БЕРЕЖНОЕ отношение к электроэнергии занимает важное место в общенародном движении за экономию.
Инициатива комсомольцев Сталинградского металлургического завода <Красный Октябрь», начавших поход за бережливость против расточительства, подхвачена молодыми рабочими многих заводов и фабрик.
Молодые рабочие предприятий Ленинграда только за 3 месяца сэкономили около 7 000 000 киловатт-часов электроэнергии. Не отстает от них и молодежь г. Горького, сэкономившая за это время более 4 000 000 киловатт-часов.
ОДНОГО
КИЛОВАТГ-ЧАСАлЭЛтРО
ДАЧ
энерр
очи
- ВЫплаЬни 3-4" килограммов вЬ|СОКоКач« ствен ной стали
вщ«ния течение
квартирки 2-3>диеи|

"5^	'	25**5**
РаЗреЗки механическим /ножницами 20 погон Г nbix метров желав- <
HblX АИСТОВ толщи- / _ ною 20 ЛАЛА.	/ Л
я л;
МА , poft
I — изготовления важного полот^ я 5-6 джемпер 1 сбигароЬ
 Термической '»f< '*-'5 обработки нескольких сотен деталей
_^^И1ИИИВИВ11^И изготовления прокат^4 кой 5 кВ. метров кро ВалЬного жвлеЗА
i
Инженер Л. ЛЕВИТСКИЙ
Рис. И. ПАВЛОВА и Е. ХОМЗЕ
СЛУЧАЙ НА ОХОТЕ
ОХОТА была неудачна. Геолог Андрей Глыбовский выбрался на сухое место, покрытое старыми, пожелтевшими кочками. Казахстанское солнце припекало. Бродить больше не хотелось. Андрей лег на спину и внезапно почувствовал, что под ним находится какой-то твердый предмет. Это оказался небольшой кусок белого кварца с ржавыми ноздринами. Странная находка — кварц среди высохших болотных кочек! Еще более загадочным было т<5, что на камне виднелись явные следы огня. Значит, кварц был в руках человека.
На руднике, находившемся в трех-четырех километрах от этого высохшего болота, ноздреватый кварц добывался в качестве богатой золотой руды. Но как кварц мог попасть на болото?
Заинтересованный своим открытием, Андрей начал раскапывать охотничьим ножом мягкую болотную почву. Неожиданно нож зазвенел, задев камень. На этот раз Андрею пришлось удивиться еще больше •— в болотной почве находился не кусок кварца, а очень большой валун с углублением в виде чаши посередине.
На следующий день с помощью бурового щупа геолог установил, что под метровым слоем болотисто-земляной почвы находится небольшая прослойка озерного ила. Затем щуп вошел в целый пласт мелкодробленого кварца мощностью до полуметра.
Через две-три недели древняя залежь дробленого кварца на болоте была полностью выбрана старателями. Оказалось, что он богаче золотом, чем обычная руда, и Советская страна получила не один десяток килограммов драгоценного металла.
Разгадка всей этой истории заключается в том, что несколько тысяч лет назад какие-то таинственные древние рудокопы добывали здесь золотую руду, дробили ее каменными молотами и пестами в ступах и промывали на берегу маленького степного озера, которое впоследствии ’ высохло, покрылось новыми наносами и старыми кочками и скрыло от глаз людских все следы былых работ.
Молодой геолог, научившись по внешнему виду распознавать места древних горных работ, открыл в окрестностях рудника еще несколько таких же древних «золотых кладовых».
Так случайная находка кусочка обожженного кварца среди болотных кочек послужила нитью для открытия больших богатств.
ПО СЛЕДАМ ДРЕВНИХ РУДОКОПОВ
НАХОДКА Кварца на болоте была чистой случайностью, но совсем не случайно обнаружили золотые месторождения на месте древцих горных разработок.
В самом деле, на поиски и разработку полезных ископаемых древние горняки тратили огромное количество труда. Об этом говорят следы их работ в виде заплывших ям, карьеров, отвалов, которые можно обнаружить в самых различных уголках нашей страны на Кавказе, Урале, в Казахстане. Иногда остатки древних горных работ находят в огромных пещерах-рудниках, в которых может разместиться несколько пятиэтажных домов — так они велики. Таковы древние рудники Канигут и Каниман-сур в Средней Азии.
В Средней же Азии была открыта узкая, длинная штольня, прорубленная в скале древними искателями подземных богатств^ Надо проползти около 150 метров по этой разведочной выработке, чтобы приблизиться к тому месту, где древние рудознатцы обнаружили жилу полезного ископаемого.
Правда, в те времена рудокопы действовали примитивными каменными, а позднее грубыми металлическими орудиями, и может показаться, что многого они сделать не могли. Но достаточно взглянуть на остатки самых древних горных работ, подчас погребенных под толстым слоем наносной почвы заваленных сгнившими многовековыми деревьями, чтобы понять, как давно начал человек искать подземные богатства, Уже в глубочайшей древности, три-четыре тысячи лет назад, люди в нашей стране умели добывать и обрабатывать металлы.
Вот и выходит, что древние рудокопы хотя и действовали примитивными орудиями, но, работая долго, проделали уже громаднейшую работу по открытию в нашей стране месторождений меди, олова, золота и других металлов, как бы точно обозначив на земной поверхности своими древними выработками многие места размещения месторождений полезных ископаемых.
Но может быть лишь в редчайших случаях находят металлы или руды на месте древних разработок’ Ведь древние рудокопы должны были выбрать полезные ископаемые из своих шахт.
Нет, это не так. Уже много раз подтверждено, что следы старых раз-
Сквозь верхние, поздние наслоения геолог нащупал залежи дробленого кварца.
работок приводят современных геологов к большим богатствам без значительных затрат на их поиски. Дело в том, что в древности неглубокие шахты, или, вернее, ямы, умели проходить на 10, 20, а иногда на 30 метров. Едва только рудокопам встречалась грунтовая вода, они вынуждены были останавливать работы и бросать месторождения, хотя бы и очень богатые, потому что они не умели бороться с водой.
Кроме того, в древности извлекали золото и медь только из богатых руд. Поэтому древние рудокопы, они же и плавильщики, выбирали только богатую руду, а более бедную, которая, однако, в наше время, когда появились новые методы обработки, считается очень хорошей, не трогали совсем или бросали в отвалы. И часто количество золотой или медной руды, которое древние рудокопы оставили нетронутым, в десятки и сотни раз превышает богатства, добытые в древности. Надо только уметь находить следы горных
и плавильных работ, разбираясь в их приметах.
Особенно часто такие следы встречаются в Казахстане, Средней Азии, на Алтае и в ряде других горных районов и служат хорошей приметой прь поисках золота, меди и других металлов не только для многих местных жителей, хорошо знающих свот окрестности, но и для опытных геологов.
По следам древних горных выработок в нашей стране открыто простыми людьми очень много ценных месторождений меди, олова, золота, серебра, свинца, железа, в частности в Сибири и в других районах страны.
Уже в советские годы геологи, по сведениям, полученным от местного населения, также открыли и разведали по следам древних горных выработок несколько десятков очень ценных месторождений.
Многие из них уже разрабатываются. Огромные рудники и заводы, заложенные на месте древних выработок, дают сейчас десятки тысяч тонн меди, много золота, серебра, свинца и других металлов. Много месторож дений, открытых по следам древних работ, подготавливается для широкой эксплоатации в ближайшем будущем.
ТАЙНА «ЗАКОЛДОВАННОГО» РУДНИКА
L/ОГДА в 1934 году геологу В. П. Не-** хорошеву предложили поехать на мало исследованный Южный Алтай и составить геологическую карту, он прежде всего вспомнил, что где-то читал об открытии в этом районе следов «старых китайских работ». Действительно в 1927 году известные советские • академики, большие знатоки Алтая А. К. Болдырев и И. Ф. Григорьев отметили на составленной ими карте бассейна реки Кальджир наличие металлических руд.
Решено было найти следы Каль-джирских древних выработок и разгадать их тайну. Еще в 1912 или 1913 году эти следы обнаружил один золотопромышленник и начал даже их разведывать, но война прервала работы.
Однако следы древнего рудника, несмотря на расспросы пастухов и других местных жителей, не были обнаружены. Древний рудник, казалось, был «заколдован».
Прошло два года. Геолог Ю. С. Же-лубовский, вместе с проводником В. Сметаниным, не зная ничего о поисках своего предшественника, разведывал в бассейне реки Кальджир оловянные руды. Сметанин сообщил геологу, что встреченные на-днях охотники показали в одном из сухих логов большие отвалы и ямы — как бы остатки каких-то работ. Опытный геолог сразу смекнул в чем дело. Изучив древние выработки и отвалы, он пришел к убеждению, что перед ним значительное месторождение, заслуживающее разведки.
Вскоре тот же старый рудник уже совсем легко нашел геолог Д. Н. Шилин. Он така:е убедился, что место

рождение это представляет большое интерес.
Но «заколдованный» рудник все же еще целых два года продолжал упорно хранить тайну своих недр пока в июне 1940 года туда не при была группа геологов Казахской управления с буровыми станками Осенью того же года тайна подзем ных богатств была, наконец, пол ностью раскрыта. Следы древних горных выработок скрывали под собой очень ценное медное месторождение
СОРОК КОЛОДЦЕВ
НЕ только следы древних горных выработок, обнаруженные в лесу в степи, или в горном ущелье, но иногда и название горы, речки, мест ности может навести на открыти< ценного месторождения.
Однажды старатель Степнянског! золотого рудника Лапин заинтересо вался значением казахских ело; «Кырк» и «Кудук», обозначавших название одной местности, располо женной в нискольких десятках кило метров от рудника. Оказалось, что в переводе это значит «Сорок колодцев». Лапину сказали, что в этих колодцах нет воды, они полузасыпаны.
«Почему так много странных, сухих колодцев в одном месте?» подумал
Проводник показал геологу следы древних горных выработок.
Лапин. В местности Кырк-Кудук на поверку действительно оказалось много заплывших ям, как бы остатков колодцев или шурфов*.
В 11930 году Лапин принялся раскапывать древние ямы, и дорылся... до золотой жилы. Геологоразведочными работами вскоре было подтверждено, что Лапин открыл богатое золоторудное месторождение. Оно уже разрабатывается второй десяток лет.
Много есть в нашей стране таких загадок-названий на разных языках. Вот, например, название одной горы — Мыс-Тау — означает: Медная гора, а другой, Колба-Тау, — Оловянная гора. Почему они так названы?
Алтын-Казган — Золотая выработка, Гумиш-Джилга — Серебряный лог, пещера Бабакан — Дедов рудник, урочище Рудня, гора Золотуха — все эти интересные и странные названия не спроста даются народом тому или иному месту.
И в самом деле, в Мыс-Тау (Медной горе) в 1815 году русская экспедиция обнаружила следы древних горных выработок и богатое медное месторождение. В Колба-Тау- (Оловянной горе) геологи нашли оловянные руды, в Алтын-Казгане — золото, в Гумиш-Джилге — свинец и серебро...
Так в географическом названии народная память крепко сохранила сведения, важные для геолога-разведчика.
ПОДЗЕМНЫЕ ПРОПАСТИ КАНИГУТА
МНОГО подземных кладов уже найдено в нашей стране по следам древних работ, но многое еще предстоит найти.
Таинственными и страшными легендами и преданиями овеяны огромные пещеры и запутанные подземные ходы рудника Канигут, находящегося в северных предгорьях Туркестанского хребта в Средней Азии. Слово «Канигут» означает «Рудник погибели», или, иначе, «Рудник исчезновения».
Здесь в IX—X столетиях добывали железо и серебросвинцовую руду.
Легенды говорят, что в пещерах Канигута схоронены несметные сокровища.
В 1850 году в Канигут прибыл ко-кандский правитель с несколькими рабочими. Они ожидали найти дикую пещеру, но с первых же шагов были поражены, обнаружив над главным входом под землю какую-то надпись на неизвестном языке. В пещере они открыли много ходов с остатками древней крепи, когда-то поддерживавшей своды.
Позднее алчный владыка Коканда Худояр-хан пригнал сюда под усиленной охраной группу людей, приговоренных в смертной казни. Осужденных втолкнули в пещеру и приказали искать сокровища. Если они возвращались с пустыми руками, их убивали на месте у входа в пещеру.
Так рябы Худояр-хана всего сто лет назад добывали здесь для своего жестокого властелина серебро и свинец.
Спустившись по наклонной шахте, древние рудокопы на небольшой глубине добывали богатую руду.
Современные исследования пещер Канигута установили, что огромная главная камера имеет два выхода на поверхность, отстоящие друг от друга всего на 200 метров по прямой. Однако для того, чтобы пройти под землей от одного выхода к другому, надо проделать опасный, долгий и утомительный путь по лабиринтам ходов длиной около 2 километров и затратить на это не менее 3 часов
Каменные молотки — орудия древних рудокопов.
Дно одной из подземных пропастей, подстерегающих путника, лежит, например, на 100 метров ниже входа в пещеру. Общий объем подземных ходов, лазов и пещер Канигута составляет более 100 тысяч кубических метров. Это огромный подземный дворец.
Размельчение горной породы в каменной ступе с помощью каменного пестика.
Пещеры и подземные пропасти Канигута вначале образовались естественным путем, в результате размыва подземными водами мягких известняков. Затем накопившиеся в некоторых частях этих пустот отложения руд, повидимому, привлекли внимание древних рудокопов, и пещеры превратились в рудники. На их стенках до сих пор сохранились многочисленные следы работы металлическими горными инструментами. В пещерном руднике Канигут обнаружены остатки
крепи в двух галлереях, найдены глиняные рудничные светильники, изготовленные в IX—X столетиях, обломки сосудов для ртути, медная монета, чеканная в 943—954 годах, поднята у подножия одной из деревянных лестниц в центральном ходе.
И хотя советские геологи обнаружили в Канигуте свинцовую и цинковую руды, имеющие повышенное содержание серебра, все же загадка древнего «Рудника погибели» полностью еще не разрешена.
Вход в один из древних рудников Казахстана.
Очень может быть, что более подробные исследования приведут к открытию здесь ценных руд промышленного значения.
САМЫЙ ДРЕВНИЙ АДРЕСНЫЙ СТОЛ
рСТЬ еще много других признаков, кроме следов древних горных выработок, географических названий и легенд, которые также могут привести к быстрому открытию месторождений полезных ископаемых.
Археологи ежегодно кропотливо раскапывают остатки древних городищ, курганов, могил. При раскопках ученые часто обнаруживают предметы, которыми пользовались в свое время древние жители, — глиняную посуду или ее осколки, оружие, орудия труда, предметы обихода. Среди этих археологических находок попадаются каменные ст\ ты, в которых древние рудокопы дробили каменными пестами золотые, оловянные и медные руды; каменные, роговые, медные и бронзовые кирки для добычи руды; молоты, рудничные глиняные светильники, куски руды, шлака, литейные формы.
По таким-то «археологическим адресам» и можно отыскать на месте залежи руд даже там, где не сохранилось видимых, заметных наглаз следов древних выработок.
Вот, например, на Кавказе, в Верхней Сванетии, археологи нашли каменные ступы, в которых в древности дробили руду. Еще до сих пор никто не проверил это место, никто не искал там признаков древнего месторождения.
Такие же «адреса» древних рудников содержатся в архивных делах старинных уч
реждений и предприя- Глиняный ти-тий, на старых картах, гель для вы-в описаниях путеше- плавки ме ствий. Иногда «адрес» талла.
Схема обработки золотоносных руд в древности: 1 — доставка дров, 2 — доставка руды, 3 — доставка воды, 4 — обжиг руды и поливка ее водой для растрескивания, 5 — грубое дробление кварца каменными молотами, сортировка породы и отбор видимого золота, 6 — металл, 7 — отвал пустой породы, 8 — мелкое размельчение кварца в каменных ступах, сортировка, выбирание крупинок золота, 9 — металл, 10 — отвал пустой породы, 11 — мелкое измельчение кварца путем растирания на плитах, 12 — промывка золота в ковшах и корытах, 13 — металл, 14 — выплавка металла в тиглях, 15 — отвал «сплески».
сохранен в легендах или преданиях о кладах, заброшенных рудниках, таинственных пещерах, где растут драгоценные самоцветы, о целых горах, состоящих из камней, несущих истощенной почве плодородие, об источниках живой и мертвой воды.
НА САМОЛЕТЕ — В ДРЕВНИЙ МИР
Г" ЕОЛОГИЯ хотя и относится к мо-* лодым наукам, но имеет уже большие достижения. Особенно далеко
вперед шагнула геология в нашей обширной стране. Да это и понятно: наша Родина занимает одну шестую часть земной суши, площадь СССР почти равна площади целого континента Северной Америки и составляет %  площади всей Африки.
В нашей стране можно встретить и величайшие в мире горные системы, и обширнейшие равнины, и песчаные пустыни, и покрытые льдами и снегами побережья, и архипелаги остро
вов Арктики. И всюду в недрах земли лежат несметные богатства.
Геологи — поисковики и разведчики — в СССР оснащены теперь усовершенствованным оборудованием и аппаратурой, вооружены новейшими научными теориями и методами. Советский геолог пользуется не одним компасом и молотком, как было до революции, но и сложнейшими геофизическими приборами, высокопроизводительными буровыми станками советского производства, аэрофоторазведкой.
И тем не менее геологи придают большое значение поискам ископаемых богатств по следам древних горных выработок, потому что, как показал опыт, таким путем часто можно быстро и без больших затрат на специальные работы открыть ценные месторождения. А это сберегает государству большие средства.
Но и для открытия следов древних горных выработок можно с успехом воспользоваться новейшими достижениями советской техники, например даже аэрофотосъёмкой.
Фотографирование с самолета уже применяется у нас «воздушными» геологами-разведчиками для съемки геологических карт. Но какое отношение имеет самолет — стальная птица нашего века — к древним рудникам, которые разрабатывались две-три и более тысяч лет назад?
Рассматривая сделанные с воздуха снимки, геологи заметили, что на них очень отчетливо выходят все, даже самые’мелкие следы заплывших древних шахт, ям, карьеров, отвалов, развалин старых рудников и заводов, а также разных археологических памятников — курганов, городищ, валов, каменных сооружений. По таким фотоснимкам легко потом отыскать следы рудников на месте1. Следовательно, просматривая архивы аэрофотоснимков, можно выявить, не вставая из-за стола, следы древних горных выработок. Особенно хорошо получаются аэрофотоснимки следов древних горных выработок, снятые в утренние или вечерние часы, когда солнечные лучи падают на землю под углом и каждая неровность четко обрисовывается тенью.
Рассматривая такие снимки, мы как бы совершаем путешествие в глубь веков. И очень часто из этого путешествия геологи возвращаются с богатым подарком для нашей Родины.
J
Художк. Г. БАЛАШОВ
JtCvKAAJC
-СиЛХс
«НАХОДЯСЬ 3 ЗАКЛЮЧЕНИИ. ЗА НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ДО СВОЕЙ СМЕРТИ, Я ПИШУ ЭТОТ ПРОЕКТ, Я ВЕРЮ В ОСУЩЕСТВИМОСТЬ МОЕЙ ИДЕИ И ЭТА ВЕРА ПОДДЕРЖИВАЕТ МЕНЯ В МОЕМ УЖАСНОМ ПОЛОЖЕНИИ»
(из посмертного письма Кибальчиче)
Биогрдфи
Рис. Н. ПЕТРОВА
Инженер М. АРЛАЗОРОВ
РУССКАЯ РАКЕТА
ЛЕТОМ 1710 года в той части Москвы, которая именовалась Немецкой слободой, у раскрытого окна небольшого деревянного домика, искусно выкрашенного под кирпич, сидел человек в длинноволосом парике и неторопливо писал на плотной белой бумаге.
Солнечный луч, ворвавшийся в горницу, упал ярким пятном на стол, осветив написанные строки:
«Трудно представить себе, какая масса пороха истрачивается за пирами и увеселениями при получении радостных вестей на торжествах и при салютах... ибо в России порохом дорожат не более, чем песком, и вряд ли найдешь государство, где его изготовляли бы в таком количестве и где бы по качеству и силе он мог сравняться со здешним».
Человек в длинноволосом парике, датский посланник при дворе императора Петра I, обмакнул в чернильницу гусиное перо и подписал свое имя; Юст Юль.
Окончив письмо, посол задумался. А подумать было над чем. Русские тратили порох не только на увеселения. В победных сражениях окутывались дымом петровские пушки, а в недавно основанном «Ракетном заведении» готовили не только фейерверки...
Еще при Петре I в русской армии стали применять сигнальные ракеты. Устройство ракеты было простым: трубка, открытая с одного конца, и деревянный хвост, помогающий сохранять правильное направление полета. Вот и вся конструкция. Трубка заряжалась смесью пороха и угля. Смесь поджигалась; газы, образующиеся при горении, давили во все стороны. Но выход из трубки был только один. Газы стремительно вылетали из него, сила «отдачи», реактивная сила, толкала ракету, и она летела.
Знакомство с силой, движущей ракету, начнем... на улице. Мы идем, движемся, но это движение было бы невозможным, если бы улица и подошвы башмаков были идеально гладкими, отполированными, как зеркало, — на зеркальной поверхности наши ноги беспомощно скользили бы. Это позволяет сделать важный вывод: чтобы двигаться, надо отталкиваться. Без отталкивания нет движения. Автомобиль отталкивается от земли — недаром пыль и грязь летят назад из-под его колёс. Пароход отталкивается от воды, пулю или снаряд выталкивают из оружия пороховые газы... Но от чего же отталкивается ракета? От воздуха? Нет, такой вывод был бы совершенно неверным, так как ракета может лететь и там, где нет никакого воздуха. Она толкает сама себя.
Вы удивлены и, недоверчиво улыбаясь, вспоминаете рассказ барона Мюнхгаузена, который за собственные волосы вытащил себя и свою лошадь из болота. Но полет ракеты не имеет ничего общего с историей знаменитого хвастуна. Ракету толкают газы, которые образовались при сгорании пороха и вылетают из ее открытого конца.
Чтобы понять процессы, происходящие в ракете, обратимся к великому учителю — природе. Заглянем на морское дно.
Здесь живет подводное чудовище спрут (осьминог). Это хищник. Он неожиданно нападает на свою жертву, передвигаясь резкими толчками. Внутрь его туловища, в особый мускулистый мешок, медленно входит вода. Когда «мешок» наполнился, спрут с силой выбрасывает воду наружу. Что же получается? Вода, выброшенная спрутом, отталкивается от него назад, а животное, оттолкнувшись от выброшенной им воды, движется вперед. Подобные «реактивные двигатели» есть у некоторых других животных и растений... По такому же принципу стал строить свои ракеты и человек.
Но вернемся к ракетам Петра I, который очень интересовался своим «Ракетным заведением» и проводил в нем немало времени, лично работая вместе со своими мастерами.
Ракета, введенная при Петре, употреблялась в русской армии более двух веков, — так удачна была ее конструкция.
Все же ракетное заведение было далеко не совершённым производственным предприятием до тех пор, пока в 1847 году его не возглавил генерал-лейтенант Константинов. Константин Иванович Константинов был выдающимся специалистом ракетостроения. Он тщательно изучал ракеты, следил за применением их в бою (к тому времени, кроме сигнальных, появились и боевые ракеты), читал лекции молодым офицерам, писал научные труды, переводившиеся на все языки Европы.
Константинов автоматизировал опасный процесс изготовления ракеты, причем сделал это настолько хорошо, что появились иностранные заказчики, — испанское правительство, заказывая в России оборудование для производства ракет, требовало, чтобы оно было сделано «по методу Константинова».
Трудами генерала Константинова русская боевая ракета стала грозной силой. У его современников мы встречаем такие записи: «Пользовались ракетами, снабженными гранатой, взамен артиллерии; своим огненным хвостом, шумом и разрывом снаряда при падении они производили очень сильное впечатление...» Высказывания современников подтверждаются цифрами: дальность полета русских ракет доходила до 4 километров. Для того времени это было выдающимся результатом. Исследования привели Константинова к выводу, что с повышением скорости полета ракета требует меньше топлива. Только в наше время можно оценить важность этого вывода.
Заглядывая вперед, Константинов писал о ракетном оружии: «Необходимо сделать из него отдельное, самостоятельное оружие, чтобы ракеты были вверены лицам, которым бы это составляло исклю-	епГаижиямк
чительную службу, дабы	w.-r.
можно было ожидать вполне успешных резуль-татов».	,	,
а™ ________ Автомобиль отталкивается от
Эти слова оказались
пророческими. Они сбы- земли. Недаром пыль и грязь лись в наши дни.	летят из-под его колес.
В первых годах прошлого столетия ракетное оружие широко распространилось во всех армиях мира.
Однако в 60-х годах XIX столетия от использования боевых ракет отказались. У ракеты оказался сильный соперник — нарезная артиллерия, которая била намного дальше и гораздо точнее.
РАКЕТА-ДВИГАТЕЛЬ
LJO ракета не умерла. Место ракеты-оружия постепенно 1 * занимает ракета-двигатель. У многих русских изобретателей появились мысли о применении реактивных двигателей для полета.
В марте 1849 года военный инженер штабс-капитан Третесский написал труд «О способах управлять аэростатами». Третесский предлагал использовать для продвижения аэростата реактивную силу. Изобретатель был
на правильном пути, хотя и не сумел до конца довести разрешение намеченной им идеи.
Третесский был не одинок. Под влиянием одной из статей генерала К. И. Константинова военный моряк, капитан 1-го ранга Николай Михайлович Соковнин написал большую работу «Воздушный корабль». Эта работа, опубликованная сначала в России, была потом переведена на английский язык и издана в Лондоне. Соковнин разработал проект реактивного дирижабля, приложив к проекту расчет двигателя.
В 1861 году за покушение на жизнь императора Александра II петербургская полиция арестовала студента Института инженеров путей сообщения Николая Кибальчича. Отважный революционер был приговорен к смертной казни. За несколько дней до смерти Кибальчич просит перо и бумагу. Лязгает тяжелый замок камеры, и тюремщики исполняют последнее желание заключенного. Бумажный лист покрывается волнующими строками: «Находясь в заключении, за несколько дней до своей смерти я пишу этот проект. Я верю в осуществимость моей идеи, и эта вера поддерживает меня в моем ужасном положении.
Если же моя идея после тщательного обсуждения учеными-специалистами будет признана- исполнимой, то я буду счастлив тем, что окажу громадную услугу Родине и человечеству. Я спокойно тогда встречу смерть, зная, что моя идея не погибнет вместе со мной, а будет существовать среди человечества, для которого я готов был пожертвовать своей жизнью...»
Быстро бежит перо по бумаге. У Кибальчича совсем мало времени, и он спешит возможно полнее поведать свою заветную мечту. Мечту о ракетном полете.
«...Какая же сила применима к воздухоплаванию? Такой силой, по моему мнению, являются медленно горящие взрывчатые вещества. ...Представим теперь себе, что мы имеем из листового железа цилиндр известных раз-
кверху, то при известном давлений газов... цилиндр должен подняться вверх...»
Медленно догорает свеча^ Скоро оборвется и жизнь ученого-революционера.
Рука жандарма размашисто пишет на проекте: «Давать это на рассмотрение ученых теперь едва ли своевременно и может вызвать только неуместные толки». И лежит замечательный проект Кибальчича в архивах охранки. Лежит до Великой Октябрьской революции...
Мы не забыли Кибальчича. Мы вспоминаем его, когда от земли отрываются тяжело груженные воздушные корабли. Под крыльями их прикреплены реактивные ускорители — пороховые ракеты, сообщающие самолету дополнительную тягу при взлете.
Мечта Кибальчича претворилась в жизнь — ракета нашла свое место в авиации.
ДВИГАТЕЛЬ МЕЖПЛАНЕТНЫХ КОРАБЛЕЙ
МОЖНО убить ученого, но нельзя остановить движение науки. То, что не успел сделать Кибальчич, сделали другие.
В 1903 году в маленьком губернском городе Калуге учитель физики местной гимназии Константин Эдуардович Циолковский написал небольшую работу, скромно озаглавленную «Исследование мирового пространства реактивными приборами», — работу, которая вместе с другими трудами Циолковского сделалась настольной книгой всех тех, кто занимается ракетной техникой.
Заинтересовавшись межпланетными полетами, Циолковский пришел к правильному заключению, что единственным двигателем, пригодным для этой цели, является ракета. Но обычная пороховая ракета очень маломощна. Слишком быстро сгорают небольшие запасы пороха — их недостаточно не только для космического, но даже и для самого обычного атмосферного полета.
Ученый, понимал это, поэтому свои работы он начал с глубокого теоретического анализа проблем реактивного движения. Физика уже заложила фундамент для таких исследований. В 1687 году Исаак Ньютон сформулировал свой знаменитый закон о равенстве действия противодействию, в 1730 году действительный член Российской Академии наук Даниил Бернулли в своих сочинениях разобрал вопрос о реакции (отдаче) струи, вытекающей из сосуда. Но это были лишь первые шаги. Циолковский поднял науку о ракетах на новую ступень.
В полете топливо ракеты сгорает и продукты сгорания выбрасывается из выхлопного отверстия, вследствие этого масса ракеты меняется — уменьшается.
Циолковский разрабатывает теорию движения тела переменной массы, обосновывая с помощью этой теории полет ракеты.
Это был большой шаг вперед, но энтузиаст-ученый идет
меров, закрытый герметически со всех сторон и только в дальше, нижнем дне своем заключающий отверстие... Расположим
по оси этого цилиндра кусок прессованного пороха... и зажжем его с одного из оснований, при горении образуются газы. Если цилиндр поставлен закрытым дном
В прошлом столетии русская боевая ракета успешно громила врагов. Ее потомок — грозная «Катюша» с новой силой прославила славное оружие наших воинов.
Долгое время порох был единственным топливом ракеты. Не так-то легко было найти ему достойную замену. Но Циолковский находит ее. Водород, сжигаемый в кислороде, оказался лучшим топливом.
Шаг за шагом углубляется Циолковский в проблему ракетоплавания. Перед ученым вырисовываются контуры межпланетного корабля будущего. Корабль полетит в далекое межзвездное пространство. Полет таит в себе много неизвестного, но корабль готов к трудному нуги. В огромных резервуарах разместятся топливо и жидкий окислитель. В головной части корабля — помещение для экипажа. Кислород обеспечит дыхание отважным звездоплавателям, а специальные поглотители очистят воздух кабины от выдыхаемой углекислоты.
В схеме корабля появляются все новые и новые детали. Циолковский фантазирует, но его фантазия опирается на точные расчеты. Если техника не может воплотить эту фантазию в жизнь сегодня, она воплотит ее завтра. Циолковский убежден в Этом. Уверенно выводит его рука пророческие слова: «За эрой аэропланов винтовых должна следовать эра аэропланов реактивных».
Страстная убежденность ученого находит отклик в сердцах инженеров.. Советский инженер Цандер развивает дальше идеи своего учителя. Ракетный межпланетный корабль должен пробить земную атмосферу, прорваться через многокилометровый слой воздуха, окутывающего нашу планету. Для того чтобы сэкономить горючее и разгонять ракету постепенно (а это очень важно для безопасности экипажа), Цандер предложил в начале взлета вместо тяги реактивного двигателя (РД) использовать винт и снабдить ракету крыльями. Однако за пределами атмосферы крылья становятся мертвым грузом — их можно сбросить, но Цандер решил задачу иначе. Он предложил изготавливать крылья из алюминиевых и магниевых сплавов, а когда крылья станут бесполезным придатком ракеты, надо отдать их «на съедение» двигателю — использовать так топливо.
Инженер обязан проверить свои расчеты. Опыты подтвердили возможность претворения в жизнь идеи Цандера.
Циолковский не много не дожил до эры аэропланов реактивных. Но мы уже стоим на ее пороге и являемся свидетелями реактивного полета. Уже поднимаются в воздух первые машины с двигателями, построенными по идее Циолковского. Эти двигатели называют ЖРД — жидкостные реактивные двигатели. Называют их так потому, что они работают на жидком топливе, используя для сжигания его жидкий окислитель.
ЖРД уже нашел практическое применение. Наряду с пороховыми ракетами его успешно используют для облегчения взлета тяжелых самолетов.
Но широко использовать ЖРД для полетов в земной атмосфере нецелесообразно. Слишком «прожорлив» этот двигатель, сжигающий огромное количество топлива.
Во время войны в лихорадочных поисках нового оружия немцы построили истребители «Мессершмитт» с ЖРД. Эта машина летала со скоростью 850 километров в час, но боевых успехов не имела. Ее двигатель работал всего лишь 7—9 минут, а остальное время самолет планировал. Скорость его уменьшалась, и он превращался в легкую добычу для истребителей авиации, боровшейся с немцами.
Удачнее оказался реактивный снаряд «ФАУ-2», который немцы применили в последний период войны для бомбардировки Лондона. «ФАУ-2» сжигал свыше 6 тонн горючего в минуту, развивал полмиллиона лошадиных сил и летел со скоростью свыше 5 тысяч километров в. час. Конечно, он не решил и не мог решить исхода войны, но психологическое действие этого снаряда на англичан было довольно значительным.
Успешное наступление Советской Армии, разгромившей фашистскую Германию, положило конец экспериментам немцев в этой области.
«ЛЕТАЮЩАЯ ТРУБА»
ЦИОЛКОВСКИЙ мечтал о межпланетных кораблях, но пока мы еще не научились выходить за пределы земной атмосферы. Правда, жаловаться, что в ней уже тесно, крылатому человеку пока еще нельзя. Но, не жалуясь на тесноту, он жалуется на недостаточную скорость;
Знаменитым деятелем науки назвал Циолковского товарищ Сталин.
догнав звук, он хочет перегнать его, а тут без реактивного двигателя не обойтись.
Какой же тип реактивного двигателя пригоден для этой цели? На этот вопрос мировая наука отвечает работами члена-корреспондента Академии наук СССР Бориса Сергеевича Стечкина.
Еще в 1929 году профессор Стечкин разработал теорию реактивного двигателя, но двигателя иного, чем предлагал Циолковский. Имя его ВРД — воздушно-реактивный двигатель.
Стечкин открыл для мировой техники богатейшие возможности.
Зачем возить с собой кислород, когда его достаточно в самой атмосфере? А освобождая самолет от транспортировки кислорода, мы освобождаем тем самым место для горючего. Мысль очень простая, но реализовать ее техника смогла лишь после разработки Стечкиным теории воздушно-реактивного двигателя. Предшественники Стечкина иностранные ученые Рене Лорен и Фоно потерпели неудачу.
Работы Стечкина сыграли колоссальную роль в биографии РД. В результате их техника получила возможность
камера сгорания
«Надеюсь, что XX век увенчает и последнее дело: даст ракетопланы, залетающие за атмосферу и обещающие космические достижения» (Циолковский).
Реакция выхлопных газов движет ракету. Реакция воздуха, отбрасываемого винтом, движет самолет.
построить самый простой двигатель на свете, который иногда в шутку называют «летающей трубой».
Как же труба может стать двигателем? Представим себе такую трубу на стремительно мчащемся самолете. Если бы труба не была двигателем, воздух просто продувал бы ее. Но наша труба — это двигатель. Ее входная часть — диффузор — имеет коническую форму. Благодаря такой форме давление воздуха, попавшего в среднюю часть трубы — камеру сгорания, — повышается, и в этот момент из форсунок впрыскивается топливо. С помощью запальной свечи смесь поджигается. Газы, образовавшиеся при сгорании, сжаты со всех сторон стенками трубы и потоком воздуха, врывающегося в двигатель. Лишь один путь — через выходное отверстие — остается открытым. С огромной скоростью устремляются газы наружу. Скорость их гораздо больше скорости воздуха, входящего в трубу Вследствие разницы в скоростях поток раскаленных газов, вылетая, создает силу реакции, которая движет самолет вперед.
На основе теории профессора Стечкина можно создать отличный двигатель. Поток воздуха, попадающий во входное отверстие, не только' снабдит его кислородом, но и создаст повышенное давление в камере сгорания. Чем больше скорость полета, тем больше это давление и тем больше коэфициент полезного действия двигателя.
При полете на обычных скоростях, 600—800 километров в час, ПВРД (буква П означает «прямоточный»; иногда, впрочем, эту букву расшифровывают как «простейший») будет работать плохо. Коэфициент его полезного действия будет низок, и много топлива сгорит зря. Двигатель потребует горючего в 10 раз больше, чем обычный поршневой авиамотор.
Но когда самолет с ПВРД полетит быстрее звука — со скоростью больше 1200 километров в час, — двигатель будет расходовать горючее так же экономно, как обычный поршневой авиамотор.
ПВРД обладает качеством, о котором мечтает конструктор любой машины, — он очень прост, причем не только прост, но и очень легок, примерно в 10 раз легче поршневого двигателя, развивающего такую же тягу. Мало того, этот двигатель не имеет вращающихся частей, а вращающиеся части означают износ деталей и сокращение срока службы двигателя.
РД обладает большим, «аппетитом». Ему надо много топлива. На самолете с «летающей трубой» запас топлива увеличивается за счет отсутствующего жидкого кислорода.
Вот сколько хороших качеств оказалось у «летающей трубы»! Однако...
Чтобы заставить этот двигатель работать, нужно, чтобы через него протекал поток воздуха. А для этого самолет надо предварительно разогнать до скорости в 500—600 километров в час, только тогда начнет работать ПВРД. При малых скоростях двигатель не в состоянии создать тягу и горит, как простая паяльная лампа.
Есть и другой недостаток у этого двигателя. Для работы его нужен воздух, поэтому самолет с «летающей трубой» высоко не заберется. Двадцать километров — это уже практически предельная высота, так как разреженность верхних слоев атмосферы помешает ему создать достаточную для полета тягу.
КОМПРЕССОР И ТУРБИНА
IZ АК же помочь «летающей трубе»?
Как заставить самолет с ВРД самостоятельно, без дополнительных двигателей, оторваться от поверхности аэродрома?
И на эти вопросы отвечает современная техника. Уже существуют воздушно-реактивные двигатели, работающие независимо от скорости полета. Такой двигатель называют ТРД — турбореактивный двигатель. Если бы мы захотели познакомиться с его конструкцией, то увидели бы знакомую нам «летающую трубу», внутри которой на одном валу разместились компрессор и турбина.
Для хорошей работы «летающей трубе» нужно было лететь очень быстра, чтобы достаточно сильно сжать поступающий в' нее воздух. В турбореактивном двигателе специальное устройство (компрессор) избавляет нас от этой необходимости.
На отправляющемся в путь самолете с турбореактивным двигателем включают стартер — устройство для запуска.
Стартер раскручивает двигатель, сообщая ему 3—4 тысячи оборотов в минуту. Несмотря на то что самолет неподвижно стоит на земле, компрессор начинает засасывать и сжимать воздух. Сжатый воздух смешивается с топливом. Запальная свеча поджигает смесь. Двигатель начинает работать. Самолет бежит по полю аэродрома. Теперь можно выключить стартер и подниматься в воздух.
Что же происходит внутри двигателя?
Компрессор сжал воздух и подал его в камеру сгорания. Смесь воспламенилась и стала выходить наружу. Но на пути продуктов сгорания стоит турбина. Горячие газы 'попадают на ее направляющие лопатки. Сила реакции газов, возникшая на лопатках колеса турбины, заставляет его вращаться.
Но не забывайте о том, что на одном валу с турбиной сидит компрессор. Турбина вращается — значит, вра шается и компрессор, а вращение компрессора помогает ему сжать новые порции воздуха.
Так рука об руку работают компрессор и турбина, заботливо помогая друг другу. Турбореактивный двигатель сложнее «летающей трубы», но все же он гораздо проще обычного поршневого авиамотора. В этом его безусловное достоинство. К тому же он не требует высокосортного топлива, скромно довольствуясь обычным керосином или другим топливом, которое явно непригодно для работы обычного авиамотора (например даже угольной пылью).
Но все же этот двигатель еще не совершенен. Самолеты с ТРД развивают скорости до 1000 километров в час. Они уже совсем вплотную подошли к скорости звука, но... и тут не обошлось без «но». Если самолеты с обычными поршневыми моторами и винтом могут пролететь расстояние до 15 тысяч километров, развивая при этом скорость 350—400 километров в час, то машины с турбореактивными двигателями, обгоняя обычные самолеты, пролетают расстояния всего около 3 тысяч километров,
Реактивные ускорители, сообщающие самолету дополни тельную тягу при взлете, успешно используются на тя желогруженных воздушных кораблях.
то-есть в пять раз меньше, так как они быстрее сжигают запасы топлива.
Надо было создать такой двигатель, который позволил бы самолету летать дольше, чем с турбореактивным, но быстрее, чем с поршневым мотором. Такой двигатель был создан.
Турбореактивный двигатель был объединен с винтом. На тот же вал, где сидят компрессор и турбина, добавили еще и воздушный винт, такой же точно, как и в обычном авиамоторе. Что же получилось?
Большую часть мощности, развиваемой турбиной, потребляет винт, а остатки расходуются на вращение компрессора, то-есть на создание реактивной тяги. Так работает двигатель на малых скоростях полета. А когда скорость самолета возрастает, картина меняется: теперь основная тяга — это сила реакции, а винт становится ее помощником. В результате самолеты с турбовинтовым двигателем летают дальше, чем с турбореактивным (дальность их полета составляет несколько тысяч километров), и быстрее, чем с обычным поршневым двигателем, развивая скорость 700—800 километров в час.
Применением на самолете Не исчерпываются возможности ракеты. Ее используют для изучения верхних слоев атмосферы. Уже сегодня ракета может забираться на высоту до 180 километров. Да не просто подняться, а унести с собой различные приборы, которые либо автоматически запишут свои показания и затем спустятся на парашюте, либо передадут показания по радио на Землю.
С помощью ракет люди сделали удивительные открытия. Еще совсем недавно полагали, что выше 11 километров температура воздуха составляет минус 56.5 градуса, а ракеты опровергли это суждение. Установленные на них приборы показали, что на высоте 100—120 километров есть теплые зоны, где температура составляет около 100 градусов выше нуля.*
Благодаря ракетам можно исследовать не только температуру высоких слоев атмосферы, но и состав весьма разреженных газов, излучение Солнца, магнитные и электрические силы, а при хороших атмосферных условиях — даже производить цветную фотосъемку Земли и неба (такие опыты уже производились).
СОСТЯЗАНИЕ ДВИГАТЕЛЕЙ
/СОСТЯЗАНИЯ двигателей мало похожи на спортивные соревнования. Судьям очень трудно решить, кому присудить здесь первое место. Различные двигатели слишком разнородны по своим качествам, чтобы их можно было легко сравнивать между собой. Но все-таки итоги подвести нужно. Нужно ответить на целый ряд вопросов, вытекающих из сравнения различных двигателей.
Исчерпал ли себя обычный поршневой авиамотор? Нет, не исчерпал. Он понадобится в гражданской авиации для полетов со скоростями 700—800 километров в час до высот 8—10 километров и в военной — для самолетов большой дальности. Как престарелый человек, он получит ограниченную годность к труду и будет заниматься самой легкой работой.
Но там, где нужно летать быстрее, не обойтись без реактивных двигателей. Эти двигатели имеют гораздо большую «пропускную способность», чем обычный авиационный мотор, то-есть за одно и то же время в РД можно сжечь больше горючего, чем в поршневом моторе. Большее же количество топлива, сгорающего в короткое время, позволяет развивать большую мощность, отсюда и высокие скорости полета.
В авиации будущего найдется место и для турбовинтового двигателя, который позволяет летать быстрее обычного поршневого мотора.
Изгнав из употребления винт, реактивный двигатель одержал большую победу: самолеты полетели с большими скоростями, уменьшился вес машины, уменьшилась высота шасси, пилоту стало удобнее смотреть вперед, стало легче стрелять вперед, так как исчезла необходимость согласовывать число оборотов винта с числом выстрелов пулемета, и так далее...
* Подробнее об этом см. в журнале «Знание—сила» № 3 за 1948 год статью профессора Хвостикова «Тепло и холод в атмосфере».
это реактивный двигатель сегодняшнего дня. Самолеты с ТРД уже прочно вошли в
практику авиации.
Но, одержав столь блистательную победу, реактивный двигатель еще далек от совершенства. При всех своих достоинствах — простота конструкции, малый вес, малые размеры — он не свободен от недостатков, самый серьезный из которых — неэкономичность. Слишком много топлива съедает он в процессе работы. Особенно это относится к ЖРД, расходующему почти в 10 раз больше топлива, чем поршневой двигатель.
Экономичность различных типов РД разная, и это заставляет очень осторожно подходить к их выбору. Там, где лететь надо подешевле и подольше, будут использоваться турбокомпрессорные и турбовинтовые двигатели. Скорости 900—1000 километров в час и высота 12—14 тысяч метров — вот наиболее выгодные условия работы этих двигателей.
Обогнать звук предстоит машинам с ПВРД — «летающей трубой», но так как этот двигатель не может работать без воздуха, то за пределы атмосферы на нем не улетишь. Выше 20 километров «летающей трубе» подняться трудно. Разреженный воздух в верхних слоях атмосферы заставляет ее «задыхаться».
За пределы атмосферы выйдут аппараты с ЖРД. Воздух не нужен таким машинам, он лишь препятствует их продвижению, создавая силу сопротивления. Предел скорости самолетов с ЖРД пока что установить не удается — скорость таких самолетов представляется сейчас безграничной.
Таким образом, развиваться будут все типы РД. Все они нужны авиации, и скоро с их помощью самолетостроение сделает еще больший скачок вперед, чем несколько десятков лет назад, когда место неуклюжих «этажерок» заняли красивые обтекаемые машины.
Взлетая в воздух, разноцветные ракеты озаряли небо, салютуя народу-победителю.
ПЕРВЫЕ ДОСТИЖЕНИЯ
Действительный член Академии артиллерийских наук, доктор технических наук, профессор, генерал-майор Г. И. ПОКРОВСКИЙ
Рис. В. ВИКТОРОВ/
ИСТОРИЯ развития техники убедительно доказывает, что все завоевания сил природы человеком связаны с непрерывным увеличением скоростей, давлений и температур.
На самой заре человечества, несколько сотен тысяч лет тому назад, человек овладел огнем. Он научился в жестокой борьбе за существование согреваться у костров и защищаться от хищных животных, пугая их огнем. Он научился с помощью огня приготовлять себе пищу. Это было первое достижение в области высоких температур.
Приблизительно в ту же эпоху человек стал применять заостренные камни как для обработки дерева, кожи, других камней, так и для охоты за дичью, борьбы с хищными животными, для борьбы с врагами. Заостренный камень позволял сосредоточить усилие руки человека на очень малой площади — площади острия, примерно равной нескольким сотым долям квадратного сантиметра. Если сила достигала при этом величины в Сотню килограммов, то давление на единицу поверхности получалось до 10 тысяч килограммов на квадратный сантиметр. Этого было достаточно, чтобы преодолевать сопротивление
В центре верхней части пламени большого костра температура достигает нескольких тысяч градусов.
прочных материалов и производить их обработку или разрушение.
Таково было первое достижение в области высоких давлений.
Несколько позднее, но также в глубокой древности, в доисторическое время, человек изобрел лук и стрелы. Натягивая тетиву лука, стрелок накапливал постепенно в согнутом луке значительный запас энергии. Когда он отпускал тетиву, лу!к быстро выпрямлялся и сообщал стреле довольно высокую скорость. Таким образом, можно было получать скорости в несколько десятков метров в секунду. Это было первое достижение в области высоких скоростей.
Овладеть металлами оказалось возможным только потому, что человек мог получать при помощи огня температуры в тысячи градусов.
Металлы дали возможность создать нож, топор, пилу, сверло, мечи и копья и многое другое. Все эти орудия основаны на сосредоточенном действии силы на маленькой площади, то-есть на достижении высоких давлений.
Дальнейшее овладение высокими температурами и применение их к обработке металлов привели и к со-
зданию огнестрельного оружия, к из-
готовлению пушек и ружей, способных давать начальные скорости снарядам и пулям в сотни, а в последнее время даже тысячи метров в секунду.
СКОПЛЕНИЕ ЭНЕРГИИ
'ТАК овладение высокими темпера-1 турами способствовало получению высоких давлений и скоростей. Можно считать поэтому, что высокие температуры, давления и скорости представляют собою такие величины, которые на практике связаны друг с другом и которые могут достигаться только при каком-то их взаимодействии.
Значит, и теория должна найти какие-то общие свойства у высоких температур, давлений и скоростей.
Эти общие свойства легко обнаружить, если учесть, что получение высоких температур, давлений и ско
ростей связано с затратой некоторо, энергии. Для получения высоко: температуры нужно какое-то тел' нагреть и затратить на его нагрева ние тем больше тепловой энергии, чем более высокая температура должна быть получена.
Чтобы создать значительное давление, необходимо очень сильно сжать какое-то вещество. При этом произойдет изменение формы и уменьшение объема этого тела. Такое явление называется деформацией. Деформация требует затраты энергии. Чем больше давление и чем значительнее деформация, тем больше нужно затратить энергии.
Совершенно так же обстоит дело и при получении высоких скоростей. Чтобы сообщить телу значительную скорость, нужно также затратить энергию.
Во всех этих трех случаях важно не общее количество энергии, а то ее количество, которое необходимо сообщить каждой единице массы вещества. Речь идет не об энергии вообще, а о той степени скопления — концентрации — энергии, которой можно достигнуть хотя бы и в сравнительно небольшом объеме вещества.
Вот что показывают простые расчеты. Для нагрева и расплавления некоторого количества железа нужна такая энергия, которой было бы достаточно для подъема этого же количества на высоту, равную примерно 130 километрам.
Чтобы сжать какой-нибудь кусок железа до давления в 30 тысяч килограммов на квадратный сантиметр
При помощи лука можно сообщить стреле скорость в несколько десятков метров в секунду.
Чтобы расплавить какое-то количество железа, нужна такая же энергия, как для подъема этого же количества металла на высоту 130 километров. Чтобы сжать железо с силой давления до 30 тысяч километров на каждый квадратный сантиметр, нужна энергия, требуемая для поднятия этой массы железа на 2 километра. Чтобы сообщить телу скорость в 1000 метров в секунду, необходима энергия, затрачиваемая для поднятия такого же тела на высоту 50 километров.
(когда железо потечет, как жидкость), нужна энергия, достаточная для подъема такого же куска на высоту около четверти километра.
А .для того чтобы сообщить любому телу скорость в 1000 километров в секунду, нужна энергия, равная той, которая достаточна для подъема этого тела на высоту около 50 километров.
РАСПЫЛЕНИЕ ЭНЕРГИИ
"ТАКИМ образом, техника высоких * температур, давлений и скоростей связана с необходимостью концентрировать, накапливать энергию в возможно более высокой степени. Однако, сама природа явлений препятствует этому.
Мы отлично знаем, что большинство явлений в природе связано не с увеличением, а наоборот, с уменьшением концентрации энергии. Например, стакан горячей воды постепенно охлаждается до температуры помещения, в котором он находится. Это вполне естественно. Однако очень трудно себе представить, чтобы стакан холодной воды мог самопроизвольно нагреться за счет охлаждения окружающей его среды. Очень легко представить, как быстро катящийся мяч постепенно останавливается. Но невероятно, чтобы покоящийся мяч самопроизвольно стал катиться со все нарастающей скоростью, если нет наклонной поверхности или каких-либо иных условий, когда мячу может передаваться заранее накопленная энергия.
Вообще можно утверждать, что самопроизвольно энергия всегда переходит из мест, где* она сильно концентрирована, в места, где ее концентрация меньше.
При использовании высоких концентраций энергии все обычные механизмы и машины выходят из строя. Высокие температуры плавят и испаряют металлы, высокие давления разрушают самые прочные материалы — они текут, как жидкости, и даже разлетаются, как газы. А так как без высоких давлений и температур невозможно достигнуть и высоких скоростей, то особенно высокие скорости остаются пока недостижимыми.
Впрочем, нужно ли стремиться к таким высоким давлениям, температурам и скоростям? Может быть, в этом нет никакого практического смысла?
Вся история науки и техники показывает, что, изучая окружающий мир и овладевая силами природы, человек переходил к овладению все более и более концентрированной энергией. При этом, достигая новых рекордов, человек находил и новые пути практического их использования. Всех способов применения в будущем сверхвысоких температур, давлений и скоростей мы не можем предвидеть в деталях, но кое-что видно уже и сейчас.
ВЗРЫВ
ГЛДНИМ из способов создания вы-соких давлений и температур является взрыв мощных взрывчатых веществ, например, тротила или гексогена. При этом получаются очень высокие давления, доходящие до 200 тысяч килограммов на квадратный сантиметр, и температуры до 6 тысяч градусов. Управление энергией при таких условиях очень затруднено, поэтому часть энергии взрыва рассеивается, не производя полезной работы.
Расчет показывает, что для полезной работы используется в большинстве случаев лишь малая часть всей энергии взрыва.
Советские ученые сумели найти новые способы взрывных работ и обнаружить новые, очень интересные возможности в использовании взрыва.
Вот в чем здесь дело.
Работоспособность всякого двигателя или другого источника энергии определяется мощностью, то-есть ра-
Схема движения газов при взрыве.
ботой, выполняемой в единицу времени, например в течение одной секунды. Если работа выполнена в течение некоторого времени, то среднюю мощность можно вычислить, разделив величину проделанной работы на время ее выполнения.
Определяя мощность! взрыва, мы получим таким образом, на первый взгляд, почти фантастическую величину.
Взрыв одного грамма обычных взрывчатых веществ нормальной мощности способен произвести работу около 400 килограммометров. Это составляет энергию, достаточную для подъема груза в 400 килограммов на высоту одного метра, или груза в один килограмм на высоту 400 метров.
Взрыв происходит очень быстро, он передается через взрывчатое вещество с большой скоростью. Обычно эта скорость близка к 7 километрам в секунду, то-есть более 25 тысяч километров в час. Нетрудно подсчитать, что взрыв одного грамма взрывчатого вещества, которому можно придать форму кубика с ребром длиною около 9 миллиметров, займет время бко-ло 1,3 миллионных доли секунды. Для вычисления мощности разделим 400 килограммометров на 0,0000013 секунды. Мощность получается равной 30 миллионам килограммометров в секунду.
Так как один киловатт равен 102 килограммометрам в секунду, то в нашем случае получится мощность, равная приблизительно 300 тысячам киловатт. Это значит, что мощность взрыва одного грамма обычного взрывчатого вещества, например тротила, равна половине полной, мощности величайшей в СССР гидроэлектростанции на Днепре — Днепрогэса.
Если же взять заряд весом в 100 тонн, то получится мощность, равная 66 миллиардам киловатт. Эта величина значительно превосходит общую мощность всех обычных двигателей, имеющихся на земном шаре. Между тем взрыв заряда весом в 100 тонн не представляет собою какой-либо сложной технической задачи. Таким образом, взрывчатые вещества представляют собой своеобразные «двигатели», способные развивать очень высокие мощности.
Но все дело в том, что непосредственное действие взрыва — разрушение зданий, выброс грунта на строительстве и т. д. — значительно
Всплеск при ударе волн о вертикальную стенку.
меньше, чем можно было бы ожидать при той энергии, которая выделяется взрывчатым веществом. Это значит, что коэфициент полезного действия взрыва обычно невелик. Так происходит потому, что далеко не вся энергия взрыва направлена на выброс грунта. Большая часть ее расходуется по различным другим путям, которые до сих пор не вполне выявлены, но заслуживают внимания и изучения.
Можно лишь отметить, что при взрыве в грунте, когда часть энергии идет на выброс его из образующейся воронки, другая часть энергии распространяется внутри грунта. Грунт подвергается значительному сотрясению. В результате этого он в некоторых местах разрыхляется, а в других — уплотняется. На это уходит очень много энергии.
Строители всегда считаются с этим обстоятельством. Например, если при помощи взрывов в грунте пробивается выемка для канала, то следует стремиться к тому, чтобы взрыв уплотнял ложе канала, а не разрыхлял его. Если взрывы выполнить неправильно (например взять слишком большие заряды), то можно так разрыхлить грунт и так испортить ложе канала, что вода уйдет по трещинам в грунте.
Значит, необходимо направлять энергию, получаемую пои взпыве, в ту или иную сторону внутри грунта.
Не зная еще способов целиком уловить огромную энергию взрыва, наука старается использовать хотя бы часть той энергии, которая обычно не производит нужной нам работы, для управления взрывом.
КУСОЧЕК ЗВЕЗДНОЙ МАТЕРИИ
ВОЗМОЖНО ли решение такой задачи? Ответ на этот вопрос можно получить, внимательно наблюдая простейшие явления в окружающей природе. Многие из них кажутся нам настолько обычными, что мы проходим мимо них без всякого интереса. Между тем в этих явлениях нередко скрыты указания на далекие перспективы науки и техники будущего.
Обратим внимание хотя бы на такой пример. Бросим в воду с небольшой высоты камень. Он войдет в воду ина мгновение за ним в воде образуется выемка. Затем выемка исчезает, и на ее месте возникает фонтан воды. Если камень брошен с небольшой высоты. то фонтан может легко подняться выше места, откуда падал камень. Это явление всем известно и само по
себе не имеет, казалось бы, никакого практического интереса. Однако в этом общеизвестном явлении имеются все предпосылки для управления высококонцентрированной энергией, получаемой при взрыве.
Когда камень входит в воду, за ним образуется в воде углубление. Оно сейчас же закрывается. Движущиеся при этом массы воды ударяются друг о друга и внезапно останавливаются. При такой остановке давление в этом
Так движется масса грунта от места взрыва к пустой полости.
участке воды на мгновение возрастает до громадной величины. В результате этого вверх выбрасывается тонкая струйка воды, движущаяся с большой скоростью. Если бы не сопротивление воздуха, несколько тормозящего смыкание выемки в воде, удар масс воды друг о друга был бы еще сильнее. Расчет показывает, что при этом можно достигнуть сравнительно легко давлений до миллиона килограммов на квадратный сантиметр. Следова-
Схема действия кумулятивного заряда при разрушении прочной горной породы.
тельно, если имеется вода или иная жидкость в замкнутом сосуде, из которого выкачан воздух и в котором устроено приспособление для сбрасывания в жидкость соответствующего тела, то можно получить на малый промежуток времени такие давления, которые выходят далеко за пределы всего того, что обычно встречается в природе и технике.
Как известно, все тела состоят из атомов — мельчайших частиц, диаметр которых равен приблизительно стомиллионной доле сантиметра Каждый атом состоит из электронной оболочки и ядра атома, находящегося в центре.
При давлениях в миллион килограммов на квадратный сантиметр начинают разрушаться электронные оболочки атомов. Атомы раздавливаются, как яичная скорлупа. При этом возникает своеобразное свечение. Именно это свечение и подтверждает, что разрушение электронных оболочек атомов происходит на самом деле.
Таким образом, падение тела в жидкость при отсутствии воздуха над этой жидкостью может привести к такой концентрации энергии, которую почти невозможно осушествить иным путем на поверхности Земли. В природе подобные состояния вещества — массовое разрушение электронных оболочек атомов — существуют только 'во внутренних частях звезд и не могут наблюдаться непосредственно. Однако внимательный исследователь может путем простого опыта создать непосредственно возле себя на малое время и в* малом масштабе кусочек такой «звездной материи».
НАПРАВЛЕННЫЙ ВЗРЫВ
ГТ ЕРЕЙДЕМ теперь к управлению * 1 взрывом. Представим себе, что в заряде взрывчатого вещества имеется выемка. В эту выемку вставлена металлическая чашка. При взрыве под действием сверхвысоких давлений взрывных газов металлическая чашка будет сжиматься. Имеющееся в ней углубление будет смыкаться. При тех давлениях, какие появляются при взрыве мощных взрывчатых веществ, металлы текут, как жидкости. Поэтому полость в металлической чашке будет смыкаться так же, как и полость в воде при падении камня. В результате этого возникает струя металла, летящего с громадными скоростями. Опыты показывают, что
можно достигнуть таким способом скорости в 25 километров в секунду и даже в некоторых случаях — 30 километров в секунду.
Это — огромная скорость. Чтобы оценить величину ее, следует учесть, что Земля с такой же скоростью движется вокруг Солнца. Эта скорость более чем в два раза превышает скорость, необходимую для того, чтобы улететь с земной поверхности в космическое пространство, преодолев притяжение Земли.
Описанное явление называется кумуляцией.
В настоящее время кумулятивные заряды стали широко применяться в горном и строительном деле. В горной породе бурят обычным способом шпур — цилиндрический ход — длиною около метра и диаметром около 3 сантиметров. В шпур помещают взрывчатое вещество. При взрыве обычно происходит разрушение горной породы вокруг шпура, но не на полную его длину. Если же поместить в конце шпура кумулятивный заряд с выемкой, направленной в сторону горной породы, то кумулятивная струя при взрыве как бы вонзается в горную породу наподобие тонкого и необычайно прочного клинка. За счет этой струи разрушается значительная масса породы.
Другой способ состоит в том, что кумулятивный заряд помещают на поверхности скалы и подрывают так, чтобы струя ударила в породу. Таким способом можно пробить шпур в самой твердой скале, которую с трудом берет даже алмазный бур.
Подобным же путем можно дробить большие валуны, выступающие части скал, подводные камни.
Используя кумуляцию, горняки Криворожья добились заметного ускорения проходки шахт и штолен.
Эти успехи, — конечно, только маленький пример практических возможностей. которые дает управление энергией взрыва, использование сверхвысоких температур, давлений и скоростей.
Для эТого совсем необязательно применять взрывчатые вещества и кумуляцию. Можно воспользоваться и другими видами энергии, например электрическим током.
ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ВЗРЫВ
Т"ТУСТЬ у нас имеется конденсатор, * 1 заряженный электричеством. Разрядим этот конденсатор так, чтобы разряд произошел в возможно более короткое время. Для этого необходимо от обоих полюсов конденсатора провести толстые проводники (для уменьшения их электрического сопротивления) и сблизить концы этих проводников. Тогда между ними про-
Применение кумулятивного заряда для изучения высоких слоев атмосферы.
изойдет мощный электрический разряд. Если конденсатор имеет значительную емкость и заряжен до высокой разности потенциалов, а проводники имеют малую длину и значительную толщину, то разря; может оказаться очень мощным.
Такой разряд можно произвести в сосуде с маслом или другой жидкостью, не проводящей электрического тока, или в массивном куске стекла, эбонита, парафина или в другом изоляторе. При этом разряд пробивает насквозь прослойку изолятора, и получается мощный взрыв. Этот взрыв
раздробляет весь кусок и бросает его осколки с такой силой, что они сами причиняют дальнейшие разрушения.
Таким способом можно создать мощный электрический взрыв. На особых установках в последнее время удавалось создавать такие взрывы, при которых в течение примерно одной миллионной доли секунды развивались мощности, превосходившие миллион киловатт. Это приблизительно в два раза больше полной (довоенной) мощности Днепровской гидроэлектростанции. Притом эта мощность выделялась в объеме в один кубический сантиметр.
Электрические взрывы могут быть применены для обработки металлов. При этом можно ограничиться довольно слабыми искрами (разрядами), но применять установки, которые дают непрерывное чередование разрядов. Такой способ носит название электроэрозии1.
Где же практически можно применить кумуляцию в будущем?
Прежде всего можно говорить о применении кумуляции для изучения космического пространства. Если взорвать мощный кумулятивный заряд на высокой горе, где движение кумулятивной струи будет меньше тормозиться разреженным воздухом, то можно надеяться выбросить эту струю в космическое пространство. Она будет двигаться, как- поток метеоритной пыли. Так как струя будет раскалена и ярко светиться, то можно будет сфотографировать ее путь и измерить скорость. А это может дать новые сведения о структуре самых высоких слоев атмосферы.
Если применить кумуляцию для изучения строения атома, то можно при помощи сверхвысоких давлений разрушать электронные оболочки атомов и наблюдать по их излучению, по электропроводности и другим признакам те свойства, которые имеют атомы с более или менее разрушенными электронными оболочками.
Применяя мгновенно действующие значительные силы, можно на малое время так растянуть вещество, что оно не успеет разрушиться, но приобретет совсем новые свойства. В него могут проникать другие вещества и бразовывать новые химические соединения с новой, еще неизвестной структурой.
д Рано или поздно люди станут применять энергию атомного ядра для различных мирных целей. Этой энергией управлять очень трудно потому, что концентрация ее, а также давления и температуры получаютсв особенно значительными. Кумуляция и другие способы управления энергией, похожие на кумуляцию, могут и должны найти. здесь особенно обширное применение.
1 См. статью Долгушина «Покорение металла» в № 11 нашего журнала за 1947 год.
Я, II. КАПЛАН
ncapuwciC
Г) АВГУСТЕ этого года советский & народ впервые отмечает День шахтера — праздник героических горняков нашей страны, установленный Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 сентября 1947 года. Учреждение этого праздника — яркое свидетельство огромного внимания, которое Партия и Правительство уделяют развитию советской, угольной промышленности, оснащению ее передовой техникой, улучшению условий и повышению производительности труда советских угольщиков.
В День шахтера многомиллионная армия горняков нашей страны подведет итоги героической борьбы за восстановление угольного Донбасса, за строительство новых шахт во всех угольных бассейнах Советского Союза, за досрочное выполнение планов первой послевоенной сталинской пятилетки.
В этот день советские люди вспомнят с особой гордостью, что мощная и развитая угольная промышленность нашей Родины создана руками трудящихся в местах, открытых простыми русскими людьми — патриотами своего отечества. Новым материалам по истории основных уголвных месторождений Советского Союза посвящена печатаемая ниже статья И. И. Каплана.
** *
ТГРУПНЕЙШИЕ каменноугольные ‘'бассейны нашей страны'—Донецкий, Кузнецкий и Московский — были открыты 225 лет тому назад. Как установлено в самое последнее время, честь этих знаменательных для истории нашей Родины открытий принад
лежит простым русским «рудознатцам» — выдающимся разведчикам земных недр Григорию Капустину, Михаилу Волкову и Ивану Палицыну.
Многочисленные архивные документы, недавно обнаруженные группой научных работников Московского горного института под руководством профессора А. А. Зворыкина, свидетельствуют об упорной борьбе русских рудознатцев с иностранцами, служившими тогда в России. Иноземные мастера не только проявляли безразличие к росту экономической мощи Российского государства, но тормозили этот рост всеми доступными им средствами.
Вот как об этом повествуют документы.
В 1721 году крепостной крестьянин Михаил Волков искал руды и минералы в Сибири, в бассейне реки Томь На правом берегу реки он неожиданно обнаружил «горелую гору двадцати сажен высотой». Это были следы большого каменноугольного пожара. Они приковали к себе внимание патриота-горняка, продолжавшего неотступно искать уголь. И вот в мае 1722 года из города Уктусса местное горное начальство уже официально сообщило в Берг-коллегию (правительственное учреждение, созданное Петром I в 1719 году для руководства горнозаводским делом в России) о том, что Михаил Волков нашел месторождения каменного угля около города Томска. В Берг-коллегию были также отправлены образцы обнаруженных в Сибири железных, свинцовых и медных руд, горного хрусталя и высококачественных глин. Но среди всех этих образцов главное внимание обратили на каменный уголь. Берг-коллегия предлагала использовать минеральное топливо на уктусских заводах и рудниках и затребовала подробные сведения о возможности перевозки углей.
Резолюция Берг-коллегии гласила:
«В том реестре нумера первого показан уголь каменный ис Томска доносителя Михайла Волкова, и о том угле осведомить, невозможно ль оттуда водяным путем к заводам или рудникам, каким промыслам возить и о том репортовать...»
Сподвижнику Петра I по строительству металлургических заводов на Урале Геннину был послан указ о проведении тщательных разведок каменного угля для замены древесного топлива.
Что же касается Михаила Волкова, то вместо вознаграждения за открытие кузнецких углей он получил в 1723 году указ Берг-коллегии об уси-
лении крепостных повинностей. Согласно этому указу даже и во время занятий разведками недр он обязан был платить подати и для выполнения барщинной работы нанимать вместо себя других крепостных крестьян. Так «отплатило» царское правительство простому русскому человеку за открытие несметных богатств...
Почти одновременно с Волковым два других смелых и упорных русских человека, Григорий Капустин и Иван Палицын, открыли каменноугольные месторождения в Донбассе и иод Москвой.
Григорий Капустин был также крепостным крестьянином. Родился он в селе Даниловском Костромского уезда. В 1715 году поступил в команду известного русского рудоискателя Василия Ладыгина, которого Петр I в 1703 году наделил широкими полномочиями поисков руд и минералов по всей территории России. Когда в 1721 году, уже после смерти Ладыгина, из Воронежской губернии поступили сигналы о находках серебряных руд, туда был послан для проверки талантливый ученик Ладыгина " Капустин.
Свои разведочные работы не ограничил Воронежской ей, — он исследовал также онов по нижнему течению Дона. Именно здесь, «на Дону, в казачьих городках близ Кун-дручья городка в оленьих горах», были обнаружены Капустиным богатейшие залежи каменного угля.
Петр с большим интересом отнесся к сообщению Капустина. 7 декабря 1722 года рудоискатель был послан на Дон за образцами каменного угля Несмотря на трудности и ограничен
Г ригорий
Капустин губерни-ряд рай-
/(ciSkuQim^i
ные средства, Капустин с честью выполнил поручение. Он привез в Москву 3 пуда каменного угля. Эти угли по дороге пробовали местные русские кузнецы, и Капустин получал похвальные заключения о полной пригодности топлива для кузнечных работ.
Но совсем иное получилось в Петербурге: иностранные пробирные мастера забраковали уголь. Это возмутило Капустина. Он знал, что пробы иностранцев были недобросовестными. .
В своем «доношении» Берг-коллегии он писал:
«...А каменное уголье взято в казачьем городке Быстрянске. И в Туле, и в Москве пробы чинили. Делали кузнецы тем каменным однем угольем топоры и подковы новые, и они, кузнецы, то уголье похвалили и сказывали, что от него великой жар, а в Санкт-Питербурхе по пробе иноземцы то подписали, что будто жару от них нет. Знатно не сущую пробу чинили».
В Берг-коллегии, однако, поверили иностранцам, а не Капустину. Рудознатец-патриот Григорий Григорьевич Капустин на протяжении долгого времени испытывал тяжелую материальную нужду.
Между тем, в течение 1722 года продолжали поступать сведения о новых находках каменного угля в Донбассе.
Через год в самом центре Донбасса— Бахмуте (ныне Артемовск) местный управитель Никита Вепрей-ский и капитан Семен Чирков начали добычу каменного угля, используя его для выварки соли и кузнечных работ. Это побудило Петра 1 немедленно организовать обследование уголь-
Рис, Ф. ЗАВАЛОМ
ных месторождений па юге России. Он дал распоряжение вице-адмиралу Гордону пригласить углекопов из-за границы.
«Зело нам нужно, — писал Петр Гордону, — чтобы ты из Англии или Шкоции выписал двух человек, которые знают находить уголье каменное по приметам сверху земли, и чтоб были искусны в своем мастерстве, в чем приложи свой труд».
Иностранные правительства неохотно отпускали мастеров на службу в Россию. С большим трудом удалось пригласить в 1724 году пять горных мастеров из Англии во главе с Никсоном.
За год до приезда англичан, то-есть в 1723 году, были открыты крупные угольные месторождения под Москвой. Рудоискатель Иван Палицын первый сообщил в. Берг-коллегию о нахождении им совместно с другими русскими разведчиками каменного угля в селе Петрово. Образцы каменного угля были также получены несколькими днями позже'из района Переяславля Рязанского от рудоискателя Марка Титова,
Открытие подмосковных углей определило маршрут организованной Петром экспедиции по обследованию угольных месторождений России с участием английских мастеров. Сначала экспедиция должна была исследовать месторождения каменного угля в селе Петрово под Москвой, затем направиться на реки Осеред и Дон, где открыл угли Капустин. Конечным пунктом работы Экспедиции намечен был город Бахмут.
Петр понимал, что без Григория Капустина экспедиция с дорогостоящими иностранцами не будет иметь успеха. Он распорядился, чтобы Капустин обязательно выехал вместе с иностранными мастерами.
С первых же дней работы экспедиции обнаружилось, что Никсон и
его соотечественники проявляли полное безразличие к успеху работ, ссорились, пьянствовали, не применяли бурения во время разведок. Их письма и рапорты пестрят постоянными жалобами на природные трудности и просьбами о деньгах. Зато русские горные мастера Капустин, Маслов и другие горячо интересовались поисками угольных месторождений, заботились об успехе экспедиции. С большой горечью сообщали они в своих письмах о том, что буровой инструмент находится без употребления, что англичане пренебрегают передовой техникой разведки — бурением.
4 августа 1724 года Капустин писал-«В селе Петрово по указанию Ивана
Пальчина с товарищи мастер Егор Никсон на руде идет все копкою вглубь сажени по три, по четыре, а струментами не идет. И ему сержант и мы станем говорить, чтобы шел струментом, а он лишь бранитца и говорит, я де как хочу, так и делаю... А уголье, где ему показали, и он на то уголье и по се нижеписанное число не идет и чинит копкою все продолжение, и чтобы из коллегии повелите ему подтвердить указом, чтобы шел струментами, а не копкою».
Капустин понимал, что широко применяя бурение, можно ускорить темп работы и добиться наилучших результатов. Поэтому и последующие его письма содержат указания на то, что Никсон «струментом только на уголье аршина с три шел, да и покинул».
Англичанина Никсона не интересовало развитие экономической мощи Российского государства. «Станешь англицкому мастеру говорить, чтоб вспомогателям велел или больше взял работников, чтобы дело шло по-окоряя, а он лишь бранит и кидаетца бить», — писал в заключение одного из своих писем Капустин. В дождливые или пасмурные дни Никсон совсем отказывался работать. Иностранные мастера не оправдали надежд русского правительства. Новых месторождений каменного угля они не обнаружили, а каменные угли, объявленные в 1722—1723 годах Капустиным, Палицииым и другими русскими разведчиками, признали плохого качества.
Расплатившись с иностранцами, Берг-коллегия отправила их обратно в Англию.
Григорий Капустин, Михаил Волков, Иван Палицын и другие наши соотечественники работали в очень тяжелых условиях. Их давило непосильное бремя крепостных повинностей, они испытывали большую горечь от неверия в опыт и знание русских людей со стороны правящих классов царской России. Поэтому неудивительно, что сдавные имена первооткрывателей наших угольных бассейнов, равно как и имена многих выдающихся изобретателей и ученых из народа оставались до настоящего времени неизвестными или малоизвестными.
Деятельность Капустина, Волкова, Палицына и других энтузиастов горного дела в России лишний раз подтверждают слова товарища Сталина о том, что настоящими творцами истории являются простые люди, труженики городов и деревень.
Советская Родина воздает должное своим забытым соотечественникам. Имена первооткрывателей Донецкого, Кузнецкого и Подмосковного угольных бассейнов войдут в историю, как имена славных энтузиастов, заложивших первые основы нашей угольной промышленности более двухсот лет тому W
громадных заросли ди-и ягодных
D НАШЕЙ стране на территориях растут ких плодовых деревьев кустарников. Советский Союз обладает самыми большими в мире плодовыми лесами. Только в одном Крас-
* -
нодарском крае лесо-сады занимают пространство в 100 тысяч гектаров. В отдельных лесных массивах насчитывается по 300—400 гектаров фруктовых деревьев. Здесь, на северных склонах Кавказских гор, в изобилии растут дикие яблони, груши, алыча, орех, черная смородина.
В этих лесах фруктовые деревья растут, так сказать, по этажам, или ярусам. Первый этаж дает малину, смородину. На втором этаже растут кизил, орех, боярышник и сливы, на третьем — яблоки, груши.
Среди плодовых деревьев нередко встречаются такие, которые приносят по 1 600 килограммов плодов. Местное население и кооперативные организации собирают в лесах большие урожаи плодов, выделывая из них яблочный сидр, джем, сухофрукты, и заготовляют семена для куль-
турного садоводства.
С давних времен черкесы прививали культурные сорта на дички, но прививки не получили большого распространения и не имели промышленного значения. Советские растениеводы, после долгих опытов, выработали систему преобразования диких плодовых лесов в культурные сады.
Об этой большой и кропотливой работе сообщил в Ленинграде нашему корреспонденту старший научный сотрудник Всесоюзного института растениеводства, кандидат биологических наук Ф. К. Тетерев.
— На Майкопской опытной плодо-ягодной станции Всесоюзного института растениеводства, — сообщил Ф. К. Тетерев, — мы разработали метод освоения диких лесо-садов, прививая культурные сорта яблок и груш на мощные тридцати-сорокалетние дикие деревья.
Ранней весной на ствол этих деревьев прививаются культурные черенки с двумя-тремя почками, которые к осени дают прирост до двух метров. В следующем году на этих побегах образуются плодовые почки, и на третий год они плодоносят, давая большой урожай крупных и вкусных плодов.
На растения нижних ярусов также прививаются культурные сорта кизила, лесного ореуа и груши, хорошо растущей на боярышнике. В этих лесах используется и дуб, на котором прививают каштан.
В нижнем ярусе лесо-сада высаживаются или прививаются на дички культурные черенки крыжовника, малины и черной смородины.
Теперь в Краснодарском крае сделаны культурные прививки пяти тысячам диких деревьев и создано пять лесосадовых хозяйств, в которых дикие плодовые растения переделываются в культурные.
Приносит ли пользу науке и народу эта работа наших растениеводов? Наши достижения заставляют утвердительно ответить на этот вопрос.
Обычно культурное плодовое дерево, посаженное в сад, дает урожай на седьмой-восьмой год, а культурный черенок, привитый на дикое дерево, приносит плоды уже на
треТий год. Это объясняется тем, что черенок развивается на мощной корневой системе дичка и толстом стволе с большим запасом питательных веществ.
В обычном саду десятилетняя яблоня дает 10—12 килограммов плодов. Прививка же на дикой пятилетней яблоне приносит до 32 килограммов яблок.
Благодаря творческим методам воспитания растений, выработанным великим преобразователем природы И. В. Мичуриным и его последователями, мы ускоряем плодоношение и увеличиваем урожай советских садов и полей.
LTA юге нашей страны, в Ростовской области, широко ' 1 раскинулись Сальские степи. До Великой Октябрьской социалистической революции здесь редко можно было встретить жилье человека. На сотни километров лишь качались на ветру седые ковыли. Земля эта считалась сухой и бесплодной. Страшный бич земледелия — знойный ветер суховей подымал в воздух клубы пыли, сжигал травы и посевы.
Недавно наш корреспондент побывал в совхозе «Гигант», расположенном в этих степях. Заведующий отделом лесомелиорации совхоза С. Н. Андрианов рассказал о том, как в совхозе сумели победить суховей и получить в засушливых Сальских степях высокие урожаи.
— Двадцать лет тому назад, — рассказал С. Н. Андрианов., — в самом сердце Сальских степей был создан наш крупнейший в стране зерносовхоз. За короткое время в степи возник социалистический город Зерноград, с благоустроенными многоэтажными домами, школами, техникумом, кинотеатром.
В борьбе с засухой, с губительными суховеями в совхозе применяется целый комплекс агротехнических мероприятий: глубокая вспашка, снегозадержание, сев отборными семенами, а также устройство живых зеленых изгородей на пути суховеев.
Говорят, лес — друг человека. Пожалуй, никто так не оценил пользу лесов., как мы, жители Сальских степей. Наши леса мы называем зелеными стражами урожая.
Но откуда же, спросите вы, в Сальских степях могли появиться леса? В старых учебниках географии можно прочесть, что здесь не только деревья, но даже кустарники не произрастают. Леса здесь созданы советским человеком.
Пролетая летом на самолете над владениями нашего совхоза, площадью в 48 тысяч гектаров, вы невольно залюбуетесь безбрежным, как море, золотистым ковром. Это высокая, в рост человека, пшеница. Но вот ваше внимание привлекли бесконечные зеленые полосы. Изумрудной
ССВЕТСКИЕ ученые разрабатывают струкцию высотного разведчика погоды радиозонд.
Вот что сообщил нам о работе по созданию высотных радиозондов инженер-метеоролог С. Реполовский.
— Для того чтобы правильно предсказать знать состояние атмосферы — давление и воздуха, его влажность и другие данные не ной поверхности, но и на высотах.
Для этого раньше пользовались особым метеорографом-зондом, который поднимался вой оболочке, наполненной водородом. Этот прибор во время подъема записывал на закопченной ленте значение давления, температуры и влажности воздуха.
Поднявшись . на высоту 15—20 километров, оболочка лопалась, и прибор на маленьком парашюте опускался на Землю. Только тогда можно было узнать о его показаниях.
С развитием авиации подобные зонды стали поднимать на самолетах. Но и этот способ оказался дорогим, и,
'{элЬно ^опЭ
явают сейчас новую кон-
особый
погоду, чадо температуру только у зем-
прибором — на резино-
кроме того, самолет мог подниматься не во всякую погоду.
Впервые в мире эти недостатки удалось устранить ученым Советского Союза. 30 января 1930 года в воздух поднялся новый прибор, изобретенный во Всесоюзном институте аэрологии и названный радиозондом.
Радиозонд поднимается в воздух на большой резиновой оболочке, наполненной водородом. Этот, прибор имеет вес всего около двух килограм-
каймой с севера на юг пересекают они степь и тянутся на многие километры. Это полезащитные лесные полосы, живая изгородь на пути суховеев, налетающих обычно с восточной стороны.
Не раз на совхозные поля обрушивался свирепый ветер. Несколько суток не переставая дул он, горячий, стремящийся иссушить, сжечь все живое. Но там, где он встречал стену лесозащитных полос, он не в силах был принести большой вред.
Лес в степи служит не только живой изгородью, но и улучшает почву, способствует накоплению в ней запасов влаги. В совхозе подсчитали, что лесозащитные полосы помогают получить дополнительно сотни тысяч пудов хлеба.
Посадка лесов в степи механизирована. Вдоль поля движется мощный трактор. Он тянет за собой семь лесопосадочных машин, а за машинами движутся в сцепке бороны. Машины сами производят посадку деревьев сразу в семь рядов, а бороны разрыхляют землю между рядами. Чем моложе деревца, тем лучше они приживаются, поэтому мы сажаем однолетние сеянцы.
Вначале молодые деревца не только не могли защитить посевы, но и сами гибли от засухи. Но вот ученые подобрали самые устойчивые породы деревьев, а рабочие совхоза начали старательно ухаживать за саженцами. И тогда деревца принялись и выросли. Весной тонкий запах источают над степью белоснежные акации, стройные тополи и вязы. Целые рощи абрикосовых деревьев осенью приносят богатый урожай сочных золотистых плодов.
В конце послевоенной сталинской пятилетки в совхозе «Гигант» появятся новые массивы полезащитных лесов. Они займут площадь в полторы тысячи гектаров. Красивыми декоративными и фруктовыми деревьями будут окружены не только поля, но и улицы поселка, дороги, пруды. В степи мы посадим новые фруктовые сады, и тогда еще более преобразится весь облик некогда пустынных Сальских степей.
мов и размеры небольшой коробки из-под печенья. В таком маленьком «помещении» установлены и метеостанция, и радиостанция, и электростанция, и автоматический радист.
Приборы этой своеобразной летающей лаборатории во время подъема зонда непрерывно измеряют давление, температуру и влажность воздуха. Для измерения- давления служат две коробки с гофрированными (волнистыми) стенками. Воздух из коробок
выкачан. У земли давление наружного воздуха сжимает стенки коробок. При подъеме, благодаря уменьшению давления, упругие силы металла выпрямляют коробки, которые, расширяясь, перемещают стрелку прибора.
Температура воздуха измеряется при помощи биметаллической пластинки. Эта пластинка состоит из двух спаянных полосок различных металлов, которые по-разному расширяются при изменении температуры, благодаря чему биметаллическая пластинка изгибается. Изгибаясь, пластинка перемещает стрелку прибора. Для измерения влажности употребляют специально обработанный человеческий волос, обладающий свойством менять свою длину при изменении влажности.
Стрелки этих трех приборов соединены с особым устройством, позволяющим передать по радио их показания. Это и есть автоматический радист, который управляет миниатюрным радиопередатчиком.
«Электростанция» для питания передатчика состоит из наливных элементов. Срок их службы — полтора часа. Этого вполне достаточно для полета радиозонда на высоту 18—20 и даже 25 километров.
Сигналы радиозонда принимаются на обычный коротковолновый приемник, и метеоролог получает данные о состоянии атмосферы немедленно.
Радиозондирование широко развито в Советском Союзе. Ежедневно из десятков метеостанций и обсерваторий в воздух поднимаются радиозонды.
Радиозонды, выпускаемые сейчас советскими заводами, значительно улучшены по сравнению с первой конструкцией. Они значительно легче, более точно сообщают о состоянии атмосферы.
В настоящее время разрабатывается совсем новый тип радиозонда, дающий большие точности измерений.
В этом новом радиозонде передача сигналов от метеоприборов не будет зависеть от автоматического радиста. Сами метеоприборы будут непосредственно управлять радиосигналами. Автоматизирован и прием сигналов нового радиозонда. Он будет производиться не на слух, а с помощью установленного на приемнике автоматического регистратора, который запишет эти сигналы на бумажной ленте.
О НАЧАЛЕ 1948 года Ленинградский *-* станкостроительный завод имени Свердлова стал посещаться представителями разных заводов, научных институтов, газет. Здесь зарождался новый, стахановский метод скорост-
^Рекорд
ям режущую пластинку из твердого сплава, напаянную’на резец. Казалось, это было непреодолимым препятствием. Но токарь-новатор не остановился перед трудностью.
Он начал внимательно изучать об-
рывков, надо было уравновесить патрон подобно тому, как поступают конструкторы паровозных колес Для этого требовалось только рас положить зажимные кулачки на рав ном расстоянии друг от друга и №
стной токарной обработки деталей.
До сих пор рабатывались со скоростью ров в минуту.
Это значит,
ло снять с изготовляемой детали не больше 200 метров стружки в минуту. Токарь завода Борткевич решил увеличить скорость резания. Преодолев много технических трудностей, он довел ее до огромной для своего станка величины — 700 метров в минуту!
О том, как был достигнут этот рекорд, рассказал в Ленинграде нашему специальному корреспонденту т. Басову главный инженер завода имени Свердлова И. И. Верин.
Вот что сообщает об этой беседе т. Басов:
— Зная последние достижения металлообрабатывающей техники, токарь Г. С. Борткевич решил повысить скорость резания, чтобы быстрее изготавливать детали. Для этого он не только использовал все качества своего станка, но и применил новейшие режущие инструменты и приспособления, позволяющие быстро устанавливать детали на станке.
Увеличивая постепенно скорость резания, токарь заметил, что с повышением скорости стружка, срезаемая с обрабатываемого изделия, сильнее ударяет по резцу, а одновременно усиливается вибрация (дрожание) станка. Уже при скорости резания 160 метров в минуту эти удары и вибрация были так сильны, что очень быстро
стальные изделия об-на токарных станках резания 110—200 мет-
что резцом можно бы-
выкрашивали и
лома-
наруженное явление и установил, что стойкость резца снижается главным образом от вибраций станка.
Отчего же они возникают? Нельзя ли устранить эту вибрацию?
Вспомним, как устроены колеса паровоза. На стороне, противоположной кривошипному рычагу, они имеют особые приливы металла. Если бы не было этих приливов, те части колеса, к которым крепится кривошипный рычаг, оказались бы тяжелее, чем их противоположные части. Во время вращения колес на более тяжелые части их, по закону физики, действовала бы большая центробежная сила (то-есть стремящаяся вращающихся его в сторону от центра вращения). А это могло бы привести к разрушению колес. Приливы на колесе, уравновешивающие кривошипные рычаги, устраняют такую опасность.
На станке происходило нечто похожее на то, что случилось бы с неуравновешенным колесом паровоза, лишенным прилива. Обрабатываемая деталь закрепляется в станке с помощью патрона, захватывающего ее своими кулачками. Обычно кулачки патрона не бывают отбалансированы идеально и таким образом одна часть патрона, вращающегося во время работы, оказывается несколько тяжелее другой.
При обычных скоростях обработки детали эта неуравновешенность незаметна. Но как только повысится скорость вращения патрона, возрастает неравенство центробежных сил, действующих на участках патрона, а это приводит к вибрации станка.
Чтобы патрон и закрепленная на нем деталь вращались плавно, без
центра вращения патрона.
Инженеры цеха сделали это. Вибрации станка сразу уменьшились, а стойкость резца увеличилась. И тогда токарь смог повысить скорость резания до 210—250 метров в минуту.
И все же вибрации станка полностью не исчезли. Борткевич по-

сила, оторвать металл' от колес и отбросить
Станок. Борткевича был поставлен на специальный монолитный фундамент
думал, что если бы удалось устранить и вибрацию полностью, можно было бы еще быстрее изготавливать детали, скорее выполнять план.
Исследовав вибрации станка, токарь установил, что на этот раз они возникают в то время, когда работают соседние станки. Значит, вибрации передаются его станку через пол цеха от станков-соседей.
Тогда станок Борткевича был поставлен на специальный монолитный фундамент с гасящей прослойкой, которая устраняла передачу вибраций соседних станков, а сам фундамент поглощал дополнительные вибрации станка Борткевича.
Вибрации станка и удары детали о резец прекратились, и Борткевич увеличил скорость резания до 300 метров в минуту. Дальнейшие попытки токаря увеличить скорость резания не давали хорошего результата, так как при этом резец быстро выходил из строя.
Дело в том, что резец, которым работал токарь, имел напаянную пластинку из твердого сплава с так называемым положительным передним углом и острым углом резания. При такой конструкции резца снимаемая стружка давит на переднюю грань резца очень близко к режущей
т о каря
Рис. И. ФР И ДМ АН Л
В ГОСТЯХ У ИНЖЕНЕРОВ И УЧЕНЫХ
кроме инструмента. От непрерывного давления стружки на этой грани образуется углубление —лунка.
С увеличением скорости резания эта лунка делается все больше и больше и, приближаясь к режущей кромке, способствует выкрашиванию и поломке режущей пластинки из твердого сплава.
Но токарь знал, что мощность станка еще не использована до предела. От мотора можно было взять
больше, чем он давал, даже при достигнутой теперь высокой скорости резания.
Токарь обратился за советом к инженеру Е. А. Плоткину.
Взамен резца с положительным передним углом и острым углом резания на станок, был поставлен резец с отрицательным передним углом, угол резания которого был не острым, а тупым.
Вскоре на станок был поставлен резец твердого сплава о отрицательным передним углом, угол резания которого был не острым, как у прежнего резца, а тупым.
При резании таким резцом стружка, снимаемая с изделия, давит на край пластинки из твердого сплава значительно дальше от режущей грани, чем это происходит при работе резцом с острым углом резания.
В результате у резца с тупым углом резания разрушающая его лунка появляется дальше от режущей кромки, благодаря чему сильно повышается стойкость резца.
Работая на высоких скоростях, превышающих 350 метров в минуту, токарь непрерывно следил за резцом. Он видел, как лунка, все больше и больше увеличиваясь, приближалась к режущей кромке и «ленточка» между лункой и кромкой все время сужалась.
Когда лунка совсем «съест» ленточку, резец выйдет из строя.
Но токарь не допустил этого. Он отвел резец от детали, быстро подправил его режущую кромку оселком и вновь продолжал работу. Он поступал так через каждые 15—20 минут работы — не вынимая резца из супорта, подправлял его оселком. И тогда выяснилось, что, восстанавливая форму режущей кромки резца и его правильную заточку с по
мощью оселка, можно на высоких скоростях резания увеличить стойкость резца.
Попутно с увеличением скорости резания Борткевич стремился еще больше повысить производительность своего труда, сокращая вспомогательные операции. На станке есть продольный и поперечный супорты с лимбами (так называют вращающиеся диски с делениями), с помощью которых резец устанавливается на заданную глубину резания. Обрабатывая первую деталь и зная отсчеты на лимбах, Борткевич не замерял последующие детали, а пользовался отсчетами лимбов, полученных при обработке первой детали. Этим приемом рабочий-новатор сокращал время, необходимое для промеров деталей.
Через каждые 15 минут токарь подправлял резец с помощью оселка, не вынимая его из супорта станка.
Повышая скорость резания, он обратил внимание и на то, что боль--шая часть времени, необходимого на обработку детали, тратилась на закрепление заготовки и снятие готового изделия. Тогда Борткевич стал применять быстродействующие зажимные приспособления.
К этому времени скорость резания обрабатываемых деталей — втулки шестерни была доведена токарем до 500 метров в минуту. Однажды, пустив станок на большую скорость, Борткевич вдруг заметил, что мощность мотора стала' недостаточной для нормальной работы станка: при длительной перегрузке мотор, как говорят, «садился». Казалось, что токарь подошел к пределу; он исполь
зовал всю мощность мотора.
Но и теперь, когда казалось, что использованы все возможности ускорить изготовление деталей и больше уже ничего сделать нельзя, мысль рабочего поодолжала искать новые пути. Изучая работу станка на очень больших скоростях, токарь установил что длительная перегрузка мотора действительно недопустима, но на копоткое время, когда надо выполнить небольшую по объему работу. можно повысить скорость обработки до 700 метпов в минуту и даже выше, без вреда для мотора.
Это оказалось возможным потому. что токарь использовал механическую энергию, накопленную вращаю
щимися частями станка и изделия, —
ту силу, с которой мы встречаемся в жизни постоянно, — силу инерции. Когда энергии мотора нехватает на резание металла, вращающиеся части некоторое время отдают накопленную механическую энергию на продолжение процесса резания точно так же, как тяжелая бочка продолжает катиться «сама» после первого толчка, хотя теперь на нее и не действуют никакие посторонние силы.
Эта накопленная ранее механическая энергия и способность мотора работать с некоторой перегрузкой и дают возможность пользоваться кратковременной перегрузкой мотора при высоких скоростях.	, 11
Продолжая осваивать до- i 11 стижения техники, учась у L инженеров и соединив это	Т
с практическим творчеством,	/]'
Г. С. Борткевич неустанно	/11
совершенствует .свой метод.	/|'
стремясь достигнуть больших успехов.
еще
Скорость резания металла, равная 700 метров в минуту, — жения современного глиссера.
это скорость дей-
Av <..,	:
ПУТЬ АВМАЦИ
HUlllilllll'li
1. В 1878 году, задолго до американцев бр. Райт, русский морской офицер А. Ф. Можайский разработал проект аэроплана. Аппарат Можай ского имел все части современного самолета: ’ крыло, фюзеляж, колесное 'пасси, рули высоты и направлений Современная наука подтвердила пра-ильность расчетов Можайского, ус- • гановив, что его самолет был вполн» , , -пигопен для полетов Мотель само • т
лета Можайского летала весьма ус' пешно. Сам же самолет во время испытания оторвался от земли и пролетел некоторое расстояние, а затем потерпел аварию, так как из-за недостатка средств изобретатель не мог построить его с соблюдением всех правил технологии.
2.	С 1909 по 1914 год русский конструктор Я. М. Гаккель построил 9 самолетов. Хорошие качества этих машин были доказаны многочисленными испытательными полетами и перелетами. В 1911 году Я. М. Гаккелю была присуждена большая серебряная медаль на Первой международной воздухоплавательной выставке. Большой заслугой Я- М. Гаккеля являлись разработка и освоение новой для того времени схемы самолета— бимоноплана (биплана, крылья которого не связаны друг с другом).
3.	Этот интересный аэроплан с двухбалочным фюзеляжем был построен в 1909 году талантливым русским конструктором А. А. Пороховщиковым. Самолет, обладавший хорошими летными качествами, имел бронирование, установку для пулемета и приспособление для сбрасывания бомб. Для транспортировки машина разбиралась на части в течение пяти минут.
4.	Оригинальный самолет «утка», построенный в 1912 году А. В. Шиу-ковым. Это был моноплан с хвостовым оперением, расположенным перед крылом. Такая схема значительно повысила устойчивость в полете.
5.	Первый в мире успешно летавший четырехмоторный самолет «Русский витязь», построенный в 1913 году Игорем Ивановичем Сикорским и руководимой им группой русских конструкторов. Полетный вес «Русского витязя» составлял 5 тысяч килограммов. В августе 1913 года «Русский витязь» побил мировой рекорд: он продержался в воздухе 1 час 54 минуты с семью пассажирами.
6.	Первый в мире тяжелый само-чет, получивший боевое применение, — «Илья Муромец», спроектированный и построенный группой русских конструкторов под руководством И. И. Сикорского. Самолет имел четыре мотора мощностью по 150 лошадиных сил и максимальную скорость 90— 100 километров в час. На «Илье Муромце» был установлен целый ряд мировых рекордов.
На этом самолете впервые в мире 'ьт.пи применены различные приспособления, обеспечивавшие определенный комфорт и удобства: кабина отеплялась теплым воздухом от мо-ора, было проведено электрическое ювещение к местам экипажа.
7.	С 1909 года начал свою деятельность талантливый русский конструктор Д. П. Григорович, который создал много замечательных сухопутных и гидросамолетов. В 11914 году он построил двухместную летающую лодку «М-5», развивавшую максимальную скорость 125 километров в час.
По тому времени это было большим достижением.
СТ РА И Ы
1915 году.
самолет, по авиазавода Этот самолет
8.	В 1913 году В. А. Слесарев раз работал проект самого большого в мире самолета. Этот самолет, названный впоследствии «Святогором», бы.г гораздо больше «Ильи Муромца» и отличался глубокой продуманностью всех деталей и совершенством внешних форм. Постройка самолета была в основном закончена в
9.	Первый военный строенный советскими ми, — разведчик «Р-1», долгие годы состоял на вооруженна ВВС Советской Армии. На таких са молетах в 1925 году был соверше! ’ перелет Москва—Китай.
10.	Первый советский одноместный истребитель «ИЛ-400», построенный Н. Н. Поликарповым в 1925 году Этот самолет имел свободнонесущес крыло без всяких расчалок, в то вре мя как большинство истребителей того времени были бипланами с боль шим количеством стоек и расчалок Рациональная конструкция крыла обеспечила уменьшение сопротивления воздуха, а следовательно, увеличение скорости полета.
11.	В 1926 году конструктор А. Н Туполев построил первый советский цельнометаллический военный самолет-разведчик «АНТ-3».
В том же 11926 году на одном из этих самолетов под управлением М. М. Громова был совершен круговой перелет по Европе, а в 1927 году на «АНТ-3» был совершен перелет Москва—Токио.
12.	Первый советский двухмоторный цельнометаллический бомбардировщик «АНТ-4» («ТБ-1») конструкции А. Н. Туполева.
Самолет выпускался серийно. На самолете этого типа «Страна Советов» в 1929 году был совершен перелет Москва—Ныо-йорк через Сибирь и Дальний Восток. «Страна Советов» пролетела расстояние в 20 тысяч километров, из которых более 8 тысяч километров — над водой.
13.	Разведчик и легкий бомбардировщик «Р-5», сконструированный в 1927 году Н. Н. Поликарповым, долгое время состоял на вооружении ВВС Советской Армии. Этот самолет прославился также при спасении экипажа парохода «Челюскин».
На международном конкурсе самолетов-разведчиков в Тегеране «Р-5» занял первое место, далеко опередив иностранные самолеты.
14.	Знаменитый учебный самолет «По-2» (прежнее название «У-2»), сконструированный в 1927 году Н. Н. Поликарповым. Этот самолет применяется и до сих пор для самых различных целей.
При своей небольшой величине • и скорости этот самолет имеет серьезные заслуги в Великой Отечественной войне,' когда он использовался как самолет связи; ближний разведчик легкий ночной бомбардировщик и партизанский самолет.

15. Одноместный истребитель «И-5» конструкции Д. П. Григоровича построенный в 1929 году, имел очень большую по тому времени скорость. Качества этого самолета были настолько высоки, что в свое время он делился лучшим истребителем в мире.
летчиков под именем «Чайка».
одном из таких самолетов летчик В. В. Коккинаки совершил беспосадочный перелет Москва—Мисхоу (США)
16. Тяжелый четырехмоторный бомбардировщик «АЙТ-6»	(«ТБ-3»)
конструкции А. Н. Туполева долго* время состоял на вооружении наших военно-воздушных сил. По образцу конструкции этого самолета были построены многие тяжелые бомбардировщики не только в СССР, но и за границей.
21. Двухмоторный цельнометаллический бомбардировщик «СБ», построенный конструкторским бюро П. О. Сухого, был первым советским бомбардировщиком с убирающимися шасси. Самолет «СБ» имел хорошие летные данные и состоял на вооружении ВВС Советской Армии.
В 1938 году на одном из этих самолетов В. Гризодубова, М. Раскова и П. Осипенко совершили героический перелет Москва—Дальний Восток, установив международный женский рекорд дальности полета.
22. Двухмоторный дальный бомбардировщик «ДБ-3» был спроектирован в 1933 году С. В. Ильюшиным. На
17. Гигантский самолет «АНТ-20» «Максим Горький», построенный в 1933/34 году под руководством А. Н. Туполева, был для своего времени самым крупным сухопутным самолетом в мире. 8 моторов общей мощностью 7 тысяч лошадиных сил позволяли ему развивать скорость до 280 километров в час при полетном весе в 42 тонны.
18. В 1933 году прошел первые испытания одноместный истребитель «И-15» конструкции Н. Н. Поликарпова. При большой скорости этот самолет имел замечательную маневренность и был одним из лучших истребителей-бипланов того времени. Он состоял на вооружении ВВС Советской Армии и успешно применялся в боях с белофинами, а также с японцами на ХалхинТоле.
На одном из самолетов «И-15» летчик В. В. Коккинаки достиг высоты 15 тысяч метров, побив мировой рекорд. В дальнейшем Н. Н. Поликарпов усовершенствовал истребитель, сделав его шасси убирающимися. Этот самолет был известен среди
19. Одноместный скоростной истребитель «И-16», построенный в 1935 году Н. Н. Поликарповым, имел очень большую скорость и для того времени был одним из лучших истребителей в мире. На этих самолетах в боях под ХалхиК-Голом, в Финляндии и в первый период Великой Отечественной войны наши летчики сбили много вражеских самолетов.
20. На замечательном рекордном самолете «АНТ-25», созданном А. Н. Туполевым в сентябре 1934 года, экипаж под командой М. М. Громова за 75 часов полета по замкнутому кругу пролетел расстояние, равное 12 411 километрам. До 1938 года этот результат был мировым рекордом.
На этом же самолете В. П. Чкалов, Г. Ф. Байдуков и А. В. Беляков в июле 1936 года совершили перелет по Сталинскому маршруту Моква — остров Удд (ныне остров Чкалов). В июне 1937 года экипажи Чкалова и Громова совершили на этой машине перелеты в Америку через Северный полюс.
23.	Незадолго до начала Великой Отечественной войны советские конструкторы А. И. Микоян и М. И. Гуревич спроектировали одноместный истребитель «МИГ-3». Этот высотный скоростной истребитель, вооруженный целой батареей крупнокалиберных пулеметов, в первый период Великой Отечественной войны широко использовался на фронте.
24.	В Великой Отечественной войне принимали участие истребители конструкции Героя Социалистического Труда А. С. Яковлева.
А. С. Яковлев создал серию прекрасных истребителей: «Як-1», «Як-7», «Як-9», «Як-3». Эти скоростные машины имеют солидное вооружение: пушки и пулеметы. По своим летным и боевым качествам истребители Яковлева превосходили немецкие машины.
25.	В 1936 г. товарищ Сталин дал советским конструкторам задание — построить самолет штурмовик с мощным пушечно-пулеметным вооружением.
Герой Социалистического Труда С. В. Ильюшин создал лучший в мире самолет штурмовик «Ил-2», прозванный немцами «Черной смертью». Этот «летающий танк» защищен броней, пробить -которую мог только пушечный снаряд. Сильное вооружение сделало самолет «Ил-2» страшным для врагов.
26.	Тяжелый четырехмоторный бомбардировщик «Пс-8» («ТБ-7») конструкции В. М. Петлякова состоял на вооружении Советской Армии во время Великой Отечественной войны. На таких самолетах наши отважные летчики летали бомбить Берлин, Кенигсберг и другие немецкие города.
27.	В 1940 году В. М. Петляковым был построен пикирующий двухмоторный бомбардировщик «Пе-2». Максимальная скорость этого самолета была не намного меньше, чем у лучших истребителей того времени. Кроме того, он имел большую дальность полета и грузоподъемность и являлся поэтому одним из лучших скоростных бомбардировщиков.
28.	Одноместные истребители «Ла-5» и «Ла-7» конструкции Героя Социалистического Труда С. А. Лавочкина сыграли большую роль в Великой Отечественной войне.
29.	Двухмоторный скоростной бомбардировщик «Ту-2» конструкции Героя Социалистического Труда А. Н-Туполева имеет намного большую грузоподъемность, чем другие самолеты этого класса. Он отлично вооружен и способен развивать настолько большую скорость, что его обычно эт  правляли в дальние рейды без сопровождения истребителей.
Грозные бомбардировщики «Ту-2» внесли большой и ценный вклад в дело окончательного разгрома немецко-фашистских захватчиков.
л
Рис. И. УЛУПОВА

НЕТ во всем мире другого места, где бы хранилось столько разнообразных природных богатств, где оы так могучи были силы недр, грандиозны перспективы, зовущие и манящие к труду и борьбе!
Сказочные богатства Урала столь же фантастичны, как те замечательные самоцветы, которые в виде цветов и плодов росли на деревьях в сказке «Лампа Аладдина» из «Тысячи и одной ночи».
Но уральские богатства замечательны тем, что они не в мечтах о будущем, а существуют реально. В суровые дни Великой Отечественной войны Урал превратился в могучий арсенал Советской страны. Из богатств Урала создались танки, самолеты — могучее, грозное вооружение героических бойцов Советской Армии, отстоявших в великой освободительной войне с немецко-фашистскими захватчиками честь, независимость и свободу нашей Родины.
ИЗ ПРОШЛОГО УРАЛА
ВО мгле истории теряется далекое прошлое Урала. Не много говорят о нем остатки древней культуры неведомых нам чудских народов, добывавших золото, медь, а может быть, и олово.
Картину борьбы за Урал мы можем проследить более или менее подробно лишь начиная с XVII века, когда смелые люди — «рудознатцы» — направляют свои поиски на неведомый еще «Сибирский хребет».
В результате скитания известных «искателей руд и узорного каменья» братьев Тумашевых был сделан ряд крупных находок. В 1668 году Михайло Тумашев отыскал в районе Мур-зинского острова цветные камни и медную руду (о чем объявили в Сибирском приказе) и получил от царя довольно крупную по тем временам награду — целых 164 рубля с полтиной. Пуд ржи в то время стоил 3 копейки.
Уже в следующем, 1669 году, Дмитрий Тумашев, брат Михайлы, положил начало выплавке чугуна на реке Нейве.
Академик. А. Е. ФЕРСМАН
Посмертный очерк академика А. Е. Ферсмана (1883—1945). Обработан для печати профессором А. А. Яковлевым.
Много металла требовалось при Петре I для нового Российского государства. В 1703 году началось строительство первого железного завода на Урале — Невьянского. Его округа стала заселяться людьми, знающими горное дело, которые искали в уральских недрах цветные и рудные камни.
Постепенно на берегу реки Исети, среди сплошных лесов, вырос в 1726 году Верх-Исетский завод.
Одно открытие за другим обнаруживали богатства этих мест.
В 1745 году делается крупнейшее открытие, о котором имеются довольно точные исторические данные. Раскольник Ерофей Марков, житель селения Шарташа. в поисках горного хрусталя обнаружил кварц с блестящими золотистыми включениями и обратился к екатеринбургскому серебренику Дмитриеву с вопросом: «Что бы такое это могло быть?»
Дмитриев из переданного ему кварца получил четверть золотника золота и представил его в горную канцелярию. На место находки немедленно были отправлены люди. Однако золота найти не удалось. Подозревая, что Марков скрывает месторождения, канцелярские чиновники предписали: «Подлинно объявить о тех местах, а будет не учинити, то с ним поступ-лено будет другим образом, по силе закона».
Спустя две недели, когда отчаявшийся Марков заявил о своих неудачах, решено было, как сказано в протоколе, отдать Маркова впредь до указания на поруки и притом объявить ему, чтобы он для совершенного оправдания продолжал искать руду. В 1747 году Маркову совместно с пробирным мастером Рюминым удалось наконец открыть первое коренное месторождение золота на Урале. недалеко от того места, где были найдены первые образцы.
В конце XVIII века в печати появился ряд специальных исследований об Уральском горном хребте. Организованные Академией наук экспеди
ции дали первое научное описание богатств Урала, которые начали привлекать всеобщее внимание.
Новые минералы раскрывали сказочные богатства Урала — «русской Бразилии», как его тогда называли.
В конце XIX века совершил поездку по уральским заводам великий ученый Д. И. Менделеев. Он выступил с утверждением, что центр промышленной жизни России будет перемещаться на юго-восток, к Южному Уралу. Но царское правительство относилось не только с невниманием, но и с недоверием к «фантазиям» либерального профессора, осмелившегося предсказать, что будущий индустриальный центр страны будет где-то в неведомых отрогах Урала, в диких киргизских степях.
Мало всколыхнула старый Урал с его запущенными заводами и первая мировая война (1914—1918 гг.). Колчаковщина довершила разрушение старого, царского Урала, как бы поставила точку в его дореволюционном прошлом.
СОВЕТСКИЙ УРАЛ
Советская власть открыла новую страницу в истории Урала.
На наших глазах за двадцать лет родился новый, сталинский Урал.
Великая Октябрьская социалистическая революция передала народу богатства недр. Зародились новые формы научных организаций. По всему Уральскому хребту развернулись в невиданных ранее масштабах разведочные геологические работы.
На геологическую карту, подытожившую успехи научного исследования Урала в течение двух столетий, был нанесен ряд новых месторождений. В числе их — виды полезных ископаемых, ранее вовсе неизвестных на Урале.
Урал накопил все, что нужно для мирного труда и обороны.
Но Урал еще только пробуждается к новой жизни. Лишь после Великой Октябрьской “социалистической революции, когда на смену старому, царскому пришел Урал советский, с его новым хозяйством, новым
человеком, новой целеустремленностью и энергией творчества, — промышленное развитие Урала пошло вперед гигантскими шагами.
ХИМИЯ ЗЕМЛИ
ЧТОБЫ поднять богатства недр Урала, нужно попытаться понять его происхождение.
Мы не сможем оценить богатства Урала, если не разгадаем его историю, если не сумеем вникнуть в сложную цветную мозаику геологических карт Урала. Чтобы постичь богатства Урала, надо выяснить, как атомы-элементы в течение сложных геологических процессов странствовали, мигрировали, блуждали, вступали в новые и новые соединения, пока не накопились в определенном месте, образуя то, что мы называем месторождением.
Познать природу минералообразования помогает нам пока еще очень молодая наука — геохимия. Она выдвинулась всего лишь за последние двадцать пять лет, главным образом благодаря работам советских ученых. Ее задачи заключаются в том, чтобы проследить и выяснить судьбу и поведение на Земле девяти десятков химических элементов, составляющих основу окружающей нас природы.
Геохимия изучает законы распределения и миграции химических веществ не только в земной- коре в целом, но и в определенных районах нашей страны, как, например, на Кавказе или Урале, намечает пути для поисков и разведок полезных ископаемых. Геохимия стремится на основании ряда общих положений указать, где и при каких условиях можно ожидать, например, скоплений ванадия или вольфрама, какие металлы «охотнее» будут встречаться вместе — скажем, барий и калий, — какие будут «избегать» друг друга, как, например, теллур и тантал.
Вернемся теперь к Уралу.
РОЖДЕНИЕ УРАЛА
УРАЛЬСКИЙ хребет—сложнейшая *7 геологическая система протяжением во много тысяч километров.
Урал тянется на карте длинной лентой, как бы отделяющей Европу от Азии. Он тянется на тысячи километров к северу, загибается в хребет Най-Хоя, проходя к Карскому морю, перебрасывается на острова Новой Земли.
Не обрывается Урал и на юге. Полынные степи Казахстана скрывают ушедшие в глубины отроги Уральского хребта. Снова в горах Мугажар воскресают линии уральских цепей. На берегах Аму-Дарьи, в горном хребте Кара-Тау, в стране узбеков и каракалпаков, мы видим любимый уральский пейзаж.
Отдельными островами вырисовываются на фоне песчаной пустыни и полынных степей могучие хребты — остатки древних уральских цепей. Все те же полезные испокаемые, все те же горные породы, все тот же родной облик Уральского хребта.
Еще дальше, за Ташкентом, где вздымаются вершины Тянь-Шаня и начинается могучий хребет, уходящий далеко на восток, снова знакомые нам виды Урала радуют наш взор. И те же картины далекой истории раскрывают нам недоступные вершины Тянь-Шаня, правда, омоложенные могучими движениями последних десятков миллионов лет.
Урал — это грандиозная цепь, протянувшаяся на четыре тысячи километров, загибающаяся к востоку и сливающаяся в Центральной Азии с великими хребтами Гиндукуша и Гималаев.
Эта грандиозная геологическая система образовалась как бы на месте столкновения двух больших массивов — щитов из ранее других затвердевших веществ, некогда плававших в расплавленном океане медленно остывавшей Земли.
Один из этих мощных щитов на западе носит название Российского щита, второй щит — Сибирский. В колеблющихся движениях земной коры они наталкивались друг на друга. Эти столкновения в течение многих десятков миллионов лет повторялись и усложнялись постоянно набегавшими, главным образом с востока, каменными волнами.
Они вздымали земную кору, создавая все новые горные хребты. Расплавленные же массы глубин поднимались, охлаждались и постепенно закристаллизовывались.
Наиболее ранние, связанные с глубинами Земли темнозеленые породы являются носителями ряда определенных ценных металлов. В них содержится большое количество железа, хрома, никеля, иногда титана и ванадия.
Как дальше развивалась геологическая история Урала? Расплавленные массивы медленно остывали на больших глубинах. Из них выделялись кипящие растворы. Именно так накапливались сернистые соединения цветных металлов — свинца, цинка, меди и т. д.
И вот после бурной смены расплавов, горячих растворов, перегретых паров постепенно наступал последний период в истории глубинных расплавленных масс. Пронизывая старые образования, из глубин поднимались серые, широко известные уральские граниты — источники самых главных, самых замечательных богатств Урала.
В постоянных, но медленных процессах горообразования расплавленные гранитные магмы медленно застывали. Из них выделялись различные минералы.
В НЕДРАХ УРАЛА
1_JA поверхности гранитная масса * ’ начинала застывать. Но образовавшаяся тонкая пленка разрывалась скоплявшимися под ней парами и открывала доступ в эти трещины другим массам расплавленной породы. Сюда проникали пары воды, а также пары летучих соединений, которые медленно закристаллизовывались, образуя так называемые пегматитовые жилы. Как ветви дерева, расходились эти жилы в стороны от гранитного очага, прорезывали в разных направлениях поверхностные части гранитного массива, врывались в оболочку других пород.
Здесь уже не было расплава, не было и водного раствора — это было состояние взаимного растворения и
Первые застывшие острова.
Образование пегматитовых жил.
насыщения огромными количествами перегретых паров и газов.
Затвердение этих жил начиналось
по стенкам и медленно шло к середине, все более суживая свободное
Постепенно мелело и умирало Пермское море. Белоснежные, красные, яркосиние, туманно-серые соли
лены новые богатейшие месторожде ния алюминиевой руды, о которых мы не догадывались еще лет десять назад
'ВАРЦ
пространство жилы.
В одних случаях получались крупнозернистые массы с отдельными кристаллами кварца и полевого шпата, достигающими метра, и пластинками слюды величиною больше тарелки, в других случаях отдельные минералы сменялись в строгой последовательности. Но чаще всего получались те удивительные структуры, которые принято называть письменным гранитом или еврейским камнем.
Очень часто между стенками пегматитовых жил сохранялся промежуток в форме узкой щели или в виде пустоты, «занорыша», как говорят на Урале.
По стенкам пустот и трещин вырастали красивые кристаллы дымчатого кварца и полевого шпата, иголочки турмалина, то черного как уголь, то красивого красного и зеленого тона, прозрачные, как вода, кристаллы топаза, большие шестигранные Кристаллы литиевой слюды. В пестрой красивой картине переплетаются эти образования.
Сюда присоединяется еще целая плеяда других более редких минералов.
осаждались на дне, переплетались в пестрой . гамме цветов. Создавались
замечательные калиевые месторождения — Соликамск.
В этот период здесь накопились громадные количества солей самых разнообразных элементов: калия, натрия, магния, брома, хлора, иода, цезия, рубидия.
Мало-помалу застывали глубинные очаги магмы, все уменьшалось выделение паров различных соединений, прекращалась деятельность горячих водных растворов в жилах. Замер Урал, но мощные силы природы, действующие на поверхности Земли, усиливали свой разрушительный натиск. Они сносили горные цепи, разрушали, смывали пласты и рудные жилы. Горные страны превращались в развалины, гранитные массивы — в золотоносные пески и плодородные пашни.
Вдоль разрушающихся горных цепей, и на востоке и на западе, стали отлагаться совершенно новые образования. Они создали основу энергетики Урала — уголь и нефть. В сложных колебаниях береговой линии на западных склонах гор стала рождаться нефть — не разгаданный еще минерал Земли, «черное золото», двигатель моторов военной и мирной техники.
и которые уже дают огромные коли чества алюминия нашей стране.
НАЧАЛО НОВОЙ ИСТОРИИ УРАЛА ПОСТЕПЕННО, в течение трехсотчетырехсот миллионов лет, накапливались уральские минеральные богатства.
Новая страница истории Урала началась с приходом сюда человека, с его организующей деятельности. За двести лет упорного труда он не только выявил, но и извлек из глубин огромные богатства недр.
Сказочные богатства Урала, веками лежавшие втуне, начали теперь использоваться в полную силу.
Человек труда преобразовал Урал. Это он — человек труда — превратил дремлющие богатства недр Урала в производительные силы. Советский человек — уральский рабочий, уральский инженер — своим трудом, энтузиазмом, любовью к своей социалистической стране» к родному Уралу, своим упорством и совершенной техникой создал настоящее Уральского хребта. .
А из этого настоящего родится бу дущее Урала, которое еще грандиознее и прекраснее того, что мы видим сейчас, и за которое мы, советские люди, будем бороться со всей творческой энергией.
ВЕРИЛА
ЯШМА
ОБРАЗОВАНИЕ ПЕРМСКОГО МОРЯ И СТАРЕНИЕ УРАЛА
ГТОСТЕПЕННО, к началу Перм-* * ского геологического времени (приблизительно 200 миллионов лет назад), бурный подъем Уральского хребта затихает. Успокаивается подземный океан кипящих и бурлящих расплавов.
Начинается новая страница истории Урала. Его горные цепи омываются морем — новым, пришедшим с запада Великим Пермским морем, которое расстилалось с севера на юг на несколько тысяч километров, захватывало современный Каспий и доходило своими языками на западе почти до места, где ныне расположен Харьков. В Пермском море, с его сложной органической жизнью, перерабатывалось все, что сносилось в его глубины с Уральских гор могучими реками.
Здесь, в еще загадочной обстановке то древних мелководных морей, то каких-то древних каралловых рифов, родилось «Второе Баку».
В течение многих миллионов лет в сложном процессе размывания гор разрушались граниты. Они откладывали в одних местах чистые белые глины — каолины, идущие для выработки изоляторов и фарфора, а в других — чистые кварцевые пески, сырье для стекла. И одновременно с ними, в разные моменты геологической истории Урала, накапливался один очень невзрачный на вид камень — боксит, который теперь служит основой алюминиевой промышленности.
Все мы знаем об огромном значении алюминиевой промышленности. Нужда в алюминии настолько велика, что старые мировые месторождения не справляются со спросом на сырье.
Сейчас не только на восточных, но и на западных склонах Урала выяв-
ДРАГОЦЕННЫЕ МЕТАЛЛЫ '"ТРУДНО перечислить ископаемые * Урала. Трудно это сделать потому, что слишком богат Урал. Гораздо легче перечислить — чего нет на Урале и что надо еще искать в его недрах!
Много лет Урал слыл «русской Бразилией», давая громадное количе ство золота из россыпей, а в последнее время -— из глубоких кварцевых жил, каменных ветвей древних гранитов.
За последние сто лет к золоту присоединился другой металл — платина, которая сделалась теперь одним из важнейших видов стратегического сырья. Платина необходима для электропромышленности., химических приборов и точнейших установок военной техники.
Платиновые россыпи Урала положили начало мировой платиновой
АЛАХИТ
ПЛПМИТ
Пермское море.
i
Процесс выветривания каменных пород.
промышленности. На смену им приводят коренные месторождения, из которых после размалывания породы извлекаются блестящие и тяжелые зернышки платиновых металлов, этого «исчадия мрака тяжести», как называл их академик Севергин.
ЦВЕТНЫЕ И РЕДКИЕ МЕТАЛЛЫ МНОГОЧИСЛЕННЫЕ цветные металлы положили начало новой отрасли горной промышленности. Ее сравнительно мало знал царский Урал, добывавший из цветных металлов лишь медь и немного цинка. Сейчас по меди Урал занял ведущее место в стране.
Каждый год открываются все новые и новые медные месторождения. «Медный» Урал еще не сказал своего последнего слова.
С медью в некоторых месторождениях тесно связан цинк. Несколько уступает ему тяжелый металл войны — свинец. Мы говорили уже о грандиозных запасах бокситов — руды алюминия — ио мировых богатствах магния Соликамских соляных месторождений.
Тесно связан с цветными металлами и ряд редких металлов. Мало известные в общежитии, они играют значительную роль в военном деле, промышленности и сельском хозяйстве. Мы говорим о кобальте, висмуте, кадмии, индии и об их спутниках — селене и теллуре, добываемых из отходов цинковых заводов.
Селену, принадлежащему к элементам, родственным сере, предстоит блестящее будущее. В фотоэлементе он, тонко и чутко реагируя на электромагнитную волну, свет или тени, пускает в ход сложные механизмы, автоматически останавливает резец в случае аварии, при одном лишь приближении руки останавливает молот, нож... Как правильно выразился один из наших химиков, «селен делает слепых зрячими, сохраняет рабочего и машину».
ЧЕРНЫЕ И ЛЕГИРУЮЩИЕ МЕТАЛЛЫ
ОСНОВНОЕ богатство Уральского хребта — его железные руды: основа и мощь его горного дела. Их значение не только в. грандиозности запасов, но и в том, что мы имеем на Урале самые разнообразные типы ..
железных руд. Это руды исключительной чистоты, совершенно лишенные серы и фосфора, руды, наоборот, богатые примесью апатита и дающие поэтому ценные для плодородия почвы фосфорные шлаки, наконец, руды, содержащие большое количество нужных добавок для специальных видов стали -г- хрома и никеля, а также богатые титаном и ванадием знаменитые титаномагнетиты восточного и западного склонов Урала.
«Автомобильный король» Америки Форд говорил, что если бы не было ванадиевой стали, не было бы и автомобиля. Теперь мы имеем собственную сталь для лучших автомобильных осей.
Редкий элемент ванадий оказался рассеянным главным образом в титановых рудах Урала. Грандиозные запасы титана смогут полностью обеспечить всю нашу отечественную промышленность.
Таким образом, на Урале с черными металлами тесно связаны в ряде месторождений «добавочные» редкие металлы, нужные для получения высокосортных и в особенности броневых сталей.
Эти же металлы, особенно никель и хром, образуют крупные самостоятельные- месторождения. По хрому — важнейшему металлу обороны — Урал занимает одно из первых мест в мире.
Наконец, все больше раскрываются марганцевые богатства Урала. Этот нужнейший для черной металлургии металл до сих пор привозился на Урал с Кавказа или с Украины. Теперь его месторождения найдены и на севере Урала, в районе Неделя, и на Башкирском Урале, и около Орска.
НЕМЕТАЛЛИЧЕСКИЕ БОГАТСТВА УРАЛ в течение многих лет служил для всего Союза основной базой сернокислотной промышленности — этого нерва химической промышленности страны. Уральский серный колчедан, отделенный от медной руды, развозился по промышленным центрам Союза. На нем базировалось производство серной кислоты.
Велик список неметаллических ископаемых Урала. Это прежде всего сырье для производства фарфора и фаянса, для тонких изоляторов — полевой шпат, каолины и разного сорта глины; Это сырье для «припаса» в чер-
ной и цветной металллургии — великолепные огнеупорные глины, грандиозные, мирового масштаба залежи магнезитов, разнообразнейшие.тальки и тальковые камни, сплошные олевино-вые породы, выдерживающие температуру в 1600—1700 градусов. Трудно представить себе более совершенные огнеупоры, чем те, которые дает для нашей металургии Урал.
Особое место на Урале 'занимает асбест с его мировыми месторождениями у Баженова, под Свердловском, слюда отдельных месторождений, графиты и разного рода абразивы, широко применяемые для обработки металла.
Необычайно разнообразны материалы Урала. Только сейчас начинают вовлекаться в строительство страны трепелы и опоки, прекрасные гипсы, кварц, самые разнообразные шлаки металлургического производства, годные и для строительства, и для дорог, и для цемента.
Уральское неметаллическое сырье намечает одну из блестящих перспектив его будущей промышленности. Грандиозность запасов и их разнообразие, пожалуй, нигде в мире не повторяются.
И, наконец, Урал знаменит своими самоцветами — декоративными и цветными камнями. Мы знаем более 55 видов самоцветных и цветных камней на Урале. Кто не слышал о замечательных изумрудных копях, кто не видел фиолетового аметиста Ватихи, блестящих дымчатых топазов Мур-зинки или пестроцветных яшм южных цепей Уральского хребта?
Самоцвет играл и будет играть в уральской промышленности значительную роль не только как поделочный и драгоценный камень для безделушек, ио и как техническое сырье, все шире применяемое в тяжелой и военной промышленности.
ИСКАТЕЛИ КАМНЯ
ЩЕДРА Урала упорно и крепко хра-* * нят свои богатства. Сплошной покров лесов, нолей и степей скрывает от глаз геолога и минералога таящиеся в глубинах полезные ископаемые. Порой случайность открывает повое месторождение. В земле, вынесенной кротом, в корнях вывороченного бурей дерева, в промоине весеннего дождя неожиданно открывается
МАГНИТНЫ
ХААЬКОПИРИ
СОЛЬ
АСБЕСТ
НЕФТЬ
УГОЛЬ
что-то новое. Находка колхозника в огороде, маленький образец незнакомого камня, подмеченный опытным глазом минеролога в коллекции горняка-рабочего, открывают зачастую новые месторождения.
Большую роль в открытии новых месторождений сыграли любители камня, горщики, рассеянные в деревнях и поселках Урала. Царская полиция преследовала их, именовала хищниками.
С тех пор протекло много времени. Не стало старых полуголодных, бесправных «хищников». Пришли артели, объединившие старателей. (Мои старые друзья по Изумрудной тайге, которых я навещал до войны в темные ночи в Белоярском лесу, сделались стахановцами, бригадирами.) Техника приучила их к новому стилю работы, и многолетний опыт искусства читать камни, знание неуловимых признаков минерала превратили их в ценнейших разведчиков недр.
Поиски полезных ископаемых на
Урале дадут еще много новых минералов. Если раньше эти поиски шли случайно, бессистемно, без руководящей идеи, то сейчас на смену отдельным геологам пришли целые экспедиции, вооруженные самыми совершенными методами полевой работы.
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ХРЕБЕТ
МЫ уже говорили о том, что Урал по своим минеральным богатствам стоит на первом месте в мире. Недаром слова «уральский камень» и «уральский самоцвет» сделались нарицательными, недаром больше 800 минеральных видов известно на территории Урала. Но этими словами еще не все сказано о богатствах Урала.
Есть на Южном Урале замечательный хребет. О нем еще более ста лет назад писал один из первых его исследователей: «Кажется, минералы всего света собраны в одном удивительном хребте сем. И много еще принадлежит в нем открытий, кои тем более важны для науки, что предоставляют
все почти вещество против других стран в гигантском размере».
Действительно, кто из геологов, из минералогов не слыхал об Ильменских горах?
У самого подножия ’ Ильменской
горы, на берегу веселого озера, приютилась небольшая станция Миасс, построенная из особого камня, называемого миасскитом. Эта горная порода встречается лишь в очень немногих местах мира. Ильменская гора кажется горной вершиной. Но это обман зрения. Горная вершина — лишь южный конец длинной цепи гор, целого
корителями природы.
Почти все элементы, занимающие сейчас клеточки периодической
таблицы Менделеева, таят в себе недра Уральских гор.
хребта. Он тянется далеко на север и на протяжении более 100 километров сохраняет своеобразную форму, свои замечательные богатства.
Легенды влекли местных жителей
на таинственные копи. Лесное ведомство царского времени неохотно разрешало промывку и добычу камней.
Рассказы о сказочных богатствах, зарытых в глубинах копей, редчайших кристаллах, спрятанных в отвалах, о богатейших залежах самоцветов на дне Ильменского озера передавались из деревни в деревню, из поселка в поселок. Не добившись законного билета, горщики по ночам копались в отвалах старых копей. Они извлекали блестящие кристаллики цирконов, топазов. Летом, в темные южные ночи, горщики пытались разламывать прочные «елтыши» ^обломки), углубляться в старые копи.
Много легенд о сказочных богатствах Ильменских гор стало уже претворяться в жизнь. Мечты прошлого сменились делом настоящего.
Гением Ленина Ильменские горы с 14 мая 1920 года превратились в первый в мире заповедник минеральных богатств. Молодые поколения исследователей должны сделать Ильменские горы достойными того
имени, которое они носят, — имени Ленина.
БУДУЩЕЕ УРАЛА
ОПЫТАЕМСЯ нарисовать будущее, которое ждет Урал на новых
путях его могучего развития. Пусть это будет научная фантазия. Я думаю, без фантазии в науке нельзя творить. Без смелой научной мысли нельзя итти вперед, завоевывать природу, раскрывать ее тайны. Пусть же следующие строки будут полетом в будущее. Оно придет, может быть, гораздо скорее, чем мы это думаем.
придет еще более грандиозное, яркое и прекрасное!
Будущее Урала заключается не |олько в расширении на север, к далеким отрогам Северного Урала, где обнаружены крупнейшие месторождения железной руды, марганца, меди и других металлов.
За последние 20 лет центры уральской промышленности уже перемещаются на юг. В глубинах разрушенных уральских богатства
цепей намечаются новые — богатейшие хромовые руды, напоминающие кожу леопарда, темнозеленые змеевики с отливами настоящей змеи, новые месторождения никелевых руд с их пестрой раскраской и, наконец, красные, как железная руда, бокситы.
Сотни и тысячи сверкающих под летним солнцем озер готовят свои соли для создания величайшего центра химической промышленности.'
Долгое время геологи считали, что главные богатства Урала сосредоточены на его восточном склоне. А
между тем сейчас все больше внимания привлекает запад Урала. И если главное его богатство — металлы — будет давать восточный склон, то могучая энергия воды, угля и нефти придет с западного. Сырье и энергия сплетутся в единый гигантский индустриальный узел.
Видимый Урал, тот хребет, который мы знаем, с его красивыми вершинами на юге, около Златоуста, с мягкими пологими хребтами около Свердловска, с суровыми высотами около Денежкина Камня, — этот Урал только часть огромной геологической системы.
Далеко на север и юг, восток и запад простираются богатства Урала, скрытые в глубинах его могучих хребтов. Правда, сегодня еще трудно сказать, где начинается и где кончается Урал. Но геологи постепенно раскрывают тайну его контуров. Глубокие буровые скважины, электромагнитные волны новых сложных приборов, взрывные волны больших искусственных взрывов все чаще проникают в неведомые глубины Земли и на
щупывают границы Урала. Ширится список богатств, накопленных приро-
дой в этих границах. Ширится и список плодов человеческого труда, полученных переработкой этих богатств советскими людьми — подлинными по-
АЛЕКСАНДР СТУДИТСКИИ
Рис. А. ШУЛЬЦА
ДЕВУШКА с пышными темными волосами, отливающими на солнце бронзой, медленно прошла через широкий двор станции, осторожно неся в руках длинную стойку с пробирками. У нее была легкая походка, словно несущая над землей стройную, тонкую фигуру, и
эластичные, мягкие движения загорелых плеч, открытых низким вырезом пестрого платья. Борису очень хотелось заглянуть ей в лицо,
но она двигалась так, что он виДел ее со спины. И только пройдя весь двор, на противоположном конце его, она заметила лошадей, которых расседлывал проводник, и порывисто повернулась. На солнце блеснули ее белые зубы и белки глаз на смуглом лице. Она спросила проводника о чем-то, просияв на его ответ улыбкой. И по ее взгляду, брошенному в окно, Борис догадался, что приезд Павла — для нее большое событие. Он искоса взглянул на Павла, продолжавшего свой разговор с директором, и вздохнул. Девушка ему нравилась.
— Лошадей я взял у Юлаева, — говорил Павел. — Он нас проводит до стойбища. А оттуда мы пройдем пешком.
— Ну, желаю успеха, — сухо сказал директор. — Не задерживайтесь там, работы здесь много. Не забудьте посмотреть ваши участки.
...День был ослепительно ясный. Ветер шевелил зелень посадок. Между рядами растений почти до подножия гор трепетали тончайшие се
ребристые нити воды, непрерывным потоком льющейся из
верхнего арыка. Был час полива.
Павел, хмурый и недовольный разговором с директором (видимо, у него такие «беседы» происходили и раньше), сердито рванул дверь в лабораторию. Борис увидел большую комнату с тремя высокими окнами, простые деревянные столы, заваленные кустами кок-сагыза, и человека, наклонившегося над микроскопом.
— Здорово, Григорий! — сказал Павел.
Человек медленно, словно нехотя, оторвал голову от микроскопа, обернулся, и рыжеватые стриженые усы на загорелом лице раздвинулись в широкой улыбке.
— А, Павел, привет! — ответил он, поднимаясь со своего места. — Вижу, что выздоровел и снова рвешься в бой. Ведь так?
Павел, не меняя выражения лица, утвердительно кивнул головой.
(НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ)
(Продолжение, начало см, в ж-ле «Знание—сила» № 7)
— Ну, вот видишь, я же тебя гласится
знаю, — засмеялся человек, посмотрев на Бориса.
Тот назвал себя.
— Петренко, — отрекомендовался человек, крепко пожимая Борису руку.
— Заместитель директора и парторг, — сказал Павел.
— Не скрываю, — улыбнулся Петренко. — Ну, рассказывай... у Анатолия Петровича был?
— Был.
— План новой экспедиции?
- Да.
— Экий ты неугомонный! Ну, и как?
— В общем... — На лбу Павла появилась складка. — Договорились. Сегодня же к вечеру отправимся.
— А твои посадки?
— Что ж посадки, — недовольно сказал Павел. — Им ничего не сделается за четыре дня.
— Не четыре; а двадцать четыре. Смотри, Павел, сезон проходит. Вся весенняя работа может пройти впустую.
Павел слушал, опустив голову. Ноздри его раздувались. Но он ничего не ответил.
— Где Самай? — спросил
он отрывисто.
— Вероятно, в химиче-ее не видел?
видел. Можно с собой?
ской. Ты еще
— Нет, не мне ее взять
— Что? — удивился Петренко.
— С собой, в экспедицию. Что в этом удивительного?
Петренко молча смотрел на Павла, прищурив глаза.
— Ну, брат, я тебя не понимаю, — сказал он наконец. — Зачем тебе химик в горах?
— Во-первых, — мрачно ответил Павел, — есть методы полевого анализа каучука...
— Ну?
— Во-вторых... Постой, ты мне ответь: она тебе здесь нужна? Есть срочные анализы?
Петренко поднял брови.
— Ну, допустим, есть.
— Вот, так прямо и скажи, что ты ее не можешь отпустить... — он выдержал паузу и добавил: — ...со мной.
На щеках Петренко сквозь загар проступила краска. Улыбка сошла с его лица.
— Ну, если вопрос стоит так, что в этой... экспедиции тебе одному не справиться, то что же... В конце концов, с текущей химической работой я справлюсь и сам. А ты уверен, что Самай со-поехать?
— Это уж надо спросить у нее, — помрачнел еще больше Павел.
Усы Петренко опять раздвинулись в улыбке. Но он ничего не сказал. По коридору простучали легкие каблучки, и дверь лаборатории стремительно раскрылась.
Из полумрака коридора, в раме распахнувшихся дверей, сияя белозубой улыбкой, девушка в своем пестром платье возникла, как букет полевых цветов. Борису показалось даже, что вместе с ней ворвался в комнату запах поля — нагретых солнцем васильков, ромашек, колокольчиков и незабудок.
— А я тебя ищу, — обратилась она к Павлу, протягивая ему руки. — Анатолий Петрович сказал, что ты пошел в общежитие;..
И опять Борис с какой-то ему самому непонятной горечью отметил неповторимо мягкий, интимный оттенок
ее грудного голоса, произносящего эти простые, самые обыкновенные слова.
— Здравствуй, — отрывисто сказал Павел, пожимая ее руку.
— Ну, как твое здоровье? — Она на мгновенье отодвинулась от него, с сожалением рассматривая его остриженную голову. — Ой, какой же ты стал чудной!.. Правда, Григорий Степанович? Ну, что ж ты молчишь? — Она оглядела обоих, не обращая внимания на Бориса, и лицо ее стало серьезным. — Уже был разговор?
Петренко развел руками.
— Да, кое-какой обмен мнений был. Юноша опять собирается в странствие... И вас просит ему сопутствовать...
Лицо девушки осталось серьезным.
— Ну, и что же?
— Я сказал, что если вы ему необходимы в его... экскурсии и не возражаете против такого путешествия, то я справлюсь с текущей химической работой сам.
— Конечно, я пойду... — не раздумывая, сказала девушка. — Если вы меня отпустите, — добавила она после едва заметной паузы.
— Ну, вот и все, — примирительно сказал Петренко. — Юноши пускай отдыхают, а вы можете собираться.
5
О ЫСОКО над их головами клуби-лись косматые облака, чуть подкрашенные по краям лучами восходящего солнца. Отвесной стеной падали от облаков к их ногам красно-бурые скалы. Справа и слева тянулись стены ущелья, расступаясь сзади воротами широкой долины.
Впереди, где стены ущелья сходились под острым углом, змеей извивалась, поднимаясь вверх, узкая, не шире ладони, трещина.
— Ну, вот мы и пришли, — сказал Павел, сбрасывая рюкзак.
Его слова отчетливо прозвучали в гулкой тишине ущелья.
— Это и есть Батырлар-джол? — спросил Борис, задирая голову, чтобы рассмотреть вершины скал. — Облака не ниже восьмисот метров. А впечатление такое, что там, где облака, только еще начало.
— Я считаю, что если мы находимся сейчас на высоте двух с половиной тысяч метров; то нам предстоит подняться еще на две, — отозвался Павел, усаживаясь на камень и скручивая папиросу. — Сейчас солнце немножко обогреет, облака разойдутся, и мы увидим вершину. Садись, Женя, путь предстоит нелегкий.
После десятикилометрового перехода им было тепло, хотя воздух еще был совсем холодный, и дыхание вырывалось изо рта густым паром.
Женя сняла рюкзак и тоже села на камень.
— У индейцев приготовлением пищи занимались исключительно женщины, — сказал задумчиво Павел, выпуская густой табачный дым, медленно поползший в расщелину.
— Ты хочешь есть? — удивилась Женя.
— Боюсь, что в данный момент, хочу я или не хочу, я должен есть, потому что до конца подъема нам такого случая не представится, — ответил Павел. — Допускаю, что на подъеме я смогу вытащить кусок из кармана — и только,
— Словом, чем больше съедим, тем легче будет наш груз, — закончил обсуждение вопроса Карцев.
Он решительно развязал свой мешок и запустил в него руку. Завтрак был обильный и сытный. Но как только забулькала вода в горлышках откупоренных фляжек, Борис предостерегающе поднял руку:
— Друзья, пьем не более двухсот граммов.
•— Что такое? — встревожилась Женя.
— Мне кажется, что мы будем вынуждены обойтись до конца нашей экскурсии, во всяком случае до тех пор, пока не выйдем из ущелья, запасом своей воды.
— Вздор, вода будет, — отмахнулся Павел, допивая стакан и наливая другой. — На вершинах ледяной покров, как же не быть воде?
— Ты удивительно быстро забыл, что с тобой случилось от этой воды, — сказал Борис с легким раздражением.
Павел с неудовольствием завинтил пробку своей фляжки.
— Джаман-су... сказки... — пробормотал он недовольно.
Полоса света медленно, но заметно передвигалась сверху вниз, опаляя красно-бурые стены ущелья пламенем восхода.
— Семь, — сказал Павел, посмотрев на часы. — Пора.
Он извлек из своего мешка веревку и укрепил один ее конец вокруг пояса. Второй шла Женя. Борис замыкал цепочку. Всем троим была знакома техника альпинизма, так что подготовка к подъему не вызвала затруднений.
— Не боишься? — обернулся Павел к Жене.
Она отрицательно покачала головой. Но по краске ее щек и плотно сжатым губам видно было, что она волнуется.
— Вперед! — сказал Павел.
Техника восхождения была несложной, но очень утомительной. Неровности скал позволяли в отдельных местах схватиться рукой, однако нога не встречала площадок, достаточных для упора. Щель была единственным средством поддержки тела на отвесной скале. Нога не входила в нее прямо. Широкая подошва горных ботинок позволяла всунуть ногу в щель только боком, так что ступни беспрерывно находились в неестественном положении. Через сотню метров Борис уже почувствовал боль в вывернутых суставах.. Но он знал, что спустя некоторое время эта боль пройдет, и относился к ней спокойно. Главным было сохранение этого спокойствия, почти безразличия к своим ощущениям, чтобы поддержать глав
ное — чувство беспрерывной сосредоточенности.
Полоса света спустилась уже до дна ущелья. Ветер холодил руки, напряженно цепляющиеся за шероховатости скал, но под прямыми лучами солнца спина становилась влажной. Движения ног уже приобрели необходимую автоматичность, хотя и продолжали причинять боль. Раз — носок осторожно вводится в щель, слегка раскачивается, чтобы зацепились шипы; два — носок другой ноги повертывается боком, чтобы освободиться из щели, причем руки нащупывают новые точки опоры; три — толчок освобо-

лившейся ноги, тело поднимается — и снова: раз... два... три...
Борис хорошо знал, что при горных восхождениях не рекомендуется часто смотреть вниз, но он не мог удержаться от беспрерывных сравнений пройденного и оставленного пути. Они поднимались уже два часа. Но над головой попрежнему висела красная стена, уходящая в облака, а под ногами совсем близко виднелась площадка, с которой началось их восхождение. Раз... два... три... Раз... два... три... Борис оглядывался через плечо вниз — площадка все еще оставалась близко, настолько, что спуститься обратно казалось пустым делом. Но вот сверху зазвучал изменившийся голос Павла:
— Здесь я остановился прошлый раз. Еще метров сто, и щель будет расширяться. Мне страшно хотелось туда добраться. А не мог — вода мешала. Тут лило потоками.
И опять: раз... два... три... Звенело в ушах. Порывисто дул ветер. Ощу
щение было такое, как будто воздух врывался в щель. Прижимаясь к ней головой, Борис слышал свист и вой, удесятеренные отзвуками, отраженными в скалах,
— Какое наслаждение! — услышал вдруг Борис облегченный вздох Жени над головой.
— Что такое? — спросил Борис,
поднимая взгляд вверх.
— Нога входит прямо. Проклятая
щель наконец расширилась. У меня
так вихлялись лодыжки, что я боялась за суставы. А сейчас носок упирается б£з поворота. ‘
Еще несколько шагов — и Борис тоже почувствовал, что нога стала находить опору в нормальном положении, без поворота ступни. Итти стало легче.
— Ну, быстрей, друзья, цепляйтесь клешнями! — кричал сверху Павел.
Ветер усилился. Облака были уже
f
Усы Петренко опять раздвинулись в улыбке... Девушка в пестром платье появилась в распахнутых дверях...
Борис поднял глаза. Сквозь туман едва можно было разобрать темне-
голову, Борис увидел, что тело Павла скрывается в космах плотного, как вата, тумана.
— Э-э... — донесся его приглушенный голос, — здесь можно передохнуть.
Туман сгустился. Борис не видел ничего дальше вытянутой руки. Женя исчезла. Потом веревка натянулась. Борис почувствовал, что его подтягивают. Он поднимался, быстро перебирая ногами.
— Держись, — прозвучал голос Павла.
Борис сделал последний шаг — и увидел в глубине щели Павла, который тянул за веревку. Рядом с ним, упираясь спиной в одну стену, а ногами в другую, расположилась Женя. Борис выпрямился, шагнул и занял такую же позицию против своих спутников.
Минуту все трое молчали, пережи-
вая блаженное чувство отдыха после сильного физического напряжения.
ющие стены, попрежнему отвесно уходящие вверх. Часы на руке показывали половину одиннадцатого.
— Метров восемьсот-девятьсот, — прервал молчание Павел. — Объявляю десять минут отдыха.
— Половину прошли? — робко спросила Женя.
— Немножко меньше, — ответил Павел. — Но итти, я думаю, теперь будет легче.
Он машинально поднял фляжку и стал отвинчивать пробку. Борис удержал его руку. Павел досадливо кряк-
нул, проглотил слюну и опустил фляжку.
— Ну, потерпим до вершины, — сказал он, облизывая высохшие, обветренные губы.
Женя посмотрела на него с выражением комического соболезнования.
— Хочешь? — протянула она свою фляжку.
Павел сердито отмахнулся.
— Ничего, обойдусь, — буркнул он сквозь зубы.
— Выдержка, товарищ, выдержка! — воскликнула Женя. — Как говорит Петренко, это главное качество исследователя,
Павел недовольно крякнул.
— Э, твой Петренко!.. Попробовал бы он здесь поучать. Тут ему не плантации.
Лицо Жени стало серьезным.
— Ну, знаешь, Григорий Степанович не заслуживает такого пренебрежительного отзыва... Он поучает только тому, чем сам обладает в избытке. И выдержке у него можно поучиться.
— Ну, и пусть учится кто хочет! — огрызнулся Павел.
Женя не ответила. Борису показалось, что она сделала над собой усилие, чтобы не ответить Павлу еще большей резкостью.
— Пожалуй, пора. — сказал Борис, прерывая молчание.
Несколько минут Павел молчал, нахмурив брови. Он прилаживал свое снаряжение. Потом поднялся и скомандовал:
— Вперед!
Они снова поползли вверх. Но теперь подаем шел внутри щели, которая разошлась на ширину слегка расставленных рук. Опираясь ногами, плечами или даже всем туловищем то в одну, то в другую стену, они продвигались довольно быстро. Туман разошелся, и в щель то и дело врывался яркий луч солнца.
— А вот и дорога! — вскрикнул Павел.
Подняв голову, Борис увидел ноги Жени, повисшие в воздухе, — очевидно. она легла грудью на горизонтальную площадку, цепляясь за нее руками. Ноги подтянулись и исчезли. Борис, быстро перебирая онемевшими руками по неровностям скал, двинулся вверх, предчувствуя новую передышку. Веревка натянулась; прямо над головой скала нависла карнизом, за Который он схватился руками, оттолкнулся — и встал коленями на площадку.
Круто вверх, наподобие уакой лестницы, поднималось сухое ложе потоков, заваленное огромными камнями. Его стискивали отвесные стены ущелья. На камнях, вытянув перед собой ноги и откинувшись всем телом назад, сидели Павел и Женя.
— Русло? — спросил Борис, усаживаясь в такой же позе.
— Несомненно, — ответил Павел. — Нам повезло. Теперь. подъ|ем будет легче.
Борис критически посмотрел вверх, где ложе потока скрывалось за нависшей скалой.
— Посмотрим, — пожал он плечами.
Отдых был недолгим.
— Пошли, — сказал Павел, докурив наскоро скрученную папиросу.
Попрежнему — он впереди, Женя за ним, Борис сзади — они продвигались вперед, низко наклонившись всем корпусом над камнями. Резко взвизгивали стальные шипы, скользя по кварцевым плитам. Шурша и гремя, катились мелкие камни из-под ног. Но подъем стал несравненно легче. Они не карабкались, а шли. Шли, твердо ступая ногами, и только местами, где ложе принимало вертикальное направление, прибегали к более сложной технике подъема. Так двигались они больше часа. Борис начинал чувствовать голод.
— Вот так штука! — услышал он неожиданно громкий, заставивший его вздрогнуть голос Павла.
— Что такое? — крикнул Борис.
— Подойди-ка сюда, — сказал Павел. — Вот тебе и голова твоего верблюда.
Борис быстро двинулся вперед. Женя уже заглядывала через плечо Павла, усевшегося на корточки и рассматривавшего* какой-то предмет у своих ног. Этот предмет показался Борису гладко отполированным камнем, имеющим форму шара.
Павел с усилием вытащил и протянул его Борису.
Это был огромный, хорошо сохранившийся череп. Борис взял его в руки. Тяжесть была небольшая. Очевидно, вода и ветер годами обрабатывали кость, вымыв из нее все органические вещества.
Павел и Женя смотрели вопросительно на Бориса. Он в смущении разглядывал вытянутую верхнюю челюсть. большие глазницы, дуги скуловых костей, не решаясь определить, какому животному принадлежал этот череп... Его смущали совершенно непонятным образом оказавшиеся в этом огромном черепе два передних резца — длинные, острые, совершенно типичные для грызунов.
— Не понимаю, — пробормотал он, осторожно трогая резец и расшатывая его в лунке.
Зуб с легкостью вышел из своего ложа.
— Чорт его знает! — воскликнул Борис, рассматривая зуб и взвешивая на ладони. По размерам он был не меньше указательного пальца. — Таких грызунов у нас нет... И все-таки ереп не вызывает никаких сомнений... Зубы настоящего грызуна. Но если размеры животного соответствуют черепу, то он был крупнее лошади.
Павел недоверчиво усмехнулся.
— Ну, займемся этим черепом на обратном пути, — оказал он поднимаясь. — Клади его обратно, с ним ничего не сделается. Пошли!
И снова —- шуршанье и стук срывающихся и катящихся из-под ног камней, Окрежет стальных шипов, вой ветра, рвущегося снизу вверх по ущелью...
Непонятная находка не выходила из головы Бориса. Он перебирал в памяти все известные ему виды грызунов. Эта группа, он прекрасно знал, — са-
среди млекопи-насчитывается не
попрежнему
Там, где русло потока огибало массивный выступ скалы, из глубокой трещины поднималось странное, никогда не виданное ими растение...
Из-под ног осыпаясь,

мая многочисленная тающих: в ней менее трех тысяч видов. И среди этого многообразия нет ни одного зверя, поражающего своими размерами. Мыши, крысы, суслики, сурки, зайцы— все эти животные небольшой величины. Борис помнил, что самые крупные грызуны относятся к семейству свинковых. Среди них известна водосвинка — величиной с собаку. Но все они встречаются в Южной Америке. Только морская свинка проникла в Европу, но и то в качестве лабораторного животного. Самый же крупный грызун среди наших животных — бобер, который немногим превышает размеры крупного зайца.
«Может быть, я ошибся?» недоумевал Борис. Он достал из кармана зуб, вытащенный из черепа, — длинный, изогнутый, как турецкая сабля, с острым краем. «Нет, такие зубы могут принадлежать только грызуну...»



— Батырлар-джол... —- сказал он громко. — Дорога богатырей.
Дыхание становилось затруднительным. Борис слышал резкие удары сердца, отдававшиеся сильными толчками в горле. Перед глазами вспыхивали и погасали зеленые и фиолетовые круги.
«Должно быть, тысячи три с половиной», подумал Борис. Он поднял голову. Стены ущелья отвесно уходили вверх, скрываясь в недосягаемой высоте, беспрерывно катились.
мелкие камни. Путь казался нескончаемым. Борис с удивлением и невольным уважением смотрел в спину Жени, которая шагала, словно не ощущая усталости. И в тот момент, когда Борис уже открыл рот, чтобы предло-
ГЛ НИ безмолвно стояли над крутым '“'обрывом, с трудом переводя дыха-
ние.
жить остановку, раздался звучный голос Павла:
— Выход!
Женя бросилась вперед. Натягивая веревку, она заставила Бориса ускорить шаги.
Он бежал за ней, тяжело дыша,
j увлекаемый общим порывом. Стены | ущелья раздвигались. Вот показался свет. Еще несколько шагов — ив глаза им блеснула сияющая голубизна неба...
Русло потока вывело их на узкую площадку, повисшую над горной долиной. Глубоко внизу светлел овал огромного озера, отражающего бездонную синеву неба и снеговые шапки гор, обступившие ровной стеной водную гладь. Вокруг озера зеленела полоса растительности. Выше тянулись желтовато-бурые холмы предгорий. А дальше поднимались отвесные скалы, слева — горящие на солнце всеми оттенками красного цвета, справа — погруженные в густую, почти черную
тень.
Павел медленно, не отводя глаз от развернувшейся перед ним картины, стащил с плеч рюкзак, развязал, вытащил из него анероид, постучал
пальцем по стеклу.
— Три шестьсот сорок, — сообщил Павел. — Ну, друзья, нам повезло, — добавил он, поднимая взгляд, чтобы увидеть вершину горы над их головами. — Если бы не этот ручей, нам пришлось бы карабкаться еще добрую тысячу метров и переваливать через лед.
— Как изумительно красиво! — мечтательно сказала Женя, не сводя
глаз с озера.
— А вот как мы спустимся, это вопрос, — заметил Борис.
— Там, где прошла вода, пройдет и человек, — спокойно отозвался Павел.
— Она же шла сверху, я полагаю, —возразил Борис.
— Да, но не только по тому руслу, которым мы прошли, а и по другому, которое ведет в долину.
Борис вытянул шею, посмотрел через край обрыва. Действительно, под площадкой, метров на двадцать ниже, виднелось углубление в виде чаши, очевидно размытое падающей с обрыва водой. От него по дну глубокого ущелья круто вниз уходило высохшее русло потока.
— Представляю себе этот водопад в период таянья снегов, — сказал Павел. — Конечно, пробраться здесь не было никакой возможности.
— Да и сейчас будет нелегко, — ответил Борис, начиная разматывать веревку с пояса. — Кто пойдет первым?
— Я, — решительно ответил Павел.
Он внимательно осмотрел площадку, нашел подходящий для спуска выступ, испытал его прочность сильными ударами ног, перекинул через него веревку и коротко сказал Борису:
— Ну, спускай потихоньку.
Его голова и плечо скрылись за обрывом. Мгновение виднелись пальцы, крепко вцепившиеся в скалу. Затем послышался его голос:
— Давай!
Женя легла на площадку, опустив голову в пропасть. Борис смотрел на возбужденное лицо девушки, повернутое к нему в профиль, в котором, как в зеркале, отражались беспокойство, восхищение мужеством и бесстрашием Павла и азарт преодоления опасности.
Второй спустилась Женя. Борис перегнулся и посмотрел вниз. Оба, разгоряченные, довольные, стояли, запрокинув головы и махая ему руками. Борис закрепил веревку на поясе, проверил еще раз выступ скалы на прочность, спустил ноги с обрыва, повис на руках и крикнул:
— Держи!
Он разжал пальцы. Веревка у пояса натянулась, сильно нажав на ребра. Павел медленно отпускал конец, веревка дрожала, сползая с выступа скалы над головой Бориса. Он вытянул руки и ноги, чтобы держаться за камни. Но Павел ускорил движение, веревка пошла быстрее, и прежде чем Борис успел принять правильное положение, он уже почувствовал под ногами твердую почву. Павел отпустил конец и дернул тот, который был укреплен у пояса Бориса. Веревка упала к их ногам.
Отсюда шел крутой спуск по глубокому высохшему руслу потока. Они уже не стали задерживаться для отдыха. Ими овладело лихорадочное возбуждение. Вниз, вниз, к неведомой цели!
Павел все ускорял движение, спускаясь гигантскими шагами по отполированным камням, повисая при крутых спусках, на руках и спрыгивая с высоких порогов. Временами он останавливался, оглядывался на своих
спутников нетерпеливо блестящими глазами, поджидая их несколько секунд, потом снова пускался в путь.
Борис понимал, что это возбуждение вызвано резкой переменой атмосферного давления, и знал, что оно скоро сменится сильнейшим упадком сил, но не мог, да и не пытался удержать Павла, так как его самого неудержимо манило вниз — к прекрасному горному озеру.
Становилось заметно теплее. Ветер уже не рвал одежду, а чуть-чуть обвевал разгоряченные лица, поднимаясь навстречу дрожащей в воздухе теплой струей.
— Стоп! — закричал вдруг Павел.
Борис от неожиданности налетел на зеленый рюкзак Жени, которая остановилась как вкопанная.
— Смотрите! — прозвучал опять взволнованный голос Павла.
Справа, там, где русло потока огибало массивный выступ скалы, из глубокой трещины над головами поднималось странное, никогда не виданное ими растение. Бросалась в глаза отчетливо обрисованная на красном фоне горы белая, чуть розовеющая в лучах заходящего солнца розетка огромного цветка в форме сложной шестиконечной звезды. От стебля расходились длинные, как весла, листья. Все растение было покрыто толстыми, как щетина, длинными блестящими волосками.
— Что же это такое? — сказал озадаченно Павел.
Он уже поставил ногу на высокий камень, чтобы начать карабкаться по скале за цветком, но был остановлен Борисом.
— Поздно, Павел! — сказал он сурово. — Надо спешить вниз, чтобы успеть расположиться на ночлег.
— Чорт его знает! — закричал Павел возбужденно, с сожалением спуская ногу с камня. — По-моему, это..
— Ну?
— To-есть, сходство признаков поразительное. Вот только размеры...
— Эдельвейс! — закричала восторженно Женя.
Павел кивнул головой. Он посмотрел было просительно на Бориса, но тот выразительно толкнул его в спину. Павел крякнул с досадой и снова пустился в* путь.
Солнце склонилось уже совсем близко над силуэтами гор: лед на вершинах загорался красным пламенем, переходящим в глубокую синеву на склонах. Было ясно, Что не позже чем через час ущелье погрузится в полный мрак.
Спуск стал более пологим. Они шли, не оглядываясь по сторонам, чтобы не оступиться на гладких камнях. Сумрак сгущался. Вверху, на гребне, в неверном свете отблесков снега с горных вершин, неясно мелькали тени кустарников, каких-то высоких корявых растений.
Тишина нарушалась только резким стуком стальных шипов о камни и тяжелым дыханием путников. Все трое чувствовали сильную усталость, сковывающую движения.
— Что это? — сказала Женя, внезапно останавливаясь. Она задержала шаг. — Как будто чей-то крик, — прошептала девушка прислушиваясь.
Борис и Павел подняли головы.
— Тебе послышалось, — громко сказал Павел с коротким смешком.
Но, словно в ответ на его слова, из сумрака долетел и гулко прокатился над их головами раскатистый звук:
Урр-рр...
Все трое вздрогнули.
Урр-рр... — прозвучало еще громче. Сейчас же на этот звук откликнулся второй, потом третий. Воздух заколебался от дикого, сверхъестественного рева... Словно сотни автомобильных гудков, сотрясая стены ущелья, оглушительно гудели в пространстве перед ними фантастические, неслыханные голоса. Удесятеренный резонансом ущелья звук давил слух, как физическое тело, врываясь в сознание нестерпимым, тягостным ощущением.
Они стояли ошеломенные, подавленные, испуганные, безмолвные, потому что не был слышен ни один звук их голоса. Борис чувствовал, что его руки похолодели, кровь отлила от лица, а по спине медленно от затылка к пояснице ползут холодные колючие мурашки. Он не знал, долго ли продолжался кошмар — минуту, две, три, полчаса, — из головы исчезли все другие восприятия, кроме этого потрясающего рева... И внезапно звук прекратился. Пронзительно звенело в ушах. Ломило голову.
Первым опомнился Павел.
— Ну, друзья, — сказал он вполголоса, потирая уши. — Двигаться вперед не стоит. Давайте выбираться из этого корыта и устраиваться на ночлег. Какая-то растительность здесь есть — значит, костер зажечь сумеем. А огонь защитит от любого зверя...
Он нащупал в темноте над собой край обрыва!, подскочил, подтянулся на руках и выпрыгнул. Через минуту на фоне темного неба слабо обрисовалась голова, и послышался голос Павла:
— Давай руку, Женя. Борис, подсади.
Они продирались сквозь колючие кустарники, которые с треском ломались под крепкими подошвами горных ботинок. В исколотых, исцарапанных руках они несли охапки сухих растений, собранных на ходу из-под ног. Павел попрежнему шел впереди, вызывая у Бориса чувство досады своей непоколебимой самоуверенностью.
— Куда же ты нас ведешь? — вырвалось наконец у Бориса.
— Еще немного, — пробормотал Павел. —- Сейчас, сейчас...
Борису показалось даже, что Павел что-то ищет, вглядываясь в темноте себе под ноги, и это еще более его возмутило.
— Ну, как ты хочешь, — сказал он резко, — но итти дальше нет никакого смысла.
Павел бросил свою ношу, которая с треском упала на камни.
— Стоп! — скомандовал он, сбрасывая рюкзак и хлопая себя по карманам в поисках спичек.
7
LITO это за растения? — спро-5 сил с досадой Борис, тщетно пытаясь зубами вытащить тонкую длинную занозу, застрявшую в коже ладони.
— А чорт его знает! — мрачно ответил Павел, бросая в костер охапку наломанного сушняка.
Вспыхнувшее пламя осветило его нахмуренный лоб, перерезанный глубокой, похожей на растянутую римскую пятерку складкой, и резко очерченные, плотно сжатые губы... Усталость всегда вызывала у него подавленное состояние духа — это Борис знал за ним с давних пор.
— Курай! — сказал Павел, отрывисто засмеявшись. — Что можно еще сказать в темноте? Горит :— и ладно.
Борис знал, что курай — это местное название деревянистых растений, пригодных на топливо. Ему приходилось видеть на рынках снопы курая, и он хорошо помнил, что в их состав входили сухие травы, напоминающие стебли камыша или тростника. Но те растения, которыми сейчас поддерживался огонь, были совсем иные. Их толстые, угловатые стебли, покрытые длинными колючками, напоминали чудовищно увеличенные стволы малины или ежевики. Они тянулись в высоту на два-три метра, но были настолько сухими, что легко ломались под ударами ног. Отсутствие листьев еще более затрудняло определение этих растений. Густые заросли, окружавшие площадку, на которой расположился отряд, внушали уверенность, что в топливе недостатка не будет.
В огне костра были разогреты мясные консервы. Есть уже никому не хотелось. Всех мучила жажда, но пить много они не решались, потому что запас воды был ограничен.
— Завтра — день здесь, послезавтра — еще один день на подъем и спуск, — сказал Борис, наливая воду в стаканчик из своей фляжки. — Предлагаю, друзья, сегодня употребить не более двухсот граммов.
— А, чепуха! — пробормотал Павел. — Напьемся из озера... Что же, и там — джаман-су?
— Зачем рисковать, когда ты не уверен, что это за вода. — спокойно возразил Борис.
— Что пьет зверь, может пить и человек, — мрачно сказал Павел.
— Откуда ты знаешь, какие здесь звери?
Павел ничего не ответил и завинтил пробку своей фляжки.
— Чего же ты злишься? — сказала с легким раздражением в голосе Женя. — В такой... кустарной организации этой экскурсии ты же сам виноват.
— Что это значит «кустарной»? — запальчиво спросил Павел.
— Значит, плохо снаряженной, вот что! — ответила Женя сердито. — Ведь ты же знал, что здешняя вода не годится для питья? Знал?
Павел молча смотрел на нее, раздувая ноздри.
— Ну, что скажешь еще? — спросил он. — Что ты, вообще теперь против «романтических скитаний»? Что ты во всем согласна с Петренко?
— Да ну тебя! — отмахнулась Женя. — Зачем это раздражение, этот зловещий тон? Неужели нельзя спокойно признать свою ошибку?
Она отвернулась.
— Ну, друзья, давайте устраиваться на ночь, — успокоительным тоном сказал Борис. — Утомление всегда вызывает повышенную нервозность.
Из рюкзаков были вытащены легкие спальные мешки. Предстояла холодная ночь, и огонь решили поддерживать до рассвета. Первым вызвался дежурить у костра Борис, но Павел тоже не лег и молча сидел перед огнем, докуривая папиросу.
— На меня капнуло! — сказала неожиданно Женя, открывая глаза, блеснувшие пламенем костра.
Борис поднял руку и, подержав с минуту в вытянутом положении, ощутил холодное прикосновение упавшей капли. Он запрокинул голову. Звезд не было видно. Но он сказал успокоительно:
— Ничего, это конденсируется туман.
Однако, словно в ответ на его слова, в зарослях послышался чуть слышный, монотонный шорох: очевидно, начинался дождь.
Женя пошевелилась в своем мешке, закрываясь с головой.
— Покойной ночи! — глухо прозвучал ее грудной голос.
Борис и Павел продолжали молча сидеть перед костром, устремив глаза на огонь. Впечатление от загадочных оглушительных звуков, которыми встретило их горное озеро, крепко засело в сознании, обостряя чувство, настораживая зрение и слух. Несмотря на утомление, спать не хотелось. Томила неясность, загадочность всей обстановки, раздражала темнота, точно сгущаемая мерцанием пламени.
Борис сидел, ни о чем определенном не думая, механич&ки воспринимая сигналы обострившихся чувств. В ушах продолжало тонко звенеть. Звон переходйл в неясный ноющий звук, напоминающий высокую ноту флейты. Звук то прекращался, сменяясь звоном,, то вновь возникал, начиная понемногу нагонять дремоту.
— Ты слышишь?
Борис вздрогнул от неожиданного тревожного вопроса Павла. Он поднял голову.
— Что?
— Как будто свист...
— Это в ушах звенит, — недовольно ответил Борис.
— Нет, я сам сначала так думал. А заткнешь уши — звук исчезает.
Борис тряхнул головой, прислушался. Да, в темноте ясно звучал тонкий свист, то усиливаясь, то ослабевая. Вот он превратился в резкое шуршанье... Борис вскочил. Над его головой заметалась черная тень. Свист, сопровождаемый резкими шуршащими звуками, исходит от нее.
— Бабочка, — сказал Борис торже- Бабочка
ственно, поднимая свою жертву с над
земли.
— Летучая мышь! вскрикнул Павел.
Тень взвилась над пламенем, мелькнули огромные полуметровые крылья, — и сноп искр взметнулся над костром. Борис раскидал горящие ветки и выбросил, обжигая руки, тлеющий, трепещущий остов какого-то странного существа.
— Потрясающе! — сказал он взволнованным шопотом.
Павел с любопытством перегнулся через плечо Бориса, рассматривая неожиданную находку.
— Что это такое? — спросил он с недоумением.
Сердце Бориса билось так, как когда-то, в ранней юности, на охоте над первой подстреленной птицей. Это было больше, чем удивление новым, невиданным раньше. Это было волнующее чувство открытия, регистрации факта, д/6 сих пор неизвестного науке. Перед ним лежало вытянутое, заостряющееся на концах тело тол-
щиной в руку. По сторонам от тела отходили крылья. Но на них не было перьев, не было шерсти. Это была не птица и не летучая мышь. Широкие плоские пластинки крыльев, опушенные обуглившимися волосками, принадлежали гигантскому насекомому.
— Бабочка, — сказал Борис торжественно, поднимая свою жертву с земли.
— Таких размеров? — недоверчиво отозвался Павел.
-Да.
— Разве бывают такие бабочки?
— Ты же ее видишь? Значит, бывают...
Борис бережно положил мертвое насекомое на землю. Лицо его горело.
— Погоди, может быть, я сплю? — сказал он, моргая глазами,
— Кой чорт, спишь! — ответил Павел вскакивая. — Смотри, что делается.
Воздух вдруг наполнился шуршанием крыльев и странным, свистящим звуком, сопровождающим полет этих насекомых. Над костром заметались черные тени, то спускаясь совсем низко над пламенем, то опять скрываясь в непроглядном мраке в вышине. Борис смотрел на летящих на свет бабочек завистливыми глазами. Движения насекомых были поразительно быстры. Он несколько раз порывался схватить то одно, то другое, но неизменно оставался с пустыми руками.
Женя высунула на шум голову из мешка.
— Что случилось? — спросила она с беспокойством в голосе.
— Налет бабочек! — ответил возбужденно Павел.
Он также увлекся попытками поймать насекомое.
со свистом пролетала
самой его
головой, он
сделал огромный прыжок, рука задела крыло — и осталась пустой. Борис махнул длинным стеблем, пытаясь сбросить бабочку на землю, но удар тоже прошел мимо.
— В Южной Америке таких бабочек добывают стрельбой из ружей, заряженных мелкой дробью или песком, — заметил он с досадой.
Женя зашевелилась в мешке.
— Сейчас я вам помогу, — весело сказала она, поднимаясь с земли.
Но бабочки пропали так же внезапно, как и появились. Минуту в воздухе стоял еле уловимый тонкий свист, метнулась последняя тень над костром — и все исчезло. Только шуршал попрежнему мелкий дождь в сушняке. Все трое присели на корточки вокруг единственной жертвы налета.
— Полагаю, что она из сфинксов, — сказал Борис, разглядывая бабочку. — Среди них есть крупные виды. Но ни один из них не может итти ни в какое сравнение с этим. К сожа-
лению, экземпляр сильно пострадал от огня. Боюсь, что даже рисунка нельзя будет разобрать.
— Не жалеешь теперь, что пошел с нами? — хлопнул его по плечу Павел. — Вот тебе и результат экспедиции!
— Ну, к сожалению, я не энтомолог, — ответил Борис. — Но во-вся-ком случае, эта находка интересная.
Он бережно расправил крылья бабочки, стряхнув с них пепел и сажу.
— А какие шансы у тебя, Павел? — спросила Женя. — Неужели ты рассчитываешь, что в один день можно что-нибудь найти, хотя бы и в таком месте, где никто еще не искал каучуконосов?
Пламя костра осветило самодовольную улыбку на лице Павла.
— Думаю, что шансы есть, — ответил он уверенным тоном. — Больше того, я убежден в этом.
— Откуда же это убеждение?
Павел засмеялся своим коротким, отрывистым смешком:
— Значит, я знал, куда итти.
— Погоди, я что-то не понимаю, — черные дуги бровей Жени дрогнули. — Что значит «знал»?
— Ну, словом, у меня были сведения, что в этих местах есть интересные для нас растения.
Он замолчал, ожидая новой реплики Жени. Ее безмолвие^ повидимому, встревожило его, но через минуту он добавил:
— Я сам имел экземпляр, выросший где-то здесь.
Он сделал рукой широкий полукруг. Борис искоса посмотрел на Женю.
— Что же это было? — спросила она негромко, не глядя на Павла.
— Новый вид кок-сагыза, — ответил тот небрежно.
— Какой-нибудь особенный?
— Да, с корнем около килограмма весом, — Павел опять не мог сдержать самодовольной усмешки.
— Ты говорил об этом Григорию Степановичу? — Голос Жени дрогнул.
— А зачем? Чтобы он поднял меня на смех в случае неудачи? Или разделил со мной славу открытия, если мне повезет? — Павел говорил жестко, с трудом сдерживая раздражение.
— И он ничего не знает? — спросила Женя.
Павел пожал плечами:
— Думаю, что ничего. По обыкновению, он уверен, что мои, как он называет, романтические скитания опять будут бесплодными. Но на этот раз, я надеюсь, он ошибется.
Борис увидал, как на смуглых щеках девушки медленно выступили темные пятна румянца. Она встала во весь рост. Павел смотрел на нее исподлобья.
— Неужели ты не понимаешь, как это мерзко? — заговорила она наконец задыхающимся шопотом. — Это же наше общее родное дело, одинаково дорогое как тебе, так и мне, и Мировичу, и Петренко. И ты... ты нашел возможным, зная, что в организации такой экспедиции тебе не только бы не отказали, а помогли всеми средствами... ты нашел возможным действовать опять единоличным, кустарным способом, никому не сказать о том, что уже нашел новый каучуконос? Как ты мог просить меня участвовать в таком деле?
— Нельзя ли без нравоучений?.. — начал Павел, но замолчал: его озадачило выражение лица девушки.
— Ты поступил отвратительно, — сказала Женя упавшим голосом. — И я жалею, что согласилась итти с тобой.
Она отвернулась от него и стала быстро укладываться в свой мешок.
— Женя... — обратился к ней Павел примирительным тоном.
Женя не отвечала.
— Ты хочешь меня выслушать?
Клапан мешка закрылся над головой девушки.
Павел с остервенением потер ладонями щеки.
— История... — сказал он сквозь зубы.
Борис подбросил топлива в огонь. Пламя осветило желваки на скулах и упрямо сжатые губы Павла.
— Ну, надо укладываться, — пробормотал он, не глядя на Бориса.
Дождь прекратился. Царило глубокое безмолвие, нарушаемое только треском костра. Борис сидел перед огнем, упершись подбородком в колени. Спать не хотелось, но блуждавшие в голове мысли были бесформеннодремотными. Ему было досадно, что в этом деле он в глазах Жени оказался соучастником Павла. Еще более досадно было то, что он имел возможность помешать Павлу стать на путь анархической погони за славой, но не сделал этого. Тогда он не понял этого, не оценил как следует мальчишеской выходки Павла. Досада вызывала ощущение какой-то тревоги, чувства чего-то несовершенного или совершенного не так, как надо. Он смотрел в огонь, бессмысленно повторяя про себя:
— Напрасно, напрасно... Напрасно, напрасно...
В ушах тонко звенело, в унисон этому слову: «Напрасно, напрасно...»
Он подумал, как медленно будет течь время этой бессонной ночью. Закрыл глаза, томимый беспокойными, тягостными ощущениями... И вдруг проснулся, точно от резкого толчка.
Он поднял голову. Было совсем светло. Перед ним правильным кругом лежал серый пепел сгоревшего костра. Уходил далеко вокруг частокол сушняка, помятый и поломанный за ночь. Из одного спального мешка виднелось хмурое лицо Павла с вздрагивающими при дыхании губами. Другого не было. Борис оглянулся по сторонам в недоумении. Сквозь стволы растений пробивался розовый свет восходящего солнца, отражаемого снеговыми вершинами. Второй спальный мешок отсутствовал. Не было и знакомого зеленого рюкзака. Женя исчезла!
8
ПАВЕЛ проснулся не скоро. Борис 1 1 долго толкал и тряс его неподвижное, сонное тело, пока он не стал проявлять признаков' жизни.
— А, что? Моя очередь дежурить? — сказал Павел, не открывая глаз,.
— Женя пропала, пойми ты! — крикнул Борис ему в ухо.
Павел открыл глаза и сел. Его маленькие, опухшие от сна глаза обежали тревожным взглядом вокруг костра.
— Как пропала? — прошептал он хрипло. — Ты шутишь?
— Не видишь разве, что ее нет? — сердито закричал Борис. — Очевидно, она ушла.
— Одна? — вскочил на ноги Павел. — Быть не может.
Он повернулся направо, налево, стремительно осматриваясь по сторонам.
— Ушла, — сказал он с убеждением в голосе и добавил мрачно: —< А это на нее похоже.
Его рука машинально вытащила из кармана бумагу, пальцы торопливо скрутили папиросу. Но он не закурил. Рука со скрученной папиросой медленно опустилась вдоль туловища. Лицо его выражало какое-то странное напряжение.
Борис посмотрел на часы. Было начало седьмого.
— Ну, только что рассвело, — сказал он успокоительным тоном. — В темноте она уйти не решилась бы, это ясно. За какой-нибудь час она далеко забраться не смогла. Надо итти вдогонку.
— Да, надо итти вдогонку, — повторил Павел, — но куда итти? — Он вопросительно посмотрел на. Бориса.
1от оглянулся. Их окружала чаща высокого сушняка. За метелками, венчающими сухие стебли, не было видно ничего, кроме далеких гор, обступивших плотным кольцом долину. Борис показал на запад.
— Мы пришли оттуда. Но она, конечно, пойдет по руслу потока. А мы можем двинуться ей наперерез...
— Через курай?
- Да.
И снова сухие стебли затрещали под их ногами. Они шли, не задерживаясь, раздвигая плечами колючие ветки, цеплявшиеся за одежду. Солнце взошло и жгло им спины и шеи. Воздух был неподвижен и быстро терял ночную прохладу.
Вскоре сушняк стал редеть. Казалось, совсем близко сквозь его стебли просвечивали красно-бурые скалы, ярко освещенные утренним солнцем. Но Борис знал, как обманчиво сокращаются расстояния при оценке наглаз в прозрачном воздухе гор. До этих скал, если принять во внимание скорость вчерашнего передвижения, было не менее пяти-шести километров. Наконец последние стебли курая раздвинулись — и перед глазами путников раскинулось широкое пространство предгорья.
Борис, шедший впереди, определил дальнейшее направление. Он решил, что нужно итти по крутому склону, на пересечение с руслом потока, которое резкой чертой наискось пересекало поверхность скал. Потом он перевел взгляд вниз, на раскинувшееся перед ним пространство, и его глаза широко раскрылись от изумления.
Куда ни падал взор, бурая, каменистая почва была покрыта странными, никогда им не виданными растениями. У самых его ног вздувалась, словно фантастическая подушка, зеленая гигантская шапка, густо покрытая светлыми тарелками цветов. Немного дальше распластал на земле огромные ветви колючий травянистый кустарник, поднявший на два метра мощные столбики цветочных стеблей с яркорозовыми метелками. За ним раскинул широкие са
женные листья гигантский цветок 0 желтой головкой, напоминавший подсолнечник. От этих странных, чудовищно больших растений поднялся густой, дурманящий запах, от которого кружилась голова.
— Постой, мы не спим? — услышал Борис хриплый от волнения голос Павла. — Ты знаешь, что это такое?
— Сад Черномора! Откуда же мне знать? — пробормотал Борис медленно продвигаясь между удиви тельными растениями.
— Это же альпийская растительность... — говорил Павел, торопливо трогая дрожащими пальцами стебли, листья и цветы. — Типичные высокогорные растения... астрагалы, камнеломки, анемоны, проломники... только увеличенные во много раз. У меня такое ощущение, что я смотрю на них через лупу. Я же все эти растения прекрасно знаю. • И не могу понять, чем обусловлено скопление в одном месте такого количества гигантских форм.
— А я начинаю понимать, — сказал Борис, пораженный пришедшей ему в голову мыслью. — Может быть, именно в этом разгадка...
— В чем? — рассеянно спросил Павел, опускаясь на корточки перед исполинской розеткой красного растения, опушенного длинными блестящими волосками,
— Дело в том, что состав здешней почвы... — начал Борис, но не закончил фразы, удивленный внезапной переменой в лице Павла.
Голова его вытянулась на удлинившейся шее. Глаза побелели. Губы шевелились, не издавая ни звука.
— Что с тобой? — спросил Борис тревожно.
Павел вскочил и помчался гигантскими прыжками, возбужденный чем-то увиденным впереди. Борис бросился за ним. Павел остановился. Тяжело дыша, оглянулся на своего спутника. В глазах его светилось нескрываемое торжество.
— Вот он! — сказал Павел задыхающимся голосом.
Его пальцы, словно лаская, пробежали по упругим зеленым стеблям, увенчанным желтыми шапками. Цветы были удивительно похожи на головки одуванчика, рассматриваемые через увеличительное стекло. Стебли выходили из огромной розетки распластанных на земле вырезных листьев. Это было поразительно и невероятно — одуванчик, увеличенный до размеров гигантского лопуха! Но тем не менее удивительное растение было видимым и осязаемым фактом.
— Тараксакум гигантеум! — торжественно произнес Павел.
И сейчас же торопливо стал отстегивать лопатку, висящую у него на поясе.
Первым опомнился Борис.
— А Женя? — спросил он с испугом.
Они осторожно посмотрели друг другу в глаза.
(Продолжение следует.)


Я. ШУР
Г OPЯСЬ за выполнение новой сталинской пятилетки в & 4 года, осуществляя указание партии большевиков, советская молодежь во главе с ленинским комсомолом начала кампанию за строжайший режим экономии в нашем народном хозяйстве, за бережное расходо-
Рис. В. ДОБРОВОЛЬСКОГО вание сырья, топлива, электроэнергии, рабочего времени. Статья «Цена мелочей» рассказывает о том значении, которое приобретает в нашей огромной стране сбережение каждого грамма топлива, каждого кусочка металла, каждой минуты, рабочего времени.
ВНИМАНИЕ ПОЛУШКЕ
Г* РОШ ей цена — говорим мы о ве-* щи плохой или ни на что не годной. Но грош на многое годен, полкопейки — величина' ощутимая, особенно в большом хозяйстве.
Лет двадцать тому назад на ящичной фабрике в Москве оставалось много мелких обрезков фанеры. Обрезки эти действительно ни на что не годились, разве лишь на отопление. Их и сжигали в печах, пока об этом случайно не узнали на соседней обувной фабрике «Парижская коммуна».
Никому не нужные обрезки пригодились для изготовления одной маленькой детали и сэкономили по грошу на каждой паре обуви. Тогда фабрика выпускала ежедневно до 20 тысяч пар обуви. Двадцать тысяч грошей это сто рублей в день — сумма уже не малая. Больше тридцати тысяч рублей в год сберегла фабрика из полушек!
А в нашем личном быту разве грош так уж неприметен, как это кажется?..
На вашем рабочем столе горит 25-свечевая лампочка в среднем четыре часа в день. Это стоит всего 2,5 копейки. За полушку лампочка светит 48 минут, почти целый час. А если в вашей квартире есть газ, то за полкопейки вы можете вскипятить чайник для целой семьи. Нет, грош и в личной жизни совсем не пустяк!
Немало таких грошовых благ, без которых очень трудно обойтись. Вспомните, как дорожили мы в военные годы каждой спичкой (грош ей цена, даже меньше). Вспомните, как вы сердитесь, если из-за аварии у вас гаснет электричество или вы лишаетесь воды (два ведра — грош цена).
Телефон стоит дороже, но три минуты переговоров из автомата (20 грошей) сберегают вам еще более дорогие часы. А трамвай, автобус, троллейбус? Пусть городской транспорт экономит вам только полчаса в день. За год это уже 180 часов, то-есть, если не считать времени на сон. больше 11 суток. Можно сказать, что за тридцать лет на неприметных мелочах вы выигрываете целый год, а платите за этот год жизни несколько десятков грошей в день.
Мы так привыкли к этим общедоступным благам, что очень мало ценим их. Но если не вы, то ваши родители, наверно, еще помнят, что 'до Великой Октябрьской революции электрическое освещение и телефон были только в крупнейших городах, да и там считались роскошью, доступной лишь состоятельным людям.
Даже трамвай (им пользовались только 34 города на всю Россию!) был доступен не каждому: ведь за одну поездку приходилось платить столько же, сколько стоил кило-грамм-полтора хлеба. Об автобусах никто и не мечтал — во всей стране автомобилей было меньше, чем сейчас в одном крупном городе...
Уже в конце второй пятцлетки, в 1937 году, все советские города имели электрическое освещение, а сейчас электричество прочно вошло в быт многих миллионов крестьян. Есть уже области сплошной электрификации (Свердловская). И телефон уже не редкость в сельсоветах. Сейчас трамваи, автобусы или тролейбусы сберегают миллионы лет жителям советских городов.
Мы не очень ценим все эти «грошовые» блага. Мы забываем о том, что грошовыми они стали благодаря миллиардам рублей, затраченным на социалистическое переустройство всего нашего хозяйства.
Государственный план необъятно богатой нашей Родины ведет счет на миллиарды, и мы гордимся этими числами-гигантами. Но нередко забываем о том, что миллиард сбереженных грошей — это пять миллионов рублей. Это новый завод, десятки новых домов, сотни новых автомобилей и других машин,
В отсталой дореволюционной России родилась сердобольная пословица: с миру по нитке — голому рубашка. Советский народ навсегда изгнал нищету из своей страны, и если уж вспоминать о старинной пословице, то совсем иной у нее смысл. Сберегите грош в день на производстве — это полтора рубля в год; если вашему примеру последует каждый из тридцати миллионов работников — это уже 45 000 000 рублей. За такую сумму можно построить несколько текстильных фаб
рик, которые дадут стране не одну, а сотни тысяч рубашек.
Другая пословица гласит: за морем телушка .— полушка, да рубль Перевоз. Пожалуй, вы не отказались бы заплатить и два рубля за перевоз такой дешевой телушки. Но если вы облюбуете шкаф за триста рублей, а доставка его на квартиру обойдется полтораста, то вы, наверно, призадумаетесь: стоит ли овчинка выделки.
А вот перевозка угля, дерева или цемента обходится почти половину того, что они стоят: на шахте углю рубль цена, да полтинник перевоза на завод. В среднем транспортировка обходится больше гривенника на каждый рубль себестоимости промышленных товаров. И здесь речь уже идет не о полушке.
Железные дороги исчисляют стоимость перевозки тонны груза на километр (тоннокилометр) с точностью до одной сотой и даже одной тысячной копейки. И это очень важно: ведь грузооборот наших железных дорог в последний год пятилетки составит 532 миллиарда тоннокило-метров. Сэкономить сотую долю копейки на каждом тоннокиломет-ре — это сберечь только за один год больше 53 миллионов рублей!
Велика цена мелочей и бережливости в нашей стране!
СПАСЕМ ОТ ГИБЕЛИ МИЛЛИАРДЫ
ЗТО было в 1942 году. За тысячи километров от фронта работницы небольшой швейной фабрики в Алма-Ата тоже вели борьбу с врагом своим оружием. Черная клеенка, расчерченная мелом, служила своеобразной картой боевых действий.
Однажды инструктор Пономарева, выкраивая по тонким меловым линиям солдатскую гимнастерку, решила, что на внутреннем допуске одной детали без малейшего ущерба можно срезать острый уголок. Она стремилась этим только облегчить и ускорить пошив, но, кроме того, выгадала один квадратный сантиметр — кусочек полотна размером меньше половины гривенника.
О пустяковом лоскутке и говорить-
Кожу труднее кроить, чем ткань. Но умение мастера Левченко позволило сэкономить материал, общее количество которого достаточно для выпуска дополнительных 5000 пар обуви.
то не етоило бы, но оказалось, что он позволяет сэкономить за день 15 метров ткани. Потом обнаружились и другие «мелочи»: скупо сберегая по миллиметрам, работницы фабрики сэкономили за полгода 16 тысяч метров полотна и дали дополнительное обмундирование для трех тысяч советских воинов. Опыт алма-атинских швейниц использовали на других фабриках, а из сбереженных сантиметрев выросли десятки тысяч комплектов обмундирования.
Война требовала бережливости, приучала всех работников лучше использовать материалы, дорожить каждым граммом хлопка и шерсти, каждым сантиметром ткани и кожи.
Кроить кожу гораздо труднее, чем гкань. Кусок сукна или ситца имеет определенную ширину, и в любой части совершенно одинаков. Другое дело — кожа: одна толще, другая тоньше, одна лучше растягивается, другая хуже, у третьей неизлечимые пороки. Вот почему из каждой кожи используется примерно 0,7 ее площади.
«Мелочи», найденные в строительном мусоре, — шурупы, гвозди и многое друеое — могут сэкономить государству миллионы рублей.
Опытный закройщик умеет быстро определять, какую деталь из какой части лучше вырезать, для того чтобы экономнее использовать всю кожу. Этим искусством в совершенстве владеет работница московской обувной фабрики «Буревестник» Мария Левченко, по заслугам завоевавшая в 1947 году первенство во /Всесоюзном соревновании закройщиков: она использует больше 0,8 площади кожи. Борясь за экономию, искусная работница в то же время систематически выполняет двойную норму: она умеет экономить не только дециметры, но и минуты.
Перед работой Левченко внимательно осматривает все кожи, сразу намечая, как лучше их использовать. Затем она быстро распределяет материал по сортам, плотности, размерам и развешивает на кронштейне сначала те, что похуже, а сверху — самые лучшие. Расчет ее очень прост: прежде всего она кроит наиболее ответственные детали обуви, для которых требуется высококачественная кожа, а на второстепенные детали можно пустить и второсортный товар.
Еще до начала смены Левченко успевает проверить штамп, внимательно осмотреть резаки и колоды, позаботиться о том, чтобы все на ее рабочем месте было в полной готовности. И когда другие закройщики только еще прикидывают, на какие детали использовать ту или иную кожу, Левченко не теряет на это времени — план у нее уже составлен заранее. За год Левченко сберегла свыше 140 тысяч квадратных дециметров материала, из которого сшито около пяти тысяч пар обуви.
Бережливое использование кожи, хлопка, тканей позволит получить дополнительно столько ботинок, туфель, рубашек, платьев, что их хватит для населения нескольких городов. То же можно сказать и о других материалах.
Когда на стройке одного большого дома в Москве проверили, из чего состоит мусор, то в нем нашли кирпичный щебень, цемент, гвозди, шурупы и другие «мелочи», вполне пригодные для использования. Сколько народного добра пропадает в таком «мусоре», который сотнями тысяч кубометров вывозят на свалку?!
Больше половины стоимости любого здания приходится на строительные материалы. За всю пятилетку на это будет истрачено свыше 25 миллиардов рублей. Если из тысячи кирпичей или гвоздей пропадает только один, если потери строительных материалов составляют лишь десятую долю процента, то это значит, что за пятилетку будет растрачена огромная сумма — 25 миллионов рублей!
Особенно важно наиболее экономно использовать металл и топливо: здесь каждый сбереженный грамм в масштабах нашего хозяйства может дополнительно дать стране сотни и тысячи тонн стали и угля.
Если машинист на каждом тоннокило-метре пути сбережет только один грамм топлива, то за один последний год пятилетки страна получит свыше, полумиллиона тонн топлива.
На одном московском заводе подсчитали, что если сократить припуск заготовки только на один миллиметр и только по одной детали, то это сэкономит за год сорок тонн металла. Мало того, на обработку такой заготовки будет затрачено в год меньше на четыре тысячи станко-часов, то-есть по крайней мере один станок освободится для другой работы. Мало и этого: за час работы каждый станок на заводе в среднем расходует 3 киловатт-часа электроэнергии; следовательно, уменьшение припуска сбережет в год еще 12 тысяч киловатт-часов энергии, то есть около семи тонн топлива.
Вот какую экономию может дать только один миллиметр при изготовлении одной детали. Из-за лишних миллиметров припуска мы теряем тысячи тонн металла, годы рабочего времени, поезда топлива.
Нет другой страны на свете, которая была бы так богата всеми видами топлива, как наша Родина. С каждым годом растет наш «топливный паек», но этого мало: мы стремимся лучше, экономнее использовать каждый килограмм угля, нефти, торфа.
Возьмем для примера донецкий уголь. Он лучше подмосковного, но все же содержит 15 процентов золы. Ведет паровоз 60 вагонов угля, и оказывается, что в этом поезде десяток вагонов везет золу — около 200 тонн золы. Зачем же возить ее с места на место? Но это еще полбеды.
Если этот уголь пойдет в котельные топки, то там, где достаточно ста тонн, мы израсходуем сто пять. Если мы используем этот уголь в виде кокса для доменного производства, то каждый лишний процент золы потребует на 2—2,5 процента больше кокса, а это грозит потерей миллионов тонн топлива по всем доменным печам СССР. Если мы этот уголь будем сжигать в прожорливых топках паровоза, то опять-таки зря потеряем миллионы тонн топлива.
1 000.000.000 . \• ГРОШЕЙ ЭТО 5:000000. РУБ.
Если же мы уменьшим зольность всего угля, добываемого в СССР, » только на один процент, то это сэкономит нам за пятилетку до полумиллиарда рублей!
' Конечно, выгодно сначала освободить уголь от излишков золы, обогатить его, а потом уже везти этот облагороженный уголь на предприятия или сжигать в топках паровозов. Мы так и делаем, но этого еще недостаточно.
Паровозы, например, поглощают ежегодно десятки миллионов тонн угля. Если паровозные машинисты сберегут только грамм топлива на каждый тонно-километр пути, то это лишь за один последний год пятилетки сэкономит стране свыше полумиллиона тонн угля. Такова «цена мелочей» в нашей стране.
Среди машинистов уже немало бережливых людей, которые упорно и успешно борются за экономию топлива. Примером может служить комсомолец Давид Шевчук. Он водит поезда на одном из труднейших участков Дальнего Цостока — через перевал Малого Хингана, где на десятки километров- путь идет в гору. • Недавно ни один машинист не решался пройти этот перегон без вспомогательного паровоза-толкача, а этот «помощник», естественно, расходовал дополнительно тысячи тонн угля в год. Еще летом 1945 года бригада Шевчука впервые провела, через трудный перевал поезд весом на 250 тонн больше нормы без толкача.
Молодой машинист отлично изучил свой локомотив, а также профиль пути и умело использует топливо. На трудном перегоне он сжигает уголь лучшего качества и заставляет свою машину работать на полную мощность. Паровоз оборудован механическим «кочегаром» — стокером. Бригада Шевчука тщательно следит за работой стокера и, когда это необходимо, с помощью лопат равномерно рассыпает загруженный стокером уголь по всей поверхности колосниковой решетки. Здесь получается тройная вывода: и срок службы стокера удлиняется, и паровые трубы не засоряются угольной пылью, и топливо сгорает полностью.
В 1947 году комсомольская бригада Шевчука сэкономила 107 тонн угля. Молодые машинисты расходуют бережливо не только топливо, но и смазочные материалы. Даже тряпки для обтирки после загрязнения комсомольцы не выбрасывают, а промывают в горячей воде с каустиком и вновь используют.
Возможности экономии поистине безграничны, если только их заметит придирчивый хозяйский глаз. Мы спасем от гибели миллиарды рублей, если будем бережливо расходовать материалы, топливо, электроэнергию. «Мы должны быть, — говорил Киров, — собственниками гораздо более, чем любой капиталист. Каждую гайку, каждое звенышко нашего дела беречь, потому что это наше, рабочее, трудовое, это завоевано нами».
ОБГОНЯЙТЕ ВРЕМЯ
Г] ОДУМАЙТЕ о простой вещи: хотя 1 ^оы один карандаш вы использовали до конца? Нет, конечно; ведь нельзя писать каким-то жалким огрызком. Обычно мы пренебрежительно выбрасываем его, если он короче 5 сантиметров. Но это значит, что в «жалких огрызках» из четырех карандашей погибает один, то есть миллионы карандашей ежегодно. Купите за пятачок наконечник и вы получите тройную выгоду: карандаш не будет так часто ломаться, вы лучше используете его, и он прослужит вам по крайней мере вдвое дольше.
А какую огромную экономию мы получим, если будем лучше использовать все наши инструменты, станки, машины.
Представьте себе, что ваш завод должен давать в полтора раза больше продукции. Самый простой и легкий путь —- увеличить в полтора раза число машин. Но где их ставить? Кто будет их обслуживать? Придется сооружать новые цехи и корпуса, увеличить в полтора раза производственную площадь завода и число рабочих, не говоря уже о затратах на приобретение новых машин. Нет, совсем не простой это путь и не легкий, а слишком дорогой и медлительный. Рационализация решает задачу гораздо экономнее, чем арифметика.
Заставьте посредством специальных приспособлений четыре станка взять на себя нагрузку пятого — вот вы и сэкономили один станок. Усовершенствуйте технологический процесс, и там, где было трое рабочих, достаточно будет двух. Экономнее используйте материал, вместо двух деталей вы получите три.
Дать стране больше машин, сократить 'срок их производства — эта мысль вдохновила и Аню Кузнецову, молодого бригадира самого юного столичного завода, выпускающего малолитражные автомобили «Москвич». Когда Кузнецова в ноябре 1946 года была командирована комсомолом на завод, на каждую машину затрачи-
Во-время не выключенная лампа, зря горящая газовая плита в государственном масштабе бесполезно съедают миллионы народных рублей.
валось больше 600 рабочих часов, а когда завод достигнет проектной мощности, на каждый автомобиль должно затрачиваться только 130 часов. По плану это должно быть в 1950 году.
Такой срок нельзя считать слишком большим. Горьковский автозавод за четыре довоенных года уменьшил затраты труда на легковую машину в 2,5 раза (с 478 до 189 часов). А на заводе малолитражек тоже за четыре года нужно уменьшить эти затраты почти в пять раз — дистанция, как видите, огромного размера.
Но Кузнецова — человек нетерпеливый: очень уж долго ждать пятидесятого года, думала она, нельзя ли сократить срок? Для этого нужно ускорить темп обработки всех деталей: ведь чем выше производительность труда,- тем меньше минут «стоит» каждая деталь, тем меньше часов затрачивается и на всю машину.
По просьбе Кузнецовой, ей было разрешено создать молодежную
В «огрызках» пропадает один из пяти купленных вами карандашей, если вы не умеете использовать их io самоео конца
бригаду. Свой план Аня начала осуществлять с самой трудоемкой детали — рычага пружины, который сначала фрезеруется, затем обтачивается и наконец шлифуется. Как ни старались молодые станочники, все три операции отнимали не меньше 82,5 минуты — почти полтора часа уходило на эту неподатливую деталь.
Посоветовавшись с технологом, Кузнецова ускорила режим резания на фрезерном станке и увеличила в полтора раза подачу. Благодаря этому первая операция обработки детали сократилась больше чем вдвое. На обточке рычагов, по предложению бригадира, три резца были заменены одним фасонным; теперь вместо того, чтобы трижды менять резец и каждый раз тратить на это время, деталь можно было обрабатывать непрерывно, и производительность труда увеличилась почти в пять раз.
Особенно примечательна третья операция: раньше рычаг шлифовался в два прохода на одном станке, а теперь — последовательно на двух, причем во второй станок сразу загружается сто деталей. Кузнецова изменила всю технологию шлифовки и ускорила ее более чем в шесть раз. Так, постепенно рационализируя все операции, бригада сократила изготовление рычага пружины с 82,5 до 16,5 минуты. Если бы по «кузнецовским» нормам стал работать весь завод, то каждая машина производилась бы в 5 раз быстрее, то есть за 130 часов.
Бригада Кузнецовой первой на заводе освоила нормы 1950 года. Этого успеха она добилась не только ускорением отдельных операций, но и правильной организацией труда. Бригадир заботится о том, чтобы все необходимое было заранее подготовлено для каждого станочника и, главное, о том, чтобы ни один из них не задерживал другого. Для этого пришлось призвать на помощь лучшего друга молодежи: непрерывную учебу, совершенствование знаний.
Все члены кузнецовской бригады, подобно славному ее командиру, — не узкие специалисты: каждый из них, *помимо основной, освоил несколько специальностей и, если понадобится, может использовать свои знания для того, чтобы ускорить работу на любой операции.
Пример лучшей бригады увлек молодежь всего завода. Еще летом 1947 года в новинку был и вызывал зависть задорный плакат, украшавший станки кузнецовской бригады: «У нас уже 1950-й год». А в начале 1948 года почти половина норм последнего года пятилетки была уже освоена основными цехами. Быстро увеличилось производство малолитражек, а себестоимость их уменьшилась настолько, что государство могло уже в
апреле 1948 года снизить цену каждой машины на целую тысячу рублей. Это — один из наглядных примеров того, какое значение для нас имеет рост производительности труда.
Сейчас во всех отраслях нашего хозяйства среди новаторов производства становится все больше и больше молодежи.
Молодые новаторы обгоняют время не только на производстве, но и в личной жизни: они учатся работая и работают учась, взаимно обогащая теоретические знания и практический
РЕКОРД СОВЕТСКИХ СТАЛЕВАРОВ
рТАХАНОВЦЫ-СТАЛЕВАРЫ Ново-
Краматорского завода тяжелого машиностроения Чаплыгин, Орлов и Си-ротченко, под руководством инженеров Кишкина и Вальдмана установили своеобразный рекорд: впервые в Советском Союзе они отлили слиток мартеновской стали весом 230 тонн. Гигантский слиток предназначен для изготовления вала гидрогенератора.
Отливка стальных слитков весом в несколько десятков тонн требует немало усилий, чтобы получить продукцию хорошего качества. В крупных стальных отливках очень часто появляются многочисленные пороки — пустоты, газовые пузыри, загрязненность металла шлаком, неоднородность металла. Все это нарушает целость металла и понижает его прочность.
Для изготовления же вала гидрогенератора требуется однородная во всех сечениях сталь с очень высокими механическими свойствами.
СОДЕРЖАНИЕ
Л.	Левитский — Забытые клады................................. 1
М.	Арлазоров — Биография РД . . .	  5
Г.	И. Покровский — Управление взрывом........................ 9
И.	Каплан — Старинные документы рассказывают................ 15
* * *
Наука и жизнь Лесо-сады ..............................:.....................16
Зеленые стражи .............................................. 16
Новый радио-зонд ..........................................   17
В гостях у инженеров и ученых
А. Басов — Рекорд	токаря...............................  18
* * *
Е.	Луговой — Путь авиации нашей страны........................20
А. Е. Ферсман — Богатства Урала . . ,.........................24
* * *
Научная фантастика
А. Студитский — Ущелье Батырлар-джол......................... 29
* * *
Я. Шур — Цена мелочей.........................................37
Рекорд советских сталеваров ................................ 40
Обложка: 1-я страница — к статье академика Ферсмана «Богатства Урала» — художи. А. Лурье.
2-я страница — художн. В. Буравлев
3-я страница — художн. А. Орлов
4-я страница — художн. Л. Я н и ц ки й
Рисунки на развороте «Наука и жизнь» художника Ф. Завалова
опыт, становятся зрелыми искусными мастерами к тому возрасту, в каком лет 10—15 тому назад у сверстников только начиналась производственная биография. Горячо и беззаветно любя свою Родину, свой народ, советская молодежь, многомиллионный Ленин ский комсомол, отдает все силы, все свои знания, всю свою молодую энергию и творческую смекалку великому делу выполнения и перевыполнения новой сталинской пятилетки, делу строительства коммунизма в напгей стране.
Трудность изготовления такого слитка увеличивалась еще и тем. что металл нужно было заливать в форму одновременно из трех мартеновских печей.
Точный расчет показал сталеварам, что для получения жидкого металла в количестве, достаточном для заполнения формы, необходимо загрузить в мартеновские печи 250 тонн шихты. Расчет оказался правильным: общий выход жидкого металла из печей достиг 234 тонн!
Непрерывно наблюдая за ходом выплавки, сталевары достигли того, что сталь во всех печах получилась строго определенного состава.
Чтобы отправить отливку на дальнейшие операции — ковку, отжиг и предварительную обдирку,—понадобилась работа двух 125-тонных подъемных кранов, которые уложили гигантскую отливку на мощную железнодорожную платформу для перевозки к месту обработки.
Редколлегия: А. Ф. Бордадын (редактор), Ю. Г. Вебер, Л. В. Жигарев (заместитель редактора), О. И. Писаржевский, В. С. Сапарин, Б. И. Степанов.	Художественное оформление С. И. Каплан.
Журнал отпечатан в типографии № 2 «Советская Латвия» ЛПТ (г. Рига). Обложка и вкладки отпечатаны в Образцовой типографии ЛПТ (г. Рига). Объем 5,5 п. л. Бумага 61X86. Тираж 50.000.	Заказ № 1793. ЯТ 10458
ИйОЙЬ ^Suolc-еии с/

ЧЕЛОВЕК, мчавшийся в автомобиле со скоростью 100 километров в час, полагает, что он движется быстро и притом в определенном направлении. На самом же деле он движется гораздо быстрее, да еще в нескольких направлениях сразу.
Действительно, шоссе, по которому движется автомобиль, составляет часть поверхности Земли и вместе со всей планетой участвует в ее движениях: суточном — вокруг земной оси и годовом — вокруг Солнца. Земля является частью солнечной системы и вместе с прочими планетами и Солнцем движется к области созвездия Геркулеса. Подобно другим звездам Солнце, сопровождаемое своими планетами, перемещается по огромной орбите внутри Галактики (Млечного пути), которая, повидимому, тоже мчится куда-то в пространство.
Все эти движения совершаются с различными скоростями:
автомобиль по шоссе делает 100 километров в час,
вместе с шоссе вследствие вращения Земли вокруг ее оси он делает 1700 километров в час,
вместе с Землей по ее орбите он несется со скоростью 108 000 километров в час,
вместе с Землей и Солнцем он развивает еще около 72 000 километров в час в направлении созвездия Геркулеса.
Обращаясь в Галактике вместе с Солнцем, он делает около 1 000 000 километров в час.
И, наконец, он мчится вместе со всей Галактикой в безбрежной вселенной с огромной, но еще неизвестной скоростью.
•рю.


Разведка рыбы
"  <
1с-ьемка1М=®^
Подкормка, посев и борьба с вредителями попей
:рана лесов»’ от пожаров
Перевозка больны.
Перевозка пассажиров, почты и груза
toЛедовая разведка
Исследование атмосферы