^
\
\Ч
I
ИЛЛ В
н г
к о о ь
м
1,' ' >Ч <5 \
• "^- hi > v
\ ^ ^
(
\
с?^о;' i :; \, ~ ' ° v
4-
\
ч .*
t Ь . lit
НАУКА

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
ИНСТИТУТ ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ
ACADE'MIE DES SCIENCES DE RUSSIE
INSTITUT D'HISTOIRE UNIVERSELLE

EN. Kirillova
в Corporations
a Fepoque
moderne
ks arts et metiers
remois
duMaumsiecks
MOSCOU NAOUKA 2007

EH. Кириллова
Корпорации
раннего
Нового времени
Ржатттитргощи
Реймса
вШ-Шшх
МОСКВА НАУКА 2007

УДК 94(44)"654"
ББК 63.3(4Фра)
К43
Издание осуществлено при финансовой поддержке
Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ)
проект № 06-01-16124д
Ответственный редактор
доктор исторических наук НА. Хачатурян
Рецензенты:
доктор исторических наук В.Н. Малое,
докторант Высшей школы социальных исследований (Париж)
НИ. Алтухова
Кириллова Е.Н.
Корпорации раннего Нового времени : ремесленники и торговцы
Реймса в XVI-XVIII веках / Е.Н. Кириллова ; [отв. ред. Н.А. Хачатурян] ;
Ин-т всеобщ, истории РАН. - М. : Наука, 2007. - 341 с. - ISBN
978-5-02-035249-0 (в пер.).
Монография посвящена истории ремесленных и торговых корпораций Франции в
переходную эпоху. На основе опубликованных и архивных источников дана общая
характеристика профессиональных сообществ, проанализированы влияние корпораций на
благосостояние мастеров и членов их семей, контроль за их профессиональной деятельностью.
Особое внимание уделено изменениям в положении ремесленников, работавших как в
новых, так и в традиционных отраслях экономики.
Для историков и широкого круга читателей.
Темплан 2007-1-369
ISBN 978-5-02-035249-0 © Институт всеобщей истории РАН, 2007
© Кириллова Е.Н., 2007
© Редакционно-издательское оформление.
Издательство "Наука", 2007

ВВЕДЕНИЕ
та книга посвящена корпорациям реймсских ремесленников
и торговцев в XVI-XVIII вв. Не столица и даже не центр
провинции, Реймс не был тем не менее одним из множества
малых городов, поскольку ему посчастливилось стать городом, в
котором происходила коронация французских монархов, и
резиденцией одного из самых влиятельных церковных иерархов
королевства - архиепископа и герцога Реймса, первого пэра Франции.
Ремесло и торговля активно развивались в Реймсе на всем
протяжении Средних веков - раннего Нового времени, хотя, конечно,
городская экономика отставала от уровня таких регионов как
Северная Италия и Фландрия, и от масштабов Парижа и Лиона.
В центре внимания находятся XVI-XVIII века - особый,
переходный период истории Западной Европы, споры о характере,
закономерностях и исключительности которого идут уже не одно
столетие. Сложность процессов в экономике и социальной жизни,
переходный характер формирующихся общественных
отношений в полной мере отразились в тех изменениях, которые
происходили в организации ремесла и торговли.
Мастерская ремесленника и лавка торговца, масштабы
которых соответствовали мелкому производству, находились в
фокусе интересов корпораций на всем протяжении их долгой истории
как в Средневековье, так и в раннее Новое время. И даже на
самых поздних этапах, когда появлялись новые, мануфактурные
формы организации производства, ценность мелкого
производства оставалась несомненной и для самих ремесленников, и для
государства, для общества в целом. Каждая из сторон видела в
корпорациях свои плюсы и минусы, исходя из собственных,
сиюминутных и перспективных интересов, финансовых или
экономических, политических и социальных.
Корпоративная организация ремесла не была универсальным
правилом в Средние века - раннее Новое время. Во Франции, как
и в Европе в целом, в сельской местности, в небольших городках и
для большинства специальностей крупных городов ремесло было и
вплоть до конца XVIII в. оставалось свободным, хотя эта свобода
никогда не была абсолютной. Ремесленник был несвободен в сво-
5

ем труде, поскольку мог осуществлять свои права на собственность
только при условии принадлежности к корпорации1. С правовой
точки зрения, ремесленники и купцы подчинялись сеньориальной и
королевской юрисдикциям, и, соответственно, регулированию с их
стороны. Воздействие центральной власти особенно ощутимым
стало в раннее Новое время, когда абсолютная монархия
стремилась сформировать целую систему государственного
надзора в области экономики.
Ремесленные корпорации представляли собой наиболее
организованную и на законодательном уровне наиболее
упорядоченную часть ремесла. Более того - самую известную и самую
обеспеченную источниками. Если воспользоваться сравнением с
айсбергом, 90% которого скрыты под водой, то корпорации
составят видимую часть этого айсберга, имя которому - ремесло.
И такую же десятую часть - никак не больше - составят
ремесленные и торговые регламенты, если соотносить их со всем
делопроизводством корпораций: счетами, книгами приходов и
расходов, судебными постановлениями, выписками из судебных и
канцелярских регистров, записями о выборах должностных лиц
и об учете продукции, переписанными и напечатанными
регламентами других корпораций (и из других городов), описями,
контрактами и договорами, расписками, афишами и плакатами,
заказанными корпорациями или их касающимися, и т.д. и т.п. Тем
не менее знания о том, какими были корпорации, в
большинстве своем добыты из регламентов, которые стали одной из
основных характеристик любой корпорации и одним из главных
доказательств самого факта ее существования. Другие
законодательные и документальные источники традиционно играют в
исследованиях вспомогательную роль. Многие регламенты
являлись по форме королевскими ордонансами и в силу этого
довольно рано привлекли внимание специалистов, занимавшихся
политической историей. Поэтому именно регламенты были
опубликованы первыми из источников по истории ремесла - и
первыми начали изучаться. Интерес к контрактам,
нотариальным актам и прочим документам возник значительно позднее;
практически все эти материалы не опубликованы, и работать с
ними надо в архивах, что требует определенных усилий,
исследовательских навыков, времени и терпения.
"В реализации своего труда производитель выступал как собственник и в то
же время непременный член объединения таких же, как он, производителей,
вне которого они не могли реализовать свою способность трудиться и уставу
которого они подчинялись". См.: Хачатурян НА. Город в системе
феодальной формации // Вопросы истории. 1983. № 1. С. 81.
6

При всем том, что уставы принимаются как данность, историки
часто ограничиваются самыми общими соображениями и
отдельными замечаниями о них как об источниках. Отечественные
исследователи в силу существовавших до недавнего времени установок
акцентировали одну из составляющих процесса создания
регламентов - роль ремесленников: для ранних уставов (до середины XIV в.)
утверждалась прогрессивная роль мастеров, добивавшихся от
властей законодательного утверждения корпоративных порядков; для
поздних (с конца XIV-XV в.) - реакционная (в контексте
развивающихся капиталистических отношений) роль цеховой верхушки,
закреплявшей в уставах удобные для себя позиции.
Нормы, записанные в регламентах, нередко принимаются за
азбучную истину и корректируются преимущественно оговоркой о
степени их соответствия реальным условиям. Но этим источникам
редко задают вопросы о том, как, почему и для чего такие правила
оказались зафиксированными в уставе. Представляется, что
традиционных ответов о целенаправленной политике центральной или
местной власти, о стремлении к восстановлению или поддержанию
общественного порядка (в частности после волнений)
недостаточно, поскольку они объясняют не все обстоятельства появления
ремесленных и торговых уставов, а также и самих корпораций, и
даже далеко не все особенности каждого конкретного текста или
регламентов в целом. Почему в какой-то момент нормы из
устных - и нередко даже не из устных, а из неосознанных -
становятся письменными? Что происходит с традицией, с обычными
нормами в момент их записи: таким образом они создаются,
утверждаются, укрепляются или, возможно, уничтожаются? Задавая подобные
вопросы конкретным текстам, следует иметь в виду, что все они
направлены на разрешение "глобальной" для истории
средневекового ремесла проблемы, а именно: почему ремесленники
объединялись в корпорации в одних ситуациях и не объединялись в
других, во многом схожих с первыми, и почему корпорации так долго
существовали в практически неизменном виде.
* * *
В силу указанных обстоятельств проблемы, представляющиеся
на первый взгляд преимущественно источниковедческими и
вспомогательными, выходят на ключевые позиции. Первая часть этой
книги посвящена источникам, главными среди которых, но не
единственными, являются регламенты ремесленных и торговых
корпораций, записанные и действовавшие в Реймсе с ХШ по XVIII в.:
общей их характеристике и условиям их существования (гл. I);
обстоятельствам их появления: причинам, поводам, случайным и
административным факторам; позициям и ролям участников (гл. П и III);
7

причинам изменений уставов (гл. IV). Специфика регламентов как
нормативных актов, содержащих повторяющуюся информацию,
дает возможность применять к ним количественные методы, что
позволяет получить новые данные как об особенностях этих
источников, так и о самих ремесленных корпорациях (гл. IV).
Во второй части основное внимание уделено характеристике
ремесленных и торговых корпораций: терминам, с помощью
которых обозначали сообщество мастеров, а также особенностям
его организации (гл. V и VIII). Любые события, процессы и
явления будут выглядеть иначе, если изучать их восприятие людьми
разного статуса, возраста и пола - и история ремесла не является
исключением. Главным действующим лицом в ней всегда
выступал мастер - человек определенного социального уровня,
возраста, семейного положения и пола. Статус и возможности женщин
в корпоративном ремесле Реймса рассмотрены в гл. VI, а в
гл. VII - привлекательность корпоративного ремесла с точки
зрения благополучия семьи мастера и привлекательность семейного
дела для его детей и наследников.
За столетия своего существования корпорации изменялись,
следуя развитию общества и всех его структур. Третья часть
работы посвящена эволюции корпораций в раннее Новое время и
тем изменениям, которые происходили в это время в положении
ремесленников (гл. IX, X и XI).
* * *
Эти сюжеты охватывают лишь часть истории ремесленных и
торговых корпораций. Их выбор был продиктован как интересами
автора, так и необходимостью найти ответы на важные, но, как
казалось на первый взгляд, очень несложные вопросы. Мне хотелось
бы выразить огромную благодарность и глубокую
признательность моему учителю и научному руководителю, доктору
исторических наук, профессору Нине Александровне Хачатурян за
неоценимую помощь и постоянную поддержку на протяжении всех лет
работы над сюжетами, связанными с историей французских
корпораций. Эта книга была бы невозможна без советов, замечаний и
дружеского участия коллег из Отдела западноевропейского
Средневековья и раннего Нового времени и других Отделов и Центров
Института всеобщей истории РАН, а также кафедры истории
Средних веков исторического факультета МГУ им. М.В.
Ломоносова: Н.И. Алтуховой, В.А. Ведюшкина, М.В.
Винокуровой, В.Н. Малова, Е.В. Казбековой, Г.А. Поповой, А.А.
Сванидзе, А.Г. Суприянович, П.Ю. Уварова, С.К. Цатуровой,
Н.Ю. Фетисовой, И.И. Шиловой-Варьяш.

ОБРАЗ КОРПОРАЦИЙ
В ИСТОРИЧЕСКОЙ ТРАДИЦИИ XX В.
редневековый город является одной из важнейших и
традиционных областей исследования в мировой
исторической науке. Проблема города родилась на рубеже
XVIII и XIX вв. одновременно с политическим возвышением и
утверждением буржуазии, с формированием ее идеологии. До
начала XX в. исследования в основном шли по линии изучения
политической истории городов и их юридических учреждений,
хотя уже во второй половине XIX в. специалисты обратились к
явлениям экономической и социальной жизни, в том числе к
цехам в городе: как и почему они возникли, что из себя
представляли, как развивались и т.д.
Традиция изучения ремесел и торговли в Средние века -
раннее Новое время насчитывает огромное количество работ.
Мне хотелось бы остановиться лишь на двух взаимосвязанных
сюжетах, редко привлекающих внимание специалистов: на
"политизированности" проблемы корпораций и обобщенном
их образе.
Историки XIX - начала XX в., детально анализируя
источники, живописали средневековые2 ремесла и выделили некоторые
их общие черты, которые оказались весьма привлекательными в
современных им условиях: взаимопомощь, коллективизм,
общность производственной и религиозной жизни и др.3 Эти работы
породили живой интерес к корпорациям как феномену
общественной жизни, а обобщения, которые были сделаны читателями,
точнее даже, тот образ корпораций, который они увидели, стали
2 "Идеальный" образ корпораций происходит из истории XIII-XIV вв. Во
французской историографии за точку отсчета традиционно принималась парижская
"Книга ремесел" Этьена Буало (ок. 1268 г.).
3 Fagniez G. Etudes sur l'industrie et la classe industrielle a Paris au XIIIе et XIVе sie-
cles. P., 1877; Hauser H. Ouvriers du temps passe. XVe-XVIe siecles. P., 1899;
Levasseur E. Histoire des classes ouvrieres en France depuis la conquete de Jules Cesar
jusqu'a la Revolution. P., 1859. Vol. 1; Martin-Saint-Leon E. Histoire des corporations
des metiers. Depuis leurs origines jusqu'a leur suppression en 1791. P., 1897; See H.
Esquisse d'une histoire economique et sociale de la France. P., 1929. [Repr. Geneve,
1980]; Белов Г. Городской строй и городская жизнь средневековой Германии.
М., 1912; Бризон П. История труда и трудящихся. Пг., 1921; Грацианский Н.П.
Парижские ремесленные цехи в 13—14 стол. Казань, 1911; Дживилегов А.К.
Средневековые города в Западной Европе. СПб., 1902; Каутский К.
Возникновение рабочего класса в средние века и образование ремесленных цехов.
СПб., 1905; Ковалевский ММ. Экономический рост Европы до возникновения
9

одной из основ для далеко идущих выводов, повлиявших на всю
политическую и социальную историю XX века4.
Экономисты и политики XIX в. обратились к ремесленным
корпорациям в процессе поисков таких общественных
институтов, которые могли бы обеспечить социальную стабильность,
взаимодействие классов и социальных слоев. Корпоративизм как
явление политической жизни представлял собой реакцию на
либеральный индивидуализм, неспособность примирить (или
разрешить) противоречия, которые, казалось, не существовали в
прошлом. В планах создания корпоративных объединений
выразилось стремление к социальному миру и экономическому порядку,
образ которого пытались найти в Средневековье, сами же
корпорации рассматривались как социальный институт, являющийся
одной из основ этой "спокойной" жизни - без классовых
конфликтов и революций, с одной стороны, без нищеты и безработицы -
с другой.
"Новое открытие корпораций" началось в 70-е годы XIX в. в
Германии; во Франции к ним обратились немного позднее5.
Первой политической группировкой во Франции, официально
приспособившей корпоративную доктрину, стала созданная в 1898 г.
"Аксьон франсез". Её идеолог Ш. Моррас, не отрицая
существования классов, считал, что солидарность людей, занимающихся
одним ремеслом, сильнее классовой борьбы6. В социальном
плане задача корпораций - защита членов профессии от жизненных
случайностей (несчастные случаи, безработица, болезни,
старость, пособие на семью и на жилье), организация технического и
профессионального обучения. В экономическом плане
корпорация была призвана защищать соответствующую профессию;
следить за тем, чтобы производство соответствовало нуждам no-
капиталистического хозяйства. М., 1903; Кулитер ИМ. Лекции по истории
экономического быта Западной Европы. Пг., 1918; Штакельберг А.Ф.
Цеховое устройство и свобода промышленности в Европе. СПб., 1865. Ч. 1;
и мн. др.
4 Энциклопедические статьи о корпорациях неизменно завершаются рассказом
о современных профсоюзах. С истории корпораций начинают историю
профсоюзного движения: Р. Гарми, например, - с парижской "Книги ремесел",
называя ХШ в. "золотым веком" корпораций, когда чувство товарищества
объединяло патрона и рабочего, которые делили одну рабочую жизнь, одну любовь
к ремеслу и находились почти на том же экономическом уровне. См.: Garmy R.
Histoire du mouvement syndical en France. P., 1933. P. 19. Также см.: Кенигсбер-
гер Г. Средневековая Европа, 400-1500 гг. М., 2001. С. 221.
5 Mourre M. Dictionnaire encyclopedique d'histoire. P., 1978. P. 1191.
6 Наринский MM. Идеология Шарля Морраса и "Аксьон франсез" //
Французский консерватизм 19-20 вв. (Критика зарубежной историографии.) М., 1989.
С. 101.
10

требления. Профессиональная корпорация призвана была стать
самоуправляемым сообществом, промежуточным звеном
управления, представляющим перед центральной властью
общепрофессиональные интересы. Внутри этого сообщества
предполагалась возможность для представительства интересов различных
групп и классов7.
Настоятельная необходимость ограничить конкуренцию и
упорядочить производство, казалось, нашла выход в объединении
всех производителей в общие профессиональные организации. В
30-е годы XX в. некоторые полагали, что "достаточно совсем
немногого, чтобы сделать из заводов Рено корпорацию как
истинные, добрые корпорации времен Людовика IX"8.
Авторитарный корпоративизм стал социальной идеологией
разных европейских фашистских движений. Между двумя
мировыми войнами корпоративная идея была подхвачена итальянским
фашизмом, который нашел в ней многие выгоды: разрушение
марксистских синдикатов и революционной идеологии,
подчинение экономических и социальных отношений общей дисциплине,
интеграция рабочих в государство. Эта система претендовала на
то, чтобы положить конец классовой борьбе; на деле же
итальянская корпорация была государственным органом, еще одним
инструментом управления экономикой9.
Стремление к воплощению в жизнь некоторых элементов
корпоративной организации Средневековья, и в частности опыт
правительства Виши, привели к разочарованию в средневековых
корпорациях10. Воспоминания о фашизме вызывали живую
реакцию против корпоративизма, хотя движение существовало и
после Второй мировой войны. В научной среде это отразилось в
неприятии многими учеными термина "корпоративизм", что
привело, в свою очередь, к недооценке самого явления11.
"Закрытию" темы послужила и благоприятная
историографическая ситуация. В 1938 г. вышла "Корпоративная
организация во Франции Старого порядка" Ф. Оливье-Мартена, в 1941 г. -
"Корпорации во Франции до 1789 г." Э. Корне, в 1943 г. - обоб-
7 Там же. С. 103-104.
8 Coornaert E. Corporations en France avant 1789. P., 1968. P. 286.
9 Mourre M. Op. cit. P.l 191. Также см.: Устрялов Н.В. Итальянский фашизм. М.,
1999. С. 141-153.
10 См. также: Elbow M. French Corporative Theory, 1781-1948. A Chapter in the
History of Ideas. N.Y., 1953. P. 77, 196; РоссерДж. Ремесленные гильдии и
организация труда // Город в средневековой цивилизации Западной Европы. М.,
1999. Т. 2. С. 142-143.
11 Хачатурян Н.А. Феномен корпоративизма // Общности и человек в
средневековом мире: мат. межреспубл. конф. М.; Саратов, 1992. С. 23.
11

щающий труд бельгийского историка Э. Лусса об обществе
Старого порядка12, которые до настоящего времени являются
важнейшими работами в этой области, завершившими собой целый
этап в изучении корпораций.
Значительное место в трудах второй половины XIX - первой
половины XX в. занимает характеристика существовавших в
Средние века и раннее Новое время типов организации ремесла,
которая принята и в современной науке. При этом, даже отмечая
необходимость в обобщающей характеристике ремесленных
корпораций, исследователи не слишком стремились к ней13. В
соответствии с методологическими установками позитивизма,
историк должен был максимально следовать источнику при
минимуме собственных догадок, на источнике не основанных, и функцию
обобщения, аналитической характеристики зачастую выполняла
сама организация текста (структура работ). В 30-е годы XX в.
также говорили об огромном многообразии корпораций, в
котором нельзя выделить что-то общее, характерное для всей их
совокупности. Так, Э. Корне утверждал, что средневековые
корпорации не поддаются обобщению, и обобщенный их образ является
творением современного общества с его стремлением к
стандартизации14. Подобный вывод, противоречащий направленности
работы самого исследователя, имел целью отмежеваться, с одной
стороны, от укрепившегося в общественном мнении
политизированного образа корпораций, и с другой - от установок
марксизма, стремящегося увидеть общее в историческом процессе. Не
случайно и в настоящее время исследователями утверждается
12 Olivier-Martin F. L'organisation corporative de la France d'Ancien Regime. P.,
1938; Coornaert E. Corporations en France avant 1789. P., 1941; Lousse E. La
societe d'Ancien Regime. Organisations et representations corporatives. Louvain,
1943. (2 ed. 1952). О высоком общественном интересе свидетельствует
неоднократное переиздание "Истории ремесленных корпораций" Э.
Мартена-Сен-Леона (1897 г.): в 1909, 1922 и 1941 гг.
13 Потребность и возможность обобщения характеристик ремесленных и
торговых корпораций, несмотря на огромное многообразие в их организации, была
отмечена еще Г. Фаньезом, называвшим важнейшими чертами корпораций
автономию и монополию. См.: Fagniez G. Etudes sur rindustrie et la classe indus-
trielle a Paris au XIIIе et XIVе siecles. P., 1877. P. IX-X; Idem. Corporations et
syndicate. P., 1905. P. 15.
14 Coornaert E. Op. cit. P., 1968. P. 28. В статье 1936 г., посвященной
парижскому ремеслу ХШ в., Э. Корне заключает, что "правилом было его
отсутствие". См.: Coornaert E. Notes sur les corporations parisiens au temps de saint
Louis, d'apres le "Livre des metiers" d'Etien Bouilleau // Revue historique. 1936.
T. 177. P. 352. Хотя его отзыв о предшественниках посвящен именно
отсутствию достижений в области систематизации и классификации корпораций
(Ibid. P. 342-343).
12

эта позиция, ставящая под сомнение саму возможность обобщать
и говорить об общих чертах корпораций15.
Выделение и описание общих черт корпораций можно
назвать одним из главных достижений историографии второй
половины XX в., когда к обобщениям стремились историки,
воспитанные в традициях марксизма, но не только они. В.В. Сток-
лицкая-Терешкович в работе, посвященной многообразию
средневекового цеха (1951 г.), основанной на материалах
немецких, английских, французских, итальянских, а также российских
ремесленных организаций, отмечает следующие черты
ремесленных цехов как наиболее общие: внутренняя иерархия;
система надзора за промышленностью и торговлей произведенными
продуктами. Наибольшие различия между цехами разных стран
и разных отраслей ремесленного производства можно
проследить, с ее точки зрения, в их политической роли и в степени
их самостоятельности по отношению к городским властям и
государству. В политическом отношении это определялось
временем государственной централизации и в целом
характером государственной власти; в экономическом - значением
отрасли16.
Французский марксист, экономист по образованию, М. Бувье-
Ажам в работе 1957 г. назвал 12 общих для ремесленных
корпораций черт: непременное признание корпорации властями;
принцип обязательного членства (корпоративная монополия);
иерархия: мастер - подмастерье - ученик; общность (что на практике
выступает как сообщество мастеров); служение
профессиональным интересам своих членов; а также общественным интересам;
это "полу-государственный" институт; он является политическим
объединением и может участвовать в общественном управлении;
это подчиненный и контролируемый институт; это традиционный
институт; это явление иного, более высокого порядка, чем
отдельные члены сообщества; это экономический институт; это со-
15 А. Пуатрино говорит о "замешательстве" историков и юристов, которые
ищут руководящей линии в том, что они ошибочно квалифицируют как
"корпоративная система организации труда при Старом порядке", указывая, что
точность была чужда Старому порядку. По мнению исследователя, монархия
в действительности не стремилась к установлению определенного типа
организации, а, напротив, благоприятствовала неопределенности в организации
ремесел. См.: Poitrineau A. lis travaillaient la France. Metiers et mentalites du XVIе
au XIXе siecles. P., 1992. А по мнению М.-Л. Жакотей, большое разнообразие
корпораций свидетельствует об их независимости. См.: Jacotey M.-L. Juges
consuls et marchands des origines a nos jours. Langres, 1998. P. 190.
16 Стоклицкая-Терешкович В.В. Проблема многообразия средневекового цеха
на Западе и на Руси // СВ. М., 1951. Вып. III. С. 102; Она же. Основные
проблемы истории средневекового города. М., 1960.
13

циальный институт (включая сюда религиозный аспект). С его
точки зрения, именно этими критериями определялись
профессиональные корпорации в период Капетингов в Париже и во всем
королевском домене, затем они копировались повсюду17.
Применительно к XIII в., являющемуся точкой отсчета для истории
большинства ремесленных и торговых корпораций Франции,
М.-Т. Лорсен предложила такую характеристику ремесла: очень
мелочная регламентация производства; очень иерархизированная
структура - ученики, компаньоны (работники) и мастера
(хозяева), когда вступление на каждую ступень было подчинено ряду
условий; внутренняя и профессиональная юрисдикция, исполняемая
избранными из мастеров присяжными, которые должны были
инспектировать мастерские и заставлять выполнять регламенты;
нацеленность на помощь ремесленникам (кассы взаимопомощи);
устанавливая отношения с местными властями, ремесло
действует как юридическое лицо и берет на себя ответственность в
отношениях с властью18.
Во многом исследователи предпочитали повторять и уточнять
заключения своих предшественников, и выделяли характерные
черты средневековых корпораций, исходя преимущественно из
представлений своего времени о том, что важно, а что имеет
второстепенное значение.
Стремительное развитие исторической науки, изменения,
происходившие в последней трети XX в. в гуманитарных науках в
целом выразились в том, что следующее поколение
исследователей обращало больше внимания на оценки и критерии,
существенные для изучаемого времени. Представляется, что
применительно к истории средневекового ремесла большую роль в этом
сыграла работа Б. Шевалье (1982 г.). Для средневекового
человека, как подчеркивал автор, деление ремесел на почтенные,
которые были объединены с торговлей, и остальные ремесла - arts
d'industrie и metiers de labeur, богатые и бедные ремесла - имело
более важное значение по сравнению с делением
мастер-работник. "К выгоде, которую давал доступ к торговле, к власти,
которую давала возможность покупать работу другого, добавлялась
способность организовываться, создавать корпорацию
(сообщество) и пользоваться некоторой автономией". Ремесленные
корпорации были инструментов включения этих торговцев-масте-
17 Bouvier-Ajam M. Histoire du travail en France des origines a la Revolution. P., 1957.
P. 263-269. Автор не уточняет, какой смысл он вкладывает в "копирование":
понимает ли он это как перенос, подражание или же как воспроизводство тех
же самых черт.
18 Lorcin M.-Th. La France au XIIIе siecle. P., 1975. P. 90.
14

ров в городское общество19. Важнейшее же разделение между
ремеслами богатыми и бедными зависело, по мнению
исследователя, лишь от относительного положения одних и других по
отношению к рынку, от частных факторов и от уровня концентрации,
определяемого конъюнктурой, поэтому нельзя сказать априори,
какие специальности в привилегированных городах возвышали, и
какие деклассировали. Так, в сукноделии Реймса в 1292 г. "ткачи"
работали из материала заказчика для "мастеров сукноделов", а в
Париже в начале XIV в. именно ткачи были "фабрикантами" и
держали рынок (по меньшей мере некоторые из них, поскольку
среди них были и "малые", которых эксплуатировали собратья)20.
Большое влияние на исследователей, занимающихся
историей ремесла в Средние века и Новое время, оказала и вышедшая
чуть ранее работа В. Сьюэлла (1980 г.), возможно, еще и потому,
что профессиональные интересы автора лежали в несколько
иной области. Анализируя рабочие организации XIX в.,
В. Сьюэлл пришел к выводу об их архаичной структуре и
концентрации их в тех городских ремеслах, которые при Старом
порядке были организованы в корпорации21. Обратившись к
ремесленным корпорациям, исследователь охарактеризовал их как
объединение производства и торговли; ручной труд (а не
интеллектуальный) и искусство (а не чисто механическая работа);
включение ремесленных корпораций в общую иерархию корпораций
(университеты, академии, юристы и медики, королевские
чиновники - организации, юридически подобные ремесленным
корпорациям); исключительное право на занятие ремеслом; мастера -
главная и единственная составляющая корпораций (ученики и
подмастерья не являются членами корпораций22).
Современные исследователи стремятся вписать ремесло и
торговлю в целостную картину мира, показать их место в
повседневной жизни в Средние века и Новое время23. Во многом это
связано с тем, что предшествующая историография считала воз-
19 Chevallier В. Les bonnes villes de la France du XIVе au XVIе siecles. P., 1982.
P. 76-77.
20 Ibid. P. 84.
21 Sewell W.H. Work and Revolution in France. The Language of Labor from the Old
Regime to 1848. Cambridge, 1980. См. также: Revel J. Presentation. Corps et com-
munautes d'Ancien Regime // Annales. E.S.C. 1988. № 2. P. 297-298; Bossenga G.
La Revolution franchise et les corporations: trois exemples lillois // Ibid. P. 405-426.
22 Sewell W.H. Op. cit. P. 25. С последним утверждением согласно подавляющее
большинство специалистов, но можно встретить и иную точку зрения, что и
работодатели, и работники входили в ремесленные цехи. См.: Кенигсбергер Г.
Указ. соч. С. 221.
23 Nicholas D. The Later Medieval City, 1300-1500. L.; N.Y., 1997: Dyer C. Making a
Living in the Middle Ages. The People of Britain, 850-1520. New Haven; L., 2002.
75

можным "отбрасывать" многие сюжеты, недооценивая
связанные с ними проблемы. Так, еще в 1960 г. А.Т. ван Дерсен
посвятил свое исследование положению протестантов, реально
утративших многие профессиональные сферы (школьные учителя,
врачи и др.) или значительнейшим образом ограниченные в них,
указав, что прежде историки практически не касались этих
сюжетов24. В последние годы настоятельно подчеркивается
необходимость в пересмотре устоявшихся точек зрения на историю ремесла
и экономическую историю в целом25. На основе новых источников
и новых подходов исследователи ставят задачу скорректировать
"историографические мифы" о корпорациях и других формах
организации ремесла и торговли, анализируя сюжеты, связанные с
обучением и регулированием рынка труда в рамках корпораций и
за их пределами, с органичностью корпоративных структур, с
семейными стратегиями, экономическими и политическими
интересами корпоративных и городских элит, и множество других
частных и общих вопросов, как представлявшихся давно решенными,
так и впервые возникающих.
24 Deursen A.Th. van. Professions et metiers interdits. Un aspect de l'histoire de la
revocation de Г Edit de Nantes. Groningue, 1960. Автор рассматривает также
профессиональные ограничения и для католиков.
25 О задаче "покончить со стандартной моделью" труда при Старом порядке
заявлено в заголовке серии статей в "Анналах" 2005 г.: Annales. Histoire, Sciences
sociales. 2005. № 2. Mars-avril. См. также: Annales E.S.C. 1988. N 2; Revue d'his-
toire moderne et contemporaine. 1993. T. 40-3; 2002. T. 49-1.

РЕИМС
История и историография городского ремесла
в Средние века - раннее Новое время
дин из самых известных городов Шампани, Реймс, хотя и
не был центром провинции, с древнейших времен занимал
важное место во французской истории как город, в
котором проходили коронации французских монархов. Архиепископ
Реймса выступал весьма влиятельным иерархом королевства, и
его власть в городе была традиционно сильна. Право короновать
монарха являлось личной (статусной) привилегией реймсского
архиепископа, оно не было связано с конкретным собором и
даже с городом1. В разное время коронации проводились в
Орлеане, Суассоне, Компьене, Нуайоне, Лане и Сен-Дени. Традиция
проводить церемонию именно в Реймсе, в соборе Нотр-Дам,
утвердилась не сразу; первой стала коронация Генриха I в 1027 г.2
Административная история города была насыщена
событиями, конфликтами, разделами и перераспределениями сфер
влияния как между представителями местной власти, так и, со
временем, между местной и центральной (королевской) властью.
Самыми крупными сеньорами в городе были архиепископ,
капитулы Нотр-Дам и Сен-Реми, имевшие право высшей, средней и
низшей юрисдикции3. Интересы архиепископа представляли
бальи, прокурор, секретарь суда (грефье), нотарии и сержанты, а
также прево, непосредственно управлявший городом и имевший
право досмотра (обыска), наложения ареста на имущество и
задержания4 (количество и полномочия должностных лиц
изменялись со временем).
1 Это и позволяло проводить коронации, имевшие законную силу, в других
местах. В Шартре, в частности, 27 февраля 1594 г. был коронован Генрих IV.
2 Король прибывал в город обычно накануне воскресенья и проводил ночь
перед коронацией в молитвах во дворце архиепископа - "дворце Тау",
получившем свое название из-за того, что в плане соответствовал этой греческой
букве. Архиепископ также располагал в Реймсе замком, который был разрушен в
конце XVI в.
3 Юрисдикция могла быть территориальной или распространяться на
определенные категории населения.
о
17

И архиепископ, и капитулы, на землях которых могли
проживать ремесленники, и городские эшевены были заинтересованы в
контроле над городскими ремесленниками и торговцами. Сложная
административная структура приводила к столкновениям
интересов и создавала возможность апеллировать к разным инстанциям5.
Представлявшие их чиновники тщательно работали над
аргументацией, благодаря чему можно из первых рук узнать не только сам
ход борьбы за разные права, но и особенности структуры
королевской, городской и архиепископской администрации в Реймсе.
Интересы королевской власти в городе представлял
наместник бальи Вермандуа. Бальяж Вермандуа был создан Филиппом-
Августом в Лане еще в 1186 г. Шампань и Бри были
присоединены к королевскому домену позднее, в 1284 г., в результате брака
Жанны Наваррской, графини Шампани и Бри, и Филиппа,
будущего Филиппа IV Красивого6. Королевский бальи имел право
вмешательства в 25 "королевских случаях", предусмотренных ку-
тюмами и, разумеется, когда к нему обращались как к арбитру7.
В XIV в. Реймс стал центром элексьона
(финансово-податного округа), который около 1480 г. был прикреплен к финансово-
4 Varin P. Archives legislatives de la ville de Reims. P., 1847. Pt. 2. Vol. 2. P. 186.
(Далее: AL - с указанием томов).
5 П. Депорт расценивает регламент сукноделов 1340 г. как попытку избавиться от
чрезмерного контроля эшевенов с помощью архиепископа. См.: Desportes Р.
Reims et les remois. XIIIе et XIVе siecles. Lille, 1977. T. I. P. 529-530. А в 1363 г.
эшевены ответили архиепископу Жану де Краон, который претендовал на право
назначения мастеров, что это право ему не принадлежит, мастеров выбирает
каждое ремесло, не обращаясь ни к архиепископу, ни к его людям. См.: Ibid. P. 530.
Not. 154; Varin P. Archives administratives de la ville de Reims. (Далее: АА) P., 1848.
T. 3. P. 223-224. Not.
6 Став королем в 1285 г., Филипп Красивый перестал носить титул графа
Шампани и Бри, в то время как королева его сохранила. После ее смерти в 1305 г.
графом Шампани и Бри стал принц Людовик как наследник матери, и в
1316 г. (после его смерти) вопрос об этих землях возник вновь. По договору
1318 г. Жанна, дочь Людовика X и его первой супруги Маргариты
Бургундской, отказывалась от своих прав на Шампань и Бри за ренту в 15 тыс. тур-
ских ливров и сумму в 50 тыс. турских ливров, но договор предусматривал
возвращение ей этих земель, если у Филиппа V не будет наследников
мужского пола. Их и не оказалось, и графства стали предметом дальнейших
переговоров. Окончательное присоединение Шампани и Бри к королевскому
домену произошло в 1361 г., хотя фактическим хозяином этих земель король
был уже с 1285 г. См. подробнее: Фавтъе Р. Капетинги и Франция. СПб.,
2001. С. 166-169.
7 Vanier M. Les anciennes juridictions de Reims // Travaux de TAcademie national de
Reims. (Далее: TAR.) Reims, 1874. Vol. L. P. 39-41; Boussinesq G., Laurent G. Histoire
de Reims depuis des origines jusqu'a nos jours. T. 1. Reims ancien des temps prehistorique
a la mort d'Henri IV. Reims, 1933. P. 458-460. Архивы бальяжа Вермандуа сильно
пострадали, что затрудняет изучение его взаимоотношений с городом (Ibid.
Р. 460).
18

му округу более высокого уровня, генералитету с центром в
Париже. В XVI в. финансовый округ Реймса был переподчинен
Шалону8, который и стал главным городом Шампани. В 1552 г. в
Реймсе был создан президиальный суд, во французской судебной
иерархии находившийся ниже парламента, но выше суда бальяжа.
Обозначая границы округа9, особо подчеркивали сохранение
привилегий реймсского университета, созданного незадолго до этого,
в 1547 г. Вследствие создания президиального суда в Шалоне в
1637 г., полномочия реймсского суда были существенно
ограничены. С 1699 г., в результате административной реорганизации,
бальи архиепископа одновременно стал генеральным
наместником полиции города и пригородов Реймса.
Подавляющее большинство распоряжений, касающихся
ремесел в городе и его округе, исходили именно от бальи архиепископа.
Наместник бальи Вермандуа стремился быть в курсе всех
городских дел (уже это никак не устраивало архиепископа), указывая,
что именно ему подобает исполнение королевских эдиктов, в
которых содержится множество предписаний об управлении городом10.
Он настаивал, чтобы ему пересылали все уставы и ордонансы
ремесел, так как исключительное право "устанавливать, давать и
утверждать" их принадлежит королю. Королевский бальи
называл "полной узурпацией управления городом" то, что нарушения
этих статутов рассматривает не он, а должностные лица
архиепископа. Архиепископ же настаивал на своем исключительном
праве рассматривать подобные нарушения, подчеркивая что
королевские эдикты всегда соблюдались в городе11. В соглашении
архиепископа и наместника бальи Вермандуа от 13 января 1651 г.
зафиксировано: регламенты торговых и ремесленных
корпораций находились в ведении как архиепископа, так и короля, в
зависимости от того, кому они принадлежали (dont ils sont en
possession); а приемом в мастера на основании королевских патентов
ведали королевские должностные лица12.
8 В генералитет Шалона входили элексьоны Шалона, Реймса, Труа, Лангра,
Шомона, Бара-сюр-Об, Сезанна, Ретеля, Эперне, Витри и Сент-Мену.
9 К юрисдикции реймсского президиального суда относились Шалон, Эперне,
Фим, графство Вертю и бальяж де Солдрон. На его содержание было
положено 1600 турских ливров, немногим более полагалось Лану (1700 турских
ливров), чуть меньше - Амьену (1500), а парижскому Шатле - 3000 турских
ливров. См.: Ordonnances royaux sur le faict de la justice et authorite d'icelle, faites par
les Rois Francois premier du nom, Henry II, Francois II, Charles IX, Henry HI et Henry
IIH a present regnant. Lyon, 1604. Т. П. P. 43-44, 71, 73.
10 Постановление 12 августа 1569 г. (AL. P., 1847. Pt. 2. Vol. 2. P. 185-191),
постановление 7 марта 1579 г. (Ibid. P. 271-274) и другие.
11 Ibid. P. 187.
12 Ibid. P. 605-608.
19

В 1200 г. в Реймсе проживали около 10 тыс. человек13 -
немало для Западной Европы того времени. В конце XV в. в городе
насчитывалось около 2 тыс. очагов, что позволяет говорить также
примерно о 10-12 тыс. жителей14.
Первые письменные свидетельства о городском сукноделии и
льноткачестве датируются серединой XII в. Реймсское льняное
полотно было очень тонким, из него шили рубашки для
аристократов. Производство было сосредоточено за пределами города,
но полотна, которые ткали в деревне, носили название и клеймо
Реймса15. С середины XII в. появляется большое количество
сукновальных мельниц. П. Депорт указывает, что своим развитием
реймсское сукноделие было обязано шампанским ярмаркам,
гарантировавшим сбыт его продукции; отмечая также, что именно
второй половиной XII в. датируют окончательную победу шерсти
(сукна) надо льном в одежде богатых16. Все это характеризует
городскую текстильную отрасль скорее как производство
предметов роскоши17, а не "массового" потребления. Но число местных
по происхождению документов этого времени невелико, а
использованные П. Депортом источники, в которых упоминаются
реймсские ткани за пределами собственно французских земель (в
Италии, Испании), и должны были говорить исключительно о
дорогих, а не о дешевых товарах, которые всегда выгоднее
продавать и использовать там же, где они и производились.
Среди тех, чьи занятия были указаны в списках об уплате та-
льи в 1325 г., 31% были связаны с текстильными отраслями18, в
первую очередь, с сукноделием и льноткачеством. Городские
мастера специализировались также на производстве саржи,
использовавшейся преимущественно не для пошива одежды, а для
постельного белья и обивки мебели.
Реймс был крупным текстильным центром, в 1520-1620 гг. -
вторым во Франции после Амьена в производстве шерстяных
тканей. Традиционно обращенный к иностранным рынкам, город из-
13 Desportes P. Op. cit. Т. I. Р. 120. Оценивая население города, исследователи
используют преимущественно данные налогообложения, которые, разумеется,
не могут охватывать всех горожан. Следует добавлять служителей церкви,
бедняков и др.
14 Jadart H. La population de Reims et de son arrondissement. Reims, 1882. P. 18-19,
23-24.
!5 См.: Desportes P. Op. cit. T. I. P. 120-123; 129-130.
16 Ibid. P. 130-131, 133, 136. Также см.: Histoire de Reims / Sous la dir. de
P. Desportes. Toulouse, 1983. P. 107.
17 О высокой стоимости реймсского сукна см.: Boussinesq G., Laurent G. Op. cit.
P. 374.
18 Desportes P. Op. cit. T. I. P. 485.
20

влек особую выгоду из подъема Лиона, в сфере экономического
влияния которого он находился в XVI в. Широко известны реймс-
ские ярмарки первой половины XVI в., ориентированные на
четыре лионские ярмарки. К двум прежним - пасхальной, основанной
архиепископом Генрихом Французским в 1170 г. и ярмарке Сен-Ре-
ми (1183 г.)19 - добавились две новые, учрежденные Франциском I
в 1521 г. За это столетие население города выросло почти вдвое -
с 12 до 20 или 25 тыс. человек, а к 1680 г. -- до 30 тыс.20
Незначительность успехов Реформации в регионе
объясняется ролью Гизов, архиепископов Жана (1533-1538) и его
племянника Карла (1538-1574), политическое и религиозное влияние
которого было решающим, а также племянника и преемника
последнего - Людовика (1574-1588).
Расцвет реймсского производства пришелся на начало 70-х
годов XVI в., чему, возможно, способствовали и структурные
преобразования в его организации. Примерно с 1560 г. происходили
изменения и в ассортименте, в частности тканей - в моде были
более тонкие и легкие, в том числе такие, где к шерсти добавляли
шелк21. Возросло производство и более дешевых тканей в
результате использования местной шерсти и упрощения выделки, что
было характерно и для таких текстильных центров севера
Франции и Фландрии как Амьен, Лилль и Хондсхоот22.
В XVII в. уже не наблюдалось такого процветания, что
связывают с ростом цен на сырье, с английской, голландской, испанской,
а затем и с индийской конкуренцией23. Некоторый подъем был
достигнут в XVIII в.; реймсские шерстяные и шелковые ткани24, шля-
19 В 1471 г. Людовик XI объявил эти ярмарки "шампанскими", т.е. они стали
наравне с ярмарками Шалона, Труа и Провена свободны от всех ввозных пошлин.
20 Bourgeon J.-L. Les Colbert avant Colbert. Destin d'une famille marchande. P., 1973.
P. 140; Histoire de la Champagne. Toulouse, 1975. P. 203; Histoire de Reims. P. 200.
В 1789 г. по данным налогообложения в городе насчитывалось 7300 очагов,
т.е. порядка 23 360 человек (3,2 человека в среднем на очаг). Если добавить
служителей церкви, военных и др., можно говорить о 26 тыс. человек. См.:
Histoire de Reims. P. 220.
21 Markovitch Т. Histoire des industries franchises. Geneve, 1976. T. I. P. 141.
22 Bourgeon J.-L. Op. cit. P. 139.
23 Высокие цены на шерсть во время Тридцатилетней войны привели к росту
экспорта ткани ecorces d'arbres ("кора деревьев" - набивные индийские ткани из
хлопка, выкрашенные в разные цвета; считалось, что лишь растения или кора
деревьев из Индии позволяют получить такую окраску). См.: Memoires concer-
nant la Province de Champagne / Dresses par M. Larcher. 1698 // Brancourt J.-P.
LTntendance de Champagne a la fin du XVHe siecle. Edition critique des memoires
"pour Tinstruction du due de Bourgogne". P., 1983. P. 229.
24 Особенно высокого качества, для которых реймсские мастера использовали
привозную шерсть из Руана и Орлеана, но больше - из Леванта, Англии,
Фландрии и Испании, как сказано в "Универсальном словаре коммерции" Ж. Савари
(1741 г.) и "Энциклопедии" (1765 г.). См.: Histoire de Reims. P. 202-204, 212, 217.
21

пы, перчатки и другие изделия из кожи были хорошо известны в
королевстве, но эти достижения были несравнимы с XVI в.25
* * *
История Реймса, роль города и горожан в истории Франции,
его архитектурные памятники освещены во множестве
исследований и обобщающих работ26. В то же время конкретные
сюжеты занимали преимущественно местных энтузиастов,
библиотекарей и архивистов, и очень многие темы до сих пор остаются
неисследованными.
Важнейшей для истории города публикацией архивных
документов и материалов является вышедшее в середине XIX в.
издание П. Варена27. Оно выполнено на очень высоком уровне, и до
настоящего времени широко используется специалистами28. На
рубеже XIX-XX вв. целый ряд архивных документов29 и
исследований по разным аспектам истории Реймса опубликовал А. Жа-
дар. Сравнительный анализ налоговых списков и целого ряда
других архивных материалов позволил ему восстановить
численность и распределение населения в городе и его округе с
древнейших времен30. Отдельное исследование, с публикацией
документов, А. Жадар посвятил истории пасхальной процессии,
организованной в 1549 г. реймсским архиепископом кардиналом Карлом
Гизом31.
25 См.: Histoire de la Champagne. P. 75, 262, 263. Хотя и в конце XIX в. Реймс
считался одной из метрополий шерстоткацкой промышленности.
26 Одна из первых: "Metropolis Remensis Historia" Гийома Марло 1666-1679 гг.
27 Varin P. Archives administratives de la ville de Reims. P., 1839. T. 1, pt. 2; P., 1843.
T. 2, pt. 1. P., 1843. T. 2, pt. 2. P., 1848. T. 3. Idem. Archives legislatives de la ville
de Reims. P., 1844. Pt. 2: Statuts. Vol. 1; P., 1847. Pt. 2: Statuts. Vol. 2; P., 1852. Pt. 2:
Statuts. Vol. 3. Далее ссылки на том изд. 1847 г. (Pt. 2. Vol. 2), в котором
опубликовано подавляющее количество регламентов и уставов, даются по всей
работе в тексте и сносках без указания частей.
28 Высокая оценка этому изданию дана в раб.: Desportes P. Op. cit. Т. I. Р. 8, 9;
Louis A. Les sources de Thistoire de France. XVIIе s. (1610-1715). P., 1934. T. VII.
P. 57.
29 Преимущественно в изданиях Реймсской национальной академии: Journal d'un
anonyme, XVIIIе s. // TAR. Т. CX; Livret de famille Bachelier // TAR. Reims, 1907.
T. CXXI; Livret de famille Brice // Ibid, и др. Вследствие бомбежек в Первую
мировую войну Реймс лишился многих своих памятников; из-за пожара 19
сентября 1914 г. Академия не располагает полным комплектом своих трудов
(сейчас это более 170 томов), но они есть в муниципальной библиотеке и
библиотеке Общества друзей старого Реймса.
30 JadartH. La population de Reims et de son arrondissement. Reims, 1882.
31 Jadart H. La procession de la resurrection fondee par le Cardinal de Lorraine en
l'Eglise Metropolitaine de Reims (1549-1907) // TAR. Reims, 1907. Vol. CXXI.
22

Жорж Буссинек, помощник библиотекаря в Реймсе, и Гюстав
Лоран, работавший в мэрии города, в 1933 г. совместно издали
"Историю Реймса" с древнейших времен32, ставшую одной из самых
известных. Г. Лорану принадлежит также работа 1930 г. о Реймсе
накануне революции, в которой он привел список из 54
корпораций, работавших в городе в 1776 г., указав, с какого времени они
существовали33. Этот перечень расширен по сравнению с изданием
П. Варена, хотя большинство датировок основано на нем, в том
числе не очень точных, некритически воспринятых. Для Г. Лорана
хронология имела лишь вспомогательное значение, поэтому он
называет даты утверждения регламентов наравне с датировками
отдельных документов, имевших отношение к интересующей его
специальности34. Уважение к работе, проделанной
предшественниками, и доверие к результатам их разысканий приводили к тому,
что уже опубликованные источники принимались как данность, не
требующая уточнений и перепроверки. Подобная некритичность
весьма характерна для работ рубежа XIX-XX вв.
Публикациями архивных документов занимался также Ш. Ло-
рике, хранитель библиотеки и архивов Реймса, посвятивший
отдельные исследования мастерам обивщикам (ковровщикам)35
и реймсским художникам36. Вообще же изделия реймсских
мастеров, а также художественные произведения и коллекции,
хранившиеся в Реймсе, - это отдельное направление
исследований37.
Ряд реймсских ремесел стали объектом исследования Робера
Гастона, особо подчеркивавшего активность мастеров и
практику согласований при создании регламентов38. Некоторые из
реймсских уставов использовались историками в качестве
примеров (как частные случаи наравне с регламентами из других горо-
32 Boussinesq G., Laurent G. Histoire de Reims depuis des origines jusqu'a nos jours.
T. 1: Reims ancien des temps prehistorique a la mort d'Henri IV. Reims, 1933.
33 Laurent G. Reims et la Region remoise a la veille de la Revolution. La convocation des
etats generaux de 1789. Reims, 1930. P. XXXVI-XXXVIII.
34 Например, для каретников - 1673 г., когда бальи утвердил новые
вступительные взносы, в то время как регламент сообщества неизвестен, и ничто не
подтверждает даже сам факт его существования. См.: AL. Pt. 2. Vol. 2. P. 930-931.
35 Loriquet Ch. Les tapissiers de Notre-Dame de Reims, description precedee de Г histoire
de la tapisserie dans cette ville d'apres des documents inedits. Reims, 1876.
36 Loriquet Ch. Les artistes remois, notes et documentes recueillis dans les archives de la
ville de Reims // Travaux de l'Academie imperial de Reims. Reims, 1864. T. XXXVIII.
37 В частности см.: Balsamo I. Le cardinal de Lorraine et ses commandes artistiques
pour Reims // Le mecenat et Г influence des Guises: Actes du Colloque (1994).
P., 1997. P. 443-459; и многие другие.
38 Gaston R. Le vidame de Reims et les metiers dependants. Chalons-sur-Marne, 1938.
P. 9-10, 13.
23

дов)39. История городского ремесла и торговли в целом освещены
в соответствующих разделах общих работ по истории Шампани и
Реймса. Наибольшее внимание им было уделено в диссертации
П. Депорта, опубликованной в 1977 г.40, в разделах, посвященных
развитию реймсских ремесел и торговли. Немногочисленные
ремесленные регламенты XIII-XIV в. были проанализированы
исследователем наравне с множеством других архивных и
опубликованных документов. Стремясь максимально полно и объемно
показать жизнь города в XIII-XIV вв., исследователь по крупицам
собрал сведения о торговле в Европе (в Италии и Испании
преимущественно) реймсскими тканями и другими товарами, уровне
жизни и семейных связях купцов и ремесленников, районах их
проживания в Реймсе и его округе.
39 Устав книгопечатников рассмотрен в работе П. Шове: ChauvetP. Les ouvrieres
du livre en France des origines a la Revolution de 1789. P., 1959; устав сукноделов
1292 г. - в статье Ж.-Л. Роша: Roch J.-L. De la nature du drapier medieval.
L'exemple rouennais // Revue historique. 2000. № 1; устав цирюльников см. в: Де-
фурно М. Повседневная жизнь в эпоху Жанны д'Арк. СПб., 2002; история
изготовителей скобяных изделий в кн.: Bourgeois G. Le duche de Reims, premiere
pairie de France, aux derniers siecles de la Monarchic. P., 1944.
40 Desportes P. Op. cit. T. I—II.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
РЕГЛАМЕНТЫ
Глава I
ВВЕДЕНИЕ В ИСТОРИЮ РЕМЕСЛЕННЫХ
И ТОРГОВЫХ РЕГЛАМЕНТОВ РЕЙМСА
1. Форма и структура уставов
емесло и торговля регулировались сложившимися в данной
местности обычаями и писаными правилами, которые
условно можно разделить на три уровня: в рамках корпораций,
города и государства. Разные виды регламентов возникли не
одновременно, и сферы их действия пересекались не полностью. В
Реймсе первые ремесленные уставы были записаны в конце XIII -
XIV в.; общегородские регламенты появляются в городе в XIV в.;
эдикты и ордонансы, посвященные ремеслу и торговле во всем
королевстве, относятся к концу XVI в., а ремесленные
регламенты, действие которых распространялось на всю Францию,
появились с середины XVII в.
В масштабах королевства запись регламентов для городских
ремесленных и торговых корпораций приобрела массовый
характер с середины XV в.1 Каждый город обладал своим ритмом
жизни, и активная запись уставов в Реймсе началась с середины XVI в.
Незначительно изменившись с точки зрения формы и структуры,
за пять столетий (конец XIII - конец XVIII в.) ремесленные
уставы претерпели серьезные перемены в содержании, отразив
социальные противоречия и конфликты, изменения в организации
производства, технические и технологические новшества.
Уставы ремесленных и торговых корпораций Реймса были
опубликованы П. Вареном. Подавляющее большинство регла-
1 Б. Шевалье подсчитал, что 86% из 302 уставов 1300-1530 гг. (в Собрании
королевских ордонансов) записаны после 1360 г., причем более половины (60%) - в
1450-1530 гг. См.: Chevallier В. Les bonnes villes de la France du XIVе au XVIе sie-
cles.P., 1982. P. 80-81.
F
25

ментов хранились в архиве вместе, но с какого времени и по
какой причине - неизвестно: они имеют последовательную
архивную нумерацию, что, несомненно, значительно облегчило
задачу издателя. Можно предположить, что эта подборка была
сделана городскими чиновниками, либо была организована позднее
архивистами, неоднократно пытавшимися систематизировать
богатую коллекцию документов и материалов2, лишь малейшая
часть которых отражена в публикации П. Варена. С середины
XIX в. архив продолжал пополняться за счет новых
приобретений, в числе которых имелись и весьма древние документы3.
Систематизация не завершена, и подавляющее большинство
документов не имеет собственной архивной нумерации; сослаться
можно лишь на папку, в которой могут храниться несколько
десятков и даже сотен отдельных документов. Дальнейшие
архивные изыскания, несомненно, позволят обнаружить самые
разнообразные материалы, которые могут принадлежать любому
историческому периоду.
П. Варен сопроводил регламенты утверждавшими их
ордонансами, выдержками из постановлений Парламента,
изменениями и дополнениями, а также текстами новых уставов - вплоть до
отмены корпораций во время Французской революции. Следует
подчеркнуть, что именно в таком виде регламенты
переписывались, печатались и хранились в корпорациях: вместе со всеми
сопровождавшими их создание, утверждение и изменение
документами. Так, например, выглядит устав стригальщиков сукна 1603 г.
с нововведениями 1618 г., переписанный присяжным
стригальщиком Жаном Луи в 1674 г.4; переписанный 15 июля 1664 г. устав
парижских аптекарей 1536 г.5 с королевским патентом для
аптекарей Реймса от 1552 г.6 и более ранний регламент парижских
аптекарей - 1484 г., переписанный в 1607 г.7; изданный в 1716 г. устав
бочаров 1606 г. со статьями, которые были добавлены к нему в
2 Современная архивная нумерация основана на работе, начатой в XVHI в.
(Инвентарь Ле Муана 1782 г.). Известны инвентари XV в.
3 К примеру, 5 июня 1903 г. Ш. ле Норман де ла Фосс приобрел в Париже
хранящийся теперь в архиве "Регистр решений сообщества купцов-суконщиков
Реймса, 1503 до 1627 г.". См.: AMR. FA. С. 678. Liasse 7. Suppl. H.
4 AMR. FA. С. 678. Liasse 7. Suppl. II. Fol. 1: "Coppie par Jean Louis maistre jure dudit
mestier en Гаппё 1674 le 24me aoust 1674".
5 За это время парижские аптекари получили еще два регламента: в 1560 и
1638 г.
6 AMR. FA. С. 680. Liasse 7. Suppl. IX. 15 июля 1664 г. датируется сделанная
двумя нотариями запись о сверке с оригиналами на fol. 18 v°. рукописной
книжечки с уставами.
7 Заверен нотариями 25 мая 1607 г. См.: Ibid.
26

1716 г.8 Между этими текстами и изданием есть расхождения, в
частности, в издании были выпущены некоторые формулы о
публичном чтении регламентов, изменена последовательность
документов, но возможно, таковы были особенности тех
экземпляров, которыми располагал П. Варен.
В комментариях издатель обозначил разночтения и исправил
ряд неточностей (в том числе в датах), особо отметив случаи,
когда не удалось разыскать документы, о существовании которых
стало известно из других источников. В последующих
исследованиях уточнялись и сами тексты, и их датировки9, в частности
благодаря тому, что в архивах удавалось обнаружить несколько
копий одного и того же текста, и экземпляр, имевшийся в
распоряжении издателя, не всегда оказывался лучшим из них.
Всего мне известно порядка 70 регламентов, действовавших в
Реймсе с конца XIII в. до отмены корпораций в 1791 г.,
преимущественно по изданию П. Варена; полный их список приведен в
Приложении. К сожалению, некоторые тексты не сохранились;
они были утеряны, вероятно, еще в те времена, когда корпорации
получали новые уставы, хотя возможность расширять круг
источников существует. Так, например, я учитываю обнаруженный
мною в архиве регламент реймсских аптекарей 1552 г.10, о
существовании которого, по всей вероятности, П. Варену не было
известно (как, видимо, и другим исследователям, занимавшимся
реймсскими регламентами); и лишь частично использую не
опубликованные, но сохранившиеся в архиве уставы: шорников 21
ноября 1581 г., седельщиков 17 апреля 1592 г., художников и
скульпторов 1688 г. (утвержден бальи видама11 7 сентября 1689 г.)12.
Прежде всего необходимо ответить на вопросы о том, как
создавались уставы: кто и каким образом мог участвовать в
составлении и записи текста; иначе говоря, выявить возможных
"авторов" нормативных актов и степень их "авторского" участия;
какие цели ставили заинтересованные стороны; в какой степени
8 AMR. FA. С. 683. Liasse 7. Suppl. XIV. Отдельная брошюра, изданная в
Реймсе.
9 См., например: Desportes P. Reims et les remois. XIIIе et XIVе siecles. Lille, 1977.
T. I. P. 494, 497, 499.
10 Об этом регламенте упоминает в списке 54 корпораций, существовавших в
Реймсе в 1776 г., Г. Лоран: Laurent G. Reims et la Region remoise a la veille de la
Revolution. La convocation des etats generaux de 1789. Reims, 1930. P. XXXVI.
11 Видам - первоначально сеньор, державший земли от епископства или
аббатства при условии представлять этого церковного сеньора в его мирских делах
и защищать их. Титул существовал и в XVII-XVIII вв.
12 Я пользуюсь пересказом некоторых их статей в работе: Gaston R. Le vidame de
Reims et les metiers dependants. Chalons-sur-Marne, 1938.
27

структура и содержание устава могли определяться действиями и
интересами сторон.
Почти все регламенты13 имеют свои заголовки (см.
Приложение), датировки которых, к сожалению, неизвестны. Такие
заголовки могли предварять текст устава на лицевой стороне
документа (в начале рукописной брошюры) и могли быть записаны на
обороте, чтобы не разворачивая листы можно было понять, что
это такое. Соответствие времени составления оригинала и
времени появления его заголовка специально никем не исследовалось.
И все три возможных варианта: одновременность14;
незначительная разница во времени, соответствующая срокам прохождения
документов в городских или королевских инстанциях; или
большая разница во времени (несколько десятилетий или даже
столетий)15 должны быть приняты во внимание. Следует также
добавить, что заголовки предпочитают сокращать перечисление
профессий. Без знания относительной хронологии и учитывая
неполноту сведений, сообщаемых заголовками, я не буду специально к
ним обращаться.
Истории о том, как создавались регламенты, содержатся
преимущественно во введениях уставов, более или менее подробных,
которые в целом не были обязательными. Они составлялись от
имени короля или представителя местной власти (бальи
архиепископа или бальи Вермандуа). Подробность введения зависела от
целого ряда причин. Возможно, что на первое место следует
поставить саму историю возникновения устава, поскольку наиболее
обстоятельные введения обычно оказываются связаны с
конфликтными ситуациями. Далее следует говорить о личных пред-
Возможно, что между "регламентами" (reglements) и "уставами" (статутами,
statuts) были различия, но на данных источниках закономерности и
предпочтения проследить не удалось, поэтому я считаю эти названия
взаимозаменяемыми.
Совершенно точно можно сказать, что заголовок устава мясников
1466-1467 г.: "Это мнения, выработанные мясниками города Реймса и
представленные архиепископу...", - который находится перед основной частью
устава, после третьего введения (см. далее), принадлежит тому же времени, что
и сам устав.
Скорее всего, значительный интервал разделяет устав семи ремесел и его
заголовок, использованный издателем "Reglement des sept corps de metiers depen-
dans du vidame" (AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 330), поскольку "вводная" часть этого
регламента сама по себе представляет не традиционное введение, а скорее
развернутый заголовок: "Се sont les us, coustumes, franchises et liberty esqueles les
bourgeois de monsieur le vidame de Reims doivent estre maintenu et garder de par
ledit monsieur le vidame des mestiers appartenans a la jurisdiction dudit seigneur; c'est
assavoir...; desquels us, coustumes, franchises et liberte la declaration s'ensuit" (Ibid.
P. 330-333).
28

почтениях должностного лица, имевшего собственные
представления о том, сколько места уделять разным деталям. Развитие
бюрократической процедуры потребовало точности в указаниях
на предшествующие прошения, постановления и т.д. с
объяснением всех сопутствующих обстоятельств и действий разных сторон,
поэтому регламенты второй половины XVII-XVIII вв. содержат
очень подробные введения, размер которых сравним с уставами,
также весьма объемными, но они носят скорее бюрократический
характер и почти не фиксируют событий и мнений.
Основная и главная часть устава - перечисление правил и
требований, первоначально не разделенных на статьи или хотя
бы на абзацы. Последний вид деления появляется раньше, чем
деление на статьи, - с начала XV в., что позволило издателю
пронумеровать их для большего удобства16. Оригинальная
нумерация появилась впервые в уставе суконщиков 1569 г. и стала
абсолютной нормой со второй половины XVII в., до того встречаясь
нерегулярно.
Количество статей в уставах не было постоянным. Как и
подробность регламента, это зависит от многих обстоятельств:
времени записи, наличия или отсутствия внутренних конфликтов или
споров с другими корпорациями, даже от количества мастеров и
др. Самый маленький из регламентов, имеющих разбивку на
статьи, состоит из 11 статей. Среди тех, которые не имеют такого
деления, но условно они проставлены издателем или их можно
определить по формальным критериям (абзацы или "Item" в начале
предложений): 5 статей у кожевников и дубильщиков (1535 г.) и
8 - у булавочников (1635 г.). Среднее количество статей в
регламенте - 23,32 (для всего комплекса); среди уставов, имеющих
разбивку на статьи, чуть больше - 25,24, так как это
преимущественно поздние тексты - с начала XVII в. Последние из реймсских
регламентов, не имеющих разбивки, относятся к 40-м годам XVII в.
(среднее количество статей 20,58).
Порядок перечисления требований довольно произволен, он не
был ограничен никакими нормами, хотя в разные периоды
наблюдаются свои закономерности. Начинали с правил о том, кто может
стать мастером, о присяжных и управлении корпорацией, с
требования присутствовать на мессах и заупокойных службах и др.
Следует сразу подчеркнуть, что главное отличие устава от
отдельного постановления состоит не в том, что его обозначают
как "регламент", не в том, какая инстанция его дает или
утверждает, а в его содержании: он обязательно обращается к разным
сферам жизни и деятельности ремесленников, не ограничиваясь
В издании эта нумерация дана в квадратных скобках.
29

только производственной стороной или управлением самим по
себе, или отдельным конфликтным вопросом.
Обязательными являются заключительные формулы: об
утверждении властями, приложении печатей, об обнародовании;
они также могут быть объединены в одно целое с вводными
формулами. Окончательное утверждение уставы в обязательном
порядке получали в Парижском парламенте, и эта формальная в
общем-то процедура не всегда проходила гладко. Получение
королевского патента в течение долгого времени не было
обязательным этапом утверждения устава; оно требовало специальных
забот и финансовых затрат.
События, связанные с составлением регламента, могут
упоминаться во всех этих постановлениях, и не только во вводных, но
и в заключительных формулах самого устава. Какую-то
информацию можно извлечь из основной части регламента или из
последующих изменений, причинами которых могли быть как
изменение обстоятельств, так и неудовлетворительное решение
спорных вопросов.
2. Документы по ранней истории
реймсских ремесел
Самые ранние письменные свидетельства о городских
ремесленниках относятся к середине XIII в. Это книги,
фиксировавшие судебные решения реймсских эшевенов, которые велись
с 1248 г.17 В них упоминаются булочники, пекари (fournier)18,
мясники и торговцы требухой, цирюльники, портные, ювелиры,
каменщики и др. Как и прочие горожане, они снимали и сдавали
дома, занимали и давали в долг, спорили из-за общих строений и
т.д., а также снимали и сдавали прилавки на рынке19, работали и
торговали и с переменным успехом отстаивали свои права.
Например, булочнику Рауле Акат-Ту (Raoulet Acate-Tout) в 1255 г.
удалось доказать прево, что он имел полное право продавать
хлеб, испеченный не им самим20. А булочнику Буйару в 1257 г.
пришлось заплатить два штрафа за хлеб несоответствующего
размера21.
17 АА. Т. 1, pt. 2. Р. 707.
18 Печами (одной или несколькими) владели и булочники, и пекари.
19 Одно из дел 1255 г. См.: АА. Т. 1, pt. 2. Р. 764-765.
20 Ibid. P. 767-768.
21 Признавая в принципе свою вину, булочник хотел, чтобы с него взяли только
один штраф, обосновывая это тем, что речь идет об одном изъятии,
произведенном в один день. Но с ним не согласились, поскольку хлеб был испечен
в двух разных печах, и прево обнаружил его в разных местах. См.: Ibid.
30

Вообще наибольшее число профессиональных конфликтов,
зафиксированных в самых ранних решениях эшевенов, относится
именно к булочникам22, которые, как отмечает П. Депорт,
находились под особо пристальным вниманием городских властей, в
отличие от мясников и рыбаков23. Хотя, конечно,
профессиональные конфликты случались и у мастеров других специальностей24.
Со временем записи о рассмотрении жалоб и о решениях
эшевенов становятся все более подробными, фиксируются разные
этапы рассмотрения дел, что создавало в результате некоторую
путаницу, хотя секретари старались начинать с новой страницы
запись о каждом следующем заседании, оставляя свободное место
для продолжения незавершенных дел25.
Одним из самых ранних документов является перечень
ремесел с указанием, какие ворота города они охраняют во время
коронации. Неизвестный автор "Плана города Реймса" определил
его 1255 годом, которым он датируется и в издании П. Варена, а
вслед за ним - в "Истории Реймса" Ж. Буссинека и Г. Лорана
(1933 г.)26, хотя почерк документа единогласно определяется ис-
Р. 775. В похожей ситуации с булочником Люде в 1266 г. один из хлебов,
изъятый прево на рынке, был хорошего веса, а второй, из дома булочника, -
меньшего, чем следует. Люде вообще не хотел платить, указывая, что весь
хлеб был испечен в один день, хотя и в двух разных печах, но эшевены
постановили, что с меньшего хлеба он все-таки должен уплатить штраф. См.: Ibid.
Р. 892-893.
22 Зачастую известен ход конфликта, но неизвестно, чем он заканчивался. Так, в
1303 г. прево проверил два хлеба у булочника Брие, и когда один из них
оказался меньшим, чем должно было быть, потребовал заплатить штраф. Брие
заявил, что его хлеб хороший, но отказался поклясться - как предложил ему
прево - что оба хлеба из одной печи. Далее в решениях эшевенов записано лишь
то, что Брие все-таки должен принести такую клятву. См.: АА. Т. 2, pt. 1. Р. 38.
23 Desportes P. Op. cit. P. 520.
24 В 1259 г. сапожник Бертран Тьесе был обвинен соседом в том, что
выставил перед своим домом на Сапожной улице передвижной прилавок со
своими изделиями, но продавал жир и другие товары, относящиеся к торговле
салом. Сосед напоминал: нет такого обычая, чтобы торговать здесь
подобными товарами. По решению эшевенов Бертрану запретили продавать
сало и жир вне его дома, однако он вполне мог выставлять на прилавке
подобающие - сапожные - изделия, не во вред (griet) соседу. См.: АА. Т. 1, pt. 2.
Р. 792. В 1289 г. торговец полотном Тибо требовал возмещения затрат по
ремонту дома и, к счастью для исследователей, в судебном решении
воспроизведен полный список работ с указанием их стоимости: была разрушена
(за 12, 5 су) и построена заново одна из стен (за 4 ливра 8 су и 8 денье),
заново перекрыта крыша этого дома (за 16 су) и дома соседа,
соприкасавшегося с ним (видимо, частично, так как стоимость работы составила 4 су 4
денье), и др. См.: Ibid. P. 1040.
25 АА. Т. 2, pt. 2. Р. 665-666. Not. 2.
26 Как середина XIII в.: Boussinesq G., Laurent G. Histoire de Reims depuis des ori-
gines jusqu'a nos jours. Reims, 1933. T. I. P. 369.
31

следователями началом XIV в. или концом XIII в.27 Можно лишь
отметить, что приговоры эшевенов, относящиеся к 1255 г.,
начинаются в той же "Красной книге" на листе 37, первые приговоры
1248 г. - л. 2128, а этот перечень - на л. 19. Не очень понятно, как
составлялась тогда книга - издатель не дает комментариев на
этот счет29, а также, что могло побудить городские власти
составить подобный перечень в середине XIII в. - для этого не было
соответствующего повода (коронации).
Итак, в списке 16 ремесел, обязанных охранять семь
городских ворот и улицы во время коронации, а также при пожарах:
сапожники и кожевники30, изготовители саржи и ткачи,
цирюльники, торговцы скобяными изделиями и кузнецы, плотники,
булочники и пирожники, мясники и рыбаки, старьевщики,
кровельщики (которых вызывали при пожарах) и кожевники,
выделывающие лайку, которые должны были охранять только свою улицу.
Ж. Буссинек и Г. Лоран полагали, что в этот перечень вошли
только так называемые "меньшие" ремесла, в то время как
существовала реальная иерархия, на вершине которой находились
купцы31. По мнению П. Депорта, речь идет о почетной
обязанности, на которую могли претендовать лишь достойные, именно с
этим он связывает отсутствие в перечне таких многочисленных
(как следует из анализа налоговых списков) профессий как
починщики обуви и портные32. Как выяснил исследователь, ворота,
записанные за каждым из ремесел, являлись ближайшими к
месту проживания мастеров этих специальностей33. П. Депорт вооб-
27 АА. Т. 1, pt. 2. Р. 769. Not. 1; Boussinesq G., Laurent G. Op. cit. P. 369. Not. 1;
Desportes P. Op. cit. T. I. P. 529.
28AA.T. l,pt. 2.P. 763, 707.
29 "Красная книга" начинается с Евангелия от Иоанна. См.: АА. Т. 3. Р. 648.
Not. 1. В ней есть вставки, в частности, запись на л. 10 датируется 1380 г. (Ibid.
Р. 722-723. Not. 1).
30 Занимавшиеся выделкой, соответственно, овечьих и телячьих кож.
31 Boussinesq G., Laurent G. Op. cit. P. 369.
32 Список ремесел может быть расширен. 14 июня 1321 г. датируется акт об
учреждении жителями Реймса прокуроров (уполномоченных представителей),
которые защищали бы их интересы перед комиссарами, назначенными 24
июня 1320 г. (См.: АА. Т. 2, pt. 1. Р. 269-270; 270-271. Not. 3). В нем названы
сапожники и сапожники-починщики, портные, булочники, токари,
веревочники, скульптор, ткачи, каменщики, старьевщики, свечные мастера,
изготовители саржи и кузнецы. При публикации издатель опустил имена 339 горожан,
мужчин и женщин разного состояния, занятия которых не были указаны (Ibid.
Р. 269. Not. 1). Прокурорами горожане выбрали восемь человек, среди
которых оказался и один сапожник - Rohart, единственный среди прокуроров, кто
не имел прозвища или фамилии.
33 Компактность проживания зависела и от специфики профессии. Почти
равномерно в разных приходах размещались булочники, сапожники,
портные, кровельщики, кондитеры; очень компактно - ювелиры, бакалейщики,
32

ще связывает начало организации ремесел с необходимостью
вооруженной охраны города34.
Контролировал городских ремесленников и торговцев прево:
именно он обходил с досмотром мастерские и прилавки35, забирал
некачественные изделия и товары, добивался уплаты штрафов.
Забота о покупателе и заказчике, а также о репутации местных
ремесленников и города в целом - это очевидные аргументы для
того, чтобы объяснить, почему вопросы о качестве и цене
изделий занимали такое принципиально важное место, и такие
комментарии приводились регулярно.
Но речь прежде всего должна идти о сохранении рынка
сбыта, поскольку и в XIII, и в XIV в. экономика по преимуществу
оставалась натуральной, а рынок - довольно узким и
ограниченным. Появление на нем более качественных (при сохранении
цены), более дешевых изделий или же увеличение их количества
(например, в результате миграции ремесленников) могло
привести к катастрофическим для местного ремесла последствиям (как
минимум - к серьезным конфликтам, беспорядкам и волнениям).
Качество, цена и количество продукции строго
контролировались как городскими властями, так и самими ремесленниками и
ремесленными корпорациями.
Самый ранний реймсский устав датируется 1292 г. Он
принадлежит, как и многие ранние регламенты, сукноделам36.
Заключенное перед эшевенами соглашение между мастерами-сукноделами
(magistros drapperiorum, maistres de la drapperie) и их
подмастерьями-ткачами сукна (textures pannorum seu valletos, tixerans de draps)
было обнаружено П. Вареном в Инвентаре 1481 г. Судя по
описанию этого соглашения, сделанному 12 декабря 1452 г., оно должно
было находиться в "Картулярии А" архиепископства. Картулярий
сохранился, но указанного документа в нем нет, и издатель предпо-
перчаточники; в двух приходах (т.е. рядом с рынком и ближе к окраинам, где
они могли работать) - мясники и рыбаки. Некоторые из старьевщиков,
скорняков, кузнецов и плотников проживали недалеко друг от друга, а
остальные как придется. См.: Desportes P. Op. cit. Т. I. Р. 503, 512, 514, 518, 529,
532-533.
34 Ibid. P. 528-529.
35 1393 г. датируется один из первых актов для веревочников, касающийся их
конфликта с прево по поводу арендной платы на ежегодной ярмарке в
Реймсе. См.: AL. Pt. 2. Vol. 2. P. 211-212. Not. 1. Далее ссылки на этот том, в
котором опубликовано подавляющее большинство регламентов и постановлений,
даны в тексте, с указанием стр. и порядкового номера ст.
36 Так было не везде. В герцогстве Лотарингияу например, первые уставы
принадлежали не сукноделам, потому что сукно привозили из соседних регионов,
в частности, из Бара. См.: Duvernoy Е. Les corporations ouvrieres dans les duches
de Lorraine et de Bar au XIVе et au XVе siecles. Nancy, 1907. P. 6-7.
2. Кириллова Е.Н.
33

ложил, что были утеряны многие другие ценные материалы из
этого источника37. При публикации издатель отступил от
оригинального текста, опустив имена 18 мастеров-сукноделов и 32
ткачей, ограничившись комментарием: "почти все - иностранные"38.
П. Депорт говорит о 31 ткаче, шестеро из которых (20%), как
свидетельствуют их имена, происходили из Эно и пограничных
районов39, и можно даже предполагать влияние миграции
квалифицированных работников на появление самой регламентации - когда
потребовалось соотнести местные нормы и обычаи с
принесенными, и интегрировать "чужаков" в городском ремесле.
В Инвентаре 1481 г. упоминались и более ранние документы,
которые не удалось обнаружить. Это "Копия хартии
подмастерьев сукновального и ворсовального дел, называемой старая хартия
сукноделия"40, и акт от 1 мая или 25 июля 1276 г.,
зафиксировавший, возможно, статуты и ордонансы между сукновалами и вор-
совалыциками. На обороте этого акта уточнялось, что речь идет
об организации похорон.
7 мая 1340 г. датируются статуты сукноделов, полученные
ими у архиепископа41, в которых упоминаются четыре мастера,
ежегодно выбираемые, чтобы следить за выполнением
ордонансов. Эти мастера, еще не имеющие особого наименования,
являются фактически должностными лицами сообщества -
присяжными мастерами, их можно называть также старейшинами42.
Большое внимание городские власти уделяли ремеслам,
связанным с продовольствием, прежде всего булочникам и
мясникам. Для мясников известно постановление 1302-1303 гг.,
касающееся размещения новых мясных прилавков в Реймсе43. 7
декабря 1331 г. датируется вторая хартия архиепископа Гийома о
хлебном рынке44. Ордонанс эшевенов от 9 августа 1343 г.
устанавливал допустимые размеры белого, черного и бурого хлеба, за
нарушение полагался штраф, к которому при повторном нарушении
добавлялся запрет заниматься ремеслом45.
37 АА. Т. 1. pt. 2. Р., 1839. Р. 1071. Not. 1.
38 Ibid. P. 1073. Not. 1.
39 Jacob et Estomebouc de Maubeuge, Jorran de Valenciennes, Thomassin du Quesnoy,
Jehan et Simonnet de Bellaimmont. См.: Desportes P. Op. cit. T. I. P. 532.
40 АА. Т. 1, pt. 2. P. 932. Not. 1.
41 AA. T. 2, pt. 2. P. 844-847. Копия 1381 г.: AMR. FA. С 678. Liasse 7. Suppl. П.
42 Об уже утвердившемся у сукноделов обычае выбирать присяжных
свидетельствует также грамота Филиппа VI от 2 октября 1348 г.: "...que les drapiers de
Reims aient acoustume de eslire maistres de la drapperie dudit ville de Reims". См.:
AMR. FA. С 678. Liasse 7. Suppl. П.
43 АА. Т. 2, pt. 2. P. 25-27.
44 Ibid. P. 644-645.
45 Ibid. P. 888-889.
34

1383 г. датируется соглашение, заключенное в Парижском
парламенте между архиепископом и капитулом Нотр-Дам, по
которому капитулу позволялось иметь лишь три мясных прилавка
на его землях в Реймсе, размеры каждого из которых не должны
превышать восьми футов в длину и трех с половиной в ширину46.
Это соглашение, которому предшествовал процесс в
Парламенте47, выполнялось, по всей видимости, плохо: сверх трех
допустимых прилавков устроили переносной прилавок в четыре фута, где
торговали некий Жан ле Клерк и другие, о чем рассказано в
новом соглашении, заключенном сторонами 24 ноября 1385 г. и
подтверждающем прежние ограничения48.
Известно распоряжение, данное эшевенам от имени бальи
Вермандуа в 1384 г., по которому мясники обязываются убивать
скот за чертой города. Как поясняет П. Варен, в городе можно
было лишь продавать мясо, а предварительная его обработка
производилась в пригородах, в специально отведенных местах.
Но из-за военных действий (в ходе Столетней войны) пригороды
оказались разрушены, что вынудило мясников и торговцев
требухой вернуться в город. Убивая животных и разделывая туши, они
сливали кровь и бросали отходы на улицах, превратив некоторые
из них в настоящие помойки49. 7 февраля 1400 г. Парламент
установил штраф в 8 парижских су с мясников и торговцев требухой50.
Самый ранний из "нетекстильных" регламентов - устав семи
ремесел, подчиненных видаму. П. Варен датирует его примерно
1400 г.51 Он приводит записи, сделанные в XVIII в.: Бернаром де
Монфоконом в 1736 г. и Ле Муаном, адвокатом и архивариусом, в
1785 г., по мнению которых, этот документ принадлежал XV в.52
В самом уставе нет даты, что и порождает вопрос о времени его
создания и сроке действия, не упоминается никаких имен,
которые могли бы помочь с датировкой, нет также никаких сведений
о позднейших его изменениях или дополнениях. Возможно, что
для видамов было достаточно закрепления и подтверждения тех
прав, которые фиксировались в "Перечнях"53 и памятных запис-
46 Ibid. P. 523-527.
47 Ibid. P. 523-526. Not. 1.
48 Ibid. P. 526-527. Not. 1.
49 Ibid. P. 537-541. Not. 1.
50 Ibid. P. 542-543. Not.
51 AL. Pt. 2. Vol. l.P. 330.
52 "...Ему около 300 лет". См.: Ibid. P. 340. Not. 1.
53 "Denombrement" - в феодальном праве - детальное описание имущества и
обязательств, составлявшееся вассалом при получении фьефа, с XI в. дополняло
"aveu" - акт признания прав сеньора. Правила и сроки их составления
зависели от местных обычаев.
2*
35

ках (Memoire a consulter), а ремесленники со временем
инициировали создание отдельных регламентов: шорники получили устав
21 ноября 1581 г., изготовители седел 17 апреля 1592 г.,
жестянщики - в 1601 г. (не сохранился) и новый в 1701 г.; художники -
22 мая 1612 г., добавление к нему - в 1688 г. (утверждены в
1689 г.)54.
К этому регламенту и целому ряду других опубликованных
П. Вареном и архивных документов, касающихся ремесленников
видама, обращались два исследователя: Ш. Лорике, работа
которого вышла в 1864 г., и Р. Гастон в 1938 г., который ни разу не
ссылается на предшественника, даже когда подтверждает его
выводы, и никак не комментирует расхождения в прочтении одних и
тех же текстов.
Р. Гастон уточнил датировку устава семи ремесел. Он
считает, что архивный порядок документов позволяет говорить о
1440-1468 гг.55 Пожалуй, я не соглашусь лишь с верхней
границей, так как весьма спокойный тон этого регламента не
позволяет соотносить его с 60-ми годами XV в. - временем социальных
потрясений в Реймсе (о чем будет сказано ниже). В то же время
можно предполагать и более раннюю дату: возможно, что к
моменту появления первого из сохранившихся "Перечней", который
датируется первой четвертью XV в. (ок. 1425 г.), регламент уже
представлялся записью "древних", очень традиционных норм5<\
Во всяком случае, этот "Перечень" выглядит как сокращенный,
без конкретизации, пересказ некоторых его статей: говорится,
например, о "нескольких" мастерах этих ремесел (имеются в виду
присяжные), в то время какгв статуте четко установлено, что их
трое "с древнейших времен"57.
Еще один косвенный аргумент в пользу того, что регламент
старше первого "Перечня", можно усмотреть в распределении
обязанностей. В уставе определено, что ремеслами ведает видам:
он принимает клятвы мастеров и судит их; изъятие изделий
производят мастера (т.е. присяжные) или сержант видама58,
единственное упомянутое должностное лицо видама. По "Перечню" же,
ремеслами занимается бальи видама: ему принадлежит
юрисдикция, наказание и исправление тех людей, которые относятся к
данным ремеслам. Видам также располагал своими прокурором и
54 Gaston R. Le vidame de Reims. P. 13, 19.
55 Ibid. P. 9. Not. 2.
56 "Ont accoustume", "en la maniere accoustumee", "telle que Ton a accoustume". См.:
AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 332-332. Not.*
57 Ibid. P. 333-334.
58 Ibid. P. 336, 338.
36

сержантом59. Иными словами, управленческий аппарат
усложнился, что и должно было произойти со временем.
Профессия является важнейшим критерием при определении
юрисдикции видама. Другим критерием было местожительство
мастера: проживание в округе Сен-Реми и Сен-Никез исключало
человека из числа "буржуа видама", и это территориальное
разграничение было поводом для конфликтов60. Остальные мастера
"семи ремесел" как в самом городе, так и в землях и сеньориях
архиепископства и герцогства Реймса, были подсудны во всех делах
видаму, а не бальи или прево Реймса, и не должны были
испрашивать их согласия на прилавки и торговлю61. Суду видама
подлежали также семьи и вдовы мастеров62. Менее определенной была
ситуация на землях капитула, некогда объединенных с доменом
епископа и частично располагавшихся в городе, где архиепископ
сохранил прерогативы графа. По соглашению, утвержденному
Парижским парламентом в 1377 г. и подтвержденному в 1413 г.,
юрисдикция видама распространялась на земли капитула кроме
монастыря и курии Нотр-Дам, а также домов каноников63.
Возвращаясь к первому, профессиональному, критерию,
отмечу, что в уставе семи ремесел и в других документах
встречается несколько разных их списков, на что не могли не обратить
внимание III. Лорике и Р. Гастон. Исследователи анализировали сам
регламент, памятные записки и "Перечни" видамов, а также
целый ряд архивных документов, охватывая период XV-XVH вв., но
не обращались к более ранним текстам середины и второй
половины XIV в., в том числе опубликованным.
Источники называют от трех64 до девяти специальностей. Са-
59 Ibid. P. 332. Not.*
60 Приговор суда Лана 30 августа 1354 г. (Ibid. P. 331-332. Not.), также
"Перечень, данный вндамом" (ок. 1425 г.). См.: Ibid. P. 332. Not.*
61 Ibid. P. 337-338, 340.
62 Ibid. P. 333. П. Варен упоминает о юрисдикции видама над всеми безумными
женщинами (toutes foles femmes), "находящимися в сельской местности, за
городскими воротами", о которых говорилось в двух соглашениях (1377 и
1412 гг.) между архиепископом и видамом, с одной стороны, и капитулом, с
другой (Ibid. Р. 335. Not.). Также: Gaston R. Op. cit. P. 12.
63 Ibid. P. 10-11,25-26.
64 В приговоре суда Лана от 30 августа 1354 г. названы maingmers (по всей
вероятности, медники), шорники (gorreliers или courreliers) и шорники (bourreliers),
и "другие люди многих и разных прочих ремесел, в каком бы месте они не
проживали в городе Реймсе". См.: AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 331. Not. В соглашении о
юрисдикции видама над некоторыми ремеслами в Реймсе от 18 августа 1362 г.,
поводом для принятия которого послужило дело шорника Перо д'Эньи,
сказано, что к юрисдикции видама относятся: живописцы (painctres), свечные
мастера (chandeliers, возможно неверное прочтение термина, см. далее) и
седельщики (selliers). См.: АА. Т. 3. Р. 196-198.
37

мый полный их перечень приведен во введении регламента65:
живописцы (painctres), изготовители седел (selliers), шорники (goher-
liers), вышивальщики, стекольщики, резчики по камню (tailleurs
d'images, скульпторы), медники (chaudreliers, также chauderlier66),
изготовители гребней для чесания шерсти и изготовители ser-
antz - гребней для чесания пеньки67. В дополнение следует
назвать chapuisiers - мастеров, изготавливавших деревянные
основы для седел, которые упомянуты в соглашении архиепископа и
видама с капитулом 1412 г.68 В "Перечне, данном видамом" ок.
1425 г., присутствуют maingniers и chaudreliers69. Ш. Лорике
указывает, что именование "magnin" еще используется в районе
Юры, a maignier или maignien обозначает странствующих
(бродячих) медников (он ссылается на одну из последних статей
"Перечня", упоминающую о "некоторых правах по отношению к
maingniers, которые пробивают металлические детали на
мостовой"70). По мнению Р. Гастона, два последних термина
обозначают медников (chaudronniers)71. В 1601 г. именно бальи видама
утвердил регламент медников, на который они ссылались, получая
в 1701 г. новый устав72, что подтверждает юрисдикцию видама
над медниками.
Со временем изменились язык и профессиональные сферы,
что нашло отражение в документах последней четверти XVI в.
Памятная записка видама и урегулирование бальи 1575 г.73
называют восемь профессий: живописцы (painctres), стекольщики,
шорники (goherliers) и шорники (scelliers), вышивальщики,
медники (chauderonniers), изготовители гребней для чесания шерсти
65 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 331-333.
66 Ibid. P. 338-339.
67 Loriquet Ch. Les artistes remois... P. 184; Gaston R. Op. cit. P. 9. У этого термина
есть значение "венец" (венец из белой ленты, скрученной в форме спирали.
См.: Godefroy F. Dictionnaire de l'ancienne langue francaise et de tous ses dialectes
du IXе au XVе siecle. Vol. VII. P., 1880. P. 396.), и такое предположение будет
правомерно, если рассматривать профессии в целом как обслуживающие
нужды церкви. Эта профессия более нигде не упоминается.
68 Loriquet Ch. Les artistes remois... P. 184,191-192. Исследователь обратил
внимание на то, что в парижской "Книге ремесел" XIII в. живописцы и седельщики
составляли одну корпорацию и имели один регламент (LXXVIII устав).
69 AL. Pt. 2. Vol. l.P. 332.
70 Ibid. P. 333. Not.
71 Loriquet Ch. Les artistes remois... P. 183; Gaston R. Op. cit. P. 9. Not. 1.
72 Устав 1601 г. не сохранился, хотя в 1701 г. к его тексту еще обращались. См.:
AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 101-102. Not. 1.
73 "Перечень" датируют 1575 г., а в 1580 г. возникший из-за него конфликт
(которые вообще происходили неоднократно) был урегулирован бальи
архиепископа. См.: Gaston R. Op. cit. P. 5.
38

и иконописцы (ymagiers), определяя их как "семь ремесел,
находящихся на землях и в сеньории архиепископа Реймса"74. По
указанию бальи, следовало считать одним ремеслом painctres
(живописцев) и verriers (стекольщиков) при том, что желающий
быть принятым в это ремесло делает шедевр как живописец и
как стекольщик, а если выполнит только один из шедевров, не
может заниматься другим ремеслом75. Под названием
"иконописцы" (ymagier) следовало понимать живописцев76, а также
резчиков, вырезающих статуи (святых) из камня и дерева77.
В XVII в. термином "virtier" заменили архаические "voirier" и
"verrier"78, в целом сохранив тот же список ремесел и в конце
столетия79.
Устав "семи ремесел" фактически представляет собой два
регламента, первый из которых предназначен для пяти
специальностей: живописцев, седельщиков, шорников, стекольщиков
и резчиков по камню; это первые семь статей. Мастера первых
трех профессий ежегодно выбирают трех присяжных: по
одному от каждого ремесла. Присяжный живописцев, видимо,
управлял также вышивальщиками и резчиками. В предписании
сержанта видама 1639 г. упоминается уже о двух присяжных для
всех этих ремесел вместе со стекольщиками, в то время как у
седельщиков и шорников по-прежнему отдельные присяжные80.
Второй "устав" (вторая группа правил) принадлежал медникам,
выбиравшим себе двух присяжных.
Устав регулировал не только профессиональную
деятельность, но и другие стороны жизни зависимых от видама людей
(bourgois de mondit seigneur le vidame). Поэтому он содержит ряд
статей, которые больше ни в одном ремесленном уставе не
встречаются: о юрисдикции видама; о повинностях, состоявших
в ежегодном изготовлении седла (подробно описанного), для
чего мастера могли собирать между собой особую талью, пред-
74 AL. Pt. 2. Vol. LP. 332. Not.
75 Ibid. P. 333, 335. [И] ст. Р. Гастон не обратил внимания на это объединение.
76 Живописцев, рисующих иконы - painctre faisant ymage (AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 333.
Not.); painctres (Ibid. P. 335. [Ill] ст.). Ш. Лорике почему-то обозначает [П] и
[Ш] ст. памятной записки как 1 и 2 статьи: Loriquet Ch. Les artistes remois...
P. 185.
77Thailleur d'image en pierre (AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 333. Not.); tailleurs
d'ymages, tant en piere que bois (Ibid. P. 335. [Ш] ст.).
78 Gaston R. Op. cit. P. 9-10.
79 Ok. 1684 г.: "восемь ремесел, находящихся в землях и сеньории реймсского
архиепископства, а именно: живописцы, стекольщики (vitrier), седельщики и
шорники, вышивальщики, медники (chauderonniers), изготовители гребней для
чесания шерсти и художники". См.: AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 334.
80 Loriquet Ch. Les artistes remois... P. 187.
39

назначавшуюся также для оплаты двух месс81. Седло
передавалось видаму накануне дня Всех святых, как сказано в "Перечне"
1425 г.82 Этот обычай сохранялся и в XVII в.: "Перечень" 1684 г.
расписывает, как именно мастера должны вручать означенное
седло, подчеркивая, что все это делается "в признание
зависимости от фьефа видама"83, т.е. поземельной зависимости.
Медники ежегодно в день св. Ремигия платили по 4 парижских су, и
каждый пришедший в город мастер также был обязан
заплатить 4 су84.
Р. Гастон указывает на длительное сохранение юрисдикции
видама над ремесленниками. Апелляции на решения бальи
видама подавались в бальяж архиепископа, хотя видам и
претендовал на то, чтобы обращаться непосредственно в президиаль-
ный суд. В XVII в. власть видама сокращается в пользу
архиепископа и короля. Ремесленные уставы утверждал уже бальи
архиепископа, он же принимал клятвы присяжных85. В 1699 г.
юрисдикция видама была упразднена, и семь ремесел перешли
под юрисдикцию бальи архиепископа, генерального
наместника полиции86.
Р. Гастон описывает целый ряд уголовных и гражданских дел,
преимущественно XVII и XVIII вв., участниками которых были
мастера данных специальностей. Описание нарушений весьма
способствует различению профессий. Так, в 1630 г. присяжные
седельщиков обвинили шорника (goherlier) Жерара Дролена,
который торговал лошадьми и изготавливал поводья и седла, и
бальи видама приговорил его к штрафу в 12 парижских су, велев
прекратить эти занятия. В 1683 г. в ходе разбирательства между
одним из мастеров и сообществом художников-скульпторов
обращались к древним статутам - мастер утверждал, что после
соглашения 1664 г., как и ранее, стекольщики могли работать и
художниками. Последние же указывали на традиционное различие
между рисованием на полотне или дереве и на стекле. В 1692 г.
присяжные седельщиков во время досмотра обнаружили, что шорник
(bourrelier) Жан Потье снимал украшения с кареты. Бальи видама
приговорил его к возмещению убытков и штрафу в 30 парижских
су. Решение бальи архиепископа 20 декабря 1759 г. по делу
седельщиков против одного из обивщиков подтверждало, что лишь
81 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 336-337.
82 Ibid. P. 333. Not.
83 Ibid. P. 334. Not.
84 Ibid. P. 339-340.
85 Gaston R. Op. cit. P. 18-23.
86 Loriquet Ch. Les artistes remois... P. 192.
40

седельщики могут изготавливать кареты и другие повозки и
обивать их тканями87.
В 1463 г. был утвержден устав цирюльников-хирургов,
история создания которого тесно связана с событиями, касающимися
реймсских мясников, поэтому, нарушив хронологию, обратимся к
их регламенту, который был составлен в 1467 г., и вплоть до
1737 г. другого регламента мясники не имели88. Устав имеет
особую структуру: его обрамляют три введения и три заключения.
Королю Людовику XI "принадлежат" первое введение и самые
последние заключительные формулы, следующий "слой" - от
имени реймсского бальи Жана Шардона, "внутри" текста
которого находятся формулы, принадлежащие Жану, архиепископу и
герцогу Реймса, и это введение является наиболее подробным - в
текстах, записанных от имени короля и бальи, оно пересказано с
сокращениями. Самые подробные и, возможно, важные из
заключительных формул принадлежат бальи, в них же приводится
список мясников, проживавших на землях архиепископа и в
других местах, которые присутствовали на заседании 23 марта
"1466 г."89 и одобрили эти статьи. Таким образом, в одном тексте
оказались совмещены три отдельные грамоты. Получился своего
рода "слоеный пирог", верхний слой которого соответствует
высшему уровню власти, а "начинкой" является сам регламент,
"выработанный мясниками города и представленный архиепископу".
Архиепископ утверждает свое право устанавливать порядки в
ремесле мясников, поскольку большая часть мясных лавок
расположена на его землях, в его сеньории, где ему принадлежит право
высшей, средней и низшей юрисдикции, и его права
подтверждены королем90.
Поводом для создания регламента, кроме традиционной
заботы о "чести города, пользе и выгоде людей", послужили "некие
случаи" (происшествия), из-за которых мясники "не
осмеливались пользоваться прежними ордонансами и статутами" и
оказались без управления и контроля. С тех пор многие подмастерья и
прочие недостаточно опытные в ремесле "каждый день"
занимались им и совершили множество ошибок и злоупотреблений, и
еще больше может произойти к огромному ущербу и вреду.
Мясники в своем обращении постарались донести до властных
структур, что соблюдая в течение долгого времени прежние уставы,
87 Gaston R. Op. cit. P. 17, 22.
88 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 990. Not 1.
89 С учетом пасхального стиля получается 1467 г., так как в 1466 г. Пасха была
6 апреля.
90 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 988-989.
41

ордонансы и обычаи, они и их предшественники, и мастера и
работники, славились среди других мясников королевства тем, как
достойно управлялись и поддерживались, к чести города, пользе и
выгоде людей91.
Обозначенные здесь "происшествия", как и "беспорядки" или
"волнения", упоминаемые в некоторых других текстах,
относились к событиям, "недостойным" уважения и упоминания, и
потому точной датировки не имели, хотя создателям текстов она,
несомненно, была известна. Дата оставалась, возможно, лишь в
устной традиции, письменно ее фиксировать не следовало, чтобы не
закреплять ее в памяти. На письме датировка обозначалась
относительно - как "последние" беспорядки или, в данном случае,
"некие" (aucunes accident).
Об этих событиях известно немного: октябрем 1461 г.
датируются выступления горожан против налогов (aides), по всей
видимости, достаточно активные, поскольку последствия их были весьма
серьезны. В Реймсском муниципальном архиве сохранилась
грамота от 6 ноября 1461 г., которая была неизвестна П. Варену92. Ее
составил королевский комиссар Кокийяр, назначенный в связи с
"отвратительным волнением, недавно произошедшим в Реймсе и
других местах в Шампани"93. Начало этим волнениям, по всей
вероятности, положило какое-то общее собрание мясников, подобное
тем, которые они "имели обыкновение устраивать" изо дня в день
"под предлогом" общих дел ремесла и "некоего" братства.
При всем при этом первое из предписаний комиссара никак не
связано с произошедшими волнениями: впредь никто не может
быть принят мастером мясником, если его не испытали и не сочли
достойным94, затем его принимает бальи (или тот, кто имеет
временную юрисдикцию), и он должен принести клятву, которую
традиционно приносили каждую неделю при продаже мяса.
Также указано, что при досмотрах следует звать одного из
чиновников сеньора, на землях (в юрисдикции) которого происходит
досмотр; о результатах следует сообщать соответствующему судье
(тому, которому полагается знать). И только следующее
предписание грамоты запрещает мясникам собираться в количестве более
91 Ibid. P. 987-989.
92 AMR. FA. С. 682. Liasse 7. Suppl. XL Мне не встречались упоминания об этом
документе.
93 Ibid.: "la detestable commocion nagueres advenu a Rems et ailleurs ou pays de
Champagne".
94 Ibid.: "Premie[re]ment que nul ne pourra doresnavant estre receu maistre boucher
audfit] lieu s'il n'est premierement experimente et tesmoingnie suffisant et connu tel".
Во многом эту статью повторяет первая статья устава 1467 г. (AL. Pt. 2. Vol. 1.
P. 990-994).
42

девяти человек без разрешения, данного от имени короля, бальи
Вермандуа, его наместника или ординарного судьи, иметь братство
и выбирать мастеров (присяжных), иметь впредь общую кассу,
которая в настоящий момент конфискуется в пользу короля.
Причиной этих запретов, направленных на предотвращение
самой возможности собраться и сорганизоваться для новых
выступлений, стали волнения мясников. Но формально никак с этим
не связанная первая статья появилась в постановлении и заняла
первое место не случайно: по всей видимости, она была призвана
как-то исправить ситуацию, породившую волнения мясников.
Это постановление создавало неудобства для мясников, и они
постарались как можно быстрее изменить положение. В 1467 г.
мясники представили архиепископу написанные ими статьи,
подчеркивая их соответствие древним обычаям и современным условиям95.
Регламент дает возможность рассмотреть вопрос о том, с
какого момента он считался вступившим в действие. Архиепископ
утвердил устав 19 марта 1467 г., приложив свою печать. Собрание
адвокатов, советников и практиков одобрило регламент 23 марта
1467 г., приложены печать бальяжа и самого бальи. Королевский
совет одобрил 9 апреля 1467 г., приложена королевская печать.
Подавая прошение о новом уставе, присяжные корпорации вели
отсчет от 1467 г.96, а бальи, рассматривая их прошение, использовал
дату, обозначенную в самом тексте - "23 марта 1466", когда он был
утвержден на городском уровне. Итак, одобрения городских
властей было достаточно для того, чтобы регламент вступил в силу.
Регламент для мастеров цирюльного ремесла и искусства,
утвержденный 9 апреля 1463 г.97, создавался непосредственно после
событий 1461 г. Объяснения, которые приводит бальи Жан Шар-
дон во введении регламента, являются прямой цитатой из
рассмотренного выше акта для мясников. Говорится об
"отвратительном волнении" в Реймсе и Шампани и о запрете - для
ремесленников всех специальностей (а в грамоте - только для мясников)
собираться в количестве более девяти человек, составлять между
собой какие-либо соглашения и статуты, собирать деньги, устра-
95 "...En soy confirmant aux usage anciens, eu regard toutes voyes a la pourete du peu-
ple, et a l'estat et disposition du temps present" (Ibid. P. 989).
96 "...Le reglement de leur communaute est de Гаппёе 1467"; "...се reglement, fait depuis
pres de trois siecles..." (Ibid. P. 990. Not. 1).
97 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 967, 987. В уставе назван 1462 г., Пасха приходилась на
10 апреля, поэтому 1463 г., у П. Варена - 1473 г., вероятно, опечатка, так как
издатель все же поместил этот устав непосредственно перед регламентом
мясников. 1473 г., опираясь, видимо, исключительно на издание П. Варена,
называет Г. Лоран. См.: Laurent G. Reims et la Region remoise a la veille de la
Revolution. Reims, 1930. P. XXXVI.
43

ивать пирушки и собрания, а также братства, компании,
содружества, альянсы, конфедерации, какие они обычно устраивали
между собой, без согласия, разрешения или поручения короля или его
офисье, или обычного суда, к которому относятся ремесла98.
Мастера жалуются, что не могут воспользоваться прежними
своими ордонансами, эдиктами и статьями, что ведет к
многочисленным ошибкам и злоупотреблениям в их ремесле. При
составлении регламента были рассмотрены и использованы
"ордонансы, эдикты и уставы цирюльников, которыми они обычно
пользовались", мастера представили их бальи, прокурору и
архиепископскому совету; но к сожалению, эти тексты не сохранились.
Нет никаких сведений и о позднейших изменениях устава".
Если сравнивать регламенты с постановлениями городских
властей, оказывается, что последние могли тщательнее описать
работу мастера. В частности, в регламенте мясников 1467 г. таких
статей, достаточно общих, всего три, а городские ордонансы 1380
и 1389 гг. посвящают работе мясников целых 12 статей,
рассматривая разные виды мяса, где и как забивать и мыть скот, где и как
держать воду, сколько хранить мясо зимой и летом и т.д.100
Составители регламента могли ориентироваться на ордонансы и потому
не повторять эти нормы, но никак не следовали их тексту,
составляя собственные фразы и используя оригинальные обороты. В
уставе цирюльников требования из ордонансов также не
повторяются, не используются и формулировки101. Значит ли это, что
такими текстами мастера не располагали, и непосредственно
касавшиеся их ремесла постановления властей хранились только в
городской канцелярии, но не в корпорации - да и существовала ли
она в то время? Определенно можно утверждать, что
составителями общегородских ордонансов и ремесленных регламентов были
разные люди.
Интересно сравнить и штрафы за одинаковые нарушения. В
ордонансах за обнаруженное смотрителями испорченное и
плохое мясо установлены 10 су на первый раз и 20 - при повторном
нарушении, а в регламенте мясников за то же самое нарушение
определен штраф в 22 су 6 денье, который делится пополам
между судом и корпорацией102. Результат такого деления не будет
соответствовать городскому регламенту (11 су 3 денье, а не 10 су).
98 Ibid. Р. 971-978.
99 Ibid. Р. 980. Not. 1. 1725 г. датируется регламент для цирюльников всего
королевства.
100 АА. Т. 3. Р. 720-722.
101 Ibid. Р. 722; AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 984. [ХП] ст.
102 АА. Vol. 3. Р. 721; AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 995. [V] ст.
44

Такой же по размеру штраф в 22 су 6 денье ранее упоминался
в регламенте "семи ремесел", и делили его по-особому: 10 су -
корпорации, 10 - властям и 2 су 6 денье - сержанту103, который
помогал наказывать нарушителя, как представитель власти
присутствуя при совершавшихся присяжными обходах и при
конфискации некачественных изделий. Более ни в одном регламенте
подобного деления не встречается, хотя штраф и продолжал
существовать. Упоминание в уставе мясников является следующим
по времени104, и это единственная обозначенная в регламенте
сумма штрафа, но делится он пополам, как и в принятом более чем
через сто лет уставе корзинщиков (1588 г., 336,1; 337-338, X; 339,
XIX). В уставе булочников 1561 г. было определено, что штраф в
22 су 6 денье делится на трети: две трети - архиепископу Реймса,
одна - корпорации (146-148). После 1588 г. штраф в 22 су 6 денье
в реймсских уставах больше не встречается.
Вполне возможно, что регламент мясников подразумевал
долю сержанта, но по каким-то причинам она не была
прописана в тексте. Тем не менее столь "сложный" принцип деления
оказался забыт (лет через 60, если датировать регламент семи
ремесел началом XV в.) и в дальнейшем ни в одном регламенте
не встречался.
* * *
Возможность появления устава во многом определялась
уровнем развития конкретного ремесла. Не случайно первые
регламенты (и не только в Реймсе) принадлежат ремеслам, связанным
с сукноделием. Производство сукна представляло собой
несколько десятков операций, последовательно выполнявшихся
мастерами разных специальностей, и требовало координации их
действий. В раннее Новое время насчитывали от 22 до 39 этапов, в
зависимости от того, считали ли работников, через руки которых
проходило сукно, или каждую операцию по отдельности (первая
стрижка сукна, вторая стрижка и т.д.)105. Специфика отрасли
требовала четкого определения правил производства и сбыта, а
также отношений между мастерами смежных специальностей и их
работниками.
Первыми претендентами на письменную фиксацию были
правила, вызывавшие споры и конфликты, прежде всего связанные с
профессиональной сферой. В то же время отношения внутри ма-
103 Ibid. P. 336.
104 AL. Р. 995. Также [VI], [VU], [VIII] ст.
105 См.: Наг el M. La manufacture de draps fins Vanrobais a Abbeville aux XVIIе et
XVIIIе siecles. P., 1971. P. 267-268.
45

стерской долгое время оставались в ведении мастера как его
внутрисемейное дело, не подлежащее внешним вмешательствам и
ограничениям. Например, в единственном реймсском регламенте
ХШ в., принадлежащем "мастерам-сукноделам" и "ткачам сукна"
(фактически - мастерам и их подмастерьям, 1292 г.), ученики
вообще не упоминаются, хотя заниматься этой профессией, не
пройдя обучения, вряд ли было возможно106. Две трети устава
сукноделов 1340 г. посвящены размерам разных тканей, качеству
сырья и технологии, и эти статьи идут первыми107, об учениках
даже не упоминают.
Если проследить логику первых относящихся к ремеслам
документов, очевидно, что по конкретному спорному вопросу
часто ограничивались конкретным решением, не стремясь
зафиксировать другие нормы и обычаи. Так, к 1302 г. относится
арбитраж эшевенов, касающийся размещения новых мясных
прилавков в Реймсе; а сам устав мясников был записан только в 1463 г.
В 1303 г. было достигнуто соглашение о ценах между
скорняками и кожевниками, регламент кожевников - только 1535 г. В
1343 г. реймсские эшевены приняли ордонанс,
регламентировавший размеры хлеба для булочников; а устав булочников
датируется 1561 г.
Постепенно обстоятельства складывались таким образом, что
в процессе разрешения конкретного конфликта возникала
потребность записать еще несколько правил, которые не имели к нему
прямого отношения, но также вызывали споры. Общая
особенность всех правил, зафиксированных в первых постановлениях и
регламентах, заключается в том, что именно эти правила
нарушались. Так, например, вышло с мясниками, получившими 6 ноября
1461 г. грамоту от королевского комиссара, первое распоряжение
которого оказалось никак не связанным с произошедшими в
городе волнениями, а касалось правил приема нового мастера.
Несколько особняком стоит регламент, записанный в начале
XV в. для ремесел, подчиненных видаму. Значительную его часть
занимает перечень сеньориальных повинностей, которыми ре-
106 Многое могло зависеть, видимо, от местных традиций и особенностей.
Э. Корне приводит в качестве примера статут из Валансьена ХШ в., десять из
двадцати статей которого касаются христианской дружбы, алтаря, свечей,
похорон, общих трапез, указывая, что собственно экономической
деятельности посвящена лишь небольшая часть статей в ранних уставах. См.:
Coornaert E. Corporations en France avant 1789. P., 1968. P. 58-59.
Исследователь не пишет, о чем шла речь в остальных десяти статьях: об управлении,
учениках, подмастерьях, но видимо, какая-то их часть была посвящена и
производственным вопросам.
10? АА. Т. 2, pt. 2. Р., 1843. Р. 844-845.
46

месленники были обязаны видаму. Композиционно эта часть
расположена между двумя уставами: "для всех ремесел" и для
медников, очень похожими по своей структуре и содержанию. Здесь нет
намеков на "беспорядки" или "споры" среди мастеров и
практически ничего не сказано об учениках (названы только суммы их
вступительных взносов) и подмастерьях.
Итак, по ранним реймсским регламентам прослеживаются
два основных повода для их записи: необходимость в разрешении
конфликтов среди ремесленников и потребность в фиксации их
повинностей. При этом цель зафиксировать все существовавшие
нормы не ставилась. Записывались правила, которые нарушались
(размеры изделий); те, от выполнения которых уклонялись (как
вступительные взносы108), и те, которые были нужны и выгодны
властям (повинности, отчисления от штрафов).
3. Обнародование и опубликование уставов
Регламенты ремесленных и торговых корпораций известны
нам в виде грамот на пергамене или бумаге, рукописных и
печатных копий, копий в канцелярских регистрах, но в таком виде они
были доступны лишь ограниченному кругу: должностным лицам
корпораций (присяжным), городским и королевским чиновникам.
Правило о том, что каждый из мастеров или торговцев должен
располагать своим собственным экземпляром регламента,
появилось далеко не сразу и было связано исключительно с
распространением книгопечатания.
Ученики, впрочем, как и подмастерья, не были целевой
аудиторией для регламентов. Никто не предполагал, что ученик
может читать устав (что он вообще грамотен109) и чему-то с его
помощью научиться, а все, что в уставах касалось обучения,
предназначалось мастеру. Регламенты обращались к подмастерьям, но
свидетельств о том, что работники самостоятельно знакомились с
правилами корпорации, не встречается. Вероятно, в этом не
было и особой необходимости, так как существовавшие традиции
становились известны каждому новичку в процессе обучения или
работы. Или мастер все-таки должен был разъяснить новому
работнику местные обычаи110 и свои требования? Тот же вопрос за-
108 Или обязанность звать на пир по поводу шедевра всех, имеющих отношение
к ремеслу, как немного позже у реймсских булочников (1561 г., AL. 149, XV).
109 Грамотность была обязательна только для учеников книготорговцев,
печатников и переплетчиков - как профессиональный навык.
110 Знание устава было обязательным для нового мастера - при вступлении в
корпорацию он давал клятву соблюдать ее нормы и обычаи.
47

дадим и для иногороднего мастера: как он узнавал текст устава,
действующего в этом городе?
Часть правил касалась горожан, которые могли изготовить
что-то для себя и даже продать это изделие на местном рынке,
следовательно, была необходимость довести устав до их
сведения, а также до всех приезжих, кто собирался что-либо
продавать в городе, ведь и те, и другие могли быть совершенно не
заинтересованы в нормах, выгодных для объединенных в
корпорации ремесленников.
Итак, возникает вопрос о том, в каком виде существовали
регламенты и какими способами они распространялись в городе и
его округе.
До тех пор, пока корпорация существовала без записанного и
утвержденного устава и руководствовалась традициями, правила
передавались из поколения в поколения, от мастера к ученику, от
отца к сыну. Эти сюжеты мало изучены. Но если мы знаем, что
далеко не все действовавшие правила фиксировались в уставах,
то можем говорить и о соотношении того, что и когда было
записано, и того, что оставалось за текстом.
По всей вероятности, первоначально уставы составлялись в
одном оригинальном экземпляре, который хранился в
корпорации, у должностных лиц, и выдавался по мере надобности,
например, для сверок, для обновления ветхих актов111. В
регламентах колпачников 1706 и 1735 гг. сказано, в частности, что
корпорация большинством голосов выбирает мастера из числа
держащих лавку и уже выполнявших обязанности присяжного, чтобы
он в течение трех лет хранил кофр, закрытый на два замка, один
из ключей от которого был у него, а второй - у прежнего
присяжного. В этом кофре находятся уставы, постановления,
решения, и все титулы и документы этого сообщества, для которых
должен быть составлен точный инвентарь, в конец которого
ежегодно добавляют решения, которых смогут добиться против
нарушителей (т.е. судебные решения), и все документы,
которые будут полезны и необходимы (281, II). Когда присяжные
менялись, архив корпорации передавался от одного человека к
другому. Означало ли это, что прежний присяжный лишался
возможности сверяться с регламентом в спорных вопросах?
Возможность иметь в своем распоряжении текст, к которому мож-
22 мая 1635 г. секретарь суда сверил копию регламента ткачей полотна,
принятого 1 сентября 1581 г., с оригиналом на пергамене, представленным
присяжными с позволения бальи, и засвидетельствовал ветхое состояние
документа (303-304). 5 января 1614 г. нотарии бальяжа Вермандуа заверили
копию регламента корзинщиков, принятого 22 декабря 1588 г., и вернули
оригинал (341).
48

но апеллировать в спорных случаях, дорогого стоит, намного
дороже, чем стоимость изготовления копии. Скорее всего, такие
копии со временем множились.
Городские власти, вынужденные разрешать споры, также
нуждались в текстах привилегий, регламентов и постановлений.
Отсюда возникло требование регистрировать документы в
регистрах судебной канцелярии. Первые известные записи о занесении
в регистры гражданского суда реимсского бальяжа или бальяжа
Вермандуа относятся к началу XVII в. Это уставы бочаров
(зарегистрирован 16 сентября 1606 г., 427^-28), каменщиков (28 мая
1627 г., 488), портных (21 марта 1628 г., 528-529), булавочников
(13 марта 1635 г., 546, not.)112 и другие. 10 июля 1619 г. эшевены
Реймса приняли решение о регистрации устава изготовителей
режущих инструментов и касающихся его постановлений113 в
канцелярии суда эшевенов, чтобы должностные лица справлялись,
когда нужно (428).
Итак, должностные лица корпорации и города имели
письменные тексты. Остальные члены корпорации такими текстами
не располагали. И хотя знания о своем ремесле они получали,
действительно, в процессе обучения ему и не нуждались в
рассказах об этом, но утвержденные городской или королевской
властью правила должны были быть доведены до их сведения.
Только в одном реймсском регламенте было записано правило,
согласно которому присяжные обязывались обучить компаньона,
выполнившего шедевр, всем правилам и статутам этого ремесла -
у булочников и кондитеров (1561 г., 149, [XIV]). Хотя вполне
вероятно, что это была традиционная обязанность присяжных, не
фиксировавшаяся именно в силу своей очевидной
традиционности и обыденности.
Для "узкого круга" непосредственно заинтересованных - для
членов корпорации, мастеров и торговцев, проводились чтения в
зале судебных заседаний реимсского бальяжа. Регламент
зачитывал секретарь суда и в конце текста об этом делалась отдельная
запись, но сведений о таких чтениях немного. Устав
булавочников был зачитан на заседании 8 февраля 1635 г. в присутствии
двух присяжных и их прокурора (полномочного представителя,
545, not. 1); а также на заседании эшевенов банна Сен-Реми
13 марта 1635 г. (546, not.). 11 марта 1763 г. колпачники получили
решение бальи по поводу их конфликта с купцами-мерсье (во
исполнение постановления государственного совета от 2 марта
1762 г., зарегистрированного в Реймсе 11 марта 1703 г., 293, not.):
В регистрах суда эшевенов банна Сен-Реми.
Постановления королевского совета и Парижского парламента.
49

"чтобы придать гласности этому постановлению и чтобы никто
не отговаривался незнанием, указанные колпачники представили
нам 7 текущего [месяца] прошение, в котором они испрашивали
повеления о том, чтобы это постановление было прочитано,
обнародовано на нашем заседании и в его ходе секретарем суда и
затем зарегистрировано в обычных регистрах заседания, чтобы
справляться по необходимости, и чтобы колпачникам разрешили
заказать его напечатать, опубликовать и вывесить во всех
соответствующих местах города и пригородов, а также округи, для
того, чтобы у каждого было с чем сообразовываться, под угрозой
штрафов за [нарушение] прав, и также заказать его напечатать в
конце их регламента". Первоначально бальи распорядился лишь
о чтении на заседании, отказав в регистрации и издании, но
выслушав фискального прокурора, согласился с этим (293-294, not.).
"Чтобы никто не мог отговариваться незнанием", о
существующих правилах и привилегиях следовало проинформировать всех,
кого они касались и могли касаться, для чего проводилось
публичное чтение регламентов на площадях и перекрестках города.
Потенциальной аудиторией являлись все экономически
активные жители города и его округи, приезжие ремесленники и
торговцы. С точки зрения широты охвата аудитории выбиралось
лучшее время - утро рыночного дня (субботы или среды)114 и
лучшее место - оживленные городские перекрестки115.
Распоряжение об обнародовании устава обычно отдавал
бальи архиепископа, иногда он называл время прочтения116 или
ответственное лицо117. Порой на необходимость прочесть
регламент в городе указывали в Париже (так было при
утверждении устава сапожников 1573 г., 263, not.). Несколько раз с
просьбой о публичном прочтении к городским властям обращались
присяжные мастера (19 сентября 1611 г. был повторно зачитан
устав столяров 1609 г., 363). В нескольких случаях
распоряжения исходили от эшевенов капитула Нотр-Дам-де-Реймс. В
целом упоминания обо всех этих распоряжениях не были
обязательными, в отличии от должности и имени человека,
распоряжение выполнившего и засвидетельствовавшего это в конце
регламента. В большинстве случаев им был сержант бальяжа
Реймса. Если же указание о прочтении в городе исходило от
114 В среду 3 марта 1604 г. был зачитан устав изготовителей шерстяной кисеи
(237-238). Иногда уточняется время суток: утром 5 мая 1630 г. был
обнародован новый устав шляпников (209, not.); в 10 часов утра - уставы сукноделов
и пряничников (374, 226).
115 Четыре городских перекрестка названы в уставе столяров (363).
116 У шляпников в 1630 г. (209, not.).
117 У сукноделов в 1599 г. (373).
50

эшевенов капитула Нотр-Дам-де-Реймс - сержант капитула,
если распоряжение отдавал бальи Вермандуа - королевский
сержант (устав печатников был прочитан королевским сержантом
14 ноября 1626 г., 469, not.). Обязательно записывались имена и
статус присутствовавших свидетелей.
Между днем утверждения регламента и его публичным
чтением проходило от двух дней до двух-трех недель. Если
возникала необходимость, то устав повторно зачитывали через
несколько лет (см. табл. 1). Причин повторного прочтения не
объясняли, ограничиваясь упоминанием о соответствующем
распоряжении властей.
Итак, в субботу утром под звуки труб, при большом
скоплении народа, громким голосом сержант оглашал регламент.
Дважды в реимсских уставах встречаются записи о том, что текст
был зачитан "слово в слово"118. Объемы уставов были при этом
самыми разными - от 8 до 63 статей119, и насколько достоверна
запись о дословном прочтении - неизвестно. Так же непросто
оценить, насколько эффективным было публичное чтение.
Глашатай должен был быть настоящим виртуозом, чтобы
слушатели поняли нередкие в уставах длинные периоды, перечисления
изделий, отсылки к принятым ранее постановлениям. Хотя в
целом реймсские уставы времени их публичного чтения
(последняя треть XVI - первая треть XVII в.) отвечают ряду
требований, облегчающих их восприятие на слух: повторы,
относительно простые предложения, четкие формулы, переходящие из
устава в устав практически без изменений, становящиеся
привычными и понятными (прежде всего, в правилах о штрафах,
присяжных и ряде других норм, относившихся к сфере управления
корпорацией). Более поздние уставы имеют гораздо более
сложные предложения, тяжелые по структуре длинные фразы,
не предполагавшие чтения вслух. Скорее они рассчитаны на
восприятие чиновников, привыкших разбираться в запутанных
формулировках законов.
В период с середины XVI в. по 1635 г. в Реймсе было
записано 37 регламентов. 17 из них120 были обнародованы на
перекрестках Реймса, некоторые - неоднократно. Еще для трех уставов об-
118 Уставы сукноделов, 11 декабря 1599 г. (374), и столяров, 19 сентября 1609 г.
(363).
119 Из 63 статей состоит устав сапожников и починщиков обуви, прочитанный
сержантом капитула 20 августа 1589 г. (264, not.).
120 Некоторые уставы этого времени не сохранились (изготовителей шелковых
изделий, бочаров, корзинщиков, медников, столяров и кровельщиков),
неизвестно также, были ли зачитаны регламенты шорников, седельщиков и
художников.
51

народование предполагалось, но в конце их текстов отсутствуют
записи об этом.
Если расположить на временной шкале даты публичного
чтения и даты утверждения регламентов, можно увидеть, что
всплесков повышенного интереса или каких-то особых
провалов не будет. Достаточно равномерно, хотя и нельзя сказать,
чтобы регулярно - с перерывами в 5-9 лет, но публичные
прочтения осуществлялись порой даже в некоторой независимости
от периодичности утверждения регламентов. В таблице 1
представлены реймсские регламенты середины XVI - первой
половины XVII в. в соответствии с датой утверждения устава или
дополнений к нему. Курсивом выделены те из них, публичное
чтение которых не подтверждается специальной записью в конце
устава. Возможно, что они не были обнародованы в городе.
Главная особенность этой временной шкалы состоит в том,
что регулярные публичные чтения проводились на протяжении
всего лишь 80 лет - с 1554 по 1635 г. Ремесленные и торговые
уставы были предназначены для того, чтобы стать известными, и
потребность во "всеобщем знании" осталась, но изменилась
традиция: регламенты стали печатать, и количество записей о
публичном чтении резко уменьшается. Так, в изданном в 1716 г.
регламенте бочаров (устав 1606 г. с дополнениями к нему,
принятыми 27 июня 1716 г., и ряд других документов) есть запись о
публичном чтении, состоявшемся на перекрестках города и
пригородов Реймса в понедельник 14 сентября 1716 г. Новые статьи были
зачитаны секретарем суда на заседании в присутствии бальи
3 сентября, после чего их зарегистрировали121. Подобные записи
о публичном чтении есть и в напечатанных в 1730 г. регламентах
и постановлениях для бочаров122.
Чтение регламентов и постановлений вслух продолжается
преимущественно среди мастеров. Столяры упомянули о чтении и
опубликовании регламента на собрании сообщества (1684 г., 352,
not.); портные - о чтении сентенции 1749 г. на общем собрании
мастеров и регистрации ее в книге сообщества (до этого она
"была прочитана и объявлена на заседании суда 31 июля 1749 г., в
присутствии прокуроров сторон", 529, not.). Сентенцию 1774 г.
для корзинщиков должны были зарегистрировать в регистрах
сообщества и зачитать всем мастерам на ассамблее, созванной с
этой целью, на которой они обязаны были присутствовать под
угрозой 30 су штрафа. По просьбе присяжных ее разрешили также
121 AMR. FA. С. 683. Liasse 7. Suppl. XIV. Fol. 20 брошюры, не имеющей
собственного инвентарного номера.
122 AMR. FA. С. 686. Liasse 7. Suppl. XVII.
52

Таблица 1
Публичное чтение регламентов в Реймсе с середины XVI в. по 1635 г.
Регламент
хирурги, аптекари и
бакалейщики
булочники
суконщики
шляпники
веревочники
пряничники
изгот. шерстяной кисеи
41-
41-
сапожники и
починщики
кожевники, выдел.
лайку
колпачники
ткачи полотна
уксусовары
корзинщики
столяры
сукноделы
изгот. шелк, изделий
стригальщики сукна
изготовители режущих
инструментов (бел.)
изготовители режущих
инструментов (черн.)
бочары
столяры (изм. устава)
-//-
изг. реж. инструментов
пряничники (доп.
устава)
обивщики
стригальщики сукна
печатники
каменщики
41-
\-ll-
Дата его утверждения
9 ноября 1552
12 июля 1554
5 ноября 15546
21 ноября 1561
26 октября 1569
12 августа 1570
2 апреля 1571
9 ноября 1571
5 февраля 1572
17 марта 1573
4 июня 1574
13 февраля 1581
1 сентября 1581
5 декабря 1582
20 декабря 1588
4 мая 1592
9 декабря 1599
5 сентября 1600
24 мая 1603
19 августа 1603
17 ноября 1603
8 марта 1606
17 сентября 1609
8 ноября 1612
19 апреля 1614
28 августа 1616
18 (28) авг. 1618е
март 1623, май 1625
26 октября 1626ж
26 июля 1625
Дата публичного
чтения в городе
10 ноября 1554
16 сентября 1570
17 ноября 1571
6 февраля 1572
8 ноября 1603
3 марта 1604
20 августа 1589в
22 сентября 1581
24 декабря 1588
11 декабря 1599
7 июня 1603г
21 ноября 1603
19 сентября 1609д
22 июня 1611
9 августа 1614
31 августа 1618
14 ноября 1626
13 июня 1626
29 мая 1627
2 ноября 1627
День недели,
время3
суббота
суббота
суббота
среда
суббота
суббота
суббота, в
10 часов
утра
суббота
10 часов
утра
суббота
53

Таблица 1 (окончание)
Регламент
портные
шляпники
булавочники
купцы-мерсье
Дата его утверждения
17 января 1628
22 мая 1630
3 января 1635
январь 1639
Дата публичного
чтения в городе
25 мая 1630
10 февраля 1635
21 марта 16353
День недели,
время*
утром
среда
а Указанные в регламентах.
6 Первая дата - королевский патент, утвердивший парижский регламент 1536 г. для
реймсских аптекарей. Вторая - второй королевский патент для Реймса, третья -
регистрация наместником бальи Вермандуа в Реймсе. С просьбой о публичном чтении
регламента обратились три доктора факультета медицины. См.: AMR. FA. C.680.
Liasse 7. Suppl. IX. Fol. 15 v°.
в Бальи Реймса 20 июня 1573 г. распорядился зарегистрировать устав и постановления в
регистрах бальяжа и обнародовать их на перекрестках Реймса в рыночный день, но
записи о публичном чтении нет (263, not.). 17 августа 1589 г. по просьбе присяжных
починщиков обуви регламент был зарегистрирован в бальяже капитула, тогда же
бальи капитула распорядился о публичном чтении (264, not.).
г Запись об этом сохранилась в регламенте, переписанном в 1674 г. одним из
присяжных. См.: AMR. FA. С. 678. Liasse 7. Suppl. II. Fol. 10.
д Дважды: сержантом бальяжа Реймса А. Ле Муаном - на перекрестках города и
сержантом эшевинажа банна Сен-Реми Ж. Симоном - на перекрестках округа, в
присутствии сержанта бальяжа и других свидетелей (362-263).
е 18 или 28 августа бальи утвердил новые статьи (393, not. 3), 30 августа отдал
распоряжение о публичном чтении. См.: AMR. FA. С. 678. Liasse 7. Suppl. П. Fol. 14 v°.
ж Соответственно: королевский патент для печатников; постановление Парижского
парламента; регистрация устава генеральным наместником бальяжа Вермандуа.
3 На перекрестках округа Сен-Реми, сержантом эшевинажа этого округа (546, not.).
напечатать, чтобы бесплатно вручить один экземпляр каждому
из мастеров (340, not.).
Требование об обнародовании и издании почти одинаково
сформулировано в разных регламентах и постановлениях.
Бочары (1730 г.) настаивают на чтении и обнародовании "громким
голосом под звуки трубы на всех перекрестках, в общественных
местах, на рынках, в округе Сен-Реми и пригородах города", а
также вывешивании "в указанных местах и во всех виноградных
районах, подчиненных бальяжу, где необходимо" (411). Интендант
Шампани распорядился, чтобы ордонанс для сапожников 1749 г.
был прочитан, опубликован, вывешен повсюду, где необходимо,
чтобы никто не отговаривался незнанием (257, not.). Реймсский
бальи требовал, чтобы постановление 1749 г. для
книгопечатников было "напечатано, прочитано, обнародовано и вывешено
обычным образом, и подписано синдиком печатников и
книготорговцев" (471, not.).
54

До того как регламенты стали печатать полностью, все
желающие могли ознакомиться с их текстом в урезанном виде,
когда в определенных местах, чаще всего на рынке, вывешивались
отдельные статьи устава, требующие, по мнению властей,
особенного внимания жителей города и приезжих. Подобный
пример есть в уставе суконщиков 1569 г.: чтобы довести некоторые
ограничения до сведения всех, кого это касается, на видных
местах должны быть вывешены списки правил для иногородних
купцов123.
В отношении устной информации члены корпораций и все
остальные также оказывались в разном положении. Для
мастеров и торговцев определяющей была практика - традиция
выполнения правил, навыки и умения, передававшиеся от отца к
сыну, от мастера к ученику, включая не только проговоренные
вслух и тем более записанные правила, но и подразумевавшиеся,
само собой разумевшиеся и не имевшие до определенного
времени словесного выражения, когда, например, достаточно было
показать, как это делается. В регламентах фиксировалась лишь
часть этих норм.
В исключительных случаях, когда речь шла об общественном
порядке и возможности пересечения с уголовной сферой,
предполагалось, что отдельные статьи регламента будут прочитаны
всеми, точнее - станут известны всем, кто работает в мастерской:
подмастерьями и учениками в том числе (слесари, 1646 г., 598, VII,
599, VIII; 1708 г., 595, XIV-XV). Этот же запрет изготавливать
дубликаты ключей, принесенные не хозяевами, повторен в
постановлении бальи для слесарей и изготовителей скобяных изделий
1754 г., с таким же, как в регламентах, штрафом в 100 ливров.
Бальи велел зарегистрировать постановление в книгах двух
корпораций, напечатать его, опубликовать и вывесить; один экземпляр
вручить каждому мастеру, чтобы он был вывешен в самом
подходящем месте в лавке, "поскольку это вопрос порядка и
общественной безопасности" (594, not.).
Итак, публичное чтение было направлено в первую очередь
на то, чтобы информировать всех, кого это касается. А значит,
для подавляющего большинства слушателей публичное чтение
(или позднейшее опубликование) имело
информационно-ознакомительное значение. Но для некоторых групп и отдельных людей
123 Приезжие торговцы лишались права розничной торговли за исключением
ярмарок вне отведенных им присяжными мест, где они смогут выгрузить
свои товары (202, XI). Впоследствии (неизвестно, когда именно) статья была
отменена как "неудобная" для торговли суконными товарами в городе
(202, not. 2).
55

оглашаемые регламенты служили настоящим руководством к
действию, отстаиванию своих прав и защите привилегий.
Порой обязательность определенных действий была
предписана самим фактом обнародования регламента или
постановления. Например, у корзинщиков в 1588 г. было сказано, что те, кто
прежде торговал изделиями ремесла, могут продолжать
заниматься этим и не обязаны становиться мастерами, если
запишутся в канцелярии суда в течение недели после обнародования
регламента (338, XII).
Публичное прочтение дает знание о правилах всем, кто
желает их услышать. И если кто-то был обойден при обсуждении или
создании регламента по любой причине, как уважительной, так и
неуважительной, то теперь он все равно "все знает" и имеет
возможность выступить. Прежде всего это касалось членов той
корпорации, устав которой был прочитан вслух. Именно такая
ситуация сложилась у изготовителей режущих инструментов и
скобяных изделий в 1603 г., когда ремесленники, называвшие себя
мастера "изготовители черных изделий, обрабатываемых
напильником" обратились к городскому бальи с просьбой о регламенте,
получили его (17 ноября 1603 г.) и 21 ноября, как положено,
публично зачитали на перекрестках города (429). Именно тогда и
выяснилось, что мастера "изготовители белых изделий,
обрабатываемых на точильном камне" уже имеют регламент, данный им
чуть ранее - 19 августа того же 1603 г. бальи Вермандуа, видимо,
публично не прочитанный, и потому заинтересованным лицам
неизвестный.
Специфика этой истории состоит в конфликте близких
специальностей, нередком в ремесленной среде, и в конфликте
юрисдикции: архиепископской, которую представлял бальи Реймса, и
королевской - бальи Вермандуа124. Вряд ли "изготовителям
черных изделий" не было известно об августовском уставе
"изготовителей белых изделий". Тем не менее выражение недовольства
и претензий последовало только после обнародования устава на
перекрестках города. То есть публичное чтение было воспринято
как обоснованный повод, как законное основание для того,
чтобы начать разбирательство.
Применительно к регламентам не прослеживается "введение
в действие" или "вступление в силу" с момента обнародования -
они начинали действовать после утверждения городскими властя-
Первое известное мне указание генерального наместника бальяжа
Вермандуа об обнародовании устава в Реймсе относится только к 1626 г., к
регламенту реймсских печатников, являвшихся членами университетской
корпорации и потому получивших регламент у короля (469, not.).
56

ми. В то же время обнародование устава или королевского
патента в городе и его округе оценивается как заключительное
мероприятие, совершенно необходимое для окончательного
утверждения и закрепления полученных привилегий и правил; как
точка в процессе. Это значит, что обнародование и опубликование
заняли свою правовую нишу, стали правовой традицией, и
закрепились в этом качестве в массовом сознании. Так, 13 сентября
1696 г. генеральный наместник бальяжа и президиального суда
Шалона принял по просьбе реймсских купцов, торгующих
бакалеей, особое постановление о том, чтобы полученные ими ранее
патенты и статуты были опубликованы и вывешены (publier et
afficher) в Реймсе, в окрестных городах и местечках в рыночные
дни первым судебным исполнителем или сержантом (980-981,
not. 6). Купцы объяснили свою просьбу тем, что "иногородние и
прочие" (т.е. местные, но не вступившие в корпорацию) торговцы
продолжали нарушать монопольное право членов корпорации на
торговлю в городе даже после получения ими, еще в марте
1693 г., королевского патента. Вообще-то ссылки на 1693 г. не
вполне правомерны, так как Парижский парламент
зарегистрировал устав только 21 августа 1696 г., а генеральный наместник и
комиссар-следователь бальяжа и президиального суда
Шалона Ж.-Б. де Пентевиль-Воге - 31 августа 1696 г. (977-978,979-980,
not.), всего лишь за две недели до обращения купцов. Скорее
всего, недовольство было вызвано действиями бакалейщиков,
самостоятельно привозивших товары в город и его окрестности и
продававших их в розницу (debiter), хотя в постановлении
генерального наместника говорится как об оптовой, так и о розничной
торговле. Нарушители утверждали, что "они не знают этого
регламента", действительно, ранее в Реймсе не обнародованного.
Генеральный наместник удовлетворил просьбу купцов, "чтобы все
знали и никто не противодействовал".
Еще одна группа активных слушателей - это мастера,
торговцы и купцы других профессий, которые фактом обнародования
ставятся в известность о чужом уставе и о нормах, принятых в
другой корпорации125. Они получают дополнительный стимул к
В Дижоне XVII-XVIII в., например, регламенты также регистрировали "в
регистре уставов и ордонансов ремесел этого города" и зачитывались (30 июля
1621 г.: "Lecture faite des articles consernans le mestier de cordonnier, veu leur
requeste et ouy les jurez commis sur led. mestier ceste annee, ensemble le procureur
sindicq auquel le tout a este communicque"). См.: Hauser H. Les compagnonnages
d'arts et metiers a Dijon aux XVIIе et XVIIIе siecles. P., 1907. P. 77. Подавая в
1624 г. прошение о регламенте, столяры прямо сослались на принятый
немногим ранее (в 1621 г.) устав для сапожников (согласимся, не близкие
профессии). См.: Ibid. P. 78.
57

созданию собственного устава, или напротив, аргументы против
само(?)организации в присяжную корпорацию.
Информированность содействовала таким факторам как стремление
королевской власти к распространению присяжных ремесел (metier jure)
по всей территории королевства, стремление отдельных
корпораций к получению привилегий или подтверждению их со стороны
королевской власти, стремление городских властей навести
порядок в экономической и социальной жизни города, которая
приобретала в эпоху раннего капитализма особую нестабильность, не
характерную для Средневековья.
Публичное чтение регламентов на городских перекрестках
способствовало формированию и закреплению традиций,
связанных с присяжными корпорациями, в частности принятию в
качестве нормы наиболее унифицированных (точнее, наиболее
поддающихся унификации) правил жизнедеятельности
корпораций - "знакомых" правил. Необходимость же в получении
наиболее полной и точной информации привела к
превращению публичного чтения в опубликование текстов и созданию
таким образом новой традиции, на которую повлияли также
распространение грамотности и расширение области
применения печати, в том числе в канцелярской практике. Главное
отличие между опубликованием и публичным чтением состоит в
точности информации и ее объеме, в возможности
неоднократного и упрощенного обращения к тексту. Изменяется форма
подачи материала, но никак не задача. Остается прежней и
формулировка, объясняющая необходимость опубликования:
"чтобы никто не отговаривался незнанием". Она не
претерпевает почти никаких изменений на протяжении более чем двух
столетий126.
Первым свидетельством о применении печати, возможно,
следует считать постановление бальи Вермандуа от 21 апреля
1639 г. о регистрации в канцелярии суда регламента купцов-мер-
сье, в котором сказано: опубликовать и вывесить (publier et affich-
ег) на перекрестках и в округе Сен-Реми в Реймсе, чтобы никто не
отговаривался незнанием (563-564, not. 3). Последующие
свидетельства относятся уже ко второй половине XVIII в., и в них чаще
используется выражение "напечатать и вывесить" (imprimer et
Первое ее упоминание в реймсских уставах относится к 1535 г. В
заключительной формуле регламента, данного Франциском I реймсским кожевникам
и дубильщикам, сказано: настоящий эдикт и ордонанс "повелели прочесть,
записать и опубликовать, чтобы никто не мог отговариваться незнанием, ни
совершать, ни допускать ничего противного, каковое впредь будет
[считаться] ошибочным и будет исправлено немедленно и безотлагательно" (28).
Было ли выполнено это распоряжение, неизвестно.
58

afficher)127. Например: "колпачникам будет разрешено заказать
напечатать, опубликовать и вывесить во всех надлежащих местах
города и пригородов, как и в округе... и заказать это [принятое
чуть ранее постановление] напечатать в конце их регламента"
(1763 г., 293, not.).
Иначе говоря, горожане могли читать расклеенные по
городу афиши, а каждый член корпорации получал свой экземпляр.
Так, принимая постановление об учениках бочаров в 1731 г.,
решили, что оно будет напечатано, прочитано, опубликовано,
вывешено и записано в регистрах сообщества, и каждому из
мастеров будет вручена копия (414). Свечные мастера в 1733 г.
утверждали необходимость вручения экземпляра не только
каждому мастеру, но и присяжным мясников, чтобы они могли
сообразовываться с регламентом в том, что касается качества
сала128. Мастерам и купцам, торгующим деревом, вручали по
экземпляру постановления 1737 г. бочары (416, not.). Колпачники
(1735 г., 292-293, not.): уставы будут зарегистрированы, затем
прочитаны и опубликованы обычным образом на перекрестках
города, напечатаны "для вручения одного экземпляра всем
мастерам, составляющим в настоящее время сообщество, и тем,
кто будет принят впоследствии, чтобы они могли
сообразовываться с ними и работать в соответствии". О настоящих и
будущих мастерах сказали и веревочники (1736 г., 214, not.).
Столяры (1750 г., 358-359, not.) аргументировали переиздание устава
тем, что у них осталось лишь три или четыре экземпляра их
регламента, в то время как некоторые слова, использованные в
уставе, вышли из употребления, кроме того, они изменили
церковь для служб и собраний. Им было разрешено заказать
переиздание ста экземпляров, "заменив в разных статьях слова,
которые пришли на смену находящимся там, а именно, в первой
статье поставить "доминиканцы" вместо "августинцев"129,
в 43-й опустить слова "valets" и "serviteurs", и во всех других
статьях, где поставлены слова "valets" и "serviteurs", опустить и
заменить на слово "компаньон", также заказать напечатать в
конце регламента постановление Государственного совета".
Все эти замены действительно были сделаны.
127 6 апреля 1736 г. прево Парижа разрешил присяжным и синдику корпорации
танцоров "напечатать, прочесть, опубликовать и вывесить" (de faire imprimer,
lire, publier et afficher) принятое им постановление на перекрестках Парижа и
его пригородов, везде, где необходимо (625, not.).
128 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 236. ст. XIX.
129 Здесь была допущена ошибка - следует говорить не о первой, а о второй
статье устава (344, П).
59

Нормы и обычаи на протяжении большей части человеческой
истории передавались из уст в уста, что требовало запоминания и
повторения, активного использования памяти. Частое обращение
к традиции, подкрепленное конфликтными ситуациями,
обеспечивало ей долгую жизнь, хотя нередко и модифицировало ее;
менее востребованные нормы забывались и исчезали. Письменная
фиксация позволила не просто продлить память о событиях и
явлениях, имевших место в прошлом. Изменив механизм передачи
норм и обычаев, она дала возможность помнить более того, что
позволяет память живущих поколений.

Глава II
ПРИЧИНЫ И ПОВОДЫ МАССОВОЙ ЗАПИСИ
РЕГЛАМЕНТОВ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVI -
ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVH в.
бстоятельства составления и утверждения ремесленных и
торговых регламентов позволяют узнать мнения и позиции
участников этих событий, их потенциальные и реальные
возможности влиять на положение вещей и отстаивать свои
интересы. Нередко в регламентах содержатся лишь намеки на острые
ситуации, которые были ясны современникам, но не были
"расшифрованы" в текстах. Введения и заключения уставов
позволяют корректировать понимание норм, содержащихся в их
основной части: почему было записано (и порой неоднократно)
требование, кажущееся очевидным, почему традиционная,
повторяющаяся из текста в текст формулировка вдруг меняется, а
обязательная норма - отсутствует.,
"Случайный" регламент булочников
Создание регламента для реймсских булочников1 в 1561 г. не
было изначальной целью действующих лиц. На первом плане
находилась тяжба булочников и кондитеров (bouUengers patissiers) с
пекарем (painnetier) Клодом Ноэлем по поводу раздела штрафов.
1 Текст этого регламента был взят издателем из нескольких источников:
некоего издания 1723 г., постановления сенешаля капитула Нотр-Дам-де-Реймс от
10 февраля 1563 г. и копии устава из архиепископского архива Реймса,
которая послужила основой для публикации, хотя и содержит "многочисленные
пропуски" (144, not. 2). Датировка ее неизвестна, но это именно копия, а не
оригинал, по всей видимости, до середины XIX в. не дошедший. Об оригинале
"на пергамене" упоминает запись, сделанную 20 декабря 1696 г. в конце
регламента (151). В самой копии явно нарушена нумерация статей, что было
отмечено издателем, а может быть, и их последовательность, поскольку ее
статья УШ именуется во всех последующих постановлениях как Х-я, в том числе
и в заключении самого регламента (150). Первые девять статей, в число
которых входит VII, запрещающая собрания для выборов присяжных, и XVII,
вполне возможно, составляют отдельный текст, а вся середина регламента - с
X по XVI ст. - могла быть добавлена позднее. В подтверждение этого
издатель указывает, что в издании» 1723 г. приведено постановление сенешаля от
2 февраля 1563. г., утверждавшее десять статей: девять первых и XVII
(144^.145, not. 1). Перевод устава см.: Средневековый город: Приложение к
ежегоднику "Средние века". М., 2006. Вып. 1. С. 66-71.
о
6i

Последовательность событий такова: для того чтобы разрешить
конфликт, 17 октября 1561 г. было принято предварительное
решение. Затем булочники составили статьи регламента,
утвержденного бальи 21 ноября 1561 г., но конфликт не завершился;
разные его стадии отражены в разных частях устава и в ряде
других источников, что позволяет проследить этапы работы над
текстом.
По ст. II устава произвольный штраф налагался на того, кто
занимался ремеслом, не став мастером по установленным
правилам: не прошел проверку, не был сочтен достойным, его не
представили присяжные (145). В продолжение этого ст. Ш запрещает
трактирщикам, тавернщикам и кабатчикам, не вступившим в
корпорацию булочников, печь хлеб на продажу. Наказание - штраф,
такой же, как во П ст., и конфискация выставленных на продажу
товаров. Таким образом, речь идет о претензиях булочников и
кондитеров ко всем, кто не вошел в их корпорацию, но посягает
на их монопольное право заниматься ремеслом.
В VIII (X) ст. (146-148) назван штраф в 22 парижских су 6
денье на первый раз и произвольный штраф в случае повторного
нарушения веса и качества хлеба - эти нарушения встречались в
ремесле чаще всего (судебные решения фиксируют их с середины
ХШ в.). Правильный вес в регламенте не определяется, для этого
существовали отдельные постановления2. Вместе П и VIII (X)
статьи рассматривают самые актуальные нарушения и наказания в
ремесле, и можно добавить, что более ни в одной статье устава
штрафы вообще не упоминаются. Причитающуюся им долю
штрафов булочники и кондитеры могли потратить на дела
сообщества (VIII ст.), в частности на свечи для процессии в день Тела
Господня3 (И ст.).
На часть штрафов претендовал пекарь Клод Ноэль, и, по всей
видимости, имел на это какие-то законные основания,
оставшиеся, впрочем, неизвестными. Вряд ли здесь можно говорить об
обычном разделе сфер влияния между мастерами близких
специальностей, поскольку ни один другой пекарь в текстах не
фигурирует. Во-вторых, вопросы - из чего и как можно печь, о правах на
досмотр изделий, - которые должны были бы в этом случае
стоять на первом месте, даже не возникали. Возможно, Клод Ноэль
Издатель говорит о целом ряде архивных документов XV, XVI и XVn вв.,
последний из которых (август 1680 г.) приводит (146-148, not. 1).
Праздник Тела Господня приходится на 61-й день после Пасхи, второй четверг
после Пятидесятницы. Был учрежден папой Урбаном IV в 1264 г., во Франции
празднуется с начала XIV в. и первоначально не сопровождался
торжественными процессиями, которые стали устраивать только с XVI в. Эта традиция
была одобрена и рекомендована Тридентским собором.
62

контролировал булочников и кондитеров в качестве "главного
пекаря", будучи представителем городской верхушки(?)4.
По ходу дела были рассмотрены и утверждены несколько
вариантов раздела штрафов, которые в хронологическом порядке
выглядят следующим образом: основная часть устава, затем
заключение устава (21 ноября 1561 г.), постановление бальи (7
июля 1562 г.5), постановление сенешаля капитула Нотр-Дам (10
февраля 1563 г)6. Доля архиепископа, который также был
заинтересованной стороной, оставалась без изменений: он получал
половину штрафа, назначенного за нарушение ст. П, и две трети - VIII
(X) ст. В регламенте всегда указывалась часть, причитающаяся
корпорации7, но вряд ли можно говорить о ее неизменности,
потому что в заключении устава булочникам и кондитерам было
отказано в их претензиях на часть штрафов как по П, так и по X ст.
(150-152). Бальи несколько раз указал, что его решение -
предварительное, и булочникам следует обращаться к архиепископу,
если у них есть такое желание (152, 155).
Этим же решением "указанному мастеру пекарю" были
определены 8 парижских су, но неясно - по ст. II устава или в связи со
4 Возможно, он принадлежал к фамилии Ноэль, одному из семейств крупной
буржуазии, доминировавших в городском совете (Кокеберы, Леспаньолы, Ро-
ланы, Гужоны, де Ля Саль, Башелье и др.). См.: Histoire de la Champagne.
Toulouse, 1975. P. 238; Histoire de Reims / Sous la dir. de P. Desportes. Toulouse,
1983. P. 182; Loriquet Ch. Les artistes remois, notes et documentes recueillis dans les
archives de la ville de Reims // TAR. Reims, 1864. T. XXXVHI. P. 199.
5 Это постановление бальи, положившее конец конфликту, издатель ошибочно
датировал 1570 г. (151). В действительности это 1562 г. а) Оно является
ответом на распоряжение архиепископа от 10 апреля 1562 г. 8-летний перерыв
между двумя этими событиями выглядит очень странно. Не в обычаях реймсских
властей было затягивать с решениями - между первым предоставлением
регламента и окончательным его утверждением обычно проходило около
полугода. Здесь же рассматривается только один вопрос, хотя и спорный. Самые
большие временные интервалы традиционно проходили между утверждением
регламента в Реймсе и в Париже, а все решения в пределах бальяжа требовали
не более месяца, б) Летом 1570 г. бальи был не Гильом Колен, а Жорж
Шевалье. 28 августа 1570 г. он утвердил регламент шляпников, начав его
рассматривать еще 31 декабря 1569 г. в) В постановлениях сенешаля 1563 г. и бальи
названы одни и те же присяжные. С разницей в семь лет это возможно, но все же
маловероятно, присяжные избирались на год (ст. VII регламента), г) 62 и 70
годы отличаются лишь двумя буквами: "soixante-deux" - "soixante-dix", здесь
очень вероятна описка или опечатка.
6 В тексте: 10 февраля 1562 г., фактически, с учетом пасхального стиля, это
1563 г.
7 По постановлению бальи от 7 июля 1562 г.: из штрафов, относящихся к ст. II,
мастера получают 6 парижских су, если сумма 12 су и выше. Если же штраф от
20 парижских су, то 10 су и не более. Из штрафов, полагающихся по ст. X,
мастерам причитается треть. Суммы не указаны.
63

вступлением в корпорацию мастера: его права описаны
витиевато8, а номер статьи не указан. В пользу ст. II говорит то, что
выражение "passer maitre" использовано в ее кратком пересказе в
решении бальи 1562 г. (151, not.), и то, что спор шел вокруг
штрафов. В пользу же второго варианта - сумма в 8 су, которая нигде
и никогда более не упоминалась, соответственно, никаким
решением не была ни скорректирована, ни отменена, а значит,
признавалась действительной? В постановлении бальи 7 июля 1562 г.
Клод Ноэль упомянут лишь как сторона конфликта (ответчик),
но о его доле ничего не говорится.
Часть штрафов с булочников была весьма привлекательной
статьей дохода, и здесь надо вновь обратиться к видаму, который
в перечне своих прав говорил о принадлежащей ему трети
штрафов. Сформулировано это следующим образом: ок. 1425 г.:
"Вышеназванный господин видам имеет право, когда прево Реймса
берет хлеб булочников, тавернщиков и других выставляющих его
на продажу... если хлеб слишком мал, брать через своего бальи
или прокурора (уполномоченного представителя. - Е.К.) треть из
штрафа, который делится между прево и виконтом. Сержанты
видама, прево и виконта могут идти брать этот хлеб, если
посчитают необходимым"9. 1580 и 1684 гг.: "...он имеет право брать
треть штрафов, которые присуждаются булочникам за
нарушения, обнаруженные в хлебе, как за брак, погрешности в весе, так
и за другие"10.
До регламента 1561 г. право тавернщиков, кабатчиков и
других торговать хлебом не подвергалось сомнению. Сами
булочники выглядят в этом ряду лишь первыми из "имеющих право".
Право видама не было ни подтверждено, ни отменено
регламентом, по которому две трети штрафа за нарушения в весе и
качестве хлеба предназначены архиепископу и треть - ремеслу, и
получается, что видаму должна была принадлежать половина доли
8 "Что касается прав, которые указанный мастер пекарь претендует иметь и
получать с того, что может быть потребовано с тех, которые сделают то, что
надлежит сделать в соответствии с указанными статьями, чтобы стать
мастером, оный пекарь будет иметь и возьмет сумму только в восемь парижских су"
("quant aux droits que ledit maitre painnetier pretend avoir et recevoir de ce qui peut
exiger d'iceux qui auront fait ce qui est requis faire par lesdits articles pour passer
maitre, icelluy painnetier aura et prendra la somme de huit sols parisis seulement")
(153-154).
9 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 333. Not.* Об этих правах и разделе штрафов упоминает
Р. Гастон, указывая, что видам был приобщен к юрисдикции архиепископа
над булочниками, но не обращается к регламенту самих булочников. См.:
Gaston R. La vidame de Reims et les metiers dependants. Chalon-sur-Marne, 1938.
P. 8-9.
10 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 332, VI; 334. Not.*
64

архиепископа. Возможно, что существовало некое традиционное
и потому в постановлениях особо не обговоренное деление
штрафов в зависимости от конкретных провинностей со стороны
булочников или же, что более вероятно, в зависимости от места их
проживания (соответственно, юрисдикции), а может быть, и от
того, кто первым заметил нарушение.
Никакие другие нормы устава не вызвали нареканий, и на
протяжении почти 200 лет устав не изменялся. Новый регламент,
в основе которого лежали устав 1561 г. и парижский регламент,
был дан булочникам только в 1743 г. В качестве причин были
названы "более чем 150 лет", прошедшие с прежнего регламента, и
многочисленность реймсских булочников: лавки имели 108
мастеров (162, not.).
Итак, регламент был лишь промежуточным этапом
конфликта по поводу раздела штрафов (он и определен как
"предварительное решение", 150, nof. 1), одной из попыток его разрешения,
причем попыткой неудачной. Конфликт был урегулирован через
полгода постановлением бальи архиепископа, к немалой выгоде
последнего. Тяжба, изначально затевавшаяся между
булочниками и пекарем, превратилась в выяснение отношений булочников
и архиепископа. Клод Ноэль, претензии которого стали поводом
для создания устава, из этого разбирательства оказался исключен
в силу каких-то обстоятельств.
Регламент не очень согласован с актами, фиксировавшими
права видама, хотя был утвержден бальи архиепископа,
несомненно об этих правах осведомленного. Заключение устава,
записанное после основной части, изменяло одну из его статей. Это
изменение, как и последующее решение бальи, не были внесены
в основную часть регламента, и "неправильная" статья
сохранилась в нем в своем первоначальном виде.
2. Разграничение прав близких специальностей
В 1571 г. был составлен большой регламент для
урегулирования отношений между мастерами двух близких
специальностей - сапожниками и сапожниками-починщиками. Конфликт,
один из традиционных для средневекового ремесла, был
всесторонним, а претензии - всеобъемлющими. Для их
урегулирования потребовалось составить три отдельных устава: общий,
посвященный правилам работы и разграничению прав на
контроль за качеством изделий - профессиональным вопросам, в
которых интересы ремесел пересекались, и отдельные для
каждого ремесла.
3. Кириллова Е.Н.
65

Введение устава, составленное позже основной части, вносит
изменения в ст. III общего регламента, вновь (и это подчеркнуто)
обращаясь к ряду спорных вопросов в технологии изготовления
обуви и увеличивая штраф за нарушение с 10 до 20 су (240-242).
Но и это не удовлетворило претензии сторон. Сапожники
обратились в Парижский парламент, и к моменту утверждения устава
(21 сентября 1571 г.) процесс еще не был завершен.
Окончательное решение было принято только 17 марта 1573 г. Парламент,
учитывая мнения мэра и эшевенов Реймса, королевского
прокурора и других должностных лиц, внес изменения в текст
регламента, касавшиеся числа учеников (два вместо одного), срока
обучения (два года вместо трех лет по уставу), а также некоторых
технологических моментов (262-263, not. 1), в чем сами члены
Парламента вряд ли были компетентны. Более чем вероятно, что
таким образом были учтены мнения реймсских ремесленников,
не нашедшие отражения в уставе. В дальнейшем потребность в
изменении текста возникла лишь в XVIII в., новый регламент для
сапожников был составлен в 1774 г.
Таким образом, устав сапожников также не лучшим образом
справился с разрешением спорных вопросов, хотя и создавался
именно с такой целью. Конфликт корпораций был урегулирован
постановлением Парижского парламента, решение которого, как
и изменения, предложенные ранее во введении устава, не привели
к изменению основной его части, не были в нее включены, Как и
в предыдущем случае, отсутствовало стремление к созданию
единого, полного и окончательного текста, к которому можно было
бы обращаться в дальнейшем во всех спорных ситуациях.
Основная часть устава сама по себе, без изменяющих и дополняющих ее
документов, таким текстом не является.
1574 г. датируется устав кожевников, выделывающих лайку,
составлению которого предшествовало обращение фискального
прокурора11 архиепископства к бальи в связи с заявлением
кожевников о многочисленных злоупотреблениях в их ремесле.
Фискальный прокурор велел мастерам Пьеру Баренжеру и
Валентину де Лонуахобрать для составления статей всех, кто
принадлежит к ремеслу. В результате былихозваны не только кожевники,
выделывающие лайку, но также «изготовители пергамена и
перчаточники. Последние не преминули высказать особое мнение,
зафиксированное во введении устава: мастера Жан и Тома Соло
заявили, что являются перчаточниками, а не кожевниками, выде-
Должностное лицо, исполнявшее в сеньориальной (в данном случае -
архиепископской) юрисдикции функции, соответствующие обязанностям
королевского прокурора в королевской юрисдикции.
66

лывающими лайку, и что эти ремесла должны быть отделены
друг от друга (265-266). Это мнение не имело и не могло иметь
последствия в виде отдельного регламента, но можно
предположить, что оно повлияло на ст. IX (267), касающуюся такого
важного момента как шедевр. Было записано: кто желает
принадлежать к одному из трех ремесел, делает в качестве шедевра лишь
одно из перечисленных в ст. VI-VIII изделий. Интересно, что
среди 34 мастеров назван только один из этих перчаточников, что
было отмечено издателем (265).
В 1612 г. бальи реймсского архиепископа Рене Буржуа
утвердил регламент изготовителей режущих инструментов и скобяных
изделий. История его создания в том виде, в котором она
изложена во введении устава, представляет собой сокращенный пересказ
событий, происходивших на протяжении девяти лет12.
Еще в 1603 г. мастера изготовители черных изделий,
обрабатываемых напильником13, представили статьи устава, которые с
учетом изменений, сделанных бальи архиепископа, были
утверждены им 17 ноября в качестве регламента и обнародованы в
городе. После чего против регламента выступили два мастера,
"назвавших себя" (так пишет бальи) присяжными изготовителей
белых изделий, обрабатываемых на точильном камне14. Присяжные
заявили, что бальи Вермандуа (его наместник в Реймсе) утвердил
для них "особый регламент" 19 августа 1603 г., или же 2 августа15,
которому новый устав наносит вред. Поэтому они просят, чтобы
бальи архиепископа воспрепятствовал его соблюдению. Бальи
отказал им 29 ноября 1604 г., не рассматривая "особый
регламент", о чем заявил открыто16, и тогда присяжные обратились в
Парижский парламент.
В постановлении Парламента от 12 марта 1611 г.17 регламент
изготовителей белых изделий был оценен как данный
неправомочно (429; 431, not. 1), и было сказано, что должно быть одно
12 Продолжительность и запутанность конфликта способствовали некоторой
неясности его изложения. В уставе неверно названа дата решения
Парламента, не очень понятна датировка "особого регламента''. У Ж. Буржуа
перепутано, на чьей стороне был архиепископ - изготовителей "черных" или "белых"
изделий. См.: Bourgeois G. Le duche de Reims, premiere pairie de France, aux
derniers siecles de la Monarchic P., 1944. P. 100.
13 "Mestier de taillandier d'ouvrages noirs passans par la lime" (428).
14 "Mestier de taillandiers d'ouvrages blancs passans par la meulle" (429).
15 Первая дата названа в уставе (429), вторая - в постановлении Парламента
(431, not. 1).
16 "...Sans avoir egard au reglement bailie par ledit sieur bailly de Vermandois ou son
lieutenant" (429).
17 В уставе ошибочно 12 апреля (430, 432), что было отмечено издателем (430,
not. 1).
3*
67

ремесло и один регламент в соответствии с парижским
устройством. Парламент подтвердил право архиепископа и его, а не
королевских, должностных лиц поддерживать порядок в ремеслах
Реймса и его пригородов (429). В присутствии присяжных того и
другого ремесла составили новые статьи, образцом для которых
послужил парижский регламент. Для их рассмотрения бальи
велел выделить на общем собрании по четыре мастера от каждого
ремесла. Мастера текст одобрили, в чем и расписались в конце
регламента (432, 440), который был утвержден Парижским
парламентом почти через сто лет, в 1708 г. (432-433, not. 1), без
каких-либо изменений или дополнений.
Это один из самых подробных реймсских регламентов, в
котором перечислены множество изделий и особенностей их
изготовления. Можно предположить острую заинтересованность
ремесел в максимально точном и четком определении сфер влияния.
Но без компромисса их объединение было бы невозможно, что
нашло отражение в одной из последних статей устава, в которой
сказано, что при изготовлении некоторых изделий можно
пользоваться точильным камнем или напильником, как работник
(имеется в виду мастер) посчитает нужным (440, XL).
В 1618 г. реймсские портные (chaussetiers) были объединены
с закройщиками одежды (tailleurs d'habit), потому что в Реймсе
должно быть так же, как в Париже (510, not. 1). Портные были
недовольны таким решением и пытались вернуться к прежней
реймсской практике, когда ремесла были разделены. Они
обосновывали свои претензии патентом 1611 г. и указывали, что
только королевский судья может заниматься уставами,
утвержденными королевским патентом. В окончательном решении по
этому делу от 10 декабря 1619 г. не сказано, кто именно
принимал решение об объединении профессий, но, вероятно, это был
бальи архиепископа18.
Причиной для объединения были названы споры,
порождавшиеся близостью профессий (510, nof. 1), по всей видимости,
давние, так как еще в королевском патенте 1569 г. говорилось: "и
чтобы избежать неясностей, запрещаем закройщикам одежды
Реймса и всем прочим заниматься продажей и изготовлением
штанов в этом городе..." (192, not. 1). Тогда, прежде чем
зарегистрировать этот патент, Парижский парламент запросил мнения
реймсских эшевенов, с точки зрения которых, высказанной 7
ноября 1570 г., идея "урегулирования" шоссетье и закройщиков
18 Решение подтверждало полномочия архиепископа и его должностных лиц в
урегулировании городских ремесел, даже таких, которые обращались за
регламентом к королю или королевскому бальи Вермандуа.
68

весьма разумна: шоссетье, а не кутюрье (couturiers, женский
портной19) должны шить штаны, поскольку ремесло кутюрье
уже "урегулировано", и их регламент20 запрещает кутюрье шить
камзолы (194, not.).
Регламент для объединенной корпорации закройщиков
одежды (tailleurs d'habits) и старьевщиков был утвержден в
1628 г. Он полностью, без единого изменения, списан с
парижского устава 1619 г., копию которого, заверенную нотариями
Шатле 5 сентября 1619 г. (514), мастера получили с разрешения
бальи архиепископа (510-511). С просьбой утвердить
регламент закройщики одежды обратились к бальи Реймса тем не
менее только через семь лет, 21 ноября 1626 г. Они указывали
на необходимость "придать изделиям их ремесла больше
совершенства", апеллируя также к приличиям и общественной
выгоде (509). В феврале 1627 г. мастера получили королевский
патент (520), но окончательное решение бальи датируется лишь
17 января 1628 г. (527). Причины такой медлительности
неясны, возможно, они как-то связаны с фискальным прокурором
архиепископа, одобрение которого было получено только
24 ноября 1627 г. (522).
Заголовок регламента называет закройщиков одежды и
старьевщиков, но ни во вводной части, ни в приложенной копии
парижского регламента, ни в других документах начала XVII в.
старьевщики не упоминаются. "Мастера закройщики одежды и
старьевщики" появляются только лишь в новом реймсском
регламенте 1716 г.
В уставе токарей 1642 г. зафиксирован спор между токарями
по дереву и сообществом корзинщиков и плетельщиков, для
разрешения которого сторонь! должны были условиться о двух или
трех опытных торговцах или буржуа, знающих токарное ремесло
(581). Предмет спора не уточнен, описан лишь ход разрешения
конфликта.
Потребность в разграничении ремесел послужила созданию
устава пряничников в 1571 г. (9 ноября)21, которые незадолго до
составления регламента - 11 января 1571 г. (219-220, not. 1) были
отделены от булочников и кондитеров.
Изготовители шерстяной кисеи (estaminiers a faire estamines
bourgeois et burater etamines fines et larges, 226), устав которых был
Работу портних (couturieres) регламентирует, в частности, устав закройщиков
одежды и старьевщиков 1716 г. См. гл. VI.
Об этом регламенте ничего неизвестно, он нигде более не упоминается.
В 1614 г. к нему добавили две статьи, в 1708 г. пряничники получили новый
устав.
69

утвержден 5 февраля 1572 г.22, были также заинтересованы в
четком определении их сферы влияния. Etamine buratee - черная
шерстяная ткань, из которой шили одежду для юристов, адвокатов,
профессоров, реже ее использовали для сутан. Видимо, именно
такие ткани и изготавливали мастера, запрещая чесальщикам
шерсти и estaminiers de estamines fines et larges (изготовителям
тонкой и широкой кисеи) делать estamines bourgeois (235, VIII).
3. Конфликты среди мастеров
Внутренние конфликты в корпорациях упоминаются в преды-
сториях регламентов кратко, без особых подробностей. Причины
их были самыми разнообразными.
В уставе ткачей полотна 1581 г., введение которого крайне
немногословно, зафиксирована особая позиция мастеров.
Известно, что статьи были составлены в январе'1581 г. четырьмя
присяжными, но, по мнению большей части мастеров, недостаточно
хорошо. Бальи велел переделать текст так, чтобы удовлетворить
всех, что и было исполнено (297), в сентябре того же года устав
был принят.
На краткость и неполноту рассказа о создании устава
указывает и издатель (297, not. 1), по мнению которого, некоторые
предположения можно сделать на основе добавления от 7
сентября 1604 г. При этом объяснение к одной единственной
добавленной статье превышает ее по объему почти в пять раз. В статье
сказано, что те мастера, которые крадут, продают и
растрачивают пряжу, полученную для обработки, будут впредь объявлены
как "неспособные более выполнять их ремесло в Реймсе" и
держать лавку. Инициатива обращения к бальи с просьбой об
изменении регламента исходила от девяти мастеров, считавших свои
интересы ущемленными из-за действий коллег, равных им по
положению (302-303). Здесь, как и в случае с перчаточниками,
прослеживается активность и самостоятельная позиция мастеров, не
являвшихся должностными лицами корпорации, причем как при
составлении самого регламента, так и при внесении в него
изменений.
В него в 1625 и 1634 гг. были внесены какие-то изменения. На основе жалоб
мастеров можно предположить, что изменения не касались
профессиональной сферы: по королевскому распоряжению ремесла должны были
участвовать в городских делах (присяжные-синдики, секретари суда и др.), что
сильно "изнурило" мастеров, которых всего лишь шесть человек, а регламенты
между тем почти не выполнялись (227, not. 1). Новый устав корпорация
получила в 1711 г.
70

История создания устава колпачников 1581 г. также дает
пример активности мастера Дидье Томаса, не являвшегося
изначально должностным лицом, хотя события и не позволяют
относить его к категории "рядовых". (Конфликт между мастерами и
мастерицами носил особый характер, и он подробно рассмотрен
в главе VI.)
При составлении устава корзинщиков и деревообработчиков
(boisseliers)23 в 1588 г. была какая-то тяжба между мастерами,
выступавшими за и против регламента. О ней подробно не
рассказывается, названы лишь имена четырех мастеров, выступавших
против. По какой-то причине их нет в окончательном списке
мастеров, приведенном в конце устава. Известно также, что
решение по этой тяжбе было принято 9 декабря, незадолго до
утверждения регламента (20 декабря).
Уже 12 июля 1618 г. корзинщики получили второй регламент,
к сожалению, не сохранившийся. О нем известно лишь из
постановления 1774 г., добавившего к этому уставу еще 9 статей и по
какой-то неизвестной причине посчитавшего необходимым еще
раз подтвердить статью XXI, указав, что она должна исполняться
(339, not. 1). Добавленные статьи касаются собраний и порядка
приема решений, организации похорон и заупокойных служб
(339-340, not. 1), возможно, что таких статей не было в уставе
1618 г., как нет их и в первом регламенте корзинщиков.
Устав булавочников также потребовал целого ряда
обсуждений и согласований. 6 августа 1634 г. два булавочника, Клод
Юрель и Бертран Муази, представили составленные ими статьи,
для оценки которых фискальный прокурор обратился к
знающим особенности ремесла купцам. Против регламента
выступили мастера-булавочники Томас Жакинар, Жан Жалу "со
товарищи", перечисленные в актах от 1 и 15 декабря. К ним
присоединились еще трое булавочников, заявивших, что они подписали
заключение и постановление от 6 августа ошибочно и не
собираются настаивать на нем. Суть конфликта нигде не прописана,
и можно только предполагать, что именно из-за него целый
комплекс требований, прежде всего о присяжных, оказался не в
основной части, как должно было быть, а во введении, которое
в результате в полтора раза превысило по объему основную
часть устава. Положения о присяжных занимают почти две тре-
Vanniers и panneliers - изготовители разных видов корзин. См.: Godefroy F.
Dictionnaire de 1'ancienne langue frangaise. P., 1888. Vol. V. P. 718. Эти
специальности названы только в заголовке регламента, в его тексте - panneliers и futal-
iers (336,1; 341). Последний термин обозначает бочаров, возможно, любых
мастеров, работающих с деревом (Ibid. Р., 1885. Vol. IV. Р. 187).
71

ти введения (544-545) и представляют собой последовательное
перечисление множества нарушений с их стороны, начиная с
ограничения сумм, которые они могут собирать с булавочников на
церковные службы, свечи и другие нужды ремесла или по
другим поводам в течение года. За эти деньги они должны
отчитываться перед сообществом, не растрачивать и не пропивать их.
Присяжные не должны затевать процессов по поводу
регламента, а должны лишь сообщить о нарушениях фискальному
прокурору или его заместителю - и опять "без растрат".
Полагающееся им за работу вознаграждение могут получить в том размере,
которое установит бальи. Присяжные будут осматривать
выставленные на продажу товары "должным образом", не требуя и не
получая "по взаимному соглашению или иным образом" от
местных булавочников или приезжих ни денег, ни вознаграждений
"на выпивку или иначе", под каким бы то ни было предлогом, -
под угрозой наказания "по всей строгости королевских эдиктов
и ордонансов".
Далее описана обычная для Реймса процедура ежегодной
смены присяжных (здесь их два): составляется список мастеров в
соответствии с их возрастом, и в конце года первого из присяжных
сменяет первый по списку мастер. Обычно уставы этим
ограничиваются, поскольку далее процедура повторяется. Здесь же
второму присяжному напоминают, что на следующий год он также
должен быть смещен следующим по списку. Сам список должен
представлять собой переплетенную книгу, видимо, чтобы его
сложнее было подделать, изменив очередность мастеров.
Наконец, новый присяжный не может выполнять свои обязанности,
пока не принесет клятву перед бальи.
Здесь представлен достаточно полный (хотя его можно и
продолжить) перечень возможных злоупотреблений должностных
лиц, но появление его во введении и расстановка акцентов
свидетельствуют о реальных злоупотреблениях в корпорации
булавочников. Сами требования представляют собой обычные для реймс-
ских регламентов нормы, не скорректированные, а усиленные.
Получается, что недовольные удовлетворились закреплением
обычных норм, акцентировав некоторые детали и выделив их
нетрадиционным положением в тексте устава.
Бальи утвердил устав 3 января 1635 г. И уже 8 февраля был
составлен акт о том, что Бертрану Муази и Клоду Юрель в
принудительном порядке были зачитаны постановление бальи и регламент
булавочников, "чтобы никто не мог оправдываться незнанием"
(545, not. 1), хотя и в конце регламента есть запись о том, что
стороны были с ним ознакомлены (548). 10 февраля решение и
регламент были публично зачитаны на перекрестках города сержантом
72

бальяжа. Присяжными у булавочников стали Бертран Юрель и
Жак де Во (546, not. 1), что подтверждает победу мастеров.
Итак, споры и недовольства весьма часто сопровождали
создание устава. Некоторые регламенты можно с уверенностью
определить как попытку разрешения давно существующего и
затянувшегося конфликта: так было у сапожников и тех, кто
ремонтирует обувь, у булавочников и корзинщиков. В других же
случаях именно составление статей и попытка придать им
официальный статус создавали конфликтную ситуацию среди
ремесленников: из-за устава для кожевников, выделывающих лайку,
выступили и высказали свое особое мнение два перчаточника, а
утверждение двух регламентов стало причиной конфликта у
изготовителей скобяных изделий. Неудачное - по мнению большинства
мастеров - составление статей присяжными стало причиной
разбирательств у ткачей полотна и колпачников. В то же время
состояние конфликта не было абсолютной нормой. Целый ряд
регламентов последней трети XVI - первой половины XVII в.
фиксирует высказанное мастерами одобрение. Это уставы шляпников
от 28 августа 1570 г.24; веревочников от 2 апреля 1571 г.25;
буфетчиков26, уксусоваров и изготовителей горчицы от 5 декабря
1582 г.27; столяров, получивших в 1592 г. второй регламент28,
первый (февраль 1567 г.) не сохранился; каменщиков 1625 г.29;
кузнецов 1644 г., слесарей, в 1646 г. также получивших уже второй
устав30, текст предыдущего регламента 1566 г. неизвестен.
24 В 1630 г. к нему добавили 12 статей, а новый устав шляпники получили
только в 1700 г. Утверждая в 1630 г. новые статьи, бальи велел секретарю
переписать прежний регламент 1569 г., который было уже невозможно читать из-за
его старости и ветхости (204-205, not. 1). 31 декабря 1569 г. действительно
названо в самом начале устава, но в тот день состоялось лишь первое заседание
по поводу регламента (203), окончательно утвержденного 28 августа 1570 г.
(211).
25 Как в предыдущем случае, при утверждении нового устава в 1736 г.
посмотрели на первую из указанных в прежнем регламенте дат - 4 июня 1570 г. (213,
not. 1), когда состоялось первое заседание (211).
26 Изготовители vin du buffee, как называли уксус. См.: Lespinasse R. Les metiers
et corporations de la ville de Paris. P., 1886. T. I. P. 566.
27 Некоторые изменения в устав внесли в 1686 г., в 1737 г. добавили еще две
статьи.
28 Известно, что в 1592 г. статьи были составлены присяжными, затем были
сообщены всем остальным мастерам, согласованы и подписаны ими (342).
Изменения вносились в 1609 г., новый устав датируется 1684 г.
29 Четыре делегата от каменщиков представили статьи, составленные
мастерами. Приглашенные для их оценки два знатных буржуа, "знающих и опытных",
заявили, что регламент правильный, поэтому никаких изменений в текст не
было внесено.
30 Новый регламент - 1708 г.
73

Уставы нередко начинаются со слов о том, что статьи были
составлены мастерами или же присяжными, в чем можно было
бы усомниться, посчитав за традиционную - а потому не всегда
соответствующую ситуации - формулу, если бы конкретные
истории создания регламентов не давали примеров активности
мастеров и присяжных в самых разных случаях. Так, Дидье Томас в
1576 г. просил бальи созвать всех мастеров, принадлежащих к
ремеслу колпачников, для создания устава, а через четыре дня
представил текст, составленный им самим. Возможно, что мастера не
смогли договориться, но представление о первичности их
коллективного творчества заявлено совершенно четко.
В уставах XVI в. называются имена мастеров, имевших
особое мнение. Для сравнения: почти во всех уставах есть записи об
обязательном рассмотрении статей и сопутствовавших их
составлению обстоятельств и документов фискальным прокурором
Реймса, но его имя указывали редко31. Максимум активности со
стороны фискального прокурора выразился в указании о
назначении экспертов (у стригальщиков сукна, обивщиков,
каменщиков и булавочников), а формула, сообщающая о его одобрении,
выглядит в уставах очень устойчивой32.
4. Контроль за качеством
Забота о надлежащем качестве продукции являлась одним из
главных оснований для создания нового регламента (вообще
организации нового профессионального объединения) или
изменения прежнего. Ценность этого аргумента была несомненна и для
властей, и для ремесленников, и для горожан.
В 1535 г. Франциск I пожаловал реймсским кожевникам и
дубильщикам регламент, главным вопросом в котором был
контроль за качеством кож, привозившихся на городские рынки и
ярмарки. Как объясняется во введении, они развозились потом
по всему королевству, и, не имея должного качества, подрывали
репутацию реймсских кожевников и дубильщиков (26)33. При
составлении регламента были учтены мнения должностных лиц,
представлявших королевскую власть в городе: бальи Вермандуа
31 В уставе корзинщиков (1588 г., 341) и в постановлении Парламента для
портных (вместе с именем королевского прокурора, 1619 г., 510, not. 1).
32 Работа фискального прокурора оплачивалась корпорацией, и присяжный,
отвечавший за общие средства, фиксировал это. Каретники, например, в 1673 г.
заплатили прокурору "за его заключения" 3 ливра (930, not. 2).
33 Перевод см.: Средневековый город: Приложение к ежегоднику "Средние
века". М., 2006. Вып. 1. С. 63-66.
74

и его наместника в Реймсе, королевского прокурора, прево
ярмарок, к сожалению, каким образом и каковы были эти мнения,
неизвестно.
9 ноября 1552 г. Генрих II утвердил для реймсских хирургов,
аптекарей и бакалейщиков регламент, данный в 1536 г. их
парижским коллегам. По каким-то причинам этот королевский патент
не возымел действия, и в 1554 г. был выдан еще один патент, в
котором есть ссылка на противодействие прежнему распоряжению
со стороны бальи Вермандуа или его наместника в Реймсе:
регламенты не были обнародованы и не соблюдались, что привело к
распространению фальшивых и поддельных снадобий,
изготавливаемых многими хирургами, аптекарями, бакалейщиками и
другими неопытными в этом деле34. Поэтому строго предписывается
сразу же, самое позднее - в течение месяца обнародовать устав
1536 г. и соблюдать его в городе и его окрестностях (Реймс, его
пригороды и округа - города, городки и деревни рядом с ним).
Патент датируется 12 июля 1554 г.35, но хотя он был подписан
королем здесь же, в Реймсе, распоряжение реймсского наместника
бальи Вермандуа об обнародовании регламента и выполнении
его предписаний последовало только через 4 месяца, 5 ноября36.
В этом распоряжении наместник называет аптекарей и
цирюльников, не упоминая ни хирургов, ни бакалейщиков. Можно
предположить, что в тот момент в городе не существовало
корпорации бакалейщиков (они получили регламент в 1692 г.), и
следовало говорить не о хирургах, а о "цирюльниках-хирургах" (barbi-
ers-chirurgiens), имевших собственный устав 1462 г., о котором во
всех этих актах вообще не упоминается.
Второй королевский патент появился в результате прошения,
поданного тремя докторами медицинского факультета, они же
обращались и с просьбой о публичном чтении37. Весьма вероятно,
что конфликтующими сторонами были не местные и
центральные власти, а как раз доктора медицины и аптекари: первые
претендовали на контроль, а вторые не желали его и всеми силами
противодействовали.
Оригиналы всех текстов хранились у декана и докторов
медицинского факультета реймсского университета, сами аптекари
располагали лишь их копиями. На основании этих документов
невозможно уточнить, в течение какого времени действовал в
34 AMR. FA. С. 680. Liasse 7. Suppl. IX. Fol. 16 - рукописной книжечки, не
имеющей собственного инвентарного номера.
35 Ibid. Fol. 16 v°.
36 Ibid. Fol. 15-15 v°.
37 Ibid. Fol. 15 v°, 17.
75

Реймсе парижский устав 1536 г.: всего восемь лет (точнее, шесть -
с 1554 г.) - до утверждения нового парижского регламента в
1560 г.38 или (что более вероятно) намного дольше, так как иных
патентов реймсские мастера не получали. Устав 1560 г., как и
более ранний парижский регламент 1484 г. были известны в городе,
но их действие в Реймсе ничем не подтверждается39. Примером и
ориентиром могли служить и регламенты других городов:
реймсские аптекари хранили копии уставов и ордонансов аптекарей и
бакалейщиков Лана 1634 г., постановления для аптекарей Блуа от
8 февраля 1607 г. (копия была сделана в 1643 г.).
В 1606 г. были утверждены дополнения к прежнему
регламенту бочаров 1596 г., текст которого не сохранился. Основной
причиной изменений была забота о качестве, "и чтобы устранить
впредь наиболее простым способом вышеуказанные
злоупотребления, необходимо привести к наилучшей форме указанный
регламент, добавив туда несколько статей для разъяснения его",
чтобы впредь изготавливались и выставлялись на продажу только
изделия, хорошо, из надлежащего сырья изготовленные, "чтобы
хорошо и должным образом хранить вино" (404).
Известны и более поздние примеры того, что качество
привозных и местных изделий выступало главным аргументом для
создания или изменения устава. Изготовители колбасных
изделий, подавая королю прошение, заявляли, что в Реймсе много
бедных людей, которые не имеют возможности у себя готовить
мясо для своего пропитания и для своих семей, нередко покупают
его у людей неизвестных и бессовестных, выставляющих на
продажу некачественные изделия, что приводит ко многим болезням
и огромному вреду для общества. Чтобы воспрепятствовать в
дальнейшем подобным злоупотреблениям, просители
собираются организовать корпорацию и сообщество и рассчитывают на
разрешение и содействие властей (1685 г., 932, not.). В 1752 г.
обивщики мебели обратились к бальи с просьбой разрешить им
снять дом, в котором могли бы проходить их собрания и
находилась бы контора для досмотров, объясняя необходимость в ней
тем, что "ежедневно издалека прибывают товары плохого
качества, которыми обманывают общество" (441-442, not. 1, это не
единственный аргумент, см. далее).
Объясняя необходимость в новом регламенте, колпачники в
1705 г. заявили, что большая часть статей прежнего их устава
38 Этот регламент действовал в Париже достаточно долго - до 1638 г.
39 Имевшаяся у реймсских аптекарей копия регламента 1560 г. содержит все
полагавшиеся постановления: королевский патент, запись о регистрации в
Парламенте, но исключительно для Парижа.
76

1581 г. более не используется, поскольку товары сейчас
"изготавливаются с намного большим совершенством, чем в прошлом"
(280, not.). Хотя стоит отметить, что и в новом (1706 г.), и в
прежнем уставах непосредственно касаются качества изделий лишь
две весьма небольшие статьи.
Потребность в разъяснении профессиональных секретов
возникала в исключительных случаях, главным образом,
конфликтных. Обосновывая в 1706 г. просьбу "против"
красильщиков, колпачники апеллировали к тому, что красильщики "не
имея ни опыта, ни понятия, ни секрета окрашивания чулок,
никогда не могли достичь того, чтобы им представить окраски
самые заурядные и самые обычные" (290-291, not.), в то время
как они всегда владели секретом успешного крашения
чулок во все цвета (290, not.*). Мастера даже посчитали
нужным объяснить некоторые тонкости, которые могут быть
открыты непосвященным и доступны их пониманию:
"посредством чана с водой, которую они умеют приготовить без
[лишних] затрат и повышения цены, что крайне важно для
общества".
5. Мастера и купцы
В Средние века и раннее Новое время ремесленники и мелкие
торговцы торговали своими изделиями, обеспечивая горожан и
жителей округи. Когда же продукция представляла интерес для
более широкого рынка, в дело вступали купцы, торговавшие
оптом. Они пользовались большим влиянием в ремесленной среде и
в городе, к их мнению прислушивались как сами мастера, так и
должностные лица, утверждавшие регламенты.
Заголовки ряда реймсских регламентов указывают, что они
предназначались для торговцев (marchands), но нередко эти
заголовки не соответствуют текстам, в которых упоминаются лишь
мастера (maistres). В то же время на основе одних только
регламентов не всегда можно с уверенностью утверждать, идет ли речь
о розничной или оптовой торговле, следует ли понимать
marchands как "торговцев" или как "купцов".
В конце 60-х годов XVI в. к королю обратились с просьбой о
регламенте marchands chaussetiers - купцы-шоссетье
(упоминаются также drapiers et chaussetiers) (192, not. 1). Во исполнение
патента Карла IX от 26,октября 1569 г. они получили устав. Но нигде
кроме как в патенте и заголовке устава торговцы (купцы?) или
"сукноделы" (drapiers) не упоминаются. Профессиональная сфера
обозначена как mestier de chaussetiers (192-193, I; 196, УШ; 198,
77

XVIII), и устав говорит только о мастерах40, которые шили
короткие мужские штаны (haut-de-chausses и bas-de-chausses).
Возможно, что от купцов исходила именно инициатива записи
этого регламента. В 1618 г. к нему было добавлено 14 статей, в
которых речь шла уже о marchandise de drapperie ou chausseterie
(200, II; 201, III) или о marchandise de drapperie (201, IV, V; 202, XI
и др.), и вообще в основном о торговле и о купцах, а не о
мастерах. Здесь же регламентировали работу красильщиков сукна
(202-202, V, VII, VIII, IX) и fa9onneurs de drap (201, V-VI).
Королевский патент 1623 г., которым были утверждены новые статьи,
говорит о "суконщиках и шосетье" (marchands drappiers et chaus-
setiers, 194, not.). Прошение о регистрации в канцелярии
гражданского суда Реймса в 1624 г. подавали "мастера присяжные и
хранители сукноделия этого города Реймса" (195, not.).
В дальнейшем суконщики - купцы, занимавшиеся оптовой
торговлей сукном, рассматривали регламент 1569 г. со всеми его
изменениями и дополнениями41 как свой собственный. Позднее,
в 1704 г., суконщики объединились с купцами-мерсье (572-574,
not. 10), и для объединенной корпорации был выработан единый
устав.
Конфликт среди сукноделов (drappiers drappans,
непосредственных изготовителей сукна) при составлении их устава в 1599 г.
послужил причиной приглашения экспертов: четырех знатных
суконщиков (marchands drappiers) и четырех сукноделов (drappiers
drappans, 369), которые должны были высказать свои мнения о
составленных статьях. Первое заседание состоялось 6 июня, на
нем присутствовали эксперты и другие мастера сукноделы. На
следующем заседании 17 июня "большей и наиболее здравой
части мастеров" представили измененные статьи, которые были
единодушно приняты, а единственная не получившая одобрения
статья о штрафах с тех, кто не оставляет кромок в изделиях, была
вычеркнута. В ходе работы над статутом бальи рассматривал и
регламент сукноделов 1340 г.
О высоком статусе суконщиков свидетельствует и история
утверждения устава стригальщиков, прессовщиков и
аппретурщиков сукна в 1603 г. В нем упоминаются только
стригальщики и их ремесло, но говорится об отбеливании сукна и некото-
"Maistres dudit mestier, s'entremettent de faire chausses..." (197, XIV); "maistres qui
voudront faire chausses, de quelque sorte que ce soit..." (197, XV); "nul desdits
maistres ne pourra tailler ou faire tailler aucune chausses de drap ou estamet..." (199,
XXVI).
В январе 1638 г. было принято постановление против красильщиков,
касающееся ст. V устава 1569 г., на сохранении которой настояли присяжные (201,
not. 2). В 1657 г. к уставу 1569 г. была добавлена еще одна статья (203, not. 1).
78

рых других операциях, также выполнявшихся стригальщиками
(401, X, XI).
Мастера стригальщики составили статьи, для оценки которых
фискальный прокурор предложил пригласить шесть или восемь
знатных суконщиков (июнь-июль 1602 г.). Двое присяжных
суконщиков заявили о вредности регламента для общественного
блага, и остальные купцы с ними согласились (391). Было
решено обратиться к четырем другим экспертам, также знатным
суконщикам. В январе 1603 г. состоялось заседание, на котором
присяжные и новые эксперты высказывали свои аргументы за и
против регламента, и вновь было отмечено, что купцы разделяли
позицию присяжных. Окончательно регламент утвердили лишь в
мае 1603 г.
Камнем преткновения оказался вопрос о шедевре, и тогда
было решено отказаться от него на время, потому что мастеров в
городе было мало, образцовая же работа требовала больших
расходов, и лишь немногие могли ее выполнить (399-400). Через
15 лет, в августе 1618 г., практика обязательного выполнения
шедевра была восстановлена (393, IV). Устав разрешает купцам
заниматься отделкой сукна, если мастера стригальщики
отказываются работать для них "из-за монополии или по другим
причинам" (400, III), что противоречит монопольному праву
стригальщиков на свою профессию, но свидетельствует об их зависимости
от суконщиков.
Устав стригальщиков и прессовщиков сукна неоднократно
дополнялся впоследствии: в 1626, 1667, 1672, 1679 гг., вплоть до
создания нового регламента в 1702 г.
Есть вероятность, что конфликтная ситуация, возникшая при
создании устава для "мастеров и торговцев обивщиков",
утвержденного 23 августа 1616 г., также была связана с шедевром. Во
введении сказано, что Элизабет Жакопен, вдова реймсского
обивщика Николя Анжера, выступила против статей, представленных
шестью торговцами (купцами?), взявшими за образец парижский
регламент 160-летней давности, от 14 августа 1456 г. (441, 444)42.
В чем именно заключались причины ее недовольства, не
уточняется. По заявлению торговцев43, вдова "внесла свой вклад в
составление регламента". Состоялось несколько заседаний; фискаль-
Это не самый большой временной интервал. Создавая устав в 1757 г., реймс-
ские повара и торговцы жареным мясом использовали генеральный
регламент для парижских торговцев птицей и жареным мясом, данный Генрихом III
27 ноября 1577 г. (lesdits articles leves et extraits en partie d'un reglement general
concernant les poulalliers et rotisseurs). См.: AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 498. Not. 1.
Среди торговцев, представивших статьи, названы Франсуа Жакопен, Абденаго
Анжер и Роб^р Анжер, но степень родства между ними и вдовой неизвестна.
79

ный прокурор и совет Реймса рассмотрели обстоятельства дела и
статьи, учили мнение о них четырех знатных реймсскнбс буржуа.
И "невзирая на протесты вышеназванной Жакопен", бальи
утвердил представленные статьи в качестве регламента обивщиков,
сделав существенную оговорку: регламент не принуждает тех,
кто уже работает и занимается этим ремеслом, к выполнению
шедевра, они могут продолжать работать как прежде.
Возможно, надо разделять два этих сюжета, и протесты
вдовы могли быть не связаны с шедевром - она-то сама ни в коем
случае не была обязана его выполнять. С другой стороны, вряд ли
вдова настаивала на своем праве участвовать в составлении
устава. Непосредственно касающаяся ее статья о вдовах
сформулирована в уставе достаточно традиционно: вдова мастера пользуется
всеми положенными ей привилегиями и может работать в
ремесле, держать лавку и торговать, как и при жизни мужа; если же
выйдет замуж за человека, не имеющего отношения к ремеслу, ее
привилегия прекращается (446, VIII). Отмечу, что регламент не
устранил недовольство вдовы, иначе она не продолжала бы
протестовать и бальи не зафиксировал бы это во введении.
Если же заключительная фраза введения, содержащая
уступку тем, кто уже давно работает в ремесле, и была основой для
протеста, то забота Элизабет Жакопен могла быть направлена
только на того, кто работал в принадлежащей ей мастерской, а
никак не на нее саму. Скорее всего, это мог быть ее сын, не
достигший совершеннолетия^) или статуса мастера - таким
статусом на тот момент обладала вдова. Шедевр в этом ремесле не
выглядит необычным для Реймса, но является весьма непростым
испытанием (445-446, ГУ-УН).
Подчеркну, что статьи регламента были составлены шестью
торговцами, но речь в нем идет исключительно о мастерах
обивщиках и регламентируется именно их деятельность. Королевский
патент, подтверждавший устав, обивщики получили более чем
через 10 лет, в марте 1627 г., а 5 августа 1627 г. - регистрацию в
Парижском парламенте. При этом регламент не изменяли и не
дополняли.
Другого регламента у обивщиков не было, но связано это
отнюдь не со снижением их деловой активности. 23 января 1752 г.,
присяжные этой корпорации получили от реймсского бальи
Клода-Франсуа Бержа разрешение нанять дом и открыть в нем
бюро, чтобы устраивать собрания и размещать конфискованные
изделия, а также досматривать привезенные в Реймс для продажи
товары (441-442, not.). Обращаясь с просьбой, присяжные
указали, что традиционное для их собраний место - зал преподобных
отцов якобинцев - используется и другими корпорациями, неред-
80

ко в один и тот же день и час. Пришедшие первыми вынуждают
всех прочих ждать либо искать другое место. Но дело не только
в этом неудобстве. Присяжные ссылаются на правила парижских
обивщиков, имеющих отдельное бюро для своих собраний, и
подчеркивают, что реймсский устав был сделан по подобию
парижского.
Многочисленными конфликтами с суконщиками отличались
влиятельные купцы-мерсье (merciers), занимавшиеся оптовой
торговлей. Предметом споров было право на торговлю сукном,
саржей и шерстяной кисеей. Поводом к их различению давали
отличия в производстве: сукно изготавливалось из "жирной"
шерсти, а саржа и кисея - из "сухой", которая обезжиривалась
черным мылом перед прядением. В Реймсе этот традиционный
конфликт был урегулирован лишь постановлением Парламента от
14 августа 1626 г., в котором подробно перечислялось, кто
какими тканями может торговать оптом и в розницу, в частности, мер-
сье запрещалось торговать estamet, а суконщикам - estamine (572).
Купцы получили регламент в 1639 г., создав его на основе
уставов Парижа, Труа и других городов (561). В 1704 г. они
объединились с суконщиками.
Ориентация на Париж, на уставы парижских корпораций
становится очевидной в XVII в. Это более простой путь, чем
создание собственного регламента, так как предполагает наличие уже
готового текста. Возможно, это свидетельствует об уменьшении
реальной роли мастеров, что отмечается и по введениям, в
которых все реже называют имена отдельных людей, имевших особое
мнение.
В целом из 13 уставов, записанных для реймсских корпораций
с 1600 по 1646 г., шесть имели в качестве образца парижские
регламенты. Это изготовители шелковых изделий (1600 г.),
скобяных изделий (1612 г.), обивщики (1616 г.), печатники (1623 г.),
закройщики одежды (1628 г.), купцы-мерсье (1639 г.). Можно даже
говорить о некритическом в ряде случаев восприятии парижских
уставов: когда оставляли требования, прежде в Реймсе не
встречавшиеся (запрет подмастерьям собираться и носить оружие у
печатников), или абсолютно не переделывали парижский устав, как
поступили закройщики.
Используя чужие регламенты в качестве образца, мастера
оставались работать в Реймсе, а купцы продолжали торговать в
городе, но не всегда. В пространном введении к новому регламенту
изготовителей шелковых изделий 1600 г. (лент, тесьмы, бархата,
золотой и серебряной тафты и др. - можно отметить высокую
степень специализации в шелковом производстве Реймса)
необходимость обновления прежнего регламента 1582 г., текст
которому

го не был обнаружен издателем44, объясняется следующим
образом: во время последних беспорядков были внесены некоторые
изменения в изделия ремесла, мастера же обычно торгуют в
Париже, и там досматриваются их изделия - а некоторые изделия,
запрещенные в Реймсе, в Париже разрешены, в связи с чем
возбуждалось множество тяжб; а также для облегчения торговли
(375-376).
Многие требования в этом регламенте повторяются в иных
выражениях или применительно к разным лицам и ситуациям в
разных его частях. Такая организация текста, скорее всего, стала
следствием стремления наиболее полно и всесторонне
представить все возможные ситуации, чреватые конфликтом. Но
несмотря на всю предварительную подготовку, уставу потребовались
изменения буквально на следующий же день. 5 сентября 1600 г.,
при утверждении регламента, было установлено, что мастер
может учить одновременно не более двух учеников (379, [IV]). А на
заседаниях 6 и 7 сентября бальи принял постановление, по
которому у мастера мог быть только один ученик. Окончательное
решение по этому вопросу датируется 3 января 1601 г. и
сформулировано таким образом, что ученики, уже поступившие к мастеру,
могут завершить свое обучение, но впредь никто не может
держать более одного ученика, под угрозой 10 экю штрафа и
компенсации ученику вынужденному покинуть мастера, не
доучившись (379, not. I)*5.
Известно, что в устав 1582 г. вносились какие-то изменения (375).
Это самый крупный штраф в данной корпорации, в 2,5 раза превысивший
наибольшее из существовавших ранее наказаний за нарушения, связанные с
учениками (4 экю за обучение девочки или женщины). На этом примере
хорошо видно, как именно происходило изменение (увеличение) сумм
штрафов - преимущественно при введении новых норм.

Глава HI
РОЛЬ МЕСТНОЙ И ЦЕНТРАЛЬНОЙ ВЛАСТИ
В УНИФИКАЦИИ УСТАВОВ
1. Экспертиза и компромисс
1623 г. в Реймсе был утвержден устав книгопечатников. С
этого регламента, несомненно заслуживающего отдельного
рассказа (см. гл. IX), начинается целая серия изменений в
практике создания уставов. Внешне это проявляется прежде
всего как изменение структуры: введение исчезает (в четырех
уставах из восьми, записанных в Реймсе с 1623 г. по середину XVII в.)
либо объединяется с заключением (в двух уставах). Эти части, как
можно было убедиться, не просто вводят и заключают
традиционными формулами устав как нормативный акт; они являются
важными содержательными разделами, отражающими ход
работы над регламентом.
Тем не менее даже в тех случаях, когда введения нет,
восстановить предысторию можно1 с помощью других источников:
нотариальных актов или постановлений, утверждавших
регламенты. В них перечисляют последовательность событий и решений,
существенных для создания регламента, но редко
конкретизируют обстоятельства и практически никогда не называют мастеров
или присяжных, занимавших особую позицию.
Начиная с устава книгопечатников возрастает количество
обращений к королевской власти, как на местном уровне - к бальи
Вермандуа или его наместнику в Реймсе, так и в Париж.
Итак, мастера печатники, книготорговцы и переплетчики
Реймса обратились к королю с просьбой о регламенте и
представили статьи, одобренные бальи Вермандуа или его наместником в
Реймсе в феврале 1623 г. Уже в марте регламент был утвержден
Людовиком XIII, и в мае 1625 г. - Парламентом. Наместник бальи
Вермандуа предложил изменить правила приема мастеров:
уменьшить сумму вступительного взноса с 25 до 15 турских
ливров и добавить запрет "без выпивки" (т.е. не устраивая
пиршества, 468, not.*). Первое изменение действительно было внесено в
текст устава (472, VI), и это уникальный случай. На второе не
обратили внимания, что может быть объяснено его очевидностью
или же архаичностью (устойчивой традицией?).
За единственным исключением - уставом слесарей и оружейников 1646 г.
83

Экспертиза регламента, проведенная представителем власти,
становится характерной для реймсских уставов с 20-х годов
XVII в. Она обладает рядом особенностей, которые будут яснее
видны из других примеров.
Еще одно обращение к бальи Вермандуа, непосредственно
связанное с обращением к королю и получением королевского
патента, принадлежит уже упоминавшимся негоциантам - куп-
цам-мерсье, которые занимались исключительно оптовой
торговлей (1639 г.). В постановлении бальи Вермандуа, утверждавшем
этот регламент, содержится ряд изменений, предложенных, по
всей видимости, членами городского совета и наместником бальи
в Реймсе. Настоятельно рекомендуется, чтобы ст. XIX, а также
XV, XVII и XXI, непосредственно касающиеся других ремесел2,
были этими корпорациями рассмотрены, прежде чем устав
вступит в силу.
Предложили также: разрешать ученикам учиться не только в
Реймсе, Париже, но и в парламентских городах; допускать к
обучению женатых; дать возможность купцам, прекратившим
торговлю, вернуться к делам в течение пяти лет, если они этого захотят
(568-569, VI, X, XIV); уменьшить сумму вступительного взноса с
10 до 6 парижских ливров для тех, кто содержит лавку или склад3,
и до 8 парижских су для тех, кто торгует вразнос (коробейников)
(564, not.). Реакция на все эти рекомендации осталась неизвестной,
в регламент они не были внесены. По всей видимости,
существующий текст представляет собой тот вариант, который был
представлен властям, и в нем, в ст. VII, а не во введении и не в заключении
(весьма редкий случай), упоминается о противодействии и
недовольстве вступительным взносом в 10 ливров, который был
установлен со ссылкой на нормы, принятые в Париже и Труа (569).
Предложенный бальи Вермандуа взнос в 8 су может
свидетельствовать о том, что в одну корпорацию входили купцы и
торговцы разного уровня: как те, кто занимался оптовой торговлей
со складов, так и коробейники, торговавшие вразнос и
принадлежащие к иному социальному слою, о чем свидетельствует их
вступительных взнос. Или, возможно, предложение бальи как раз и
заключалось в том, чтобы мелочных торговцев включили в
корпорацию и подчинили общему порядку. Но в регламенте о них нет
ни слова, и далее при упоминании этой корпорации речь будет
идти о купцах, а не о мелких торговцах галантерейным товаром.
В этих статьях перечисляются разные виды тканей и изделий из металла,
книги, перья, бумага и множество других товаров, которые подконтрольны, как
заявлено в регламенте купцов, их корпорации.
Имеются в виду лавка розничного торговца и склад оптового.
84

Вновь подчеркну такую особенность предлагаемых властями
изменений, как уменьшение сумм, сроков и смягчение требований.
Подобную характеристику можно дать и изменениям,
сделанным при утверждении самого краткого из реймсских
регламентов - устава кузнецов 1644 г., который подвергся самой
значительной правке, затронувшей шесть статей из первоначально
составленных мастерами одиннадцати. При этом изменения
касались не сути требований, а уменьшения сумм, уплачиваемых
учениками и теми, кто допущен к шедевру; сокращения срока
службы подмастерьев (589, not. 1). Среди заинтересованных лиц,
которых выслушал наместник бальи Вермандуа в Реймсе, были
изготовители скобяных изделий, режущих инструментов, слесари и
каретники (589, not.).
В целом можно говорить о трех видах экспертной оценки
ремесленных уставов. Первый вид - "внутренняя" экспертиза,
"проводившаяся" членами корпорации, когда высказывать свое
мнение мог любой из них. Ее особенность - акцент на
производственных моментах: технологии, изделиях и т.п. (уставы сапожников,
изготовителей скобяных изделий).
Второй вид - экспертиза со стороны знающих специфику
ремесла, но посторонних для данной корпорации людей - купцов,
торгующих этими товарами, или просто уважаемых в городе
людей (уставы стригальщиков и булавочников), к мнению которых
следовало прислушиваться. Они оценивали устав с точки зрения
общественного блага. Конкретные ситуации показывают, что
эти назначаемые эксперты действительно исходили из интересов
города и отрасли (например, отказ от шедевра у стригальщиков
сукна из-за того, что мастеров в городе было мало).
Третий вид экспертизы - оценка устава городским советом,
должностными лицами архиепископа или короля. Представители
власти были склонны к послаблениям, к облегчению
завышенных требований, стремились сделать правила более реальными, а
значит, и выполнимыми. Вероятны как реакция на мнения
ремесленников и знание ситуации в городе и ремесле, так и забота об
авторитете власти, немаловажной составляющей которого было
успешное выполнение принятых решений.
К сожалению, итог большинства рекомендаций неизвестен.
Лишь в редчайших случаях они включались в текст регламентов
(VI ст. устава печатников), несколько чаще - во введение устава
(шедевр у стригальщиков). В подавляющем большинстве случаев
рекомендации не вели к изменению устава. Вероятность того, что
их не принимали, - минимальна, все-таки эти инициативы
исходили от властных структур, без одобрения которых регламент не
действовал. Более вероятно, что регламент не рассматривался
85

как некий окончательный текст, полный и завершенный, к
которому можно было бы обращаться в дальнейшем во всех спорных
случаях. Какие-то статьи могли вычеркнуть позднее или
изменить прямо в тексте устава, но зачастую он оставался таким,
каким его представили в самую первую инстанцию, и изменения,
предложенные даже на этом этапе, могли оказаться уже не в
основной части регламента, а в его введении или в заключении.
Рассмотренные истории создания регламентов показывают,
что основная часть устава сама по себе, без учета введения и
заключения, а также отдельных постановлений, утверждающих,
изменяющих или дополняющих устав, не может считаться
адекватным отражением официально действовавших в то время
норм, поскольку даже изменяя их, однажды записанный текст
устава не исправляли (или исправляли только в редких случаях).
А именно основная часть устава считается главным источником
представлений о нормах жизни корпорации, вплоть до того, что
публикации нередко ограничиваются только этой частью
регламента4.
Повторю, что регламенты переписывались, печатались и
хранились в корпорациях вместе со всеми сопровождавшими их
документами: постановлениями бальи, королевскими патентами и др.
Разрешая мясникам в 1737 г. издание регламентов, бальи
перечислил их следующим образом: "старый регламент, совместно с
настоящими статьями, таким образом измененными"5, хотя эти
статьи не были дополнением, они полностью меняли старый
регламент 1467 г.
Устав раннего Нового времени - в гораздо большей степени
символ, чем руководство к действию. Символ не только
признания корпорации, но и согласия; свод правил, необходимых для
сохранения общественного покоя и порядка, с которыми
согласились считаться заинтересованные стороны. Нет
необходимости изменять "символ" при каждом изменении обстоятельств,
подвижных и непредсказуемых. Именно такое определение ус-
4 Так, например, опубликованы регламенты французских мануфактур в
издании: Recueil des reglements generaux et particuliers concernant les manufactures et
fabriques du royaume. P., 1730. T. 1-3. В том числе - регламент для сукноделов
Реймса (Т. 2. Р. 494-512), занимающий в издании П. Варена почти 80 страниц
(795-873). Значительная их часть отведена введению устава и большим
примечаниям, в которых издатель приводит целый ряд документов и
постановлений, имеющих самое непосредственное отношение к появлению этого
регламента. Также: Recueil general des anciennes lois franchises, depuis l'an 420,
jusqu'a la Revolution de 1789 / Par Isambert et Taillandier: 29 vol. P., 1821-1833.
(Далее: RG).
5 AL. Pt. 2. Vol. 1. P., 1844. P. 994. N. Бальи имел в виду изменения, которые внес
в представленные мясниками статьи он сам.
86

тава - как компромисса, согласительного документа - подходит
для всех зафиксированных в нем норм. В то время как
действенность правил требует особых доказательств, и нередко они
приводят к прямо противоположным выводам - о декларативности
и изначально понимаемой нереальности заявленных требований
(см. гл. IX и др.).
2. Особенности регламентов 1570-1582 гг.
Одна из самых сложных проблем изучения нормативных
источников - поиски их истинных создателей. Применительно к
регламентам это могут быть мастера; должностные лица
корпорации - присяжные; мастера смежных (например, в сукноделии) и
близких (как булочники и кондитеры) специальностей; купцы,
торгующие этими изделиями. Их заявления нередко
фиксировались в уставах, чаще всего - в их введениях, а также в
сопровождавших процесс создания регламента документах (доверенностях,
постановлениях, королевских патентах и др.). Сложнее
определить мнения и позиции должностных лиц, непосредственно
записывавших уставы. Они не знали тонкостей ремесла, а значит, не
могли указывать - кому и как работать. В то же время они имели
представления об управлении корпорациями и несомненно знали
о необходимости урегулирования этой сферы, по долгу службы
имея дело с конфликтами в ремесленной и торговой среде,
нередко перераставшими в судебные разбирательства.
Весьма неторопливый уставотворческий процесс имел яркий
всплеск активности, когда за 13 лет - с 1570 по 1582 г. - в Реймсе
было записано десять уставов. Возникает закономерный вопрос,
чем выделяются эти уставы среди прочих, записанных в Реймсе.
"Внешний" признак, объединяющий все регламенты, -
утверждение их бальи Жоржем Шевалье6. Во введениях этих уставов
подробно описаны роли и позиции всех участников. Общими чертами
обладают композиции основных частей (порядок перечисления
норм), много повторяющихся формул. Все это может
свидетельствовать о некой "редакторской" правке, точнее будет сказать - о
коррекции некоего изначального текста (возможно, устных
заявлений) с юридической точки зрения. Если бы дело ограничилось толь-
6 Неизвестно, когда Ж. Шевалье был бальи архиепископа. Возможно, что при нем
были утверждены и некоторые другие уставы, в частности, несохранившиеся
регламенты слесарей 1566 г., столяров 1567 г., изготовителей шелковых изделий
1582 г. Регламент суконщиков 1569 г. утверждал бальи Вермандуа, а не бальи
архиепископа.
87

ко этим, следовало бы признать юридическую грамотность бальи и
отдать должное его вниманию к проблемам городских
ремесленников и торговцев. Однако эти уставы выделяются среди прочих
реймсских регламентов не только тщательно составленными
вводными частями и формулировками, но прежде всего, своим
содержанием. Для них характерен особый набор требований, по
отдельности встречающихся и в других (более ранних и более поздних)
уставах, но в комплексе - лишь в уставах 1570-1582 гг.:
- мастер несет ответственность за вступительный взнос
своего ученика;
- перечисляются изделия, которые следует выполнять в
качестве "шедевра";
- штрафы за некоторые нарушения или конфискованные
изделия полностью предназначаются архиепископу;
- обязательная смена половины состава присяжных (обычно
их было двое или четверо) ежегодно, на смену которых
приходили мастера, выбранные или назначенные по списку,
составлявшемуся в соответствии со временем вступления в корпорацию;
- регулярный отчет присяжных о денежных средствах
корпорации;
- запрет присяжным растрачивать эти средства;
- требование к присяжным не создавать ни для кого
исключительных условий;
- определение вступительного взноса мастера как некоторого
количества воска или денежной суммы, равной стоимости этого
воска.
В таблице 2 указано, в каких уставах встречаются эти
требования (курсивом выделены нормы, приведенные для сравнения).
Таблица позволяет наглядно продемонстрировать:
а) приверженность этим нормам в период 1570-1582 гг. (в
таблице выделены жирным шрифтом);
б) единичность их использования до 1570 г.;
в) решительный и полный отказ от них в первом же уставе
после Ж. Шевалье. В регламенте корзинщиков, записанном бальи
Ноэлем Балле в 1588 г., нет ни одного из требований, столь
характерных для предыдущего периода;
г) возврат к ряду из них впоследствии, с начала 1590-х годов, с
устава столяров, утвержденного бальи Жаном Пиошем в 1592 г.
Разрыв с традицией, хотя и недолго просуществовавшей, не
может быть объяснен исключительно спецификой профессий,
получавших новые регламенты, поскольку нормы, о которых
идет речь, относятся не к профессиональной сфере, а к
управлению и устройству корпорации - явлению в значительной мере
универсальному.
88

Таблица 2
Особенности регламентов 1570-1582 гг.
Специальности и
датировки регламентов
1
7 ремесел ок. 1400
цирюльники 1462
мясники 1467
булочники 1561
суконщики 1569
шляпники 1570
веревочники 1571
пряничники 1571
сапожники 1571
починщики 1571
изг. шерст. кисеи 1572
кожевники 1574
колпачники 1581
Правила
мастер
отвечает
за взнос
ученика
2
*
♦
♦
*
♦
♦
♦
*
шедевр
назван в
уставе
3
*
♦
♦
♦
*
*
♦
♦
♦
шедевр

называют

присяжные
4
*
штраф
или

фискация -

архиепископу
5
*
♦
♦
♦
♦
♦
♦

ежегодная смена

половины
присяжных
6
♦
♦
♦
♦
*
♦
*
♦
отчет

присяжных
7
*
*
*
♦
*
♦
♦
♦
♦
♦
запрет

растрачивать
деньги
8
♦
♦
♦
*
♦
"без

ключений для
кого-
либо"
9
*
♦
♦
♦
*
вступит,
взнос -
воск
10
*1
*
♦
*
*
♦
*

денежный
взнос
11
*1
*
*
*
* !

Таблица 2 (окончание)
1
ткачи полотна 1581
J шорники 15812
уксусовары 1582
корзинщики 1588
| столяры 1592
сукноделы 1599
изг. шелк. изд. 1600
стригальщики 1603
бочары 1606
изг. реж. инстр. 1612
| обойщики 1616
каменщики 1625
старьевщики 1628
булавочники 1635
мерсье 1639
кузнецы 1644
слесари 1646
2
*
*
*
3
*
*
*
*
*
*
*
*
4
*
*
*
*
*
*
*
5
*
*
*
6
*
*
*
*
*
*
*
*
*
*
*
*
7
*
*
*
*
*
*
*
*
8
*
9
10
*
11
*
*
*
*
* 1
*
*
*
*
*
*
*
*
1 Вступительный взнос состоит из 20 парижских су и двух фунтов воска (337, [VII], [VIII]).
2 Из этого регламента мне известна только 26 ст., о которой упоминает Р. Гастон.

Самый яркий пример - требование ежегодной смены
половины состава присяжных, которое возникает в первом же уставе
Ж. Шевалье. Оно исчезает после 1582 г., но впоследствии, с
устава изготовителей шелковых изделий 1600 г., первый вариант
которого, возможно, был записан при Ж. Шевалье7, становится в
Реймсе нормой, обычной практикой.
Запрещение присяжным растрачивать деньги сообщества
есть только в уставах Ж. Шевалье. Позднее это правило
появляется лишь у булавочников (1635 г.), у которых был серьезный
конфликт с собственными присяжными. Растраты, по всей
видимости, были для булавочников весьма острой проблемой,
поэтому у них и появился, и был трижды повторен (544-545) такой
"древний" с точки зрения истории уставов запрет. Работа над
уставом булавочников началась в 1634 г., а последнее
упоминание о растратах в реймсских уставах - 1581 г. Разрыв
составляет 53 года.
Еще одно ограничение произвола присяжных - регулярный
отчет о денежных средствах - "началось" не с Ж. Шевалье, но при
нем явно утвердилось в Реймсе. Следует также отметить, что
почти все регламенты 1570-1582 гг. (шляпников, веревочников,
пряничников, изготовителей шерстяной кисеи, кожевников, колпач-
ников и ткачей полотна) начинаются со статей о присяжных, а
вот у уксусоваров им посвящена последняя статья (319-320,
[XXIV]).
Требование к присяжным не создавать ни для кого
исключительных условий существовало в реймсских уставах только в
начале 70-х годов XVI в. и полностью исчезло после 1574 г. По
каким-то причинам, возможно, в силу его декларативности и
неэффективности, от него отказались. Ранее это правило упоминалось
лишь у цирюльников-хирургов в 1462 г. в виде: "sans fraude,
dissimulation ne accepcion de personne"8. В уставах Ж. Шевалье
требование сформулировано иначе: "без исключений для
кого-либо"9, - и выглядит как законченная юридическая формула.
В уставе тех же цирюльников было указано, какие именно
изделия должны делать в качестве шедевра кандидаты в
мастера. Эта норма есть абсолютно во всех уставах Ж. Шевалье.
Впоследствии она сменяется противоположным требованием,
когда шедевр определяют присяжные. В уставах Ж. Шевалье
7 Первый и не сохранившийся вариант этого устава датируется 1582 г.
8 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 981. ст. [II].
9 "Sans exception de personne" (205,1); "sans aucune exception de personnes" (290,1);
"sans aucune exception de personne" (226-229,1); "sans aucune acception de
personne" (266,1).
91

такой вариант не встречается ни разу, хотя он был известен в
Реймсе (см. табл. 2).
Способ определения изделий, которые могут стать
образцовой работой для будущего мастера, относится к внутренней
жизни ремесленного сообщества; в этой специфической для каждой
профессии области отсутствовал "личный" интерес городских
властей. Норма, существовавшая при Ж. Шевалье, продолжает
заявленные в других позициях (отчеты, растраты, исключения)
ограничение власти присяжных и контроль за их
деятельностью. В дальнейшем реймсские корпорации достаточно быстро
пришли к своеобразному сочетанию этих норм, например, когда
присяжные выбирают для кандидата в мастера какое-то одно из
изделий, перечисленных в уставе (каменщики, 1625 г., 486—487).
Присяжные могли указать цвет ткани - у стригальщиков,
прессовщиков и аппретурщиков сукна (1603 г., 393, IV). Обивщики
допускают в качестве шедевра перечисленные в уставе изделия
или другие, названные присяжными (1616 г., 455, IV).
Определение вступительного взноса как некоторого количества
воска выглядит в реймсских уставах несколько архаично, хотя и
ранее оно не было нормой и встретилось только у ремесел,
подчиненных видаму (ок. 1400 г.), и у булочников (1561 г.), хотя, конечно,
можно и в замене денег воском видеть ограничение произвола
присяжных. В целом требование не характерно для ранних уставов и
практически не встречается в поздних: в 1592 г. о воске вспомнили
столяры, что очень похоже на случайность, хотя эта норма могла
происходить из первого их устава 1567 г., текст которого не сохранился.
Правила раздела конфискованных изделий и штрафов за
всевозможные нарушения - один из главных и самых сложных
вопросов для любой корпорации. Именно здесь распределяются
выгоды, утверждается и подтверждается место ремесла в городской
иерархии и его престижность (суммы штрафов тем больше, чем
богаче ремесло), выявляются влияния и зависимости, силы
заинтересованных сторон. По этой причине, а также потому, что
устав определяет не только нормы производства, но и нормы
управления корпорацией, и внутренней жизни мастерской, правила
раздела штрафов не могут быть простыми.
Традиционным для реймсских ремесел было деление штрафов
пополам: корпорации и власти, в большинстве случаев -
архиепископу10. Такое правило встречается примерно в 80% реймсских
уставов. Существовали и другие типы деления: на трети11 или
Королю, как сказано в регламентах, данных им по просьбе мастеров или
купцов: у кожевников и дубильщиков, суконщиков, старьевщиков, кузнецов.
Королю, ремеслу и человеку, сообщившему о нарушении, - добавление
1618 г. к уставу суконщиков (202-203, XIV). Архиепископу, присяжным и
ремеслу - у слесарей (594—595,1).
92

неравные части12; они, как и размеры штрафов, зависели от
нарушения.
Конфискованные изделия обычно полностью передавались
одной из заинтересованных сторон: корпорации, архиепископу
или беднякам. Реже их делили. Так, "суд" (здесь - архиепископ)
и корпорация получали равные доли конфискованных
инструментов у цирюльников-хирургов13. Если изделия,
выставленные приезжими шляпниками на продажу прежде, чем их
осмотрели присяжные, оказывались неправильно сделанными,
их изымали и делили между архиепископом и сообществом
(210, VI).
Итак, архиепископ "многообразно" присутствовал при
делении штрафов и конфискаций, и само требование передавать ему
штраф или конфискованные изделия полностью не выглядит
чем-то особенным. Но то, в каких именно уставах появляется эта
норма, все же говорит о некоторых закономерностях. Таблица 3,
представленная ниже, более полно показывает долю
архиепископа в штрафах и конфискациях.
Половина, традиционная для Реймса, и реже
встречающиеся трети штрафов не вызывают особых вопросов. Можно
отметить лишь некоторые изменения в формулировках. В
уставах 60-х годов XV в. (цирюльники и мясники) сказано, что
половина штрафа предназначается суду14. При этом у мясников
не указано, что суд - архиепископский, хотя было именно так.
В уставе же цирюльников сказано: если будет возбуждено
дело, фискальный прокурор архиепископа выступит на стороне
присяжных, чтобы "эти ордонансы наилучшим образом
хранились и охранялись"15, поскольку архиепископ являлся гарантом
прав и привилегий корпорации. В тексте многократно
повторено, что штрафы предназначаются суду, архиепископ же ни
разу не упоминается. И только в последней статье обозначен
истинный "благополучатель": в конце своего года (т.е. в конце
срока своей службы) присяжные должны вручить
фискальному прокурору список штрафов, полагающихся архиепископу16.
Такое "затушевывание" свидетельствует, по всей вероятности,
о том, что право архиепископа на получение части штрафа еще
нуждалось в закреплении.
12 Так, например, делился штраф в 22 су 6 денье: 10 су получает ремесло, 10 су -
видам, 2 су 6 денье - сержант. AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 336. [IV] ст.
13 Ibid. P. 986. [ХХП] ст.
14 Ibid. P. 982. [V] ст.; Р. 983. [VI] ст.; Р. 990-994.1 ст.; Р. 995. V ст.
15 Ibid. P. 985. [XX] ст.
16 Ibid. P. 986. [XXV] ст.
93

Таблица 3
Доля архиепископа в штрафах и конфискованных изделиях
Специальность
сукноделы 1340 г.1
цирюльники
мясники
булочники
шляпники
веревочники
пряничники
изгот. шерст. кисеи
сапожники
кожевники
колпачники
ткачи полотна
! шорники2
уксусовары
корзинщики
столяры
сукноделы
изгот. шелк, изделий
стригальщики
изгот. реж.
инструментов
обойщики
каменщики
булавочники
слесари
Половина
штрафа
* и конфискации
*
*
* и конфискации
*
*
*
*
*
*
-
*
*
*
*
*
*
*
*
*
Другая доля
штрафа
2/3
2/3
-
2/3
1/3
Полностью
штраф
штраф
штраф
штраф
штраф
штраф
штраф
- 1
конфискация
конфискация
конфискация
конфискация
1 Возможно, это было попыткой сукноделов избавиться от чрезмерного контроля
эшевенов с помощью архиепископа {Desportes P. Reims et les remois aux XIIIе et XIVе
siecles. Lille, 1977. T. I. P. 529-530), и поэтому мастера готовы были отдать
архиепископу столь большую часть штрафов. В то же время существовали и нарушения,
штраф за которые полностью предназначался корпорации (штрафы, "из которых
архиепископ не берет ничего"). См.: АА. Т. 2. Pt. 2. Р. 846.
2 К сожалению, Р. Гастон не рассматривает эти нормы устава шорников.
Прямо, без указания на судебные функции, архиепископ
называется в уставе булочников 1561 г., отличившихся особо сложным
(по реймсским меркам) делением штрафов. Здесь же впервые
появляется передача всего штрафа архиепископу: это 22 парижских
су 6 денье, уплачиваемые при нарушении мер и весов при выпечке
хлеба, кроме тех случаев, когда нарушение обнаруживают мастера
ремесла, тогда они получают треть от штрафа (146-148, [VIII];
постановление бальи 7 июля 1562 г., 151, not.). При повторном нару-
94

шении произвольны^!) по размеру штраф полностью
предназначается архиепископу (147-148, [VIII]). Скорее всего, это было
выгодно: разумеется, первое нарушение предшествовало всем
повторным, но любой, нарушивший меру и вес хлеба однократно,
навсегда становился потенциальным "клиентом" архиепископа.
Рассмотрим в таблице 4 подробнее, какие из нарушений
предполагают передачу всего штрафа архиепископу.
Таблица 4
Штрафы в пользу архиепископа в уставах 1570-1582 гг.
Специальность
Шляпники
(1570)
Веревочники
(1571)
Пряничники
(1571)
Изготовители
шерстяной
кисеи (1572)
Кожевники,
выделывающие
лайку (1574)
Колпачники
(1581)
Причина
за банкет и плату
присутствовавшим при
выполнении шедевра
(211, XI)
за банкет при
выполнении шедевра (219,
XIII)
за банкет и плату
присутствовавшим при
выполнении шедевра
(221, V)
за растрату
присяжными средств ремесла
(223, XI)
если присяжные не
представили для
присяги выполнившего
шедевр (235, VI)
за банкет и плату
присутствовавшим при
шедевре (236, XIV)
если вдова
продолжает держать лавку
после нового
замужества (236, XVI).
за растраты
присяжных в пивных (236-
237, XVIII)
за растраты
присяжных на выпивку (268,
XIV)
за нарушение
монополии мастеров (294,
XI)
за неправильно
сделанные изделия (295,
XVI)
Штраф,
предназначенный
архиепископу
14 парижских
су
100
парижских су
4 парижских
ливра
40 парижских
су
40 парижских
су
4 парижских
ливра
10 парижских
ливров
6 парижских
ливров
4 парижских
ливра
6 парижских
су
6 парижских
су
Прочие штрафы
16, 20, 40
парижских су,
4 парижских
ливра
6,40 парижских
су, 10
парижских ливров
16, 32, 60
парижских су
40, 60
парижских су
6 парижских
денье, 40
парижских су
2 экю
95

Первоначально все внимание было сосредоточено на шедевре:
новому мастеру запрещали устраивать банкет и платить
присутствовавшим при выполнении шедевра мастерам и присяжным - эти
запреты традиционны и для королевского законодательства. Столь
же традиционно эти запреты нарушались. Очень быстро штрафы
выросли, почти взлетели: от 14 су до 4 ливров, причем эти суммы
резко контрастировали с размерами остальных штрафов,
существовавших в ремесле. К шедевру добавились растраты присяжных,
со столь же крупными штрафами (до 6 ливров). Максимальный
набор норм, предполагающих передачу штрафа архиепископу, дает
устав изготовителей шерстяной кисеи. Но уже в следующем уставе,
у кожевников, остаются только растраты присяжных, причем с
указанием, что присяжные должны вернуть растраченные средства -
это единственный случай среди всех реймсских уставов. Тем не
менее штраф в пользу архиепископа по-прежнему велик.
Традиция передавать штраф архиепископу продолжена в
регламенте колпачников, создававшемся с 1576 г. в ходе сложного
конфликта среди мастеров. Только поводы для присуждения
штрафа радикально изменяются, вторгаясь уже в сферу
профессиональной деятельности ремесленников; в то же время размер
штрафов снижается на порядок. Банкеты при приеме мастера по-
прежнему запрещены, но ни о каком наказании за это не
упоминается. Сохранен и штраф за несоблюдение правил выполнения
шедевра, но в том размере, какой полагается "по королевскому
эдикту" (294, VIII), и никак иначе. С этого же устава начинается
другое радикальное изменение в реймсских регламентах:
присяжных перестают выбирать, вместо этого их назначают по списку.
Знаменитый эдикт Генриха Ш (декабрь 1581 г.17),
посвященный ремеслам королевства, говорит о выборах присяжных как о
норме, принятой в присяжных ремеслах (9 ст.). Чуть ранее 359 ст.
ордонанса 1579 г. Генриха Ш устанавливала выборность
присяжных, назначенные же на должность должны быть смещены18. Но
в реймсских уставах королевской санкцией объясняют прямо
противоположный принцип, что нисколько не мешает
"законному" существованию как самого принципа, так и отсылки к
эдиктам и ордонансам. Так, на королевский эдикт (впрочем, не
уточняя, на какой именно) ссылается устав ткачей полотна 1581 г.,
говоря о том, что ежегодно должна сменяться половина состава
присяжных (298, П). В уставе столяров сказано: присяжные должны
17 Lespinasse R. Les metiers et corporations de la ville de Paris, XIV-XVIIIе siecles.
T. 1: Ordonnances generates. Metiers de Г alimentation. P., 1886. P. 84—86.
Подробнее об этом и других генеральных ордонансах - чуть ниже.
18 Ibid. P. 80.
96

назначаться по списку "в соответствии с королевским эдиктом"
(1592 г., 356, XXI). "Золотая" середина в смене присяжных была
найдена в Реймсе довольно быстро: с 1600 г. практиковались
выборы одного и назначение другого присяжного.
Королевскому законодательству (17 ст. эдикта 1581 г.)
полностью соответствует правило платить присяжным,
присутствовавшим при выполнении шедевра, сменившее существовавший в
Реймсе запрет. Хотя вряд ли составители уставов специально
стремились к такому соответствию. У реймсских ткачей полотна
плата присяжным составляет 20 парижских су (1581 г., 299, XII); у
уксусоваров - 10 парижских су (1582 г., 319, XXII). Запрет на
банкеты сохраняется, штраф, например, у ткачей полотна (2 экю),
делится традиционно - пополам (299, ХПП).
Рассмотренные требования есть не во всех уставах, записанных
при Ж. Шевалье. Несмотря на решительное утверждение новой
традиции, иные варианты имели не меньшее право на
существование: так было с делением штрафов, со вступительными взносами
(см. табл. 2); от каких-то правил ("без исключений") отказывались.
Тем не менее одна из главных находок - правило смены
присяжных, наилучшим образом способствующее преемственности,
передаче опыта и обновлению, - утвердилась в практике реймсских
корпораций. Несомненно, что при массовой записи уставов
вырабатывались какие-то общие правила, определенный шаблон, здесь
же мы имеем уникальную возможность наблюдать этот процесс.
Можно даже говорить о некой продуманной концепции,
воплотившейся в десяти регламентах 1570-1582 гг.
Несомненно, хочется узнать, кому в реальности принадлежат
нововведения. Бальи Жорж Шевалье - один из наиболее
вероятных кандидатов на эту роль, но лишь один из них. Лиценциат
права Ж. Шевалье был не единственным бальи с ученой степенью в
Реймсе (лиценциатами были также бальи Ноэль Балле, Жан Пи-
ош, Рене Буржуа), и не единственным оригинальным человеком.
Уставы, составленные другими бальи, также носят отпечаток их
личного участия19. Однако никто из них не утверждал так много
В 1592 г. бальи Жан Пиош переделал старый (1567 г.) устав столяров (342-364).
Каждую группу статей прежнего регламента он сопроводил комментариями
такого типа: статьи такие-то пропускаем без изменений; статью такую-то,
содержание которой таково... пропускаем при условии, что... Статья может быть
записана дважды: первый раз описаны изменения, затем приводился старый текст
(X ст. и др.). Предыдущий текст, который подвергся изменениям, издателем не
был обнаружен, но его можно приблизительно восстановить. Подобная
структура устава больше среди реймсских уставов не встречается. К сожалению,
издатель не поясняет, как выглядит документ; вполне возможно, что
распоряжения бальи и статьи устава были записаны в несколько этапов.
4. Кириллова Е.Н.
97

регламентов, поэтому практически невозможно проследить,
насколько остальные бальи занимались "сотворением" норм и
"претворением" их в повседневную практику корпораций.
Здесь следует в очередной раз разделить
"административную" и "производственную" стороны организации ремесел.
Рассмотренные нормы относятся к управлению и контролю,
производственная сфера почти не затрагивается. Это не значит,
что власти не интересовались ею и не участвовали в ее
улучшении; они действовали иначе, ограничивая чрезмерные штрафы,
взносы и сроки службы подмастерьев и приглашая экспертов -
знающих специфику ремесла уважаемых в городе людей (у
сукноделов и стригальщиков, обивщиков, каменщиков, булавочни-
ков, токарей).
Несомненно стремление королевской власти к организации и
контролю, явным отражением которого стали знаменитые
эдикты Генриха III и Генриха IV. В реймсских уставах этого периода
те же самые идеи проявились как результат обобщения
предшествующего опыта и восприятия новых идей. И все же источник
знаний имеет второстепенное значение по сравнению с их
последовательным воплощением в практику реймсских корпораций,
что, возможно, и следует ставить на первое место. Мастера,
присяжные и чиновники имели свою точку зрения и действовали,
исходя из своих воззрений, стремясь добиться соответствия между
желаемым и реальным.
3. Королевские эдикты и ордонансы
последней трети XVI в.
Начиная со второй половины XV в. королевская власть все
более целенаправленно вводит правило, согласно которому
получение королевского патента становится обязательным условием
для занятия ремеслом. В уставах старались обходить вопрос о
королевских метризах (о продаже права заниматься ремеслом), не
очень "приятный" для корпораций, но настаивая на том, что
только обучение, работа подмастерьем и выполнение шедевра дают
право на звание и статус мастера, ремесленники все же
вынужденно мирились с патентами.
В уставе суконщиков 1569 г. сказано: тот, кто получил
метризу от короля, принимается мастером, но "по эдикту Орлеанских
штатов" должен подчиняться осмотру присяжных (197, XII). В
регламенте столяров 1684 г. было установлено, что получившие
метризу по королевскому патенту или на другом основании20 не
Право выдавать патенты иногда имели присяжные (см. далее, гл. XI).
98

могут работать на территории юрисдикции архиепископа и
герцога Реймса, если не выполнят шедевра - в соответствии со ст.
98 Орлеанских ордонансов (344, IV). Такое распоряжение
являлось, конечно, прямым нарушением королевского патента
(полученного этим новым мастером), что возможно, и породило
ссылку на ордонанс 1561 г. Прошедшие с того времени 124 года не
дали никаких оснований для зачисления ордонанса в разряд
"несовременных". Причем эта ссылка, называющая номер статьи,
точнее и конкретнее упоминания того же самого ордонанса в более
близком к нему уставе 1569 г.
Для ссылок на королевские эдикты вообще характерны
большие временные интервалы: в 50 и более лет, что соответствует их
высокому, а значит, в некотором роде и "вневременному"
статусу. Регламент книгопечатников 1623 г., например, обосновывает
наказание за подделку имени, марки и места печати книги, а
также запрет подмастерьям носить оружие, собирать средства на
общие нужды и т.д. ссылкой на эдикт 1572 г. (477, XXX; 477-^-78,
XXXII), что составляет 51 год. В уставе токарей 1642 г. сказано,
что следует приносить присягу при вступлении в ремесло "по
генеральному ордонансу"21, имея в виду, по всей видимости, эдикт
Генриха III 1581 г., отстоящий от устава на 61 год.
Вероятно, "расплывчатые" ссылки на эдикты и ордонансы
были сделаны чиновниками, на языке которых они
соответствовали выражению "с незапамятных времен". В уставах колпачни-
ков и ткачей полотна 1581 г. говорится о недопустимости пиров
при приеме в мастера "по королевскому эдикту" (294, XXXI), о
запрете братства (301, XXVI) и смене половины состава присяжных
(298, П; у сукноделов - "по ордонансу", 1599 г., 370). В уставе
столяров сказано о назначении присяжных по списку и запрете их
выборов "в соответствии с эдиктом" (1592 г., 356, XXI).
Присяжным булавочников запрещалось претендовать на какие-либо
денежные вознаграждения и получать их по любому поводу и
любой причине под угрозой наказания "по всей строгости
королевских эдиктов и ордонансов" (1635 г., 544). Все эти ссылки
неконкретны, но правовая практика и не настаивала на точности в
обозначении законов.
Неточность допустима в тех случаях, когда подразумевалась
уникальность и неповторимость текста и, соответственно,
невозможность перепутать его с чем-то подобным. Именно так
следовало относиться к королевским эдиктам и ордонансам, возможно
даже, в некоторой независимости от их конкретного содержания,
21 "...Suivant l'ordonnance generalle" (582, III). Здесь и далее ссылки на AL. Pt. 2.
Vol. 2 даются без указ. тома.
4*
99

когда, например, запреты братств или пиров по поводу приема в
мастера повторялись многократно и регулярно22.
В целом в реймсских регламентах ссылки на постановления и
законы занимают значительное место, выполняя роль
подтверждения, обоснования, объяснения и даже оправдания23. Хотя вызывает
интерес происхождение некоторых требований. Целый ряд
королевских эдиктов и ордонансов действительно, запрещают братства,
пиры, дополнительные денежные вознаграждения для присяжных.
Но в них не встречаются требования ежегодной смены половины
состава присяжных или назначения их в соответствии со списком
мастеров. Можно предположить, что желаемое принималось за
действительное, но скорее, в данном случае имеются в виду не
общие законы, а конкретные постановления для конкретных ремесел,
полученные ими в том числе и при утверждении уставов.
* * *
Главное место во французском законодательстве последней
трети XVI в., посвященном ремеслам, занимают знаменитые
эдикты 1581 г. и 1597 г. Но прежде мне хотелось бы обратиться к менее
известному, который обычно не рассматривается исследователями.
Эдикт Генриха III от 21 ноября 1577 г.24, по всей вероятности,
не был зарегистрирован Парламентом25 и остался лишь
проектом. Его аутентичный текст отсутствует, поэтому Р. Леспинасс
привел в публикации лишь названия 19 разделов и статей.
В эдикте сделана попытка урегулировать множество
вопросов, касающихся снабжения основными продуктами питания
(зерно, хлеб, вино, мясо) и предметами потребления (дерево, железо,
кожи, ткани), управления ремеслами и благоустройства городов.
Много внимания уделено ценам на важнейшие продукты и
товары. Так, цены на хлеб должны были устанавливаться каждые три
месяца в соответствии со средними ценами на зерно (П, 7); на
вино - два раза в год (III, 3); на образец строительного камня -
ежегодно (XV, 2, совместно каменщиками, каменотесами и буржуа).
Упоминается о ценах на дрова (IV, 1); о стоимости подков (X, 2);
башмаков (XI, 6); фиксации стоимости шелковых тканей (XII, 1),
22 В середине XVI в. это эдикты и ордонансы: 1539 г., ст. 185 и 188; 1564 г.,
ст. 37; 1566 г., ст. 74; 1579 г., ст. 37.
23 См. также: Кириллова ЕМ. Представления о прошлом в ремесленных уставах
// Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала
Нового времени. М, 2003. С. 179-189.
24 Lespinasse R. Op. cit. P. 80-83. P. Леспинасс отмечает, что он идентичен
незарегистрированному эдикту от 4 февраля 1567 г. Далее в тексте указаны
порядковые номера разделов и статей.
25 Хотя Фонтанон и называет дату 2 декабря того же года. Ibid. P. 80-81. Not. 1.
100

платы за помол (II, 11). Установлены размеры заработной платы
(у возчиков VI, 1; каменщиков XV, 3, 7, 9, 16).
Традиционными для Средневековья, но приобретшими
особенно актуальное звучание в годы религиозных войн, выглядят
уравнительные нормы в торговле: запрет на сверхвыгодные
условия покупки26; запрет на перепродажу купленного на рынке и на
спекуляцию (VII, 10, 15; XI, 3; XV, 6, 13). Последовательно
проводится разграничение сфер деятельности и ограничивается
возможность использования привилегированного положения, в
частности в торговле зерном и лесом (I, 6; IV, 5).
Составители эдикта затронули не все сложности и
конфликты, но дали представление о многих из них (например, конфликт
между сапожниками и починщиками: XI, 5). Эдикт касается
вопросов о монопольных правах (VII, 6; XIII, 1), качестве сырья (IV,
10; VII, 16), размерах изделий (требование вернуться к старой
ширине тканей, XIV, 6).
Вопросы о присяжных и метризе рассмотрены в разделе XVI,
который относится ко всем ремеслам. Он выглядит достаточно
традиционно: запрещаются пирушки и дополнительные расходы
как для получения должности присяжного, так и для достижения
метризы, в том числе за шедевр (ст. 2, 7, 8, 9); сказано о
регулярной смене присяжных, хотя сроки названы достаточно большие -
не реже одного раза в три года (ст. 1); о регулярных
(еженедельных) обходах с последующими докладами (ст. 4, 5); присяжные
могут требовать только той оплаты, которая зафиксирована
ордонансами (ст. 3); запрещено создавать новые братства, но
древние сохраняются (ст. 6). В ст. 10 сказано об уменьшении в два раза
платы за обучение, но текст статьи неизвестен, а значит, не ясен
и вид оплаты. Вероятно, имеется в виду плата мастеру, но
обычно о ее размере договаривались с мастером родители ученика, и
не очень ясно, почему и как она могла быть уменьшена
(существовали также вступительные взносы ученика корпорации,
братству и властям). В ст. 11 записано, что по завершении обучения,
но до получения метризы должно быть отведено определенное
время для службы мастеру. Работа подмастерьем не была
нововведением второй половины XVI в., но прежде о ее
обязательности в королевских эдиктах не говорилось.
Этот раздел имеет тем большее значение, чем более
традиционным он является - как и эдикт в целом. Подтверждается при-
26 Нельзя покупать не созревшее зерно или зерно на корню, если это не во
время жатвы (I, 10); булочникам и кондитерам запрещается покупать на каждом
рынке сверх установленного количества зерна (I, 17); нельзя идти навстречу
товару - мясу (VII, 7), кожам (XI, 2), тканям (XIV, 9).
101

верженность традициям, в которые постепенно вносятся лишь
незначительные изменения (протекционизм в том числе: XIV, 1-3,
5). Обычаи сами претерпевают изменения под влиянием
обстоятельств: уравнительность выступает средством борьбы с
экономической и социальной нестабильностью периода религиозных
войн; ориентация на Париж - средством упрощения и
определенной стандартизации управления экономикой27.
Возможно, этот эдикт не был реализован именно из-за того,
что пытался сразу разрешить все известные проблемы всех
ремесел, причем в масштабах всего королевства, а их и перечислить-
то в одном тексте было непросто, тем более - учесть специфику
каждой профессии в каждом городе и регионе. Эдикты 1581 и
1597 гг. сильно отличаются от проекта 1577 г., весьма вероятно, с
учетом его опыта.
Для генерального ордонанса декабря 1581 г.28 характерна
детальная юридическая проработка текста: длинные периоды,
содержащие множество идущих друг за другом уточнений;
тщательный учет всех возможных групп и категорий людей,
занимающихся ремеслом, или собирающихся заниматься им в будущем.
- Это все умельцы и ремесленники, живущие и работающие
во всех городах, пригородах, городках, местечках и других местах
королевства, в которых нет метриз и присяжных, которые будут
работать при обнародовании эдикта (ст. 1);
- все, кто занимаются как мастера искусствами и ремеслами,
старыми и новыми, в которых не было никаких мастеров, в
присяжных городах и других местах (ст. 3);
- ремесленники пригородов присяжных городов, в том числе
Парижа, которые три года занимались там своим ремеслом и
потом были приняты мастерами, и те, которые будут приняты
впредь (ст. 4);
- те из присяжных городов, которые принимаются в мастера
по этому эдикту, без шедевра, и те, которые будут приняты
впредь, с шедевром, если занимались ремеслом три года (ст. 5).
Все они для подтверждения или получения звания мастера
должны принести клятву перед ординарным судьей данного
места, должностным лицом29 либо перед комиссарами, которые
27 В эдикте четко выражена идея ориентировать на Париж все провинциальные
города (II, 12; III, 4; V, 15; XV, 14 и др.).
28 RG. Р., 1829. Т. XIV. Р. 509; Lespinasse R. Op. cit. P. 84-86.
29 Officiers. О термине см.: Малое В.Н. Три этапа и два пути развития
французского абсолютизма // Французский ежегодник 2005: Абсолютизм во Франции:
К 100-летию Б.Ф. Поршнева (1905-1972). М., 2005. С. 100-101; Цатуро-
еа С.К. Король Франции и его чиновники (Своеобразие реализации принципа
абсолютной власти Quod principi placuit) // Там же. С. 130-131, 147-149.
102

будут для этого назначены, в течение недели после предписания
(ст. 1, 3, 4, 5). При этом они получают акт, подтверждающий их
клятву (ст. 2), становятся мастерами и получают королевскую
привилегию - освобождение от шедевра (ст. 2, 3, 4, 5). Король
принимает их в мастера, поскольку в этих местах нет мастеров и
присяжных, которые могли бы это сделать.
Ремесленники из пригородов присяжных30 городов, в том
числе Парижа, могут заниматься своим ремеслом в этих городах, не
выполняя шедевр, без каких-либо расходов, и им не должны
препятствовать (ст. 4). Ремесленники из городов, в которых есть
Парламенты, могут жить и работать во всех городах, городках...
и других местах, находящихся в ведении этих городов. Мастера из
центров бальяжей и сенешальств могут работать в городах и
других местах, находящихся в ведении этих бальяжей и сенешальств.
Мастера малых городов, городков, находящихся в ведении прези-
диальных судов, - также в их пригородах (ст. 7).
Особый статус имеют парижские ремесленники, которые
могут работать в любом месте и не обязаны для этого приносить
новую клятву - надо лишь предъявить акт о приеме в мастера и
зарегистрировать его в судебной канцелярии того места, где они
будут жить (ст. 6). На особом положении находятся и ремесленники
Лиона (ст. 8). Для оживленной торговли необходимо, чтобы они
очень хорошо знали свои ремесла, поэтому дети тех, кто будет
принят в мастера по этому эдикту, и другие жители Лиона могут
учиться и служить у мастеров в любом городе королевства или за
его пределами. Став мастерами, смогут работать в любом городе
королевства кроме Парижа, для которого требуется местное
обучение.
В течение трех месяцев новые мастера должны выбрать
присяжных, как это делалось всегда в присяжных ремеслах, в
количестве, принятом в присяжных городах (ст. 9). А поскольку в
малых городах ремесленников недостаточно для таких выборов, в
каждом судебном округе следует выбрать присяжных для всего
округа, чтобы каждый ремесленник последовательно был бы
избран присяжным, а жители городов не предпочитались бы тем,
кто живет в городках и местечках. В реальности следует говорить
не о преимуществах для горожан и не об ущемлении прав
мастеров из пригородов, а о том, что подобные назначения стали бы
формальностью и в случае их реализации были бы крайне
невыгодны и для тех, и для других. Трудно представить, как бы разъ-
Выражение "присяжные" использовалось королевской канцелярией с 1419 г.
в отношении 17 городов, занимающихся сукноделием. См.: Chevallier В. Les
bonnes villes de la France du XIVе au XVIе siecles. P., 1982. P. 81.
103

езжали по округу такие "окружные" присяжные, на долгое время
забрасывая кормившее их ремесло.
В эдикте рассмотрены многие вопросы, касающиеся
обучения и выполнения шедевра. Указано, что учиться ремеслу
следует столько, сколько полагается по уставам, и мастер не должен
сокращать срок обучения за деньги. Учиться нужно у одного
мастера или его вдовы без перерыва, если только мастер или его
вдова не умирают во время ученичества - тогда у другого
мастера, как это обычно делается. Об обучении составляется
сертификат в присутствии нотариев или удостоверенный акт, который
мастер обязан вручить ученику по первому требованию под
угрозой штрафа в 10 экю: треть - королю, треть - изобличившему
мастера ученику, треть - бедным (ст. 13). После обучения следует
служить мастеру или его вдове три полных года, о чем также
составляется сертификат. Если же в статутах указан другой срок -
в соответствии с ним, но срок службы нельзя ни увеличивать, ни
уменьшать под угрозой штрафа в 50 экю (ст. 14).
Чтобы дети мастеров не оказались лишенными своих
привилегий "достичь метризы без ученичества и службы", они, если
работают в том же ремесле, что и их отцы, ставшие мастерами -
безразлично, по шедевру или на основании патента, могут
учиться (в том числе у своих отцов) и служить половину времени
обычных учеников, о чем также получают сертификат (ст. 15).
На основе сертификатов об обучении и службе присяжные
должны допустить к шедевру и затем к приему в мастера по
первой просьбе и обязаны определить шедевр в течение недели;
причем шедевр должен быть завершен в три месяца для самых
сложных ремесел или быстрее. Если присяжные отказываются,
ординарному судье того места, комиссару или должностному лицу
следует, выслушав причину отказа, выбрать мастеров в количестве,
равном числу присяжных. Они определят шедевр и будут
наблюдать за его исполнением в доме одного из них, чтобы компаньон
не мог воспользоваться чьей-либо помощью (ст. 16).
Такая же мера - замена присяжных обычными мастерами -
применяется, когда возникают сомнения в объективной оценке
шедевра. Если шедевр сочтут плохо сделанным, судья назначает
равное числу присяжных количество мастеров с тремя или
четырьмя знатными буржуа разного состояния для нового
осмотра. Если они подтвердят выводы присяжных, компаньон должен
будет еще послужить у мастера. Если отвергнут, его "сразу и
невзирая на отказ присяжных" принимает в мастера местный
судья. Компаньон не платит никаких дополнительных взносов,
только за присутствие и осмотр шедевра; не должен ни
устраивать банкет, ни передавать присяжным и мастерам шедевр в оп-
104

лату их издержек, а получает его, чтобы использовать к своей
выгоде (ст. 17).
Минимальным возрастом для мастера определены 20 лет (или
больше, если так сказано в уставах), в течение двух ближайших
лет должны быть отменены все метризы, если мастер был принят
до 20 лет (ст. 18).
Для профессий, связанных с медициной, эдикт
устанавливает кроме шедевра еще и экзамен. Его проводят присяжные или
двое из них, если же они отсутствуют или препятствуют - двое
из мастеров, которые будут для этого определены, а именно:
для аптекарей - два врача и 12 мастеров, для цирюльников - два
врача и шесть мастеров. Мастера не имеют права спрашивать
кандидата и препятствовать приему, а могут лишь сообщать
свои мнения. Если присяжные сочтут кандидата достойным,
судья, комиссар или чиновник, который будет принимать
кандидата, не должен обращать внимания на мнение мастеров. Если
присяжные посчитают кандидата неспособным, то, как и в
случае с шедевром, судьи должны выбрать мастеров в количестве,
равном числу присяжных. Если мастера - за, кандидата
принимают, невзирая на протесты присяжных. Если против, он
должен служить некоторое время и может претендовать на метри-
зу позже (ст. 19)
В ст. 13, когда речь заходит о затратах мастера, называется
сумма в 60 экю, (якобы) необходимая для того, чтобы стать
мастером в "самом малом" ремесле Парижа, а в других ремеслах -
даже 200 экю. По сравнению с этим те суммы, которые за все
указанные привилегии (в первую очередь, за получение метризы без
шедевра) требует эдикт, выглядят намного более скромными. В
Париже, Тулузе, Руане, Лионе и пригородах в лучших ремеслах -
30 экю, в средних - 20, в меньших - 10 экю. В центрах бальяжей
и сенешальств, соответственно 20, 14 и 8 экю. В других городах -
14, 9 и 6 экю; в малых городах и городках - 8, 5 и 3; в местечках -
3, 2 и 1 экю. Эти деньги должны быть заплачены мастерами до
клятвы, сыновья мастеров платят половину, а выплаты
присяжным и мастерам при приеме шедевра могут доходить до трети
указанных сумм. Чиновникам строго запрещается допускать к
присяге того, кто не заплатит и не предъявит соответствующую
квитанцию (ст. 20)31.
К эдикту прилагался датированный 5 июля 1582 г. список разделенных на 5
рангов искусств и ремесел города и пригородов Парижа; других, в которых
эти искусства и ремесла к настоящему времени являются присяжными; других
городов, пригородов, городков, местечек и мест, которые не были
присяжными, но стали такими по эдикту 1581 г. См.: Lespinasse R. Op. cit. P. 94—96.
105

Эдикт требовал составления списков с указанием всех
ремесленников и тех сумм, которые они должны уплатить. Судьям
следовало принуждать ремесленников к уплате всеми доступными
им способами, должными и разумными, невзирая ни на какие
протесты и апелляции (ст. 22). С каждого экю судьи и секретари суда
получали бы в качестве жалования 1 су (ст. 25).
Учитывая, что многие учились и работали у мастеров, но не
имеют свидетельств, и потому не могут воспользоваться эдиктом,
судам, в ведении которых проживают эти компаньоны,
разрешалось в течение трех месяцев после обнародования эдикта принять
их в мастера. По истечении трех месяцев они могли быть
приняты только с сертификатами (ст. 23).
Ремесленники неприсяжных городов, которые станут
мастерами по этому эдикту, должны взять себе регламенты по
образцу ближайших к этим местам городов, мастера и присяжные
которых обязаны по первому требованию передать им
заверенную копию статутов и привилегий, под угрозой 100 экю
штрафа (ст. 24). Все прежние ордонансы, не противоречащие
эдикту, должны полностью и досконально соблюдаться, чтобы
ремесленники и их вдовы пользовались своими привилегиями
(ст. 26).
Направленный прежде всего на неорганизованных в
корпорации ремесленников королевства, эдикт 1581 г.
представляет собой как бы расширенный патент на право заниматься
ремеслом: за определенную сумму, учитывающую разный
уровень ремесел и, соответственно, доходов, ремесленники
получали корпоративную организацию и становились ее
полноправными членами, не выполняя шедевра. Средством
достижения этого являлась клятва, которую все они должны принести
в течение недели после соответствующего распоряжения. Но
прежде, в течение той же недели, они должны были заплатить
указанный взнос. Отличия от патента заключаются, конечно, в
масштабах (все ремесленники и во всем королевстве), и в том,
что дальнейшая деятельность - теперь уже членов
корпорации - подвергалась регламентации, касавшейся и тех, кто ранее
состоял в присяжных ремеслах.
Затруднения в достижении метризы для подмастерьев были
очевидны для королевской власти. В эдикте отмечается, что эта
проблема актуальна как для Парижа, так и для других городов
(ст. 11): говорится о ремесленниках, знающих ремесло так же
хорошо, как мастера, но не имеющих возможности из-за
отсутствия средств стать мастерами. Предлагается, чтобы король
выбрал трех из каждого ремесла в Париже и его пригородах, и в
других городах, и принял их в мастера, как это обычно бывает
106

при торжественных въездах в город32, разрешая им не
выполнять шедевр.
Нормы эдикта были обязательны для всех, но если в уже
существующих уставах сказано иначе, допускались и отступления
(ст. 13, 14, 18). Эдикт указывает на уставы ближайшего города как
на наилучшую модель для новых ремесел. О предпочтительности
ориентации на Париж, четко проявившейся в эдикте 1577 г., и
знакомой по реймсским регламентам, здесь нет ни слова.
Многие меры направлены на предотвращение
злоупотреблений со стороны присяжных. Предлагаемое решение - замена
строптивых присяжных мастерами ремесла вместе с достойными
людьми "разного состояния" (ст. 17), и строгий контроль за
выполнением эдикта и за ремеслами в целом со стороны местных
судей и специальных комиссаров. Прежде ордонансы
ограничивались запретом злоупотреблять, здесь же предлагается способ
искоренения самого явления. Вместо присяжных вводятся две
группы с разными полномочиями: должностные лица, обладающие
властными полномочиями, и обычные мастера в количестве,
равном числу присяжных, обладающие профессиональными
знаниями и навыками. Их объединение противостоит присяжным, и за
ним остается последнее слово в конфликте.
Иначе выглядят роли мастеров, присяжных и судьи на
экзамене. Экзамен, традиционно заменявший шедевр у аптекарей и
цирюльников, а здесь добавляющийся к шедевру, играет
важную, но все же второстепенную роль. На нем мнение мастеров
выслушивается, но - не принимается во внимание, и они не могут
настаивать на своем. Здесь судья должен поддержать присяжных
и проследить за тем, чтобы именно их решение получило
законную силу.
Эдикт 1581 г. представляет собой юридически тонко
проработанный образец совмещения фискальных интересов с задачей
унификации ремесел в государстве. В то же время правила
урегулирования некоторых вопросов внутренней жизни корпораций,
которые предлагаются в эдикте, взяты из реальной ремесленной
практики, и были более или менее широко распространены. Это
касается как выдачи сертификатов об обучении и работе, так и
Рождение принцев и принцесс, свадьбы и вступление на престол -
существовал обширный "список" поводов, подходящих для "создания" одного, а то и
двух-четырех новых мастеров в каждом городе и каждом ремесле: 1514 г.
(RG. Р., 1828. Т. XII. Pt. 1. Р. 2); 1528 г. (RG. Р., 1828. Т. XII. Pt. 2. Р. 307); 1541 г.
(Ibid. Р. 758); 1547 г. (RG. Р., 1828. Т. XIII. Р. 39); 1556 г. (Ibid. P. 465); 1559 г.
(RG. Р., 1828. Т. XIV. Р. 3); 1575 г. (RG. Р., 1828. Т. XIV. Pt. 2. Р. 273); 1589 г.
(RG. Р., 1829. Т. XV. Р. 17); 1616 г. (RG. Р., 1829. Т. XVI. Р. 83); 1638 г. (Ibid.
Р. 486); 1644 г. (RG. Р., 1829. Т. XVII. Р. 48); 1647 г. (Ibid. P. 61).
107

определения срока службы подмастерьев. Несвоевременной и не
очень удачной, может быть, выглядит лишь взятая из судебной
практики идея об окружных присяжных.
Последний из генеральных ордонансов конца XVI в.,
подтверждавший и расширявший эдикт 1581 г., - эдикт Генриха IV
1597 г. - был издан в более благоприятной для упорядочения
ремесла и торговли обстановке33.
Задачей эдикта объявляется урегулирование в государстве
торговли, мануфактур, искусств и ремесел посредством общего
регламента. Эдикт распространяет корпоративный режим на
торговцев, которые должны в течение недели после обнародования
эдикта принести клятву ординарному судье данного места, о чем
составляется акт, при этом самые крупные и квалифицированные
должны заплатить 10 экю, а другие - меньше этого (ст. 3). Так
как в значительной части городов и других присяжных мест
королевства у торговцев нет присяжных "хранителей", и их роль
выполняли "короли галантерейщиков" (купцов-мерсье), король
предписывает в течение недели всем купцам и торговцам снова
принести клятву по указанной форме, аннулируя патенты и права
этих "королей". Эдикт предписывает собраться и выбрать одного
или двух присяжных хранителей (ст. 4). Не забыты и
ремесленники: все, кто еще не принадлежит к присяжным ремеслам, должны
принести клятву и получить метризу (ст. 5). Для аптекарей,
хирургов и цирюльников по-прежнему нужны и шедевр, и экзамен
в присутствии доктора медицины и четырех мастеров ремесла
(ст. 2)
За привилегии, свободы, вольности и иммунитеты, которые
даруются эдиктом, и за освобождение от всего того, что
ремесленники и торговцы должны в соответствии с теми правами,
которые при Франциске I перешли к короне, каждый должен
заплатить: самые крупные и квалифицированные - 1 экю золотом;
средние - две трети экю; мелкие - половину экю в главных
городах королевства; остальные - половину этих сумм в течение двух
недель после обнародования эдикта (ст. 7).
Бросается в глаза разница в суммах, названных эдиктами. 1
экю просит эдикт 1581 г. с меньших ремесленников в местечках
(это самая маленькая сумма), а в лучших ремеслах в Париже,
33 RG. Т. XV. Р. 135-141; Lespinasse R. Op. cit. P. 96-101. Как сказано в его
предисловии: даровав искусствам и ремеслам прекрасный регламент для
установления метриз во всем королевстве, о поддержании порядка в торговле забыли.
Волнения и войны создавали неблагоприятную ситуацию, поэтому эдикт не
выполнялся и злоупотребления продолжались, "к великим убыткам и
разорению всех наших подданных" (Ibid. P. 97).
108

Тулузе, Руане и Лионе брали 30 экю. Эдикт 1597 г. требует на
порядок меньше - 10 экю с самых богатых купцов и в 10 раз
меньше с ремесленников. Можно отметить, что сравнимы со
вступительными взносами и штрафами, существующими в реймсских
ремеслах, именно суммы из эдикта 1597 г.
В преамбуле эдикта сказано, что все полученные средства
предназначены для швейцарских наемников - "полковников и
капитанов", которым король многим обязан34. Исследователи
единодушно указывают на преимущественно фискальные цели,
преследовавшиеся королевской властью35. Б. Шевалье отмечает, что
эдикты были всего лишь предлогом продажи как можно
большего количества патентов, но желаемый результат не был
достигнут, поскольку в 1597 г. рынок был еще более наводнен
непроданными патентами 12 предыдущих эмиссий36. Подчеркивается
также малая эффективность эдиктов 1581 и 1597 гг.37 Ф. Оливье-
Мартен указывал, что действие эдиктов фактически не было
распространено на всю территорию королевства: многие города (в
частности Лион) сохранили свои старые привилегии38. М. Бувье-
Ажам подчеркивал сильное сопротивление провинций за
исключением Прованса, в ремесленной и буржуазной среде которого
парижская корпоративная система пользовалась симпатиями39.
Направленный на распространение корпоративного режима в
среде купцов и торговцев, эдикт 1597 г. подтверждает требования
1581 г. по отношению к ремесленникам, также рассматривая
лишь вопросы, затрагивающие управление корпорациями и
отношения с властями. Эдикты не ставили перед собой задачу
урегулировать производственные вопросы, и совершенно их не
касаются.
Эдикт 1577 г. более детален, более точен, и составляли его
люди, разбирающиеся в проблемах и особенностях ремесел; но он
34 RG. Т. XV. Р. 137; Lespinasse R. Op. cit. P. 98.
35 Coornaert E. Corporations en France avant 1789. P., 1968. P. 126, 150; Bouvier-
Ajam M. Histoire du travail en France des origines a la Revolution. P., 1957. P. 484;
Poitrineau A. lis travaillaient la France. Metiers et mentalites du XVIе au XIXе siecles.
P., 1992. P. 18-19; Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и
капитализм, XV-XVIII вв. Т. 2. Игры обмена. М., 1988. С. 308.
36 ChevallierB. Les bonnes villes. P. 81.
37 See H. Esquisse d'une histoire economique et social de la France. P., 1929. [Repr.
Geneve, 1980]. P. 184. См. также: Sewell W. Work and Revolution in France.
Cambridge, 1980. P. 38; Soboul A. La societe francaise dans la seconde moitie du
XVHIe s. P., 1969. P. 153.
38 Olivier-Martin Fr. Histoire du droit francais des origines a la Revolution. P., 1948.
P. 621.
39 Bouvier-AjamM. Op. cit. P. 484. Также см.: Gouron Л La reglementation des metiers
en Languedoc au Moyen Age. Geneve; P., 1958. P. 369, 372.
109

не дает "типового" (одного для всех) регламента, он не
определяет даже нормы, действующие в рамках отрасли - в разделах
разным ремеслам отводится 1-2 статьи, соответственно, может
быть приведено лишь несколько правил из множества
действовавших в каждом ремесле.
Эдикты 1581 и 1597 гг. являются творением юристов. Они
более общие, потому правила, содержащиеся в них, с
определенными оговорками, с учетом местных условий могут быть приняты в
масштабах всего королевства, и могут стать основой для
конкретных, учитывающих местные особенности регламентов. Уже во
второй половине XVII в. появляются регламенты, действующие в
масштабах всего королевства (для отдельных профессий), и если
убрать слова "для всего королевства" из такого текста, то он
будет слабо отличим от обычного ремесленного устава
какого-нибудь города.
4. Общегородская регламентация
В конце XIV в. в Реймсе появляются регламенты,
регулировавшие благоустройство города и правила поведения горожан, но
по большей части - организацию ремесла и торговли в городе.
В 1380 и 1389 гг.40, реймсские эшевены приняли несколько
ордонансов, устанавливавших правила торговли морской и
пресноводной рыбой, сыром, яйцами, птицей, мясом, хлебом (именно в
такой последовательности) и углем. Ордонансы касались также
цирюльников и надзора за состоянием дорог. Последний раздел есть
только в тексте 1389 г., более ничем ордонансы 1380 и 1389 гг. не
различаются. В первой четверти XV в. предпринимались
попытки их обновления41: были добавлены разделы для веревочников,
сапожников, дубильщиков, ювелиров, бакалейщиков и других,
торгующих на вес, скорняков42, портных, слесарей и кожевников,
выделывающих лайку43.
Организация работы в мастерской или лавке, отношения
мастеров с учениками и подмастерьями в ордонансах не
рассматривались. Есть упоминания о "смотрителях" (esgardeurs), которых
40АА.Т. 3. Р. 500; 716-731.
41 Ibid. P. 726-731. Not. 1. П. Варен определяет эти тексты как проекты
изменений, а не как действовавшие постановления.
42 Известно соглашение 23 мая 1303 г. о расценках за выделку кожи,
заключенное скорняками и кожевниками в присутствии эшевенов. См.: АА. Т. 2, pt. 1.
Р. 33.
43 Была также статья о красильщиках, впоследствии исключенная. АА. Т. 3.
Р. 731. Not.
НО

назначал сеньор, а не сами мастера44. Появившиеся позднее
регламенты порой повторяют указания городских властей,
отличаясь от них вниманием к таким моментам, которые будут
неочевидны для людей, не знающих ремесло (преимущественно к
качеству сырья и процессу работы). И если регламент требует,
например, чтобы уксусовары не использовали вино, "собранное с
земли" (пролившееся, 1582 г., 316, III), или чтобы руки и одежда
работника были чистыми (371, IX), то городские постановления
предписывают не выплескивать в неположенных местах кровь
после кровопусканий (цирюльники) или при забое скота
(мясники). Городские власти стремятся контролировать ремесленников
во "внешних" проявлениях их деятельности, поддерживая чистоту
и порядок в городе и на рынках.
В городских ордонансах встречаются запреты на совмещение
профессий для сапожников, кожевников и дубильщиков, которые
в течение двух недель после обнародования ордонанса (13 января
1420 г.) должны были определиться со своим выбором и
придерживаться его. Булочникам запрещали оставлять ремесло из-за
ордонанса (его слишком жестких требований) под угрозой 100 су
штрафа на первый раз, 200 су - во второй и даже изгнания из
города - в третий45.
В дальнейшем традиция городской регламентации
продолжается, весьма своеобразно сочетаясь с собственно
ремесленными и торговыми уставами. Новые общегородские регламенты
1627, 1630, 1701, 1727 гг. мало изменялись по сравнению с
прежними, XIV в.: сохраняются последовательность статей,
формулировки (с некоторыми вариантами), наказания и даже размеры
штрафов. Касаясь всех горожан и регулируя вопросы,
связанные с церковью, нравами, азартными играми, обустройством
города (постройками и улицами), содержанием скота, мерами,
торговлей, наймом слуг и служанок и прочее, они по-прежнему
содержат разделы, адресованные непосредственно мясникам,
свечным мастерам, угольщикам, булочникам, бочарам и другим
ремесленникам.
Некоторые из норм, установленных в общегородских
регламентах (запрет на работу в праздничные дни, клеймо и др.)
присутствуют в ремесленных уставах, хотя, казалось бы, никакой
необходимости в таком повторе не было. Но даже повторяясь, правила
формулируются по-разному - очевидно, что тексты никогда не
сопоставлялись и задача их дословного соответствия друг другу не
возникала. Наказания также могут не соответствовать друг другу.
44 Ibid. Р. 721, 723.
45 Ibid. P. 727. Not.
Ill

Так, нарушение запрета примешивать в свечи масло, свиную кровь
и другие запрещенные ингредиенты наказывается штрафом в 60
ливров по регламенту свечных мастеров 1733 г.46 и в 24 ливра - по
общегородским регламентам47. Запрет торговать мясом больных
животных в уставе мясников 1737 г. наказывается штрафом,
размер которого не обозначен ("под угрозой штрафа")48, в то время
как в городских регламентах 1701 и 1727 гг. он равняется весьма
значительной сумме в 50 ливров49 (в 1627 г. штраф составлял 12
парижских ливров, а в 1630 г. такой статьи вообще не было50).
Интересно, что целый ряд правил, непосредственно
касающихся профессиональной сферы, встречается исключительно в
общегородских регламентах. Например, когда и сколько зерна
могут покупать булочники, что они не должны работать в
праздничные дни51 и не должны делать хлеб иного веса, качества и
белизны, чем это устанавливается городскими властями52; сроки
вывоза навоза для мясников53 и др. Городские регламенты
неоднократно повторяют запрет заниматься не своим делом, нарушая
чужую монополию54.
Правила торговли в городе определялись не только этими
общими регламентами, но и отдельными постановлениями. В
частности, в октябре 1576 г. королевским патентом был подтвержден
регламент реймсских эшевенов о торговле морской рыбой (269-271).
Эшевены выбирали среди себя двоих, которые занимались учетом
морской рыбы, привезенной в город (269,1; 270, Ш), причем
вывозить ее за пределы Реймса и везти далее, для продажи оптом или в
розницу в других городах, городках и деревнях, запрещалось (271,
IX). Качество рыбы проверяли городские должностные лица -
двое присяжных досмотрщиков55 морской рыбы (269-270, П).
46 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 235. XV ст.
47 1627 и 1630 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 2. P. 502. Not.; 1701 и 1727 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 3.
P. 49-50. XLH ст.
48 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 991. XH ст.
49 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 48. XXXIX ст.
50 AL. Pt. 2. Vol. 2. P. 502. XXXV ст.
51 В первых статьях городского регламента называются дни, когда запрещено
работать всем, и еще раз они повторены специально для булочников, в
посвященном им разделе.
52 1627 и 1630 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 2. P. 503-504. Not.; 1701 и 1727 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 3.
P. 60. XLII ст.; Р. 65-66. LXIV-LXV ст.
53 1627 и 1630 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 2. P. 501. XXXVI ст.; 1701 и 1727 гг.: AL. Pt. 2.
Vol. 3. P. 49. XL ст.
54 1701 и 1727 гг.: ст. XLIV-XLVII, Lin.
55 Сохранилась присяга 1385 г., которую принесли эшевенам семь присяжных
мерщиков на Евангелии от Иоанна, записанном в начале "Красной книги"
(АА. Т. 3. Р. 648).
112

* * *
Сходство уставов, наличие не только общего, но и
одинакового в их текстах было естественным результатом развития уставо-
творчества и не менее естественное следствие унификационной
политики государства. Различия в текстах уставов не менее
существенны: для каждого конкретного ремесла создание и
утверждение регламента было важным событием, а собственный устав
был уникальным документом, учитывающим и отражающим
ситуацию, сложившуюся именно в этом городе и именно в этой
отрасли, среди хорошо знавших друг друга людей.
Авторитет королевской власти во времена как ее силы, так и
слабости позволял ей выступать в роли арбитра; а ее
чиновникам - посредниками в урегулировании споров и конфликтов в
ремесленной и торговой среде. Создание устава оказалось удобным
и выгодным способом разрешения и предотвращения таких
конфликтов.

Глава IV
РЕГЛАМЕНТЫ XVII-XVIIIbb.
1. Возможности количественного анализа
аждый из регламентов имеет множество уникальных
характеристик, которые плохо поддаются формализации и
анализировать каждую из них следует отдельно. В то же
время в уставах, как, впрочем, и в других нормативных актах,
много общего, что очевидно даже при самом беглом взгляде.
Возможность свести воедино и проанализировать эти общие черты
дают количественные методы, имеющие, наравне с другими
методами работы с источниками, свои ограничения и свои
неоспоримые преимущества.
Прежде всего тексты регламентов необходимо было
привести к такому виду, который был бы пригоден для подсчетов.
Формализация номинальных данных может быть произведена
несколькими способами: а) информацию можно ранжировать
(когда речь идет, например, об образовательном уровне, об уровне
заработной платы или о штрафах); б) можно выделить сведения,
необходимые именно для решения поставленной задачи, и
подсчитать для них количественные характеристики (частоту
встречаемости терминов или, например, объемы публикаций в прессе);
в) можно следовать формуляру документа, изначально заданному
списку вопросов (например, в анкете).
Несмотря на то что регламенты для ремесленников и
торговцев записывались и разрабатывались на протяжении шести
столетий, на все унифицирующие тенденции, на развитие
бюрократической процедуры, значительно повлиявших на форму и
содержание текстов, особенно в XVII-XVIII вв., вплоть до отмены
корпораций в 1791 г. не было выработано единого "формуляра"
ремесленного устава, единой "инструкции", которая бы
определяла, что именно и как именно должно быть прописано. Такой
"формуляр", если бы он был создан в ходе исторического
развития, мог бы значительно облегчить работу с источниками:
можно было бы ограничиться перечислением уже существующих,
изначально заданных вопросов. Но поскольку стандарт
написания устава не был выработан, необходимо было создать такой
список.
Каждый устав представляет собой набор конкретных
требований, и нередко одно и то же требование записывалось
(формулировалось) в разных уставах разными способами. Способ выра-
114

жения мысли имеет большое, иногда решающее значение, но в
данном случае более существенным было содержание
требований; кроме того, строгое следование формулировкам сильно
увеличило бы список и затруднило бы анализ требований. Всего
было выделено 94 смысловые единицы, названные условиями (в
дальнейшем изложении я постараюсь строго различать эти
условия, искусственно образованные для работы, и требования,
записанные в уставах). Условия сгруппированы по тематическому
признаку: положение учеников и подмастерьев, правила
выполнения шедевра, регламентация качества продукции, наказания,
управление корпорацией и т.д. В конце параграфа приведены
список условий и таблица (табл. 5), в которой "1" означает
наличие данного условия в уставе. Отсутствие условия обозначалось
как "О", но для наглядности они опущены. С этой же целью в
таблице приведены данные о численности учеников, о присяжных и
сроках обучения.
В целом условиям можно дать следующую характеристику:
1) это краткое обозначение какого-то правила (например,
запрет работать ночью; обязанность присутствовать на похоронах
и службах);
2) условия не соответствуют грамматическому или
композиционному делению регламентов на абзацы, предложения или
статьи; а список условий в целом не соответствует композиции
уставов, так как она весьма произвольна;
3) условия имеют разный объем: от двух слов (констатация
факта) до нескольких статей (например, когда подробно
перечисляются критерии качества или размеры изделий);
4) часть условий совпадает с формулами, которые
употребляются в регламентах ("без исключений для кого бы то ни было");
5) в ходе работы было решено отойти от принятого в
статистике минимума в пять случаев и учитывать требования,
встречающиеся не менее чем в трех уставах. Если установить порог в
пять случаев, выпадает значительное количество важных норм,
существенных для характеристики корпораций;
6) учитывались только те нормы, которые были четко
прописаны в уставах: т.е. если по другим текстам или по ряду
косвенных признаков можно было предположить, что какое-то правило
действовало в данной корпорации, но не получило ясного и
четкого отражения в ее собственном статуте, оно считалось
несуществующим.
Основой для определения комплекса, на базе которого могли
быть произведены подсчеты, стали хронологические
ограничения. Речь идет о 31 регламенте, записанном с начала XV по
середину XVII вв., анализ изменений и дополнений к которым позво-
115

лил говорить о значительно меньшем временном интервале: с
1630 по 1646 г., когда все эти уставы являлись действующими. В
тот момент, когда производились подсчеты, мне было неизвестно
о существовании регламента аптекарей 1552 г. и об уставах,
принятых для корпораций, входивших в число "семи ремесел" вида-
ма. Соответственно, эти регламенты не были учтены, а
результаты подсчетов обладают известной долей условности. С другой
стороны, доля условности сохраняется даже при использовании
всех известных текстов, поскольку речь идет о специфике
нормативных актов: сколько бы раз не прописывалось правило в
регламенте, оно могло плохо применяться на практике или вообще
оказаться неприемлемым, а записываться лишь в качестве
традиционной или желательной (идеальной) нормы. В то же время
многие правила и обычаи действовали в корпорации, не будучи
записанными.
Работа с подобными источниками неизбежно носит
субъективный характер, заданный как интересами исследователя, так и
спецификой самих текстов, допускающих, в частности,
многообразие формулировок, которые далеко не всегда могут быть
сведены к простому результату - "есть" или "нет" такого правила в
таком уставе (например, когда к правилу "прилагается"
множество оговорок и ограничений).
Тем не менее я считаю количественные методы в полной
мере применимыми к источникам подобного рода, а их результаты -
корректными. Эту уверенность мне дают соблюдение правил,
полагающихся при проведении формализации и подсчетов, учет
статистических погрешностей, а также контрольные подсчеты,
которые были сделаны для 28 регламентов, записанных с
середины XVI - по середину XVII в., и результаты которых
соответствуют полученным на основе 31 регламента. Кроме того, в ходе
работы мне случалось находить ошибки и описки и, исправляя их,
пересчитывать коэффициенты - это неизбежный этап работы
(если необходимо поменять "1" на "0" лишь в одной ячейке,
пересчитывать приходится все 94 коэффициента - все 94 условия).
Такие исправления и перепроверки неоднократно убеждали меня в
том, что в подавляющем большинстве случаев корректировалась
лишь величина коэффициента, но не его характер: если он
изначально превышал пороговое значение, таким же он и оставался;
если изначально был низок, даже два или три исправления не
превращали его в значимую величину.
Процедура формализации занимает много времени и требует
немалых усилий, что всегда необходимо сопоставлять с
поставленными задачами и ожидаемыми результатами. Одно только
объяснение, какое значение имеет каждое из условий, в каких
116

регламентах и почему они присутствуют, занимало изначально
100 страниц текста, но было необходимым этапом работы, без
которого все количественные соотношения и коэффициенты
потеряли бы свой смысл. Более того, именно этот, в значительной
мере формальный этап дал максимально возможное знание об
источниках. Подобного рода работа в корне отличается от
простого прочтения текстов и использования их в качестве примеров
и иллюстраций, так как требует точной и корректной оценки как
формулировки правила, так и его содержания, с учетом сходных
правил и формулировок из всех остальных регламентов,
действовавших в это время в городе.
Итак, какие задачи могут быть поставлены и решены с
помощью количественных методов? Целью этой работы было
построение типологии уставов и ремесленных корпораций в первой
половине XVII в. и сравнение их с результатами, полученными для
XIII столетия1. Для построения типологий необходимо ответить
на вопрос о взаимозависимости условий и установить
закономерности: насколько одна норма определяет появление или
отсутствие в этом же тексте другой нормы - существует ли
статистическая зависимость в сочетании условий, каковы эти сочетания и
насколько они устойчивы. Некоторые зависимости будут
очевидными: например, когда условия представляют собой две части
одной формулы или когда одно из условий представляет собой
частный случай другого (произвольный штраф в качестве
наказания вообще и произвольный штраф при повторном нарушении,
см. список условий), но большинство зависимостей невозможно
выявить, не прибегая к специальным приемам.
Для определения подобной зависимости применяется
коэффициент квадратичной сопряжённости X2 (хи-квадрат), который
необходимо рассчитать для каждой пары условий (1-е условие
со 2-м, с 3-м и т.д., до 93-го с 94-м) и соотнести полученные
коэффициенты с критическим значением Х^р . Для данной задачи оно
равно 3,84 (вероятность ошибки 5%) либо более строго
значение - 6,63 (вероятность ошибки 1%)2, на которые и будут
опираться все дальнейшие выводы.
Необходимо оговорить следующие моменты. Критерий хи-
квадрат всегда выражается неотрицательными числами, поэтому
характер зависимости (предпочитают ли условия встречаться в
Кириллова ЕМ. Структура ремесленных уставов по "Книге ремесел" Этье-
на Буало // СВ. М., 1997. Вып. 60.
Критическое значение коэффициента вычисляется по специальным таблицам.
См.: Количественные методы в исторических исследованиях. М., 1984.
С. 227-228, 371.
117

одних текстах, или это невозможно) определяется по таблицам
сопряженности (по распределению "1" и "О" для каждой пары
условий). Наиболее важны связи, которые отражают
совместимость условий, т.е. обязательность одного условия для
существования другого в том же тексте. Если же X2 больше Х^р, но
условия не встречаются в одних текстах, т.е. частота встречаемости
условий меньше сконструированной на основе принципа
статистической независимости, такие связи условно будут
называться здесь "обратными" (на графе связей они обозначены
пунктиром). Если значение коэффициента для данной пары
условий меньше критического, встречаемость условий носит
случайный характер, т.е. зависимости между условиями нет, но
это не означает, что они не могут быть записаны в одном и том
же уставе.
На основе коэффициентов X2 был построен граф связей
(см. с. 119), позволивший выделить группы взаимосвязанных
условий.
Именно так обратили на себя внимание регламенты,
составленные в 1570-1582 гг. при Ж. Шевалье. Сходство этих текстов
будет очевидно и при простом их прочтении (см. гл. III), но они
не повторяют друг друга столь же дословно, как некоторые
регламенты конца XVII в. (бакалейщики и шляпники). На графе же
периферийная группа, образованная 5-21-46-59-64-67-77-м
условиями, очевидно самостоятельна.
Первоначально они даже воспринимались как "древняя"
составляющая "типичного" реймсского устава: архаично
выглядят и воск в качестве вступительного взноса в конце XVI
и в XVII в., и возможность присутствия любого мастера (а не
только присяжного или специально назначенного) при
выполнении шедевра, и даже форма, в которой выражено
стремление ограничить произвол присяжных. Само по себе это
стремление, конечно, нельзя назвать архаичным, но
отчетливая необходимость в ограничении присяжных
свидетельствуют о "неожиданном" усилении их позиций в ремеслах, что
связано именно с массовой записью регламентов,
легитимизировавших их власть, расширявших и укреплявших их
полномочия.
Эти условия естественным образом занимают
промежуточное положение по частоте встречаемости (в 9-10 уставах в
среднем, т.е преимущественно в уставах 1570-1582 гг.), и тяготеют к
центральной части графа, но почти никогда не присутствуют в
одних текстах с условиями из правой части графа (обратные
зависимости).
118

Граф связей при X2 > 6,63
В правой части графа в особую группу с сильными связями
выделились следующие условия:
8 - сын мастера не считается учеником в доме отца (условие встречается в
четырех уставах);
10 - ученик должен жить в доме мастера (в 4 уставах);
11 - запись ученика в присутствии нотариев (в 4 уставах);
12 - обязательное присутствие присяжных при заключении контракта об
обучении (в 3 уставах);
26 - определено место выполнения шедевра (в 7 уставах);
43 - сумма штрафов определена в экю (6);
50 - при повторном нарушении - увеличение размера штрафа (4);
119

55 - штраф с подмастерьев (4);
65 - присяжные должны досматривать изделия по первому зову (6);
69 - ученик может доучиться у вдовы (6);
76 - дополнительные требования при приеме в мастера (8);
83 - нельзя иметь две мастерские (3);
84 - определено время работы3 (4).
У этих условий в целом три специфические особенности:
высокая плотность связей внутри группы (особенно это относится к
8, 12, 43, 55, 69, 83-му условиям), усиливающаяся при снижении
критического значения коэффициента; большая часть условий
характерна для уставов XVII в. (исключения - 26, 43, 50, 84-е
условия); значительная часть условий встречается лишь в трех-че-
тырех регламентах из 31 (8, 10, 11, 12, 55, 69, 76, 83-е условия).
Точнее, эти требования сконцентрированы в трех регламентах:
изготовителей шелковых изделий 1600 г. (самый большой и
самый подробный из уставов XVI - первой половины XVII в.,
который принадлежит реймсским мастерам, работавшим для
парижского рынка); книгопечатников 1623 г., взявших за образец
регламент парижских печатников; портных и старьевщиков 1628 г.
(парижский устав). Все они ориентированы на производственные и
торговые условия крупного города, то есть на более широкий
рынок сбыта, и вообще на иные условия организации производства.
Центральная часть графа представляет собой массу слабо
связанных друг с другом условий, которые нельзя рассматривать как
отдельную группу (что подтверждается и противоречиями между
периферийными ее составляющими). Особого внимания здесь
заслуживают правила выполнения шедевра, представленные 18, 19,
20, 23, 24, 25-м условиями, между которыми выявляются весьма
сильные связи, позволяющие говорить о нескольких способах
понимания того, каким должен быть шедевр. Первый способ -
когда шедевр (18-е условие) определяют присяжные (20-е условие),
получающие за его досмотр особую плату (24-е условие), в то
время как банкет и плата другим мастерам запрещены (23-е
условие); для сыновей мастера предусматриваются привилегии (25-е
условие). К этим условиям тяготеют такие обычные для Реймса
требования как:
44 - штраф делится пополам (власти/ремеслу) (в 24 уставах);
58 - новые присяжные назначаются по списку (в 14 уставах);
93 - суммы названы в парижских су и денье (в 29 уставах).
Имеется в виду запрет работать в выходные и праздничные дни, который
традиционно не записывался в реймсских по происхождению текстах. Он появлялся
лишь в тех регламентах, которые брали за образец парижские уставы.
120

Таким образом здесь оказались сконцентрированы наиболее
"массовые", обычные для городского ремесла нормы, в том числе
определение штрафов в денье и су (41-е условие, встречается в 29
из 31 рассмотренного устава). Размеры штрафов и взносов,
определение сумм в разных денежных единицах (41,42 и 43-е условия)
зависят от профессии, но в данном случае, и это отчетливо
прослеживается по таблице 5, - и от времени составления регламента:
ливры появляются с конца 60-х годов XVI в. (суконщики), экю - с
начала 80-х годов того же века (колпачники). При этом самый
большой коэффициент у 42-го условия (7,44) - с 43-м (обратная
зависимость, хотя в уставах штрафы могут быть названы
одновременно в ливрах и в экю), а все остальные меньше 6,63, что
подтверждает его "промежуточное" (по времени) положение.
Другое понимание шедевра, не противоречащее первому, а
отражающее скорее специфику профессий, чем временной
фактор: шедевр записан в уставе (19-е условие), обязательны плата
присяжным (24-е условие) и привилегии для сыновей мастера
(25-е условие), допускается помощь при выполнении образцовой
работы (28-е условие). Связи, выявившиеся у этих условий,
говорят как об их типичности (1-е условие - ограничение количества
учеников у мастера, встречающееся в 20 уставах), так и о
профессиональных особенностях:
35 - изъятие и уничтожение некачественных изделий (в 8);
40 - присяжные могут осматривать и изымать некачественные изделия вне
мастерских (в 6);
66 - присутствие сержанта при обходах и изъятиях (в 7).
При снижении критического значения коэффициента до 3,84
количество связей в центральной части графа увеличивается, но
разнонаправленность, противоречивость и, с другой стороны,
взаимодополняемость сохраняются. На графе не выявляется
цельной структуры, которую можно было бы понимать как
"типичный" устав, скорее как отражение нескольких его вариантов,
определявшихся разными факторами: как спецификой
профессий, так и временем составления и др.
В целом результаты, полученные для реймсских регламентов,
оказались несколько неожиданными с точки зрения типологии.
Главным образом потому, что несмотря на знание о
разнообразных унифицирующих тенденциях, не удалось выявить
"типичного" устава. Четко определился лишь такой узловой для реймсских
регламентов момент, как шедевр, который представлял собой
самый важный для корпорации этап становления мастера,
определял состояние рынка рабочей силы в целом и возможности
социального роста для конкретного человека.
121

Неожиданным было и то, с какой четкостью выделились в
особую группу условия, встречающиеся в трех регламентах
первой трети XVII в. (см. выше). Их обособленность кажется
очевидной, если знать, о каких именно профессиях идет речь, но она не
будет такой при простом прочтении этих весьма непохожих друг
на друга уставов. Воздействие хронологического фактора было
естественным при работе с подобного рода текстами,
записанными в разное время. Но "здравый" смысл, который послужил бы
плохим советчиком, требовал, чтобы новые тенденции со всей
отчетливостью выделились в наиболее поздних текстах - 40-х годов
XVII в., а "старые" - в самых ранних (XV в.). Здесь же
хронологический фактор оказался скорректирован спецификой профессий
и ролью личности (уставы 1570-1582 гг.).
Было бы интересно проследить дальнейшие изменения в
регламентах, просчитав уставы, записанные в Реймсе в конце
XVII-XVTII в. Но в этом случае потребуется учитывать такой
сложный фактор как действие большого количества отдельных
постановлений, не учитывавшихся регламентами, а также
действие ряда регламентов в масштабах всего королевства (далеко не
во всех случаях можно утверждать, что устав,
зарегистрированный в городе, действовал в нем, и что в Реймсе действительно
существовала такая корпорация4). Вероятно, что расширение круга
источников даст новые возможности.
Список условий
1. ограничение количества учеников
2. можно взять следующего ученика в последний год обучения предыдущего
3. время обучения учеников
4. вступительный взнос ученика
5. мастер отвечает за взнос ученика
6. мастер платит ремеслу при приеме ученика
7. запись/свидетельство об обучении
8. сын мастера учеником не считается
9. ученик не может перейти к другому мастеру до окончания срока обучения
10. ученик должен жить в доме мастера
11. запись ученика в присутствии нотариев
12. присутствие присяжных при заключении контракта об ученичестве
13. упоминание о подмастерьях/работниках
14. запрет переманивать подмастерьев
15. работа в качестве подмастерья обязательна после завершения обучения
Так, источники не подтверждают наличие в Реймсе особой корпорации
музыкантов. Регламент для музыкантов Франции был дан в 1658 г., но записей о его
регистрации в Реймсе издатель не приводит, хотя известно, что в середине
XVIII в. в Шампани устав действовал (625-626, not. 2).
122

16. плата иногороднего подмастерья ремеслу при поступлении на работу
17. ограничение количества подмастерьев/ работников
18. упоминание шедевра
19. шедевр записан в уставе
20. шедевр или его часть определяется присяжными
21. при изготовлении шедевра могут присутствовать любые мастера
22. при изготовлении шедевра могут присутствовать только присяжные
23. запрет пира, запрет платы за шедевр
24. плата присяжным при выполнении шедевра
25. привилегии для сыновей мастера при выполнении шедевра
26. определено место для выполнения шедевра
27. при некачественном шедевре возможно повторение по усмотрению присяжных
28. возможна помощь при выполнении шедевра
29. определение качества изделий
30. качество сырья
31. определение размеров или количественных критериев
32. определение процесса работы
33. перечислены изделия, которые можно делать
34. изъятие некачественных изделий
35. изъятие и уничтожение
36. по возможности - исправление некачественных изделий
37. запись (штамп) о качестве
38. у каждого мастера - свое клеймо
39. контроль за качеством привозных изделий
40. присяжные могут осматривать и изымать некачественные изделия вне
мастерских
41. сумма штрафов определена в денье и су
42. сумма штрафов определена в ливрах
43. сумма штрафов определена в экю
44. штраф делится пополам (власти/ремеслу)
45. штраф делится иначе
46. штраф полностью идет власти (архиепископу)
47. штраф полностью принадлежит ремеслу
48. есть произвольный штраф
49. при повторном нарушении - произвольный штраф
50. при повторном нарушении - увеличение суммы штрафа
51. возмещение покупателю ущерба
52. лишение права заниматься ремеслом
53. наказание присяжным
54. штраф за каждый изъян
55. штраф с подмастерьев
56. количество присяжных
57. новые присяжные выбираются ремеслом
58. новые присяжные назначаются по списку
59. каждый год меняется половина состава присяжных
60. есть клерк
61. плата присяжным (кроме шедевра)
62. присяжные должны доложить о нарушениях властям
63. проверка счетов
123

64. недопустима растрата денег ремесла
65. присяжные должны осматривать изделия по первому зову
66. присутствие сержанта при обходах, изъятиях
67. "без исключений для кого-либо"
68. вдовы равны мастерам
69. ученик может доучиться у вдовы
70. монополия мастеров
71. изъятие изделий у того, кто не имеет права их изготавливать или ими торговать
72. можно работать только для мастеров
73. право контролировать мастеров других специальностей
74. ограничение прав иногородних торговцев
75. можно стать мастером, пройдя положенные ступени
76. дополнительные требования
77. вступительный взнос мастера - воск или эквивалентная сумма
78. вступительный взнос мастера - денежная сумма
79. при приеме в мастера сын мастера платит меньше или не платит
80. увеличение вступительного взноса не реймсским жителям
81. ежегодная плата мастеров ремеслу
82. плата за открытие лавки
83. нельзя иметь две мастерские
84. определено время работы
85. клятва мастера
86. запрет на использование и приобретение подозрительных изделий
87. есть братство
88. помощь бедным
89. мастера должны присутствовать на собраниях
90. мастера должны присутствовать на похоронах и службах
91. тела умерших и факелы должны нести четверо мастеров, принятых
последними
92. конфликты при составлении устава
93. парижские су, денье
94. турские су, денье
124

11
I
ll
T
T
11
I
I
I
I
Sp\
I
I
I
I
I
I
I
I
I
LP
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
9X>
I
T
T
I
I
I
I
I
I
SP
I
fp
T
I
I
I
I
I
£tJ
I
ZP
,LE
t
i
i
i
i
i
OtJ
т
6£
I
I
T
I
I
I
I
I
I
8£
I
T
I
I
I
I
T
L£
T
I
I
I
I
9t
T
T
I
I
I
I
I
I
S£
I
I
T
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
К
I
I
I
T
I
I
I
I
d
i
T
i
i
i
i
Z£
I
T
I
I
I
I
I
I
I
ie
i
T
T
I
I
I
I
I
I
I
I
I
oe
i
6Z
i
i
i
8Z
I
I
I
I
L^
I
T
I
I
I
I
I
9ZJ
T
I
T
I
I
I
I
I
I
I
I
I
9Z
I
I
I
I
I
I
PZ
I
I
eg
i
i
T
i
i
i
i
i
i
i
i
z^
T
I
I
I
I
I
I
\z
\\
I
I
T
I
I
I
I
I
I
I
I
T
I
I
oz
i
i
6i
! 1
I
81
I
I
I
lj
Ll\
I
I
I
I
91
\z
£
Г
\r£
\z
z
p
I
91
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
H
I
I
ei
i
i
i
zj
i
i
i
i
IS
i
i
i
i
01
I
I
I
I
I
I
6
I
I
I
I
8
I
I
L
[l
I
I
I
9
I
I
9
I
I
I
I
t
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
P
fe
\z
£
£
1 £
£
£
&P
P
£
£
£
P
Z
P
z
p
£
Z
£
Z
Z
£
£
£
Z
£
£
£
I
I
I
I
I
I
T
A
[ i
i
z
z
I
I
£-1
I
I
I
I
I
z
£~Z
I
Z
I
I
Z
I
I
И<ЗЮЭ1Г0
ИЙЭНЕХм
Hdexox
дчойдп
юшньояешСд
ai4Hxdoii
юнйпнэетвя
юшнхвьэи
иэнйпяидо
ч1ьони жэс! леи
iqdBhog
hiqKBJHdxo
*tf£H ЯКЭШ ЛЕИ
гчкэИоняАэ
iqdKKOXD
iraHhiHHEdox
iqdBaooAoaX
внхокои ях
юшньвшгоя
(вмивк) жох
ияинжсшво
ИЭЭИМ ХОЛЕИ
romHhHHKdii
roiHHhoaadaa
юшншялп
юнйпнояАэ
юшньокАд
юшняэжоя
ЮШНЭК1Ч
ияинчко^ий
If9D9W9d i
гт?
0£
\ez\
rz\
\tz\
93
gZ\
fZ\
£Z\
ZZ
id
oz\
61
81
L\\
91
9\\
P\\
£1
Z\\
И
01
6
8
L
9
9
P
£
Z
I
£ v*nnvgvx

1
т
т
1
1
£6
eg
i
i
i
i
i
i
i
i
i
i
ze
11
i
i
i
i
i
i
i
i
la
i
i
i
i
i
i
i
i
i
i
i
06
I
I
I
I
I
I
I
I
I
6^
I
11
I
I
8^
I
I
I
I
I
LS
1 I
I
I
I
93
i
i
i
T
i
i
S8,
I
I
I
I
W|
I
I
I
€8
I
I
I
I
381
I
I
I
I
I
I
18
I
I
I
I
08
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
6/J
I
I
I
I
U
I
I
T
I
I
I
I
I
I
u]
i
i
i
i
i
i
i
T
9L
I
sL
I
I
I
I
PL]
I
I
I
I
I
a
i
i
i
i
щ
i
i
11
i
i
i
i
i
i
i
i
i
i
u,
ozj
I
11
I
I
I
I
69
I
89
I
I
I
I
I
L9\
I
I
I
I
I
T
I
99
17
i
i
i
i
i
£3
i
T
T
T
I
t
WJ
I
T
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
£9
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
Щ
I
I
I
13
[i
l
i
i
i
l
i
i
i
l
09
[Г
i
i
i
i
i
i
i
6S
85
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
I
Li
\~Z~
z
I
\pn
z
p
\p+\
l+l
z
z
P
l+Z
P
z
z
z
p
p
z
p
1+8
z
z
z
z
p
p
£
Я
z
z+t
9S
I
I
I
I
I
I
T
te
ГГ
i
d
i
i
i
i
i
Z9
I
I
I
I
id
I
I
I
I
od
I
I
617
1 И<1ВЭЭ1ГЭ
ийэнеХя
HdeMOJ,
340d9W
ихиньоавкАд
эгаихкш
i ияийщэюея
ихинхеьэц
ихийшидо
июни жэс! леи
wdBhog
hi4ifBJHdio
Иеи хкэт леи
1Ч1ГЭИОНхАэ
iqdBKOxD
иэдйпни^оя
redeaooADxA
BHJ-OIfOII 'XJ,
ИХИНЬеШГОХ
(вхиек) жох
ихинжсшю
ИЭЭИХ \LOJEH
HXHHhHHKdu
HXHHhoaadaa
ихшшвшп
ихийшохАэ
юшнышАо,
ихинаэжох
ихинэвм
HXHH4iroidirti
K9D3W9d i
Г7?1
ое
6Г
\%z\
\LZ\
93
sz\
'pz\
£z\
гг
\z\
03
6i
81
L\\
91
SI
P\\
ei
z\\
и
01
6
8
L
9
S
P
€
Z
I
(эинвыгояо) д vhnvgvx

2. Новые редакции уставов:
преемственность и цезура
После 1646 г. запись новых регламентов в Реймсе стала менее
интенсивной, при этом старые тексты продолжали исправлять и
полностью переделывать. Необходимость в изменении
регламента появлялась, когда его нормы уже не соответствовали
обстоятельствам; поводом могла быть недостаточно хорошая
продуманность первого устава, не учитывавшего порой даже повседневные
ситуации. На протяжении многих лет до создания и утверждения
регламента все спорные вопросы решались по обычаю, в
соответствии с установившимися в городе и ремесле традициями. Но,
видимо, появление письменного текста настолько изменяло
жизнь сообщества, что обычай, не зафиксированный в регламенте,
начинал восприниматься как недействующий. Ведь многие
дополнения являются не нововведениями, а традиционными правилами,
которые вполне могли бы оказаться и в самом первом уставе,
хотя в большинстве случаев древность или новизна правила
недоказуемы, об этом, как и об авторстве нововведения, можно лишь
высказывать предположения.
Вопрос о том, как давно существовала та или иная
корпорация, является практически неразрешимым. Нередко за точку
отсчета принимают первый ее устав, что вполне обоснованно не
удовлетворяет исследователей, но лишь в немногих случаях
обнаруживаются источники, позволяющие уточнять датировку. Тем
не менее для этих целей можно использовать и регламенты, в
частности статьи, посвященные присяжным.
Целый ряд уставов описывает первую процедуру выборов или
назначения присяжных. Например, у веревочников в 1571 г.:
"выберут двух среди себя..., один из которых будет освобожден на
следующий день после ближайшего празднования Пасхи и на его
место будет выбран другой из ремесла" (213, [I]). Также у
сукноделов, ткачей сукна (1599 г., 370); изготовителей скобяных
изделий (1612 г., 439, [XXXVII]); обивщиков (1616 г., 448-449, XXI);
каменщиков (1625 г., 480-481, I-VI); купцов-мерсье (1639 г.,
564-567, II); сосисочников (1685 г., 947, XXXI); литейщиков (1701
и 1737-1741 гг.5); аппретурщиков ткани (1704 г.6); свечных
мастеров (1733 г.7); басонщиков (1736 г.8) - т.е. вплоть до середины
XVIII в.
5 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 357. XXI и XXIV ст. соответственно. У них и кофр для
хранения документов покупается впервые (Ibid. P. 357-358. XXVI и XXVII ст.).
6 Ibid. P. 124. IV ст.
7 Ibid. P. 232-233. III ст.
8 Ibid. P. 296. III ст.
127

Рассмотрим, например, организацию управления у купцов-
мерсье, серьезно подошедших к этому вопросу. Предполагая
особую загруженность должностных лиц в начале
существования корпорации, на первый год купцы выбрали четырех
старшин (gardes) и главного старшину (grande garde), занимавшего
эту должность два года. В конце первого года корпорация
должна была оставить двоих из старшин и еще через год -
только одного из оставшихся, а на место другого выбрать
нового старшину. Таким образом, в период организационного
оформления сообществу требовалось пять старшин, а далее,
когда все должно было войти в нормальное русло, их
становилось почти в два раза меньше.
А вот третий устав шляпников 1700 г. свидетельствует о
поддержании давней традиции: мастера соберутся для того, чтобы
сделать выбор одного из прежних ("старых") мастеров, и тот
будет выполнять обязанности присяжного совместно с новым
("молодым") мастером, который вступает в должность в соответствии
с очередностью (205-206, III). Продолжение традиции отмечается
у медников в 1701 г.9, булочников в 1743 г. (152, II) и сапожников
в 1774 г. (246, II).
Описание первых или продолжающихся выборов
должностных лиц может свидетельствовать об изменении традиции,
если сопоставлять первый регламент и его последующие
редакции. В уставе пряничников 1571 г. описаны первые выборы
присяжных (220, [1]-[Н]), но такие же формулировки они
сохраняют в уставе 1708 г. (224, VII, VIII). В утверждающем его
королевском патенте со ссылкой на эдикт 1691 г. сказано, что
среди торговцев и ремесленников одной профессии, не
имевших "метриз и журанд", будут установлены один или два
синдика, в соответствии с их численностью, и что с это целью они
могут создать корпорацию и сообщество (corps et communaute)
и принять устав (223, not. 1). Речь таким образом идет о
неурегулированном ремесле, не имевшем ранее ни устава, ни
присяжных. Нет ни слова о том, что корпорация пряничников
существовала в Реймсе с XVI в. и имела утвержденный
регламент, хотя подобные указания на древность сообщества и его
традиции были общепринятыми.
Скорее всего, причиной этого была цезура: в течение какого-
то времени корпорации в городе не существовало, возможно,
Ibid. P. 105-106. II ст. П. Варен отмечает, что ему не удалось найти более
ранних документов этой корпорации (Ibid. P. 102. Not. 1.), забывая об уставе
1400 г., по которому, как известно, у медников было двое присяжных (см. гл. I).
725

из-за малочисленности мастеров. Соответственно, у них не
имелось присяжных и не действовал прежний устав, но можно
предположить, что он был известен пряничникам, когда они
задумались о новом уставе, поскольку многие статьи и правила остались
неизменными, сохранили те же формулировки. Так, еще в 1614 г.
пряничники были вынуждены изменить IV ст. устава 1571 г. и
сделать дополнение, поскольку в первом своем регламенте они не
учли две весьма существенных нормы: привилегии сына мастера
(при выполнении шедевра, в частности) и запрет перекупщикам
торговать изделиями ремесла (221-222, not. 1). Последнее
правило существовало в регламенте 1571 г. в виде запрета для всех, кто
не выполнил шедевр, заниматься этим ремеслом и держать лавку
(221, [Ш]), но его оказалось недостаточно, чтобы поддержать
монопольное право мастеров. В новом уставе 1708 г. эти правила
стали Ш, IV и второй половиной VI статьи10.
Цезура была у изготовителей шерстяной кисеи, как
свидетельствуют прошение мастеров о новом регламенте в 1710 г.
(226-227, not. 1), и у них описаны первые выборы присяжных (228,
V; 229, VIII). 20 февраля 1710 г. бальи предписал мастерам
получить королевский патент, утверждающий регламент (228, not.),
что они и сделали достаточно быстро, заручившись одобрением
генерального наместника полиции (20 ноября 1710 г., 231, not. 4),
а также мэра и эшевенов (24 ноября 1710 г., 231-232, not. 5);
патент датируется январем 1711 г. (232, not. 6).
При обсуждении и утверждении в этот регламент были
внесены изменения. Фискальный прокурор настаивал на отмене
XXIX ст. (227, not.), и ее действительно вычеркнули. По его же
инициативе уменьшили сумму вступительного взноса ученика до
15 ливров (229, ХП). Он рекомендовал уменьшить и
вступительный взнос мастера с 90 до 75 (soixante-quinze) ливров (227, not.), но
в текст по какой-то причине попал вариант с 70 ливрами (soixante-
dix, 229-230, XIV).
Мастера чесальщики шерсти, изготовители саржи и
сукноделы протестовали против нескольких статей регламента 1710 г.
(231, not.), но своего не добились. Бальи отметил, что ранее
действительно не существовало практики платить 3 денье за
маркировку ткани присяжными (ст. ХХШ), но эта мера направлена на
обеспечение общественного порядка, и впредь будет
действовать (233, not.). Протестующим, со ссылкой на их собственные
За нарушение монополии грозит штраф в 6 парижских ливров и конфискация
изделий (224, VI), а королевский патент устанавливает за это же 200 ливров
(223, not. 1). К какому штрафу приговорит нарушителя судья, столкнувшийся
с подобным случаем?
5. Кириллова Е.Н.
129

регламенты было также указано, что разные ткани различной
ширины предназначаются каждая для своих целей (пошив
одежды, обивка мебели), и потому все должно остаться так, как
записано в уставах.
Можно предположить, что цезура у изготовителей шерстяной
кисеи была связана с получением титула королевской
мануфактуры и утверждением в 1669 г. мануфактурного регламента для
мастеров, занимающихся изготовлением саржи, шерстяной кисеи
и чесальщиков шерсти, который неоднократно изменялся и
дополнялся впоследствии (гл. XI).
Вряд ли можно говорить, что в течение какого-то времени в
городе не работали цирюльники-хирурги, но их корпорация явно
прекращала свое существование. 13 июня 1733 г. в реймсском
бальяже зарегистрировали регламент цирюльников,
парикмахеров, банщиков и парильщиков всего королевства, данный в
1725 г. Известно множество постановлений 60-х годов XVIII в.
для реймсских цирюльников, парикмахеров и банщиков: о
разделении мастеров на три класса и процедуре выборов должностных
лиц11, семь дополнительных статей о подмастерьях и тех, кто
работает, не став мастером; постановления об организации похорон
мастеров и мастериц, о регулярных финансовых отчетах, о
собраниях12. Устав 1725 г. в этих постановлениях специально не
упоминается, но в одном из них говорится о "выполнении статьи 7
статутов сообщества просителей [мастеров цирюльников Реймса],
зарегистрированного судом [Парламента]"13. Имеется в виду
статья из общего регламента, что подтверждает его действие в
Реймсе, но нет никаких упоминаний о прежнем регламенте реймсских
цирюльников-хирургов 1462 г. - когда корпорация возникла
вновь, прежние традиции оказались уже полностью забытыми.
Обратимся далее к некоторым дополнениям и изменениям в
уставах, полученных реймсскими корпорациями в XV-XVII вв.:
когда и в каких обстоятельствах они появлялись, как
обосновывались и как изменяли регламент, что приводило в итоге к
появлению нового устава.
В 1618 г., через 15 лет после утверждения регламента
стригальщиков сукна (1603 г.), к нему добавили шесть статей
(392-393, not.). Здесь есть нововведения: шедевр, которого ранее
в ремесле не было; выборы третьего присяжного дополнительно
к двум, работавшим прежде; предписание о том, что созывать
мастеров на службы и похороны вместо клерка будет мастер, кото-
11 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 191-195. Not. 1.
12 Ibid. P. 195-202. Not.
13 Ibid. P. 198. Not.
130

рый на следующий год должен стать присяжным. Есть изменение:
три обязательных года обучения вместо двух по регламенту
1603 г. И есть норма, которая вполне могла быть записана ранее:
подмастерье не может уйти от мастера, не предупредив его за две
недели. Штраф в 12 парижских ливров уплачивают и
подмастерье, и его новый мастер14.
В 1626 г. бальи Реймса добавил к этому уставу правило о
предварительном досмотре всех привезенных в город изделий, за
исключением товаров, предназначенных для четырех городских
ярмарок (391-392, not.). Оба добавления - и 1618, и 1626 гг., -
были зарегистрированы Парижским парламентом 17 июля 1703 г.,
после получения стригальщиками королевского патента в
сентябре 1702 г. и еще одного постановления 29 мая 1703 г. (395-399,
not.). В своем обращении мастера подчеркнули, что выполняют
регламент и дополняющие его статьи "очень аккуратно и без
каких-либо беспорядков или препятствий в течение более чем
восьмидесяти лет" (396, not.).
Еще одно постановление для стригальщиков относится к
1675 г. и основывается на событиях сорокалетней давности: в
1635 г. одному из мастеров велели удалить сына из мастерской и
заплатить штраф в 16 парижских су. При этом ссылались на
решение 1634 г., запрещавшее мастерам держать в своих мастерских
более четырех работников во время поста, включая сыновей, а в
остальное время - более трех. Этого решения издатель не
приводит, вероятно, речь идет о конкретном судебном разбирательстве.
5 марта 1675 г. прежнее решение было не только подтверждено,
но и усилено объяснением о большом вреде для многих мастеров,
которые остаются без работы (395, not.). 8 марта бальи утвердил
это правило, установив штраф в 60 су (395, not.*), и по всей
видимости, только тогда правило стало официальной нормой.
В течение шестидесяти лет устав 1571 г. удовлетворял
корпорацию веревочников, а затем потребовал серьезной
корректировки. Мастера получили целый ряд постановлений "для
разъяснения этого регламента" (213, not. 1): в 1636, 1647, 1674, 1685,
1689, 1697, 1700, 1712 гг., что завершилось принятием нового
устава в 1736 г., увеличившегося почти в два раза (26 статей взамен
прежних 13).
В 1686 г. уксусовары изменили одну из статей регламента
1582 г., увеличив вступительный взнос ученика с 5 парижских су
К этой проблеме вновь обратились в 1667 г. Подтвердив правило о
двухнедельном предупреждении, бальи оставил штраф на усмотрение фискального
прокурора (393-394, not.), но в следующем году сам установил его в размере
100 турских су (393, not.*).
5*
131

(319, XX) до 10 ливров 15 су, а взнос мастера - до 30 ливров (319,
not. 1). Объяснили эти нововведения тем, что "в настоящее время
есть множество мастеров, которые не могут существовать, не
могут найти никакого сбыта своим товарам". В 1737 г. к уставу
добавили две новые статьи: 26 апреля - отказавшийся от метризы
мастер может вернуться в ремесло только заплатив сообществу
10 ливров; и 29 августа - впредь все сборы с корпорации будут
делиться на три класса в соответствии с доходами мастеров и
мастериц (320, not. 1).
В 1708 г. был утвержден третий регламент для слесарей,
который стал короче предыдущего (1646 г., первый устав 1566 г.
неизвестен) на пять статей. Через два года, 8 августа 1710 г., к нему
было сделано добавление о еженедельном взносе в 20 су с
каждого мастера и каждой вдовы, держащих лавку. Изменились и
взносы за открытие лавки: с обычного подмастерья - 100 ливров
вместо прежних 30, с сына мастера - 30 ливров вместо 4, что
объяснялось большими долгами ремесла (591, not.)15.
В винодельческом районе продукция бочаров была весьма
востребована. Тем не менее для них известен только один
регламент - 1606 г. (первый их устав 1596 г. не сохранился),
действовавший без изменений на протяжении ста с лишним лет. Первые
изменения были внесены лишь в 1716 г. В частности, с одного до
двух су увеличилась плата присяжным за маркировку
половинных бочек из-за того, что стали изготавливать малое их
количество (412, VII). Некоторые статьи, сформулированные как
новые требования, на самом деле являются лишь повторением
и усилением ранее существовавших норм: о монопольном
праве мастеров (ст. II, VI) и о торговле изделиями ремесла (ст. П, V,
VI, VIII).
Эти нововведения, видимо, не закрыли имеющиеся лакуны
(напомню и об общегородской регламентации), и в XVIII в. было
принято еще множество постановлений: в 173016,1731,1737,1738,
1752 гг., как непосредственно для корпорации (об учениках,
ведении регистров, качестве дерева, выборах присяжных и
собраниях), так и затрагивающих интересы мастеров других
специальностей (бакалейщиков, каретников).
15 Эти долги возникали не по вине корпорации. Так, постановление 1731 г.
предписывает мастеру Пьеру Жоне выплатить остаток в 18 ливров, которые он
должен в счет 30 ливров, установленных в 1710 г. (если он обязан был
заплатить взнос в 30 ливров, значит, он был сыном мастера), "уплачивая однако
свою часть налога по причине радостного восшествия Его Величества на
престол, если это не было сделано" (591-592, not.).
16 Одно из постановлений этого года посвящено размерам бочек и пошлинам с
вина и состоит из 17 статей (407-411, not.).
132

Особого внимания заслуживают изменения 1738 г. В
регламенте этой корпорации не был определен распорядок
организации похорон: когда следует прийти в дом покойного мастера, кто
должен нести тело и факелы, хотя, конечно, свои традиции здесь
существовали и на протяжении как минимум полутора веков они
"работали", не нуждаясь в письменной фиксации. Но в какой-то
момент произошел "сбой", свидетельствующий, по всей
видимости, о слабом желании поддерживать эти традиции на должном
уровне, чтобы похороны проходили достойно: факелы давали
носить малым детям, которые не справлялись и разбивали их. В
1738 г. мастера обратились с просьбой утвердить правило,
согласно которому факелы на похоронах должны нести восемь
мастеров, последними принятые в корпорацию (416, not.). Описывая
существующую традицию, говорили о том, что на похоронах
присяжных несли по восемь факелов, всех остальных мастеров и
мастериц - по четыре. В решении же сказано о восьми факелах, без
разделения умерших по их статусу в сообществе.
В 1716 г. мастера закройщики одежды и старьевщики
получили новый регламент, в котором, в отличие от их прежнего,
парижского, устава отражены нормы, действовавшие в Реймсе.
Текст начинается очень традиционно для реимсских регламентов
XVIII в. - со статьи о службах за упокой душ умерших в течение
года мастеров и мастериц (514-515,1). Среди требований к тому,
кто желает стать мастером, появились обязательная
принадлежность к католической церкви17, добропорядочность, шедевр и
плата за присутствие (присяжным по 3 ливра, счетоводу - 30 су,
клерку - 40 су); вступительный взнос (100 ливров, если обучался
в Реймсе, 200 - за его пределами, 30 - если женился на дочери
мастера, но учился не в городе, 519-520, VII). Появилось правило о
правах и возможностях парижских мастеров: чтобы обосноваться
в городе, они должны предъявить присяжным патент на метризу
и заплатить "их часть доходов и расходов сообщества
закройщиков одежды и старьевщиков города Реймса, невзирая ни на какие
регламенты, этому противоречащие" (528-529, XXIII). Реймсские
закройщики сохранили в новом уставе понравившееся им
парижское правило о том, что подмастерья обязаны сразу же по прибы-
Это правило довольно редко встречалось в реимсских уставах, и в городских
ремеслах неизвестны ограничения для мастеров-гугенотов. В то время как, в
Лангедоке, например, с 1667 г. количество мастеров-гугенотов в корпорациях
не могло превышать трети от общего их состава; в 1663, 1664 и 1665 гг.
парламент Руана утвердил несколько постановлений, по которым соотношение
католиков и протестантов должно было составлять 15:1. См.: Deursen A.Th.
van. Professions et metiers interdits. Un aspect de l'histoire de la revocation de l'Edit
de Nantes. Groningue, 1960. P. 348.
133

тии в город самостоятельно искать себе мастера или обратиться к
клерку сообщества, не найдя же работы за три дня, должны уйти
из города под угрозой тюремного наказания (штраф 10 ливров,
522-523, XII).
Главным поводом для противодействия новому регламенту
послужило право на досмотр. Суконщики и мерсье тщательно
проанализировали текст и составили целый список недоработок и
нарушений прав других корпораций. С некоторыми из их
замечаний закройщики должны были согласиться (1718 г.). Было
решено, что присяжные той и другой корпорации могут совершать
взаимные досмотры всякий раз, как в этом возникнет
необходимость, получив предварительно разрешение от городских
властей, обязательно - в сопровождении их представителя.
Закройщиков обязали также отрезать кромку у сукна, чтобы они не
смогли им торговать (516-519, not.).
К 1737 г. относится второй регламент мясников. Первый
они получили еще в 1467 г., и присяжные, составляя прошение
к бальи, указали, что многие распоряжения в их регламенте,
насчитывавшем более трех столетий, недостаточно точны. Они
составили 27 новых статей, одобренных корпорацией 1 марта
1737 г.18 и уже 27 марта 1737 г. утвержденных в качестве
нового регламента19. Бальи Ж.-Б. Карбон внес в текст целый ряд
изменений, как стилистических, так и содержательных. В
частности, уменьшил плату присяжным при вступлении в корпорацию
с 45 до 35 ливров (ст. II) и отменил ее для тех, кто приходит в
город работать (ст. III, вступительный взнос сообществу остался).
Бальи предписал присяжным и сообществу самим озаботиться
получением королевского патента и регистрацией всех актов в
Парламенте20.
В новом уставе много ссылок на прежние постановления для
мясников: от 5 октября 1678 г.; по всей видимости, оно же, но уже
как 5 сентября 1678 г.21; от 22 января 1710 г.; 31 декабря 1696 г.;
13 февраля 1717 г.; "ордонанс господина интенданта" от 22
февраля 1718 г.22; но об общегородских регламентах, никогда не
обходивших своим вниманием мясников, не упоминают, как
впрочем, поступают и все остальные корпорации.
В 1754 г. слесари получили постановление бальи,
подтверждавшее их исключительное право изготавливать ключи и замки
18 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 990. Not. 1. Бальи, рассматривавший прошение, датировал
решение корпорации 18 марта (Ibid. P. 993. Not.).
19 Ibid. P. 993-994. Not.
20 Ibid. P. 994. Not.
21 Ibid. P. 991. XIII ст.; Р. 992. XIX ст.
22 Ibid. P. 992. XXI, XXIII, XXV, XXVI ст. соответственно.
134

и запрещавшее изготовителям скобяных изделий делать то, что
относится к ремеслу слесарей. В постановлении повторен запрет
на изготовление дубликатов ключей (XIV-XV ст. устава 1708 г.),
с таким же, как в уставе, штрафом в 100 ливров. Полученный в
1755 г. королевский патент добавляет к запрету о замках и
ключах, чтобы не возникало разночтений, "все виды слесарных
изделий, как старых, так и новых" (595, not.), и еще раз обращается к
ст. VIII устава 1708 г. о монополии, увеличивая штраф с 8 до 12
ливров (596, not.).
В целом в новых регламентах и постановлениях большое
место занимало подтверждение ранее существовавших и уже
утвержденных правил. В конце XVII-XVIII вв. появлялись и
совершенно новые уставы.
Деятельность реймсских бакалейщиков в некоторой степени
регулировал утвержденный в 1552 г. устав аптекарей.
Собственный их регламент датируется лишь 11 августа 1692 г., но в нем, как
и в постановлении Государственного совета 17 марта 1693 г.23, и в
других документах, нет никаких ссылок на регламент 1552 г.,
поскольку он относился к другой корпорации, лишь в
незначительной степени затрагивая бакалейщиков, не создавал предпосылок
для их объединения и не лежал в основе их профессиональной
деятельности. Напротив, говоря о значении оптовой торговли (пё-
goce) бакалейными товарами в королевстве, об их роли в питании
и в лечении, купцы упомянули о том, что в Реймсе до настоящего
времени эта сфера оставалась свободной. Теперь же они
намерены "сорганизоваться в сообщество, руководимое и управляемое в
соответствии с порядком статутов, по примеру других корпораций
купцов Реймса, среди которых просители являются одними из
главных, и купцов-бакалейщиков Парижа, и других добрых
городов королевства" (974, not. 1). Еще одним, и весьма весомым,
аргументом бакалейщиков служила квитанция на сумму в 1320 ливров,
уплаченную их сообществом за должности (offices) присяжных и
синдика, "созданные мартовским эдиктом 1691 г." (974, not.).
Против утверждения и регистрации этого устава выступили
"мастера сообщества изготовителей саржи, шерстяной кисеи,
чесальщиков шерсти и сукноделов", по настоянию которых в
ст. XXX внесли уточнение, что бакалейщики не могут торговать
в Реймсе чесаной шерстью, шерстяными нитями и другими
тканями оптом или в розницу (977, not. 3). Это изменение было
зафиксировано в постановлении Парламента 21 августа 1696 г. о
регистрации устава, но в текст устава оно не вошло (990, XXX).
23 П. Варен ссылается на королевский патент (март 1693 г., 975, not.), но не
приводит его.
135

9 мая 1701 г. бальи и генеральный наместник Луи Фремен
утвердил два регламента для близких специальностей - для
медников (chaudronniers) и литейщиков (торговцев скобяным товаром,
жестянщиков и литейщиков - quinqualiers, ferblatiers et fondeurs).
Для медников это был третий и последний устав (ок. 1400 и
1601 гг.), для литейщиков - первый24 (второй они получили в
1737-1741 г.25). Корпорации должны были четко определить
сферы своего влияния и разграничить их, поэтому уставы очень
похожи по структуре и в них рассмотрены сходные вопросы. Тем
не менее это два разных текста, составленных разными людьми
(в отличие от практически дословно повторяющих друг друга
регламентов бакалейщиков 1692 г. и шляпников 1700 г., которые
были составлены по одному шаблону). О том, что корпорации
несомненно ориентировались друг на друга, свидетельствуют
изменения этих текстов. Так, приезжие купцы, выставившие на
продажу непрошедшие досмотр товары, должны были заплатить
10 ливров по регламенту медников. Точно такая же сумма
появилась в уставе литейщиков в 1737 г., ранее говоривших просто о
штрафе26.
В 1703-1704 гг. был утвержден регламент для стригальщиков,
пропаривалыциков, катальщиков, прессовщиков,
каландровщиков, аппретурщиков тканей (исключая сукно). В королевском
патенте от 1 сентября 1704 г.27 излагалась длительная предыстория
этих событий, связанная с разделом сфер влияния между
ремеслами. В 1687 г. бальи Реймса отказал стригальщикам сукна в их
прошении, направленном против мастеров, занимающихся отделкой
тканей, и разрешил последним иметь в домах и лавках прессы,
чтобы отделывать саржу, кисею и другие ткани, за исключением
сукна. Стригальщики этим решением не удовлетворились и
обратились в Парижский парламент, в постановлении которого от 12
июля 1695 г. было сказано, что до настоящего момента ни одна из
корпораций не озаботилась получением королевского патента
(см. выше о стригальщиках) в подтверждение своих уставов, но
должны будут сделать это, не нарушая права другой стороны.
Парламент указал также, что все предшествующие
постановления для стригальщиков сукна и аппретурщиков тканей с 1673 г.
должны быть выполнены.
24 Изготовители режущих инструментов и скобяных изделий, получившие устав
в 1612 г., - это другие профессии: taillandiers et ferroniers.
25 Мастера обратились с просьбой о новом уставе 17 сентября 1737 г., и уже в
октябре получили королевский патент, который был зарегистрирован в Парижском
парламенте лишь 19 февраля 1741 г. П. Варен датирует устав 1741 г.
26 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 108, XI; 354, XVIII, XXII.
2? Ibid. P. 122. Not.
136

Мастера, занимающиеся отделкой тканей, отметили, что их
ремесло "совершенно отлично" от ремесла стригальщиков, с
которыми они "не имеют ничего общего", кроме того лишь, что
всегда в домах и у тех, и у других были прессы, которые мастера
использовали для отделки тканей, но никогда - для сукна или
грубых (grosses) тканей.
В январе 1725 г. был принят устав монетчиков, как очень
быстро выяснилось, предусмотревший не все, и уже в марте к
регламенту добавили правило о допустимых возрастных критериях28.
Завершившаяся в 1733 г. история создания регламента
свечных мастеров, делавших восковые и сальные свечи, связана с
судебным разбирательством между ними и бакалейщиками,
длившемся несколько десятков лет, как минимум, с 1699 г., наиболее
интенсивно - в 1732 г. Бальи были предъявлены регламент
бакалейщиков 1692 г. (и в какой-то момент присяжные свечных
мастеров оказались приговорены к штрафу в соответствии с
ст. XXVII этого регламента29) и проект устава свечных мастеров.
В качестве одного из аргументов свечные мастера приложили
квитанции об уплате их сообществом королевских налогов (в
1697, 1707 и 1712 гг.); эти квитанции были зачитаны, о чем бальи
посчитал нужным сказать дважды30. Бакалейщики обращались в
Парламент, но добились в 1705 г. лишь запрета изготавливать и
продавать свечи. От уже имеющихся они должны были
избавиться за полгода31, а бальи сократил этот срок вообще до одного
месяца. Вообще же необходимость в оформлении регламента для
свечных мастеров объяснялась тем, "чтобы предотвратить
полное разрушение свечного производства в этом городе"32.
Утверждая в 1736 г. устав басонщиков и пуговичников, бальи
посчитал нужным уменьшить все вступительные взносы:
мастера - с 200 до 100 ливров; ученика - с 30 до 15 ливров;
подмастерья, обучавшегося в другом городе и женившегося на дочери
мастера, - с 50 до 30 ливров; для парижских подмастерьев было
сделано полное исключение из этого правила. Эти изменения, как и
предложения бальи о разделе штрафов33, не были учтены в
тексте устава, а значит, чтобы принять обоснованное решение на
основе действующих и утвержденных правил, надо было (как и во
28 Ibid. P. 187-188.
29 Статья запрещает "всем присяжным искусств и ремесел города Реймса, под
любыми предлогами и в каких бы то ни было случаях" досматривать товары,
относящиеся к ремеслу бакалейщиков (988, XXVII).
30AL.Pt. 2. Vol. 3.P. 229,231.
3i Ibid. P. 228-229.
32 Ibid. P. 231-232.
33 Ibid. P. 306-307. Not. 1.
137

многих других случаях) последовательно прочесть все документы
и постановления, относящиеся к ремеслу.
В 1738 г. ножовщики обратились с просьбой о новом
регламенте, мотивируя ее тем, что в прежнем уставе от 6 мая 1697 г.
(его текст не сохранился) не были зафиксированы ни права
учеников, ни вступительные взносы при приеме в мастера и при
открытии лавки. Эти средства могли бы помочь мастерам
уплачивать королевские налоги, сильно их изнурившие. В то время
осталось лишь трое мастеров, которые с трудом выполняют прежний
регламент, так как многие предпочитают работать, не вступая в
корпорацию (1034, not. 1). 21 марта 1739 г., испросив мнение
фискального прокурора, бальи Реймса Ж.-Б. Карбон и наместник
бальи Вермандуа К.-Ф. Бержа утвердили представленные
мастерами 23 статьи в качестве нового регламента, указав мастерам на
необходимость получить королевский патент и зарегистрировать
устав в Парламенте (1035, not. 2, 3).
Всю историю реймсских регламентов можно представить в
виде хронологической таблицы (табл. 6).
Очевидна разница между корпорациями, получившими всего
один или же несколько уставов, а также достаточно большие
сроки их действия. Создание новых регламентов и скорость замены
старых текстов новыми показывают, насколько чувствительны
были корпорации к изменениям, происходившим как в их
собственном ремесле, так и в других сферах.
Если соединить интенсивную запись регламентов с середины
XVI в. (особенно в последней его трети) с удивительно долгой
последующей жизнью многих из них, можно прийти к выводу об
"искусственном" характере ряда уставов, о том, что они были
"навязаны" властями. Потому что в тех случаях, когда регламенты
реально действовали, как было, например, у сукноделов,
стригальщиков, веревочников и др., они постоянно обновлялись и
изменялись. В ряду "долгожителей" можно назвать регламенты
кожевников (1535 г.), булочников (1561 г. - до 1743 г., более 180
лет), сапожников (1571 г. - до 1774 г., более 200 лет), кожевников,
выделывающих лайку (1574 г.), колпачников (1581 г. - 1706 г., 125
лет), а также целый ряд уставов, которые не изменялись в
течение столетия (бочары, каменщики, закройщики и др.). Но все же
"искусственность" является лишь одним из возможных
объяснений. Можно предположить, что как раз эти уставы лучше других
"справились" с ситуацией в своих корпорациях. Острые
проблемы разрешились при их создании - не случайно такое количество
конфликтов сопровождало составление регламентов. Дальше их
надо было лишь подтверждать и несколько корректировать;
тексты, перешедшие со временем в категорию "древних" и потому
138

Таблица 6
Время записи регламентов и их изменений
Профессии
7 ремесел, в т.ч.:
шорники,
изготовители седел,
художники,
медники
цирюльники
мясники
кожевники
аптекари
булочники
слесари
столяры
суконщики
шляпники
веревочники
пряничники
сапожники, починщики
Годы
ок. 1400
1462
1466
1581
1592
1612
1601
1689 (+)
1535
1552
1561
1566
1567
1569
1570
1571
1571
1571
1701,17401
17252
1737
1562
1592
1646
1609
16184+14)
1630
1684
1657 (+1)
1636, 1647, 1674, 1685, 1689, 1697, 1700,
1712
1573
1614 (+2)
1743
1708, 1710, 1754
1704
1700
1736
1708 J
1730, 1740, 1754,
1767, 1774

Таблица 6 (окончание)
Профессии
изгот. шерстян. кисеи
1 кожевники, выд. лайку
колпачники
ткачи полотна
уксусовары
изготовители шелк, изделий
корзинщики
бочары
сукноделы
стригальщики
кровельщики
изготовители режущ, инструм.
обивщики
печатники
каменщики
закройщики одежды,
старьевщики
Годы
1292,1340
1572
1574
1581
1581
1582
1582
1588
1596
1599
1625,1634
1710
1604 (+1)
1686
1600, 1601,
1607
1618
1606
1706,1735
1737 (+2) 1
1774 (+9)
1716 (+8), 1730,
1731,1737, 1738 1
1603, 1618 (+6), 1626, 1668,
1672, 1675
1607
1603,1612
1616
1623
1625
1628
1702 1
1774(+10)
1752
1749
1730
1716, 1740, 1749,
1755 (+2)

булавочники
купцы-мерсье
токари
кузнецы
изгот. саржи и кисеи
колбасники
бакалейщики
ножовщики
аппретурщики тканей
литейщики
монетчики, наладчики
свечные мастера
басонщики, пуговичн.
повара, торговцы жареным
мясом
1635
1639
1642
1644
1664
1685
1692
1697
1687
1704
1731 (+15)
1665,1666
1754
1739
1704
1701,1741
1725
1733
1736
1757
Жирным шрифтом выделены регламенты; курсивом - неизвестные тексты; обычный шрифт соответствует изменениям в уставах и
нововведениям; (+) - количество добавленных к уставам статей. Мануфактурный устав 1666 г. рассмотрен в гл. X.
1 Постановление 1740 г. дано для медников всего королевства.
2 Регламент 1725 г. принадлежит цирюльникам, парикмахерам, банщикам и парильщикам всего королевства. Был зарегистрирован в реймсском
бальяже в 1733 г.

уважаемых, не требовали немедленного и радикального
изменения. В этом можно усмотреть целую традицию развития
регламентов: если нормы сформулированы в достаточно общей форме
("следует работать по правилам"), если требования не слишком
конкретны или удовлетворительно решают "вечные" вопросы,
как то: избрание управляющих, привилегии для "своих",
устройство общих дел (собрания, мессы, похороны), то они вполне
могут быть приняты надолго - и даже на одно-два столетия.
Известно, что Парламент утвердил устав изготовителей
скобяных изделий (правда, этот устав скорее "подробный", а не
"обобщающий") почти через сто лет после принятия в Реймсе
(1612-1708 гг.). Причем к тому времени он не претерпел ни
малейших изменений, хотя имел бурную девятилетнюю
предысторию, когда в противостояние оказались вовлечены не только
многие ремесленники, но и представители местной и центральной
власти. Долго собирались, прежде чем утвердить в Париже свои
постановления, и стригальщики сукна (1603-1618-1626-1702 гг.),
и не собрались бы никогда, если бы не конфликт с мастерами,
занимавшимися отделкой других тканей. Следует также учесть, что
многие проблемы было принято решать не в рамках устава
(например, не требовалось переделывать устав булочников, чтобы
изменить меры и цены на хлеб - они регулярно обновлялись
постановлениями городских властей).
Представим время записи и изменения реймсских
регламентов по десятилетиям (табл. 7 с. 144; жирным шрифтом в ней
выделены новые уставы (исключительно для реймсских
корпораций), в скобках указано количество принятых в этом году
регламентов, из дополнений учтены только те, которые сравнимы с
размерами уставов - от шести статей).
И представим эти же данные на графике (см. с. 143).
Провал в третьей четверти XVII в. смягчился бы, если бы
здесь были представлены регламенты для всего королевства,
зарегистрированные и действовавшие в Реймсе, а также
мануфактурный устав для сукноделов - место, занимаемое
регламентами в общественной жизни, уже прочно закрепилось за
ними, оно не пустовало. Но в целом график весьма показателен, и
мы видим два всплеска интереса к созданию уставов. Первый
дал большую часть городских регламентов и длился почти 80
лет, с 60-х годов XVI по 40-е годы XVII в. При этом уже с
начала XVII в. занялись коррекцией недавно созданных текстов,
целый ряд которых, к сожалению, в результате был утерян, хотя
многие из переставших действовать регламентов продолжали
хранить. Второй всплеск - с середины 80-х годов XVII по
середину XVIII в. - дал, естественным образом, небольшое количе-
142

и
l! II1
ON
m
*Г)
r-4
ё>
СП
Ю
OS
»л
*Г)
r-t
<±
*r>
*r>
ON
r^
*Г)
T—(
<i
r^
<л
I ■ I If I ■
II I ll |l|:
|l
i p p 111
I ll ll 11 I I
as
OS
4
OS
ЧО
rH
rH
ЧО
OS
en
Количество уставов
Из них - новые

Таблица 7
Хронология создания уставов по десятилетиям
Годы
1530-1539
1540-1549
1550-1559
1560-1569
1570-1579
1580-1589
1590-1599
1600-1609
1610-1619
1620-1629
1630-1639
1640-1649
1650-1659
1660-1669
1670-1679
1680-1689
1690-1699
1700-1709
1710-1719
1720-1729
1730-1739
1740-1749
1750-1759
1760-1769
1770-1779
ИТОГО:
Даты создания регламентов
1535
-
1552
1561,1566,1567,1569
1570,1571 (3-5), 1572,1574
1581 (3), 1582 (2), 1588
1592 (1+1), 1596,1599
1600,1601,1603 (1+1), 1606,1607
1612 (2), 1616, 1618 (3)
1623,1625,1628
1630,1635,1639
1642,1644,1646
-
1664
-
1684,1685,1687
1692,1697
1700, 1701 (2), 1704 (2), 1706,
1708 (2)
1710,1716(2)
1725
1730,1731,1733,1735,1736
(1+1), 1737, 1739
1741, 1743, 1749
1757
-
1774 (3)
Количество
регламентов
1
-
1
4
6
6
4
6
6
3
3
3
-
1
-
3
2
8
3
1
8
3
1
-
3
76
Из них -
впервые созданные
1
—
1
4
6
6
2
3
3
3
2
2
-
1
—
2
2 !
2
-
1
2
-
1
-
-
44 (58%)
ство новых уставов, составивших лишь треть (10 из 31) всех
утвержденных регламентов.
Специфика Реймса как города, в котором проходили
коронации, позволяет ввести в эти ряды еще одну величину - их даты.
Напомню, что только во второй половине XVI в. состоялись три
коронации: Франциска II - 13 сентября 1559 г., Карла IX - 15 мая
1561 г.34, Генриха Ш - 13 февраля 1575 г., и это много (за весь
В связи с этими датами можно высказать еще одно предположение о пекаре
Клоде Ноэль (см. гл. П). Возможно, правомерность его претензий на часть
штрафов (поступлений?) от булочников была основана на его участии в
организации коронации(?), соответственно, и штрафы он мог получать тогда же, а
не позже, почему он и не фигурирует в последних постановлениях по поводу
этого конфликта.
144

XVII в. - только две). Весь конец XVI столетия прошел в
ожидании следующей коронации, которая состоялась, правда, в Шартре
(27 февраля 1594 г.), поскольку Реймс в тот момент принадлежал
противникам Генриха IV. На все это казной были потрачены
огромные суммы35, и потрачены именно в Реймсе. Прибывавшая в
город свита добавляла к этим денежным потокам свой вклад,
оплачивая труды местных мастеров и торговцев. Рынок сбыта,
потребность в товарах и услугах возрастали в разы, хотя и на
короткое время.
Этот фактор (как сами коронации, так и их ожидание) не
учитывается при анализе реймсской экономики, и я не
располагаю данными, которые однозначно поместили бы его на первое
место. Тем не менее экономический спад, начавшийся в Реймсе
в XVII и продолжавшийся в XVIII в., даже в самые политически
и экономически стабильные периоды и при поддержке,
которую оказывала реймсским производствам центральная власть,
очевиден. Мы также видели, что целый ряд корпораций
прекратили свое существование или уменьшились до критического
минимума (до трех человек), и смогли восстановиться только
лишь в первой половине XVIII в. Стало ли это результатом
коронации Людовика XV в 1722 г. (25 октября) и новых
финансовых вливаний?36
35 Горожане, конечно, уплачивали специальный налог на коронации (tailles des
sacres), но очень многие были освобождены от него (более 65% очагов в
приходе Сен-Дени, например, в 1322 г.), как следует из сопоставления разных
налоговых списков. См.: Jadart Н. La population de Reims et de son arrondissement.
Reims, 1882. P. 13.
36 Возможно, что следует принимать во внимание и такой фактор, как сила и
влиятельность реймсского архиепископа, его статус в королевстве, хотя
весьма сложно учесть даже то, сколько времени проводил в городе тот или иной
архиепископ. Даже для Карла Лотарингского (архиепископ в 1538-1574 гг.)
точно установленными можно считать коронации и наиболее важные
праздники литургического года. См., например: Balsamo I. Le cardinal de Lorraine et
ses commandes artistiques pour Reims // Le mecenat et Г influence des Guises: Actes
du Colloque (1994). P., 1997. P. 452. Карла Лотарингского и его преемника
Людовика де Гиза (архиепископ в 1574-1588 гг.) считали нужным упоминать в
регламентах, т.е. штраф предназначался не просто "архиепископу" (или
суду), а "господину архиепископу и герцогу Реймса, первому пэру Франции"
(веревочники, 1571 г., 218, [VII]); "преподобнейшему архиепископу Реймса"
(пряничники, 1571 г., 221, [III])"; "преподобнейшему кардиналу Лотарингско-
му, архиепископу и герцогу Реймса, первому пэру Франции" (кожевники,
выделывающие лайку, 1574 г., 266, [Ш]), "преподобнейшему кардиналу де Гизу,
архиепископу и герцогу Реймса, первому пэру Франции" (колпачники, 1581 г.,
294, [XI]).
145

* * *
Подводя итоги, вернемся к вопросу о том, как правила и
нормы, существовавшие как навыки, умения и обычаи, становились
регламентами ремесленных и торговых корпораций.
На протяжении долгого времени мастер работал и торговал,
ничего не объясняя никому, кроме своих детей и учеников; но и
им разъясняли не все правила, а лишь некоторые из них, в то
время как большинство приемов и требований узнавались на
практике. Многие нормы не были никогда проговорены, не имели
установившихся и общепринятых формулировок. Именно поэтому
при первой записи большинства регламентов - даже при
изначальном отсутствии конфликтов среди мастеров - возникали
споры и требовались согласования. Не справившись своими силами,
мастера обращались к городским чиновникам, выполнявшим
роль арбитров и оказавшимся единственными, кто высказывал
заинтересованность в облегчении суровых, с их точки зрения,
требований, прописанных в регламентах. Наиболее вероятно, что
такая позиция была связана с объективной оценкой ситуации в
ремесле и возможностей ремесленников.
Процедура утверждения регламента состояла из нескольких
заседаний с участием заинтересованных сторон, порой
требовалось выяснить мнения купцов или мастеров близких
специальностей, организовывались экспертизы и специальные собрания
ремесленников. Для того чтобы регламент вступил в силу,
достаточно было утвердить его на городском уровне. Авторитет
городских властей закреплял достигнутые соглашения,
впоследствии подтверждавшиеся центральной властью.
Разумеется, власти никогда бы не удовлетворились лишь
ролью третейского судьи. Они искали и получали свои выгоды в
регламентации ремесла и торговли. Власти всех уровней строго
соблюдали и отстаивали, в том числе друг перед другом, свои
судебные, административные и фискальные интересы, что нашло
отражение как в ремесленных регламентах, так и в других актах.
Разного рода промежуточные постановления, принимавшиеся
по ходу утверждения устава, позволили выяснить очень важную
особенность сохранившихся текстов: регламент мог навсегда
остаться таким, каким его представили еще в самую первую
инстанцию. Изменения, предложенные любой из сторон даже на этом
этапе, могли оказаться уже не в основной части регламента, а в
его введении или в заключении. Более того, они вообще могли не
попасть в устав. Регламент сам по себе не рассматривался как
некий окончательный текст, полный и завершенный, к которому
можно было бы обращаться в дальнейшем во всех спорных слу-
746

чаях. Он хранился, копировался и использовался только вместе с
утверждавшими, изменяющими или дополняющими его
постановлениями. Без их учета основная часть устава сама по себе, даже
вместе с введением и заключением (также очень важными с
содержательной точки зрения частями), не может считаться
адекватным отражением официально действовавших в то время норм,
поскольку даже изменяя их, однажды записанный текст устава не
исправляли (или исправляли лишь в редчайших случаях).
Устав раннего Нового времени был не только символом
признания корпорации государством, но и символом согласия, сводом
правил, необходимых для сохранения общественного покоя, с
которыми согласились считаться заинтересованные стороны.
Декларативность ряда требований практически неизбежна для
нормативных актов, и ремесленные регламенты здесь не исключение.
Но регламенты не только регулировали экономическую и другие
сферы жизни и деятельности ремесленников, они заявляли о месте
корпорации и каждого ее члена в социальной организации
общества. И хотя изменения конъюнктуры, конечно, требовали менять
формулировки и правила, но тот факт, что корпорации далеко не
всегда этому следовали, говорит о выполнении даже устаревшими
регламентами своей общественно значимой и общественно
признаваемой функции - быть символом или ориентиром, самого
существования которого вполне достаточно как для поддержания
порядка в производстве, так и для подтверждения социальной
упорядоченности.
Для каждого конкретного ремесла создание и утверждение
регламента было важным событием, а собственный устав был
уникальным документом, учитывающим и отражающим ситуацию,
сложившуюся именно в этом городе и именно в этой
специальности, среди хорошо знавших друг друга людей. Тем не менее и
общность условий существования, и унифицирующее воздействие
государства приводили к тому, что в уставах самых разных ремесел из
самых разных мест было много общего. Все это позволило со
временем сформулировать некий свод правил, подходивших
практически для любой профессии и для любого города, и создавать
регламенты, действие которых могло распространяться на всю страну.
Если из такого текста убрать слова "для всего королевства", то он
будет мало отличим от обычного ремесленного устава.
При массовой записи уставов неизбежно вырабатываются
какие-то общие правила, определенный шаблон. В случае с реймс-
скими регламентами есть уникальная возможность наблюдать
этот процесс. Можно даже говорить о некой продуманной
концепции, воплотившейся в десяти уставах 1570-1582 гг., и
принадлежавшей, наиболее вероятно, бальи архиепископа Жоржу Шева-
147

лье. Внимание бальи было сосредоточено на нормах,
касающихся управления и контроля, в то время как производственная
сфера почти не затрагивалась. Единственный устав, в котором
подробнейшим образом расписана технология, был составлен для
остро конфликтовавших друг с другом сапожников и починщиков
обуви. Это не значит, что власти не интересовались
производственными вопросами и не участвовали в улучшении этой области;
но они действовали иначе, приглашая экспертов - знающих
специфику ремесла уважаемых в городе людей.
Дальнейшие судьбы регламентов складывались по-разному.
Целый ряд уставов действовал, не подвергаясь никаким
изменениям на протяжении "долгого" времени - ста и даже двухсот лет,
когда в экономике и социальной сфере происходили самые
бурные перемены. Другие регламенты неоднократно и регулярно
подвергались модификациям, чутко реагируя на малейшие
изменения обстоятельств. Первые исправления могли быть внесены
даже через несколько дней после утверждения устава - когда
выяснялось, что регламент предусмотрел не все. Этот аргумент
считался справедливым и через несколько десятилетий. Ножовщики,
например, в 1738 г. мотивировали прошение о новом уставе тем,
что в прежнем, сорок лет назад, не были зафиксированы права
учеников и правила приема в мастера.
Какие тексты в итоге следует назвать более или менее
удачными? Я полагаю, что для решения этой проблемы следовало бы
привлекать источники иного рода: возможно, прошения, судебные
решения по конкретным делам, частную переписку. С
административной точки зрения, конечно, лучшими были регламенты,
которые не требовалось переделывать и исправлять, они требовали
меньше хлопот и, что немаловажно, средств. Дело не только в
более или менее удачном разрешении конфликтов и не только в
уважении к "старым" текстам. Каждый устав и каждое постановление
надо было организовать (сформулировать и записать),
согласовать, утвердить в нескольких инстанциях, переписать или
перепечатать (как можно меньше раз - не случайно регламенты
сохранялись нередко в виде самого первого варианта), обнародовать в
городе и его округе, сообщить (раздать) всем мастерам и т.д. С
учетом всех этих процедур можно обоснованно предполагать, что
корпорация, постоянно корректировавшая свой устав, обладала
немалыми средствами и полагала, что затраты на исправление устава
будут меньше тех сумм, которые будут потеряны при сохранении
прежнего текста, а ее должностные лица, видимо, имели
возможность тратить время на решение организационных вопросов без
особых потерь для себя и своего дела - они компенсировались
корпорацией.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КОРПОРАЦИЯ
Глава V
ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ СООЩЕСТВО
1. "Ремесло" и "сообщество":
эволюция терминов
Термин "корпорация" (corporation) является недавним
изобретением; это слово английского происхождения стало
употребляться во Франции, где предпочитали говорить о
"сообществах", в том числе о "сообществах искусств и ремесел" (сот-
munautes des arts et metiers), лишь во второй половине XVIII в.1 В
отечественной историографии по отношению к средневековому
ремеслу принято говорить о цехах - цеховых уставах, замыкании
цехов и т.д. Когда речь заходила о явлениях этого же порядка в
торговой сфере, говорили о гильдиях, переходя к обобщениям - о
корпорациях, сословно-корпоративной форме собственности, о
корпоративизме средневекового общества. В дореволюционной
России говорили о "цехах", ориентируясь прежде всего на
немецкую традицию, где термины Zunft, Zunftzwang (цех, цеховое
принуждение) употреблялись в источниках. В современной
французской историографии принято употреблять как исторически
корректные термины: "ремесла", "сообщества" и др. (metiers, commu-
nautes, corps de metiers), - так и термин "корпорация" в качестве не
менее корректного и общепринятого в исторической науке
обобщения. Этот термин представляется наиболее удачным, так как
позволяет говорить о корпорациях в разных сферах жизни
средневекового общества - в ремесле и торговле, в религиозной
сфере (капитулы, ордена, братства), в образовании (университеты), а
также и о разного рода территориальных объединениях
(коммуны, земли) и т.д., и самое главное - о корпоративности всего
общества.
1 Первый раз термин был использован в декрете Тюрго 1776 г.
749

Ремесленным уставам XIII-XVIII в. термин "корпорация"
(как "corporation") неизвестен. В тех случаях, когда источники
имеют в виду объединение, общность мастеров, они говорят о
ремесле (mestier), обществе (commun), сообществе (communaute),
очень часто - о мастерах ремесла (maistres du mestier) или
определяют профессиональную принадлежность (drappiers, tisserands,
boulangers etc.).
Теоретический багаж исторической науки постоянно
добавляет новые термины и понятия для более точного и
перспективного с научной точки зрения обозначения явлений и институтов,
на протяжении столетий их существования имевших собственные
названия, либо никогда их не имевших, что позволяет
исследователю использовать любые из существующих именований и
придавать им свое содержание.
Определим, как обозначалась общность мастеров и торговцев
в реймсских регламентах, в постановлениях и других текстах, и
что стояло за этими обозначениями. Задача значительно
упрощается, если выбрать обратную перспективу и начинать с поздних
текстов - с XVII-XVIII вв., для которых будут характерны
следующие выражения:
- "сообщество мастеров" (communaute des maltres2) или
"сообщество ремесла" (communaute dudit metier);
- "корпус и сообщество" (corps et communaute), иногда с
перестановкой: "сообщество и корпус" (единственный случай -
регламент бакалейщиков 1692 г., 983, X), иногда - "корпус сообщества"
(de communaute);
- "корпус" (corps): регламенты изготовителей режущих
инструментов и торговцев скобяными изделиями 1612 г. (430, 431);
купцов-мерсье 1639 г. (568, 578, not.); токарей 1642 г. (584);
бакалейщиков 1692 г. (981, IV; 983, IX, X; 988, XXVII); королевский
патент для стригальщиков 1702 г. (395, not.); прошение 1704 г. об
объединении купцов-мерсье и суконщиков (572-573, not.);
- "корпус ремесла" (corps dudit metier) (регламент кузнецов
1644 г. (587)3. Существует точка зрения, что подобное выражение
употреблялось преимущественно для самых важных корпораций,
как, например, шесть корпораций (six corps) в Париже;
- "регулируемый корпус" - (corps regie): регламент
изготовителей режущих инструментов 1612 г. (430);
Не только в регламентах, но и в расписках. Например, для бочаров в середине
XVIII в.: "communautee des maistres tonneliers" (AMR. FA. C. 682. Liasse 7.
Suppl. XIII).
Вариант: "corps des messieurs les tonneliers" - в одной из расписок того же
времени (Ibid.).
150

- "организованный корпус" (un corps police) (прошение
столяров 1744 г., 358, not);
- "корпус организованного сообщества" (un corps de
communaute policee) (регламент веревочников 1736 г., 214, not.*);
- "корпус сообщества, организованного и упорядоченного
регламентом" (corps de communaute policee et discipline par un regle-
ment) (королевский патент для закройщиков одежды и
старьевщиков 1716 г., 514, not.);
- "корпус и сообщество в журанде этого ремесла" (corps et
communaute en jurande dudit mestier) (регламент пряничников
1708 г., 223, not.) - единственный для Реймса пример, во всех
остальных случаях "журанда" обозначает должностной статус
присяжных4: в одном уставе начала XVII в. (стригальщики сукна
1603 г., 402) и в семи регламентах XVIII в.5;
- по одному разу в реймсских источниках встречаются
"объединение" (association) - лишь у купцов-суконщиков в XVI в.6 и
"коллегия" (college) у купцов-мерье в 1639 г. (569, VIII)7.
Вообще же эти длинные наименования для удобства
сокращали до одного слова - "сообщество" (communaute), когда было
понятно, о каком именно сообществе идет речь, - и это
наиболее распространенное обозначение общности мастеров и/или
торговцев.
В том случае, когда корпорация объединяла мастеров лишь
одной специальности, именование практически не менялось от
документа к документу или на протяжении одного текста8. Когда
специальностей было несколько, полное название выходило
довольно длинным и использовалось обычно лишь при первом упо-
4 У ткачей полотна (1581 г.) статус и обязанности присяжных определяются
термином "administration" (298). У купцов-мерсье - charges (обязанности, 565, not.).
5 Шляпников 1700 г. (206, not.*); колпачников 1706 г. (281, not.); изготовителей
шерстяной кисеи 1710 г. (229, not.); закройщиков одежды и старьевщиков
1716 г. (515, 525, not.); бочаров 1730 г. (420, not.); колпачников 1735 г. (281-282,
287, not.); веревочников 1736 г. (214, not.); также в мануфактурном уставе
1666 г. (833, V).
6 AMR. FA. С. 678. Liasse 7. Suppl.II.
7 Реймсские источники, конечно, не исчерпывают собой все возможности для
обозначения ремесленных или торговых объединений. Например, "han" в
Лотарингии означало исключительно организованную ремесленную
корпорацию, получившую герцогскую хартию. См.: Duvernoy E. Les corporations
ouvrieres dans les duches de Lorraine et de Bar au XIVе et au XVе siecles. Nancy, 1907.
P. 12-13.
8 Например, в XVHI в. именования сообщества бочаров сводились к трем
вариантам: communaute des maltres tonneliers; communaute desdits tonneliers;
communaute des tonneliers и, конечно, сокращение до communaute (в двенадцати текстах
разного происхождения).
757

минании в документе или постановлении. Дальше его сокращали
до минимума ("сообщество", "это сообщество"), либо до од-
ной-двух специальностей, и порядок перечисления мог
варьироваться на протяжении всего текста. Так было, в частности, в
постановлении 1703 г., составленном в связи с противодействием
регистрации королевского патента 1702 г. для стригальщиков. В нем
упоминают пять корпораций, интересы которых были затронуты
патентом. Чтобы не возникло путаницы, использовали лишь
минимальные сокращения: до одной-двух специальностей вместо
трех-четырех. Аналогично - в целом ряде постановлений о
старьевщиках (1718, 1740, 1752 гг.) и некоторых других документах.
В регламенте 1292 г., введение и заключение которого
записаны параллельно на латыни и старофранцузском, идет речь о
соглашении между "magistros drapperiorum remenses, et eoram
commune... et textures pannoram seu valletos, operarioros dicti ministerii seu
artificii, et eoram commune", т.е. "maistres de la drapperie de Reims et
le commun... et les tixerans de draps"9, но термин "коммуна"
выглядит здесь скорее калькой с латыни, вынужденным
использованием понятия из другой сферы общественной жизни, поскольку
своего еще не было выработано. В Реймсе термин "commun" не
прижился и более ни в одном тексте по отношению к ремесленному
сообществу не употребляется.
Именно термин "сообщество" можно воспринимать как
результирующий, сложившийся в определенной степени и под
воздействием центральной власти. Это именование было понятно в
разных провинциях и применимо в разных сферах деятельности
(профессиях), и в то же время - было достаточно однозначным. В
исходящих от центральной власти постановлениях термин сот-
munaute используется наиболее охотно и регулярно, в то время
как реймсские по происхождению документы и постановления
допускают значительное разнообразие формулировок,
свидетельствующее об участии ремесленников в составлении этих
текстов. И действительно, необычные (единично встречающиеся)
выражения происходят из прошений, которые пересказываются в
официальных документах, чтобы объяснить причины обращения
мастеров. Частота встречаемости терминов и выражений, анализ
их происхождения свидетельствуют о том, что для мастеров и
торговцев "корпус", "корпорация" (corps), по всей видимости,
были приемлемы не менее (если не более) других именований.
Термин "сообщество", несмотря на самое широкое его
распространение, выглядит устоявшимся скорее для официальных структур,
чем для ремесленников, которые и в XVIII в. продолжали поиски
9 АА. Т. I, pt. 2. Р. 1071, 1073.
152

самоназвания, не окончательно завершившиеся, по крайней мере,
в Реймсе, и к моменту отмены корпораций.
Чем дальше в прошлое, тем неоднозначнее будет граница
между терминами и выражениями, обозначавшими ремесло,
ремесленную специальность, все, что связано с данной профессией
(mestier), и обозначением общности людей, этой профессией
занимающихся, или по меньшей мере, их совокупности (также
mestier). И в том, и в другом случаях часто употребляли название
конкретной профессии. Термин "сообщество" присутствует в
реймсских источниках со второй половины XV в., с устава
цирюльников-хирургов 1462 г.10, регулярно - со второй половины
XVI в. В то время он использовался преимущественно в статьях о
похоронах мастеров, мессах, средствах на общие нужды - т.е. в
тех случаях, когда лучше было бы говорить о религиозном
братстве. Весьма вероятно, что этот термин и заменил собой крайне
редкое в реймсских источниках "братство" (confrairie).
Наиболее распространенным из обобщений является mestier.
Лишь к XVHI в. происходит окончательный раздел в восприятии
ремесла как профессиональной деятельности и сообщества
людей, этой профессией занимающихся. В королевском патенте
для стригалыциков 1702 г. при пересказе прошения говорится,
что регламент управляет "их корпусом и ремеслом" (leur corps et
metier - 395, not.), и в текстах XVIII в. "ремесло" (metier) никогда
не употребляется в обобщающем значении - его в этой роли
полностью заменяют "сообщество" либо приведенные выше
выражения.
Попытка корректно разграничить два взаимосвязанных
значения термина "ремесло" подразумевает ответ на целый ряд
вопросов. Прежде всего, что предполагает "общность"?
"Арифметическое" сложение мастеров одной специальности? Присутствие
всех в одно время в одном месте (общее собрание, похороны,
месса...), выработка общих решений, совместные действия
(например, когда к бальи с просьбой приходят "все мастера данной
специальности")? Некую организацию со своими традициями, своей
структурой, своими органами управления? Организацию,
созданную сверху - для удобства управления и контроля, или
организацию, занимающуюся собственными делами, имеющую
собственные интересы, и отстаивающую именно их? Какие именно
интересы: связанные преимущественно с профессией (распределение
сырья, контроль за качеством работы и изделий и др.), или со
взаимной помощью? Добавим и вопрос о том, кто составлял
корпорацию. Ведь если речь заходит о "сообществе торговцев и масте-
10 AL. Pt. 2. Vol. LP. 982-986.
153

ров", то предположение о фактическом неполноправии
последних будет вполне правомерен для раннего Нового времени. Без
ответа хотя бы на некоторые из этих вопросов нельзя определить
содержание термина.
Возможно, что наиболее очевидное "обобщающее"
употребление этого термина, которое было бы равнозначно нашему
пониманию корпорации, - те случаи, когда речь заходит об отчислениях от
штрафов, о вступительных взносах мастеров и учеников и вообще
об "общих средствах ремесла", "общих расходах" (frais dudit mestier).
Но является ли общая касса доказательством существования
корпорации? В уставах XV-XVI в. часто указывали, что эти
средства могли быть потрачены на воск, факелы, церковные службы. Это
свидетельство существования религиозного братства, а вовсе не
профессиональной корпорации. И даже если для Реймса не всегда
будет правомерно говорить о братствах, особенно для XVI в., - их то
запрещали (ткачи полотна 1581 г.), то разрешали (корзинщики
1588 г., столяры 1592 г.) - то в любом случае можно подразумевать
принадлежность к одному приходу или традиции соседского
общежития (в том числе соседство мастеров одного ремесла - улицы
Мясников, Слесарей, Стригальщиков сукна, Медников, Сапожников11).
Реймсские купцы-мерсье целенаправленно создавали в 1639 г.
свою корпорацию, подчеркивая, что братство существует у них с
незапамятных времен ("confrairie... institue de tout temps
immemorial", 564, I). И это действительно были разные организационные
формы, каждая со своей особой казной. В общую кассу
корпорации - "на дела сообщества" - каждый купец должен был внести
10 турских ливров (один раз, 568-569, VII), а братству, на
организацию церковных служб, следовало ежегодно уплачивать по
10 турских су (564,1).
В нескольких уставах упоминают о пенсиях или пособиях
старым и немощным мастерам, что также будет ближе к традициям
братств. В уставе закройщиков одежды (1628 г.) есть такие
положения, но этот устав, как уже говорилось, полностью парижский
(1619 г.). В нем зафиксировано, что с 1402 г., когда было дано
разрешение основать братство12, присяжным мастерам разрешено
Seltzer P. Les rues de Reims. Ce qu'elles nous racontent de la ville et ses habitants.
Reims, 1975.
Парижский прево, от имени которого составлен весь текст, упоминает о себе,
своих "предшественниках и преемниках, внимающих прошениям и мольбам".
Подобное выражение свидетельствует скорее об одновременности событий,
т.е. просьб и разрешения, а преемники и предшественники усиливают
временную составляющую властных полномочий прево: есть те, на опыт которых он
опирается, есть те, для которых он закладывает фундамент, чтобы впредь им
не пришлось сталкиваться с такими заботами.
154

иметь ящик, в который каждый закройщик одежды, как мастер,
так и компаньон, клали деньги, в соответствии с их "добрым
желанием и приличием". Эти пожертвования предназначались на
общие службы, а оставшееся - на поддержание бедных старых и
заслуженных (в тексте - anciens, что обычно обозначает "ста-
рость'Устаж в соответствии с очередностью вступления в
корпорацию) мастеров этого ремесла, впавших в бедность или
ослепших. Распределяли эти средства присяжные по своему
усмотрению (513, [XXIX]).
Еще одна статья расходов - судебные издержки. В
регламентах обычно говорится о том, что присяжные не должны
растрачивать общие средства на судебные тяжбы без общего
одобрения, но сама возможность расходов такого рода не подвергается
ни малейшему сомнению. Скорее даже, по сравнению с ними
можно усомниться в устойчивости расходов на факелы и службы,
о которых вынуждены постоянно напоминать регламенты.
Несомненность судебных издержек можно понимать как одно из
наиболее весомых подтверждений существования
профессиональных корпораций.
Какие-либо иные расходы прямо не называются, но
необходимость оплачивать "общие дела ремесла" (affaires communes du
mestier, 195, V и др.), "дела ремесла" (affaires du mestier, 148, [VIII]
и др.) декларируется постоянно, и по всей вероятности, к ним
можно отнести аренду помещения для проведения собраний,
оплату работы клерка, если его работа вообще оплачивается, что
было принято не во всех корпорациях. Упоминается и о
возможности оплачивать работу присяжных из штрафов и
конфискаций13. (Плата присяжным при выполнении шедевра, приеме
нового ученика или мастера - это отдельная статья, не относящаяся к
общей кассе корпорации; расходы возмещались будущим
учеником, мастером или подмастерьем.)
Главная забота применительно к общей кассе - сохранность
средств и строгая отчетность. Еще у цирюльников-хирургов в
1462 г. указывается, что в конце срока службы ("в конце их года")
присяжные обязаны письменно отчитываться перед фискальным
прокурором архиепископства обо всех штрафах, ему
полагающихся, что было вызвано совершаемыми "ошибками и прегреше-
13 "Pourront neantmoins iceux estre payes et sallaries en quelque fac,on sur les deniers
provenants des amandes et confiscations qui seront jugees pour raison des
contraventions aux susdits articles, comme a este dit cy-dessus" (регламент булавочников
1635 г., 544-545). В уставах слесарей (1646 и 1708 г.): треть штрафов - в
пользу присяжных за их труды (595, [I]; 591, not.).
755

ниями" (видимо, присяжных)14. Сумма, находившаяся в общей
кассе мясников, названа в грамоте 1461 г.: это 32 турских ливра и
10 экю15. Известно, что эти деньги вносили вновь принятые
мясники, и мастер Жан де Л а Кур ведал этой казной, которая в 1461 г.
была конфискована в пользу короны.
Регламенты XVIII в. наиболее подробны в описании деталей,
ранее выглядевших очевидными и потому не фиксировавшихся.
Об организации и хранении общей кассы подробно
рассказывают, в частности, булочники в новом уставе 1743 г. Деньги
хранились в кофре, находившемся у старейшего из четырех
присяжных. У него же был один из ключей, на которые запирался кофр,
а второй ключ хранился у присяжного-счетовода. Положить
деньги в кофр или забрать их можно было только в присутствии
и с согласия старейшего и еще двух присяжных (153, VIII). Два
ключа от сундука с казной и документами имелись и у присяжных
литейщиков (1737 г.)16, причем еще в 1701 г. правила о двух
разных ключах не существовало (или его не посчитали нужным
записать).
Кроме общей казны, являвшейся материальным
свидетельством единства, а также герба (если он был у корпорации)17,
можно говорить о таких признаках организации как общее
собрание, выборы должностных лиц, инициативы в решении
разных профессиональных и административных (в рамках
профессии) вопросов. Однозначности в терминах не будет и здесь:
говорят о "сообществе", о "мастерах данного ремесла", "всех
мастерах ремесла", "всех работающих в ремесле", что не всегда
равнозначно полноправным мастерам, и даже не всегда обозначает
всех мастеров данной специальности, а в случаях с
инициативами - присутствовавших, и скорее даже, тех, кто был особенно
заинтересован в решении (см. гл. II).
Сложность, с моей точки зрения, заключается в том, чтобы
"отталкиваясь" от профессиональной деятельности, поскольку
корпорация предполагает прежде всего объединение по
профессиональному признаку, доказать наличие в термине
"ремесло" чего-то большего, чем профессия. Все, что связано с рели-
14 AL. Pt.2. Vol. 1. P. 986. [XXV] ст.
15 AMR. FA. C.682. Liasse 7. Suppl. XI.
16 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 357-358. XXVII ст.
17 В 1696 г. был утвержден герб реймсских ювелиров, в 1697 г. - купцов-мерсье,
в 1700 г. - шорников. Известны также гербы бакалейщиков, сукноделов,
мясников, шляпников, сапожников, починщиков, колпачников, меховщиков,
булочников, пряничников, красильщиков, слесарей и некоторых других
корпораций. См.: Loriquet Ch. Les artistes remois, notes et documents recueillis dans les
archives de la ville de Reims // TAR. Reims, 1864. T. XXXVIII. P. 205, 208.
156

гией или добрососедством, никак не "больше"
профессиональной деятельности, может существовать независимо от нее.
А может и в кругу людей, принадлежащих к одной
специальности, т.е. в рамках профессионального сообщества, составляя
таким образом часть - но только часть - его организации и
деятельности.
2. Характерные особенности корпораций
В 1704 г. реймсские купцы-мерсье обратились с просьбой
объединить их с суконщиками (572, not.). Эта просьба была
поддержана, и с тех пор в Реймсе существовала объединенная
корпорация - la communaute reunie (или unie) des marchands drapiers et
merciers18.
Что же было объединено при этом? Прежде всего сфера
торговых интересов, сама торговля19. Ранее между
корпорациями неоднократно происходили конфликты из-за сфер влияния,
о чем говорится в целом ряде постановлений, впрочем, так и не
разрешивших эти противоречия. Й. Хок, исследуя аналогичное
объединение руанских суконщиков и мерсье 1703 г.,
подчеркивает, что объединение позволяло купцам действовать, в
зависимости от конъюнктуры, в разных сферах коммерции, при этом
они пользовались выгодами от расширения рынка, сохраняя
преимущества, которые давал корпоративный контроль20.
Реймсские купцы также объединили казну, указав точные
суммы, содержащиеся в сундуках каждой из корпораций:
16 230 ливров у суконщиков и почти в два раза больше у
мерсье - 28 200 ливров (574, II). Был выработан единый регламент,
стали общими присяжные.
Итак, регулярные общие собрания, казна, наличие
уполномоченных управляющих, регламента, привилегий могут быть
названы существенными и сущностными признаками корпорации. Тем
Так они названы в выписке из регистров Государственного совета о
суконщиках и мерсье 1704 г. (573, not.), уставе 1704 г. (574, not.), мнении городских
чиновников об объединении, высказанном в 1708 г. (574-575, not.*).
Выписка из регистров Государственного совета: "L'union desdits deux corps de
marchands drapiers et merciers, pour ne faire a l'avenir qu'un seul corps et
communaute, pour les dettes desdites communaute etre reunies, confondues et acquittees par
tous les marchands drapiers et merciers, et le commerce appartenant aux marchands
des deux communaute, suivant leurs statuts, etre fait concurrement par lesdits
marchands unis, aux conditions de Tact passe pardevant..." (573, not.)
Hoock /. Reunion de metiers et marche regional. Les marchands reunis de la ville de
Rouen au debut du XVIIIе siecle // Annales. Histoire, Sciences sociales. 2005. Mars-
avril. N 2. P. 301-322.
157

не менее можно было "обойтись" и без них: количество
характеристик и их качество сильно меняются от случая к случаю.
О регламенте просят: мастера вполне могут составить его
сами, но полноценным (легитимным) он становится только после
утверждения его властями. Видимо, здесь точнее будет говорить
о согласии на него со стороны властей. Как известно, уставы
были далеко не у всех корпораций, особенно в классическое
Средневековье.
О привилегиях (в основном, о разного рода монопольных
правах) не просто просят, их добиваются большими или меньшими
усилиями, отстаивают не только перед городскими властями, но и
перед другими корпорациями, не в меньшей степени
заинтересованными в исключительных правах для себя.
Сама по себе возможность собраться, обсудить волнующие
всех вопросы, организовать общую казну и выбрать людей,
которые будут представлять общие интересы перед властями, а также
получить и иметь регламент - это большие привилегии, которые
были даны не всем и не сразу. В неспокойные времена, после
волнений или смут, общие собрания и общая касса нередко
запрещались властями, что довольно тяжело воспринималось
корпорациями, и при первой же возможности они старались вернуть себе
эти права, апеллируя в первую очередь к "общему благу", к
пользе и выгоде для всех - имея в виду всех остальных горожан, всех
возможных покупателей, а также городских властей. В тех
случаях, когда об "общем благе" говорили более подробно, речь шла о
необходимости следить за качеством ремесленной продукции,
чтобы никто не портил товара - к невыгоде покупателей и
бесчестью мастеров21. Изготовители колбасных изделий в 1685 г.
записали в своем прошении, что они надеются организоваться в
корпорацию для предотвращения злоупотреблений, которые
происходят в городе (932, not.). Подобный выбор аргументов
свидетельствует в том числе и о понимании ремесленниками и торговцами
"психологии" власти, того, какую цель она посчитает
значительной и какую причину - настолько уважительной, чтобы
результатом стали желаемые привилегии.
Ценность общих собраний для разрешения постоянно
возникающих профессиональных проблем весьма спорна - они
собирались раз в год, и главным вопросом на них были выборы новых
присяжных. Впрочем, это можно было устроить не на общем
собрании, хотя и при участии всех мастеров. Но это крайний случай,
который известен только для булочников в 1561 г. Присяжные
Например, булавочники говорили о необходимости "предупредить
мошенничество, обман и надувательство" (1635 г., 546, [III]).
158

выбирали двух булочников, которые в среду накануне Великого
поста "собирали" голоса всех остальных булочников для выборов
новых присяжных, а собрание не устраивалось (146, [VII]). Как
выясняется из следующих статей, собрание мастеров было
нежелательно только для выборов присяжных. Во многих других
случаях общие сборы и общие собрания обязательны. Клерк должен
был созывать мастеров на Пасху и в день св. Гонория (св. Оноре,
покровителя булочников), на похороны и службы, а также для
участия в процессиях (148, [XI]). Присяжные велят созывать
сообщество (feront assembler la communaute), когда компаньон,
претендующий на метризу, представит удовлетворяющий присяжных
документ о своем обучении; позвать всех (faire la semonce generate)
обязан клерк (148-149, [XII]). Кроме того, "присяжные обязаны
звать или велеть звать мастеров, переставших заниматься
ремеслом, на банкеты по поводу шедевра или свадьбы, когда они
происходят". За это бывшие мастера платят некоторую сумму
присяжным, а тех, кто не желает платить, и не приглашают. Зовут
также и прежнего клерка (149, [XV]). Присяжные должны
каждый год отчитываться за расходы общих средств "и с этой целью
будут собирать сообщество", чтобы проинформировать о взносах
и поступлениях от учеников, сообщить имена и фамилии
учеников и мастеров, у которых они обучаются. Правда, как
выясняется далее, "будет достаточно, если сообщество назовет со своей
стороны шесть опытных мастеров и шесть других [составят]
присутствующие22 присяжные" (150, [XVI]). Регламент даже
предлагает объяснение противоречию между призывом отчитаться
перед всем сообществом и требованием удовлетвориться
представительством шести опытных булочников и шести присяжных:
"чтобы предотвратить шум и беспорядок".
Для объяснения этой ситуации можно выдвинуть несколько
предположений. Во-первых, булочников в Реймсе должно было
быть много, их количество определялось преимущественно
численностью городского населения, не уменьшаясь, а увеличиваясь
со временем, независимо от кризисов в отдельных отраслях
экономики (сукноделии, металлообработке, ковроткачестве).
Представительство в 12 человек сохраняется и в новом уставе
булочников 1743 г.: "Выборы присяжных и синдика будут производиться
во второй день поста23 в зале у отцов францисканцев, где
сообщество будет собрано и представлено вышеназванными
присяжными и синдиком, и двенадцатью именитыми мастерами этого сооб-
22 Имеются в виду прежние и новые присяжные, никак иначе шесть не
получается.
23 В четверг.
159

щества, а именно: шестью прежними [старыми] и шестью
новыми, которые будут выбраны собравшимся сообществом и после
этого будут утверждены господином генеральным наместником
полиции города и пригородов за два дня накануне указанного дня
поста, и принесут клятву перед ним в указанный день поста"
(152-153, IV). Изменяется порядок выборов этих двенадцати,
добавляется бюрократическая процедура утверждения, но
сохраняются состав и соотношение опытных и молодых мастеров,
представляющих корпорацию. Эти же 12 человек вместе с
присяжными и синдиком присутствуют при финансовом отчете, который
дает присяжный-счетовод, отвечающий за счета корпорации, в
следующий за пасхальной неделей понедельник - это уже другое
собрание корпорации (154, X).
Норма в 12 представителей, по всей вероятности, была
общепризнанной и традиционной. 12 членов корпорации представляли
все сообщество мастеров в течение года, принимали от его имени
решения по текущим делам в период между общими собраниями.
Представительство облегчало и ускоряло процесс принятия
решений, но его легитимность производит впечатление не
полностью признанной ремесленным и торговым обществом; эту
норму было необходимо подтверждать. Различия между
корпорациями заключались в основном в том, входили присяжные в число
этих 12 или нет. У шляпников в 1630 г.: "то, что будет обсуждено
и решено на этих собраниях относительно дел сообщества, будет
признано и выполнено, хотя бы это собрание состояло из
двенадцати мастеров, включая присяжных" (206-207, VII). У купцов-
мерсье в 1639 г.: "то, что будет обсуждено и решено на этих
собраниях, как и старшинами и другими купцами этого состояния в
количестве 12-ти уважаемых [купцов], будет признано
действительным и исполнено" (568, V). У свечных мастеров в 1733 г.: "то,
что будет обсуждено и решено на собраниях по поводу дел
сообщества, будет исполняться, если только собрание будет состоять
из 12 мастеров, не считая присяжных"24.
О "12-ти именитых", в число которых должны были входить
старшины (gardes), которых в корпорации трое, говорится в
регламенте бакалейщиков 1692 г.: если собрание состоит из
двенадцати купцов, его решения имеют законную силу и должны быть
исполнены (982, VII). Но бакалейщики пошли еще дальше. В
одной из последних статей устава они записали, что для решения
наиболее срочных и важных дел вполне достаточно нескольких
наиболее уважаемых членов корпорации, которыми были "все
прежние" (tous les anciens) - те, кто прежде занимал должности в
24 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 233. VI ст.
160

корпорации, и требовали - "то, что будет решено и установлено
большинством голосов, будет исполнено так, как если бы все
купцы бакалейщики были бы туда созваны" (988, XXVI). За неявку
на такое "узкое" собрание налагался штраф в 25 су, что, видимо,
соответствовало высокой личной ответственности каждого из
приглашенных, в то время как за отсутствие без уважительной
причины на общем собрании - 20 су.
Традиции представительства могли зависеть от численности
корпораций. Регламент для объединенной корпорации
изготовителей саржи и шерстяной кисеи 1664 г. требует присутствия на
собрании пятидесяти или более мастеров, тогда их решение
будет иметь такую же силу, как если бы собралась большая часть
сообщества (804, XLIV). Литейщики (1701 и 1741 гг.), басонщи-
ки и пуговичники (1736 г.) установили для собраний минимум в
две трети мастеров, включая присяжных (их двое)25. В 1737 г.
сообщество бочаров представляли "16 и 12 старых присяжных,
назначенные и выбранные бальи, генеральным наместником
полиции города и пригородов Реймса" (414, not.). Именно в таком
составе и количестве они были созваны на собрание для того,
чтобы решить возникшие перед корпорацией вопросы, обсудив
которые, они представили бальи свою просьбу. В дальнейших
решениях бальи это собрание именовалось как "ассамблея,
представляющая сообщество мастеров бочаров этого города и
пригородов" (415, not.). "Двенадцать и шестнадцать старых
мастеров" представляли сообщество и на собрании в 1738 г., 16
человек и синдик расписались в конце "протокола" (416, not.). В то
же время известно, что просьба в 1730 г. была подписана 119
мастерами, всего же их было 214 (418, not.), а в 1751 г. - 170.
Бочары ссылаются на традицию, принятую в других столь же
многочисленных корпорациях: у суконщиков, купцов-мерсье,
изготовителей саржи, бакалейщиков и других; указывая, что под
угрозой штрафа всем остальным мастерам просто запрещено
находиться на собраниях (418, not.).
Возвращаясь к булочникам, можно высказать предположение
о четком разделении общих собраний и общих сборов, в том
числе и терминологическом: только в статье о присяжных (VII) речь
идет об ассамблее (sans faire autre assemblee, существительное), во
всех остальных случаях употреблены глаголы (assembler -
собирать), либо говорится о "созыве" (semonce) мастеров. И мастера,
созванные и собранные вместе по самым разнообразным и
весьма уважительным поводам (месса, процессия, банкет,
похороны), - присутствуют на общем сборе, который, в отличие от соб-
25 Ibid. P. 352. IV ст.; 297, VI ст. соответственно.
6. Кириллова Е.Н.
161

рания, может происходить в церкви, на улице, на кладбище, а не
в специально выбранном и потому обладающем особым статусом
помещении. Такие помещения (зачастую это зал одного из
монастырей) нередко упоминаются и в других уставах с пояснением:
обычное место для проведения общих собраний26.
В XVII-XVIII вв. регулярные общие собрания - это норма, но
признавая их необходимость, власти стремились максимально их
контролировать, разрешая или отказывая в возможности их
проведения27. В регламенте слесарей 1646 г. упоминается о
письменном разрешении, которое бальи дает при предоставлении
соответствующей просьбы, с одобрения фискального прокурора
(602-603). При утверждении изменений в регламенте портных
(1749 г.) было сказано, что не стоит собирать всех мастеров
кроме как для выборов присяжных и других должностных лиц
корпорации, а также важных случаев, к каковым относятся "денежные
займы и другие", по поводу которых бальи сочтет необходимым
собрать все сообщество (529, not.). О разрешении бальи
говорится также в дополнении к уставу корзинщиков 1774 г. (339,1).
Просьба о таком нововведении в корпорации бочаров в
1730 г. как представительство шестнадцати и "старых" мастеров
при выборах новых присяжных, на обычных и экстраординарных
собраниях, была подписана 119 мастерами. Тем не менее бальи
велел собрать всех, чтобы на общем собрании определить мнение
каждого по этому вопросу. Такое предписание оказалось не
случайным и не лишним, ибо в результате расследования
выяснилось, что 169 мастеров знали о прошении и согласились с ним;
15 - не согласились; четверо не пожелали высказывать свое
мнение, и еще 26 мастеров отсутствовали (418, п.). Таким образом, в
корпорации было почти на сто человек больше, чем подписалось
под прошением, - 214. И хотя в итоге оно все равно получило
одобрение со стороны властей, потребовался еще целый ряд усилий,
консультаций, расследований и предварительных постановлений,
а вся процедура затянулась в итоге на три месяца (с конца июня
по начало сентября 1730 г.). В окончательном решении бальи
привел довольно пространное его обоснование, самым
тщательным и подробным образом расписав систему управления столь
многочисленной корпорацией (418-421, not.). В частности, было
подтверждено правило ежегодного составления присяжными
полного списка мастеров. 15 июля его в напечатанном виде должны
26 "Au lieu accoutume" (544); "lieu accoustume pour tenir leurs assemblers" (560); "lieu
ordinaire de tenir leurs assemblers" (526, XVIII).
27 Например, у токарей: "собрания, которые будут устроены в этом ремесле по
нашему разрешению" (1642 г., 584, [X]).
162

были представлять бальи, указывая, когда именно мастер
исполнял какую-либо должность в корпорации.
Один из таких списков, от 1751 г., сохранился в архиве Реймса28
и он действительно подробно описывает внутреннюю иерархию.
Мастера перечислены в строгом соответствии с их статусом в
корпорации. Сначала все должностные лица по порядку, всего
63 человека:
- присяжный-счетовод и четверо присяжных этого года;
- двое прежних присяжных;
- "шестнадцать" мастеров, которые подразделены на: "8
старых из шестнадцати", "8 вошедших в шестнадцать", "8 вышедших
из шестнадцати". Соответственно: тех, кто состоит в
"шестнадцати" не первый год; первый год и тех, кто был в прошлом году;
- 12 "старых присяжных"
- и те, кто прежде входил в число "старых присяжных".
Далее названы все остальные мастера по месту их
жительства - в девяти городских кварталах и в одном пригороде. Отдельно
в самом конце - 8 мастеров, принятых в сообщество последними.
Всего в городе и пригородах в 1751 г. работали 170 мастеров, что
на сорок с лишним меньше, чем двадцатью годами ранее.
С точки зрения общих собраний весьма интересен регламент
купцов-мерсье 1639 г., вводная часть которого представляет
собой тщательно составленный протокол собрания, в котором
указаны не только дата и место его проведения, но также и время
(около четырех часов пополудни, 560), точно сформулированы
принятые решения. В регламенте последовательно перечислены
все шаги, которые необходимо было предпринять, чтобы
получить регламент - именно так обозначена главная цель собрания,
поручение, данное четырем купцам, которые будут представлять
всю корпорацию. Видимо, в оформлении текста сказался
большой опыт купцов, постоянно имевших дело с юридически
грамотно составленными документами29.
Регистрация решений, принятых на общих собраниях, была
правилом не только в этом сообществе. В регламенте,
составленном для "объединенной корпорации изготовителей саржи,
шерстяной кисеи, чесальщиков шерсти и сукноделов" в 1664 г. сказано,
Афиша: Rolle de la communaute des maistres tonneliers de la ville et fauxbourgs de
Reims de Гаппёе 1751 (AMR. FA. C. 686. Liasse 7. Suppl. XVII).
Благодаря такому "протоколу" сохранился заголовок, данный регламенту
самими купцами (см. список регламентов в Приложении). Можно отметить, что
и первые выборы присяжных в этой корпорации, в отличие от многих
остальных, происходили в присутствии нотариев, о чем был составлен
соответствующий документ (1639 г.). Во второй половине XVII и XVIII в. такая практика
стала более широко распространена.
6*
163

что на общих собраниях должны присутствовать два нотария,
"чтобы выслушивать мнения и письменно фиксировать то, что
будет предложено большинством голосов, как это всегда
делается" (799, IX). Закройщики одежды и старьевщики в 1716 г.
требовали составления актов "в регистрах сообщества о решениях,
которые будут приняты на этих ассамблеях, каковые все мастера
должны подписать" (526, XVIII). Что свидетельствует о развитии
бюрократической процедуры и понимании необходимости точно
записывать решения, чтобы на них можно было ссылаться
впоследствии.
При дополнении в 1774 г. устава корзинщиков 1618 г. были
записаны правила проведения общих собраний и правила
принятия решений. Сказано, что на собраниях обязаны присутствовать
все мастера под угрозой штрафа в 20 су (339, I); обсуждение
должно быть изложено в регистре и подписано всеми мастерами,
умеющими писать. Если даже не умеют, обязательно должны
быть упомянуты. Регламент угрожает штрафом в 20 су30 тем, кто
отказывается подписывать и тем, кто уходит с собрания, не
подписав регистр (339, П). Каждый мастер, в соответствии со
старшинством, обязан высказать свое мнение, но без брани и крика
(339, III).
Рассмотренные характеристики могут существовать или
отсутствовать, временно или постоянно; все они могут служить
предметом переговоров корпорации с властями. В то время как
само по себе существование общности мастеров ни в каких
случаях не является предметом переговоров, торга или прошений.
Что же считать корпорацией? Организацию на
профессиональной основе, обладающую некоторым количеством атрибутов?
Или сообществом на профессиональной основе, которое
характеризуется для членов сообщества - их внутренним ощущением
причастности к нему, а для всех остальных - признанием права
мастеров на эту причастность31, но в первую очередь все же
профессией.
Как мы видели, атрибуты являются переменной величиной в
данном "уравнении". В то время как профессиональное сообще-
30 Единственное известное мне изменение штрафа за отсутствие на общем
собрании принадлежит литейщикам, в первом регламенте которых 1701 г. было
10 су, а при утверждении нового устава в 1737 (1741) г. появился штраф в 7 су
6 денье (AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 351. Ш ст.). Удивительно как само изменение этой
в некотором роде "сакральной" суммы, так и ее уменьшение (а не
увеличение). Возможно, что она была приведена в соответствие со штрафом за
отсутствие на мессах и заупокойных службах (Ibid. Р. 348-350.1 ст.; Р. 351. П ст.).
31 В историографии много говорилось о "корпоративном духе", что отражает
более общее явление, характерное для всего средневекового общества.
164

ство - постоянной. Мастерам нет необходимости собираться в
одном месте в одно время, чтобы ощутить свою общность -
достаточно жить в этом городе и принадлежать к этому ремеслу.
Понимание ремесленной и торговой корпорации как
профессионального сообщества, а не как профессиональной
организации, дает возможность высказать и иную точку зрения на
пассивность части мастеров. Как известно, более всего выступали и
действовали присяжные, оказывающиеся наиболее активной частью
корпорации, а "где" же в это время находились все остальные,
если мы даже не можем проследить зависимость действий
присяжных от решения общих собраний (если такая зависимость вообще
могла существовать)? Скорее всего, остальные удовлетворялись
внутренним ощущением общности и причастности, и могли
смотреть на постановления, действия - любого рода активность, как
на явления, не затрагивающие главного - их само собой
существующей общности. И действовать они начинали только тогда,
когда выяснялось, что им придется подчиняться каким-то вновь
"придуманным" правилам, к принятию которых они оказывались
не готовы.
3. Институт присяжных
Запись регламента, как уже отмечалось, не равнозначна
созданию корпорации. Сообщество мастеров могло существовать
задолго до появления устава, в том числе, у них могли быть свои
организационные формы: общие сборы или собрания, некие
должностные лица, общая касса и др. Сохранился регистр сообщества
реймсских суконщиков 1503-1627 гг.32, в котором записывались
имена присяжных - "мастеров этого братства" (maistres de ladite
confrairie), ежегодно выбираемых на общих собраниях,
проходивших по воскресеньям перед праздником св. Марии Магдалины.
Выбирали двух присяжных, один из которых оставался и на
следующий год (каждая следующая запись говорит о выборах, то
есть его выбирали, чтобы он остался), а второй сменялся.
Утвержденный властями регламент корпорация получила в 1569 г., но
существовала как братство задолго до него. По регламенту
1569 г., общее собрание приходится на тот же день - воскресенье,
непосредственно предшествующее празднику св. Марии
Магдалины (194-195, III), тогда же мастера платили ежегодный взнос в
общую кассу (195-196, V).
"Registre des deliberations de la Communaute des marchands drapiers de Reims. 1503
a 1627". См.: AMR. FA. С 678. Liasse 7. Suppl. II.
165

Подобные книги были (и сохранились) далеко не для всех
ремесел. Основываясь на регламентах, можно лишь высказывать
предположения о том, что происходило с сообществом мастеров
при получении устава.
Регламент для сукноделов 1292 г. свидетельствует о том, что
единой корпорации явно не существует, он говорит об
объединениях "мастеров сукноделов" и "ткачей сукна". "Ткачи сукна" -
это профессионалы, специалисты, работавшие на "мастеров" и
по их заказам, мы назвали бы их подмастерьями; этот термин есть
в регламенте, но исключительно в латинском варианте: valletos33.
Чтобы стать сукноделом, не требовалось платить никаких
взносов, но сукнодел, начинавший работать на другого, становился
"ткачом", его не позовут судить сукно или на совет мастеров34.
Этот регламент не ставил своей целью образовать и организовать
профессиональное сообщество, он был направлен на
урегулирование конфликта.
В целом запись регламента следует соотносить скорее с
созданием не самих корпораций, а их управленческого аппарата -
института присяжных. Как представляется, регламенты (и их
последующие редакции) не случайно описывают первые или же
очередные выборы присяжных. В то же время можно предположить,
что в некоторых случаях, как, например, у суконщиков, речь
должна идти не о создании института присяжных, а о признании
властями их полномочий.
Присяжные являются представителями сообщества, которые
занимаются как организацией его внутренней жизни, так и
отношениями с властными структурами, перед которыми они
отчитывались, докладывая обо всех замеченных нарушениях
регламента, представляя каждого нового члена корпорации и, разумеется,
каждого нового присяжного, для принесения клятвы35.
Свидетельств тому, что присяжные должны были отчитываться и перед
ремесленным сообществом, в источниках не встречается. Такой
отчет мог быть, конечно, обязательной процедурой, о которой
можно было и не упоминать, но даже поздние тексты, склонные
к подробному перечислению всех действий и процедур, особенно
вызывающих споры и конфликты, ничего подобного не говорят.
Больше похоже на то, что о замеченных нарушениях присяжные
докладывали только властям, и отношение к этим докладам не
всегда было простым и однозначным. В регламенте сукноделов
33АА.Т. l,pt. 2. Р. 1071.
34 Ibid. P. 1074-1075.
35 В уставе сукноделов 1340 г. записано, что новый мастер приносит клятву
мастерам ремесла: АА. Т. 2, pt. 2. Р. 846.
166

1340 г. есть "требование" верить присяжным по их клятве и их
словам36. У обивщиков в 1616 г.: "докладам и сообщениям этих
присяжных будут доверять целиком и полностью и судить в
соответствии со случаем и проступком, которые следуют по этому
регламенту" (450, XXVIII).
В XVIII в. появляются записи о том, что положение
присяжных не всегда оказывалось престижным и завидным, и далеко не
все стремились стать присяжными. В 1704 г. аппретурщики
тканей требовали от всех мастеров, а также и от учеников оказывать
почет и уважение присяжным37. Если мастер отказывался стать
присяжным, с него требовали штраф в 30 ливров. И, видимо,
подобные случаи происходили неоднократно, так как далее в статье
записано, что если следующий по списку тоже отказывается,
такой же штраф38. В новом уставе мясников 1737 г. была записана
отдельной статьей эта же норма, всегда казавшаяся само собой
разумеющейся: "Предписываем всем мастерам оказывать почет и
уважение прежним мастерам39 и присяжным, особенно в их
действиях"^.
А вот финансовый отчет присяжных перед корпорацией
относится к разряду обычных требований, хотя данный отчет в
ряде случаев представлялся также и властям. Например, у слесарей
в уставе 1646 г.: регистр и счетная книга корпорации
представляются фискальному прокурору ежегодно и всякий раз, когда будет
необходимо (597, [III]); это правило сохранилось в их уставе
1708 г. (592, III). У свечных мастеров (1733 г.) сказано, что
присяжный, отвечающий за средства сообщества, отчитывается
перед бальи в присутствии фискального прокурора в течение двух
недель после того, как его полномочия завершаются41.
Сохранились счета ряда корпораций, преимущественно
XVIII в.: регистр доходов и расходов сообщества бочаров за
1721-1760 гг.42; записи о плате за клеймение, полученной
объединенным сообществом суконщиков и мерсье в середине XVIII в. (с
1757 г.)43. Или счета поступлений сообщества изготовителей
саржи и сукноделов за 1660-1670-е гг., в том числе - за право
обучения44; счета бюро мануфактур в Реймсе за 1742 г. (с 1 января по
36 Ibid.
37 AL. Pt.2. Vol. 3. P. 124-125. VI ст.
38 Ibid. P. 124. IV ст.
39 Имеются в виду мастера, ранее выполнявшие обязанности присяжных.
40 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 991. VI ст.
41 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 233. V ст.
42 AMR. FA. С 684. Liasse 7. Suppl. XV.
43 AMR. FA. C. 679. Liasse 7. Suppl. III.
44 AMR. FA. С 678. Liasse 7. N 6.
167

31 декабря), с указанием полученных и потраченных сумм45.
Сохранились книги сообщества аптекарей и бакалейщиков, в
которых регистрировали учеников, шедевры, выборы присяжных с
1580 г. и за 1701-1791 гг.46 Сохранилось также множество
(несколько сотен) полученных присяжными расписок, рукописных и,
позднее, напечатанных47. От имени корпорации они платили за
дом, нанятый для бюро48, за изготовление или починку клейма
(указана даже надпись на нем)49, замка с двумя ключами50, за
гравировку на доске и печатание списка (видимо, мастеров)51 или
даже без указания, за что именно52. Расписки хранятся в том же
виде, в каком, видимо, они находились у присяжных - отдельно за
каждый год, иногда подшитыми.
Количество должностных лиц напрямую определялось
численностью корпорации: чем больше мастеров, тем больше
должно быть присяжных, но это не единственный критерий.
Например, ножовщиков в конце XVII - начале XVIII в. было всего три
человека (1034, not. 1, not.*, 1040), тем не менее у них было двое
присяжных (1036, II). Дело в том, что присяжные занимались не
только внутренними делами корпорации, они проверяли
привезенные в город изделия, контролировали работников, еще не
ставших мастерами, и мастеров смежных специальностей.
У 28 уксусоваров в 1582 г. четверо присяжных (315; 319-320,
XXIV). У 33 кузнецов в 1644 г. - двое присяжных (588, IX). У
14 токарей в 1642 г. был всего один присяжный (581; 582, [I]). И
этого явно не хватало, поскольку регламент предписывает звать
других мастеров для досмотров - традиционной обязанности
присяжного (582, [П], 583, [IX]).
Общая пропорция, приемлемая для всего королевства,
установлена, в частности, в уставе красильщиков шерсти всей
Франции 1737 г.: присяжных должно быть четверо, но если мастеров
меньше двадцати, то будет достаточно и двоих (876, ХШ, XV).
45 Ibid. Подавляющее большинство документов не имеет собственной
нумерации, ссылка в этом и многих других случаях - на папку.
46 AMR. FA. С. 680. Liasse 7. Suppl. VIII.
47 Незаполненный бланк такой напечатанной типографским способом расписки
для бочаров 1730-х гг. См.: AMR. FA. С. 682. Liasse 7. Suppl. ХШ. Заполненные
расписки (записаны имена и поставлены подписи) 1711 г. в: AMR. FA. С. 683.
Liasse 7. Suppl. XIV.
48 AMR. FA. С. 679. Liasse 7. Suppl.IV. Расписка от 8 августа 1681 г. (суконщики).
49 Ibid. Расписка ювелира от 27 августа 1676 г. (купцы-мерсье). Починка: AMR.
FA. С. 683. Liasse 7. Suppl. XIV. Расписка 1752 г., без указания даты (бочары).
50 Ibid. Расписка от 18 января 1676 г. (суконщики).
51 AMR. FA. С. 684. Liasse 7. Suppl. XV. Расписка 1730 г. (бочары).
52 AMR. FA. С. 682. Liasse 7. Suppl. XIII. Расписки от 20 сентября 1758 г. и 30
января 1759 г. (бочары).
168

Присяжные получали регулярную плату за свою работу,
главным образом, за обходы и досмотры мастерских. Литейщики в
1701 г. установили двоим своим присяжным по 10 ливров из
общей кассы за каждый обход. Если таких средств в кассе не было,
их должны были возместить мастера53. В 1737 г. плату
уменьшили до 6 ливров и ограничили число обходов до двух в год (ранее
количество обходов не регламентировалось)54. У закройщиков и
старьевщиков в 1716 г. присяжные получали за труды по
досмотру всех изделий и товаров их профессии от счетовода сообщества
15 ливров за каждый визит (518-519, V). Присяжным
пуговичников в 1736 г. полагалась четверть от 10 су при каждом из четырех
обязательных досмотров от каждой открытой (работающей)
лавки. Остальные деньги передавались в общую кассу, на нужды
сообщества. Присяжные могли, если считали необходимым,
досматривать мастерские и лавки чаще, чем четыре раза в год, но такая
работа уже не оплачивалась55. 7 су 6 денье платили своим
присяжным за досмотр козлятины мясники (1737 г.)56. 10 су передавали
за каждый из четырех досмотров мастера и вдовы у поваров
(1757 г.), и присяжные оставляли себе половину этой суммы57.
Присяжные получали плату и в других случаях и, по всей
видимости, полагали, что любой их шаг в качестве должностных
лиц должен быть оплачен, не случайно время от времени
регламенты упоминают о том, что какие-то действия они должны
выполнять "без платы" (в частности, вести регистры корпорации
или досматривать товары на ярмарках (у портных 1716 г., 521, IX)
и др.). Присяжные у закройщиков одежды (1628 г.) получали
четверть экю, разрешая одному мастеру закончить работу, начатую
другим. Не получив такого разрешения, мастер должен был
заплатить штраф в 7 экю (512, [XXI]). Отдельная плата полагалась
присяжным пуговичников (1736 г.) за досмотр привезенных в
город товаров: купцы должны были им по 3 денье за каждый вид
пуговиц и по 6 денье за дюжину всех других видов товаров,
относящихся к ремеслу, половину этих денег присяжные брали себе,
остальное предназначалось корпорации58.
Как свидетельствуют регламенты XVIII в., средства на
оплату труда присяжных определяла и выделяла корпорация. В то
время как ранее, в частности у изготовителей шелковых изделий
53 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 357. XXI ст.
54 Ibid. P. 357. XXIV ст.
55 Ibid. P. 296-297. V ст.
56 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 992. XX ст.
57 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 502. XXVI ст.
58 Ibid. P. 303. XXXVI ст.
169

в 1600 г., было правило, что плату присяжным за досмотр
привезенных в город изделий или плохо, по мнению покупателей,
изготовленных местными мастерами, назначал бальи (386, [XLI]). Но
не получалось ли так, что корпорации оплачивали работу
фактически новых городских чиновников?
В новом уставе булочников-кондитеров, полученном ими в
1743 г., первая - и потому самая главная - статья гласит:
"Сообщество мастеров булочников и кондитеров города и пригородов
Реймса будет и останется составленным из четырех присяжных,
прежних присяжных и вообще из всех частных лиц, которые
были и будут приняты мастерами"59. Видимо, не случайно на первое
место поставлены присяжные, и не случайно они
противопоставлены всем остальным мастерам, обозначенным как частные
лица. Сами присяжные и выглядят здесь уже не частными лицами и,
возможно, таковыми при исполнении их должности не являлись.
У столяров в уставе 1684 г. появилось требование проводить в
присутствии бальи и фискального прокурора даже выборы
присяжных (350,1Л). Городские власти были задействованы и в
процедурах и решениях, относящихся к внутренним делам
корпорации и даже мастерской. У корзинщиков (1588 г.) именно бальи
разрешал переход ученика к другому мастеру, если на то были
уважительные причины, заслушав тех, кто мог иметь свой
интерес в этом деле (337, VIII). Корзинщики также требовали, чтобы
бальи определял шедевр, а фискальный прокурор был бы в курсе
всего происходящего, разумеется, с учетом мнения присяжных
(337, III). Разрешение принять еще одного ученика, если один у
слесаря уже есть, дает генеральный наместник полиции (1708 г.,
592, V).
Эти единичные случаи больше похожи на попытки
противостояния произволу собственных присяжных с привлечением
"аргументов" более сильных, чем высказывание недовольства. Они
так и остаются единичными вплоть до конца XVIII в,, хотя
внутренняя жизнь мастерской и корпорации в целом все более и более
подвергается регулированию, в том числе и через более
подробное описание ее в регламентах.
Итак, статус присяжных давал им преимущества и
возможности для получения дополнительной выгоды: они первыми
узнавали о прибывшем в город товаре или сырье и могли выбрать самое
лучшее; они оценивали качество работы своих коллег и качество
"Article premier. La communaute des maitres boulangers et patissiers de la ville et
fauxbourgs de Reims, sera et demeurera composee des quatre jures, des ancient
jures, et generalement de tous les particuliers qui ont ete et seront recus maitres"
(151-152,1).
170

привозных изделий и могли воспользоваться этим для сведения
личных счетов; они имели доступ к средствам сообщества и
могли расходовать их по-своему; они назначали шедевр будущему
мастеру, контролировали его выполнение и только они получали
при этом плату, которая со временем все возрастала, причем в ее
росте была заинтересована вся корпорация, а результат этих
усилий благоприятствовал в первую очередь присяжным60; они
представляли нового мастера городским властям и вообще находились
с ними в довольно тесном контакте. Разумеется, это лишь
потенциальные возможности, далеко не каждый присяжный
пользовался ими в своих интересах, но все же отношения рядовых
членов корпорации и ее должностных лиц требовали особого
регулирования.
Такого же особого внимания требовали в ряде случаев и
отношения среди рядовых мастеров, поскольку здесь также
существовали группы и отдельные люди со своими интересами и
привилегиями, не всегда очевидными, но нарушавшими порой
фундаментальные нормы и обычаи. Главным фактором, влиявшим
на положение человека в корпорации, были его родственные
связи с мастером-членом этой корпорации.
Вступительный взнос в пользу корпорации также возрастал, но он не
распределялся между мастерами, не был их личным доходом.

Глава VI
"ЖЕНСКАЯ" ИСТОРИЯ КОРПОРАЦИЙ
1. Мастера и мастерицы:
количественное соотношение
Главное действующее лицо в истории ремесла - мастер,
самостоятельный хозяин, полноправный владелец мастерской,
работавший и торговавший сам, учивший учеников, по
необходимости нанимавший работников. Женщины не были
категорически исключены из этой сферы, они занимались самыми
разными ремеслами и торговлей, хотя степень их занятости, их роль
в средневековой экономике и экономике раннего Нового
времени, даже их численное соотношение установить непросто. Более
чем ограниченный круг источников позволяет специалистам
более или менее уверенно говорить в основном об особенностях
положения женщины в сфере производства, в то время как для
решения всех остальных вопросов используются косвенные данные,
сравнения и сопоставления, очень активно - ретроспекция, а
также логика и "здравый смысл", которые при отсутствии
необходимых исходных данных и не очень четком понимании всей
специфики удаленных от нас эпох (имевших другую логику и другой
"здравый смысл") не всегда позволяют делать корректные
заключения.
Известно, что прядение, ткачество, вязание, шитье и
вышивка и т.д. принадлежат и всегда относились к числу традиционных
женских занятий, и такая продукция может быть и была
востребована на рынке. Но если посмотреть, кто именно занимался
этими ремеслами профессионально, то чаще всего это будут
мужчины, и по целому ряду причин. Прежде всего, женщины любого
возраста и социального статуса занимались этими ремеслами для
своей семьи, но не на заказ и не для продажи, и их изделия не
выходили на рынок. Поэтому их количество и качество могли быть
любыми и не могли быть подконтрольны никаким властям и
контролирующим органам (ни корпоративным, ни городским, ни
королевским должностным лицам). Работа, выходившая за пределы
семейного круга, становилась публичной/общественной
функцией и потому подобала полноправному члену общества - мужчине.
Потому ткачами, портными и т.д. были мужчины - мастера и
члены профессиональных сообществ. Степень участия их жен, детей
и домочадцев в их профессиональной деятельности точно
неизвестна, и даже на вопрос о том, шила ли одежду для членов семьи
172

жена портного или это делал он сам, ответить непросто. Хотя
наиболее вероятно, что они оба занимались этой работой, но
шили, перешивали и чинили разную одежду: домашнюю или
нарядную, верхнюю или нижнюю. Есть очень немногочисленные
свидетельства реимсских регламентов, показывающие, что мастера
ткали такое сукно и шили такую обувь, которая предназначалась
исключительно для их домочадцев (уставы сукноделов 1292 и
1340 гг., сапожников 1571 г., см. гл. VIII), и в этом деле вряд ли им
нужны были помощники.
Принято также считать, что женский труд играл очень
важную роль за пределами городской регламентации,
устанавливающей монополию городских мастеров, объединенных в
корпорации. Это положение ретроспективно применяется к Средним
векам и раннему Новому времени, хотя основывается на данных
преимущественно XVIII и даже XIX вв. При этом такие
косвенные данные, как жалобы городских ремесленников,
свидетельствуют об ощутимой ими конкуренции не со стороны женщин,
а скорее со стороны мужчин - тех, кто не вступил в корпорации,
т.е. мастеров из пригородов, из городской округи, пришедших в
город чужаков, как квалифицированных, так и не имеющих
необходимых знаний и опыта, а также мастеров других (смежных)
специальностей (см. далее, гл. VIII). Страх перед конкуренцией
со стороны женщин был, с одной стороны, постоянным
фетишем, который усиливался при соответствующей
неблагоприятной конъюнктуре в отдельных отраслях, с другой - он был
характерен для более поздней эпохи, а не для тех времен, когда
даже в городе женщина была почти полностью занята уходом
за многочисленными детьми и пожилыми родственниками,
ведением домашнего хозяйства, включавшего не только дом, но
нередко и приусадебный участок (и в Средние века, и в Новое
время земледельческие занятия занимали большое место в
деятельности горожан). Помощь подрастающих детей,
проживающих вместе родственников (младших сестер и братьев хозяина и
хозяйки, их пожилых родителей, бедных незамужних
родственниц и др.) вряд ли оставляли хозяйке много времени, чтобы
заниматься еще и каким-то ремеслом. Опять же косвенным
подтверждением может быть то, что ученики выполняли, и это
всегда воспринималось как норма, обязанности слуг1 - в их работе
Речь не идет о том, что мастер и члены его семьи "незаконно" пользовались
трудом ученика и "отнимали" его время, лишая его возможности нормально
учиться. Ученик входил в семью мастера и делил с ним, его детьми и
домочадцами не только кров и пищу, но и все повседневные заботы. Его учили не
только профессии, он учился жизни "в тесном ежедневном контакте со
старшими", когда "передача знаний и навыков от поколения к поколению
173

по дому, в их помощи нуждалась семья хозяина и, прежде всего,
его жена.
И все же даже обремененная большой семьей и многими
заботами жена мастера, скорее всего, не была полностью
исключена из его профессиональной деятельности2. Мастерская и
лавка обычно находились в том же доме, в котором жили, и жена
вполне могла помогать торговать - такая помощь не требовала
ее постоянного присутствия в лавке, а вполне удовлетворялась
временным. Не менее вероятна и помощь в каких-то простых
операциях, не требовавших специальных знаний, навыков и
постоянной практики. В любом случае, жена знала об этом
ремесле больше, чем любой посторонний человек. Роль более или
менее квалифицированной помощницы вполне представима даже
для женщины, никогда до замужества не имевшей дела с
ремеслом мужа.
Наследственность профессий, кланы и династии существуют с
давних времен. У мастеров были дети, и не только сыновья,
будущие мастера этой специальности, но и дочери. Женитьба на них
значительно облегчала доступ в корпорацию для постороннего
человека (постороннего в отношении ремесла), что четко и
неоднократно прописывалось в регламентах.
Лишь редкие профессии запрещали учить ремеслу девочку,
но запрет не распространялся на дочку мастера. Такая женщина
владела секретами ремесла ничуть не хуже своего мужа -
мастера, но не считалась самостоятельной мастерицей. Хотя в ряде
случаев ее фактические знания и умения признавались и давали ряд
преимуществ их семейному делу. Например, право иметь на
одного ученика больше, чем было разрешено всем остальным3. Обра-
обусловливалась широким участием детей в жизни взрослых". Ф. Арьес
уподобляет весь процесс воспитания практическому обучению подмастерья,
вкладывая в этот термин более широкий смысл (хотя представляется, что уместнее
здесь было бы говорить об учениках) и распространяя его на всех детей,
отданных в чужую семью, в том числе к соседям и родственникам, "чтобы они
начали там взрослую жизнь, или научились рыцарским манерам, или
научились какому-либо ремеслу, или даже для посещения латинской школы";
«служба в качестве прислуги смешивается с учебой "в людях" - общей формой
образования». См.: Лрьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при Старом порядке.
Екатеринбург, 1999. С. 365, 367-368, 370 и др.
2 Жена и члены семьи активно помогали даже городским (муниципальным)
служащим. См.: Левинсон К.А. Чиновники в городах Южной Германии
XVI-XVII вв.: опыт исторической антропологии бюрократии. М., 2000.
С. 164-168.
3 Это относится к изготовителям шнурков и крепа из ниток и шелка: XXXIV и
XXXVII уставы парижской "Книги ремесел" (XIII в.). См.: Le livre des metiers //
Publ. par R. de Lespinasse et Fr. Bonnardot. P., 1879. В пер. Л.И. Киселевой: СВ.
М., 1957. Вып. X.
174

тим внимание, что регламенты формулируют это правило как
дополнительную привилегию для мастера-мужчины, хотя речь идет
об ученике, которого будет обучать жена мастера - мастерица,
именно в качестве мастерицы (профессионала) имеющая на это
законное и бесспорное право.
Подсчитать количество таких женщин, фактически знавших
ремесло на уровне мастера и реально занимавшихся им рядом и
наравне с мужем, невозможно. Конечно, следует четко разделять
квалифицированный и неквалифицированный труд жены
(хорошо бы еще иметь статистические данные), т.е. определять его как
работу мастерицы или работницы и считать в соответствующей
категории, сравнивая с мастерами и подмастерьями-мужчинами,
что практически неосуществимо, поскольку в источниках
существуют лишь отдельные и весьма косвенные указания на этот счет.
На основании списков мастеров, составлявшихся при записи
регламентов или по другим поводам, можно говорить о гораздо
большем количестве мужчин в корпоративном ремесле Реймса.
Женщины, хотя и упоминаются в них регулярно, но составляют
обычно меньшинство. Некоторые из списков могли носить
ситуационный характер и потому быть неполными4. Так, в нотариальной
записи о выборах старшин у купцов-мерсье от 4 июня 1639 г.
упомянуты Мадлен Ролан, вдова Шарля Малефер, и Мари Барон, вдова
Андре Роббер (566, not.), а в постановлении Парламента от 9
августа 1639 г., подтверждавшем эти выборы, названы дамуазель
Элизабет Кольбер, вдова Жерара Дориньи, и Жаклин Майефер5, вдова
Реми Ле Пуавр (566, not.), и еще 11 купцов, но видимо, не все члены
сообщества. В 1638 г. в корпорацию входили более 37 купцов: таков
список, представленный в самом начале их регламента, и в нем нет
ни одной женщины (560); шестеро купцов заявили о своем
неумении читать и подписываться (561).
В списки вносили имена только тех, кто вошел в корпорацию,
а не всех, профессионально занимавшихся ремеслом в городе и
его пригородах. В частности, в регистре, фиксировавшем
количество шерстяной кисеи, измеренной и маркированной в Реймсе6, за
4 Например, если в прошении были упомянуты только присутствовавшие
мастера, но не те, кто в этот момент был в отъезде или по каким-то иным причинам
не смог или не пожелал участвовать.
5 Жаклин и упомянутый выше Шарль Малефер, скорее всего, родственники,
хотя их фамилии записаны по-разному: Jacqueline Maillefer и Charles Mallefer. В
списке купцов, составленном при жизни Шарля Малефера, он фигурирует как
Charles Maillefer (570, not.). Известны история жизни, поучения и журнал за
1669-1681 гг. Жана Майефера (Maillefer), уже в 1639 г. входившего в
сообщество купцов (564, not.).
6 Registres des pieces d'estamynes aulnees et marquees en la ville de Reims // AMR. FA.
С 678. Liasse 7. Suppl. II.
175

полгода записей, с 7 апреля по 10 ноября 1571 г., встретилось
2 женских имени: Жанна Барбеле (запись от 19 апреля) и Жанна
ле Вер (от 2 августа). Регистр был предназначен для учета ткани,
а не мастеров, и на его основе нельзя даже сказать, сколько
человек работало в этой области, тем более определить статус этих
женщин: были ли они вдовами, самостоятельными мастерицами,
или вообще не имели отношения к изготовлению тканей (можно,
например, получить долг куском материи). Мужчин здесь на
порядок больше, чем называет регламент изготовителей шерстяной
кисеи на 31 августа 1571 г.: всего лишь 8 мастеров-мужчин и ни
одной женщины (226, регламент утвержден в 1572 г.).
Обращаясь в 1710 г. с просьбой о новом регламенте,
изготовители шерстяной кисеи были представлены четырьмя
мастерами, а также Жанной Брике, вдовой Реми Тассена, и Катрин Ланье,
вдовой Жана Савуа. Все вместе они фигурируют в документе как
"мастера и мастерицы, представляющие сообщество" (226, not. 1).
В такой же последовательности все они, за исключением одного
из мастеров7, расписались в конце просьбы (227, not.); они же
записаны во введении к новому регламенту (227, not.). Подобное
соотношение мужчин и женщин, выполняющих представительские
функции, может, конечно, свидетельствовать о соотношении их в
самой корпорации (женщин было много), либо о соотношении
сил (они были влиятельны). Реальная ситуация выглядела иначе.
Объясняя свою просьбу, представители сказали, что их ремесло
было вынуждено выплачивать много разных сборов; это
"настолько изнурило мастеров", что их осталось лишь шестеро, и
они с трудом выполняют существующий регламент. В то время
как многие работают, не вступая в сообщество, и потому не несут
назначенные ему повинности8. Таким образом, в корпорации в
1710 г. было всего лишь четверо мастеров и две
мастерицы-вдовы, представлявшие 33% - треть корпорации, но отнюдь не от
числа людей, занимавшихся этим ремеслом в городе.
Обычно в списках мастеров записаны одна-две женщины,
чаще всего вдовы. Доля их в общей численности мастеров - членов
корпораций составляет от 3 до 20% и в отдельных,
исключительных случаях - 33-55%. Несомненный плюс этих списков
заключается в их официальности: положение упомянутых в них женщин
признано профессиональным сообществом и властями и
равноценно положению упомянутых в них мужчин.
Причина отсутствия его подписи неизвестна. Может быть, он был неграмотен,
но в случае с купцами-мерсье это было объяснено.
"Qui n'ont jamais contribute auxdites impositions... n'etant pas de la communaute"
(227, not.).
176

К исключительным случаям относится ремесло колпачников9.
В 1576 г. в ремесле работали пять мастеров, три мастерицы и
одна вдова: "Жанна ла Орметт, колпачница, жена Николя Маюэ,
музыканта; Перетта Робен, колпачница, жена Пьера Мэйяр,
сапожника-починщика; Маргарита Винерон, девушка на выданье; Ремь-
етта Кейо, вдова Пьера Робен, также колпачница". Кроме того, в
создании и утверждении их устава в том же году участвовали: еще
один мастер и "Клер де Лабрюер, вдова Николя Барбье,
колпачница; Мари Шенпитр, также колпачница, вдова покойного Жана
Жапон" (278-279). Все это дает в итоге равное число мастериц и
мастеров: по 6 человек, т.е. 50%. Точнее было бы говорить, что
они "относились к ремеслу". Такое выражение, весьма
традиционное для регламентов, означает, по всей видимости, что
принадлежность к этой профессии - первое, что следовало бы сказать о
человеке, характеризуя его. В некоторой независимости от того, чем
именно он занимается в данный момент, он входит в число тех, кто
был кровно и непосредственно заинтересован в этом ремесле. В
процессе предварительных согласований регламента в 1576 г. к
бальи приходил "относящийся к этому ремеслу" Жан Боном, не
упоминавшийся в числе колпачников и специально не
приглашавшийся, который заявил, что сейчас он "не нуждается в этом
ремесле", потому что работает каменщиком. Более чем вероятно, что
как минимум в тот год Жан Боном колпачным ремеслом не
занимался, как и заявлял. То есть мужчин в 1576 г. было пять, а
женщин - шесть или 55%. Кроме весьма примечательного
соотношения мастеров и мастериц, определявшегося, по всей видимости, не
в последнюю очередь спецификой профессии (мастера вязали
колпаки, чулки, варежки, перчатки, митенки и др.), обратим
внимание на самостоятельность замужних женщин, занятие которых
не имеет никакого отношения к занятиям их мужей - это
совершенно разные сферы деятельности.
В конце этого регламента приводится еще один список из
семи имен, относящийся уже к 1581 г., когда устав был утвержден
(296), и в нем фигурируют только мужчины.
Что касается крупных корпораций второй половины XVIII в.,
то число женщин в них увеличивается, но соотношение остается
прежним - 5-14,5%. Среди 240 мастеров, занимавшихся в 1789 г.
производством ткани, налоговый список называет 12 вдов10 (5%).
10 вдов состояли в корпорации бочаров в 1751 г. (около 6% из
9 См. подробнее: Кириллова ЕМ. История о не-гендерном конфликте (реймс-
ские колпачники в 1576-1581 гг.) // Адам и Ева. Альманах тендерной истории.
М.: ИВИ РАН, 2004. Вып. 7. С. 117-129.
10 Histoire de Reims / Sous la dir. P. Desportes. Toulouse, 1983. P. 217.
177

170 мастеров). Они не входили в число 63 должностных лиц и
упоминались в поквартальных перечнях мастеров, в четырех из 9
городских кварталов. Сохранившийся экземпляр "Списка
сообщества мастеров бочаров города и пригородов Реймса" содержит
пометки, сделанные, видимо, кем-то из должностных лиц,
осведомленном о фактическом положении мастеров. Рядом с каждым
именем пером или карандашом записано "полный" (plein, обычно
сокращенно - "р"), их 12511, или "половина" (moitie - "m") ~ 45
человек, среди которых есть лишь один из "прежних старых
присяжных" и более никого из должностных лиц корпорации. Все
вдовы обладали "половинным" статусом, составляя более трети
таких мастеров - 38%.
К 1778 г. относится список купцов, входивших в объединенное
сообщество суконщиков и купцов-мерсье12. В числе 112 человек,
заявивших, что они продолжат заниматься этим делом,
упомянуты 9 вдов и 7 самостоятельных женщин, еще 5 вдов - во втором
списке, среди 33 человек, не сделавших заявления, но фактически
продолжающих работать. Во втором списке перечислены
исключительно фамилии, поэтому неизвестно, есть ли среди них еще
женщины, кроме пяти вдов. Всего среди 145 человек,
занимавшихся торговлей в 1778 г., 14 вдов - это почти 10%, 7
самостоятельных купчих - почти 5%. В целом, женщины, самостоятельно
занимавшиеся торговлей, составляли около шестой части
корпорации (14,5%)1з.
При этом для женщин в Реймсе практически не существует
запретов на профессии. Прямо запрещают учить ремеслу
женщину или девочку и показывать им какие-либо приемы одни лишь
11 Человек, делавший пометки, считал общее количество мастеров разного
статуса. В третьей колонке он ошибся, и в итоге получилось 126 "полных" -
должно быть - 125.
12 Афиша: "Tableau des Agreges a la Communaute des Marchands merciers-drapiers de
la ville et fauxbourgs de Reims, qui ont declare qu'ils entendoient continuer leur
commerce comme avant TEdit du mois d'Avril mil sept cent soixante-dix-sept. Pour l'an-
nee 1778". См.: AMR. FA. С 678. Liasse 7. Suppl. II.
13 В том же самом 1778 г. был опубликован порядок, в котором ремесленные
и торговые корпорации шли во время процессии в день Тела Господня. См.:
Афиша и брошюра: "Liste des Communautes, Arts et Metiers qui doivent faire
porter des Flambeaux a la Procession Generate du Clerge de la ville de Reims, le jour
de la Fete du Saint Sacrement, avec le nombre de Flambeaux qu'elles feront porter,
suivant l'ordre qui sera observe dans la marche" // AMR. FA. C. 680. Liasse 7.
Suppl. VI. Купцы, принадлежавшие к объединенному сообществу
суконщиков и мерсье, занимали второе место и несли 8 факелов. Бочары вместе со
столярами, корзинщиками и токарями занимали 18 позицию и несли 12
факелов, в соответствии со своим статусом в городе и пропорционально
численности.
178

изготовители шелковых изделий (1600 г., 388, [LI]), но дочь
мастера могла учиться у своего отца, не считаясь ученицей (то есть
не занимая место ученика, 379, [VI]). Здесь же говорится о
девочке, потерявшей отца или мать, или круглой сироте, и видимо,
имеется в виду не любая девочка, а дочь мастера, поскольку в первой
части этого предложения говорится именно о сыновьях и дочерях
мастера14. Она может работать у мастера до своего замужества,
после чего должна прекратить работу, если ее муж будет не из
этого ремесла. Дочери вдовы, вышедшей замуж за мастера, не
могут работать с большими и малыми челноками ("des grandes que
des petites navettes dudit mestier", 382, [XVII]), но это только один
из видов работ15. В этих запретах можно усмотреть скорее
боязнь конкуренции со стороны женщин, весьма реальной, если
учитывать, например, парижские традиции, когда обработкой
шелка занимались женские корпорации. Но не случайно дочь
"чужой" (для данного ремесла) вдовы имеет ограниченные
права, а сын "чужой" вдовы остается посторонним для ремесла
человеком. Он не приравнивается к родным сыновьям мастера и
может сам стать мастером только на таких же условиях, что и
посторонний ученик (382, [XVII]). Он более опасен как
конкурент, в то время как девочка выйдет замуж и, скорее всего,
прекратит заниматься ремеслом. Басонщики и пуговичники
(1736 г.), например, запрещают мастерам пользоваться услугами
(работой) чужих жен и дочерей под угрозой штрафа в 20 ливров,
но не возбраняется, чтобы мастеру помогали его собственные
жена или дочь16.
Поэтому декларированный общий запрет учить ремеслу
женщину является попыткой одним махом исключить как минимум
половину возможных претендентов - из числа чужих для данного
ремесла людей, но никак не женщин по признаку пола. Последнее
обстоятельство, скорее, является основанием для нарушения
общего запрета ради милосердия - по соображениям социального
характера.
В целом на 400 с лишним лет (с XIV по конец XVIII в.)
набирается всего 13 упоминаний в примерно 50 известных списках
14 "Le maistre poura tenir ses enfans, fils et filles, nais de loyal marriage, et leur montrer
et enseigner leur mestier, sans qu'ils tiennent lieu d'aprentifs; et poura la fille orphe-
line de pere et mere ou de tous les deux, travailler chez un maistre dudit mestier jusqu'a
ce qu'elle prenne estat de mariage, auquel temps elle ne poura continuer le travail dudit
mestier, sy elle se marie a autre personne que dudit mestier" (379, [VI]).
15 В следующей же статье перечислены в числе других изделия, сделанные "а 1а
marche, a la tire, a la grisse, a l'espe, a la tanelle, au carlet, a la navette, au peigne,
haulte et basse lisse, hault et bas mestier..." (382, [XVIII]).
16 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 299. XIII ст.
779

реимсских мастеров и торговцев. Хотя далеко не для всех
ремесленных и торговых объединений такие списки существуют, для
многих сохранились имена одних лишь присяжных, среди
которых в Реймсе никогда не было женщин.
2. Статус самостоятельной мастерицы
Женщины могли быть присяжными только в женских
корпорациях, которых в Реймсе, в отличие, например, от Парижа17, не
было. Положение женщины определялось преимущественно через
статус мужчины - жена, вдова, дочь. Обратимся к регламентам и
посмотрим, как и в каких ситуациях они говорят о женщинах.
Отсутствие в Реймсе исключительно женских ремесленных
корпораций привело к общей нерегулярности упоминаний о
мастерицах в реимсских регламентах, но в ряде случаев именно их
роль в ремесле приводила к появлению нестандартных
формулировок и даже правил. В сообщество изготовителей шерстяной
кисеи в 1710 г. входили четверо мастеров и две вдовы, всего шесть
человек, и видимо, такое соотношение выразилось в том, что к
традиционной формуле о монопольном праве было сделано
необычное дополнение: заниматься ремеслом и работать в нем
запрещается всем, "если они не являются мастерами данного
ремесла или вдовами мастеров, не вышедшими замуж" (230, XX). Быть
мастерицей в этой корпорации в начале XVIII в. - не такая уж
большая привилегия для женщины, независимо от того, вдова она
или самостоятельная мастерица. Но ровно в такой же степени эта
привилегия сомнительна и для мужчин-мастеров. Ремесленники,
как следует из просьбы о новом регламенте, предпочитали
работать, не вступая в сообщество и не оказываясь таким образом
перед необходимостью уплаты возложенных на него налогов, а
значит реальной корпоративной монополии на ремесло в городе не
было, как минимум, в течение некоторого времени.
17 В Париже XIII в. это прядильщицы и ткачихи шелка (XXXV, XXXVI, XXXVIII,
XLIV уставы "Книги ремесел"), мастерицы шляп, вышитых золотом и
жемчугом (XCV устав). В Безансоне XVI-XVII вв. - торговки требухой. См.:
Grosrenaud F. La corporation ouvriere a Besancon (XVIe-XVIIe ss.). Dijon, 1907.
P. 87. В германских городах - повитухи (регламенты второй половины XV в. из
Регенсбурга, Вюрцбурга, Ульма, Нюрнберга, Кольмара, Хайльбронна). См.:
Сурта Е.Н. Повитухи в период позднего средневековья в Германии: маргиналы
или пограничная социальная группа? // Женщины в истории: возможность быть
увиденными: сб. ст. Минск, 2001. Вып. 1. С. 115-124. Конечно, не только в этих
землях, но далеко не везде повитухи были объединены в корпорации и имели
уставы. В ряде городов, в частности, в Аугсбурге, акушерки входили в число
городских служащих. См.: Левинсон К.А. Указ соч.
180

В регламенте слесарей 1646 г. говорится о "мастерах или
мастерицах этого ремесла" (maitres ou mattresses dudit mestier, 602,
[XXIV]), но не в отношении каких-то производственных или
административных норм, а только в статье о похоронах "мастера
или мастерицы", на которых обязаны присутствовать все члены
сообщества "в соответствии с порядком их приема" в мастера.
Эта норма сохраняется и в их новом регламенте 1708 г. (595-596,
XVIII). О смерти "мастеров или мастериц этого сообщества" и о
заупокойных службах по "мастерам и мастерицам, умершим в
этом году" упоминают шляпники в уставе 1700 г. (205, II; 206, IV);
изготовители шерстяной кисеи в 1710 г. (228, III); портные и
старьевщики в уставе 1716 г.18 (515,1; 524-525, XVI); каменщики в
1730 г. (485, II, VII); веревочники в регламенте 1736 г. (216, X; 217,
XXIV); мясники в уставе 1737 г.19; ножовщики в 1739 г. (1036, П,
III; 1040, XX).
На обязательном участии мастеров в похоронах "собратьев и
сестер" настаивают булочники и кондитеры ("et de porter sa part
des corps mort des confreres et consoeurs, le cas у echeant", 1561 г., 149,
[XIII]). Подобная формулировка, воспроизведенная и в
регламенте 1743 г. (160, XXXVI, 161, XXXVIII-XXXX), свидетельствует о
сохранении традиций братства. О "братьях и сестрах" упоминают
также и колпачники, правда исключительно в новых регламентах
(1706 и 1735 гг.)20. В самом старом их тексте 1581 г. такого
выражения не встречается.
"Мастерицей" в этой ситуации могла быть названа не
только женщина, самостоятельно ведущая дела, но и вдова мастера,
занявшаяся ремеслом после смерти мужа. Хотя, например, у
корзинщиков в уставе 1774 г. упоминаются отдельно и жены, и
вдовы мастеров (340, V). Токари говорят о похоронах и службах
по "умершим из их корпорации, как мужчинам, так и
женщинам" (1642 г., 584, [X]). Похожее описательное выражение
использовано в уставе бакалейщиков (1692 г.)21. Изготовители
режущих инструментов и скобяных изделий - о похоронах вдовы
мастера (1612 г., 440, [XLI]). Цирюльники (1462 г.)22, сапожники-
починщики (1571 г., 260-261, [Х]-[Х1]), шляпники (1630 г., 206,
18 В их уставе 1619 г. таких норм не было, вероятно, потому, что это был
парижский регламент, взятый реймсскими мастерами без каких-либо изменений в
его тексте.
19 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 990. V ст.
20 "...La messe des Trepasses qui se dit pour les confreres et consoeurs decedes"
(289-290, XXVII).
21 "...D'assister aux enterremens de ceux ou celles qui decederont dudit corps" (981, IV).
22 "Item, quant ung maistre ouvrier dudit mestier, ou sa femme, yra sa vie a trespas..."
(AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 984. [XVII] ст.).
181

[VI]; 208, [IX]), булавочники (1635 г., 548, [VIII]), столяры
(1592 г., 359, [XXX]; 1684 г., 351, LVII), колбасники (1685 г., 946,
XXVII) - о похоронах жены мастера, более никак не уточняя ее
статус в корпорации. Она входила в семью мастера, и этого
было достаточно, чтобы требовать присутствия на ее похоронах
всех остальных мастеров. Тем не менее, можно увидеть в этом
требовании косвенное подтверждение участия жены в работе,
поскольку на смерть детей - без сомнения, входивших в семью
мастера, подобное правило не распространялось. Дети, и
особенно сыновья, были, с этой точки зрения, скорее будущими
членами сообщества, хотя и привилегированными. Пока они не
стали мастерами, ремесленное сообщество и братство не несет
ответственности за упокоение их душ (во всяком случае, не
фиксирует эту ответственность письменно), точно также как за
учеников и подмастерьев, независимо от того, сколько лет они
проучились или проработали в ремесле.
У реймсских шляпников в XVI-XVIII в. было три регламента:
1570, 1630 и 1700 гг. В первом из них ни вдовы, ни мастерицы, ни
жены мастеров не упоминаются. В двух статьях второго устава
говорится о похоронах жены мастера и о заупокойных службах
("de chacun maitre ou femme d'yceluy, quy decedera" 206, [VI]; 208,
[IX]); вдовы не упоминаются. В третьем, и также в двух статьях, -
о похоронах и службах для мастеров и мастериц ("des maitres et
maitresses de ladite communaute" - 205, II; 206, IV), и только здесь
впервые появляются статьи о положении вдов. Можно
предположить, что разные формулировки правила о соучастии семье
умершего члена корпорации отражают состав ремесленного
сообщества и статус тех женщин, которые в него входили обычно или в
конкретный момент времени. Это может быть как год
составления устава, так и, возможно, несколько предшествовавших этому
лет - на памяти живущих.
Лишь к 1700 г. у шляпников возникла потребность
зафиксировать в регламенте статус вдовы. И к этому же времени в
восприятии окружающих жена мастера-шляпника, еще в 1630 г.
понимавшаяся обособленно, вдова и самостоятельная мастерица
"объединились" единым именованием "мастерица" - женщина,
занимающаяся этим ремеслом или имеющая отношение к
ремеслу. Каким было и стало их количественное соотношение с
мастерами-мужчинами, неясно: в списке 1570 г. вообще нет женских
имен, а более поздние списки неизвестны.
Подобная тенденция предпочтения термина "мастерица" в
указании на женщину, связанную с данным ремеслом,
наблюдается и во многих других текстах. Вся информация по регламентам
XV-XVIII вв. сведена в таблице 8.
182

Таблица 8
Упоминания о женщинах по поводу похорон и заупокойных служб
sa femme (жена);
femme d'yceluy
(жена оного)
veufe (вдова)
femmes (женщины)
celles dudit corps
(эти [женщины]
из корпорации)
femmes et veuves de maitres
(жены и вдовы мастеров)
mattresses
1 (мастерицы)
consoeurs
(сестры)
XV в.
цирюльники 1462
XVI в.
починщики 1571
столяры 1592
булочники 1561
XVIIb.
шляпники 1630
булавочники 1635
изг. саржи 1664
столяры 1684
колбасники 1685
изг. скоб. изд. 1612
токари 1642
бакалейщики 1692
слесари 1646
XVIII в.
повара 1757
литейщики 1701
литейщики 1741
корзинщики 1774
шляпники 1700
медники 1701
колпачники 1706
слесари 1708
изг. ш. кисеи 1710
старьевщики 1716
каменщики 1730
свеч, мастера 1733
колпачники 1735
веревочники 1736
басонщики 1736
мясники 1737
ножовщики 1739
литейщики 1741
повара 1757
колпачники 1706
колпачники 1735
булочники 1743 1

Столяры, слесари, булочники предпочитали придерживаться
традиционной для них формулировки. Часто новый термин
появлялся при обновлении устава. Например, у каменщиков в 1625 г.
не упоминались никакие категории женщин, а в новом
регламенте 1730 г. в статьях о похоронах (485, П) и заупокойных службах
(485, VII) использован термин "мастерицы". Особая традиция
выработалась у колпачников: оба устава первой половины XVIII в.
говорят о "мастерицах", когда речь заходит о похоронах, и о
"сестрах" - применительно к ежегодным поминальным службам,
ранее (в уставе 1581 г.) такие ситуации не рассматривались.
Нельзя не заметить, что половина упоминаний принадлежит
XVIII столетию (22 из 32-х, в 18 регламентах), и нельзя не
обратить внимание, что почти все они - о "мастерицах"23. В то время
как единичные случаи (вся середина таблицы), которые
приходятся на XVII в., очень похожи на процесс поиска идентичного
(оптимального) именования.
По всей видимости, потребность в обобщении и такой ее итог
были закономерны, в том числе и с точки зрения развития
языка. Жена мастера и так была maitresse, т.е. хозяйкой, женой
хозяина (для учеников и подмастерьев), независимо от того,
насколько она могла быть "мастерицей" в профессиональной сфере
(также maitresse). Вдова становилась "мастерицей", поскольку
получала статус, равный статусу "мастера". Объединение этих
категорий женщин с самостоятельными мастерицами,
изначально бывшими "maitresse" (как мне кажется, независимо от того,
что в текстах они могли быть обозначены лишь в соответствии с
их профессиями), позволило отказаться от перечисления в том
случае, когда все они подпадали под действие какого-то правила.
В то же время разница в их положении и возможностях
существовала всегда, осознавалась и четко прописывалась в
регламентах и постановлениях.
На всем протяжении существования корпораций у мастеров
были жены, но не во все годы в ремесле могли - по объективным
и субъективным причинам - работать мастерицы или вдовы. Тем
не менее следует говорить о регулярности их появления и
постоянном возобновлении их статуса как в рамках отдельных
корпораций, так и в рамках городского ремесла в целом, поскольку
Известны и случаи, когда женщины - в любом их качестве - вообще не
упоминались в статьях о похоронах; все они принадлежат XVIH в. Так, у
аппретурщиков тканей (1704 г.) упоминаются похороны лишь "мастеров" (AL. Pt. 2.
Vol. 3. P. 124. Ш ст.), хотя статьи о вдовах и мастерицах в уставе
присутствуют (Ibid. Р. 123-124. П ст.; Р. 125-126. ХП, ХШ ст.), и в списке названа одна
работающая вдова.
184

лишь повторяемость дает возможность обобщать, видеть общее в
разных статусах. Добавлю, что общим все-таки оказалась не
принадлежность к женскому полу, хотя возможность для такого
рода обозначения и существовала потенциально (как femme), а
профессиональный и внутри(домо)хозяйственный статус.
Для мужчин в подобном случае (похороны и заупокойные
службы) терминологического разнообразия почти не
наблюдается; они в 80% текстов - "мастера", за редкими исключениями,
когда используются описательные выражения, в конечном итоге
сводящиеся к "мастеру"24. Но все же о смерти мастера
регламенты намного чаще упоминают не в этой связи, а в статьях,
посвященных положению их вдов или недоученных учеников, и тогда
говорят исключительно о "мастерах".
Следует добавить, что далеко не во всех уставах вообще есть
статьи о том, как должны быть организованы и как должны
происходить похороны или заупокойные службы, что ни в коем
случае не свидетельствует об отсутствии подобных традиций в
сообществе, чему есть показательный пример. В регламенте бочаров
1606 г., в позднейших к нему добавлениях и целом ряде
постановлений (1716, 1730, 1731 гг.) не упоминаются ни вдовы, ни жены
мастеров, ни мастерицы. Нет их и в сопровождающих эти
документы списках мастеров, скорее всего, потому, что
фиксировались лишь имена присяжных и синдика. Вдовы, как известно, в
корпорации работали: в 1751 г. их было 10. Но лишь в
постановлении 1738 г. упоминается о традиции нести факелы на похоронах
"мастеров и мастериц сообщества" (416, not.).
Обратимся далее к статьям, речь в которых идет о женщинах,
самостоятельно занимающихся ремеслом.
В утвержденном в 1581 г. уставе колпачников, начало
составления которого относится к 1576 г., когда больше половины
колпачников составляли женщины, есть лишь одна статья, в которой
говорится о "колпачниках или колпачницах" (bonnetiers et bon-
netieres - 294, [XI]): они не могут держать лавку, торговать или
работать для себя, если не стали "мастерами этого ремесла". Из
этой статьи следует, что "мастер данного ремесла" и "колпач-
ник" - это обозначение разных статусов а вовсе не синонимичные
выражения. Первый - член корпорации, тот, кто имеет право
заниматься данным ремеслом в городе. Второй, видимо, тот, кто
умеет делать колпаки и другие изделия, относящиеся к этой
специальности. "Мастера" чаще фигурируют в тех случаях, когда
Упоминавшиеся выше "собратья" у булочников; у булавочников в 1635 г.:
"aucun desdits particuliers dudit metier" (548, [VIH]), у токарей в 1642 г.: "person-
nes de leurs corps deceddez, tant hommes que femmes" (584, [X]).
185

речь идет об управлении, об административной сфере. Термин
"колпачник" по тексту оказывается ближе к производственной
сфере. Хотя именно для "колпачников" должен быть составлен
список, по которому в 1581 г. ив дальнейшем будут определять
присяжных, но впредь в него будут вносить имена тех, кто
выполнил шедевр и стал "мастером этого колпачного ремесла" (283,
[I]). В приложенной к регламенту выписке из регистров бальяжа
"мастером колпачником" назван только один человек - Д. Томас,
все остальные обозначены как "колпачники" (296). Видимо, одна
из целей регламентации заключалась все-таки в том, чтобы все
"колпачники" стали "мастерами".
Тем не менее ни в этой, ни в других статьях устава речь не
идет о "мастерицах", такого термина вообще в тексте не
встречается; он появляется лишь в новом уставе колпачников 1706 г. и
сохраняется в регламенте 1735 г. Означает ли это особенность
статуса женщин - "колпачниц", а не "мастериц"?
В уставе 1581 г. есть еще одна фраза, в которой говорится
исключительно о колпачницах: "если мастера-присяжные
обнаружат на улице каких-нибудь колпачниц, их слуг, служанок,
домочадцев или других, вышедших из их дома, продающих или
несущих ошибочные или запрещенные изделия...", могут задержать и
пометить эти изделия (294-295, [XII]).
Правило само по себе не является чем-то уникальным, оно
существовало и во многих других ремеслах25. Единственное и
принципиальное отличие - в роде. Требование сформулировано таким
образом, что становится очевидна его казуальность: уже
приходилось сталкиваться и есть опасения, что впредь на улицах будут
обнаружены ошибочные (т.е. сделанные не по правилам) или
запрещенные (опять же правилами) изделия, изготовленные кол-
пачницами. Видимо, мужчины-мастера в подобном никогда не
были замечены. Хотя и они могут совершать ошибки, о чем
говорится в первой части этой статьи: присяжные будут осматривать
лавки колпачников и докладывать суду о всех обнаруженных
нарушениях регламента (malfasons... contre ledit reiglement).
Итак, "нарушения" (неправильно сделанные изделия)
обнаруживаются в разных местах: преимущественно в мастерских - у
колпачников и преимущественно "на улице" - у колпачниц. Видимо,
Регламент сапожников 1571 г.: "Если мастера присяжные обнаружат на
улице какого-нибудь сапожника, их слугу, прислугу, домочадца или других,
идущих из их дома и несущих запрещенное старое изделие..." (242, [XXI]). Устав
обивщиков 1616 г.: "Если присяжные встретят или обнаружат на улицах
города или пригородов какой-либо ошибочный (неправильный?) товар этого
обивочного ремесла, им дозволяется его взять и задержать..." (449, XXIV).
186

таковы были случаи из практики. Но почему? Может быть,
потому, что для колпачников это ремесло было основным занятием,
они имели свои мастерские и лавки, где работали и торговали. В
то время как для колпачниц ремесло было возможностью
дополнительного заработка - к заработку их мужей, мастеров других
специальностей (музыкант, сапожник-починщик, см. § 1 этой
главы). Такие женщины не имели собственных мастерских, которые
входили бы в ведение присяжных колпачников, а работали дома.
Поэтому их изделия можно было обнаружить и проверить только
в момент передачи (точнее, переноса) от мастерицы к заказчику -
на улице.
Пространственное ограничение досмотра, т.е. строгое
определение тех мест, где досмотр и поиск подлежащих проверке
изделий допустимы, является обязательным правилом для
корпораций. К числу таких мест относятся мастерская, лавка, рынок,
особая контора для досмотра, которую могут по специальному
разрешению властей организовать присяжные. Жилые помещения,
жилые комнаты в этот перечень не входили, хотя и интересовали
присяжных. Досмотр жилых помещений в поисках подлежащих
проверке изделий - весьма тонкий и деликатный момент,
нарушающий множество естественных прав горожанина (не только
ремесленника или торговца) и способный привести к скандалам и
судебным разбирательствам. Со временем детальные правила
проведения подобных досмотров появляются в постановлениях
городских властей, без участия представителя которых досмотр
легко превращается в произвол26.
Напомню, что в списках 1576 г. были названы две замужние
женщины, мужья которых занимались совершено другими про-
В сентенции бальи Реймса для сапожников и починщиков 1730 г. правила
досмотра описываются так: "Предписываем мастерам починщикам помещать
все их изделия в лавках и комнатах за ними или местах, расположенных в
лавках. Предписываем присяжным сапожников вести себя во время этих
досмотров сдержанно и кротко; а что касается комнат и других помещений в домах
починщиков, включая сундуки и шкафы... впредь запрещаем присяжным
сапожников там совершать и исполнять какой-либо досмотр, какой только
может быть, без нашего точного разрешения в ответ на просьбу, которая нам
будет представлена, и которая будет содержать имена и фамилии тех, кого
подозревают в нарушении; при досмотре внутренних помещений домов их
должен сопровождать уполномоченный и судебный исполнитель полиции"
(246-247, not.). Такие же правила досмотра были установлены для присяжных
починщиков. Поводом для сентенции послужила жалоба двух присяжных
починщиков на поведение сапожников при досмотре: они опрокидывали шкафы
в жилых комнатах, раскрывали их кровати и даже кровати дочерей в доме
одного из присяжных. Все это спровоцировало скандал и длительное судебное
разбирательство.
187

фессиями. К ним описанная выше ситуация, несомненно,
подходит. Какова судьба Маргариты Винерон и к какой категории кол-
пачниц ее следовало относить впоследствии (в 1581 г.),
неизвестно. Скорее всего, она вышла замуж, и далее ее статус
определялся тем, какое положение по отношению к ремеслу занимал ее
муж, но как мы видели, даже будучи замужем за мастером иной
специальности, женщина могла заниматься колпачным ремеслом.
Неясно, означало ли это, что предварительно она проходила
обучение и вступала в корпорацию на тех же основаниях, что и
мастера-мужчины. Во всяком случае, нет никаких признаков того,
что для женщин в этом ремесле существовали какие-то иные -
облегченные или усложненные правила.
Три колпачницы были вдовами. Получая право заниматься
ремеслом после смерти мастера, его вдова - обычно - приобрета
ла право распоряжаться в его мастерской, наследуя ее. Этого,
однако, могло не произойти - вопросы наследования имущества не
входили в компетенцию корпораций, в отличие от права на
ремесло. В таком случае правила уличного досмотра
распространяются и на вдов.
Еще один момент связан с критериями качества. Речь идет
вовсе не о полной и безоговорочной негодности изделий - их просто
перестали бы покупать. "Ошибочность" и "запрещенность"
определяются правилами. В данном случае - именно теми, которые
записаны в регламенте, а вовсе не нормами, существующими в
устной традиции. Тот факт, что колпачница или кто-то из ее
домочадцев несет по улице уже готовое изделие, свидетельствует,
что его несут заказчику либо рассчитывают продать. В любом
случае, для мастерицы было очевидно, что ее изделие устраивает
или устроит покупателя. Поэтому критерии обычного и
общепринятого качества здесь не работают. Но точно в такой же
степени они не работают и по отношению к колпачнику, поскольку
присяжные будут выискивать в его лавке именно нарушения
регламента.
Такие формулировки появились в регламенте не случайно.
Все, что касалось производственной сферы, могло быть внесено
в текст только людьми, в этой сфере хорошо
ориентирующимися - мастерами или должностными лицами корпорации.
Городские чиновники участвовали в составлении и утверждении
уставов, но фактически знали о ремесле столько же, сколько и
обычные заказчики или покупатели. Они воспользовались бы
иными критериями качества - пригодностью изделий и их
долговечностью.
Этот регламент был составлен одним из мастеров и по его
настоянию (278-279). 15 октября 1576 г. колпачник Дидье Томас за-
188

явил бальи архиепископа Жоржу Шевалье о необходимости
создания регламента для колпачников, "чтобы предотвратить
ошибки и злоупотребления, которые совершаются в колпачном
искусстве и ремесле, и помехи, которые в нем появились", для чего
следовало созвать всех, принадлежащих к ремеслу. Первая половина
объяснения принадлежит к разряду формул, традиционных для
нормативных актов. Вторая ближе к юридически приглаженному
описанию конфликта.
Через четыре дня, 19 октября, к бальи были приглашены трое
мастеров: Жан Морбуа, Ришар Боккар, Мишель Барбье и четыре
мастерицы: Жанна ла Орметт, Пьеретта Робен, Маргарита Вине-
рон и Ремьетта Кейо, которым Д. Томас заявил о своем
намерении урегулировать ремесло. Бальи велел ему через три дня
представить статьи, чтобы рассмотреть их и вынести окончательное
решение по обычной процедуре: вызвав мастеров и испросив
мнения фискального прокурора.
Далее события развивались следующим образом. Через
неделю, 25 октября, перед бальи предстал Жан Боном, "относящийся
к этому ремеслу", но ранее не упоминавшийся и не
приглашавшийся, и заявил, что сейчас он "не нуждается в этом ремесле",
потому что работает каменщиком. 16 ноября выступили еще трое
колпачников, имена которых также не назывались ранее: мастер
Жерар Шевалье и две мастерицы-вдовы Клер де Лабрюер и
Мари Шенпитр. В чем заключалось это вмешательство, и какую из
конфликтующих сторон они хотели поддержать, неизвестно.
Ясно лишь, что ни через три дня, ни через неделю или месяц не
удалось прийти к соглашению относительно составленных Д.
Томасом статей.
Между мастерами и Д. Томасом происходили и, видимо,
неоднократно, какие-то разбирательства, а 27 января 1578 г.
состоялся процесс, в ходе которого было решено, что стороны пригласят
трех наиболее опытных мастеров, которые дали бы свое
заключение об уставе. Об экспертах удалось договориться уже 30
января. Ими стали три мастера, фигурировавшие еще в самом первом
списке колпачников: Морбуа, Барбье и Боккар, на следующий же
день, 31 января, письменно изложившие свое мнение о
регламенте. И не очень понятно, в силу ли недорешенности проблемы или
из-за бюрократических проволочек (ожидание решения
фискального прокурора до 24 января 1581 г.), но устав был окончательно
принят только через три года, 13 февраля 1581 г. И вплоть до
начала XVIII в. (до 1706 г.) не подвергался никаким изменениям, а
значит, на протяжении последующих 125 лет устраивал всех.
К регламенту приложена выписка из регистров бальяжа
Реймса от 15 февраля 1581 г., свидетельствующая о последнем
189

этапе конфликта, когда с помощью бальи Д. Томас заставил
остальных мастеров признать регламент. Названы имена: "Жан
Боном, Жерар Шевалье, Мишель Барбье, Жан Морбуа, Алар Бок-
кер27 и Этьен Пари, также колпачники, проживающие в Реймсе,
ответчики" (296). Среди них оказались и каменщик Жан Боном, и
двое из экспертов, и еще два мастера, имена которых ранее не
фигурировали в списках, но нет ни одной из мастериц или вдов.
В числе прочих распоряжений бальи велел Д. Томасу
составить список "тех, кто из этого ремесла28 ...чтобы два самых
старых из них" стали присяжными этого года. Это традиционная для
регламентов формула, и не очень понятно, следует ли
воспринимать это выражение только как формулу или как указание о том,
что в списке могут и должны присутствовать только мастера-
мужчины. Женщины не были и не могли быть присяжными в
неженских корпорациях, хотя сам по себе этот запрет нигде не
зафиксирован, вероятно, в силу его очевидности. Список,
составленный Д. Томасом, неизвестен, но он явно отличался от перечня
ответчиков последовательностью, в которой были названы
мастера. Присяжным в первый год вместе с Д. Томасом стал Ж.
Морбуа, а значит, именно он был "самым старым" из мастеров (он
был назван первым и среди экспертов - самых сведущих в
ремесле) и, соответственно, именно его имя стояло первым в списке
Д. Томаса.
Соотношение всех этих списков может свидетельствовать о
конфликте между мастерами и мастерицами. Тем не менее,
статьи регламента составлялись Д. Томасом в 1576 г. и были
ориентированы на положение, существовавшее в то время. Вряд ли за
прошедшие 5 лет мастериц полностью вытеснили из ремесла, это
не согласуется с текстом утвержденного в 1581 г. регламента, в
котором "колпачницы" упоминаются. К сожалению, не было
зафиксировано никаких конкретных предложений об изменении
устава, в том числе со стороны экспертов, никак не объяснены
причины разногласий, что и дает простор для предположений.
Тендерный конфликт - не единственно возможное
объяснение. Вполне реальная предпосылка для конфликта - разный
статус заинтересованных сторон. Регламент имеет заголовок "Устав
и регламент мастеров торговцев колпачников", вероятнее всего,
данный ему позднее, поскольку торговцы в тексте не упоминаются,
В документах встречаются два варианта написания фамилии: Boccart -
Boccaire. Причем в одном случае имеется в виду один и тот же человек -
эксперт Ришар Боккар, и оба варианта записаны практически подряд - на
соседних строчках.
Бальи уточнил, что имеются в виду ответчики (см. выше) и сам Д. Томас.
190

и их деятельность никак не регламентируется. Речь идет
исключительно о "мастерах" и о "ремесле". Новый устав 1706 г. говорит
о "мастерах торговцах", в то время как в редакции 1735 г. слово
"торговцы" отсутствует. Занятие по преимуществу торговлей или
исключительно производством было важным критерием
социального статуса, особенно когда первые подчиняли или по
меньшей мере пытались подчинить себе ремесленников, что вполне
возможно в то время, и возможно для колпачного ремесла,
конкурировавшего в сфере коммерции в том числе и с
могущественными купцами-мерсье.
Мастеров и мастериц изначально мог не устраивать сам факт
составления статей и превращения их свободного по сути,
договорного по характеру ремесла в "регламентированное",
ограниченное писаными правилами и запретами, а также обязанное
некоторыми платежами в пользу архиепископа. И хотя нет полной
уверенности в том, что именно эти платежи являются в
регламенте нововведением, штрафы, впрочем, как всегда, заслуживают
внимательного к ним отношения.
В двух статьях говорится о "6 парижских су штрафа в пользу
преподобнейшего кардинала де Гиза, архиепископа герцога
Реймса, первого пэра Франции"29, изделия же, выполненные с
нарушениями, конфискуются в пользу ремесла (корпорации) (294-295,
[XI], [XVI]). Еще в одной, последней, статье устава упомянуты
2 экю штрафа (295, [XVIII]), и хотя не сказано, кому именно
предназначается этот штраф, по логике текста получается -
архиепископу. Речь идет о том, что все мастера Реймса и его пригородов, а
также все, кто привозит в город относящиеся к ремеслу изделия и
товары, чтобы выставлять их на продажу, будут обязаны
подчиняться досмотру присяжных. Это право, за строгое соблюдение
которого боролись многие ремесленные и торговые сообщества,
записано практически во всех регламентах и во многих
постановлениях, нередко с комментариями о том, кто высказывал
заинтересованность в контроле над продукцией или противодействовал
данному сообществу. Известны конфликты такого рода, длившиеся на
протяжении столетий (между купцами-мерсье, суконщиками и
сукноделами, между сапожниками и починщиками и др.). Таким
образом, хотя это и обычное для любого ремесла правило, провинность
сама по себе очень и очень провокационна, да еще и с учетом
сложившейся среди колпачников конфликтной ситуации; штраф
велик, и возможность получать его регулярно - весьма и весьма
привлекательна. Что именно должно было происходить с конфиско-
Людовик де Гиз, архиепископ в 1574-1588 гг., но это не означает, что
впоследствии штраф будет отменен.
191

ванными в пользу ремесла изделиями, не указано. По другим
примерам известно, что такие изделия, как и часть штрафов, могли
использоваться в благотворительных целях - для городских бедняков
или для обедневших мастеров ремесла, но какова бы ни была
судьба таких изделий, распоряжались ими, а значит, имели
собственный интерес присяжные.
Возможно, что претензии предъявлялись больше к
содержанию статей, составленных Д. Томасом и по его настоянию. И есть
вероятность, что критерии качества, определенные регламентом
(впрочем, не особенно детально) не принадлежали к
общепринятым и общепризнанным и были причиной конфликта.
Недостаток источников и информации ведут к тому, что при
попытке мотивировать конфликт приходится лишь высказывать
предположения и выстраивать объяснительные схемы, которые
представляются более или менее правомерными. Единственная
возможность для поиска дополнительных доказательств видится
в привлечении данных о других ремесленных и торговых
корпорациях этого времени. Но созданное разными списками
впечатление о том, что суть конфликта заключалась в противостоянии
мастеров и мастериц, оказывается ложным. Даже если элементы
этого противостояния (или, например, личного неприятия) и
существовали, не они определяли конфликт в колпачном ремесле.
Рассмотренные ситуации являются не единственными
обращениями регламентов непосредственно к мастерицам, хотя
количество таких обращений очень невелико, да и сам отбор сюжетов
и поводов вряд ли может быть назван случайным. Но
свидетельствует ли он о том, в каких именно сферах профессиональной
деятельности каждого из ремесел было реально ощутимо участие
женщин?
В регламенте веревочников 1736 г. сказано, причем дважды,
что присяжные посещают и осматривают их лавки также, как и
лавки мастеров: в первый раз речь идет о регулярных, второй -
об экстраординарных визитах (214-215, III; 216, XIV). Мастерам
и мастерицам запрещено переманивать чужих подмастерьев
(216, XV); изделия в их лавках должны быть хорошо сделаны
(217, XIX).
К мастерицам (и мастерам) обращены несколько предписаний
в новом регламенте мясников 1737 г., и они также касаются
довольно общих моментов: запрета на работу в день покровителя
ремесла св. Leu30 и поставок мяса городским корпорациям31. Ни в
одной другой статье детально вникающего в работу мясников
30 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 992. XVIII ст. Св. Луп (Loup).
31 Ibid. P. 991. VIII ст.
192

устава мастерицы не упоминаются, лишь в заключении сказано,
что мастерицам и мастерам полагалось получить по экземпляру
регламента, отпечатанного за счет сообщества32.
В уставе портных и старьевщиков 1716 г. упоминаний о
мастерицах довольно много, и все они относятся к общим обязанностям
и ответственности. Присяжные имеют право на экстраординарные
визиты к мастерам и мастерицам тогда, когда они посчитают это
необходимым, не испрашивая разрешения властей. Оно требуется
лишь для визитов к тем мужчинам и женщинам (ceux ou celles),
"которые занимаются ремеслом портных и товарами, к нему
относящимися" (526-527, XXI). Данное описание подразумевает, как
следует из дальнейших пояснений, преимущественно тех, кто
занимается перепродажами. Деятельность этих перекупщиков и
перекупщиц регламентируется в ст. IV, одинаково для мужчин и женщин:
они могут продавать старую одежду, лишь разнося ее по городу, но
не на рынках или в других местах, ни у себя (в доме), не имеют
права содержать какие-либо склады или создавать запасы (517-518). О
возможных жалобах "на мастера и мастерицу, компаньона и
ученика" говорится в ст. П, посвященной обязанностям присяжных
(515-516), в ней же упоминаются нарушения, которые могут быть
обнаружены присяжными при досмотрах у мастеров и мастериц.
Объединяя все эти упоминания, можно сказать, что речь идет о
самых общих правилах и нормах, единых для тех и других, интересна
скорее сама потребность подчеркнуть участие женщин.
Но одна статья этого регламента полностью посвящена
женщинам (523-524, XTV): портнихам (couturieres) запрещено
"работать по найму в домах горожан" в том случае, если они не
заплатили сообществу вступительного взноса и не платят ежегодно по
40 су. Шить в своих собственных домах они могут, только став
мастерицами-портнихами (mattresses couturieres): заплатив
вступительный взнос в 60 ливров корпорации, а присяжным - половину
от сумм, указанных в ст. VII, в которой речь идет о шедевре, хотя
нигде нет ни слова о том, что портнихи обязаны были его
выполнить. Представляется, что эту ситуацию не стоит объяснять
умолчанием - как само собой разумеющееся правило. Во-первых,
потому, что регламенты ХУШ в., как правило, очень подробны по
сравнению с более ранними (XVI в., например), они в деталях
описывают все ситуации, которые могут вызвать разночтения и конфлик-
"Ordonnons que l'ancien reglement, ensemble les presens articles ainsi reformez,
seront imprimez aux depens de la communaute, et un exemplaire delivre a chacun des
maitres et maitresses qui composent actuellement ladite communaute, et a tous les
maitres qui seront recus par la suite, afin que chacun d'eux en ait connoissance, et soit
oblige de s'y conformer". См.: Ibid. P. 994. Not.
7. Кириллова Е.Н.
193

ты. И во-вторых, о шедевре, испытании или экзамене, если они в
корпорации существовали, в регламенте говорилось обязательно и
максимально четко. В ином случае был бы зафиксирован отказ от
шедевра (или споры, как в уставе стригальщиков 1603 г.). В
регламенте портных и старьевщиков не сказано также и о том, что
мастерицы должны были выдержать какое бы то ни было "легкое
испытание", которое полагалось сыновьям мастера (520, VII).
Плюс к названным выплатам мастерицы должны были за
свой счет получить у бальи письменное разрешение. Дочери
мастера платили меньше - только 30 су присяжным (все остальные -
3 ливра), приравниваясь в этом к сыновьям мастера. Замужние
женщины не могли стать мастерицами-портнихами33. Этот
запрет, очевидный, как казалось бы, после примера с замужними
колпачницами выглядит скорее попыткой ограничить
конкуренцию со стороны "не своих" женщин - поскольку жена мастера в
возможности заниматься ремеслом не ограничена. Но если до
вступления в брак с чужим для корпорации человеком девушка
стала мастерицей и работала, то и после смерти мужа она могла
вернуться к прежнему занятию, достаточно было предупредить
об этом присяжных.
Как и в случае с колпачниками, очевидно, что термины
"портниха" и "мастерица" обозначают разный статус. Портниха могла
работать по найму в чужих домах, не получая звания мастерицы.
Ее вряд ли вносили в списки сообщества, хотя она и платила
вступительный и ежегодные взносы в корпорацию. Статус мастерицы
требовался только для работы в своем доме, в собственной
мастерской. По условиям его получения дочь мастера
приравнивалась к сыну мастера, а затраты посторонней для ремесла
девушки - к половине расходов ученика. Видимо, мастерицы не
обязаны были выполнять шедевр; они теряли свой статус при
замужестве (если муж был не из этого ремесла), но легко, по одному
заявлению, восстанавливали его после смерти мужа.
Как и вдовы мастеров, все портнихи платили половину
взносов, полагающихся сообществу от мастера. Но в данном случае у
меня есть сомнения в том, что речь идет именно о "портнихах",
скорее имеются в виду "мастерицы-портнихи", поскольку это
требование является продолжением фразы о дочерях мастеров,
желающих стать мастерицами, и содержит уточнение: "как
дочери мастеров, так и другие"34. Причины, по которым женщины,
33 "Aucune femme mariee ne sera recjae maitresse couturiere".
34 "Les filles de maitres qui se feront recevoir maitresses couturieres payeront comme les
fils de maitres les droits des jurez; et toutes couturieres, tant filles de maitres qu'autres,
payeront moitie des frais et rentes de la cornmunaute" (523-524, XIV).
194

самостоятельно занимающиеся ремеслом, платят половину
взносов, не очень ясны. Соответствует ли это об их ущемленном
статусе или это целенаправленное облегчение их материальных
затрат, независимо от их материального положения?
У монетчиков (1725 г.) установлено, что дочь мастера,
пожелавшая стать гранильщицей (tailleresse), должна уплатить
половину указанных в регламенте сумм35, что может говорить в пользу
как первого, так и второго объяснения: ограничена сфера их
деятельности и уменьшены затраты.
Примеры, проанализированные в этом параграфе - это все,
что относится к мастерицам во всем корпусе использованных
источников, и выглядят они не очень представительно. Нормы,
специально адресованные женщинам, самостоятельно (независимо
от мужчины) занимающимся ремеслами, можно назвать
редкостью, но следует ли проводить параллели с количеством женщин,
упомянутых в списках мастеров, и - реальной их ролью в реймс-
ском ремесле? Можно проследить последовательно
утверждаемые запреты, ограничивающие их в наиболее престижных и
прибыльных профессиях, связанных с шелком и производством
сукна, монетным делом. Эти ограничения не могли быть в полной
мере распространены на вдов, которым регламенты посвятили на
порядок больше норм.
3. Вдовье право
Роль самостоятельной хозяйки мастерской не обязывала
женщину знать профессию (речь идет не о капиталистическом
предприятии, владелица которого могла вообще ничего не знать о
производстве, а о ремесленной мастерской в ее самом что ни на
есть "классическом" варианте). Статус самостоятельной хозяйки
женщина могла приобрести и чаще всего приобретала после
смерти мужа-мастера. Если самостоятельной мастерицей
девушка или женщина становилась в результате некоторых усилий с ее
стороны или со стороны ее родственников, то вдова в
подавляющем большинстве случаев (хотя и не всегда) была вынуждена
заниматься ремеслом, получая таким образом средства к
существованию. Она не была и не могла быть обязана продолжать дело
мужа, прежде всего потому, что вопросы наследования
имущества не входили в компетенцию корпораций, в отличие от права на
ремесло. Ведь вдова могла при наличии взрослых детей и не
унаследовать мастерскую, инструменты, заготовки, сырье и т.п.
35 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 187. XII ст.
7* 195

Кроме всего прочего, определенную роль играло и желание
вдовы. У шляпников в регламенте 1700 г. сказано: "если она
продолжает заниматься" ремеслом (207, IX), что предполагает и
возможность не заниматься. Вообще регламенты конца XVII-
XVIII в. рассматривают три варианта: отказ от ремесла, занятие
другим ремеслом (два этих варианта отдельно, либо первое в
пользу второго36), повторное замужество37, в то время как более
ранние тексты останавливались преимущественно на последнем
варианте.
Вдовье право прописано почти одинаково во всех реймсских
регламентах: вдова может продолжать дело своего мужа,
держать мастерскую и лавку. Эта привилегия не ограничивалась
никакими профессиональными требованиями к женщине: становясь
по сути мастерицей, во всем равной мастеру, вдова не обязана
была доказывать свои профессиональные знания и совершенно не
обязана была их приобретать. Такие обстоятельства могли бы
составить проблему для ремесла и общества в целом и потому были
совершенно нежелательны. Руководить работой в мастерской
должен был профессионал, в роли которого обычно выступал
работник, подмастерье, еще не получивший статус мастера, но по
своим знаниям и опыту равный ему. Критерием пригодности
такого работника могли выступать как завершение ученичества
(изготовители шерстяной кисеи, 1571 г., 236, [XV] и 1710 г., 230,
XVI) или вообще наличие знаний (колпачники, 1581 г.38). Или же
более серьезное испытание, как у аптекарей (1536 г.),
проверяющих, знает ли подмастерье или слуга лекарства, их состав и
приготовление, понимает ли рецепты39.
Те, кто работал у вдов хирургов, аптекарей или
бакалейщиков, пользовались особым вниманием властей, что связано,
конечно, со спецификой этих профессий: два королевских патента,
данных реймсским аптекарям в 1552 и 1554 гг., при перечислении
профессий называют и их40, полностью следуя парижской тради-
36 К примеру, колбасники, 1685 г.: "si elle renonce audit metier pour prendre une autre
profession" (943, V).
37 Колбасники 1685 г. и ножовщики 1739 г. (1040, XXI).
38 "Serviteurs connoisseurs audit mestier" (295, [ХШ]).
39 "...Tant sur les simples drogues que composez, et la manier de 1 composition d'icelles,
et dressement des receptes qui seront ordonnees par les Medecins, et autres choses req-
uises, et si seront lesdits valets et serviteurs examinez, par lesdits deux Docteurs en
Medecine, et quatre Apoticaires eleus, sur les experiences manuelles des composition
des drogues, non si exactement comme si lesdits valets et serviteurs vouloient faire
chef-d'oeuvre". См.: Рrevet F. Les statuts et reglements des apothicaires: Textes inte-
graux, accompagnes de notes critiques. P., 1950. Т. П. P. 89-90.
40 "...Lesdits Chirurgiens, Apoticaires et Espiciers et serviteurs des vefves d'iceux". См.:
AMR. FA. C. 680. Liasse 7. Suppl. IX. Fol. 16, 16 v°, 17.
196

ции. В любом случае, слуги, работавшие у вдов, рассматривались
наравне с мастерами, чему соответствовал их фактический, но не
номинальный статус.
Со временем в регламентах появилось требование
представлять выбранного вдовой работника присяжным и получать их
согласие. Видимо, опыт показал, что профессиональные качества
не всегда были главным критерием выбора. Так, в уставе
портных сказано, что работника и мальчика (слугу) должны утвердить
присяжные "чтобы предотвратить злоупотребления" (1628 г.,
511, [X], повторю, что это парижский регламент, взятый реймс-
скими мастерами без изменений).
У вдовы могли работать один или два подмастерья, не более.
В регламенте уксусоваров и изготовителей горчицы записан в
качестве обязанности такого подмастерья сбор винного осадка в
Реймсе и его пригородах (317-318, XIII), видимо, по той причине,
что эта работа производилась за пределами мастерской41.
Слесари запрещали вдове заниматься ремеслом, открывать
мастерскую и лавку, пока ее работник не будет принят
присяжными (1646 г., 602, [XXII]). Чтобы определиться с выбором
достаточно опытного и достойного работника и представить его
присяжным, вдове установлен срок в две недели после смерти
мастера (601-602, [XXI]). Этот срок кажется незначительным и очень
жестким. По местным обычаям, вдова должна была
определиться с выбором имущества в течение 40 дней после смерти мужа, по
прошествии которых ее мнение не учитывалось, если только
этого не желали наследники42. Имущественные вопросы могли
ждать 40 дней, почему же профессиональная деятельность не
могла быть прервана на такой срок? Удивительно, что во всем
корпусе источников лишь слесари указали подобное
ограничение, хотя речь не идет ни о каких скоропортящихся продуктах. По
всей видимости, главной опасностью, с точки зрения
ремесленного сообщества, представлялась неквалифицированная работа в
таком тонком и опасном ремесле. Интересно, что в 1708 г. этот
запрет был снят и появилось требование испытать работника
(serviteur), "который будет принят компаньоном, изготовив замок
в полтора оборота" (595, XVI).
В 1535 г. у мясников Лиможа было установлено, что забоем скота ведают
подмастерья (слуги), а торгует сама вдова или по ее поручению "кто-то из
ремесла". См.: Petit J. Une ancienne corporation et ses survivances. La corporation de
Messieurs les Bouchers de Limoges. P., 1906. P. 40-41.
Coutiimes de Reims. CCLX-CCLXI // Nouveau Coutumier General, ou Corps des
coutflmes generates et particulieres de France et des provinces, connues sous le nom de
Gaules / Par Ch.A. Bourdot de Richebourg. P., 1724. T. II. P. 506.
797

В регламенте булочников и кондитеров 1743 г. служба
подмастерьем у вдовы указывается при перечислении требований к
человеку, пожелавшему стать мастером. Точнее, она была
добавлена в традиционное выражение о том, что после завершения
обучения следует прослужить - "мастерам или их вдовам" три года в
качестве компаньона, и иметь сертификат, подтверждающий эту
службу у мастеров или вдов (155, XII). Это единственный случай
изменения формулировки, что, конечно, может отражать
обычную для регламентов конца XVII-XVIII вв. детальность и
тщательность; может свидетельствовать о большом количестве вдов,
занимавшихся ремеслом в то время; а также и о некоторых
сложностях в положении подмастерьев, работавших у вдов. Возможно
ли, чтобы их служба не засчитывалась равной службе у мастера
по той причине, что на такой работе подмастерье мог укрепить
прежние свои навыки, но не мог получить новых знаний, так как
хозяйка (мастерица) ими, скорее всего, не обладала?
Ограничения для вдов в непрофессиональной сфере,
вероятно, существовали, но зафиксированы они лишь в двух
регламентах. Уксусовары (1582 г., 317-318, XIII) и изготовители шелковых
изделий (1600 г., 382, [XV]) записали требование вести
добропорядочную жизнь43.
Повторное замужество вдов, по всей вероятности, было
наиболее желательным выходом с точки зрения профессионального
сообщества. Стремясь пристроить таким образом "своих" вдов,
но также и "своих" подмастерьев и даже учеников, пожелавших
на вдовах жениться, корпорация давала им дополнительные
привилегии. Если отношения между подмастерьем и хозяйкой
перерастали деловое сотрудничество, и работник женился на ней, он
не становился мастером автоматически, но дополнительно к
материальному приданному (мастерская, лавка, инструменты и т.д.)
вдова приносила ему весьма весомое нематериальное: ряд
привилегий, облегчавших получение статуса мастера. Подмастерью и
ученику, женившемуся на вдове изготовителя шелковых изделий,
разрешалось не работать полагающиеся после завершения
обучения четыре года, он мог сразу же выполнять шедевр, если
только достиг установленных для мастера 22 лет (1600 г., 382, [XVI]).
Женитьба на вдове бакалейщика уравнивала будущего купца с
сыном мастера и с его зятем (1692 г., 983, X). Если же вдова
выходила замуж за человека, не имеющего никакого отношения к
данному ремеслу, она должна была расстаться с этой профессией.
Такое требование было записано практически во всех регламен-
43 Мясники Лиможа, например, требовали, чтобы вдова обязательно жила на
улице Мясников (середина XVI в.). См.: Petit J. Op. cit. P. 40.
198

тах. Постороннему для ремесла человеку женитьба на вдове
мастера не облегчала путь в корпорацию. В регламенте печатников,
например, специально записано, что новые мужья вдов не
освобождаются от ученичества и выполнения прочих требований
(1623 г., 473, X).
В некоторых уставах определен срок, в течение которого
следовало продать инструменты, сырье, полуфабрикаты и готовые
изделия, после чего все права и привилегии бывшей вдовы
мастера прекращались. У изготовителей шерстяной кисеи (1571 и
1710 г.) такой срок равнялся трем месяцам. Причем в данном
случае устав обращается не только к самой вдове, но и к ее новому
мужу, требуя и от него выполнения установленных правил44. У
веревочников (1571 г.) сказано о "шести неделях после того,
как она вновь выйдет замуж" (218, [XII]). Вполне возможно,
что подобные "переходные" этапы существовали во всех
ремеслах, поскольку в одночасье расстаться с этим имуществом
было непросто, но традиционная формулировка, используемая
регламентами, не уточняет этого срока45.
Конечно, вдовы могли быть компетентны в
профессиональной сфере, например, если они происходили из ремесленных
династий, сами были дочерьми мастеров. Если вернуться к примеру
с портнихами, то женщина, ставшая мастерицей до замужества,
получала после смерти мужа статус "мастерицы-портнихи", если
решала вернуться в ремесло. Она являлась мастерицей и не
рассматривалась регламентом в качестве вдовы (так как была
вдовой не-мастера). Но и та и другая женщины были хозяйками в
своих мастерских и отвечали за все, что в них происходило, точно
так же, как и мастера-мужчины. Это само собой разумеющиеся
нормы, которые, как известно, со временем забываются и
искажаются, и потому рано или поздно возникает необходимость в их
фиксации. Рассмотрим вопрос об ответственности мастеров,
хозяев и хозяек более подробно.
Мастер отвечал за все, что происходило в его мастерской, за
всю работу, которая там производилась, независимо от того,
работал ли он сам (как подразумевалось) или кто-то - ученик, под-
"Elle et sondit marit ne se pourront entremettre d'iceluy mestier ny tenir boutique
ouverte... seront tenus vendre et vuider leurs marchandises" (236, [XVI]).
Аналогично в регламенте 1710 г. (230, XVII-XVIII).
"...Tant et sy longuement qu'elles se tiendront en viduite et non plus" (булочники и
кондитеры, 1561 г., 146, [VI]). "Que les vefves des maistres dudit mestier pourront
avoir ouvriers et faire travailler en leurs maisons et boutiques, a leur proffit... et ce
pendant le temps de leurs viduite seulement" (токари, 1642 г., 584, [ХШ]). "...Que si
elles remanent a autres qui ne soient maitres dudit metier, elles seront dechues des
privileges" (портные и старьевщики, 1716 г., 520-521, VIII).
199

мастерье или работник - по его поручению. Об ответственности
за профессиональную деятельность учеников говорит, правда,
лишь один из реймсских регламентов - устав колпачников 1581 г.
(295, XV) и, видимо, это было связано с конкретными казусами,
но могло служит и выгоде корпорации как получателя штрафов.
Дело в том, что в средневековой практике считалось нормой,
когда за ошибки учеников и подмастерьев уплачивался меньший
штраф, чем за аналогичные ошибки мастера (обычно в 2 раза
меньше). Если же устанавливается ответственность мастера,
наказание предназначалось ему.
Мастер отвечал за работу своих подмастерьев, и это также
само собой разумелось, поскольку именно мастер, как
предполагалось, делал основную работу, а подмастерье выполнял роль
помощника46.
В случае же со вдовой очевидным было иное разделение
труда: подмастерье работал сам и руководил работой других
подмастерьев, работников, учеников, а хозяйка - владела мастерской.
Но за все, что в этой мастерской происходило, отвечала все-таки
она - как владелица и как номинальный мастер. Эта
номинальность выражалась и в том, что женщину вносили в списки
мастеров как "вдову такого-то", а изделия, происходившие из ее
мастерской, выходили под ее именем - как "вдовы такого-то"47, но
при этом нигде не фигурировало имя ее подмастерья -
фактического мастера.
Целый ряд ремесел считает необходимым определить сферу
ответственности вдов. Прежде всего, вдовы отвечали за работу
своих подмастерьев, за ошибки и недочеты, которые те могли
совершить: об этом говорят суконщики (1569 г., 198, XX);
сапожники и починщики (1571 г., 257, [XV] и 261, [XV]); колпачники
(1581 г., 295, [XIII]), столяры (1684 г., 351, LV).
Многие ремесла, не доверяя квалификации вдовы,
запрещали ей брать учеников - на что вдова, в общем-то, имела
право как хозяйка мастерской, равная мастеру, допуская лишь
возможность доучиться для прежних учеников, взятых еще
ее мужем.
Обратимся к формулировкам. В десяти регламентах это
правило адресовано вдовам: суконщики (1569 г., 198, XXI); портные
(1628 г., 511, [X] и 1716 г., 520-521, VIII); литейщики (1701 и
Случаи, когда один мастер работал на другого, рассмотрены в гл. X.
Регламенты и постановления для бочаров, например, были напечатаны в
1730 г. в типографии, принадлежащей "вдове Бартелеми Мульто, печатника
Его Светлости Монсеньора архиепископа герцога Реймса", имя самой вдовы
не было названо. См.: AMR. FA. С. 686. Liasse 7. Suppl. XVII.
200

1741 гг.48); свечные мастера (1733 г.49); веревочники (1736 г., 215,
VII); басонщики (1736 г.»); ножовщики (1739 г., 1040, XXI);
булочники (1743 г., 158-159, XXIX). В четырех - исключительно
ученикам, как возможность доучиться у вдовы, если она будет
продолжать дело умершего мужа: мерсье (1639 г., 568, VI),
аппретурщики тканей (1704 г.51); колпачники (1706 и 1735 г., 282, VIII).
У изготовителей шелковых изделий в 1600 г. правило было
повторено дважды: сначала для вдов, в XV ст. (382), затем для
учеников (387, [XLVI]). В трех регламентах, близких по времени
составления, - в обратной последовательности: у сосисочников в
1685 г. (соответственно 942, IV и 943, VI); бакалейщиков в 1692 г.
(983, IX и 984, XII) и шляпников в 1700 г. (207, IX и 208, XII). Два
последних регламента вообще составлены как по одному
шаблону. И хотя они отличаются по размерам (соответственно, 34 и 19
статей) и в них есть нормы, специфические для каждой из
профессий, но общая композиция (даже номера статей о вдовах и
учениках совпадают) и стиль изложения идентичны, а
одинаковые нормы почти дословно повторяют друг друга52.
Предшествовавший этим двум регламентам устав сосисочников по всем этим
параметрам отличается от них53. В такой же последовательности
(сначала адресуясь к ученикам, затем - вдовам) записаны правила
у поваров в 1757 г., разрешавших ученику доучиваться у вдовы их
прежнего мастера, а работать после этого подмастерьем не
только в этой мастерской, но и у любой другой вдовы54. Регламент для
красильщиков всего королевства 1669 г. предлагает в качестве
общего правила возможность доучиться у вдовы в сочетании с
запретом брать новых учеников (906-907, ХСШ)55.
Книготорговцы, печатники и переплетчики (1623 г.)
запрещают вдовам даже доучивать учеников, обучавшихся у их мужей
(473, X). Почти такой же запрет появился к 1708 г. у слесарей:
вдове мастера запретили "держать ученика", не доучившегося
48 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 353. ХШ ст.
49 Ibid. P. 234. X ст.
50 Ibid. P. 297. VII ст.
51 Ibid. P. 126. ХШ ст.
52 У бакалейщиков: "auquel cas il pourra achever le temps de sondit apprentissage en
la maison de la veuve dudit decede, si elle continue le negoce, et tienne boutique
ouverte, ou en la maison d'un autre maitre dudit etat, en avertissant prealablement les
gardes" (983, DC). У шляпников: "auquel cas il pourra achever le temps de son
apprentissage en la maison de la veuve du decede, si elle continue de faire travailler,
ou en la maison d'un autre maitre, en avertissant prealablement les jurez" (207, IX).
53 В частности, возможность доучиться: "...Mais en cas de deces de son maitre, il
pourra achever son terns chez sa veuve ou chez un autre maitre" (943, IV).
54 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 500. X ст.; Р. 501. XIX ст.
55 В регламенте цирюльников всего королевства 1725 г. нет статей о вдовах.
201

положенных трех лет, если она не передаст этого ученика
другому мастеру для завершения обучения (595, XVII). В предыдущем
регламенте 1646 г. статья о судьбе недоучившихся56 учеников
после смерти их мастера была сформулирована не так, как обычно:
в ней ничего не говорилось об их дальнейшем обучении - у вдовы
или у другого мастера, было лишь сказано, что наследники
умершего мастера должны представить этих учеников присяжным в
течение двух недель после его смерти, и, если присяжные не
сочтут их достойными, они не будут приняты в мастера (602,
[XXIII]). Из чего можно сделать вывод: если присяжные
посчитают такого ученика достаточно подготовленным, он получает
уникальную возможность стать мастером, не доучившись
полагающихся ему трех лет.
Суконщики и портные запрещают вдовам брать новых
учеников (1569 г., 198, XXI; 1628 г., 511, [X]), и здесь есть противоречие.
Торговля в лавке, шитье новой и починка старой одежды -
традиционные занятия для жены мастера, какой бы он ни был
специальности. В подавляющем большинстве случаев женщина умеет
делать это и может этому научить. Причем здесь же записано,
что ученик может продолжать обучение у мастерицы не только в
случае смерти ее мужа, но и в случае его отсутствия. Или, если
сказать иначе, временное или постоянное отсутствие мастера не
препятствует процессу обучения; женщина - жена или вдова
мастера - с этим справится, независимо от того, в течение какого
срока ученик учился у "настоящего" мастера, ни один из
регламентов этот срок никак не ограничивает: главное, чтобы
изначально ученика принял мастер57. Фактически эта корпорация, как
и другие, допускающие продолжение обучения у вдовы,
соглашается получить ученика, даже полностью обученного женщиной.
Рассмотрим статьи устава 1569 г. подробнее (198-199, ХХ-ХХШ):
Ст. XX: после смерти мужа или в случае его отсутствия жена мастера может
держать работника или слугу и заниматься ремеслом в городе.
Ст. XXI: изделия, выполненные такой мастерицей или по ее указанию,
подлежат досмотру присяжных; ученик, принятый мастером, может доучиться в
доме этой мастерицы, но она не может брать новых учеников.
Ст. ХХП: если эта мастерица в случае отсутствия или смерти ее мужа не
захочет держать свою мастерскую и оставит ремесло, ученик может доучиться у
другого мастера, независимо от того, есть ли у него уже ученик или нет.
Ст. ХХШ: если вдова вновь выйдет замуж за человека, не являющегося
мастером этого ремесла, она не сможет более держать лавку, ни пользоваться
привилегиями этого ремесла.
56 "Ученик, недостаточный, чтобы заниматься этим ремеслом, и не
завершивший срока в три года".
57 У тех же суконщиков: "ceux qui seront demeurant en sondit logis auparavant le
deces ou absence de son тагу'* (198, XXI), - и не только у них.
202

Как представляется, составители регламента находились в
сложном положении: им необходимо было правильно назвать
статус женщины во всех этих случаях и дать ей возможность
работать на законных основаниях или, как минимум, выбирать и
следовать своему выбору. Это единственный в реймсских
регламентах случай, когда рассматривается отсутствие мастера
(напомню, что в тексте говорится именно о мастерах, а не о купцах)
и, по всей очевидности, длительное. Видимо, такие отлучки были
связаны со спецификой профессии, с оптовой торговлей.
Регламент суконщиков является также единственным
примером, когда вдова мастера называется мастерицей, и как видно из
ст. XXII, это определение сохраняется за ней даже в том случае,
когда женщина решает оставить ремесло. Точнее будет сказать,
что именно мастерицей предпочитают называть женщину,
семейный статус которой может быть и не определен из-за
длительного отсутствия ее мужа (ст. XXI-XXII), хотя, конечно, для
корпорации и в этом случае, и в случае его смерти, она являлась
в первую очередь женой мастера (и названа так в ст. XX).
Неопределенность ситуации могла быть причиной появления
и требования подчиняться досмотру присяжных (ст. XXI). Такая
же формулировка используется при определении
ответственности мастеров-мужчин, и фактически требование к мужчине и
женщине одинаково. Можно предположить, что причиной для
двойной записи этой нормы послужили случаи из практики, когда
жены мастеров во время длительного их отсутствия не
соглашались подчиняться общему требованию о досмотре, апеллируя
именно к его формулировке - в мужском роде. В отсутствие
мужа жена мастера фактически не является ни мастером, ни даже
полноправной хозяйкой мастерской, ни тем более мастерицей,
что, видимо, и позволяло женщинам не распространять общее
правило на себя. Определив же этих женщин как "мастериц",
составители регламента вышли из непростого положения самым
простым способом. И мы видели, что этот термин стал
наилучшим обобщением, когда речь заходила о разных категориях
женщин, относящихся к данной корпорации.
Ткачи полотна разрешают вдове брать новых учеников, когда
завершится срок обучения прежних, взятых еще ее мужем
("qu'avoit sondit mari au jour et heure de son deceds", 1581 г., 301,
XXII), и это - единственный случай в Реймсе. Ткачество также
относится к традиционным для женщин занятиям, но в этой
корпорации в 1571 и 1604 гг. не было ни одной женщины, ни
мастерицы, ни вдовы58. Как и среди 54 мастеров, занимавшихся изготов-
58 Для них известно два списка мастеров, соответственно, из 25 и 9 человек, и 4
списка присяжных (297, 302).
203

лением разнообразных шелковых изделий (лент, тесьмы,
бархата, золотой и серебряной тафты и др.) в 1600 г. (375).
Сложные по своим технологиям (а скорее даже -
нетрадиционные для женщин) ремесла не допускают их к обучению новых
мастеров. Но это не единственное и не главное объяснение. Речь
все же должна идти о конкуренции и о стремлении мастеров
ограничить ее со стороны женщин, допущенных к ремеслу в силу
замужества, а не в силу обучения и выполнения других требований,
наиболее тяжелыми из которых были финансовые затраты.
Вдовы мастеров-портных обязаны были платить половину
расходов сообщества, т.е. половину взноса мастера ("moitie des frais de
la communaute", регламент портных и старьевщиков 1716 г.,
520-521, VIII), как и мастерицы-портнихи. Аналогичное правило
есть у столяров в регламенте 1684 г.: "уплачивая половину
расходов сообщества этого ремесла, которыми может быть обязан
мастер" (351, LV), шляпников в уставе 1700 г.: "уплачивая половину
расходов, которые каждый мастер платит сообществу" (208, XIII),
колпачников (1706 и 1735 гг., 288, XXIV); веревочников (1736 г.,
215, VII) и поваров (1757 г.59). "Половинным" статусом обладали
все вдовы у бочаров, названные в списке 1751 г. (см. выше), но
означало ли это, что и взносы их составляли лишь половину взносов
мастера, неизвестно, в регламентах бочаров таких правил нет60.
У мясников в регламенте 1737 г. не было отдельной статьи о
вдовьем праве, вдовы упоминаются лишь в одном случае, когда
речь идет о ежемесячных выплатах присяжным корпорации.
Мастера, имеющие прилавок, платят 10 су в месяц, в то время как
вдовы и мастера, не имеющие прилавка, - 5 су61. Таким образом,
вдовы, независимо от того, есть у них прилавок или его нет,
приравнены к мастерам, прилавка не имеющим. Но является ли это
равенством статусов или равенством в отношении материальных
затрат? Точнее даже, их облегчением в соответствии с полом, но
в полной независимости от фактического материального
положения? (Вряд ли материальное положение вдов всегда было хуже,
чем у мастеров-мужчин.)
59 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 501. XIX ст.
60 Есть также расписка присяжных бочаров в том, что 28 мая 1711 г. вдова
Пьера Майор уплатила сообществу 50 ливров, чтобы "использовать их в уплату
сбора за право присоединения к параграфу (paraphe - праву подписывать?)
регистров этого сообщества и других его нужд". См.: AMR. FA. С. 683. Liasse 7.
Suppl. XIV. Вряд ли это может быть вступительный взнос, вдовы не были им
обязаны. Скорее, какой-то из регулярных или экстраординарных взносов
корпорации, либо же долги мужа. Каково соотношение взноса вдовы и
мастера, неизвестно - устав о них не говорит.
61 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 991. VII ст.
204

Есть и иные примеры. Регламент сапожников 1571 г.
указывал, что вдовы несли такие же расходы, "как выше", т.е. как
другие мастера (257, [XV]). В этом же регламенте, применительно к
вдовам сапожников-починщиков, сказано: "уплачивая расходы
на факелы и мессы каждый год" (261, [XV]). Бакалейщики
(1692 г.) полагают, что вдовы могут продолжать заниматься
торговлей, ежегодно уплачивая то, что полагается за осмотры, "как
другие купцы" (984, XIII). Регламент для цирюльников всего
королевства 1725 г. предполагает, что вдовы платят в общую кассу
братства столько же, сколько и каждый из мастеров, - 15
ливров62. К сожалению, ни один из этих регламентов не предлагает
никаких объяснений к размеру взносов. Более чем вероятно, что
половинные, встречающиеся намного чаще, или полные взносы
вдов зависели от профессии.
Штрафы за нарушения с вдов или мастериц, вероятно, были
такими же как и с мастеров-мужчин. Во всяком случае, ни в
одном тексте нет даже намеков на какие бы то ни было иные
возможности. Лишь однажды, в регламенте булочников и
кондитеров 1743 г. было сделано уточнение, что вдовы обязаны были
являться на общие собрания и в случае неявки платили такой же
штраф в 30 су, как и мастера-мужчины (159, XXXII).
Итак, упоминающаяся в регламентах "вдова" - это не
знающая и не обязанная знать ремесло хозяйка мастерской, имеющая
законное право принадлежать к корпорации и заниматься
ремеслом. Привилегия, сомнительная в ряде случаев, но сомнительная
для женщины в той же степени, что и для мужчины-мастера.
Реальное положение вдов всегда имело свою точку отсчета, за
которую следует принимать положение их мужей в корпорации. Во
всяком случае, формула, используемая в регламентах, выглядит
следующим образом: "пользоваться теми же привилегиями,
какими пользовались при жизни их мужья".
Вдовы входили в корпорации, вероятно, не во все годы их
существования, но в целом постоянно и регулярно, что
приводило к постоянному "воспроизводству" их состояния. Статус
вдовы, по всей вероятности, стал одним из источников
формирования представления о том, что заниматься ремеслом на законных
основаниях может человек, не прошедший весь путь от ученика
к подмастерью и мастеру, и человек, ремесло не знающий
(или - не обязательно знающий). Другими источниками следует
назвать принадлежность к привилегированным группам (сын
мастера) и возможность купить метризу. Хотя в этих случаях
62 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 205. XV ст.
205

знание ремесла все же предполагалось. Для вдов был
установлен целый ряд ограничений, но с точки зрения человека,
желавшего работать в ремесле (и для этого - стать мастером), их
положение было весьма и весьма привилегированным и потому
привлекательным.
В новом регламенте булочников и кондитеров 1743 г. право
вдовы на работу в ремесле сформулировано традиционным
образом, но к нему есть добавление, весьма примечательное. Речь
идет о том, что вдова может пользоваться правом метризы
исключительно сама, а не для других, одолжив (ссудив) свое имя
или сдав его внаем (158-159, XXIX). Это означает, что были
случаи, когда вдова предоставляла свое имя и свое право на ремесло
(бесплатные для нее) постороннему человеку и получала за это
какую-то плату. Работавший у вдовы подмастерье, о котором
шла речь выше, также пользовался ее именем и ее правом на
работу, но при этом вся его трудовая деятельность происходила в
ее мастерской. По этой причине такое положение вещей
считалось нормой, независимо от того, участвовала ли вдова в работе,
контролировала ее или нет. Здесь же, видимо, речь идет о
пространственном разделении: о том, что мастерская, в которой
работают, не принадлежит вдове и вообще находится "далеко" от
нее, - это во-первых. В регламенте столяров 1684 г., например, в
конце длинной и весьма традиционной статьи о вдовах сказано,
что они обязаны лично находиться в том месте, где работает их
подмастерье, предоставлять ему дерево, инструменты и
пропитание, как это делали при жизни их мужья (351, LV). И во-вторых,
в классическом варианте вдова, как хозяйка всего дела, получала
все доходы от него (и, соответственно, несла все расходы). Но
здесь четко указано, что она сдает "свое имя" (и вместе с ним свое
право). Получает же, соответственно, оговоренную за сдачу
внаем сумму или какой-то процент. В любом случае - не весь доход,
и вообще, с точки зрения финансовой, не является участницей
процесса производства.
Об "одалживании" имени и клейма говорится также в уставе
бакалейщиков 1692 г. (987, XXII). В регламентах красильщиков
всего королевства (1669 г., 907, XCIV), а также сапожников и
починщиков 1774 г. есть подобное правило, и относится оно не
только к вдовам, но и к самим мастерам (248, XII). В последнем
случае указано, кто именно заимствовал их имена: компаньоны,
желавшие "работать в своих комнатах" - те, кто не имел ни
мастерских, ни лавок и не вступал в корпорацию.
Подводя итоги, на временной шкале совместим все сведения
о женщинах разного статуса: вдовах, мастерицах, женах
мастеров, которые есть в регламентах. Такая информация сведена в
206

таблице 963, которая наглядно показывает, что середина XVII в.
была рубежом, разделившим две эпохи (курсивом выделены
регламенты, не упоминавшие о женщинах, в скобках - сведения,
полученные не из регламентов).
Из 34 уставов, записанных в период с 1400 г. по середину
XVII в., почти 40% не имеют традиционной статьи о вдовьем
праве. Если учитывать все мимолетные, хотя, разумеется, не
случайные упоминания о женщинах, имеющих какое-то
отношение к ремеслу, то оказывается, что четверть всех
регламентов никак не упоминает о женщинах: как будто их не было в
корпорациях.
Статьи о вдовах нет в 6 из 27 уставов конца XVII-XVIII в., что
составляет 22%, менее четверти этих регламентов. При этом
вообще не упоминают женщин никакого из возможных статусов
два регламента: объединенных купцов-мерсье и суконщиков
(1704 г.) и пряничников (1708 г.). Как известно из списков и
документов, сопровождавших утверждение регламента, и у тех, и у
других женщины работали самостоятельно, составляя немалую
(порядка 1/6-1/5) часть корпораций. Отсутствие каких бы то ни
было упоминаний о женщинах в нормативных актах корпораций
вовсе не является свидетельством того, что они не работали в
данном ремесле или в данной коммерческой сфере64. Скорее, оно
служит указанием на то, что положение, занимаемое ими в
корпорации, определялось иными критериями: материальными
возможностями, положением семьи в городской и купеческой
иерархии и т.д.
Регламенты конца XVII-XVIII вв. на порядок чаще и - что
немаловажно - подробнее говорят о женщинах: об этом
свидетельствуют "особые" статьи о вдовах и мастерицах (статьи,
посвященные исключительно им или такие, в которых мастерицы или
вдовы упоминались особо), определение уровня их взносов в
корпорацию. Этого недостаточно, чтобы говорить об усилении роли
женщин разного статуса в корпорациях, в производственном
процессе и экономике в целом, но явно возрастает внимание к
участию женщин в производстве, возможно, вследствие опасений по
поводу конкуренции с их стороны.
В таблице 9 нет уставов шорников 1581 г., изготовителей седел 1592 г. и
художников 1612 г.
См. также: Чернова Л.Н. Business-women средневекового английского города
(на материале Лондона XIV-XV вв.) // Адам и Ева. Альманах тендерной
истории. М.: ИВИ РАН, 2003. Вып. 6. С. 75-95; Она же. Правящая элита Лондона
XIV-XVI веков: олдермены в контексте экономической, социальной и
политической практики. Саратов, 2005. С. 390-394.
207

Таблица 9
Сводная таблица о мастерицах и вдовах
№
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
год
1400
1462
1467
Ш5
1552
1561
1569
1570
1571
1571
1571
1571
1572
1574
1581
1581
1582
1588
1592
1599
РЕГЛАМЕНТ
7 ремесел
цирюльники
мясники
кожевники
аптекари
булочники
суконщики
шляпники
веревочники
пряничники
сапожники
починщики
изг. шерстяной кисеи
кожевн., выд. лайку
колпачники
ткачи полотна
уксусовары
корзинщики
столяры
сукноделы
КОЛИЧЕСТВО
ЖЕНЩИН И СТАТУС
ВДОВ
3%, 1 вдова
полный
полный
55%, 3 мастерицы и 3
вдовы в 1576 г.
СТАТЬИ
О
ВДОВАХ
- у пом.
есть
есть
—
-упом.
есть
есть
—
есть
_
есть
есть
есть
есть
есть
есть
есть
_
есть
-
ОСОБЫЕ
СТАТЬИ О
ВДОВАХ И

МАСТЕРИЦАХ
мастерицы
мастерицы
ПОХ./ЗАУП.
СЛУЖБЫ
жена
сестра
жена
жена
АДРЕСАТ
СТАТЕЙ ОБ
ОБУЧЕНИИ
вдовы

21
?2
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
1600
1603
1606
1612
1616
1623
1625
1628
1630
1635
1639
1642
1644
1646
1658
1664
1666
1669
1684
1685
1692
1700
1701
1701
1704
1704
изг. шелк, изделий
стригальщики
бочары
изг. режущих инструм.
обивщики
печатники
каменщики
портные, старьевщики
шляпники
булавочники
мерсье
токари
кузнецы
слесари
музыканты (Фр.)
изг. саржи и ш. кисеи
мануфактурный
красильщики (Фр.)
столяры
колбасники
бакалейщики
шляпники
медники
литейщики
аппретурщики тканей
галантер. суконщики
(6%, 10 вд. 1751,
половина)
12,5%, 1 вдова
5%, 4 вдовы
половина
полный
половина
7%, 1 вдова
(14,5%, 14 вдов, 7
купчих в 1778)
есть
есть
-
-упом.
есть
есть
—
есть
-
—
есть
есть
—
есть
—
есть
2 статьи
есть
есть
есть
есть
есть
есть
есть
есть
-
вдовы
вдовы
вдовы
мастерицы
вдова
жена
жена
женщины
мастерицы
жена
жена
жена
жена
celles
мастерицы
мастерицы
celles
вдовы-ученики
вдовы
ученики
вдовы
вдовы
ученики-вдовы
ученики-вдовы
ученики-вдовы
вдовы
ученики J

Таблица 9 (окончание)
№
44
45
46
47
48
49
50
1 51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
год
1706
1708
1708
1710
1716
1725
1725
1730
1733
1735
1736
1736
1737
1739
1741
1743
1757
1774
1774
РЕГЛАМЕНТ
колпачники
пряничники
слесари
изг. шерстяной кисеи
портные, старьевщики _j
монетчики
цирюльники (Фр.)
каменщики
свечные мастера
колпачники
веревочники
пуговичники
мясники
ножовщики
литейщики
булочники
повара
сапожники починщики
корзинщики
КОЛИЧЕСТВО
ЖЕНЩИН И СТАТУС
ВДОВ
половина
20%, 1 вдова в 1707
33%, 2 вдовы
половина
полный
половина
половина
половина
12%, 2 вдовы
половина
СТАТЬИ
О
ВДОВАХ
есть
-
есть
есть
есть
—
_
-
есть
есть
есть
есть
- у пом.
есть
есть
есть
есть
есть
- упом.
ОСОБЫЕ
СТАТЬИ О
ВДОВАХ И

МАСТЕРИЦАХ
вдовы
мастерицы
вдовы
вдовы
вдовы
мастерицы
мастерицы
вдовы
вдовы
вдовы
ПОХ./ЗАУП.
СЛУЖБЫ
мастерицы
сестры
мастерицы
мастерицы
мастерицы
мастерицы
мастерицы
мастерицы
сестры
мастерицы
мастерицы
мастерицы
мастерицы
celles,
мастерицы
сестры
вдовы
мастерицы
жены и
вдовы
АДРЕСАТ
СТАТЕЙ ОБ
1 ОБУЧЕНИИ
ученики
вдовы
вдовы
ученики
вдовы
вдовы
вдовы
вдовы
вдовы
ученики-вдовы

Глава VII
МАСТЕРСКАЯ И ЛАВКА
КАК СЕМЕЙНОЕ ПРЕДПРИЯТИЕ
емесленная мастерская, лавка мелкого торговца или
купеческая контора были в первую очередь семейным делом,
семейным предприятием. Рассуждая об иерархии в мастерской
и в корпорации, о контроле за качеством продукции, о монополии
и других традиционных для историографии ремесел сюжетах,
исследователи редко обращались к семье мастера или торговца.
Источники дают не так много информации об этом, как хотелось
бы; и сюжеты, которые будут рассмотрены в этой главе, не
являются новыми, их особенность заключается скорее в некоторых
акцентах, которые достойны того, чтобы их расставить.
1. Влияние регламентации на семейное положение
Семейное положение женщины решительным образом
определяло ее статус в корпорации и указывалось в регламентах, и
семейное положение мужчины также, но лишь в некоторых
случаях, могло повлиять на его статус. Таким случаем мог стать
удачный брак подмастерья или ученика. Выбирая себе жену, человек,
решивший заниматься данной профессией и не находящийся в
близком родстве с мастером, должен был тщательно взвесить все
последствия своего выбора. Он мог значительно облегчить себе
путь в корпорацию, если брал в жены дочь кого-то из мастеров.
В этом случае он приравнивался к сыну мастера1 и получал
полагающиеся ему немалые привилегии. Иногда было достаточно
объявить о помолвке2.
Подмастерье, обучавшийся в Реймсе в течение
установленного срока, и взявший в жены дочь книготорговца, печатника
или переплетчика, принимался в мастера "посредством этого
брака, без каких-либо выплат, по первой просьбе" (1623 г.,
472-73, IX). Это было серьезное преимущество, хотя сначала
все-таки следовало пройти обучение на общих основаниях.
Наполовину уменьшали вступительные взносы для повара, женив-
У шляпников в регламенте 1630 г.: "Que les compagnons dudit metier quy seront
fils de maitre, ou prendront en manage la fille d'un maitre d'ycelluy metier" (207,
[VIII]).
В уставе столяров 1592 г.: если подмастерье женат на дочери мастера или
помолвлен с ней (354, XII).
Р
211

шегося на дочери мастера, во всем остальном он оставался
равен обычному (простому) ученику, а вовсе не сыну мастера
(1757 г.з).
Традиционно при описании такой ситуации регламенты
говорят о подмастерьях, и то, что ремесленники женились, еще
не став мастерами, не вызывает сомнения4. Но женихом мог
оказаться и ученик (а невестой - вдова мастера, см. гл. VI). Об
учениках, женившихся на дочери мастера, говорится, в
частности, в новом регламенте портных и старьевщиков 1716 г.,
причем они делятся на тех, кто учился в Реймсе и тех, кто учился в
ином месте. Последние должны "компенсировать" сообществу
свое ученичество, заплатив полагающийся для учеников
вступительный взнос в 30 ливров5. Заплатить 50 ливров (или,
точнее, 30 ливров - по решению бальи6) за обучение в другом
городе должен женившийся на дочери мастера ученик или
подмастерье у басонщиков (1736 г.7). Во всем остальном он равен сыну
мастера.
У шляпников в новом регламенте 1736 г. есть аналогичное
правило, требующее компенсации за обучение, прошедшее в
другом месте, за исключением тех городов королевства, где данное
ремесло имеет регламент (215, VI). Но женитьба на дочери
мастера не освобождает такого ученика от выполнения шедевра и всех
полагающихся расходов - в отличие от сыновей мастера,
шедевром не обязанных.
Среди предложений бальи Реймса по новому регламенту,
составленному мясниками в 1737 г., было изменение статьи о
правилах приема в мастера. В частности, ему принадлежит
формулировка: "ученики, которые женятся на дочерях мастера, будут
платить лишь половину указанных взносов"8. Имеется в виду
половина взносов, которыми был обязан обычный ученик, т.е. 125
ливров (вместо 250) сообществу и 17,5 ливров (вместо 35) - присяж-
3 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 501. XVI ст.
4 В Париже в первой трети XVI в. 40% мастеров женились на дочерях мастеров
ремесла, 3% - на дочерях подмастерьев и слуг, а также на дочерях торговцев,
"парижских буржуа", как скромных рантье, так и "почтенных людей" и др.
Сыновья подмастерьев женились на ровне (48%), и в 30% случаев - на дочерях
мастеров. См.: Mousnier R. Les institutions de la France sous la monarchic absolue,
1598-1789. P., 1974. T. 1. P. 204.
5 "Au cas que ledit aspirant n'eut point fait son apprentissage en cette ville, et qu'il
epouse une fille de maitre, il payera au receveur de ladite communaute seulement la
somme de trente livres pour le droit d'apprentissage" (520, VII).
6 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 306. Not. 1. Это один из тех случаев, когда изменения,
предложенные бальи, не были внесены в текст регламента.
7 Ibid. P. 298. X ст.
8 AL. Pt. 2. Vol. LP. 993. Not.
212

ным. Сын мастера платил существенно меньше: 45 и 15 ливров
соответственно9.
Фраза, предложенная бальи, заменила совершенно иное
правило: "те, кто не учился и не имеет зарегистрированного
свидетельства [об обучении], заплатят 300 ливров сообществу вместо
250 ливров и выполнят все, что предписано выше" (то есть
шедевр и плата присяжным)10. Получается, что при составлении
статей мастера никак не учли такую возможность, как женитьба на
их собственных дочерях, но высказали заинтересованность в
людях, не учившихся ремеслу и не имеющих свидетельства об
обучении. Такой человек, конечно, может быть неплохим
специалистом, лишь в силу обстоятельств не сумевшим выполнить
формальности или выполнившим их не до конца - если, например,
учился у того, кто не являлся членом корпорации. Показателем
его мастерства послужил бы шедевр, который он обязан сделать,
но главным и самым существенным требованием к нему
корпорация выдвинула все-таки денежный взнос.
Итак, женитьба на дочери мастера значительно, хотя и в разной
степени в разных корпорациях, облегчала доступ к ремеслу,
"приближая" зятя мастера к его сыну, но не полностью уравнивая их.
И все же ученику по неписанным правилам не полагалось
иметь свою семью; его брак мог означать прекращение обучения
и запрет на профессию. Женатых учеников запрещалось держать
печатникам, переплетчикам и книготорговцам (1623 г., 473, XI).
Такое же ограничение есть у купцов-мерсье (1639 г.), причем
женатые ученики приравниваются к иностранцам. Мастер должен
был компенсировать все убытки и расходы ученика и заплатить
произвольный штраф, если не мог убедительно доказать свое
незнание об этом обстоятельстве11. При утверждении регламента
вышестоящие инстанции предложили целый ряд изменений,
смягчающих многие требования, и, в частности, было
предложено все-таки допускать женатых к обучению (568-569, not.). К
сожалению, судьба этих предложений неизвестна, в устав не было
внесено ни одного изменения.
Подчеркну, что речь идет о женитьбе человека, еще не
достигшего звания мастера, на посторонней для корпорации девуш-
9 Ibid. P. 990. ст. П., сын мастера: ст. I.
10 Ibid. P. 990. И ст.
11 "Ne pourront lesdits maistres dudit estat tenir aucuns apprentis qui soient mariez et
estrangers, pour gagner les maistrise et franchises; et s'il font le contraire, seront tenuz
de tous des despens, dommages et interest desdits mariez ou estrangers, et d'amende
arbitraire, s'il n'estoit qu'ils montrassent par acte suffisant en avoir advertis des le
commencement" (569, X). Ответственность несет мастер, который должен
знать все нормы своей корпорации.
213

ке. В данном случае - исключительно ученика, а не подмастерья,
на которого подобные запреты не распространялись.
Семейный статус определял не только профессиональную
жизнь ремесленников. Женитьба бочара - сына или не сына
мастера, независимо от того, был ли он горожанином или
жителем пригорода, - определяла для него возможность (или
обязанность?) нести факелы на торжественной процессии,
происходившей в день Тела Господня. Традиционно, как это было
принято в большинстве корпораций, факелы несли позже всех
принятые в корпорацию мастера, а такой критерий, как
женитьба, возник лишь у бочаров ("в этот день после его
женитьбы", 1606 г., 421-422, V).
Статус семейного человека не мог служить оправданием для
не выполнявшего шедевр подмастерья, если он пожелает
работать самостоятельно, а не на мастера ремесла (381, [XII]). Такое
уточнение свидетельствует, что в обществе существовало
представление о полноправном мастере, как, с одной стороны, о
специалисте, хорошо знающем свое дело, и с другой - как о
человеке, обладающем определенным социальным статусом и весом в
обществе, домохозяине и семьянине. Женатый подмастерье
соответствует этим критериям и в глазах окружающих уже выглядит
как специалист и солидный человек (практически мастер). Но с
точки зрения корпорации, полноправным мастером был только
тот, кто вступил в корпорацию, и она добивалась, чтобы именно
ее критерий стал главным. С этих позиций женатый подмастерье
мастером не являлся и потому не мог претендовать ни на какие
права и привилегии. (Впрочем, и власти были заинтересованы в
утверждении своего критерия - патента на право заниматься
ремеслом.)
Регламенты запрещают мастеру принимать от ученика
работу, выполненную его родственниками, пожелавшими ему помочь.
Так, изготовители шелковых изделий запрещают мастерам
заключать какие-либо договоренности и принимать работу "на
треть, наполовину или иначе [выполненную] учениками, отцом,
матерью, опекунами, родными или их друзьями до того, как
истечет срок обучения" (1600 г., 386-387, [XLV]). Если кто-то из
родных ученика знает данное ремесло, значит, он профессионально
занимается им, то есть является мастером (первый вариант), а
ученик, в свою очередь, его сыном или другим, более дальним
родственником. Второй вариант - когда родственник ученика
(отец, прежде всего) является подмастерьем (подмастерье, в
отличие от ученика, мог быть женат). Сын подмастерья не имел
никаких привилегий, тем более сравнимых с возможностями сына
мастера, но у подмастерьев, несомненно, были дети, обучать
214

которых отцы не имели права12. О таких детях регламенты не
упоминают, но, как следует из реконструкции, в некоторых
ситуациях все же могут иметь их в виду. Существует и третий
вариант - описанный регламентом родственник ученика мог быть
квалифицированным специалистом, но не членом корпорации.
В целом ряде уставов говорится о достижении
определенного возраста как критерии, определявшем возможность стать
мастером. У сапожников и починщиков 20 полных лет для всех или
16 - для сына мастера (1571 г., 246-247, IV). У изготовителей
шелковых изделий в 1600 г. - это 22 года (379, [VII]) и 20 лет для
сына мастера, родившегося в законном браке (381, [XIII]), у була-
вочников в 1635 г. - 20 лет (547, [VI]), у токарей в 1642 г. -
18-20 лет для сына мастера (582, [III]), у поваров (1757 г.13) - 16
полных лет для сына мастера. Это не только возрастной ценз. В
новом регламенте колпачников 1706 г. сказано: "Не может
никакой мастер колпачник открывать лавку, если он не достиг
возраста в 22 года или не женился" (282, IV), аналогичная формула
есть у сосисочников (1685 г., 943, IX) и аппретурщиков тканей
(1704 г.)14. Равным образом до 22 лет или до женитьбы не имеет
права открыть лавку и работать самостоятельно ножовщик, сын
мастера; он может заниматься ремеслом исключительно у своего
отца или у другого мастера (1739 г., 1037, V). Таким образом, 20
лет или 22 года соответствуют взрослому состоянию или статусу
семейного человека.
В регламенте изготовителей шелковых изделий 1600 г. есть
еще один возрастной ценз - 25 лет. Он служит одним из
критериев, определяющих, может ли мастер брать учеников. Возраст в
25 лет также соответствует статусу семейного человека (s'ils ne
sont mariez ou en aage de vingt-cinq ans), а наличие отдельного дома
и работа на себя, а не на других (387, [XLVIII]) доказывают
самостоятельность, экономическую независимость человека,
пожелавшего обучать новых мастеров. Если соотнести этот возраст с
тем, что сын изготовителя шелковых изделий может стать
мастером в 20 лет, а обычный подмастерье - в 22 года, получается
"зазор" в 3 или 5 лет, в течение которых прошедший все
положенные процедуры, полноправный мастер не имеет права учить
учеников, а значит, все-таки является "ненастоящим",
неполноценным мастером.
12 При вступлении в корпорацию будущий мастер должен был предъявить
письменное свидетельство или иным образом доказать, что обучался именно у
мастера ремесла.
13 AL. PL 2. Vol. 1. P. 500. XV ст.
14 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 126. XIV ст.
215

У басонщиков (1736 г.) существует такое же ограничение, но
исключительно для сына мастера. Даже став мастером (после
"легкого испытания" и небольшого вступительного взноса), он
мог взять ученика лишь по достижении 18 лет и только в том
случае, если держит лавку15. Эти критерии определяли для сына
мастера его профессиональную пригодность, позволяющую ему
обучать новых специалистов. Никакого возрастного критерия,
ограничивающего сына мастера в возможности стать мастером,
этот регламент, в отличие от целого ряда других, не называет.
Возрастные и все прочие ограничения выполняют еще одну
функцию: они уменьшают число мастеров, которые могут
обучать, и, соответственно, количество учеников, которые могут
быть выучены по правилам, установленным корпорацией16.
Видимо, у изготовителей шелковых изделий имелась такая забота:
мастеров в какой-то момент оказалось значительно больше, чем
желающих учиться; ученики поступали нерегулярно, что
создавало конкуренцию среди мастеров и не позволяло им брать за
обучение такие (большие) суммы, как хотелось бы.
Итак, 16-18-20-22 и 25 лет. Иной возраст назван у
булочников в уставе 1743 г. (155, XIII) и при изменении регламента
портных в 1749 г. (529, not.): 12 лет достаточно, чтобы сын мастера,
родившийся после получения метризы его отцом, мог стать
мастером, пройдя небольшое испытание (une legere experience).
Булочники запрещают проводить испытание для сына мастера в
доме его отца, если тот является в настоящее время присяжным
(156, XVI), и это единственное ограничение. У портных
присяжные назначают испытание и затем подтверждают его
успешность перед бальи.
Возраст откровенно мал. Он выглядит так, как будто
происходит из конкретной ситуации, сложившейся к середине ХУШ в.
в нескольких ремеслах или в городском ремесле в целом(?)17, что
подтверждается и указанием на одновременный испытанию
статус родителя (отец - присяжный). Случай исключительный: нигде
не устанавливается столь низкого возрастного критерия для
будущего мастера. Положение сына мастера, конечно, всегда было
особо привилегированным, но в данном случае речь идет отнюдь
не о самостоятельной его работе (у ножовщиков, например, сын
15 Ibid. P. 298. IX ст. Сын мастера платил 6 ливров взноса и по 20 су присяжным,
назначавшим ему испытание. Все остальные - 200 ливров взноса и по 3 ливра
присяжным (Ibid. P. 297. VIII ст.).
16 Существовали иные возможности и традиции обучения.
17 Такое предположение представляется весьма вероятным из-за того, что
булочники и портные со старьевщиками - далекие друг от друга специальности,
никак не соприкасающиеся в профессиональной деятельности.
216

мастера не мог работать самостоятельно вплоть до 22 лет), а о
звании мастера, хотя об этом не говорят прямо.
Ограничения по возрасту известны не только для учителей,
но и для учеников. 15 лет установлены как нижняя граница у
стригальщиков сукна, но этот критерий может и не соблюдаться,
если ученик достаточно силен и крепок, чтобы управляться с
ножницами (fort et robuste pour manier des forces dudit metier -
1603 г., 400,1). У печатников сказано о возрасте, "достаточном"
для того, чтобы ученик был принят в книготорговцы, печатники
или переплетчики (1623 г., 472, VI). Булочники не могут брать
учеников, не достигших 14 полных лет (1743 г., 159, XXXIII).
Принято считать, и тому есть немало свидетельств, что учиться
ремеслу начинали намного раньше, чем в 14 или 15 лет. Возможно, что
приведенные ограничения (и это все, что обнаружено в реймсских
регламентах с ХШ по конец XVIII в.) именно потому и были
прописаны в уставах, что являлись исключительными случаями,
связанными со спецификой профессий. Ученики были заняты
такими операциями, которые требовали физической силы и ловкости.
(Исходя из ограничения можно предположить, что ученики
фактически выполняли работу подмастерьев, не предполагавшуюся
для них ранее, возможно, из-за недостаточного предложения (?)
на рынке рабочей силы.)
С. Эгаптейн пришел к заключению, что всех учеников можно
было разделить на две большие группы, исходя из возраста, с
которого они начинали обучение: около 10-13 (14) лет и
14-20 (21) года, последние получали как бы стипендию. Возраст,
по мнению исследователя, отражал более глубокое деление - на
тех учеников, кто шел по стопам родителей, и всех остальных18.
Этот вопрос нуждается в дальнейших исследованиях и в
привлечении новых источников, но несомненно, что молодые люди,
позднее других определившиеся с выбором профессии, получали
меньше времени и возможности для традиционного и
общепринятого социального роста: ученик - подмастерье - мастер. Можно
предположить, что для них более вероятен был другой спектр
возможностей: быстро стать мастером (если для этого
изначально есть средства) или навсегда остаться работником (если
средства отсутствуют).
Возрастные критерии реймсских уставов близки примерам из
других городов. В 1693 г. самым молодым из 32
мастеров-канатчиков в Марселе был Жан Натт, которому исполнилось 22 года.
Три мастера достигли 60 лет, двое из них состояли в компаниях с
18 Epstein SA. Wage Labor and Guilds in Medieval Europe. Chapel Hill; L., 1991.
P. 104-105.
217

более молодыми (45 и 32 лет). Средний возраст мастера
составляет 38,3 года19. Самому молодому подмастерью 12 лет, самому
старшему - 60, и он единственный пожилой подмастерье в
сообществе. Остальным от 16 до 40 лет, средний их возраст 25,7, и
таких подмастерьев 25 лет или моложе - большинство: 17 из 28,
возраст которых известен. Ученикам от 12 (таких двое) до 20 лет
(такой всего один), средний их возраст - 15,6 лет.
2. Привилегии для сына мастера
Сын мастера мог обучаться ремеслу у своего отца, не
считаясь при этом учеником, т.е. не занимая места ученика (уставы
ткачей полотна 1581 г.; изготовителей шелковых изделий 1600 г.;
портных и старьевщиков 1628 г.), что было выгодно для мастера:
у него в мастерской и лавке больше помощников, и он получает
деньги за обучение других детей.
Если обратиться к терминам, то одним из показателей
утверждения статуса "не-ученика" за сыном мастера может служить
регламент музыкантов 1658 г., составленный для всей Франции. В
нем есть "ученики" (aprentis) и есть "сыновья мастера". И те и
другие могут быть обобщающе названы претендентами на метризу
(aspirant a la maitrise), но ни разу слово "ученик" не обозначает
сына мастера и сын мастера нигде не определяется как ученик.
Но сын мастера мог учиться ремеслу не у своего отца20, а в
ином месте, как свидетельствуют уставы. У обивщиков: "сыновья
мастера, работавшие у своего отца или обучавшиеся в другом
месте в течение указанных выше четырех лет" (1616 г., 446, VII). У
литейщиков в уставе 1701 г. была фраза, не вошедшая в новую
редакцию регламента в 1741 г., о сыновьях мастера, "если они
учились ремеслу у своих отцов"21, что предполагает и
возможность обучения у другого мастера. У слесарей сказано: мастера,
которые будут брать иных учеников, кроме сыновей мастеров
(1708 г., 592, V). Подчеркну, что применительно к трем
действующим лицам: мастеру, его сыну и мастеру, обучающему не своего
19 Подсчитано по: Reynaud J. Un vieux corps de metier marseillais: les auffiers.
Marseille, 1929. P. 94-97.
20 Ф. и Дж. Гисы утверждают, что "большинство гильдий запрещали мальчикам
становиться подмастерьями у собственных отцов, поэтому обучение ремеслу
предполагало, что мальчик рано покидал родительский дом". См.: Гис Ф.,
Гис Дж. Брак и семья в средние века. М., 2002. С. 222-223. При этом они
приводят в пример марсельского юриста, который в 1248 г. отправил сына
учиться к меняле, что в общем никак не позволяет сделать подобный вывод.
21 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 353. XII ст.
218

сына, - речь всегда идет об одном и том же ремесле, а не о
разных; ни одна корпорация не принимала во внимание, что молодой
человек мог быть сыном мастера иного ремесла.
Обучаясь у другого, сын мастера считался таким же
учеником22, как и все остальные, хотя мог рассчитывать на некоторые
послабления, например, назначить ему испытание мог не только
обучавший его мастер, но и отец (у изготовителей режущих
инструментов, 1612 г., 438, [XXXI]).
Обучение не у отца давало сыну мастера такие выгоды, как
дополнительные знания и навыки, новый опыт. Преимущество
могло заключаться и в укреплении связей между семьями, в
возможности породниться, если у мастера, принимающего ученика,
были только дочери. Регламенты не позволяют проследить все
особенности таких ситуаций, но не следует забывать, что у
мастера чаще всего был не один ребенок. В обучение соседу, скорее
всего, отдавали младших сыновей, в то время как старшие
оставались в доме отца и наследовали ему23. В целом судьбы младших
детей не очень хорошо прослеживаются по источникам, но
можно предполагать, что они далеко не всегда становились
мастерами, хотя и имели такое право, и если им не удавалось удачно
жениться или выйти замуж, оставались работать в мастерской
старшего брата, получившего ее в наследство24.
Можно также предположить, что когда речь идет об
обучении не у отца, имеется в виду осиротевший сын мастера, хотя
такой статус ученика ни разу не называется в текстах до первой
трети XVIII в. Названа лишь возможность, которой располагает в
случае смерти обучавшего его мастера обычный ученик. Что
происходило с сыном мастера, изучавшим ремесло под
руководством своего отца, можно, конечно, предполагать, и более чем
вероятно, что эта ситуация разрешалась к его выгоде, что было в
том числе и в интересах каждого мастера. Если сын оказывался
уже достаточно обученным, он мог, вероятно, продолжать дело
отца, унаследовав мастерскую и став мастером. Возможность
стать мастером, не дожидаясь окончания срока обучения,
прерванного смертью учителя, - применительно к обычным учени-
22 Например, в уставе закройщиков: "...pourront les maitres apprendre leur metier a
leur enfans, sans qu'ils tiennent lieu d'apprentys, pardessus lesquels les maitres
pourront avoir un apprenty en la forme que dessu; toutesfois, sy les enfans de maitre
apprennent leur metier ailleurs qu'en la maison de leur pere, ils tiendront lieu
d'apprentys" (511, VI).
23 Cerutti S. Du corps au metier: la corporation des tailleurs a Turin entre XVIP et XVIIIе
siecle // Annales. E.S.C. 1988. N 2. P. 328-330.
24 См., в частности: Любарт М.К. Семья во французском обществе. XVIII -
начало XX в. М., 2005.
219

кам, показавшим хорошее знание профессии, - существовала, в
частности, у слесарей (1646 г., см. гл. VI). Это очень большая
привилегия, и она была ликвидирована в следующей редакции
регламента (1708 г.), когда ее заменили на требование, чтобы вдова
передала недоученного ученика другому мастеру. Обе нормы
совершенно уникальны для реймсских ремесел, аналогов им нет ни в
одном другом тексте - поэтому возникает предположение, что их
происхождение связано с традицией, существовавшей
исключительно для сыновей мастера.
Свидетельством того, что окружающие не оставляли своими
заботами осиротевших детей мастеров, являются традиции
обучения из милости. Именно такие дети - как мальчики, так и
девочки - обучались за счет приходов, заключает К. Краустон,
анализируя возможности обучения в Париже в XVIII в.25 Их обучение
было ускоренным (примерно в два раза короче традиционного) и
было направлено главным образом на то, чтобы дать им
возможность зарабатывать на жизнь. На практике такие ученики не
становились мастерами и мастерицами, хотя имели на это право.
То, где и как именно проходило обучение, несомненно
сказывалось на профессиональной квалификации и влияло на статус
ремесленника в рамках профессии: были ученики, за которых
заплатили родители, и те, кто учился из милости; те, кто учился
полный цикл или сокращенный; кто был единственным учеником
в мастерской, или когда учеников было много; те, кто учился у
настоящего мастера или у человека без квалификации26, и, что
гораздо уже, - в рамках корпораций, никогда не охватывавших
все ремесло.
Обучение сына мастера не подлежало такой же жесткой
регламентации, как обычных учеников. Очевидно, что они не платили
за обучение, когда учились у собственного отца. Не очень понятно,
должны ли они были заплатить вступительный взнос сообществу
на факелы и мессы. Таким взносом были обязаны все ученики, но
как следует понимать правило, если сын мастера не считался
учеником? Есть вероятность, что для них мог быть сокращен срок
обучения. Так, в уставе каменщиков 1625 г. сказано, что те, кто
25 С rows ton С Я. L'apprentissage hors des corporations. Les formations professionnelles
alternatives a Paris sous Г Ancien Regime // Annates. Histoire, Sciences sociales. 2005.
N 2. Mars-avril. P. 415.
26 Ibid. P. 440-441. Использованные в этой работе источники не дают
возможности проследить подобные различия для Реймса, но стоит заметить, что во всех
этих случаях идеалом и ориентиром служило корпоративное ученичество, а
возможность дальнейшего (реального или потенциального) доступа в
корпорацию была одним из главных критериев их выделения автором, возможно,
еще и потому, что в статье речь идет о Париже.
220

не относится к сыновьям мастера, должны проучиться 3 полных
года у мастера27. Но далее ни в этой статье, ни в следующих нет
продолжения, в котором бы говорилось о сыновьях. У
изготовителей режущих инструментов отец или обучавший мастер
должны были засвидетельствовать, что сын мастера проучился 4 года
(1612 г., 438, [XXXI]), в то время как от обычных учеников
требовали трехлетнее обучение (437, [XXVIII]), к которому, правда, в
обязательном порядке добавлялась двухлетняя работа на мастера
в качестве подмастерья (437-438, [XXIX]), что в итоге давало пять
лет - на год больше, чем для сына мастера.
При приеме в мастера для сыновей мастера устанавливался,
как мы уже видели, меньший возрастной ценз: на два и даже на
четыре года меньше, чем для обычных учеников. Сыновья
мастеров-портных не должны были предъявлять свидетельства об
обучении и работе подмастерьем, а лишь о том, что они работали у
своего отца и достигли возраста 18-20 лет (1628 г., 582, III). О
возрасте остальных кандидатов ничего не сказано. Представление
контракта об обучении было необязательным для сыновей
суконщиков (1618 г., 200, I28), токарей (1642 г., 582, III) и слесарей
(1646 г., 597, IV). Если они продолжали дело отца в родном
городе, это действительно было дополнительной привилегией,
особенно если за документ требовалось заплатить. Если же
собирались отправиться в другой город, получить документ было в их же
интересах, видимо, по этой причине возможность не составлять
свидетельство встречается далеко не во всех регламентах. Так,
присяжные изготовителей режущих инструментов дают
свидетельство об обучении только сыну мастера.
Одним из важнейших этапов на пути к метризе со временем
становится "шедевр", доказывающий профессиональные навыки
мастера (проверка квалификации), но он может служить и для
того, чтобы "отсеять" неугодных корпорации кандидатов - бедных,
чужаков и др. В реймсских уставах шедевр детально
регламентирован: устанавливаются место его выполнения; плата, которая
полагается присутствующим и оценивающим его мастерам;
изделия, которые могут и должны быть сделаны (их размеры, сырье
и т.д.); определяется, допустима ли помощь и в каких случаях.
Сын мастера, а также его зять мог быть освобожден от
шедевра (печатники 1623 г.) или выполнять лишь часть его (шляпни-
"...Seront tenus ceux quy ne seront fils de maitre, demeurer en apprentissage pendant
trois ans entiers che un maitre dudit metier..." (484, XXIII).
В уставе 1569 г. записано, что свидетельство об обучении предъявляется
присяжным перед выполнением шедевра (194, II), который сыновья мастера не
делали (193,1).
221

ки 1570 г., пряничники 1614 г. и 1708 г., сапожники 1571 г.,
стригальщики 1603 г.). Мог самостоятельно выбрать изделие из
предлагаемых в уставе, которое станет шедевром (столяры 1592 г.),
причем особо подчеркнуто, что "прочие компаньоны не будут
иметь этой возможности выбрать изделие для работы" (в
качестве шедевра, 354, [XI]). Некоторые корпорации устанавливали для
сына мастера "небольшое испытание", которое было
значительно проще шедевра (изготовители шелковых изделий 1600 г.,
режущих инструментов 1612 г., каменщики 1625 г., портные 1628 г.,
басонщики 1736 г. и др.).
Сыновья мастера меньше платили присяжным за их
присутствие при выполнении шедевра (ткачи полотна 1581 г., столяры
1592 г., стригальщики 1603 г.). Столяры, например, платили
присяжным за то, что они: а) указывали изделие, которое будет
шедевром (352, VI); б) оценивали выбранное для работы дерево (353,
VII); в) контролировали поэтапное выполнение шедевра (353,
VIII-IX) - каждый раз rto 30 турских су; г) осматривали готовое
изделие - 2 экю (353-354, X). Сын мастера платил по 15 турских
су, и 60 су по окончании работы (354, XI). У изготовителей
шелковых изделий плата присяжным снижается с 50 до 25 турских су
(1600 г., 380, [VIII]; 381, [XIII]), а у изготовителей скобяных
изделий с 24 до 16 парижских су (1612 г., 439, XXXIV). У сосисочников
(1685 г.), у которых, правда, не было шедевра, сын мастера
должен был заплатить каждому из присяжных 20 су, как всякий
ученик, но в отличие от последнего не был обязан 10 ливрами в
пользу сообщества (935-938,1, II).
Шедевр в полном его объеме, с выполнением всех правил,
зафиксированных в уставах, предназначался людям, не имеющим
отношения к данному ремеслу, прежде всего - "не сыну" мастера.
Шедевр ограничивает доступ для чужаков через сложность
изделий, соответственно, их дороговизну; высокую плату присяжным
и сообществу в целом. Хотя, конечно, не все правила выполнения
шедевра играли ограничительную роль. Так, требование
обязательного присутствия присяжных при выполнении шедевра
отражает скорее потребность в публичном характере приема нового
мастера в корпорацию, как и определение места изготовления
шедевра (чаще всего это дом одного из присяжных).
Сын мастера платил корпорации меньший вступительный
взнос или же не платил его вовсе (купцы-мерсье 1639 г., 569, VIII).
Уменьшение было существенным: со 100 до 20 парижских су у
мясников (1467 г.29); с 25 турских су до 10 парижских су у
сапожников и починщиков (1571 г., 260, VI, VIII); с 3 до 1 фунта воска у
29 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 994. [И] ст.
222

столяров (1592 г., 353-354, X, XI); с 2 экю до одного у
изготовителей шелковых изделий (1600 г., 380, [VIII], 381, [XIII]); с 6 турских
ливров до 60 турских су у обивщиков (1616 г., 466, VI, VII); с 60 до
30 турских су у каменщиков (1625 г., 483-484, XIX, XX); с 6
турских ливров до 40 су у слесарей (1646 г., 597, V), с 20 ливров до 100
су на воск у изготовителей саржи (1664 г., 800, XI-XII). У
булочников в 1743 г. - даже на порядок более существенным, в 15 раз:
со 150 ливров, требовавшихся от "обычных учеников и сыновей
мастера, рожденных до получения метризы их отцом", до 10
ливров от сына мастера, родившегося после того, как его отец
получил метризу (156-157, XVII).
В 1672 г. было принято постановление для стригальщиков
сукна, в котором говорится о большом количестве иногородних,
которые становятся мастерами, не пройдя ученичества (имеется в
виду - в Реймсе), "что ведет к большому разорению и ущербу для
мастеров и их сыновей". По этой причине было решено, что сын
мастера платит обычный вступительный взнос, а иногородние -
30 ливров, которые будут израсходованы на дела сообщества и
украшение церкви (394, not.). В первом их регламенте 1603 г.
вступительный взнос составлял 32 парижских су, для сыновей -
16 су (403, XXI). Особые требования к чужакам были добавлены
уже в 1618 г.: они должны были заплатить присяжным,
присутствовавшим при выполнении шедевра, 6 турских ливров (393, VI).
Таким образом, существовали обычный вступительный
взнос - для ученика, обучавшегося в Реймсе и не являвшегося
сыном мастера; облегченный взнос - для сына мастера и
увеличенный - для ученика, прошедшего обучение за пределами Реймса, но
пожелавшего стать мастером именно здесь. Для сыновей
вступительный взнос уменьшался в два-три раза и более, а для чужаков
увеличивался - в 1,3-1,5 раза в среднем: с 12 до 16 парижских су у
ткачей полотна (1581 г., 299, XII); с 2 экю до 2,5 экю у
изготовителей шелковых изделий (и еще четверть экю за право работать
подмастерьем в Реймсе) (1600 г., 380, [VIII]; 381, [XI]); с 16 до 24
парижских су у изготовителей скобяных изделий (1612 г., 438-439,
XXXIV); с 6 до 10 турских ливров у слесарей (1646 г., 597, V).
Деление по географическому принципу играло существенную
роль, при этом не ставится вопрос о том, откуда происходит
ученик, где он родился и местный ли он житель. Если мастер,
работавший в Реймсе, уходил из города, его ученики теряли свой
статус и расценивались как нереймсские ученики (изготовители
шелковых изделий 1600 г., 382, [XIV]). Хотя в целом ряде ремесел
иногородний ученик считался не хуже местного, по крайней мере
в отношении некоторых городов. Так, по уставам булочников
(1561 г., 148, [IX]) и сапожников (1571 г., 259, [I]) вполне достаточ-
223

ным и равным реймсскому расценивалось обучение в городах, в
которых ремесла имеют регламенты; в Труа, Лионе или одном из
восьми парламентских городов королевства - по уставу
суконщиков и портных (добавление 1618 г., 200,1); в Париже - по уставу
купцов-мерсье (1639 г., 568, VI). Закройщики одежды и
старьевщики разделяли нереймсских учеников на две категории: если
там, где они учились, ремесло было урегулировано (имело
регламент), свидетельство об обучении принималось корпорацией;
если же не имело, то и свидетельство не признавалось. В прошении
мастера особо настаивали, чтобы не был нанесен вред "правам
сыновей и дочерей мастера", и эта формулировка сохранилась в
окончательном решении бальи (1755 г., 530-531, not.).
При этом ни в одном уставе от подмастерья не требуют,
чтобы он обошел разные города и поработал у разных мастеров,
лучше освоив секреты ремесла. Несомненна высокая
профессиональная самооценка реймсских ремесленников, но кроме того в
городе вообще было много ремесленников - и потому даже если
корпорация объединяла мастеров нескольких специальностей,
это были очень близкие специальности (как булочники и
кондитеры, изготовители перчаток и пергамена, сапожники и
починщики и т.д. за исключением "семи ремесел", которые в итоге
получили все же отдельные уставы, создав отдельные
профессиональные сообщества). Реймсские ремесла были достаточно
многочисленны, чтобы исключить "однобокое" представление о
профессии и получить разнообразные навыки и умения, не покидая
города.
В целом, привилегии, которыми обладал сын мастера, были
весьма и весьма привлекательны30, и корпорации пытались
ограничить количество мастеров и количество детей, на которых эти
привилегии могли распространяться. Самое традиционное
ограничение - законность брака мастера. Это значит, что сыновьями
мастера, имеющими право на получение привилегий,
признавались только те, кто был рожден в законном браке31. У шляпников
ограничивалось даже место рождения ребенка: право выбрать
шедевр имели сыновья мастера, родившиеся в Реймсе или его
пригородах (1570 г., 209-210, [IV]).
В регламентах XVIII в. появляются статьи, в которых сыновья
мастера разделяются на две категории в зависимости от времени
См. подробнее: Кириллова Е.Н. Свои и чужие - к вопросу о ремесленном
цехе как институте западноевропейской цивилизации // Сравнительное изучение
цивилизаций мира (междисциплинарный подход). М., 2000. С. 319-338.
Регламенты ткачей полотна (1581 г., 301, XXIII); изготовителей шелковых
изделий (1600 г., 379, [VI]).
224

их рождения, соотнесенного со временем получения метризы их
отцом. Традиционные привилегии получают только те сыновья,
которые родились у мастера, уже имеющего метризу. В
доказательство предоставлялись документы о рождении и о получении
метризы. Те же, кто родился ранее этого срока, приравнивались
к посторонним ученикам. Такие нововведения появились в
40-е годы XVTQ в. у реймсских сапожников,
булочников-кондитеров и портных32.
С особым вниманием отнеслись к своим детям и внукам
реймсские монетчики (1725 г.), в регламенте которых отдельно
говорится о приеме старшего сына33, всех остальных сыновей,
сколько бы их ни было (ст. XI), дочерей (ст. ХП), а также внуков
(ст. XIII). Вся процедура приема описана применительно к
старшему сыну мастера, для других детей и для внуков требования не
изменяются ни в сторону облегчения, ни в сторону затруднения
доступа в корпорацию; удивительно, что для них вообще
потребовались отдельные статьи. По всей видимости, дело в особой,
исключительной замкнутости этой корпорации. В последней статье
устава подчеркивается, что впредь не будет принят никакой сын
монетчика и наладчика, не подписавшийся под этим
регламентом34; и далее названы имена 12 монетчиков и 11 наладчиков,
работавших в январе 1725 г.
Замкнутость корпораций, весьма вероятно, была все же
условной их характеристикой. Возможностью проследить, как
изменялся состав корпорации монетчиков, мы не располагаем, в
отличие от других сообществ. Списки ткачей полотна 1581 и
1604 гг. содержат имена 25 и 9 мастеров соответственно (296-297,
302), трое из них присутствуют и в первом, и во втором списках.
Но подсчеты на их основе и выводы о преемственности будут
некорректны, поскольку нет возможности учесть учеников и
подмастерьев, в том числе детей мастеров35. Особенно непростой
выглядит ситуация с дочерьми: если дочь оказывалась единственной
32 Постановление Парламента 1740 г. для сапожников: "Les fils de maitres, nes
avant la maitrise de leur pere, ne pourront dorenavant parvenir a la maitrise que comme
les autres aprentifs" (256, not. 1). Регламент булочников-кондитеров 1743 г.: "les
fils nes avant la maitrise de leur pere feront apprentissage, et serviront les maitres de
meme que les etrangers" (155, ХШ). Изменение регламента портных и
старьевщиков в 1749 г.: "les fils nes avant la maitrise de leur pere, ne pourront dorenavant
parvenir a la maitrise que comme les autres apprentis" (529, not.).
33 AL. PL 2. Vol. 3. P. 186-187. V-VIE, X ст.
34 Ibid. P. 187. XIV ст.
35 В частности, в 1581 и в 1635 гг. в число присяжных входили представители
семьи Тьерьон: Николя и Жак (296, 304). В 1581 г. мастером и членом
корпорации был также Жан Тьерьон-младший (297), а в списке 1604 г. нет никого из
этой семьи.
8. Кириллова Е.Н.
225

наследницей мастера, а ее муж занимался тем же ремеслом, то
мастерская продолжала существовать на том же самом месте, а
внуки были естественными продолжателями дела своего деда, но они
носили уже другую фамилию, и здесь необходимы источники
другого рода, а вовсе не списки мастеров.
В списках стригальщиков сукна 1602 г. (390) и 1603 г. (391,
not. 1) по 10 имен, во втором списке отсутствует мастер,
названный первым в 1602 г., и в самом конце списка добавляется еще
одно имя, поэтому общее количество мастеров совпадает, хотя
корпорация обновилась на 20% (а преемственность составляет целых
80%). В 1618 г. работали 23 мастера, о которых сказано, что они
составляют и представляют "самую большую и здравую часть"
ремесла (392, not. 3), и потому можно было бы предполагать, что
речь идет о части корпорации, но более вероятно, что это
именно члены корпорации рассматривались как "лучшая" часть из
тех, кто занимался данным ремеслом в городе. Пятеро мастеров
есть во всех трех списках; представители этих семей составляли в
1602-1603 гг. 60% мастеров, а в 1618 - 30% (7 из 23). В 1667 г.
было 14 мастеров (394, not.), один из которых принадлежал к семье,
упоминавшейся во всех предыдущих списках; другой ее
представитель назван в списке 1672 г. (395, not.), а уже в 1675 г. нет
никого (395, not. 6). Все остальные имена и люди - новые. Лишь один
из этих новых мастеров работал в 1618 г., в 1667 г. в корпорацию
входил еще один его однофамилец (родственник?) и кто-то из них
продолжал работать в 1672 г. (названа только фамилия, 395, not.).
Между списками 1667, 1672 и 1675 гг. много преемственности:
если считать по представителям семей, встречающихся хотя бы в
двух из этих списков, - это 12/12/10 человек, а 6 мастеров
названы во всех трех документах; при этом между списками начала
XVII в. (1602, 1603, 1618 гг.) и 1675 гг. нет ничего общего.
Малочисленная корпорация пряничников в 1571 г. включала
семь мастеров, принадлежавших к трем фамилиям: двое Premia
(Premiart), трое de Metz и один Pheilpin (220). В 1614 г. работали
представители тех же трех семей, хотя изменилось их
соотношение и общее количество - осталось пять мастеров (221, not. 1). В
1708 г. в новой корпорации пряничников (напомню о цезуре, см.
гл. IV) было также пять мастеров, но они представляли
совершенно другие семьи (225, not.).
Для неоднократно уже упоминавшихся купцов-мерсье есть
списки 1626, 1638 и несколько - 1639 г. Достаточно близкие по
времени составления, они сильно различаются и по количеству
купцов, и по порядку их перечисления, что свидетельствует, как
мне представляется, не о небрежности составления списков, а об
их ситуационности. Так, реймсские нотариусы, свидетельствовав-
226

шие выборы старшин, сделали несколько записей об этом: 17, 19,
30 мая и 4 июня 1639 г. (565-566, not.). Вероятно, купцы
приходили, когда у них появлялось свободное время, но это были не
просто каждый раз другие люди - многие из них впервые появились
именно в нотариальных записях, а еще несколько человек - в
постановлении Парламента от 9 августа 1639 г., подтверждавшем те
же выборы (566, not.). Несомненно, что люди, участвовавшие в
выборах должностных лиц сообщества, являлись его
полноправными членами, но это значит, что в списке, представленном в
начале регламента (1638 г., 560), зафиксированы имена
присутствовавших 37 купцов, а никак не всех членов корпорации, которых
было, возможно, 48 человек.
Если интервал между списками мастеров превышает
столетие, состав корпораций полностью меняется: у реймсских
изготовителей шерстяной кисеи 1571 и 1711 г. (226 и 226, not. 1); у кол-
пачников 1581 г. (296) и 1706 и 1735 г. (290-291, not.), в то время
как между списками с тридцатилетней разницей есть
преемственность - в одной фамилии из пяти (20%). И хотя основой для этих
заключений стали не очень представительные источники, они
подтверждаются данными для других городов и корпораций. Так,
за сто лет полностью обновилась корпорация марсельских
канатчиков: ни одна фамилия из списков конца XVII - начала XVIII в.
не присутствует в списке 1790 г.36, хотя записи о приеме в
корпорацию позволяют проследить, как именно происходило
изменение состава. С. Черутти говорит о примерно 25%, которые
составлял наиболее стабильный костяк корпорации портных Турина в
первой половине XVIII в.37, при этом она учитывает не только
мастеров, но и учеников, и подмастерьев. Если посмотреть на те же
данные иначе, получается, что за сорок лет корпорация
обновилась на 75%.
Все привилегии для сына мастера направлены на то, чтобы
облегчить ему достижение звания мастера. Усилия и затраты с
его стороны минимальны. Достаточно бывает одного только
желания, что, как традиционно подчеркивается, ярко
свидетельствует о замыкании корпораций.
Обратим внимание на другое ключевое слово: не на
"достаточно", а на "желание". Если оно было, дальнейшая судьба
ребенка была практически предрешена. Но если желания не
возникало? Или напротив, если появлялось желание заниматься
совершенно другим делом, в совершенно другой области: более при-
36ReynaudJ. Op. cit. P. 94-101.
31 CemttiS. Op. cit. P. 331.
8*
227

влекательной по своим возможностям, более перспективной38,
более интересной?
В такой ситуации большой набор весьма существенных
привилегий для "своих" и серьезные ограничения для чужаков, не
принадлежавших к данному ремеслу, могли способствовать или
вынудить к продолжению семейного дела. Реально
заинтересованные в этом лица - это отцы, мастера, значительными
усилиями добившиеся своего положения и желавшие передать детям
собственное дело и соответствующий социальный статус.
Именно на сыновей оказывается направленным максимум
привилегий, какие только встречаются в регламентах. И именно
сын мастера, а вовсе не мастер, оказывался самым
привилегированным в корпорации. Вплоть до того, что он может получить
статус мастера, равный с юридической точки зрения статусу его
отца, уже в 12 лет.
3. Уровень семейного благосостояния
Статус профессии изначально задает определенный уровень
благосостояния, которому должен соответствовать мастер, этим
ремеслом занимающийся: через стандарты сырья, инструментов
и изделий, вступительные и периодические взносы, через уровень
штрафов. Каждый, кто пожелает стать мастером, должен
обладать определенным достатком с самого начала; причем, чем
"дальше" он от выбранного ремесла, чем в большей степени
является "чужим", тем больше средств он должен иметь. На
вступительном этапе корпорация отсеивала тех, кто не соответствовал
заданному уровню, создавала им всевозможные препятствия.
Корпорация требует соответствия и от своих мастеров,
устанавливая как нижнюю, так и верхнюю границы.
Минимум. Два мастера не могут объединяться в одной
мастерской - каждый должен иметь собственную. Мастерская же
должна быть соответствующим образом оборудована. У
печатников, например, установлен обязательный минимум в два пресса.
Зато у мастера, имеющего больше двух прессов, может быть три
ученика, а не один, как у всех остальных (1623 г., 472, VIII). У
булочников в регламенте 1743 г. установлено, что мастер,
держащий лавку (точнее будет сказать - претендующий на право само-
38 Как подчеркивает, в частности, Дж. Россер, стремление передавать ремесло
сыновьям - не столько олигархическая политика, сколько реакция на
расширившиеся возможности выбора и на привлекательность другой карьеры.
Россер Дж. Ремесленные гильдии и организация труда // Город в средневековой
цивилизации Западной Европы. М., 1999. Т. 2. С. 148.
228

стоятельно вести дела в своей лавке), должен иметь печь (157,
XX) (подробнее об этих и других случаях в гл. IX и X).
Максимум, ограничивающий мастера рамками его
собственной мастерской и запрещение расширять производства. Запрет
иметь более одной лавки и мастерской существовал у
изготовителей шелковых изделий (1600 г.), печатников (1623 г.), у
закройщиков одежды и старьевщиков (1628 г.), а также колпачников (1706,
1735 гг.).
Само по себе определение таких рамок говорит о том, что в
реальности мастера далеко не всегда им соответствовали.
Разорение мастера, по какой бы причине оно не происходило (болезнь,
неправильное ведение дел, неблагоприятная конъюнктура и др.),
требовало внимания всего сообщества: от разорения никто не
был застрахован.
Для поддержки обедневших и разорившихся мастеров
существовала общая касса. В регламенте портных 1628 г. было
установлено, что часть денег из общей кассы предназначается
обедневшим старым мастерам: какая именно и каким образом, решали
присяжные, отчитывавшиеся за эти средства (513, XXIX). Купцы-
мерсье передавали бедным мастерам половину штрафов,
полагающихся братству и самой корпорации (1639 г., 568, IV; 581, XXV).
Часть вступительного взноса сына мастера у монетчиков (1725 г.)
предназначалась вдовам39. Есть вероятность, что в этой
корпорации вдовы вообще не допускались к работе после смерти их
мужей: вдовы или самостоятельные мастерицы не упоминаются в
списке, более того - в уставе нет никаких упоминаний о
женщинах за исключением этого правила о распределении взноса, в том
числе нет традиционной, практически обязательной статьи о
вдовьем праве.
Существовали и иные традиции помощи. Каждый цирюльник,
имевший мастерскую, ежемесячно или еженедельно давал
обедневшим мастерам, которые уже не могут содержать себя
ремеслом, "небольшую сумму денег, умеренную и достаточную"
(1462 г.)40. Старые мастера или подмастерья печатники,
книготорговцы или переплетчики имели преимущественное право
стать разносчиком печатной продукции, когда умирал кто-то из
таких разносчиков и освобождалась вакансия. На пожилой
возраст в статье указано дважды, второй раз с уточнением, что
старость и пройденное обучение являются единственными
необходимыми условиями, и тот, кто им не удовлетворяет, не может быть
разносчиком (1623 г., 476, XXV).
39 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 186. VIII ст.
40 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 986. [XXIII] ст.
229

Таким образом, корпорации старались поддерживать тех, кто
стал членом сообщества - мастером или хотя бы долго
работавшим ("вечным") подмастерьем. Эта поддержка выражалась не
только в помощи обедневшим, но и во множестве превентивных
мер, к которым можно отнести и монопольное право на работу в
городе и его округе, и самые разнообразные привилегии в
торговле, и всевозможные ограничения для приезжих мастеров и
торговцев. (Помощь бедным не ограничивалась корпорацией,
существовали и приходские, и городские традиции.)
Все эти ситуации хорошо известны, но есть еще одна
привилегия, связанная непосредственно с производством. Ремесленник,
как известно, обязан был делать изделия по вполне
определенным правилам, и в первую очередь он не должен был упрощать
их, выбирая более дешевое сырье или пропуская какие-то
операции. Предполагается, что такая работа будет менее качественной
и недолговечной, не удовлетворит покупателя. Но когда мастер
делает что-то для своей семьи, он может работать так, как
считает нужным и не обязан соответствовать прописанным в
регламенте правилам или каким-то иным - и даже общепринятым -
критериям качества. Такая возможность записана в регламентах
сукноделов 1292 и 1340 г.41, у сапожников и починщиков (1571 г., 242,
[XIX]; 248, [XXIV]), и она естественна для человека, досконально
знающего ремесло и знающего, от каких операций можно
отказаться без ущерба или с незначительным ущербом для качества,
удешевив при этом изделие. Можно лишь уточнить, что и работа
горожан, в тех случаях, когда они изготавливали что-то для
своего собственного употребления, а не на продажу, никак не
ограничивалась и не регламентировалась уставами. Эти изделия не
обязаны были соответствовать правилам, установленным для
ремесленников, хотя в ряде случаев такая норма фиксировалась в
уставах. По всей видимости, она служила и ограничению
претензий ремесленников к жителям города.
И еще одно соображение, касающееся семейного
благосостояния. Конъюнктура по-разному складывалась в различных
сферах производства. Возможность работать в нескольких областях,
переключаясь из одной в другую в зависимости от рыночной
конъюнктуры, от существующего спроса давало совмещение
профессий42.
41 АА. Т. 1. Pt. 2. Р. 1073; Т. 2. Pt. 2. Р.846.
42 Ремесленные регламенты содержат немного информации об этом. Гораздо
больше можно почерпнуть из источников другого рода, в частности, из
списков налогоплательщиков. См.: Цатурова С.К. Списки налогоплательщиков
о состоянии ремесла и торговли Парижа конца XIII - начала XIV в. // СВ. М,
1988. Вып. 51.
230

Эта практика традиционно не приветствовалась
ремесленными корпорациями, но тем не менее существовала. В некоторых
случаях на законных основаниях, о которых пойдет речь далее
(см. гл. VIII), - в силу естественной неразделенности (близости)
специальностей, когда одно и то же изделие могли и имели
полное право изготавливать разные мастера, когда они могли
выполнять одни и те же операции, когда заказ требовал разнообразных
навыков. Например, мастер-плотник Жан Пюссо работал и как
столяр, и как плотник, и как архитектор, и даже как инженер,
состоя в комиссии по благоустройству реки Вель43. Целый ряд
свидетельств был приведен выше: это и каменщик, одновременно
колпачник Жан Боном, и перчаточники - пергаментщики -
кожевники, выделывающие лайку. Это и соединение разных
профессий в рамках одной семьи: замужние колпачницы, мужья
которых занимались совершенно другими ремеслами. Это и
указание на то, что вдовы мастеров меняли профессию, отказываясь
от ремесла своих умерших мужей, точнее даже - от весьма
существенных привилегий, которые корпорации были готовы
предоставить им. Видимо, другая специальность могла дать на тот
момент больше, чем профессия мужа даже вместе со всеми ее
привилегиями.
Книгопечатники, книготорговцы и переплетчики, оберегая
свои привилегии, запрещают совмещать эти профессии с любой
другой: "и если будет обнаружен человек, который занимается
искусством книгопечатания, книготорговли и переплетным
делом вместе с занятием, отличным от этого искусства
книгопечатания, книготорговли или переплетного дела, в случае, если они
являются сыном мастера или они прошли обучение, они должны
будут в течение месяца сделать свой выбор и предпочесть одно
из двух [занятий], чтобы этим пользоваться и предупредить
злоупотребления, которые могут последовать" (473-474, XIV). Это
требование обращено к сыну мастера, решившему совместить
дело отца с другой профессией, или к ученику, обучение
которого уже закончилось. Более его статус никак не уточняется; речь
может идти равным образом о подмастерьях (обязательная
работа подмастерьем предусмотрена для всех трех специальностей)
или даже о мастерах. Приравнивая человека, прошедшего
обучение, к сыну мастера (хотя бы в этом аспекте), давая ему
возможность выбора и время на это, регламент свидетельствует о его
ценности и необходимости для сообщества печатников и
книготорговцев.
Сохранились ежедневные записи, которые Жан Пюссо (1544-1625) вел с
1568 г. См.: Histoire de la Champagne. Toulouse, 1975. P. 238.
231

Сочетание профессий давало либо большую выгоду, либо, не
менее вероятно, возможность продержаться в отсутствие
типографских заказов (при незначительном их количестве)? Первая
часть этой статьи уточняет, что речь идет об авторах книг и
корректорах, которым запрещается иметь типографии, прессы в их
домах или в других местах, чтобы печатать собственные
произведения; запрещается продавать книги от своего имени или от
чужого. С заказом напечатать книги и продать их авторы и
корректоры могли обращаться исключительно к книготорговцам или
переплетчикам (473-474, XIV).
Совмещение профессий, знание разных ремесел, с точки
зрения семейного благосостояния, весьма благоприятны и должны
приветствоваться, хотя они, скорее, были вынужденной мерой,
позволявшей семье поддерживать свое материальное положение
на достойном или, хотя бы, минимально приемлемом для
социального статуса семьи уровне.
Главной из привилегий, которую корпорации стремились
законодательно закрепить в регламентах, было их монопольное
право работать в данном ремесле. В этом праве корпорации
отказывали всем, кто не стал мастером данного ремесла и не вошел в
корпорацию. Не всегда это преимущество оказывалось
полностью реализованным: корпорациям нередко приходилось
мириться с теми, кто занимался ремеслом или торговлей, не вступая в
сообщество. Борьба с такими людьми шла постоянно и с
преимущественным успехом на стороне корпораций, поддерживаемых
властями. Последние были заинтересованы в инструменте контроля
и в регулярных денежных поступлениях от штрафов и налогов. В
результате корпорации добивались права контролировать все
производство и всю торговлю продукцией, относящейся к данной
профессии, включая и те изделия, которые горожане делали для
собственного употребления.
Привилегии на ремесло распространялись на
мастеров-членов ремесленных корпораций. И те желали передать своим
наследникам не только материальные, но и нематериальные
свидетельства принадлежности к данному ремеслу. Независимо от
того, как и когда дети и жена мастера могли унаследовать его
имущество, они получали и при его жизни и после его смерти
преимущественное право на данное ремесло. При жизни мастера, т.е.
пока вопрос наследования его имущества еще не возникал, его
жена могла заниматься тем же самым ремеслом, не обучаясь и не
вступая для этого в корпорацию. Ее имя не заносили в списки
мастеров, и все изделия, в производстве которых она могла
участвовать (независимо от степени ее участия), считались выполненными
ее мужем - официальным мастером ремесла. На таких же условиях
232

могли работать в мастерской отца и дети мастера. Положение и
роль дочерей, скорее всего, было таким же, как у их матери.
Сыновья могли претендовать на большее: они обучались профессии
у своего отца, что создавало им более комфортные условия по
сравнению с остальными учениками - чужими для мастера, а их
отец все равно имел право и возможность взять себе ученика,
хотя фактически обучать ему было кого. Иными словами, если
мастер был в состоянии прокормить своих детей - независимо от их
количества, которое никак не ограничивалось регламентами44, -
и еще одного или двух учеников, он мог обучать посторонних
детей, получая за это плату от их родителей или опекунов и
пользуясь впоследствии их уже квалифицированным трудом45. Мастер
предпочитал учить ремеслу своих детей (как минимум,
старших?) - обучение их у другого мастера стоило денег и лишало их
некоторых привилегий, поскольку в этом случае они считались
(почти) обычными учениками. Весьма вероятно, что правило,
требующее от мастера, чтобы его ученики жили только в его
доме, там же ели и пили (изготовители шелковых изделий 1600 г.,
386-387, [XLV]), адресовано и тем мастерам, которые более
охотно учили ремеслу своих детей и не имели материальной
возможности содержать других учеников, но тем не менее брали их
в обучение.
Мастер, которому могли помогать жена и дети, находился в
намного более выгодном положении по сравнению с тем
мастером, который был лишен такой поддержки и потому был
вынужден нанимать работников, более или менее квалифицированных, и
платить им за работу. Ни жене, ни детям отдельная заработная
плата не полагалась. И если вопрос о жене так никогда и не
возник, - если она могла помочь, она делала это, и никто не пытался
протестовать, - то проблема с детьми стала обсуждаться. Для
стригальщиков сукна в 1675 г. было принято постановление, в
соответствии с которым во время поста мастеру разрешалось иметь
в мастерской не более четырех работников, включая его сыновей.
В остальное время - не более трех работников (395, not.). Но это
скорее исключение, чем правило: сын мастера, получивший
возможность стать мастером в 12 лет, выдержав лишь "легкое
испытание", наверняка продолжал работать в мастерской своего отца.
Какими были права и возможности детей мастера после его
смерти, сведений крайне мало. Вероятно, потому, что они не из-
Кроме тех случаев, когда начали говорить о детях, родившихся до и после
получения метризы их отцом.
Обучение, как известно, всегда включало в себя такой этап, когда ученик, уже
хорошо знающий ремесло, продолжал бесплатно работать на мастера.
233

менялись. Хотя тот же самый двенадцатилетний возраст очень
похож на попытку отца добиться для сына звания мастера, пока
отец жив и пока он имеет вес и влияние (оговорка о доме отца-
присяжного). Сейчас этот ребенок является сыном мастера или
сыном присяжного, что еще более весомо, а потом он станет
сиротой и неучем (недоученным учеником), может быть, и
унаследовавшим мастерскую, но по его малолетству в ней будет
распоряжаться вдова мастера (мать или мачеха).
В статьях о положении вдов в уставах XVIII в. после запрета
заниматься этой профессией в случае повторного замужества
появляется новая фраза: "но однако не во вред правам детей от ее
первого брака, которые могут пользоваться правами сыновей
мастера, если пожелают" (регламенты свечных мастеров 1733 г., ба-
сонщиков 1736 г.46). Ранее, по всей вероятности, ни у кого не
возникало сомнений в том, что сын мастера остается таковым
навсегда, независимо от статуса его матери и ее семейного положения.
Замечательна, конечно, и оговорка - "если посчитают это
хорошим". Видимо, не всегда сын мастера придерживался такого мнения.
Что касается супруги, то именно после смерти ее
мужа-мастера появляется необходимость утверждения ее права на
принадлежность к данному ремеслу, при жизни мастера не стоявшая. И
как уже говорилось, независимо от того, наследует ли она
мастерскую, лавку, инструменты, сырье, заготовки, готовые изделия -
материальную составляющую профессии, право заниматься
ремеслом - нематериальную составляющую - корпорация за ней
признает.
46 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 234. ХП ст.; Р. 298. XI ст.

Глава VIII
ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ
1. Профессиональные секреты
егламент не был предназначен для того, чтобы с его
помощью приобретали знания о профессии. Точно также он в
подавляющем большинстве случаев не годится, чтобы изучать
особенности изготовления того или иного изделия. Устав
однозначно не претендовал на то, чтобы быть учебником, и прежде
всего в этом совершенно не были заинтересованы ремесленники.
Каждая профессия была тайной, доступной лишь для
посвященных, приобщение к ней - обучение - было нелегким делом,
небыстрым, недешевым (три вступительных взноса: как ученик,
подмастерье и мастер; расходы на образцовую работу - шедевр и на
банкет) и небезболезненным: ученики нередко сбегали от своих
мастеров, не сумев вынести их обращения. Тот же, кто
выдерживал все испытания, отнюдь не стремился сделать
общеизвестными с трудом добытые секреты профессии.
Дело не только в самом сохранении секретов ремесла1, но еще
и в том, что роспись критериев качества сделала бы ненужным
участие самих ремесленников - мастеров и присяжных - в
процедуре их оценки. Располагая таким перечнем, заниматься оценкой
мог бы каждый. Это не мнимая, а вполне реальная угроза, как
свидетельствует один из самых поздних реймсских регламентов -
устав объединенной корпорации сапожников 1774 г.: "чтобы
обеспечить выполнение настоящих [статей] и уменьшить
злоупотребления, которые могут случиться при исполнении этого ремесла,
будут совершать офицеры полиции досмотры как у мастеров
сапожников этого города, так и на рынках у иногородних купцов, в
ходе которых они будут проверять качество товаров, и в случае
нарушений виновные будут преследоваться в судебном порядке и
[будут] приговорены к таким наказаниям, как следует" (247, XI).
Хотя и в этой корпорации досмотры, совершаемые присяжными,
сохраняются и даже описаны раньше, чем досмотры чиновниками,
которых могли привлекать к досмотрам и сами присяжные2.
См.: Харитонович Д.Э. Ремесло и искусство (Социокультурный образ
западноевропейского средневекового ремесленника) // Одиссей. Человек в истории.
1992. М., 1994. С. 170; Он же. Средневековый мастер и его представления о
вещи // Художественный язык средневековья. М., 1982. С. 32-33.
Если мастера отказываются показывать свои изделия присяжным (247, IX, X).
Р
235

На протяжении длительного времени никто особо не
стремился к записи всех профессиональных норм, к детальному
разбору действий, существенных преимущественно для специалиста.
Такого рода интерес со стороны городских властей,
проявляющийся в регламентах примерно с конца XVII в., вполне может
быть связан с мануфактурами, а именно с тем, что конечная
продукция мануфактур и сам процесс производства
контролировался (в том числе и) чиновниками. Участвуя в управлении, они
получали перечни необходимых критериев, и в конфликтных
ситуациях могли использовать их, чтобы рассудить споры, уже не
привлекая специалистов.
Подробность регламента могла зависеть и от уровня развития
данного ремесла вообще и в городе, в частности, и от конкретной
ситуации. Чем сильнее и длительнее был конфликт среди
ремесленников, тем больше была вероятность того, что в уставе
появится подробный перечень критериев качества, так как в нем
оказываются заинтересованы уже обе стороны - и ремесленники,
и должностные лица.
Городским властям приходилось заниматься
профессиональными проблемами и вникать в детали производственного
процесса, когда ремесленникам не удавалось разрешить споры в
своей среде. Именно такие спорные моменты были первейшими
кандидатами на письменную, максимально подробную
фиксацию. При этом самостоятельное вмешательство чиновников в
профессиональную сферу на протяжении долгого времени
ограничивалось требованием добросовестности при изготовлении
изделий и в торговле ими, т.е. теми сторонами
профессиональной деятельности, которые были очевидны для любого
потребителя.
Проблема авторства для нормативных актов, каковыми
являются регламенты, - одна из наиболее сложных и
практически неразрешимых. Можно выстроить множество
предположений и не иметь возможности подтвердить их серьезными
доказательствами. Тем не менее она вызывает большой интерес,
в том числе и по причине своей сложности. Выше уже
высказывались предположения об авторстве правил о штрафах,
упоминаний о прошлых событиях и прежних постановлениях.
Предположения об "авторстве" тех или иных правил,
касающихся качества изделий, и о мотивации сторон-участников
создания устава я основываю на анализе структуры текстов и на
ее изменениях.
Итак, были рассмотрены 67 регламентов, действовавших в
Реймсе с 1292 по 1774 гг. В 14 из них (что составляет 21%) ничего
не сказано о качестве работы и вообще нет статей, затрагиваю-
236

щих профессиональную деятельность3. Еще в 24 регламентах,
что составляет 35%, профессиональные вопросы занимают
далеко не главное место, им отводится не более двух-трех статей. Из-
за разницы в размерах текстов эти 2-3 статьи дают от 3 до 37,5%4
от объема устава, т.е. процентное соотношение "в пользу"
профессиональной или административной, или иной сферы не может
служить абсолютным показателем и всегда должно
корректироваться.
Почти 60% регламентов, действовавших в Реймсе с конца XIII
по конец XVIII в., уделяют незначительное внимание
профессиональной сфере. Оставшиеся относятся к этим сюжетам более
основательно.
Если сопоставить эти данные с хронологией,
специальностями и конфликтностью, получается следующее соотношение.
Большое внимание уделено профессиональным вопросам в
первом же реймсском регламенте, принадлежащем сукноделам
(1292 г.)5 и созданном в связи с конфликтом между сукноделами и
ткачами сукна, когда потребовалось урегулировать отношения
как раз в профессиональной сфере. Как и в следующем для них
же постановлении 1340 г., 70% которого посвящены узко
специальным вопросам.
Далее - конфликтные ситуации у мясников (1467 г.),
кожевников (1535 г.), сапожников и починщиков обуви (1571 г., 83%
текста для общего регламента), изготовителей шелковых изделий
(1600 г.), стригальщиков сукна (1603 г.), изготовителей режущих
инструментов и скобяных изделий (1612 г.). Не упоминают
конфликтов аптекари (1552 г., около 30% текста), уксусовары 1582 г.,
столяры 1592 г., сукноделы 1599 г. (71% текста), бочары 1606 г.,
обивщики мебели 1616 г., печатники 1623 г., каменщики 1625 г.,
портные и старьевщики 1628 г., слесари 1646 г. (более 50%),
красильщики 1669 г. (порядка 80%), столяры 1684 г. (66%),
колбасники 1685 г., медники 1701 г., слесари 1708 г., изготовители
шерстяной кисеи 1710 г., басонщики 1736 г., красильщики шерсти 1737 г.
(71%), мясники 1737 г. Итого 27 уставов, из которых к сукноде-
Шляпники 1570 г.; пряничники 1571 г.; отдельные регламенты для сапожников
и починщиков 1571 г. (в отличие об общего регламента этих корпораций);
кожевники, выделывающие лайку 1574 г.; колпачники 1581 г.; шляпники 1630 г.;
кузнецы 1644*г.; аппретурщики тканей 1704 г.; купцы-мерсье и суконщики
1704 г.; монетчики 1725 г.; цирюльники (Фр.) 1725 г.; каменщики 1730 г.;
сапожники и починщики 1774 г.
Профессиональным вопросам посвящены три из восьми статей устава була-
вочников 1635 г.
Порядка 35% устава. Он не разбит на статьи, хотя их условно можно выделить,
используя формальный признак - "Item" в начале предложений.
237

лию в первую очередь, а также ткачеству, пошиву одежды и
обуви относятся 11 регламентов. К продовольственной сфере - 5,
включая бочаров, работающих преимущественно на виноделие.
Эта сфера традиционно требовала особого контроля. В нем
нуждались и такие специальности как: аптекари, слесари,
каменщики6, печатники - еще 5 регламентов.
Итак, в список самых внимательных к профессиональной
сфере попали далеко не случайные регламенты, но это только
часть объяснений.
Вторая их часть связана с комплексом из десяти регламентов,
записанных в Реймсе в 70-х - начале 80-х годов XVI в. при бальи
Ж. Шевалье (см. гл. III). Это унифицированные тексты, схожие
как по своей композиции, так и по содержанию и
формулировкам. В трех из них вообще нет правил, касающихся
профессиональной сферы7: это шляпники, пряничники,
кожевники-перчаточники. Можно, конечно, добавить к ним и регламенты
непосредственно сапожников и починщиков, поскольку
профессиональные вопросы рассмотрены в их общем уставе, а тексты,
принадлежащие каждой из корпораций в отдельности, этих сюжетов
не касаются. Еще четыре устава содержат одну, две или три
статьи на эту тему, очень сдержанных, "нераспространенных". У
веревочников и изготовителей шерстяной кисеи сказано лишь о
таком критерии как размеры изделий, что предполагается и у
ткачей полотна (поскольку шедевр у них описан как счетное
изделие), хотя у них говорится лишь о хорошем качестве изделий,
тканях, которые будут "не хуже в одном месте по сравнению с
другим" (300, XVII). У колпачников перечислены изделия и
требования к ним, отдельно сказано о наказаниях за нарушение правил. И
только общий регламент сапожников и починщиков и устав уксу-
соваров входят в число "внимательных к качеству".
Правила, в наибольшей степени подвергшиеся
унифицирующему воздействию, относятся к сфере управления корпорацией (в
первую очередь, к деятельности присяжных). В то время как
производственная сфера практически не затрагивается, хотя ее никак
нельзя было обойти. Но очевидно, что круг и объем
профессиональных вопросов, попавших в регламенты, определялись
конфликтом (как у сапожников) или потребностью в контроле за
продовольственной сферой (у уксусоваров), а вовсе не интересом
6 Дело не только в том, что постройка может быть опасна для жизни, но и в том,
что огромное количество жалоб и судебных разбирательств, прежде всего
между соседями, касались строительных вопросов. См.: Plaids de l'Echevinage de
Reims // AA. T. 1-3.
7 Если не относить сюда правила выполнения шедевра, поскольку они не
принадлежат к числу требований, которые обязан выполнять мастер.
238

властей или заинтересованностью конкретного должностного
лица. Имея реальную возможность вносить в тексты "нужные"
правила8, в наиболее удобной формулировке9, власти не
воспользовались ею, чтобы урегулировать профессиональную сферу.
2. Вмешательство в работу мастера
Регламент по определению играет ограничительную роль, и
было бы справедливо ждать от него множества ограничений и
запретов. В целом они широко известны: мастеру указывают, где
(место), как (процесс) и из чего (сырье) он может изготавливать
изделия, относящиеся к данному ремеслу, когда и где продавать
их. Определяется также, кто, когда (в какое время) и где (в каких
местах) может и должен контролировать все это.
Можно предполагать, что нормы и обычаи определяли почти
каждый шаг мастера и каждую стадию производства, но
регламенты никогда этого не требовали. Одной из самых популярных
инструкций о том, как надо работать, были выражения:
"работать хорошо, честно, должным образом - так, как надо"10. Что
предполагает следование неписанным нормам и обычаям,
передававшимся от мастера к ученику, а никак не письменным
правилам.
Критерий "хорошо и правильно" подразумевает, что есть
люди, точно знающие, о чем идет речь. Это могут быть сами
ремесленники и могут быть присяжные: и те и другие досконально
знают ремесло и могут всесторонне оценить любое изделие или
товар, как его "внешние" стороны - видимые и понятные любому
человеку, так и "внутренние", доступные только специалистам.
Регламенты действительно склонны описывать
преимущественно "внешние" признаки. В первую очередь это размеры
изделий: сукноделы 1292 г., 1340 г., 1599 г.; булочники 1343 г., 1561 г.,
1743 г.; веревочники 1571 г., 1736 г.; изготовители шерстяной
кисеи 1571 г., 1710 г.; ткачи полотна 1581 г.11; столяры 1592 г.;
изготовители шелковых изделий 1600 г.; бочары 1606 г. и 1716 г.;
Например, требование передавать полностью штраф за определенный вид
нарушений архиепископу (см. гл. III).
В частности, утвердившееся в регламентах Ж. Шевалье выражение "без
исключений для кого-либо".
Например, в регламентах колпачников 1706 и 1735 гг.: присяжные во время
досмотров привезенных в город товаров "отделят хорошие от плохих" (285,
XX).
Устав ткачей полотна не устанавливает размеры изделий, но в нем говорится
о размерах шедевра (299, X).
239

каменщики 1625 г.; обивщики 1616 г., мерсье 1639 г.12; столяры
1684 г. А вот изготовители саржи (1664 г.) требуют не только
соблюдения установленных размеров, но и запрещают вытягивать
ткани в длину и ширину (802, XXIX). Изделия, не
соответствующие установленным размерам, признаются некачественными.
Исключение из этого правила представлено разрешением на
любую форму, любой вес и толщину - у пряничников (1708 г., 225,
XVIII), и в этом нет никакого нарушения нормы. С другой
стороны, изделия несоответствующего размера могут относиться к
компетенции другого ремесла. Так, у литейщиков (1701 г.)
сказано, что их бронзовые изделия могут быть не более 2 фунтов13, а в
1741 г. определили для малых бронзовых изделий не более 4
унций14, точно так, как в уставе медников 1701 г.15
Второй из "внешних" критериев качества - знак, особая
отметка или клеймо, поставленные самим мастером или
должностными лицами. По сути такой знак сочетает в себе "внешние" и
"внутренние" критерии, демонстрируя всем, что изделие
проверено специалистом и соответствует всем нормам. Клеймят свои
изделия кожевники и дубильщики (1535 г., 27); булочники и
кондитеры (1561 г., 150, [XVII])16; сапожники и починщики (1571 г., 242,
[XV]); стригальщики сукна (1603 г., 403, XIX); бочары (1606 г.):
все, кто желает работать в данном ремесле, должны иметь
"клеймо, выгравированное из железа, которое они должны поставить и
приложить на карту или таблицу клейм, которая с этой целью
будет храниться у одного из присяжных мастеров этого ремесла, и
на другую, которая будет в зале эшевинажа Реймса, чтобы в
дальнейшем можно было узнать это клеймо, когда возникнет
необходимость, которым указанные бочары должны будут маркировать
их сосуды, прежде чем их продавать или выставлять на продажу и
как только их сделают, под угрозой штрафа в 10 турских су за
каждое клеймо и изъятия сосудов; за приложение этого клейма
будут платить 2 турских су за каждую бочку, чтобы использовать на
покупку указанных таблиц клейм" (405-413,1); изготовители
режущих инструментов и скобяных изделий (1612 г., 439, [XXXVI]);
печатники (1623 г., 473, XII); купцы-мерсье (1639 г., 579-580, XX);
слесари (1646 г., 600, [XV]); изготовители саржи и кисеи (1664 г.,
801, XIX); красильщики (Фр.) (1669 г., 901-902, LXXXIV); медники
12 в уставе говорится о правильном весе и правильной мере (578-579, XVI).
13 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 355. XVH ст.
14 Ibid. P. 355. XXI ст.
15 Ibid. P. 108. X ст.
16 Также общегородские регламенты 1627 г.: AL. Pt. 2. Vol. 2. P. 504. LIX ст.;
1701 и 1727 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 66. LXV ст.
240

(1701 г.)17; ножовщики (1739 г.): никакой мастер ремесла не
может подделывать клеймо другого мастера ни в штемпеле, ни в
оттиске, и не может пользоваться клеймом, которое не будет ему
дано мастерами присяжными, и не могут мастера иметь похожие
клейма, под угрозой штрафа в 10 ливров (1039, XVIII и XIX);
мясники (1737 г.)18; литейщики (1741 г.)19.
Присяжные клеймят также и привозные изделия, качество
которых соответствует местным нормам (у столяров, 1609 г., 362;
у изготовителей шерстяной кисеи, 1710 г., 230, ХХП1); присяжный
счетовод слесарей помечает "клеймом этого ремесла" все оковки
и замки, которые будут сделаны для столяров (1708 г., 594, X).
Изготовители шелковый изделий должны делать разные
кромки, если в изделиях смешаны разные виды нитей, а также
если в ткани или тесьме нет настоящих золота, серебра или шелка
(1600 г., 384, [XXVIII], [XXIX], [XXXI], [XXXV]): "чтобы
покупателю легко было различать и распознавать эти изделия".
Такой же цели - чтобы любой человек мог распознать
хорошее изделие и отличить его от плохого, - служит появившийся
позднее эталон - образец, с которым можно сверяться. В
регламенте, предназначенном для красильщиков всего королевства
(1669 г.), сказано, что такие образцы изготавливаются за счет
сообщества купцов красильщиков каждые два года, в течение двух
недель после выборов присяжных, в присутствии полицейского
судьи мануфактур, одного купца-мерсье, одного купца мастера-
изготовителя шелковых изделий, четырех самых старых
мастеров красильщиков, двое из которых работают с шелком, один - с
шерстью и один со льном (899-900, LXXVIII, LXXX).
Образцы свечей, которым должны были следовать "все
мастера сообщества и другие производители", были у реймсских
свечных мастеров (1733 г.)20. Каждые три года присяжные вместе
с двумя другими мастерами изготавливали их в присутствии
реймсского бальи.
К "внутренним" признакам качества готовых изделий, т.е.
критериям, понятным главным образом специалистам, следует
отнести все правила, касающиеся сырья, а также самого
процесса работы. Например, у обивщиков (1616 г.) сказано: "никто из
этого ремесла не будет делать никакое стеганое одеяло или по-
!7 Ibid. P. 108. X ст.
18 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 992. XVI ст. О клейме, которым мясники обязаны пометить
каждое забитое ими животное, говорится в общегородских регламентах 1627
и 1630 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 2. P. 501. XXXVH ст.; 1701 и 1727 г.: AL. Pt. 2. Vol. 3.
P. 49. XLI ст.
19 Ibid. P. 358. XXVIII ст.
20 Ibid. P. 236. XVII ст.
241

крывало, если оно не будет также хорошо простегано снизу, как
и сверху... и внутри достаточно заполнено шерстяными очесами,
должным образом трепаными и очищенными" (447, XIII), т.е.
изделие должно быть внутри также хорошо, как и снаружи. Об
исходных материалах говорят многие уставы, указывая как на их
качество, так и на то, чтобы в каждом изделии разные виды
сырья соответствовали друг другу, лучшие не смешивались с
худшими, а дорогие с дешевыми: сукноделы 1340 г., мясники 1467 г.,
корзинщики 1588 г.: "не использовать для работы гнилую,
зловонную, заготовленную не в сезон иву'* (339, XVIII); столяры 1592
и 1684 г., шляпники 1630 и 1700 г., токари 1642 г., изготовители
колбасных изделий 1685 г., свечные мастера 1733 г.21 Имея в виду
не процесс изготовления, а торговлю, общегородские
регламенты запрещают также угольщикам (у которых не было своего
устава) подкладывать в уголь солому, листья и дерево22.
Процесс работы над изделием покупателю неизвестен, хотя
он сильно влияет на качество. Вероятно, что особенно
внимательными заинтересованные стороны (покупатели, власти,
мастера?) становились в тех случаях, когда от соблюдения
технологии зависело здоровье потребителя и его материальное
благополучие. Особые требования к процессу работы есть у
цирюльников (1462 г.23), мясников (1467 и 1737 г.24), аптекарей (1552 г.), ук-
сусоваров (1582 г., 316, III; 317, IX), столяров (1592 г.) и очень
подробно, в 37 статьях, отдельно для каждого вида изделий, в их
новом уставе 1684 г. (344-349, V-XLI), каменщиков (1625 г.),
слесарей (1646 г.), колбасников (1685 г.).
Наиболее распространенное и, по всей вероятности, удобное
определение качества изделий формулируется как "хорошо и
правильно", "так, как следует". Во многих случаях эти критерии
не подлежат дальнейшей расшифровке: те, кому положено, и так
знают, что имеется в виду. Но гораздо чаще указание "хорошо и
честно" разъясняется. Например, бочары (1606 г.) запрещают
"всем людям, какого бы они ни были статуса и состояния, делать
или заказывать" какие-либо сосуды для вина или других жидко-
21 Общегородские регламенты запрещают свечным мастерам примешивать
масло, свиную кровь и др. при изготовлении свечей. Штраф за это установлен
в 24 ливра (1627 и 1630 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 2. Р.502. Not.; 1701 и 1727 гг.: Ibid.
Pt. 2. Vol. 3. P. 49-50), а в регламенте штраф за то же самое нарушение
составляет 60 ливров (Ibid. P. 235. XV ст.).
22 1701 и 1727 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 3. Р.74. LXXV ст.
23 Ранее - в ордонансах эшевенов 1380 и 1389 гг., преимущественно о
кровопусканиях. См.: АА. Т. 3. Р. 722. Также в общегородских регламентах 1701 и
1727 гг.: AL. Pt. 2. Vol .3. P. 48. XXXIX ст.
24 Также в ордонансах эшевенов 1380 и 1389 гг. См.: АА. Т. 3. Р. 720-722.
242

стей, "которые не будут из хорошего дерева и хорошо
изготовлены во всех местах, и без того, чтобы они могли ставить туда
какие-либо бочарные доски из красного выдохшегося дерева,
заболонь, опавшие листья(?), старое дерево и примеси, через которые
вино и другие напитки могут течь и выливаться" (425, VIII).
Изготовители режущих инструментов и скобяных изделий (1612 г.)
требуют: "впредь никто работающий в указанном ремесле... не
может изготавливать большие и малые топоры, как для
мясников, так и для плотников, долото, зубило, ножницы, круглое и
квадратное долото, ни другие орудия, предназначенные для
плотницкого ремесла, если сталь, которую они для этого будут
использовать, не будет кована хорошо и должным образом и так,
как следует, и если обнаружится кто-либо, поступающий иначе,
будет приговорен к штрафу в 6 парижских су" (432^-33, [I]). У
обивщиков (1616 г.) сказано: "никто из этого ремесла не будет
делать квадратные флаги, которые не будут удовлетворительно
скроены и сшиты, выровнены внизу так, как следует, и
одинаково, круглые флаги должны быть круглыми внизу, достаточно и
должным образом сшиты" (447, XII); "чтобы каждое полотнище
занавесей было хорошо и должным образом выровнено с двух
сторон, без того, чтобы одна сторона этих занавесей была
больше другой..." (448, XVII). Слесари (1646 г.): все замки сундуков
должны быть хорошо и удовлетворительно сделаны без каких-
либо трещин, изломов или щелей, которые могут повредить
замкам (600, [XI]); и пусть будут указанные изделия "хорошо и
должным образом закалены" (600, [XV]). Столяры (1684 г.): "все
указанные изделия будут хорошо сделаны, собраны, обработаны
фуганком и закончены рубанком, все из хорошего дерева, из дуба
сухого, свежего, доброго и товарного" (344, VI). Закройщики
одежды и старьевщики (1716 г.): "хорошо делать всю одежду и
платье, как для мужчин, так и для женщин и детей, по мерке и без
нее, заказанные и незаказанные, все хорошо скроено и хорошо
сшито, хорошо располагать, прикладывать и украшать то, что
следует для завершения, все - с правильным [направлением]
ворса... и особенно ходовые товары их профессии, не во вред правам
суконщиков и мерсье" (518, V) и многое другое.
В некоторых ситуациях контроль за мастером не
предполагается (когда за нарушение правила не предусмотрено никакого
наказания), и тот действует, исходя из своего собственного
понимания, что такое "хорошо". Так, например, в общем регламенте
сапожников и починщиков 1571 г. сказано: "кожа... лишь бы она
была достаточной, чтобы носить башмаки, или лучшей, если
сапожник посчитает это хорошим" (241, [III]); будет разрешено
починщикам ставить заплатки на башмаки и домашние туфли, и на
243

другие изделия из коровьей кожи, опойка или другой кожи, как
они посчитают хорошим (242, [XX]). У изготовителей шелковых
тканей в 1600 г.: сатин, саржа, камлот, шерстяная ткань, гладкие
и рельефные, всех сортов и выделок, которые изготавливаются и
будут изготовлены впредь... будут хорошие и верные, и хорошо
отделаны шелком, как на большом, так и малом челноках (384,
[XXIX]); можно делать все виды камлота, отада, полу-отада,
саржи, шерстяной ткани и кисеи полностью из шерсти или сайеты,
хороших и годных, а также из шерсти и шелка вместе (384,
[XXXIII]); нельзя смешивать в одном изделии настоящее и
фальшивое серебро и золото, независимо от того, спрядены они или
нет, должно быть полностью либо из настоящего, либо из
фальшивого (385, [XXXVI]). В уставе басонщиков 1736 г. сказано:
"никакой мастер не может делать ни продавать никакие позументы,
пуговицы или другие изделия этого ремесла из чистого золота и
серебра или чистого шелка, которые не будут сделаны из
хороших и верных тканей, в соответствии с качеством изделий"25.
Подобная бесконтрольность является скорее исключением,
чем нормой, и встречается лишь в единичных ситуациях и в
отдельных статьях; во всех остальных случаях указывается
наказание за нарушение правила. А это означает, в свою очередь,
контроль со стороны должностных лиц корпорации и городских
властей, которым присяжные обязаны докладывать о произошедших
нарушениях.
Главная проверяющая и контролирующая мастеров
инстанция - собственные присяжные, которые совершают регулярные
обходы два или четыре раза в год, причем в регламенте могут
быть названы даже точные их даты. Есть и возможность
"экстраординарных", неожиданных для мастеров визитов. По всей
вероятности, они были связаны с тем, что к заранее известному
обходу можно было и заранее подготовиться, убрав на время из
мастерской и лавки все, что не должно было там находиться.
Обходов могло быть намного больше. Так, у ткачей полотна введены
еженедельные визиты (1581 г., 297, I); у колбасников (1685 г.)
присяжные должны были посетить мастера после того, как
забьют свинью, и до того, как будут разделывать тушу на куски,
чтобы убедиться, что животное было здорово (944, XII).
Промедление при досмотрах могло плохо сказаться на
качестве скоропортящегося товара, но подобные требования, как ни
странно, относятся к совершенно другим изделиям. Об этом
говорят кожевники, выделывающие лайку, перчаточники и
изготовители пергамена (1574 г., 267-268, [XI]): присяжные должны осмат-
25 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 300. XVII ст.
244

ривать товары по первой просьбе приезжих купцов, под угрозой
штрафа в 40 парижских су и возмещения убытков; слесари (1646 г.,
601, [XX]): в случае отказа или задержки купцы имеют право
выставлять эти изделия и товары по прошествии двух часов после
предупреждения присяжных, что однако должно быть
засвидетельствовано в случае споров или пререканий двумя людьми из
домовладения (того дома, где находились) или акта о предупреждении,
под угрозой конфискации и 8 парижских ливров штрафа. В
течение четырех часов после прибытия товаров клерк басонщиков
должен позвать присяжных для досмотра (1736 г.). Интересно, что
правило адресовано именно клерку, а не самим присяжным,
видимо, таким образом имеющим возможность снять с себя часть
ответственности. Если же день праздничный, или погода не подходит
для досмотра, идет дождь, прибывшие товары должны быть на
время помещены в надежное и чистое место, назначенное
присяжными26. Присяжные литейщиков (1701 и 1741 гг.27) также должны
совершать осмотр, как только их предупредили.
Таким образом, главный повод для спешки - не возможная
порча товара, а возможные убытки продавца, причем приезжего,
а не местного. Его интересы имеют преимущество перед
контролем качества, и если корпорация претендует на такой контроль,
ее право признается, но ее должностные лица обязаны оставлять
все дела, реализуя это право.
Привлечение городских властей выражалось в уже
упоминавшихся докладах о нарушениях, обязательных для всех без
исключения корпораций, а также в указаниях на принимавшиеся
постановления. Например, у изготовителей шелковых изделий
(1600 г.): мастера изготовители тесьмы и лент могут окрашивать
все ткани, которые они будут использовать или будут
использовать по их указанию, а именно: нить, шерсть, хлопок, шелк и все
другие ткани, с отделкой и без, как в черное, так и во все другие
цвета, каковые должны бы хорошо и должным образом
выкрашены, как это предписано древними ордонансами и
постановлениями господ парламентариев (385, [XXXVII]); печатники
требовали "не подделывать и не изменять название, печать, место
издания под угрозой такого же наказания, как выше28, в соответствии
с эдиктом 1572 г." (1623 г., 477, XXX). В уставах содержится
целых ряд ссылок на королевские эдикты и ордонансы, а также
постановления парламента и иных инстанций, и их количество со
временем сильно возрастает.
26 Ibid. P. 303. XXXVI ст.
27 Ibid. P. 354. ХХП и XVIII ст. соответственно.
28 3000 ливров.
245

Для усиления воздействия и придания визитам присяжных
большего веса и значения привлекались сержанты бальяжа.
Изготовители шелковых изделий (1600 г.) разрешали присяжным
"посредством сержанта бальяжа арестовывать поддельные и плохие
изделия" у местных или приезжих купцов (386, [XLIII]), а также
все изделия этого ремесла, досмотренные присяжными в
сопровождении сержанта бальяжа (388, [L]). Присяжные у
закройщиков одежды (1628 г.) при досмотрах могли открывать все, что
закрыто, с помощью комиссара в присутствии свидетелей (512-513,
[XXIII]). В их же регламенте 1716 г. сказано, что в присутствии
судебного исполнителя присяжные досматривают все изделия и
товары их профессии и получают за свои труды от счетовода
сообщества 15 ливров за каждый визит (518-519, V).
Первой и важнейшей сферой контроля для любой
корпорации была ее собственная продукция. Другой сферой справедливо
будет назвать контроль за изделиями, относящимися к данному
ремеслу: теми, которые были сделанные не мастерами, не их
работниками и - со временем все более и более актуально - не по
их заказу (имеется в виду система раздач). Главной целью такого
вмешательства был контроль за качеством привозной продукции
(с большей или меньшей подробностью эти требования описаны
во всех уставах), а также ограничения для иногородних торговцев
и купцов (например, по срокам ее реализации). И третье -
контроль за другими, смежными, ремеслами и ограничение их
профессиональной деятельности, т.е. вторжение в сферу, которую
другие ремесла считали своей.
Запрет заниматься данным ремеслом - традиционная статья о
горячо желаемой монополии - адресован всем, кто не является
мастером ремесла. Но во многих уставах наравне с общим
запретом для всех присутствует отдельный - для определенной группы
людей, которые в силу своих профессиональных занятий могут
нарушать монополию или претендовать на какую-то ее часть (вид
изделий, сферу деятельности).
Булочники и кондитеры особо запрещают трактирщикам, та-
вернщикам и кабатчикам готовить в своих домах хлеб и
кондитерские изделия на продажу, если они не были приняты
мастерами данного ремесла, т.е. не стали членами корпорации (1561 г.,
145, [III])29. Шляпники: не могут brouilleurs et brouilleresses
предпринимать или самостоятельно заниматься перекраской и
переделкой фетра (фетровых шляп) под угрозой штрафа в 10 су
(1570 г., 210, [VIII]). У изготовителей шерстяной кисеи есть
отдельный запрет для чесальщиков шерсти и изготовителей тонкой
29 Запрет для всех остальных - ст. [II] устава (145).
246

и широкой кисеи (1572 г., 235, [VIII]), причем чесальщикам
запрещается даже заказывать прясть шерсть, которая может
подходить для изготовления кисеи. Аналогично в уставе 1710 г.: есть
запрет для всех (230, XX) и отдельный для чесальщиков шерсти,
изготовителей саржи и простой кисеи (230, IX).
Уксусоварам (1582 г.) понадобилось несколько раз записать,
что именно не имеют право делать все те, кто не является
мастером ремесла. Причем запрет относится не к другому ремеслу, а
именно к сферам деятельности. Видимо, по той причине, что
нарушителями данных запретов могли быть любые горожане или
жители пригородов. Итак: а) запрещено изготавливать и
выставлять на продажу горчицу, штраф - 40 парижских су (317, X); б)
делать уксус, буфетное вино, выжимать отстой, торговать этим
оптом и в розницу - 60 парижских су (318, XV); в) покупать отстой,
уксус, виноградное сырье для изготовления уксуса, чтобы делать
из него буфетное вино или уксус - 60 парижских су (318, XVIII).
Столяры запретили плотникам заниматься столярным
ремеслом, держать открытую лавку в городе и пригородах, не став
мастером ремесла, под угрозой 60 парижских су штрафа (1592 г.,
357, [XXV]). Изготовители шелковых изделий, перечисляя места,
в которых присяжные могут производить досмотр, выделили
особо дома и мастерские обивщиков, мерсье, мастеров,
изготавливающих ризы, печати, шляпников и др. (1600 г., 386, [XLII]).
Изготовители режущих инструментов и скобяных изделий допускают,
что кузнецы и слесари могут, если посчитают нужным, ковать
железные оковки и языки колоколов, наковальни, наковаленки,
ручные и двурогие наковальни, железо и железный лом для
мельниц (1612 г., 440, [XL]). Суконщики в 1618 г. ввели правило,
согласно которому красильщики и сукноделы не могли торговать
изделиями сукноделия (201, V). Эта статья просуществовала всего
20 лет и была отменена в 1638 г.
Печатники запрещали авторам книг и корректорам иметь
типографии и прессы, печатать и продавать свои книги (1623 г., 473,
XIV). Прессы для иллюстраций, которые на законных
основаниях были у dominotiers (изготавливавших игральные карты,
карточки для лото и других игр и торговавших ими), продавцов
гравюр и обивщиков, должны были быть "хорошо оборудованы", но
этим мастерам запрещалось иметь литеры (476, XXIII).
Кузнецы (marechaux) запрещают изготовителям режущих
инструментов, кузнецам (forgerons) и всем, кто не является мастером
этого ремесла, заниматься ковкой и изготовлением изделий, от
него зависящих, как подковы, обода колес, кареты, повозки,
тележки и т.д. (1644 г., 587, VI). В свою очередь медники запретили
всем, и даже кузнецам (forgerons) и людям из кузнецы (gens de
247

forges) соединять какое-либо железо с бронзой или
расплавленной (литой) медью (1701 г.)30. Столяры отказывали всем, но
особо - обойщикам, bahutiers (изготовителям ларей и сундуков),
старьевщикам и мелким торговцам выставлять на продажу
какие-либо новые столярные изделия, перечисленные в
регламенте, под угрозой конфискации и 100 су штрафа (1684 г., 350, L).
Ножовщики запрещали точильщикам точить, полировать и
шлифовать какие-либо старые и новые изделия ремесла в городе и
пригородах, на улицах, в общественных местах и лавках, если те не
являются мастерами этого ремесла, под угрозой штрафа в 3
ливра (1739 г., 1039, XIV).
Бакалейщики препятствуют розничной торговле
бакалейными товарами, выделяя особо кабатчиков, но обращая этот запрет
ко всем горожанам Реймса, а также приезжим купцам (1692 г.,
985, XVI). Вообще же все содержатели постоялых дворов,
кабаков и таверн, ломовики из города, пригородов и округи Реймса не
должны выставлять на продажу или допускать, чтобы в их домах
выставлялись на продажу какие-либо из бакалейных товаров под
угрозой штрафа и конфискации, и должны предупреждать
приезжих купцов о том, что этого нельзя делать (986, XVIII).
В дополнение к регламенту колпачников от 20 апреля
1706 г. было дано постановление Государственного совета от
3 октября 1706 г., разрешающее им красить чулки и другие
изделия их ремесла и производства самим и у себя, а также
шерсть, для этого предназначенную, которая будет для них
приготовлена, выполняя генеральный регламент 1669 г. о
крашении в королевстве. Красильщикам было запрещено устраивать
волнения и препятствия для колпачников и изготовителей
чулок под угрозой штрафа в 500 ливров и возмещения всех
убытков и ущерба (292, not.)
Слесари в уставе 1708 г. сделали оговорку, позволяющую им
заниматься починкой "инструментов, служащих для огня,
которые делаются из железа и не полируются, и производство
которых принадлежит только изготовителям скобяных изделий", если
горожане пожелают заказать им такую работу, хотя могут
заказать ее и самим изготовителям скобяных изделий (594, VIII).
Постановление бальи 1754 г. еще раз подтвердило запрет
изготовителям скобяных изделий делать то, что относится к ремеслу
слесарей; а кому бы то ни было кроме слесарей - изготавливать
ключи и замки (в королевском патенте, чтобы не возникало
разночтений, уточняется: "все виды слесарных изделий, как старых,
так и новых", 595, not.).
30 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 107. УШ ст.
248

История создания регламента свечных мастеров (1733 г.)
связана с судебным разбирательством между ними и
бакалейщиками, длившемся несколько десятков лет31, хотя в тексте нет статей,
посвященных бакалейщикам. Однако там появились статьи,
адресованные мясникам, и у присяжных именно этой корпорации
должен быть текст регламента свечных мастеров, чтобы
соответствовать его требованиям32.
Мясники, в свою очередь, запретили поварам, трактирщикам,
хозяевам постоялых дворов и кабаков покупать мясо на рынке и
в других местах раньше, чем это смогут сделать сами мясники
(1737 г.)33. Поварам и кабатчикам запрещают продавать в
розницу козье мясо34. Торговцам яйцами и птицей запрещено торговать
чем-либо, относящимся к ремеслу мясников (в соответствии с
постановлением от 22 января 1710 г., под угрозой возмещения
убытков), а мясникам - покупать у них35. Драгунам, кавалеристам и
пехотинцам запрещено продавать горожанам какое-либо мясо, "в
соответствии с ордонансом господина интенданта от 22 февраля
1718 г."3*.
Литейщики лишены права досматривать скобяные изделия
(напомню, устав принадлежит мастерам торговцам скобяными
изделиями, жестянщикам и литейщикам) на складах купцов, и не
могут торговать и выставлять на продажу никакие изделия,
кроме сделанных ими самими и помеченных их клеймом (1741 г.)37.
Кроме того, мастера-литейщики города и пригородов Реймса не
могут претендовать на исключительное право отливать
церковные колокола. Всегда будет разрешено иностранным
литейщикам колоколов отливать колокола для приходов и монастырей,
без того, чтобы указанные мастера им препятствовали
каким-либо образом в подобных изделиях38. Ранее, в уставе 1701 г., такого
правила не было.
Обивщики мебели совместно с закройщиками одежды и
старьевщиками получили в 1752 г. постановление,
подтверждающее их монополии друг "против" друга. Старьевщикам
запрещено заниматься коммерцией, относящейся к ведению
обивщиков, изготавливая, починяя и торгуя, прямо или через
посредников, какой-либо старой и новой мебелью, под угрозой
31 Ibid. P. 229.
32 Ibid. P. 236. XIX ст.
33 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 992. XIX ст.
34 Ibid. XX ст.
35 Ibid. XXI и ХХП ст.
36 Ibid. XXXVI ст.
37 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 358. XXVHI ст.
38 Ibid. XXIX ст.
249

100 ливров штрафа и конфискации; им также запрещено
именоваться купцами, но только мастерами. Реймсским
обивщикам запретили заниматься коммерцией указанных
закройщиков и старьевщиков, изготавливая, чиня, торгуя оптом и в
розницу прямо или опосредованно каким-либо старым и новым
платьем и одеждой, под угрозой такого же штрафа. И тем, и
другим запрещено совершать досмотры друг у друга, если на
это нет разрешения наместника полиции, и в сопровождении
комиссара. Было также установлено, что перекупщики и
перекупщицы не могут продавать в своих домах, ни выставлять в
лавках и во всех других установленных местах в городе
никакую старую мебель и старую одежду, купленную ими на
публичных или частных распродажах, но только на улицах города,
разнося на плечах, под угрозой конфискации и 10 ливров
штрафа (442-443, not.).
Кроме общей для разных ремесел заинтересованности в
контроле за всеми изделиями, относящимися к их ведению, очевидно
стремление контролировать процесс работы - как у шляпников,
кузнецов и медников. Особенно в тех случаях, когда часть
операций выполнялась не мастерами ремесла, а другими людьми. Так,
сукноделы (1599 г.) особо обращаются "ко всем работникам и
надомникам", запрещая им добавлять в сукно волосы или
"дармовщину", полученные от скорняков, под угрозой штрафа в 60
парижских су (372, [XVI]); растягивать сукно как в длину, так и в
ширину (373, [XIX]); изготавливать и выставлять на продажу
куски сукна, если они в ширину меньше парижского локтя (373,
[XX]). Надомники и прачки не должны использовать тесто, муку,
отруби, крахмал, квасцы, молоко или другие "неправильные"
наполнители для сукна, под угрозой 6 парижских ливров на первый
раз, произвольного штрафа и конфискации на второй (372-373,
[XVIII]).
Многие регламенты приводят списки изделий или операций,
которые мастера других специальностей также могут и имеют
полное право делать. Такие списки есть у медников для торговцев
скобяными товарами и литейщиков, которые могут
одновременно с ними самими делать, продавать и чинить (1701 г.)39; у
литейщиков для булавочников (1701 г.)40; у аппретурщиков тканей для
"стригальщиков и никого другого", которым разрешено лощить и
прессовать на прессах все виды тканей (1704 г.)41, а также для
изготовителей саржи и ткачей сукна, которые могут заниматься отде-
39 Ibid. P. 108. X ст.
40 Ibid. P. 356-357. XIX ст.
41 Ibid. P. 126. XVII ст.
250

л кой товаров, изготовленных ими у себя и для себя, но не для
других42. В уставе 1741 г. литейщики называют отдельно изделия,
которые медники могут делать, и те, которые медникам делать
запрещено43; а также изделия, которые могут делать булавочники44.
Слесари перечисляют изделия: а) которые могут делать
только они сами (1646 г., 599, [VI], 601, [XVII]); б) только они и
изготовители режущих инструментов и скобяных изделий (600-601,
[XVI]); в) слесари и кузнецы (601, [XVIII]); г) слесари и
оружейники (600, [XV]); а также указывают разновидности слесарных
изделий и специфику работы оружейников (590-595, [I]). В уставе
1708 г. таких перечней стало меньше, составители ограничились
преимущественно тем, что относилось к самим слесарям и
изготовителям скобяных изделий (593-594, VIII; 595, XII).
Во многих уставах, преимущественно с середины XVII в., есть
перечни изделий и товаров, которые относятся к ведению
исключительно данного ремесла45. Нередко наиболее тщательное
перечисление изделий можно встретить в статьях о том, чем не могут
заниматься все остальные. Например, закройщики одежды и
старьевщики запрещают всем, не принадлежащим к этому
ремеслу, заниматься изготовлением, продажей и покупкой для
перепродажи какой-либо мужской, женской или детской одежды, всех
видов ткани, шелка, тика, бумазеи, ни новых вещей, выдаваемых за
старье (1716 г., 516-517, III).
Все эти многочисленные запреты и ограничения,
дополнительно закрепляющие монопольные права мастеров и
утверждающие за ними определенную сферу ремесленного производства,
могут быть ограничены как рамками здравого смысла, так и
законными правами горожан. И в том и в другом случае речь идет
прежде всего об изделиях, которые мастера и горожане делают
для себя, для своего собственного употребления или для своей
семьи. Подразумевается, что эти изделия не попадут на рынок, не
будут никому проданы, поэтому на такие случаи установленные
или общепринятые критерии качества не распространяются.
Многие регламенты никак не рассматривают подобные сюже-
42 Ibid. P. 127. XXIII ст.
« Ibid. P. 355. XIX-XX ст.
44 Ibid. P. 356-357. XXII ст.
45 Это столяры (1592 г., [XXV]); печатники (1623 г., XXVII); мерсье (1639 г., XV);
токари (1642 г., [IX]); слесари (1646 г., [I], [IX], [XVI]-[XVIII]); столяры
(1684 г., V-XLI); бакалейщики (1692 г., XXIX-XXX); медники (1701 г., IX);
литейщики (1701 г., XVI-XIX); аппретурщики тканей (1704 г., XXVII);
изготовители шерстяной кисеи (1710 г., VI); веревочники (1736 г., II); басонщики
(1736 г., ХХШ-ХХХШ); литейщики (1741 г., XIX-XXII); повара (1757 г.,
XXIII).
251

ты - это не в их компетенции, и только в нескольких случаях
изготовление "для себя" особо оговаривается.
В уставе сукноделов 1292 г. определено, что каждый может
делать сукно для себя и для своих такое и такой выделки, как
нравится, но чтобы оно было "добрым счетом" и из хорошей шерсти,
не проставляя на нем указания на Реймс (т.е. клеймо), и если
кого-то найдут продающим такое сукно, ему запретят и для себя
изготавливать46. В регламенте 1340 г. сказано, что для себя можно
изготавливать любое сукно, из доброго сырья и добрым счетом,
но не делать кромки47, так как кромки служили для маркировки
сукна, сделанного на продажу, и указывали покупателю на
определенное его качество.
Регламент для сапожников и починщиков разрешает
сапожникам ставить заплаты на обувь, если это для их семьи (1571 г.,
242, [XIX]); и вводит ограничение на качество используемой
кожи: обувь для детей "с двумя швами, полностью из кожи, за
исключением такой кожи, которую им запрещено использовать в
работе, если это не для их семьи" (248, [XXIV]).
В уставе бочаров 1606 г. есть отдельная статья о качестве
изделий, привезенных купцами (425, IX), и отдельная - для самих
бочаров, с указанием: "однако настоящая статья не
распространяется на приезжих, которые привезут сосуды для продажи в этом
городе, лишь бы только указанные сосуды были бы хорошо
сделаны и из дерева, указанного выше" (425-426, X). Горожане же
могут делать сосуды для своего употребления, только чтобы
были из хорошего дерева и хорошо сделанными (426, XI). И могут
продавать в установленных местах мясо животных, забитых для
своего употребления (колбасники, 1685 г., 943-944, X).
Еще одна возможность отступать от установленных правил -
желание клиента. Портные разрешают шить из такой ткани,
какую даст заказчик (1628 г., 512, [XVIII]). Подмастерье-столяр
может работать в доме горожанина поденно из его дерева и его
инструментами; делать такое изделие, как хочет заказчик, но
выполнять требования регламента; присяжные же должны просить
разрешения у бальи для досмотра (1684 г., 350, XLIX). Ранее, по
уставу 1592 г., разрешения бальи не требовалось, а мастера
могли работать не только в домах горожан, но по их желанию и в
других местах (356-357, [XXIV]; 357-358, [XXVI]), что
определялось в том числе и соображениями удобства - если речь шла о
крупных изделиях, неудобных в перевозке, или о таких, которые
вообще не могут быть перенесены. Но такая возможность в обя-
46 АА. Т. 1, pt. 2. Р. 1073-1074.
47 АА. Т. 2, pt. 2. Р. 846.
252

зательном порядке должна была быть записана в регламенте,
поскольку нормой был запрет работать где-либо кроме как в
мастерской, а торговать - только в лавке, на рынке с прилавка и
вообще в установленных местах48, также как и складировать
привезенные товары49.
Целая группа предписаний относится к сфере полицейского
регулирования, когда какой-то вид деятельности или какие-то
изделия запрещаются, чтобы не нарушать общественное
спокойствие.
Традиционно указывают на подозрительные изделия или
подозрительные обстоятельства их продажи. Например, когда
продавец - ребенок, растратчик, погорелец, а также слуга или
служанка. Такой перечень предлагают суконщики в уставе 1569 г.
(198, XVIII). Если есть подозрения, что ткань для работы
украдена, с ней не следует работать, пока не будет более полного
расследования (197-198, XVII). Чтобы воспрепятствовать воровству
и укрывательству товаров, купцы-мерсье запрещают всем
покупать или принимать в залог любые товары от слуг или
неизвестных людей (1639 г., 580-581, XXIV). Такой же формулировки
придерживаются аппретурщики тканей (1704 г.)50 и бакалейщики
(1692 г.). Последние добавили к этому списку "домочадцев
указанных купцов" (991, XXXIV).
Шляпники не разрешают окрашивать шляпы в черный цвет,
обезжиривать их (выводить пятна?) и перекрашивать без
разрешения суда под угрозой 60 парижских су штрафа и конфискации
(1630 г., 208, [XII]). Черный цвет позволял скрыть ошибки51, но
перекрашивание несомненно скрывало и возможные следы
преступлений.
За издание "клеветнических книг или пасквилей" печатников
наказывали как "нарушителей общественного покоя", лишали
всех привилегий, иммунитетов и даже налагали запрет на
профессию (1623 г., 473, XIII). Чтобы власти могли контролировать
издательскую деятельность, экземпляр каждой книги мастер
должен был передать в зал совета президиального суда Реймса до
выставления ее на продажу (474, XVI).
48 Мясники (1467 г., [VIII]); музыканты (Фр.) (1658 г., VI, IX); колбасники
(1685 г., XVI); бакалейщики (1592 г., XIX); медники (1701 г., XVI); колпачни-
ки (1706 г. и 1735 г., XVI); портные (1716 г., IX-X); веревочники (1736 г., IX).
49 Печатники (1623 г., XIX); шляпники (1700 г., XIX); медники (1701 г., XXI); ба-
сонщики (1736 г., XXXVI).
50 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 127. XXI ст.
51 В частности, у сукноделов (1340 г.) сказано, что сукно, имеющее недочеты,
должно быть окрашено в черный цвет: А А. Т. 2, pt. 2. Р. 845.
253

Каменщики особенно внимательно отнеслись к тому, как
надо делать камины, указывая, где может быть дерево, а где должен
быть камень, "чтобы предотвратить несчастные случаи с огнем,
которые могут произойти" (1625 г., 482, XII); красильщикам было
предписано вести регистр всех покрашенных ими тканей, чтобы
можно было справляться по мере необходимости (1669 г.,
902-903, LXXXV).
Еще одна полицейская мера - запрет прятать товары и
изделия, которые стали регулярно записывать в XVIII в., но вряд ли
это можно принимать за признак распространения подобной
практики среди мастеров и торговцев. Скорее такое требование,
декларативное по своему характеру, служило максимальной
полноте и подробности регламента. Одно из самых ранних его
появлений в Реймсе - в уставе аптекарей 1552 г. (парижский устав
1536 г.): не прятать самим и чтобы не укрывали по их указанию;
при досмотрах присяжные могут открывать дома и лавки,
подвалы и погреба, комнаты и другие места52.
В регламентах XVIII в. появляются и указания на правильную
цену изделий. Дважды в год, 1 мая и 1 октября, бальи
устанавливает цены на свечи, которых свечные мастера должны
придерживаться. Если же они продают за большую цену, приговариваются
к штрафу в 100 ливров на первый раз, в случае повторного
нарушения штраф удваивается и возможен даже запрет на профессию.
В своих лавках мастера должны иметь список установленных цен,
который должен быть заказан клерком за счет корпорации (он
заказывает издание и раздает список мастерам, 1733 г.53). Поварам
запрещается повышать цену товаров, когда она однажды уже
была установлена (1757 г.)54. Чтобы этого не происходило, в
покупке дичи и птицы у приезжих купцов может участвовать не
более двух человек от каждого дома мастера или вдовы мастера.
Всего в трех реймсских уставах есть запрет заканчивать
работу, начатую другим мастером: у закройщиков (если только не
будет разрешения и согласия присяжных, штраф 7 экю и четверть
экю присяжным, 1628 г., 512, [XXI]) и аппретурщиков тканей
(1704 г.55). Первоначально такое правило было у кузнецов
(1644 г., 587-588, VII), но потом его вычеркнули.
Большая группа запретов касается времени работы.
Традиционные ограничения относятся к праздничным и выходным дням,
52 рrevet F. Les statuts et reglements des apothicaires. P., 1950. T. II. P. 91.
53 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 235-236. XVI ст.
54 "...Defenses d'augmenter le prix des marchandises, quand les prix en aura ete fait une
fois" (Ibid. P. 503. XXIX ст.).
55 Ibid. P. 127. XXII ст.
254

но они появляются сначала в тех уставах, образцами для которых
послужили парижские регламенты56 и лишь в XVIII в.
действительно становятся общим местом регламентов57. Цирюльники
могли работать в праздничные дни, если такое разрешение дают
присяжные (1462 г.58). Запрет работать ночью зафиксирован
только у сукноделов и только в одном постановлении - 1340 г.59
Хотя запрет на работу в праздничные и воскресные дни мог
вообще не появляться в ремесленных уставах, поскольку
относился к общим правилам, неоднократно зафиксированным в
общегородских регламентах60, как и запрет торговать мясом во время
поста61.
Для торговли есть не только "качественные"62, но также
временные и пространственные ограничения, относящиеся как к
местным мастерам и торговцам, так и к приезжим купцам.
Корзинщики разрешают покупать привозные изделия только через
24 часа после их прибытия в город (1588 г., 338, XIII-XIV), при
этом мелкие привозные изделия досмотру вообще не подлежат
(338-339, XVI).
Некоторые ремесла продолжают традицию равного участия
всех мастеров в покупке необходимого для работы сырья,
прибывающего в город. Об этом говорят, в частности, уксусовары
(1582 г., 317, VII). Токари запрещают кому-либо "идти навстречу"
дереву (1642 г., 583, [VIII]), т.е. покупать его до прибытия на
рынок и выставления на продажу. Шляпники (1700 г., 209, XIX),
медники (1701 г.)63 и басонщики (1736 г.)64 требовали, чтобы товары
были выставлены в течение двух часов в установленном месте -
на площади Кутюр. Тогда все мастера будут иметь возможность
купить их, если пожелают участвовать в покупке. Повара
запрещают покупать на рынке ранее установленного времени
(1757 г.)65.
56 Изготовители шелковых изделий (1600 г., 386, [XLIV]); закройщики (1628 г.,
511, XI).
57 Колбасники (1685 г., XXIH-XXIV); аппретурщики тканей (1704 г., I);
басонщики (1736 г., XXXVII); мясники (1737 г., XVII-XVIII, XX); повара (1757 г., II).
58 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 983-^84. [XI] ст.
59 АА. Т. 2, pt. 2. Р. 845.
60 1627 и 1630 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 2. P. 495. Not.; 1701 и 1727 гг.: AL. Pt. 2. Vol. 3.
P. 10-17. IV и V ст. Эти статьи касаются всех горожан, но для булочников
праздничные дни перечислены особо (Ibid. P. 67-68. LXVII ст.).
61 Ibid. P. 26-27. IX ст.
62 В том числе предписание торговать "без обмана" у купцов-мерсье (1639 г., 578,
XVI).
63 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 109-110. XXI ст.
64 Ibid. P. 303. XXXVI ст.
65 Ibid. P. 502. XXV ст.
255

Портные и старьевщики считали, что вне лавки можно
торговать только на ярмарках, причем только во время их работы, т.е.
не до открытия и не после закрытия ярмарок (1716 г., 521, IX).
Веревочники также настаивают на том, что торговля вне лавки
допустима исключительно на ярмарках или рынке (1736 г., 216, IX).
В то же время многими товарами можно было торговать,
разнося их на плечах. Портные и старьевщики особо оговорили
перечень допустимых для этого товаров (1716 г., 517-518, IV).
Печатники разрешали разносчикам носить с собой только небольшие
книги, не больше 12 листов, брошюрованные или переплетенные
бечевкой (1623 г., 476, XXIV), вообще запрещая устраивать
переносные лавки (477, XXIX).
В целом, подавляющая часть профессиональных предписаний
справедливо может быть охарактеризована как вмешательство в
работу мастера, со временем все более и более детальное и даже
мелочное. Эта черта проявляется при урегулировании
конфликтов и нередко свидетельствует о полицейских мерах. При этом на
протяжении всей истории регламентов любимым требованием к
качеству изделий и процессу работы остается универсальная
формулировка "хорошо и правильно".
* * *
Итак, по размерам и статусу корпорации могли существенно
отличаться друг от друга, в них могли входить от трех-четырех до
более чем двух сотен (в XVII и XVIII вв.) человек. Но если не
знать, кто подавал прошение или сколько мастеров расписались в
конце устава, из текста будет неочевидно, насколько велика или
мала эта корпорация. Хотя, конечно, опыт ведения дел и уровень
правовых знаний сказывался при составлении уставов и на самих
текстах, что ярко проявилось, например, в регламентах
купеческих объединений. При этом с точки зрения управления, приема
новых членов, а также организации профессиональной и
социальной сферы различия будут минимальны.
Обязательным этапом в осознании целостности корпорации
была выработка именования. В тех случаях когда источники
имеют в виду объединение и общность мастеров, они говорят о
ремесле (mestier), обществе (commun), сообществе (communaute),
очень часто - о мастерах ремесла (maistres du mestier) или
определяют профессиональную принадлежность (drappiers, tisserands,
boulangers...). Наиболее распространенным из обобщений
оказывается mestier. Лишь постепенно разделялись восприятие ремесла
как профессиональной деятельности и сообщества людей, этой
профессией занимающихся. В текстах XVIII в. "ремесло" никогда
256

не употребляется в обобщающем значении - его в этой роли
полностью заменили "сообщество" либо иные выражения. В то же
время термин "сообщество", несмотря на самое широкое его
распространение, устоялся скорее для официальных структур, чем
для ремесленников, которые и на протяжении XVIII в.
продолжали поиски самоназвания, не завершившиеся окончательно (по
крайней мере в Реймсе) и к моменту отмены корпораций.
Понимание корпораций всегда сконцентрировано вокруг
профессии. Мастера могут собираться на общие церковные службы
в честь своего святого покровителя, в своей церкви, участвовать
в похоронах коллег, помогать заболевшим и обедневшим
мастерам, их вдовам и сиротам. Все это соответствует традициям
приходов или братств, и не нуждается в особой профессиональной
организации. Сообщество же мастеров предполагает
первоочередность именно профессиональных интересов, но в то же время
оно организует ремесленников в их отношениях с обществом в
целом, определяет и закрепляет их позиции в социальной
структуре66, их статус, права и привилегии.
Такие организационные формы, как регулярные общие
собрания, казна, наличие уполномоченных управляющих,
регламента, привилегий могут быть названы существенными и
сущностными признаками корпорации. Они могли существовать или
отсутствовать, временно или постоянно; все они могли служить
предметом переговоров корпорации с властями. В то время как
сама общность мастеров ни в каких случаях не являлась
предметом переговоров, торга или прошений. Сообщество мастеров
может обладать своими традициями, особой символикой, иметь
своего святого покровителя, церковь, но главное, что его
определяет - ощущение причастности к нему у членов этого сообщества и
признание права мастеров на эту причастность со стороны всех
остальных.
Возможно, что запись и утверждение регламента следует
соотносить (по времени) не с созданием самих корпораций, а с
созданием и/или признанием института присяжных. Городским и
королевским чиновникам намного проще было иметь дело с
властными структурами корпорации, чем со всем сообществом
ремесленников.
Членами ремесленных и торговых корпораций могли быть
как мужчины, так и женщины, численность которых составляла
в Реймсе от 3 до 14,5% и в отдельных, исключительных случаях -
даже 33-55%. Можно отметить общую нерегулярность
упоминаем.: Хачатурян Н.А. Политическая власть и средневековое общество в
Западной Европе. М., 2007 (в печати).
9. Кириллова Е.Н.
257

ний о мастерицах в реймсских регламентах, но в ряде случаев
именно их роль и положение в ремесле приводила к появлению
нестандартных формулировок и правил. Эволюция терминов
выявила предпочтение термина "мастерица" в указании на
женщину, занимающуюся данным ремеслом или имеющую к нему
отношение: жена мастера, вдова и самостоятельная мастерица
"объединились" в понимании окружающих единым именованием
"мастерица".
Различия в обозначении людей, профессионально
занимающихся ремеслом, показали разницу и в их статусах. Мастер и
мастерица - это члены ремесленной корпорации, те, кто имеет
право заниматься данным ремеслом в городе. Человек,
обозначенный по профессии (колпачник и т.п.) - это тот, кто умеет делать
изделия, относящиеся к этой специальности. "Мастера" чаще
фигурируют в тех случаях, когда речь идет об управлении, об
административной сфере. Термин "колпачник" оказывается ближе к
производственной сфере. Аналогичные различия
прослеживаются между терминами "портниха" и "мастерица" в уставе портных
и старьевщиков 1716 г. Портниха могла работать по найму в
чужих домах, не получая звания мастерицы. Ее вряд ли вносили в
списки сообщества, хотя она и платила вступительный и
ежегодные взносы в корпорацию. Статус же мастерицы требовался
женщине для самостоятельной работы в собственной мастерской.
Среди мастеров существовали группы и отдельные люди со
своими интересами и привилегиями, не всегда очевидными, но
нарушавшими порой "фундаментальные" нормы и обычаи
корпораций. Главным фактором, влиявшим на положение человека в
корпорации, были его родственные связи с мастером-членом
этой корпорации. Первой из таких групп справедливо будет
назвать вдов мастеров.
Статус вдовы, по всей вероятности, был одним из источников
формирования представления о том, что заниматься ремеслом на
законных основаниях может человек, не прошедший путь от
ученика к подмастерью и мастеру, и человек, ремесло не знающий.
Другими источниками такого представления следует назвать
принадлежность к привилегированным группам (сын мастера) и
возможность купить метризу, хотя здесь знание ремесла все же
предполагалось. Для вдов был установлен целый ряд ограничений, но
с точки зрения человека, желавшего работать в ремесле, их
положение было очень привлекательным.
В регламентах конца XVII-XVIII в. появляются правила,
запрещающие вдовам, а порой и мастерам, "одалживать" свое имя
и клеймо: когда вдова предоставляла свое имя и свое право на
ремесло (бесплатные для нее) постороннему человеку и получала за
258

это плату. Работавший у вдовы подмастерье также пользовался
ее именем и ее правом на работу, но его трудовая деятельность
происходила в ее мастерской. Такое положение вещей считалось
нормой, независимо от степени участия вдовы в работе. Здесь же
речь идет о пространственном разделении: мастерская не
принадлежит вдове и вообще находится "далеко" от нее. Кроме того,
вдова не участвовала в производстве с финансовой точки зрения
и получала не весь доход, а лишь часть его - оговоренную сумму
или какой-то процент.
И все же максимум привилегий, которые только встречаются
в регламентах, направлен на сыновей мастера. Чтобы ограничить
их, уставы XVIII в. начинают делить сыновей мастера на две
категории в зависимости от времени их рождения, соотнесенного со
временем получения метризы их отцом. Традиционные
привилегии получают только те сыновья, которые родились у мастера,
уже имеющего метризу.
К положению сына мастера приближался в некоторых
ремеслах зять мастера, которому также облегчался доступ в
корпорацию. Со временем от него стали требовать "компенсации" за
обучение, прошедшее в другом городе. Если же ученик женился на
посторонней для ремесла девушке, такой брак мог закрыть ему
доступ в корпорацию, так как мастерам не разрешали учить
женатых учеников.
Подмастерье и ученик могли жениться и на вдове мастера, в
этом случае они также получали некоторые привилегии.
Повторное замужество вдов на почти уже членах корпорации, было,
вероятно, одним из лучших вариантов развития событий как для
них самих, так и для профессионального сообщества, поскольку
решало одновременно и социальные, и профессиональные
проблемы. Если же вдова выходила замуж за человека, не имеющего
никакого отношения к данному ремеслу, она должна была с ним
расстаться, а постороннему для ремесла человеку женитьба на
вдове мастера не облегчала путь в корпорацию.
Каждый, кто хотел стать мастером, должен был обладать
определенным достатком; и чем в большей степени он являлся
"чужим" для ремесла, тем больше ему нужно было средств. Тех, кто
не соответствовал заданному корпорацией уровню, она
"отсеивала" на вступительном этапе. Необходимый уровень достатка
определяли две основные составляющие: статус профессии (через
стандарты сырья, инструментов и изделий) и притязания
ремесленного сообщества (вступительные и периодические взносы,
уровень штрафов).
Этому уровню должны были соответствовать, разумеется и
мастера - члены корпорации. Со временем, в XVIII в., в уставах
9*
259

появляется даже такое правило, что мастера, не имеющие
возможности платить взносы в корпорацию, лишаются права
участвовать в общих собраниях и влиять на принимаемые решения. Но
корпорации старались поддерживать полноправных членов
своего сообщества, помогая им справиться с жизненными
трудностями. Эта поддержка выражалась не только в помощи обедневшим
и немощным, но и во множестве превентивных мер, к которым
можно отнести и монопольное право на работу в городе и округе,
и разнообразные привилегии в торговле, и всевозможные
ограничения для приезжих мастеров и торговцев. Приходилось
ограничивать и мастеров-членов корпорации, действия которых
наносили ущерб другим мастерам (например, устанавливая максимум
работников в мастерской и др.).
Реймсские ремесленники обладали высокой
профессиональной самооценкой: по их мнению, учиться и набираться опыта
лучше всего в самом городе, или, на крайний случай, в других
достойных городах, но ни в одном уставе не встречается
требование, чтобы подмастерье обошел разные города и поработал у
разных мастеров, лучше осваивая секреты ремесла. Следует
учитывать, что в городе вообще было много ремесленников,
достаточно, чтобы исключить "однобокое" представление о
профессии и получить, не покидая города, разнообразные навыки и
умения. Корпорации, разумеется, принимали чужаков, но по-
своему их ограничивали: денежная компенсация за "не-рейм-
ское" обучение, признание или непризнание обучения в других
городах.
Можно предполагать, что нормы и обычаи определяли
каждый шаг мастера и каждую стадию производственного процесса,
но регламенты никогда этого не требовали. Одной из самых
популярных инструкций были выражения: работать "хорошо и
честно"; "должным образом"; "так, как надо", что говорит о
следовании неписанным нормам и обычаям, передававшимся от
мастера к ученику, а никак не письменным правилам.
Критерий "хорошо и правильно" предполагает, что есть
люди, точно знающие, о чем идет речь. Это могут быть сами
ремесленники и могут быть присяжные: и те, и другие досконально
знают ремесло и могут оценить любое изделие, как его "внешние"
стороны - видимые и понятные любому человеку, так и
"внутренние", доступные только специалистам.
"Внешние" критерии качества изделия - это его вид, размеры,
а также особая отметка или клеймо, поставленные мастером или
должностными лицами. Клеймо сочетает в себе "внешние" и
"внутренние" критерии, демонстрируя всем, что изделие
проверено специалистом и соответствует нормам. Такой же цели - чтобы
260

любой человек, даже ничего не понимающий в ремесле, мог
распознать хорошее изделие и отличить его от плохого - служит
появившийся позднее эталон.
К "внутренним" признакам качества следует отнести все
правила, касающиеся сырья: его качества (без примесей и обмана) и
количества. О распределении сырья между мастерами в уставах
говорится преимущественно с позиций "чтобы всем досталось", с
ненавязчивым уточнением "всем, кто пожелает". Иначе говоря, не
пожелавший или не имеющий возможности покупать по
установленной или принятой цене не сможет участвовать в разделе сырья
между мастерами. Клерки обязаны были сообщать о такой
возможности всем мастерам и вдовам мастеров. За это клеркам не
полагается никакой платы (токари, 1642 г., 583, [VIII]), но и
никакого наказания за невыполнение или не очень хорошее выполнение
(например, сообщили не всем) не установлено.
Во-вторых, контролировали отдельные этапы работы:
какими должны быть составные части изделия, каким образом их
следует соединять и т.д. Особое внимание технологии уделялось в
тех случаях, когда от ее соблюдения зависело здоровье
потребителя, но также и его материальное благополучие.
Контролировать можно было какую-то одну, главную, стадию работы
(например, у мясников - качество мяса до разделки туши) или
каждый из ее этапов. Это наиболее сложная проверка, она требует
много времени и внимания у контролирующей стороны и
задерживает работу мастера. Поэтому и присутствует исключительно
при выполнении шедевра, как было, например, у столяров
(1592 г., 353, VII-IX). Полностью реализовать такой контроль
можно только в том случае, если проверяющий постоянно
находится рядом с мастером - в мастерской, принадлежащей мастеру,
а не проверяющему, это совершенно невозможно.
Мастер не должен был показывать все им изготовленное
присяжным или кому-либо еще, он работал, следуя собственному
представлению о том, что такое "хорошо". Но его могли
проверить, в ожидаемый день или неожиданно, и его самооценка (как
для конечной продукции, так и по отношению к процессу работы)
могла быть скорректирована штрафом.
Городские должностные лица, довольно долго не
проявлявшие особого интереса к профессиональным вопросам, не могли
самостоятельно определять качество изделий до тех пор, пока у
них не появились перечни критериев качества. Наличие таких
перечней делало ненужным участие ремесленников, мастеров и
присяжных, в процедуре их оценки, о чем свидетельствует один из
самых поздних реймсских регламентов - устав объединенной
корпорации сапожников 1774 г.
261

Корпорации стремились контролировать все изделия,
относящиеся к данному ремеслу: привозную продукцию и изделия
других ремесел, ограничивая их вторжение в сферу своего влияния.
Одновременно с общим для всех запретом нарушать монополию,
регламенты адресно обращались к конкретным ремеслам,
устанавливая для них перечни запрещенных изделий и операций, но
также и таких, которые мастера других специальностей могут и
имеют полное право делать.
Подавляющая часть профессиональных предписаний
справедливо может быть охарактеризована как вмешательство в работу
мастера, со временем все более и более детальное и даже
мелочное. При этом на протяжении всей истории регламентов их
главным требованием к качеству изделий и процессу работы
остается универсальная формулировка "хорошо и правильно",
которая могла означать разную степень правильности для одного и
того же изделия, изготовленного одним и тем же мастером - но
для разных потребителей. Отступления от правил,
выражавшиеся в упрощении и удешевлении (более дешевое сырье или пропуск
некоторых операций), допускались тогда, когда изделие не
попадало на рынок. Например, на этом мог настоять заказчик. Кроме
того, работать так, как посчитает нужным, и не соответствовать
прописанным в регламенте правилам или каким-то иным (и даже
общепринятым) критериям качества мастер мог тогда, когда
трудился на благо своей семьи.
Интересы своей семьи мастера ставили на первое место, что
нашло проявление во многих правилах (привилегии сыновей), но,
как представляется, столь же часто они не фиксировались в
уставах, потому что считались очевидными для всех. В частности,
регламенты обращаются к проблеме: что делать с учеником, если
его мастер умер до окончания срока обучения, но никогда не
говорят о правах и возможностях детей мастера после его смерти. И
можно предположить, что возможность стать мастером, не
дожидаясь окончания срока обучения, прерванного смертью учителя,
также происходила из практики, применявшейся исключительно
к осиротевшим сыновьям мастера.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ
РАННЕГО КАПИТАЛИЗМА
орпорации раннего Нового времени часто представляют
как некий пережиток Средневековья, чей "золотой век"
давно миновал и чье существование прекратилось бы само
собой как у всякого случайно затянувшегося явления, если бы они
не оказались инструментом в руках центральной власти,
воспользовавшейся ими с вполне "корыстными" целями. Такое
отношение проявилось, как уже было отмечено, в недостаточном
внимании к корпорациям этого времени, и прежде чем давать ему
оценку, обратимся к примерам из реймсской истории: к
книгопечатникам как представителям новой отрасли и к традиционному
изготовлению шерстяных тканей, в производстве которых Реймс
занимал одно из ведущих мест в королевстве.
Глава IX
КНИГОПЕЧАТНИКИ
ВО ФРАНЦИИ И В РЕЙМСЕ
Первые печатные прессы известны в Реймсе с середины
XVI в.1, но устав реймсские книгопечатники получили лишь в
1623 г. История его создания подробно описана в королевском
патенте (467-468, not. 1): мастера книготорговцы, печатники,
переплетчики Реймсского университета обратились к королю с
просьбой о регламенте, подобном регламенту книготорговцев,
печатников и переплетчиков Парижского университета, и представили
статьи, которые в январе 1623 г. были направлены бальи Верман-
дуа или его наместнику в Реймсе с поручением оценить их, что и
было сделано в феврале того же года. По мнению наместника,
следовало внести два изменения, касающихся правил приема мас-
С 1563 г., они принадлежали Николя Бакенуа, "печатнику кардинала". См.:
Histoire de Reims / Sous la dir. de P. Desportes. Toulouse, 1983. P. 231.
263

теров: уменьшить сумму вступительного взноса с 25 до 15 турских
ливров и добавить, что мастера принимаются "без выпивки" (без
организации банкета, 468, not.*), и взнос действительно был
уменьшен (472, VI). Людовик ХШ утвердил регламент в марте
1623 г., в мае 1625 г. он был зарегистрирован в Парламенте.
Реймсские мастера довольно редко обращались с просьбой о
регламенте непосредственно к королю. Сам факт такого
обращения показывает осознание своей "особости". Не зная позднейших
экономических теорий, тесно связавших их с развитием
капитализма, с его мануфактурной стадией, печатники осознавали свою
особость как принадлежность к университету Реймса, а не к
механическим искусствам2. Эту позицию разделяли и все остальные
печатники и настаивали на ней. В частности, парижские
книгопечатники решительно отреагировали на эдикт 1581 г., действие
которого распространялось на все ремесла, решительно заявив, что
со времени появления искусства книгопечатания печатники
наследовали положению университетских писцов, и "никогда
искусство книгопечатания не входило в число механических ремесел",
но пользовалось такой честью и славой, что многие весьма
достойные люди, имеющие обширные познания, сами желали
получить статус печатников. Король согласился с тем, чтобы это
искусство рассматривалось как "первое и самое выдающееся из
всех прочих, от которого наши подданные получают огромную
выгоду и пользу в образовании и учености"; подтвердил
исключительное положение книгопечатников и словолитчиков: действие
эдикта на них не распространялось3.
Традиция включать в университетскую корпорацию не
только преподавателей и студентов, но также и людей,
обслуживавших учебный процесс, действительно существовала с давних
времен. Все, кто участвовал в создании рукописных книг, были
введены в университетскую корпорацию и пользовались
соответствующими льготами4, а университеты строго контролировали их
работу.
Некоторые категории рукописных книг, в том числе учебные
пособия и церковнослужебные книги нужны были не в одном, а в
нескольких экземплярах, т.е. имели представление о тираже, как
бы мал он ни был, но только типографский станок сделал воз-
2 "Les libraires, imprimeurs et relieurs sont tousjours censez et reputez du corps des sup-
posts de rUniversite de Reims, du tout distincts et separez des arts mecaniques..."
(467-468,1).
3 1583 г.: RG. P., 1829. T. XIV. P. 548-549.
4 См.: Романова В Л. Производство рукописной книги во Франции
XIH-XV вв. // СВ. М, 1961. Вып. 19. С. 90-91; Молдавская М.А. У истоков
рабочего движения. Киев, 1989. С. 35-36.
264

можным массовое (в средневековом смысле слова) производство.
Рукописная книга не привлекала предпринимателей как способ
извлечения прибыли, и с этой точки зрения она несопоставима с
печатной, хотя лучшие образцы рукописных книг легко можно
принять за печатные, а некоторые инкунабулы с их неровными
строчками выглядят как манускрипты. Тем не менее невидимое
глазу изменение в способе нанесения чернил на бумагу
совершило революцию, в основе которой лежало резкое ускорение всего
процесса: уже в XV в. за день можно было напечатать 300
страниц, что было в 23 раза быстрее профессиональной переписки5.
Подобное ускорение, связанное с внедрением механизмов в
производственный процесс, было известно не только этой отрасли.
Подъемные и водооткачивающие машины изменили организацию
горного дела, а механическая прялка перевернула сукноделие.
Рассмотрим качественно-количественные переходы с точки
зрения развития типографской техники.
И. Гутенберг в середине XV в. изобрел отливку литер в
специальных словолитных формах из особого сплава, состав
типографской краски и печатный пресс. Пресс обслуживали два человека:
батырщик наносил краску, а тискальщик нажимал рычаг и делал
оттиск. Для обслуживания двух станков тоже было достаточно
двух человек: в то время как один наносил краску на набор на
первом станке, другой печатал на втором. Известно, что одну из
самых знаменитых первопечатных книг - 42-строчную Библию
Гутенберга - печатали, как удалось установить по особенностям
набора, шесть человек на трех станках6.
Оборудование самых первых типографий составляли один
станок и один-два комплекта шрифтов; все это не покупалось, а
изготавливалось исключительно на заказ. Особенно тонкой
работы требовали литеры, способ изготовления которых первыми
печатниками остался неустановленным, потому что техника
хранилась в глубокой тайне7. Шрифты, виньетки и гравюры
составляли самую дорогую часть оборудования. Особым секретом был
состав краски, которую типографы готовили по собственным
5 См.: Скржинская Е.Ч. 500 лет европейского книгопечатания // Советская
наука. 1940. № 8. С. 113. А также см.: Люблинский B.C. На заре книгопечатания.
Л., 1959. С. 23, 52, 69; Щелкунов ММ. История. Техника. Искусство
книгопечатания. М., 1926. С. 38; Ястребицкая АЛ. Tryckerherren и Trycken/Verleger в
немецком книгопечатании XV-XVI вв.: предприниматели и
предпринимательское поведение // Другие средние века. М.; СПб., 1999. С. 426.
6 См.: Люблинский B.C. Указ. соч. С. 50-51.
7 Скржинская Е.Ч. Указ. соч. С. 112. Уникальное боковое изображение литеры
1476 г. сохранилось по счастливой небрежности одного из кельнских
печатников. См.: Щелкунов ММ. Указ. соч. С. 104.
265

рецептам и соответственно сорту бумаги8. Около трети
стоимости книги составляла стоимость переплета, и зачастую именно
переплетчик продавал книгу. Прибыль книготорговца могла
доходить до 50% от стоимости книги9, при этом нормальным сроком
распродажи тиража были 5, 10 и даже 15 лет10.
Типографское оборудование и сырье были не просто
относительно дороги, но изначально выступали как капитал, который
нужно вложить в предприятие11. В 1520-1540 гг. станок вместе со
всеми принадлежностями к нему стоил 10-30 ливров, в конце
столетия - 150 ливров и более (существенный рост даже с учетом
революции цен). Стоимость оборудования средней типографии
равнялась стоимости стада крупного рогатого скота; крупной -
800 ливров и более12.
Критериями, определявшими масштаб типографской
мастерской, были количество прессов, шрифтов и число наемных
рабочих. В 1520-1530 гг. на один станок приходилось в среднем пять
работников - это общее положение, зафиксированное в
законодательстве13. А в Руане в 1709 г. законодательно был установлен
обязательный минимум в два пресса и четыре набора шрифтов,
но если печатники декларировали три-четыре станка, это не
означало, что все их прессы действовали14.
Несмотря на двухсотлетний разрыв в датах, эти примеры
поставлены рядом на законном основании: на протяжении трех
столетий, вплоть до усовершенствования типографского станка
Франсуа Амбру азом- Дидо в конце XVIII в., с технической точки
8 Краска первопечатных книг, как правило, была безупречна, в то время как на
ксилографиях краска нередко расплывалась. См.: Скржинская Е.Ч. Указ. соч.
С. 112, 113.
9 Молдавская МЛ. Зарождение капитализма в книгопечатном производстве во
Франции в первой половине XVI в. // СВ. М., 1955. Вып. VII. С. 169; Она же.
Развитие книготорговли во Франции в первой половине XVI в. // СВ. М., 1958.
Вып. X. С. 132-133.
10 Люблинский B.C. Указ. соч. С. 104; Уваров П.Ю. К социальной
характеристике экспортного ремесла в Париже XVI века (на примере книжного дела) //
Рынок и экспортные отрасли ремесла в Европе XIV-XVIII вв. М., 1991. С. 183,
191-192,201.
11 Люблинский B.C. Указ. соч. С. 123. Представляется неверным вывод
Е.Ч. Скржинской о небольшой цене печатного станка на том основании, что
он был деревянным (именно поэтому можно было иметь несколько станков,
полагала исследовательница). См.: Скржинская Е.Ч. Указ. соч. С. 113.
12 Молдавская МЛ. У истоков рабочего движения... С. 40-41, 64.
13 Молдавская МЛ. Зарождение капитализма... С. 159, 163.
14 Ж. Кеньяр приводит в качестве примера братьев Вирэ, у которых не было
работников, т.е. на трех прессах работало два человека, что технически
невозможно. См.: Queniart J. L'Imprimerie et la librairie a Rouen au XVIHe siecle. P.,
1969. P. 25, 47.
266

зрения ремесло печатника было таким же, как и при своем
появлении. Производственный процесс сам по себе вполне
удовлетворялся двумя прессами, двумя работниками и четырьмя
комплектами шрифтов, а в этом нет ничего такого, что решительно
превосходило бы масштабы ремесленной мастерской.
Существовало множество мелких типографий, в которых были один-два
станка, мастер работал сам с помощью членов семьи, изредка
нанимали всего лишь одного-двух подмастерьев.
В то же время уже с 20-х годов XVI в. появляются первые в
типографской промышленности централизованные
мануфактуры. В крупной типографии таких городов, как Париж и Лион,
работали 20-25 наемных рабочих; в средней - 8-10, сам хозяин не
работал15. В провинциальных городах, например, в Руане начала
XVIII в. - это 3^ работника для вполне достойной типографии и
6-7 - для самой крупной16.
Крупные типографии были созданы объективной
возможностью разделения операций. Специализация, т.е. выделение новых
профессий по мере усложнения производства, была хорошо
известна средневековому ремеслу. Новые специальности могли не
пересекаться в процессе производства с "материнскими"
специальностями (пряничники и булочники), либо были естественной
составляющей этого процесса (сукновалы, стригальщики,
красильщики и др. в сукноделии). Рукописная книга также знала
специализацию: надо было подготовить материалы (краски,
пергамен, бумагу), разлиновать страницу и написать текст, нарисовать
иллюстрации и выписать инициалы; затем сшить книгу,
переплести ее и украсить переплет.
Первопечатные книги не могли участвовать в специализации,
пока все ступени процесса были тайной и не выходили за рамки
узкого круга посвященных, что, впрочем, длилось не слишком долго.
Сначала отделились словолитчики, затем переплетчики17. В
последней статье устава лионских печатников 1541 г. сказано:
поскольку ремесло словолитчиков "связано с искусством
книгопечатания, но словолитчики не называют себя печатниками, и
печатники не называют себя словолитчиками, эти статьи и ордонансы
будут уместны как... для компаньонов и учеников словолитчиков,
также и компаньонов и учеников печатников"18. Отдельную тему
составляют отношения книгоиздателей и книготорговцев19.
15 Молдавская МЛ. У истоков рабочего движения. С. 38, 43.
16 Queniart J. Op. cit. P. 90.
^Люблинский B.C. Указ. соч. С. 119-121.
18 RG. Т. XII. P. 767. (18) ст.
19 См. работы B.C. Люблинского, М.А. Молдавской, П.Ю. Уварова, А.Л. Ястре-
бицкой.
267

Возможность разделения труда на ряд последовательных
операций внутри мастерской существовала с самого возникновения
книгопечатания. Оно позволяло резко увеличить
производительность (подобная практика существовала и в скрипториях, но не в
таких масштабах), сохранив секреты профессии. В техническом
отношении возможно было разместить все этапы типографского
производства на относительно небольшой площади, в одной
мастерской (в сукноделии, например, выполнение всех операций
требовало довольно много места). Сочетание с изначально крупными
капиталовложениями, возможностью извлечения немалой
прибыли создавало новую организацию производства, позднее
названную централизованной мануфактурой.
Наравне с этим существовали объективные предпосылки и
для специализации вне мастерской, для развития системы раздач:
когда мелкие и средние типографии работали для крупных
книготорговцев и предпринимателей, получая от них необходимые
материалы и не участвуя в сбыте продукции.
Исходя из перспектив экономической истории, в области
типографского дела наиболее интересны, конечно, крупные
предприятия, давшие большую часть книжной продукции того
времени, в том числе сохранившейся до наших дней20, хотя мелких и
средних типографий было намного больше. Если крупные
книгопечатные предприятия в историографии традиционно
приравниваются к мануфактурам, то мелкие столь же традиционно - к
ремесленным мастерским. Так типографии оказываются в сфере
влияния корпораций, с одной стороны, и привилегированных
мануфактур, т.е. будущих (или уже настоящих) раннекапиталисти-
ческих предприятий, - с другой.
Книгопечатники, работавшие в Реймсе, сами определили
размеры своих мастерских: для того, чтобы работать
самостоятельно, следует не только получить звание мастера по установленным
правилам (обучение, работа подмастерьем, вступительный
взнос), но и иметь в собственности как минимум два пресса (472,
VII) (такое же количество прессов было установлено в это время
в Париже, см. далее). Прессы должны быть надлежащим образом
оборудованы, с хорошими шрифтами. Если у мастера только
один пресс, он должен приобрети второй, с необходимыми для
него шрифтами, иначе пусть идет работать по найму у других
мастеров. Двое же мастеров не имели права объединяться в одной
мастерской (472, VII).
Оборудование задавало численность учеников: двое
учеников - если в мастерской стояло два пресса, трое - если больше
До нас дошло не менее двух третей изданий, вышедших в XVI в. См.:
Люблинский B.C. Книга в истории человеческого общества. М., 1972. С. 201 и др.
268

двух. Книготорговцы имели право держать только одного
ученика (472, VIII). Как и во многих других профессиях, мастер
мог взять второго ученика в последние полгода обучения
первого. Это гарантировало мастеру, что он не останется без
работника после того, как уйдет его ученик, и давало некоторую
возможность увеличить общую численность работников в
мастерской. Нигде в регламентах не говорится о том, может ли
мастер взять одновременно двух новых учеников, когда сроки
обучения прежних подходят к концу, но само по себе
отсутствие подобного запрета может послужить основой для
предположения о том, что в какой-то момент у мастера оказывалось
четыре работника, которым он не платил, напротив, каждый
из них заплатил ему за свое обучение. Такая ситуация была
весьма выгодна для мастеров и крайне невыгодна для
подмастерьев-печатников.
Со спецификой профессии связано такое условие как
грамотность учеников: принять в обучение могли только того, кто умел
читать и писать (471, III); ученик не мог иметь семью (473, XI).
Будущие печатники должны были учиться 4 года,
книготорговцы и переплетчики - 5 лет (469-471, П), после чего следовало
проработать подмастерьем еще 3 года для тех, кто учился 5 лет, и
4 года, соответственно, для учившихся не более четырех лет (472,
VI). Итого выходит по 8 лет обучения и работы в ремесле,
прежде чем ученик станет мастером. Сокращать срок обучения или
выкупать его запрещалось по любым причинам, в том числе из-
за отсутствия ученика, под угрозой "астрономического" штрафа в
1000 ливров на первый раз и больших сумм в случае
необходимости (471, IV).
Если ученик убегал ("ученик, который воздерживается от
дома своего мастера"), то на первый раз время его отсутствия
удваивалось. Очевидно, что такой выход был намного выгоднее
для мастера, чем возможный штраф, какого бы он ни был
размера. Если же ученика во второй раз уличали в отсутствии, то
наказывали запретом на профессию (471-472, V). Чтобы
предупредить возможные злоупотребления, мастер обязан был
сообщить синдику об отсутствии ученика, а синдик записывал это в
книгу (472, V).
Равным образом в книгу (регистр) заносили сведения о
поступлении ученика к мастеру. Сам прием должен был происходить в
присутствии нотария21, при этом оговаривались срок обучения и
Нотариально засвидетельствованного контракта об обучении требовали также
изготовители шелковых изделий (1600 г.), обивщики (1616 г.) и булавочники
(1635 г.).
269

другие его условия (471, VI). По окончании обучения на обороте
свидетельства делали соответствующую запись (472, VI).
От подмастерья, проработавшего соответствующий срок и
пожелавшего стать мастером, требовали "достижения возраста,
достаточного, чтобы быть принятым в качестве книготорговца,
печатника или переплетчика", а синдик и его помощник должны
были засвидетельствовать его пригодность. Подмастерье клялся,
что будет "хорошо поступать и честно распоряжаться искусством
книготорговца, печатника или переплетчика, хранить и
соблюдать эдикты, постановления и регламенты" и передавал синдику
15 турских ливров (вместо предложенных изначально
печатниками 25 ливров) на дела сообщества (472, VI).
Обратим внимание, что в этой корпорации не было шедевра.
Регламент не уточняет, как именно синдик и его помощник
проверяли квалификацию будущего мастера, но если бы эта проверка
представляла собой какую-то особую сложную, длительную и
дорогую процедуру, она несомненно была бы подробно прописана.
Все перечисленные правила касались только обычных
учеников. Сыновья мастеров, а также подмастерья, проучившиеся
положенный срок в Реймсе и женившиеся на дочери мастера,
принимались по их первой просьбе, без каких-либо вступительных
взносов (472-473, IX).
Корпорация устанавливала свою монополию: только
книготорговцы, печатники или переплетчики и те, кто прошел
обучение в Реймсе, "могут держать книжный склад или лавку, покупать
для перепродажи оптом или в розницу переплетенные или белые
(напечатанные с одной стороны листа) книги, часословы,
требники, азбуки, романы, как новые, так и старые; ветхую или старую
бумагу "в стопах" или старый пергамен, под угрозой
конфискации и штрафа" (476-477, XXVII).
Уже упоминавшиеся синдик и его помощник управляли
корпорацией. Мастера выбирали их на собрании, которое
устраивалось ежегодно и без оплаты (sans fraiz) в ризнице приходской
церкви св. Этьена "8 мая в 2 часа пополудни и не позднее". Сразу
после выборов синдик и его помощник в присутствии сообщества
должны были принести клятву перед бальи Вермандуа или его
наместником в Реймсе, а также королевским прокурором, что
будут выполнять свои обязанности хорошо и честно (474, XVII).
Синдик и его помощник обязаны были совершать досмотры,
следуя эдиктам и регламентам, и докладывать бальи Вермандуа
или его наместнику в Реймсе обо всех произошедших
нарушениях (474, XVIII). Все книги, привезенные в город местными или
приезжими торговцами, следовало складировать в отведенном
для этого помещении - в трактире Больших Жерновов (des
270

Grandes Meulles), даже если они были предназначены частным
лицам. Забрать их можно было только после досмотра, который
синдик или его помощник должны были произвести в течение
двух часов после того, как им сообщили о книгах22. Обнаружив
нарушение, синдик и его помощник обязаны задержать товар и
вызвать нарушителя в суд, чтобы там назначить штраф и
конфисковать товар. Если же досмотр не был совершен, можно было
продавать в розницу (475, XIX). Во время досмотра должностные
лица не имели права покупать книги, пользуясь своим служебным
положением (можно не раньше, чем через сутки, 476, XXII).
Ст. XXI повторяет23 еще раз: реймсские или приезжие купцы не
могут забирать книги, пока они не досмотрены синдиком или его
помощником, о чем выдается письменное свидетельство;
наказание за несоблюдение этих правил - конфискация и произвольный
штраф (475-476).
Регламент не определяет качество изготовленных или
привезенных в город книг, он обращен исключительно против подделок
и на поддержание общественного порядка: запрещено
распространять книги, направленные против Бога и государства; такие, на
которых не обозначены имена автора и издателя; нельзя изменять
название, место издания, марку (издателя); запрещено печатать по
образцам, принятым за пределами королевства (475, XIX: 477,
XXX, XXXI, под заграничными образцами скорее всего следует
понимать протестантскую литературу24). В последнем случае,
кроме конфискации, предусмотрен штраф в 3000 ливров на
первый раз. При обнаружении подделки синдику и его помощнику
отходила треть конфискованных товаров (475, XIX). Запрещая
22 Такое же время названо в уставе токарей 1642 г. (583, IX).
23 В этой статье, скорее всего, допущена опечатка, поскольку в парижском
регламенте употреблен глагол "amener" (привозить) (RG. Т. XVI. Р. 122), в то
время как в реймсском уставе "emmener" (увозить). Вероятна и описка в тексте,
которым пользовался издатель, так как и в том, и в другом случае
использованы предлоги, обозначающие одно направление - "в": "ayant fait amener livres
en cette dite ville de Paris" и "ayant fait emmener livres audit Reims", т.е. речь идет
о книгах, привезенных в город.
24 Печатная продукция, как поступавшая из Женевы, так и издававшаяся в
стране, служила одним из основных источников распространения протестантизма.
О контроле со стороны властей: регулярных досмотрах книжных лавок,
сертификатах от теологов Парижского университета, особых каталогах и
правилах распродажи библиотек после смерти их владельцев см.: Плешкова С Л.
Франция XVI - начала XVII века: королевский галликанизм (церковная
политика монархии и формирование официальной идеологии). М., 2005.
С. 191-192, 232. О роли типографского дела см. также: Назарчук А.В.
Влияние книгопечатания на развитие протестантизма в Европе // Новая и
новейшая история. 2006. № 4. С. 79-90.
277

всем книготорговцам, печатникам и переплетчикам подделывать
книги, на которые имеется королевская привилегия, и покупать
подделки у приезжих купцов, книготорговцам, печатникам и
переплетчикам Реймса особо запрещали добиваться продления
привилегий на издание книг, если только это не допечатка книг, срок
привилегии на которые истек (477, XXXI). За издание
клеветнических книг или пасквилей мастеров наказывали как нарушителей
общественного спокойствия, лишали всех привилегий и
иммунитетов и налагали запрет на профессию (473, ХШ).
Синдик и его помощник контролировали также печатную
продукцию других реймсских мастеров - продавцов гравюр,
обивщиков и др., чтобы те не печатали и не продавали "распутные
картинки". Эти мастера не могли печатать тексты, в их
мастерских не должно было быть букв, а их прессы для иллюстраций
должны быть хорошо оборудованы (476, ХШ).
Несмотря на подробно расписанные обязанности синдика и
его помощника, в регламенте есть и обобщающая статья: они
должны контролировать точное соблюдение регламента в
соответствии с его формой и содержанием под угрозой 1000 ливров
штрафа на первый раз (478, XXXIV). Видимо, такую сумму
считали достаточной, чтобы навсегда отбить охоту к каким-либо
нарушениям правил, поскольку наказание для второго раза не
предусматривается.
Приезжие купцы не могли держать в Реймсе лавку, магазин
или типографию, не должны были рекламировать свои книги
через факторов25 или других посредников; время их пребывания в
городе было ограничено тремя неделями, включая все
возможные отсрочки, в том числе день, когда книги распаковываются и
проверяются; по истечении трех недель товары изымались, а на
купца накладывался произвольный штраф (475, XX).
Возвращаясь к количественным критериям, ограничивавшим
мастера, следует сказать о запрете иметь и держать более одной
лавки и типографии, исключая тех, кто ограничивается продажей
Usages26 (477, XXVIII). Мастерам также было запрещено иметь
передвижную лавку и выставлять свои товары на прилавках
(вероятно, на рынке) под угрозой конфискации и произвольного
штрафа (477, XXIX).
Ряд статей посвящен разносной торговле в городе.
Разносчики не могли держать учеников, лавку или типографию,
заказывать от своего имени издания. Они торговали лишь определенными
Факторы следили за порядком в мастерской и качеством работы.
Имеются в виду либо небольшие торговые книги, либо повседневно
использовавшиеся церковные: бревиарии, миссалы и др.
272

товарами: календарями, эдиктами, небольшими книгами, не
более 12 листов, брошюрованными или переплетенными бечевкой.
Наказание - конфискация товара и 10 экю штрафа (476, XXIV).
Тираж не ограничивался ни нижним, ни верхним пределами.
Известно лишь о шести обязательных экземплярах, четыре из
которых остаются типографам: книготорговцу, мастеру печатнику,
корректору27 и подмастерьям. Они обязаны были представить эти
экземпляры заказчику, который должен был оплатить их. Если
же заказчик отказывался, типографы могли распоряжаться ими
по своему усмотрению. Служили ли эти книги чем-то вроде
гарантированной частичной оплаты их труда? Известно, что те, кто
оставлял себе более четырех экземпляров, наказывались "как
нарушители ордонансов" (474, XV). Один экземпляр каждой книги
в течение недели после издания вручался синдику "на дела
сообщества", и прежде чем книга выставлялась на продажу, еще один
экземпляр, обязательно переплетенный, передавался в зал совета
президиального суда Реймса (474, XVI).
В зарубежной историографии создание печатниками и
книготорговцами корпораций рассматривается как естественное
проявление "профессиональной солидарности"28. Отечественные
исследователи отмечали, что первых печатников нередко
принуждали вступать в другие цехи29, но о цеховых (корпоративных)
27 Деятельность корректоров не регламентируется ни в Париже, ни в Реймсе. А
вот у лионских печатников (1541 г.) сказано, что корректоры должны хорошо
и вовремя выполнять свою работу, иначе обязаны возместить убытки.
Мастерам, печатавшие книги на латыни, следовало прибегать к услугам
корректоров, если сами недостаточно владели этим языком, под угрозой
произвольного штрафа. См.: RG. Т. ХП. Р. 766-767. (17) ст.
28 См., например: Oueniart J. Op. cit. P. 37.
29 B.C. Люблинский назвал преимуществом книгопечатания то, что к моменту его
возникновения не существовало цеха типографов: "книгопечатание сразу
укреплялось на началах не цехового, но... свободного ремесла" {Люблинский B.C.
Указ. соч. С. 100-101), что полностью отрывает печатную книгу от рукописной.
Вступление (нередко обязательное) мастеров-печатников в другие цехи,
B.C. Люблинский называет формальностью, не сказывавшейся на
производственной деятельности. По его мнению, черты нового капиталистического уклада
"весьма быстро разломали ремесленно-цеховый уклад, словно искусственно и
машинально сложившийся было вокруг первых типографов" (Там же. С. 99-100,
119). Такая оценка основана на утверждении, что печатание книг не создавало
конкуренции никакому другому ремеслу, и только когда стали печатать книги с
иллюстрациями, выявилась конкуренция с граверами (Там же. С. 100-101).
М.А. Молдавская в работах, посвященных французским печатникам XVI в.,
подчеркивает, что книгопечатное производство "не знало цеховой организации".
См.: Молдавская М.А. Народные движения в городах Франции в XVI в. Первые
выступления наемных рабочих: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Саратов, 1985.
С. 1,2, 18; Она же. У истоков рабочего движения С. 5. Хотя исследовательница
и упоминает об организации в 1618 г. цеха в Париже. См.: Там же. С. 83.
273

организациях самих печатников говорили редко30, возможно, по
той причине, что корпорации, однозначно оцениваемые для
этого периода как консервативные структуры, не вязались с обликом
книгопечатания как передовой отрасли производства, одной из тех,
в которых развивались раннекапиталистические отношения.
Тем не менее в начале XVII в. 12 французских городов, не
считая Парижа, имели регламенты для печатников, среди них не
только Лион и Реймс, но и Анжер, Бордо, Дижон, Метц, Нант,
Пуатье, Тулуза и др.31 Установка реймсских мастеров на
парижские нормы и традиции и их обращение к парижскому
регламенту как образцу требуют сравнения этих текстов и правил.
Несмотря на ориентацию некоторых реймсских ремесел на Лион,
городскому книгопечатанию было далеко до лионских типографий.
Парижский регламент, на котором основан устав реймсских
печатников, относится к июню 1618 г.32 Не останавливаясь
подробно на этом тексте, отмечу, что реймсские мастера лишь
несколько изменили порядок статей и ряд формулировок, и
охарактеризую отличия, которых немного.
В частности, статья об авторах и корректорах, которым не
разрешается заниматься изданием и продажей книг (120, (14)),
только в реимсском уставе имеет продолжение, относящееся к
сыну мастера или человеку, прошедшему обучение, и
разрешающее им выбирать занятие. У парижских печатников на один
обязательный экземпляр больше: они передавали два экземпляра
каждой напечатанной книги в королевскую библиотеку (120,
(15)). В меньшую сторону отличались размеры брошюр у
разносчиков: 8, а не 12 листов (123, (26)). Запрещая иметь более одной
лавки и типографии, строго определяли место их расположения:
в университете, выше улицы Сент-Ив и в пределах Дворца
правосудия, но не в ином месте (123-124, (30)). Этот запрет
повторялся и позднее33.
30 Уваров П.Ю. Указ. соч. С. 178-208. Автор проводит линию от издавна
существовавшего братства св. Иоанна. А.Л. Ястребицкая подчеркивает включение
печатников в систему корпоративной солидарности и взаимопомощи: они
попадали под юрисдикцию цеха, приобретая одновременно и определенные
обязанности. Это было тем более важно, что немецкие печатники (главный
объект внимания исследовательницы) до середины - второй половины XVI в. не
образовывали собственных корпораций. См.: Ястребицкая АЛ. Указ. соч.
С. 424-425.
31 Chauvet P. Les ouvriers du livre en France des origines a la Revolution de 1789. P.,
1959. P. 207.
32 RG. T. XVI. P. 119. Ссылки на этот регламент (страница и номер статьи) даны
в тексте. Регламент опубликован также в: Lespinasse R. Les metiers et
corporations de la ville de Paris, XIV-XVIIF siecles. P., 1886. T. III. P. 712-713.
33 В 1630 г. См.: RG. Т. XVI. P. 360-362.
274

Одно из наиболее существенных различий связано с
допустимым количеством мастеров в парижской корпорации: в течение
года можно было принять лишь одного мастера в каждую из трех
специальностей, и чтобы оказаться принятым, мастер
предварительно - за год - обязан представиться и его имя должны занести
в регистр сообщества. Ограничение не распространялось на
сыновей мастеров, а объяснялось тем, "чтобы предотвратить
злоупотребления, беспорядки и смуты, которые постоянно
вызываются изданием бесконечных возмутительных книг и
клеветнических пасквилей, по причине большого числа книготорговцев,
печатников и переплетчиков, которые есть сейчас в королевстве и,
особенно, в Париже, где злоупотребления так часты" (121, (16)).
У парижского синдика четверо помощников, двое из которых
сменялись ежегодно, одного выбирали книготорговцы, другого
печатники (121, (17)). Синдик и его помощники досматривали всю
печатную продукцию, но они не были ограничены во времени
проведения досмотров.
Две статьи парижского устава посвящены правилам оценки
книг, прессов и шрифтов. Оценивать и описывать книги имеют
право только книготорговцы, но покупать их они сами могут
лишь на торгах и лишь как последний покупатель, предлагающий
наибольшую цену (123, (24)). Прессы и шрифты могли оценивать
два мастера печатника, и никто кроме них (123, (25)).
Парижские печатники и книготорговцы еще с конца XV в.
специализировались на молитвенниках, чему
покровительствовали государство и церковь. Все печатавшие литургическую и иную
церковную литературу получали большие прибыли34. Впрочем,
необходимость в значительных изначальных капиталах,
замедленный оборот средств существенно повлияли на то, что
представители книжного дела занимали весьма скромное место среди
ремесленников и торговцев даже в XVII в.35
В целом регламент реймсских книготорговцев и
печатников, почти дословно скопированный с парижского, по своему
содержанию мало чем отличается от уставов других
ремесленных корпораций, а установленные ограничения никак не
позволяют говорить о решительном разрыве с традициями
ремесленных мастерских и о мануфактурном производстве. Тем не менее
различия есть, и весьма существенные, но они заключаются не
в масштабах и не в технологии, а в отношении к нарушению
правил.
34 См.: Молдавская МЛ. У истоков рабочего движения... С. 72-73.
35 Уваров П.Ю. Указ. соч. С. 201. См. также: Молдавская МЛ. У истоков
рабочего движения... С. 68-69.
275

От традиций, принятых в других ремеслах, самым
решительным образом отличается система наказаний; прежде всего тем,
что очень многие штрафы или наказания определяются не
регламентом, а иначе. Первый способ - ссылка на другие
постановления и документы: эдикт 1572 г.36 (477, XXX, 478, XXXII);
ордонансы (474, XV); эдикты и постановления Парламента (476, XXIII);
привилегии на книги (477, XXXI). Второй - когда говорится о
произвольном штрафе либо просто о "штрафе", точный размер
которого определял, скорее всего, суд. Конечно, оба варианта
были известны ремесленным регламентам, но здесь их слишком
много, и даже в случае с нарушением монополии мастеров - едва
ли не самым принципиальным для всех корпораций - также
говорится о "штрафе" без указания его размера.
Кроме того, наказанием нередко становится конфискация
книг. Зная специфику книжного дела, можно утверждать, что
конфискация книг очень близка к запрету на профессию,
представляя собой, как минимум, первый его этап, лишающий
мастера огромных средств. Лишение права заниматься ремеслом также
было не редкостью: оно применялось к ученику, второй раз
сбежавшему от мастера; к мастеру, напечатавшему книги,
расцененные как пасквили.
В-третьих, многие требования вообще не сопровождались
никакими угрозами: регламент называет норму и определяет, что она
должна быть выполнена, либо объясняет, как следует поступить,
чтобы выполнить ее, но не говорит, какими будут последствия ее
невыполнения. Именно так выглядят весьма серьезные нормы о
двух прессах, о запрете авторам или корректорам совмещать свою
профессию с изданием книг или торговлей ими и некоторые другие.
В-четвертых, ни разу не говорится о разделе штрафов между
корпорацией и властями. Раздел должен был происходить, ибо ни
та, ни другая сторона не могли допустить своего "неучастия" в
штрафе, но определяли эту пропорцию, вероятно, на судебном
заседании. Единственный раз, когда выделяется часть
конфискованного товара, она предназначается синдику и его помощнику в
качестве платы за досмотр.
Наконец, отсутствуют наказания за невыполнение
традиционных "общественных нагрузок", в частности, неучастие в
собраниях. Вообще нет статей о похоронах мастеров и общих службах,
потому нет и штрафа за отсутствие на них.
Все это весьма похоже на то, что печатники еще не успели
выработать собственные традиции, и не могли пока что опреде-
Парижские печатники ссылаются в аналогичном случае на эдикт 1571 г., имея
в виду свой прежний регламент. См.: RG. Т. XVI. Р. 117. (32) ст. Р. 124. (34) ст.
276

лить, какая сумма их устроит в том или ином случае. Они знают,
что надо наказывать, но еще не имеют опыта, как именно. Или
они редко сталкивались с нарушениями правил, в том числе -
крайне важных, таких как монополия мастеров.
И последнее. С точки зрения создателей устава, некоторые
нарушения все-таки превосходят все мыслимые границы,
поэтому за них полагается такой штраф, который должен был раз и
навсегда исключить саму мысль о возможности противодействия.
Подобная правовая "наивность" также может свидетельствовать
о новизне ситуации (для печатников). Речь идет о штрафах в 1000
и 3000 ливров, которые существовали в парижском регламенте
печатников и именно оттуда были перенесены в реймсский устав.
К штрафу в 3000 ливров приговаривали за создание книг по
правилам, принятым за пределами Французского королевства, и
вообще за подделку книг. Штрафы в 1000 ливров: для синдика и его
помощника, не пресекших должным образом нарушение
регламента, и для мастеров, допускающих сокращение срока обучения
за деньги. Такие штрафы - это угрозы, весьма серьезные и не
имеющие аналогов в других регламентах, а нарушения выглядят
несравнимыми друг с другом. Присяжные всех ремесел приносят
клятву, что будут внимательно следить за соблюдением правил, и
этим дело ограничивается в большинстве случаев. Здесь можно
предполагать нечто большее, чем традиционную заботу о
порядке в ремесле - беспокойство об общественном спокойствии. Что
же касается несоблюдения сроков обучения, то обычно за это
взимали небольшой (как минимум - сопоставимый со всеми
остальными) штраф. Традиционно регламенты называют
минимальный срок, а ученик и мастер могут договориться об ином,
если придут к согласию относительно платы за обучение. Можно
предположить особую заинтересованность печатников в
учениках: видимо, не так много было желающих, точнее даже
способных выучиться этому ремеслу.
Полицейское урегулирование в целом занимает большое
место в этом регламенте. Качеству работы уделено принципиально
меньшее место: сказано лишь о должном оборудовании прессов у
самих типографов и в мастерских продавцов гравюр.
Запрещается не некачественная, а поддельная или богохульная продукция,
за которую мастера наказываются как нарушители общественного
спокойствия.
На реймсских печатников распространялось действие общих
законов и постановлений, принятых впоследствии, но они
требовали коррекции применительно к местным условиям. В 1749 г.
бальи Реймса подписал ордонанс, который конкретизировал общий
регламент 1723 г. и постановления 1722, 1728, 1744 гг. для город-
277

ских книготорговцев и печатников (469-^71, not.). Он состоит из
11 положений, основное содержание которых сводится к запрету
печатать и распространять печатную продукцию любого рода37,
включая библиотеки после смерти их владельцев, без
соответствующего разрешения бальи и досмотра синдиком корпорации и
его помощником. Наказание: конфискация, лишение полученных
ранее прав и привилегий, закрытие лавок и штрафы, из которых
названы лишь два: 200 ливров за издание постановлений
Парижского парламента или высшего податного суда (Налогового
двора) без соответствующего разрешения (470, not.); и 50 ливров за
издание и вывешивание плакатов и другой печатной продукции
без соответствующего разрешения (471, not.). В остальных
случаях ссылаются на другие постановления или говорят о штрафе, не
указывая сумм, хотя есть нормы, за нарушение которых уставом
не предусмотрено никакого наказания (в отношении библиотек:
471, not.). Штраф в 500 ливров и полугодовой запрет на
профессию и даже лишение метризы налагались за работу вне дома, где
проживает мастер, за работу за закрытой дверью, за наличие
черного хода. Место проживания печатника обязательно должно
быть обозначено на его продукции. На доме печатника,
расклейщика афиш и разносчика должны быть вывески с указанием их
имени и статуса, разносчик должен был также иметь клеймо или
кожаную нашивку на одежде (470, not.).
37 В начале постановления бальи определено, что "книгой" называется
"изделие, издание которого превышает стоимость друх листов шрифтом цицеро"
(470, not.).

Глава X
МАНУФАКТУРНЫЙ УСТАВ 1666 г.
пециализация ремесел, происходившая как в Средние века,
так и в раннее Новое время, создавала огромный
потенциал для развития экономики. Она подводила разделение
труда к критическому рубежу, формируя предпосылки для
машинного производства. Для новой отрасли реймсской экономики,
типографского дела, была характерна такая специализация, когда
разные операции выполняются в одном и том же помещении
разными работниками, преимущественно высококвалифицированными
специалистами, т.е. процесс производства превращался в ряд
отдельных однообразных и последовательных операций. В
XVI-XVII вв. в Реймсе продолжалось также разделение
производства на частичные последовательные операции как в рамках
одной корпорации (кожевники, выделывающие лайку, и
перчаточники; уксусовары и изготовители горчицы и др.), так и в
рамках нескольких ремесленных и торговых сообществ (как в
сукноделии). Такая специализация создавала предпосылки для
рассеянной мануфактуры, когда в роли организаторов производства
выступали купцы или мастера "главной" специальности.
Посмотрим, насколько традиционными были формы организации такой
традиционной отрасли как изготовление шерстяных тканей.
15 марта 1664 г. в Реймсе был утвержден регламент для
изготовителей саржи, шерстяной кисеи, чесальщиков шерсти и
сукноделов. Его статьи были составлены мастерами, собравшимися с
разрешения бальи Вермандуа, и одобрены городским советом,
самим бальи и заместителем генерального прокурора (797, not.*).
Регламент вызвал множество претензий, как со стороны
рядовых мастеров, которых было 215 человек, к присяжным, так и
со стороны других корпораций: купцов-мерсье и купцов,
торгующих саржей, сукном и шерстяной кисеей. При этом первое
недовольство мастера высказали лишь в мае 1665 г.1, через год с
лишним после принятия регламента, через девять месяцев после
получения королевского патента (август 1664 г., именно им датируется
регламент в двух прошениях, 804-805, not.), и через три с
половиной месяца после того, как регламент был утвержден
Парламентом (3 февраля 1665 г., и эта дата также используется для
датировки устава, 798, not.). Чтобы корпорация смогла обсудить свои
претензии к регламенту, власти дали разрешение на проведение
29 либо 19-го мая (796-797, not. 1). В постановлении приводятся обе эти даты.
€
279

общего собрания в присутствии генерального королевского
прокурора президиального суда Реймса. В тексте приведена
выдержка из предыдущего решения с замечаниями к 3,7,10,15,17,18,31,
33, 34 и 39-й ст.2
После многократных и длительных разбирательств и целого
ряда предварительных решений было принято окончательное
постановление3, подтвердившее правомерность всего регламента
1664 г. и отдельных его требований. Не было принято
предложение мастеров о созыве общего собрания, на котором каждый
представил бы своей патент, подтвердив таким образом дату
приема в мастера и очередность в общем списке (к ст. Ш). Было
решено, что список составят действующие присяжные (806, п.) и
добавлено, что новых присяжных будут называть шесть старых
мастеров, ранее занимавших эту должность (qui auront passe par les
charges), совместно с действующими присяжными. Не были
приняты и изменения, касающиеся финансового отчета, и был
сохранен первоначальный вариант ст. VII: присяжные отчитываются в
присутствии двух советников городского совета и эшевенов,
которые не могут быть купцами-мерсье, занимающимися торговлей
в настоящее время или отошедшими от дел (806-807, not.).
К ст. X было сделано добавление, что будущие мастера
должны предъявить свидетельство об обучении не только
действующим присяжным, но и шести прежним, совместно принимающим
решение о приеме (807, not.). Предложение мастеров о
представлении кандидатов генеральному наместнику Реймса по какой-то
причине не прошло (799-800, not.), хотя это было обычным для
многих корпораций завершением процедуры приема нового
мастера. Не были приняты аргументы купцов-мерсье, недовольных
изменениями размеров тканей и привыкших, как они заявляли,
пользоваться уставом 1571 г. - ст. XXX-XXXI регламента 1664 г.
сохранились в неизменном виде, а старые нормы более не
действовали. Зато утвердили добавление, что городские советники,
имеющие право присутствовать при обходах, не могут быть
купцами-мерсье (807, not.).
К ст. XXXIX добавили традиционную для статей о вдовах
фразу: они могут пользоваться своими привилегиями, пока не
вышли второй раз замуж. Это добавление полностью повторяет
2 В этом решении использованы арабские цифры (797-798, not.), в регламенте -
римские. В списке статей пропущена ст. X и вместо XV названа XVI.
3 К сожалению, оно не датировано, но судя по имеющимся ссылкам, позднее
14 апреля 1666 г. (805, not.) и даже 19 июня (806, not.). Издатель считает, что
оно было дано за два месяца до мануфактурного регламента (4 октября
1666 г., 795, 796, not.l), хотя и не приводит никаких аргументов в пользу
такой датировки.
280

ст. XLII (803-804, not.), а в XXXIX-й выглядит неуместно.
Возможно, что причиной такого повтора стало высказанное в
претензии мастеров предложение об изменении этой статьи
(802-803, not.), которое не приняли, но чтобы "компенсировать"
отказ, решили повторить однажды уже записанное правило о
вдовах.
Мастеру запрещалось иметь в своем доме или в других
местах более шести подмастерьев и работать более чем с четырьмя
чесальщиками и одним учеником под угрозой 40 ливров штрафа
(803, XXXV). В предыдущей главе говорилось о подобном
ограничении, но речь шла об одном или двух работниках у мастера.
Впечатляет и штраф, в два раза превышающий даже
вступительный взнос (800, XII), размер которого велик по
определению. Другие штрафы в этой корпорации - 60 су, 4, 8 ливров и 48
ливров за нарушение монополии (803, XXXVIII), но даже при
таком уровне штрафов, сохраняются традиционные 5 су за
отсутствие мастера на общих собраниях (798, I-II) и на похоронах
(804, XLVI).
Итак, корпорация многочисленна и очень конфликтна. У нее
есть свои традиции, которые она сохраняет, если они ей выгодны
(5 су штрафа), или отказывается от них (размеры тканей). Есть и
совершенно новые установки. Ограничивается количество
работников в мастерской, что становится в Реймсе правилом скорее в
XVQI в., причем очень большим числом - шесть работников у
мастера, который при таком раскладе, скорее всего, не будет
работать сам. Особенность, не отмечавшаяся ранее в городе, - участие
эшевенов и советников в обходах и отчетах присяжных, что
всегда было внутренним делом корпорации. Вызвано ли участие
городских властей особым значением этой отрасли или здесь
подразумевался контроль не столько со стороны города, сколько со
стороны купцов, торговавших тканями, и потому к ним
появлялись особые претензии?
События 1664-1666 гг. стали предысторией составления и
утверждения в начале октября 1666 г. "Статей уставов и
регламента для производств сукна, саржи и шерстяной кисеи в городе
Реймсе" ("Articles des statuts et reglement pour les manufactures des
draps, serges et estamines en la ville de Reims", 819)4. В его введении
было заявлено о "больших выгодах, которые могут получить
подданные в результате восстановления древних мануфактур
королевства" (795); термин "мануфактура" следует понимать в дан-
Регламент опубликован также: Recueil des reglements generaux et particuliers con-
cernant les manufactures et fabriques du royaume. P., 1730. T. 2. P. 494—512;
брошюра, изданная в Реймсе в 1669 г.: AMR. FA. С. 678. Liasse 7. № 4.
281

ном контексте как "производство"5. Контроль, как объясняется
далее, нужен, чтобы регулировать длину и ширину тканей,
проверять качество шерсти, из которой они делаются, а также для
того, чтобы способствовать увеличению производства (795, 807).
Утверждение этого устава, включающего 59 статей и
основанного на регламенте 1664 г., означает не создание в Реймсе нового
производства, а получение почетного титула королевской
мануфактуры6.
Инициатива исходила от Ги Поклена и Франсуа де Лакруа,
парижских суконщиков и буржуа, представивших поручение от
Ж.-Б. Кольбера от 5 сентября 1666 г. и полагавших, что
необходимо начинать с улучшения древних размеров тканей (795, 807).
"Многие работники", как отмечается во введении регламента,
хотели работать так, как раньше, "не соблюдая никаких правил", и
высказывали разнообразные протесты (796). Они указывали, что
не могут делать саржу и кисею более широкими и более
длинными, чем это было до сих пор; и что у них есть регламент, который
они выполняют, следуя указанным в нем размерам (807-808, речь
идет об уставе 1572 г.).
Первое заседание по поводу регламента состоялось 4 октября,
и мастерам тогда же должны были вручить проект нового устава,
но произошла какая-то накладка. Секретарь городского совета
Адам Грейе утверждал, что на следующий же день он все
передал, но мастера не высказали никаких заявлений Поклену или де
Лакруа и не явились в городской совет. Заседание 5 октября
проходило без них, и генеральный наместник решил перенести совет
на следующее утро, еще раз известив присяжных и мастеров о
необходимости явиться.
В этом значении термин использован в грамоте Карла IX от 2 января 1571 г.:
"...que en ladicte ville et diocese et environs d'icelle se faict quelque manufacture et
trafique de marchandise d'estamines" (AMR. FA. С 678. Liasse 7. Suppl. И.), как и в
уставе булавочников 1635 г.: "des marchands ayant cognoissance de la manufacture
dudit mestier" (543); 'Texposition des marchandises et manufactures dudit mestier qui
se trouveront vitieuses", "toute ladite marchandise et manufacture d'icelluy mestier"
(544). По мнению Ф. Броде ля, при Старом порядке слово "мануфактура"
употреблялось "по всякому поводу и без повода"; точный смысл ему придали
историки, нуждавшиеся в аналитическом термине. См.: Бродель Ф. Что такое
Франция. Кн. 2: Люди и вещи. М, 1997. Ч. 2. С. 274.
Анализ мануфактурных регламентов этого времени см.: Малое В.Н.
Ж.-Б. Кольбер. Абсолютистская бюрократия и французское общество. М.,
1991. С. 172-175. По подсчетам автора, ориентировочное число мануфактур,
основанных при Ж.-Б. Кольбере, составляет 327, что сопоставимо с
аналогичным показателем за 60 предшествующих лет. См.: Там же. С. 177; Малое В.Н.
Жан-Батист Кольбер - реформатор XVII века (1619-1683) // Новая и новейшая
история. 2000. № 3. С. 108.
282

На следующий день четверо присяжных пришли на заседание
и на вопрос о том, почему они отсутствовали и не представили
доводы против регламента, если таковые имеются, ответили, что не
могут выступать по такому вопросу иначе как с согласия
корпорации. Для этого требуется созвать общее собрание, что
хлопотно само по себе, так как корпорация многочисленна, и может
вызвать беспорядки. Кроме того, как раз на последнем собрании им
запретили высказываться, не имея соответствующего
разрешения, а в их адрес раздавались угрозы (808-809).
Часть ремесленников, обозначенная как "многие из этих
работников", была все же ознакомлена с текстом: два члена совета,
в присутствии Поклена и де Лакруа зачитали текст собравшимся
в зале у генерального наместника. Общего собрания не
устраивали, объяснив это тем, что в корпорацию входит до двух тысяч
работников, многие из которых не умеют себя вести и чувствуют
свою силу в своей численности; собрание же может придать им
дерзости и привести к серьезным для общественной безопасности
последствиям. Для предотвращения беспорядков было решено
ввести в действие пятую статью регламента (809), в соответствии
с которой бальи Вермандуа или его наместник в Реймсе
выбирают 12 мастеров, чтобы те в свою очередь выбрали трех новых
присяжных (830-838).
Наконец 11 октября совет, в присутствии наместника Анри
Башелье; господ де И, сенешаля капитула Нотр-Дам; Вюилькена,
главного настоятеля Сен-Реми; Ролана, настоятеля Сен-Дени;
Кокебера, судьи по гражданским делам в президиальном суде и
прежнего наместника; советников и эшевенов города, сьеров Ро-
жье и ле Пуавра, купцов (другие приглашенные купцы не
явились), а также четырех присяжных объединенной корпорации
изготовителей саржи и сукна и восемнадцати приглашенных
мастеров и в отсутствие Поклена и де Лакруа, находившихся в Шалоне,
секретарем совета были оглашены статьи регламента.
Наместник опросил представителей корпорации купцов, присяжных
сукноделов и восемнадцать мастеров, и все они высказались в том
духе, что не могут выражать никакого мнения без распоряжений от
их сообществ. Власти не одобряли подобных идей, в который раз
указывая на неорганизованность подобных собраний (809-810).
Это неодобрение поддержали на следующем заседании 12
октября спешно вернувшиеся из Шалона Поклен и де Лакруа, а также
вся корпорация суконщиков: "нет необходимости в мнениях
шумного и столь многочисленного собрания работников" (811-813). В
результате ограничились мнениями суконщиков Реймса, и со
ссылками на Шалон и другие города, где юрисдикция над
мануфактурами принадлежит мэру, членам совета и эшевенам, а также
283

на Ретель, "где производится большое количество саржи",
приняли регламент, указав, чтобы все претензии впредь адресовали в
Королевский совет (816). В королевском патенте указано, что
устав был подписан "купцами и мастерами этого ремесла" в
присутствии членов городского совета и эшевенов (820, not.). Но среди
двенадцати подписей, поставленных в конце вводной части,
можно обнаружить лишь первого из 18 мастеров, присутствовавших
на заседаниях, Жана Рожье и еще двух человек, Лефевра и Илле,
которые ранее не упоминались и потому их статус неясен (818).
Первое заседание состоялось 4 октября 1666 г., и именно эта
датировка названа в королевском патенте от 13 сентября 1669 г.
(820, not.), хотя утверждение устава в Реймсе произошло,
конечно, не 4 октября, а, по всей видимости, 12-го. В многочисленных
позднейших постановлениях центральной и местной власти устав
датируется по королевскому патенту7.
Регламент изготовителей сукна, саржи и шерстяной кисеи
основан на уставе 1664 г. и следует его традициям, хотя новшества
появляются с самого начала. Две первые статьи запрещают
работать и торговать в выходные и праздничные дни. За работу
предусмотрено 10 ливров штрафа, независимо от того, сам ли мастер
нарушает это правило или его работник (ouvrier, 819-821,1), а за
торговлю - целых 500 ливров (822-824, II). Сами по себе эти
правила не являются, разумеется, никаким нововведением, но
обычно их записывали не в ремесленных регламентах, а в
общегородских (см. гл. III). Можно предположить, что они появились по
настоянию парижских комиссаров, о чем свидетельствует и размер
штрафа - 500 ливров, и могли вызвать свою долю недовольства.
Они предшествуют требованию присутствовать на ежегодной
торжественной мессе 3 февраля и заупокойной службе 4 февраля,
обязательному для "всех мастеров, держащих лавку или дающих
работу, работают ли они на себя или для других", под угрозой
штрафа в 5 су (825-827, III; 828-829, IV), которое стояло первым
в уставе 1664 г. (798,1). Обратим внимание на штрафы: 5 су или
10 су - за отказ нести тело на похоронах мастера или его жены,
что является обязанностью четырех мастеров, принятых
последними, или те же 5 су за отказ нести факелы (четверо принятых
раньше них) (872, LVI) совершено не соответствуют 500 и даже 10
ливрам I и II статей.
Бальи Вермандуа или его генеральный наместник в Реймсе
выбирает 12 мастеров, чтобы они назвали трех новых присяж-
4 октября 1666 г. как дата утверждения регламента городским советом и эше-
венами присутствует, например, в постановлении Государственного совета от
1 июня 1700 г. (826, not.). Этим же числом датирует регламент и издатель (795).
284

ных, которые будут исполнять свои обязанности два следующих
года вместе с тремя прежними (830-838, V). Таким образом,
всего в корпорации 6 присяжных, половина из которых ежегодно
сменяется. Предусматривается, что делать в случае отказа
мастера принять выбор бальи или своих товарищей: если причина
уважительная (не сказано, какая именно), его заменят, если
неуважительная - он обязан подчиниться (839-841, VI; такое же правило
было в уставе 1664 г., 799, VI). Трое присяжных, срок службы
которых закончился, обязаны отчитываться за общие средства в
присутствии новых присяжных, тех же 12 мастеров и двух членов
городского совета (842-843, VII).
12 мастеров выполняют функцию совета корпорации:
присяжные сообщают им обо всем, что может затрагивать
интересы сообщества; большинством голосов они принимают
необходимые решения, которые имеют такую же законную силу, как
и принятые на общем собрании. Такая процедура позволяет
исключить впредь общие собрания, кроме как для месс и
похорон (851—861, IX), и здесь вновь появляется различие между
нежелательным общим собранием и допустимым общим
сбором (гл. V).
Управление корпорацией не ограничивалось присяжными.
Было установлено, что каждые три месяца собирается совет по
мануфактурам Реймса, в который входили наместник бальи
Вермандуа, эшевены, купцы, торговавшие тканями и шерстью,
и на котором присутствовали 12 мастеров этой корпорации.
Совет выслушивал отчет о происходящем, высказывал свое
мнение об улучшении мануфактур и предотвращении
злоупотреблений, о чем следовало "сообщать господину сюринтенданту
искусств и мануфактур Франции" (Ж.-Б. Кольберу - 870, XLII).
При возникновении между мастерами разногласий, связанных с
работой, учениками, подмастерьями или другими работниками,
следовало обращаться к наместнику, членам совета или
городским эшевенам (870, XLI). Отметим особую регулярность
контроля и отчета - в ремесленных корпорациях было принято
докладывать не в какой-то определенный срок, а тогда, когда
происходят нарушения.
Обучение занимало три года и было обязательно для того,
чтобы стать мастером (861-862, X). У мастера мог быть только
один ученик (863, XIII), об обучении которого не позже месяца
после приема заключался контракт, и в течение двух следующих
недель он платил корпорации 6 ливров (863, XIV). Завершив
обучение и подтвердив его документально, следовало заплатить
20 ливров на воск и другие общие дела корпорации; сын мастера
платил лишь 5 су, что в 20 раз меньше требовавшихся в 1664 г.
285

100 су (800, XI). Затем приносили клятву и уплачивали
присяжным 20 су за внесение имени нового мастера в списки мастеров,
один из которых находился в канцелярии городского совета, а
второй - у присяжных (862-863, XII). Если корпорация
принимает иностранца в мастера, это автоматически - королевской
милостью - означает его натурализацию, ему не нужно получать еще
какие-либо документы и что-либо дополнительно платить.
Однако никто не мог стать мастером, не получив статус буржуа
Реймса (862, XI).
Ученики не должны были уходить от мастера без
уважительной причины, или же требовалось его письменное согласие (862,
X; в 1664 г. - 799, X), тогда можно было доучиться у другого
мастера. Иначе обучение начиналось заново, и у другого мастера
ученик должен был провести те же три года. Это и было
наказанием для него, никакого штрафа ни с ученика, ни с его родителей
или опекунов не требовали.
В регламенте дважды повторяется статья о вдовьем праве. В
традиционном виде - в конце текста: во время вдовства
пользуются теми же правами и привилегиями, что и их мужья, а выйдя
повторно замуж за человека, принадлежащего к другой профессии,
лишаются их (872, LIII-LIV). И в качестве нововведения - в его
начале (863, XV): вдовы пользуются теми же привилегиями, что и
их мужья, а если у вдовы есть сын (сыновья), он должен провести
два года у матери, если она работает, или у другого мастера, а в
15 лет становился мастером. Этот возраст довольно мал (как и
12 лет у булочников в 1743 и портных в 1747 г., см. гл. VII), и
выглядит как особая привилегия для детей мастера, впервые и
единственный раз зафиксированная в реймсском уставе. Напомню,
что возможность "ускоренного" получения звания мастера в
случае смерти отца - члена корпорации была реконструирована на
основе правила для обычных учеников, появившегося в одной из
редакций устава слесарей (1646 г.). Регламент 1666 г. допускает,
что обычный недоучившийся ученик может после смерти
мастера выкупить оставшееся время обучения у его вдовы либо будет
доучиваться у другого мастера, если присяжные посчитают это
необходимым (863-864, XVI).
В этом уставе нет других правил обучения детей мастера, как
их не было и в регламенте 1664 г., но нововведение о двух годах
выглядит как привилегия, причем здесь даже не настаивают на
обучении, речь идет о пребывании у матери ("ils seront obligez de
passer le temps de deux ans consecutifs chez elles" - 863, XV). Как
обычно, ничего не говорится о ее профессиональных навыках, а
поскольку о работниках речь также не идет, неясно, кто же будет
учить ее детей ремеслу.
286

Особое внимание уделяется качеству и правильной
маркировке тканей. Запрет что-либо подмешивать (муку, отруби и т.д.,
866-867, XXXI) был и в прежнем уставе сукноделов (1599 г.,
372-373, [XVIII]), как и требование, чтобы ткань была
одинакового качества во всех местах (866, XXX)8. Установлены размеры
тканей, определена их маркировка, при нарушении назначаются
4 ливра штрафа за каждый кусок (864-866, XIX-XXVIII). За
труды при измерении и маркировке каждого куска платят 8 денье, "и
это соразмерно с древним клеймом шерстяной кисеи и без того,
чтобы из-за какого-либо предлога и повода это право могло бы
возрастать" (872, LVII). Запрещено растягивать ткани в длину и в
ширину под угрозой 10 ливров штрафа за саржу и 20 - за сукно
(867, XXXII, в уставе 1599 г. - 373, [XIX]).
В целом в регламенте 1666 г. отчетливо прослеживается
тенденция разделять работу по изготовлению тканей и торговлю ими.
За отступление от правил торговли установлены на порядок
большие штрафы (как 500 ливров вместо 10 в статьях I и И), не только
в силу того, что это разные виды деятельности, но, возможно, и
потому, что занимались ими разные люди, имевшие разный доход
и разный социальный статус. За торговлю тканями, не
прошедшими досмотр и не маркированными, определены штраф в 300
ливров и конфискация. Если же подобное повторяется, то следует
исключение из корпорации (corps du mestier - 868, XXXVI).
В 1700 г. Государственный совет принял специальное
постановление из 15 статей, касающееся права присяжных
изготовителей саржи, присяжных суконщиков и присяжных купцов-мерсье
маркировать ткани. Было подробно расписано, какими тканями
ведает каждое сообщество, где и как должны хранится их печати,
как присяжным следует вести записи и т.д. (825-828, not. 2). К
1733 г. относится общегосударственное (для всех городов
королевства) постановление из 13 статей, посвященное тому, что
никто не имеет право изготавливать и продавать ткани, на которых
не проставлены имя и фамилия изготовителя, место его
проживания, клеймо (834-837, not. 6).
Отношениям мастера и его работника регламент 1666 г.
уделяет большое внимание, на первый взгляд, весьма традиционное.
Подмастерья не должны собираться и собирать деньги, носить
оружие, устраивать шум в лавках, где они работают, или в других
Этому посвящено также отдельное постановление бальи, генерального
наместника полиции в Реймсе и его пригородах Клода-Франсуа Бержа от 1 декабря
1747 г. (842-843, not. 13). Аналогичное правило было в уставе ткачей полотна
1581 г.: ткани должны быть "не хуже в одном месте по сравнению с другим"
(300, XVII).
287

местах, организовывать между собой союзы и монополии под
угрозой наказания, установленного ордонансами и лишения права
работать в городе (871, LP, 872, LII). Подмастерья не могут
уходить от мастера, не закончив работу, причем за это устав не
определяет никакого наказания (871, XLVII), а вот за переманивание
чужого работника назначен штраф в 8 ливров (871, XLVIII)9.
Выясняется однако, что этим нормам должны подчиняться не
только подмастерья, но и "работающие на других". Именно они
оказывались теми должниками, у которых запрещалось отбирать
шерсть и другое сырье в качестве уплаты долга: все сборщики та-
льи и налогов на соль, судебные приставы и сержанты под
угрозой возмещения ущерба и штрафа в 500 ливров не могут из-за
каких бы то ни было долгов изымать шерсть и другое сырье для
мануфактур. Утверждая это, устав ссылается на регламент,
принятый Королевским советом 4 июля 1664 г., и постановление
Государственного совета от 26 ноября 1665 г., данное в пользу
мануфактурщиков Омаля и его округи (869, XL). Несомненно, дело не
могло ограничиться одним лишь запретом, и устав определяет
должникам и растратчикам: "мастера этой корпорации, которые
работают из материалов других мастеров этого состояния из-за
своей нужды", так же как и подмастерья, работающие на
мануфактурах, не могут продавать или закладывать товары,
инструменты, шерсть или другие вещи, которые были даны им для работы,
под угрозой телесных наказаний "как домашние воришки"
(868-869, XXXIX). Мастера, являющиеся членами корпорации, но
работающие на других мастеров, как выясняется, не владели ни
сырьем, ни даже инструментами и не могли ответить за свои
долги материально, поэтому и установлена такая система наказания.
Регламент неоднократно изменялся: в 168810, 1700, 1718,1724,
1739, 1741, 1746, 1747, 1750, 1753, 1754, 1756 гг. Изменения
касались преимущественно размеров тканей и связанных с этим
конфликтов, причем конфликтующие субъекты названы вполне
однозначно: "самые богатые купцы и работники" (1688 г., 821,
not.*). Также рассматривались вопросы о качестве изделий, их
В 1749 г. королем был утвержден "регламент для подмастерьев и работников,
работающих на фабриках и мануфактурах королевства" (843-844, not. 14). Им
было запрещено оставлять работу без письменного разрешения мастера
(ст. I), и никто не должен нанимать работника, не имеющего такого
письменного разрешения (ст. IV). Работники не должны организовывать союзы
(ст. Ш). Если же им не платят зарплату, с ними плохо обращаются, или у них
нет работы, могут обращаться к судье (ст. И).
Известно также о существовании "регламента в форме инструкции 1680 г.",
текст которого не был обнаружен издателем (844, not.*). В нем, в частности,
шла речь о том, кто может заниматься этими ремеслами (844, not. 15).
288

маркировке, работе подмастерьев, присяжных и др. В частности,
постановление 1746 г. запрещало присяжным выдавать патенты
на метризу кому-либо кроме тех, кто учился и выполнил шедевр,
в соответствии с требованиями регламента 1669 г. (ст. X и XII).
Причиной для такого решения послужила установившаяся уже
практика, когда каждый из действующих присяжных раз в год
давал патент на метризу кому-то по своему выбору, не принуждая
его к уплате полагающихся взносов (842, not. 12). Вообще же
недовольство слишком жесткой регламентацией высказывалось
постоянно, но только в 1779 г. было дано больше свободы11.
Многие правила мануфактурного устава были основаны на
прежних регламентах: 1572, 1599, 1664 гг. и повторяли их,
вызывая ощущение сходства с обычным ремесленным регламентом:
монополия, ученичество, вступительные взносы, досмотр и
маркировка тканей, и даже представительство 12 мастеров.
К уже названным отличиям следует добавить масштабы
производства: крупные мастерские, в которых много работников.
Вообще названное количество работников огромно - 2000
человек. И если в 1664 г. было 215 мастеров, то получается почти по
10 работников у каждого из них, возможно, потому и сохраняется
правило 1664 г., согласно которому в доме мастера или в других
местах могло быть не более шести станков или работников,
изготавливающих саржу, кисею, сукно или другие ткани,
относящиеся к ведению этого сообщества, с четырьмя чесальщиками и
одним учеником, под угрозой 4 ливров 16 су штрафа (870-871, XLVI,
в 1664 г. штраф за это составлял 40 ливров). Это ограничение
числа работников является единственным во всех
мануфактурных уставах того времени12.
Известно, что в 1741 г. общее количество ткацких станков в
городе и его округе равнялось 3979. В 1764 г. в городе
насчитывалось уже 2787 ткацких станков (а в 1770 г. еще меньше - 2500),
вырабатывавших почти 43 тыс. кусков разного вида тканей,
ассортимент которых за 20 лет расширился почти в полтора раза
(17-26 видов). Средняя производительность станка составляла
15,4 куска, сильно различаясь в зависимости от вида ткани13.
Наименьшая - 1,7 - для трех станков, на которых изготавливали
"королевскую ткань а ля дофин на лощеном шелке" (дело, скорее
всего, не в производительности, а исключительно в том, какой
была потребность в этой ткани). Наибольшая
производительность - 358,2 - для 17 станков, на которых в тот год выткали 6089
11 Histoire de Reims / Sous la dir. de P. Desportes. Toulouse, 1983. P. 211.
12 См.: Молов ВЛ. Ж.-Б. Кольбер. С. 173-174.
13 Подсчитано по: Histoire de Reims. P. 206-207.
10. Кириллова Е.Н.
289

кусков для желтых, зеленых и белых покрывал. Все остальные
величины близки к средней производительности, колеблясь
между 6,7 и 18.
Изменения в организации производства происходили очень и
очень постепенно, и современникам могло быть не очевидно, что
будущее - за крупным производством, а мелкому принадлежит,
скорее, прошлое. Идеалом для большинства ремесленников по-
прежнему оставалось собственное, ни от кого не зависимое и
никому не подчиняющееся дело, своя мастерская.
Корпорации (присяжные ремесла) не были господствующей
формой организации ремесла14, но долгое время они были одной
из видимых вершин производственного "айсберга". В XVII-
XVIII вв. их вряд ли можно определять как находившиеся в
состоянии "глубокого кризиса и разложения"15. Прежде всего потому,
что корпорация - это в первую очередь способ организации
всего жизненного пространства, а не только производственной его
стороны; в немалой степени - образ жизни. В них видят
наилучшую форму организации как ремесленники, так и власти, и с этим
мнением нельзя не считаться.
Именно в период становления капиталистических отношений
корпоративная организация заявляет свои права на
главенствующую роль в экономике, и ее претензии признаются обществом
как правомерные. Экономическая и социальная "встряска"
(случившаяся не одномоментно, а весьма и весьма постепенная)
вызывала потребность зафиксировать "древние" права и
привилегии, оградить их таким образом от пугающих новшеств. Как раз с
середины XV в. во Франции (а в Реймсе - немного позже, с
середины XVI в.) начинается "массовая" запись ремесленных и
торговых регламентов, которые фиксируют не столько практику, сло-
14 Точное соотношение неизвестно. А. Пуатрино говорит приблизительно о
3% населения, охваченного корпоративной системой в 1789 г. См.:
Poitrineau A. lis travaillaient la France. Metiers et mentalites du XVIе au XIXе
siecle. P., 1992. P. 14.
15 "Прогрессивный первоначально цеховой строй, а особенно его торговые и
экспортные отрасли, к исходу XV в. находился в состоянии глубокого
кризиса и разложения". См.: История средних веков: в 2 т. / Под ред. З.В. Удальцо-
вой, СП. Карпова. М., 1990. Т. 2. С. 21. В советской историографии было
принято утверждать, что с XIV-XV вв. цехи превратились "в тормоз прогресса и
дальнейшего роста производства" (Там же. М., 1991. Т. 1. С. 202 и др. раб.).
Западные исследователи говорили о фактическом разрушении цеховой
системы, хотя и сохранявшейся в течении долгого времени, вплоть до революции.
См.: Броделъ Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм,
XV-XVIII вв. М., 1988. Т. 2: Игры обмена. С. 311; Deyon P. Amiens. Capitale
provinciale. Etude sur la societe urbaine au XVIIе siecle. P., 1967. P. 203; Soboul A.
La societe francaise dans la seconde moitie du XVIIIе siecle. P., 1969. P. 153.
290

жившуюся с незапамятных времен, сколько современную им
ситуацию, уже отошедшую от "классического", "золотого" идеала,
и потому их запись сопровождается многочисленными,
многолетними и весьма непростыми конфликтами, с которыми
регламенты далеко не всегда способны справиться.
Распространению корпоративной системы активно
способствует королевская власть, используя ее как в административных, так и
в фискальных целях. Активная поддержка мануфактур не
противоречит этой политике, а естественным образом продолжает ее, так
как позволяет существенно усилить контроль не только над
производственной организацией, но и над процессом производства, в
которую ранее власти практически не вмешивались. Такой же
контроль проникает и внутрь корпораций - городские власти сами
могут теперь оценивать качество и пригодность изделий, не прибегая
к помощи специалистов: ни мастеров, ни даже присяжных.
В историографии утвердилось мнение, что мануфактуры
нередко приноравливались к корпоративным нормам. Многие из
них "родились и жили в привилегиях" как корпорации16.
Потребность в привилегиях и исключительных правах, ручной труд как
единый технический базис роднили цехи с мануфактурами и с
другими формами организации производства (свободное ремесло,
привилегированные ремесла и др.).
Появление и развитие мануфактур, тесно связанное с
такими процессами как концентрация капитала и обезземеливание
крестьянства, представляло собой длительный и сложный
процесс. Даже в XVIII в. мануфактуры охватывали далеко не все
производство. Централизованные мануфактуры сильно
зависели от государственных привилегий и были ориентированы
преимущественно на удовлетворение потребностей двора
(производство предметов роскоши) и армии. Централизованное
производство предметов массового потребления только
начинало появляться в начале XVII в.17 В тех отраслях, в которых
это не было вызвано технической необходимостью,
централизованные мануфактуры без государственной поддержки
быстро исчезали18.
16 См.: CoornaertE. Corporations et France avant 1789. P., 1968. P. 123, 145, 155; 4u-
стозвонов А.Н. Социальная природа нидерландского бюргерства при
феодализме и в период перехода от феодализма к капитализму // Социальная
природа средневекового бюргерства. XIH-XVII вв. М., 1979 и др. работы.
17Люблинская АД. Франция в начале XVII в. (1610-1620). Л., 1959. С. 37;
Kellenbenz H. Les industries rurales en Occident de la fin du Moyen Age au XVIIIе
siecle //Annales. E.S.C. 1963. № 5. P. 833-882; Soboul A. Op. cit. P. 175.
18 xjTO дало основания Ф. Броделю определять их как искусственные
образования. См.: Броделъ Ф. Материальная цивилизация. Т. 2. С. 328.
10*
291

Централизованные мануфактуры рассматриваются как
символ Нового времени и активно развивающегося капитализма, но
практически всю необходимую для общества продукцию
создавали ремесленные мастерские и переплетающиеся с ними
структуры рассеянных мануфактур. Основой для всех новшеств
оставалось традиционное мелкое ручное ремесло. Открытие новых
рынков в XVI в., рост спроса не стали стимулятором
технического прогресса19, а техническая стабильность осталась
доминирующей чертой всех ручных ремесел, и даже таких новых, как
книгопечатание. Как и другие новые отрасли, типографское дело не
всегда можно однозначно охарактеризовать как
капиталистическую мануфактуру. Масштабы реймсского книгопечатания,
размеры мастерских и количество работающих в них людей намного
ближе к обычным ремесленным мастерским. Другое дело -
перспективы, изначально заложенные в этой отрасли,
потенциальные возможности для развития.
Разные формы организации производства сосуществовали
друг с другом, дополняли друг друга и - самое главное -
категорически друг в друге нуждались. И даже "перетекали" друг в друга.
В одну и ту же корпорацию могли входить мастера, работающие
на себя и в своих собственных мастерских; мастера, раздающие
работу другим мастерам или в пригороды, и мастера, работавшие
по найму - чужими инструментами и из чужого сырья.
19 Mandrou R. Introduction a la France moderne. 1500-1640. P., 1989.

Глава XI
РЕЙМССКИЕ КОРПОРАЦИИ В XVII-XVIII вв.
1. Особенности положения мастеров
тобы оценить изменения, происходившие в XVII-XVIII вв.,
следует определить некую точку отсчета, и поскольку
главным действующим лицом в истории корпораций является
мастер, попробуем описать "идеального" мастера. Это человек,
знающий свое ремесло и признанный как мастер в этом городе,
владеющий мастерской и всеми необходимыми инструментами,
имеющий семью, работающий самостоятельно и на себя,
самостоятельно же приобретавший сырье, нанимавший по мере
необходимости работников и обучавший учеников. Он собирался
передать свое дело собственным детям и потому учил их вместе с
остальными учениками, отстаивая соответствующие привилегии
и пользуясь ими. Уплачивал ежегодные взносы в корпорацию,
поддерживая сообщество таких же как он мастеров и свою
церковь (свой приход). Если в своей профессиональной деятельности
не нарушал предписания регламента (или местной
администрации), мог ни разу в жизни не заплатить штраф в пользу
корпорации, городской или центральной власти. При этом, конечно, не
был застрахован от разного рода экстраординарных поборов: на
ремонт городских укреплений или другие не менее масштабные
цели. Работа давала ему достаточно средств для сохранения его
социального статуса и статуса его семьи.
От идеала очень легко было отойти, "не добрав" хотя бы од-
ной-двух характеристик: в силу личных или семейных
обстоятельств, сложившейся конъюнктуры или по другим объективным
или субъективным причинам. Подчеркну, что подобные
отступления от идеала были всегда. Единичные случаи бедности или
богатства ремесленников, описанные в том числе и в ранних
источниках1, свидетельствуют не о "разложении цеха" и становлении
раннего капитализма, а о нормальном распределении
материального благосостояния в ремесленной среде2. Странно было бы,
если бы таких случаев не было.
Например, очень подробно говорит о бедности регламент
цирюльников-хирургов 1462 г. (986, [XXIH]).
Когда отдельные мастера, количество которых незначительно, очень богаты
или очень бедны, а основная масса (подавляющее большинство) имеет средний
уровень благосостояния.
ч
293

Другое дело, когда отступления от идеала сами становятся
нормой, а среди причин, их вызывающих, категорически
перевешивают объективные обстоятельства.
Сами словосочетания "полноценный мастер" или
"полноправный мастер", которые приходится употреблять для
обозначения "нормального" статуса, и которых нет в источниках,
говорят о том, что одного только определения "мастер"
недостаточно, чтобы засвидетельствовать его полноправное
состояние. Точно также ранее было недостаточно сказать "колпач-
ник" или "мясник", или "работающий в этом ремесле",
большее доверие вызывало словосочетание "мастер колпачник"
или хотя бы просто "мастер". В регламентах ХУШ в.
появляется определение "мастер, держащий лавку", которое может
также относиться к мастерицам (вдовам): "вдовы, держащие
лавку" (например, в регламентах колпачников 1706 и 1735 гг., 289,
XXVI).
Подобные выражения встречались и в более ранних
текстах, но имели, как представляется, другой смысл. Так, в
регламенте сапожников 1571 г. сказано, что должны будут все
мастера сапожники, в (en) городе и пригородах Реймса держащие
лавку, платить каждый год и каждую неделю (257, [ХШ]). В
регламенте починщиков 1571 г.: должны будут все мастера
починщики (de) Реймса и пригородов, держащие лавку, платить
каждую неделю лиард на поддержание факелов и служб,
которые заказываются ежегодно в день праздника Тела Господня
(260, [X]). По всей видимости, смысловое ударение в этих
фразах должно падать на слова "в Реймсе и его пригородах" (а не в
других местах), хотя можно понять эти статьи и как
адресованные "мастерам, держащим лавку", в отличие от тех, кто ее не
держит. Уксусовары и изготовители горчицы, 1582 г.: "8
последних женатых мастеров этого ремесла из бочаров и уксусова-
ров, работающие в открытых лавках за свой счет" принимают
участие в похоронах, четверо несут тело и четверо - факелы
(319, XXIII).
Регламенты XVIII в. предпочитают обращаться к мастерам,
держащим лавку: именно из их числа выбираются присяжные,
именно их созывают для распределения необходимых для
работы товаров (участия в покупке) и т.д. У булочников (1743 г.)
сказано, что присяжным может быть назначен только мастер,
уже 10 лет державший лавку (153, V), и таким образом
уточняется "определение" присяжных, данное в первой части этой
статьи - как опытных, порядочных и наиболее именитых
из мастеров сообщества. Причем статус мастера-владельца
лавки достигался и дополнительной платой. Такое правило
294

действовало у литейщиков в 1737 гг.3 и булочников в 1743 г.
(157, XVIII).
У шляпников (1700 г.) есть особая статья о том, что "все
мастера этого шляпного ремесла, держащие лавку, могут привозить
все виды шляп, чтобы продавать их оптом и в розницу, только
чтобы они были хорошего качества, и без досмотров присяжных"
(208, XVII). Это означает, что мастера заказывали шляпы
крупными и мелкими партиями за пределами города и привозили их,
чтобы продать от своего имени, и это им вовсе не возбранялось.
Такие изделия почему-то не подлежали даже досмотру
присяжных, видимо, в расчете на то, что городской мастер привезет
товары только надлежащего качества. Все остальные привозные
изделия, принадлежащие не мастерам ремесла, а купцам,
досмотру подлежали в обязательном порядке (208-209, XVIII), здесь
даже содержатся нарекания на низкое качество таких шляп, что
наносит вред обществу. У шляпников же сказано, что "последний,
который будет принят в мастера, держащий открытую лавку или
достигший возраста в 22 года, будет выполнять обязанности
клерка" (206, V). Клерком у свечных мастеров (1733 г.) становится
"последний принятый мастер, держащий открытую лавку"4, как и
у ножовщиков (1739 г., 1036, Ш). А клерком у слесарей (1708 г.) -
"последний мастер, заведший лавку" (entrant en boutique, 592, IV),
в то время как в предыдущем их регламенте 1646 г. было сказано:
"два следующих в списке мастера должны будут выполнять
обязанности клерка этого ремесла" (596, [П]).
Пространное выражение "последний принятый мастер,
который должен будет бесплатно выполнять обязанности клерка
сообщества, пока он остается последним принятым мастером,
держащим открытую лавку" в регламенте пуговичников и басонщи-
ков (1736 г.)5 заставляет предполагать наслоение текстов, хотя
известно, что это первый регламент корпорации. Тем не менее
уточнение о лавке появляется только во второй части
выражения, определяющей срок выполнения обязанностей.
Итак, полноправными членами корпорации становятся
"мастера, держащие лавку", в отличие от тех, кто лавку не держит.
Более точное определение их статуса в сообществе дают уставы
колпачников 1706 и 1735 гг., называя рядом с ними мастеров,
которые работают для других мастеров, а также сыновей мастера,
не достигших 22 лет. Ни тех, ни других, ни третьих не следует
3 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 353-354. XVI ст. В их уставе 1701 г. такого правила еще не
было.
4 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 233. IV ст.
5 Ibid. P. 296. IV ст.
295

звать на общие собрания, а только на торжественные мессы, на
заупокойные службы и похороны. Для сыновей мастера это
объясняется тем, что им не следует терять время, отведенное на
учебу. Остальные же не должны оставлять свою работу (288, XXIV).
То, что в регламенте вообще присутствует объяснение, уже
свидетельствует о нестандартности ситуации. Но объяснение не
очень логично: общие собрания устраивают (обычно) лишь раз в
год, преимущественно для выборов присяжных, и их
"отвлекающий" потенциал не так уж и велик. Неучастие в собраниях скорее
показывает более низкий статус таких мастеров, их
неполноценность, но от участия в жизни сообщества (мессы, похороны) их не
отстраняют.
В последних статьях этих регламентов, без уточнения, о каких
категориях членов корпорации идет речь, сказано, что "все
мастера этого состояния, от которых не смогли ничего получить в
качестве их части расходов, которые надлежит делать для
сообщества, будут исключены из всех собраний, а также активных и
пассивных голосований при обсуждениях" (290, XXXVII). Иначе
говоря, мастера, не имеющие возможности платить взносы в
корпорацию, лишаются права участвовать в общих собраниях и
влиять на принимаемые решения.
В новом регламенте мясников 1737 г. упоминаются "мастера
мясники, не держащие прилавок". Они не имеют права покупать
в городе товары, относящиеся к их профессии, если не имеют на
то распоряжения мастера или мастерицы или являются их
представителями6. Мастер-повар, не держащий лавку и работающий
на другого, не мог взять ученика (1757 г.)7.
В силу специфики ряда профессий мастер и его помощники
могли трудится не в мастерской, а за ее пределами (см. гл. VIII):
когда изделия были слишком велики или громоздки
(строительство, изготовление мебели) и при работе на заказ (пошив одежды
в доме заказчика и т.д.). Но традиционной нормой,
соответствующей в том числе и технологии, была работа в мастерской.
Регулярно с конца XVII в. появляющиеся в уставах запреты работать
вне мастерской и раздавать подмастерьям, другим мастерам (или
кому-то еще) работу, которая выполнялась бы в иных местах,
свидетельствуют как о постоянном нарушении монополии
мастеров-членов корпораций со стороны ремесленников, в корпорации
не входивших, так и о развитии системы раздач.
Один из самых ранних запретов принадлежит изготовителям
шелковых изделий (1600 г., 381, [XII]) и адресован не мастерам, а
6 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 992. XXIV ст.
7 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 502. XXVII ст.
296

подмастерьям: они должны работать только в доме мастера,
которому принадлежит изделие. Красильщики запрещали
компаньонам и ученикам красить или перекрашивать для себя и за
свой счет, в своих домах, в лавках (1669 г., 905, XCI). Столяры
требовали, чтобы мастер давал работу подмастерью только в
своей мастерской и своем доме (1684 г., 349, XLV). Аналогичные
запреты есть у изготовителей шерстяной кисеи (1710 г., 230-231,
XXIV), ножовщиков (1739 г., 1038-1039, XIII), печатников
(1749 г., 470, not.).
Представляется, что разные обращения в регламентах
могут свидетельствовать о различиях в организации производства,
показывая, какая из сторон производственного процесса
оказывалась наиболее активной: мастера ли раздавали работу в
другие мастерские, в другие дома (не являющиеся мастерскими), в
пригороды; или подмастерья и неквалифицированные (по
меркам корпорации) работники покушались на их монополию.
Либо же корпоративную монополию нарушали и те, и другие, как
свидетельствуют, например, уставы колпачников 1706 и
1735 гг., в которых эти запреты расписаны подробно и имеют
разных адресатов. Все мастера (торговцы) колпачники должны
были "приказывать валять и отделывать их изделия в их домах,
а не в иных местах", под угрозой изъятия изделий и
произвольного штрафа (284, XVI). В то же время всем работникам и
работницам, сборщикам, мужчинам и женщинам, которые не
являлись мастерами, запрещалось валять и отделывать
какие-либо чулки, колпаки и другие товары этого ремесла, в их
жилищах, для каких-либо частных лиц, под угрозой 10 ливров
штрафа на первый раз, в два раза больше - во второй (284, XVIII). В
1706 г. колпачникам разрешалось изготавливать или
заказывать работающим в этом городе или других городах провинции,
где эти изделия производятся, а также привозить эти виды
изделий колпачного ремесла, только чтобы они были хорошо
сделаны. В 1735 г. правило о привозных изделиях исчезло из
устава, хотя возможность заказывать чулки тем, кто работает в
городе и пригородах, осталась, при условии, что всё будет
помечено клеймом мастера (284, XV).
Для приезжих торговцев или других лиц традиционно
запрещали работать изготовители шелковых изделий 1600 г. (381,
XII); закройщики одежды 1628 г. (381, ХП); колбасники и соси-
сочники 1685 г. (944, XI); бакалейщики 1692 г. (987, ХХП);
колпачники 1706 и 1735 гг. (284, XW, XVffl); сапожники 1774 г.
(247-248, ХП).
Большинство запретов обращены к мастерам, которым
запрещается работать на кого-либо, кроме номинально таких же
11. Кириллова Е.Н.
297

мастеров*. Это подчеркивается и штрафами.
Мастер-изготовитель шерстяной кисеи, работающий не на того, на кого следует,
должен был заплатить 6 ливров (1572 г., 235, [IX]), а все
остальные, работающие не на мастера, - только 4 ливра (236, [XIII])9.
Разница в положении мастеров воспринималась как норма. Так,
в новом регламенте мясников 1737 г. упоминаются поставщики
мяса в городские больницы, которые имели право превышать
установленные для всех остальных мясников недельные нормы забоя
скота в два или четыре раза10, а ведь постоянные заказы
гарантировали мастеру, что у него всегда будет работа и стабильный доход.
Очевидно, что описаний различных ситуаций,
свидетельствующих в том числе об ухудшении материального положения и о
понижении социального статуса многих ремесленников, будет
недостаточно. Принципиальное значение приобретают
количественные характеристики: от числа работников или станков в
мастерской до соотношения полноправных и неполноправных
мастеров. Такие сведения есть в регламентах по той простой причине,
что качественные различия, выражавшиеся в этих
количественных критериях, всегда отчетливо осознавались.
Постепенно на первое место выходит такой показатель, как
количество продукции, которое может произвести мастер, или
которое может быть произведено в его мастерской. Прежде
всего говорят, что у мастера может быть не больше одной
мастерской. Требование выглядит весьма многозначительным: ранее ни
у кого не возникало сомнений ни в их количестве, ни в том, что
мастерская вообще должна быть, и что мастер должен работать в
ней сам на себя, а не на другого. Запрет на две мастерские или две
лавки в пределах города и его пригородов есть у изготовителей
шелковых изделий (1600 г.11, 383, [XIX]), печатников (1623 г., 477,
8 Изготовители шерстяной кисеи 1572 г.: "Ne pourront aussy les maitres dudit
mestier d'estamines bourgeoises besogner ny burater estamines fines pour autres que
pour les maitres d'iceluy mestier" (235, [IX]).
9 В новом их уставе 1710 г.: 10 ливрами штрафа и конфискацией наказывается
мастер, работающий не на мастера ремесла (230, XXI).
10 AL. Pt. 2. Vol. 1. P. 991-992. XIV и XV ст.
11 Возможно, еще раньше он появился в регламенте ткачей полотна в 1581 г. По
всей видимости, ошибка в издании или описка в рукописи привела к
неправильному его пониманию: никакой мастер этого ремесла не может иметь двух
работников (ouvriers) в этом городе и пригородах Реймса, под угрозой
штрафа в золотой экю и конфискации изделий ("Aucun maistre dudit mestier ne poura
tenir deux ouvriers en ceste ville et banlieux de Reims, sous peine d'un escus sol[eil]
d'amende, applicable comme dessus, et confiscacion de sa marchandize", 301,
XXIIII). Формулировка статьи, ее расположение в уставе, а также наказание
соответствуют запрету держать две мастерские (ouvroir). У изготовителей
шелковых изделий в 1600 г.: "Item, mil ne poura tenit deux ouvroirs en la ville de
Reims, sur peine d'un escu, applicable comme dessus" (383, [XIX]).
298

XXVIII); закройщиков и старьевщиков (1628 г., 511, [IX]);
красильщиков всей Франции (1669 г., 907, XCIV); изготовителей
колбасных изделий (1685 г., 944, XIV), медников (1701 г.12);
литейщиков (1701 и 1741 гг.13), колпачников (1706 и 1735 гг., 284, XIII);
портных (1716 г., 521, X); веревочников (1736 г., 216, IX); поваров
(1757 г.14, уточнено - в городе, пригородах и в округе).
Еще одна возможность расширения производства -
объединение мастеров или торговцев. Запрет каких бы то ни было
объединений относится к разряду традиционных для
средневекового ремесла, но основной его задачей было не допустить
преимущества одного мастера перед другим или компании мастеров
перед всеми остальными членами сообщества: в приобретении
сырья, сбыте изделий, в привлечении покупателей. Здесь же
запрет объединяться имеет в виду совершенно иную цель: если
имеешь звание мастера и хочешь им быть, должен располагать
необходимыми средствами для оборудования мастерской и
самостоятельного ведения дел. Если же средств недостаточно,
надо найти недостающие либо наниматься к мастерам, которые
все это имеют в достатке; то есть становиться наемным рабочим
несмотря на полученное ранее звание мастера. Вот один из
случаев середины XVIII в.
Во время досмотра 20 апреля 1753 г. присяжные колбасников
и сосисочников обнаружили, что мастер-колбасник Жан Мансо и
мастер-повар Пьер Лериш являются близкими соседями,
проживают в одном доме и более того - объединили свои усилия в
производственной деятельности (941, not.). Присяжные заявили
протест в реймсском бальяже, но 21 июня им было отказано в иске.
4 июля они обратились с апелляцией, а 6 августа вновь заявились
с досмотром к Жану Мансо и Пьеру Лериш и высказали
претензии к качеству их товара, скорее всего, необоснованные (как
сказано в тексте: "утверждали, что часть их товаров была опасной
для здоровья")- В иске им вновь отказали, они опять решили
подать апелляцию и т.д.
Последовало длительное, занявшее больше года
разбирательство, в результате которого стороны признали, что для всех
вместе и каждого в отдельности лучше будет все же примириться и
прекратить все споры. Пьер Лериш выступил с предложением,
что он расторгнет договор об аренде части своего дома с Жаном
Мансо и не будет сдавать его никакому другому мастеру, не
разрешит обосноваться в этой части дома своему сыну Раулю Лериш,
12 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 109. XVII ст.
13 Ibid. P. 353. XIV ст.
14 Ibid. P. 502-503. XXVHI ст.
11*
299

и уберет проходы между домом и лавкой. Для того, чтобы
распродать все приготовленное, мастера просили предоставить им
срок в три месяца. Взамен Пьер Лериш просил, чтобы его сына
Рауля приняли в мастера этой корпорации после того, как
завершится его обучение, либо после того, как он получит патент -
точнее, когда "ему продадут письмо инспектора и контролера
колбасных изделий"
Эти формулировки, как оказалось, были не лишены
противоречивости, потому что еще 11 декабря 1752 г. Рауль Лериш
получил зарегистрированное у нотария свидетельство об окончании
его обучения у мастера изготовителя колбасных изделий Жана
Мансо. Но тогда присяжные этой корпорации отказались
признать и зарегистрировать это свидетельство, видимо,
неправомерно, так как 3 марта 1753 г. в судебном порядке им было
приказано сделать это. По всей видимости, присяжные не подчинились, и
Рауль Лериш не был признан мастером (941, not.).
Окончательная договоренность конфликтующих сторон
была достигнута 3 сентября 1754 г. Присяжные согласились на
предложения Пьера Лериш, но ограничили срок распродажи
приготовленных мастерами колбасных изделий двумя неделями, когда те
просили три месяца. Присяжные согласились также принять
Рауля Лериш в мастера с настоящего момента при условии
получения им патента у контролера и инспектора колбасного дела
(письма, утвержденного эдиктом 1745 г.), поставив ему еще ряд
условий. Во-первых, ему указали, что он подчиняется всем
установленным правилам корпорации и не может открыть собственную
лавку до достижения установленного регламентом возраста (в
22 года) или до женитьбы (943, IX). Во-вторых, потребовали от
него вступительный взнос в 443 ливра, уплата которого
освобождала его от всех прочих платежей, кроме полагающихся при
принесении клятвы (942, not.)15.
У корпорации изготовителей колбасных изделий был
регламент, утвержденный в 1685 г., который продолжал действовать и
в середине XVIII в., и в нем вступительный взнос был установлен
в размере 10 ливров (931-935,1; 1943, VII). Конечно, за
прошедшие с утверждения устава 70 лет изменилась и экономическая
ситуация, и цены выросли, и к сожалению, неизвестно, какие суммы
вносились в качестве вступительного взноса за эти десятилетия,
но разница огромна - от будущего мастера потребовали в 44 с
лишним раза больше, чем записано в действующем регламенте, и
никто с этим не поспорил.
В уставе о клятве сказано только применительно к присяжным (947, XXXI),
поэтому непонятно, какая клятва имеется здесь в виду.
300

Можно предполагать, что в сумму вступительного взноса
была включена некоторая компенсация за обнаруженное
присяжными нарушение, но вступительный взнос требовали с
сына, а "нарушение" приписывали отцу, в то время как в уставе
изготовителей колбасных изделий не было запрета на
объединения. Повара получили регламент только в 1757 г., через три
года после описываемых событий, и у них тоже нет такого
запрета. Напомню, что присяжным все время отказывали в их исках
против мастеров - т.е. суд считал все их претензии
необоснованными. Была какая-то неясность и с ученичеством Рауля Лериш,
но и здесь отказ присяжных принять это обучение также
посчитали необоснованным. К сожалению, нигде не изложены
аргументы сторон, но получается, что присяжным никак не
удавалось доказать свою правоту в судебном порядке, и они пошли на
соглашение, когда стало понятно, что в суде они своего не
добьются16. Соглашение было утверждено королевским патентом
25 ноября 1754 г.
Итак, все участники событий считали поставленные
присяжными условия не выходившими за рамки разумного и
нормального. Возникает вопрос: что представлял собой вступительный
взнос, записанный в уставе? Существует традиция рассматривать
взносы и штрафы, указанные в регламентах (или в законах) в
качестве единственно возможных или же максимально возможных.
Но мне представляется, что данный случай заставляет задуматься
об ином соотношении записанной нормы и реально
действовавшей. В данном случае сумма, записанная в уставе, выглядит как
минимально допустимая.
Несомненно, в ремесле всегда существовал целый комплекс
неписанных правил - обычаев - которые действовали, не будучи
зафиксированными на бумаге и не будучи утвержденными
городской или королевской властью. Но не были ли неписаные нормы
главными для корпорации в тех случаях, которые оставались ее
внутренним делом и не выносились на городской или
королевский суд?
Чтобы впредь не возникало случаев, подобных истории
Пьера Лериш и Жана Мансо, было подтверждено, что колбасник не
может жить в доме с сообщающимися жилыми покоями, рядом
с поварами, мясниками или кондитерами, булочниками,
свечными мастерами (как восковых, так и сальных свечей), продавцами
Можно, конечно, предполагать, что в 443 ливра была включена некоторая
компенсация "за беспокойство", но даже если участники соглашения об этом
знали и это предполагали, до нас они такую информацию не донесли и речь
шла, подчеркну еще раз - о вступительном взносе.
301

птицы и яиц под угрозой 100 ливров штрафа и конфискации
товаров (942, not.).
Ранее об опасности обманов и злоупотреблений
упоминалось у красильщиков: мастера не должны объединяться друг с
другом, жить в одном доме и работать в одной мастерской, если
не занимаются одной работой, "чтобы предотвратить
мошенничества и особенно такие, которые могут произойти при
смешении окраски шелка и шерсти" (1669 г., 899-900, LXXX). Но
следует, конечно, говорить и о мастерах, не имевших средств
работать в одиночку, как это было, например, у печатников,
обязанных владеть двумя прессами (гл. IX). У булочников мастер, не
имеющий печи, не имел и права держать лавку (1743 г., 157, XX).
Лавка ученика, ставшего мастером булочником, не должна
была находиться рядом с лавкой его учителя и даже не на трех
соседних улицах (159, XXI).
Есть и запреты, направленные против объединений мастера с
не-мастером (чернорабочим, например, как у каменщиков, 1625 г.,
483, XVIII) или купца с не-купцом (мерсье 1639 г., 569, XI). Также:
столяры (1684 г., 344, VI); аппретурщики тканей (1704 г.)17;
веревочники (1736 г., 216, IX); сапожники (1774 г., 247, VII).
Итак, фактическое положение ремесленников, являвшихся
мастерами и членами одной корпорации, в XVII-XVIII вв.
настолько различалось, что потребовались специальные
формулировки, позволяющие определить, о мастере какого статуса идет
речь, и на какие из привилегий в своей корпорации он имеет
право рассчитывать. Реальность расслоения мастеров выразилась в
главном из используемых уставами критериев - наличие лавки
(мастерской).
Не имевший мастерской мог оставаться мастером и членом
корпорации, хотя и неполноправным. Такое неестественное для
средневекового ремесленника разделение мастера и его
мастерской признается и допускается корпорациями раннего Нового
времени. Причина этого не только в понимании, что
квалифицированный специалист, не имеющий благоприятных стартовых
возможностей (не являющийся сыном мастера), может никогда
не стать владельцем собственной мастерской. Ведь если в город
приходит чужак, получивший звание мастера в другом месте,
корпоративное сознание легко и охотно согласится с тем, чтобы он
всегда был только работником. Но меняются сами корпорации,
меняются их положение и их возможности, в том числе и в таком
вопросе как право принимать в свои ряды нового мастера,
самостоятельно определяя и оценивая критерии его пригодности.
17 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 127. XX ст.
302

Корпорации всегда пытались противодействовать
"назначению" мастеров, хотя не признавать метризы, полученной по
королевскому патенту, они не могли. Корпорации пытались
заставить таких мастеров подтвердить свое право быть мастером
(пройти испытание) или хотя бы заплатить сообществу
вступительный взнос. Или прямо указывали на их некомпетентность,
навязывая им (уже в качестве присяжных), опытных, "знающих
ремесло" мастеров. Так, столяры в 1609 г. были вынуждены
потребовать, чтобы при приеме шедевра кроме двух присяжных
присутствовали еще 10 мастеров, выбранных корпорацией, а не
этими двумя присяжными. Нововведение обосновывалось тем,
что присяжными становились такие "недостаточно опытные"
мастера (361), не имеющие необходимых для такой должности
знаний и умений.
Попытки городских властей контролировать прием новых
мастеров начинались с требования, чтобы все уже работающие
мастера записались не только в регистрах корпорации, но и в
городских регистрах, или представляли в канцелярию суда список
мастеров. Такой список ежегодно передавали бальи на первом
заседании после летнего дня св. Элуа присяжные слесарей (1646 г.,
596, [II]). Басонщики и пуговичники, издавна работавшие в
городе, должны были представить бальи прошение о приеме их в
мастера в течение месяца после обнародования регламента 1736 г.
По прошествии этого срока они лишались права на прием и не
могли более заниматься ремеслом под угрозой конфискации
изделий и инструментов, а также 30 ливров штрафа на первый раз
и в два раза больше - на второй18. Получается, что тот, кто не
регистрировался у бальи, не мог более работать, даже если он уже
давно был полноправным мастером. В продолжении этой статьи
сказано, что впредь никто не может заниматься этим ремеслом,
производить товары и продавать их в городе, если не принес
присягу перед бальи и не получил патента. Обычно корпорации
требовали пройти обучение, поработать и выполнить шедевр,
заплатив вступительные взносы, потом дать клятву. То, что осталось в
данном случае, вообще не входит в компетенцию корпорации -
она оказывается полностью исключенной из процедуры приема
нового мастера.
И вот в уставе веревочников 1736 г. появляется фраза о том,
что после удачного шедевра присяжные представляют бальи
кандидата, "чтобы был принят мастером этого ремесла", а не только
для традиционной клятвы (pour etre re?u maitre dudit metier, et preter
le serment au cas requis et accoutumee - 215, V). Мастера продолжа-
18 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 299. XV ст.
303

ют обучать учеников и подмастерьев, сообщество продолжает
контролировать процесс подготовки мастеров, но лишается
права принимать их.
2. Ценность квалифицированных работников
Количество продукции, которое может быть произведено в
мастерской, напрямую зависело от численности работников в
ней. Ограничений такого рода в реймсских уставах немного.
Мастер шляпник не имел права держать более двух подмастерьев во
вред другим мастерам, у которых их нет (1700 г., 208, XIV). У
мастера-закройщика и старьевщика в его доме, обязательно - на его
полном обеспечении, могли работать лишь четверо подмастерьев
(1716 г., 523, ХШ); у басонщиков (1736 г.)™ и поваров (1757 г.)20 -
лишь по одному работнику.
Гораздо большее внимание реймсские регламенты уделяют
законному и незаконному переходу подмастерья от одного
мастера к другому. Запрещено уходить, не завершив работу у
прежнего мастера, не дождавшись окончания договорного срока или
просто не рассчитавшись. Имеется в виду, конечно, не
своевременное получение платы за работу, а сама готовность мастера
отпустить работника; именно его согласие является главным
условием21. Обычное в такой ситуации наказание в виде одинаковых
штрафов с подмастерья и с переманившего его мастера (по 32
парижских су у изготовителей шелковых изделий, 1600 г., 380-381,
[1Х]-[Х]) у закройщиков превращается в тюремное заключение и,
самое главное, в требование проработать у прежнего мастера
еще один год (1628 г., 511-512, [ХП]). Если посмотреть на это с
позиций работника, получается потеря года, в течение которого он
мог бы работать в лучших условиях. Позиция мастера выглядит
много интереснее: он готов еще год терпеть в своей мастерской
неужившегося с ним работника, видимо, потому, что
преимущество значительно превышало ущерб от потенциально конфликтной
ситуации и постоянного психологического дискомфорта. Этим
преимуществом был сам работник, не поденщик и не
чернорабочий, а квалифицированная рабочая сила.
Учтем, что правило происходит из парижского устава. Как
установила Ж. Мэйяд-Клотр на основе регистра конца XV в. о за-
19 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 303. XXXVH ст.
20 Ibid. P. 501. XX ст.
21 Сапожники Дижона в 1609 г. требовали у подмастерьев письменное согласие
от прежнего мастера, а столяры в 1624 г. говорили об "уважительной
причине или разрешении от их мастеров". См.: Hauser H. Les compagnonnages d'arts
et metiers a Dijon aux XVIе et XVHIe siecles. P., 1907. P. 75, 78.
304

ключенных тюрьмы парижского Шатле, ученики, подмастерья и
работники, попадавшие в тюрьму за побеги и долги, проводили
там не более недели. Побеги квалифицировались как долг
(сопровождались на полях аббревиатурой "dz", характеризующей
должников), который состоял не в деньгах, а во времени, и
предъявлявшие обвинение мастера были заинтересованы в его возмещении22.
В то же время предъявление обвинений работникам,
задолжавшим взятое для обработки сырье, было четко отделено от
воровства23. Исследовательница прослеживает "более чем аналогию
между трудом и долгом" и подчеркивает, что тюремное заключение
рассматривалось и использовалось не для наказания, а в качестве
угрозы и средства исправления.
Реймсские книгопечатники никак не реагируют на
возможность преждевременного ухода работника, в их уставе таких
статей нет. Они ограничивали своих подмастерьев в возможности
объединяться и действовать сообща, начиная от сбора между
собой денег и заканчивая ношением оружия и мошенничеством в
мастерской24.
Устав изготовителей шелковых изделий повторяет запрет
сманивать подмастерье и нанимать его, пока он не закончит
предыдущую работу к полному удовлетворению нанявшего его
ранее мастера, в трех статьях и в пяти предложениях (1600 г., 383,
[XX], [XXI], [XXII]). Дважды запрет обращен к мастеру и
трижды - к работнику. Каждый раз уточняется какая-то новая деталь:
Ст. [XX]: компаньон не может наниматься к другому мастеру,
другой мастер не может его нанимать и давать ему работу;
Ст. [XXI]: мастер или компаньон, работающие сдельно, не
могут оставлять своего мастера, не предупредив за месяц и не
доделав работу;
Ст. [XXII]: мастер не может сманивать чужого подмастерья,
компаньон не может обманывать мастера, который собирается
дать ему работу.
Во всех этих случаях компаньон и его новый мастер
уплачивают штраф в 1 экю с каждого (повторено 4 раза). В аналогичной
ситуации с учениками - только их не переманивают, а "передают"
(скорее, продают и выкупают), - штраф с мастера в 2 экю как раз
22 Mayade-Claustre /. Le corps lie de l'ouvrier. Le travail et la dette a Paris au XVIе sie-
cle // Annates. Histoire, Sciences sociales. 2005. N 2. Mars-avril. P. 389-392.
23 Ibid. P. 387.
24 Этот устав также ориентирован на парижские традиции. В XV в. в Западной
Европе появляются союзы подмастерьев - компаньонажи, объединявшие
подмастерьев одного или нескольких близких ремесел не только для взаимной
помощи, но нередко - и непосредственно против мастеров.
305

будет соответствовать ситуации с подмастерьями, разница лишь в
том, что, полностью отвечая за своего ученика - лицо
несамостоятельное, - мастер платит за себя и за него. Дотошность
составителей и количество статей свидетельствует, скорее всего, о
большом спросе на квалифицированных работников, вероятно,
связанном с возможностью расширить рынок сбыта за счет Парижа,
к нормам которого старались приспособить этот регламент.
В целом можно говорить о том, что регламенты регулируют
рынок рабочей силы преимущественно административными
методами, с помощью запретов и ограничений, которые, судя по
регулярным их повторам, были малоэффективны. Такую же
позицию уставы занимали и по отношению к ученикам. Учеником мог
стать практически каждый, для этого надо было выполнить не
так много условий, и с точки зрения финансовых обязательств
(даже за вступительный взнос ученика в сообщество несет
ответственность его мастер, не требуя от ученика возмещения этих
сумм, так как он отработает их за время учебы), и с точки зрения
социального статуса (законный брак родителей,
вероисповедание). Если этот конкретный ученик нужен мастеру, а мастер
необходим ему и его родителям - они договорятся обо всех прочих
условиях. И только уже после того, как мастер принимает
ученика, корпорация предъявляет свои условия: срок не меньше...,
запись в книге сообщества и в присутствии нотариев, и т.д.
Корпорации не очень интересуются побегами учеников, и эта
ситуация редко появляется в регламентах. Ученику нет
необходимости убегать далеко от своего мастера - можно перейти к его
соседу, который заинтересован в ученике (точнее будет сказать - в
работнике) и потому предложит лучшие условия. Именно такие
переходы, и не только для подмастерьев, но и для учеников -
головная боль корпораций. Большинство же проблем обучения уже
переведены в иную плоскость: их решает не корпорация (в
регламенте), а мастер и ученик между собой, составляя контракт.
Большие (в там числе в 8-10-12 лет, сравнимые с
продолжительностью жизни) сроки обучения средневековых
ремесленников включали в себя значительное время, когда ученик
бесплатно работал на мастера, будучи уже квалифицированным
специалистом. Уменьшившись со временем (до 2-4 лет), сроки обучения
не лишились этой своей составляющей. Учеников, также как и
подмастерьев, категорически и неоднократно запрещается
переманивать, что свидетельствует о нередкости этого явления и
заинтересованности в "чужих" учениках и подмастерьях, прежде
всего, самих мастеров. Можно предполагать, что основной их
интерес был направлен на "перспективных" учеников, хорошо
зарекомендовавших себя во время обучения. Или любых учеников,
306

срок обучения которых подходил к концу, и они были уже
достаточно опытны, чтобы фактически занимать положение
работника, таковым еще не считаясь.
Обратимся к другим источникам. В 1771 и 1774 г. бальи
Реймса, генеральный наместник полиции К.-Ф. Бержа утвердил
решения двух корпораций: плотников и кровельщиков, посвященные
одному и тому же вопросу - ежегодному и еженедельным взносам
мастеров в пользу корпорации. П. Варен отмечает, что ему не
удалось найти их уставы25. Тем не менее у кровельщиков точно
был регламент - от 27 марта 1607 г., о нем упоминается в
выдержке из регистров корпорации26.
И те, и другие мастера должны впредь платить по 3 ливра в
год, а за своих работников (кровельщики - и за учеников, а также
за сыновей мастера, работавших у своих отцов или других
мастеров) - по 2 су в неделю, еженедельно составляя и подавая
присяжному счетоводу сообщества декларацию, в которой
перечисляются имена всех, кто в течение недели или нескольких дней работал
в мастерской. Мастер заверяет декларацию своей подписью, и
если оказывается, что она содержит ложные сведения, или вообще
не подана мастером, он должен будет заплатить удвоенный взнос
за каждого из своих работников, то есть по 4 су, и штраф в 30 су.
Тексты очень похожи друг на друга - одна структура и почти
одинаковые формулировки, хотя некоторые различия (и
формальные, и содержательные) все же есть. В частности, этот штраф
кровельщики должны будут заплатить за каждого из своих
работников, а плотники, по все видимости, - однократно, за сам факт
нарушения27.
Мастера были разделены на несколько классов, и в
соответствии с этим делением платили разные взносы в общую кассу.
Кровельщики полностью отказались от такого деления,
утверждая, что "все мастера равны"28, а плотники, которые были в
этом с ними полностью согласны29, сначала, на 1771 г., классы
сохранили, но взносы с мастеров уменьшили в три раза. Получилось
следующим образом: 8 мастеров, относившихся к первому классу,
должны заплатить по 8 ливров каждый вместо 24 ливров; 6
мастеров второго класса - по 5 ливров вместо 15; 5 мастеров
третьего класса - по 54 су вместо 8 ливров и 9 мастеров четвертого
класса - 27 су вместо 4 ливров. Еще с одного мастера, Жана-Батиста-
25 AL. Pt. 2. Vol. 3. P. 668. Not. 1; P. 675. Not. 1.
26 Ibid. P. 676. II ст.
27 Ibid. P. 677. V ст. и Р. 669. 5 ст. соответственно.
28 Ibid. P. 676; 677. VII ст.
29 Ibid. P. 670. 7 ст.
307

Николя Рише, счетовод корпорации должен был получить 9
ливров, которым соответствовали его расходы, налоги (взносы), и
ренты, так как он работал исключительно для городской
больницы (H6tel-Dieu)3<>.
Впредь все мастера, работавшие в одиночку в пределах
города и 4 лье его округи, платили меньше. Но вряд ли это
опустошило общую казну: разница покрывалась еженедельными взносами
в 2 су за каждого работника, и ее можно посчитать. В
соответствии с прежними нормами корпорация должна была получить:
8 х 24 + 6 х 15 + 5 х 8 + 9 х 4 + 9 = 192 + 90 + 40 + 36 + 9 = 367 (л.).
На 1771 г. эти взносы уменьшились в три раза (взнос Ж.-Б. Рише,
видимо, не изменился), получается 128 ливра и почти 7 су.
Разница составляет 238 ливров и 13,5 су за год или около 93 су (4,6
ливра) в неделю. Если предположить, что корпорация каждый год
претендует на примерно постоянные поступления, то мастера
должны были заплатить за 46 подмастерьев, работавших у них в
течение недели, что в среднем составляет 1-2 работника (1,58) на
мастерскую. Не менее вероятно, что от нововведения ожидалась
выгода, то есть подмастерьев было больше.
В реальности у кого-то из мастеров подмастерьев не было
совсем, а другие могли дать работу даже не одному-двум, а трем-че-
тырем работникам, что вполне могло совпадать и с делением на
классы, которые определялись, вероятно, в соответствии с
доходами мастера.
Сравним с ситуацией в других городах и ремеслах. В 1693 г. в
Марселе было 29 мастерских, делавших снасти и такелаж, в
которых работали 32 мастера (шестеро из них попарно составляли
компании), 29 подмастерьев, 9 сыновей мастеров и 12 учеников.
В большинстве мастерских (22) нанимали одного-двух
работников. В двух мастерских мастера работали в одиночку, в трех
мастерских нанимали по три работника. Только в одной мастерской
работали четверо и в одной - пятеро работников31. У туринских
портных в 1705 г. в 26 мастерских работали по одному ученику
или подмастерью, в 23-х - по два, в четырех - по три и всего в
одной - четверо, что в среднем составляет опять же 1-2 помощника
на мастерскую (1,63) в тех случаях, когда эти помощники
имелись32, в то же время многие мастера и мастерицы не нанимали
работников.
30 Ibid. Р. 671.
31 Подсчитано по: Reynaud J. Un vieux corps de metier marseillais: les auffiers.
Marseille, 1929. P. 94-97.
32 Cerutti S. Du corps au metier: la corporation des tailleurs a Turin entre XVIIе et
XVIIIе siecles // Annales. E.S.C. 1988. N 2. P. 329.
308

В 1746 г. в Реймсе было 398 мастеров, занимавшихся
изготовлением разных видов тканей. Четверть из них (99 человек)
работали самостоятельно, не прибегая к наемному труду. Другие
использовали его, и всего в городе насчитывалось 2565 работников:
12% мастеров нанимали по одному работнику, 22% - двух, трех
или четырех, работавших преимущественно на дому, и у 41%
мастеров было пять или более работников. Таких мастеров
оказывается 163 человека, и их количество с 1685 г. значительно
возросло - с 15 человек, что составляло тогда 1%. В 1685 г. в
одиночку работали 7% мастеров - 105 человек, то есть их численность
сократилась незначительно33. Сильнее всего изменилось
количество тех, кто нанимал 1-4 работников: в 1685 г. их было 1380, а к
середине XVIII в. - в 10 раз меньше. По мнению исследователей,
это свидетельствует о произошедшем к середине XVIII в.
"глубоком структурном изменении системы производства",
исчезновении мелкого семейного предприятия34. Хотя скорее следовало бы
говорить об исчезновении не мелких мастерских - они-то как раз
остаются стабильными, а о неустойчивости положения средних,
процветающих при благоприятной конъюнктуре, и быстро
разоряющихся при неблагоприятной.
Рассматривая эволюцию ремесла, исследователи нередко
концентрируют свое внимание на различиях между крупной и
мелкой мастерской (крупным и мелким предприятием). Но
можно предположить, что решающим и реально ощутимым был не
только разрыв между мастерскими, нанимавшими 1-2 или 4-5
работников, но между теми, кто нанимал хотя бы одного - или
работал сам. Среди мастеров, занимавшихся изготовлением разных
видов тканей, самое решительное сокращение затронуло именно
тех, у кого было по одному работнику. Оно выразилось и в
относительных, и в абсолютных величинах: эта группа уменьшилась
с 62 до 12% - с 930 до 48 человек. От изменения порядка
ежегодных и еженедельных взносов у плотников и кровельщиков
выиграли прежде всего мастера, у которых вообще не было
работников: именно их взносы в общую кассу резко уменьшились, и ведь
они смогли настоять на столь выгодном для себя решении.
Разница между теми, у кого был один работник или два, вероятно,
была несущественной; те же, кто нанимал четыре или пять-шесть
работников, должны были задуматься о том, где и как они будут
работать, - обычной ремесленной мастерской для них было бы
уже недостаточно.
33 Histoire de Reims. P. 208-209. В издании говорится также о 17% мастеров,
работавших в одиночку (Р. 208), но это, видимо, опечатка.
34 Ibid. P. 210.
309

* * *
Итак, раннекапиталистические тенденции по-разному
проявляли себя в разных отраслях экономики. В этой части были
рассмотрены два регламента, один из которых принадлежал новой
отрасли - типографскому делу, а другой - традиционной -
шерстоткачеству, но обе они относятся к таким, с которыми
традиционно связывают наиболее успешное развитие раннего капитализма.
Реймсские книгопечатники воспользовались уставом своих
парижских коллег, почти дословно скопировав его, и сами
выступили с инициативой его утверждения, посчитав необходимым
обратиться не к местным властям, а к королю. Этот регламент по
своему содержанию мало чем отличается от уставов других
ремесленных и торговых корпораций: те же сюжеты, те же
проблемы и такие же формулировки. Тем не менее, специфика новой
отрасли нашла в нем свое проявление. Как оказалось, самым
решительным образом с традициями, принятыми в других реймсских
корпорациях, расходится система наказаний. Похоже, что
печатники еще не успели выработать собственные традиции, и пока
что не могут определить, какая сумма их устроит в том или ином
случае. Они знают, что наказывать надо, но не имеют опыта, как
именно. Возможно, что они еще достаточно редко сталкивались с
нарушениями правил, в том числе таких принципиально важных,
как монополия мастеров.
Многие требования в регламенте книгопечатников вообще не
сопровождаются никакими наказаниями или хотя бы угрозами:
регламент называет норму, которая должна быть выполнена, или
объясняет, как следует поступить, чтобы выполнить ее. Именно
так выглядят весьма серьезные правила о двух прессах, о запрете
авторам или корректорам совмещать свою профессию с
изданием книг или торговлей ими и некоторые другие.
Как и другие новые отрасли, книгопечатание не всегда можно
однозначно охарактеризовать как капиталистическую
мануфактуру. Масштабы реймсского книгопечатания, размеры мастерских
и количество работающих в них людей намного ближе к обычным
ремесленным мастерским. Другое дело - перспективы,
заложенные в этой отрасли, потенциальные возможности для развития, и
прежде всего, разделение процесса производства на ряд
последовательных и однообразных операций, позволяющих
механизировать работу, резко увеличивать производительность и т.д.
Устав 1666 г., регламентирующий производство в Реймсе
сукна, саржи и шерстяной кисеи, был основан на целом ряде
действовавших прежде реймсских регламентов (с 1572 г.), и означал не
создание в городе нового производства, а получение почетного
310

титула королевской мануфактуры. Инициатива утверждения
этого регламента исходила от центральной власти, по поручению
которой действовали присланные из Парижа комиссары. Местные
мастера, которые выражали сильное недовольство и реймсским
регламентом для "объединенной корпорации изготовителей
саржи, шерстяной кисеи, чесальщиков шерсти и сукноделов" 1664 г.,
послужившим основой для нового устава, и здесь проявили свое
несогласие, замедлив стремительный натиск парижских
суконщиков, в чем некоторую помощь им оказали и местные власти.
Целый ряд правил этого устава основан на прежних
регламентах (1572,1599,1664 гг.) и повторяет их, вызывая ощущение
сходства с обычным ремесленным регламентом: монополия,
ученичество, вступительные взносы, досмотр и маркировка тканей, и
даже представительство 12 мастеров.
Наиболее существенные, с организационной точки зрения,
отличия состоят в общегородском (и не только) контролем за
производством. Еще в 1664 г. было установлено, что присяжные
обязаны отчитываться за общие средства перед эшевенами и
городскими советниками, которые могли присутствовать также и
при обходах. И то, и другое всегда полагалось внутренним делом
корпорации, здесь же переходило под контроль городских
властей. В регламенте 1666 г. говорится об особой регулярности
контроля: раз в три месяца, а не так, как было установлено в
ремесленных корпорациях - докладывали лишь тогда, когда
происходили какие-то нарушения. Контролирующим органом становился
совет по мануфактурам Реймса, в который входили наместник
бальи Вермандуа, эшевены, купцы, смотрители и присяжные, все,
кто занимался досмотрами товаров. Также должны были
присутствовать 12 мастеров этой корпорации и несколько купцов,
торгующих шерстью.
Современники отчетливо осознавали происходившие
изменения, что нашло отражение и в текстах. Качественные различия
выражены как в описательных, так и в количественных
характеристиках: от числа работников или станков в мастерской до
соотношения полноправных и неполноправных мастеров.
Прежде всего, в регламентах XVIII в. появляется выражение
"мастер, держащий лавку" (или "вдова, держащая лавку").
Именно такие мастера становятся полноправными членами
корпорации, а их права и возможности существенно отличаются от
положения тех, кто лавку не держит. Последние не имели права учить,
быть присяжными в своей корпорации, покупать в городе
товары, относящиеся к их профессии (если только не от имени и по
распоряжению полноправного мастера или мастерицы); не могли
участвовать в общих собраниях (соответственно, влиять на их ре-
311

шения), но их приглашали на торжественные мессы, заупокойные
службы и похороны. Эти ограничения относятся к разным
корпорациям и одновременно они не действовали, но собранные
воедино, они производят сильное впечатление: все они направлены на
мастера, являющегося членом корпорации.
Изменяются и сами корпорации, контроль городских властей
вторгается в такие сферы, которые всегда были и считались
находящимися в ведении исключительно ремесленного сообщества.
В отдельных случаях корпорация оказывается даже полностью
исключенной из процедуры приема нового мастера. Мастера
продолжают обучать учеников и подмастерьев, сообщество
продолжает контролировать процесс подготовки мастеров, но лишается
права принимать их, самостоятельно определяя и оценивая
критерии его пригодности.
Качественный разрыв между мелкими и крупными
мастерскими, отражающий становление мануфактурного производства,
является объектом изучения многих исследователей. Источники,
использованные в этой работе, позволяют обратить внимание на
другой, не менее существенный статусный разрыв: между теми,
кто нанимал хотя бы одного работника, - или работал сам (и с
помощью членов своей семьи). Положение последних, несмотря на
всю его кажущуюся невыгодность, оказывалось на порядок более
стабильным. Как было отмечено во второй части книги, мастер,
которому могли помогать жена и дети, находился в более
выгодном положении по сравнению с тем мастером, который был
лишен такой поддержки и потому был вынужден нанимать
работников, более или менее квалифицированных, и платить им за
работу. Ни жене, ни детям отдельная плата не полагалась. И если
вопрос о жене так никогда и не возник, возможно, по той причине,
что доля ее участия была меньше участия детей, и что она не
могла при жизни мужа стать самостоятельной мастерицей и членом
корпорации (и потому не была конкурентом для остальных
мастеров), то проблема с детьми стала обсуждаться, а количество их
в мастерской отца - ограничиваться на законодательном уровне.
Предположение о статусном разрыве между теми, кто нанимал и
не нанимал работников, может быть скорректировано в ходе
дальнейших исследований (в частности, поименных списков
мастеров), но следует заметить, что этот разрыв реально ощущался
современниками - и проявился в изменении взносов в пользу
корпорации у кровельщиков и плотников.

РЕМЕСЛЕННЫЕ И ТОРГОВЫЕ КОРПОРАЦИИ
В ПЕРЕХОДНУЮ ЭПОХУ
(Вместо заключения)
ставы ремесленных и торговых корпораций
регламентировали и ограничивали разные стороны жизни людей,
которые были связаны с этими корпорациями (как самих
ремесленников, так и членов их семей), но также и тех, кто не имел к
ним непосредственного отношения - местных и приезжих купцов,
горожан и жителей округи, всех, кто мог выступать в роли
покупателя, заказчика или конкурента. Дополненные
общегородскими постановлениями и общегосударственным законодательством,
они оставляют впечатление, что спокойнее, свободнее и
выгоднее было заниматься ремеслом, не вступая в корпорацию.
Именно так поступали подавляющее большинство ремесленников и
торговцев, и даже к концу ХУШ в. соотношение организованного
в корпорации и неорганизованного ремесла было в пользу
последнего и с большим его преимуществом. Тем не менее и к этим
ремеслам неприменимо понимание "свободы" как
"стихийности" - они не были свободны от регулирования со стороны
городских властей, государства, и самое, возможно, существенное - со
стороны обычая, не менее строгого, чем ремесленный устав.
Одной из главных задач работы было реконструировать
институционализацию корпораций, роль правового
оформления общности ремесленников и торговцев. Вопрос о том, что
же побуждало ремесленников объединяться будет одним из
главных для истории корпораций. По отношению к уставам
этот вопрос будет сформулирован несколько иначе: почему
появлялись уставы?
Ставить знак равенства между появлением регламента и
появлением профессиональной организации ремесленников следует
с большой осторожностью. Известно, что многие корпорации не
имели подобного свода правил, записанных и утвержденных
властями. Так было, например, с парижскими мясниками,
сообщество которых занимало в городе совершенно особое положение, но
их устава не было в знаменитой "Книге ремесел" Этьена Буало
(1268 г.), в которую постарались записать регламенты почти всех
парижских ремесленников и торговцев; он появился лишь в
конце XIV в. Известны также регламенты, текст которых вызывает
сомнения в существовании организованной корпорации. В той же
"Книге ремесел" есть уставы, все нормы в которых
сформулированы как разрешения. Правила оказались зафиксированы в тот
У
12. Кириллова Е.Н.
313

момент, когда сами ремесла не испытывали в них особой
необходимости. Если бы не внешнее воздействие - со стороны
парижского прево - такие "преждевременные" уставы никогда бы не
появились, и нам действительно неизвестны подобные примеры
из других городов и регионов1. И на протяжении еще как
минимум нескольких десятилетий после записи (до полувека) не
возникало необходимости в изменении этих текстов. Письменная
фиксация правил не стимулировала дальнейшего развития
регламентации (как это было у многих других профессий), поскольку
условия существования для этих ремесел были комфортными, а
отношения - малоконфликтными: их рынок сбыта оставался
достаточно широким, а численность мастеров - незначительной и не
требовала никакой корректировки административными мерами.
В случае с реймсскими регламентами чаще наблюдается иная
картина - однажды записанные правила, с появления самой
первой формулировки требовавшие согласований, уточнений и
корректировок, неоднократно подвергались модификациям в силу
самых разных обстоятельств.
Регламенты были не только символом признания
корпорации со стороны государства, они были символом
общественного согласия, сводом правил, необходимых для сохранения
общественного спокойствия, с которыми согласились считаться
заинтересованные стороны. Создание устава оказалось
выгодным и удобным для властей способом разрешения и
предотвращения (по мере возможности) конфликтов среди
ремесленников и торговцев. В то же время даже устаревшие с точки зрения
экономической конъюнктуры регламенты выполняли свою
социальную функцию - они были символом или ориентиром,
самого существования которого было достаточно как для
поддержания порядка в производстве, так и для подтверждения
социальной упорядоченности.
Определение устава как компромисса, согласительного
документа подходит для всех зафиксированных в нем норм. В то
время как действенность правил требует особых доказательств, и
нередко они приводят к прямо противоположным выводам - о
декларативности и изначально понимаемой нереальности
заявленных требований. Так, ситуация, возникшая в 1753 г. у
изготовителей колбасных изделий (гл. XI), показала, что вступительный
взнос в корпорацию в том размере, в котором он был записан в
См.: Кириллова Е.Н. Структура ремесленных уставов по "Книге ремесел" Эть-
ена Буало // СВ. М., 1997. Вып. 60. С. 98-99,103; Она же. "Книга ремесел" Эть-
ена Буало: аутентичный текст или логика издателей // СВ. М., 2006. Вып. 67.
С. 41-42.
314

уставе, мог выступать как минимально допустимый, а не
единственно возможный или максимальный.
Регламенты никогда не фиксировали все возможные
ситуации. Возникает вопрос о том, как соотносились писаные и
неписаные нормы, не были ли вторые главными для корпорации в тех
случаях, которые оставались ее внутренним делом и не
выносились на городской или королевский суд? Например, сумма взноса
нового мастера-закройщика одежды в пользу городских властей,
составляющая всего 10 су, выглядит настоящим анахронизмом -
она намного меньше принятых в этой корпорации штрафов,
составлявших 1, 2, 4, 7, 10, 20 экю. Это, конечно, парижский
регламент 1619 г., который реймсские мастера взяли, ни слова в нем не
изменив (1628 г.), и парижская традиция. Кроме указанных 10 су
следовало внести какую-то сумму в общую кассу братства в
качестве добровольного пожертвования, в соответствии с силами и
возможностями мастера (512, [XX]). По сравнению с размерами
штрафов, половину которых получали власти, взнос в 10 су был
на порядок менее интересен им. Но возможно, что сумма,
которую следовало заплатить братству, не была названа регламентом
целенаправленно. Скорее всего, она составляла на порядок
больше этих 10 су и могла бы создать бы по контрасту неприятное для
властей ощущение, что могло помешать утверждению
регламента. В то же время никто не собирался отказываться от 10 су и
переходить к более крупным выплатам, что обязательно пришлось
бы сделать, если бы была названа вторая сумма взноса, которая,
несомненно, была всем и так известна. По всей вероятности,
здесь мы имеем дело с традицией, которая продолжала
существовать, даже если становилась неоправданной в новых условиях.
Напомню и о традиционных для Реймса штрафах за отсутствие на
похоронах и общих службах, размеры которых со временем
также перестали соответствовать штрафам за другие нарушения.
Ремесленные и торговые регламенты были главными, на*не
единственными источниками в этой работе. Были использованы
также решения эшевенов Реймса с 1248 г., соглашения разного
рода, постановления городских властей и Парижского
парламента, королевские эдикты и патенты на право заниматься ремеслом,
делопроизводство корпораций и др. Основываясь
преимущественно на публикациях, я использую и архивные материалы, в том
числе ранее неизвестные исследователям и еще не введенные в
научный оборот, привлекаю примеры из истории ремесел других
французских городов.
Чисто источниковедческие проблемы: какие сведения и каким
способом можно извлечь из источника, как работать с системой
умолчания, как разделять разные значения одного и того же тер-
12*
315

мина в пределах одного выражения или одного текста; о чем
говорит перестановка слова в формуле или как работать с разного
рода канцеляризмами и т.д. - представляют большой интерес сами по
себе. В то же время такого рода работа с источниками позволяет
поставить целый ряд вопросов и ответить на них. Так, например,
удалось найти в регламентах сведения о детях подмастерьев, прямо
о которых не говорится ни в одном тексте, или информацию о том,
что происходило с сыном мастера после смерти его отца.
Специфика регламентов как нормативных актов состоит,
кроме всего прочего, в отсутствии "автора", хотя для решения
многих задач необходимо знать, кто именно включил в текст то
или иное правило, как и при каких обстоятельствах оно было
сформулировано. Предположения об "авторстве" правил (в
частности, о штрафах, критериях качества, упоминаний о прошлых
событиях и прежних постановлениях), а также о мотивации
участников создания устава я основываю на анализе структуры
текстов и на ее изменениях.
Разные методы работы с источниками: терминологический
анализ, анализ системы умолчания, количественные методы -
позволяют обращаться к уставам и с такими вопросами, для
решения которых традиционно привлекались источники другого
рода (завещания, списки налогоплательщиков, нотариальные
акты и др.).
Анализ хронологии создания и записи уставов в Реймсе
позволил обратить внимание на такой специфический для этого города
фактор как ожидание коронаций, на время которых рынок сбыта
в городе, потребность в товарах и услугах возрастали в разы,
хотя и на короткое время. Этот фактор (как сами коронации, так и
их ожидание) не учитывается при анализе реймсской экономики,
и я не располагаю данными, которые однозначно поместили бы
его на первое место, но, как представляется, его несомненно
следует принимать во внимание.
Возможно, недооцененным остается и такой влиявший на
появление регламентов (и самих корпораций?) фактор как
миграция квалифицированных работников. Данные реймсских
источников позволяют поставить эту проблему, которая нуждается в
привлечении других материалов и в дальнейших исследованиях.
За период XVI-XVIII вв. ремесленные и торговые
корпорации прошли долгий путь развития, в котором можно лишь
наметить некоторые хронологические границы. Таким рубежом,
разделившим две эпохи, была, как свидетельствуют
проанализированные источники, середина XVII столетия, хотя многие черты,
присущие корпорациям в XVI в., и ранее, оставались значимыми
и в конце XVIII в.
316

Полученные в работе выводы о преобладании и давлении
мелкого производства, о сложности и замедленности перехода к
новым формам организации производства, основаны на
конкретном материале реймсских ремесел - речь идет о тех профессиях,
которые составляли "основную массу" в экономике средних
веков и раннего Нового времени. История горного дела или
металлургического производства скорректировала бы общую картину,
более отчетливо показав, как изменения в технике и технологиях
делали невозможным мелкое производство и вынуждали искать
новые организационные формы.
Изменения, которые происходят в реймсском ремесле, в
полной мере отражают всю сложность и противоречивость
переходной эпохи. Весьма показательна сама потребность говорить о
"полноправном мастере" в тех ситуациях, когда ранее было бы
достаточно сказать просто "мастер" (а еще раньше - назвать
профессию). Важнейшей, специально отмечаемой характеристикой
полноправного мастера становится со временем наличие у него
мастерской, что ранее предполагалось само собой разумеющимся
и было неотъемлемо от звания мастера. Особо отмечаются
количественные и качественные характеристики этой мастерской:
оборудование (печь, печатный станок); местоположение
мастерских, но не как раньше - исключительно из соображений
чистоты и порядка в городе (эти правила не отменяются), - а
относительно друг друга (не слишком близко к мастерской бывшего
учителя; помещения, принадлежавшие разным мастерам, не
должны сообщаться между собой), чтобы лучше ограничивать и
контролировать конкуренцию. Важнейшей характеристикой
становится и число людей, которые могут работать в мастерской,
включая ранее не учитывавшихся детей мастера. Данные
источников позволили обратить внимание не только на качественный
разрыв между мелкими и крупными мастерскими, хозяева
которых нанимали многих работников, но и на существенный
статусный разрыв между теми, кто нанимал хотя бы одного работника
или работал исключительно сам (с помощью членов своей
семьи). Участие в работе членов семьи, позволявшее мастеру не
привлекать дополнительную рабочую силу (не нанимать
работников и не платить им), давало такому мастеру более стабильное
положение.
Долгая жизнь корпораций была обусловлена не только тем,
что они были профессиональными организациями. В этой сфере
происходили противоречивые процессы, как усиливавшие
позиции корпораций (все более мелочный контроль), так и
ослаблявшие их (контроль со стороны чиновников). Но корпорации всегда
были и со временем все больше ощущали себя социальной орга-
317

низацией, частью социальной структуры общества. Корпорации
организовывали ремесленников и, разумеется, членов их семей, в
их взаимодействии с миром, с обществом в целом.
Реймсские ремесленные и торговые корпорации были
похожи и непохожи на корпорации других городов Франции, но они
были важной составляющей жизни мастеров и торговцев и
представляли для них несомненную ценность, помогая им создавать и
сохранять ощущение стабильности в мире, который
стремительно менялся у них на глазах.

RESUME
e livre est consacre a 1 'histoire des corporations des arts et metiers
remois du XIIIе au XVIIIе siecles. Je considere des statuts et des
reglements des corps des metiers comme les sources les plus
importantes pour cette etude. "Plaids de l'echevinage" (de 1248), les
Ordonnances des echevins de Reims (1380 et 1389), les reglements pour
la police generate et ordinaire de la ville et du faubourg de Reims (1627,
1630, 1701 et 1727), les ordonnances generates, les edicts, les arrets du
Parlement de Paris, les lettres patentes des rois de France, les sentences
des baillis de Reims et de Vermandois, les ecritures des corporations у
compris les documents des Archives Municipales et Communautaires de
Reims (Fonds ancien) sont aussi etidies pour mieux presenter l'histoire
des corporations et la refleter avec precision.
Les methodes differentes parmi lesquelles on peut distinguer
l'analyse terminologique, l'analyse du systeme de la reticence, les
methodes quantitatives (l'analyse de la structure des textes, des liens
semantiques, du formulaire, des regularites) donnent beaucoup de possi-
bilites l'examiner a fond les reglements. Outre les sujets traditionnelle-
ment envisage dans ce type des recherches (Г organisation profession-
nelle et administrative des corps; la quantite et la qualite de la production
etc.) j'ai traite les problemes suivants: Г idee de la corporation et du regle-
ment ("juste"); la circulation de l'information; la memoire historique
et/ou les souvenirs du passe (la tradition orale et ecrite, les changements
des regies selon les possibilites des souvenirs etc.); Thistoire des genres;
les problemes de la paternite des statuts (les regies, les expressions parti-
culieres, comme des amendes, des criteres de la qualite) etc.
On pose assez rare les questions comment, pourquoi et dans quel
but ces regies ont ete fixees comme des reglements? A mon avis, les
reponses ordinaires - le bien publique et Г aspiration a maintenir Гог-
dre (par exemple, apres les troubles), la politique de Tautorite royale,
notamment la politique fiscale, etc. - ne suffisent pas parce qu'elles
n'expliquent qu'une part des circonstances d'apparition des statuts et
des corps des metiers et seulement une part de leurs particularites.
Pourquoi les coutumes des metiers (souvent inconscientes) deviennent
les regies ecrites? Qu'est-ce qu'il se passe avec les coutumes au
moment ou on les fixe par ecrit: on les cree, les sanctionne, les affer-
mit ou change et detruit? Toutes ces questions sont visees au sujet
"global" pour l'histoire des corporations: pourquoi les artisans (ou
autorites) ont forme les corps (et ne les ont pas formes dans la con-
joncture pareille) et pourquoi les corporations ont existe si longtemps
et ont ete si attractives?
319

La structure de Vouvrage. La premiere part du travaille se propose
d'explorer les reglements memes en tant que sourses qui donnent beau-
coup de possibilites d'etudier les corporations, et les autres materiaux
cpnsernant les metiers remois du XIIIе au XVIIIе siecles. Dans le
Iе chapitre je caracterise les statuts - leur forme et leur structure, leurs
particularites, les conditions de leur existences (les traditions de la lecture
et de la publcation). Les IIе et IIIе chapitres examinent les motifs et les
pretextes, les facteurs occasionnels et administratifs d'apparition, d'en-
registrement et de ratification des reglements; les avis et les attitudes des
participants - des maitres, des jures et des officiers. Les motifs et les cir-
constances des changements des articles particuliers et des statuts entiers
sont analyses au IVе chapitre.
Le but principal de la deuxieme part est de caracteriser les
corporations. D'abord on se focalise sur la terminologie {metier, communaute,
corps et autres) et Г organisation des corps remois (Vе chapitre). L'etat
des femmes qui etaient les membres des corporations, leurs possibilites
de travaiUer et de participer a la vie de la communaute sont examines au
VIе chapitre. Ce sujet demande une attention particuliere parce que le
personnage principal de 1 'histoire des corporations des arts et metiers est
ordinairement le maitre - la personne d'un niveau social fixe (certaine-
ment different pour les metiers differents), d'un age et d'une situation de
famille determines - et d'un sexe connu. J'analyse les termes (table 8),
les donnees sur la quantite des maitresses et des veuves, les articles les
concernants et les situations avec l'ommision des articles (et les statuts
qui ne mentionnent aucune femme, ni veuves, ni maitresses). Le
VIIе chapitre est consacre к Г attraction du metier corporatif au point de
vue de la prosperite de la famille du maitre et к l'attraction de Г affaire
familliale pour ses enfants et ses heritiers.
Les sujets touchant la qualite du travail sont abordes au
VIIIе chapitre. L'attention principale est dirigee au partage des spheres
d'activite entre des metiers et a Г organisation du travail du maitre et du
controle professionnel (comme l'intervention aux affaires du maitre),
plus renforce des la deuxieme moitie du XVIIе siecle, lie а Г organisation
des manufactures.
La troisieme part de l'oeuvre est portee sur les changements des
corporations des arts et metiers aux XVII-XVIIIe siecles (jusqu'a 1791), en
particulier les changements de l'etat des maitres et des compagnons a
Reims (XIе chapitre). Les reglements des libraires, imprimeurs et relieurs
de Reims sont examines au IXе chapitre, les "Statuts et reglemens pour
les manufactures des draps, serges et estamines dans la ville de Reims"
(1666) sont traite au Xе.

ПРИЛОЖЕНИЕ
РЕГЛАМЕНТЫ И ПОСТАНОВЛЕНИЯ
ДЛЯ РЕМЕСЛЕННИКОВ И ТОРГОВЦЕВ РЕЙМСА
(сохранена оригинальная орфография)
№
1
2
3
4
5
6
7
8
Заголовок
Reglement d'entre les maistres de
la drapperye et les tixerans de
drap, faict par arbitres et aimables
compositeurs
Lectres de statuts et ordonnances
faictz sur le faict de la drapperie
de Reims, de l'aucthorite de
l'archevesque
Reglement des sept corps de
metiers dependans du vidame
Ordonnances des barbiers-chirur-
giens de la ville de Reims
Statuts de la corporation des bou-
chers de la ville de Reims
Lectres d'esdict portant reglement
pour les corroyeurs et tanneurs de
Reims
Copie collationnee d'un Arret en
forme de Reglement pour les mes
apoticaires et epiciers de Paris du
3 aout 1536 et Lettres patentes de
Henry Second donnee a Reims le
9Nbre1552
Arret de la Cour de 3 avril 1536
portant le Reglement des apothi-
caires avec defense d'executer les
ordonnances faites par des medec-
ins non approuvez par Faculte de
Medecine de Paris
Statuts et reglement des bou-
langers et patissiers de la ville de
Reims
Дата
март 1292
7 мая 1340
ок. 1400
9 апреля 1463
23 марта 1467
9 апреля 1467
сентябрь 1535
9 ноября 1552
21 ноября 1561
Источник
АА. Vol. 1. Pt. 2. P.,
1839. P. 1071-1075
AA. Vol. 2. Pt. 2. P.,
1843. P. 844-847
AL. Pt. 2. Vol. 1. P.,
1844. P. 330-340
AL. Pt. 2. Vol. 1. P.,
1844. P. 967-987
AL. Pt. 2. Vol. LP.,
1844. P. 987-1000.
AL. Pt. 2. Vol. 2. P.,
1847. P. 26-28
AMR. FA. С 680.
Liasse 7. Suppl. IX
Prevet F. Les statuts
et reglements des
apothicaires. P., 1950.
Т. П. P. 75-94
AL. Pt. 2. Vol. 2. P.,
1847. P. 144-162.
Далее этот же том, с
указанием страниц
321

Регламенты
(продолжение)
№ 1
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
Заголовок
Reglement donne aux marchands 1
drappiers chaussetiers de la ville !
de Reims
Statuts des chapeliers de la ville
de Reims
Reglement pour les cordiers de la
ville de Reims
Reglement des pain-d'epiciers de
la ville de Reims
Reglement des estaminiers
bourgeois de la ville de Reims
Transaction portant reglement
entre les cordonniers et les
savetiers de la ville de Reims
Statuts des megissiers de la ville
de Reims
Reglement concernant la vente du
poisson de mer, homologue par
lettre patentes du mois d'octobre
1576
Statut et reglement pour les
maitres marchands bonnetiers de
la ville de Reims
Statuts et reglement des tixerands
de toile de la ville de Reims
[Statut des borreliers]
Reglement pour les maistres buf-
fetiers, vinaigriers et moutardiers
de la ville et fauxbourgs de Reims
Statuts et reglement des maistres
vanniers, panneliers et boisseliers
1 de la ville de Reims
Statuts et reglement pour les
maitres menuisiers de la ville et
fauxbourgs de Reims
Reglement pour les drapiers
drapans et tixerands de draps de la
1 ville de Reims
Дата
26 октября 1569
28 августа 1570
2 апреля 1571
9 ноября 1571
5 февраля 1572
21 сентября 1571
4 июня 1574
октябрь 1576
13 февраля 1581
1 сентября 1581
21 ноября 1581
5 декабря 1582
20 декабря 1588
4 мая 1592
9 декабря 1599
Источник
191-203
203-211
211-219
219-226
226-238
238-264
264-268
269-271
278-296
296-301
По: Gaston R. Le
vidame de Reims et
les metiers
dependants. Ch alon-
sur-Marne, 1938
315-320
336-342
342-364
369-374
322

Регламенты
(продолжение)
№
24
25
26
27
28
29
30
31
32
1 33
Заголовок
Reglement des ouvriers en soye
de la ville de Reims
Statuts et reglement pour la
communaute des maitres tondeurs,
presseurs et acatisseurs de drap de
la ville de Reims
Statuts et reglement donnez et
octroyez par le roy notre sire aux
maitres tonneliers de la ville et
fauxbourgs de Reims
Statuts et reglement pour la
communaute des maitres tailan-
diers et ferroniers de la ville et
fauxbourgs de Reims
Reglement de la communaute des
maitres et marchands tapissiers de
la ville de Reims; et Lettres paten-
tes sur iceux du mois de mars
1627, registrees en parlement le
5 aout1627
Nouveau Reiglement, portant
chedoeuvre [tondeurs]
Reglement bailie aux imprimeurs,
libraries, et relieurs de l'Universite
de Reims, suivant les lettres
patentes du roy donnees a Paris au
mois de mars mil six cens vingt-
trois. Et arrest du parlement du
dernier may mil six cens ving-
cinq, pour estre observez en la
ville et fauxbourgs de Reims,
nonobstant oppositins ou
appellations quelconques
Reglement de la communaute des
maitres massons de la ville et
fauxbourgs de Reims
Articles concernans la police
general de la ville de Reims
Дата
5 сентября 1600
24 мая 1603
8 марта 1606
8 ноября 1612
23 августа 1616
18 августа 1618
март 1623
26 июля 1625
1627 и 1630
Источник
375-390
390-403, также:
AMR. FA. С. 678.
Liasse 7. Suppl. II
404-428. Издание
1716 г.: AMR. FA.
С. 683. Liasse 7.
Suppl. XIV.
Рукописные экз.: AMR. FA. |
С. 678. Liasse 7. N 3;
С. 685. Liasse 7.
Suppl. XVI
428-440
441-450
392-393. Not. 3
AMR. FA. С. 678.
Liasse 7. Suppl. II.
P. 11
467-478
479-490
494-508. Not. 1
323

Регламенты (продолжение)
№
34
35
36
37
38
39
40
41
Заголовок
Statuts et reglement pour la com-
munaute des maitres tailleurs
d'habits et frippiers de la ville et
fauxbourgs de Reims
[12 статей, добавленные к
регламенту шляпников]
Statuts et reglement des epingliers
de la ville de Reims
Statuts, ordonnances et reglemens,
donnez et octroyez par le roy
notre sire, aux marchands mer-
ciers, grossiers, estaminiers, et
jouailliers de la ville de Reims
Statuts, reglemens et ordonnances
que les marchands merciers,
grossiers, estaminiers, jouailliers
de la ville de Reims, desirent estre
gardez et observez au dedans de
ladite ville, fauxbourgs et banlieu
d'icelie; et lesquels ils supplient
tres-humblement Sa Majeste
vouloir autorizer et emologuer. Et
pour у parvenir les presentent a
monsieur le bailly de Vermandois
ou son lieutenant, et messieurs les
gens du roy audit Reims, pour sur
iceux bailler advis, estant le tout
pour le bien, profit et utilite du
publique
Statuts et reglements de la com-
munaute des tourneurs de la ville
de Reims
Reglements et statuts pour les
marechaux de la ville et
fauxbourgs de Reims
Articles du reglement des maitres
serruriers de la ville et fauxbourgs
de Reims dresses en consequence
des jugements de monsieur le
bailly de Reims, des deuxieme
Janvier et troisieme mars mil six
cent quarante-six
Statuts et ordonnances faites par
le roi, pour l'exercice de la charge
1 de roi des violons, maitres a
Дата
17 января 1628
25 мая 1630
3 января 1635
январь 1639
15 марта 1642
12 апреля 1644
2 января 1646
октябрь 1658
август 1659
Источник
509-529
204-209. Not.
542-548
560-581
Первый заголовок -
Р. 560; второй -
561-562
581-585
585-588
589-603
621-629
324

Регламенты (продолжение)
№
42
43
44
45
46
47
Заголовок
dancer, et joueurs d'instruments,
tant hauts que bas, et la maitres
desdits violons, maitres a danser,
et joueurs d'instruments par toutes
les villes de France
Articles presentes par les maistres
de la communaute unie des
sergieres, estaminiers, peigneurs
de laine, drappiers de la ville et
fauxbourgs de Reims, pour par-
venir au reglement qu'ils poursui-
vivent de ce qui doibt estre regie,
observe et garde en ladicte com-
munaulte unie, touchant les
manufactures dependantes d'icelle com-
munaulte suivant les conclusions
de la mesme comminaulte du
15 mars 1664
Statuts et reglement pour la
manufacture de la ville de Reims
Articles des statuts et reglement
pour les manufactures des draps,
serges et estamines en la ville de
Reims
Statuts et Reglemens pour les
Manufactures des Draps, Serges
et Estamines dans la Ville de
Reims
Statuts, ordonnances et reigle-
ments que Sa Majeste veut estre
observer par tous les marchands
maistres teinturiers en soy, laine
et fil des villes et bourgs de son
royaume
[Новый регламент для
столяров]
Articles du reglement des maistres
saucissiers et chaircuitiers de la
ville de Reims
Reglement accorde par Sa Majeste
aux marchands epiciers, droguis-
tes, de salines, confiseurs de la
Дата
15 марта 1664
август 1664
октябрь 1666,
13 сентября 1669
август 1669
10 июля 1684
17 февраля 1685
11 августа 1692
Источник
797-804. Not.
795-873
Издание 1669 г.:
AMR. FA. С. 678.
Liasse 7. Not. 4
Recueil des
reglements generaux
et particuliers
concernant les
manufactures et fabriques
du royaume. P., 1730.
Vol. 2. P. 494-512
873-909
342-352. Not. 1
931-947
973-991
325

Регламенты (продолжение)
№
48
49
j 50
51
52
53
54
55
56
57
Заголовок
ville et fauxbourgs de Reims,
pour composer a l'avenir un corps
de communaute de marchands,
en execution des edits du mois de
mars 1673, mars et decembre
1691
[Новый устав шляпников]
Articles servant de reglement pour
la police generate et ordinaire de
la ville et fauxbourgs de Reims
Statuts et reglemens de la
communaute des maitres quinqu-
aliers de la ville et fauxbourgs de
Reims
Statuts et reglement pour la
communaute des maistres chaudron-
niers de la viile et fauxbourgs de
Reims
Articles convenus et accordes
sous le bon plaisir de Sa Majeste
pour servir a la communaute
reunie des marchands drapiers et
merciers de la ville et fauxbourgs
de Reims
Statuts, ordonnances et
reglemens, donnes et octroyes par le
roy notre sire, aux maitres reten-
deurs, bruisseurs, rouleurs, pres-
seurs, calendreurs et appreteurs de
la ville de Reims
[Новый устав колпачников]
Articles presented pour servir aux
statuts et reglements pour la
communaute des pain-d'epiciers
de la ville de Reims
Statuts et reglemens de la
communaute des maistres serruriers de
la ville et fauxbourgs de Reims,
tires des anciens reglemens
accordes a ladite communaute,
par messieurs les juges et officiers
de police, en 1566 et 1646, et
confirmes par lettres patentes de
Sa Majeste au mois de mars 1708;
et enregistres et approuves par
nosseigneurs du parlement, par
Дата
6 сентября 1700
10 марта 1701
21 августа 1727
9 мая 1701
9 мая 1701
13 декабря 1704
1 сентября 1704
20 апреля 1706
февраль 1708
март 1708
Источник
204-209. Not.*
AL. Pt. 2. Vol. 3. P.,
1852. P. 3-101
AL. Pt. 2. Vol. 3. P.,
1852. P. 348-358
AL. Pt. 2. Vol. 3. P.,
1852. P. 101-110
574-577. Not.
AL. Pt. 2. Vol. 3. P.,
1852. P.121-128
280-290. Not.
224-225. Not.
590-596. Not. 1
326

Регламенты (продолжение)
№
58
59
60
61
62
63
64
65
Заголовок
arret du cinq juin, et par messieurs
les juges de police dudit Reims, le
sixieme juillet audit an 1708
Articles des statuts, extraits des
anciens reglement et sentences,
pour servir aux maitres de la
communaute des etaminiers-bour-
geois de la ville et fauxbourgs de
Reims
Statuts accordez et confirmez par
le roi, et approuvez par nosseig-
neurs de parlement, messieurs les
officiers de police et du conseil
dudit Reims [tailleurs d'habit et
frippiers]
Articles en forme de reglement
pour server a la compagnie des
monnoyeurs et ajusteurs de la
Monnoye de la ville de Reims
Lettres patentee en forme de
statuts, pour toutes les communautez
des maistres barbiers-perruquiers-
baigneurs et etuvistes etablies
dans les villes et lieux du royaume
[Новый регламент
каменщиков]
Sentence rendue par le bailly de
Reims, lieutenant general de
police, servant de reglement pour
la communaute des maitres chan-
deliers-graissiers de ladite ville et
fauxbourgs de Reims
Nouveaux statuts et reglement
pour la comminaute des maitres
bonnetiers de la ville et
fauxbourgs de Reims, accordes et con-
firmes par Sa Majeste, homolo-
ques et approuves par nosseig-
neurs de parlement, par arret du
20 aout 1735, conformement a
l'avis de MM. les officiers de
police de la ville et fauxbourgs
dudit Reims
Statuts et reglemens pour la
communaute des maitres cordiers,
chanviers et criniers de la ville et
fauxbourgs de Reims
Дата
20 февраля 1710
6 июля 1716
25 января 1725
6 февраля 1725
23 февраля 1730
20 июля 1733
20 августа 1735
25 июня 1736
Источник
228-231. Not.
514-529. Not. 1
AL. Pt. 2. Vol. 3. P.,
1852. P. 185-188
AL. Pt. 2. Vol. 3. P.,
1852. P. 189-211.
485-486. Not. 1
AL. Pt 2. Vol. 3. P.,
1852. P. 228-236
280-293. Not.
214-217. Not.
327

Регламенты (окончание)
№
66
67
68
69
70
71
72
73
74
Заголовок
Reglement pour la teinture des
etoffes de laine, et des laines
servant a leur fabrication [Фр.]*
[Новый регламент мясников]
Reglement pour les maitres coute-
liers de la ville et fauxbourgs de
Reims
Statuts et reglemens pour les pas-
sementiers, boutonniers et enjoi-
liers de la ville et fauxbourgs de
Reims
Statuts et reglemens de la com-
munaute des maitres quinqualiers,
ferblatiers et fondeurs de la ville
et fauxbourgs de Reims
[Новый регламент для
булочников и кондитеров]
Ordonnance de police sur la
librairie et imprimerie pour la
ville et fauxbourgs de Reims
Statuts et reglemens pour les
cuisiniers et rotisseurs de la ville
de Reims
Lettre patentes du roi, par
lesquelle Sa Maleste, apres avoir
reuni, pour le bien et la tran-
quillite commune, la communaute"
des savetiers a celle des cordon-
niers dans la ville de Reims, par
arret de son conseil du 24 mars
1767, ordonne le reglement par
lequel lesdits deux connumaute
reunis doivent etre regie et
gouvernees en ce qui у est deroge
seulement aux anciens statuts
Дата
15 января 1737
27 марта 1737
21 марта 1739
20 августа 1736
октябрь 1737
11 мая 1743
21 мая 1749
12 августа 1757
2 декабря 1774
Источник
873-889. Not. 1
AL. Pt. 2. Vol. 1. P.,
1844. P. 990-993.
Not. 1
1034-1040
AL. Pt. 2. Vol. 3. P.,
1852. P. 295-306
AL. Pt. 2. Vol. 3. P.,
1852. P. 348-358
151-161. Not.
469-471. Not.
AL. Pt. 2. Vol. 3. P.,
1852. P.497-503
246-248. Not.
Фр. - указание, что регламент предназначался для Франции.

СПИСОК ТАБЛИЦ
1. Публичное чтение регламентов в Реймсе с середины XVI в. по
1635 г.-гл.1, §3.
2. Особенности регламентов 1570-1582 гг. - гл. Ш, § 2.
3. Доля архиепископа в штрафах и конфискованных изделиях - гл. III,
§2.
4. Штрафы в пользу архиепископа в уставах 1570-1582 гг. - гл. Ш, § 2.
5. Таблица 5 - гл. IV, § 1.
6. Время записи регламентов и их изменений - гл. IV, § 2.
7. Хронология создания уставов по десятилетиям - гл. IV, § 2.
8. Упоминания о женщинах по поводу похорон и заупокойных служб -
гл. VI, § 2.
9. Сводная таблица о мастерицах и вдовах - гл. VI, § 3.
10. Граф связей для реймсских уставов при X2 > 6,63 - гл. IV, § 1.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АА - Varin P. Archives administratives de la ville de Reims
AL — Varin P. Archives legislatives de la ville de Reims
AMR. FA - Archives Municipales et Communautaires de Reims. Fonds
ancien
RG - Recueil general des anciennes lois fran^aises, depuis Tan 420,
jusqu'a la Revolution de 1789 / Par Isambert et Taillandier
TAR - Travaux de l'Academie national de Reims
CB - Средние века. Сборник
Фр. - указание на то, что регламент предназначался для всей
Франции (в таблицах)

БИБЛИОГРАФИЯ
Источники
Архивные материалы:
Archives Municipales et Communautaires de Reims. Fonds ancien:
С 678. Liasse 7.
C. 678. Liasse 7. Suppl. II
С 679. Liasse 7. Suppl. Ill
С 679. Liasse 7. Suppl. IV
C. 680. Liasse 7. Suppl. V
С 680. Liasse 7. Suppl. VI
С 680. Liasse 7. Suppl. VII
С 680. Liasse 7. Suppl. VIII
С 680. Liasse 7. Suppl. IX
С 682. Liasse 7. Suppl. XI
C. 682. Liasse 7. Suppl. XIII
С 683. Liasse 7. Suppl. XIV
С 684. Liasse 7. Suppl. XV
С 685. Liasse 7. Suppl. XVI
С 686. Liasse 7. Suppl. XVII
Опубликованные источники:
Coutumes de Reims // Nouveau Coutumier General, ou Corps des coutumes
generales et particulieres de France et des provinces, connues sous le nom de
Gaules / Par Ch.A. Bourdot de Richebourg. P., 1724. T. II.
Lespinasse R. Les metiers et corporations de la ville de Paris, XIV-XVIIIe
siecles. P., 1886. T. I: Ordonnances generales. Metiers de Г alimentation; P.,
1886. T. III.
Ordonnances royaux sur le faict de la justice et authorite d'icelle, faites par
les Rois Francois premier du nom, Henry II, Francis II, Charles IX, Henry III
et Henry IIII k present regnant. Lyon, 1604. T. I—II.
Prevet F. Les statuts et reglements des apothicaires. Textes integraux,
accompagnes de notes critiques. P., 1950. T. I—III.
Recueil des reglements generaux et particuliers concernant les
manufactures et fabriques du royaume. P., 1730. T. 1-3.
Recueil general des anciennes lois fran9aises, depuis Гап 420, jusqu'a la
Revolution de 1789 / Par Isambert et Taillandier. P., 1828. T. XII, pt. 1-2; P.,
1828. T. XIII; P., 1829. T. XIV; P., 1829. T. XV; P., 1829. T. XVI; P., 1829.
T. XVII.
Varin P. Archives administratives de la ville de Reims. P., 1839. T. 1, pt. 2;
P., 1843. T. 2, pt. 1. P., 1843. T. 2, pt. 2; P., 1848. T. 3.
330

Varin P. Archives legislatives de la ville de Reims. P., 1844. Pt. 2: Statuts.
Vol. 1; P., 1847. Pt. 2: Statuts. Vol. 2; P., 1852. Pt. 2: Statuts. Vol. 3.
Кириллова Е.Н. Регламенты ремесленных корпораций Реймса
XVI в: пер. с франц., коммент. // Средневековый город: Приложение к
ежегоднику "Средние века". М.: ИВИ РАН, 2006. Вып. 1. С. 63-78.
Также на сайте: www.orbis-medievalis.nm.ru
СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ, СЛОВАРИ
Amiel L. Archives administratives et legislatives de la ville de Reims. Table
generate des matieres. P., 1853.
Conchon A., Maes В., Paresys I. Dictionnaire de l'Ancien Regime / Sous la
dir. de R. Muchembled. P., 2004.
Furetiere A. Dictionnaire universel contenant generalement tous les mots
fran^ais tant vieux que modernes et les termes de toutes les sciences et des arts.
La Have; Rotherdam, 1690. [Repr. Geneve, 1970]. T. I.
Godefroy F. Dictionnaire de l'ancienne langue francaise. P., 1880-1902.
Vol. 1-10.
Godefroy F. Lexique de l'ancien fran^ais. P.; Leipzig, 1901.
Hatzfeld A., Darmsteter A., Thomas A. Dictionnaire general de la langue
francaise du commencement du XVIIIе siecle. P., 1890.
Marion M. Dictionnaire des institutions de la France aux XVIIе et
XVIIIе siecles. P., 1969.
ЛИТЕРАТУРА
Арзаканян М.Ц. История Франции: учебник для вузов / М.Ц. Арза-
канян, А.В. Ревякин, П.Ю. Уваров. М., 2005.
Арьес Ф. Ребенок и семейная жизнь при Старом порядке.
Екатеринбург, 1999.
Броделъ Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм,
XV-XVIH вв. М., 1988. Т. 2: Игры обмена.
Броделъ Ф. Что такое Франция. М., 1997. Кн. 2: Люди и вещи. Ч. 2.
Гис Ф., ГисДж. Брак и семья в средние века. М., 2002.
Город в средневековой цивилизации Западной Европы. М.,
1999-2000. Т. 1-1
Кенигсбергер Г. Средневековая Европа, 400-1500 гг. М., 2001.
Кириллова Е.Н. История о не-гендерном конфликте (реймсские
колпачники в 1576-1581 гг.) // Адам и Ева. Альманах гендерной истории.
М., 2004. Вып. 7. С. 117-129.
Кириллова Е.Н. Представления о прошлом в ремесленных уставах //
Образы прошлого и коллективная идентичность в Европе до начала
нового времени. М., 2003. С. 179-189.
Кириллова Е.Н. Свои и чужие - к вопросу о ремесленном цехе как
институте западноевропейской цивилизации // Сравнительное изучение
цивилизаций мира (междисциплинарный подход). М., 2000. С. 319-338.
331

Классы и сословия средневекового общества. М., 1988.
Левинсон К. А. Чиновники в городах Южной Германии XVI-
XVII вв.: опыт исторической антропологии бюрократии. М., 2000.
Левицкий Я. А. Некоторые проблемы истории западноевропейского
города периода развитого феодализма // Вопросы истории. 1969. № 9.
Любарт М.К. Семья во французском обществе. XVIII - начало
XX в. М., 2005.
Люблинская АД. Франция в начале XVII в. (1610-1620). Л., 1959.
Люблинская АД. Французский абсолютизм в первой трети XVII в.
Л., 1965.
Люблинский B.C. Книга в истории человеческого общества. Л.,
1972.
Люблинский B.C. На заре книгопечатания. М., 1959.
Малое В.Н. Ж.-Б. Кольбер. Абсолютистская бюрократия и
французское общество. М., 1991.
Малое В.Н. Жан-Батист Кольбер - реформатор XVII века
(1619-1683) // Новая и новейшая история. 2000. № 3. С. 97-109.
Малое В.Н. Три этапа и два пути развития французского
абсолютизма // Французский ежегодник 2005: Абсолютизм во Франции. К
100-летию Б.Ф. Поршнева (1905-1972). М., 2005. С. 86-128.
Малое В.Н. Цехи и мануфактуры в политике Кольбера // Проблемы
экономической истории капитализма: сб. обзоров и ст. М., 1989.
Молдавская М.А. Зарождение капитализма в книгопечатном
производстве во Франции в первой половине XVI в. // СВ. М., 1955.
Вып. VII.
Молдавская М.А. Развитие книготорговли во Франции в первой
половине XVI в. // СВ. М., 1957. Вып. X. С. 124-134.
Молдавская М.А. У истоков рабочего движения. Киев, 1989.
Мосолкина М.В. Ремесленная гильдия: иллюзия или реальность //
Общности и человек в средневековом мире: мат. межреспубл. конф. М.;
Саратов, 1992. С. 72-74.
Назарчук А.В. Влияние книгопечатания на развитие
протестантизма в Европе // Новая и новейшая история. 2006. № 4. С. 79-90.
Общности и человек в средневековом мире: мат. межреспубл. конф.
М.; Саратов, 1992.
Плешкоеа С Л. Французская монархия и судьба цехового ремесла во
Франции // Вестник МГУ. Сер. 8. История. 1982. № 1. с. 58-67.
Плешкоеа СЛ. Франция XVI - начала XVII века: королевский гал-
ликанизм (церковная политика монархии и формирование официальной
идеологии). М., 2005.
Рееуненкоеа Н.В. К истории свободного ремесла в городах юга
Франции // СВ. М., 1962. Вып. XXI.
Репина Л.П. Женщины и мужчины в истории: Новая картина
европейского прошлого. Очерки. Хрестоматия. М., 2002.
Романова В Л. Производство рукописной книги во Франции ХШ-
XV вв. // СВ. М., 1961. Вып. 19.
Россер Дж. Ремесленные гильдии и организация труда // Город в
средневековой цивилизации Западной Европы. М., 1999. Т. 2. С. 142-156.
332

Сванидзе АЛ. Деревенские ремесла в средневековой Европе. М., 1985.
Сванидзе Л Л. Живые общности, общество и человек в
средневековом мире Европы // Общности и человек в средневековом мире: мат.
межреспубл. конф. М.; Саратов, 1992. С. 9-16.
Сванидзе АЛ. Ремесло и ремесленники средневековой Швеции. М.,
1967.
Скржинская Е.Ч. 500 лет европейского книгопечатания //
Советская наука. 1940. JSfe 8.
Соболев Н.Н. Очерки по истории украшения тканей. М.; Л., 1934.
Согомонов А.Ю., Уваров П.Ю. Открытие социального (парадокс
XVI века) // Одиссей. Человек в истории: 2001. М., 2001. С. 199-215.
Социальная природа средневекового бюргерства XIII-XVII вв. М.,
1979.
Стоклицкая-Терешкович В.В. Основные проблемы истории
средневекового города. М., 1960.
Стоклицкая-Терешкович В.В. Проблема многообразия
средневекового цеха на Западе и на Руси // СВ. М., 1951. Вып. Ш.
Сурта Е.Н. Повитухи в период позднего средневековья в Германии:
маргиналы или пограничная социальная группа? // Женщины в истории:
возможность быть увиденными: сб. ст. Минск, 2001. Вып. 1. С. 115-124.
Тейс Л. Новая история средневековой Франции. Наследие Каролин-
гов. М., 1993. Т. 2.
Тогоева О.И. "Ремесло" воровства в средневековой Франции //
Вопросы истории. 1998. JSfe 5.
Тушина Г.М. Города в феодальном обществе Южной Франции (По
материалам Прованса ХШ-XV вв.): Очерки. М., 1985.
Уваров П.Ю. К социальной характеристике экспортного ремесла в
Париже XVI века (на примере книжного дела) // Рынок и экспортные
отрасли ремесла в Европе XIV-XVIII вв. М., 1991.
Уваров П.Ю. Франция XVI века: Опыт реконструкции по
нотариальным актам. М., 2004.
Фавтъе Р. Капетинги и Франция. СПб., 2001.
Фаулер К. Эпоха Плантагенетов и Валуа. Борьба за власть
(1328-1498). СПб., 2002.
Харитонович Д.Э. Ремесло и искусство (Социокультурный образ
западноевропейского средневекового ремесленника) // Одиссей.
Человек в истории: 1992. М., 1994. С. 160-175.
Харитонович Д.Э. Ремесло, цехи и миф // Город в средневековой
цивилизации Западной Европы. М., 1999. Т. 2. С. 118-124.
Харитонович Д.Э. Средневековый мастер и его представления о
вещи // Художественный язык средневековья. М., 1982. С. 24-39.
Хачатурян Н.А. Город в системе феодальной формации // Вопросы
истории. 1983. № 1. С. 69-84.
Хачатурян И.А. Феномен корпоративизма // Общности и человек в
средневековом мире: мат. межреспубл. конф. М.; Саратов, 1992.
С. 17-23.
Цатурова С.К. Король Франции и его чиновники (Своеобразие
реализации принципа абсолютной власти Quod principi placuit) // Француз-
333

ский ежегодник 2005: Абсолютизм во Франции. К 100-летию
Б.Ф. Поршнева (1905-1972). М., 2005. С. 129-149.
Цатурова С.К. Офицеры власти: Парижский парламент в первой
трети XV в. М., 2002.
Цатурова С.К. Списки налогоплательщиков о состоянии ремесла и
торговли Парижа конца XIII - начала XIV в. // СВ. М., 1988. Вып. 51.
Цейтлин Е.А. Очерки истории текстильной техники. М.; Л., 1940.
Чернова Л.Н. Business-women средневекового английского города
(на материале Лондона XIV-XV вв.) // Адам и Ева. Альманах тендерной
истории. 2003. № 6. С. 75-95.
Чернова Л.Н. Западноевропейское средневековье в контексте
жизни и смерти: Демографические процессы и демографическое
поведение // История. Культура. Общество: Междисциплинарные подходы:
программы специализированных курсов и тексты лекций. Ч. И: История
и культурология. М., 2003. С. 6-67.
Чернова Л.Н. Правящая элита Лондона XIV-XVI веков: олдермены
в контексте экономической, социальной и политической практики.
Саратов, 2005.
Чистозвонов А.Н. Генезис капитализма. Проблемы методологии.
М., 1985.
Чистозвонов А.Н. Социальная природа нидерландского
бюргерства при феодализме и в период переходный от феодализма к
капитализму // Социальная природа средневекового бюргерства. XIII-XVII вв. М.,
1979. С. 15-49.
Шевеленко А.Я. Техника городских ремесел // Город в
средневековой цивилизации Западной Европы. М., 1999. Т. 2. С. 124-142.
Штакелъберг А.Ф. Цеховое устройство и свобода промышленности
в Европе. СПб., 1865. Ч. 1.
Ястребицкая А.Я. Средневековая культура и город в новой
исторической науке. М., 1995.
Ястребицкая А.Я. Tryckerren и Trycken / Verleger в немецком
книгопечатании XV-XVI вв.: предприниматели и предпринимательское
поведение // Другие средние века. М.; СПб., 1999. С. 421—438.
Black A. Guilds and Civil Society in European political Thought from the
12th Century to the Present. L., 1984. (2-е ed. L., 1991).
Blanc H. Des anciennes corporatios ouvrieres de Nevers. Nevers, 1888.
Bossenga G. La Revolution fransaise et les corporations: trois exemples lil-
lois // Annales. E.S.C. 1988. N 2. P. 405-426.
Brancourt J.-P. L'lntendance de Champagne a la fin du XVIIе siecle:
Edition critique des memoires "pour Г instruction du due de Bourgogne". P.,
1983.
Bourgeois G. Le duche de Reims, premiere pairie de France, aux derniers
siecles de la Monarchic: These pour le doctorat. P., 1944.
Bourgeon J.-L. Les Colbert avant Colbert. Destin d'une famille marchande.
P., 1973.
Bourquin L. Noblesse seconde et pouvoir en Champagne aux XVIе et XVIIе
siecles. P., 1994.
334

Boussinesq G., Laurent G. Histoire de Reims depuis des origines jusqu'a
nos jours. Reims, 1933. T. 1: Reims ancien des temps prehistorique a la mort
d'Henri IV.
Bouvier-Ajam M. Histoire du travail en France des origines a la Revolution.
P., 1957.
В oyer H. Histoire des corporations et contraries d'arts et metiers de la ville
de Bourges. P.; Bourges, s.d. Vol. 1.
Brennan Th. Town and country in France, 1550-1750 // Town and Country
in Europe, 1300-1800 / Ed. S.R. Epstein. Cambridge, 2001. P. 250-271.
Camus-Darras. Tableau des principaux evenements qui se sont passes a
Reims depuis Jules Cesar jusqu'a Louis XVI inclusivement. P., 1827.
Cassaque S. D'art et d' argent. Les artists et leurs clients dans Г Europe du
Nord, XIV-XVe siecles. Renne, 2001.
Cerutti S. Du corps au metier: la corporation des tailleurs a Turin entre
XVIIе et XVIIIе siecle // Annales. E.S.C. 1988. N 2. P. 323-352.
Chauvet P. Les ouvriers du livre en France des origines a la Revolution de
1789. P., 1959.
ChevallierB. Les bonnes villes de la France du XIVе au XVIе siecles. P., 1982.
Coornaert E. Corporations en France avant 1789. P., 1968.
Crowston C.H. L'apprentissage hors des corporations. Les formations pro-
fessionnelles alternatives a Paris sous Г Ancien Regime // Annales. Histoire,
Sciences sociales. 2005. N 2. Mars-avril. P. 409-441.
Desportes P. Reims et les remois aux XIIIе et XIVе siecles: These. Lille,
1977. T. 1-2.
Deursen A.Th. van. Professions et metiers interdits. Un aspect de l'histoire
de la revocation de l'Edit de Nantes. Groningue, 1960.
Deyon P. Amiens. Capitale provinciale. Etude sur la societe urbaine au
XVIIе siecle. P., 1967.
Duvernoy E. Les corporations ouvrieres dans les duches de Lorraine et de
Bar au XIVе et au XVе siecles. Nancy, 1907.
Dyer C. Making a Living in the Middle Ages. The People of Britain,
850-1520. New Haven; L., 2002.
Elbow M. French Corporative Theory, 1781-1948. A Chapter in the History
of Ideas. N.Y., 1953.
Epstein SA. Wage Labor and Guilds in Medieval Europe. Chapel Hill; L.,
1991.
Fagniez G. Corporations et syndicats. P., 1905.
Fagniez G. Etudes sur l'industrie et la classe industrielle a Paris au XIIIе et
XIVе siecles. P., 1877.
Galpern A. The Religious of the People in Sixteenth-Century Campagne.
Cambridge (Mass.); L., 1976.
Garmy R. Histoire du mouvement syndical en France. P., 1933.
Gaston R, Le vidame de Reims et les metiers dependants. Chalon-sur-
Marne, 1938.
G our on A. La reglementation des metiers en Languedoc au Moyen Age.
Geneve; P., 1958.
Grosrenaud F. La corporation ouvriere a Besanson (XVIe-XVIIe ss.).
Dijon, 1907.
335

Harel M. La manufacture de draps fins Vanrobais a Abbeville aux XVIIе et
XVIIIе siecles. P., 1971.
Hauser H. Les compagnonnages d'arts et metiers к Dijon aux XVIIе et
XVIIIе siecles. P., 1907.
Histoire de Reims / Sous la dir. de P. Desportes. Toulouse, 1983.
Histoire de la Champagne. Toulouse, 1975.
Histoire de la France urbaine. P., 1980.
Histoire generate du travail / Sous la dir. de L.-H. Parias. P., 1960. Т. П.
Hoock J. Reunion de metiers et marche regional. Les marchands reunis de
la ville de Rouen au debut du XVIIIе siecle // Annates. E.S.C. 1988. N 2.
Mars-avril. P. 301-322.
Jacotey M.-L. Juges consuls et marchands des origines a nos jours. Langres,
1998.
Jadart H. La population de Reims et de son arrondissement. Reims, 1882.
Jadart H. La procession de la resurrection fondee par le Cardinal de
Lorraine en I'Eglise Metropolitaine de Reims (1549-1907) // TAR. Reims,
1907. Vol. 121.
Jadart H. Le palais archiepiscopal de Reims au point de vue de l'art et de
l'histoire du XIIIе au XXе siecle. Reims, 1908.
Kaplan S. Les corporations, les "faux ouvriers" et le faubourg Saint-Antoine
au XVIIIе siecle // Annates. E.S.C. 1988. N 2. P. 353-378.
Kaplan S. Ideologie, conflits et pratiques politiques dans les corporations
parisiennes au XVIIIе siecle // Revue d'histoire moderne et contemporaine.
2002. N49-1. P. 5-55.
Kellenbenz H. Les industries rurales en Occident de la fin du Moyen Age au
XVIIIе siecle // Annates. E.S.C. 1963. N 5.
Laurent G. Reims et la region remoise к la veille de la Revolution. La
convocation des etats generaux de 1789. Reims, 1930.
Le mecenat et l'influence des Guises. Actes du Colloque (1994). P., 1997.
Levasseur E. Histoire des classes ouvrieres en France depuis la conquete de
Jules Cesar jusqu'a la Revolution. P., 1859. Vol. 1.
Loriquet Ch. Les artistes remois, notes et documents recueillis dans les
archives de la ville de Reims // TAR. Reims, 1864. T. XXXWI.
Loriquet Ch. Les tapissiers de Notre-Dame de Reims, description precedee
de l'histoire de la tapisserie dans cette ville d'apres des documents inedits.
Reims, 1876.
Louis A. Les sources de l'histoire de France. XVIIе siecle. (1610-1715). P.,
1934. T. VII.
Lousse E. La societe d'Ancien Regime. Organisations et representations
corporatives. Louvain, 1943. (2 ed. 1952).
MailletJ. Histoire des institutions publiques et des faits sociaux. P., 1969.
Mandrou R. Introduction a la France moderne. 1500-1640. P., 1989.
Markovitch T. Histoire des industries fran9aises. Geneve, 1976. T. I.
Martin-Saint-Leon E. Histoire des corporations des metiers. Depuis leurs
origines jusqu'u leur suppression en 1791: 4-e ed. P., 1941.
Mayade-Claustre /. Le corps lie de l'ouvrier. Le travail et la dette a Paris au
XVIе siecle // Annates. Histoire, Sciences sociales. 2005. N 2. Mars-avril.
P. 383^08.
336

Mourre M. Dictionnaire encyclopedique d'histoire. P., 1978.
Mousnier R. Etat et societe en France aux XVIIе et XVIIIе siecles. T. 1. P.,
1969.
Nicholas D. The growth of medieval city. L.; N.Y., 1997.
Nicholas D. The later medieval city, 1300-1500. L.; N.Y., 1997.
Olivier-Martin F. Histoire du droit francais des origines a la Revolution. P.,
1948.
Olivier-Martin F. L'organisation corporative de la France d'Ancien
Regime. P., 1938.
Parent A, Les metiers du livre a Paris au XVIе siecle (1535-1560). Geneve,
1974.
Petit J. Une ancienne corporation et ses survivances. La corporation de
Messieurs les Bouchers de Limoges. P., 1906.
Poitrineau A. lis travaillaient la France. Metiers et mentalites du XVIе au
XIXе siecles. P., 1992.
QueniartJ. L'Imprimerie et la librairie a Rouen au XVIIIе siecle. P., 1969.
Reynaud J. Un vieux corps de metier marseillais: les auffiers. Marseille,
1929.
Reynolds S. Kingdoms and Communities in Western Europe, 900-1300.
Oxford, 1984.
Roch J.-L. De la nature du drapier medieval. L'exemple rouennais // Revue
historique. 2000. N 1. P. 3-31.
Ruggiu F.-J. Les elites et les villes moyennes en France et en Angleterre
(XVne-XVIIIe siecles). P.; Montreal, 1997.
See H. Esquisse d'une histoire economique et sociale de la France. P., 1929.
[Repr. Geneve, 1980].
Seltzer P. Les rues de Reims. Ce qu'elles nous racontent de la ville et ses
habitants. Reims, 1975.
Sewell W.H. Work and Revolution in France. The Language of Labor from
the Old Regime to 1848. Cambridge, 1980.
Small towns in Early Modern Europe / Ed. P. Clark. Cambridge, 1995.
Soboul A. La societe fran9aise dans la seconde moitie du XVIIIе siecle. P.,
1969.
Town and Country in Europe, 1300-1800 / Ed. S.R. Epstein. Cambridge,
2001.
Vanier M. Les anciennes juridictions de Reims // TAR. Reims, 1874.
Vol. L.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение 5
Образ корпораций в исторической традиции XX в 9
Реймс. История и историография городского ремесла в Средние века -
раннее Новое время 17
Часть первая
РЕГЛАМЕНТЫ
Глава I
Введение в историю ремесленных и торговых регламентов Реймса 25
1. Форма и структура уставов 25
2. Документы по ранней истории городских ремесел 30
3. Обнародование и опубликование уставов 47
Глава II
Причины и поводы массовой записи регламентов во второй половине
XVI - первой половине XVII в — 61
1. "Случайный" регламент булочников 61
2. Разграничение прав близких специальностей 65
3. Конфликты среди мастеров 70
4. Контроль за качеством 74
5. Мастера и купцы 77
Глава III
Роль местной и центральной власти в унификации уставов 83
1. Экспертиза и компромисс 83
2. Особенности регламентов 1570-1582 гг 87
3. Королевские эдикты и ордонансы последней трети XVI в 98
4. Общегородская регламентация ПО
Глава IV
Регламенты XVII-XVIII вв 114
1. Возможности количественного анализа 114
2. Новые редакции уставов: преемственность и цезура 127
Часть вторая
КОРПОРАЦИИ
Глава V
Профессиональное сообщество 149
1. "Ремесло" и "сообщество": эволюция терминов 149
2. Характерные особенности корпораций 157
3. Институт присяжных 165
338

Глава VI
"Женская" история корпораций 172
1. Мастера и мастерицы: количественное соотношение 172
2. Статус самостоятельной мастерицы 180
3. Вдовье право 195
Глава VII
Мастерская и лавка как семейное предприятие 211
1. Влияние регламентации на семейное положение 211
2. Привилегии для сына мастера 218
3. Уровень семейного благосостояния 228
Глава VIII
Профессиональная регламентация 235
1. Профессиональные секреты 235
2. Вмешательство в работу мастера 239
Часть третья
НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ РАННЕГО КАПИТАЛИЗМА
Глава IX
Книгопечатники во Франции и в Реймсе 263
Глава X
Мануфактурный устав 1666 г 279
Глава XI
Реймсские корпорации в XVII-XVIII вв 293
1. Особенности положения мастеров 293
2. Ценность квалифицированных работников 304
Ремесленные и торговые корпорации в переходную эпоху (вместо
заключения) 313
Resume 319
Приложение
Регламенты и постановления для ремесленников и торговцев Реймса 321
Список таблиц 329
Список сокращений 329
Библиография 330

TABLE
Introduction 5
Image des corporations dans la tradition historique du XXе siecle 9
Reims. Histoire et historiographie des metiers au Moyen Age et a I'epoque mo-
derne 17
Parti
REGLEMENTS
Chapitre I
Introduction a l'histoire des reglements des arts et metiers remois 25
1. Forme et structure des statuts 25
2. Premieres sources sur Fhistoire des metiers remois 30
3. Promulgation et publication des reglements 47
Chapitre II
Motifs et pretextes d'apparition "en serie" des reglements au deuxieme
moitie du XVIе - premier moitie du XVIIе siecles 61
1. Reglement "occasionnel" des boulangers 61
2. Delimitation des droits des professions voisines 65
3. Conflicts des maltres 70
4. Controle de la qualite de la production 74
5. Maltres et marchands 77
Chapitre III
Rdle des autorites local et central dans I'unification des reglements 83
1. Expertise et compromis 83
2. Particularites des reglements des annees 1570-1582 87
3. Edicts et ordonnances generates du dernier tiers du XVIе siecle 98
4. Reglements pour la police generate et orginaire a Reims 110
Chapitre IV
Reglements aux XVH-XVine siecles 114
1. Possibilites des methodes quantitatives 114
2. Redactions nouvelles des status: la succession et la cesure 127
Part II
CORPORATIONS
Chapitre V
Communautes professionelles 149
1. "Metier" et "communaute": revolution des termes 149
2. Particularites des corporations 157
3.Jures 165
340

Chapitre VI
Histoire "feminine" des corporations 172
1. Maitres et mattresses: la proportion quantitative 172
2. Etat de la maltresse independante 180
3. Droits des veuves 195
Chapitre VII
Atelier et boutique comme Pentreprise familiale 211
1. Influence de la reglementation sur la situation familiale 211
2. Privileges du fils de maitre 218
3. Niveau de la prosperite familiale 228
Chapitre VIII
Reglementation professionelle 235
1. Secrets professionals 235
2. Intervention au travail du maitre 239
Part III
CERTAINES PARTICULARITES
DU CAPITALISME A L'EPOQUE MODERNE
Chapitre IX
Imprimeurs en France et a Reims 263
Chapitre X
"Status et reglements pour les manufactures" 1666 279
Chapitre XI
Corporations remoises aux XVII-XVIIIe siecles 293
1. Particularites de l'etat des maitres 293
2. Valeur des ouvriers qualifies 304
Corporations des arts et metiers a I'epoque de transition (conclusion) 313
Resume 319
Annexe
Statuts et reglements des arts et metiers remois 321
Liste des tables 329
Liste des abreviations 329
Bibliographie
330

Научное издание
Кириллова Екатерина Николаевна
КОРПОРАЦИИ РАННЕГО
НОВОГО ВРЕМЕНИ
Ремесленники и торговцы Реймса
в XVI-XVIII веках
Утверждено к печати
Ученым советом
Института всеобщей истории
Российской академии наук
Зав. редакцией НЛ. Петрова
Редактор В.Н. Токмаков
Художник В:Ю. Яковлев
Художественный редактор Т.В. Болотина
Технический редактор ТА. Резникова
Корректоры А.Б. Васильев, Р.В. Молоканова
Подписано к печати 03.05.2007
Формат 60 х 90Vi6- Гарнитура Тайме
Пенить офсетная
Усл.печ.л. 21,5. Усл.кр.-отт. 21,5. Уч.-изд.л. 21,7
Тираж 800 экз. (300 экз.-РГНФ). Тип. зак. 4185
Издательство "Наука"
117997, Москва, Профсоюзная ул., 90
E-mail: secret@naukaran.ru
www.naukaran.ru
Отпечатано с готовых диапозитивов
в ГУП "Типография "Наука'*
199034, Санкт-Петербург, 9 линия, 12

АДРЕСА КНИГОТОРГОВЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ
ТОРГОВОЙ ФИРМЫ "АКАДЕМКНИГА" РАН
Магазины "Книга-почтой"
121099 Москва, Шубинский пер., 6; 241-02-52 Сайт: www.LitRAS.ru E-mail:
info@litras.ru
197110 Санкт-Петербург, ул. Петрозаводская, 7 "Б"; (код 812) 235-40-64
ak@akbook.ru
Магазины "Академкнига" с указанием букинистических отделов
и "Книга-почтой"
690002 Владивосток, Океанский проспект, 140 ("Книга-почтой");
(код 4232) 45-27-91 antoli@mail.ru
620151 Екатеринбург, ул. Мамина-Сибиряка, 137 ("Книга-почтой");
(код 343) 350-10-03 Kniga@sky.ru
664033 Иркутск, ул. Лермонтова, 289 ("Книга-почтой"); (код 3952) 42-96-20 aknir@irlan.ru
660049 Красноярск, ул. Сурикова, 45; (код 3912) 27-03-90
akademkniga@krasmail.ru
220012 Минск, просп. Независимости, 72; (код 10375-17) 292-00-52. 292-46-52. 292-50-43
www .akademkniga.by
117312 Москва, ул. Вавилова^55/7; 124-55-00 akadkniga@nm.ru; (Бук. отдел
125-30-38)
117192 Москва, Мичуринский проспект, 12; 932-74-79
127051 Москва, Цветной бульвар, 21, строение 2; 621-55-96 (Бук. отдел)
117997 Москва, ул. Профсоюзная, 90; 334-72-98 akademkniga@naukaran.ru
105062 Москва, Б. Спасоглинищевский пер., 8 строение 4; 624-72-19 (Бук. отдел)
630091 Новосибирск, Красный проспект, 51; (код 383) 221-15-60
akademkniga@mail.ru
630090 Новосибирск, Морской проспект, 22 ("Книга-почтой");
(код 383) 330-09-22 akdmn2@mail.nsk.ru
142290 Пущино Московской обл., МКР "В", 1 ("Книга-почтой");
(код 49677) 3-38-80
191104 Санкт-Петербург, Литейный проспект, 57; (код 812) 272-36-65 ak@akbook.ru (Бук.
отдел)
199034 Санкт-Петербург, Васильевский остров, 9-я линия, 16;
(код 812) 323-34-62 (Бук. отдел)
634050 Томск, Набережная р. Ушайки, 18;
(код 3822) 51-60-36 akademkniga@mail.tomsknet.ru
450059 Уфа, ул. Р. Зорге, 10 ("Книга-почтой"); (код 3472) 23-47-62,
23-47-74 akademkniga@ufacom.ru
450025 Уфа, ул. Коммунистическая, 49; (код 3472) 72-91-85 (Бук. отдел)
Коммерческий отдел, г. Москва
Телефон для оптовых покупателей: 241-03-09
Сайт: www.LitRAS.ru
E-mail: info@litras.ru
Склад, телефон 291-58-87
Факс 241-02-77

По вопросам приобретения книг
государственные организации
просим обращаться также
в Издательство по адресу:
117997 Москва, ул. Профсоюзная, 90
тел. факс (495) 334-98-59
E-mail: initsiat@naukaran.ru
www.naukaran.ru
ISBN 978-5-02-035249-0
9 "785020 "352490