В. С. ТУРЧИН
Города и замки Луары


В. С. ТУ РЧИН
Города и замки Луары


ББК 85.113(3) Т89
Турчин В. С.
Т 89 Города и замки Луары.—М.: Искусство, 1986.— 224 с.: ил.— (Города и музеи мира).
Книга посвящена художественным сокровищам долины Луары. Этот регион занимает особое место в гражданской истории и истории культуры Франции. Высокое качество и своеобразие сохранившихся здесь памятников искусства, в первую очередь архитектуры, делает эту область наиболее представительной в искусстве французского Ренессанса. Долину Луары издавна называют «садом Франции». Автор предлагает читателю совершить путешествие от истоков до устья Луары и познакомиться с лучшими памятниками ренессансной архитектуры Франции, а также с богатыми коллекциями замков, превращенных ныне в музеи.
4901000000-152 ББК 85.113(3]
Т 025(01 )-86 ■»'86
© Издательство „Искусство11, 1986 г.


Долина Луары
Муара, долина Луары... «Сад Франции», «страна замков», мир искусства, сотни лет непрерывного развития культуры, богатые исторические воспоминания... Трудно назвать другое место, где можно встретить столько дворцов и замков, возведенных в XI— XVIII веках и оставшихся в прекрасной сохранности среди красивейших пейзажей. Свежий, чуть влажный воздух Атлантики ове- iiiiot зелень деревьев, создает светоносную атмосферу, в которой, притягивая взор, светятся черепичные крыши башен, поднимаются мощные стены крепостей, высятся фасады белокаменных ■доний. Природа и гений человека, явленные здесь вместе, созда- XII разнообразные картины, впечатление от которых огромно.
Старинные донжоны, замки феодалов, «малые» столицы княжества, аббатства и храмы, увеселительные резиденции, дворцо- имо ансамбли с парками, сокровища музеев, несомненно, состав- миют крупное художественное достояние нации. Расположенные п долине реки Луары и по берегам ее притоков Шера, Эндра, Вьенна, Мена и Сарта на большой территории от Орлеана до Нанта, эти памятники являются естественным напоминанием об иг. юрии. Легионы Цезаря, войска гуннов, эпопея Жанны д'Арк, начало французского Возрождения, религиозные войны 1562— 11)94 годов, сражения республиканцев с роялистами — вот при- моры из судьбы этого края, часто бывшего и судьбой самой Франции. Это сердце страны, и пусть оно сегодня бьется мед- н синее, чем несколько столетий назад, словно отдыхая, — оно пмовь и вновь влечет к историческим воспоминаниям.
Луара становится Луарой, когда она, покидая пределы Центрального плоскогорья, сливается с Алье, теряя свой горный характер, и когда, как выразился известный географ Жан-Элизе Гмклю, два «потока-близнеца» образуют одно мощное течение. In уже великая река, которая принимает воды «сестер»-притоков и пеличественной синей дугой, напомнившей поэту Шарлю Пеги


6
кривой нож, смело делит громадные пространства на карте Франции. От Орлеана она течет на запад, впадая в Бискайский залив Атлантического океана.
У каждого народа есть река, с которой теснейшим образом связана его история, его жизнь. Издревле по берегам этих рек селились люди, и вода не разделяла их, а, напротив, помогала налаживать экономические связи, часто соединяя и с внешним миром. Тут образовывались политические союзы, происходили грандиозные битвы — реки служили естественными оборонными рубежами. Для России такой рекой являлась Волга, для Англии — Темза, для Египта — Нил, для Индии — Ганг. Во Франции это Луара. Неторопливо несет она свои воды в океан, связывая города, человеческие судьбы и столетия.
Не случайно Флобер назвал Луару «самой французской рекой». Являясь одной из самых протяженных рек страны, пересекая с востока на запад двадцать департаментов, большая часть из которых находится в таких исторических областях, как Анжу, Ту- рень, Орлеан, Луара долгое время была «первой дорогой страны», протяженностью в тысячу километров, «дорогой», которая сама идет. Ее экономическое и стратегическое значение являлось безусловным, хотя судоходство по реке возможно было далеко не на всех участках, да и то сезонно.
Путь по реке не совпадал с великими торговыми путями мира и потому имел региональное значение, сплачивая район в единую экономическую систему. В XIX столетии, когда построили железную дорогу, судоходство, и так столь специфическое на Луаре, замирает. Прошлому величию пришел конец. Река быстро мелела, чему способствовала хищническая вырубка лесов вдоль ее берегов. Всегда своенравная, часто меняющая русло, со многими отмелями, Луара и сегодня, как в прошлом, причиняет много хлопот людям, грозя наводнениями. Особо коварна река зимой.


7
Потому строятся по ее берегам защитные плотины, сооружаются оГхюдные каналы.
Будущее Луары представляется проблематичным, так как река постепенно агонизирует; нарушается сложившийся за века эко- погический баланс; промышленные комплексы вычерпывают легок и забирают чистую воду для своих предприятий. Правда, сравнительно слабое экономическое развитие района отдаляет катастрофу, как отдаляет, впрочем, и необходимость радикального ее предотвращения. На Луаре нет барж, пароходов, нет портовых сооружений. В этом — существенное отличие от Сены и Гоны. Только легкие каноэ и байдарки скользят по поверхности под. Так как промышленность плохо развита, отсутствуют вредные влияния на архитектурные памятники, на весь пейзаж. Древние стены часто выглядят так же, как и много веков тому назад.
Бассейн Луары не подлежит серьезной урбанизации; здесь, в птличие от севера и юга страны, не проектируются новые города, сравнительно мало возникает новостроек и в старых городах. Промышленное развитие заметно приостановилось, хотя в прошлом веке район подавал большие надежды. Ведь именно здесь заработали первые фабрики с паровыми машинами, начинались опыты по аэронавтике. Сейчас же в основном развивается пище- мля, химическая и металлообрабатывающая промышленность. В нсономике района осталось главное — интенсивное развитие сельского хозяйства, — чему благоприятствует климат — ведь даже зимой температура обычно выше нуля.
Долина Луары является житницей страны. Крупные собственники, владеющие половиной земли, используют самые передовые способы выращивания урожая. Тут произрастает пшеница, рожь, нчмень, гречиха, овес. Знамениты сады Луары. До сих пор из- мостна долина своими овцами-першеронами; большое внимание исстари уделено виноградарству. Край славится своими винами


8
и сырами, а миндальные пирожные, фрукты и овощи удовлетворяют самый придирчивый вкус гурмана, так что и по сей день Луара имеет «гастрономическую известность» во Франции. Среди кустарных ремесел, традиционных в этой местности, выделяются производство керамики и текстиль.
Долина Луары — это берега реки, берега ее крупных притоков, поля и лужайки, виноградники и леса. Мало где замки и дворцы столь связаны с водным ландшафтом. Отсвет струй, цветные рефлексы, зеркальные отражения — все учтено и согласовано с красотой местности, парков, павильонов и зданий. Естественно, что изначальное наличие больших водных пространств связывалось и со сложными фортификационными проблемами, хотя стратегические функции постепенно отмирали — все больше торжествовали эстетические ценности.
Пейзаж долины Луары немыслим без ее разнообразной растительности. Осенью она такая же зеленая, как весной и летом. Громадные массивы лесов, ныне объявленные заповедными и часто сравниваемые поэтами с «зеленым морем», окружают старинные феодальные владения, живописно разбросанные деревушки и города. Слова о том, что долина представляет «сад Франции», впервые, возможно, сказанные Рабле, не покажутся преувеличением. На берегах Луары увидит много знакомого тот, кто знает пейзаж Италии и Испании, Германии и России. Мягкий климат позволил «встретиться» растительности средней Европы с южной и северной. Пурпурный бук, огромный платан, скромная береза, темная бахрома ели, золотые стволы сосен, душистые липы и магнолии, раскидистые каштаны могут расти рядом, мирно соседствуя на одной почве. Под ольхой и орешником протекает тихий ручей. Плющ, то сине-черный, то фиолетовый, обвивает дубы и тополя в рощах, карабкается по стенам зданий. Розы, жасмин, маргаритки — любимые цветы этого края. Роскошество


9
•го цветущего и благоухающего достояния описаны О. де Бальзаком в романе «Лилия долины» влюбленно и систематически, г граница за страницей. Флора Луары — целая поэма в красках и запахах. Цветы из долины популярны, их можно купить и в Париже.
Пейзаж, спокойный, при всей открытости ландшафтных панорам, уютный и обжитой, с плавными излучинами, с пологими большой частью берегами (правый берег обычно выше), с невысокими
■ плмами, имеет вид картины, написанной смелой, но и сдержанной кистью. Если бы художник в четырех полотнах хотел запечатлеть краски разных районов Франции, то для Альп он, без сомнения, избрал бы синие и голубые, для Нормандии — серые, жолтые — для побережья Средиземноморья и, наконец, серебряные и светло-зеленые — для Луары. «Исторические камни Франции», стоит отметить, прекрасно смотрятся в подобном колори-
■ гическом аккорде.
В пейзаже долины нет драматической взволнованности даже и м плохую погоду. Он располагает к созерцательности, раздумьям. И такой облик характерен для всей Луары, хотя преимущественно дня ее основной, средней части. Несколько отличаются только порховья реки, стекающей с плоскогорья, и «нижняя Луара», с песками и гранитом.
«Среднюю» и особо прославленную Луару поэты воспринимали как прекрасную женщину, блондинку с голубыми глазами (цвет воды и неба), капризную, непостоянную, но манящую к себе, иногда же спокойную и величавую, как королева (Жюль Леметр). Плфонтен называл Луару дочерью Амфитриты, рекой, орошающей землю, покровительствуемой богами. О великолепии долины писали Ронсар, Рабле, Дюма, Бальзак.
Конечно, само название предлагаемой читателю книги — «Города и замки Луары» — несколько условное, особенно на пер¬


10
вый взгляд, но принятое и удобное. Эта условность может броситься в глаза, когда избранный маршрут знакомства с достопримечательностями, порой объединяющий самые разные памятники, будет отклоняться от Луары на десятки километров, пойдет по берегам ее притоков, по границам департаментов, по которым она протекает. И все же стоит согласиться, что условность такого рода оправданна. Бассейн Луары как определенный район имеет свою общность, которая проявилась здесь, быть может, больше, чем в какой-либо другой области Франции. Общность эта чувствуется в памятниках, стоящих на этой земле, в истории, в культуре, в характере людей. Ее можно увидеть в географическом расположении, в экономике. Наконец, тут во многом формировалась французская нация, с ее языком, особыми чертами.
Долина Луары предлагает блестящий урок истории стилей зодчества и изобразительных искусств во Франции. Первые его примеры будут относиться еще к кельтской и галло-римской эпохе, последние — к XIX и XX векам. Конечно, не все покажется равновеликим. Менее интересна готика, хотя отдельные образцы будут весьма впечатляющими, однако романское искусство, эпоха Ренессанса и классицизма представлены превосходно. Ряд памятников XI—XII, XIV—XVI и XVIII столетий уникален.
Когда в X веке страна стала называться Францией, когда кончились века прозябания, вызванные вторжениями варваров, и отступил страх перед 1000 годом, с его ожиданием «конца света», для долины Луары началась новая жизнь. Окреп феодальный строй, упрочилась экономика. Настало время интенсивного строительства — в первую очередь укрепленных резиденций сеньоров и храмов. Долина исключительно богата памятниками такого рода. Особо примечательны донжоны — мощные башнеобразные сооружения из камня, которые сменили древние деревянные фортификации.


11
Романский стиль, сложившийся в XI—XII веках, нашел блестящее отражение в ряде храмовых построек, так что можно говорить об определенной региональной художественной школе этого премени. Она, вместе с другими местными школами Франции, выходит на первое место в Европе. Слава искусства и архитектуры этого края начинается с этого времени. Для храмов Луары характерна высокая профессиональная техника тесаного камня, простые и лаконичные конструкции, наполненность внутреннего пространства светом. Исключительные свойства местного известняка — его пластика, легкость обработки, прочность — обеспечили каче- ciBO не только романских построек; этот камень будет широко использоваться и в дальнейшем. В романских храмах он позволял решать сложные конструктивные задачи, возводить мощные коробовые своды, купола. Привлекают внимание и образы романского изобразительного искусства — скульптурный рельеф и особенно фресковая живопись.
Готика в долине Луары, как уже говорилось, проявила себя мало. А ведь для других районов она представляет гордость французского искусства, настолько, что уже у современников называлась «французской манерой». Крупные кафедральные соборы — в Лане, Бове, Амьене, Руане, Шартре и Париже — преимущественно возникли в городах-коммунах, в тех, которые имели экономические льготы, а также, конечно, и в крупных религиозных центрах. На Луаре по их примеру строились только соборы в Туре и Ле Мане, в целом довольно подражательные, следующие образцам храмов Иль-де-Франса.
Только витражи, отдельные фрагменты фресковых ансамблей, объекты декоративно-прикладного искусства дадут здесь почувствовать в полной мере вкусы зрелого средневековья. Богатое узорочье поздней готики найдет себе место в орнаментации многих построек и, как определенная традиция, сохранится надолго.


12
Кроме того, рационализм готики благотворно скажется в ряде строительных приемов в гражданском зодчестве — в возведении некоторых дворцов и замков. Последнее имеет немаловажное значение, и такое наследие станет учитываться и в дальнейшем развитии архитектуры. Однако больше всего в долине Луары привлекают внимание памятники Ренессанса, в основном определившие художественный облик края.
Французской Тосканой можно назвать долину тех лет, XV и XVI веков, памятуя о родине Возрождения в Италии. Да, Франция на время, после расцвета готического стиля, потеряла определяющую роль в развитии художественной культуры Европы, но, удачно ассимилируя влияния, идущие с юга и севера, стала создавать свое, новое, глубоко почвенное, вскоре оказавшееся общенациональным достоянием и давшее традицию, обеспечивающую большое будущее. «Третий путь Ренессанса» в Европе (первый — в Италии, второй — в Нидерландах) дал чрезвычайно многое...
Столетняя война, война Франции и Англии, завершившаяся в 1453 году, долго делила страну на враждующие земли, и королевский двор был вынужден переселиться на Луару. В 1420 году Париж оккупирован англичанами; центральные области страны переживали упадок. Война сильно разоряла Францию, тормозила социально-экономическое развитие. Бесчинства наемников, жестокая эксплуатация крестьянства и ремесленников, феодальная анархия тяжелым ярмом ложились на плечи простого народа. В кошмаре Столетней войны, по верному выражению историка Жюля Мишле, не случайно такое особое значение приобрела Орлеанская дева — Жанна д'Арк, любимица народа, выразившая рост его пробудившегося самосознания. Ценой бесчисленных жертв народа Франция была освобождена. Эта победа стала использоваться правящей верхушкой для укрепления монархии.


13
Вместо вольных городов и отдельных феодальных владений появляются крупные объединенные земли, правители которых — и король и члены королевского дома — повели борьбу за верховную власть, за расширение своих территорий. Людовик XI в целом зазершает политическое объединение Франции, закладывает основы абсолютизма. Французская монархия, ликвидирозав в конце XV столетия феодальную раздробленность, окрепла: установилась единая система правления, упорядочивается экономика, восстанавливается торговля (с Италией и Нидерландами), создается регулярная армия. По словам Ф. Энгельса, появляется «порядок в беспорядке».
Символом возрождения страны и стала новая культура, очаги которой при покровительстве Людовика XI, Карла VIII, Людовика XII и Франциска I складываются в долине Луары. Монархия приобрела абсолютный характер; королевский двор с бесконечным числом придворных отличался пышностью и великолепием. Тратились громадные суммы на развлечения, на строительство дворцов. Расточительность двора вызывала подражание у дворян и богатых горожан. Военные походы французских королей в Италию (1494—1559), ставшие возможными благодаря упрочению экономики страны, ее международному могуществу и рассматривающиеся как некое продолжение знаменитых походов крестоносцев, превращались в неслыханный грабеж, да и не приносили особых политических успехов. Их значение в другом: они познакомили французских королей и дворян со светской культурой Италии. Привилегированная верхушка общества жадно впитывала новые впечатления, хотела подражать местным условиям жизни, обычаям. Несистематическое знакомство с Италией, конечно, было и раньше, но теперь такой вдохновляющий пример оказался необходим. Обновившийся стиль жизни требовательно взывал к переменам.


14
Знакомство с культурой Италии дало естественный толчок развитию национальной французской культуры. Восхищенные красотой палаццо, станковой живописью и образцами ювелирного и прикладного искусства, короли Франции стали приглашать к себе итальянских. архитекторов, живописцев, скульпторов, ремесленников, мастеров украшать сады. Карл VIII пригласил из Неаполя двадцать человек. При правлении Франциска I (1515— 1547), развернувшего бурную строительную деятельность, призываются Леонардо да Винчи, Челлини, Приматиччо. Франциск I мечтал существенно изменить быт и способствовал сложению жизнеутверждающего и изящного стиля в искусстве, вводил новый этикет. Страна на глазах преображалась.
На Луаре среди узких улиц средневековых городов и среди руин мрачных старых замков возводились красивые дворцы, элегантные отели \ В них было много общего, но все они и разнились между собой в зависимости от вкусов владельцев, его положения в обществе, богатства, да и самого местоположения их в определенной городской или пейзажной среде.
На рубеже XV—XVI веков внутри дворянской культуры складывается зрелое искусство французского Возрождения. Оно, опекаемое светскими владыками, быстро освобождается от религиозных доктрин, так много значивших для средних веков. Самобытный характер приобретает в литературе творчество поэтов «Плеяды», Рабле, в живописи — Фуке, семьи Клуэ, в скульптуре— Гужона. Исключительно много нового появляется в зодчестве, в первую очередь в городских сооружениях и загородных резиденциях. Архитектура все больше с каждым новым этапом развития культуры приобретает первенствующее положение.
* Термин «отель» здесь и дальше употребляется во французском его значении — «городской особняк».


15
Складываются местные кадры строителей, появляются крупные имена французских мастеров.
Французское Возрождение, оплодотворенное влияниями из Италии, быстро образует собственную художественную систему. Духовный подъем, опирающийся на рост экономики и торговли, на расширяющиеся связи с другими государствами, на крепнущий авторитет централизованной власти, затрагивает широкие области. В XVI веке Франция — мощное единое государство, самое большое в Европе как по занимаемой территории, так и по числу населения. Сепаратистские тенденции подавлены. Абсолютизм выступает «объединяющим началом общества» (К. Маркс), закладываются предпосылки для сложения единой нации.
Долина Луары — колыбель всего нового. В это время складывается литературный язык, причем опирающийся именно на традиции говора в этой области. Ведь и до сих пор туреньский крестьянин, например, говорит на богатом и чистом языке (так называемый «ун»). Расцветает книгопечатание, университеты становятся очагами гуманизма. Наступает увлечение наукой и философией, лишенных сковывающей их теологической оболочки, переводятся и комментируются античные авторы (в кругу Маргариты Наваррской, сестры Франциска I).
Известное своеобразие возрожденческому движению Франции придавала сама социальная база этого явления, связанная преимущественно с дворянской верхушкой. Поэтому утонченность, рафинированность художественного языка, приведшие в конце концов к столь знаменитой французской элегантности, появились не случайно. Однако нельзя забывать и о бюргерстве — ведь в то время стали формироваться буржуазные отношения, сами по себе укреплявшие абсолютистскую монархию. Дух «новых» людей, преимущественно «денежной аристократии», добавил свои вкусы, смешиваясь с придворным гуманизмом и еще


16
больше усиливая черты оригинальности во французском Ренессансе. Характерно, что в литературе XVI столетия появляется образ буржуа, захватившего замок рыцаря.
Сотни зданий, замков, дворцов на Луаре остались свидетелями и выразителями Возрождения начиная с первых его шагов. Стиль этих построек, несмотря на известную ориентированность на образцы североитальянской архитектуры, весьма своеобразен. Французские зодчие умно и тонко наследуют старое, национальное, беря то лучшее, что проверено столетним опытом. Так что дивиться реминисценциям средневековья, его строительных и художественных приемов не приходится. Умеренный вертика- лизм членений фасадов, высокие кровли, лестница в каменном футляре отдельно стоящей башни, узкие окна встретятся довольно часто. Однако тут мы видим не просто «реминисценции», а определенную трансформацию традиций, сложное сочетание с новым, дающим и другое качество. Несколько позже остатки средневекового стиля встретятся с маньеристическими тенденциями, породнятся с ними, еще раз переродившись.
Главное в эту эпоху, эпоху Ренессанса, то, что рождается присущее всей французской культуре особое равновесие «чувства и разума», столь обаятельное и художественное. В архитектурных памятниках поражает выверенность пропорций, выразительность композиционных ритмов, ясность общего конструктивного решения, чистота образа. Слова эти, быть может, и несколько общие, для каждого памятника в долине Луары наполняются конкретным смыслом. Строгость конструктивного решения, богатство декора, как бы ни менялись вкусы позже, составят национальную традицию, которую мы встречаем не только в зодчестве Возрождения, но и в классицизме XVII—XVIII веков. В искусстве Возрождения легко угадать «предчувствие» классицистического стиля. Рождение такой национальной традиции, ее развитие и обес¬


17
печивает, собственно, художественное единство памятников на Луаре.
Невольно памятники в долине Луары заставляют задуматься в первую очередь над сущностью французского Ренессанса, дают возможность не только оценить его особенности, но и понять его историю. Культура Возрождения — живой процесс. Сложившаяся после трагического XIV века, она — в тиши «осени» средневековья — закладывает свои основы в середине следующего столетия (преимущественно литература, книжная миниатюра, живопись). По сути своей это — французский «проторенессанс», намного запоздавший по сравнению с Италией. Наследие средневековья преодолевалось с трудом. Первый же самостоятельный этап приходится на последнюю треть XV века, а зрелый стиль, «второй Ренессанс»,— на первую половину XVI века. Лучшими же годами, по крайней мере для долины Луары, несомненно, явился рубеж XV—XVI столетий. Тогда и возводятся преимущественно знаменитые дворцы и замки Луары, да и не только они. В книге их названо немало, но трудно даже представить, сколько действительно памятников Возрождения осталось на этой земле. Далеко не все они упоминаются в общих обзорах краеведческого профиля, в путеводителях для туристов,— многие из них известны только специалистам. Однако число этих памятников, раз в десять превышающих упомянутые в нашей книге, должно лишний раз засвидетельствовать, каким мощным движением являлось Возрождение на берегах Луары.
Памятники Луары влекут к себе толпы туристов. Интерес к национальному историческому и художественному наследию во Франции всегда был велик. Государство начиная с прошлого века стало выкупать отдельные здания и земли, находившиеся в част¬


18
ном владении, так что сейчас больше половины из них являются собственностью республики, и среди этой половины — самые лучшие и самые известные (причем и ббльшая часть оставшихся в частном владении доступна для публики). Все это позволило государству сделать посещение историко-художественных памятников широким, за невысокую плату. Для туристов часто устраиваются спектакли «Звук и свет», воссоздающие по вечерам при помощи иллюминации и радиотрансляции прошлое того или иного замка. Стоит отметить, что первая иллюминация памятников старинного зодчества состоялась в 1863 году в небольшой деревушке Сен-Жерве близ Блуа. Традиция таких «световых» представлений, пополнившихся звуком, живет до сих пор.
Государство, городские муниципалитеты, любительские общества способствуют охране и реставрации памятников. Ведь стоит напомнить, что 1871 и 1940-е годы — роковые для многих городов Луары. Вражеские армии не щадили местные достопримечательности. Многое погибло безвозвратно, многое удалось восстановить, спасти, но и многое, что важно, осталось в почти неизмененном виде с древнейших времен.
В каждом памятнике долины Луары, группе памятников, их ансамбле — свой характер. Интересно понять его своеобразие, уловить особый «местный колорит», как любят говорить французы, а вместе с тем и общекультурное и историческое значение.
В книге «Города и замки Луары» использована современная транскрипция географических названий и имен, что далеко не всегда читателю может показаться привычным. Так, например, святые Бенуа, Морис, Мартен и Юбер идентичны привычным Бенедикту, Мавримию, Мартину и Губерту. В отдельных случаях указания на новую и старую транскрипции даются непосредственно в тексте.


Орлеан и его окрестности
I (утешествие в «страну замков» начинается с Орлеана — города, расположенного в центре Франции. Из Парижа путь к нему проходит через Версаль и Шартр.
Орлеан представляется крупнейшим городом долины Луары, смоеобразным «Парижем на Луаре», поистине «королевским» городом, являющимся стариннейшим владением короны начиная с правления Гуго Капета (987—996). Он был всегда оригинальным дополнением к столице и нередко имел с ней общую с удьбу. Париж и Орлеан — домены династии Капетингов, пред- | гавители которой находились из-за них все время в борьбе.
В течение многих столетий крепость Орлеан приобретала плжное стратегическое значение для военных кампаний, чей театр действий развертывался в долине. Разрушенный Цезарем как опорный пункт галльского племени карнутов, город восстанавливается императором Аврелианом, от имени которого и произошло его современное название. В 451 году племена гуннов, предводительствуемые Атиллой, осаждали Орлеан, и лишь при помощи войск царя Теодориха и полководца Валентиана Аэция осада была снята, гунны отступили к Труа, где произошла жесточайшая «битва народов». Галлия оказалась на время спасенной, чтобы вскоре быть завоеванной приморскими франками короля Хлодвига, походы которого Григорий Турский, епископ города, автор истории франков, представлял как священные в борьбе с готами-арианами, еретиками.
Географическое расположение способствовало активизации экономической жизни, в первую очередь благодаря транзитной торговле. Сравнительно недалеко протекала Сем» (со временем был проведен канал — Орлеанский, объединивши* две реки), что позволяло поддерживать торговую связь с Парижем и ceil ором страны. Виноделие, а в последующие века и развитие мануфактур укрепляли мощь города, достигшего наивысшего


20
своего подъема к эпохе Ренессанса. Университет, основанный Филиппом IV Красивым в 1306 году, стал одним из значительнейших в Европе: во Франции с ним могла соперничать только Тулуза, в Италии — Болонья. В Орлеанском университете учились выходцы из разных стран, тут встречались ученики десятка национальностей. Большую известность приобрел юридический факультет. К эпохе Ренессанса университет становится видным очагом гуманизма. До настоящего времени сохранился лекционный зал начала XV столетия; в нем хранятся ценные книги, проводит свои заседания Археологическое общество Орлеана.
Наконец, стоит отметить, Орлеан наряду с Туром и Лионом — старинный религиозный центр страны, сохраняющий это значение и по сегодняшний день.
Знакомство с Орлеаном невозможно без воспоминания о том, что с этим самым городом связана крупная победа над англичанами войск под командованием легендарной Жанны д'Арк, снявшей семимесячную блокаду. Орлеанцы, изнемогавшие, потерявшие надежду, прослышав о «деве Иоанне», как именовала себя Жанна, потребовали ее к себе на выручку. Хотя англичане уже истощились под Орлеаном, победа над ними имела огромное значение, так как в тот момент страна находилась на волоске от гибели, а падение крепости открыло бы путь в богатые южные области. 8 мая 1429 года, как живописует предание, Жанна, вынув стрелу, выпущенную из арбалета и попавшую ей в плечо, взошла на укрепленный форт («бастилию», как тогда говорили) и коснулась белым знаменем, дарованным будущим королем Франции Кар^'м VII, древних стен. День этот торжественно отмечается в Орлеане до сих пор. «Орлеанская дева» прочно вошла в историю Франции, стала знаменита.
Одна из центральных улиц города носит имя прославленной героини французского народа, ряд площадей украшены статуя¬


21
ми, представляющими ее на боевом коне. В день праздника Жанны д'Арк, причисленной в 1912 году с одобрения папы рим- < кого к лику святых, город преображается. Вывешиваются пдоль стен стяги, сшитые и раскрашенные наподобие древних. Почером 7 мая кафедральный собор богато иллюминируется, в сумерках зажигают бенгальские огни. На следующий день в полдень по улицам движется маскарадный кортеж: государст- монные мужи, священнослужители, рыцари и нарядные дамы, ноины, студенты, лицеисты. Шествие замыкает военный оркестр. И этой церемонии нет стремления добиться хоть какого-нибудь 1 очного исторического декорума. Скорее, это выражение кол- псктивного энтузиазма, не менее живого, чем пятьсот лет тому начал. Ведь Франция победила, освободилась от иноземцев, и это плжно и по сей день. Уникальный по своему духу праздник отражает такую черту французского характера, как патриотизм.
Орлеан — и это не случайно — смело может быть причислен к типичнейшим городам Франции, к местам, где особенно ощутима душа народа. Видимо, поэтому его и называют часто «зеркалом Франции». Город органично связан с окружающей сельской местностью, цивилизованной еще в античные времена. Ухоженная веками земля, поля, сады, где чувствуется индивидуальность рачительного хозяина, а вместе с этим и общность большого слоя населения, живущего по одним законам, придают своеобразие местности. Благодатная природа и активность чело- печеских деяний определяют характер ландшафта. Сам же ландшафт, полный сочной зелени, напоминает океан: он легко обо- лрим вплоть до далекого горизонта, однороден в своей беспредельности. Но, как океан, этот пейзаж не выглядит монотонным; переливы «волн» невысоких холмов, рощ и лесов, скользящий луч солнца и утренний туман придают ему живость, разнообра- (ие и поэтичность. Как остров в океане, поднимается на правом,


22
возвышенном берегу Луары Орлеан, со шпилями собора и древних церквей, с террасами красных крыш небольших домов. С противоположного берега прекрасно обозрима вся панорама города, взятого по окраинам в кольцо новостроек. Архитектурный облик Орлеана создавался в течение ряда столетий вплоть до конца XVIII века, когда падение «старого» режима во времена Великой французской революции надолго прервало интенсивное строительство, оживившееся лишь в наше время.
Большой мост, перекинутый через реку, приводит к главной улице — Королевской, к старинным кварталам. Сам мост, величественных форм, кажется естественным торжественным въездом в город. Этот мост описал Лафонтен, сказав, что он ему представляется благородным не только за избранный масштаб, не только за свои пропорции, но и за «применение» и место, которое тот занимает в пространстве. Слова удивительно верные и точные.
Луара делит Орлеан на две неравные части. Северная часть — самая древняя, основная. Центр города возведен в соответствии с градостроительными принципами классицизма середины XVII века. Эффектна площадь Мартруа (на месте средневекового кладбища) с памятником Жанне д'Арк в центре. К ней и поднимается Королевская улица, обрамленная аркадами. Ее возводил тот же зодчий, Ж. Юпо, который строил и мост, ведущий в город. Таким образом обеспечивалось единство городского ансамбля.
Улица Жанны д'Арк, отходящая от Королевской, подводит к кафедральному собору Сент-Круа, возвышающемуся над крышами двух-трехэтажных домов. Собор, возведенный на фундаментах предшествующих церквей, первая из которых датируется еще IV веком,— один из самых больших во Франции, хотя и не относится к самым прославленным. О первоначальном об¬


23
лике этого монументального сооружения (за исключением восточной его части) судить трудно, так как здание сильно пострадало во время религиозных войн XVI века. Можно только сказать, что оно возводилось в подражание известному парижскому собору Нотр-Дам. Перестройка собора в псевдоготическом стиле, в которой приняли участие известные архитекторы Жак Габриэль, Мансар, Луи-Франсуа Труа, скульпторы Пажу и Гудон, началась в XVII веке и кончилась в начале XIX столетия. Завершающая стадия работы велась по проекту Франсуа Пажо в 1816—1829 годах.
Западный фасад, с высокими, свыше восьмидесяти метров, башнями, в основе — романскими, представляет сложное сочетание стиля классицизма с элементами стилизованной готической декорации, навеянной примерами соборов в Руане и Париже. От готической старой части сохранился лишь хор с венцом капелл. Снаружи он привлечет внимание эффектной системой двухпролетных аркбутанов. Все части здания, древние и новые, согласуются довольно органично, представляя единую систему мощных форм. Трудно понять писателя Марселя Пруста, назвавшего этот собор «самым безобразным во Франции». Такого впечатления, пожалуй, он все же не производит. Центральный шпиль над трансептом был возведен — в подражание амьенскому— в 1858 году из металла. Эту высокую конструкцию (высота 114 метров) создал инженер Этьен Босвильвалд-старший. Она окончательно завершила композицию храма.
В небо Орлеана поднимают свои шпили и башни другие церкви и храмы, конечно менее величественные, чем кафедральный собор. Различны их стили и даты возведения; частые перестройки временами сильно меняли их облик. Понятно, что они имеют и разную художественную ценность. Так, например, в церкви Сент- Эньян сохранилась старинная крипта, еще каролингского време¬


24
ни, с полихромными рельефами на полукруглых столбах у стен. Рельефы эти важны (если датировка их, а именно рубеж X— XI веков, верна) для истории романского искусства во Франции. Здесь использован не только архаический растительный орнамент, но представлены и фигурные изображения разных библейских сцен. Так что можно говорить о зарождении жанра «сюжетных» капителей, получивших потом большое развитие в средневековой французской скульптуре. Другая церковь, Сен- Эверт, относится к самым старым на территории города и посвящена культу святого Губерта, упрочившего христианство в Орлеане и пользовавшегося известностью не только в пределах страны, но и в Англии. Романского типа звонница украшена при завершении последнего яруса волютами в итальянском стиле, что свидетельствует о позднейших перестройках в XVI веке. Ренессансная церковь Нотр-Дам-де-Реку в ране, сама по себе довольно примечательная, возведена в честь Жанны д'Арк на месте старого храма, при котором по преданию доживала последние дни мать легендарной девы.
Много бедствий пережил Орлеан. Характерно, что в эпоху романтизма в живописи был даже распространен сюжет «Бедствия города Орлеана». После каждой катастрофы — Столетней войны, религиозных войн — вид города менялся, приобретал другое лицо. Невосполнимы оказались лишь утраты последней войны, когда более половины архитектурных памятников сильно пострадало от бомбардировок 1939—1945 годов. И тем не менее среди старинных зданий можно обнаружить и теперь немало отелей XV—XVI веков.
Два дворца первой половины XV века, позже названные дворцами Франциска I и Аньесы Сорель, выдержаны в стиле ранней фазы развития французского Ренессанса, чем объясняется причудливое смешение элементов позднеготической деко¬


25
рации фасадов с мотивами, заимствованными из Италии. Во дворце Франциска I привлечет внимание двор с галереей, фасад с двумя лестничными башнями, небольшой фонтан. Стоящий рядом с собором Отель де Вилль (ратуша) первоначально строился как городской особняк Жака Гроло — бальи* Орлеана. Средневековая техника строительства с использованием кирпича и белого камня сочеталась с нововведениями во вкусе Возрождения. Примечательны кариатиды порталов парадных входов, которые имеют древнюю атрибуцию — работы Жана Гужона (что, правда, представляется сомнительным). Спорно, что и проект этого здания может приписываться крупному зодчему Жаку- Андруэ Дюсерсо-старшему, который жил в Орлеане в 1548— 1552 годах,— уж слишком много здесь еще определено старыми традициями, чуждыми этому мастеру Возрождения. Трудно также поверить в участие Дюсерсо в строительстве других отелей, пусть даже и носящих его имя. Скорее, очевидно другое — что уроки Дюсерсо в пропаганде нового стиля, возрожденческого, с предчувствием некоторых классицирующих элементов, оказались нужными для анонимных строителей, которые знали его серии гравюр со всевозможными архитектурными деталями. Отель Крено, с четкой структурой членений фасадов, с затейливыми арабесками скульптурной декорации,— важное свидетельство восприятия опытов Дюсерсо. Еще очевиднее изучение гравюр маститого мэтра в трактовке фасадов отеля Кабю, возведенного в 1550 году для богатого орлеанского коммерсанта (отель известен и как «дом Дианы де Пуатье»). Построенный из дерева, согласно старым правилам строительного искусства, отель имеет ренессансные элементы декорации фасадов: пилястры по углам ризалитов, картушного типа обрамления окон.
* Бальи — королевский чиновник, облеченный преимущественно судебной
оластъю.


26
В ряде старинных отелей ныне размещены музеи. В отеле Крено находится Музей изящных искусств, основанный в 1824 году (он объединил ряд частных коллекций жителей Орлеана). Самыми старыми картинами в музее являются два панно сиенской школы,— возможно, работы Маттео ди Джованни. Ряд произведений приписывается кисти Корреджо, Тинторетто, Веласкеса. Музей известен хорошим собранием французских портретов XVIII столетия: пастели Перроно, живопись Токе, терракота Пигаля и Гудона. Цветные мелки Перроно, если судить по портретам поэта Р. де Бовезе, юрисконсульта Д. Жусса, правдиво передают манеру держаться, типы лиц. Скульптурный бюст Ж.-Ж. Руссо, исполненный Гудоном сразу же после смерти знаменитого «женевского философа», с большой объективностью передает характер волевого лица старого человека. Галерея портретов дополняется и другими произведениями того же столетия, исполненными Юбером Робером, Наттье, Буше, Дюплес- си, Верне, Ланкре. Ватто представлен небольшим овалом «Сельский концерт», где музицирующие, нарядно одетые люди показаны на фоне золотистого пейзажа. Девятнадцатый век уже не имеет такой полноты имен, хотя романтическая школа представлена картинами Гро, Жерико, Шассерио, а импрессионизм и постимпрессионизм — произведениями Сислея и Гогена. Завершают коллекцию работы мастеров XX века, и, что несколько необычно для провинциальных музеев, довольно значительные: произведения Громера, Сутина, Майоля, Бурделя, Цадкина. Небольшая бронза О. Цадкина «Композитор»—типично кубисти- ческая, со сдвигами форм. Любопытны произведения скульптора Анри Годие (так называемого Годие-Брзеска, родившегося в Орлеане, но жившего преимущественно в Лондоне). Только после первой мировой войны (скульптор умер в 1915 году), когда были устроены выставки в Орлеане и Париже, к нему при¬


27
шла слава. Он был воспринят как оригинальный мастер, искавший собственный путь от модерна к кубизму.
Обширен графический отдел музея, насчитывающий (это стоит отметить специально) в своем собрании около 5 тысяч рисунков, 35 тысяч гравюр. Он по праву считается важнейшим среди провинциальных коллекций. Тут имеются произведения многих мастеров, которые родились в Орлеане и либо продолжали работать на родине, либо уехали в другие города. С XV! по XVIII век из Орлеана вышло не одно поколение знаменитых граверов, а на рубеже XVIII—XIX веков Орлеан стал центром по созданию и продаже так называемых «народных картинок» — лубочных гравюр, известных по имени их издателя — Летурми. Этот лубок исполнял функции «народной газеты», в своеобразной форме отражая важнейшие политические события начиная со времени революции 1789 года. Ярко раскрашенный от руки, такой лубок украшал дома крестьян и горожан. В музее хранятся редкие экземпляры «народных картинок»: «Горе-злосчастие», «Бес корыстолюбия», «Агасфер» и другие.
В историческом и археологическом музее (отель Кабю) представлены галло-римские древности, найденные в Неви-ан-Сюл- лиа, близ Орлеана, в 1861 году. Они составляют заслуженную гордость музея, напоминая о поселении здесь племени карну- тов, об их столице — Ценабуме. Племя это, кельтское по этническому составу (здешних кельтов называли галлами), восприняло воздействие античного искусства, прихотливо соединило его с местными традициями. Экспрессивны бронзовые фигуры, представляющие людей и животных. Почти «современными» кажутся формы скульптур «торговца» и «танцовщицы», показанных в свободных движениях, с гротескным преувеличением отдельных деталей. Тонкое знание анатомии животных выявлено в изображении кабана и лошадей (I в. н. э.). Они находились в местном


28
Божанси. Общий вид
святилище и являлись образами кельтских божеств. Одна статуя коня, высотой около метра, изображает божество Рудиобус (как гласит надпись на цоколе). Отдел средневекового искусства богат образцами скульптуры, преимущественно вывезенной из романских храмов, ныне разрушенных. Музей Жанны д'Арк, разместившийся тут же, посвящен иконографии героини в XV—XVII веках: здесь экспонируются шпалеры с изображением ее подвигов.
С историей Орлеана невольно связана и судьба крепости на правом берегу Луары — Божанси, занявшей важное положение между этим городом и Блуа. Тут побывали войска Атиллы, норманнов. В течение Столетней войны крепость неоднократно (в 1356, 1412, 1421 и 1428 годах) оказывалась оккупированной англичанами, пока наконец их не изгнало войско Жанны д'Арк. Во время религиозных битв XVI века Божанси являлась ареной борьбы с протестантами.
В настоящее время небольшой городок привлекает внимание живописностью средневековых построек, словно вставленных в богатую раму из зелени, воздуха и воды. Самой старой из этих построек является донжон XI века, известный как «Башня Цезаря», хотя римский император здесь, конечно, не бывал. Неправильных геометрических очертаний в плане, этот донжон представляет собой мощную башню с контрфорсами, они тянутся лопатками на высоту тридцать метров. Массивные стены доминируют над городом. Весь интерьер полностью разрушен, видны только остатки сводов в отдельных ярусах. На внутренних стенах некогда имелись фрески, ныне полностью исчезнувшие, но еще существовавшие в прошлом веке. Их наличие отмечалось в 1843 году, когда донжон был приобретен городом.
Неподалеку от донжона возвышается башня Сен-Фирмен, оставшаяся от церкви XVI столетия. Силуэты башни и донжона


вместе с руинами крепостных стен, романской церковью Нотр- Дам, небольшим замком и отелем XVI века образуют цельный ансамбль, в миниатюре собравший историю архитектурных стилей, типичных для этого района. Привлекателен отель, где ныне размещается ратуша. Как пример искусства той эпохи он входит в историю архитектуры. Это типичный городской особняк зажи~ точного буржуа; в стиле его явное подражание (пусть в очень уменьшенном виде) королевским резиденциям. Первый этаж, с порталом и двумя арками, в которых размещены окна, отделен профилированными тягами от следующего этажа, с тремя большими окнами. Рельефы под окнами представляют фигурки путти и саламандру — знак Франциска I. Всю композицию фасада за-


30
вершает высокая кровля с резной балюстрадой по краю крыши. Возможно, этот дом возводило семейство Биар, работавшее при строительстве знаменитого замка в Блуа. Узорочьем отличается декорация стен: с медальонами, отдельными рельефными изображениями, арабесками на пилястрах; даже на каждом камне вырезано по лилии — символу королевского дома Франции.
В замке, возведенном в готическом стиле для сына Людовика XI, хранится коллекция костюмов и мебели орлеанцев. Собрание гравюр рассказывает о судоходстве на Луаре.
В старинной детской песенке о путешественнике, под которым подразумевается Карл VII в годы его бедствий, есть такие слова:
«Мой друг, что есть У наследника престола?
Орлеан, Божанси,
Нотр-Дам-де-Клери И Вандом,
И Вандом...»
Действительно, все названные места тесно связаны между собой. Церковь Нотр-Дам в Клери, небольшом местечке рядом с Божанси,— памятник в стиле поздней «пламенеющей» готики, где примечателен фасад с ажурной резьбой из камня. По своей конструкции и декорации храм довольно обычен для Франции, подобных ему можно много встретить в других городах. В интерьере, под левой аркой средокрестия, стоит надгробие Людовика XI, исполненное в 1622 году Мишелем Бурденом. Замурованным в стене его нашли в 1792 году санкюлоты, которые пытались разрушить памятник. После реставрации середины прошлого столетия он был установлен на своем прежнем месте. На четырех дорических колоннах покоится мраморная плита, а на ней — статуя коленопреклоненного монарха, молящегося на


31
статую Богоматери, помещенную в алтаре. По углам плиты расположены четыре фигуры гениев. Произведение Бурдена было установлено на месте первоначального, исполненного из меди с позолотой памятника, который погиб при гугенотах.
В интерьере церкви сохранилось и надгробие бравого Дюнуа, прославленного сподвижника Жанны д'Арк.
Название «Клери», возможно, возникло от наименования римского проповедника «Sancti Andreae de Ucello junxta Clariacum» и впервые упомянуто в середине VI века. В начале XIII века Клери — домен Филиппа II Августа. С тех пор городок стал разрастаться, в нем было основано аббатство «Бономме», привилегированное и богатое (до сих пор под Клери есть местечко, носящее такое название,— там готовилось вино для причастия).
В небольшом соседнем городке Мен, со старинным аббатством XII—XV веков, томился в заточении известный поэт Франсуа Вийон. Здесь же родился один из авторов знаменитого «Романа о розе» — Жан де Мен. Около руин аббатства ему поставлена статуя; мятежному же Вийону памятника не воздвигли.
Вверх по течению Луары, в девяти километрах от Орлеана, находятся два выдающихся памятника романского искусства, оставшиеся на территориях старинных аббатств. Их образ, как писал поэт Макс Жакоб, который провел здесь последние (до своего заключения в фашистский концлагерь) годы жизни, определяется единством земли и зданий, пейзажа и бытия человека. Сен-Бенуа, продолжал он, это дух красоты, цвет и свет.
Пейзаж в этом месте удивительно красив. Цветущие луга, полные ярких красок, блестящая излучина реки, круглые купы деревьев составляют одно целое. Место воспринималось священным еще в кельтские времена: считалось, что каждый год сюда собираются жрецы-друиды для бесед. В середине VII века орлеанец Леодебод Эгюльф основал на правом берегу оби-


Сен-Бенуа. Фрагмент капители
тель и нарек эту местность Флери, то есть цветущая. В 672 году он переносит из Италии останки основателя ордена бенедиктинцев — св. Бенедикта Нурсийского (по-французски — св. Бенуа), так как известная цитадель средневековья в Монте-Кассино, где они раньше хранились, была разрушена лангобардами. Аббатство Флери получает имя святого, оно же часто относится и к базилике, хотя настоящее ее название — Нотр-Дам. Базилика, как то часто встречается в практике бенедиктинцев, возводится на путях пилигримов. Благодаря переносу святых мощей обитель прославилась, заметно богатела. При Карле Великом она — центр образования, где в те годы насчитывалось до пятисот учеников. Здесь изучали теологию, древние языки.
Во Флери разнообразные археологические находки напоминают о кельтских древностях, о строительстве меровингов, о на-


Сен-Бенуа. Базилика
33


34
шествии норманнов. При норманнах монастырь деградировал, подвергся разрушению. И только к XI веку жизнь в нем возродилась. Тогда и начинает строиться знаменитая базилика. Она привлекает своими величественными размерами, красивыми пропорциями; шпиль ее виден издалека — он поднимается в небо среди деревьев рощи, окружающей здание и старое кладбище вокруг него.
Двухъярусная башня-звонница (1004—1030), первоначально стоящая отдельно, потом, в ходе строительства базилики, была присоединена к основному зданию храма, превратившись таким образом в своего рода нартекс. Название ее — «Башня Гозлен»; оно возникло по имени аббата, руководившего возведением башни до самой своей смерти. Аббат этот — сын Гуго Капета и брат короля Роберта, взошедшего на престол после смерти основателя династии. Изначальное назначение башни не совсем ясно; есть даже предположение, что это могло быть светское сооружение, что представляется все же сомнительным. Быть может, то был величественный монумент, в котором должна была разместиться гробница с останками св. Бенедикта,— сказать трудно; во всяком случае, надо учесть, что строительство не было завершено окончательно, что и помешало реализации всего замысла.
Квадратная в плане башня имеет двенадцать массивных опор с полуколоннами по сторонам. На эти столбы опираются своды первого и второго этажа. Над ними, видимо, могло быть еще несколько ярусов, что сделало бы этот памятник еще более необычным.
Сложнейшая иконографическая программа, которую, видимо, разработал сам Гозлен, отображена в скульптурных капителях первого и второго яруса, где представлены сцены из жизни Христа и Марии, сцены из Апокалипсиса. Прекрасный камень, при¬


35
везенный из Ниверне (окрестности бедны камнем), обработан весьма тонко. На одной из капителей есть надпись мастера: «Umbertus me feçit« («Умберт меня исполнил»). Трудно сказать точно, откуда приехали мастера, работавшие в башне. Во всяком случае, видны два стиля. Один («стиль Умберта») отличается сухостью, линейной трактовкой форм; другой же кажется более пластичным, с энергичной обработкой поверхности. Исследователи полагают, что «линейный» стиль связан с традициями южных областей Франции, тогда как «пластичный» — с местной школой. Так или иначе рельефы указывают на важный этап в сложении жанра «сюжетных» капителей, первые образцы которых можно было видеть в церкви Сент-Эньян в Орлеане. Но там еще было много примитивного, здесь же представлен зрелый стиль, высокое мастерство. В огрубленную систему коринфского ордера с акантовыми листьями в капителях внедряются сцены из Нового и Старого заветов. Возможно предположить в развитии иконографии капителей воздействие миниатюр местного скриптория.
План базилики представляет архиепископский крест, то есть крест с двумя перекладинами, представленными двумя трансептами. Длина базилики составляет 112 метров. Над средокрестия- ми возвышаются башни.
Хор базилики возводился в 1067—1108 годах. Отдельными объемами выступают капеллы в башне «малого» трансепта. Внешний вид апсид очень эффектен. Мастерски обыгрывается разный цвет камня, использованного при строительстве,— оттенки серого, белого, розового и зеленоватого. Это все тот же камень из Ниверне. Благодаря продуманной системе кладки фасады имеют декоративный рисунок. Мастера, здесь работавшие, возможно, прибыли из Клюни. Их работы отличает большой профессионализм — кладка безукоризненно точна.


36
Сен-Жерминьи-де-Пре
Пример базилики заставляет по-новому взглянуть на историю романского зодчества. Здесь теряется представление о романской архитектуре как об эпохе массивных стен, мрачных интерьеров. Напротив, здание полно света и воздуха. В светлом интерьере хора, большого по размерам, отмечается мотив использования ложного трифория * с пятьюдесятью восемью колоннами аркатурного пояса и высокими окнами над ними. Колонны аркатурного пояса вывезены из Италии, их отличает цветной, в духе римского Востока мрамор. Алтарь невольно привлекает взгляд, выделяясь в сумрачном интерьере, он полон света. К алтарю ведет высокий, перекрытый полуциркульным сводом на подпружных арках неф. Неф строился до середины
XII века, и первые три травеи — самые ранние. Уровень пола у хор заметно возвышается, появляется ряд ступеней (под хорами — крипта). Около лестницы помещено надгробие Филиппа I, здесь погребенного. Надгробие представляет собой плиту с лежащей фигурой; сама плита покоится на изваяниях шести львов. Пол хор украшен итальянскими мозаиками V века — они были привезены сюда в XVI столетии и здесь смонтированы заново.
Одновременно с хором возводился трансепт. Над его центром возвышается купол на тромпах — башня-звонница, дополняющая силуэт храма и уравновешивающая объем «Башни Гозлен».
Северный портал храма декорирован скульптурой (начало
XIII века) — это последний пример типа портала со статуями- колоннами, наподобие шартрских.
Небольшая крипта, похожая на подвал, имеет крайне простые формы, можно даже сказать, примитивные. Мощные столбы приобрели функционально-конструктивное значение для всей по-
* Аркада второго яруса центрального нефа в средневековом храме, за ко-


стройки. Маленький зал рядом с криптой — единственное, что осталось от древнего монастыря, разрушенного норманнами.
В крипте захоронены останки св. Бенедикта, его родных.
В 1855 году государство признало базилику национальным историческим памятником. Это было время, когда под воздействием романтизации прошлого началась мода на «средневековую археологию», а затем появились и первые, уже опирающиеся на науку реставрации.
Неподалеку от аббатства Сен-Бенуа находится церковь Жер- меньи-де-Пре. Благодаря своим достопримечательностям она в 1839 году (чуть раньше, чем базилика Нотр-Дам-де-Флери) была взята под охрану государства.
Епископ Теодульф, аббат Сен-Бенуа, — человек, известный как поэт, крупный теолог, «человек государства», сподвижник и


38
друг Карла Великого — основал около 800 года Жерменьи как виллу, сельский дом для отдохновения. Тогда же возводится и небольшой храм-молельня — ораторий, где стоял трон Теодуль- фа. С приходом норманнов вилла была уничтожена, сильно пострадал и храм. В XI веке к сохранившимся древним частям храма (первоначально центрического, с планом в форме греческого равноконечного креста) пристраивается неф, изменивший ранний облик здания.
Со временем заброшенное строение сильно обветшало, превратилось к началу прошлого века в руины. В 1840—1870-е годы тут велись реставрационные работы, к сожалению, крайне дилетантские, сильно исказившие древние формы. Тогда же в старой апсиде времени Каролингов вскрыли сохранившуюся мозаику— «Ковчег Завета», оказавшуюся сенсационной находкой. Интерес к памятнику сразу же вырос и сохраняется до сих пор.
Здание из камня, искусно обработанного, поражает логикой конструктивного решения. Интерьер тетраконха разделен четырьмя столбами; на арках, их соединяющих, возносится башня с куполом.
Первоначальный облик храма, с четырьмя апсидами, по мнению некоторых исследователей, напоминает восточнохристианские культовые постройки (например, в Армении), хотя нельзя и отрицать, что такой тип постройки характерен для Каролингов и был распространен в Европе. Ближайшая аналогия ораторию, возведенному в 806 году, — известная дворцовая капелла в Аахене, построенная на год раньше.
В восточной апсиде, оставшейся без изменений, находится, как упоминалось, мозаика, выложенная в конхе из 130 тысяч небольших кубиков смальты. Это единственная мозаика того времени на территории Франции. Отметим оригинальную иконографию представленного сюжета. Видимо, она разрабатывалась са¬


39
мим Теодульфом, поэтом и теологом, да и предназначалась исключительно для него самого, так как ораторий был частной капеллой. На синем фоне с золотыми кубиками изображена группа ангелов и архангелов, они передают друг другу божью волю, обозначенную самой дланью бога, которая показывается в облаках. Поразительно легки светлые одежды ангелов, красивы их одухотворенные лица. Тонко сочетаются разнообразные оттенки голубого, зеленого, розового, белого. Это стиль византийского искусства IX столетия, перенесенный в Европу и ближе всего напоминающий по технике мозаики Равенны.
Чтобы представить весь облик древнего храма внутри, следует учесть, что мозаики имелись и в куполе и в конхах других апсид (в одной из них остался фрагмент — фигура серафима). Стены, видимо, декорировались скульптурной резьбой, штуко- вой лепниной. Частично они были уничтожены во время реставрации XIX века; несколько сохранившихся фрагментов хранится в Орлеанском музее. На стенах храма размещались и «мозаики — декоративные панно с растительным орнаментом. Тут показывалась «природа рая» — разнообразные цветы и деревья. Их изображения стилизованы в восточном вкусе, напоминая так называемые «сасанидские пальметты». Такой орнамент пришел в Европу от арабов, в первую очередь — через мусульманскую Испанию, где, кстати, бывал неоднократно сам заказчик храма Теодульф. Пол молельни был украшен узором из цветного мрамора (археологические находки подтверждают это). В окнах помещались алебастровые пластины, дававшие рассеянный, приглушенный свет, в лучах которого сверкали драгоценные краски мозаик. Известный ученый Андре Грабар предполагает, что основная тема декорации интерьера оратория — «рай».
Сейчас в центре оратория стоит крещальня XI века, оставшаяся от времени, когда небольшой храм использовался как


40
баптистерий. На одной из сторон каменной купели — грубоватый по технике работы рельеф, представляющий сцену крещения Христа. Статуя св. Анны XV века — нарочито тяжеловесных форм, да и сама святая выглядит как местная крестьянка.
Около храма расположен сад, разбитый на месте старого кладбища. Скромный памятник с именем и датами жизни и смерти посвящен Максу Жакобу, которого еще помнят местные жители. Среди гробниц находится «фонарь мертвых» — небольшой каменный светильник, в котором некогда горел зажигаемый по ночам огонь, напоминая об ушедших в мир иной. Раньше этот светильник был установлен на вершине обелиска, ныне разрушенного. Такой тип строений распространился с романской эпохи (правда, стоящий на кладбище датируется XVI столетием), а сам обычай жечь огни, возможно, опирается на обряды языческой культуры поклонения свету, такой светильник напоминал также лампады христианской традиции.
Хотя чаще всего путешествие в «страну замков» начинается с Орлеана, так как пути из Парижа и Шартра ведут именно к нему (другой путь — через Шатоден и Амбуаз), все же первым значительным городом на Луаре, типично «луарским по своему духу, цвету», является Жьен, находящийся вверх по течению. Некогда один из тихих, симпатичных городков Франции, Жьен сильно пострадал от варварских бомбардировок в 1940 и 1944 годах. Впрочем, следует сказать, что город был восстановлен быстро, причем дома вокруг старинного дворца, выходящие фасадами к берегу реки, возведены в прежнем стиле. Удачно стилизована «под старину» и новая церковь Жанны д'Арк, рядом с дворцом.
От старых сооружений сохранились дворец и «Башня Жанны д'Арк». Дворец, возведенный (точнее, реконструированный из прежнего) в 1484 году, возвышается над фронтом двухэтажных


41
домов. Он построен для Анны де Боже, дочери Людовика XI, владелицы города. Стены дворца, массивные, несколько мрачноватые, оживлены орнаментальными узорами, образованными кладкой из красного и черного кирпича. Узоры эти очень разнообразны, часто варьируются. Они дополнены отдельными вставками белого камня, преимущественно на углах и в обрамлении окон, как было принято в те времена. Такие же геометрические узоры повторены в башнях. Обращают на себя внимание курьезные пирамидальные завершения лестничных башен дворца, придающие им какой-то «теремной», сказочный характер.
В стенах отреставрированного дворца размещен Международный музей охоты, в котором собрана коллекция оружия, гравюр, живописи, повествующая об этом увлекательном промысле и развлечении в разных столетиях и в разных странах. В залах музея много интересного и для знатока оружия и для любителя искусства. В большом зале представлены этюды и эскизы А.-Ф. Депорта — сцены охоты и «охотничьи трофеи», купленные после смерти художника для мануфактур Севра и теперь хранящиеся здесь. Исполненные во «фламандском» вкусе, они привлекают живостью и правдоподобием всего представленного.
Музей охоты не случайно размещен в Жьене: и по сей день этот провинциальный городок — «столица охотников» всего края.
Каменный мост с мерным ритмом аркад построен в те же годы, что и дворец. Он носит имя Анны де Боже и прославился тем, что, возможно, именно его имел в виду автор известной песенки XVI века «На Авиньонском мосту», родившийся здесь и никогда не бывавший в Авиньоне.
Жьен — известный центр по производству фаянса. Первые мануфактуры были открыты здесь в 1820 году. В замке размещена выставка, посвященная этому виду местной художественной промышленности.


Вандом и Шатоден
Значительными, городами правой части долины Луары являются Вандом и Шатоден., .
Вандом и' его окрестности, как считают сами жители, не менее чем Орлеан — типичный город на Луаре. Возникший на ме- .сте: древ них неолитических стоянок, он был галльским центром, и .нынешнее его название произошло от сильно искаженного римского«Vindocenum». Экономической мощи Вандом достиг к эпохе Ренессанса, когда он превратился в город ремесленников. Для многих памятно, что в лицее Вандома в 1807 году начал учиться Оноре де Бальзак. Сейчас этот небольшой город привлекает внимание туристов своей атмосферой неторопливой жизни, памятниками старины, возвышающимися среди невысоких домов.
Одним из известных памятников является церковь аббатства де ла Трините. Справа от нее, отдельно, находится звонница XII века—высотой, восемьдесят метров. Тип этой звонницы напоминает Старую звонницу в .Шартре, и, видимо, она строилась по ее образцу. Три яруса/ квадратные в*.плане, завершены башней со шпилем. Создается •впечатление облегчения форм по мере их подъема в высоту. Наряду с прекрасно выбранными пропорциями и строгостью отделки все это придает колокольне величественный вид. Толщина стен у первого яруса около метра. Перекрытие интерьера первого яруса завершено куполом, отделка остальных завершена в XVI столетии и менее оригинальна.
Возможно, что первоначально предполагалось и строительство второй звонницы, парной к возведенной, но идея не была осуществлена.
По контрасту с четкими формами колокольни нарочито усложненным выглядит фасад церкви, который возведен в начале XV века в стиле «пламенеющей» готики. Он создан мастером Жаном де Бос, строившим шпиль северной Новой звонницы со-


43
бора в Шартре. Ажурность резьбы камня поразительна; чувство «дематериализации» формы (как писал русский поэт Осип Мандельштам, «кружевом, камень, будь иль паутиной стань») проявляется здесь как основное средство выразительности. Кажется, это уже не работа архитектора, а произведение ювелира.
Остатки первоначальной романской постройки храма (1040) видны только в трансепте. Четкая структура готической конструкции, с высоким центральным нефом, стрельчатыми арками, большим хором с пятью апсидами, системой контрфорсов и аркбутанов,— итог большой традиции, получающей окончательное завершение.
В интерьере храма, прекрасно освещенного за счет устройства высоких окон, — много статуй, часть их полихромна. Скамьи для молящихся (конец XV века) богато декорированы резьбой; особенно примечательны сцены с изображением разных полевых и ремесленных работ (носильщик воды, стрижка баранов, разносчик товаров, приготовление вина и др.). В центральной капелле, относящейся, как и трансепт, к романскому периоду, имеется витраж «Богоматерь с младенцем», который можно датировать 1150 годом. Иногда его называют «Вандомской Богоматерью». Иконография витража довольно архаична. Богоматерь представлена в веретенообразной мандорле, сильно вытянутой, которую поддерживают четыре ангела. Все изображение строго фронтально и симметрично, что и характерно для витражей романской эпохи (аналогии — в соборах Ле Мана и Анже). Витражи на хорах относятся уже к другой эпохе — к XV столетию. Их цвет не столь насыщен и напряжен, господствуют сероватые, охристые тона. Старинных стеклянных панно в храме было намного больше, но сильный град 1807 года побил большую часть их.
Клуатр, внутренний дворик аббатства, находящийся с северной стороны церкви, построен по итальянскому типу. Рядом —


44
небольшая капелла, окна которой украшены витражами XVI века, рисунок их, как это часто бывало, воспроизводит немецкие гравюры того времени.
Большую живописность городу придают воды притока Луары — Луара, который здесь разделяется на несколько рукавов, с впадением еще нескольких небольших притоков. Фасады некоторых домов поднимаются прямо из воды, и к ним подплывают на лодках. Это «малая Венеция» в долине Луары.
Красоту города можно оценить с холма, на котором раньше размещались укрепленные бастионы замка, ныне все они превращены в не лишенные романтизма руины.
В окрестностях города — много доисторических древностей: курганы, менгиры, дольмены. Сохранились старинные подземные города, в которых обитали люди еще в прошлом веке и жителей которых прозвали троглодитами. Любопытны дома, вырубленные в отвесных скалах. К дверям их ведут деревянные лестницы. Сейчас в этих домах иногда живут летом крестьяне, работающие на соседних полях; часто хранят сыры, бочки с вином.
В трех километрах от Вандома находится небольшая деревня Ареине, некогда известный город романской эпохи. Церковь XII века сохранила в интерьерах ансамбль фресок, типичный для той эпохи. Бенедиктинцы, используя византийскую традицию, выработали свой стиль, который благодаря им распространился во Франции. Романские живописцы часто прописывали отдельные детали (глаза, пряди волос) уже по сухой штукатурке, поэтому в последующее время эти детали оказывались утраченными. «Слепые» лики святых ныне выглядят устрашающе. Для стиля живописи в долине Луары характерен экспрессивный рисунок, выде- ленный черной или темно-коричневой краской. Излюбленное сочетание красок — красная охра, зеленый и голубой. Иконографическая основа изображаемых сюжетов — книжная миниатюра. За


Вандом. Церковь Сан-Трините
45


46
некоторыми местными исключениями, она вполне традиционная Так, в этой церкви в конхе апсиды помещено изображение Христа во славе, рядом — символы евангелистов. В нижних регистрах — фигуры апостолов с голубыми нимбами святых воинов. На арках и сводах размещены композиции «Поклонение агнцу», «Благовещение» и другие.
Неподалеку от Вандома расположился небольшой городок Илльер, описанный Марселем Прустом в серии романов «В поисках утраченного времени» под названием Комбрэ. Илльер был родным городом писателя, и Пруст проводил здесь в детстве летние каникулы. Все эти впечатления, затем переработанные, насыщенные психологическим анализом, нашли отражение в романах. У тетушки он пробует печенье, вкус которого вызывал и позже так много воспоминаний; повернувшись в сторону Босе, «страну купцов», он как бы отправлялся в «сторону Свана», а в сторону Перше, «страну аристократов», — в «сторону Германтов». Небольшая церковь в городе — та самая, что описана в произведениях писателя. Наконец, речка Луар отождествляется с Вивоной.
На берега Луара выходят здания Шатодена, самого «северного» города в долине Луары. Замок, построенный на возвышении, имел в старое время важное стратегическое значение. Со временем выгодное географическое положение стало сулить городу и экономическое процветание. К XVIII—XIX векам коммерческая жизнь Шатодена достигает апогея. Торговля зерном привлекала толпы крестьян и скупщиков на ярмарки, устраиваемые по средам. Многие живописные сцены нашли потом отражение в романе Эмиля Золя «Земля». Ярмарки и празднества, с ними связанные, устраиваются до сих пор, особенно 15 и 18 августа.
Самым древним сооружением на территории замка является донжон XII века. Возможно, это один из первых во Франции образцов цилиндрического типа донжонов, которые до этого


Шатоден. Донжон и капелла
47


48
преимущественно возводились прямоугольными в плане. Мощный по своим размерам (диаметр 17 метров, высота 31 метр), он образовывает основную доминанту всего ансамбля. В интерьере донжона насчитывается три яруса, причем первый — с куполом, возможно, еще относящийся к раннему донжону, который стоял на месте ныне существующего.
Рядом с донжоном располагается небольшая часовня Сент- Шапель. Она возведена в XV столетии в переходном от готического к ренессансному стиле. Трехгранная апсида единственного нефа фланкирована двумя молельнями и невысокой звонницей, возвышающейся справа и в какой-то степени «уравновешивающей» массу донжона. В капелле вызывает интерес живопись на западной стене — «Страшный суд», а также четырнадцать статуй, размещенных на консолях вдоль стен капеллы. Полихромные статуи выполнены в размер чуть больше натуры. Двенадцать из них представляют святых-женщин—Женевьеву, Екатерину, Марию Египетскую, Елизавету, Маргариту и других. Только двое святых-мужчин, являющихся патронами-охранителями заказчика и владельца замка Дюнуа,— Иоанн Креститель и Иоанн Евангелист— дополняют весь ансамбль, иконографическая программа которого, видимо, была разработана самим Дюнуа. Сам заказчик представлен в портретной скульптуре, изображающей воина в боевых доспехах. Красивы драпировки одежд, в руках каждого персонажа — атрибут, позволяющий легко его узнать. Мария Египетская показана в «плаще» распущенных длинных волос, волнистыми прядями скрывающих ее фигуру.
В 1460 году владелец замка Дюнуа, бывший верный сподвижник Жанны д'Арк, возводит западный корпус замка. Построенный еще в средневековом стиле, корпус, однако, учитывал требования современного комфорта. Самой любопытной частью постройки может быть признана лестница, возведенная уже после


49
смерти главного инициатора строительства его сыном. Три этажа лестницы представляют открытые лоджии, орнаментированные ренессансными арабесками. Но сама лестница — винтовая, согласно традиции строительства средних веков. Так что старые и новые приемы зодчества прихотливо перемешаны, как это часто бывает в переходную эпоху.
«Корпус Лонгвиля», названный так по имени следующего владельца, строился в 1511—1532 годах и, не будучи полностью завершен, доделывался в последующие десятилетия. Готическая структура фасадов, повторяющая тип западного корпуса, здесь не меняется, только прибавляется несколько декоративных элементов в новом стиле. Интерьеры корпуса, как то принято в замках, украшены шпалерами. В большом зале над камином размещено скульптурное изображение оленя — ясный намек на удачи в охоте.
Глядя на фасады замка, выходящие во двор, можно испытать ощущение благородной величавости, строгости и простоты. Иное впечатление оставит замок при виде со стороны города и реки — он покажется неприступной крепостью. Холм облицован камнем, и на нем, как на мощном пьедестале, возвышаются стены с узкими окнами, напоминающими бойницы.
Старинные кварталы с домами XV и XVI веков, несколько церквей дополняют художественный облик города. Для туристов, ныне посещающих долину Луары, Шатоден может оказаться первым замком в «стране замков».


Шамбор
Спускаясь вниз по Луаре в сторону Блуа, среди густых лесов можно встретить маленькую речушку Коссон. В пяти километрах вверх по ее течению находится один из самых известных и, что стоит отметить сразу же, самых больших дворцов этого края — Шамбор, некогда называвшийся Шамбург.
Упомянутый как достопримечательность края уже Рабле и Ронсаром, он и в последующее время не переставал привлекать к себе внимание. У Рабле архитектурным обликом Шамбора овеян образ Телемского аббатства.
Построенный по инициативе Франциска I, расположенный поблизости, в шестнадцати километрах, от Блуа, Шамбор возводился как дворец для развлечений и охоты. Место было лесистое, даже болотистое, богатое зверьем и птицей. Возведение дворца было начато в 1519 году; наиболее интенсивный период строительства приходится на следующие годы и длится начиная с 1525—1526 годов около тридцати лет; завершено оно было после смерти Генриха II в 1559 году. Столь долгий срок, к тому же с отдельными перерывами, тем не менее не нанес урона осуществляемому замыслу; напротив, уходя от первоначального проекта, зодчие создали здание, поражающее своими размерами, продуманностью композиции, сложностью декорации. В его стиле, столь органичном, оригинальном и новом для Франции, прихотливо соединились традиции позднесредневекового строительства и новшества, почерпнутые из Италии. Этот стиль стал выражением, и наиболее полным, зрелого этапа развития искусства Возрождения во Франции.
Хотя хроники упоминают имена зодчих Шамбора — Жака и Дени Сурдо, Пьера Неве, прозванного Тринке, Жана Гоберо,— все же проблема авторского замысла остается неясной. Ведь это имена строителей-подрядчиков, пусть и с большим опытом, но еще связанных со старой цеховой традицией и, более того, с тра-


51
диционным художественным мышлением. Не ими, конечно, определялась новизна сооружения. Существовала деревянная модель, хотя, как и в случае с моделью Отеля де Вилль в Париже, конкретного вдохновителя проекта назвать трудно. Существует упоминание о плане Доменико да Картона, присланном из Италии и определившем основной характер возводимого здания (он был обнаружен историками искусства в 1880 году). Говорили об идеях Виньолы и Приматиччо, что, правда, давно стало рассматриваться как легенда, так как в те годы одному было двенадцать лет, а другому — пятнадцать. Предполагалось, что некоторые консультации принадлежали Леонардо да Винчи, прибывшему ко двору Франциска I. Однако, по всей видимости, здесь наметилась ситуация, которая позже повторилась при строительстве Версаля во времена Людовика XIV: ансамбль складывался благодаря вкладу многих мастеров, как французских, так и итальянских.
Дворец строился на месте бывшего укрепления для воинского гарнизона. Возможно, что его фундаменты были использованы при новом строительстве.
План Шамбора основывается на традиционном приеме возведения феодального укрепления, напоминая Венсен близ Парижа. Композиционное ядро постройки составляет квадратный в плане гигантский донжон с мощными круглыми башнями по углам. Донжон этот, в отличие от обычного назначения такого типа сооружений, не был рассчитан на оборону; своими монументальными формами он должен символизировать величие власти владельца. Впрочем, согласно традиции перед ним был выкопан глубокий ров с водой (засыпан в XVIII веке) и установлен подъемный мост.
Ограждение замка имеет прямоугольную форму. Две круглые башни ограждения, фланкирующие центральный въезд, позже названный «Королевским», были невысокими, с плоской кры-


шей, так что там могла находиться стража с приданными ей легкими пушками. Две другие башни, завершенные высокими коническими кровлями, уже связывались с композицией противоположного, северо-западного фасада, который стал основным. Во внутренних углах их разместились винтовые лестницы, напоминавшие лестницу в замке Блуа. Этот фасад, включающий и фасад донжона с двумя угловыми башнями, выходил в сторону зеленого партера, ограниченного речкой Коссон, что имело и некоторое фортификационное значение.


Шамбор. Верхний ярус
53
Северо-западный фасад предстает и самым величественным во всей композиции дворца. Три этажа донжона, сложенного из крупных блоков луарского известняка, декорированы плоскими пилястрами, украшенными в свою очередь арабесковыми орнаментами в итальянском вкусе. Многоярусная ордерная декорация, как бы наложенная на массив стен, дает новый эффект — структурную упорядоченность форм. Большие окна разрушают массив стен, придавая всему облику здания праздничный вид, существенно меняя представление о донжоне как крепости. При этом строители все же еще не чувствовали органической связи декора и конструкции: расстановка пилястр и оконных проемов осуществлялась без взаимного соответствия, довольно произвольно, случайно. Это говорило о том, что им оставалась чужда логика ордерных пропорций. Однако использование элементов ордерной системы приглушало вертикализм композиции, столь типичный для зданий позднего средневековья. Антаблементы, поэтажные тяги, большие окна создавали свой ритм, ориентированный уже не столько в высоту, сколько в ширину.
Донжон соединялся с угловыми башнями ограждения двора двумя галереями на мощных аркадах. Такие аркады — опять-таки новый мотив для французской архитектуры, но он лучше согласовывается с основными формами, корреспондируя им своей масштабностью и пластикой. Надстройка двух этажей над аркадами относится к последнему периоду строительства. Благодаря этому появился единый монументальный фронт фасада, который и стал восприниматься как основной. Длина такого фасада составила 156 метров. Несомненно, зодчим удалось добиться впечатления торжественного величия, и такой архитектурный образ символически утверждал триумф короля, его власти.
Особую нарядность и необычность замку придавала терраса, завершающая композицию донжона. Многочисленные шпили, ка-


54
Шамбор. Лестница


Шамбор. Верхний ярус
55


56
Шамбор. Завершение башни
минные трубы, фронтоны, люкарны, богато, с необыкновенной, даже несколько изощренной фантазией разукрашенные, образуют как бы игрушечный городок на крыше, окруженный балюстрадой. Особенно выделяется фонарь над центральной лестницей донжона — ажурных форм четырехъярусная башенка с «короной» из лепестков лилий на вершине, аркбутанами и контрфорсами.
В орнаментальных мотивах зодчие использовали темный шифер, что усиливало — по сравнению с белизной камня — выразительность декора. Общая пирамидальность композиции отдельных форм, сгруппированных на крыше, подчеркивалась и шпилями угловых башен. Архитекторы смело отказались от традиционных элементов завершения донжона, таких, как дозорная галерея, машикули, навесные бойницы, создав прообраз последующих бельведеров.
Необычное, сложное по силуэту завершение замка Шатобри- ан сравнивали с женскими волосами, развевающимися по ветру. Поэт Альфред де Виньи писал о «покорном» камне, который воплотил «капризы воображения».
Небольшой городок на крыше замка имел свои улицы, маленькие площади. Общество, собиравшееся на террасе, могло следить за охотой, за проводимыми внизу военными парадами, праздниками, турнирами. Это было место светского общения хозяина и гостей. Весь донжон мог, таким образом, восприниматься лишь как монументальный цоколь для этой террасы. Контраст мощных форм самого донжона и затейливых архитектурных гротесков, завершающих композицию,— важный момент художественной выразительности дворца в Шамборе.
Интерьеры дворца включают около четырехсот помещений, а точнее, триста шестьдесят четыре, по числу дней в году. Особо привлекает внимание парадная лестница, находящаяся в цент-


ре донжона. Двойные спирали ее маршей заключены в восьмигранник, образующий мощный ствол. Это словно самостоятельный павильон, стоящий в центре греческого равноконечного креста пересекающихся сводчатых залов — «залов стражи». Такая необычная архитектурная фантазия создавала своеобразный игровой лабиринт в духе новых светских затей, что существенно отличало лестницу от ее прототипа — лестницы с двумя самостоятельными маршами в парижской церкви св. Бернардена. В отличие от примеров готического зодчества, придававших лестнице служебное назначение и заключавших ее в каменный футляр, здесь лестница занимает центральное положение в композиции интерьерного пространства, являясь его лучшим украшением. Белый камень с берегов Шера и Эндра, который заставлял фасады дворца светиться на солнце, подобно кристаллу, в интерьере с приглушенным освещением, открывается иными своими качествами — почти скульптурной пластичностью всех элементов, мягко прорисовывая каждую деталь.


58
Поднимаясь по одному ряду ступеней и спускаясь по другому, каждый раз можно по-новому воспринимать одно и то же пространство интерьера. Крестообразные переходы, наподобие мостиков, ведут от ступеней лестницы на второй этаж; сама же она поднимается в башнеобразный фонарь, возвышающийся на террасе донжона. Кессонированные своды лестницы содержат, чередуясь в шахматном порядке, инициал «F» и изображение саламандры — эмблемы Франциска 1. Раньше своды были, видимо, полихромными, даже с использованием позолоты, что еще больше усиливало чувство нарядной декоративности, присущей всему облику здания. Стоит вспомнить в этой связи и о восьмистах капителях замка, расположенных как в интерьере, так и на фасадах. Изображения сирен, львов, сатиров, драконов, всевозможные зоологические и флоральные гротески составляют необычный мифологический словарь, отдельные понятия которого, если верно их расшифровать, помогут объяснить весь характер Шамбора, с его фантазией, зрелищностью, светскими забавами, охотами и турнирами.
При Людовике XIV, столь же страстном охотнике, как и Франциск I, внимание к Шамбору, блистательной сельской резиденции, вновь усиливается. Здесь проводятся пышные празднества, звучит музыка Люлли, ставятся пьесы Мольера, например «Мещанин во дворянстве», расцветает соколиная охота, содержатся лучшие в Европе собаки. Вокруг замка разбивается регулярный сад, пробиваются новые аллеи. В классическом стиле перестраивается «Королевский въезд». Тогда же переделываются многие интерьеры, меняется их обстановка.
Последними значительными хозяевами Шамбора были Станислав Лещинский, тесть Людовика XV, изгнанный из Польши король, и маршал Мориц Саксонский (он умер здесь). Во время Великой французской революции жители близлежащего город-


Шамбор. Вид со стороны парка
69


во
ка постановили разрушить эту «ненормальную громаду камня и построить дома для патриотов». Однако замысел этот не был осуществлен. В 1821 году легитимисты купили замок и преподнесли его в подарок внуку Карла X — герцогу Бордоскому, принявшему титул графа Шамбор. Этот последний представитель старшей линии династии Бурбонов создал в замке оплот «белого знамени» — партии короля, мечтавшей о возвращении французского престола его наследникам (Шамбор объединил орлеанистов и легитимистов, с тем чтобы его провозгласили королем Генрихом V; попытка эта была сорвана в 1873 году).
В 1932 году Шамбор стал государственным владением, а в 1948 году леса вокруг замка были объявлены заповедными. Около пяти тысяч деревьев, тенистые аллеи составляют роскошное зеленое обрамление белокаменного дворца.
В пейзаже дворец встает как видение, как, пользуясь словами А. де Виньи, «сказочные чертоги Багдада и Кашмира». Он немыслим без своего окружения. Если средневековые замки, суровые и угрюмые, казались чуждыми пейзажной среде, то тут мы видим иное. И цвет земли и зелень партера и леса, наползающие с Луары, создают свое настроение, свою особую атмосферу.
Шамбор представляет в истории архитектуры яркий пример перехода от средневекового строительства к искусству Возрождения, от феодального замка к увеселительной резиденции. Величием своих форм он становится в ряд с Фонтенбло и Версалем.


Блуа
Франциск I, строитель Шамбора, в качестве основной своей резиденции избрал Блуа — город, имевший важное значение в истории и культуре региона бассейна Луары. Для эпохи средневековья и Ренессанса Блуа был своего рода Версалем, начиная со времени основания здесь крепости Блезуа графом Тибо, названного Тришором, в X веке. В 1391 году Блуа стал владением герцогов Орлеанских — крупным «апанажем» (уделом) принцев крови, предпочитаемым местом пребывания Людовика и Карла Орлеанских, Людовика XII (который, кстати, здесь и родился).
Именно при Людовике XII начался новый период в развитии замка Блуа, который отдельными самостоятельными этапами продолжался при Франциске I, Генрихе III, Людовике XII. В результате сложился уникальный ансамбль — четырехугольная замкнутая композиция, венчающая вершину холма на высоком берегу Луары, где каждая сторона относится к определенному этапу строительства, так что представляется случай проследить эволюцию французского зодчества от XV до XVII века.
Самые древние части постройки относятся еще к VIII столетию. Это цилиндрическая башня на южной стороне комплекса, громадный зал в северной его стороне. Зал (бывший господский зал графов Блуа) стал известен как Зал Генеральных штатов, потому что в нем действительно столь известное в истории Франции собрание встречалось в 1576 и 1588 годах, при Генрихе III. Сильно перестроенное в конце XV века помещение зала, длиной до тридцати метров и шириной до восемнадцати, делится на два нефа аркадой; своды и стены полихромны; в росписях, теперь сильно поновленных, использовано много золота, хотя эффект этот кажется излишним, уж слишком определенным вкусом прошлого столетия, когда зал реставрировался. «Зал Генеральных штатов» вошел в ансамбль интерьеров начатого в 1498 году «крыла Людовика XII».


62
Блуд. Замок
«Крыло Людовика XII» отмечает первый этап в сложении того комплекса в Блуа, который дошел до нашего времени и дает впечатляющий урок по истории французской архитектуры. Название его связано с инициатором нового строительства — королем Людовиком XII. Он отзывает мастеров-каменщиков из Амбуаза — Симона Гишара, Жака Сурдо, Колена Биара,— под чьим руководством и осуществлялось, видимо, в 1498—1503 годах все строительство. Они, эти мастера, возводят блок двухэтажного здания, который теперь выходит своим фасадом на площадь перед дворцом. Строители применили камень и кирпич, цвет которых уже во многом определяет восприятие всей архитектурной композиции. Отметим, что к XV веку вновь стал широко применяться в строительстве кирпич, которым пренебрегали во времена зрелой готики. Так появляется характерная для этого периода комбинация двух строительных материалов. Из тесаного камня выполнялись важнейшие конструктивные и декоративные элементы здания (углы, оформление проемов, люкарны и т. п.), кирпич же шел в основном на заполнение стен.
Наследуя французские традиции, зодчие становятся на новый путь, который вскоре приблизит эпоху зрелого Возрождения в стране. Пусть большинство архитектурных элементов, которые использованы, типичны еще для средневековья (плоскостность фасадов, асимметрия плана, выделение лестничных клеток в отдельные башни, каменные крестовины в окнах, огромная высота кровли, декор в стиле поздней готики, проявившийся в оформлении портала, люкарн, ажурных балюстрад на крыше),— все же черты нового присутствуют. Окна становятся ббльшими по размерам, два из них превращены в балконы; четкость вертикальных и горизонтальных членений создает определенную пропорциональную структуру, отличную от «вертикализма» готики; «итальянизмы» видны в ряде декоративных мотивов скульптур-


ного убранства. Над входом во дворец размещается конная статуя Людовика XII. (Старинный оригинал был разрушен в 1792 году революционерами, когда уничтожались королевские изображения; в настоящее время он заменен копией работы скульптора О. Сеюре, изготовленной в прошлом веке.) Под статуей — геральдическая эмблема с фигурой дикобраза — символ короля. Такой тип статуи — новое явление для Франции. Изображение всадника с портретными чертами лица, трактованными индивидуально, причем созданное при жизни самого представляемого, означало апофеоз определенной личности, увековечивало земные деяния человека. Это несомненный триумф светского начала в культуре, явная победа над средневековым мышлением.


64
Пример итальянского искусства явился определяющим, так как тип конного монумента там разрабатывался как основной в скульптуре; статуя Людовика XII, возможно, была исполнена итальянцем Гвидо Маццони.
Путь через портал, над которым установлена конная статуя, ведет во внутренний двор дворца. Тут фасад «крыла Людовика XII» построен с использованием галереи с колоннадой. «Готицизмы» чувствуются в манере применения колонн двух типов — круглых и квадратных. Колонны эти чередуются. Стволы колонн богато орнаментированы, в характере их оформления есть детали с итальянским влиянием, например использование арабеска, фигурок обнаженных путти, маскаронов, дельфинов, рогов изобилия. Применение открытой галереи в дворцовой архитектуре до постройки этого здания можно зарегистрировать в французской архитектуре только один раз — в Тальси, где возводит себе резиденцию богатый флорентиец Сальвиати, дом которого стал образцом, породил даже некоторую «моду» и подражание. Об этом придется еще говорить специально далее.
Из галереи открывается обзор всего внутреннего двора замка. Слева размещается «галерея Карла Орлеанского» и капелла Сен-Галлэ, справа — «корпус Франциска I», прямо — «крыло Гастона Орлеанского».
«Галерея Карла Орлеанского», возведенная в середине XII века, построена из камня и кирпича в том же стиле, что и «крыло Людовика XII», но лишена изящества пропорций и декораций. Это и понятно, так как она предшествовала строительству этого корпуса дворца. Впервые здесь камень и кирпич как строительные материалы использованы совместно. Некогда фасады этого здания продолжались намного дальше, чем теперь, так как в связи с перестройкой комплекса в 30-е годы XVII века часть их оказалась разобрана.


65
Капелла, возведенная в стиле поздней готики (на месте древнего античного храма), несколько раз перестраивалась, в последний раз — в XVII веке. Тогда был разрушен центральный неф, так что осталась лишь часть хор. Витражи в окнах созданы современным мастером Максом Энграном на месте старых, утраченных. Генрих III при восшествии на престол произнес в этой капелле слова благодарности богу.
Небольшая терраса около капеллы, с несколькими каштанами, цветущими весной розовыми канделябрами соцветий, с фонтаном, дает возможность любоваться панорамой города, открытой в сторону реки, с руинами башни Фуа, оставшейся от средневековой феодальной крепости, и с силуэтом одной из лучших церквей в городе — храмом Сен-Никола. Раньше, до перестройки, этой смотровой площадки, естественно, не существовало, так что комплекс зданий дворца образовывал единый блок.
Людовик XII, столь сильно способствовавший созданию нового облика замка в Блуа, был и инициатором разбивки регулярного сада, созданного по проекту Пачелло де Меркольяно около дворца с западной, внешней его стороны. За садом находился тогда же построенный небольшой павильон Анны Бретонской. Это бывший ораторий, где Анна после замужества (она вышла замуж за Карла VIII) молилась, чтобы бог даровал ей потомство. Екатерина Медичи, супруга Генриха II, согласно своим прихотям превратила бывшую молельню в купальню, а еще позже, во времена революции, тут размещался арсенал. Возведен этот павильон в «стиле Людовика XII», то есть, иными словами, в стиле старых частей всего замка, из кирпича и камня. Восьмигранный в плане, с четырьмя флигелями, он представляет тип центрической постройки, сравнительно редкой для конца XV века.
Площадь перед дворцом, некогда имевшая средневековый характер, сейчас сильно изменила свой вид: готическая церковь


66
Сен-Север уничтожена в XIX веке, укрепления с башнями срыты. Видимо, вокруг такой площади группировались жилые городские дома. Напоминанием об этом служит «Фонтан Людовика XII» — колодезь, оформленный в готическом стиле, правда, сильно реставрированный.
Одним из самых эффектных фасадов, выходящих во внутренний двор замка, является фасад «корпуса Франциска I», возведенный в 1515—1524 годах. Из возможных руководителей постройки можно назвать Жака Сурдо, хотя предполагаются и консультации итальянских мастеров, в частности Доменико да Картона. Следует отметить сразу же, что фасад «корпуса Франциска I», выходящий во двор, несколько отличается от противоположного, выходящего на внешнюю сторону дворца. Отличие это, возможно, связано с разновременностью возведения этих частей здания, и внешний фасад возник как завершение всего этапа строительства. В первом этапе постройки еще ясно ощутимы непреодоленные традиции архитектурного мышления позднего средневековья, лишь богато декорированные в итальянском вкусе, который, конечно, здесь выступает намного явственнее и отчетливее, чем в «крыле Людовика XII». Наметился еще один шаг в сторону триумфа зрелого Ренессанса. Возникший тип оказался образцом для многих дворцов, появившихся в долине Луары.
Симметрия фасада, в центре которого находится парадная винтовая лестница (1515—1519), была нарушена при строительстве «крыла Гастона Орлеанского», когда левая часть здания оказалась разобранной. В проработке композиции стен чувствуется сплав французской и итальянской традиций. Определенным и принципиальным новшеством стало членение фасада поставленными друг на друга пилястрами и сдвоенными поясами междуэтажных тяг. Такого рода система будет плодотворно


Блуа. Лестница
использоваться и в дальнейшем при строительстве дворцов во Франции — она приучала к ордерному про- порционированию. В Блуа эта система помогла объединить три этажа в одно композиционное целое. Большие окна также включились в состав этой композиции. Обычай усиливать вертикальные членения фасада, идущий от средних веков, связан с завершением линии окон, богато украшенных люкарнами. Ренессансного типа карнизы, соединенные с ажурной балюстрадой на крыше, не имеют четкой стилистической определенности и своим художественным обликом соответствуют тому переходному между готикой и Возрождением времени, которое нашло отражение во многих частях здания.
При этом, не забывая всех реминисценций прошлого, следует учесть все большее, чем раньше, уси-


68
ление использования декоративных и скульптурных элементов оформления фасадов. Появилась и вообще большая пластичность форм, которая стала заменять стилизованную тонкость и изощренность готики, связанную с эффектом «дематериализации» камня. Напротив, фасад впечатляет своей материальностью, структурностью, вещественностью. В люкарнах можно увидеть фигурки обнаженных путти, стоящих в небольших нишах. Геральдические эмблемы (саламандра) заполняют плоскости стен между пилястрами. Но особый эффект всему зданию придает, конечно, форма парадной лестницы — ортогонального кристалла, обладающего собственной пластичностью и выразительностью форм, контрастных к общей плоскости фасадов.
Тип башни с винтовой, вокруг вертикального столба лестницей, построенной рядом с основным массивом здания, хорошо известен со времен средневековья. Но, помещая лестницу в каменный футляр с широкими открытыми проемами между угловыми опорами, зодчие создали новый тип. Его необычность поражала всегда. О. де Бальзак назвал эту башню «китайской пагодой». Открывая пространство между опорными столбами, мастера придали традиционной форме новое значение, и благодаря этому усилилось впечатление светской праздничности. Балюстрады (с изображением саламандры) воспринимались уже как своего рода балконы. Расположенные диагонально, они придают динамичность всей архитектурной композиции. На консолях под каменными балдахинами на столбах-контрфорсах (по средневековому еще принципу) размещались статуи — опять-таки пример все более активного использования скульптурного убранства (статуи воссозданы вместо утраченных в 1847 году). Верхний балкон башни с лестницей являлся своего рода трибуной, где знатные владельцы могли показываться перед гостями во время торжественных церемоний. Обильны украшения всех частей


69
лестничной башни. Тут встречаются эмблемы, арабески, картуши, трофеи, растительные мотивы, декоративные канделябры.
Фасад «корпуса Франциска I», выходящий на внешнюю сторону дворца, как уже отмечалось, отличается от трактовки внутреннего фасада. Возрождение заявляет о себе здесь не только в манере декорировки стен, но и в самой сущности построения композиции. Стена теряет плоскостность, становится пространственной формой, чему помогают многочисленные лоджии и ниши — по ним фасад и получил свое название: «фасад лоджий». Господствуют ритмы арок, заключенных в ордерную декорацию: пилястры, полуколонны, поэтажные членения. Тут чувствуется, пусть и перетолкованное на свой лад, воздействие мотивов построения фасадов итальянских палаццо, некоторые ученые говорят даже об «имитации стиля Браманте» (А. Блант). Однако отсутствие строгой регулярности и симметрии все же свидетельствует о наследии старого, еще до конца не изжитого. Это, скорее, стилизация итальянской открытой галереи, так как перед нами ряд нишеобразных лоджий с отдельными, скрытыми в них окнами. Однако вне зависимости от того, как «мало» или «много» здесь сходства с итальянскими дворцами, мы видим нечто вполне оригинальное и вполне возрожденческое по духу.
В интерьерах «корпуса Франциска I», реставрированных в XIX веке, сохраняются основные принципы оформления помещений, характерные для французского Ренессанса. Форма каминов, богато декорированных, осталась прежней, только усилена и изменена их окраска и позолота (архитектором Ф. Дюбаном в середине прошлого века). Цветочные гирлянды, путти, раковины, растительные гротески образуют хорошо организованные скульптурные панно — почти каждое из них заключает в себе изображение саламандры. Стоит вспомнить, что в полумраке вечеров, когда помещения освещались только свечами и отсве¬


70
тами огней каминов, яркая окраска стен, позже лишь поновленная, имела определенное художественное значение. И, кажущаяся примитивной и варварской днем, она приобретает благородный облик вечером.
Из многих помещений второго этажа известен «кабинет Екатерины Медичи», украшенный двумястами деревянными панно, за которыми скрывались потайные шкафчики для драгоценностей, ядов и государственных бумаг. Имелись специальные рычаги и педали, с помощью которых эти шкафчики открывались. Это затея в готическом стиле, хотя декоративные арабески, украшающие панно, сделаны по итальянскому образцу. В «кабинете короля», который называется еще и «черной комнатой», в ночь с 12 на 13 декабря 1588 года был убит Генрих Гиз, чей авторитет поддерживали Генеральные штаты, духовенство и которого панически боялся Генрих III. Именно Генрих III и заманил Гиза в Блуа, чтобы расправиться с ним.
В 1635—1638 годах архитектор Франсуа Мансар, частично сломав старые здания дворцового комплекса, возводит последнюю его большую постройку — «крыло Гастона Орлеанского». Ее три этажа согласуются с композицией фасада «корпуса Франциска I». Фасад, выдержанный в строгом классицистическом стиле, построен на основе сочетания простых, но и выразительных приемов. Центральная часть, выступающая вместе с главным порталом и этажом над ним, выделена колонным портиком с треугольным фронтоном, увеличенным статуями Марса и Минервы. Небольшие полукруглые колоннады маскируют углы, образующиеся в переходах к боковым ризалитам, и тем самым смягчают сочетание прямоугольных форм. Композиция фасада завершена высокой кровлей. Полуциркульный фронтон в центре ее отмечен картушем с гербом и мраморным бюстом Гастона Орлеанского.


71
В окнах дворца светятся днем окна противоположного фасада, и это, как и цвет слегка сероватого камня, из которого возведено здание, создает впечатление легкости, отнюдь не нарушающее эффекта величия и представительности.
Как всегда, Мансар в очень индивидуальном истолковании классицизма находит тонкое сочетание декоративной насыщенности форм и простоты, ясности общего композиционного решения. Эта постройка крупного зодчего не менее совершенна, чем столь известный в истории архитектуры замок Мезон-Лафит близ Парижа.
Стоит поражаться тому, как несколько столетий, имевших свое оригинальное выражение в художественных стилях, удачно согласуются в ансамбле дворцов в Блуа. Возможно, причиной тому — единство национальной школы, которую всегда отличало равновесие разума и чувства, своего рода гармоничность построения целого.
Замок возвышается над всем городом, является его историческим центром. Других достопримечательностей в Блуа немного. Июнь 1940 года стал катастрофой: 1500 домов оказались разрушенными, двадцать памятников пострадало. Виктор Гюго, восторженно описавший за сто лет до этого события «живописность капризно расположенных, наподобие амфитеатра, строений с тысячью окон», не узнал бы «своего Блуа». Но все же старинный квартал сохранился у холма с замком. Улицы здесь настолько крутые, что напоминают, по словам Гюго, ступени лестниц. Интересной представляется церковь Сен-Никола, шпиль которой был виден с террасы замка. Древние ее части возводились в романскую эпоху, остальные — в готическую. Статуя Дени Папена, стоящая около отеля XV века у Порт Патрэн, напоминает о жившем в городе известном изобретателе разных механизмов, работавшем в начале XVIII столетия.


72
Кафедральный собор Сен-Луи, позднеготический, с многочисленными перестройками в эпоху Ренессанса, приобрел окончательный свой вид в середине XVII века. Старое здание епископского дворца (начало XVIII века, архитектор Ж. Габриэль) сегодня является городской ратушей. Очень красив мост через реку; он простых, но крайне пластичных форм. Мост этот возведен по проекту Жака Габриэля. С него открывается вид на здание епископского дворца, холм с замком, кафедральный собор.


Замки в окрестностях Блуа
Часто говорят, что пейзаж в окрестностях Блуа становится все красивее, земля — богаче, а люди — веселее. Когда знакомишься с этим краем, начинаешь невольно верить, что это именно так.
Блуа — центр департаментов Луар и Шер. Северо-западная часть, возвышенная, равнина Бос,— плодородная, а юго-восточная, песчаная местность Солонь,— с болотами, озерами. Одна славится своими полями и садами, другая—своей охотой.
В окрестностях Блуа находится несколько замков и дворцов, среди которых особенно известны Вильсавен, Шеверни, Шомон, Тальси, Борегард и Менар.
После Блуа, дворцы которого насчитывают несколько этапов строительства, несколько стилей, небольшое поместье Вильсавен привлечет своим единством. Тут нет нарочитого размаха, — напротив, дворец поражает интимностью и элегантностью.
Дворец возводился в 1540 году Жаном Лебретоном, секретарем финансов у Франциска I, одним из руководителей строительства Шамбора. По его инициативе был возведен и дворец Вилландри, о котором нам еще придется говорить в дальнейшем.
Курдонер (внутренний двор) Вильсавена образован одноэтажными флигелями и двухэтажным главным домом. В центре двора стоит небольшая каменная ваза работы итальянских мастеров. Она отмечает лучшую точку обзора фасадов. Композиция фасадов флигелей нарочито проста, только большие люкарны украшают их. Интереснее решен главный дом. Использован «пиля- стровый» стиль французского Ренессанса, образцы которого можно уже было видеть в Шамборе и Блуа. Здесь проверенная система декорации стен приобретает особую продуманность и тонкость. В центре фасада — две ниши. В нижней помещен скульптурный бюст, стоящий на мраморной колонне, в верх-


74
ней — фигура Дианы-охотницы. Растущий интерес к скульптуре тут получил образцовое выражение.
В интерьерах сохранились фрески итальянских мастеров. Часть из них — религиозные сюжеты, часть — «обманки», иллюзионистически точно воспроизводящие разные натюрмортные группы.
В Шеверни отдельный блск здания располагается среди парка с открытым цветочным партером. Отмечая разновысотность крыш здания, словно делящих единую композицию блока на пять частей, можно угадать строительство нескольких эпох. Самой древней частью окажется центральная, начатая в 1510 году, когда земли этого поместья были приобретены Филиппом Уро, хранителем печати Карла III и Карла IV Амбуазских. Ренессансный облик здания чувствуется в стиле парадной лестницы, сложенной из белого камня — известняка. Пластичность форм столбов, балясин, перил, сводов, использование богатой скульптурной декорации создает незаурядный ансамбль. По своему типу лестница напоминает парадную лестницу Генриха II в Лувре.
Новый этап строительства, определивший весь облик дворца, пришелся на 1629—1634 годы и велся, видимо, под руководством Жака Буайе. Стиль этого времени — стиль Людовика XIII—сказался в новом ансамбле весьма определенно. Пять частей здания, сохраняя свою самостоятельность (за счет разности уровней кровли, что согласовывалось с принятой модой), все же образуют единый архитектурный организм. Такое сочетание ренессансной постройки с последующим этапом строительства в классицистическом вкусе существует в нескольких поместьях Луары, не являясь исключением.
Боковые павильоны-ризалиты в плане имеют чистый квадрат, сторона которого определяет и их высоту, так что создается спокойная кубическая форма. Подобные формы легко и словно


Шеверни
естественно замыкают общую композицию. Декорировка фасадов тщательно продумана: над окнами размещены небольшие фронтоны, на втором этаже между окнами имеются ниши с бюстами двенадцати римских императоров, трактованными в классическом стиле, подражающем античному.
Раньше перед зданием находилась ограда двора, в последующее время уничтоженная. Противоположный фасад, выходящий в сад, оформлен проще.
Шеверни, как никакое другое дворцовое поместье Луары, сохранилось до нашего времени и представляет, особенно вклю-


Шеверни. Лестница
чая интерьеры, один из лучших примеров искусства времен Людовика XIII. В Большом салоне первого этажа камин декорирован фигурами мифологических персонажей, включая Меркурия и Венеру. Здесь находится много произведений живописи: «Портрет Жанны д'Арагон» школы Рафаэля; «Портрет Мари- Жанны де Сомери» (над камином) Миньяра; ряд аллегорических композиций работы местного живописца Жана Монье, иллюстрирующих легенду о Персее и Андромеде. Монье декорировал и потолок в Зале стражи. В обеденной зале — забавные картины того же художника, представляющие историю Дон Кихота.


78
Шеверни. Интерьер Шеверни. Интерьер, королевская опочивальня


80
В «Королевской комнате» стены и потолок декорированы расписными деревянными панно. Тут же — шпалеры по эскизам Симона Вуэ, вытканные на парижской мануфактуре гобеленов. Их сюжет — «История Улисса». Стены «Королевской опочивальни» обтянуты тканями XVII столетия. В «Малом салоне» находятся пять фламандских ковров с сюжетами по картинам Тенирса. Прекрасная мебель стиля Людовика XV привезена из другого поместья, но она в целом удачно дополняет весь облик нарядных комнат.
Из окон дворца открывается чудесный вид на окружающий парк. Французского типа сад со строгой регулярностью планировки был заменен в XIX веке английским романтическим парком (впрочем, теперь восстанавливается и старый сад). В парке находятся статуи работы Жиля Герена и несколько зданий: одноэтажная оранжерея, где помещен небольшой музей; павильон, в котором по преданию молодой Никола Пуссен в 1616 и 1620 годах писал свои пейзажи. На краю парка стоит церковь XII века.
Редко какой замок расположен столь же красиво на Луаре, как Шомон. Его башни и стены возвышаются на террасе высокого берега реки, и с нее открывается широкая пейзажная панорама: до горизонта тянется лесной массив, широкой лентой, образуя многочисленные песчаные островки, блестит река. К самому замку ведет дорога через парк с густыми деревьями, лужайками и клумбами. Миновав парк, можно выйти к западному фасаду замка, самому старому в постройке. Внизу под холмом расположилась небольшая деревушка.
В романтическом воображении поэта А. де Виньи описанный пейзаж с дворцом напоминал шляпу короля с черным плюмажем (намек на хвойные деревья около замка).
Шомон был основан в X веке, хотя от этого периода никаких архитектурных частей крепости не сохранилось. Интенсивное


81
строительство началось лишь в 1480 году и длилось при владельцах Карле I и Карле II Амбуазских до 1515 года. Один из них играл важную роль в государстве, способствуя восхождению на престол Людовика XII. Он обладал большими средствами и правами, что и отразилось в характере возводимого замка. В 1560 году Шомон приобрела Екатерина Медичи, рассчитывая, что здесь будет жить возлюбленная ее мужа, Генриха II,— Диана де Пуатье.
Две мощные цилиндрические башни, фланкирующие вход с подъемным мостом, строились первоначально как феодальные донжоны. В эпоху Ренессанса их облик был изменен: пробиты широкие окна, установлены каминные трубы и, что особо интересно, на донжонах и прилегающих к ним стенах дворца размещен скульптурный фриз, мотивы которого имели эмблематическое значение: так, например, гора в огненном пламени обозначала название замка — Шомон, то есть «горячая гора» *. Там же встречаются геральдические знаки рода принцев Амбуазских. Капелла готического стиля перестраивалась в XVII и XIX веках. В ее интерьерах сохранились цветные витражи и два деревянных панно работы немецких мастеров XV столетия. Апсиды капеллы, прилегая к одной из башен, выходят в сторону крутого берега реки.
Изначально композиция замка была замкнута со всех сторон, образуя четырехугольник. Но в XVIII веке одна часть, северная, сносится, для того чтобы открыть вид на пейзаж с рекой.
Фасады двора богато украшены орнаментальными мотивами, свидетельствующими о распространенности «итальянизмов», столь типичных для эпохи. К сожалению, первоначальная обста-
* «Choud mont». Возможна и другая этимология названия замка —«Mont chauve» («Лысая гора»), что, видимо, вернее, так как растительности на ней раньше было мало.


новка интерьеров не сохранилась. Несколько ренессансных объектов прикладного искусства перенесено сюда из парижского музея Клюни, когда замок в 1939 году приобретается государством. Это шпалеры, терракотовые медальоны скульптора Нини. Пол в одной из комнат выложен майоликовой плиткой. Яркая, блестящая поверхность изразцов, с сочными зелеными и синими красками, является настоящим украшением помещения.
Стены замка видели многих исторических личностей, например Екатерину Медичи, Диану де Пуатье, мадам де Сталь. Екатерина Медичи хотела, чтобы Диана де Пуатье жила здесь, освободив другую резиденцию — Шенонсо. Сама Медичи несколь-


U\#'
Шомон
83
Шомон. Изразцы


Тальси. Башня
85
Тальси. Двор


ко раз переделывала декорацию фасадов замка: в машикулях башен она приказала разместить эмблему с буквой «D», добавила еще ряд декоративных элементов. При ней в замке находилась богатая библиотека, астрономическая обсерватория, кабинет алхимика Руджери. Здесь Медичи «консультировалась» со звездами, расположению которых она придавала большое значение. Мадам де Сталь, изгнанная из Парижа Наполеоном, оставила меланхолические строки о пребывании на Луаре.
В эпоху, близкую к строительству замка в Блуз, возводился Тальси. Нельзя сказать, чтобы архитектурный облик этого замка был особо впечатляющим, видимо, так выглядела обычная феодальная резиденция в середине XV столетия во Франции.


Борегард. Вид со стороны парка Борегард. Галерея портретов
87


Скромный замок находится среди небольшой деревни. Это традиционный для эпохи выбор типа здания с башнями у въездных ворот, донжоном, галереей во внутреннем дворе, колодцем. Въездные ворота неоднократно перестраивались — следы починок и переделок хорошо видны на стенах.
Интерьеры обставлены мебелью в стиле Людовика XVI, на стенах старинные зеркала и шпалеры. В этих помещениях, как редко в каком другом замке на Луаре, ощутим быт эпохи. Не случайно, что замок был превращен в 1933 году в государственный музей. Этому способствовало несколько обстоятельств, связанных с историей. С 1517 года Тальси владел богатый флорентиец Бернар Сальвиати, кузен Екатерины Медичи. Дочь владельца, Кассандра, была воспета Ронсаром в знаменитых сонетах. Поэт и его возлюбленная познакомились в Блуа в 1545 году. Так Блуа и Тальси вошли в историю литературной Франции.


Менар. Общий вид
89
В восьми километрах от Блуа находится Борегард — небольшой дворец, возведенный государственным секретарем Генриха II Жаном де Тьером, поэтом, другом поэтов, покровителем искусств. Особенно де Тьер был дружен с Ронсаром. Эта обитель — не дом знатного сеньора, но жилище благородного человека, увлеченного художествами. Строительство началось в 1545 году, но через сто лет облик дворца изменился соответственно вкусам — входил в моду стиль классицизма. Древний замок был описан у Дюсерсо в книге «Лучшие строения Франции».
Зодчий XVII века, вдохновленный благородным примером старых построек, объединил бывшие ренессансные павильоны в одно здание. Интерьеры галереи оформлены во вкусе Людовика XIII: стены закрыты расписными деревянными панелями, в которые вмонтированы многочисленные портреты, их количество равнялось числу дней в году (ныне на месте — 363 портрета). Портреты располагались тремя рядами. Каждый ряд представлял столетие. Это была своего рода история страны в лицах — от правления Филиппа VI Валуа до Людовика XII. Здесь изображения крупных государственных чиновников, воинов, финансистов, особ духовного звания. Правда, ныне далеко не все персонажи можно идентифицировать точно. Характерно, что в числе портретов есть и изображение строителей поместья — семьи Ардье, купившей дворец в 1617 году. Все портреты, за исключением изображения Людовика XIII, представленного в рост, поясные.
Пол галереи выложен голландскими изразцами с изображением французских воинов всех родов войск. Это уникальное художественное произведение. Потолок украшен деревянными расписными рельефами. На золотом фоне помещены (в тон цвету пола) голубые арабески. Исполнил росписи живописец


Менар. Интерьер
Жан Монье, который работал и в Шеверни. В Галерее бубенчиков собрана хорошая коллекция натюрмортов; потолок галереи из дерева декорирован резным плафоном (в гербе владельцев поместья на синем фоне помещены три бубенца — они и дали название галереи). Стены кабинета обшиты деревом со скульптурным орнаментом. Тут экспонируются натюрморты.
Борегард представляет пример усадьбы с хорошо сохранившимися интерьерами XVII века.
Следующее поместье, Менар, знакомит с эпохой, памятники которой на берегах Луары встречаются реже других. Граф Менар, купивший имение, отстраивает его в 1760-х годах для фаворитки короля Людовика XV маркизы де Помпадур. Сюда


91
приглашается архитектор Габриэль, а после смерти маркизы ее брат, маркиз де Мариньи, призывает Суффло. Эти зодчие сильно меняют облик старого дома, довольно мрачного и тяжелого по пропорциям. Габриэль расширяет размеры здания, перестраивает кухню и служебные помещения, придает пропорциям больше изящества. Особой переделке подлежали интерьеры, где чувствуется стиль рококо.
Действительной достопримечательностью Менара стал сад — один из красивейших луарских садов. В постройке павильонов принял участие Суффло. Лучшими являются «Храм амура» и грот (нимфей), которые вместе со статуями, декоративными вазами, подстриженными деревьями представляют единый и роскошный ансамбль. Сад создавался по рисункам Габриэля. Многие статуи приписываются таким мастерам, как Кусту, Пигаль, Лему- ан. Они представляют большей частью воображаемые портреты римских императоров. Каменный сфинкс на балюстраде террасы, выходящей к берегу, имеет портретные черты Помпадур, расположенный рядом — черты мадам дю Барри.
Квадратный бассейн, носящий имя все той же прославленной фаворитки Помпадур, является подлинным украшением сада. По берегу Луары тянется длинная аллея, которая названа авеню де Тюильри.
В Менаре создана атмосфера элегантности и богатства.
Небольшие поместья, которые, конечно, не могут сравниться по своему значению с такими резиденциями, как Шамбор и Блуа, все же добавляют немало в историю культуры этого края. Они оттеняют то, что, быть может, где-нибудь выявлено меньше, подчеркивают в простоте своей особую значимость отдельных эпох и стилей. Они же еще раз свидетельствуют о том, каким действительно массовым стало строительство замков и дворцов на берегах Луары.


Амбуаз
Мощные стены крепости поднимаются на южном берегу Луары. Они опоясывают высокую террасу, делая ее недоступной для врага. Замок доминирует над панорамой города, живописно раскинувшегося на берегу. Удобная позиция привлекала на холм многих строителей укреплений, и характерно, что первые постройки возникли здесь еще в галло-римскую эпоху.
Интенсивное строительство началось в середине X века. Тогда сложился трапециевидный план крепости, где важнейшие углы укреплены мощными башнями. С XII столетия крепостью владели герцоги Амбуазские — владели до тех пор, пока не выделилось две ветви рода и одной не пришлось покинуть Амбуаз и избрать местом жительства Шомон. Соперничество между ними могло привести к драматической развязке, но в 1434 году все владения герцогов, включая Амбуаз, были конфискованы, и Амбуаз стал королевской резиденцией. Это совпало с ростом ренессансных начал во французской культуре, и «час судьбы» пробил для Амбуаза именно тогда: настал период бурного строительства. Людовик XI модернизировал старую крепость, усилил ее оборонную мощь. Его сын, будущий Карл VIII, продолжил начатое и, привезя из итальянского похода в 1496 году богатые трофеи, украсил интерьеры дворца в замке картинами, коврами, скульптурой, мебелью. Увлеченный искусством, он вез в своей свите художников, скульпторов, архитекторов, писателей-гуманистов: Фра Джиокондо, Доменико да Картона, Гвидо Маццони и других. Итальянский садовник Пачелло де Мер- кольяно разбивает на верхней террасе замка дивный сад, который должен был напоминать о «райских садах, в которых жили Адам и Ева». Там находились цветочные партеры, фонтаны, отдельные деревья, кустарники.
Таким образом, дата возвращения из итальянского похода становится обозначением начала интенсивного проникновения


93
«итальянизмов» в французскую культуру, сложения зрелой культуры Ренессанса.
Карл VIII хотел видеть в своей резиденции не только крепость, но и пышный дворец, сравнимый с величавыми зданиями Неаполя. Каменщики под руководством Колена Бриара и Гийома Сено стали возводить новые постройки и обратились к декори- ровке уже существующих. Королю виделся в мечтах целый маленький городок, который занял бы место старой крепости. Были выписаны мастера из разных концов Франции, ряд из них —с Севера. Толчок новому направлению в развитии Амбуаза был дан, но воздействие его все же оказалось минимальным. Скорая смерть владыки крепости, в 1498 году, прервала столь важные начинания. Только после длительного перерыва активная жизнь вернется в Амбуаз вместе с новым правителем — Франциском I, с именем которого связано возведение и перестройка на Луаре столь многих ренессансных зданий.
При Франциске I в Амбуаз приезжает вместе со своим учеником, Франческо Мельци, Леонардо да Винчи (в 1516 году), который живет здесь до самой своей кончины. Устраиваются богатые празднества, балы, турниры, маскарады. Жизнь организовывается строго по определенным правилам, создается даже внутренняя стража — прообраз полиции. Тогда возводятся и многие постройки. Но не только празднества видели стены Амбуаза: в 1560 году они стали свидетелями страшной расправы над протестантами, которые обратились к королю с просьбой разрешить им свободно отправлять свой культ. Казнено было около полутора тысяч человек. После этого драматического события двор (Франциск II, Мария Стюарт, Екатерина Медичи) покинули Амбуаз, и больше уже история замка не знала прошлого великолепия. В XVII веке крепость использовалась как тюрьма. К настоящему времени от былых зданий и строений Амбуаза


едва ли осталась половина, но и это дает известное представление о прошлом величии, о рождении нового быта во Франции, нового искусства.
Во времена Карла VIII все края плато с крепостными стенами были застроены, так что столь великолепный ныне вид на окрестности не существовал и вся крепость представляла единый внутренний двор, разбитый отдельными корпусами на части. Такой обширный двор предназначался для проведения праздников. Часть его была приспособлена под цветник; на стенах вывешивались ковры, изображавшие солнце, луну, звезды. Франциск I, поклонник охотничьих забав, держал во дворе зверинец, устраивал битвы диких животных. Вход и въезд в замок находился в громадной башне — Тур де Миниме, диаметр которой был около двадцати метров. Лестница внутри нее заменялась пандусом, который поднимался спиралью вокруг девятиметрового пусто-


Амбуяз. Общий вид
Амбуяз.
Клпялля Сент-Убер


Кло-Люсе
97
голого цилиндра. Цилиндр использовался для хранения запасов продовольствия. По пандусу легко могли подниматься всадники, повозки, запряженные конями. Спиральный коридор внутри башни перекрыт сложной системой крестовых сводов. У башни на северной стороне размещался так называемый «балкон заговорщиков» — место, где в 1560 году казнили протестантов. Их сбрасывали с крепостных стен, вешали, им отрубали головы. Южная башня, Тур Урто, была еще более мощной: ее диаметр — 24 метра.
Теперь, как уже говорилось, большая часть дворцовых зданий исчезла, причем многие из них сносились в прошлом столетии. Оставались лишь два корпуса, времен Карла VIII и Людовика XII, капелла Сент-Убер. Только по старинным описаниям можно в какой-то степени представить богатство прежнего ансамбля: многие фасады зданий украшались терракотовыми статуями, причудливыми гротесками поздней готики (корпус «Семь добродетелей»); это было перемешано с итальянским типом декора. Традиции готики ощущались в повсеместном использовании сводов с нервюрами, в выделении лестниц в отдельные башни.
В сохранившихся до наших дней двух корпусах, которые в целом известны как «Королевские», довольно эффектен фасад, выходящий на север, на Луару, на крепостные стены. С большими окнами, аркадой первого этажа, правда, почти скрытой крепостной стеной, богатой декорировкой люкарн, с химерами водосливов, узорными барьерами на крыше, этот фасад имеет импозантный и нарядный вид. Правда, он, как и остальные части здания, был сильно реставрирован в XIX веке, так что многие детали стали очень сухими, однотипными. Однако все же по отдельным элементам и общей композиции, как можно судить, здание является довольно характерным примером переходного


98
стиля, сформировавшегося на рубеже средних веков и Возрождения.
Из окон дворца открывается обзор долины Луары, с зелеными куполами деревьев, тянущихся до горизонта.
В интерьерах видна такая же, как и на фасадах, связь готического и ренессансного: одно обеспечивало конструктивное решение (своды), другое давало тип орнаментации. Есть красиво украшенные камины. Один из них, в Зале Генеральных штатов, декорирован изображениями лилий, на фоне которых два ангела держат щит Франции. В помещении дворца собрана старинная мебель, шпалеры.
Внутренний фасад, выходящий во двор,— с большими окнами и решен в стиле, еще больше приближающемся к Возрождению, хотя он и менее интересен, чем другой.
Капелла Сент-Убер служит подлинным украшением замка. Она завершает отдельную башню крепостной стены, которая является для нее гигантским цоколем. Это прекрасно выделяет капеллу в общем ансамбле, и массив стен из груботесаного камня по контрасту подчеркивает изящество ее пропорций, тонкую орнаментацию. Раньше капелла не была изолирована, соединялась переходами с «покоями королевы», ныне не существующими.
Привлекает внимание тимпан над порталом капеллы — работа фламандских мастеров, исполненная при возведении храма во времена Карла VIII в 1495 году. В глубоком рельефе представлены сцены со св. Христофором, несущим младенца Христа, и видение св. Убера. Произведение отличается тонкостью исполнения. Фигуры представлены на фоне стилизованного пейзажа. Это пример «северной» струи в развитии и сложении французского Возрождения; она проявилась больше в изобразительном искусстве, в рельефе, книжной миниатюре, станковой живописи,


99
чем в архитектуре, где сильным оказалось итальянское воздействие. Каменный тимпан капеллы подражает стилю деревянного рельефа; в изображении много деталей, излишней дробности, однако отдельные мотивы (и их немало) трактованы реалистически. В верхней зоне тимпана — «Поклонение Богоматери», которое создано в XIX веке, что сразу же бросается в глаза из-за нарочитой сухости, непластичности форм.
Интерьер этой небольшой капеллы богато украшен в позднеготическом стиле. Витражи, разрушенные в 1940 году, заменены новыми, созданными Максом Энграном в абстрактном стиле. И капелле захоронены останки Леонардо да Винчи, перенесенные сюда в 1869 году из храма Сен-Флорантен.
Одно из достопримечательных мест около замка также связано с именем великого мастера итальянского Возрождения. Это Кло-Люсе.
В Кло-Люсе провел свою юность будущий правитель Франции — Франциск I. Небольшой усадебный дом (без укреплений) был возведен Этьеном ле Лу в 1477 году. В стиле постройки еще господствует готика, материалом избран камень и кирпич. Правда, своеобразие этой постройки искажено в результате неумелой реставрации прошлого века (правая часть здания построена заново). Подземная галерея некогда соединяла дом с замком; она возникла еще в романскую эпоху и служила оборонительным целям, но легенда связала ее с именем Франциска I, который будто бы тайно ходил навещать больного Леонардо. После трехлетнего пребывания во Франции Леонардо да Винчи скончался здесь 2 мая 1519 года. По старой легенде, он умер на руках Франциска I, что послужило сюжетом для картин многих живописцев XIX века. Перед смертью художник завещал королю три своих живописных полотна, и среди них — знаменитую «Мону Лизу», ныне хранящуюся в Лувре.


100
Кло-Люсе. Подземный ход Кло-Люсе. Комната, в которой умер Леонардо
Напоминанием о Леонардо сейчас является обстановка дома и, главное, музей моделей, воплотивших научные и технические замыслы художника, столь щедрого на изобретения, опережавшие свое время (модели созданы на основе рисунков мастера). Посетители могут видеть комнату, где скончался Леонардо да Винчи, несколько старинных интерьеров (Большой зал, кухню).


На стенах дома открыты несколько фресковых панно, которые можно датировать XVI столетием (работа учеников Леонардо).
В городе около крепости — немного особо интересных достопримечательностей. Ратуша размещается в особняке, построенном в XVI веке. В отеле Жойес, возведенном в ту же эпоху, находится Музей почты. В музее собраны гравюры и книги, рассказывающие об истории почты во Франции. Макеты воспроизводят г.гаринные почтовые дилижансы, в витринах показаны костюмы почтальонов. Здесь же представлены образцы старых писем, пер- иые марки. Технический прогресс вел к изменению форм доставки корреспонденции, и последние залы в этой уникальной экспозиции посвящены авиапочте наших дней.
Церковь Сен-Дени возникла в XII веке и перестраивалась в течение трех столетий. Примечательной частью храма является


Шантелу. «Пагода»
103
высокий неф. В рельефных композициях сюжетных капителей представлены мученичества различных святых, избиение младенцев, чудесный улов рыбы и пр. Характерно, что рядом с религиозными сценами есть и образы, порожденные средневековой мифологией: фантастические животные, сирены, экзотические растения.
В 1968 году на набережной Луары, неподалеку от замка, был сконструирован фонтан работы Макса Эрнста. Воплощенные в пластику сюрреалистические формы, столь типичные для этого художника, привлекают внимание своей необычностью.
Под Амбуазом, в Артиньи, находится мастерская известного современного художника Андре Фужерона. Часто в своих реалистических пейзажах, бытовых сценах он запечатлевал природу и быт этого края.
В трех километрах от Амбуаза сохранились остатки некогда пышной загородной резиденции герцога Шаузеля, министра Людовика XV,— Шантелу. От огромного ансамбля, который сравнивался с Версалем (он был разрушен в 1823 году из-за хищничества торговцев имуществом), остался только парк и семиярусная «Пагода» — многоэтажное сооружение, подражающее образцам восточной архитектуры; эта постройка (так называемая «ки- тайщина», «шинуазри») — дань английской моде, так как такой тип парковых сооружений стал распространен в Великобритании в XVIII веке. Возведенная зодчим Лекамю в 1775—1778 годах около большого водоема, «Пагода» является сооружением, с верхнего балкона которого открывается дивный вид на Луару. Стоит добавить, что «Пагода» строилась как некий «Храм дружбы», в духе сентименталистских затей XVIII столетия. Восточная по силуэту, она состоит из классицистических элементов — колонн, пилястр, балюстрад.


Тур
Тур — столица Турени, центр виноделия и торговли сельскохозяйственными продуктами. Город стоит при слиянии Луары и Шера, занимая территорию длинного полуострова, так как потоки идут здесь почти параллельно друг другу. Бальзак сравнивал тур с Венецией. Город посещают много туристов — все те, кто ездит осматривать замки Луары.
Название города произошло от имени галльского племени туронов, поселение которых находилось на правом берегу Луары. Римляне позже создали новое поселение, уже на левом берегу,— Цезародунум. Город имел многие экономические и политические привилегии, вел активную торговлю и потому процветал. От эпохи владычества Римской империи остались руины крепостных укреплений, полузасыпанные землей остатки цирка, терм, храма. Хотя, конечно, античных памятников здесь меньше, чем в Ниме или Арле, все же для долины Луары количество их заметно отличает Тур от других городов. Много древностей хранится и в археологическом музее.
Античный облик города, по свидетельству старинных хроник, существовал чуть ли не до XII века. Лишь тогда только средневековый уклад жизни победил окончательно, да и то преимущественно в северной части города. Восточная часть все еще воспринималась как Цезародунум. Ей противостоял «город св. Мартина».
С древнейших времен Тур являлся христианским религиозным центром. Он, по словам ученого Эмиля Маля, был для христиан Франции тем же, чем Дельфы — для греков. Часто Тур называют «городом св. Мартина», так как здесь этот святой в IV веке решительно вытеснял язычников, утверждая христианство. Религиозным центром город оставался во времена Каролингов, но вместе с тем в Туре стало больше ремесленников, художников, ученых. Во дворце местного владыки в VIII веке была создана


105
своего рода академия, действовала мастерская копиистов, вырабатывая новую манеру писания букв. Рядом с копиистами трудились миниатюристы, которые выполнили оформление нескольких роскошных Библий (например, Библии Карла Лысого). Каролингские иллюминированные рукописи хранятся в городской библиотеке. Но затем начался упадок города, длившийся вплоть до того времени, когда он стал владением Филиппа il Августа. Так как многие дворцы к тому времени погибли, настала необходимость отстраиваться заново.
Будущее города оказалось связано с судьбой различных ремесел, которые стали бурно развиваться в XV—XVI веках. Итальянский путешественник Флорио оставил в конце XV века описание города, не уставая хвалить его богатства и называя Тур «одним из лучших городов». К концу XVI столетия в городе насчитывалось 80 тысяч жителей — по тем временам цифра немалая, причем можно отметить, что в последующие столетия число жителей резко сократилось (до 20 тысяч к началу XIX века). «Сытый город» был славен и в последующих веках. Его белые вина, сыры, сливы пользовались известностью во всей Франции.
Тур демонстрирует все стили, все эпохи, различные манеры жить. Образ города порой трудно уловим, в той же степени, как и характер людей, его населяющих,— детей Декарта и внуков Рабле, современников Анри Бергсона (все перечисленные или родились, или жили в Туре и его окрестностях).
Во время войн 1870—1871, 1914—1918, 1940—1944 годов город часто подвергался разрушительным бомбардировкам, что нанесло урон многим историческим и художественным памятникам.
Кафедральный собор Сен-Гатьен в том виде, в котором он теперь существует, возводился в XIII—XVI веках. Однако можно напомнить, что ему предшествовало не менее трех храмов, пер- пый возник еще в IV веке. Ныне существующее здание способно


106
Тур. Собор
проиллюстрировать чуть ли не всю историю готического искусства. План собора — латинский крест длиной 97 метров. Самой старой частью является хор. Неф, возносящийся на высоту 26 метров, имеет столбы, поддерживающие своды, декорированные четырьмя полуколоннами, которые подчеркивают общий вертикализм линий. Здание строилось по плану Этьена из Мон- тени, и возводили его в течение трех веков зодчие Симон дю Ман, Жан де Даммартен, Жан Папен и Жан Дюран. Больше всего храм напоминает кафедральные соборы Парижа и Бове.
В трех из одиннадцати капелл хора сохранились в окнах витражи. Они относятся ко второй половине XIII века. Их композиция составлена, как и в Сен-Шапель в Париже, из отдельных ме-


107
дальонов. Каждый медальон показывает отдельную сцену с тремя-четырьмя персонажами. Этими стеклянными панно, с насыщенными синими и красными цветами, восхищался Виолле ле Дюк, говоря о «революции в искусстве», «экспрессии», «вершине мастерства живописи на стекле».
В одной из капелл стоит надгробие детей Карла VIII и Анны Бретонской, исполненное в начале XVI века,— возможно, учеником Мишеля Коломба, его племянником Гийомом Ренье. Мраморные фигуры детей возлежат на богато декорированном саркофаге. В головах и в ногах у них ангелы; ангелы, поставленные в ногах, держат щиты с гербами. Лица трактованы остро порт- ретно; и в характере фигур чувствуется наследие готики. Саркофаг сделан итальянским мастером да Фьезоле. Работа отличается декоративной изысканностью; представлены обнаженные амуры, история Геркулеса и Самсона (каково сочетание образов!).
Две высокие башни фасада собора декорированы узорочьем резных деталей во вкусе поздней «пламенеющей» готики. Венчаются они «коронами», исполненными уже в стиле Возрождения с невероятным обилием декоративных мотивов. Мощные контрфорсы и аркбутаны поддерживают стены и тяжесть сводов — их конструкция лучше всего видна из клуатра собора, который сооружен в XV—XVI веках в позднеготическом стиле. Интересны скульптурные водосбросы в виде фантастических животных; этот клуатр описал Бальзак в «Турском священнике».
В старых кварталах Тура встречается много домов XV—XVI веков. Узкие улочки образуют временами, при пересечении друг с другом, небольшие площади, куда выходят фасады старинных зданий. Так как центр города сильно разрушен в 1940—1944 годах, большинство старых зданий сохранилось в северо-восточных кварталах. Много домов построено из дерева и кирпича. Некоторые из них имеют украшения, порой довольно курьезные.


В одном из старинных особняков, которым восхищался Ана- толь Франс, видя в его классицистическом облике торжество гармоничности, поместился Музей изящных искусств. Этот бывший епископский дворец, стоящий неподалеку от собора, обладает рядом прекрасных образцов живописи. Музей был создан на основе богатой частной коллекции, приобретенной на средства города и пожертвования богатых горожан. Хранитель музея Б. Лос- ский назвал его «классическим музеем французской живописи», хотя, как он добавляет, «тут есть и чудесные образцы иностранных школ». Музей хорошо организован. Галерея итальянских примитивов имеет самостоятельную ценность. Выделяются картины Мантеньи «Моление о чаше» и «Воскресение», предназначенные в свое время для алтаря Сан Дзено в Вероне. Они исполнены


Плесси-ле-Тур. Замок
109
в 1457—1459 годах в Падуе. Во времена Наполеона их привезли во Францию, так они и остались в Туре. Как и в других произведениях художника, здесь тщательно проработан пейзаж, гористый, с отдельными тонкими стволами деревьев. Готическая острота видения сочетается с эпическим размахом, пластичностью форм. В «Молении о чаше» привлекает чудесный город на скале; по петляющей дороге Иуда ведет стражников; Христос на коленях, обращаясь к богу-отцу, просит изменить его судьбу. Вся сцена глубоко драматична. В «Воскресении» фигура Христа в двух божественных сияниях, в «ореоле» и «глории», поднимается из мраморного саркофага на фоне пещеры. Фигуру его поддерживают ангелы; пораженные стражники застыли в немом испуге. Примечательна небольшая картина Рембрандта «Бегство в Египет» — одно из первых живописных произведений мастера (создано в 1625 году). В луче луны двигаются в густом лесу, в застывшей янтарной тишине печальные фигуры. Лишь голубой плащ Марии оживляет красочную гамму. В залах музея можно увидеть также картины Ван Гойена, Терборха, Рубенса («Марс, коронуемый Победой»), Маньяско. Французская школа представлена несколькими караваджистами, включая Валантена, а также такими именами, как Риго, Ларжильер, Буше, Наттье, Фрагонар, Делакруа, Шассерио, Дега. Гордое волевое лицо запечатлено на предполагаемом автопортрете Перроно. Характерно, что Дега представлен копией с «Распятия» Мантеньи; кажется примечательным, что французский художник представлен копией с картины того мастера, чьи произведения есть в музее. Рисунки Давида и Энгра, живописные композиции Дени и Вюйара увеличивают ценность экспозиции турского музея.
В «зале романтизма» привлечет эскиз к портрету Бальзака, написанный другом Гюго, художником Луи Буланже; сам портрет, отправленный к Ганской в Россию, пропал. Бальзак запечатлен


110
в своем знаменитом халате, напоминающем доминиканскую рясу; руки его скрещены, лицо выражает вдохновение. Портретный эскиз исполнен широкой кистью.
Среди храмов Тура помимо кафедрального выделяются еще несколько. Церковь Сен-Жюльен современна первым готическим конструкциям собора. Она осталась от старинного аббатства. В колокольне, сохранившейся еще от предшествующей романской базилики, имеются фрески, правда, плохо сохранившиеся, но, по-мнению специалистов, необычные своей иконографией. В сквере, к югу от храма, стоит небольшой фонтан, весь богато орнаментированный. В центре восьмиугольной чаши возвышается мраморная пирамида, из которой льются тонкие струи. Фонтан представляет любопытный пример туреньского Ренессанса. Его создали в 1511 году каменщики высокой квалификации Мартен и Бастьен Франсуа из школы Коломба.
В церкви Нотр-Дам-ла-Риш, сильно разрушенной протестантами, можно видеть уцелевшие витражи XVI столетия. На стенах обнаружены фрагменты от большого фрескового ансамбля, созданного Жаком Фуке, работавшим в Туре, после поездки художника в Италию в 1445 году. Они написаны в ренессансной манере. Над криптой, где захоронен св. Мартин, в конце прошлого столетия была возведена новая базилика в эклектическом романовизантийском стиле (Мартин скончался в Конде в 397 году). Когда прах святого был перенесен в Тур, первоначально над его захоронением возвели деревянную церковь, потом, сменяя друг друга, возводились все новые храмы. Один из них, романского времени, по утверждению известного знатока средневековья Ганса Зедлмайра, был особенно великолепен, имел мощные, величественные формы.
С жизнью св. Мартина связано древнее аббатство Мармутье. Это старый центр христианства во Франции; он основан еще


11 пт-си-ле-Тур. Свод
в 372 году. Сохранившаяся небольшая капелла, сделанная в пещере,— живое свидетельство культа первых христиан. Там находится захоронение «семерых спящих» — учеников Мартина.
Богатейшее аббатство достигло своего расцвета к X веку, когда в его судьбе приняли участие бенедиктинцы из Клюни. Его ряды пополнялись за счет знатнейших фамилий из Франции и Англии. Правда, к настоящему времени от аббатства осталось немногое: башня-звонница, въездные ворота. Ворота — простых форм, с перспективным порталом, верхней галереей бойниц. В их композицию входит и небольшая сторожевая башня, охранявшая главный вход в обитель, возведенную наподобие крепости. Вокруг аббатства имелось много сельскохозяйственных ферм. Одна


из них, Мелэ, построенная в 1463 году, сохранилась. Здесь остались каменные сараи, некоторые крайне больших размеров: один из них — пятинефный, длиной шестьдесят метров, шириной — двадцать пять.
Небольшое селение рядом с Туром — Сен-Кир видело не одно поколение писателей, в нем проживавших: Клода и Шарля Перро, Бальзака, Беранже. Тут жил и философ Анри Бергсон. Можно сказать, что это «самая литературная деревня» во Франции. В Сен-Кире, в типично туреньском доме, скончался в 1924 году Анатоль Франс. Сюда часто приходят паломники — любители литературной истории страны.
В нескольких километрах от Тура расположен замок Плесси- ле-Тур. Он построен около 1470 года, когда здешние земли были приобретены Людовиком XI (который и скончался здесь


11лесси-ле-Тур. Интерьер
113
а 1483 году). В этой постройке, простых форм, состоящей из двухэтажного корпуса и башенной лестницы, использован кирпич и камень. Отсутствует декорация, все намеренно неказисто, незамысловато. Люд-’чч XI не любил сорить деньгами — приют его оказался скромным. Сам тип сооружения интересен — это ранний пример королевского загородного дворца. Предположительно здания воздвигались тремя королевскими мастерами—Жаном Дюшеменом, Жаном Тибо и Жаном Реньяром. Тут много еще готического: высокие крыши, декоративные люкарны, конусообразные завершения лестничной башни, аркадная галерея. Да и сам облик здания, мрачноватый, суровый, бесконечно далек от жизнерадостных и светлых фасадов дворцов Ренессанса. Этот замок недавно приобретен государством и восстановлен из руин.
Рядом с Плесси-ле-Тур — местечко Сен-Ком, на берегу Луары, где находится простой дом, в котором скончался Ронсар. По преданию глава «Плеяды» диктовал здесь за несколько часов до кончины свои последние строчки. Останки поэта были погребены в находившемся по соседству аббатстве. Его могилу некогда посещали короли, любители искусств. Плита над захоронением находилась в центре монастырской церкви; своды ее давно рухнули, и только в 1933 году место погребения было обнаружено под обломками. Лишь арка трансепта, чудом уцелевшая, возвышается как памятник над могильной плитой. Ныне в Сен-Ком открыт центр по изучению романской и ренессансной художественной культуры Турени.


Замки в окрестностях Амбуаза и Тура
Конечно, подобное название — «замки в окрестностях Амбуаза и Тура» — принять в буквальном смысле достаточно трудно: оно имеет определенную условность и подразумевает замки, расположенные по южной стороне долины Луары, иногда на расстоянии до шестидесяти—восьмидесяти километров между притоками Шеромом и Эндром.
Чтобы представить себе их достаточно ясно, а среди них есть такие шедевры архитектуры, как знаменитый дворец Шенонсо, видимо, предпочтительно следовать, насколько возможно, хронологическому принципу их рассмотрения, ибо так можно еще раз увидеть пути сложения традиций французского зодчества. Ведь многие дворцы и замки возникли в X—XII веках, затем перестраивались, получая новые элементы, вплоть до XVII и XVIII веков.
Один из древнейших донжонов представлен в поместье Мон- резор, которое уже в начале X века являлось сильной крепостью. Тут можно видеть пример фортификационного искусства романской эпохи. Мощный квадрат укреплен полукруглыми контрфорсами по углам, которые, расширяясь книзу, сливаются с квадратной платформой (так называемым «талусом»), лежащей в основе всего сооружения. Занимая выгодную позицию на правом берегу Эндра, крепость господствовала над местностью. Она была воздвигнута по указу Фулька Черного — графа Анжуйского, известного своими военными походами. Он вполне мог бы быть героем романа из жизни средних веков. Фульк провел в походах всю жизнь. Он был одним из самых известных военачальников рубежа X—XI веков, имя которого приводило врагов в трепет и внушало уважение друзьям.
В XV веке крепость была разрушена. В начале XVI века здесь возводится дворец, который своим светским обликом несколько смягчил суровый образ древней крепости.


115
Не менее внушительны, чем башни Монрезора, крепостные сооружения замка Лош, который представляет для средневеко- пой Франции самый значительный и выразительный пример. Это уже не просто крепость, а целый укрепленный город, один из старейших в стране. Фульк Черный основывает его, как и Монре- зор, а затем как Монришар и Ланже, в качестве оборонительного стратегического пункта около 997 года. По его инициативе возводится мощный донжон (на месте древнего деревянного). Донжон стоит на холме у берега Эндра, окруженный мощными стенами, увеличенными и переделанными в XII—XIII веках. Высота донжона достигает тридцати семи метров, план вытянутый, прямоугольный; к одной из его сторон примыкает башня меньших размеров, и в ней размещается лестница. Вертикальные тяги членят стены, сложенные из массивных квадратов камня; углы подпирают конусообразные контрфорсы. Три яруса внутри донжона давно рухнули, но основные членения еще хорошо видны. Прослеживаются и остатки каминов, ниш для хранения припасов. В нижнем ярусе находились склад и колодец. Вход в донжон располагался на высоте трех метров от земли, в узкой башенке с амбразурами. Видимо, раньше существовала специальная приставная лестница, облегчавшая проход внутрь. Каменная винтовая лестница со ста пятьюдесятью ступенями ведет наверх, откуда можно обозреть всю крепость. И тогда становится ясно, что стены, тянущиеся более чем на два километра, заключают целый город— с оборонными укреплениями, улицами, домами, дворцом и церковью.
Столь мощная крепость, какой является Лош, неоднократно привлекала внимание во время военных действий в долине реки Луары. Ее штурмовал Филипп II Август, стремившийся вытеснить династию Плантагенетов — могущественную анжуйскую династию, ставшую с 1154 года править Англией и мечтавшую овладеть


116
Францией. Филипп II добился в борьбе с Генрихом II Плантаге- нетом, Ричардом Львиное Сердце, Иоанном Безземельным решающего успеха. Он присоединил Анжу и Турень к королевскому домену. В 1205 году этот полководец завладел и крепостью Лош. Впоследствии замок становится резиденцией династии Валуа.
В XV столетии в Лоше некоторое время обитала Аньеса (по старой транскрипции — Агнесса) Сорель, знаменитая своей красотой фаворитка Карла VIII. К этому периоду старая крепость обрела уже иной облик, были возведены дворцы. В XIV веке строится «старый» дворец, сильно реставрированный в XIX веке, в конце XV века — «новый», получивший название «Королевский». «Старый» дворец имеет в основе своей четыре укрепленные башни; одна из них, самая большая, носит имя «Прекрасная Аньес» и посвящена памяти Сорель. В башне находилось с 1809 по 1970 год мраморное надгробие этой столь прославленной дамы позднего средневековья. «Новый» дворец, продолжая «старый», строится уже во вкусе следующего времени, переходным к Ренессансу и отчасти напоминающим стиль «крыла Людовика XII» в Блуа.
Во дворцах хранится несколько незаурядных памятников изобразительного искусства. Один из них — надгробие Аньесы Сорель, скончавшейся юной в 1450 году—она была отравлена ядом. Первоначально надгробие было установлено в церкви Сент-Ур, на территории замка; потом, как упоминалось, находилось в башне, носящей имя самой фаворитки; теперь оно установлено в зале Карла VIII в «новом» дворце. На мраморной плите покоится изваянная из мрамора фигура усопшей с молитвенно сложенными руками, у ее головы и ног — по два ангела, которые должны вознести Сорель на небо. Ангелы напоминают — по созвучию в произношении — и об имени погребенной, так же как


Монрезор
117


118
Монреэор
и ягнята у нее в ногах (по-латыни «ягненок» звучит как «агнус»). Особенно выразительно лицо статуи, полное благородного величия. Это надгробие, возможно, работа скульптора Жака Мореля, исполненная в середине XV века. Отметим, что некоторые части памятника реставрированы, так как восставшие в конце XVIII столетия революционеры приняли его за портрет святой королевского дома и сильно повредили.
На стенах одного из помещений «нового» дворца висит триптих, представляющий «Шествие на Голгофу», «Распятие», «Снятие с креста». Насыщенные, словно эмалевые краски светятся, как драгоценности: все детали тонко очерчены. Триптих является произведением анонима, вышедшего из мастерской Жана Фуке, и типичен для французского искусства XV века. Об А. Сорель напоминает копия диптиха (оригинал — в Антверпене), исполненного Фуке, где для мадонны позировала фаворитка Карла VIII.
В «Королевских воротах», мощном бастионе с двумя башнями, размещен музей местного пейзажиста XIX века Э. Ленсеи. Реставрирована его мастерская, в которой экспонируются картины живописца, собранная им коллекция восточного искусства.
Однако подъем придворной и светской жизни в Лоше длился недолго. Уже Людовик XI превратил эту мощную крепость в тюрьму. Как монумент тирании, она была сильно разрушена в 1790 году революционными гражданами города.
Достопримечательностью Лоша представляется церковь Сент- Ур. Это редкий тип романского зодчества: две пирамидальные кровли, венчающие храмовые своды, замкнуты между двух башен. Виолле ле Дюк считал эту церковь «необычной для всего мира». Первоначально неф храма перекрывался деревянными конструкциями, затем возникли оригинальные шестиугольные пирамиды из камня. Башни, одна над средокрестием, другая над порталом, были построены в XI и XII веках. Портал украшен резь-


бой: по бордюру проема вырезаны звери и растения. Фигуры зверей особенно интересны — они напоминают средневековые бестиарии. В тимпане портала, исполненного в «стиле Плантаге- нет», то есть в стиле поздней готики,— рельеф с изображением Богоматери, впрочем, плохо сохранившийся. В крипте церкви остались фрагменты романской живописи. Стиль фресок, отличающихся, по словам французских историков искусства, «графиз- мом», довольно примитивен.
В десяти километрах от Лоша находится местечко Лиже. Среди многих памятников средневековья, находящихся в руинах, внимание привлекает небольшая, диаметром семь метров, центриче-


Лош. Церковь Сент-Ур
Лош. Надгробие Аньесы Сорель
121
ская капелла Сен-Жан. Трудно сказать, для каких целей она служила — была ли крещальней, надгробной часовней, частной молельней. Теперь она одиноко стоит среди леса и ничто не напоминает о ее прошлом. Некогда интерьер капеллы, включая купол, был расписан. От романских фресок, исполненных около 1200 года, остались большие фрагменты на стенах и в оконных проемах. Основной фриз, с библейскими сценами, помещен на простенках между окнами. Сверху он ограничен поясом с античным меандром, в который включены полуфигуры пророков. На откосах окон написаны отдельные фигуры святых. Стиль аскетический, цвет сдержан; гармонично сочетаются охра, черный, коричневый и зеленый. Можно сказать, что это византийский стиль в «латинской редакции», то есть итало-византийский тип живописи, пришедший из-за Альп.


На Луаре живописный комплекс Сен-Жан представляет последнюю фазу развития романского изобразительного искусства. Среди таких композиций, как «Снятие с креста», «Успение Богоматери», «Введение во храм», более или менее сохранившихся полностью, выделяется своей выразительностью первая композиция— Мария экспрессивным жестом обнимает тело распятого и прижимается к нему лицом.
Другой фресковый ансамбль, примерно того же времени, что и в Лиже, сохранился в крипте церкви в небольшом городке Сент-Эньян, одноименном с церковью. Это опять-таки искусство позднего романского времени, даже с определенным влиянием стиля фресок Лиже, но ведущее уже к готике. Этот стиль, отличающийся иератичностью с некоторыми чертами манерности, иногда — неожиданной экспрессивностью, крайне неровен, временами кажется, что отдельные сцены написаны в совсем разных манерах, разными мастерами. Впечатление невольно усиливается и разной сохранностью фрагментов. Преимущественно в сент- эньянских фресках господствуют зеленый и коричневый цвета, фон орнаментирован разноцветными полосами, а иногда фон белый.


Лош. Триптих неизв. мастера шк. Ж. Фуке
123
Известной крепостью средних веков являлось укрепление Ле Гран-Прессиньи, доминирующее над городом того же названия. Местность была освоена еще в эпоху неолита: археологи нашли здесь кремневые орудия, которые, что интересно, обнаружены и на территории разных стран Европы и даже Африки. Предполагается, что здесь был центр изготовления каменных инструментов, отдельные образцы которых вывозились за сотни километров.
Донжон, который поднимается над замком, напоминает донжон в Лоше и относится к тому же типу первых романских сооружений в районе бассейна Луары. Высотой около тридцати пяти метров, с высокими контрфорсами, он был незначительно переделан в XIV веке (появились машикули).
Дворец Ле Гран-Прессиньи, возведенный в первой половине XV столетия, имеет ренессансные черты — большие окна, открытую галерею. Весьма неожиданно выглядит дозорная башня с короной машикулей, превращенных в своего рода балкон.
В замке в настоящее время открыт музей палеолитической и неолитической культур, где выставлены найденные здесь кремневые орудия.
Облик замка Азе-ле-Феррон определен влиянием нескольких стилей. Громадная круглая башня возведена в 1496 году, корпус рядом, чрезвычайно простых форм,— в 1638 году (так называемое «крыло маркиза д'Умьере»). К нему примыкают павильон Франциска I (начала XVI столетия) и «павильон барона де Бре- тей» (1714 года). Таким образом, составилась длинная череда стилей, воплощенных скромно, но достаточно определенно. Весь ансамбль, однако, не теряет единства: сложность построения нарастает слева направо, от цилиндра башни до рустованного фасада последнего павильона, который, отметим, несколько «архаичен» для своего времени. Высокому конусу башни соответствует


Лош. Клетка кардинала Балю
высокая кровля павильона Франциска I, и внесенная таким образом симметрия несколько регулирует общую живописность композиции.
Весь ансамбль окружен садом, разбитым на французский манер, что способствует усилению единства общей композиции. Фигурно подстриженные кустарники, боскеты и беседки, круглый бассейн с фигурой тритона — вот основные элементы сада.
Весьма значительным по своему размаху должен был стать дворец в Балансе, если бы задуманное осуществилось полностью. Балансе мог соперничать с Шамбором, но из начатого каре корпусов построенными оказалась лишь половина. Дворец строился на месте старого замка, фундаменты которого послужили ему основанием. Балансе возводился тогда, когда был начат Шамбор, под его влиянием построено немало замков и дворцов Луары.


Лош. Церковь Сент-Ур
125


Ле Гран-Прессиньи
Сент-Эньян. Фреска с изображением св. Жиля
Согласно традиции считается, что дворец начал строиться в 1540 году. Его архивы погибли во время революции, и потому неизвестны ни точные даты, ни имена зодчих. Возводился он около двадцати летг после чего настал длительный перерыв. Этот перерыв кончился в XVII веке; хотя в XVIII столетии доделки дворца еще осуществлялись, но они не имели принципиального значения.
В центре одного из корпусов возвышается донжон. С него и начиналось возведение дворца. При этом донжон уже не воспринимался как фортификационное сооружение, скорее, он выполнял функции «триумфальной арки» в средневековом стиле, го-


128
Азе-ле-Феррон
воря о славе и чести хозяина. Углы квадратного в плане донжона фланкированы башенками, в стенах пробиты большие проемы окон. Консоли машикулей сильно орнаментированы, что придает им сугубо декоративный характер. Башенки завершаются остроконечными кровлями, которые своим вертикальным ритмом подчеркивают устремленность вверх композиции высокой крыши и люкарн окон.
Принадлежа к эпохе Ренессанса, дворец имеет «классический» вид, настолько здесь продумана ордерная декорация фасадов с поэтажным чередованием ордеров (дорический, ионический и


Балансе. Вид из сада


130
коринфский). Это первый пример влияния во Франции Витрувия, сочинения которого были изданы в стране в 1542 году.
Большие башни по углам корпуса с донжоном должны придавать постройке дух величественности. «Пилястровый» стиль французского Возрождения получил здесь ясное выражение.
Южное крыло дворца, возведенное в середине XVII века, возможно, создавалось по проекту Мансара, точнее, в «стиле Мансара». Пилястры с ионическими капителями поднимаются на высоту обоих этажей. На карнизе чередуются высокие люкарны с окнами и декоративные вазы. Строительство велось семьей д'Этан; каждое поколение бережно относилось к наследию прошлого. Таким образом и создавалось стилистическое единство при всей, конечно, существующей разнице вкусов.
Со стороны двора эффектным выглядит фасад с арочной галереей. В галерее на подставках из мрамора размещены скульптурные бюсты.
В музее, устроенном в интерьерах замка, хранятся памятники эпохи Империи и Реставрации, в частности связанные с Талейра- ном, который был владельцем поместья с 1803 года. Талейран любил усадьбу, отмечая, как известно по его письмам, сухой климат местности и «дух спокойствия», который трудно «найти в других уголках Франции». Живописные портреты принадлежат кисти Виже-Лебрен, Прюдона, Жерара и Эрсана. В нарядно декорированной спальне («комнате Дон Карлоса») стены украшены бумажными панно с написанной гризайлью историей Амура и Психеи — «крик моды» эпохи Империи. Богатое собрание гравюр и предметов прикладного искусства размещено в библиотеке. Ряд других интерьеров оформлен также в стиле ампир.
Некогда в парке около дворца, на цветочном партере, росли не только розы и лилии, как теперь, но и дыни и артишоки. В настоящее время сад разбит на французский манер; красивым ара¬


131
бесковым узором отличается партер перед донжоном. В саду на свободе гуляют олени, что создает ощущение гармонии человека и природы. В старых каменоломнях, находящихся в саду, устроены гроты.
Одно из самых замечательных творений эпохи Ренессанса среди замков долины Луары — Шенонсо, дворец, расположенный на реке Шер.
В 1432 году Жак де Марке на правом берегу Шера закладывает замок. До этого на будущей его территории стояла только мельница. К настоящему времени от XV века остался лишь донжон, который стоит на искусственно созданном островке, чьи берега облицованы камнем наподобие фортификации. Именно к подъемному мосту, ведущему на остров, и подводит сегодня аллея платанов, выходящая к дворцу из обширного парка. У входа на территорию замка стоят два сфинкса, словно охраняющие его. Неподалеку видны руины павильона с четырьмя кариатидами, представляющими античных божеств. По сторонам от острова на берегу Шера раскинулись два сада: один, больших размеров, получил название «Сад Дианы де Пуатье», и другой, меньший,— «Сад Екатерины Медичи». Разбивка этих садов связана уже с последующей историей поместья.
В начале XVI столетия владение покупает Тома Бойе, и с 1515 года он начинает строительство. Старый донжон приобретает большие окна, скульптурная декорация окружает дверной проем. Но главное сооружение возникает на искусственном основании, оставшемся от старой мельницы. Тома Бойе возводит среди реки свой замок наподобие донжона, квадратного в плане, с небольшими угловыми башенками. К донжону прилегала небольшая капелла. Строительство завершилось к 1521 году.
Донжон Тома Бойе представлял собой тип павильона с большими окнами, высокой крышей, люкарнами. Характер оформле¬


132
Шенонсо. Вид сверху
ния фасада напоминает то, что уже встречалось в архитектуре «корпуса Франциска I» в Блуа. Пилястры и балконы еще больше подчеркивают ренессансный облик этого донжона. Интерьеры частично сохранили старую декорацию, например камины с фаянсовыми изразцами. После смерти владельца замок перешел во владение короля.
В 1547 году Генрих II подарил Шенонсо своей фаворитке Диане де Пуатье. И в 1555—1556 годах строительство вновь продолжилось: по проекту Филибера Делорма строится мост, который соединяет донжон с другим берегом реки. На мосту возводятся жилые павильоны. Первый этаж был построен одновременно с мостом, второй — уже в последующее время, когда замком овладела Екатерина Медичи, выселившая отсюда Диану де Пуатье, свою соперницу.
Екатерина Медичи предпочла этот дворец именно за красоту его расположения, за оригинальность замысла. При ней строительство Шенонсо было завершено. Около капеллы по ее указанию возведено еще небольшое здание — библиотека.
Предполагалось еще возведение башни на противоположной от старых донжонов стороне дворца, но смерть Екатерины Медичи помешала осуществлению этого замысла.
Фасад новой постройки на мосту (сам мост напоминал парижский Пон-Неф), несколько тяжеловатой по пропорциям, имел ряд новых и оригинальных черт. Окна над пилонами образовывали вместе со стеной полукруглый выступ, наподобие современных эркеров, так что для следующего окна, этажом выше, образовывался как бы небольшой балкон. Вертикали устоев моста и ряда окон подчеркивали люкарны с круглым отверстием — «бычьи глаза», как они тогда назывались.
Так был возведен дворец «Нарцисс», словно вечно любующийся своим отражением в воде. Белый камень, игра света и


тени, отраженных от поверхности воды, создают удивительный художественный образ — появляется пластичность форм и одновременно их легкость.
Интерьеры замка в новой части украшены майоликой и фламандскими шпалерами. В большой галерее первого этажа, имеющей в длину около шестидесяти метров, выставлены произведения декоративно-прикладного искусства. Неоштукатуренные стены не имеют никаких декораций, кроме небольших скульптурных медальонов. В перспективе галереи виден большой камин. Деревянный потолок поддерживают мощные стропила. Окна, размещенные в нишах, дают потоки цветного света, окрашенного рефлексами поверхности воды. В этом величественном каменном коридоре гулко разносятся голоса.


Шенонео. Интерьер, большая галерея первого этажа
135
Верхняя галерея оформлена проще. В ряде помещений — «Зеленом кабинете», «комнате Дианы де Пуатье», «зале Франциска I» и «кабинете Людовика XIII» — можно видеть произведения Приматиччо, Ванлоо, Риго. Интересен камин, декорированный Жаном Гужоном, с кариатидами, мифологическими животными. Некоторые плафоны приписываются кисти Рубенса, Миньяра и Наттье. Тут же выставлены мраморы, которые Екатерина Медичи вывезла из Италии.
Во времена Екатерины Медичи в Шенонео устраивались балы и грандиозные празднества, с ночной музыкой, фейерверками. Можно представить, как в разноцветных огнях преображались фасады дворца над рекой. Ныне об этом напоминают спектакли «Звук и свет», где под затейливую иллюминацию разыгрывается вся история обитателей замка.
В XIX веке замок был реставрирован Виолле ле Дюком.
Среди примечательных сооружений эпохи Ренессанса, расположенных вокруг Тура, выделяется и Вилландри.
Дворец, который стал возводиться в 1532 году, при владельце Жане ле Бретоне, секретаре Франциска I, включил в свою композицию и старый донжон. К нему примкнули стены новых корпусов. Как раз от донжона лучше всего любоваться прекрасным садом, представляющим достопримечательность Вилландри. В начале XX века доктор Карвалло разбивает этот сад в ренессансном стиле, подражая XVI веку. Садовник пользовался старинными документами, планами, описаниями, сохранившимися в семейных архивах, и, согласно им, возродил некогда существовавший сад. Он посадил те же породы деревьев, кустарников, цветов, использовал размеры старого партера. Было высажено до сорока тысяч растений.
Основатель поместья Ле Бретон, чей сад был возрожден спустя четыреста лет, являлся посланником Франциска I в Италии


136
и потому хорошо знал знаменитые сады виллы д'Эсте и Ланте. Им он и подражал. Вилландри приобрел известность уже при своем создании. Однако потом вкусы изменились — в моду вошли парки в английском пейзажном стиле. Итальянские сады тогда показались анахронизмом и их уничтожили. Доктор Карвалло их восстановил.
Четкий рисунок подстриженных кустов образует декоративные узоры на нескольких квадратных участках, широких террасах, соединенных вместе. Арабески цветочного партера лежат у стен замка наподобие ковра. Отдельные части партера символизируют четыре любовные страсти: любовь безумную — запутанный лабиринт подстриженного кустарника; любовь свободную — кустарник, подстриженный г гиде сердец, лука амура и пламени; любовь трагическую — мотивы кинжалов и, наконец, непостоянную — бабочки. Это отражение интереса к сердечной эмблематике, увлечение которой характерно для Возрождения. Такой сад можно «читать», как книгу.
Красоту садовому участку придают, несомненно, узкие каналы с изящными мостиками, трельяжными галереями по берегам и небольшой водоем в форме «зеркала Людовика XV». Три этажа садовых террас имеют сложную композицию, включая и «сад воды». Цветы посажены с тем расчетом, чтобы каждый сорт цвел в свой сезон, сменяя другие.
В нижнем саду высажены капуста, спаржа, артишоки, лук и другие овощи, предназначенные в соответствии со стилем Ренессанса не для стола хозяев, а для декоративного украшения сада.
Сад в Вилландри — один из известнейших в Турени, за красоту его иногда называют «садом садов». Владельцы поместья, наследники доктора Карвалло, скончавшегося в 1936 году, открыли в Вилландри школу садовых мастеров, существующую и по сегодняшний день.


Милландри. Сад
137


В XVI веке был возведен замок Саше, перестроенный в последующих столетиях. Непритязательный на вид, замок привлекает все же точностью выбранных пропорций. Он построен уже после Шенонсо, Блуа, Шамбора, вобрав их словарь архитектурных форм и украшений. В замке часто бывал автор «Человеческой комедии» Оноре де Бальзак, родившийся в Туре и гостивший у хозяев. Писатель в период 1829—1837 годов почти каждое лето заезжал в Саше; тут он работал над столь известными произведениями, как «Отец Горио», «Луи Ламбер», «Поиск абсолюта», «Лилия долины». В замке сохранена комната, где жил писатель. К мемориальным вещам относятся старинная кофемолка, спиртовой кофей-


( сша. Замой
139
гч'ив. Гостиная
ник, чернильница. В своих письмах Бальзак неоднократно изъяснялся в своей любви к этому району: «...Луара — самое дорогое для меня имя». Высоко он ценил Саше, называя его «осколком старинного замка на Эндре», который, «как женщина, то смеется, то настроен по-ханжески или мистично».
Саше славится парком, разбитым в свободном английском вкусе, романтичным по своему характеру.
В шести километрах от Саше находится Азе-ле-Ридо — ренессансная постройка из белого камня, возвышающаяся среди зелени на берегу притока Луары, каналы от которого создают подобие острова. Красиво смотрится фасад, отраженный в спокойном


140
Саше. Кабинет Бальзака


141


142
зеркале воды. Бальзак называл замок «граненым бриллиантом, вставленным в оправу Эндра».
Стиль здания может напомнить Шенонсо, отчасти — «крыло Франциска I» в Блуа и отличается гармоничностью форм, благородством пропорций. Крепость на этом месте существовала издавна — она господствовала на острове между двумя рукавами Эндра и открывала путь на Тур. Немало трагических битв произошло на этом месте, так что к началу XV века крепость превратилась уже в руины; тогдашнее ее название можно перевести как «пожарище» (Азе-ле-Бруле).
Только в XVI столетии начинается возрождение старинного замка, который обстраивается в ренессансном стиле, в формах, имеющих почти хрестоматийный характер. Постройкой занялся новый владелец — крупный банкир и финансист Жиль Бартело. С 1518 по 1529 год он возводит два крыла, торцы которых завершаются конусообразными крышами. После смерти Бартело, которого под конец жизни изменчивая фортуна привела к полной нищете, замок конфисковал в казну король Франциск I, передавший его новому владельцу — некоему капитану гвардии.
По мысли автора постройки, вся композиция дворца должна была в плане образовывать квадрат, но эта затея, как часто бывало, оказалась осуществленной наполовину. Силуэт дворца в том виде, как он был осуществлен, довольно живописный, еще несколько напоминал о готике. Черты средневековья, не изжитые еще в эпоху Ренессанса, проявились в оформлении машикулей на башнях, угловых башенках на консолях. Однако явны и приметы нового: четкое членение по этажам, обрамление окон пилястрами, использование «итальянского» декора в люнетах (влияние Блуа). Резьба на фасадах атрибутируется как работа Джиро- ламо Роббиа, приехавшего во Францию в 1518 году; она, видимо, была аналогична так называемому Мадридскому замку в Париже,


Лэе-ле- Ридо
143


Азе-ле-Ридо.
Вид из парка ночью
не сохранившемуся до наших дней. В ряде мест видны инициалы «F» — ясное указание на Франциска I как выражение почтительности государю — и монограммы хозяина и его жены.
Парадная лестница, чуть ли не впервые для замков Франции, не выносится отдельно,— напротив, размещается внутри здания. Лоджии, в четыре яруса, открывают лестницу с впервые примененными в стране прямыми маршами ступеней, с проемами на фасаде, что, очевидно, навеяно строительной практикой Италии. Фасад лоджий украшен декоративными элементами, крайне обильными. Использовано много скульптурных деталей, которых раньше, судя по пустым нишам, было еще больше. Кессонированные своды лестничных маршей включают портретные медальоны Людовика XI, Анны Бретонской, Франциска I—тех монархов и чле-


F
Аэе-ле-Ридо. Интерьер
145


146
нов их семей, которых мог знать владелец и его предки и которым они обязаны своим возвышением. Эти портретные медальоны, отличающиеся помимо стилизации «под античные» крепким реализмом,— интересная страница в развитии портретного искусства эпохи Возрождения во Франции.
Крепость Ланже на Эндре основана еще Фульком Черным, жившим в ней в последние годы жизни (он скончался в 1040 году). Вознесенная на высоком берегу, она представляла важное укрепление в этом районе. Ее географическое положение было оценено еще в галло-римскую эпоху, так как здесь размещался военный лагерь. От эпохи X века сохранились руины громадного донжона, находящиеся в парке. Донжон — один из самых старых во Франции, он возведен в 994 году. Ему предстояло стать прототипом всех других, возводимых на Луаре. Некогда его окружал вал со рвом, существовал перекидной мост. В конструкции донжона использовались приемы галло-римской эпохи, оказавшиеся здесь крайне живучими. Дело в том, что к моменту постройки сохранялось еще много античных сооружений, которые и являлись естественными примерами для следующих эпох. Нижний ярус забит балластом (каменными глыбами) для прочности. Другие ярусы приспособлены для жилья сеньора и его семьи. Вход был возможен только по приставной лестнице, он вел на второй ярус. Третий ярус — основное жилое помещение. Стены донжона имеют толщину до полутора метров. Они выложены из бутобетона, облицованы грубо тесанным камнем. По углам имелись контрфорсы. Две стены рухнули в 1849 году, но и оставшиеся, восточные, все еще впечатляют своими размерами. Это внушительное феодальное укрепление.
Как герой гомеровского эпоса, феодал должен был выступать в двух качествах — воина и земледельца. Фортификационные сооружения позволяют судить о его воинской деятельности.


'1,1(01(0. Общий вид
147


Выгодное размещение замка привлекало к нему внимание графов Анжуйских и Туреньских, которые часто отвоевывали владение друг у друга. И только ко времени правления Людовика XI относится основной этап строительства. Видимо, за постройкой следил друг короля Жан Бурре. Он сохранил фортификационное значение замка, который защищал дорогу от Тура в Бретань. Этим было определено отличие внешних и внутренних фасадов возведенного нового замка.
Вход в замок открывался подъемным мостом; в композицию главного крыла помещен массивный донжон. Конечно, согласно традиции задуманный план композиции был квадратным, но осуществлено только два крыла. В донжоне мог размещаться гарнизон замка. Еще и сейчас в замок входят по подъемному мосту.


Плите. Внутренний двор Плите. Портрет Карла VIII
Мост охраняется двумя мощными башнями. Все стены, выходящие на внешнюю сторону замка, имеют подчеркнуто крепостной характер, внутренние же в большей степени напоминают ренессансный дворец. Большие окна открываются во внутренний двор, но украшение их весьма скромно. В строительстве использовался сероватого тона камень, несколько усиливающий своим цветом кажущуюся суровость облика всего сооружения.
Интерьеры богато украшены шпалерами, среди которых особо выделяются мильфлёры («тысяча цветов») XVI века — ковры из


150
Юссэ. Вид сверху
Турени, отличающиеся яркими синими и розовыми фонами, затканными многочисленными изображениями цветов и кустиков.
На берегу Эндра разместилось поместье Юссэ, впечатляюще смотрящееся за счет своих массивных стен и башен среди зелени деревьев. Густая роща подходит прямо к стенам замка.
Постройка возводилась в основном в 1485—1520 годах. Это как бы Шомон в уменьшенном виде, лишенный мощи и узорочья декорации. В композицию, как обычно, включен цилиндрический донжон. План, согласно первоначальной идее, должен был стать квадратным, но корпус замка, выходящий на Эндр, выстроен не был. Благодаря этому осуществлен выход на террасу, откуда открывается настолько красивый вид, что, как полагал Шатобриан, стихи тут должны слагаться сами собой. В пейзаже зритель видит слияние двух рек — Эндра и Луары.
Фасады замка оформлены в стиле раннего французского Возрождения, еще во вкусе конца XV века. Черты зрелого Ренессанса были добавлены позже, так как строительство, с некоторыми перерывами, продолжалось до 1538 года. Крупные объемы, тесно сгруппированные, создают впечатление крепостного сооружения, что подчеркивается выступами круглых башенок, сравнительно небольшого размера окнами, декоративными машикулями, навесными бойницами. Скульптурная декорация разместилась исключительно в украшении проемов порталов. Такая же декорация, правда, еще более богатая, размещена и в портале капеллы, находящейся в парке. Прихотливо перемешаны готические и ренессансные детали, создающие причудливую вязь, полную фантазии, словно какие-то загадочные письмена. Кажется, что мастера, их создававшие, словно специально соединяли два стиля, надеясь получить третий.
Замок Юссэ — место для «спящей красавицы» Шарля Перро, который хорошо знал это поместье, бывал в гостях у хозяев.


На Вьенне, еще одном притоке Луары, размещается крепость Шинон, возникновение которой относится к галло-римской эпохе. Город напоминает о Рабле. По старому преданию, его дом, в котором писатель родился, находился на улице Лемрой, хотя на самом деле это не так: Рабле жил в деревенском домике в окрестностях крепости. Тем не менее кто произнесет название Шинон, тот, несомненно, вспомнит о Рабле. Рабле в шуточной этимологии вел историю города, сложившегося около крепости, с библейских времен, называя его Кэнон, по созвучию с Каной Галилейской. Он писал об этом маленьком городе с «громким именем», «восседающем на старом камне, возвышаясь среди лесов». Действительно, крепость возникла на вершине холма, доминирующего над местностью. Самый активный период развития


крепости приходится на XI—XV века. Эти стены могли видеть Филиппа II Августа, Ричарда Львиное Сердце, Карла VII, Жанну д'Арк; здесь скончался Генрих II Плантагенет. Каменные ядра старых артиллерийских орудий до сих пор лежат на территории замка.
В крепости выделяются три части — «Шато дю Милье», «Шато дю Кудрей» и крепость Сен-Жорж. Ныне многие из них—в руинах. Раньше же они образовывали мощную единую фортификацию в полкилометра длиной.
Название крепости Сен-Жорж произошло от имени капеллы святого Георгия, которая расположена на ее территории. Находящаяся сейчас в развалинах крепость объединялась с центральным замком сложной оборонительной системой. Мост через ров вел
Ю>. *. J. Общий вид Ю:с*. Фрагмент


154
Юссэ. Портал капеллы Юссэ. Галерея


к «Башне часов» — высокому сооружению, возведенному в XIII веке. Так как основание ее невелико, она кажется издали, особенно из города около крепости, каменной колонной, стоящей на утесе. Ее название произошло от колокола, который использовали для отсчета времени. Механизм был установлен в 1399 году мастером Анри Крессаном. Сейчас в музее, созданном в башне, открыта экспозиция, посвященная Орлеанской деве.
В центральной части крепости — «Шато дю Милье» — можно видеть остатки «королевского дворца». Некоторые детали, например камины, сохранились достаточно хорошо, чтобы дать представление об архитектуре исчезнувшего здания. При некотором воображении, глядя на руины тронного зала, можно представить себе 9 марта 1429 года, когда здесь велась беседа будущего


156
Шинон. Вид на крепость
Карла VII и Жанны д'Арк. В тот день Жанна вошла в мужском костюме и, как гласит легенда, вступив тогда в эту ярко освещенную залу, быстро узнала короля, стоявшего среди придворных и не хотевшего выделяться среди них.
В центре «Шато дю Кудрей» находится ныне полуразваливший- ся донжон. На первом его этаже обитала Жанна д'Арк во время своего пребывания в Шиноне. В музее «старого Шинона» собраны различные образцы декоративного искусства. Тут же хранится «Портрет Рабле» кисти Делакруа, что не случайно, ведь это действительно «его местность», местность Рабле.
В церкви Сен-Максем, являющейся древней базиликой X столетия, есть интересный рельеф (ныне заменен копией), представляющий Христа, шествующего среди солдат на Голгофу. Рядом стоит церковь Сент-Этьен с романской звонницей; церковь построена в XV веке по проекту Робера Менаже.
С крепостных стен открывается красивый вид на старинный город, раскинувшийся у подножия холма, на мост через реку. Немало туристов забавляются эхом, звучащим в старых стенах. Прекрасная прогулка по берегу Вьенна, обсаженного глициниями и жасмином, сулит немало живых впечатлений от города.
Неподалеку от Шинона находится замок Шапиньи, построенный в XVI—XVII веках. Самое интересное в сохранившемся ансамбле— капелла (1508—1543). Выдержанная в готическом стиле, она имеет большие окна, украшенные витражами, самыми совершенными для этой эпохи в долине Луары. Центральный витраж — с композицией «Распятие». Во многих сценах других композиций показаны портретно трактованные изображения членов дома Бурбонов, которые владели замком. Все витражи — светящаяся мозаика голубого, красного, желтого. В отличие от старых витражей, насыщенных, глубоких по цвету, они характеризуются светлой гаммой, кажутся цветной паутиной, развешанной в окнах.


■■
В Шапиньи писал свои последние, полные экзальтации пейзажи художник X. Сутин, представитель интернациональной «парижской школы». Он уехал отсюда в 1943 году, незадолго до смерти.
Любопытен остров Бушар на Вьенне, представляющий уголок старинной архитектуры. Там много церквей романского времени. Но еще интереснее остатки старого аббатства Таван, расположенного поблизости. В возведенной в XI веке однонефной базилике Сен-Никола, в крипте, сохранились романские фрески, возможно, лучшие на Луаре.
Цикл представляет универсальный взгляд на сущность и историю мира, начиная от божественного акта, сотворения мира, и кончая житием святых. Аллегорические образы христианства трактованы в фольклорном духе; эпические события трактуются с масштабностью действительно достойной стенописи. Некоторые исследователи усматривают в стиле фресок влияние восточного византийского искусства, в первую очередь имея в виду своеоб¬


158
разную орнаментальность в построении форм. Hof точнее сказать, о местном своеобразии, так как настенная живопись, примерно датируемая XII столетием, наследует традиции предшествующего искусства романской Луары. Поражает свобода исполнения, напоминающая о живописи каролингов. Импровизационно нанесены линии, это какой-то штрих-мазок. Фигуры на белом фоне, хотя обычно в других романских циклах преобладает голубой, написаны при господстве красного, охристого, черного и зеленого. Бордюр, ограничивающий двадцать три сюжета, помещенных на сводах и восточной стене, — желтый с красным. Лица персонажей— с большими глазами, гипнотически широко открытыми; нос обозначен двумя линиями; на щеках лежат пятна «румянца». Все движения отличаются выразительностью жестов. Редко когда можно увидеть подобную экономичность художественных средств и эффект жизненности изображенных. В экспрессивной манере написаны фигуры Самсона и Саула, Давида, играющего на арфе, аллегории Сладострастия. В композиции «Христос, спускающийся в ад» любопытен образ дьявола с головой быка. Только одна композиция, «Снятие с креста», отличается по стилю: полосатый фон ее богато орнаментирован. Сам крест составлен из обломков дерева с сучьями и листьями; по сторонам он фланкирован изображением солнца и луны, представляющим скорбь Вселенной.
Цикл фресок в Таване сравнительно хорошо сохранился. В верхней церкви храма остались фрагменты живописи в том же стиле. Но в интерьере больше внимания привлекут «сюжетные капители»; там представлены чудовищные монстры, нередко составленные из тел различных животных и людей: спрут с человеческой головой, подобие сирены и т. п. Мрачная фантазия романской эпохи здесь проявилась остро и высокохудожественно.


В сторону Ле-Мана
Правая сторона долины Луары не менее, чем левая, богата историческими и художественными памятниками, правда, менее известными. Они расположены по течению притоков Луары—Луара и Сарта. Этот район тяготеет к городу Ле-Ману.
Лаварден, бывшая крепость принцев Вандомских в средние века, ныне лежит в руинах. Своим романтизмом эти руины могут напомнить гравюру начала прошлого столетия, и, кажется, только старинных легенд не хватает, чтобы дополнить всю картину. В 1118 году французские войска победили здесь армию Ричарда Львиное Сердце. От этой эпохи остались руины донжона.
Церковь Сен-Жене построена в архаическом романском стиле, особенно заметном в квадратной башне портала. На стенах размещены рельефы, со стороны апсид представлены знаки зодиака. В интерьере можно заметить несколько орнаментированных колонн, базы и капители которых богато декорированы. Интерьер покажется примитивным по своим конструкциям, характеру пространства, но его стены выгодно украшают фрагменты фресок, относящихся к разным периодам от XII до XVI века. Самые древние находятся на столбах ближе к апсиде — «Крещение Христа» и «Древо Иисуса».
Старинные фрески имеются и в церкви Сен-Жиль города Мон- туара на Луаре. Ими декорированы апсида и трансепт. В конце апсиды имеется изображение Христа. Другие изображения Христа сохранились в оконных проемах капелл. Стиль фресок декоративный, с некоторым византийским влиянием, большим чувством ритма. Краски богаты оттенками, особенно запоминаются охристые, белые. Синие нимбы—типичная примета местной школы. Техника исполнения здесь своеобразна. Это не чистая фреска, так как по непросохшей штукатурке наносился только темный контур. В нем чувствуется быстрое, почти импровизационное исполнение. Затем он раскрашивался уже клеевой краской.


160
Ле-Люд. Своды
« Castel 1 urn lusdi»,HbiHe Ле-Люд, известен с X века. В XIII веке возникла небольшая крепость. Находящаяся на границе Анжу и Мена, она всегда привлекала внимание местных феодалов. В 1457 году поместье приобретает Жан де Деллон, доверенное лицо Людовика XI. При нем на старинных фундаментах начинает возводиться замок. Его квадратная в плане композиция укреплена по углам мощными цилиндрическими башнями. Готические фасады, элементы которых местами заметны, вошли в новую постройку. Лучшие части сооружения датируются 1520—1530-ми годами, это «крыло Франциска I», где использованы ренессансные детали декорации стен (пилястры, поэтажные членения и


161
i. п.). Медальоны на стенах имитируют работу семейства Роббиа. Последние корпуса дворца возводились в XVIII столетии по проекту зодчего Барре.
Весь замок окружен глубоким рвом, через который к центральной части ведет подъемный мост. Сад, относящийся к дворцу, спускается к левому берегу Луары. Большой, около двух километров, сад хорошо ухожен. Он типично французский, с двумя большими террасами. Стена, разделяющая террасы, укреплена камнем. Ее балюстрада украшена вазами, скульптурными композициями. Рядом с замком находится небольшой дом — «дом архитекторов», который был возведен для строителей «крыла Франциска I». По своему нарядному облику Ле-Люд не уступает многим королевским резиденциям на Луаре.
В Малом зале дворца остались росписи XVI века: библейские сцены, декоративные гротески, исполненные с завидной фантазией. Маньеристические по духу, со всплесками диссонирующих красок, с намеренно искаженной перспективой и масштабами, они сохранились хорошо.


Ле-Ман
К северу от Луары, на берегу ее притока Сарта, раскинулся старинный город Ле-Ман. Местность, в которой он расположился, была освоена еще в кельтскую эпоху, о чем напоминает, например, менгир красного гранита, установленный у стен кафедрального собора.
Город, основанный в галло-римскую эпоху, стал быстро развиваться с XI века. Тогда на самом возвышенном месте начинает строиться собор Сен-Жульен. Вокруг него складывается квартал жилых домов. Это и сейчас место самых старых построек на территории города.
Эффектной громадой смотрится собор с окружающих его площадей Якобинцев, Сен-Мишель и улицы Гран-Рю. Стены собора, величественно поднимающиеся над крышами близлежащих строений, привлекают внимание сложной системой вынесенных наружу контрфорсов и многоярусных аркбутанов, которые, наподобие диковинных кристаллических ребер, поддерживают мощные своды готического хора с апсидой. Пример этой уникальной конструкции — триумф готического зодчества, всегда стремящегося к смелому строительному решению. Особенно необычны «Y»-образные аркбутаны, возведенные для лучшего распределения тектонических сил у восточной части апсиды.
Как обычно в практике готического искусства, кафедральный собор Сен-Жульен строился в течение нескольких веков: наряду с готическими частями здания немалое значение в его художественном облике имеют стены и своды, которые возникли на много веков раньше и позже. Но все они вместе образуют целостный ансамбль.
Самая древняя часть собора — романский неф XI—XII веков. Портал на южном фасаде, выходящий на небольшую площадь Сен-Мишель, имеет скульптурную декорацию, современную знаменитому «Королевскому порталу» в Шартре, и может примерно


163
локироваться 1158 годом. Причем эта декорация не только современна шартрской, но и непосредственно ее копирует, сохраняя при этом, правда, некоторую самостоятельность и высокую художественность, как это бывает лишь с оригинальными произведениями. В романском искусстве повторение образца не являлось препятствием для выражения собственного эстетического вкуса. < кульптор Огюст Роден в своей книге «Соборы Франции» отмечает красоту этих изваяний.
Десять фигур, фланкирующих вход, представляют тип «статуй- колонн», и они весьма архаичны по манере исполнения. Известный историк искусства Эмиль Маль писал о них, что это не скульп- |ура портала, но колонны стен собора. Фигуры стоят на полуколоннах, каждая из которых декорирована геометрическим узором, отличным от соседнего. Восемь статуй, своего рода «колонные» формы, вырастающие из стены, размещены симметрично по четыре на двух сторонах перспективного нишеобразного портала; две последние фигуры, исполненные как рельеф, находятся непосредственно у самого входа. Сильно вытянутые, веретенообразные формы скульптур-колонн свидетельствуют о попытке спи- ритуализации, но камень представлялся довольно инертной массой, особенно по сравнению с готическими памятниками.
Фигуры портала — восемь персонажей Ветхого завета и еще святые Петр и Павел. Над фигурами и самим входом размещены рельефы и резной тимпан. На архитраве показаны фигуры двенадцати апостолов; отдельные рельефы размещены на перспективных арках — «Избиение младенцев», «Крещение Христа», «Введение во храм» и др. В центре тимпана находится большая композиция «Христос во славе», представляющая вседержителя восседающим на троне; рядом изображены символы евангелистов.
Портал этот находится в кубических форм портике, пристроенном несколько позже, лет через десять-пятнадцать. Традицион¬


164
Ле-Ман. Собор, верхняя часть амбулатория
ное название портика — «Ла пьер у лэ» («Камень на молоке») — напоминает, что до XVIII века рядом с портиком находился кельтский дольмен, около которого был небольшой крестьянский рынок, где шла торговля продуктами с ферм.
Другой портал на южном фасаде размещается в единственной высокой башне собора и носит название «Портал всадника», так как там имеется фрагмент скульптуры с изображением воина на коне. Романская башня высотой шестьдесят четыре метра завершает композицию трансепта.
Западный фасад романского нефа поражает простотой форм и не имеет скульптурной декорации. Он был только несколько изменен в конце XII века, когда заменили первоначальное деревянное стропильное перекрытие храма на каменные своды.
Романский неф возводился под руководством Франциска Сале, Ильдеберга де Лавардена и Гийома де Пассавана. Мощные своды, покоящиеся на четырехгранных столбах, образуют пять травей (11X14 метров). Между ними находятся мощные арки на цилиндрических колоннах. Особой тонкостью деталей отличается проработка капителей, отдаленно напоминающих римский коринфский тип. Основной ритм аркад повторяется в аркатурном поясе ложного трифориума. В кладке стен боковых нефов использован камень разного цвета, что имеет, несомненно, определенный декоративный эффект. Здесь скульптурные капители изображают различных библейских персонажей.
В романской части собора сохранились — правда, сильно реставрированные в прошлом веке — витражи. Они самые старые на территории Франции и датируются 1145 годом. Во второй тра- вее правого бокового нефа находится витраж «Вознесение». Шесть оставшихся стеклянных панно представляет Богоматерь и двенадцать апостолов. Фигуры апостолов занимают пять панно, на шестом — Богоматерь. Интенсивные цвета стекол (особенно


Ле-Ман. Собор, трифорий амбулатория
красный и синий), являющихся фоном для фигур в желтых и зеленых одеяниях, образуют экспрессивно-напряженную красочную гамму, усиливая выразительность представленной сцены. Пропорции фигур сильно вытянуты, их стиль может напомнить миниатюру того времени. Однако масштаб изображения дает впечатление светящейся фрески. Некогда еще имелся витраж «Христос во славе», к настоящему времени не сохранившийся. Другие витражи собора относятся к XIII—XV векам.
Из романского нефа открывается перспектива, включающая другие части собора — трансепт и хор. Единое пространство со-


167
('юра в интерьере выглядит даже еще более целостным, чем при шгляде на наружные стены. Следующий этап строительства шел под влиянием готической архитектуры Иль-де-Франса. Хор, столь поличественный, возводился по аналогии с Шартром.
Трансепт, возведенный в 1392—1402 годах, отличается тонкостью исполнения архитектурных деталей, особенно профилировкой отдельных колонн. Декорация галереи воспринимается каменным кружевом, настолько тонко, почти на грани дематериализации камня исполнены ее отдельные элементы. «Галерея лилий»—так обычно называют эту галерею, потому что силуэт этого цветка словно вписан в каменные переплеты ограды и арок. Витражи относятся к XV веку. Они менее насыщенны по цвету, чем романские, их краски смотрятся облегченными, но такой колорит хорошо соответствует и большому светлому пространству трансепта, оживляя пластику стен.
Хор был возведен в первой половине XIII столетия. Он окружен двойным обходом апсиды и венцом капелл. Повышение пяты арок привело при возведении стен хора к отказу от галереи и трифория, которые оказались перенесенными на внутреннюю часть обхода апсиды, так что они почти не видны из трансепта. Своды двойного обхода покоятся на мощных цилиндрических столбах. В орнаментации галереи трифория использованы приемы готической архитектуры Нормандии, наиболее стилистически близкие оформлению клуатра храма Мон-Сен-Мишель. Привлекает, как и там, богатая резьба — каждый раз со своим особым мотивом, не повторяющимся, постоянно варьируемым. Она представляет всевозможные растительные формы—своеобразный ботанический атлас эпохи готики, где все правдиво и все фантастично. Капеллы, окружающие апсиды, относятся к лучшим во Франции.
Благодаря сложной и оригинальной конструкции системы контрфорсов и аркбутанов, придающих столь эффектный вид хра¬


168
му снаружи, у зодчих появилась возможность сильно увеличить площадь оконных проемов, так что интерьер хора и капелл полон света. В окнах сохранились витражи. Цветные стекла, где господствуют красный и синий, естественным образом окрашивают свет, льющийся снаружи. Витражи эти преимущественно относятся к XV веку.
Немало художественных сокровищ находится в интерьере собора. У северной стены трансепта стоит надгробие королевы Бе- ранжер — жены Ричарда Львиное Сердце. Оно происходит из разрушенного аббатства Л'Эпо и относится к XIII веку. Женская фигура, в застывшей позе, с молитвенно сложенными руками, покоится на плите. Голова в короне лежит на подушке, изящно орнаментированной; у ног статуи помещены лев и борзая. Лев намекает на самого Ричарда, а изображение собаки — традиционный символ супружеской верности. Блок саркофага, на котором помещена плита с фигурой, орнаментирован большими квадри- фолиями с розами по углам.
Надгробие Карла Анжуйского — работа итальянского скульптора Франческо Лаурана. На каменном основании саркофага, подражающего античному, представлена возлежащая мужская фигура, особенно выразительным является тонко проработанное лицо, что так типично для этого мастера. В картуше, помещенном на саркофаге, с одной стороны — два путти и дата смерти (1472 год), с другой стороны — военные доспехи.
Орган середины XVI столетия, украшенный резьбой в стиле Возрождения, сделан Пьером Берте. Тонко исполненная резьба покрывает деревянные части его конструкции.
Среди шпалер XV—XVI веков достойна упоминания та, на которой представлена сцена мученической смерти св. Протэ. Тканое панно включает изображение трех сцен — казнь, погребение и взятие на небо. Все сцены показаны на фоне пейзажа с удиви-


На Мен. Собор, нмтрфорсы и аркбутаны
169
тельно богатым узорочьем, выполненным в стиле позднеготических миниатюр.
Скамьи XVI века, установленные у стен в начале хор, имеют много скульптурных деталей, ряд рельефов, среди которых особо интересны «Дьявол, распоряжающийся танцами» и «Тайная вечеря».
Собор, конечно, представляет главную достопримечательность города. Из других назовем старинную крепость галло-римского периода, точнее, ее остатки. Фрагменты былой фортификации, состоящей из стен и башен, видны на нескольких улицах и площадях (часть из них подходит непосредственно к собору). Особо хорошо сохранилась Башня Мадлен (III век нашей эры).


170
Целый ряд домов, группирующихся вокруг собора, относится к эпохе Ренессанса, например довольно известный «Дом королевы Беранжер». Несколько старых отелей сохранилось и в городе; самый интересный среди них — «Дом Адама и Евы», названный так по скульптурной декорации, украшающей стены. Владелец и строитель дома Жан де ЛЭпинь увлекался археологией, античностью. Он и декорировал стены согласно своему вкусу. Помимо фигур Адама и Евы здесь можно видеть Вакха, путти, виноградные лозы, смеющиеся маски.
Улицы старого Ле-Мана, узкие, прихотливо поворачивающие, полны трудно выразимой в словах поэзии старых кварталов XV— XVI веков. Рядом с фасадами каменных строений, богато декорированных и украшенных резьбой, стоят двухэтажные домики фахверковой конструкции, где деревянный каркас из вертикальных и горизонтальных брусьев заполняется кирпичом или бутовым камнем на глиняном и известковом растворе. С небольшими окнами, разноцветными фасадами, часто покосившимися от времени, эти домики придают отдельным кварталам тот живописный облик, которым так славятся старые города Франции.
За чертой старого города расположилось старинное аббатство бенедиктинцев, которое в X веке имело название «Сен Пьер де ла Кутюр», происшедшее от испорченного латинского слова «культура» («возделывание»). В течение последующих столетий на территории аббатства возводится церковь, которая позже получает имя Нотр-Дам де ла Кутюр.
Западный фасад этой церкви, с двумя небольшими башнями, построен в XIII—XVI веках. Портал оформлен многочисленными рельефами. В тимпане представлен Христос, сидящий на троне, по сторонам от него — Богоматерь и Иоанн. В нижнем регистре тимпана — композиция «Страшный суд», где особенно выразительны фигуры грешников, отправляющихся в ад. Перспективные


171
арки декорированы фигурами пророков, мучеников, Богоматери. Все вместе создает сложную композицию, которая должна внушать верующим благочестивые настроения. По сторонам портала изображен ряд святых, основателей церкви,— с одной стороны и с другой — аллегории семи смертных грехов (наслаждение, скупость, обжорство, сладострастие, предательство, идолопоклоне- ние, ересь).
Неф церкви, первоначально возведенной в XI веке, был перестроен в следующем столетии. От раннего этапа строительства осталось несколько фрагментов, например пилястра, со скульптурным изображением благословляющего Христа. Стены XI века, укрепленные снаружи контрфорсами и внутри аркадами, приобрели новый, мощный по своей архитектурной пластике облик. Из трех травей нефа самыми старыми являются первая и последняя. Многие капители имеют сюжетные изображения.
Напротив проповеднической кафедры, на небольшой консоли у столба, находится статуя Богоматери работы Жермена Пилона (1570). Сделанная из мрамора, она отличается тонкостью исполнения, красивой фактурой. Выдержанная в стиле, перекликающемся с маньеризмом, статуя привлекает эффектностью расположения драпировок, деликатностью проработки меланхолического лица, длинных пальцев опущенной руки. Некогда статуя входила в большой ансамбль алтаря в главной церкви аббатства, ныне не существующей.
Самой выразительной частью архитектуры храма считается хор, возведенный в XI веке. Мощные цилиндрические столбы поддерживают арки. Капители столбов, сравнительно узкие, на них изображения грифонов, быков с двумя головами, нередко навеянные образцами восточного искусства. Суровая простота архитектурных форм создает особое настроение у зрителя — приобщение к высшим трансцендентным откровениям. В основаниях нер¬


172
вюр свода хора помещены рельефные фигуры, представляющие Петра и Павла, библейскую царицу, двух святых (их имена сейчас установить невозможно). Символизм этих персонажей легко понятен: они поддерживают своды, как должны поддерживать своим авторитетом величие и достоинство церкви.
Венец капелл, завершающих композицию храма, включает и капеллу Сен-Жорж, относящуюся еще к X веку. Капители пилястр обхода хора включают самые разные изображения, где интересны и орнаментальные композиции, часто использующие весьма архаические элементы древних символов (спирали, плетенку, розетки и т. д ).
Строительство крипты относится к 990 году. Эта небольшая подземная зала образована из сводов, опирающихся на короткие колонны. Примечательно, что все колонны — разной толщины и разных форм, причем, возможно, некоторые из них взяты из бывших галло-римских сооружений, некогда размещавшихся на территории аббатства.
В Ле-Мане открыт Музей изящных искусств, называемый музеем Тессе, по имени бывших владельцев здания, где разместилась экспозиция. Музей этот — из старейших в провинции, он основан в 1794 году. В его коллекции известные произведения старой итальянской живописи (произведения Лоренцетти, последователей Боттичелли), караваджистов (Ла Тура, Валантена, Прети, Ман- фреди). Кисти Давида приписывается групповой семейный портрет. Редкий гость во французских художественных собраниях — пейзаж Констебля, подписанный и датированный 1821 годом.
В коллекции живописи привлекает к себе «Ванитас» Ф. де Шам- пеня — натюрморт небольшого размера, изображающий череп, цветок и песочные часы. Франческо Мельци представлен «Дамой с жасмином», аналогичной картине из собрания Эрмитажа в Ленинграде.


173
Эмалевая плакетка величиной 63X33 сантиметра перенесена в музей из собора с надгробия Жеффруа Плантагенета, одного из основателей династии Плантагенетов, графа Нормандского, Анжуйского, Туреньского, владельца Ле-Мана. Надгробие его было разрушено во время Великой французской революции. Жеффруа скончался в 1151 году; в ближайшие годы после его кончины и создавалась надгробная плакетка. В стиле местных миниатюр, на декоративном фоне, стилизованном узором с лилиями, представлена мужская фигура с мечом и щитом. На его каске — геральдические львы, они же — на щите. Колорит эмали темный, приглушенный, построенный на отношении коричневых, густых синих и зеленых тонов. По своему размеру, качеству исполнения эта надгробная плакетка — памятник уникальный.
Исторический и этнографический музей расположился в «Доме королевы Беранжер». В его коллекции интересно собрание керамики из Руана, Невера, Страсбурга, Дельфта. Особая часть коллекции — продукция местных мастеров.
В четырех километрах от города, неподалеку от аббатства де Л'Эпо, расположился Музей автомобилей. В нем собрано около ста пятидесяти машин периода 1880—1930-х годов. На ипподроме, находящемся рядом, есть стела, поставленная в память первых экспериментов У. Райта в области аэронавтики.


Анже
Древняя столица Анжу — Анже расположилась на двух берегах притока Луары — Мена, километрах в девяти от места их слияния. Прославленный своей историей, качеством изготовляемых вин, а в последнее время и фестивалями искусств, Анже представляет собой город, зданйя и сооружения которого свидетельствуют о развитии французской культуры с XIII столетия до наших дней.
Во времена римлян Анже был уже значительным укрепленным поселением — Юлиомагнус, хорошо известным в долине. Тут имелись амфитеатр, цирк, храмы, акведук, арены, бани. Потом, в эпоху варварства, город деградировал и вновь возвысился лишь к X—XII векам.
Анже — один из известных художественных и интеллектуальных центров провинциальной Франции. Славится его университет, привлекают публику музыкальные вечера, устраиваемые в концертных залах города, функционирует школа искусств и ремесел. Университет основан королем Рене, прозванным Добрым, номинальным владыкой Неаполя и двух Сицилий, графом Прованским и Анжуйским. Потерпев неудачу в Италии и обосновавшись в Анже, он увлекался праздниками, турнирами, устраивая «суды любви». Будучи поэтом, коллекционером, король Рене покровительствовал искусствам.
Пояс бульваров, возникших на месте исчезнувших укреплений вокруг города, пятиугольником обрамляет основную городскую застройку. «Нижний город», Дутра, примыкает к набережным; там в основном господствует застройка XIX века, нередко в стиле модерн. «Верхний город» — старинный, с узкими улочками, ветхими домами, старыми отелями.
Самым величественным сооружением Анже является, конечно, укрепленный замок. Он разместился на месте древних крепостных зданий, созданных еще в галло-римскую эпоху. В 1230— 1241 годах стали возводить стены, которые существуют до сих


176
мор. Святой Людовик возводит самую укрепленную крепость в долине Луары. За образец были взяты итальянские крепостные сооружения. Башни и стены, потемневшие от времени, возводились из мощных камней,— как правило, из гранита с использованием известняка, песчаника и шифера. Массивные, черные, они кажутся особенно грозными и неприступными в светлой атмосфере Анже. В семнадцати цилиндрических башнях иногда прокладывались отдельные «пояса» белого камня, благодаря чему еще больше подчеркивалась суровая мощь всего сооружения. Вокруг стен, за исключением той, которая выходит на набережную, вырыт глубокий ров. Некогда, до тех пор пока река не изменила своего русла, крепость стояла на самом берегу, и Мен вместе со рвами образовывали единую оборонную систему. Через ров перекинут подъемный мост. Это главный вход в крепость. Он служит и по настоящее время. Теперь внизу рва разбит сад, гуляют павлины и олени.
Крепость в Анже — исключительный пример фортификационного зодчества феодальной эпохи. Высота стен, которая сейчас составляет 50—60 метров, раньше была еще больше, так как около десяти метров снесено при Генрихе III, перестраивавшем замок. За стенами размещались дворцы, капелла, сады. В саду, разбитом по велению короля Рене, высажены согласно вкусам Возрождения ароматические и лечебные травы.
На северной стороне замка размещались корпуса дворцов, впрочем, сильно переделанные в XVIII веке, значительно утратившие свой «переходный» стиль между XV=—XVI веками. Интерьеры дворцов украшались многочисленными шпалерами, созданными в период с XIV по XVI век. Многие из них, сохранившиеся до настоящего времени, экспонированы в специально построенном павильоне. Самым примечательным является «Ковер Апокалипсиса», исполненный в 1376—1380 годах Никола Батаем, владель-


176
Анже. Стены и башни крепости
цем огромной ковроткацкой мастерской в Париже, по картонам фламандского живописца Эннекена (Жана Бандоля) из Брюгге. Он исполнен для Людовика I Анжуйского, брата Карла V. Ковер, завещанный в дворцовую капеллу, постепенно приходил в ветхость. Там его увидел король Рене и передал на хранение в кафедральный собор. За ничтожно малую сумму в 1848 году ковер был приобретен государственной казной и реставрирован.
«Ковер Апокалипсиса»—самый старый и самый большой по своим размерам во Франции.
Поражает уже сам размер ковра: первоначальная длина его — около 168 метров (сохранилась половина), высота — пять с половиной метров. Композиционно он делился на семь частей, содержавших более ста сюжетов. По стилю ковер представляет словно увеличенные книжные миниатюры, и действительно — художник вдохновлялся рядом манускриптов, специально подобранных заказчиком. Фон большей частью покрыт стилизованным растительным орнаментом, в иных случаях он густо-синего или красного цвета. В отдельных фрагментах использована золотая нить. Обычно красный фон означает, что действие происходит в аду, голубой же — для мистических видений. В трактовке сюжетов видны характерные приемы средневекового искусства: разномасштабность фигур, плоскостность, изощренная орнаментация. Интересно, что в мотивах многих сцен воплощено типичное для средневекового мышления восприятие пространства и времени: так, в нижнем окаймляющем бордюре можно видеть изображение мыши, вбегающей в нору, и через десять метров — ее же, но уже выбегающей. Апокалипсические сцены полны фантазии: тут зритель видит драконов, чудовищ с семью головами, сидящими друг на друге, изо рта у них показываются лягушки.
Другим значительным образцом французского шпалерного искусства является «Ковер страстей», исполненный в конце XV ве-


ка. Его отличает особое богатство тонов и оттенков. Возможно, он выполнен в шпалерных мастерских на Луаре. Для этих мастерских характерно узорочье фона в стиле «тысяча цветов». Этот ковер экспонируется в старой капелле замка. Многие ковры из луарских мастерских хранятся в парижском музее Клюни.
Неподалеку от замка поднимает вверх свои башни кафедральный собор Сен-Морис. Не столь грандиозный и не столь художественно совершенный, как храмы в Реймсе и Шартре, он важен не столько для истории европейского искусства, сколько для самого города.
Первая церковь была возведена на месте захоронения христианских мучеников и позже получила название церкви Богоматери и св. Мориса, это название частично перешло к новому собору. Важнейший этап его строительства — XI—XII века. Старый портал украшен восемью колоннообразными статуями, по типу


178
шартрских. Исполнены они в 1155—1165 годах, уже после Шартра, и в какой-то мере напоминают аналогичные им в Ле-Мане. Тимпан портала согласно традиции представляет Христа и символы евангелистов.
В середине XHI века возводятся первые готические своды, шириной около шестнадцати метров. Старый неф состоит из трех травей. Трансепт, построенный в 1467 году, отличается уже новым стилем — поздней готикой. Сложные нервюрные системы, декорированные резьбой, создают эффект вспарушенных сводов.
В соборе сохранились витражи, первые из которых относятся к концу XII — началу XIII века и украшают окна северного нефа. К сожалению, сильно реставрированные, они все же ввиду малой сохранности ранних памятников такого рода представляют интерес. Высокую оценку им дал известный историк искусства А. Фос- сийон. В соборе имеются четыре древних стеклянных панно — «Смерть Марии», «Мария во славе» и эпизоды из жизни св. Екатерины. Примечателен витраж «Мария во славе», где надолго может привлечь продолговатое лицо Богоматери, полное торжественной экспрессии. Надписи из больших, легко читаемых букв дополняют композиции. Бордюр панно составлен из орнаментов, напоминающих декоративные элементы ранних ирландских рукописей. Возможно, витражи — работа мастеров местной школы, сложившейся под влиянием Шартра. Их ансамбль дополняется стеклянными панно XIV—XVI веков.
Восточный фасад собора, с двумя башнями, декорирован арками и колоннами. В центре его, на третьем ярусе,— скульптурная группа «галереи королей» (старые скульптуры начала XVI века утрачены, вместо них помещены копии). Они представляют св. Маврикия (ему посвящен собор) и других французских святых в военных доспехах.
Окончательный облик фасад получил в XVI веке.


179
В интерьере собора находится статуя св. Цецилии работы скульптора Давида д'Анже, мастера первой половины XIX века, местного уроженца. Статуя представляет конкретное лицо — Чечилию Одескальки, которую скульптор знал в Риме, он собирался на ней жениться, чему помешала ее ранняя смерть.
Поистине Анже — «город ковров». Помимо прекрасного собрания старинных шпалер в музее замка в Анже хранятся и современные ковры, исполненные известным художником Жаном Люрса. К 1957 году Люрса исполнил десять композиций (он работал в течение семи лет) высотой пять метров и общей длиной — восемьдесят. Еще до войны он посетил Анже и был вдохновлен образцами старинного искусства ковров. «Ковер Апокалипсиса» художник воспринял как «наиболее значительный шедевр западного искусства» (слова самого Люрса).
После смерти Люрса все композиции были выставлены в зале старинного госпиталя Сен-Жан. Общее название композиций — «Песнь мира», что должно выражать понятие «радость жизни». Гуманистический идеал Люрса сказался уже в самом выборе сюжетов, где он сопоставляет два начала — войну и мир. Война несет гибель человечеству, и мы видим ее жертвы в композициях «Человек Хиросимы» и «Конец всего». Последняя композиция показывает сломанный стебель цветка на фоне черного неба со звездами. Но созидательное начало, воплощенное в силах природы, в человеке побеждает, и именно этой победе посвящены наиболее значительные сцены. Символический язык, избранный Люрса, помогает донести до сознания зрителя мысль художника. Это своего рода гигантские фрески, выполненные в технике шитья. Контрастность цветовых форм, расположенных, как правило, на темном фоне, создает впечатление, что все фигуры наполнены внутренним светом, заставляющим взгляд зрителя надолго на них останавливаться. Трудно было бы назвать какой-


нибудь другой столь же значительный пример современного шпалерного искусства.
Стоит отметить, что шпалеры Люрса превосходно смотрятся под сводами старинной готической постройки.
Госпиталь Сен-Жан — самый старинный во Франции. Рядом с капеллой — романский клуатр. Деревянные, как и раньше, стропила поддерживают кровлю галерей; эти стропила опираются на каменные столбы с арками. В ряде зал госпиталя открыты выставки; одна из экспозиций демонстрирует старинные медицинские инструменты и оборудование, другие посвящены археологии местного края.
В городском музее изящных искусств, разместившемся во дворце Барро, представлены чуть ли не все произведения прославленного соотечественника Давида д'Анже, которого Виктор


Анже. Ковер «Апокалипсис»
Анже. Ж. Люрса. Ковер «Песнь мира)
181


Анже. Ж. Люрса. Ковер «Песнь мира)
Гюго призывал «своими солнечными колоссами заполнить наши города». Значительны медальоны, сделанные скульптором. Чувствуется, что он был учеником знаменитого живописца Луи Давида (Давид д'Анже и взял приставку «из Анже» к своей фамилии, чтобы его не путали с учителем). В четкой, мастерской форме, полной жизни, он запечатлел всех передовых деятелей культуры и общества того времени, создав своеобразную «историческую энциклопедию в лицах». Тут представлены Гюго, Жерико, Гете, Мюссе, Паганини, многие деятели Великой француз-


183
ской революции и начала XIX столетия. В городе стоят и памятники работы Давида, например статуя короля Рене на площади Шато. Есть и памятник самому скульптору (1880; Лорренская площадь).
В музее помимо работ скульптора может привлечь богатое собрание французских мастеров XVII—XIX веков, начиная с Ф. де Шампеня и кончая Энгром. В другом музее, Тюрпен де Крисе, носящем имя художника, чья коллекция легла в основу его собраний, интересен раздел древностей: древнеегипетские ритуальные предметы, греческие и этрусские вазы, произведения средневековых мастеров Китая и Японии. Примечательно собрание гравюр, посвященных истории моды во Франции.
Бродя по улицам Анже, можно обратить внимание на остатки нескольких старинных аббатств. В церкви Сен-Серж имеются витражи начала XIII века с черно-белым рисунком, встречающиеся крайне редко. Старый монастырь Сент-Обен (ныне на территории префектуры) выделяется сохранившейся массивной башней XII века. Колонны и аркады клуатра аббатства богато орнаментированы в стиле романского искусства: сложный растительный орнамент окружает отдельные изображения сезонных работ. В галерее клуатра после бомбардировки 1940 года были обнаружены фрагменты фресок XIII века (например, «Избиение младенцев»).
В Анже сохранились дома XV—XVI веков. Деревянный «Дом Адама» выделяется фасадами с богатой скульптурной резьбой. Расположенный на углу двух улиц, этот дом, с большими окнами, эркерами на жилом этаже, невольно заставит остановиться.


В окрестностях Анже
В окрестностях Анже встречаются известные замки и дворцы, ряд аббатств и церквей. Некоторые из этих построек относятся к романскому времени.
Аббатство Фонтенвро — известнейшая достопримечательность в окрестностях Анже. Оно было основано в 1099 году как смешанная мужская и женская обитель, во главе которой стояла аббатиса, чаще всего именитого рода, принимавшаяся при дворе. Аббатство вскоре прославилось, и к нему потянулись выходцы из аристократических семей. Династия Плантагенетов устраивает здесь свой некрополь. Аббатство Фонтенвро стало образцом для многих подобных в Европе.
Сооружения на территории аббатства состояли из ряда самостоятельных частей с храмом, хозяйственными постройками, здесь были и лазареты для больных.
Упадок аббатства пришелся на эпоху религиозных войн — стал следствием варварства гугенотов в середине XVI века. Оно сильно пострадало и при революции в 1793 году. Во времена Наполеона здесь была устроена тюрьма, что окончательно подорвало престиж и славу этого известного некогда религиозного очага.
Церковь аббатства возведена в конце XII века. Это пример купольной базилики, того типа, что встречается во Франции в Ангулеме и Периге. Четыре купола перекрывают свободное пространство нефа, сложенного из белого камня (надо иметь в виду, что интерьер реставрирован в XIX веке). Купола покоятся на пандативах, которые поддерживают высокие квадратные колонны. Возможно, что первоначально храм был задуман как трех- нефный и затем только, при изменении решения, простенки между колоннами были заложены.
В первой травее нефа сохранились некоторые надгробия Плантагенетов (надгробия XII века исчезли): Генриха II, его жены Элеоноры Аквитанской, скончавшейся в Фонтенвро, их сына Ри-


185
чарда Львиное Сердце и Изабеллы Ангулемской, жены их другого сына, Иоанна Безземельного. Много раз английское правительство вознамеревалось вывезти надгробия в Вестминстер или Виндзор, но и поныне они хранятся здесь как исторические реликвии Франции. Это первые статуарные мемориальные композиции в стране; датируются они началом XIII века. В руках у королей — регалии власти, у женщин — молитвенник. Хотя каменные статуи изображены покоящимися на катафалках с драпировками, кажется, что они стоят, ведь складки построены сообразно стоящей фигуре. Все это характерно для Средних веков.
Хор церкви является самой древней частью, построенной по принципам бенедиктинцев, близким к «клюнийской» схеме: он включает часть трансепта, обход хора с венцом капелл и двумя капеллами на каждом «плече» трансепта. То есть, иными словами, здесь повторяется композиция знаменитых храмов в Клюни, так много давших для развития зодчества во Франции. Из близких типов на Луаре может вспомниться только базилика Сен-Бенуа. Десять больших окон хора пропускают много света.
Одним из интереснейших зданий на территории аббатства является, несомненно, кухня — единственная сохранившаяся во Франции от романской эпохи (XII век; переделана частично в XIII веке). Она представляет собой башню высотой двадцать семь метров. Примыкая к обеденному залу, кухня окружена по углам (башня восьмиугольная) небольшими башенками, часть из которых представляет вентиляционные системы, а часть — трубы гигантских каминов. Дымоходы и вентиляционные трубы выходят в высокие конусообразные кровли, сложенные, как и само здание, из камня. Кухня поражает своей функциональной продуманностью и не может не привлечь красотой форм и пропорций.
Неподалеку от Фонтенвро находится романская церковь Сен- Жорж — в местечке Кюно. Вместе с базиликой Сен-Бенуа она


входит в число лучших романских построек на западе Франции. Стоящая на высоком берегу Луары, построенная из гранита церковь выделяется своей мощной квадратной башней. Башня является самой древней частью храма, она отличается массивностью стен, мощными аркадами. Это тип «укрепленной» церкви, церкви-цитадели. Фасады башни, напоминающей донжон, украшены пилястрами с арочными поясами. Столетие спустя, уже в XIII веке, возводятся стены сохранившегося до нашего времени храма. Над порталом фасада есть небольшой рельеф в тимпане: Христос, восседающий на троне, с двумя ангелами по сторонам. Его окраска в красный цвет явно относится к позднему времени.
Этой церковью восхищался Проспер Мериме, когда он занял пост инспектора исторических памятников Франции. По его инициативе началась и реставрация храма. На внутренних стенах были обнаружены фрагменты росписи, так что можно предполагать, что первоначально весь интерьер был покрыт фресками, от


Кюно. Капитель XII в. «Несение креста»
187
которых уже почти ничего не осталось. В интерьере столбы делят пространство на три нефа; обход хора свободный, полный света. Выразительна пластика камня—типичный пример профессиональной работы луарских строителей. «Сюжетные» капители, числом около двухсот, представляют, в стиле известной базилики в Турню, сцены человеческих страданий, глупости, уродств. Недавно в основании одной из пяты арок свода была обнаружена скульптурная полуфигура — крайне выразительная, почти портретная, даже получившая название «автопортрет»,— относящаяся, возможно, к концу XIII века.
В старой деревне под названием Канде, при слиянии Луары и Эндра, возвышается базилика Сен-Мартен. Согласно преданию, св. Мартин скончался здесь в 397 году, и в память этого в XII— XIII веках воздвигнут храм.
Храм напоминает крепостное сооружение, это опять тип «укрепленной» церкви. Громадна толщина стен, где окна смотрятся как бойницы. Углы здания укреплены мощными башнями с машикулями. Главный фасад украшен тройным рядом аркатур- ного пояса. В его нижних и верхних регистрах размещена скульптура, относящаяся к XIII веку.
Богат скульптурой портал Сен-Мишель. Скульптурный портал находится в башне, проход через которую оформлен сводами, опирающимися на тонкую колонну в центре. Нервюрные своды, сильно вспарушенные, смотрятся буквально как купола. Фигуры святых, весьма пострадавшие от времени, находятся между резных колонок, создающих подобие ниш. Над головами святых изображены ангелы. Внизу, у основания скульптурной декорации портала, размещен рельеф наподобие широкого пояса с декоративными нишами. В нишах этих представлены человеческие головы. Все они трактованы индивидуально, кажется, духовные страдания придают им особые черты. В декоративной листве, обра-


fU l'eo
189
•ующей ковровое плетение, притаились натуралистически изображенные ползучие гады и таинственные фантастические существа. Кпк всегда в средневековье, подобные изображения обозначают, что мир святого и праведного находится рядом с миром греха и зла.
В том же районе, где находятся Фонтенвро, Кюно и Канде, было построено в средние века и в эпоху Ренессанса несколько замков.
Ле-Рео, некогда называвшийся Ле Плесси-Ридо (или Плесси- Масе), возводился в XV веке по образцу, более принятому в Нормандии, чем на Луаре. Такое заимствование может объясняться отчасти географической близостью севера страны. Темно-красный и белый камень уложен чередующимися, как на шахматной доске, рядами — согласно моде, распространившейся в Анжу и в Турени во времена строительства замка. Это, несомненно, придает нарядность двум подземным башням и главному въезду во дворец. Декоративные люкарны, наличники окон выдержаны в стиле «первого» Ренессанса, с богатством затейливых деталей.
Замок возводился не как фортификационное сооружение, и потому элементы феодального укрепления в его композиции лишь реминисценция прошлого, но вовсе не реальная необходимость. Все формы кажутся миниатюризованными.
Частично дворец перестраивался в XVIII веке. Тут жил Талле- ман де Рео, описавший в своих «Занимательных историях» нравы французского общества конца XVII столетия.
Замок Уарон — один из самых представительных в округе. Он является сочетанием двух основных этапов строительства: Ренессанса и «великого столетия» — XVII века.
Артю Гоффье, воспитатель Франциска I, первым начал строительство. Его вкусы еще не выходили за пределы средневековья, и он возвел несколько башнеобразных донжонов, часть из кото-


Уарон. Галерея
рых потом, в переделанном виде, вошла в последующую композицию дворца. Лучшее, оставшееся от этого этапа строительства (1515—1519),— галерея, у нее готические своды и колонны со спиральными каннелюрами. В этом корпусе дворца хранятся четыре надгробия семьи Гоффье, включая и Артю, которые, без сомнения, были выполнены итальянским мастером. Сын Артю, Клод, известный под испанским именем Караваз, за свой нрав и сказочную внешность стал, несомненно, прототипом легендарного Карабаса. Он продолжал обстраивать семейное владение. При нем фасад с галереей был декорирован в ренессансном стиле. Под окнами второго этажа появились медальоны с профильным изображением римских императоров; как курьез отметим среди


191
них Магомета. Большие окна разделялись нишами в столбах, сделанными наподобие древних контрфорсов, стоящих на колоннах со спиральными каннелюрами. Раньше над колоннами в этих нишах стояли терракотовые изображения фавнов (теперь они в музее города Севра).
Вся постройка — интереснейший пример «второго» этапа французского Ренессанса, преодолевшего наследие готики. Лю- карны с круглыми отверстиями «бычий глаз» были пристроены в XVII веке, в то время, когда перестраивался противоположный фасад.
В залах второго этажа, над галереей, на стенах — тринадцать больших живописных панно, относящихся к маньеристической школе Фонтенбло. Они представляют гомеровские сказания о гибели Трои. Этот замечательный памятник французской монументально-декоративной живописи XVI века хорошо сохранился. Панно обрамлены иллюзионистски трактованными рамами, написанными в технике гризайль. Тут изображены драпировки, растения, птицы. Плафон галереи с деревянными живописными панно относится к XVII веку. В них — пейзажи и натюрморты (цветы, фрукты, музыкальные инструменты). В соседних с галереей залах стены украшены позолоченной резьбой с картушами, масками, изображениями растений и путти. В стены вмонтированы панно с натюрмортами.
Другие корпуса дворца возведены в XVII столетии. В барочном вкусе оформлены стены интерьеров. Среди залов особенно выделяется своими декоративными росписями «кабинет Муз».
Замок Монсоро находится на слиянии Луары и Вьенна. Он возведен в 1455 году Жаном Сабо. Некогда прямоугольный в плане, замок в течение столетий разрушался и постепенно потерял ряд корпусов. Сильно пострадал он во время Великой французской революции. Несколько напоминая композиционные приемы, ис-


пользованные в Азе-ле-Ридо, Монсоро имеет и отличительные особенности, например двухъярусные люкарны.
«Готицизмы» в декорации двора ощутимы в использовании, довольно традиционном, пинаклей, водосбросов. Машикули, обрамляющие стены по периметру, скорее декоративное украшение, чем детали фортификационного назначения. Лестница, спрятанная в шестигранный футляр башни, подчеркивает общий вер- тикализм членений стен. Так, переходность стиля от готики к Ренессансу, столь ощутимая во многих памятниках Луары, весьма очевидна и здесь. Окна лестничной башни обильно декорирова-


Монсоро. Общий вид
(рафиня Монсоро. I равюра XIX в.
ны, так что представляют единое скульптурное панно. Проемы окон фланкированы плоскими пилястрами, а между окнами — рельефы. Здесь встречаются мотивы амуров, декоративных картушей, арабесков.
В стенах замка открыт музей. Для большинства посетителей название замка вызывает в памяти роман Александра Дюма «Графиня Монсоро», хотя прототип героини этого трагического повествования жил в нескольких лье от этого поместья — в Кутансье.
Один из значительнейших на Луаре — замок Сомюр, который доминирует над раскинувшимся по берегам реки городом.


194
Сомюр. Замок
Первая крепость Сомюра как феодальная цитадель была возведена в XII века Плантагенетами, хотя отметим, что и раньше, еще с эпохи галлов, гут находилось военное поселение. С 1207 года крепость становится владением короля. Именно тогда устанавливается план замка — прямоугольник с башнями. Как у многих крепостей тех столетий, у Сомюра была судьба переходить от расцвета к упадку, ведь военная фортуна всегда столь изменчива. В последний раз Сомюр защищал, и притом упорно, силами юнкеров местного военного училища свои стены от фашистов в июне 1940 года.
В нынешнем своем виде Сомюр возникает в конце XIV века и затем достраивается вплоть до XVI века. Некоторое время Сомюр даже конкурировал с мощной крепостью в Анже, находящейся неподалеку. Стратегическое значение крепости заключалось в том, что она контролировала путь в Тур и в Пуатье. Потому крепость постоянно перестраивалась и укреплялась. В XVI веке ее перестраивал итальянский инженер Бартоломео. К этому же времени Сомюр развился и экономически; его вина славились по всей Европе. Подвалы Сомюра известны и сегодня.
Силуэт Сомюра типичен для эпохи. Многогранные башни, поставленные близко друг к другу, покоятся на круглых цоколях. Весь холм облицован камнем. Машикули, хотя и чисто декоративные, обходят все стены и башни. Въездная башня поставлена несколько под углом к стене, что продиктовано фортификационными требованиями. По миниатюре роскошного Часослова герцога де Берри, где представлен замок, можно судить, что изначально шпили башен увенчивались позолоченными коронами из листьев лилий. Как писал в своей поэме король Рене, казалось, что на них задерживается луч солнца. В часослове Сомюр представлен на миниатюре, посвященной сентябрю, когда созревал виноград и начиналась его уборка.


Сомюр. Миниатюра из Часослова герцога Беррийского
Музей в стенах замка показывает образцы декоративно-прикладного искусства: эмали Лиможа, деревянную скульптуру, мебель, шпалеры, старинные манускрипты, предметы культового назначения. Коллекции музея прекрасно смотрятся в просторных залах из тесаного камня, со старыми каминами, узкими порталами дверей. Редкий образец прикладного искусства — эмалевый крест, относящийся к началу производства эмалей в Лиможе. Среди французских ковров выделяется композиция со сценой охоты (ателье города Арраса) — часть ансамбля, хранящегося в лондонском музее Виктории и Альберта. Шпалера эта отличается тонким рисунком, нежно подобранным соотношением цветов. Из этой же мастерской происходит ковер со сценой маскарадного бала, шпалера «Осада Иерусалима». Отличным собранием фарфора и фаянса представлено керамическое производство Нима,


Сомюр. Музей декоративного искусства, цветочница из фаянса, XVII в.
197
Руана, Невера и Марселя. Мастерские из Невера отличаются пристрастием к желтому фону, на котором изображаются синие растения (подставка для цветов и др.). Марсельское производство представлено преимущественно фарфором в стиле рококо.
В залах замка находится Музей лошади, основанный в 1911 году. В музее выставлены конские сбруи, боевое снаряжение кавалерии. Серия гравюр английского художника Стаббса, очень популярного в XVIII веке и на континенте, показывает лошадей как гордое и романтическое животное. Макет здания Школы кавалерии, ученики которой защищали Сомюр в 1940 году, дополняет экспозицию.
Ряд шпалер из музея в замке показан в городской церкви Нотр-Дам. В романской церкви Сен-Пьер, сильно реставрированной, хранятся шпалеры, представляющие жития святых. Так что


198
Бриссак. Общий вид
можно утверждать, что коллекции Сомюра, с богатым собранием ковров, могут уступить только Анже, являясь после него самыми значительными на Луаре.
На берегу Луары расположена ратуша. Весеннее половодье порой устремляет .свое течение прямо к ее стенам. Ратуша, возведенная в XV веке, напоминает небольшую крепость, что вполне понятно, если учесть, что некогда к ней подходил мост через Луару, который она была призвана защищать.
У старинного аббатства Сен-Флориан, близ Сомюра, находится дольмен — «Большой дольмен», один из известнейших мегалитических образцов древнейших культур на территории Франции. Длиной около двадцати метров, он сложен из шестнадцати громадных каменных блоков, поставленных вертикально. На их завершении, у высоты трех метров, покоятся закрывающие дольмен сверху глыбы. Так что все сооружение образует своего рода коридор.
Неподалеку от Анже размещен величественный замок Бриссак. Основу его композиции составляют две башни, возведенные в XV веке; они остались от первоначального замка, пострадавшего во время Столетней войны. Другие павильоны, построенные между ними, возникли в начале XVII века. Получилось пестрое смешение стилей, эффектное и бросающееся в глаза.
Замком владел маршал Шарль де Коссе из династии богатейших людей Франции, так что народная молва и само название поместья производила из сочетания разных слов, где неизменно фигурировало слово «сак» — по-французски «мешок».
Часть построек XVII века, условно называемая издавна и до сих пор «донжоном», наиболее впечатляющая. Она отличается изяществом пропорций, подчеркнутым вертикализмом композиции, декоративным рисунком кладки из кирпича и камня. Рядом с мощными башнями изящество этих форм выглядит особенно


ясно. Многочисленные окна с узкими простенками между ними в значительной степени формируют облик фасада. Узкий фасад лестничной клетки, особенно выделенный, в пять этажей, декорирован пилястрами разного ордера — тосканского, дорического, коринфского, ионического и смешанного. До конца XVIII столетия наверху фасада, венчая его композицию, стояла бронзовая четырехметровая статуя Меркурия. Множество статуй и теперь помещается в нишах фасада. Богатством отличаются и все декоративные элементы, будь то картуши, гирлянды, пальметы и т. п. Все это позволяет говорить о барочном влиянии на стиль классицизма XVII века. Живописность усиливается плющом и диким виноградом, багряные листья которых стелются по стене.
Примером богатой жизни владельца XV века может явиться поместье Плесси-Бурре. Владелец и устроитель замка Жан Бурре — секретарь финансов при Людовике XI. Он, обладая боль-


шими средствами, возвел на Луаре несколько замков, в том числе и Плесси. Построенный в 1468—1473 годах, то есть в годы, когда шел процесс перехода типа замка от мощной крепости к дворцу, Плесси-Бурре имеет все отличительные признаки тех лет. Обладая чертами крепости, поместье построено с большим комфортом и роскошью.
Благодаря широкому каналу, выкопанному в виде квадрата вокруг стен замка, получилось, что дворец находится как бы на искусственном острове, недоступный для врага, хотя, правда, дальнобойность артиллерии к тому времени несколько возросла. Только единственный каменный мост пересекал канал и подводил к въезду, который в свою очередь бы снабжен подъемным


Плесси-Бурре
201
Пл есси-Бурре. Подъездной мост


202
Плесси-Бурре. Потолок
устройством, закрывавшим вход в замок. Дома с той стороны канала, откуда начинался мост,— хозяйственные постройки, сильно переделанные в XVII веке. Некогда они имели оборонное значение, охраняя подступ к мосту.
Мощные корпуса стен замка заключены между башнями, установленными на каждом углу. Одна из них, самая ранняя, несколько выше. Собственно, дворец занимал только один из корпусов замка, остальные предназначались для вспомогательных хозяйственных помещений. Сюда же была встроена капелла. Самая высокая башня дворца напоминает традиционный тип донжона. Эта башня декорирована машикулями, которые отсутствуют в других частях постройки и еще раз встречаются только на въездной башне. Плоская терраса наверху донжона предназначалась для установки артиллерийских орудий. Сам донжон — дань архаической традиции, но, возможно, владелец имел все основания бояться за свою жизнь, за свои богатства.
В противоположность суровому облику донжона стены замка имеют широкие окна, поставленные очень часто, так что в какой-то мере они снимают и гасят монументальный характер укрепления. Внутренний фасад дворца, выходящий во двор, выстроен в новом вкусе — с лоджиями, широкими окнами и высокими люкарнами над ними. К нему пристроены две башни с винтовыми лестницами.
В интерьерах замка сохранилась старая мебель, картины, ковры. Подлинную достопримечательность представляет деревянный, расписанный красками плафон в одной из комнат нижнего этажа— в зале стражи. Он создан около 1500 года и составляет уникальный и хорошо сохранившийся пример художественной декорировки помещений на рубеже XV—XVI веков. В росписи встречаются дидактические сюжеты и декоративные элементы. Всего представлено около восьмидесяти сцен — фигуры Форту-


ны, Наслаждения, Истины и т. п. Многие изображения снабжены длинным комментарием, чаще всего написанным в стихах: это различные басни, поговорки. Явно выделяются сцены, наполненные юмором, впрочем, не лишенным морализации. Среди них назовем брадобрея со своим клиентом; женщину, которую кусает за бедра волчица. Отдельные надписи и сюжеты — весьма фривольного характера. Наряду с этими сценами есть и много декоративных элементов, представляющих знаки зодиака, алхимические формулы. Все росписи исполнены в стиле позднеготического искусства, в монохромной гамме, с богатым узорочьем фона. Господствуют сероватый и зеленоватый тона, а формы моделируются белым.
Несколько помещений дворца оформлено в XVIII столетии. С рокайльной декорировкой светлоокрашенных стен, большими окнами, обилием зеркал, эти комнаты создают иную атмосферу — праздничную и светскую.
Плесси-Бурре оказало воздействие на строительство многих сеньоральных резиденций XV века.


204
Близкое название — Плесси — имеет еще одно поместье поблизости от Анже. Это Плесси-Масе (не путать с одноименным раньше Ле Ридо), которое было основано в XI веке под вторым своим именем — Масе. Старые деревянные замки во Франции нередко назывались «Plessi», откуда и произошло распространенное имя для многих дворцов на Луаре.
Нынешнее здание Плесси-Масе было построено при владельце Луи де Бомоне, примерно в 1510 году. Одна из частей замка, сильно реставрированная, представляет традиционную крепость с донжоном. Но больше всего привлекает двор дворца, особенно та его часть, где в углу между двумя корпусами находится портал, а над ним — небольшой балкон, красиво декорированный орнаментальными арабесками. Владельцы могли с балкона смотреть на представления актеров и жонглеров, некогда устраиваемые во время празднеств.
В интерьерах дворца ныне развернута экспозиция вееров, некоторые из них являются очень редкими.
В поместье Монжеффруа от раннего этапа строительства остались две цилиндрические башни, капелла. Реконструкция началась в 1773 году, когда владелец маркиз де Контаде получил маршальский жезл. Автором проекта, возможно, выступал архитектор Барре, который строил и поместье Ле-Люд.
Здание компонуется из центрального трехэтажного блока и одноэтажных галерей, соединенных с ранее возведенными башнями, так что образуется парадный двор. Ров, оставшийся от бывшего канала с водой, ограничивает парадный двор с открытой стороны. Металлические ворота с тонким рисунком ажурных кованых решеток открывают путь во дворец. Песчаная дорожка среди травяного партера ведет к центральному порталу. Основной блок дворца завершен фронтоном с гербом владельцев; рельеф, его окружающий, представляет военные знамена и рега-


205


Монжеффруа. Внутренний двор
Серран. Вид из парка
лии, прославляющие хозяина. Пропорции здания отличает элегантность, в декорировке чувствуется большой вкус. Фасад, выходящий в сторону парка, оформлен намного проще. Из окон открывается вид на парк с высокими деревьями, круглыми бассейнами, небольшими павильонами, созданными наподобие античных храмов.
Являясь частным владением наследников, поместье сохранило без изменения старую меблировку. Интерьеры отличаются мягкостью рисунка декоративных мотивов. Стены обшиты деревянными, светлоокрашенными панелями. Типично обилие зеркал и


208
Серран. Надгробие, скульптор Куазевокс


209
драпировок. На стенах сохранились старинные ткани. В собрании живописи встречаются имена Депорта, Риго, Ванлоо, Порбюса- младшего.
Поместье Монжеффруа, по мнению специалистов, представляет рафинированный образ стиля Людовика XV в провинции.
Поместье Серран возводилось в три этапа с XVI по XVIII век, сохранив в целом единство композиционного замысла. Начато строительство в 1546 году владельцем Шарлем де Брие, возможно, по проекту Филибера Делорма, в стиле, который напоминает здание дворца в Валансе. Трехэтажный фасад декорирован двумя круглыми башнями с куполами. Тут повторена стилистическая архитектурная грамматика «первого» Ренессанса с традиционным для нее использованием пилястр. Треугольный фронтон над центральным фасадом, видимо, появился позже. Окна с полуциркульным завершением освещают марши парадной лестницы, напоминающей тип ренессансной лестницы в замке Азе-ле-Ридо.
Фасад дворца выходит к пруду и романтическому парку на другой его стороне. Этот пруд с кувшинками, парк с тяжелыми купами деревьев почитаются как красивейшие на Луаре.
В 1636 году Серран приобретается Гийомом де Ботрю, дипломатом, ученым, одним из основателей Французской Академии. Он продолжает строительство, и при нем, а затем при его сыне, возводятся два крыла, прилегающие к круглым башням, так что образуется парадный двор. Новые фасады созданы сплошь из белого камня, их стиль — классицизм, с тонкостью рисунка каждой детали.
В капелле, построенной Ж. Ардуеном-Мансаром, находится надгробие маркиза Вобрюна работы скульптора Куазевокса.
После Анже и его окрестностей кончается один край и начинается другой. Город Нант — последний крупный город на Луаре— соединяет их.


Нант
Нант — важнейший город на «нижней», приморской Луаре и входит уже в Бретань, являясь ее столицей. Однако он никогда не походил на бретонский город и связан — по исторической судьбе, по культуре и даже по языку — с Анжу и Туренью.
Нант экономически процветал благодаря транзитной торговле. Его порт соединял морскую торговлю с речной, здесь продавали продукты питания, уголь. Приливная волна Атлантики некогда достигала городского порта, помогала двигать тяжелые суда. Теперь все это в прошлом. Луара обмелела, и судоходство почти прекратилось. Река, кажется, отдыхает...
Нант раскинулся на три километра по берегам Луары, заняв территорию плоской, низменной равнины. Тут много островов, разделяющих реку на отдельные рукава, так что город теперь объединяют шестнадцать мостов. Свои нынешние размеры Нант в основном приобрел в XVIII и XIX веках, когда особенно процветал благодаря торговле с французскими колониями в Америке, а потом — за счет развития промышленности.
История Нанта уходит в глубь веков. Он был некогда центром галльского племени намнетов, от имени которых и произошло современное название города.
Замок владельцев Нанта, позже герцогов Бретонских, разместился, как то часто бывало, на месте, освоенном еще в галлоримский период.
В 1205 году Ги де Ту аре начал возводить замок, названный им «Ла Тур нев» — «Новая башня». От этого этапа существования замка до сегодняшнего дня дошло немного — основания нескольких башен крепости, возведенной уже в XIV столетии.
Главный этап строительства начался в 1466 году, при Франциске II, владельце Бретани. Он пригласил зодчего Мателена Родье, который и стал поднимать башни нового бастиона. В большей степени окончательный облик крепости определил ее после-


211
дующий строитель — Жан Перреаль. При нем сложился план крепости, завершилось возведение стен и башен. При строительстве учитывался опыт возведения укрепленных замков в Бретани. Башни, цилиндрические в плане, сложены из гранита. Они получили позже названия «Речная», «Подкова», «Якобинцев», «Испанская» (последняя ныне не существует). Большая башня «Подкова», напоминающая тип средневекового донжона, относится еще к XIII веку.
За стенами замка расположилось несколько зданий (часть из них была уничтожена только в конце XVIII века). Из числа оставшихся «Гран ложи» и «Гран гувернеман» отличаются простыми формами; в башнях — винтовые лестницы.
Крепость была тесно связана с историей этого района. В частности, в ней был подписан документ, удостоверяющий присоединение Бретани к Франции. Вспоминается Нантский эдикт, подписанный Генрихом IV в 1598 году, когда завершились религиозные войны. Во время революции замок был превращен в тюрьму и арсенал, что и повлекло за собой катастрофу 1800 года, когда часть зданий оказалась разрушенной взрывом.
Кафедральный собор Сен-Пьер не принадлежит к числу выдающихся памятников средневекового искусства во Франции. Он начал строиться — в том виде, в котором дошел до нашего времени,— в 1434 году под руководством Родье, одного из строителей крепости. От прежних периодов строительства осталась только романская крипта. Достраивался собор вплоть до XVIII века. В XIX веке собор подвергся сильной реставрации, которая началась в 1840 году и завершилась в 1873 году под наблюдением Виолле ле Дюка.
Четыре контрфорса делят фасад на три части, заключенные между ними. Эти членения соответствуют старому плану романского храма. Перспективные порталы богато декорированы


212
Нант. Замок герцогов Бретонских


213
скульптурой — некогда фигуры стояли на пьедесталах под небольшими балдахинами, фланкируя вход. Впоследствии характер портального оформления был изменен.
Стены, сложенные из серого гранита, камня, типичного уже для Бретани, придают облику здания мрачноватый характер. Наиболее впечатляющая часть здания — хор, построенный в стиле поздней готики. В нем нет нарочитой усложненности, как можно было бы ожидать, напротив, облик его строг и суров. Большие окна льют свет в центральный неф, высота их достигает трехчетырех метров.
В стенах собора сохраняется несколько надгробий, среди которых высоким художественным качеством выделяется «Надгробие Франциска II Бретонского», исполненное в 1502—1506 годах Мишелем Коломбом, родившимся в Бретани, но работавшим в основном в Турени. Ему помогал его ученик Гийом де Реньо. Возможно, что программу памятника составил Жан Перреаль, известный архитектор, математик, живописец, писатель. Анна Бретонская, решив воздвигнуть гробницу своему отцу в 1499 году, заказала памятник итальянцу Мино да Фьезоле. Однако затем заказ передается французским мастерам. Мраморные фигуры Франциска II и его супруги Маргариты де Фуа покоятся на гранитной плите широкого саркофага. В их покое выражено стоическое отношение к смерти. В нишах саркофага, разделенных пилястрами, поставлены фигуры святых. По углам надгробия находятся четыре фигуры, обозначающие Правосудие, Силу, Темперамент и Законность,— с соответствующими атрибутами. Они должны указывать на добродетели скончавшихся. Тут сказывается гуманистическая традиция Возрождения. Однако стиль произведения — поздняя готическая традиция, с ее крепким реализмом, особенно сказавшимся в портретной трактовке лиц. К этой готической традиции добавлены отдельные итальянские влияния.


В конце XVIII века революционный трибунал города постановил уничтожить надгробие, как относящееся к объектам, прославляющим королевский дом. И только чудом оно сохранилось до наших дней. Восстановленное в 1817 году, оно перенесено в собор из старой церкви города, где стояло раньше.
В новом районе Нанта — Нант Реза — по проекту Ле Корбюзье возводится «Единый жилой комплекс» (1952—1957), «брат» известной марсельской «жилой единицы», правда, не вызвавший стольких споров и дискуссий. Это дом-гигант, построенный по схеме «модулора» Ле Корбюзье. Пропорциональная схема человеческой фигуры «модулора», основанная на золотом сечении,


Нант. Собор Сен-Пьер Шампиньи
как знак самого мастера оттиснута в бетонной монолитной плите основания коммуникационной шахты. Дом отличается ясностью структурных ритмов, представляя сумму жилых ячеек. Он стоит на конструктивных мощных опорах; на фасадах использованы солнцезащитные ребра; плоская крыша предназначена для отдыха. В этом «доме на опорах» проживают 1400 жителей. Он до сих пор является впечатляющим примером экономичного строительства.
Нант богат музеями — в городе их насчитывается четыре. Музей Добра, построенный Виолле ле Дюком, знакомит с археологическим материалом, включая отделы, посвященные Древнему


216
Фужер
Египту, доисторическому периоду на территории Франции, античности и средневековью. Значительный интерес представляет собрание иллюстрированных рукописей, коллекция мебели. Музей богат статуями, надгробиями, алтарями, картинами, особенно фламандской школы. Два музея краеведческого профиля размещены в зданиях замка; их коллекции рассказывают о быте и обычаях жителей Нанта и его окрестностей. Выставлены бретонские национальные костюмы, керамика, фаянсовая посуда, мебель.


Самым значительным, конечно, является собрание Музея изящных искусств, который по праву относится к самым богатым в провинциальной Франции.
Из коллекции итальянской живописи, представленной в галерее музея, стоит выделить композицию «Св. Себастьян и св. Антоний» Перуджино. Фигуры святых, изображенные с атрибутами, показаны на золотом, сильно орнаментированном фоне. Из шедевров итальянской школы можно упомянуть две работы Гварди


из серии «Карнавал». Фламандская и голландская школы представлены многими именами, включая и столь прославленные, как Рубенс и Рембрандт (пейзажи и натюрморты).
Чрезвычайно представительным кажется отдел французской живописи. Три шедевра Жоржа де ла Тура — «Рылейщик», «Сон св. Иосифа» и «Отречение Петра» — прекрасно характеризуют разные периоды и разные манеры этого мастера, придавшего ка- раваджизму столь сильное индивидуальное истолкование. В первой картине, как когда-то отметили Мериме и Стендаль, поражают пугающая нищета обездоленного слепого музыканта, гротесковая выразительность его позы, точность передачи тканей.


Сабле
219
Монпупон


220
Магический свет «ночных сцен» де ла Тура в картине «Сон св. Иосифа» сакрализует всю атмосферу, делая ее возвышенной и духовной, а в «Отречении Петра» этот свет обнажает, делает каждого героя определенным в своих поступках.
Искусство XVIII столетия — произведения Ватто («Выступление рекрутов»), Ланкре, Одри, Греза, Ларжильера. Мастера XIX века представлены Гро, Жерико, Делакруа, Энгром, Коро, Курбе, импрессионистами. Кисти Делакруа и Энгра принадлежат такие известные картины, как «Каид, владыка Марокко, пробует молоко, поднесенное ему крестьянами» первого и «Портрет мадам Сен- нон» второго. Прекрасная живопись этих двух произведений полно характеризует позиции соперничавших в свое время художников. Что неожиданно в музее, так это искусство XX века, представленное композициями Кандинского и Вазарели. Обычное провинциальных музеях искусство нашего столетия отсутствует.
В Нанте завершается большой путь, который ведет путешественника по долине Луары. Отсюда идут дороги в другие районы Франции, отличающиеся своей культурой, своими историческими традициями. Их памятники могут оказаться не менее значительными, чем находящиеся вдоль берегов Луары, но вклад зодчих и художников, работавших в замках и дворцах местности, которой посвящена эта книга, неоспорим. Тысячью нитей он связан с историей страны вплоть до сегодняшнего дня. Культурное достояние этого района не может не интересовать представителей других стран, являясь крупным национальным вкладом в сокровищницу мирового искусства.


Список иллюстраций
29 Божанси. Общий вид.
32 Сен-Бенуа. Фрагмент капители.
33 Сен-Бенуа. Базилика.
37 Сен-Жерминьи-де-Пре.
45 Вандом. Церковь Сан-Трините.
47 Шатоден. Донжон и капелла.
52 Шамбор. Верхний ярус.
54 Шамбор. Лестница.
55 Шамбор. Верхний ярус.
57 Шамбор. Завершение башни.
59 Шамбор. Вид со стороны парка.
63 Блуа. Замок.
67 Блуа. Лестница.
75 Вильсавен.
76 Шеверни. Фрагмент фасада.
77 Шеверни. Лестница.
78 Шеверни. Интерьер.
79 Шеверни. Интерьер, королевская опочивальня.
82 Шомон.
83 Шомон. Изразцы.
84 Тальси. Башня.
85 Тальси. Двор.
86 Борегард. Вид со стороны парка.
87 Борегард. Галерея портретов.
88 Менар. Общий вид.
90 Менар. Интерьер.
94 Амбуаз. Общий вид.
95 Амбуаз. Капелла Сент-Убер.
96 Кло-Люсе. Двор.
100 Кло-Люсе. Подземный ход.
101 Кло-Люсе. Комната, в которой умер Леонардо.
102 Шантелу. «Пагода».
106 Тур. Собор.
108 Плесси-ле-Тур. Замок.
111 Плесси-ле-Тур. Свод.
112 Плесси-ле-Тур. Интерьер.
117 Монреэор.
119 Монрезор.
120 Лош. Церковь Сент-Ур.


222
121 Лош. Надгробие Аньесы Сорель.
122 Лош. Триптих неизв. мастера шк. Ж. Фуке.
124 Лош. Клетка, в которой Людовик XI держал кардинала Балю.
125 Лош. Церковь Сент-Ур.
126 Гран-Прессиньи.
127 Сент-Эньян. Фреска с изображением св. Жиля.
128 Аэе-ле-Феррон.
129 Балансе. Вид из сада.
133 Шенонсо. Вид сверху.
134 Шенонсо. Интерьер, большая галерея первого этажа.
137 Вилландри. Сад.
138 Саше. Замок.
139 Саше. Гостиная.
140—141 Саше. Кабинет Бальзака.
143 Азе-ле-Ридо. Вид из парка.
144 Азе-ле-Ридо. Вид из парка ночью.
145 Азе-ле-Ридо. Интерьер.
147 Ланже. Общий вид.
148 Ланже. Внутренний двор.
149 Ланже. Портрет Карла VIII.
151 Юссэ. Вид сверху.
152 Юссэ. Общий вид.
153 Юссэ. Фрагмент.
154 Юссэ. Портал капеллы.
155 Юссэ. Галерея.
157 Шинон. Вид на крепость.
160 Ле-Люд. Своды.
165 Ле-Ман. Собор, верхняя часть амбулатория.
166 Ле-Ман. Собор, трифорий амбулатория.
169 Ле-Ман. Собор, контрфорсы и аркбутаны.
177 Анже. Стены и башни крепости.
160 Анже. Ковер «Апокалипсис».
181 Анже. Ж. Люрса. Ковер «Песнь мира».
182 Анже. Ж. Люрса. Ковер «Песнь мира».
186 Кюно. Капитель XII в. «Несение креста».
188 Ле-Рео.
190 Уарон. Галерея.
192 Монсоро. Общий вид.
193 Графиня Монсоро. Гравюра XIX в.


223
195 Сомюр. Замок.
196 Сомюр. Миниатюра из Часослова герцога Беррийского.
197 Сомюр. Музей декоративного искусства, цветочница из фаянса. XVII •.
199 Бриссак. Общий вид.
200 Плесси-Бурре. Вид сверху.
201 Плесси-Бурре. Подъездной мост.
203 Плесси-Бурре. Потолок.
205 Монжеффруа. Ворота и общий вид дворца.
206 Монжеффруа. Внутренний двор.
207 Серран. Вид из парка.
208 Серран. Надгробие, скульптор Куазевокс.
212 Нант. Замок герцогов Бретонских.
214 Нант. Собор Сен-Пьер.
215 Шамлиньи. Фрагмент фасада.
216—217 Фужер.
21В Сабле.
219 Монпупон.
На переплете: Шамбор.
На первом форзаце: условная схема памятников долины Луары.
На втором форзаце: Шенонсо.
На задней стороне переплета: Тальси.


Содержание
5 ДОЛИНА ЛУАРЫ 19 ОРЛЕАН И ЕГО ОКРЕСТНОСТИ 42 ВАНДОМ И ШАТОДЕН 50 ШАААБОР 61 БЛУА
73 ЗАМКИ В ОКРЕСТНОСТЯХ БЛУА 92 АМБУАЗ 104 ТУР
114 ЗАМКИ В ОКРЕСТНОСТЯХ АМБУАЗА И ТУРА 159 В СТОРОНУ ЛЕ-МАНА 162 ЛЕ-МАН 174 АНЖЕ
184 В ОКРЕСТНОСТЯХ АНЖЕ 210 НАНТ
221 СПИСОК ИЛЛЮСТРАЦИЙ
Валерий Стефанович Турчин ГОРОДА И ЗАМКИ ЛУАРЫ
Редактор Е. С. Штейнер. Художник Н. И. Васильев. Художественный редактор Л. А. Иванова. Технические редакторы Н. И. Новожилова, Р. П. Бачек. Корректоры Е. Р. Лаврова, T. М. Медведовская И. Б. № 2445
Сдано в набор 18.08.85. Подписано к печати 18.08.86. А07543. Формат издания 70X108Va2* Бумага мелованная. Гарнитура журнальная рубленая. Печать высокая. Уел. печ. л. 9,8. Уел. кр.-отт. 38,85. Уч.-иэд. л. 9,893. Изд. № 1352. Тираж 50 000. Заказ 1423. Цена 1 р. 70 к. Издательство «Искусство», 103009 Москва, Собиновский пер., 3. Ордена Трудового Красного Знамени Ленинградская типография № 3 имени Ивана Федорова Союзполиграфпрома при Государственном комитете СССР по делам издательств, полиграфии и книжной торговли. 191126, Ленинград, Звенигородская ул., 11.


Цена 1 р. 70 к,
шттШ
\mmmi
* У. HJiiyyw