумбочке лежало в два раза больше сердечек, чем вечером. Родители говорили, что заходили к ней всю ночь, и Сейди им верила (ведь она была дошкольницей)!
Существует много способов перекрывания ночного времени, в том числе связывание невидимыми нитями ваших кроватей или ваших сердец между собой. Поставьте фотографии членов семьи в детской или положите ребенку под подушку книжку с картинками, чтобы он мог почитать с утра. Можно сказать, что вы встретитесь во сне. Помогите малышу, положив в кровать рубашку, которая пахнет мамой или папой, чтобы поддерживать с ним близость через ощущения. Наша задача — взять на себя ведущую роль в танце привязанности и обратить внимание детей на то, как мы поддерживаем связь всю ночь.
Пожалуй, вместо раздражения, когда маленькие дети каждый вечер отказываются идти спать, мы могли бы мысленно перенестись в будущее. Подумайте, что настанет время, когда они перестанут нуждаться в том, чтобы мы подтыкали им одеяльце и гладили по спинке, когда мы уже не услышим их шагов в коридоре, и голосов, сообщающих нам, что они боятся монстров. В конце концов, дети отделятся от нас, став независимыми личностями. Пусть это напоминает вам, как трудно разлучаться с кем-то, кого любишь так сильно. Возможно, вам станет грустно от мысли о том, как быстро растут дети, и это поможет найти в себе ресурсы, которые так нужна им в ожидании одиночества наступающей ночи.
3.	«Сватовство».
«Сватовство» — это ритуал привязанности, развивающий отношения между маленькими детьми и людьми в их окружении. Мы должны взять на себя ведущую роль в укреплении отношений между нашими детьми и людьми из их деревни привязанности начиная с братьев-сестер и бабушек-дедушек и заканчивая работниками детского сада, врачами и учителями. Ребенку крайне важно ощущать, что вокруг него создана невидимая матрица из взрослых людей, которые могут о них позаботиться.
Детям жизненно необходима привязанность, и поэтому, когда они оказываются в контакте с незнакомыми людьми — даже если это родственники,— у них должен включаться инстинкт застенчивости. Ребенок может быть общительным и словоохотливым дома, но среди чужих он будет замыкаться, не отходя от родителей ни на шаг. Застенчивость не является проблемой, хотя ее часто считают таковой в среде, где ценится открытый экстравертный стиль общения. Инстинкт застенчивости предназначен для того, чтобы дети держались рядом с заботящимися о них взрослыми, а другие люди не могли бы ими управлять. Ребенку должно быть некомфортно разговаривать с людьми, которых он не знает, без разрешения родителей. Например, один папа рассказал мне:
Моей дочке три с половиной года Она любит танцевать дома и на занятиях.
В конце года был отчетный концерт, куда пригласили всех родителей. Моя дочка отказалась танцевать перед публикой и все выступление просидела у меня на руках, глядя на своих соучеников. Я уговаривал ее пойти и станцевать, но она отказалась. Я не стал настаивать—она довольно чувствительная,—но я действительно не понимаю, почему она не захотела танцевать, ведь ей так нравится это делать.
Уязвимость выступления перед чужими людьми была чрезмерной для этой чувствительной девочки, и очень хорошо, что папа отреагировал на это с пониманием.
Постепенное вхождение в обстановку детского сада—удобный способ представить новых людей ребенку. Чтобы он установил хорошие отношения с педагогом или воспитателем, при знакомстве нужно подчеркивать что-то общее между ними и помогать проводить время вместе, рассказывая им друг о друге. «Сватовство» должно помогать ребенку установить привязанность к взрослому, решая, таким образом, проблему сепарационной тревоги. Родители могут поддерживать новые отношения, доброжелательно отзываясь о педагоге или воспитателе и давая понять, что они одобряют эту привязанность. Например, мама одного четырехлетнего мальчика, который начал ходить в детский сад, рассказала:
Мой сын тревожился по поводу детского сада, поэтому я ухватилась за возможность заранее познакомиться с воспитательницей и узнать ее получше. Сын взял с собой любимые книжки, мы пришли к воспитательнице, и, представив их друг другу, я предложила им почитать вместе. Воспитательница была великолепна. Она сказала моему сыну, что это одна из ее любимых сказок. Потом он показал ей, что у него в рюкзачке, и она с интересом слушала о каждом предмете. Я с удовольствием наблюдала, как они устанавливают контакт.
Три шага при «сватовстве»
на что-то общее, например на похожие вкусы или предпочте-
алы и традиции, где вы сможете сводить их вместе, например праздни ки, торжества, ужийр> ветре ли, ’прогу/йси-, поездки,. ||||
Когда ребенок привяжется к взрослым, которые заботятся о нем, например к бабушкам-дедушкам или учителям, сепарационная тревога снизится.
Папа пятилетнего Остина приложил особые усилия, чтобы познакомить и «сосватать» сына воспитательнице в детском саду. Каждое утро папа говорил, что он король, и объявлял:
«Я передаю вам на день мою самую великую ценность, моего перворожденного наследника». Затем он клал руку Остина в руку воспитательницы и говорил мальчику: «Я заберу тебя, сын мой, позже и доставлю домой в наш замок для трапезы с королевой, твоей матерью. Доброго дня, сын мой!» Остину нравился такой шутливый способ представления воспитательнице, и это снижало тревогу от разделения.
4.	Слезы и развитие психологической устойчивости.
Когда маленькие дети сталкиваются с тревожащими переживаниями, которых не могут изменить, лучше всего помочь им выплакать слезы по этому поводу. Если в детском саду они скучают по родителям, именно возможность поплакаться воспитательнице поможет привыкнуть к этому дому, который так далеко от их родного убежища. Не нужно уговаривать детей не бояться — помогите им найти способы д ля выражения того, что идет не так.
Чтобы ребенок смог поплакать по поводу разделения, ему понадобится помощь взрослого, который сможет удерживать его в переживании тоски до тех пор, пока не появится грусть. Для этого нужны доверительные отношения, а также время и терпение, чтобы вместе пройти этот путь. Как-то раз я наблюдала, как воспитательница моих детей смогла утешить другого ребенка, который скучал по родителям, и была тронута ее состраданием. Когда я увидела ее деликатность и теплоту, мне стало спокойнее оставлять детей с ней. К сожалению, другая воспитательница рассказала мне:
Я знаю, что маленьким детям нужно плакать, но это трудно, потому что я волнуюсь, что родители будут осуждать меня и думать, что я плохо выполняю свою работу, если дети грустят.
Я понимаю, что дети скучают по родителям, но иногда боюсь, что, если позволю плакать, они будут реветь весь день. При
этом я уверена, что, если не давать им плакать, у них будет больше фрустрации и агрессии по отношению друг к другу.
Прощаясь с маленькими детьми, сделайте три шага. Дайте перекрывающий предмет, с помощью которого можно поддерживать ощущение близости, поприветствуйте ответственного взрослого и убедитесь, что он может завладеть вниманием ребенка, а затем, уходя, напомните ребенку, когда вы увидитесь в следующий раз. Наша задача — не мучить его, прощаясь слишком долго. В то же время совершенно необходимо, чтобы ребенок был привязан к взрослому, с которым его оставляют. Развитие замещающих отношений с заботящимся взрослым занимает некоторое время, и ключевым моментом здесь становится способность взрослого утешать ребенка, завладевая его вниманием. Три шага при прощании—это основные принципы, а не инструкция. Я предлагаю вам эту идею, чтобы создать предсказуемый распорядок и ритуал. Все это поможет маленькому ребенку при расставании с родителями обратить свой взор на воссоединение.
Взрослые могут снизить тревогу ребенка при прощании, внушив уверенность, что он сможет справиться с этим.
Три шага при прощании
Шаг первый: родитель завладевает вниманием ребенка и дает ему объект(ы) перекрывания, на которые тот может опереться, например фотографию, записку, цепочку или бусы.
Шаг второй: родитель приветствует ответственного взрослого, ведет себя с ним дружелюбно, чтобы ребенок мог увидеть, что у них хорошие отношения, и убеждается в том. что тот взрослый завладел вниманием ребенка.
Шаг третий: родитель сообщает ребенку, когда они увидятся в следующий раз, и уходит, поцеловав его или обняв в зависимости от ситуации.
Рис. 8.3. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Интенсив I: Понимать детей»
Полезно подготовить малыша заранее и сообщить ему, что он может почувствовать грусть по поводу расставания, но будет способен с этим справиться. Например, многие родители волнуются по поводу детского сада. Они могут сказать детям: «Может быть, ты будешь скучать по мне сегодня в детском саду. Я тоже буду думать о тебе. Я знаю, ты справишься, а я буду ждать с нетерпением, когда мы увидимся позже и ты мне расскажешь о своих приключениях». Забирая ребенка из детского сада, родители могут подвигнуть его к выражению грусти, сказав ему «Ты тосковал сегодня в детском саду?» Если ребенок при столкновении с разделением способен пролить слезы грусти, тоскуя по любимым людям, то у него формируется психологическая устойчивость, поскольку он знает, что может справиться с разлукой и пережить ее. Сепарация тяжела для маленьких детей, и нам не следует злиться на них за это. Мы должны по своей инициативе помогать думать о воссоединении при каждом удобном случае и позволять плакать, когда их переполняет тоска.
9
«Не командуй мной»:
ПОНИМАНИЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ
И ПРОТИВОСТОЯНИЯ
Каждый раз, когда увидите табличку с надписью «Посторонним вход воспрещен!», тотчас входите.
Высказывание Лесли Стивена, процитированное его дочерью Вирджинией Вулф1
СЬЮЗЕН И ЧАРЛИ ВЗВОЛНОВАННЫЕ подошли ко мне после моего семинара по воспитанию детей. Сьюзен сказала: «Нашему сыну три с половиной года и у нас огромные проблемы с приучением к горшку. Все начиналось прекрасно, а теперь пошло наперекосяк. Блейк даже ходил в туалет, но теперь отказывается. Хочет все время ходить в подгузниках». Я попросила рассказать подробнее о сопротивлении Блейка. Чарли ответил: «Мы сказали ему, что он уже большой мальчик, и забрали у него подгузники, но тогда он просто стал писаться в трусы». В голосе Сьюзен явно чувствовалась паника: «Нам нужно приучить его к горшку до детского сада — иначе его туда не возьмут».
Я попросила их описать, как развивались события, и Сьюзен рассказала: «Каждый раз, когда он ходил в туалет, мы хвалили его и говорили, что он молодец. Я не понимаю, что произошло. Просто в какой-то момент Блейку стало это неинтересно, тогда мы стали выдавать ему небольшие награды». Чарли добавил: «Теперь, когда мы говорим ему пойти в туалет, он притворяется, что не слышит
нас. Мы пытались подкупить его, сказали, что купим ему велосипед, если он хотя бы сядет на горшок, но Блейк отказывается».
Я задала им несколько вопросов, чтобы определить причину сопротивления ребенка, а затем сказала: «Трудность заключается в том, что Блейк слушает вас, но просто не подчиняется. У маленьких детей настоящая аллергия на принуждение. Ваше желание приучить его к горшку гораздо сильнее, чем его собственное. Вам нужно снизить давление и создать простор, чтобы желание вернулось». Сьюзен спросила: «Как нам это сделать?» Я ответила: «Думаю, вам стоит на время вернуться к подгузникам. Преподнесите это как нечто обыденное. Просто сделайте так и прекратите выдавать награды, хвалить, наказывать и показывать свое недовольство. Пусть момент смены подгузника станет моментом единения, выражайте сыну радость, удовольствие и теплоту».
Родители были ошарашены. Сьюзен спросила: «Серьезно? Мы должны вернуться назад?» Чарли воскликнул: «Вы когда-нибудь меняли подгузник такому большому ребенку? Это же отвратительно!» Я согласилась, что совет, на первый взгляд, противоречит здравому смыслу, но предложила им все же попробовать последовать моему плану. Сьюзен сказала: «Думаю, надо попробовать. Больше ничего не остается — даже велосипед не помогает». Она обратилась к Чарли: «Просто будешь представлять, что в подгузниках шоколадный пудинг». Отец явно был не рад такой перспективе.
Сьюзен и Чарли продолжали посещать мои еженедельные семинары. Каждый раз я спрашивала у них, как идут дела. Чарли пожимал плечами и говорил: «Шоколадный пудинг, Дебора! В огромных количествах». Сьюзен отвечала: «Нет никаких признаков перемен, но Блейк счастлив, что ему вернули подгузники. Я стараюсь завладевать его вниманием и петь каждый раз, когда переодеваю его, так же, как когда он был малышом». Я повторяла, чтобы они набрались терпения и придерживались этого курса. Три недели спустя Сьюзен сообщила: «Кажется, начало получаться! Вчера в 6 утра он прибежал к нам в спальню и закричал: “Хочу какать!” Я собралась менять ему подгузник, но он посмотрел на меня с вызовом и заявил: “Нет, я буду какать в горшок — сам!” — и убежал в туалет!» Я ответила: «“Я сам” возвращается! Вы на верном пути!»
У маленьких детей аллергия на принуждение
ПОРОЙ, КОГДА ВЫ просите маленького ребенка идти быстрее, он начинает плестись еще медленнее или вообще останавливается. Вы даете четкие указания — и обнаруживаете, что он все делает наоборот. Мама одного трехлетнего мальчика рассказала мне: «Кифер открутил какой-то винтик от окна в ванной, и я в ужасе сказала, чтобы он не потерял деталь. Он посмотрел мне в глаза и выбросил винтик в окно!» Маленькие дети легко зацикливаются на табу, поэтому, когда вы, например, просите их не шутить на туалетные темы, ребенка так и тянет повторять все эти словечки снова и снова. Совершенно неожиданно дети мотут стать упрямыми, своевольными, упорными, сопротивляющимися, вздорными, сварливыми, воинственными, неисправимыми, непослушными и дерзкими. Одна мама сказала трехлетней дочке: «Если бы ты была динозавром, то самым непокорным!» Дочка, верная своему характеру, ответила: «Нет, не самым!»
У маленьких детей есть инстинкт, который называется «противление». Он включается, когда ребенок ощущает, что другие его контролируют или принуждают к чему-либо2. Примерно к двум годам дети начинают понимать желания окружающих и могут реагировать сопротивлением. Родители иногда удивляются, что случилось с их покладистым, благодушным и спокойным ребенком, когда у того начинаются вспышки непослушания и противостояния. Мама одного двухлетнего малыша рассказала: «Его первый ответ на все — “Нет!” Даже если я спрашиваю, не хочет ли он сок или печенье, он всегда вначале говорит “нет”. Затем он может немедленно передумать и сказать “да”, но сперва будет “нет”. Если нужно сесть в автокресло, сперва он скажет “нет”, а потом завопит “Неееет!” и будет продолжать кричать, даже если его упрашивать, убеждать или предложить что-нибудь вкусненькое». Сопротивление может интерпретироваться так, будто ребенок делает это нарочно или манипулирует, намеренно ищет у родителей «кнопки», на которые можно нажать, чтобы добиться своего. Но в действительности дети всего лишь верны своему инстинкту противления. Способность говорить «нет» создает проблемы взрослым, однако это тоже один из плодов развития, которому нужно радоваться.
Сопротивление и противостояние являются одними из наиболее сложных моментов в детско-родительских отношениях. Взрослым необходимо помнить: противление — это не приобретенная, а эмоциональная реакция, которая играет решающую роль в становлении собственного «я» и формировании самостоятельной личности.
У маленьких детей аллергия на то, чтобы все время подчиняться воле других людей, потому что они еще не обнаружили свои собственные. Отсюда любимая фраза «я сам!» По мере развития собственной воли ребенку все меньше хочется сопротивляться и противостоять воле других людей. В основе противления у маленьких детей лежит неразвитая воля, которая находится в процессе созревания. Порой требуется целая жизнь, чтобы понять собственные ценности, цели и мотивы. Когда маленький ребенок находится в состоянии покоя и играет, он осмысляет свои предпочтения, желания, стремления, приоритеты и решения. Маленькие дети не перерастают этот инстинкт, когда их личность становится более цельной,—у них просто исчезает потребность действовать, исходя из него.
Однако ничто так не выводит из себя взрослого, как сопротивляющийся ребенок, особенно если у родителей есть свои собственные твердые намерения или сильная воля. И в этом заключается основная сложность. Маленький ребенок может сопротивляться необходимости выполнять повседневные дела, например, когда нужно одеваться, идти спать, ходить на горшок, чистить зубы, причесываться или питаться полезной едой. Одна бабушка очень хотела, чтобы ее четырехлетний внук попробовал тыквенный пирог, который она испекла. Мальчик сказал ей: «Нет, бабушка, извини, я не ем тыквенные пироги. Я не вегетарианец». Когда маленькие дети отказываются повиноваться желаниям взрослых, это приводит к поединкам характеров и яростной борьбе за власть. Один папа рассказал: «Я слышал, как жена спорила с нашей трехлетней дочерью в ванной. Она хотела, чтобы Лорен вылезла из воды, но та не желала. Они ходили по кругу, упорствуя все сильнее, пока я наконец не прекратил их спор». Родители могут сильно сожалеть о схватках из-за противостояния с маленьким ребенком:
Когда моей дочери было около 5 лет, нас пригласили в очень дорогой ресторан на особое семейное торжество. Я сказала ей, что нужно красиво нарядиться. Тогда она больше всего на свете обожала наряжаться, поэтому я думала, что она обрадуется такой возможности. Но нет! (Тогда я еще не знала о противлении.) Дочь была возмущена тем, что должна нарядиться и что какой-то ресторан указывает, как одеваться людям, а ее мнения при этом никто не спрашивает. Я была очень раздражена, подумала, что она просто воюет со мной. Внезапно я сильно засомневалась в своих методах воспитания, беспокоясь, что была слишком мягкой, раз она не желает выполнить такое элементарное указание. Я решила, что должна быть тверже — гораздо тверже. Ну и вы можете себе представить поединок, который последовал, когда я стала еще сильнее настаивать на том, что она должна сделать так, как я говорю. Если бы я только знала о противлении, это сберегло бы нам обеим много нервов и избавило от разочарования тем вечером.
Некоторые родители настойчиво реагируют на детское неповиновение, полагая, что не прояви они силу, это только усугубит ситуацию. Но, требуя повиновения любой ценой или пытаясь искоренить сопротивление в поведении, мы упускаем из внимания инстинктивные и эмоциональные причины детского противостояния, стыдим за них или пытаемся не учитывать их. Большинство взрослых убеждены, что от сопротивления и противостояния нужно отучать. Но, во-первых, такой подход не признает или недооценивает преимуществ наличия собственного мнения с точки зрения развития, а во-вторых, не учитывает ребенку нужно помочь перерасти сопротивление, а не наказывать и не учить его вести себя иначе. Родители могут заставить ребенка сдаться, но зачастую в результате этого возникают только обиды и растерянность, а также разрушается привязанность. Психоаналитик Отто Ранк, который подробно описал противление, говорил, что слишком острая реакция родителей оказывается одной из самых серьезных причин появления чувства незащищенности у ребенка3. Чтобы сохранить отношения с маленьким ребенком, нам нужно понять, каким образом противление служит развитию, как не вызывать его и как поступать, если оно все-таки возникло.
Формы принуждения и контроля
УБЕЖДЕНИЕ В ТОМ, ЧТО маленькие дети ничего не станут делать без принуждения, подразумевает отсутствие веры во врожденное желание ребенка быть хорошим д ля своих взрослых. Но такой способ подходит не учитывает силы привязанности и естественного стремления маленьких детей следовать за своими близкими. Из-за этого взрослые ошибочно используют физическую, поведенческую, эмоциональную и когнитивную формы контроля и принуждения, чтобы добиться послушания, вместо того чтобы положиться на привязанность.
Взрослые могут физически перемещать ребенка, беря на руки или подталкивая его. Это проще сделать, пока ребенок маленький, и сложнее, когда он подрастает. В ответ на физическое принуждение дети могут драться, кричать или пассивно соглашаться. Когда один папа схватил своего пятилетнего сына под мышку и выбежал из ресторана, ребенок завопил: «Помогите! Помогите! Помогите кто-нибудь! Меня похитили!» Если вы подталкиваете ребенка в одну сторону, легко предположить, что он последует в обратном направлении.
Отрицательное подкрепление — это вид поведенческого принуждения, направленный на снижение вероятности того, что какие-то действия будут повторяться. Однако, говоря маленькому ребенку, что ему грозят неприятности, запрещая какие-то виды поведения, вы на самом деле повышаете вероятность того, что он будет вести себя именно так. Например, в классическом исследовании ученые либо угрожали строгим наказанием, либо мягко требовали не играть с одной из игрушек4. Чем более строгим был запрет, тем сильнее ребенок хотел играть именно с этой игрушкой — вопреки любым предостережениям. Ребенок не осознает этого инстинкта, он просто действует наперекор без всякого понимания, когда ему говорят не делать что-либо. Одна мама рассказала мне: «Когда я ходила в детский сад, мама перед моим выходом на сцену во время рождественского концерта сказала мне не показывать публике свои трусики. Не успела я оглянуться, как уже стояла, высоко задрав юбку, и демонстрировала всем свое нижнее белье».
Положительное подкрепление, когда ребенка вознаграждают или хвалят, чтобы поощрить определенное поведение, также является видом поведенческого принуждения. Взрослые часто упускают из виду, что дети могут чувствовать за поощрением контроль,— возможно, из-за того, что награды кажутся чем-то позитивным. Однако поощрения демонстрируют желания других, которые могут не совпадать с собственными намерениями ребенка или ослаблять их силу. Классическое исследование мотивации показало, что те маленькие дети, которых хвалили за использование волшебных маркеров, были менее заинтересованы в игре с ними, чем те, которых никак не поощряли5. Альфи Кон, автор книги «Наказание наградой», утверждает, что действие внешних наград непродолжительно, к тому же они снижают внутреннюю мотивацию ребенка6. Вознаграждения за послушание могут мешать развитию естественного желания ребенка учиться или искренне заботиться о других.
Эмоциональные формы принуждения включают в себя попытки вызвать у ребенка стыд или чувство вины за его импульсы и действия. В этом случае взрослые контролируют поведение ребенка посредством его эмоций с помощью таких высказываний: «Если бы ты был хорошим братом, ты бы прекратил бить сестру», «Если бы ты любил маму, ты бы помог ей убрать игрушки» или «Ты видишь, что сделала Ева? Разве она не умница, что помогает?» Эмоционально-принудительные высказывания подразумевают, что с ребенком что-то в корне не так. Эмоциональное принуждение не только портит ваши отношения с детьми, но также заставляет их постоянно испытывать стыд из-за своих поступков.
Когда мы говорим ребенку, что думать и во что верить,— это когнитивная форма принуждения: согласие с взрослым становится формой послушания. Маленькие дети должны естественным образом стремиться постичь окружающий мир и сформировать свои собственные представления о нем. Например, одна четырехлетняя девочка сказала своему брату: «Ты знаешь, что у тебя на языке есть вкусовые кочки?» Еще она ему рассказывала: «В саду живут ножевые черви, которые едят овощи. Поэтому в овощах такие дырочки». Мальчик того же возраста сообщил папе: «У меня на лбу мурашки». Отец усомнился в его ощущениях: «Мурашки бывают только на руках и ногах, когда ты волнуешься или боишься», и мальчик сказал: «Ладно, тогда веснушки».
Две стороны противления
ИНСТИНКТ ПРОТИВЛЕНИЯ ВАЖЕН для развития ребенка с двух точек зрения: он защищает привязанность за счет противостояния внешнему влиянию и указаниям со стороны, а также прокладывает дорогу д ля самостоятельности и независимости. Важно отметить: существуют и другие причины, по которым ребенок может сопротивляться, например страх, тревожность, гнев, фрустрация, враждебность и недоверие. Непослушание также может быть результатом различных отклонений, любопытства, забывчивости или непонимания. Прежде чем разбираться с сопротивлением и противостоянием ребенка, имеет смысл обдумать, что их провоцирует.
illllll
Инстинкт ПРОТИВЛЕНИЯ
является защитной реакцией на испытываемый контроль и принуждение;
слркитпривязантюсти/зацдищая от внешнего влияния и управления; •
/ • Г	основу самостоятельности.
l|||g||||i|||ff.
собственной воли является

Рпс. 9.1 Адаптированный слайд из курса Ньюфелда: «Противление» lllllllif ...................................................................? |||||)j||j|jj|||||||

1. Противление на страже привязанности.
Инстинкт противления призван охранять законное место родителей в жизни ребенка в качестве тех людей, которые ведут его за собой и заботятся о нем. Маленькие дети не должны воспринимать распоряжения кого угодно, именно поэтому они сопротивляются влиянию посторонних. Мама двух детей спросила меня об одном происшествии:
Когда я была в магазине, одна бабуля подошла к моим детям и попыталась дружелюбно заговорить с ними. Она говорила им, какие они хорошенькие, и спрашивала, как их зовут и сколько им лет. Она не хотела их обидеть, но мой старший четырехлетний сын высунул язык и скорчил рожу. Затем он спрятался у меня за ногами и не желал больше смотреть на эту женщину. Мне стало так неудобно перед ней! Я сказала, что он стесняется. Интересно, почему он повел себя таким образом?
Противление — это естественная составляющая инстинкта привязанности, не дающая ребенку попасть под влияние или руководство чужих людей, не входящих в круг деревни привязанности.
И тут возникает вопрос: почему дети сопротивляются указаниям не только посторонних людей, но родителей, хотя между ними существуют крепкие отношения? Такое поведение обусловлено отсутствием интеграции мозга у маленьких детей — они могут быть привязаны только к одному человеку или предмету в каждый момент времени. Если родители дают указания или распоряжения, не активировав предварительно инстинкты привязанности, ребенок может почувствовать, что его принуждают и контролируют,—и это вызывает реакцию противления. Например, когда маленький ребенок увлечен игрой в одиночестве или с ровесником (или братом, сестрой), его инстинкты привязанности направлены не на родителей. Папа двух детей (2,5 и 4 лет) поделился следующей историей:
Жена попросила меня позвать обедать детей, которые в тот момент смотрели телевизор. Они даже не взглянули на меня и никак не отреагировали на мое присутствие. Тогда я выключил телевизор. М-да, это, конечно, привлекло их внимание. Они закричали: «Нет! Не выключай! Включи!» Я сказал, что пора обедать, и они завопили: «Нет! Мы не хотим обедать!» Тогда жена закричала на меня: «Ты завладел их вниманием, прежде чем давать указания? Сперва завладей, а потом говори им, что делать!» Теперь уже три человека обрушили свой гнев на меня. Это было жестоко. Позже я сказал жене, что она тоже не завладела моим вниманием, прежде чем говорить мне, что делать.
Завладевание — это один из лучших способов активировать инстинкты привязанности. Под завладеванием подразумевается, что мы дружелюбно привлекаем внимание ребенка и стараемся добиться контакта глаза в глаза или, быть может, улыбки (см. главу 4). Сопротивление включается у маленького ребенка в режиме автопилота. Именно поэтому важно завладевать его вниманием, прежде чем отдавать распоряжения, обязывать к чему-то, ожидать чего-то или требовать и настаивать, чтобы они что-то сделал. Привязанность же делает ребенка восприимчивым к нашей заботе. В этом случае он готов исполнять наши желания, стремится угодить нам, считается с нашим мнением, оправдывает ожидания и старается быть хорошим для нас. Словом, противление и привязанность как будто балансируют на двух чашах весов. При крепкой привязанности противление станет слабее или исчезнет вообще. Если же привязанность слабая, реакции противления будут сильными.
Что мог сделать тот папа для завладевания вниманием своих детей? Во-первых, экран является сильным отвлекающим фактором, поскольку удерживает внимание ребенка и отвлекает его. Поэтому нужно было бы сначала наладить взаимодействие: настроиться на их волну, возможно, спросить, что они смотрят, постараться поймать взгляд либо увлечь их, разделив с ними на пару минут интерес к передаче. Если бы ему удалось заполучить внимание детей, а они все равно протестовали по поводу обеда, возможно, пришлось бы дать им выплакать разочарование. Но если отцу раз за разом не удавалось завладеть вниманием детей и активировать инстинкты привязанности, тогда стоило бы подумать, нет ли более серьезных проблем в его отношениях с детьми.
Проблемы с противлением возникают там, где есть проблемы с привязанностью. Когда противление маленького ребенка кажется скорее хроническим и устойчивым, чем преходящим, это может быть признаком наличия сложностей в отношениях. Существует целый ряд проблем с привязанностью, которые заставляют ребенка сопротивляться указаниям взрослых, в том числе ориентация на ровесников и формирование альфа-позиции (см. главы 4 и 5).
Кроме того, причиной проблем с привязанностью, усугубляющих противление, может быть отсутствие отношений с ответственными взрослыми. Если дети не привязаны к воспитателям, педагогам и учителям, они будут взаимодействовать с ними, исходя
из противления «на автопилоте». Должность или роль взрослого в жизни ребенка никак не влияет на то, привязан ли на самом деле ребенок к этому человеку. Одна женщина, которая сидела со своей пятилетней племянницей, рассказала: «Я попросила ее помочь мне убрать игрушки, а она отказалась и сказала, чтобы я не командовала. Я позвала ее обедать — она снова отказалась. Напомнила, что я ее тетя, но ей было все равно». Проблемы с противлением возникают там, где есть проблемы с привязанностью.
Бывает, что в отношениях с взрослым отсутствует глубина, достаточная, чтобы ослабить инстинкт противления. Иногда дети привязаны слишком поверхностно—через ощущения, похожесть или принадлежность,—что не обеспечивает заботящихся взрослых достаточным влиянием. Кроме того, если эмоции не движут ребенком, а признаки уязвимых чувств практически отсутствуют, может произойти задержка в развитии, что сделает его более склонным к противлению из-за незрелости.
Если ребенок застрянет в реакции противления, принуждение и контроль со стороны взрослых, скорее всего, возрастут. Ребенок, в свою очередь, почувствует это и станет сопротивляться еще больше. Когда он упорствует в сопротивлении, взрослые могут застрять в давлении, что еще больше разрушает отношения. Как правило, считается, что проблемы с сопротивлением существуют именно у ребенка. На него навешивают ярлыки злонамеренности, непослушания или дерзости. Но при этом вне поля нашего внимания оказываются причины, по которым дети не привязаны к своим взрослым.
У ребенка, застрявшего в противлении из-за проблем с привязанностью, пропадает мотивация быть преданным, оправдывать ожидания, внимать и слушаться, уважать своего взрослого или стараться ради него. Такой ребенок повернется «отрицательным полюсом» к родителям и будет все саботировать, открыто не повиноваться, противостоять, досаждать или вызывать раздражение. Единственный способ изменить такие реакции — взять ведущую роль, укрепляя отношения и не позволяя себе отдалиться. Перекрывание проблемного поведения и отказ сосредоточиваться на происшествиях — это две стратегии, кото? рые также могут помочь предотвратить дальнейшее ухудшение отношений (см. главу 10).
2. Противление закладывает основу самостоятельности
И НЕЗАВИСИМОСТИ.
Противление — это естественная защита ребенка от чужой воли, позволяющая ему открыть собственные предпочтения, желания, устремления и цели. Помимо привязанности, детям также нужно, чтобы приветствовалось развитие их самостоятельности. Одна мама рассказала мне: «У нас с мамой были замечательные отношения, пока мне не исполнилось три года и у меня не появилось собственное мнение. Она не могла вынести, что у меня появились свои планы. Поэтому с того дня мы постоянно боролись с ней».
Черты маленького ребенка, которые затрудняют заботу о нем,—это те же самые черты, которые мы бы так хотели видеть, когда он станет взрослым: умение сказать «нет», не соглашаться и иметь свое мнение, планы и намерения. Однако из этого ничего не выйдет, если мы будем поощрять наличие собственного мнения у наших детей только в том случае, котда оно не расходится с нашим. Непростая задача, особенно с учетом того, что взрослые должны играть ведущую роль и быть ответственными за заботу о ребенке.
Детям необходимо родиться психологически, и противление создает некую утробу, в которой вырастает собственное «я» ребенка формируются границы. Индивидуация—это процесс развития интеграции, синтеза мыслей и чувств в единое целое для формирования личности, собственного «я». Несмотря на то что
I: когда дети
ЦИКЛ ЗАСТРЕВАНИЯ В ПРОТИВЛЕНИИ
(Трагедия в трех актах)
.	:	..	,	..	t
Акт П: когда дети чувствуют давление, он и начинают упираться.
Акт III: когда дети застревают в своем сопротивлении, взрослые часто застревают в своей настойчивости.
Рис. 9.2. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Противлением
индивидуация крайне необходима д ля развития, она не является неизбежной и происходит спонтанно приблизительно после трех лет жизни в условиях наполняющей привязанности. Личностный рост очевиден, когда мы слышим, как ребенок говорит: «Я сам!»
Педиатр и детский психоаналитик Дональд Винникотт писал, что, когда ребенок становится способен говорить о себе в первом лице, это свидетельствует о раскрытии критической фазы личностного развития7. Противление предназначено для защиты развивающегося «я» ребенка от мнений, планов, намерений, суждений, ожиданий, требований, ценностей и желаний других людей в отношении него. Сильные реакции противления задуманы как переходные на время развития собственного «я» ребенка. Начиная с двух лет у детей могут проявляться вызывающие и неуравновешенные реакции противления, но по мере роста и с развитием смешанных чувств возникает и контроль этих реакций.
Однажды я гуляла в парке с детьми, и моя подруга попросила присмотреть за ее трехлеткой, пока она занималась своим вторым ребенком. Саймон упорно пытался залезть на утку, которая раскачивалась туда-сюда на большой пружине. Он старался изо всех сил, и я решила помочь ему, но он взглянул на меня сурово и сказал: «Нет, я сам!» Я немного отошла и дала простор попыткам Саймона, но так, чтобы иметь возможность дотянуться до него. Он сделал еще несколько попыток, снова посмотрел на меня и увидел, что я отошла недостаточно далеко (с его точки зрения). Он набросился на меня с кулаками и оттолкнул от своей утки. Его мама заметила это и сказала, чтобы он прекратил толкаться. Я ответила, что Саймон всего лишь хотел забраться на утку самостоятельно, а я оказалась у него на пути. Саймон, разумеется, не мог сказать мне: «Я нахожусь в разгаре своей индивидуации и дифференциации в качестве самостоятельной личности, и твоя воля препятствует дальнейшему развитию моей». Не умея описать и не понимая сути этих процессов, малыши используют все имеющиеся в их арсенале средства, чтобы убедительно донести до окружающих посыл инстинктивного противления.
При размышлении о проблемах Сьюзен и Чарли с приучением ребенка к горшку становится ясно, что их желание было сильнее, чем намерение Блейка перестать пользоваться
подгузниками. Родители хвалили и вознаграждали сына, когда он вел себя в соответствии с их планами, но из-за этого не осталось места для его собственных желаний или интереса контролировать процесс. Его «хочу» превратились в «должен», и, вместо того чтобы проявлять инициативу, пробуя что-то новое, он ощущал груз родительских ожиданий. Родители могли бы помочь ему обрести собственную цель и намерение оставить подгузники позади, но вместо этого он испытывал давление и получал директивы. Поощрения превзошли его интерес к использованию горшка, что уменьшило желание делать это самому. Чем больше сопротивлялся Блейк, тем настойчивее становились родители, а это вело к усугублению реакций противления с обеих сторон. Когда Сьюзен и Чарли совершили тактическое отступление для налаживания привязанности с сыном и полностью прекратили давление, развивающееся «я» Блейка вышло на передний план — он начал снова пользоваться горшком. Стратегия поведения с маленькими детьми заключается в том, чтобы не давать им замечать или чувствовать, что наши намерения сильнее, чем их собственные, особенно если нам требуется сотрудничество — как в случае со сном, едой, одеванием, приучением к горшку и ежедневными гигиеническими процедурами.
Когда ребенок находится в процессе становления как самостоятельная личность, он любопытен, хочет пробовать новое, думает своей головой, видит варианты и возможности выбора в жизни, хочет отличаться от других и стремится к независимости. Не стоит подталкивать или торопить ребенка — позвольте врожденным инстинктам противления проторить дорожку. Видя, что есть разные варианты и можно делать выбор, он естественным образом начинает чувствовать ответственность за свое решение. Вместе с этим появляется чувство вины по поводу негативного влияния своих действий на других людей. Мы не должны навязывать эти уроки нашим детям; здоровый рост и развитие проложат путь к возникновению ответственности. По мере развития и укрепления воли ребенка в подростковом возрасте он начнет чувствовать и свободу, и автономию, которые придут вместе с волей, а также моральную ответственность и вину, свойственные самостоятельной личности.
Как различать две стороны противления
РОДИТЕЛЕЙ ЧАСТО ИНТЕРЕСУЕТ, как различать две стороны противления. Ключевой момент, о котором нужно подумать: что предшествовало возникновению реакции противления. Если инстинкты привязанности ребенка не были как следует активированы, прежде чем родитель попытался давать указания, тогда противление происходит из недостатка влияния взрослых. Например, у одной мамы возникли проблемы из-за того, что она не завладела вниманием сына, прежде чем сообщить ему, что пора выходить из дома:
Мой сын играл со своими самолетиками. Я сказала, чтобы он убрал игрушки, потому что нам пора было ид ти забирать его сестру из детского сада. Он игнорировал мои слова, пока я не повысила голос и не потребовала надеть ботинки, потому что пора на выход. Он завопил: «Нет!» — тогда я подошла поближе, а он затараторил: «Нет-нет-нет-нет-нет»,—и оттолкнул меня. Тогда я взяла ботинки и попробовала надеть их на ноги сына, но это оказалось невозможно, потому что он брыкался.
' Наконец я решила вывезти его из дома, усадив в коляску необутым, иначе было не совладать.
Если бы мама поняла, что реакция ее сына—это противление, у нее была бы возможность совершить тактическое отступление, вместо того чтобы биться с ним. Она могла бы попробовать завладеть его вниманием, прежде чем перейти к обуванию.
Бывает, что реакция противления возникает у ребенка после наполнения привязанностью. Вероятно, тогда она служит становлению самостоятельной личности. Например, мама девочки трех с половиной лет была удивлена ее сопротивлением однажды утром:
Я завладела вниманием Джессики, прочитала ей несколько книг и обсудила наш день. Когда я хотела начать одевать ее, у нее началось самое настоящее сопротивление. Вместо того чтобы, как и прежде выразить готовность на все, Джессика посмотрела на меня и сказала: «Нет, мне не нравится эта футболка». Она перебирала футболки у себя шкафу, выбирая
то одну, то другую, то третью,— туда-сюда. Это было ужасно. Когда я сказала: «Давай я наконец тебя одену!»,— она повернулась ко мне и ответила: «Нет уж, я сама!» Иногда она меня озадачивает.
В этой ситуации Джессика была наполнена привязанностью, и ее развивающееся, но пока незрелое «я» вышло на передний план. В обоих примерах с противлением мы видим: ничто так не озадачивает, не сбивает с толку и не бросает вызов логике взрослых, как сопротивление маленького ребенка.
Стратегии решения проблем с противлением.
Сопротивление и противостояние
СЕКРЕТ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМ с противлением состоит в том, чтобы не принимать его на свой счет. На первый взгляд, это невероятно трудная задача, ведь у родителя тоже включается собственное противление. Маленькие дети в повседневной жизни регулярно попадают в тупик. Вам необходимо выводить их оттуда, не разрушая при этом отношения. Задача заключается в том, чтобы не использовать в ответ силу и рычаги для контроля над ребенком —это лишь усугубит его сопротивление и/или нанесет ущерб отношениям.
В зависимости от того, что спровоцировало реакцию противления, есть три разных стратегии, которые можно использовать, чтобы ослабить сопротивление и противостояние у маленьких детей: перекрывание противления и укрепление привязанности, снижение принуждения и контроля, а также создание пространства для проявления воли ребенком
1.	Перекрывание противления и укрепление привязанности.
Даже до отчаянно сопротивляющегося ребенка необходимо донести, что отношения в порядке, несмотря на ни на что. Взрослым нужно найти способ сохранять альфа-позицию, когда они сталкиваются с сопротивлением ребенка, не навязывая ему свою
волю. Вот несколько стратегий, которые помогают перекрывать проблемное поведение и поддерживать отношения.
Не используйте разделение в качестве наказания. Привязанность— это величайшая потребность ребенка, поэтому использование тайм-аутов и отбирание вещей или другие ограничения только усугубляют ситуацию. Такие действия, скорее всего, усилят сопротивление ребенка и добавят ему фрустрации и тревоги.
Предугадывайте и ожидайте противление. Учитывая, что маленькие дети незрелы и их «я» не сформировано полностью, нужно предугадывать и ожидать возникновение реакции противления. Наша задача — не считать эти действия адресованными лично нам, намеренными или манипулятивными, их нужно воспринимать как движение инстинктов и эмоций. Мы можем не понимать причин сопротивления, но если будем ожидать его, скорее всего, оно не вызовет у нас чрезмерных реакций и отчуждения.
Не делайте главным объектом внимания поведение. Когда дети сопротивляются, взрослые часто требуют, чтобы они изменили свое поведение, прежде чем как-то взаимодействовать дальше. Но это лишь усиливает сопротивление. Например, если ребенок отказывается надевать ботинки, а родитель в ответ требует немедленно обуться, обе стороны, скорее всего, застрянут в своих реакциях противления.
Рассматривайте сопротивление как нечто естественное и нормальное. Сопереживание и признание того, что ребенок ощущает контроль или принуждение, могут ослабить его реакцию. Например, можно сказать: «Да, я знаю, иногда тебе не нравится, когда я говорю, что тебе делать». Вы не отказываетесь от своих намерений, но признаете, что планы ребенка могут отличаться.
Контролируйте свои реакции на противление. Чем более ответственным за ребенка считает себя взрослый, тем сильнее его может раздражать детское противление. Один папа рассказал: «Мне так и хочется раздавить волю моих детей, когда они сопротивляются и не слушаются, чтобы они не выросли вот такими». Открытое непослушание раздражает родителей, даже выводит из себя. Противление у ребенка — это вызов, и решение заключается в том, чтобы не отвечать тем же. Забота о ребенке и об отношениях с ним помогает уравновешивать свои реакции и быть более терпеливым и толерантным. Важно находить выход
из тупика так, чтобы не страдало чувство собственного достоинства всех участников.
Устраняйте ущерб, нанесенный чрезмерными реакциями на противление. После чрезмерной реакции на противление первым делом необходимо восстановить отношения. Можно принести извинения и взять на себя ответственность за свои действия. Если ребенок после этого все равно чувствует обиду, тогда важно сообщить ему, что в его огорчении нет ничего предосудительного. Но не перестарайтесь! Чрезмерные эмоциональные реакции родителей, например плач или мольбы о прощении, мотут стать толчком для формирования альфа-позиции у ребенка, поскольку ему придется взять ответственность за чувства взрослого. Наша задача — разделить чувства ребенка и продолжить заботиться о нем. В воспитании не нужно совершенство, но необходима готовность брать на себя ответственность за свои промахи и двигаться дальше.
Чтобы ослабить реакции противления у маленьких детей, требуются терпение, вера и убежденность в том, что по мере развития самостоятельности ребенок все реже будет действовать из инстинкта противления. А пока что наши лучшие меры — это находиться в альфа-позиции и не позволять поведению детей разрушить наши отношения.
Когда речь идет о реакции противления, взрослым нужно понимать: они ответственны за то, чтобы помочь ребенку выйти из тупика. Для этого можно сменить тему или отложить разговор, дать немного времени и простора реакции, пока она не рассеется. Важно не отождествлять ребенка с его сопротивлением с помощью таких высказываний, как «Почему ты такой упрямый?» или «Никто не захочет с тобой общаться, если ты будешь так себя вести». Если мы будем сопереживать ребенку, когда его контролируют или принуждают, то сумеем не стыдить его за то, что происходит с ним. Кроме того, бывают моменты, когда родителям нужно использовать свою альфа-позицию для удержания ребенка в огорчении, чтобы помочь ему понять тщетность сопротивления.
Если причина сопротивления лежит в недостаточно глубоких отношениях с взрослым, тогда в первую очередь нужно укрепить привязанность. Прежде всего взрослый должен убедиться, что может завладеть вниманием ребенка, обладая достаточной
силой привязанности для выполнения своей задачи. Укреплять отношения можно с помощью выражения радости, удовольствия и теплоты, а также устанавливая связь через похожесть, принадлежность и преданность, значимость или через прочие виды привязанности.
2.	Снижение принуждения и контроля.
Чтобы предотвратить реакции противления или разобраться с ними, если они все-таки возникнут, можно попробовать снизить уровень контроля и принуждения.
Воздержитесь от командного тона или директивного поведения. Когда взрослые дают указания маленьким детям, они часто заранее меняют свой тон, предвкушая сопротивление. Указания могут звучать как давление или команды, что повышает вероятность возникновения реакции противления.
Озвучивайте планы не слишком явно. Иногда взрослые дают слишком явные указания маленьким детям. Например, родители могут сказать: «Надевай ботинки и пальто. Пора выходить в детский сад, и я не хочу опаздывать на работу». Недвусмысленность и напор этого требования легко могут спровоцировать противление у маленького ребенка, тогда как менее явный подход был бы не таким вызывающим. Например, вместо того чтобы торопить ребенка, поговорите о плане на день, пока одеваете сына или дочь: «Твоя воспитательница сказала, что у вас сегодня будет особый гость на занятиях в детском саду. Не знаешь, кто бы это мог быть?» Когда планы взрослых выражаются не так очевидно, реакции противления возникают реже. Кроме того, неплохо выполнять те или иные действия в игровой форме — это верный способ снизить давление и сделать ваши планы не столь явными.
Не фокусируйтесь на том, что ребенок ДОЛЖЕН и ОБЯЗАН. Наверное, самую категоричную окраску вашим высказываниям придают слова «должен», «надо», «нужно» и так далее. Именно они вызывают реакцию противления, поскольку предполагают, что все остальное недопустимо. Кроме того, они подавляют детское «хочу» и внутреннюю мотивацию, сокрушая развивающийся дух, который жаждет учиться и пробовать новое.
Используйте как можно меньше силы и рычагов воздействия. Физические, поведенческие, эмоциональные и когнитивные формы
Дебора Макнамара Покой, игра, развитие принуждения усугубляют противление и создают противоборство в отношениях. Иногда взрослые не желают отказываться от отрицательного и положительного подкрепления, цепляясь за них в надежде, что так удастся сделать ребенка более послушным. В этом случае теряется осознание того, что привязанность создает контекст, в котором дети больше всего расположены слушаться своих взрослых, подчиняться их воле и разделять предлагаемые ими ценности.
Отступите назад, пока у вас не появится больше влияния за счет привязанности. Одна из наиболее эффективных стратегий при возникновении реакции противления — временно отступить, пока не будут активированы инстинкты привязанности. При столкновении с сопротивлением взрослый может сказать: «Ты пока подумай об этом, а я вернусь через минуту» или «Я передумал. Дам тебе поиграть еще 5 минут, а потом пойдем». Важно дать понять ребенку, что его сопротивление не вызвало в вас отчуждения и не сместило с альфа-позиции. Например, одна мама рассказала, как ее дочь сообщила ей на выезде с детским садом на ферму: «Чем больше ты говоришь мне не трогать ослика, тем сильнее мне хочется это сделать». К счастью, группа перешла к следующему загону с животными, и мама, вместо того чтобы напрямую разбираться с поведением дочки, завладела ее вниманием и предложила ей что-то перекусить. Затем мама похвалила девочку (см. главу 10 о дисциплине) за то, что та последовала ее указаниям.
Используйте распорядок и режим для управления поведением. Учитывая, что у маленьких детей аллергия на принуждение и контроль, распорядок и режим оказываются действенным способом организовать поведение без постоянных команд. Меня всегда удивляло, как удачно воспитательница моих детей применяла распорядок и режим дня, чтобы обозначить время занятий, игры и приемов пищи. Она начинала петь песню про уборку, которая оповещала, что настало время прогулки — но перед этим нужно убрать игрушки.
Отвлекайте внимание от принудительных аспектов ситуации. Чем больше принуждения, тем важнее отвлекать внимание от того, что может спровоцировать противление. Ремни безопасности, коляски и тележки для покупок — все это ограничивает детей и регулярно вызывает у них протест. Чтобы не дать
им сосредоточить внимание на таких ограничителях, родители могут говорить с ребенком, петь песни или кормить его. Еще одна ситуация, где многие малыши ощущают принуждение,— это приемы пищи, когда от ребенка ожидается, что он будет сидеть за обеденным столом и есть. Чем больше внимания уделяется еде, тем больше противления это может вызвать. Можно отвлечь ребенка от неприятной для него ситуации, переключив внимание на истории, веселье или какой-то общий семейный разговор во время еды. Чем чаще вы будете повторять: «Ешь овощи!» — тем меньше ребенок будет хотеть их есть.
3.	Создание пространства для проявления воли ребенка.
Когда причиной реакции противления является движение к самостоятельности, взрослым необходимо давать ребенку простор для проявления собственной воли. Это можно делать различными способами, но важно не перекладывать на детей ответственность за заботу или принятие решений, связанных с потребностью в отношениях.
Давайте ребенку некоторый выбор. Когда маленький ребенок сопротивляется планам родителей, наличие какого-то собственного вЬтбора или пространства для маневра поможет снизить ощущение принудительности. Например, когда пора укладываться спать, ребенок может сам выбрать пижаму, книжку для чтения, зубную пасту или колыбельную, которую вы ему споете.
Фокусируйтесь на воле ребенка. Если мы поможем ребенку обнаружить собственную волю и будем придавать особое значение его желаниям, целям, мотивам и замыслам, это поспособствует снижению противления. Например, родители могут сказать: «Ты просто хочешь, чтобы все наконец прекратили говорить тебе, что делать. Хочешь сам принять решение». Это не значит, что ребенок добьется своего, но так родитель признает наличие его собственной воли. Папа одной четырехлетки рассказал, как учил дочь складывать одежду, но девочка сопротивлялась указаниям: «У меня есть свой собственный способ складывать одежду!» — он был рад дать дочери волю.
Создавайте простор инициативе и участию ребенка. Чтобы снизить противление, приветствуйте участие ребенка в какой-либо деятельности и наличие собственной инициативы. Например,
одна мама пыталась помочь своей трехлетней дочери приклеить мордочки животных из цветной бумаги на воздушные шарики. Она начала подсказывать дочке, куда приклеить части тела животных и как они должны выглядеть. Но девочка быстро потеряла интерес и отказалась заканчивать поделку. Во время игры ребенок должен сам выбирать, что ему делать, а в творчестве — самостоятельно решать, как использовать материалы, которые лежат перед ним.
Поддерживайте благие намерения детей там, где это возможно. В тех делах, где важно сотрудничество, заблаговременное поддержание хороших намерений может помочь предотвратить противление. Таким образом мы задействуем инстинкт привязанности ребенка и используем наши отношения, чтобы попросить его вести себя в соответствии с установленными правилами. Согласие ребенка помогает избежать сопротивления в определенных ситуациях. Например, одна мама должна была привезти детей на работу к отцу, в очень серьезное место. Вместо того чтобы давать указания, как правильно вести себя на работе, рискуя встретить сопротивление, она заранее поддержала благие намерения детей. Мама спросила, можно ли ей рассчитывать на их хорошее поведение и на то, что они «не будут сегодня бегать, кричать или дурачиться на папиной работе». Потом она рассказала, что несколько человек с удивлением отметили, как хорошо вели себя дети.
Назначайте детей ответственными, где это уместно и возможно. Маленьким детям нужны какие-то области, где они смогут быть ответственными, смогут тренировать свою волю и развивать личные предпочтения (за исключением всего, что связано с их потребностями в привязанности). Родителям надо найти такие места, вещи или занятия, которые дети смогут контролировать. Это может быть игра, обучение новым навыкам или выбор одежды. Одна мама передала своей дочке ответственность за одевание, кратко проинструктировав ее, что не нужно надевать на прогулки парадные платья, ходить днем в пижаме и так далее. Бетти стала одеваться самостоятельно и к четырем годам уже вполне овладела этим навыком. Иногда она устраивала показ своих нарядов перед всей семьей. Один раз она спросила у дяди, как ему нравится ее костюм. Тот честно ответил, что не уверен, хо
рошо ли сочетаются фуксия с красным, на что девочка сказала: «Конечно же, хорошо сочетаются!»
Противление не позволяет маленькому ребенку слушаться людей, к которым он не привязан, и прокладывает дорогу для развития самостоятельной личности. Иногда оно возникает из-за того, что взрослые не активировали инстинкты привязанности ребенка, прежде чем давать ему указания. В других случаях протест может говорить о том, что ребенок просто пытается сам понять какие-то вещи. Важно наблюдать за детьми и анализировать, что именно вызвало сопротивление, а затем определять, как лучше всего действовать дальше. Когда маленький ребенок говорит «Я сам», это может казаться незначительным, но на самом деле каждое такое высказывание закладывает кирпичики в фундамент индивидуальности. В подростковом возрасте дети будут использовать эти «я сам», чтобы перейти через мостик от детства к зрелости. Задача взрослых, воспитывающих маленьких детей,— дать место этим «я сам» сегодня, поскольку они несут в себе перспективу будущего «Я».
10
Дисциплина для незрелых:
ВЫИГРЫВАЕМ ВРЕМЯ, ЧТОБЫ РЕБЕНОК УСПЕЛ ПОДРАСТИ
Поэтому, я думаю, дети так и будут оставаться источником досады, а матери будут рады, что у них есть возможность быть жертвами.
Д.В. Винникотт1
Я СМОТРЕЛА, КАК МОЯ младшая сестра доедала последний овощ со своей обеденной тарелки. Между нами стояла банка острой горчицы. Я сказала: «Овощи будут вкуснее, если ты положишь на них эту желтую штуку».— «Нет, не будут. Это острая горчица»,—ответила она. Мне было 6 лет, и инстинкт противления не заставил себя ждать: я схватила морковку, опустила ее в горчицу и запихнула сестре в рот. Моя пятилетняя сестрица молчала секунды две, а потом так завопила и заколотила ногами, что прибежала мама. Я умчалась в свою комнату, понимая, что меня ждут большие неприятности.
Снизу доносились мамины крики и звук тяжелых шагов отца, поднимавшегося по лестнице. Я в ужасе сидела на кровати. Когда он открыл дверь, я увидела такое выражение лица, которого никогда не бывало раньше в подобных обстоятельствах: папа чуть ли не улыбался. Я подумала, что он либо сошел с ума, либо мне предстоит какое-то совершенно новое наказание.
Папа сел рядом со мной, а я не шевелилась—словно окаменела. Он покачал головой и пробормотал: «Дебби, Дебби, Дебби!..» Мне хотелось закричать: «Покончи же с этим и перестань мучить меня ожиданием!» Совершенно неожиданно он начал рассказывать мне историю. «Когда я был маленьким, я был точно такой же, как ты. Мне бывало нелегко с братом. Он часто раздражал меня. Я тоже был озорником и любил подшучивать, особенно над ним. Я связывал ему шнурки, прятал все нижнее белье и засовывал камни в его ботинки». Услышав это, я почувствовала огромное облегчение. Папа не собирался меня наказывать; я просто такая же, как он, и озорство передалось мне от него.
Отец понял, что мне интересно послушать про его шалости, и рассказал: «Я всегда попадался. Брат ябедничал на меня, и родители расстраивались. Это было плохо. В какой-то момент я понял, что лучше не подшучивать над людьми, и перестал это делать». Я начала понимать, что хочет сказать папа, и всей душой согласилась, что обижать людей нехорошо. Я смотрела на отца с благоговением и восторгом; я могла слушать его истории часами.
Наконец он взглянул на меня и сказал: «Сегодня ты серьезно обидела свою сестру. Она по-настоящему огорчилась. Я хочу, чтобы ты спустилась и извинилась перед ней. И никогда больше так не делала». Я с готовностью согласилась и сказала: «Не знаю, что со мной случилось. Но я не могла не засунуть ей эту морковку в рот». Итак, полная раскаяния, я спустилась в столовую и принесла сестре искренние извинения. К счастью, она простила меня, и я больше никогда не подшучивала над ней.
Оглядываясь назад, я понимаю, что главное, чему я научилась в тот день,— как сильно родители могут влиять на детей через привязанность: настраивать их на нужный лад, поддерживать порядок и разбираться с огорчениями. Отец не воспользовался ни подкупом, ни угрозами, ни наказаниями. Когда мое поведение бывало особенно вопиющим, он просто показывал мне, что он мой папа, и не отталкивал меня, а наоборот—приближал к себе. Своими историями он подтверждал: между нами все в порядке,— и при этом использовал мою любовь, для того чтобы сообщить, как мне нужно себя вести. Мой папа вел меня за собой своей любовью, поэтому мое сердце стремилось следовать за ним.
Зрелость как решение проблем с поведением
ВЗРОСЛЫМ НУЖНЫ ЗРЕЛЫЕ дети, которые ведут себя хорошо, поэтому они считают, что дисциплина поможет добиться этого. Но дисциплина не приводит к зрелости. Дисциплина—это то, что делают взрослые, чтобы упорядочить «беспорядок» незрелости. Дисциплина—это то, как взрослые вмешиваются в жизнь ребенка и компенсируют отсутствие зрелости. Взрослым нужно использовать дисциплину, чтобы выиграть время, пока дети не вырастут. Взрослые должны принять ответственность за то, чтобы направить ребенка в сторону цивилизованного поведения, но дать ему при этом простор для движения. Они должны поддерживать отношения, невзирая на проступки, пользоваться интуицией, чтобы разбираться с тем, что взволновало ребенка, и помогать детям в понимании их эмоционального мира. Одна воспитательница в старшей группе детского сада сказала своей воспитаннице: «Тесса, тебе нужно постараться вести себя как взрослая, например, прощаться с мамой, не капризничая». Мама девочки ответила на это: «Тесса будет вести себя как взрослая, когда станет взрослой.
Есть план развития, который приводит к зрелости, принося вместе с этим социальную и эмоциональную ответственность. Советы, что делать с незрелым поведением, находятся в отрыве от этого глобального плана, который учитывает условия, необходимые детям для того, чтобы вырасти самостоятельными, социальными и адаптивными личностями. Предмет дисциплины превратился в кашу из поверхностных решений, разрозненных инструкций и противоречивых ответов на вопросы. Советы по дисциплине переросли в обсуждения подходящих моментов, чтобы преподать урок, способов достижения послушания и инструкций, как заставить маленьких детей контролировать себя. Родителям дают рекомендации по дисциплине, не объясняя, как работают методики, насколько ограничена их эффективность, и какие потенциальные риски для развития в них заключены. Одна моя знакомая читала все книги по воспитанию, какие только могла найти, и каждую неделю применяла новые методики к своим детям. Поскольку подходы все время менялись, дети не были уверены, что мама знает, как заботиться о них.
Часть проблем с сегодняшними взглядами на дисциплину заключается в том, что в основном они базируются на подходах бихевиоризма и теории научения, которые направлены на искоренение плохого поведения, а не на понимание его причин. За хорошее поведение вознаграждают или хвалят, за плохое — наказывают. Выражение эмоций само по себе считается проблемой—и задача по ее решению для ребенка остается непонятой. Сопротивление рассматривают как что-то, что необходимо подавить, а не как результат инстинкта противления, сохраняющего индивидуальность. К истерикам относятся как к пламени, которое нужно потушить, но при этом постоянно подбрасывают дрова к фрустрации, которая как раз и является их причиной. Проблемы с вниманием считают недостатком ребенка, а не органичной чертой незрелой системы. Мы же помним: ребенок может концентрироваться только на чем-то одном в каждый момент времени. Словом, о поведении судят по внешним проявлениям, не видя лежащих в его основе эмоций и инстинктов. Дисциплина близоруко сфокусировалась на правильных последствиях для придания поведению зрелой формы. К сожалению, такие методы упускают из виду общую картину развития, где дисциплина — это то, что мы делаем в ожидании развития зрелости.
Б. Ф. Скиннер полагал, что сделать ребенка хорошим можно, лишив его одобрения, которое, в свою очередь, напрямую зависит от послушания. Хорошее поведение вознаграждалось похвалой или близостью с родителями, а плохое—вело к наказанию и разделению. У современной дисциплины похожий подход: чтобы добиться хорошего поведения, используется временный отказ в расположении и любви в виде тайм-аутов или сепарации. Проще говоря, любовь родителей используется как инструмент формирования поведения: ребенка приглашают к близости, только когда он хороший, и прогоняют, когда плохой. Дети вынуждены трудиться ради любви и одобрения, удовлетворяя требования родителей, что сводит на нет хоть какую-то возможность обрести покой. Такие дисциплинарные практики стали нормой, однако они разрушают отношения и создают у маленького ребенка эмоциональный стресс2.
Если родители хотят щедро предлагать ребенку свою заботу, в которой он сможет обрести покой, стремятся раскрыть его
способность к игре и способствовать условиям, благоприятным для роста, то им нужен иной подход. Дисциплинарные стратегии должны использовать силу привязанности, чтобы притянуть ребенка на орбиту вокруг вас. Именно взрослые должны обеспечивать порядок, безопасность маленьким детям и руководить ими, когда они импульсивны, эгоцентричны и непредусмотрительны. Как рассказал один папа: «Раньше я думал только: “Какой он грубый!” — а теперь: “Как же он фрустрирован!” То, что оказывается в центре моего внимания, влияет на мои дальнейшие действия, и, похоже, фокус на эмоциях указывает мне правильное направление». Безопасная для привязанности и благоприятная для развития дисциплина защищает и сохраняет мягкое сердце ребенка, а также гармоничные отношения с взрослыми.
Шесть черт послушных детей*
ШЕСТЬ ЧЕРТ, ПРИСУЩИХ послушным детям,— это не то, чему можно научить, они появляются в процессе развития ребенка. Такие дети:
•	хотят быть хорошими,
•	у них легко вызвать тревоту,
•	они чувствуют тщетность,
•	правильно привязаны к взрослым,
•	действуют из лучших побуждений и
•	уравновешенны.
Гордон Ньюфелд, «Теоретическая концепция шести черт послушных детей», курс «Понимание дисциплины», Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2011.
Когда ребенок развивает эти черты, о нем легче заботиться, а его поведение и эмоциональные реакции становятся более зрелыми. Если ребенок не вырос из «личности дошкольника» к 5-7 годам или 7-9 для чувствительных детей, а проблемы в поведении не исчезают, стоит обратить внимание на то, каких из этих черт у него нет и почему. Когда эти свойства отсутствуют, никакой дисциплиной не исправить возникающие из-за этого проблемы и не восстановить здоровое развитие.
Дети должны хотеть быть хорошими для тех людей, к кому они привязаны, и сопротивляться распоряжениям от посторонних. Желание быть хорошим происходит из глубокой наполняющей привязанности к взрослым, которые регулярно завладевают вниманием ребенка и дают ему возможность найти покой в отношениях,— об этом мы говорили в главах 4 и 5. Сложность для маленьких детей заключается в том, что отсутствие самоконтроля не позволяет им постоянно быть хорошими.
Кроме того, дети, которые ведут себя хорошо, обладают здоровой системой оповещения о тревоге, которая пробуждает в них осторожность при столкновении с опасностью или предупреждает о надвигающихся неприятностях. Действующая система оповещения о тревоге делает детей совестливыми и способными задуматься о своих поступках. Для правильной работы этой системы ребенок должен уметь испытывать страх и быть свободным от эмоциональных защит. Когда от уязвимых чувств возникают защиты (что иногда бывает у детей, ориентированных на ровесников, и у альфа-детей), система оповещения о тревоге оказывается повреждена.
Дети, которые ведут себя хорошо, также чувствуют тщетность, сталкиваясь с тем, чего не могут изменить (см. гл. 7). Они способны адаптироваться к тому, что не удалось добиться своего, принимать решения других людей и приспосабливаться к рамкам и ограничениям в своей жизни. Ребенок должен становиться все более адаптивным с 2 до 6 лет, по мере того как перед ним предстают жизненные тщетности и он получает поддержку в возможности выплакаться. Для процесса адаптации нужно мягкое сердце и способность чувствовать эмоции. Если у ребенка исчезли слезы и появились эмоциональные защиты, его способность к адаптации снизится или исчезнет полностью.
Послушные дети привязаны определенным образом к тем людям, которые отвечают за них. Эти взрослые выступают ролевой моделью и демонстрируют ценности, которые помогут детям эффективно встроиться в общество. Чтобы впоследствии произошло именно так, родителям необходимо «сосватать» ребенка людям из деревни привязанности, о чем мы говорили в главе 8.
Эти взрослые должны разделять похожие ценности, чтобы не выдергивать ребенка с орбиты родителей. Если он ориентируется на ровесников, то может не захотеть быть хорошим или слушаться ответственных за него взрослых. Вместо этого он будет следовать за друзьями, часто в ущерб правилам и указаниям старших. Чтобы оказывать влияние на ребенка, родителям придется восстановить отношения с ним.
Дети, которые ведут себя хорошо, способны формулировать собственные цели и планы благодаря благим намерениям. Противление и игра, о которых мы говорили в главах 9 и 3,—важные инстинкты, пролагающие путь для развития этих намерений. При наличии собственного «я» ребенок должен стремиться к самостоятельности, принимая ответственность за свои действия. Развитие личных намерений основывается на присутствии наполняющих
|||	№ -	His Ip
ШЕСТЬ ЧЕРТ ПОСЛУШНЫХ ДЕТЕЙ
1.	Они хотят быть хорошими для тех, кто за них отвечает.
лл ......ill	iigiiifc .Millie
2.	Они способны видеть iгадвиi ающ]iеся jтеприятаосги 11 лето- >>|| р< >Ж1 шчать, к< и да нужш) (у них легко вызвал ь тревогу). '
3.	Они способны ощущать тщетность, когда сталкиваются с ней.
||| I:	.. л:. Jfc	:	... i Л1::-
4.	У них подходящие социализирующие привязанности (дети правильно к ним привязаны).
5.	У них есть свои собственные цели и планы (действуют из лучших побуждений). . ||
6.	Они способны подумать дважды, когда испытывают импульсы, ведущие к неприятностям (уравновешенны).
||	Рис. 10.1. Из курса [ Ь лофелда уЪ к щ пышна, к< >торая i ie разделяет»
привязанностей. Если они достаточно крепки, жажда близости постепенно ослабевает. И в этом случае родители могут успешно использовать собственные намерения ребенка, чтобы направить его в сторону цивилизованного поведения.
Кроме того, дети, которые ведут себя хорошо, уравновешенны и обладают самоконтролем в результате интеграции префронтальной коры мозга. Мы говорили об этом во второй главе. К этому возрасту ребенок сможет учитывать нужды других, прежде чем реагировать, научится думать как следует раньше, чем выражать эмоции, и будет способен смешивать чувства и мысли. Способность к терпению, прощению и умению настоять на своем раскроется вместе с цельным образом собственного «Я». Импульсивность, эгоцентризм и нечуткость маленького ребенка уравновесятся, и тогда он сможет вести себя хорошо.
Почему же дети ведут себя хорошо? Потому что естественный план развития раскрывается как должно. Хорошее поведение —часть этого плана, и нам нужно верить в это. Как написала мне одна мама:
Это самый настоящий сдвиг в сознании—смещение с фокуса ,на поведении к непосредственной работе над ним. Природа играет здесь главную роль, и я как родитель не отвечаю за то, чтобы делать ребенка более взрослым. Когда я была молодой мамой, то не знала этого. Я действительно думала, что это моя задача — «пресекать в корне», «держать под контролем малейшую проблему». Я была очень напряжена, потому что по-настоящему заботилась о хорошем поведении моего ребенка. Но так было до тех пор, пока я не поняла спонтанность природы развития.
Критика современных дисциплинарных подходов
ТРИ САМЫХ ПОПУЛЯРНЫХ подхода к дисциплине используют тревогу привязанности, чтобы заставить ребенка изменить поведение. Они могут показаться успешными, поскольку помогают
добиться от ребенка прекращения определенных действий, но зачастую достигают этого, спекулируя на важнейшей потребности ребенка. В результате виды дисциплины, основанные на тревоге, разделении и страхе последствий, могут создавать у маленького ребенка нарушения в эмоциональной сфере и отношениях. Известны альтернативные способы, помогающие преодолевать инциденты с участием маленьких детей, но они оказались утрачены в гонке за послушанием и зрелым поведением. Как рассказала одна воспитательница:
Я думаю, эта концепция ожидания последствий настолько расходится с родительской интуицией, что нужно быть слепым, чтобы следовать таким рекомендациям. Часто взрослые считают, что поступают правильно, действуют, исходя из любви и заботы к своим детям, однако это никак не любящее поведение. Настоящие трудности начинаются, когда эти методы перестают работать, а родители не знают, что делать, и чувствуют отчаяние.
1.	Методы на основе тревоги.
Система оповещения о тревоге задумана, чтобы пробуждать в ребенке осторожность при угрозе или возникновении опасности. Дисциплина с применением криков, предостережений, запугивания и ультиматумов опирается именно на эту систему, и ставит своей целью исправление поведения. Родителям могут пригодиться методы, вызывающие тревогу, когда опасность действительно присутствует, но их следует применять нечасто и в умеренных количествах. Например, одна мама рассказала: «Мой трехлетний сын подбежал к проезжей части и собирался выскочить на дорогу, чтобы встретить папу. Я не успевала догнать его, поэтому закричала: “Стой!” Он замер и не двигался. Я была просто счастлива, что он это сделал!»
Система оповещения о тревоге лучше всего работает, когда не активируется слишком часто. Если родители постоянно используют методы, основанные на тревоге, чтобы припугнуть детей, отношения между взрослыми и детьми ухудшаются. Кроме того, у ребенка
формируются различные эмоциональные защиты. Дети должны бежать к родителям за помощью, а не убегать от них. Один папа рассказал: «Мой сын врезался в нашу стеклянную дверь. Я услышал звон стекла и прибежал на звук бьющегося стекла, но он спрятался. Когда я наконец нашел его, руки сына были в крови. Я спросил, почему он не подошел ко мне за помощью. Сын ответил, что боялся наказания из-за разбитой двери». Отец был явно обеспокоен тем, что его ребенок оказался в опасности, но не обратился к нему. Это заставило его серьезно задуматься, почему сын не искал у него утешения и рос в страхе перед ним.
Родители часто пугают детей другими взрослыми: полицейскими, учителями или директорами. Когда одна трехлетняя девочка хотела снять с себя ремни безопасности в коляске, ее мама сказала: «Если ты не будешь пристегнута, придет полиция и заберет тебя». Это не самый лучший метод, ведь когда взрослые становятся источником страха, они перестают восприниматься в качестве источника заботы, которым должны быть для ребенка.
Одна мама консультировалась со мной по поводу своей пятилетней дочери, которая демонстрировала симптомы тревоги, включая сложности с засыпанием, навязчивое поведение. Также девочка часто испытывала боли в животе. Эта мама рассказала: «Когда моя дочка однажды не пристегнулась ремнем безопасности, мой муж нажал на педаль газа, машина тронулась, и девочка выпала из кресла, ударившись головой о переднее сиденье. С тех пор она всегда пристегивается, но меня беспокоит такой способ наказания». Если ребенок испытывает чрезмерную тревогу, это может спровоцировать эмоциональные защиты, подавляющие уязвимые чувства и вызывающие симптомы тревожности и возбуждения. Когда у ребенка выстраиваются защиты, ему требуется все больше тревоги, чтобы испугаться угрозы и вести себя лучше. Иными словами, вам придется кричать громче или ужесточать угрозы. Одна мама рассказала:
Я была в гостях у родственников. Трехлетний сын моего брата стал снимать книги с полки и бросать их на пол. Брат закричал, чтобы тот прекратил, но, казалось, ребенок не обращает внимания на угрожающий голос. Мальчик не останавливался, а брат кричал все громче. Самым грустным было то, как медленно и нерешительно реагировал мой племянник.
Казалось, на него вообще не действуют крики. Это заставило меня задуматься, сколько же раз на него вот так вот орали и к каким последствиям это привело.
Тревога должна побуждать ребенка к осторожности, но, если взрослые злоупотребляют ею, ребенок будет проявлять недоверчиво относиться к ним. В особенности это касается чувствительных детей, поскольку д ля них методы на основе тревоги быстро станут избыточными и будут вызывать чрезмерный эмоциональный стресс, провоцируя эмоциональные защиты.
2.	Методы на основе разделения.
Разделяющая дисциплина (дисциплина на основе разделения с привязанностями) известна давно как альтернатива физическим наказаниям, но раньше не учитывалось ее влияние на привязанность. Разделяющая дисциплина включает в себя такие методы, как тайм-ауты, изоляция, угрозы оставить ребенка одного (или симуляцию ухода), отказ в любви, бойкот, игнорирование и суровость. Все это делается из лучших побуждений, но такие меры отбирают у ребенка возможность контакта и близости, заставляя его подчиниться требованиям и ожиданиям взрослых. Привязанность — это самая большая потребность ребенка, поэтому сепарация или ее угроза может оказывать на него серьезное воздействие. Когда контакт и близость с родителями возникают только при условии хорошего поведения, это формирует у детей глубокое ощущение небезопасности. Как-то один родитель рассказал мне: «Я был огорчен, узнав о небезопасности, которая возникает, когда ребенок должен вести себя хорошо, чтобы поддерживать привязанность. У него больше нет желания вести себя хорошо. Когда он работает над привязанностью, его задачей становится поддержание отношений в целости и сохранности».
Те, кто выступает за использование разделяющей дисциплины, предполагают, что ребенок действительно будет думать о своем поведении, когда его отошлют в одиночестве в комнату или поставят в угол. Однако до 5-7 лет способности размышлять не существует. Более того, когда детей отправляют подумать, у них, как правило, повышается уровень фрустрации и тревоги, что оставляет мало
места для каких-то других мыслей. Также тайм-ауты рассматривают как средство успокоить ребенка и повысить его самоконтроль. Однако далеко не все дети успокаиваются после этого. Причина заключается в том, что система оповещения о тревоге теперь подавляет эмоции, чтобы дети могли встроиться обратно в отношения с взрослыми. Когда они возвращаются после тайм-аута, полные раскаяния, послушные и выполняющие все требования, то поступают так из-за боязни утратить привязанность.
Методы на основе разделения или соответствующие угрозы повышают стремление ребенка к контакту и близости с взрослым. Он будет делать что угодно, стремясь закрыть пропасть в отношениях, даже за счет чувства собственного достоинства и целостности. Ребенок будет хорошо себя вести, но какой ценой для его «я» или отношений? Одна воспитательница рассказала историю своей подопечной, которая вела себя хорошо, но имела серьезные эмоциональные проблемы:
Оливия такая ответственная, очень уступчивая, вежливая девочка и очень зрело ведет себя для столь юного возраста. Я нахожу все это довольно грустным, поскольку она очень ’ тревожна, в ней нет спонтанности—даже улыбки натянутые, и почти отсутствует любопытство. Кажется, у Оливии есть свое мнение по разным вопросам, но она только повторяет то, что говорят родители. Я не знаю, о чем она думает, во что верит, чего хочет. Оливия часто обижает других детей, играя с ними. Я видела, как однажды во время соревнований по бегу она толкнула девочку. Оливия несет в себе груз фрустрации и грусти. У нее постоянно болит животик, но врач не находит никаких проблем. Оливия платит высокую цену за свою хорошеть! Каково это, когда ты вынужден всегда вести себя хорошо, чтобы поддерживать близость с родителями, чувствовать себя любимой, оправдывать их ожидания и знать, что иначе тебя не принимают? Должно быть, это ужасно.
Одна мама подошла ко мне после семинара и расплакалась, сказав: «Не знаю, заметили ли вы, но я плакала, пока вы рассказывали, насколько необходимо детям ощущать, что о них заботятся. Каждый раз, когда я делала что-то не так, моя мама говорила мне, что
я ей больше не нужна. Меня это так ранило! Я так старалась вести себя хорошо для нее!» Душевная боль этой женщины, теперь уже самой—матери двоих детей, была ощутима даже 30 лет спустя.
Как нам объяснить тот факт, что тайм-ауты не работают одинаково для всех детей? Разделяющая дисциплина эффективна, только когда на кону стоит привязанность, которой ребенок дорожит. Если же он не привязан к взрослому, который использует разделяющую дисциплину, то вероятность возникновения фрустрации и атакующего поведения повышается. Для чувствительных детей разделение может быть слишком непростым испытанием, приводя к вспышкам плохого поведения и к отчуждению (см. главу 7).
Разделяющая дисциплина наносит ущерб способности ребенка обретать покой в отношениях, полноценно играть и развиваться. Когда маленький ребенок постоянно вынужден быть хорошим во избежание разделения с тем, что ему дорого, у него остается меньше энергии на становление себя как цельной, самостоятельной личности.
3.	Методы на основе последствий.
Использование последствий для управления поведением ребенка стало распространенной дисциплинарной методикой. За хорошее поведение вознаграждают привилегиями — наклейками, отметками в таблице или похвалой. Если же ребенок ведет себя не так, как ожидают от него взрослые, его наказывают, отнимая личные вещи, привилегии или любимые занятия. Одна мама спросила меня: «Нормально ли забирать у ребенка любимую мягкую игрушку, с которой он спит, чтобы заставить его делать что-то, например доедать все, что лежит на тарелке, или чистить зубы?» Первый вопрос, который мы должны себе задать: какова цена использования дорогих ребенку вещей против него, чтобы добиться послушания?
Использование отрицательного и положительного подкрепления в качестве дисциплинарного метода происходит из теории бихевиоризма/научения и служит для формирования поведения ребенка. При этом не учитываются инстинктивные или эмоциональные корни проблемного поведения. В качестве рычага воздействия используется то, чем ребенок дорожит, что порождает враждебность в отношениях. Жизнь действительно учит нас
с помощью последствий, но эти методы не имеют ничего общего с жизненными уроками. Они показывают ребенку, что его зависимостью от взрослого будут злоупотреблять всякий раз, когда потребуется послушание. Как один четырехлетний чувствительный мальчик сказал своему папе: «Забирай у меня это, папа, но тогда я больше ничего не полюблю». Потрясающе, что такой маленький ребенок смог сформулировать, каким образом сработают его защиты и как они подавят уязвимые чувства при столкновении с разделением. Эмоциональные защиты закроют душу ребенка, если неравнодушие причиняет страдания. С такими защитами легче жить, и дети могут просто перестать дорожить хоть чем-то.
Педагоги и родители все больше озабочены равнодушием современных детей, которое также подтверждается исследованиями3. Такие регулярные высказывания, как «мне все равно», «не важно» и «без разницы», широко распространились среди детей и молодежи. Обсуждая, куда делось их неравнодушие, мы забыли рассмотреть дисциплинарные методы, которые используют против них. Один папа сказал: «Когда мои дети не слушаются, я просто лишаю их мультиков и электронных игр, и это всегда работает». Мама, с которой мы разговарвали, поделилась: «Дочка отказывается ходить на горшок, поэтому я включаю ледяную воду, подмывая ее при смене подгузника, чтобы преподать урок». Другой отец поступил следующим образом: «Мой сын не желал сидеть за столом, он кричал и визжал, тогда я сказал ему, что он не поедет на прогулку с бабушкой». Мы не связываем безразличие наших детей с применением в отношении них дисциплинарных методов.
Практика использования последствий, чтобы добиться послушания,— это быстрая мера, направленная на немедленное изменение поведения ребенка. Такая форма дисциплины часто отвечает потребностям взрослого, но при этом не учитывается, какими чувствами охвачен ребенок и как впоследствии сохранить отношения, выруливая из происшествий. Как прокомментировала одна мама: «Интересно, что поведенческие методы дисциплины дают родителям иллюзию постоянной работы по воспитанию ребенка или, по крайней мере, иллюзию контроля. Неудивительно, что эти методы так притягательны». Другая женщина рассказала, как разочаровалась в методе последствий, когда осознала, что стояло на кону:
Я опиралась на метод последствий для улучшения поведения. Например, если мой сын не убирал игрушки, я не брала его с собой в город. Эх... Я не понимала, что использовала угрозу разделения, чтобы «ускорить» сына. После того как я ему показывала причину и следствие, он начинал торопиться, но так встревожен, что не мог ясно мыслить. На самом деле, он наводил порядок даже дольше.
Незрелые действия маленького ребенка часто влекут за собой последствия, с которыми должен разбираться ответственный взрослый. Нужно, например, убрать игрушки, если они летят в окружающих, или обеспечить безопасность других детей, когда ребенок кипит фрустрацией. Есть разница между использованием последствий против ребенка и в целях ответственной заботы о нем. Родители применяют ограничения, чтобы изменить что-то, что произошло в результате поведения ребенка. Это ответственность взрослого при столкновении с эгоистичными, импульсивными и нечуткими проявлениями маленького ребенка. Именно так мы компенсируем отсутствие зрелости у детей. Когда последствия используют, чтобы преподать ребенку урок, это налагает на детей ответственность за их поведение. Но очевидно, что до определенного возраста они вообще не способны контролировать себя. Одна мама рассказала: «Моему сыну вредно проводить много времени за компьютером. Когда я прошу его отойти, он закатывает истерику, поэтому я взяла бразды правления в свои руки, не фокусируясь на поведении. Я просто сократила разрешенное время у экрана. Он будет недоволен, но я готова помочь ему найти свои слезы». Поведение ребенка должно подталкивать взрослых к размышлениям о возможных ограничениях из-за его незрелости и о том, как нужно поступить, чтобы избегать проблем. Так, например, и сделал один папа очень чувствительного шестилетнего мальчика после наблюдения за его игрой в футбол:
Я записал сына на футбол, потому что ему очень нравится этот вид спорта. Возникла следующая проблема: когда его что-то раздражает во время игры, он не способен контролировать себя. Однажды команда моего сына проигрывала,
другой ребенок случайно подставил ему подножку, и я увидел, как сын пришел в ярость. Он схватил того мальчика за руку и швырнул его на землю. Я понял, что он еще не готов играть в команде. Нам придется подождать, пока у него не появится больше возможности контролировать импульсы, поскольку это слишком опасно для других детей на поле.
Маленькие дети не способны как следует подумать, прежде чем действовать, именно поэтому метод последствий, как правило, не может изменить дальнейшее поведение. Прежде чем бросить игрушечный вагончик, они не раздумывают, не воспользоваться ли вместо этого словами. У них возникает побуждение действовать и реагировать на сильные чувства и инстинкты, которые бушуют внутри. Никакие последствия не научат ребенка тому, что должно помогать правильному развитию,— контролю импульсов. Более того, самое трудное поведение, которое мы видим у маленьких детей, обычно является результатом бурных эмоций и отсутствия возможности контролировать их. Применение метода последствий часто усиливает эмоции, лежащие в основе серьезных проблем с поведением, о чем рассказал один папа: «Мы с женой пытались обсудить, куда пойти поужинать, но сын прыгал между нами и не давал говорить. Я сказал, чтобы он прекратил, и предупредил, что иначе мы никуда не пойдем. Он не слушался, тогда я отвел его в детскую и сказал, чтобы он не выходил оттуда. В итоге он стал громить все подряд в комнате — это был настоящий взрыв чувств». Когда ребенок охвачен эмоциями, угроза последствий может подлить масла в огонь, усилив и фрустрацию, и тревогу.
Хотя последствия представляют собой проблему, когда используются как воспитательная практика, тем не менее они выполняют важную социальную функцию. Они укрепляют альфа-позицию ответственных взрослых и настраивают детей на то, что от них ожидается послушание. Школы не могли бы работать без директоров, кто-то должен считаться ответственным и определяющим ценности и правила поведения. Последствия дают взрослым возможность руководить детьми в ситуации конфликта и восстанавливать справедливость. Если взрослые не играют ведущую роль в сложных ситуациях, маленькие дети возьмут
дело в свои руки. Поскольку последствия могут создавать проблемы в отношениях между детьми и взрослыми, используя их, нужно отделять дисциплинарные методы от собственно личности взрослого и представлять частью общих правил. Кроме того, можно смягчать воздействие последствий на отношения и эмоции, перекрывая их и давая ребенку понять, что желание близости никуда не делось.
Безопасная для привязанности и благоприятная для развития дисциплина
КАК ВЫГЛЯДИТ ХОРОШАЯ дисциплина? Это действия ответственных взрослых, которые разбираются с беспорядком, возникающим из-за незрелости. Хорошая дисциплина одновременно защищает отношения ребенка со своим взрослым и сохраняет детское сердце мягким. Ее необходимо использовать до того, как возникают проблемы, для их предупреждения. Дисциплина будет хорошей, когда взрослый хочет понять чувства ребенка и думает, как лучше всего отреагировать на его эмоциональные потребности. Для хорошей дисциплины не нужно быть совершенным родителем, наоборот, часто помогает чувство вины у взрослого человека и намерение поступить в следующий раз иначе. Хорошая дисциплина—это значит не позволять поведению ребенка стать важнее отношений. Одна мама описала, как ее пятилетняя дочь сумела ей передать эту мысль:
Моя дочка вернулась домой из детского сада и стала играть с куклами. Она назначала им тайм-ауты и говорила, что они плохие. Я спросила ее, что происходит, и она ответила, что куклы не слушаются, поэтому им нужен тайм-аут. Я спросила, что куклы чувствуют, когда их прогоняют, и дочь ответила, что им очень грустно. Я спросила, откуда она узнала о тайм-аутах, ведь мы не используем их дома, и она сказала: «В садике». Я спросила, что мы делаем вместо тайм-аутов, и она ответила: «Мы просто получаем еще один шанс, мама».
Дети были бы по-настоящему рады, если бы мы подождали, пока зрелость не принесет способность к самоконтролю, чтобы они смогли осуществлять свои благие намерения. Кроме того, им необходима поддержка в изучении языка сердца, чтобы не приходилось выражать свои эмоции с помощью ударов и пинков. Детям требуется время, чтобы развить цельное ощущение собственного «Я», не чувствовать принуждение и не сопротивляться указаниям окружающих.
Каждый маленький ребенок, если бы только мог, попросил бы нас поддерживать с ним отношения, не принимать его поступки на свой счет и любить его, несмотря на незрелость. Он бы сказал, что вовсе не стремится усложнить нам жизнь, ведь он всего лишь верен своим инстинктам и эмоциям.
С точки зрения ребенка, хорошая дисциплина — это когда взрослый верит в него и знает, что однажды он все сделает как надо. Взрослые могут сообщить этот посыл малышу разными способами, но лучше всего он передается, когда родители великодушно заботятся о ребенке на протяжении всего самого раннего периода его жизни.
Двенадцать стратегий безопасной для привязанности и благоприятной для развития дисциплины по Ньюфелду* СЛЕДУЮЩИЕ ДВЕНАДЦАТЬ СТРАТЕГИЙ дисциплины, безопас-ной для привязанности и благоприятной для развития, предназначены, чтобы помочь родителям взять на себя ведущую роль и ответственность за незрелые поступки маленького ребенка. Они подразделяются на три отдельных области: пять основополагающих практик безопасной дисциплины, три дисциплинарных стратегии,
* На основе «Двенадцати стратегий безопасной для привязанности и благоприятной для развития дисциплины» Гордона Ньюфелда, курс «Понимание дисциплины», Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2011.
которые способствуют здоровому развитию, и четыре запасных меры д ля незрелых и неуправляемых детей. После них вы найдете специальное руководство, как разбираться с конфликтами между сестрами и братьями.
Пять ОСНОВОПОЛАГАЮЩИХ ПРАКТИК БЕЗОПАСНОЙ ДИСЦИПЛИНЫ
/. Не пытайтесь добиться результата в момент происшествия.
Когда возникают проблемы, которые вызывают сильные эмоции у ребенка или у взрослого, лучше не пытаться достичь результата прямо в этот момент. Лучший вариант здесь — выйти из ситуации без вреда для отношений и решать проблему позже. Например, можно разобраться с ситуацией насилия, показав ребенку «желтую карточку»: «Ручки не для того, чтобы драться! Зубки не для того, чтобы кусаться! Маму не обзывают». Затем вы можете перекрыть проблемное поведение, двигаясь дальше вместе с ребенком и концентрируя внимание на чем-то, что показывает ваше желание по-прежнему быть с ним вместе: предложите перекусить или почитать ему книжку. Кроме того, можно сказать ребенку, что поговорите с ним позже о том, что случилось, и назначить время для обсуждения. Когда на детей обрушивается буря чувств, в центре внимания должно быть поддержание отношений, поскольку это даст вам возможность обсудить проблему позже, когда эмоции стихнут.
Одна из сложнейших задач, с которой сталкиваются взрослые, пытаясь найти выход из трудных ситуаций,— не причинить вреда отношениям и воздержаться от разбирательства с ребенком, прежде чем хороший контакт будет восстановлен. Многие родители считают необходимым решать проблемы сразу, а не сближаться с ребенком. Скорее всего, эти люди боятся, что второй вариант каким-то образом поощряет ребенка или позволяет ему выйти сухим из воды. Но это не так. «Желтая карточка» дает детям понять, что возникла какая-то проблема, а разговор через некоторое время позволит спокойно обсудить ситуацию. Страх, что поступок ребенка останется безнаказанным,— это пережиток подхода бихевиоризма/научения, согласно которому дети не сами взрослеют благодаря здоровому развитию, а их учат зрелому поведению.
'lil lift ЯВ iii lift ill 111! ill 1111 ill! Bill
Порядок действий при происшествиях
затронуты
(Вместо того чтобы пытаться добиться результата, старайтесь не причинить вреда.)
Прекратите нарушение простым способом (если нужно).
Перекрывайте проблемное поведение.
: g	11	iftll , 1::
Пытайтесь изменить или контролировать ситуацию (а НЕ ребенка).
Назначьте время разбора или обсуждения проблемы.
Заканчивайте как можно быстрее.
Ill III ||(|| .....1(1	-|| ft	> If :
Рис. 10.2. бХдапти] ювап fсый слайд из курса Ньюфелда «Дисциплина, которая не разделяет»
41 .>£	 8ЙЙ.	. 1ф. £		-.1”Й	.. чиГч ... .’..
Одна мама рассказала, как применила на практике это руководство Для разбора происшествий:
Моя трехлетняя дочь специально вылила молоко на пол после того, как я ей сказала, что не дам еще одно печенье. Я так разозлилась! Сказала ей все вытереть, на что она закричала: «Нет!» Я была в ярости: «Нет, ты вытрешь!» Она завопила в ответ: «Нет!» Я чувствовала, как нарастает мое раздражение и что я уже практически готова ткнуть ее носом в лужу молока. Я испугалась такой сильной реакции и просто сказала: «Все на выход из кухни! Это никуда не годится. Вытрешь молоко позже. Уходим». Я пошла на выход, и дети последовали за мной. Я пришла в комнату дочки и стала читать детям. Они забрались ко мне на колени, и, читая им, я ощущала, какие они тепленькие, и вспоминала, как люблю обниматься с ними. Когда злость улеглась, я смогла наладить контакт с дочкой и сказала, что мы должны вернуться в кухню и вместе вытереть молоко. Она охотно согласилась.
2.	Активируйте инстинкт привязанности,
ПЕРЕД ТЕМ КАК РАБОТАТЬ НАД ПРОБЛЕМОЙ.
Маленькие дети находятся в контакте только с одним человеком или предметом в каждый момент времени, поэтому их инстинкты привязанности не всегда направлены на того взрослого, который за них отвечает. Завладевание вниманием ребенка, перед тем как сказать ему, что делать, помогает укрепить ведущую позицию взрослого и позволяет воспользоваться мотивацией детей быть хорошими. Завладевание подразумевает привлечение внимания ребенка в дружелюбной манере, о чем мы говорили в главе 4. После любого разделения—после сна, детского сада или самостоятельной игры—важно завладеть вниманием ребенка. В детских садах с этой целью маленьких детей сажают в кружок. В круге можно определить, кто включен, а на кого нужно обратить внимание, чтобы привлечь к общению.
Завладевание ребенком перед тем как дать указание, кажется простым делом, но его легко пропустить в спешке повседневной семейной жизни. Родителей раздражает, если маленькие дети не сразу приходят на зов, например, когда пора есть, выходить из дома утром или укладываться спать. Завладевание перед указаниями — особенно если от ребенка требуется сотрудничество,—
.г,. ........... г-
Пять основополагающих'ПРАКТИК БЕЗОПАСНОЙ дисциплины
1.	Не пытайтесь добиться результата в момент происшествия..
2.	Активируйте инстинкты привязанности, перед тем как рабо-k тать над проблемой.
>	. Г	...
₽ з. Лелейте и оберегаРпе желание ребенка быть для вас хорошим. |1
4. Осознавайте свой ограничения и не выходите за их рамки.
1S. Перекрывайте.все, что может вас разделять. Й1®й ''........................‘
Рис. 10.3. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда
это эффективный способ избежать фрустрации и сопротивления. К нему стоит прибегать, когда маленьким детям кажется, что на них давят, или в моменты, когда их привязанность к своим взрослым ослабевает.
Как-то я была в игровом центре с детьми. Подруга спросила, как сделать так, чтобы ее ребенок согласился уйти. Ее трехлетка развлекался вовсю: он исчезал в туннелях, лазал по «паутинам» и съезжал с горок. Я посоветовала ей найти сына и завладеть его вниманием, прежде чем сказать, что пора идти. Она посмотрела на меня с недоверием и спросила: «Серьезно? Это лучшее, что ты можешь предложить?» Я попросила ее хотя бы попробовать. Ее не было около пяти минут, и вот я увидела, как она съезжает с одной из горок, а за ней катился ее сын. Он смотрел на нее и следовал всем указаниям. Мать надела на него куртку и ботинки, помахала рукой мне на прощание и вышла с сыном на улицу. Позже она рассказала, что теперь, когда она стала вначале завладевать вниманием сына, стало гораздо легче уводить ребенка с площадки и из других интересных мест.
3.	Лелейте и оберегайте желание ребенка быть для вас хорошим.
Многйе популярные дисциплинарные практики выражают сомнение в намерениях ребенка и убеждают нас, что дети не хотят естественным образом быть хорошими для своих взрослых. Родители, желая изменить устремления ребенка, наказывают его, вместо того чтобы принять во внимание, что он находится во власти эмоций и импульсов — они затмили его благие намерения. Если ребенок видит, что родители верят: он пытался сделать все правильно, но ошибся,—это не только защитит отношения, но также поддержит готовность детей продолжать стремиться в правильном направлении. Это показывает вашу веру в то, что ребенок может исправиться, говорит ему, что его все равно будут любить, несмотря на ошибки, и оберегает чувство собственного достоинства всех участников процесса. Как сказала мне одна мама: «Это было словно чудо, когда я впервые заметила, что мой ребенок старается быть хорошим для меня. Дисциплина стала простой и легкой, мне уже практически не приходилось прибегать к каким-либо мерам для улучшения поведения».
4.	Осознавайте свои ограничения и не выходите за их рамки.
Разбираясь с поведением маленького ребенка, нужно понимать, когда вы уже на грани терпения и теряете способность уравновешивать сильные реакции. Если родители не способны испытывать смешанные чувства, фрустрация перестает уравновешиваться заботой, в результате чего у взрослых будет меньше терпения и самообладания. Когда это случается, задача родителей состоит в том, чтобы найти способ не нанести вреда. Одна мама спросила меня: «Я понимаю, что теплота и привязанность важны для ребенка, но иногда я просто не способна на такие чувства. Например, когда я злюсь, раздражаюсь, устала и чаша моего терпения переполнена. Что мне делать в таких случаях?» Я ответила, что, когда у нас меньше всего желания общаться с ребенком, заботой о нем станет наше осознание проблемы. Лучшая тактика в такой момент—отказ от активных действий. Нам стоит найти способ позаботиться о себе и не доводить ситуацию до того, когда мы скажем или сделаем что-то, ранящее ребенка или разделяющее нас.
Родители часто спрашивают: «А если мне нужен тайм-аут, чтобы не сорваться самому?» Решение заключается в том, чтобы взять паузу, не демонстрируя ребенку утрату контроля ситуации. Если вы скажете, что вам нужно уйти от него, это только разожжет фрустрацию и тревогу. Лучше попробуйте объяснить, что вам нужно заняться стиркой, принять ванну, сделать себе чашку чаю, ненадолго отойти и скоро вернуться—все это не покажет ребенку, что он является источником ваших непереносимых эмоций и у вас пропало желание находиться с ним рядом. Когда вы на грани, ответственным поступком будет признать это, защитить ребенка от вашего собственного негатива и найти способ снова стать таким родителем, который ему нужен.
5.	Перекрывайте все, что может вас разделять.
Перекрывание — это ритуал привязанности, который помогает сообщить, что желание близости по-прежнему присутствует, несмотря на бурные реакции и поступки, с которыми нужно разобраться. Например, когда ребенок дерется, кричит или обзывается, родители не должны закрывать глаза на эти действия, но они могут дать понять, что приглашение к близости по-прежнему существует,
несмотря на проступки. Иными словами, нужно быть строгими к поведению, но мягкими в отношениях. Например, Джордж расстроился, что мама не позволила ему побыть еще какое-то время в парке. Он упрашивал, ревел, и собрался уже было ударить ее. Стараясь сохранить отношения, мама объявила: «Мамочку не бьют» и «Знаю, ты недоволен и хочешь остаться». Он закричал, и она сказала: «Я вижу, ты огорчен»,—и начала медленно двигаться вместе с ним к машине. Посадив его в кресло, она сказала: «Жду не дождусь, когда мы приедем домой и поиграем с тобой в железную дорогу!» Он закричал на нее: «Я не хочу играть с тобой!» — на что она ответила: «Я знаю, ты расстроен из-за того, что мы ушли из парка. Мы поиграем попозже».
Перекрывая проблемное поведение, мы также показываем ребенку, что с ним все в порядке: он не злой, не плохой, не невыносимый и не огорчает родителей. Несовершенства его не становятся источником стыда или разлада в отношениях. Его оплошности не разрушают веру родителей в то, что он достоин любви таким, какой он есть. Перекрывание также является эффективным способом сделать так, чтобы ребенок не чувствовал слабости родителей, которые с ним не справляются. Когда он видит, что вы все равно хотите быть с ним вместе, это рождает уверенность в том, что отношения достаточно крепки, чтобы выдержать его, каким бы он ни был и как бы себя ни вел. Это рождает доверие к родителям, дает понимание, что они выведут его из трудных ситуаций и помогут наладить цивилизованные взаимоотношения.
Чувствительные дети более склонны к сильным эмоциональным реакциям, когда сталкиваются с отпором их проблемному поведению. Имеет смысл предоставить им пространство, при этом показывая желание помочь: так вы уменьшите их огорчение. Обсуждать происшествия, наверное, лучше, подождав, пока эмоции улятутся, для серьезных инцидентов можно выждать даже целые сутки. Мама Джорджа вполне могла бы позднее признать, что он был недоволен необходимостью уходить из парка,—ведь ему было так хорошо там. Также она могла бы подсказать ему, каким бы ей хотелось видеть поведение сына в следующий раз в такой же ситуации.
1......"	.....¥ Ж	ж'й	'Ш i
Три дисциплинарные стратегии,
КОТОРЫЕ СПОСОБСТВУЮТ ЗДОРОВОМУ РАЗВИТИЮ
1.	Поддерживайте благие намерения.
Задавайте ребенку верное Направление.
2.	I (оцога йте и айти смешанные чувства.
Помогайте ребенку обнаружить уравновешивающие компоненты, которые станут ответом на импульсы, ведущие к неприятностям.
.......
3.	Принимайте слезы тщетности.
Помогайте ребенку дойти до грусти и разочарования, которые должны появиться после столкновения с тщетностью.
Рис. 10.4. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда «Дисциплина, которая не разделяет»
Три дисциплинарные стратегии, которые способствуют ЗДОРОВОМУ РАЗВИТИЮ
1.	Поддерживайте благие намерения.
Поддержание благих намерений—это дисциплинарная стратегия, нацеленная на привлечение ребенка на свою сторону и с целью добиться определенного поведения. Это прекрасная замена последствиям, которые сосредоточены на искоренении плохого поведения после того, как оно уже случилось. Поддержание благих намерений ребенка происходит прежде, чем возникают проблемы, и позволяет заручиться сотрудничеством ребенка, когда его желание взаимодействовать наиболее выражено. Как рассказала одна мама: «Каждый раз, когда я выезжаю куда-то с детьми, я закрепляю их желание не отходить от меня и держать меня за руку. Помню, один раз я этого не сделала, и у них случилась истерика с криками “Нет!” в фойе научного центра. С тех пор я никогда не забываю напомнить им правила, когда мы куда-то едем, и получить согласие детей выполнять их. Это работает, словно по волшебству».
Поддержание благих намерений будет работать, если между ребенком 2-3 лет и взрослым достаточно крепкие отношения. Для эффективности этой стратегии нужно, чтобы ребенок был
привязан через принадлежность и преданность. Если же такая привязанность не сформирована или недостаточно крепка, из-за противления эта стратегия может вызвать у детей стремление поступить наперекор, сделать противоположное тому, о чем его просят. Чтобы использовать благие намерения ребенка, родителям нужно для начала завладеть его вниманием. Например, одна мама рассказала:
Мои дети стали называть свою бабушку “бабуля с короткими ногами”, чтобы различать ее с другой бабушкой. Услышав такое прозвище, бабушка расстроилась и сказала, что не хочет, чтобы ее звали, упоминая ее рост. Я попросила детей придумать другое имя, и они выдали: «Бабуля с больным пальцем». Я сказала им, что это не должна быть поврежденная часть тела, и они придумали «Бабуля с каштановыми волосами». Когда бабушка собралась к нам в гости, я поддержала их благие намерения звать ее новым именем, и они обещали очень постараться. Когда она приехала, они вели себя как по заказу, и бабушка была очень рада, что ее теперь зовут по-другому.
Поддержание благих намерений—это мощная дисциплинарная стратегия, которая дает ребенку возможность осознать, что в будущем он сам сможет управлять своим поведением. Она помогает встать у штурвала собственной жизни и показывает наличие самостоятельного выбора. Конечно, импульсы и эмоции маленького ребенка иногда будут брать верх над его намерениями. По этой причине важно отмечать его намерения: «Ты действительно очень старался слушаться», вместо того чтобы фокусироваться на их практической реализации в полной мере.
2.	Помогайте детям обрести смешанные чувства.
Маленький ребенок не способен смешивать чувства и мысли, о чем мы говорили в главе 2, и это становится причиной импульсивных, эгоистичных и непредусмотрительных поступков. Правильно развивающийся ребенок начинает проявлять признаки способности смешивать мысли и чувства между 4 и 5 годами. Родители могут попытаться запустить это смешивание, когда собственно происшествие уже позади, говоря с ребенком о случившемся.
Например, одна женщина каждый вечер билась с дочкой, которая отказывалась чистить зубы. Когда мама прекратила баталии и нашла способ снизить сопротивление, то стала пытаться вызвать у дочки смешанные чувства по поводу заботы о зубках. Во время разговора перед сном она сказала: «С одной стороны, ты терпеть не можешь чистить зубы». Пятилетняя Саманта ответила: «Да, мне это не нравится. Зубная паста противная». Мама ответила, что понимает ее, и добавила: «Но, готова поспорить, с другой стороны, ты не хочешь, чтобы сахарные микробы проделали дырки в твоих зубах». Дочка молчала, поэтому мама заговорила о чем-то другом. Несколько дней спустя Саманта опять закричала, что не хочет чистить зубы, и мама пообещала прийти через минуту и помочь ей. Когда же она вошла в ванную комнату, то увидела, как Саманта яростно чистила зубы зубной щеткой. Мама с удивлением спросила: «Почему ты чистишь зубы, ты же не хотела?» С пеной зубной пасты во рту Саманта закричала: «Потому что я не хочу, чтобы у меня были дырки!» Это подтверждает пользу смешивания чувств: если ребенок начинает испытывать внутренний конфликт, он переходит на совершенно новый уровень зрелости в поведении.
Полезно вызывать смешанные чувства после конфликтных ситуаций и давать ребенку достаточно времени «остыть» после события, чтобы он не был охвачен сильными эмоциями. Цель при поиске уравновешивающего компонента — поместить ребенка в центр конфликтующих чувств и мыслей, чтобы они, в конце концов, сложились вместе.
Один папа пересказал следующий диалог между ним и дочкой, когда они обсуждали ее драку с младшим братом:
Папа: Брат сильно поцарапал тебя сегодня по лицу. Я знаю, он тебя очень разозлил. Как думаешь, почему он был так зол на тебя?
Кейти: Я сказала, что не хочу играть с ним в железную дорогу, и он меня поцарапал.
Папа: Он любит играть с поездами, должно быть, он был сильно огорчен. И тебе досталось. Маленький брат—это иногда так тяжело, да?
Кейти: Да, он бывает плохим...
Папа: А ты чувствуешь хоть отчасти, что все же любишь играть с ним и сожалеешь о своих словах?
Кейти: Да, мне все равно нравится играть с ним, и мне жаль.
Помогая найти смешанные чувства, вам важно завладеть вниманием ребенка и оказаться в позиции влияния. Воспоминания ребенка о событии могут помочь восстановить ощущения и создать внутренний конфликт мыслей и чувств. Чем больше родитель нормализует внутренний конфликт и создает для него пространство, тем больше у ребенка будет опыта в использовании этого способа для уравновешивания своих сильных чувств, когда они появляются. Привычка решать проблему после события со временем превратится в самообладание в реальной ситуации.
3.	Принимайте слезы тщетности.
Бывает, что маленький ребенок сталкивается с чем-то, чего не может изменить, например с невозможностью лечь спать позже, съесть еще одно печенье или с необходимостью делиться игрушками. Вместо того чтобы применять последствия, санкции или тревожить ребенка, родители просто могут сказать «нет», предложить утешение и принять слезы тщетности, о чем мы говорили в главе 7. Бывают моменты, когда лучшая дисциплинарная стратегия—дать понять: что-то не получится, не может получиться и не должно получиться.
Когда у ребенка появляется больше собственных желаний, начнутся столкновения с тщетностью, то необходимость принимать его слезы, скорее всего, станет возникать чаще. Например, одна мама рассказала такую историю о своей двухлетней дочке:
Мы были на пляже, и я надела дочке панаму, но девочка все время снимала ее, несмотря на то что я пыталась отвлечь ее. Я снова надела на нее панаму и сказала: «Нет, нужно ходить в панамке». Она посмотрела на меня и снова стащила ее с головы. Я сказала: «Нет!» — и надела обратно.
Так продолжалось около 20 минут, все это время дочка кричала и плакала. Я была терпелива, говорила, что понимаю ее раздражение, но решила, что сейчас удачный момент дать ей выплакать слезы по поводу невозможности изменить ситуацию.
Такие небольшие столкновения с тщетностью помогают подготовиться к более серьезным проблемам, предстоящим в жизни.
Четыре запасных меры для незрелых
/. Возьмите на себя ответственность за ребенка,
КОТОРЫЙ ПОПАДАЕТ В НЕПРИЯТНОСТИ.
Когда ребенок постоянно попадает в неприятности, лучшая воспитательная стратегия—постоянный контроль ответственного взрослого. Этот человек будет ответственно руководить его взаимодействием с другими людьми и корректировать поведение до того, как оно станет проблемой. Например, если посадить в песочницу к другим детям ребенка, который полон агрессивной энергии, это не кончится ничем хорошим. Если взрослые знают, что есть вероятность драки, тогда необходим надзор, чтобы помогать детям делиться игрушками, дожидаться своей очереди на качели и т. д.
в неприятности.
I 2. Используйте распорядок и ритуалы для управления беспорядочным поведением.
сом.
4.	Станьте режиссером поведения незрелых детей.
Рис. 10.5. Адаптированный слайд из курса Ньюфелда ^Дислшишиа. которая не разделяет»
Если ребенок не проявляет осторожность и почти ничего не боится, только постоянное внимание взрослого поможет ему не попасть в беду. Не оставляйте без присмотра детей, которые часто дерутся с братьями и сестрами. Взрослые должны компенсировать незрелость ребенка, особенно если он эмоционально возбудим и испытывает трудности. Когда ребенок ведет себя непредсказуемо, то взрослый должен нести ответственность за безопасность окружающих и за сохранение чувства собственного достоинства ребенка.
2.	Используйте распорядок и режим
ДЛЯ УПРАВЛЕНИЯ БЕСПОРЯДОЧНЫМ ПОВЕДЕНИЕМ.
Маленькие дети предрасположены к реакциям противления, поэтому распорядок и режим—это способы организовать взаимодействие с ними в такие моменты, когда они наиболее склонны сопротивляться. Это нередко бывает, например, при укладывании в постель, во время еды, гигиенических процедур. Когда ребенок привыкает к распорядку и режиму, ему нужно меньше требований и указаний. Кроме того, распорядок и режим помогают маленькому ребенку ориентироваться во времени и ожидать ежедневных событий, а необходимость сменить одно действие другим не принесет большого огорчения.
3.	Изменяйте обстоятельства, которые управляют ребенком.
Взрослый не может управлять ребенком, который не контролирует сам себя, хотя многие родители и пытаются поступать именно таким образом. Однако, когда ребенок сильно возбужден, зачастую лучше изменить обстоятельства, для того чтобы скорректировать его поведение. Например, смените обстановку или отвлеките ребенка, отправившись на улицу или начав играть в то, что ему нравится. Один папа рассказал: «Когда мой чувствительный сын устает и раздражается, он становится неуправляемым. Когда он выходит из себя, я просто пытаюсь найти какое-то другое занятие: начинаю читать поваренную книгу, выбирая, что приготовить на десерт, играю какую-нибудь песенку, включаю на компьютере забавное видео про животных или вывожу сына на прогулку».
4.	Станьте режиссером поведения маленьких детей.
До определенного возраста дети не умеют хорошо считывать контекст, поэтому они часто не знают, как правильно вести себя в тех или иных ситуациях. Взрослые мохут рассказать ребенку сценарий поведения с пошаговыми инструкциями, как действовать. Есть множество видов поведения и взаимодействия, для которых можно создать модели, в том числе для усвоения хороших манер или для решения конфликтов со сверстниками. Так, одна мама двоих детей—четырехлетки и двухлетки—рассказала мне:
Мои дети ездили в гости к родственникам, и, когда они вернулись, моя свекровь сказала, что они плохо обращались с собакой. Но им никогда прежде не приходилось иметь дело с собаками, поэтому они просто не знали, как с ней относиться. Я сказала им, что собака испугалась их и что нужно было вести себя с ней иначе. Затем спросила их, что они могут сделать, чтобы в другой раз не возникло такой проблемы. Мой старший сказал: «Мы не будем приклеивать на собаку наклейки. Не будем раскрашивать ее маркерами. И не будем ездить на ней верхом». Я согласилась, что это хорошие идеи, а затем взяла мягкую игрушку и научила детей ласкать и гладить собаку. Следующая поездка к родственникам, у которых была собака, прошла гораздо лучше.
Специальное руководство по разрешению конфликтов между братьями и сестрами
КОГДА БРАТЬЯ И СЕСТРЫ или маленькие дети дерутся, взрослые должны взять на себя ответственность за восстановление порядка. Вот несколько основных принципов, которых стоит придерживаться, разбираясь с возникающими конфликтами.
Руководите взаимодействиями. Маленькие дети не должны самостоятельно улаживать конфликты. Учитывая, что у них нет чуткости и способности думать об обоих участниках конфликта
одновременно, вряд ли они придут к справедливому или цивилизованному решению в своих спорах. Взрослые должны сообщить, что они несут ответственность и примут решение, как найти выход из сложившейся ситуации.
Не берите на себя роль верховного судьи. Когда взрослый занимает позицию судьи и выносит вердикт в конфликте между братьями и сестрами, тому ребенку, чью сторону он не примет, это может показаться разрывом отношений. Кроме того, если родители не присутствовали при конфликте, они вынуждены опираться на неполную информацию и точки зрения, не учитывающие контекст, что повышает вероятность вынесения несправедливых суждений.
Сочувствуйте переживаниям каждого ребенка. Несмотря на то что взрослый может не соглашаться с тем, как дети ответили друг другу, он может сопереживать чувствам обоих: «Вижу, ты огорчен тем, что твоя сестра не хочет играть с тобой» и «Вилу, ты недовольна тем, что твой брат преследует тебя и уговаривает поиграть с ним». Сопереживание чувствам каждого ребенка поможет сохранить отношения и показать, что есть кто-то ответственный, способный вернуть в эти отношения гармонию. Это можно делать и наедине с каждым ребенком, и в разгар ссоры—как родители считают нужным.
Не требуйте неискренних извинений. Вместо этого попросите детей принести извинения, когда они ощутят их в своем сердце. Возможно, ребенку позже потребуется подсказка: «Сейчас удачный момент для извинений, если ты чувствуешь, что тебе жаль». Требуя извинений без раскаяния, мы нанесем больше вреда, чем пользы.
Ищите причины, лежащие в основе постоянного конфликта. Когда маленький ребенок полон атакующей энергии, важно подумать, из-за чего он испытывает столько фрустрации. Иногда он слишком переживает разделение, и его фрустрация вымещается на самый доступный объект — брата или сестру. Бывает, что ребенку не хватает чувства заботы, и он полон тревоги или атакующей энергии. Восстановление уязвимых чувств уменьшит количество конфликтов между братьями и сестрами.
Выбирая те или иные дисциплинарные подходы, взрослым очень важно помнить, что маленькие дети все прекрасно понимают, но у них пока не получается вести себя хорошо. Они хотят быть хорошими для тех, к кому они привязаны, но их незрелость становится помехой этому. Надуманные методы дисциплины,
которые используют тревогу привязанности, чтобы изменить поведение детей, приводят к неприятностям — они разрушают условия, необходимые для развития и зрелости. Мы не можем вести за собой ребенка, сердце которого нам не принадлежит. Хорошие методы дисциплины сохраняют отношения с взрослыми правильными, а сердца детей—мягкими и открытыми.
и
Как маленькие дети растят взрослых
Скажи мне, кого ты любишь, и я скажу тебе, кто ты. Арсен Уссе1
АННА ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ совершенно разбитой и умоляла тех, кто был вокруг нее: «Сделайте хоть что-нибудь!» Последние 10 часов ее жизни наполнили ее тело болью, сердце — предвкушением, а мысли—неверием в собственные силы.
Около полуночи ее тело решило: пора! Муж начал считать схватки, и Анна сказала ему, что нужно собрать сумку по списку. Считая секунды и переключая внимание то на часы, то на жену, Грегг прочитал в списке: «Свободная и удобная одежда». Ощущая груз ответственности за правильность своих действий, он приносил штаны и футболки на ее одобрение. В ответ он слышал свирепые крики Анны: «Ты шутишь? Это, по-твоему, удобная одежда?» Итак, рано утром Анна и Грегг пустились в путь к родительству—неуверенные и полные решимости, взволнованные и потрясенные, с нетерпением ожидающие ребенка, которого они уже успели полюбить. К этому времени приехали также мама и доула Анны, чтобы сопроводить будущих родителей в роддом.
После 7 часов родов схватки шли с периодичностью в полторы минуты, по пути к машине у Анны они случились 10 раз. Позже она вспоминала, как ее злило, что на улице люди не уступали ей дорогу. «Я смотрела на часы — 6:52 — эти люди идут на работу? Весь мир ведет себя как ни в чем не бывало, как будто это самый обычный день Разве они не видели, что я рожаю? Я хотела взреветь,
как Феззик из фильма “Принцесса-невеста”: “ВСЕ С ДОРОГИ!” — и сразу попасть в больницу».
В роддоме она попросила обезболивающее, и ей дали подышать через газовую маску «Я пристрастилась к этому газу, он стал моим дыхательным ритуалом. Я делала глубокие вдохи через маску, Грегг мне помогал». Через 2,5 часа ей сказали, что раскрытие не идет. Она застряла в нескончаемых боли и гневе. Первый раз с начала родов Анна почувствовала себя поверженной — как будто она не могла ничего контролировать: «Оно просто происходило со мной».
Анна хорошо запомнила момент, когда что-то начало меняться. Ее доула посмотрела на нее и сказала: «Это твоя работа». Анна рассказывает: «По какой-то причине ее слова вызвали чувство, что я могу это сделать, что я делаю все правильно». Ход родов изменился почти тотчас же. Анна вспоминает, как даже на пике сильной боли она вновь чувствовала себя активной участницей родов. «В ответ мое тело стало действовать интуитивно, меньше реагируя на внешние обстоятельства». Оглядываясь назад, она говорит, что сложнее всего было быть «зрелой личностью, не паниковать и осознавать, что чем сильнее ты сопротивляешься, тем тебе тяжелее. Мне нужно было раскрыться навстречу этой ситуации и боли, чтобы найти выход». Следующие 2 часа при каждом вдохе Анна сосредотачивалась на нескольких словах, которые направляли ее. Она говорила с сыном и повторяла ему снова и снова: «Я жду тебя, я жду тебя, я жду тебя». В ответ на щедрое приглашение ее сын Мэтью появился на свет.
Когда Анна рассказывала мне свою историю, то натолкнула меня на размышления обо всем, что приходит к нам вместе с родительством,— с этим меняющим жизнь и трансформирующим нас опытом. Это боль, труд, гнев, раздражение, волнения, страдания, крушение надежд, потрясение и опасения, которые, кажется, никогда не закончатся. Но при этом в нас пробуждаются глубокие инстинкты и эмоции, подталкивающие, поддерживающие и направляющие к открытию, что мы являемся ответом на нужды нашего ребенка. Независимо от того, каким образом у нас появились дети (путем усыновления, кесарева сечения, суррогатного материнства или вагинальных родов), активация этих инстинктов и эмоций и есть тот способ, которым наши маленькие дети растят нас самих. Быть может, мы не хотели взрослеть, не хотели знать
о своих несовершенствах и замечать собственную незрелость, но все это приходит к нам, когда мы воспитываем ребенка. Когда мы берем на себя груз ответственности заботы о детях, мы рождаемся как родители. Быть родителем — это нечто большее, чем просто перечень того, что мы делаем; это то, кем мы являемся для наших детей и кем становимся из любви к ним.
Эмоции, которые появляются у нас, когда мы становимся родителями
У РОДИТЕЛЕЙ ТОЖЕ ЕСТЬ чувства — и много чувств! Иногда они неожиданны, нежелательны и неприятны, однако они все равно будут охватывать нас. Иногда мы можем даже обнаружить, к своему ужасу, что у нас тоже бывают истерики и застревание в сопротивлении, как и у нашего ребенка. Воспитание детей предоставляет нам уникальную возможность для развития собственной эмоциональной зрелости, однако при этом неизбежна боль, как и при физическом росте. Дети могут вызывать в нас такие эмоции, о которых мы даже не подозревали. Словно зеркала нашей незрелости, дети обнаруживают наши слабые места и заново знакомят взрослых с самими собой. Нравится ли нам то, что мы видим? Расстраивает ли нас собственный вид, когда мы смотрим на детей с обидой, смятением или ужасом? Многие родители спрашивают, есть ли способ избавиться от эмоций, которые хлещут из них, льются через край и обрушиваются на их маленьких детей. Такого способа не существует, однако это не значит, что мы не можем нести ответственность за наши эмоциональные реакции.
Эмоциональная зрелость не означает, что родителей не охватывают разные чувства по отношению к ребенку. Эмоциональная зрелость — это то, как мы принимаем и даем пространство чувствам, которые вызывают дети в нас. Как родители мы можем сами решать, как нам обращаться с тем, что у нас на душе. Таким образом, мы, скорее всего, обнаружим, что незрелые реакции маленького ребенка мотивируют стать более уравновешенными в своих реакциях. Например, раздражение у родителей сочетается
с заботой, из чего рождается самообладание, а страх уравновешивается желанием защищать ребенка, в результате чего возникает мужество. Наверное, самая великая добродетель, к которой мы можем стремиться,—это стать уравновешенной личностью. Никто не испытывает наши возможности так, как маленький ребенок.
Забота о детях порождает самообладание, терпение, участие, мужество, способность прощать и жертвенность—те самые шесть добродетелей зрелого характера, о которых мы говорили в главе 2. Это один из жизненных парадоксов: когда мы растим маленьких детей, они дают толчок нашему собственному развитию. Синхронизация этих процессов у родителя и ребенка иронична, если не сказать—прекрасна. Чтобы развитие шло своим чередом, мы не должны позволять остыть нашей любви к детям. Нам необходимо достаточно контакта и близости, чтобы выполнять нашу родительскую роль. Мы не можем привлекать «сторонних исполнителей», чтобы они становились ответом на нужды нашего ребенка.
Когда родители берут на себя ответственность за свои эмоции, они должны стремиться поддерживать отношения с ребенком и защищать его сердце от душевных ран. Они увидят, что сложнее всего им справляться с теми эмоциями ребенка, которых они не принимают в себе. Кого-то выводят из себя раздражение и истерики. Возможно, у этих родителей есть трудности с тем, чтобы выплакать свои слезы, сталкиваясь с тщетностями жизни. Если взрослые не могут выносить постоянную потребность ребенка в них или его зависимость, вероятно, у них самих существуют проблемы с уязвимыми эмоциями в роли альфы, ответственной за другого человека.
Когда мы не в состоянии принимать эмоции наших детей, важно суметь не потеряться в поглощенности собой, вернуться к родительской роли. Только любовь к ребенку способна подтолкнуть нас к пониманию того, что делать с нашими чувствами, когда мы встречаемся с эмоциями ребенка. Точка роста в родительстве — это когда мы находимся в центре конфликта между тем, как мы обращаемся с ребенком, и как на самом деле хотели бы заботиться о нем. Родители становятся более эмоционально зрелыми не в одиночестве, а в стремлении стать ответом на потребности своего малыша. Наша любовь к ребенку способно изменять нас к лучшему. Требуется мужество, чтобы посмотреть на разрыв между
нашими действиями и тем, кем мы хотим быть для ребенка. Также нужно и принять вину, которую мы почувствуем в связи с этим осознанием, позволив ей направить нас в верную сторону. Ирония в том, что чем более эмоционально зрелыми личностями мы будем становиться, тем яснее осознаем собственные проблемы, все, в чем мы не дотягиваем и с чем не справляемся.
Бывают моменты, когда нам нужно оставить активную родительскую вахту и сделать перерыв, чтобы собраться с мыслями и чувствами. При этом не стоит показывать ребенку, что мы не справляемся с ним, что он слишком трудный или что нас одолели чувства. Мы должны двигаться дальше, только когда способны уравновесить фрустрацию желанием не нанести вреда. Бывают моменты, когда требуется восстанавливать отношения с ребенком, потому что наши эмоции все-таки обрушились на него. Извиняясь с чувством собственного достоинства, не спрашивайте, простил ли ребенок вас. Не просите его больше не обижаться, пока он не будет сам готов к этому.
Что нам делать с чувством вины?
МЫ НЕ МОЖЕМ избежать чувства вины — эта территория будет исследована вдоль и поперек за время нашего родительства. Вина приходит вместе с принятием ответственности за ребенка и заботой о нем. Это чувство будет нашим спутником. Иногда мы не готовы к чему-то плохому, к тому, что не все получается, что мы не можем позаботиться о ребенке как следует. Иногда вина словно прячется от осознания, когда мы пытаемся избежать ее, направляя энергию на контроль в других сферах. Вина может заставлять нас чрезмерно стараться, становиться сверхосторожными, излишне волноваться о ребенке и его поведении. Мы не смотрим на вину прямо, постоянная занятость дает нам защиту от нее и временное облегчение.
Чувство вины бывает невыносимым, когда мы думаем о своих промахах и несоответствии идеалам. Однако это чувство предназначено для того, чтобы указывать родителям, что они могут изменить и в чем мотут улучшить ситуацию, а также оно
помогает им вести себя иначе. Но все же бывают моменты, когда единственным ответом на вину будут слезы. Печаль дает нам возможность облегчить сожаления от того, что нам не удается и от бессилия взрослого человека изменить мир ребенка так, как ему бы хотелось. Выражение вины словами высвобождает столь нужные слезы. Именно они дают нам облегчение от терзающего чувства, что мы недостаточно хорошие родители.
Дети не должны выдерживать груз родительской вины или выслушивать наши сожаления. Нужно ограждать их от наших спонтанных чувств и того, что мы думаем сами о себе как о родителях. Ребенок не должен видеть нашу неуверенность или растерянность. Внутренний конфликт и смятение взрослого человека должны быть скрыты, чтобы дети не чувствовали нашу неспособность заботиться о них. Это не означает, что мы не можем искать помощи у других взрослых, когда оказываемся в тупике. Но мы должны давать понять детям, что отвечаем за собственные чувства и действия.
Вина задумана, чтобы помогать родителям вставать каждое утро полными решимости удовлетворить нужды ребенка и стремиться к полноценной заботе о нем. Само ее существование является выражением нашего глубочайшего желания быть главной надеждой и опорой для ребенка.
Становимся ответом на нужды ребенка
СТИМУЛ ДЛЯ РОСТА у родителей появляется благодаря решению быть ответом на нужды ребенка. Это значит, что мы стремимся удовлетворить их жажду контакта и близости, похожести, принадлежности, значимости, любви и познанности. Мы должны занять принадлежащее нам по праву место ведущего и стать ориентиром, утешителем, проводником, учителем, защитником, источником тщетности и надежным тылом для наших детей. В сущности, быть ответом на нужды ребенка — значит приглашать его в нашу жизнь, невзирая на любые обстоятельства и поведение. Дети не должны хорошо себя вести, чтобы быть любимыми, но они должны быть любимы независимо от поведения.
Пожалуй, самое важное в воспитании ребенка — это стремление стать великодушным родителем. Для этого нам нужно не ставить приглашение к отношениям в зависимость от того, соответствует ли ребенок нашим ожиданиям. Это означает, что, когда ему не удается угодить нам или он не оправдывает наших надежд, мы все равно показываем ему свое желание быть вместе. Быть великодушным родителем—это и есть то, что мы называем «безусловно любить ребенка». Так наши отношения становятся для него колыбелью, в которой он сможет играть и расти.
Я помню это чудесное чувство, когда я ощутила безусловное приглашение быть вместе с моим дедушкой (тогда мне было пять лет). Я была у него в саду, и мне хотелось угодить ему, поэтому я трудилась изо всех сил, чтобы собрать все цветы и завязи овощей с его растений. Я загнула низ футболки и сложила в эту импровизированную сумку свои сокровища. Дедушка разговаривал с моими родителями, я перебила его и с гордостью продемонстрировала свою добычу. К моему изумлению, я увидела ужас на его лице. Со своим прекрасным акцентом кокни он воскликнул: «Подумать только! Она собрала все подчистую! Теперь несколько недель не вырастет ничего!» Я не поняла, что сделала неправильно, но почувствовала разочарование. Вместо радости, теплоты и приветствия, которых я ждала, я увидела разочарование и огорчение. Я попятилась, чтобы спрятаться от страданий. И тут он засмеялся. Это был не просто смех, а громкий и оглушительный хохот. Он подошел ко мне, обнял и сказал, что все в порядке—у нас с ним все в порядке. Я снова увидела огонек в его глазах, и мое сердце успокоилось. Я пообещала больше никогда не собирать у него овощи без спроса. Но самое главное—дедушка дал мне понять, что никакие поступки не заберут у меня его любовь.
Мы не можем стать ответом на нужды нашего ребенка с помощью книг, здесь нет готовых формул или указаний. Это ощущение должно зародиться внутри из альфа-инстинктов и уязвимых эмоций. В нем столько же заботы, сколько и ответственности. Ожидая, что внешний мир направит нас в родительстве, мы не прислушиваемся к собственному сердцу и разуму. Если мы станем искать какие-то инструкции, как стать главной надеждой и опорой для ребенка, то будем подавлены и разочарованы, когда не будем знать, как поступить в той или иной ситуации. Родителям будет
очень сложно до тех пор, пока они не поймут, что сами являются ответом на нужды ребенка. Только собственные проницательность и интуиция помогут вам понять своего ребенка; чужие ответы, чужой опыт тут не могут быть лучше наших собственных.
Когда мы стараемся стать главной надеадой и опорой для ребенка, возможно, он станет тем же самым и для нас. Его незрелость порождает нашу зрелость. Сильная потребность ребенка в отношениях вынуждает нас взаимодействовать с другими людьми, чтобы они помогали нам растить его. Дети ежедневно напоминают нам о таинстве, величии и истоках, которые дают нам возможность развиваться как личностям.
Возможно, кто-то решит, что Природа безумна, если выдает нам на воспитание таких незрелых существ, а мне кажется—она мудра. Как взрослые мы смотрим вперед на старение и расставания, но, поддерживая близость с детьми, мы вынуждены смотреть и назад, на свои истоки. Природа связывает друг с другом концы нашего жизненного цикла, старое соединяется с новым, окончание — с истоками, противоположности переплетаются, парадоксальное становится цельным, бесконечным. Эти невидимые нити отношений держат нас вместе — так цикл человеческой жизни разворачивается поколение за поколением.
Что значит «Покой, игра, развитие»?
ОБЕСПЕЧИТЬ ПОКОЙ — ЭТО самое главное, что могут сделать родители, чтобы помочь маленькому ребенку достичь своего личностного потенциала. В вопросах любви и заботы трудиться должны родители — не ребенок. Взрослым людям необходимо взять на себя ответственность за то, ребенок был уверен: именно они являются ответом на его жажду отношений. Им нужно обеспечивать и защищать условия, которые позволяют ребенку играть, благоденствовать и процветать. Они должны верить, что являются достаточно хорошими родителями, несмотря на чувство вины, несовершенства и несоответствие идеалам.
Когда мы обеспечиваем ребенку покой в нашей заботе, он обретает возможность расти таким человеком, каким его способна
сделать только наша любовь. В свою очередь, мы превращаемся в таких родителей, какими нас может сделать только наша любовь к ребенку. Мы должны будем принести необходимые жертвы, выдержать все испытания, которые нас ждут, принять собственные недостатки, которые появятся в попытках стать ответом на нужды ребенка. Нужно набраться мужества, чтобы поверить, что мы его главная надежда и опора. Целью родительства не является совершенство. Вместо этого мы должны освободить детей от зарабатывания нашей любви и дать им возможность принять наше приглашение к отношениям как само собой разумеющееся.
Задача родителей — постепенно переходить к роли советчика, наблюдая, как ребенок становится самостоятельной личностью и встает к штурвалу собственной жизни. Старея, мы сможем успокоиться, зная, что были такими «садовниками», в которых нуждался ребенок. После выхода на пенсию мой папа рассказал мне, что однажды утром проснулся с ощущением благодарности за то, что прожил достаточно долго, чтобы узнать и своих дедушек и бабушек, и своих внуков. Он напомнил мне о том, что мы обретаем покой не только детьми в заботе других людей, но и взрослыми — заботясь о других.
Раннйе годы — волшебные. Но мы рискуем утратить красоту и невинность этого возраста: волшебство, в которое верят маленькие дети, их прямоту и чистоту, жизнь одной эмоцией и мыслью в каждый момент времени. Раннее детство — особое время, полное импульсивного и эгоистичного поведения, которое приносит и радость, и фрустрацию. Маленькие дети имеют право быть незрелыми, а нам хорошо бы задуматься, как создать им безопасные условия, чтобы быть маленькими, как позволить им играть, обеспечив рамки, и как создать цветущий «сад» отношений, в котором они смогут развиваться.
В процессе написания этой книги я спросила своих детей, ощущают ли они себя особенными и любимыми мной и папой. Их ответ изменился с того времени, как они были маленькими, тем более, сейчас они уже вступают в подростковый возраст. Вместо того чтобы сказать, что они «не знают, почему они любимы и особенны», они ответили мне: «Потому что я твоя и потому что я — это я». Так в нескольких словах они сумели передать суть того, что значит находиться в состоянии покоя, играть и расти: с тобой
я как дома, и поэтому я могу свободно расти и становиться собой. Мои дети каждый день напоминают мне, что, хоть мы и рождаемся незрелыми, наша способность становиться полноценными личностями развивается постепенно, шаг за шагом.
Об Институте Ньюфелда
ОСНОВНАЯ ЗАДАЧА ИНСТИТУТА Ньюфелда — вернуть родителей к штурвалу в воспитании детей. Наша миссия заключается в том, чтобы при помощи науки о развитии воссоединить родителей и учителей с их природной интуицией. Все наши действия основаны на понимании того, что контекстом для воспитания детей является их привязанность к ответственным за них взрослым.
Институт Ньюфелда располагается в Ванкувере (Канада), а также использует новейшие интернет-технологии, позволяющие проводить обучение по всему миру. Члены кафедры и преподаватели курсов Института Ньюфелда на данный момент ведут свою деятельность в пятнадцати странах: в Канаде, США, Мексике, Германии, Австрии, Голландии, Израиле, Испании, Финляндии, Швеции, Швейцарии, Дании, Чили, России и Новой Зеландии.
Институт Ньюфелда предлагает программу обучения для родителей, основанную на интуитивном подходе, в виде дистанционных и очных курсов и семинаров, а также программу дальнейшего образования для родителей, педагогов и других специалистов. Кроме того, существуют образовательные программы для желающих вести курсы Института Ньюфелда, а также для работников помогающих профессий, стремящихся практиковать данный подход при консультировании родителей.
Наш онлайн-кампус оказывает поддержку все большему количеству тех, кто преподает и практикует парадигму Гордона Ньюфелда по всему миру. Кампус доступен на восьми языках и служит для объединения искорок, которые вспыхивают в разных местах по всему миру.
Институт Ньюфелда зарегистрирован как некоммерческая организация в Британской Колумбии, а также как благотворительная организация в Канаде. Подробнее с деятельностью Института можно ознакомиться на нашем сайте.
О Гордоне Ньюфелде
ОСНОВАТЕЛЬ ИНСТИТУТА ГОРДОН НЬЮФЕЛД — психолог развития из Ванкувера с 40-летним опытом работы с детьми и молодежью, а также с окружающими их взрослыми. Выдающийся специалист по детской психологии, доктор Гордон Ньюфелд выступает с лекциями по всему миру, является автором бестселлера «Не упускайте своих детей» и ведущим представителем направления психологии развития. Д-р Ньюфелд широко известен своим умением видеть суть сложных проблем и показывать возможности их решения. Прежде он занимался преподаванием в университете и частной практикой, а сейчас обучает родителей, педагогов и специалистов помогающих профессий в Институте Ньюфелда. Он разработал ряд курсов для родителей, учителей и специалистов. Д-р Ньюфелд регулярно выступает по радио и телевидению. У него пятеро детей и шестеро внуков.
Материалы Ньюфелда
ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ И ИЗОБРАЖЕНИЯ в этой книге заимствованы или адаптированы из следующих курсов и семинара с великодушного разрешения Гордона Ньюфелда:
Курсы
Первый Интенсив Ньюфелда: «Понимать детей»
Второй Интенсив Ньюфелда: «Сепарационный комплекс»
Понимание дошкольников
Понимание игры
Пазл привязанности
Альфа-дети
Значение эмоций с точки зрения науки
Агрессия
Понимание тревожности
Проблемы с вниманием
Противление
Дисциплина, которая не разделяет
Семинар
«А как же я? Размышления о том, как взрослеют взрослые», доклад Гордона Ньюфелда, ежегодная конференция Института Ньюфелда, 2013, Ванкувер, Канада
Благодарности
НАПИСАНИЕ КНИГИ О МАЛЕНЬКИХ детях на основе теорети-ческих трудов Гордона Ньюфелда было, с одной стороны, очень трудно, а с другой — приносило мне огромное удовлетворение. Стараясь объяснить особенности развития маленьких детей, я одновременно приобретала знания о писательстве, издательском деле и законах повествования и пыталась понять себя как автора. Без поддержки следующих людей я бы не смогла разъяснить суть, да и книга не была бы издана. Я искренне благодарна и признательна тем, кого настолько волновал этот проект, что они согласились уделить ему время, поделиться со мной своими историями и знаниями.
Наука о развитии была воплощена в жизнь в этой книге с помощью историй, которыми щедро делились со мной родители, воспитатели детских садов, педагоги, специалисты помогающих профессий, а также члены кафедры и преподаватели курсов Института Ньюфелда. Хотя они общались со мной на условиях конфиденциальности, но были единодушны в своем желании поделиться своими историями, чтобы помочь всем родителям лучше понять своих маленьких детей.
Многие люди поддерживали этот проект, давали мне свои рецензии, читали отдельные главы, делились идеями, выискивали подходящие истории и подбадривали меня, чтобы я продолжала писать. Особую благодарность хочется выразить Бриджет Миллер, Лиз Хэтерелл, Кэт Хау, Кэтрин Керкнесс, Саре Истерли, Мэри Чернен, Стефани Голд, Еве Свенссон, Брие Шанц, Тамаре Страйжек, Женевьеве Шрайер, Эйприл Куан, Хезер Фергюсон, Дагмар Нойброннер, Хезер Бич, Трейси Берретге, Тане Кулхэм, Линде Кеннек, Диане Тейчриб, Трейси Макнамаре и Дженнифер Макдональд. Спасибо вам за поддержку — вы помогли мне не упустить из внимания самое важное, то, что родители действительно хотят знать.
Хочу поблагодарить Трейси Косту и всю команду компании Peekaboo Beans за удивительную поддержку и за то, что они верят в игру так же, как и я. Вы делаете красивую одежду, лучше всех устраиваете детские игры и вообще делаете этот мир прекраснее.
Я благодарна Джой Ньюфелд, которая придумала фразу «Rest, Play, Grow» — «ПОКОЙ, ИГРА, РАЗВИТИЕ»,— с простотой и изящностью размечающую ориентиры на пути развития. Гейл Карни, уважаемый член кафедры Института Ньюфелда, оставаясь в согласии со своей истинной природой заботливой альфы, любезно поделилась своей историей для главы про игру за несколько недель до ее смерти. Мне очень жаль, что у меня не было возможности поделиться с ней этой книгой. Также я благодарна за постоянную поддержку Институту Ньюфелда и всей его отзывчивой и самоотверженной команде, которая пытается помочь взрослым понять своих детей. Работа с вами напоминает мне поговорку, которую я однаяоды прочла: «В одиночку мы идем быстрее, но вместе продвигаемся дальше». Я рада быть вместе с вами!
Мне повезло найти команду мечты в виде издательского агентства Page Two Strategies, которая неустанно и профессионально трудилдсь над тем, чтобы воплотить эту книгу в жизнь. Трена Уайт искусно управляла проектом по изданию, а Меган Джонс без накладок организовывала мои встречи с нужными людьми, находя время в наших плотных графиках. Стефани Файш, мой литературный редактор, тщательно трудилась над рукописью. Найели Хименес, используя свои навыки дизайнера, создала прекрасный макет и обложку книги, а также воссоздала изображения на основе слайдов из презентаций. Ширароуз Виленски, мой редактор, была внимательна в правках и интуитивно предлагала удачные замены, неустанно работая над тем, чтобы слово за словом воплотить эту книгу вместе со мной.
Я хочу поблагодарить Бриджет Миллер, специалиста по социальным сетям, которая щедро направляла меня в мире Интернета и знакомила с людьми, которые, по ее мнению, близки нам по духу. Ее сочувствие, юмор и сильная натура превратили путь книги на рынок в забавное приключение.
Я хотела бы выразить искреннюю благодарность Элане Бриф, которая щедро жертвовала своим временем, чтобы отыскать первоисточники и составить список всех ссылок, прочитать
и отредактировать главы, внести предложения по поводу содержания, а также оказать моральную поддержку и придать мне оптимистичный настрой во время написания этой книги. То, как ты искала первоисточники в библиотеке с дошкольником на руках, по-прежнему вызывает у меня улыбку.
Я глубоко признательна Гордону Ньюфелду за то, что он щедро поделился со мной своими материалами, за его преподавательский энтузиазм, за яркий талант теоретика, за теплое приглашение учиться у него и работать с ним, а также за то, как он ободрял меня на каждом шагу моего пути. Вы истинный защитник всех детей и ответ для родителей, которые стремятся стать главной надеждой и опорой для своих детей.
Спасибо моим родителям, сестрам и друзьям за поддержку и понимание, когда мне приходилось покидать вашу компанию ради написания книги. Я всех вас нежно люблю. Спасибо Крису, с которым я иду вместе по пути родительства, а также моим детям, Ханне и Маделин. Вы все — мое место покоя, в котором я продолжаю играть и расти.
Примечания
Предисловие. Почему так важно понимать смысл
1 Кришнамурти, Д. Образование и смысл жизни: перев. с англ.— М.: ИД «София», 2003.
Глава 1. Как взрослые растят маленьких детей
1	Thich Nhat Hanh, How to Love.— Berkeley, CA: Parallax Press, 2015.— P.10.
2	Pritchard, M.S. On taking emotions seriously: a critique of B.F. Skinner II Journal for the Theory of Social Behaviour.—1976.— № 6.— P. 211-232.
3	Rogers, C.R. Dialogues: Conversations with Martin Buber, Paul Tillich, B.F. Skinner, Gregory Bateson, Michael Polanyi, Rollo May, and Others I Carl R. Rogers, Howard Kirschenbaum and Valerie Land Henderson.— Boston: Houghton Mifflin, 1989.
4	Watson, J.B., Behaviorism.—Chicago: University of Chicago Press, 1930.— P. 82. (Цит. по Шульц, Д.П. История современной психологии I Д.П. Шульц, Э.С. Шульц.—СПб, 1998.—С. 299).
5	Ньюфелд, Г. Не упускайте своих детей: Почему родители должны быть важнее, чем ровесники / Ньюфелд Г., Матэ Г..— М.: Ресурс, 2020; Siegel, D.J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are.—New York: Guilford Press, 2012.
6	Panksepp, J. The Archaeology of Mind: Neuroevolutionary Origins of Human Emotions I J. Panksepp, L. Biven.— New York: W.W. Norton, 2012; Damasio, A. Descartes’ Error: Emotion, Reason, and the Human Brain.— London: Vintage Books, 2006.
7	Brendtro, L. K. The vision of Urie Bronfenbrenner: Adults who are crazy about kids [Electronic resource] // Reclaiming Children and Youth: The Journal of Strength-Based Interventions.— 2006.— № 15.— P. 162-166.— Mode of access: http://www.cyc-net.org/cyc-online/cyconline-nov2010-brendtro.html.
8	Ньюфелд, Г. Интенсив I: Понимать детей / курс // Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013 [Электронный ресурс].— Режим доступа:
http://neufeldinstitute.org/course/neufeld-intensive-i-making-sense-of-kids/; Ньюфелд, Г. Интенсив II: Сепарационный комплекс / курс II Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2007 [Электронный ресурс].— Режим доступа: http:// neufeldinstitute.org/course/neufeld-intensive-ii; Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are.— New York: Guilford Press, 1999; Karen, R. Becoming Attached: First Relationships and How They Shape Our Capacity to Love.— Oxford: Oxford University Press, 1998; Bowlby, J. Attachment and Loss.—New York: Basic Books, 1969; Герхардт, С. Как любовь формирует мозг ребенка.— М.: Этерна, 2012; Lewis, Т. A General Theory of Love / T. Lewis, F. Amini, R. Lannon.— New York: Random House, 2000.
9	Bowlby, J. Maternal care and mental health I I Bulletin of the World Health Organization, 1951.
10	Parker, K. Families may differ, but they share common values on parenting [Electronic resource] I I Pew Research Center, 18 September 2014.— Mode of access: http://pewrsr.ch/XKVyIf.
11	Ньюфелд, Г. Интенсив I: Понимать детей / курс Ц Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013 [Электронный ресурс].—Режим доступа: http://neufeldinstitute. org/course/neufeld-intensive-i-making-sense-of-kids.
12	White, S. Evidence for a hierarchical arrangement of learning processes II Advances in Child Development and Behavior.—1965.— № 2.—P. 187-220.
13	Sameroff, A. The Five to Seven Year Shift: The Age of Reason and Responsibility I A. Sameroff, M. M. Haith.— Chicago: University of Chicago Press, 1996.
14	Ньюфелд, Г. He упускайте своих детей: Почему родители должны быть важнее, чем ровесники / Ньюфелд Г., Матэ Г.— М.: Ресурс, 2020.
15	Brazelton, Т.В. То Listen to a Child: Understanding the Normal Problems of Growing Up.— MA: Addison-Wesley, 1984.— P. 56.
16	Zigler, E. The legacy of Jean Piaget I E. Zigler, E. Gilman, G.A. Kimble, M. Wertheimer // Portraits of Pioneers in Psychology, vol. 3.— American Psychological Association, 1998.— P. 155.
17	Elkind, D. Miseducation: Preschoolers at Risk.— New York: Knopf, 2006.
18	Mead, M. And Keep Your Powder Dry: An Anthropologist Looks at America (1942).— New York: Berghahn Books, 2000.
19	Turkle, S. Alone Together: Why We Expect More from Technology and Less from Each Other.— New York: Basic Books, 2011.
20	Castells, M. The Rise of the Network Society.—Oxford: Wiley-Blackwell, 2010. 21 Айзексон, У. Стив Джобс. Биография.— М.: Corpus, 2013.
Глава 2. Личность дошкольника:
ОТЧАСТИ «КРАСАВИЦА», ОТЧАСТИ «ЧУДОВИЩЕ»
1	Софокл, Аякс (V в. до н. э.) / Перевод с древнегреческого С. В. Шервин-
ского II Софокл, Трагедии.—М.: Художественная литература, 1988 г.— С. 567-570.
2	Ньюфелд, Г. Понимание дошкольников / курс // Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013 [Электронный ресурс].—Режим доступа: http://neufeldinstitute. org/course/making-sense-of-preschoolers.
3	Eliot, L. What's Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five
Years of Life.—New York: Bantam Books, 2000; Gopnik, A. The Philosophical Baby: What Children's Minds Tell Us about Truth, Love, and the Meaning of Life.— New York: Farrar, Straus and Giroux, 2009; Siegel, D.J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are.— New York: Guilford Press, 1999.
4	Siegel, D.J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are.— New York: Guilford Press, 1999.
5	Gopnik, A. The Philosophical Baby: What Children's Minds Tell Us about Truth, Love, and the Meaning of Life.—New York: Farrar, Straus and Giroux, 2009.
6	Siegel, D.J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are.— New York: Guilford Press, 1999.
7	Eliot, L. What's Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five Years of Life.— New York: Bantam Books, 2000; Siegel, D.J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are.—New York: Guilford Press, 1999.
8	Eliot, L. What's Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five Years of Life.— New York: Bantam Books, 2000.
9	Eliot, L. What's Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five Years of Life.— New York: Bantam Books, 2000.
10	Shaw, P. Attention-defidt/hyperactivity disorder is characterized by a delay in cortical maturation IP. Shaw, K. Eckstrand, W. Sharp, J. Blumenthal, J.P. Lerch, D. Greenstein, L. Clasen, A. Evans, J. Giedd, and J.L. Rapoport.— Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America.— 2007.—№ 104.
11	Сигел, Д. Дж. Воспитание с умом: 12 революционных стратегий всестороннего развития мозга вашего ребенка / Сигел Д. Дж., Брайсон Т. П.—М.: Эксмо, 2014.
12	White, S. Evidence for a hierarchical arrangement of learning processes II Advances in Child Development and Behavior.—1965.— № 2.—P. 187-220.
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
Siegel, D. J. The Developing Mind: How Relationships and the Brain Interact to Shape Who We Are.— New York: Guilford Press, 1999.
Eliot, L. What's Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five Years of Life.— New York: Bantam Books, 2000.
Sameroff, A. J. The Five to Seven Year Shift: The Age of Reason and Responsibility I A. J. Sameroff, M. M. Haith.—Chicago: University of Chicago Press, 1996. Thomas S. Weisner, The 5 to 7 Transition as an Ecocultural Project, in Sameroff and Haith, eds., The Five to Seven Year Shift, pp. 295-326.
Siegel, The Developing Mind; Герхардт, Сью, Как любовь формирует мозг ребенка (М.: Этерна, 2012); Ньюфелд Г., Матэ Г., Не упускайте своих детей: Почему родители должны быть важнее, чем ровесники (М.: Ресурс, 2020); Thomas Lewis, Fari Amini, and Richard Lannon, A General Theory of Love (New York: Random House, 2000).
W. Thomas Boyce and Bruce J. Ellis, Biological sensitivity to context: I. An evolutionary-developmental theory of the origins and functions of stress reactivity // Development and Psychopathology 17 (2005): 271-301.
Boyce and Ellis, Biological sensitivity to context.
Dobbs D., The science of success // The Atlantic (December 2009), http://www. theatlantic.com/magazine/archive/2009/12/the-science-of-success/307761/. Boyce and Ellis, Biological sensitivity to context.
Ньюфелд Г., Интенсив I: Понимать детей I курс (Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013), http://neufeldinstitute.org/course/neufeld-intensive-i-making-sense-of-kids/.
Angus Deaton and Arthur A. Stone, Evaluative and hedonic wellbeing among those with and without children at home I I Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America 111 (2014): 1328-33.
William N. Evans, Melinda S. Morrill, and Stephen T. Parente, Measuring inappropriate medical diagnosis and treatment in survey data: The case of ADHD among school-age children // Journal of Health Economics 29 (2010): 657-673.
Chandra S. Sripada, Daniel Kessler, and Mike Angstadt, Lag in maturation of the brain’s intrinsic functional architecture in attention-deficit/ hyperactivity dis- orde // Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America 111 (2014): 14259-14264.
Carolyn Abraham, Failing boys: Part 3: Are we medicating a disorder or treating boyhood as a disease? // The Globe and Mail (18 October 2010), http://www. theglobeandmail.com/news/national/time-to-lead/part-3-are-we-medicating-a-disorder-or-treating-boyhood-as-a-disease/article4330080/?page=all.
27	Subcommittee on Attention-Deficit/Hyperactivity Disorder, Steering Committee on Quality Improvement and Management, ADHD: Clinical practice guideline for the diagnosis, evaluation, and treatment of attention-deficit/hyper- activity disorder in children and adolescents I I Pediatrics 128 (2011): 1007-1022.
28	Eric R. Coon, Ricardo A. Quinonez, Virginia A. Moyer, and Alan R. Schroeder, Overdiagnosis: How our compulsion for diagnosis may be harming children II Pediatrics 134 (2014): 1013-1023; Polly Christine Ford-Jones, Misdiagnosis of attention deficit hyperactivity disorder: ‘Normal behaviour’ and relative maturity // Paediatrics & Child Health 20 (2015): 200-202.
29	Todd E. Elder, The importance of relative standards in ADHD diagnoses: Evidence based on exact birth dates Ц Journal of Health Economics 29 (2010): 641-656.
Ричард Морроу вместе с коллегами из Университета Британской Колумбии (Канада) сравнили частоту постановки диагноза СДВГ у младших детей (родившихся в течение месяца перед верхней границей сроков приема в класс) и старших детей (родившихся в течение месяца после нижней границы сроков приема) в выборке более 900000 детей старше 11 лет. Они обнаружили, что младшие мальчики на 30 процентов чаще получали диагноз СДВГ, чем старшие, а младшие девочки—на 70 процентов чаще, чем старшие (R. L. Morrow, Е. J. Garland, J. М. Wright, М. Maclure, S. Taylor, and C.R. Dormuth, Influence of relative age on diagnosis and treatment of attention- deficit/hyperactivity disorder in children, Canadian Medical Association Journal 184 [2012]: 755-762). Как утверждает Тодд Элдер, если в основе диагноза СДВГ лежит неврологическое нарушение в развитии, то частота его постановки не должна различаться в зависимости от даты рождения ребенка (Elder, The importance of relative standards in ADHD diagnoses). Более того, по утверждению Шоу и его коллег, дети, которым был поставлен диагноз СДВГ, могут перерасти его симптомы за 3 года развития префронтальной коры (Shaw et al., Attention-deficit/hyperactivity disorder is characterized by a delay). Подобным образом Гиллиам обнаружил, что структура мозга, отвечающая за установление связей между префронтальными долями, у детей с диагнозом СДВГ обладала задержкой в ходе развития; незрелость—это вероятное объяснение, а созревание—возможное средство в решении проблем с вниманием у маленьких детей (М. Gilliam, М. Stockman, М. Malek, W. Sharp, D. Greenstein, F. Lalonde, L. Clasen, J. Giedd, J. Rapoport, and P. Shaw, Developmental trajectories of
the corpus callosum in attention-deficit/hyperactivity disorder Ц Biological Psychiatry 69 [2011]: 839-846).
He только дети из старшей группы детского сада подвержены большему риску постановки диагноза проблем с вниманием, но также, как заявляет Американская академия педиатрии: «Появляются свидетельства расширения возрастного диапазона, получающего соответствующие рекомендации, и теперь в него входят дети возраста младшей и средней группы детского сада и подростки» (Subcommittee on Attention-Deficit/ Hyperactivity Disorder, ADHD, p. 2). Учитывая отсутствие каких-либо маркеров д ля СДВГ и то, что диагностика опирается только на описание поведения, незрелость может быть ошибочно принята за нарушение, как утверждает Форд-Джонс; основания для беспокойства вызывают последствия применения стимулирующих препаратов для развития и «ограниченная информация о воздействии и об опыте использования психостимуляторов у детей от 4 до 5 лет» (Ford-Jones, Misdiagnosis of attention deficit hyperactivity disorder).
30	Крейн У., Теории развития. Секреты формирования личности. 5-е международное издание (СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2002).
Глава 3: Сохраняем игру: защищая детство в цифровом мире
1	Роджерс Фред, Напутственная речь / Middlebuiy College, Мидлбери, штат Вермонт, май 2001 г., http://www.middlebuiy.edu/newsroom/ commencement/2001.
2	ВС Art Teachers’ Association, Honouring Gail Carney (2015), http://bcata.ca/about-us/tribute.
3	Elkind David, Can we play? Greater Good Science Center, University of California, Berkeley (2008), http://greatergood.berkeley.edu/article/item/ can_we_play.
4	Elkind David, Can we play?
5	Elkind David, The Power of Play: Learning What Comes Naturally (Cambridge, MA: Da Capo Press, 2007); Nancy Carisson-Paige, Taking Back Childhood: Helping Your Kids Thrive in a Fast-Paced, Media-Saturated, Violence-Filled World (New York: Penguin, 2009); Peter Gray, Free to Learn: Why Unleashing the Instinct to Play Will Make Our Children Happier, More Self-Reliant, and Better Students for Life (New York: Basic Books, 2013); Beverly Falk, ed., Defending Childhood: Keeping the Promise of Early Education (New York: Teachers College Press, 2012).
6	Madeline Levine, Teach Your Children Well: Parenting for Authentic Success (New York: Harper Perennial, 2013).
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
Elkind David, Can we play?; Kenneth R. Ginsburg, American Academy of Pediatrics Committee on Communications, and American Academy of Pediatrics Commit- tee on Psychosocial Aspects of Child and Family Health, The importance of play in promoting healthy child development and maintaining strong parent-child bonds // Pediatrics 119 (2007): 182-191 Marcy Guddemi, Andrea Sambrook, Sallie Wells, Kathleen Fite, Gitta Selva, and Bruce Randel, Unrealistic kindergarten expectations: Findings from Gesell Institute’s Revalidated Developmental Assessment Instrument, Proceedings from the Annual Conference for Early Childhood Research and Evaluation (2012), http://www.highscope.org/files/guddemim_proceedings2012.pdf Винникот Д.В., Игра и реальность (М.: Ин-т обгцехуманитарных ис-след., 2012).
Твен Марк, Приключения Тома Сойера (1876; М.: Махаон, 2014).
G. Stanley Hall, Adolescence: Its Psychology and Its Relations to Physiology, Anthropology, Sociology, Sex, Crime, Religion and Education (New York: D. Appleton, 1904), p. 235.
Piaget's Developmental Theory: An Overview, feat. David Elkind, videocassette (San Luis Obispo, CA: Davidson Films, 1989).
Браун Стюарт и Воган Кристофер, Игра: как она влияет на наше воображение, мозг и здоровье (М.: МИФ, 2015); Pam Schiller, Early brain development research review and update, Brain Development: Exchange (November/December 2010): 26-30; Jaak Panksepp and Lucy Biven II The Archaeology of Mind: Neuroevolutionary Origins of Human Emotions (New York: W. W. Norton, 2012); Joe L. Frost, Neuroscience, play, and child development, paper presented at the IPA/USA Triennial National Conference, Longmont, COJune 18-21,1998.
Браун Стюарт и Воган Кристофер, Игра...; Frost, Neuroscience, play, and child development.
Campaign for a Commercial Free Childhood, Alliance for Childhood, and Teachers Resisting Unhealthy Children’s Entertainment, Facing the Screen Dilemma: Young Children, Technology and Early Education (Boston: Campaign for a Commercial-Free Childhood; New York: Alliance for Childhood, 2012). Bruce D. Perry, Lea Hogan, and Sarah J. Marlin, Curiosity, pleasure and play: A neurodevelopmental perspective // HaaeycAdvocate 20 (2000): 9-12. Репу, Hogan, and Marlin, Curiosity, pleasure and play.
Ginsburg et al., The importance of play.
Frost, Neuroscience, play, and child development.
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
Jaak Panksepp, Brain emotional systems and qualities of mental life, in Diana Fosha, Daniel J. Siegel, and Marion Fried Solomon, eds., The Healing Power of Emotion: Affective Neuroscience, Development, and Clinical Practice (New York: W. W. Norton, 2009), pp. 1-26.
Ginsburg et al., The importance of play.
Ginsburg et al., The importance of play; Panksepp, Brain emotional systems; Peter Gray, The decline of play and the rise of psychopathology in children and adolescents // American Journal of Play 3 (2011): 443-63. Falk, ed., Defending Childhood.
Sandra L. Hofferth and John F. Sandberg, Changes in American children’s time, 1981-1997 // Advances in Life Course Research 6 (2001): 193-229.
Ginsburg et al., The importance of play.
Campaign for a Commercial Free Childhood et al., Facing the Screen Dilemma. American Academy of Pediatrics, Media and children (2015), https://www. aap.org/en-us/advocacy-and-policy/aap-health-initiatives/pages/media-and-children.aspx.
Campaign for a Commercial Free Childhood et al., Facing the Screen Dilemma. Ричард Лоув, Последний ребенок в лесу: как спасти наших детей от синдрома дефицита общения с природой (М.: «Добрая книга», 2007). Elkind D., Can we play?
Joe L. Frost, A History of Children's Play and Play Environments: Toward a Contemporary Child-Saving Movement (New York: Routledge, 2009); Participaction, Position Statement on Active Outdoor Play (2015), http://www. participaction.com/wp-content/uploads/2015/03/Position-Statement-on-Active-Outdoor-Play-EN-FINAL.pdf.
American Academy of Pediatrics, Babies as young as 6 months using mobile media (25 April 2015), http://www.aappublications.org/content/ early/2015/04/25/aapnews.20150425-3.
Nancy Carlsson-Paige, Media, technology, and commercialism: Countering the threats to young children, in Falk, ed., Defending Childhood.
Frost, A History of Children's Play, p. XVIII.
Thomas S. Dee and Hans Henrik Sievertsen, The gift of time? School starting age and mental health, СЕРА Working Paper No. 15-08, Stanford Center for Education Policy Analysis, Stanford University, Stanford, CA (October 2015), https://cepa.stanford.edu/sites/default/files/WP15-08.pdf. Питер Цэей. Свобода учиться: игра против школы. М.: МИФ, 2016 National Association for the Education of Young Children, The Common Core State Standards: Caution and Opportunity for Early Childhood Education
(Washington, DC: National Association for the Education of Young Children, 2012).
38 Professional Association for Childcare and Early Years, Concern over ‘schoolification’ (9 July 2013), https://www.pacey.org.uk/news-and-views/ news/archive/2013-news/july-2013/concem-over-schoolification/.
39 Sophie Alcock and Maggie Haggerty, Recent policy developments and the ‘schoolification* of early childhood care and education in Aotearoa New Zealand // Early Childhood Folio 17, № . 2 (2013): 21-26.
40 Bryndis Gunnarsdottir, From play to school: Are core values of ECEC in Iceland being undermined by ‘schoolification’? // International journal of Early Years Education 22 (2014): 242-250; Dorota Lembrfir and Tamsin Meaney, Socialisation tensions in the Swedish preschool curriculum: The case of mathematics I I Educare 2 (2014): 82-98.
41 Christine Gross-Loh, Finnish education chief: We created a school system based on equality // The Atlantic (17 марта 2014), http://www.theatlantic. com/ education/archive/2014/03/finnish-education-chief-we-created-a-school-system- based-on-equality/284427/.
42 Tim Walker, The joyful, illiterate kindergartners of Finland 11 The Atlantic (1 October 2015), http://www.theatlantic.com/education/archive/2015/10/ the-joyful-illiterate-kindergartners-of-finland/408325/.
43 Council of Ministers of Education, Canada (CMEC), Programme for International Student Assessment (PISA): Overview (n.d.), http://www.cmec. ca/251/Programs-and-Initiatives/Assessment/Programme-for-Intemational-Student-Assessment-(PISA)/Overview/index.html; см. также различные документы о результатах PISA-2012 здесь: http://www.cmec.ca/252/ Programs-and-Initiatives/Assessment/Programme-for-International-Student-Assessment-(PISA)/PISA-2012/index.html.
44 Mary-Louise Vanderlee, Sandy Youmans, Ray Peters, and Jennifer Eastabrook, Final Report: Evaluation of the Implementation of the Ontario Full-Day Early Learning — Kindergarten Program ([Toronto]: Ontario Ministry of Education, осень 2012), http://www.edu.gov.on.ca/kindergarten/FDELK_ ReportFall2012.pdf; Magdalena Janus, Eric Duku, and Amanda Schell, The Full-Day Kindergarten Early Learning Program: Final Report (Hamilton, ON: McMaster University, октябрь 2012), http://www.edu. gov.on.ca/ kindergarten/ELP_FDKFall2012.pdf.
45 Harris Cooper, Ashley Batts Allen, Erica. A. Patall, and Amy L. Dent, Effects of full-day kindergarten on academic achievement and social development II Review of Educational Research 80 (2010): 34-70.
46 James Heckman, Invest in early childhood development: Reduce deficits, strengthen the economy // The Heckman Equation (2012), http://heckmanequation.org/content/resource/invest-early-childhood-development-reduce-deficits- strengthen-economy.
47 Christopher Clouder, The push for early childhood literacy: A view from Europe, Research Institute for Waldorf Education // Research Bulletin 8, № 2 (2003): 46-52; Comptroller and Auditor General, National Audit Office, Delivering the Free Entitlement to Education for Three- and Four-Year-Olds (London: The Stationery Office, 2012).
48	Joan Almon, Nancy Carlsson-Paige, and Geralyn B. McLaughlin, Reading Instruction in Kindergarten: Little to Gain and Much to Lose (Alliance for Childhood; Defending the Early Years, 2015), https ://deyproject.files. wordpress.com/2015/01/readinginkindergarten_online-l.pdf.
49	Clouder, The push for early childhood literacy.
50	Joan Almon, Reading at five: Why? SouthEast Education Network // SEEN Magazine (21 августа 2013), http://seenmagazine.us/articles/article-detail/ articleid/3238/reading-at-five-whyaspx.
51	Elkind D., Can we play?
52	Процитировано в статье: Valerie Strauss, How ‘twisted’ early childhood education has become — from a child development expert // Washington Post (24 November 2015), https://www.washingtonpost.com/news/answer-sheet/wp/2015/11/24/ how-twisted-early-childhood-education-has-become-fr om-a-child-development- expert/.
Глава 4: Жажда близости: почему отношения так важны
1	Льюис К. С., Любовь (М.: Эксмо, 2011).
2	Элиот Т. С., Ист Коукер, Четыре квартета (СПб.: ИД «Кристалл», 2000).
3	Ньюфелд Г., Интенсив I: Понимать детей / курс (Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013), http://neufeldinstitute.org/course/ neufeld-intensive-i-making-sense-of-kids/.
4	Jaak Panksepp and Lucy Biven, The Archaeology of Mind: Neuroevolutionary Origins of Human Emotions (New York: W. W. Norton, 2012).
5	Kerstin UvnaEs Moberg, The Oxytocin Factor: Tapping the Hormone of Calm,
Love, and Healing (Cambridge, MA: Da Capo Press, 2003).
6	Panksepp and Biven, The Archaeology of Mind.
7	John Bowlby, Attachment and Loss (New York: Basic Books, 1969).
8	Bowlby, Attachment and Loss.
9	Dorothy Corkille Briggs, Your Child's Self-Esteem: The Key to His Life (Garden City, NJ: Doubleday, 1970), стр. 55.
10	Lise Eliot, What's Going On in There? How the Brain and Mind Develop in the First Five Years of Life (New York: Bantam Books, 2000).
11	Винникот Д. В. и Винникот Клер, Разговор с родителями (М.: «Класс», 2012).
12	Спок, Бенджамин, Ребенок и уход за ним (1946; М.: ACT, 2011).
13	Ньюфелд Г., Матэ Г., Не упускайте своих детей: почему родители должны быть важнее, чем ровесники (М.: Ресурс, 2020), стр. 51-52.
14	Larry К. Brendtro, The vision of Urie Bronfenbrenner: Adults who are crazy about kids, Reclaiming Children and Youth I I The Journal of Strength-Based Interventions 15 (2006): 162-166.
15	Ньюфелд Г., Матэ Г., Не упускайте своих детей..., стр. 359.
Глава 5: Кто здесь главный? Танец привязанности
1	Блейк Вильям, Черный мальчик / Песни невинности (Перевод С. Маршака, «Огонек», 1957, стр. 50).
2	Ньюфелд Г., Альфа-дети: Возвращаем себе законное место в их жизни / курс (Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013), http://neufeldinstitute. org/course/alpha-children/.
Глава 6: Чувства и обиды: сохраняя сердца детей мягкими
1	Паскаль Блез, Мысли о религии (М.: Типография И. Д. Сытина и Ко, 1892), стр. 149.
2	Michael S. Pritchard, On taking emotions seriously: A critique of B. F. Skinner // Journal for the Theory of Social Behaviour 6 (1976): 211-232.
3	Jaak Panksepp, Brain emotional systems and qualities of mental life, in The Healing Power of Emotion: Affective Neuroscience, Development, and Clinical Practice, edited by Diana Fosha, Daniel J. Siegel, and Marion Fried Solomon, pp. 1-26 (New York: W.W. Norton, 2009).
4	Antonio R. Damasio, Descartes' Error: Emotion, Reason, and the Human Brain (New York: Putnam, 1994).
5	Diana Fosha, Daniel J. Siegel, and Marion Fried Solomon, eds., The Healing Power of Emotion: Affective Neuroscience, Development, and Clinical Practice (New York: W.W. Norton, 2009), p. 7.
6	Thomas Lewis, Fari Amini, and Richard Lannon, A General Theory of Love (New York: Random House, 2000), p. 64.
7	Понятие эмоциональных защит, сформулированное Фрейдом, сейчас пересматривается в связи с последними достижениями нейробиологии и новым пониманием человеческих эмоций и сознания. Нейропсихолог Марк Солмс утверждает: «Появилась возможность найти неврологические аналоги некоторым традиционным понятиям психоанализа, обеспечив их, таким образом, прочными природными основаниями» (Mark Solms and Oliver Turnbull, The Brain and the Inner World: An Introduction to the Neuroscience of Subjective Experience [New York: Other Press, 2002], p. 104). B.C. Рамачандран утверждает, что теперь у нас есть база для понимания, как человеческий разум выстраивает защитные эмоциональные процессы (V. S. Ramachandran, D. Rogers-Ramachandran, and S. Cobb, Touching the phantom limb // Nature 377, № 6549 [12 October 1995]: 489-490, и V.S. Ramanchandran, Phantom limbs, neglect syndromes, repressed memories and Freudian Psychology, in International Review ofNeuro-biology, vol. 37: Selectionism and the Brain, edited by Olaf Spoms and Giulio Tononi [New York: Academic Press, 1994]). В своей работе по нейрофизиологии психологических процессов Кейтлин Уилер представляет обзор понятия эмоциональной защиты, а также нейробиологические данные о том, как части эмоционального мозга выстраивают защиты (Psychotherapy for the Advanced Practice Psychiatric Nurse [Maryland Heights, MO: Mosby, 2007]).
Нейробиологические исследования, изучающие подавление эмоциональных центров и процессов в мозге, оказались в центре внимания специалистов по работе с травмой. Исследование травмы, проведенное Бесселем ван дер Колком, изучает роль префронтальной коры в оказании подавляющего влияния на лимбическую систему и в регуляции эмоций (Bessel Van der Kolk, Alexander C. McFarlane, and Lars Weisaeth, Traumatic Stress: The Effects of Overwhelming Experience on Mind, Body, and Society [New York: Guilford Press, 2006]). Пэт Оджен говорит о трех категориях защит и дает общие сведения о том, как они помогают эмоциональному выживанию, создавая чувство безопасности, а также об их влиянии на общее функционирование (Emotion, mindfulness, and movement: Expanding the regulatory boundaries of the window of affect tolerance, in Fosha, Siegel, and Solomon, eds. // The Healing Power of Emotion), Эд Вингерхойтс связывает эмоциональный дистресс и травму с отсутствием уязвимых эмоций, утверждая, что люди «чувствуют онемение, эмоциональную пустоту и “отстраненность” и не могут плакать. Это выглядит, как будто они безразличны
и не испытывают никаких нежных чувств или равнодушны к другим людям, даже к самым близким» (Why Only Humans Weep: Unravelling the Mysteries of Tears [Oxford: Oxford University Press, 2013], p. 177).
Нейробиологи Яак Панксепп и Антонио Дамасио утверждают, что неосознанное эмоциональное возбуждение возможно, при этом они проводят различие между чувственными состояниями и эмоциональными. Дамасио заявляет, что «нет никаких доказательств того, что мы осознаем все наши чувства, зато есть все основания предполагать, что это не так» (The Feeling of What Happens: Body and Emotion in the Making of Consciousness [New York: Houghton Mifflin Harcourt, 2009], p. 36; Панксепп—см. Jaak Panksepp and Lucy Biven, The Archaeology of the Mind: Neuroevolutionary Origins of Human Emotions [New York: W.W. Norton, 2012]). И Дамасио, и нейробиолог Жозеф Леду проводят различия между эмоцией и чувством (т. е. осознанием эмоции), при этом высказывая понимание, что роскошь чувствования не может быть позволена в чрезмерно стрессовых обстоятельствах (происходит подавление). Таким образом, они закладывают понятийную основу нейробиологии защит (Damasio, The Feeling of What Happens; Joseph LeDoux, Anxious: Using the Brain to Understand and Treat Fear and Anxiety [New York: Penguin Random House, 2015]).
8	Michael Resnick, Marjorie Ireland, and Iris Borowsky, Youth violence perpetration: What protects? What predicts? Findings from the National Longitudinal Study of Adolescent Health 11 Journal of Adolescent Health: Official Publication of the Society for Adolescent Medicine 35 (2004): 424.
9	Emma Werner and Ruth S. Smith, Overcoming the Odds: High Risk Children from Birth to Adulthood (New York: Oxford University Press, 1992).
10	В ходе Национального лонгитюдного исследования здоровья подростков Майкл Резник с коллегами обнаружил, что единственным наиболее значимым защитным фактором против эмоционального дистресса в выборке более 90000 подростков в США оказались крепкие заботливые отношения со взрослыми (Resnick, Ireland, and Borowsky, Youth violence perpetration).
В 30-летнем лонгитюдном научном исследовании психологической устойчивости у детей, проведенном Эммой Вернер и Рут Смит на Гавайском острове Кауаи, треть детей, столкнувшихся с бедностью, психическими проблемами или зависимостями в своих семьях, оказались эмоционально здоровыми и социально успешными, несмотря на плохое воспитание; значимым отличием этой группы оказалось
наличие крепкой заботливой привязанности с эмоционально здоровыми взрослыми, замещающими членов семьи, в том числе бабушками и дедушками или взрослыми при школах и церковных общинах (Werner and Smith, Overcoming the Odds). Исследования психологической устойчивости в подавляющем большинстве говорят о крепких отношениях с взрослым в качестве защитного фактора для эмоционального и социального благополучия.
Глава 7: Слезы и истерики: понимание фрустрации и агрессии
1	Диккенс Чарльз, Большие надежды (1861; Москва: Государственное издательство художественной литературы, 1960).
2	Rosemarie Sokol Chang and Nicholas S. Thompson, Whines, cries, and motherese: Their relative power to distract // Journal of Social, Evolutionary, and Cultural Psychology 5 (2011): 131-141.
3	Ньюфелд Г., Понимание дошкольников / курс (Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2013), http://neufeldinstitute.org/course/making-sense-of-preschoolers/.
4	Aletha Solter, Understanding tears and tantrums // Young Children 47, no. 4 (1992): 64-68.
5	William H. Frey and Muriel Langseth, Crying: The Mystery of Tears (Minneapolis, MN: Winston Press, 1985).
6	Ad Vingerhoets, Why Only Humans Weep: Unravelling the Mysteries of Tears (Oxford: Oxford University Press, 2013).
7	Вайсман Розалинд, Вожаки и ведомые, или Как выжить в мире мальчиков (М.: Азбука, 2014).
8	Vingerhoets, Why Only Humans Weep.
9	Блейк Вильям, Прорицания невинности (1803; цитируется по изданию: Джон Бойнтон Пристли, Затемнение в Грэтли. Повести, рассказы, пьесы. М.: «Правда», стр. 561).
10	Oren Hasson, Emotional tears as biological signals I I Evolutionary Psychology 7 (2009): 363-370.
Глава 8: Встревоженные разделением: время сна, сепарация и тревожность
1	Сендак Морис, Там, где живут чудовища (М.: «Розовый жираф», 2014).
2	Joseph Е. LeDoux, The Emotional Brain // The Mysterious Underpinnings of Emotional Life (New York: Simon & Schuster, 1996).
3	John Bowlby, Separation: Anxiety and Anger (New York: Basic Books, 1973); Ролло Мэй, Смысл тревоги (М.: Независимая фирма «Класс», 2001).
4	Thomas Lewis, Fari Amini, and Richard Lannon, A General Theory of Love (New York: Random House, 2000).
5	Bowlby, Separation.
6	S. Pathak and B. D. Perry, Anxiety disorders, in C. Edward Coffey and Roger A. Brumback, eds., Pediatric Neuropsychiatry (Philadelphia: Lippincott Williams & Wilkins, 2006); Joseph E. LeDoux, Anxious: Using the Brain to Understand and Treat Fear and Anxiety (New York: Viking, 2015).
7	Pathak and Perry, Anxiety disorders.
8	Timothy J. Owens and Sandra L. Hofferth, Children at the Millennium: Where Have We Come from, Where Are We Going? (Amsterdam: JAI, 2001).
Глава 9: «Не командуй мной»: понимание сопротивления
и ПРОТИВОСТОЯНИЯ
1	Virginia Woolf, The leaning tower, in Collected Essays (New York: Harcourt, Brace & World, 1967).
2	E J. Lieberman, Acts of Will: The Life and Work of Otto Rank (Amherst: University of Massachusetts Press, 1993); E.J. Lieberman, Rankian will // American Journal of Psychoanalysis 72 (2012): 320-25.
Вместе с Юнгом и Ад лером Отто Ранк считался одним из ближайших и самых ярких последователей Фрейда. Ранк пришел к разногласиям с Фрейдом по поводу значения Эдипова комплекса, и многие его взгляды считались неправильными. Ранк рассматривал сепарацию между матерью, отцом и ребенком при рождении как центральное событие в развитии личности, вины и тревоги.
Также Ранка волновало отсутствие понятия воли во фрейдистской терапии. Он утверждал, что личность способна на сознательную волю, которая приносит вместе с собой вину и тревогу. Способность сказать «нет», или противление, является ключевым в развитии ребенка, хотя часто его значение принижается взрослыми и даже целыми культурами. Айра Прогофф писал: «Жизненная воля в понимании Ранка — это жизненная сила, с помощью которой потенциальные возможности выражаются и претворяются в жизнь» (The Death and Rebirth of Psychology: An Integrative Evaluation of Freud, Adler, Jung, and Rank and the Impact of Their Insights on Modem Man [New York: McGraw-Hill, 1956], p. 207). Идея сознательной воли и сопротивления как положительной силы, лежащей в основе индивидуации и самостоятельности, не поддерживалась психоаналитиками—оппонентами Ранка, которые подвергали его остракизму. В 1926 году
Ранк отделился от психоаналитического общества, и в 1930 году его почетное членство было аннулировано.
См. также Claude Barbre, Confusion of wills: Otto Rank’s contribution to an understanding of childism I I American Journal of Psychoanalysis 72 (2012): 409-417; Fay B. Kargf // The Psychology and Psychotherapy of Otto Rank: An Historical and Comparative Introduction (New York: Philosophical Library, 1953); Esther Menaker, Otto Rank: A Rediscovered Legacy (New York: Columbia University Press, 1982).
3	Lieberman, Rankian will.
4	Albert Pepitone, Clark McCauley, and Peirce Hammond, Change in attractive-ness of forbidden toys as a function of severity of threat I I Journal of Experimental Social Psychology 3 (1967): 221-29.
5	Mark R. Lepper, Undermining children’s intrinsic interest with extrinsic reward: A test of the ‘overjustification’ hypothesis I I Journal of Personality and Social Psychology 28 (1973): 129-37.
6	Альфи Кон. Наказание наградой. M.: МИФ, 2017.
7	D. W. Winnicott, Clare Winnicott, Ray Shepherd, and Madeleine Davis, Home Is Where We Start From: Essays by a Psychoanalyst (New York: W.W. Norton, 1986).
Глава 10: Дисциплина для незрелых: выигрываем время, чтобы
РЕБЕНОК УСПЕЛ ПОДРАСТИ
1	Винникотг Д. В., Разговор с родителями (М.: «Класс», 2012).
2	Ньюфелд Г., Понимание дисциплины / курс (Институт Ньюфелда, Ванкувер, 2011), http://neufeldinstitute.org/course/making-sense-of-discipline/; Сигел Дэниел, Брайсон Тина, Дисциплина без драм: как помочь ребенку воспитать характер (М.: Альпина нон-фикшн, 2016).
3	Sara Н. Konrath, Edward Н. O’Brien, and Courtney Hsing, Changes in dispositional empathy in American college students over time: A metaanalysis II Personality and Social Psychology Review 15 (2011): 180-198.
Глава 11: Как маленькие дети растят взрослых
1	Dis-moi qui tu aimes, je te dirai qui tu es: Arse'ne Houssaye, Le roi Voltaire (Paris: Michel Letvy, 1858), p. 182.
Алфавитный указатель
Агрессия 150,169,171,181,184,188 Альфа-инстинкты
у взрослых 119-121,126,128, 277
у детей 126,128,135,137,178 Альянс в защиту детства 37 Ассоциация специалистов по уходу за
детьми младшего возраста 88 Благие намерения
в воспитании 236, 255, 259 поддержание 236,262 у послушных детей 244 Блейк, Уильям 117,173, 297, 300 Близость, см. Привязанность Боулби, Джон 29, 94 Бразелтон, Т. Берри 38 Братья и сестры 61,268 Браун, Стюарт 76 Бриггс, Дороти: «Самоуважение вашего ребенка» 95 Бронфенбреннер, Ури 29 Будущее, желание знать 157 Буллинг 130,161 Быть первым 34,124,178 Быть хорошим, желание 220, 224 Вазопрессин 93 Вернер, Эмма 299 Взросление
обзор процессов 24, 28, 31, 38 условия 16,18, 21, 26, 28, 30, 37 шесть добродетелей 48,274 Вингерхойтс, Эд 298 Винникотг, Дональд 227, 238, 302 Возбуждение, см. Тревожность
Вознаграждения 37, 58, 86, 87,221 См. также Дисциплина на основе последствий подкрепление, положительное и отрицательное
Воспитание: альфа-инстинкты 135,137-178 вина 156,275 задачи 258-259
личный опыт родителей 11, 20 модель бихевиоризма/науче-ния 27,250,256
модель на основе развития/от-ношений 27,44
на принципах равноправия 128
подходы 9,10,18,27,59,240,169 понимание собственных ограничений 243, 258, 260
традиционное 40 физические потребности 26
Вулф, Вирджиния 215
Выбор, ощущение 65, 75,129, 204,
228, 235, 263
Высказывания в командном тоне 118,123,233,263
Гиллиам, М. 291
Гинзбург, Кеннет 81
Границы 11, 71,127,133,179, 226
Грей, Питер 88,294
Дамасио, Антонио 142,299
Дети, считающие, что им все должны 34
Дети-орхидеи, см. Чувствительные дети
Детские площадки 23, 59, 61,178, 264
Детский сад 52, 57, 61. 69, 80, 87-90, 96,115,129,179,197,199, 202, 207, 211, 214, 258
Джобс, Стив 40, 288
Диккенс, Чарльз 166 Дисциплина
на основе последствий 250 на основе разделения 246 безопасная для привязанности 254-258
См. также Подкрепление, положительное и отрицательное
Жертвенность 48, 274
Забота, чувство 47,126, 274
Застенчивость 156, 210
Значимость, привязанность через
97,103,147,197, 233
Игра, важность 21,69 в отличии от работы 71 выразительная и исследовательская 73 привязанность 110 развитие мозга 76, 77 раннее обучение 87, 90 творческие способности 30, 77, 80, 85, 89 сокращение времени на игру 82 угрозы 68
Иерархические отношения 111,
119,120,122,136 Избалованные дети 34 Индивидуальность, см. Формирование идентичности зрелость Инстинкты зависимости 119-120,
130,136
Истерики, см. Фрустрация
Кампания за детство, свободное от рекламы 81
Карлссон-Пейдж, Нэнси 90
Карни, Гейл 20,285
Когнитивное принуждение 220-221, 233
Кон, Алфи 302 Контроль импульсов 35, 87 над обстоятельствами 136 эмоций 162,165
См. также Принуждение, самоконтроль
Кришнамурти, Джидду 14, 287
Леду, Жозеф 196,299
Личность дошкольника альфа-позиция 61 вытесненные эмоции 61 надзор 59 развитие мозга 45,49,57 См. также Проблемы с альфа-позицией
Ложь 107,108
Лоув, Ричард: «Последний ребенок в лесу» 82
Льюис, К.С. 82,294
Любовь, привязанность через 105-107
Матэ, Габор 8,37,114,116
Международная программа оценки успеваемости учащихся (PISA) 88-89,295
Модель бихевиоризма/научения 27, 250, 256
Мозг врожденность эмоций 28,142; как система оповещения о тревоге 197;
См. также Развитие мозга
Морроу, Ричард 291 Мужество 139,247 Надзор 266
Нарушения на основе страха 202,247 См. также Сепарация
Национальная ассоциация образования детей младшего возраста 88 Незрелость 10,12,18, 21, 25, 56, 59, 115,185, 201, 255, 269, 273, 291, 292
Новорожденные 15,114,168,175, 185, 204
Ньюфелд, Гордон 10,15,18. 20, 31.37, 97,114,116,120,145,168,181, 184,189,198, 242, 255, 281-285
Обида, чувство 140,157, 219, 232 Образование готовность 49, 81, 87 постепенное вхождение 211
Обязанности по дому 49
Огорчение, избегание 179
Оджен, Пэт 298
Окситоцин 93,172
Опыт родов 272
Ориентация на ровесников 114-116, 224
Ответственность, чувство 144,153, 155'
Отношения с ровесниками 59,206 См. также Ориентация на ровесников
Отношения, см. Привязанность Отрицательное подкрепление, см.
Дисциплина на основе последствий, подкрепление, положительное и отрицательное
Ощущения, привязанность через 98,209
Панксепп, Яак 78,299
Паскаль, Блез 140, 297
Пассивное воспитание 128,134
Перекрывание 207 важность 260 во сне 208, 209 проблемное поведение 225, 231, 257, 261
расстояния 201
«сватовство» 206, 210, 211
шаги при прощании 213
Переход от 5 к 7 годам 35,153,169
Пиаже, Жан 12, 35, 76
Пищевые нарушения 132
Планы 33,170,180, 226, 231, 233,
244
Плач 172,174,197,205,232
См. также Слезы
Побеждать, желание 177
Поведенческое принуждение 221
Подкрепление, положительное и
отрицательное 28,149, 220, 221, 231, 250
См. также Дисциплина на основе последствий
Подход «Чем раньше, тем лучше» 39
Подход Ньюфелда 18
Познанность 97,106,197
«Последний ребенок в лесу»
(Лоув) 82,294
Послушные дети
шесть черт 242,244
Похожесть, привязанность через 97, 99,101,106, 206, 225, 233
Преданность 97,101-103,112,156,
197, 233, 263
Привязанность 93, 94, 97
боязнь утратить 249
и противление 222, 224, 225, 229, 231
как укреплять 111
ориентация на ровесников 114
разрушение 204, 219
ритуалы 207, 210, 212
управляющие инстинкты 119
шесть стадий формирования 99
формы тревоги 198
Принуждение 28,117, 217, 220-225, 233-234, 255
Проблемы с вниманием 241,291, 292
Проблемы с тревогой
См. Тревожность
Прогофф, Айра 301
Противление 217
важность для развития 222, 223, 226, 227
две стороны 229-236
у альфа-детей 124,132,137
и контроль 225
и привязанность 224, 263
решение проблемы 240 Процесс адаптации 31-37,173,181, 186, 243
Процесс интеграции 31, 35-37,45
См. также Процесс интеграции
Процесс становления 31-33, 37
Прощание, шаги 213
Прощение 48, 232, 245
Психологическая близость 84, 91-99
Психологическая устойчивость 161,
162,168,171,173,182,184, 206,
212, 299
Психологическое здоровье 75-79
Психологическое развитие 76-77
См. также Развитие мозга
Работа 19, 71-73,138,199
Развивающие занятия 80-81 Развитие мозга
игра 76-78;
привязанность 93, 223
формальное образование 87
интеграция мозга 35,45, 57, 87, 107,145
у дошкольников 44
у чувствительных детей 49-51
управляющие функции 45
См. также Мозг
Разделение при укладывании на
сон 194,208,258,300
Разделяющая дисциплина 150,203, 205
Размышления 62,252, 272
См. также Смешанные чувства
Разочарование, см. Слезы
Разумность 142
См. также Зрелость
Рамачандран, В.С. 298
Ранк, Отто 290, 301-302
Распорядок и режим 60, 85,234,267
Резник, Майкл 299
Ритуал завладевания 111,114, 224
Роджерс, Фред 67,292
Самоконтроль 43,48,47, 59,150, 153,169, 243, 249, 255
«Самоуважение вашего ребенка» (Бриггс) 95
Сандберг, Джон 80
СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности) 57,292
Секреты, способность хранить 53
Сендак, Морис 194, 300
Сепарация во время ночного сна, см. Разделение при укладывании на сон
Сепарация 197, 203, 207, 241, 248 сепарационная тревога и тревожность 129,130,197,199, 203, 204, 206, 211
Сигел, Дэниел 44,142, 289, 302
Системы оповещения о тревоге
204, 243, 246, 249
Скиннер, Б.Ф. 27,142, 241
Слезы, важность 172
взгляд с точки зрения пола 172 для завершения фрустрации 171-173,184,185
См. также Фрустрация
Смешанные чувства 62, 65, 87,190, 260,262-265
См. также Процесс интеграции
Смит, Рут 299 Собственничество 101-103 Совершенство, желание 180 Солмс, Марк 298
Соломон, Марион: «Целительная
сила Эмоций» 142
Солтер, Анета 172 Сопротивление 33, 58,124,132, 217, 219, 222, 226, 231-236, 241, 259 См. также Противление
Софокл 42,289
Спок, Бенджамин 111,297
Стивен, Лесли 215
Страх 21, 27,47, 48, 61,109,154,156, 182,187,196, 201, 222, 243, 247, 256
Стыд 105,154,156, 221 Тайм-ауты 117,118,133,150, 205, 231, 241, 248-250, 254, 260 См. также Дисциплина на основе последствий, разделяющая дисциплина
Твен, Марк 73, 293
Творческие способности 30, 76-77, 81, 84-85, 89
Те Фарики, программа обучения 88 Тенденция «заполнять пропуски»
52
Терпение 37,47, 48, 59, 87,127,134, 141, 232, 245
Тревога, чувство 126,144,150,155, 197
Тревожащие переживания 212 Тревожность 202
См. также Сепарация ТхитьНятХань 23 Тщетность, чувство 154,156 Уайт, Шелдон 35,285 Удивление, чувство 25 Удовлетворение потребностей, недостигнутое 34, 92,105,180
Уилер, Кейтлин 298
Уотсон, Джон Б. 27
Управляющие функции, мозга 45
Уссе, Арсен 271
Физическое развитие 26, 30, 77
Форд-Джонс, Полли Кристина 292
Формирование идентичности 99,
101,105
См. также Зрелость
Фоша, Диана: «Целительная сила эмоций» 142
Фрей, Уильям 172
Фрост, Джо 78
Фрустрация 34
альфа-дети 129,132
выходы 181
и слезы 172,192
как эмоция 169,170
проявление 54, 61,148,150,168 разделяющая дисциплина 204
Хассон, Орен 173
Холл, Г. Стенли 74
Хофферт, Сандра 80
«Целительная сила эмоций» (Фоша, Сигел и Соломон) 142
Цифровые устройства 68, 69, 82, 86
«Чарли и Шоколадная фабрика» (повесть) 35
Чувства 21, 27, 35,44,47,48, 54, 62,
106,109,140
См. также Эмоции
Чувствительные дети 49, 56, 89,122, 131,188,199
Чуткость 39,48
Элдер, Тодд 291
Элиот, Т. С. 93,266,310
Элкинд, Дэвид 39
Эмоции 143
альфа-детей 121,123,137 вытесненные 61
защитные механизмы 154
игра 73, 78, 79
маленьких детей 141
пять шагов к эмоциональному
здоровью 145
родителей 173
роль в развитии 28, 39,47,144,
225
роль родителей 146,153,162,
173, 259
уязвимые 156,157,193
Эмоциональная близость 106
Эмоциональная зрелость 273
См. также Зрелость
Эмоциональное принуждение 221
Эмоциональные защиты 154,157.
161,197, 202
Эмпатия 30, 156
Дебора Макнамара
Покой, игра, развитие
Как взрослые растят маленьких детей, а маленькие дети растят взрослых
Ответственный редактор Юлия Лабатурина Переводчик Надежда Шестакова Научный редактор Ирина Маценко Литературный редактор Екатерина Пригорева Корректор Екатерина Пригорева Компьютерная верстка Ирина Фоминова Дизайн обложки Антонина Высланко
Подписано в печать 10.07.2020. Формат 142x212. Бумага офсетная. Гарнитура Swift. Печать офсетная. Тираж 3000 экз. Заказ 5377.
ООО «Издательство Ресурс» 111024, Москва, ул. Авиамоторная, 23 Тел.: +7495 514-81-67 http: //resource-publishing.ru
Отпечатано с готовых файлов заказчика в АО «Первая Образцовая типография», филиал «УЛЬЯНОВСКИЙ ДОМ ПЕЧАТИ» 432980, Россия, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14
Ольга Писарйк привязанность^ «Г1рИвязанНОСТЬ — жизненно важная связь. L Сборник статей, написанных на основе курса Гордона Ньюфелда '’Жизненная связь”»
Тысячи лет родители растили и воспитывали детей, и никогда это не было так сложно как сейчас. Мы обнаруживаем, что традиционные методы воспитания не работают, а советы мам и бабушек приводят к прямо противоположным результатам. Возможно, мы упустили
какое-то важное знание, которое лежит в основе успешного родительства? Секрет лёгкого родительства — в отношениях между детьми и родителями, уверена автор. Она говорит о «ребенке, которого легко растить». Причем это не ребенок, который всегда слушается и не перечит взрослым, а ребенок, которому психологически комфортно находиться рядом с родителем, а родителю — рядом с ребёнком. В книге нет подробных инструкций и готовых решений,
что делать, но указано направление, следуя которому родитель уже никогда не сможет заблудиться в океане противоречивых советов и экспертных «мнений».
Гордон Ньюфелд
Габор Матэ
«Не упускайте своих детей Почему родители должны быть важнее, чем ровесники»
* > №

Канадский психолог и психотерапевт Гордон Ньюфелд и педиатр Габор Матэ пишут о таком плохо изученном феномене детско-родитель-
ских отношений, как замещение привязанности к родителям привязанностью к ровесникам. Авторы считают эту тенденцию одной
из самых разрушительных и неправильно понимаемых в современном обществе. Они показывают, как и почему дети постепенно теряют с нами контакт и как потеря этого контакта негативно влияет
на их психоэмоциональное развитие.
Эта книга о важности взаимоотношений детей с теми, кто несет
за них ответственность, и о разрушительном влиянии конкурирующих привязанностей к ровесникам. Эта книга также рассказывает о взаимротношениях между родителями и детьми. Она возвращает родителям их интуицию и предлагает эффективные стратегии для сохранения и восстановления отношений с ребенком.
Неравнодушные родители найдут тут ответы на множество своих вопросов: почему быть родителем с каждым поколением становится все сложнее и сложнее, откуда берет начало детская агрессия, почему мнение ровесников для детей становится важнее мнения родителей, что делать, когда ребенок говорит «нет», как заинтересовать своего ребенка учебой.
Книга будет полезна родителям детей любого возраста от малышей до подростков, психологам, а также всем, кто по роду деятельности призван заботиться о детях.
* Дагмар Нойброннер ««Понимать детей.
I Путеводитель по теории
* привязанности Гордона Ньюфелда»
| Книга Дагмар Нойброннер представляет со-I бой краткий, но емкий и наглядный обзор j модели привязанности, разработанной ка-| надским психологом Гордоном Ныофелдом. ; Будучи преподавателем Института Ньюфелда,
Дагмар не только в полной мере владеет теори-
ей, но и, обладая природной интуицией и образованием в сфере естественных наук, в структурированной и доступной форме излагает ее
читателю.
Большая заслуга модели, разработанной Гордоном Ньюфелдом, заключается в том, что она помогает родителям вновь обрести доверие к собственному внутреннему компасу, она как карта, благодаря которой становятся понятны чувства, процессы развития, эмоции и потребности ребенка. Это позволяет родителям увидеть возможные ошибки в развитии, проблемы и способы их разрешения, понять, почему ребенок ведет себя тем или иным образом.
Книга помогает не только увидеть целостную картину развития личности, но и, используя новые знания в повседневной жизни, пройти вместе и рядом с ребенком по этому пути, становясь его гидом и надежным спутником.
ДОКТОР ДЕБОРА МАКНАМАРА -клинический психолог-консультант и преподаватель с более чем 25-летним опытом работы, в том числе в Института Ньюфелда, где ведет консультационную практику и выступает с лекциями о детском и подростковом развитии. Пишет статьи и дает интервью на радио и телевидении о по-
уки о развитии. Дебора живет в Ванкувере (Канада) с мужем и двумя дочерьми.
Книга «Покой, игра, развитие» — третья в серии «Библиотека института Ньюфелда» — продолжает рассмотрение модели развития личности , на основе теории привязанности Гордона Ньюфелда. Тема книги—дети дошкольного возраста. Без преувеличения, Дебора Макнамара написала полноценное пособие для родителей о том, как понять суть внутреннего мира детей. Показывая, что дошкольный возраст играет решающую роль в развитии способности выстраивать отношения, она рассматривает незрелость, присущую ребенку этого возрастание как изъян, требующий мгновенного исправления, а как часть замысла развития.
Основная проблема человека заключается в том, что не каждый из нас взрослеет, становясь старше. Автор убедительно доказывает: только понимая незрелость дошкольников—чего им недостает и почему,— мы осознаем важность создания благоприятных для истинного взросления
в самих
условии, а значит, сможем воспитания детей.
785604
243534
1 ISBN 978-5-6042435-3-4
£	III