История антибольшевистского движения на Северном Кавказе, 1917-1920 гг - Лобанов В.Б.

Автор: Лобанов В.Б.

Теги: история история кавказа большевики северный кавказ

Год: 2013

Похожие

Деятельность органов и войск ВЧК - ОГПУ - НКВД СССР по борьбе с бандитизмом на Северном Кавказе (1920-июнь 1941 г.)

Ислам в России и Евразии XVI - ХХI вв

Народы Дагестана

История Чечни в XIX-XX веках

Текст

ВВЕДЕНИЕ
Исследование предпосылок создания антибольшевистского движения на
Северном Кавказе до Февральской революции 1917., в ходе правления Временного правительства и в период Гражданской войны и интервенции, обусловлено
необходимостью всесторонней научной характеристики тех политических сил
и процессов, которые играли и до сих пор играют важную роль в формирований
общественно-политических настроений в Северо-Кавказском регионе. Необходимость изучения реалий начала ХХ в. вызвана чрезвычайной схожестью
событий, происходивших тогда, с теми, что происходят в регионе с конца
1980-х гг. по настоящий момент. Как тогда, так и теперь, Северный Кавказ остается регионом геополитического соперничества ведущих военно-политических
союзов. За право контроля или обладания им велась нескончаемая череда
войн с участием России, начиная с XVI в. (Астраханский поход Османской
империи) и заканчивая чередой локальных войн в период распада СССР и в
постперестроечную эпоху. Силы, игравшие и играющие роль формирующих
факторов в Северо-Кавказском регионе, остались те же: российское государство
плюс казачество в начале ХХ в., вообще русский фактор на Кавказе в целом.
Вторая сила – местная либерально-демократическая, светская элита, играющая
роль стабилизирующего фактора, своего рода проводника русского, и в целом
западного, светского влияния на многонациональный и полирелигиозный
регион. И третья сила, очень могущественная тогда и особенно набравшая обороты в последние десятилетия, – ислам. Как тогда, так и теперь, с ослаблением
влияние государства как такового и вообще светского фактора постепенно на
первый план выходит религиозный фактор. За падением авторитета власти
светской и ползучей исламизацией следом идет усиление антирусских настроений, далеко не изжитые на сегодняшний день. Можно сказать более
прямолинейно: наблюдаются прямо противоположные тенденции. В глазах
местных жителей ослабление власти центра, светской составляющей, воспринимается как падение авторитета России и русских как этнополитической
силы. На это чутко реагируют местные политические элиты, ориентированные
на центр и на светский или умеренно исламский вектор развития. Все эти
процессы российский Северный Кавказ проходил в период с 1917 по 1920 г.
Тогда, пройдя череду братоубийственных конфликтов, Россия Советская
сумела сохранить в своем составе весь Кавказ. На сегодняшний день Россия
потеряла Закавказье, ряд стран региона заняли откровенно антироссийскую
позицию. Это тоже учитывается северокавказским общественным мнением.
В данной связи настоятельно следует подвергнуть беспристрастному анализу
события начала ХХ в. и сделать соответствующие выводы и рекомендации для
современного руководства Российской Федерации.
Прежде чем начинать исследование, стоит определиться с некоторыми
понятиями, которые будут не раз фигурировать в работе. Следует разобраться
вначале с неоднозначным термином «антибольшевизм», который стал краеугольным понятием данной монографии. В исторической науке сложилось
вполне утвердившееся мнение, что под термином «антибольшевизм» под2

разумевается весь спектр военных и политических сил эпохи Революции
и Гражданской войны, который выступил, объединенно или разрозненно, в
разные периоды времени и в разных регионах, против завоеваний события,
которое в советский период называли Великой Октябрьской Социалистической революцией, а в антисоветском лагере называли большевистским переворотом. Учитывается весь спектр политических сил, от правых социалистов
(меньшевики, эсеры) до крайних монархистов и националистов. В изучаемом
регионе присутствовали как те, так и другие силы, сплотившиеся против
большевиков на основе их общего неприятия, вылившегося в совместной
военно-политической борьбе с ними.
Под термином «Терек» подразумевается территория, которая на момент распада империи входила в состав Терской области. В нынешнем
административно-территориальном делении это Кабардино-Балкария, Северная Осетия, юг нынешнего Ставропольского края с районом Кавказских
Минеральных Вод, Ингушетия, Чечня и север нынешнего Дагестана. Под
термином «Дагестан» подразумевается нынешняя южная часть Дагестана.
Методологической основой работы является общенаучный системный
подход в сочетании с принципами историзма, системности и научного объективизма. Сам предмет исследования обусловливает выбор проблемнохронологического подхода в качестве основы для решения поставленных
задач. Использован диалектический метод, что позволило подойти к решению
поставленных задач многомерно, попытаться комплексно рассмотреть исторические события, оценить их с учетом всех факторов. В качестве дополнительной методики использован метод интерпретации или аналитического
истолкования события.
Хронологическими рамками собственно изучения антибольшевистского
движения в регионе выбран период с марта 1917 по апрель 1920 г., однако необходимость более полного анализа общественно-политических сил Северного Кавказа накануне Революции заставили несколько расширить указанные
временные рамки в сторону показа более раннего периода, примерно после
Великих буржуазных реформ царствования императора Александра II. Выбор
основных временных рамок обусловлен моментом падения монархии, началом кристаллизации сил, выступивших чуть позже против власти Советов
в регионе, и по момент, когда последние сухопутные и морские силы белых
покинули Терско-Дагестанский край в марте-апреле 1920 г. Этот обширный
период, в свою очередь, разделен на несколько этапов, в ходе которых разные
антибольшевистские силы доминировали, сходили на нет или превращались
в прямо противоположные по политической направленности.
В соответствии с названием основное внимание уделено проблематике,
связанной с территориями Терской и Дагестанской областей Российской империи на момент ее распада. Однако для необходимости объяснения тех или
иных событий, связанных непосредственно с данными областями, некоторое
внимание уделено территориям, сопредельным с изучаемым районом, а именно
сопредельными регионами Кавказа в период существования Кавказского наместничества Бакинская, Тифлисская, Ставропольская губернии, Кубанская
4

область), так и новые регионы, созданные в ходе революционных преобразований (Грузия, Азербайджан, Кубанский край, Северо-Кавказская ССР, РСФСР).
Научная новизна диссертации заключается во впервые предпринятом
комплексном исследовании и анализе деятельности антибольшевистских сил
в годы Революции и Гражданской войны на территории Терека и Дагестана.
Использован огромный массив источников из центральных и региональных
архивохранилищ, проанализирована советская, эмигрантская и современная
исследовательская литература. Сделана попытка после советского жестко
регламентированного и одностороннего изложения восполнить недостающие
пробелы в изучении Гражданской войны на Северном Кавказе.
Материалы и выводы, сделанные в работе, могут быть использованы для
дальнейшей разработки новых аспектов проблематики, связанной с изучением Северо-Кавказского региона. Российская Федерация на данном историческом этапе столкнулась с теми же проблемами, с которыми столкнулась
сначала царская, а потом и революционная Россия в начале ХХ в. Вполне
вероятно, что необходимо на данном этапе использовать наработанный опыт
в решении этно-конфессионального и политического противостояния. Особо
стоит обратить внимание на разработку государственного курса по преодолению ослабления государства в области светского образования, в решении
межнациональных вопросов, в нарушении баланса между русским и местным
населением, проникновением радикального ислама на территорию региона.
Среди них в первую очередь следует упомянуть две монографии. Первая
из них: «Белое движение на Северном Кавказе (ноябрь 1917 – май 1919 г.)»1,
посвященная зарождению, становлению и борьбе Добровольческой армии
на территории Северного Кавказа, начиная с Донской области и заканчивая
занятием Дагестанской области. В основу данной монографии положена кандидатская диссертация автора, защищенная 24 сентября 2003 г. в РГИ-ИППК
СПбГУ. Вторая монография: «История антибольшевистского движения на
Северном Кавказе, 1917–1920 гг.: На материалах Терека и Дагестана»2 исследует проблемы, связанные с антибольшевистским движением в исследуемом
регионе с периода Великих реформ Александра II по период изгнания белогвардейцев с территории края весной 1920 г.
Наиболее значимые результаты исследований по антибольшевистскому
движению в регионе были отражены в 15 изданиях из списка, рекомендованного Высшей аттестационной комиссией Российской Федерации (ВАК РФ)
для публикации основных научных результатов диссертаций на соискание
ученой степени доктора наук, включая такие авторитетные журналы, как
«Родина», «Исторический архив» и «Вестник СПбГУ».

1
Лобанов В.Б. Белое движение на Северном Кавказе (ноябрь 1917 – май 1919 г.). СПб.:
Полторак, 2012. 182 с.
2
История антибольшевистского движения на Северном Кавказе, 1917–1920 гг.: На
материалах Терека и Дагестана. СПб.: Полторак, 2013.

ГЛАВА 1. ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКИ
1.1. Историография
Отечественная историография антибольшевистского движения на
территории Терека и Дагестана, а если брать немного шире – Гражданской
войны и интервенции в этом регионе, четко делится на четыре периода.
Данные периоды обусловлены различными идеологическими догмами,
доминировавшими над историческими исследованиями в разные периоды
отечественной истории.
Первый период (1920 – середина 1930 гг.)
Этот период был богат на исследования, написанные участниками или
свидетелями событий в изучаемый период. Написанные живым, эмоциональным языком работы авторов носили ярко выраженный идеологических
характер, а именно принадлежали тем, кто одержал победу в Гражданской
войне. Прежде всего, это командиры, комиссары, высшие партийные работники из уроженцев Северо-Кавказского региона, так и те, кто волею судеб
был заброшен на Северный Кавказ в 1917–1920 гг.
Среди авторов, писавших в тот период, следует отметить А. Авторханова1, Р. Бегак2, И. Борисенко3, Н. Буркина4, А. Иванова5, М. Каца6,
А. Костерина7, Г. Мартиросяна8, М. Омарова9, Х. Ошаева10, М. Павловича11, А. Раевского12, Я. Ратгаузера13, Н. Самурского14, М. Свечникова15,

А. Ставровского1, А. Стеклова2, Н. Столярова3, А. Тодорского4, Л. Троцкого5,
А.-Г. Гойгова6, Н. Эмирова7, Е. Эшба8, Н. Яковлева9, И. Ульянова10.
Среди работ этого периода стоит особо выделить обобщающие работы,
не утратившие своей ценности до сего дня.
Среди авторов обобщающих работ нельзя не сказать о И. Борисенко с
его двухтомником о советских республиках на Северном Кавказе в 1918 г.11,
В. Берлове с работой о Гражданской войне на Тереке12, Н. Буркине, написавшем о Революции и Гражданской войне в горских областях Северного
Кавказа,13 работа о достижениях Советской власти на Северном Кавказе в
области национальной политики к 10-й годовщине Октября14, Л. Ильине с
его работой о казачестве Северного Кавказа в революционную пору 1917 г.15
Отдельно можно отметить серию работ Н. Янчевского по северокавказской тематике периода Революции и Гражданской войны16.
Несмотря на определенный догматизм, работы носят ценный характер, так
как заложили основу изучения данной тематики для последующих поколений исследователей региональной Гражданской войны. Естественно, в силу
идеологических установок противоположный лагерь военно-политического
противостояния изучался крайне скупо или порой вообще не удастаивался
какого-либо внимания.
Второй период: середина 1930-х – середина 1950-х гг.
Этот период характерен особо жестким идеологическим подходом.
В результате изменения территориально-административного деления ряда

Авторханов А. К основным вопросам истории Чечни. Ростов-на-Дону, 1930; Авторханов А. Революция и контрреволюция в Чечне. Из истории Гражданской войны в Терской
области. Краткие очерки. Грозный: Чеченнациздат, 1933.
2
Бегак Р. Суд над англичанами, сдавшими Баку туркам в 1918 г. Баку, 1927.
3
Борисенко И. Авантюристы в гражданской войне на Северном Кавказе в 1918 г.
Ростов-на-Дону, 1930.
4
Буркин Н.Г. Горское правительство и интервенция на Северном Кавказе в 1918–1919 гг.
// Историк – марксист. М., 1934. Т. 2.
5
Иванов А. Горская контрреволюция и интервенция // Красный архив. 1935. № 68.
С. 125–154.
6
Кац М. Ингушетия в огне. Владикавказ, 1926.
7
Костерин А. 1919–1920 гг. В горах Кавказа. Исторический очерк горского революционного движения. Владикавказ, 1921.
8
Мартиросян Г.К. Ингушетия. Орджоникидзе, 1933.
9
Омаров М. Чечня на социалистическом пути. Ростов-на-Дону, 1933.
10
Ошаев Х. Очерк начала революционного движения в Чечне. Грозный, 1927.
11
Павлович М. Красный Дагестан // Новый Восток. 1923. № 3. С. 220–230; Павлович М.
На высотах Красного Дагестана. Из истории контрреволюции на Кавказе: Путевые наброски. М.: Госиздат, 1921.
12
Раевский А. Английская интервенция и мусаватское правительство. Из истории интервенции и контрреволюции в Закавказье. Баку, 1927.
13
Ратгаузер Я. К истории Гражданской войны на Тереке. Баку: Азгосиздат, 1928. 47 с.
14
Самурский Н. Дагестан. М.; Л.: Госиздат, 1925; Самурский Н. Гражданская война в
Дагестане. Махачкала: Даггосиздат, 1925; Самурский Н. Гражданская война в Дагестане //
Новый Восток. 1923. № 3. С. 230–241.
15
Свечников М. Борьба Красной армии на Северном Кавказе. Сентябрь 1918 – апрель
1919. М.; Л., 1926.

1
Ставровский А. Закавказье после Октября: Взаимоотношения с Турцией в первой
половине 1918 г. М.; Л., 1925.
2
Стеклов А. Армия мусаватского Азербайджана. Баку, 1928.
3
Столяров Н. Борьба Красной Армии в Дагестане в 1920–1921 гг. М.; Л.: Госиздат, 1928.
4
Тодорский А. Красная Армия в горах. Действия в Дагестане. М., 1925.
5
Троцкий Л.Д. Как вооружалась революция. Т. 1. М.: Гос. тип. им. И.Федорова, 1923. 430 с.
6
Хейр-Хаев (Гойгов А.-Г). Этапы революции в Ингушетии // Горский вестник. 1924.
№ 2. С. 35–53.
7
Эмиров Н.П. Установление Советской власти в Дагестане и борьба с германо-турецкими
интервентами. 1917–1918. М., 1949.
8
Эшба Е.А. Асланбек Шерипов: Опыт характеристики личности и деятельности А. Шерипова в связи с народно-революционным движением в Чечне. Грозный, 1929.
9
Яковлев Н. Ингуши. М.; Л., 1925. 136 с.
10
Ульянов И.И. Казаки и советская республика. М., 1929.
11
Борисенко И. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 г. В 2 т. Ростов-наДону, 1930.
12
Берлов В. Из истории гражданской войны на Северном Кавказе // Пролетарская
революция. 1927. № 6(65). С. 232-249.
13
Буркин Н.Г. Октябрьская революция и Гражданская война в горских областях Северного Кавказа. Ростов-на-Дону, 1933.
14
Достижения Советской власти на Северном Кавказе в области национальной политики
к 10-летию Октября. Ростов-на-Дону, 1927.
15
Ильин Л. Казачество Северного Кавказа в революции 1917 г. // Пролетарская революция. 1928. № 2(73). С. 71–90.
16
Янчевский Н.Л. Гражданская война на Северном Кавказе: В 2 т. Ростов-на-Дону, 1927;
Он же. Краткий очерк истории революции на Юге-Востоке. 1917–1920. Ростов-на-Дону,
1924; Он же. От победы к победе. Краткий очерк истории гражданской войны на Северном
Кавказе. Ростов-на-Дону: Северный Кавказ, 1931. 78 с.

северокавказских территорий в середине 1940-х гг. из работ исчезло все, что
так или иначе было связано с балкарцами и Балкарией, чеченцами и Чечней,
ингушами и Ингушетией.
В данный период следует отметить таких исследователей, писавших о Северном Кавказе и Закавказье в их взаимосвязи, как А. Базиянц1, Ф. Волков2,
Е. Киреев3, Г. Кокиев4, В. Крикунов5, П. Лебедев6, А. Мельчин7, А. Мнацаканян8, Е. Песикина9, И. Разгон10, Б. Штейн11.
Третий период: середина 1950-х – конец 1980-х гг.
Период отличается от предыдущих тем, что в массовом порядке исследователи начинают использовать богатый материал из центральных и региональных архивов, что, при неизменном коммунистическом
догматизме, придавал работам заметную весомость. Был накоплен
богатый исследовательский материал. Продолжают выходить как обобщающие работы по региону12, так и работы по каждому району Северного

Кавказа отдельно, тем более что после ХХ съезда КПСС на Северный Кавказ

1
Базиянц А.П. Захватническая политика англо-американского империализма в Баку
и Азербайджане (ноябрь 1918 – апрель 1920). М., 1950.
2
Волков Ф.Д. Крах английской политики интервенции и дипломатической изоляции
Советского государства (1917–1924 гг.). М., 1954.
3
Киреев Е.П. К вопросу о хищническом хозяйничании иностранных капиталистов
в дореволюционной нефтяной промышленности Грозного (1893–1917 гг.) // Известия
ГОКМ. Вып. 5. Грозный, 1953.
4
Кокиев Г.А. Борьба кабардинской бедноты за Советскую власть (1917–1920 гг.).
Нальчик, 1946.
5
Крикунов В.П. К истории социально-экономического развития Кабарды в период
мировой империалистической войны // Ученые записки КНИИ. Нальчик, 1953. Вып. 3
6
Лебедев П.А. Кабарда в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции // Сборник статей по истории Кабарды. Нальчик, 1951. Вып. 2; Он
же. Кабарда в период иностранной военной интервенции и гражданской войны // Сборник
статей по истории Кабарды. Нальчик, 1952. Вып. 4.
7
Мельчин А. Боевые руководители народов Дагестана // Военно-исторический журнал.
1939. № 3. С. 45.
8
Мнацаканян А. Правая агентура немецко-турецких захватчиков на Кавказе. (Канун
Первой мировой войны). Ереван, 1948.
9
Песикина Е.И. Народный Комиссариат по делам национальностей и его деятельность
в 1917–1918 гг. М., 1950.
10
Разгон И. Орджоникидзе и Киров и борьба за власть Советов на Северном Кавказе. М.,
1941; Он же. Борьба партизан против белогвардейцев на Северном Кавказе в 1919–1920 гг.
М., 1942; Разгон И., Мельчин А. Борьба за власть Советов в Дагестане (1917–1921). Махачкала: Даггиз, 1945.
11
Штейн Б.Е. «Русский вопрос» на Парижской мирной конференции (1919–1920).
М., 1949.
12
Абдулова Е.А. Об этапах национально-государственного строительства народов Северного Кавказа // Образование СССР – торжество ленинской национальной политики (Материалы межвузовской научной конференции 18–20 мая 1972 г.) / Ред. кол. С.М. Арутюнян
(отв. ред.) и др. Пятигорск, 1972; Она же.. Партия во главе национально-государственного
строительства народов Северного Кавказа. 1917–1937 гг. Ростов-на-Дону, 1984; АмирхановаКулиш А.С. Красная Армия в социалистическом строительстве на Северном Кавказе в
1920–1923 гг. Махачкала, 1976; Антипина О.А. Агитационно-пропагандистская, политикомассовая работа большевиков среди трудящихся Терека в годы гражданской войны (июнь
1918 – март 1920 гг.). АКД. Орджоникидзе, 1984; Антонов А.Е. Боевой восемнадцатый год

(Военные действия Красной армии в 1918 – начале 1919 г.). М.: Воениздат, 1961. 264 с.; Бекижев М.И. Формирование социалистической интеллигенции у народов Северного Кавказа.
1917–1941. Черкесск, 1978; Берикетов X.Г. Ленин и народы Кавказа. Нальчик, 1961; Бугай Н.Ф.
Г.К. Орджоникидзе на Северном Кавказе, 1918–1920 гг. Нальчик: Эльбрус, 1986; Он же.
Революционные комитеты Дона и Северного Кавказа. 1919–1921 гг. М., 1979; Он же. Ревкомы в национальных округах Северного Кавказа. 1919–1920 гг. Нальчик, 1977; Бутаев М.Д.
Большевистская печать Дагестана (1904–1921 гг.). История становления. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1988; Вацуев А.3. В.И. Ленин у истоков создания национальной государственности горских народов // Из истории борьбы за власть Советов и социалистических преобразований в Чечено-Ингушетии / Ред. кол. К.И. Ефанов (отв. ред.) и др. Грозный, 1983;
Волков Ф.Д. Тайны Уайтхолла и Даунинг-стрит. М., 1980; Гаджиев И. Антисоветская интервенция Англии на Кавказе (1918–1920). Махачкала, 1958; Гиоев М.И. Антиденикинский фронт
на Кавказе. Орджоникидзе: Ир, 1984. 256 с.; Боевые и революционные традиции моряков
краснознаменной Каспийской флотилии, Баку, 1960; Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. М.,1983; Гражданская война и военная интервенция в СССР:
Энциклопедия. М.,1987; Гриценко Н.П. Горский аул и казачья станица Терека накануне Великой Октябрьской Социалистической революции. Грозный. 1972; Гражданская война на
Северном Кавказе. Материалы региональной научной сессии 23–24 декабря 1980 года / Под
ред. Казанбиева М.А. Махачкала, 1982; Гугов Р.Х. Совместная борьба народов Терека за Советскую власть. Нальчик: Эльбрус, 1975. 495 с.; Гугов Р.Х., Улигов У.А. С.М. Киров на Тереке.
Нальчик: Эльбрус, 1986. 141 с.; Джанаев А.К. Народы Терека в Российской революции
1905–1907 гг. Орджоникидзе. 1988; Долунц Г.К. Киров на Северном Кавказе. М.: Политиздат,
1973. 192 с.; Дон и Северный Кавказ в советской исторической литературе. Ростов-на-Дону,
1972; Екати Б.П. Большевики Терека во главе борьбы против интервентов и внутренней
контрреволюции. (Лето 1918 – н. 1919 гг.). Орджоникидзе, Северо-Осетинское кн. издат.,
1964. 55 с.; Ермолин А.П. Революция и казачество (1917–1920). М.: Мысль, 1982. 224 с.; Жупикова Е.Ф. Причины политического бандитизма на Северном Кавказе в конце Гражданской
войны // Дон и Северный Кавказ в период строительства социализма. Ростов-на-Дону, 1988.
С. 40–54; Империалистическая интервенция на Дону и Северном Кавказе. М., 1988; Исрапилов А.К.-М. Революционные комитеты в борьбе за установление и упрочение Советской
власти в национальных районах Северного Кавказа: Автореф. док. дис. Махачкала, 1982;
Исрапилов А.К.-М. Северо-Кавкавказский ревком и его роль в установлении и упрочении
Советской власти в национальных районах Северного Кавказа // Известия СевероКавказского научного центра высшей школы. 1975. № 4; Каймаразов Г.Ш. Формирование
социалистической интеллигенции на Северном Кавказе: По материалам Дагестана,
Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Чечено-Ингушетии. М., 1988; Козлов А.И. Актуальные вопросы истории борьбы за власть Советов на Дону и Северном Кавказе в 1917–
1920 гг. // Вопросы исторической науки Северного Кавказа и Дона. Грозный, 1980. Вып. 2;
Кониев Ю.И. Автономия народов Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1973; Он же.
Национально-государственное строительство на Тереке. Орджоникидзе, 1969; Он же. О зарождении и развитии форм советской национальной государственности на Северном Кавказе. Орджоникидзе, 1973; Коренев Д.З. Революция на Тереке. Орджоникидзе: Кн. издат.
Управл. по печати при Сов. Министров Северо-Осетинской АССР, 1967. 352 с.; Корольков И.В.
Борьба за власть Советов на Северном Кавказе. Чита, 1962; Кумыков Т.Х. Втягивание Северного Кавказа во всероссийский рынок в пореформенный период. Нальчик. 1962; Кучиев В.Д.
Октябрь и Советы на Тереке. 1917–1918. Орджоникидзе, 1979; Лавров С.В. Политика Англии
на Кавказе и в Средней Азии в 1917–1921 гг. // Вопросы истории. 1979. № 5; Лайпанов К.Т.
В.И. Ленин и горцы Северного Кавказа // Осуществление ленинской национальной политики на Северном Кавказе. Материалы межвуз. науч. конф. / Под ред. С.М. Арутюняна.
Пятигорск, 1971; Лудшувейт Е.Ф. Турция в годы Первой мировой войны. М., 1966; Магомедов М.А. Горцы Северного Кавказа и социалистическая революция. Правда и домыслы анти-

начинают возвращаться балкарцы, чеченцы и ингуши (Кабардино-Балкария1,

Северная Осетия1, Чечено-Ингушетия2, Дагестан3).

коммунистов. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1980; Он же. Северный Кавказ в Октябрьской
революции: реальность и вымыслы // Революция и народы России: полемика с западными
историками. М., 1989. С. 203–222; Магомедов Ш.М. Северный Кавказ в трех революциях. М.,
1986; Он же. Солтан-Саид Казбеков. Махачкала. 1972; Он же. Октябрь на Тереке и в Дагестане. Махачкала, 1965; Он же. Уллубий Буйнакский. М.: Политиздат, 1968; Маковский А.,
Радченко Б. Каспийская краснознаменная, М., 1961; Мирошников А.И. Английская экспансия
в Иране (1914–1920). М.: Изд-во вост. лит-ры, 1961. 228 с.; Мордвинов Р.Н. Курсом «Авроры».
М., 1962; Мужев И.В. Национально-освободительное движение горцев Северного Кавказа
(1900–1914). Нальчик, 1965; Октябрь на Дону и Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, 1977;
Ортабаев Б.X. Социально-экономический строй горских народов Терека накануне Великого Октября. Владикавказ, 1992; Попов Н.А. Участие китайских интернациональных частей в
защите советской республики в период гражданской войны (1918–1920 гг.) // Вопросы
Истории. 1957. № 10; Сейранян Ф.Г. «... Надежнейший военный работник»: Очерк о военноорганизаторской деятельности Г.К. Орджоникидзе. М., 1989; Сухоруков В.Т. ХI армия в боях
на Северном Кавказе и Нижней Волге в 1918–1920 гг. М., 1961; Траскунов М.Б. Кавказская
Краснознаменная. Тбилиси: Заря Востока, 1961. 344 с.; Трусова Е.М. Массовые организации
трудящихся Дона и Северного Кавказа в период борьбы за победу социалистической революции (февраль-октябрь 1917 года). АКД. Ростов-на-Дону, 1984; Она же. Массовые организации
трудящихся Дона и Северного Кавказа в феврале-октябре 1917 года. Ростов-на-Дону, 1992;
Фадеев А.В. Вовлечение Северного Кавказа в экономическую систему пореформенной России.
(К проблеме развития капитализма вширь) // История СССР. 1959. № 6. С. 47; Филькин В.И.
Северо-Кавказская партийная организация в борьбе за осуществление ленинской национальной политики (1917–1936 годы), Грозный, 1969; Хасбулатов Х.М. Алибек Тахо-Годи. Жизнь и
общественно-политические воззрения. Махачкала, 1969; Хмелевский С.К. Гражданская война
на юге России в освещении англоамериканской буржуазной историографии. Автореф. дис. ...
канд. ист. наук. Воронеж, 1977; Хоруев Ю.В. Аграрный вопрос и крестьянское движение на
Тереке в эпоху империализма (1900–1917 гг.): Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Баку. 1986; Хубулова С.А. Борьба крестьянства национальных районов Северного Кавказа за землю накануне и в ходе Октябрьской революции. АКД. Ростов-на-Дону, 1984; Шигабудинов М.Ш. Рабочее
движение на Северном Кавказе в годы нового революционного подъема и 1-й мировой войны
(1910 – февраль 1917). Махачкала, 1970; Он же. Рабочее движение на Северном Кавказе в годы
реакции (1907–1910). Махачкала, 1973; Этенко Л.А. Большевистские организации Дона и
Северного Кавказа в борьбе за власть Советов. Ростов-на-Дону: Рост. кн. издат., 1972. 223 с.;
Он же. Ленин и горцы Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1975.
1
Ансоков М. Г. Образование и развитие национальной советской государственности
народов Кабарды и Балкарии (1917–1936 гг.). Нальчик, 1974; Бербеков X.М. Борьба
трудящихся Кабарды и Балкарии за власть Советов. Нальчик, 1957; Он же. Социальноэкономические предпосылки Октябрьской социалистической революции в КабардиноБалкарии // Сборник статей по истории Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1961. Вып. 9;
Гугов Р.X., Улигов У.А. Борьба трудящихся за власть Советов в Кабарде и Балкарии. Нальчик,
1957; Они же. Очерки революционного движения в Кабардино-Балкарии (1917–1922 гг.).
Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное издательство, 1967. 388 с.; Гугов Р.Х. Очерки
революционного движения в Кабардино-Балкарии.- Нальчик: Кабардино-Балкарское кн.
издат., 1967. 387 с.; Гуревич Н.Е. Ленинские принципы национальной политики КПСС и их
осуществление в Кабардино-Балкарии (1917–1932) // По ленинскому пути: Сб. статей / Ред.
кол. Г.X. Мамбетов и др. Нальчик, 1970; Калмыков Б.Э. Революционное движение в Кабарде
(Очерки). Нальчик: Кабардино-Балкарское кн. издат., 1957. 55 с.; Улигов У.А. Социалистическая революция и гражданская война в Кабарде и Балкарии и создание национальной
государственности кабардинского и балкарского народов (1917–1937 гг.). Нальчик, 1979.

1
Гиоев М.И. Деятельность революционных комитетов в Северной Осетии. Орджоникидзе: Северо-Осетинское кн. изд-во, 1957. 97 с.; Кесаев А.К. Из истории борьбы трудящихся
Северной Осетии за власть Советов. Орджоникидзе: Ир, 1979. 240 с.; Кулов С.Д. Керменисты в борьбе за Советскую власть. Оржоникидзе, 1973; Он же. Социально-экономическое
развитие Северной Осетии в конце XIX века и в начале XX века. Орджоникидзе, 1966;
Октябрьская революция и Гражданская война в Северной Осетии. Орджоникидзе: Ир,
1973. 300 с.; Тотоев М.С. Очерки истории революционного движения в Северной Осетии
(1917–1920 гг.). Орджоникидзе: Северо-Осетинское кн. изд-во, 1957. 180 с.; Хабаев М.А.
Разрешение земельного вопроса в Северной Осетии (1918–1925 гг.). Орджоникидзе, 1963;
Хоруев Ю.В. Аграрный вопрос и крестьянское движение в Северной Осетии в эпоху империализма. Орджоникидзе: Ир, 1983. 177 с.
2
Абазатов М.А. Борьба трудящихся Чечено-Ингушетии за Советскую власть (1917–
1920 годы). Грозный: Чечено-Ингушское книжное издательство, 1969; Абазатов М.А. Из
истории гражданской войны в Чечено-Ингушетии. Грозный, 1962; Бугаев А.М. История
национально-государственного строительства в Чечено-Ингушетии. 1917–1936 гг. (Некоторые вопросы исследования) // Великий Октябрь и социалистические преобразования
в Чечено-Ингушетии: Сб. статей / Ред. кол. К.И. Ефанов (отв. ред.) и др. Грозный, 1987;
Газдиев А.М. Асланбек Шерипов – славный герой революции. Грозный, 1960; Гойгова 3.А.Г.
Народы Чечено-Ингушетии в борьбе против Деникина. Грозный, 1963; Колосов Л.Н. Из
развития капиталистических отношений в Чечено-Ингушетии в эпоху империализма.
(Развитие промышленности, кредита и торговли накануне Октябрьской революции)
// Материалы научной сессии по вопросам истории Чечено-Ингушетии (1860–1940).
Известия ЧИНИИИЯЛЭ. Т. IV. Вып. 1. Серия «История». Грозный, 1964; Колосов Л.Н.
Чечено-Ингушетия накануне Великого Октября (1907–1917 гг.). Грозный 1968; Попов А.Н.
Революционная Чечня в огне сражений. Грозный: Чечено-Ингуш. кн. изд-во, 1973. 152 с.
3
Аликберов Г.А. Борьба за Советскую власть в Дагестане Ученые записки Института
истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР. Махачкала, 1960. Т. 8; Аликберов Г.А. Победа социалистической революции в Дагестане.- Махачкала: Даг. кн. издат., 1968;
Он же. Победа социалистической революции в Дагестане. Махачкала. 1962; Он же. Ревкомы
и их деятельность по упрочению Советской власти в Дагестане // Ученые записки Института
истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР. Махачкала, 1959. Т. 7; Он же.
Революция и гражданская война в Дагестане (1917–1921). Махачкала: Дагкнигоиздат, 1962;
Аликберов Г.А., Гаджиев А.С., Кашкаев Б.О., Эмиров Н.П. Борьба за власть Советов в Дагестане.
Махачкала. 1960; Вагабов М.В. Партизанское движение в Дагестане. Махачкала, 1959; Васильев
Д. Героическая оборона Кизляра в 1918 г. // Ученые записки Института истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР. Махачкала, 1957. Т. 3; Гаджиев А.С. Борьба рабочих
Порт-Петровска и Дербента за установление Советской власти в Дагестане // Ученые записки
Института истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР. Махачкала, 1959.
Т. 7; Гаджиев А.С. Из истории борьбы трудящихся Дагестана за установление Советской власти
(1917 – май 1918 гг.) // Ученые записки Института истории, языка и литературы Дагестанского
филиала АН СССР. Махачкала, 1957. Т. 2; Он же. Помощь русского народа в установлении
Советской власти в Дагестане. Махачкала. 1963; Даниялов Г.Д. Строительство социализма в
Дагестане 1918–1937 гг. М.: Наука, 1988; Он же. Февральская революция и ее отражение в
Дагестане // Советский Дагестан. Махачкала, 1967. № 3. С. 27–35; Кашкаев Б.О. Борьба за
Советы в Дагестане (1917–1920). М.: Соцэкгиз, 1963; Кашкаев Б.О. Борьба трудящихся Дагестана против бичераховщины и германо-турецких интервентов // Ученые записки Института
истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР. Махачкала, 1960. Т. 8; Он же.
Гражданская война в Дагестане 1918–1920 гг. М.: Наука, 1976; Он же. Красная армия в борьбе
за победу Советской власти в Дагестане (1917–1921) // Военно-исторический журнал. М., 1960.
№ 12; Он же. Красная Армия в Дагестане. Махачкала, 1964; Он же. От Февраля к Октябрю. М.:
Наука, 1972; Кашкаев Б.О., Эмиров Н.П., Гаджиев А.С., Аликберов Г.А. Борьба за победу и упрочение Советской власти в Дагестане / Под ред. Г.А. Аликберова. Махачкала: Дагкнигоиздат,
1960; Кичиев Н. Из истории борьбы за упрочение Советской власти в Дагестане (1920–1921гг.).

Здесь же следует особо отметить работы, посвященные исследованию
закавказского театра Гражданской войны и интервенции и его влиянию на
северокавказские процессы в изучаемый период1.
Количество постепенно превратилось в качество. Такой массив позволил
историкам создавать широкие историографические исследования, которые
отражали определенные качественные подвижки в изучении региональной
Гражданской войны.
В 1980 г. появляется первая работа такого плана, ее авторами стали
К. Хмелевский и Л. Этенко. В ней сделан упор именно на современной советской историографии изучения Революции и Гражданской войны на Дону
и Северном Кавказе2.
В 1984 г. вышла работа Н. Малиева, которая подводила итоги шестидесятилетнего периода советского изучения Революции и Гражданской войны в
национальных регионах Северном Кавказе (с 1918 по 1978 г.).3
Среди основных работ такого рода необходимо сказать о коллективном
сборнике, вышедшем в Ростов-на-Дону в 1986 г., который был посвящен
актуальным проблемам историографии революционных событий на Дону
и Северном Кавказе4.

Особенно стоить отметить коллективный труд 1988 г., написанный Р. Гуговым, А. Козловым и Л. Этенко1, признанными специалистами по истории
региональной Гражданской войны, как бы подводивший итоги советского
периода исследований, касавшихся Революции и Гражданской войны в
Северо-Кавказском регионе.
Четвертый этап: начался с конца 1980-х и продолжается до сих пор.
Самая главная характеристика: вследствие предыдущего идеологического
перекоса и изучения в основном одной стороны конфликта переход к другой
крайности – с этого этапа исследователи в основном уделяли внимание антибольшевистской стороне конфликта.
1. Прежде всего, это обобщающие работы, характеризующие полностью
или частично северокавказский период Гражданской войны и антибольшевистского движения.
Первой работой из этой серии можно по праву назвать сборник материалов конференции, прошедшей в Махачкале в 1992 г. На конференции
обсуждалась проблематика, связанная с созданием Горской республики,
объявлением ее независимости, ее борьбой с красными и белыми, сотрудничеством с британцами, турками, Грузией и Азербайджаном2.
Особое место в изучении проблематики, связанной с историей Гражданской
войны и Белого движения на Юге России, внес московский исследователь
В. Цветков. Плодотворное изучение тематики привело его к изданию как
обобщающих работ по истории военных и общественно-политических аспектов
Белого движения на Юге России, так и отдельных публикаций, касающихся
Северного Кавказа, Закавказья, британского участия в событиях 1918–1920 гг.
в южных регионах бывшей Российской империи. Для данного исследования
особенно ценны вышедшие на данный момент первые два тома «Белого дела в
России», которые являются первым в своем роде изданием по истории Белого
движения, затрагивающим все регионы гражданского противоборства3.
Рязанский исследователь Р. Абинякин акцентирует внимание на тематике, связанной с южнорусским театром Гражданской войны и офицерством,
участвовавшим в Белом движении в Добровольческой армии и Вооруженных силах Юга России. Общеизвестно, что добровольческий период Белого движения фактически закончился в конце 1918 г. именно на Северном
Кавказе, когда генерал Деникин издал приказ, по которому все офицеры на

Махачкала: Даг. ФАН АН СССР, 1963; Он же. Разгром антисоветского мятежа Гоцинского
в Дагестане 1920–1921 гг.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 1955; Мелешко А.Г.
Развитие капиталистических отношений в сельском хозяйстве Дагестана в конце XIX – начале XX в.: Дис. ... канд. ист. наук. М., 1957; Сулейманов С.И. На страже завоеваний Октября.
Махачкала: Дагкнигоиздат, 1974; Эмиров Н.П. Германо-турецкая интервенция в Дагестане //
Империалистическая интервенция на Дону и Северном Кавказе. М.: Наука, 1988. С. 130–134;
Он же. Из истории военной интервенции и гражданской войны в Дагестане. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1972; Он же. Иностранная военная интервенция и гражданская война в Дагестане
(1918–1921 гг.).: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Махачкала. 1963.
1
Азизбекова П., Мнацаканян А., Траскунов М. Советская Россия и борьба за установление
и упрочнение власти Советов в Закавказье. Баку, 1969; Азизбекова П.А., Казиев М.А. Степан
Шаумян: биографический очерк. Баку, 1978; Алиев Г.З. Турция в период Первой Мировой
войны. Баку, 1965; Амирханова-Кулиш А.С., Зильпукаров З.Г. Помощь Красной Армии в
социалистическом строительстве в Азербайджане. М., 1981; Ахтамзян А.А. От Бреста до
Киля: Провал антисоветской политики германского империализма в 1918 году. М., 1963;
Бадалян Х.А. Турецко-германская экспансия в Закавказье (1914–1918гг.). Ереван, 1980;
Гаджиев И.Б. Совместная борьба трудящихся Азербайджана и Дагестана за власть Советов.
Махачкала, 1968; Дзидзария Г.А. Наш Серго. Тбилиси, 1976; Дубинский-Мухадзе И.М. Шаумян (1878–1918). М., 1965; Кадишев А.Б. Интервенция и Гражданская война в Закавказье.
М., 1960; Лежава А.П. Революционное содружество народов Грузии и Северного Кавказа
в борьбе за победу социалистической революции. М., 1978; Меликян Г.С. Октябрьская
революция и Кавказская армия. Ереван, 1989; Пипия Г. В. Германский империализм в Закавказье в 1910–1918 гг. М., 1978; Токаржевский Е.А. Из истории иностранной интервенции
и Гражданской войны в Азербайджане. Баку, 1957.
2
Хмелевский К.А., Этенко Л.А. Современная советская историография борьбы за власть
Советов на Дону и Северном Кавказе // История и историки. Историографический ежегодник. М., 1980.
3
Малиев Н.Д. Великая Октябрьская социалистическая революция и гражданская
война в национальных районах Северного Кавказа в освещении советской историографии
(1918–1978 гг.): Дис. ... д-ра ист. наук. Орджоникидзе, 1984.
4
Актуальные вопросы историографии Октября на Дону и Северном Кавказе: Сборник
статей / Отв. Ред. Козлов А.И. Ростов-на-Дону, 1986.

1
Гугов Р.X., Козлов А.И., Этенко Л.А. Вопросы историографии Великого Октября на
Дону и Северном Кавказе. Нальчик, 1988. С. 268.
2
История горских народов Кавказа 1917–1920 гг. и независимость горских республик
11 мая 1918 г. // Сборник материалов 1-й науч.-практ. конф. Махачкала, 1992.
3
Цветков В.Ж. Белые армии Юга России. М.: Посев, 2000. 167 с.; Он же. Гражданская
война на Северном Кавказе (национальная политика белого движения на юге России) //
Научные труды Московского педагогического государственного университета. Серия:
Социально-исторические науки. М., 1998; Он же. Белое дело в России. 1917–1918 (формирование и эволюция политических структур Белого движения в России). М.: Посев, 2008.
520 с.; Он же. Белое дело в России. 1919 (формирование и эволюция политических структур
Белого движения в России). М.: Посев, 2009. 636 с.; Он же. Вторая Кавказская война //
Родина. 1992. № 2; Он же. «...Добровольческая армия идет на Ингушетию не с миром, а с
войной» // Военно-исторический журнал. М., 1999. № 1. С. 31–40; № 2. С. 52–61; Он же.
Капкан тифлисского коварства. Особенности политического курса Белого движения в
отношении Грузии в 1918–1920 годах // Родина. 2008. № 11; Он же. Мундир английский,
погон российский. Британия и «русская Смута» // Родина. 2003. № 5, 6.

территории, занятой его войсками, должны были или вступить в его армию,
или покинуть эту территорию1.
Исследователь П. Аптекарь остановился в своей статье в журнале «Родина» на повстанческом движении горцев Северного Кавказа против белой
власти в 1919–1920 гг.2
Кабардинский исследователь А. Кажаров проследил национальногосударственные процессы на территории Северного Кавказа на протяжении
1917–1919 гг., т.е. с момента создания ЦК Союза объединенных горцев до
прихода на Терек белогвардейцев3.
Д. Арапов обобщил опыт изучения проблематики духовного управления
царской властью жизни мусульман Северного Кавказа в XIX–XX вв. и влияние исламского фактора на формирование образа России и русских в глазах
представителей этой религии4.
Исследователи А. Аршаруни и Х. Габидулин остановились на освещении
тематики панисламизма и пантюркизма в России вообще и на Северном
Кавказе в частности. Особый упор сделан на периоде, предшествовавшем
1917 г., и на периоде Гражданской войны и интервенции5.
Чеченские исследователи А. Ахмадов и Э. Хасмагамедов написали обобщающую работу по истории Чечни в XIX–XX вв. Поочередно Чечня в интересующий нас период входила в состав Российской империи, затем Горской
республики, Терской советской республики, которая входила, в свою очередь,
в состав Северо-Кавказской Советской Социалистической Республики, и,
наконец, территории, подконтрольной ВСЮР6.
Работа Д. Гакаева примыкает к предыдущему труду, делая основной упор на
политической истории Чечни в период ХХ в. Определенное внимание в книге
уделено периоду Революции и Гражданской войны 1917–1920 гг. в регионе7.
Статья А. Хасбулатова дополняет две предыдущие работы, акцентируя
внимание читателей на развитии революционного движения в Чечне в период
с февраля по ноябрь 1917 г.8
Современный чеченский исследователь Т. Музаев изучает вопросы, связанные с национально-освободительным движением вайнахских народов с
1
Абинякин Р.М. Добровольческая армия как офицерское сообщество: изменение удельного веса офицерского состава в 1918–1920 гг. // Актуальные вопросы истории России на
пороге ХХI века: Материалы 21-й Всерос. заоч. науч. конф. СПб.: Нестор, 2001. С. 264–267.
2
Аптекарь П. Повстанцы // Родина. М., 2000. № 1–2. С. 154–156.
3
Кажаров А.Г. Национально-государственные процессы на Северном Кавказе в
1917–1919 гг. // http://kvkz.ru/history/2562-nacionalno-gosudarstvennye-processy-nasevernom-kavkaze-v-1917-1919-gg.html
4
Арапов Д.Ю. Система государственного регулирования ислама в Российской империи
(последняя треть XVIII – начало XX в.). М., 2004; Он же. Управление духовными делами
мусульман Кавказа в Российской империи // Актуальные проблемы гуманитарных, социальных и экономических наук. Вып. 1. М., 2002.
5
Аршаруни А., Габидулин X. Очерки панисламизма и пантюркизма в России. Лондон:
Центр изучения Центральной Азии, 1990.
6
Ахмадов Я.З., Хасмагамадов Э.Х. История Чечни в XIX–XX веках. М., 2005.
7
Гакаев Д. Очерки политической истории Чечни (ХХ век). М., 1997.
8
Хасбулатов А.И. Февральская революция в Чечне (февраль – сентябрь 1917 года.)
// Научная мысль Кавказа. 2002. № 4.

февраля по октябрь 1917 г., о борьбе с терским казачеством за передел земельной собственности, о попытка казачьего и горского руководства найти
общие точки соприкосновения в борьбе с большевизмом. Показаны причины,
почему этого не удалось достичь1.
Историк С. Исхаков проследил участие российских мусульман в революционных процессах 1917–1918 гг. Вскрываются причины того, почему
после Февраля 1917 г. так лавинообразно начинается процесс политизации
мусульманской общественности России, объясняется, во что это вылилось
и как повлияло на регионы с компактным проживанием мусульман, в том
числе и на мусульманский Северный Кавказ2.
Историк Г. Бадже отразил в своей статье участие горцев Северного Кавказа в Корниловском выступлении конца августа 1917 г. Некоторые историки
считают, что только Туземная дивизия могла переломить ход антигосударственного мятежа в пользу генерала Л. Корнилова3.
Московский исследователь А. Баранов изучил такой важнейший вопрос,
как выпуск денежных знаков на территории Терско-Дагестанского края на
протяжении всего периода Гражданской войны. Это было проявление своего
рода финансово-экономического сепаратизма, когда страна фактически перестала существовать как единое целое и каждая ее часть пыталась выживать
самостоятельно. В том числе это проявлялось и в печатании собственных
денег разными многочисленными правительствами региона4.
Исследователь А. Безугольный в своем труде о народах Кавказа и Красной армии с 1918 по 1945 г. проследил отношение местных жителей к советским вооруженным силам с момента их создания до победы в Великой
Отечественной войне. Особо выделен период Гражданской войны и проблема
самоопределения кавказцев между белыми и красными5.
В. Бобровников в своей книге касается вопросов, связанных с обычаями,
правом и отношением к насилию у мусульман – уроженцев Северного Кавказа. Это в какой-то мере может дать объяснение тому, как местные жители
относились к проблеме революционного насилия в 1917–1920 гг.6
Кабардинский исследователь А. Боров исследует проблематику, связанную с вхождением Северного Кавказа в российское цивилизационное пространство и те трудности социально-культурного синтеза, которые вставали
перед регионом в этом нелегком процессе тогда и теперь7.
1
Музаев Т.М. Национально-освободительное движение чеченцев и ингушей в послефевральский период (март-ноябрь 1917 г.) // Ойла, 1998. № 1. С. 61–79; Он же. Союз горцев:
Русская революция и народы Северного Кавказа, 1917 – март 1918 г. М., 2007.
2
Исхаков С.М. Российские мусульмане и революция (весна 1917 г. – лето 1918 г.). М., 2004.
3
Бадже Г.Д. Участие горцев Северного Кавказа в мятеже генерала Корнилова // Россия
в XX веке: реформы и революции: В 2 т. Т. 1. / Под общ. ред. Г.Н. Севостьянова. М., 2002.
4
Баранов А.Г. Региональные, местные и городские выпуски денежных знаков ТерскоДагестанкого края // Научные труды Московского гуманитарного университета. 2005.
Вып. 52. С. 76–85.
5
Безугольный А.Ю. Народы Кавказа и Красная армия 1918–1945 годы. М., 2007.
6
Бобровников В.О. Мусульмане Северного Кавказа. Обычай, право, насилие. М., 2002.
7
Боров А.Х. Северный Кавказ в российском цивилизационном процессе (Проблема
социально-культурного синтеза). Нальчик: КБГУ, 2007. 298 с.

Ростовский историк И. Брызгалова отразила в ряде своих работ темы
казачьего и местного самоуправления в казачьих областях юго-востока России в революционную пору 1917 г. и его влияние на ход послефевральского
развития юга России и периода Гражданской войны 1917–1920 гг. в регионе1.
Дагестанский историк Б. Булатов самостоятельно и в соавторстве в ряде
работ осветил такие стороны дагестанской действительности начала ХХ в.,
как деятельность различных групп дагестанской интеллигенции в трех революциях, потрясших российское общество. Показаны как исламисты, так
и леволибералы, и представители интеллигенции, ориентировавшиеся на
служение общегосударственным интересам России в регионе2.
Московский историк В. Булдаков исследует модные ныне тему революционного национализма, преломляя ее к условиям национальных окраин, и
кризиса российской государственности начала ХХ в. Актуальность темы заключается в том, что она не только важна для понимания ситуации начала прошлого века, но и требует пристального изучения параллелей с современностью3.
Кабардинский исследователь Э. Бурда основное внимание в своих работах
уделяет проблематике истории терского казачества в XIX–XX вв. Основной
упор делается на изучении экономической и социально-политической жизни казачества в пореформенный период второй половины XIX в., период
революции 1905–1907 гг., участие казачества в Первой мировой войне. Естественно, самые актуальные вопросы, интересующие нас, это участие терского
казачества в преобразованиях, вызванных победой Февральской революции,
создание самоуправления, борьба с горцами за землю и суверенитет, участие
казаков в Гражданской войне сначала на стороне красных, а затем белых.
И как результат победы Советской власти – раскачивание, что подразумевало
лишение земель, высылку в соседние регионы или в отдаленные места СССР4.
Кабардинский автор О. Опрышко впервые за долгие годы вернулся к
теме участия горских народов в войнах России. Его монография посвящена
участию добровольцев Северного Кавказа в Первой мировой войне в составе Кавказской конной дивизии, еще называвшейся Туземной или Дикой.
1
Брызгалова И.Г. Разработка земского самоуправления в казачьих районах Дона, Кубани и Терека после февраля 1917 г. // Проблемы казачьего возрождения: Сб. науч. статей.
Ч. 2 / Отв. ред. А.И. Козлов. Ростов на-Дону, 1996; Она же. Февраль 1917 года: Казачье
самоуправление – основа модели новой региональной государственности на Дону, Кубани и
Тереке // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология
и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 6 (20): В 2 ч.
Ч. I. C. 48–55; Она же. Формирование и деятельность местных органов власти на Дону и
Северном Кавказе весной 1917 г.: Дис. ... канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 1995.
2
Булатов Б.Б. Дагестан на рубеже XIX–XX вв. Махачкала, 1996; Булатов Б.Б., Идрисов Ю.М. Дагестанская интеллигенция в трёх революциях начала XX века. Махачкала. 2007.
3
Булдаков В.П. Кризис империи и революционный национализм начала XX в. в России.
// Вопросы истории. 2000. № 1.
4
Бурда Э.В. Очерки о терском казачестве. Нальчик, 2003; Бурда Э. Представители
Терского казачества в первых Государственных Думах. К 105-летию парламентаризма в
России // http://www.apn.ru/publications/art; Бурда Э. Терское казачество в пореформенный
период. Часть 2 // http://www.apn.ru/publications/article27183.

Особое привилегированное положение этой части подчеркивалось тем, что
ее первым командующим был брат императора великий князь Михаил Александрович. Многие из офицеров и всадников этой дивизии, осенью 1917 г.
развернутой в корпус, приняли активное участие в антибольшевистской
борьбе на Северном Кавказе1.
Тему участия кабардинцев в Гражданской войне продолжает статья
О. Ткаченко, опубликованная в нальчикском журнале «Архивы и общество».
Исследуется начальный период участия жителей Нальчикского округа в
терском восстании 1918 г. под руководством З. Серебрякова-Даутокова,
позднейшее присоединение к белым силам генерала А. Деникина, участие в
освобождении Терека от большевиков, сражение Кабардинской дивизии в
составе Кавказской армии на Нижней Волге в 1919 г.2
Я. Бутаков исследовал южнорусское Белое движение с точки зрения
концептуальных и практических решений государственного управления на
белом юге с конца 1917 по начало 1920 г., т.е. Новороссийскую катастрофу,
уход генерала А. Деникина со своего поста и назначение, а вернее выбор белой
верхушкой, генерала П. Врангеля на пост главкома ВСЮР3.
Исследователь А. Вовк уделил внимание изучение таких аспектов южнорусского Белого движения, как участие казаков белой борьбе и борьба с
пробольшевистскими силами на Северном Кавказе в 1919–1920 гг. Особенно
ценны выводы автора о причинах поражения белых на Северном Кавказе в
начале 1920 г.4
С. Волков создал поистине бесценный труд по истории Гражданской
войны в России, собрав в одном массивном томе краткие, но емкие сведения
по всем значимым персоналиям общероссийского Белого движения, особое
место, конечно, уделив самому мощному течению – южнорусскому и северокавказскому театрам боевых действий5.
Особый интерес вызывают работы творческого тандема М. Волхонского
и В. Муханова, которые посвятили свои труды как общекавказской тематике
в различные периоды истории, так и конкретным событиям Гражданской
войны и интервенции на Северном Кавказе и Закавказье. Авторы правильно
расставили акценты, полагая, что история Кавказа не делится на историю
Северного и Южного Кавказа. Есть единая взаимосвязь всего, что происходит
1
Опрышко О.Л. Кавказская конная дивизия, 1914–1917: Возвращение из забвения.
Нальчик, 1999.
2
Ткаченко О.О. Кабардинская конная дивизия. Из истории белого движения. К 90-летию
начала Гражданской войны на территории Кабардино-Балкарии // Архивы и общество.
Нальчик. 2007. № 5. С. 220–226.
3
Бутаков Я.А. Белое движение на Юге России: концепция и практика государственного
строительства (конец 1917 – начало 1920 г.). М., 2000.
4
Вовк А.Ю. Делегация Верховного Круга Дона, Кубани и Терека в республиках Кавказа // Белое дело. 2 съезд представителей печатных и электронных изданий. М., 2005.
С. 146–170; Вовк А. Отступление белых с Северного Кавказа. Эпизод столетней давности
// http://www.diletant.ru
5
Волков С.В. Белое движение. Энциклопедия Гражданской войны. М.; СПб.: Нева,
ОЛМА-ПРЕСС, 2002.

в этом огромном взрывоопасном регионе, что сказывается на политическом
курсе России тогда и теперь1.
А. Врангель, сын знаменитого главы южнорусского Белого движения, в
своей книге проанализировал «Записки» отца, естественно, уделив значительное внимание тому периоду, когда его отец с августа 1918 г. начал командовать
сначала дивизией, потом корпусом и затем Кавказской Добровольческой
армией на Северном Кавказе2.
Московский исследователь Р.Г. Гагкуев затрагивает в своих работах широкий спектр вопросов, связанных с южнорусской белой борьбой, начиная от
участия отдельных горских народов Северного Кавказа и терского казачества
в белой борьбе до моментов, связанных с военным строительством, источниками комплектования и социальным составом белых армий юга России на
протяжении всего периода Гражданской войны3.
Дагестанский исследователь А.С. Гаджиев остановился на обобщениях
по поводу некоторых малоизученных моментов и особенностях Гражданской
войны в Дагестане4.
Н. Галушкин создал труд про Конвой Его Императорского Величества,
существовавший в XIX–XX вв. как привилегированная воинская часть для
охраны императорской семьи. В него входили две кубанские и две терские
сотни, в последние принимались как терские казаки, так и горцы Северного
Кавказа, что говорило о высокой степени доверия к данным представителям
подданных Российской империи5.
Н. Гарунова осветила особенности административно-политического
обустройства, которые были характерны для Северного Кавказа с момента
окончания Кавказской войны до революционной эпохи 1917 г.6
Тему управления северо-восточного Кавказа в дореволюционный период
также поднял исследователь А. Омаров в «Вестнике Дагестанского научного
центра»7.

1
Волхонский М., Муханов В. По следам Азербайджанской Демократической Республики. М., 2007; Они же. Россия на Кавказе. Пять веков истории: Научно-публицистические
очерки. М., 2009. 488 с.
2
Врангель А.П. Генерал Врангель: Доверие воспоминаний. Минск: Арти-Фекс, 1999. 281 с.
3
Гагкуев Р.Г. Антибольшевистское движение в Терском казачьем войске: Краткий исторический очерк // Белая гвардия. № 8. Казачество России в Белом движении. М., 2005.
С. 102–106; Он же. Белое движение на юге России. Военное строительство, источники
комплектования, социальный состав. 1917–1920 гг. М.: Посев, 2012. 704 с.; Он же. Горские
формирования в составе белых армий юга России // Белое дело. 2-й съезд представителей
печатных и электронных изданий. М., 2005. С. 77–91; Он же. Материалы к истории антибольшевистского движения в Терском казачьем войске // Белое дело. 2-й съезд представителей печатных и электронных изданий. М., 2005. С. 91–95.
4
Гаджиев А.С. Гражданская война в Дагестане (малоизученные вопросы. Особенности)
// Новые исследования дагестанских историков: Материалы науч. конф., посвящ. итогам
научно-исследовательской деятельности ИИАЭ ДНЦ РАН за 1990–1995 гг. Махачкала, 1996.
5
Галушкин Н.В. Собственный Его Императорского Величества Конвой. М., 2004.
6
Гарунова Н.Н. Особенности административно-политического «обустройства»
Cеверного Кавказа во второй половине ХIХ – начале XX века // Вестник Дагестанского
государственного университета. 2011. Вып. 4. С. 34–37.
7
Омаров А.И. Российское управление на Северо-Восточном Кавказе в начале XX века
// Вестник Дагестанского государственного университета. 2006. Вып. 3. С. 18–22.

Исследователь С. Гиленсен попытался рассказать о проблеме турецкого
шпионажа на территории российского Закавказья и противодействия ему со
стороны российских спецслужб накануне Первой мировой войны. Особое
место уделено освещению работы турецкой шпионской сети под прикрытием
дипломатических миссий Османской империи1.
Работа историка российского флота О. Гончаренко повествует о боевой
деятельности военно-морских сил бывшей Российской империи, которые
были вовлечены в братоубийственную Гражданскую войны. Отдельная
глава посвящена красным, белым и британским морским силам на Каспии
в 1917–1920 гг. В ней показано боевая деятельность Каспийской военной
флотилии в составе ВСЮР в 1919–1920 гг. под командованием сначала
капитана 1-го ранга, а затем и контр-адмирала А. Сергеева2.
Статья Н. Гурушиной и И. Поткиной в сборнике, посвященном иностранному предпринимательству и инвестициям в экономику дореволюционной
России, посвящена британскому предпринимательству в России вообще и в
нефтяной сфере Кавказа в частности. Приводятся сведения о высокой концентрации нефтяных разработок на территории Северного Кавказа (Армавир,
Грозный) и Закавказья (Баку), что в целом во многом определило кавказский
вектор британской интервенции в 1918–1919 гг.3
К этой работе примыкает статья Э. Магомедова, которая так и называется
«Нефть и политика Великобритании в Закавказье». Вся политика Великобритании на Кавказе должна рассматриваться под углом жесткого прагматического подхода, с которым, кстати, столкнулись все стороны периода
1917–1920 гг. на Кавказе. Особенно неприятной неожиданностью это было
для белых, которые считали британцев своими союзниками в ходе Мировой
войны и в период Гражданской4.
Г. Гусейнов поднял в своей статье в «Вестнике Дагестанского научного центра» вопрос о борьбе мировых держав за влияние на Дагестан накануне Первой
мировой войны и до момента подавления восстания горцев под руководством
Нажмуддина Гоцинского в 1921 г. Видимо, автор считал именно Дагестан ключом к овладению господствующего положения на Кавказе в целом5.
Осетинская исследовательница М. Гутиева в статье в «Вестнике Владикавказского научного центра» коснулась осетинского фактора в истории
южнорусского Белого движения. Приведены сведения об офицерах-осетинах,
1
Гиленсен В.М. Осиные гнезда под консульской крышей. Турецкий шпионаж в Закавказье и русская контрразведка перед 1-й Мировой войной // Военно-исторический
журнал. М., 1997. № 5. С. 49–59.
2
Гончаренко О. Последние битвы императорского флота. М.: Вече, 2008.
3
Гурушина Н.Н., Поткина И.В. Английское капиталы и частное предпринимательство в
России // Иностранное предпринимательство и заграничные инвестиции в России: Очерки.
М.: Росспэн, 1997. С. 54–120.
4
Магомедов Э.Ш. Нефть и политика Великобритании в Закавказье // Кавказ. Балканы.
Передняя Азия: Сб. науч. трудов Северо-Кавказского регионального отделения МНАВ.
Вып. 2 (9). Махачкала, 2004.
5
Гусейнов Г.М. Борьба мировых держав за влияние в Дагестане в 1914–1921 годах //
Вестник Дагестанского научного центра. 2009. № 35. С. 31–35.

служивших в белых армиях Юга России и разделивших с русскими белогвардейцами горькую судьбу эмигрантского изгнания1.
Дагестанский исследователь Ф. Далгат коснулся тематики имперской
переселенческой политики на территорию Дагестана в период с момента
отмены крепостного права до революционных событий 1917 г. Показано,
как царское правительство, пытаясь решить острейший аграрный вопрос в
центральных губерниях, направляло в южные регионы империи избыточное
крестьянское населения, что, в свою очередь, только обостряло северокавказскую земельную проблему и приводило к межнациональному напряжению
и вооруженным столкновениям2.
Осетинская исследовательница С. Дарчиева написала статью в «Вестник
Владикавказского научного центра» про участие северокавказских депутатов
в работе дореволюционных созывов Государственной думы. Рассматривается
попытка региональных депутатов поднять и попытаться решить национальный, религиозный и аграрный вопросы, показано, кто был сторонником этих
преобразований из жителей региона, а кто был категорически против3.
Совместная монография нынешнего декана исторического факультета
СПбГУ А. Даудова и его аспирантки Д. Месхидзе представляет собой попытку обрисовать революционный опыт национально-государственного
строительства на Северном Кавказе в 1917–1924 гг. Определенное место в
книге уделено рассмотрению проблематики дореволюционного положения в
регионе, деятельности Горского правительства, большевиков, белогвардейцев
и исламистов в 1917–1920 гг. Исключительно полезна тем, кто занимается
проблемами современного национально-государственного строительства в
Северо-Кавказском Федеральном округе4.
К данной монографии примыкает статья И. Магомедсултанова и З. Харисовой, опубликованная в «Вестнике Дагестанского государственного университета» в 2007 г. Тематика та же: национально-государственное строительство
на Северном Кавказе вообще и в Дагестане в частности, только временные
рамки сужены до 1917–1920 гг.5
Монография В. Дегоева исследует вопросы, связанные с многовековой
борьбой мировых держав за обладание таким стратегически важным регионом планеты, как Кавказ. Рассматривается роль России в этих процессах, в
частности то, как в период после Октябрьской революции 1917 г. тогда уже
Советскую Россию пытались оттеснить из региона и что из этого вышло6.

Иллюстративные работы А. Дерябина дают представление о тех армиях и
вооруженных формированиях, которые в период с 1917 по 1921 г. участвовали
в вооруженных конфликтах по переделу сфер геополитического влияния на
Кавказе. Здесь представлены как белые вооруженные формирования, так и
национальные армии новых, но недолговечных государственных образований Кавказа1.
Работы осетинского историка В. Дзидзоева исследуют чрезвычайно
широкий спектр региональной проблематики, начиная с изучения досоветских национально-государственных образований на Северном Кавказе,
белого и красного террора в регионе, исторических и политических взглядов
К. Бутаева до межнациональных отношений и революционных национальногосударственного строительства в регионе в период с 1917 по 1925 г.2
Дагестанский исследователь И. Сулаев также исследует широкий круг
вопросов, начиная от взаимодействия и борьбы духовной и светской власти
в Дагестане, биографического очерка из жизни Али-Хаджи Акушинского,
заканчивая неизвестными страницами истории Совета Обороны Северного
Кавказа и Дагестана3.
Дагестанский исследователь Х.М. Доного изучил вопрос о присутствии
британцев на территории Дагестана в 1918–1919 гг. в контексте общего
присутствия представителей этой победившей в Первой мировой войне
державы в ближневосточном регионе в послевоенный период. Изучена роль
Дагестана в планах британцев в качестве плацдарма для давления на белых,
большевиков и местные горские силы4.
Дагестанский исследователь М. Дугричилов посвятил свои работы выяснению причин поражения Горского правительства в борьбе с белогвардейцами. В центре внимания – переход на сторону новой власти региона вчерашних

1
Гутиева М.А. Летопись национальной трагедии России (страницы истории Белого
движения) // Вестник Владикавказского научного центра. Т. 3. № 1. 2003. С. 31–37.
2
Далгат Ф.М. Переселенческое движение в Дагестане в пореформенный период
(1861–1917 гг.) // Вестник ДГУ. Гуманитарные науки. Вып. 3. 2004. С. 43–45.
3
Дарчиева С.В. Государственная дума и Кавказское наместничество в 1906–1914 гг. //
Вестник Владикавказского научного центра. Т. 6. № 1. 2006. С. 9–13.
4
Даудов А.Х., Месхидзе Д.И. Национальная государственность горских народов Северного Кавказа (1917–1924 гг.). СПб.: СПбГУ, 2009. 224 с.
5
Магомедсултанов И.И., Харисова З.Г. Национально-государственное строительство в
Дагестане и на Северном Кавказе в 1917–1920 гг. // Вестник Дагестанского государственного университета. 2007. Вып. 3. С. 45–49.
6
Дегоев В.В. Большая игра на Кавказе: история и современность. М., 2003.

1
Дерябин А.И. Гражданская война в России, 1917–1922. Белые армии. М.: АСТ, 1998;
Он же. Гражданская война в России 1917–1922: Национальные армии. М., 1998.
2
Дзидзоев В.Д. Белый и красный террор на Северном Кавказе в 1917–1918 гг. Владикавказ: Алания, 2000. 176 с.; Он же. Из истории досоветских национально-государственных
образований на Северном Кавказе (1917–1920 гг.). Владикавказ. 2004; Он же. Исторические и политические взгляды К.С. Бутаева // Вестник Владикавказского научного
центра. Т. 3. № 4. 2003. С. 44–50; Он же. Основные этапы межнациональных отношений
и национально-государственного строительства на Северном Кавказе (1917–1925 гг.)
// Вестник Владикавказского научного центра. Т. 8. № 1. 2008. С. 2–9; Он же. От Союза
объединённых горцев Северного Кавказа и Дагестана до Горской АССР (1917–1924 гг.):
Начальный этап национально-государственного строительства народов Северного
Кавказа в XX веке. Владикавказ. 2003; Он же. Северный Кавказ как микросубъект геополитического процесса (1917–1921 гг.) // Вестник Владикавказского научного центра.
Т. 4. № 4. 2004. С. 2–11.
3
Сулаев И.Х. Мусульманское духовенство Дагестана и светская власть: Борьба и сотрудничество (1917–1921 гг.). Махачкала, 2004; Сулаев И. Совет Обороны Северного Кавказа
и Дагестана: неизвестные страницы истории. Махачкала, 2004; Сулаев И. Страницы жизни
Али Хаджи Акушинского // Возрождение. Махачкала, 1998. № 4. С. 42–49.
4
Доного Х.М. Британская миссия на Ближнем Востоке: Английская миссия в Дагестане
// http://www.gazavat.ru/history3.php?rub=11&art=264

деятелей горской государственности, в частности генерала М. Халилова,
который был назначен главой Дагестана при белой власти1.
М. Дышекова исследовала вопросы, связанные с созданием и функционированием военно-революционного шариатского суда в Кабарде и Балкарии.
Показан очень своеобразный синтез социализма и исламизма, который был
на первых порах допущен советскими властями, что в конечном итоге дало
им возможность победить в Гражданской войне в регионе2.
Обширная работа В. Дякина касается проблематики национальных отношений во внутренней политике царизма в XIX – начале ХХ в. Национальный
вопрос был самым неразрешимым в политике царского режима, тем более
что он был теснейшим образом связан с вопросом религиозным. Неуклюжие
попытки высших царских чиновников замять эти проблемы привели к росту
панисламизма и пантюркизма на Северном Кавказе накануне 1917 г., а чуть
позже взорвали изнутри хрупкий межнациональный и межрелигиозный мир
региона в годы Гражданской войны3.
Работы исследователя Т. Матиева касаются ингушского спектра изучаемой тематики. Автор касается вопроса о создания национальных органов
власти на Тереке после Февральской революции 1917 г., сотрудничества
ингушей и большевиков, вторжения добровольцев на Терек в конце 1918 г.
и причины ожесточенного сопротивления им со стороны ингушей4.
Статья Н. Ефимова в «Вопросах истории» несколько по-другому представляет перед исследователями канонизированный в советское время образ
С. Кирова и его роль в руководстве большевистскими силами на Северном
Кавказе в 1917–1918 гг. Даже ставится под сомнение то, когда С. Киров
вступил в партию большевиков: было ли это до 1917 или позже, в 1918 г.5
Кабардинский исследователь О. Жанситов написал первую обобщающую
работу по истории антибольшевистского движения в Кабарде и Балкарии
1
Дугричилов М. Деникинская автономия Дагестана и военный правитель Халилов.
Ч. 1 // http://murtazali.livej; Он же. Кавказ в ХХ веке: повторение уроков истории. Ч. 2 //
http://www.ekhokav
2
Дышекова М.В. Из истории Военно-революционного шариатского совета в Кабарде
и Балкарии // Архивы и общество. Нальчик. 2008. № 7. С. 77–79.
3
Дякин В.С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX – начало
XX в.). СПб.: ЛИСС, 1998. 1000 с.
4
Матиев Т. Вторжение Добровольческой армии в Терскую область и причины начала
антиденикинского сопротивления в Ингушетии // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и
практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 8 (14): В 4 ч. Ч. VI. C. 127–129; Матиев Т. Ингушетия
и большевики накануне Гражданской войны на Тереке – вынужденный альянс или основа
прочного союза // http: // sibac.info; Матиев Т. Причины и особенности роста влияние
пробольшевистских сил в Ингушетии в 1918–1920 гг. // Власть. 2011. № 7. С. 149–152;
Матиев Т.Х. Создание национальных органов власти в Ингушетии после Февральской
революции 1917 г. // Исторические, философские, политические и юридические науки,
культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012.
№ 8 (22): В 2 ч. Ч. II. C. 118–120.
5
Ефимов Н.А. Каким был подлинный С.М. Киров // Вопросы истории. 2002. № 5.
С. 139–144.

в 1917–1920 гг. В центре описания: участие кабардинцев в антибольшевистском восстании 1918 г., соединение с силами генерала А. Деникина, изгнание красных из региона, установление власти кабардинского правителя
Бековича-Черкасского1.
Исследователь В. Зубачевский в своей статье в «Вопросах истории» рассмотрел проблематику геополитической игры великих держав в 1918–1919 гг.
на территории Кавказа. В центре внимания: борьба турецко-германской экспансии против британо-российского присутствия в регионе. Разгром первых,
ослабление российского присутствия, укрепление британского присутствия
вследствие победы в Первой мировой войне2.
Исследователь С. Карпенко написал очерки истории Белого движения на
юге России в 1917–1920 гг., естественно, не обошел он стороной и тему борьбы
за Северный Кавказ белогвардейцев с красными, противодействием Горского
правительства, напряженных отношений с Азербайджаном и Грузией3.
Ростовская исследовательница О. Морозова опубликовала в «Вопросах
истории» работу о Н. Гикало, одном из руководителей северокавказского
сопротивления белогвардейцам в 1919–1920 гг. Очень ярко показано, каким образом большевикам удалось в союзе с шариатистами Узун-Хаджи
совместными усилиями одержать победу над вооруженными силами белого
Северного Кавказа4.
Последней по времени издания обобщающей работой по истории Белого
движения на юге России является монография к.и.н. А.С. Пученкова «Национальная политика генерала Деникина (весна 1918 – весна 1920 г.)». В ней
автор осветил мероприятия белого руководства, направленные на выстраивания отношений с бывшими регионами и народами Российской империи,
которые создали свои государства, так и с теми, кто оказался в сфере непосредственного влияния Вооруженных сил юга России. Отдельно кавказскому
сюжету посвящена вторая глава исследования, первые три параграфа из нее
повествуют о закавказских республиках, а четыре непосредственно затрагивает северокавказский театр Гражданской войны. Заслуживают внимания
выводы, сделанные автором по поводу политики белых на Северном Кавказе,
в частности, то, что белые недооценивали потенциал национальных движений
в регионе, зачастую воспринимая их как проявление русофобии, что является
верным. Необходимо было искать новые пути разрешения конфликта, т.к.
горцы психологически не были готовы подчиниться белым, которых они
ассоциировали со старым режимом. В результате белые не смогли достаточно
прочно закрепиться в горских регионах и найти в горцах надежных союзни1
Жанситов О.А. Антибольшевистское движение и деникинский режим в Кабарде и
Балкарии (1917–1920 гг.). Нальчик: КБИГИ, 2009. 151 с.
2
Зубачевский В.А. Геополитическая страница истории Гражданской войны. 1918–1919
годы // Отечественная история. 2005. № 5.
3
Карпенко С.В. Очерки истории белого движения на юге России (1917–1920 гг.). М.:
Изд-во Ипполитова, 2002. 352 с.
4
Морозова О.М. Николай Федорович Гикало // Вопросы истории. 2011. № 9. С. 37–58.

ков1. Хотя последнее утверждение А. Пученкова довольно спорно. Каждый
горский народ выставил в конце концов несколько воинских частей для
Белой армии, что как минимум говорит о том, что симпатии каждого народа
разделились между противоборствующими сторонами.
2. Также отличительной чертой этого периода является огромное количество диссертаций, защищаемых по данной тематике.
Можно считать диссертацию Р. Калоева первой работой четвертого
этапа в этой категории. Что характерно, автор ушел от однобокого освещения событий. Впервые после первого этапа (1920 – середина 1930-х гг.) в
советской историографии прозвучали в названии одновременно термины
«революция»и «контрреволюция». Это было поистине эпохальное изменение, что предзнаменовало собой коренной перелом в тематическом подходе
и направлении последующего вектора исследований2.
Диссертация дагестанского исследователя Г.М. Абдуллаева повествует
о жизни и общественно-политической деятельности шейх-уль-ислама АлиХаджи Акушинского, который был сначала назначен деятелями Дагиспокома
на этот пост в пику Нажмуддину Гоцинскому в начале 1918 г., выступавшему
в тот период на стороне исламистов, а летом 1919 г. смещен с него правителем
Дагестана при белых генералом М. Халиловым за организацию повстанческого движения против белых властей3.
Диссертационное исследование М. Арсанукаевой посвящено
государственно-правовому регулированию со стороны властей Российской
империи жизни чеченцев и ингушей в XIX – начале ХХ в., формированию неполноправного юридического и социально-экономического статуса последних4.
Работа А. Атаевой сконцентрирована на роли фактора политических
партий и общественных движений в межнациональных отношениях на
Северном Кавказе в 1917–1997 гг., отдельно рассмотрен период 1917–
1920 гг.5
Г. Марченко изучил некоторые аспекты, а именно военно-исторические,
государственной национальной политики советского государства на территории Северного Кавказа на протяжении достаточно большого периода, с
1917 по 1945 г.6
Диссертация А. Афаунова рассматривает имперскую политику в области
межнациональных отношений на Северном Кавказе в дореволюционный

период, в период бурных событий после победы Февральской революции и
во время Гражданской войны1.
Исследование А. Ахмадова рассматривает отношение отдельных национальных групп Северного Кавказа к власти Временного правительства,
большевиков, Горского правительства, белогвардейцев в процессе общенационального кризиса в период с 1917 по 1920 г.2
Работа Р. Биджиева3, защищенная в Ставрополе в 2011 г., посвящена политике, проводившейся Белым движением на территории Северного Кавказа
на протяжении всего периода Гражданской войны. Отдельно дается описание
деятельности руководства Терско-Дагестанским краем под управлением
генералов Ляхова и Эрдели.
Диссертация А. Габисова затрагивает вопросы, связанные с политическими событиями в 1917–1920 гг. в национальных регионах Северного
Кавказа4.
Социально-политические аспекты Гражданской войны на Северном Кавказе 1917–1920 гг. рассмотрены и в докторской диссертации Н. Сухановой,
защищенной в 2004 г. в Ставрополе5.
Работа А. Гамзаевой посвящена деятельности депутатов четырех созывов
дореволюционной Государственной думы от Северного Кавказа, пытавшихся
с общероссийской законодательной трибуны решить один из важнейших вопросов, стоявших тогда перед горцами региона, – аграрный. Нерешенность
именно этого вопроса обрекла регион на кровопролитную межэтническую
Гражданскую войну6.
Диссертация Е. Ковалевской примыкает к предыдущей работе, раскрывая сущность хозяйственной деятельности русского населения Дагестана
на рубеже XIX–XX вв. В пореформенное время, дабы решить сложный
аграрный вопрос, царское правительство направляло излишки крестьян
из центральных губерний в южные регионы страны, что в конечно счете
не решало проблему, а создавало новую между местными жителями и русскими переселенцами7.
М. Гапеева попыталась сконцентрироваться на проблемах, волновавших
простых жителей Северного Кавказа в период революционного лихолетья.

1
Пученков А.С. Национальная политика генерала Деникина (весна 1918 – весна 1920 г.).
СПб.: Полторак, 2012. С. 155–156.
2
Калоев Р.X. Революция и контрреволюция на Тереке в 1917 году: Автореф. дис. ... канд.
ист. наук. Ростов-на-Дону, 1990.
3
Абдуллаев Г.М. Али-Хаджи Акушинский – общественно-политический и религиозный
деятель Дагестана: Дис ... канд. ист. наук. Махачкала, 2003.
4
Арсанукаева М.С. Государственно-правовая политика Российской империи в Чечне
и Ингушетии (XIX – начало XX в.). АДД. Москва, 2010.
5
Атаева Ф.А. Роль политических партий и общественных движений в межнациональных
отношениях на Северном Кавказе (1917–1997 гг.): Автореф. … канд. дис. Владикавказ, 1998.
6
Марченко Г.В. Государственная национальная политика на Северном Кавказе (1917–
1945 гг.) военно-исторический аспект. АДД. М., 2004.

1
Афаунов А.А. Национальная политика России и проблемы межнациональных отношений на Северном Кавказе исторический опыт 1906–19. АКД. Владикавказ, 2004.
2
Ахмадов А.Д. Народы Северного Кавказа в условиях общенационального кризиса
1917–1920 гг. АКД. М., 2005.
3
Биджиев Р.М. Политика Белого движения и ее реализация на Северном Кавказе в
годы гражданской войны. АКД. Ставрополь, 2011.
4
Габисов А.Г. История политических событий 1917–1920 гг. в национальных республиках Северного Кавказа. АКД. Владикавказ, 2003.
5
Суханова Н.И. Гражданская война 1917–1920 гг. на Северном Кавказе: Социальнополитический аспект. АДД. Ставрополь, 2004.
6
Гамзаева А.Б. Деятельность депутатов от Северного Кавказа в I–IV Государственные
Думы по решению аграрного вопроса (1906–1917): Дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 2002.
7
Ковалевская Е.А. Хозяйственная деятельность русского населения в Дагестане во
второй половине XIX – начале XX века.: Дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 2004.

В центре внимания – повседневная жизнь городских обывателей Терской
области в 1917–1920 гг.1
Исследование М. Поливиной также разрабатывает проблематику повседневной жизни обывателей региона, правда, несколько расширяет свой
обзор до всего Северного Кавказа и делает особый акцент на изучении периодической региональной печати2.
И. Чехоева на материалах Терской области и Горской АССР исследовала
мероприятия Советской власти в области социальной политики в период с
1917 по 1924 г.3
Б. Гасанов в своей диссертации коснулся региональных северокавказских
политических партий и движений в период 1917–1920 гг. и попытался проследить их идеологию, практику, сделать выводы по поводу их деятельности4.
Исследовательница О. Герман посвятила свою работу непростому вопросу взаимоотношений крестьянства и казачества юго-востока России по
решению правового статуса, а соответственно и социально-экономического
положения, в период после отмены крепостного права до поражения белогвардейцев в 1920 г.5
Г. Умерова дала историко-правовой анализ земельных отношений на
юге России в 1861–1918 гг. Естественно, вопрос касался борьбы за власть и
землю между казаками, иногородними и горцами, теми группами, которые
и решали в ходе Гражданской войны, кто будет в итоге господствующей
группой населения в регионе6.
М. Семак попытался осветить проблематику политической активности
крестьянства Северного Кавказа в 1917–1920 гг. Не секрет, что иногороднее
крестьянство было неполноправной категорией населения в казачьих областях юга России, были вынуждены арендовать землю на кабальных условиях.
Естественно, что они радостно приняли Октябрьскую революцию и почти
полностью встали на сторону большевиков в противостоянии с контрреволюционным казачеством Дона, Кубани и Терека, что во многом предопределило
победу Советов в этих регионах7.
Тема самоуправления на территории Северного Кавказа, а именно в
Ставропольской губернии и Терской области, с марта 1917 по март 1918 г.
звучит в диссертации Ж. Филатовой. Местное самоуправление, так бурно

развивавшееся в то время, было своеобразным защитным механизмом, сработавшим в момент крушения прежнего царского порядка и формирования
новых форм российской государственности1.
Можно продолжить тему казачьего самоуправления или, как пишется,
казачьей государственности, обратившись к работе Н. Остапенко. Показывается, как казачество юга России, пытаясь спастись от большевизма, решило
встать на путь самостоятельного государственного бытия. В связи с этим у
казачьего руководства существовала постоянная напряженность в отношениях, что ослабляло общий антибольшевистский фронт. В итоге это привело
к поражению как добровольцев, так и казачьего движения2.
Е. Ткачев написал работу об участии терского казачества в революционных событиях 1917 г., восстании 1918 г., его разгроме, приходе добровольцев,
участии в Белом движении. Автор остановился на политических приоритетах
казачества, которые менялись на протяжении 1917–1920 гг. от революционных
до яростно антибольшевистских. Итогом поражения Белого движения являлась гибель казачества, в частности терского, как отдельной, самостоятельной
группы населения Северного Кавказа, начало политики расказачивания3.
О казачестве в 1917 г. и на начальном этапе Гражданской войны на юге
России написал работу В. Трут. Это как раз тот этап, когда казаки возвращались с полей Мировой войны, были большевизированы, нейтрально или
отрицательно относились к белогвардейцам и в общем и целом поддерживали
большевиков. Этот период продолжался до весны-лета 1918 г., когда советская
власть решила решать аграрный вопрос за счет казаков и настроила их против
себя, что вызвало череду восстаний на Дону, Кубани и Тереке4.
И. Гусейнова попыталась обобщить все, что было написано о Горской
республике за предыдущий период, и написала работу, в которой попыталась
проанализировать процессы зарождения, становления и падения этого одного
из многочисленных государственных образований на территории Северного
Кавказа во время революционной поры5.
Диссертация Э. Далгат касается проблемы социально-экономического
развития Дагестана в период конца XIX и начала ХХ в. Рассматриваются
крестьянская проблематика, аграрный вопрос и попытки его решить на
региональном уровне6.

1
Гапеева М.С. Человек в меняющемся обществе: повседневная жизнь городских обывателей Терской области в 1917–1920 гг.: Дис. ... канд. ист. наук. Владикавказ, 2007.
2
Поливина М.А. Повседневная жизнь населения Северного Кавказа в годы Гражданской
войны 1917–1920 гг. (по материалам региональной периодики). АКД. М., 2008.
3
Чехоева И.А.Социальная политика Советской власти на Северном Кавказе в 1917–
1924 гг.: На материалах Терской республики и Горской АССР. АКД. Владикавказ, 2001.
4
Гасанов Б.К. Политические движения и партии на Северном Кавказе в 1917–1920 гг.:
идеология, практика, исторические судьбы и уроки. Дис. ... д-ра ист. наук. М., 1997.
5
Герман О.Б. Правовое положение казачества и крестьянства Юго-Востока Европейской
России в 1861–1920 гг. АДД. Ростов-на-Дону, 2003.
6
Умерова Г.М. Историко-правовой анализ земельных отношений на Юге России в
1861–1918 гг. АКД. Ростов-на-Дону, 2007.
7
Семак М.П. Политическая активность крестьянства Северного Кавказа в годы гражданской войны (1917–1920 гг.). АКД. М., 2008.

1
Филатова Ж.В. Трансформация органов местного управления и самоуправления в
Ставропольской губернии и Терской области: март 1917 – март 1918 гг. АКД. Пятигорск, 2009.
2
Остапенко П.И. Казачьи государственные образования на юге России (февраль 1917 –
начало 1920 г.). АДД. Краснодар, 2004.
3
Ткачев Е.А. Терское казачество в годы революций и гражданского противостояния
(1917–1923): участие, политические приоритеты, итоги. АКД. Пятигорск, 2005.
4
Трут В.П. Казачество России в первый период революции 1917 года и на начальном
этапе гражданской войны. АДД. Ростов-на-Дону, 2005.
5
Гусейнова И.С. Горская Республика: зарождение, становление и причина падения
(1917–1920 гг.): Дис... канд. ист. наук. Махачкала, 2003.
6
Далгат Э.М. Крестьянство Дагестана на рубеже XIX – нач. XX в. (проблемы социальноэкономического развития).: Дис. ... д-ра. ист. наук. Махачкала. 1999.

Дагестанскую тематику продолжает работа Х. Махмудова1. Автор остановился на специфике и региональных особенностях социально-политических
процессов в Дагестане 1917–1920 гг., т.е. южной части нынешнего Дагестана.
Работа В. Дариенко является обобщающей и показывает расстановку
политических сил и противоборствующих сил на территории юго-востока
России в период с 1917 по 1920 г. Работа защищена в 1991 г., ее можно считать одной из первых по изучаемой тематике в настоящем четвертом периоде
изучения проблематики Гражданской войны на Северном Кавказе2.
Диссертация С. Дарчиевой подводит итоги ее кропотливому изучению
тематики, связанной с деятельностью депутатов Государственной Думы
от Северного Кавказа по разрешению самых насущных вопрос, стоявших
перед жителями региона. В центре рассмотрения самый животрепещущий
вопрос – национальный3.
Работа Л. Мачукаевой также затрагивает проблемы управления Терской
области на рубеже XIX–XX вв. Рассматриваются вопросы управления областью в системе Кавказского наместничества4.
Диссертационное исследование Д. Мекулова продолжает разрабатывать
тематику, связанную с такой специфической проблемой, как власть и демократические процедуры на территории Северного Кавказа. Период, рассматриваемый
в работе, взят особенный: с 1917 по 1941 г. Прослеживаются все механизмы власти, которые существовали в регионе с начала Февральской революции 1917 г.,
Гражданской войны до начала Великой Отечественной войны5.
Тематику управления Северным Кавказом продолжил Е. Новиков, написав работу об исторических аспектах деятельности государственных
учреждений России в регионе с момента отмены крепостного права и до
падения монархии6.
Исследование Д. Месхидзе сконцентрировано на тех же вопросах управления Северо-Кавказским регионом в революционную пору, с уклоном именно
в национально-государственное строительство. Рассмотрены все формы
власти в регионе за 1917–1924 гг., начиная с ликвидации Кавказского наместничества и формирования ЦК Союза объединенных горцев и заканчивая
расформированием Горской АССР7.
1
Махмудов Х.М. Южный Дагестан в годы революций 1917 года и Гражданской войны:
специфика и региональные особенности проявления: Дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 2000.
2
Дариенко В.Н. Революция и контрреволюция на юго-востоке страны, 1917–1920 гг.
АДД. М., 1991. 49 с.
3
Дарчиева С.В. Деятельность депутатов Государственной Думы от Северного Кавказа
в разрешении национального вопроса: 1906–1917 гг. АКД. Владикавказ, 2006.
4
Мачукаева Л.Ш. Система управления Северным Кавказом в конце XIX – начале XX
века. На материалах Терской области. АКД. М., 2004.
5
Мекулов Д.X. Проблемы власти и демократии на Северном Кавказе: история, диалектика, особенности. 1917–1941 гг.: Автореф. док. дис. Махачкала, 1996.
6
Новиков Е.В. Исторические аспекты деятельности государственных учреждений
России на Северном Кавказе в 1864–1917 гг. АКД. Воронеж, 2006.
7
Месхидзе Д.И. Национальная государственность горских народов Северного Кавказа
(1917–1920). АКД. СПб., 2006.

Работа Б. Сангаджиева, продолжая тему управления и национальногосударственного строительства, затрагивает вопросы институционального
становления модели национально-территориального строительства на юге
России с 1917 по 1930-е гг.1
С. Теммоев еще раз обратился к проблемам управления СевероКавказским регионом в советский период истории, акцентировав внимание
на изучении национального и федеративного аспектов проблемы2.
Как результат столь многочисленных работ по проблематике национальногосударственного строительства на Северном Кавказе в революционное и
постреволюционное время явилась докторская диссертация Т. Хлыниной,
рассматривающей именно историографический аспект данного вопроса3.
Работа Р. Джамбулатова посвящена истории Революции и Гражданской
войны в Терской области в 1917–1920 гг. на материалах Хасав-Юртовского
округа и Кизлярского отдела, которые ныне административно входят в состав Дагестана4.
Докторская диссертация Х. Доного посвящена наследию одного из влиятельнейших деятелей предреволюционной и революционной поры в Дагестане и на Северном Кавказе в целом Намуддина Гоцинского. Он интересен
нам тем, что одно время он был во главе тех, кто боролся с большевизмом в
регионе под зеленым знаменем ислама. Этот период: с середины 1917 г., когда
большевизм только пускал корни в регионе, по середину 1919 г., когда Гоцинский отошел от активной антибольшевистской деятельности до конца 1920 г.5
Диссертация Н. Нахибашева повествует о первоначально яростном стороннике, а затем не менее яростном противнике Н. Гоцинского Узун-Хаджи
Салтинском. Автор рассмотрел общественно-политические и религиозные
воззрения проповедника шариатской монархии на Северном Кавказе, начиная от его дореволюционной оппозиционной деятельности, за которую
он был сослан в Сибирь, и заканчивая руководством самопровозглашенного
Северо-Кавказского эмирата, объединившего свои усилия с большевиками
против белогвардейцев. Как итог, большевики одержали победу и за ненадобностью убрали Узун-Хаджи с политического поля весной 1920 г.6
Диссертация И. Сулаева как бы обобщает опыт изучения деятельности
Н. Гоцинского, Узун-Хаджи Салтинского, Али-Хаджи Акушинского, вообще
1
Сангаджиев Б.В. Становление институциональной модели национальнотерриториальных образований на юге России в 1917–1930-х гг. АКД. Волгоград, 2006.
2
Теммоев С.М. Национальная и федеративная политика советского государства на
Северном Кавказе исторический опыт. АКД. Владикавказ, 2010.
3
Хлынина Т.П. Становление советской национальной государственности у народов
Северного Кавказа, 1917–1937 гг. Проблемы историографии. АДД. М., 2003.
4
Джамбулатов Р. Революция и гражданская война в Терской области (февраль 1917 –
апрель 1920 гг.) (на материалах Хасав-Юртовского округа и Кизлярского отдела). АКД.
Махачкала, 2009.
5
Доного Х.М. Нажмуддин Гоцинский и общественно-политическая борьба в Дагестане
в первой четверти ХХ века: АДД. М., 2008.
6
Нахибашев Н.З. Узун-Хаджи Салтинский – общественно-политический и религиозный
деятель Дагестана и Чечни. АКД. Махачкала, 2006.

историю деятельности исламского духовенства в период Революции и Гражданской войны в Дагестане в 1917–1921 гг.1
Работа М. Теунова касается также религиозных аспектов военнополитического противостояния на Северном Кавказе, однако уже не с точки
зрения исламистов, а с точки зрения именно большевиков. Именно такое
сочетания социализма и ислама, в данном случае в Кабардино-Балкарии,
позволило большевикам объединить эти две силы и одержать победу над
белогвардейцами в регионе2.
Диссертация Н. Дрогаченко рассматривает межнациональные отношения на территории Северного Кавказа в годы Революции и Гражданской
войны. Показано, как ловко манипулировали разные стороны конфликта
межнациональными противоречиями в свою пользу. В итоге большевики
оказались более гибкими в решении межнациональных проблем, за счет чего
и одержали победу на Северном Кавказе3.
Работа Ф. Кулиева рассказывает о политической борьбе на Северном
Кавказе в период между Февральской и Октябрьской революциями 1917 г.
В центре борьбы – горское движение, казачество и набиравшие силы большевистские организации региона.4
Диссертация Ю. Идрисова повествует об участии широких слоев дагестанской интеллигенции в революции 1905–1907 гг., февральской и октябрьской
революциях 1917 г. Показано, как местная интеллигенция делилась на три
группы: сторонников существующего режима, леволиберальное и исламистское крыло. Именно этим группам некоторое время спустя пришлось
столкнуться в смертельных сражениях Гражданской войны5.
Работа Л. Сидоренко примыкает к предыдущей работе Ю. Идрисова,
правда, несколько расширяя территорию охвата до всего Северного Кавказа. Еще одно отличие – под российской интеллигенцией имелась в виду
не только местная интеллигенция, но и та, что была вынуждена переехать
сюда по различным обстоятельствам, в основном спасаясь от большевиков
в Центральной России6.
Работа Г. Эльмурзаевой как бы подводит итог двум предыдущим диссертациям, повествуя об историческом опыте социокультурной интеграции
народов Северного Кавказа в состав Российской империи в период после завершения Кавказской войны в 1864 г. по момент падения монархии в России7.

Диссертация Г. Ипполитова является одной из первых работ, посвященных военно-политической деятельности генерала А. Деникина. В центре
внимания – участие генерала в Корниловском выступлении, быховское
сидение, побег на Дон, 1-й Кубанский поход, гибель генерала Л. Корнилова. После этого начинается период руководства всем южнорусским белым
движением, борьба Добрармии на Северном Кавказе в 1918 – начале 1919 г.1
Т. Корниенко посвятила свою диссертацию изучению вопросов социальной повседневности на Северном Кавказе в годы Первой мировой войны, а
точнее с августа 1914 по февраль 1917 г. Показан период, предшествовавший
Революции и Гражданской войне в регионе, настроения, которые господствовали у местного населения в это неспокойное время2.
Диссертация А. Лолаевой посвящена истории формирования терского
казачества на основе вовлечения в этот процесс осетинского населения.
Прослеживается служба осетин-казаков в войнах России на протяжении
XIX–XX вв. Многие осетины-казаки отличились в антибольшевистских
силах юга России, стоит привести фамилии братьев Л. и Ф. Бичераховых,
Абациева, Хабаева, Агоева и многих других3.
Диссертация ингушского исследователя Т. Матиева разрабатывает тематику общественно-политического развития Ингушетии на рубеже XIX–
XX вв., влияния центральной и региональной власти на происходившие
внутри ингушского общества процессы4.
Ингушскую тему продолжает работа Х. Угурчиевой, которая написала
исследование, касающееся образования, становления и развития Назрановского (Ингушского) округа в 1906–1921 гг.5
Работа А. Сухенко выделяется на общем фоне защищенных диссертаций
тем, что затрагивает военный аспект Гражданской войны на Северном Кавказе. Работа автора затрагивает помимо общественно-политического именно
аспект вооруженной борьбы в регионе на протяжении 1918–1920 гг.6
В продолжение военной тематики стоит упомянуть кандидатскую диссертацию С. Шиловой, написанную об участии горских народов Северного
Кавказа в белогвардейских вооруженных формированиях юга России7.
3. Во главу угла поставлено изучение персоналий вождей Белого движения, бывших активными участниками событий 1917–1920 гг. на Северном

Сулаев И.Х. Мусульманское духовенство Дагестана в революции и гражданской войне
(1917–1921 гг.): Автореф. дис... канд. ист. наук. Махачкала, 1997.
2
Теунов М.К. Шариатские суды в Советской Кабардино-Балкарии 1918–1928 гг. АКД.
Нальчик, 2007.
3
Дрогаченко Н.Ф. Межнациональные отношения на Северном Кавказе в годы гражданской войны (1917–1920 гг.). АКД. М., 2008.
4
Кулиев Ф.М. Политическая борьба на Северном Кавказе в 1917 году (февраль-октябрь):
Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Саратов, 2002.
5
Идрисов Ю.М. Дагестанская интеллигенция в трех российских революциях начала
XX века.: Дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 2007.
6
Сидоренко Л.П. Российская интеллигенция на Северном Кавказе в годы Гражданской
войны (1917–1920 гг.) АКД. М., 2009.
7
Эльмурзаева Г.Б. Исторический опыт социокультурной интеграции народов Северного

Кавказа в состав Российской империи в 1864–1917 гг. АКД. М., 2008.
1
Ипполитов Г.М. Военная и военно-политическая деятельность А. И. Деникина. 1917–
апрель 1920.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1994.
2
Корниенко Т.А. Социальная повседневность Северного Кавказа в годы Первой мировой войны (август 1914 – февраль 1917 гг.). АКД. Армавир, 2001.
3
Лолаева А.В. Особенности формирования осетинского казачества. АКД. Владикавказ, 2008.
4
Матиев Т.Х. Общественно-политическое развитие Ингушетии в конце XIX – начале
XX века. АКД. Нальчик, 2003.
5
Угурчиева Х.Х. Назрановский (Ингушский) округ: этапы образования, становления
и развития (1906–1921 гг.). АКД. М., 2006.
6
Сухенко А.Д. Добровольческое движение на Юге России (1917–1920 гг.). АКД. Ростов
на Дону, 2000.
7
Шилова С.Г. Военные формирования народов Северного Кавказа в белых армиях юга
России. АКД. М., 2007.

Кавказе, и отдельных эпизодов вооруженных столкновений в изучаемый
период.
Исследователь Г. Ипполитов посвятил львиную долю своего научного
творчества изучению биографии лидера южнорусского Белого движения генерала А. Деникина. Значительная часть материалов его биографии посвящена руководству военными операциями на Северном Кавказе в 1918–1920 гг.1
Историк А. Козлов параллельно с Г. Ипполитовым занимается биографической тематикой, связанной с генералом А. Деникиным2.
Среди небезынтересных работ по военной тематике можно указать работы исследователя С. Балмасова, который в своих работах затронул эпизод,
связанный с боестолкновениями белых сил и чеченцев весной 1919 г. Из-за
яркого, экспрессивного изложения победоносного наступления сил генерала Драценко автору данных статей не раз пришлось услышать в свой адрес
угрозы со стороны представителей чеченского сообщества3.
Военную тематику участия чеченцев в Гражданской войне против белогвардейцев и на их стороне продолжили исследователи И. Пыхалов4 и А. Посадский5. Первый, как и С. Балмасов, испытал на себе угрозы со стороны вайнахов
за критическое освещение участия их предков в антибольшевистской борьбе.
Работа кубанского исследователя В. Бардадыма6 исследует жизненный
и военный путь неоднозначно воспринимавшегося тогда и теперь генерала
А. Шкуро. В представленной книге нас интересует период участия А. Шкуро в Первой мировой войне в корпусе генерала Баратова в Персии, где он
познакомился с Л. Бичераховым, затем период партизанского движения
на стыке Кубани, Терека и Ставрополья летом-осенью 1918 г., соединение
с силами добровольцев и участие в Северокавказской операции белых на
рубеже 1918–1919 гг.
Работа ставропольского исследователя А. Безугольного отражает биографию активного участника антибольшевистского движения в Дагестане
полковника, а чуть позже генерала Л. Бичерахова. История сил генерала очень
примечательна. Будучи в составе корпуса генерала Н. Баратова в Персии, в
момент окончания Мировой войны для России Л. Бичерахов собрал вокруг
себя кубанских и терских казаков для совместного возвращения домой в

разбушевавшемся море революционной России. Сделать это оказалось не
просто. Пришлось воспользоваться финансовой помощью британцев, поступить на службу в Кавказскую Красную армию Бакинского СНК и только из
Азербайджана в конце июля 1918 г. прорываться поближе к дому, в Дагестан.
Здесь силы Л. Бичерахова задержались, попутно свергнув здесь советскую
власть и завязав отношения с силами диктатора Н.-Б. Тарковского. Была
сделана попытка создать свое антисоветское правительство – КаспийскоКавказское, которое формально подчинилось Уфимской директории, а затем
Верховному правителю адмиралу А. Колчаку. Однако власть Л. Бичерахова
продержалась недолго – до ноября 1918 г., когда наступающие турецкие
войска при поддержке войск Горского правительства вытеснили бичераховцев
с территории Дагестана1.
Перу махачкалинского историка Х. Доного принадлежит статья, посвященная участию сил Л. Бичерахова в дагестанской Гражданской войне
периода 1918 г.2
Осетинский автор Г. Хетагуров опубликовал во владикавказском журнале «Дарьял» за 2008 г. в трех номерах биографию Л. Бичерахова. Из
названия следует, что автор как бы реабилитирует честное имя одного из
известнейших осетинских военачальников антибольшевистского движения
на юге России3.
Махачкалинский исследователь Р. Джамбулатов в своих статьях исследует
вопросы вооруженной борьбы в Дагестане в период 1918 – начала 1919 г.
Показаны погромы слободы Хасав-Юрта в 1918 г., сражения между силами
местной контрреволюции в лице сил исламистов и Горского правительства
и местных и астрахано-бакинских красных сил за господство в СевероКавказском регионе4.
Обширную литературу создал осетинский автор Ф. Киреев, сконцентрировавшийся на реконструкции участия терского казачества и осетинского
населения в участии в Первой мировой и Гражданской войнах в составе
белых армий юга России5.

1
Ипполитов Г.М. Военная, политическая и общественная деятельность Антона Ивановича Деникина в 1890–1947 гг. Вольск, ВВВУТ, 1997. 331 с.; Он же. Кто вы, генерал
Деникин. Самара: Изд. Самарского ун-та, 1999. 234 с.; Он же. Деникин. М.: Молодая
гвардия, 2000. 531 с.
2
Козлов А.И. Антон Иванович Деникин // Вопросы истории. 1995. № 10. С. 54–74; Он же.
Генерал Деникин. Финкельштейн Ю. Симон Петлюра. Ростов на Дону: Феникс, 2000. 512 с.
3
Балмасов С. Двухнедельная победоносная война Добровольческой армии в Чечне //
Посев. № 3. 2003. С. 32–35; Он же. Как усмиряли Чечню белые // http://www.rusimperia.
info/catalog/1226.html.
4
Пыхалов И. Кавказские орлы Добровольческой армии // http://forums.vif2.ru/
showthread.php?t=367
5
Посадский А.В. Чеченцы в вооруженных силах юга России: К истории Чеченской
конной дивизии // http://www.sgu.ru/files/nodes/41089/11.pdf
6
Бардадым В.П. Жизнь генерала Шкуро. Краснодар: Советская Кубань, 1998. 96 с.

1
Безугольный А. Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы
истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919. М.: Центрполиграф,
2011. 348 с.
2
Донoгo Х.М. Бичерахов // Ахульгo. Махачкала, 2000. № 4.
3
Хетагуров Г.А. Правда о генерале Бичерахове // Дарьял. Владикавказ. 2008.
№ 1–3.
4
Джамбулатов Р. Гражданская война в Терской области в 1918 – начале 1919 г. // Вопросы истории. 2008. № 12. С. 78–90; Он же. Погромы 1918 года в Хасав-Юрте // Вопросы
истории. 2007. № 6.
5
Киреев Ф.С. Герои и подвиги. Владикавказ: Ир, 2010. 143 с.; Он же. Осетинская пешая
бригада // http://www.rso-a.ru/about/smi/detail.php?ID=8421; Он же. Осетинский феномен
в истории Терского казачьего войска // Дарьял. 2003. № 5; Он же. Осетины в «дикой дивизии» // http://osradio.ru/istoija/26075-osetiny-v-dikojj-divizii.html; Он же. Терские казачьи
части в Белом движении // http://forum.kazarla.ru; Он же. Осетины в Белом движении //
http://razma.ru/novosti/detail.php?ID=3679; Он же. Терское восстание 1918 года // http://
combcossack.0pk.ru/viewtopic.php?id=506

4. Также особо популярным становится жанр биографического исследования деятелей Горского правительства, тех, кто с ними ассоциировался, и
все то, что с ними было связано при их жизни и в современный период.
Часть современной кабардинской общественности озаботилась проблемой
перезахоронения своего соотечественника, второго главы Горского правительства П. Коцева, причем руководитель правозащитного центра Валерий
Хатажоков направил письмо президенту Кабардино-Балкарии Арсену Канокову с просьбой решить этот вопрос на государственном уровне. Об этом
можно прочитать на страницах нальчикского научно-просветительского
журнала «Архивы и общество»1.
Исследование М. Дугручилова продолжает тематику, связанную с П. Коцевым. Автор, правда, называет его уже не главой правительства, а президентом Северного Кавказа. Видимо, в скором времени нам предстоит узнать
много того, чего мы не знаем о П. Коцеве и его окружении2.
Работа А. Кармова и М. Саблирова, также посвященная П. Коцеву, выдержана в более спокойных тонах и концентрирует внимание читателей на
общественной деятельности этого кабардинского деятеля начала ХХ в.3
Дагестанский историк К. Алиев написал исследование о кумыкском
владетельном роде Тарковских, на протяжении нескольких столетий бывших правителями северной части нынешнего Дагестана – Кумыкии. В этой
книге в том числе дано жизнеописание одного из руководителей горской
контрреволюции Н.-Б. Тарковского, офицера Русской императорской армии,
бывшего одно время в 1918 г. военным диктатором Дагестана, а затем и военным министром Горского правительства. Считается, что при его одобрении
и негласной поддержке произошел безболезненно процесс присоединения
Дагестана к территории, подконтрольной ВСЮР в мае 1919 г.4
К работе К. Алиева5 примыкает исследование А. Гасанова о диктатуре
Н.-К.Тарковского в 1918 г., напечатанное в махачкалинском журнале «Ахульго» в № 4 за 2000 г. Его «диктатура» объясняется как невольное стечение
обстоятельств, когда в Дагестане образовался вакуум власти, красные не
полностью контролировали ситуацию, Горское правительство еще находилось в Тифлисе, а силы Л. Бичерахова подходили со стороны Петровска.
Тарковский в этой ситуации со своими небольшими силами оказался единственным местным руководителем, которому удалось в какой-то мере взять
под контроль положение и фактически единолично захватить власть.
Дагестанский историк А.С. Гаджиев составил биографические очерки
о заметном деятеле Горского правительства – а именно о М.-К. Дибирове6.

Его однофамилец А.-Г. Гаджиев остановил свое внимание на еще одном
деятеле либеральной интеллигенции Северного Кавказа Данияле Апашеве, в
частности осветив его общественно-политические и государственно-правовые
взгляды. Также в книге дается описание его политического пути в предреволюционные годы и в годы Гражданской войны. Д. Апашев играл заметную
роль в дагестанских и северокавказских событиях, будучи до революции комендантом Темир-Хан-Шуры, а с 1919 г. председателем Горского парламента1.
В 2010 г. в Махачкале вышел сборник, посвященный Гайдару Баммату и
его издательской деятельности в журнале «Кавказ», выходившем в Париже
с 1934 по 1939 г. Работа представляет собой совместный труд дагестанских
и парижских исследователей кавказского происхождения о деятельности
бывшего министра иностранных дел Горского правительства Г. Баммате в
эмигрантский период2.
Воззрениям министра иностранных дел Горской республики на проблемы,
связанные с исламом, была посвящена кандидатская диссертация по философии А. Халикова, защищенная в Махачкале в 2000 г.3
5. Отдельно стоят биографии тех, кого принято называть исламистами
или шариатистами.
В 1998 г. вышел сборник работ, посвященных Али-Хаджи Акушинскому.
Это первая работа в постсоветское время, акцентирующая внимание на таких
качествах шейх-уль-ислама, как миротворчество и патриотизм4.
В 2012 г. вышла книга отца Г.М. Абдуллаева, профессора М.А. Абдуллаева, в которой заслуженный историк продолжил акцентировать внимание
читателей на деятельности Али-Хаджи Акушинского, одного из ведущих
дагестанских деятелей революционной поры5.
Д. Гатуев написал работу о лидере шариатистов Северного Кавказа периода Шариатской монархии 1919–1920 гг. Узун-Хаджи. Основное внимание
здесь уделено его борьбе с горской общественностью внутри горской общественности, на союзе с большевиками и противостоянии с белогвардейцами
в период существования белого Терско-Дагестанского края6.
Дагестанец Х. Доного создал целую серий произведений, посвященных
жизни и деятельности одного из значительных деятелей той эпохи Нажмуддина Гоцинского. Для многих он был олицетворением попытки Северного
Кавказа повернуть на ту историческую дорогу, которую проложил еще имам

Абаев А.Х. Пшемахо Коцев – глава Горской республики // Архивы и общество. Нальчик. 2008. № 6. С. 240–243.
2
Дугричилов М. П. Коцев – первый президент Северокавказской республики. Ч. 2 //
http://murtazali.livejournal.
3
Кармов А.Х., Саблиров М.З. Общественная деятельность П.Т. Коцева // http://www.
gazavat.ru
4
Алиев К. Шаухалы Тарковские. Кумыкская аристократия: Страницы родословной и
жизнеописания властителей. Махачкала, 2006.
5
Гасанов А. Диктатура Н.Тарковского // Ахульго. Махачкала. 2000. №4. С. 12–18.
6
Гаджиев А.С. Магомед-Кади Дибиров-Карахский. Махачкала, 1997;

1
Гаджиев А.-Г. Апашев Даниял (общественно-политические, государственно-правовые
взгляды). Махачкала, 2004. – 132 с.
2
Гайдар Баммат и журнал «Кавказ»: Сборник статей за период существования журнала
1934–1939 гг. Махачкала-Париж, ДГПУ, 2010. – 468 с.
3
Халиков А.С. Ислам в воззрениях Гайдара Бамматова: Дис... канд. филос. наук. Махачкала, 2000.
4
Али-Хаджи Акушинский шейх-уль-ислам Дагестана, патриот и миротворец. Махачкала, 1998.
5
Абдуллаев М.А. Триумф и трагедия шейх-уль-ислама Дагестана Али-Хаджи Акушинского. Махачкала: Эпоха, 2012.
6
Гатуев Д. Империя Узун-Хаджи // Революционный Восток. 1928. №4–5.

Шамиль в XIX в. В работах автор показывает, как Н. Гоцинский боролся
сначала с царской властью, затем с деятелями Горского правительства, придерживавшимися умеренных позиций в религиозном вопросе. Также в центре
повествования конфликт с еще одним лидером исламистов Узун-Хаджи.
Из-за нежелания Гоцинского активно бороться за власть и последующий
отказ от борьбы с белыми дороги этих двух лидеров разошлись. В итоге УзунХаджи стал сотрудничать с красными, которые его политически обыграли, и
уже после прихода красных в регион весной 1920 г. Н. Гоцинский поднимает
восстание против их власти1.
6. Особый расцвет получило историографическое направление, которое
благодаря новому идеологическому перекосу поистине получило второе
дыхание.
К 80-летней годовщине Октябрьской революции, в 1997 г. в № 6 журнала
«Вопросы истории» Р. Гугов, А. Козлов и Л. Этенко продолжили прежнюю
историографическую линию, несколько расширив свое произведение
девятилетней давности, с учетом новейших работ специалистов. Правда,
название оставили то же самое, тем самым подчеркивая приверженность
старым советским идеологическим установкам по поводу событий 80-летней давности2.
Среди работ этой категории следует упомянуть коллективный труд исследователей Г. Бордюгова, А. Ушакова и В. Чуракова3, в котором основные
акценты делаются на освещении идеологических основ и политических
режимов Белого движения в различные периоды существования его существования.
Необходимо также отметить две работы В. Тормозова об историографии
Белого движения. В работе 1994 г. историография доведена до 1991 г., во
второй работе 1998 г., исходя из названия книги, автор проследил 80 лет
изучения данной проблематики4.
В 1999 г. В. Федюк5 на архангельской конференции попытался осветить
современные тенденции в изучении Гражданской войны. Акцент был сделан
на том, что как в советское время, так и сейчас существует определенный
перекос в изучении проблематики Гражданской войны. Тогда изучали только

Красное движение, сейчас же только Белое. Видимо, историкам еще только
предстоит его преодолеть.
Концентрация произведений про Гражданскую войну была настолько
плотной, что исследователям удалось составлять историографические очерки
даже по отдельным небольшим территориям Северного Кавказа, как, например,
удалось сделать Б. Булатову и Ф. Далгату применительно к антиденикинскому периоду Гражданской войны в Дагестане, а именно в Даргинском округе1.
Г. Ипполитов также внес свою лепту в историографию изучаемой проблематики, осветив некоторые ее аспекты в 2001 г. в заочном историческом
сборнике, куда были помещены материалы двадцать первой Всероссийской
заочной научной конференции «Актуальные вопросы истории России на
пороге ХХI века»2.
В этом же году вышла коллективная работа, в которой в том числе принял
участие и Г. Ипполитов. Была сделана попытка обрисовать все то, что было
создано по вопросам Белого деле в литературе и источниках к этому моменту3.
Исследователь И. Михайлов в своем историографическом очерке о
Гражданской войне, написанном в 2002 г., задается риторическим вопросом:
виден ли свет в конце тоннеля? Иными словами, когда будет исчерпан тот
поистине неиссякаемый поток публикаций по истории Гражданской войны,
который обрушился на специалистов и читателей с конца 1980-х гг. и все не
прекращается до сих пор. Вопрос остался открытым, так как все еще есть
множество тем, которые недостаточно исследованы. Видимо, нужно время,
чтобы количество превратилось в качество4.
В 2004 г. А. Ушаков решил переработать и дополнить совместный с Г. Бордюговым и В. Чураковым труд 1998 г. и защитил докторскую диссертацию, посвятив ее проблемам отечественной историографии Белого движения в России5.
Архангельский историк В. Голдин создал самые полные на сегодняшний
день историографические очерки об истории Белого движения по всем регионам бывшей Российской империи. Работа 2000 г. исследовала проблематику
1980–1990-х гг., а работа 2012 г., вышедшая в Мурманском государственном
гуманитарном университете, доводит изучение историографии Белого движения до начала 2010-х гг. Следует отметить, что ни одна серьезная работа

1
Доного Хаджи Мурад. Нажмуддин Гоцинский: грани личности. Махачкала: ИПЦ
ДГУ, 2002; Доного Хаджи Мурад. Феодал. Доного Мухаммад Гоцинский: исторический
очерк. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2002; Доного Х.М. Нажмуддин Гоцинский. Махачкала: ДГПУ,
2011. 560 с.; Доного Хаджи Мурад. Последний имам // Родина. М., 2001. № 1–2.
С. 166–167.
2
Гугов Р.X., Козлов А.И., Этенко Л.А. Вопросы историографии Великого Октября на
Дону и Северном Кавказе // Отечественная история. 1997. № 6.
3
Бордюгов Г.А., Ушаков А.И., Чураков В.Ю. Белое дело: идеология, основы, режимы
власти. Историографические очерки. М.: Русский Мир, 1998. 320 с.
4
Тормозов В.Т. Советская историография истории белого движения (конец 1920-х –
1991 год). М., 1994; Он же. Белое движение в гражданской войне. 80 лет изучения. М., 1998.
5
Федюк В.П. Современные тенденции в изучении истории гражданской войны //
Гражданская война в России и на Русском Севере: проблемы истории и историографии.
Архангельск, 1999.

1
Булатов Б.Б., Далгат Ф.М. Антиденикинский этап Гражданской войны в Дагестане
на примере Даргинского округа (историография проблемы) // Вестник ДГУ. 2005. Вып. 3.
С. 32–41.
2
Ипполитов Г.М. Белое движение в гражданской войне: постсоветская историография
проблемы (некоторые аспекты) // Актуальные вопросы истории России на пороге ХХI века:
Материалы 21-й Всерос. заоч. науч. конф. СПб.: Нестор, 2001. С. 258–264.
3
Рыбников В.В., Казаков В.Г., Ипполитов Г.М. «Белое дело» в литературе и источниках.
Историография исследования проблем белого движения в гражданской войне в России
(1917–1922 гг.). М.: Изд-во московской академии МВД России, 2001. 116 с.
4
Михайлов И.В. Гражданская война в современной историографии: виден ли свет в
конце тоннеля? // Гражданская война в России: события, мнения, оценки. М.: Раритет,
2002. С. 639–656.
5
Ушаков А.И. Антибольшевистское движение в годы гражданской войны в России.
Отечественная историография. АДД. М., 2004.

по истории Гражданской войны не может быть написана без ознакомления
с данными фундаментальными трудами В. Голдина1.
7. Еще одним направлением в историографии современного периода
являются труды закавказских исследователей, отражающие в той или иной
степени влияние Закавказья на процессы, происходившие на Северном
Кавказе в 1917–1920 гг.
Среди авторов этого направления следует отметить работы азербайджанских
исследователей Н. Агамалиевой, Р. Худиева2, С. Алиевой3, А. Балаева4, Д. Гасанлы5, З. Гасымова6, А. Гусейнова7, Р. Мустафа-заде8, Т. Насирова9, дагестанца
А.С. Гаджиева, написавшего работу о знаменитом азербайджанском миллионере Тагиеве10, грузинских исследователей М. Вачнадзе, В. Гурули, М. Бахтадзе11,
Н. Джавахишвили12, А. Ментешашвили13, армянских исследователей С. Восканяна14, Г. Петросяна15.
1.2. Источники
I. Неопубликованные источники
Среди неопубликованных источников к работе привлечены документы
пятнадцати архивохранилищ Москвы (ГАРФ, РГВА, РГА СПИ, ЦАОПИМ,
1
Голдина В.И. Гражданская война в России сквозь призму лет: историографические
процессы. Мурманск: МГГУ, 2012; Он же. Россия в Гражданской войне. Очерки новейшей
историографии (вторая половина 1980-х – 90-е годы). Архангельск: Боргес, 2000. 280 с.
2
Агамалиева Н., Худиев Р. Азербайджанская Республика: Страницы политической
истории. Баку. 1994.
3
Алиева С. Историческая призма: Азербайджанские части воевали с большевиками за
Дагестан // http://www.memo.ru/d/115775.html
4
Балаев А. Азербайджанское национальное движение в 1917–1918 гг. Баку, 1990; Балаев А. Мамед Эмин Расул-заде (1884–1955). М., 2009.
5
Гасанлы Д. История дипломатии Азербайджанской республики. В 3 т. Т. 1. Внешняя
политика Азербайджанской Демократической Республики (1918–1920). М.: Флинта;
Наука, 2010. 576 с.
6
Гасымов З. Азербайджан и Грузия в период становления (1918–1921 гг.): Военное
сотрудничество и строительство в военной сфере // http://www.ca-c.org/c-g/2007/
journal_rus/c-g-1/12.shtml
7
Гусейнов А. Армия Азербайджанской Демократической Республики. 1918–1920 //
http://www.ourbaku.com
8
Мустафа-заде Р.С. Две республики. Азербайджано-российские отношения в 1918–
1922 гг. М.: Возрождение, 2006. 356 с.
9
Насиров Т. Борьба за власть в Азербайджане (1917–1920). Баку, 1993.
10
Гаджиев А.С. Миллионер Тагиев Гаджи Зейналабдин. Махачкала: Фонд «Шамхалы
Тарковские», 2000.
11
Вачнадзе М., Гурули В., Бахтадзе М. История Грузии с древнейших времен до наших
дней // http://krotov.info/lib_sec/04_g/ruz/ia_kr5.htm
12
Джавахишвили Н.Г. Борьба за свободу Кавказа. (Из истории военно-политического
сотрудничества грузин и северокавказцев в первой половине XX века). Тбилиси, 2005.
13
Ментешашвили А. Грузинская Демократическая Республика 1918–1921 гг. и западные
державы // Вопросы истории. 1996. № 9; Ментешашвили А. Из истории взаимоотношений Грузинской Демократической Республики с советской Россией и Антантой в 1918 г. Тбилиси, 2004.
14
Восканян С.С. Очерк истории армяно-азербайджанских этнополитических отношений.
Волгоград, 2002.
15
Петросян Г.А. Отношения республики Армения с несоветскими государственными
образованиями России (1918–1920 гг.). Ереван: ЕГУ, 2006. 416 с.

ДРЗ, ЦМВС), Санкт-Петербурга (РГА ВМФ, ЦГАИПД СПб, ОР РНБ),
Нальчика (ЦГА КБР, Институт гуманитарных исследований при правительстве Кабардино-Балкарской Республики и отделении Российской академии
наук Кабардино-Балкарской Республики), Владикавказа (ЦГА РСО-А,
Северо-Осетинский институт социальных и гуманитарных исследований
им. В.И. Абаева Владикавказского научного центра и Республики Северная Осетия-Алания), Махачкалы (ЦГА РД, Институт языка, литературы и
истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра Российской Академии
наук). Архивные материалы представлены в диссертации 45 фондами.
Неопубликованные источники представлены в диссертации следующими
группами документов:
1. Делопроизводственные документы штабов Красной и Белой армий,
докладные записки, аналитические обзоры.
2. Источниками личного происхождения (воспоминаниями участников и
свидетелей Гражданской войны на Северном Кавказе с обеих сторон).
В Российском государственном архиве социально-политической истории (РГА СПИ) для работы были привлечены документы обеих групп.
В ф. 17 хранятся документы, связанные с историей Центрального Комитета
КПСС (ЦК КПСС) за период 1898, 1903–1991 гг. В оп. 109 находится коллекция документов по вопросам обороны Советской республики и военного
строительства. Д. 50, использованное в диссертации, содержит доклад начальника 12-й стрелковой дивизии Любимова и военкома Косиора в РВС
8-й армии о положении на Дону и Северном Кавказе, о предстоящей борьбе
с Добровольческой армией генерала А. Деникина от 21 февраля 1919 г. В
ф. 71 хранится документация по Институту марксизма-ленинизма при
ЦК КПСС (ИМЛ) за 1931–1991 гг. Оп. 34 содержит материалы по сектору истории Гражданской войны. Здесь собраны документы и материалы,
подготовленные для исследования «История гражданской войны». Д. 411
представляет собой доклад члена Краевого комитета РКП(б) Северного Кавказа Мальцева о положении на Северном Кавказе на конец 1918 г. В д. 1054
хранятся воспоминания А. Гасанова о диктатура Н.-К. Тарковского. Оп. 35
также содержит материалы по сектору истории Гражданской войны. Здесь
собраны документы и материалы, подготовленные для исследования «История гражданской войны». Д. 699 содержат приказы РВС по Южному фронту
РСФСР, по его Каспийско-Кавказскому отделу, а потом и по отдельному
Каспийско-Кавказскому фронту РККА.
В Центральном государственном архиве историко-политической документации Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб) были найдены, использованы
материалы личного происхождения. Ф. 4000 содержит документы из Института истории партии Ленинградского обкома КПСС – филиала Института
марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (1930–1990). В оп. 5 хранятся дела, в
которых отражены личные воспоминания советских участников или свидетелей Гражданской войны на Северном Кавказе: 571 (Воспоминания Самеда
Джафар-Заде. Мои воспоминания о революционном движении в Дагестане),
2423 (А.П. Слезгинский), 3649 (Такоев С. Воспоминания о революционной
39

деятельности С.М. Кирова на Кавказе в 1910–1920 гг.), 3650 (Резакова Т.М.),
3651 (Элердов. Воспоминания о деятельности С.М. Кирова во Владикавказе в
1917–1920 гг.).
В Центральном архиве общественно-политической истории Москвы (ЦАОПИМ) в ф. 8654 были обнаружены и использованы документы из коллекции
документов личного происхождения участников общественно-политических и
революционных событий в России в конце XIX – начале ХХ в. (1877–1991 гг.).
Оп. 1 содержит дела, в которых хранятся личные воспоминания советских
участников или свидетелей Гражданской войны на Северном Кавказе: 610
(Документы о жизни и деятельности Лазьяна Иосифа Германовича), 712
(Личные документы Маршева Павла Георгиевича), 835 (Личные и служебные
документы Павлуцкой-Орджоникидзе Зинаиды Гавриловны).
В Северо-Осетинском институте социальных и гуманитарных исследований им. В.И. Абаева Владикавказского научного центра и Республики
Северная Осетия-Алания в ф. 21 хранятся документы личного происхождения, в которых так или иначе отражены события Октябрьской революции и
Гражданской войны на Тереке. Оп. 1 составляют воспоминания участников
тех событий: дд. 7 (Краткий очерк революционного движения на Северном
Кавказе в 1917–1918 гг.), 58 (Сергеев Г. Захват власти во Владикавказе), 204
(Ильина А. О годах гражданской войны (1917–1920 гг.) в гор. Владикавказ
и Тифлис), 216 (Нечипурнов С.А. О переходе частей Апшеронского полка
на сторону Советской власти (1919–1920 гг.)), 240 (Грибенник Х.И. Страницы из истории подпольной борьбы против деникинцев во Владикавказе),
241 (Пшеничный Н.А. Провозглашение власти Революционного комитета
во Владикавказе), 340 (Доклад Гикало в РВС XI-й армии), 447 (Дзагуров.
Сведения о Хабаеве Б. – правителе Осетии в 1919 г.).
В Институте гуманитарных исследований при правительстве КабардиноБалкарской Республики и отделении Российской Академии наук КабардиноБалкарской Республики в ф. 2 автором были обнаружены документы личного
происхождения периода Гражданской войны. В оп. 1 находятся следующие
дела по истории Гражданской войны: д. 11 (Архивные материалы. Гугов Р.Х.),
15 (Собрание. Улигов У.А.), 55 (Воспоминания участников гражданской
войны в Кабардино-Балкарии). В оп. 2 следующие дела: 15 (Воспоминания
участников гражданской войны), 18 (Воспоминания участников гражданской войны), 19 (Воспоминания участников революционного движения и
Гражданской войны в Кабардино-Балкарии в записи И.И. Понятовского),
30 (Куважуков Т. Воспоминания), 31 (Маряев А.Б. Воспоминания), 47 (Хуламханов Т. Архивные материалы об участниках Гражданской войны). В оп. 3
дело 1а (Никонов И.Д. Киров на Тереке (краткий очерк)).
В Институте языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского
научного центра Российской Академии наук в ф. 2 содержатся воспоминания
участников Гражданской войны в Дагестане. Из оп. 1 следующие дела были использованы в написании диссертации: 15 (Приказ ВРК Кавказской армии), 26
(Чупанова. Борьба за власть Советов в Дагестане), 30 (Доклады Кавказского Краевого Комитета РКП(б), Совнаркому и РВС 11 армии о положении на Кавказе.

Военные сводки по петровскому и дербентскому районам), 43 (Описание боевых
действий 1-го Бакинского экспедиционного отряда в 1918 г, освободившего Петровск от белых), 44 (Воспоминания С. Тымчука о борьбе трудящихся Дагестана
и Северного Кавказа с деникинцами, о действии 1-го Дербентского советского
полка), 49 (М.-К. Алхасов. История революции в Дагестане (1917–1922 гг.)),
51 (Воспоминания Касаева М. о борьбе трудящихся Дагестана с деникинцами.
1919), 52 (Мирзоев Магомед), 59 (Три письма дипломатического представителя
буржуазно-националистического «Горского правительства» Г. Бамматова председателю правительства Т. Чермоеву. 1918), 71 (А. Гасанов), 95 (Дьяков А.З.), 109
(Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане), 136 (Г.Г. Кочарьянц.
К революционной деятельности Махача Дахадаева), 179 (Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане), 181 (Зияудин Эфендиев), 183 (Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане), 184 (Магомедов Наби),
185 (Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане), 190 (Куркиев Г.-А.), 193 (Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане,
собранные в лакских районах), 196 (Воспоминания участника гражданской
войны в Дагестане, командира 6 эскадрона 1-го Дагестанского конного полка
Муртазалиева Казанбия), 200 (Васильев Д.), 201 (Анисимов Л.И. Мои воспоминания о гражданской войне в Дагестане за 5 января – 20 мая 1918 г.),
202 (Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане), 208 (Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане), 245 (Воспоминания
М. Агаева и М. Далгат), 256 (Дибиров М.-К.).
В Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) в ф.р-115 содержатся делопроизводственные материалы Южнорусской конференции по
созданию союза государственных образований на юге России, которая проходила в разных городах юга России, занятых белыми в 1919 г. Фонд содержит
сведения о переговорах южнорусского казачества по вопросам создания новых,
жизнеспособных форм государственного устройства на казачьих территориях
юга России. В диссертации использованы материалы оп. 1, дела 1, 2, 3, 4, 5, 6, 8,
9, 28, 34. В ф.р-440 хранятся материалы отдела пропаганды Особого совещания
при главнокомандующем ВСЮР за 1918–1919 гг. Во многом материалы этого
фонда дублируют то, что сохранилось в ф. 446, т.е. те же аналитические материалы, ежедневные, полумесячные или месячные сводки сведений по всем фронтам
Гражданской войны. Естественно, для диссертации использованы материалы,
касающиеся Северного Кавказа и Закавказья. Из оп. 1 в диссертационном
исследовании использованы дела 23 (Российская революция и образование
республики Союза горских народов Кавказа в Дагестане и Терской области),
34 (Политические сводки отдела пропаганды Особого Совещания ВСЮР об
экономическом и политическом положении Закавказья, Дона, Кубани, Украины,
Крыма, об отношении населения к Добровольческой армии), 34а (Политические
сводки отдела пропаганды Особого Совещания ВСЮР за май-август 1919 г. и
приложение к политическим сводкам о деятельности Особого Совещания, об
экономическом и политическом положении Закавказья, Дона, Кубани, Крыма,
Украины, Белоруссии). Ф.Р-446 содержит документы Политической канцелярии Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР за 1918–1919 гг.

Материалы этого фонда представлены аналитическими записками, подготовленными для высшего руководства белого юга, генералам А. Деникину, И. Романовскому, Драгомирову. Из оп. 1 в работе использованы дела 2, 4, 6, 8, 13, 19,
29, 30. Из оп. 2 использованы дела 4, 15, 16а, 21, 22, 26, 27, 29, 30, 31, 32, 33, 34,
36, 39, 41, 64б, 67, 92, 97, 102, 121, 123. Ф.Р-1722 представляет собой коллекцию
материалов, собранных канцелярией начальника Георгиевской городской стражи
Терско-Дагестанского края в г. Георгиевске за 1919 г., который тогда территориально входил в состав Терской области. Из оп. 1 в работе использовано дело 1.
Ф.Р-4132 содержит сведения о Порт-Петровском градоначальстве за 1919–
1920 гг. Из оп. 1 использованы дела 1 и 3. Ф.Р-4354 содержит материалы из
нальчикской окружной комиссии по возмещению убытков, причиненных
Гражданской войной, за 1919 г. Материалы этого фонда частично пересекаются с
подобными материалами из ЦГА КБР, ф.р-197 (Правитель Кабарды), которые будут представлены чуть ниже. Из оп. 1 следующие дела использованы в работе: 1, 8,
11, 14. Ф.Р-5351 заключает в себе материалы войскового правительства Терского
казачьего войска за 1918–1919 гг., в частности, протоколы заседаний Большого
войскового круга. Из оп. 1 использованы дела: 2, 3, 6, 7, 11, 16, 17, 18, 19, 25, 36, 38,
40. Ф.Р-5827 содержит материалы главнокомандующего Добровольческой армией и ВСЮР генерала А.И. Деникина. В работе использовано одно дело 94 из оп. 1.
Ф.Р-5881 содержит коллекцию отдельных мемуаров и документов эмигрантов
за 1918–1939 гг. Из оп. 2 использованы следующие дела: 31, 33, 34 (Доклады и
докладные записки начальника разведывательного отделения штаба Главнокомандующего ВСЮР и других лиц о политическом состоянии Закавказья), 64б
(Переписка с главнокомандующим ВСЮР и с британской военной миссией
о политических событиях на Кавказе), 248 (Н.А. Бигаев), 330 (Егоров А.Е.),
407 (Д. Кобяков), 476 (П.Н. Маслов), 534, 535, 728 (Борис Алексеевич Чепиго.
В горах и дебрях Дагестана (сентябрь 1917 – апрель 1918.). Действия «Дикой
дивизии» в горах Дагестана), 587, 589 (И.Ф. Рассказова. О Гражданской войне
на Юге России), 745. Ф.Р-5956 посвящен генералу В.В. Чернавину, активному
участнику Белого движения на Юге России при А. Деникине и П. Врангеле,
материалы в фонде за 1913–1944 гг. В работе использована оп. 1, дела 392 и 395.
Ф.Р-6344 содержит материалы председателя Донского Круга В.А. Харламов
за 1875–1957 гг. В работе использована оп. 1, дело 40. Ф.Р-6396 вмещает материалы контрразведывательной части Особого отделения отдела Генерального
штаба Военного управления при Главнокомандующем ВСЮР за 1918–1920 гг.
В работе использованы документы из оп. 1, дела 2, 6, 23, 24, 27. Ф.Р-6546 хранит
документы, касающиеся сенатора П.П. Стремоухова за 1904–1919 гг. Он нам
интересен тем, что был в изучаемый период помощником управляющего делами главноначальствующего генерала И. Эрдели. Из оп. 1 использовано дело 5.
В Российском государственном военном архиве (РГВА) ф.р.-39540
представляет собой делопроизводственные материалы, касающиеся Штаба
Главнокомандующего Русской армией (Бывший штаб главнокомандующего
ВСЮР, бывший штаб Добровольческой армии) за 1918–1920 гг. В работе
использована оп. 1, дела 7, 12, 51, 148. Ф.Р-39671 хранит аналитические

сводеки штаба командующего войсками Северного Кавказа за 1919–1920 гг.
В исследовании использована оп. 1, дела 4, 5, 14. Ф.Р-39779 заключает в себе
сведения о партизанском отряде генерала Л. Бичерахова за 1918–1919 гг., в
том числе переписка братьев Бичераховых за указанный период. Использована оп. 2, дела 17, 19, 21, 34, 39, 45, 49.
В Российском государственном архиве Военно-Морского флота
(РГА ВМФ) ф.р-72 содержит делопроизводственные материалы штаба командующего Черноморским флотом (белых) за 1918–1920 гг. Использована оп. 1,
дела 1, 39, 43, 101. Ф.Р-332 хранятся документы морского управления ВСЮР
за 1918–1920 гг. Использованы материалы оп. 1, дела 3, 10, 13, 22, 24, 42, 43, 44,
45, 46, 94, 95, 96, 97. В ф.р-908 исследователям доступны материалы Каспийской
военной флотилии ВСЮР за 1919–1920 гг. (аналитические записки, доклады,
обзоры). Использована оп. 1, дела 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 27, 28, 30, 31, 32, 33,
34, 36, 37, 38, 40, 41, 45, 46, 47, 48, 53, 54, 55, 56, 57, 62, 63, 72, 73, 74, 83, 90, 94, 107,
134. Ф.Р-2177 располагает материалами управления по военно-морским делам
при Главнокомандующем войсками и флотом Кавказа генерале Л. Бичерахове
за 1918–1919 гг. Использована оп. 1, дело 2, оп. 2, дела 1, 3.
В Центральном государственном архиве Республики Северная ОсетияАлания (ЦГА РСО-А) ф.р-1 представляет собой собрание материалов
войскового правительства Терского казачьего войска за 1917–1920 гг. В оп. 1
использованы дела 47, 50. В оп. 2 дело 10. Ф.Р-2 содержит документы канцелярии Войскового атамана и Правительства Терского казачьего войска
за 1917–1920 гг. В оп. 1 использованы дела 35, 37. В ф.р-8 находятся материалы управления правителя Северной Осетии в 1919–1920 гг. полковника
Я. Хабаева. Из оп. 2 использованы дела 4, 20, 34, 35. Из ф.р-9 использованы
материалы Временного правительства Союза горцев Кавказа. Оп. 1, дела 2,
2а, 8, 10. Из ф.р-10, где хранятся материалы ЦК Союза объединенных горцев
Кавказа и Дагестана за 1917 г., использована оп. 1, дело 5.
В Центральном государственном архиве Кабардино-Балкарской Республики (ЦГА КБР) из ф.р-12, где находятся документы отдела по воинской
повинности Управления отдельного Кабардинского округа, использована
оп. 1, дела 2, 3, 13, 14а, 18. Из ф.р-197, где исследователям доступны материалы о правителе Кабарды генерале Бековиче-Черкасском, использована
оп. 1, дела 35, 36, 37, 43, 47.
В Центральном государственном архиве Республики Дагестан (ЦГА
РД) в ф.р-619 находятся материалы о военном диктаторе Дагестана в 1918 г.
Н.-Б. Тарковском. Из оп. 1 использовано дело 1. Ф.Р-621 содержит документы
правительства Республики Союза горских народов. Из оп. 1 использованы
дела 1, 4, 7, 10, 12, 14, 18, 19, 24. Ф.Р-622 представляет материалы канцелярии
военного губернатора Дагестанской области при Горском правительстве. Из оп.
1использованы дела 15, 17, 19. В оп. 2 дело 52. В ф.р-627 находятся материалы
о деникинском правительстве Дагестана в 1919–1920 гг. Из оп. 1 в работе использованы дела 5 и 9. Ф.Р-628 располагает материалами начальника штаба
белых войск Дагестанской области в 1919–1920 гг. Из оп. 1 использованы дела

5, 6, 12, 13. В ф.р-629 находятся документы, касающиеся Штаба начальника Каспийской военной флотилии ВСЮР, базировавшейся в Дагестанской области
в г. Порт-Петровск (ныне Махачкала) в 1919–1920 гг. Из оп. 1 использовано
дело 1. Ф.Р-633 хранит материалы о главном инспекторе морских перевозок
по Каспийскому морю и уполномоченном управления путей сообщения при
Главнокомандующем ВСЮР в г. Петровск-Порт (ныне Махачкала) за май
1919 – март 1920 г. Из оп. 1 использовано дело 11. В ф.р-635 хранятся материалы, рассказывающие о деятельности главноуполномоченного по эвакуации
и распределению служащих правительственных учреждений Закаспийской
области на Северном Кавказе Дагестанской области в г. Порт-Петровск (ныне
Махачкала) в 1919–1920 гг. Из оп. 1использованы дела 1 и 7.
В Документальном фонде Центрального музея Вооруженных сил
(ЦМВС) по истории Гражданской войне на Северном Кавказе хранится
фонд общества «Родина», где для исследователей хранятся воспоминания
Н.В. Шинкаренко, активного участника Белого движения на Юге России.
В Доме Русского зарубежья (ДРЗ) предоставлены обширные документальные материалы личного происхождения. В фонде 1 собрана стараниями
основателя ДРЗ А.И. Солженицына всероссийская мемуарная библиотека.
В работе использованы воспоминания белоэмигрантов Н. Грушевской
(Д. М-37), И. Берхман (Д. М-52), В. Ушкова (Д. Е-52), Н. Горской (Д. А-64),
Н. Каблицкого (Д. А-73), Д. Ходалицкого (Д. Е-90), Д. Звегинцова (Д. Е-147),
П. Шатилова (Д. М-250).
В Отделе рукописей Российской национальной Библиотеки
(ОР РНБ) по теме исследования имеется ф.-1052, где хранятся воспоминания
Б. Энгельгардта. Из этой оп. 1 в работе использовано дело 38.

Особый интерес представляют воспоминания участников Гражданской
войны в регионе с красной стороны1.
Также нужно выделить воспоминания белогвардейцев. В этой связи стоит отметить «Очерки русской смуты» генерала А.И. Деникина. До сих пор
исследователи не сошлись во мнении, на что больше походит произведение
главкома ВСЮР: на воспоминания или на научный труд. Все же предположим, что в работе Антона Ивановича больше личного, чем служебного.
Отнесем «Очерки…» к воспоминаниям с огромным количеством документальных ссылок2.
Далее стоит отметить воспоминания и переписку генерала П.Н. Врангеля
с женой. Во врангелевских записках вторая глава так и называется: «Освобождение Северного Кавказа». Здесь генерал показан как талантливый
военачальник, прошедший за короткое время с августа 1918 по январь 1919 г.
путь от комдива до командарма, что не совсем одобрительно оценивалось со

1
Декреты Советской власти. Т. 1. М.: Госполитиздат, 1957; Директивы Главного
командования Красной армии (1917–1920). Сб. док. М.: Воениздат, 1969; Директивы командования фронтов Красной армии (1917–1922 гг.): Сб. документов. Т. 1. М.: Воениздат,
1971; Революционные Комитеты Терской области в борьбе за восстановление и упрочение
Советской власти. Сухуми. 1971; Собрание узаконений и распоряжений правительства за
1917–1918 гг. М., 1942; Съезды народов Терека. 1918: Сб. документов и материалов. В 2 т.
Орджоникидзе, 1977–1978.

1
Апухтин В. Гражданская война в Чечне 1919 г. // Новый Восток, 1925. № 8–9; Он же.
Жертвы контрреволюции на Тереке // Коммунистический путь. 1922. № 5–6. С. 133–135;
Он же. Против огня и воды. Очерк ингушской действительности в дни гражданской войны.
1918 г. // Новый Восток. 1925. № 8–9; Булле Ф. Борьба за Советы на Тереке // Каторга
и ссылка. 1932. № 11–12 (96–97). С. 268–286; Бутаев К.Б. Горцы за революцию (Беглые
очерки из воспоминаний). Владикавказ, б/и, 1922. 41 с.; Гречкин И.В. Воспоминания о стодневных боях в городе Грозном и о партизанской борьбе в горах Чечни против деникинцев
// Известия ЧИРКМ. Вып. 9. Грозный, 1957; Далгат А. В огне революции: Воспоминания.
Махачкала: Дагкнигоиздат, 1960; Дьяков А.З. Борьба сунженских казаков за Советскую
власть в 1918–1920 гг. (Воспоминания). Грозный: Чечено-Ингуш. кн. издат., 1957. 64 с.;
Калмыков Б.Э. Статьи и речи / Под ред. Б.Х. Цавкилова. Нальчик, 1961; Калмыков Б.Э.
Статьи и речи. 2-е изд., доп. Нальчик, 1983; Ковтюх Е.И. От Кубани до Волги и обратно. М.:
Госвоениздат, 1926; Ковтюх Е.И. «Железный поток» в военном изложении. М.: Госвоениздат,
1935; Крутоголов Ф.Ф. На Кубани и Тереке. Краснодар: Краснодарское книжное изд-во,
1967. 160 с.; Крутоголов Ф.Ф. Огненные версты. Записки участника гражданской войны
на юге России. Краснодар: Край. кн. изд-во, 1975. 174 с.; Мугуев Х.М. Весенний поток. М.:
Воениздат, 1960; Мустафаев X. Воспоминания партизана. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1960;
Носов А.Ф. Октябрьская революция в Грозном и в горах Чечено-Ингушетии (К истории
народов Чечено-Ингушетии). 1917–1920. Воспоминания. Грозный: Чечено-Ингуш. кн.
изд-во, 1961. 156 с.; Прудников В. Воспоминания о гражданской войне 1918–1919 гг. в
Терской области // Коммунистический путь. 1922. № 5–6. С. 128–130; Рондо А.К Астраханским степям // Известия Кубано-Черноморского обкома РКП(б). 1921. № 15; Рондо А.
Из истории южного фронта // Путь коммунизма. 1922. № 3; Он же. К истории борьбы с
контрреволюцией на Северном Кавказе // Путь коммунизма. 1922. № 3; Самурский Н.
Гражданская война в Дагестане. Махачкала, 1925; Такоев С. К истории революционного
движения на Тереке (по личным воспоминаниям) // Известия ОНИИК. Вып. 2. Владикавказ, 1926; Тахо-Годи А.А. Революция и контрреволюция в Дагестане. Махачкала, 1927;
Федор Раскольников о времени и о себе: Воспоминания. Письма. Документы. Л.: Лениздат,
1989; Чечин М. Мои личные воспоминания об Октябрьской революции в Пятигорске //
Коммунистический путь. 1922. № 5–6; Шерипов А. Статьи и речи. Сборник. 2-е изд., испр.
и доп. / Сост. Е.П. Киреев, М.Н. Музаев. Грозный, 1972; Шерипов А. Статьи и речи. Сб.
Грозный: Книга, 1990; Шерипов А. Статьи и речи. Грозный, 1977; Шляпников А.Г. За хлебом
и нефтью // Вопросы истории. 2002. № 7–12; 2003. № 1–6; Иванько Н. Грозовые годы. Кн. 1.
Пятигорск: Северо-Кавказское краевое государственное изд-во, 1936. 106 с.; Иванько Н.И.
За власть Советов. Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 1957. 164 с.
2
Деникин А.И. Очерки русской смуты. Вооруженные силы юга России. Распад Российской империи. Октябрь 1918 – январь 1919. Минск, 2002. 560 с.

II. Опубликованные источники:
Опубликованные источники по истории Гражданской войны на Северном
Кавказе условно можно разделить на следующие группы:
1. Официальные документы, связанные с периодом Гражданской войны
на Северном Кавказе.
2. Опубликованные сборники документов, составленные и прокомментированные историками-специалистами.
3. Материалы личного характера (дневники, воспоминания).
Первый вид источников представлен сборниками как официальных документов, касающихся общих политических, социальных и экономических
вопросов, так и затрагивающих военную тематику1.

стороны старых добровольцев. Однако генерал Деникин назначал на столь
высокие посты Врангеля вопреки такому отношению офицерства1.
Еще одним руководителем Белого движения, оставившим свои воспоминания о Гражданской войне в регионе в 1918–1919 гг., является
П.Н. Шатилов, оставивший обширные опубликованные и неопубликованные мемуары2. Шатилов – уроженец Тифлиса, сын одного из руководителей
Кавказского наместничества до Февральской революции 1917 г. В период
Первой мировой войны он прошел трудный путь строевого и штабного
офицера на Кавказском фронте, после Октябрьской революции и распада
фронта он оказался не у дел, и повинуясь внутреннему голосу, а вернее
инстинкту самосохранения, Павел Николаевич направляется на север в
Добровольческую армию генерала Деникина, о которой в Закавказье были
самые смутные представления. Прибыв на территорию, занятую белыми,
он сначала был зачислен в резерв чинов, потом последовательно командует
дивизией, корпусом и затем начальником штаба у командующего Кавказской Добровольческой армией генерала Врангеля. Под его пером предстают
яркие картины борьбы добровольцев с большевиками за овладением Терской областью в конце 1918 – начале 1919 г.
Генерал П. Половцев также не обошел своим вниманием события Первой
мировой войны, революции и начального этапа Гражданской войны на Тереке
и в Дагестане. Он был непосредственным участником многих решающих
событий. Начиная с участия в Мировой войне в качестве командира одного
из полков в Туземной дивизии, затем он последовательно участвовал в становлении Временного правительства, командовал войсками Петроградского
военного округа в период неудачного июльского выступления большевиков в
1917 г., которое стало таковым благодаря его усилиям. Затем он был назначен
командовать Туземной дивизией, которая в сентябре была преобразована в
корпус. После Корниловского выступления корпус был направлен по месту
дислокации, на Кавказ, где П. Половцеву пришлось командовать войсками
образовавшегося антибольшевистского Терско-Дагестанского правительства,
бороться с нарождающейся советской властью. На страницах его книги
описана гибель терского атамана М. Караулова, момент его похорон, растерянность терской контрреволюции. В конце концов генералу едва удалось
спастись бегством и навсегда уехать в эмиграцию3.
Генерал А. Шкуро уже в эмиграции написал воспоминания о своем участии в Первой мировой и Гражданской войнах. В своих «Записках белого
партизана»4 Андрей Григорьевич отразил свое пребывание в корпусе генерала
Баратова в 1917–1918 гг., затем эпизод возвращения на Родину, в Кубанскую
область, переименованную уже в Кубано-Черноморскую советскую республи-

ку. После начала антиказачьей политики Шкуро организует партизанский
отряд против большевистской власти, воюет на границе Кубани и Терека, что
косвенно становится поводом для начала Терского восстания 1918 г. Затем
соединяется с Добровольческой армией, на рубеже 1918–1919 г. командует
дивизией, которая участвует в разгроме красных 11-й и 12-й армии на Тереке.
В воспоминаниях Н.Н. Суханова «Записки о революции» автор описывает
эпизод, как Временное правительство боролось с Корниловским выступлением с помощью посылки мусульманских агитаторов от Милли Шуро под
руководством А. Цаликова в Туземную дивизию, наступавшую на Петроград1.
Некоторые современные исследователи склонны именно этот эпизод считать
решающим в разгроме всего выступления Верховного главнокомандующего
генерала Л.Г. Корнилова.
Далее особый интерес представляют опубликованные эмигрантские источники, представленные воспоминаниями боевых морских или сухопутных
офицеров или случайных свидетелей тех или иных событий. Они представлены воспоминаниями офицера Кабардинского конного полка А. Арсеньева
о службе в годы Первой мировой войны и во время Гражданской войны, в
ходе Терского восстания 1918 г.2
Член русского национального совета в Закавказье Б. Байков отразил
настроения жителей этой окраины к южнорусскому Белому движению и
деятельность совета по облегчению здесь жизни русских, в одночасье оказавшихся за границей3.
Воспоминания Добрынина повествуют о борьбе русских поселенцев в
Азербайджане в 1918–1919 гг., контактах с Л. Бичераховым в период его
пребывания в Азербайджане и Дагестане4.
Примыкают по тематике, связанной с Л. Бичераховым и его эпопеей, воспоминания полковника-кубанца Ф. Елисеева, бывшего на Кавказском фронте
и позже воевавшего на Северном Кавказе в составе белых сил5.
Очень ценные воспоминания оставил Б. Никитин, участник и свидетель
многих важнейших событий 1917 г. и периода Гражданской войны. В них он
осветил события, связанные с Корниловским выступлением конца августа
1917 г., и роль Туземной дивизии в нем, далее свое участие в боевых действиях
в Дагестане в 1918 г. в отряде Л. Бичерахова против красных и турок6.
Интересна подборка документов в петербургском журнале «Русское прошлое» № 5 за 1994 г., подготовленных к публикации безвременно ушедшим
талантливейшим петербургским ученым В.Г. Борневским, повествующих
о взаимоотношениях Добровольческой армии и Кубани, в частности, о за-

1
Врангель П.Н. Из фронтовых писем жене: 1918–1920 гг.// Русское прошлое. 1996.
№ 7. С. 21–43; Он же. Записки. Кавказская армия. Ч. 1. М.: Голос, 1995.
2
Шатилов П. В Добровольческой армии // Второй Кубанский («Ледяной») поход и
освобождение Северного Кавказа. М.: Центрполиграф, 2002. С. 308–323.
3
Половцев П.А. Дни затмения: Записки Главнокомандующего войсками Петроградского
военного округа в 1917 г. М., 1999.
4
Шкуро А.Г. Записки белого партизана // Белое дело. Добровольцы и партизаны. М., 1996.

Суханов Н.Н. Записки о революции. Книга 5 // http://www.magister.msk.ru
Арсеньев А. Воспоминания о службе в Кабардинском конном полку // Возрожденные
полки Русской армии в Белой борьбе на Юге России. М.: Центрполиграф, 2002. С. 303–317;
3
Байков Б. Воспоминания о революции в Закавказье // Сопротивление большевизму.
1917–1918 гг. М., 2001. С. 483-506;
4
Добрынин В.А. Оборона Мугани. 1918–1919. Париж, 1974.
5
Елисеев Ф.И. Казаки на Кавказском фронте. 1914–1917: Записки полковника Кубанского казачьего войска в тринадцати брошюрах-тетрадях. М., 2001.
6
Никитин Б.В. Роковые годы: (Новые показания участника). М.: Айрис-пресс, 2007. 384 с.

ключении в июле 1919 г. в Париже договора о дружбе между кубанскими
самостийниками и горскими деятелями, что было расценено белыми как
сговор против них1.
Кубанско-терскую тематику продолжают воспоминания полковникахоперца А. Маслова, участника начавшегося на границе Кубани и Терека
восстания казаков против большевиков весной-летом 1918 г., что в том
числе послужило толчком для начала терского восстания 1918 г. во главе с
Г. Бичераховым2.
Северокавказскую тематику Белого движения продолжают воспоминания ставропольца П. Жадана, вступившего в Добровольческую армию с
гимназической скамьи. Он был свидетелем неудачного восстания офицеров
в Ставрополе летом 1918 г., видел, как город заняли казаки А. Шкуро3.
Морской офицер А. Ваксмут, оказавшись на Каспийском море в 1919–
1920 гг., был участником и свидетелем борьбы за господство в этом регионе
с красными, взаимоотношений с горцами, англичанами и позднее с азербайджанцами4.
К воспоминаниям А. Ваксмута примыкают записки старшего морского
офицера фон Вирена5.
Интересны анонимные воспоминания, относящиеся к боевым действиям
на Каспии в 1918–1919 г6.
Морской офицер Н. Лишин отразил ситуацию на Каспии в период с 1918
по начало 1919 г., когда он служил на флоте, подчинявшемся Л. Бичерахову,
а потом принадлежавшем британцам7.
Константин Шуберт, один из офицеров белой Каспийской военной флотилии, описал в своих воспоминаниях эпизод, связанный с попыткой летом
1919 г. объединенными сухопутными силами (Астраханский отряд сил Северного Кавказа под командованием генерала Драценко) и отрядом парусников
КВФ под командованием автора взять красную твердыню Астрахань8. Все
повествование выдержано в подчеркнуто авантюристической стилистике и
напоминает лучшие образчики отечественной и зарубежной приключенческой литературы XIX – начала ХХ в.

В советском документальном сборнике про моряков-каспийцев помимо
документов о красной стороне, есть интереснейшие материалы по Каспийской
военной флотилии в составе ВСЮР1.
Жена русского дипломата А. Гривцова-Горская описала эвакуацию Каспийской военной флотилии в Энзели, отношение британцев к ней, приход
красных и увод кораблей в Баку2.
Терский атаман Г. Вдовенко описал участие терского казачества в период
восстания июня-ноября 1918 г. против большевиков3.
Терский офицер А. Горбач дополнил и уточнил некоторые детали этого
неудачного для казаков антибольшевистского выступления4.
Особый интересе представляет подборка документов о восстании, составленная в первую годовщину в 1919 г., еще в ходе Гражданской войны,
участниками восстания терскими казаками5.
Офицер В. Шлехта повествует о терском казачьем движении под руководством Г. Бичерахова в 1918 г., приводит описание личных встреч с
руководителем восстания Георгием Федоровичем Бичераховым, показывает
причины поражения этого выступления6.
Офицер Чеченской конной дивизии Д.Де Витт ярко описал то, как проходила «мобилизация» чеченцев в дивизию в 1919 г., с какими трудностями
приходилось сталкиваться ему и его подопечным в этом нелегком деле.
В других его воспоминаниях описывается яркий боевой путь дивизии в боях
на Нижней Волге и Украине7.
Чеченскую тематику продолжил поручик 5-го Александрийского гусарского полка Н. Станюкович, участвовавший в составе своего полка в
подавлении чеченского повстанческого движения. В его воспоминаниях
исследователи смогли подробнее узнать о бое под Чечен-аулом 28–29 октября 1919 г.8
Дагестанской тематике посвящены воспоминания офицера-артиллериста
Б. Кузнецова, уроженца тех мест, участника Гражданской войны в Дагеста-

1
Кубань и Добровольческая армия в 1918–1919 гг. // Русское прошлое. 1994. № 5.
С. 77–112.
2
Маслов А.П. Записки полковника-хоперца // Дневники казачьих офицеров. М.: Центрполиграф, 2004. С. 181–207.
3
Жадан П.Н. Русская судьба: Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой
войнах. М.: Терра, 1991. 240 с.
4
Ваксмут А. Конец Каспийской флотилии времен Гражданской войны под командованием генерала Деникина // Флот в Белой борьбе. М., 2002. С. 396–406.
5
Вирен Р.Э. фон. Каспийская военная флотилия в период Гражданской войны (1919–
1920) // Бизертинский морской сборник. 1921–1923. Избранные страницы. М.: Согласие,
2003. С. 299–357.
6
Каспийская военная флотилия 1918–1919 годов // Флот в Белой борьбе. М., 2002.
С. 374–396.
7
Лишин Н.Н. На Каспийском море. Год белой борьбы. Прага, 1938.
8
Шуберт К. Русский отряд парусных судов на Каспийском море // Флот в Белой
борьбе. М., 2002.

1
Военные моряки в борьбе за власть Советов в Азербайджане и Прикаспии. 1918–
1920 гг. Сборник документов. Баку, Элм, 1971. 392 с.
2
Гривцова-Горская А. Из прошлого. В персидском порту Энзели в 1920 г. // Возрождение. Ежемесячный литературно-политический журнал. № 205. Янв. 1969. С. 100–102.
3
Вдовенко Г. Борьба терских казаков с большевиками в 1918 году // Сопротивление
большевизму. 1917–1918 гг. М., 2001. С. 448–455.
4
Горбач А. Белое движение в Терской области // Сопротивление большевизму. 1917–
1918 гг. М., 2001. С. 455–463.
5
Терское казачье восстание. Памяти годовщины восстания терского казачества. 23
июня 1918 г. – 23 июня 1919 г. Пятигорск, 1919.
6
Шлехта В. Ликвидация бичераховского движения // Родимый край. Париж. № 93.
Март-апрель. 1971.
7
Де Витт Д. Северная Чечня // Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. М.: Центрполиграф, 2002. С. 459–467; Он же. Чеченская конная дивизия // http://www.zvezdaspb.ru.
8
Станюкович Н.В. Бой при Чечен-ауле 28–29 октября 1919 // http://beloe-dvijenie.
livejournal.com/452357.html

не в составе сил Тарковского, боровшихся с большевиками на протяжении
почти всего 1918 г.1
В продолжение и дополнение сочинения Б. Кузнецова стоит сказать о
записках известного художника Серебряного века Е. Лансере, волею судьбы
очутившегося в революционную годину на Кавказе, и в частности в 1918–1919
гг. бывшего в Темир-Хан-Шуре, где ему удалось набросать несколько портретов участников 3-го дагестанского съезда в январе 1918 г. В частности,
Лансере с поразительной достоверностью отобразил образы Н. Гоцинского,
Р. Капланова, Г. Баммата, М.-М. Хизроева2.
Ингушская тематика отражена в воспоминаниях офицера Ингушского
конного полка А. Маркова, участника Первой мировой войны в составе Туземной дивизии. Многие из тех, кто участвовал в Мировой войне, чуть позже
приняли участие и в Гражданской по обе стороны баррикад3.
Вызывают интерес анонимные воспоминания о событиях во Владикавказе в 1918–1919 г. в период Советской власти и прихода туда добровольцев.
Очень интересен взгляд на происходившие тогда события именно обывателя,
который явно не сочувствовал большевикам и с большим энтузиазмом воспринял приход деникинских войск в регион4.
Воспоминания офицера-кавказца К. Попова – яркий образчик мемуаров офицера русской армии, служившего на Кавказе до Первой мировой
войны, затем выступившего на войну в составе одного из лейб-гвардейских
полков, воевавшего всю войну на Кавказском фронте. Потом поневоле
оказавшегося за границей, во вновь образованной Грузинской республике
в 1918 г. и вынужденно покинуть ее, направившись в Добровольческую
армию на Северный Кавказ. Здесь он вступает во вновь образованные
части старой русской армии и продолжает свой боевой путь в Кавказской
армии ВСЮР5.
Константин Чхеидзе оставил воспоминания о главе кабардинской контрреволюции З. Даутокове-Серебрякове и о его участии в терском восстании
1918 г. Будучи адъютантом Серебрякова, Чхеидзе отразил ту атмосферу,
которая царила на Северном Кавказе и в Кабарде в 1917 и в 1918 г., показал
взаимоотношения повстанцев с добровольцами6.
В качестве продолжения воспоминаний о Серебрякове стоит упомянуть
и воспоминания Чхеидзе о более позднем периоде антибольшевистской

борьбы на Северном Каавказе, а именно рубеж 1919–1920 гг. и отступление
белых сил из региона, материалы о которых были найдены и опубликованы
кабардинским исследователем О. Жанситовым в кабардинском «Историческом вестнике», 3-й выпуск за 2006 г.1
Кавказские документы личного происхождения представлены воспоминаниями, созданными или деятелями Горского правительства и примкнувшими
к ним лицами, или закавказскими деятелями того периода, вовлеченными
тем или иным способом в события, а также сборниками документов по закавказской тематике, прямо или косвенно связанными с северокавказской
проблематикой. Список источников данного рода достаточно обширен и
интересен для понимания происходивших событий. В первую очередь интересны воспоминания руководителей горской государственности, политиков
и военных.
Свои воспоминания о горском движении оставил второй глава Горского
правительства кабардинец П. Коцев2. Из самого названия его мемуаров,
перепечатанных в одном современном дагестанском издании, следует, что
раз горцы не получили независимости, то, значит, жертв, принесенных на ее
алтарь, было недостаточно. Так и хочется сказать названием одного из классических советских фильмов: «Никто не хотел умирать!». И в самом деле,
никто из ведущих горских руководителей не пострадал в ходе Гражданской
войны, а пострадали лишь те, кто остался на территории, подконтрольной
советской власти. К таковым не относился П. Коцев.
К такого рода деятелям можно отнести и Г. Баммата, который был министром иностранных дел Горского правительства3. Название его воспоминаний
как бы намекает, что Кавказ отдельно, а русская Революция отдельно. Вернее,
все, что принесла Революция положительного для Кавказа, они приняли,
а все, что плохо для горских деятелей, как то большевизм и все что с ним
связано, отвергается и как бы к ним не имеет отношения. Налицо яркий образец непонимания или, точнее, отрицания неразрывности всех этапов революции, начиная с Февраля и заканчивая Октябрем 1917 г. Горские деятели,
видимо, хотели остановиться на первом этапе революции, однако не смогли
справиться со вторым и были вынуждены, как Г. Баммат, проклинать ее из-за
границы, создавать там антисоветские организации и издавать всякого рода
пропагандистскую литературу
Еще один министр Горского правительства, на этот раз финансов,
В.-Г. Джабагиев, также отметился на этой ниве. Он в своих рассуждениях не
противопоставлял, правда, Революцию, Гражданскую войну и Кавказ, однако
пошел несколько дальше в своих обобщениях, предложив рассматривать то,
что происходило в 1917–1920 гг. на Северном Кавказе, как эпизод в веко-

1
Кузнецов Б.М. 1918 год в Дагестане // Сопротивление большевизму. 1917–1918 гг.
М., 2001. С. 506–537.
2
Лансере Е.Е. Несколько слов о моей жизни на Кавказе // Творчество. М., 1936. № 31.
О жизни Е. Лпнсере на Кавказе: Тахнаева П. Лансере в Дагестане // http://www.odnoselchane.
ru/?sect=1713
3
Марков А.Л. В ингyшском конном полку. М., 1999.
4
Полгода во Владикавказе (Отрывки из дневника 1918–1919 гг.) // На чужой стороне.
Историко-литературные сборники. № 7. 1924. С. 151–185.
5
Попов К. Воспоминания кавказского гренадера. М.: ГПИБ, 2007. 240 с.
6
Чхеидзе К.А. Генерал Заур-Бек Даутоков-Серебряков. Гражданская война в Кабарде.
Нальчик, 2008.

1
Жанситов О.А. Воспоминания К.Чхеидзе о событиях Гражданской войны на Тереке
// Исторический вестник. III выпуск. Нальчик, 2006. С. 455–509.
2
Коцев П. Свобода не дается без жертв. Из истории Горской Республики) // Наш
Дагестан. 1994. № 172–173
3
Баммат Г. Кавказ и русская революция // Наш Дагестан. Махачкала, 1994. № 172–173.
С. 33–45.

вечной русско-кавказской борьбе, назвав даже так свою книгу.1 Думается,
что такая точка зрения весьма популярна среди тех, кто считает, что борьба
продолжается до сих пор, особенно среди тех, кто поддерживает современный
этно-религиозный сепаратизм на Северном Кавказе.
Среди этого списка – воспоминания полковника М. Джафарова, написавшего свои мемуары в советском заключении. Представленный сборник дает
сведения о его участии в военном руководстве силами Горской контрреволюции в период с конца 1918 по начало 1919 г. Дается широкий спектр личных
оценок деятелей той эпохи, краткие яркие их характеристики, тем более что
он был с ними практически со всеми лично знаком2.
В числе примкнувших к деятелям Горского правительства относится
А. Авторханов3, который когда-то попадал в категорию пламенных историковмарксистов из местных кадров, а затем стал яростным чеченским и общекавказским националистом с яркой антирусской окраской.
На деятельность Горского правительства проливают свет воспоминания
его члена М.К. Дибирова, оставившего богатейшие воспоминания об этом
периоде4.
Известный дагестанский художник Х.-Б. Мусуясул оставил интереснейшие воспоминания о годах Революции и Гражданской войны в
Дагестане, отразил там встречи с рядовыми участниками событий и их
руководителями5.
А. Цаликов оставил достаточно обширное опубликованное наследие,
повествующее о его деятельности в качестве одного из ведущих деятелей
горской контрреволюции, о его переговорах с наркомнацом И. Сталиным в
конце 1917 г. в Смольном, о попытках Советского руководства привлечь его
на свою сторону, о его участии в работе одного из съездов народов Терека в
1918 г. Однако в конце концов Цаликов встал на сторону Горского правительства, принимал деятельное участие в его мероприятиях и в начале 1920-х гг.
эмигрировал на Запад6.
Закавказскую тематику изучаемых событий ярко украшают воспоминания главы Грузинского правительства Н. Жордания. Отмечалось, что сам
Жордания был воспитан в русской и западной традиции, не был настроен
антирусски, однако не мог ничего противопоставить тем, кто в его окружении

был проводником яростной антирусской политики как внутри Грузии, так и
на международной арене1.
Свои записки оставили командующий грузинской армией генерал Квинитадзе, которому приходилось воевать поочередно и против белых, и против
армян, отстаивая суверенитет своей новорожденной страны2.
Иностранные опубликованные переведенные источники представлены материалами тех иностранцев, которые были вовлечены в ход Гражданской войны
на Северном Кавказе и в Закавказье и каким-либо образом повлияли на них.
Очень интересную картину жизни горцев Узун-Хаджи рисует в своих
воспоминаниях турецкий офицер-разведчик М. Бутбай, проникший на
территорию Северного Кавказа в начале 1920 г. для налаживания контакта
с горцами для совместной борьбы3.
Небезынтересны для понимания вектора турецкой внешней политики
периода Первой мировой войны воспоминания одного их лидеров младотурок Джемал-Паши. Он участвовал в принятии решений по геноциду армян
и арабов и по иронии судьбы был убит армянином в Тифлисе в 1922 г., уже
когда там существовала Советская власть4.
После Первой мировой войны в СССР были опубликованы мемуары
главнокомандующего германской армией генерала Э. Людендорфа, который
участвовал в мирных переговорах с РСФСР в 1918 г. и в том числе определял
«восточную» политику Германии в этот период5.
Несомненно, без воспоминаний британцев рассказ о событиях на Кавказе
в 1918–1919 гг. был бы неполным. В этой связи особый интерес представляют записки генерала Л. Денстервиля, которые он, по всей видимости, написал по материалам своего дневника за 1911–1922 гг.6 Генерал был ярким
представителем британского колониального руководства, в период Первой
мировой войны находился в Персии, командовал силами, противостоящими
германо-турецкому вторжению на территорию Ближнего Востока, а точнее
в Персию. Опасность такого вторжения тем более была велика, что в начале 1918 г. Россия, имевшая на Севере Персии корпус генерал Баратов для
сдерживания все той же угрозы, вышла из войны. Силы генерала назывались «Денстерфорс», были не очень велики, зато очень мобильны. К тому
же имели значительное финансирование, благодаря чему британцы смогли
профинансировать русский отряд полковника Л. Бичерахова, который в тот

1
Джабагиев В.-Г. Борьба Северного Кавказа за свободу // Свободный Кавказ. 1951.
№ 1; Он же. Кавказско-русская борьба. Стамбул, 1967; Он же. К истории провозглашения
независимости республики Северного Кавказа // Свободный Кавказ. 1952. № 5; Он же.
Революция и гражданская война на Северном Кавказе // Наш Дагестан. Махачкала, 1994.
№ 167–168.
2
Полковник Магомед Джафаров: Сб. материалов. Махачкала, 2005.
3
Авторханов А. Мемуары. Франкфурт-на-Майне, 1983
4
Дибиров М.К. История Дагестана в годы революции и гражданской войны. Махачкала, 1997.
5
Мусаясул Х.-Б. Страна последних рыцарей. Махачкала: Юпитер, 1999.
6
Цаликов А. Избранное. Владикавказ: Ир, 2002; Цалыккаты А. Борьба за волю гор //
Эхо Кавказа. 1992. № 2.

1
Жордания Н. Итоги. Париж, 1928; Он же. Моя жизнь / Пер. с грузинск. Инны Жордания. Stanford, 1968.
2
Квинитадзе Г.И. Мои воспоминания в годы независимости Грузии. 1917–1921. Париж:
Имка-Пресс, 1985. 476 с.
3
Бутбай Мустафа: Воспоминания о Кавказе. Записки турецкого разведчика. Махачкала:
Наш Дагестан, 1993.
4
Джемал-паша. Записки. 1913–1919 гг. / Пер. с англ. Б.Т. Руденко с предисловием
С. Такоева. Тифлис, 1923.
5
Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. / Пер. с 5-го нем. изд. под
ред А. Свечина. Т. 1–2. М., 1923–1924.
6
Денстервилль А. Британский империализм в Баку и Персии. 1917–1918 (Воспоминания). Тифлис: Советский Кавказ, 1925. 281 с.

период фактически стал передовым отрядом британской армии в Персии
и в Азербайджане.
Отдельно нужно упомянуть сборники документов, посвященные определенным годовщинам Октябрьской революции, Гражданской войны или социалистического строительства на Северном Кавказе.
Первая группа – сборники опубликованных документов, представляющих Северо-Кавказский регион: в Дагестане1, Ингушетии и Чечне2, Северной
Осетии3, Кабарде и Балкарии4.
1
Борьба за власть Советов в Дагестане: Сб. воспоминаний участников. Махачкала,
1957; Борьба за установление и упрочнение советской власти в Дагестане: 1917–1921 гг.:
Сб. документов и материалов. М., 1958; Борцы за власть Советов в Дагестане: Сб. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1987; В боях за власть Советов: Воспоминания участников социалистической революции и гражданской войны в Дагестане. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1957;
Таловцы в борьбе за власть Советов 1917–1920 гг. Махачкала. 1968; Это было в Кизляре:
Воспоминания о героической обороне города в 1918 году. Махачкала, 1988.
2
Борьба за Советскую власть в Чечено-Ингушетии (1917–1920 гг.): Сб. документов
и материалов / Сост. Е.П. Киреев, Л.Ф. Мануйленко. Грозный, 1958; Борьба трудящихся
Чечено-Ингушетии за Советскую власть (1917–1920 годы). Грозный, 1969; Вайнахи и
имперская власть: проблема Чечни и Ингушетии во внутренней политике России и СССР
(начало XIX – середина XX в.) / Авт. колл.: В.А. Козлов (рук.), Ф. Бенвенути, М.Е. Козлова,
П.М. Полян, В.И. Шеремет; сост. и авт. коммент.: И.А. Зюзина (отв. сост.), В.А. Козлов,
М.Е. Козлова (ч. V–VI), Н.Л. Поболь (ч. II–IV), П. М. Полян (ч. II–IV), Т.В. ЦаревскаяДякина, В.И. Шеремет (ч. I). М.: РОССПЭН; Фонд «Президентский центр Б.Н. Ельцина»,
2011. 1094 с.; В борьбе за власть Советов в Чечено-Ингушетии. Сборник воспоминаний.
Грозный, 1970; В.И. Ленин и Чечено-Ингушетия: Сб. документов и материалов / Сост.
Р.М. Нашхоев, Т.В. Плешакова, Б.В. Сайко. Грозный, 1982; От вековой отсталости – к
социализму. Осуществление ленинской национальной политики в Чечено-Ингушетии
(1917–1941 гг.): Сб. документов и материалов / Сост Е.А. Варавина, В.Д. Дериглазова и
др. Грозный, 1977.
3
Борьба за Советскую власть в Северной Осетии (1917–1920 гг.): Документы и материалы / Сост. Е.А. Кияницкая, Е.П. Кричина. Орджоникидзе, 1957; Борьба за Советскую власть
в Северной Осетии: Сб. документов и материалов / Сост. В.С. Гальцев, А.К. Джанаев и др.
Орджоникидзе, 1972; Гражданская война в Северной Осетии. По воспоминаниям участников. Орджоникидзе. 1965; История Владикавказа (1781–1990 гг.): Сб. документов и материалов / Сост. М.Д. Бетоева, Л.Д. Бирюкова. Владикавказ, 1991; История революционного
движения на Тереке: Сб. статей, воспоминаний, материалов. Пятигорск, 1924; Кажмер Ю.
Воспоминания старого коммунара о 1918 и 1919 гг. на Кавказских Минеральных Водах //
Коммунистический путь. 1922. № 5–6. С. 123–126; Под знаменем Ленина: Сб. документов
и материалов. 1917–1924 гг. / Сост. Л.Д. Бирюкова, Л. Г. Захаренко, Л.Д. Тараканова и др.
Орджоникидзе. 1970.
4
Возникновение и укрепление Кабардино-Балкарской областной партийной организации 1917–1922 гг. (сборник документов и материалов). Нальчик, 1963; Воспоминания
участников Октябрьской революции и Гражданской войны в Кабардино-Балкарии. Нальчик. 1957; Воспоминания участников Октябрьской революции и гражданской войны в
Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1960; Документы по истории борьбы за Советскую власть
и образование автономной Кабардино-Балкарии (1917–1922 гг.). Нальчик: Эльбрус, 1983.
800 с.; За власть Советов в Кабарде и Балкарии (документы и материалы). Нальчик, 1957;
Калмыков Б.Э. – выдающийся общественный и государственный деятель КабардиноБалкарии: Сборник статей и воспоминаний. Нальчик, 1960; Революционные комитеты
Кабардино-Балкарии и их деятельность по восстановлению и упрочению Советской власти
и организации социалистического строительства. Декабрь 1919 г. – июль 1920 г.: Сб. документов и материалов / Сост. Л.Б. Татарокова, Р.А. Ташилова, А.В. Грудцина. Нальчик, 1968.

Отдельной темой проходят сборники документов, посвященных руководителям большевистского движения на Северном Кавказе, С. Кирову1 и Г.
Орджоникидзе2. Последний выполнял на Северном Кавказе ответственное
поручение СНК РСФСР: в качестве Чрезвычайного комиссара на юге России
он фактически с апреля 1918 г. по начало 1919 г. руководил на юге страны
организацией там Советской власти и борьбой с местной контрреволюцией.
В. Ленин также не забывал о таком важном для республики Советов регионе, каким являлся Северный Кавказ. В ряде документальных сборников
отражена его обеспокоенность тем, что происходило там, как проходила
борьба с белогвардейцами, какие там настроения3.
Особняком стоят советские сборники документов и материалов о Закавказье, связанных в том числе с событиями на Северном Кавказе. Это в
первую очередь Азербайджан4, затем Грузия и Армения.
Несомненно, основным сборником документов, рассказывающим о деятельности ЦК Союза объединенных горцев, а затем и Горском правительстве
в ходе Гражданской войны в 1917–1919 гг. и в период эмиграции в 1918 г.
и после мая 1919 г., является издание под названием «Союз объединенных
горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917–1918 гг.), Горская республика (1918–1920 гг.): Документы и материалы»5. Сборник был подготовлен
дагестанскими специалистами на основе обширного местного архивного
материала.
Отдельно стоит упомянуть о документах Азербайджанской Демократической Республики. В сборнике о внешнеполитической деятельности
1
Киров о борьбе горских народов против Деникина // Пролетарская революция. 1940.
№ 2. С. 187–238; Киров С.М. на фронтах Гражданской войны // Историк-марксист. 1935.
№ 1(41). С. 53–60; Киров С.М. на фронтах Гражданской войны (1919–1920 гг.) // Исторический архив. 1956. № 4. С. 39–82; Киров С.М. Избранные статьи и речи (1912–1934).
М.: Госполитиздат, 1957.
2
К деятельности Г.К. Орджоникидзе в годы гражданской войны // Красная летопись.
1936. № 5(78). С. 5–22; Орджоникидзе Г.К. Избранные статьи и речи о борьбе трудящихся
Чечено-Ингушетии за Советскую власть в период иностранной интервенции и гражданской
войны. Грозный: Чечено-Ингушское книжное издательство, 1962. 116 с.; Орджоникидзе Г.К.
Статьи и речи. Т. 1. М., 1956.
3
Ленин В.И. Военная переписка (1917–1920). М., 1956; Ленин о Доне и Северном
Кавказе: Документальный сб. / Сост. Л.И. Берз, В.Н. Перелыгин, Л.А. Этенко. Ростовна-Дону, 1967; Москва, Кремль, Ленину: Сб. документов и материалов / Сост. В.Б. Сайко.
Грозный, 1969.
4
Большевики в борьбе за победу социалистической революции в Азербайджане, 1917–
1918 Г: Сб. документов. Баку, 1957; Борьба за победу Советской власти в Азербайджане.
1918–1920: Документы и материалы. Баку, 1967; Вацек И.Л. Oтрывки воспоминаний //
О Степане Шаумяне: Воспоминания, очерки, статьи современников. М., 1988: Документы
по истории борьбы за победу Советской власти в Азербайджане (1917– 1918 гг.). Т. 1 . Баку,
1949; Из истории иностранной интервенции в Азербайджане. 1918–1920 гг.: Документы и
материалы. Баку, 1988; Колесникова Н.Н. Из истории борьбы за советскую власть в Баку
(август 1917 – июль 1918 г.): Воспоминания. Баку, 1958; Микоян А. Дорогой борьбы. Кн. 1.
М.: Политиздат, 1971; Шаумян С. Избранные произведения: В 2 т. М., 1958.
5
Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917–1918 гг.), Горская
республика (1918–1920 гг.): Документы и материалы. Махачкала, 1994.

этой новой страны отражены помимо все прочего взаимоотношения с деникинцами и дипломатическая переписка с британскими представителями в
Азербайджане в 1918–1920 гг.1
Представляет значительный интерес сборник материалов, посвященных
мартовским события 1918 г. в Баку, когда большевики захватили здесь власть,
что послужило началом эскалации насилия в республике, привлекло силы
интервентов в лице турок, начавших наступление на Бакинскую коммуну2.
Для понимания мотивов, побудивших мусульманскую фракцию Закавказского комиссариата проводить свою политическую линию, а затем
образовать собственное государство и переориентироваться на союз с Турцией и последующую турецкую интервенцию в Закавказье, исследователям
Гражданской войны необходимо ознакомиться со сборником документов
«Протоколы заседаний мусульманских фракций Закавказского сейма и
Азербайджанского национального совета. 1918 г.».3
ГЛАВА 2. ТЕРЕК И ДАГЕСТАН
ДО ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1917 г.
2.1. Терек и Дагестан до Февраля 1917 г.
На рубеже XIX–XX вв. весь Кавказ входил в состав Российской империи. Эта огромная территория, населенная большим количеством народов,
разговаривающих на различных языках, управлялась опосредованно не из
столицы, а из регионального центра, который находился в Тифлисе. Наместник на Кавказе, исполняя имперскую волю, правил этим краем практически
без оглядки на Петербург. На протяжении столетий, повинуясь имперскому
инстинкту, Россия продвигалась на юг, завоевывая и присоединяя народы и
территории на Кавказе. Самым масштабным событием в истории русскокавказских отношений по праву следует считать Кавказскую войну XIX в.
Таковой она является как по временному протяжению – с 1817 по 1864 г., так и
по потерям, понесенным обеими сторонами конфликта. Эхо этой войны жило
в душах всех, кто жил на Кавказе или хотя бы находился там какое-то время.
Интеграция завоеванных территорий в российское культурное и правовое
поле шла достаточно сложно. Люди, жившие на Тереке и в Дагестане, четко
делились на завоевателей и завоеванных. Все попытки со стороны местных
племен освободиться из-под опеки империи жестоко карались русскими
властями. Такая напряженность сохранилась до начала ХХ в. и прорвалась
наружу после победы Февральской революции 1917 г. Перед тем, как начать
повествование о Тереке и Дагестане в период Революции и Гражданской
войны, следует вкратце ознакомиться с региональными особенностями этих
регионов накануне потрясений начала прошлого века.

Территория Терской области1 составляла более 72 тысяч квадратных километров. Территория, которую занимал Терек, была богата разнообразием
природы. От прибрежных песков Каспийского моря начинаются необозримые степи – зимние пастбища для овец. Затем простираются плодоносные
равнины, дающие обильные урожаи пшеницы, кукурузы, подсолнечника, и
цветущие предгорья с садами и виноградниками. Постепенно поднимается
сплошная цепь гор, буйно заросших лесами. За ними еще выше – скалистые
горы и зеленые пастбища, увенчанные вдали снежными вершинами Главного
Кавказского хребта. По глубоким ущельям, прорезающим горы, стремительно
сбегают на равнину – на «плоскость» бурные реки2.
Промышленность в Терской области не получила тогда еще большого
размаха. Было много заводов, фабрик, мастерских – кирпичных, черепичных,
кожевенных, маслобойных, пивоваренных и прочих, но обычно это были полукустарные предприятия с небольшим числом рабочих3. Быстро развивалась
только нефтяная промышленность в Грозном, одна из немногих нефтяных
баз дореволюционной России. Перед Революцией ежегодная добыча нефти
здесь превышала сто миллионов пудов. На нефтяных промыслах, на заводах
и в мастерских этого большого промышленного района трудилось до 15 тысяч
постоянных рабочих, а вместе с временными, сезонными – более 25 тысяч4.
В Грозном уже доминировали иностранные монополистические компании.
Первую роль среди них играли британцы, развернув на рубеже XIX–XX вв.
активную деятельность по развитию нефтяного бизнеса на Кавказе вообще
и на Тереке в частности5. Во многом именно экономические мотивы играли
основную роль в британской интервенции на Кавказе в 1918–1919 гг., о
чем будет сказано позже. Помимо британцев работали как русские, так и
чеченские предприниматели, что полностью нивелирует сложившийся стереотип о том, что пришлые уже тогда монополизировали чеченские недра6.
В качестве примера успешного чеченца-предпринимателя можно привести
жизнь и деятельность известного деятеля А.М. Чермоева, миллионеранефтепромышленника, ротмистра Чеченского конного полка Туземной
конной дивизии, ставшего в революционные годы главой и в какой-то мере
финансистом Горского правительства7. Крупными предприятиями были

1
Азербайджанская Демократическая Республика (1918–1920): Внешняя политика
(документы и материалы). Баку, 1998.
2
Март 1918 г.: Баку: Азербайджанские погромы в документах / Сост. С. РустамоваТогиди. Баку, 2009.
3
Протоколы заседаний мусульманских фракций Закавказского сейма и Азербайджанского национального совета. 1918 г. Баку, 2006. 216 с.

1
Цуциев А.А. Атлас этнополитической истории Кавказа (1774–2004). М.: Европа,
2006. С. 49.
2
ГАРФ. Ф.Р-6344. В.А. Харламов. Оп. 1. Д. 40. Л. 17.
3
Шигабудинов М.Ш. Рабочее движение на Северном Кавказе в годы нового революционного подъема и 1-й мировой войны (1910 – февраль 1917). Махачкала, 1970. С. 37.
4
Коренев Д.З. Революция на Тереке. Орджоникидзе, 1967. С. 10.
5
Гурушина Н.Н., Поткина И.В. Английские капиталы и частное предпринимательство
в России // Иностранное предпринимательство и заграничные инвестиции в России:
Очерки. М., 1997. С. 72.
6
Чеченские нефтяные месторождения – история разработки // http://chechenasso.
ru/?page_id=2407
7
Музаев Т. Чеченское золото в Париже // http://www.gazavat.ru/history3.
php?rub=17&art=211

также Алагирский серебросвинцовый завод во Владикавказе и Садонские
свинцовые рудники на Военно-Осетинской дороге, принадлежавшие бельгийской акционерной компании.
Терская область была полна резких противоречий, удивительных контрастов – экономика края, хозяйственная и культурная жизнь живущих здесь
народов, их правовое положение. Перед революцией население области
составляло немногим более 1,3 миллиона человек1. Примерно половина
его – 670 тысяч – это горские народы: на юго-востоке, около Дагестана, кумыки 35 тысяч человек (ныне эта часть тогдашней Терской области входит в
состав Дагестанской Республики), затем чеченцы – 270 тысяч, ингуши – 60
тысяч, осетины – 130 тысяч, кабардинцы – 105 тысяч, балкарцы – 35 тысяч.
На северо-востоке, на миллионе гектаров степных, пустынных просторов,
кочевали калмыки и ногайцы – 35 тысяч. Русских в Терской области было
тогда 540 тысяч, в том числе терских казаков – 250 тысяч. Благодатные земли
издавна привлекали на Терек и представителей других народов. Здесь было
довольно много армян – 27 тысяч, немцев – 20 тысяч, грузин – 10 тысяч,
евреев, персов и других – всех, в общем, до 120 тысяч человек.
Одной из главных сил, определявших в то время положение в Терской
области, было Терское казачье войско. Это была превосходная по тому
времени воинская сила – подвижная, закаленная в постоянных походах и
боях. Щедро наделенное землей за военную службу, поставленное в особое положение среди покоренных племен и народов и пришлого русского
населения, некогда вольное казачество было полностью подчинено воле
центрального правительства. Весь строй казачьей жизни искусственно поддерживался, чтобы отгородить казаков от остального населения, внушить им
сознание своего превосходства. Как сказал М.И. Калинин на первом съезде
трудового казачества в 1920 г., «правительство, стараясь отделить казачьи
области, внедряло в них особый казачий дух, особый патриотизм, старалось
внушить им мысль, что они являются лучшими сынами России»2. Терское
казачье войско было своеобразной полувоенной хозяйственной организацией. Выступая в феврале 1918 г. на VI войсковом круге во Владикавказе,
есаул Л.Е. Медяник, исполнявший тогда обязанности войскового атамана,
сказал: «У нас, у Терского войска, большое хозяйство. Тут и недра, и рыбная
ловля, и леса, и земли. Владеем мы этим искони, частью по праву войны,
а частью по праву свободной колонизации»3. Расселяя казаков на Тереке,
перебрасывая их сюда с Дона и Волги и из других мест, имперские руководители руководствовались, прежде всего стратегическими соображениями.
Они не останавливались перед выселением и переселением многих горских
аулов, отбирали территорию у одних народов и передавали другим. Так создавалась, например, приобретшая печальную известность в 1917–1918 гг.

Сунженская линия. Здесь было выселено несколько ингушских аулов, а на
их месте появились казачьи станицы, отделившие горную Ингушетию от
плоскостной. Станицы-крепости Назрановский редут, Преградный стан,
крепости Грозная, Внезапная (около Хасавюрта), Бурная, а между ними
сплошная цепь мелких укреплений – такова была знаменитая Сунженская
линия и ее продолжение по чеченской земле. «Противник был притиснут к
горам»1, – с удовлетворением писал историк Терского казачьего войска. Это
было сделано по праву войны. А в 1917 г. ингушский народ, уже по праву
революции, предъявил исторический счет, потребовав возврата захваченных у него земель. И не случайно в 1917 г. именно здесь были разгромлены
первые казачьи станицы и горские аулы, и вся Сунженская линия запылала
в огне пожаров и вооруженных столкновений. В Чечне произошла такая же
драма. Чеченцы вынуждены были уступить казакам почти половину своих
земель, удобных для земледелия, и укрепиться в лесистой местности, изрезанной ущельями гор. М. Лорис-Меликов – могущественный царедворец,
«диктатор России», до этого с 1865 по 1875 г. бывший начальником Терской
области и наказным атаманом Терского казачьего войска, писал, что «стесненность территории, происшедшая от водворения в пределах области 100 000
казачьего населения, поставила большую часть туземных племен в полную
невозможность прежних условий хозяйственного быта»2. Захваченные по
праву войны земли горских народов окончательно закреплялись за станицами, за Терским казачьим войском как его общее историческое достояние.
На каждую мужскую душу отводилось по 30 десятин удобных земель. Через
40 лет, когда население станиц возросло в два с половиной раза, идеологи
казачества сокрушались, что на мужскую душу теперь приходится всего 12,3
десятины удобных земель. Для тогдашнего уровня сельскохозяйственного
производства такая норма землепользования вполне обеспечивала успешное
ведение хозяйства.
В горной Чечне перед революцией на одну мужскую душу приходилось
0,3 десятины земли3, в горной Ингушетии и в горной Осетии – 0,2 десятины4.
В чеченских аулах Грозненского округа на одно хозяйство приходилось 1,7
десятины посевов. Казачество, составлявшее около пятой части населения
Терской области, владело 30 процентами территории области, а если взять
земли, удобные для обработки, то более половины их принадлежало казачеству. Как правило, земли эти были лучшими. Кроме того, в историческое
достояние казачьего войска входили 1625 кв. верст морских вод – побережье
Каспия с рыбными промыслами, исключительное право рыболовства на реках
Тереке, Сунже и Малке, соляные промыслы, каменоломни и пр. Главным же
источником доходов были нефтяные земли. С 1893 г., когда в Грозном ударил

1
Ортабаев Б.X. Социально-экономический строй горских народов Терека накануне
Великого Октября. Владикавказ: Ир, 1992. С. 35.
2
Ульянов И.И. Казаки и советская республика. М., 1929. С. 112.
3
Коренев Д.З. Указ. соч. С. 12.

Там же. С. 13.
Авторханов А. К основным вопросам истории Чечни. Грозный, 1930. С. 30.
3
Гриценко Н.П. Горский аул и казачья станица Терека накануне Великой Октябрьской
Социалистической революции. – Грозный: ЧИКИ, 1972. С. 15.
4
Хабаев М.А. Разрешение земельного вопроса в Северной Осетии (1918–1925 гг.).
Орджоникидзе: СОКИ, 1963. С. 5.

1
2

первый нефтяной фонтан, по 1917 г. Терское казачье войско получило от
нефтепромышленников за аренду своих земель до 25 млн руб. Перед революцией ежегодная арендная плата достигала двух миллионов рублей. Но к
тому времени нефть была разведана еще на 4000 десятинах, и казачье войско
рассчитывало через два-три года получать от нефтяных компаний до 16 млн
руб. в год. Располагая свободным капиталом 10 млн руб.1, Терское казачье
войско приобретало земли у помещиков. Только таким путем оно присоединило к своим владениям в последние годы более десяти тысяч десятин. Терское
казачье войско имело запасные продовольственные и фуражные магазины, из
которых выдавались ссуды в неурожайные годы, агрономические прокатные
пункты с сельскохозяйственными машинами и орудиями.
Прежде всего надо сказать, что внутри казачьих войск вырастало своя
элита из офицеров и чиновников, свои помещики. Уходящим в отставку
терским казачьим офицерам долгое время вместо пенсий царь предоставлял
земли, но не из казенных, а из тех же войсковых земель: генералам отводилось по 1500 десятин; тем, кто производился в генералы при отставке – по
800; штабс-офицерам – по 400; обер-офицерам – по 200; хорунжим – по 100
десятин. Такие офицерские участки составляли в общем 132 тысячи десятин2.
Разоблачая народническую теорию о том, что общинное начало якобы препятствует захвату капитализмом земледельческого производства, В.И. Ленин
писал: «Никакие особенности землевладения не могут, по самой сущности
дела, составить непреодолимого препятствия для капитализма, который
принимает различные формы, смотря по различным сельскохозяйственным,
юридическим и бытовым условиям»3. Пример казачьей земельной общины,
особую прочность которой как будто придавала полувоенная организация,
блестяще подтверждает это ленинское положение. В казачьих станицах, с
одной стороны, вырастала и все более укреплялась зажиточная верхушка,
а с другой стороны, увеличивалось количество маломощных хозяйств и
бедноты. В этом отношении и для терского казачества в той или иной мере
характерны имеющиеся данные о классовом расслоении кубанского казачества перед революцией: кулаков – 10–15%, середняков – 60–65%, маломощных – 8–15%, бедняков – 5–10%4. Капиталистические аграрные отношения
настолько глубоко проникли и развились внутри казачьей общины, что
зажиточные хозяйства стремились уже вырваться на ничем не стеснявший
их простор хозяйственной инициативы. Никто другой, как революционное
правительство Терского казачьего войска, в 1917 г. разрабатывало проект
осуществления в станицах столыпинской аграрной реформы – перехода от
юртового, то есть общинного землепользования к закреплению в собственность земельных наделов, к созданию особого, вооруженного фермера-казака.

Об этом было сообщено на VI войсковом круге (съезде) в феврале 1918 г.
То же самое правительство, в интересах зажиточных хозяйств, поспешило
ликвидировать всю агрономическую сеть из 14 прокатных пунктов, продав
сельскохозяйственные машины и орудия богатым казакам.
Казачество не облагалось никакими налогами, но за свои привилегии
оно несло тяжелую многолетнюю военную службу. Для многих казачьих
семейств крайне обременительными были расходы на приобретение коня
и другого снаряжения при отправке сыновей на строевую службу. У Терского казачьего войска был даже особый капитал из благотворительных
поступлений для оказания помощи бедным семьям. Обычно же деньги на
снаряжение малоимущего казака выдавались заимообразно из станичных
общественных сумм, а для покрытия долга его земельный надел сдавался в
аренду богатым хозяйствам. В одной только станице Троицкой, например,
по рассказам старых казаков, ежегодно сдавались в аренду наделы 8–10
казаков. Как правильно отметил М.И. Калинин, казачество было «наиболее
задавленной воинскими нарядами крестьянской массой» и «наиболее некультурным слоем населения»1.
Казачество сознательно держали в темноте, в невежестве. Денежных
средств у Терского казачьего войска было достаточно, имелась даже своя
учительская семинария, а из каждых трех жителей станиц два были неграмотными. Учились, главным образом, дети зажиточных казаков. Из них и пополнялись станичные и войсковые писари, станичные атаманы, кадры офицеров
и чиновников – вся та казачья старшина, которая крепко держала в своих
руках привыкшую к чинопочитанию основную массу рядового казачества.
Стоит еще сказать о том, что в советской исторической литературе бытовало мнение, что казачья старшина управляла и всеми народами Терека.
Это было и так, и не так одновременно. Ранее было показано, что казачество
само было подчинено жесткому диктату царского правительства. С другой
стороны, в отличие от обычных русских губерний, Терская область, как и
другие казачьи области, находилась в ведении Военного министерства, а не
министерства внутренних дел. Это и определяло узкокастовое военно-казачье
управление областью, без участия в нем не только представителей горских
народов, но и неказачьего русского населения.
Наказной атаман Терского казачьего войска был вместе с тем и начальником Терской области и командующим войсками края2. И понятны
горькие жалобы ингушского населения в петиции 1-й Государственной думе
на притеснения со стороны местных властей, на то, что за один только год

Коренев Д. Указ. соч. С. 13.
Трут В.П. Казачий излом (Казачество Юго-Востока России в начале XX века и в
период революций 1917 года). Ростов-на-Дону: Гефест, 1997. С. 45.
3
Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Изд. 5. Т. 3. М., 1967. С. 321.
4
Борисенко И. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 году. Ростов-наДону, 1930. Т. 1. С. 109.

Ульянов И.И. Казаки и советская республика. М., 1929. С. 112.
В административном отношении Терская область делилась на четыре отдела (так назывались округа, где жили казаки) – Пятигорский, Моздокский, Кизлярский, Сунженский;
шесть округов, где жили горские народы: Владикавказский округ – осетины, Нальчикский –
кабардинцы и балкарцы, Назрановский – ингуши, Грозненский и Веденский – чеченцы,
Хасавюртовский – кумыки; одно приставство, где жили кочевники-ногайцы и калмыки.
Отделами управляли отдельские атаманы, станицами – станичные атаманы; округами
управляли начальники округов, селениями и аулами горцев – старшины. Областной
центр – Владикавказ был отдельной административной единицей.

ингушскому населению пришлось уплатить в пользу казаков 50 тыс. рублей
различных штрафов. Заканчивается петиция так: «Местные власти состоят
исключительно из казаков, а областной начальник, будучи в то же время
атаманом Терского казачьего войска, не только ничего не предпринимает
против них, но поощряет их в этом направлении. Справедливости и защиты
нам искать негде. Куда бы мы ни обратились, нам говорят: с казаками мы ничего не можем сделать»1. О терском казачестве необходимо было рассказать
более подробно, чтобы яснее представить положение всех других народов на
Тереке, чтобы лучше понять и неоднозначное положение самого казачества.
Главный, основной вопрос всех отношений на Тереке – это вопрос о земле.
Малоземельным и безземельным было большинство крестьян всех горских
народов. Но в особенно бедственном положении находилось примерно
180-тысячное население нагорной полосы Терской области – чеченские,
ингушские, осетинские, кабардинские, балкарские крестьяне. По образному
выражению известного осетинского публициста Г.М. Цаголова, в этом «крае
беспросветной нужды из каждых семи душ наличного населения мужского
пола за убогим столом природы имеется прибор только для одного человека,
а остальные шесть человек должны встать из-за стола»2. В 1904 г. А. Скачков произвел опыт статистического исследования одного уголка Северной
Осетии – Дагомского прихода, расположенного около Военно-Осетинской
дороги, в 70 верстах от областного центра. В цифрах исследования отразилась
неприглядная картина жизни в горной Осетии. Как пишет А. Скачков, полученные им данные полностью подтвердили слова одного дагомского учителя:
«Я достоверно знаю, что почти каждая горская семья голодает ежемесячно
по 5–10 дней за неимением даже кукурузного хлеба»3. Детская смертность
здесь превышала всякие мыслимые нормы: только половина детей доживала
до 15 лет. Объяснялось это антигигиеническими условиями жизни и полным
отсутствием медицинской помощи. Один фельдшер в Осетии приходился на
восемь приходов, т.е. на 70–80 селений, и один врач на весь Владикавказский
округ – на 100 тысяч сельских жителей, причем они целиком были загружены
судебно-медицинскими делами. Но и такая медицинская помощь оплачивалась населением: с каждого «дыма» взималось по 25 копеек.
Но вернемся к результатам исследования А. Скачкова. Он так заканчивает
свой статистический обзор: «Мы ждем, беспомощно опустив руки, лишенные
возможности что-либо предпринять, а горцы сидят в своих осиных гнездах,
придавленные голодом, холодом, безысходной нуждой и невежеством, разоряемые суевериями и нелепыми предрассудками, запуганные и забитые...
Сидят и не видят просвета, не видят конца своему темному, тяжелому,
мучительно-жалкому прозябанию»4. Это было написано в 1904 г., а в начале
1
Ткачев Г.А. Ингуши и чеченцы в семье народностей Терской области. Владикавказ,
1911. С. 13.
2
Цаголов Г. Край беспросветной нужды. Владикавказ, 1912. С. 259.
3
Скачков А. Опыт статистического исследования горного уголка. Владикавказ, 1904.
С. 52.
4
Там же. С. 114.

1918 г., на 2-м съезде народов Терека в Пятигорске, в докладе по земельному
вопросу было особо отмечено, что безземельные горцы поставлены в самые
нечеловеческие условия существования и тяжким трудом спасают себя от
голодной смерти. Но для разрешения столь острой аграрной проблемы у
горских народов были неодинаковые возможности. Кабарда, например, имела
достаточно обширную территорию, чтобы обеспечить земельными наделами
все нуждающиеся крестьянские хозяйства. Только земля там принадлежала
феодалам-помещикам, коннозаводчикам, князьям.
В Осетии некоторые сельские общества арендовали землю у казачьих
станиц, но и здесь большая часть удобных земель была в руках помещиков
и крупных богатых хозяйств1.
Иное положение было в Чечне и Ингушетии, где крупное землевладение
не было так сильно развито и удобных казенных земель было недостаточно.
Чеченские и ингушские сельские общества арендовали земли, главным образом, у казачьих станиц, уплачивая им ежегодно более 450 тысяч рублей.
Об отношениях, складывавшихся на этой почве, можно судить по характерному документу, о котором мы уже говорилось ранее – петиции ингушского
населения 1-й Государственной думе: «...После покорения Кавказа... 2/3
наших земель, насильственно отобранных, перешли в руки казаков и мы,
ингуши, для того чтобы жить, должны арендовать земли у тех же казаков...
Это не что иное, как налог в пользу казаков, налог тем более возмутительный,
что мы, ингуши, платим его за пользование землей, принадлежавшей нам
тысячелетия»2. Следовательно, борьба чеченских и ингушских крестьянских
масс за землю могла развернуться не только как аграрная революция, но и
как национальная борьба против народа-помещика, как назвал терское казачество чеченский большевик А. Шерипов. Именно такой характер и приняла
она в 1917 г., когда Временное правительство и верхи терского казачества и
горских народов откладывали решение аграрного и национального вопросов
до решений Учредительного собрания.
Здесь следует сказать несколько слов по поводу неоднозначности присоединения Кавказа и его народов к Российской империи. Начнем с тех, кого
считали добровольно присоединившимися на Северном Кавказе.
Официально считается, что Кабарда добровольно вошла в состав России
в 1557 г. Правильнее было бы считать, что были установлены тесные связи
России и Кабарды, и то не всей, а только части ее. Более тесные отношения
были установлены только в конце XVIII в., когда Россия в ходе русскотурецких войн стала присоединять северокавказские территории, отнятые
у Турции и Персии.
Также официально принято считать, что Северная Осетия добровольно
присоединились к России в 1774 г. Происходило это следующим образом.
После победоносной для России войны с Турцией кизлярский комендант направил в Осетию геолого-политическую экспедицию во главе с ротмистром
1
Хоруев Ю.В. Аграрный вопрос и крестьянское движение в Северной Осетии в эпоху
империализма. Орджоникидзе: Ир, 1983. С. 53.
2
Коренев Д. Указ. соч. С. 17.

А. Батыревым. В задачу экспедиции входило продолжить в Осетии геологические изыскания, обращая внимание на залежи цветных металлов. Но главная
ее цель была все же политической: А. Батырев обязан был вручить письма
астраханского губернатора Кречетникова осетинским старшинам, в которых
содержалось приглашение на переговоры в Моздок («для персонального свидания с его превосходительством господином генерал-майором Кречетниковым»). В Куртатинском ущелье в доме Андрея (Алегуки) Цаликова собрался
совет влиятельных старейшин из Алагирского и Куртатинского обществ. На
нем обсуждался вопрос о присоединении Осетии к России. После заседания
совета осетинские старейшины отправились в Моздок на переговоры с губернатором. В состав посольства, сформированного советом, входило 20 человек:
Бахтынгирей Есиев, Шовлох Демиров, Хамирза и его сын Андрей Цаликовы,
Тота Гуриев, Аби Шовлохов, Георгий Агнаев, Джава Цопанов и др. Основное
содержание переговоров заключалось в обсуждении трех главных вопросов:
а) присоединение Осетии к России; б) обеспечение внешней безопасности
Осетии; в) эксплуатация Россией рудных месторождений Осетии. Присоединение Осетии к России не вызывало у сторон разногласий. Однако
окончательное решение этого вопроса рассматривалось как компетенция
самой императрицы Екатерины II. Что касается внешней безопасности, по
этому поводу была достигнута договоренность о вводе в Осетию российского
воинского отряда, в обязанности которого входило бы обеспечение безопасности осетин. Начальник отряда наделялся также правом рассматривать возникавшие между Кабардой и Осетией конфликты и принимать решения по их
урегулированию. Осетинское посольство со своей стороны разрешало России
добычу полиметаллических руд в Осетии. Переговоры в Моздоке завершились
официальным банкетом и вручением осетинским послам ценных подарков
от имени Екатерины II. Весной 1775 г. в Петербург для доклада императрице
был вызван П.Н. Кречетников. Губернатор привез с собой обширный доклад,
посвященный состоявшимся в Моздоке русско-осетинским переговорам. В докладе переговоры рассматривались как важный успех российской дипломатии
на Кавказе. П.Н. Кречетников указывал, что присоединением Осетии к России
«произойдет слава ея императорского величества по всей той стране и приманит весьма многие народы и распространит пределы России». В докладе
губернатора особо выделялись два пункта из договоренностей с Осетией –
присоединение к России и добыча богатых рудных месторождений в Осетии.
По оценке П.Н. Кречетникова, залежи руд цветных металлов в Алагирском
ущелье намного богаче, чем известные рудоносные места России. Доклад
П.Н. Кречетникова о русско-осетинских переговорах в Моздоке был одобрен
Екатериной II. Резолюцией «быть посему» императрица ратифицировала договоренности, достигнутые в Моздоке1.
Ингушетия присягнула на верность России, по разным оценкам, по крайней мере два раза. Первый раз в марте 1770 г. 24 старейшины от ингушского

народа произнесли клятву на верность России. Причем на тот момент у
ингушей еще сохранилась языческая культура, поэтому в клятвенной речи
упоминались языческие божества1. Полноценное же вхождение Ингушетии
произошло только 40 лет спустя. 22 августа 1810 г. представители шести влиятельнейших ингушских фамилий, среди которых есть и те, что пользуются
авторитетом по сей день, приехали во Владикавказ и подписали акт о вхождении в российское подданство. Подписи поставили фамилии Таргимхоевых,
Хамхоевых, Оздоевых, Эгиевых, Картоевых и Евлоевых. За Россию расписался комендант Владикавказа генерал-майор Иван Дельпоццо – уроженец
Тосканы, год проведший в чеченском плену в ауле Герменчук2.
Чечня же была захвачена силой после многолетней ожесточенной
войны, но вражда на этом не прекратилась. Завоеватели не строили на этот
счет никаких иллюзий. Один из идеологов терского казачества Г.А. Ткачев
в 1911 г. писал: «Прекратилась ли война в Терской области? В русской
истории значится, что в 1859 году, с падением Гуниба и взятием Шамиля,
прекратилась война и настало мирное развитие на Восточном Кавказе. Не
есть ли это роковое недоразумение?... В самом деле, если у нас действительно мир, то почему весь край под ружьем, без оружия никто не пускается в
путь и приезжающие с сельскими продуктами в города казаки обвешаны
сплошь боевыми патронами? В крае мир, а по полям рыщут шайки вооруженных людей, отбивают табуны лошадей и скота и исчезают бесследно.
В крае мир, а владельцы экономии отстреливаются со своими близкими от
вооруженных нападений, ведут с осаждающими целые битвы. В крае мир, а
разоряются хутора, нападают на станицы»3. Такую же обстановку, очевидно,
предвидел и М. Лорис-Меликов, когда писал о последствиях водворения в
Терской области стотысячного казачьего населения. Он считал, что пока не
будет урегулирован вопрос о землепользовании горцев, придется лет десять
держать (уже для охраны казаков) большие войска, оставшиеся в Терской
области после воины с Шамилем. Граф ошибся только в сроке: не десять, а
почти шестьдесят лет, до самой Революции, царскому правительству пришлось держать здесь огромные вооруженные силы. Для удержания своих
завоеваний Россия продолжала содержать крепости с большими гарнизонами,
в том числе такие как Гуниб и Ведено.
В качестве ответа на национальный и экономический гнет на Тереке начало ХХ в. было отмечено бурным ростом криминализации горского общества.
Среди множества имеющихся об этом документов приведем краткую выписку
из редко упоминаемых «Трудов» комиссии Владикавказской городской думы,
созданной в 1905 г. специально для выяснения причин грабежей и разбоев
в Терской области. Отметив, что у горцев отобраны лучшие земли, что они

1
Присоединение Осетии к России // http://osetins.com/2007/10/15/prisoedinenieosetii-k-rossii.html

Ларина А. Башня Овлура // http://www.ingushetia.ru/m-news/archives/013725.shtml
Сплошной праздник. Ингушетия отметила 240-летие вхождения в Россию // http://ir-p.ru/page/stream-document/index-25796.html
3
Ткачев Г.А. Ингуши и чеченцы в семье народностей Терской области. Владикавказ,
1911. С. 24.

загнаны вглубь диких ущелий, комиссия пишет далее: «Поставленное вне
действия общих законов, систематически преследуемое войсковым сословием, которому покровительствовали власти, туземное население разоряется,
дичает, озлобляется и деморализуется, проявляя изредка недовольство в
диких формах кровавого мщения или мятежа: в Чечне – в 1898 году, в Осетии – в 1902, в Ингушетии – в 1906 году»1.
Комментируя статистические данные о населении Терской области,
«Терский календарь», издававшийся ежегодно областным статистическим
комитетом, писал: «Племенной состав населения Терской области представляет чрезвычайно пеструю смесь национальностей, отличающихся по
языку, религии, обычаям и занятиям... Такая пестрота населения, с преобладающим азиатским некультурным элементом, порождает постоянное
брожение в крае вследствие неизбежного столкновения интересов различных
национальностей»2. Упомянутый уже нами Г.А. Ткачев писал, что «следует
выбросить всякую мысль о каком-либо намеренном угнетении русской
государственностью туземных народностей» и что если и после Шамиля
мира в Терской области фактически нет, то причина этого «кроется в самом
характере ингушско-чеченского народа»3.
Абречество на Тереке получило огромный размах. Только в 1910 г., когда
были мобилизованы большие силы на захват и уничтожение знаменитого
абрека Зелимхана Гушмазукаева, в Терской области было совершено 3650
вооруженных нападений и грабежей. Связана эта мобилизация была с дерзким ограблением Зелимханом и его подельниками Кизлярского казначейства 27 марта 1910 г. Дело приняло такую огласку, что наместнику Кавказа
Воронцову-Дашкову о нем пришлось докладывать самому председателю
Совета министров П.А. Столыпину. Также в конце текста упоминается о
том, что такой же доклад был отправлен на высочайшее имя, т.е. центральная
власть вполне была осведомлена о происходившем на Северном Кавказе.
На страницах длинного подробного доклада наместник повествовал, как
шайка Зелимхана, напав на казначейство, ограбила его, убила чиновников
и случайных посетителей и как ни в чем не бывало удалилась. Погоня не
принесла положительных результатов. Было устроено разбирательство, ряд
чиновников и воинских начальников потеряли свои должности. Наместник
далее объясняет, что в ответ на разбойные акции, число которых не только
не уменьшается, а непрерывно растет, он усиливает карательные меры: «В заключение настоящего моего письма я считаю нужным в интересах дела и
справедливости высказать нижеследующие соображения мои как по поводу
кизлярского грабежа, так и вообще по поводу разбоев в Терской обл. Из вышеизложенного видно, что вооруженное нападение абреков на Кизлярское
1
Труды комиссии Владикавказской городской думы для рассмотрения вопросов о
причинах грабежей и разбоев во Владикавказе. Владикавказ, 1906.
2
Терский календарь на 1910 год. Владикавказ, 1910. С. 13.
3
Ткачев Г.А. Ингуши и чеченцы в семье народностей Терской области. Владикавказ,
1911. С. 7.

казначейство вызвало с моей стороны принятие ряда репрессивных мер. Подобные же меры административного характера неукоснительно принимались,
принимаются и будут приниматься мною каждый раз в случае совершения
туземцами важных преступлений против личной и имущественной безопасности мирных граждан. Тем не менее я должен с полною откровенностью
высказать, что все эти меры не дают благоприятных результатов и разбои
в Терской обл. не прекращаются. С этим ужасным злом русское правительство борется уже давно: как мною, так и всеми моими предместниками по
управлению Кавказским краем были испробованы многообразные меры к
обузданию хищнических наклонностей туземцев Терской обл. Так, например,
для наказания виновных туземных селений туда посылались целые карательные отряды; в такие селения ставились экзекуции на полное иждивение
жителей; от населения целых округов поголовно отбиралось оружие; в виде
наказания жители того или иного селения в полном составе расселялись
по разным селениям области, а виновные селения иногда уничтожались;
взыскивались денежные штрафы, часто очень крупные, на вознаграждение
потерпевших от преступлений; порочные личности высылались из одной
местности в другую, а одно время местом ссылки таких лиц служил остров
Чечен близ устья Терека на Каспийском море; изобличенные в тяжких преступлениях туземцы судились по законам военного времени и тому подобное.
Несмотря на все эти принимавшиеся разновременно меры, грабежи, разбои
и другие преступления против личной и имущественной безопасности в
Терской обл. не только не прекратились, но и не обнаруживают до сих пор
наклонности к уменьшению. Это обстоятельство уже давно привело меня
к тому убеждению, что бороться с разбоем одними карательными мерами
недостаточно, а необходимо настойчиво и планомерно проводить в жизнь
такие меры, которые в корне уничтожили бы, хотя не сразу, но постепенно,
первопричины, порождающие и питающие разбойничьи наклонности горского населения Терской обл.»1.
Далее он приводит свое видение того, почему преступления приняли
столь радикальный вид. В первую очередь виноваты тяжелые социальноэкономические условия, препятствующие положительному развитию местных народов, предлагается наладить широкое распространение культуры и
образования. Те же предложения поступали от Т. Эльдарханова и М. Караулова, депутатов Государственной думы от Терека. Вместе с тем предлагалось
усилить административно-полицейский аппарат, выделить на эти нужды
больше средств. Получалась типичная политика кнута и пряника2.
Здесь следует хотя бы вкратце объяснить, в чем заключалась «типичность»
случая абрека Зелимхана и почему она приняла такой неординарный оборот.
О биографии абрека и его «акциях», отношении местного населения и причинах, почему не удалось в зародыше уничтожить «деятельность» Зелимхана,
мы узнаем из справки 4-го Делопроизводства Департамента полиции в Осо1
2

Вайнахи… С. 234.
См. приложение № 1.
67

бый отдел Департамента полиции о банде абрека Зелимхана Гушмазукаева,
датируемой не позднее 3 ноября 1911 г.1
Удаль и бесстрашие, с которым Зелимхан совершал свои разбои, создали
в глазах горцев ореол борца за справедливость, против насилия и неверных,
которые это все провоцировали. Народная молва стала ему приписывать и
многое из того, о чем он, видимо, и сам не подозревал, а именно что он якобы
возглавлял борьбу мусульман Кавказа с русским господством. Причем якобы
в связке с ним работают турецкие агенты, которые и направляют его деятельность в нужное им русло. Об этом так прямо и говорится в донесении из
Стамбула заведующего русской агентурой в Турции начальнику Особого отдела Департамента полиции А.М. Еремину по вопросам настроений в Турции
и влиянии их на российский Кавказ от 25 сентября 1912 г.: «По имеющимся
у меня из разных негласных источников вполне заслуживающим доверия
сведениям, Зелимхан еще в 1909 г., на многолюдном съезде старейшин из
селений Терской и Дагестанской областей публично был в одном горном
ауле или историческом городке в глубине Дагестана провозглашен святым
и Великим Имамом для борьбы с гяурами – русскими. Дальнейшими действиями Зелимхана в его набегах руководили турецкие офицеры и эмиссары
«Итигата». В мае месяце сего года Зелимхан, как мне было донесено, ушел из
России, побывал в Мекке на богомолье, потом в Медине и в начале августа
к Рамазану прибыл в Константинополь, где находится и теперь. Здесь он
будто бы намеревается пробыть до разрешения политического кризиса на
Балканах, а когда уедет неизвестно, и вероятно, вследствие сильной конспирации я так и не узнаю своевременно о его отъезде. На открывшийся в
Мекке общий съезд панисламистов Зелимхан не поехал, так как он не делегат
и недостаточно образован. Его приметы: небольшого роста, рыжий, коренастый мужчина, без бороды, с усами, лет 45, лицо красное; одевается иногда
в папаху и черкеску; местожительство его в Стамбуле выяснить не удается;
имеет охрану и агентуру»2.
Проблема, связанная с Зелимханом в частности и с Кавказом вообще,
вышла за пределы края и получила всероссийское звучание. К решению или
хотя бы ее рассмотрению была привлечена научная общественность страны.
Дерзкие ограбления и разбои Зелимхана и затянувшийся поиск чеченского
робин гуда заставили пристальнее посмотреть на то, что происходит на
Кавказе, профессиональных историков и любителей исторических древностей. Департамент полиции зорко следил за всеми мероприятиями в этом
направлении, благодаря этому исследователи имеют возможность узнать о
том, что думали о Кавказе и его обитателях члены «Общества ревнителей
истории». 10 октября 1912 г. была устроена лекция по теме «Зелимхан и
Кавказ» профессором П.И. Ковалевским. Он акцентировал свое внимание
на Кавказе вообще и на Чечне в частности, приводил аргументы к тому, что
регион всегда был враждебен России, всегда выступал против русской власти
1
2

См. приложение № 2.
Вайнахи… С. 251.

и только и ждет повода для восстания. Особой ненавистью к русским, по
мнению профессора, отличались чеченцы, и «феномен» абрека Зелимхана –
лишнее тому подтверждение1.
Естественно, он не ограничился только констатацией печального факта, а
предложил свои пути решения давно назревшей проблемы. Они в основном
носили репрессивный характер и должны были коснуться помимо Чечни и
Дагестана еще и терское казачество, которое якобы испытывает пагубное
влияние горцев:
«1. Отделить Северный Кавказ в административном отношении от Дагестана и Чечни и приблизить его к центру России, чтобы спасти казачество
от вредного влияния чеченцев.
2. Провести в Чечне перевальные дороги, а не кружные, и улучшить
существующие в ней пути сообщения, дабы как можно скорее приблизить
Чечню к русской культуре и привить к ним русский дух и русские воззрения.
3. Насадить в Чечне русские школы с русским духом и озаботиться
устройством профессиональных школ.
4. Принять все меры к тщательному надзору в Чечне и Дагестане за
муллами, которые, пользуясь отсутствием этого надзора, несомненно, ведут
вредную политическую пропаганду в мечетях.
5. Зорко следить за турецкими эмиссарами, проникающими на Кавказ и,
в частности, в Дагестан и Чечню, где население так легко поддается проповеди «газавата».
6. Обратить серьезное внимание на мусульманских паломников, отправляющихся ежегодно массами с Кавказа в Мекку через Турцию, где они инспирируются в панисламизме и возвращаются в Россию уже крайне враждебно
настроенными против всего христианства и, в частности, против русских.
Паломники должны отправляться в Мекку, минуя Турцию»2.
Наконец эпопея с поимкой знаменитого абрека закончилась. 25 сентября
1913 г. близ селения Шали Веденского округа он был окружен сотней КонноДагестанского полка под командованием поручика Кибирова и после непродолжительного боестолкновения убит. Характерно, что Зелимхана выдали
сами чеченцы за уплату 7 тысяч рублей3.
Нельзя, конечно, идеализировать горское абречество. Но одно, во всяком
случае, несомненно: во многих своих проявлениях абречество имело политическую основу и было связано с горским населением. Только этим можно
объяснить неуловимость легендарного Зелимхана – «наместника гор», в
течение двенадцати лет державшего в страхе и трепете все местное начальство. А у Зелимхана было всего три-четыре постоянных товарища; для своих
дерзких набегов он каждый раз набирал новый отряд. Наместник предписал
взыскать с чеченского народа 100 тысяч и с ингушского – 22 тысячи рублей на
возмещение убытков и выдачу пособий семьям убитых и раненых в стычках
1
2
3

См. приложение № 3.
Вайнахи… С. 254.
Там же.
69

с Зелимханом. Таким образом, ответственность за действия Зелимхана возлагалась на чеченский и ингушский народы. В Сибирь была сослана семья
Зелимхана и было предписано выслать на 5 лет семь наиболее популярных и
влиятельных шейхов с их семьями, в том числе шейха Узуна-Хаджи, игравшего потом, в 1917–1920 гг., видную роль на Тереке. Начальник Терской области намеревался выслать в Сибирь всех жителей двух ингушских селений.
Была объявлена большая награда за голову Зелимхана. Два карательных
отряда неотступно преследовали его. В чем же причина столь затяжной и
безуспешной борьбы с Зелимханом? В. Козачковский, служивший некоторое
время в одном из горских округов, писал: «Вся разгадка неудачи этой борьбы
в том, что власть знает только казенного Зелимхана и не хочет считаться с
Зелимханом народным. Зелимхан административный определяется коротко:
«вор и разбойник». Зелимхан же народный – это борец за правду, храбрый
и щедрый рыцарь, твердый последователь и смелый вожак воинственной
секты «Зикра» и, наконец, – это защитник обиженных. Такое представление
о Зелимхане в народе, – продолжает В. Козачковский, – создает вокруг его
имени ореол народного героя, а самому герою то положение, с которым власти
необходимо считаться»1.
Необходимо еще остановиться на некоторых отличительных чертах в
положении осетинского народа по сравнению с другими горскими народами. Как писал Б. Скитский, «в процессе превращения Осетии в российскую
колонию духовный меч сыграл такую роль, какой он не играл при покорении
других областей Северного Кавказа. Главным образом в Осетии он был употреблен наряду со светским мечом еще с XVIII века, чтобы крепче привязать
идеологическими путами осетинские народные массы к колеснице российского капитализма»2. Речь идет о распространении христианства – русского
православия в Северной Осетии. Только благодаря этому осетинский народ
– единственный из всех горских народов Северного Кавказа – смог в тех
условиях получить свою азбуку, свою письменность. И хотя школы в Осетии
долгое время находились исключительно в руках церкви, хотя царское правительство всячески препятствовало развитию образования и национальной
культуры, у осетинского народа очень скоро появилась своя национальная
литература, свои талантливые публицисты, писатели, поэты. На поэзии
К. Хетагурова, страстно любившего свой народ и боровшегося за дружбу его
с русским народом, воспитывались поколения осетинской молодежи. Перед
революцией грамотных в Осетии было не более 12 процентов, но осетинская
молодежь училась в русских средних и высших учебных заведениях, пополняла ряды интеллигенции, и Осетия все более приобщалась к культуре России.
По сравнению с другими горскими народами и рабочих – осетин было значительно больше. Наконец, в отличие от молодежи других горских народов,
осетинская молодежь отбывала воинскую повинность, призывалась в царскую
армию. Это все были своеобразные механизмы инкорпорации осетинского
1
2

Коренев Д. Указ. соч. С. 21.
Записки Северо-Кавказского педагогического института. Владикавказ, 1933. С. 41.
70

населения в общественно-политические и социально-экономические процессы Российской империи.
Особняком стоит так называемый феномен осетин в рядах терского казачьего войска, о котором пишет современный владикавказский исследователь
Ф. Киреев: «В дореволюционный период вопросу деятельности осетин в
Терском казачьем войске уделялось довольно мало внимания ввиду того,
что изучалась лишь общая история войска. В связи с этим более подробно
рассмотрим вопрос места и роли казаков-осетин в Терском казачьем войске
вплоть до 1914 года и участие их в Первой мировой войне. Именно в этот
период наибольшее количество казаков-осетин стали офицерами и достигли
генеральских чинов. Достаточно сказать, что за всю историю в рядах Терского
казачьего войска 12 уроженцев станиц Черноярской и Новоосетинской стали
генералами, из них трое до 1914 года (Казьма Занкисов, Бейбулат Тургиев,
Заурбек Тургиев), один в течение Первой мировой войне (Эльмурза Мистулов), остальные во время Гражданской войны (Владимир Агоев, Константин
Агоев, Иван Хамилонов, Яков Хабаев, Александр Сабеев, Василий Бегиев,
Георгий Татонов и Лазарь Бичерахов)…»1.
Остается рассказать еще об одной группе населения на Тереке. Это не
казаки и не горцы, а все прочее население Терской области – более 400 тысяч человек (почти одна треть всего тогдашнего населения области). Группа
эта, как мы уже отметили, необычайно пестра по национальному составу, но
почти три четверти ее – русские. В дореволюционных документах вся эта
группа объединена одним общим названием – иногородние. Это, во-первых,
рабочий класс Терека. Конечно, на промышленных предприятиях, особенно
на грозненских нефтяных промыслах, можно было встретить и чеченцев,
и ингушей, и даже казаков, не говоря уже об осетинах, но основу рабочего
класса составляли иногородние. Во-вторых, иногородние – это интеллигенция Терека, его культурные силы, технические кадры. Интеллигенция
горских народов была еще крайне невелика. В-третьих, иногородние – это
промышленная и торговая буржуазия Терека. Опять-таки и у горских народов
в последние годы быстро вырастала своя буржуазия. В Грозном, например, в
руках чеченцев была часть оптовой и розничной торговли, они становились
владельцами мельниц, кирпичных заводов и даже нефтепромыслов. То же
самое наблюдалось и в Осетии, и в Ингушетии. Но подавляющее большинство промышленных и торговых предприятий на Тереке принадлежало иногородним. Как рабочие, так и интеллигенция были сосредоточены, главным
образом, в городах (Владикавказ, Грозный, Кизляр, Моздок, Георгиевск,
Пятигорск, Кисловодск) и в крупных населенных пунктах (слобода Нальчик,
слобода Хасавюрт и др.). В городах жили также в большинстве ремесленники,
кустари, служащие, чиновники. Примерно половину всех иногородних составляли крестьяне. Но здесь надо уточнить одно положение: в 1917–1918 гг.
1
Киреев Ф.С. Осетинский феномен в истории Терского казачьего войска // URL:
http://www.darial online.ru/2003_5/kireev.shtml (дата обращения 10.10.2010). Подробнее
о феномене казаков-осетин см. в приложении № 4.

в группу иногородних включали и так называемых коренных жителей, потомков николаевских солдат, ветеранов кавказских войн. Отслужив 25 лет,
такие солдаты получали земельные наделы (по 14 десятин) и создавали около
крепостей свои слободки с общинным землепользованием. Так образовались
слободы Хасавюрт, Воздвиженская, Ведено, Шатой и другие. Коренные – это
наиболее консервативная часть крестьянства, так же враждебно относившаяся к иногородним, как и казаки. Настоящие же иногородние крестьяне,
наплыв которых из разных мест России на Северный Кавказ продолжался все
время, обосновывались по всей области в хуторах на арендованных землях,
батрачили в помещичьих имениях, в кулацких хозяйствах, у крупных овцеводов. Проблема иногородних – одна из самых острых проблем в казачьих
областях. Занимая важнейшее место в хозяйственной и культурной жизни
этих областей, даже превосходя кое-где по численности казаков, иногороднее
население было полностью бесправным.
Отдельной темой, которой следует уделить подробное внимание, стоит
вопрос об участии различных народов Терека в Первой российской революции 1905–1907 гг. Как известно, ее называли репетицией революции 1917 г.
Интересно в этой связи проанализировать то, как происходила эта «репетиция» на Тереке. Обратимся к всеподданнейшему отчету, датированному
1907 г., временного генерал-губернатора Терской области и наказного атамана
Терского казачьего войска генерала-лейтенанта А.М. Колюбакина за 1906 г.
В нем рассматривается отношение иногородних, казаков и горцев к революции. Из отчета мы узнаем, что иногородние области следующим образом
проявили свой революционный пыл: «Главнейшими пунктами революционного брожения были: группа Минеральных Вод и г. Грозный, оставшийся и
по настоящее время очагом противоправительственного движения. Группа
Пятигорья. Пропаганда, благодаря агитации съехавшихся со всех концов империи врачей и учащейся молодежи, при недостаточной зоркости тогдашней
администрации, вызвав телеграфную и железнодорожную забастовку, упразднив местную полицию и внеся беспорядки даже в Ахульгинский резервный
батальон, пустила среди местных жителей глубокие корни. Намерение разгромить Георгиевский артиллерийский склад близ станции Незлобной, что
давало бы в руки организованным революционным дружинам не хватавшее
им оружие, с объявлением, не ожидая указаний наместника, области на военном положении, было вовремя пресечено. Благодаря товарищу прокурора
Снежинскому, руководившему следствием, дело для агитаторов прошло
безнаказанно. На лечебном сезоне революционные вспышки не отразились.
Район г. Грозного. Беспорядки начались железнодорожной забастовкой, захватившей затем заводы и нефтяные промыслы; последнюю, однако, путем
соглашений и взаимных уступок удалось очень скоро прекратить, не прибегая к крайним средствам. Вспыхнувшая снова к весне всеобщая забастовка,
вызвавшая крупные беспорядки, была сразу остановлена крутыми мерами,
до стрельбы по толпам рабочих двумя ротами 82-го пехотного Дагестанского полка включительно. Прилив рабочего люда и искателей смуты вредно

отразился на мещанах г. Грозного, который, как и Пятигорск, несмотря на
сдерживающий элемент казаков Грозненской станицы, требует особо твердого управления. Вспышки в других пунктах области не носили серьезного
характера и, кроме Владикавказа, прошли почти бесследно, выразившись
порубками в лесах, преследованием лесной стражи и т. п.»1.
Что касается терских казаков, их симпатии разделились. Об этом так и
писалось А.М. Колюбакиным: «Казачье население Терского войска (около
200 тыс. чел.) в большинстве, несмотря на старания агитаторов, осталось
верным заветам казачества, служа властям надежной силой при подавлении
беспорядков. Примкнуло к движению исключительно население станиц, расположенных вблизи железнодорожных узлов или имеющих значительный
процент иногороднего элемента, как, например, Ессентукская, Прохладная,
Незлобная и Новоосетинская; последняя требует зоркого наблюдения и по
сие время»2.
Далее идет перечисление народов области и их отношение к происходившему в 1905–1906 гг., характеристика самых крупных и значимых
этнических групп3.
Как видно из приложения № 5, народы области проявляли различную степень лояльности царскому правительству. Кто-то был привилегирован, имел
более выгодное общественно-экономическое и политическое положение, ктото был на положении «враждебных инородцев». Революция 1905–1907 гг. не
решила целый комплекс проблем Терской области, и они «по наследству»
перешли Февральской, а позже и Октябрьской революции 1917 г.
Немаловажным вопросом для понимания ситуации на Тереке является
участие региональных депутатов в работе открывшейся в 1906 г. Государственной думы. Не сразу «Положение о выборах в Думу» распространилось
на Кавказе: считалось, что продолжавшее революционное движение в регионе
мешает спокойным выборам. Поэтому вопрос о них был отложен впредь до
успокоения края, каковой, по мысли властей, настал лишь в августе 1906 г.
Особым царским указом были утверждены разработанные Особым совещанием «Особые правила о выборах в Думу на Кавказе, составленные с
изъятиями из Положения о выборах в империи»4. Впервые была сделана попытка с общероссийской трибуны показать и попытаться решить острейшие,
неразрешимые проблемы области. Североосетинская исследовательница
С.В. Дарчиева писала об этом так: «С появлением Государственной думы и
выборами в нее политическая жизнь Российской империи приобретает новое,
достаточно четко оформленное региональное измерение. Благодаря деятельности политических партий, легальной трибуной для которых становится
Государственная дума, появилась возможность более активного отражения

1
Вайнахи и имперская власть: проблема Чечни и Ингушетии во внутренней политике
России и СССР (начало XIX – середина XX в.). М., 2011. С. 213–214.
2
Там же. С. 214.
3
См. приложение № 5.
4
Государственная дума: Правила о выборах, общие и для Кавказа. Тифлис, 1906. С. 53.

общенациональных и национальных интересов. Дума стала тем местом,
где как бы встретились все национальные вопросы империи, а у депутатов,
посланных народами, появилась надежда на разрешение проблем. Положение национальных масс, их социально-экономическое развитие, правовой
статус, состояние культуры, духовной и религиозной сферы реализации, национальных прав и интересов в полиэтническом и многоконфессиональном
государстве – все это прямо зависело от внутриполитического курса правительства, позиции ведущих политических сил общества, а также уровня национального самосознания того или иного народа страны… Имперская власть
была весьма озабочена проблемой нежелательно весомого инородческого
представительства в российском парламенте. На Северном Кавказе были
созданы крупные многонациональные округа… в которых… невозможно было
адекватно отразить разносторонние местные интересы… Допуская к участию
в Думе представителей Северного Кавказа, правительство поставило в особо
привилегированное положение кубанское и терское казачество…»1. В 1905 г.
заявила о себе этноконфессиональная политическая партия «Иттифак иль
муслимин». Депутаты, создавшие мусульманскую фракцию в парламенте,
отстаивали интересы национальной культуры, школы и т.д. Многие региональные депутаты выступали в Думе в качестве представителей различных
партий, в частности кадетов и трудовиков: Т. Эльдарханов, А. Топчибашев,
М. Далгат. Особенно ярко звучали выступление чеченского депутата Т. Элдарханова в защиту интересов не только своего народа, но и всех горцев
Северного Кавказа. Вот что фиксировала стенограмма выступления депутата
в Думе второго созыва от 3 мая 1907 г.: «Я позволю сказать себе несколько
слов относительно тяжелого экономического положения моих избирателей,
туземцев Терской области. Вся область делится на две части: плоскостную и
горную. В плоскостной части острую земельную нужду испытывают чеченцы
и ингуши, имеющие на одну мужскую душу от двух до трех десятин земли,
считая в том числе и неудобья. Но трудно себе представить более худшие
условия, какие имеются налицо в Нагорной полосе области. Насколько
велики пространства земли, годные для обработки в этой части области,
можно судить по следующим данным: на территории, занятой горскими
обществами Нальчикского округа, другой земельной меры не существует,
кроме следующих: «Кулач» – 2–2,5 аршина; «Аяк-Узун» – длина ступни
ноги; «Таш-Орун» – место под одним камнем; «Черен-Орун» – пахотное
место, дающее одну копну хлеба; «Гебен-Орун» – место, дающее одну копну
сена. Эти кусочки пахотной земли, чрезвычайными усилиями человека обращенные в культурную землю, недостаточны для прокормления населения.
Здесь не рациональное хозяйство, а каторжный труд, отчаянная борьба человека с суровой горной природой, а в итоге – полуголодное существование
на кукурузном или ячменном хлебе. Это в упорной работе круглый год, так
как у туземцев в году всего два-три праздника. Единственное занятие, кото-

рое возможно здесь, – это скотоводство, но для этого нужен простор земли.
Еще в 60-х годах Главнокомандующий Кавказской армией Великий князь
Михаил Николаевич обратил внимание на острую земельную нужду туземного населения Терской области. Им был предпринят ряд мер к улучшению
экономического положения их, но, к сожалению, все это не дало населению
осязательных результатов, а наоборот, впоследствии, в 80-х годах территории
туземцев подверглись уменьшению. Так, лучшая часть Нагорной полосы области, занятая лесами и лесными полянами, отобрана под предлогом того, что
туземцы неправильно пользуются лесами, далее в 50-х годах, что видно из
официальных документов, которые я имею, князья Кумыкские добровольно
уступили кумыкскому народу половину своей земли, прося правительство,
чтобы другую половину укрепили за ними на правах собственности и выдали документы на право собственности. Документы были выданы князьям и
узденям, что касается другой части — о признании этого права собственности
за крестьянами, то она и по сие время остается открытой, и местные власти,
пользуясь разными предлогами и причинами, заселяют на их собственных
кумыкских землях пришлый элемент, нисколько не стесняясь их правом на
эти земли»1. Одновременно с этим он отличался умеренными позициями,
связывал судьбу своего народа с судьбами России, выступая одновременно
как против карательных походов властей против горцев, так и против посылки
последних для подавлений выступлений в Центральной России. Здесь же
созвучную ему линию проводил будущий терский атаман А.М. Караулов2,
депутат Думы II и IV созывов. Он пытался примирить горцев и казаков,
сблизить их интересы на благо не только Терека, но в целом России. Он полагал, что надо наладить среди горского населения широкое образование,
медицину, соединить чеченцев Грозненского и Веденского округов воедино,
ввести среди казаков земство, ввести казачье самоуправление, т.е. избирать
самим войскового атамана3. Это именно те вопросы, которые пришлось решать уже после свержения самодержавия.
В начале Первой мировой войны разные народы Терека и Дагестана были
по-разному вовлечены в ее ход. Кто-то, как терское казачество4, иногородние
и православное население, в том числе осетины, были призваны на фронт,
большая же часть не подлежала призыву. Мусульманское население, однако,
тоже приняло участи в начавшемся мировом противоборстве, а именно была
создана Кавказская кавалерийская дивизия из добровольцев-мусульман Северного Кавказа и Закавказья. Это говорило о лояльности горцев-мусульман

1
Дарчиева С.В. Государственная дума и Кавказское наместничество в 1906–1914 гг. //
Вестник Владикавказского научного центра. 2006. Т. 6. № 1. С. 10–11.

Авторханов А. К основным вопросам истории Чечни. Грозный, 1930. С. 41–42.
Бурда Э. Представители Терского казачества в первых Государственных думах.
К 105-летию парламентаризма в России //URL: http://www.apn.ru/publications/
article24108.htm (дата обращения 5.03.2011)
3
Дарчиева С.В. Указ. соч. С. 12.
4
Терское казачество выставило на фронт Первой мировой войны 12 конных полков,
2 пластунских батальона, 4 батареи, несколько отдельных сотен (включая сотни бывшего
Императорского конвоя) всего более 15 тысяч человек (Киреев Ф.С. Годы и подвиги. Владикавказ, 2010. С. 83.)

центральному правительству, тем более что эта лояльность повысилась с
периодом Русско-японской войны, когда горцы выставили только конную
бригаду. Здесь же речь шла о дивизии, в дальнейшем развернутой в корпус.
Началось все с того, что подполковник С.К. Клишбиев, начальник Нальчикского округа, получил телеграмму от начальника Терской области и наказного
атамана Терского казачьего войска генерал-лейтенанта Флейшера о начале войны
с Германией. В тот же день он направил к старшинам селений Большой и Малой
Кабарды и Пяти Горских обществ Балкарии конных курьеров с известием о начале войны и его распоряжением о срочном созыве съезда их доверенных. Уже
23 июля в Нальчик стали съезжаться из кабардинских селений и балкарских
обществ доверенные – почетные представители. А в середине следующего дня в
«актовом зале реального училища подполковник Клишбиев открыл съезд. Прежде чем перейти к основному вопросу повестки дня, он известил собравшихся,
что получил экстренное сообщение из Владикавказа от начальника Терской
области о том, что вслед за Германией и ее союзница Австро-Венгрия объявила
России войну.
И вот постановление почетных представителей Кабарды и Балкарии:
«1914 года, июля 24-го дня. Слобода Нальчик.
Доверенные от селений Большой и Малой Кабарды и Пяти Горских обществ
Нальчикского округа, собравшись сего числа в слободе Нальчик для обсуждения
вопросов, связанных с существующим положением Российского Государства,
вознеся Господу Богу молитвы о здравии и благоденствии Его Императорского
Величества Государя Императора и Всего Царствующего Дома, единогласно
постановили – обратиться к начальнику Терской области и наказному атаману
Терского казачьего войска с просьбой по телеграфу:
«...Просить Государя Императора разрешить населению Кабарды и Пяти
Горских обществ выставить за счет населения на театр военных действий Кабардинский конный полк четырехсотенного состава.
Составленный текст телеграммы одобрить и просить начальника округа отправить таковую за своей подписью».
Вечером 24 июля начальник Терской области Флейшер получил из Нальчика срочную телеграмму и сразу же телеграфом передал ее текст в Тифлис наместнику царя на Кавказе генералу от кавалерии графу Иллариону Ивановичу
Воронцову-Дашкову.
Утром 26 июля в Нальчикской почтово-телеграфной конторе приняли срочную телеграмму с пометкой «по мобилизации», присланную подполковнику
Клишбиеву из Владикавказа от начальника Терской области генерал-лейтенанта
Сергея Николаевича Флейшера с известием: «Наместник разрешил сформировать
за счет населения Кабарды и Пяти Горских обществ Нальчикского округа один
конный полк четырехсотенного состава.
Кабардинский конный полк получил право на жизнь, став в 1914 г. первой
на Северном Кавказе национальной воинской частью, личный состав которой
формировался на добровольных началах из горцев – кабардинцев и балкарцев
Нальчикского округа. И именно этот факт, ставший известным в стране и на всем
Кавказе и одобренный самим царем Николаем II, послужит главным основанием к
принятию в начале августа 1914 г. в штабе Кавказского военного округа в Тифлисе,
76

а затем и в высших правительственных кругах России решений о формировании
других добровольческих полков из горского населения Кавказского региона.
23 августа был объявлен Высочайший приказ Николая II о создании Кавказской туземной конной дивизии трехбригадного состава из шести полков:
Кабардинского1, 2-го Дагестанского, Чеченского, Татарского, Черкесского и
Ингушского2. В то время в составе русской императорской армии уже находились Кавказская кавалерийская (конная) дивизия и пять Кавказских казачьих
дивизий. Поэтому, когда произошло рождение нового воинского соединения
исключительно из горцев Кавказа, было принято решение назвать его – Кавказская туземная конная дивизия, чем подчеркивалось исключительно ее местное,
кавказское происхождение.
Об исключительном внимании императора Николая II и Верховного Главнокомандующего великого князя Николая Николаевича к новой дивизии кавказских горцев свидетельствует тот факт, что командиром ее тогда же, 23 августа,
назначается младший брат царя генерал-майор Свиты Его Величества великий
князь Михаил Александрович. Согласно Высочайшему приказу от 23 августа в
должность начальника штаба дивизии вступил сорокадвухлетний полковник
Яков Давидович Юзефович.
Сам факт формирования Кавказской туземной конной дивизии из добровольцев стал ярким и знаменательным событием в истории установления новых
взаимоотношений России с кавказскими горцами. Ведь к 1914 г. прошло всего
пятьдесят лет с того времени, как окончилась продолжительная Кавказская
война, которую российские правители вели на Кавказе, покоряя многие из его
народов силой оружия. И то, что теперь целая горская дивизия, насчитывавшая
более 3000 всадников и офицеров, вливалась в состав русской армии, конечно
же, говорило о том, что в сложившейся исторической обстановке горцы искренне шли на фронт, чтобы защитить от врага Россию, ставшую и для них общим с
другими народами Отечеством3.

Несколько другой была ситуация в Дагестане, хотя было и то, что сближало его с положением на Тереке. Сначала приведем краткие статистические
данные на начало ХХ в. Территория тогдашнего Дагестана (южная часть
современного Дагестана)4 была более 26 тысяч квадратных километров,
население более 0,7 миллиона человек5. Столица – Темир-Хан-Шура (нынешний Буйнакск). Территориально область делилась на 9 округов. Население крайне разнородно – до 40 различных этнических групп. История
инкорпорации Дагестана в состав Российской империи была сложным и
противоречивым процессом, растянувшимся на несколько десятилетий и
1
Арсеньев А. Воспоминания о службе в Кабардинском конном полку // Возрожденные
полки Русской армии в Белой борьбе на Юге России. М., 2002. С. 303.
2
Марков А.Л. В Ингушском конном полку. М., 1997. С. 67.
3
Опрышко О.Л. Кавказская конная дивизия. 1914–1917: Возвращение из забвения.
Нальчик, 2007. С. 7–12.
4
Цуциев А.А. Атлас этнополитической истории Кавказа (1774–2004). М.: Европа,
2006. С. 49.
5
Магомедсалихов Х.Г. События Гражданской войны в Дагестане 1918–1921 гг.: их социальный характер // Военно-Исторический Журнал. 2008. № 10. С. 40.

отразившимся на всех сферах жизни дагестанского общества. Введение в
1860 г., почти сразу после окончания Кавказской войны в 1859 г., военнонародного управления и создание Дагестанской области, а вместе с этим и
отказ от гражданского управления характеризовало отношение центральной
власти к вновь присоединенной территории. В официальных документах
это объяснялось тем, что «полудикое состояние, в котором находятся горцы, неизбежно потребует власти всесильной», т.к. дагестанцы «не достигли
уровня восприятия гражданского управления». По мнению Александра II,
военная система управления является самой лучшей в Дагестане.1 В качестве
минусов такого положения для местных жителей приводились следующие
аргументы: уздени (дворянство) лишились многих привилегий и льгот, горцы
были обложены ежегодной податью, деньгами или натурой, земским налогом,
поставкой лошадей, починкой дорог, подводной повинностью. Также русские
жители области пользовались поддержкой администрации, существовала
практика обезоруживания горцев, что ими рассматривалось как оскорбление,
начальство назначалось сверху, в отличие от тех же казаков и крестьян на
низовом уровне, проводилась попытка христианизации и русификации региона. В 1860-е гг. царское правительство провело в области ряд реформ для
упрочения своего положения. В ходе них Дагестан постепенно втягивался в
сферу общероссийского экономического пространства, на смену архаическим
товарно-денежным отношениям шли рыночные, что предполагало более высокий уровень общественного развития, нивелировку или полное уничтожение
местных особенностей. Администрация постепенно начинает опираться не на
бекскую верхушку, а на авторитетных неименитых людей, в том числе и на
бывших наибов имама Шамиля, таких как Доного Мохаммад, отец известного
общественного и религиозного деятеля Дагестана Нажмуддина Гоцинского2.
Местная верхушка не хотела расставаться со своими привилегия, из-за этого
часто в ходе народных выступлений поддерживала или даже возглавляла их3.
На рубеже XIX–XX вв. в Дагестане бурными темпами развиваются капиталистические отношения4, прокладывается железная дорога, растут города.
Если в 1871 г. городское население в Дагестане составляло 5% всего населения
области, то в 1904 г. оно возросло до 7,3%5. Всего городов в области было три:
Темир-Хан-Шура (нынешний Буйнакск), Дербент и Петровск (нынешняя
Махачкала). Два последних располагались вдоль железнодорожного пути

и были морскими портами, быстро стали торгово-промышленными и культурными центрами1. Рост региональный пролетариат: по Тереку и Дагестану
насчитывалось на момент Февральской революции 1917 г. до 25–30 тыс.
человек2. Отмечалось, что в Дагестане было ежегодно 137 тыс. отходников,
которые искали работу в соседних регионах3.
Революционные события 1905–1907 гг. в Дагестане не вылились в широкомасштабные столкновения, восставший Самурский пехотный полк в
Дешлагаре подавляется властями. Однако в ходе революции были подняты
наиболее острые вопросы, от решения которых зависела прочность центральной власти в регионе. Одним из них был конфессиональный вопрос. Имперская политика была направлена на полное подчинение всех религиозных
институтов, в том числе и мусульманских. Что характерно, Закавказье имело
свой муфтият, Северный Кавказ был его лишен. Вопрос о создании здесь соответствующих институтов духовного управления мусульман, сводившихся
к идее подчинения его местной администрации, приняло затяжной характер.
Состоявшееся в 1906 г. Особое совещание представителей мусульман Терской
и Кубанской областей выработало положение об учреждении самостоятельного духовного управления для мусульман Северного Кавказа. Однако ни
тогда, ни позже попытки кавказской администрации решить этот вопрос не
увенчались успехом4. Забегая вперед, стоит отметить, что только в мае 1917 г.
на 1-м съезде горских народов Кавказа во Владикавказе был было создано
«Кавказское духовное правление» во главе с Н. Гоцинским.
Внимание правительства после Первой русской революции привлек рост
панисламизма и пантюркизма, распространение которых шло с территории
Османской империи на Кавказ до и после Младотурецкой революции 1908 г.
Эти течения нашли благодатную почву на Кавказе после поражения революции. Недовольство политическим и экономическим положением обволакивалось в одежды религиозной вражды и борьбы с неверными. В деятельности пантюркистов и панисламистов принимали участие часть феодалов и
духовенства, некоторые круги либеральной и военной интеллигенции. Все
это не осталось без внимания правительства и российских спецслужб. Прямо
писалось о том, что с территории Османской империи из Константинополя
отправлялись на Кавказ турецкие эмиссары для пропаганды панисламизма
среди местного мусульманского населения. Или вот еще сообщение МИДа,
в котором говорится о двух шейхах, которые направляются в Россию для
производства сборов среди мусульманского населения. Департамент духовных дел МВД также направлял губернаторам распоряжение об учреждении
слежки за лицами, прибывавшими из Турции для распространения в России

Доного Х.-М. Нажмуддин Гоцинский. Махачкала, 2011. С. 13.
Доного Х.-М. Указ. соч. С. 15.
3
Гасанов М.М. Дагестан в составе России: проблемы экономического, политического и
культурного развития (вторая половина XIX века): АДД. Махачкала, 1999. С. 30.
4
Булатов Б.Б., Гусейнов М.Ш. Российский и иностранный капитал в промышленности
Дагестана на рубеже XIX–ХХ вв. // Вестник Дагестанского государственного университета.
2012. Вып. 4. С. 53.
5
Ханов А.Х. Модернизационные процессы социально-экономического развития Дагестана на рубеже XIX–XX вв.: историография вопроса // Вестник Дагестанского государственного университета. 2012. Вып. 4. С. 42; Яновский В.С. Города Северного Кавказа в
конце XIX – начале ХХ века: социально-экономический портрет // Вестник Дагестанского
государственного университета. 2011. Вып. 4. С. 49.

1
Фадеев А.В. Вовлечение Северного Кавказа в экономическую систему пореформенной
России. (К проблеме развития капитализма вширь) // История СССР. 1959. № 6. С. 47.
2
Шигабудинов М.Ш. Рабочее движение на Северном Кавказе в годы нового революционного подъема и 1-й мировой войны (1910 – февраль 1917). Махачкала, 1970. С. 1–4.
3
Магомедов Ш.М. Октябрь на Тереке и в Дагестане. Махачкала, 1965. С. 4.
4
Ислам в Российской империи (законодательные акты, описание, статистика). М.,
2001. С. 287.

панисламских и пантюркистских идей, и при обнаружении таковых немедленно высылать их за пределы империи1.
Одними турецкими эмиссарами и их высылкой дело не закончилось.
Российские власти были явно обеспокоены подобным вниманием интересом Турции к Кавказу. Полиция в Дагестане установила строгую слежку
за местным мусульманским духовенством, за религиозными школами и
отдельными лицами, подозревавшимися в противоправной деятельности.
И. о. директора департамента полиции Кавказского края С. Белецкий был
обеспокоен тем, что «в Дагестане возникло просветительское мусульманское общество, но и оно под мирным флагом просвещения темной массы
мусульман преследует главным образом объединение всех магометанских
племен Дагестанской области». Речь шла об обществе «Просвещение
туземцев-мусульман Дагестанской области», открытом в Темир-Хан-Шуре
21 октября 1905 г. Членами его были будущие деятели Горского правительства. Среди них были Д. Даидбеков, М. Халилов, Х.-М. Арацхан, Д. Апашев,
П. Эмиров, З. Темирханов. В докладе С. Белецкого упоминалось о том, что
кавказцы-мусульмане на случай победы над неверными якобы выбрали
себе в качестве главы Дагестана Н. Гоцинского. На его же средства будто бы
было куплено 1500 ружей в Турции, которые были доставлены на Кавказ и
розданы дагестанцам. Н. Гоцинский имел постоянный контакт с Министерством народного просвещения Турции, через которое на Кавказ прибывали
агитаторы, которые вели пропаганду в пользу Турции. Якобы Н. Гоцинский
обещал туркам поднять всех мусульман Кавказа против России в случае
войны или осложнений на азиатской границе. Однако военный губернатор
Дагестанской области Вольский на все опасения С. Белецкого отреагировал
довольно спокойно, апеллируя к тому, что жители Дагестана всем довольны
при власти русского царя и причин для беспокойства нет2. Видимо, обвинять
Н. Гоцинского в монопольных поставках оружия на Кавказ не стоит, но поставки существовали. Более того, с 1911 г. оружие в основном австрийского
и германского производства широким потоком полилось из Турции на Кавказ. Привоз оружия осуществлялся главным образом через черноморские
порты Сухуми, Поти, Батуми. Наместнику на Кавказе Воронцову-Дашкову
докладывали о том, что «за последнее время наблюдается ввоз в большом
количестве огнестрельного оружия и боеприпасов. Значительная часть их
остается в Батумской области у мусульманского населения, остальная направляется в другие районы Кавказа. Принятые нами меры к прекращению
ввоза оружия не достигли желаемых результатов. Поэтому представляется
необходимым усилить береговую охрану путем вывода на рейды крейсеров,
а также открытия новых сторожевых постов»3.
Однако дело было не только в турецком стремлении вернуть некогда
потерянные позиции на Кавказе. Мир был на пороге глобального воору-

женного конфликта, страны готовились к нему, создавались коалиции.
Турция постепенно попадала в орбиту германских интересов, становилась
в полуколониальную зависимость от своего более могущественного европейского союзника. Кавказу в предстоящей войне отводилась роль «мягкого подбрюшья» России, которое должно было вспыхнуть при первых
известиях о начале схватки. Для создания необходимого психологического
настроя Германия и Турция не жалели ни сил, ни средств. Окончательный
поворот Турции в сторону сотрудничества с Германией произошел после
низвержения султана Абдул Гамида в конце апреля 1909 г., возведения на
престол Махмуда V и прихода младотурок к власти. Немцы поощряли и
поддерживали турок в их мероприятиях по распространению панисламизма
и пантюркизма на Кавказе. Это входило в планы правящей верхушки Германии, объявившей себя друзьями мусульман в противовес царской России,
которая издавна выступала покровительницей христиан Османской империи. Под видом ученых и путешественников на Кавказ проникают немецкие
агенты, налаживают необходимые связи. То же самое делала и Турция, ведя
панисламскую агитацию. Особое место отводилось поиску прогермански
и протурецки настроенных лиц, которых можно было бы использовать
как организаторов повстанческих отрядов, а также для диверсий в случае
войны Германии и Турции против России. Все это, естественно, не осталось
незамеченным российским руководством. Председатель Совета министров
П.А. Столыпин в предписаниях губернаторам отмечал, что «руководители
младотурецкого движения1, не ограничиваясь в пропаганде своих идей
пределами Турции, решили способствовать возрождению ислама и в других
странах и, в частности, развивать панисламистскую и пантюркскую идею в
России. С этой целью младотурецкие вожди послали в Россию под видом
купцов, возвращающихся из Мекки богомольцев и т.п. лиц ряд начитанных
и преданных новым идеям ходжей для проповеди среди наших мусульман
теории о единстве всего мусульманского мира. Посылаются эти опасные
для единства нашего государства проповедники большей частью на Волгу, в
местности со значительным татарским и вообще мусульманским населением,
затем в Крым, на Кавказ и в Туркестанский край»2. В этой связи государство
обратило пристальное внимание на жизнь российских мусульман. Отмечалась усиливающаяся роль печатных изданий в пропаганде новых идей. Их
доставляли как из самой Турции на Кавказ и в Туркестан, о чем писал военный агент в Стамбуле полковник И.А. Хольмсен, так и печатали в ней самой.
П.А. Столыпин писал С.Д. Сазонову о той неблагоприятной роли, которую
играет еженедельный журнал «Тааруфуль-Муслимин» в пропаганде среди
русских мусульман антироссийских настроений. Тем более что его издавал
А.-Р. Ибрагимов, бывший член Оренбургского магометанского духовного

1
Дякин В.С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX – начало
XX в.). СПб., 1998. С. 151.
2
Доного Х.-М. Указ.соч. С. 88–92.
3
Там же. С. 101.

1
Гиленсен В.М. Осиные гнезда под консульской крышей. Турецкий шпионаж в Закавказье и русская контрразведка перед 1-й Мировой войной // Военно-исторический
журнал. М., 1997. № 5. С. 49.
2
Доного Х.-М. Указ. соч. С. 97.

управления. Предполагалось предложить турецкому правительству принять
меры к прекращению издания этого журнала1. Там же в Стамбуле издавался
еженедельник «Стамбульские новости», и тоже эмигрантом из России, только
уже социал-демократом Д. Коркмасовым2. Распространение его издания в
России было запрещено в июне 1910 г. под предлогом того, что газета дает
«преувеличенное представление о могуществе Османской империи и ее
культурном развитии»3.
О росте панисламистских тенденций на Кавказе4 в том же 1910 г. говорилось в донесении начальника тифлисского губернского жандармского
управления полковника И.И. Пастрюлина заведующему Особым отделом
Департамента полиции А.М. Еремину. В нем, помимо всего прочего, говорится
о распространении нового политического течения на Тереке и в Дагестане,
преувеличенно большой показана роль в этом движении абрека Зелимхана:
«4 июля сего года начальником Бакинского охранного отделения были получены указания о сильно развивающемся в настоящее время на Кавказе
мусульманском движении, проникнутом идеями панисламизма и автономии
для Кавказа, центром коего якобы надо считать г. Грозный, откуда означенное
движение и распространяется. Мусульмане будто бы заняты возобновлением запасов своего оружия, так как считают, что народ уже готов принять
участие в восстании. Зелимхан со своей шайкой служит интересам того же
движения, поддерживаемого из Турции. Далее ротмистр Мартынов доносил:
«В Грозном имеется фабрика фальшивых денег, помещенная в аулах вблизи
Грозного, получившая на днях от Зелимхана заказ на изготовление фальшивых кредитных билетов на сумму в 300 тыс. руб.; деньги эти предположено
товарищами Зелимхана обменять на настоящие в Закаспийской области и
Муганской степи и на них заказать в Финляндии оружие. С тою же целью
Зелимхан хотел добыть денег, напав на Кизлярское казначейство. Самая неуловимость Зелимхана объясняется сочувствием, питаемым к нему коренным
населением, желающим видеть в нем второго Шамиля». Несколько ранее,
именно в конце июня сего года, в район поступили указания, что горское население по указаниям руководителей панисламистского движения избрало
Зелимхана «Великим Имамом» на случай «хазавата» (священной войны с
Россией) и что дело просвещения кавказских мусульман находится всецело
в руках учителей, выходцев из Персии или Турции»5. Здесь же полковник
И.И. Пастрюлин дает картину отношения дагестанской интеллигенции к
современным событиям в мире и в России, ярко показывает болезненную
реакцию на якобы антимусульманские акции империи, обращает внимание
вышестоящего начальства на рост панисламизма и саботаж местных чиДякин В.С. Указ. соч. С. 152.
Зульпукарова Э. М.-Г. История издания первой русской газеты в Турции «Стамбульские
новости» // Вестник Дагестанского научного центра. 2010. № 36. С. 37.
3
Доного Х.-М. Указ. соч. С. 96–99.
4
Гусейнов Г.М. Борьба мировых держав за влияние в Дагестане в 1914–1921 годах //
Вестник Дагестанского научного центра. 2009. № 35. С. 31.
5
Вайнахи… С. 237.
1

новников из местных жителей мероприятий центрального правительства и
помощи, прямой или косвенной, исламистам1.
Еще одной проблемой, будоражащей жизнь в Дагестане, было существование значительного числа феодально зависимых крестьян и рабства. Все это
изживалось очень долго, встречая сопротивление местных беков. По поводу
рабства: даже после присоединения этот вид товарно-денежных отношений
сохранялся на рынках в Дербенте, Тарках, Эндирей-ауле, Кизляре. Что
касается феодальных отношений, они расцветали буйным цветом. С ликвидацией шамхальств и уцмийств и разделением Дагестана на 9 округов в
1860 г. они были несколько поколеблены, но никуда не делись. В 1867 г. особым законом отменялась административная зависимость жителей Дагестана
от ханов и шамхалов, и дагестанцы были объявлены подданными русского
царя. Тогда же применили к Дагестану манифест 1861 г. При применении
манифеста под понятие крепостных были подведены только лично зависимые, холопы и рабы (кулы, караваши, чагары), которые стали свободными.
Раяты же, как поземельно зависимые, остаются вне действия минифеста.
К началу ХХ в. население 95 селений численностью более 80 тысяч человек оставалось в крепостной зависимости. Власти отмечали постоянное
недовольство крестьян своим положением, при этом последние ссылались
на отмену крепостного права в России в 1861 г. Например, раяты селения
Марага Кайтаго-Табасаранского округа просили освободить их от бекских
повинностей: «Высочайшим манифестом, состоявшимся 19 февраля 1861
года, все крестьяне русскоподданные от помещичьей власти освободились
и пользуются ныне правами свободных граждан. Здесь же, в Дагестанской
области, хотя мы тоже верноподданные государю нашему, но означенная милость к нам не распространяется». Еще более категоричным был поверенный
общества Кадар Абдурашид Мирза-оглы, который в письме наместнику на
Кавказе так и написал: «Принимая во внимание, что от крепостных прав все
сыны отечества, русскоподданные, Александром II освобождены, считаем
себя вправе не исполнять бекские небывалые требования»2. Понимая важность решения этого вопроса, Воронцов-Дашков в 1908 г. созвал Особое совещание, чтобы обсудить ситуацию с зависимым положением и земельными
отношениями. В Государственную думу был внесен проект по кавказскому
наместничеству об устройстве кавказских поселян. Наместничество признавало право собственности раят на их земли без всяких выкупных платежей.
Но этот проект в Совете министров подвергся изменению. По этому проекту
проводился принцип выкупа на 28-летний срок и в размере 77% окладов
оброчной подати на трехлетие. Таким образом, для горцев устанавливался
поземельный налог помимо прочих. На 1907–1909 гг. приходится всплеск
недовольства крестьян-дагестанцев своим положением. Это выражалось в
основном в категорическом отказе добровольно платить подати бекам.
См. приложение № 6.
Гаджиев А.-Г. Апашев Даниял (общественно-политические, государственно-правовые
взгляды) Махачкала, 2004. С. 23–27.
1
2

На этой волне активизируется работа в Государственной думе по изменению такого положения. Среди активных деятелей этого движения стоит
отметить Д. Апашева, М. Далгата, И. Гайдара, Г. Баммата, которые позже
принимали активное участие в общественно-политической жизни Северного
Кавказа в годы Революции и Гражданской войны. 17 мая 1910 г. тридцать
семь членов III Государственной думы обратились в земельную комиссию с
заявлением по поводу ненормальных земельных отношений между беками
и раятами в Дагестане и в Закатальском округе. В нем говорилось о том,
что «мы, нижеподписавшиеся члены Государственной думы, предлагаем
поставить правительству вопрос, какие меры оно предполагает принять к
уничтожению ненормальных архаических отношений между различными
частями населения в Дагестанской области и в Закатальском округе»1.
Император утвердил проект «Закона о прекращении зависимых отношений поселян Дагестанской области и Закатальского округа», одобренный
Думой. 7 июля 1913 г. был утвержден закон о прекращении зависимых
отношений в Дагестанской области. По этому закону с 1 января 1913 г. 70
тысяч крестьян из 95 селений освобождались от податей и повинностей в
пользу беков. В специальном приложении к закону от 7 июля 1913 г. была
определена выкупная сумма, полагающаяся бекам с крестьян по каждому
селению отдельно. Эта выкупная сумма в размере 587 тысяч 278 рублей выделялась бекам единовременно из государственно казны. В отчете военного
губернатора Вольского за 1914 г. отмечалось большое значение освобождения
раят. Он писал следующее: «…проведение в жизнь закона от 7 июля 1913 г. о
прекращении зависимых отношений поселян Дагестанской области к бекам
прошло гладко. Закон был встречен бывшими раятами с радостью как акт
милосердия и справедливости»2.
Событием, которое должно было насторожить власти, было антиписарское
восстание в Дагестане в 1914 г. Это было сопротивление усиливавшемуся
русификаторскому курсу правительства. Предыстория его вкратце такова.
После утверждения своего господства в Дагестане царское правительство
постепенно отказалось даже от тех полулиберальных жестов по отношению к
горцам, которые оно позволяло себе в первые годы по завершении Кавказской
войны. Центральная власть взяла курс на русификацию края. Одной из мер
в русле этой политики было введение русского языка в судопроизводстве.
Эта реформа проводилась следующим образом. 6 марта 1914 года губернатор
Дагестана генерал-лейтенант Вольский объявил населению области, что он
устанавливает после этого дня в сельских судах русских писарей для ведения
всех дел, находящихся в судопроизводстве в сельских судах, на русском языке
с назначением им жалования не менее 30 рублей. Объяснялась эта мера тем,
что существующий порядок письмоводительства на арабском языке устарел и
способствовал лишь произволу сельских должностных лиц, контролировать
действия которых администрация была лишена возможности по причине не1
2

Гаджиев А.-Г. Указ. соч. С. 33.
Там же. С. 33–34.

знания арабского языка. Знание этого языка всегда оставалась монополией
узкого круга лиц, по преимуществу мусульманского духовенства, в руках
которого и сосредоточивалось делопроизводство по сельскому управлению
и суду. О важности русского языка для горцев, сближения с русской жизнью
для будущего Кавказа писал еще во второй половине XIX в. известный лингвист П.К. Услар. Составленные им алфавиты для некоторых дагестанских
языков облегчали понимание русской грамоты и языка. Правда, как отмечал
Г.Ш. Каймаразов, было бы, конечно, наивно полагать, что результаты трудов
и практические предложения Услара были в полной мере использованы
правительством и его администрацией на Кавказе для действительного
просвещения горцев. В планы правительства не входило просвещение и
развитие культуры покоренной окраины1. По мнению противников усларовских алфавитов, тесное сближение горцев с русскими возможно лишь путем
распространения среди них русского языка. Создание же письменности, грамотности и литературы для исчезающих в силу неотразимых политических
причин многочисленных малых народов Кавказа имеет значение только лишь
для науки, а не для практической государственной деятельности, которая
заключается в ассимиляции многочисленных многоязыких подданных империи. Сам П.К. Услар не был последовательным сторонником просвещения
горских масс, он скорее действовал в русле имперской политики, говоря, что
туземная грамотность должна служить только к тому, чтобы отвлечь горцев
от арабского языка и облегчить для них изучение русского языка2.
Проведение реформы тяжелым бременем легло бы на горцев, т.к. в горных
бедных районах население не в состоянии было нести расходы на содержание
новых писарей (3600 рублей в год) и сельского управления. Вопрос введения
нового мероприятия правительства осложнялся к тому же тем, что в Дагестане
уже третий год был неурожайным. Помощь правительства в полмиллиона
рублей предлагалась в виде ссуды зерном, к тому же ее надо было выплатить в течение трех лет. Поэтому народ был озлоблен сверх меры, чем не
преминули воспользоваться духовные лица, настроив горцев против новой
реформы. Губернатор Вольский сетовал в одном из документов, что власть
шейхов и мулл настолько сильна, что парализует вообще любую попытку
приобщить население к общему порядку государственной жизни, просветить
его и сблизить с интересами русского правительства3. Отрицательная реакция
духовенства объяснялась еще и его экономическими интересами. Введение
русского делопроизводства в сельских обществах могло подорвать отчасти
и материальную базу мусульманского духовенства, т.к. делопроизводство
в сельских обществах вели кадии. Примириться добровольно с этим нововведением муллы и кадии не пожелали и со своей стороны приняли меры к
тому, чтобы воспрепятствовать проведению реформы. Кроме того, они сумели
убедить население, что за введением русского языка в делопроизводстве
1
2
3

Каймаразов Г.Ш. Очерки истории культуры народов Дагестана. М., 1971. С. 117.
Доного Х.-М. Указ. соч. С. 102.
Там же. С. 103.
85

последуют и другие меры в этом же русле: введение воинской повинности,
упразднение горских судов и адатов, всеобщая перепись для увеличения налогов, а также предупреждали об опасности, которая грозит мусульманской
религии, признаком которого является гонение на арабский язык, на котором
совершаются службы в мечети. Духовенству удалось добиться своей цели.
В конце 1913 – начале 1914 г. в ряде округов население открыто выступило
против русификаторской меры правительства, во многих горных селах
произошли выступления. В частности, в селе Дженгутай избили начальника
участка и писаря, в наказание за что губернатор Вольский направил к ним
отряд милиции, наложив на это общество штраф. В некоторых селах Гунибского и Аварского округов были убиты писари. Н. Самурский писал по этому
поводу следующее: «Попытка усердной военно-народной администрации
самодержавия ввести русских писарей в аулах для замены делопроизводства
на арабском языке русским подняла целое восстание. Несколько десятков
тысяч вооруженных горцев Нагорного Дагестана двинулись в Темир-ХанШуру, ультимативно требуя отмены этой русификаторской меры. Никакие
военные угрозы не могли помочь»1.
13 марта 1914 г. около 6 тысяч восставших горцев подошли к столице
области и потребовали у администрации или отправить их в ссылку, или
убрать русских писарей из аулов, оставить только арабоязычных. Губернатор
Вольский смог с подчиненной ему воинской командой на окраине Темир-ХанШуры сумел остановить восставших, а к утру 14 марта рассеять их. В официальном отчете об этом событии говорилось менее поэтично: к губернатору
явилось более 5 тысяч человек из Аварии и пожаловались на отсутствие
возможности платить писарям жалование и просили оставить все в прежнем
порядке, однако губернатор не принял их просьбу во внимание и приказал им
разойтись по домам2. С точки зрения общеимперского курса мера по замене
арабоязычных писарей на русскоязычных была вполне оправдана, но проводилась не очень продуманно, тем более за счет горцев, что принесло обратные
результаты. Кто же подогревал антиимперские настроения среди горцев?
Сопоставив все сведения, можно сделать вывод, что общим направлением
руководил Н. Гоцинский, известнейший и богатейший деятель Нагорного
Дагестана. Он постоянно находил поводы для столкновения с военным губернатором Вольским, который подозревал Гоцинского в подготовке восстания.
По свидетельству осведомленного дагестанца А. Тахо-Годи, Вольский хотел
выслать Гоцинского с территории области, и только заступничество М. Халилова спасло его от этой кары3. У губернатора были все основания подозревать
и даже выслать Гоцинского: имелись обширные сведение о панисламистской
деятельности последнего, собранные агентурой Тифлисского и Бакинского
губернских жандармских управлений. Но губернская власть не рискнула
противопоставить себя местным влиятельным лицам, дабы не накалять и без
1
2
3

Самурский Н. Гражданская война в Дагестане. Махачкала, 1925. С. 61.
Доного Х.М. Указ. соч. С. 104.
Тахо-Годи А.А. Революция и контрреволюция в Дагестане. Махачкала, 1927. С. 27
86

того напряженную обстановку. Что касается итогов проводимой реформы, то,
как отмечалось в отчетах и.о. военного губернатора области Дадешкелиани,
который сменил на этом посту Вольского, из общего числа в 168 сельских
обществ области в 77 из них все-таки было введено письмоводительство на
русском языке. Объяснялось это тем, что осуществление этой реформы в
остальных обществах задерживается, с одной стороны, нехваткой нужных
специалистов из местных жителей, а с другой стороны, частичным противодействием части населения в проведении реформы1.
Отдельно стоит рассмотреть отношение горских народов Кавказа к
привлечению их к военным работам в ходе Мировой войны. Война не пользовалась популярностью среди горцев (одновременно и призывы к «священной» войне против «неверных» не находили особого сочувствия среди
мусульман2) как из-за определенных протурецких настроений, которые все
же были не господствующими, так и потому, что в ходе нее по указу 1916 г.
«О привлечении реквизиционным порядком на время настоящей войны
освобожденных от воинской повинности инородцев империи» местным
властям предписывалось принудительно мобилизовать горцев-мусульман
на сооружение оборонительных объектов и на другие тыловые работы, реквизировать лошадей и подводы, что поставило горское хозяйство в тяжелое
положение3. Отмечалось брожение среди мусульман, местные жандармские
управления зорко следили за настроениями местных жителей.
Рубежом 1916–1917 гг. датируются некоторые документы, которые
дают сведения о настроениях, царивших на Северном Кавказе в это время.
Например, вот что писал начальник бакинского губернского жандармского
управления полковник Северитовский наместнику на Кавказе в начале января 1917 г.: «…По поводу настроения в настоящее время мусульман Кавказа
необходимо отметить, что внимание их главным образом сосредоточено на
вопросе о проведении в жизнь распоряжения о призыве мусульман на военные работы. В этом направлении особенно остро реагируют мусульмане
Северного Кавказа, в частности, мусульмане Дагестанской и Терской областей. По сведениям, между последними состоялось соглашение, по которому они обязались ни в коем случае людей на работы не давать и в случае
насилия со стороны властей оказать вооруженное сопротивление, взаимно
поддержав друг друга. Особенно тревожное состояние отмечается в Терской
области. На почве призыва на работы среди мусульман Терской области наблюдается особенная ненависть к русским, характерным показателям коей
является ходячее среди мусульман выражение, что они готовы даже «сосать
кровь русских». По сведениям, в Терской области якобы имеется комитет по
организации восстания, который субсидирует всех мусульман деньгами для
приобретения оружия. При выдаче этих денег берется присяга, что ни на какие
нужды эти деньги не будут израсходованы. Спокойствие в Терской области,
Доного Х.М. Указ. соч. С. 106.
Дякин В.С. Указ. соч. С. 162.
3
Доного Х.-М. Указ. соч. С. 22-23.

по сведениям агентуры, «висит на волоске». По тем же сведениям, настроение
Дагестана менее острое и таковое могло бы свестись даже к полной лояльности, если бы препятствием к этому не служила местная администрация. Вся
почти администрация Дагестана, начиная с низших чинов и кончая самим
губернатором, князем Дадешкелиани, занимается в самых широких размерах взяточничеством, и широкие поборы в этом направлении, развившиеся
за время состояния в должности губернатора князя Дадешкелиани, крайне
возбуждают коренное население Дагестана. В связи с этим имя бывшего губернатора генерал-лейтенанта Вольского вспоминается теперь мусульманами
с особой любовью и уважением и управление его областью ставится ныне
как пример справедливости и заботливого отношения к нуждам местного
населения. Означенное обстоятельство в связи с ожидаемым призывом на
военные работы является одним из главных подспорьев к возникновению
брожения среди мусульман. Самыми влиятельными и популярными деятелями мусульманского движения в Дагестане считаются Нажмеддин Эфенди
(известный также под фамилией Гоцинский)… и… мулла Али Хаджи Акушинский. К голосу их прислушивается весь Дагестан и от решения их главным
образом зависит то или иное направление политических воззрений местных
мусульман. В настоящее время наиболее назревшими вопросами жизни, в
смысле чаяния мусульман, являются следующие: 1. Уравнять мусульман во
всех правах гражданства с русскими. 2. Преподавание в школах на родном
языке. 3. Открытие среднеучебных заведений на родном языке. 4. Изъятие
«вакуфных» сумм (суммы по различного рода завещаниям) из ведения МВД
и передача их в руки местных Шейх Уль Ислама и муфтиев. 5. Назначение
всех духовных мулл, кадиев, муфтиев и Шейх Уль Ислама по выбору. 6. Иметь
представителей мусульман в Государственном совете…»1. Здесь уже помимо
экономических выдвигаются и чисто политические требования. В дополнение к этому документу можно привести еще один, в котором развивается
тема настроений мусульман Кавказа в начале 1917 г. Тот же Северитовский
отмечает с тревогой следующее: «В настоящее время настроение мусульман Кавказа следует охарактеризовать выжидательным. Регулируется оно,
главным образом, отношением их к набору на военные работы и может быть
разграничено на две категории: 1) на настроение мусульман Закавказья, в
число коего входит и Бакинская губерния, и 2) настроение мусульман Сев.
Кавказа, в число коего входит Дагестанская область. Мусульмане 1-й категории, будучи, как и все мусульмане, крайне недовольны призывом на военные
работы, склонны, тем не менее, по своим внутренним мировоззрениям идти
чернорабочими на оборону и не оказывать противодействия, лишь бы не быть
призванными в действующие войска, мусульмане же 2-й категории, наоборот,
предпочитают, в крайнем случае, быть лучше призванными в действующие
войска и ни в коем случае не идти чернорабочими. Эти два мировоззрения,
резко разграничившись, существуют и поныне, и хотя со стороны некоторых
лиц были сделаны попытки к взаимному соглашению, но таковые ни к каким
1

Доного Х.М. Указ. соч. С. 110–111.

результатам не привели… По сведениям, одним из самых популярных на Сев.
Кавказе лиц, дагестанцем Гаджи Нажмеддином Эфенди, известным под кличкой Гоцинский, были командированы из Дагестана депутаты… к проживающему в гор. Баку миллионеру действительному Статскому Советнику Гаджи
Зейнал Абдин Тагиеву, влиятельному и популярному среду закавказских
мусульман, с целью выяснить намерение закавказских мусульман на случай
призыва их на военные работы, а также высказать свою готовность оказать
означенному призыву полное противодействие, вплоть до общего выступления всего Дагестана и вообще всех мусульман Северного Кавказа. Означенная миссия оказалась неудачной, т.к. со стороны Тагиева последовал ответ,
что мусульмане Закавказья, в особенности бакинские, не намерены, хотя и
вынужденно, разделять взгляды дагестанцев, что требования правительства
о призыве мусульман на работы они признают необходимым выполнить и
что желание дагестанцев оказать в этом направлении противодействие они
не считают для себя обязательным. После этого настроение дагестанцев
нисколько не изменилось, и по собранным сведениям, в случае призыва на
работы они окажут призыву вооруженное сопротивление. Какой-либо планомерной организации к сопротивлению не ведется, т.к. дагестанцы почти
сплошь вооружены и едва ли не каждый из них считает сопротивление для
себя обязательным. Обращаясь к общему настроению и чаяниям мусульман
Кавказа, необходимо отметить, что симпатии мусульман всецело на стороне
Турции и проявляемая ими до сего времени наружная лояльность зависит
главным образом от успехов русского оружия, в особенности на турецком
фронте. Сознательной частью мусульман ведется пропаганда в целях воспитания общей массы к восприятию понятий о равноправии мусульман
с другими гражданами и о необходимости твердого заявления об этом на
мирной конференции»1.
В заключение этого параграфа стоит сказать, что к моменту падения монархии Дагестанская область была вовлечена в политическое, экономическое
и культурное поле России. Главной проблемой взаимоотношений между
центральной властью и областью было то, что Дагестан был насильственно
включен в состав империи, это сказывалось на всех сферах жизни региона.
Полной инкорпорации области в жизнь империи не произошло, к 1917 г.
накопилось значительное количество проблем, которые прорвались наружу
после Февральской революции. Главными из них было распространение панисламизма и пантюркизма, шедшего из Османской империи. Эти течения
проникали в достаточно широкие слои дагестанского общества, одновременно
становясь орудием в антирусской риторике части местной элиты.
2.2. Терек и Дагестан, от свержения монархии к
Октябрьской революции 1917 г.
Февральская революция обнажила глубинные социально-экономические,
политические и духовные противоречия, разъедавшие ткань русского обще1

Доного Х.М. Указ. соч. С. 112–113.
89

ства в начале XX в. Между тем пришедшее к власти Временное правительство
не имело той силы и того авторитета, который был необходим, чтобы управлять политическим процессом. Тем временем не сдерживаемые больше рухнувшим режимом самые различные социальные группы поспешили заявить
о своих интересах, безотлагательном решении накопившихся проблем1. Все
это привело к активизации существовавших и появлению новых организаций,
объединений, которые стремились оказывать давление на власть2.
Известия о революционных событиях в Петрограде дошли до Северного
Кавказа 4 марта 1917 г., вызвав всплеск политической и организационной активности местной общественности. Во Владикавказе создается гражданский
исполнительный комитет, взявший на себя функции Терского областного
органа власти. В Дагестане представители национальной интеллигенции
созвали в Темир-Хан-Шуре многолюдный митинг3, на котором избрали
Временный Дагестанский областной гражданский исполнительный комитет4,
в состав которого планировалось избрать 30 человек из округов Дагестана
по три человека.
«...Но ввиду того, – отмечал Дибиров, – что на собрании представителей
было много, а из других совсем мало, то и выборы и члены Комитета были
не по три, а больше или меньше этого числа»5.
В состав исполкома вошли: Д. Султанов, С. Махмудов (Андийский округ),
Н. Гоцинский, М. Дахадаев, С. Куваршалов, Я. Исаков, К. Гусейнов (Аварский
округ), Р. Мавраев, М. Дибиров, М. Мавраев (Гунибский округ), Б. Саидов,
А. Каяев, С. Башларов, Д. Бутаев (Гази Кумухский округ), К. Малламагомедов,
А. Султанов (Даргинский округ), А. Абдуллаев, Г. Абдулганиев (КайтагоТабасаранский округ), Г. Юсуфбеков, А. Мамедов (Кюринский округ), П. Эмиров (Самурский округ), Н. Тарковский, З. Доногуев (Темир-Хан-Шуринский
округ), а также представители от гг. Порт-Петровска, Дербента, Темир-ХанШуры. В апреле в состав областного исполкома вошел прибывший из эмиграции Д. Коркмасов, который возглавил «Земельный комитет»6.
1
Центральный Государственный Архив Республики Северная Осетия-Алания (ЦГА
РСО-А) Ф.Р-10. Канцелярия Войскового Атамана и Правительства Терского казачьего
войска. 1917–1920. Оп. 1. Д. 5. Л. 14–14 об.
2
Волхонский М.А., Муханов В.М. Россия на Кавказе. Пять веков истории: Научнопублицистические очерки. М., 2009. С. 132.
3
Ироническая картина избрания областного исполкома показывалась в советской литературе: «… 22 марта 1917 года представители торгово-промышленной буржуазии в блоке с
представителями чиновничества и офицеров-дагестанцев организовали в Темир-Хан-Шуре
в базарный день своеобразные «выборы» в Дагестанский Гражданский Исполнительный
комитет. Тут же на базаре на организованном наспех митинге был предложен список кандидатов в областной Гражданский Исполком, в котором значилось 30 представителей всех 9-ти
округов Дагестана, принятый без голосования простым гулом голосов «рази къардаш» – все,
мол, согласны». (Магомедов Ш.М. Октябрь на Тереке и Дагестане. Махачкала, 1965. С. 13.)
4
Доного Х.М. Указ. соч. С. 121.
5
Дибиров М.К. История Дагестана в годы революции и гражданской войны. Махачкала,
1997. С. 20.
6
Даниялов Г.Д. Февральская революция и ее отражение в Дагестане // Советский
Дагестан. Махачкала, 1967. № 3. С. 27.

В Петроград Временному правительству и Всероссийскому исполнительному комитету была отправлена телеграмма, в которой говорилось о
том, что в Темир-Хан-Шуре «выбран временный исполнительный комитет»
под председательством инженера З. Темирханова, одновременно состоящего
уполномоченным городского самоуправления.
Сразу же после образования исполком обратился к дагестанскому народу
с объявлением. «...В Дагестане, – говорилось в нем, – в Темир-Хан-Шуре
образовался Дагестанский Областной Совет, являющийся руководящим порядком, в руках которого находится вся власть. Народ выбрал туда членами
тех, кого хотел. Этот Областной Совет будет вести правительственные дела
до тех пор, пока вышеупомянутое Большое Собрание в Петрограде (учредительное собрание) не установит государственные основы и законы. Областной Совет пошлет по всем округам своих уполномоченных для того, чтобы
разъяснить народу происшедшую революцию и тех благ, которые мы ждем от
этой революции. Вместе с посылкой уполномоченных в округах водворится
спокойствие и порядок... Мы ваши братья, члены Областного Совета, даем
вам назидание: подчиняйтесь этому новому правительству, исполняйте его
распоряжения и отмены и пребывайте в доверии ему и спокойствии...»1.
Спустя некоторое время из Петрограда прибыли областные комиссары
Временного правительства, доверенные лица из числа депутатов IV Государственной думы. В Терскую область был назначен видный политический
деятель из терских казаков есаул М.А. Караулов2. По поводу Дагестанской
области сведения разнятся – у Волхонского и Муханова указан один из самых авторитетных дагестанских общественных деятелей Магомет Далгат3,
у Доного, Даудова и Месхидзе – Ибрагимбек Гайдаров4. Активный участник
событий в Дагестане полковник М. Джафаров также указывает на И. Гайдарова как на областного комиссара5.
Образовавшиеся новые областные органы власти являлись всего лишь
формой, тогда как содержание политической жизни региона с февраля 1917 г.
стали определять такие политические силы, как терское и кубанское казачество, горская интеллигенция, выступавшая под знаменами национализма,
мусульманское духовенство, а также социалисты, доминировавшие в северокавказских городах. Среди же казачества Северного Кавказа чувствовалась
растерянность, вызванная неясностью дальнейшего развития событий на
местах. Казачество опасалось, что крушение старой государственной власти
может повлечь за собой изменение сложившихся порядков и установлений.
Прежде всего казаки боялись потерять свои права на войсковые земли. В Терской области казаки владели большими земельными угодьями, составляя при
Доного Х.М. Указ. соч. С. 122.
Северо-Осетинский институт социальных и гуманитарных исследований им.
В.И. Абаева Владикавказского научного центра и Республики Северная Осетия-Алания.
Ф. 21. Октябрьская революция и Гражданская война на Тереке. Оп. 1 Д. 7. Л. 1.
3
Волхонский М.А., Муханов В.М. Указ. соч. С. 132.
4
Даудов А.Х., Месхидзе Д.И. Указ. соч. С. 28; Доного Х.М. Указ. соч. С. 121.
5
Полковник Магомед Джафаров: Сборник документов. Махачкала, 2005. С. 59.
1

этом менее половины населения областей. Тревога еще более стала возрастать под влиянием усилившихся требований горцев, а также иногороднего
крестьянства о возвращении или разделе казачьих земель.
В новой политической ситуации казаки спешили как можно скорее решить
вопрос о самоуправлении, с тем чтобы уже организованно защищать свои
интересы. Уже 14 марта 1917 г. во Владикавказе собрался войсковой круг
Терского казачьего войска, который избрал войскового атамана и правительство. Атаманом терских казаков стал Михаил Александрович Kараулов1.
Февральские события в Петрограде пробудили к политической активности и горскую интеллигенцию, социальный слой, появившийся в ходе
процесса интеграции Северного Кавказа в Российскую империю. Эта была
немногочисленная группа людей, получивших юридическое или техническое
образование в Москве или Петербурге, уже имевших определенный опыт политической деятельности в качестве депутатов городского самоуправления
или даже Государственной думы. Их объединяла мысль о необходимости
европейского просвещения народов Северного Кавказа, а также защиты их
интересов перед лицом властей Российской империи. Революция открывала им новые широкие возможности для реализации их замыслов. Этот
социальный слой оказался наиболее подготовленным, чтобы возглавить
политические и социально-экономические преобразования в национальных
округах Северного Кавказа.
Начало процессу политической самоорганизации горцев было положено 5 марта 1917 г. во Владикавказе2, где на квартире известного адвоката
и публициста Басията Шаханова собрались представители национальной
горской интеллигенции с целью обсудить «позиции и тактику в связи с
Февральской революцией». Главным итогом совещания стало формирование
Временного Центрального комитета объединенных горцев, общественного
органа, представляющего интересы горских народов Терской области. В тот
же день состоялся политический дебют горцев-политиков, принявших участие в формировании гражданского комитета Терской области. На собрании
возникла дискуссия по вопросу количества мест, предоставляемых горцам.
Потерявший во время полемики терпение Магомед Джабагиев подскочил
к столу президиума и в резкой форме заявил: «Отныне с сегодняшнего дня
хозяевами края будут горцы. И того, кто этого не поймет и вздумает стать
поперек дороги, конечно, гладить по голове не станут»3.
1
Брызгалова И.Г. Февраль 1917 года: Казачье самоуправление – основа модели новой
региональной государственности на Дону, Кубани и Тереке // Исторические, философские,
политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории
и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 6 (20): В 2 ч. Ч. I. C. 48.
2
Датировка образования ЦК Горцев Кавказа в исследовательской литературе разнится.
По сведениям Х.М. Доного, это событие произошло 6 марта 1917 г. (Доного Х.М. Нажмуддин
Гоцинский. Махачкала, 2011. С. 121). Та же дата приводится в монографии А.Х. Даудова
и Д.И. Месхидзе «Национальная государственность горских народов Северного Кавказа
(1917–1924 гг.)». СПб., 2009. С. 28..
3
Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 133.

От слов представители Временного ЦК объединенных горцев быстро
перешли к делам. В течение марта-апреля 1917 г. в национальных округах
Терской области при прямой поддержке членов комитета стали возникать
новые национальные по сути органы власти. В короткий период времени
появились Ингушский национальный совет, Владикавказский (Осетинский)
окружной гражданский комитет, Чеченский национальный комитет, Нальчикский гражданский исполнительный комитет. Aналогичные процессы
шли полным ходом в Дагестане, где областной комитет активно занимался
формированием новых окружных и сельских органов власти.
В начале марта 1917 г. в планы организаторов Временного ЦК объединенных горцев сначала входило объединение только горцев Терской области.
Однако, установив связь с лидерами Дагестанского областного исполкома и
горской фракцией Кубанского областного совета, представители Временного
ЦК поняли, что открывается более широкая перспектива. Решено было созвать съезд представителей всех горских народов Северного Кавказа – Терека,
Дагестана, Кубани, Черноморья. В частности, вот что писал 8 апреля 1917 г.
временный председатель Союза объединенных горцев Северного Кавказа и
Дагестана Б. Шаханов Дагестанскому областному исполнительному комитету
о созыве Первого съезда горских народов по технической стороне вопроса:
«Прилагаем 300 экземпляров воззваний о созыве во Владикавказе на 1-е мая
сего года первого съезда представителей горских народностей, населяющих
Дагестанскую область. Избрание делегатов должно быть произведено закрытой баллотировкой на племенных сборах доверенных от сельских обществ,
избранных на сельских сходах прямой, равной и тайной подачей голосов при
участии лиц обоего пола, достигших 20-летнего возраста. Если присылка 1
мая во Владикавказ депутатов по одному от 5000 горского населения оказалась почему-либо неосуществимой, то просим принять участие в съезде хотя
бы меньшим количеством делегатов, так как установление связи и объединение наших действий является неотложно необходимым»1.
В регионы были разосланы сотни экземпляров воззвания «К горским
племенам Кавказа», в котором говорилось: «Наша свобода нуждается в
закреплении, наше будущее – в устройстве на разумных демократических
началах. 1 мая 1917 года во Владикавказе созывается первый съезд представителей Горских племен Кавказа. Присылайте на съезд по одному делегату
от каждых пяти тысяч населения обоего пола. Помните: время не ждет и выборы в Учредительное Собрание должны нас привести уже объединенными.
Временный Центральный Комитет объединенных горцев. Адрес для обращений: Владикавказ, Лорис-Меликовская, угол Грозненской, дом № 35»2.
Особое внимание в этом документе стоит обратить на упоминание Учредительного собрания как на единственный законный орган, который должен
решить судьбы России в целом и Северного Кавказа в частности.
1
Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917–1918 гг.), Горская
республика (1918–1920 гг.). Документы и материалы. Махачкала, 1994. С. 23.
2
Там же. С. 24.

Первый горский съезд учредил Союз объединенных горцев и избрал его
руководство – Центральный комитет. Горский Союз, с одной стороны, являлся общественно-политическим движением, преследовавшим определенные
политические цели – укрепление демократии, гражданских свобод, расширение национального самоуправления, создание национально-территориальной
автономии, участие в политической борьбе в ходе предстоящих выборов в
Учредительное собрание. В то же время с первого момента своего создания
ЦК Союза стал действовать как своего рода высший орган исполнительнораспорядительной власти. Фактически он контролировал деятельность
местных национальных органов власти, заслушивал их отчеты, вмешивался в
назначение должностных лиц, издавал инструкции, циркуляры и постановления. От имени горских народов ЦК Союза вел переговоры с региональными
и общероссийскими властями. В целом он выступал в качестве высшего
органа национального самоуправления горских народов Северного Кавказа.
Из документального источника мы узнаем, что 1 мая во Владикавказе в
помещении Ольгинской женской гимназии в 15.00 открылся первый съезд
представителей горских племен Кавказа. На нем по разным оценкам присутствовало от 300 до 340 делегатов и масса гостей1. В числе последних – члены
Государственной думы М.А. Караулов и Н.Н. Николаев. Перед открытием
съезда кадием Дагестанских кумыков читается молитва. За столом для президиума – члены Временного Центрального Комитета Объединенных горцев.
Съезд открывает председатель названного Комитета Б.А. Шаханов, который
произносит приветственную речь от имени Временного Центрального Горского Комитета. В ней он говорил о том, что «50 с лишним лет тому назад
тяжелый гнет царизма задавил свободу горцев Кавказа. 25 августа 1859-го
года пал Гуниб. Наш незабвенный народный герой имам Чечни и Дагестана
Шамиль был пленен и отвезен в Калугу кончать свою жизнь в условиях придирчивого жандармского режима. 5 лет спустя, 21-го мая 1864 года, на другом
краю нашей горской родины, на Черноморском побережье пал последний
свободный черкесский аул Ахчипский. Что затем настало – вы слишком
хорошо знаете. Попрание вопреки торжественным обещаниям, когда-то данным, не только политических, но и имущественных наших прав, объявление
земель, орошенных потом и кровью наших предков, – казненными, отдание
нас на растерзание отбросам русского общества, нахлынувшим жадной стаей
на наивных и доверчивых горцев, из которых одних, к счастью ничтожное
меньшинство, они развратили и обратили в своих приспешников и сотрудников, а других – озлобили и замкнули в глухом протесте всего, что имело на
себе штемпель русского правительства. И вдруг чудо. В марте 1917 г. русский
пролетариат и русская революционная армия, в союзе с русской интеллигенцией, сбросив оковы с русского народа, тем же ударом разбили и цепи,
нас сковавшие. И вот мы на нашем горском съезде единственном в истории
наших народов, съезде, объединяющем все горские племена от Черного до
Каспийского морей, свободно организуемся в союз для закрепления нашей
1

Там же. С. 26–27.
94

свободы и устройства нашей жизни на разумных широко демократических
началах. В единении сила. В единении нашем, внутреннем нашем единении
и в единении с теми, кто освободил нас от гнета царизма – пролетариатом,
революционной армией и русской организованной общественностью. Приветствуя Вас от имени Временного Центрального Комитета, организовавшего
настоящий съезд, прошу приступить к выборам президиума съезда и его
председателя»1. Этой речью как бы подводилась черта под колониальным
прошлым Северного Кавказа, намечался новый вектор развития региона в
составе новой революционной России. В речи от 2 мая развиваются и несколько конкретизируются мысли, высказанные 1 мая. Прямо говорится о
том, что регион должен получить автономию и развиваться самостоятельно.
Б. Шаханов прямо апеллировал к народам России, которые через решения
Учредительного собрания тоже должны пойти новым путем устройства государства – федеративной демократической республики2.
Помимо Б. Шаханова по поводу устройства будущего Союза выступил
член президиума съезда Р. Капланов. Он говорил о том, что настало время
отстаивать свои горские интересы, что надо опережать события, а не плестись
в их хвосте. Главное, что надо было понять, это то, что надо отстаивать свои
интересы коллективно, не допускать внутреннего раздрая, что участниками
Союза могут быть не только мусульмане, но и православные. Упор делался
на то, что к наступившим событиям горцы не были готовы, т.е. революция
застала их врасплох, и надо приложить все усилия для того, чтобы выйти с
честью из этого трудного положения.3
Значительный интерес представляет собой речь войскового атаман
Терского казачьего войска М.А. Караулова, назначенного комиссаром Временного правительства в Терской области. Этот пост – своеобразное «око»
новой верховной власти России в регионе, и выступление Караулова с речью
на этом съезде являлось знаком одобрения всего того, что происходило в мае
1917 г. во Владикавказе. Вся речь пропитана симпатией и примиренчеством
терского казачьего руководства по отношению к горцам, есть желание забыть
прежние обиды и начать новую жизнь, что пересекается с речами Б. Шаханова
и Р. Капланова. Высказывалась надежда на то, что в Учредительное собрание
казаки и горцы пойдут одним блоком, что все насущные вопросы, как то
земельный, духовный, судебный, будут разрешены для обоюдосторонней
пользы: «Я, член Государственной думы, член исполнительного Комитета
Государственной думы, комиссар Думы для Терской области, войсковой
атаман Терского казачьего войска М.А. Караулов. Приветствую вас от имени
Государственной думы, которая свергла царское самодержавие и помогла
русскому народу и вам, горцам, получить давно желанную свободу. Я приветствую вас, горцы, от имени Временного Правительства, представителем
Там же. С. 27.
См. приложение № 7.
3
Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917–1918 гг.), Горская
республика (1918–1920 гг.). Документы и материалы. С. 34–35.
1
2

которого я являюсь здесь и которое все свои силы направляет к проведению
в жизнь завоеванной свободы. Я приветствую вас от имени Войскового круга и желаю вам плодотворной работы в устройстве ваших дел. Мы, казаки,
уже приступили к устройству своих дел и выразили искреннюю готовность
к братскому с вами единению. Настала пора, когда и вы, горцы, имеете возможность устроить свою жизнь так, как вы сами этого хотите. Казаки уже
не будут вмешиваться в ваши дела; они решили теперь устраивать только
свою судьбу, и я надеюсь, что в Учредительном собрании мы, казаки, пойдем
вместе с вами, горцами. Просматривая программу вашего съезда, я видел,
что она мне не чужда. Вы намечаете земельный вопрос. Старый наболевший
вопрос. Земли ваши, леса ваши, объявленные казенными, теперь, конечно,
должны принадлежать вам как исконным собственникам. Духовный вопрос,
объявленный в программе съезда, не безвестен мне, он затрагивался мною в
Государственной думе. Судебный вопрос также знаком мне – я внес в Думе законопроект о реформе Суда в Терской области. Я был в Думе представителем
только казачества, но я старался быть и представителем горцев. Я призываю
вас к дружной и плодотворной работе, и как пчелы, которые несут мед свой в
собственный улей, несите собранный вами мед в собственный улей, и Россия
тогда будет процветать»1.
Президиум съезда не забыл и о тех, благодаря кому они получили возможность собраться во Владикавказе и начать самостоятельно решать судьбы
своего края. Были выработаны и приняты телеграммы вождям Февральской
революции М.В. Родзянко, Г.Е. Львову и Н.С. Чхеидзе. Этими телеграммами
фактически деятели созванного съезда, а если брать шире, то и в целом Терская и Дагестанская области, присягали на верность новой власти в Петрограде. Вот что огласил председательствующий делегатам съезда: «М. Родзянко.
Съезд представителей от всех горских племен Кавказа шлет Вам, как первому
гражданину свободной России и в Вашем лице Государственной думы и ее
исполнительному комитету, обессмертившему себя геройским подвигом
руководства Революцией и тем спасшему Родину и ее свободу, свой привет
и заявляет, что свободные сыны Кавказа будут всеми силами отстаивать завоеванную свободу, в уверенности, что Учредительное собрание претворит
эту свободу в жизнь путем водворения в России демократической республики
на принципе федерации».
...Г. Львову. «Съезд делегатов всех горских племен Кавказа шлет в вашем
лице привет Временному правительству, вызванному к жизни Великой
Российской Революцией и самоотверженно и честно исполняющему возложенный на нее историей долг перед Россией, и выражает свою готовность
поддерживать его в осуществлении программы, провозглашенной им в декларации 6 марта».
«Председателю совета рабочих и солдатских депутатов в Петрограде господину Чхеидзе. Съезд объединенных горцев Кавказа шлет руководимому
Вами стражу и цитадели Великой Русской Революции Петроградскому
1

Там же. С. 32–33.

совету солдатских и рабочих депутатов и Вам, первому избраннику революционной Российской Демократии и истинному сыну Кавказа, свой братский
привет и выражает готовность рука об руку с вами бороться до конца за
свободу для достижения мира на возвещанных Вами началах и водворения
в России демократической республики»1.
В числе ближайших практических политических задач значилось:
формирование системы местного самоуправления, проведение судебной и
образовательной реформ. Последняя оказалась наиболее тщательно разработана руководителями Союза, поскольку создание национальной системы
образования являлось главным условием получения прочной социальной
поддержки со стороны горцев, в массе своей неграмотных, а потому глубоко
аполитичных. При этом национальное образование должно было быть исключительно светским, всеобщим и бесплатным. По этому вопросу выступал
С. Габиев. Он говорил о системе общедоступной национальной школы как
месте, где будет произрастать национальное самосознание, где учащиеся
будут воспитаны в духе истинного гуманизма: «…Необходимо, чтобы в народной душе произошел желанный перелом к братству пародов. Лучшим
проводником пожелания нашего должна явиться наша же родная общедоступная национальная школа, и только этот рассадник в народе света и
пробуждения его самосознания может сделать то, чего не сделает другое в
смысле прочного засеяния поля нашего Союза. Перевоспитание людей в духе
истинной гуманности возможно только при преобладающем положении в
обществе школы. Школа должна служить истинным целям прогресса, всестороннего глубокого влияния, знания на всю природу человека. Но единая по
своей научной основе школьная организация должна быть едина и по связи
между школами разных ступеней. Все школы, начиная от начальных и до
университета, должны иметь непосредственную связь. Необходимо также,
чтобы каждое учебное заведение представляло из себя нечто законченное,
пригодное к практической жизни. Должен сказать, что школьная секция через
всю свою работу красной нитью проводила идею национальной родной школы, отлично сознавая при этом всю сложность и тяжесть той ответственной
работы, которую предстоит нести. Нас не должен смущать гигантский размах,
который нам, горцам, предстоит сделать. Да не смутят никого из нас все эти
предстоящие трудности»2. Съездом была вынесена отдельная резолюция
по докладу С. Габиева, в которой были пункты о низшей начальной школе
горцев, высшей начальной школе, образованию горянок, профессиональному
образованию и управлению учебными заведениями3.
Не обошли своим вниманием делегаты съезда аграрный вопрос – самый
острый для малоземельных крестьян-горцев. Принятая резолюция был вполне демократична по своему содержанию. В ней говорилось о том, что «признавая в принципе, что земля должна принадлежать трудящемуся населению,
1
2
3

Там же. С. 33.
Там же. С. 35–36.
Там же. С. 36–37.
97

съезд полагает окончательное разрешение аграрного вопроса предоставить
Учредительному собранию ввиду серьезности момента и сложности аграрного
вопроса. Вместе с тем съезд выражает пожелание, чтобы в отношении горцев
мусульман аграрный вопрос был разрешен согласно нормам шариата, который защищает интересы трудящихся. Вместе с тем, принимая во внимание,
что не в пример остальному населению России горские племена Кавказа не
пользуются до сего времени правами собственности на землю, съезд находит
необходимым:
1. Чтобы все земли и леса, занимаемые горским населением -ногайцами,
караногайцами и туркменами Терской, Кубанской и Дагестанской областей,
Ставропольской и Черноморской губерний, теперь же, не дожидаясь созыва
Учредительного собрания, были признаны неотъемлемой собственностью
перечисленных племен.
2. Чтобы земли, леса и воды, отнятые казной у горцев и пр. народностей,
входящих в состав Союза Объединенных Горцев, были немедленно возвращены сим пародам и, наконец,
3. Чтобы все свободные казенные земли Крестьянского Поземельного
банка в пределах территории горского населения и смежных с нею поступили
немедленно для обеспечения землей безземельных и малоземельных горцев
и пр. народностей, вступивших в Союз Объединенных Горцев»1.
В то же время каких-либо конкретных предложений по peaлизации этих
принципов решения аграрного вопроса съезд не принял. Как показал дальнейший ход событий, это вынужденное компромиссное решение стало самым
уязвимым местом в политической программе горского движения.
Характерно, что лидеры горской интеллигенции, выступавшие за создание
демократической и светской горской автономии, вставили в резолюцию по
аграрному вопросу пункт о нормах шариата. Сделано это было под влиянием делегатов от мусульманского духовенства – традиционно являвшегося
мощной политической силой на Северном Кавказе. Религиозная секция
Съезда Объединенных Горцев, заседавшая в г. Владикавказе 3–5 мая 1917 г.,
приняла ряд решений, главным из которых явилось создание должности
северокавказского шейх-уль-ислама2.
Очень симптоматичным было объединенное заседание горского съезда и
казачьего круга, состоявшееся 5 мая 1917 г. Здесь и горцы, и казаки выступали как пострадавшие от царизма народы, и только революция освободила
их от гнета. Об этом говорил М. Караулов: «Я с особенным удовольствием
приветствую соединенное заседание горцев и казаков. Давно уже старое правительство наложило свою руку на казаков и на горцев. Караулов излагает
историю политики русского правительства в отношении горцев и казаков.
Но, говорит депутат, казаки все же жили в лучших условиях и объединялись
они тоже в лучших условиях. Поэтому, вероятно, и казачий съезд собрался
раньше горского. Помните, господа, что в единении сила. Это заседание
1
2

Там же. С. 45.
См. приложение № 8.
98

должно быть залогом нашей совместной работы, я призываю вас к ней и
думаю, что все вопросы будут решаться нами сообща для будущего благоденствия всего Северного Кавказа. Я уверен в этом; думаю, что так думаете
и вы. Еще раз приветствую и кланяюсь»1. Говорилось о том, что центральное
правительство искусственно стравливало народы, что казаки были поставлены
управлять областью, где их было не более 25%. Это прозвучало в речи Б. Шаханова: «Раздавив нашу и вашу свободу, царское правительство пошло дальше
по пути разъединения казаков и горцев. Оно создало ненужное для казаков
и оскорбительное для нас, горцев, управление Терской области, подобное же
было и в Кубани. Население, составляющее четверть общего населения области,
фактически всеми управляло. Я повторяю, что эта привилегия не была нужна и
казакам. Но это было так и это сделало нас врагами. Революция все изменила.
Она изменила старые способы управления и сделала так, что теперь не стало ни
горцев, ни казаков. Не будет вражды, если у нас будут общие лозунги, а эти
лозунги даны русским пролетариатом и теми передовыми слоями русского
общества, которое теперь объединилось для создания правительства, в руках
которого будет, надеюсь, непрозрачная власть. Я призываю к объединению
и вот тогда, когда мы объединимся, не будет никаких разногласий. За наше
объединение «Ура», громкие аплодисменты, заглушаемые криками «ура»2.
Его опровергал есаул Медяник, говоря, что это не казаки управляли областью, а те, кто прикрывался их именем: «Господа горцы! Приветствую Вас
от имени Войскового Круга, который является выразителем чувств и взглядов
всех казаков. Приветствую Вас как братский народ, живущий с нами свыше
ста лет. Мы, казаки, привыкли уважать в Вас благородство характера, мы уважали Вас и ваши чувства, когда бились с вами как честные противники. Теперь
же, когда судьба свела нас, мы приветствуем Вас как наших сотрудников. То
чувство, которое мы питали к Вам, когда были врагами, переносится теперь
на иную почву сотрудничества, на почву всеми нами любимой свободы. То
разъединение, которое было среди нас и поддерживалось не нами и не вами, а
тем самым старым правительством, которое выставило нас авангардом своего деспотизма. Но теперь мы – авангард свободы (шумные аплодисменты).
Уважаемый наш Председатель говорил, что областью управляли казаки. Нет,
это ошибка, ибо управляли 10 генералов, среди которых не было ни одного
казака, разве только генерал Н.Н. Баратов, у которого мать была туземка,
все эти чучела – Гаибовы, Колюбакины, Флейшеры, это были не казаки, а те
служители старой власти, которые только назывались казаками и как таковые
разоружили нас. Теперь, когда настали новые дни, казаки первые сказали, что
они раз навсегда отказываются от управления областью. Мы не хотим этого,
а хотим жить с вами дружно (шумные аплодисменты и крики «браво»). Итак,
господа, все старые чучела сброшены, и сброшены с легкостью. И пусть все
эти чучела больше не возвращаются, а мы будем жить дружно и мирно»3.
1
Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917–1918 гг.), Горская
республика (1918–1920 гг.). Документы и материалы.С. 41.
2
Там же. С. 41–42.
3
Там же. С. 42–43.

Примиряющими и настраивающими на реализацию общих целей были
речи городского головы Владикавказа Г. Баева: «Сыны могучего и дивного
Кавказа – казаки и горцы, привет Вам от самоуправления, где в процессе
долгих лет работы не было никаких трений, где мы, горцы и казаки, дружно
разрешали социальные и экономические вопросы. Мы в 1905 году работали
над освещением широчайшей картины гнета и бесправия горских племен.
Свидетелем этому служит знаменитый думский журнал 1905 года. Мы,
горцы, с душой работали для всего народа и для Вас, русских людей. Теперь
мы просим помочь нам, протянуть братскую руку, чтобы мы, горцы, могли
догнать Вас, чтобы не тяготело на нас пятно разбойничества. Председатель.
На нас такого пятна нет. Баев. Я приветствую Вас и в вашем лице будущих
представителей земских работников, товарища председателя 2-го войскового
круга Абрамова: «Граждане горцы и казаки! – на поприще ума нельзя нам отставать, – это сказал один из величайших русских людей, часто посещавший
и любивший всей душой Кавказ, – это сказал Пушкин. Старое разрушено и
уничтожено, и на обломках его в будущем должны расцвести новые цветы.
От будущего веет ветер, он несет нам сказ о жизни новой, братской, дружной и свободной. Основой этой будущей жизни, жизни демократической,
является школа и просвещение. Величайший славянин педагог Каменский
100 лет тому назад говорил: «Если вы хотите иметь цветущее хозяйство, могучее и крепкое государство, то прежде всего позаботьтесь о вашей народной
школе, ибо школа есть рассадник гуманности». 100 лет тому назад Пушкин,
путешествуя по Кавказу, возвращаясь из Эрзерума в Россию, писал: «Кавказ
ждет своих просветителей». К сожалению, до настоящего времени Кавказ
все еще ждет своих просветителей, и вот мы присутствуем при печальном
факте, когда приходится переводить русскую речь. Но... дню прошедшему –
забвение, дню грядущему привет! Пришла долгожданная пора, «готовьте,
братья, сохи, плуги, оставьте все свои досуги...»1 и Т. Дударова: «Приветствую
Вас, представителей свободных граждан России, горцев. Я буду говорить
как горец. Во всем мире не было народа более угнетенного, чем наши горцы
Кавказа, а в особенности магометане. Мы были не только пролетариями труда,
но мы были также пролетариями духовно и даже национально. Но что же
случилось, что все несчастные пролетарии и чуть даже не парии собрались
и так свободно обсуждаете свои нужды, горе и радость. А вот что! Великий
могучий русский народ спал под властью и гнетом своего царизма, который
овладел им и травил так, как «Соловей Разбойник», сидя на семи дубах. Но
проснулся славный богатырь Илья Муромец. Засвистела калена-стрела и
свалился Соловей Разбойник с семи дубов и вздохнул свободно русский
народ. И вот когда славный, могучий и добрый русский парод почувствовал,
как сладка эта свобода, то сказал: «Да будут свободны и все другие народы,
так же угнетенные, как и мы» и возвратил Вам, славным горцам, борцам за
свободу эту славную, дорогую свободу. И вот теперь, братья горцы, мы все,
тридцать миллионов пролетариев мусульман, поблагодарим этот славный,
1

Там же. С. 43–44.
100

могучий и добрый русский народ. И я думаю, что не только мы, тридцать
миллионов, мусульманское население нашей Родины России, а и трехсотмиллионное магометанское население всего мира, которое и теперь еще угнетено
и остается париями под властью других народов, отблагодарит этот славный
русский могучий и добрый народ за то, что он возвратил свободу их братьям.
В ответ последовала грандиозная манифестация в честь русского народа,
аплодисменты и громкое ура всего собрания»1.
Подводя итоги Первого съезда горцев Северного Кавказа, стоит отметить,
что начало деятельности объединенных общественных сил Терека и Дагестана
было вполне оптимистическим и не предвещало каких-либо затруднений.
Обсудив все основные насущные вопросы, стоявшие перед новыми властями
на Северном Кавказе, съезд вынес резолюции по наиболее животрепещущим
вопросам. Среди них: отношение к войне, к Временному правительству, к
займу свободы, о чиновниках и офицерах, об отношении к другим народностям, о праве ношения оружия, о народной милиции, о представительстве в
Учредительное собрание, о печатном органе ЦК Союза горцев2. Политическая
платформа и программа Союза горцев была утверждена 7 мая 1917 г. В них
говорилось о том, какие цели намечались для реализации на ближайшее
время. Декларировались цели Союза, упрочение свобод, борьба с реакцией,
анархией и объединение, отношение к Временному правительству, подготовка
населения к Учредительному собранию, реформа местного самоуправления,
административного, духовного и судебного строя, необходимость федеративной демократической республики. Тогда же, 7 мая 1917 г., была принята
Конституция Союза3.
Помимо светских деятелей Северного Кавказа, которые развернули бурную деятельность после Февраля 1917 г., в регионе огромную роль играло
мусульманское духовенство. Наиболее сильные позиции оно занимало на
Северо-Восточном Кавказе – на Тереке и в Дагестане. Первые месяцы после
революции шейхи и муллы старались держаться в стороне от зачастую непонятных им политических баталий. Однако, возглавляя крупные духовные
общины, насчитывавшие тысячи последователей, располагая солидной финансовой базой и пользуясь огромным авторитетом у населения, духовенство
не могло остаться в стороне от общественно-политической жизни края.
Непосредственным поводом для активизации этой политической силы
стала проявившаяся неспособность новых органов власти наладить нормальное функционирование местной администрации, а также справиться с
участившимися случаями разбоя. Суть политических взглядов духовенства
хорошо выразил и.о. дежурного по области генерала подполковник Моисеев:
«Шейхи считают, что при отсутствии твердой власти и религиозности мусульманского населения последнее может управляться только по шариату, котоТахо-Годи А. Указ. соч. С. 158.
Там же. С. 158–160.
3
Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917–1918 гг.), Горская
республика (1918–1920 гг.). Документы и материалы. С. 47–53.
1

101

рый необходимо ограждать реальной силой. В этом случае шейхи, имеющие
своих многочисленных последователей, должны стать истинными властителями, единственными только устроителями мирной жизни чеченцев. Шейхи
считают, что для носителей власти не надо грамотности, достаточно иметь
авторитет среди населения, и потому они направляют всю свою деятельность
прежде всего к увеличению числа своих последователей, дискредитированию
интеллигенции и захвату власти под предлогом охраны шариата»1.
Главным оппонентом мусульманского духовенства выступила либерально
и социалистически настроенная национальная интеллигенция. При этом на
Тереке главным соперником духовенства выступили либералы, а в Дагестане – социалисты. Борьба шла вокруг выборов в местные органы управления.
Так, в июле 1917 г. духовенство одержало победу на выборах в Грозненский
окружной исполком. На созванном в этом месяце Учредительном съезде
Чечни местная интеллигенция взяла реванш, сформировав Совет Чечни, в
котором они заняли большинство мест. В Дагестане предвыборная полемика велась вокруг вопроса о местe шариата в общественной и политической
жизни области. Лидером дагестанских «шариатистов» стал шейх Нажмуддин
Гоцинский, а в роли главного идеолога выступал владелец темирханшуринской типографии издатель и редактор газеты «Аваристан» Магомет-Мирза
Мавраев. Организацией, объединившей «шариатистов», стало общество
«Джамиат уль Исламие» («Общество исламистов»). В борьбе с социалистами духовенство поддержали крупные землевладельцы, которых пугали
радикальные проекты социалистического решения аграрного вопроса. Этот
политический альянс получил название «Шариатский блок».
Борясь за власть на местах, в ряде случаев «шариатисты» добились определенных успехов, посадив своих людей на посты окружных комиссаров. Но
в конечном итоге идеи социализма оказались более привлекательными для
безземельного горского крестьянства. Почти во всех округах Дагестанской
области на выборах в местные органы власти победили социалисты. В довершение этого «шариатисты» потерпели сокрушительное поражение в
августе 1917 г. от социалистов на Первом Дагестанском областном съезде.
В новый состав Областного исполкома, избранного этим съездом, не попало
ни одного «шариатиста», а большинство мест досталось членам Дагестанской
социалистической группы.
Однако влияние мусульманских духовных лидеров в горской среде было
еще велико. В сентябре 1917 г. в противовес исполкому на основе общества
«Джамият уль-Исламие» создается «Мусульманский национальный комитет» (под началом М.-К. Дибирова, затем его сменил Д. Апашев2), или, как
он стал в дальнейшем называться, «Милли комитет». Новая организация
начала создавать свои филиалы в городах и аулах Дагестана. Так, например, были созданы «Дербентский мусульманский национальный комитет»,
организации в Порт-Петровске, в Андийском, Аварском, Казикумухском,
1
2

Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 137.
Гаджиев А.-Г. Указ. соч. С. 41.
102

Кайтаго-Табасаранском, Даргинском округах. Цели Милли комитета были
следующие:
1. Национальный комитет, являясь посредником между народом и лицами, поставленными у власти, должен разъяснять народу революционные
нововведения и мероприятия и доводить до сведения стоящих у власти о
нуждах и чаяниях народа.
2. При уходе из Дагестана русских войск гарантировать им выезд из
Дагестана, устранять всякие причины возможности столкновения между
войсками и народом.
3. Информировать народ о созыве в России Учредительного собрании и
о порядке выборов туда представителей.
4. Работать неуклонно на пути возрождения национальной культуры народов, и за всеми необходимыми в этом направлении средствами обращаться
к содействию бывшего органа власти в Дагестане.
Милли комитет подчинялся Союзу объединенных горцев Кавказа, который в сентябре 1917 г. на 2-м съезде горцев во Владикавказе был провозглашен «полномочным правительством», независимым от России. И результате
образовалось двоевластие: с одной стороны, власть «социалистического» исполкома, который накануне Октябрьского переворота в Петрограде возглавил
Коркмасов, с другой – шариатского Милли комитета во главе с Апашевым1.
Между тем один из лидеров движения шариатистов Нажмуддин Гоцинский2 попытался пойти в политической борьбе ва-банк и добиться избрания
себя в качестве имама Северного Кавказа. Очевидно, лидерство в коллегиальном по форме Милли комитете не удовлетворяло его амбиции. Единоличная
власть имама больше отвечала стремлениям Н. Гоцинского3. Тем более что
идея создания государства – имамата пользовалась большой популярностью
среди горцев, поскольку была тесно связана с романтизированным образом
имама Шамиля.
Как раз в это время представился удобный случай, чтобы заявить о своих претензиях на титул имама. Союз объединенных горцев решил созвать
20 августа 1917 г. Второй горский съезд в высокогорном ауле Анди. Чем мотивировался созыв Второго съезда? В приглашении, разосланном участникам,
говорилось о том, что «Центральный Комитет Союза Объединенных горцев
Северного Кавказа и Дагестана совместно со своей дагестанской секцией просит Вас приехать в селение Анди Дагестанской области, Андийского округа
на 10 августа с. г. к 10 часам утра на общегорский съезд представителей всего
Северного Кавказа и Дагестана для разрешения следующих вопросов:
1) Духовные дела мусульман.
2) Организация Народных сил для спасения революции от анархии и
контрреволюции (народная милиция).
3) Борьба с разбоями.
Доного Х.М. Указ. соч. С. 127–128.
В объятиях красного дьявола: Сборник материалов и документов. Махачкала, 2011. С. 5.
3
Кашкаев Б.О. От Февраля к Октябрю. М., 1972. С. 41.
1

103

4) Продовольственный вопрос.
5) Организация советов крестьянских депутатов и земельных комитетов.
6) Подготовка населения к выборам в Учредительное собрание (перепись).
7) Тесное сближение с грузинским народом и ликвидация недоразумений
между торцами и грузинами, живущими по соседству.
8) Другие вопросы момента.
Для едущих на Ведено на станции Гудермес с 7-го августа будут ожидать
экипажи. Обращаться к Абакару Шантукаеву. Председатель: Тапа Чермоев.
Товарищ председателя: Капланов. Члены: Шаханов, Б. Далгат, Бритаев, Султан
Каплан Герей, Муслимов, Князь Тарковский, Темир-Ханов, Дахадаев, Куваршалов, Тахо-Годи»1. В официальном же приглашении, разосланном окружным
и народным комитетам Союза горцев, говорилось несколько другое: «Первый
съезд объединенных горцев, состоявшийся в начале мая с. г. во Владикавказе, не
дал всех тех результатов, которых от него можно было ожидать… Необходимо
прежде всего начертить более точно компетенцию, предоставляемую Центральному Комитету, и отношения последнего с местными организациями… »2.
Активная агитация за избрание имама началась примерно за три недели до
срока созыва. Ее возглавил Узун-Хаджи, крайне фанатичный и энергичный
старец из аварского селения Салта, ставший векилом Н. Гоцинского. «...УзунХаджи проявил удивительную энергию, решимость и настойчивость, – вспоминал полковник Джафаров. – Нажмуддин Гоцинский, хотя и очень умный
человек, был тяжел на подъем... Он никогда бы не решился на такой смелый
шаг, если бы не Узун-Хаджи...»3 Шейх объявил о явленном ему откровении,
что для восстановления шариата необходимо выбрать имама и что «Бог хочет, чтобы Нажмуддин, человек ученый и праведной жизни, стал имамом».
Кампания удалась, и к назначенному времени на берегу озера Эйзенам
собрались тысячи верующих, ожидавших обещанных Узун-Хаджи чудес – «имам станет ходить по воде как по суше, будет раздавать подарки
и показывать другие чудеса». Вместе с другими делегатами от Дагестана в
специальном железнодорожном вагоне Мусаясул добрался до Грозного: «Под
Грозным мы вышли из поезда и поехали на лошадях в Ведено через темные
чеченские леса... В Ведено встретились посланники всего Кавказа: грузины,
карачаевцы, ногайцы, азербайджанцы, аварцы и многие другие. За два дня,
которые мы здесь провели, возникли серьезные проблемы со сторонниками
Узуна-Хаджи, того самого, которого я так хорошо знал с детства и который
теперь каждого, кто когда-то имел связь с Россией, хотел исключить из национального движения, считая их подозрительными и зараженными чуждыми идеями. После нескончаемых речей и дискуссий мы все же двинулись
в Анди, чтобы самим во всем убедиться. Мы ехали, в основном, светлыми
лунными ночами. Туда же съехалось огромное количество мужчин на лоша1
Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917–1918 гг.), Горская
республика (1918–1920 гг.). Документы и материалы. С. 62.
2
Подробнее см. приложение № 9.
3
Полковник… С. 66.

104

дях. Люди самой разной внешности, представители всех народов Кавказа,
которые, будучи разделенными почти непреодолимыми горными хребтами,
раньше не видели друг друга, ждали здесь вместе, у берегов горного озера,
появления имама. Все они, кого позднее хаос времени развеял на все четыре
стороны или даже уничтожил, были еще полны жизни и надежд. Почтенные
чеченские и ингушские шейхи начали было оспаривать первенство, но вскоре
все же договорились с христианскими князьями Грузии1 и Абхазии, так как
понятие Родины было сильнее всего остального. Так смотрели сыны гор
навстречу самой высокой своей мечте. Ранним утром следующего дня гул
барабанов и пронзительные звуки зурны возвестили о появлении имама из
Гоцо и его соратника Узун-Хаджи. В окружении своих мюридов, певших
священные песни, и в сопровождении сотен всадников он производил впечатление сильной, внушающей уважение личности. Он был провозглашен
имамом Дагестана и Северного Кавказа. Яркие, впечатляющие дни, проведенные у берегов сияющего зеленого Андийского озера – сверкание оружия,
полыхание знамен, топот коней, яркие одежды, высокие тюрбаны знати и
темные мрачные фигуры горцев в огромных папахах и величавых бурках, с
резкими, обветренными лицами, казавшимися такими же древними, как и
их скалистые горы, – являются самыми незабываемыми картинами жизни,
запечатленными в моем сердце. Народ этот, из многих племен, был единым
народом. И одна судьба связала их всех вместе воедино».2
Выборы имама и намечавшийся съезд горцев произвели гнетущее впечатление на российские войска в Дагестане, особенно на ботлихский гарнизон, расположенный в непосредственной близости от Анди. В телеграфном
сообщении в Хунзахскую крепость начальник ботлихского гарнизона
ввиду тревожного положения взывал о помощи. Вслед за этим начальник
хунзахского гарнизона в телеграмме начальнику войск Дагестанской области, находившемуся в г. Темир-Хан-Шуре, просил разрешения о переводе
ботлихского гарнизона в укрепление Хунзах. После обсуждения создавшегося положения временно исполняющий обязанности начальника войск
Дагестанской области подполковник Захаревич отправляет в ботлихское
укрепление телеграмму. «Приказываю Вам селение Ботлих не оставлять, –
говорилось в ней, – Немедленно обеспечить себя возможно большими запасами воды и провианта. Немедленно перенесите все патроны и оружие
из порохового погреба в большую казарму у ворот. Принять срочные меры
к забаррикадированию большой казармы и участка крепости от стенки
лазарета до противоположного входящего угла ограды и на этом участке
сосредоточьте Ваш гарнизон. Установите строгие меры охранения. Будьте
в боевой готовности. При безусловном доверии с Вашей стороны к определенному числу лиц таковым можете выдать первоначально часть оружия и
патронов. Через местных жителей в случае приближения скопища войдите
в добрые с ношения с имамом Нажмуддином, заявив ему, что во избежание
1
2

Джавахишвили Н. Борьба за свободу Кавказа. Тбилиси, 2005. С. 12.
Мусаясул Х.-Б. Страна последних рыцарей. Махачкала, 1999. С. 195.
105

нарушения военных законов Вы требуете от него не ходить в пределы крепости, что с Вашей стороны, кроме благожелательного отношения к нему,
ничего нет. Имейте в виду, даже в случае благоприятных переговоров должны
быть начеку и работы по обороноспособности и заготовкам не оставлять, а
улучшать. Делайте срочные донесения утром, в полдень и вечером. Вызовите
всех отпущенных на полевые работы. Славному гарнизону передайте, что
мною приняты меры, помощь Вам затребована, но мы ходим под Богом, и
твердо верю, что и случае чего славное русское имя не будет посрамлено».
Как покажут дальнейшие события, для ботлихского гарнизона все обошлось
благополучно, а пока атмосфера, наэлектризованная в связи с избранием
имама, была неспокойной, что ощущалось и многими участниками съезда1.
Утром 20 августа 1917 г. прибывшие на съезд делегаты и гости стали свидетелями грандиозного зрелища – вся зеленая долина озера была заполнена
пестрыми палатками, рядом паслись стада лошадей. Вновь прибывших делегатов съезда заставляли подходить к имаму, восседавшему на кресле посреди
толпы мюридов, и целовать полы халата. «В том числе эту церемонию проделали ряд делегатов-интеллигентов, – писал А. Тахо-Годи. – Атмосфера была
настолько наэлектризована... что откажись от этого церемониала, остаться
им без головы»2. Многие из делегатов и гостей, понимая, что съезд практически сорван, предпочли уехать из Анди. Между тем собравшиеся в Ведено
руководители Союза горцев с удивлением узнали, что шейх Узун-Хаджи со
своими мюридами собирается вместо съезда устроить совет духовенства и
перед десятками тысяч верующих провозгласить шейха Нажмуддина Гоцинского имамом Дагестана и Северного Кавказа.
Откровенная авантюра оказалась сорвана с неожиданной для организаторов стороны. Часть приглашенных известных и авторитетных шейхов отказалась поддержать Гоцинского в его претензиях на титул имама. На заседании
Узун-Хаджи, представляя кандидатуру Нажмуддина, на все лады расхваливал
его добродетели и достоинства как будущего правителя мусульман Северного
Кавказа. Но два самых влиятельных чеченских шейха Дени Арсанов и Сугаип
Гайсумов, возглавлявших наиболее крупные религиозные общины, один за
другим поднялись и решительно высказались против избрания имама. Их тут
же поддержали другие шейхи и муллы не только из Чечни, но даже некоторые
дагестанские духовные деятели, в том числе шейх Али-Хаджи Акушинский.
Один из чеченских шейхов с явной издевкой попросил многоуважаемого Нажмуддина продемонстрировать собранию и собравшимся у озера верующим
свое умение ходить по воде и другие обещанные чудеса.
Замысел рушился на глазах. Н. Гоцинский обратился к «смутьянам» с
требованием одуматься и признать возложенную на него Аллахом миссию:
«И если наши увещевания на вас не подействуют, то мы властью, данной
нам Аллахом и народами Дагестана, придем всей нашей силой и выкурим
ложных шейхов из их горных нор». Тогда поднялся Сугаип-муллa и, глядя
1
2

Доного Х.М. Указ. соч. С. 166–167.
Тахо-Годи А. Указ. соч. С. 169.

в глаза Гоцинскому, спокойно, но жестко спросил: «Где это видано, что когда
псы тявкуют, львы прятались бы в горные норы?». Побледневший Гоцинский
вскочил на ноги. Собрание затихло. Два шейха молча стояли, испепеляя друг
друга гневными взглядами. Однако до драки дело не дошло, другие участники совета растащили разгоряченных противников по углам. Вскоре слухи о
спорах среди шейхов дошли до их мюридов, и съезд едва не закончился грандиозной битвой двух десятков тысяч людей, собравшихся на плато у озера.
Между тем Гоцинскому, попавшему в крайне щекотливую ситуацию,
приходилось искать какой-нибудь приемлемый выход. Слишком много
шума и помпы было устроено вокруг выборов имама. Шейх обратился к Тапе
Чермоеву и другим лидерам ЦК Союза, которые по его милости оказались
в дурацком положении, поскольку съезд был сорван. В ходе переговоров
21 августа было заключено соглашение. Шейх и его сторонники признали
светскую власть ЦК Союза горцев, который, в свою очередь, официально
назначил Нажмуддина Гоцинского муфтием мусульман Северного Кавказа.
Первая его попытка стать имамом потерпела фиаско, но благодаря политической гибкости все же принесла ему определенную пользу, укрепив его позиции среди лидеров горского Союза. Тем не менее собравшиеся 20 августа
1917 г. на берегах озера Эйзенам десятки тысяч горцев продемонстрировали
всю мощь влияния мусульманского духовенства на широкие массы горского
населения Северного Кавказа.
Оспорить эту власть и вырвать из-под влияния мулл и шейхов массы горцев
попытались социалисты. Сразу после получения известия о Февральской революции во всех крупных городах Северного Кавказа стали возникать Советы рабочих, крестьянских или солдатских депутатов (совдепы) – в Порт-Петровске,
Дербенте, Темир-Хан-Шуре, Владикавказе, Грозном и др.1 Большинство в совдепах принадлежало эсерам и меньшевикам. Влияние большевиков в течение
лета 1917 г. оставалось незначительным. Наиболее влиятельные большевистские организации находились в Грозном и Порт-Петровске. Но политическое
влияние совдепов в крупных городских центрах распространялось только на
городское население. Отчасти это было связано с национальным составом – по
большей части члены исполкомов были русскими.
Единственно, кто мог из социалистического лагеря оспорить у лидеров
горского Союза и мусульманского духовенства часть влияния на горцев,
это социалистические фракции в национальных областных и окружных
комитетах Терека и Дагестана. Самой влиятельной из них являлась так называемая Дагестанская социалистическая группа. Ее бесспорным лидером
стал Махач Дахадаев, талантливый политик и организатор. «Сидя у себя
в кабинете, принимая поодиночке и группами сотни ходоков из аулов, он
был в курсе настроения аулов как никто. Дом его был облеплен желающими видеть легендарного Махача. Он выступал на митингах, собраниях,
издавал газету, писал, беседовал с массами»2, – писал Тахо-Годи. Полной
1
2

106

Магомедов Ш.М. Указ. соч. С. 10.
Тахо-Годи А. Указ. соч. С. 101.
107

противоположностью уравновешенного, склонного к поиску политических
компромиссов Махача являлся другой лидер дагестанских социалистов
Джалалутдин (Джалал-Эддин) Коркмасов. За резкость и фанатизм политические противники называли его «Кешишем» – социалическим попом.
Влиятельности группе добавляло то, что его представители играли видную
роль в Дагестанском областном руководстве.
Массовой социальной базой для Дагестанской соцгруппы, а также для всех
социалистов на Северном Кавказе стало горское крестьянство, которое все
настойчивее требовало проведения аграрной реформы и разделa помещичьих
земель. Крестьянские выступления в национальных округах Дагестанской и
Терской областей летом 1917 г. создали благоприятную почву для социалистической агитации. Во Владикавказе социалисты, недовольные либеральным
курсом руководства горского Союзa, старались всеми силами оторвать горские
крестьянские массы от национальных «контрреволюционных верхов». Летом
1917 г. социалисты развернули по всему Северному Кавказу кампанию по
созданию земельных комитетов, а также крестьянских совдепов.
Радикализм предлагаемых мер для решения аграрного вопроса позволил
Дагестанской социалистической группе в августе 1917 г. одержать победу на
Первом Дагестанском областном съезде. Избирательная кампания проходила
в напряженной борьбе между левыми социалистами и шариатистами. Первые
обещали дагестанцам социальные реформы и решение аграрного вопроса;
вторые делали ставку на религиозные чувства горцев-мусульман, обещая
защитить их веру от покушений со стороны порочных людей. Результаты выборов нового состава Дагестанского областного исполкома обнаружили, что
для большинства горцев радикальная аграрная реформа оказалась актуальнее.
В состав нового Дагестанского областного исполкома вошли левые социалисты и их сторонники. Выступая официально против земельных захватов,
на практике областной исполком стал закрывать глаза на подобные факты.
А в некоторых случаях его глава негласно поддерживал «самозахватчиков»,
тем самым укрепляя свою социальную базу. Не случайно инициатором его
разрешения стала Социалистическая группа. Еще в 1905–1906 гг. главным
вопросом движения, охватившего под началом «Крестьянского центра»,
руководимого Коркмасовым, в основном северную часть Дагестана, был
аграрный вопрос. Одной из задач, поставленной перед Социалистической
группой, являлась планомерная работа среди крестьян, и особый успех эта работа имела в Темир-Хан-Шуринском округе, где острота земельного вопроса
давала о себе знать в очень серьезной форме. В то время, когда этот животрепещущий вопрос откладывался Горским правительством до всероссийского
учредительного собрания (в силу ряда объективных и субъективных причин
правительство Горской республики не смогло решить земельную проблему,
что стало в последующем одной из основных причин разочарования в нём
горских масс), Вседагестанский съезд крестьянских депутатов (крестьянский
съезд), созванный через «земельный комитет» исполкома, следует считать
знаменательным событием того времени.

Он прошел 6 августа 1917 г. под председательством Коркмасова и провозгласил о переходе земель в руки горцев. Съезд постановил: «1) Всe земли
Дагестана, бывшие в распоряжении царизма, вернуть дагестанскому народу.
2) Воды Каспийского моря, заключенные в границах Дагестана, передать в
распоряжение дагестанского народа как его неотъемлемую собственность.
3) Все бекские земли передать безвозмездно дагестанскому народу. 4) Земли, переданные беками некоторым лицам, тоже передать как собственность
дагестанскому народу безвозмездно. 5) Земли, купленные некоторыми
лицами у беков, передать дагестанскому народу как собственность, окупив
по себестоимости»1.
Разумеется, не так просто было провести перечисленные резолюции
постановления по такому важному вопросу, как земельный. Учитывая сильное влияние на население шариата, организаторы и руководители съезда
прибегли к «помощи» исламских законов, цитируя Коран и доказывая, что
«земля принадлежит тому, кто ее оживляет», и т.д. Факт созыва крестьянского съезда, его постановления говорят о том, что общереволюционная
ситуация страны отчасти влияла на ситуацию в отсталых районах бывшей
Российской империи2.
К концу лета 1917 г. основные игроки на политической сцене Северного
Кавказа определились. Их значительное число для такой сравнительно небольшой площадки, а также уже проявившийся в полной мере антагонизм, –
все это предвещало жесткую политическую борьбу. Кроме того, уже с весны
четко обозначились два фактора, значительно усложнивших и обостривших
течение политической жизни в регионе – абречество и постепенная деморализация тыловых армейских частей.
Случаи разбоя начались множиться, как только из Петрограда дошли
известия о Революции. Основными зонами грабежей являлись Грозненский,
Веденский, Назрановский, Хасав-Юртовский округа Терской области, а
также Чири-Юртовский район Дагестана. По мнению многих современных
исследователей, первопричиной разбоев являлось малоземелье горского населения в этих округах, вызванное проведенными во второй половине XIX в.
царским правительством конфискациями земельных угодий. Революционные
лозунги свободы и справедливости породили у горского населения ожидания
немедленного возвращения или перераспределения земель. Летом 1917 г.
национальные комитеты были буквально завалены прошениями от сельских
обществ о возвращении отобранных у них земель. Однако местные власти
старательно выдерживали политический курс, определенный Временным
правительством, – отложить аграрный вопрос как наиболее острый до Учредительного собрания. Руководство горского Союза также поддерживало эту
позицию, поскольку понимало, что попытка немедленного перераспределения земель неизбежно приведет к противостоянию горцев с казачеством и
может ввергнуть весь Северный Кавказ в межнациональную войну.

108

109

1
2

Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 139.
Доного Х.М. Указ. соч. С. 131.

В результате летом 1917 г. после небольшого затишья разбои возобновились
с новой силой. «На некоторое время установилось спокойствие, но в последнее
время грабежи и разбои приняли небывалые размеры, и является крайняя необходимость в коннице для охраны», – сообщали в штаб Кавказского округа
из Терской области. Горцы потеряли надежду на немедленные аграрные преобразования. В общей массе преступлений, по данным некоторых исследователей,
более 80% составляли так называемые «грабежи на чисто аграрной подкладке».
Особенно тяжелая ситуация сложилась в Хасав-Юртовском округе, где власти
оказались бессильными справиться с разбоями. Когда ограбленные хуторяне
в очередной раз прибыли к комиссару округа князю Paшиду Капланову жаловаться, он в раздражении послал их к черту: «Вы, говорит, мне так надоели
этими делами». Хуторяне уже собирались арестовать комиссара, но тот успел
скрыться. Видимо, совсем разочаровавшись в решении проблемы нападения
чеченцев, местные русские жители решили обратиться через голову местного
начальства, которое, к слову, обвиняли в потворстве грабежам, к тогдашнему
министру внутренних дел Н.Д. Авксентьеву. Документ датирован 23 августа
1917 г. В нем дается подробный анализ того, как некогда пустовавшие земли в
Хасав-Юртовском округе Терской области стараниями русских переселенцев
из центральных губерний были превращены в цветущие угодья, что нападения
привели к тому, что на полях остался неубранный урожай, что грозит голодом
окрестным селениям. Что шайки чеченцев размером от 10 до 100 человек беспрепятственно совершают свои нападения, вынуждая людей бросать свои дома
и земли и перебираться в более спокойные места. Доведенные до крайности
переселенцы решили обратиться к верховной власти и предлагают направить
воинские подразделения для прекращения нападений и выделить субсидии
местным переселенцам для восстановления хозяйства1.
Как видим из этого документа, единственное спасение русские переселенцы и казаки видели в срочной присылке армейских частей для наведения
порядка. Вскоре в округ прибыли армейские части, но от этого стало еще
хуже. Оказавшись в глухой сельской местности без всякого контроля со
стороны совдепов и гарнизонных комитетов, солдаты окончательно вышли
из подчинения офицерам, принялись пьянствовать и грабить всех подряд – и
русских поселенцев, и горцев-крестьян.
В Чечне и Ингушетии зоной напряженности стали сопредельные казачьи
районы. Особенно страдали от нападений казаки станиц Сунженской линии
(ст. Нестеровская, Слепцовская, Фельдмаршальская), а также население
станиц и хуторов грозненского казачьего клина Кизлярского отдела (ст.
Михайловская, Казановская, Александровская, Воздвиженская, село Сарахтиновское, хутора Калинкина, Давыденкова, Васильева).
В то же время беспорядки, вызванные земельным вопросом, не обошли
стороной внутренние районы Дагестана, Чечни, Ингушетии, Осетии и Кабарды. В Дагестане при поддержке социалистов малоземельные горцы-крестьяне
начали массово захватывать помещичьи земли. По Чечне прокатилась волна
1

См. приложение № 10..
110

межродовых и межаульных споров. Острый земельный конфликт разгорелся
между чеченскими селами Гойты и Урус-Мартан. В Осетии крестьяне начали
делить земли местных дворян. В Малой Кабарде горцы громили хутора богатых русских переселенцев. В Балкарии между балкарцами и кабардинцами
участились конфликты из-за участков на Зольских и Нагорных пастбищах.
К середине лета ситуация обострилась донельзя. «Дело борьбы с абречеством и разбоями стоит в настоящее время настолько остро, что может грозить
разразиться гражданской войной на национальной почве, – сообщал в штаб
Кавказского фронта областной дежурный генерал подполковник Моисеев, –
необходимо теперь же принять самые решительные меры к прекращению
разбоев и провокаций, нашедших здесь благоприятную почву»1. Но областные
и окружные власти на Северном Кавказе оказались бессильными справиться
как с абречеством, так и с аграрными беспорядками. Национальные комитеты
в Чечне и Ингушетии попытались создать подразделения для борьбы с разбойниками, но не смогли найти для этого ни денег, ни кадры.
Между тем русское городское население и казачество Северного Кавказа
было взбудоражено фактами, а больше слухами о масштабах развернувшихся в крае разбоев и грабежей абреков2. Обыватели судачили о готовящемся
восстании туземцев. Эти настроения и слухи беспокоили лидеров горского
движения, которые в июне 1917 г. поспешили выступить со специальным обращением к товарищам рабочим, солдатам, казакам и гражданам, в котором
призвали не верить слухам. С аналогичным призывом выступил и Терский
областной исполком, уверявший, что местные власти, опираясь на всю мощь
«революционно организованных рабочих, солдат и горцев», зорко стоят на
страже гражданского мира.
Однако страх и взаимное недоверие порождали ненависть и агрессию.
Напуганные и обозленные грабежами горожане, казаки и русские переселенцы видели спасение в военной силе и карательных экспедициях против
горцев. Между тем армейские части, на которые так рассчитывало русское
население и казачество Северного Кавказа, оказались сами источником беспорядков и анархии. Офицеры 21-го пехотного полка в постановлении на имя
главнокомандующего Кавказской армией сообщали: «...С прибытием полка
в г. Грозный, где большевистская пропаганда развита чрезвычайно широко и
разлагающе действовала на солдатские массы своими соблазнительными лозунгами, борьба с этой пропагандой... была чрезвычайно трудной»3. Совдепы
всячески противились мерам по восстановлению дисциплины в армейских
частях, тут же объявляя их «вылазками контрреволюции».
В этой ситуации столкновения солдат с горцами стали неизбежными.
Основным источником конфликтов явилось так называемое «обезоруживание». После Февральской революции запрет на ношение оружия был явочным порядком отменен, и горцы и казаки начали активно вооружаться. БесконВолхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 141.
Далгат Ф.М. Переселенческое движение в Дагестане в пореформенный период
(1861–1917 гг.) // Вестник ДГУ. Гуманитарные науки. Вып. 3. 2004. С. 43.
3
Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 143.
1

111

трольное вооружение населения тут же сказалось на криминальной обстановке
в регионе. Среди русского населения возникла идея обезоруживания горцев,
мероприятие которое раньше часто проводилось царскими властями. Группы
солдат в основном на железнодорожных станциях стали вылавливать горцев и
отбирать у них оружие и патроны. Наряду с огнестрельным оружием у горцев
стали реквизировать кинжалы, которые у кавказцев часто являлись самой
дорогой частью костюма. Во многих случаях обезоруживание оборачивалось
откровенным грабежом горцев, у которых заодно с оружием забирали бурки,
портсигары и т.д. Естественно, такие попытки обезоруживания приводили к
столкновениям между солдатами и горцами, одно из которых 10 мая 1917 г. в
Грозном привело к масштабному погрому, в результате которого пострадали
проживавшие в городе представители горских народов.
Местные власти пытались принимать меры, но безрезультатно. За два дня
до погрома в Грозном на совместном заседании президиума Первого горского
съезда и Терского областного исполкома была принята программа по борьбе
с погромами и анархией, – запрет самочинных обысков, разъяснительная
работа среди солдат и горцев, направление совместных делегаций и др. На
деле такая программа ничего не могла дать, поскольку все меры сводились
к пустым увещеваниям и разъяснениям. Местные гражданские власти не
располагали реальной силой для наведения порядка. Даже члены совдепов,
располагавшие наибольшим влиянием на солдатские массы, уже не решались
призывать их к порядку.
Между тем участившиеся в Терской области грабежи со стороны абреков
стали поводом для первых столкновений казаков с чеченцами и ингушами1.
Потерявшие терпение казаки Сунженской линии стали стихийно формировать отряды самообороны. Но поскольку абреков ловить было трудно,
довольно быстро объектом «карательных» действий казаков становились
соседние чеченские и ингушские селения, которые часто являлись временным убежищем для абреков. Это тут же провоцировало ответные нападения на станичников. Основным фактором обострения отношений казаков
Сунженской линии с чеченцами и ингушами являлись земельные споры.
Горцы все настойчивее требовали вернуть земли, конфискованные царским
правительством и переданные казакам. В свою очередь, казаки стремились
любыми способами закрепить за собой эти земли при новой власти.
Ситуация постепенно накалялась и грозила перерасти в полномасштабную войну. Во второй половине июня – начале июля 1917 г. произошло
несколько вооруженных столкновений близ станицы Кохановской и села
Сарахтиновского, которое в результате было сожжено. Пытаясь спасти межнациональный мир на Тереке, лидеры горского Союза вместе с представителями областного исполкома, а также руководителями терского казачества
и делегатами городских совдепов предприняли ряд поездок пo области с
миротворческой миссией.
1
Музаев Т.М. Национально-освободительное движение чеченцев и ингушей в послефевральский период (март-ноябрь 1917 г.) // Ойла, 1998. № 1. С. 61.

112

Но значительная часть казаков Сунженской линии, раздраженная постоянными случаями разбоя, не хотела ограничиваться мерами самообороны. Нa
казачьем съезде в станице Слепцовской 28 июня делегаты, обвинив ингушей
в поголовных грабежах и убийствах казаков, постановили «прервать всякого
рода сообщение и сношением с туземцами», что на практике вылилось в
блокаду горной Ингушетии. Съезд выдвинул ультиматум ингушскому народу – отправить всех мужчин призывного возраста на фронт, полностью
сдать все оружие, возместить убытки, понесенныe казаками от грабежей за
все время войны, выделить средства для формирования охраны.
Одновременно терские казаки попытались апеллировать к центральным
властям. На имя военного министра Керенского была послана следующая
телеграмма: «Население казачьих станиц Терской области... чуть ли не ежедневно подвергается ограблению и зверским убийствам со стороны чеченцев
и ингушей, которые не щадят даже детей...». Телеграммы такого же содержания рассылались командующим фронтами и армиями, в войсковые части,
столичным и кавказским общественным организациям. На многочисленные
запросы обеспокоенных министров, генералов и общественных деятелей
«о восстании туземцев» главный начальник Кавказского военного округа
генерал Мдивани раздраженно отвечал: «На Северном Кавказе никаких
организованных выступлений туземцев не было и нет оснований ожидать
их в будущем. Были единичные, обычные в этой местности случаи грабежей
и насилий...»1.
Но сунженцы не успокаивались. Они стали активно вести агитацию в
войсках владикавказского гарнизона, ходили по казармам и рассказывали
солдатам о том, как разоряют их ингуши. Подобная агитация дала свои
результаты, и 6 июля во Владикавказе вспыхнул погром ингушей, в результате которого 26 человек были убиты и 45 ранено. Избиение ингушей во
Владикавказе могло стать началом межнациональной войны. Тем временем
16 июля 1917 г. состоялась вторая сессия Ингушского съезда, на котором
главным вопросом стала борьба с грабежами и обострение отношений с
казачеством. Съезд решил организовать милицию в 200 всадников и применять шариатский суд. Делегаты также высказали желание примириться с
казаками, пригласив казачье население к совместной борьбе с разбойниками
и установлению добрососедских отношений.
С огромным трудом областным властям при активном участии руководителей ЦК Союза объединенных горцев и представителей военного командования удалось остановить разрастание конфликта. Под председательством
Пшемахо Коцева 5–6 августа 1917 г. состоялся совместный ингушско-казачий
съезд, провозгласивший примирение сторон. Делегаты отменили все ограничительные постановления и рекомендовали создать военно-революционные и
шариатские суды на территории Сунженского и Кизлярского отделов, а также
Грозненского и Назрановского округов для привлечения к ответственности
разбойников и провокаторов.
1

Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 144.
113

На съезде с неожиданным заявлением выступил войсковой атаман Михаил Караулов, который, отметив, что причинами разгула грабежей являются
провокации, анархия и безвластие, призвал организовать в Терской области
«сильную единую власть» в форме Войскового правительства. Несмотря на
то что выступление атамана вызвало решительные протесты как со стороны делегатов краевого центра, так и со стороны лидеров ЦК Союза горцев,
озвученная им мысль о необходимости сильной краевой власти указывала на
определенные политические тенденции в жизни страны в целом и Северного
Кавказа в частности.
К осени 1917 г. Временное правительство в полной мере продемонстрировало полную неспособность решить наиболее острые для населения вопросы – земельный, продовольственный и о мире. Потеря контроля правительством над основными экономическими, социальными и политическими
процессами в обществе ставила вопрос о восстановлении порядка в стране.
Вопрос состоял в том, какая из политических сил была способна это сделать –
революционная демократия в лице совдепов или правые силы. Корниловский
мятеж в конце августа 1917 г. стал первой пробой сил. Неудачный мятеж привел к значительному усилению позиций большевиков, которые постепенно
стали захватывать руководство в совдепах. С другой стороны, сторонники
борьбы с революцией также стали сплачивать свои ряды, концентрируясь на
Юге России. В целом мятеж спровоцировал резкое обострение общественнополитической борьбы в стране.
На Северном Кавказе эта борьба вылилась в противостояние совдепов и
казачьих войсковых правительств Дона, Кубани и Терека. Совдепы объединили вокруг себя все общественные и социальные организации1, нацелившиеся
на дальнейшее развитие революции и проведение радикальных социальных
преобразований. Они пользовались активной поддержкой народных низов и
распропагандированных солдат гарнизонов. Их лозунгом стал девиз «За спасение революции». Им противостояли казачьи правительства Дона, Кубани
и Терека, превратившиеся в центры сплочения сторонников восстановления
«твердого порядка» и законности. Вокруг казаков стали собираться все
социально-политические группы, полагавшие, что дальнейшее углубление
революции приведет к разрастанию анархии, поражению в войне с Германией,
экономической разрухе и гражданской войне. Союзниками казачьих лидеров
стали городские самоуправления, офицеры и часть интеллигенции.
Казачество Северного Кавказа известие о корниловском мятеже встретилo
с сочувствием. На Тереке атаман Караулов прямо заявил, что увольнение и
арест генерала Корнилова являются «результатом клеветы и провокации со
стороны врагов России и казачества». На созванном 1 августа 1917 г. Третьем
Войсковом круге делегаты постановили всю административную власть на
казачьей территории, т.е. в четырех казачьих отделах Терской области – сосредоточить в руках войскового атамана, которому предоставлялись «чрез1
Трусова Е.М. Массовые организации трудящихся Дона и Северного Кавказа в февралеоктябре 1917 года. Ростов-на-Дону: РостГУ, 1992. С. 59.

вычайные полномочия, необходимые к охране государственного порядка
на войсковой территории». Все строевые части на территории Терского
казачьего войска отныне подчинялись только атаману. Войсковое правление
преобразовывалось в правительство. Круг также постановил ходатайствовать
перед Временным правительством о восстановлении смертной казни и учреждении в области военно-революционного суда для борьбы с дезертирами.
Решения Войскового круга вызвали бурю негодования со стороны социалистов. Свою озабоченность высказали также лидеры горского Союза,
опасавшиеся, что, получив в единоличное распоряжение войска, атаман
не сможет устоять под давлением казаков Сунженского отдела и начнет
карательные экспедиции против горцев. Но Караулов в ответ на запрос со
стороны ЦК Союза предложил им также соорганизоваться в отдельную
Горскую область, избрать президента и правительство. По мнению атамана,
так гораздо легче было бы договориться о совместной жизни. Руководители
Союза, осудившие корниловский мятеж и поддержавшие в своих заявлениях
Временное правительство, такой шаг сочли пока чрезмерно радикальным.
В этот момент лидеров горцев гораздо больше волновал вопрос обретения
реальной военной силы, необходимой, чтобы на равных вести диалог с политическими оппонентами – казаками и социалистами. Такой силой могли
стать возвращенные на Северный Кавказ части Дикой дивизии. Вопрос решил
случай, а именно факт участия дивизии в корниловском мятеже. Предыстория
участия дивизии в попытке государственного переворота такова.
В предыдущей главе уже упоминалось о создании Туземной кавалерийской дивизии. На фронтах Первой мировой войны (1914–1918 гг.) сражались
два дагестанских конных полка. 1-й Дагестанский конный полк в составе 3-й
Кавказской казачьей бригады с самого начала войны активно участвовал
в боевых операциях Юго-Западного фронта. Создание 2-го Дагестанского
конного полка связано с формированием Кавказской Туземной конной
дивизии, вошедшей в историю Российской армии под названием «Дикая
дивизия». Возглавлял дивизию родной брат царя Николая II Великий князь
Михаил Александрович. Сама дивизия и входившие в ее состав полки –
Кабардинский и Чеченский (1-я бригада), 2-й Дагестанский и Татарский
(2-я бригада), Черкесский и Ингушский (3-я бригада) – стали гордостью
русской армии. Дивизия участвовала в боевых действиях против врага на
Юго-Западном и Румынском фронтах, отличилась во многих операциях, в
том числе и в знаменитом Брусиловском прорыве 1916 г. В сентябре 1917 г.
1-й и 2-й Дагестанские конные полки объединились, составив 1-ю бригаду
первой дивизии Кавказского Туземного конного корпуса.
В 1917 г. после Февральской революции Россия находилась перед угрозой
полного военного поражения и даже потери суверенитета. Речь шла уже не
только о судьбе революции, но и о судьбе самого Российского государства.
Альтернативой диктатуре пролетариата (которая установится уже в октябре)
могла быть только военная диктатура. Ее олицетворением стала попытка
военного мятежа в конце августа 1917 г., предпринятая военными под коман-

114

115

дованием Верховного Главнокомандующего генерала от инфантерии Лавра
Георгиевича Корнилова.
26 августа генерал Корнилов выступил с обращением к армии и гражданам России, призвав всех противодействовать Временному правительству,
которое «…под давлением большевистского большинства Советов действует
в полном согласии с планом Германского генерального штаба и… убивает
армию и потрясает страну изнутри»1. Корнилов планировал арестовать
Временное правительство и установить военную диктатуру вплоть до созыва
Учредительного собрания.
В те дни командир Кавказской Туземной конной дивизии генераллейтенант князь Дмитрий Петрович Багратион со своим штабом находился
восточнее Пскова на станции Дно, от которой шел прямой железнодорожный
путь на Петроград. Здесь же, у станции, в окрестных деревнях стояли кавказские полки. Предполагалось, что корпус переведен на Северный фронт «…для
охраны балтийского побережья от возможных германских десантов». Был и
такой слух, что корпус будет направлен в Петроград против большевиков. Не
случайно еще до начала выступления Корнилова командир дивизии генерал
Багратион и полковые командиры получили телеграмму из Владикавказа
от Центрального Комитета Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана, в
которой кавказским полкам категорически запрещалось принимать участие
в назревающих в Петрограде событиях.
26 августа по приказу Верховного Главнокомандующего Л.Г. Корнилова
3-й кавалерийский корпус генерала Крымова и Туземная дивизия на поездах
выдвинулись из Ставки-Могилева в направлении Петрограда, где планировалось захватить как Зимний дворец, так и Смольный. Командир Кавказской
Туземной конной дивизии князь Багратион2 получил отдельное предписание –
вступить в Петроград и занять центральные районы города, куда входили Московская, Литейная, Александро-Невская и Рождественская части. Командир
дивизии князь Д.П. Багратион назначался комендантом Петрограда.
К вечеру новость о мятеже и продвижении войск к Петрограду напечатали все газеты.
В тот же день, 26 августа, на заседании Временного правительства под
давлением меньшевистско-эсеровского ЦИКа Советов, поддержанного большевиками, председатель правительства Александр Федорович Керенский
квалифицирует действия Верховного Главнокомандующего как мятеж и
вступает в борьбу с Корниловым, объявив его «заговорщиком», «контрреволюционером» и «врагом русской свободы». Предоставив председателю
чрезвычайные полномочия, Временное правительство подало в отставку.
В ответ на заявление Корнилова А.Ф. Керенский издает указ о неподчинении самозванцу и о блокировании железных дорог на пути продвижения
его частей. И тем не менее Кавказская Туземная конная дивизия, эшелон за
эшелоном, двигалась на Петроград. Поскольку Корнилов объявил о начале
1
2

Иоффе Г.З. «Белое дело». Генерал Корнилов. М., 1989. С. 124.
Никитин Б.В. Роковые годы: Новые показания участника. М., 2007. С. 246.
116

переворота, не успев подтянуть войска к Петрограду, на острие корниловского
наступления оказалась 3-я бригада Кавказской Туземной конной дивизии.
Корнилов не случайно выбрал кавказцев для решительного вмешательства в ход российской истории в столь судьбоносный момент. Кавказская
Туземная конная дивизия оставалась одним из немногих подразделений
Российской армии, сохранивших боеспособность после Февральской революции. К тому же, как было известно, в стремительных захватах неукрепленных городов необходима ударная конница. И тем не менее, как передает
современник описываемых событий, военный корреспондент и публицист
Николай Брешко-Брешковский, некоторым военным в кругах заговорщиков
это казалось немыслимым: «Недопустимо, чтобы кавказские горцы освобождали Россию от большевиков. Что скажет русский народ?», «Россию спасают
одни только горцы Северного Кавказа?», «Дикой дивизии суждено сыграть
историческую роль в деле освобождения России?». Более того, Керенский,
который успел выпустить и разослать свое известное «Всем, всем, всем»,
клеймил Корнилова контрреволюционером, желающим расправиться с «завоеваниями революции под свист чеченских нагаек». Таким образом, «Дикая
дивизия», силами которой мятеж, собственно, и поддерживался, в глазах
«революционно настроенных масс» стала отождествляться с реакционными силами, стремившимися «задушить русскую свободу» и «уничтожить
завоевания русской революции». Однако всадники Кавказской Туземной
конной дивизии, согласно приказу рвущиеся к Петрограду, и представления
не имели о том, что могли стать «могильщиками» свободы русского народа,
равно как и о том, какая историческая миссия на них возложена.
Эшелоны один за другим приближались к Петрограду. 29 августа на
участке Вырица–Павловск движение остановилось, далее железнодорожное полотно оказалось разобранным. Но авангард «Дикой дивизии» – 3-я
кавалерийская бригада – в районе Гатчины уже вступала в перестрелку с
солдатами Петроградского гарнизона. Сюда были брошены разъезды и других
полков «Дикой дивизии». Они с легкостью занимали подступы к столице.
Собственно Гатчину с гарнизоном в несколько тысяч человек захватил
разъезд из десяти всадников. До Петрограда оставалось километров сорок.
Кавказские полки ожидали приказа о дальнейших действиях.
Петроград, охваченный паникой, в те дни никто не защищал – любое упоминание о приближении «диких» производило одинаковую реакцию на всех
солдат – они бросали позиции и убегали. Было очевидно, что вооруженной
силой Кавказскую Туземную дивизию не остановить. Решалась судьба империи – эту судьбу несли с собой, по словам Н. Брешко-Брешковского, «дветри тысячи всадников на азиатских седлах с азиатскими методами войны»…
Но выход был найден. 29 августа навстречу кавказским полкам Временное
правительство спешно отправило из Петрограда делегацию членов Всероссийского мусульманского совета (в их числе Мухаммад-Захид Шамиль)1 во
1
Суханов Н.Н. Записки о революции. Книга пятая. Реакция и контрреволюция. 8
июля – 1 сентября 1917 года // URL: http://www.magister.msk.ru/library/history/xx/suhanov/
suhan005.htm (дата обращения 12.07.2012)

117

главе с председателем исполкома Всероссийского мусульманского совета
(Милли Шуро) Ахмедом Цаликовым1. При встрече делегаты пытались объяснить офицерам и всадникам дивизии, что те не имеют права участвовать
в подавлении свободы русского народа, что это – внутреннее дело русских.
Дело же кавказцев – воевать с внешним врагом. Командный состав бригады
твердо пообещал парламентерам, что сделает все для того, чтобы полки дивизии не приняли участия в гражданской войне. Таким образом, основная
цель переговорщиков – не дать своим землякам оказаться вовлеченными «во
внутренние раздоры России» – была достигнута.
30 августа стало окончательно ясно, что мятежные войска далее не продвигаются, и мятеж окончательно провалился.
31 августа на станции Вырица, где стояли кавказские полки, состоялось
заседание, на котором присутствовали командир дивизии генерал-лейтенант
Багратион, представители от Всероссийского мусульманского совета и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, члены полковых и
дивизионных комитетов, командиры полков, многие офицеры. На нем было
принято решение и избрана делегация к Верховному Главнокомандующему
А.Ф. Керенскому, которая в ночь на 1 сентября специальным поездом выехала в
Петроград. В ту же ночь Петроградское телеграфное агентство распространило
на всю страну телеграмму: «Петроград. 31.08. Сегодня Верховным Главнокомандующим, министром-председателем Керенским была принята делегация
Туземной дивизии в составе 68 человек во главе с председателем дивизионного
комитета полковником Крым-Гиреем. Командир дивизии князь Багратион
передал Керенскому резолюцию, принятую на заседании всех полков, указывающую, что Туземная дивизия вполне подчиняется Временному правительству
и никакой власти, кроме Временного правительства, не признает. Керенский
поблагодарил делегацию за сознательное отношение к событиям».
На следующий день, 1 сентября, делегация кавказских полков направилась в мусульманский совет. Несомненно, именно в этот день и была сделана
историческая фотография с офицерами кавказских конных полков у стен
мечети Петрограда. В тот же день делегаты посетили Петроградский Совет
рабочих и солдатских депутатов – там их торжественно встречали. 2 сентября
делегация возвратилась к своим частям2.
После успешной агитации Керенский хотел оставить дивизию в Петрограде, очевидно, намереваясь использовать ее в политической борьбе. Однако
назначенный начальником дивизии, переименованной в Туземный корпус3,
генерал Половцов настоял на обещанной ранее его отправке на Кавказ4.
16(29) сентября эшелон с частями корпуса двинулся на юг. На следующий
день Тапа Чермоев получил телефонограмму из Военного министерства:

«Военмин приказал сообщить: Туземный корпус возвращается на Кавказ.
Временное правительство счастливо засвидетельствовать, что рожденные в
свободе горцы остались верны делу свободы в эти тяжелые дни минувших
испытаний, когда темные силы пытались их обманом использовать для того,
чтобы задушить свободу».
Корпус прибыл на Северный Кавказ, который с конца августа 1917 г.
снова захлестнула волна разбоев и грабежей, особенно сильных в Терской
и Дагестанской областях. Генерал-майор Кальницкий докладывал в штаб
Кавказской армии: «Шайки абреков наводят ужас не только на русских, но
и на мирных чеченцев. Шайками за пять дней угнано 2000 голов крупного
рогатого скота... Вообще положение с каждым днем ухудшается и сил, способных противостоять этому, нет»1.
Ни кавказское военное начальство, ни уже имевшиеся в крае властные
институты – областные комиссары, областные исполкомы, национальные
комитеты – не могли повлиять на ситуацию, растеряв к этому времени свой
авторитет. Тогда неутомимый атаман Михаил Караулов выдвинул новую
программу умиротворения Терской и Дагестанской областей, предусматривающую формирование явочным путем горской и казачьей автономий,
создание тесного административно-политического союза между лидерами
горцев и казаков и наведение порядка с использованием казаков и всадников
Туземного корпуса2.
В конце сентября 1917 г. атаман, выступая на съезде делегатов казачьих
строевых частей, проходившем во Владикавказе, публично озвучил свою
программу создания союза казаков и горцев. «Сами горцы давно мечтают об
этом, – убеждал казаков Караулов. – Они хорошо знают, почему происходят
недовольства среди них и нас, казаков». Большинство делегатов поддержало
атамана, и съезд принял следующую резолюцию: «...съезд находит, что в такое тревожное время общность интересов казачьего и туземного населения
области требует тесного соединения и сотрудничества в общей работе. При
взаимном доверии этих двух организованных сил может быть обеспечено
спокойное существование всего населения в области ...Казаки совместно с
Туземной дивизией при содействии горского аульского населения сумеют
организовать поимку абреков, водворение порядка и мира в области»3.
На этот раз руководители ЦК Союза объединенных горцев откликнулись
на призыв атамана. В октябре 1917 г. атаман Караулов и глава ЦК Союза
объединенных горцев добились назначения на пост главнокомандующего
войсками в Терской области генерала Половцова, командира Туземного
корпуса. Новый командующий сумел установить с терским атаманом и главой горского Союза близкие и доверительные отношения4. Он полностью

Цаликов А. Избранное. Владикавказ, 2002. С. 418.
Тахнаева П. Год 1917. «Дикая дивизия» в Петрограде //URL: http://www.epokha.ru/
index.php?option=com_content&task=view&id=114&Itemid=45 (дата обращения 15.09.2012)
3
Киреев Ф.С. Герои и подвиги. Владикавказ, 2010. С. 69.
4
Половцов П.А. Дни затмения: (Записки главнокомандующего войсками Петроградского
военного округа генерала П.А. Половцова в 1917 году). М., 1999. С. 199.

1
ГАРФ. Ф.Р-5881. Коллекция отдельных мемуаров и документов эмигрантов. 1918–
1939. Оп. 1. Д. 31. Л. 131.
2
Там же. Д. 728. Л. 1.
3
Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 159.
4
Половцов П.А. Указ. соч. С. 203.

118

119

разделял их мнение о необходимости принятия жестких репрессий для
восстановления порядка в крае. Во Владикавказе возник своего рода триумвират, облеченный гражданской и военной властью в Терской и частично
в Дагестанской области и имевший определенную поддержку населения
края – горцев и казаков. Всю полноту власти получил «Терский областной
комитет по борьбе с грабежами и анархией», наделенный чрезвычайными
полномочиями и правом использовать регулярные войсковые части для
восстановления порядка.
В то время в Терской области идея союза горцев и казаков находилась
в стадии обсуждения, к решительно объединению их подтолкнуло только
очередное революционное изменение политической ситуации в России.
Подводя итоги второй главы исследования, можно сделать следующие
выводы:
1. Значительная часть территории Терека и Дагестана была завоевана
Российской империей в ходе долгой и кровопролитной Кавказской войны
1817–1864 гг. Все на завоеванной территории носило следы недавней войны.
Начиная с того, что у горцев была отнята значительная часть земель и на них
поселились казаки и иногородние. Сразу же образовались два коренных вопроса, из-за которых позднее разгорелась Гражданская война на Северном
Кавказе – земельный и национальный.
2. Народы региона по-разному были инкорпорированы в социальнополитическую жизнь России. Неофициально народы делились на союзных
России и русской власти и на «враждебных инородцев». К первым относились
осетины и кабардинцы, ко вторым ингуши, чеченцы и дагестанцы. Союзный
статус выражался в привилегированном положении, т.е. зачисление в сословие казаков, служба в армии и т.д. Притом что в Русскую императорскую
армию призывались православные, на добровольных началах на время войны
поступали и мусульмане. Примеры тому следующие войны и участие в них
мусульман-добровольцев: Русско-турецкая 1877–78 гг., Русско-японская
1904–1905 гг. и Первая мировая 1914–1918 гг. Последняя война вызвала
к жизни массовую запись добровольцев, что выразилось первоначально в
формировании дивизии, а затем и целого корпуса из мусульман Кавказа.
Это говорило о постепенном росте лояльности горцев Кавказа к русской
власти, глубине вовлечения широких масс местного горского населения в
общероссийские процесс.
3. Вовлечение Северного Кавказа, особенно со второй половины XIX в. в
общероссийские процессы, создание общего экономического и культурного
поля вызвало формирование достаточно широких слоев либеральной интеллигенции из местного населения. Постепенно формируется одна из сил будущей Гражданской войны в регионе, а именно либерально-демократическая
интеллигенция, ориентированная как на Россию, так и на западный мир,
одновременно придерживающаяся умеренного исламского курса. Особенно
бурное развитие это направление получило после революции 1905–1907 гг.
и Младотурецкой революции 1908 г.

4. Еще одной силой в будущем региональном противостоянии были исламисты или, как их еще называли, шариатисты. Они были очень влиятельной
силой, основные лидеры этого течения были выходцами из Дагестана, который
издавна являлся центром распространения ислама на Северном Кавказе. Эта
сила так же, как и местные либералы, ориентировалась на Османскую империю, правда, больше делала акцент не на светской, а на религиозной стороне
сотрудничества. После Младотурецкой революции 1908 г. турки стали проводить активную пантюркистскую и панисламистскую агитацию на территориях компактного проживания мусульман России. Естественно, Кавказ был
основным направлением османского влияния. К тому следует упомянуть, что
туркам в преддверии Мировой войны помогала в этом направлении Германия.
Российское руководство было обеспокоено усилившимся влиянием Турции на
кавказский регион, принимались адекватные меры противодействия.
5. Показателем довольно высокого уровня лояльности жителей Северного
Кавказа к России в годы Первой мировой войны служит то, что, во-первых,
как уже было сказано, была выставлена дивизия мусульман-добровольцев,
развернутая в сентябре 1917 г. в корпус, а во-вторых, при том высоком уровне
протурецкой агитации не было отмечено ни одного крупного антирусского
восстания в регионе. И это притом, что царское правительство само сделало
многое для того, чтобы настроить против себя местное население. В качестве
примеров можно провести реформу судопроизводства в Дагестане в 1914 г.,
что вылилось в Антиписарское восстание, которое было подавлено, но оставило отрицательный осадок у местных жителей. И, конечно же, привлечение
мусульман России на строительные работы в 1916 г., что в Средней Азии
вылилось в антирусское восстание, а на Кавказе вызвало обострение и без
того напряженной ситуации.
6. Все неприятие старого строя проявилось сразу же после свержение
самодержавия в 1917 г. Причем получилось так, что на Северном Кавказе
пострадавшими от «проклятого царизма» оказались как горцы, так и те, кого
считали «царскими сатрапами» – терские казаки. Это очень явно проявилось в формировании и работе в мае 1917 г. Союза объединенных горцев и
Терского казачьего круга. На уровне руководящего звена горцев и казаков
произошло примирении, зато на низовом уровне с весны-лета 1917 г. складывается взрывоопасная ситуация, вылившаяся в открытое вооруженное
противоборство. Как и в Центральной России, здесь первейшим вопросом
был земельный, и откладывание его решения до Учредительного собрания
не устраивало горцев. Старые обиды вспыхнули с новой силой, образовался
казачье-осетинский центр, боровшийся против ингушей и чеченцев. Погасить конфликт не удалось, т.к. горцы и казаки обвиняли свое руководство в
потворстве противоположной стороне.
7. Одновременно после победы Февральской революции 1917 г. постепенно начинают формироваться будущие стороны Гражданской войны в
регионе. Правда, расстановка сил первоначально была несколько необычной.
Революционерами считались как раз казаки и их союзники осетины, а про-

120

121

тивниками нововведений объявлялись чеченцы и ингуши. Каждая из сторон
в предоктябрьский период пыталась заручиться какой-либо внешней силой.
Казаки пытались склонить на свою сторону местные военные гарнизоны
или части, возвращавшиеся с Кавказского фронта Первой мировой войны.
Горское руководство пыталось привлечь на свою сторону возвратившийся
в сентябре 1917 г. на Кавказ Туземный корпус. Однако из этой затеи ничего
не получилось. Общая усталость от войны привела к тому, что ни горцы, ни
казаки не смогли привлечь значительных вооруженных сил на свою сторону.
8. Понимание того, что после Корниловского выступления конца августа
1917 г. большевики стали набирать силу, привело к тому, что горское и казачье руководство стало искать пути сближения и объединения своих сил.
Осенью 1917 г. были предприняты шаги к созданию Юго-Восточного союза,
в который должны были войти регионы Северного Кавказа для противодействия набиравшей силу революционной анархии. Однако, как показала
практика, противоречий между участниками союза было больше, чем точек
соприкосновения. Создать общесеверокавказский союз не удалось, однако в
планах было создание союза между Тереком и Дагестаном. С такими планами
регион и встретил октябрь 1917 г.
ГЛАВА 3. ОТ ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1917 г.
ДО УСТАНОВЛЕНИЯ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В РЕГИОНЕ
(март-апрель 1918 г.)
3.1. От Октябрьской революции 1917 г. к 1-му съезду народов Терека
Процесс консолидации сторонников восстановления на Северном Кавказе
«твердого порядка» еще не получил своего завершения, когда из Петрограда
пришли известия о свержении 25 октября 1917 г. Временного правительства и
приходе к власти большевиков. Часть политических сил России оценила эти
события как большевистский переворот и не признала решения Второго съезда
Советов. Не признали большевиков и казачьи правительства на Юге России,
а также Союз объединенных горцев Северного Кавказа. В новой ситуации
руководители Терека и Дагестанa в первую очередь озаботились сохранением
порядка в своих регионах и спешно форсировали формирование местных и
межрегиональных институтов автономного самоуправления. «Владикавказский триумвират» приступил к осуществлению проекта, предложенного
в свое время атаманом М. Карауловым, – создание на основе автономных
правительств горцев и казаков единого правительства, власть которого распространялась бы на Терскую и Дагестанскую области. 31 октября 1917 г. состоялось заседание ЦК горского Союза, на котором было оформлено фактическое
подчинение горскому ЦК частей Туземного корпуса1. При ЦК создали военный
штаб во главе с бывшим командиром Кабардинского полка князем Темботом
Бековичем-Черкасским, которому подчинили все горские войсковые части.
Затем 6 ноября 1917 г. состоялось чрезвычайное совместное заседание Войскового правительства Терского казачьего войска и ЦК Союза, в ходе которого
1

Половцов П.А. Указ. соч. С. 203.
122

решили передать всю полноту местной государственной власти на территории
Союза горцев – Съезду и ЦК объединенных горцев, а на территории Терского
казачьего войска – Войсковому кругу и Войсковому правительству. Вот что
говорилось в чрезвычайном постановлении войскового правительства Войска
Терского и Центрального Комитета союза объединенных горцев Кавказа по
вопросу о государственной власти: «Вследствие возникших чрезвычайных
обстоятельств и прекращения правильного сообщения с центральной властью Государства Российского на соединенном заседании членов Войскового
Правительства Терского Казачьего Войска и членов Центрального Комитета
Союза Горцев Кавказа1 принято следующее постановление:
I. Всю полноту местной государственной власти признать принадлежащей
на территории Союза Горцев Кавказа – Съезду Делегатов и Центральному
Комитету Горцев Кавказа, а на территории Терского Казачьего Войска –
Войсковому Кругу и Войсковому Правительству Войска Терского с тем,
что состав указанных выше распорядительных и исполнительных органов в
ближайшее же время должны быть пополнены представителями негорского
(в округах) и неказачьего (в отделах) населения без различия национальности, религии и классов на основах пропорционального представительства.
II. Что касается до общегосударственной власти, то она представляется
тем же выше указанным органам, по принадлежности временно впредь до
создания надлежащей центральной государственной власти и только лишь в
тех пределах, в каких эта государственная власть имеет отношение к территориям и к населению Горского Союза и Терского Казачьего Войска.
III. Настоящее постановление вводится в действие немедленно по его
объявлению»2.
Через день во Владикавказе в зале войскового правительства было созвано
Чрезвычайное соединенное совещание по вопросу об организации областной
власти, куда пригласили представителей областных исполкомов совдепов, а
также делегатов от городского самоуправления Владикавказа. «Триумвиры»
поставили социалистов перед фактом создания в крае двух автономных самоуправляющихся территорий – горской и казачьей3, который объединялись
под управлением Терско-Дагестанского правительства. Тут же вниманию
участников были предложены проекты казачьей Декларации о создании
местной власти и Временной Конституции Терского (казачьего) края.
Делегаты от совдепов были поражены тем, что власть в крае поделили без
их участия. Игра по чужим правилам не могла им понравиться. Поэтому социалисты тут же встали в оппозицию к проекту создания Терско-Дагестанского
правительства, несмотря на предложения со стороны лидеров казаков и
горцев войти в него. Социалисты предлагали созвать общенародный съезд
1
Центральный Государственный Архив Республики Северная Осетия-Алания (ЦГА
РСО-А) Ф.Р-9. Канцелярия Войскового Атамана и Правительства Терского казачьего
войска. 1917–1920. Оп. 1. Д. 2. Л. 45.
2
Союз… С. 78.
3
Магомедов Ш.М. Указ. соч. С. 120.

123

или Терско-Дагестанское учредительное собрание. После долгих дискуссий
делегаты от совдепов согласились принять участие в формировании коалиционного правительства при условии созыва в ближайшее время краевого
учредительного собрания. Однако вскоре после совещания они заявили о
невозможности вхождения их представителей в состав «контрреволюционного правительства».
Горцам и казакам ничего не оставалось, как продолжить формирование своих автономных правительств без участия социалистов. Четвертый
войсковой круг Терского казачьего войска, собравшийся 12 ноября 1917 г.
во Владикавказе, утвердил конституцию Терского края и Декларацию об
управлении Терским краем. 14 ноября атаман Караулов на съезде представителей городов Терской и Дагестанской областей сделал официальное заявление о полном переходе власти на территории казачьих отделов к атаману
и войсковому правительству. А на следующий день Караулов издал приказ
№ 1, в котором объявил о «вступлении в управление территорией Терского
края, т.е. отделами: Пятигорским, Моздокским, Кизлярским, Сунженским, со
всей полнотой государственной исполнительной власти»1. «Всем гражданам
Терского края исполнять мои распоряжения беспрекословно», – требовал
атаман. В Терском крае вводились военно-революционные суды и смертная
казнь. Все части, расположенные на территории казачьих отделов, подчинялись войсковому атаману.
Руководство горского Союза также ускорило подготовку горской автономии. На заседании ЦК 12 ноября 1917 г. создали специальные комиссии
для подготовки проекта введения национально-территориальной автономии. 1–2 декабря Центральный комитет союза преобразовался в Горское
правительство: «Центральный комитет ввиду чрезвычайных обстоятельств
объявляет отныне Союз горцев Кавказа автономным штатом Российской
Федеративной Республики, а Центральный комитет – временным правительством Союза горцев Кавказа». В правительство автоматически вошли
представители владикавказской группы ЦК горского Союза – Тапа Чермоев,
Пшемахо Коцев, князь Рашидхан Капланов, Туган Алхазов, Башир Далгат,
Измаил Баев, Сабан Коченов, Вассан-Гирей Джабагиев. В то же время в
правительстве появились и новые лица – князь Тембот Бекович-Черкасский,
Дзыбын Газданов, князь Завет Уцмиев, некоторые офицеры Дикой дивизии.
Формально власть Горского правительства распространялась на территорию Дагестанской области, на шесть национальных округов Терской области
(Владикавказский, Грозненский, Веденский, Назрановский, Нальчикский,
Хасав-Юртовский), Караногайский участок Терской области, а также на
территорию ногайцев и туркмен Ставропольской губернии. В отношении
Абхазии и Закатальского округа было решено, что Горское правительство
распространяет на эти территории «компетенцию по вопросам национальнокультурного и политического характера». Что же касается черкесов и
1
Борьба за Советскую власть в Северной Осетии. Сборник документов и материалов.
Орджоникидзе, 1972. С. 81.

124

карачаевцев Кубани, то их представители уже вошли в состав Кубанского
правительства, с которым было решено начать переговоры по вопросу об
отношениях кубанских горцев с Горским правительством.
Свою главную задачу правительство видело в том, чтобы остановить
разгул анархии и разжигание межнациональной вражды. Для этого было
даже решено частично удовлетворить требования казаков и взыскать деньги
с ингушского народа для выплаты казакам, пострадавшим от грабежей. Обсудив вопрос об анархии в Веденском и Хасав-Юртовском округах, правительство решило обратиться к своим партнерам по Юго-Восточному союзу
с просьбой прислать туда надежные казачьи части. В то же время в своей
первой декларации Горское правительство заявило, что будет заниматься в
основном национально-культурными вопросами и самоуправлением, а все
основные практические вопросы передаются в ведение Временного ТерскоДагестанского правительства.
О его создании было объявлено 1 декабря 1917 г. во Владикавказе.
В сформированное правительство вошли пять представителей Горского
правительства и два представителя Войскового правительства, а также два
представителя демократической общественности. Главной задачей правительства опять же объявлялось поддержание порядка и защита от анархии.
Правительство обещало в кратчайший срок созвать краевой учредительный
сейм, который установит окончательно организацию местной государственной власти и разрешит основные вопросы. По вопросу организации
центральной общероссийской власти авторы декларации присоединились
к точке зрения социалистов, настаивавших на создании правительства из
всех социалистических партий, от народных социалистов до большевиков1.
На этот же период приходится интересный эпизод взаимоотношений
новой центральной власти и мусульманской общественности Северного
Кавказа. 1 декабря 1917 г. А. Цаликов, председатель Милли Шуро, был
приглашен в Смольный Народным комиссаром по делам национальностей
И. Сталиным. Сталин в партии большевиков считался специалистом по
национальному вопросу, тем более он знал кавказскую специфику и мог
гибко отреагировать на предложения мусульман Кавказа. События еще не
приняли необратимый характер, обе стороны присматривались друг к другу в
надежде найти общие точки соприкосновения. То, как проходили переговоры
между А. Цаликовым и И. Сталиным, было зафиксировано в отчете в газете
«Горская жизнь» от 22 декабря 1917 г. В заметке было написано о том, что
«по приглашению Комиссара по национальным делам Сталина 1 декабря
1917 г. председатель Икомуса [Исполнительного Комитета мусульман] Ахмед
Цаликов посетил Смольный, где имел продолжительную беседу с Комиссаром по вопросу о возможных взаимоотношениях между мусульманами
и правительством большевиков. Сталин развил взгляды большевистского
правительства на национальную проблему и, в частности, на мусульманский вопрос. Общий характер его соображений известен из декретов и про1

См. приложение № 11.
125

кламаций, выпущенных Советом Народных Комиссаров. Цаликов указал,
что отношение революционной демократии мусульманских народностей
к большевистскому правительству определено в «Открытом письме» Цаликова Совету Народных Комиссаров, что односторонняя власть не может
быть признана мусульманской демократией, как и демократией остальных
народов. Но поскольку большевики будут проводить в жизнь свои обещания
в области предоставления устроения мусульманами своей жизни так, как они
хотят, демократия мусульманских народов может сохранить по отношению
к большевикам известную лояльность. Сталин заявил, что Совет Народных
Комиссаров не требует от Исполнительного Комитета Всероссийского Мусульманского Совета заявления солидарности этим органом, единственным
же желанием является сохранение мусульманами лояльности. Конечно, эта
лояльность должна представить мусульманам право идти под теми лозунгами,
которые они находят более соответствующими, голосовать, за кого хотят, и
т.п. Переходя к возможности тех и других отношений с мусульманскими
организациями, Сталин указал на три комбинации этих отношений:
1) образование целого Комиссариата по мусульманским делам, в состав
которого вошли бы представители всех крупных мусульманских народов;
2) по представлению мусульманских организаций в лице Исполнительного Комитета назначение на пост помощника Комиссара по мусульманским
делам мусульманина-социалиста и, наконец;
3) если оба предложения неприемлемы, то сохранение только новых
сношений спорадических для безболезненного урегулирования разных
мусульманских вопросов, возникающих в процессе развития революции.
Цаликов указал, что ответ на вышеприведенные предложения может
быть дан только по обмену мнений с красными краевыми организациями и
по возвращении членов Исполнительного Комитета и Совета, большинство
которых разъехалось в связи с предвыборной агитацией в Учредительное
собрание. Пока, – указал Цаликов, – есть один вопрос, который может быть
немедленно разрешен благоприятно, – это вопрос о возвращении мусульманам священной реликвии – Корана Османа, находящегося в Публичной
библиотеке. На это Джугашвили-Сталин ответил полным согласием. Обещал довести до сведения Совета Народных Комиссаров желание мусульман
получить немедленно Коран Османа и выразил надежду, что эта святыня
мусульман будет торжественно возвращена. На этом беседа закончилась»1.
Переговоры А. Цаликова и И. Сталина закончились безрезультатно. На
заседании меджлиса было отклонено предложение наркома по делам национальностей Сталина к Милли Шуро об организации Мусульманского
комиссариата при Наркомнаце РСФСР и приглашении Цаликова (с которым
Сталин был знаком по социал-демократической организации в Грузии) в
качестве комиссара, при условии объединения Милли Шуро с Мусульманским комиссариатом при Наркомнаце. По свидетельству Ш. Манатова,
В.И. Ленин 7 января 1918 г. при встрече с членами Учредительного собрания
1

Союз… С. 91–92.
126

Ш. Манатовым и М. Вахитовым расспрашивал о возможности привлечь на
сторону Советской власти А. Цаликова. Ш. Манатов и М. Вахитов повели
переговоры на эту тему с Ахмедом Цаликовым, но Цаликов, по словам Манатова, не осмелился участвовать вместе с нами в создании комиссариата по
делам мусульман России при Наркомнаце РСФСР. 22 мая 1918 г. Наркомнац
РСФСР распустил Милли Шуро, и Ахмед Цаликов возвратился в Осетию1.
Процесс образования на Северном Кавказе автономных правительств казаков и горцев, по замыслу их лидеров, должен был получить свое завершение
в учреждении межрегионального политического союза – Юго-Восточного
союза. Впервые идея его создания была выдвинута еще в июле 1917 г. на совещании лидеров казачьих войск Дона, Кубани и Терека в Новочеркасске. «...
Мысль эта встретила повсюду очень большое сочувствие, и за нее схватились
правительства трех казачьих областей... Разъезжавшиеся по домам делегаты
верили, что «Юго-Восточный союз, возглавляемый генералом Калединым,
создаст надежный оплот против бушующей и бунтующей Великороссии»2,–
вспоминал атаман Филимонов. По его признанию, «душою» создаваемого
союза был атаман Михаил Караулов. На совещании было принято решение
создать комиссию для разработки проекта союза трех казачьих войск.
Спустя несколько месяцев политическая ситуация кардинально изменилась, и комиссия представила проект, предусматривавший вхождение в
альянс не только четырех казачьих областей – Донской, Кубанской, Терской
и Астраханской, но также горских народов Северного Кавказа и калмыцкого
народа степного Предкавказья. На Учредительной конференции, состоявшейся 20–25 сентября в Екатеринодаре, представители казачьих войск, горского
Союза и Центрального исполнительного комитета по управлению калмыцким народом заявили об общности общественно-политических идеалов и
целей – установление в России демократической федеративной республики,
восстановление порядка и «твердой власти» на Северном Кавказе. В резолюции конференции говорилось о возможности объединения казачьих войск,
горского Союза и калмыцкого народа в Юго-Восточный союз, который в
недалеком будущем должен стать основой будущего «штата» в составе Российской Федеративной Демократической Республики3.
Однако для горцев решение о вхождении в союз с казачеством далось непросто. Мешали как историческая память о долгом военном противостоянии,
так и нерешенные земельные споры. Вопрос был вынесен на обсуждение открывшегося 21 сентября (4 октября) 1917 г. Второго горского съезда. В целом
идея политического союза с казачеством получила одобрение, хотя на местах
она подверглась довольно острой критике.
В Дагестане вопрос о вхождении в Юго-Восточный союз обсуждался на
открывшемся 20 ноября (3 декабря) в Темир-Хан-Шуре II Дагестанском обЦаликов А. Указ. соч. С. 419.
Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 140.
3 Бурда Э. Терское казачество в годы революций и гражданской войны 1917–1921
гг. Часть первая // URL: http://www.apn.ru/publications/article23240.htm (дата обращения
10.12.2010)
1

127

ластном съезде. Против союза с казачеством выступили социалисты. «Главными борцами были, конечно, Махач Дахадаев и Коркмасов, – вспоминал
Тахо-Годи. – Социалистическая группа ставила вопрос так: ...Не преступно ли
перед прошлым и будущим горских трудовых масс в эпоху великой революции связать свою судьбу с казачеством, настроенным реакционно? Есть ли у
горцев какие-либо общие интересы с казачеством, кроме противоречивых, и
если дело обстоит так, имеет ли съезд моральное право связать горские массы
вхождением в Юго-Восточный, по существу контрреволюционный союз? Нет
и тысячу раз нет! И даже если съезд примет предложение… жизнь, сами массы
и время разобъют постановление съезда»1. Выступление Махача Дахадаева
оказалось пророческим. Тем не менее областной съезд утвердил решение о
вхождение Дагестанской области в союз со следующей формулировкой: «Если
это будет лучше для наших братьев мусульман, то войдем в союз с казаками».
30 ноября областной исполком ратифицировал Союзный договор от имени
горцев Дагестана. В состав объединенного правительства Юго-Восточного
союза были откомандированы Гайдар Бамматов и Башир Далгат.
Между тем 16 октября 1917 г.2 во Владикавказе в Атаманском доме уже
состоялась учредительная конференция Союза. При обсуждении проекта
представительства горцев в Юго-Восточном союзе делегаты горского ЦК
внесли предложение предоставить Союзу горцев четыре, а не два места
в союзном правительстве: два – для жителей Дагестана и Закатальского
округа, два – для остальных горцев Кавказа. Конференция удовлетворила
просьбу. Наконец, 20 октября конференция утвердила союзный договор3.
Он гласил, что «мы, нижепоименованные Казачьи Войска, Горские Народы
Кавказа и Вольные Народы Степей, заключаем между собою Союз с целью
способствовать установлению наилучшего государственного строя, внешней
безопасности и порядка в Государстве Российском, а также обеспечить членами Союза их неприкосновенность, поддержать внутреннее спокойствие,
поднять общее благосостояние и тем закрепить завоеванные революцией
благодеяния Свободы…»4.
Торжественный момент подписания союзного договора был испорчен
выступлением атамана М. Караулова, который поднял вопрос о том, способен ли ЦК Союза объединенных горцев собственными силами справиться
с грабежами и разбоями, а также поинтересовался, какие конкретные меры
лидеры горцев планируют предпринять в этом направлении. Альянс казачества и горцев еще не успел окончательно оформиться, а между его членами
уже проскользнула тень недоверия.
Тахо-Годи А. Указ. соч. С. 182.
Волхонский М., Муранов В. Указ. соч. С. 156; Даудов А.Х., Месхидзе Д.И. Указ. соч.
С. 37. Э. Бурда приводит другую датировку, а именно что 15 октября была созвана общеказачья конференция (Бурда Э. Терское казачество в годы революций и гражданской войны
1917–1921 гг. Часть первая // URL: http://www.apn.ru/publications/article23240.htm (дата
обращения 10.12.2010)
3
Доного Х.М. Указ. соч. С. 179.
4
Тахо-Годи А. Указ. соч. С. 164. Подробнее см. в приложении № 12.
1

128

Чем конкретно были заняты ЦК Союза горцев в создаваемой структуре
нового межрегионального Союза, говорится в следующем документе от
12 ноября 1917 г. Весь он пропитан какой-то нереалистичной атмосферой:
люди, создававшие его, и тем более те, о ком писалось в документе, как будто
жили не в революционную эпоху, а в мирное, спокойное время, решали какието текущие проблемы, а не создавали новое государственное образование на
осколках бывшей империи. В сообщении говорилось следующее: «12 ноября 1917 г. состоялось очередное заседание Центрального Комитета Союза
Объединенных Горцев. Вопрос о ратификации договора с Юго-Восточным
Союзом решен к положительном смысле. Оглашается разговор по прямому
проводу между Екатеринодаром и Владикавказом. По этому поводу вынесено
решение просить Коцева и Чермоева выехать в Екатеринодар. По вопросу
об учреждении комиссий для изучения вопроса о скорейшем введении автономии постановлено:
1) образовать финансовую комиссию, в состав которой вошли Коченов,
Г. Баев, В. Джабагиев, А. Бутаев;
2) создать административную комиссию с участием в ней Алхазова, Капланова, И. Баева. Председателем комиссии избран Алхазов. Председателем финансовой комиссии выбирается Джабагиев. В железнодорожную и почтовотелеграфную комиссии председателем назначен инженер М. Пензулаев.
Ввиду того, что обстоятельства, вызвавшие заявление Чермоева и Коцева
об их выходе из Центрального Комитета, разрешены в удовлетворительном
смысле, Чермоев и Коцев берут свои заявления обратно. На этом же заседании
постановлено устроить обед в честь прибывших с Кубани делегатов. Постановлено предоставить Окружному Комиссару право указывать кандидатов
на должности участковых комиссаров, которые утверждаются Окружным
Комитетом. Юго-Восточный Союз. В состав Объединенного правительства
вошли: от войска Донского – М.П. Богачевский и А.П. Епифанов (в случае
В.Н. Харламова он заменит одного из этих представителей), от войска Терского – Г. А. Вертепов и М.А. Караулов, от Астраханского – князья Д.Д. Тундутов
и Скворцов, от горцев – В.-Г. Джабагиев и П.Т. Коцев. От Кубанского войска
и горцев Дагестана представители еще не назначены. Нет еще представителей
и от Яицкого войска, которое, как известно, решило также присоединиться
к Юго-Восточному Союзу»1.
16 ноября в Екатеринодаре сформировали Объединенное правительство,
в состав которого входило по два представителя от каждого члена Союза.
Его возглавил бывший председатель Особого Закавказского комитета Василий Харламов, а его заместителями стали кубанский вице-премьер Иван
Макаренко и заместитель председателя ЦК горского Союза Пшемахо Коцев.
В целом от Союза объединенных горцев в состав Объединенного правительства должны были войти четыре представителя: Вассан-Гирей Джабагиев и
Пшемахо Коцев – от горцев Терской области; Тапа Чермоев и Башир Далгат – от Дагестана. Однако резкое обострение общественно-политической
1

Союз… С. 83–84.
129

борьбы и межнациональных отношений на Тереке задержало большинство
министров во Владикавказе. В Екатеринодар выехал только Пшемахо Коцев.
О своих целях и задачах Объединенное правительство объявило в Декларации от 28 ноября 1917 г. Помимо общих слов о борьбе «с развивающейся
анархией» в документе были озвучены конкретные первоочередные практические задачи: восстановление порядка на железных дорогах с целью обеспечить
продовольствием и фуражом Кавказскую армию и население Закавказья, а
также промышленный центр России, провести земельную реформу в полном
соответствии с местными самобытными особенностями и интересами трудового земледельческого населения, создать местную финансовую систему1.
Видимо, Юго-Восточный союз мог бы превратиться в мощное межрегиональное объединение. Однако общая ситуация в стране не оставляла времени
на организацию власти. Все же во второй половине ноября 1917 г. Объединенное правительство попыталось взять в свои руки железнодорожную сеть
Северного Кавказа, передав управление в руки местных правительств, а ее
охрану в ведение горских и казачьих частей. Правительство успело наладить
эмиссию местных денежных знаков – екатеринодарских бонов. Активно велись
переговоры с Закавказским комиссариатом и командованием Кавказским
фронтом по вопросу предотвращения развала армии и ее стихийной демобилизации, грозящей нашествием на Северный Кавказ деморализованных,
вооруженных толп солдат. Ни одного из своих начинаний Объединенное правительство Юго-Восточного союза так и не успело завершить. Начинавшаяся
Гражданская война, социальные и межнациональные конфликты, охватившие
Северный Кавказ и Дон, привели к разрыву связей между отдельными областями Союза и сделали его правительство совершенно беспомощным и ненужным.
«...Союз не осуществился, и само его правительство, как правительство без
определенной территории, должно было распасться», – констатировал два
года спустя казачий публицист Николай Туземцев.
С сентября 1917 г. волны экономических, межнациональных и социальных конфликтов начали захлестывать Северный Кавказ, сметая только что
появившиеся и еще не устоявшиеся конструкции автономных правительств
казаков и горцев. С новой силой вспыхнули аграрные беспорядки, провоцируя вооруженные столкновения. Показателем остроты отношений между
крупными землевладельцами и малоземельным крестьянством стал состоявшийся в сентябре 1917 г. съезд крестьянских депутатов Хасавюртовского
округа Терской области. Делегаты крестьянской бедноты селения АндрейАул и ряда других селений требовали признать программу большевиков по
аграрному вопросу. Дело дошло до прямых угроз расправы. «Между нами
будет борьба выше гор, – заявил член Дагестанской социалистической
группы С.-С. Казбеков одному из крупных местных землевладельцев, – Ты,
Уцмиев, не думай, что дело кончится тем, что ты отдашь народу землю, нет,
мы вытащим и сало из твоего брюха»2. Конечно, власти пытались остановить
1
2

См. приложение № 13.
Доного Х.М. Указ. соч. С. 145.

аграрный «черный передел», издавая приказы и постановления и рассылая
по округам верные войска из состава прибывшего недавно на Северный
Кавказ Туземного корпуса. Но размах движения уже превышал силовые
возможности местных властей.
Большой проблемой являлись армейские тыловые части, которые к осени
1917 г. превратились в одно из орудий политической борьбы в крае. Ставку
на солдат тыловых гарнизонов сделали большевики. Основной целью их
агитации являлось выведение солдат из-под контроля офицеров, высшего
командования и местных «буржуазных» властей. Особенно успешно шла
революционная агитация среди солдат и нижних чинов 220-го запасного
пехотного полка в Порт-Петровске, а также 111-го полка в Грозном, ставших
вооруженной опорой местных большевиков в их попытках захватить власть1.
Пытаясь остановить разложение частей, командование Кавказского округа
в октябре 1917 г. решило часть воинских частей в Дагестане перебросить в
горные крепости под видом усиления гарнизонов. Но солдатские комитеты
решительно потребовали вывести из горного Дагестана все части. В самих
гарнизонах участились случаи неповиновения солдат. В начале декабря 1917г.
из крепости Гуниб пришли телеграммы, что солдаты гарнизона на основании
решения Портпетровского совета собираются покинуть крепость. Ввиду этого
командование решило вывести «революционизированные» войска из горных
крепостей, а затем вообще из Дагестана и с Северного Кавказа.
Одним из следствий вывода гарнизонов из горных крепостей стала
борьба политических сил края за овладение остававшимися там арсеналами.
Дагестанский областной исполком требовал в целях поддержания порядка
в области направить в крепости Гуниб и Хунзах небольшие части из состава
Дагестанских конных полков, а потому просил оставить в крепостях все
вооружение, включая орудия и снаряды к ним. Кавказское командование
пошло навстречу, но из арсеналов двух крепостей Дагестанскому областному
комитету овладеть удалось только одним в крепости Хунзах. Арсенал крепости Гуниб захватили большевики Порт-Петровского Военно-революционного
комитета (ВРК). Большевистской делегации удалось в ноябре 1917 г. на
краевом съезде делегатов Кавказской армии получить мандат на эвакуацию
крепостей Хунзах и Гуниб. В течение месяца большевики из Порт-Петровска
при помощи солдат 220-го пехотного полка полностью вывезли арсенал
крепости Гуниб. В январе 1918 г. гарнизон крепости Ведено договорился с
Чеченским национальным советом о беспрепятственной эвакуации в обмен
на оставленные в арсенале вооружение и боеприпасы. Политические противники активно вооружались, готовясь к войне всех против всех.
В то время, когда тыловые гарнизоны стали покидать Северный Кавказ,
сюда хлынул поток солдат из демобилизованных с Кавказского фронта частей. Принятый Вторым Всероссийским съездом Советов 27 октября 1917г.
знаменитый Декрет о мире стал сигналом к окончательному развалу русской
армии. Сначала ротами и батальонами, затем целыми полками солдаты
1

130

Магомедов Ш.М. Указ. соч. С. 114.
131

покидали окопы и направлялись в центральные губернии. Путь солдат с
Кавказского фронта лежал через Северный Кавказ, сначала Дагестан, затем
Терек, потом Ставрополь и Кубань. Продвижение солдатских эшелонов сопровождалось массой конфликтов и столкновений.
Большую панику в середине ноября 1917 г. среди местных властей и населения вызвало сообщение из Тифлиса о том, что сюда продвигается целая
дивизия. 39-я пехотная дивизия решила отойти на Ставрополье и Кубань.
Дивизия состояла в основном из иногородних Кубани и полностью находилась под влиянием большевиков. Когда солдаты захватили целый транспорт
с боеприпасами, для командования Кавказским фронтом стало очевидно,
что дивизия «идет на Северный Кавказ не для отдыха, а для гражданской
войны». Захватив затем железнодорожный состав, солдаты под угрозой
смерти заставили железнодорожников вести их на север.
Главнокомандующий войсками Терско-Дагестанского края генерал
П.А. Половцов решил дать бой дезертировавшей дивизии у Хасав-Юрта,
собрав для этого казачьи и горские части. Однако Терское войсковое правительство уклонилось от участия в операции, сославшись на необходимость
держать сотни на Сунже, где обострились отношения казаков и ингушей.
Кубанское правительство предложило задействовать кубанские казачьи
эшелоны, проходившие как раз впереди 39-й дивизии. Но казаки отказались участвовать в операции по разоружению дивизии. «Бедные депутаты
войскового круга всю ночь ходят по вагонам, митингуют и стараются подбодрить своих единоплеменников, но ничего не выходит, и они, наконец,
возвращаются ко мне в полной тоске...»1 – писал генерал Половцов. В свою
очередь, туземные части без участия казаков и их командиров отказались
разоружать русскую дивизию, что могло бы создать впечатление антирусского выступления горцев. Вскоре выяснилось, что 39-я пехотная дивизия
не собирается останавливаться в Дагестане или на Тереке и вмешиваться в
местные дрязги. Горцы успокоились и решили мирно пропустить дивизию
на Кубань, где она значительно укрепила силы большевиков.
Однако не все солдатские эшелоны проходили так мирно. Тем более что
часть терского казачества пыталась использовать солдат, возвращавшихся с
Кавказского фронта, в качестве союзников против горцев. К этому времени
конфликт сунженских казаков и ингушей вновь вылился в вооруженные
столкновения. Поводом для начала военных действий стали разбои абреков,
терроризировавших мирное население казачьих станиц. В то же время лидеры
казаков Сунженского и Кизлярского отделов были недовольны достигнутым
летом 1917 г. во Владикавказе соглашением с ингушами, поскольку вопрос
о землях оставался все еще открытым. Сунженцы серьезно опасались, что
Войсковое правительство, заключившее альянс с лидерами горского Союза,
может пойти на компромисс и уступить часть их земель. Боязнь потерять
часть земель стала источником политического экстремизма сунженских казаков, который также подпитывался непрекращающимися разбоями абреков.
1

Половцов П.А. Указ. соч. С. 208–209.

Несмотря на то, что духовенство и старейшины ингушей активно включились в борьбу с разбоями и вскоре наметились определенные успехи,
казаки, обвинив в воровстве весь ингушский народ, в отместку снова стали
обстреливать аулы и работающих в поле крестьян. Под предлогом борьбы с
разбоями стали спешно формироваться отряды во главе с боевыми офицерами, вернувшимися с фронта. Военные действия начались 6 ноября 1917 г.,
когда отряд казаков из станиц Карабулакской, Троицкой и Слепцовской
напал на группу ингушей из села Плиево, убиравших кукурузу в поле. Вечером того же дня ингуши нанесли ответный удар, открыв огонь по станице
Карабулакской. Завязался бой, ставший началом межнациональной войны.
Интересно, как генерал П.А. Половцов в своих мемуарах описал механизм эскалации конфликта: «Картина борьбы между ними получается такая,
обыкновенно в воскресенье казаки, подвыпив, совместно с артиллеристами
русских частей, расквартированных в их станицах, выкатывают пушку и начинают угощать шрапнелью ингушские аулы, а затем мирно заваливаются
спать. В понедельник ингуши производят мобилизацию и переходят в энергичную контратаку на казаков, во вторник идет война, а в среду заключается
перемирие и прикатывают во Владикавказ депутации обеих сторон, каждая
к своему правительству, с горькими жалобами на противную сторону. В четверг происходят дипломатические переговоры, в пятницу заключают мир, в
субботу депутаты разъезжаются после торжественных клятв в вечной дружбе,
а в воскресенье вся история начинается с начала»1.
В станицах были сформированы партизанские сотни, которые под командованием боевых офицеров атаковали ингушские села. В Ингушетии национальное ополчение возглавил генерал-майор Эльберт Нальгиев, бывший
командир 1-й бригады Кубанской казачьей дивизии, только что вернувшийся
с фронта. Военные действия продолжались несколько недель с переменным
успехом. Ингуши атаковали станицы Нестеровская, Карабулакская, Михайловская. Станица Фельдмаршальская была захвачена и сожжена. Остановить
наступление ингушских ополченцев удалось только при поддержке бронепоезда, направленного на помощь казакам генералом Половцовым.
Казаки обратились через голову войскового атамана к правительствам
Дона и Кубани с просьбой о присылке военной помощи. Но им ответили, что
межнациональные столкновения «порочат идею Юго-Восточного союза» и
что вооруженной помощи сунженские казаки не получат. Вместо войск из
Екатеринодара прибыла миротворческая делегация. В то же время атаман
Караулов через ЦК Союза объединенных горцев связался с командованием
ингушского ополчения в лице генерала Нальгиева, которому была направлена
телеграмма с просьбой принять необходимые меры к прекращению огня.
18 ноября 1917 г. в Плиево встретились представители сунженских станиц
и ингушских аулов. Результатом переговоров в Плиево, а также прошедшего
во Владикавказе нового ингушско-казачьего съезда стало прекращение огня
и подписание Договора об условиях мира казаков и ингушей. Согласно со1

132

Половцов П.А. Указ. соч. С. 205.
133

глашению теперь и казаки несли ответственность за убийство, ранение или
ограбление ингушей на казачьей территории.
Между тем сунженские казаки были крайне недовольны как достигнутым
соглашением, так и политикой своего войскового атамана, заключившего
с горцами союз. Их раздражало также стремление Михаила Караулова
убрать как можно скорее из края разложившиеся армейские части. Если
атаман и его сторонники видели в солдатах тыловых частей главную опору
«большевистской заразы», то сунженцы считали их главным союзником в
борьбе против горцев. Как результат, сунженские станицы выступили против
Войскового правительства и атамана, начав организацию в станицах военнореволюционных комитетов и наладив связи с грозненскими большевиками.
Слепцовский ревком открыто обратился во все революционные организации Северного Кавказа с просьбой о помощи против атамана. Главный
тезис – чеченцы и ингуши являются союзниками контрреволюции, а посему
революционным войскам надо объединиться с трудовым казачеством и разгромить чеченцев и ингушей. Каждая из сторон преследовала свои узкие
цели. Большевики стремились расколоть терское казачество и выбить почву
из-под ног Караулова и Терско-Дагестанского правительства. Сунженцы
добивались от большевиков военной поддержки для борьбы с чеченцами и
ингушами, претендовавшими на казачьи земли. В результате в ноябре-декабре
1917 г. в Терской области возник странный союз части терского казачества
с большевистскими организациями.
Через несколько месяцев терские казаки очень сильно пожалеют о заключении такого союза. А пока ход политических событий в Терской области
стал приобретать драматический характер. Вооруженный конфликт казаков
и ингушей сильно подорвал авторитет только что сформированного ТерскоДагестанского правительства. В городах с каждым днем укрепляли свои
позиции постепенно большевизировавшиеся совдепы. Казаки все больше
поддерживали ревкомовцев. В национальных округах нарастала анархия
на почве безвластия. Лидеры горского правительства, продолжавшие призывать к союзу с казаками, в то время как последние открыто готовились к
войне с ингушами и чеченцами, стали терять свой авторитет среди горцев.
В этот крайне неблагоприятный для правительства момент ему был нанесен
смертельный удар.
13 декабря 1917 г. на станцию Прохладная прибыл вагон-салон № 30, в
котором находился войсковой атаман Терского казачьего войска Михаил
Караулов1, его старший брат полковник Владимир Караулов и молодой
хорунжий Алексей Белоусов, случайный попутчик. Атаман возвращался из
Минеральных Вод, куда он ездил приветствовать пришедших с фронта казаков 1-го Волгского полка. Между тем на станции скопилось много солдат и
русских беженцев из Грозного, Хасав-Юрта. Между ними активно работали

большевистские агитаторы, призывавшие выступить против «контрреволюционного» атамана Караулова, заключившего союз с горскими бандитами1.
Быстро разнесся слух, что атаман в Прохладной. К вагону бросились солдаты
и открыли огонь по вагону. Караулов и его спутники стали отстреливаться,
но силы были неравны. Уже раненный, атаман лежал на кушетке у окна и
продолжал стрелять, пока не был убит2.
Преемником Михаила Караулова стал его заместитель есаул Лев Ефимович Медяник. Но Войсковое правительство уже утратило большую часть
своего авторитета и власти над казаками. Когда Войсковой круг под председательством нового атамана попытался вызвать из ближайших станиц
казаков, чтобы разоружить буйствующих на станции Прохладной демобилизованных солдат и арестовать убийц Караулова, никто не явился. «В полной
растерянности и смятении, не заслушав даже отчета своего правительства,
депутаты Войскового круга поспешно разъехались по своим станицам»3, –
вспоминал журналист Дмитрий Коренев. П.А. Половцов описывал сцену,
когда сначала никто не соглашался выступить на Прохладную для разгона
революционизированной толпы и доставки тела атамана. Еле удалось договориться о том, что конвойные сотни, охранявшие атаманский дворец,
где заседал терский казачий круг, выступят на Прохладную. Они вернулись
оттуда с телом атамана и доставили подозревавшихся убийц – ополченцев
Уфимской дружины4. Генерал Половцев описывает торжественные похороны
атамана, шпалеры войск русских, казачьих и горских. «Похороны проходят
действительно очень торжественно. На могиле речи льются без конца. Так
погиб первый выборный терский атаман»5.
Полное бессилие продемонстрировало также Терско-Дагестанское правительство. Второй формальный его глава князь Р. Капланов показал свою
полную непригодность на роль лидера. В тот момент, когда в крае готовилась
межнациональная война, князь увлекся «внешнеполитическим» прожектерством, планируя будущие союзы с Грузией, Украиной, Туркестаном и
Башкирией. В свою очередь, Пшемахо Коцев, возглавлявший комиссариат
общественного спокойствия, непонятно по какой причине стал издавать
грозные приказы и воззвания, направленные против монархистов.
В довершение к своей внутренней неорганизованности Терско-Дагестанское
правительство лишилось поддержки частей Туземного корпуса. В конце
декабря 1917 г. князь Капланов провел собрание представителей частей
корпуса, на котором попытался убедить всадников встать на защиту терскодагестанской демократии. Его поддержали офицеры, призывавшие поднять

1
Центральный Государственный Архив Республики Северная Осетия-Алания (ЦГА
РСО-А) Ф.Р-2. Канцелярия Войскового Атамана и Правительства Терского казачьего
войска. 1917–1920. Оп. 1. Д. 35. Л. 4.

1
Архив Дома Русского Зарубежья (Архив ДРЗ). Ф. 1. Всероссийская мемуарная библиотека. Оп. 1. Д. Е-90. Ходалицкий Д. Л. 18.
2
Половцов П.А. Указ. соч. С. 211.
3
Коренев Д.З. Указ. соч. С. 58.
4
По другим сведениям, это были солдаты 106-го Уфимского пехотного полка (Безугольный А. Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории
Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919. М, 2011. С. 156.)
5
Половцов П.А. Указ. соч. С. 212–213.

134

135

дисциплину в частях, взывая к чувству горской солидарности. Но всадники
не выразили энтузиазма. Вместо этого поднялся комиссар корпуса Ботоев
и предупредил, что «разговоры о горской солидарности и пр. нужны каплановым и компании для того, чтобы использовать Туземный корпус против
рабочих и советской власти». Стало очевидным, что правительство не сможет
опереться на всадников в борьбе с большевиками и анархией.
Министры правительства стали просто разбегаться из Владикавказа. «...
Пшемахо Коцев… будучи министром спокойствия, преспокойно бросил правительство на исходе первого же месяца и уехал в Екатеринодар, одолжиться
у Юго-Восточного союза, и с тех пор мы его уже не видели, оставив лишь
приятное воспоминание о пышных усах Терско-Дагестанской звезды… –
писал Николай Туземцев. – Одулаев – министр путей сообщения, ничего не
сделавший, чтобы продлить подведомственные ему пути дальше Колонки
(полустанок в пригороде Владикавказа) и едва ли побывавший хотя бы раз на
Владикавказском вокзале... Все они или гвоздем сидели во Владикавказе, или
же уезжали, но не для объезда своих владений, а далеко за его пределы, чтобы
не вернуться уже назад»1. Без Михаила Караулова, «души» правительства,
областная власть таяла на глазах. К началу января 1918 г. реальная власть
правительства распространялась только на Владикавказ.
Однако вскоре даже власть над городом была утрачена. Полная несостоятельность правительства стала ясна всем после 30 декабря 1917 г., когда
группа осетинских офицеров с взводом всадников Осетинского конного
полка ворвалась в помещение владикавказского совдепа, избила и разогнала
депутатов2. Поводом для нападения стал арест в Армавире местным совдепом группы офицеров и всадников Осетинского полка, командированных за
полковым имуществом. Интересно, что депутаты совдепа сразу обратились за
помощью к Горскому правительству, которому еще хватило влияния заставить
освободить арестованных депутатов – Ноя Буачидзе, М. Орахелашвили и др.3
Осетинский национальный совет даже извинился за поведение всадников.
Между тем разгон владикавказского совдепа окончательно вверг город в
анархию. Сначала ингуши, за ними осетины, молокане, жители Курской слободки, Шалдона, солдаты, казаки – словом, все, кто только мог, принялись грабить
и расхищать город. «Целые партии подвод увозили награбленное, – вспоминал
Симон Такоев, бывший комиссар Владикавказского округа. – Рояли, мебель,
зеркала и даже кадушки – все увозилось. Снимались даже крыши с домов.
Разбирались войсковые цейхгаузы». Тут же начались столкновения между
ингушами с одной стороны и осетинами и казаками – с другой. Состоявшийся
3–4 января 1918 г. в Ардоне осетинский съезд4 с участием казаков принял решение о создании ополчения и наступления на Владикавказ. В городе начались
уличные бои между ингушами и казаками с осетинами.

В это время и.о. атамана Медяника, старый генерал-майор Голощапов,
командующий казачьими войсками, и еще четыре министра Войскового
правительства тоскливо сидели в темной зале Атаманского дворца за наглухо
закрытыми дверьми, забаррикадированными тяжелой мебелью. Оставшиеся
министры Терско-Дагестанского правительства укрылись в гостинице «Париж», которую осаждала толпа граждан, пострадавших от грабежей и погромов. Чтобы как-то остановить хаос, воцарившийся в городе, министры
решили 8 января назначить военного диктатора с широкими полномочиями.
Им стал генерального штаба полковник И.Н. Беликов, энергичный и распорядительный руководитель офицерских отрядов самообороны в городе. В течение двух месяцев «владикавказский диктатор» не без успеха пытался спасти
Владикавказ от полного уничтожения. Вот как сам полковник описывал свою
деятельность на посту временного диктатора в донесении на имя помощника
главнокомандующего Добровольческой армией А.М. Драгомирова в начале
1919 г.: «В январе, феврале и марте [1918 г.] мне пришлось играть заметную
роль на Северном Кавказе: временным Терско-Дагестанским правительством
и населением г. Владикавказа, этого центра Терско-Дагестанского края, мне
были даны диктаторские полномочия по охране города от анархии (достигшей
к этому времени невероятных размеров) и по устроению нормальной жизни в
городе. Естественно, мне пришлось близко подойти к народам, окружающим
город, и к самим горожанам, так как жизнь такого центра, как Владикавказ,
находится в тесной связи не только со своим краем, но и с соседними областями. Массовые грабежи, убийства и пожары удалось ликвидировать
в течение двух суток, а через неделю город принял свою прежнюю мирной
обстановке физиономию. Это обстоятельство и подняло меня в глазах населения Терской области, которое знакомилось со мною и по газетам. Когда
же я после упорной и постоянной борьбы с проникавшими в область большевиками принужден был во имя спасения городского офицерства и вследствие решения Терско-Дагестанского правительства сложить с себя власть,
отказаться от дальнейшей борьбы с большевиками, то бежал к туземцам,
сначала к мусульманам, а затем к православным. Здесь я еще ближе мог
присмотреться к ним и произвести сначала военно-политическую разведку,
а затем повести агитацию с целью поднять туземцев против большевиков»1.
Полковник Беликов ярко проявил себя летом 1918 г., когда на Тереке было
поднято антибольшевистское восстание, о чем будет рассказано далее.
Назначив диктатора и сняв с себя ответственность за будущее населения
города2, главные руководители Терско-Дагестанского и Горского правительств – Джабагиев, Капланов и Чермоев, выехав из Владикавказа, разъехались по национальным округам Терской и Дагестанской области. В городе
остались только Туган Алхазов, ставший и.о. министра общественного спокойствия, министр торговли Асламбек Бутаев, министр продовольствия Ахмед

Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 156.
Кесаев А.К. Указ. соч. С. 34–35; Коренев Д.З. Указ. соч. С. 82–83.
3
ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Институт истории партии Ленинградского обкома КПСС –
филиал института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (1930–1990). Оп. 5. Д. 3650. Л. 8.
4
Борьба за власть советов в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1972. С. 84–85.

Вайнахи… С. 294–295.
Архив Дома Русского Зарубежья (Архив ДРЗ). Ф. 1. Всероссийская мемуарная библиотека. Оп. 1. Д. М-37. Грушевская Н. Л. 1.

136

137

1
2

Дударов. Фактически Терско-Дагестанское правительство прекратило свое
существование. Гибель Михаила Караулова и распад Терско-Дагестанского
правительства стали драматичным прологом начинавшейся на Северном
Кавказе Гражданской войны.
Гражданская война на Северном Кавказе – тема, явно недостаточно
изученная в отечественной историографии, между тем позволяющая лучше понять современную ситуацию в регионе. На сравнительно небольшой
территории, населенной различными народами, в ожесточенной схватке за
власть столкнулось множество разнородных политических сил. В эпицентре
конфликта, конечно, оказались большевики, которые в течение весны – лета
1918 г. сумели установить свой контроль почти над всей территорией Северного Кавказа и в целом определяли характер и ход Гражданской войны
в регионе. Именно против них были направлены усилия множества более
мелких в плане политического веса игроков.
Первым шагом большевиков на пути к захвату власти на Северном Кавказе стала большевизация местных совдепов. Большую роль в этом процессе
сыграл состоявшийся в Тифлисе в начале октября 1917 г. Краевой съезд большевистских организаций, на котором был избран Кавказский краевой комитет РСДРП(б), объединивший в единый, мощный кулак все большевистские
местные организации. В ходе ожесточенной политической борьбы в течение
сентября – октября 1917 г. Порт-Петровский, Дербентский, Владикавказский
и Грозненский совдепы становятся большевистскими. Теперь предстояла
схватка за власть с «буржуазными» органами власти – многочисленными
областными правительствами, окружными исполнительными, национальными комитетами. Борьба шла с переменным успехом в течение всего 1918 г.
На Тереке осенью 1917 – зимой 1918 г. также шла упорная борьба.
Революционным центром области стал Грозный, где фактическая власть
принадлежала совдепу. В первой половине ноября прошли перевыборы его
состава. Большинство мест получили большевики. Своим успехом они были
обязаны распропагандированным солдатам 111-го полка, на основе которого
стали создаваться отряды Красной гвардии. Почти сразу совдеп вступил в
конфликт с Чеченским национальным советом и местными казачьими комитетами. Атмосфера в округе, и без того напряженная, накалилась до предела.
24 ноября 1917 г. толпа солдат напала на Грозненском вокзале на поезд, в
котором всадники и офицеры Чеченского конного полка перевозили оружие и боеприпасы. Всадники были убиты, а оружие растащено. После этого
погром перекинулся в город. Чеченский полк, расквартированный в городе,
сумел вырваться, а вместе с ним выехал и Чеченский национальный совет.
Начались военные действия между солдатами и чеченцами, в ходе которых
были сожжены Новые промыслы. Это заставило вмешаться в конфликт
казаков, который взяли на себя охрану Грозного и нефтяных промыслов.
Глава казачьего комитета Губарев, заместитель войскового атаман Медяник
и другие представители выехали в чеченские аулы, чтобы встретиться со
старейшинами и духовными лидерами и договориться о перемирии. Между
138

тем Чеченский совет и командование Чеченского полка предъявило Грозненскому совдепу требование о разоружении солдат 111-го полка и выводе
его из города. Требование поддержали ЦК Союза объединенных горцев и
атаман Караулов. Потерпев поражение, лидеры грозненских большевиков
ушли в подполье, а полк в конце ноября 1917 г. был разоружен и отправлен
в Ставрополь,1 где скоро власть перешла в руки большевиков.
Большевистскому руководству пришлось начинать все сначала. На помощь снова пришли армейские части. По решению II Краевого съезда Кавказской армии,2 состоявшегося в декабре 1917 г. в Тифлисе, в Грозный были
направлены революционно настроенные части солдат Кавказской армии
и матросов Каспийской флотилии. С их помощью большевикам удалось
снова выбить из Грозного Чеченский национальный комитет. В это время у
грозненских большевиков обнаружился союзник в лице казачьих ревкомов
в Сунженском и Кизлярском отделах. Совместно они стали готовиться к
широкомасштабным военным действиям против «контрреволюционных
народов» – чеченцев и ингушей. В здании Грозненского совдепа отвели
специальную комнату для офицеров Горско-Моздокского полка, а рядом
находился штаб городского комитета РСДРП(б).
31 декабря 1917 г. создается Грозненский военно-революционный комитет
во главе с Григорием Ионисиани и казаком Сорокиным. Несколькими днями
раньше ВРК возник в Моздоке. Его возглавил казачий полковник Рымарь,
прямо заявивший казакам: «Наше дело организовать вооруженные отряды
из казаков, оружие у нас имеется. Мы не должны допустить на свою территорию ни одного горца и большевика»3. Впрочем, это не мешало Моздокскому
казачьему ревкому тесно сотрудничать с грозненскими большевиками. При
ревкоме тут же был создан специальный штаб, в задачу которого входило
разработать детальный план нападения на Ингушетию.
Между тем с середины декабря 1917 г. начались обстрелы чеченских сел
со стороны красногвардейских и казачьих отрядов. Чеченский национальный комитет еле сдерживал озлобленных чеченцев от ответных действий.
Глава комитета шейх Дени Арсанов попытался организовать переговоры
с казачьими лидерами. 27 декабря чеченская делегация во главе с шейхом
приехала в станицу Грозненскую. Однако в станице вспыхнула ссора из-за
требования казаков к чеченцам сдать оружие, и в ходе возникшей перестрелки
Дени Арсанов и сопровождавшие его представители комитета были убиты4.
В это время Петр Губарев, глава Кизлярского казачьего комитета, попытался отговорить казаков от нападения на чеченские аулы, но был арестован в
станице Петропавловской и посажен под стражу «за симпатии к чеченцам».
Слабость законной власти всегда служит благоприятной почвой для развития экстремизма.
Коренев Д.З. Указ. соч. С.75.
Меликян Г.С. Октябрьская революция и Кавказская армия. Ереван: Айастан, 1989.
С. 129.
3
Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 145.
4
Половцев П.А. Указ. соч. С. 210–211.
1

139

1 января 1918 г. отряды казаков и красногвардейцев атаковали аул
Старый Юрт. После перестрелки и рукопашной схватки село было занято,
разграблено и сожжено. Следом нападению подверглись село Новый Юрт
и Старосунженское. Одновременно в Грозном арестовали и заключили в
тюрьму в качестве заложников большое число чеченцев, ингушей, кумыков
и представителей других народностей. По всей Чечне духовенство призывало начать войну против неверных. «Во всех мечетях муллы провозглашали
салават (молитву во время войны), объявили газават, – вспоминал Халид
Ошаев. – Мюриды шейхов повязали тульи шапок чалмами. Возле Алдов, у
Чечен-Аула и у станции Бердыкель собирались конные партии чеченцев в
ожидании начала нападения на Грозный. Каждый день по аулам шли хабары,
что сегодня будут наступать на Грозный»1. Через день или два после разгрома
Старой Сунжи большой отряд под командованием шалинца Эрбулата напал
на станицу Кахановскую и сжег ее дотла. Вслед за тем была сожжена станица
Ильинская и подверглась нападению станица Заканюртовская. Чтобы обезопасить свои села от обстрелов со стороны проходивших мимо солдатских
эшелонов, а также бронепоездов, чеченцы в течение трех дней разобрали
участок дороги от Гудермеса до Аргуна.
В Ингушетии также готовились к отражению нападения. На собравшемся
25 декабря 1917 г. национальном собрании сформировали новый Ингушский
национальный совет, которые возглавили ингушские офицеры – генерал
Укуров, генерал Нальгиев и полковник Гойгов. Они должны были подготовить военные силы ингушей. Наступление сунженских казаков началось
в ночь на 10 января 1918 г. в направлении села Плиево. Атака был отбита с
большими потерями для казаков. В один момент Ингушетия превратилась в
военный лагерь. Чтобы обезопасить себя от действия бронепоездов, ингуши
по примеру чеченцев разрушили железную дорогу на протяжении 20 верст.
Началась затяжная позиционная война.
Между тем, как с казачьей, так и с чеченской и ингушской стороны находились трезвомыслящие лидеры, которые понимали, что худой мир лучше
доброй войны. В январе 1918 г. жители станицы Ассиновской направили в
Ачхой-Мартан письмо с заверениями о мире. Чеченцы ответили: «Нашему
аулу было бы интересно знать, действительно ли ваши казаки не желают
с нами войны. Дело в том, что мы ее не желаем, но если нам ее навяжут, то
мы будем, безусловно, защищаться всеми средствами. Просим содержание
письма сообщить Самашкинской станице»2. Возглавивший после гибели
Дени Арсанова Чеченский национальный совет Ахметхан Мутушев снова попытался наладить переговоры с Грозненским ревкомом, но ничего не вышло.
В Ингушетии с миротворческой миссией выступил Осетинский национальный совет во главе с генералом Афако Фидаровым, который организовал
16 января совместное заседание представителей Осетинского, Ингушского

советов и Войскового правительства. «Мы с ними мирились не раз, целовались, но никогда они не выдерживали», – заявил один из казачьих делегатов
про ингушей. В ответ генерал Фидаров мудро заметил: «Но нужно же устроить жизнь. Так жить нельзя. У всех народов есть свои болезни. Но если все
начнем друг друга убивать, то этим не исправишь. Сами ингуши измучились
и сами борются с этим явлением (грабежами и разбоем), чтобы избавиться
наконец от этого позора».
В конце концов договорились провести для начала национальные съезды
с целью обсудить пути примирения. На прошедшем 5 января съезде ингуши решили снова договариваться о мире и принять экстренные меры по
борьбе с абреками, вплоть до разрушения их домов и введения жестких кар
против аулов, их укрывающих. На открывшемся на следующий день миротворческом заседании в Назрани представитель Войскового правительства
Белоусов заявил о желательности мирных переговоров. Но через несколько
дней правительство вынуждено было уйти в отставку, не выдержав жесткой
критики со стороны казаков Сунженского и Кизлярского отделов. Законные
казачьи власти оказались в очередной раз бессильными против ястребовэкстремистов, завладевших умами и сердцами казаков.
Моздокский ревком во главе с полковником Т.М. Рымарем упорно готовил
масштабную военную операцию против ингушей и чеченцев. Но Сунженским
казакам нужна была поддержка грозненских большевиков, имевших большое
влияние на революционизированные армейские части. На состоявшемся в
Моздоке отдельском съезде руководители ревкома прозондировали настроения своих союзников – грозненских большевиков. Их представитель Моисей
Блок, прибывший в Моздок по поручению Георгиевского совдепа, дал понять
казачьему руководству, что для объявления войны «контрреволюционным
народам» нужно решение областного съезда1.
25 января, в тот же день, когда открылся народный съезд в Моздоке, Терское войсковое правительство созвало войсковой круг в станице Марьинской,
рассчитывая сорвать представительство казачьих станиц на Моздокском
съезде. Но в Марьинскую явилось лишь 60 депутатов круга, менее половины
необходимого кворума. Пришлось войсковому правительству послать телеграмму в Моздок, где среди казачьих делегатов были и депутаты войскового
круга. Войсковой круг так и не состоялся, а войсковое правительство в Моздок, конечно, не приехало2.
3.2. От 1-го съезда народов Терека (25-31 января 1917 г.) к решениям
2-го съезда народов Терека (16 февраля – 15 марта 1918 г.)
Съезд народов Терека был созван 25 января (7 февраля) 1918 г., продолжал
работу до 31 января (13 февраля). Делегатов на съезд прибыло 257, в том
числе от отделов: Сунженского – 37, Моздокского – 63, Кизлярского – 28,

Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 155.
Попов А.Н. Революционная Чечня в огне сражений. Грозный: Чечено-Ингуш. кн.
изд-во, 1973. С. 35.

1
Кесаев А.К. Указ. соч. С. 37; Съезды народов Терека. Сборник документов и материалов.
В 2 т. Т. 1. Орджоникидзе, 1977. С. 11.
2
Съезды народов Терека… С. 36.

140

141

Пятигорского – 33; от округов: Нальчикского – 45, Владикавказского – 35;
от городов: Владикавказа – 11, Георгиевска – 4, Грозного – 151. Открытым
голосованием избираются: председателем съезда – Дмитриенко, получивший
212 голосов; товарищами председателя – Филатов, Богданов, Бабков, Тронов;
секретарями – Белячков, Сомов, Соколов и Сахаров.
На съезде руководители большевиков снова показали себя мастерами
политической борьбы. На закрытом заседании 26 января съезд заслушал заявление полковника Рымаря, председателя военной секции и командующего
вооруженными силами Моздокского военно-революционного совета о том,
что совет мобилизовал и подготовил к наступлению значительные военные
силы и уже дан приказ о вторжении их в Чечню и Ингушетию2. С.Г. Буачидзе
от имени социалистического блока заявил резкий протест и потребовал немедленно отменить приказ о наступлении. Заявление полковника Рымаря
обсуждалось очень бурно. В конце прений по поручению социалистического
блока выступил С.М. Киров3: «Некоторые ораторы, ссылаясь на станичные
наказы, призывали признать Совет народных комиссаров. Я не отрицал этого,
я говорил, что нужна народная власть, но заявлял, что для авторитета этой
власти нужно объединение всех народов нашей области.
Здесь говорили: чтобы разбить ингушей и чеченцев, надо признать власть
Совета народных комиссаров. Но ведь тогда завтра и ингуши соберут съезд и
признают власть Совета народных комиссаров, чтобы разбить казаков. Вся
беда в том, что казаками и горцами правили люди, чуждые интересам народа.
Если мы будем признавать власть Советов только для того, чтобы разделаться
с другими народностями оружием, то лучше не признавать этой власти. Во
имя народоправства надо отказаться от гражданской войны.
Настал радостный момент, когда все искусственные препятствия, строившиеся врагами народа, рухнули и народ сам говорит о своих болях и запросах души.
Делегаты разъедутся по домам и там расскажут о голосе народа. Все, что
боится народоправства, уже трепещет. Если они очищают дорогу, когда мы не
успели еще собраться, то это первая победа Моздокского съезда. Будут другие
великие победы. Мы начинаем понимать друг друга. Мы продолжим наши
работы, и я надеюсь, что тогда с нами будут истинные представители других
народностей, которых кое-кто считает за извергов. Тогда, в более спокойной
обстановке, мы не предадим своих политических убеждений под угрозой оружия и признаем искренно власть Советов. Я слышу недовольные голоса. Но
кто говорит против этого, тому остается лишь чистить винтовку, точить шашку.
Наша задача – объединение, объединение и объединение. И тогда каждый
шаг нашей работы будет утверждением Советской власти. Объединение даст нам
Борьба за Советскую власть в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1972. С. 95.
Киреев Ф.С. Указ. соч. С.71.
3
Киров о борьбе горских народов против Деникина // Пролетарская революция. 1940.
№ 2. С. 187; Киров С.М. на фронтах Гражданской войны // Историк-марксист. 1935. № 1(41).
С. 53; Киров С.М. на фронтах гражданской войны (1919–1920 гг.) // Исторический архив.
1956. № 4. С. 39.
1
2

142

спокойную жизнь, и мы услышим свободную песнь радостной, мирной жизни.
Создайте демократический фронт, и вы победите все, что стоит перед вами!»1
Съезд постановил: приказ Моздокского военно-революционного совета
о наступлении против Чечни и Ингушетии отменить2. Затем была принята
резолюция, сущность которой сводилась к следующему: 1) обратиться ко
всем народам Терской области с призывом принять участие в съезде; 2) немедленно направить делегации к чеченскому и ингушскому народам с предложением мирного разрешения всех вопросов, волнующих их и все народы
области; 3) опубликовать и широко распространить среди населения Терской
области декларацию съезда.
Между тем сунженцы не без оснований рассчитывали получить от большевиков поддержку в этом вопросе в обмен на признание с их стороны советской
власти. Но казаков переиграли. В отличие от своих грозненских товарищей
Киров и Буачидзе понимали, что ситуация в области изменилась. Поддерживая казачьи ревкомы, большевики уже достигли своей главной цели –
фактической ликвидации Войскового и Терско-Дагестанского правительств.
Однако в случае успешного наступления казаков на Чечню и Ингушетию
в крае могла установиться диктатура казачьего ревкома, что не входило в
планы большевиков. Настал момент резко изменить политическую линию,
поддержать горцев и тем самым привлечь их на сторону советской власти.
Проведенное голосование по вопросу войны дало результаты: 170 делегатов –
за мир, 130 – за войну. Уговорить казачью фракцию съезда принять участие
в мирных переговорах удалось с большим трудом. Но казаки настаивали на
предъявлении чеченскому и ингушскому народам двух требований: чтобы
они вложили в один из банков десять миллионов рублей «в обеспечение от
грабежей и насилий, которые могут причинить их абреческие шайки после
заключения мира», и чтобы сдали все имеющееся у них оружие. Абсолютная
неприемлемость и провокационность таких требований были ясны всем.
С.М. Киров убедил казачью фракцию отказаться от них. Полковник Рымарь
заявил с трибуны съезда: «Если вы отменяете наш приказ о наступлении,
то я отказываюсь дальше работать и слагаю свои полномочия». И добавил:
«Пусть съезд сам разговаривает с теми казачьими частями, которые идут
сюда, и с казачьей массой, которая изверилась в мирных средствах и требует
войны». Под таким давлением съезд добавил к уже принятой «резолюции
мира» еще один пункт: «Приказ о наступлении отменить, но организацию сил
и мероприятия по обороне тех мест, которым угрожает опасность, поручить
тем организациям, которые до сих пор этим занимались».
Съезд избрал специальную группу для ведения переговоров о мире с
ингушами и чеченцами, после чего делегация спешно выехала в Чечню. Избирается мирная делегация: от казаков – Андрей Павлов, Михаил Сомов; от
осетин – Ибрагим Дзадзаев, Хаджи Базоев; от кабардинцев – Касим ШогенцуКиров С.М. Избранные статьи и речи. М., 1937. С. 108–109.
ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Институт истории партии Ленинградского обкома КПСС –
филиал института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (1930–1990). Оп. 5. Д. 3649. Л. 9.
1

143

ков, Жанхот Балкаров; от балкарцев – Магомет Энеев1; от социалистического
блока – Элердов2, Сахаров; от железнодорожного союза – Соколов, Зейликов;
представитель Кавказской армии – Палавандашвили.
Делегации было предоставлено право пригласить в состав делегации
казаков, знающих чеченский и ингушский языки. Поступили заявления от
представителей казачества, что делегатов от казачества выбрал только один
Пятигорский отдел. Собрание постановило просить казачью группу пересмотреть свое решение, не нарушать общего фронта демократии и избрать
сообща своих делегатов. Группа казачества приняло просьбу съезда. После
перерыва были названы имена упомянутых выше кандидатов. Казачья группа
заявила, что казачество, скрепя сердце, последний раз соглашается на мирные
переговоры. Постановлено вручить мирной делегации наказ от имени съезда.
Выработка наказа была поручена каждой группе, выставившей делегатов, после
чего окончательный текст будет выработан общим собранием. Заслушивается
заявление полковника Рымаря о том, что он слагает с себя полномочия командующего войсками. Собрание просит полковника остаться на посту3.
27 января Социалистический блок настаивал на таком порядке работы
съезда:
1) текущий политический момент – положение в Терской области; 2) организация временной областной власти; 3) земельный вопрос; 4) национальный
вопрос; 5) рабочий вопрос; 6) продовольственный вопрос; 7) выделение из областной революционной власти Терского военно-революционного комитета;
8) создание отдельских и окружных военно-революционных комитетов; 9) избрание комиссии для организации второго областного народного съезда. После
бурных прений приняты два первых пункта программы: 1. Текущий момент в
области. 2. Вопрос о создании областной власти. При обсуждении второго вопроса было предложено поставить вторым пунктом в программу работ съезда
земельный вопрос. Ораторы, выступавшие в защиту этого предложения, заявили, что без разрешения земельного вопроса успокоение в области невозможно
и область будет бессильна. Кроме того, невозможно создать власть, не выяснив
тех оснований, на которых она будет создаваться. Представитель воинской
части заявляет, что до тех пор, пока жители Терской области не знают, будет
ли у них земля и будут ли они полноправными гражданами, пока рабочие не
знают, как разрешится рабочий вопрос, – до тех пор солдаты не могут стойко
бороться и поддерживать власть, от которой они не знают, чего ждать.
Противники этого предложения утверждали, что ввиду тревожного положения в области власть должна быть создана немедленно. Противники
этого предложения требовали, чтобы съезд только решил вопрос о войне и
мире с чеченским и ингушским народами и организовал твердую областную
1
Институт Гуманитарных Исследований при правительстве Кабардино-Балкарской
Республики и отделении Российской академии наук Кабардино-Балкарской Республики.
Ф. 2. Архив документов периода гражданской войны. Оп. 2. Д. 15. Л. 66.
2
ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Институт истории партии Ленинградского обкома КПСС –
филиал института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (1930–1990). Оп. 5. Д. 3651. Л. 2–4.
3
Съезды народов Терека… С. 30, 34, 35.

власть. Все же остальные вопросы, по их мнению, выходят за пределы компетенции настоящего съезда и могут быть решены только местным краевым
Учредительным собранием. При голосовании предложение отвергнуто большинством голосов (173 против 155).
Подана для приобщения к протоколу копия следующей резолюции-наказа
делегатам от Пятигорской городской думы: «Пятигорская городская дума
признает, что гражданская война в области и состояние полной анархии и
всеобщего развала, царящие в области, угрожают всем завоеваниям революции. Ввиду чего в области должна быть немедленно создана твердая революционная власть – местное временное правительство из представителей всей
революционной демократии области в виде Советов рабочих и солдатских
депутатов, городских самоуправлений, трудового казачества и крестьянства,
туземной демократии и профессиональных союзов. В составе этого правительства не должно быть места ни казачьей, ни туземной, ни иной буржуазии,
в него должны войти лишь представители социалистических партий – от
народных социалистов до большевиков включительно.
При первой же возможности временное правительство должно предпринять шаги к созыву Северо-Кавказского учредительного собрания на
основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования, войдя для этого
в переговоры с правительствами остальных частей Северного Кавказа».
Подлинность вышеизложенной резолюции-наказа удостоверяют своими
подписями 27 января 1918 г. делегаты Пятигорской городской думы: Киров,
Кофанов, Жирнов.
Согласительной комиссией выработан следующий наказ мирной делегации, который принимается. «Наказ Терского областного съезда представителей казаков, Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов,
городских и слободских самоуправлений, осетин, кабардинцев и других
национальностей. Для прекращения начавшейся гражданской войны и
спасения области от разрастающейся анархии съезд считает необходимым
объединить все национальности и группы, населяющие Терскую область,
в один равноправный в своих частях союз. Для восстановления добрососедских отношений съезд ждет от Чечни и Ингушетии действительных мер,
обеспечивающих мирную жизнь. Для разрешения всех наболевших вопросов:
земельного, национального, экономического, правового и других съезд предлагает чеченцам и ингушам прислать своих представителей на учредительный
съезд народов области, который будет созван в самое ближайшее время. Но
предварительно съезд требует:
1. Прекращения всех военных действий, нападений, грабежей и разбоев.
2. Немедленного восстановления телеграфного и железнодорожного
движения, разрушенного ингушами и чеченцами.
3. Предоставления Чечней и Ингушетией действительной, полной и
верной гарантии безопасности работ по восстановлению линии железной
дороги, телеграфа, телефона и восстановлению работ на Старых и Новых
нефтяных промыслах Грозненского района.

144

145

4. Выдачи чеченцами и ингушами разбойников, воров и всего порочного
элемента для предания их народному суду, созданному объединенной народной властью народов Терской области.
5. Наказания и выдачи контрреволюционных групп и лиц, занимающихся
натравливанием темных масс на мирное население вообще и русских в частности для предания их военно-революционному суду.
6. Уничтожения всех стеснений и препятствий, чинимых свободному
движению по Военно-Грузинской дороге, и удаления засевших там шаек и
ингушской охраны.
7. Возвращения и передачи всего оружия и арсенала, захваченного чеченцами в крепости Ведено и Хасав-Юрте и ингушами в городе Владикавказе,
как общегосударственного достояния Кавказской армии.
8. Обмен пленными будет произведен после окончательного соглашения.
9. Чечня и Ингушетия ответ на выставленные предложения и требования
должны дать в трехдневный срок после получения ими настоящего наказа».
29 января председатель Дмитриенко огласил заявление, поданное в президиум за подписью 132 депутатов съезда, о том, чтобы в повестку дня был
первым поставлен вопрос об отношении съезда к власти Совета Народных
Комиссаров. После продолжительных прений и объяснения представителя
социалистического блока о том, почему блок в этом вопросе занял нейтральную позицию, съезд подавляющим количеством голосов решает поставить
вопрос об отношении к власти Народных Комиссаров первым на повестку
дня и обсудить его на вечернем заседании.
Съезд высказал пожелание, чтобы социалистический блок выставил
своего представителя как докладчика по этому вопросу»1.
В резолюции, предложенной С. Кировым, говорилось: «Обсудив вопрос
в заседании 29 января о текущем политическом моменте, Терский областной
съезд демократии находит, что создавшееся в Терской области положение
определенным образом угрожает революции и является весьма благоприятным для сосредоточения контрреволюционных сил, которые не упустят
возможности начавшейся гражданской войны и сделают все к тому, чтобы
углубить ее и расширить.
Поэтому перед революционной демократией Терской области стоит чрезвычайная задача организации всех революционных сил, могущих противостоять надвигающейся опасности, и главным образом организации сельского
населения без различия национальностей.
Вместе с тем безотлагательно необходимо, чтобы революционные органы,
действующие в пределах края, сошлись на мысли о том, что переживаемый
революцией момент категорически диктует необходимость выявления на
деле своего революционного поведения, объединения всех элементов страны,
борющихся за Республику рабочих, солдат, крестьян, казаков и горцев, ибо
только в борьбе за эту Республику можно успешно побеждать контрреволюцию, выступающую со всех сторон.
1

Киров С.М. Указ. соч. С. 38–40.

В ряде практических задач, диктуемых интересами революционной
демократии, необходимо прежде всего создать орган власти, способный
объединить демократию Терской области и явиться авторитетным в глазах
масс населения без различия сословий и национальностей.
Такая власть может быть создана только на общеобластном демократическом съезде рабочих, солдатских, казачьих и крестьянских депутатов, а также
представителей народностей, населяющих Терский край.
Новая власть должна поставить в плоскость практического разрешения
все вопросы, выдвинутые революцией, как то: земельный вопрос, правовой,
рабочий, продовольственный, национальный, вопросы самоуправления и
пр., проявить самую широкую инициативу в деле организации всей области.
Сейчас фактически вашу власть вы никому подчинить не можете, пока там,
на Дону, царит Каледин. Часть Кавказской армии признала власть Совета
народных комиссаров. Ей были посланы деньги, но их перехватил Каледин.
Вы создайте революционную демократическую власть, и она, конечно, будет
подчиняться только общенародной власти.
Резолюция ставится на голосование и принимается съездом в составе
свыше 400 делегатов единогласно под гром аплодисментов на всех скамьях
и многочисленной публики у входов»1.
Последовавший за голосованием уход со съезда казачьих делегатов позволил большевикам спокойно провести избрание временных органов власти
в области – Терского народного совета во главе с Буачидзе2. Было предложено издать обращение ко всем народам Терека. В нем отражались решения
съезда, касавшиеся земельного, национального, рабочего вопросов, вопроса
о власти, борьбы с разрухой. Не все вопросы были поставлены на повестку
дня и тем более решены: решение всех острых вопросов, волнующих край, в
согласии с этими принципами может быть достигнуто только на следующем
съезде, на котором будут представлены все группы и слои демократии края
и решительно все народности, обитающие в пределах его земель3.
Первая сессия I Терского съезда, несколько обессиленная тем, что на
съезде были представлены не все народности, не взяла на себя смелость
решения всех острых вопросов. Было решено продолжить съезд 15(28) февраля в Пятигорске4. Что касается избрания новой власти, была предложена
следующая схема: имея несовершенные данные о количестве населения
Терской области и исходя из расчета, что от каждых 35 000 жителей должен
быть один представитель, состав власти определится следующим образом:
чеченцев – 10, ингушей – 2, осетин – 6, кабардинцев – 5, балкарцев – 1, казаков – 8, иногородних – 10, кумыков – 1, от железнодорожного союза – 2, от
почтово-телеграфного союза – 1. Таким образом, в состав временного Терского областного Народного Совета избраны: от Кизлярского отдела – Левкин
1
2
3
4

146

Киров С.М. Указ. соч. С. 109–110.
Съезды народов Терека… С. 48–49.
Борьба за Советскую власть в Северной Осетии. Орджоникидзе, 1972. С. 105–109.
Там же. С. 49–53. Фактически съезд начал работу только 16 февраля.
147

и Бабков, от Моздокского отдела – Харитонов и Игнатенко, от Сунженского
отдела – Сомов и Масленников, от Пятигорского отдела – Дьяков и Кудрявцев, от осетин – Басиев, Кесаев, Кургосов, Наскидаев, Кубалов и Хангиреев, от
кабардинцев – Л. Базиев, Ш. Лукожев, М. Ханджиев, А. Тикушев, Филатов,
от иногородних – Ю. Пашковский, В. Элердов, Н. Буачидзе, Е. Богданов,
Д. Бабков, С. Мамсуров, Сахаров, Черный, Грига, Силкин.
На первом заседании Терского областного Народного Совета председателем избран левый эсер Ю. Пашковский1. Товарищами председателя: Сомов, Е. Богданов. Секретарями: Д. Бабков, Сахаров. Управляющим делами
Н. Кесаев. На следующих заседаниях Терский областной Народный Совет
постановил для управления делами области организовать коллегии. Введены
и организованы следующие коллегии:
Коллегия по отделу организации и охране общественности и революционного порядка – председатель коллегии Буачидзе.
Коллегия по продовольственному отделу – Н. Кесаев.
Коллегия по национальному вопросу – Базиев.
Коллегия по отделу народного просвещения – Кургосов.
Коллегия по финансовому отделу – Е. Богданов.
Коллегия по отделу труда – Е. Богданов.
Коллегия по отделу земледелия – Грига.
Коллегия по отделу железнодорожного сообщения – Зейликович.
Коллегия по отделу почты и телеграфа – Ребриев.
Коллегия по отделу торговли и промышленности – Элердов. Были разосланы телеграммы по регионам Советской России о формировании новой
власти на Тереке, прекращении войны с чеченцами и ингушами, выражалась
надежда о строительстве новой мирной жизни2.
Однако оставался пока нерешенным вопрос о признании власти Совнаркома, поэтому было решено созвать 16 февраля 1918 г. в Пятигорске II сессию
Терского народного съезда. Всего на съезд прибыло 567 депутатов, а именно:
От Моздокского отдела: казаков – 29, из них 1 с правом совещательного
голоса, иногородних – 24, осетин – 1, кабардинцев – 2 и калмыков – 3, всего
59 человек.
От Пятигорского отдела: казаков – 25, из них 5 с совещательным голосом,
кабардинцев – 5, из них с совещательным голосом 2, иногородних – 34, из
них с совещательным голосом 1, всего 64.
От Сунженского отдела: казаков – 35 с решающим и 8 с совещательным
голосом, иногородних – 9 с решающим и 2 с совещательным голосом, всего 54.
От Кизлярского отдела: казаков – 26, из них 1 с совещательным голосом,
и иногородних – 13, всего 39.
От Нальчикского округа: горцев – 1, осетин – 7, кабардинцев – с решающим голосом 72 и совещательным 8, балкарцев – с решающим голосом 14 и
1
Бурда Э. Терское казачество в период революций и гражданской войны 1917–1921 гг.
Часть первая // URL: http://www.apn.ru/publications/article23240.htm (дата обращения
10.12.2010)
2
Съезды народов Терека… С. 57–58.

148

совещательным 4, иногородних – с решающим голосом 19 и совещательным
6, всего 130.
От Владикавказского округа: осетин – 30, иногородних – 4, всего 34.
От Грозненского округа: из слободы Воздвиженской – 2.
От Хасавюртовского округа: 2 с совещательным голосом, русских – с
решающим голосом 5 и совещательным 3, немцев – 2, всего 12.
От гор. Владикавказа: всего 22, из них с решающим голосом 17 и совещательным 5.
От Кисловодска: 18, из них с решающим голосом 12 и совещательным 6.
От гор. Грозного: 25 с решающим голосом.
От Моздока: с решающим голосом 3.
От гор. Кизляра: с решающим голосом 3.
От гор. Георгиевска: 17, из них с решающим голосом 13 и совещательным 4.
От гор. Пятигорска: 26, с решающим голосом 21 и совещательным 5.
От краевого центра: с решающим голосом 3.
От Совета Всероссийского съезда крестьянских депутатов: с решающим
голосом 1.
От 2-й Терской батареи: с решающим голосом 1.
Из числа делегатов Моздокского съезда в г. Моздоке прибыло на II сессию
в гор. Пятигорск 129 человек1.
Было дано следующее объяснение, почему назрела необходимость во
2 сессии народного съезда: в воззвании говорилось о том, что ввиду неполного кворума (не все народы приняли в нем участие) не удалось решить
все насущные региональные проблемы. Удалось лишь наметить пути, по
которым должны быть проведены реформы. Также в воззвании назначалась
дата начала съезда, объяснялся механизм выборов депутатов: назначалось
определенное количество делегатов от определенного количества жителей:
«Граждане горцы, казаки, рабочие, солдаты, крестьяне и все, кому дороги
завоевания революции и близки наболевшие народные нужды!
25–31 января с. г. в гор. Моздоке состоялся первый областной демократический народный съезд, на котором присутствовало свыше 400 представителей трудового казачества, кабардинцев, осетин, балкарцев, крестьян, солдат,
рабочих и пр. демократии.
Съезд был созван с целью устроения в Терской области мирных условий
жизни и создания такой власти, которая строго защищала бы нужды и интересы
народа и прекратила бы, наконец, анархию и разруху во всех областях жизни.
К сожалению, на съезде были представлены не все народности, живущие
в Терской области, и поэтому съезд не мог разрешить всё вопросы, которыми
болел трудовой народ. Съезд ограничился пока тем, что выработал основы
тех реформ, которые должны быть произведены безотлагательно, как-то:
земельная реформа, права национальностей, реформа по охране труда и
прочее. Ввиду того, что у нас в области царит полное безвластие и народ не
знает, куда ему обращаться со своими нуждами и требованиями, первый на1

Съезды… С. 98–99.
149

родный съезд, состоявшийся в Моздоке, избрал из своей среды временный
Народный Совет, который будет находиться в гор. Пятигорске.
Для полного разрешения всех вопросов, стоящих на очереди и волнующих все трудовое население Терской области, Моздокский съезд постановил
15 февраля с. г. в гор. Пятигорске созвать II сессию съезда, что поручено
сделать организационному бюро, избранному съездом.
Граждане горцы, казаки, крестьяне, рабочие и солдаты и все, кто хочет
установления в Терской области твердой народной власти! Займитесь немедленно подготовкой к предстоящему 15 февраля в гор. Пятигорске съезду
народных депутатов. Немедленно приступайте к выборам депутатов, если вы
их не избрали на Моздокский съезд. Если же избранные вами депутаты не
удовлетворяют вашим требованиям, изберите других. Вырабатывайте наказы
своим депутатам, в которых указывайте, как вы хотите решить земельный
вопрос, национальный, вопрос о власти, правовой, рабочий и прочие. Граждане, если вы хотите строить народную жизнь на началах, провозглашенных
Великой Российской революцией, то не теряйте ни одной минуты и немедленно беритесь за дело. Время не ждет! Положение в нашей области до такой
степени угрожающее, что если трудовой народ не возьмется сейчас же за
спасение Терской области, то погибнет все, погибнет революция и народное
дело. Пусть на второй сессии народного съезда будет представлено все трудовое население Терской области, только в этом можно будет найти спасение.
Все, кто хочет мирной, трудовой свободной жизни, все, кто стремится к
защите интересов народных, кто не хочет вернуться к старым царским порядкам, все должны отозваться на этот призыв!
Итак, немедленно за дело! Выборы депутатов на народный съезд должны
производиться по той же норме, по какой они производились на Моздокский
съезд, т. е. каждое селение, аул, станица, колония, слобода, если население в
них не свыше 3 тысяч человек, посылают по 1 делегату, если население свыше
3 тысяч, но не более 10 тысяч, посылают по 2 депутата; если же население
свыше 10 тысяч, но не более 2 тыс., – посылают по 3; если население свыше
20 тыс., но не более 30 тыс. – посылают по 4 и т. д. В городах городские думы
избирают по 2 представителя, а Советы рабочих и солдатских депутатов,
если они объединяют до 3 тыс. рабочих и солдат, посылают 1 депутата, до
10 тыс. – 3. Каждая стоящая в пределах Терской области запасная часть –
полк, батальон, батарея и т. д. – посылает на съезд по 1 депутату.
В полномочиях, выдаваемых депутату, должно быть обязательна указано,
от какого количества населения депутат избран и какое число лиц участвовало на сходе или собрании при его выборах. Помещения для депутатов съезда
бесплатные. Делегаты будут встречаться на вокзале в Пятигорске. Продовольствие депутаты будут оплачивать по действительной стоимости за счет
обществ и организаций, пославших их»1. Оргбюро съезда наметило вопросы для
обсуждения, среди которых были: «1) политический момент, переживаемый
Терской областью; 2) аграрный (земельный) вопрос; 3) национальный вопрос;
1

Съезды народов Терека… С. 61–62.

4) рабочий вопрос; 5) продовольственный вопрос; 6) организация областной
власти; 7) вопрос о транспорте (железнодорожном и гужевом); 8) развитие производительных сил края; 9) финансовый вопрос; 10) правовой вопрос; 11) вопросы народного просвещения, 12) вопросы, могущие назреть ко дню съезда»1.
На съезде не присутствовали, как и прежде, представители от ингушей и
чеченцев. Более того, в день открытия съезда на Сунже и возле Грозного снова
начались вооруженные столкновения. Тем не менее в день открытия съезда
председатель Терского народного совета Пашковский зачитал во внеочередном порядке телеграмму-приветствие от ингушей. В ней говорилось о том,
что «ингушский народ приветствует трудовые народы всех национальностей,
населяющих Терскую область.
Братья труженики! Мы, трудовой народ Ингушетии, с вами вместе
должны излечить те болезни, которыми страдаем мы все. Наглая контрреволюционная черная рука не дала возможности с вами вместе приехать в день
открытия съезда. Но мы с вами и приедем к вам.
Члены совета от ингушского народа Котиев, Сокалов и Ахриев.
Оглашенная телеграмма вызвала бурю аплодисментов»2. Эта телеграмма, а особенно реакция делегатов съезда показывала, как изменились
настроения как с той, так и с другой стороны. Большевики не преминули
воспользоваться этим изменением для реализации своих планов. Но об этом
чуть позже. Сначала выбрали руководство съезда. Председатель – Такоев,
товарищ председателя – Анджиевский. Товарищи председателя от групп:
иногородних и социалистического блока – Андреев; от казаков – Портаев;
от осетин – Хадзимет Саухалов; от кабардинцев и балкарцев – Калмыков3.
На заседании 17 февраля 1918 г. было предложено создать секции съезда для
решения конкретных задач. Среди них:
1. Военную.
2. По вопросу национальному.
3. По вопросу земельному.
4. По вопросу рабочему.
5. Продовольствия.
6. Транспортную – железнодорожный и гужевой.
7. Развития производительных сил края.
8. По народному образованию.
9. Медико-санитарную.
10. Судебно-правовую.
Кроме того, от имени социалистического блока докладчик предлагает
образовать еще две секции:
11. По организации областной власти.
12. По вопросам городского самоуправления4.
Далее по секциям прошли следующие кандидаты:
1
2
3
4

150

Там же. С. 62.
Там же. С. 66.
Там же. С. 68.
Там же. С. 72.
151

1. Военная секция: от осетин – Албегов и Бутаев, от кабардинцев – Батыр
Хурамов и Хажбекор Куныков, от балкарцев – Калабеков и Атакуев, от иногородних – Полежаев и Крутов, от социалистического блока – Мамсуров и
Дзедзиев, от казаков – Гаврилов и Елисеев.
2. Секция по национальному вопросу: от осетин – Гостиев и Бутаев, от
кабардинцев – Жанхот Балкаров и Таухан Молов, от балкарцев – Шаханов
и Аккизов, от иногородних – Лобжанидзе и Василенко, от горских евреев – X. Ифраимов и В. Гельфгат, от социалистического блока – Мамулов и
Элердов, от казаков – Ивановский и Бенико.
3. Земельная секция: от осетин – Моргоев и Тандуев, от кабардинцев –
Каншубий Ханжинагоев и Барок Козырев, от балкарцев – Энеев и Настуев, от
иногородних – Гречко и Шивцов, от горских евреев – Ифраимов и Гельфгат,
от социалистического блока – Сахаров и Мелихов, от казаков – Ерославский
и Ткачев.
4. Секция по рабочему вопросу: от осетин – Саухалов и Дзампаев, от
кабардинцев – Фица Хуртатов и Корней Аргимонов, от иногородних –
Савельев и Косякин, от социалистического блока – Филатов и Булле, от
казаков – Федотов и Маслецов.
5. Транспортная секция: от осетин – Саухалов и Мамсуров, от кабардинцев – М. Канкулов и Хажумар Корочаев, от иногородних – Михайлов и
Куриненко, от социалистического блока – Соколов и Остапенко, от казаков –
Трапезников и Алексеев.
6. Секция по развитию производительных сил края: от осетин – Аладжиков
и Наскидаев, от кабардинцев – Шат Бориев и Таухан Молов, от социалистического блока – Тер-Нерсесов и Бичерахов, от казаков – Бучурахов и Бухтияров.
7. По народному образованию: от осетин – Гагкаев и Газданов, от кабардинцев – Алса Катханов и Мулат Губачиев, от балкарцев – Шаханов, от горских
евреев – Дагаев и Гельфгат, от иногородних – Спичаков и Шушарин, от социалистического блока – Маркус и Санин, от казаков – Данилов и Чаплыгин.
8. Медико-санитарная секция: от осетин – Байматов и Царикаев, от кабардинцев – Батай Бек-Егиев и Мат Шагоолугов, от иногородних – Шаламов
и Юкельсон, от социалистического блока – Иванченко и Шмиргельд, от
казаков – Курдюмов и Баскаков.
9. Продовольственная секция: от осетин – Гибизов и Кубалов, от кабардинцев – Ленан Ортунов и Жанхот Бороков, от балкарцев – Батаев и Чеченов,
от иногородних – Власов и Тропов, от социалистического блока – Коршунов
и Элердов, от казаков – Гристасов и Сычев.
10. Судебно-правовая секция: от осетин – Такоев и Борукаев, от кабардинцев – Тазиб Кашежев и Межид Шогенов, от иногородних – Цейклер и
Никитин, от социалистического блока – Такоев и Шаханов, от казаков –
Тюрун и Джевахалов.
11. Секция по организации власти: от осетин – Такоев1 и Борукаев, от
кабардинцев – Акуб Кушхов и Антек Хамурзов, от иногородних – Гвоздецкий
Такоев С. К истории революционного движения на Тереке (по личным воспоминаниям)
// Известия ОНИИК. Вып. 2. Владикавказ, 1926. С. 309.
1

152

и Витошкин, от социалистического блока – Андреев и Шаханов, от казаков –
Хитров и Петренко.
12. Секция по городскому и земскому хозяйству: от осетин – Гостиев и
Дзахов, от кабардинцев – Агзагов и Астемир Пшуков, от социалистического
блока – Бабков и Фигатнер, от казаков – Лосьев и Кривоносое.
13. Секция по наказам: от осетин – Алексей Мамсуров, Сабанов и Тубеев,
от кабардинцев – Ахмет Хагожеев, Магомет Дауров и Инал Мирзаев, от иногородних – Исаев, Полатский и Камараули, от социалистического блока –
Прохоров, Огнев, Патосов и Бутягин, от казаков – Серденко, Романенко и
Донусов1.
По поводу отношения казачьей фракции съезда к казачьему кругу во Владикавказе было зачитано заявление председателя съезда Такоева, в котором
говорилось о том, что «наряду с Терским народным съездом во Владикавказе
заседает неправомочный круг. Казачья фракция на вечернем заседании 16го февраля вынесла самое отрицательное отношение к кучке карауловцев и
считает дальнейшую работу ее незаконной и вредной. Вношу предложение
послать во Владикавказ телеграмму:
“Делегатам круга, имеющим полномочия работать вместе с нами, немедленно приехать в Пятигорск; депутатам, не имеющим таких полномочий,
немедленно разъехаться по домам; бывшему войсковому правительству
быть на своих местах до принятия от него власти и войскового имущества
законными избранниками от Терского казачества.
Делегат от Наура сотник Данилов”.
Оглашение этого заявления прерывается все время аплодисментами,
которые в конце превращаются в настоящую овацию по адресу казачьей
фракции»2. Казаки фракции хотели, чтобы телеграмма по адресу казачьего круга была послана от всего съезда, а не только от казачьей фракции.
Получалось, что фракция полностью солидаризировалась с постепенно
большевизировавшейся властью, отмежевывалась от казачьего руководства
области. Делегат Мамулов, правда, внес предложение о том, «что нашим ответом на только что оглашенное заявление казачьей фракции должен быть
акт о низложении Терско-Дагестанского правительства. Ибо, если войскового
правительства нет, а оно является составной частью Терско-Дагестанского
правительства, то ясно, что и второго нет»3. Завязалась дискуссия, от кого
послать телеграмму. Одни поддерживали мысль казака Ткачева: «Правительство Терско-Дагестанское, или другое какое – это одно, а съезд народа – это
другое. Здесь вносится предложение о давлении на войсковое правительство. Но круг во Владикавказе – это исключительно собрание казаков для
принятия имущества от войскового правительства, которое сложило свои
полномочия. Это частное дело казаков, и поэтому я считаю, что настоящему
высокому собранию не следует вмешиваться в чисто казачьи дела», другие
1
2
3

Съезды народов Терека… С. 76–77.
Там же. С. 77–78.
Там же. С. 78.
153

были солидарны с казаком Исаевым в том, что «телеграмму надо послать от
всего съезда, чтобы там знали, что в Терской области имеется хозяин – сам
народ. И можно так послать телеграмму: «По предложению казачьей группы, съезд и т.д.». Но большевики еще не были уверены в своих силах, члены
Соцблока настаивали, чтобы казаки послали телеграмму только от себя под
предлогом того, чтобы съезд не был обвинен во вмешательстве в казачьи
дела. Анджиевский предложил: «Пусть не кажется странным, что я защищаю
предложение президиума. Те, которые настаивают на посылке телеграммы от
всего съезда, боятся, что в казачьей фракции победят те, кто не хочет послать
вовсе такой телеграммы. Но я думаю, что если есть такой дружный почин
казачьей фракции, значит, казачьи силы проснулись и сумеют отстоять свое
решение. Поэтому я предлагаю предоставить самой казачьей фракции справиться с теми, кто сидит во Владикавказе»1, ему вторил Бутырин: «От имени
совета социалистического блока я поддерживаю предложение президиума и
вот почему. Если мы пошлем такую телеграмму от имени всего съезда, то на
круге она будет использована с провокационными целями. Скажут, что мы
покушаемся на казачье имущество, что мы покушаемся на последнюю тень
казачьей самостоятельности. Сейчас, когда происходит расслоение казаков,
когда авторитет членов войскового правительства падает, не надо нам делать
неосторожных шагов, которые могли бы оттолкнуть от нас колеблющиеся
слои казаков. Несомненно, что телеграмма будет иметь гораздо большее моральное значение, если она будет послана только казаками»2. То есть, говоря
по-простому, просоветским казакам предлагалось разобраться с теми, кто еще
поддерживал казачий круг во Владикавказе, самостоятельно. В случае поражения можно было остаться в стороне, а в случае победы говорить о том, что
сами казаки приняли власть Советов, никто насильственно ее не насаждал.
Далее ситуация все больше накалялась. На заседании 18 февраля казаком
Хитровым были зачитаны телеграммы о нападении чеченцев на станицы Романовскую и Ермоловскую3. Опять на поверхность вышли самые животрепещущие
вопросы, требовавшие сиюминутного решения, – а именно вопросы о мире или
войне с чеченцами и ингушами. По поводу начавшихся снова боевых действий
говорилось следующее: «Атаман станицы Романовской телеграфирует Народному Совету, что 16 февраля в 5 часов утра чеченцы повели наступление на ст.
Романовскую. Сожжены гумна со стороны станицы Самашкинской, и там же
сожжена мельница Раденко. Убито наших казаков 12, ранено 20. Наступление
отбито в 11 часов утра». Это сообщает атаман ст. Романовской, а вот что телеграфирует Грозненский военно-революционный комитет:
«Сегодня, по донесению, станицы Ермоловская и Романовская в пять
часов утра были атакованы чеченцами. Путь между ст. Ермоловской и Грозным был разобран. Атака отбита. Сейчас идет артиллерийская и ружейная
Там же. С. 79.
Там же. С. 79–80.
3
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 30. Л. 4.
1
2

154

перестрелка. Чеченская артиллерия действует из Алхан-Юрта. Части хотят
перейти в наступление. Согласно вашего распоряжения, приказания о наступлении не даем. Необходимо вмешательство съезда. Ждем точных распоряжений». «Я, – продолжает Хитров, – обращался к члену Совета Бабкову, и
тот мне сказал, что меры приняты уже. Казачья фракция уполномочила меня
переговорить с председателем Совета, но тот мне ответил также, что меры
приняты и поэтому съезду пока говорить об этом вопросе нет необходимости.
Я не оратор, но я не могу молчать. Ибо дальше терпеть те насилия, грабежи
и убийства, какие наши станицы терпят сейчас, немыслимо. Я хочу сказать,
что инициаторы настоящего съезда не поставили первым наш самый главный,
самый наболевший вопрос – война или мир. Мы сидим уже третий день, выслушиваем всякие заявления, то о Терско-Дагестанском правительстве, то о
круге, а вот о войне и мире, о нашем неотложном вопросе никто не говорит»1,
далее были оглашены результаты переговоров с чеченцами: «Выписка из
протокола заседания чеченского народного совета от 3 февраля 1918 г.
§ I. Рассмотрев наказ делегации Моздокского съезда народов от 27 января
сего года, доложенный председателем народного совета Ахметханом Мутушевым, совещание постановило:
По § 1 наказа выразить согласие.
По §§ 2 и 3 наказа постановлено не препятствовать восстановлению
железнодорожного пути и телеграфа, если будет обеспечено прекращение
военных действий со стороны казаков. Это условие вызвано видимым неподчинением казаков Моздокскому съезду.
По § 4 выражено единогласное согласие, однако чеченский народ полагает, что практическое осуществление выдачи воров и разбойников может
состояться только после установления трудовыми народами Терской области
твердой власти.
По § 5 чеченский народ полагает, что контрреволюционеры должны быть
судимы со всей строгостью, и, настаивая на этом, предлагает немедленно
создать смешанную следственную комиссию для всей территории Терской
области.
По § 7 наказа чеченский народ выражает полное согласие, признает
вооружение и арсенал крепости Ведено общегосударственным достоянием.
Вместе с тем, чеченский народ полагает справедливым требовать, чтобы все
артиллерийское и иное огнестрельное вооружение, состоящее у казаков, как
общегосударственное достояние было бы одновременно сдано в склады под
смешанной охраной, состоящей из всех народов Терской области, так как все
вооружение казаков казенного происхождения.
По § 8 наказа чеченский народ, по соображениям религиозного характера, требует, чтобы обмен пленных и выдача трупов состоялись немедленно.
Подлинную подписал председатель чеченского народного совета А. Мутушев. Скрепил секретарь Арсунукаев»2. Это был ответ казакам от тех, кто
1
2

Съезды… С. 81.
Там же. С. 81–82.
155

поддерживал староатагинский меджлис во главе с А. Мутушевым. По отношению к ним предлагал принять жесткие меры тот же казак Хитров. Он
говорил, что «мои станичники, братья, сидящие в окопах от мала до велика,
мой отец 80 лет, они считают, что единственный способ добиться прочного
мира это покорить чеченцев. Наши станичники ждали меня как Иисуса с
Моздокского съезда, думая, что я выполню свои обязательства перед пославшими меня сюда.
Здесь говорили, чтобы мы ели хлеб, соль и чурек по-прежнему. Мы ели
с ними чурек, но чеченцы каждый день нападали на нас. Казаки, пославшие
меня, говорят, что остается только одно – встать всем с оружием в руках и
побить их, выгнать их в горы что ли. Но я думаю, что это не действительная
мера. Если мы их выгоним в горы, то они снова будут нападать на нас. Поэтому
единственная мера – это разоружить их всех поголовно, до последнего ножа.
Я знаю, что если они и согласны добровольно сдать оружие, то сдадут самую
малую часть, да и то поржавленное или кремневое. Но надо с ними так поступить, как Слепцов1, которого они боялись как огня. Пусть они знают, что
объединенная демократия сумеет наказать их. Но если съезд и Народный
Совет не пошлют нашей станице вооруженную помощь, то я имею наказ просить о переселении. Если не будет сделано ни того, ни другого, то 4 тысячи
казаков станицы Романовской не признают этот съезд и мне останется только
уехать домой, чтобы сделать доклад, похоронить своих братьев и защищать
свой очаг»2. Елисеев вторил ему. Чувствовалось, что на сунженской линии
идет непрекрытая война, причем чеченцы помимо всего прочего выдвигали
религиозные требования перехода в ислам: «Я из Сунженской линии, где
с самого начала лилась кровь. Казаки не хотели войны. Но я сообщаю, что
все средства к миру исчерпаны. Когда Моздокский съезд посылал мирную
делегацию, то казаки и на это согласились, но уже в последний раз. И мы говорили своим станичникам, чтобы они не выходили из своих окопов и ждали
результата мирных переговоров. Но 12 февраля казак станицы Карабулакской
выехал за сеном и был взят в плен вместе с лошадью, 13 февраля убит казак
станицы Нестеровской, того же 13 февраля были ранены два казака станицы
Ассиновской, один из них умер. А затем чеченцы подбросили нам письмо, в
котором они требовали перейти в их веру или убраться отсюда»3. Часть делегатов съезда поддерживала такую радикальную линию, которую предлагал
казак Хитров. Казачья фракция съезда вынесла следующее постановление:
«1. Организовать часть войск в составе 2-х батальонов из всех национальностей для заслона всей Сунженской линии, а также, где понадобится, от
разбоев и грабежей чеченского и ингушского абречества и для подавления
контрреволюции.
1
Имелся в виду генерал Н.П. Слепцов, участник Кавказской войны, погиб в 1851 г. в
сражении у р. Гехи. В честь него была переименована станица Сунженская (ныне Орджоникидзевская, Ингушетия).
2
Съезды… С. 82–83.
3
Там же. С. 83.

156

2. Командировать делегацию для агитации среди ингушского и чеченского
народов»1.
Но чеченцы не выступали как единый лагерь: они раскололись во мнениях
по вопросу о дальнейших взаимоотношения с казаками. Гойтинский народный
совет во главе с Т. Элдархановым и А. Шериповым был готовы идти на союз с
новой областной властью. Об этом говорилось в одной из телеграмм съезду,
которые зачитал вне очереди председатель С. Такоев. Она была отправлена
из Грозного. В ней, в частности, говорилось: «Пятигорск, Народный Совет.
Сегодня товарищ Каграманянц имел свидание с представителями чеченского
народа. По словам делегации, чеченский народ горячо откликнулся на приглашение Народного Совета на съезд в Пятигорск. Идут выборы по аулам.
Делегаты к вам выедут. О дне выезда сообщат нам»2. В другой телеграмме
из Владикавказа говорилось о желании ингушской делегации участвовать в
работе съезда: «Председателю Народного Совета Пашковскому. Делегация
сегодня утром отправилась в Базоркино, где ее ожидала ингушская делегация
для того, чтобы выехать в Пятигорск. В момент выезда нашей делегации из
города произошел инцидент между ингушами и осетинами, жертвою которого
пали три ингуша и одна женщина. Инцидент произошел вследствие недоразумения. Недоразумение выяснилось, но настроение тревожное. Работает
черная рука, усилия которой направлены к тому, чтобы создать условия,
при которых невозможна была бы поездка ингушской делегации. Ингуши
заявили, что, несмотря ни на что, они посылают свою делегацию на съезд,
чтобы доказать всем, не понимающим ингушского народа, что он хочет мира
и идет с демократией. Завтра утром делегация вместе с представителями
города едет в Базоркино за ингушской делегацией. Провокация работает
усиленно. Сахаров, Кесаев»3.
В этот же день выступал глава Терского народного совета Пашковский
с программной речью о тех задачах, которые стояли перед новой краевой
властью. Одним из пунктов был вопрос о власти, а вернее о двоевластии на
Тереке, которое мешает реализации намеченных мероприятий. Речь шла о
Терско-Дагестанском правительстве. Из речи Пашковского следовало, что
оно не обладало хоть какой-то реальной властью. Его авторитет был уже
давно подорван среди народов области, необходимо было просто применить
минимум сил для его свержения: «Я уже упомянул, что огромным препятствием, какое стояло на творческом пути Народного Совета, было двоевластие в области. Несмотря на то, что на Моздокском съезде воля народов
была выражена совершенно ясно и определенно, так называемое временное
Терско-Дагестанское правительство не только оставило за собою полномочия,
которые никто ему не вручал, но даже мешало Народному Совету во всех
отраслях работ. На каждом шагу Народный Совет встречался или с невидимой, глухой борьбой, или с открытым заявлением оттуда, что Народный
1
2
3

Там же. С. 83.
Там же. С. 84.
Там же. С. 83–84.
157

Совет не является органом народной власти, что только Терско-Дагестанское
правительство является полномочной областной властью.
Опираясь главным образом на силы военного союза, Терско-Дагестанское
правительство занимает Владикавказ, где сосредоточены все организации
областного характера. И Народный Совет видел, что надо или силою оружия
заставить этих самодержцев сложить свои полномочия, или дождаться II сессии областного народного съезда, и если бы не краткость срока, то, может
быть, Народный Совет и выполнил бы до конца волю народа и заставил бы
силою оружия самодержцев подчиниться органу народной власти.
Но краткость срока – всего несколько дней – удержали нас от этого шага,
и теперь этот вопрос стоит перед нами убедительно и бесповоротно. Пусть
съезд сам решит, как надлежит поступить в данном случае. Этот вопрос
важен не только для съезда, но и для того Народного Совета, который будет
выделен съездом. Мы же, теперешний состав Народного Совета, согласно
постановлению Моздокского съезда, вручаем настоящему съезду всю ту
полноту власти, которою мы были наделены Моздокским съездом»1.
На заседании 19 февраля опять помимо всего прочего военные вопросы.
Глава военной секции Полежаев говорил о том, что «так как вопрос этот
был не совсем ясен для военной секции, то она пригласила в свое заседание делегата Грозненского военно-революционного комитета. И если мы
сперва думали, что события около Романовки и Ермоловской есть простое
абречество и хулиганство, то после доклада делегата Грозненского военнореволюционного комитета мы убедились, что чеченцы ведут правильные бои
позиционного характера с защитниками станиц при помощи орудийного и
пулеметного огня. Затем военная секция признала подлежащими охране
линии Терскую, Сунженскую, Беслан, Грозный, Гудермес, Хасав-Юрт, а в
первую очередь сорганизовать отряд для защиты линии: Грозный – Ермоловская – Романовская – Нестеровская. Эта линия простирается на 50–60 верст,
и секция признала необходимым немедленно послать туда 6 кавалерийских
и 2 пехотных полка с пулеметами и артиллерией.
Заслон же всей линии сделан из смешанного отряда, в состав которого
вошли бы: от осетин и кабардинцев по 2500 человек, от балкарцев – 500, от
казаков – 3000, от иногородних – 4000 человек, а всего 12 500. Вопрос же
о продовольствии и снабжении этого отряда необходимо передать на разрешение продовольственной секции.
Но посылаемый отряд отнюдь не должен быть наступательным. Его задача – только предохранить от напрасного кровопролития до разрешения
съездом вопроса о войне»2. Здесь же примиренчески выступил и будущий
организатор Терского восстания 1918 г. Г. Бичерахов: «Я не разделяю той
части постановления военной секции, где говорится о посылке отряда. Мы
жили там два месяца как на вулкане. Страсти там разогреты добела, но нельзя
поддаваться чувству. Нельзя искать выхода путем вооруженной силы – это не
1
2

Там же. С. 89.
Там же. С. 92.

выход, а только углубление и открытие простора для междоусобной войны.
Здесь надо укрепить этот фундамент, а не посылать карательные отряды…
вместо вооруженного отряда нам надо послать туда смешанную комиссию
для расследования, которая и доложит съезду обо всех обстоятельствах»1.
Далее заслушали доклад представителя Грозненского ВРК Мельникова:
«Я прибыл сюда из Грозного, где события разгорелись уже так, что дальше
терпеть нельзя. Наши советы, Грозненский и Карабулакский, еле сдерживают
войсковые части от выступлений с целью войны.
В ночь с 15 на 16 чеченцы разобрали два пути и выступили против Ермоловской. С ними были и ингуши, ибо в кармане одного из убитых нашли
полковую книжку, в которой сказано, что он всадник 1-й сотни конного ингушского полка. Но так как в окопах сидели строевики, да еще с пулеметами,
нападение было отбито.
Тогда чеченцы открыли пальбу из пушек, но это не причинило нам вреда.
Грозненские войсковые части хотели идти в наступление, но Совет не позволил. Теперь же получены сведения, что они все-таки выступили и уже громят
аул Новые Алды. Я просил бы поэтому в первую очередь поговорить об этом, а
не о власти. Война у нас или нет? Грозненский комитет просит вас вмешаться
немедленно в это дело, немедленно послать помощь вооруженными силами
и продовольствием»2. Другой представитель Грозного выступил примерно с
тем же посылом: мир или война? Он настаивал на посылке воинской помощи, и уже имея военную силу, можно было и вести переговоры, и сохранить
огромные богатства края от уничтожения: «Предыдущий оратор говорил, что
надо послать делегацию, а не вооруженную силу. Я должен сказать, что если
бы эти события происходили где-нибудь в другом месте, а не в Грозном, то,
может быть, делегация и помогла бы. Но у нас страсти так разгорелись, что
без вооруженной силы делегация вряд ли сумеет что-нибудь сделать. Здесь
оглашали телеграммы, что в Чечне идут выборы депутатов на съезд. Но мы
знаем, что там одновременно работает и черная рука, и если мы не сумеем
этой черной руке противопоставить нашу силу, то мы рискуем, что эта рука
поставит нас в безвыходное положение. Согласно нашему наказу, мы просим
вооруженной помощи не для наступления, а только для заслона. Под защитою
этого заслона мы можем вести и мирные переговоры, а иначе, сколько бы мы
их не вели, они ни к чему не приведут.
Один из ораторов говорит, что прежде чем давать им наши силы, надо
знать, какая власть ими будет распоряжаться. Но мы имеем власть, ибо мы
продлили полномочия Народного Совета. И нам остается только просить его
и его военную секцию выделить достаточные силы для заслона. Иначе, товарищи, погибнут те огромные богатства, какие имеются в Грозном и целость
которых имеет общегосударственное значение»3. И в этот день вопрос о
реакции на военные действия опять остался подвешенным.
20 февраля основное время опять было уделено обсуждению отношений
казаков с чеченцами и ингушами. С. Киров произнес речь, в которой пытался
1
2
3

158

Там же. С. 93–94.
Там же. С. 94–95.
Там же. С. 95.
159

примирить казаков и горцев. По его мысли, это было возможно только на почве принятия всеми советской власти. Главное, что надо было всем пойти на
компромисс, что плохой мир лучше хорошей войны, к которой подталкивают
экстремисты с обеих сторон.1
Слова С. Кирова2 не у всех делегатов вызвали одобрение. Призывы к миру
с чеченцами и ингушами любыми способами были восприняты как призывы к
капитуляции. Так мог говорить только тот, кто не был знаком с действительным положением вещей на месте. Об этом прямо было сказано в речи главы
военной секции съезда казака Портаева: «Я скажу о нашей больной мысли, я
скажу в защиту казачества. В речи товарища Кирова указывалось на то, что
казачьи головы горячи и требуют войны. Я сам казак, но моя голова хочет
одного – мира. И если казаки хотят войны, то потому, что их до этого довели,
потому что нет у них больше терпения. Кто не жил на Тереке и Сунже, тот
не может этого понять. Я скажу вам, что казаки давно уже работают не для
себя, а для чеченца и ингуша. Каждого из нас грабили несчетное число раз,
и все, что мы зарабатывали, шло или чеченцу, или ингушу.
Когда я вернулся с Турецкого фронта в свою станицу Александровскую,
то вижу взвод, который состоит из молодых в 18 лет и стариков в 55 лет.
Оказывается, у нас всех мобилизовали. И мне говорят: вот твоя линия, а вот
твои подчиненные. И вместо спокойной жизни, на которую я рассчитывал,
я опять оказался в окопах.
Товарищ Киров говорил, что на Моздокском съезде мы торопились
объявить войну. Мы торопимся, мечемся, а сами ничего не можем сделать.
Мы пошли на все уступки социалистическому блоку и согласились на посылку мирной делегации, чтобы черная рука не владела там рабочей массой
и чтобы мозолистые руки пришли сюда. Но этого мы не дождались, а почему – всем известно.
Нас, казаков, все обвиняют, но обвинениям Кирова хлопал только социалистический блок, а из тех, у кого из глаз льются слезы, у тех ни одна рука
не хлопнула. А я смотрел на все это и думал, почему же Киров не говорит
своих речей там, на Сунже? Может быть, его речи там и убедили бы чеченцев
и ингушей в справедливости. Но он не верит, что там льется кровь, и считает,
что это все провокация. Но я скажу, почему он там не говорит, потому что
там его речь немыслима.
И еще тов. Киров говорил, чтобы мы, казаки, все претерпели и выждали,
а потом, мол, на этих львов мы вместе пойдем. Но если мы будем продолжать
эти компромиссы, уступки и выжидания, то, может быть, дождемся того, что
все семьи наши погибнут, и мы вместе с ними. И вчера социалистический блок
предлагал послать еще одну комиссию, а казаки не хотели в ней участвовать.
Но их уговорили, и они снова согласились.
Мы, казаки, говорили, что не хотим ни мириться, ни воевать без вас,
социалистов, а вы опять аплодируете. Видно, там социалистический блок
неприемлем, где льется человеческая кровь.
1
2

См. приложение № 14.
Гугов Р.Х., Улигов У.А. С.М. Киров на Тереке. Нальчик: Эльбрус, 1986. С. 101.
160

Нас упрекнули, что мы, казаки, подняли свой казачий вопрос. Но в чем
же наша казачья вина? Разве в том, что мы соединились со всей демократией
области? Еще нас упрекают в том, что мы будто бы не хотим всяких съездов
и учредительных собраний. Но зачем мы, казаки, сидим тогда здесь, если
наш народ не хотел бы этого?... Две цели мы, казаки, хотим: власть твердую
и крепкую и мира на тех местах, где 60 лет льется человеческая кровь. Но
мы этого не имеем. И поэтому я обращаюсь уже ко всей демократии, чтобы
наш президиум с военной секцией и Народным Советом устроил заслон,
который бы и казаков предотвратил, если нас упрекают, но чтоб он удержал
и чеченцев. И я просил бы вас, товарищи, относиться с разумием и со всею
правдивостью к нашим нуждам и сделать ту справедливость, которую мы
ждем от всей демократии области»1. То же самое прозвучало и в речи председателя ВРК Сунженской линии Белячкова, который солидаризировался
с казаками: «Я секретарь Военно-революционного комитета Сунженской
линии, не казак… когда я слышал вчера в докладе представителя военной
секции, что казаки вошли туда большинством, что они настояли на посылке
заслона, потому что стоят за войну – это меня глубоко возмутило. Ибо про
казаков огульно нельзя говорить, что они все хотят войны.
Давая мне наказ, казаки говорили, что мы хотим как-нибудь закончить
дело миром, мы настрадались, мы истомились, дайте нам какой-нибудь выход, дальше так мы жить не можем. Никогда казаки не нападали первые,
всегда почин был со стороны чеченцев. И не казачий пролетариат вышел из
Грозного и в гневе разбил несколько аулов. Почему? А потому, что он видел,
что пока там работает контрреволюция, миром покончить нельзя, необходима война. Надо знать казаков, чтобы осуждать их. Кто их осуждает, пусть
пойдет на Сунжу, поживет там, и тогда мы посмотрим, как он будет осуждать
их. (Аплодисменты.)
Казаки хотят заслон не потому, что им нужна война, а потому, что иного
выхода для них нет. Вчера в военной секции докладывали, что казаки сами
бросились в наступление. Но ведь большевики тоже оружием решали вопрос,
когда контрреволюция боролась с ними. Казаки те же сыны демократии, они
хотят того же братства народов, как вся российская демократия»2. Снова
выступил казак Хитров, сказав, что казаки были первейшими социалистами
еще со времен Стеньки Разина, что надо признать власть Совета Народных
Комиссаров и выступить против контрреволюции, под каковой подразумевались чеченцы с ингушами: «Я буду говорить простым деревенским языком.
И буду брать сведения из истории. Вот на Моздокском съезде говорили, что
казаки объединились с демократией потому, что их припекли беда и горе.
А если бы беды не было, то они бы не объединились. Я же спрошу, откуда и
когда появился этот социалистический блок в России? Он привезен русскими
офицерами в 1813 году из Парижа, после Отечественной войны. А мы, казаки,
мы – старые социалисты и революционеры и были ими еще в XVII веке. Наш
1
2

Съезды… С. 106–107.
Там же. С. 107.
161

первый социалист и революционер атаман Стенька Разин был казнен… за то,
что он поднимал трудовой народ против богачей и князей… Я предлагаю не
на словах, а на деле объединиться для борьбы с контрреволюцией. Я думаю,
что там, на Сунже, эта контрреволюция нашла прочное место и надо бороться
с нею. Если мы признаем Советскую власть, то нам из России дадут живую
и техническую силу»1. Как раз, как будто опровергая Хитрова, пришла телеграмма от ингушских делегатов, которые только по техническим причинам не
могли явиться на съезд, но скоро они на него прибудут: «Ингушский национальный совет просит довести до сведения съезда, что ингушские делегаты задержались по не зависящим от них обстоятельствам, ввиду провокационных
убийств и насилия над ингушами во Владикавказе. Совет принимает спешно
меры к сбору снова делегатов. Делегаты выедут двадцатого. Совет приветствует съезд и желает ему плодотворных работ. Председатель В. Джабагиев,
член Народного Совета Сахаров»2. Вообще все последующие выступления
проходили под лейтмотивом, заданным выступлением С. Кирова, а именно:
примирения народов, прекращения вражды, попытки найти общие точки
соприкосновения. На этом завершились выступления 20 февраля.
На следующий день, 21 февраля, продолжились прения по поводу выступления С. Кирова. Опять звучали призывы не поддаваться на провокации
тех, кто призывает к межнациональной вражде, что виноваты не казаки,
чеченцы или ингуши, а те темные силы, которые за ними стоят и толкают их
на братоубийственную войну. Намекали, конечно же, на Терско-Дагестанское
правительство, терский казачий круг, чеченский и ингушский национальные
советы. Далее заключительное слово было предоставлено С. Кирову, в котором он вкратце изложил общие положения своего предыдущего выступления,
добавив некоторые новые моменты3.
Наконец, 23 февраля на съезд прибыла делегация от чеченцев и ингушей4.
Прибытие ингушской делегации на съезд фактически обозначило поражение
руководства Моздокского казачьего ревкома, добивавшегося начала войны.
Председатель съезда С. Такоев обратился к вновь прибывшим с речью, в
которой отметил, что времена изменились, что теперь они сами будут определять свою судьбу, что казаки им не враги, а врагами и тех и других являются
горские и казачьи верхи. От имени съезда чеченцев и ингушей приветствовал
С. Киров, делегат Трамов от кабардинцев и балкарцев, от казаков Сунженской линии Белячков. Он особо отметил, что казаков и горцев долгие годы
стравливали друг с другом и именно новая власть должна разрешить все
возникшие вопросы. В ответной речи к съезду от ингушей выступил Ахриев,
от чеченцев А. Шерипов. Они отметили, что необходимо перейти от национального к социальному движению в деле разрешения первостепенных задач
Там же. С. 108.
Там же. С. 109.
3
См. приложение № 15.
4
Институт Гуманитарных Исследований при правительстве Кабардино-Балкарской
Республики и отделении Российской академии наук Кабардино-Балкарской Республики.
Ф. 2. Архив документов периода гражданской войны. Оп. 2. Д. 19. Л. 4
1
2

162

Терека. Далее был рассмотрен доклад секции по национальному вопросу. Его
сделал Д. Коренев. 24 февраля начались прения по этому доклады. Следует
отметить, что национальный вопрос на Тереке был даже более запутан, чем
земельный. Именно этот запутанный характер и был отражен в обсуждении
предложенного проекта. 25 февраля продолжись прения по национальному
вопросу. Наконец, было решено, что «не отрицание национальных интересов,
но ясное и твердое указание, что национальное движение, как и всякое другое,
должно подчиняться высшему критерию – классовой борьбе, вот точка зрения
великой Российской революции на разрешение национального вопроса, вот
точка зрения II сессии Терского областного народного съезда на этот вопрос»1.
26 февраля был заслушан доклад А. Андреева об организации власти.
27 февраля съезд сначала отметил годовщину Февральской революции,
далее продолжились прения по вопросу об организации региональной власти. В дальнейшем съезд заслушивает заявления представителей отдельных
фракций об их отношении к проекту секции по организации власти. Во всех
заявлениях выставляются требования признать власть Совета Народных
Комиссаров РСФСР.
На повестку тут же вышел вопрос о земле, который в новой ситуации
приобрел особую политическую остроту. Горские депутаты Шерипов, Ахриев, Экажев потребовали вернуть их исконные земли, что вызвало протесты
со стороны делегатов казаков. Ингушская делегация открыто заявила о
готовности поддержать советскую власть при условии срочного решения
земельного вопроса с учетом интересов горцев. Начались прения по вопросу
о признании СНК РСФСР в качестве верховной власти. 28 февраля было
решено обсудить вопрос о земле. Доклад по земельному вопросу сделал член
земельной секции Поволоцкий. Он предложил «для народностей, населяющих Терскую область, принять как основу земельной реформы – Основной
закон о социализации земли2, принятый III Всероссийским съездом Советов
солдатских, рабочих, крестьянских, казачьих и инородческих депутатов»3.
Далее по данному вопросу выступили Сахаров и Месяц. 1 марта 1918 г. началась дискуссия по земельному вопросу. После небольших прений съезд
большинством голосов (против 10) постановляет: Принять как основу своих
работ по разрешению земельного вопроса Основной закон о социализации
земли, утвержденный III Всероссийским съездом Советов4. Чуть позже в
этот же день делегаты постановили, что «для проведения в жизнь в Терской
области Основного закона о социализации земли необходимо немедленно
же провести следующие мероприятия переходного характера:
1. Все казенные, удельные, монастырские, церковные и нетрудовые частновладельческие земли с инвентарем живым и мертвым и земли сельскохозяйственного значения, имеющиеся во владении городов, слобод, общин,
1
2
3
4

Съезды… С. 157.
Декреты Советской власти. Т 1. 25 октября 1917 – 16 марта 1918 г. М., 1957. С. 406.
Съезды… С. 183–184.
Там же. С. 200.
163

обществ, племен, народов, войска, но ими по тем или иным причинам необрабатываемые, переходят немедленно в распоряжение земельных советов.
2. Все недра, воды и леса в Терской области переходят немедленно в распоряжение областного земельного совета.
3. Сдача земель в аренду отныне воспрещается. Арендная плата за сданные уже земли отменяется, и те из арендаторов, которые обрабатывают их
личным трудом, остаются на тех землях впредь до общего разрешения земельного вопроса в области. Земли же нетрудовых арендаторов поступают
в распоряжение земельных советов.
4. Земельные советы (сельские, хуторские, станичные, районные, аульные, отдельские, окружные и областной) немедленно распределяют все поступающие в их распоряжение земли на справедливых и трудовых началах
как в своем районе, так и совместно с соседними районами, строго следуя
издаваемым инструкциям и Основному закону. Кроме того, советы разрешают
все споры, возникшие на почве применения этого постановления, а также в
отношении бывших арендных, бегендных, кириестных и т.п. земель.
5. Съезд поручает Терскому областному земельному совету немедленно
приступить к выполнению всего плана справедливого распределения земель
Терской области между трудящимися по принципу социализации земли, а
также урегулировать вопрос о выходе стад овец на зимовки из Дагестанской
области и Тифлисской губернии в пределы Терской области, а из Терской
области в Кутаисскую и другие губернии.
6. Предлагается Народному Совету принять срочные меры к улучшению
путей сообщения и поднятию сельского хозяйства и сельскохозяйственной
промышленности1. Проект был принят единогласно. 2 марта съезд заслушал
приветствие от представителя Туркестанского края Н. Дитериха, от Баку и бакинских нефтяных промыслов и частично от Дагестана Романова. Они просили
о посылке хлеба в их регионы, по этому вопросу съезд вынес положительную
резолюцию. 3 марта съезд заслушал доклад Чрезвычайной следственной комиссии, которая была командирована в Грозный для расследования обстоятельств
столкновения у ст. Ермоловской и Романовской. Докладчик – председатель
комиссии Г. Бичерахов2. По предложению докладчика Бичерахова съезд
принял следующее постановление: «Впредь до организации заслона сделать
телеграфное распоряжение всему населению Терской области от имени съезда
немедленно освободить всех пленных, захваченных друг у друга, где бы и у
кого бы они не находились, и прекратить стрельбу с обеих сторон. За неисполнение этого распоряжения виновные предаются военно-революционному
суду. Вместе с тем съезд решительно требует выдачи трупов с обеих сторон»3.
Был принят проект управления Терским краем.
Поняв, что горцы благоприятно настроены к ним, лидеры большевиков
решили поставить вопрос о признании советской власти, против чего резко
1
2
3

Там же. С. 201–202.
Там же. С. 215.
Там же. С. 221.
164

высказались меньшевики и эсеры. Но большевики уже получили поддержку
горцев, и мнение партнеров по Социалистическому блоку их уже не интересовало. 4 марта 1918 г. Пятигорско-Владикавказский съезд народов Терека признал
власть Совнаркома РСФСР. Против признания голосуют 22; воздерживаются
от голосования 44; за признание власти – 220. Власть Народных Комиссаров
признана Терским народным съездом 4 марта в 11 часов 35 минут дня. Вносится
предложение послать приветствие тов. Ленину… Оглашается текст телеграммы:
Председателю Совета Народных Комиссаров товарищу Ленину. Терский
областной демократический съезд народов 4 сего марта постановил признать
власть Совета Народных Комиссаров и поручил президиуму съезда приветствовать Совет. Председатель съезда Такоев. Секретарь Ратнер1. Тут же
был поднят вопрос о переезде съезда во Владикавказ. 4 марта это решение
было одобрено, 5 марта было решено, что отъезд намечен на 6 марта в 7 часов утра, чтобы приехать туда днем. На съезде была провозглашена Терская
Советская Республика.
Теперь настало время закрепить победу. Еще 1 марта 1918 г. ТерскоДагестанскому правительству был предъявлен ультиматум – сложить
полномочия и убраться из Владикавказа2. Через шесть дней состоялось его
расширенное заседание с участием Горского правительства, а также Осетинского и Ингушского национальных советов. После недолгого обсуждения
было объявлено, что правительство слагает с себя полномочия и передает
всю власть национальным советам и казачьим комитетам.
Днем 6 марта во Владикавказ прибыл поезд с руководителями Пятигорского съезда во главе с Симоном Такоевым и Ноем Буачидзе. Власть в крае
взяли большевики3.
Здесь же был создан Терский СНК. Председателем Терского Совета Народных Комиссаров избран член Терского Народного Совета С.Г. Буачидзе4.
Комиссаром внутренних дел – член Терского Народного Совета Я.П. Бутырин.
Комиссаром земледелия – член Терского Народного Совета Ю.Г. Пашковский.
Комиссаром финансов – член Терского Народного Совета А.А. Андреев.
Комиссаром общественного призрения – член Терского Народного Совета А.И. Сахаров.
Комиссаром по национальным делам – член Терского Народного Совета
Г. Ахриев.
Там же. С. 241.
ГАРФ. Ф.Р-5881. Коллекция отдельных мемуаров и документов эмигрантов. 1918–
1939. Оп. 1. Д. 407. Л. 5.
3
Бурда Э. Терское казачество в период революций и гражданской войны 1917–1921 гг.
Часть II // URL: http://www.apn.ru/publications/article23275.htm (дата обращения
21.10.2010)
4
Институт Гуманитарных Исследований при правительстве Кабардино-Балкарской
Республики и отделении Российской академии наук Кабардино-Балкарской Республики.
Ф. 2. Архив документов периода гражданской войны. Оп. 3. Д. 1а. Л. 92.
1
2

165

Комиссаром по продовольствию – член Терского Народного Совета
В.И. Элердов.
Комиссаром труда и промышленности – член Терского Народного Совета Е. Богданов.
Комиссаром по казачьему имуществу – член Терского Народного Совета
Сомов.
Ввиду того, что последние события помешали вовремя прибыть на съезд
делегатам Чечни, которые не принимали участия в выборах Терского Совета
Народных Комиссаров, выборы считаются временными1.
В четверг 15 марта состоялось торжественное закрытие работы съезда.
На 20 мая созывается в городе Грозном III сессия Терского народного съезда
для разрешения вопросов по следующей программе:
1. Доклад председателя Народного Совета о работе Совета за истекший
период.
2. Доклад председателя Совета Народных Комиссаров,
3. Доклады комиссаров: финансов, продовольствия, труда и промышленности, военного, внутренних дел, контроля и других.
4. Доклад комиссара земледелия о разрешении земельного вопроса в
области.
5. Доклады с мест об организации власти на местах, о результатах разрешения земельного вопроса и о других вопросах местной жизни.
6. Политический момент в России и Терской области.
7. Внешнее положение Терской области, взаимоотношения с независимым
Закавказьем.
8. Вопрос об объединении всех областей Северного Кавказа.
9. Вопросы мира внутри Терской области.
Ускорение созыва народного съезда вызвано чрезвычайными событиями
и необходимостью окончательно упрочить фундамент революционных завоеваний, заложенный Моздокским и Пятигорским съездами2.
Одновременно в городах, аулах, селениях и станицах спешно организовывалась новая власть. Революционные отряды заняли Нальчик, распустили окружной гражданский исполнительный комитет и передали власть
избранному съездом народов Кабардино-Балкарии окружному народном
совету. Позже избрали Балкарский народный совет. В конце марта 1918 г.
Ингушский национальный совет подтвердил признание советской власти.
В апреле советская власть была признана съездом представителей чеченских
аулов, который избрал Гойтинский народный совет. Однако Веденский и
большая часть Грозненского округа Чечни фактически не признали советскую власть и находились под властью Атагинского национального совета.
Сторонники советской власти представляли собой незначительную группу,
которая пользовалась влиянием в некоторой части аулов вблизи от Грозного.
Даже во Владикавказском округе осетинское население разделилось на сто1
2

Съезды… С. 250.
Там же. С. 255–256.
166

ронников социалистической партии «Кермен»1 и находившегося в оппозиции
к советской власти Осетинского национального совета.
Таким образом, власть Терского народного совета была непрочной.
Красногвардейские отряды, формировавшиеся в основном из демобилизованных солдат и местных иногородних, служили местным совдепам и плохо
подчинялись центральной краевой власти. Поэтому усилия совета, с одной
стороны, были направлены на формирование боеспособной регулярной
Красной армии, а с другой – на привлечение на свою сторону военной силы
горцев, в основном путем обещания материальных выгод. Прямым следствием выбранной Терским совнаркомом линии стала откровенно враждебная в
отношении терских казаков политика. Началось вытравливание казачьего
самоуправления. Сначала распустили все войсковые казачьи части, затем
началось разоружение казачьих станиц, для чего снаряжались целые военные
экспедиции. За разоружением следовали реквизиции, превращавшиеся в
откровенный грабеж. При этом процесс разоружения ни в коей мере не затрагивал горцев, по вполне понятным причинам.
В данном случае большевики исходили не столько из фактов реального
противодействия терских казаков советской власти, сколько из общего соображения того, что казачество является «страшной реакционной силой».
Между тем казаки были склонны опереться на советскую власть, надеясь на
ее поддержку в спорах за землю с чеченцами и ингушами. Но такое признание
не устраивало руководство Терского народного совета, которое ясно видело,
по словам Орджоникидзе, «дипломатические соображения» как казаков, так
и горцев в вопросе признания советской власти. Однако горцы в качестве
союзников казались большевикам надежнее.
3.3. Борьба за власть в Дагестане (конец 1917 – апрель 1918 г.)
В Дагестане центрами большевистского движения были Порт-Петровск
и Дербент. Созданный в начале ноября 1917 г. Петровский ВРК, опираясь
на поддержку армейских частей, взял в свои руки власть в городе и округе.
Началось формирование отрядов Красной гвардии2.
Одним из самых упорных врагов советской власти на Северном Кавказе
был Нажмуддин Гоцинский, упрямо шедший к своей заветной цели – стать
имамом всех правоверных на Северном Кавказе. «Характера он был гордого,
повелительного, хотя при богатстве эти качества не так трудно приобрести.
Гоцинский мечтал об имамстве задолго до Февральской революции… – писал Тахо-Годи. – Нажмуддин вовсе не был фанатиком... Нажмуддин очень
хорошо знает психологию горских масс, которые живут более воображением
и фантазией, чем положительным сознанием. Поэтому он широко применяет
позу. Поза всюду: и в воззваниях, и в приемах, и в разговорах. Мощное возКулов С.Д. Керменисты в борьбе за Советскую власть. Орджоникидзе, 1973. С. 21.
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра
Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане. Оп. 1. Д. 109. Л. 41.
1

167

действие на воображение детски наивного горца – вот основное орудие в
руках Нажмуддина. Что он мог пообещать голодному горцу, зовя за собой
или гоня впереди себя на фронт? Ничего – на этом свете, разве только на
том – мусульманский рай со всеми его прелестями. Правда, он обещал и
часть добычи, по шариату, полагающуюся бойцу. Для горца, идущего на зов
Узуна и Нажмуддина, поход представлялся отчасти выходом на привычный
отхожий промысел за лишней копейкой для прокормления семьи. Это одна
сторона дела, а другая – Нажмуддин внушал массам через свой мощный
агитпроп – мулл, шейхов, что каждый, кто откажется от участия в движении
по созданию Имамата, теряет свое «мусульманство»1.
В начале 1918 г. в обстановке резкого падения авторитета областного
исполкома Н. Гоцинский вновь попытался реализовать план создания государства имамата. Неплохой политической площадкой для реализации
плана мог стать Третий Дагестанский съезд2, созванный в десятых числах
января 1918 г. по старому стилю для обсуждения вопроса о форме правления
в Дагестане и «согласования решений исполкома с требованиями шариата».
Лидеры национальной интеллигенции, стоявшие во главе областного исполкома, решили обратиться за поддержкой к духовенству. Более удобной
ситуации, чтобы попытаться провозгласить имамат, невозможно было придумать. Ближайший сподвижник Н. Гоцинского, шейх Узун-Хаджи, полный
амбициозных планов, стал спешно формировать отряды мюридов.
По сути, это было не участие в съезде, а демонстрация силы, направленной
на официальную власть в Темир-Хан-Шуре. Исполком, как уже говорилось
выше, состоял в большинстве из представителей Социалистической группы,
во главе с их лидером Коркмасовым, и новая власть пыталась реализовывать свои задачи, решая социальные и экономические вопросы. По городу
разнеслись слухи, что целью этого похода являлось убийство дагестанских
интеллигентов, которые учились по-русски, и дагестанских социалистов,
изгнать все комитеты, все дела взять в свои руки.
Гоцинский предполагал, что обстановка на съезде будет непростой,
поэтому хотел заручиться там поддержкой своих сторонников. В связи с
ним он отправляет письмо областному комиссару Басияту Шаханову, в
котором просит пригласить на съезд в Темир-Хан-Шуру несколько своих
сторонников. Кроме того, просит пригласить также других алимов со всех
округов, избранных народом, а если же оных не окажется в некоторых селах,
то вместо них – почетных лиц.
В горные районы полетели срочные телеграммы, приглашавшие на съезд
указанных выше лиц. Среди приглашенных на съезд были и авторитетные
религиозные деятели Южного Дагестана. Анализ документов предстоящего
съезда показывает, что религиозные авторитеты Южного Дагестана подТахо-Годи А. Указ. соч. С. 115.
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра
Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане. Оп. 1. Д. 136. Л. 17.

держивали Гоцинского во всех вопросах. Они готовы были к откровенному
разговору со своими политическими оппонента1.
8 января на площади перед губернаторским домом состоялся митинг рабочих, созванный социалистами, на котором их лидер Д. Коркмасов выступил с
речью. В частности, он отметил, что Нажмуддин Гоцинский и Узун-Хаджи с
6-тысячным войском приближаются к Темир-Хан-Шуpе (информация была
получена по телеграфу от начальника Даргинского округа А. Ульпукарова),
что, по его мнению, неправомерно, т.к. в городе не осталось ни одного российского солдата, и это действие совершенно не соответствует свободе. Он
разъяснил о необходимости направить навстречу Гоцинскому представителей
для предупреждения того, чтобы не приводить такого количества народу в
город. Однако не все из присутствующих были подобного мнения. Выступивший затем доктор Темир Булат Баммат заявил, что Гоцинский идет в Шуру
не для кровопролития, а для проведения в жизнь предписаний шариата и не
со злым намерением против горцев2.
Тем временем в город поступили сведения, что «Нажмуддин Гоцинский
и Узун-Хаджи с многочисленным народом прибыли на Аркасскую гору...
Затем стало известно, что они готовятся войти в город. Узнав об этом, горожане, особенно русские и евреи, сильно испугались, даже некоторые из них
приготовились бежать из города. Дагестанские социалисты начали сильно
волноваться. Они немедленно раздали оружие своим сторонникам и приверженцам и, чувствуя себя подготовленными дать отпор, заявили, что не
впустят Нажмуддина в город»3.
9 января, для успокоения горожан, в город поступило обращение УзунаХаджи на русском, арабском, кумыкском и аварском языках, в котором говорилось: «Я довожу до сведения всех мусульман, русских и евреев, что я не из
числа тех, кто вносит раздор и беспорядок. До меня дошло, что обо мне говорят,
будто я враждую с учившимися по-русски офицерами, инженерами, докторами
и другими необходимыми для нас интеллигентными силами и что я говорю,
будто нужно убивать эту интеллигенцию. Эти слухи распространяются подлыми лжецами, не знающими моих мыслей, сеющими ко мне вражду в народе.
Я ясно понимаю, что интеллигентных сил у нас очень мало, нам необходимо
пригласить их из других народов, так как эти народы имеют людей, изучавших
медицину, военное дело и другие светские науки, без которых мы не обойдемся. Дело не так, как обо мне говорят. Ввиду того, что я являюсь духовным
лицом, я хочу восстановить шариат в его полноте и к этому призываю народ...
Я иду с целью устранения на пути деятельности исполнительного комитета
и национального комитета их противников. Я надеюсь, что при совместном
обсуждении с этими комитетами мы примем общие полезные мероприятия,
идущие на пользу веры, родины и жизни на этом свете»4.

168

3
4

Доного Х.М. Указ. соч. С. 194.
Там же. С. 195–196.
Дибиров М. Указ. соч. С. 44.
Там же. С. 45.
169

После ознакомления с посланием Узуна-Хаджи горожане несколько
успокоились, а по полученным сведениям стало известно, что Гоцинский
и Узун-Хаджи со своим войском уже расположились в селении Нижнее
Казанище. От исполнительного комитета туда к ним прибыла делегация во
главе с Магомед-Кади Дибировым уговорить предводителей не вступать в
город с таким количеством народа.
«Прибыв в селение, – вспоминал Дибиров, – я рассказал Нажмуддину о
создавшемся положении в городе и отметил, что особенно возможны столкновения с социалистами. Он на некоторое время погрузился в размышление
и затем сказал, что согласен бы отправить войско назад, если бы Узун-Хаджи
не восстал против этого. Тогда я отправился к Узун-Хаджи, ему также обрисовал положение дел и попросил его не приводить в город войско. Но
Узун-Хаджи вовсе отвергнул мою просьбу и заявил категорически, что они
войдут в Шуру с войском, если бы даже от этого разрушился свет. Когда я
вел переговоры в Казанище, туда прибыл посланный от социалистов Алибек
Тахо-Годи. Последний также просил Нажмуддина и Узун-Хаджи не вводить
войско в город. Его просьба также была оставлена без внимания. Кроме нас
двоих прибыл сюда делегат от оставшихся еще в Шуре русских войсковых
частей. Ему также было сказано, что войдут в город с войском»1.
10 января в 11 часов небольшой, вооруженный винтовками отряд горцев
с повязанными на головах зелеными чалмами с религиозным пением вошел
в город. Это был авангард, а к 5 часам вечера к городу подошло все войско,
распевая молитвы. Вместе с Гоцинским прибыли уважаемые алимы, имеющие
влияние в Нагорном Дагестане. В 6 часов вечера улица наполнилась непрошеными гостями в количестве 6 тысяч человек. Они группами шли через город
вниз. Взрослые и молодые жители города испугались этой опасности. Воины
прибывающей армии имели на голове зеленые, красные чалмы. У многих
не было винтовок, те, кто не имели винтовок, держали и руках обнаженные
кинжалы, револьверы, сабли. На красных, голубых знаменах, которые несли
воины прибывающей армии, были написаны разные молитвы, во главе армии
ехал на коне с обнаженной саблей борец Али Клыч, с обеих сторон его шли
несколько телохранителей, таким строем армия остановилась перед зданием
комитета Дагестанской области. Каждая группа армии ушла в казармы для
ночлега, оставленные ушедшими солдатами. Часов примерно в 8 вечера на
улицах было видно очень мало людей, голоса затихли. Ночью не было слышно другого звука, кроме одного-двух холостых ружейных выстрелов. Народ
провел ночь в ожидании, что же произойдет утром2.
Свидетель январских событий 1918 г. М. Дибиров, описывая вхождение
горцев в Темир-Хан-Шуру, несколько дополняет информацию: «...Нажмуддин и Узун-Хаджи, – вспоминал он, – с многочисленным войском вступили
в город. Среди них были вооруженные и невооруженные семидесятилетние
старики. Одни из этих «воинов» имели винтовки и револьверы нового об1
2

Дибиров М. Указ. соч. С. 46.
Доного Х.М. Указ. соч. С. 197–198.

разца, другие – оставшиеся от предков заржавленные кремневые пистолеты.
Некоторые были вооружены лишь шашками, клычами или кинжалами, даже
просто палками. Сообразно и <...> дописанному, они были одеты разно: одни
в лапача (горская овчинная шуба с длинными рукавами), другие – в шубы,
были одеты в черкески, а некоторые просто в бешметах. Много было и босых.
Вся эта разношерстая масса вошла в город за Нажмуддином и Узун-Хаджи,
держа свое разновидное вооружение на «караул» по-военному, распевая
священные песни. У многих на лицах было выражение дикого фанатизма,
а у некоторых – недоумения или безразличия. Их входу никакого сопротивления оказано не было, социалисты заперлись по домам. В этот день и
после в течение двух-трех дней прибывали в город партии подобных воинов.
Таким образом, в городе собралось много войск – до 30–40 тысяч. Но они
никому никакого ущерба не причинили и за все время своего пребывания в
городе держали себя пристойно. После стало нам известно, что Нажмуддин
и Узун-Хаджи набрали этот народ в горах, обещая им деньги за то, что они
пойдут на Шуру. Их цель была утвердить за Нажмуддином имамскую власть
и остановить силой всех тех, кто будет этому противиться»1.
За все время своего пребывания в городе горцы держали себя пристойно
и никому никакого ущерба не причинили. По городу ходили слухи, что Нажмуддин и Узун-Хаджи собрали этих жителей в горах, обещая им деньги за
поход на Шуру с целью утвердить за Нажмуддином имамскую власть и остановить силой всех тех, кто будет этому противиться. Что касается количества
(30–40 тысяч) вступивших в город горцев, приведенных М. Дибировым, то
это, скорее всего, завышенная цифра, поскольку небольшой город, каким был
в то время Темир-Хан-Шура, вряд ли мог вместить столько людей. Мнение
автора о том, что Нажмуддин и Узун-Хаджи набрали этот народ в горах,
обещая им деньги за то, что они пойдут на Шуру, вполне имеет право на
существование. Народ и горах был беден, а предложение совершить поход с
религиозным мотивом, да к тому же получить за это вознаграждение, должно было быть встречено многими с энтузиазмом. Но сводить происходящее
только к деньгам, по нашему мнению, неправомерно, поскольку жизнь кипела идеями, политическими схватками, борьбой за будущее своей Родины,
которое разными группировками виделось по-своему2. Подтверждением
этому может служить следующий факт. В город вошло огромное количество
вооруженных людей. Руководством по снабжению войска ведал состоятельный Асельдер Бек Казаналипов. Случаев погромов, воровства практически не
было. Это подчеркивалось М. Дибировым, противником имамства Нажмуддина и входа его отрядов в город, об относительном порядке непрошенных
гостей отмечает полковник Джафаров: «Беспорядков в городе, в общем, не
было, хотя мелкие кражи и мелкие беспорядки, конечно, были»3. Наконец,
политический противник Гоцинского и в последующем видный советский
Дибиров М. Указ. соч. С. 46.
Доного Х.М. Указ. соч. С. 199.
3
Полковник Джафаров… С. 79.
1

170

171

работник Тахо-Тоди также был вынужден признать благопристойное поведение отрядов Гоцинского: «…в город прибыло до 10 тысяч народа, а вместе
с тем не было ни грабежей, ни воровства. Единственно, что пострадало, так
это некоторые деревянные заборы. Ведь дело было зимой и группы людей,
ночевавшие на площадях или в холодных казармах, поневоле должны были
отапливаться заборами»1.
При вступлении Гоцинского в город навстречу вышли представители
различных организаций, кроме социалистов. «Мусульманское общество
г. Темир-Хан-Шуры с флагом с полудня до вечера ожидало приезда имама.
Вдруг имам появился во время четвертого намаза на дороге ДженгутайТемир-Хан-Шура подобно восходу солнца. Имам приветствовал собравшихся
кратким выступлением, поблагодарил их и выразил свое удовлетворение...»2
В городе Нажмуддин остановился в доме Сайпуддина Куваршалова,
человека, по словам Тахо-Годи, «с революционным прошлым, но слабохарактерным и сбившимся с политического пути». Как только отряды пошли
в город, Гоцинский сразу же поставил караул вокруг православной церкви,
с тем, чтобы кто-нибудь из радикально настроенных горцев не нанес урон
имуществу храма и прихожанам, а еврейское население, собрав 3 тысячи
рублей, поднесло их Нажмуддину для нужд войска. Вышеприведенные
факты свидетельствуют о толерантности прибывших и их руководителей по
отношению к иноверцам, политическим противникам и просто горожанам.
Гоцинский и Узун-Хаджи были осведомлены о том, что социалисты предпринимали меры по недопущению войска имама в город, и это обеспокоило
прибывших. В течение этой ночи и на следующий день от них стали приходить
к социалистам делегации для переговоров. Они не уставали уговаривать их
не проливать крови, не начинать братоубийственной войны. Они уверяли,
должны говориться, что Нажмуддин вовсе не хочет захватить всю власть, что
он стремится только руководить религиозной жизнью народа, что светская
власть и свобода для него вещи неприкосновенные.
Нa второй день прибытия в город после пятничной молитвы шейх Серажуддин Хаджи из Нижнего Инхо, поднявшись на минарет мечети, возвестил
оттуда, что отныне Нажмуддин Гоцинский вновь провозглашается имамом,
что по шариату народ должен подчиняться во всем только ему, и затем прочел
молитву за благоденствие имама Нажмуддина. После выхода людей из мечети
известный предприниматель Хизри Гаджиев устроил торжественный обед
для Гоцинского, Узун-Хаджи и сопровождающих их алимов. Понимая, что
обстановка в городе напряжена и пытаясь примирить социалистов с Гоцинским и Узун-Хаджи, X. Гаджиев пригласил на обед в свой дом на церковной
площади Дахадаева, Коркмасова, Тахо-Годи и Хизроева.
«Мы прошли к этому дому, – вспоминал один из приглашенных, – среди
шпалер имамских войск. Этот имам демонстрировал перед нами свою силу.
На лицах горцев мы читали выражение наивного любопытства. Они с удив1
2

Тахо-Годи А. Указ. соч. С. 39.
Доного Х.М. Указ. соч. С. 200.

лением смотрели на эту горсть смельчаков, не признававших всесильного
имама. Имама и его верного служителя Узун-Хаджи мы застали за обильным
и богатым обедом. Сейчас же у нас произошла жестокая словесная схватка.
Мы разбились на пары: Махач против Узун-Хаджи, я – против имама. Я был
очень резок. Я сказал имаму, что их замыслы нами раскрыты, и теперь они
нам не опасны, что мы никогда не допустим, чтобы их преступная затея
увенчалась успехом...»1. В ответ Узун-Хаджи длинно и витиевато начал излагать свое учение, стремясь доказать, что его не так понимают. Нажмуддин
же уверял в своем искреннем стремлении согласовать демократию и шариат
и жаловался, что ему никто в этом не хочет помочь. На это Дахадаев заметил, что Нажмуддину достаточно быть муфтием, чтобы руководить религиозными делами горцев. Замечания Махача вызвали ярость у Гоцинского,
разговор продолжился на повышенных тонах. Закончив трапезу, Гоцинский
и Узун-Хаджи в сопровождении горожан и гостей, прибывших на съезд, последовали к восточной площади, что на окраине города, и там все присягнули
Нажмуддину как имаму.
Ввиду того, что в городе стали истощаться продукты, Гоцинский отдал приказ войскам отправиться по домам, объявив, что отныне командующим войсками является генерал Халилов, который соберет их, когда они будут нужны.
12 января в 6 часов вечера в новом театре начал свою работу 3-й съезд.
В связи с огромным количеством прибывших к театру, перед которым выстроилось около 300 вооруженных горцев из свиты Гоцинского, в помещение
допускались только обладатели билетов. Председателем единогласно был
избран инженер Казанбий Гаитов, огласивший повестку, которая на этот
день была следующей: 1) Доклад областного комиссара и его помощника.
2) Доклад областного комитета. 3) О военных делах. 4) Доклад Г. Баммата о
международном положении. 5) Доклад Али Гасанова о бунтах в Дагестане.
6) Выборы нового областного исполнительного комитета для руководства
делами Дагестанской области.
Рабочим языком заседания был выбран кумыкский, с которого переводили на русский и аварский. На этом заседании Нажмуддин Гоцинский не
присутствовал.
Не все были довольны ведением съезда. Отказавшись от участия в съезде,
представители дагестанской Социалистической группы направили в президиум съезда обращение, в котором, в частности, говорилось, что для того,
чтобы обсудить вопросы, входящие в порядок дня такого важного съезда,
нужна свобода мысли и свободное волеизъявление членов Совета. В окружении же непрошеных вооруженных гостей, спустившихся с гор, областной
Совет не может провести в жизнь свои планы и разрешить стоящие перед
ним безотлагательные вопросы.
На следующий день съезд продолжил свою деятельность, и опять без
участия в нем Гоцинского. Когда один из делегатов потребовал пригласить
на заседание имама, Сайпуддин Куваршалов, в доме которого остановился
1

172

Там же. С. 201.
173

Гоцинский, объяснил, почему нет Нажмуддина, и зачитал записку последнего,
адресованную съезду, в которой говорилось: «Cалам! Сегодня я войска и их
командиров собрал на площади. Речь оказалась там несколько длинной. Вероятно, простудился. Завтра, оставив необходимую здесь часть войск для национальной армии, остальных возвращу в горы. Сам завтра приеду в Совет»1.
13 января в народном Доме состоялось соединенное заседание президиума
дагестанского областного совета 3-й сессии, областного исполнительного
комитета и областного комиссариата, в постановлении которого говорилось,
что Областным исполнительным комитетом была созвана чрезвычайная
сессия Дагестанского совета для разрешения весьма важных жизненных
и не терпящих отлагательства вопросов о борьбе с надвигающейся на нас
анархией и по организации управления областью на началах народовластия.
Для согласования решений совета с требованиями шариата со всех округов
области были приглашены известные знатоки шариата – алимы, в том числе
муфтий Северного Кавказа Нажмуддин Гоцинский и пользующийся большой
популярностью житель сел. Салты шейх Узун-Хаджи, которые прибыли на
съезд в сопровождении громадного количества вооруженных и не вооруженных лиц. В связи с этим Областной комитет и комиссариат, признавая
такой въезд в город указанных лиц весьма опасным как по соображениям
продовольственного характера, так и в смысле терроризирования этой массой
всего городского населении и прибывших членов сонета и собрания улемов,
своевременно принял все меры к недопущению этого наплыва вооруженной
массы людей, дабы не вызвать гражданской братоубийственной войны.
В постановлении отмечалось, что в создавшихся условиях совет не может
работать еще и потому, что прибывшей толпой народа Нажмуддин Гоцинский
на площади был провозглашен имамом, с заявлением, что «ни совету, ни
комитету нечего делать, так как есть уже имам».
После длительного детального обсуждения всех обстоятельств дела и
постановления к Гоцинскому были выдвинуты следующие требования:
«1) Предложить муфтию Нажмуддину Гоцинскому сегодня же к вечеру вывести из города всех пришедших с ним Узун-Хаджи людей – как вооруженных,
так и не вооруженных, за исключением лиц, набранных заведующим военным
отделом Областного исполнительного комитета генералом Халиловым на
пополнение двух дагестанских национальных конных полков. 2) В случае
неисполнения муфтием Нажмуддином Гоцинским предыдущего нашего
предложения распустить сессию Совета и сложить с себя ответственность
за последствия, перенося таковую на муфтия. 3) Предложить муфтию Нажмуддину Гоцинскому дать в заседании Совета личное разъяснение по
поводу слухов об избрании его имамом. 4) Если им, муфтием, не будут опровергнуты слухи об избрании его имамом, мы, нижеподписавшиеся, слагаем
с себя обязанности, возложенные на нас предыдущим Областным советом,
и отказываемся от участия в дальнейшей работе.
В заключение участники заседания составили письменное послание муфтию, тем самым предъявив Нажмуддину ультиматум, в котором настоятельно
1

Там же. С. 203.
174

требовалось отправить по домам всех прибывших в город людей, объяснить,
какую цель он преследует, добиваясь сана имама. В случае неисполнения
данных требований исполнительный комитет оставляет за собой право не
начинать работу Всеобщего съезда, так как при таких обстоятельствах члены
съезда не могут свободно высказываться. Таким образом, вся ответственность
за возникшую нервозную ситуацию в городе возлагалась на Гоцинского.
Ознакомившись с ультиматумом, врученным Зубаиром Темирхановым и
Магомедом Кади Дибировым, Гоцинский смутился, сказав, что не ожидал
подобного отношения к себе. После некоторого раздумья он заявил о своем
прибытии на съезд завтра, где объяснится перед всеми.
Нa заседании областного совета, состоявшемся 14 января, Нажмуддин
Гоцинский выступил с двухчасовым докладом о происходящих событиях.
«...Поскольку сейчас из Шуры и других мест Дагестана ушли pусские
войска, – говорил он, – в связи с тем, что для охраны Шуры и Дагестана
потребуется армия, принимая во внимание, что в горах были люди, которые
только обучались строевому делу, я решил, что следует привести всех этих
людей сюда и записать их в милицию...»
Далее Гоцинский заявил, что поскольку он является членом Совета, то
не будет выступать против его решений, необходимое количество войной
он оставит в Шуре, а остальные вернутся по домам. По поводу того, как
называть его, муфтием или имамом, он высказался, что согласен на любой
титул, который присвоит ему находящийся во Владикавказе Центральный
Комитет, что для него не имеет значения, как его будут называть, главное –
совершенные дела.
Послe этого Гоцинский пояснил, что, вопреки всяким слухам, он не имеет
ничего против лиц, обучавшихся наукам на русском языке, т.к. для решения
религиозных дел нужны специалисты по шариату, а для ведения мирских
дел требуются люди со светским образованием и сегодня Дагестану нужны
представители обоих направлений. Участники заседания долго аплодировали
Гоцинскому.
Послe перерыва, вечером Совет продолжил свою работу под председательством Казанбия Гаитова, сокращенная стенограмма которого приведена ниже.
Председатель: Будет ли ответом на ультиматум, предъявленный интеллигентами Нажмуддину, сегодняшнее его выступление?
Рашкуев (газикумухец): На этом совете многие не могут высказать своей
мысли, здесь нет свободы слова. Когда на улице у дверей стоит армия в количестве 10 тысяч человек, мы не можем здесь что-то говорить. Областной
совет обещал эту армию отправить обратно, пусть выполнит свое обещание.
Джамалуддин Мусалаев: Для возвращения армии муфтий дал paзрешение
и для этого назначен генерал Халилов.
Магомед-Кади: Нажмуддин поясняет, что боязнь – напрасное дело, и с
его стороны совету ничего не угрожает.
Нурмагомед-Хаджи. Вера одна. Народ должен быть согласен с шариатом,
и все надо делать в соответствии с шариатом. В Коране говорится, что кто не
решает согласно шариату, тот кафир.
175

Один из членов совета: Муфтий говорил совету, кто не является членом
совета, тот пусть не выступает.
Абусупьян Акаев: Нажмуддин дал хороший совет. Считаю, что не следует
к его выступлению что-либо добавлять.
Курбан Магомед (газикумухец): Ответ, данный сегодня муфтием Нажмуддином, – это не ответ. Мы просили его вернуть войско обратно, а оно до сих
пор здесь. Пусть войско расходится, после чего все алимы пусть соберутся
на совет. Тогда будем говорить. Нажмуддина мы пригласили сами, он прибыл сюда с 20-тысячным войском. Любыми путями пусть совет возвращает
это войско обратно, иначе здесь нельзя работать. (Бурные аплодисменты).
Джамалуддин Кади (Карабудахкентский): ...Я не согласен с тем, чтобы
вернуть войска. Считаю, что не следует их распускать до тех пор, пока оружие, оставленное солдатами в Хунзахе, Гунибе, не будет доставлено туда,
куда велит шариат.
Ибрагим Кади: На сегодняшнем заседании Нажмуддина все время называют муфтием Северного Кавказа и Дагестана. По шариату следует, что на
Северном Кавказе и в Дагестане должен быть не один муфтий, а сто. Муфтият
является институтом, организованным при старом правительстве для обмана
мусульман. Нажмуддин не таков. Я не думаю, что такой большой благородный
человек, как Нажмуддин, согласится со званием муфтия. Он покровитель
шариата. На андийском съезде его избрали имамом, так же как и в Шуре и в
других местах. Я удивлен, что лица, не имеющие и представления о шариате,
называют его муфтием. Говорят, что одному человеку нельзя передать все
права. Он имам! Если он не проводит в жизнь предписания шариата, то он
не имам (аплодируют алимы и сидящие в президиуме).
Магомед-Кади Дибиров: Мы признали удобным присвоение ему титула
«муфтий». Другой титул не подходит. Нельзя называть имамом! Имамы
бывают разные: имам села, имам намаза, имам города. А Нажмуддин – это
духовный глава»1.
16 января в Народном Доме открылось совещание алимов под председательством Али Гасанова. В результате его работы решено было осуществлять
власть и отправлять правосудие по шариату. На заседании было оглашено
заявление Гоцинского, в котором он обвинил представителей Социалистической группы в сеянии раздора среди населения и раздаче оружия по своему
усмотрению.
К концу заседания Даниял Апашев вновь поднял вопрос об имамстве. Тот
же источник свидетельствовал:
«Даниил Апашев: И раньше, когда собирались алимы, вопрос об имамстве
остался нерешенным. Теперь Нажмуддин прибыл с большой армией. Вы
говорите, что по шариату имамство не допускается. Если вдруг будет надвигаться большая беда, не санкционирует ли шариат что-либо несправедливое?
Тажуддин Кади: Есть ли среди алимов Дагестана, кто выступает против
имамства?
Абусуфьян Акаев: Я считаю, что имамство не нужно.
1

Доного Х.М. Указ. соч. С. 206.

Тажуддин Кади: Ты это заявляешь безмотивно или у тебя есть доказательства?
Абусуфьян Акаев: У нас не должно быть имама, это запрещено. Доказательства же привожу из достоверных книг, в которых говорится, что в мусульманском мире не должно быть больше одного имама. Наш имам халифата
султан, и мы не видим условий для имамства Нажмуддина.
Тажуддин Кади (со смехом): Если так, наш имам Шамиль проводил свою
работу без знания дела.
Абусуфьян Акаев: Мы не говорим о том, чтобы подражать им. Мы говорим, что не разрешается имамство. Есть и книги, которые говорят, что можно
иметь двух имамов, если между ними (народами) море, и не хватает помощи.
Например, между островом Индустан и Англией большое расстояние, между
ними океан. Султан охраняет далекие от нас Мекку и Медину.
Тажуддин Кади: Есть ли еще, кроме Абусфьяна, кто запрещает иметь
имама?
Мустафа Кади Улакаев и еще несколько таких алимов поддержали Лбусуфьяна против имамства. Ибрагим Кади (из Дуранги) выступил против
предложения Абусуфьяна. Других веских доказательств о необходимости
института имамства не приводилось.
Юсуф Кади (дженгутаевец): То, что говорит Ибрагим Кади, мы слышали
давно. Алим, который понимает шариат, не скажет, что в Дагестане нужен
имам (ссылается на книги). Кто видел эти книги, тот не скажет, что нужен
имам. Если весь Дагестан примет имамство, мы согласимся с этим... Но
поскольку мы являемся алимами, мы должны дать сведения тем, кто неправильно понимает предписания шариата (Таким образом, не приняв никакого
решения, совещание закрылось)»1.
К 17 января обстановка в городе была еще напряжена, начали распространяться слухи о том, что из близлежащих сел Тарки, Торкали, Казанище и др.
прибыли люди для выступления против имамства Нажмуддина.
В заключение работы съезда был избран новый исполнительный комитет, в который вошли: Д. Коркмасов (председатель), Зубаир Темирханов,
Алиханов, Тажуддин Кадиев, Али Каяев, Алибек Тахо-Годи, Абдул Муслим
Далгат и Гарун Саидов. Областным комиссаром был назначен Сайпуддин
Куваршалов, его помощником – Джамалуддин Мусалаев, начальником Дагестанских войск – генерал Микаэль Халилов. Гоцинский же большинством
делегатов съезда был утвержден муфтием.
Узун-Хаджи, недовольный решением съезда, недовольный Нажмуддином, который, по его мнению, не смог взять на себя всю полноту имамской
власти, отделился от него. С частью отряда, оставшимся в городе, он покинул
Темир-Хан-Шуру, и с этих пор отношения между Гоцинским и Узун-Хаджи
были испорчены.
Как только войска покинули город, социалисты развернули бурную деятельность и довольно быстро и удачно исправили ситуацию в свою пользу.
1

176

Там же. С. 208.
177

Зная, что жители окрестных сел не воспринимали положительно лидерство
Гоцинского, социалисты пригласили их в город, где устроили большое собрание. В своей речи собравшимся на площади у места, где еще недавно стоял
памятник генералу Аргутинскому-Долгорукову, М. Дахадаев разъяснял
происходившие события. «...Мы видим, – говорил он, – что Нажмуддин и
Узун-Хаджи привлекли к себе часть горцев и стали действовать самовольно.
Они сюда пришли с войском. Одним из них они обещали винтовки, другим
трофеи. Такими обещаниями они обманули людей, завербовали в свою сторону и пришли сюда с ними. Мы это считаем насилием. Они знали, что солдат
здесь уже нет. В таком случае с кем же они хотели заставить вас воевать?
Конечно, с вашими собратьями. Если они пришли из-за гнева на нас, то нас
здесь пять-шесть человек. Им следовало придти не с оружием и руках, а с
книгами под мышкой. Я не осуждаю вас, наших братьев горцев, пришедших с
ними. Если бы знали, против кого вы идете с оружием в руках, если бы знали,
что вы идете убивать своих братьев, то вы не пришли бы сюда. Гоцинский
и Узун-Хаджи насильно мобилизовали столько народу и привели его сюда.
Что они этим сделали? Собравшись на эту площадь, они закричали: «Нажмуддин – имам!» Вот что они сделали. Мы до сих пор говорили и сейчас
говорим: имамство – это угнетение. Мы не допустим угнетения !»1
Нa этом же собрании присутствующие при активном участии социалистов в противовес Нажмуддину избрали муфтием известного религиозного
деятеля Али Хаджи из селения Акуша Даргинского округа. Последний, вняв
уговорам социалистов, дал согласие на свое избрание, и с этого момента в
стане горцев произошел раскол.
Исследователи, обвиняющие Гоцинского в трусости и нерешительности,
правы отчасти. Скорее всего, он был осторожным и медлительным, тогда
как сложная обстановка требовала более жестких и решительных действий,
в чем преуспели социалисты. По мнению полковника Джафарова, и с ним
можно согласиться, очевидца и участника январских событий, две причины решающим образом отрицательно повлияли на тактику Нажмуддина в
Темир-Хан-Шуре в этот период и обусловили необходимость его отъезда во
избежание или крупного поражения, или вынужденного побега: «1) Жители
Темир-Хан-Шуринского района и в особенности духовенство не оказались
на стороне Гоцинского, а скорей были им недовольны. Например, такой
влиятельный религиозный деятель, как Арслан Али Хаджи, оказался его
противником. Мюриды Арслан Али Хаджи агитировали среди приверженцев
имама за необходимость избежать кровопролития, разъяснили им положение
и указывали, что они своими руководителями были введены в заблуждение.
Таким же образом агитировали горожане и жители близлежащих селений,
так что спустившиеся с гор понимали, что они окружены далеко не доброжелательными людьми и чувствовали себя в городе чужими. 2) Гоцинский,
видимо, не был осведомлен о том, что в Темир-Хан-Шуре находится гарнизон. К тому же он надеялся, что национальные части (маршевые сотни 1-го и
1

Доного Х.М. Указ. соч. С. 210.

2-го Дагестанских полков) встретят его доброжелательно и перейдут на его
сторону. Действительность не подтвердила его ожиданий»1.
Дибиров считал, что «Нажмуддин оттолкнул от себя народ тем, что он
был окружен князьями, беками, богатыми офицерами, а бедному народу к
нему доступа не было»2.
Что касается самого пришествия в Темир-Хан-Шуру такого огромного
количества горцев, желая произвести впечатление на исполком и горожан
своей силой и мощью, организаторы этого мероприятия Нажмуддин и
Узун-Хаджи обратили на себя неудовольствие и негодование со стороны
общественности. Действительно, небольшой город, каким была ТемирХан-Шура, имел массу проблем с «нежданными гостями». И если вопрос о
расселении горцев был относительно решен с помощью некоторых пустующих казарм в городе, то проблема с питанием была острой. В связи с этим
областной продовольственный комитет заслушал заявления председателей
Темир-Хан-Шуринского окружного, Дженгутаевского участкового продовольственных комитетов и представителей города Темир-Хан-Шуры о том,
что горцы, приведенные Нажмуддином и Узун-Хаджи, «заели» эти участки
и город Темир-Хан-Шуру. Поэтому было постановлено просить областной
исполнительный комитет ввиду острого продовольственного кризиса в
Темир-Хан-Шуре и Темирхан-шуринском округе принять все меры к тому,
чтобы события, имевшие место (наплыв горцев), более не повторялись, ибо
в противном случае как пришедшим горцам, так и местным жителям грозит
неизбежный голод. По заключению М. Джафарова: «...Нажмуддин не сумел
учесть и использовать обстановку, для него, в сущности, благоприятную.
Moжет быть, его подвели либералы, а может быть, и потому, что он вообще
не был способен на решительные действия»3.
Таким образом, Нажмуддин не сумел воспользоваться остановкой, в
сущности для него благоприятной, и одной из причин этого была его нерешительность в действиях.
«Митинг у южных казарм, – отмечал Джафаров, – где был провозглашён
Али Хаджи, сыграл в Гражданской войне в Дагестане очень большую, если
не решающую роль. Значение избрания Али Хаджи заключалось главным
образом в том, что Нажмуддин терял надежду когда-нибудь получить сторонников в Даргинском, Шуринском и Хасавюртовском округах. Круг его
влияния ограничивался аварскими округами, но и туда вносился раскол.
Всё-таки среди аварцев он пользовался популярностью. В маршевых сотнях
даже, где было много аварцев, большинство стояло за Нажмуддина и против
Али Хаджи»4.
Подчеркивая удачный ход социалистов, Тахо-Годи заявляет, что «надо
было сбить Нажмуддина с его пьедестала, и на провозглашение Али Хаджи
1
2
3
4

178

Полковник… С. 80.
Дибиров М. Указ. соч. С. 49.
Полковник… С. 85.
Там же. С. 86.
179

явились даже те, кто «голосовал» до того за Нажмуддина. Отсюда начинается
взаимная неприязнь Али Хаджи и Нажмуддина, которая в разные моменты
развития революции приносила неоценимые услуги делу революционного
движения не в одном только дагестанском масштабе»1.
Февраль-март 1918 г., в Дагестане сложилась напряженная политическая
ситуация, явившаяся во многом следствием непростой международной
обстановки.
События в Дагестане отмечались тревожностью и непредсказуемостью.
Лидеры Милли Комитета обвиняли «социалистический» исполком в том,
что они желают пригласить большевиков, которые могут вмешаться в жизнь
Дагестана.
«...Часть социалистов, а также Порт-Петровский Военно-Революционный
Комитет в своих действиях переходили границы целесообразности. Они
заявляли, что охраняют религиозные и бытовые интересы каждого народа,
но поступали совершенно наоборот. И наконец, дело дошло до того, что
Национальный комитет и офицеры открыто объявили Исполнительному
Комитету и Комиссару, что пойдут войной против Порт-Петровского ВоенноРеволюционного Комитета, который организовал Красногвардейский
интернациональный полк из остатков русских солдат и Порт-Петровского
гарнизона. Военно-Революционный Комитет установил свою власть в городе, обложил всех богатых налогом, отказавшихся арестовывали, сажали в
тюрьму... Против таких действий Комитета выступала даже большая часть
Дагестанской социалистической группы»2.
В связи с этим 10 марта дагестанский областной исполнительный комитет
издал приказ, в котором, в частности, говорилось: «...И в гор. Петровске возникли организации (Красная гвардия и Интернациональный полк), которые
самолично захватили в свои руки всю полноту власти в гор. Петровске и
управляют этим городом по своему усмотрению, нисколько не подчиняясь
законной власти Дагестанской области, созданному всенародным представительством Областному Совету, и этим самым наносят тяжкое оскорбление
национальному достоинству дагестанского народа и миллионные убытки
этому же народу».
Областной исполком приказал командиру 2-го Дагестанского конного
полка полковнику Гольдбергу выступить в Порт-Петровск и «защитить честь
и достоинство народа... ликвидировать самоуправство названных организаций и восстановить законную власть».
2-й Дагестанский конный полк и отряд Милли Комитета после короткого
боя относительно легко вступили в город3, изгнав большевиков, часть которых
бежала к Баку, часть – в Прохладное, основные же силы эвакуировались в
Астрахань4.

Исполком, предвидя неустойчивое будущее, принимал всяческие меры
к закреплению успеха, обратился за помощью к Гоцинскому. Последний со
своим штабом прибыл в Порт-Петровск и обосновался там. Местные жители,
в основном русское население, восприняли прибытие отрядов Нажмуддина
неоднозначно. Одни считали такое количество прибывших в город вооруженных мусульман лишним, другие надеялись на наведение порядка. Гоцинский, следуя нормам шариата, тщетно пытался навести порядок в Петровске:
«Нажмуддин вводил шариатские меры пресечения подобных случаев: так,
он всенародно бил палками попавшихся в грабеже и сажал их в тюрьму»1.
Это же отмечает и Тахо-Годи: «...Водворяя порядок в Петровске, Гоцинский
ввел публичные телесные наказания и на площадях бил по «мягким местам»
воришек... Но ничто не помогало, так как мешочников, спустившихся «на
отхожий промысел», было слишком много, и уследить было невозможно»2.
Для водворения порядка и спокойствия в городе были развешаны объявления, в которых говорилось: «Я, имам Северного Кавказа и Дагестана
Нажмуддин Гоцинский, призываю к спокойствию и зову под тень «моего
зонта – всех, кто жаждет мира и покоя».
В это время из Баку поступило несколько телеграмм от местных богатых
предпринимателей Тагиева, Нагиевa, Асадулаева с сообщением, что в течение
трех дней под руководством большевиков при участии дашнаков в Баку был
устроен антимусульманский погром, в котором погибло более 10 тыс. азербайджанцев; город подвергся бомбардировке с воздуха и моря, мечети были
разрушены, сожжены много зданий просвещения и культуры, типографий,
театров, школ, библиотек3.
Дело в том, что 24–29 марта 1918 г. власть в Баку была захвачена большевиками во главе со С. Шаумяном4. Жестокой расправе, фактически погрому,
подверглись со стороны победивших большевиков именно мусульмане. Установившийся режим соединял классовый гнет с национальными гонениями
и поэтому был особенно ненавистен мусульманскому населению.
События в Баку получили большой резонанс среди дагестанцев, в связи
с чем было созвано объединенное совещание Милли Комитета и исполкома.
На совещании в основном выступали за оказание помощи бакинским мусульманам. Так, известный религиозный деятель Тажуддин Кадиев из Верхнего
Дженгутая «настаивал на необходимости помощи единоверцам не только
бакинцам, но даже и тем мусульманам, которые вынуждены призвать нас
хотя бы из Китая...»5.
«Узнав об этом, – отмечал Дибиров, – дагестанцы, особенно Нажмуддин,
захотели послать бакинским мусульманам помощь. Нажмуддин отправил

Тахо-Годи А.Указ. соч. С. 41.
2
Дибиров М. Указ. соч. С. 56.
3
Кадишев А. Интервенция и Гражданская война в Закавказье. М., 1960. С. 91.
4
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра
Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане. Оп. 1. Д. 190. Л. 22.

Дибиров М. Указ. соч. С. 57.
Тахо-Годи А. Указ. соч. С. 49.
3
Исхаков С.М. Российские мусульмане и революция (весна 1917 г. – лето 1918 г.) М.,
2003. С. 368.
4
Восканян С.С. Очерк истории армяно-азербайджанских этнополитических отношений.
Волгоград: ВолгГУ, 2002. С. 209.
5
Доного Х.М. Указ. соч. С. 222.

180

181

в Баку часть дагестанских войск совместно с добровольческими отрядами.
Вместе с этим, он объявил в Дагестане “газават” – священную войну»1.
В обращении Гоцинского к мусульманам Дагестана говорилось: «Дашнаки в Азербайджане истребляют мусульман. Когда истребляют мусульман,
мусульманам нельзя оставаться безучастными... Проблемы народа не всегда
можно решать деньгами, золотом. Булатным кинжалом можно рубить и
золотую монету… »2
Вооруженные отряды отправлялись с вокзала Петровска. «Район вокзала, – вспоминал современник, – представлял собой военный лагерь. Вся улица
и пустырь по обе стороны дороги, прилегающие к станции, были запружены
частями. В вагоны грузили и кавалерию и пехоту. Особо выделялась одеждой,
вооружением Гази-кумухская сотня, организованная лакской буржуазией.
В мелкие пешие отряды были объединены вооруженные карабинами и саблями кустари города, главным oбразом лакцы, куппинцы и цудахарцы. Отдельно
выстраивались на пустыре приведенные с гор отряды Гоцинского. Позади
всех, у самой базарной улицы, замыкая остальных, группировалась миллимилиция – вооруженная сила Милли Комитета. Милликомитетчики сновали
взад и вперед. Настроение у «войска» было воинственное, приподнятое»3.
По мере приближения к Баку к отрядам дагестанцев примыкали местные
добровольцы, и количество наступающих перевалило за 1500 бойцов. После
быстрого перехода отряд расположился около Хурдалана, и уже отсюда конные и пешие отряды начали наступление в сторону Баладжар и Баку. Однако
7 апреля части Красной гвардии и Красной Интернациональной армии,
вступив в бой с дагестанскими отрядами, остановили наступающих, одержав
над ними победу и обратив в бегство. Для закрепления успеха красные части
продолжили движение и в сторону Петровска, который задерживал продовольственные грузы для Баку по железной дороге.
За возвращающимися в Петровск поредевшими отрядами горцев следом
продвигались части Красной гвардии, которые вместе с 36-м Туркестанским
полком и с двухорудийной батареей на четырех транспортах с канонерской
лодкой стиснули город с двух сторон4. Петровск к тому времени защищали:
одна сотня 2-го Дагестанского конного полка, одна сотня 1-го Дагестанского
полка, горская милиция Нажмуддина Гоцинского в 250 человек и железнодорожная милиция из горцев в 65 человек, а также отдельные пешие отряды
от 200 до 250 человек. При них имелись 3 орудия, 2 пулемета. Высадившись
на сушу, красные части атаковали горцев и после непродолжительной перестрелки Гоцинский отдал приказ покинуть город5, к тому же подоспела помощь наступающим из Астрахани. В город вступили большевики.

На воинах были голубые фески. Будущие носители красных буденновок
преподносили себя как защитников ислама1.
Вернувшись в Темир-Хан-Шуру, Нажмуддин начал вновь призывать народ к борьбе, из Хунзаха был вызван Кайтмаз Алиханов со своим отрядом.
Местом сбора было назначено селение Кумторкала, где вскоре собралось
значительное количество вооруженных горцев.
В Темир-Хан-Шуре начал работу 4-й Общедагестанский съезд, на котором
было решено послать в Петровск делегацию на переговоры с целью выяснить
о планах большевиков на будущее. Делегация, состоящая из Тахо-Годи,
М. Мавраева, Гоголева и Козлова (петровский делегат съезда), прибыв в
Кумторкалу, намеревались встретиться с Нажмуддином, чтобы поведать ему
о планах. К Гоцинскому явились Мавраев и Тахо-Годи и последний впоследствии вспоминал: «...С Мавраевым идем к имаму. Сообщаем положение дела:
растерянность и неорганизованность «тыла», нежелание Областного Съезда
войны с большевиками и необходимость переговоров. Ответ Нажмуддина
был короток: скажи ему, т.е. мне, передал он через говорившего по-аварски
Мавраеву, что если Областной Съезд не хочет воевать – пусть отзывает свои
войска. Я со своими пойду и возьму Петровск, а потом и Шуру, а вам нечего
делать в Петровске»2.
Вновь собрав достаточно большие силы, Гоцинский приготовился к военным действиям. «27 апреля 1918 г., – писал Дибиров, – войска пошли в
наступление на город. Сами большевики им не могли оказать сопротивление
и, сев на пароходы, готовились отступать. Но в это время им оказали большую
поддержку городские жители и рабочие. Последние начали обстреливать из
домов и из разных прикрытий войска Нажмуддина. Его дагестанские отряды
бились весьма стойко. Но бывшие среди них не вооруженные хуржунники
(сумочники), пришедшие с войском с целью грабежа, начали бежать из города и этим внесли замешательство и панику. Войско также начало бежать.
Много нажмуддиновцев было убито и ранено. Из Петровска Нажмуддин
поехал прямо к себе в селение...»3.
Таким образом, правление Гоцинского в городе продолжалось около трех
недель, после чего здесь вновь была установлена советская власть.4
В то время, когда в Петровске происходили боевые столкновения, в
Темир-Хан-Шуре был созван Всеобщий съезд дагестанских представителей,
открывшийся 18 апреля 1918 г., на котором обсуждались текущие события.
После поражения под Петровском нажмуддиновских войск вновь избранный
исполком отправил делегацию в Петровск для переговоров с большевиками.
Однако «представителями Советской власти было заявлено, что о мире не

Дибиров М. Указ. соч. С. 58.
Гаджиев А. Миллионер Тагиев Гаджи Зейналабдин. Махачкала, 2000. С. 54.
3
Далгат А. В огне революции. Воспоминания. Махачкала, 1960. С. 134.
4
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра
Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане. Оп. 1. Д. 256. Л. 68–69.
5
Кадишев А. Указ. соч. С. 93.

Доного Х.М. Указ. соч. С. 223.
Тахо-Годи А. Указ. соч. С. 51.
3
Дибиров М. Указ. соч. С. 58; Эмиров Н. Установление Советской власти в Дагестане и
борьба с германо-турецкими интервентами (1917–1919). М., 1949. С. 64.
4
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра
Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников Гражданской войны в Дагестане. Оп. 1. Д. 43. Л. 4.

182

183

может быть речи до тех пор, пока имам Гоцинский и его присные не будут
выданы революционным властям».
Послe событий под Петровском произошла новая расстановка сил. Большинство аулов Темир-Хан-Шуринского округа, признав власть большевиков,
выступило против Гоцинского. Даргинский округ, подчинившись Али Хаджи
Акушинскому, вошел в союз с большевиками, тогда как селения Ходжал Махи
и Куппа из этого округа поддерживали Нажмуддина. Большинство аулов
Аварского, Андийского и Гунибского округов подчинялось Нажмуддину
Гоцинскому и Узун-Хаджи.
После бегства из-под Петровска Гоцинский и Узун-Хаджи вновь начали
мобилизацию горцев. Первый действовал в Салатавском и Хасавюртовском
районах, второй – на границах Темир-Хан-Шуринского округа. Стычки происходили не только с большевиками, но и с аулами, поддерживавшими их.
Так, из Чиркея, Казанище, Дженгутая и некоторых других аулов сторонниками Нажмуддина было угнано несколько тысяч голов овец.
19 апреля они, опустошив провиантские склады в Темир-Хан-Шуре, забрав с собой лошадей, волов, пулеметы и патроны, ушли в горы, а 21 апреля
в город вошли большевики1. В горах Нажмуддин продолжал поднимать
народ на борьбу с большевистской властью2. Немалую помощь в этом ему
оказывали и турецкие эмиссары, проникнувшие в горные районы Дагестана,
имевшие целью подготовить здесь почву с помощью Гоцинского для прихода
турецких войск. Последние в это время, захватив восточную часть Армении,
продолжали продвигаться вглубь Закавказья и держали путь на Баку.
По итогам второй главы исследования можно сделать следующие выводы:
1. После победы Октябрьской революции 1917 г. наиболее актуальным
вопросом для руководства Терека и Дагестана было создание антибольшевистского правительства, куда бы вошли представители горцев и казаков.
1 декабря 1917 г. на совместном заседании во Владикавказе было создано
Терско-Дагестанское правительство из представителей терских казаков,
горцев и союза городов Терека и Дагестана. Во главе правительства был
поставлен Терский атаман М. Караулов. Противоречивость этого союза осознавалась обеими главными сторонами этого альянса. Именно это привело
к трагедии 13 (26)декабря 1917 г., когда был убит терский атаман и глава
правительства М. Караулов.
1
А. Кадишев пишет о том, что это произошло 5 мая, т.е. 22 апреля по старому стилю
(Кадишев А. Указ. соч. С. 93). По поводу даты вхождения красных в дагестанскую столицу
есть довольно серьезные разночтения. В советских источниках говорится о том, что красные
заняли Темир-Хан-Шуру 19 апреля (2 мая) 1918 г. (Борьба за установление и упрочение
Советской власти в Дагестане. 1917–1921 гг. Сборник документов и материалов. М., 1958.
С. 110–111.). У А. Безугольного фигурирует дата 18 апреля (Безугольный А. Генерал Бичерахов
и его Кавказская армия. Неизвестные страницы истории Гражданской войны и интервенции
на Кавказе. 1917–1919. М., 2011. С. 104). У исследователя Р. Джамбулатова датой взятия
красными дагестанской столицы значится 15 апреля 1918 г. (Джамбулатов Р. Гражданская
война в Терской области в 1918 – начале 1919 гг. // Вопросы истории. 2008. № 12. С. 79).
2
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра
Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане. Оп. 1. Д. 193. Л. 16.

184

2. Убийство М. Караулова устранило последнюю преграду для начала
полномасштабных боевых действий на Тереке в конце 1917 – начале 1918 г.
Изначально практически недееспособное Терско-Дагестанское правительство
потеряло своего признанного лидера. Обе противоборствующие стороны
начали искать себе союзников. Горцы привлекли на свою сторону части Туземного корпуса, казаки пытались привлечь на свою сторону местные гарнизоны и возвращавшиеся с фронта Мировой войны части. Парадоксально, что
именно попытка казаков привлечь возвращающиеся части с фронта на свою
сторону в борьбе с горцами привела к гибели терского атамана М. Караулова.
3. Казаки пытались в том числе опереться на большевиков в своей борьбе с
горцами, что привели к их довольно курьезному союзу. Именно в этот период
терское казачество в массе своей выступала как пробольшевистская сила.
На этом и сыграли большевики Терека во главе с С. Кировым на 1-м и 2-м
съездах народов Терека. Первый съезд (25–31 января 1918 г.) предотвратил
начало крупномасштабной войны казаков и осетин против чеченцев и ингушей. Была создана Социалистическая группа, куда вошли представители
всех социалистических партий, был создан Терский народный совет, что
подготовило принятие Советской власти в регионе.
4. Принятие Советской власти на Тереке произошло на 2-м съезде народов
Терека (16 февраля – 15 марта 1918 г.). Съезд начал свою работу в Пятигорске,
закончил во Владикавказе. В промежутке между этими событиями к работе
съезда были привлечены фракции ингушей и чеченцев, которые солидаризировались с соцгруппой и большевиками в вопросе о признании власти
Советов, которая произошла 4 марта 1918 г. После этого съезд переехал в
терскую столицу Владикавказ, откуда вынуждено было ретироваться бессильное Терско-Дагестанское правительство. Таким образом, Советская
власть на Тереке установилась в марте 1918 г. мирным путем, и во многом
этому способствовала лояльная позиция казачества.
5. В Дагестане борьба шла между шариатистами и леволиберальной
общественностью. Шариатисты во главе с Н. Гоцинским и Узун-Хаджи
столкнулись с Дагестанским исполкомом во главе с Д. Коркмасовым. Активная фаза борьбы началась в январе 1918 г., когда на 3-м общедагестанском
съезде шариатисты фактически потерпели поражение и уступили власть
дагестанским социалистам и либералам. До определенного времени обеим
сторонам приходилось идти на компромисс, сотрудничать друг с другом.
Однако вскоре произошел раскол в связи с тем, что надо было определить
свою позицию по отношению к Советской власти. В Петровске местный ВРК
фактически заявил свои претензии на власть на областном уровне. После
непродолжительной борьбы, чему предшествовала посылка дагестанских
исламских войск на помощь азербайджанским исламистам, завершившаяся
их поражением, победа склонилась на сторону большевиков. На помощь
дагестанским большевикам пришли силы из Астрахани и Баку и в апреле
1918 г. в столице Дагестана Темир-Хан-Шуре была установлена Советская
власть. Исламисты начали партизанскую борьбу против большевиков.
185

ГЛАВА 4. ОТ 3-го СЪЕЗДА НАРОДОВ ТЕРЕКА ДО ЗАВОЕВАНИЯ
ТЕРСКО-ДАГЕСТАНСКОГО КРАЯ ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ
ЮГА РОССИИ (май 1918 – май 1919 г.)
4.1. Терская область от 3-го съезда народов Терека до прихода
Добровольческой армии (май – конец 1918 г.).
После того, как на 2-й съезде народов Терека ингуши и чеченцы поддержали Советскую власть и тем самым способствовали ее победе в областном
масштабе, они очень скоро потребовали награду за свою верность Советской
власти – провести «черный передел» области и решить земельный вопрос
«по исторической справедливости». Вопрос ребром был поставлен горской
фракцией на созванном в мае 1918 г. Третьем съезде народов Терека в Грозном.
Главные вопросы, которые ставились на нем, это организация Советской
власти на местах и земельный. Он начал свою работу 22 мая вместо намечавшего 20 мая. В 15.30 состоялось открытие съезда народов Терской области.
На съезд прибыло около 500 депутатов; почти все группы и национальности
Терека на съезде представлены. Кандидатура С. Такоева была поставлена на
баллотировку и он единогласно был избиран председателем съезда, старшим
товарищем председателя съезда оказывается избранным большевик Булле1.
Съезд утвердил следующие кандидатуры товарищей председателя: от чеченцев – Эльдарханов, от ингушей – Гантемиров, от кабардинцев – Калмыков,
от балкарцев – Энеев, от казачье-крестьянской фракции – Карионов.
23 мая ингушский делегат Эльдиев сразу заострил земельный вопрос:
«Ингушский народ, пославший нас… требует, чтобы в первую очередь был
поставлен земельный вопрос. Надо понять, товарищи, что земельный вопрос
здесь является альфой и омегой всех кровавых столкновений, какие были в
области и какие могут быть. Поэтому необходимо доклад комиссара земледелия поставить в первую очередь.
Может быть, Кавказ никогда не переживал такого критического момента,
какой переживает он сейчас, и никогда так не чувствовал необходимости
объединения всех живых сил нашего края в едином фронте, как теперь. А такое единение немыслимо, если не будет разрешен вопрос о земле.
Разрешение земельного вопроса действительно объединит всех нас, и мы
готовы как один стать грудью против врага, надвигающегося на нас. Задержка в разрешении земельного вопроса нас удручает». Однако вопрос о земле
стал 3 пунктом в работе съезда. Было решено, что программа работ съезда
утверждается в следующем виде:
1. Доклад председателя Народного Совета.
2. Доклад председателя Совета Народных Комиссаров.
3. Доклад комиссара земледелия.
4. Доклад военного комиссара.
5. Доклады остальных народных комиссаров.
6. Доклады с мест о разрешении земельного вопроса, об организации
власти на местах и о других вопросах местной жизни.
1

Съезды... С. 265.

7. Текущий политический момент в России и Терской области.
8. Внешнее положение Терской области. Взаимоотношение с независимым Закавказьем. Вопрос об объединении всех областей Северного Кавказа.
9. Вопросы мира внутри Терской области1.
24 мая наконец был сделан доклад наркома земледелия Ю. Пашковского. Он вкратце объяснил, как шла социализация земли в области после
Пятигорско-Владикавказского съезда: «Как вам известно, на Пятигорском
областном народном съезде был принят Основной закон о социализации земли. Вообще социализацию земли предусматривалось провести не в короткий
срок; предполагалось осуществлять Закон о социализации земли по поясам,
по выяснении земельных фондов. Эта грандиозная реформа коренным образом изменяла всю систему землепользования.
Работа по земельной реформе была начата только после марта месяца.
Пятигорский областной съезд выработал ряд временных переходных мер по
пути социализации земли, чтобы дать возможность кое-что сделать ко времени полевых работ этого сезона. Но те мероприятия, которые осуществлялись,
пришлось проводить в крайне неблагоприятной обстановке.
Работа областных народных съездов проходила в атмосфере межплеменной борьбы. Вся деятельность Народного Совета и каждого комиссара была
направлена на тушение пожара Гражданской войны, и только после того, как
наладились взаимоотношения национально-бытовых групп, представилась
возможность приступить к труднейшей работе… По постановлению Пятигорского съезда надо было наделить землею безземельное население в горной
полосе. По мере возможности эта потребность была разрешена в горной Осетии и Ингушетии, жители этих мест получили добавочные наделы, которые
стали подспорьем в хозяйстве»2. Далее Пашковский остановился на решении
земельного вопроса в Нальчикском округе и на ликвидации чересполосицы:
«Должен остановиться на земельном вопросе в Нальчикском округе. Этот
округ еще недавно был крепостью частных владений помещиков. Благодаря организованности кабардинского народа эта цитадель разрушена, и там
энергично производится раздел земли. Кабардинские помещики пытались
отстаивать свои привилегии, спасать свои поместья, обращались за помощью
к ингушам, осетинам, чеченцам, пробовали организовать шайки для борьбы с
революционной Кабардой, но были разбиты… В земельном отделе областного
Народного Совета организована особая комиссия, которая должна урегулировать территориальные распределения народностей Терской области. Комиссия
ведет работу по устранению национальных земельных чересполосиц, которые
запирают народам дороги и представляют всегда благодатную почву для всяких столкновений. Организованы летучие отряды, которые на местах ведут
работу, подготовляя переселение и расселение отдельных сел и станиц. От
самого населения некоторых станиц уже поступали заявления с требованием
переселения, и вопросы эти большей частью принципиально предрешены»3.
1
2
3

186

Там же. С. 268–269.
Там же. С. 283–285.
Там же. С. 285–286.
187

25 мая острота земельного вопроса выразилась в том, что было принято
решение создать Чрезвычайную земельную комиссию. В ее состав вошли от
политических партий:
1) от большевиков-коммунистов – тов. Потос;
2) от левых с.-р. – Жиров;
3) от дашнаков – Суреньян;
4) от осетинской революционной партии «Кермен» – Гибизов;
5) от с.-д. – Потапов;
6) от с.-р. – Акулов.
От фракций:
1) кабардинской – Махмуд Гугов, Хамид Мамбетов, Али Абаюков, Абубакар Тлянчев;
2) балкарской – Магомед Энеев, Али-Султан Шакманов;
3) ингушской – Осман Мурзабеков, Кагерман Беков;
4) осетинской – Алекс. Абаев, Казбек Бутаев, Дзандар Елбаев, Михаил
Гарданов;
5) чеченской – Заур Гисаев, Асланбек Шерипов, Астемир Бачишев, Дуда
Наурбиев, Чада Омаров, Даха Джанхотов, Миронг Канаев;
6) от иногородних – Зюзин, Брамм, Силкин, Чимшит, Бородыня, Дергач,
Павлоцкий, Мищенко;
7) от карачаевцев – Хамзат Голаев»1. Председателем был назначен чеченец
А. Шерипов.
26 мая заслушали доклад военного комиссара Терской области Я. Бутырина.
Он описал положение Закавказья, потом перешел к Терской области. Говорилось о том, что ни одна группа населения области не оказала сопротивления
мероприятиям Терского СНК, даже казаки, которых выселяли из своих станиц,
якобы понимая необходимость этой акции, еще и оказывали свое содействие2.
27 мая проходили прения по докладу Бутырина. 28 мая была обсуждена
резолюция по докладу Бутырина о создании вооруженных сил Терека. За
резолюцию подано 243 голоса, против – ни одного, воздержавшихся – 1243.
На вечернем заседании опять был поднят вопрос о мире и земле. От чеченоингушской фракции выступил Эльдиев. Он предложил «прежде чем разъехаться, съезду решить самый важный вопрос о мире, так как то положение,
когда горцы и казаки боятся друг друга, грозит большими опасностями. Народам надоело проливать кровь. Все хотят мира. Главным залогом мира будет
справедливое разрешение земельного вопроса. Оратор выражает надежду, что
в этом отношении группы, поставленные в более выгодные условия, пойдут
на уступку и разрешат земельный вопрос по-братски»4.
Наконец, 29 мая была вынесена резолюция Чрезвычайной земельной
комиссии. Требования горцев Терский совнарком игнорировать в сложной
политической обстановке не мог. Съезд принял следующую резолюцию:
1
2
3
4

Там же. С. 288.
Там же. С. 297.
Там же. С. 322.
Там же. С. 323.

«1) Всякая собственность на землю, недра, леса и прочие природные дары
Терской области отменяется, согласно Основному закону о социализации
земли и постановлению 2-й сессии Терского неродного съезда.
2) Все земли безотлагательно переходят в пользование трудового земледельческого народа Терской области, без различия пола и национальности.
3) В первую очередь удовлетворяются безземельные горные жители Ингушетии, Осетии, Чечни, Балкарии и иногородние из запасного земельного
фонда области.
Примечание. Запасный фонд образуется из земель, полученных путем
уничтожения чересполосицы, от избытков после распределения земли по
установленной уравнительной норме и частновладельческих земель.
4) Комиссару земледелия предлагается немедленно приступить к урегулированию чересполосицы путем переселения для уравнивания национальных границ применительно к Закону о социализации земли. Переселение
должно производиться так, чтобы переселяемый попадал по возможности в
однородные с прежними привычными ему сельскохозяйственными и климатическими условиями.
Примечание. При переселении для ведения хозяйства должна быть организована выдача нуждающимся беспроцентной ссуды на оборудование
хозяйств; но, с другой стороны, и население, занимающее оставляемые места,
должно нести расходы по удовлетворению выселяемых за оставляемые ими
инвентарь и другое недвижимое имущество по справедливой оценке. Вопрос
о времени и способе удовлетворения переселяемых предоставить соответствующим органам народной власти.
В первую очередь в целях уничтожения чересполосицы переселяются станицы: Сунженская, Акиюртовская, Тарская и Фельдмаршальская, однако по
предварительному созданию условий для поселения и отведения территории,
на которую должны быть переселены названные станицы.
Срок переселения устанавливается областным земельным советом,
причем до переселения станиц как властью, так и соседним ингушским населением должны быть приняты все меры к ограждению мирной жизни и
имущества названных станиц…»1
За резолюцию проголосовало 303 делегата, 127 воздержалось, ни одного
голоса против не было2. После этого слово для заявления было представлено
А. Шерипову. Он акцентировал свое выступление на важности земельного
вопроса для его народа. Завязалась словесная перепалка с казачьими депутатами. Он прямо говорил о том, что от решения земельного вопроса зависит
отношение чеченцев и ингушей к Советской власти. Если не удовлетворить
справедливые требования, говорил Шерипов, чеченцы и ингуши могут оказаться страшной силой в руках контрреволюции. Это уже было похоже на
ультиматум: «Вы все должны знать, что вся политическая борьба в нашей
области вертится вокруг земельного вопроса. У нас, горцев, нет фабрик и
1
2

188

Там же. С. 331.
Там же. С. 333.
189

заводов, все благополучие нашего существования зависит от разрешения
земельного вопроса. На справедливое разрешение вопроса мы имеем право
историческое, политическое и право революции. Но, к сожалению, не все это
хотят сознавать, и на заседании земельной комиссии один из ответственных
представителей казаков заявил, что мы хотим ограбить у казаков землю…
Армия безземельных горцев не может оставаться больше в рабском состоянии
покоя и, если она поднимается, то ничто не в состоянии будет ее удержать…
Если эта армия не получит удовлетворения своих законных нужд и требований, то она может стать страшной силой в руках контрреволюционеров…
Без всяких стратегических маневров я должен открыто и прямо заявить:
удовлетворите наши справедливые требования! Дальше безмолвно и рабски
терпеть этого неравенства мы больше не можем, дайте нам родину, и вы найдете в ней достойных товарищей, которые честно и самоотверженно вместе с
вами пойдут сражаться против всяких нашествий…»1 В ответ на выступление
Шерипова, которое многие восприняли как ультиматум, выступил Фальчиков
от казачье-крестьянской фракции. Он призывал к справедливому решению
земельного вопроса между казаками и чеченцами, апеллировал к тому, что не
все земли изначально принадлежали чеченцам, что язык ультиматума неприемлем в совместных отношениях: «У меня тоже есть исторические данные,
говорящие об историческом праве казаков на их земли. Достаточно указать,
что все надтеречные земли в прошлом принадлежали гребенским казакам, и
там не было чеченских аулов, но царское правительство отняло у гребенцев
эту землю, и на ней поселились чеченцы. Гребенцы исстари поселились на
этих местах, и даже история не помнит, когда они пришли сюда.
Казаки понимают, что земельный вопрос является центральным местом
политики власти нашего края. И мы не просто желаем мира, но только и
думаем о мире, и когда мы вчера протестовали против окончания работы
съезда, то главным образом потому, что население, исстрадавшееся, измученное гражданской войной, ждет от съезда мира.
Для того чтобы дать трудовому народу мир, мы пойдем на справедливые,
определенные завоеваниями революции уступки в деле разрешения земельного вопроса. Но другие требования, где будет произвол, встретят должный
и достойный отпор»2.
В то же время на съезде все-таки прозвучали предостерегающие голоса.
Так, председатель съезда и представитель осетинской фракции С. А. Такоев
заявил: «Мы все – и горцы, и казаки – одна трудовая семья, и нам необходимо
жить в мире и братстве. Но, уничтожая чересполосицу, мы снова подойдем
к гражданской войне»3.
К выселению намечено было четыре станицы: Тарская, Сунженская,
Воронцово-Дашковская (она же – Аки-Юрт, Акки-Юрт или Акхи-Юрт),
Фельдмаршальская с тем, чтобы их земли передали ингушам. Понятно, что
никакого безболезненного переселения не получилось. При выселении ста1
2
3

Там же. С. 333–334.
Там же. С. 335.
Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 173.
190

ницы Тарской казаки вместе с осетинами, которые выступали против этого
процесса, отбивались от ингушей и красноармейцев, в результате чего 57
мужчин и 11 женщин было расстреляно. Подобным способом происходило
и выселение остальных станиц. По дороге на север казаки-беженцы подвергались нападениям и ограблению со стороны отрядов красногвардейцев и
ингушей. Всего было выселено три станицы – Тарская с хутором, Сунженская
и Воронцово-Дашковская. Что касается станицы Фельдмаршальской, она
была сожжена ингушами в конце 1917 г. во время военных действий между
ними и казаками. С того времени казаки станицы «скитались по соседним
станицам». В конечном итоге политика «разделяй и властвуй» привела к
ослаблению власти Терского совнаркома, против которой летом 1918 г. поднялись все казачьи отделы края.
Окончательная организация Советской власти на Северном Кавказе летом
1918 г. была завершена Серго Орджоникидзе. В апреле 1918 г. декретом Совета
народных комиссаров был образован Чрезвычайный комиссариат Южного
района, включавший территорию Крыма, Донской области, Терской области,
Черноморской губернии и всего Северного Кавказа вплоть до Баку. Во главе комиссариата был поставлен чрезвычайный комиссар Совета народных
комиссаров Г. Орджоникидзе. Как говорилось в декрете, цель комиссариата:
неуклонное проведение директив центральной Советской власти на суше и на
море, концентрированная борьба с буржуазной контрреволюцией, упрочение
Советской власти в районе ее деятельности, поддерживание прямой связи с
Советом Народных Комиссаров1. В начале июля Г. Орджоникидзе проводит в
Екатеринодаре первый съезд северокавказских партийных организаций, которые объединяются в единую северокавказскую организацию во главе с краевым
комитетом партии. Созванный по инициативе Орджоникидзе первый Северокавказский съезд советов постановил объединить Кубано-Черноморскую,
Ставропольскую и Терскую Советские Республики в единую Северокавказскую Советскую Республику2. В докладе на съезде Орджоникидзе говорил о
том, что «…прежде мы были связаны цепями урядников, приставов, исправников, теперь же мы должны создать новые узы. Советы будут звеньями, которые
должны спаять между собой свободных рабочих, крестьян, казаков и горцев.
Интересы всего народа диктуют Северному Кавказу сплотиться и протянуть руку пролетариату остальной России.
Да здравствует нарождающаяся Республика Северного Кавказа!»3
Между тем в Царицыне на совещании, созванном ЦК РСДРП(б) и Совнаркомом, было решено организовать Временное бюро Северного Кавказа
для координации действий по борьбе с контрреволюцией. И все же окончательно утвердиться на Северном Кавказе в 1918 г. Советская власть не
успела, рухнув под ударами многочисленных политических противников.
Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917–1918 гг. М., 1942. С. 412.
РГАСПИ. Ф. 71. Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ИМЛ) (1931–1991).
Оп. 34. Д. 411. Л. 50.
3
Орджоникидзе Г.К. Статьи и речи. В 2 т. Т. 1. 1910–1926. М., 1956. С. 40.
1
2

191

Летом 1918 г. по всей территории Северного Кавказа в ответ на проведение
советской земельной политики прокатилась целая серия казачьих восстаний,
которые в итоге подготовили почву для свержения Советской власти в регионе в 1918 – в начале 1919 г. Началось все с восстания на Кубани1. 8 июля
1918 г. в Баку Степану Шаумяну пришла телеграмма от В.И. Нанейшвили
из Порт-Петровска: «Восстание казаков, перекинувшееся из Кубанской области, быстро распространяется по всей Терской области»2. В апреле 1918 г.
поднялись 11 станиц Ейского отдела. Но у казаков не оказалось оружия,
которое перед этим они сами сдали по приказу представителей Советской
власти. Против восставших стянули крупные силы с артиллерией, пулеметами и бронепоездами. Восстание жестко подавили, но отдельные вспышки
еще долго не давали покоя органам Советской власти.
Летом 1918 г. в горных районах Баталпашинского отдела поднял восстание
полковник А. Шкуро3. Его отряд разведчиков прославился дерзкими рейдами
по тылам противника на Кавказском фронте. Восстание поддержали казаки
Суворовской, Баталпашинской, Бургустанской станиц, располагавшихся в
промежутке между Кубанью и Тереком. Укрываясь в горных лесах, казаки
Шкуро начали партизанскую войну4. Вскоре восстание перекинулось на
Майкопский и Лабинский отделы. Когда сил стало достаточно, повстанцы
смогли захватить на короткое время Кисловодск. Против отряда двинули
войска из Пятигорска5, Армавира и даже из Астрахани. Выскользнув из
окружения, Шкуро ушел на север, выведя из района Минеральных Вод
огромный обоз беженцев, в том числе застрявших на курорте представителей аристократии – князей Голицыных, Волконских, Оболенских, графов
Воронцовых-Дашковых и других.
Между тем терское казачество также готовилось к восстанию. Подготовка велась с мая 1918 г.6 в районе Минеральных Вод7, в Моздоке, Кизляре и
Владикавказе8. Общее выступление планировалось в августе, планы сорвал
захват Кисловодска отрядом Шкуро9.
1
Маслов А.П. Записки полковника-хоперца // Дневники казачьих офицеров. М.: Центрполиграф, 2004. С. 181; Бардадым В.П. Жизнь генерала Шкуро. Краснодар: Советская
Кубань, 1998. С. 34.
2
Шаумян С. Избранные произведения… С. 152.
3
Шкуро А. Указ. соч. С. 132–133.
4
ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Институт истории партии Ленинградского обкома КПСС –
филиал института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (1930–1990). Оп. 5. Д. 2423. Л. 1.
5
Суханова Н.И. Ставрополье в годы Гражданской войны (1918–1920 гг.) // Вестник
Ставропольского государственного университета. Вып. 40. Ставрополь, 2005. С. 44.
6
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 1. Д. 30. Л. 4 об.
7
Кажмер Ю. Воспоминания старого коммунара о 1918 и 1919 гг. на Кавказских Минеральных Водах // Коммунистический путь. 1922. № 5–6. С. 123.
8
Полгода во Владикавказе (Отрывки из дневника 1918–1919 гг.) // На чужой стороне.
Историко-литературные сборники. № 7. 1924. С. 151.
9
Институт Гуманитарных Исследований при правительстве Кабардино-Балкарской
Республики и отделении Российской академии наук Кабардино-Балкарской Республики.
Ф. 2. Архив документов периода гражданской войны. Оп. 1. Д. 55. Л. 20–21.

192

Причинами восстания на Тереке были вопрос о земле и вопрос о власти.
Вопрос о земле большевики решили на 3-м съезде народов Терека, который
проходил с 22 по 29 мая 1918 г., в пользу тех, кто в ней нуждался, а именно
чеченцев и ингушей, которые фактически на съезде поставили ультиматум:
или они получают землю и выступают на стороне Советской власти, или
ничего не получают и автоматически становятся на сторону контрреволюции.
Терский СНК поддержал требования горцев, что вылилось в насильственное
переселение четырех казачьих станиц Сунженской линии. Ингуши получили
землю, горная часть Ингушетии соединилась с плоскостной. Они стали ярыми сторонниками всех мероприятий Советской власти. Зато в лице терского
казачества региональная Советская власть получила непримиримых врагов.
Помимо земельного вопроса интересы казаков и находившегося под влиянием большевиков Терского совнаркома расходились и в вопросе организации
государственной власти в области. Совнарком стал насаждать на местах,
прежде всего в городах, новые большевистские органы власти – совдепы,
что противоречило воле Съезда трудовых народов Терека, учредившего на
местах национальные, отдельские и окружные советы. По признанию самих
большевиков, за отсутствием в терских городах пролетариата в совдепы
проникали «негодная грязь» и «авантюристы», проводившие политику произвола и репрессий1.
Возникновение совдепа в Моздоке и его претензии на единоличную власть
стали причиной разрыва между Терским совнаркомом и терским казачеством,
ведомым Г.Ф. Бичераховым2. Такая политика оттолкнула от большевиков
не только казаков, но и правых социалистов, выступавших прежде единым
фронтом с большевиками.
В конце июня казачья фракция Терского народного совета потребовала
от Терского совнаркома3 соблюдать соподчинeниe органов власти, установленное конституцией Терской области. Иначе говоря, чтобы городские Советы рабочих, крестьянских, казачьих и солдатских депутатов подчинялись
соответствующим отдельским (окружным) народным советам, так же как
подчинялись им станичные и сельские советы. Во главе движения казаков
стал глава Моздокского отдельского совета Г. Бичерахов.
На открывшемся 20 июня в Моздоке Казачье-Крестьянском съезде
были сформулированы другие принципиальные требования: признавая
власть центрального совнаркома, казаки требовали автономии от Терского Совнаркома. Они не согласны были с навешиваемым им ярлыком
«контрреволюционеров»4. Но сохранять статус-кво в такой постановке вопроса означало оставить за собой земли и привилегии.
Съезды народов Терека. В 2 т. Т. 2. Орджоникидзе, 1978. С. 57.
Гагкуев Р.Г. Антибольшевистское движение в Терском казачьем войске: Краткий
исторический очерк // Белая гвардия. № 8. Казачество России в Белом движении. М.,
2005. С. 102.
3
Прудников В. Воспоминания о гражданской войне 1918–1919 гг. в Терской области
// Коммунистический путь. 1922. № 5–6. С. 128.
4
Коренев Д.З. Указ. соч. С. 254–255.
1
2

193

21 июня Казачье-Крестьянский съезд в Моздоке избрал исполнительный
орган новой казачьей автономии – Казачье-Крестьянский совет в составе 15 человек во главе с Г. Бичераховым1. Съезд потребовал прекратить вмешательство
Терского Совнаркома в казачьи дела, сам совнарком переизбрать и увеличить
представительство в нем казачьей фракции. При этом казачьи верхи не требовали ни пересмотра принятой Конституции Терской области, ни ликвидации
Терского Совета Народных Комиссаров. Казачье-Крестьянский совет объявлял
своей «единственной задачей очистку народной власти от тех болезненных
наростов, которые мешают ей исполнять истинную волю трудового народа…»2.
Под « болезненными наростами» понимались большевики. После этого казаки
были готовы делегировать своих представителей в Областной совет.
Казачье-Крестьянский совет был настроен на ведение переговоров до последней возможности, однако ситуация вышла из-под контроля. Повсеместно
в станицах Пятигорского3, Моздокского, Сунженского отделов начались восстания. Непосредственным поводом к ним послужили, помимо упомянутого
выше нападения ингушей на станицу Тарскую, внезапный налет на Кисловодск4
отряда полковника А.Г. Шкуро5. Хотя Шкуро появился лишь на окраине Терской области6 и вскоре был отброшен к Баталпашинску, казачество восприняло
это как сигнал к восстанию. За Шкуро уже тогда шел шлейф легенд7, хотя никакой опасности большевикам его маленький отряд тогда еще не представлял.
Переговоры с командующим советскими войсками П.В. Егоровым велись
до 23 июня, после чего казаки официально объявили Терскому Совнаркому
войну8. 30 июня Георгий Бичерахов предъявил Совдепу ультиматум: разоружить хозяйничавшие в Моздоке красноармейские части и сдать оружие.
После того как ультиматум был отвергнут, казаки начали штурм города.
Одновременно артиллерия открыла огонь по казармам красноармейцев.
Захватив район, прилегающий к осетинскому кладбищу, казаки завязали
упорные бои у железнодорожной станции. К вечеру Моздок был в их руках.
В ходе ожесточенных боев погибло более 300 красноармейцев. Таким образом,
началась Гражданская война на Тереке9.
1
Шлехта В. Ликвидация бичераховского движения // Родимый край. Париж. № 93.
Март-апрель. 1971. С. 29.
2
Шляпников А.Г. За хлебом и нефтью // Вопросы истории. 2003. № 5. С. 128–129.
3
Чечин М. Мои личные воспоминания об Октябрьской революции в Пятигорске //
Коммунистический путь. 1922. № 5–6. С. 130.
4
Иванько Н. Грозовые годы. Кн. 1. Пятигорск: Северо-Кавказское краевое государственное изд-во, 1936. С. 56; Иванько Н.И. За власть Советов. Ставрополь: Ставропольское
книжное изд-во, 1957. С. 65.
5
Архив Дома Русского Зарубежья (Архив ДРЗ). Ф. 1. Всероссийская мемуарная библиотека. Оп. 1. Д. А-64. Горская Н. Л. 17.
6
Жадан П.Н. Русская судьба: Записки члена НТС о Гражданской и Второй мировой
войнах. М.: Терра, 1991. С. 42.
7
Архив Дома Русского Зарубежья (Архив ДРЗ). Ф. 1. Всероссийская мемуарная библиотека. Оп. 1. Д. Е-56. Ушков В. Л. 23, 29.
8
РГВА. Ф.Р-39779. Партизанский отряд генерала Бичерахова. 1918–1919. Оп. 2. Д. 19.
Л. 2.
9
Безугольный А. Указ. соч. С. 164–165.

194

В течение лета терцы развили значительный успех. Они целиком овладели
Моздокским отделом, частью Кизлярского и сильно углубились в территорию
Пятигорского отдела, дойдя до реки Золка. Линия противостояния протянулась от Малки у станицы Зольской через Государственную и Курскую до
Кизляра. Помимо Моздокского развернулось еще восемь самостоятельных
участков (фронтов): Прохладненский1, Котляревский, Владикавказский,
Грозненский, Самашкинский, Курской, Кизлярский, Марьинский и Государственский.
Особенно тяжелые бои раз вернулись под Грозным, Кизляром, Моздоком
и Прохладной. Фронты не имели соприкосновения друг с другом, и на каждом
из них казачьи отряды действовали автономно.
Лишь в первые недели восстания у казаков ощущался моральный подъем,
вызванный ожесточением против притеснений большевистской власти и горских разбоев2. Но вскоре казачество вернулось в прежнее сонное состояние,
безответственность, усталость от войны. Восстание, разгоревшееся в страдную пору, грозило гибелью урожая и неминуемым последующим голодом.
Поэтому, несмотря на все усилия, Казачье-Крестьянскому совету не удалось
настоять на формировании постоянных частей и свободной их переброске с
одного участка фронта на другой. Казаки желали воевать непременно возле
своего дома и посменно, чтобы успевать заниматься и домашним хозяйством3.
Под влиянием массированной большевистской пропаганды в казачьей
среде наметился раскол4: часть станиц уклонялась от участия в Гражданской
войне, другая часть открыто выступила на стороне большевиков. Позднее,
придя на Терек, командование Добровольческой армии было сильно разочаровано местным казачеством, в котором оно рассчитывало найти себе надежную опору (хотя в боевом и политическом отношении их ценили выше,
чем кубанцев).
Отмечалось отсутствие у казаков политического самосознания, благодаря чему они легко склонялись на сторону большевиков и борьбу, начатую
в середине 1918 г., вели не против советской власти и большевизма в целом,
а против отдельных большевистских лидеров.
Большевистских сил первоначально также было немного. Согласно сообщению военного руководителя вновь образованного Северо-Кавказского
военного округа А.Е. Снесарева, «войск имеется: во Владикавказе три батальона (около 1500 человек) с 8 пулеметами, один эскадрон, две полевые
батареи, 4 – 48-[лин.] гаубицы; в Георгиевске два батальона (около 1000
человек) с четырьмя пулеметами и одна полевая батарея; в Моздоке полроты
1
Ткаченко О.О. Кабардинская конная дивизия. Из истории белого движения. К 90-летию
начала Гражданской войны на территории Кабардино-Балкарии // Архивы и общество.
Нальчик. 2007. № 5. С. 220.
2
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 123. Л. 253.
3
Безугольный А. Указ. соч. С. 166–167.
4
Гугов Р.Х. Совместная борьба народов Терека за Советскую власть. Нальчик: Эльбрус,
1975. С. 122.

195

пехоты и гаубичная батарея (4 гаубицы); в Пятигорске два батальона пехоты и 6 орудий; в Грозном два батальона (1000 человек) и 6 орудий; летучий
железнодорожный отряд – одна рота; один бронированный поезд и еще один
оборудуется. Всего войск около 5000 человек»1.
Упомянутый выше Казачье-Крестьянский съезд, созванный в Моздоке 20
июня 1918 г., утвердил командующим войсками Терской области Генерального
штаба полковника Белогорцева, однако практически сразу же, по настоянию
Г.Ф. Бичерахова, который «как добрый социалист» опасался усиления военных, на эту должность был избран генерал-майор Э.А. Мистулов. Считалось,
что Мистулов чужд политики и будет податлив воле социалистического руководства Совета. Казачье-Крестьянский совет2 «постоянно боялся усиления
авторитета командующего войсками. Ему мерещился во всем заговор военных
и возможность военной диктатуры. В совете открыто говорили, что лучше
большевики, чем диктатура генерала»3. Уже через пять дней после начала восстания генерал Мистулов был тяжело ранен и его место занял его помощник
полковник Н. Федюшкин, а начальником штаба стал полковник Белогорцев.
С этого момента отношения между Бичераховым и военным командованием
значительно ухудшились. С начала восстания ставка командующего находилась в Прохладной, откуда Федюшкин категорически отказывался ее переместить в Моздок, «под крыло» Казачье-Крестьянского совета.
Казаков поддержал Осетинский народный совет, также приступивший к
формированию армии и объявивший призыв нескольких возрастов. Близость
осетин с казаками объяснялась конфессиональной общностью, застарелыми
поземельными спорами с ингушами, давней традицией осетин служить в
казачьих войсках. Командующим осетинской армией (которая, впрочем, так
и не была сформирована) был назначен генерал-лейтенант А.П. Фидаров, недавно прибывший из Персии, где он командовал 1-й Туркестанской казачьей
дивизией, а начальником его штаба – полковник Т. Гуцунаев.
Созванный правым крылом Осетинского народного совета 8-й съезд
осетинского народа в первых числах августа 1918 г. официально объявил
войну СНК и совдепам Терской республики4.
За Г.Ф. Бичераховым последовали многие влиятельные в казачьеосетинских кругах боевые генералы и офицеры. Кроме Э.А. Мистулова,
А.Л. Фидарова, Т. Гучунаева следует упомянуть полковников К.К. Агоева,
Г.С. Хутиева, А. Кибирова, Г. Кибирова.
Анализ взаимных требований и хода событий ясно показывает, что борьба
носила межнациональный характер. Г.Ф. Бичерахов соглашался прекратить
огонь под гарантию его неприкосновенности со стороны чеченцев и ингушей.
Он также требовал, чтобы с орудий броневых поездов Красной армии были

сняты замки, которые должны были быть переданы на хранение кабардинской и осетинской делегациям. Последнюю из них он называл «братской по
духу». Одновременно оттачивалось и укреплялось горско-большевистское
единство (именовавшееся оппонентами «блоком большевиков с «дикими»), в
котором каждая из сторон преследовала собственные цели. Такой союз имел
тактический характер и был жизнеспособен, пока велась борьба с казачеством.
На 4-м съезде трудовых народов Терека, открывшемся во Владикавказе
23 июля 1918 г., казачья фракция во главе с Г.Ф. Бичераховым и правые социалисты потребовали ликвидации большевистских совдепов1. Прибывшие
на съезд представители центральной власти чрезвычайный комиссар Юга
России Г.К. Орджоникидзе и народный комиссар труда А.Г. Шляпников
вели себя подчеркнуто агрессивно, допускали грубые нападки на казаков.
Если на 2-м съезде С. Киров призывал казаков «навсегда покончить с точкой
зрения огульных обвинений целого народа»2, то теперь уже Орджоникидзе,
призывая к войне, заявлял: «Мне все равно, все ли казачество принимает
участие в контрреволюционном мятеже или только часть его…»3 24 июля
А.Г. Шляпников лично выезжал в станицу Котляревскую для ведения переговоров с Г. Бичераховым. Несмотря на то что переговоры шли весь день, по
существу, они не сдвинулись с начальной точки: ни одна из сторон не желала
признавать над собой верховной власти другой стороны. С иных позиций
стороны вести переговоры отказы вались. Бичерахов предложил Шляпниковy
ночлег, с тем чтобы утром продолжить переговоры, но тот предпочел ночью
покинуть Котляревскую на собственном поезде, не испытывая судьбу4.
6 августа продолжавший свою работу съезд был сорван нападением на
город казачьих отрядов, к которым присоединились многие осетинские
села и даже осетины из числа делегатoв съезда5. На момент нападения во
Владикавказе находились лишь незначительные красные силы: 1-й полк
Владикавказского совета, бойцы китайского революционного отряда, отряды
осетинской окружной организации РКП(б) и несколько рабочих отрядов6.
После двенадцатидневных упорных боев Владикавказ был очищен от казачьеосетинских отрядов. В этот момент большевики заручились поддержкой
ингушей, которые фактически спасли Советскую власть во Владикавказе.
Г. Орджоникидзе позже сказал в связи с этим, что «когда мы висели на волоске… когда за нами не шли… маленький ингушский народ пошел за нами,
не оглядываясь»7.

Директивы командования фронтов… С. 266.
Вдовенко Г. Борьба терских казаков с большевиками в 1918 году // Сопротивление
большевизму. 1917–1918 гг. М., 2001. С. 448.
3
Безугольный А. Указ. соч. С. 169.
4
История Северной Осетии: ХХ век. М., 2003. С. 154.

1
Горбач А. Белое движение в Терской области // Сопротивление большевизму.
1917–1918 гг. М., 2001. С. 455
2
Съезды… Т. 1. С. 116.
3
Там же. Т. 2. С. 73.
4
Шляпников А. Указ. соч. С. 123–134.
5
Северо-Осетинский институт социальных и гуманитарных исследований им. В.И. Абаева Владикавказского научного центра и Республики Северная Осетия-Алания. Ф. 21.
Октябрьская революция и Гражданская война на Тереке. Оп. 1 Д. 204. Л. 3.
6
Съезды… Т. 1. С. 20.
7
Янчевский Н. Гражданская война на Северном Кавказе. В 2 т. Т. 1. Ростов-на-Дону,
1927. С. 38; Орджоникидзе Г. Статьи и речи. Т. 1. М., 1956. С. 78.

196

197

1
2

18 августа 4-й съезд возобновил свою работу и предоставил СНК Терской
республики чрезвычайные полномочия в борьбе с контрреволюцией.
Вместе с казаками из Владикавказа в Моздок ушел Исполнительный
комитет (бывшее войсковое правительство), где он был пополнен новыми
членами, избранными Казачье-Крестьянским советом: Н.А. Букановским,
В.А. Вертеповым, И.П. Звягиным. Тогда же комитет был переименован во
Временное народное правительство Терской Республики.
12 сентября в Моздоке был созван чрезвычайный Казачье-Крестьянский
съезд, который призвал «поднять оружие против изменников», под которыми
разумел узурпировавших власть большевиков. Против Советской власти и
социалистического государственного строя Казачье-Крестьянский совет не
возражал. Любопытно, что съезд одновременно приветствовал «вступление
на казачье-крестьянскую территорию Добровольческой армии генерала Алексеева и партизанского отряда войскового старшины Бичерахова, вливающих
в Терский край новых бойцов для объединения с Казачье-Крестьянской народной армией в деле борьбы за истинную народную власть»1.
Съезд закончил свою работу 19 сентября избранием членов КазачьеКрестьянского совета: Н.А. Букановский, К.Н. Сапронов, Н.Ф. Рощупкин,
О.Л. Фролов, Н.В. Белоусов и др. (всего 17 членов) и членов Временного
правительства. Председателем правительства был избран Г.Ф. Бичерахов.
Также в его состав вошли И. Семенов (товарищ председателя), В.А. Вертепов,
О. Полюхов, С. Темирханов, И. Яковенко и Л. Орлов.
После поражения во Владикавказе в стане казаков началось брожение.
Многие станицы митинговали, решая, продолжать войну с большевиками
или искать мира. Ряд станиц заявили о нейтралитете или даже повернули
оружие против своих же казаков. Иногда под воздействием большевистской
пропаганды переход на сторону большевиков совершался прямо во время
боя. Офицерам приходилось упрашивать своих казаков продолжать боевые
действия2.
С приходом войск Л. Бичерахова в Дагестан начинаются тесные отношения с его братом Г. Бичераховым, главой терской контрреволюции. Отношения были не очень теплыми, тем не менее Л. Бичерахов оказывал реальную
помощь силам своего брата. Самая острая проблема, которая стояла перед
казаками, – проблема боеприпасов. Патроны собирались по станицам, но их
запасы уже летом были на исходе. Доходило до того, что патроны закупались
у чеченцев по 5 рублей за штуку (по той же цене их у чеченцев покупали
и большевики). Исчерпание боеприпасов было одной из главных причин
усилившегося в конце лета 1918 г. брожения и митинговщины среди казаков.
В начале августа на Терек было направлено 1 млн ружейных патронов,
1500 снарядов для полевых орудий, 2000 снарядов для горных орудий, 20 пулеметов, два легковых и два грузовых автомобиля, а также 1 млн рублей3.
1
2
3

Безугольный А. Указ. соч. С.170.
Там же. С. 171–172.
Там же. С. 173.
198

Между тем в конце лета положение Казачье-Крестьянского правительства
стало ухудшаться. Мятеж казаков и осетин во Владикавказе, поднятый во
время работы 4-го съезда народов Терека, был подавлен. Осада казаками Грозного и Кизляра затянулась. Красноармейские отряды совместно с горцами
наносили казакам чувствительные удары. С октября 1918 г. письма Георгия
к Лазарю с просьбами о помощи стали едва ли не ежедневными.
С образованием в середине сентября Временного народного правительства, которое возглавил Георгий Бичерахов, раскол между политическим и
военным руководством терского казачества еще более углубился. Теперь,
когда на горизонте замаячили два мощных военно-политических антибольшевистских центра – на западе Добровольческая армия, а на востоке – отряд
Лазаря Бичерахова, становился на повестку дня актуальнейший вопрос того
времени – об «ориентации».
Военное командование во главе с полковником Н.К. Федюшкиным, даже
не зная точно о силах, намерениях, успехах Лазаря Бичерахова, видело в
нем конкурента. Умножение сил братьев Бичераховых ничего хорошего ему
не сулило. Напротив, «находясь всей душой на стороне Добровольческого
движения», военное командование «радушно приняло представителя Добровольческой армии» и «допустило его начать формирование отряда из не
казачьих офицеров». В публичных выступлениях казачья верхушка всячески
скрывала раскол в своей среде, рисуя казакам картину полного окружения
большевиков – и с запада, и с востока.
Командование Добровольческой армии очень рассчитывало на терцев и при
первой возможности постаралось установить с ними твердый контакт. В середине сентября на Казачье-Крестьянском съезде в Моздоке уже присутствовал
высокопоставленный представитель Добровольческой армии генерал-майор
А.Ф. Левшин, прибывший «с приветствиями» от ее командования. А во время
работы съезда в Моздок на аэроплане прилетел генерал-майор И.Н. Колесников
«с небольшой суммой денег для офицерских формирований»1. Это был первый
контакт добровольцев с терскими казаками.
Следует отметить, что силам братьев не удалось соединиться. Препятствием был город Кизляр, который удерживался красными. Обороной Кизляра
грамотно руководил военспец, бывший подполковник старой армии Шевелев,
проявлявший «поразительное хладнокровие и распорядительность», имея
первоначально отряд численностью всего лишь 62 человека.
Позднее по представлению Г. Орджоникидзе Шевелев за оборону Кизляра
был награжден одним из первых орденов Красного Знамени. А Реввоенсовет советского Кавказско-Каспийского фронта присвоил Кизляру звание
города-героя2.
1
Деникин А.И. Очерки русской смуты: Вооруженные силы юга России. Распад Российской империи. Октябрь 1918 – январь 1919. Минск, 2002. С. 187; Гагкуев Р.Г. Белое движение
на Юге России. Военное строительство, источники комплектования, социальный состав.
1917–1920 гг. М., 2012. С. 246–247.
2
История Дагестана. Т. 3. М., 1968. С. 73.

199

Упорная оборона Кизляра частями Красной армии не только не дала двум
братьям объединить фронт, но и надолго отвлекла на периферийном участке
значительные силы казаков.
Борьба за Кизляр длилась без малого шесть месяцев. Обе стороны постоянно наращивали силы. К оборонявшимся в середине сентября прорвались
крупные силы из Астрахани, высадившиеся в районе Брянской пристани:
отряд конницы, броневики и обозы с боеприпасами. 25 сентября в город вступил Латышский полк, через два дня – Железный, затем Ленинский полки и,
наконец, части формируемой 12-й армии РККА. В свою очередь, осаждавшие
Кизляр казачьи части тоже непрерывно увеличивали свою мощь.
В сентябре по просьбе Казачье-Крестьянского совета Л. Бичерахов высадил южнее Брянской пристани1, в Старо-Теречной двухтысячный десант,
затем отправил отряд есаула Слесарева. Общая численность войск только
Лазаря Бичерахова на Кизлярском фронте составила 3 тыс. человек, семь
орудий, восемь пулеметов и два бронеавтомобиля.
Казаки есаула Слесарева заняли станицу Копайскую (Александрийскую),
что в 30 километрах от Кизляра, и начали осаду города2. Первоначально на
терских офицеров войска К.М. Слесарева произвели благоприятное впечатление. Даже армяне, которыми были укомплектованы стрелковые батальоны
и которых очень не жаловали в отряде Л. Бичерахова, характеризовались как
«прекрасные солдаты»3.
Наиболее интенсивные бои между большевиками и бичераховцами
произошли 13–14 октября, когда казаки попытались при поддержке броневиков и артиллерии штурмом овладеть городом. Однако эти попытки были
отбиты; бичераховцы понесли существенные потери в живой силе и потеряли
броневик, который достался защитникам Кизляра4.
Как уже говорилось выше, общее командование терскими казачьими
войсками еще летом 1918 г. Казачье-Крестьянским советом было поручено
генерал-майору Эльмурзе Мистулову – земляку, соплеменнику, другу и
сослуживцу Лазаря Бичерахова по баратовскому корпусу. После тяжелого
ранения в самом начале восстания Мистулов остался фактически не у дел,
хотя за ним сохранялась должность командующего. 20 сентября Мистулов
написал «дорогому Лазарю», что «готов куда угодно скакать, если тебе моя
помощь нужна. Пока, правда, один»5.
В начале октября Мистулов прибыл на Кизлярский фронт, однако в подчинение ему вошли только войска, осаждавшие город с востока.
Трудно сказать, какие получал распоряжения от Бичерахова Слесарев
по поводу взаимодействия с генералом Мистуловым: документация его
ГАРФ. Ф.Р-5827. Деникин А.И. Оп. 1. Д. 94. Л. 1.
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра
Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане. Оп. 1. Д. 200. Л. 27–28.
3
Безугольный А. Указ. соч. С. 176–177.
4
Это было в Кизляре: Воспоминания о героической обороне города в 1918 г. Махачкала, 1988. С. 8.
5
Безугольный А. Указ. соч. С. 178.
1
2

200

отряда не сохранилась после того, как он потерпел жестокое поражение,
а все его имущество было захвачено красными. Одно полуистрепанное
письмо генерала Лазаря Бичерахова есаулу Слесареву цитировал в своих
мемуарах бывший политработник советской 11-й армии Х.-М. Мугуев1: «По
ликвидации кизлярской группы большевиков идите на Грозный, овладейте
им, соединившись с моздокской армией моего брата Георгия Бичерахова,
очистите Владикавказ…»2
Осенью 1918 г. терское казачество неудержимо катилось к катастрофе.
Ее предвестием и трагическим символом стало самоубийство командующего терскими войсками генерал-майора Э.А. Мистулова3. После разгрома
казаков в районе станции Прохладная в начале ноября и их позорного бегства Мистулов застрелился, оставив своему боевому товарищу полковнику
А. Кибирову записку: «Дзамболат и все мужественные духом Терцы! Надо
бороться с нашими врагами. Бог даст, будет помощь со стороны Деникина.
Мое тело отвезите прямо на кладбище и без всяких излишеств, по возможности, скорее предайте земле. Эльмурза Мистулов»4.
Отношения Казачье-Крестьянского совета и Лазаря Бичерахова стремительно портились. Отряд Слесарева не мог в одиночку сломить сопротивления красноармейцев, а от терцев помощи все не было. Напротив, они
сами просили и умоляли Л. Бичерахова о новой помощи. Лазарь уже не
стеснялся в выражениях, прямо обвиняя терцев в трусости: «Дрожите за свою
шкуру». Он требовал прислать к себе не мобилизованных казаков, никак
не мотивированных на продолжение борьбы, а непременно добровольцев.
Пункт набора добровольцев специально в отряд Л. Бичерахова работал в
Моздоке с 20 сентября.
10 октября правительство объявило мобилизацию станиц Сунженской,
Аки-Юртовской, Тарской, Кохановки, Фельдмаршальской начиная с присяжного года и до 45-летнего возраста. Руководить мобилизацией было поручено полковнику Рощупкину, популярному на Тереке, что давало надежду
на успех мобилизации. Однако и это мероприятие окончилось провалом.
Отправленные под Кизляр мобилизованные казаки всячески уклонялись
от боя. В то время когда казаки и солдаты Слесарева штурмовали Кизляр с
востока, с запада никакой помощи от своих собратьев – казаков-терцев – они
не получали5.
Л. Бичерахов был очень раздражен бессилием Казачье-Крестьянского
правительства. После того как в начале ноября стало известно, что Временное
Всероссийское правительство подтвердило полномочия Лазаря Бичерахова
как главнокомандующего «всеми вооруженными силами в крае», он потребовал полного подчинения себе всех вооруженных сил Терской области.
Киреев Ф. Герои и подвиги. Владикавказ, 2010. С. 75.
Мугуев Х.-М. Весенний поток. М., 1960. С. 258.
3
ГАРФ. Ф.Р-5351. Войсковое правительство Терского казачьего войска. 1918–1919.
Оп. 1. Д. 3. Л. 82.
4
Безугольный А. Указ. соч. С. 179.
5
Там же. С. 180.
1

201

Однако Народное правительство Терского края все еще опасалось лишиться своей независимости и поступило иначе. Был сформирован триумвират
с диктаторскими полномочиями – так называемое Военное правительство
Терского края (председатель Г.Ф. Бичерахов, члены Н.А. Букановский и
генерал-майор И.Н. Колесников). Образование этого правительства не было
оформлено никаким актом, и до конца ноября оно существовало с молчаливого признания его как Казачье-Крестьянским советом, так и Временным
народным правительством. Военное правительство было озабочено в первую
очередь подготовкой эвакуации на правый берег Терека и организацией отпора чеченцам, через земли которых намечался путь отступления с Терека.
11 ноября Моздок был оставлен1. Общую участь терцев разделил отряд
К.М. Слесарева. Благодаря беспечности его казаков никаких караулов не
выставлялось, и однажды рано утром отряд китайцев и красноармейцев вошел прямо в Копайскую и открыл ураганный огонь из пулеметов прямо на
улицах. Из 1500 стрелков из станицы к полудню вышли лишь 250 человек.
Станица была разгромлена, население подвергнуто насилиям и расстрелам.
Из вышедших 120 человек переправились через Терек, где были пленены
чеченцами и турками, по приказу Нури-паши расстрелявшими в районе
аула Костек 10 человек, в том числе есаула Слесарева2. Остальных позднее
освободили англичане.
Силы потерпевших поражение повстанцев разделились. Сказалась все та
же самая «ориентация». Те, кто связывал свое будущее с Добровольческой
армией, уже подступавшей к границам Терской области, пошли на соединение с ней. В начале ноября несколько отрядов казачье-крестьянского фронта
(кадры Апшеронского и Ширванского пехотных полков, Сводный Терский
отряд из казаков и кабардинцев) под командованием Б.В. Литвинова прорвались с боями через Кабарду на соединение с добровольцами3. Вместе с ними
выступил З. Даутоков-Серебряков4 и представитель Добрармии на Тереке
генерал-майор Д.Ф. Левшин. Поход этот продолжался с 28–30 октября по
7–9 ноября 1918 г5. В Осетии остались и продолжали вести борьбу отряды
полковника Я. Хабаева, будущего правителя Осетии в 1919 г6.
Основной караван войск и правительственных учреждений терцев двинулся вдоль левого берега Терека, сначала до станицы Наурской, затем до
1
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 1. Д. 29. Л. 3об.
2
Мугуев Х.-М. Указ. соч. С. 259.
3
Институт Гуманитарных Исследований при правительстве Кабардино-Балкарской
Республики и отделении Российской академии наук Кабардино-Балкарской Республики.
Ф. 2. Архив документов периода гражданской войны. Оп. 2. Д. 30. Л. 14
4
Там же. Оп. 1. Д. 15. Л. 83–84.
5
Чхеидзе К.А. Указ. соч. С. 106–107. Общая численность войск терских повстанцев,
соединившихся с Добровольческой армией, составляла до 4 тыс. человек (Гагкуев Р.Г. Указ.
соч. С. 249.).
6
Цветков В.Ж. Белое дело в России. 1919 г. (формирование и эволюция политических
структур Белого движения в России). М., 2009. С. 177.

202

станицы Hoвo-Щедринской1. Толпы казаков беспорядочно отступали вдоль
железной дороги, проложенной по берегу Терека, непрерывно подвергаясь
грабежам чеченцев. На короткое время им удалось оторваться от преследования, и вновь в «походном» правительстве закипела политическая жизнь.
Было созвано объединенное заседание Временного народного правительства
Терского края и Казачье-Крестьянского совета, где был окончательно решен
вопрос о триумвирате (Военном правительстве) в составе Г.Ф. Бичерахова
(председатель), Н.А. Букановского и И.Л. Яковенко. На сей раз все было
оформлено на бумаге.
Одновременно шло переформирование остатков вооруженныx сил. Трехсотенные полки были сведены в дивизию, которую возглавил полковник
Н.К. Федюшкин, а начальником штаба стал Генерального штаба полковник
Белогорцев. Оба они являлись сторонниками позиционной войны, что разлагающе действовало на казаков. Под станицей Николаевской был создан
позиционный фронт обороны, вырыты окопы. Но через несколько дней и
казаки стали сниматься с позиции и ходить в станицy Червленную «сушить
онучи»2. В окопах никого не было и Червленная легко была взята красными
войсками.
4–5 декабря казаки переправлялись на правый берег Терека, эвакуировали
военное снаряжение и продовольствие. Далее проследовали через Аксай на
Чир-Юрт. Военное правительство стало искать поддержки у Горского правительства. Генерал Колесников, недовольный тем, что оказался исключенным
из переговорного процесса, вступил в сепаратные переговоры с Тапой Чермоевым, объявив триумвират авантюристами и заявив, что единственный
представляет интересы терского казачества.
8 декабря Временное народное правительство сложило с себя полномочия3.
Одновременно актом передало свои полномочия Казачье-Крестьянскому
совету, который переименовывался в Терское Казачье-Крестьянское правительство. Это правительство, в свою очередь, наделило всеми военными
и гражданскими правами генерала Колесникова как своего представителя
при Горском правительстве4. Горцы и терские казаки мирно сосуществовали,
первые даже помогали оружием и боеприпасами вторым. Военный министр
республики союза горцев Кавказа князь Н. Тарковский пишет командующему войсками Терского Казачьего Войска Колесникову 5 февраля 1919 г.
из Темир-Хан-Шуры о том, что из запасов Горского правительства он может передать казакам следующее: патронов 3-линейных только 275 тысяч,
полевых 3-дюймовых снарядов 5 тысяч, горных 3-дюймовых снарядов к
пушке обр. 1904 г. 2,5 тысячи, гаубичных 48-линейных снарядов 1,2 тысячи.
1
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 29. Л. 3.
2
Безугольный А. Указ. соч. С. 183.
3
Джамбулатов Р. Революция и гражданская война в Терской области (февраль
1917 – апрель 1920 г.) (на материалах Хасав-Юртовского округа и Кизлярского отдела).
Махачкала, 2009. АКД. С. 21.
4
Джамбулатов Р. Гражданская война… С. 83.

203

Тарковский к тому же посетовал, что больше ничего нет и республика сама
нуждается. Терские казаки получили уже от Горской республики патронов
225 тысяч, горных 3-дюймовых снарядов 300 и один манометр для измерения
давления в горных пушках1.
Почти одновременно правительство уступило напору Лазаря Бичерахова
и наделило его правами главнокомандующего терскими войсками. 19 декабря
он отправил Георгию Бичерахову телеграмму: «Принимая высшее командование над Терскими казачьими частями, я гарантирую сохранение за Терским
казачьим войском исторического порядка формирования и внутреннего
устройства. Я же назначаю командный состав. У Терского отряда, вышедшего
из границ Терского войска, прав выбирать походного атамана нет»2. Терские
войска принимались Л. Бичераховым на свое содержание.
4.2. Дагестан с начала антибольшевистского движения по возвращение
Горского правительства (май-ноябрь 1918 г.)
Дагестанский ВРК3 развернул кипучую деятельность по созданию советских государственных органов, национализации имущества бежавших
лидеров Дагестанского исполкома, Милли-комитета и членов Горского
правительства. Поиску и аресту денежных средств бежавших контрреволюционеров уделялось особое внимание, поскольку деньги были нужны для
формирования Дагестанской Красной армии. В то же время Коркмасов с
соратниками старались проводить свою политику в отношении населения
с учетом местной специфики. В первом воззвании военревкома в числе
прочего говорилось: «...Военно-революционный комитет не посягает ни на
основы ислама, ни на нравы и обычаи Дагестана, ни на честь и достоинство
Дагестана и немедленно приступает к организации духовного правления
и шариатского суда в Дагестане»4. На базе ликвидированных шариатских
судов были созданы народно-шариатские суды. Кроме того, ВРК разрешил
иметь в области шейх-уль-ислама, которым стал давний друг дагестанских
социалистов Али-Хаджи Акушинский. Летом 1918 г. Дагестанский областной
ВРК выполнил свою задачу, подготовив созыв 7 июля в Темир-Хан-Шуре
Дагестанского областного съезда советов, который провозгласил в области
Советскую республику в составе РСФСР.
Несмотря на то, что большевики заняли политический центр области,
антибольшевистские силы не были сломлены. Н. Гоцинский укрылся в
горных аулах Аварского и Гунибского округов, где стал формировать новые
отряды мюридов. Большая группа русских и дагестанских офицеров переправилась в крепость Хунзах, которая быстро превратилась в один из центров
повстанческого антибольшевистского движения.

Дагестанский областной ВРК также готовился к продолжению борьбы. Военный комиссар Махач Дахадаев1 спешно создавал мусульманскую
Красную армию, в которую ему удалось мобилизовать до 8 тысяч бойцов. Ее
ядром стал Астраханский отряд «Петровск» товарища Ляхова2, который в
июле 1918 г. был преобразован в 1-й Дагестанский советский пехотный полк.
Состав полка был интернационален (русские, немцы, венгры, австрийцы,
калмыки, поляки), что послужило одной из причин возникавших между
командованием полка и руководством Дагестанского ВРК трений. Личный
состав слишком увлекался разного рода реквизициями и конфискациями
у местного населения. Астраханские товарищи не понимали кавказской
специфики, поэтому довольно часто при обысках отнимали у горцев холодное
с дорогой отделкой оружие. Руководству ВРК приходилось вмешиваться и
возвращать оружие и другие вещи владельцам3.
Между тем в новом раунде борьбы с большевиками отряды имама Н. Гоцинского и военного диктатора области Тарковского, несмотря на значительность собранных сил, снова стали терпеть поражения. 26 мая в местности
Тюзтау, что выше селения Аркас, произошло небольшое сражение, после
чего горцы отступили, а большевики, преследуя их, обстреляли артиллерией
несколько горных селений4.
5 июня вновь произошло сражение в районе Аркаса и Кизильяра, и вновь
большевики имели преимущество. Большие потери понесли обе стороны в
бою у селения Чиркей. Через несколько дней отряд большевиков под начальством Султана Казбекова подошел к селению Костек, где находился
Гоцинский со своими людьми, укрепив подходы к аулу. Окружив селение,
большевики начали обстрел. Завязался бой, причем сторонники Гоцинского
держались упорно, и обе стороны понесли потери.
2 июля у Караная произошел бой, длившийся целый день и унесший
жизни нескольких человек с обеих сторон. Спустя два дня под Эрпели вновь
состоялось сражение.
14 июля сторонники Гоцинского подошли к Нижнему Казанище и были
встречены артиллерийским огнем большевиков. Отбросив неприятеля,
красный отряд преследовал горцев до Аркаса.
Ночью 20 июля в Кизляре большевики атаковали нажмуддиновцев и,
захватив оружие и 40 пленных, вернулись в Темир-Хан-Шypу.
Наконец, 23 июля под Каранаем состоялось крупное сражение. Здесь
войсками горцев командовал полковник М. Джафаров. С обеих сторон были

1
ГА РФ. Ф.Р-5351. Войсковое правительство Терского казачьего войска. Оп. 1. Д. 16.
Л. 62–62 об.
2
Безугольный А. Указ. соч. С. 183–184.
3
Аликберов Г.А. Победа социалистической революции в Дагестане. Махачкала: Даг.
кн. издат., 1968. С. 89.
4
Союз объединенных горцев… С. 102.

1
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в
Дагестане. Оп. 1. Д. 196. Л. 1.
2
ЦГАИПД СПб. Ф. 4000. Институт истории партии Ленинградского обкома КПСС –
филиал института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (1930–1990). Оп. 5. Д. 571. Л. 1.
3
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра
Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане. Оп. 1. Д. 201. Л. 58.
4
Доного Х.М. Указ. соч. С. 227.

204

205

значительные потери, в результате чего большевики были вынуждены отступить. На следующий день они, пополнив свои отряды, перешли в наступление,
вынудив отряд Джафарова отступить. Преследуя противника, большевики заняли аулы Гимры и Унцукуль, но в результате чуть было не попали в окружение.
Подоспевший отряд под командой Гоцинского, остановив большевиков, выбил
их из Гимры и Унцукуля и занял оба села. В Унцукуле, по распоряжению Нажмуддина, был подожжен дом двоюродного брата Махача Дахадаева1.
О боях нажмуддиновцев с большевиками довольно подробно повествует
М. Дибиров. «Отряды Нажмуддина и Узун-Хаджи, – рассказывал он, – не
видавшие артиллерийского огня и не привыкшие к нему, разбегались, как
только начинали над ними летать артиллерийские снаряды. Большевики не
осмеливались ввязываться в рукопашный бой с горцами, а обстреливали их
издали из орудий и пулеметов. Русские большевики страшились рукопашного
кинжального боя дагестанцев. По этим причинам бои между большевиками и
горцами были короткие, кончавшиеся бегством большевиков от кинжального
боя, а горцев – от артиллерийского боя. Отряды Нажмуддина и Узун-Хаджи
имели привычку: разбитые в бою, они не останавливались в бегстве до самых
домов и аулов. Разбитые в одном пункте, они не занимали для боя другой
пункт. Узун-Хаджи и Нажмуддин их вновь собирали. Среди них исключение
составляли ходжалмахинцы, куппинцы и гергебильцы, которые держали
дольше всех фронт и сильно бились в бою»2.
Такие столкновения между большевиками и нажмуддиновскими отрядами происходили вплоть до августа 1918 г., но в этот момент в политическую
борьбу в Дагестане неожиданно включилась новая сила в лице полковника
Лазаря Бичерахова, командира отряда казаков. Появился отряд со стороны
Азербайджана. Его появлению в Гражданской войне в Дагестане предшествовала целая череда важнейших событий.
Началось все с того, что в Персии в начале 1918 г. оставалась единственная
русская боеспособная часть – отряд полковника Л. Бичерахова, который прославился своими партизанскими действиями на Персидском фронте в годы
Мировой войны3. Состоял он из терских и кубанских казаков и намеревался
вернуться на Родину. Но начавшаяся Гражданская война в Закавказье мешала осуществлению этих намерений. Невозможно было избежать участия в
начавшемся братоубийстве, тем более что Мировая война все еще полыхала,
турки и их союзники мусаватисты рвались захватить Азербайджан, а вернее
захватить Баку, в котором власть была в руках местного Совнаркома во главе со
С. Шаумяном. Кавказская Красная армия4, призванная защищать завоевания

Октября в этой части Закавказья, была обессилена, и требовалась вооруженная
помощь. Взгляды коммунаров обратились на Лазаря Бичерахова, о котором в
Баку давно уже были наслышаны и даже имели с ним деловые контакты. 24 мая
председатель Баксовнаркома Степан Шаумян сообщал в СНК, Ленину: «Нет
командного состава, не можем найти даже командующего войсками, которые
должны быть двинуты к Елизаветполю. При этих условиях очень остро стоит
вопрос о Бичерахове, о котором я уже несколько раз писал вам»1.
Между Л. Бичераховым и Баксоветом завязалась устойчивая взаимовыгодная деловая связь. Столь же крепкие деловые взаимоотношения установились и между представителем Бичерахова в порту Энзели поручиком
Альхави и Энзелийским ревкомом.
Л. Бичерахов, судя по всему, относился к эвакуации ответственно, считая своим долгом переправить в Россию «более ста тысяч пудов народного
русского добра», и готов был отказаться от нее и «ехать домой» лишь после
того, как на него резко усилилось давление со стороны партизан Кучук-хана,
поддерживаемых многочисленными русскими революционными комитетами.
Большевики явно не ожидали таких подарков судьбы. Еще в феврале
они настраивались силой вырывать «народное достояние из цепких лап
английских империалистов» и «продавшихся им Баратова и других русских
офицеров». Теперь же они имели все основания для симпатий к Бичерахову.
Чтобы не раздражать Бичерахова, а заодно и сохранить отряд боеспособным,
«товарищ Степан» «определенно приказал» запретить вести среди казаков
революционную агитацию2.
С. Шаумян в донесениях в Москву настаивал: «Все, кого я уполномочивал
вести с ними переговоры, и лица, многие годы знающие его и знакомые с его
отрядом, – все уверяли в его порядочности…»3
В свою очередь, Бичерахов уверял бакинских большевиков в том, что не
претендует на власть в регионе, что «ни в политике, ни в социализме ничего не
понимает». «Я казак: умею немного воевать, немного понимаю в военном деле».
Бичерахов как будто чурался политики: «Имейте в виду, я к власти не
стремлюсь, если моей работе не будут мешать, то я могу принести пользу.
Предупредите, что я разговорами не умею заниматься и не буду»4.
Разумеется, Бакинскому совету было хорошо известно о тесной связи
Бичерахова с английской миссией5. Через союз с Бичераховым они рассчитывали воспользоваться помощью англичан. Прямой контакт с ними,
разумеется, сильно дискредитировал бы большевиков. По словам Шаумяна,
«без англичан нам не справиться с турками. Но нам подтверждать связь
официальную с англичанами равносильно объявлению войны Германии»6.

Доного Х.М. Указ. соч. С. 227.
Дибиров М. Указ. соч. С. 62.
3
Стрелянов (Калабухов) П.Н. Казаки в Персии. 1909–1918 гг. М.: Центрполиграф,
2007. С. 137; Стрелянов П.Н. Корпус генерала Баратова. 1915–1918. М.: Центрполиграф,
2007. С. 203.
4
ЦАОПИМ. Ф. 8654. Коллекция документов личного происхождения участников
общественно-политических и революционных событий в России в конце XIX – начале XX
века (1877–1991 гг.). Оп. 1. Д. 610. Л. 10.

Шаумян С.Г. Избранные произведения. Т. 2. М., 1958. С. 75.
Вацек И.П. Отрывки воспоминаний // О Степане Шаумяне: Воспоминания, очерки,
статьи современников. М., 1988. С. 189–190.
3
Шаумян С. Письма. Ереван, 1959. С. 82.
4
Безугольный А. Указ. соч. С. 72.
5
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 1. Д. 4. Л. 8.
6
Безугольный А. Указ. соч. С. 73–74.

206

207

Предварительное соглашение, подписанное от имени Бичерахова поручиком Альхави, имело следующую редакцию: «Бичерахов признает Советскую власть, как Всероссийскую, так и Бакинскую. Бичерахов назначается
командующим одной из частей Кавказской Красной армии и находится под
контролем комиссара по военным и морским делам Корганова. В операционном отношении он пользуется самостоятельностью, но все его приказы
скрепляются подписью комиссара. Временное приостановление или прекращение военных действий зависит от Бакинского Совета Народных Комиссаров. Боевые задачи разрешаются штабом и приводятся, в исполнение
командующим самостоятельно. Отряд Бичерахова получает содержание от
Бакинского Совнаркома на общих основаниях и входит в состав Кавказской
Красной армии. Бакинский Совнарком берет на себя содержание всех отрядов, которые могут быть организованы Бичераховым в дальнейшем на
Северном Кавказе и которые также войдут в состав Красной армии»1.
Восприятие Бакинского совета как правительства, представляющего и
защищающего русские интересы, в тот период было практически повсеместным, особенно на фоне центробежных ультранационалистических тенденций,
приведших в мае 1918 г. к развалу Закавказской Федерации и образованию
независимых государств Армения, Азербайджан и Грузия. Большевики же
оказались единственной значимой политической силой, выступившей против
отделения Закавказья от России2.
Вполне можно допустить, что именно такой образ бакинской власти через
слухи и отрывочные сведения доходил до далекой Персии. И дилетант в политике, вполне вероятно, не имевший о большевистской доктрине никакого
мнения, войcкoвoй старшина Бичерахов посчитал, что ему достаточно того,
что большевики защищают русские интересы. 25 мая Г.Н. Корганов от имени
Бакинского Совнаркома обещал Бичерахову принять все его условия (главное из них – «полное и безраздельное командование всеми вооруженными
силами и флотом» Баку) и предложил ему должность главнокомандующего
Кавказской Красной армией. Таким образом, первоначальные полномочия,
предложенные Л. Бичерахову, были значительно расширены.
25 и 27 мая отряд выдвинулся из Казвина в Энзели. Общая численность
отряда на 2 июля составляла 880 казаков, 80 нестроевых, 37 вольнонаемных,
544 строевые, 30 офицерских и 221 обозная лошадь.
2 июля началась погрузка отряда в порту Энзели на семь пароходов, поданных из Баку. В этот же день первые пароходы отправились в направлении
гавани Алят.
14 июня С. Шаумян отрапортовал В. Ленину: «Отряд Бичерахова… вошел
в состав Бакинской советской армии, спешит на помощь бакинцам»3.
К моменту появления на фронте бичераховцев в начале июля 1918 г.,
как уже отмечалось выше, Кавказская Красная армия потерпела несколько
чувствительных поражений от турок и была дезорганизована.
1
2
3

Там же.
Микоян А. Дорогой борьбы. Кн. 1. М.: Политиздат, 1971. С. 203.
Шаумян С. Избранные произведения… С. 333.
208

Между тем в конце июня 1918 г. командующий Восточной турецкой
армией Нури-паша сосредоточил на бакинском направлении две пехотные
дивизии – 5-ю и 15-ю, а также 107-й пехотный резервный полк, два батальона
пограничного формирования и 4-ю пехотную дивизию, предназначенную для
занятия центрального Азербайджана, обеспечения тыла и для специальных
формирований частей из местных мусульман.
В первых числах июля отряд Бичерахова высадился южнее Баку и занял
правый фланг обороны города1. С немалым оптимизмом Шаумян сообщал
в Царицын И.В. Сталину: «7 июля на Кюрдамирском фронте противник
перешел в наступление, стараясь охватить Кюрдамир, но после 12-часового
боя был отброшен, причем понес большие потери. В бою участвовали бичераховский отряд, броневики. Наши потери невелики»2.
Первое же знакомство Бичерахова с бакинской Красной армией сильно
его разочаровало. «Красной армии нет, – писал он Георгию. – Все это пустой
звук. До моего прихода, говорят, было около 6000 человек, но при появлении
регулярных турецких войск они все разбежались. Сейчас имеется красноармейцев около 2000, но все это сидит в вагонах и при малейшем появлении
противника бежит… Номеров батальонов у них много, но солдат нет. Правда,
очень много комиссаров»3.
Согласившись прибыть в Баку, Бичерахов рассчитывал на существенное пополнение своего отряда как за счет терских казаков, так и местными
ресурсами.
Отношения Бичерахова с политическим руководством Коммуны стали
быстро портиться. Полную власть над войcкaми он так и не получил. Руководство центром и левым флангом фронта оставил за собой Корганов.
Бичерахов командовал только правым флангом обороны. Коммунары очень
опасались популярности Бичерахова среди горожан, особенно среди армян.
Бакинский обыватель цеплялся за соломинку; еще до начала высадки отряда
в Аляте большевистское руководство вынуждено было констатировать, что
«все контрреволюционные элементы тянутся и объединяются вокруг Бичерахова и его отряда». Оно не исключало борьбу против и «татаро-турецких
банд и бичерахово-английских». Имелся и новый руководитель обороны:
«Комиссар Петров со штабом работает вместе с нами, и ему именно поручено
это ответственное дело»4.
Г. Петров, назначенный руководителем еще не созданной армии, человек
необузданный и честолюбивый, игнорировал распоряжения Бичерахова и на
указанные ему позиции так и не вышел.
В самом конце июля произошел вопиющий случай, который окончательно
вывел Бичерахова из себя. Три тысячи армянских солдат отказались выйти
на позиции, мотивируя это отсутствием экипировки. Многие свидетели тех
1
ГАРФ. Ф.Р-5881. Коллекция отдельных мемуаров и документов эмигрантов. 1918–
1939. Оп. 1. Д. 33. Л. 117.
2
Шаумян С. Избранные произведения… С. 365.
3
Безугольный А. Указ. соч. С. 81.
4
Директивы командования фронтов Красной армии (1917–1922 гг.) Сборник документов. В 4 т. Т. 1. Ноябрь 1917 – март 1919 г. М., 1971. С. 289.

209

дней отмечали удивительную деталь: в то время как на фронте были единицы, все городские кафе и рестораны были забиты военными, в основном
армянами. В каком-то бесшабашном отчаянии они пьянствовали, ожидая
собственной участи.
Развал фронта сказался и в том, что приглашенные Бакинским советом
бичераховцы с самого начала не получали обещанного снабжения, по утверждению начальника отряда: «ни фунта хлеба, ни патрона, ни снаряда»1.
28 июля, когда турки возобновили наступление, оставшийся в одиночестве на позициях на Шемахинской дороге отряд Бичерахова сразу оказался
отрезанным от Баку.
30 июля Бичерахов снял свой отряд с фронта и отвел его вначале в район Сумгаит, а затем последовал с ним в северном направлении, на Дербент.
«Я отказался от командования армией дезертиров и трусов», – написал он
брату. Всего за период боев, по утверждению самого Бичерахова, его отряд
потерял более 100 человек2.
Уход отряда Бичерахова в советской литературе представлялся своего
рода ключом к разгадке, объяснявшим падение Баку. Его поступок объяснялся
заранее запланированным совместно с англичанами предательством с целью
облегчения последним захвата Баку3.
Однако беглый взгляд на последующие события показывает, что англичане не смогли удержаться в Баку именно вследствие ухода Бичерахова и
недостатка собственных сил. Бичерахов обманул ожидания не только большевиков, но и англичан.
Принимая решение оставить Баку, Бичерахов, как представляется, чувствовал себя не менее обманутым, чем большевики. Он не получил в свое
распоряжение армии, снабжения. Обещанные резервы так и не подошли
на фронт, и, кроме того, отряд оказался отрезанным от Баку и от питания.
Большевики не выполнили условий договора, и он мог чувствовать себя
свободным от обязательств Бакинскому совету. Выступивший на страницах
своих мемуаров адвокатом Бичерахова В.А. Добрынин отмечал, что перед
начальником отряда стоял несложный выбор: турецкий плен, расправа
большевиков или вывод отряда на Северный Кавказ, в родные станицы4.
Решение покинуть Баку, очевидно, какое-то время вызревало, и задерживала Бичерахова невозможность собрать подвижной состав для отправки в
Дербент трехтысячного отряда (к отряду присоединилось немного добровольцев), обремененного немалым материальным грузом (на тот момент – 32
пулемета, 16 орудий, боеприпасы, свыше 4 тыс. пудов различного продовольствия и около 2 тыс. пудов фуража, автомобильный и гужевой транспорт, полуторатысячный конский состав). Для транспортировки всего этого
требовалось 8 составов по 60 вагонов каждый. Большая часть строевых войск

вынуждена была в итоге отправляться пешком. Поездами были отправлены
грузы, лазареты, а также штаб отряда1.
Бакинская эпопея Бичерахова на этом не закончилась, а продолжилась,
но уже в совершенно новом для него качестве. Диктатура Центрокаспия
(члены – Леммлейк, А. Велуни, Бушев, Г. Айолло, А. Аракелян, Печенкин,
Мелик-Еолчан, Ермаков и др.), как только Бакинский совет был низложен
в конце июля 1918 г, по своей инициативе сразу же объявила Бичерахова
командующим войсками бакинского фронта.
Понятно, что в той ситуации Диктатура нуждалась в Бичерахове значительно больше, чем Бичерахов в Диктатуре. Уже после его назначения
Диктатура «умоляла» Бичерахова взять командование в свои руки2.
Связи с Баку у отряда порваны не были. Член Диктатуры Печенкин
был отправлен вслед бичераховцам для связи и представительства. В свою
очередь, в Баку остался ротмистр В.Г. Воскресенский3, отвечавший за эвакуацию имущества отряда. Еще один представитель Бичерахова, начальник
тыла отряда Т. Савлаев, из «старых партизан» отряда, являлся начальником
штаба при генерале Докучаеве и одновременно уполномоченным Бичерахова
по формированиям.
Политическая ситуация в Дагестане ко времени вступления в него отряда Бичерахова была исключительно сложной. Вошедший в Дагестан отряд
Бичерахова первоначально не собирался ни с кем воевать. Однако столкновение было неизбежным. Дербент был занят большевистскими отрядами, а
Бичерахов уже был объявлен предателем.
Непосредственным поводом к началу войны между Бичераховыми
большевиками послужил арест представителями Совета обороны Дагестана
офицеров штаба Бичерахова (всего восемь офицеров) во главе с полковником
Г.А. Бертреном.
В ответ Бичерахов захватил заложников из числа членов Дербентского
исполкома. 15 августа бичераховский отряд захватил Дербент4, в дальнейшем большевистским отрядам удалось в течение 20–28 августа задерживать
бичераховцев в районе Мамедкалы.
Большевики отступали от одной железнодорожной станции к другой:
Каякент, Инчхе, Изберг, Манас. Под Манасом они рассчитывали дать бичераховцам решающий бой. Однако один из полков пришлось перебросить в
Темир-Хан-Шуру, где со своими отрядами выступил Н. Гоцинский.
Последней цитаделью большевиков стал Порт-Петровск – промышленный и портовый центр Дагестана. По указанию Ленина в Порт-Петровск из
Астрахани был отправлен Ленинский полк, отряд Джорова, под Петровском
стягивались отряды с темир-хан-шуринского и чир-юртовского фронтов.
Безугольный А. Указ. соч. С. 84–85.
Там же. С. 90.
3
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 39. Л. 47.
4
Центральный Государственный Архив Республики Дагестан (ЦГА РД). Ф.Р-619. Военный диктатор (Тарковский). Дагестанская область. Оп. 1. Д. 1. Л. 4.
1

1
2
3
4

Безугольный А. Указ. соч. С. 83.
Там же.
Кадишев А. Указ. соч. С. 127.
Добрынин В. Оборона Мугани. 1918–1919. Париж, 1970. С. 54–55.
210

211

В самом Петровске была объявлена мобилизация, которой подлежали все
коммунисты и рабочие, способные носить оружие.
27–28 августа начались бои за Петровск1. Попытка взять город с ходу не
удалась. Город был блокирован. Казаки заняли все командные высоты, а с
моря его блокировали канонерские лодки «Карс» и «Ардаган»2. Несколько
дней за город шел ожесточенный бой.
2 сентября, когда положение стало безнадежным, петровские большевики (в основном русские) отплыли в Астрахань, отказавшись от дальнейшей
борьбы. В городе осталась группа дагестанцев-социалистов под руководством
Дахадаева3, которая немедленно вступила в переговоры с Бичераховым. «Мы
начали вести переговоры с Бичераховым, чтобы он дальше не продвигался по
побережью, чтобы не занимал Темир-Хан-Шуру, чтобы он заключил с нами
договор: общими силами бороться против турок»4.
К Л. Бичерахову была отправлена делегация от областного Исполнительного комитета, после чего было решено город сдать без боя, поскольку сил
для его обороны все равно не имелось5. Соглашение с Бичераховым имело
странное название «деловой контакт». Согласно его условиям за Бичераховым6 оставалась прибрежная полоса, а войска Дахадаева отступали в ТемирХан-Шуру. Бичерахов обещал не принимать участия в Гражданской войне в
Дагестане, продолжать боевые действия только против турок. Тем не менее
вскоре большевики внезапно исчезли из Темир-Хан-Шуры, а их место занял
бичераховский гарнизон во главе с офицером Николаем Каблицким7. Как
это произошло, никто не заметил. «Однажды мы обнаружили, что на фронте
большевиков больше уже нет, а стоят бичераховские посты», – вспоминал свидетель событий командир 1-го Дагестанского полка полковник М. Джафаров8.
Н. Тарковский, будучи министром обороны Горского правительства, в
конце августа 1918 г., в этом же статусе, ввел свой отряд (остатки полка)
в Темир-Хан-Шуру в тот момент, когда стало очевидно, что большевики
окончательно разбиты бичераховцами.
Здесь он неожиданно объявил себя диктатором Дагестана, не порывая,
однако, и с Горским правительством, хотя, по свидетельству М. Джафарова,
с правительством это решение не согласовывалось9. По своей инициативе
он начал переговоры с Бичераховым. Последний требовал отказаться от

турецкой помощи, обещая взамен «в корне ликвидировать» большевизм в
Дагестане, но только если турки выведут свои войска из области, а также
признать верховную власть Тарковского1.
25 сентября между Тарковским2 и Бичераховым в Петровске было подписано соглашение, разграничившее фактически существовавшие сферы
влияния двух военачальников. Бичерахов сохранял за собой город ПортПетровск, железную дорогу и выход в море. Остальная часть Дагестана
переходила в управление Тарковского на правах диктатора3, с тем, чтобы
признать законную верховную власть в России, когда она установится.
Тарковский брал на себя обязательство оказать помощь отряду Бичерахова
предметами снабжения и продовольствием, находящимися на складах Продовольственного комитета в Шуре4.
Реальное положение было таково, что даже близкие помощники Тарковского5 были уверены в том, что губернаторство Тарковскому дал Бичерахов.
Он позволил войскам Тарковского войти в город и делать «все что угодно»,
но в оперативном отношении он подчинялся ему, Бичерахову. Само вступление Тарковского в Шуру состоялось только после разрешения Бичерахова,
переданного ему через полковника М. Джафарова6.
На взгляд большевиков, союз Бичерахова с Тарковским вполне состоялся. Когда по приказу Тарковского 22 сентября был задержан и расстрелян
один из революционных вождей Дагестана Махач Дахадаев (в области его
знали просто по имени Махач), большевистские листовки обвиняли в этом
«офицерские банды Бичерахова-Тарковского»7.
Тарковский8 как диктатор Дагестана9 в этот период представлял скорее
самого себя, чем Горское правительство, в котором он состоял военным министрам. Его диктаторские претензии подпитывались его небольшой военной
силой, которая квартировала в Темир-Хан-Шуре. Перед главой Горского
правительства Тапой Чермоевым он позднее оправдывался тем, что не мог
поступить иначе и сделал это во имя поддержания порядка в области.
Деятельности Горского правительства в период господства в Дагестане
Л. Бичерахова стоит уделить несколько строк ввиду огромного интереса к
нему в современных республиках Северного Кавказа, где декларативная
деятельность этого органа принимается многими за чистую монету. Сейчас
Горское правительство понимается многими как реальный субъект кавказской

1
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра
Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане. Оп. 1. Д. 179. Л. 24.
2
Лишин Н.Н. На Каспийском море. Год белой борьбы. Прага: Морской журнал, 1938. С. 29.
3
РГВА. Ф.Р-39779. Партизанский отряд генерала Бичерахова. 1918–1919. Оп. 2. Д. 49. Л. 1.
4
Безугольный А. Указ. соч. С. 108.
5
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников Гражданской войны в
Дагестане. Оп. 1. Д. 202. Л. 1.
6
РГВА. Ф.Р-39779. Партизанский отряд генерала Бичерахова. 1918–1919. Оп. 2. Д. 45. Л. 67.
7
Дом Русского Зарубежья (ДРЗ). Ф. 1. Каблицкий Н.Е. Ф. 1. Оп. 1. Е-73. Л. 70. У А. Безугольного фамилия полковника пишется как Коблицкий (Безугольный А. Указ. соч. С. 109).
8
Полковник Джафаров… С. 152.
9
Там же. С. 155.

Союз объединенных горцев… С. 161.
РГВА. Ф.Р-39779. Партизанский отряд генерала Бичерахова. 1918–1919. Оп. 2. Д. 17. Л. 6.
3
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в
Дагестане. Оп. 1. Д. 71. Л. 11.
4
Безугольный А. Указ. соч. С. 111.
5
Гасанов А. Диктатура Н. Тарковского // Ахульго. Махачкала. 2000. № 4. С. 12.
6
Полковник Джафаров… С. 154–155.
7
Кашкаев Б. Красная армия в Дагестане. Махачкала, 1964. С. 89.
8
Алиев К. Шаухалы Тарковские. Кумыкская аристократия: Страницы родословной и
жизнеописания властителей. Махачкала: Дагпресс-Медия, 2006. С. 149.
9
РГАСПИ. Ф. 71. Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ИМЛ) (1931–1991).
Оп. 34. Д. 1054. Л. 2–3.

212

213

1
2

и международной политики периода Гражданской войны, а не как эфемерный орган власти, функционировавший, по замечанию современника, «в
тифлисских и бакинских отелях»1.
Прибыв в начале октября в Дербент, председатель Горского правительства
Тапа Чермоев оказался единственным выразителем его воли в Дагестане.
Это его не смутило – уже давно деятельность правительства выражалась в
по-восточному многословной и велеречивой дипломатической переписке со
всеми концами света. Как и в случае с М. Дахадаевым, Бичерахову и здесь
пришлось выдержать эпистолярную атаку со стороны Чермоева, начатую
весьма дружелюбно («Дорогой Лазарь, я прибыл в Дербент и не понимаю происходящего…»), продолженную угрожающе («Тем, кто находится в Петровске
и окрестностях и переходит национальные границы Северо-Кавказской
республики и нарушает священную независимость»; «Правительство СевероКавказской республики спрашивает у находящихся в Петровске и окрестностях командующего и групп войск, официального положения которых
оно не знает: на каком международном праве они основываются, с какими
признанными существующими державами правительством они сносятся?»)
и оконченную тоном великодушного победителя (добровольно сложившим
перед единственным представителем Горского правительства оружие бичераховцам обещаны «хороший прием», «кормить всех безоружных» и «отправить их на родину»). В противном случае Чермоев предлагал «сражаться
с национальными силами» Горского правительства, в котором противнику
пощады не обещалось: «расстрел всех пленных как изменников».
В ответном письме, датированном 15 октября, Бичерахов не преминул
съязвить относительно «языка константинопольских канцелярий» горского
премьера, заметив ему также, что в его признаниях не нуждается, воюет на
российской земле и никакой Северо-Кавказской республики не знает. Тем
более что на посланиях Чермоева стояла печать другого государственного
образования – «Союза горцев Кавказа». «Странно приглашать меня и мои
войска уходить с границ того, что еще не имеет даже определенного названия».
Бичерахов предложил Чермоеву партнерство на условии отзыва им турецких
войск из Дагестана («которым я от всего сердца желаю счастливого пути»).
После некоторых раздумий Чермоев торжественно пообещал увести турок «с нашей землю» и присоединиться к Бичерахову и генералу Алексееву,
однако от личной встречи уклонился. Так окончился самый бескровный
конфликт Бичерахова – с Горским правительством2.
К моменту ухода бичераховчев из Баку отряд значительно вырос в численности за счет жителей города, в основном армян. На 1 августа в его составе
имел ось 9 сотен казаков, 10 рот пехоты и 2 роты спецчастей, 15 орудий, в том
числе 3 дальнобойных и 2 гаубицы, бронепоезд и масса боеприпасов. Кроме
того, на складах отряд имел большой запас оружия и боеприпасов (28 орудий,
4 тыс. винтовок, 14, 4 тыс. снарядов разного калибра, 1300 тыс. патронов),
что позволяло развернуть еще не одну крупную часть.
1
2

После ухода из Баку к нему добровольно присоединилось множество армянских солдат, а по мере продвижения по территории Дагестана в его состав
вливались многочисленные военнопленные. Кроме того, он рассчитывал на
присоединение к себе еще терских войск.
Финансовое положение отряда оставалось в этот период весьма устойчивым. По прибытии в Петровск Бичерахов добился у сменившего генерала
Л. Денстервиля1 генерал-майора В. Томсона, командира 14-й британской
пехотной дивизии, подтверждения о продолжении финансирования отряда
британской казной2.
Осенью во все хлебородные районы Терской области – от станицы Прохладной до станицы Наурской – были командированы бичераховские заготовители под руководством начальника заготовок Бульбы, которые скупали
урожай, свозя его в Моздок. Были закуплены десятки тысяч пудов пшеницы,
ячменя и сена. Имея наличные деньги, бичераховцы избегали реквизиций и
закупок по заниженным ценам, чем снискали славу хороших покупателей.
Обосновавшись в Петровске, Бичерахов озаботился восстановлением и
развитием инфраструктуры, необходимой для функционирования крупного
военного объединения.
Вся эта мощная военная организация по своим масштабам уже вышла
далеко за рамки автономного партизанского отряда, каковым он являлся в
персидский или бакинский период своей истории. Само собой вызрело решение о придании отряду новой, адекватной его составу организации и статуса.
Примерно с середины сентября отряд начинает именоваться Кавказской
армией. К ней присоединяется солидная Бакинская флотилия, состоящая из
нескольких военных судов и вооруженных коммерческих пароходов (гордо
именуемая в источниках «Флотом»), ловко управляемая ротмистром Воскресенским. Лазарь Бичерахов становится главнокомандующим Кавказской
армией и флотом3.
В составе бичераховских Кавказской армии и Кавказского флота насчитывалось ни много ни мало 97 отдельных частей, подразделений, учреждений и кораблей, в составе которых числилось почти 30 тыс. человек. Если
быть совсем точным, то Кавказская армия и Кавказская флотилия осенью
1918 г. насчитывали в своем составе 29 952 человека, 6193 лошади, 22 пулемета, 107 орудий, 8 бронеавтомобилей, два бронированных поезда, один
поезд-батарею и один вспомогательный поезд, 34 легковых и 3 9 грузовых
автомобилей, авиадивизион, 9 вооруженных судов, 4 стационарные и 4 подвижные радиостанции4.
3 октября в письме Георгию (в его лице он обращался ко всему терскому
казачеству) Лазарь Бичерахов впервые развернуто изложил свои политические

Бутбай М. Воспоминания о Кавказе. Махачкала, 1993. С. 34; Вайнахи… С. 282.
Безугольный А. Указ. соч. С. 113–114.

1
Денстервиль Л. Британский империализм в Баку и Персии. 1917–1918. Воспоминания.
Тифлис, 1925. С. 280.
2
РГВА. Ф.Р-39779. Партизанский отряд генерала Бичерахова. 1918–1919. Оп. 2. Д. 21. Л. 5.
3
Безугольный А. Указ. соч. С. 113–117.
4
Там же. С. 124.

214

215

взгляды. Сформулированные еще довольно сумбурно, они основывались на
нескольких твердых постулатах: союз со странами Антанты, антибольшевизм,
собирание южных окраин бывшей империи, непредрешенчество до созыва
Всероссийского Учредительного собрания. В последующем программа оттачивалась и переформулировалась, но основные ее идеи оставались неизменными.
Л. Бичерахов не находил серьезной конкуренции своему отряду в регионе,
поэтому рассчитывал, что ему достаточно легко удастся объединить под своей властью большие территории Закавказья, Дагестана, Терека и Закаспия.
«Положение Петровска считаю сравнительно прочным и уже имею планы
на обратное движение в Баку и Закавказье. Занятие Баку будет сигналом
восстания против турок и немцев и полного оздоровления края на почве
русской ориентации и русской государственности»1.
Огромное значение в планах Бичерахова приобретал поиск союзников в
борьбе с турками и большевиками. Имевшихся средств, как казалось тогда,
было достаточно, чтобы поддерживать готовность к этой борьбе у всех желающих, в том числе и за пределами Кавказского региона. Его политическое
мышление всегда отличалось наивным гигантизмом, происходившим от
весьма слабого знания политических вопросов.
С сентября начались активные контакты Л. Бичерахова с близлежащими
областями – горскими и казачьими районами Терской области, Муганью,
3акаспийской областью, наконец, с государственными антибольшевистскими
органами власти, формировавшимися в Сибири. В каждом случае обстановка
диктовала различные цели и формы этих контактов2.
Л. Бичерахов становился донором для всех. Оружие и боеприпасы, деньги
и готовые части направляются за Каспий, на Урал, в Чечню, Кабарду.
Но больше всех получило, разумеется, его родное терское казачество,
ведомое к тому же его родным братом Георгием, о чем речь пойдет ниже.
С приходом Л. Бичерахова в Дагестан начались активные контакты с
влиятельными горскими деятелями, в частности с чеченским шейхом Али
Митаевым. Велись переговоры с представителями кабардинских, осетинских,
ингушских, дагecтaнcкиx обществ. Смысл соглашений, которые Л. Бичерахов
предлагал горским народам, сводился к следующему: Л. Бичерахов обещал не
вмешиваться во внутреннее управление «и распрю» этих народов, гарантировал им выборное самоуправление в обмен на «строго русскую ориентацию
и борьбу с большевиками». В начале октября он был «полностью уверен за
Кабарду», «на три четверти» за Чечню и Дагестан; завязывал отношения с
Осетией и Ингушетией «на успех в Осетии рассчитываю. Ингуши если не
пойдут на соглашение, то им можно будет задать трепку». Конечно, не обходилось без больших денег, которыми располагал Бичерахов. В Дагестане,
например, писал Лазарь брату Георгию: «Я разрушил в значительной степени
турецкую ориентацию тем, что гарантировал финансирование дагестанского
правительства (скорее всего, имелось в виду Горское правительство) в слу1
2

Безугольный А. Указ. соч. С. 132–133.
Там же. С. 134.
216

чае его отказа от содействия туркам». В Кабарду в тюке было отправлено
несколько миллионов рублей. Набиpaвшee там силу контрреволюционное
движение Заурбека Даутокова-Серебрякова, вскоре охватившее всю Кабарду, своими первыми шагами обязано именно Бичерахову: на присланные
им деньги удалось сформировать два полка добровольцев. Нечто подобное
происходило и в других регионах1.
Между тем молва о Бичерахове к осени 1918 г. стала распространяться
по всему Северо-Кавказскому региону. Из Нальчика в середине октября ему
писали: «Слухами земля полна. Один из них – слух о вас... Какую вы взяли
на себя великую задачу об объединении нашей несчастной, разорванной на
клочки России». Прослышав о его широкой благотворительной деятельности,
антибольшевистские силы на Тереке сами искали контакта с ним. Так, например, поступил 3. Даутоков-Серебряков, по просьбе которого в Петровск
на встречу с Бичераховым ездил бывший командир Кабардинского полка
Туземной конной дивизии И.И. Воронцов-Дашков. Еще раньше, в сентябре
1918 г., к Бичерахову за деньгами обращался А.Г. Шкуро, партизанивший в
районе Баталпашинска (ныне – Черкесск) и Кисловодска:2 «Для связи с отрядом генерала Лазаря Бичерахова, овладевшего уже, по слухам, Кизляром, я
выслал разъезд с поручением просить у генерала денег на вооружение, у меня
не было ни денег, ни какого-либо снабжения», – признавался А.Г. Шкуро3.
Первые шаги во внутренней политике предпринимались немедленно по
мере занятия территории Дагестана. Прежде всего они касались нормализации обстановки, прекращения межнациональных конфликтов, социальнобытовых вопросов. Так, после захвата Дербента Бичерахов записал в своем
дневнике:
«1) Дербент. Успокоить население.
2) Вызвать представителей мусульман. Войти в соглашение.
3) Через дербентских мусульман войти в соглашение с мусульманами
Баку, Кубинского уезда [Бакинской губернии] и Дагестана.
4) Постараться связаться с петровскими представителями и войти в соглашение.
5) Организовать охрану железнодорожного пути и связи.
6) Назначение районных и участковых начальников.
7) Установление местного суда и суда окружного в преступлениях государственных и между разными национальностями в Баку, Дербенте, Петровске,
Кубе, Шемахе и Темир-Хан-Шуре.
8) Школьный вопрос.
9) Вопрос санитарный.
10) Вопросы почты и телеграфа»4.
Там же. С. 135–136.
Чхеидзе К.А. Генерал Заур-бек Даутоков-Серебряков. Гражданская война в Кабарде.
Нальчик, 2008. С. 59.
3
Шкуро А.Г. Записки белого партизана // Белое дело. Избранные произведения в
16 книгах. Добровольцы и партизаны. М., 1996. С. 180.
4
Безугольный А. Указ. соч. С. 137–138.
1
2

217

Вместе с решением конкретных местных задач Л. Бичерахов начинает
задумываться и о том, что необходимо заняться общегосударственными
вопросами. Была высказана мысль о создании «Кавказо-Прикаспийской
краевой власти», сформулировав ее суть весьма туманно: «Власть эта на
местах никакого значения иметь не будет, но будет иметь на этой окраине
русское лицо и будет олицетворять русскую государственность. И будет иметь
огромное значение в сношениях с иностранцами (соглашения, займы)». Отмечается, что свое общесоциалистическое мировоззрение он почерпнул не
без влияния своего брата Г. Бичерахова.
Что касается общегосударственных задач, к началу октября проект построения власти на Кавказе по инициативе Бичерахова обсуждался в Дагестане, Закаспии. Он был направлен на Терек, Казачье-Крестьянскому совету.
Бичерахов ожидал к себе делегатов из Дагестана, Терека, Закаспия и Мугани.
12 октября по призыву Бичерахова в Петровске было созвано совещание из представителей «не занятых неприятелем и сохранивших верность
России» областей. В этот день из Петровска в Энзели поручику Альхави
сообщалось: «Организуется краевая власть. Правительство накануне формирования». Заседания проводились семь дней, и 19 октября съездом окончательно было утверждено Положение о Кавказско-Каспийском союзе областей
(в дальнейшем чаще всего он именовался просто Каспийско-Кавказским
союзом), в состав которого вошли девять представителей (двое от Терского
Казачье-Крестьянского правительства, двое от Закаспийского исполнительного комитета, двое от Мугани и Ленкорани и по одному от городов Петровск,
Дербент и Армянского национального совета).
Здесь же было объявлено об избрании Временного Союзного правительства – исполнительного органа Совета Союза – немногочисленного по
составу: главнокомандующего и заведующего военно-морским отделом, заведующих финансами Союза, внешними сношениями, внутренними делами
и судной частью.
Общими политическими целями нового государственного образования
были объявлены: восстановление российской государственности и воссоединение разрозненных областей «Российской демократической республики»;
продолжение борьбы с германо-турецкой агрессией в согласии с союзникaми;
наведение порядка и водворение законности на основах, существовавших до
25 октября 1917 г.1
В составе Каспийско-Кавказского правительства не только не было знаменитостей, но даже имена министров удалось восстановить с трудом, а именно:
заведующего отделом народного хозяйства (Мерхалев), внешних отношений
(Зимин, которого вскоре сменил В.Ф. Минорский), судной частью (Т. Наджаров). Заведующим военным и морским отделом и по совместительству главнокомандующим стал сам Л. Бичерахов. Управляющим делами правительства
был назначен К. Атаманов. Кроме того, с.г. Альхави был назначен официальным
представителем правительства в Энзели – должность очень ответственная,
учитывая, что через порт Энзели осуществлялась связь с союзниками.
1

Безугольный А. Указ. соч. С. 140–141.
218

20 октября до Петровска дошла радостная весть о появлении Временного
Всероссийского правительства (известного также как Уфимская директория),
заседавшего в сентябре-октябре вначале в Уфе, а затем – в Омске. Временное Всероссийское правительство (председатель Н.Д. Авксентьев, члены
Н.И. Астров, генерал В.Г. Болдырев, П.В. Вологодский, Н.В. Чайковский),
объединившее по решению Уфимского государственного совещания 23 сентября 1918 г. сразу несколько поволжских и сибирских правительств, в том
числе Временное Сибирское правительство, Комитет членов Учредительного
собрания (Комуч), вполне обоснованно претендовало на роль всероссийского
правительственного органа до созыва «хозяина земли русской» – Всероссийского Учредительного собрания.
Ища источник легитимации, новое Каспийско-Кавказское правительство
готово было немедленно «заявить о своем подчинении его воле». Стремясь
«немедленно осведомить» Временное Всероссийское правительство о своем
существовании и политической позиции, в Уфу был направлен В.Ф. Минорский.
1 ноября А.Ф. Бичерахов в статусе «командующего русскими силами
в Прикаспийском крае» и в чине генерал-майора получал указания от
Верховного главнокомандующего при Временном Всероссийском правительстве генерал-лейтенанта В.Г. Болдырева. Правда, официальный приказ
о производстве Бичерахова в генеральский чин и назначении его «командующим русскими силами в Прикаспийском крае и в освобожденных им
от большевиков районах» за подписью Верховного главнокомандующего
генерал-лейтенанта В.Г. Болдырева был издан только 16 ноября, за два дня
до военного переворота в Омске, в результате которого Директория пала и
к власти пришел адмирал А.В. Колчак1.
Каспийско-Кавказское правительство было немедленно признано Директорией. В начале ноября Бичерахов получил от Болдырева и его начальника
штаба генерал-майора С.Н. Розанова три директивы (за номерами 1-3). Главной целью предусмотренных директивами мероприятий провозглашалось
налаживание прочных и всесторонних связей на линии Новороссийск –
Армавир – Петровск – Красноводск – Ташкент – Оренбург.
Со своей стороны, Бичерахов должен был развивать наступление на Баку,
с тем, чтобы получить доступ к нефтепромыслам и освободить железнодорожную ветку Петровск–Баку2. Но главное, Бичерахову предписывалось
«войти в тактическую связь с армией генерала Деникина и объединиться с
отрядами, действующими в районе железной дороги Новороссийск – Армавир – Петровск, для обеспечения непрерывного железнодорожного движения
по этой линии. Кроме того, он должен был продолжать поддерживать связь
с англичанами и «распространять русское влияние как можно шире на Восточном Кавказе»3.
Там же. С. 145–146.
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 33. Л. 77.
3
Безугольный А. Указ. соч. С. 148.
1
2

219

После переворота в Омске 18 ноября 1918 г. и установления диктаторской власти Верховного правителя адмирала А.В. Колчака легитимность
Кавказско-Каспийского правительства и полномочия главнокомандующего
Кавказско-Каспийской армией и флотом были подтверждены1. Лазарь Бичерахов стал «представителем центральной власти» и, что важно, ощущал
себя таковым2.
Осенью 1918 г. обстановка в Дагестане с приходом туда турок резко изменилась. Несмотря на то, что войну Османская империя прогрывала, турецкие
войска развили большую активность в области. Еще в сентябре из Елизаветполя через перевалы Главного Кавказского хребта в дагестанский Кумух проник
отряд турецких инструкторов во главе с Исмаил Хакки-беем. Отряд был плохо
экипирован и вооружен, пешком был отправлен из Батума и только из-за непогоды и болезней за 43 дня потерял в пути 130 человек (первоначально было 500,
в том числе до 50 офицеров). Телефонной и радиосвязи в отряде не было, обоз
был небольшой, количество лошадей – ограниченное. Турецкое командование,
чьи войска были заняты на фронтах Первой мировой войны и в Закавказье,
вынуждено было относиться к Северному Кавказу по остаточному принципу.
Турки небольшими гарнизонами расположились в горном Дагестане и до поры
ничем особо себя не проявляли. Небольшая группа во главе с Шукри-беем
отправилась поднимать против казаков Чечню и Ингушетию.
Первоначально все было благопристойно. Первый прием турок в КазиКумухе прошел пышно. Исмаил Хакки-бей произнес перед офицерами Дикой
дивизии и мусульманскими учеными перемежаемую длинными цитатами из
Корана, горячую речь, отметив, что власть «гяуров» закончилась и начинается
власть шариата; что турки идут лишь на помощь и в Дагестане не задержатся.
Население первоначально встречало их хлебом-солью, дарило изможденным единоверцам баранту и муку. Многие принимали их за избавителей,
носителей исламской культуры и благочестия. Все «привыкли думать, что
турок – это образец мусульманина. В Дагестане все время говорили: «Вот
придут турки и научат нас, как надо верить, как надо молиться, как надо
исполнять закон».
Однако вскоре, по свидетельству М. Джафарова, «даже фанaтики религии… с ужасом отшатнулись от турок. «Этим несчастным пришлось увидеть
собственными глазами, что ни один из турок не молился Богу и не свершал
намаза»3. Оказалось, туркам не было дела до внутренних проблем Дагестана,
вели себя они как завоеватели.
Вскоре по настоянию Исмаил Хакки-бея прошел съезд представителей
дагестанских обществ, где голос турецкого офицера, назначенного командующим войсками Северного Кавказа, звучал уже в приказном тоне. Исмаил Хакки-бей под страхом расстрела запретил продавать хлеб казакам.
1
РГВА. Ф.Р-39779. Партизанский отряд генерала Бичерахова. 1918–1919. Оп. 2. Д. 34.
Л. 28.
2
Никитин Б. Указ. соч. С. 298.
3
Полковник Джафаров… С. 170

220

В октябре в Кази-Кумухском, Андийском, Аварском и Даргинском округах
началась принудительная мобилизация молодых возрастов для укомплектования 12-й турецкой пехотной дивизии, предназначавшейся для действий
на Северном Кавказе. Был объявлен учет и сдача оружия. За отказ от мобилизации предусматривались строгие наказания, вплоть до смертной казни
(по данным бичераховской агентуры, было повешено 9 человек). Обучение
мобилизованных шло медленно, поскольку инструкторы местных языков не
знали. В формируемых частях насаждалась муштра.
В таком состоянии турецкие войска не представляли для Бичерахова
опасности. Правда, к началу октября они смогли пополнить свой отряд до
800 человек за счет вливания в него бывших военнопленных аскеров. Турки
не спускались в долину, лишь один раз предприняв неудачную демонстрацию
силы против Темир-Хан-Шуры.
Однако после взятия турецкими войсками Баку положение резко изменилось. Турецкое командование получило возможность бросить на Северный
Кавказ крупные силы. Через Дербент в Дагестан началась переброска 15-й
пехотной дивизии.
Дербент был занят бичераховскими войсками. В октябре между ними и
турками начались упорные бои. Сухопутными войсками командовал начальник полевых войск Кавказской армии полковник Б.В. Никитин, флотом –
ротмистр В.Г. Воскресенский.
Первоначально противник был отброшен к Дербенту. Командующий
турецкими войсками Иззет-паша послал прямо в Петровск, к Бичерахову
делегацию с письмом, в котором удивлялся: «Кто вы такие? России уже нет
и никогда не будет. Отойдите на север, за Кубань»1.
30 октября между Турцией и странами Антанты было подписано Мудросское перемирие, фактически выведшее из войны турецкую сторону, признавшую собственное поражение. Помимо прочих условий турецкие войска
должны были немедленно покинуть оккупированные территории, в том числе
Закавказье и Дагестан. Весть о перемирии мгновенно распространилась по
всему Кавказу. 2 ноября командующему турецкими войсками Иззет-паше
было предложено прекратить огонь и отодвинуть свои войска на 25 км к
югу. Он согласился лишь на двухдневное перемирие и затем, перегруппировав силы, вновь начал наступление. Иззет-паша позиционировал себя не
турецким подданным, а инструктором на службе у Горского правительства и
потому отказался подчиняться требованиям по отводу войск из Дагестана2.
24 октября 1918 г. турки заняли Темир-Хан-Шуру3 и повели энергичное
наступление на Петровск как по прибрежной плоскости со стороны Дербента,
так и с запада, из Темир-Хан-Шуры.
Фланговое наступление турок было направлено против Таркинских высот, господствовавших на подступах к Петровску и занятых артиллерией
Л. Бичерахова.
1
2
3

Никитин Б. Указ. соч. С. 289.
Полковник Джафаров… С. 173
Джамбулатов Р. Гражданская война… С. 88.
221

По свидетельству Б.В. Никитина, бои были чрезвычайно ожесточенными, с массой штыковых атак и канонадой, сливавшейся в непрерывный гул.
В результате бомбежек в городе были большие разрушения. Оборонявшихся
поддерживали своими 120-миллиметровыми орудиями канонерские лодки
«Карс» и «Ардаган». Их огонь по радио через начальника штаба А. Мартынова, находившегося в петровском порту, Никитин координировал лично.
Турецкая артиллерия, заняв высокую позицию в районе перевала, сосредоточенным огнем подготовила штурм Таркинских высот, с переходом которых в руки турок участь Петровска была решена. Держать оборону против
целой турецкой дивизии и нескольких тысяч дагестанцев и чеченцев войска
Бичерахова долго не могли. Несмотря на формальную многочисленность
отряда, боеспособных частей в его составе было немного. Армянские части
стали слабым звеном обороны Петровска. Вновь среди армян, охваченных
паническим страхом перед турками, началось массовое дезертирство1. Солдаты отправлялись прямо на корабли, ожидая отплытия куда угодно, лишь
бы не оставаться в городе. Офицерам пришлось, «имея дубину в одной руке,
с револьвером в другой» возвращать их на позиции.
В ожесточенном двухдневном бою 4–5 ноября принимали участие почти
исключительно казаки и присоединившиеся к ним русские офицеры2. Бичерахов был удручен неожиданным крушением надежд.
Он предложил Иззет-паше перемирие и начало переговоров, однако,
чувствуя свое превосходство, тот не ответил. В этот момент, 6 ноября, на
рейде Петровска появился английский отряд кораблей. Делегация союзников, в которую вошли английские, французские и американские офицеры,
прибыла к Бичерахову на переговоры. Они велись в его вагоне-салоне. При
Бичерахове присутствовал его начальник штаба полковник А.Е. Мартынов.
Бичерахову было передано письмо генерала Томсона, приглашавшего его
в партнеры в намеченной вторичной оккупации Баку в связи с уходом из
города турецких войск.
Несмотря на тяжелое положение Кавказской армии, переговоры шли
сложно, поскольку Бичерахов не хотел играть в оккупации Баку вторую
роль и настаивал на том, чтобы союзные войска входили в порт под русскими
флагами, а на кораблях были Андреевские флаги.
В итоге сошлись на том, что англичане будут входить в Баку под собственными флагами, но если придется сражаться, то должны будут поднять
Андреевский флаг.
Английских представителей позиция Бичерахова откровенно удивляла
и раздражала – ведь они оплачивали все расходы его армии и считали себя
вправе «заказывать музыку».
Положение бичераховцев в связи с наступлением турок и давлением со
стороны англичан было в тот момент нелегким (хотя, по мнению современни-

ков, и далеко не безнадежным)1, и предложение англичан покинуть Петровск
оказалось весьма своевременным.
11 ноября Л. Бичерахов навсегда покинул Петровск. На 57 судах было
отправлено свыше 60 тыс. человек, в том числе 3 тыс. больных и раненых2.
Турки эвакуации не препятствовали.
С уходом бичераховцев мгновенно воспрянуло духом находившееся в
полном до этого бездействии Горское правительство. Приказы, циркуляры,
распоряжения, инструкции рекой потекли во все уголки Дагестана. В числе
первоочередных мер Горское правительство позаботилось о реквизиции
имущества Кавказской армии, которое в спешке эвакуировать в Баку не
удалось. Без малого 24 вагона, груженные свыше 3 тыс. снарядов, свыше
4 млн патронов, 3 тыс. винтовок, 13 орудиями, и 40 платформ с обозным
имуществом немедленно были отогнаны в Темир-Хан-Шуру3.
4.3. Деятельность Горского правительства (январь-ноябрь 1918 г.)
Зимой 1918 г. перед лидерами Горского правительства встал серьезный
вопрос, что делать дальше и каким образом удержать ускользающую из
их рук власть над Северным Кавказом. В январе 1918 г. лидеры Горского
правительства вынуждены были покинуть Владикавказ и разъехаться по
национальным округам. Однако влияние лидеров Горского союза в округах к
этому времени резко упало, и за исключением В. Джабагиева, возглавившего
Ингушский национальный совет, остальные, в том числе Тапа Чермоев, не
нашли там поддержки. В феврале 1918 г. министры снова собрались вместе
в Темир-Хан-Шуре, где на экстренном совещании с Н. Тарковским было
решено направить полномочную делегацию в Закавказье, а затем в Турцию
с целью просить военной помощи «для установления порядка и спасения ислама» на Северном Кавказе. В состав делегации вошли Тапа Чермоев, Зубаир
Темирханов, Магомед-Кади Дибиров, Гайдар Бамматов и Магомет Далгат.
Фактически вытесненные с политической арены Северного Кавказа
большевиками и убедившись в невозможности реализовать в новых условиях
идею горской национально-территориальной автономии в составе России,
горские лидеры стали искать поддержку извне. С точки зрения тактики это
было верным шагом, однако с точки зрения стратегии – огромной ошибкой.
Позже Пшемахо Коцев так объяснил действия Горского правительства весной
1918 г.: «Когда анархия и развал коснулись и нашей окраины, для меня стало
ясно, что собственными силами и авторитетом мы не сможем водворить у себя
порядка. И вот все это время прошло в поисках этой новой силы. Эти внешние
силы были заняты своими собственными делами, все же они помогли, как
могли, и снабдили военным снаряжением»4. Горцы ехали в Закавказье не с
пустыми руками. Они предлагали проект отделения Северного Кавказа от
1

Байков В. Воспоминания о революции в Закавказье (1917–1920 гг.) // Архив русской
революции. Т. 9–10. М., 1991. С. 180.
2
Никитин Б. Указ. соч. С. 294.
1

222

2
3
4

Полковник Джафаров… С. 163.
Никитин Б. Указ. соч. С. 295.
Безугольный А. Указ. соч. С. 219.
Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 186–187.
223

России, объединения его с Закавказьем и создания единого и независимого
Кавказа на основе конфедерации.
В апреле 1918 г. Горское правительство выступило с обращением к
Турции, Франции, Германии, Англии и другим европейским государствам
с просьбой о своем признании. Одновременно горские лидеры провели в
Тифлисе переговоры с ведущими политиками Закавказского сейма, в ходе
которых озвучили свой проект создания Кавказской конфедерации. Однако
закавказские политики в тот момент еще не думали об отделении от России
и без особого энтузиазма отреагировали на предложения горцев. Тогда,
пользуясь сложившейся в Закавказье критической ситуацией после начала
наступления турецкой армии, А. Чермоев и М. Дибиров попытались выступить в качестве посредников в переговорах Закавказского правительства и
Турции. Сначала они направились в Трапезунд на мирную конференцию, а
затем в Константинополь.
Оттоманское правительство тут же ухватилось за возможность создать
на Северном Кавказе не зависимое от России государство. Делегация была
принята султаном, и ее руководителей заверили, что Турция признает горские
народы Кавказа и что она предпримет необходимые шаги для достижения
признаний Горской республики со стороны союзников.
28 апреля 1918 г. главнокомандующий турецкой армией на Кавказском
фронте Вехиб-Махмуд-паша послал телеграмму на имя главы Закавказскому
правительства о признании его правительством Закавказской республики и
объявлении северокавказскими деятелями своей независимости:
«1. Императорское Оттоманское правительство признало независимость
Закавказского правительства и сообщило об этом своим союзникам.
2. Оттоманская делегация выедет через несколько дней из Константинополя. Его превосходительство министр юстиции Халил-бей и я принимаем
участие в императорской делегации.
3. Сообразно с Вашим желанием императорское правительство принимает
Батум в качестве места переговоров.
4. Северный Кавказ объявил свою независимость и ратифицировал ее
перед императорским правительством и другими державами. Делегаты Северного Кавказа, находящиеся в Константинополе, выедут в Батум вместе
с Оттоманской делегацией и предпримут шаги к объединению их страны с
Закавказьем»1. Турецкий военачальник несколько поторопился объявить
Северный Кавказ независимым. Это предстояло сделать на ближайшей
мирной конференции.
Горское правительство возлагало большие надежды на Батумскую международную конференцию. 6 мая 1918 г. руководители Горского правительства
официально обратились к главам германской, турецкой и закавказской делегаций о допуске на конференцию делегации Северного Кавказа. Лидеры
горцев надеялись заручиться поддержкой не только Турции, но и Германии.
Член Горской делегации З. Темирханов отправил письмо генералу фон
Лоссову, главе немецкой делегации на батумской конференции, с намере1

Союз… С. 104.
224

ниями его правительства заявить о своей независимости: «Туземные народы
Северного Кавказа и Дагестана, живущие между Черным и Каспийским морями, связанные единством расы, религии и обычаев и очень древней общей
историей, в первые дни русской революции почувствовали необходимость
образовать политический союз, чтобы добиться общими усилиями максимума
политических и социальных прав.
В мае 1917 г. во Владикавказе, на первом съезде горцев, в котором принимали участие народности Дагестана, Чечни, Ингушетии, черкесы, ногайцы,
туркмены, кабардинцы, абхазцы и все остальные туземные народности и
племена Северного Кавказа, Союз был обнародован. Был учрежден Центральный Исполнительный Комитет горцев Кавказа. В то время в программу
Северо-Кавказского Союза входило преобразовать всю Россию в федеральное
государство, одним из членов которого был бы Северо-Кавказский Союз.
Положение того Комитета запрещало кавказцам Севера пойти дальше, так
как в России существовали еще сильные централистические партии и армия,
не потерявшая свою дисциплину. Отношения между соседями Союза и с
русскими партиями диктовались этой программой.
После Октябрьской революции Центральный Комитет Союза, отказавшийся признать правительство большевиков, взял в свои руки верховную
власть на своей территории до того времени, когда могло бы быть созвано
Учредительное собрание. С тех пор Центральный Комитет Союза стал общим
правительством Союза и управлял страной, не имея никаких сношений с
русским правительством в Петербурге и Москве. Отказ признать большевистское правительство вовлек нас в войну с большевиками.
Четыре месяца терские казаки, некогда поселенные царским правительством на земле, принадлежавшей чеченцам и ингушам, ведут войну против
этих двух народностей и пользуются военной и материальной поддержкой
большевистского правительства.
С тех пор, как в последнее время русский фронт перенесен за пределы
Северного Кавказа и опасность, грозившая с юга народам Северного Кавказа,
была ликвидирована, горцы могли пойти непосредственно к своей желаемой
и священной цели – образовать независимые государства с народами юга
Кавказа, связанные с ними и общностью происхождения, и религией, государство, которое должно было быть тесно связано экономическими и военными
узами с Турцией и государствами Центральной Европы. Чтобы достигнуть
своей цели, представители Северного Кавказа и Дагестана отправились в
Тифлис, где они вели с правительством, с национальными организациями и с
политическими партиями переговоры по вопросу объединения двух половин
Кавказа. Представители Северного Кавказа, а именно: Зубаир Темирханов,
Гайдар Бамматов, Топа Чермоев и Махмед-Кади Дибиров напомнили, что
по причинам военным, политическим и экономическим независимое существование Южного Кавказа невозможно без союза с Северным Кавказом,
и приняли меры для того, чтобы как можно скорее прекратить враждебные
отношения между Тифлисом и Турцией. С этой целью Бамматов, Чермоев и
225

Дибиров отправились в Трапезунд, где они объявили свое выше упомянутое
мнение Оттоманской делегации и делегации Южного Кавказа.
После того, как Закавказская делегации была отозвана в Тифлис, делегация Северного Кавказа поехала в Константинополь, где имела переговоры
с Оттоманским правительством. Последнее объявило, что оно в принципе
согласно с независимостью Северного Кавказа, и обещало предпринять
шаги в этом же направлении перед своими союзниками и помочь Северному
Кавказу, чтобы... последний вместе с Закавказьем мог осуществить свою независимость. Имея намерение принять участие в Батумских переговорах, представители горцев имеют честь просить Ваше превосходительство уведомить
императорское германское правительство об их политических стремлениях
и сообщить им, до какой степени они могут надеяться получить помощь от
Германии, чтобы осуществить политический идеал туземных народов Северного Кавказа и Дагестана, идеал которой заключается в образовании на
Кавказе одного общего государства, конституция которого будет установлена
затем двумя частями Кавказа.
Представители народов Северного Кавказа подчеркивают, что они хорошо
отдают себе отчет в том, что как они объявили Вам устно, что благосклонность германская будет иметь большую важность для осуществления их
стремлений, которому всегда будет угрожать наступление на юг их северных
врагов»1. Генерал фон Лоссов приложил все усилия, чтобы Германия и ее
союзники признали Горскую республику.
Помимо германского главы делегации горские деятели теперь уже в лице
министра иностранных дел Г. Бамматова обратилось еще и к поверенному в
делах Австро-Венгрии в Турции барону Чилаки с той же просьбой: «...Четвертого истекшего мая правительство Союза горских народов Кавказа в лице
членов правительства Абдул-Меджид Чермоев и я в качестве чрезвычайных
делегатов, мы объявили о нашем отделении от России и образовании независимого государства – Союза объединенных горцев Кавказа. Это объявление
было сообщено в Константинополь, Вену, Берлин и Софию.
Представители независимой Северо-Кавказской Республики под моим
председательством приняли участие в конференции Батумской в качестве независимой страны... и 8 мая заключили дружеский договор с Императорским
Оттоманским правительством, по которому Высокая Порта приняла на себя
некоторые обязательства в деле осуществления политических стремлений
народов Северного Кавказа.
Переговоры, начатые с этой целью с делегацией германского правительства в Батуми, были, к несчастью, прерваны распадением Закавказской республики на составные части Грузию, Азербайджан и Армению и внезапным
отъездом германской делегации. Но обмен нотами, происшедший задолго
до отъезда делегаций между генералом Лоссовым и мной, и обмен личными
мнениями заставляют меня надеяться на благосклонное отношение Императорского Германского правительства к вопросу о возможности оказания
германской действительной помощи моему правительству в деле осущест1

Союз… С. 104–106.

вления независимости Северо-Кавказской республики и восстановления в
ней мира и порядка.
Отсутствие представителей Императорского и Королевского правительства на Батумской конференции и трудность, вследствие местных условий
непосредственных сношений с Веной, не позволили моему правительству
войти в необходимый контакт с Вашим глубокоуважаемым правительством.
Вследствие этого, в дополнение к моим разговорам с Вашим превосходительством, я имею честь подчеркнуть, что выраженная в вышеупомянутом
меморандуме точка зрения моего правительства относительно образования
новых государств на Кавказе остается и теперь неизменной. Мое правительство полагает, что действительное существование каких-то или такихто государственных образований в Закавказье зависит исключительно от
существования на Северном Кавказе независимого государства, имеющего
политические и экономические связи с державами Центральной Европы.
Достаточно бросить беглый взгляд на географическую карту, чтобы понять,
что с точки зрения стратегических и экономических соображений Северный
Кавказ господствует над Закавказьем.
Кроме того, характер народов, населяющих Северный Кавказ, их политические надежды и расположение их умов, героическая борьба, которую они
вели за свою независимость против могущественной Империи царей, их несомненное тяготение к державам Четверного согласия служат верной гарантией
действительного отделения Кавказа от России и образования государства,
служащего необходимым буфером между национальной могущественной
Россией, вышедшей из анархии, и странами Востока, в которых сконцентрировано все экономическое будущее коалиции Центральной Европы. Твердо
уверенный в том, что вопрос о гарантии независимости Северо-Кавказской
республики и об ее успешном внутреннем развитии не может быть безразличным Императорскому и Королевскому правительству и, сверх того,
признавая, что политические стремления народов Северного Кавказа могут
осуществиться только при активной поддержке всех держав Четверного
согласия, я имею честь просить Ваше превосходительство соблаговолить
уведомить меня, в какой мере Республика Союза народов Северного Кавказа
может рассчитывать на помощь и поддержку Высокочтимого Императорского
и Королевского правительства Австро-Венгрии»1.
11 мая 1918 г. на международной конференции в Батуме было объявлено
о создании Горской Республики и ее признании Турцией и Германией. Правительство и парламент последней не подтвердили признание соответствующими решениями, хотя высшие представители Германии в устной форме заявили
об этом. В этот же день на конференции была провозглашена «Декларация об
объявлении независимости Республики Союза горцев Северного Кавказа и
Дагестана (Горской республики)», где, в частности, говорилось: «Нижеподписавшиеся полномочные делегаты Правительства Союза горцев Кавказа
имеют честь довести до сведения всех правительств нижеследующее:
1

226

Там же. С. 106–108.
227

Народы Кавказа закономерно избрали национальное собрание, которое,
собравшись в мае – сентябре 1917 г., заявило об образовании Союза Горцев
Кавказа и вручило исполнительную власть настоящему правительству, в составе которого имеются и подписавшиеся. Ввиду царящей в России и, пользуясь
признанным самим Петроградским правительством правом за всеми народами
бывшей империи царей свободно создавать свою политическую будущность,
Правительство Союза Горцев решило принять следующую резолюцию:
1. Союз Горцев Кавказа решает отделиться от России и образовать независимое государство.
2. Территория нового государства будет иметь своими границами на
севере те же самые географические границы, какие имели области и провинции Дагестана, Терека, Ставрополя, Кубани и Черного моря в бывшей
Русской империи, с запада – Черное море, с востока – Каспийское море, на
юге – границу, подробности которой будут определены по соглашению с
Закавказским правительством.
3. Полномочным делегатам, подписавшимся здесь, поручено довести до
сведения всех правительств это решение и прорекламировать этим заявлением образование независимого государства – Союза Горцев Кавказа, а посему
нижеподписавшиеся заявляют, что от сегодняшнего дня независимое государство Кавказского Союза рассматривает себя закономерно установленным.
Подписи: Абдул Меджид Чермоев, Гайдар Бамматов»1.
В этом документе примечательно то, что горские деятели апеллировали к
Петрограду, в частности к Декларации прав народов России от 2(15) ноября
1917 г.2, в которой Совнарком объявлял право наций на самоопределение,
вплоть до отделения и образования самостоятельного государства. То есть
с формальной точки зрения они не порывали связей с Россией, они не нарушали никаких норм права, а отделяются, получается, временно, до того
момента, как не наладится общественно-политическая обстановка в стране.
Сразу же за объявлением своей независимости Горское правительство,
дабы закрепить свой успех, попыталось заключить с Германской империей
договор о дружественных отношениях. Так как все еще продолжалась Мировая война, Горские деятели, идя навстречу Германии, включили в текст
проекта договора пункты о военном присутствии на территории Горской
республики, количестве войск Германии на территории республик, которые,
правда, предполагалось регламентировать с согласия горцев. Также предполагалось удалить с территории, закрепленной за горскими деятелями, агентов
и миссий стран, воюющих с Центральными державами. И, конечно же, намечалось завязать тесные экономические отношения, что должно было быть
закреплено дополнительным соглашением. Получалось едва скрытое военное
и экономическое доминирование страны-победительницы, которая торопилась воспользоваться плодами победы на территории Северного Кавказа.3
Тахо-Годи А. Указ. соч. С. 61–62.
Декреты Советской власти… С. 39–40.
3
См. приложение № 16.

Между тем лидеры Горского правительства, как показал ход политической
борьбы в Терской области и Дагестане, к этому времени уже полностью растеряли полученный в начале 1917 г. аванс доверия от горских народов. Не
имея реальной поддержки со стороны населения и, главное, прекрасно это
сознавая, руководство Горской Республики пошло на откровенную авантюру, неправомерно объявляя независимость Северного Кавказа от России в
обмен на военную помощь, необходимую прежде всего для удовлетворения
их личных политических амбиций.
Впрочем, довольно быстро им напомнили об этом. 13 мая 1918 г. правительство Горской Республики направило правительству РСФСР ноту о
создании Горской Республики и ее отделении от России.
Нота была доставлена в Народный комиссариат иностранных дел РСФСР
через германского посла в Москве графа Вильгельма Мирбаха. Между тем
Брестский договор, существенно уменьшив территорию РСФСР за счет
Прибалтики, Украины и частично Закавказья, в то же время совершенно не
касался правового положения остающихся в РСФСР внутренних, в том числе
национальных областей. Естественно, советское правительство возмутилось,
и 15 мая 1918 г. был подан протест германскому послу в Москве Мирбаху.
В резкой форме советское руководство заявило о невозможности выхода
Закавказья и Северного Кавказа из состава РСФСР: «Народный Комиссариат считает своим долгом указать на то, что во многих местах Закавказья
власть так называемого Закавказского правительства отрицается вовсе и в
Закавказье вообще, против него высказываются широкие народные массы. В
Тифлисской и Кутаисской губерниях населением выносится ряд протестов
против отделения от России: в Сухуми, Поти, Гори, Тифлисе, Душете и прочих
городах и местечках на громадных митингах вносятся резолюции, обвиняющие Сейм в узурпации, и настоятельно требуют референдума. Армянские
города и деревни с еще большей настойчивостью требуют референдума,
настаивая на уходе своих делегатов из Сейма.
Многие грузинские и армянские делегаты из Сейма ушли. Баку объявил
кучку сеймовцев узурпаторами; в таком же смысле высказались Ленкорань,
Алят, Дербент, Петровск, Аджи-Кабул, Кюрдемир.
Правительство РСФСР считает своим долгом указать, что народы и племена Черноморского побережья Кубани, Терека и Дагестана давно уже высказались на своих демократических организованных съездах за неразрывную
связь с Российской Федерацией. Против попытки небольшой кучки попирать
волю широких слоев своего народа, а также узурпации власти этой кучки,
Российская советская власть будет выступать самым решительным образом»1.
Германское руководство не замедлило отреагировать на протест правительства РСФСР. 17 мая 1918 г. Лоссов направил письмо руководству
Закавказской республики2, в котором говорилось о том, что Германия не
может признать Закавказье, как, впрочем, и Северный Кавказ, в качестве независимых государств без признания таковых правительством большевиков:

228

1
2

Союз… С. 124–125.
ЦГА РД. Ф.Р-621. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 1. Л. 28.
229

«Имею честь сообщить Вам, что я получил от канцлера германской Империи
нижеследующие инструкции:
Германия не может признать независимости Закавказья до тех пор,
пока Россия не признает этого государства независимым. Императорскому
уполномоченному в Москве графу Мирбаху поручено спросить русское
Правительство, каково его отношение к этому вопросу.
Согласно просьбе Закавказского Правительства, Германия готова принять
на себя посредничество в целях достичь соглашения между Россией и Закавказьем в этом вопросе. Тем временем Вы уполномачиваетесь заявить г. Чхенкели, что признание Закавказья Германией не зависит от иных условий, кроме
признания отделения Закавказья от России Московским Правительством.
Письмом от 8-го сего месяца Гайдар Бамматов1 сообщил мне, что туземные народы Северного Кавказа и Дагестана также изъявляют волю быть
независимыми. Так как инструкции, полученные мною от Императорского
Правительства, предвидят возможность союза горцев Северного Кавказа и
Дагестана с Закавказьем, я ничуть не сомневаюсь, что германское Правительство отнесется к вопросу о признании независимости Северного Кавказа и
Дагестана совершенно так же, как и к независимости Закавказья.
Позволю себе приложить копию письма, отправленного мною сегодня
Гайдар-Бею Бамматову, коему я препроводил копию этой ноты, и пользуюсь
случаем, чтобы возобновить Вам, господин Министр, и т. д.»2
А. Чермоев3 и его соратники понимали, что без военной поддержки извне все их декларации оставались просто бумагой. Поэтому 8 июля 1918 г.
они подписали с Турцией дружественный договор, предусматривающий в
числе прочего и военную помощь. Однако еще до этого, в конце мая того же
года известный турецкий генерал Иззет-паша был назначен командующим
войсками Горского правительства. Турция взяла на себя создание и обеспечение армии Горской Республики различными видами вооружения, техникой
и транспортом. В начале июня Гайдар Бамматов запросил Закавказское
правительство об открытии железнодорожной линии Батум – Тифлис и шоссейной Тифлис – Владикавказ для следования на Северный Кавказ военного
снаряжения, технических приспособлений и инструкторов, предоставленных
оттоманским правительством правительству республики Союза горцев Кавказа для формирования значительной армии. Запрос Бамматова получил
поддержку со стороны фон Лоссова. В письме Лоссова на имя Г. Бамматова
от 25 мая 1918 г. говорилось о том, что «в ответ на Ваше письмо от 25 мая
текущего месяца я имею честь уведомить Вас, что я имел беседу с Чхенкели
по вопросу о свободном пропуске через территорию Закавказской республики
аммуниции, оружия и кадров оттоманских инструкторов, предназначенных
для горцев Северного Кавказа.
1
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра
Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане. Оп. 1. Д. 59. Л. 15.
2
Союз… С. 126.
3
ЦГА РД. Ф.Р-621. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 4.
Л. 13–14.

230

Господин Чхенкели заявил мне, что в течение этих дней... как только положение хоть немного выяснится, он вступит с Вами в соглашение, чтобы
урегулировать это дело. Теперь же я имею возможность… Вас, что всякое
соглашение, которое последует по этому вопросу между Вами и господином
Чхенкели, встретит полное сочувствие Германского правительства»1. Очень
скоро в Нагорный Дагестан с вооружением и боеприпасами прибыло около
500 турецких инструкторов во главе с Исмаил-Хакки-беем.
Турецкая помощь горцам Северного Кавказа вызвала очередной протест
со стороны правительства РСФСР. Народный комиссар иностранных дел
РСФСР 30 мая 1918 г. представил турецкому посланнику Халиб Кемаль-бею
документ о деятельности чеченской и ингушской фракции Терского народного
совета. В нем внимание турецкого правительства обращалось на то, что Союз
горцев не пользуется уважением и доверием большинства населения Северного
Кавказа, которое настроено решительно против нее: «...всюду ходят слухи о
том, что другие делегаты, как то: Тапа Чермоев, Ахмет-хан Мутушев и другие,
являются полномочными представителями чеченского народа и действуют
от его имени. Вот заявление чеченской фракции в Народном Совете по этому
вопросу: «Принимая во внимание, что Тапа Чермоев, Ахмет-хан Мутушев
и другие лица претендуют на то, что они облечены полномочиями от имени
чеченского народа, чеченская фракция на заседании 4 апреля (по старому
стилю) решила вновь заявить, что только чеченская фракция в Народном
Совете Терской области и Совет трудящегося народа Чечни, избранный
22 марта (по старому стилю) на Съезде в селении Гойты, представляют действительную волю чеченского народа.
Вследствие чего Тапа Чермоев2, Ахмет-хан Мутушев и другие лица,
претендующие быть представителями со специальными полномочиями
чеченского народа, лишены всех прав и полномочий, имеющих какое-либо
отношение к чеченскому народу. Любое лицо или делегация, которые впредь
будут выступать от имени чеченского народа, должны иметь мандат либо
от чеченской фракции в Народном Совете Терской области, либо от Совета
трудящегося народа Чечни, избранного 29 марта 1918 г. (по старому стилю)».
Пашковский предложил послать это заявление по телеграфу в Грозный,
Представитель чеченском фракции отметил, что это уже сделано, – фракция
послала соответствующую депешу во все селения, расположенные в пределах
Чечни.
В тот же день фракция ингушей в Народном Совете приняла следующее
заявление: «Фракция ингушей в Народном Совете Терской области полностью присоединяется к резолюции чеченской фракции в том, что касается лиц
и организаций, претендующих на то, что они облечены ингушским народом
какими бы то ни было полномочиями. Фракция ингушей провозглашает
Народный Совет, избранный на Съезде 2 апреля, и фракцию ингушей в
Народном Совете Терской области единственными представителями воли
ингушского народа.
1
2

Союз… С. 127.
ЦГА РД. Ф.Р-621. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 7. Л. 2.
231

Вследствие чего любая ингушская делегация впредь должна иметь мандаты от вышеупомянутых организаций».
Народный Совет Терской области, включающий также представителей
горцев, узнав, что Оттоманское Правительство вошло в сношения с делегатами
так называемого правительства Союза горцев, принял следующую декларацию:
«Совет Терской области, узнав из депеши о присутствии в Константинополе
совершенно неизвестных ему делегатов, утверждающих, что Северный Кавказ
выделился как самостоятельное государство, заявляет от имени чеченского,
кабардинского, осетинского, ингушского и казацкого населения, представители
которых являются членами Совета, что население Северного Кавказа никогда
не давало кому бы то ни было такого поручения. И если в настоящее время в
Константинополе некие лица утверждают, что они делегированы от Северного
Кавказа, то они являются лишь бандой проходимцев и самозванцев.
Народный Совет Терской области в составе указанных выше представителей заявляет, что Северный Кавказ составляет неотъемлемую часть
Российской Федерации.
Народный Совет Терской области категорически протестует против намерения Закавказского правительства привлечь Северный Кавказ к акту
отделения Закавказья от России»1.
В телеграмме народного комиссара иностранных дел Чичерина полномочному представителю РСФСР в Германии по поводу объявления независимости Северного Кавказа 31 мая 1918 г. снова обращалось внимание
на «недопустимость объявления независимости Северного Кавказа»: «…На
Тереке существует Терский Областной Народный Совет, объединяющий
вокруг себя девяносто пять процентов аулов, станиц, деревень, местечек, не
говоря о городах. На Первом Областном Съезде в январе2 этого года все без
исключения делегаты высказались за Советскую власть3 и за неразрывную
связь с Россией. Второй Съезд в апреле4 еще более многолюдный, чем Первый,
торжественно подтвердил связь с Россией и объявил область Автономной
Советской Республикой Российской Федерации. Происходящий ныне Третий Областной Съезд5 призывает граждан к оружию против покушений со
стороны непрошеных гостей.
Фракция чеченцев и ингушей в Терском Народном Совете приняла следующую резолюцию: «Экстренное заседание чеченской и ингушской фракции
Терского Народного Совета, обсудив сообщение об объявлении Северного
Кавказа независимым, единогласно приняло следующую резолюцию: «Объявление независимости Северного Кавказа есть чрезвычайно важный акт,
который должен происходить с ведома и согласия всего заинтересованного
Документы внешней политики СССР. Т. 1. М., 1957. С. 337–338.
25–31 января 1918 г. Съезд проходил в Моздоке.
3
Советская власть на Тереке, а именно признание власти СНК РСФСР, была провозглашена на Втором съезде народов Терека. Это случилось 4 марта 1918 г.
4
Второй съезд народов Терека проходил с 16 февраля по 15 марта 1918 г. в Пятигорске,
а потом во Владикавказе.
5
Третий съезд народов Терека проходил с 22 по 29 мая 1918 г. в Грозном.
1
2

232

населения. Чеченско-ингушская фракция констатирует, что никаких делегатов для каких бы то ни было переговоров с Оттоманской делегацией в
Трапезунде или с Оттоманским правительством в Константинополе чеченскоингушский народ не посылал, что вопрос о независимости ни в каких органах
и собраниях, выражающих волю чеченско-ингушского народа, никогда не
обсуждался. Поэтому лиц, смеющих говорить от имени народа, который их не
выбирал, чеченско-ингушская фракция считает самозванцами и врагами народа. Чеченско-ингушская фракция заявляет, что единственное спасение всех
горцев Северного Кавказа и завоеванных революцией свобод заключается в
тесном единении с российской революционной демократией. Это диктуется
им не только врожденной любовью к свободе, но и теми экономическими
отношениями, которые в последнее десятилетие тесно связали Северный
Кавказ и Центральную Россию в одно неразрывное целое».
Вот выдержка из речи оратора ингушей и чеченцев на заседании Терского
Народного Совета Шерипова: «Благодаря Великой Русской революции мы
получили ту прекрасную свободу, за которую столетиями бились наши предки
и кидались на штыки побежденные. Теперь, когда мы получили гарантию
права на самоопределение, это право народ никогда никому не отдаст. Сейчас
о независимости Северного Кавказа говорят помещики, князья, провокаторы
и шпионы и все те, с кем Шамиль вел смертельную борьбу в течение пятидесяти лет. Сейчас есть отдельные попытки со стороны этих врагов народа
провозгласить независимость Кавказа и объявить имамство. Но я утверждаю,
что предкам этих князей Шамиль рубил головы и так он поступил бы теперь.
Наша фракция, представляющая ингушский и чеченский народ, в экстренном заседании выразила свой взгляд на вопрос об отделении, независимости
Северного Кавказа в особой резолюции». Эта резолюция уже сообщена»1.
Однако турецкая помощь не смогла спасти руководителей Горского
правительства от краха. В конце июля 1918 г. стало известно о поражении
в Дагестане вооруженных отрядов Н. Тарковского, М. Джафарова и Н. Гоцинского. Теперь вся надежда была на прямую помощь турецких регулярных
войск. В первых числах августа Горское правительство официально обратилось за помощью к Турции, и в середине августа турецкие части появились
в Кази-Кумухе, Левашах, Касумкенте. В то же время главнокомандующий
3-й турецкой армией Абдула-Керим-паша передал Горскому правительству
10 тыс. турецких лир, а германский генеральный штаб по договоренности
с турецким командованием приказал выделить горцам 18 тыс. винтовок, а
также пулеметы, орудия, бронемашины и аэропланы.
После захвата 15 сентября Баку командующий турецкими войсками
Нури-паша направил в Дагестан целую дивизию. 6 октября 1918 г. турецкие
войска заняли Дербент, куда вскоре прибыл председатель Горского правительства А. Чермоев, который издал приказ «О вступлении турецких войск
на территорию Дагестана и о действиях населения». В документе подчеркивалась необходимость укрепления дружбы народов, независимо от национальной принадлежности и вероисповедания: «г. Дербент, 14 октября 1918 г.
1

Документы внешней политики… С. 338–339.
233

Прибыв в г. Дербент вместе с председателем Военной дипломатической
делегации Оттоманской Империи при правительстве Республики Союза
Горских народов Кавказа Юсуф-Изет-пашой,
ПРИКАЗЫВАЮ:
Всем должностным лицам оставаться на своих местах впредь до утверждения их в должностях или замены другими лицами.
Предлагаю соблюдать полное спокойствие и знать, что турецкие войска
пришли к нам на территорию не для ее оккупации, а лишь на помощь правительству Союза горских народов Кавказа в его борьбе с анархией, откуда
бы она ни исходила. Помощь эта обусловлена пунктом вторым договора
дружбы Союза Горцев с Оттоманской Империей, что и было опубликовано
в закавказских газетах 20 июня 1918 г. Она нисколько не отличается своим
характером и юридическим основанием от помощи, оказываемой той же Турцией Азербайджанскому правительству, Германией – Украине, Дону, соседней
Грузии, создавшейся согласно принципу самоопределения народностей.
Если были печальные инциденты при вступлении турецких и горских
сил в Дербент, то нужно знать, что война всегда рождает эксцессы, «но Правительство горцев принимает все меры, чтобы жизнь вошла в нормальную
колею, и верит, что при помощи самих же граждан быстро установит порядок.
Исполняющим должность Министра Внутренних Дел назначается
Ибрагим-бей Гайдаров, которому предложено немедленно приступить к
организации власти в городе и на территории.
Основы строительства жизни Союза горцев:
1. Справедливость без различия религии и национальностей ко всем,
кто будет с уважением относиться к праву горцев строить свое независимое
существование по принципу национального самоопределения.
2. Отсутствие вражды к народам, населяющим Кавказ, национальностям
за содеянное до сих пор и самые дружественные отношения с русскими
людьми и особенно желающими остаться на своих местах»1.
В начале ноября 1918 г. войска Горской Республики при поддержке турецких
частей2 заняли Темир-Хан-Шуру3. Военный диктатор Дагестана Н. Тарковский
сложил свои полномочия и передал власть Горскому правительству, переехавшему в Темир-Хан-Шуру. В его состав входили: премьер – А.-М. Чермоев, военный
министр – Н.-Б. Тарковский; министр иностранных дел – Г. Бамматов; министр
внутренних дел – П. Коцев; министр финансов – В. Джабагиев; министр путей
сообщения – А. Даидбеков; министр почт и телеграфа – И. Гайдаров; министр
просвещения – Н. Шахсуваров. 8 ноября был захвачен Порт-Петровск, который
незамедлительно переименовали в Шамиль-калу. Вся территория Дагестана
оказалась под контролем Горского правительства. Военным губернатором области был назначен полковник Д. Мусалаев.

На торжественном приеме, устроенном по этому случаю, председатель
Дагестанского Милли-комитета Д. Апашев в числе прочего заявил, что
«мусульмане давно мечтают видеть своих единоверцев-турок». В ответной
речи Юсуф-Иззет-паша сказал, что «нет ничего прекраснее войны за свободу,
и мы пришли сюда не для оккупации и завоеваний, а для защиты свободы
кавказских мусульман. Это мой ответ всем, кто распускает неверные слухи
о нашем прибытии в Дагестан»1. 17 ноября 1918 г. состоялось подписание
договора между Горским правительством и главнокомандующим турецкими
войсками в Дагестане Юсуф-Иззет-пашой об оставлении в Дагестане турецких войск2. Их пребывание в области оставило после себя недобрую память
у горцев. Турецкие войска содержались за счет контрибуций, взимавшихся
с местных жителей. Особо жестокому грабежу подвергались жители аулов
Казикумухского округа, поддержавших в свое время большевиков. Аулы
этого округа были обложены контрибуцией в 150 тысяч рублей золотом.
В случае сопротивления по приказу Юсуф-Иззет-паши солдатам разрешалось
проводить экзекуции и грабить аул в течение трех суток. В случае убийства
турецкого солдата должны были быть расстреляны три горца.
В это время турецкие инструкторы пытались создать армию Горской
Республики. Для подготовки офицерских кадров для армии в центре Самурского округа Ахты была открыта школа младших командиров. Одновременно
была объявлена мобилизация – один боец от 10 дворов в возрасте от 20 до
30 лет, т.е. примерно 400–500 человек с каждого округа. Население без восторга встретило это распоряжение. Турецкой жандармерии приходилось чуть
ли не с боем брать некоторые аулы, чтобы забрать рекрутов. Горцы селений
Доргели, Нижний Дженгутай, Кадар вообще не пустили к себе турецких
эмиссаров. В результате, вместо планируемых одной пехотной и одной кавалерийской дивизий, удалось сформировать только два полка.
Несмотря на явную слабость вооруженных сил, Горское правительство
не теряло надежды поставить под свой контроль не только Дагестан, но
также Чечню, а в дальнейшем всю Терскую область. Но широким военнополитическим планам правительства не дано было осуществиться. Политическая ситуация в Кавказском регионе в очередной раз кардинально
изменилась. Германия и ее союзники потерпели поражение в Мировой войне,
что сделало хозяевами Закавказья англичан. На Северном же Кавказе вскоре
появились части Добровольческой армии.
4.4. Отношения Вооруженных сил юга России и Горского правительства
(январь-май 1919 г.)
Разбив терскую контрреволюцию, региональная Советская власть3 поздней осенью 1918 г. получила еще более сильного противника в лице Добро-

Союз… С. 162–163.
Эмиров Н.П. Германо-турецкая интервенция в Дагестане // Империалистическая
интервенция на Дону и Северном Кавказе. М.: Наука, 1988. С. 130.
3
Институт языка, литературы и истории им. Г.Цадасы Дагестанского научного центра
Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане. Оп. 1. Д. 49. Л. 5.

Лудшувейт Е.Ф. Турция в годы Первой мировой войны. М.: МГУ, 1966. С. 315.
Волхонский М.А., Муханов В.М. Указ. соч. С. 191.
3
Сухоруков В.Т. ХI армия в боях на Северном Кавказе и Нижней Волге в 1918–1920 гг.
М.: Воениздат, 1961. С. 101; Янчевский Н.Л. Гражданская война на Северном Кавказе: В 2 т.
Т. 1. Ростов-на-Дону, 1927. С. 151.

234

235

1
2

вольческой армии генерала А.И. Деникина1. Сражаясь с превосходящими
силами красных на протяжении целого года, с конца 1917 г., добровольцы
последовательно отвоевали Кубань и Ставрополье и в ноябре 1918 г. подошли
к границам Терека2. Как раз к ним на соединение пробились терские повстанцы под командованием Литвинова, Левшина и Серебрякова-Даутокова.
Верховное белое командование, стремясь как можно быстрее закончить
освобождение региона от красных3 и оказать действенную помощь гибнущей
донской контрреволюции, предпринимает Северокавказскую операцию. По
плану операции части Добровольческой армии получили следующую задачу:
войска генерала Врангеля4 с подчинением ему отряда Станкевича должны
были разбить группировку врага в центре Ставрополья в районе Петровского
и помочь тем самым донцам, войскам генерала Казановича надлежало осуществлять поддержку операции Врангеля в районе Благодарного. Войскам же
генерала Ляхова было приказано атаковать советскую группировку в районе
Минеральных Вод. Так Добровольческая армия вступила на территорию Терской области. Как писал А.И. Деникин, во исполнение этой директивы шли
тяжелые бои с переменным успехом с 25 ноября по 20 декабря 1918 г. по ст.ст.5
Советское военное руководство также стремилось перехватить стратегическую инициативу6. Для более действенного руководства операциями 30 ноября Реввоенсовет Терской Республики образует Каспийско-Кавказский
фронт7, который объединил 11-ю8 и 12-ю армии и Астраханскую флотилию9.
К этому времени положение сторон было следующим: Кавказская группа
Добровольческой армии занимала линию Минеральные Воды – Ставрополь –
Маныч; Красные 11-я и 12-я армии10 располагались по линии Маныч – село
Благодарное – село Александровское – Курсавка – Кисловодск. Северокавказской группе Добровольческой армии численностью 25 тысяч человек
при 75 орудиях противостояла группировка красных войск численностью
72 тысячи человек при 80–100 орудиях11.
1
Абинякин Р.М. Добровольческая армия как офицерское сообщество: изменение удельного веса офицерского состава в 1918–1920 гг. // Актуальные вопросы истории России
на пороге ХХI века: Материалы 21-й Всерос. заоч. науч. конф. СПб: Нестор, 2001. С. 264.
2
РГВА. Ф.Р-39779. Партизанский отряд генерала Бичерахова. 1918–1919. Оп. 2. Д. 39. Л. 18.
3
ГАРФ. Ф.Р-5881. Коллекция отдельных мемуаров и документов эмигрантов. 1918–
1939. Оп. 1. Д. 330. Л. 16.
4
Врангель П.Н. Из фронтовых писем жене: 1918–1920 гг. // Русское прошлое. 1996.
№ 7. С. 21.
5
Деникин А.И. Указ. соч. С. 193–194.
6
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 1. Д. 6. Л. 6 об.
7
Антонов А.Е. Боевой восемнадцатый год (Военные действия Красной армии в 1918 –
начале 1919 г.). М.: Воениздат, 1961. С. 156.
8
Ященко Н.М. Буран: (Об 11-й армии). Ставрополь: Ставркнигиздат, 1976. С. 102.
9
РГАСПИ. Ф. 71. Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ИМЛ) (1931–1991).
Оп. 35. Д. 699. Л. 2, 6, 17, 20, 22.
10
РГВА. Ф.Р-39540. Штаб главнокомандующего Русской армией (Бывший штаб главнокомандующего ВСЮР, бывший штаб Добровольческой армии). 1918–1920. Оп. 1. Д. 51. Л. 54.
11
Деникин А.И. Указ. соч. С. 192–193.

236

21 декабря года части Добровольческой армии перешли в наступление
на центральном участке фронта. Стремительным ударом конного корпуса
генерала Врангеля с тыла и дивизии генерала Казановича с фронта таманские
дивизии1 11-й Красной армии были разбиты2. Фронт оказался прорванным,
и остатки красных частей стали отступать на Святой Крест (Буденновск)
и Георгиевск. Расстроенная и деморализованная 11-я Красная армия стала
разваливаться на части. Манычская группа красных войск численностью
10 тысяч человек была оттеснена на север, за Маныч, образовав в районе
Сальских степей Особую армию. В центре фронта 4 января 1919 г. конная
дивизия Улагая взяла Святой Крест, захватив здесь огромные запасы оружия
и обмундирования. Через два дня войска корпуса Врангеля захватили Георгиевск. В это время на правом фланге корпус генерала Ляхова вел наступление
на Ессентуки, Кисловодск и Минеральные Воды. 8 января красные войска
были выбиты из Пятигорска. Части генерала Шкуро после упорного боя
12 января взяли Нальчик3 и одновременно Прохладное, отрезав красным
частям пути отхода на Владикавказ4. 11(24) января 1919 г. Орджоникидзе5
вынужден был телеграфировать Ленину: «XI армии нет. Она окончательно
разложилась. Противник занимает города и станицы почти без сопротивления. Ночью вопрос стоял покинуть всю Терскую область и уйти на Астрахань6.
Мы считаем это политическим дезертирством. Нет снарядов и патронов. Нет
денег. Владикавказ, Грозный до сих пор не получали ни патронов, ни копейки
денег; шесть месяцев ведем войну, покупая патроны по пяти рублей.
Владимир Ильич, сообщая Вам об этом, будьте уверены, что мы все погибнем в неравном бою, но честь своей партии не опозорим бегством. Тогда
положение может быть спасено, если Вами будет переброшено сюда 15 или
20 тысяч свежих войск. Дайте патронов, снарядов, денег. Без Северного
Кавказа взятие Баку и укрепление его – абсурд. Среди рабочих Грозного и
Владикавказа непоколебимое решение сражаться, но не уходить. Симпатии
горских народов на нашей стороне.
Дорогой Владимир Ильич, в момент смертельной опасности шлем Вам
привет и ждем Вашей помощи»7.
10(23) января 1919 г. Добровольческая армия приказом генерала А.И. Деникина преобразуется в Крымско-Азовскую (во главе с генералом А.А. Боровским для действий на территории Таврической губернии) и Кавказскую
Добровольческую армии8 для действий на Северном Кавказе. Во главе поКовтюх Е.И. От Кубани до Волги и обратно. М.: Госвоениздат, 1926. С. 76.
Врангель П.Н. Записки. Часть первая. М., 1995. С. 130–135.
3
Шкуро А.Г. Указ. соч. С. 207.
4
Тотоев М.С. Очерки истории революционного движения в Северной Осетии (1917–
1920 гг.). Орджоникидзе: Северо-Осетинское книжное изд-во, 1957. С. 65.
5
Сейранян Ф.Г. «...Надежнейший военный работник»: Очерк о военно-организаторской
деятельности Г.К. Орджоникидзе. М.: Воениздат, 1989. С. 54.
6
Свечников М. Борьба Красной армии на Северном Кавказе. Сентябрь 1918 – апрель
1919. М.; Л.: Воениздат, 1926. С. 188.
7
Орджоникидзе Г.К. Указ. соч. С. 66.
8
РГАСПИ. Ф. 17. Центральны Комитет КПСС (ЦК КПСС) (1898, 1903–1991).Оп. 109.
Д. 50. Л. 8.
1

237

следней становится генерал П.Н. Врангель1. Преследовать противника Врангель 14(27) января 1919 г. поручил двум корпусам: генерала Ляхова – на Владикавказ и Грозный и генерала Покровского – на Моздок–Гудермес–Кизляр
к Каспийскому морю. «Человеческая волна катилась бурно и неудержимо на
восток, покрывая все дороги на много десяток верст, запрудив их обломками
повозок, брошенным скарбом, трупами людей и животных. Кому удавалось
спастись от пули и шашечного удара, тот находил смерть от сыпного тифа,
косившего нещадно... Иногда толпы большевиков останавливались и, побуждаемые страхом и чувством самосохранения, принимали вновь облик воинской силы и вступали в бой с преследовавшими – бой жестокий, упорный,
безнадежный...»2 – писал генерал Деникин. 24 января корпус Покровского
занял Кизляр. Навстречу ему от Петровска ударил Терский отряд генерала
Колесникова. Остатки красных войск были частью рассеяны по Чечне, частью
настигнуты и порублены севернее Кизляра3. Меньшая часть начала отход на
Астрахань. Им предстояло преодолеть 400 километров по голой, безводной
степи, при морозах, достигающих 40 градусов, и свирепствующем тифе. До
Астрахани4 дошли немногие изможденные, обмороженные больные люди5.
Между тем генерал Ляхов двинул войска генералов Шкуро и Геймана
обоими берегами Терека к Владикавказу6, а Черкесскую дивизию генерала
Султан Клыч-Гирея – в долину Сунжи на Грозный. Однако, пройдя до аула
Ахлово, черкесы встретили неожиданное сопротивление со стороны ингушей,
которые, выставив хорошо вооруженный двухтысячный конный отряд, прикрыли отступление красных частей и отказались пропустить белые войска до
решения Ингушского национального совета7. Генерал Клыч-Гирей8 вступил
в бой с ингушами, но потерпел поражение и, не рассчитывая на свои силы,
повернул на станицу Слепцовскую, которую после боя занял.
В это время части Шкуро и Геймана успешно наступали на Владикавказ.
После двухдневного боя 19 января белые заняли Беслан. Через три дня
Шкуро, преследуя беспорядочно отступающие красные части, ворвался в
заречную часть города. Однако полному окружению Владикавказа мешали
ингушские аулы Долаково и Кантышево9, население которых также откаВрангель П.Н. Указ. соч. С. 137.
Деникин А.И. Указ. соч. С. 199–200.
3
ГАРФ. Ф.Р-5956. В.В.Чернавин. Оп. 1. Д. 392. Л. 3.
4
Ленин В.И. Военная переписка (1917–1920). М., 1956. С. 113.
5
Рондо А. К Астраханским степям // Известия Кубано-Черноморского обкома РКП(б).
1921. № 15. С. 59; Рондо А. К истории борьбы с контрреволюцией на Северном Кавказе //
Путь коммунизма. 1922. № 3. С. 17.
6
Шкуро А.Г. Указ. соч. С. 210.
7
Матиев Т. Вторжение Добровольческой армии в Терскую область и причины начала
антиденикинского сопротивления в Ингушетии // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики.
Тамбов: Грамота, 2011. № 8 (14): в 4 ч. Ч. VI. C. 127.
8
Документальный фонд Центрального Музея Вооруженных сил (Документальный
фонд ЦМВС). Фонд общ-ва «Родина». Шинкаренко Н.В. Ч. 2. Гражданская война. Л. 160.
9
Институт Гуманитарных Исследований при правительстве Кабардино-Балкарской
Республики и отделении Российской академии наук Кабардино-Балкарской Республики.
Ф. 2. Архив документов периода гражданской войны. Оп. 2. Д. 47. Л. 22.
1

238

залось пропустить белые части. Узнав о сопротивлении ингушей, генерал
Ляхов направил против непокорных аулов крупные части из своего резерва,
одновременно предъявив ингушскому народу ультиматум – сдать оружие,
очистить Владикавказ и окрестные селения, восстановить снесенные терские
станицы. Но переговоры затягивались.
Еще 9 января 1919 г. Терский народный совет обратился к горцам с воззванием: «Товарищи горцы! Наступает час решительной угрозы и опасности
нашей свободе, нашим аулам и нашей вольной горской жизни. Проклятый
царский генерал хочет прорваться в Терскую область и предать ее огню и
мечу... Все как один – к оружию!.. Гей, вольные горцы! На коней! Враг у
ворот»1. 22 января в Базоркино был созван съезд ингушского народа, на который прибыло около 10 тысяч вооруженных ингушей. Перед собравшимися
выступил Орджоникидзе2, который описал все те беды, которые ожидают
ингушский народ в случае победы Деникина. На съезде разгорелась острая
борьба, поскольку ингушская элита – духовенство и офицеры, пыталась
уговорить народ принять ультиматум, мотивируя, что сопротивление Добровольческой армии бессмысленно. Однако малоземельные горцы, недавно
получившие из рук большевиков земли терских казаков на Сунженской
линии, не собирались их отдавать и решили поддержать Советскую власть
с оружием в руках. Вот что писал Орджоникидзе в телеграмме от 25 января
(7 февраля) 1919 г. на имя В. Ленина по поводу ситуации вокруг Владикавказа
и в Ингушетии. Телеграмма хоть и показывала тяжесть положения красных,
все же не исключала оптимистического исхода: «Бои вокруг города Владикавказа и в Ингушетии продолжаются 7-й день. Все ингуши, как один человек,
встали на защиту Советской власти. Красная армия3, Курская и Молоканская
слободки героически отражают натиск контрреволюционных казачьих банд.
На съезде вооруженного ингушского народа 4 февраля по моему предложению провозглашена независимая Горская Советская Республика.
Чечня совместно с красноармейцами отражает банды вокруг города Грозного. Казаки Сунженской линии под командой т. Дьякова4 твердо держатся
за Советскую власть, громя артиллерией контрреволюционные станицы.
Среди ингушей небывалый подъем духа.
Ждем Вашей помощи для окончательного сокрушения контрреволюции
на Северном Кавказе»5.
В плоскостной Ингушетии белым частям пришлось брать с боем почти
каждый аул. Генерал Шкуро так об этом писал: «...я послал генерала ГеймаВолхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 202.
ЦАОПИМ. Ф. 8654. Коллекция документов личного происхождения участников
общественно-политических и революционных событий в России в конце XIX – начале
ХХ века (1877–1991 гг.). Оп. 1. Д. 835. Л. 16; К деятельности Г.К. Орджоникидзе в годы
гражданской войны // Красная летопись. 1936. № 5(78). С. 5.
3
Крутоголов Ф.Ф. На Кубани и Тереке. Краснодар: Краснодарское книжное изд-во,
1967. С. 88; Он же. Огненные версты. Записки участника гражданской войны на юге России.
Краснодар: Край. кн. издат., 1975. С. 54.
4
Дьяков А.З. Борьба сунженских казаков за Советскую власть в 1918–1920 гг. (Воспоминания). Грозный: Чечено-Ингуш. кн. издат., 1957. С. 57.
5
Орджоникидзе Г.К. Указ. соч. С. 68.
1
2

239

на с пластунской бригадой вступить в Ингушетию и по овладении рядом
аулов занять столицу ее – аул Назрань. Задача Геймана была чрезвычайно
трудной, ибо каждый клочок территории, каждый хутор и аул защищались
с мужеством отчаяния и стоили большой крови. Атаковав аул Муртазово, я
взял его после чрезвычайно упорного и кровопролитного боя. Один ингуш –
пулеметчик стрелял до последнего момента и был изрублен казаками лишь
после того, как выпустил последний патрон»1. По словам генерала Деникина:
«Потребовалось 6 дней упорной борьбы, ряда последовательных ударов по
ингушским аулам, в которых большевики совместно с ингушами отчаянно
защищали каждую саклю. И только 27-го (января. – Авт.) Ингушский национальный совет выразил от имени народа полную покорность, приняв
все наши условия»2. На следующий день, после упорных семидневных боев
белые части овладели Владикавказом3. Орджоникидзе с небольшим отрядом
ушел в горную Ингушетию и Чечню4. Остатки 12-й Красной армии – свыше
3 тысяч красноармейцев, – преследуемые конницей Шкуро, через зимние
перевалы прошли в Грузию, где были интернированы5.
Между тем сопротивление ингушей задержало наступление Черкесской
дивизии на Грозный. В это время Деникин получил сведения, что какой-то
сборный отряд под английским командованием пытается пробиться от Петровска к Грозному. Тогда было решено, во избежание создания ситуации
иностранной оккупации важного нефтеносного района, срочно направить
для захвата Грозного части 1-й Конной дивизии генерала Шатилова6. После
ожесточенного боя 23 января 1919 г. город был взят7. Часть красных войск,
оборонявших его, отступила по железной дороге к станице Ассиновской, где
они соединились с частями Н. Гикало, отступившими из Владикавказа. Затем
отряд сделал попытку пробиться в горы через Ачхой-Мартан, но население аула
их не пропустило, обезоружило, отобрало обоз с ценностями и выдало большую
часть красноармейцев казакам Ассиновской станицы. Некоторой части отряда
удалось во главе с Н. Гикало прорваться в горы, после чего красноармейцы небольшими группами разошлись по дружественным чеченским аулам – Гехи,
Бамут, Урус-Мартан, Гойты. Позже Серго Орджоникидзе с теплотой вспоми-

нал, что чеченцы «...не только не стали грабить наших товарищей, но приютили
их, одели, обули, и село Гойты превратилось в лагерь красноармейцев».
«Милостивый государь, Владимир Платонович, Героическими подвигами
Кавказской Добровольческой армии, в которой слились в одном беззаветном
порыве славные кубанские казаки, добровольцы, терцы и горские воины,
освобождается весь Северный Кавказ от власти большевиков... Вам предстоит тяжелая, по благодарная задача умиротворить Терско-Дагестанский
край. Ввести начала законности и порядка. С высокой справедливостью
и беспристрастием примирить интересы подчас враждующих соседних
народностей. Восстановить правильную экономическую жизнь... Помочь
свободному развитию местных установлений. Создать вооруженные силы
для защиты очагов и для участия в борьбе за освобождение России. Наконец,
вновь приобщить край к русской государственности.
От всей души желаю скорейшего прекращения междоусобий, счастья и
мира многострадальному краю. Уважающий Вас А. Деникин»1.
Письмо главком Добровольческой армии отправил командующему 3-го
армейского корпуса генералу Ляхову2. Назначенный главноначальствующим
и командующим войсками Терско-Дагестанского края3, он непосредственно
подчинялся главнокомандующему Вооруженными силами Юга России, а также – Особому совещанию. При нем состояли помощники, из которых один – по
горским делам – избирался на общем горском съезде. В состав заново образованного края вошли: область войска Терского, Кабардинский, Осетинский,
Ингушский, Чеченский округа; Владикавказское и Грозненское градоначальства, Кавказский Минераловодческий район, Дагестанская область. Терское
войско получало автономию во внутренних делах и управлялось на основании
законодательных постановлений, издаваемых Войсковым кругом, который
также выбирал Войскового атамана и правительство. Во главе каждой горской
народности был поставлен правитель, при котором состоял Совет из выборных представителей. Последние ведали делами местного самоуправления,
хозяйства и культурно-бытовыми вопросами. Сохранялись шариатские суды.
Правителями были назначены: в Кабарде – полковник Бекович-Черкасский4,

Шкуро А.Г. Указ. соч. С. 210–211.
Деникин А.И. Указ. соч. С. 202.
3
Государственный Архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 5881. Оп. 2. Д. 248.
Н.А. Бигаев. Л. 213.; Северо-Осетинский Институт Социальных и Гуманитарных Исследований им. В.И. Абаева Владикавказского научного центра и Республики Северная ОсетияАлания. Ф. 21. Октябрьская революция и Гражданская война на Тереке. Оп. 1 Д. 240. Л. 1.
4
Северо-Осетинский Институт Социальных и Гуманитарных Исследований им.
В.И. Абаева Владикавказского научного центра и Республики Северная Осетия-Алания.
Ф. 21. Октябрьская революция и Гражданская война на Тереке. Оп. 1 Д. 241. Л. 1.
5
ЦАОПИМ. Ф. 8654. Коллекция документов личного происхождения участников
общественно-политических и революционных событий в России в конце XIX – начале ХХ
века (1877–1991 гг.). Оп. 1. Д. 712. Л. 2.
6
Центральный Государственный Архив Республики Северная Осетия-Алания
(ЦГА РСО-А) Ф.Р-9. Канцелярия Войскового Атамана и Правительства Терского казачьего
войска. 1917–1920. Оп. 1. Д. 10. Л. 36–36 об.
7
Шатилов П.Н. В Добровольческой армии (из воспоминаний) // Второй Кубанский
поход и освобождение Северного Кавказа. М., 2002. С. 317–319.

Деникин А.И. Указ. соч. С. 204–205.
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 22. Л. 3–3 об.
3
Там же. Д. 41. Л. 33.
4
Жанситов О. Антибольшевистское движение и деникинский режим в Кабарде и Балкарии (1917–1920 гг.). Нальчик, 2009. С. 68–69; ГАРФ. Ф.Р-4354. Нальчикская окружная
комиссия по возмещению убытков, причиненных гражданской войной. Нальчик. 1919. Оп. 1.
Д. 1. Л. 1–68; Д. 8. Л. 1–48; Д. 11. Л. 13–13 об; Л. 64–64 об; Д. 14. Л. 5–33; Центральный
Государственный Архив Кабардино-Балкарской Республики (ЦГА КБР). Ф.Р-12. Отдел
по воинской повинности Управления отдельного Кабардинского округа (белогвардейский
округ по мобилизации населения в белую армию). Оп. 1. Д. 2. Л. 7, 47. Д. 3. Л. 4, 4 об., 48,
49–50. Д. 13. Л. 5–57. Д. 14а. Л. 450, 450 об., 454, 454 об., 460, 510, 510 об. Д. 18. Л. 2, 2 об.,
8, 26, 97, 97 об.; Ф.Р-197. Правитель Кабарды. Оп. 1. Д. 35. Л. 1–157; Д. 36. Л. 1–138; Д. 37.
Л. 1–15. Д. 43. Л. 5–15. Д. 47. Л. 35–55.

240

241

в Осетии – генерал Я. Хабаев1, в Ингушетии – генерал Мальсагов, в Чечне –
генерал Э. Алиев2, в Дагестане – генерал М. Халилов (с мая 1919 г.)3.
14 марта 1919 г. Ляхов своим приказом назначил комендантов и начальников гарнизонов в подведомственных ему городах:
1. Учреждаю должности и управления начальников гарнизона в гор. Владикавказе 1-го разряда, в гор. Пятигорске, Грозном и Петровске 2-го разряда.
2. Учреждаю должности и управления комендантов 1-го разряда во Владикавказе и Пятигорске, 2-го разряда в Кисловодске, Георгиевске, Грозном и
Петровске и 3-го разряда в Ессентуках, Железноводске, Кизляре, Дербенте,
Нальчике и Прохладной4.
Для информирования населения и проведения своей информационной
политики в крае вводился свой официоз «Терско-Дагестанский вестник»:
«…начальнику Кавказского Минераловодского района, Владикавказскому,
Петровскому и Грозненскому градоначальникам, правителям: Кабарды,
Ингушетии, Осетии5, Чечни и Дагестана.
За отсутствием в настоящее время в крае официальных органов на правах губернских ведомостей впредь до учреждения таковых мною признано
возможным использовать для этой цели «Терско-Дагестанский вестник»,
который взял на себя обязательство выпускать еженедельно в особом приложении официальную часть, в которой будут распубликовываться все
узаконения, а также приказы, циркуляры, обязательные постановления,
сыскная и розыскная статьи и пр. местных учреждений и должностных лиц
всех ведомств края. Ввиду сего, с одной стороны все распоряжения со дня их
распубликования будут обязательны для населения, учреждений и должностных лиц, а с другой – эти последние лица и учреждения обязаны выписывать
указанный выше орган повременной печати, цена коему устанавливается в
20 рублей в месяц…»6.
Белая контрразведка очень пристально отслеживала обстановку на территории Терека после того, как она поступила в юрисдикцию ВСЮР. Составленные тогда политические сводки, сохранившиеся в архивах, дают яркую
картину того, как выглядел край после прихода туда белых. В сводке от 24
февраля 1919 г. можно было прочитать о том, что в Грозном финансовый и
продовольственный кризис, большевики оставили в городе всего 1200 пудов
муки и 300 пудов соли при 25 000 человек населения. Гражданская власть

принадлежит Управе во главе с полковником Миклашевским1. Город весь
в долгах вследствие громадных расходов, вызванных разорением, произведенным большевиками. Санитарное положение ужасное из-за отсутствия
дезинфицирующих средств. В городе всего 9 врачей и 2 аптеки, лазаретов мало
настолько, что многие сыпнотифозные болеют дома, всего больных 10 тысяч
человек. С приходом добровольцев смертность упала с 45 до 15%. Чеченцы
захватили рынок и торгуют захваченным у казаков добром. Нефтяные промыслы подожжены в 1917 г., до сих пор по подсчетам в год выгорает на 750 млн
рублей, но нефти еще много. Нефтяным делом ведает Особое совещание по
топливу. Настроение населения: ингуши по природе грабители, не принимают
никакого другого лозунга. Сейчас все, даже те, у кого дома во Владикавказе,
собрались в Назрани, столице Ингушетии. С формированием трех конных
полков на самом деле тянут и выигрывают время. Назначенный командиром
бригады полковник Котиева сделал невозможным поступление в эти полки
коренных русских офицеров ингушского конного полка, у которых определенное мнение насчет характера и поведения Котиев, а поэтому нет точных
сведений, что происходит в этих полках. Должности замещают родственники
Котиева Мальсаговы2. Эти две фамилии наиболее влиятельны у ингушей.
Поведение ингушей развязно, не похоже, что они подчиняются Добрармии.
Через Ингушетию не допускаются ни люди, ни продукты жителям станиц
Нестеровской, Троицкой и Осиповской, приходится ездить в объезд во Влад
или по ж.д. Ингуши богаты оружием, снабжены за деньги большевиков, на
каждого приходится по 3 винтовки. Много скота, мануфактуры, денег и
припасов от грабежей с подачи большевиков. Чеченцы, в тесном контакте
с ингушами, скрывают у себя большевиках. В Гойтах одних главковерхов
12 человек, 1500 красноармейцев с двум орудиями и 6 пулеметами. Там обучаются строю чеченцы, хотя они и притихли после подавления ингушей, но
настроение большевистское, грабительское. Среди них пользуется влиянием
ротмистр Тапа Чермоев, известный проходимец и переметчик. Иногородних
в Грозном 70%, половина большевики. Каждую ночь с окраин бегут 15–20
человек в Гойты. Осетины наружно надежны, в высшей степени честны, с казаками большая дружба, Добрармии полное сочувствие. Казаки и иногородние
так настрадались от большевиков, что, не зная программы Добровольческой
Армии, действуют в ее духе. Станица Грозненская: из 372 домов – 60 осталось,
234 сожжено, 78 разрушено до основ, церковь обезображена 32 снарядами.
Казакам приходится высылать половину вооруженных сил на защиту от чеченцев, работать в поле под охраной. Слышен ропот, что не наказаны ингуши
и чеченцы. Говорят, что пусть генерал Деникин поведет нас куда угодно, но
сначала уничтожит наших мучителей3. Ждут возврата награбленного имуще-

1
Северо-Осетинский институт социальных и гуманитарных исследований им.
В.И. Абаева Владикавказского научного центра и Республики Северная Осетия-Алания.
Ф. 21. Октябрьская революция и Гражданская война на Тереке. Оп. 1 Д. 447. Л. 1.
2
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 97. Л. 95 об.
3
ЦГА РД. Ф.Р-628. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 12. Л. 1.
4
РГА ВМФ. Ф.Р-908. Каспийская флотилия (белых). Оп. 1. Д. 4. Л. 14.
5
Центральный Государственный Архив Республики Северная Осетия-Алания (ЦГА
РСО-А) Ф.Р-2. Канцелярия Войскового Атамана и Правительства Терского казачьего
войска. 1917–1920. Оп. 2. Д. 4. Л. 22.
6
РГА ВМФ. Ф.Р-908. Каспийская флотилия (белых). Оп. 1. Д. 4. Л. 19.

1
Архив Дома Русского Зарубежья (Архив ДРЗ). Ф. 1. Всероссийская мемуарная библиотека. Оп. 1. Д. Е-147. Звегинцов Д. Л. 65.
2
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 92. Л. 56.
3
Там же. Д. 121. Л. 210.

242

243

ства. В тюрьме Грозного 150 заключенных, но он снисходительно оправдал
даже главковерхов, население недовольно этим, вылавливает и вешает их.
Политических партий нет, казаки стоят за Единую неделимую Россию. От
Ляхова1 ждут удовлетворения поруганной справедливости…»2
Между тем сформулированную в послании главкома Деникина основную
задачу администрации – умиротворить край – в условиях Гражданской войны
выполнить было невозможно. Деникинской администрации приходилось
постоянно лавировать, учитывая интересы терского казачества и горцев.
Все время возникали трения с Терским Войсковым правительством, которое
требовало большей самостоятельности, чем ему предлагалось. «Терские правители и круг желали, чтобы общерусская власть железным обручем сковала
горские народы, и требовали особенно решительных мер против ингушей и
чеченцев, угрожавших пределам области. Но вместе с тем настаивали, чтобы
эта власть отнюдь не вмешивалась в суверенное существование Терека»3, –
писал Деникин. И краевая администрация вынуждена была идти на это,
поскольку казачество являлось ее главной социально-политической опорой.
В июне 1919 г. Терский Большой войсковой круг вынес постановления о
передаче обратно терским казакам земли станиц Фельдмаршальской, АкхиЮртовской (Воронцово-Дашковской), Тарской, Сунженской, переданных
Советской властью в 1918 г. ингушам. Кроме того, ингушей обязали возместить все убытки, понесенные казаками при выселении станиц.
С другой стороны, горцам была оставлена их автономия4, и единственное,
что требовало от них командование, это уплата налогов и поставка новобранцев для формирования частей действующей армии. Горцы должны были
за свой счет снаряжать всадников. При этом все сельское общество несло
эту повинность, давая на снаряжение пособие в размере от 10 до 30 тысяч
рублей. За отказ от мобилизации на горцев накладывалась контрибуция.
«Требование это, – писал Деникин, – диктовалось мотивами не военными,
а исключительно политическими: не было иных средств, чтобы выкачать из
аулов массу накопленного там оружия и беспокойные элементы и тем хоть до
некоторой степени обеспечить общий внутренний мир в крае, и в частности
Терское войско, ослабленное посылкой своих полков на север»5.
Естественно, требование платить налоги и давать рекрутов вызывало
раздражение у горцев. Кроме того, большое распространение в национальных округах получили случаи произвола со стороны местных властей при
попустительстве главноначальствующего. Главком Деникин так объяснял
эти явления: «Центр наш медлил, отставая от быстро текущей жизни, и
главноначальствующий вводил по собственной инициативе законодательные
ГАРФ. Ф.Р-5956. В.В. Чернавин. Оп. 1. Д. 395. Л. 33.
РГА ВМФ. Ф.Р.-332. Морское управление ВСЮР. Оп. 1. Д. 13. Л. 49–50.
3
Деникин А.И. Указ. соч. С. 211.
4
Центральный Государственный Архив Республики Северная Осетия-Алания (ЦГА
РСО-А) Ф.Р-8. Канцелярия Войскового Атамана и Правительства Терского казачьего
войска. 1917–1920. Оп. 2. Д. 34. Л.23.
5
Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 204–205.
1
2

244

новеллы в области земельных отношений, акциза и т.д., иногда расходившихся с политикой центра. Так, управление его взяло на себя самочинно
разрешение в административном порядке ходатайств о восстановлении
владельцев земли и движимых имуществ в их правах – мера, создававшая
почву для недовольства и обвинений против власти»1.
Выиграв у большевиков сражение за Северный Кавказ, командование
Добровольческой армии тут же оказалось затянутой в паутину политических и дипломатических интриг, сотканную правительствами Закавказских
Республик и английским командованием. В основе выстроенной системы английского военного и политического присутствия на Кавказе присутствовал
элемент двойственности и противоречивости, выразившейся в проведении
сразу двух политических линий в отношении, с одной стороны, командования
Добровольческой армии, а с другой – правительств Закавказских Республик.
В то время как назначенные в Екатеринодар представителями при штабе
Деникина английские генералы Пуль, а затем Бриггс старались защищать
русские интересы, их коллеги в Тифлисе и Баку – командующий английским
экспедиционным корпусом в Закавказье и на Каспии генерал ФорестьеУоккер, а также подчиненный ему генерал Томсон, с неменьшим рвением
охраняли интересы молодых закавказских «демократий». Между тем речь
шла об обладании значительными территориями на Северном Кавказе.
Поскольку командование Добровольческой армии во главе с А.И. Деникиным считало себя представителем русской государственности, оно
посчитало своим долгом жестко и бескомпромиссно отстаивать русские
интересы на Северном Кавказе. Главными же его противниками выступило
грузинское меньшевистское правительство, а также Горское правительство,
обосновавшееся к этому времени в Дагестане.
На состоявшихся в конце ноября 1918 г. в Баку переговорах генерал
Томсон заявил горской делегации, что в принципе страны Антанты готовы
поддержать Горскую республику, однако вопрос о признании ее независимости может быть решен только на мирной конференции в Париже. По поводу
планов британцев, направлениях их деятельности и рекомендациях горским
деятелям генерал сначала опубликовал общее воззвание: «Заняв гор. Баку
во главе английских войск, я нахожу необходимым обратиться к народам
Северного Кавказа, которые борются с коварными соблазнами большевиков.
Большевизм изобретен германцами для уничтожения России, В настоящий момент большевизм угрожает и самим германцам в их собственной
стране. Зная, что большевистская анархия не приносит народам свободы,
германцы энергично борются с ней.
Разбив общего врага на полях сражений, англичане и их союзники сочли
необходимым оказать помощь России в деле восстановления порядка. Те
войска, которые находятся в данный момент под моим командованием в
Баку, являются лишь передовой частью Союзной армии, которая в скором
времени займет Кавказ.
1

Там же. С. 205.
245

Наша обязанность, охранять порядок во всей стране и помогать местным народам в деле уничтожения большевизма. Поэтому я призываю Вас:
соединитесь и боритесь с большевизмом во всех его видах. Будьте уверены,
что союзникам, которые разбили Германию, не трудно будет помочь Вам
водворить у себя дома порядок и жить в мире и благоденствии.
Существуют вопросы, по которым Вы не ладите между собой. Они порождают распри, которые тянутся уже целые века. Теперь не время обсуждать
эти вопросы – они все будут разрешены на предстоящей Всемирной конференции. А теперь у Вас общее дело: боритесь с большевизмом и анархией совместно – в единении сила. Союзники – враги большевизма. Они находятся
здесь, чтобы обеспечить справедливость и мир для всех»1, а чуть позже уже
конкретизировал то, какую политику хотят увидеть британцы от руководства
горского антибольшевистского движения: «Правительству Союза Горцев!
Нижеследующее является письменным подтверждением заявлений,
которые я, как представитель союзников, сделал Вам, как представителям
племен Кавказа, на вчерашнем заседании.
1. Я не буду повторять, каковы вообще дела и политика союзников при
вступлении на территории Кавказа. Вы, наверное, познакомились с прокламацией, опубликованной мною и можете судить об образе действий, принятом
нами в Азербайджане, по тому, что сами наблюдаете в Баку.
2. Вас больше всего интересует вопрос сделаться самостоятельной республикой. Я Вам могу сообщить только то, что эти вопросы будут разрешены
мирной конференцией союзников.
3. До этого времени у Вас есть полная возможность проявить Вашу способность к самоуправлению. Когда Вами будет образовано коалиционное
правительство со всесторонним представительством, я готов отнестись к Вам
точно так же, как я обещал отнестись к Азербайджанскому правительству,
и все принципы, провозглашенные в прокламациях, опубликованных мною
здесь, будут применены и к Северному Кавказу.
4. Я считаю крайне существенным, чтобы следующие пункты были выполнены Вами теперь и чтобы Вы:
а) образовали коалиционное правительство со всесторонним представительством;
б) оставили в стороне все мелкие распри и объединились против большевиков;
в) управляли областью, занятой Вами, относясь ко всем справедливо и
беспристрастно;
г) восстановили железнодорожное и пароходное движение и уменьшили
страдания, господствующие теперь на Кавказе и Каспийском побережье
благодаря недостатку продовольствия;
д) удалили всех турок и устранили турецкую и германскую пропаганду –
они пришли на Кавказ ради своей собственной, а не Вашей выгоды, и Вам не
принесли ничего, кроме бедствий;
1

Союз… С. 170–171.

е) помогли союзникам держать связь с армией генерала Деникина и упросили ингушей добиться освобождения британской миссии, задержанной
большевиками во Владикавказе.
Со своей стороны я как командующий Британскими войсками и представитель Союзников сюда пришел для того, чтобы «помочь всеми средствами
народам Кавказа в их стараниях превозмочь те трудности, которые стоят
перед нами»1. Конечно же, на первом плане – борьба с большевизмом, который изобрели германцы. Британцы пришли помогать своим союзникам по
Мировой войне уничтожить большевизм, инспирированный германцами.
Очень существенно то, что генерал не просит, а почти приказывает сделать
ряд шагов для нормализации положения на Северном Кавказе. Это касается
создания коалиционного правительства, устранения мелких распрей для
объединения сил по борьбе с большевиками. Главное, горским деятелям
намекалось на то, что они не считаются самостоятельной силой. Это ясно
из того, что Томсон рекомендует им, горцам, помогать поддерживать связь
между британцами и Добровольческой армией.
Что касается борьбы против большевиков, уговаривать лидеров Горского
правительства не приходилось. В ноябре 1918 г. это являлось приоритетной
задачей их внутренней и внешней политики2. Подавившие к этому времени
восстание терских казаков руководители Терской советской Республики
теперь нацелились на Горскую республику. Неслучайно на 5-м съезде народов Терека, который проходил во Владикавказе с 28 ноября по 9 декабря
1918 г., Серго Орджоникидзе разоблачал горских деятелей: «…перед нами
новая опасность, и не от казачьего Бичерахова, а от “Бичерахова” чеченского и ингушского. Был у ингушского народа председатель народного совета
Джабагиев, который вместе с Чермоевым, которого изгнал из своей среды
чеченский народ, переселился в Тифлис и там создал Горское правительство.
Они двигаются с остатками разгромленных турецких банд на Чечню из Петровска, Чермоев, этот предатель чеченского народа, идет для того, чтобы
забрать свои капиталы, чтобы вернуть свои нефтяные промыслы, это тот
самый капиталист, против которого ведет борьбу Россия. Джабагиев, с присущим этому негодяю предательством, выступал с ними, рассчитывая на то,
что во взаимной борьбе большевиков с казаками первые будут обессилены
и он блестящим министром придет с турецкими бандами. Но история перехитрила Джабагиева, Турция разбита так, что не может даже править у себя,
а Советская власть здесь сильна как никогда. (Аплодисменты.)
Казаки поняли, что Советская власть предоставляет в их руки всю власть.
Когда фальчиковы говорили якобы устами казаков, они были предателями,
агентами Бичерахова, которому передавали все, что здесь делалось. Теперь
же здесь сидят казаки, которые брали Самашкинскую и Слепцовскую.
(Аплодисменты.)
Указывал на опасность со стороны Чермоева, я должен обратиться исключительно к чеченцам, ибо не может ступить Чермоев на нашу землю, если
1
2

246

Там же. С. 176–177.
ЦГА РД. Ф.Р-621. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 10. Л. 1.
247

на то не будет воли чеченского народа. Я хотел бы со всей откровенностью
нарисовать картину, которая ожидает чеченский народ, если он поддастся
авантюре Чермоева. Советская власть крепнет, контрреволюция разбита и бежит. Другой контрреволюции, кроме казачьей, на Северном Кавказе не было.
Надвигаются Чермоев и Джабагиев, и перед горскими народами тяжелая
задача: они должны громко заявить, что чермоевы не могут появиться здесь.
В противном случае чеченский народ, лучшие представители которого
шли и идут с нами, будет спровоцирован и погублен. Кто не понимает этого и
делает другое дело – тот предатель, и это надо хорошо разъяснить чеченской
массе. Я наблюдал, когда ездил в Грозный, и видел, что чеченская масса за
Чермоевым не пойдет, но в ее среде есть бичераховы, есть валаевы, которые
лезут к нему, которые тянут его сюда, – им ведь нечего терять. На чеченских
представителях лежит величайшая задача: необходимо разъяснить массе,
чтобы она не поддавалась провокациям.
Казачья контрреволюция разбита, Бичерахов удрал, но место его занял
Чермоев; Валаев удрал, но его заменил Джабагиев. Перед вами, горцы, стоит
задача: защищать Советскую власть от Чермоева с такой же решимостью, с
какою вы бились против Бичерахова.
Тот ужас, который был в области, уничтожен, но он может возобновиться, разгромлены будут аулы и станицы, прольются реки крови, если только
допущена будет авантюра Чермоева. От вас, горцы, зависит – допустить
Чермоева или нет…»1 Съезд вынес отдельную резолюцию по отношению
к Горскому правительству. Ее предложил делегат от чеченской фракции
Эльдарханов: «Принимая во внимание, что так называемое «Правительство
Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана», бежавшее из
пределов Терской области в февральские дни в Тифлис и ныне перекочевавшее из Тифлиса в Темир-Хан-Шуру, стремится оттуда распространить свою
власть на народы Терской республики с целью создания независимой от
России «Республики Союза горских народов», общегорский съезд Терской
республики в составе представителей: чеченского, ингушского, кабардинского, осетинского и балкарского народов на своем объединенном заседании,
состоявшемся 25 ноября нового стиля 1918 г., постановил:
1. Признать, что стремления этого самозванного Горского правительства
идут явно вразрез с интересами трудового населения горцев, так как ведут к
освобождению этого населения от трудового русского населения, что несомненно зажжет пожар национальной Гражданской войны, в ужасах которой
могут погибнуть все завоевания Октябрьской революции.
2. Признать, что создание не зависимой от России Горской республики
в настоящее время неосуществимо ни по культурным данным, ни по экономическому положению горских народов.
3. Признать, что образовавшаяся в крае Советская власть, предоставляющая каждой народности в крае полное право на самоопределение, приступившая к передаче земли трудовому народу без всякого выкупа на началах
уравнительного землепользования, утверждающая в каждой народности
1

Съезды… Т. 2 С. 155–156.
248

равенство трудовых масс, является той властью, которую будут поддерживать
трудовые горские массы всеми силами против всех врагов, откуда бы они ни
шли, а в особенности против самозванного «Горского правительства», против
«чермоевщины». (Аплодисменты.)
Чеченский народ должен будет первым принять удар Чермоева и компании, и не на словах, а на деле он покажет, что значит покушаться на свободный
народ. Но чермоевщина – это вопрос, касающийся не только чеченского
народа. Это – контрреволюция, и борьба против нее касается всех. Все народы должны на нее реагировать одинаково. Целесообразно и необходимо
громко заявить, что Советская власть в лице своей Красной армий должна
выполнить свои задачи. Чеченский же народ, вкрапившись туда, пойдет и
не пощадит своей головы. (Громкие аплодисменты.) Против этого дела мы
будем действовать одинаково, чтобы не было больше посягательства на нашу
свободу. (Долгие аплодисменты.)»1.
Поэтому еще до переговоров в Баку правительство Горской республики
выпустило обращение к населению с призывом сплотиться вокруг него для
борьбы с большевиками. Очень характерно то, что обращение было обращено
не к отдельным представителям национальностей или профессий региона,
а к широким слоям населения. К тому же призывы укладывались в общую
канву буржуазно-демократических требований. Можно сказать, что в очередной раз на просторах бывшей Российской империи либеральные деятели,
с поправкой на региональные национальные и социальные особенности,
попытались сыграть с заранее предсказуемым результатом битыми картами
периода Временного правительства2.
В то же время Горское правительство попыталось покачать с англичанами права. Министр иностранных дел Гайдар Бамматов заявил английскому
посланнику: «Если английское правительство оказать нам этой помощи не
может, мы будем искать путей примирения с большевизмом... вопрос в том,
чтобы наше отделение от России было гарантировано в международном порядке, только при этом условии мы можем бороться с большевиками. Если
этой цели мы не достигнем, необходимо активно поддержать большевиков и
требовать у них возможный максимум политических вольностей»3. Однако
это был явный блеф, и все требования английского командования горские
лидеры поспешили как можно скорее выполнить.
В декабре 1918 г. созванный Союзный совет (Меджлис) Горской республики принял отставку кабинета Абдул-Межида Чермоева, который в глазах
новых покровителей слишком себя запятнал сотрудничеством с турками.
Взамен было сформировано новое коалиционное правительство, главой которого утвердили Пшемахо Коцева4. Однако реально состав правительства
не сильно изменился. Представителям казачества и крестьянства Терского
края были предоставлены портфели министров юстиции, труда и призрения,
государственного контроля, которые в тех политических условиях не имели
Там же. Т. 2. С. 183–184.
См. приложение № 17.
3
Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 210.
4
ЦГА РД. Ф.Р-621. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 14. Л. 28.
1
2

249

никакого значения: «Постановлением Союзного Совета Республики Союза
Горцев Кавказа 17 декабря 1918 года я был избран Председателем Правительства Республики и мне поручено пригласить членов Кабинета по своему
усмотрению с тем, чтобы список членов правительства был представлен на
одобрение Союзного Совета.
Во исполнение воли Союзного Совета мною были приглашены для совместной работы на пользу народную на должности Министров: Военного
Князя Н. М. Тарковского, Министра Внутренних Дел Князя Р. Капланова,
Министра Иностранных Дел Гайдар Бамматова, Министра Финансов
В.Д. Джабагиева, Министра Народного Просвещения Н. М. Шахсуварова,
Министра Путей Сообщения И. Б. Гайдарова, Министра Торговли, промышленности и продовольствия Б. Малачихан, Министра Земледелия и
Государственных имуществ А. Бугаева, Товарищем Министра Финансов
А. Гасанова и Товарищем Военного Министра генерал-майора М. Халилова.
Список Министров был представлен Союзному Совету, который в своем
заседании 19 декабря 1918 г. признал новое Правительство сформированным.
О сформировании названного Правительства и о вступлении его с 20 декабря 1918 г. в исполнение своих обязанностей объявляется во всеобщее
сведение народном Республики Союза Горцев Кавказа»1. Но демократические
формальности, которые требовали англичане, были соблюдены, и можно
было начать сотрудничать.
Чуть раньше П. Коцев выступил в горском парламенте с анализом ситуации на Северном Кавказе на декабрь 1918 г. Получалось, что молодое
горское правительство в кольце или врагов, или тех, кто может прямо или
косвенно кардинально поменять ситуацию в регионе. Причем это касалось
как большевиков, так и британцев и добровольцев. Все эти три силы в разной
степени желали или падения, или ослабления Горской государственности:
«В Дагестане в настоящее время существуют три течения:
1. К первому течению относится группа людей, которая на стороне большевиков.
2. Ко второму течению относятся люди среднего класса и темная масса,
которые определенно говорят, что мы будем подчиняться тому правительству,
в руках которого будет находиться твердая власть.
3. Третье течение представляет собой группу светской интеллигенции и
офицерства, эти два класса стоят за присоединение Горской республики к
Азербайджану.
4. Представитель Британской миссии в Темир-Хан-Шуре заявил председателю Совета министров, что Деникин на Дагестан не пойдет, но Добровольческая армия временно будет пользоваться пунктом «Шамиль-Кале»
(Порт-Петровск) как базой для переброски войск на Астраханский фронт
для подавления большевиков.
5. Председатель Совета министров в беседе с представителем ставки названной миссии между прочим опросил их мнение: может ли правительство
Горской республики гарантировать, что Деникин по ликвидации больше1

Союз… С. 187–188.
250

вистского фронта не пойдет на Дагестан. На это представитель Британской
миссии ответил следующее: «Если среди вас, горцев, будет течение чисто
большевистского характера или в стране пойдет анархия, не только Деникин,
но также и мы придем для ведения борьбы с ними»1.
27 декабря 1918 г. в Темир-Хан-Шуру прибыла английская военная миссия во главе с полковником Роулинсоном2. Он получил 31 декабря 1918 г.3
от своего правительства следующую инструкцию, общий смысл которой
сводился к созданию и поддержанию всех сил в регионе, которые борются
с большевиками:
«1. Эти инструкции аннулируют ранее полученные Вами.
2. Командующий решил привести в исполнение следующий план:
а) Сфера Северо-Кавказского правительства на севере будет ограничена
Ростово-Петровской железной дорогой. Эта линия будет южной границей
сферы действия генерала Бичерахова.
б) Железная дорога Баку–Петровск и далее к Ростову, как далеко сейчас
возможно, а также порты Петровск и Дербент будут под контролем Союзников.
в) Генерал Бичерахов сделает Петровск своей базой, и все русские военные силы севернее Ростовско-Петровской железной дороги, т.е. в Терской
области, должны быть подчинены ему.
г) Северо-Кавказское правительство будет мобилизовывать свои военные
силы в своей сфере и действовать против большевиков. Генерал Бичерахов
сделает то же самое в своей сфере.
д) Ваши обязанности следующие:
1. Помочь и дать оказание Северо-Кавказскому правительству при мобилизации его военных сил и операциях против большевиков.
2. Поддержать связь между генералом Бичераховым и Северо-Кавказским
правительством.
е) Батальон пехоты, по всей вероятности ГУРКХИ, в скором времени
будет отправлен в Петровск.
3. Цель вышеизложенных мероприятий – обеспечивать активные совместные действия всех партий против большевиков. Необходимо, чтобы личные
и политические мотивы отошли на задний план и чтобы планы генерала Томсона, изложенные в предыдущем, были лояльно приняты и приведены в действие для того, чтобы союзники могли оказать самую действенную помощь.
Полковник Генерального Штаба.
Копии инструкции были вручены:1) Генералу Л.Ф. Бичерахову и 2) Алихану Кантемирову»4.
Воинственные декларации напечатали, военная миссия англичан прибыла,
однако воевать на стороне Горского правительства было некому5. Сложность
ситуации с вооруженными силами республики заключалась в том, что регуТам же. С. 186–187.
Иванов А. Горская контрреволюция и интервенция // Красный архив. 1935. № 68. С. 125.
3
Кашкаев Б. Гражданская война в Дагестане (1918–1920 гг.). М., 1978. С. 164.
4
Союз… С. 191–192.
5
ЦГА РД. Ф.Р-622. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 17.
Л. 41 об.
1
2

251

лярные турецкие части по требованию англичан были вынуждены очистить
Дагестан. Что же касается непосредственно частей армии республики, то, как
только были получены известия о поражении Турции, мобилизованные в нее
горцы просто разошлись по домам. В строю осталось не более 500 всадников.
Попытка провести новую мобилизацию не удалась. Значительная часть аулов
равнинного Дагестана отказалась давать аскеров для войны с большевиками.
С некоторой долей уверенности правительство могло рассчитывать только на
поддержку населения в нагорном Дагестане и Чечне.
Между тем военно-политическая ситуация на Северном Кавказе резко изменилась. Части Добровольческой армии 23 января 1919 г. овладели Грозным,
а 28 января – Владикавказом. Интересно, что в это время генерал Томсон
заверил руководство Горской республики в том, «...что армия Деникина,
преследующая ту же цель (т.е. борьбу с большевиками), не станет во враждебное отношение к Горскому правительству, которому теперь единственно
предстоит озаботиться скорейшим устроением власти и законности на вновь
очищенной территории...». Однако генерал Шатилов, войска которого заняли
Грозный, был очень удивлен, когда 1 февраля к нему явились «губернатор»
и «командующий» войсками, назначенные Горским правительством1, и пожелали вступить в управление городом и краем. Им было сразу отказано в
этом. Тогда 10 февраля генерала Томсона посетила делегация в составе горского министра Малачихана и «представителя ингушского народа» Плиева,
которая официально заявила «о взятии горскими войсками Владикавказа и
Грозного» и просила «содействия в прекращении наступательных операций
Добровольческой армии». Генерала Томсона2 тронули рассказы об «успехах» вооруженных сил Горского правительства. Одновременно Пшемахо
Коцев обратился через генерала Эрдели, находившегося в это время в Баку,
с ультимативным требованием «отвода частей Добровольческой армии с
Владикавказского и других горских районов... в противном случае Горское
правительство снимает с себя ответственность за могущие произойти тяжелые последствия...»3. Остается только восхищаться политическим искусством
блефа и интриги, проявленным лидерами Горской республики4.
Очень интересно рассмотреть то, как в Баку в это время шли переговоры
представителя Добровольческой армии генерала И. Эрдели и председателя
Горского правительства П. Коцева5. О том, как шли переговоры, Коцев по
приезде в Темир-Хан-Шуру6 рассказал на заседании горского парламента7.

При чтении стенограммы доклада постоянно складывается впечатление,
что горские деятели неадекватно оценивали действительность. Видимо, за
несколько месяцев своего существования они полностью подменили действительность виртуальной реальностью.1
Темирханов отправился на переговоры с добровольческим командованием2, о чем позже сделал доклад 9 марта 1919 г.3 на заседании горского
парламента. Опять все тот же пафос, как у Коцева4, то же непонимание реальной расстановки сил в регионе, постоянное желание выдать желаемое за
действительное. Хотя бы то, что у горцев нет, по большому счету, ни своей
территории, ни вооруженных сил, способных эту территорию защищать.
Это, видимо, никак не могли понять горские мудрецы. Характерно здесь
упоминание кубанских деятелей, которые не позволяли добровольческому
командованию вмешиваться в их внутренние дела. Постепенно прослеживается линия на позднейшее заключение договора между кубанскими и
горскими деятелями и последовавшими за этим событиями, получившими
неофициальное название «кубанское действо»5.
По поводу услышанного доклада Темирханова горский парламент вынес
резолюцию, в которой обвинял Добровольческую армию в попрании прав
Горской республики на самостоятельность, в грубом насилии над молодой
горской демократией, призвал принять все меры к мобилизации сил для отпора
«черным тучам». Граждане Горской республики призывались вступить в ряды
почетной горской милиции. Последнее просто поражение: горские деятели
хотели остановить и разгромить уже тогда регулярную Белую армию с помощью милиции, т.е. ополчения. Времена партизанщины и добровольчества уже
прошли, настало время массовых регулярных армий, причем на всех фронтах
Гражданской войны, но, видимо, этот момент был упущен строителями горской
независимости. За что они впоследствии и поплатились: «Выслушав доклад
председателя Союзного Совета от лица чрезвычайной делегации Правительства Союза Горцев, снаряженной для переговоров с представителями Добровольческой Армии Юга России генерала Деникина, и доклад Парламентской
делегации, снаряженной в Чечню, Союзный Совет постановил:
1) Горские народы Кавказа стали на путь независимости Горского Союза,
и Союзный Совет принял на себя всю полноту Государственной власти и
управляет на основании положения, принятого Съездом Горских народов
и Союзным Советом, по которому державным хозяином Горского Края является Союзный Совет Горской Республики с Правительством, избранным
этим советом и отвечающим за свои действия только перед ним. С этого пути

Полковник Джафаров… С. 193.
РГВА. Ф.Р-39540. Штаб главнокомандующего Русской армией (Бывший штаб
главнокомандующего ВСЮР, бывший штаб Добровольческой армии). 1918–1920. Оп. 1.
Д. 148. Л. 26 об.
3
Тахо-Годи А. Указ. соч. С. 203.
4
ЦГА РД. Ф.Р-622. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 15.
Л. 21 об.
5
Абаев А.Х. Пшемахо Коцев – глава Горской республики // Архивы и общество. Нальчик. 2008. № 6. С. 240.
6
ЦГА РД. Ф.Р-621. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 19.
Л. 15–16.
7
Там же. Д. 24. Л. 2–35.

См. приложение № 18.
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 16. Л. 84а.
3
ЦГА РД. Ф.Р-622. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 19.
Л. 35.
4
ЦГА РД. Ф.Р-621. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 12.
Л. 19.
5
См. примечание № 19.

252

253

1
2

строительства жизни горских народов Кавказа, в основу которого положена
идея государственности и народничества, Союзный Совет не сойдет и использует все средства, имеющиеся в его распоряжении, для защиты этого
положения, пока не разрешится вопрос независимости для новых государственных образований всемирной конференции в Париже, и перед волей
которой должны будут склониться все.
2) В назначении Добровольческой армией главнокомандующим и командующим Терско-Дагестанокого края генерала Ляхова, игнорируя совершенно
горское правительство, с предоставлением ему прав назначать по своему усмотрению правителей отдельных горских народов, предъявлять требования к ним
о разоружении населения, выставлении полков для борьбы с большевизмом в
России, восстановления разрушенных по постановлению Терского Совнаркома
станиц и возмещение убытков этих станиц и прочих требований, Союзный
Совет усматривает покушение на самоопределение горских народов, а потому
выражает перед всеми великими державами и всеми государственными образованиями на территории бывшей Российской империи и демократией мира
решительный протест против этого грубого насилия Добровольческой армии
над горскими Союзными народами Кавказа и желания начать реставрацию
старой дореволюционной России с горских народов.
3) Поручить Правительству Республики Союза Горцев принять спешно
все решительные меры и мобилизовать все силы и средства республики для
охраны и защиты самостоятельности Союза и отражения надвигающейся на
свободу Горских народов угрозу и опасность со стороны Добровольческой
армии на случай, если и переговоры председателя Горского правительства с
представителями Добровольческой армии не приведут к желанным Союзным
Советом результатам.
4) Избрать из состава Союзного Совета особую комиссию по обороне
Республики в составе 3-х лиц.
5) Обратиться от имени Союзного Совета с воззванием ко всем гражданам
республики с указанием надвигающейся грозной опасности горской свободе
со стороны Добровольческой армии с призывом всех, кому дорога эта свобода,
стать в ряды горской почетной милиции для отражения надвигающихся на
нашу свободу черных туч»1.
Вслед за этим между командованием Добровольческой армии и Горским
правительством начались долгие и безрезультатные переговоры. Обе стороны
выставили неприемлемые друг для друга условия. Горское правительство
добивалось очищения Добровольческой армией «территории Союза горцев
Северного Кавказа», с тем, чтобы затем созвать общегорский съезд и решить
вопрос о форме правления. Командование Добрармии через генерала Ляхова
требовало прекращения горскими лидерами агитации и сложения Горским
правительством с себя власти, после чего будет созван съезд, который изберет помощника главноначальствующего по горским делам и членов совета.
Горским племенам было обещано широкое внутреннее самоуправление. Тре1

Союз… С. 252–253.

бования горских лидеров поддержали специальными нотами правительства
Азербайджана: «6 марта 1919 года.
Азербайджанское правительство вчера, 5-го сего марта, получило сообщение от правительства Союза горцев Кавказа в копии при сем прилагаемое, из
коего усматривается, что Добровольческая армия вторглась в пределы Горской
республики, предложила последней отказаться от власти и от управления
делами республики, расформировать свою армию, одновременно с этим представители Добровольческой армии приступили к принудительному формированию из горцев воинских частей для Добровольческой армии, к реквизии у
населения скота и продуктов продовольствия. Основываясь на неоднократных
торжественных объявлениях высших представителей Добровольческой армии,
не исключая и генерала Деникина, народы Кавказа имели полное основание
думать, что целью и задачей Добровольческой армии является борьба с анархией и большевизмом в России, a не дерзкие посягательства на стремления
народов к свободе и попирание их нрава к самоопределению, признанных за
ними всеми Великими Державами Европы и Америки. С этой точки зрения
вышеуказанные акты вопиющего насилия над волей и суверенными правами
дружественным Азербайджану горских народов Кавказа не могут не вызвать
самого горячего протеста со стороны Азербайджанского правительства, которое полагает, вместе с тем, что опасность и угроза всем завоеваниям великой
Российской революции, которые предстали ныне с полной очевидностью перед
народами Северного Кавказа и Дагестана, могут и в ближайшем будущем сделать весь Кавказ ареной анархии и кровопролития, предвестники коего уже
имеются на берегу Черного моря и в Сочинском округе.
При таких условиях Азербайджанское правительство, конечно, не может
быть безмолвным свидетелем неравной борьбы родственных горских народов в деле отстаивания ими своего физического существования и своих
священных прав на самостоятельное бытие против надвинувшихся на них
реакционных сил, а потому Азербайджанское правительство, конечно, сочтет
себя обязанным всеми доступными ему средствами придти на помощь горским народам в эту тяжелую минуту их государственно-политической жизни.
Говоря об этом для сведения Вашего Превосходительства как высшего
представителя Союзных Держав в пределах Азербайджана, имею честь настоятельно просить Вас во имя человеколюбия и в целях предотвращения
кровопролития и огромного пожара, могущего охватить весь Кавказ, принять
самые решительные меры к немедленному приостановлению агрессивных
действий со стороны Добровольческой армии генерала Деникина в отношении Республики Союза Горских народов Кавказа и к быстрейшему удалению
их из пределов этой Республики.
Прошу Ваше Превосходительство не отказать поставить меня в известность о последовавших Ваших распоряжениях.
Прошу принять уверение в совершенном моем уважении и преданности.
Министр-председатель Министр Иностранных Дел Ф. Хойский»1 и
Грузии: «6 марта 1919 года.
1

254

Там же. С. 233–234.
255

По полученным вами от Горского правительства официальным сведениям,
главным командованием Добровольческой армии предъявлено правительству республики Союза горцев Северного Кавказа требование сдать власть
этому командованию, а всем горским народам предъявлено требование о
сформировании воинских частей для пополнения Добровольческой армии.
Правительство Грузинской республики считает, что, согласно заявлениям
Добровольческой армии, основною задачей ее вообще и в частности на Северном Кавказе является борьба с большевизмам и что предъявленное Горскому
правительству требование является нарушением принципа самоопределения
народов и покушением на независимость Горской республики, признание
или непризнание коей всецело зависит от решения всемирного конгресса.
Солидарность народов Закавказья, основанная на взаимном признании и
доверии Кавказских республик, тесно связанных между собой узами исторического и экономического характера, обязывает правительство Грузинской
республики самым категорическим образом протестовать против подобных
насильственных требований командования Добровольческой армии, которые, будучи направлены в ущерб интересам населения Горской республики,
толкают горские народы на путь большевистских выступлений и там самым
представляют угрозу спокойному течению жизни народов Кавказа.
Об изложенном считаю долгом, по поручению моего правительства, довести до сведения Вашего превосходительства и заявить, что Грузинское
правительство выражает полное сочувствие и солидарность горским народам
в деле отстаивания их независимости»1.
Тогда как протесты этих «государств» не вызывали удивления у добровольческого командования, достаточно странным выглядел такой же протест
в защиту горской государственности со стороны армянских представителей. Это тем более кажется странным, что постоянно в исследовательской
литературе звучит та мысль, что Армения всегда имела добровольческую
ориентацию2. Нота министра иностранных дел Армении С. Тиграняна солидаризовалась с нотами Грузии и Азербайджана: «Двумя нотами дипломатический представитель Правительства Республики Союза горцев Кавказа
при правительстве Азербайджанской Республики извещает Правительство
Республики Армения, что представители Добровольческой армии, игнорируя волю народов Северного Кавказа и Горского правительства, вторглись
вглубь территории Республики, открыли боевые действия, предложили ее
Правительству отказаться от власти, расформировать свою армию, требуют
принудительного формирования новых частей для включения их в состав
Добровольческой армии, насильственно реквизируют у населения скот и
продукты продовольствия.
Заявляя по поручению своего Правительства протест по этому поводу,
г[осподин] представитель ищет сочувствия и поддержки у Закавказских Ре-

спублик, в частности у Республики Армения. По поручению Правительства
Армении прошу Ваше Превосходительство не отказать сообщить Вашему
Правительству нижеследующее.
Верное священному принципу свободы и самоопределения народов,
полагающее его обязательным и для сильных и для слабых, Правительство
Армении не может равнодушно относиться к актам, попирающим его.
Вполне сочувствуя стремлению горских народов к самоопределению и
принципиально осуждая всякое насильственное разрешение международных конфликтов, Правительство Республики Армении выражает твердую
надежду, что дни тяжелых испытаний минут и для горских народов, что все
те препятствия, которые возникли на путях осуществления их вековых чаяний, будут устроены в близком будущем благодарными усилиями Союзных
Держав. Армения горячо верит, что мирный конгресс приведет к торжеству
прав всех народов на свободное развитие.
С такой верой, во имя мира и светлого будущего как России, так и народов, входивших в ее состав, Правительство Республики Армении горячо
взывает ко всем, кому дороги блага культурного и политического преуспения
наций, великих и малых.
Да проникнутся все действительным уважением к незыблемому праву
народов по-своему распоряжаться своей свободой, да прекратятся наконец борьба и кровопролитие, истощающие страны физически, морально и
экономически, да установится согласие и успокоение в ожидании решений
всемирной конференции мира, закладывающей краеугольные камни нового
свободного бытия для народов и государств»1.
Пока велись переговоры, Горское правительство активно вело агитацию в
Чечне и Ингушетии, пытаясь склонить на свою сторону местных политических лидеров. Из Закавказья в большом количестве сюда стало поступать оружие и снаряжение. Среди чеченцев распространялись оттиски речи Коцева на
заседании Горского меджлиса, где в числе прочего говорилось о назначении
белым командованием в Терскую область генерал-губернатора из казаков.
Об этом и о ходе переговоров с Коцевым сохранилась телеграмма Ляхова помощнику главнокомандующего Добровольческой армии Драгомирову от 20
февраля 1919 г.2 В ней, в частности, Ляхов пишет о том, что «шестнадцатого
(февраля. – Авт.) я был в Грозном на собрании чеченцев, которые к назначенному мною времени не собрались. Приказал прибыть вечером, прибыло
лишь две трети. Обнаружена агитация Горского правительства среди чеченцев3, ингушей, отчасти осетин. Распространена среди них речь председателя
правительства Коцева, где он призывает не подчиняться казаку, хотя лично
меня убеждал, что отлично знает, что я не казак, – требовать правителя от

Там же. С. 234–235.
Петросян Г.А. Отношения республики Армения с несоветскими государственными
образованиями России (1918–1920 гг.). Ереван: ЕГУ, 2006. С. 303–304.

Союз… С. 262–263.
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 31. Л. 28 об.
3
Де Витт Д. Северная Чечня // Офицеры российской гвардии в Белой борьбе. М.:
Центрполиграф, 2002. С. 459.

256

257

1
2

горцев для всего края, сохранение нынешнего правительства, неподчинение
никем не признанной Добрармии, ведущей к порядкам более горшим, чем
при Николае II. Речь эту представлю Вам почтой. Горское правительство в
числе пяти членов с Коцевым во главе при моих требованиях народу подчиняться было пассивно. Чеченцы ответили, что поступят так, как скажет
им их правительство. На мое предложение Коцеву сложить полномочия и
сказать народу то, что нужно, он ответил, что не может себя самоупразднять,
но что скажет им завтра, чтобы они хорошенько подумали, как поступить,
ибо вопрос ставится мною остро. На мое замечание, что этим он подливает
лишь масла в огонь, Коцев ответил, что другого сказать ничего не может, а
на мой совет сейчас же отказаться от правления Чечнею и передать ее мне
безболезненно просил разрешения посоветоваться с коллегами и обещал
дать ответ через два часа.
Через два часа я получил от него письмо такого содержания (представлю),
что по вопросу о правительстве необходимо сговориться с главным командованием, что в вопросе борьбы с большевиками правительство солидарно
с Добрармией, что оно составляет в Чечне свою администрацию, которую,
кстати, поставило после возвращения моего из Грозного, если не встретится
к тому моего сопротивления. Привезшему его письмо члену правительства
я заявил, что ответ не соответствует предварительным нашим переговорам
и что в грядущих от этого последствиях будет повинно правительство. Отдав генералу Шатилову приказание наказать несколько аулов и предъявить
требование чеченцам подчиняться, – уничтожить аул Гойты, где с ведома
правительства чеченец Али Митаев формирует красноармейцев; с ведома,
потому что Али Митаев получил полтораста тысяч от Горского правительства1
на формирование стражи, а употребляет их на формирование Красной армии,
в чем есть непреложные доказательства в виде показаний захваченных нами
его агентов по сбору и вывозу из Грозного красноармейцев, которых в одну
ночь ушло от нас пятьсот человек, я выехал в Пятигорск. 19-го сюда прибыл
ко мне председатель правительства Коцев для новых разговоров на ту же тему
и услышал от меня тот же ответ, что правительству надо скорее сложить свои
полномочия и воздействовать на взбудораженный ими народ, посоветовав ему
покориться. Тут же я показал Коцеву телеграмму, которая указывает, что по
соглашению нашему с англичанами Дагестан входит в сферу нашего влияния,
что его совершенно убило. На этот раз Коцев был очень сговорчив и уступчив,
решив в Екатеринодар не ехать и подчиняться следующему моему решению:
первое – Горское правительство слагает с себя полномочия и убеждает Чечню
и Дагестан добровольно подчиняться Добровольческой армии; второе – поставленная им администрация переходит в мое ведение, третье – я возбужу
ходатайство об учреждении при мне должности помощника по горским делам,
который, как и у казаков, будет выбираться Горским съездом, четвертое – при
моем помощнике по горским делам будет свое управление из пяти или шести
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 36. Л. 9.
1

258

лиц, ведающее делами адата, шариата, обучения на туземных языках, горского
суда и общих дел, пятое – на первом же Горском съезде я дам возможность
Горскому правительству, сложившему свои полномочия, дать отчет в его
деятельности. Программа эта, которую покорнейше прошу утвердить, вполне
удовлетворила Коцева, и он отложил помыслы о поездке в Екатеринодар, но
сейчас я получил от него письмо, в котором он просит дать ему возможность
проехать в Екатеринодар для определения точки зрения главного командования на горцев и доклада ее Союзному совету. Видя в нерешительности Коцева
принять определенное решение, желание лишь протянуть время и сознавая
всю опасность оттого ввиду начинающихся завтра военных действий против
Чечни, сейчас я пошлю Коцеву отказ в его просьбе, мотивируя его тем, что
все переговоры с Горским правительством главным командованием поручены
мне, что обещанная мною программа самоуправления будет осуществлена и
что ввиду начавшихся военных действий против Чечни ему надо поспешить
туда для успокоения населения… »1
Пшемахо Коцев просто выдумал это, зная, чем можно напугать горцев и
вызвать взрыв недовольства и ярости. Уловка принесла свои плоды. Часть
чеченских аулов, особенно в Грозненском округе, решила не подчиняться
управлению Добровольческой армии.
В это время начали активно действовать красные партизанские отряды,
основная масса которых сосредоточилась в двух революционных аулах Гехи
и Гойты. Отсюда красноармейцы вместе с чеченцами совершали набеги, обстреливая разъезды казаков, нападая на обозы, разрушая железнодорожные
пути. Раздраженное этими фактами белое командование во второй половине
февраля 1919 г. решило очистить Чечню от партизан. Но первая экспедиция
против аула Гойты окончилась неудачей. Вместе с частями Добровольческой
армии против аула Гойты должны были выступить также части, подчинявшиеся Горскому правительству. Однако отряд генерала Шатилова попал в
засаду, неожиданно атакованный со стороны аулов Урус-Мартан, Гехи, Новые
и Старые Атаги, и после упорного боя вынужден был отступить к Грозному2.
Жесткое сопротивление чеченцев оказалось неожиданным для белого командования и стало одной из причин дальнейшего обострения отношений с
Горским правительством. Генерал Шатилов писал о неудачной экспедиции:
«...правительство это (Горское правительство. – Авт.) в письменной форме
заявило генералу Ляхову, что считает экспедицию против большевистских
аулов необходимой, и от вашего (чеченского народа – Авт.) имени обещало,
что весь парод, чуждый идеям большевизма, поддержит Добрармию в борьбе
с местными большевиками. Это же мне обещали и представители аулов. На
деле оказалось совершенно обратное...»3
Предъявленные чеченским аулам генералом Ляховым ультиматумы и
ведение переговоров ничего не дало. «Наше почти двухмесячное выжидание
1
2
3

Вайнахи… С. 305–307.
Там же. С. 315.
Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 158.
259

было понято горцами как слабость, – вспоминал генерал Деникин. – Медлить
дольше не представлялось возможным. Переговоры был прерваны, и решение
предоставлено силе оружия1. 16–23 марта сильный отряд, в составе кубанских
и терских казаков, под начальством генерала Драценко2, нанес поражение
чеченцам, особенное тяжелое у аула Алхан-Юрта, где они потеряли до 1000
человек3. Бои сопровождались жестокостями с обеих сторон и разрушением
нескольких аулов. Потрясенные этой неудачей чеченцы Грозненского округа
начали присылать со всех сторон депутации с изъявлением покорности»4.
Чтобы окончательно замирить Чечню, 29 марта 1919 г. в Грозном был
созван съезд чеченского народа, на который прибыли представители аулов
из Веденского и Грозненского округов5. На съезд прибыли главком Деникин
и английский представитель генерал Бриггс. Генерал Деникин так передал
содержание своей речи на съезде: «Я говорил чеченцам о мире, о том, что
никто не посягает на их земли и промыслы. Что если порвать с Россией и
допустить, что все народы Кавказа будут жить своей собственной жизнью, не
считаясь со своими соседями, то кроме резни ничего не выйдет». В результате
съезд принял решение признать власть главкома вооруженными силами на
Юге России и выполнить все требования белого командования: прекратить
военные действия, изгнать большевиков из аулов, выставить всадников для
формирования чеченской дивизии.
Несмотря на решения чеченского съезда в Грозном, а также прошедшего
позже ингушского съезда в Экажево, часть аулов продолжала поддерживать
красных партизан. Горское правительство также продолжало агитацию и
посылку в Чечню мелких дагестанских отрядов. «Восстания сменялись
усмирениями, усмирения восстаниями, все эти события сопровождались
неизбежными актами жестокости и произвола, поддерживая психологию
мести и раздражения. Бороться с произволом можно было, только поборов
сопротивление и достигнув искреннего примирения. А его не было»6, – писал
генерал Деникин.
В Грозный на съезд также пригласили делегацию Горского правительства,
которая во главе с Каплановым сначала выехала, но затем, остановившись
в Шали, в письменной форме известила генерала Деникина, что «никакие
переговоры с отдельными племенами или селениями не имеют в глазах Горского союза никакой определенной силы». Как позже стало известно белому
командованию, делегация изначально получила следующие инструкции:

«1. Потребовать от Добровольческой армии очищения всей горской территории; 2. никакого сотрудничества с армией генерала Деникина; 3. роспуск
всех мобилизованных горцев». Ответ Деникина был столь же категоричен:
«Области Северного Кавказа мне подчинились, ввиду этого я не признаю ни
самостоятельности, ни правительства этих областей». Дальнейшие переговоры
были бессмысленны. Впоследствии главком Добровольческой армии записал
по поводу отношений с Горским союзом: «Велика вина крайне немногочисленной туземной интеллигенции, которая в большинстве своем на всех стадиях
русской смуты не работала в реальных интересах своего народа, а превратила
этот народ – темный, совершенно инертный в политическом смысле... обратила
в орудие своих политических или лично честолюбивых целей»1.
Однако конфликт командования Добровольческой армии с Горским правительством пo-прежнему не получил никакого разрешения. Горские лидеры
опирались на поддержку английского командования в Закавказье, которое
использовало их как инструмент для расширения зоны своей ответственности
на Дагестан. В начале февраля 1919 г. Деникин договорился с английским
командованием в Константинополе о границах зоны английского влияния
по линии Кизил – Бурун – Закаталы – Кавказский горный хребет – Туапсе.
Таким образом, устанавливалась английская оккупация всего Закавказья2.
Однако это решение не удовлетворило закавказское английское командование. Генерал Томсон занял одним батальоном Петровск3 и сообщил белому
командованию, что оно не может смотреть на Баку и Дагестан как на русскую
базу4. Ответ генерала Деникина был жестким: «Такая постановка вопроса
приводит не к объединению России, а к ее расчленению... Если бы на такую
точку зрения в отношении русского государственного добра, и в частности
железных дорог, стали все мелкие случайные правительства, образовавшиеся
на территории Русского государства, борьба Добровольческой армии была бы
бесцельна и немыслима…» Одновременно командующему войсками ТерскоДагестанского края была поставлена четкая задача: «Продолжить очищение
Северного Кавказа до линии Кизил–Бурун–Закаталы–Кавказский хребет...»5
Между тем позиции Горского правительства в Дагестане становились
все более слабыми, а его реальная власть фактически не распространялась
дальше Темир-Хан-Шуринского округа6. В поисках выхода из подвешенного
состояния 26 апреля в селе Ишкары собрались старшины и судьи Верхнего
Дагестана для обсуждения вопроса о помощи чеченцам и объявлении газавата.

1
ГАРФ. Ф.Р-6396. Дело контрразведывательной части Особого отделения отдела
Генерального штаба Военного управления при Главнокомандующем ВСЮР. 1918–1920.
Оп. 1. Д. 6. Л. 159 об.
2
Дом Русского Зарубежья (ДРЗ). Ф. 1. Оп. 1. М-250. П.Н. Шатилов. Л. 683–684.
3
Бамасов С. Двухнедельная победоносная война Добровольческой армии в Чечне //
Посев. № 3. 2003. С. 32.
4
Деникин А.И. Указ. соч. С. 226–227; Вайнахи… С. 307–327.
5
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 4. Л. 2.
6
Деникин А.И. Указ. соч. С. 228–229.

Волхонский М., Муханов В. Указ. соч. С. 214.
Деникин А.И. Указ. соч. С. 243–245.
3 Центральный Государственный Архив Республики Северная Осетия-Алания (ЦГА
РСО-А) Ф.Р-9. Канцелярия Войскового Атамана и Правительства Терского казачьего
войска. 1917–1920. Оп. 1. Д. 8. Л. 45.
4
ГАРФ. Ф.Р-5881. Коллекция отдельных мемуаров и документов эмигрантов. 1918–
1939. Оп. 1. Д. 64б. Л. 36.
5
Деникин А.И. Указ. соч. С. 237.
6
ЦГА РД. Ф.Р-622. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 2. Д. 52.
Л. 150.

260

261

После бурного заседания была вынесена резолюция: «1. Не объявлять войны
Добровольческой армии; 2. Войска, города и берег моря передать Добровольческой армии, с тем, чтобы дагестанцам остался их закон; 3. Послать в
Шуру представителей от беков и духовенства и предложить правительству
присоединиться к постановлению или сложить власть, передав ее новым
выборным лицам». Под влиянием решения этого совещания Горское правительство в полном составе вышло в отставку. Формирование нового правительства было поручено генералу Халилову. В донесении начальника штаба
командующего войсками Терско-Дагестанского края генерала Е.В. Масловского на имя А.М. Драгомирова события в Дагестане описывались как своего
рода государственный переворот, совершенный военными кругами во главе с
генералом М. Халиловым1, причем переворот носил как антибольшевистский,
так и антидобровольческий характер: «Донесение генерала Пржевальского
от 5 мая говорит о том, что Горское правительство во главе с Коцевым подало
в отставку, и она принята.
По-видимому, восторжествовали офицерские круги, ибо донесение говорит о ряде арестов, произведенных среди большевиков. Именно генерал
Халилов, полковник Хаджи-Мурат и другие офицеры арестовали 36 большевистских заправил, в том числе и «Горского Ленина» – некоего Буйнацкого2.
Власть перешла к Военному совету во главе с генералом Халиловым
(председатель Совета, военный министр и министр внутренних дел), сформировавшему министерство из Хаджи-Мурата (помощник генерала Халилова),
Мусулаева (помощник генерала Халилова), Гасанова (министр финансов и
народного хозяйства) и Манычханова (по другой транскрипции Малачиханов) в качестве министра путей сообщение и почты…»3.
По поводу ареста большевиков генералом Халиловым не все было так
просто. Готовилось обширное вооруженное восстание против Горского правительства. Дагестанский исследователь Г. Даниялов писал: «В.И. Ленин с
тревогой наблюдал за развитием событий на Кавказе, полностью отрезанном
от Советской России. По его поручению была срочно организована военная
экспедиция в помощь Северному Кавказу. Перед ней были поставлены
следующие задачи: спасти отступавшую с Северного Кавказа 11-ю армию и
пополнить ее состав, освободить Северный Кавказ и Дагестан, организовать
отправку в Центральную Россию нефти из Грозного и Порт-Петровска.
16 января 1919 г. экспедиция прибыла в Астрахань.
Одновременно на Северный Кавказ была послана чрезвычайная комиссия Наркомата по делам национальностей во главе с У. Буйнакским
для создания единого центра Советской власти на Северном Кавказе и в
Дагестане. Она прибыла в Дагестан в начале февраля 1919 г.
Началась подготовка к проведению областной конференции большеви-

ков. Она состоялась в середине февраля в селении Кумторкала. На конференции был избран Дагестанский подпольный обком РКП(б) в составе
У. Буйнакского (председатель), Г. Саидова, П. Ковалева, Д. Коркмасова
(Дагестанская социалистическая группа заявила на съезде о самороспуске,
и ее члены были приняты в РКП(б) в индивидуальном порядке), Я. Коробова, Д. Атаева, 3. Батымурзаева, Е. Гоголева, М. Далгата и других, а также
утвержден план восстания.
По всему Дагестану развернулась подготовка к вооруженному восстанию против Горского правительства1. Агитация большевиков дала свои плоды: население ряда аулов отказалось подчиняться Горскому правительству2.
К началу мая 1919 г. подготовка к вооруженному восстанию была в
основном завершена. Ждали лишь прибытия из Астрахани десантного
отряда, перед которым была поставлена задача поддержать силы восставших с моря.
Но неожиданно ситуация резко изменилась. Из-за активных действий
английской авиации и флота, а также вследствие неисправности судов высадка десанта в Порт-Петровске была отменена. По приказанию Горского
правительства 13 мая в Темир-Хан-Шуре3 были арестованы все участники
экстренного заседания подпольного обкома РКП(б), в том числе и У. Буйнакский4. Вслед за этим были арестованы большевики в других городах
и аулах. Был также схвачен, а затем зверски убит старый революционерподпольщик О. Лещинский, направленный ЦК партии в помощь Дагестанскому обкому»5.
К моменту падения горского правительства в Дагестане было своеобразное
троевластие, что выражалось в том, что здесь базировались вооруженные силы
сразу трех сторон. Во-первых, конечно же, силы, хоть и небольшие, Горского
правительства. Они, как не покажется это странным, были самой незначительной величиной в расстановке сил. Далее здесь базировались британцы, а
именно Каспийская флотилия под командованием коммодора Д. Норриса в
Петровске и пехотный батальон гуркхов. И, наконец, в Петровске находились
бывшие силы Л. Бичерахова6, который в начале 1919 г. ушел в отставку. До
марта 1919 г. войска находились в Баку7, куда прибыли в декабре 1918 г. Они
вынуждены были туда перебраться из взятого турками Петровска. В начале

1
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 34. Л. 6.
2
Даниялов Г.Д. Строительство социализма в Дагестане. 1918–1937. М., 1988. С. 26.
3
Вайнахи… С. 337.

1
ГАРФ. Ф.Р-6396. Дело контрразведывательной части Особого отделения отдела
Генерального штаба Военного управления при Главнокомандующем ВСЮР. 1918–1920.
Оп. 1. Д. 2. Л. 497 об.
2
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в
Дагестане. Оп. 1. Д. 15. Л. 2.
3
Там же. Д. 184. Л. 2.
4
Там же. Д. 30. Л. 1.
5
Даниялов Г.Д. Указ. соч. С. 26.
6
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 1. Д. 8. Л. 19.
7
РГА ВМФ. Ф.Р-2177. Управление по военно-морским делам при Главнокомандующем
войсками и флотом Кавказа (белых). Оп. 1. Д. 2. Л. 24–25.

262

263

марта 1919 г. Каспийская флотилия была разоружена1, сухопутные же силы
были по приказу англичан выведены из Азербайджана в Петровск2. Теперь
ими командовал бывший командующий русским Кавказским фронтом Мировой войны генерал Пржевальский3.
Вот такая была расстановка военных сил в области в то время, когда
грозненский отряд генерала Драценко медленно продвигался по Дагестану
и 8(21) мая 1919 г. занял Петровск. Полковник Н. Каблицкий, местный житель, свидетель и участник событий, записал по этому поводу следующее:
«…в конце апреля 1919 г. в Темир-Хан-Шуру приехал из Петровска во время
заседания парламента полковник Магомедов, градоначальник этого города, с
докладом, что Петровск занят добровольцами (на самом деле это случилось
чуть позже. – Авт.). Было это следующим образом. После того, как сопротивление чеченцев Добровольческой Армии было сломлено, оказалось возможным двигаться через плоскостную Чечню из Грозного в Хасав-Юрт. На
эту часть уже не существовало ж/д сообщения: чеченцы разобрали и частью
запахали путь. Между Хасав-Юртом и Петровском поддерживалось редкое
ж/д сообщение: поезда не доходили даже до Хасав-Юрта. Мост через Сулак
у Чир-Юрта охранялся ротой дагестанских стрелков. В один из апрельских
дней на мосту появилась колонна войск. Ротный командир построил людей.
К роте на мост в сопровождении нескольких офицеров вышел молодой генерал, который, подойдя к ротному командиру, спросил: «Друзья или враги?».
Офицер растерялся, ничего не ответил. Генерал поздоровался с ротой, на мост
вошла колонна русских войск 3-й Терской пластунской бригады во главе с
генералом Драценко. На станции Чир-Юрт оказалось несколько составов с
паровозами, казаки немедленно погрузились в вагоны и через два часа как снег
на голову оказались в Петровске, а несколько эшелонов проскочило на Дербент. Доклад полковника Магомедова об этом событии вызвал чрезвычайную
панику. Парламент на скорую руку избрал правителем Дагестана генерала
Халилова и затем разошелся. Так была ликвидирована Горская республика
и началась оккупация Дагестана Добровольческой Армией. Население на
это никак не реагировало, т.к. цели, которые ставило местное правительство,
были совершенно чужды и интересам, и пониманию местного населения. Немедленно по занятии Петровска добровольцами началась спешная работа по
восстановлению ж/д пути на участке Грозный – Хасав-Юрт…»4
Через два дня генерал Халилов обратился к белому командованию в
Петровске с сообщением о сложении Горским правительством властных
Там же. Оп. 2. Д. 3. Л. 89–89 об.
РГВА. Ф.Р-39540. Штаб главнокомандующего Русской армией (Бывший штаб главнокомандующего ВСЮР, бывший штаб Добровольческой армии). 1918–1920. Оп. 1. Д. 7.
Л. 35 об.
3
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в
Дагестане. Оп. 1. Д. 245. Л. 1; Ивицкий Г.Д. На побережье Каспия в Гражданскую войну //
Морские записки. 1945. Т. 3. № 2. С. 51.
4
ДРЗ. Ф. 1. Оп. 1. А-73. (Н.Е. Каблицкий). Л. 95.
1
2

264

полномочий и самороспуске союзного Совета республики горцев (Горского
меджлиса). Видимо, горские деятели наконец-то трезво оценили расстановку
сил и посчитали, что сопротивление бесполезно, тем более сил на защиту
своей государственности и так не было. В последнем протоколе заседания горского парламента было отмечено: «ПРИСУТСТВОВАЛИ: от Дагестанской
области, а именно: Д. Апашев, Юсуп Кади Гасанов, Шихи Кади Абдуллаев,
Ага Рагим Кади, Али Гасанов, X. М. Ханмагомедов Аслан Мурзаев, Молла
Абди Джликов, А. Д. К. Кухмазов, Молла Амрах Годаев, Абдул Азиз Кади,
М. Халилов, М. Г. Аргуанский, М. К. Дибиров. М. М. Мавраев, С. Куваршалов,
М. М. Гаджи Магомед Оглы, А. Долгат, В. Саидов, Г. Бабаев, И. Зильбершид.
Повестка дня: Об отказе членов Союзного Совета от Дагестанской области
в дальнейших заседаниях Совета.
На частном совещании при участии исполняющего о[бязанности] Шейх
Уль Ислама Абдул Басир Гаджи Мустафаева под председательством Данияла Апашева и при секретаре Буслан Далгат, выслушав доклад ШамильКалинского градоначальника, полковника Магомедова о том, что значительные силы в Добровольческой армии прибыли в гор. Шамиль-Кала и Дербент,
высшее командование этих сил заявило, что оно горское правительство не
признает, с ним, как с Правительством, разговаривать не желает, а если есть
Дагестанское Правительство или если оно будет организовано, то таковое
признает и Управление Внутренними делами Правительства, избранного
Дагестанским же народом, вмешиваться не будет, а также выслушан исполняющего о[бязанности] Шейх Уль Ислама Абдул Басир Гаджи Мустафаева
о том, что шариат запрещает главарям народов тянуть его в неравную борьбу
и тем самым подвергнуть физическое существование народа опасности, единогласно постановили внести в Союзный Совет предложение разъехаться
членам Союзного Совета на неопределенное время и если такое предложение
не будет принято, то в дальнейших заседаниях Союзного Совета Дагестанским членам участия не принимать. 2) Немедленно организовать временное
Правительство из трех лиц для охраны порядка и общественного спокойствия
в Дагестане. 3) Организацию такого Правительства поручить генералу Халилову. 4) Правительство генерала Халилова правомочно действовать до
Съезда Дагестанских народных представителен и к Настоящему совещанию
оставаться в Темир-Хан-Шуре в качестве Временного Дагестанского законодательного органа до съезда Дагестанских Народных Представителей»1.
В ходе переговоров генерала Халилова2 и главноначальствующего ТерскоДагестанским краем генерала Эрдели3 была достигнута договоренность о
признании Дагестаном власти командования Вооруженных сил Юга России и назначении Халилова его временным правителем4. Впрочем, история
Союз… С. 289–290.
ГАРФ Ф.Р-440. Отдел пропаганды Особого совещания при главнокомандующем
ВСЮР. 1918–1919. Оп.1. Д. 34. Л. 86.
3
ГАРФ. Ф.Р-6546. П.П. Стремоухов. Оп. 1. Д. 5. Л. 117.
4
Союз… С. 293.
1
2

265

Горского правительства на этом не завершилась. Часть членов Горского
меджлиса бежала в Тифлис и оттуда стала организовывать борьбу с Добровольческой армией.
По итогам четвертой главы исследования можно сделать следующие
выводы:
1. Окончательно терское казачество стало антибольшевистской силой
только после решений 3-й съезда народов Терека в мае 1918 г., когда чеченцы
и ингуши в ультимативной форме потребовали возврата некогда им принадлежавших земель. Местной Советской власти пришлось выполнить требования
горцев, что, с одной стороны, настроило казаков против Советской власти, а с
другой – сделало вайнахов союзниками большевиков. Антибольшевистское
восстание планировалось на конец лета, однако оно началось преждевременно, будучи спровоцировано выступлением полковника А. Шкуро на стыке
Кубани, Терека и Ставрополья в мае-июне 1918 г.
2. Восставшие изначально не были едины идеологически, что предрешило исход восстания. Условно можно было выделить 2 направления: эсероменьшевистское, во главе с Ф. Бичераховым, и продобровольческое во главе
с генералами Левшиным и Литвиновым. То, что восстания так затянулось
(июнь-ноябрь 1918 г.), объясняется как слабостью местных большевистских
сил, так разобщенностью тех, кто боролся с Советской властью на Тереке.
Перелом в ходе восстания наступил в связи с отступлением 11-й Красной
армии Южного фронта на территорию Терека под напором Добровольческой армии генерала А. Деникина. Столица восставших Моздок была взята
11 ноября, оставшиеся силы отступили по двум основным направлениям:
часть ушла на восток на соединение с войсками Л. Бичерахова в Дагестан,
часть же через Кабарду пошла на соединение с добровольцами на запад.
3. В Дагестане борьба исламистской милиции против большевиков затянулась до того момента, как на территорию области в августе 1918 г. не
вступили войска Л. Бичерахова. Силы последнего незадолго до того покинули
расположение Кавказской Красной армии, оборонявшей Бакинский район,
и отошли на север, в Дагестан. На некоторое время Л. Бичерахов поделил
власть в области с Н. Тарковским, командующим исламистскими отрядами.
Бичерахов считал себя представителем центральной власти в регионе, подчинялся Уфимской директории, а после колчаковского переворота в ноябре
1918 г. подчинился власти Верховного правителя адмирала А. Колчака. Правительство Л. Бичерахова продержалось в Дагестане до ноября 1918 г., когда
в регион вернулись горские деятели вместе с турецкими войсками, которые
8 ноября 1918 г. выбили бичераховцев из Петровска.
4. Горские деятели, пережив крах Терско-Дагестанского правительства в
марте 1918 г., вынуждены были обосноваться в Тифлисе. Там, на территории
Закавказья, они 11 мая 1918 г. в Батуми провозгласили Горское правительство.
В надежде упрочить свое положение горские деятели попытались добиться
признания своего статуса со стороны центральных держав, однако Германия и
Османская империя не стали портить свои отношения с РСФСР из-за кучки

отщепенцев. Однако, в обход официальной позиции, эти страны помогали
горцам оружием и военными специалистами, а Турция, желая вернуть некогда утраченные позиции на Кавказе, послала на Северный Кавказ свои
войска, которые помогли горским деятелям установить власть Горского
правительства в Дагестане.
5. Ориентация горцев на Турцию была недолговечной. По окончании
Мировой войны турки вынуждены были уйти из Дагестана, и туда сразу
же явились британцы. На рубеже 1918–1919 гг. в Дагестане образовалось
своеобразное троевластие, которое выражалось в том, что на территории
этой небольшой области базировались войска сразу трех сторон. В первую
очередь это небольшие силы Горского правительства, далее британцы, у
которых в Петровске базировалась военная флотилия с небольшими сухопутными силами, и, наконец, белогвардейцы, представленные бывшими
войсками Л. Бичерахова, который покинул свой отряд. Во главе его сил был
поставлен бывший командующий Кавказским фронтом Мировой войны
генерал Пржевальский.
6. Троевластие не могло продолжаться долго. Как только добровольцы
на рубеже 1918–1919 гг. вступили на территорию, которую горские деятели
считали своей, между ними началась конфронтация. Обе стороны конфликта
пытались заручиться поддержкой сильнейшей стороны, а именно британцев,
однако те не стремились помогать ни одной из сторон, играя роль великодушного победителя в Мировой войне, пришедшего навести на Кавказе
порядок. В основе же присутствия британцев в регионе, естественно, были
прежде всего экономические интересы, а именно контроль и транспортировка
кавказской нефти. Недаром первое, что сделали британцы на Кавказе, это
захватили железнодорожную линию Баку–Батуми, что гарантировало транспортировку нефти с Каспия на Черноморское побережье.
7. Такое положение не устраивало белое командование. В начале 1919 г.
Вооруженные силы юга России выбивают большевиков с территории Терека,
образовывают Терско-Дагестанский край. Во главе региона первоначально
был поставлен генерал Ляхов, а с апреля 1919 г. генерал Эрдели. В февралемарте 1919 г. белые контролировали основные пункты Терека, там были поставлены правители из местных народов, лояльные новой власти. Оставалось
решить вопрос с Дагестаном. Горские деятели, справедливо опасаясь того,
что регион не сегодня – завтра будет захвачен белыми, пытались апеллировать то к британцам, то к международному сообществу в лице Версальской
мирной конференции. Однако ничего не помогло. В мае 1919 г. начался
очередной правительственный кризис в Темир-Хан-Шуре, к власти пришли
военные во главе с генералом Халиловым, предотвратившим большевистский
переворот. На этой волне добровольческие войска 8–10 (21–23) мая 1919 г.
захватили важнейшие центры Дагестана без боя и присоединили регион к
своей территории.

266

267

ГЛАВА 5. ТЕРСКО-ДАГЕСТАНСКИЙ КРАЙ ПОД ВЛАСТЬЮ
ВООРУЖЕННЫХ СИЛ ЮГА РОССИИ (май 1919 – апрель 1920 г.)
5.1. Терско-Дагестанский край и борьба с Горским правительством и
государствами Закавказья
Закавказские государства внимательно отслеживали ситуацию на Северном Кавказе, не без причины опасаясь за свои северные границы. Особенно
этот вопрос интересовал Азербайджан1, который непосредственно граничил
с только что занятым Дагестаном2. Азербайджанский дипломатический
представитель при Горском правительстве Ахвердов регулярно оповещал
своего министра иностранных дел Джафарова обо всем самом важном, что
происходило на Северном Кавказе. После окончательного занятия добровольцами региона Ахвердов сразу же написал находившемуся тогда в Париже
Джафарову о том, как добровольцы заняли Дагестан, как местные деятели еще
недавно существовавшего Горского правительства чествовали прибывшего
в Петровск и Темир-Хан-Шуру главу Терско-Дагестанского края генерала
Эрдели, какой царский прием ему оказали. Сообщалось между прочим о
произносившихся тостах за Единую неделимую Россию со стороны горских
деятелей и о том, что силы добровольцев, занявших Дагестан, не так уж и
велики, что, видимо, дало ему повод предложить азербайджанскому министру
фантастический план занятия азербайджанскими войсками Дагестана, после
чего Чечня и Ингушетия признают власть Азербайджана. Ну и, наконец, после
всего этого восстановленная Горская республика становится протекторатом
Азербайджана3. Воистину, только избавившись от старой империи, каждое
новое государство на просторах некогда великой державы стремилась построить свою мини-империю. К сожалению или к счастью, Азербайджану
не удалось испытать всех «прелестей» имперского бытия.
Прежде всего, добровольцы спешили уведомить азербайджанцев, что
с занятием территории Дагестана они не станут угрожать Азербайджану4.
Об этом официальные азербайджанские власти в лице председателя Совета
министров Уссубекова были уведомлены представителем добровольцев при
союзническом командовании в Баку полковником Лазаревым. Более того,
тем самым добровольцы как бы признавали независимость Азербайджана
де-факто: «21 мая 1919 г. На основании полученной мной телеграммы от
главнокомандующего вооруженными силами юга России имею честь сообщить Вам следующее:
Командование вооруженными силами юга России (Добровольческой
армии) заявляет, что по отношению к Азербайджану оно никаких агрессивных действий предпринимать не собирается, а допускает и признает его
самостоятельность. Когда Россия будет освобождена от большевиков, то
1
ГАРФ. Ф.Р-5881. Коллекция отдельных мемуаров и документов эмигрантов. 1918–
1939. Оп. 1. Д. 476. Л. 428.
2
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 67. Л. 144.
3
См. приложение № 20.
4
Пученков А. Национальный вопрос в идеологии и политике южнорусского Белого
движения в годы Гражданской войны. 1917–1919 г. СПб., 2005. АКД. С. 19.

268

входить в соглашение с вновь образовавшимися государствами на территории бывшей Российской империи будет делом народного собрания или
той верховной власти, которой все вооруженные силы, борющиеся против
большевиков, передадут свои права»1.
Представитель Азербайджана при кубанском правительстве Рустамбеков
тем не менее встретился сначала с британским представителем при белом
командовании в Екатеринодаре генералом Бриггсом, а потом и с самим
главнокомандующим ВСЮР. Естественно, самое главное, что интересовало
азербайджанского посланника, не нападут ли белые на его страну. И Бриггс,
и Деникин заверили его, что в планах белого командования такого не предусмотрено. Одновременно обсуждался вопрос о занятии добровольцами территории, которую себе в мечтах приписывала Горская республика. Деникин
объяснил занятие Петровска и Дербента стратегическими соображениями,
так как в борьбе с астраханскими большевиками необходима была военноэкономическая база для грузов, получаемых из-за Каспия.2
Но беседа не удовлетворила ни одну из сторон, чему доказательством
служит меморандум азербайджанского правительства представителям союзных держав от 28 мая 1919 г. в честь первой годовщины азербайджанской
независимости на Парижской мирной конференции: «…Кроме этих спорных
территориальных вопросов имеется еще один, а именно – о судьбе Горской
Республики, на независимость которой было неоднократное покушение со
стороны Добровольческой армии ген. Деникина. Азербайджанская Республика твердо стоит на той точке зрения, что Горская Республика, в состав которой
входит Дагестан, Ингушетия, Чечня, Кабарда, Осетия и т.д. со сплошным
мусульманским населением, по праву принципа свободного самоопределения
должна составить самостоятельную государственную единицу, на которую
Азербайджан не имеет никаких притязаний. Если же вопрос о самостоятельности Горской Республики будет решен почему-либо в неблагоприятном
смысле для последней, то население вышеназываемых областей, если им будет
предоставлено право свободного волеизлияния, то, несомненно, они иной
власти, кроме азербайджанской, не пожелают признать…»3, а также резолюция азербайджанских представителей на общекавказской конференции в
июне 1919 г. в ходе того же международного форума. В ней азербайджанцы
признали, что «…наступление Добровольческой армии на Республику Союза
Горцев, насильственное порабощение свободолюбивых народов Северного
Кавказа, и в частности занятие ею Дагестана, является не только попранием
прав самоопределившихся народов Северного Кавказа, но и прямой угрозой
независимости всех Закавказских Республик, тем более что Добровольческая
армия в лице генерала Деникина не скрывает своего стремления оккупировать Закавказские Республики в целях восстановления на их территории
дореволюционных порядков и воссоздания единой России.
1
Азербайджанская Демократическая Республика. Внешняя политика. (Документы и материалы). Баку, 1998. С. 225–226.
2
См. приложение № 21.
3
Азербайджанская… С. 228.

269

Самым решительным образом протестуя перед лицом Мирной Конференции в Париже и нейтральных держав против захватнических стремлений
генерала Деникина и попрания прав самоопределившихся Кавказских народов, Конференция постановляет объединить военно-дипломатические
усилия всех Закавказских Республик для отражения надвигающейся на них
опасности и защиты их свободы и независимости.
Председатель Фаталихан Хойский (подпись)
Члены: X. Хасмамедов (подпись)
Секретарь: Т. Мамедов (подпись)»1.
Азербайджан и не думал прекращать искать пути повлиять на ход политических событий на территории уже несуществовавшей Горской республики2.
Шла кропотливая работа к тому, чтобы направить ход предстоявшего антидобровольческого восстания в свое русло. После определение демаркационной
линии в Закавказье, за которую не должны были наступать добровольцы, заместитель министра иностранных дел Азербайджана Зиатханов прямо писал
дипломатическому представителю Азербайджана при Горском правительстве
Ахвердову о том, что надо пропагандировать успехи Азербайджана в дипломатической и военной областях и вести переговоры о временном вводе в
Горскую Республику азербайджанских войск: «Оповестите широко население Дагестана о тех успехах, коих достигло азербайджанское правительство,
благодаря принятым дипломатическим и военным мерам. Деникин должен
очистить Дербент и уйти за демаркационную линию. Сочувствуя вполне идее
воссоздания Горской Республики3, наше правительство предполагает временно
занять после ухода добровольцев своими частями Дагестан. Работайте в этом
направлении и сообщите настроение населения. Частно переговорите с ген.
Халиловым и сообщите его отношение к нам. Постарайтесь подготовить
почву для безболезненного прибытия наших воинских частей»4.
Далее Ахвердов, развивая идею своего начальства, писал на имя своего
министра иностранных дел Джафарова: «Согласно Baшегo телеграфного
распоряжения за № 1686 мною составлено воззвание к народам Дагестана
на тюркском, кумыкском и арабском языках. Между мною и населением
постоянная связь. Население вполне подготовлено для принятия наших
войск. Только четыре аула настроены большевистски, да и те опасность не
представляют. Эти аулы находятся в Шуриноком округе и они следующие:
Кумторкала, Казанище, Чиркей и Дженгутай. Вчера прибыл ко мне от Али
Хаджи начальник Табасаранского округа Мамед Эмин Эффенди Зубаиров
и сообщил следующее: Али Хаджи [Акушинский] в настоящее время находится в Левашах, у него постоянная связь с Азербайджаном, ежедневно
прибывают к нему представители Кюринского, Самурского, Табасаранского,

Гунибского, Казикумухского, Аварского и Андийского округов и заявляют о
своей готовности. В Горной Чечне все аулы составляют мирские приговоры
о неподчинении Добрармии. Плоскостная Чечня ожидает сбора хлебов»1.
Велись переговоры и с представителями Ингушетии для оказания помощи
в борьбе с добровольцами2.
В конце концов деятельность Ахвердова была признана антидобровольческой, и ему от имени генерала Эрдели было предложено покинуть
Темир-Хан-Шуру, о чем 3 июля 1919 г. Джафаров доносил командующему
британскими войсками в Баку генералу Шательворту, а Ахвердов сообщал
генералу Халилову3.
Закавказские новообразования не останавливались ни перед чем, чтобы
показать добровольцам, как они боятся угрозы с севера. Именно эта угроза
заставила Азербайджан и Грузию4 заключить 16 июня 1919 г. оборонительный союз сроком на 3 года. Конечно же, в договоре не было написано, против
кого собрались обороняться новоявленные союзники, но все понимали, кто
на тот момент больше всего угрожал «независимости» Закавказья. В преамбуле договора говорилось, что «…правительство Республики Грузии, с одной
стороны, представленное министром иностранных дел Гегечкори5, министром
военным и внутренних дел Рамишвили, помощником военного министра ген.
Гедавановым и членом Военного совета ген. Одишелидзе, и правительство
Азербайджанской Республики, с другой стороны, представленное министром
иностранных дел Джафаровым, военным министром ген. Мехмандаровым и
начальником Генерального штаба ген. Сулькевичем, которые ознакомились с
полномочиями и нашли их в должной форме и надлежащем виде, заключили
ввиду серьезной угрозы независимости Закавказских республик настоящее
соглашение…»6.
Очень своеобразную роль играл во всех северокавказских делах того
периода британский представитель при ставке Деникина генерал Бриггс.
Ему постоянно приходилось «уговаривать» кавказских деятелей не бояться
нападения белогвардейцев на тот или иной народ или страну. Так было с азербайджанским послом, так было и с делегатами от чеченского народа, которых
Бриггс призывал быть лояльными к новой власти и не восставать против нее.
Своя роль миротворца и помощника в борьбе с анархией им также довольно
ярко обрисована в обращении: «Прежде всего, позвольте познакомить Вас, в
качестве кого я приехал сюда, чтобы всем было совершенно понятно то, что
я хочу сказать Вам.
Я послан Британским правительством как начальник английской военной миссии к генералу Деникину, чтобы снабжать его армию оружием,

Союз… С. 299.
2
Мустафа-заде Р.С. Две республики. Азербайджано-российские отношения в 1918–
1922 гг. М.: Возрождение, 2006. С. 62–63.
3
ГАРФ. Ф.Р-6396. Дело контрразведывательной части Особого отделения отдела
Генерального штаба Военного управления при Главнокомандующем ВСЮР. 1918–1920.
Оп. 1. Д. 27. Л. 1 об.
4
Азербайджанская… С. 268–269.

Союз... С. 305
Там же… С. 305–307.
3
Азербайджанская… С. 281–184.
4
Пученков А. Белый диктатор и народы Северного Кавказа в 1919 г. // URL: http://
www.astrakhan.ru/?content=news-item&id=38238 (дата обращения 17.05.2012)
5
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 102. Л. 47.
6
Азербайджанская... С. 269.

270

271

1
2

огнестрельными припасами, снаряжением и всяким военным имуществом,
нужным для борьбы, которую он ведет против большевиков.
Британское правительство не желает вмешиваться во внутренние вопросы России, но лишь помочь генералу Деникину победить большевиков.
Английские войска пришли в Закавказье для наблюдения за исполнением
турками условий перемирия, продиктованных им нами после того, как они
были разбиты. Британское правительство не поддерживает той или иной
политической формации, но лишь стремится охранять порядок до тех пор,
пока мирная конференция не разрешит всех вопросов.
Оно поддерживает генерала Деникина, т.к. знает его благородство, уверено
в том, что он стремится не к восстановлению старого режима, а к восстановлению порядка и создания условий, при которых население России будет
само иметь возможность устроить свои дела.
В России теперь повсеместно замечается склонность малых национальностей к полной независимости: обычно это выражается в ссорах с соседями.
Если Вы хотите внять моему совету, то сами убедитесь, что малые национальности почти не могут жить обособленно друг от друга; у них нет естественных
выходов и вся их жизнь тесно связана между собою. Я слышал, что раньше Вы
не всегда жили мирно. Советую Вам дать возможность направить железную
дорогу, прекратить междоусобицу и помочь генералу Деникину всем, чем Вы
можете, в его борьбе против большевиков.
Я убежден, что со своей стороны он сделает все возможное, чтобы обеспечить Вам мирную и счастливую жизнь.
Среди Вас распространяется чуждая пропаганда. Не верьте ей. Сговоритесь между собой как мирные и преданные закону граждане»1. Но чеченцы
не вняли увещеваниям заморского гостя и приняли активное участие в антидобровольческом восстании 1919 г.
Горское правительство постоянно искало информационный повод для
того, чтобы о нем не забыли. Горские деятели действовали в духе зарождавшегося уже тогда информационного общества, главный лозунг которого звучит
следующим образом: что бы о тебе не говорили, главное, чтоб говорили. Видимо, следует считать заключение в июле 1919 г. договора об установлении
дружественных отношений между правительствами Кубанской и Горской
«республик» в эмиграции элементом информационной войны. Со стороны
кубанских деятелей этот договор означал нерешенность вопроса о так называемом «самостийничестве»2. Неудовлетворенные амбиции людей, чья
территория была, как они считали, захвачена добровольцами, толкнули их
в объятия друг друга. Здесь не место рассматривать этот трагический эпизод
Гражданской войны на юге России: о нем уже достаточно написано исследователями3. Есть несколько объяснений того, зачем нужно было вообще за-

ключать такого рода договор двух несуществующих государств не где-нибудь,
а в самом Париже1. Скажем только об одном: четко прослеживалась линия на
раскол между горскими народами и добровольческим командованием. Это
поняли все заинтересованные стороны, а непосредственно выразил правитель
Осетии Я. Хабаев в своем протесте2 верховному комиссару союзников на
Кавказе полковнику Гаскелу. Хабаева задело то, что вышвырнутые смерчем
истории горские деятели не хотели понять, что их время ушло, а, наоборот,
активно стремятся наверстать упущенное, создали в Тифлисе Парламент
(меджлис) Горских народов Кавказа. Как было написано в обращении горской интеллигенции к горцам Северного Кавказа, главной задачей Меджлиса
является изгнание Добровольческой армии с территории Кавказа: «Горцы.
Съезд горских деятелей в Тифлисе (от 27 августа – 3 сентября [1919 г.]) постановил образовать Союзный Меджлис горских народов Кавказа.
Союзный Меджлис Горских народов берет на себя руководство всей политической жизнью горцев.
Союзный Меджлис Горских народов ставит своей целью объединение
всех горских пародов Кавказа под единым знаменем воссоздания Горской
Республики.
Союзный Меджлис Горских народов считает основной задачей политической жизни горцев изгнание Добровольческой армии с горской территории и
свершение теперешних горских правителей со всеми их агентами, занявших
свои нынешние посты путем измены и предательства горского дела.
Союзный Меджлис Горских народов в целях осуществления основной
политической задачи – изгнания Добровольческой армии с горской территории – организует и поддерживает всякое движение среди горцев, носящее
освободительный характер, и в первую очередь то движение, которое ныне
возглавляется в Чечне Узун-Хаджи Салтинским и в Дагестане Али-Хаджи
Акушинским.
Союзный Меджлис Горских народов действует в интересах широких
трудовых масс населения и объявляет: земля должна быть достоянием тех,
кто будет обрабатывать ее личным трудом.
Союзный Меджлис Горских народов стремится одновременно с очищением горской территории от Добровольческой армии созвать Великий Союзный Меджлис Горских пародов, который возьмет на себя учредительные
функции: установить форму государственного управления Горских народов
и характер взаимоотношений Горской Республики с Республиками Кавказа.
Союзный Меджлис Горских народов стремится воплотить на территории
горских народов принципы демократии и ввиду общности политических
задач считает необходимым установление самого тесного контакта со всеми
самоопределившимися народами на территории бывшей Российской империи и прежде всего с Азербайджаном и Грузией.

Союз… С. 307–308.
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 26. Л. 15.
3
Пученков А. Конец Кулабухова, или Рассказ об одном повешенном // Родина. 2008.
№ 3. С. 41–44; Пученков А.С. Национальная политика генерала Деникина (лето 1918 – весна
1920) // Русский сборник. 2010. Т. VIII. С. 158–259.

1
Отдел Рукописей Российской Национальной Библиотеки (ОР РНБ). Ф. 1052. Энгельгардт Б.А. Оп. 1. Д. 38. Л. 62–63.
2
ГАРФ. Ф.Р-5881. Оп. 1. Д. 248. Л. 26.

272

273

1
2

Союзный Меджлис Горских народов добивается международного признания независимой Республики горских народов.
С твердой верой в успех своего дела и благо горских народов и на благо
возрождавшегося Кавказа Союзный Меджлис призывает всех горцев Кавказа
сплотиться вокруг его знамени и идти твердыми шагами навстречу поставленным Союзным Меджлисом великим целям»1.
Они продолжали считать Северный Кавказ, в том числе и Осетию, частью
своего «государства». Хабаев четко дал понять тем, кто обивал пороги на
чужбине в надежде получить иностранную помощь, что Осетия и осетины не
мыслят своего будущего вне России2. Что добровольцы пришли на Кавказ не
как захватчики, а как долгожданные освободители от большевистского ига,
что на широком фронте от Киева до Астрахани осетины вместе с казаками
и другими кавказскими народами рвутся освобождать сердце России – Москву: «Правитель Осетии и Осетинский Совет, заслушав ноту, поданную
Верховному Союзному Комиссару полковнику Гаскелю от имени какого-то
«Меджлиса Горских народов», считаю своим национальным и политическим
долгом выразить со своей стороны самый энергичный протест против всех тех,
которые, не имея решительно никаких полномочий от осетинского народа или
его представительных учреждений, тем не менее имеют смелость, возможную
только в нашу смутную эпоху, выступать с дипломатическими нотами по вопросам, касающимся судьбы и политических интересов Осетии…»3.
Тем не менее горские деятели не остановились на достигнутом. Они провели конференцию, на которой было принято решение о создании единого
фронта борьбы против Добровольческой армии: «…принимая во внимание,
что Добровольческая армия, прошедшая по территории горских народов
Северного Кавказа огнем и мечом, разрушая государственную независимость,
принесла этим народам диктатуру контрреволюционных элементов, что все
права и свободы, которых добились горцы в процессе Великой Российской
революции, в том числе и право на национальное самоопределение, нагло
растоптаны новыми завоевателями и поработителями горцев.
Конференция в составе представителей всех горских народов Кавказа
постановляет: считать основной задачей горской демократии образование
единого национального революционно-демократического фронта для борьбы
за национальное освобождение горских народов из-под власти реакционных
генералов старой царской России, в целях воссоздания демократической республики горских народов Кавказа, вступить во имя общей борьбы с общим
врагом, несущего также гибель всяким завоеваниям революции в Закавказье,
уничтожение свободы и независимости закавказских государств, в самое тесное единение с революционной демократией этих государств, для создания
единого фронта борьбы.
Обратиться к цивилизованному миру с протестом против варварского
Союз… С. 321–322.
Центральный Государственный Архив Республики Северная Осетия-Алания (ЦГА
РСО-А) Ф.Р-8. Канцелярия Войскового Атамана и Правительства Терского казачьего
войска. 1917–1920. Оп. 2. Д. 4. Л. 22.
3
Союз… С. 315, 316, 318–320; Подробнее см. приложение № 22.
1
2

274

хозяйничания добровольческих армий на территории горских народов и требовать назначения международной следственной комиссии над действиями
добровольческой армии на территории горских народов.
Выделить из членов конференции в качестве руководящего исполнительного органа Союзный Меджлис Горских народов Кавказа в составе 11 человек, кому предоставить право внешних сношений и включить в обязанности
организацию сил народа для борьбы с генералом Деникиным и скорейший
созыв народных представителей для создания законной власти»1.
Более того, было подано заявление азербайджанскому и грузинскому
правительствам об оказании помощи в борьбе против добровольцев в ходе
начавшегося восстания, руководство которым они, естественно, приписывали себе: «Союзный Меджлис Горцев Кавказа неоднократно обращался к
Правительству Азербайджана с просьбой придти на помощь горским народам, ведущим в настоящее время ожесточенную борьбу с войсками генерала
Деникина, отстаивая при этом не только свою свободу и государственную
независимость, но прикрывая равным образам и Закавказские народы от
вторжения на их территорию Добровольческой армии и гарантируя тем
самым этим народам условия спокойной, творческой работы над созданием
своих национальных государств.
Ввиду того, что наши обращения по указанному выше поводу к Закавказским Правительствам с призывом к немедленному и активному вмешательству в борьбе горских народов с реакционными силами России или к
оказанию этим народами хотя бы технической и денежной помощи не привели
до сих пор к никаким положительным результатам и так как мы не считаем
себя вправе скрывать далее от своих народов, что они и впредь, как и в прошлом, останутся одинокими в неравном поединке – то Союзный Меджлис
вынужден просить Ваше Превосходительство препроводить в срочном порядке настоящее заявление Вашему Превосходительству для обсуждения и
выяснения им определенным образом вопроса о том, в какой форме, в каком
направлении и в какой степени и мере оно готово поддержать Горские народы,
поставившие на этот раз на карту самое свое физическое существование»2.
Те же деятели жаловались тому же верховному комиссару союзников на
Кавказе Гаскелу на бесчинства добровольцев на их территории, на разорение
и уничтожение аулов в Ингушетии, Чечне, Кабарде, Осетии и Дагестане, на
мобилизацию для войны с большевиками, на денежные и имущественные
поборы. В заключение предлагалось создать международную следственную
комиссию, которая бы на месте ознакомилась с действиями добровольцев3.
На это гневное послание горские деятели получили от американского
представителя полковника Рея послание о том, что «этот предмет будет
представлен вниманию мирной конференции в надлежащем освещении»4.
Опять в поддержку горских деятелей выступили азербайджанцы. В лице
1
2
3
4

Союз… С. 327–328.
Там же. С. 328–329.
См. приложение № 23.
Там же. С. 213.
275

своего министра иностранных дел Джафарова было послано сообщение британскому представителю в Закавказье о начавшемся в Дагестане восстании, о
толпах беженцев, направлявшихся в Азербайджан, что может отрицательно
сказаться на внутриполитическом положении его страны. Джафаров просил
посодействовать остановить конфликт и установить нейтральную зону между
Дагестаном и добровольцами. Это было уже попытка прямого вмешательство
во внутренние дела сопредельного государства с помощью заморских союзников. Азербайджан просто расписывался в своем бессилии что-либо сделать:
«Верховному Комиссару Великобританского правительства в Закавказье.
Около месяца в Дагестане длится народное восстание, охватившее всю
область, и идет неослабевающая борьба дагестанских народов с частями
армии генерала Деникина. Льется кровь, разрушаются села, город Дербент,
занятый дагестанцами, обстреливается с моря судовой артиллерией. Мирное
население в панике бежит, и в пределы Азербайджана прибывают массы беженцев. Ввиду того, что события эти происходят в непосредственной близости
к границам Азербайджанской Республики, что не может не отразиться на
настроениях в Азербайджане, я от имени своего правительства обращаюсь к
Вам с просьбой своим вмешательством приостановить происходящее кровопролитие и предпринять шаги к установлению временно нейтральной зоны
между Дагестаном и частями Добровольческой армии»1.
В связи с предстоявшим тогда уходом британцев из Азербайджана возник
вопрос о передаче части Каспийской флотилии добровольцам. Азербайджан посчитал это угрозой своей независимости. Уссубеков писал 3 августа
1919 г. генералу Кори: «Создающееся с передачей Добрармии части Каспийской военной флотилии положение является прямой угрозой независимости
и территориальной неприкосновенности Азербайджана и не может не вызвать
вполне естественной тревоги у населения, усматривающего в этой передаче
акт игнорирования его жизненных интересов ввиду усиления враждебно настроенных Азербайджану сил.
Сообщая об изложенном, в дополнение к моему личному с Вашим Превосходительством разговору, и выражая самый энергичный протест по поводу изложенного факта передачи, имею честь просить вас во избежание
могущих быть осложнений на этой почве аннулировать решение о передаче
части Каспийской флотилии Добрармии»2. Генерал никак не отреагировал
на возмущение главы правительства.
Генерал Кори 4 августа 1919 г. так же, как и за день до того, в уведомительном тоне сообщил азербайджанскому руководство о новой демаркационной
линии между Добрармией и странами Закавказья: «Исправленная демаркационная линия проходит теперь таким образом:
От устья реки Бзыбь к северу вдоль этой реки к границе Сухумского
окр., отсюда на восток вдоль северной границы Сухумской, Кутаисской и
Тифлисской губ., отсюда на восток, вдоль южной границы Дагестанской
обл… кавказские республики должны воздержаться от всякого нападения на
1
2

Союз… С. 333.
Азербайджанская… С. 307–308.

Добровольческую армию и должны содействовать ген. Деникину по крайней
мере в том, что касается снабжения Каспийского флота керосином и другими предметами, отказывая в то же время в этом большевистским войскам.
В телеграмме далее говорится, что неподчинение этим условиям повлечет за
собой злоупотребление доброй волей британцев и сделает невозможным для
правительства его величества настаивать на том, чтобы войска ген. Деникина
оставались к северу от этой линии»1.
Несмотря на такое унизительное отношение англичан по отношении к
себе, азербайджанцы, узнав о предстоящем выводе британских войск, просили оставить их в своей стране. Видимо, опасались все того же нападения
с севера: «По имеющимся у моего правительства официальным сведениям
английские войска в половине августа оставляют пределы Азербайджана.
Ввиду этого Азербайджанское правительство постановило просить правительство Его Британского Величества об оставлении английских войск
в Азербайджане. При этом присовокупляю, что условия, на которых могут
быть оставлены английские войска в пределах Азербайджана, могут быть
выработаны к обоюдному согласию по получении ответа от британского
правительства о принципиальном согласии на оставление войск»2.
Помимо просьбы об оставлении войск официальный Азербайджан просил
британцев оставить им столько же кораблей для охраны побережья, сколько
они передали их добровольцам: «Распоряжением английского командования
часть Каспийской военной флотилии передана Добрармии. Азербайджанское
правительство, заинтересованное в охране берегов своей территории и защите
своей столицы, лишено возможности, за отсутствием соответствующих судов,
организовать необходимую охрану.
Ввиду этого в дополнение к отношению моему от 1 августа с.г. имею
честь просить Ваше Превосходительство по поручению моего правительства
передать на тех или иных условиях такое же количество судов для береговой
охраны, которое передано Добрармии для береговой охраны государственной
территории с моря и о последующем не отказать уведомить»3.
6 августа 1919 г. в Тифлис прибыл новый представитель ВСЮР в Закавказье генерал Н. Баратов. Он сразу же написал Уссубекову, что «в ближайшем
будущем, при посещении мною г. Баку, я буду иметь удовольствие завязать
с Вами личные сношения и подвергнуть всестороннему обсуждению все вопросы, могущие представить для нас общий интерес»4.
В продолжение темы по передаче судов азербайджанцы получили ответ,
что флот создавался для борьбы с большевиками, т.к. они уходят с Каспия,
они передают эстафету борьбы добровольцам. Азербайджан опять нижайше
повторил просьбу получить часть кораблей для охраны своего водного пространства: «Принятое ныне британским правительством решение оставляет
1
2
3
4

276

Там же. С. 308–309.
Там же. С. 309.
Там же. С. 310.
Там же. С. 321.
277

столицу государства и его берега без надлежащей защиты от возможных нападений извне и со стороны большевиков, что вызывает в населении большую
тревогу, могущую повлечь большие осложнения, на что мое правительство
считает необходимым указать и еще раз просить Ваше Превосходительство
о передаче нам просимых судов»1.
По поводу новой демаркационной линии Грузия и Азербайджан решили
совместно отстаивать возвращение старой, более удаленной на север: «Относительно новой демаркационной линии правительством постановлено
совместно [с] азербайджанским правительством добиваться на Дагестанском
фронте восстановления старой линии до Петровска. В этом направлении
нами принимаются меры, примите и Вы. Я веду непосредственные переговоры, о результатах сообщу отдельно. Помимо сего правительство Грузии по
долгу союзника и дружбы считает нужным указать, что возможны осложнения
[в] Баку. История [с] Каспийским флотом, установление новой линии и ряд
других фактов дают объективные основания для подобного утверждения.
Необходимо все это иметь в виду и заранее подготовить почву для создания
[в] Гяндже базы [для] дальнейшей борьбы. Правительство Грузии [в] полной
уверенности, что эти меры уже приняты, но от себя оно считало нужным
подчеркнуть эту сторону дела.
М[инистр] ин[остранных] дел Гегечкори»2.
Разногласия в политической сфере не помешали 11 сентября 1919 г. заключить представителям Добрармии и Азербайджана соглашение о телеграфном,
почтовом, железнодорожном и водном сообщениях и выработке проектов
соглашений по экономическим и финансовым вопросам3.
Улучшения отношений в ряде сфер привело к фактическому началу
дипотношений ВСЮР и Азербайджана: 24 сентября 1919 г. Рустамбеков
был назначен представителем закавказского государства при белом главкоме4. Однако даже это частичное потепление отношений не могло заставить
азербайджанцев перестать вмешиваться в дела Терско-Дагестанского края.
Джафаров писал 30 сентября 1919 г. новому британскому комиссару на
Кавказе Уордропу о том, как он видит судьбу Дагестана после вывода оттуда
белых войск: «…имею честь сообщить, что с точки зрения моего правительства представляется троякий выход из создавшегося в Дагестане положения,
при непременном, однако, условии очищения частями армии ген. Деникина
территории Дагестанской обл. и отводе их за первоначально установленную
британским командованием демаркационную линию, проходящую в 5 милях
южнее ж.д. линии Владикавказ–Петровск и г. Петровска, а именно:
1. Путем временной передачи управления Дагестанской обл. правительству
Азербайджанской Республики, каковое принимает на себя обязательство
полного обеспечения тыла армии ген. Деникина от вторжения в Дагестан
большевиков.
Там же. С. 321–323.
Там же. С. 323–325.
3
Там же. С. 340–341.
4
Там же. С. 353.
1

Путем предоставления населению Дагестана возможности организации
собственной власти под контролем со стороны союзных держав.
Путем образования в Дагестане особого генерал-губернаторства под
управлением британского или американского генерал-губернатора»1. Этот
фантастический план остался без ответа со стороны британцев. Зато они более
охотно информировали Рустамбекова о планах добровольцев в отношении
Азербайджана, в частности о выводе белых из Дагестана и назначении там
британского генерал-губернатора. 10(22) октября Рустамбеков писал Джафарову следующее: «В связи с этим вопросом англичане из Таганрога послали
в Дагестан полк. Ролансона, который вернулся с докладом. По его мнению,
вопреки моему утверждению, дагестанское восстание носит характер не национальный, а большевистский, что устанавливается из ряда документов,
обнаруженных у пленных дагестанцев. Эти документы устанавливают, по
словам полк. Ролансона, связь дагестанцев с астраханскими большевиками, почему это восстание не может пользоваться расположением к себе, и
англичане относятся к нему отрицательно. По словам англичан, Дагестан
есть неотъемлемая часть России. Верховная власть принадлежит Деникину
и дагестанцам будет предоставлено право самоуправляться.
Англичане заявляют, что они согласились бы назначить своего генералгубернатора, если бы имели свои войска в Дагестане, а при настоящих условиях они не могут принять на себя это. Я заявил, что мы вполне разделяем
желание дагестанцев самоопределиться и потому, естественно, предпринимаем
при всяком случае дипломатические шаги к облегчению их положения.
Заявление англичан: ген. Деникину достоверно известно из имеющихся
документов участие Азербайджана в дагестанском восстании. Я повторил
то же, что прежде говорил им, т.е. за действие отдельных граждан Азербайджана правительство не может нести ответственности, и мое правительство
активного участия не могло принять и не принимало.
По их словам ген. Деникин так же, как и правительство Азербайджана,
не верят друг другу, чем и объясняются такие отношения. Причина недоверия со стороны ген. Деникина кроется, во-первых, в участии Азербайджана
в дагестанском восстании, а во-вторых, в том, что Азербайджан усиленно
укрепляет Баку и держит большой гарнизон в Яламе. Мое объяснение, что
эти предупредительные меры принимаются не против Добрармии, а против
того, кто будет посягать на нашу самостоятельность. А если ген. Деникин
все это принимает на свой счет, то значит, он собирается принимать против
нас агрессивные шаги…»2.
В который раз всплывал вопрос о судоходстве на Каспии. Джафаров в ноте
от 26 октября 1919 г. апеллировал к Уордропу стать третейским судьей в споре
ВСЮР и Азербайджана. Дело в том, что белые настаивали на том, что по Туркманчайскому миру 1828 г. на Каспий могли плавать суда только под русским
флагом, тогда как Азербайджан не признавал для себя условий этого договора:

1
2

278

Там же. С. 358–359.
Там же. С. 379–380.
279

«азербайджанскому правительству предъявлено требование, подкрепленное
определенной угрозой о прекращении плавания азербайджанского флота под
национальным флагом со ссылкой на Туркменчайский договор 1828 г., который
в действительности, как заключенный между Россией и Персией, не может быть
обязательным для Азербайджана. Указанное требование о прекращении плавания кораблей республики под ее национальным флагом мое правительство
рассматривает как агрессивное выступление против республики Добрармии,
пользующейся при этом полученным от британского правительства флотом.
Заявив перед главнокомандующим Вооруженными Силами Юга России
протест против нарушения прав Азербайджанской Республики, имею честь
просить Ваше Превосходительство об изложенном довести до сведения
Вашего правительства для принятия необходимых мер к устранению возможных осложнений»1.
О том, какую роль играла проблематика, связанная с Горским правительством, говорит тот факт, что дипломатическая миссия Азербайджана в
Горской республике была расформирована только 1 октября 1919 г., а приказ
по министерству был отдан только 6 ноября2.
Посылая сводки на Парижскую мирную конференцию за октябрь-ноябрь
1919 г. о делах на Кавказе своему министру Топчибашеву, азербайджанские
дипломаты осветили такие критически моменты в отношениях, как покушение на генерала Баратова, недопущение белым командованием судоходства
на Каспии под азербайджанским флагом и временное прекращение выдачи
пропусков из Дагестана в Баку. В разделе о Дагестане представители МИДа
полностью открещиваются от вмешательства в дела Северного Кавказа. Закрадывается вопрос: или они боялись, что письма прочитает кто-то, или на
самом деле МИД не участвовал в такого рода акциях, а вмешательство было
по линии военного министерства и спецслужб: «Положение в Дагестане
по-прежнему обострено. Возникшее было восстание в Дагестане одно время
охватило всех горцев, которые во многих местах наносили чувствительные
удары добровольческим войскам. Был момент, когда горцы находились в нескольких верстах от Темир-Хан-Шуры, но затем под давлением усилившихся
отрядов добровольцев горцы вынуждены были отступить, а добровольческие
отряды, пользуясь этим, разгромили массу аулов. Сейчас как будто наступило
некоторое затишье, хотя сообщение по жел[езной] дороге между Петровском
и Ростовом постоянно прерывается на участке Петровск–Хасавюрт–Гудермес. Работа по организации сил стоящим во главе движения Акушинским
продолжается, но возможны новые вспышки.
Что касается нашего и грузинского правительств, то они в виду создавшейся общей ситуации продолжают политику невмешательства в эти
столкновения. Но несмотря на это, в добровольческих газетах очень часто
мелькают сообщения о якобы большой поддержке, оказываемой горцам
Азербайджаном и Грузией, и что движение горцев не является народным…»3.
1
2
3

Там же. С. 397–398.
Там же. С. 422.
Там же. С. 436.
280

И здесь же резкий переход от неучастия в дагестанских делах к отношению
от 29 ноября 1919 г. к Уордропу от МИДа о том, что якобы у руководства
Азербайджана есть неоспоримые доказательства того, что добровольцы готовят вооруженное нападение на их страну1. Это тем более выглядит курьезно,
что именно в тот самый момент судьба Белого движения решалась под Орлом
и Курском. По большому счету, белым тогда не было никакого дела, ходят
ли суда по Каспию под азербайджанским флагом или под русским и есть ли
вообще на карте мира такое государство, как Азербайджан. Тем не менее,
сообразуясь с масштабами государства и с проблемами, которые перед ним
стояли, азербайджанские политики решили лишний раз перестраховаться и
заручиться моральной поддержкой «старшего брата»: «…Ввиду изложенного
я прошу Вас принять срочно все зависящие меры к предотвращению возможных осложнений, ответственность за которые падет на командование Добровольческой армии, пренебрегающего волей и желанием народа республики и
стремящегося силой оружия захватить территорию, ему не принадлежащую.
О последующем прошу не отказать меня уведомить»2. 3 декабря 1919 г. в это
дело об «обороне» Азербайджана от добровольцев был «вовлечен» начальник
французской военной миссии на Кавказе майор де Нонанкур. Письмо Джафарову ничем не примечательно, кроме одного момента, который доказывает то,
что азербайджанцы помогали повстанцам Северного Кавказа. Майор как бы
невзначай проговорился об этом, но так как это была официальная переписка,
которая подразумевает тайну, то эта информация не стала общеизвестна:
«… я уведомил по телеграфу французское правительство и начальника Военной французской миссии в Таганроге об опасениях азербайджанского
правительства, что его могут атаковать войска ген. Деникина.
Сверх того я выразил мое личное мнение, что в общих интересах русских
и кавказцев необходимо скорейшее установление дружеских отношений.
Наконец я прибавил, что азербайджанское правительство, с целью доказать свои мирные намерения, в какой угодно момент согласится на контроль
союзников, который будет иметь целью проверить, что никакая военная помощь не подается более ни прямо, ни косвенно ни горцам Северного Кавказа,
ни дагестанским горцам…»3.
В обзоре событий за ноябрь 1919 – январь1920 г. сотрудников МИДа
своему министру Джафарову все в тот же Париж отражается новая тенденция: дело добровольцев погибло, но зато с севера появилась новая угроза со
стороны Советов. Что касается Добрармии, с ее стороны до самого последнего момента Азербайджан испытывал военную угрозу: «…С самого начала
наступления Добровольческой армии на Москву угрозы о продвижении ее
отрядов на Баку не прекращались. Хотя горцы по-прежнему вели упорную
1
В белогвардейской аналитической сводке приводилась прямо противоположная версия: что именно Азербайджан готовится напасть в ближайшее время на добровольцев. См:
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем
ВСЮР. 1918-1919. Оп. 2. Д. 27. Л. 41 об.
2
Азербайджанская... С. 446.
3
Там же. С. 447–448.

281

партизанскую войну против отрядов добровольцев в Темир-Хан-Шуре и
Дербенте, но прочное положение занятой штабом добровольцев и флотом в
Петровске всегда создавали известную угрозу для гарниз[она] Азербайджана.
Когда переговоры с генералом Баратовым прекратились, представитель его в
Баку полк[овник] Палицын покинул пределы Азербайджана, он нисколько не
скрывал от азербайджанского правительства, что отъезд его связан с возможностью агрессивных действий Добровольческой армии против Азербайджана…
Одновременно объявленная блокада Грузии Деникиным и фактическое
приведение ее в исполнение путем захвата судна и баржи вызвало такое
же негодование и протесты Грузии, как и угрозы петровских штабов по
адресу Азербайджана. Наконец, «приказ» Деникина, чтобы офицеры Азербайджанской армии русского происхождения немедленно покинули свою
службу и явились в добровольческую, был последним по времени вызовом
по адресу Азербайджана… Добровольческая армия за все время своего господства на Северном Кавказе была очень серьезной угрозой всему делу
независимости Азербайджана…»1
Наконец 7 февраля 1920 г. верховное белое командование признало независимость государств Закавказья2. Все это случилось незадолго до того, как
и белые, и закавказцы вынуждены будут уступить власть Советам, которые
смогли дать всей территории бывшей Российской империи новую объединяющую идею.
5.2. Каспийская военная флотилия в составе Вооруженных сил
Юга России (1919–1920 гг.)
Начало создания Каспийской военной флотилии ВСЮР можно отнести к
февралю-марту 1919 г., когда советская 11-я армия была изгнана с западного побережья Каспия3 и белогвардейцы получили возможность создать свои морские
вооруженные силы. В это время на Каспии господствовал Британский флот во
главе с коммодором Д. Норрисом. Он состоял из британских быстроходных катеров
и коммерческих судов Каспийского моря, переоборудованных в боевые корабли.
На первых порах белогвардейцы не получали никакой помощи со стороны «союзников», и приходилось своими силами создавать боевую флотилию. Вот «Записка для памяти», составленная адмиралом для поручений при главкоме ВСЮР
А.М. Герасимовым (позже он стал начальником Морского управления ВСЮР)
начальнику Военного Управления ВСЮР генералу А.С. Лукомскому после встречи
с представителем Уральского казачьего войска4 генерал-майором М.Н. Бородиным:
«Посетив представителя Уральского казачьего войска генерал-майора Бородина, я
из переговоров с ним выяснил, что уральские казаки как элемент для назначения

на должности кочегаров и машинистов непригодны, но весьма пригодны в качестве морской пехоты, т.е. для строевой службы на кораблях при занятии караулов
и действия при орудиях. На должности же, требующие физического труда, он
рекомендовал обратиться к комплектованию судов киргизами (казахами. – Авт.),
которые и в казацких хозяйствах и на судах войска Уральского исполняют обязанности рабочих. Вместе с тем генерал-майор Бородин, указывая на критическое
положение войска, при котором каждый казак на счету, рекомендовал обратиться
по делу об укомплектовании судов Каспийской Флотилии казаками уральцами в
качестве морской пехоты к Председателю Уральского Войскового Правительства
Гурьяну Макаровичу Фомичеву с указанием в письме на то обстоятельство, что
эта Флотилия, парализуя находящиеся в Астрахани (советские. – Авт.) морские
силы, обеспечит сообщение по Каспийскому морю, столь необходимое нам, но еще
более необходимое для уральцев, которые вследствие падения Оренбурга теперь
отрезаны от всякого сообщения.
При указании на вышеизложенные соображения генерал Бородин рассчитывает, что Военный совет войска разрешит командировать для службы на судах
флотилии до 500 человек при 10 офицерах.
Вице-адмирал Герасимов. 20 февраля 1919 г.»1 Материалов, рассказывающих
о продолжении этого дела, нами в архиве не обнаружено: видимо, из-за сложной
обстановке на Урале войсковое правительство не смогло прислать казаков для
формирования флотилии2. Белогвардейское командование было вынуждено послать эшелон офицеров и матросов из Севастополя. Эшелон возглавил капитан
2-го ранга Б.М. Пышнов, ставший на первое время командующим флотилией.
Отряд Б.М. Пышнова вез с собой 1600 снарядов – 75, 100 и 120-мм3, зная, что на
месте с боеприпасами возникнут трудности. Из Севастополя выехало 140 офицеров
и матросов, однако по прибытии в Новороссийск часть отряда не пожелала продолжить свою поездку до Петровска. В итоге, пополнив офицерский состав на 15
человек и насчитывая в своем составе 76 человек, эшелон выехал из Новороссийска
4 марта и 21 марта4 прибыл в гавань Петровск, где был придан отряду генералу
Пржевальского и нес для начала наряды гарнизонной службы5. Петровский порт
был занят британскими военными судами, и создание конкурирующей морской
силы на Каспии не вызывало восторга у британского командования. Но все же союзнический статус обязывал англичан помогать белогвардейцам и содействовать
созданию антибольшевистской военной флотилии. Главнокомандующий ВСЮР
генерал-лейтенант А.И. Деникин написал письмо начальнику английской миссии
в Екатеринодаре генералу Ч. Бриггсу, прося помочь в создании военной флотилии:
«Мною командируется для заведования судами Каспийской военной флотилии
капитан 1-го ранга Сергеев (назначенный на этот пост приказом Главкома ВСЮР

Там же. С. 517–518.
Там же. С. 454.
3
Вирен Р.Э. фон. Каспийская военная флотилия в период Гражданской войны (1919–
1920) // Бизертинский морской сборник. 1921–1923. Избранные страницы. М.: Согласие,
2003. С. 299.
4
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 1. Д. 2. Л. 2–2 об.

РГА ВМФ. Ф.Р-332 .Морское управление ВСЮР. Оп. 1. Д.. 22. Л. 8–8 об.
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 64б. Л. 99.
3
РГА ВМФ Ф.Р-332. Оп. 1 Д. 42. Л. 333.
4
Там же
5
Кадесников Н. Краткий очерк Белой Борьбы под Андреевским флагом на суше, морях, озерах
и реках России в 1917–1922 годах. М., 1993. С. 38.

282

283

1
2

от 7 марта 1919 г. по ст.ст. – Авт.), которому поручено принять в свое ведение суда
указанной флотилии со всем их вооружением и запасами, равно и обслуживающие
эту флотилию береговые учреждения и базы. Капитан 1-го ранга Сергеев имеет
назначением укомплектование флотилии и учреждений безусловно надежным
личным составом, очистку их от непригодного и вредного элемента и подготовку
к военным действиям против большевиков. Вследствие вышеизложенного прошу
Ваше Превосходительство не отказать в распоряжении о беспрепятственном пропуске в г. Баку как самого капитана 1-го ранга Сергеева с частью личного состава,
так и последующих предполагаемых к отправлению эшелонов.
Прошу также сношения Вашего Превосходительства об оказании Начальнику
Каспийской флотилии на месте содействия к исполнению возложенной на него ответственной задачи. Примите уверения в моем глубоком уважении и преданности»1.
Обосноваться в Баку не удалось, и было принято решение создать базу Белого
флота на пристани Старо-Теречной к северу от Петровска. В этот период белогвардейцы не располагали какими-либо значительными силами и полностью
зависели от своих «союзников» – англичан. Приходилось вести долгие, ни к чему
не приводившие переговоры. Выводы, которые сделал каперанг К.К. Шуберт2
после таких переговоров, были неутешительны: « […] 2. Англичане не желают, да
и не могут рисковать ради нас своими людьми, в настроении коих сами далеко не
уверены. 3. Взятие нами Астрахани, и в особенности овладение нами Красным
флотом, для них совершенно нежелательно, ибо тогда мы сразу становимся вдвое
сильнее их, опираемся на отличную базу и получаем владение морем. 4. Главная
цель их – владение краем для выкачивания из него в метрополию всех богатств,
главным же образом нефти; борьба с большевизмом ведется ими здесь постольку,
поскольку большевики мешают их собственным планам»3.
Свои первые суда белогвардейцы получили довольно необычным способом.
Англичанам было необходимо перевести из Петровска в Гурьев оружие и боеприпасы для уральцев. Однако команды судов, на которых предполагалось перевести
военные грузы, отказались это сделать. Тогда командование не существующей пока
флотилии предложило вместо большевистских команд свои, укомплектованные
офицерами. Британцы согласились передать свои корабли, однако с последующим
возвратом оных. И вот во… вторник 23 апреля… ровно в 16 часов «Эдиссон» с
грузовой баржей «Лука» на буксире и «Самет-Ага» вышли из гавани (Петровска. –
Авт.) и было положено начало военно-морской службе Добрармии на Каспии»4.
Но полученных судов было крайне мало для ведения боевых действий против
Красного флота и поэтому самому каперангу А.И. Сергееву пришлось встретиться
с коммодором Д. Норрисом5 и попытаться договориться о помощи Белому флоту.
РГА ВМФ. Ф.Р-332. Оп. 1. Д. 42 Л. 348.
ГАРФ. Ф.Р-6396. Дело контрразведывательной части Особого отделения отдела
Генерального штаба Военного управления при Главнокомандующем ВСЮР. 1918–1920.
Оп. 1. Д. 24. Л. 35; Шуберт К. Русский отряд парусных судов на Каспийском море // Флот
в Белой борьбе. М., 2002. С. 317.
3
Военные моряки в борьбе за власть Советов в Азербайджане и Прикаспии: 1918–1920 гг.
Сборник документов. Баку, 1971. С. 118.
4
РГА ВМФ. Ф.Р-332. Оп. 1. Д . 42. Л. 307.
5
Каспийская военная флотилия 1918–1919 годов // Флот в Белой борьбе. М., 2002.
С. 374.
1
2

284

3 мая 1919 г. по ст. ст. он послал рапорт на имя начальника Морского Управления
вице-адмирала А.М. Герасимова: «[...] Из... моих переговоров с англичанами я вынес
такое впечатление, что все переговоры относительно передачи нам боевых судов и
Бакинского Порта будут бесплодными, доколе Главное Английское Командование
(в данном случае адмирал Сеймур) не отдаст в этом смысле категорического приказания коммодору Норрису. Сам же он ни на что не решится. Пока что считаю
своею главной задачей устройство порта в Петровске, приспособление тех судов,
какие подвернутся для охранной службы и боевых целей, набор и подготовку кадров, для чего необходимо теперь же учредить Каспийский флотский полуэкипаж
в Петровске, и наконец, собирание разрозненного и беспризорного имущества,
принадлежавшего Флотилии, организацию Штаба, брандвахтной службы, борьбу
с большевизмом в самом Петровске и содействие перевозке наших военных грузов.
20 апреля прибыл капитан Мусиенко с контрразведкой, а 21 апреля, оборудовав,
насколько было возможно, опорный пункт и обеспечив коменданта его лейтенанта
Татарского провизией, перешел со всем эшелоном (2 эшелон из Севастополя непосредственно под командой каперанга А.И. Сергеева. – Авт.) на пришедший за мной
под командой лейтенанта Вирена моторный катер «Успех» и снялся для следования
на Чечень. Со мной отправился и Генерал Савицкий. Прибыв на Чечень, осмотрел
Английскую базу (4 аэро- и 2 гидроплана, летчики и отряд в 63 индуса-сикха).
Во время своего пребывания на о. Чечень я с несомненной ясностью для себя
установил, что симпатии местного населения на стороне Добрармии, что воспоминания недавних прелестей социалистического рая живы и еще болезненны и что
момент использовать настроение чеченских обывателей весьма благоприятен, а
поэтому, пригласив к себе должностных лиц сельского общества и некоторых из
рыбаков, выяснил им желательность их помощи для общего русского дела и нашел
в них полную готовность служить рыбачьими судами и людьми, а также противодействовать проникновению на остров большевиков»1.
Слабость и малочисленность Белого флота позволили Астрахано-Каспийскому
флоту красных2 перехватить в мае 1919 г. пароходик яхточного типа «Чайка», направлявшийся из Петровска в форт Александровск. На нем находился генерал
А.Н. Гришин-Алмазов со штабом, отправлявшийся по поручению генерала А.И. Деникина к адмиралу А.В. Колчаку в Омск3. «Чайку» сопровождали британские
корабли «Кратер» и «Вентюр», однако, не доходя двадцати миль до форта, они
повернули назад, т.к. коммодор Д. Норрис посчитал, что нет никакой опасности
и «Чайка» может добраться до форта Александровска самостоятельно. Через некоторое время на яхту напал советский миноносец, генерал А.Н. Гришин-Алмазов
был убит, а важные документы оказались в руках красных.
Ситуация на флоте в начале мая 1919 г. отражена в докладе «О положении и
нуждах Каспийской Военной Флотилии» каперанга А.И. Сергеева командующему
РГА ВМФ. Ф.Р-332. Оп. 1. Д. 94. Л. 6–6 об.
Центральный Государственный Архив Республики Северная Осетия-Алания (ЦГА
РСО-А) Ф.Р-2. Канцелярия Войскового Атамана и Правительства Терского казачьего
войска. 1917–1920. Оп. 1. Д. 37. Л. 18.
3
Кадесников Н. Указ. соч. С. 39.
1
2

285

войсками Терско-Дагестанского края генералу от кавалерии И.Г. Эрдели1, у которого он был в оперативном подчинении: «... B данный момент у меня в распоряжении
имеются: 1) Небольшой моторный катер «Успех» (скорость 5 узлов) и моторный
катер «Петровск» (12 узлов), заканчивающий ремонт, но так же, как и «Успех»,
не имеющий ни артиллерийского вооружения, ни снарядов. 2) Неподвижная
брандвахта в Петровске; охрана рейда с 2 катерами совместного пользования с
англичанами и 2 парохода «Эдисон» и «Самед-Ага», с которых наш состав может
быть каждую минуту снят, т.к. англичане считают, что пароходы эти были переданы нам временно для переброски военного груза в Гурьев и продолжают состоять
в Британском водном транспорте. 3) Один аэроплан, переданный англичанами.
На пристани Старо-Теречной учрежден мною опорный пункт, на острове Чечень
и на Петровском маяке наблюдательные посты...»2
Так бы и остался Белый флот3 с минимальным количеством судов, если бы
англичане не решили покинуть Каспий4 и передать корабли белогвардейцам. Об
этом стало известно в июне 1919 г. Вот что говорилось о причинах, побудивших
англичан начать эвакуацию с Каспия, в докладе капитана Мусиенко, начальника
Отделения для Особых поручений, состоявшего в распоряжении Командующего Каспийской Военной Флотилией, на имя вице-адмирала А.М. Герасимова:
«...восстание в Египте, большевизм среди рабочих, требование в Парламенте об
оставлении Каспия и Закавказья (Россия), а главное испуг (так в тексте. – Авт.)
англичан, что американские товары появляются в Англии (Метрополии) и они
таким образом начинают просыпать рынки...»5. Узнав об изменившейся ситуации,
каперанг А.И. Сергеев пишет доклад вице-адмиралу А.М. Герасимову и генералу
И.Г. Эрдели: «...считаю своим долгом доложить Вашему Превосходительству о тех
срочных мерах, применение которых является в данный момент необходимым:
1) исходя из несомненного намерения Британского Командования передать в
наши руки Флотилию, состоящую из одиннадцати вооруженных судов с боевым
запасом, нахожу, что минимальным комплект личного состава флотилии, исчисляемый в тысячу человек офицеров и команды, должен быть в моем распоряжении в самом ближайшем будущем...».6 Постепенно флотилия стала пополняться
новыми подкреплениями из Севастополя и добровольцами из числа местных
рыбаков-астраханцев. В июне 1919 г. генерал А.И. Деникин отдал приказ об откомандировании с фронта в Каспийскую флотилию всех морских офицеров, которые
группами и поодиночке начали прибывать в порт Петровск7.
Несмотря на то, что Белая флотилия не представляла из себя грозной силы, в
первой половине мая 1919 г. капитан 1-го ранга К.К. Шуберт с согласия А.И. Сергее1
ГАРФ.Ф.Р-4132. Петровское градоначальство (Главнокомандующий вооруженными
силами на юге России). 1919–1920. Оп. 1. Д. 3. Л. 8.
2
РГА ВМФ. Ф.Р-332. Морское управление ВСЮР. 1918–1920. Оп. 1. Д. 42. Л. 324 об. – 325.
3
Гончаренко О. Последние битвы императорского флота. М.: Вече, 2008. С. 282.
4
РГВА. Ф.Р-39540. Штаб главнокомандующего Русской армией (Бывший штаб главнокомандующего ВСЮР, бывший штаб Добровольческой армии). 1918–1920. Оп. 1. Д. 12. Л. 73.
5
РГА ВМФ. Ф.Р-332. Морское управление ВСЮР. 1918–1920. Оп. 1. Д. 42 . Л.. 251.
6
РГА ВМФ. Ф.Р-908. Каспийская флотилия (белых). 1919–1920. Оп. 1. Д. 33. Л. 5–5 об.
7
Кадесников Н. Указ. соч. С. 42.

286

ва решил организовать поход в Астрахань на рыбачьих парусниках, именуемых на
местном наречии рыбницами. Как и следовало ожидать, армада капитана 1-го ранга
К.К. Шуберта, состоявшая из десяти рыбниц, Астрахань не взяла, но благодаря
храбрости моряков в нужный момент помогла войскам генерала Д.П. Драценко,
наступавшим на Астрахань в направлении к северу от пристани Серебряковской.
Рыбницы доставляли для отряда генерала Д.П. Драценко муку, боеприпасы, перевозили раненых в ближайший тыл.1
В июне 1919 г. каперанг А.И. Сергеев сформировал морской штаб, во главе
которого стал кавторанг Апушкин, которого затем сменил каперанг Рябинин (до
этого момента он командовал транспортной флотилией Каспийского моря. – Авт.).
В этом же месяце боевая флотилия пополнилась колесными пароходами «Араг»
и «Кизил-Агач» и винтовым буксиром «Доброволец». Уже в следующем месяце
белогвардейцы узнали о начале передачи им британских судов: «...Комдор Норрис...
заявил, что второго июля [1919 г.] ст. ст. англичане начинают общую эвакуацию всего Каспийского бассейна...»2 21 июля 1919 г. командующий британскими морскими
силами на Каспии написал письмо каперангу А.И. Сергееву3, в котором говорилось
следующее: «…Я могу уведомить Вас, что я получил приказ о том, что 1. Британский
Каспийский Флот в скором времени будет ликвидирован. Я получил указание предложить Вам любое из не находящихся под моим командованием судов, какое Вы
пожелаете. 2. Те суда, которые Вы не пожелаете принять, будут разоружены и будут
переданы их владельцам (имеются в виду вооруженные торговые суда Каспийского
моря. – Авт.) 3. Далее 12 быстроходных катеров с минами Уайтхеда, с плавучими
минами и пулеметами будут переданы в Ваше распоряжение, когда Британская
Флотилия будет ликвидирована. 4. Вооружение тех судов, которые Вам не понадобятся, будет также передано в распоряжение Русских Властей, представляемых
Вами...»4. Белогвардейцы стали получать британские суда, однако возник вопрос
с комплектованием этих судов офицерами и матросами. Каперанг А.И. Сергеев
шлет одну телеграмму за другой начальнику Морского Управления вице-адмиралу
А.М. Герасимову с просьбой прислать пополнение: «...Прошу экстренной высылки
пополнений. 19 июля [1919 г.]. Накасп [А.И.] Сергеев»5, «...Необходима срочная
присылка командиров, матросов, специалистов, особенно радиотелеграфистов
22/VII–1919»6, «...Каждый день промедления в присылке личного состава может
иметь печальные последствия. Тщетно жду. Суда стоят у стенки без состава. 26 июля
[1919 г.]. Сергеев»7, «Дальнейшее промедление в высылке пополнений может иметь
тяжелые серьезные последствия для всего Каспия. Прощу исключительно срочных
принудительных отправок эшелонов. 28/VII–[1919 г.]. Сергеев»8. Наконец каперанг А.И. Сергеев добился своего: вице-адмирал А.М. Герасимов телеграфировал,
Там же. С. 41
РГА ВМФ. Ф.Р-332. Оп. 1 Д. 22. Л. 1об.
3
ЦГА РД. Ф.Р-629. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 1. Л. 1.
4
РГА ВМФ. Ф.Р-332. Оп. 1. Д. 42. Л. 156.
5
Там же. Д. 94. Л. 30.
6
Там же. Л. 32.
7
Там же. Л. 45.
8
Там же. Л. 45.
1
2

287

что «высылается Старлейт Остолопов с командой канонерки Како пятнадцать,
всего около ста человек, около пятидесяти офицеров-кондукторов из Севастополя.
Прибытие надо ждать примерно через неделю…»1.
С июля 1919 г. начинается наиболее активный период деятельности флотилии.
Ведется работа по вооружению переданных судов, их ремонту и передаче их боевой
флотилии. Об этой работе в период с 17 июля по 17 августа можно проследить по
докладу каперанга А.И. Сергеева: «...мной планомерно проводится следующая
система: все плавучие средства, осадка которых позволяет действовать на мелководье, брошены мною в распоряжение генерала Драценко. Насколько позволяет
корпус и мореходное качество, на них устанавливается максимальная артиллерия.
Не подлежит сомнению, что в этом районе красная флотилия всегда будет превосходить наши силы, так как нами уже почти использованы все мелкосидящие
(с малой осадкой. – Авт.) средства Каспийского моря и соотношение сил осталось
один к шести... Большинство переданных нам Британских кораблей страдают
одним общим для всех недостатком – скверным состоянием котлов... Технические
средства, которыми я располагал в Петровске, крайне ограничены... принимаются
от англичан в/к «Крюгер» и «Биби-Эйбат». Приступлено к вооружению парохода
«Меркурий» для посылки крейсерства между Красноводском и Ашур-Адэ, личный
состав и настроение команды прекрасное. Большевизма нет и нельзя ожидать этого
в среде коммерческих моряков. Очень остро обстоит дело с обмундированием... Полагаю, необходима присылка в срочном порядке 1560 комплектов, что удовлетворит
почти весь плавающий личный состав»2. Однако основной задачей флотилии в это
время была поддержка сухопутных белых войск, пытавшихся овладеть Астраханью. Обер-квартирмейстер войск Терско-Дагестанского края Генерального штаба
полковник Скляревич писал начальнику штаба Западного Астраханского Отряда
о численности и составе Белого и Красного флотов на севере Каспия: «Доношу
состав и вооружение судов Каспийской Флотилии, которые будут принимать
участие в предстоящей операции Астраханского отряда, а также сведения о флоте
красных, находящемся в Астрахани, – эти сведения получены из достоверных источников – от офицеров флота, бежавших от большевиков.
Состав Каспийской Флотилии: Крейсер (вспомогательный. – Авт.) «Азия»,
находится с 16 июля в районе Берюзяка, вооружен четырьмя 100 мм орудиями,
«Дублин-Кестль» («Европа») предположен к отправлению через 3-4 дня, вооружен двумя шестидюймовыми орудиями, канонерки «Араг» вооружена двумя
100 мм орудиями и «Нарген» одним 76 мм – оба отправлены в Берюзяк 17 июля,
паровые катера, вооруженные пулеметами, «Ретвизан» и «Крепыш», находятся в
районе Берюзяка с 4 июля, а катера «Успех», «Литта» и «Михаил» отправляются 20
июля, матка для быстроходных катеров «Эдинбург-Кестль» («Кама») вооружена
одним 76 мм и одним 37 мм противоаэропланными орудиями и имеет на борту
два быстроходных моторных катера, которые вооружены одной миной каждый и
пулеметом Люиса – она отправляется через 3-4 дня. Два гидроплана и два аэроплана
будут готовы через неделю. Транспорты – не вооруженные суда «Кизнл-Агач» и
Там же. Л. 49.
2
РГА ВМФ. Ф.Р-908. Оп. 1. Д. 33. Л. 29–29 об.
1

288

«Ленкоранец» с баржей «Секира». «Азия», «Дублин-Кестль» и «Эдинбург-Кестль»,
быстроходные катера и аэропланы приняты от англичан. В данное время вооружается пароход «Надежда», который будет иметь две 100 мм пушки и одну 37 мм
противоаэропланную и будет готов через 10–14 дней, кроме того предположена к
вооружению баржа, прибывшая из Баку.
Флот красных в нижнем течение Волги и в ее дельте, за исключением судов,
ушедших вверх выше Царицина и разоруженных, состоит из двух отрядов […]
Вооружение большевисткого флота следующее: четыре 6 дюйм. пушки, пять 130 мм,
шесть 100 мм, тридцать 75 мм, три 3 дюйм. горных, девять 47 мм, одна 37 мм, шесть
минных аппаратов и четыре гидроплана.
Таким образом, красные имеют 6 дюйм. и 5 дюйм. орудия – девять против наших
2-х, 4 дюйм. артиллерия одинаковая, 76 мм и 75 мм у нас две пушки, а у красных
33, мелкой артиллерии у них более 10 против одной нашей.
Большевики имеют 3 миноносца, тогда как у нас имеется лишь приспособленные к военным целям коммерческие пароходы. Петровск Порт. 18 июля 1919
года... Генерального штаба полковник Скляревич»1. Белогвардейскому флоту
приходилось сражаться с превосходящими силами противника, одновременно
оказывая поддержку сухопутным силам. Да и само формирование флотилии
было делом непростым и встречало на своем пути много препятствий. Генерал
И.Г. Эрдели писал по этому поводу начальнику штаба главнокомандующего ВСЮР
генерал-лейтенанту И.П. Романовскому и начальнику Морского Управления вицеадмиралу А.М. Герасимову следующее: «Донесение из источников, заслуживающих
полного доверия, подтверждаются, что Каспийская военная флотилия безусловно
ненадежна при нынешнем порядке. Комплектование личного состава для вновь
вооруженных и передающихся англичанами кораблей, команды набираются из числа тех самых моряков, которые составляли прежнюю Бичераховскую флотилию,
разоруженную англичанами за большевизм2. Мерою к выздоровлению личного
состава флота и обеспечению его от захвата большевистским духом может служить
привлечение к службе Уральского казачества, о чем по имеющимся неофициальным сведениям было предложено со стороны представителя Уральского войска в
Баку, кроме этого на суда с надежной командой можно было посадить гарнизоны
из офицеров, негодных к строю за ранением и физическими недостатками, и небольшого числа надежных солдат. Работа большевиков, направленная для захвата
флота в свои руки, идет полным ходом; имеются сведения о наличии результатов
этой работы, как то: порча машин, задержка ремонта, почему требуются особенно
экстренные меры для устранения надвигающейся для возрождающейся флотилии
опасности, только для улучшения личного состава флота мною приказано командировать во флот сто человек астраханцев – добровольцев из рыболовов из числа
прибывающих [в] Астраханский отряд, и кроме того приказано на каждый корабль
посадить гарнизоны под названием десантных команд из казаков. Принятых мною
мер слишком недостаточно, так как для флотилии требуется очень много людей
РГА ВМФ. Ф.Р-332. Оп. 1. Д. 94. Л. 29–29 об.
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 1. Д. 13. Л. 6.
1
2

289

и особенно специалистов, почему ходатайствую о разрешении привлечь к службе
на судах уральцев и кроме того вновь настаиваю на присылке морского состава.
Пятигорск. 7 августа Эрдели. Резолюция Главнокомандующего ВСЮР на доклад
И.Г. Эрдели была следующая: «Адмиралу (А.М. Герасимову. – Авт.) сообщить копию с категорическим требованием старыми матросами не комплектовать, лучше
меньше из добровольцев, но не большевиков. Деникин»1.
Тем временем британцы закончили передачу судов белогвардейцам. Каперанг
А.И. Сергеев послал телеграмму вице-адмиралу А.М. Герасимову: «Вчера [в]
шест[ь] часов вечера флагманском корабле бывшего британского флота спущен
британский флаг и поднят Андреевский, и флаг коммодора Норриса заменен моим
брейд-вымпелом... 21 августа...»2. На следующий день 22 августа каперанг А.И. Сергеев пишет рапорт о проделанной работе по созданию флотилии: «Глубокоуважаемый Александр Михайлович! (Герасимов. – Авт.) Среди гнетущей атмосферы
интриг, кляуз и мелких уколов мне удалось справиться с задачей восстановления
Русской Морской силы на Каспийском море. На этих днях заканчивается период
укомплектования и приведения в боеспособное состояние последних из сданных
англичанами судов. Организация других отраслей морского дела проводится
планомерно и, я надеюсь, даст скоро хорошие результаты.
Личный состав дробится на две категории, причем большая часть относится
к службе ретиво и работает не покладая рук, меньшая же состоит из пьяниц или
присылаемых с пометкою – «подлежит надзору начальства». Имеются и такие,
которые, пережив ужасы большевизма, лишились душевного равновесия и подают
мало надежды на скорое выздоровление.
Тем не менее суда постепенно входят в строй и приводятся в порядок, команды
обучаются и дисциплинируются и тем, кто был здесь месяц тому назад, ясна та
большая работа, которая за это время выполнена.
Англичане сдали нам флот не в лучшем состоянии, пришлось сразу же, имея
в своем распоряжении слабые технические средства, приступить к чистке запущенных котлов, замене в них трубок, к снабжению отсутствующими предметами
необходимого судового обихода. Все это теперь налажено: черная, неблагодарная работа заканчивается. Мелкосидящие суда выдержали по нескольку боев с
большевиками и их составы вели себя доблестно. Однако суда эти, как давно не
имеющие капитального ремонта, требуют частых исправлений, а их артиллерия,
недостаточная по дальнобойности, замены. Вывод из строя этих судов попутно
выводит из душевного равновесия генерала Драценко, бомбардирующего Штаб
ген. Эрдели и меня истерическими, а подчас и явно оскорбительными для меня
и флотилии телеграммами. Создавшейся обстановкой пользуются и мои враги и
недоброжелатели»3.
Несмотря на интриги, каперангу А.И. Сергееву к сентябрю 1919 г. удалось
создать достаточно мощную морскую силу4. Одной из важнейших проблем,
РГА ВМФ. Ф.Р-332. Оп. 1. Д. 42. Л. 135.
Там же. Л. 233.
3
Там же. Д. 44. Л. 37–37 об.
4
Там же. Д. 42. Л. 96.
1
2

стоявшей перед белогвардейским командованием, было снабжение личного
состава теплым обмундированием. Делалось все возможное в этом направлении: «...1-го сентября [1919 г.] по причинам личного свойства в Севастополь
выехал Начальник Штаба Флотилии. В Новороссийске Начальник штаба
выяснил вопрос о снабжении обмундированием команд флотилии: несмотря
на наряд Морского Управления, местные интендантские склады не отпускали
обмундирования по причине формального свойства, почему Начальник штаба,
принимая во внимание наступление холодов и обещание английской миссией
всемерного содействия, обратился к представителям миссии в Новороссийске с
просьбой оказать содействие в отпуске из английских складов 1500 комплектов
обмундирования... Однако только при обратном проезде через Новороссийск
спустя десять суток выяснилось, что вопрос об отпуске обмундирования
носит затяжной характер и только случайно удалось получить 900 шинелей,
221 брюки, 253 френча и еще некоторые принадлежности обмундирования...
Таким образом в общем для Каспийской Флотилии пока отпущено только 771
комплект полного обмундирования, чем достигнуто снабжение вещами только
около 30% наличного состава»1. Трудности с обмундированием, недостаточное
вооружение, плохое состояние судов, некомплект личного состава – все это
влияло на состояние флотилии. Однако даже с такими многочисленными недочетами флотилия продолжала боевые действия и нередко побеждала врага.
Вот «Отчет о деятельности флотилии за сентябрь месяц»: «...Подразделение
судов на отряды сейчас же показало необходимость привлечь для вооружения
ряд пароходов и главным образом мелкосидящих, для того, чтобы постепенно перейти, до наступления холодов, к активным действиям в устье Волги,
с целью до заморозков занять Астрахань и обеспечить передвижение наших
войск до Самары».
Вместе с тем развившееся на юге (в Дагестане. – Авт.) движение повстанцев
и враждебное отношение к России Азербайджана и Грузии выдвинули вопрос о
необходимости иметь в составе флотилии такие суда, которые в любой момент
смогли бы выполнить две задачи:
1. Вести наступление на Астрахань и
2. Обеспечить господство наше на Каспийском море...
Поддержка сухопутных отрядов. В связи с оперативными заданиями и политическим положением на побережье флотилия установила в самом начале своей
деятельности вполне определенные принципы, которые сводились к следующему:
1) Оказывать всемерное содействие приморским группам войск.
2) Поддержать в прибрежной полосе безусловное господство нашего Флота.
С указанной целью по первому пункту были приняты все меры к доведению
II-го отряда до нужного состава...
Второй принцип относится главным образом к деятельности наших судов в
районе Дагестанского побережья.
Учитывая психологию восточных народов, считающих всякое проявление
миролюбия признаком слабости, Флотилия с первых дней восстания заявила,
1

290

Там же. Д. 13. Л. 147–147 об.
291

что аулы, из коих будет сделан хоть один выстрел по нашим частям, будут стерты
нашим огнем с лица земли.
Впервые это положение пришлось применить в Дербенте. Под впечатлением
судового огня аулы Сабново и Джалган изъявили покорность и только массовый
приход повстанцев... вывел их из среды нашего влияния.
Отстоять город удалось исключительно благодаря поддержке судов и если
бы последние отсутствовали, то не подлежит сомнению, что гарнизон недолго бы
держался.
Необходимо отметить отличные действия в этом районе крейсеров Крюгер
и Африка, кан. л. Меркурий и транспорт Арцыв»1. В сентябре же началось новое
наступление белых войск на Астрахань, и опять флотилия оказывала посильную
помощь: «…Начавшаяся 20 сентября [1919 г.] Астраханская операция, имевшая целью форсирование 2-м отрядом флотилии главного рукава дельты (Волги. – Авт.),
в первых числах октября должна была прекратиться, так как выяснилось, что по
причине повстанческого движения в Чечне и Дагестане командование войсками
Северного Кавказа не имеет возможности дать просимых 2000 человек для гарнизонов опорных пунктов (Четырехбугорный, Оранжерейное, Икряное, Бертюл и
Астрахань). При указанных условиях, имея полную возможность самостоятельно
форсировать рукав, флотилия с наступлением холодов вынуждена была бы уйти
обратно в море, так как ледостав уже в середине ноября может вынудить суда к зимней стоянке на реке, что при отсутствии вооруженной базы было бы равносильно
гибели этих судов и потере нами непроизводительно людей и материальной части...
Чрезвычайно странным является малый интерес к Астраханской операции со
стороны сухопутного командования: исключительное значение среднего и нижнего
течения Волги в стратегическом, политическом и экономическом отношении, казалось бы, вполне оправдывало предоставление испрашивавшихся для этой цели
начальником Астраханского отряда генерал-майором Драценко 4000 человек, что
обеспечило бы нам владение Астраханью, где Флот мог бы перезимовать под прикрытием гарнизона и своей артиллерии, т.к. Астраханский отряд генерала Драценко
в таком случае соединился бы с отрядом войскового старшины Сережникова и у
нас был бы гарнизон в 8500 штыков и сабель, не считая местных добровольцев…
Так или иначе, но драгоценное время упущено и операция как смешанная откладывается до весны...»2.
В ноябре 1919 г. Каспийская военная флотилия продолжала успешные боевые
действия в северной части Каспия, сражаясь с Волжско-Каспийской флотилией
красных под командованием Ф.Ф. Раскольникова. За этот месяц следует отметить
два эпизода. Первый связан с действиями Белой флотилии в юго-восточной части
Каспия: «...По причине приближения Закаспийского фронта к Красноводску,
неустойчивости частей отряда (Закаспийской сводной пехотной дивизии генералмайора Лазарева. – Авт.) и агитации среди туркмен турецких офицеров панисламизма явилось необходимым иметь в юге восточной части моря наш военный
корабль. С указанной целью 8-го ноября в Красноводск вышел крейсер «Дмитрий
1
2

Там же. Д. 89. Л. 69–73 об.
Там же. Д. 13. Л. 141–141 об.

Донской». Полученная им на месте задача осветить обстановку в заливе ГассанКули привела к установлению несомненной агитации панисламизма среди наших
туркмен, оказавшихся хорошо вооруженными.
Наличие военного корабля произвело большое впечатление на туземцев, выдавших агитаторов, но вопрос о разоружении населения не возбуждался по причине ограниченности сил десантного отряда, едва насчитывающего в своем составе
около пятидесяти человек.
В отсутствие корабля в Красноводске произошло событие чрезвычайной важности: прибывшие для пополнения Закаспийского отряда сибирские батальоны из
числа бывших наших пленных в Германии по причине нежелания воевать стали
проявлять признаки измены, а один из указанных батальонов совершенно определенно перешел на сторону противника, отрезав снабжение города питьевой водой.
Возвращение корабля на рейд внесло успокоение и дало возможность разоружить резервные части, готовившие восстание в пользу красных»1.
Другой эпизод – случай на вспомогательном крейсере «Орленок»: «Тяжелые
условия службы на судах флотилии, когда наполовину одетые команды должны
нести вахту на морозе, доходившем в северо-восточной части моря до 18° по Цельсию при ветре в 2 бал[л]а, создали благоприятные условия для пропаганды красных,
уже давно понявших все значение Русской морской силы на Каспийском море.
Работа агентов противника была направлена на разведку в Штаб Флотилии,
где последовательно были арестованы три агента, нанимавшихся на одну и ту же
должность, а также и к пропаганде на судах.
Последнее сказалось на в/к «Орленок», который, неся дозорную службу в районе блокады, представлялся агентам красных самым удобным для захвата. С указанной целью два агента с 26-го ноября начали подготавливать команду к аресту
офицеров и захвату корабля. Однако 28-го о деятельности агентов командой было
доложено Командиру, который арестовал заговорщиков и их главных сотрудников
офицерским караулом и принял решительные меры к ликвидации пропаганды.
30-го ноября военно-полевым судом в Петровске указанные лица были признаны виновными в противогосударственной деятельности и повешены командой
вспом[огательного] крейсера «Орленок» на портовой территории»2.
В декабре 1919 г. интенсивность боевых действий снизилась из-за замерзания
северной мелководной части Каспия. Можно отметить то, что флотилия «...увеличилась в своем составе эскадренным миноносцем «Мосовитянин», поднятым в
форте Александровске водолазно-спасательной партией... Из частных операций
заслуживает быть отмеченным поход канонерской лодки «Меркурий» к мысу
Забурунье с целью выяснить судьбу отряда войскового старшины Сережникова.
Несмотря на продолжительную стоянку в указанном районе, в 3 милях от
острова Б. Забурунье, лодке не удалось связаться с прибрежными жителями,
совершенно покинувшими указанный район, произвести же более глубокую разведку корабль не смог по причине отсутствия в его расположении десантной роты.
Таким образом и эта попытка выяснить судьбу восточного Астраханского отряда
осталась безрезультатной...»3.
1
2
3

292

Там же. Д. 43. Л. 237–237 об.
Там же. Л. 243 об.– 244.
Там же. Л. 157–157 об.
293

Ситуация на южном фронте Гражданской войны на рубеже 1919–1920 гг. изменилась, и не в пользу белогвардейцев. Красные успешно наступали на Северном
Кавказе и на Южном Урале. Соответственно менялась обстановка и на Каспии. Обеспокоенный сложившимся положением генерал А.И. Деникин писал командующему войсками Северного Кавказа генералу И.Г. Эрдели, одновременно посылая
копии начальнику Морского Управления адмиралу А.М. Герасимову и начальнику
английской военной миссии генералу Хольману: «Ввиду значения Петровска как
единственной нашей военной базы принять все меры к удержанию этого порта.
В случае захвата Петровска флоту надлежит перейти в Баку, предварительно
уведомив Правительство Азербайджана, что этот акт не преследует никаких
агрессивных целей в отношении Азербайджана и преследует единственную задачу
сохранения флота для борьбы с большевиками на Каспийском море.
На случай перехода в Баку, дабы флот мог сохранить независимость и свободу
действий, надлежит для стоянки флота оборудовать остров Саар.
Командующему войсками Севказа (Северного Кавказа. – Авт.) разрешаю теперь же войти в предварительные переговоры с Азербайджанским Правительством
относительно перехода нашего Каспийского флота в Баку, если в этом возникнет
необходимость. Если бы переговоры с Азербайджанским правительством не
увенчались успехом и расположение в Баку оказалось бы невозможным, то флоту
надлежит перейти в Энзели, где стать под покровительством Английских властей
при непременном, однако, условии сохранения Русского флага и своего внутреннего управления. Ст. Тихорецкая. 1 января [19]20 года. Деникин»1. В этот же день
состоялось совещание представителей Уральской Отдельной армии и британской
миссии в Прорве, где обсуждался вопрос эвакуации уральцев2. Попутно британцы
предложили каперангу А.И. Сергееву «лично и всему личному составу флотилии
перейти в Энзели под протекторат Англии...»3.
Положение Белой армии было критическим: в январе-феврале 1920 г. части 11-й
Красной армии наступали на Северном Кавказе и стали угрожать белым портам на
Каспии. А.И. Сергеев, произведенный в контр-адмиралы в феврале 1920 г., уезжает
в Баку для переговоров с азербайджанским правительством, оставив Б.М. Пышнова, назначенного начштабом флотилии вместо каперанга Рябинина, временно
исполняющим обязанности комфлота. Тем временем Красный флот активизировал
свои действия. 8/21 марта 1920 г. командующий Волжско-Каспийской флотилией
Ф.Ф. Раскольников обращается к белогвардейцам с призывом прекратить сопротивление и перейти на сторону советского флота: «Пока не поздно, пока красные
войска штурмом не взяли Петровок, переходите на нашу сторону! Именем Советской Республики, именем Красного Флота вам всем, до высшего командного состава включительно, при условии немедленной сдачи объявляется полная амнистия.
Всем до одного как матросам, так и офицерам, гарантируется сохранение жизни,
пребывание на свободе и неприкосновенность всего имущества, находящегося с
Там же. Л. 268.
2
Ф.Р-4132. Петровское градоначальство (Главнокомандующий вооруженными силами
на Юге России). 1919–1920. Оп. 1. Д. 1. Л. 20.
3
РГА ВМФ. Ф.Р-332. Оп. 1. Д. 43. Л. 77.
1

294

вами на кораблях»1. Ситуация для белогвардейцев осложнялась буквально каждый
день. 10/23 марта 1920 г. произведенный в каперанги Б.М. Пышнов пишет приказ
за № 1035: «Упал дух казаков, усомнились они в правом деле и бросили фронт,
сначала Терцы, потом Кубанцы, и только Донцы не поддались нашептываниям
комиссарских приспешников... Только малая кучка людей, отошедших на Петровск, да Каспийская флотилия сохранили решимость бороться с насильниками
до полной победы. Но и здесь горела измена: три роты Апшеронцев ушли в горы
из Манаса. И вот, чтобы иметь в своем распоряжении части, действительно желающие продолжать борьбу, чтобы удалить всех слабых духом и сомневающихся,
чтобы остаться с людьми, слабыми телом, но сильными духом – с твердой волей и
высоким мужеством, верящими в победу национального воинства над пришлыми
комиссарами, генерал Драценко (которому в оперативном отношении подчинялся
Белый флот на Каспии. – Авт.) разрешил всем сомневающимся уехать домой.
Это был экзамен доблести, экзамен сознательности, и флотилия блестяще
выдержала его. Слабых духом, слабых волей оказалось всего 500 человек– одна
пятая всего личного состава... Мы же, оставшиеся здесь, можем с гордостью
заявить: «есть еще порох в пороховницах, еще не гнется Флотская сила, и Андреевский флаг все так же не будет давать спать красным «главковерхам»…»2.
На следующий день каперанг Б.М. Пышнов приказал «сегодня к пол[у]дню
произвести подписку среди офицеров и команды, готовых продолжать боевую
работу против врагов России – коммунистов и большевиков. Кто не даст подписки и не оставит Петровcк – будет удален.
Давшие же подписку не должны уклоняться от какого бы то ни было приказания
и назначения...»3. Этой мерой белое командование попыталось остановить развал
флота. Но все было тщетно – сухопутные победы красных давали о себе знать.
15/28 марта 1920 г. контр-адмирал А.И. Сергеев издал приказ № 1083, в котором
говорилось: «Вернувшись из Энзели и Баку, где был в служебной командировке,
я, к сожалению, не застал уже большей части матросского состава флотилии...»4.
В этот же день началась эвакуация Белого флота. Происходило это следующим
образом: «28 марта [1920 г.] (по н.ст. – Авт.) все пароходы и весь флот вошли в
бухту и начали погрузку. Штаб заранее все распределил и благодаря этому нагрузка
кораблей шла в полном порядке и нормально в продолжение всей ночи и дня...
В ночь на 29 марта флот... вышел в море. За ним потянулись и все нагруженные
пароходы и баржи флотилии. Курс был взят на Энзели»5. 30 марта 1920 г. красные
вошли в оставленный белыми Петровск.
Тем временем Белый флот прибыл в Энзели, где англичане предъявили следующие требования интернирования: «спустить Андреевские флаги; передать замки от
орудий англичанам; командному составу оставить личное оружие на судах; занять
предоставленные бараки, где все будут содержаться на положении военнопленных.
Военные моряки... С. 266.
РГА ВМФ. Ф.Р-908. Оп. 1 Д. 9. Л. 134 об. – 135.
3
Там же. Л. 136.
4
Там же. Д. 4. Л. 55.
5
Военные моряки.... С. 279.
1
2

295

Командующий флотилией приказал поднять сигнал флотилии: в полном составе идти в Баку.
Азербайджанское правительство предлагало всему личному составу флотилии перейти на службу республике... О сложившейся обстановке на заседании
флагманов и командиров было решено доложить главнокомандующему; с этой
целью адмирал Сергеев должен был отправиться к генералу Деникину. На время
отсутствия адмирала Сергеева командующим флотилией был назначен капитан
1-го ранга Б.М. Бушен.
По приезде в Батум адмирал Сергеев узнал, что генерал Деникин сдал командование генералу барону Врангелю. Удалось связаться с Крымом и получить
распоряжение нового главнокомандующего: Каспийской флотилии поступить на
службу азербайджанскому правительству»1.
Вернувшись в Баку, адмирал А.И. Сергеев не застал там флотилии: «...ее снова
увел в Энзели капитан 1-го ранга Бушен, опираясь на ранее изданный приказ
генерала Деникина («Идти в Энзели, где интернироваться, а не идти в Баку») и
на документ, в котором англичане предлагали весьма приемлемые условия интернирования и от которым затем не замедлили цинично отказаться.
В Баку оставались адмирал Сергеев, лейтенант Путилин, старший лейтенант
Кулаков и другие офицеры, перешедшие затем к Врангелю... »2.
Итак, Белый флот оказался в Энзели3. Но Гражданская война еще не закончилась: красные к этому времени заняли Северный Кавказ и начали распространять
свое влияние на Закавказские республики. 29 апреля 1920 г. части 11-й Красной
армии вступили в Баку. Туда же прибыл и Красный флот. С этого момента началась подготовка к захвату Белого флота, стоявшего в Энзели, 14 мая 1920 г.
Ф.Ф. Раскольников на Бакинском рейде писал под грифом «совершенно секретно»
следующее: «...С целью не допустить возможности противнику вновь воссоздать
боевую силу на море... необходимо захватить в свои руки все находящиеся в Энзели
плавучие средства... Общее руководство всей операцией оставляю за собой…»4.
И вот «...на рассвете 18 мая [1920 г.] наш (красный. – Авт.) флот5 в составе одной
бригады крейсеров, одного дивизиона эсминцев и одного дивизиона канлодок подошел к Энзели и начал обстрел Казьяна, где были сосредоточены важные части и
учреждения...»6. Красный флот успешно провел операцию, захватив все корабли
бывшего Белого флота, которые позже были приведены в Баку7. Так закончилась
история Каспийской военной флотилии в составе Вооруженных сил на Юге
России. Личный же состав флотилии в числе около 300 офицеров и матросов прибыл во Владивосток в сентябре 1921 г.8 во главе с последним начальником штаба
Кадесников Н. Указ. соч. С. 44.
Там же.
3
Гривцова-Горская А. Из прошлого. В персидском порту Энзели в 1920 г. // Возрождение.
Ежемесячный литературно-политический журнал. № 205. Январь. 1969. С. 100.
4
Военные моряки… С. 294–295.
5
Федор Раскольников о времени и о себе: Воспоминания. Письма. Документы. Л.:
Лениздат, 1989. С. 423.
6
Там же С. 297
7
Исаков И.С. Каспий, 1920 год. М., 1973. С. 290–291.
8
Кузнецов Н.А. Русский флот на чужбине. М.: Вече, 2009. С. 113.
1

296

флотилии каперангом Б.М. Пышновым, где продолжил борьбу против красных в
составе Сибирской флотилии адмирала Г.К. Старка1.
5.3. Внутренняя политика руководства Терско-Дагестанского края и
борьба с повстанческим движением
Придя на территорию Терека, добровольцы получили надежного союзника в лице терского казачества. Оно наиболее пострадало от мероприятий
Советской власти. Прихода добровольцев ждали и сразу же включились в
активную деятельность по восстановлению своего края.
Чтобы как-то экстренно пополнить терскую казну, 7 марта 1919 г. был издан приказ о воспрещении вывоза нефти и нефтепродуктов без разрешения
войскового правительства2.
Для разрешения вопроса с иногородними, которые активно выступили на
стороне большевиков, и привлечения на свою сторону войсковое правление
назначило 3-й очередной съезд иногородних Терского края. Причем оговаривалось, что сбор на съезд будет производиться тех, кто проживал на 1914 г.
в области и не был причастен к большевизму как в области, так и вообще в
России. В «Положении о съезде иногородних» планировалось разрешить
следующие вопросы 1. Административное устройство иногородних. 2. Прием
желающих в казачье население на особо выработанном основании3. 3. Другие
вопросы по устройству гражданской жизни иногородних4.
Съезд прошел чрезвычайно плодотворно. Видимо, ни казаки, ни иногородние не хотели возврата большевистского эксперимента, благодаря чему
стороны пошли на компромисс друг другу. Была сделана попытка преодолеть вековое отчуждение и недоверие. В резолюции 3-го съезда иногородних
Терского края главная мысль была об объединении усилий иногородних с
казаками на благо области. Предполагалось в ближайшее время после съезда
осуществить следующие мероприятия и решить проблемы:
1. Объединение иногородних с казачеством.
2. Об участии в управлении Терским краем.
3. Об организации краевой и поместной власти.
а. О схеме власти.
б. О структуре местной власти.
в. Об избирательных правах населения.
г. О привлечении городского населения
4. О необходимости съезда городского населения Терского края.
5. По вопросу об организации южнорусской власти.
6. О терской территориальной армии.
7. По земельному вопросу.
1
Ваксмут А. Конец Каспийской флотилии времен Гражданской войны под командой
генерала Деникина // Флот в Белой борьбе. М., 2002 С. 405.
2
ГАРФ. Ф.Р-5351. Войсковое правительство Терского казачьего войска. Оп. 1. Д. 2. Л. 1.
3
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 1. Д. 19. Л. 26.
4
ГАРФ. Ф.Р-5351. Войсковое правительство Терского казачьего войска. Оп. 1. Д. 2. Л. 6.

297

а. Скорейшее разрешение законным способом земельных нужд иногородних.
б. Соглашение о невозможности общественного радикального решения
этого вопрос до Учредительного собрания.
в. Но признается неотложно необходимым проведение через большой
войск. круг с непременным участием в нем иногородних и горцев широких
мероприятий, направленных к временному его разрешению. В этих видах
одобряется законодательное предложение, принятое Малым войсковым
кругом об учете и распределении земель на 1919–20 гг. от 30 августа 1919 г.,
протокол № 28, в частности проект организации краевого земельного фонда,
под что Большой войсковой круг расширил эти предложения.
8. Об организации крестьянских союзов: создать комиссию по организации в Терском крае крестьянских союзов.
9. По вопросу об отношении к кооперации.
10. О четвертом съезде иногородних.
11. Наказ уполномоченным иногородних Терского края.
12. Выборы уполномоченных иногородних Терского края1.
Терский атаман Г. Вдовенко совершил объезд с 6 по 16 мая 1919 г. станиц,
подвергшихся опустошению в ходе недавних сражений. Станицы сохранили
следы большого разгрома, однако везде наблюдалось бодрое настроение и крепкая вера в правоту начатого дела и великое будущее родного войска и России.
Отмечалось, что в некоторых станицах общественная жизнь налаживалась
вяло. Много праздношатающихся молодых, тех, кто возвратился с фронта и сочувствует большевикам. Особенно много таких было в станице Калининской2.
14 июля 1919 г. был издан приказ о признании власти Верховного правителя, о создании Юго-Восточного союза по итогам южнорусской конференции
в Ростове-на-Дону, о том, что время основать положение о взаимоотношениях
центральной белой власти и терской власти. Также говорилось о приеме
всего караногайского народа для совместной общественной жизни на вечные
времена на равных правах и при равных обязанностях со всем народным
достоянием, землями и капиталом, в терское казачество, причисление караногайской земли в общевойсковой фонд, а в отношении управления и воинской повинности к Кизлярскому отделу, образовав караногайский участок,
и подчинить атаману отдела. Приказывалось послать от Малого Войскового
круга и войскового правительства в ставку Терекли-Мектеб делегацию для
закрепления этого события3. Этому приказу предшествовала целая череда
просьб и делегаций от караногайцев4 с просьбами о помощи в различных областях, в конце концов эта просьба была удовлетворена терским руководством5.
ГАРФ. Ф.Р-5351. Оп. 1. Д. 40. Л. 1–4 об.
Там же. Д. 2. Л. 50 об.
3
Там же. Л. 25.
4
Центральный Государственный Архив Республики Северная Осетия-Алания (ЦГА
РСО-А) Ф.Р-9. Канцелярия Войскового Атамана и Правительства Терского казачьего
войска. 1917–1920. Оп. 1. Д. 2а. Л. 52.
5
ЦГА РСО-А. Ф.Р-1. Войсковое правительство Терского казачьего войска. Оп. 1. Д. 47.
Л. 5–5 об., 28–29, 59–59 об, 69–69 об.
1
2

298

Что касается Южнорусской конференции, она созывалась для разрешения вопроса о формировании антибольшевистской власти на юге России,
а точнее в казачьих областях. Считалось, что цель Юго-Восточного союза
– сохранить до образования сильной государственной власти то, что казаки
имеют на данный момент. В Союз входят Дон, Кубань и Терек, но его двери
не закрываются для других государственных образований. Со стороны верховной белой власти конференция получила полное одобрение1. Терская
делегация, естественно, приняла участие в работе данного учредительного
форума. Представители правительства от терского правительства были
генерал Н.К. Федюшкин и войсковой контролер Ф.И. Овчаренко, представители Круга Ф.Т. Синюхаев и В.И. Баскаков. От городов Терской области
Ю.А. Черкесов (и.о. председателя Союза Городов Северного Кавказа) и
М.И. Долгополов. Делегатам Терека пришлось отвечать на вопросы членов
Конференции о конфигурации власти в крае.
12 июня 1919 г. завязалась дискуссия о правомочности нахождения на
конференции делегатов не от казачества, а от городов на территории Терека.
Это была дискуссия не просто о принадлежности городов к Терскому войску, а
о том, что они непосредственно принадлежали юрисдикции верховного белого
командования. Вмешательство в свои внутренние дела казаки воспринимали
очень болезненно, независимо от того, были это кубанцы, донцы или терцы.
Кубанец Макаренко спросил о том, на какие территории терского казачьего
войска (далее ТКВ. – Авт.) распространяется власть терского правительства
(далее ТП. – Авт.). Баскаков ответил, что на четыре отдела, в казачество
записываются иногородние в этих отделах, т.е. эти территории полностью
казачьи. Донец Шапкин: а города на этих территориях? Баскаков: Кизляр,
Моздок и Георгиевск во власти ТП. Пятигорск управляется добровольцами2,
такое же покушение есть на Грозный, расположенный на левом берегу Сунжи,
правая часть находится на чеченской земле. Сам город Грозный присоединил
к себе и правую часть, т.е. к ТКВ. Шапкин: вопрос в том, как себя трактует ТП:
как правительство всего края или правительство только казаков. Баскаков:
сначала оно самоопределилось как правительство краевое. Все стремятся
стать казаками: ногайцы, городское население, кабарда и осетины. Вопрос
оформления задерживается, т.к. в процессе разработки. Макаренко: ушли
от темы, вопрос о том: ТП от всего края или от казаков только. Был получен
ответ: от всей территории. Все остальное внутреннее дело Терской области
(далее ТО. – Авт.). В этом случае отдельная делегация от терских городов
неуместна. Баскаков: терская делегация представляет интересы всех живущих
в ТО. Кубанец Рябовол: разрешать членов с совещательным голосом – прерогатива конференции, а не какого-либо правительства. Баскаков: право
1
ГАРФ. Ф.Р-5881. Коллекция отдельных мемуаров и документов эмигрантов. 1918–
1939 гг. Оп. 2. Д. 248. Л. 12.
2
ГАРФ. Ф.Р-1722. Начальник Георгиевской городской стражи Терско-Дагестанского
края (Главнокомандующий вооруженными силами на юге России). Георгиевск. 1919. Оп. 1.
Д. 1. Л. 64–65.

299

совещательного голоса предоставило ТП. Макаренко: ТП правительство
вправе решать, кого включать в делегацию – казаков или не казаков. Это не
дело Конференции. Донец Епифанов: нужно исходить из данности: решают
только полномочные представители. Черкесов: они члены делегации от Терека1. Юридически города входят в состав ТКВ, фактически под управлением
Особого Совещания правительства юго-востока России. Нужно юридическое
решение принадлежности городов Тереку. Шапкин: может, не будем рассматривать внутренние вопросы? Черкесов: нужно юридическое решение
принадлежности 3 городов Тереку. Поэтому и полномочия такие с совещательным голосом. Кубанец Коробьин: конференция собралась, чтобы объединить
территориально три субъекта, хорошо бы, чтобы были представители от всех
слоев, но с юридической точки зрения совещательный голос у делегатов от
Терека неприемлем. Донец Васильев: с юридической точки зрения делегаты с
совещательным голосом неприемлемы, тем более что они на данный момент
находятся под управлением добровольцев. Участие в конференции может дать
только она сама, если будет нужно. Шапкин: невозможная вещь – конференции
предлагаются советники, только она сама может их себе назначить. ТП превысило полномочия. Когда утвердят юридически верно все, тогда пусть и присылают делегатов. Черкесов: города уже фактически часть ТО, но юридически
нет пока. Это и препятствие с полноценными полномочиями. Должен быть
акт о передаче 3 городов от добровольцев терцам. Макаренко: есть единое ТП.
Если 3 города переданы обратно Тереку, то и 2 остальных будут переданы. Это
естественный процесс – так было и на Кубани, это связано с ведением боевых
действий (коменданты в станицах от добровольцев). Делегаты не полномочны,
надо снестись с ТП по этому поводу. Шапкин: полномочия не утверждены,
просьба их связаться с ТП по этому вопросу2.
13 июня 1919 г. терский делегат Баскаков сделал доклад о статусе Терека на
тот момент и об общем положении области после освобождения от красных:
«Терек считает себя автономным гособразованием в составе будущей свободной
демократической России. Пока что Терское Правительство распоряжается
территорией 4 округов3, но стремится к контролю над территорией всего Терского Казачьего Войска. Терское Правительство будет постепенно трансформировано в краевое правительство, а не только казачье. Это внутреннее дело
Терека. Также внутреннее дело Терека соглашение с ногайцами, кабардинцами
и осетинами. С первыми заключен договор о соединении. Кабардинцы и осетины имеют своих представителей при терском атамане, вопрос в оформлении
и соглашении о соединении. Вопрос с Чечней и Ингушетией. Нет оснований
считать вопрос с ними вопросом внутренним. Чеченцы и ингуши не приспособлены к гражданской жизни… чеченцы, которые сами у себя определили 90%
1
ГАРФ. Ф.Р-115. Южнорусская конференция по созданию союза государственных
образований на юге России. 1919. Оп. 1. Д. 8. Л. 37.
2
Там же.. Л. 4–5, 11–28.
3
ГАРФ. Ф.Р-5351. Войсковое правительство Терского казачьего войска. 1918–1919.
Оп. 1. Д. 7. Л. 2.

300

разбойников, и еще больше того у ингушей… Все формы соглашения исчерпываются целованием священных книг знаков и взаимными лобызаниями…
Может быть, когда союз (Юго-Восточный союз. – Авт.) совершится и окрепнет,
то, может быть, гражданский порядок станет настолько совершенным, что
будет распространять свое культурное влияние на соседние народы и своим
соседством и цивилизацией достигнет того, что не способные к гражданскому
порядку элементы станут вдруг граждански воспитаны…»1
Что касается устройства системы власти непосредственно на территории
Терско-Дагестанского края (далее ТДК. – Авт.), было выработано Временное
положение, которое показывало, что процесс революционного строительства
еще продолжается2. Видимо, многие мероприятия в 1919 – начале 1920 г.
казачье руководств пыталось делать именно с этой оглядкой: необходимо
было понять, что на дворе полным ходом идет революция, и чтобы победить в
Гражданской войне, порожденной этой самой революцией, необходимо было
учитывать ее законы. Как показал дальнейший ход истории, антибольшевистские силы, не поняли этого и в конце концов проиграли.
Что касается военной стороны вопроса, командование Добровольческой
Армии, очистив терское войско от большевиков, сформировало для дальнейшей борьбы из казаков присяг 1918–1893 гг., т.е. 26 присяг, 16 конных полков,
16 пластунских батальонов, и приступила к формированию 16 батальонов.
Одновременно все эти части поступили в распоряжение Добровольческой
Армии и, таким образом, в распоряжении войскового атамана не осталось ни
одной организованной части. Чрезвычайное напряжение сил, которое может
быть недолгим, т.к. наступила весна, нужны рабочие руки, потом еще свирепствовал тиф. Казаки выступили на фронт, не имея необходимого. Сессия
Большого войск. круга созыва 1919 г. поручила Малому войсковому кругу
разработать и подготовить военный вопрос в войске: 1. Задача формирования
штаба. 2. Упорядочить вопрос о мобилизации казаков 26 присяг, т.е. почти
всего мужского населения, спешно обучить казаков присяг 1919 и 1920 гг.
Досрочно обучить казаков присяги 1921 г., уклоняющихся от фронта. Отмечалось, что общество не прониклось убеждением необходимости борьбы с
большевизмом, дает убежище уклоняющимся от фронта тыловым командам.
Дезертирство было очень распространено3.
Тем временем наступила очередная фаза военных действий на Тереке.
После возвращения казакам земель Сунженской линии опять возобновилось
вооруженное противостояние с чеченцами. Генерал Драценко, начальник
войск южной группы Северного Кавказа, 11 ноября 1919 г. из Грозного
писал начальнику штаба войск Северного Кавказа генералу Масловскому
о нерасторопности и неоперативном реагировании на нападения чеченцев
на станицы Сунженской линии. При своевременном сообщении, как пишет
Драценко, угрозу можно быстро ликвидировать уже существующей обороной
ГАРФ. Ф.Р-115. Оп. 1. Д. 2. Л. 31–33.
См. приложение № 24.
3
ГАРФ. Ф.Р-5351. Оп. 1. Д. 19. Л. 1–2 об.
1
2

301

района. Эта оборона следующая: 1. Дербент – Сулакский мост включительно
(Дагестанский отряд). 2. Сулакский мост – станица Карабулакская включительно (Грозненский отряд). 3. Карабулакская – Дигорское ущелье (Владикавказский отряд). В каждом участке имеются части (можно назвать малым
летучим отрядом) для быстрой переброски по ж/д в любую часть участка. Во
избежание разрозненных действий нужно подчинить самооборонные сотни
на время операций начальнику летучих отрядов1.
Атаман Вдовенко регулярно посещал казачьи отделы, узнавал о нуждах
местных жителей. Конечно же, основные проблемы доставляло соседство с
горцами. В этот раз атаман посетил станицы Пятигорского, Сунженского и
Кизлярского отделов и Осетию. В Пятигорском отделе, в котором атаман
был с 27 по 29 июня 1919 г., он заехал в следующие станицы: Лысогорская,
Георгиевская, Урухская, Незлобная, Подгорная, Александрийская. Заметки
о нуждах казаков Сунженского отдела: станицы Пришибская, Котляревская,
Александровская. Отметил грабежи и убийства со стороны кабардинцев.
Далее маршрут атамана пролегал так: Змейская, Николаевская, Ардонская,
Архонская, Владикавказ, Тарский хутор, Тарская, Сунженская, Карабулакская, Троицкая. Комиссия по ингушскому вопросу разбирала грабежи. Атаман
напомнил генералу Эрдели, что ингуши сдают только старое негодное оружие,
а хорошее продают на базарах по аулам. Далее Слепцовская, Фельдмаршальская, Нестеровская, Ассиновская, Михайловская, Самашкинская: красные
беспокоят. Романовская: ингуши беспокоят, надо дать оружия. Ермоловская,
Грозненская: дать оружия. Петропавловская, Ильинская, Барятинская: дать
оружие. Вознесенская: дать оружие. Далее атаман оставил отчет о поездке в
Осетию и по станицам Кизлярского отдела. Червленная: помимо экономических вопросов – обеспокоенность горцами ходят упорные слухи о возможном
нападении горных племен. Задержали пушку на всякий случай. Казаки просили прислать пулеметных патронов и винтовок в достатке. Организуются
силы самообороны: 3 пешие и одна конная сотня. Общество этой станицы
подняло вопрос о допущении чеченцев на Николаевский базар. Горцы, прибывая на базар и покупая шерсть, рогатый и другой скот, помимо того что взвинчивают цены на рынке (платят по 12 тысяч рублей за быков), занимаются
шпионажем. Некоторые из присутствующих высказали протест, указывая, что
присутствие горцев на базаре дает возможность сбыть скот и на вырученные
деньги предоставляет возможность купить хлеб, коего, вследствие неурожая,
нет в станице. Идя навстречу администрации и в интересах хозяйственноэкономической жизни войска, атаман высказал принципиальное запрещение
по данному вопросу. Старогладковская: она под постоянной угрозой нападения горцев. Неоднократно кумыки передавали о возможности нападения.
Атаман отмечает, что организованы банды в районе Амати-Юртовского и
около Курдюковской. Слышит о дезертирстве чеченцев, возвращавшихся
домой и грабивших Старогладковскую и ближайшие станицы. Просьба прислать казак и оружие для самообороны. Приказ об организации самообороны
1

Там же. Л. 6.
302

не приведен в жизнь. Курдюковская. Постоянная угроза нападения. Обещан
пулемет и патроны. Каргалинская. Александрийская. Станица разорена и
уничтожена вследствие нападения чеченцев1. Организована из людей до 50
лет самооборонная сотня. Просьба прислать кого-либо обучить их и оружие.
Иногородние за большевиков, зеленоармейцы. Общество, желая предотвратить нападение чеченцев, сожгло Бакильские паромы и прекратило связь с
кумыками, которые приняли участие в разгроме станицы. Кумыкские аулы
после разгрома станицы переселены за Бакиль2.
На протяжении всего 1919 г. терское казачество в лице своего руководства
искало любые возможные пути для укрепления своего положения на территории Терека. Они искали себе союзников, понимая, что борьба еще далеко
не закончена. И казаки нашли понимание в лице осетинского руководства,
которое также желало укрепить свои позиции в региональном масштабе.
Казаков и осетин связывали долгие столетия добрососедства и совместной
службы на благо России. Процесс объединения этих двух сообществ в единое
целое начался, по утверждению активного участника событий Н. Бигаева,
по следующим причинам. После образования Терско-Дагестанского края
каждый народ получил своего правителя и самоуправление. Казаки же, будучи сначала зависимыми от верховного белого командования, постепенно
полностью вышли из-под опеки руководства края. В этой ситуации осетины,
считавшие себя неотделимой частью с казаками, были искусственно от них
отделены. Момент, который переживал край, требовал железного единения.
А его не было. Тем более что только осетины вместе с кабардинцами, которых
тоже было решено привлечь к этому союзу, выступили летом 1918 г. против
большевиков в крае. В этой ситуации правитель Осетии Хабаев вынужден
был послать в Пятигорск к казачьему руководству Н. Бигаева для выяснения
следующих вопросов: 1) возможно ли и на каких условиях слияние казаков
и осетин, 2) создание краевой власти, 3) отношение казаков к кабардинцам
и другим горцам, 4) точка зрения казаков на объединение северной и южной
Осетии, 5) разгром Христиановского3 и участие в этом казаков, 6) переход
терского правительства во Владикавказ. 1 мая 1919 г. Бигаев встретился с
казачьим руководством и изложил осетинскую точку зрения. По порядку
атаман Вдовенко ответил следующим образом. На первый и второй вопросы
он дал положительный ответ. На третий также не стал возражать, главное,
чтобы кабардинцы были не против4. По поводу слияние двух Осетий Вдовенко сказал, что это внутриосетинское дело. Про Христианское ничего не
сказал, а по поводу Владикавказа вопрос оставил открытым. Председатель
правительства Абрамов был солидарен с атаманом и рассказал Бигаеву о
1
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 15. Л. 169 об.
2
ГАРФ. Ф.Р-5351. Оп. 1. Д. 25. Л. 1–11.
3
Институт Гуманитарных Исследований при правительстве Кабардино-Балкарской
Республики и отделении Российской академии наук Кабардино-Балкарской Республики.
Ф. 2. Архив документов периода гражданской войны. Оп. 2. Д. 31. Л. 25.
4
ГАРФ. Ф.Р-5351. Войсковое правительство Терского казачьего войска. 1918–1919.
Оп. 1. Д. 6. Л. 38.

303

проекте создания Юго-Восточного союза для борьбы с большевизмом1. Вечером того же дня вопрос об объединении казаков и осетин был поставлен
на разрешение Терского правительства. Решение было в целом положительным. 8 мая во Владикавказе состоялось экстренное заседание осетинского
совета, на котором делал доклад все тот же Н. Бигаев. Совет командировал
его как постоянного представителя при терском атамане. 11 мая временный
заместитель атамана, а 18 мая и Малый круг приветствовали Бигаева как
представителя Осетии при терском руководстве. 1 июня осетинские представители посетили председателя терского правительства Абрамова, который
назначил на 4 июня общее заседание представителей Осетии с атаманом,
правительством, президиумом и старейшинами фракции Малого круга для
обсуждения вопроса о слиянии и об образовании общей власти. Совещание
пришло к выводу о том, что для удобства управления краем его надо разделить на три области: терскую – казаки, осетины и кабардинцы, сулакскую –
ингуши, чеченцы и кумыки, и дагестанскую. Области объединяются под
властью главноначальствующего, при нем выборный совет с ограниченными
полномочиями. Высшая власть у атамана Большого и Малого круга. Каждая
народность сохраняет свое самоуправление. Было решено созвать комиссии
по три человека от каждого народа. На заседании войскового круга 6 июля по
вопросу об отношениях с Осетией и Кабардой была вынесена резолюция по
продолжению дальнейшего сотрудничества. На Южнорусскую конференцию2
10 июля в Екатеринодаре3 осетин не допустили4, что, конечно, не прибавило у
них положительных эмоций по поводу терских казаков5. В августе осетинские
представители посетили генерала Абациева, почетного представителя горцев
при командовании Терско-Дагестанского края, и предложили созвать совет
при главноначальствующем Эрдели, в том числе и для обсуждения проекта
положения об управлении краем. 6 августа это предложение было принято,
21 августа осетинские деятели обсудили кандидатуры в совет при Эрдели.
Здесь же опять был поднят вопрос о создании комиссии по выработке краевой
власти казаков и осетин. Кабардинцы не отреагировали на такое предложение. Членами комиссии осетины выбрали Бигаева и Бутаева. 26 сентября
открылись заседания комиссии в Пятигорске. Предлагалось политическое,
финансово-экономическое и земельное объединение при сохранении автономии каждой части союза. 15 октября выяснилось, между прочим, что
краевая власть в лице генерала Эрдели против проходивших переговоров6.
Тем не менее 2 ноября вопросы об объединении рассматривались широкими
кругами осетинской общественности. В целом проект получил одобрение.
Казачий круг создал комиссию из 12 членов для обсуждения предложений
осетин. Главным камнем преткновения был вопрос об избрании атамана и
вопрос о земле. 4 декабря на осетинский съезд в Эльхотово прибыла терская
1
2
3
4
5
6

ГАРФ. Ф.Р-115.Оп. 1. Д. 3. Л. 6.
Там же. Д. 5. Л. 2.
Там же. Д. 4. Л. 5.
Там же. Д. 34. Л. 4.
Там же. Д. 9. Л. 3.
Там же. Д. 6. Л. 23.
304

делегация с проектом соглашения. Терское постановление было передано на
рассмотрение комиссии съезда из 15 человек под управлением Бутаева. Выступил Бигаев с тезисами о том, что объединение принесет плюсы в политической, культурно-экономической и правовой сферах. Комиссия согласилась
с этими доводами и направила для окончательных переговоров и подписания
условий объединения группу из 7 человек. В итоге поехали только Баев и
Бигаев. 30 декабря состоялась последняя встреча осетинских представителей
с терским правительством по поводу объединения. 1 января 1920 г. делегаты
Осетии уже в новом статусе выехали на общеказачий съезд в Екатеринодар1
вместе с терскими депутатами2. Однако полного слияния казакам и осетинам
не удалось достигнуть в силу объективных причин3.
«Северный Кавказ был присоединен, но не замирен. Слишком много
горючего материала накопилось в крае, чтобы разбушевавшаяся с началом
революции стихия вошла так скоро в спокойные мирные берега, – писал
генерал Деникин. – На Северном Кавказе восстания не прекратились. Во
второй половине июня они пронесутся по Ингушетии, горному Дагестану
(Али-Хаджа), нагорной Чечне (Узун-Хаджи и Шерипов); затихнув в июле,
они повторятся в августе с новой силой в Чечне и Дагестане под руководством
турецких и азербайджанских офицеров и при сильном влиянии советских
денег и большевицкой агитации, направляемой из Астрахани... И хотя восстания эти неизменно подавлялись русской властью, хотя они никогда не разгорались до степени, угрожающей жизненно нашему тылу, но все же создавали
вечно нервирующую политическую обстановку, отвлекая внимание, силы
и средства от главного направления всех наших стремлений и помыслов»4.
Стоит рассмотреть подробнее, о чем писал А.И. Деникин в своих «Очерках».
С приходом в Дагестан добровольцев и завоеванием тем самым всего
Северного Кавказа их политика по «умиротворению» края не принесла положительных результатов. Широкие слои населения края были настроены
отрицательно к новой власти. Этим воспользовались большевики и исламисты. Этот довольно оригинальный союз позднее принес свои плоды.
В Чечне силы сопротивления белогвардейцам возглавил аварский шейх
Узун-Хаджи5. Первоначально он пытался начать сопротивление в Дагестане,
выступил с призывом к населению Андийского, Аварского, Кази-Кумухского
и Даргинского округов о мобилизации. В Гунибском округе собрать силы
против деникинской армии ему не удалось, там местное население поддерживало Нажмуддина Гоцинского. Тогда он перебрался в горные ущелья
Анди, а затем с небольшим отрядом приверженцев – в чеченское селение
1
Вовк А.Ю. Делегация Верховного Круга Дона, Кубани и Терека в республиках Кавказа
// Белое дело. 2 съезд представителей печатных и электронных изданий. М., 2005. С. 146.
2
ГАРФ. Ф.Р-5881. Оп. 1. Д. 248. Л. 1–33.
3
Цветков В.Ж. Белое дело в России. 1919 г. (формирование и эволюция политических
структур Белого движения в России). М., 2009. С. 194.
4
Деникин А.И. Указ. соч. С. 245–246.
5
Северо-Осетинский Институт Социальных и Гуманитарных Исследований им.
В.И. Абаева Владикавказского научного центра и Республики Северная Осетия-Алания.
Ф. 21. Октябрьская революция и Гражданская война на Тереке. Оп. 1 Д. 340. Л. 1.

305

Шатой. В Шатое, объявив себя имамом, Узун-Хаджи провозгласил газават
деникинской армии1. Генерал Эрисхан Алиев, назначенный Деникиным
правителем Чечни2, неоднократно обращался к чеченцам с призывом изгнать Узун-Хаджи, угрожая в случае неповиновения разрушить их селения.
В обращении командования Добровольческой армии к чеченскому народу
говорилось, что она сильна и располагает всем необходимым, чтобы в один
момент стереть с лица земли мятежников, как это было в равнинной Ингушетии, однако, жалея женщин, детей, стариков, а также аулы и мечети,
создававшиеся веками мирным трудом, с мечом в руках ждет отрезвления
чеченцев. Обращение призывало население ловить мятежников для учинения над ними справедливого суда. Чеченцы между тем не выдавали шейха
Узун-Хаджи3, но продолжали следовать его руководству и сражаться за
освобождение своих земель от белогвардейцев.
В сентябре 1919 г. в селение Шатой, где находился Узун-Хаджи, прибыл
князь Иналук (Магомед Камиль-хан) Арсанукаев-Дышнинский с фирманом
(именным указом) турецкого султана Мехмеда Вахиддина VI, обещавшего
поддержку Узун-Хаджи и одобрение создания независимого исламского
государства под протекторатом Турции и халифа мусульманского мира.
В итоге с одобрения последних был провозглашен Северо-Кавказский эмират во главе с «Его Величеством Эмиром и Имамом Шейхом Узун-Хаджи
Хайр-ханом» и резиденцией в горном чеченском селении Ведено. Он стал
центром притяжения горцев всего Кавказа – Дагестана, Кабарды, Осетии,
Карачая, Балкарии, стремящихся к независимости4.
Святому старцу, как называли шейха, было в то время 63 года. Аварец из
селения Салта Гунибского округа Дагестана, ученый-богослов, приверженец
братства накшбандийа, имевший муршидом (духовным наставником) Абу
ар-Рахман ас-Сугури Согратлинского, Узун-Хаджи снискал глубочайшее
уважение горцев благодаря не только своим знаниям и способности к прорицаниям, но и своими нравственными качествами – силой воли, смелостью,
твердостью характера и решительностью действий. Известный советский
партийный деятель, дагестанец А. Тахо-Годи так писал о нем: «…более цельной
натуры, более простой и непосредственной, чем Узун-Хаджи, найти трудно.
Это был строгий, не раздвоенный, зараженный огнем пламени фанатик.
Узуном двигало только сознание внушенного ему и им усвоенного долга
мусульманина, который должен сложить свою и чужую голову для того,
чтобы воскресить Имамат, и имама всех мусульман»5.
1
ГАРФ. Ф.Р-440. Отдел пропаганды Особого совещания при главнокомандующем
ВСЮР. 1918–1919. Оп. 1 Д. 34а. Л. 62 об.
2
ЦГА РСО-А. Ф.Р-8. Канцелярия Войскового Атамана и Правительства Терского
казачьего войска. 1917–1920. Оп. 2. Д. 4. Л. 22.
3
ГАРФ. Ф.Р-6396. Дело контрразведывательной части Особого отделения отдела
Генерального штаба Военного управления при Главнокомандующем ВСЮР. 1918–1920.
Оп. 1. Д. 23. Л. 16.
4
Даудов А.Х., Месхидзе Д.И. Указ. соч. С. 66–67.
5
Тахо-Годи А. Указ. соч. С. 28.

306

Приказом от 22 сентября 1919 г. Узун-Хаджи 1 назначил Иналука
Арсанукаева-Дышнинского главой государственного административного
аппарата – великим визирем и командующим войсками эмирата, поручив
ему формирование кабинета министров. В правительство вошли преимущественно представители духовенства и крупных землевладельцев: министр
юстиции – полковник Хаджи Магометбеков Эмир-заде, министр двора Его
Величества – генерал-майор шейх Каим-Хаджи Охаев, министр внутренних
дел – генерал-майор Хабала Бесленеев, министр земледелия и государственных имуществ – Билал Шамилев, министр финансов – генерал-майор АбдулАзим Абдулаев, министр путей сообщения, почт и телеграфов – генералмайор Эски Байгиреев, министр продовольствия, торговли и промышленности – генерал-майор Магомет Хамхоев. Портфели министра иностранных
дел, а также временного министра народного просвещения и вакуфных дел
(неотчуждаемое имущество мечетей) предназначались ротмистру Иналуку
Арсанукаеву-Дышнинскому2.
В «Воззвании соседним русским и другим национальностям» и Декларации говорилось, что мусульмане Северного Кавказа добиваются полного
самоопределения: «На основании дарованных свобод после ухода царя
русского, – отмечалось в воззвании, – мусульмане Северного Кавказа добивались, как известно, самоопределения путем республики. Эта цель и эти
мечты были разбиты варварским вторжением деникинской банды. На мирной
конференции в Париже, вследствие интриг союзных великих держав, так
называемой «Горской республики» не признали и не нашли основания к ее
признанию, так как всему цивилизованному миру несправедливо казалось,
что «горцам нет места на мировом рынке». Вопреки тенденциозным вожделениям пристрастного, корыстного европейского общественного мнения, на
основании исторических данных… мусульмане Северного Кавказа всю свою
жизнь поставили на карту и решили добиться полного самоуправления на
началах шариатской монархии. Северо-Кавказские мусульмане составили
свое правительство во главе с эмиром и шейхом Узун-Хаджи Хайр-ханом и
пойдут по стопам своих предков, которые в течение многих лет проливали
кровь за свою свободу... Русские и другие христианские народы! Как вам
дорога ваша религия, как дороги вам ваши традиции, как любите вы вашу
натрию, северокавказские мусульмане не менее вас любят все это, все свое.
От имени народа и Его Величества Эмира Северного Кавказа последний
раз обращаюсь к вам, оставьте мечты об автономии для Северного Кавказа,
оставьте мечты о возобновлении царизма, заключим мир, вы – на вашей
земле, мы – на своей, останемся хозяевами»3.
27 октября 1919 г. на заседании Совета министров АрсанукаевДышнинский высказался еще более определенно: «Таким образом, мы не
1
Пученков А.С. Национальная политика генерала Деникина (весна 1918 – весна 1920 г.).
СПб.: Полторак, 2012. С. 154.
2
Даудов А.Х., Месхидзе Д.И. Указ. соч. С. 67.
3
Союз… С. 337–338.

307

требуем автономии, а мы хотим независимой шариатской монархии. Мы
должны умереть за нашу независимость, мы не можем больше терпеть русского ига, прочь, пора закрыть прожорливые пасти»1.
Главными задачами эмирата обозначались: признание Северо-Кавказского
эмирата самостоятельным государством под протекторатом халифа мусульманского мира Мехмеда Вахиддина VI, консолидация кавказских народов
против армии Деникина, а затем полное самоопределение и подписание союзного соглашения с правительствами республик Грузии и Азербайджана.
В состав эмирата входили общества западного Дагестана, Чечни и Ингушетии. Его территория была разделена на наибства: Андийское, Веденское,
Шатоевское, Итум-Калинское, Грозненское и два Ингушских, которые, в свою
очередь, подразделялись на округа и участки. Был создан управленческий
аппарат – градоначальник, начальник, наибы, начальники округов, участковые начальники и сельские старшины, обслуживаемый жандармерией. Для
государственного аппарата реквизировали казенные дома и дома, покинутые
бежавшим русским населением.
Как главнокомандующий войсками Северо-Кавказского эмирата И. Арсанукаев немедленно приступил к реорганизации армии. Был создан Главный штаб,
начальником которого стал М. Ханиев, Военный совет возглавил Т.-Х. Гарданов.
Военные силы эмирата включали шесть армий во главе с командующими: шейхом А.-Х. Акушинским, М. Гебергиевым, Ш. Истамуловым, Э. Байгиреевым,
Х. Орцхановым. Для формирования армии эмирата была проведена мобилизация населения. Фискальная функция и проведение мобилизации поручались
наибам. Армия эмирата насчитывала около 10 тыс. человек, а в случае осуществления полной мобилизации она могла составить 12–15 тыс. сабель. По данным
деникинцев, силы Узун-Хаджи определялись в 500–600 человек2.
Эмиратом были установлены тесные связи с Грузией, Азербайджаном и
Турцией. К резиденции Узун-Хаджи был прикомандирован представитель
грузинского правительства, в задачи которого входило всемерное оказание
помощи в налаживании государственной жизни. Правительство Грузии присылало и добровольческие отряды, военное снаряжение, оружие, боеприпасы.
15 сентября 1919 г. было получено 80 пулеметов, 2 млн патронов. На помощь
войскам эмирата был готов выступить крупный отряд из Азербайджана.
Турецкий офицер Гусейн Эфенди был назначен шатоевским наибом, а после
отстранения от командования большевика Н. Гикало получил пост командующего 5-й армией. К появлению при дворе эмира германских и турецких
офицеров в качестве военных советников И. Арсанукаев-Дышнинский относился негативно, поскольку полагался на общекавказские силы и прежде
всего на союзнические отношения с Грузией. Внешнюю же военную помощь
великий визирь расценивал как вмешательство в кавказские дела.

Сразу же после провозглашения эмирата в сентябре 1919 г1. по инициативе
белогвардейцев и с помощью англичан был создан «Комитет по очищению
Чечни от банд большевиков и Узун-Хаджи». В его состав вошли: Ибрагим
Чуликов (председатель), Ахмет Цутиев (товарищ председателя), Ахметхан
Эльмурзаев, Элби Исламов, Магомед и Эльмурза Мациевы, Ахмет Арсамирзоев, Умар Хамирзоев, Абдул-Азим Мустафинов, Касум Баширов, Абубакар
Мирзоев и Эти Яндаров. Преимущественно это были коммерсанты и промышленники. Центр комитета находился в Грозном2 и в селении Шали, сторонники Деникина группировались вокруг шейха Сугаип-Муллы Гойсумова.
Немаловажное значение имели помимо личностного фактора разногласия
между Сугаип-Муллой и Узун-Хаджи относительно экономического влияния
и географического положения Шали для Чечни. Расположенное на плоскости
Шали своим хозяйством, сырьем и лесными ресурсами в большей степени
было связано с Грозным, нежели с горными территориями. Не случайно селение называли «сердцем Чечни». Там находился и центральный базар. Сам
Сугаип-Мулла имел связи с торговым капиталом. Комитетом по очищению
Чечни от банд большевиков был издан приказ об аресте Узун-Хаджи. В свою
очередь, великий визирь Арсанукаев-Дышнинский издал приказ об аресте
Сугаип-Муллы.
20 октября 1919 г. войска Северного Кавказа3 вступила в селение Шали, а
вскоре освободила от большевиков плоскостную Чечню. Полковник Якубовский и командующий войсками Южного района генерал Драценко4 выступили с таким обращением к чеченскому народу: «Аулам плоскостной Чечни
немедленно приступить к засеву полей, а аулам нагорной Чечни помнить, что
если они не прогонят банды большевиков и Узун-Хаджи, то Добровольческая
армия не пропустит в горы ни одного фунта хлеба. Пора понять и чеченцам,
какой вред приносят им большевистские, грузинские и другие агитаторы, восстанавливающие их против армии. Требуем всякого, занимающегося агитациями против Добровольческой армии, немедленно доставить в Грозный, в штаб
войск, где поймавшему агитатора будет выдано все найденное у последнего
(одежда, деньги и пр.). За каждого укрытого большевика, грузина или другого
подстрекателя, ведущего Чечню к разрушению, виновный аул выплачивает
пеню 10 000 рублей, а укрывший – на месяц в тюрьму»5.
Что же касается большевиков, для которых Деникин представлял грозную опасность, они решили использовать антиденикинскую направленность и военные силы эмирата, колоссальный авторитет Узун-Хаджи и его
влияние на горцев. Перед большевиками стояла задача – изучить политику
и тактику Узун-Хаджи, чтобы знать его слабые места, а также социальноэкономическую и политическую обстановку на территории эмирата, учиты-

1
Костерин А. 1919–1920. В горах Кавказа. Исторический очерк горского революционного движения. Владикавказ, 1921. С. 38.
2
Апухтин В. Материалы о гражданской войне в Чечне в 1919 г. // Новый Восток. 1925.
№ 8. С. 175; Гатуев Д. Империя Узун-Хаджи // Революционный Восток. 1928. № 4–5. С. 275.

Гиоев М.И. Антиденикинский фронт на Кавказе. Орджоникидзе: Ир, 1984. С. 123.
ЦГА РД. Ф.Р-633. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 11. Л. 34.
3
РГВА. Ф.Р-39671. Штаб командующего войсками Северного Кавказа. 1919–1920.
Оп 1. Д. 4. Л. 1–5.
4
Там же. Д. 5. Л. 36.
5
Союз… С. 343.

308

309

вая при этом различные ориентации религиозных общин Чечни и Дагестана.
Сам же шейх представлял для них не меньшую опасность, чем деникинцы, и
сотрудничество с ним было возможно и оправдано в такой мере, в какой он
боролся с белыми и отвлекал их силы1.
Вместе с тем, используя военные силы эмирата и авторитет Узун-Хаджи,
большевики вели против них активную пропаганду: уже 27 ноября 1919 г.
комитетам были даны инструкции агитировать против эмирата и шариата.
В среде местного населения передавали высказывания и остроты большевистских агитаторов, например, о том, что «никакой пользы от Узун-Хаджи и
турецких полковников люди не получали», что касается поведения, грабежей
и насилия красных отрядов, что это «ничего, ведь когда паломники, становящиеся потом хаджами, идут в Мекку, то и они позволяют себе безобразия,
несмотря на то, что это запрещено шариатом»2.
Наибы сокрушались, что жители совершенно чувствуют себя свободными
от власти эмирата и свободно вывозят сырье и лесной материал на грозненский рынок. Великий визирь сообщал командующему 3-й армией об отсутствии «чистосердечных и благоразумных людей, которые служили бы умело,
честно и добросовестно нашему эмирату». Вместе с тем некоторые полагали,
что Узун-Хаджи был «парализован» И. Арсанукаевым-Дышнинским и из-за
своей пассивности очень быстро лишался необходимого для вождя обаяния3.
Сам же эмир вряд ли отдавал себе отчет в том, в какой степени он не может
полагаться на ряд лиц из ближайшего окружения: и министр внутренних дел
Х. Бесленеев, и председатель Военного совета Т.-Х. Гарданов сотрудничали
с большевиками и не раз выполняли их задания. На определенном этапе
большевики внедрили в состав армии эмирата отряд Н. Гикало4, состоявший
из скрывавшихся в Чечне красноармейцев, а Н. Гикало получил пост главнокомандующего 5-й армией.
На состоявшемся в ноябре 1919 г. чрезвычайном заседании великий визирь, ясно оценивавший происходившее, потребовал сместить Н. Гикало с
поста главнокомандующего 5-й армией, а деятельность его отряда подчинить
правительству эмирата. Положительное решение было принято. Гикаловцы
не замедлили отомстить: они добились ареста, разоружения и смещения с
должности И. Арсанукаева-Дышнинского.
Однако вскоре гикаловцам понадобилась его помощь: 31 января 1920 г. в
слободе Воздвиженская отряд Красной армии в составе четырехсот человек
оказался окруженным четырехтысячным (по другим данным – шеститысячным) отрядом белогвардейцев. Н. Гикало послал вестового к И. АрсанукаевуДышнинскому с просьбой о помощи, его отряд численностью около пятисот
человек под командованием турецкого полковника Г. Эфенди располагал

конницей, двумя орудиями и пятью пулеметами. Визирь остановился в это
время в селении Дочу-Барзой (Дуба-Юрт), чтобы совершить намаз. Отдав
приказ не предпринимать никаких действий, он предался молитве. Но несколько его воинов все-таки ударили в тыл деникинцев, состоялся бой, в
результате которого большевикам удалось отступить к крепости Шатой.
Н. Гикало1 собрал командиров и приказал выставить усиленную охрану, а
пулеметной команде обезоружить войска визиря. 6 февраля 1920 г. отряд
И. Арсанукаева-Дышнинского был обезоружен, а сам он арестован. Большевикам удалось убедить Узун-Хаджи в том, что визирь предатель и пособник
Деникина и намеревался отдать свой отряд в распоряжение Белой армии,
о чем инспектор артиллерии чеченец М. Ушаев якобы предупредил Н. Гикало. В Шатой прибыл брат Узун-Хаджи, которому гикаловцы передали
И. Арсанукаева-Дышнинского, после чего оба уехали в Ведено, резиденцию
эмира. Великий визирь был предан шариатскому суду и смещен с занимаемого поста. Большевики же добились назначения на его место Х. Бесленеева,
сохранившего за собой и должность министра внутренних дел. Позже УзунХаджи2 распорядился вернуть отобранное вооружение, но Н. Гикало передал
лишь небольшую его часть3.
Там образом, эмират сыграл свою роль в уничтожении власти добровольцев на Северном Кавказе. Узун-Хаджи рассчитывал на получение независимости от советского руководства. В ходе длительных переговоров его
делегации с большевиками последние в ультимативной форме потребовали
признания власти Советов, публичного отказа от власти и роспуска воинских
формирований. Незадолго до возвращения делегации Узун-Хаджи умер, по
официальной версии от брюшного тифа4. Так практически без сопротивления угасло еще одно из многочисленных «государств», существовавших на
территории Северного Кавказа в период Гражданской войны и интервенции.
В Дагестане силы сопротивления возглавили большевики и исламисты во
главе с А.-Х. Акушинским5. Позднее эти две силы, чеченские и дагестанские6,
объединятся в Совет Обороны Северного Кавказа и Дагестана, в который
войдут в том числе и турки, которых многие считали и до сих пор считают
главными игроками на политическом поле Северного Кавказа в тот момент.
Но начнем все по порядку.
Началось все с того, что деятели уже почившего Горского правительства,
ставшие в одночасье борцами за Единую и неделимую Россию в региональном

Даудов А.Х., Месхидзе Д.И. Указ. соч. С. 70.
Самурский Н. Указ. соч. С. 232.
3
Гатуев Д. Указ. соч. С. 286–293.
4
РГВА. Ф.Р-39671. Штаб командующего войсками Северного Кавказа. 1919–1920.
Оп 1. Д. 14. Л. 1–2.

Морозова О.М. Николай Федорович Гикало // Вопросы истории. № 9. 2011. С. 39.
Бутбай М. Воспоминания о Кавказе. Записки турецкого разведчика. Махачкала: Наш
Дагестан, 1993. С. 5.
3
Даудов А.Х., Месхидзе Д.И. Указ. соч. С. 71–72.
4
Магомедов М.А. О некоторых особенностях Октябрьской революции и гражданской
войны на Северном Кавказе // Отечественная история. 1997. № 6. С. 88.
5
ГАРФ Ф.Р.-440. Отдел пропаганды Особого совещания при главнокомандующем
ВСЮР. 1918–1919. Оп. 1. Д. 23. Л. 8.
6
Булатов Б.Б., Далгат Ф.М. Антиденикинский этап Гражданской войны в Дагестане на
примере Даргинского округа (историография проблемы) // Вестник ДГУ. 2005. Вып. 3. С. 32.

310

311

масштабе, расправились с арестованными большевиками, готовившими восстание. 14 июля специально созданный белогвардейцами Военно-шариатский
суд приговорил У. Буйнакского, М. Алиева, В. Гаджимагомаева, А. Исмаилова
и С. Абдулхалимова к расстрелу, остальных – к каторжным работам1. Ночью
16 августа 1919 г. были расстреляны У. Буйнакский и его товарищи.
Несмотря на то, что руководство предполагавшегося восстания было
арестовано и расстреляно, в центре Даргинского округа, в селении Леваши,
шла напряженная работа по мобилизации народа на борьбу с местными представителями белой власти. Активное участие в ней принимали оставшиеся
на свободе члены подпольного обкома РКП(б) Д. Коркмасов2, М. Далгат,
П. Ковалев, А. Тахо-Годи, С. Габиев, Г. Саидов, М. Хизроев, которые наладили
связь с большевистскими группами в других городах и округах. Вскоре подпольный обком возобновил свою деятельность. Он принял решение организовать всенародное восстание против деникинцев и вступил в тесный контакт с
пользовавшимся широкой популярностью шейх-уль-исламом Дагестана АлиГаджи Акушинским. Под воздействием большевиков, особенно Д. Коркмасова,
Акушинский не только поддержал решение о восстании, но и возглавил его3.
Любопытно, что в свое время при выборах шейх-уль-ислама генерал М. Халилов поддержал Али-Гаджи Акушинского в противовес Гоцинскому. Теперь же
между ними установились враждебные отношения, что нашло отражение в их
переписке. Вот что, в частности, писал шейх-уль-ислам генералу М. Халилову:
«…Недавно я прибыл в г. Шуру с намерением помочь Вам, как мусульманскому
правительству, в проведении в жизнь ваших предначертаний, имея в виду, что
Вы стоите за интересы мусульманства: причем я проповедовал в Шуре идею
безусловного признания власти, как это предписано всемогущим Аллахом, не
соглашался с оставлением офицерству занимаемых им должностей, требовал
и желал укрепления правительства для введения шариата.
Вернулся я из Шуры домой с тем же намерением помогать Вам в деле
набора людей в формируемые части.
В настоящее время, когда я слышу, что казаки увезли из Темир-ХанШуры с Вашего согласия орудия, что Вы их зовете в Шуру и сдаете им все
находящиеся у вас боевые припасы, как оружие, так и патроны, я выступил
с некоторыми войсками и остановился в Левашах. Ввиду же быстро распространяющихся сведений из сел стали прибывать ко мне войска, отряды
за отрядами, и, таким образом, скопление войск ожидается очень большое.
Я опасаюсь возможности причинить моими отрядами много бедствий и вреда
населению города Темир-Хан-Шуры, если я прибуду туда с ними, так как
мои люди не обучены ни строю, ни дисциплине, а что такие войска причинят
бедствия населению занятого ими района – это известно из опыта.
1
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников Гражданской войны в
Дагестане. Оп. 1. Д. 26. Л. 26.
2
Там же. Д. 51. Л. 12.
3
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 21. Л. 164.

312

...Я не желаю причинить кому-либо вред без причин к тому. Я не хочу
мутить мусульман, наоборот, хочу установить у них порядок и спокойствие,
а установить порядок возможно лишь тогда, когда этот порядок будет у
представителей власти. Жду от Вас спешного ответа. Я слышу, что младшие
офицеры готовы идти за мною и исполнять все мои веления, за что приношу
им благодарность.
9-го рамазана, сел. Леваши. Подпись: Али-Гаджи Акушинский». Приписка, сделанная собственноручно шейх-уль-исламом: «Если послушаетесь
своих старших в вопросе приглашения ими в Шуру казаков и сдадите им
боевые припасы, имущество и снаряжение, то гнев божий упадет на Вас, все
существа небесные и земные будут Вас преследовать, равно как Ваших детей
и Ваше имущество.
Вы будете прокляты всеми людьми земного шара, Мекки и Медины. Кто
из Вас сочувствует казакам, тот вечно будет проклят вместе с ними, и местом
пребывания их будет вечный ад.
Я, Али-Гаджи Акушинский, твердо требую от Вас уведомить меня, кто из
вас сторонник ислама и мусульман и кто тяготеет к стране казаков.
Думается, что молодежь настолько умна, что избежит великого несчастья.
Подпись: Али-Гаджи Акушинский»1.
Ответ генерала Халилова:
«...Письмо Ваше получил. Оно меня очень удивило. Я бы даже не поверил, что оно написано Вами, если бы не видел... приписку, добавленную
Вашей рукой. Как же мне не удивляться, когда я до сих пор всем и каждому
доказывал, что Али-Гаджи не большевик, а теперь из Вашего письма выходит,
что Вы собираетесь вместе с поднятыми Вами большевиками идти на Шуру.
Неужели это Вы, святой шейх, который во имя Аллаха не должен допускать
напрасного кровопролития среди мусульман?
...Против кого Вы собираете войско, с кем намереваетесь воевать? Против наших национальных войск? Это значит, что Вы будете воевать против
мусульман, которые отстаивают ислам и шариат. Может быть, Вы хотите
воевать с добровольцами? Но и они пришли не для войны с Дагестаном.
Они пришли, во-первых, для восстановления железной дороги, по которой
нам же будут доставлять хлеб... мануфактуру, сахар и пр. предметы первой
необходимости, которых мы здесь не имеем. Во-вторых, для устранения
анархии и большевизма в занятых ими местах, от которых мы сами страдаем.
В наши же внутренние дела они не будут вмешиваться. Мы можем сами
устраивать наше правительство, наш шариат, наши суды, наши школы и нашу
систему обложения. После этого имеете ли Вы право считать добровольцев
врагами мусульманства? Напротив, Вы должны видеть в них друзей ислама,
потому что они, добровольцы, борются с теми, кто не признает Аллаха, не
признает пророка, а религию считает выдумкой людей.
Прошу обо всем этом подумать и не накликать на несчастный, исстрадавшийся Дагестан новых бедствий и разорений, за которые Вы будете держать
ответ на том свете перед Аллахом...
1

Даниялов Г. Указ. соч. С. 27.
313

Ввиду всего изложенного я надеюсь, что Вы немедленно сделаете распоряжение о роспуске собранных людей по домам, разъяснив им предварительно,
что им не из-за чего и не с кем воевать. Если же этого не будет сделано, то за
последствия я не отвечаю. Не отвечают также за последствия, которым может
подвергнуться Ваш сын Магомед в качестве начальника Даргинского округа.
Вашими приготовлениями и сборами в Левашах, о которых добровольцам
раньше стало известно, чем нам, Вы уже добились того, что в Шуру прибывают сегодня помимо нас казачьи части, чтобы следовать далее в горы.
Конечно, и за это Вы дадите ответ и перед Аллахом, и людьми. Подписал:
Временный правитель Дагестана генерал-майор М. Халилов»1.
Получив это письмо, Али-Гаджи Акушинский направил к Халилову
верного человека. Тот имел беседу с генералом, который передал ему еще
одно письмо для Али-Гаджи. Вот его текст с некоторыми сокращениями:
«...Вы мне задали вопрос: почему казаки пришли в Шуру и вообще в Дагестан,
и что я намерен предпринять, и что мы обязаны делать? На этот вопрос я
вторично отвечаю: казаки пришли в Шуру потому, что Вы для войны с Добровольческой армией и с нашими национальными войсками собрали к себе
главарей большевиков и набираете людей из всех округов в Ваше войско.
Если бы не было в Дагестане смуты, возникшей с Вашей стороны совместно
с большевиками, то казаки вовсе бы не пошли в Шуру».
На Али-Гаджи Акушинского2 и его приближенных письмо Халилова не
произвело никакого впечатления.
Генеральское послание в комментариях не нуждается. Обращает на
себя внимание лишь попытка шантажировать шейх-уль-ислама угрозой
наказания, которое может обрушиться на его сына. Письмо же Али-Гаджи
Акушинского наводит на некоторые размышления. Из него следует, что политические взгляды Али-Гаджи ни в чем не отличаются от взглядов Халилова3: шейх-уль-ислам проповедует идею «безусловного признания власти».
Он согласен помочь генералу провести в жизнь его «предначертания» при
одном условии: стоять «за интересы мусульманства» и укреплять шариат. Он
готов драться с «казаками» не потому, что добивается социальной справедливости для своего народа, а потому, что союз с деникинцами означает союз
с «неверными». Аргументы генерала («устранение анархии и большевизма»)
на него не действуют, ибо он прекрасно понимает, что, лишь сражаясь бок о
бок с большевиками, горцы могут изгнать оккупантов. Но не вызывает ни
малейшего сомнения, что в случае победы он с такой же страстью обрушится
на большевиков – своих временных союзников. Перед нами – фанатичный
мусульманин, добивающийся создания исламского государства, возглавляемого буржуазно-помещичьим правительством4.

Захватив Порт-Петровск1, деникинцы дали слово, что не пойдут на ТемирХан-Шуру2 и далее в горы. В то же время в Дербент должны были быть
введены дагестанские части. Однако белогвардейцы нарушили свое честное
слово, оккупировали Темир-Хан-Шуру и его окрестности, захватили склады
боеприпасов и разоружили дислоцированные в этом районе горские войска.
Поддерживаемые дагестанским правительством и офицерством деникинцы рвались вперед. Тогда Али-Гаджи Акушинский предъявил деникинскому
командованию ультиматум: очистить Дагестан. После того как ультиматум
был отвергнут, повстанческие силы перешли в наступление.
13 июля 1919 г. на рассвете повстанцы заняли селение Верхний Дженгутай.
Они арестовали и отправили в селение Доргели начальника Дженгутаевского участка Ш. Гаджиева, а затем двинулись на Верхнее Казанище и Буглен.
Весть об этом дошла до Темир-Хан-Шуры, и против них выступили казаки, а
также подразделения, сформированные из дагестанцев3. 16 июля произошло
сражение в районе Казанище – Буглен, повстанцам пришлось отступить.
Казаки снова захватили Нижний Дженгутай, ограбили и сожгли дома,
принадлежавшие большевикам – М.-Г. Джиякаеву, И. Чупанову, М.-Г. Ибашеву и другим, арестовали Ибашева и убили нескольких жителей аула. На
рассвете 19 июля они начали обстреливать селение Дургели, в тот же день
заняли его, ограбили и сожгли4. Жители скрылись в окрестных лесах и соседних аулах. Затем добровольческие части подвергли сильному артиллерийскому обстрелу селение Кадар. Кадарцы, организовавшие оборону, успешно
контратаковали, не раз выбивали казаков с захваченных ими позиций, но
долго держаться не могли, так как у них кончились патроны. Через три дня
они покинули аул, увезя с собой все имущество.
После взятия Кадара добровольцы стали наступать на Леваши. По пути
они захватили и ограбили селения Дешлагар, Утамыш и Акуша. Когда они
овладели аулом Леваши, то застали там одного Али-Гаджи Акушинского.
Под нажимом деникинцев шейх-уль-ислам послал к Халилову делегацию
из акушинцев, которой поручил передать генералу, что был обманут Д. Коркмасовым и просит простить его. Казаки захватили Кумух, Гуниб и другие
населенные пункты.
За организацию антиденикинского восстания правитель Дагестана Халилов лишил Али-Гаджи Акушинского звания шейх-уль-ислама и назначил на
его место жителя селения Нижнее Казанище А.Г. Мустафаева5.
4 августа Халилов6 издал приказ о мобилизации горцев в Добровольческую армию. Мобилизации подлежало около 9 тыс. человек в возрасте от 18

Даниялов Г. Указ. соч. С. 28.
Сулаев И. Страницы жизни Али Хаджи Акушинского // Возрождение. Махачкала,
1998. № 4. С. 42.
3
ЦГА РД. Ф.Р-627. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 5. Л. 2.
4
Сулаев И.Х. Мусульманское духовенство Дагестана и светская власть: Борьба и сотрудничество (1917–1921 гг.). Махачкала: ДГУ, 2004. С. 89.

ЦГА РД. Ф.Р-635. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 1. Л. 25.
ЦГА РД. Ф.Р-628. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 13. Л. 3.
3
Там же. Д. 6. Л. 7.
4
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра
Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников Гражданской войны в Дагестане. Оп. 1. Д. 208. Л. 16.
5
Союз… С. 308–309.
6
ЦГА РД. Ф.Р-627. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 9. Л. 45.

314

315

1
2

до 45 лет1. В Темир-Хан-Шуринском округе было сформировано несколько
подразделений. Однако остальные округа Дагестана отказались выполнить
приказ. Тогда Халилов направил в горы казачьих офицеров, которые должны
были обеспечить выполнение приказа о мобилизации, а также обложение населения контрибуцией. Но то, что удалось в Темир-Хан-Шуринском округе,
не удавалось в других местах.
В Казикумухском округе офицеры собирали одежду, провиант, винтовки
и пистолеты, в Даргинском и Гунибском требовали уплаты контрибуции
молоком, сыром и маслом; казаки наложили большую контрибуцию на Гергебиль, дочиста ограбили многие населенные пункты Даргинского округа.
Мобилизация горцев, контрибуция и жестокости казаков переполнили чашу
терпения населения. Вспыхнуло новое восстание. Оно началось в аулах
Хаджал-Махи Даргинского округа и Гергебиль Гунибского округа.
Деникинское командование решило внезапным ударом овладеть центром повстанческого движения – Левашами2. Выполняя приказ генерала Эрдели, в ночь
с 21 на 22 августа 1919 г. более тысячи солдат и офицеров под командованием
генерала Лаврова двинулись по ущелью вверх к Левашам. По приказу АлиГаджи Акушинского, его сына Магомеда, командующего фронтом О. Османова
и его заместителя Р. Нурова к Мекегинским горам стали собираться красные
партизаны. Среди них было много женщин, стариков и подростков. Пропустив
войска генерала Лаврова вглубь ущелья, повстанцы наглухо заперли все входы
и выходы из него. В то время как часть повстанцев обстреливала деникинцев, преграждая им путь через Мекегинский перевал, партизаны из селений
Урахи и Ванаша-Махи заняли высоты в тылу деникинцев и открыли огонь по
их обозам. Отряд Лаврова оказался в окружении. Всю ночь с 23 на 24 августа
продолжалась перестрелка. Прибывали все новые и новые отряды партизан. 24
августа все вооруженные силы повстанцев во главе с О. Османовым и Р. Нуровым
прибыли к Мекегинскому перевалу. Собралось больше 2 тыс. человек. Началось
знаменитое Ая-Какинское сражение. Бой разгорелся рано утром. Когда у партизан кончились патроны, они бросились на врага с кинжалами в руках. Почти
все деникинцы во главе с генералом Лавровым были уничтожены. Повстанцы
захватили 37 пулеметов, 6 орудий и сотни винтовок74.
24 августа восстали крестьяне Кюринского округа3. Его организаторами и
руководителями были большевики и бакинские рабочие Т. Юзбеков, К. Акимов, А. Мурсалов, Г. Гатагский, братья Казанбековы, Г. Сафаралиев и др. В тот
же день повстанцы напали на деникинский гарнизон Касумкента. В помощь
ему из Дербента была послана сотня кавалеристов. В селении Терсепул партизаны внезапно атаковали этот отряд и почти весь его уничтожили. Лишь
немногие из деникинцев спаслись бегством, побросав оружие4.
1
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного центра
Российской Академии наук. Ф. 2. Воспоминания участников Гражданской войны в Дагестане. Оп. 1. Д. 52. Л. 4.
2
Там же. Д. 95. Л. 2.
3
Там же. Д. 185. Л. 6.
4
Там же. Д. 181. Л. 7–12.

316

Захватив Касумкент и освободив весь Кюринский округ от деникинцев,
повстанцы созвали под селением Ортосталь окружной съезд представителей
аулов. Присутствовало свыше 500 человек. Съезд выбрал окружной ревком,
в состав которого вошли Т. Юзбеков, А. Акимов, Г. Сафаралиев и другие,
обсудил и наметил мероприятия по дальнейшей борьбе с деникинцами.
Ревком послал по аулам своих представителей для пополнения партизанских отрядов и сбора продуктов. Он обратился к населению с призывом
сдавать захваченное деникинское оружие и записываться в формируемые
отряды. За короткий срок собралось до тысячи пеших и конных красных
партизан. Было решено объединиться с партизанами других округов и освободить от деникинцев Дербент. Когда к повстанцам примкнули партизанские
отряды Самурского округа1, они двинулись на Дербент.
Эхо Ая-Какинского сражения разнеслось по всему Дагестану. Вскоре восставшие андаланцы, карахцы, тлейсерухцы и рисоровцы атаковали цитадель
белых – Гуниб. На помощь им пришли гидатлинцы, кахибцы, телетлинцы,
куядинцы.
Гарнизону Кумуха было приказано перебазироваться в Гуниб. Отряд из состава гунибского гарнизона внезапным ударом овладел Гергебилем, разграбил
его и разрушил до основания. Однако повстанцы перекрыли дорогу на ТемирХан-Шуру, и деникинцы вынуждены были направиться обратно в Гуниб, чтобы
запереться в крепости. Но им не удалось это сделать. Объединенные силы
куппинцев и гергебильцев окружили отряд возле аула Куппа и почти полностью его уничтожили. Паника среди казаков была настолько велика, что во
время бегства некоторые из них бросались со скал в пропасть. Лишь немногие
сумели добраться до Гуниба. Их рассказы о побоище усилили панические настроения среди солдат гарнизона. Поэтому, когда повстанцы атаковали Гуниб,
часть гарнизона сдалась, а остальные, спустившись с кручи, бежали в сторону
Темир-Хан-Шуры. Однако они были перехвачены и уничтожены.
Затем восстание вспыхнуло в Кайтаго-Табасаранском и Самурском округах. Партизаны-лезгины перебили добровольцев, был убит также начальник
Гунибского округа Т. Магомедов. Таким образом, восстание охватило Гунибский2, Казикумухский, Даргинский, Кайтаго-Табасаранский, Кюринский,
Самурский округа.
Однако повстанцам не хватало военно-политического руководства, в
восстании не принимали участия Темир-Хан-Шуринский и Хасавюртовский округа, жители которых занимали выжидательную позицию, а также
значительная часть аулов Аварского округа, где имел влияние Н. Гоцинский,
ставший фактически на сторону добровольцев.
Важнейшими стратегическими пунктами для Деникина в это время были
Порт-Петровск3, Грозный и Дербент. Если бы Добровольческая армия лишилась их, была бы парализована вся деятельность белогвардейцев не только на
Там же. Д. 183. Л. 19.
ГАРФ. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 2. Д. 32. Л. 3а.
3
ЦГА РД. Ф.Р-635. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 7. Л. 54.
1
2

317

Северном и Юго-Восточном Кавказе, но и в Закаспийском крае. Деникинцы
предпочли бы лишиться всего Дагестана, чем допустить утрату этих важных
пунктов. Чтобы удержать их, деникинцы предпринимали самые отчаянные
шаги, не считаясь с потерями.
Большие надежды белогвардейцы возлагали на переговоры и дипломатические уловки. Поэтому генералы Эрдели и Халилов решили созвать Всеобщий съезд народов Дагестана. Они рассчитывали, что на него явятся представители всех округов и что им удастся внести раскол в ряды повстанцев.
Генералы даже выработали декларацию, гарантировавшую горцам свободу
и ограничение натуральных поставок. Было подготовлено значительное количество продовольствия для обеспечения населения горных районов. Было
также намечено предоставить особые привилегии духовенству и сформировать национальные демократические организации. Генерал Эрдели должен
был на этом съезде огласить послание Деникина к горцам.
Открытие съезда, первоначально назначенное на 13 июля, было перенесено на 9 сентября. Однако и в сентябре съезд не состоялся вследствие
нового восстания горцев и их наступления на Темир-Хан-Шуру. И когда
утром 9 сентября генералу Эрдели доложили о повсеместном восстании
горцев и о разгроме добровольческого отряда в горах, он в сопровождении
эскорта направился в Верхний Дженгутай, где после беседы с местными
жителями записался в джаамат этого селения. Генерал надеялся, что этот
акт, совершенный от имени Добровольческой армии, будет воспринят как
знак его особого расположения к определенной части горцев за их усердие
в борьбе против большевизма.
Всеобщий съезд народов Дагестана не состоялся. Деникин не хотел терять
Дагестан. По его приказу в Дагестан был переброшен из Кавказской армии
дополнительный контингент войск. Командующим Дагестанским отрядом
войск Северного Кавказа был назначен генерал Пиковский.
Деникинское командование решило добиваться прекращения военных
действий и заключения мира. В качестве парламентариев к руководителям
горцев были посланы мусульманские законоведы из Темир-Хан-Шуринского
округа. Они должны были уговорить горцев прекратить восстание и разойтись по домам. Однако горцы заявили, что вступят в переговоры лишь с самими казаками. Если те согласны направить делегацию в Нижний Дженгутай,
то и горцы пошлют туда своих представителей.
17 сентября 1919 г. деникинское командование отправило в Нижний
Дженгутай шейх-уль-ислама А. Гаджи, помощника правителя Дагестана
генерала Б. Ибрагимова, начальника канцелярии правителя Б. Саидова и
двух казачьих офицеров. Повстанцы повторили свое требование о безоговорочном выводе деникинских войск с территории Дагестана. Договориться
стороны не смогли.
Прибыв в Леваши, где находился штаб восстания, делегация горцев доложила
о провале переговоров. Было решено начать наступление. Руководство операциями в направлении Дженгутая и Темир-Хан-Шуры было поручено ИбрагимуГаджи Кучринскому. Вспомогательный отряд продвигался через Аркас.

Наступление горцев было стремительным. Оно вызвало панику среди населения Темир-Хан-Шуры. 18 сентября сотни жителей собрались около мечети
и постановили направить к повстанцам делегатов с просьбой не разрушать
город во время штурма. Кроме того, горожане поручили городскому голове
Д. Апашеву посетить командующего деникинскими войсками и просить его
принять меры к предотвращению боев в городе, чтобы не наносить ему ущерба.
Утром 19 сентября 1919 г. в Темир-Хан-Шуру прибыли два представителя
горцев. Они заявили, что повстанцы не причинят вреда населению, и предложили жителям-мусульманам, в свою очередь, добиться обещания казаков
не вести бои в городе. Для продолжения переговоров один из представителей
повстанцев вместе с деникинцем, уполномоченным вести эти переговоры, в
тот же день вернулся к своим. Второго представителя казаки оставили у себя
в качестве заложника до окончания мирных переговоров. Горцы снова потребовали, чтобы деникинцы покинули Дагестан, оставив оружие, боеприпасы,
мануфактуру, сахар и медикаменты, которые не являлись собственностью
Добровольческой армии, а также чтобы они отпустили на родину дагестанцев,
мобилизованных деникинским командованием в Темир-Хан-Шуринском
округе и отправленных в войска Кавказской армии.
Поскольку белогвардейское командование1 отказалось выполнить предъявленные ему требования, в пятницу 20 сентября 1919 г. горцы осадили
Темир-Хан-Шуру. Они разрушили железнодорожную линию, соединявшую
город с Порт-Петровском, так что казаки не смогли получать никакого подкрепления.
Тем не менее овладеть Темир-Хан-Шурой повстанцы так и не сумели.
Гарнизон города насчитывал не более 400 солдат, но мобилизация горожан
позволила поставить под ружье более 2 тыс. человек. Некоторых горцевмусульман деникинцы арестовали, многих заставили рыть траншеи и устанавливать проволочные заграждения.
Повстанцы осаждали город 12 дней. После того как к казакам прибыло
подкрепление численностью более 3 тыс. человек, Али-Гаджи Акушинский
направил к деникинскому командованию парламентеров с предложением
заключить перемирие. Деникинцы отклонили это предложение.
Утром 1 октября из Терской области в помощь осажденным прибыл бронепоезд с новым подкреплением; железнодорожное полотно, разрушенное
горцами, удалось восстановить. 2 октября после сильного артиллерийского
обстрела казаки перешли в наступление, и повстанцы, сняв осаду, отступили
в горы. Темир-Хан-Шура и ее окрестности остались под властью деникинцев.
Верхний и Нижний Дженгутай, Параул, Гелли, Кака-Шура, Дургели, Кадар
и Аркас были заняты добровольцами.
Восстание горцев против деникинской армии имело существенные слабости: оно было плохо организовано, руководили им в основном представители
мусульманского духовенства, отсутствовала сколько-нибудь цельная программа, лозунги и социально-политические требования были противоречивы

318

319

ЦГА РД. Ф.Р-628. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 5. Л. 13.

и путаны. Верхушка мусульманского духовенства, возглавившая восстание,
выдвинула панисламистский лозунг «За шариат и хурият (свободу. – Авт.)».
Кавказ был отрезан от Советской России, а пролетариат Дагестана был малочислен и недостаточно политически зрел, чтобы руководить национальноосвободительным движением. Большевиков среди восставших вначале было
очень мало. И лишь после того как в Леваши прибыли из городов Дагестана,
в первую очередь из Порт-Петровска, большевики-подпольщики и когда из
рядов Добровольческой армии начали дезертировать большевистски настроенные солдаты1, их число увеличилось.
Между тем руководство народным движением, принявшим широчайший
размах, попытались захватить находившиеся в Тифлисе представители
бывшего Горского правительства. Для этого 2 сентября 1919 г. в Тифлисе
была созвана Конференция представителей горцев Кавказа для создания
демократической республики горских народов. Члены Горского правительства А. Цаликов, Г. Бамматов, А. Кантемиров, Р. Капланов и представители
интеллигенции образовали руководящий орган – Горский меджлис.
Одновременно в самом Дагестане решался вопрос о создании органа, способного руководить как восстанием, так и экономикой края. 19 октября 1919
г. в селении Леваши на собрании делегатов от округов и повстанческих частей
был создан Совет обороны Северного Кавказа: «Чрезвычайное совещание представителей действующих на фронтах Дагестана военных групп, состоявшееся
под председательством Шейх Уль Ислама Али Хаджи Акушинокого, приняло
решение в целях усиленной борьбы против врага о создании общего для всего
Северного Кавказа СОВЕТА ОБОРОНЫ на следующих основаниях:
1) СОВЕТ ОБОРОНЫ немедленно отправляет делегации к Узун-Хаджи
для установления связи и приглашения его или его представителей в свой
состав.
2) СОВЕТ ОБОРОНЫ особым актом объявляет о целях и причинах
войны.
3) СОВЕТ ОБОРОНЫ вступает в переговоры с Азербайджаном и Грузией
и другими государствами.
4) При СОВЕТЕ ОБОРОНЫ организуется Военный Отдел из специалистов военного дела, ведающий техникой командования, ведением войны и
обучением мобилизуемых людей.
5) Все приказы и распоряжения о действиях и передвижениях войск исходят от СОВЕТА ОБОРОНЫ и обязательны к исполнению на территории
Горцев, т. е. в Дагестане и Терской области.
6) СОВЕТ ОБОРОНЫ ведает временно делами внутреннего направления
и заботится об организации власти на местах.
7) СОВЕТ ОБОРОНЫ имеет право для нужд войны на мобилизацию
людей, реквизицию военного снаряжения, скота, хлеба и прочего имущества,
а также обложения населения деньгами.
1
Северо-Осетинский Институт Социальных и Гуманитарных Исследований им.
В.И. Абаева Владикавказского научного центра и Республики Северная Осетия-Алания.
Ф. 21. Октябрьская революция и Гражданская война на Тереке. Оп. 1 Д. 216. Л. 7.

320

8) СОВЕТ ОБОРОНЫ является единственным полномочным хозяином
военного имущества, находящегося на территории Северного Кавказа или
могущего быть отбитым у неприятеля.
9) СОВЕТ ОБОРОНЫ созывает при первой возможности Съезд Горских
народов Кавказа для создания настоящей нормальной власти.
10) До вступления в состав СОВЕТА ОБОРОНЫ Узун-Хаджи или его
представителя СОВЕТ будет называться СОВЕТОМ ОБОРОНЫ Дагестана.
11) СОВЕТ ОБОРОНЫ избирает временным центром селение Леваши
и немедленно приступает к работе»1.
Председатель Совета А.-Х. Акушинский обратился к дипломатическим
представителям Персии, Азербайджана и Грузии с разъяснением целей и
задач новой структуры. Те, кто писал этот документ, а их, видимо, было
несколько, пытались сыграть на всем, что, так или иначе, имело значение в
тот период как для местных дел, так и для мировых. Пытались сыграть и на
вековой вражде горцев и казаков и попытались противопоставить Кавказ и
Россию, добровольцев и союзников, объявляли один из 14 пунктов американского президента Вильсона о праве на самоопределение (видимо, имелся
в виду пункт 5 о колониальных спорах) главным аргументов в борьбе за независимость. И все это приправлялось клятвами в верности одному исламу:
«Прошу Вас довести до сведения представителей Союзных держав, правительств Персии, Азербайджана и Грузии нижеследующее: 19-го октября с. г.
в селении Леваши организовался СОВЕТ ОБОРОНЫ Северного Кавказа,
который возглавляет народную оборону против нашествия Добровольческой
армии и пользуется полнотой государственной власти.
СОВЕТ ОБОРОНЫ Северного Кавказа, обсудив создавшееся положение,
считает долгом ответить перед представителями Союзных держав, что война
между Добровольческой армией и народами Северного Кавказа возникла по
вине Добровольческого командования и может быть ликвидирована лишь при
вмешательстве союзников Деникина, пользующегося оружием и средствами
Антанты для осуществления своей программы.
В процессе русской революции горские народы объявили свою независимость, создали парламент и правительство; но последнее, благодаря
коварному вмешательству Деникина, не выполнило своих обязанностей
перед народом и позорно оставило страну без защиты.
Пользуясь падением Горского правительства, Деникин ввел свои войска
в наши горы, оскорбил нашу честь, разграбил мирный трудовой народ и пытался ввести в горах формы власти русского деспотизма, что, естественно,
вызвало народную войну.
Свое посягательство на нашу жизнь и право Деникин объясняет нам
борьбой с большевиками, против которых война разрешена союзниками, но,
как духовный отец народа, я должен открыто заявить всем, что мы не примем
другого учения кроме ислама, в котором имеет свое место также принцип
равенства и справедливости.
1

Союз… С. 338–339.
321

Деникин пользуется вековой враждой между горцами и казаками, избрал
последнее орудием для своих завоевательных замыслов, как это делали цари,
покорявшие Кавказ. Казаки захватили после покорения Кавказа наши земли,
и мы не скроем, что это является единственной причиной существующих
между нами распрей, но политика Деникина не только не разрешает, а наоборот, доводит до крайнего обострения эту вражду.
СОВЕТ ОБОРОНЫ заявляет, что Кавказ – не Россия, и насильственное
вторжение Деникина с казаками в наши горы не может быть терпимо ни одним горцем, как бы не было терпимо и насилие со стороны Советской России.
Идея независимости горцев Кавказа, освященная кровью ряда поколений,
как бы она не казалась несбыточной нашим врагам, для горских народов является вопросом жизни и смерти. Вековое стремление горцев к независимости
должно быть осуществлено в интересах спокойствия и мира в горах Кавказа.
Если истина о праве народов на самоопределение, провозглашенная т.
президентом Вильсоном от имени союзников, не аннулирована какими-либо
корыстолюбивыми соображениями, то горцы могут рассчитывать на защиту
своих прав со стороны союзников, и я от имени народа, истекающего кровью
в неравной борьбе, прошу о справедливом заступничестве.
СОВЕТ ОБОРОНЫ Северного Кавказа убедительно просит представителей Союзных держав принять срочные меры к очищению Добровольческой
армией горской территории и назначению международной комиссии для
выяснения тех бедствий, которые явились следствием агрессивных действий
армии Деникина. Лишь такие меры союзников могут успокоить возмущенную совесть народов Северного Кавказа и положить конец безрассудному
кровопролитию.
СОВЕТ ОБОРОНЫ Северного Кавказа просит Вас сообщить срочно
ответ, могущий последовать со стороны Союзных держав по Горскому
вопросу»1.
Далее последовало обращение Совета и командующего силами Совета
Нури-паши к горцам с призывом бороться с добровольцами. Очень характерно, что весь стиль обращения выдержан в большевистском тоне. Горцы
призывались сплотиться в борьбе с помещиками, князьями и капиталистами против сил контрреволюции, которые намереваются возвратить старый
николаевский режим. Опять какая-то гремучая смесь из большевизма, антиколониализма и защиты шариата: «Война, которую Вы ведете с Деникиным,
есть борьба против контрреволюции. Победа Деникина означает торжество
контрреволюции и возвращение старого николаевского режима, когда помещики, князья и капиталисты господствовали над трудящимся народом, когда
малые народы были лишены всякого права самостоятельно устраивать свою
жизнь, когда Ваша религия, шариат, всячески преследовалась. Ваша победа
над контрреволюцией в лице Деникина будет означать для Вас начало новой
жизни, когда Вы можете устраивать свою жизнь согласно Вашей воле, когда
земля и власть будут принадлежать трудящемуся народу. Славная Красная
1

Союз… С. 339–341.
322

армия, победоносно двигающаяся на юг, взяв Ростов, Царицын, спешит к Вам
на помощь против общего врага. Для своего блага, для блага Ваших детей
Вы должны приложить все свои усилия, чтобы сломить упорство врага; для
этого вам предстоит приложить не меньше старания в тылу, чем на фронте.
В интересах лучшего, всех дел тыла и фронта Совет Обороны отправляет
национальных уполномоченных для организации власти на местах. Все
трудящиеся, все друзья народа призываются приступить к немедленным
выборам советов; все контрреволюционеры, князья и приверженцы старого
режима лишаются права выбирать в советы. В новой жизни, основанной на
труде, в новой организации, представляющей власть трудящихся и бедных,
заключается спасение таких малых народов, как Вы. В своей борьбе против
мирового империализма Вы не одни: восставшие народы порабощенного
мусульманского Востока – Турции, Индии, Афганистана, Египта и Африки
борятся против того же мирового империализма, которому, в лице Деникина,
наносит сокрушительные удары Красная армия Советской России.
Совет Обороны Северного Кавказа, являясь единственным полномочным
революционным органом власти, призывает Вас тесно сплотить свои ряды
вокруг его местных органов для того, чтобы успешно вести войну на фронтах
и вместе с тем освободиться от ига местных контрреволюционеров – агентов
Деникина»1.
Вначале руководство Советом обороны Северного Кавказа захватили
исламисты. И лишь когда главой совета стал большевик С.-С. Казбеков,
этот орган превратился в штаб повстанцев, направлявший национальноосвободительное движение по большевистскому пути.
После подавления июньского восстания буржуазно-националистические
партии «Мусават» и «Иттихад ве теракки» стали вербовать турецких офицеров и посылать их в Дагестан. Али-Гаджи Акушинский и Ибрагим-Гаджи
Кучринский с восторгом приняли турок и предоставили им неограниченные права при проведении военных операций. На основных направлениях
повстанцами руководили турецкие офицеры. Согласно решению Совета
обороны Северного Кавказа, командующим всеми повстанческими силами
был назначен турецкий генерал Кязым-бей2. Он действовал совершенно самостоятельно. С распоряжениями Совета обороны Кязым-бей не считался,
командиров-повстанцев третировал, не говоря уже о рядовых горцах, чем
восстановил против себя многих дагестанцев. Другие турецкие офицеры вели
себя не лучше. Они не только были грубы и высокомерны, но и занимались
рукоприкладством, беспричинно арестовывали людей, отбирали у них вещи.
И совершенно не занимались военной подготовкой горцев.
Вслед за Кязым-беем в Дагестан прибыл известный турецкий генерал
Нури-паша. Мусаватисты поставили перед ним задачу – организовать в
Тахо-Годи А. Указ. соч. С. 129–130.
Институт языка, литературы и истории им. Г.Цадасы Дагестанского научного центра
Российской Академии Наук. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане. Оп. 1. Д. 44. Л. 19.
1

323

Дагестане мощную армию, которая должна была не только отразить наступление деникинцев, но и оградить от них Азербайджан, а также не допустить
туда Красную армию.
Вскоре Нури-паша сменил Кязым-бея на посту главнокомандующего, а
Кязым-бей был назначен командующим Темир-Хан-Шуринским фронтом.
В октябре 1919 г., когда восстание приняло повсеместный характер, в
Леваши прибыл из Баку Дагестанский подпольный обком РКП (б) во главе
с Д. Коркмасовым. С этого времени начался новый этап в повстанческом
движении: оно стало перерастать в движение за установление в Дагестане
Советской власти. Формировалась Красная армия, при Совете обороны
создавались органы Советской власти, руководство административным
аппаратом и командование воинскими частями переходило в основном в
руки большевиков. Повстанцы признали большевиков и выполняли все их
приказы и распоряжения. Большевизация повстанческих частей происходила повсюду. Ведущую роль начинают играть не столько восставшие горцы,
сколько недавно сформированные части Красной армии.
Однако председатель Совета обороны и духовный вождь горцев АлиГаджи Акушинский стал вносить раскол в повстанческое движение, он
решительно выступал против большевизации Совета обороны и тем более
против Красной армии, которую создавали большевики.
В начале 1920 г. в селении Акуша, в доме Али-Гаджи Акушинского, состоялось совещание, в котором приняли участие представители высшего
духовенства, почетные люди даргинских обществ, Нури-паша и Кязым-бей.
Обсуждался вопрос об отношении к большевикам. Али-Гаджи Акушинский
выразил недовольство тем, что большевики ведут себя «не по-шариатски»;
он заявил, что не нужно им доверять, но необходимо сохранять с ними связь.
Нури-паша и Кязым-бей настойчиво предлагали либо изолировать руководителей большевиков, либо устранить их физически, а также советовали войти
в контакт с деникинским командованием для ведения переговоров о мире.
Али-Гаджи Акушинский втайне от Совета обороны направил в ТемирХан-Шуру к генералу Пиковскому доверенного человека с письмом, в котором готов был заключить мир с добровольцами.
Али-Гаджи следующим образом объяснял свое решение вступить в переговоры с деникинцами: «Прибывшие в Дагестан турецкие офицеры захватывают все больше и больше власть в свои руки, их становится много, я боюсь,
что если только эти турецкие офицеры останутся продолжительное время в
Дагестане, то наш народ, беря с них пример, перестанет молиться. Поэтому
я хочу прекратить скорее эту войну и этих турецких офицеров выдворить из
Дагестана. Я думаю, что казаки нам не будут мешать и вредить, лучше жить
с казаками, чем с турками»1.
Это было чистейшее лицемерие. В действительности письмо Пиковскому
было продиктовано Нури-пашой. Турки строго соблюдали намаз и все нормы
шариата. С этой стороны к ним невозможно было придраться. Али-Гаджи
1

Даниялов Г. Указ. соч. С. 34.

Акушинский хотел заключить союз с деникинцами, чтобы совместно с ними
вести беспощадную войну против большевиков. Несомненно, Али-Гаджи был
хорошо информирован о положении на фронтах и состоянии деникинской
армии. Сведения об этом он получал не только от Совета обороны, но и от
перебежчиков, дезертировавших из Белой армии. Добровольцы к этому
времени стали терпеть поражение за поражением. Поэтому предложение
Али-Гаджи было для генерала Пиковского радостной вестью и он тотчас же
послал парламентеров в Нижний Дженгутай.
Тревожная новость, быстро распространившаяся среди повстанцев, дошла до обкома РКП(б) и Совета обороны. В Акушу к Али-Гаджи послали
делегацию, чтобы выяснить дело. Шейх-уль-ислам давал уклончивые, путаные, невразумительные ответы. Все же он не решился отправить своих
уполномоченных в Нижний Дженгутай, так что представители деникинцев
вернулись ни с чем.
Однако Али-Гаджи и не думал отказываться от задуманного. Да этого не
допустили бы и его ближайшее окружение, и турецкие офицеры. 3 февраля
1920 г. Али-Гаджи послал члену Совета обороны, начальнику Даргинского
округа О. Османову следующее письмо: «Довожу до вашего сведения: в эти
дни не должно быть ни войны, ни наступления на Темир-Хан-Шуру; враг, добиваясь мира, посылает своих представителей и останавливает войну. Мы тоже
отправляем к нему своих представителей, и до их возвращения мы должны
потерпеть, остановив войну. Подпись: шейх-уль-ислам Али-Гаджи из Акуши».
Другое письмо Али-Гаджи отправил Д. Коркмасову: «Враг, добиваясь
мира с нами, прислал к нам своего представителя... Я этого представителя
послал к Нури-паше. Последний поговорит с ним об условиях, при которых
возможно мирное соглашение; если только враг согласится с нашими требованиями, то мы заключим мир. Причинами начала переговоров о мире
является то, что войска наши страдают вследствие недостатка пищи, теплой
одежды и от холода.
Я слышал, что ты препятствуешь отправлению наших представителей для
переговоров. Это вещь недопустимая. Не мешай, пусть отправляются. Если
они найдут условия подходящими для нас, подпишут договор о мире, если
же нет, то мира не будет. Подпись: Али-Гаджи из Акуши»1.
Ярым противником большевиков был Кязым-бей, командовавший повстанческими силами на Темир-Хан-Шуринском направлении. Он не выполнял
приказов Совета обороны, не подчинялся политкомиссарам, отстранил некоторых из них от исполнения обязанностей, а несколько человек без суда и
следствия расстрелял. Опасаясь полной большевизации армии, он вступил с
деникинцами в переговоры о мире. Кязым-бей добивался предоставления ему
свободы действий и всей полноты власти над Дагестаном, деникинцы же требовали, чтобы он вместе со штабом и воинскими частями перешел на их сторону.
Узнав о действиях Кязым-бея, Совет обороны не отстранил его тотчас же
от командования фронтом, не арестовал и не предал суду, результатом чего
1

324

Там же. С. 35.
325

стала гибель председателя Совета обороны С.-С. Казбекова. Совет обороны
направил Кязым-бею письмо следующего содержания: «До нас доходят
разные слухи. Ввиду этого мы Вас приглашаем в Леваши на сегодняшнее
вечернее заседание Совета обороны для подробных объяснений... Просим
быть в Левашах в назначенное время. Подпись: председатель Совета обороны С. Казбеков»1.
Получив предписание Совета обороны, Кязым-бей сразу понял, что оно
означает. Оценив сложившуюся обстановку, он решился на дерзкую авантюру: с несколькими самыми преданными ему людьми он прискакал в ночь
с 5 на 6 марта 1920 г. в Леваши и арестовал С.-С. Казбекова, Д. Коркмасова,
С. Дударова, Ш. Даветова, У. Алиева, А. Ахундова и Гаджиева. Все они были
отправлены в его штаб, находившийся в селении Урма. Однако в Урму были доставлены не все арестованные: согласно секретному предписанию Кязым-бея,
председатель Совета обороны С.-С. Казбеков по пути был убит конвоирами.
Исполнительный комитет Совета обороны отдал приказ о немедленном
освобождении арестованных, а для приведения его в исполнение направил
в Урму отряд под командованием М. Карабудагова и А. Богатырева. Когда
Кязым-бей отказался выполнить приказ, Карабудагов, выхватив из кобуры маузер, отдал своему отряду распоряжение снять караул, а Кязым-бея предупредил, что при малейшей попытке сопротивления он будет уничтожен на месте.
На вопрос, на каком основании Кязым-бей арестовал руководство Совета
обороны, он ответил: «Я это сделал по приказанию Нури-паши. Он мне написал, чтобы я всемерно препятствовал работе большевиков. Если же наше
правительство и Али-Гаджи хотят, чтобы я этих большевиков освободил, то
я освобождаю их»2.
Отношения между большевиками и Кязым-беем предельно обострились.
Каждую минуту от него можно было ожидать измены, и он ее совершил:
с целью оголить фронт и позволить добровольческим частям ворваться в
центр расположения повстанческих войск и ликвидировать Совет обороны
он распустил по домам значительную часть повстанцев, а сам направился
в Южный Дагестан. В ауле Кака-Махи, в доме, где находился Али-Гаджи,
Кязым-бей был окружен, но после перестрелки ему удалось со своими подручными вырваться из окружения и бежать к Нури-паше в Маджалис. Однако
Нури-паша и сам уже находился под подозрением. Большевики Дербентского
фронта решили его арестовать, но он был предупрежден и успел скрыться в
Азербайджане у мусаватистов. Бежал и Кязым-бей.
После убийства С.-С. Казбекова Совет обороны был преобразован в Революционный совет обороны Северного Кавказа и Дагестана. В его состав
вошли Д. Коркмасов (председатель), М. Рамазанов (военный комиссар),
Б. Алхасов (комиссар продовольствия), Ш. Доветов (комиссар охраны революционного порядка), О. Османов (комиссар внутренних дел), В. Гавриленко
(командующий войсками), Мерзелевский (комиссар почты и телеграфа),
1
2

Даниялов Г. Указ. соч. С. 37.
Там же.
326

Ю.-М. Магомедов (комиссар промышленности), А.-Г. Гусейнов (комиссар
путей сообщения), М. Далгат (комиссар финансов), У. Алиев (комиссар
просвещения)1.
В начале 1920 г. войска левого фланга советского Кавказского фронта под
командованием военспеца М. Тухачевского в ходе Северокавказской операции (17 января – 7 апреля 1920 г.) начали наступление на Терек и Дагестан2.
Против группы белых войск, отступавших вдоль Владикавказской железной
дороги, из состава 11-й армии был выделен специальный экспедиционный
корпус под командованием Бутягина. 12 января после ожесточенных боев
корпус овладел Святым Крестом и получил возможность наступать на
Моздок3. Это способствовало новому всплеску партизанской войны в горах.
Реввоенсовет 11-й армии во главе с С. Кировым решил поднять всеобщее
восстание горцев, чтобы помочь наступательным операциям Красной армии. Для этого было организовано снабжение партизан деньгами, оружием,
боеприпасами и обмундированием. 17 марта 1920 г. партизанские отряды,
объединенные под командованием Н. Гикало, спустились с гор и после короткого боя захватили Грозный. После этого они двинулись на Владикавказ4, где
к этому времени скопились разрозненные белые части и беженцы, которые
в середине марта по Военно-Грузинской5 дороге перешли в Грузию6. Здесь
войска и беженцы были интернированы и помещены в лагеря близ Поти, в
болотистой малярийной местности. 24 марта во Владикавказ вошли красные
партизанские части7. В этот же день в Нальчик вошли красные партизаны
под командованием Н. Катханова8.
Тем временем оставшиеся еще на Северном Кавказе остатки Белой армии
стягивались к Порт-Петровску, где стояла Каспийская флотилия. Сюда отошел по берегу Каспийского моря отряд генерала Драценко, действовавший
против Астрахани. 25 марта 1920 г. восставшие горцы вошли в столицу Дагестана – Темир-Хан-Шуру. В тот же день повстанцы овладели Дербентом.
При этом значительная часть деникинцев перешла на сторону восставших.
Даниялов Г. Указ. соч. С. 48.
Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. М., 1983.
С. 249, 528–529.
3
Жанситов О.А. Воспоминания К.Чхеидзе о событиях Гражданской войны на Тереке
// Исторический вестник. III выпуск. Нальчик, 2006. С. 463.
4
ЦГА РСО-А. Ф.Р-8. Канцелярия Войскового Атамана и Правительства Терского
казачьего войска. 1917–1920. Оп. 2. Д. 35. Л. 1.
5
Архив Дома Русского Зарубежья (Архив ДРЗ). Ф. 1. Всероссийская мемуарная библиотека. Оп. 1. Д. М-52. Берхман И. Л. 24.
6
ГАРФ. Ф.Р-5881. Коллекция отдельных мемуаров и документов эмигрантов. 1918–
1939. Оп. 1. Д. 589. Л. 54–55.
7
Северо-Осетинский институт социальных и гуманитарных исследований им. В.И. Абаева Владикавказского научного центра и Республики Северная Осетия-Алания. Ф. 21.
Октябрьская революция и Гражданская война на Тереке. Оп. 1 Д. 58. Л. 24.
8
Институт гуманитарных исследований при правительстве Кабардино-Балкарской
Республики и отделении Российской академии наук Кабардино-Балкарской Республики.
Ф. 2. Архив документов периода гражданской войны. Оп. 2. Д. 18. Л. 12.
1
2

327

27 марта Революционный совет обороны отдал приказ повстанческой
армии овладеть Порт-Петровском. На следующий день между повстанцами
и деникинцами произошло последнее сражение. 30 марта части Добровольческой армии поспешно погрузились на суда, которые взяли курс сначала
на Баку, а потом на Персию, в Энзели. Вместе с белогвардейцами родину покинули и многие дагестанские офицеры, служившие в Белой армии. В общей
сложности Дагестан покинуло более 14 тыс. белоэмигрантов1.
2 апреля 1920 г. в Москве была получена телеграмма от Серго Орджоникидзе: «Освобождение от белых всего Северного Кавказа, Кубани, Ставрополья, Черноморья, Терской и Дагестанской областей стало свершившимся
фактом. Осетины, ингуши, кабардинцы, дагестанцы, балкарцы проникнуты
полным сознанием могущественности Советской власти и безграничным
доверием к ней… Владикавказ, Грозный, Дербент изгнали белогвардейцев,
создав свои повстанческие ревкомы ранее прихода Красной армии. Старые
работники выходят из подполья и руководят повстанческим движением. Население жаждет прибытия представителей центральной Советской власти,
требуя распоряжений и инструкций от центра и только центра. Командующему повстанческими войсками Гикало вручен орден Красного Знамени.
Повстанческий отряд, великолепно дисциплинированная войсковая часть,
влился в регулярную армию, представлен к ордену Красного Знамени…»2.
Подводя итоги пятой главы исследования, следует сделать следующие
выводы:
1. С момента занятия добровольцами Дагестана и в целом Северного
Кавказа обострились отношения с горскими деятелями в изгнании. Они не
представляли реальной силы, однако постоянно провоцировали белое командование различного рода пропагандистскими акциями, как заключение
договора с кубанскими деятелями в Париже в июле 1919 г. За спиной горцев
стояли более могущественные силы в виде Азербайджана, Грузии, турок и, конечно же, Великобритании, которая формально играла роль союзницы белых.
Все понимали, что последнее слово всегда оставалось за британцами, которые,
правда, в 1919 г. ушли с территории Северного Кавказа и Закавказья по внутренним причинам, однако продолжали влиять на ситуацию в регионе. Белые
во многом сами провоцировали обострение отношений, прямо или косвенно
напоминая странам Закавказья, что считают регион неотъемлемой территорией России и всего лишь временно вынуждены считаться со сложившимися
обстоятельствами. Это, несомненно, ослабляло общий антибольшевистский
фронт, объективно играло на усиление пробольшевистских сил на Кавказе.
2. Серьезным вопросом в британо-белогвардейских отношениях в 1919 г.
было существование на Каспии британской военной флотилии во главе
с Д. Норрисом. Британцы серьезно обосновались на Каспии еще в конце
1918 г., после окончания Мировой войны, когда заняли Баку и Петровск,
сделав их своими военно-морскими базами. В планы британцев не входило
1
2

Даниялов Г. Указ. соч. С. 48.
Орджоникидзе. Г.К. Указ. соч. С. 111.
328

делить с кем-либо каспийские воды. Однако в начале 1919 г. добровольцы в
результате разгрома 11-й и 12-й Красных армий вышли на побережье Каспия,
что поставило перед белым командованием вопрос о создании собственных
морских сил. История создания этих сил непростая. Первоначально британцы
не хотели видеть здесь белогвардейцев, однако летом 1919 г. обстоятельства
поменялись, и британцы постепенно передали белым военные корабли, которые вошли в состав Каспийской военной флотилии ВСЮР. Во главе этих
сил был поставлен капитан 1-го ранга А. Сергеев, произведенный в феврале
1920 г. в контр-адмиралы. Флотилия активно принимала участие в антибольшевистской борьбе на астраханском направлении, в подавлении восстания
в Дагестане в 1919 г. Итогом ее деятельности была эвакуация в персидский
порт Энзели и захват ее красной Волжско-Каспийской флотилией под руководством Ф. Раскольникова в мае 1920 г.
3. Основными направлениями деятельности руководства ТерскоДагестанского края были мобилизация местного населения и ресурсов для
Белой армии и борьба с повстанческим движением. Если с первой задачей
удавалось в целом справляться, то со второй все было не так радужно. Силы
повстанцев составляли разбитые красные части, не успевшие отойти с территории Терека в начале 1919 г., и местные исламисты, объявившие джихад
белой власти. Большевиками руководил Кавказский Краевой Комитет
большевиков, исламистов возглавляли Узун-Хаджи в Ингушетии и Чечне и
Али-Хаджи Акушинский в Дагестане. Восстание против белой власти хоть
и не имело того стратегического значения, как об этом писали в свое время
советские исследователи и иногда пишут современные, тем не менее сигнализировало о нестабильности белого тыла на Северном Кавказе на протяжении
1919–1920 гг. Местные белые власти сами способствовали во многом накалу
напряженной обстановки, неумело разрешая национальный и земельный вопросы, что в конечном счете привело к их поражению в регионе весной 1920 г.
4. Если сделать обобщенный вывод по вопросу политики белых на Северном Кавказе в 1919–1920 гг., то приходится констатировать, что белое руководство не смогло предложить местным жителям нечто новое, приемлемое
по сравнению с тем, что было на Северном Кавказе при царском режиме.
Белогвардейцы в силу разных причин не смогли привлечь на свою сторону
широкие массы населения, как казаков, так и горцев. Модель власти во многом
строилась на тех же началах, что существовали в регионе на момент падения
самодержавия. Казаки – привилегированное сословие, хотя это было далеко
не так, но так думали горцы, чеченцы и ингуши – «враждебные инородцы»,
не подлежащие перевоспитанию. Тем более возвратом земель четырех станиц
Сунженской линии белые откровенно показали, на чьей они стороне. В этой
ситуации логичным был переход симпатий широких масс горцев и части
казачества на сторону Советской власти, которая в 1917–1918 гг. пыталась
урегулировать земельный и национальный вопросы в регионе, по возможности соблюдая интересы всех заинтересованных сторон.
329

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Значительная часть территории Терека и Дагестана была завоевана
Российской империей в ходе долгой и кровопролитной Кавказской войны
1817–1864 гг. Все на завоеванной территории носило следы недавней войны.
Начиная с того, что у горцев была отнята значительная часть земель и на них
поселились казаки и иногородние. Сразу же образовались два коренных вопроса, из-за которых позднее разгорелась Гражданская война на Северном
Кавказе – земельный и национальный.
Народы региона по-разному были инкорпорированы в социальнополитическую жизнь России. Неофициально народы делились на союзных
России и русской власти и на «враждебных инородцев». К первым относились
осетины и кабардинцы, ко вторым ингуши, чеченцы и дагестанцы. Союзный
статус выражался в привилегированном положении, т.е. зачисление в сословие
казаков, служба в армии и т.д. Притом что в Русскую императорскую армию
призывались православные, на добровольных началах на время войны поступали и мусульмане. Примеры тому следующие войны и участие в них мусульмандобровольцев: Русско-турецкая 1877–1878 гг., Русско-японская 1904–1905 гг.
и Первая мировая 1914–1918 гг. Последняя война вызвала к жизни массовую
запись добровольцев, что выразилось первоначально в формировании дивизии,
а затем и целого корпуса из мусульман Кавказа. Это говорило о постепенном
росте лояльности горцев Кавказа к русской власти, глубине вовлечения широких масс местного горского населения в общероссийские процесс.
Вовлечение Северного Кавказа, особенно со второй половины XIX в.
в общероссийские процессы, формирование общего экономического и
культурного поля вызвало формирование достаточно широких слоев либеральной интеллигенции из местного населения. Постепенно формируется
одна из сил будущей Гражданской войны в регионе, а именно либеральнодемократическая интеллигенция, ориентированная как на Россию, так и на
западный мир, одновременно придерживающаяся умеренного исламского
курса. Особенно бурное развитие это направление получило после революции
1905–1907 гг. и Младотурецкой революции 1908 г.
Еще одной силой в будущем региональном противостоянии были исламисты или, как их еще называли, шариатисты. Они были очень влиятельной
силой, основные лидеры этого течения были выходцами из Дагестана, который издавна являлся центром распространения ислама на Северном Кавказе.
Эта сила так же, как и местные либералы, ориентировалась на Османскую
империю, правда, больше делала акцент не на светской, а на религиозной
стороне сотрудничества. После Младотурецкой революции 1908 г. турки
стали проводить активную пантюркистскую и панисламистскую агитацию
на территориях компактного проживания мусульман России. Естественно,
Кавказ был основным направлением османского влияния. К тому следует
упомянуть, что туркам в преддверии Мировой войны помогала в этом направлении Германия. Российское руководство было обеспокоено усилившимся влиянием Турции на Кавказский регион, принимались адекватные
меры противодействия.

Показателем довольно высокого уровня лояльности жителей Северного
Кавказа к России в годы Первой мировой войны служит то, что, во-первых,
как уже было сказано, была выставлена дивизия мусульман-добровольцев,
развернутая в сентябре 1917 г. в корпус, а во-вторых, при том высоком уровне
протурецкой агитации не было отмечено ни одного крупного антирусского восстания в регионе. И это притом что царское правительство само сделало многое
для того, чтобы настроить против себя местное население. В качестве примеров
можно провести реформу судопроизводства в Дагестане в 1914 г., что вылилось в
Антиписарское восстание, которое было подавлено, но оставило отрицательный
осадок у местных жителей. И, конечно же, привлечение мусульман России на
строительные работы в 1916 г., что в Средней Азии вылилось в антирусское
восстание, а на Кавказе вызвало обострение и без того напряженной ситуации.
Все неприятие старого строя проявилось сразу же после свержение
самодержавия в 1917 г. Причем получилось так, что на Северном Кавказе
пострадавшими от «проклятого царизма» оказались как горцы, так и те, кого
считали «царскими сатрапами» – терские казаки. Это очень явно проявилось в формировании и работе в мае 1917 г. Союза объединенных горцев и
Терского казачьего круга. На уровне руководящего звена горцев и казаков
произошло примирении, зато на низовом уровне с весны-лета 1917 г. складывается взрывоопасная ситуация, вылившаяся в открытое вооруженное
противоборство. Как и в Центральной России, здесь первейшим вопросом
был земельный, и откладывание его решения до Учредительного собрания
не устраивало горцев. Старые обиды вспыхнули с новой силой, образовался
казачье-осетинский центр, боровшийся против ингушей и чеченцев. Погасить конфликт не удалось, т.к. горцы и казаки обвиняли свое руководство в
потворстве противоположной стороне.
Одновременно после победы Февральской революции 1917 г. постепенно
начинают формироваться будущие стороны Гражданской войны в регионе.
Правда, расстановка сил первоначально была несколько необычной. Революционерами считались как раз казаки и их союзники осетины, а противниками нововведений объявлялись чеченцы и ингуши. Каждая из сторон в
предоктябрьский период пыталась заручиться какой-либо внешней силой.
Казаки пытались склонить на свою сторону местные военные гарнизоны
или части, возвращавшиеся с Кавказского фронта Первой мировой войны.
Горское руководство пыталось привлечь на свою сторону возвратившийся
в сентябре 1917 г. на Кавказ Туземный корпус. Однако из этой затеи ничего
не получилось. Общая усталость от войны привело к тому, что ни горцы, ни
казаки не смогли привлечь значительных вооруженных сил на свою сторону.
Понимание того, что после Корниловского выступления конца августа
1917 г. большевики стали набирать силу, привела к тому, что горское и казачье руководство стало искать пути сближения и объединения своих сил.
Осенью 1917 г. были предприняты шаги к созданию Юго-Восточного союза,
в который должны были войти регионы Северного Кавказа для противодействия набиравшей силу революционной анархии. Однако, как показала
практика, противоречий между участниками союза было больше, чем точек

330

331

соприкосновения. Создать общесеверокавказский союз не удалось, однако в
планах было создание союза между Тереком и Дагестаном. С такими планами
регион и встретил Октябрь 1917 г.
После победы Октябрьской революции 1917 г. наиболее актуальным вопросом для руководства Терека и Дагестана было создание антибольшевистского
правительства, куда бы вошли представители горцев и казаков. 1 декабря 1917 г.
на совместном заседании во Владикавказе было создано Терско-Дагестанское
правительство из представителей терских казаков, горцев и союза городов
Терека и Дагестана. Во главе правительства был поставлен Терский атаман
М. Караулов. Противоречивость этого союза осознавалась обеими главными
сторонами этого альянса. Именно это привело к трагедии 13 (26) декабря
1917 г., когда был убит терский атаман и глава правительства М. Караулов.
Убийство М. Караулова устранило последнюю преграду для начала полномасштабных боевых действий на Тереке в конце 1917 – начале 1918 г. Изначально практически недееспособное Терско-Дагестанское правительство потеряло своего признанного лидера. Обе противоборствующие стороны начали
искать себе союзников. Горцы привлекли на свою сторону части Туземного
корпуса, казаки пытались привлечь на свою сторону местные гарнизоны и
возвращавшиеся с фронта Мировой войны части. Парадоксально, что именно
попытка казаков привлечь возвращающиеся части с фронта на свою сторону
в борьбе с горцами привела к гибели терского атамана М. Караулова.
Казаки пытались в том числе опереться на большевиков в своей борьбе с
горцами, что привело их к довольно курьезному союзу. Именно в этот период
терское казачество в массе своей выступало как пробольшевистская сила. На
этом и сыграли большевики Терека во главе с С. Кировым на 1-й и 2-й съездах
народов Терека. Первый съезд (25–31 января 1918 г.) предотвратил начало
крупномасштабной войны казаков и осетинов против чеченцев и ингушей.
Была создана Социалистическая группа, куда вошли представители всех социалистических партий, был создан Терский народный совет, что подготовило
принятие Советской власти в регионе.
Принятие Советской власти на Тереке произошло на 2-м съезде народов
Терека (16 февраля – 15 марта 1918 г.). Съезд начал свою работу в Пятигорске,
закончил во Владикавказе. В промежутке между этими событиями к работе
съезда были привлечены фракции ингушей и чеченцев, которые солидаризировались с соцгруппой и большевиками в вопросе о признании власти
Советов, которая произошла 4 марта 1918 г. После этого съезд переехал в
терскую столицу Владикавказ, откуда вынуждено было ретироваться бессильное Терско-Дагестанское правительство. Таким образом, Советская
власть на Тереке установилась в марте 1918 г. мирным путем, и во многом
этому способствовала лояльная позиция казачества.
В Дагестане борьба шла между шариатистами и леволиберальной общественностью. Шариатисты во главе с Н. Гоцинским и Узун-Хаджи столкнулись с Дагестанским исполкомом во главе с Д. Коркмасовым. Активная
фаза борьбы началась в январе 1918 г., когда на 3-м общедагестанском
съезде шариатисты фактически потерпели поражение и уступили власть

дагестанским социалистам и либералам. До определенного времени обеим
сторонам приходилось идти на компромисс, сотрудничать друг с другом.
Однако вскоре произошел раскол в связи с тем, что надо было определить
свою позицию по отношению к Советской власти. В Петровске местный ВРК
фактически заявил свои претензии на власть на областном уровне. После
непродолжительной борьбы, чему предшествовала посылка дагестанских
исламских войск на помощь азербайджанским исламистам, завершившаяся
их поражением, победа склонилась на сторону большевиков. На помощь
дагестанским большевикам пришли силы из Астрахани и Баку и в апреле
1918 г. в столице Дагестана Темир-Хан-Шуре была установлена Советская
власть. Исламисты начали партизанскую борьбу против большевиков.
Окончательно терское казачество стало антибольшевистской силой только после решений 3-го съезда народов Терека в мае 1918 г., когда чеченцы и
ингуши в ультимативной форме потребовали возврата некогда им принадлежавших земель. Местной Советской власти пришлось выполнить требования
горцев, что, с одной стороны, настроило казаков против Советской власти, а
с другой, сделало вайнахов союзниками большевиков. Антибольшевистское
восстание планировалось на конец лета, однако оно началось преждевременно, будучи спровоцировано выступлением полковника А. Шкуро на стыке
Кубани, Терека и Ставрополья в мае-июне 1918 г.
Восставшие изначально не были едины идеологически, что предрешило
исход восстания. Условно можно было выделить 2 направления: эсероменьшевистское, во главе с Ф. Бичераховым, и продобровольческое во главе
с генералами Левшиным и Литвиновым. То, что восстания так затянулось
(июнь-ноябрь 1918 г.), объясняется как слабостью местных большевистских
сил, так и разобщенностью тех, кто боролся с Советской властью на Тереке.
Перелом в ходе восстания наступил в связи с отступлением 11-й Красной
армии Южного фронта на территорию Терека под напором Добровольческой армии генерала А. Деникина. Столица восставших Моздок была взята
11 ноября, оставшиеся силы отступили по двум основным направлениям:
часть ушла на восток на соединение с войсками Л. Бичерахова в Дагестан,
часть же через Кабарду пошла на соединение с добровольцами на запад.
В Дагестане борьба исламистской милиции против большевиков затянулась до того момента, пока на территорию области в августе 1918 г. не
вступили войска Л.Бичерахова. Силы последнего незадолго до того покинули
расположение Кавказской Красной армии, оборонявшей Бакинский район,
и отошли на север, в Дагестан. На некоторое время Л. Бичерахов поделил
власть в области с Н. Тарковским, командующим исламистскими отрядами.
Бичерахов считал себя представителем центральной власти в регионе, подчинялся Уфимской директории, а после колчаковского переворота в ноябре
1918 г. подчинился власти Верховного правителя адмирала А. Колчака.
Правительство Л. Бичерахова продержалось в Дагестане до ноября 1918 г.,
когда в регион вернулись горские деятели вместе с турецкими войсками,
которые 8 ноября 1918 г. выбили бичераховцев из Петровска. Горские деятели,
пережив крах Терско-Дагестанского правительства в марте 1918 г., вынуждены

332

333

ПРИЛОЖЕНИЯ

были обосноваться в Тифлисе. Там, на территории Закавказья, они 11 мая 1918
г. в Батуми провозгласили Горское правительство. В надежде упрочить свое
положение горские деятели попытались добиться признания своего статуса со
стороны Центральных держав, однако Германия и Османская империя не стали
портить свои отношения с РСФСР из-за кучки отщепенцев. Однако, в обход
официальной позиции, эти страны помогали горцам оружием и военными специалистами, а Турция, желая вернуть некогда утраченные позиции на Кавказе,
послала на Северный Кавказ свои войска, которые помогли горским деятелям
установить власть Горского правительства в Дагестане.
Ориентация горцев на Турцию была недолговечной. По окончании Мировой войны турки вынуждены были уйти из Дагестана, и туда сразу же явились
британцы. На рубеже 1918–1919 гг. в Дагестане образовалось своеобразное
троевластие, которое выражалось в том, что на территории этой небольшой
области базировались войска сразу трех сторон. В первую очередь это небольшие силы Горского правительства, далее британцы, у которых в Петровске
базировалась военная флотилия с небольшими сухопутными силами, и, наконец, белогвардейцы, представленные бывшими войсками Л. Бичерахова,
который покинул свой отряд. Во главе его сил был поставлен бывший командующий Кавказским фронтом Мировой войны генерал Пржевальский.
Троевластие не могло продолжаться долго. Как только добровольцы на
рубеже 1918–1919 гг. вступили на территорию, которую горские деятели
считали своей, между ними началась конфронтация. Обе стороны конфликта
пытались заручиться поддержкой сильнейшей стороны, а именно британцев,
однако те не стремились помогать ни одной из сторон, играя роль великодушного победителя в Мировой войне, пришедшего навести на Кавказе
порядок. В основе же присутствия британцев в регионе, естественно, были
прежде всего экономические интересы, а именно контроль и транспортировка
кавказской нефти. Недаром первое, что сделали британцы на Кавказе, это
захватили железнодорожную линию Баку–Батуми, что гарантировало транспортировку нефти с Каспия на Черноморское побережье.
Такое положение не устраивало белое командование. В начале 1919 г.
Вооруженные силы юга России выбивают большевиков с территории Терека,
образовывают Терско-Дагестанский край. Во главе региона первоначально
был поставлен генерал Ляхов, а с апреля 1919 г. генерал Эрдели. В февралемарте 1919 г. белые контролировали основные пункты Терека, там были поставлены правители из местных народов, лояльные новой власти. Оставалось
решить вопрос с Дагестаном. Горские деятели, справедливо опасаясь того, что
регион не сегодня – завтра будет захвачен белыми, пытались апеллировать то
к британцам, то к международному сообществу в лице Версальской мирной
конференции. Однако ничего не помогло. В мае 1919 г. начался очередной
правительственный кризис в Темир-Хан-Шуре, к власти пришли военные во
главе с генералом Халиловым, предотвратившим большевистский переворот.
На этой волне добровольческие войска 8–10 (21–23) мая 1919 г. захватили важнейшие центры Дагестана без боя и присоединили регион к своей территории.

Приложение № 1
«Причины эти, по моему мнению, кроются: во-первых – в особенностях
бытовых условий жизни, характера и мировоззрения туземных племен; вовторых – в бедности, малоземелий и низком, почти первобытном, уровне
культуры горских народов; в-третьих – в плохой организации полицейскоадминистративной части в округах области; и в-четвертых – в той отчужденности, которая создавалась и существует ныне между властью и народом.
В соответствии с только что мной сказанным меры, которые, на мой взгляд,
надлежало бы принять в целях насаждения гражданственности и развития
культуры в среде туземного населения, должны были бы заключаться приблизительно в следующем: открытие возможно большего числа русских школ
в туземных селениях и хотя бы одной учительской семинарии для туземцев;
проведение дорог, в особенности в нагорной части области, скорейшее поземельное устройство населения Нагорной полосы, развитие земледелия и
промышленности, привлечение магометан-туземцев к отбыванию воинской
повинности, улучшение служебного положения участковых начальников в
округах и назначение к ним помощников, скорейшее преобразование терской
постоянной милиции в полицейскую стражу, широкая организация полицейского дела и многое другое. Все, что можно было сделать для осуществления
хотя части этих мер в пределах местных средств и в пределах представленных
мне, как наместнику Его Величества на Кавказе, делалось и делается. Однако осуществление почти каждой из перечисленных только что мер, хотя и
безусловно необходимых, требует новых расходов от казны, и, как показывает
опыт, одного этого условия оказывается достаточно, чтобы почти все ходатайства Кавказского начальства о проведении в жизнь той или иной полезной
меры и об отпуске на это казной денежных средств уже заранее обрекались
на неуспех и оставались без удовлетворения. Здесь я не могу не упомянуть о
следующем факте как одном из недавних примеров, подтверждающих справедливость только что сказанного мною. В прошлом году начальник Терской
обл. генерал-лейтенант Михеев вошел ко мне с ходатайством об увеличении
оклада содержания участковым начальникам в округах Терской обл., хотя бы
до той суммы, как получают начальники участков в казачьих отделах той же
области, и о назначении к первым помощников с окладом содержания в 800
руб. Признавая меру, о которой ходатайствовал генерал-лейтенант Михеев,
настоятельно необходимой, я приказал штабу вверенного мне округа сделать
надлежащее по сему предмету представление, однако в августе того же года на
это представление последовал такой лаконичный ответ Главного управления
казачьих войск: «Испрашиваемая кавказским начальством мера не представляется безотлагательной и вызывается лишь необходимостью улучшить
состав полиции в округах, а так как на получение средств из казны для этой
надобности не имеется никакой надежды, то военный министр приказал ходатайство отклонить». Между тем упомянутая только что мера именно является

334

335

безотлагательной и особенно необходима как одна из мер наиболее дешевых и
весьма полезных в деле борьбы с разбоем и вообще с преступностью в Терской
обл. Поставленная в такие неблагоприятные и, скажу более, невыносимые
условия, русская власть на Кавказе вообще и в Терской обл. в частности силою
вещей вынуждена бороться с разбоем и с преступностью, с явлениями бытового характера преимущественно мерами карательного характера, т.е. мерами,
долговременное и частое применение которых на Кавказе не привело пока к
желаемым результатам. А между тем и польза русского дела на Кавказе, и интересы благонадежной части туземного населения, и, наконец, общественное
мнение русского общества постоянно предъявляют к Кавказской администрации вполне понятные и естественные требования о скорейшем искоренении
разбоев в Терской обл., требования, которые, однако, административная власть
на Кавказе лишена возможности выполнять по причинам, от нее независящим.
Невзирая, однако, на препятствия, встречаемые мною на пути осуществления
мер, которые являются, на мой взгляд, необходимыми для устроения порядка
в названной области, я не нашел возможным примириться с таким положением вещей, поэтому еще задолго до кизлярского разбоя мною было приказано
штабу вверенного мне округа: 1. Заготовить вновь представление об увеличении оклада содержания участковым начальникам в округах области, хотя бы
до той суммы, какую получают начальники участков в казачьих отделах той
же области, и о назначении к первым помощников с окладом содержания в
800 руб. 2. Выработать проект о высылке заведомо порочных лиц с их семьями
из названной области в Восточную Сибирь с отнесением вызываемых этой
мерой расходов на счет казны, применительно к порядку, установленному для
колонизации пустынных и малонаселенных местностей; упомянутое только что
представление и проект в ближайшем времени будут препровождены моему
заместителю в высших учреждениях империи, сенатору, тайному советнику
Никольскому для дальнейшего их направления»1.
Приложение № 2.
«Абрек Зелимхан Гушмазукаев до 1894 г. был мирным и довольно зажиточным жителем сел. Карачой, Веденского округа. В 1894 г. у него произошла
кровная ссора с кем-то из односельцев, причем, в самообороне, Зелимхан
убил своего кровника. Бывший помощник начальника округа капитан Чернов
привлек в качестве обвиняемого Зелимхана, заключил его в тюрьму, откуда
он убежал, чтобы отомстить Чернову. Узнав об этом, капитан Чернов через посредника передал Зелимхану, что он арестовал его ошибочно, просил извинить
его за это и обещал, что не будет долго преследовать Зелимхана. Сменивший
капитана Чернова капитан Добровольский обещания Чернова не сдержал, а
когда Зелимхан, спасаясь от преследования капитана Добровольского, ушел
в «абреки», то преследование обрушилось на его родственников, которые,
благодаря этому преследованию, разорились и тоже пристали к Зелимхану.
Вслед за этим последовало убийство капитана Добровольского. Из наиболее
1

Вайнахи… С. 234–236.
336

выдающихся преступлений, совершенных Зелимханом и его шайкой, следует
отметить следующие: убийство начальника Веденского округа полковника
Галаева, ограбление почты около слободы Воздвиженской, ограбление в 1905
г. у станции Кады-Юрт Владикавказской железной дороги почтового поезда,
сопровождавшееся убийством 19 пассажиров, покушение на ограбление Грозненского казначейства с убийством часового, пленение овцевода Месяцева,
отпущенного за выкуп в 18 тыс. руб., покушение на пленение нефтепромышленника Максимова, ограбление в ночь на 9 января 1910 г. станции Грозной и,
наконец, выходящее из ряда по дерзости своей ограбление 27 марта того же года
Кизлярского казначейства. Разбои его приводят в негодование туземцев, и некоторые из них, видя бессилие правительства в борьбе с этими разбоями, сами
идут навстречу администрации в деле оказания содействия по прекращению
разбоев1. Так, приговором от 22 июня 1908 г. выборные от жителей селений 1,
2, 3, 4 и 5 участков Веденского округа, от имени всех жителей, возмущенные
дерзким убийством начальника округа полковника Галаева и «имея в виду, что
при существовании среди туземцев кровной вражды открытая борьба с разбойниками невозможна, а может быть только тайная, и что таковая с успехом
может быть проведена при условии сохранения в секрете лиц, взявшихся за
это приличное вознаграждение с уверенностью обеспечения семейств их в
случае гибели их самих», нашли необходимым «образовать капитал сбором
по одному рублю с дыма, что по числу 16 426 дымов составит капитал 16 426
руб., и выдать из него тому или тем, кто доставит начальству, а при сопротивлении – убьет разбойников Зелимхана Гушмазукаева – 8 тыс. руб., Салтамурада
Гушмазукаева – 3 тыс. руб. и отца их Гушмазука Бяхоева – 1500 руб. Доказчику, указавшему место нахождения разбойников и давшему возможность
окружить их, хотя те и не будут пойманы или уничтожены, тысячу руб. Если
кто из преследующих разбойников будет последним убит, получит увечье или
поранение, то семье первого из них – выдать 630 руб., второму – 300 руб. и последнему – 100 руб.». Далее в приговоре изложено ходатайство о выселении из
пределов края навсегда всех родственников разбойников по мужской линии с
их семействами, которые будут замечены в пособничестве разбойникам, – до
приведения же в исполнение этой меры выражена просьба – не принимать на
службу и не держать уже принятых родственников их, чтобы лица, кои могут
доставить какие-либо сведения о разбойниках, не могли бы опасаться, что
о сообщении этих сведений станет известно родственникам разбойников и
этим последним. Представляя этот приговор Главнокомандующему войсками
Кавказского военного округа, начальник области донес: «Для поимки абрека
1
Вместе с тем существует и другая точка зрения на действия Зелимхана. Ее озвучил
исследователь из Кабардино-Балкарии Э.Бурда. Говоря о борьбе казаков и горцев в Чечне, он
пишет о том, что «знаменитый абрек Зелимхан предпочитал сражаться с русскими войсками
и не обижать чеченцев. За убитых в октябре 1905 года солдатами 17 единоплеменников
в базарной ссоре, Зелимхан остановил пассажирский поезд, ограбил пассажиров и убил
в отместку 17 человек» (Бурда Э. Терское казачество в период революции и гражданской
войны 1917–1921 гг. Часть первая // URL: http://www.apn.ru/publications/article23240.
htm (дата обращения 10.12.2010)

337

Зелимхана Гушмазукаева и его сподвижников мною командирован в Веденский округ Войсковой старшина Хетагуров с возложением на него временного
управления округом и подчинением командированной туда одной сотни 1-го
Кизляро-Гребенского полка и всех лиц, мною туда назначенных, а также и
чинов администрации Веденского округа, причем помимо главной задачи –
поимки абрека Зелимхана, на Войскового старшину Хетагурова мною возложено полное водворение спокойствия и порядка в округе и, в частности, в 1-м
и 2-м участках, не выказавших должного сочувствия властям в деле убийства
полковника Галаева. Под наблюдением того же Войскового Старшины Хетагурова я приказал натуральною повинностью жителей вырубить кустарники и
мелкий лес, на дороге от слободы Ведено до бывшего укрепления Эрсеной по
обе стороны от 30 до 50 сажень. Последняя мера мною предпринимается для
более безопасного проезда по означенной дороге проезжающих»1.
Приложение № 3
«Хотя Кавказ и завоеван Россией, но он не вполне замирен. Все населяющие
его мусульманские народности в глуши своих аулов дышат непримиримой ненавистью к России и ожидают только случая, чтобы встать вместе с Турцией
на защиту мусульманства. В этом отношении Кавказ, при его настоящем положении, всегда представляет угрозу России в случае столкновения последней
с Турцией. Вся история Кавказа показывает, что очагом всех волнений на
Кавказе и проповеди ненависти мусульман к гяурам являлся и ныне является
Дагестан и, в особенности, Чечня, которая, благодаря своему географическому
положению, до сего времени представляет собою совершенно изолированную,
неприступную, дикую страну, населенную не менее диким, совершенно некультурным мусульманским племенем (чеченцами и ингушами), фанатически
враждебно настроенным против христиан вообще и России в частности. Географическая изолированность Чечни повлекла за собою и политическую ее
изолированность, которая поддерживалась и ныне поддерживается, правда,
совершенно невольно, полной бездеятельностью нашего правительства и, в
частности, Кавказской администрацией, не обращавшей никакого внимания
на необходимость приобщения Чечни к благам если не европейской, то, по
крайней мере, сносной человеческой культуры. Правительство наше сделало
все для того, чтобы забросить Чечню, – оно совершенно не заботилось о том,
чтобы Чечня была связана с внешним миром хотя бы какими-нибудь путями
сообщения, которые в развитии и культуре страны играют такую важную роль.
Под влиянием всех этих обстоятельств, а также благодаря природному, пылкому и горячему характеру чеченцев, из последних выработалось воинственно
настроенное, свободолюбивое и фанатичное племя, легко поддающееся пропаганде ненависти мусульман к гяурам (христианам). Эта пропаганда велась
и ведется на религиозной почве. На этой именно почве в Чечне возникали
такие религиозно-политические движения, как «мюридизм» и «кунтизм» или
«зикризм». Во главе этих движений стояли имамы, пользующиеся у мусульман
1

Вайнахи… С. 246-248.

и, в частности, у чеченцев необычайным авторитетом. Появившийся несколько
лет тому назад в Чечне разбойник Зелимхан, наводящий такой ужас на мирное
население Дагестана и прилегающих к последнему и Чечне областей, является
не простым разбойником, а лицом, преследующим в глазах его единоверцевчеченцев какую-то свою высокую идею. Зелимхан – это типичный сын Чечни,
этой свободолюбивой и воинственной страны. Начав с мелких грабежей и
разбоев, Зелимхан обложил всех окрестных землевладельцев и овцеводов настоящей данью, каковую они, как это хорошо известно самому докладчику, и
ныне исправно выплачивают Зелимхану, опасаясь его мести. Не довольствуясь
этим и пользуясь безнаказанностью своих похождений и прямо легендарной
своею неуловимостью, Зелимхан переходит уже к ограблению казначейств и
в 1910 г. совершает неслыханное по своей дерзости нападение на Кизлярское
казначейство. Наконец, в 1911 г. Зелимхан совершает нападение на проезжавшую по казенному шоссе в Дагестанской области Инспекторскую комиссию.
Благодаря своим легендарным похождениям и необъяснимой неуловимости
и благородному, по крайней мере в глазах своих единоверцев, характеру (так
как известно, что Зелимхан, совершая грабежи, в то же время помогает бедным и не трогает тех, кто исправно платит ему дань) Зелимхан окружил себя
ореолом едва ли не святого, в глазах магометан, человека. Нет сомнения, что
кавказские мусульмане считают Зелимхана своим Имамом. Ввиду создавшегося такого положения Зелимхан, при благоприятных к тому условиях, может
сыграть роль Шамиля. При усиливающемся движении панисламизма, благодаря пропаганде «газавата» (священная война) во славу единого повелителя
мусульман – турецкого султана и падишаха, такое явление на Кавказе, как
Зелимхан, пользующийся в глазах мусульман необычайным обаянием, может
принести на Кавказ, в случае вооруженного столкновения с Турцией, много
хлопот и крупных неприятностей Правительству. Проповедь газавата на Кавказе ведется на религиозной почве. Россия – веротерпима, но она ни в коем
случае не должна допускать, чтобы под знаменем религии проповедывались
политические идеи и ненависть к России. Зелимхан – есть продукт крупного
промаха администрации, не желавшей обращать внимание на поднятие культуры в Чечне и уничтожение свойственного диким племенам фанатизма. Поэтому
Правительство должно обратить самое серьезное внимание на просвещение
и культуру Чечни и приблизить к себе население последней, так как только
это и должно примирить чеченцев с русским населением и Правительством.
Дикое состояние Чечни всегда будет угрозой спокойствию Кавказа, ибо 250
тыс. чеченцев, в случае войны на Кавказе с турками, явятся готовой армией
для последней в самих недрах Кавказа. Наконец, близость наших казаков
(терских) к Дагестану и Чечне не может не иметь влияния на первых в дурную сторону. Свободный дух чеченцев, их воинственность и изолированность
соблазняющим образом действует на казаков, коих Правительству всемерно
следует охранять от вредных политических влияний, как несокрушимый оплот
русской государственности на юге».1
1

338

Вайнахи… С. 252–253.
339

Приложение № 4.
«В дореволюционный период вопросу деятельности осетин в Терском казачьем войске уделялось довольно мало внимания ввиду того, что изучалась лишь
общая история войска. В связи с этим более подробно рассмотрим вопрос места
и роли казаков-осетин в Терском казачьем войске вплоть до 1914 г. и участие
их в Первой мировой войне. Именно в этот период наибольшее количество
казаков-осетин стали офицерами и достигли генеральских чинов. Достаточно
сказать, что за всю историю в рядах Терского казачьего войска 12 уроженцев
станиц Черноярской и Новоосетинской стали генералами, из них трое до 1914 г.
(Казьма Занкисов, Бейбулат Тургиев, Заурбек Тургиев), один в течение Первой
мировой войне (Эльмурза Мистулов), остальные во время Гражданской войны
(Владимир Агоев, Константин Агоев, Иван Хамилонов, Яков Хабаев, Александр
Сабеев, Василий Бегиев, Георгий Татонов и Лазарь Бичерахов).
Первые тесные связи горцев с казачьим населением Терека относятся к
XVI в., когда появились станицы Гладковская, Курдюковская и Щедринская.
С этого времени численность станичников увеличивалась за счет не только
беглых крестьян, но и горцев. Со многими горскими обществами казаки поддерживали тесные экономические связи. Известно, в частности, что осетины имели
довольно оживленную торговлю со станицами Щедринской и Червленной. Но
самое тесное сотрудничество осетин и терских казаков началось с XVIII в., когда был основан Моздок. Первые осетины-горцы появились в Моздоке в 1764 г.,
т.е. уже через год после основания крепости. В это время здесь проживало 6
осетинских семей. В 1785 году в Моздоке уже насчитывалось 223 осетина,
составлявших 88 семейств. Со дня появления первых осетин в Моздоке их
стали привлекать к воинской службе. В 1764 г. была сформирована горская
команда из осетин и кабардинцев для несения охранной службы. Некоторые
из них впоследствии стали офицерами и были награждены боевыми наградами. Начиная с XIX в., к первой группе переселенцев-осетин, именовавшихся
«цайта», прибавилась вторая группа – осетин-ерашти из дигорского общества.
Как и цайта, ерашти переселились на равнину по причине дефицита земли и
притеснения местных феодалов. Первыми переселенцами из Дигории, основавшими в 1804 г. в 25 километрах от Моздока поселение Черноярское, стали
братья Кургосовы, капитан русской службы Тавсурко и священник Алексей.
Вслед за Кургосовыми в Черноярское быстрыми темпами стали переселяться
другие семьи из Дигорского ущелья, а также осетины-иронцы. Уже спустя год
поселение насчитывало 40 дворов. Через пять лет после основания Черноярского на моздокскую равнину переселилось селение Масыгкау Дигорского общества. В трех километрах от Черноярской они построили селение, названное
Ново-Осетинское, но в народе долгое время хранилось название «Масыгкау».
Первоначально дигорские переселенцы несли службу на охранных постах, пока
в 1824 г. не произошло знаменательное событие – поселения Черноярское и
Ново-Осетинское были переименованы в станицы, а их жители причислены
к казакам. С этого времени казаки-осетины на равных со всеми терцами участвовали во всей деятельности Терского казачества. В 1850 г. в двух станицах

было 207 дворов, а в 1900 г. – 533 двора. Кроме этого, при осетинских станицах
существовали еще хутора Тускаева, Елбаева, Гокинаева, Аркалова, Савлаева.
Здесь стоит отметить, что до 1824 г. еще не существовало не только Терского войска (образовалось в 1860 г.), но и даже Кавказского линейного войска
(образовалось в 1832 г.). Будущее Терское войско именовалось – «поселенные на Кавказской линии». В 1824 г. по инициативе Главнокомандующего
на Кавказе генерала А. Ермолова из Моздокской горской команды, казаков
Луковской станицы, нескольких русских и осетинских селений (переименованных в станицы) и Екатериноградской станицы был образован Горский
казачий полк. В 1870 г. он был объединен с Моздокским полком в ГорскоМоздокский казачий полк. В большинстве своем в этих частях и служили
казаки-осетины станиц Черноярская и Ново-Осетинская. Сейчас трудно
сказать, чем руководствовался генерал Ермолов, зачислив в казаки осетин.
Возможно, это была попытка привлечь на свою сторону некоторую часть
горцев. Будущее показало, что генерал Ермолов очень прозорливо увидел
в осетинах «цайта» и «ерашти» верных союзников на долгие годы. Притом
что большинство населения станиц Черноярской и Ново-Осетинской были
потомки переселенцев-дигорцев, среди них встречались и выходцы из других
обществ. Например: Цаллаговы из селения Унал Алагирского ущелья, Белаевы и Тотиевы (ставшие Латышевыми) – из Нарской котловины. Некоторые
из беглых осетин, опасаясь преследования своих феодалов, записались на
русские фамилии – Ивановы, Горчашевы и другие. Также стоит отметить,
что почти все из переселенцев осетин-мусульман крестились и лишь некоторые сохранили прежнюю веру (Тургиевы, Мистуловы). Всего в осетинских
станицах проживало более 70 фамилий. Некоторые фамилии насчитывали
одну семью, другие несколько десятков. Отдельные фамилии проживали в
обеих станицах. Примечателен и тот факт, что, несмотря на неоднократные
перемещения казачьего населения на Северном Кавказе, казаки-осетины
смогли сохранить компактность проживания, при этом оставаясь неотъемлемой частью всего казачества. Военная доблесть, лихость, удаль, беззаветная
отвага и решимость – победить или умереть – все эти качества объединяли
казаков и осетин. Военное дело стало основным ремеслом уроженцев станиц
Черноярской и Ново-Осетинской. Уже в 1843 г., в первом для себя большом
сражении, черноярцы продемонстрировали качества настоящих воинов – отвагу, храбрость и мужество. 3 марта 1843 г., отражая нападение отряда одного
из наибов имама Шамиля в районе Моздока, погибла почти вся осетинская
казачья сотня. В 1903 г. в память об этом событии был сооружен памятник, на
котором были запечатлены имена погибших героев – Степан Гажеев, Махамат
Агоев, Гаса Гульдиев, Заурбек Гогинаев, Гаппо Тускаев, Иналук Гацунаев, Сабан Тугуров, Масарби Сеоев, Дохчико Кокиев, Кубади Байтуганов и другие.
В составе Горского и Моздокского полков казаки-осетины участвовали в
многочисленных походах и сражениях во время Кавказской войны, в русскотурецкой войне 1828–1829 гг., в походе на Польшу в 1831 г., в Восточной войне
1854–1856 гг. и в русско-турецкой 1877–1878 гг. С отличием казаки-осетины

340

341

показали себя в русско-японской и Первой мировой войнах. В 1912 г. в станице Черноярской насчитывалось 298 казачьих двора и 4 – иногородних, в
Ново-Осетинской – 280 и 4 иногородних. Всего в них проживало: в Черноярской – 2028 казаков, 10 – иногородних, в Ново-Осетинской – 2036 казаков и 8
иногородних. При Черноярской был один хутор, насчитывающий 39 дворов, а
в Ново-Осетинской три хутора, имеющие 41 двор. На апрель 1913 г. в Терском
казачьем войске служило 338 офицеров, из них русских было 256, остальные
72 – представители кавказских народов. Из этих 72: три ингуша (приписные
казаки: полковник Нальгиев и его сыновья), один армянин (генерал Арютинов), остальные осетины. Если учесть, что много терских казаков служило в
Кубанском казачьем войске (около 40 генералов и офицеров), в других казачьих
войсках и различных частях русской армии, то получается, что к началу Первой
мировой войны на службе находилось около 400 генералов и офицеров-терцев.
Из них осетином (уроженцем двух из семидесяти станиц ТКВ) был примерно каждый четвертый. На июль 1914 г., начало Первой мировой войны, они
были распределены по всем терским частям. Из полков Терского казачьего
войска больше всего офицеров-осетин служило в 1-м Горско-Моздокском
полку. Здесь служили есаулы: Сафрон Кибиров, Алексей Сосиев, Владимир
Гапузов, Гаппо Тускаев, подъесаулы: Иван Елоев, Александр Хабалов, Георгий
Тугуев, Иван Гапузов, Сергей Сабеев, Александр Цугулиев, Лазарь Бичерахов,
сотники: Георгий Доцев, Сергей Тускаев, Тимофей Загиев, Георгий Сабеев,
Гавриил Цугулиев, Михаил Сосиев, хорунжие: Александр Агоев, Борис Галаев, Владимир Сосиев, Тускаев, есаулы Василий Бегиев и Георгий Цугулиев,
подъесаулы Константин Лотиев и Владимир Агоев, сотники Владимир Гажеев, Константин Гульдиев и Константин Агоев, хорунжие Владимир Кулов
и Георгий Цугулиев. В рядах 1-го Сунженско-Владикавказского полка ТКВ
числились: войсковой старшина Эльмурза Мистулов (командир кадра 2-го
Сунженско-Владикавказского полка), есаул Василий Тускаев, подъесаул Татархан Абисалов, сотники Николай Тускаев, Петр Сеоев, Дзанчек Мистулов,
хорунжие Даниил Сеоев и Яков Гацунаев. А в 1-м Кизляро-Гребенском полку
находились: подъесаулы Павел Кибиров и Петр Занкисов, сотник Василий
Карданов, хорунжие Владимир Хатаев и Максим Занкисов. Командиром 1-й
бригады 1-й Кавказской казачьей дивизии был генерал-майор Заурбек Тургиев. Постоянно казаки-осетины служили в главной войсковой части России
– Императорском Конвое. На 1914 г. в Конвое находился подъесаул Григорий
Татонов. Здесь стоит отметить, что за все время существования Императорского
Конвоя (если брать период с 1811 г.) его Терские сотни возглавляли есаулы:
Дмитрий Абациев, Александр Тускаев и Григорий Татонов. В комплекте полков
ТКВ (иначе говоря, находились в запасе) состояли: подъесаул Владимир Занкисов, хорунжие Константин Цаллагов и Григорий Валаев. В Терской области
на административных должностях находились подъесаул Павел Байтуганов
– старший помощник атамана Моздокского отдела ТКВ, подъесаул Василий
Пиев – помощник старшего адъютанта управления Моздокского отдела ТКВ
и хорунжий Владимир Вариев – помощник начальника 2-го участка Назрановского округа.

Целый ряд офицеров-осетин ТКВ служили в различных частях русской
армии. В Кубанском казачьем войске это: есаулы Иван Гулуев, Архип Белаев,
Александр Сосиев, подъесаулы Георгий Хутиев и Петр Галаев. В Забайкальском
казачьем войске находились: есаулы Иван Хамилонов и Александр Сабеев.
В Дагестанском полку служили: подполковник Яков Хабаев, ротмистр Даниил Хабаев и штаб-ротмистр Георгий Кибиров, а в Осетинском конном дивизионе – штаб-ротмистр Николай Гуржибеков и прапорщик Николай Цаллагов.
Старшим адъютантом штаба 13-й кавалерийской дивизии был штабс-капитан
Георгий Татонов. Кстати, Георгий Татонов и Георгий Хутиев единственные из
осетин-казаков, окончившие Академию Генерального Штаба (во всем Терском
войске таких офицеров было всего несколько человек). В Кавказском запасном
кавалерийском дивизионе служил штаб-ротмистр Иван Хабаев. В рядах 17-го
драгунского Нижегородского полка были поручик Константин Тускаев и корнет
Михаил Хабаев. Офицером-воспитателем в Николаевском кавалерийском училище Санкт-Петербурга служил подъесаул Абубекир Тургиев. По управлению
Государственного коннозаводства числились полковник Петр Тускаев и поручик
Андрей Вазагов. В других частях русской армии служили подполковник Хабалов,
ротмистр Александр Гуцунаев, есаулы Арсений Мистулов и Василий Кубатиев,
штаб-ротмистр Константин Гуцунаев, военный топограф штабс-капитан Загалов, сотник Семен Хамилонов. В первые же дни начала Первой мировой войны
ряд отставных офицеров ТКВ вновь были приняты на службу. Это: войсковой
старшина Василий Цугулиев, подполковник Гуржибеков, есаулы Захар Сосиев,
Александр Гажеев, подъесаулы Петр Валаев, сотник Хаджи-Омар Мистулов.
Кроме этого, в связи с началом войны из военных училищ состоялся выпуск тех,
кто должен были окончить училища в следующем году. Таким образом, ряды
терских полков пополнили хорунжие Николай Хатаев, Иван Тускаев, Николай
Мугуев и Андрей Хозиев. Это был последний “нормальный” выпуск офицеров.
Все последующие выпуски – военного времени с производством в прапорщики
из военных училищ (после четырехмесячных курсов) и школ прапорщиков.
Среди офицеров военного времени также было много казаков-осетин, но
мы ограничимся только кадровыми офицерами. Все вышеназванные офицеры – терские казаки, но в частях ТКВ служили и числились офицеры-осетины,
не являвшиеся казаками. Многие из них всю жизнь прослужили в ТКВ, и их
судьба неотделима от него. В первую очередь это: начальник 2-й Кавказской
казачьей дивизии генерал-лейтенант Дмитрий Абациев (приписной казак по
станице Николаевской), командующий 1-й Туркестанской казачьей дивизии
генерал-майор Афако Фидаров, состоящий при войсках Кавказского военного
округа генерал-майор Иосиф (Созурко) Хоранов, полковник Василий Хетагуров (в 1914 г. принят на службу из отставки), ротмистр Кирилл Кудзаев,
подъесаулы Михаил Газданов (состоял в комплекте полков ТКВ), Николай
Бигаев (адъютант, затем командир Конвоя Главнокомандующего войсками
Кавказского военного округа), Михаил Хоранов (офицер 1-го Верхнедудинского полка Забайкальского казачьего войска), Алексей Габулов (служил в
полицейской страже в Закавказье), Александр Хетагуров (офицер-воспитатель
Вольского кадетского корпуса, и Константин Хетагуров.

342

343

К 1917 г. офицерские погоны (с учетом погибших в 1914–1916 гг.) имели
более 50 человек из станицы Ново-Осетинской и более 80 из станицы Черноярской. А всего с 1824 по 1920 г. эти две станицы дали более 300 офицеров,
из них около 30 полковников. Стоит отметить, что в общей численности
Терского войска служивших рядовых казаков из вышеназванных станиц было
значительно меньше. В мирное время эти станицы давали 10–20 призывников
в год каждая. На 1 августа 1913 г. в 1-м Горско-Моздокском полку служило 70
казаков-осетин. В военное время за счет мобилизации льготных полков число
служивших утраивалось. Например, в июле 1914 года при мобилизации 2-го
Горско-Моздокского полка в его ряды поступило из станицы Черноярской
23 казака, а из станицы Ново-Осетинской – 2115 .
Большое количество офицеров из этих станиц объясняется несколькими
факторами. Во многом это началось с момента зачисления жителей Черноярской и Ново-Осетинской в Терское войско и получения некоторых льгот.
Это привело к тому, что осетины-ерашти стали смотреть свысока на остальных осетин. Со временем они превратились в некую «касту избранных».
Даже брачные союзы с осетинами не казаками они старались не допускать.
В то же время военная карьера помогала казаку устроиться в жизни, они
получали работу (хотя и опасную), затем пенсию, возможность дать детям
хорошее образование. В условиях земельной тесноты все это было немаловажным фактором.
Свою роль сыграло и крещение осетин-ерашти, хотя при этом оставшиеся
мусульмане ни в чем не ограничивались в правах. Более того, из четырех
первых генералов, выходцев из осетинских станиц, трое были мусульмане.
Кроме всего этого, необходимо помнить, что из всех 70 терских станиц по
старшинству основания станицы Черноярская и Ново-Осетинская занимали
27-е и 28-е места, что, конечно, не могло не сказаться на появлении из их рядов
значительного числа офицеров. Ведь к 1914 г. на службе были уже внуки и
правнуки первых казаков-осетин.
Во многих фамилиях осетин-казаков почти все мужчины становились
офицерами из поколения в поколение1. Например, офицеров Тускаевых лишь
только в Первой мировой войне участвовало восемь человек. Также здесь
можно назвать Сосиевых, Мистуловых, Сабеевых, Валаевых, Цугулиевых,
Байтугановых, Гокинаевых.
И в радости, и в горести казаки-осетины всегда считали себя неотъемлемой
частью всего казачества. И в казачьей среде казаки-осетины пользовались
уважением. Совсем неудивительно, что в тяжелые годы Гражданской войны
должность начальника Войскового штаба Терского казачьего войска занимал
уроженец станицы Черноярской полковник Георгий Хутиев. А уже в эмиграции, в 1950-е годы, терцы доверили должность войскового атамана ТКВ
также уроженцу станицы Черноярской генерал-майору Константину Агоеву.
Осетинские казаки как отдельная «каста» перестали существовать с гибе-

лью Терского казачьего войска. Сильно они пострадали и в годы репрессий.
Ныне даже трудно встретить некоторые фамилии из некогда гремевших на
Тереке. Феномена, подобного осетинскому в ТКВ, не было ни в каком ином
казачьем войске Российской империи как по численному представительству,
так и по самому факту наличия отдельных станиц из местного, нерусского
населения. Следует добавить, что кроме воинов осетинские станицы дали
несчетное число представителей интеллигенции. Это лесничий Иван Тускаев,
учителя Георгий Хутиев, Алексей и Владимир Кургосовы, Алексей Тускаев,
Георгий Елбаев, инженер Георгий Валаев, священник Виссарион Бабиев,
поэт Андрей Гулуев, писатель и поэт Ростислав Валаев, чиновники Николай
Загиев, Ефим Хоруев, Савелий Тугуев и многие другие. Из этой же среды
вышли поэт Блашка Гурджибеков, первая осетинка-врач Кашерхан Тургиева,
первые осетины-адмиралы Пантелей Цаллагов и Виктор Гокинаев, первая
осетинка-парашютистка Тамара Тинаева и другие. Все вместе они внесли
большой вклад в историю и культуру Отечества. По этой причине история
осетинских казачьих станиц интересна, самобытна и заслуживает самого
пристального изучения… »1
Приложение № 5.
«Чеченское племя 217 тыс. чел., несмотря на недружелюбное отношение
к русской власти, на свой мусульманский фанатизм, поддерживаемый проводниками, не исключая и турецких, на стеснение в землепользовании, не
выказало сочувствия революционному движению. Последнее объясняется отчасти страхом перед мужественным казачьим населением и несплоченностью
населения Чечни. Однако с началом отчетного года старанием агитаторов,
руководимых Думскими революционерами и уверявших, что ослабленная
войной и революцией русская власть уже не в силах вернуть своего прежнего
положения, преступность в виде разбоев и грабежей, направленных, главным
образом, против мирного населения Хасавюртовского округа, проявилась в
размахе, небывалом со времен Турецкой войны. Введение полевых судов и
командирование экзекуционных отрядов почти прекратило грабежи и разбои,
а роспуск Второй думы и, следовательно, утрата влияния депутата Эльдорханова и других агитаторов заставили заглохнуть политическое движение
в Малой Чечне. Земельный вопрос, поставленный на обсуждение образованной распоряжением Наместника особой комиссии, требует скорейшего
разрешения, что благотворно повлияет на настроение горцев и на отношение
их к русской власти. К приисканию чеченцами во внутренних губерниях
мест стражников администрация относится очень сочувственно. Пользуясь
видимым успокоением населения, необходимо приступить к правильной
постановке школ с ремесленными отделениями, введению дешевого мелкого
кредита, улучшению путей сообщения, развитию телеграфной и телефонной
сети и другим мерам, могущим дать населению заработок, поднять его благо-

1
Исследователь А.К.Кесаев утверждал, что в маленькой Осетии на 1917 г. насчитывалось не менее 3600 офицеров (Кесаев А.К. Из истории борьбы трудящихся Северной Осетии
за власть Советов. Орджоникидзе, 1979. С. 18.)

1
Киреев Ф.С. Осетинский феномен в истории Терского казачьего войска // URL: http://
www.darial online.ru/2003_5/kireev.shtml (дата обращения 10.10.2010)

344

345

состояние и тем отвлечь от занятия грабежами и разбоями. Чеченский народ,
одновременно с этими заботами, требует самого твердого управления, а потому преждевременное снятие военного положения нежелательно.
Кабардинцы (95 тыс. чел.), ленивые и апатичные по натуре, скорее миролюбивого характера, представляли элемент, малоподдававшийся влиянию
революционных агитаторов, и только лишь привилегированный класс, обнаруживающий всегда явное нерасположение ко всему русскому, принимал
деятельное участие в противоправительственном движении. Доказательством
уже служит тот факт, что из числа выборщиков от Кабарды в Государственную
думу один лишь оказался принадлежащим к группе правых. В последнее время даже сыновья узденей и некоторых княжеских родов все еще попадаются
среди участников грабежей и разбоев, что отчасти объясняется обеднением
привилегированных классов и отсутствием просвещения. Школ почти нет.
Усилившиеся в Малой Кабарде грабежи и разбои вынудили принятие [таких]
строгих мер, как назначение карательного отряда и наложение штрафов на
селения. Большая Кабарда преступности дает меньше. Кабардинцы играют
немаловажную роль в поддержании ислама среди остальных горцев, снабжая
их муллами из своих духовных школ; с Турцией поддерживают постоянную
связь; большими партиями ездят в Мекку, что не способствует также развитию в них русской государственности.
Осетины в революционный период сыграли выдающуюся роль, отнесясь
к правительству, открывшему им более, чем другим кавказским племенам,
доступ к просвещению и государственной службе, наиболее враждебно. Начавшееся среди населения брожение вспыхнуло в начале декабря 1905 г. в
открытое возмущение, в котором приняли участие и чины Осетинского конного дивизиона, и разразилось целым рядом погромов и участием молодежи
в боевых революционных дружинах. В охватившем население движении
участвовали почти поголовно все его слои – православные и мусульмане,
даже церковнослужители, отставные офицеры и запасные нижние чины
конного дивизиона. Убытки, нанесенные при этом казне и частным владельцам, оцениваются не менее одного миллиона рублей. Принятые карательные
меры (командирование отряда, высылка более 300 лиц административным
порядком и обложение населения штрафами до 250 тыс. руб.) послужили
хорошим уроком. У осетин замечается сильное стремление к образованию;
имеются в большом количестве церковно-приходские школы, к сожалению,
находящиеся в руках неблагонадежного в политическом отношении духовенства. Семинария в станице Ардон и поныне служит гнездом революционной
пропаганды. Ходатайство епархиального начальства о переводе семинарии во
Владикавказ, где наблюдение за нею менее затруднительно, пока отклонено.
Осетинское население оказывает очень дурное влияние на своих ближайших
соседей, кабардинцев и казаков смежного с ними Алагиро-Ардонского района.
Ингуши (50 тыс. чел.), населяющие Назрановский округ, издавна славятся
разбоями и грабежами, что объясняется низким уровнем их развития и нелюбовью мужского населения к хозяйству. В последнее время наблюдается
346

некоторое движение на пути просвещения и культуры. К политическому
движению ингуши не только не примкнули, но прислали депутацию с предложением услуг для борьбы с врагами правительства. Бывшие столкновения
их с соседними казачьими станицами, дошедшие до перестрелки, вызваны
были грабежами, произведенными ими у казаков. В настоящее время между
соседями существуют лучшие, мирные отношения. Ингуши заслуживают
полного поощрения к поступлению в конные стражники, службу наиболее
для них подходящую, которую они уже несут в количестве более 2 тыс. чел.
на Кавказе и во внутренних губерниях. В случае сформирования ингушского
конного дивизиона последний отличался бы безусловной преданностью и
боевыми качествами, по примеру отдельной сотни, вошедшей в состав ТерскоКубанского полка в последнюю кампанию и показавшей себя с отличной стороны. Отбывание воинской повинности на одинаковых условиях с осетинами
встречено бы было населением очень доброжелательно. По соображениям
чисто политического характера желательно, чтобы правительство в деле
просвещения и культуры пришло бы на помощь преданному ему народу»1.
Далее приводятся факты об экономическом положении народов области,
которое до некоторой степени могло объяснить их участие или неучастие
в революционных событиях. Здесь же затронут вопрос о переселенческой
политике, об иногородних: «Состояние земельного вопроса у казаков и
горцев. Земельные наделы, служащие главным источником обеспечения
терских казаков, достигли наименьшей определенной законом нормы 16,5
десятины. Недостаток земли выражается в 900 тыс. десятин. Войсковое начальство озабочено разрешением вопроса об увеличении войску земельной
собственности. Земельное обеспечение горских племен находится еще в
более худших условиях, а потому включение их в операции Крестьянского
банка, являясь актом справедливости, принесет большую пользу в деле
расширения их земельной собственности. Прилив в область переселенцев
из внутренних губерний империи крайне нежелателен, во-первых, в видах
уменьшения площади земли, могущей отойти в казачье пользование, а вовторых, в силу постоянно дурных отношений переселенца к казаку, такому
же русскому и православному, как и он сам»2.
Приложение № 6.
«7 минувшего ноября было получено сообщение от помощника начальника
Бакинского губернского жандармского управления в Дагестанской области
от 4 того же ноября за № 630, содержащее в себе сведения о происходившем в
октябре с. г. в г. Темир-Хан-Шуре сильном брожении умов среди мусульманской интеллигенции, вызванном двумя злободневными вопросами, близко
касавшимися мусульманского населения и дебатировавшимися в клубах,
частных домах и при случайных встречах: о якобы предстоящем разделе
Персии и обсуждающемся в Государственной думе законопроекте о всеобщем начальном образовании. Во всех этих дебатах русскому правительству
1
2

Вайнахи… С. 214–216.
Там же. С. 218.
347

приписывалось сознательное стремление к достижению раздела Персии, что
якобы доказывается направлением всей политики правительства и нежеланием
вывести войска из Персии. По второму же вопросу говорилось о намерении
правительства, Государственной думы и Государственного совета вытеснить
из мусульманских школ родной язык. Обсуждение указанных вопросов приводило к выводам о необходимости тесного объединения русских мусульман с
мусульманами всего мира для защиты своих прав. Приподнятому настроению
в Дагестанской области мусульман, по мнению ротмистра Ключарева, способствовали еще два следующих обстоятельства. Член Государственной думы от
мусульманского населения Дагестанской обл. Гайдаров провел минувшее лето в
городах Дербенте и Темир-Хан-Шуре и в течение этого времени вел пропаганду
идей панисламизма среди мусульманской интеллигенции Дагестана. Затем
в Дагестане стали появляться проповедники из Турции, которые под видом
певцов, рассказчиков и гусляров разъезжают по аулам в горах и проповедуют
идею панисламизма, указывая на падение религии среди русских мусульман, на
нарушение ими Св. Корана и Шариата и объясняя это пребыванием мусульман
в подданстве Русского государства, враждебно относящегося к ним в лице своих
правителей. Затем ротмистр Ключарев указал, что такая пропаганда несомненно
имеет успех, тем более что ей никто не препятствует, так как местная администрация в горах в большей своей части состоит из мусульман же, относящихся
почти индифферентно к интересам правительства и с большим уважением к
приезжим проповедникам как к лицам мусульманского духовенства, учению
коих она сочувствует. Что касается чинов русской администрации, она слишком
незначительна в сравнении с мусульманской; незнакомство же с языком лишает
ее возможности наблюдать за пропагандой панисламизма и оказывать таковой
какое-либо противодействие. Приведенные сведения о составе администрации
в Дагестанской области вполне отвечают действительности, так как из сведений,
помещенных в «Кавказском календаре» за 1910 г., усматривается, что должности
начальников округов и начальников участков заняты в большинстве мусульманами; если к этому добавить, что служащие в канцеляриях этих должностных лиц
и переводчики, а также «народный» и «словесный» суды тоже из мусульман,
то окажется, что самые близкие к населению органы власти, полиция и суд,
обслуживающие жизненные интересы населения, находятся в руках мусульман. Такое положение, несомненно, трудность наблюдения за пропагандой в
Дагестане панисламистских идей только усугубляет».1
Приложение № 7.
«...Открывая первый съезд представителей всех племен Северного Кавказа и Дагестана, приветствую в этот знаменательный исторический день их
первого объединенного съезда нас, дорогие товарищи и свободные граждане
горцы, как представителей народностей родственных друг другу по духу и
историческому прошлому. Присутствие среди нас делегатов горских племен
не только Терской области, но и горцев самых отдаленных округов Кубан1

Вайнахи… С. 238-239.
348

ской области и Дагестана, служит лучшим доказательством того, насколько
этот съезд необходим и сколь важна предстоящая ему работа. Те бесплодные
жертвы всего русского народа вообще и горцев Кавказа в частности на войне
и те лишения, которые терпит народ в тылу, к которым привело их царское
правительство, открыли глаза русскому народу и прежде всего его рабочему пролетариату, армии и Государственной думе, и общими их усилиями
царский режим в России революционным порядком низвергнут навсегда.
Образовалось Временное правительство из недр Государственной думы и
лучших деятелей, которое призвано историей собрать представителей народа
в Учредительное собрание и устроить народную жизнь России на новых демократических началах равенства и свободы. Можно быть уверенным, что народы
России не захотят восстановить опозорившую себя и приведшую страну на
край гибели ненавистную всем царскую власть и ее произволом, насилием и
жестокостью в отношении народа, в особенности памятных нам горских племен. В России несомненно будет установлена республика, т. е. народоправство
с выборным парламентом и выборным и ответственным перед народом правительством во главе с выборным же президентом. До сих пор мы, горцы, были
пасынками злой мачехи царской России. Но теперь, когда великий русский
народ расправил свои могучие крылья и низверг режим произвола и насилия
и наш гордый и свободный дух воспрянул, оковы, сковавшие нас, разорваны,
и мы почуяли свою былую свободу. Дорого мы продали свою свободу старой
царской России, которую в лице ее крепостнического правительства мы ненавидели от всей души, но были бессильны сами сбросить с себя это ярмо
произвола и гнета, пока сам русский народ не понял ясно, куда ведет Россию
это царское правительство, и мощным ударом не сбросил его в пропасть. Нам,
горцам Кавказа, необходимо разобраться во всем происшедшем перевороте и
занять, определенную позицию в теперешнюю, решающую судьбы наши, быть
может на многие сотни лет вперед историческую эпоху.
Мы пойдем теперь рука об руку с великим русским народом, который провозгласил свободу и равенство всех народностей России. Но как каждая отдельная семья в жизни имеет свой особый угол, сноп нужды и свою особую жизнь,
духовную и экономическую, и физиономию, отличную от соседей одного и
того же селения и города, так и различные народности России, объединенные
в одно государственное целое, каждая имеет свои культурные и национальнодуховные особенности. Свободное государство, республика, даст возможность
всем входящим в нее народностям устроить свою жизнь на началах полного
самоуправления, самоопределения и автономии. Но пределы и характер этой
автономии определяются Учредительным собранием и расширение этих границ
до желательного для отдельных народностей предела дается не без борьбы с
элементами, стремящимися к сохранению наибольшей власти за Центральным
Правительством в ущерб окраинам. Поэтому мы, горцы, должны явиться в
Учредительное собрание во всеоружии, как объединенная мощная организация, для того, чтобы отстоять такую форму республики, которая даст нам
наиболее широкое самоуправление, широкую автономию. Все мы понимаем,
349

что каждое племя в отдельности будет бессильно добиться в Учредительном
собрании того, что ему нужно. Вот почему прежде всего необходимо всем
горским племенам Кавказа организоваться в могучий союз для совместного
отстаивания в Учредительном собрании автономного их устройства и создания
Всероссийского Союза таких автономий, или федеративной демократической
республики. Нам в этом важнейшем деле придется идти рука об руку со всеми
народностями России и политическими партиями, стоящими за такую же
форму республики. Мы здесь не одни: с нами – тридцатимиллионное население Украины, все мусульманское население России, все казачество, Сибирь,
Грузия, Литва, латыши, молдоване, и, наверное, этот список еще не исчерпан.
Тот же принцип федеративного устройства государства составляет один из
лозунгов партии социалистов-революционеров. Установление связи между
нашим горским союзом и всеми перечисленными мною народностями, группами населения и организациями составит первейшую задачу деятельности
Центрального Комитета Объединенных Горцев».1
Приложение № 8.
«Горцы, с установлением нового строя стало ясно, что переживаемый момент должен будет определить судьбы народов России, быть может, на много
веков. Этот момент диктует необходимость коренного переустройства всех политических и социальных норм. Наступило время переоценки всех ценностей.
Ясно, что теперь все, кто имеет силы подняться в уровень государственного
строительства, должны немедленно мобилизовать свои силы. Нужно помнить,
что кто не станет активным, организованным в этот ответственный момент,
тот будет только материалом для строительства. В связи с этим определяются
и наши задачи. События застали нас врасплох; мы не были подготовлены, не
были организованы. И вот это последнее обстоятельство не могло не внушать
нам опасений. Не исключалась возможность старых приемов в отношении к
народностям, приемов натравливания одной национальности на другую. Само
собою являлась мысль о необходимости объединения. Много трудностей
возникло при этом; мы были лишены всех источников и возможностей культурного развития, Все эти особенности положения и трудности мы учли и не
остановились и перед тем, что у нас есть моменты, затрудняющие общую работу,
например, разность языка, ибо мы знали, что вместе со всем этим мы имеем
могучие цементирующие нас факторы: религия, право, условия экономического
быта. Мы не могли не учесть и того, что не так давно мы, горцы Кавказа, бок о
бок отстаивая свою свободу, орошали своей кровью паши горы. А это иногда
может спаивать племена больше, чем что-либо другое. И вот все это дало нам
возможность поставить на реальную почву вопрос об объединении. При этом
мы не ограничились только Терской областью, мы стали искать союзников,
и это легко было сделать. Наши соседи дагестанцы отделяются от нас только
формальной границей, разделяющей одну область от другой. Ясно, что это деление чисто условное… Каковы же основные цели нашего Союза? Прежде всего
1

Союз… С. 28–29.

цель нашего Союза – чисто оборонительная. Мы говорим, кто задевает одного
из нас, тот задевает всех нас, и в этом покушение на наши права, мы этого не
допустим… Но сохранение существующего положения нас не удовлетворяет.
Мы должны добиться удовлетворения наших требований в реальных формах.
В этом смысле наш Союз наступательный. Это не значит, что мы кому-то угрожаем; отнюдь нет; мы хотим только добиваться осуществления наших общих
требований. Далее, каждое племя сохраняет полную возможность внутреннего
самоопределения. Союз в этом отношении не будет делать никаких покушений, он хочет только обеспечить каждому племени возможности достижения
его жизненных задач. Кроме того, наш Союз явится членом общекавказского
мусульманского Союза. При этом мы не должны были забывать ни одной нашей
народности, расколовшейся в отношении религии. Мы не должны были выставлять положения, что только мусульмане могут быть членами нашего Союза.
Как известно, часть осетин православные, часть мусульмане, но они – горцы
и их интересы — наши интересы. Высшей инстанцией нашего Союза должны
быть съезды, созываемые из расчета по одному делегату на каждые 15000 душ
населения. Постоянным органом, проводящим в жизнь постановления съезда,
программу его, должен быть исполнительный, Центральный Комитет Союза
Объединенных Горцев. Вот в общих чертах тот проект Союза Объединенных
Горцев, который выдвигает Временный Центральный Комитет».1
Приложение № 8
«1. Ввести во всех судах по всем делам мусульман правила Корана и
Шариата.
2. В столице Российского государства должна быть учреждена должность
Шейх-Уль-Ислама, избираемого мусульманами России на точном основании
Шариата. Шейх-Уль-Ислам пользуется правами министра по мусульманским
религиозным и политическим делам. При Шейх-Уль-Исламе должен быть
совет из шести представителей, избранных по правилам Шариата: по два от
Шафиитов, Ханифитов и Джафаритов.
3. Для мусульман Терской, Кубанской и Дагестанской областей, Черноморской губернии, ногайцев, караногайцев и туркменов Ставропольской
губернии учреждается должность «Кавказского муфтия» с резиденцией в г.
Владикавказе. При муфтии должен быть совет из четырех кадиев: по два от
Шафиитов и Ханифитов.
4. Для мусульман каждой области: Дагестанской, Кубанской и Терской со
включением в последнюю ногайцев, караногайцев и туркмен Ставропольской
губернии учреждаются Областные Шариатские суды, состоящие из кадиев
по одному от мусульман каждого округа, избираемых правоспособными
мусульманами на точном основании Шариата. Эти суды являются апелляционными в отношении решений Окружных Шариатских судов.
5. Для мусульман каждого округа учреждаются должности Окружного
кадия и Шариатские Окружные суды, состоящие из кадиев, избранных на
1

350

Союз… С. 34–35.
351

точном основании Шариата по одному от каждого участка, суды эти являются
первой инстанцией для всех дел, возникающих между мусульманами и апелляционной в отношении решений сельских кадиев. В округах, где существуют
два горских Словесных суда, Шариатские суды учреждаются не менее двух.
6. Для каждого сельского общества учреждается должность сельского
кадия, избираемого правоспособными мусульманами данного общества.
Сельскому кадию подсудны только гражданские дела не свыше 300 руб.
7. Сельские имамы избираются правоспособными по Шариату членами
данного общества, а выборы кадиев всех судов производятся через уполномоченных от правоспособного населения соответствующего района, если
затруднится собрание населения того района.
8. Сельские имамы и кадии экзаменуются Окружными кадия-мч, а сии
последние и все члены Окружных и Областных Шариатских судов экзаменуются муфтиями. До осуществления муфтиата лица эти экзаменуются
временным религиозным советом при Комитете Союза Объединенных
Горцев (см. п. 15).
9. Определение количества уполномоченных для выбора сельских и
окружных кадиев и членов Шариатских судов предоставляется усмотрению
соответствующего собрания правоспособных избирателей.
10. Выборщиками муфтия и членов его совета являются по четыре уполномоченных от каждого участка знатоков Шариата.
11. Срок всех перечисленных выборных должностей кроме Шейх-УльИслама исчисляется трехлетний. При вторичных выборах могут быть избираемы и выбывающие.
12. Порядок выборов Шейх-Уль-Ислама и членов Совета при нем должен
быть установлен правомочным собранием всех мусульман России.
13. В каждом округе или племени должно быть открыто мусульманское
учебное заведение для подготовки мулл и кадиев с соответствующим курсом
Шариата и необходимыми предметами светской науки.
14. В г. Владикавказе, резиденции муфтиата, должно быть открыто высшее
мусульманское учебное заведение (Юридическая Академия Шариатских наук)
с полным курсом шариата и всеми нужными предметами светской науки.
15. Религиозная секция постановила просить Горский Съезд об организации при Комитете Союза Объединенных Горцев особого религиозного
совета из 9 лиц: по три от Дагестанской и Терской областей, два от Кубанской
области и один от ногайцев, караногайцев и туркмен Ставропольской губернии. Религиозный совет должен ведать религиозными делами мусульман
Северного Кавказа до учреждения муфтиата.
Приложение: арабский текст.
За председателя религиозной секции, товарищ председателя Магомед
Абдулкадыров.
При выработке правил о выборах согласно п. 9 и вообще при судоустройстве необходимо иметь в виду мнения наших юристов, заключения коих
должны лишь не нарушать прямых предписаний Шариата.

Кроме того, срок, на который выбираются кадии (п. 11), может быть и
не трехлетний.
Духовная секция пришла к следующим решениям:
1) Для мусульман Терской, Дагестанской, Кубанской и Сухумской областей, Ставропольской и Черноморской губерний и Закатальского округа
учреждается «Кавказское Духовное Правление» с резиденцией в гор. Владикавказе.
2) Кавказское Горское Духовное Правление состоит из 9 духовных лиц,
один из них Председатель правления, он же муфтий, остальные члены
правления кадии; состав их определяется так: по три лица от Дагестанской
и Терской областей; двое от Кубанской и Сухумской областей и Ставропольской и Черноморской губ. и Закатальского округа»1. На съезде был избран
председатель духовного правления и члены правления от различных горских
народов: «Председатель правления – Гоцинский Нажмутдин. Члены правления по Терской области: от ингушей: Абдул-Карах-Хаджи. От чеченцев:
Шугаиб Эфенди. От кабардинцев: Шогенов Алихан – прапорщик. От тюркского народа: по Кубанской, Сухумской обл. и Ставропольской губерний:
Алиев Умар Эфенди Мударрис – преподаватель Высших Восточных училищ.
От черкесского народа: По Кубанской области и Черноморской губернии:
Идрисов Сабит Молла. По Дагестанской области: Выборы отложены»2.
Приложение № 9.
«Первый съезд объединенных горцев, состоявшийся в начале мая с. г. во
Владикавказе, не дал всех тех результатов, которых от него можно было ожидать.
Заваленный текущей работой Временный Центральный Комитет не имел возможности достаточно разработать предполагавшиеся к обсуждению вопросы.
Доклады составлялись уже на самом съезде в атмосфере, не давшей серьезных
гарантий в продуманности их содержания, чрезмерная экзальтация национального чувства, побудившая ревниво относиться ко всякому намеку на сужение
племенной автономии, не позволила обеспечить за Центральным Комитетом
столь важную по условиям момента компетенцию. Пришлось удовольствоваться
сознанием, что уже самое заключение союза и создание общесоюзных органов
является чрезвычайно крупным успехом, и предоставить дальнейшему развитию
событий доказать необходимость внесения улучшения в организацию Союза.
История последних месяцев выяснила как необходимость, так и жизненность
идеи Союза. Различные племена, входящие в состав последнего, бессильные
сами по себе во многих случаях, в совокупности своей составляют силу настолько внушительную, что с нею вынужден считаться каждый. Только благодаря
Союзу могли быть предотвращены недоразумения между различными горскими
племенами. Только существование Союза обеспечивает различные горские народы от посягательств на их жизненные интересы и дает нам возможность самостоятельно устраивать свою внутреннюю жизнь. Горские народы отдают себе
1
2

352

Союз… С. 37–39.
Там же. С. 40.
353

ясный отчет в этом. Единение и чувство солидарности, которым горцы явили
не один пример за последние месяцы, указывают с несомненностью, что Союз
не является зданием, воздвигнутым на песке, что необходимость его сознается
всеми горцами. Остается только сделать надлежащие отсюда выводы, внести
в организацию Союза те изменения, на настоятельность которых указывает
опыт последних месяцев, и точнее определить те цели, к которым стремится
Союз. Необходимо прежде всего начертить более точно компетенцию, предоставляемую Центральному Комитету, и отношения последнего с местными
организациями. На первом съезде сильнее всего говорило желание обеспечить
племенную автономию. События последних месяцев наглядно доказали всю
необходимость, оставляя в полной силе принцип внутренней (племенной) автономии, обеспечить путем более точного определения Центрального Комитета и
Съезда делегатов возможность действительно руководить общесоюзными делами. Очевидно также, что Центральный Комитет для выполнения возложенных
на него обязанностей нуждается в более точном, не оставляющем места спорам
определении отношений между ним и местными организациями. Вместе с тем
необходимо разрешить так или иначе финансовую проблему. Союз не может
существовать на случайные пожертвования. Возможность лежащих перед
Союзом задач требует изыскания значительных денежных средств, каковые,
по-видимому, смогут быть добыты только путем обложения. Целый ряд вопросов первостепенной важности, как аграрный, продовольственный, народного
просвещения, духовного управления, не получил окончательного разрешения
на первом съезде. Центральный Комитет, несомненно, не имеет права брать на
свою ответственность разрешение этих вопросов. Продолжающиеся разбои,
рискующие окончательно скомпрометировать отношения между горцами и
русским населением, требуют принятия самых радикальных мер. Обеспечение
личной и имущественной безопасности населения, необходимость организации
борьбы с анархией и контрреволюцией ставит на очередь вопрос о создании
народной милиции на началах, наименее обременительных для населения.
Наконец, приближение выборов в Учредительное собрание, которое наряду с
разрушением судеб нашей родины установит также и начала, на которых будет
строиться жизнь горских народов, требуется, чтобы озаботились обеспечением
возможно полного нашего представительства, подготовить население к выборам и поставить в список желательных кандидатов. Совокупность изложенных
соображений побудила Центральный Комитет вынести постановление о созыве
Съезда Делегатов Объединенных Горцев на 20 августа 1917 года в сел. Анди
Дагестанской области, причем согласно Конституции Союза избирается один
делегат на 15000 душ населения. Помимо делегатов Центральный Комитет
предлагает привлечь к участию в работе Съезда по одному представителю от
окружных комитетов и наиболее влиятельных, среди каждого племени, лиц.
Центральный Комитет выражает твердую уверенность, что все местные горские
организации, несмотря на краткость остающегося до съезда срока, приложат
все усилия, чтобы разъяснить населению всю важность для будущности горских народов подлежащих обсуждению вопросов и необходимость избрать на

делегатских или народных собраниях лиц, за которыми стоял бы действительно
весь народ».1

354

355

Приложение № 10.
«Хасав-Юртовский округ составляет самую южную часть Терской области,
занимает около пяти тысяч квадратных верст и насчитывает около ста тысяч
населения – в том числе туземцев-мусульман (кумыков, салатавцев и отчасти
чеченцев) – около 75 тыс. и переселенцев из внутренних губерний (русских и
немцев-колонистов) – около 25 тыс. По выдающемуся богатству своей почвы,
по благоприятному южному климату и богатству оросительных вод (из систем
Терека и Сулака) округ этот представляет собой богатейший в сельскохозяйственном отношении район, особенно много обещающий в будущем. Однако
уже и в настоящее время район этот имеет или, точнее сказать, мог бы иметь
выдающееся значение в переживаемый сейчас нашей родиной момент небывалой войны и тяжкого экономического и продовольственного потрясения.
Достаточно сказать, что за удовлетворением своих местных нужд ХасавЮртовский округ последнее время ежегодно вывозил (по данным станции
Хасав-Юрт и местного окружного Продовольственного комитета) до полумиллиона пудов пшеницы, около того же количества пудов кормовых хлебов
(ячменя, кукурузы, овса), более полутора миллионов пудов прессованного
сена (которое сейчас идет на армию), весьма значительное количество скота,
лошадей, овец, птицы и их продуктов, шерсти, овощей, фруктов и прочее. Ясно
отсюда, какое значение с открытием войны приобретал Хасав-Юртовский
округ как поставщик для армии продовольствия и особенно фуража. Значение
его в этом последнем отношении значительно усиливалось еще тем обстоятельством, что Хасав-Юртовский округ пересекается из конца в конец Владикавказской железной дорогой и является самым южным, а потому и самым
близким к Кавказскому фронту, а по времени производства и самым ранним
из всех производящих у нас сено для армии районов. Справедливость требует
при этом признать, что всем, чем Хасав-Юртовский округ стал в последние
годы, он почти всецело обязан своему пришлому переселенческому населению
– тем 25 тысячам упомянутых выше переселенцев из внутренних российских
губерний, которые за последние 20-25 лет в качестве мелких арендаторов и
еще больше в качестве мелких (а отчасти и крупных) земельных собственников поселились на землях округа и оплодотворили их своим трудом. Эти же
переселенцы и сейчас являются самыми культурным и самым производительным в местном сельском хозяйстве элементом местного населения. И вот это
самое – наиболее культурное и наиболее производительное переселенческое
население нашего округа, которое до последнего времени столько дало от
своего достатка нашей родине и армии и которое должно было бы и могло бы
и впредь продолжать нести свою солидную лепту на алтарь спасения нашей
голодающей и гибнущей родины – это самое наше переселенческое население
(от которого мы здесь уполномочены об этом заявить) в настоящий момент
1

Союз… С. 66–68.

почти разорено, совершенно парализовано в своей хозяйственной деятельности и находится накануне повального бегства обратно на родину – во внутреннюю Россию. Мы говорим о свирепствующих сейчас у нас грабежах,
разбоях и убийствах, которые буквально губят наше хозяйство и жертвами
которых почти исключительно является переселенческое население нашего
округа, а виновниками почти исключительно туземцы-чеченцы соседних с
нашим Веденского и Грозненского округов. Правда, грабежи и разбои этого
рода и прежде никогда совершенно у нас не прекращались, но со времени
переворота они достигли невероятных и уже невыносимых для нас размеров.
Почти не проходит дня без одного или нескольких случаев грабежа или убийств
в округе. Шайки конных абреков-чеченцев в 10–50 до 100 чел., вооруженных
с головы до ног самым усовершенствованным последнего образца оружием,
днем нападают, грабят и нередко убивают работающих в поле, нападают на
хутора и селения переселенцев, обстреливают их и угоняют скот и лошадей со
дворов и с пастбищ целыми стадами и табунами до ста и более голов враз.
Последнее время были случаи увоза хлеба из амбаров, пленения с целью взять
выкуп и, наконец, случаи обстрела и злоумышленного крушения и ограбления
поездов железной дороги. Телефонная сеть в округе, значительно облегчавшая
прежде борьбу с хищниками, разрушена. И все это происходит совершенно
беспрепятственно и совершенно безнаказанно на виду у всех. Местная окружная власть, представляемая выборным от туземного населения окружным
комиссаром-туземцем и такими же участковыми комиссарами, – или не желает, или не в состоянии нам ничем помочь. Непрестанные наши телеграфные
через делегации просьбы перед областной властью во Владикавказе и перед
краевой властью – в Тифлисе также не имели или почти не имели никакого
успеха. Присланная к нам в результате долгих ходатайств для охраны одна
сотня казаков, а тем более небольшие местные пехотные части при создавшемся положении явно недостаточны. Посланные, например, недавно 20 казаков
в ближайший чеченский аул, чтобы арестовать разбойника, только что перед
тем подстрелившего и ограбившего на слободской Хасав-Юртовской земле на
полевой работе переселенца, были встречены всем аулом, вооруженным с
головы до ног, и вынуждены были вернуться ни с чем, а главный грабитель и
убийца и посейчас на свободе. По местным протокольным данным – далеко
притом не полным (так как последнее время многие потерпевшие, видя полное
отсутствие власти, уже не заявляют даже о происшедшем), за время с 1 января сего года в округе совершено ограблений, краж скота, лошадей и другого
имущества у переселенцев на общую сумму около полумиллиона рублей. Но,
конечно, сумма действительного от этого ущерба в хозяйстве потерпевших
далеко не исчерпывается одним этим прямым убытком от грабежей – одной
этой цифрой стоимости ограбленного имущества. В результате такого положения вещей терроризированные переселенцы, лишенные своего рабочего
скота, в текущем году, между прочим, крайне запоздали с уборкой хлеба,
вследствие чего значительная часть его (по сведениям местного окружного
Продовольственного комитета, в среднем по округу до 30 %, а в отдельных

местностях и до 70%) осыпалась на корню и, следовательно, совершенно погибла для продовольствия населения в этом году. Значительная часть переселенцев округа поэтому (если из страха перед ужасами грабежей они не
бросят окончательно свои хозяйства) будет испытывать в этом году даже семенную нужду, что почти никогда раньше у нас не бывало. По той же причине
значительная часть богатых покосов округа, снабжавших армию сеном, в этом
году осталась не убранной, а крупные овцеводы частью уже ликвидировали
(как Месяцев), а частью ликвидируют (как Гаврилов и др.) свое овцеводческое
хозяйство. Нечего и говорить, что, если даже переселенческое население и не
сбежит скоро все из округа, значительная часть полей в округе останется необсемененной – притом не только вследствие упомянутого недостатка у части
населения семян и неимения рабочего скота, который был у них ограблен, но
и вследствие отсутствия самой элементарной безопасности при производстве
в поле работ. Не раз уже терроризированные набегами грабителей жители
переселенческих хуторов бросали в панике свои хутора и хозяйства на произвол судьбы, чтобы укрыться в другие более населенные и более безопасные
переселенческие пункты округа. И только сознание, что сейчас в сущности
некуда бежать – что везде в России их ждет нужда и голод, удерживает пока
наших переселенцев от повального бегства из насиженных мест обратно на
родину – во внутренние губернии. Но если положение не улучшится (а оно в
действительности все ухудшается), то бегство из нашего округа переселенческого населения обратно в Россию, невзирая на все ожидающие его там сейчас
невзгоды, неизбежно примет повальный характер, как это случилось уже,
кажется, с русской колонизацией Муганской степи. Уже и сейчас многие переселенческие хутора (Хамау-Юрт – 4 двора, хутор Узлиянов – 8 дворов, Алибековский – 15 дворов, Камбулатовский – 10 дворов, Измайлова – 20 дворов,
хутора: Завершинского, Л. Евтушенко, А. Евтушенко и др., а также многие
отдельные домохозяева других более крупных поселений), будучи (иные даже
не раз) ограблены и обстреляны разбойниками, бросили свои хозяйства и
окончательно бежали в Россию, чтобы там еще больше увеличить собой голодную и непроизводительную армию всякого рода беженцев. По данным ст.
Хасав-Юрт, за время с 1-го минувшего июля по 10-е сего августа погружено
30 вагонов обратных переселенцев. Если теперь ко всему этому припомнить
еще то, что жертвами этих грабежей и разбоев у нас является как раз та часть
населения, которая в тяжелую годину войны дала родине все, что могла: свою
кровь и свое достояние, а палачами ее являются сейчас как раз те, кто не несут
воинской повинности и почти никаких материальных жертв на войну (хотя
бы по скудости своей хозяйственной производительности), кто употребил
свою праздность и досуг и использовал свои привилегии (свободу от воинской
повинности) только для того, чтобы грабить и убивать в тылу жен, отцов,
матерей и детей наших защитников на фронте, то станет еще более понятной
вопиющая к небу несправедливость, которая выпала на долю наших крестьянпереселенцев и растущая в сердцах их жестокая обида на свою государственную власть, которая могла и обязана была их защитить, и не сделала этого.

356

357

Нетрудно догадаться и о том настроении и тревоге за свои оставленные на
полный произвол грабителей и разбойников семьи и хозяйства, которые эти
грабежи и разбои вызывают в сердцах тех из наших переселенцев, которые
находятся сейчас на фронте в рядах армии и которые с понятным волнением
не перестают слать к нам для выяснения положения своих семей и хозяйств
делегатов, двое из которых и сейчас входят в состав нашей настоящей делегации. Доведенные всем этим до крайности и безуспешно испытав все другие
пути ходатайств о помощи перед местной окружной, областной и краевой
властью, переселенцы нашего округа, на специально для того созданном 10-го
сего августа в слободе Хасав-Юрт соединенном совещании своих уполномоченных (в числе 73 чел.), с упомянутыми выше местными общественными
организациями, вновь обсудив этот вопрос, постановили: прибегнуть еще к
одному – последнему средству: выбрать и командировать в нашем лице в
Петроград особую депутацию, которой поручить лично доложить Временному правительству об изложенном выше положении дела в нашем округе и
ходатайствовать перед ним о нижеследующем:
1. Немедленно командировать в Хасав-Юртовский округ в распоряжение
начальника Хасав-Юртовского гарнизона для охраны населения от грабежей
и для преследования и поимки грабителей и разбойников четыре сотни казаков (так как только значительная, притом непременно конная, часть может
справиться с задачей борьбы с крупными конными шайками грабителей).
2. Командировать для подкрепления в отдельных, более серьезных случаях названных казачьих частей в распоряжение того же начальника ХасавЮртовского гарнизона, с пребыванием их в слободе Хасав-Юрт две роты
пехоты при двух орудиях и восьми пулеметах.
3. Отпустить немедленно из Государственного казначейства и выдать потерпевшим от грабежей, краж и разбоев за время с 1 января сего года переселенцам Хасав-Юртовского округа на восстановление их разоренных хозяйств
и возобновление необходимой для страны их хозяйственной деятельности
(приобретение рабочего скота, семян и продовольствия) безвозвратную ссуду
в размере 500 тыс. руб. с тем, чтобы сумма эта, по восстановлении порядка в
области и по более точном выяснении впоследствии на месте виновников
грабежей, будет возмещена Государственному Казначейству путем взыскания
таковой с виновных чеченских аулов, каковое выяснение не составит особых затруднений. Если отпуск такой суммы по характеру испрашиваемой ссуды и по
формальным причинам не может быть произведен в пределах существующих
и установленных ведомственных кредитов – просим Временное правительство
разрешить отпуск таковой в чрезвычайном порядке верховного управления.
4. Тем временем для более основательной проверки изложенного нами
здесь и для более детального выяснения истинного положения дел на месте,
просим командировать особого Правительственного агента или даже комиссию, ибо положение это, по нашему мнению, чревато уже опасностями не
только местного, но и общегосударственного характера, так как многочисленное и компактное чеченское население нашей Терской области использовало

и использует объявленное ему с переворотом разрешение свободного вооружения в самых широких и опасных уже размерах. О таком расследовании
мы просим еще и потому, что имеем данные подозревать, что с противоположной заинтересованной стороны параллельно нашим жалобам идет особая
пристрастная и извращающая в свою пользу положение дела информация
высших властей, чем тоже отчасти должно объяснить безуспешность до
сих пор наших жалоб и просьб о помощи. Во всяком случае просимое нами
здесь расследование не должно задержать немедленного и неотложного по
нашему мнению применения правительством мер, изложенных нами выше
в п.п. 1, 2 и 3, которые (меры) должны быть приняты правительством теперь
же на основании достаточно, полагаем, авторитетного пока нашего личного
свидетельства и предоставляемых нами по делу документов.
5. В случае призыва в будущем в армию новых категорий военнообязанных – освободить от такого призыва наш Хасав-Юртовский округ или даже
всю Терскую область. Наконец:
6. Принять специальные и самые решительные меры к розыску и освобождению плененного 4-го сего августа разбойниками на своем хуторе переселенца Илью Яковлева Малыгина, хозяйство которого затем было разграблено и
разорено при полном безучастии к этому делу местных властей».1

358

359

Приложение № 11
«Падение Временного правительства под ударами большевиков оставило
страну без общепризнанной центральной власти. Повторные попытки политических партий не привели к определенному соглашению по вопросу об
организации общегосударственной власти. Безотрадное положение страны
осложняется полной хозяйственной и финансовой разрухой и разгорающейся
Гражданской войной, угрожающей охватить все государство. Только полное
напряжение всех живых сил на местах, согласившихся преследовать общую
задачу спасения Родины, может дать надежду на то, что народы России не
потонут в кровавых волнах анархии. Ясно, что при настоящих условиях
центр бессилен создать порядок, что организация власти должна начаться
на местах, чтобы затем местные Правительства могли создать твердую и
авторитетную власть, способную осуществить свои обязанности. Народы
Терско-Дагестанского края не могли не стать на тот путь, на котором их уже
опередили все соседние области. Особенные условия, в которых живет наш
край и которые делают более опасным, чем где-либо, нарушение гражданского
мира, повелительно указывали на возможность дальнейшего промедления
в вопросе об организации власти. Временное правительство Союза Горцев
Кавказа и Войсковое правительство Терского Казачьего Войска признали
необходимым временно отказаться от части своих полномочий и образовать
совместно с Союзом городов Терской и Дагестанской областей, Временное
Терско-Дагестанское правительство, облеченное впредь до создания основных законов полнотой общей и местной государственной власти, причем
1

Вайнахи… С. 256–261.

самый состав Правительства предполагается пополнить представителями
областных организаций, которые выразят согласие сотрудничать с группами,
уже вошедшими в Правительство. Первейшей задачей Терско-Дагестанского
правительства, всецело присоединяющегося к принципу права народов на
полное самоопределение, явится созыв в кратчайший срок Краевого Учредительного Сейма, который установит окончательно организацию местной
государственной власти и разрешит все основные вопросы. До созыва Учредительного Сейма Краевое правительство приложит все свои заботы к обеспечению общественного порядка и спокойствия, личной и имущественной
безопасности граждан и пользования всеми политическими и гражданскими
свободами, к беспощадной борьбе с контрреволюцией, анархией, разбоями и
грабежами, устранению и улажению конфликтов между общественными и
национальными группами при условии сохранения полного беспристрастия
по отношению ко всем без различия национальности и вероисповедания. Особенное внимание будет обращено на разработку мероприятий, направленных
к смягчению ныне царствующей хозяйственной и финансовой разрухи, грозящей населению неисчислимыми бедствиями. Необходима также правильная
организация снабжения и продовольствия населения, внесение необходимых
изменений в существующую организацию и в первую очередь объединение
всего Терско-Дагестанского края в одну продовольственную организацию.
Временное Терско-Дагестанское правительство займется подготовкой разрешения земельного вопроса в соответствии с интересами трудящихся масс,
причем незамедлительно будут организовываться земельные комитеты, в ведение коих должны будут перейти все земли сельскохозяйственного значения,
находящиеся в нетрудовом пользовании. Сознавая необходимость скорейшего
заключения мира, Краевое правительство окажет все зависящее от него содействие делу заключения всеобщего демократического мира. В тесной связи с
вопросом о мире стоит демобилизация, которая может начаться со дня на день,
угрожая при отсутствии согласованных действий самыми грозными и гибельными для нашего края последствиями. И в этой области Терско-Дагестанское
правительство должно будет провести целый ряд мер в полном согласии с
Закавказским правительством и фронтовыми организациями. По вопросу об
организации центральной власти Краевое правительство вполне присоединяется к точке зрения, указывающей на необходимость создания министерства
из всех социалистических партий, от народных социалистов до большевиков.
Все усилия будут направлены к установлению с соседними правительствами
дружественных отношений и прочных связей, которые должны обеспечить
возможность без чрезвычайных потрясений окончательную организацию общепризнанной центральной власти. Временное Терско-Дагестанское правительство призывает всех граждан края проникнуться сознанием чрезвычайности
переживаемого момента и во имя общих интересов Родины и спасения нашего
края, сплотиться вокруг Временного Краевого правительства, ибо последнее
только при условии согласованной работы и единодушной поддержки всего
населения сможет завершить свой тяжелый долг.
360

Войсковой Атаман Войска Терского М. Караулов
Председатель Союза Объединенных Горцев Р. Капланов»1.
Приложение № 12
«Мы, нижепоименованные Казачьи Войска, Горские Народы Кавказа
и Вольные Народы Степей, заключаем между собою Союз с целью способствовать установлению наилучшего государственного строя, внешней
безопасности и порядка в Государстве Российском, а также обеспечить членам Союза их неприкосновенность, поддержать внутреннее спокойствие,
поднять общее благосостояние и тем закрепить завоеванные революцией
благодеяния Свободы.
I. Состав союза
Ст. 1. Союз составляют Казачьи войска: Войско Донское, Войско Кубанское, Войско Терское и Войско Астраханское, примкнувший к Войску
Астраханскому Калмыцкий народ и объединенные в особый Союз Горцев
Кавказа следующие Горские и Степные Народы:
а) Все народы Дагестана (Аварцы, Даргинцы, Лаки, они же Кази-Кумыки,
Кюринцы, Кумыки, Табасаранцы и иные) и Закатальского округа (Лезгины);
б) Все горские народы Терского края (Кабардинцы, Балкарцы, Осетины,
Ингуши, Чеченцы, Кумыки и Салатавцы);
в) Все Терские Народы Кубанского Края (Карачаевцы, Абазинцы, Черкесы, Ногайцы и иные);
г) Горский Народ Сухумского Края (Абхазцы);
д) Степные Народы Терского Края (Ногайцы и Караногайцы) и Ставропольской губернии (Ногайцы и Туркмены).
Ст. 2. Территорию Членов Союза составляют земли, принадлежащие
названным в статье 1-й Казачьим Войскам, Горцам Кавказа и Вольным Народам Степей.
Ст. 3. Союз именуется: «Юго-Восточный Союз Казачьих Войск, Горцев
Кавказа и Вольных Народов Степей».
Ст. 4. Каждый член Союза сохраняет свою полную независимость в отношении и своей внутренней жизни и имеет право самостоятельно вступать
в договоры, не противоречащие целям Союза.
II. Цели Союза.
Ст. 5. Союз ставит своей целью:
а) Достижение скорейшего учреждения Российской Демократической Федеративной Республики с признанием Членов Союза отдельными ее штатами;
б) Всемерную поддержку других народов и областей, стремящихся к
устройству Государства Российского на федеративных началах, и установление с ними связи и соглашений;
в) Стремление к образованию твердой и авторитетной демократической
государственной власти, опирающейся на все живые силы национальностей и
территорий страны и свободной от давления безответственных организаций;
1

Союз… С. 93–95.
361

г) Содействие Центральной Государственной власти в борьбе с внешним врагом и в заключении достойного мира на основах самоопределения
народов, в установлении в стране правопорядка и в борьбе с анархией и
контрреволюцией;
д) Гарантию полной самостоятельности и независимости членов Союза
в отношении их внутренней жизни;
е) Содействие членам Союза в подготовке и реорганизации внутренней
жизни их как штатов будущей Российской Федерации;
ж) Защита прав членов Союза: политических, земельных, культурноэкономических и национальных, а также урегулирование земельных отношений между членами Союза;
з) Согласование и объединение мер к обеспечению порядка и спокойствия
на территории членов Союза;
и) Улучшение благосостояния членов Союза и содействие им в деле обеспечения населения предметами первой необходимости;
к) Осуществление при взаимной поддержке всех других нe противоречащих целям Союза задач, выдвигаемых жизнью и политическим
моментом.
III. Союзная власть
Ст. 6. Союзная власть действует в пределах прав, вытекающих из настоящего договора и особо предоставляемых ей отдельными членами Союза.
Ст. 7. Союзная власть, в пределах предоставленной ей компетенции (ст. 6)
самостоятельна и независима.
Ст. 8. Во главе Союза стоит «ОБЪЕДИНЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО
ЮГО-ВОСТОЧНОГО СОЮЗА».
Ст. 9. Каждый член Союза в состав Объединенного правительства посылает двух своих представителей.
ПРИМЕЧАНИЕ 1-е: Союз Горцев Кавказа посылает четырех представителей, из коих два от Дагестана с Закатальским округом.
ПРИМЕЧАНИЕ 2-е: Астраханское Казачье Войско и примкнувший к
нему калмыцкий народ посылают по одному представителю.
Ст. 10. Членов Объединенного правительства избирают (одного обязательно из своей среды) органы исполнительной власти членов Союза.
Ст. 11. Члены Объединенного правительства ответственны перед своими
избирателями (органами исполнительной власти членов Союза).
Ст. 12. Объединенное правительство осуществляет задачи Союза, действует от его имени и ведет сношения как с центральным и местными органами
власти Государства Российского, так и с органами управления народов и
областей России.
Ст. 13. Порядок рассмотрения и решения дел определяется наказом, составляемым и утвержденным Объединенным правительством.
Ст. 14. Юго-Восточный Союз имеет своего представителя при Центральном Российском Правительстве, избираемом Объединенным правительством
Союза из своей или из среды правомочных граждан Союза.

ПРИМЕЧАНИЕ: Член Объединенного правительства на время пребывания его, как представителя Союза в Петрограде замещается кандидатом,
IV. Местопребывание объединенного правительства
Ст. 15. Объединенное правительство имеет свое пребывание временно в
городе Екатеринодаре.
V. Прием новых членов Союза
Ст. 16. Новые члены Союза принимаются Объединенным правительством
на условиях настоящего договора с согласия органов исполнительной власти
всех членов Союза.
VI. Изменение и прекращение договора
Ст. 17. Изменение и дополнение сего договора, а равно и его прекращение
производятся Конференцией представителей всех членов Союза.
VII. Время вступления договора в силу
Ст. 18. Настоящий договор вступает в силу по утверждении его органами
исполнительной власти всех членов Союза».1

362

363

Приложение № 13
«20-го октября 1917 года учрежден Юго-Восточный Союз Казачьих Войск,
Горцев Кавказа и Вольных Народов Степей. В этот день в гор. Владикавказе
представителями названных войск и народов подписан союзный договор, в
силу которого 16 ноября с/г в гор. Екатеринодаре открыло свои действия
Объединенное правительство Юго-Восточного Союза. В Союз вошли: Донское, Кубанское, Терское и Астраханское казачьи войска, горцы Северного
Кавказа, Дагестана, Сухумского и Закатальского округов и вольные степные
народы Астраханской и Ставропольской губерний, 31-го октября с. г. к Союзу
присоединились Уральское казачье войско. Признавая Демократическую
Федеративную Республику наилучшей формой государственного устройства
России, Юго-Восточный Союз в своей практической деятельности будет держаться линии поведения, свойственной сторонникам федеративной формы
правления. Гарантируя своим членам полную независимость их внутренней
жизни, Союз обязуется содействовать им всеми союзными средствами в подготовке их внутреннего устройства как самостоятельных штатов будущей
Российской Демократической Федеративной Республики. Вместе с тем
Юго-Восточный Союз имеет в виду оказывать всемерную поддержку всем
остальным народам и областям, стремящимся к устройству Российской Республики на федеративных началах. С этой целью Объединенное правительство
Союза уже вошло в сношение с народами Закавказья, Украины, Бессарабии,
Крыма и Сибири, приглашая их вступить в соглашение о наилучших путях,
о способах осуществления общих задач при взаимной помощи и поддержке.
Находя необходимым сохранить федеративную Россию единой, неделимой
и великою, Юго-Восточный Союз примет участие в общегосударственном
строительстве наравне со всеми остальными народами России, не присваивая
себе в этом отношении никаких преимущественных прав, вместе с тем Объ1

Тахо-Годи А. Указ.соч. С. 164–166.

единенное правительство Союза, стоя твердо и неукоснительно на принципе
самоопределения, не допустит никакого вмешательства с чьей бы то ни было
стороны в строительстве внутренней жизни Союза. Всякое посягательство
на федеративные права Юго-Восточного Союза в целом и его отдельных
членов встретит самое решительное противодействие. Развал Центральной
государственной власти и быстро развивающаяся анархия привели к тому, что
жизнь нашей великой страны, как единого целого, остановилась. Предоставленные самим себе отдельные области и народы перед лицом надвигающихся
хозяйственно-экономических и политических потрясений вынуждены были
организовать свою собственную власть на началах самоуправления. Разразившаяся борьба политических партий угрожала гибелью тем самобытным особенностям вольных общин казачества, горцев и степных народов Юго-Востока
России, на которых исторически строилась их духовная и хозяйственная жизнь.
Поэтому казаки, горцы и степные народы Юго-Восточных областей взяли всю
полноту власти в свои руки и передали ее своим правительствам, избранным
всенародным голосованием, а для защиты общих интересов образовали Союз
во главе с Объединенным правительством. На территории Юго-Восточного
Союза Объединенное правительство ставит своей первейшей задачей борьбу с
анархией и насилиями, восстановление и сохранение завоеванных революцией
свобод и укрепление нормальных условий общественно-политической жизни,
обеспечивающих всем гражданам свободное и непринужденное изъявление
своей воли, дабы явилась полная возможность создать опирающуюся на все
здоровые слои станичного, сельского и городского населения краевую и союзную власть на началах национально-территориального представительства.
Позаботившись первоначально организацией уже вступивших в Союз его
членов, Объединенное правительство заранее благословляет тот светлый
день, когда все, кто живет и трудится на территории Союза, составляет единую дружную семью, работающую на общее благо. Стремясь к скорейшему
осуществлению этой задачи, Объединенное правительство прежде всего
приступило к восстановлению полного порядка в населенных местах и на железных дорогах, дабы обеспечить непрерывное снабжение многострадальной
русской армии, населения Закавказья и Туркестана и рабочих промышленных центров России продовольствием и фуражом, а свои станицы, селения
и города предметами первой необходимости в хозяйственном и домашнем
быту. Наряду с этим Объединенное правительство озабочено организацией
местных финансов, расстройство которых поставило в тяжкое положение
служащих в правительственных, общественных и частных учреждениях и
весь вообще трудящийся народ, интересы которого Объединенное правительство будет считать предметом своего особого внимания и забот. Богатый
хлебом, нефтью, углем, скотом, солью и всеми дарами природы Юго-Восток
имеет все данные для полного расцвета духовной и материальной культуры,
но душивший весь русский народ самодержавный режим убивал ее в самом
зародыше. Объединенное правительство примет все меры к тому, чтобы освобожденные народы Юго-Востока, избавленные от гибельных потрясений
364

анархии, получили полную возможность к насаждению у себя просвещения,
промышленности и торговли. Вместе с тем Объединенное правительство намечает пути к безболезненному разрешению аграрного вопроса в полном соответствии с местными самобытными особенностями и интересами трудового
земледельческого населения. Волею неумолимой судьбы Россия поставлена в
безвыходное положение на фронте: с одной стороны, она фактически не может
продолжать тяжелую войну, с другой – она не может заключить сепаратного
мира без согласия с союзниками. Объединенное правительство высоко ставит
святость договоров, а потому слагает с Юго-Восточного Союза всякую ответственность за те последствия, которые повлечет за собой решение захватчиков
Центральной государственной власти заключить сепаратный мир. Признавая
вообще, что право решать судьбы всей страны принадлежит только власти,
правильно выражающей подлинную волю всех членов великой семьи пародов
России, Объединенное правительство верит, что избранный казаками, горцами
и степными народами путь строительства всей внутренней и общегосударственной жизни встретит полное сочувствие здоровых демократических масс,
найдет с их стороны братскую поддержку и поможет взаимными усилиями
создать единую, великую и сильную Российскую Демократическую Федеративную Республику. Объединенное правительство Юго-Восточного Союза.
28-го ноября 1917 года. г. Екатеринодар»1.
Приложение № 14
«Товарищи и граждане! Если на первой сессии народного съезда в Моздоке
мы говорили о том, что общероссийские условия жизни и условия жизни
Терской области проходят под знаком борьбы трудового народа, то вторая
сессия съезда проходит под знаком таких событий, которые должны возбудить в нас последнюю силу и волю к борьбе за осуществление наших надежд.
Поэтому, если на Моздокском съезде мы мобилизовали наши силы вокруг
лозунга защиты республики рабочих, солдат, крестьян, казаков и горцев, то
теперь мы должны сплотить наши силы для еще большего торжества этого
лозунга. Говорят, что нам необходимо расширить базу нашей опоры. Но это
верное на первый взгляд утверждение может быть опасным для дела революции в Терской области. Будем говорить откровенно – революционный год
прошел, в сущности, мимо Терской области. Если Терская область и улавливала до последнего времени что-либо из Великой Российской революции,
то больше грязную пену революционных волн, чем ее здоровое содержание.
Достаточно сказать, что после каждого переворота к нам сюда попадали все
те элементы, какие выбрасывались из Центральной России. Достаточен
пример того генерала, который слишком увлекался удушением революции
и после июльских дней очутился здесь, и не рядовым лицом, а желанным
гостем – ему было поручено формирование национальных полков. Вы все
помните, что первым словом, какое нам пришлось услышать на Моздокском
съезде, было слово «война». Нам указывали на необходимость начать борьбу
1

Тахо-Годи А. Указ. соч. С. 165-169.
365

с теми племенами, которые создали себе такую дурную славу. Нам говорили
о необходимости ударить по этим племенам так, чтобы покончить не только
с абречеством, но, как говорили некоторые горячие головы, с обоими племенами. Я хочу верить, что это говорилось только в пылу страстей.
Вокруг нас горели костры Гражданской войны. Но так или иначе, нам удалось
тогда погасить эти шовинистические порывы и предотвратить пожар войны. Но,
к сожалению, полученные вчера известия говорят о новых продолжающихся
вспышках Гражданской войны, и опасность организованных выступлений с
той и другой стороны налицо. И я не ручаюсь, что в настоящий момент, когда я
говорю это, на Сунже такое организованное наступление не ведется.
И если вы признаете, что это так, что опасность в Терской области есть, то
это еще более должно убедить вас в необходимости сплотиться вокруг лозунга
«Республика рабочих, крестьян, казаков и горцев!». Надо сказать откровенно, что за 12 месяцев революции были испробованы все способы устроения
жизни в Терской области. И ни один из этих способов не дал положительных
результатов. Мы достигли только того, что одною ногою висим над пропастью.
Не надо думать, что мы могли бы своими силами потушить пожар и
справиться с Терской областью. Все те, которые выступали вчера с весьма
решительными заявлениями, – я думаю, что в них говорит не разум, а голос
политических страстей, – если бы они выслушали внимательно нашу мирную
делегацию, которая вела переговоры с ингушами, они бы поняли, что между
нами и ингушской демократией уже есть связующие нити. Надо только
продолжить их, и мы без оружия дошли бы до разрешения всех вопросов.
Я, может быть, слишком подозрителен, но обратите внимание на следующее. После 25 января в области наступило успокоение. И вдруг 15-го числа,
в день открытия съезда, именно 15–16-го, на Сунже начались бои. После
Моздокского съезда во Владикавказе бывали ингуши и с ними ничего не
случалось. Но стоило только открыться второй сессии народного съезда,
как во Владикавказе убито три ингуша. Это были не делегаты, а только сопровождавшие их. Тот, кто знает бытовые и нравственные устои туземных
народов, тот понимает, на что было рассчитано это грубое убийство. И что
бы было, если бы убитыми оказались делегаты?
Черная рука работает, чтобы сорвать народный съезд, сорвать дело единения трудящихся. Так же работает она и в Чечне. И не только шовинисты
стоят поперек революции, но стоят и те, кто еще недавно считал себя поборниками революции. Только вчера вы слышали телеграмму из Нальчика о том,
что окружной комитет не признает народной власти и заявляет о поддержке
Терско-Дагестанского правительства в созыве им Учредительного собрания.
Все это зовет нас, товарищи, к объединению, ибо я утверждаю: если мы
не сумеем укрепиться на фундаменте единения сил трудовых народов, то
наша революция в Терской области будет сорвана, будет сорван наш путь
ликвидации мирным путем всех недоразумений и столкновений.
Вам будут говорить, что вот это можно делать только во всероссийском
масштабе, а это только тогда, когда во всей России будет установлено еди-

нообразие. А в это время черная рука контрреволюции будет натравливать
один народ на другой, и от демократии Терской области как организованной
силы не останется и следа. За очень короткий срок сделано уже много, когда
работа шла в условиях крайне неблагоприятных. В Моздоке было сказано, что
в борьбе с экономической разрухой, в борьбе с анархией Терский Народный
Совет должен уйти с головою в гущу сельской жизни.
И пока в каждом ауле, в каждой станице и селении не будет утверждено
народовластие, никто не имеет права сказать, что мы взяли неправильный курс.
Дайте нам утвердить народовластие всюду и везде, без всякой примеси элементов, чуждых интересам народа, и тогда говорите, насколько правилен наш
путь. Те же депутаты, которые с Моздокского съезда вернулись сюда, говорят,
что народная власть уже дает положительные результаты. (Аплодисменты.)
Характерно, что главные враги революции в Терской области – землевладельцы и князья – затрепетали после 25 января.
Кумыкские князья, которые спокойно жили вблизи Грозного даже в период власти там грозненского пролетариата, теперь совершенно растерялись.
Характерно, что все они бегут из столицы области на места, чтобы там
спасти хоть что-нибудь. Кумыкские помещики торопятся присоединить
Кумыкскую плоскость к Дагестану, чтобы таким путем спасти свои земли,
свое княжеское господство.
И вот, не в обиду и укор будет сказано туземцам – при встречах с нами
их трудовые элементы всегда говорят, что мы всегда с социалистами, что мы
разделяем их взгляды и будем идти с ними рука об руку. (Аплодисменты.)
Но, к сожалению, так сложна и запутана их жизнь, что на деле они этого
почти не проявляют. Когда, например, князь Капланов, потерявший доверие
у всех, должен был бежать из Владикавказа, то уже через несколько недель
он председательствует на окружном съезде трудовых кумыков.
И я повторяю, что если мы все не сплотимся деятельно вокруг лозунга
«республика рабочих, крестьян, казаков и горцев», мы не только все здесь
потеряем, но не окажем поддержки и тем, кто борется сейчас с опасностью
извне. (Аплодисменты.)
Надо сказать, что при всем росте сознания нашей демократии мы все-таки
не имеем здесь настоящего революционного сознания. Ибо и сейчас еще на
съезде раздаются речи, которым здесь по-настоящему не место.
Моя речь была бы неполной, если бы я не указал конкретно на схему основ
организации власти. Я не хочу быть смелым, но скажу, что кто непосредственным образом не обжигался о пламя Гражданской войны и не задыхался
в парах человеческой крови, тот невольно призывает к творчеству власти по
четырехчленным и иным системам. Когда мы возвращались с Моздокского
съезда, нас многие спрашивали, как мы относимся к созыву местного Учредительного собрания. Нам говорили, что пока вы не выясните своего отношения
к этому вопросу, дело устроения области останется сомнительным.
Я скажу то, что говорил в Моздоке. Там мы признали одну простую истину, что для того, чтобы устроить жизнь в области, надо отбросить всех богов.

366

367

Надо внимательно взглянуть на почву и посмотреть, что на ней произрастает и много ли там плевел, вы говорили, что нам надо собрать свои силы,
объединить их и выявить под углом защиты интересов трудовых масс. Что
же касается местного Учредительного собрания, то оно нас принципиально
мало интересовало. Практически же мы знаем, что если оно будет созвано, то
в нем первую скрипку будут играть те, которых мы еще не успели сбросить
в исторический тартар. (Шумные аплодисменты.)
Мы говорим, что готовы явиться в какое угодно Учредительное собрание,
являться хоть каждый месяц, но только при одном условии: с надеждой на
успех утверждать в нем народовластие. И пока наши ряды не упрочены, пока
мы знаем, что этой надежды нет – ибо как раз сторонниками скорейшего созыва Учредительного собрания являются наши враги, – пока казак не может
говорить с чеченцем, а ингуш с казаком, – Учредительное собрание будет
для нас только ловушкой. Если сейчас непрерывно, и день и ночь, из самого
живого тела Терской области льется кровь, если расхищаются скудные богатства края, если самые цветущие места области превращаются в пустыню,
то это потому, что положение мало изменилось. Хотя мы и имеем радостное
явление, свидетелями которого являемся сейчас, но условия кругом нас
страшно тяжелы. Я не знаю, как мы справимся с задачами, какие стоят перед
нами, если соотношение сил на этом съезде не изменится. Я говорю с глубоким сожалением, что среди туземных депутатов здесь нет представителей
тех народов, которых здесь называли огульно врагами порядка и мира. Я не
смотрю на них так безнадежно и считаю, что революционности у них имеется
достаточно. И если бы завтра они были бы среди нас, на девяносто процентов
дело революции было бы у нас спасено.
Но даже теперь я утверждаю, что если на Сунже и Тереке льются струи человеческой крови и ведется организованная или неорганизованная война, – там
победителей не будет. Там будут только побежденные. Когда я говорил, что на
Дону льются потоки крови и что там победила революционная демократия, вы
аплодировали этому, но войне на Тереке и Сунже аплодировать не придется.
Поймите наконец, что единственный путь и для вас, казаки, и для вас, горцы,
– это во что бы то ни стало, ценою каких угодно жертв протянуть друг другу
братскую руку. Ибо какие бы вы жертвы при этом не приносили, они будут
несравненно меньше тех жертв, какие дает война. Вот война длилась только
один день – 15–16-го, и уже погибло с обеих сторон 100 человек. Сколько их
погибнет еще? Я спрашиваю воинственных – сколько они еще потеряют?
И представители горной Чечни говорят, что там народ уже задыхается,
там платят 150 руб. за 5 пудов кукурузы, там голодают, там пухнут от голода.
Вот к чему привел этот способ ликвидации всех больных вопросов.
Представители казачьей фракции говорили здесь, чтобы поставить первым их вопрос о войне и мире. Товарищи казаки! Вы пропустили способ
решения вашего вопроса. Для этого надо было решить все вопросы, стоящие
в программе работ съезда, – вот путь, на который мы вас звали все время.
И, как и в Моздоке, мы призываем вас к этому, говорим, что единственное, что
нам остается, это чтобы каждому рабочему, солдату, крестьянину, трудовому

казаку и трудовому горцу шире развернуть наше революционное знамя и
идти с ним к братству народов».1

368

369

Приложение № 15
«Товарищи и граждане! Мне чрезвычайно прискорбно за краткостью времени возобновлять перед вами те основные положения, какие я выдвинул в
своем докладе. Но, к глубокому моему сожалению, все выступавшие по моему
докладу, или, вернее, по части моего доклада, не усвоили основную линию доклада. Все положения возражающих сводятся к двум: одни говорили, что центр
тяжести всего Киров направил в сторону казаков, другие утверждали, будто я не
дал ответа на вопрос о войне и мире. Мне особенно прискорбно слышать это от
тех депутатов, которые были на Моздокском съезде. Я все время подчеркивал,
что с нашей точки зрения мы не видим никакой разницы между демократией
русской, казачьей и горской, и мы закрепили это даже в своем воззвании ко
всем народам Терской области на Моздокском съезде. Я думаю, что это простое
недоразумение. Было бы по меньшей степени странно, чтобы на демократическом съезде, в докладе представителя социалистического блока, проглядывала
та племенная вражда, которую мы призваны ликвидировать. Мы зовем всех
трудящихся к объединению, и я далек от мысли возлагать ответственность за
все то, что происходит в области, на ту или иную национальную группу. И те,
кто говорит, что в этом повинны ингушский и чеченский народы, – те творят
политическое преступление… Но я говорил, что также преступно считать и все
казачье население враждебным по отношению к туземным народам. Я говорил
о горячих головах казаков и горцев, я говорил не без основания.
Тот, кто знает события в Грозном, кто читал об этом в газетах, тот помнит,
вероятно, как около Назрани ингушская молодежь бросалась с винтовками
на пассажиров поезда и как старики ингуши удерживали их и спасали русских и казаков, закрывая полами своих черкесок, своим телом. Вот горячие
молодые головы из ингушей. Но и среди казаков есть такие головы. В моем
распоряжении имеется документ, источник которого я не хочу называть,
но который отлично известен многим казакам. В нем один казачий военнореволюционный комитет в очень резкой, грубой и недопустимой форме от
имени казаков, которые истомились и исстрадались, требует прямо покончить
дело с чеченцами войной. Я этот документ привожу не потому, что хочу коголибо скомпрометировать. Но я хочу сказать казакам, что раз и навсегда надо
покончить с точкой зрения огульных обвинений целого народа. И если полного осуждения достойна та фанатичная часть туземного населения, которая
подбрасывает письма с требованиями принять мусульманство, если такую
агитацию мы называем преступной, то как назвать те формы выражения
мыслей, какие допущены в вышеуказанном документе. И совершенно прав
тот оратор, который говорил, что мы, демократия Терской области, собрались
вместе почти впервые и что нам надо договориться до конца. Ибо если мы
часто будем обвинять друг друга в том, в чем мы совершенно не повинны,
1

Киров С.М. Указ. соч. С. 111–119.

то из этого ничего хорошего для нашего общего дела не будет. И, конечно,
не нам, социалистам, вы можете говорить, что мы обвиняем какой-нибудь
народ. Зачем пришли сюда представители социалистических партий? Вы
можете нас обвинять в чем угодно, в каких угодно преступлениях, но в одном
преступлении вы нас упрекнуть не имеете права: будто мы возлагаем всю
ответственность за происходящие сейчас в области события на один народ.
Это обвинение достойно тех господ, которые сидят сейчас во Владикавказе
и распускают провокационные слухи о первом почине народного творчества.
Здесь мы имеем дело со всею объединенной демократией Терской области, и только с нею… Когда я говорил об этих всех вопросах и о горячих
головах, то это не значит, что я предлагал не обращать внимания на то, что
делается на Сунже и Тереке. Это не значит, что я предлагаю не предпринимать
никаких мер и спокойно смотреть на то, как льется кровь наших братьев.
Именно Киров говорил о необходимости принять немедленно такие меры,
какие ясно бы указывали всем и каждому, что народная власть не может
спокойно смотреть на то, как льется кровь наших братьев, поддерживающих
эту власть, будут ли это казаки или чеченцы – все равно… И если мы собрались сюда не для кощунства, то наше слово должно превратиться в дело.
И если мы безжалостно хотим отбросить все контрреволюционные силы, то
мы должны вновь подтвердить наше единение, нашу братскую общность,
революционный, я бы сказал, священный союз. Мы должны сказать, что
не только красота скрывается в горах Кавказа, но что эта цепь гордых скал
явится той могучей преградой, о которую разобьются все силы реакции,
что в диких горных ущельях слышен не только вой ветра, но там слышна и
революционная песня затаенных надежд истинных сынов демократии. По
итогам двух выступлений С. Кирова и полемики была вынесена резолюция, в
которой говорилось о том, что «II сессия Терского народного съезда, заслушав
доклад о текущем моменте в Терской области, находит: чрезвычайная угроза
революции, исходящая от империалистического Запада, не замедлит отразиться и на жизни Терской области. Революция в России вообще и в Терской
области в частности находится в опасности, и отсюда встают чрезвычайные
задачи перед Терской демократией, объединенной на съезде. Задачи эти
усугубляются особенно тем, что Терская область не перестает пребывать в
состоянии анархии, общей разрухи и Гражданской войны.
Единственным выходом из создавшегося у нас в Терской области положения является путь, указанный на Моздокском съезде, т. е. объединение всей
революционной демократии без различия национальностей вокруг лозунга
борьбы за республику рабочих, солдат, крестьян, трудовых казаков и горцев».1
Приложение № 16
«Императорское Германское правительство с одной стороны и правительство Республики горских народов Кавказа с другой, решив установить
дружеские отношения между своими странами на почве юридической, экономической и политической, заключили между собой нижеследующий договор:
1

Киров С.М. Указ. соч. С. 119–124.
370

1. Устанавливается постоянный мир и нерушимая дружба между Императорским Германским правительством и правительством Республики
горских народов Кавказа.
2. Императорское Германское Правительство обязуется придти на помощь правительству Республики горских народов Кавказа вооруженной
силой, если последнее правительство этого попросит для обеспечения мира
и спокойствия в своей стране.
Примечание: Представление указанной вооруженной силы количеством
до двух батальонов, должно последовать, если того потребуют обстоятельства
и до ратификации настоящего договора.
3. Ввиду заключения настоящего трактата, при отсутствии каких-либо
договоров, условий, актов и др. правоотношений международного характера между Императорским Германским правительством и правительством
Республики горских народов Кавказа, обе договаривающиеся стороны
сговорились заключить консульскую конвенцию, торговый договор и др.
акты, которые они найдут необходимыми для установления юридических и
экономических сношений.
Консульская конвенция будет заключена через два года, считая со дня
обмена ратификацией настоящего договора. В продолжении этого переходного периода генеральные консулы, консулы и вице-консулы названных
государств будут пользоваться в отношении их преимуществ и обязанностей
положением благоприятствуемой нации на основе международного права.
4. Пока Республика горских народов Кавказа не войдет в международный почтово-телеграфный союз, почтовые и телеграфные сношения
между Германской империей и Республикой горских народов Кавказа будут
установлены тотчас же после обмена ратификациями настоящего договора,
согласно условий, договоров, распоряжений и правил международного
почтово-телеграфного союза.
5. Императорское Германское правительство само признает независимость
Республики горских народов Кавказа и оказывает дипломатическое содействие к признанию этой независимости другими государствами.
6. Императорское Германское правительство1 равным образом обязуется
оказать правительству горских народов Кавказа поддержку дипломатическим путем к установлению границ республики на основе национального
принципа, и в частности к установлению на севере границы, проходящей
через Геленджик-Кубанское (в 20 верстах севернее Армавира), Ставрополь,
Святой Крест (Карабалык), течение и устье реки Кумы, а на юге границы,
проходящей по реке Ингур, по Главному хребту Кавказских гор (по водоразделу) и со включением в него Закатальского округа и Дагестанской области.
7. Количество германских войск в пределах республики не может быть
увеличено без согласия на то правительства этой республики.
1
Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. / Перевод с 5-го немецкого
издания под ред. А. Свечина. Т. 1. М., 1923. С. 98.

371

8. Правительство республики горских народов Кавказа обязуется принять
действенные меры к удалению из пределов Республики миссий и агентов
стран, воюющих с Центральными державами.
9. Договаривающиеся стороны взаимно обязуются завязать экономические отношения и организовать обмен товарами на основании положений,
которые будут установлены возможно в ближайшем времени дополнительными соглашениями.
10. Настоящий договор будет утвержден и обмен ратификациями будет
произведен в Берлине в срок не позднее одного месяца, или, если возможно
и раньше»1.
Приложение № 17
«24 ноября 1918 года.
Граждане, горцы, крестьяне, казаки, рабочие и интеллигенция.
Правительство республики союза горцев Кавказа в настоящий, весьма
тяжелый момент испытаний, которым еще подвержена часть горских земель,
считает своим долгом обратиться к вам с теми словами мира, водворение
которого в крае никогда не было по силам ничтожной кучке коммунистовбольшевиков.
К вам, граждане, обращается то Правительство, про которое недруги
старательно распускали и распускают самые невероятные слухи.
Опровергать их, оправдываться перед людьми, которые залили кровью
весь край, Правительство не считает нужным.
Признание в последнее время Правительства всем Дагестаном и Чечнею
и пребывание этого Правительства в столице Темир-Хан-Шуре – лучший
ответ нашим клеветникам.
В то время, когда коммунисты оказались не в состоянии исполнить почти
ни одного из своих многочисленных обещаний, в это время, когда над личностью, честью и имуществом нашими творятся самые невероятные насилия и
глумления со стороны разнузданных красноармейцев, в то время, когда не
только свобода, но и жизнь ваша подвержена неслыханной опасности, Правительство союза горцев Кавказа обращается к вам с призывом.
Сплотитесь вокруг Правительства, сбросьте те цепи, в которые вы закованы стараниями большевиков, и помогите Правительству создать ту жизнь,
о которой вы мечтаете с первых дней революции.
Помогите Правительству довести край до того истинно народного съезда,
которому названное Правительство передает все свои полномочия и заветы
великой русской революции, спасенные от большевистского потока...
Этот съезд сумеет выбрать новое правительство из лиц наиболее достойных и облеченных доверием широких кругов населения.
Доведите вместе с правительством край до местного учредительного
собрания.
Создайте в нашей демократической республике такие условия жизни, при
которых права меньшинства не будут попираться более сильными группами.
1

Союз… С. 122–123.

Правительство Союза горцев Кавказа, проникнутое искренним желанием
видеть народы республики в обстановке мира, любви и дружного сожительства, намерено в первую очередь разрешить коренным образом земельный
вопрос на основе «земля передается трудящимся».
Вторая цель, которую поставило себе правительство, это дружное сожительство народов, при непременном условии ограждения прав меньшинства.
Правительство Союза горцев Кавказа, признавая для демократической
республики государственным языком русский, вместе с тем сохраняет право
дальнейшей службы во всех государственных и общественных учреждениях
за теми служащими без различия религии и национальности, которые сжились с Кавказом и желают оставаться с нами.
В этом отношении Правительство намерено идти дальше, призывая лучшие
силы страны, также без различия национальности, к делу управления краем.
Рабочий вопрос для Правительства совершенно ясен и, стоя на страже
тех завоеваний, которые приобретены после долгой борьбы, правительство
союза горцев Кавказа обещает самую широкую поддержку профессиональным союзам в их борьбе за права трудящихся.
Свобода собраний, стачек и 8-часовой рабочий день – вот те условия,
при которых мы призываем трудящихся к будущей работе с правительством
республики.
Восстановление городских самоуправлений и создание земства на чисто
демократических началах – мероприятие, которое правительство намерено
провести в самом ближайшем будущем.
Добрососедские отношения с народами, в которых мы видим своих
братьев, – одно из особенно дорогих правительству союза горцев Кавказа
горячих стремлений его.
Отношение к политическим партиям со стороны Горского правительства
можно усмотреть из тех лозунгов, принятых и разобранных нами, которые
со всей ясностью указывают на желание поддержать демократические организации, стремящиеся не к разоружению, а к созданию государственного
и общественного строя, при коем лишь возможно разрешение наболевших
вопросов трудящихся масс.
Гонения, испытываемые партиями при самодержавии большевиков в
пределах республики, правительство допустить не может.
Если политическим партиям и демократическим организациям дорога
свобода, дороги завоевания, приобретенные после вековой борьбы, они вместе
с правительством станут работать в деле поддержки республики, в пределах
коей произвол и засилие.
В демократической республике должны быть все равны, никто не может пользоваться какими-либо правами особыми, в пределах какой-либо одной группы
места иметь не будут ее должны процветать мир, свобода, равенство и братство.
Да здравствует демократическая республика союза горцев Кавказа.
Да здравствует единая семья горцев, крестьян, казаков, рабо чих и
интеллигенции»1.
1

372

Союз… С. 171–173.
373

Приложение № 18
«…Вы, конечно, интересовались результатами моей поездки в Баку...
командующим Добровольческой армией генералом Гейманом1 2 февраля
предъявлен ультиматум ингушскому народу следующего содержания:
1. Ингушетия должна расформироваться и передать все оружие и снаряды
Добровольческой армии.
2. Все ингуши-красноармейцы должны быть пойманы и переданы в руки
Добровольческой армии.
3. Отряды Добровольческой армии должны быть пропущены беспрепятственно в город Грозный.
4. Ингушский народ должен возместить все убытки, причиненные казачьекрестьянскому населению Терской области.
5. Ингушский народ должен быть мобилизован от 18 до 40 лет для борьбы
с большевизмом в России.
6. В Терскую область назначается генерал-губернатор из казаков.
Эти требования, предъявленные ингушскому народу, написаны в общем
приказе генерала Деникина, адресованном на имя генерала Ляхова – главнокомандующего и «командующего» Терско-Дагестанским краем.
На него возлагается: умиротворение этого края, возобновление в нем порядка, восстановление правильной экономической жизни с помощью местных
сил и «приобщение населения вновь к русской власти».
Из этого видно, что генерал Ляхов2, по мысли Деникина, является лицом
Управляющим военной и гражданской частью Терско-Дагестанского края.
Ему, очевидно, будет помогать не «местная сила», а силы самого Деникина.
Вот таково положение.
Вторым лицом после Деникина является генерал Эрдели, находящийся в городе Баку, и мне пришлось говорить с ним о всех делах Добровольческой армии.
Оказалось, что Добровольческая армия совершенно не осведомлена о
нас, Азербайджане, Грузии.
О Грузии они еще знают по частным сведениям, большей частью как неверным, почему они и настроены враждебно против Грузии. А что же касается
нас, они, правда, говорят, что Горское правительство существует, что оно
боролось против анархии, но им не известны наши цели.
Когда я доказал генералу Эрдели на пункты нашего договора, заключенного с Союзным командованием, где союзники признали за нами право
самоопределяться, самоорганизовываться до мирной конференции, показал
и другие бумаги, где определенно признавали наше Правительство, нашу
Республику, генерал был поражен.
Правительство же наше стоит на той точке зрения, что оно не желает ни
с кем конфликта, а хочет установить мирные добрососедские условия, но не
такие вовсе, как, например, поход вглубь России против большевиков.
1
Генерал Александр Александрович Гейман командовал в этот период 2-й Кубанской
пластунской бригадой (Клавинг В. Гражданская война в России: Белые армии. М.; СПб.,
2003. С. 416).
2
ЦГА РД. Ф.Р-621. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 18. Л. 12.

374

Когда ингушскому народу был предъявлен ультиматум, они отвергли
его и сказали, что «значит, Добровольческая армия идет на Ингушетию не
с миром, а с войной»1.
Затем ингуши ответили, что Владикавказ они заняли по распоряжению
Горского правительства, без разрешения коего они не пустят их в Грозный.
Мелкие стычки между ингушами и Добровольческой армией имели место,
но добровольцы не имели успеха. Так, например, Добровольческая армия не
смогла занять город Владикавказ.
В этих взаимоотношениях мы различаем две стороны – принципиальную
и практическую. Принципиально никто не может предъявить какие бы то ни
было требования отдельным племенам. Добровольческая армия, никем не
признанная, хотя бы она и преследовала высокие цели, не может назначать
генерал-губернаторов или предъявлять подобные ультиматумы. Мы это не
признаем. Так это им и было сказано.
Что же касается практического характера этих пунктов, я заявил генералу Эрдели, что вопроса о разоружении Ингушетии и всех горцев касался и
Николай II, и Воронцов-Дашков, но практически решить его никому не удалось. Вопросы о выдаче главарей большевиков мы не оспаривали, но только
выдать их должны не Добровольческой армии, а нам. На вопрос о пропуске
Добровольческой армии в Грозный ответ правильный дали сами ингуши.
По вопросу о возмещении убытков много было сказано, что мы этот вопрос
ставим гораздо шире, может быть, ингуши причинили убытки кабардинцам,
а те осетинам. Значит, возмещать убытки нужно не одним казакам, а для
определения этого необходимо смешанная комиссия.
Относительно мобилизации ингушей в возрасте от 18 до 40 лет и посылки
их вглубь России против большевиков много было сказано, что вопрос этот
не подлежит решению ни нашему, ни ихнему.
После выдачи всех главарей большевиков остаются женщины и ни в
чем не повинное мирное население. Это значит выселить всех ингушей. Мы
полагаем, что дать согласие на это нельзя и не можем. Насчет назначения
генерал-губернатора из казаков много было сказано, что если будут его выбирать или даже назначать, то должны не из казаков, а из горцев, так как
горского населения в Терской области гораздо больше казачьего.
Так было объявлено и английскому командованию, и Эрдели. Генерал
Томсон ответил, что он потребует от Добровольческой армии, чтобы она не
наступала в сторону территории Горского правительства. Об этом ими было
сообщено Эрдели.
Мы полагаем, что с нами поступают так, как нельзя поступать. Добровольческая армия, которая допускает существование Кубанского правительства
и Донского Круга, мы полагаем, не должна посягать на самостоятельность и
вообще на неотъемлемые права Горского Правительства.
Мы говорим, что мы готовы обеспечить гражданскую жизнь и тыл добровольцев, готовы бороться с большевиками, но все же не можем согласиться
1
Цветков В.Ж. «...Добровольческая армия идет на Ингушетию не с миром, а с войной»
// Военно-исторический журнал. М., 1999. № 1. С. 31–40.

375

на те условия, каковых, может быть, и сам Николай II не мог бы предложить
и не предлагал.
Признание нашей республики одним Деникиным для нас имеет мало
значения, но когда будет общероссийское Правительство, тогда можно будет
вести переговоры, которым мы придаем большое значение.
Мы не домогаемся признания нас Деникиным, а говорим, что мы у себя
дома хозяева, хотим жить мирно, спокойно, без грабежей и разбоев, мы никому не мешаем жить и ни с кем не будем воевать.
Союзное командование мне обещало поддержку нашей республики
впредь до Мирной Конференции, и Деникину было приказано не наступать
на территорию Горского правительства.
Генерал Эрдели сказал, что Добровольческая армия не была осведомлена
об образовании Горского правительства, и обещал принять меры к улажению
конфликта и вообще к созданию добрососедских отношений.
Правительство же для переговоров по этому вопросу командировало
Председателя Союзного Совета Темирханова.
Господа, судьба наша в наших руках. Если вы будете стойки, то сохраните
свою независимость. Мы должны будем отстаивать права на наше самоопределение. Я доклад кончил… »1
Примечание № 19
«…Делегации было поручено осведомиться, как в действительности
смотрит главное командование Добровольческой армия на политическое
положение горских народов. Каковы его планы и намерения в отношении
этих народов.
Делегации была дана инструкция – неукоснительно и твердо отстаивать
независимость и самостоятельность республики Союза Горских народов и
поручено в отношении остальных вопросов, касающихся взаимоотношений
Горской Республики и Добровольческой армии, войти в переговоры и установить определенные соглашения.
Делегации было поручено подтвердить высшему командованию Добровольческой армии, что и поныне борьба с большевизмом и большевиками
составляет одну из главнейших задач Горского правительства, которое та
большей части своей территории освободилось уже от большевиков, что
другая часть территории Горской Республики, Ингушетия, Кабарда и Осетия
будут освобождены от них, как только закончится формирование Горским
правительством воинских частей, имеющих специальное для сего назначение.
Установив таким образом общность и тождественность своих задач,
делегация должна была указать высшему командованию Добровольческой
армии, что Правительство Горской Республики настаивает на признании за
горскими народами права на независимое и самостоятельное осуществление
и самоуправление при помощи имеющегося представительного органа Союзного Совета горских народов и выделенного из него Правительства, до
окончательного разрешения этого вопроса наряду с аналогичными вопро1

Союз…С. 222–225.
376

сами других государственных новообразований на Всемирной конференции
в Париже, куда отправлена Горским правительством и особая делегация.
Для переговоров с представителями Добровольческой армии делегация
выехала по железной дороге из Темир-Хан-Шуры, доехав до ст. Хасав-Юрт,
где железнодорожное сообщение пока заканчивается, делегация на лошадях
поехала далее, переехав Терек, прибыла на ст. Шелковскую…
Первоначально делегация обратилась в штаб генерала Покровского, но
последний заявил, что он, генерал Покровский, заведывает оперативной
частью войны и в политике не компетентен, и указал, что на ст. Прохладной
имеется штаб ген. Ляхова, где несомненно могут разрешить интересующие
нас вопросы и куда нам и надлежит за этим ехать.
Для свидания с ген. Ляховым делегация проехала через Моздок на ст.
Прохладную; однако здесь оказалось, что ген. Ляхов выехал во Владикавказ;
одновременно и делегация, имея ввиду информироваться о положении вещей во Владикавказе и в Ингушетии, выехала туда, надеясь встретиться во
Владикавказе с ген. Ляховым. Однако ген. Ляхова и здесь не было; тут стало
известным, что он в это время находится в Пятигорске…
Добровольческая армия жестоко расправилась с ингушским народом,
который обвинила в сочувствии большевизму и в котором хотела видеть
большевиков.
Три ингушских селения: Долоково, Кантышево и Базоркино были сровнены с землей. Мирное население их подвергнулосъ варварскому уничтожению. И в результате всего на ингушский народ были наложены чрезвычайно
тяжелые кары за оказанное ими Добровольческой армии сопротивление при
вступлении ее в пределы их родного края – Ингушетии, которую они считали
входящей в состав Горской Республики.
Добровольческая армия потребовала от ингушского народа: сформировать
немедленно за счет народа для борьбы с большевизмом в России 4 конных
полка и 2 конных батареи, причем один конный полк должен выступить в
Россию не позже 25-го февраля старого стиля; выдать 2 1/2 тысячи винтовок
и около 50 000 000 руб. контрибуции. От осетинского народа потребовано: 4
конных полка 6-сотенного состава и 6 батальонов пеших, сформированных
тоже за счет народа.
От кабардинцев: 4 конных полка на тех же условиях. Кроме того к отдельным селам, которые подозревались и большевизме, предъявлены крайне
тяжелые требования, как, например, к осетинскому селению Христиановскому: уплатить 5 миллионов руб., 100 000 пуд. кукурузы, 10 000 голов лошадей
и столько же рогатого окота. Разочаровавшись в возможности встречи с ген.
Ляховым, депутация, узнав, что общее командование над обеими армиями
поручено ген. Врангелю и, надеясь найти у него разрешение интересующих
вопросов и выяснить создавшееся для Горской Республики положение, направилась из Владикавказа в Кисловодск, где ген. Врангель имел в то время
пребывание. Здесь, однако, депутацию снова постигла неудача; повидаться с
ген. Врангелем депутации не удалось, так как в это время он лежал больным
сыпным тифом и потому никто к нему не допускался.
377

Тогда депутация решила выехать в Екатеринодар, чтобы войти в непосредственное сношение с ген. Деникиным по делам порученной ей миссии.
Генерал Деникин хотя и назначил день и час для приема делегации, но потом
почему-то раздумал и через своего адъютанта заявил, что делегации надлежит обратиться к ген. Ляхову, которому он передал все свои полномочия
по управлению Терско-Дагестанским краем, и потому вмешиваться теперь
в его дела и распоряжения не считает себя вправе, ибо ген. Ляхов имеет
возможность самолично разрешить все интересующие нас вопросы своею
собственною властью, поэтому и рекомендовал нам обратиться непосредственно к ген. Ляхову.
Это переполнило чашу терпения и обид, которые все время переносила
делегация во имя блага и счастья своего народа и с целью сделать все возможное для предотвращения вооруженного столкновения между Добровольческой армией и горским народом.
Ехать далее на поиски ген. Ляхова делегация не согласилась и, оставив
приводимое ниже заявление, решила выехать обратно в Темир-Хан-Шуру.
Вместе с подачею сего заявления делегацией было подчеркнуто представителям штаба Добровольческой армии, что последние события заставляют нас с
совершенно другой точки посмотреть на наши отношения с Добровольческой
армией и определенным образом квалифицировать ее поступки по отношению
к нам. К сожалению, наше искреннее и горячее желание рассеять наши опасения, выяснить создавшуюся неясность и определить наши истинные отношения не встречает, по-видимому, сочувствия со стороны главного командования.
Поэтому мы снимаем с себя ответственность за все могущие в дальнейшем
последовать, вследствие этого, события. Как народные представители, мы не
считаем себя вправе далее добиваться возможности дальнейших свиданий и
бесед. Конъюнктура событий для нас выясняется, равно как для нас очевидны
реставрационные попытки главного командования Добровольческой армии, а
потому мы отказываемся от свидания с ген. Ляховым, ибо в таком случае вести
с ним переговоры мы не находим ни необходимости, ни даже возможности.
Делегация осталась несколько дней в Екатеринодаре, чтобы информироваться о положении вещей на Кубани…
Кубанское казачество с самого начала ни под каким видом не позволяло
командованию Добровольческой армии вмешиваться в свои внутренние дела…
Есть и на Кубани люди, которым дорога свобода.
Это дало вам повод думать, что мы в единении с ними без кровопролития
сумеем отстоять свои позиции.
Отношение Добровольческой армии к казакам Терской области иное, чем
к горцам. Так, ген. Ляхов заявил, что на 20 марта в Пятигорске созывается
Войсковой Круг от всех представителей Терского казачества, который изберет Краевого Терского атамана и свое Правительство, вроде Краевой Рады
Кубанского казачества.
И только в отношении нас, горцев, Добровольческая армия покушается
на нашу независимость, хочет разрушить созданную нами нашу собственную
государственность, вернуть нас к порядкам дореволюционного периода…

Покинув Екатеринодар с некоторым удовлетворением, мы поехали обратно.
На ст[анции] Минеральные Воды мы узнали, что штаб ген. Ляхова со
ст[анции] Прохладной переведен в Пятигорск и что вскоре ген. Ляхов ожидается здесь проездом в г. Грозный на Чеченский съезд.
По приезде нашем на ст. Прохладную нас нагнал поезд Ляхова и мы, пересев, проехали в этом поезде от ст. Прохладная до ст[анции] Беслан, имея в
это время беседу с ген[ералом] Ляховым.
В этой беседе точно выяснилось, что ген[ерал] Ляхов считает себя главным
начальником над Терским и Дагестанским краем как в отношении управления
его военных сил, так и в гражданском управлении этим краем. Диктаторскими правами над этим краем он уполномочен главным командованием
Добровольческой армии.
В деле управления отдельными Горскими народами ген. Ляхов считает достаточным ограничиться назначением каждому из этих народов особых правителей из представителей этого же народа. В этом отношении ген[ералом]
Ляховым уже сделан ряд назначений.
В Кабарду им поставлен правитель князь Бекович-Черкасский, имеющий резиденцию в Нальчике, в Осетию предполагает поставить генерала
Абациева, в Ингушетию – генерала Мальсагова, в Чечню – генерала Алиева,
в Дагестан – полковника князя Тарковского, ген[ерал] Ляхов считает, что
Союз Горцев не должен существовать.
Отдельные народы могут еще иметь при назначенном им правителе свой
совещательный орган, поставленный им же, Ляховым; никакого объединения
и общения между кругами он, Ляхов, не допустит и немедленно же намерен
приступить к разоружению Горского Союза.
Ген[ерал] Ляхов указывал, что он и так делает много уступок горцам:
он назначает правителей из местных лиц, и, по возможности, назначает и
чиновников из местного же населения.
Правители и чиновники из местных лиц смогут образовать при нем Совет,
который будет иметь характер совещательного органа.
Таким образом, он дает горским народам Меджлис и дальше этого Ляхов
на какие-либо уступки пойти не может.
Генерал <...> заметил, что это даже превышает его полномочия, данные
ему Деникиным.
Установив точку зрения ген[ерала] Ляхова, – нам стало ясно: соглашение
состояться не может.
Мы решили покинуть поезд на ст[анции] Беслан, проехать по делам во
Владикавказ и через день приехать в г. Грозный на съезд чеченцев.
Поезд ген[ерала1 Ляхова простоял на ст[анции] Беслан 6 час. Принимали
ген[ерала] Ляхова по-царски.
Торжественные депутации от частей Добровольческой армии, почетные
караулы и торжественный обед в зале 1-го класса со своей свитой и трубачами – все это в памяти докладчика воскресило старое время и напомнило
приемы и официальные проезды Наместника Кавказа.

378

379

На ст[анции] Беслан нас разыскал начальник города Владикавказа и
заявил, что нам въезд во Владикавказ запрещен, причем просил сообщить,
поедем ли мы.
На наш недоуменный вопрос, кем и чем вызвано такое запрещение, он
отказался отвечать, но продолжал настаивать на своем требовании.
Нам оставалось только заявить, что мы не в силах противиться насилию,
протестуем против такового, но принуждены подчиниться грубой силе.
Однако разрыв делегации с ген[ералом] Ляховым состоялся. В дальнейшем вместе мы уже не ехали.
Второй депутат, Арслан-бек Бутаев, поехал в целях информирования
в родное селение, я же, узнав, что председатель Горского правительства г.
Коцев находился в настоящее время в Грозном, уже частным образом поехал
в поезде Ляхова в г. Грозный, желая успеть приехать вовремя к съезду чеченского народа.
В Грозном происходил съезд чеченского народа, который собрался в
ближайшем к гор[оду] селении – Алды. Обсуждались требования, предъявленные к чеченскому народу добровольческой армией.
Вторая делегация доложит о чеченском съезде, я же могу лишь для характеристики настроения, господствовавшего на съезде, сообщить о том, что
когда разбирался вопрос о посылке делегации к ген. Ляхову, – съезд встал на
ту точку зрения, что если ген[ералу] Ляхову нужно что-либо от чеченского
народа, то пусть сам приедет в сел. Алды и скажет о том, что ему нужно, но
посылать к нему депутацию не должно.
И только после убедительных доводов представителя нашего Правительства было решено послать к генералу Ляхову представителей чеченского
съезда, чтобы объявить ему о решении, принятом на съезде.
В гор[оде] Грозном состоялось совещание ген. Ляхова с представителями
Чеченского съезда. Заседание было открытое я присутствовало на нем немало горожан и казаков.
По открытии заседания представители Чеченского съезда заявили:
«Съезд чеченского народа единогласно постановил никаких ответов
на предъявленный ультиматум ген. Ляхова не давать и предложить ему
по всем вопросам, касающимся чеченского народа, обратиться к Горскому
правительству».
Ляхов такого отношения не ожидал. Ему освещали дело иначе. Лица,
определенным образом настроенные против горских народов и являющиеся
сторонниками «старинных испытанных мер», убеждали в том, что стоит ему
только явиться с кулаком и во всем блеске своего величия, как эти дикари
раболепно преклонятся перед ним.
Этим объяснялось его пренебрежительное отношение к Горскому правительству и горской свободе.
Оказанное единодушное сопротивление и проявленная солидарность
ошеломили его, заставив понять свои заблуждения и начать искать выход
из создавшегося положения. Тогда он обратился к представителям Горского
правительства, прося их вывести из создавшегося тупика.

«Хотите править – будьте при мне. Вы будете моим Меджлисом», –
убеждал он нас.
Мы указали ему, что народ хочет представительного управления, облеченного народным доверием.
Председатель Правительствах передал нам о речи своей, сказанной
ген[ералу] Ляхову, смысл которой сводился к следующему:
«Дело не в Вашем лице. Мы заявляем протест не против ген[ерала] Ляхова.
Нам все равно – кто ни будет действовать от Добровольческой армии. Но
добровольческая армия не должна вмешиваться ни в какие сферы деятельности Союза Горских народов».
«Что же я, в таком случае, должен делать», – возразил ген[ерал] Ляхов.
«Вы должны уйти из территории Союза Горских народов», – последовал
ответ Председателя Правительства.
«Куда же я должен деть целый ряд генералов и полковников, которым я
уже раздал места в пределах Тероко-Дагестанского края?»
Все же в конце своей беседы ген[ерал] Ляхов заявил, что в разрешении
предложенных нами ему вопросов он не компетентен. Советовал ехать в
Екатеринодар к ген[ералу] Деникину для разрешения принципиальных
вопросов и добавил, что с своей стороны он телеграфно сообщит ген[ералу]
Деникину свою точку зрения на эти вопросы.
После этого нами было решено, что Председатель Правительства Пшемахо
Коцев выедет в Екатеринодар для собеседования и выяснения с ген[ералом]
Деникиным доставленных нам, жизненных для Союза Горских народов, проблем. Мы же возвратимся обратно в Темир-Хан-Шуру к исполнению наших
обязанностей в Парламенте.
Однако до отъезда «мы выработали совместно ультимативные требования
Горского народа, которые надлежит предъявить через Председателя Горского
правительства генералу Ляхову и которые разделяются на две части.
В первой своей части вопросы касаются борьбы с большевиками. В этой
области интересы наши солидарны. Здесь задачи могут быть поставлены –
большая или малая. Исходным пунктом может служить соображение, что
если большевизм не будет ликвидирован во всей России, то и у себя дома, в
Горской республике, мы не обеспечены от возможности вторжения в наши
пределы большевиков, повторения всех ужасов анархии. Потому – принципиально – большевизм должен быть вырван с корнем. Однако в каком
размере, виде, форме должно проявиться в этом участие со стороны Горской
республики – этот вопрос подлежит обсуждению с Правительством.
Второй вопрос касается управления Горскими народами. Этот вопрос
не должен даже обсуждаться. Основное положение: у горских народов
существует народоправство и разрушать его – значит идти определенно на
войну с Союзом горских народов, который решил до последней кайли крови
отстаивать свою самостоятельность и независимость»1.

380

381

Тахо-Годи А. Указ. соч. С. 189–201.

Примечание № 20
«Злобой дня в Шуре пока служит пребывание добровольцев в Дагестане
и посещение «Главнокомандующим Терско-Дагестанским краем» ген. Эрдели
Темир-Хан-Шуры. В ответ на постановление дагестанской фракции горского
Парламента об учреждении особого дагестанского правительства ген. Халиловым была получена от ген. Драценко следующая телеграмма: «Поздравляю
дагестанцев с мудрым решением, жажду видеть правителя». По получении этой
телеграммы ген. Халилов поспешил в Петровск, где его встретили с помпой: почетным караулом, музыкой и всем тем, что радует душу русского генерала. Ответный визит ген. Драценко был обставлен также торжественно. Обласканным
вернулся ген. Халилов в Шуру и последствием его визита к генералу, «не вмешивающемуся во внутреннюю жизнь Дагестана», было увольнение со службы
без всякой причины, «ввиду изменившихся обстоятельств», нескольких поляков, в том числе и директора бывшего горского правительства А.В. Ольшамовского, создавшего эту канцелярию и единственного способного труженика во
всей канцелярии. Об этом уходе особенно жалею я, так [как] у Ольшамовского
миссия всегда встречала предупредительное отношение, и требования миссии
выполнялись незамедлительно. Вся вина Ольшамовского заключалась в том,
что он в официальной записке, поданной два месяца тому назад правительству,
протестовал «как свободный поляк» против попрания Деникиным свободы
горских народов. Вторично выезжал ген. Халилов в Петровск на встречу ген.
Эрдели, с которым 3 июня вернулся в Шуру. Ген. Эрдели была устроена поистине царская встреча: войска, музыка, хлеб-соль от города, икона от русского
населения и т.д. В тот же день городским самоуправлением был дан в клубе в
честь генерала обед, где участвовало офицерство и много приглашенных (миссия приглашения не получила). За обедом произносились тосты, но знаменателен тост ген. Халилова: «За великую, единую и неделимую Россию». На тост
Халилова отвечал ген. Эрдели. Он коснулся, между прочим, и Азербайджана,
заявив, что добровольцы нарушать границ Азербайджана не собираются, они
дойдут до намеченной линии Кизил–Бурун–Закаталы1. В частной же беседе
он сказал одному офицеру, что если азербайджанцы нам этого не позволят, то
мы это сочтем за объявление нам войны. На обед, между прочим, не были приглашены офицеры – ингуши, чеченцы, казанские татары. Во всей этой истории
народ дагестанский не принимал никакого участия, главными деятелями этой
трагедии являются: полк. кн. Тарковский, бывший шталмейстер Казаналипов,
городской голова, бывший председатель парламентской дагестанской фракции
Апашев, ген. Халилов, полк. Гаиббеков, подполк. Джафаров, бывший глава
шариатского правления Наджмуддин Эфенди Гоцинский и несколько других
лиц, но все проклятие дагестанского народа, если он не получит спасения и
будет порабощен, падет на головы кн. Тарковского и Казаналипова, все время
работавших в Петровске с Пржевальским и фактически пригласивших их в
Петровск. Количество прибывших в Петровск войск весьма незначительное.

Цифру 5 тыс. я Вам сообщал со слов кн. Тарковского, который в своих целях
сообщил преувеличенную цифру. Впоследствии я навел точные справки через
агентов специалистов, которые выяснили следующее: отряд состоит из двух
офицерских сотен, числом не более 500, одной сотни казаков в 200–250 человек,
учебной роты человек в 70 и одной роты в Дербенте1, всего немного более 1
тыс. человек. Так [как] уже установлено прямое железнодорожное сообщение
с Ростовом, то возможен дальнейший прилив добровольческих сил и потому
следует принять теперь же необходимые меры для удаления добровольцев с
территории Горской Республики. Я полагаю целесообразным, пользуясь желанием населения Кюринского, Кайтаго-Табасаранского, Самурского округов
присоединиться к Азербайджану, занять эти округа и Петровск, приняв на себя
перед английским командованием обязательство защищать Каспийское побережье от большевиков. По занятии Петровска Дагестан, Чечня и Ингушетия
признают власть Азербайджана; к этому они подготовлены. После этого может
быть восстановлена Горская Республика под протекторатом Азербайджана.
В этом наше спасение. Если вдобавок правильно сообщение прибывшего из
Баку известного министерству Юсуфа Музафарова, что Бакинский порт и
управление каспийским транспортом англичане с рук па руки передадут добровольцам (от англичан всего можно ожидать), то тем более нужно торопиться,
ибо Каспийский флот очутится в руках армии Колчака, которая находится
накануне занятия всего Волжского бассейна и Астрахани»2.
Приложение № 21
«…1 июня я был приглашен к начальнику английской военной миссии
в Екатеринодаре ген. Бриггсу, который очень интересовался ответом азербайджанского правительства на первые его вопросы и отношением моего
правительства к Добрармии в связи с занятием ею Петровска и Дербента.
Мой ответ: наверняка ничего не знаю, но думаю, что захват Добрармией
территории Горской Республики не может понравиться моему правительству.
Ответ Брикса. Занятие Петровска и Дербента вызывается исключительно
стратегическими соображениями операций против астраханских большевиков и отчасти взглядом на горское правительство, которое установилось у нас
и о котором я Вам говорил при первом нашем свидании.
Тут же ген. Бриггс уверил меня, что ген. Деникин против Азербайджана
никаких агрессивных шагов не предпринимал, не предпринимает и не будет
предпринимать. Слова Брикса: известно ли Вам и Вашему правительству, что
мирная конференция и Лига наций отдельно не будут рассматривать вопроса
о Грузии, Азербайджане и др. республиках, а рассмотрят вопрос о России в
общем, так как только в интересах Германии расчленение России на мелкие
единицы. Затем нам достоверно известно, что только стоит нам убрать бри-

1
ГАРФ. Ф.Р-5881. Коллекция отдельных мемуаров и документов эмигрантов. 1918–
1939. Оп. 1. Д. 34. Л. 20.

1
Гасанлы Д. История дипломатии Азербайджанской республики. В 3 т. Т. 1. Внешняя
политика Азербайджанской Демократической Республики (1918–1920). М.: Флинта;
Наука, 2010. С. 325.
2
Азербайджанская… С. 258–260.

382

383

танские войска из Закавказья, то сейчас же начнутся кровавые столкновения
между народностями Закавказья, но мы должны в ближайшем будущем так
же, как и Италия, убрать наши войска из Закавказья, так как в них есть большая нужда в самой Европе, почему я, ген. Бриггс, считаю, что Азербайджану
следует установить более дружественные отношения с Добрармией, которая
борется с большевиками – общим врагом всей культуры. Азербайджан должен
быть признательным ген. Деникину, ибо он, защищая свой тыл от большевиков, тем самым защищает и Азербайджан от вторжения большевиков в его
территорию; потому полагаю, что нет причин Вам ссориться с Деникиным.
Мой ответ: Мы ни с кем не ссоримся, но наш народ, объявив свою самостоятельность, защищает ее от посягательств как изнутри, так и извне.
Заявление ген. Бригтса: Ведь ген. Деникин не посягает и не думает посягать
на Вашу самостоятельность. Я как представитель английского командования
очень бы хотел, чтобы Вы лично поговорили с ген. Деникиным.
Мой ответ: Я не имею от своего правительства полномочий говорить официально с ген. Деникиным. Если очень нужно, могу говорить как частное
лицо, но на равных правах. На что ген. Бриггс мне ответил, что он сегодня
же поговорит с ген. Деникиным и просит меня вместе с ним поехать завтра к
ген. Деникину, где я, лично поговоривший с Деникиным, мог бы убедиться
в справедливости заявлений Бриггса относительно ген. Деникина и в несправедливости нападок на ген. Деникина в нашей прессе. 3 июня я получил
приглашение от ген. Бригтса поехать вместе с ним к ген. Деникину, что я
исполнил. Моя беседа с ген. Деникиным:
Вопрос ген. Деникина: Я бы хотел узнать взгляд Вашего народа и его
правительства на Россию.
Мой ответ: Я буду говорить как частное лицо, но думаю, что выражаю
взгляд своего народа; мы связаны с Россией культурно и экономически,
русская революция и мировая война родили великую идею прав народов на
самоопределение, вот мой народ считает своим правом объявить свою самостоятельность, причем свою судьбу, как вся Россия и весь мир, вручили в руки
мирной конференции, которая и должна быть судилищем народов. Решению
этого судилища, вероятно, подчинятся все народы, в том числе и мой народ.
Этим вовсе мы не рвем связи с Россией, и если России суждено будет иметь
какой-нибудь полномочный общепризнанный народный демократический
орган, думаю, что мой народ направится и не откажется принять и в нем
участие и заявить свое право на самоопределение, и, полагаю, что этот орган признает справедливое и неотъемлемое право, в числе других народов, и
моего народа на самоопределение.
[Вопрос ген. Деникина.] Чем вызваны такие нападки на Добрармию и на
меня в Вашей прессе?
[Мой ответ]. Полагаю, что вторжением Добрармии в пределы Горской Республики и нарушением права горских народов на самоопределение, чем Вы подали
повод думать, что такой же шаг может быть предпринят в отношении к нам.
Я никаких агрессивных шагов против Вас не предпринимал, не предпринимаю

и не собираюсь предпринимать, если Ваше правительство само не подаст к этому повода. Положение Горского правительства таково, оно явилось в пределы
республики тогда, когда она была очищена от большевиков Добрармией, так
и это правительство по нашим точным сведениям не пользуется авторитетом
среди народов Горской Республики, не говоря уже о Тереке, который имеет
свое особое правительство.
[Слова ген. Деникина]. Занятие мною Дербента и Петровска объясняется
исключительно стратегическими соображениями в борьбе против астраханских большевиков; они, эти города, мне необходимы как военные и экономические базы для грузов, получаемых из-за Каспия, так как мне необходим
груз не только для Добрармии, но и для уральских казаков, отрезанных от
Колчака; затем Горское правительство в продолжение 3 месяцев водворить
порядок на своей территории на железных дорогах не могло, а мне железная
дорога нужна также для борьбы с астраханскими большевиками и для связи
с уральскими казаками…»1

384

385

Приложение № 22
«Правитель Осетии и Осетинский Совет, заслушав ноту, поданную
Верховному Союзному Комиссару полковнику Гаскелю от имени какого-то
«Меджлиса горских народов», считаю своим национальным и политическим
долгом выразить со своей стороны самый энергичный протест против всех
тех, которые, не имея решительно никаких полномочий от осетинского народа или его представительных учреждений, тем не менее имеют смелость,
возможную только в нашу смутную эпоху, выступать с дипломатическими
нотами по вопросам, касающимся судьбы и политических интересов Осетии…
В настоящее время, когда осетинский народ под Верховным руководством
вновь возникшей Единой России русской власти напрягает все свои силы
против банд и изменников и грабителей, подобные ноты представляют из
себя не только акты самозванных злоупотреблений народным именем, но и
акты величайшего государственного преступления перед малыми народами
Кавказа и залитой кровью родиной…
В ноте «Меджлиса горских народов» упомянута «Осетия» как неотделимая часть горской территории, упомянуты также осетины – свободные,
полномочные граждане России, как подданные «несуществующей Горской
Республики». Подобное преступное злоупотребление именем, территорией,
честью осетинского народа Правитель Осетии и Совет ни в коем случае ни с
чьей стороны допустить не могут. При всех условиях мы всегда будем против тех, которые в столь ужасные времена не только не забыли свой долг
перед Родиной, но даже дерзают торговать ее священным именем и телом
на международном рынке, ища выгодных покупателей.
По мнению правителя и Совета все те осетины, которые входят в состав
«Меджлиса» и служат ему, никто иные, как враги России, Осетии и горских
народов. Они более чем другие должны знать, за что осетинский народ борется
в эти годы революций и анархий.
1

Азербайджанская... С. 254–256; Союз… С. 297–299.

Политические цели осетинского народа в высшей степени ясны, так
как представители народа на всех своих съездах с первых же дней государственного переворота заявили одно и то же, что народ не мыслит ни своего
существования, ни духовно-культурного развития вне России, что Осетия –
неотъемлемая часть Единой Великой России…
В своей борьбе с большевиками осетины потеряли свои цветущие села,
свои богатства, накопленные знанием, трудом и торговлей, и зато сохранили
национальную честь. В ноте сказано, что «железом и кровью Добровольческая
армия прошла на территории горских народов». Действительно, осетинские
села подверглись сожжению, разгрому и расхищению, но составители ноты
забыли только одно: указать Верховному Союзному Комиссару, когда и кто
поджигал наши села, кто обездолил многие семьи, кто расхитил имущество
'нескольких тысяч осетинских домов. Все это было не в период царизма, не
после прихода Добровольческой армии, а в прошлом году, когда теперешний
председатель «Меджлиса» был председателем Терского областного Совета,
когда некоторые из членов его были комиссарами края. Вот именно тогда
осетины в первый раз увидели свои пылающие села, увидели пепел аулов,
убийства, грабежи, увидели насильственное вторжение в пределы Осетии
банд большевиков, тех самых банд, которые теперь вновь вторгаются на
Северный Кавказ и которые стремятся зажечь наш край.
За короткое время господства большевиков осетины потеряли: Алагир,
Солугадан, Бираг-Занг, Тамиск, Карагач, Урсдон, две горские слободки, две
станицы, Черноярскую и Ново-Осетинскую, и множество хуторов в Терском
крае. Все это потеряли тогда, когда одни преподносили с востока осетинам
независимость Горской Республики, а другие с севера – социалистический
строй, – а сам народ боролся за торжество русской государственности в крае.
Поэтому эта нота не права, говоря о «насильственном» вторжении в
пределы Горской Республики Добровольческой армии. В Осетию она пришла не насильственно, а свободно, так как народ еще в прошлом году ждал
прихода своих освободителей с севера. Это не произошло во многом по
вине тех, которые стремились малые народы увлечь в кровавый водоворот
русской революции.
Одним словом, можно сказать, что Осетия была на границе своей национальной гибели и только приход Добровольческой армии спас ее от новых
национальных бедствий. Хотя мы и не считаем себя вправе высказываться
относительно других народов, но мы можем засвидетельствовать, что были
только частичные столкновения горских народов с Добровольческой армией
и в тех случаях, когда большевики, покупая отдельных лиц, влиятельных
среди горцев, увлекали за собой те или иные села. Фактически значительная часть горцев добровольно присоединилась к России. В особенности это
справедливо в отношении Дагестана, который без единого выстрела присоединился к России…
Осетия смотрит на создание порядка в стороне и выработку основных законов России как на свое неотъемлемое право, так как осетины прежде всего

граждане России, а гражданами России могут быть признаны только те, которые несут кровавую подать в величайшей Гражданской войне. Поэтому-то
осетинский народ гордится тем, что с самого начала возникновения Добрармии на Кубани осетины-партизаны и осетины Кубанской области боролись
в ее рядах не только за освобождение России, но и всего культурного мира
от большевистской заразы.
А теперь на всем фронте от Киева до Астрахани осетинские воинские
части1 совместно с русскими казаками, черкесами, кабардинцами и остальными горцами бьются в первых рядах, неудержимо стремясь в самый центр
России – в Москву. Если даже и в настоящее время, к величайшему сожалению осетинского народа, часть горцев увлечена фанатиками, политическими
авантюристами и большевиками на путь борьбы с Добрармией, то народ
усматривает в этом не столько желание горцев отделиться от России, сколько
политические интриги большевиков Закавказья, которые стремятся наносить
удары в глубоком тылу через горцев Добровольческой армии»2.

386

387

Примечание № 23.
«Железом и кровью прошла Добровольческая армия по территории
горских народов, оставляя после себя пепел аулов, убийства, грабежи, виселицы, изнасилованных женщин, оскверненные мечети. Под угрозой повешения и расстрела все честные труженики в горской среде, работавшие
под знаменем национального преуспевания и возрождения, должны были
покинуть пределы родины. Вместо них во главе горских народов поставлены
реакционные генералы эпохи царизма. Дабы всесторонне осветить характер
деятельности Добрармии на территории Горской Республики, их варварство
и жестокость, Союзный Меджлис горцев Кавказа приступил к производству
соответствующей анкеты, которая послужит достаточным обвинительным
актом для тех, кто путь создания «единой и неделимой России» составил
неслыханными преступлениями.
Своевременно весь собранный материал будет представлен мирной конференции и Лиге Народов. Ныне Союзный Меджлис находит необходимым
немедленное образование международной следственной комиссии, которая
на месте ознакомилась бы с действиями Добровольческой армии на территории Горской Республики. Вместе с тем Меджлис заявляет решительный
протест против того, что Добрармия, насильственно расположившаяся на
территории Горской Республики, производит поголовную мобилизацию
горцев3, причем те части населения, которые заявляют, что они не хотят вмешиваться в русскую Гражданскую войну, так как считают, что дело свержения
или поддержки центральной власти России есть прежде всего дело самого
1
Гагкуев Р.Г. Горские формирования в составе белых армий юга России // Белое дело.
2 съезд представителей печатных и электронных изданий. М., 2005. С. 77.
2
Союз… С. 315, 316, 318–320.
3
Институт гуманитарных исследований при правительстве Кабардино-Балкарской
Республики и отделении Российской академии наук Кабардино-Балкарской Республики.
Ф. 2. Архив документов периода гражданской войны. Оп. 1. Д. 11. Л. 4

русского народа, подвергается беспощадному истреблению. Так, например: на
днях были стерты с лица земли два наиболее цветущих ингушских селения,
Экажевское и Сурхохи, не говоря уже о тридцати аулах Kaбapды, Осетии,
Ингушетии, Чечни и Дагестана, подвергшихся разгрому при вторжении Добровольческой армии в пределы Республики. Мы протестуем также против
беспримерных реквизиций и поборов, обращающих более состоятельных
горцев в бедняков, а бедняков в нищих…
В таком же положении оказались и аулы Большой и Малой Кабарды, части
Осетии, Чечни и Дагестана. Кроме того, с кабардинцев взыскано в пользу
кабардинских князей с каждого дыма от 11 до 12 тысяч рублей. Помимо вышеуказанных сумм горские народы должны были сами снарядить за свой счет
лодки для Добровольческой армии. Ввиду бедности мобилизуемых всадников
горских полков каждое сельское общество вынуждено было выдавать пособие на снаряжение от 10 до 30 тысяч рублей в зависимости от материального
благополучия общества. В общем, если произвести детальный подсчет, контрибуция, наложенная на горские народы, выразится в миллиардах рублей.
В настоящее время проводится новое формирование частей из горцев для
Добровольческой армии, не говоря уже о необходимости пополнения находящихся на фронте полков. Меджлис полагает, что эти меры Добрармии среди
горских народов есть не что иное, как проведение под благовидным предлогом заранее обдуманного плана физического истребления горских народов.
Инстинктивно чувствуя эти коварные замыслы вождей Добрармии, горские
народы стихийно восстают, как это имело место в Ингушетии, Чечне, Дагестане,
предпочитая погибнуть лучше под родным небом Кавказа, защищая свои очаги,
свободу и независимость, чем где-то в неведомой России, в пожаре Гражданской войны. И теперь мы являемся свидетелями нового взрыва восстаний
горских народов против Добрармии, идет восстание в Чечне во главе с шейхом Узун-Хаджи. Чеченцы Веденского округа, заняв Ведено, Шатой и Шали,
продвигаются вперед. Войска Узуна-Хаджи состоят из чеченцев, дагестанцев,
кабардинцев, балкарцев, ингушей и др. Началось вторичное восстание в Дагестане во главе с шейх-уль-исламом Республики Али-Хаджи Акушинским.
Восставшее население, изгнав администрацию, силою назначенную Добровольческой армией в округа, разоружив добровольческие гарнизоны крепостей,
захваченных Добрармией, как то: Дешлагар, Меджалис, Ахты, Гуниб и т.д.,
теснит Добрармию к Петровску, Темир-Хан-Шуре и Дербенту…
Выражая перед Вами свой протест против действий Добровольческой
армий, Союзный Меджлис категорически заявляет, что до тех пор, пока
горская территория не будет очищена от Добровольческой армии и восстановлена независимая Горская Республика, никогда не будет мира на этой
территории, которая сделается ареной оплошной борьбы горских народов за
свое национальное освобождение. Союзный Меджлис считает своим долгам
указать Вашему правительству, как представителю держав Антанты на необходимость немедленного принятия следующих мер:
1) Очищение территории Горской Республики от Добрармии с установлением временной демаркационной линии по крайней мере по среднему
388

и нижнему течению реки Терека и притоку реки Терека Малке впредь до
разрешения вопроса о границах Горской Республики на Парижской мирной
конференции.
2) Скорейшее назначение Международной следственной комиссии над
действиями Добровольческой армии на территории горских народов.
3) Немедленное прекращение дальнейших насильственных выборов
горцев в войсковые части Добрармии.
4) Немедленное прекращение среди горского населения реквизиций и
поборов.
Союзный Меджлис надеется, что все зависящие от Вашего правительства
мероприятия будут Вами приняты немедленно и настоящий протест будет
передан по радиотелеграфу Мирной конференции.
Председатель Союзного Меджлиса Горских народов Кавказ Ахмет
Цаликов»1.
Приложение № 24
Раздел 1. Общие положения.
1. ТДК образуют: 1) Область войска Терского, 2) Отдельные округа:
Кабардинский, Осетинский, Ингушский, Чеченский и Кубинский (?),
3) Грозненское градоначальство, 4) Кавказский минераловодский район и
5) Дагестанская область.
2. Чеченский отдельный округ делится на три отдела: Грозненский, Веденский и Хасав-Юртовский, а Дагестанская область делится на девять округов:
Темир-хан-шуринский, Гунибский, Кайтаго-Табасаранский, Даргинский,
Андийский, Аварский, Кази-Кумухский, Кюринский и Самурский.
3. Управление ТДК составляют: 1) Главноначальствующий, 2) Совет главноначальствующего, 3) Управление отдельными частями разных ведомств,
4) Местные учреждения административные…
Раздел 2. О главноначальствующем учреждениях и лицах при нем состоящих
Глава 1. О главноначальствующем
9. Главноначальствующий есть главный начальник ТДК, в лице коего сосредоточивается высшее местное управление всеми гражданскими делами сего
края… он же состоит командующим войсками, расположенными в названном
крае, за исключением войск, принадлежащих к составу действующей армии…
11. В порядке гражданского управления г. руководствуется указаниями
исполняет распоряжения начальника Управления внутренних дел…
Глава 3. О помощниках г[лавноначальствующего].
19. При г[лавноначальствующем] для содействия ему по гражданскому
управлению краем состоит помощник, который непосредственно ему подчинен…
Глава 4. О почетном представителе горских народов ТДК.
23. При г[лавноначальствующем] состоит почетный представитель горских народов ТДК, который избирается на годичный срок на созываемом
1

Тахо-Годи А. Указ. соч. С. 210–213.
389

г. по правилам, им установленным, общем съезде представителей горских
народов ТДК…
Глава 5. О совете г[лавноначальствующего].
25. Совет Г[лавноначальствующего] есть учреждение, которое, не касаясь
части исполнительной, предварительно обсуждает все дела, подлежащие его
рассмотрению по сему учреждению…
Глава 6. Об управлении делами г[лавноначальствующем].
30. Управление делами г[лавноначальствующего], состоя под ближайшим
руководством управляющего делами г[лавноначальствующего], есть учреждение, через которое г. отдает распоряжения по Управлению вверенным ему
Краем и осуществляет надзор за деятельностью местных учреждений и лиц.
31. Во главе управления делами г. стоит управляющий делами
г[лавноначальствующего]…
32. Управление делами г[лавноначальствующего] состоит из трех отделов:
1) общих дел, 2) административно-политического и 3) по делам местного
самоуправления…
Раздел 3. Местные административные учреждения.
Глава 1. Установления областные.
35. Областное управление Кабардинским, Осетинским, Ингушским, Чеченским и Кубинским отдельными округами сосредотачивается в общем управлении отдельных округов ТДК, образуемом при г[лавноначальствующего]
на правах губернского управления под председательством особого лица…
Раздел 4. Об управлении областью Войска Терского
84. Область Войска Терского управляется при посредстве Войскового
Круга и выборного им войскового атамана атаманов отделов, а равно других
органов, которые будут учреждены войсковым кругом…
Глава 2. Градоначальства. Отделение 1. Грозненское градоначальство
50. Город Грозный с прилегающими к нему нефтяными районами заводским районом слободами (кроме селитебной(?) площади Грозненской станицы) хуторами и полосою отчуждения Владикавказской ж.д. в промысловом
и заводском районах образует особое градоначальство…
По поводу этого проекта терским руководством было вынесено следующее
решение: «Протокол № 29 соединенного заседания малого Войскового Круга
войскового атамана и войскового правительства от 17.05.19
…Заслушан доклад члена конституционной комиссии Г.Ф. Фальчикова
по проекту об Управлении Терско-Дагестанским краем в связи с докладом
председателя войскового правительства от 14 мая 1919 г.
При всестороннем обсуждении доклада постановили:
Одобрить ответ войскового правительства г[лавноначальствующему] и
командующему войсками ТДК генералу Эрдели в частной записке председателя правительства как вполне отражающий истинное настроение Терского
Казачества…
Частная записка об общественно-политическом и хозяйственном управлении ТКВ.

…1. ТКВ есть неотделимая часть единой великой свободной России с
широкой местной автономией на исконно казачьих началах. Форма государственного управления не предрешается. Примечание: 1) Территорией
Войска Терского признаются отделы: Пятигорский, Моздокский, Кизлярский
и Сунженский…
2. Вопрос о грозненском градоначальстве.
Терское Войско грозненского градоначальства не желает и не видит в
нем необходимости…
3. Минераловодская губерния
Таковой губернии не должно быть на территории Войска Терского.
В административно-полицейском отношении необходимо весь Минераловодский район подчинить власти атамана отдела…
4. Урегулирование нефтяного дела.
Все горное дело и в частности нефтяное развитие и могущее быть развитым на территории Терского Казачьего Войска как со стороны горнотехнического надзора, так и с хозяйственной должно находиться исключительно
в ведении горного отдела войскового правительства.
5. Не претендуя на все государственные на войсковой территории доходы,
войско полагает, однако, что необходимая на покрытие государственных расходов доля этих доходов должна идти в войсковую казну…
6. Войсковой атаман находится в непосредственном подчинении по делам
общегосударственного характера и общегосударственной власти на тех же
основаниях, как равноправные с ними во всем атаманы Войск Донского и
Кубанского…
7. Общее положение об общественном самоуправлении Войска Казачьего
и Войска Терского конституция вырабатывается в настоящее время в специальной комиссии малого круга…
8. В настоящий момент войско верит кругу и атаману… возврата к старому
дореволюционному управлению войско не примет…
Крайние течения в войске невелики, но могут быть усилены, если не
учитывать этого настроения войска…
Отсюда понятно, как вредна необдуманная политика в отношении войска:
потеря войском спокойной устойчивости – гибель для войска и для общего
дела в настоящий момент. Это ясно.
9. Никто из тех, кого судьба поставила теперь у кормила правления
войском… никто из них не держится за власть…
10. Если сейчас войско и претендует на местном масштабе на некоторую
долю государственной власти, то на это надо смотреть как на явление, вполне
понятное, временное и, может быть, переходящее (до нового Учредительного Собрания), это следствие революционной неустойчивости момента, это
лозунг дня, когда отсутствуют конституционные гарантии.
С этой позицией войска сейчас надо серьезно считаться… Дело в том,
что процесс революционного строительства еще продолжается. Это нельзя
забывать.1
1

390

ГАРФ. Ф.Р-115. Оп. 1. Д. 28. Л. 1–31.
391

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)
1. Ф. Р-115. Южнорусская конференция по созданию союза государственных образований на юге России. 1919. Оп. 1. Д. 1– 6, 8, 9, 28, 34.
2. Ф.Р-440. Отдел пропаганды Особого совещания при главнокомандующем
ВСЮР. 1918–1919. Оп. 1. Д. 23, 34, 34а.
3. Ф.Р-446. Политическая канцелярия Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР. 1918–1919. Оп. 1. Д. 2, 4, 6, 8, 13, 19, 29, 30; Оп. 2. Д. 4, 15, 16а, 21, 22, 26,
27, 29, 30– 34, 36, 39, 41, 64б, 67, 92, 97, 102, 121, 123.
4. Ф.Р-1722. Начальник Георгиевской городской стражи Терско-Дагестанского
края (Главнокомандующий вооруженными силами на Юге России). Георгиевск. 1919.
Оп. 1. Д. 1.
5. Ф.Р-4132. Петровское градоначальство (Главнокомандующий вооруженными
силами на Юге России). 1919–1920. Оп. 1. Д. 1, 3.
6. Ф.Р-4354. Нальчикская окружная комиссия по возмещению убытков, причиненных гражданской войной. Нальчик. 1919. Оп. 1. Д. 1, 8, 11, 14.
7. Ф.Р-5351. Войсковое правительство Терского казачьего войска. 1918–1919.
Оп. 1. Д. 2, 3, 6, 7, 11, 16– 19, 25, 36, 38, 40.
8. Ф.Р-5827. Деникин А.И. 1872–1947. Оп. 1. Д. 94.
9. Ф.Р-5881. Коллекция отдельных мемуаров и документов эмигрантов. 1918–1939.
Оп. 2. Д. 31, 33, 34, 64б, 248, 330, 407, 476, 534, 535, 728, 587, 589, 745.
10. Ф.Р-5956. Чернавин В.В. 1913–1944. Оп. 1. Д. 392, 395.
11. Ф.Р-6344. Харламов В.А. 1875–1957. Оп. 1. Д. 40.
12. Ф.Р-6396. Дело контрразведывательной части Особого отделения отдела Генерального штаба Военного управления при Главнокомандующем ВСЮР. 1918–1920.
Оп. 1. Д. 2, 6, 23, 24, 27.
13. Ф.Р-6546. Стремоухов П.П. 1904–1919. Оп. 1. Д. 5.
Российский государственный военный архив (РГВА)
14. Ф. Р-39540. Штаб главнокомандующего Русской армией (Бывший штаб
главнокомандующего ВСЮР, бывший штаб Добровольческой армии). 1918–1920.
Оп. 1. Д. 7, 12, 51, 148.
15. Ф.Р-39671. Штаб командующего войсками Северного Кавказа. 1919–1920.
Оп 1. Д. 4, 5, 14.
16. Ф.Р-39779. Партизанский отряд генерала Бичерахова. 1918–1919. Оп. 2. ДД.
17, 19, 21, 34, 39, 45, 49.
Российский государственный архив Военно-Морского флота (РГА ВМФ)
17. Ф.Р-72. Штаб командующего Черноморским флотом (белых). 1918–1920. Оп.
1. Д. 1, 39, 43, 101.
18. Ф.Р-332. Морское управление ВСЮР. 1918–1920. Оп. 1. ДД. 3, 10, 13, 22, 24,
42, 43– 46, 94, 95–97.
19. Ф.Р-908. Каспийская флотилия (белых). 1919–1920. Оп. 1. Д. 1–12, 27, 28,
30–34, 36–38, 40, 41, 45–48, 53–57, 62, 63, 72–74, 83, 90, 94, 107, 134.
20. Ф.Р-2177. Управление по военно-морским делам при Главнокомандующем
войсками и флотом Кавказа (белых). 1918–1919. Оп. 1. Д. 2; Оп. 2. Д. 1, 3.
Российский аосударственный архив социально-политической истории
(РГАСПИ)
21. Ф.17. Центральны Комитет КПСС (ЦК КПСС) (1898, 1903–1991). Оп. 109.
Д. 50.

22. Ф. 71. Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (ИМЛ) (1931–1991).
Оп. 34. Д. 411, 1054; Оп. 35. Д. 699.
Центральный Государственный Архив Историко-Политических Документов
Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб)
23. Ф. 4000. Институт истории партии Ленинградского обкома КПСС – филиал
института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (1930–1990). Оп. 5. Д. 571, 2423,
3649, 3650, 3651.
Центральный архив общественно-политической истории Москвы (ЦАОПИМ)
24. Ф. 8654. Коллекция документов личного происхождения участников
общественно-политических и революционных событий в России в конце XIX – начале ХХ века (1877–1991 гг.). Оп. 1. Д. 610, 712, 835.
Центральный государственный архив Республики Северная Осетия-Алания
(ЦГА РСО-А)
25. Ф.Р-1. Войсковое правительство Терского казачьего войска. 1917–1920. Оп. 1.
Д. 47, 50; Оп. 2. Д. 10.
26. Ф.Р-2. Канцелярия Войскового Атамана и Правительства Терского казачьего
войска. 1917–1920. Оп. 1. Д. 35, 37.
27. Ф.Р-8. Управление правителя Осетии полковника Хабаева. Оп.2. Д. 4, 20, 34, 35.
28. Ф.Р-9. Временное правительство Союза Горцев Кавказа. Оп. 1. Д. 2, 2а, 8, 10.
29. Ф.Р-10. ЦК Союза объединенных горцев Кавказа и Дагестана. 1917. Оп. 1. Д. 5.
Центральный государственный архив Кабардино-Балкарской Республики
(ЦГА КБР)
30. Ф.Р-12. Отдел по воинской повинности Управления отдельного Кабардинского
округа (белогвардейский округ по мобилизации населения в белую армию). Оп. 1.
Д. 2, 3, 13, 14а, 18.
31. Ф.Р-197. Правитель Кабарды. Оп. 1. Д. 35–37, 43, 47.
Центральный государственный архив Республики Дагестан (ЦГА РД)
32. Ф.Р-619. Военный диктатор (Тарковский). Дагестанская область. Оп. 1. Д. 1.
33. Ф.Р-621. Правительство Республики Союза горских народов. Оп. 1. Д. 1, 4, 7,
10, 12, 14, 18, 19, 24.
34. Ф.Р-622. Канцелярия военного губернатора Дагестанской области. Горское
правительство. Оп. 1. Д. 15, 17, 19; Оп. 2. Д. 52;
35. Ф.Р-627. Временное (деникинское) правительство Дагестана. Оп. 1. Д. 5, 9.
36. Ф.Р-628. Начальник штаба войск (временного деникинского правительства).
Дагестанская область. Оп. 1. Д. 5, 6, 12, 13.
37. Ф.Р-629. Штаб начальника Каспийской Военной флотилии (деникинского
командующего войсками Северного Кавказа) Дагестанской области, г. Порт-Петровск.
Оп. 1. Д. 1
38. Ф.Р-633. Главный инспектор морских перевозок по Каспийскому морю и
уполномоченный управления путей сообщения при главнокомандующем ВСЮР. г.
Петровск-Порт. Май 1919 – март 1920 г. Оп. 1. Д. 11.
39. Ф.Р-635. Главноуполномоченный по эвакуации и распределению служащих
правительственных учреждений Закаспийской области на Северном Кавказе Дагобласти, г. Порт-Петровск. Оп. 1. Д. 1, 7.
Северо-Осетинский институт социальных и гуманитарных исследований им.
В.И. Абаева Владикавказского научного центра и Республики Северная ОсетияАлания
40. Ф. 21. Октябрьская революция и Гражданская война на Тереке. Оп. 1. Д. 7, 58,
204, 216, 240, 241, 340, 447.

392

393

Институт гуманитарных исследований при правительстве КабардиноБалкарской Республики и отделении Российской академии наук КабардиноБалкарской Республики
41. Ф. 2. Архив документов периода гражданской войны. Оп. 1. Д. 11, 15, 55; Оп. 2.
Д. 15, 18, 19, 30, 31, 47; Оп. 3. Д. 1а.
Институт языка, литературы и истории им. Г. Цадасы Дагестанского научного
центра Российской Академии наук.
42. Ф. 2. Воспоминания участников гражданской войны в Дагестане. Оп. 1. Д. 15,
26, 30, 43, 44, 49, 51, 52, 59, 71, 95, 109, 136, 179, 181, 183–185, 190, 193, 196, 200, 201,
202, 208, 245, 256.
Архив Дома Русского Зарубежья (Архив ДРЗ)
43. Ф. 1. Всероссийская мемуарная библиотека. Оп. 1. Д. М-37. Грушевская Н.; Д.
М-52. Берхман И.Г.; Д. Е-52.Ушков В.; Д. А-64. Горская Н.; Д. А-73. Каблицкий Н.Е.;
Д. Е-90. Ходалицкий Д.И.; Д. Е-147. Звегинцов Д.И.; Д. М-250. Шатилов П.Н.
Документальный фонд центрального Музея Вооруженных сил (Документальный фонд ЦМВС)
44. Фонд общества «Родина». Шинкаренко Н.В. Отдел Рукописей Российской
Национальной Библиотеки (ОР РНБ)
45. Ф. 1052. Энгельгардт Б.А. Оп. 1. Д. 38.
ПУБЛИКАЦИИ ДОКУМЕНТОВ
46. Азербайджанская Демократическая Республика (1918–1920): Внешняя политика (документы и материалы). Баку: Азербайджан, 1998. 632 с.
47. Большевики в борьбе за победу социалистической революции в Азербайджане,
1917–1918 гг.: Сб. документов. Баку, 1957.
48. Борцы за власть Советов в Дагестане: Сб. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1987.
49. Борьба за победу Советской власти в Азербайджане. 1918–1920: Документы
и материалы. Баку, 1967.
50. Борьба за власть Советов в Дагестане: Сб. воспоминаний участников. Махачкала, 1957.
51. Борьба за Советскую власть в Северной Осетии (1917–1920 гг.): Документы и
материалы / Сост. Е.А. Кияницкая, Е.П. Кричина. Орджоникидзе, 1957.
52. Борьба за Советскую власть в Северной Осетии: Сб. документов и материалов
/ Сост. В.С. Гальцев, А.К. Джанаев и др. Орджоникидзе, 1972.
53. Борьба за Советскую власть в Чечено-Ингушетии (1917–1920 гг.): Сб. документов и материалов / Сост. Е.П. Киреев, Л.Ф. Мануйленко. Грозный, 1958.
54. Борьба за установление и упрочнение советской власти в Дагестане: 1917–
1921 гг.: Сб. документов и материалов. М., 1958.
55. Борьба трудящихся Чечено-Ингушетии за Советскую власть (1917–1920
годы). Грозный, 1969.
56. Вайнахи и имперская власть: проблема Чечни и Ингушетии во внутренней
политике России и СССР (начало XIX – середина XX в.) / Авт. колл.: В.А. Козлов
(рук.), Ф. Бенвенути, М.Е. Козлова, П.М. Полян, В.И. Шеремет; сост. и авт. коммент.:
И.А. Зюзина (отв. сост.), В.А. Козлов, М.Е. Козлова (ч. V–VI), Н.Л. Поболь (ч. II–IV),
П.М. Полян (ч. II–IV), Т.В. Царевская-Дякина, В.И. Шеремет (ч. I). М.: РОССПЭН;
Фонд «Президентский центр Б.Н. Ельцина», 2011. 1094 с.
57. Ваксмут А. Конец Каспийской флотилии времен Гражданской войны под
командованием генерала Деникина // Флот в Белой борьбе. М., 2002. С. 396–406.
58. В боях за власть Советов: Воспоминания участников социалистической революции и гражданской войны в Дагестане. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1957.

59. В борьбе за власть Советов в Чечено-Ингушетии. Сборник воспоминаний.
Грозный, 1970.
60. В.И. Ленин и Чечено-Ингушетия: Сб. документов и материалов / Сост. Р.М.
Нашхоев, Т.В. Плешакова, Б.В. Сайко. Грозный, 1982.
61. В объятиях красного дьявола: Сборник материалов и документов. Махачкала,
2011. 352 с.
62. Военные моряки в борьбе за власть Советов в Азербайджане и Прикаспии.
1918–1920 гг. Сб. документов. Баку, Элм, 1971. 392 с.
63. Возникновение и укрепление Кабардино-Балкарской областной партийной
организации 1917–1922 гг. (сборник документов и материалов). Нальчик, 1963.
64. Воспоминания участников Октябрьской революции и Гражданской войны в
Кабардино-Балкарии. Нальчик. 1957.
65. Воспоминания участников Октябрьской революции и гражданской войны в
Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1960.
66. Врангель П.Н. Из фронтовых писем жене: 1918–1920 гг.// Русское прошлое.
1996. № 7. С. 21–43.
67. Гражданская война в Северной Осетии. По воспоминаниям участников. Орджоникидзе, 1965.
68. Декреты Советской власти. Т. 1. М.: Госполитиздат, 1957. 626 с.
69. Директивы Главного командования Красной Армии (1917–1920). Сб. док. М.:
Воениздат, 1969. 884 с.
70. Директивы командования фронтов Красной Армии (1917–1922 гг.): Сб. документов. Т. 1. М.: Воениздат, 1971. 788 с.
71. Документы по истории борьбы за победу Советской власти в Азербайджане
(1917–1918 гг.). Т. 1. Баку, 1949.
72. Документы по истории борьбы за Советскую власть и образование автономной
Кабардино-Балкарии (1917–1922 гг.). Нальчик: Эльбрус, 1983. 800 с.
73. Дякин В.С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX –
начало XX в.). СПб.: ЛИСС, 1998. 1000 с.
74. Из истории иностранной интервенции в Азербайджане. 1918–1920 гг.: Документы и материалы. Баку, 1988.
75. Ислам в Российской империи (законодательные акты, описание, статистика).
М., 2001.
76. История Владикавказа (1781–1990 гг.): Сб. документов и материалов / Сост.
М.Д. Бетоева, Л.Д.Бирюкова. Владикавказ, 1991.
77. История революционного движения на Тереке: Сб. статей, воспоминаний,
материалов. Пятигорск, 1924.
78. Калмыков Б.Э. – выдающийся общественный и государственный деятель
Кабардино-Балкарии: Сборник статей и воспоминаний. Нальчик, 1960.
79. Калмыков Б. Э. Статьи и речи / Под ред. Б.Х. Цавкилова. Нальчик, 1961.
80. Калмыков Б. Э. Статьи и речи. 2-е изд., доп. Нальчик, 1983.
81. Киров о борьбе горских народов против Деникина // Пролетарская революция.
1940. № 2. С. 187–238.
82. Киров С.М. на фронтах Гражданской войны // Историк-марксист. 1935. №
1(41). С. 53–60.
83. Киров С.М. на фронтах Гражданской войны (1919–1920 гг.) // Исторический
архив. 1956. № 4. С. 39–82.
84. Киров С.М. Избранные статьи и речи (1912–1934). М.: Госполитиздат, 1957. 718 с.
85. Кубань и Добровольческая армия в 1918–1919 гг. // Русское прошлое. 1994.
№ 5. С. 77–112.

394

395

86. К деятельности Г.К. Орджоникидзе в годы гражданской войны // Красная
летопись. 1936. № 5(78). С. 5–22.
87. Ленин В.И. Военная переписка (1917–1920). М.: Воениздат, 1956. 256 с.
88. Ленин о Доне и Северном Кавказе: Документальный сб. / Сост. Л.И. Берз, В.Н.
Перелыгин, Л.А.Этенко. Ростов-на-Дону, 1967.
89. Март 1918 г.: Баку: Азербайджанские погромы в документах / Сост.
С. Рустамова-Тогиди. Баку, 2009.
90. Москва, Кремль, Ленину: Сб. документов и материалов / Сост. В.Б. Сайко.
Грозный, 1969.
91. Орджоникидзе Г.К. Избранные статьи и речи о борьбе трудящихся ЧеченоИнгушетии за Советскую власть в период иностранной интервенции и гражданской
войны. Грозный: Чечено-Ингушское книжное изд-во, 1962. 116 с.
92. Орджоникидзе Г.К. Статьи и речи. Т. 1. М.: Госполитиздат, 1956. 516 с.
93. От вековой отсталости – к социализму. Осуществление ленинской национальной политики в Чечено-Ингушетии (1917–1941 гг.): Сб. документов и материалов /
Сост Е.А. Варавина, В.Д. Дериглазова и др. Грозный: ЧИКИ, 1977. 205 с.
94. Под знаменем Ленина: Сб. документов и материалов. 1917–1924 гг. / Сост.
Л.Д. Бирюкова, Л.Г. Захаренко, Л.Д. Тараканова и др. Орджоникидзе, 1970.
95. Полковник Магомед Джафаров: Сб. материалов. Махачкала: Эпоха, 2005. 304 с.
96. Протоколы заседаний мусульманских фракций Закавказского сейма и Азербайджанского национального совета. 1918 г. Баку, 2006. 216 с.
97. Революционные комитеты Кабардино-Балкарии и их деятельность по восстановлению и упрочению Советской власти и организации социалистического
строительства. Декабрь 1919 г. – июль 1920 г.: Сб. документов и материалов / Сост.
Л.Б. Татарокова, Р.А. Ташилова, А.В. Грудцина. Нальчик, 1968.
98. Революционные Комитеты Терской области в борьбе за восстановление и
упрочение Советской власти. Сухуми: Алашара, 1971.
99. Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917–1918 гг. М.,
1942. 1483 с.
100. Союз объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана (1917–1918 гг.),
Горская республика (1918–1920 гг.): Документы и материалы. Махачкала: ДНЦ РАН,
1994. 440 с.
101. Съезды народов Терека. 1918: Сб. документов и материалов. В 2 т. Т. 1. Орджоникидзе: Ир, 1977. 352 с.
102. Съезды народов Терека. 1918: Сб. документов и материалов. В 2 т. Т. 2. Орджоникидзе: Ир, 1978. 279 с.
103. Терское казачье восстание. Памяти годовщины восстания терского казачества.
23 июня 1918 г. – 23 июня 1919 г. Пятигорск, 1919.
104. Федор Раскольников о времени и о себе: Воспоминания. Письма. Документы.
Л.: Лениздат, 1989. 575 с.
105. Цаликов А. Избранное. Владикавказ: Ир, 2002. 544 с.
106. Чечено-Ингушская АССР за 60 лет Советской власти: Стат. сб. / Ред. А. Гребенщиков. Грозный, 1977.
107. Шерипов А. Статьи и речи. Сборник. 2-е изд., испр. и доп. / Сост. Е.П. Киреев,
М.Н. Музаев. Грозный, 1972.
108. Шерипов А. Статьи и речи. Сб. Грозный: Книга, 1990. 176 с.
109. Шерипов А. Статьи и речи. Грозный, 1977.
110. Это было в Кизляре: Воспоминания о героической обороне города в 1918
году. Махачкала, 1988.

МЕМУАРНАЯ ЛИТЕРАТУРА
111. Авторханов А. Мемуары. Франкфурт-на-Майне: Посев, 1983. 761 с.
112. Апухтин В. Гражданская война в Чечне 1919 г. // Новый Восток, 1925. № 8–9.
113. Апухтин В. Жертвы контрреволюции на Тереке // Коммунистический путь.
1922. № 5–6. С. 133–135.
114. Апухтин В. Против огня и воды. Очерк ингушской действительности в дни
гражданской войны. 1918 г. // Новый Восток. 1925. № 8–9.
115. Арсеньев А. Воспоминания о службе в Кабардинском конном полку // Возрожденные полки Русской армии в Белой борьбе на Юге России. М.: Центрполиграф,
2002. С. 303–317.
116. Байков Б. Воспоминания о революции в Закавказье // Сопротивление большевизму. 1917–1918 гг. М., 2001. С. 483–506.
117. Баммат Г. Кавказ и русская революция // Наш Дагестан. Махачкала, 1994.
№ 172–173. С. 33–45.
118. Булле Ф. Борьба за Советы на Тереке // Каторга и ссылка. 1932. № 11–12
(96–97). С. 268–286.
119. Бутаев К.Б. Горцы за революцию (Беглые очерки из воспоминаний). Владикавказ, б/и, 1922. 41 с.
120. Бутбай М. Воспоминания о Кавказе. Записки турецкого разведчика. Махачкала: Наш Дагестан, 1993.
121. Вацек И.Л. Oтрывки воспоминаний // О Степане Шаумяне: Воспоминания,
очерки, статьи современников. М., 1988.
122. Вдовенко Г. Борьба терских казаков с большевиками в 1918 году // Сопротивление большевизму. 1917–1918 гг. М., 2001. С. 448–455.
123. Вирен Р.Э. фон. Каспийская военная флотилия в период Гражданской войны
(1919–1920) // Бизертинский морской сборник. 1921–1923. Избранные страницы.
М.: Согласие, 2003. С. 299–357.
124. Врангель П.Н. Записки. Кавказская армия. Ч. 1. М.: Голос, 1995. 432 с.
Горбач А. Белое движение в Терской области // Сопротивление большевизму.
1917–1918 гг. М., 2001. С. 455–463.
125. Гречкин И.В. Воспоминания о стодневных боях в городе Грозном и о партизанской борьбе в горах Чечни против деникинцев // Известия ЧИРКМ. Вып. 9.
Грозный, 1957.
126. Гривцова-Горская А. Из прошлого. В персидском порту Энзели в 1920 г. //
Возрождение. Ежемесячный литературно-политический журнал. № 205. Январь.
1969. С. 100–102.
127. Далгат А. В огне революции: Воспоминания. Махачкала: Дагкнигоиздат,
1960. 277 с.
128. Де Витт Д. Северная Чечня // Офицеры российской гвардии в Белой борьбе.
М.: Центрполиграф, 2002. С. 459–467.
129. Де Витт Д. Чеченская конная дивизия // http://www.zvezdaspb.ru
130. Джабагиев В.-Г. Борьба Северного Кавказа за свободу // Свободный Кавказ.
1951. № 1.
131. Джабагиев В.-Г. Кавказско-русская борьба. Стамбул, 1967.
132. Джабагиев В.-Г. К истории провозглашения независимости республики Северного Кавказа // Свободный Кавказ. 1952. № 5.
133. Джабагиев В.-Г. Революция и гражданская война на Северном Кавказе //
Наш Дагестан. Махачкала, 1994. № 167–168.
134. Деникин А.И. Очерки русской смуты. Вооруженные силы юга России. Распад
Российской империи. Октябрь 1918 – январь 1919. Минск, 2002. 560 с.

396

397

135. Денстервилль А. Британский империализм в Баку и Персии. 1917–1918 (Воспоминания). Тифлис: Советский Кавказ, 1925. 281 с.
136. Джемал-паша. Записки. 1913–1919 гг. / Пер. с английского Б.Т. Руденко с
предисловием С. Такоева. Тифлис, 1923. 201 с.
137. Дибиров М.К. История Дагестана в годы революции и гражданской войны.
Махачкала: Б.и., 1997. 200 с.
138. Добрынин В.А. Оборона Мугани. 1918–1919. Париж, 1970. 270 с.
139. Дьяков А.З. Борьба сунженских казаков за Советскую власть в 1918–1920 гг.
(Воспоминания). Грозный: Чечено-Ингуш. кн. издат., 1957. 64 с.
140. Елисеев Ф.И. Казаки на Кавказском фронте. 1914–1917: Записки полковника
Кубанского казачьего войска в тринадцати брошюрах-тетрадях. М.: Воениздат, 2001. 292 с.
141. Жадан П.Н. Русская судьба: Записки члена НТС о Гражданской и Второй
мировой войнах. М.: Терра, 1991. 240 с.
142. Жанситов О.А. Воспоминания К. Чхеидзе о событиях Гражданской войны на
Тереке // Исторический вестник. III выпуск. Нальчик, 2006. С. 455–509.
143. Жордания Н. Итоги. Париж, 1928.
144. Жордания Н. Моя жизнь / Пер. с груз. Инны Жордания. Stanford, 1968.
145. За власть Советов в Кабарде и Балкарии (документы и материалы). Нальчик, 1957.
146. Иванько Н. Грозовые годы. Кн. 1. Пятигорск: Северо-Кавказское краевое
государственное издательство, 1936. 106 с.
147. Иванько Н.И. За власть Советов. Ставрополь: Ставропольское книжное издательство, 1957. 164 с.
148. Ивицкий Г.Д. На побережье Каспия в Гражданскую войну // Морские записки.
1945. Т. 3. № 2. С. 51–63; № 4. С. 184–193; Т. 4. № 2. С. 70–80.
149. Кажмер Ю. Воспоминания старого коммунара о 1918 и 1919 гг. на Кавказских
Минеральных Водах // Коммунистический путь. 1922. № 5–6. С. 123–126.
150. Каспийская военная флотилия 1918–1919 годов // Флот в Белой борьбе. М.,
2002. С. 374–396.
151. Квинитадзе Г.И. Мои воспоминания в годы независимости Грузии. 1917–1921.
Париж: Имка-Пресс, 1985. 476 с.
152. Ковтюх Е.И. От Кубани до Волги и обратно. М.: Госвоениздат, 1926. 112 с.
153. Ковтюх Е.И. «Железный поток» в военном изложении. М.: Госвоениздат,
1935. 108 с.
154. Колесникова Н.Н. Из истории борьбы за советскую власть в Баку (Август
1917 – июль 1918 г.): Воспоминания. Баку, 1958.
155. Коцев П. Свобода не дается без жертв. Из истории Горской Республики //
Наш Дагестан. 1994. № 172–173
156. Крутоголов Ф.Ф. На Кубани и Тереке. Краснодар: Краснодарское книжное
издательство, 1967. 160 с.
157. Крутоголов Ф.Ф. Огненные версты. Записки участника Гражданской войны
на юге России. Краснодар: Край. кн. издат., 1975. 174 с.
158. Кузнецов Б.М. 1918 год в Дагестане // Сопротивление большевизму. 1917–
1918 гг. М., 2001. С. 506–537.
159. Лансере Е.Е. Несколько слов о моей жизни на Кавказе // Творчество. М.,
1936. № 31.
160. Лишин Н.Н. На Каспийском море. Год белой борьбы. Прага: Морской журнал,
1938. 190 с.
161. Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. / Перевод с 5-го
немецкого издания под ред А. Свечина. Т. 1–2. М., 1923–1924.
162. Марков А.Л. В ингyшском конном полку. М.: РУДИ, 1997. 127 с.

163. Маслов А.П. Записки полковника-хоперца // Дневники казачьих офицеров.
М.: Центрполиграф, 2004. С. 181–207.
164. Микоян А. Дорогой борьбы. Кн. 1. М.: Политиздат, 1971. 590 с.
165. Мугуев Х.М. Весенний поток. М.: Воениздат, 1960. 296 с.
166. Мусаясул Х.-Б. Страна последних рыцарей. Махачкала: Юпитер, 1999. 232 с.
167. Мустафаев X. Воспоминания партизана. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1960. 283 с.
168. Никитин Б.В. Роковые годы: (Новые показания участника). М.: Айрис-пресс,
2007. 384 с.
169. Носов А.Ф. Октябрьская революция в Грозном и в горах Чечено-Ингушетии
(К истории народов Чечено-Ингушетии). 1917–1920. Воспоминания. Грозный: ЧеченоИнгуш. кн. издат., 1961. 156 с.
170. Полгода во Владикавказе (Отрывки из дневника 1918–1919 гг.) // На чужой
стороне. Историко-литературные сборники. № 7. 1924. С. 151–185.
171. Половцев П.А. Дни затмения: Записки Главнокомандующего войсками Петроградского военного округа в 1917 г. М.: ГПИБ, 1999. 273 с.
172. Попов К. Воспоминания кавказского гренадера. М.: ГПИБ, 2007. 240 с.
173. Прудников В. Воспоминания о гражданской войне 1918–1919 гг. в Терской
области // Коммунистический путь. 1922. № 5–6. С. 128–130.
174. Рондо А. К Астраханским степям // Известия Кубано-Черноморского обкома
РКП(б). 1921. № 15.
175. Рондо А. Из истории южного фронта // Путь коммунизма. 1922. № 3. С. 38–44.
176. Рондо А. К истории борьбы с контрреволюцией на Северном Кавказе // Путь
коммунизма. 1922. № 3. С. 17–23.
177. Самурский Н. Гражданская война в Дагестане. Махачкала, 1925.
178. Станюкович Н.В. Бой при Чечен-ауле 28-29 октября 1919 // http://beloedvijenie.livejournal.com/452357.html
179. Суханов Н.Н. Записки о революции. Книга 5 // http://www.magister.msk.ru
180. Такоев С. К истории революционного движения на Тереке (по личным воспоминаниям) // Известия ОНИИК. Вып. 2. Владикавказ, 1926. С. 309–385.
181. Таловцы в борьбе за власть Советов 1917–1920 гг. Махачкала. 1968
182. Тахо-Годи А.А. Революция и контрреволюция в Дагестане. Махачкала: Даггосиздат, 1927. 236 с.
183. Тахо-Годи А.А. На пути к «независимости». (Опыт «строительства» республики Союза горцев Кавказа). Махачкала: Даггосиздат, 1930. 41 с.
184. Цалыккаты А. Борьба за волю гор // Эхо Кавказа. 1992. № 2.
185. Чечин М. Мои личные воспоминания об Октябрьской революции в Пятигорске // Коммунистический путь. 1922. № 5–6. С. 130–132.
186. Чхеидзе К.А. Генерал Заур-Бек Даутоков-Серебряков. Гражданская война в
Кабарде. Нальчик, 2008. 120 с.
187. Шаумян С. Избранные произведения: В 2 т. М., 1958.
188. Шатилов П. В Добровольческой армии // Второй Кубанский («Ледяной»)
поход и освобождение Северного Кавказа. М.: Центрполиграф, 2002. С. 308–323.
189. Шкуро А.Г. Записки белого партизана // Белое дело. Добровольцы и партизаны. М., 1996. С. 75–246.
190. Шлехта В. Ликвидация бичераховского движения // Родимый край. Париж.
№ 93. Март-апрель. 1971. С. 29–33.
191. Шляпников А.Г. За хлебом и нефтью // Вопросы истории. 2002. № 7–12;
2003. № 1–6.
192. Шуберт К. Русский отряд парусных судов на Каспийском море // Флот в
Белой борьбе. М., 2002. С. 317–374.

398

399

ДИССЕРТАЦИИ И АВТОРЕФЕРАТЫ ДИССЕРТАЦИЙ
193. Абдуллаев Г.М. Али-Хаджи Акушинский – общественно-политический и
религиозный деятель Дагестана: Дис ... канд. ист. наук. Махачкала, 2003.
194. Антипина О.А. Агитационно-пропагандистская, политико-массовая работа
большевиков среди трудящихся Терека в годы гражданской войны (июнь 1918 – март
1920 г.). АКД. Орджоникидзе, 1984.
195. Арсанукаева М.С. Государственно-правовая политика Российской империи
в Чечне и Ингушетии (XIX – начало XX в.). АДД. М., 2010.
196. Атаева Ф.А. Роль политических партий и общественных движений в межнациональных отношениях на Северном Кавказе (1917–1997 гг.): Автореф. канд. дис.
Владикавказ, 1998.
197. Афаунов А.А. Национальная политика России и проблемы межнациональных
отношений на Северном Кавказе исторический опыт 1906–19. АКД. Владикавказ, 2004.
198. Ахмадов А.Д. Народы Северного Кавказа в условиях общенационального
кризиса 1917–1920 гг. АКД. М., 2005.
199. Биджиев Р.М. Политика Белого движения и ее реализация на Северном
Кавказе в годы гражданской войны. АКД. Ставрополь, 2011.
200. Брызгалова И.Г. Формирование и деятельность местных органов власти на Дону
и Северном Кавказе весной 1917 г.: Дис. ... канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 1995
201. Габисов А.Г. История политических событий 1917–1920 гг. в национальных
республиках Северного Кавказа. АКД. Владикавказ, 2003.
202. Гамзаева А.Б. Деятельность депутатов от Северного Кавказа в I–IV Государственные Думы по решению аграрного вопроса (1906–1917): Дис. ... канд. ист. наук.
Махачкала, 2002.
203. Гапеева М. С. Человек в меняющемся обществе: повседневная жизнь городских
обывателей Терской области в 1917–1920 гг.: Дис. ... канд. ист. наук. Владикавказ, 2007.
204. Гасанов Б.К. Политические движения и партии на Северном Кавказе в
1917–1920 гг.: идеология, практика, исторические судьбы и уроки. Дис. ... д-ра ист.
наук. М., 1997.
205. Гасанов М.М. Дагестан в составе России: проблемы экономического, политического и культурного развития (вторая половина XIX века): АДД. Махачкала, 1999.
206. Герман О.Б. Правовое положение казачества и крестьянства Юго-Востока
Европейской России в 1861–1920 гг. АДД. Ростов-на-Дону, 2003.
207. Гусейнова И.С. Горская Республика: зарождение, становление и причина
падения (1917–1920 гг. XX в.): Дис... канд. ист. наук. Махачкала, 2003.
208. Далгат Э.М. Крестьянство Дагестана на рубеже XIX – нач. XX в. (проблемы
социально-экономического развития): Дис. ... д-ра. ист. наук. Махачкала, 1999.
209. Дариенко В.Н. Революция и контрреволюция на юго-востоке страны, 1917–
1920 гг. АДД. М., 1991. 49 с.
210. Дарчиева С.В. Деятельность депутатов Государственной Думы от Северного
Кавказа в разрешении национального вопроса: 1906–1917 гг. АКД. Владикавказ, 2006.
211. Джамбулатов Р. Революция и гражданская война в Терской области (февраль
1917 – апрель 1920 г.) (на материалах Хасав-Юртовского округа и Кизлярского отдела). АКД. Махачкала, 2009.
212. Доного Х.М. Нажмуддин Гоцинский и общественно-политическая борьба в
Дагестане в первой четверти ХХ века: АДД. М., 2008.
213. Дрогаченко Н.Ф. Межнациональные отношения на Северном Кавказе в годы
гражданской войны (1917–1920 гг.). АКД. М., 2008.
214. Идрисов Ю.М. Дагестанская интеллигенция в трёх российских революциях
начала XX века.: Дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 2007.

215. Ипполитов Г. М. Военная и военно-политическая деятельность А. И. Деникина. 1917 – апрель 1920: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1994.
216. Исрапилов А.К.-М. Революционные комитеты в борьбе за установление и
упрочение Советской власти в национальных районах Северного Кавказа: Автореф.
док. дис. Махачкала, 1982.
217. Калоев Р. X. Революция и контрреволюция на Тереке в 1917 году: Автореф.
дис. ... канд. ист. наук. Ростов-на-Дону, 1990.
218. Кичиев Н. Разгром антисоветского мятежа Гоцинского в Дагестане 1920–1921
гг.: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 1955.
219. Ковалевская Е.А. Хозяйственная деятельность русского населения в Дагестане
во второй половине XIX – начале XX века.: Дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 2004.
220. Корниенко Т.А. Социальная повседневность Северного Кавказа в годы Первой
мировой войны (август 1914 – февраль 1917 г.). АКД. Армавир, 2001.
221. Кулиев Ф.М. Политическая борьба на Северном Кавказе в 1917 году (февральоктябрь): автореф. дис. ... канд. ист. наук. Саратов, 2002.
222. Лолаева А.В. Особенности формирования осетинского казачества. АКД.
Владикавказ, 2008.
223. Магомедова Р.Ш. Социально-экономические отношения в Хасав-Юртовском
округе во второй половине XIX – нач. XX в.: Дис. ... канд. ист. наук. Махачкала, 2000.
224. Малахов Д.А. Наместничество как фактор внутренней и внешней политики
России на Северном Кавказе в XVIII – начале XX века. АКД. Ставрополь, 2011.
225. Малиев Н.Д. Великая Октябрьская социалистическая революция и гражданская война в национальных районах Северного Кавказа в освещении советской
историографии (1918-1978 гг.): Дис. ... д-ра ист. наук. Орджоникидзе, 1984.
226. Марченко Г.В. Государственная национальная политика на Северном Кавказе
(1917–1945 гг.) военно-исторический аспект. АДД. М., 2004.
227. Матиев Т.Х. Общественно-политическое развитие Ингушетии в конце XIX
– начале XX века. АКД. Нальчик, 2003.
228. Махмудов Х.М. Южный Дагестан в годы революций 1917 года и гражданской
войны: специфика и региональные особенности проявления: Дис. ... канд. ист. наук.
Махачкала, 2000.
229. Мачукаева Л.Ш. Система управления Северным Кавказом в конце XIX – начале XX века На материалах Терской области. АКД. М., 2004.
230. Мелешко А.Г. Развитие капиталистических отношений в сельском хозяйстве
Дагестана в конце XIX – начале XX вв.: Дис. ... канд. ист. наук. М., 1957.
231 Мекулов Д. X. Проблемы власти и демократии на Северном Кавказе: история,
диалектика, особенности. 1917–1941 гг.: Автореф. док. дис. Махачкала, 1996.
232. Месхидзе Д.И. Национальная государственность горских народов Северного
Кавказа (1917–1920). АКД. СПб., 2006.
233.Нахибашев Н.З. Узун-Хаджи Салтинский – общественно-политический и
религиозный деятель Дагестана и Чечни. АКД. Махачкала, 2006.
234. Новиков Е.В. Исторические аспекты деятельности государственных учреждений России на Северном Кавказе в 1864–1917 гг. АКД. Воронеж, 2006.
235. Остапенко П.И. Казачьи государственные образования на юге России (февраль 1917 – начало 1920 г.). АДД. Краснодар, 2004.
236. Поливина М.А.Повседневная жизнь населения Северного Кавказа в годы
Гражданской войны 1917–1920 гг. (по материалам региональной периодики). АКД.
М., 2008.
237. Раджабова П.Д. Джелал эд-Дин Коркмасов – видный общественный, политический деятель и публицист. АКД. Махачкала, 2004.

400

401

238. Сангаджиев Б.В.Становление институциональной модели национальнотерриториальных образований на юге России в 1917–1930-х гг. АКД. Волгоград, 2006.
239. Семак М.П. Политическая активность крестьянства Северного Кавказа в годы
гражданской войны (1917–1920 гг.). АКД. М., 2008.
240. Сидоренко Л.П. Российская интеллигенция на Северном Кавказе в годы
Гражданской войны (1917–1920 гг.). АКД. М., 2009.
241. Сулаев И.Х. Мусульманское духовенство Дагестана в революции и гражданской войне (1917–1921 гг.): Автореф. дис... канд. ист. наук. Махачкала, 1997.
242. Суханова Н.И. Гражданская война 1917–1920 гг. на Северном Кавказе:
Социально-политический аспект. АДД. Ставрополь, 2004.
243. Сухенко А.Д. Добровольческое движение на Юге России (1917–1920 гг.).
АКД. Ростов-на-Дону, 2000.
244. Теммоев С.М. Национальная и федеративная политика советского государства
на Северном Кавказе исторический опыт. АКД. Владикавказ, 2010.
245. Теунов М.К. Шариатские суды в Советской Кабардино-Балкарии 1918–
1928 гг. АКД. Нальчик, 2007.
246. Ткачев Е.А. Терское казачество в годы революций и гражданского противостояния (1917–1923): участие, политические приоритеты, итоги. АКД. Пятигорск, 2005.
247. Трусова Е.М. Массовые организации трудящихся Дона и Северного Кавказа в
период борьбы за победу социалистической революции (февраль-октябрь 1917 года).
АКД. Ростов-на-Дону, 1984.
248. Трут В.П. Казачество России в первый период революции 1917 года и на начальном этапе гражданской войны. АДД. Ростов-на-Дону, 2005.
249. Угурчиева Х.Х.Назрановский (Ингушский) округ: этапы образования, становления и развития (1906–1921 гг.). АКД. М., 2006.
250. Умерова Г.М. Историко-правовой анализ земельных отношений на Юге
России в 1861–1918 гг. АКД. Ростов-на-Дону, 2007.
251. Ушаков А.И. Антибольшевистское движение в годы гражданской войны в
России. Отечественная историография. АДД. М., 2004.
252. Филатова Ж.В. Трансформация органов местного управления и самоуправления в Ставропольской губернии и Терской области: март 1917 – март 1918 г. АКД.
Пятигорск, 2009.
253. Халиков А.С. Ислам в воззрениях Гайдара Бамматова: Дис... канд. филос.
наук. Махачкала, 2000.
254. Хлынина Т.П. Становление советской национальной государственности у
народов Северного Кавказа, 1917–1937 гг. Проблемы историографии. АДД. М., 2003.
255. Хмелевский С.К. Гражданская война на юге России в освещении англоамериканской буржуазной историографии. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Воронеж, 1977.
256. Хоруев Ю.В. Аграрный вопрос и крестьянское движение на Тереке в эпоху
империализма (1900–1917 гг.): Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Баку. 1986
257. Хубулова С.А. Борьба крестьянства национальных районов Северного Кавказа
за землю накануне и в ходе Октябрьской революции. АКД. Ростов-на-Дону, 1984.
258. Чехоева И.А. Социальная политика Советской власти на Северном Кавказе
в 1917–1924 гг.: На материалах Терской республики и Горской АССР. АКД. Владикавказ, 2001.
259. Шилова С.Г. Военные формирования народов Северного Кавказа в белых
армиях юга России. АКД. М., 2007.
260. Эльмурзаева Г.Б. Исторический опыт социокультурной интеграции народов
Северного Кавказа в состав Российской Империи в 1864–1917 гг. АКД. М., 2008.

261. Эмиров Н.П. Иностранная военная интервенция и гражданская война в Дагестане (1918–1921 гг.).: Автореф. дис. ... д-ра. ист. наук. Махачкала, 1963.

402

403

СПРАВОЧНО-ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЕ ИЗДАНИЯ
262. Волков С.В. Белое движение. Энциклопедия Гражданской войны. М.; СПб.:
Нева, ОЛМА-ПРЕСС, 2002.
263. Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1983. 704 с.
264. Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. М., 1987.
265. Клавинг В.В. Белая гвардия. СПб: Ольга, 1999. 448 с.
266. Клавинг В. Гражданская война в России: Белые армии. М.: АСТ; СПб.: Terra
Fantastika, 2003. 637 с.
267. Клавинг В.В. Кто был кто в Белой гвардии и Военной контрреволюции
(1917–1923 гг.): энциклопедический справочник. СПб: Нестор, 1998. 179 с.
268. Рутыч Н.Н. Биографический справочник высших чинов Добровольческой
армии и Вооруженных сил Юга России (Материалы к истории Белого движения).
М.: Regnum – Российский архив, 1997. 296 с.
269. Рутыч Н.Н. Биографический справочник высших чинов Добровольческой
армии и Вооруженных сил Юга России (Материалы к истории Белого движения).
М.: Астрель; АСТ; Российский архив, 2002. 381 с.
ЛИТЕРАТУРА
270. Абаев А.Х. Пшемахо Коцев – глава Горской республики // Архивы и общество. Нальчик. 2008. № 6. С. 240–243.
271. Абазатов М.А. Борьба трудящихся Чечено-Ингушетии за Советскую власть
(1917–1920 годы). Грозный: Чечено-Ингушское книжное изд-во, 1969. 220 с.
272. Абазатов М. А. Из истории гражданской войны в Чечено-Ингушетии. Грозный, 1962.
273. Абдуллаев М.А. Общественно-политическая мысль в Дагестане в начале ХХ
века. М.: Наука, 1987. 327 с.
274. Абдуллаев М.А. Северный Кавказ в объективе антикоммунизма. Махачкала,
1975.
275. Абдуллаев М.А. Триумф и трагедия шейх-уль-ислама Дагестана Али-Хаджи
Акушинского. Махачкала: Эпоха, 2012.
276. Абдулова Е. А. Об этапах национально-государственного строительства народов Северного Кавказа // Образование СССР – торжество ленинской национальной
политики (Материалы межвузовской научной конференции 18–20 мая 1972 г.) / Ред.
кол. С.М. Арутюнян (отв. ред.) и др. Пятигорск, 1972.
277. Абдулова Е.А. Партия во главе национально-государственного строительства
народов Северного Кавказа. 1917–1937 гг. Ростов-на-Дону, 1984.
278. Абинякин Р.М. Добровольческая армия как офицерское сообщество: изменение удельного веса офицерского состава в 1918–1920 гг. // Актуальные вопросы
истории России на пороге ХХI века: Материалы 21-й Всерос. заоч. науч. конф. СПб:
Нестор, 2001. С. 264–267.
279. Авторханов А. К основным вопросам истории Чечни. Ростов-на-Дону, 1930.
280. Авторханов А. Революция и контрреволюция в Чечне. Из истории гражданской войны в Терской области. Краткие очерки. Грозный: Чеченнациздат, 1933. 176 с.
281. Агамалиева Н., Худиев Р. Азербайджанская Республика: Страницы политической истории. Баку: Сабах, 1994. 112 с.

282. Азизбекова П., Мнацаканян А., Траскунов М. Советская Россия и борьба за
установление и упрочнение власти Советов в Закавказье. Баку: Азгосиздат, 1969. 304 с.
283. Азизбекова П.А., Казиев М.А. Степан Шаумян: биографический очерк. Баку:
Азернешр, 1978. 142 с.
284. Актуальные вопросы историографии Октября на Дону и Северном Кавказе:
Сборник статей / Отв. ред. Козлов А.И. Ростов-на-Дону, 1986
285. Алиев Г.З. Турция в период Первой Мировой войны. Баку, 1965.
286. Алиев К. Шаухалы Тарковские. Кумыкская аристократия: Страницы родословной и жизнеописания властителей. Махачкала: Дагпресс-Медия, 2006. 279 с.
287. Алиева С. Историческая призма: Азербайджанские части воевали с большевиками за Дагестан // http://www.memo.ru/d/115775.html
288. Аликберов Г.А. Борьба за Советскую власть в Дагестане // Ученые записки
Института истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР. Махачкала, 1960. Т. 8.
289. Аликберов Г.А. Победа социалистической революции в Дагестане. Махачкала:
Даг. кн. издат., 1968. 284 с.
290. Аликберов Г.А. Победа социалистической революции в Дагестане. Махачкала, 1962.
291. Аликберов Г.А. Ревкомы и их деятельность по упрочению Советской власти
в Дагестане // Ученые записки Института истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР. Махачкала, 1959. Т. 7.
292. Аликберов Г.А. Революция и гражданская война в Дагестане (1917–1921).
Махачкала: Дагкнигоиздат, 1962.
293. Аликберов Г. А., Гаджиев А.С., Кашкаев Б.О., Эмиров Н.П. Борьба за власть
Советов в Дагестане. Махачкала: Дагкнигизат, 1960. 283 с.
294. Али-Хаджи Акушинский шейх-уль-ислам Дагестана, патриот и миротворец.
Махачкала, 1998.
295. Амирханова-Кулиш А.С. Красная Армия в социалистическом строительстве
на Северном Кавказе в 1920–1923 гг. Махачкала: Дагкнигиздат, 1976. 168 с.
296. Амирханова-Кулиш А.С., Зильпукаров З.Г. Помощь Красной Армии в социалистическом строительстве в Азербайджане. М., 1981.
297. Ансоков М.Г. Образование и развитие национальной советской государственности народов Кабарды и Балкарии (1917–1936 гг.). Нальчик, 1974.
298. Антонов А.Е. Боевой восемнадцатый год (Военные действия Красной армии
в 1918 – начале 1919 г.). М.: Воениздат, 1961. 264 с.
299. Аптекарь П. Повстанцы // Родина. М., 2000. № 1–2. С. 154–156.
300. Арапов Д.Ю. Система государственного регулирования ислама в Российской
империи (последняя треть XVIII – начало XX в.). М., 2004.
301. Арапов Д.Ю. Управление духовными делами мусульман Кавказа в Российской империи // Актуальные проблемы гуманитарных, социальных и экономических
наук. Вып. 1. М., 2002.
302. Аршаруни А., Габидулин X. Очерки панисламизма и пантюркизма в России.
Лондон: Центр изучения Центральной Азии, 1990.
303. Ахмадов Я.З., Хасмагамадов Э.Х. История Чечни в XIX–XX веках. М., 2005.
304. Бадже Г.Д. Участие горцев Северного Кавказа в мятеже генерала Корнилова
// Россия в XX веке: реформы и революции: В 2 т. Т. 1. / Под общ. ред. Г.Н. Севостьянова. М., 2002.
305. Ахтамзян А.А. От Бреста до Киля: Провал антисоветской политики германского империализма в 1918 году. М.: Международные отношения, 1963. 220 с.
306. Бадалян Х.А. Турецко-германская экспансия в Закавказье (1914–1918гг.).
Ереван: Айастан, 1980. 175 с.

307. Базиянц А. П. Захватническая политика англо-американского империализма
в Баку и Азербайджане (ноябрь 1918 – апрель 1920). М., 1950.
308. Балаев А. Азербайджанское национальное движение в 1917–1918 гг. Баку, 1990.
309. Балаев А. Мамед Эмин Расул-заде (1884–1955). М.: Флинта, 2009. 288 с.
310. Бамасов С. Двухнедельная победоносная война Добровольческой армии в
Чечне // Посев. № 3. 2003. С. 32–35.
311. Балмасов С. Как усмиряли Чечню белые // http://www.rusimperia.info/cata
312. Баранов А.Г. Региональные, местные и городские выпуски денежных знаков
Терско-Дагестанкого края // Научные труды Московского гуманитарного университета. 2005. Вып. 52. С. 76–85.
313. Бардадым В.П. Жизнь генерала Шкуро. Краснодар: Советская Кубань, 1998. 96 с.
314. Безугольный А. Генерал Бичерахов и его Кавказская армия. Неизвестные
страницы истории Гражданской войны и интервенции на Кавказе. 1917–1919. М.:
Центрполиграф, 2011. 348 с.
315. Безугольный А.Ю. Народы Кавказа и Красная армия 1918–1945 годы. М.:
Вече, 2007. 512 с.
316. Бегак Р. Суд над англичанами, сдавшими Баку туркам в 1918 г. Баку, 1927.
317. Бекижев М.И. Формирование социалистической интеллигенции у народов
Северного Кавказа. 1917–1941. Черкесск: Ставропольское книжное издательство,
1978. 283 с.
318. Бербеков X.М. Борьба трудящихся Кабарды и Балкарии за власть Советов.
Нальчик, 1957.
319. Бербеков X. М. Социально-экономические предпосылки Октябрьской социалистической революции в Кабардино-Балкарии // Сборник статей по истории
Кабардино-Балкарии. Нальчик, 1961. Вып. 9.
320. Берикетов X. Г. Ленин и народы Кавказа. Нальчик, 1961.
321. Берлов В. Из истории гражданской войны на Северном Кавказе // Пролетарская революция. 1927. № 6(65). С. 232–249.
322. Бобровников В.О. Мусульмане Северного Кавказа. Обычай, право, насилие.
М.: Восточная литература, 2002. 368 с.
323. Боевые и революционные традиции моряков краснознаменной Каспийской
флотилии, Баку, 1960.
324. Бордюгов Г.А., Ущаков А.И., Чураков В.Ю. Белое дело: идеология, основы,
режимы власти. Историографические очерки. М.: Русский Мир, 1998. 320 с.
325. Борисенко И. Авантюристы в гражданской войне на Северном Кавказе в
1918 г. Ростов-на-Дону, 1930.
326. Борисенко И. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 г. В 2 т. Т. 1.
Ростов-на-Дону, 1930.
327. Борисенко И. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 г. В 2 т. Т.
2. Ростов-на-Дону, 1930.
328. Боров А.Х. Северный Кавказ в российском цивилизационном процессе (Проблема социально-культурного синтеза). Нальчик: КБГУ, 2007. 298 с.
329. Брызгалова И.Г. Разработка земского самоуправления в казачьих районах
Дона, Кубани и Терека после февраля 1917 г. // Проблемы казачьего возрождения:
Сб. науч. статей. Ч. 2. / Отв.ред. А.И. Козлов. Ростов на-Дону, 1996.
330. Брызгалова И.Г. Февраль 1917 года: Казачье самоуправление – основа модели
новой региональной государственности на Дону, Кубани и Тереке // Исторические,
философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение.
Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2012. № 6 (20): в 2 ч. Ч. I. C. 48–55.

404

405

331. Бугаев А.М. История национально-государственного строительства в ЧеченоИнгушетии. 1917–1936 гг. (Некоторые вопросы исследования) // Великий Октябрь
и социалистические преобразования в Чечено-Ингушетии: Сб. статей / Ред. кол. К.И.
Ефанов (отв. ред.) и др. Грозный, 1987.
332. Бугай Н.Ф. Г.К. Орджоникидзе на Северном Кавказе, 1918–1920 гг. Нальчик:
Эльбрус, 1986. 105 с.
333. Бугай Н.Ф. Революционные комитеты Дона и Северного Кавказа. 1919–1921
гг. М.: Наука, 1979. 235 с.
334. Бугай Н. Ф. Ревкомы в национальных округах Северного Кавказа. 1919–1920
гг. Нальчик: Эльбрус, 1977. 176 с.
335. Булатов Б.Б. Дагестан на рубеже XIX–XX вв. Махачкала, 1996.
336. Булатов Б.Б., Гусейнов М.Ш. Российский и иностранный капитал в промышленности Дагестана на рубеже XIX–ХХ вв. // Вестник Дагестанского государственного
университета. 2012. Вып. 4. С. 53–57.
337. Булатов Б.Б., Далгат Ф.М. Антиденикинский этап Гражданской войны в
Дагестане на примере Даргинского округа (историография проблемы) // Вестник
ДГУ. 2005. Вып. 3. С. 32–41.
338. Булатов Б.Б., Идрисов Ю.М. Дагестанская интеллигенция в трёх революциях
начала XX века. Махачкала. 2007.
339. Булдаков В.П. Кризис империи и революционный национализм начала XX
в. в России // Вопросы истории. 2000. № 1.
340. Бурда Э. В. Очерки о терском казачестве. Нальчик: Полиграфсервис и Т.,
2003. 213 с.
341. Бурда Э. Представители Терского казачества в первых Государственных Думах. К 105-летию парламентаризма в России // http://www.apn.ru/publicatio
342. Бурда Э. Терское казачество в период революции и гражданской войны
1917–1921 гг. Часть первая // URL: http://www.apn.ru/publications/article23240
343. Бурда Э. Терское казачество в пореформенный период. Часть 2 // http://www.
apn.ru/publications/article27183
344. Буркин Н.Г. Горское правительство и интервенция на Северном Кавказе в
1918–1919 гг. // Историк – марксист. М., 1934. Т. 2.
345. Буркин Н.Г. Октябрьская революция и Гражданская война в горских областях
Северного Кавказа. Ростов-на-Дону: Партиздат, 1933. 64 с.
346. Бутаев М.Д. Большевистская печать Дагестана (1904–1921 гг.). История
становления. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1988.
347. Бутаков Я.А. Белое движение на юге России: концепция и практика государственного строительства (конец 1917 – начало 1920 г.). М.: РУДН, 2000. 190 с.
348. Вагабов М.В. Партизанское движение в Дагестане. Махачкала, 1959.
349. Васильев Д. Героическая оборона Кизляра в 1918 г. // Ученые записки
Института истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР. Махачкала, 1957. Т. 3.
350. Вацуев А.3. В.И. Ленин у истоков создания национальной государственности
горских народов // Из истории борьбы за власть Советов и социалистических преобразований в Чечено-Ингушетии / Ред. кол. К.И. Ефанов (отв. ред.) и др. Грозный, 1983.
351. Вачнадзе М., Гурули В., Бахтадзе М. История Грузии с древнейших времен
до наших дней // http://krotov.info/lib_sec/04_g/ruz/ia_kr5.htm
352. Вовк А.Ю. Делегация Верховного Круга Дона, Кубани и Терека в республиках
Кавказа // Белое дело. 2 съезд представителей печатных и электронных изданий. М.,
2005. С. 146–170.

353. Вовк А. Отступление белых с Северного Кавказа. Эпизод столетней давности
// http://www.diletant.ru
354. Волков Ф.Д. Крах английской политики интервенции и дипломатической
изоляции Советского государства (1917–1924 гг.). М.: Госполитиздат, 1954. 400 с.
355. Волков Ф.Д. Тайны Уайтхолла и Даунинг-стрит. М.: Мысль, 1980. 462 с.
356. Волхонский М., Муханов В. По следам Азербайджанской Демократической
Республики. М.: Европа, 2007. 256 с.
357. Волхонский М., Муханов В. Россия на Кавказе. Пять веков истории: Научнопублицистические очерки. М., 2009. 488 с.
358. Восканян С.С Очерк истории армяно-азербайджанских этнополитических
отношений. Волгоград: ВолгГУ, 2002. 409 с.
359. Врангель А.П. Генерал Врангель: Доверие воспоминаний. Минск: Арти-Фекс,
1999. 281 с.
360. Гагкуев Р. Г. Антибольшевистское движение в Терском казачьем войске:
Краткий исторический очерк // Белая гвардия. № 8. Казачество России в Белом
движении. М., 2005. С. 102–106.
361. Гагкуев Р.Г. Белое движение на юге России. Военное строительство, источники
комплектования, социальный состав. 1917–1920 гг. М.: Посев, 2012. 704 с.
362. Гагкуев Р.Г. Горские формирования в составе белых армий юга России // Белое
дело. 2 съезд представителей печатных и электронных изданий. М., 2005. С. 77–91.
363. Гагкуев Р.Г. Материалы к истории антибольшевистского движения в Терском
казачьем войске // Белое дело. 2 съезд представителей печатных и электронных изданий. М., 2005. С. 91–95.
364. Гаджиев А.С. Борьба рабочих Порт-Петровска и Дербента за установление
Советской власти в Дагестане. // Ученые записки Института истории, языка и
литературы Дагестанского филиала АН СССР. Махачкала, 1959. Т. 7.
365. Гаджиев А.С. Гражданская война в Дагестане (малоизученные вопросы.
Особенности) // Новые исследования дагестанских историков: Материалы научной
конференции, посвященные итогам научно-исследовательской деятельности ИИАЭ
ДНЦ РАН за 1990–1995 гг. Махачкала, 1996.
366. Гаджиев А.С. Из истории борьбы трудящихся Дагестана за установление
Советской власти (1917 – май 1918 г.). // Ученые записки Института истории, языка
и литературы Дагестанского филиала АН СССР. Махачкала, 1957. Т. 2.
367. Гаджиев А.С. Магомед-Кади Дибиров-Карахский. Махачкала, 1997.
368. Гаджиев А.С. Миллионер Тагиев Гаджи Зейналабдин. Махачкала: Фонд
«Шамхалы Тарковские», 2000.
369. Гаджиев А.С. Помощь русского народа в установлении Советской власти в
Дагестане. Махачкала. 1963. 353 с.
370. Гаджиев А.-Г. Апашев Даниял (общественно-политические, государственноправовые взгляды). Махачкала, 2004. 132 с.
371. Гаджиев Б.И. Темир-Хан-Шура. Буйнакск: Горсовет, 1992.
372. Гаджиев И. Антисоветская интервенция Англии на Кавказе (1918–1920).
Махачкала, 1958.
373. Гаджиев И.Б. Совместная борьба трудящихся Азербайджана и Дагестана за
власть Советов. Махачкала, 1968.
374. Гаджиева Ф.Г. Некоторые аспекты сословно-этнической структуры населения Дагестана на рубеже XIX–XX вв. // Вестник Дагестанского государственного
университета. 2012. Вып. 4. С. 34–38.
375. Газдиев А.М. Асланбек Шерипов – славный герой революции. Грозный, 1960.

406

407

376. Гайдар Баммат и журнал «Кавказ»: Сборник статей за период существования
журнала 1934–1939 гг. Махачкала-Париж, ДГПУ, 2010. 468 с.
377. Гакаев Д. Очерки политической истории Чечни (ХХ век). М., 1997.
378. Галушкин Н.В. Собственный Его Императорского Величества Конвой. М., 2004.
379. Гарунова Н.Н. Особенности административно-политического «обустройства»
Cеверного Кавказа во второй половине ХIХ – начале XX века // Вестник Дагестанского государственного университета. 2011. Вып. 4. С. 34–37.
380. Гасанлы Д. История дипломатии Азербайджанской республики. В 3 т. Т. 1.
Внешняя политика Азербайджанской Демократической Республики (1918–1920).
М.: Флинта; Наука, 2010. 576 с.
381. Гасанов А. Диктатура Н.Тарковского // Ахульго. Махачкала. 2000. № 4.
С. 12–18.
382. Гасымов З. Азербайджан и Грузия в период становления (1918–1921 гг.): Военное сотрудничество и строительство в военной сфере // http://www.ca-c.org/c-g/2007/
journal_rus/c-g-1/12.shtml
383. Гатуев Д. Империя Узун-Хаджи // Революционный Восток. 1928. № 4–5.
384. Гиленсен В.М. Осиные гнезда под консульской крышей. Турецкий шпионаж в Закавказье и русская контрразведка перед 1-й Мировой войной // Военноисторический журнал. М., 1997. № 5. С. 49–59.
385. Гиоев М.И. Деятельность революционных комитетов в Северной Осетии.
Орджоникидзе: Северо-Осетинское кн. издат., 1957. 97 с.
386. Гиоев М.И. Антиденикинский фронт на Кавказе. Орджоникидзе: Ир, 1984. 256 с.
387. Гойгова 3. А.-Г. Народы Чечено-Ингушетии в борьбе против Деникина.
Грозный, 1963.
388. Голдин В.И. Гражданская война в России сквозь призму лет: историографические процессы. Мурманск: МГГУ, 2012.
389. Голдин В.И. Россия в гражданской войне. Очерки новейшей историографии
(вторая половина 1980-х – 90-е годы). Архангельск: Боргес, 2000. 280 с.
390. Гончаренко О. Последние битвы императорского флота. М.: Вече, 2008. 338 с.
391. Гражданская война на Северном Кавказе. Материалы региональной научной
сессии 23–24 декабря 1980 года / Под ред. Казанбиева М.А. Махачкала, 1982.
392. Гриценко Н.П. Горский аул и казачья станица Терека накануне Великой
Октябрьской Социалистической революции. Грозный: ЧИКИ, 1972. 278 с.
393. Гугов Р.X., Козлов А.И., Этенко Л.А. Вопросы историографии Великого
Октября на Дону и Северном Кавказе. Нальчик, 1988.
394. Гугов Р.X., Козлов А.И., Этенко Л.А. Вопросы историографии Великого Октября на Дону и Северном Кавказе // Отечественная история. 1997. № 6.
395. Гугов Р.X., Улигов У.А. Борьба трудящихся за власть Советов в Кабарде и
Балкарии. Нальчик, 1957.
396. Гугов Р.Х., Улигов У.А. Очерки революционного движения в КабардиноБалкарии (1917–1922 гг.). Нальчик: Кабардино-Балкарское книжное изд-во, 1967.
388 с.
397. Гугов Р.Х. Очерки революционного движения в Кабардино-Балкарии. Нальчик: Кабардино-Балкарское кн. издат., 1967. 387 с.
398. Гугов Р.Х. Совместная борьба народов Терека за Советскую власть. Нальчик:
Эльбрус, 1975. 495 с.
399. Гугов Р.Х., Улигов У.А. С.М. Киров на Тереке. Нальчик: Эльбрус, 1986. 141 с.
400. Гуревич Н.Е. Ленинские принципы национальной политики КПСС и их осуществление в Кабардино-Балкарии (1917–1932) // По ленинскому пути: Сб. статей
/ Ред. кол. Г.X. Мамбетов и др. Нальчик, 1970.

401. Гурушина Н.Н., Поткина И.В. Английское капиталы и частное предпринимательство в России // Иностранное предпринимательство и заграничные инвестиции
в России: Очерки. М.: Росспэн, 1997. С. 54–120.
402. Гусейнов А. Армия Азербайджанской Демократической Республики. 1918–
1920 // http://www.ourbaku.com
403. Гусейнов Г.М. Борьба мировых держав за влияние в Дагестане в 1914–1921
годах // Вестник Дагестанского научного центра. 2009. № 35. С. 31–35.
404. Гутиева М.А. Летопись национальной трагедии России (страницы истории
белого движения) // Вестник Владикавказского научного центра. Т. 3. № 1. 2003.
С. 31–37.
405. Далгат Ф.М. Переселенческое движение в Дагестане в пореформенный период
(1861–1917 гг.) // Вестник ДГУ. Гуманитарные науки. Вып. 3. 2004. С. 43–45.
406. Далгат Ф.М. К вопросу историографии переселенческого движения в Дагестан
во второй половине XIX – начале XX в. // Вестник Дагестанского государственного
университета. 2012. Вып. 4. С. 47–52.
407. Даниялов Г.Д. Строительство социализма в Дагестане 1918–1937 гг. М.:
Наука, 1988. 224 с.
408. Даниялов Г.Д. Февральская революция и ее отражение в Дагестане // Советский Дагестан. Махачкала, 1967. № 3. С. 27–35.
409. Дарчиева С.В. Государственная дума и Кавказское наместничество в 1906–
1914 гг. // Вестник Владикавказского научного центра. Т. 6. № 1. 2006. С. 9–13.
410. Даудов А.Х., Месхидзе Д.И. Национальная государственность горских народов
Северного Кавказа (1917–1924 гг.). СПб.: СПбГУ, 2009. 224 с.
411. Дегоев В.В. Большая игра на Кавказе: история и современность. М., 2003.
412. Дерябин А.И. Гражданская война в России, 1917–1922. Белые армии. М.:
АСТ, 1998.
413. Дерябин А.И. Гражданская война в России 1917–1922: Национальные армии.
М., 1998.
414. Джавахишвили Н. Г. Борьба за свободу Кавказа. (Из истории военнополитического сотрудничества грузин и северокавказцев в первой половине XX
века). Тбилиси, 2005.
415. Джамбулатов Р. Гражданская война в Терской области в 1918 – начале 1919 г.
// Вопросы истории. 2008. № 12. С. 78–90.
416. Джамбулатов Р.Т. Погромы 1918 года в Хасав-Юрте // Вопросы истории.
2007. № 6
417. Джанаев А.К. Народы Терека в Российской революции 1905–1907 гг. Орджоникидзе: Ир, 1988. 314 с.
418. Дзидзария Г.А. Наш Серго. Тбилиси, 1976.
419. Дзидзоев В.Д. Белый и красный террор на Северном Кавказе в 1917–1918 гг.
Владикавказ: Алания, 2000. 176 с.
420. Дзидзоев В.Д. Из истории досоветских национально-государственных образованиях на Северном Кавказе (1917–1920 гг.). Владикавказ, 2004.
421. Дзидзоев В.Д. Исторические и политические взгляды К.С. Бутаева // Вестник
Владикавказского научного центра. Т. 3. № 4. 2003. С. 44-50.
422. Дзидзоев В.Д. Основные этапы межнациональных отношений и национальногосударственного строительства на Северном Кавказе (1917–1925 гг.) // Вестник
Владикавказского научного центра. Т. 8. № 1. 2008. С. 2–9.
423. Дзидзоев В.Д. От Союза объединённых горцев Северного Кавказа и Дагестана
до Горской АССР (1917–1924 гг.): Начальный этап национально-государственного
строительства народов Северного Кавказа в XX веке. Владикавказ, 2003.

408

409

424. Дзидзоев В.Д. Северный Кавказ как микросубъект геополитического процесса
(1917–1921 гг.) // Вестник Владикавказского научного центра. Т. 4. № 4. 2004. С. 2–11.
425. Долунц Г.К. Киров на Северном Кавказе. М.: Политиздат, 1973. 192 с.
Дон и Северный Кавказ в советской исторической литературе. Ростов-на-Дону,
1972.
426. Доного Х.М. Британская миссия на Ближнем Востоке: Английская миссия в
Дагестане // http://www.gazavat.ru/history3.php?rub=11&art=264
427. Донoгo Х.М. Бичерахов // Ахульгo. Махачкала, 2000. № 4.
428. Доного Хаджи Мурад. Нажмуддин Гоцинский: грани личности. Махачкала:
ИПЦ ДГУ, 2002.
429. Доного Хаджи Мурад. Феодал. Доного Мухаммад Гоцинский: исторический
очерк. Махачкала: ИПЦ ДГУ, 2002.
430. Доного Х.М. Нажмуддин Гоцинский. Махачкала: ДГПУ, 2011. 560 с.
431. Доного Хаджи Мурад. Последний имам // Родина. М., 2001. № 1–2. С. 166–167.
432. Доного Хаджи Мурад. Присяга, или Дело полковника Доногуева // Белое
дело. 2 съезд представителей печатных и электронных изданий. М., 2005. С. 95–100.
433. Дубинский-Мухадзе И.М. Шаумян (1878–1918). М.: Молодая гвардия, 1965. 336 с.
434. Достижения Советской власти на Северном Кавказе в области национальной
политики к 10-летию Октября. Ростов-на-Дону, 1927.
435. Дугричилов М. Деникинская автономия Дагестана и военный правитель
Халилов. Ч. 1 // http://murtazali.livej
436. Дугричилов М. Кавказ в ХХ веке: повторение уроков истории. Ч. 2 // http://
www.ekhokavkaza.com/content/art
437. Дугричилов М. П. Коцев – первый президент Северокавказской республики.
Ч. 2 // http://murtazali.livejournal.
438. Дышекова М.В. Из истории Военно-революционного шариатского совета в
Кабарде и Балкарии // Архивы и общество. Нальчик. 2008. № 7. С. 77–79.
439. Екати Б.П. Большевики Терека во главе борьбы против интервентов и внутренней контрреволюции. (Лето 1918 – н. 1919 г.). Орджоникидзе, Северо-Осетинское
кн. издат., 1964. 55 с.
440. Ермолин А.П. Революция и казачество (1917–1920). М.: Мысль, 1982. 224 с.
441. Ефимов Н.А. Каким был подлинный С.М. Киров // Вопросы истории. № 5.
2002. С. 139–144.
442. Жанситов О.А. Антибольшевистское движение и деникинский режим в Кабарде и Балкарии (1917–1920 гг.). Нальчик: КБИГИ, 2009. 151 с.
443. Жупикова Е.Ф. Причины политического бандитизма на Северном Кавказе
в конце Гражданской войны // Дон и Северный Кавказ в период строительства социализма. Ростов-на-Дону, 1988. С. 40–54.
444. Запоев Ю.К. К истории Августовских событий во Владикавказе // http://
gazeta.pulsosetii.ru
445. Зубачевский В.А. Геополитическая страница истории Гражданской войны.
1918–1919 годы // Отечественная история. 2005. № 5.
446. Зульпукарова Э. М.-Г. История издания первой русской газеты в Турции
«Стамбульские новости» // Вестник Дагестанского научного центра. 2010. № 36.
С. 37–44.
447. Иванов А. Горская контрреволюция и интервенция // Красный архив. 1935.
№ 68. С. 125–154.
448. Ильин Л. Казачество Северного Кавказа в революции 1917 г. // Пролетарская
революция. 1928. № 2 (73). С. 71–90.

449. Империалистическая интервенция на Дону и Северном Кавказе. М., 1988.
450. Иоффе Г.З. «Белое дело». Генерал Корнилов. М.: Наука, 1989. 292 с.
451. Ипполитов Г.М. Военная, политическая и общественная деятельность Антона
Ивановича Деникина в 1890–1947 гг. Вольск, ВВВУТ, 1997. 331 с.
452. Ипполитов Г.М. Кто вы, генерал Деникин. Самара: Изд. Самарского университета, 1999. 234 с.
453. Ипполитов Г.М. Деникин. М.: Молодая гвардия, 2000. 531 с.
454. Ипполитов Г.М. Белое движение в гражданской войне: постсоветская историография проблемы (некоторые аспекты) // Актуальные вопросы истории России
на пороге ХХI века: Материалы 21-й Всерос. заоч. науч. конф. СПб: Нестор, 2001.
С. 258–264.
455. Исрапилов А.К.-М. Северо-Кавкавказский ревком и его роль в установлении и
упрочении Советской власти в национальных районах Северного Кавказа // Известия
Северо-Кавказского научного центра высшей школы. 1975. № 4.
456. История горских народов Кавказа 1917–1920 гг. и независимость горских
республик 11 мая 1918 г. // Сборник материалов 1-й научно-практической конференции. Махачкала, 1992.
457. История гражданской войны в СССР. Т. 1. Подготовка великой пролетарской
революции (От начала войны до начала октября 1917 г.). М.: История Гражданской
войны, 1935. 352 с.
458. История гражданской войны в СССР. Т. 3. Упрочение советской власти. Начало иностранной военной интервенции и гражданской войны (ноябрь 1917 г. – март
1919 г.). М.: Политиздат, 1958. 680 с.
459. История гражданской войны в СССР. Т. 4. Решающие победы Красной армии
над объединенными силами Антанты и внутренней контрреволюции (март 1919 г. –
февраль 1920 г.). М.: Политиздат, 1959. 444 с.
460. История народов Северного Кавказа (Конец XVIII – 1917 г.). М.: Наука, 1988.
461. История Северной Осетии: XX век / Главный ред. А.С. Дзасохов и др. М.:
Наука, 2003. 632 с.
462. История Северо-Осетинской АССР с древнейших времен до наших дней.
Орджоникидзе: Ир, 1987.
463. История Северо-Осетинской АССР. Советский период / Ред. кол. М.С.Тотоев
(отв. ред.) и др. Орджоникидзе, 1966.
464. Исхаков С.М. Байтуган Б. «Кристаллизация» горского освободительного
движения. Размышления Б.Байтугана об истории мусульман Северного Кавказа и
Дагестана // Вопросы истории. М., 2001. № 5. С. 3–31.
465. Исхаков С.М. Российские мусульмане и революция (весна 1917 г. – лето
1918 г.). М.: Социально-политическая мысль, 2004. 600 с.
466. Йылмаз Реха. Политические контакты Союза Объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана с Османским государством в 1917–1918 годах // Ахульго.
Махачкала, 1999. № 2. С. 101–103.
467. Кабузан В.М. Население Северного Кавказа в XIX–XX веках. Этностатистическое исследование. СПб.: БЛИЦ, 1996. 223 с.
468. Кадесников Н. Краткий очерк белой борьбы под Андреевским флагом на суше,
морях, озерах и реках России в 1917–1922 годах. М.: Андреевский флаг, 1993. 77 с.
469. Кадишев А.Б. Интервенция и Гражданская война в Закавказье. М.: Воениздат,
1960. 512 с.
470. Кажаров А.Г. Национально-государственные процессы на Северном Кавказе
в 1917–1919 гг. // http://kvkz.ru/history/2562-nacionalno-gosudarstvennye-processyna-severnom-kavkaze-v-1917-1919-gg.html

410

411

471. Казаков А.В. К истории северо-кавказской политической эмиграции // Архивы и общество. Нальчик. 2007. № 2. С. 102–111.
472. Каймаразов Г.Ш. Формирование социалистической интеллигенции на Северном Кавказе: По материалам Дагестана, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии
и Чечено-Ингушетии. М., 1988.
473. Каймаразов Г.Ш. Очерки истории культуры народов Дагестана. М., 1971.
474. Какагасанов Г., Мусаев И. История Горской республики и попытки ее возрождения // Наш Дагестан. Махачкала, 1993. № 165–166. С. 28–34.
475. Калмыков Б.Э. Революционное движение в Кабарде (Очерки). Нальчик:
Кабардино-Балкарское кн. издат., 1957. 55 с.
476. Кармов А.Х., Саблиров М.З. Общественная деятельность П.Т. Коцева //
http://www.gazavat.ru
477. Карпенко С.В. Очерки истории белого движения на юге России (1917–
1920 гг.). М.: Изд-во Ипполитова, 2002. 352 с.
478. Кац М. Ингушетия в огне. Владикавказ, 1926.
479. Кашкаев Б.О. Борьба за Советы в Дагестане (1917–1920). М.: Соцэкгиз, 1963. 287 с.
480. Кашкаев Б. О. Борьба трудящихся Дагестана против бичераховщины и
германо-турецких интервентов // Ученые записки Института истории, языка и литературы Дагестанского филиала АН СССР. Махачкала, 1960. Т. 8.
481. Кашкаев Б.О. Гражданская война в Дагестане 1918–1920 гг. М.: Наука, 1976. 294 с.
482. Кашкаев Б.О. Красная армия в борьбе за победу Советской власти в Дагестане
(1917–1921) // Военно-исторический журнал. М., 1960. № 12.
483. Кашкаев Б. Красная Армия в Дагестане. Махачкала, 1964.
484. Кашкаев Б.О. От Февраля к Октябрю. М.: Наука, 1972. 368 с.
485. Кашкаев Б.О., Хашаев Х.О. Махач Дахадаев. Махачкала, 1999.
486. Кашкаев Б.О., Эмиров Н.П., Гаджиев А.С., Аликберов ГА. Борьба за победу
и упрочение Советской власти в Дагестане / Под ред. Г.А. Аликберова. Махачкала:
Дагкнигоиздат, 1960.
487. Кесаев А.К. Из истории борьбы трудящихся Северной Осетии за власть Советов. Орджоникидзе: Ир, 1979. 240 с.
488. Киреев Е.П. К вопросу о хищническом хозяйничаньи иностранных капиталистов в дореволюционной нефтяной промышленности Грозного (1893–1917 гг.) //
Известия ГОКМ. Вып. 5. Грозный. 1953.
489. Киреев Ф.С. Герои и подвиги. Владикавказ: Ир, 2010. 143 с.
490. Киреев Ф.С. Осетинская пешая бригада // http://www.rso-a.ru/about/smi/
detail.p
491. Киреев Ф. С Осетинский феномен в истории Терского казачьего войска //
Дарьял. 2003. № 5.
492. Киреев Ф. Осетины в «дикой дивизии» // http://osradio.ru/istoija/26075osetiny-v-dikojj-divizii.html
493. Киреев Ф.С. Терские казачьи части в Белом движении // http://forum.kazarla.ru
494. Киреев Ф. Осетины в Белом движении // http://razma.ru/novosti/detail.php?
495. Киреев Ф.С. Терское восстание 1918 года // http://combcossack.0pk.ru/vie
496. Кирилина А. Неизвестный Киров. Мифы и реальность. СПб.: Нева, Олмапресс, 2002. 543 с.
497. Кичиев Н. Из истории борьбы за упрочение Советской власти в Дагестане
(1920–1921гг.). Махачкала: Даг. ФАН АН СССР, 1963.
498. Ковылин А. Терский атаман Михаил Александрович Караулов // Вестник
первопоходника. № 82/83. Август-сентябрь. 1968.

499. Козлов А.И. Актуальные вопросы истории борьбы за власть Советов на Дону и
Северном Кавказе в 1917–1920 гг. // Вопросы исторической науки Северного Кавказа
и Дона. Грозный, 1980. Вып. 2.
500. Козлов А.И. Антон Иванович Деникин // Вопросы истории. 1995. № 10.
С. 54–74.
501. Козлов А. Генерал Деникин. Финкельштейн Ю. Симон Петлюра. Ростов на
Дону: Феникс, 2000. 512 с.
502. Кокиев Г. А. Борьба кабардинской бедноты за Советскую власть (1917–
1920 гг.). Нальчик, 1946.
503. Колосов Л. Н. Из развития капиталистических отношений в ЧеченоИнгушетии в эпоху империализма. (Развитие промышленности, кредита и торговли
накануне Октябрьской революции) // Материалы научной сессии по вопросам
истории Чечено-Ингушетии (1860–1940). Известия ЧИНИИИЯЛЭ. Т. IV. Вып. 1.
Серия «История». Грозный, 1964.
504. Колосов Л.Н. Чечено-Ингушетия накануне Великого Октября (1907-1917 гг.).
Грозный, 1968.
505. Кониев Ю.И. Автономия народов Северного Кавказа. Орджоникидзе: Ир,
1973. 258 с.
506. Кониев Ю.И. Национально-государственное строительство на Тереке. Орджоникидзе, 1969.
507. Кониев Ю. О зарождении и развитии форм советской национальной государственности на Северном Кавказе. Орджоникидзе, 1973.
508. Коренев Д.З. Революция на Тереке. Орджоникидзе: Кн. издат. Управл. по
печати при Сов. Министров Северо-Осетинской АССР, 1967. 352 с.
509. Коровяковский К. Кавказские казаки в ПВМ и Гражданской войне // http://
www.diorama.ru
510. Корольков И.В. Борьба за власть Советов на Северном Кавказе. Чита, 1962.
511. Костерин А. 1919–1920 гг. В горах Кавказа. Исторический очерк горского
революционного движения. Владикавказ, 1921.
512. Краснознаменный Закавказский: Очерки истории Краснознаменного Закавказского военного округа. Тбилиси, 1981.
513. Краснознаменный Северо-Кавказский: Очерки истории Краснознаменного
Северо-Кавказского военного округа. М., 1990.
514. Крикунов В. П. К истории социально-экономического развития Кабарды в
период мировой империалистической войны // Ученые записки КНИИ. Нальчик,
1953. Вып. 3.
515. Кручинин А.С. «Бичераховские награждения» (К вопросу о наградной политике генерала А.И. Деникина) // Нумизматический сборник ГИМ. Т. XVII. Труды
ГИМ. М., 2005. Вып. 151.
516. Кузнецов Н.А. Русский флот на чужбине. М.: Вече, 2009. 464 с.
517. Кулов С.Д. Керменисты в борьбе за Советскую власть. Оржоникидзе, 1973.
518. Кулов С.Д. Социально-экономическое развитие Северной Осетии в конце
XIX века и в начале XX века. Орджоникидзе: СОНИИ, 1966. 122 с.
519. Кумыков Т.Х. Втягивание Северного Кавказа во всероссийский рынок в пореформенный период. Нальчик, 1962.
520. Кучиев В. Д. Октябрь и Советы на Тереке. 1917–1918. Орджоникидзе: Ир,
1979. 162 с.
521. Лавров С.В. Политика Англии на Кавказе и в Средней Азии в 1917–1921 гг.
// Вопросы истории. 1979. № 5.

412

413

522. Лайпанов К. Т. В.И.Ленин и горцы Северного Кавказа // Осуществление
ленинской национальной политики на Северном Кавказе. Материалы межвуз. науч.
конф. / Под ред. С. М. Арутюняна. Пятигорск, 1971.
523. Лансере Е.Е. Несколько слов о моей жизни на Кавказе // Творчество. М.,
1936. № 31.
524. Лебедев П. А. Кабарда в период подготовки и проведения Великой Октябрьской социалистической революции // Сборник статей по истории Кабарды. Нальчик,
1951. Вып. 2.
525. Лебедев П. А. Кабарда в период иностранной военной интервенции и гражданской войны // Сборник статей по истории Кабарды. Нальчик, 1952. Вып. 4.
526. Лежава А. П. Революционное содружество народов Грузии и Северного Кавказа в борьбе за победу социалистической революции. М., 1978.
527. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Изд. 5. Т. 3. М., 1967. 792 с.
528. Лолаева А.В. Участие осетин-казаков в Конвое Его Императорского Величества // http://rudocs.exdat.com/docs/index-177296.html
529. Лудшувейт Е.Ф. Турция в годы Первой мировой войны. М.: МГУ, 1966. 386 с.
530. Магомедов A.M. Алибек Тахо-Годи. Жизнь, мировоззрение, творческое наследие. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1993. 420 с.
531. Магомедов М. Взгляд на исторические события 1917–1920 гг. на Северном
Кавказе // Ахульго. Махачкала, 1998. № 1. С. 15–27.
532. Магомедов М.А. Горцы Северного Кавказа и социалистическая революция.
Правда и домыслы антикоммунистов. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1980. 158 с.
533. Магомедов М. Как большевики обманули шейха Али Хаджи Акушинского
// Ахульго. Махачкала, 1998. № 1. С. 39–41.
534. Магомедов М. Почему не состоялось северокавказское эмирство? // Наш
Дагестан. Махачкала, 1993. № 165–166. С. 48–52.
535. Магомедов М.А. Северный Кавказ в Октябрьской революции: реальность и
вымыслы // Революция и народы России: полемика с западными историками. М.,
1989. С. 203–222.
536. Магомедов М.А. О некоторых особенностях Октябрьской революции и гражданской войны на Северном Кавказе // Отечественная история. М., 1997. № 6. С. 81–90.
537. Магомедов Ш.М. Северный Кавказ в трех революциях. М.: Наука, 1986. 208 с.
538. Магомедов Ш.М. Солтан-Саид Казбеков. Махачкала, 1972.
539. Магомедов Ш.М. Октябрь на Тереке и в Дагестане. Махачкала: Дагкнигиздат,
1965. 224 с.
540. Магомедов Ш.М. Уллубий Буйнакский. М.: Политиздат, 1968. 112 с.
541. Магомедов Э. Ш. Нефть и политика Великобритании в Закавказье // Кавказ. Балканы. Передняя Азия: Сб. науч. трудов Северо-Кавказского регионального
отделения МНАВ Вып. 2 (9). Махачкала, 2004.
542. Магомедсалихов Х.Г. События Гражданской войны в Дагестане 1918–1921 гг.:
их социальный характер // Военно-Исторический Журнал. 2008. № 10. С. 37–40.
543. Магомедсултанов И.И., Харисова З.Г. Национально-государственное строительство в Дагестане и на Северном Кавказе в 1917–1920 гг. // Вестник Дагестанского
государственного университета. 2007. Вып. 3. С. 45–49.
544. Маковский А., Радченко Б. Каспийская краснознаменная. М., 1961.
545. Мальсагов У.А. Ингуши. История и века родословий. Нальчик: Эль-Фа,
2003. 420 c.
546. Мальсагов У.А. Участие Ингушского конного полка в Первой мировой войне
1914-1917 гг. // http://old.ingushetiyaru.org/history/ingushi_v_vov/41.html

547. Мальцев Д.А. Антанта и боевые действия на Юге России в 1918–1920 гг. // Военная интервенция и Гражданская война в России (1918–1920 годы). М., 2009. С. 91–116.
548. Мартиросян Г. К. Ингушетия. Орджоникидзе, 1933.
549. Матвеев В.А. Сепаратизм на Северном Кавказе в период Гражданской войны
// История и историки. Нелегкий путь к истине. М., 2010. С. 276–289.
550. Матиев Т. Вторжение Добровольческой армии в Терскую область и причины
начала антиденикинского сопротивления в Ингушетии // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение.
Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2011. № 8 (14): в 4 ч. Ч. VI. C. 127–129.
551. Матиев Т. Ингушетия и большевики накануне Гражданской войны на Тереке –
вынужденный альянс или основа прочного союза // http: // sibac.info
552. Матиев Т. Причины и особенности роста влияние пробольшевистских сил в
Ингушетии в 1918–1920 гг. // Власть. 2011. № 7. С. 149–152.
553. Матиев Т.Х. Создание национальных органов власти в Ингушетии после
Февральской революции 1917 г. // Исторические, философские, политические и
юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики.
Тамбов: Грамота, 2012. № 8 (22): в 2 ч. Ч. II. C. 118–120.
554. Меликян Г.С. Октябрьская революция и Кавказская армия. Ереван: Айастан,
1989. 424 с.
555. Мельчин А. Боевые руководители народов Дагестана // Военно-исторический
журнал. 1939. № 3. С. 45.
556. Ментешашвили А. Грузинская Демократическая Республика 1918–1921 гг. и
западные державы // Вопросы истории. 1996. № 9.
557. Ментешашвили А. Из истории взаимоотношений Грузинской Демократической Республики с советской Россией и Антантой в 1918 г. Тбилиси, 2004.
558. Мирошников А.И. Английская экспансия в Иране (1914–1920). М.: Изд-во
вост. лит-ры, 1961. 228 с.
559. Мирошников А.И. Документы английской политики 1918–1920 гг. // http://
filobiblon.narod.ru/PROEKT/BRIT
560. Михайлов И.В. Гражданская война в современной историографии: виден ли
свет в конце тоннеля? // Гражданская война в России: события, мнения, оценки. М.:
Раритет, 2002. С. 639–656.
561. Михайлов Н. Деньги Северного Кавказа в период Гражданской войны
1917–1921 гг. // http://времяверить.рф
562. Мордвинов Р.Н. Курсом «Авроры». М.: Воениздат, 1962. 260 с.
563. Мнацаканян А. Правая агентура немецко-турецких захватчиков на Кавказе.
(Канун первой мировой войны). Ереван, 1948.
564. Морозова О. Влияние идентификационных процессов на ход гражданской
войны на Северном Кавказе (1917–1921 гг.) // http://www.relga.ru
Морозова О.М. Николай Федорович Гикало // Вопросы истории. № 9. 2011.
С. 37–58.
565. Морозова О., Невская Т. Горцы и большевики. Экзамен на знание тонкостей
восточной политики // http://www.relga.ru/Environ/WebObjects/tgu-www.woa/wa/
Main?textid=2960&level1=main&level2=articles
566. Мужев И.В. Национально-освободительное движение горцев Северного
Кавказа (1900–1914). Нальчик: КБГУ, 1965. 132 с.
567. Музаев Т.М. Национально-освободительное движение чеченцев и ингушей в
послефевральский период (март-ноябрь 1917 г.) // Ойла, 1998. № 1. С. 61–79.
568. Музаев Т. М. Союз горцев: Русская революция и народы Северного Кавказа,
1917 – март 1918 г. М., 2007.

414

415

569. Музаев Т. Чеченское золото в Париже // http://www.gazavat.ru/history3.ph
570. Мустафа-заде Р.С. Две республики. Азербайджано-российские отношения в
1918–1922 гг. М.: Возрождение, 2006. – 356 с.
571. Нажмутдин Самурский (Эфендиев). Махачкала: Дагкнигоиздат, 2003.
572. Насиров Т. Борьба за власть в Азербайджане (1917- 1920). Баку: Азербайджан,
1993. 120 с.
573. Николаев Р. Чеченские деньги // Родина. 2000. № 1/2. С. 161-165.
574. Натаев С., Адкадиева А. Тапа Чермоев // http://nohchalla.com/lichnosti/tap
575. Октябрь на Дону и Северном Кавказе. Ростов-на-Дону, 1977.
576. Октябрьская революция и гражданская война в Северной Осетии. Орджоникидзе: Ир, 1973. – 300 с.
577. Омаров А.И. Российское управление на Северо-Восточном Кавказе в начале XX
века // Вестник Дагестанского государственного университета. 2006. Вып. 3. С. 18–22.
578. Омаров М. О Нажмуддине // Ахульго. Махачкала, 1999. № 3. С. 12–14.
579. Омаров М. Чечня на социалистическом пути. Ростов-на-Дону, 1933.
580. Опрышко О.Л. Кавказская конная дивизия, 1914–1917: Возвращение из
забвения. Нальчик: Эль-Фа, 2007. 512 с.
581. Ортабаев Б.X. Социально-экономический строй горских народов Терека накануне Великого Октября. Владикавказ: Ир, 1992. 246 с.
582. О чем писали дагестанские газеты в 1918–1919 годах // http://www.
riadagestan.ru/news/2007/8/2/30045/
583. Осетины в войнах Белой Армии 1918–1921 годов // http://www.fca.narod.ru/
forum-kavkaza-osetini-v-beloy-armii.html
584. Очерк истории Кабардино-Балкарской организации КПСС / Ред. кол.: В. К.
Тлостанов (отв. ред.) и др. Нальчик, 1971.
585. Очерки истории Чечено-Ингушской АССР. С древнейших времен до наших
дней: В 2 т. Т. 2. 1917-1970 гг. / Ред. кол. М.С.Тотоев (гл. ред.) и др. Грозный, 1972.
586. Ошаев Х. Очерк начала революционного движения в Чечне. Грозный, 1927.
587. Павлович М. Красный Дагестан // Новый Восток. 1923. № 3. С. 220–230.
588. Павлович М. На высотах Красного Дагестана. Из истории контрреволюции
на Кавказе: Путевые наброски. М.: Госиздат, 1921. 23 с.
589. Парамонов О. Горская монархия муджахидов – государственная символика
Северо-Кавказского эмирата в 1919–1920 гг. // http://www.gazavat.ru/history3.p
590. Песикина Е.И. Народный Комиссариат по делам национальностей и его
деятельность в 1917–1918 гг. М.: АОН при ЦК КПСС, 1950. 155 с.
591. Петросян Г.А. Отношения республики Армения с несоветскими государственными образованиями России (1918–1920 гг.). Ереван: ЕГУ, 2006. 416 с.
592. Плотников Н.Д. Собственный Его Величества Конвой // http://www.gazavat.ru
593. Попов А.Н. Революционная Чечня в огне сражений. Грозный: Чечено-Ингуш.
кн. издат., 1973. 152 с.
594. Попов Н.А. Участие китайских интернациональных частей в защите советской республики в период гражданской войны (1918–1920 гг.) // Вопросы Истории.
1957. № 10.
595. Посадский А.В. Чеченцы в вооруженных силах юга России: К истории Чеченской конной дивизии // http://www.sgu.ru/files/nodes/41089/11.pdf
596. Пипия Г.В. Германский империализм в Закавказье в 1910–1918 гг. М., 1978.
597. Пученков А. Конец Кулабухова, или Рассказ об одном повешенном // Родина.
2008. № 3. С. 41–44.
598. Пученков А.С. Национальная политика генерала Деникина (весна 1918 – весна
1920 г.). СПб.: Полторак, 2012. 338 с.

599. Пученков А. С. Национальная политика генерала Деникина (лето 1918 – весна
1920) // Русский сборник. 2010. Т. VIII. С. 158–259.
600. Пыхалов И. Кавказские орлы Добровольческой армии // http://forums.vif2.ru/
601. Раевский А. Английская интервенция и мусаватское правительство. Из
истории интервенции и контрреволюции в Закавказье. Баку: Истпарт, 1927. 194 с.
602. Разгон И. Борьба партизан против белогвардейцев на Северном Кавказе в
1919–1920 гг. М., 1942.
603. Разгон И. Орджоникидзе и Киров и борьба за власть Советов на Северном
Кавказе. М.: Госполитиздат, 1941. 332 с.
604. Разгон И., Мельчин А. Борьба за власть Советов в Дагестане (1917–1921 гг.).
Махачкала: Даггиз, 1945. 142 с.
605. Ратгаузер Я. К истории гражданской войны на Тереке. Баку: Азгосиздат,
1928. 47 с.
606. Российская революция и Вайнахи // http://www.magas.ru/rossiiskayarevolyutsiya-i-vainakhi
607. Рыбников В.В., Казаков В.Г., Ипполитов Г.М. «Белое дело» в литературе и источниках. Историография исследования проблем белого движения в гражданской войне
в России (1917–1922 гг.). М.: Изд-во московской академии МВД России, 2001. 116 с.
608. Самурский Н. Дагестан. М.; Л.: Госиздат, 1925. 150 с.
609. Самурский Н. Гражданская война в Дагестане. Махачкала: Даггосиздат, 1925. 32 с.
610. Самурский Н. Гражданская война в Дагестане // Новый Восток. 1923. № 3.
С. 230–241.
611. Свечников М. Борьба Красной армии на Северном Кавказе. Сентябрь 1918
– апрель 1919. М.; Л.: Воениздат, 1926. 232 с.
612. Северный Кавказ в составе Российской империи. М.: Госвоениздат, 2007. 232 с.
613. Сейранян Ф. Г. «...Надежнейший военный работник»: Очерк о военноорганизаторской деятельности Г.К. Орджоникидзе. М.: Воениздат, 1989. 174 с.
614. Сергеев В.Н. Политические партии в южных казачьих областях России
1917–1920 гг.: В 3 ч. Ростов-на-Дону, 1993.
615. Скачков А. Опыт статистического исследования горного уголка. Владикавказ,
1904.
616. Солсаев М. Чеченский полк дикой дивизии // http://ms-chr.ru/index.php
617. Ставровский А. Закавказье после Октября: Взаимоотношения с Турцией в
первой половине 1918 г. М.; Л., 1925.
618. Стеклов А. Армия мусаватского Азербайджана. Баку, 1928.
619. Столяров Н. Борьба Красной Армии в Дагестане в 1920–1921 гг. М.; Л.:
Госиздат, 1928.
620. Стрелянов (Калабухов) П.Н. Казаки в Персии. 1909–1918 гг. М.: Центрполиграф, 2007. 442 с.
621. Стрелянов П.Н. Корпус генерала Баратова. 1915–1918. М.: Центрполиграф,
2007. 448 с.
622. Сулаев И.Х. Мусульманское духовенство Дагестана и светская власть: Борьба
и сотрудничество (1917–1921 гг.). Махачкала: ДГУ, 2004. 184 с.
623. Сулаев И. Совет Обороны Северного Кавказа и Дагестана: неизвестные
страницы истории. Махачкала, 2004.
624. Сулаев И. Страницы жизни Али Хаджи Акушинского // Возрождение. Махачкала, 1998. № 4. С. 42–49.
625. Сулейманов С.И. На страже завоеваний Октября. Махачкала: Дагкнигоиздат,
1974. 112 с.

416

417

626. Суханова Н.И. Ставрополье в годы Гражданской войны (1918–1920 гг.) //
Вестник Ставропольского государственного университета. Вып. 40. Ставрополь,
2005. С. 44–53.
627. Сухоруков В. Т. ХI армия в боях на Северном Кавказе и Нижней Волге в
1918–1920 гг. М.: Воениздат, 1961. 288 с.
628. Тахнаева П. Год 1917. «Дикая Дивизия» в Петрограде // http://www.epokha.ru/
629. Тахнаева П. Лансере в Дагестане // http://www.odnoselchane.ru/?sect=1713
630. Текуева М.А. Исламское движение в Кабарде и Балкарии во время Гражданской войны на Тереке // http://www.regiment.ru/Lib/D/93.htm
631. Терский календарь на 1910 год. Владикавказ, 1910.
632. Терское казачество в Белом движении // http://faithfulcossacks.mybb.ru/vie
633. Ткачев Г.А. Гребенские, терские и кизлярские казаки. Владикавказ, 1911.
634. Ткачев Г.А. Ингуши и чеченцы в семье народностей Терской области. Владикавказ, 1911.
635. Ткаченко О.О. Кабардинская конная дивизия. Из истории белого движения. К
90-летию начала Гражданской войны на территории Кабардино-Балкарии // Архивы
и общество. Нальчик. 2007. № 5. С. 220–226.
636. Тодорский А. Красная Армия в горах. Действия в Дагестане. М.: Военный
Вестник, 1925. 189 с.
637. Токаржевский Е.А. Из истории иностранной интервенции и Гражданской
войны в Азербайджане. Баку, 1957.
638. Тормозов В.Т. Советская историография истории белого движения (конец
1920-х – 1991 годы). М., 1994.
639. Тормозов В.Т. Белое движение в гражданской войне. 80 лет изучения. М., 1998.
640. Тотоев М.С. Очерки истории революционного движения в Северной Осетии
(1917–1920 гг.). Орджоникидзе: Северо-Осетинское книжное изд-во, 1957. 180 с.
641. Траскунов М.Б. Кавказская Краснознаменная. Тбилиси: Заря Востока, 1961.
344 с.
642. Троцкий Л.Д. Как вооружалась революция. Т. 1. М.: Гос. тип. им. И. Федорова,
1923. 430 с.
643. Труды комиссии Владикавказской городской думы для рассмотрения вопросов
о причинах грабежей и разбоев во Владикавказе. Владикавказ, 1906.
644. Трукан Г.А. Антибольшевистские правительства России. М.: Издат. Центр
Института истории России РАН, 2000. 256 с.
645. Трусова Е.М. Массовые организации трудящихся Дона и Северного Кавказа
в феврале-октябре 1917 года. Ростов-на-Дону: РостГУ, 1992. 185 с.
646. Трут В.П. Казачий излом (Казачество Юго-Востока России в начале XX века
и в период революций 1917 года). Ростов-на-Дону: Гефест, 1997. 256 с.
647. Улигов У. А. Социалистическая революция и гражданская война в Кабарде и
Балкарии и создание национальной государственности кабардинского и балкарского
народов (1917–1937 гг.). Нальчик, 1979.
648. Ульянов И.И. Казаки и советская республика. М.: Госиздат, 1929. 173 с.
649. Фадеев А.В. Вовлечение Северного Кавказа в экономическую систему пореформенной России. (К проблеме развития капитализма вширь) // История СССР.
1959. № 6.
650. Федюк В.П. Белые. Антибольшевистское движение на юге России. 1917–1918.
М.: Аиро-ХХ, 1996. 156 с.
651. Федюк В.П. Современные тенденции в изучении истории гражданской
войны // Гражданская война в России и на Русском Севере: проблемы истории и
историографии. Архангельск, 1999.

652. Филькин В.И. Северо-Кавказская партийная организация в борьбе за осуществление ленинской национальной политики (1917–1936 годы), Грозный, 1969.
653. Хабаев М.А. Разрешение земельного вопроса в Северной Осетии (1918–
1925 гг.). Орджоникидзе: СОКИ, 1963. 58 с.
654. Ханов А.Х. Модернизационные процессы социально-экономического развития Дагестана на рубеже XIX–XX вв.: историография вопроса // Вестник Дагестанского государственного университета. 2012. Вып. 4. С. 42–46.
655. Хасбулатов А.И. Февральская революция в Чечне (февраль – сентябрь 1917
года.) // Научная мысль Кавказа. 2002. № 4.
656. Хасбулатов Х.М. Алибек Тахо-Годи. Жизнь и общественно-политические
воззрения. Махачкала, 1969.
657. Хейр-Хаев (Гойгов А.-Г). Этапы революции в Ингушетии // Горский вестник.
1924. № 2. С. 35-53.
658. Хетагуров Г.А. Правда о генерале Бичерахове // Дарьял. Владикавказ. 2008.
№ 1–3.
659. Хмелевский К.А., Этенко Л.А. Современная советская историография борьбы
за власть Советов на Дону и Северном Кавказе // История и историки. Историографический ежегодник. М., 1980.
660. Хоруев Ю. В. Аграрный вопрос и крестьянское движение в Северной Осетии
в эпоху империализма. Орджоникидзе: Ир, 1983. 177 с.
661. Цаголов Г. Край беспросветной нужды. Владикавказ, 1912.
662. Цветков В.Ж. Белые армии Юга России. М.: Посев, 2000. 167 с
663. Цветков В.Ж. Гражданская война на Северном Кавказе (национальная политика белого движения на юге России) // Научные труды Московского педагогического
государственного университета. Серия: Социально-исторические науки. М., 1998.
664. Цветков В.Ж. Белое дело в России. 1917–1918 (формирование и эволюция
политических структур Белого движения в России). М.: Посев, 2008. 520 с.
665. Цветков В.Ж. Белое дело в России. 1919 (формирование и эволюция политических структур Белого движения в России). М.: Посев, 2009. 636 с.
Цветков В. Вторая Кавказская война // Родина. 1992. № 2.
666. Цветков В.Ж. «...Добровольческая армия идет на Ингушетию не с миром, а
с войной» // Военно-исторический журнал. М., 1999. № 1. С. 31–40; № 2. С. 52–61.
667. Цветков В. Капкан тифлисского коварства. Особенности политического
курса Белого движения в отношении Грузии в 1918–1920 годах // Родина. 2008. № 11.
668. Цветков В.Ж. Мундир английский, погон российский. Британия и «русская
Смута» // Родина. 2003. № 5, 6.
669. Цуциев А.А. Атлас этнополитической истории Кавказа (1774–2004). М.:
Европа, 2006. 128 с.
670. Черкасов-Георгиевский В. Генерал Деникин. Смоленск: Русич, 1999. 576 с.
671. Чеченские нефтяные месторождения – история их разработки // http://
chechenasso.ru/?page_id=2407
672. Шигабудинов М.Ш. Рабочее движение на Северном Кавказе в годы нового
революционного подъема и 1-й мировой войны (1910 – февраль 1917). Махачкала,
1970. 272 с.
673. Шигабудинов М.Ш. Рабочее движение на Северном Кавказе в годы реакции
(1907–1910). Махачкала, 1973. 144 с.
674. Шнайдер В.Г. Россия и Северный Кавказ в дореволюционный период: Особенности интеграционных процессов // http://uchit.net/catalog/Istoriya/166
675. Штейн Б.Е. «Русский вопрос» на Парижской мирной конференции (1919–
1920). М.: Госполитиздат, 1949. 464 с.

418

419

676. Эмиров Н.П. Германо-турецкая интервенция в Дагестане // Империалистическая интервенция на Дону и Северном Кавказе. М.: Наука, 1988. С. 130–134.
677. Эмиров Н.П. Из истории военной интервенции и гражданской войны в Дагестане. Махачкала: Дагкнигоиздат, 1972. 216 с.
678. Эмиров Н.П. Установление Советской власти в Дагестане и борьба с германотурецкими интервентами. 1917–1918. М., 1949.
679. Этенко Л.А. Большевистские организации Дона и Северного Кавказа в борьбе
за власть Советов. Ростов-на-Дону: Рост. кн. издат., 1972. 223 с.
680. Этенко Л. А. Ленин и горцы Северного Кавказа. Орджоникидзе, 1975.
681. Этингоф О.Е. М.А. Булгаков и Б.Е. Этингоф: была ли встреча на фронтах
Гражданской войны? // Историческая психология и социология истории. Т. 3. № 1.
2010. С. 164–183.
682. Эшба Е.А. Асланбек Шерипов: Опыт характеристики личности и деятельности
А. Шерипова в связи с народно-революционным движением в Чечне. Грозный, 1929.
683. Яковлев Н. Ингуши. М.; Л., 1925. 136 с.
684. Яновский В.С. Города Северного Кавказа в конце XIX – начале ХХ века:
социально-экономический портрет // Вестник Дагестанского государственного
университета. 2011. Вып. 4. С. 49–54.
685. Янчевский Н.Л. Гражданская война на Северном Кавказе: В 2 т. Т. 1. Ростовна-Дону, 1927.
686. Янчевский Н.Л. Гражданская война на Северном Кавказе: В 2 т. Т. 2. Ростовна-Дону, 1927.
687. Янчевский Н. Д. Краткий очерк истории революции на Юге-Востоке. 1917–
1920. Ростов-на-Дону, 1924.
688. Янчевский Н.Л. От победы к победе. Краткий очерк истории гражданской
войны на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону: Северный Кавказ, 1931. 78 с.
689. Ященко Н.М. Буран: (Об 11-й армии). Ставрополь: Ставркнигиздат, 1976.
191 с.

420

421