со
со
■МП
о
>
со
ЭССЕ.
ВОСПОМИНАНИЯ.
АРХИВ.
СБ ОРНИК

Cover design by Vagrich Bakhchanyan.

RUSSICA-81
ЛИ ТЕРА ТУРН ЫЙ
СБОРНИК
RUSSICA PUBLISHERS, INC.
NEW YORK • 1982

RUSSICA-81. Литературный сборник.
Редактор
А.
Сумеркин.
Произведения
а второ в,
проживающих
в
СССР,
публикуются
без
их
ведома.
RUSSICA-81 . Literaturnyi sbornik. (A Literary Anthology).
Edited by Alexander Sumerkin.
© 1982 for compilation, arrangement and design by Russica Publishers, Inc.
Copyright for individual contributions reserved by
their authors. Works of the authors living in the USSR
are published without their knowledge.
Marina Tsvetaeva. Nabroski k neokonchennoi p’ese —
© 1982 by Russica Publishers, Inc.
All rights reserved. Except for use in a review, the reproduction or
utilization of this work in any form or by any electronic, mechanical,
or other means, now known or hereafter invented, including xerography,
photocopying, and recording, and in any information storage and
retrieval system is forbidden without the written permission of the
copyright owners.
Library of Congress Catalog Card Number: 82-80731
ISBN: 0-89830-047-9 (cloth); 0-89830-048 -7 (paper).
RUSSICA PUBLISHERS, INC.
799 Broadway
NEW YORK, N. Y. 10003
U.S.A.

Альма на хи
сделались
предста вителя м и
на­
шей
словесности.
По
ним
со
временем
ст анут
судить
о
ее
движении
и
успехах.
А.
П у шкин.
Об
альманахе
«Северная лира».
Литературный
сборник
«Руссика-81» ни в какой мере не
пре те нду ет
на
то,
чтобы
представлять
все
бога тс тво
и
разн о­
обра зие
св ободн ой
русской
литературы:
для
этого
потребовалось
бы
и здание
масштабов
Бр ит анс кой
энцикл оп едии.
По
необходи­
мости
за
его
пределами
осталось
творчество
многих
выдающихся
мастеров
рус с кой
сл ов есно сти.
Мы
ув ерены
в
одном:
все
авторы,
участвующие
в
это м
сборнике,
—
в
каких
бы
жанрах
они
не
выступали,
—
заслужи­
вают
внимания
русского
читателя.
Наш
пр иятны й
д олг
—
выразить
особую
благодарность
Юзу
Алешковскому
за
его
плодотворный
вклад
в
работу
по
составлению
сбо рни ка
«Руссика -81».

СО ДЕ РЖА НИЕ
ПОЭ ЗИЯ
И
ПРОЗА
Н.
БЕРБ ЕРОВА.
Ветре ная
Геба.
Стихи.........................................................................11
Чеслав
М ИЛОШ.
Стихотворения.
Переводы
И.
Бродского....................................... 15
И осиф
БРОДСКИЙ.
Стихотворения.............................................................................. 21
Владимир
ВОЙНОВИЧ.
Литератор
Скурлатский.
Рассказ.......................................38
Виктор
КРИВУЛИН.
Стихотворения............................................................................ 50
Василий
АКСЕНОВ.
Два
рассказа
из
багажа:
Одно
сп лош ное
Карузо................................................................................................ 54
Рж авая
канатная
дорога.............................................................................................. 65
Алексей
ЛОСЕВ.
Стихотворения...................................................................................... 72
Юз
АЛЕШКОВСКИЙ.
Из
«Книги последних слов»:
В
открытых
вод ах
Средиземного
моря...................................................................79
В
глубинке......................................................................................................................87
Гер ман
ПЛИСЕЦКИЙ.
Стихотворения........................................................................ 93
Сергей
ДОВЛАТОВ.
Из
книги
«Семейный альбом»:
Д ядя
Леопольд..............................................................................................................97
Теткин
муж
—
Арон.................................................................................................. 105
Эдуард
ЛИМОНОВ.
Парижские
стихи
....................................................................... 110
Юрий
М ИЛОСЛАВ СКИ Й.
Рассказы:
Смерт ь
Манона.......................................................................................................... 117
Розин
.. ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 123
Сергей
ПЕТРУ НИС.
Стихотворения.............................................................................130
Юри й
МАМЛ ЕЕВ .
Утопи
мою
голову.
Р асск аз
......................................................... 138
Ю рий
КАШКАРОВ.
Зло .
Рассказ...................................................................................146
Александр
РАДАШКЕВИЧ.
Стихотворения...............................................................161
Зиновий
ЗИНИК.
Лишний
бил ет ик.
Ра сска з.. ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 167
Марина
ТЕМ КИНА.
Ст ихот воре ни я.. ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 178
Илья
СУСЛОВ.
Инга
и
В ерочк а.
Р ассказ.. ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 1 83
Вагрич
БАХЧАНЯН.
М оск овс кая
Кр ем лев ская
В елик ая
Китайская
Ст ен а.. ... ... 191
Из
фра нц узск их
поэтов.
Переводы
Геннадия
Шмакова............................................. 194
Ан глийс кие
и
американские
э пиг рамм ы.
Переводы
Г ео ргия
Б ена.. ... ... ... ... ... ... ... ... . 202
Э ССЕ.
ИССЛЕДОВАНИЯ.
ИНТЕРВЬЮ
И осиф
БРОДСКИЙ.
О
Достоевском............................................................................ 209
Н.
Б ЕРБЕ РОВА.
О
пер еизд ани и
по литиче ск их
дневников
3.
Н.
Гиппиус............. 214
С.
ПОЛ ЯКОВА.
К
воп рос у
об
исто чник ах
поэмы
Цветаевой
«Царь - дев иц а»
..
. 222
Ви кто рия
ШВЕЙЦЕР.
Спустя
почти
полвека.
К
выходу
«Стихотворений»
О.
Мандел ьш т ама. ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... .. 229
Игорь
СИНЯВИН.
Купите
Эдичку!..............................................................................256
Елен а
ТУД ОРОВ СКАЯ.
Уральские
бывальщины
.....................................................262
Интервью
с
Альберто
Моравиа.
Инт ервью
брали
А.
Батчан
и
Н.
Шарымова
.
.269

МЕ МУ АРЫ
A.
И.
ЧУЛКОВА-ХОДАСЕВИЧ.
Вос пом ин ания
о
Владиславе
Ходасевиче........275
Н.
БЕРБЕРОВА.
Вместо
п ослеслови я.. ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 294
Н.
В.
Р ЕЗНИ КОВА .
Мои
в ст речи. ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 297
Л.
Л.
Ж УКОВА.
Из
книг и
воспоминаний:
Мит я
«Чтожтакович»... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... ... 302
Мейерхольд..................................................................................................................311
Д.
МЕЧИК.
Встре чи
с
Михаилом
Зощенко.................................................................. 326
АРХИ В
Максимилиан
ВОЛОШИН.
Кровавая
неделя
в
Санкт-Петербурге.
П ер.
с
французского,
публикация
и
комментарий
А.
Тюрина
................................. 339
Аркадий
АВЕРЧЕНКО.
Приятельское
письмо
Ленину........................................... 344
Марина
ЦВЕТАЕВА.
Открытое
письмо
А.
Н.
Толсто му .
Публикация
А.
Сумеркина............................................................................................................ 347
З ина ида
Г ИППИУ С.
Ответ
на
а нк ету.
Публикация
В.
Кухарца
и
А.
Сумеркина..............................................................................................................350
Д аниил
ХАРМС.
Проз а.
Публикация
И.
Левина........................................................ 353
М атери алы
для
биографии
Н.
Гумилева.
Публикация
и
комментарий
Е.
Вагина...................................................................................................................... 361
Вя чесла в
ИВАНОВ
и
И лья
ГОЛЕНИЩЕВ-КУТУЗОВ.
Публикация
и
комментарий
Д.
В.
Иванова....................................................................................379
Марина
ЦВЕТАЕВА.
Наброски
к
неок онченной
пьесе.
Публикация
А.
Сумеркина..............................................................................................................388
ЗАНИМАТЕЛЬНОЕ
ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
B.
КОМАР,
А.
МЕЛАМИД.
А.
Зяблов.
Э тюд
к
монографии............................... 403
КОРОТКО
ОБ
АВТОРАХ....................................................................................................... 409

ПОЭЗИЯ
И
ПРО ЗА

Н.
БЕРБЕРОВА
СТИХ ОТВОРЕ НИЯ
ВЕТР ЕНАЯ
ГЕБА
Все
дол жно
бы ть
немного
не
в
фо ку се,
Говоря
как
бы:
на-ко-ся,
выку си!
1
Я
проли ва ю
кубок
гром к ий
Из
туч
и
молний
на
авось:
Пус ть
ва ши
ведают
потомки
(Своих иметь не довелось),
Что
лучш е
бы ть
знакомой
Зевса,
Чем
из
толпы
смо тр еть
парад.
Как
я
бы ла
не
рад а
Мар ксу,
Не
буд ет
рад
мне
Сами зд ат.
Мой
дру г
яви тьс я
отказался
На
п ри гла шение
богов,
Он
ка же тся
больным
с каз ался
И
ужи на ть
у
них
не
м ог.
Ме ня
туда
не
пригласили,
Я
—
разумеется
—
пошла ,
И
та м,
на
л оже
бе лых
лили й,
Голосовала
и
спа ла,
И
тай ну
чу дную
узнала
(Громокипящий их секрет),
Она
вас
удив ит
немало:
Бессмертья
н ет.
Бессмертья
не т.
2
Раздался
вдруг
голод ны й
к лекот
И
я
по
облакам
пошла
Не
а нге ла,
не
человека
Кормить,
—
Зевесова
орла.
11

Он
не
был
Ворон ом
поэта,
Он
не
юли л,
как
над
прудом
Ю лили
Ласточки
у
Фета,
У
Хо дасев ич а
потом,
Он
не
терзал
воображенье
Как
Жаворонок
(у меня),
Его
ползучие
движенья,
И
гла з
без
мыс ли
и
огня,
И
с
причитаньем
схожий
клек от,
И
дрожь
подбитого
крыла,
—
Вот
что
от
тютчевского
века
О стало сь
у
тог о
орла!
Не
расшифровывайте
строч ки,
Прочтите
их.
Они
—
мои.
И
незач ем
вам
ста вить
точки
На
эти
взвизгнувшие
и.
3
Учу
язык
глухо нем ы х,
По
в оскре с енья м,
в
ближ ней
шко ле,
Чтоб
с
демонами
говорить
И
по нимат ь
их
поневоле.
Экз ам ен
сдан.
Я
выхожу.
В
лаз ури
с олны шко
садится.
А
так
хотелось
бы
узнать,
Что
предсказали
те
зар ни цы!
И
я
сжимаю
кулаки:
Кулак
в сегда
мне
п ригод итс я.
Зачем
мне
знать
язы к
зарн и цы?
Громов
я
з наю
языки.
4
Он
гов орил:
Я
не
могу,
Я
на чин аю
жизнь
снач ал а.
А
я
сидел а
на
полу,
Не
ве рила ,
не
в оз р ажала.
5
Летит
на
солнце
легкий
пух
По
воздуху,
в
зелено й
роще.
Ты
знаешь:
мыслящий
лопух
Он
т оже
ропщет,
т оже
р оп щет!
12

Ко гда
души
и
мо ря
не т,
Откуда
быть
морскому
пень ю?
А
тростнику,
ему
сто
л ет,
И
научился
он
смиренью.
Тот,
у
ко го
хороший
слух,
Услышит
шорохи
и
шелест
В
овраге,
там,
где
мох
и
вереск:
То
роп щет
мыслящий
лопух.
6
Книги
в
я щик
уложились,
Пл атья
в
че мо дан
легли,
Тени
си зые
с месил ись ,
Среди
них
—
я
тож е
те нь.
Выхожу
я
осторожно
Из
рифмованной
с троки
В
неизв ес тну ю
св обо ду,
В
это т
пр ед посл ед ний
день .
Только
вря д
ли
очень
много
Мы
отсюда
унесем.
Не
стар айт есь ,
р ади
б ога
—
Все
во
мне,
и
я
во
всем.
7
Прошли
ве рб люды
скво зь
уш ко,
Попали
в
рай
и
успокоились,
А
мы
с
тобой
так
дал еко
За йти
ни
разу
не
сп одобил и сь.
Ягне нка
волк
по цел ов ал,
И
укачал
в
своих
об ъят иях.
Но
(что бы ты ни говорил)
Ягненку
ты
не
позавидовал.
Живем,
как
можем,
кое-как,
В
перемонтированной
башенке ,
Покинуты
на
нас
самих,
И
как
б ывает
ночью
страшно
н ам!
8
Открой,
заговори,
скаж и,
Отв еть ,
признайся
и
п ов едай,
Чтоб
слово
—
ка мнем
из
пращи,
Самофракийскою
Победой
М етну лось
в
мир
из
ть мы
твоей.
Не
смей
молчать.
Таить
не
смей.
13

Молчанью
оправданья
нет ,
И,
как
художник
выжа л
краску,
Так
ты
—
проз а ик
и
поэт
—
Все
слезы
вы жми
на
огласку,
Все
скрепы
настежь
отп уст и,
Вселенную
оповести.
Но
не
отчетливою
одо й,
А
бредом,
кри ком
и
свободой
С
на ру жным
шумо м
пополам!
Найди
себе
ос в обо жден ье,
Други м
позволь
до
пр есыщенья
Питаться
тайною
твоей.
Не
смей
молчать.
Скрывать
не
смей.
9
На
рок овой
стою
очереди.
—
Товарищ,
становись
иль
проходи!
—
А
что
да ют:
му ку
иль
бумазею?
—
На
это
я
от ве тить
не
умею,
Но
слышала,
что
ке роси н
да ют:
Не
всех
зароют,
избранных
с ож гут.
—
Д авно
стоишь?
Од на?
А
л юди
где
же?
—
Почем
я
знаю!
Проходи,
неве жа .
1973-1979
14

Чеслав
МИЛОШ
СТИХ ОТВОРЕ НИЯ
Переводы
Ио сифа
Бро дс к ого*
СТ Е НАНЬЯ
ДАМ
МИНУ ВШ ИХ
ДНЕЙ
Наш и
платья
втоптала
в
грязь
большаков
п е хота.
Ленты
ск рути ло
п ламя
в
собственные
спирали.
Бус ы
упали
на
дно
исторического
водоворота.
Кольца
с
п розрач ных
пал ьце в
темные
люди
сняли.
Рухнули
наши
прически
—
зависть
л юбой
бо г ини.
Мастер
вплетал
в
них
перья.
Тепер ь
там
кри чит
во рона .
Мы
посыпаем
их
на
ноч ь
пепл о м.
Когда
дне вн ая
розовоперстая
вещ ь
из
вод
восстает,
нагими
мы
проходим
по
улицам
нового
вавилона,
лбы
напряженно
морща,
что-то
прип ом ин ая.
1944
ПОСВ Я ЩЕНИЕ
К
С БОР НИКУ
«СПАСЕНЬЕ»
Ты,
которого
я
не
сумел
спаст и
выслушай.
Пост ара йс я
пон ять
эти
простые
слова.
Ей-богу,
я
не
знаю
дру гих .
Говорю
с
тобой
молч а,
как
дерево
или
туча.
То,
что
меня
закалило,
тебя
убило.
Ты
конец
эпохи
счел
за
начало
новой
э ры.
И
пафос
н енавист и
—
за
лирические
восторги.
Силу
слепую
—
за
совершенство
формы.
* Публикуются с любезного разрешения польского журнала «Культ ура»
(Париж) .
15

М елкие
по ль ские
реки,
с труящи е ся
по
р авнине.
И
колоссальный
мо ст,
т онущ ий
в
бело й
мгл е.
И
разрушенный
город.
Ветер
швы ряе т
воп ли
чаек
тебе
на
гроб ,
пока
я
говорю
с
т обою.
В
неумелых
попытках
пе ра
добиться
стихотворенья,
в
стремлении
строчек
к
недостижимой
цели,
—
в
этом,
и
только
в
этом,
как
в ыя снилос ь,
спасенье.
Раньше
просом
и
семенами
мака
посыпали
могилы
—
ради
всег да
бездомных
птиц;
в
них,
считалось,
вселяются
ду ши
мертвых.
Я
кладу
сюда
эту
книгу
нынч е,
чтоб
тебе
к
нам
бо льше
не
возвращаться.
ДИ ТЯ
ЕВ РОПЫ
1
Мы,
чьи
л егкие
впитывают
св ежесть
утра,
чьи
глаза
восхищаются
зеле нью
ве тки
в
ма е,
—
мы
лучше
тех,
которые
(вздох)
погибли.
Мы,
кто
сма куе т
успехи
восточной
кухни,
кто
оце нит ь
спосо б ен
н юансы
ласки,
—
мы
лучше
те х,
кто
лежит
в
могилах.
От
пещи
огненной,
от
колючки,
за
которой
пулями
вечная
о сень
свищет ,
нас
спасла
наша
хитрость
и
знань е
жи зни.
Другим
дост ались
простреливаемые
участки
и
наш и
п риз ывы
не
уступать
ни
п яди.
Нам
же
выпали
мысли
про
обреченность
дел а.
Выбирая
меж
собственной
смертью
и
смертью
друга ,
мы
с клон ялис ь
к
п ос ледней,
думая:
только
быстро.
Мы
запирали
двери
га з овых
камер,
крали
хлеб,
понимая,
что
завтра
—
кошмарнее,
чем
сего дня .
Как
положено
людям,
мы
по зна ли
добро,и
зло .
Наш а
подлая
мудрость
се бе
не
имеет
ра вн ых.
Признаем
до казан ным ,
что
мы
лучше
пы лких ,
слабых,
наив ны х,
—
не
оценивших
жизни.
16

2
Це ни
пр искор бно е
з на нье,
д итя
Евр опы,
получившее
по
завещанью
г от ичес кие
соборы,
церкви
в
стиле
барокко,
синаг ог и
с
карта в ым
к ле котом
горя,
труды
Декарта,
Спинозу
и
г ром кое
слово
«честь» .
Цени
э тот
опыт,
добы ты й
в
пору
страха.
Твой
практический
разум
схватывает
на
ле ту
н ед оста тки
и
выгоду
всякой
ве щи.
Утонченность
и
скепсис
гар анти ру ют
наслажденья,
невнятные
примитивным
душам.
Обладая
писанным
в ыше
с кла дом
у ма,
оцени
г луби ну
ни жес леду ющ его
совета:
вбирай
свежесть
ут ра
всей
глу бино ю
легких.
Прилагаем
ряд
жес тки х,
но
мудрых
п рав ил.
3
Ник ак их
разговоров
о
триумфе
силы.
В
наши
дни
торжествует,
усвой
это ,
справедливость.
Не
в спо минай
о
силе,
чтоб
не
обвинили
в
тайной
п рив ерже нн ости
к
ош ибочном у
у чень ю.
Обладающий
власт ь ю
обладает
ей
в
силу
исторической
л оги ки.
Во здай
же
должное
оно й.
Да
не
знают
ус та,
изла га ющие
уч е нье,
о
руке,
что
подделывает
результаты
эксперимента.
Да
не
знает
рука,
подделывающая
рез ульта ты ,
ничего
про
уста,
и злага ющие
ученье.
Умей
предсказать
пожар
с
точностью
до
минуты.
Затем
п од ожги
с вой
до м,
оправдывая
п ре дск азан ье.
4
Выращивай
др ево
лжи,
но
—
из
семени
пра вд ы.
Не
уважай
лжеца
презирающего
реальность.
Ложь
должна
быть
логичней
действительности.
Усталый
путник
да
отдохнет
в
ее
разветвленной
се ни.
Ден ь
посвятивши
лжи,
може шь
вечером
в
узк ом
кругу
хохотать,
припомнив,
как
б ыло
на
самом
дел е.
17

Мы
—
по следние ,
чья
изворотливость
схожа
с
отчаяньем,
чей
цинизм
еще
источник
смеха.
Уже
п одрос ло
серьезное
поколенье,
способное
воспринять
наши
речи
б уква л ьно.
5
Пусть
тв ое
с лово
значит
не
то,
что
зна чит ,
но
мер у
испорченной
крови
п осре дств ом
слова.
Д в усм ыслен ность
да
п ребуде т
твоим
доспехом.
Сошли
простые
слова
в
недра
энцик лопед ий.
Не
о ценив ай
слов ,
покуда
из
картотеки
не
пос ту пит
с ооб ще нья,
кто
их
употребляет.
Же ртв уй
голосом
разума
р ади
голоса
страсти.
Ибо
первый
на
ход
и стории
не
вл ия ет.
6
Не
влюбляйся
в
с тра ну:
спо соб на
исч езнут ь
с
карты.
Ни,
тем
более,
в
город :
ск ло нен
лежать
в
руинах.
Не
храни
су венир о в.
Из
твоего
комода
мож ет
подняться
дым,
в
котором
ты
за дохне шьс я.
Не
связывайся
с
людьми:
они
легко
погибают.
Или ,
по пав
в
беду,
призывают
на
по мощь .
Также
вредно
смотреться
в
озера
детства:
подернуты
ржавой
ряской,
они
исказят
т вой
облик.
7
Того,
кто
вз ы вает
к
истории,
редко
перебивают.
Мертвецы
не
в оск ресн ут,
чтоб
выд винут ь
возраженья.
Можешь
валить
на
них
вс ё,
что
те бе
угодно.
Их
реакцией
будет
всег да
молчанье.
Из
ноч ной
глу бин ы
плывут
их
пустые
лица...
Можешь
при дат ь
им
черты,
которые
пожелаешь.
Гордый
вл асть ю
над
т еми,
к ого
не
стало,
усовершенствуй
и
п рошлое.
По
собственному
под обью .
18

8
Смех,
бывший
некогда
э хом
правды,
нын че
оружье
врагов
н а рода.
Объявляем
око нч енным
век
сатиры.
Хва тит
учтивых
насмешек
над
п ожил ым
тир ан ом.
Суровые,
как
подобает
борцам
за
пра вое
де ло
позволим
себ е
от ныне
только
сл у жебный
юмо р.
С
сомкнутыми
устами,
реши тель но,
но
осторожно
вст у пим
в
эпоху
пляшущего
огня.
ПО
ТУ
СТ ОРО НУ
Не кот орые
разновидности
ада
имеют
вид
возникших
в
рез уль т ате
по жара
городских
развалин,
и
адские
духи
об ретаются
в
оных,
находя
в
них
себе
укрытие.
В
более
скромных
слу­
ч аях
ад
сост оит
из
заурядных
по­
строек,
расположеньем
свои м
нап ом и­
нающих
о бычные
улиц ы
и
пе реу лки.
Эм.
Сведенборг
Пад ая,
я
зацепил
порт ье ру,
и
бархат
ее
был
на
земле
последней
вещью,
что
я
запомнил,
проваливаясь
в
никудаааааа.
До
конца
не
вер ил,
что,
как
и
вс е,
я
тоже.
По сле
я
брел
в
колее,
в
слякот и,
по
проселку,
вд оль
ф анер ных
бараков.
Из ред ка
возникало
нечто
из
камня,
о кру ж енное
ч ертоп олохом ;
грядки
с
картошкой
огоро жен н ые
колючкой.
Внутри
игра ли
в
п очтичто-карты ,
пахло
почтичто-щами,
пи ли
почт ичто- в одку,
царила
почтичто-грязь
и
шло,
замирая,
почтичто-время.
Я
на ч ал: «В конце концов...»
Но
они
пож има ли
пл еч ами
либ о
см от рели
в
с торон у:
здесь
отвыкли
от
в озм уще нья.
И
от
цветов.
Суха я
герань
в
к о нсе рвных
банка х,
за п орошен ных
слоем
пыли .
Та кже
—
от
будущего.
Наяривали
патефоны,
пов т оряя
то,
чего
и
не
существовало.
Разговоры
ко нчал ись
там
же,
где
нач инал ись ,
чтоб
никто
не
вздрогнул:
где
я?
и
чего
ради?
Видел
странных
со бак,
чьи
м орды
то
удли н яли сь,
то
сжимались
в
га рмошк у,
переходя
при
эт ом
из
овча рк и
в
б ульд ога
и
сно ва
в
таксу.
Чем
давали
по нят ь,
что
—
не
совсем
собаки.
Черной
би той
посудой
гремели
в
неб е
замерзшие
на
ле ту
вороны...
19

СЧ АСТ ЛИВЕЦ
Старость
его
совпала
с
эпохой
благоп олучья.
Не
было
ни
землетрясений,
ни
засухи,
ни
пот опа .
Выровнялись
гра ни цы
меж
временами
года .
Звезды
сверкали
ярче;
так
же,
впрочем,
как
солнце.
Да же
в
пр ови нция х
больше
не
во ев али.
Поколенья
росли
в
уваженьи
к
ближним.
Горько
было
прощаться
со
столь
сов ершен ны м
миром!
Гляд я
на
ни х,
он
стыдился
своих
отчаянных
мыслей
и
рад
был,
что
вместе
с
ним
с гинет
страшная
память.
Через
сорок
восемь
часов
после
его
кончины
опустошительный
ураган
пронесся
по
поб ереж ью .
Задымили
дремавшие
двести
лет
вулканы.
Лава
подмяла
л еса,
виноградники
и
селенья.
И
война
н ача лась
на
з ной ном
арх ипел аге .
20

Иосиф
БРОДСКИЙ
СТИХОТВ ОРЕН ИЯ
*
*
*
Го
не
Му за
во ды
набирает
в
рот.
То,
должно,
крепкий
сон
молодца
берет.
И
махнувшая
всл ед
голу бы м
платком
наезжает
на
грудь
паровым
катком.
И
не
встать
ни
раком,
ни
так
словам,
как
назад
в
осиновый
ст рой
дровам.
И
глазами
по
наволочке
лицо
растекается,
как
по
сковороде
яйцо.
Горячей
ли
тебе
под
сукном
шести
одеял
в
том
садке,
где
—
Гос под ь
прости
—
точ но
рыба
—
воздух,
сырой
губой
я
хватал
что
б ыло
тогда
тобой?
Я
бы
заячьи
уши
п ришил
к
лицу,
нагл от ал ся
б
в
л есах
за
те бя
свинцу;
но
и
в
черном
п руду
из
дурных
коряг
я
бы
всплыл
пред
тобой,
как
не
с мог
«Варяг».
Но,
видать,
не
суд ьба,
и
год а
не
те.
И
уже
сед ина
стыдно
молвить
гд е.
Больше
длин ны х
ж ил,
чем
для
них
кр ов ей.
Да
и
мыс ли
мертвых
кустов
кривей.
Навсегда
расстаемся
с
тобой,
друж ок.
Нар ис уй
на
бумаге
про ст ой
кружок.
Это
буду
я:
ничего
вн утри.
Посмотри
на
него ,
и
потом
сотри.
1980
21

ОС ЕННИЙ
КРИ К
Я СТР ЕБА
Северозападный
ветер
его
поднимает
над
сизой,
лило во й,
пунц ов ой,
ал ой
д оли ной
Коннектикута.
Он
уже
не
видит
лакомый
пром ен ад
ку риц
по
дв ору
обветшалой
фермы,
су слик а
на
меже.
На
воздушном
потоке
распластанный,
о дино к,
все ,
что
он
видит
—
гряду
по ка тых
хо лмов
и
серебро
реки,
вьющейся
точно
живой
клинок,
ст аль
в
зазубринах
перекатов,
схожие
с
бис ером
городки
Новой
Англии.
Упа вш ие
до
н уля
термометры
словно
ла ры
в
нише.
Стын у т,
обуздывая
пож ар
листьев,
ш пили
церквей.
Но
для
яст реб а,
это
не
церк ви.
В ыше
лучших
пом ысл ов
прихожан,
он
парит
в
голубом
океане,
сомкнувши
клюв,
с
прижатою
к
живот у
плюсною
—
когти
в
кулак,
точно
пальцы
рук
—
чуя
каждым
пером
поддув
снизу,
с верка я
в
отв ет
глаз ною
ягодою,
держа
на
Юг,
к
Рио-Гранде,
в
дельту,
в
распаренную
т олпу
буков ,
прячущих
в
мощной
пене
травы,
чьи
лезвия
остры,
г нез до,
разбитую
скорлупу
в
а лую
кр апинку ,
запах,
те ни
брата
или
сестры.
С ерд це,
обросшее
плотью,
пухом,
пером,
кр ыло м,
бьющееся
с
ч аст отою
дрожи,
точно
ножницами
сечет,
собственным
движимое
теплом,
осеннюю
синеву,
ее
же
у ве лич ивая
за
счет
еле
видного
глаз у
коричневого
пятна,
точки,
скользящей
поверх
ве рш ины
е ли.
За
сч ет
пу сто ты
в
ли це
ре бе нка,
замерзшего
у
о кна,
пары,
вышедшей
из
машины,
женщины
на
крыльце.
22

Но
восходящий
по ток
его
поднимает
вве рх
выше
и
выше.
В
подбрюшных
перьях
щиплет
холодом.
Г лядя
вниз,
он
видит,
что
го ри зонт
пом ерк,
он
видит
как
бы
тр и надца ть
первых
штатов,
он
видит :
из
труб
поднимается
ды м.
Но
как
раз
число
труб
подсказывает
о диноко й
птице,
как
п одн ялась
она.
Эк
куда
меня
занесло!
Он
чувствует
сме шанну ю
с
тревогой
гордость.
Пер евер нув шись
на
крыло,
он
падает
вн из.
Но
упругий
слой
воздуха
его
возвращает
в
небо ,
в
бесцветную
ледяную
глад ь.
В
желтом
зрачке
возникает
зло й
блеск.
То
ес ть,
помесь
гнева
с
уж ас ом.
Он
опять
низ в ергае тся .
Но
как
стенка
—
мяч,
как
пад ень е
грешника
—
сн ова
в
вер у,
его
выт ал кив ает
назад.
Его,
который
еще
го ряч!
В
черт-те
чт о.
Всё
выше.
В
ионосферу.
В
а строн ом иче ски
объективный
ад
птиц,
где
отсутствует
кислород.
Где
вместо
п роса
—
крупа
да леки х
звезд.
Что
для
двуногих
высь,
то
для
пернатых
наоборот.
Не
мозж еч ком,
но
в
меш оч ках
легк их
он
догадывается:
не
спастис ь.
И
тогда
он
кричит.
Из
сог нуто го
как
крюк
клюва,
похожий
на
ви зг
эр ини й,
вы ры вается
и
л етит
вовне
механический,
нестерпимый
зву к,
звук
стали,
впившейся
в
алюминий:
механический,
ибо
не
пр една зна ч енный
ни
для
чьих
у шей:
чел о века,
срывающейся
с
березы
белки ,
тявкающей
лисы ,
ма ле ньких
п ол евых
мышей:
так
о тл иват ься
не
мо гут
сл езы
никому .
Т олько
псы
23

за ди рают
морды.
Пронзительный,
резкий
крик
страшней,
кошмарнее
р е- диеза
ал маз а,
режущего
сте кло
пересекает
н ебо.
И
мир
на
миг
как
бы
вз д р агивает
от
по р еза.
Ибо
там ,
наверху,
тепло
обжигает
пространство,
как
здесь,
вни зу,
обжигает
черной
оградой
ру ку
без
перчатки.
Мы,
во скл ицая
«вон,
т ам!» видим вверху слезу
ястреба,
п люс
паутину,
звуку
присущую,
мелких
волн,
разбегающихся
по
небосводу,
где
нет
эх а,
где
пах нет
апофеозом
звука,
особенно
в
ок тябр е.
И
в
кружеве
э том,
сродни
зв езде ,
сверкая,
скованная
морозом,
ине ем,
в
серебре
опушившем
пе рья,
птица
плыве т
в
з енит,
в
ультрамарин.
Мы
в идим
в
би нокль
отсюда
перл,
св е ркаю щую
де тал ь.
Мы
с лыш им:
что- то
вверху
зв е нит,
как
разбивающаяся
п осуд а,
как
фамильный
хрусталь,
чьи
ос колк и,
о дн ако,
не
ранят,
но
та ют
в
ла д они.
И
на
мгновенье
вновь
различаешь
кр уж ки,
гл азки,
ве ер,
ра дужн ое
пятно,
многоточия,
ско бки,
звень я,
колос ки,
волоски
—
бывший
п рив оль ный
узор
пера,
карту,
ставшую
горстью
юрких
хлопьев,
ле тящи х
на
с клон
холма.
И,
ловя
их
па льца ми,
детвора
выб егает
на
улиц у
в
пестрых
куртках^
и
кричит
по- анг лий ски
«Зима,
зима!»
1975
24

ЛЕС НАЯ
ИДИЛЛИЯ
I
Она:
Ах,
любезный
пастушок,
у
м еня
от
ж изни
—
шок.
Он:
Ах,
любезная
пастушка,
у
ме ня
от
ж изни
—
юшк а.
В мест е:
Рук и
мёрзнуть.
Н оги
зябнуть.
Не
по ра
ли
нам
дерябнуть?
II
Она:
Ох,
любе зны й
мой
краса в чик,
у
меня
с
собой
м ерз ав чик.
Он:
Ах,
любе зна я
пастушка,
у
меня
с
собой
косушка.
В мест е:
Славно
в ыпить
на
при роде ,
где
не
встретишь
бю ст
Володи!
III
Она:
До
св ида нья,
девки-козы.
В орочайт ес я
в
колхозы.
Он:
До
свидания ,
буренки.
Дайте
мне
побыть
в
сторонке.
Вместе:
Хоро шо
принять
лек арст ва
от
судьбы
и
госуд арс тва !
IV
Она:
Мы
уходим
в
глу шь
лесную.
Б рошу
книжку
з аписну ю.
Он:
Удаляемся
от
света.
Не
уви жу
се льсов ета .
Вместе:
Что
мы
скажем
честным
людям?
Что
мы
с
ними
жит ь
не
будем.
V
Он:
Что
мы
скажем
как
с
облавой
в
лес
заявится
легав ы й?
О на:
Что
с
м иле нком
по
душ е
жить,
как
Ле нин,
в
шалаше.
25

Он:
Ах,
пастушка,
ты
—
философ!
Больше
нет
к
тебе
воп росов .
VI
Она:
Буду
г олой
в
полнолунье
я
купаться,
как
Колд унья .
Он:
И
на
зав ист ь
партизанам
стану
я
твоим
Тарзаном.
В мест е:
В
ч аще
леса,
гой-еси,
Лучше
сл ышно
Би-Би-Си!
VII
Она:
Буде м
в оду
без
закуски
мы
из
речки
пи ть
по-русски.
Он:
И
пит аясь
всухомятку
станем
слушать
правду-матку.
Вм ест е:
Сладко
слу ша ть
за гра н ицу,
нам
дающую
пшен ицу .
VIII
Она:
Собе ру
грибов
и
ягод,
что бы
нам
хв а тило
на
год.
Он:
Л ес,
прию т
ли стов
и
шишек ,
не
о ста вит
без
дровишек.
Вместе:
Эх,
топорик
дровосека
крепче
темени
г енсе ка!
IX
Она:
Я
в
с уббот у
дрол е
б аню
под
корягою
сварганю.
Он:
С ерп
и
молот
беся т
ми лку.
По дарю
ей
нож
и
ви лку.
В мест е:
Гей
да
бре згует
шершав ы й
ра ди
гла дко го
дер жа вой!
X
Она:
А
когда
зима
нагр ян ет
милк а
дроле
печкой
ст анет.
Он:
В
пе чке
той
мы
жар
ра зд уем.
Ни
черта.
Перезимуем.
26

Вместе:
Говорят,
чем
сту жа
злее,
тем
теплее
в
мавзолее.
XI
Она:
Глян ь,
стучит
на
е лке
дятел
как
сту кач ,
который
спятил.
Он:
Хорошо
во след
вороне
вдаль
глядеть
из- под
ладони.
Вместе:
Ел ки- пал ки,
лес
густой!
Нет
ко нца
одной
ше ст ой.
XII
Она:
Ах,
вдыхая
запах
хво и,
с
дролей
спать
п риятне й
вдвое!
Он:
Хорош о
дышать
бер езо й
пь яный
ты
или
тверёзый.
Вместе:
Ес ли
сильн о
па хнет
тленом,
это
значит
где- то
Пленум.
XIII
Она:
Я
тво я,
как
вдо х
озона.
Нас
ра злучи т
только
зона .
Он:
Я,
пастушка,
твой
до
гроба.
Если
сядем,
сядем
об а.
Вм ест е:
Тяж елы
статей
с криж али.
Ся дем
вместе.
Как
лежали.
XIV
Она:
Что
за
мысли,
в
самом
деле!
Точно
гриб
поганый
съели.
Он:
Де ло
в
нём,
в
гр ибе
п оган ом:
В
животе
чекист
с
наганом.
Вместе:
Ну-ка
вывернем
нут ро
на
состав
Политбюро!
XV
О на:
Слав ьс я,
ле с,
и
славься,
поле!
Стал о
лучше
нашей
дроле!
Он:
Славьтесь,
кущ и
и
опушки!
П ол егчало
враз
паст у шке!
27

Вместе:
Хорошо
предаться
ласк е
пос ле
с ил ьной
нервной
встряски.
XVI
Он а:
Хорошо
лобзать
монше ра
без
Булата
и
торшера.
Он:
Славно
слу шат ь
пе нье
пташки
лежа
в
ч аще
на
милашке.
Вместе:
С лава
полю!
Слава
л есу!
Нет
—
начальству
и
прогрессу.
В мест е:
С
государством
щей
не
св ари шь.
Ес ли
с ва ришь
—
отберёт.
Но
чем
дальше
в
лес,
товарищ,
те м,
товарищ,
боль ше
в
рот.
Ни
иконы,
ни
Бердяев,
ни
журнал
за
руб еж ом
не
спасут
от
негодяев,
пьющих
не хотя
Бо ржо м.
Глянь,
стремленье
к
перемене
вредно
даже
Ил ьич у.
Бросить
всё
к
едреной
ф ене
—
вот,
что
ру сск им
по
плечу.
Власти
нет у
в
чисто м
виде.
Ф а раону
без
раба
и
тем
паче
—
пира миде
не изб еж ная
труба.
Пр игля дис ь,
то варищ ,
к
лесу!
И
ос обе нно
к
листве.
Не
чета
КПССу,
листья
вечно
в
большинстве!
В
чем
спасень е
для
Р ос сии?
Повернуть
к
н ачаль ств у
«жэ».
Волки,
мишки
и
косые
это
сдел а ли
уже.
Мысль
н агна ть
четвероногих
на м,
име ющ им
л ишь
д ве,
привлекательнее
мно гих
мыслей
в
русской
голове.
28

Бросим
должность,
бросим
зданья,
лице м ерит ь
и
дрожать.
Не
п ора
ль
венцу
соз дан ья
ла пы
теплые
пожать!
*
*
*
К олокольчи к
зв енит
—
предупреждает
мужчину
не
пропустить
годовщину.
Од у ванчик
в
зенит
задирает
головку
беззаботную
—
в
ней
б ольше
мыслей,
чем
дней.
Выбегает
на
бровку
п ри дорожн ую
в
срок
ромашка
—
неточный,
одноразовый,
с ро чный
п ророк.
Пестрота
по лев ых
зл аков
пол ьзует
грудь
от
удушья.
Кашка,
сумка
п ас тушья
от
любых
болевых
о щущ ений
зрачок
в
одночасье
готовы
избавить.
Жизнь,
д ружок ,
не
изба
ве дь.
Но
об
этом
—
молчок,
чт об
д ругим
не
во
вре д
(всюду уши:
и
сп рав а,
и
сле ва).
Лишь
пучку
курослепа
дов е ряешь
секрет.
Колокольч ик
дрожит
под
пчелою
из
улья
на
исходе
июля.
В
тиши не
дребезжит
горох-самострел.
От
об идн ой
не воли
расширяется
поле.
Я
на
год
пост арел
и
в
костюме
ш ута
от
же с токос ти
мн огоо читой
хороню с ь
под
з ащит ой
травяного
щит а.
22 июля 1965
29

НАД
ВОСТОЧНОЙ
РЕ КОЙ
Вычитание
из
дву х
есть
последн ее
действо
русской
арифметики.
Боясь
расплескать,
проношу
головную
боль
в
се ром
свете
зимн е го
полдня
вдоль
оловянной
реки,
уносящей
грязь
к
океану,
разделившему
нас
с
тем
размахом,
который
глаз
убеждает
в
мелочных
свойствах
ма сс.
Как
зам ети л
гно м
великану.
В
на -по па
поставленном
царстве,
где
мо щь
крупиц
выражается
дробью
подметок
и
взглядом
ниц ,
испытующим
прочность
гравия
в
Нов ом
Свете,
всё,
что
пом нит
твердое
т ело
pro
vita sua —
чуж ого
бе дра
те пло
да
сухой
бу кет
на
буфете.
Автостадо
гр емит ,
и
глотает
свой
кис л ород,
схожий
с
локтем
на
вкус,
углекислый
ро т;
Свет
лежит
на
зрач ке ,
точно
пы ль
на
свечном
огарке.
Голова
болит,
голова
болит.
Вет ер
волосы
ше в елит
на
больн ой
голов е
мо ей
в
буром
парке.
1974
ПОЛОНЕЗ:
ВА РИА ЦИЯ
I
О сень
в
твоем
п олуша рьи
кричит
«курлы».
С
обнищавшей
державы
сползает
границ
подпруга.
И,
хо тя
окно
не
зак ры то,
уже
углы
привыкают
к
сорочке,
как
к
центру
круга.
А
как
ла мпу
зажжешь,
хо ть
строчи
донос
на
себя
в
нику да,
и
пе ро
—
улика.
Плюс
могилы
нет ,
чт об
исправить
нос
в
п иа нино
ушедшего
Фред ер ика.
В
полнолун ье
жнивье
из
ч ужой
казны
с еребр ом
о д аривает
мочезжина.
По ве рн ешься
на
бок
к
ст ене,
и
сны
д винут
отт уд а,
как
та
друж ина ,
через
дв ор
на
зады,
прорывать
кольцо
к оно пли.
Но
кольчуге
не
спрятать
рубищ.
И
за тем,
что
все
на
одн о
лицо,
согрешивши
с
одним,
тр идц ать
тре х
п олюб ишь.
30

II
Чер епица
ф ольв а рков
да
желтый
цве т
штук атур ки
подворья,
ка рни зы
—
бровью.
Балагола
о дним
кол есо м
в
кюв ет
ли бо
— мерин
копытом
в
луну
коровью.
И
мелькают
сто га,
завалившись
в
Бу г.
Вспять
плетется
ольшаник
с
водой
в
корзи н ах,
и
в
распаханных
тучах
свинцовый
п луг
не
сулит
добра
площадям
оз и мых.
Твой
холщевый
подол,
ш е рстяной
чулок,
как
ничей
ребе но к,
когтит
репейник.
На
суровую
нитку
пространство
впрок
зашивает
дождем
—
и
прощай
Коперник.
Л ишь
хрусталик
тус кне ет,
да
млечный
ц вет
тела
с
россыпью
родинок
застит
платье.
Для
самой
себя
уже
силу эт ,
ты
упасть
не
способна
ни
в
чьи
об ъять я.
III
Понимаю,
что
можно
любить
сил ьне й,
безупречней.
Что
можно,
как
сын
Кибелы,
оце нит ь
темноту
и,
смешавшись
с
ней,
вы паст ь
н езр имо
в
тв ои
пределы.
Можно,
пору
за
порой,
т вои
черты
воссоздать
из
молекул
пером
сугубым.
Либ о,
в
зе ркал о
вперя сь ,
сказать
что
ты
это
—
я;
потому
что
кого
ж
мы
любим,
как
не
себя?
Но
запишем
судьбе
очк о:
в
наш ем
буд ущем ,
как
бы
брегет
ни
ме дли л,
уже
взорвалась
та
бомба,
что
оставляет
н ет рон утой
только
м еб ель.
Безразлично,
кто
от
кого
в
бегах:
ни
пространство,
ни
время
для
нас
не
сводня,
и
к
тому,
как
мы
будем
вс егда,
в
веках,
лучше
привыкнуть
уже
сегодня.
*
**
Точ ка
всегда
обозримей
в
конце
пря мой.
Ве ко
х ват ает
пространство,
как
воздух
—
жабра.
Изо
рт а,
сказавшего
всё,
кроме
«Боже мой»,
выр ывае тся
с
шум ом
абракадабра.
Вы чита нье ,
начавшееся
с
юлы
ит.
п.,
подбирается
к
вн ешним
д анным;
п аути ной
окованные
углы
прид аю т
сход ст во
комнате
с
че мод а ном.
31

Дальше
ехать
некуда.
Дальше
не
отл ич ить
златоуста
от
зла торо тца .
И
будильник
так
тика ет
в
тишин е,
точно
дом
че рез
десять
минут
взорвется.
К
У РАНИИ
У
всего
пре дел :
в
том
числе,
у
печал и.
В згляд
з астр евае т
в
окне,
точно
лист
—
в
огра де .
Можно
налить
вод ы.
Позвенеть
клю чам и.
Одиночество
есть
че л овек
в
квадрате.
Так
дромадер
нюх ае т,
м орща сь,
ре льсы .
Пустота
раздвигается,
как
портьера.
Да
и
что
вообще
есть
пространство,
если
не
отсутствие
в
каждой
точке
тела?
Оттого-то
Ура ния
старше
К лио.
Днем,
и
при
свет е
сл епых
ко пт илок,
видишь:
она
ничего
не
скрыла
и,
гля дя
на
гл обус ,
г ляд ишь
в
заты ло к.
Вон
он и,
те
леса,
где
пол но
черники,
реки,
где
ловят
рукой
б елугу,
ли бо
город,
в
чьей
те л ефон ной
книге
ты
уже
не
ч ислишь ся .
Д альше ,
к
югу,
то
есть,
к
юго-востоку,
коричневеют
го ры,
бродят
в
осоке
лошад и -пр же ва ли;
л ица
желтеют.
А
дальше
—
плывут
лин коры ,
и
про ст ор
голубеет,
как
белье
с
круж ев ам и.
ВЕНЕЦИАНСКИЕ
СТРОФЫ
(1)
Сюзанне
Зонтаг
I
Мокрая
коновязь
п рист ани.
По нурая
ездовая
машет
в
су мер ках
грив ой ,
сопротивляясь
сну .
Ск рипи чны е
гр ифы
гон дол
пока чи ва ютс я,
издавая
вразнобой
тишину.
Чем
доверчивей
мавр,
тем
чернее
от
сл ов
б ума га.
И
рука,
дотянуться
до
горлышка
коротка,
при жимает
к
лицу
кружева
смятого
в
паль цах
Яго
каменного
платка.
32

II
Площадь
пустынна,
набережные
безлюдны.
Больше
лиц
на
стенах
кафе,
чем
в
самом
кафе:
дев а
в
шальварах
наигрывает
на
лю тне
такому
же
Мустафе.
О,
дев ятн ад цаты й
век !
Тоска
по
в ос току!
Поза
изг нан ник а
на
скале!
И,
как
лейкоцит
в
кров и,
л уна
в
твореньях
пев цо в,
сгоравших
от
туберкулеза,
писавш их,
что
—
от
любви.
III
Н очью
з десь
д елать
н ече го.
Ни
нежной
Дузе ,
ни
ари й.
Одинокий
каблу к
выс тук ива ет
диабаз.
Под
фо на рем
ваша
тень,
как
дрогн ув ши й
карбонарий,
отшатывается
от
вас
и
выдыхает
па р.
Н очью
мы
разговариваем
с
собственным
эхом;
оно
обдает
теплом
мраморный,
гулкий,
пустой
ак ва риум
с
запотевшим
стеклом.
IV
За
золотой
чешуей
всплывших
в
канале
ок он
—
ма сло
в
бронзовых
рама х,
угол
рояля,
вещь.
Вот
что
прячут
внутри,
штору
за дерн ув,
окунь,
жаброй
хлопа я,
л ещ.
От
н ечая нной
встр еч и
под
потолком
с
богин е й,
сб рос ивш ей
всё
с
себя,
кружи тс я
голова,
и
подъезды,
чье
нёб о
оз арен о
ангиной
ла м почки,
произносят
«а» .
V
Как
зд есь
били
хвостом!
Как
здесь
лещами
вились!
Ка к,
вертясь,
не рест ясь ,
шли
кос яком
в
овал
зер кал а!
В
епанче
белый
глубокий
вырез
как
волновал!
Как
сир окко
—
лаг уну .
Как
поср еди
панел и
здесь
превращались
юбки
и
панталоны
в
щи!
Где
они
все
теперь
—
эти
маски,
п олиш ине ли,
перевертни,
пл ащи?
VI
Так
ме ркнут
люстры
в
опере.
Так
на
убыль
к
ночи
идут
в
объеме
медузами
купола.
Так
суж ае тся
улица,
в ьюща яся
как
угорь,
и
п лоща дь
—
как
камбала.
Так
подбирает
г р ебни,
выпавшие
из
женских
взбитых
причесок,
для
дочерей
Нер ей,
оставляя
нетронутым
желтый
жемчуг
у личн ых
фонар ей.
33

VII
Так
смолкают
оркестры.
Город
сродни
попыт ке
в озд уха
уд ер жать
ноту
от
тишины,
и
дворцы
стоят,
как
сдвинутые
пюпитры,
п лохо
ос веще ны.
Только
фальцет
звезды
меж
телеграфных
линий
т ам,
где
глуб оким
сн ом
спит
граж дан ин
Перми.
Но
вод а
аплодирует,
и
н абе реж ная
—
как
ине й,
о сев ший
на
до-ре-ми.
VIII
Ночь,
помножена
будучи
морем
на
дв а,
не
дае т
в
результате
толпы
нулей,
то
есть,
людей,
чьи
овалы,
правда,
д ел аются
б елей.
Тянет
раздеться,
с кин уть
суконный
панцир ь ,
рухнут ь
в
кровать,
прижаться
к
живой
кости,
как
к
горяче м у
зерк алу,
с
чь ей
амальгамы
п альц ем
вас
больш е
не
с оскре сти .
1982
ВЕНЕЦИАНСКИЕ
СТРОФЫ
(2)
Геннадию
Шма ко ву
I
Смято е
за
но чь
облако
расправляет
мучнистый
парус.
От
по щеч ины
бул очн ика
матовая
щек а
приобретает
рум янец ,
и
вспыхивает
стеклярус
в
лавке
ростовщика.
Мусорщики
плыв ут .
Как
прутьями
по
ограде
школьники
на
бе гу,
у т ренние
лучи
переб ир аю т
колонны,
аркады,
пряди
водорослей,
к ирпичи.
II
Долго
свет ает.
Голый,
холодн ый
мрамор
бедер
новой
С у санны
сопровождаем
при
погружении
под
во ду
стрекотом
кинокамер
новых
старцев.
Два-три
грузн ых
г олубя ,
снявшихся
с
капители,
на
лету
превращаются
в
ч аек:
таков
на лог
на
поле т
над
водой,
либо—поклеп
пос тел и
сонный
—
на
потолок.
34

Ill
Свет
разжимает
ваш
гла з,
как
раковину;
ушную
р ак овину
зато п ляет
дре бе зг
ко локолов .
То
бредут
к
водопою
глотнуть
речную
ряб ь
с тада
куполов.
Из
рас пахн ут ых
с тав ней
в
ноздри
вам
бьет
цикорий,
креп к ий
кофе,
с комк анн ое
тряпьё.
И
макает
в
горл о
дракона
златой
Е горий ,
как
в
чернила,
копьё.
IV
Сыро ст ь
вползает
в
спальню,
сводя
лопатки
спящей
кра сав и цы,
что
ко
всему
глуха.
Так
от
хр ус тну вшей
ветки
ёжатся
к уроп атк и,
и
ангелы
—
от
греха.
Чуткую
б язь
в
окне
колеблют
в дох
и
выдох.
Пена
бледного
шел ка
захлестывает,
ле гка,
стуль я
и
зе ркало
—
мес тн ый
стек лянн ы й
выход
ве щи
из
т у пика.
V
Невесомая
масса
взятой
в
квадрат
ла зури
оставляя
весь
мир,
всю
синеву,
в
тылу,
припадает
к
стеклу
все й
грудью ,
как
к
амбразуре,
и
сдается
стеклу.
Кучерявая
с вора
тщится
на сти гну ть
вор а
в
разгоревшейся
шапке,
норд-ост
су ля.
Город
выглядит
как
тол чея
ф арф ора
и
битого
хрус та ля.
VI
Так
выходят
из
в од,
ошеломляя
гладью
кожи
бугристый
берег ,
с
цв е тком
в
руке,
забывая
про
платье,
предоставляя
платью
всплескивать
вдалеке.
Так
поощряют
скла дки,
не
говор я
о
вол на х.
И
спу стя
тыщу
ле т,
рыбу
и
п тиц
слепя ,
так
ступают
по
во лна м,
та к,
отражаясь
в
он ых,
разглядывают
себя.
VII
Шлю пк и,
моторные
ло дки,
баркасы,
барки,
как
непарная
о бувь
с
н оги
Творца,
ревностно
топчут
шпили,
пиля стр ы,
ар ки,
выраженье
лица
Всё
помножено
на
дв а,
кром е
суд ьбы
и
к роме
самоей
Н2О;
но
как
всякое
в
ми ре
«за»,
в
ме ньш инстве
оставляет
ее
и
кровли
праздная
би рюза .
35

VIII
Я
пишу
эти
строки,
сидя
на
белом
с туле
под
открытым
небом,
зимой,
в
одн ом
пиджаке,
поддав,
раздвигая
ск улы
фразами
на
родном.
Стынет
кофе.
Плещет
лагуна,
сотней
мелких
б ликов
тусклый
зрачок
казня
за
стремленье
запомнить
э тот
пейзаж,
сп осо бный
обойтись
без
меня.
1982
ЭЛЕГ ИЯ
До
сих
пор ,
вспоминая
тв ой
голос ,
я
прихожу
в
возбужденье.
Что,
впрочем,
естественно.
Ибо
связки
не
че та
голой
мышце,
волосу,
багажу
под
холодными
буркалами,
и
не
бздюме
утряски
вещ и
с
в озрас том.
Взятый
вне
мяса,
звук
не
изнашивается
в
результате
тренья
о
разреженный
воздух,
но,
близ ор ук,
из
двух
зол
выбирает
бо льше е:
п овт орен ье
н е когда
сказанного.
Тр езв ая
голова
сил ьно
с
эт ого
кр ужит ся
по
в еч ерам
подолгу,
точно
пластинка,
стачивая
слова,
и
пальцы
мешают
друг
другу
извл еч ь
иголку
из
заросшей
извилины
—
как
отдавая
честь
наваждению
в
форме
нехватки
текста
при
избытке
мелодии.
Знаешь ,
на
свете
есть
ве щи,
предметы,
между
собой
столь
тесно
связанные,
что,
норовя
про с лыть
подлинно
ма терью
и
т.
д.
и
т.
п.,
п рир ода
могла
бы
сд ел ать
еще
од ин
шаг
и
с лить
их
во едино :
тум-тум
фокстрота
с
крепдешиновой
юбко й;
муху
и
сах ар;
нас,
в
кра йн ем
случае.
То
ест ь,
по выс ить
в
ранге
достиженья
Мичурина:
у
щ уки
уже
сей час
чешуя
цвета
ко нс ер вной
банки,
цвета
в илки
в
руке.
Но
природ а,
увы,
скорей
р а зделяет ,
чем
смешивает.
И
умен ьша ет
чаще,
чем
увеличивает.
Вспомни
размер
зверей
в
плей стоц енов ой
чаще:
мы
только
части
крупного
ц елого,
из
ко его
вь ется
ни ть
к
нам ,
как
шну р
телефона,
от
динозавра
о став ляя
простой
позвоночник;
но
позвонить
по
нему
боль ше
н еку да,
кроме
как
в
послезавтра,
где
откликнется
ли шь
инв ал ид
—
з ане
потерявший
кон ечно сть,
подругу,
душу
есть
пр оду кт
эволюции.
И
н абр ать
это т
номе р
мне
как
выползти
из
во ды
на
сушу .
36

***
Я
был
только
тем,
ч его
ты
ка сала сь
ладонью,
над
чем
в
глухую,
в оронь ю
ночь
склоняла
чело.
Я
был
ли шь
тем,
что
ты
там ,
в низу,
ра злич ала:
см ут ный
обл ик
снач ала ,
много
позже
—
черты.
Это
ты,
горяча,
ошую,
одесную
раковину
ушную
мне
творила,
шепча.
Это
ты,
теребя
штору,
в
с ырую
поло с ть
рта
в ло жила
мне
голос,
окликавший
тебя.
Я
был
поп рос ту
сл еп.
Ты,
во зни кая,
прячась,
даровала
мне
зря чест ь.
Гак
оставляют
след,
так
тво р ятся
миры .
Т ак,
сотворив,
их
часто
остав л яют
вращаться,
расточая
дары.
Т ак,
бр осае м
то
в
ж ар,
то
в
холод ,
то
в
св ет,
то
в
темень,
в
миро зд ан ьи
п отерян ,
кр ужит ся
ш ар.
1981
37

Владимир
ВО ЙНОВИЧ
Л ИТЕРА ТОР
СКУРЛАТСКИЙ
От
автора
К
числу
ближ айших
литературных
планов
я
отношу
подго товк у
нового
издания
м оей
кни ги
о
народоволке
Вере
Фиг­
нер .
Первое
издание,
выше дше е
в
Советском
Союзе,
под­
верглось
редакторской
и
цензурной
обработке,
начиная
с
самого
названия.
В
рукописи
книг а
н азы валас ь
«Деревянное яблоко
свободы», а в изданном варианте «Степень
дов ерия ».
Некото­
рые
с лова,
фразы,
куски ,
а
иногда
и
целые
г лавы
были
выброшены.
Теперь
при
работе
над
книг ой
я
надеюсь
в
одних
сл уч аях
восстановить
вычеркнутое,
в
других
вычерк ну ть
вставленное
по
необходимости,
в
третьих
дополнить
рукопись
сценами
и
соображениями
по
поводу
событий,
столетие
которых
отмечалось
недавно.
Предлагаемое
читате лю
сочинение
является
пе рераб отан ­
ной
главой
из
будущей
кн иги.
Но
книги
пока
н ет,
и
когда
б удет
не
знаю,
а
глава,
и мея
с обств енный
сюжет,
может
считаться
отдельным
расс казом.
*
*
*
По
сведениям,
за
достоверность
которых
р учат ься
не
бу ду,
во
второй
половине
про шлог о
века
в
петербургских
ли тер а­
турных
кругах
з амет ной
фигурой
был
высо кий
худой
человек
с
военной
выправкой,
ос тав шейс я,
по
его
с ло вам,
со
времен
его
службы
в
гва рдии ,
откуда
он
отчислен
был
якобы
за
дуэль.
Е сли
это
и
было,
то
б ыло
давно.
В
описываемое
вр емя
возр ас т
его
приближался
к
шестидесяти,
что
никак
не
отра­
жалось
на
его
подвижности
и
ж ивей шем
и нтер есе
к
жизни
во
всех
ее
проявлениях.
Будучи
п редс та влен
кому-нибудь,
человек
это т
тут
же
вручал
новому
сво ему
зна комц у
визитную
карточку
с
золоты ми
виньетками,
между
которыми
с трог им
печатным
шр ифт ом
было
о бозна чено :
СЕРГЕЙ
СТА Н ИСЛ АВО ВИЧ
СКУРЛАТСКИЙ,
ЛИТЕРАТОР
Известен
он
был
не
сво ими
достижениями
на
указ анн ом
поприще
(о них,
кажется,
н икто
не
имел
о пр еделенно г о
представления),
а
сам
по
с ебе,
те м,
что
был
непр ем енны м
посетителем
в сех
литературных
салон ов ,
кружков
и
редакций.
38

Гов ори ли,
что
Салтыков-Щедрин
держал
с
кем-то
пари,
что
есл и
в
оди н
и
тот
же
д невно й
час
послать
гонцов
во
все
редакции
пет е рбу рг ских
г азет
и
журналов,
то
непр ем енно
окажется,
что
в
каждой
из
них
в
одн о
и
то
же
время,
заложив
ногу
за
но гу,
сидит
Ск урлат ск ий.
Ра ссуж дал
он
на
лю бые
темы,
пр оя вляя
во
всех
областях
человеческих
знаний
достаточную
осведомленность,
гов ори л
уверенно,
как
человек,
авторитет
которого
общепризнан;
и
в
тех
местах
своих
рассуждений,
которые
казались
ему
осо бе нно
удачными,
начинал
вдруг,
приложив
рук у
к
груди
и
в ыпуч ив
з еле ные
глаза,
гром ко
смеяться
каким-то
странным
квакающим
смехом,
вынуждая
смеяться
и
собеседника.
Самых
знаменитых
людей
называл
он
запросто
по
именам
и,
если
принимать
его
с лова
на
веру,
на
многих
из
ни х,
нач ин ая
с
Ал ександр а
(Пушкина)
оказал
благотворное
в лия ние
своей
близостью
и
советами.
Ну,
насчет
Але кса н дра
он,
пож а луй,
и
пер ебор щил
—
к
мо мен ту
смерти
поэта
Скурлатскому
при
самом
доброжелательном
под счет е
лет
было
не
больше
шест­
надцати,
но
с
Николаем
(Гоголем)
он
кажется,
и
вправду,
был
н ак оротк е.
Молва
глас и ла
даже,
что
Хлестаков,
а
отчасти,
и
Чичик ов
списаны
со
С курл ат ског о,
впрочем,
и
это
сомни­
те л ьно,
ес ли
сопоставить
все
даты.
Одн ако,
о
тесной
своей
дружбе
с
ав тором
«Мертвых душ»
Скурлатский
люби л
на по мнить
кстати
и
некстати.
—
Вот
бывало
мы
с
Ни кола ем,
—
на чин ал
он
и
рассказывал
порой
длиннейшую
историю,
которая
не
б ыла
интересна
никому,
вк лю чая,
возможно,
и
его
самого
и
излагалась
исключительно
ради
сло в
«мы с Николаем».
Разумеется,
в
рас сказ ах
Ск урла тск ого
его
отношения
с
вели­
кими
людьми
представлялись
ино гда
дружескими,
иногда
вра ж­
дебными,
но
всегда
р а вными.
Это
п ри вело
рас ск аз чика
однаж­
ды
к
до в ольно
большому
конфузу.
Беседовал
он
в
какой-то
гостиной
с
незнакомым
ему
че лов еком .
Разговор
прыгал
по
обыкновению
с
одн ого
на
другое,
зашл а
речь
о
Достоевском,
о
котором
много
то гда
говор ил и.
—
С
Фе дором
после
его
«Бесов»
не
клан яюс ь,
—
ре шит е льно
ска зал
Ску рл атский.
—
Вот
как !
—
удивился
собеседник.
—
А
знакомы
ли
вы
с
ни м?
—
Был
дружен
мн ого
л ет,
о
чем
сейчас
сожалею.
—
Тут
на
ли це
Ск урла тск ого
п ром елькнуло
со мнение.
—
А
позвольте,
однако
ж,
полюбопытствовать,
с
кем
имею
честь?
—
Дос тоев ский ,
—
поклонился
ему
со беседн ик.
—
Федор.
Скурлатский
густ о
покр аснел ,
пробормотал
что -то
вроде
«честь имею»
и
к ину лся
к
вешал ке.
Казалось,
он
оконфужен
надолго.
Но
уже
на
другой
день
и
в
другой
гос ти ной
он
с
упоением
пересказывал
эту
историю
с
тем
только
отклонением
от
истины,
что
не
он
хвастал
знакомством
с
Достоевским,
а
Дост оев ски й
знакомством
с
ним.
—
Скурлатский!
—
изображал
он,
щелкая
каблуками.
—
Сергей.
39

И,
приложив
руку
к
груди ,
пуч ил
глаза
и
смеялся.
Но
не
т олько
знакомством
со
з нам енит ыми
пи са телям и
похвалялся
Скурлатский.
Намекал,
что
и
при
дворе
он
свой
че лов ек.
А
ког да
в
большую
моду
вошли
нигилис ты,
распро­
стр анял ся,
что
и
в
их
кругу
он
пр иня т,
как
старший
товарищ
и
даж е
в
каком-то
смысле
духовный
глава.
Понятно,
что
к
его
утверждениям
ник то
серь езно
не
отн оси лся ,
все
по ни­
мали,
что
С курл атс кий
—
стар ый
лгун,
болтун
и
безде ль ник,
впрочем,
вполне
безобидный.
Н иком у,
к онечно ,
и
в
голову
придти
не
могло,
что
жизнь
его
завершится
таким
необык­
нове н ным
образом,
ка ким
она
завершилась.
В
марте
1881 года,
через
несколько
дней
по сле
убийства
на
Екатерининском
канале
А лекс анд ра
II,
бы ло
выпущено
и
распространялось
по
П е терб ургу
обращение
таинственного
еще
Исполнительного
комитета
к
новому
самодержцу.
Многие
видные
люди
сто л ицы
находили
лис тки
с
о бра ще нием
в
своих
почтовых
я щиках
или
подсунутыми
под
дверь.
Очевидно,
н игил исты
не
только
нового
государя
хоте ли
у бе дить
в
необ ­
ходимости
назревших
ре фор м,
но
и
вы зв ать
сочувствие
к
своему
де лу
в
среде
образованной
публики.
Вот
тогда-то
и
случилось
то,
о
чем
будет
рассказано
ниж е.
Литератор
Ск урлат ск ий
сидел
в
сво ем
каби не те
за
простор­
ным
стол ом
в
просторном
темном
халате,
окантованном
шелковым
шн уро м.
В
э том
халате
он
выглядел
как
настоящий
крупный
писатель,
выглядел
даже
более
настоящим,
чем
самые
настоящие
писатели.
Сегодня
он
н акон ец- то
дорв алс я
до
стола
и
мог
приняться
за
грандиозный,
давно
задуманный
им
рома н.
До
этого
всегда
что -н ибу дь
мешало.
Утр енн ие
два
часа
уходили
на
чтение
петербургских
и
мо ско вских
газет.
Затем
надо
было
по сетит ь
знакомых,
с
тем
чтобы
узн ать,
что
происходит
в
мире
(потому что газетам верить нельзя).
Потом
повид ат ь
других
знакомых
и
пересказать
им
то,
что
слы шал
от
первых
знакомых.
Побывать
во
вс ех
редакциях,
набрать
заказов
и,
наконец,
про в ести
вечер
в
како м-н ибудь
модном
салоне.
Без
такого
общ ения
жизнь
п иса теля
немыслима.
И
так
п роходи л
де нь
за
дн ем
в
сует е,
в
бе гот не.
Скурлатский
возвращался
домой
усталый
и
огорченный,
нед ов ольны й
собой.
Оп ять
прошел
де нь,
и
опять,
не
нашлось
вр емени
в зят ься
за
сво е
глав н ое
сочинение.
Он
пододвинул
к
с ебе
стопку
чистой
бумаги,
оч инил
перо,
обм а кнул
его
в
че рнила
и
за дум ался .
Черт
п од ери,
от чего
же
так
пр оисх о дит?
—
думал
он.
—
Отчего
так
получается,
что
сам ые
разнообразные
(иногда просто
гениальные)
мысли
приход я т
ему
где
угодно:
во
время
прогулки
по
Невскому,
в
г ост ях,
в
кабинет е
знакомого
редактора,
но
тол ько
не
за
столом.
—
Скажите,
не
ст раш но
ли
вам
наедине
с
листом
чистой
бумаги?
—
когда-то
с п росила
его
о дна
поклонница.
Страшно,
да
еще
ка к,
очень
страшно.
Та
п окл о нница,
Евдокия,
давно
стала
его
жено й.
Но
ему
по-прежнему
бы ло
стр аш но
перед
листом
чистой
бумаги.
Пока
он
обо
вс ем
40

этом
думал,
чернила
на
пере
высохли,
при шлось
его
снова
обмакивать.
Он
зн ал,
что
на ст оящий
роман
начинается
с
первой
фразы.
Стоит
написать
удачную
первую
фра зу,
и
мысли
польются
одн а
за
д ругой ,
а
уж
остальное
б удет
делом
времени.
Но
как
раз
им енно
пер вая
фраза
ему
и
не
удавалась.
Она
бы,
может
быть,
ему
и
уд ала сь,
но
в
то
время,
к огда
эта
фраза
забрезжила
в
его
сознании,
на
кухне
что- то
грохн уло.
«Никогда
не
дают
работать!»—
раздраженно
подумал
Ск урлат ск ий
и
вы­
шел
на
кухню.
Там
он
зас тал
кухарку
Па шу,
крепкую
деревен­
скую
девушку.
Она
мыла
п осуд у.
—
П елаге я,
—
сказал
строго
Скурлатский,
—
сейчас
же
пре ­
крати
греметь
п осу дой,
ты
мне
мешаешь.
—
Барин,
мне
немно г о
осталось
домыть,
—
вино вато
ска за­
ла
Пелагея.
—
Завтра
домоешь.
А
пок а
по дай
мне
в
кабинет
чаю
и
покрепче.
Чай,
как
известно,
бодрит
и
освежает.
Но
на
этот
раз
его
де йст вие
не
ощ уща лось.
После
чая
С курла тск ий
про сидел
еще
н екот орое
время
над
л исто м,
и
как
раз
в
это
время
в
дверь
по зво нил и.
Он
посмотрел
на
часы,
было
довольно
п озд но.
«Опять кого-т о
несет
на
ночь
глядя», —
подумал
он
н едов ольн о,
но
с
облегчением.
Зап ахн ув
халат,
он
вышел,
но
за
дверью
никого
не
оказалось.
И
тут
только
обн аруж ил
он
кон ве рт,
видимо,
подсунутый
кем -то
под
дверь.
Вернувшись
в
сво й
кабинет,
Ск урла тс кий
подн ес
конверт
к
свету
и
вздрогнул
от
неожиданности.
На
конверте
не ро вным
почерком
(вероятно,
левой
рукой)
бы ло
в ыв ед ено: «От Испол­
нительного
комитета
«Народной воли». « Чт о
за
чертовщи­
на?»—
п од умал
Ск урла тский .
Минуту
спустя
он
с
лампой
вошел
в
спальню
же ны.
Евдокия
спала,
ра зм етав
по
подушке
с вои
зо лоты е
кудр и,
в
которых
сед ина
была
почти
незаметна.
«Кажется,
спит», —
п одум ал
Скурлатский.
Осторожно
прикрыв
дверь,
он
на
ц ыпочк ах
п рошел
через
спальню
и
поставил
ла мпу
на
туалетный
столик
—
не
в
те мноте
же
ему
раздеваться.
Но
лам пу
он
поставил
та к,
что
свет
ее
бил
прямо
в
левый
гл аз
Е вдок ии.
Е в докия
засто н ала ,
бормотнула
что-то
и
по ве рну лась
к
стене.
«Может быть,
она
все
же
не
спит», —
п од умал
Скурлатский
и
лег ко
покашлял,
как
будто
у
не го
чуть- чуть
зап е ршило
в
горле.
Ев до кия
не
просыпалась,
и
С курла тски й
сн ова
закашлялся,
на
эт от
раз
так ,
как
будто
у
не го
была
чахотка
в
последней
стадии,
но
и
это
не
подействовало
на
спящую.
«Спит,
—
уже
с
некоторым
раздражением
подумал
Скурлат­
ски й.
—
Т ак,
пожалуй,
п ом решь
от
кашля,
а
она
не
проснется».
Справившись
с
кашлем,
он
ст ал
ходить
по
комнате,
ша ркая
по-стариковски
ногами
и
задевая
за
все
угл ы.
Де ло
кончилось
т ем,
что
он
свали л
сту л,
который
упал
с
таким
грохотом,
что
на
эт от
раз
Е в докия
проснулась
и
села
в
постели.
—
Что
та кое?
Что
случилось?
—
испуганно
спрашивала
41

он а,
пытаясь
разомкнуть
веки.
—
Ты
не
спишь,
Дусенька?
—
л аско во
сказал
Скурлат­
ский.
—
А
я
как
раз
хоте л
тебе
к ое- что
почитать,
—
добавил
он,
не
давая
жене
опо мнит ьс я.
—
Мо жет
быть,
зав тр а?
—
протирая
г лаза,
робко
п опрос и­
ла
он а.
—
Кон ечн о,
м ожно
и
зав тр а,
—
согласился
он.
—
Но
вед ь
ты
же
все
рав но
не
спишь .
Тут
самая
ер у нда,
всего
две
с т ра нички.
—
Ну
ладно,
читай.
—
Евдокия
снова
легла
и
добросовестно
пялила
глаза
на
су пру га.
Скурлатский
сел
рядом
с
ней
на
постель,
придвинул
к
себе
лампу
и
с
п а фосом
пр оизнес :
—
Ва ше
величество!
—
Чт о?
—
взд р огнула
Евдокия.
—
Это
я
чит аю,
—
успокоил
Ск урла тск ий.
—
«Ваше величество!
Вполне
пон има я
то
тягостное
на строе ни е,
ко то рое
вы
испытываете
в
настоящие
м ину ты,
Ис полн ит ельны й
комитет
не
счи тае т,
од на ко,
себя
в
пра ве
поддаваться
чувс т ву
естественной
дел и катн о сти,
требующей,
может
быть,
для
ниж ес леду ющег о
объяснения
выжд а ть
не кот орое
время.
Е сть
нечто
высшее,
чем
сам ые
законные
чув ств а
человека:
это
долг
перед
родной
страной,
долг,
которому
гражданин
принужден
жертвовать
и
собой,
и
своими
чувствами,
и
даже
чувствами
других
людей.
Повинуясь
э той
вс еси льн ой
обязанности,
мы
решаемся
обратиться
к
вам
не ме дле нно.. .
Кр ов авая
трагедия,
разыгравшаяся
на
Екатерининском
канале,
не
б ыла
сл уча йн остью
и
ни
для
ког о
не
б ыла
неожиданной.
После
всего
происшедшего
в
т еч ение
последнего
десятилетия
она
являлась
со ве ршен но
неизбежно й,
и
в
эт ом
ее
глубокий
смысл,
который
об язан
понять
человек,
поставлен­
ный
с уд ьбою
во
главе
правительственной
власти...»
Евдокия
добросовестно
таращила
глаза,
но,
ничего
не
п они­
м ая,
вп ад ала
в
заб ыт ье
и
то гда
до
нее
доходи ли
только
обрывки
фраз.
«...подобные
факты...
собственным
достоинством...
покой­
н ого
императора...
веша ли
п рав ого
и
виноватого...
процесс
народного
орг ани зма ...
крестная
смерть
Спасителя...»
Не
в
си лах
бороться
со
сном,
Е вдо кия
приподнялась
на
локте
и
п опы та лась
сос ред от очит ься.
—
«Правительство,—д е кл ам ир ов а л
С курла тск ий,
— конеч­
но,
може т
еще
пере ло вить
и
перевешать
многое
множество
отдельных
личн осте й.
Оно
может
разрушить
множество
отдель­
ных
ре во люционных
групп.
Д опус тим,
что
оно
разрушит
даже
сам ые
серьезные
из
существующих
революционных
орга­
низаций.
Но
ве дь
все
это
ниско ль ко
не
изменит
положения
вещей.
Революционеров
создают
о бс тоятел ь ства,
всеобщее
неудовольствие
народа,
стремление
России
к
новым
общест ве н ­
ным
формам.
Ве сь
на род
истребить
не льз я,
нельзя
и
уничтожить
его
недовольство
посредством
р епр ессалий;
неудовольствие,
на­
42

против,
растет
от
этого...»
«Что это он читает?
—
ника к
не
могла
поня ть
Евдокия.
—
Кажется,
он
собирается
писать
ро ман.
Но
для
романа
это
начало
д ов ольно
странное».
—
«Страшный взрыв,
—
продолжал
Скурлатский,
—
крова­
вая
перетасовка,
судорожн ое
рев олюцио нное
п отря сен ие
всей
России
з авер шат
это т
процесс
ра зрушен ия
старого
порядка...»
Сон
прошел
ок он ча тель но.
Е вдо кия
в с тряхн ула
гол овой
и
стала
с луш ать
внима т ель но.
—
«... Мы
об раща е мся
к
вам,
отбросивши
всякие
пред­
у беж дения ,
подавивши
то
недоверие,
которое
создала
вековая
деятельность
правительства.
Мы
забываем,
что
вы
представи­
т ель
той
вла ст и,
которая
столько
обманывала
народ,
сделала
ему
столько
зла.
Обращаемся
к
вам
как
гражданину
и
честному
человеку.
Надеемся,
что
чу вст во
л и чного
озлобления
не
заглу­
шит
в
вас
сознания
своих
обязанностей
и
желания
знать
истину.
Озлобление
может
б ыть
и
у
нас.
Вы
потеряли
о тца.
Мы
потеряли
не
только
от цов,
но
еще
братьев,
жен,
дет ей,
лучш их
дру зей.
Но
мы
готовы
заглушить
личное
чув ств о,
если
т ого
требует
благо
России.
Ж дем
того
же
и
от
ва с.
Мы
не
ставим
вам
условий.
Пусть
не
шокируе т
вас
наше
предложение.
Условия,
которые
н ео бход имы
для
того ,
что бы
революционное
д виж ение
заменилось
мирной
раб отой ,
созданы
не
на ми,
а
и стори ей.
Мы
не
ставим,
а
тольк о
напоминаем
их.
Эти х
усло ви й,
по
нашему
м нению,
два :
1) Общая амнистия по всем политическим преступлениям
п рошлого
в рем ени,
так
как
это
были
не
преступления,
но
исполнение
гра жда н ского
долга.
2) Созыв представителей от всего русского народа для
пересмотра
существующих
фо рм
госуд арс тв ен ной
и
обществен­
ной
жизни
и
перед елк и
их
с ообра зно
с
народными
желаниями...
Итак,
ва ше
величество,
реша йте .
Перед
вами
два
пути.
От
вас
зависит
выбор,
мы
же
затем
м ожем
только
просить
судьбу,
чтобы
ваш
раз ум
и
со в есть
по дск аз али
вам
реш ение,
ед инст ве нно
с ообр аз ное
с
благом
Ро ссии ,
с
ва шим
собственным
достоинством
и
обязанностями
перед
род ной
страной.
Ис по л нител ьный
коми те т
10 марта 1881 г .»
—
Ну,
Ев доки я,
како во ?
А?
—
С курл атс кий
приложил
рук у
к
груди,
выпучил
глаза
и
з ахохо та л.
—
Не
здорово
ли
напи сано ?
Каков
стиль!
Какая
твердость
и
в
то
же
время
как
мудро
и
сдержанно.
Нет ,
это
писал
не
какой-то
бомбист,
это
писал
человек,
х орошо
владеющий
пером!
—
Да,
написано
не плохо!
—
сог ласи лас ь
жена .
—
Кто
же
это
мог
бы ть?
—
Разумеется,
я!
—
не ож идан но
для
самого
себя
выпа­
лил
Скурлатский.
Евдо кия
оп ус тила
глаза.
Она
знала
все
слабости
мужа,
но
привыкла
относиться
к
ним
снисходительно.
43

—
Ложись
спать ,
С ер гей.
Уже
п озд но,
—
сказала
она.
Итак,
же на
Скурдатского
знала
слабость
м ужа
к
фанта­
зи ро ванию .
Однако
она
полагала,
что
к
утр у
он
выкинет
эту
выдумку
из
го ло вы,
как
это
уже
с
ним
неоднократно
бы в ало.
Но
она
ошиблась.
Утром,
не
по завт р акав
и
не
просмотрев
г азет,
Ск урла тск ий
быстро
од елся
и
поехал
к
своему
др угу
л и тера тору
К озод ое ву,
которому
зачитал
письмо
Испол­
нительного
коми тета
и
хотя
прямо
не
заявил,
что
именно
он
яв ляет ся
автором
этого
пи сьм а,
но
наме кнул ,
что
это
вполне
допустимо.
Точно
так
же
он
вел
себя
в
редакциях
«Голоса»
и
«Санкт-Петербургских
ведомостей»,
у
писателя
Глеба
У спенско го
и
у
докт ора
Лесгафта.
Вскоре
по
Пе терб ург у
п ошла
молва,
что
письмо
Испол­
нит ел ьно го
ко мите та
Ал ександр у
III, большим тиражом отпе­
ч ат анное
в
тайной
типографии
и
х од ившее
по
рукам,
написал
литератор
Ск урлат ски й.
Об
этом
г ово рили
шепотом
и
по
секрету,
б еря
кля тву ,
что
никому-никому,
а
от
эт ого
нов ост ь
распространялась
еще
быстрее.
Престиж
Скурлатского
в
либеральных
кругах
резко
возрос.
Он
был
нарасхват
в
самых
разных
домах,
где
с
большим
удовольствием
рассуждал
на
общие
темы .
Говорили,
что
да же
нек ий
т айный
советник
тайно
принял
Скур­
латского,
а
также
изъ яв ил
жел ание
б ыть
ему
представленным
некий
жандармский
генерал
в
отставке
(известно,
что
некоторые
жандармские
генералы,
уд аляяс ь
от
де л,
проявляют
большую
склонность
к
либ ер ал изму ).
Слухи
о
Скурлатском
ходили
довольно
ши роко
и
довольно
долго,
по ка
не
дошли
до
п оли­
ции,
узнававшей
все
в
последнюю
очередь.
Однажды
поздно
ночь ю,
про снув шись
от
н епоня тного
грохо­
та,
Евдокия
Скурдатская,
полуодетая,
выскочила
в
прихожую
и
увидела,
что
квартира
битком
набита
по лицейскими.
—
Что
з десь
прои сход ит?
—
спросила
Скурдатская.
—
Что
вам
угод но?
—
обратилась
она
к
руководившему
операцией
молод ому
жандармскому
офицеру.
—
Извините,
мадам,
—
офицер
щелкнул
ка блук ам и,
—
но
у
нас
ест ь
ордер
на
обыск
в
вашей
квартире
и
на
ар ест
вашего
мужа.
Литератор
С курлат ски й,
слегка
п обле дневши й,
за ложи в
рук и
за
спину,
стоял
у
стены.
—
Ев докия !
—
выпятив
грудь,
рявкнул
он
неожиданно.
—
Когда
приходят
жандармы,
жена
Скурлатского
должна
бы ть
о дета.
—
Господин
офицер,
—
взмолилась
Евдокия.
—
Здесь
какое-
то
недоразумение.
Мой
муж
л юбит
по фантаз иро ват ь ,
эту
его
слабость
все
знаю т.
Если
речь
и дет
об
этом
проклятом
письме
Исполнительного
комитета,
то
я
вас
уверяю,
господин
оф иц ер,
я
кл яну сь
в ам,
мой
муж
не
имеет
к
нему
никакого
отношения.
—
Евдокия!
—
повысил
голос
Скурл атс кий .
—
Сейчас
же
оденься!
—
И
когда
Евдокия
уш ла
к
себе,
сказал
тоном
44

усталого
п олков одца :
—
Вы полня йте
свой
долг,
господа!
Г осп ода
пе рерыл и
всю
д ов ольно
о бши рную
би бли от еку
Ску рлатс кого
и
пер евер нули
вверх
д ном
весь
дом.
В
результате
обыска
было
най дено
неско ль ко
разрозненных
номеров
«На­
родной
в оли», растрепанный,
десятилетней
д авност и
экземпляр
«Колокола», несколько случайных прокламаций .
То
же
самое
мо жно
б ыло
найти
в
любом
интеллигентном
доме.
Затем
арестованному
бы ло
п ре дложе но
следовать
в
поли­
це йски й
участок.
Он
надел
пальто,
шапку,
перчатки,
по шел
к
выходу,
но
в
дверях
обе рну лся
к
рыдающей
жене.
—
Евдокия,
—
сказал
он
сурово,
но
нежно,
—
бер еги
детей.
Пе ре дай
им,
что
их
отец
по гиб
за
свободу.
—
Господин
офи ц ер!
—
заливалась
Евдокия
слезами.
—
Он
все
врет,
все
врет!
У
не го
и
детей-то
никогда
не
было!
В
ту
же
н очь
подозреваемый
в
ос обо
опасных
государ­
ст в енных
п рест у пления х
был
переведен
из
полицейского
уча ст ка
в
Дом
пре д ва рит ельно го
заклю ч ения
и
помещен
в
одиночную
камеру
для
особо
о пасных
преступников.
Утром
его
вызва л и
на
доп рос .
В
про с то рном
кабинете
с
портре том
г осуд аря
императора
Александра
III Скурлатского встретил подвижной
жандармский
офицер
в
но вом
с
иголочки
мундире,
в
новых
погонах.
—
Подполковник
Судейкин
Гео рг ий
Порф и рьев ич,
—
пред­
ставился
он.
—
Имею
ч есть
заведовать
отд еле ни ем
охра ны
и
спокойствия
при
П е тербу ргском
градоначальстве.
З адав
затем
несколько
незначительных
вопросов,
под по л­
ковник
Суд е йкин
пре дъя вил
Скурлатскому
пись мо
Ис пол ни­
тельного
комитета.
—
Вам
знаком
эт от
документ?
—
Еще
бы!
—
зн ачи тел ьно
усмехнулся
Скурлатский.
—
Вы
подтверждаете,
что
являетесь
автором
этого
с очи­
нен ия?
—
Да,
подтверждаю.
—
М-д а.. .
—
Гео рг ий
Порфирьевич
пробарабанил
пальцами
по
сто лу
что-то
по бедно е.
Встал.
Заложив
руки
за
спину,
прошелся
по
каби нету .
—
Уважаемый
Сергей
Станиславович,
—
сказал
он
задумчиво.
—
Видите
ли,
в
чем
дело.
Признавая
св ое
авторство,
вы
ставите
себя
в
очень
тя жело е
полож ени е.
Ведь
это
не
просто
письмо,
а
как
бы
программный
док умен т
па р тии,
про­
с лавив шей ся
неслыханными
злодеяниями.
Естественно,
что
при
составлении
эт ого
документа
такая
се рьезн ая
организация,
как
Исполнительный
комитет
п артии
«Народная воля», не могла
обращаться
к
пос торон ни м
лицам.
Пись мо
составлял
кто-то
из
членов
ко м итета,
причем
из
самых
а к тивных.
Таким
образом,
настаивая
на
сво ем
авт о рст ве,
вы
признаете,
что
являетесь
чле­
ном
Исполнительного
ко м итета.
—
Разумеется,
—
с
достоинством
сказал
С курлат ски й.
Даже
ви дав ший
ви ды
Суд е йкин
заволновался.
Теперь
он
уже
не
ходил,
а
бега л
по
кабинет у .
—
Но
это
же
невозможно!
—
вс крич ал
он.
—
Я
не
встречал
еще
ни
одн ого
человека,
который
п ризн ал
бы
се бя
членом
45

Исполнительного
ко митет а.
Даже
Желябов
и
Перовская
при­
знают
себя
только
агентами
Ис пол нит ельн ого
комитета.
Желя­
бов
и
П еров ск ая!
Вам
знакомы
эти
фам ил ии?
—
Мои
лю ди,
—
сп око йно
сказал
Ск урлат ски й.
Судейкин
вернулся
на
свое
м есто
и
долго,
с
любопытством
разглядывал
допрашиваемого.
—
Послушайте,
Сергей
Станиславович,
—
сказал
он
пр о ник­
но вен но
и
даже
за иск ив ая.
—
Ваша
супру г а
и
ваши
дру зья
г ов орят,
что
вы
имеете
с клон ност ь
к
каким-то
так им. ..
как
бы
это
с казать ? .,
фантаз ия м,
что
ли.
—
Вы
хотите
сказать,
что
я
лгу ?
—
поб леднел
Скурлатский.
—
Нет ,
н ет,
ни
в
коем
случае.
Но
по су дите
сами,
ни
в
каких
следственных
материалах
о
деятельности
партии
«Народная воля»,
я
подчеркиваю,
ни
в
каких
материалах
нет
ва шей
фамилии.
Согласитесь,
что
это
довольно
с тран но.
Нам
известны
все
главнейшие
де яте ли
э той
партии.
И
те,
кото­
рые
арестованы,
и
те,
которые
еще
на
сво бо де.
И
вдру г
оказы­
вается,
что
оди н
из
главных
член ов
Ис пол нит ельн ого
комитета
нам
совершенно
неизвес т ен.
Как
прикажете
понимать
такое...
гм...
п роти вореч ие ?
Скурлатский
по багр ов ел.
—
Го спо дин
подполковник,
—
грозн о
сказал
он,
отшвыри­
вая
от
се бя
с тул,
—
в аши
нам еки
ка жутс я
мне
оскорбительными.
Я
прошу
не медле нно
отвести
меня
в
мою
камеру.
Судейкин
вз дох нул
и
с
сочувствием
посмотрел
на
Скурлат­
ског о.
—
Сядьте,
прошу
вас.
В
камеру
вы
еще
успеете.
Я
вас
умоляю,
Сергей
Станиславович,
скажите,
что
это
не
вы,
что
вы
просто
пошутили,
и
я
пр икаж у
вас
тотчас
же
освободить.
—
А
я
прошу
вас
отв е сти
ме ня
в
камер у ,
—
сказал
упрямо
Скурлатский.
—
Ах,
Сергей
Станиславович,
Сергей
Станиславович,
—
п ок ачал
г олов ой
под пол ков н ик.
—
Напрасно
вы
все
это
затеяли.
Очень
да же
напрасно.
Вы
знаете,
полиция,
органы
правосудия
получили
указ ание
о
п олном
искоренении
крамолы.
Государь
лич но
и нте рес уется
каждым,
кто
имеет
хоть
какое-нибудь
отношение
к
«Народной воле»
и
Исполнительному
комитету.
Все
главные
деятели
комитета
бу дут
наказаны
самым
стро­
жайшим
образом,
вплоть
до
смертной
казн и.
И
в
это
время
вы
настаи вает е
на
своей,
извините,
не
очень
умной
в ыду мке.
—
Господин
п одполк овн ик,
—
устало
сказа л
Скурлатский,—
я
еще
раз
про шу
ва с:
прикажите
отв е сти
меня
в
ка мер у.
—
Ну
х орошо,
—
махнул
руко й
Гео рг ий
Порфирьевич.
—
Я
вам
верю.
Вы
—
ч лен
Исп олни те льн ого
комитета.
Назовите
ваших
сообщников,
имена,
а дреса .
Что
вы
можете
сказать
о
деятельности
партии
и
ее
зада чах ?
—
Ха-ха-ха,
—
п ри ложив
руку
к
груди,
с аркаст ич ес ки
ра схо­
хотался
Скурлатский.
—
Вы,
по дпо лк ов ник,
сли шко м
наивны
для
ва шей
должности.
От
меня
вы
не
услышите,
—
он
поднял
вве рх
тон кий
указательный
пале ц,
—
ни
слова.
Засим,
мил ос ти­
46

вый
гос уда рь,
я
еще
раз
настаиваю,
чтобы
мен я
немедленно
отв ели
в
ка мер у.
А
есл и
вы
не
можете
этого
приказать,
то
я
иду
туда
сам.
Честь
имею,
господин
п одпол ков ни к.
С
этими
словами
ли тератор
Скур ла тск ий
вытянул
рук и
по
шв ам,
щелкнул
ка блука ми ,
резко
кивнул
го ло вой,
круто
по -в оен ному
повернулся
и,
выпятив
грудь ,
твердым
шагом
нап ра вил ся
к
выходу.
—
На
место!
—
вдруг
сорвался
Судейкин.
—
Чт о-с?
—
повернулся
Ск урла тский .
—
На
место,
я
вам
говорю!
С ядьте !
—
Ну
что
ж...
—
Ск урла тск ий
пожа л
плечами.
—
Я
подчи­
ня юсь
насил ию.
Он
се л.
—
Вот
так- то,
—
ска зал
Судейкин,
все
еще
негодуя
и
ра ск аляясь
все
бол ьше.
—
По слу шайт е,
вы!
—
Он
встал.
—
Вы
все
лжете!
Вы
лжете
как
сивый
мерин!
Но
если
вы
буде те
уп ор ст вов ать,
это
дорого
вам
обойдется.
Вас
повесят!
Вы
представляете,
что
это
з нач ит?
Вас
прив е дут
на
эшафот,
скол о ченный
из
неструганных
досок.
Тут
же
перед
вами
поставят
черный
гроб.
Криволапый
палач
накинет
на
в ашу
тонкую
шею
пет лю
из
толстой
веревки.
Вы
бу дете
дрыгать
ногами,
ваш
болтливый
язык
вылезет
из
вашей
глотки...
—
Ах,
подполковник,
—
поморщился
Ск урлат ски й
и
пок ру­
тил
голов ой.
—
Перестаньте
расск азы вать
эти
ужасы,
мне
непр ия тно .
—
Ага,
испугались!
—
оживился
под полков н ик.
—
Ну,
так
все
в
ва ших
руках!
Скажите,
что
вы
пошут или,
и
я
вас
ср азу
же
отпущу.
—
Нет,
—
твердо
сказал
Ск урлатс ки й.
—
Мой
долг
пов е ле­
вает
мне
и дти
сво им
путем
до
конца.
—
Вы
дурак!
Вы
осел!
—
сно ва
взорвался
Судейкин.
—
Чер т
с
вами.
—
Он
грохнул
к ула ком
по
столу.
—
Я
вас
отпускаю.
Идит е!
—
Ку да?
—
Ко
всем
чертям!
Куда
хотите!
Скурлатский
развалился
на
стуле,
положил
н огу
на
но гу
и
обхватил
руками
ко л ено.
—
По л ицейская
ул о вка,
—
усмехнулся
он
п он има юще.
—
Шито
белыми
нитками,
господин
п од полков н ик.
Я
отсюда
пойду,
вы
пошле те
своих
шпио нов ,
чтобы
выявить,
с
кем
я
встречаюсь.
Прикажите
отвести
мен я
в
кам еру
и
пускай
меня
п ове сят.
Я
не
боюсь!
Я
плю ю
на
в ас!
Ск ур л атский
встал
и
действительно
плюнул
в
лицо
Судей-
кину.
Как
ни
странно,
тот
воспринял
плевок
совершенно
спокойно.
—
Дурак,
—
сказа л
он,
утир аясь
белоснежным
платком.
—
Сам
дурак!
—
выпучив
глаз а,
з акри чал
Скурлатский.
—
Су ма сшед ший!
—
Сам
су масш едший!
—
все
б ольше
накалялся
Скурлат­
с кий.
—
Ск о тина
в
по лиц ейск ом
мун дир е!
Я
бросаю
те бе
пер чат ­
ку
и,
если
ты
дв оря нин,
завтра
же
будем
стреляться!
47

Судейкин
взял
со
стола
медный
колокольчик
и
позвонил.
В
дверях
возникли
два
рос лых
жандарма.
—
В
камеру
его!
—
ут омле нно
сказал
Судейкин.
—
И
зако­
вать
в
ка нд алы!
Д аль нейш ая
судьба
Скурлатского
скрывается
со вер шенно
во
мраке.
Одн ако
если
собрать
все
ходившие
о
нем
слу хи
и
отделить
пра вд опод об ное
от
невероятного,
то
картина
бу дет
выглядеть
п рим ерно
таким
образом.
Показания,
данные
Ск урл атс ким
по дпол ков ни ку
Судейкину,
вы зв али
полный
переполох
в
компетентных
сферах.
Его
допраши­
ва ли
директор
департамента
п олиц ии,
п рокурор
судебной
палаты
и
ми ни стр
вну т р енних
дел .
С курла тс кого
приводили
на
допросы
измученного,
но
непр екл онно го .
Его
настойчивые
показания,
что
им енно
он
был
составителем
письма
к
Александ­
ру
III, не подтверждались смежными расследованиями.
Не
б ыло
подтверждено
также
и
его
чл енст во
в
Исполнительном
комите­
те.
Арестованные
к
тому
вре м ени
чле ны
те ррорис ти чес кой
партии
при
пр едъя в лении
им
на
оч ных
ставках
Скурлат­
ск ого
уве ряли,
что
вид ят
его
пер вый
раз
в
жизни.
К огда
допрашивающие
требовали
у
С курлат ского
о б ъя снения
такого
ка зу са,
он
с
неи зменн ой
у смешк ой
объяснял,
что
правила,
существующие
между
революционерами,
не
позволяют
им
выдавать
д руг
друга
на
очных
ставках.
Б ыло
применено
против
не го
и
еще
одн о
силь но е
средство.
Жена,
к ото рую,
как
го вор или,
он
сильно
любил,
бы ла
допущена
к
не му
в
к амеру .
Всю
ноч ь
со
слезами
на
глаз ах
она
умоляла
его
отказаться
от
возведенной
на
самого
се бя
н апр аслин ы.
Скурлатский
был
с
ней
мягок,
неж ен,
но
после
ее
ухода
проя влял
пр еж нюю
тв ердо сть.
Де ло
литератора
Ск урла тс кого,
как
из
ряда
вон
выходящее,
попало
в
конце
концов
к
обер-прокурору
Синода
Ко нст ант ину
Петровичу
По бедо но сцеву ,
а
через
не го
и
к
Ал ек­
сандру
III.
В
со пр овод ите л ьном
письме
Победоносцев
писал,
что
хо тя
показания
Скурлатского
и
являются
несомненно
плодом
его
с лишко м
богатого
воображения,
однако
сам о
направление
его
фантазии
свидетельствует
о
зловредном
образе
мыслей,
почему
бывший
литератор
и
должен
бы ть
нака зан
наравне
с
истинными
ос обо
опасными
пр есту пниками.
Говорили
также,
что
на
полях
дела
Скурлатского
собственною
его
величества
рукой
был о
высочайше
н а че рта но: «Мерзавца судить
и
повесить.
А.»
После
это го
на
в ысо ча йшее
имя
поступило
несколько
обращений
от
представителей
литературы
и
ме ди­
цины,
которые,
признавая
зл ов редн ое
н апр ав ление
мыслей
Скурлатского,
указывали,
одн а ко,
что
его
показания
нельзя
объяснить
ничем
иным,
как
тяжелым
психическим
р асстр о йст­
вом,
признаки
которого
наблюдались
и
ра нее.
В
результате
эти х
обращений
гос удар ь
вс емил о сти вейше
зачеркнул
пр ежнюю
резолюцию
и
начертал
но ву ю: «Поскольку законы империи
не
позволяют
выпороть
лгуна
розгами,
след уе т
отправить
его
в
дом
умалишенных
впр едь
до
окон ча те льн ого
выздоров­
ления,
которое,
надеюсь,
наступит
нескоро.
А.»
48

П осле
этого
Скурл атс кий
действительно
был
отправлен
в
психолечебницу,
на
обитателей
которой
произвел
столь
сильное
впеч ат л ение,
что
дво е
из
шести
проживающих
там
Наполеонов
стали
называть
се бя
Скурлатскими,
а
оди н
принял
дв ойн ую
фамилию
—
Желябов-Перовская.
Говорят,
впоследствии
в
эт ой
лечебнице
был
открыт
нов ый
вид
душевного
за болев а ния
—
коллективная
м ания
вели­
ч ия,
когда
группа
пациентов
объ яв ила
себя
Исполнительным
комитетом.
Вс який
раз
с
пр ибл иж ением
вес ны
члены
группы
начинали
исп ыты в ать
странное
беспокойство,
с об ирали
пус.тые
ко нсер вны е
банки
и
ры ли
з емлю
в
самых
неподходящих
ме с тах.
Дошло
до
того,
что
однажды
1 марта в столе
заведующего
лечебницей
бы ли
обн аруже н ы
связанные
между
собой
консер в ные
банки,
от
которых
т янул ись
и
уходили
в
стену
зловещие
про вод а.
Бол ьные
были
немедленно
эвакуиро­
ваны,
а
лечебницу
оцепил а
по лиция.
При
вскрытии
бан ок
оказалось,
одна ко,
что
они
набиты
самым
безобидным
материа­
лом
—
надо евш ей
пациентам
овсяной
кашей,
а
провода
ве дут
в
сос еднюю
палату
к
ко йке
одного
из
Лжескурлатских.
Дальней­
шая
судьба
истинного
С курла тско го
осталась,
к
сожалению,
нев ы ясненно й.
Не
найд я
в
а рх ивах
никаких
сведений
об
э том
замечательном
человеке,
автор
до
сих
пор
тер яется
в
различных
предположениях.
49

Виктор
КРИВУЛИН
СТИХОТВОРЕНИЯ
ВСТРЕЧА
Теперь
все
чаще
чувствую..
И.
Б.
Все
ч аще
встречаю
на
улицах
(обознаюсь)
у еха вших
так
далеко,
что
во змож но
о
них
говорить,
не
скрывая
нелов ку ю
грус ть
—
как
мы
го вор им
об
умерших:
и
бережно,
и
ос то ро жно.
Все
ч аще
маячат
по хо жие
спины
вдали.
А
если
вглядеться,
то
сходством
обдаст,
как
в олн ою.
И
стр ах
тошнотворен
при
виде
разверстой
зе мли
—
своих
мертвецов
отпущаеши,
царство
иное?
И
море,
и
су ша,
добычу
назад
воз вр а тив,
издохшими
пят нами
краски
за ляп али
глобус,
чьи
все
пол ушар ья
для
здешнег о
жителя
—
миф
о
спу ске
Орфея
за
те нью
в
а нтичну ю
пропасть.
Куд а
же
увод иш ь
ме ня,
привиде нье,
ме лькн ув
в
апраксинодворской,
к ишащей
людьми
г алер ее,
где
хищницы-птицы
в
лицо
мне
нацел ен ный
клюв
и
страха
ра зл уки,
и
страха
свиданья
ост рее.
Мая чу
в
толпе,
замирая...
А
ряд ом
орет
и
хле щет
п рохожи х
крылом
а ллегор ия
власти.
Все
ч аще
ловлю
себя ,
что
составляю
народ
уже
н ереа льны й
—
еще
не
ро жд енный.. .
по
счастью.
И
пад аю
в
шахту,
пробитую
в
скал ах ,
не
сам
вослед
за
ушедшим
—
но
центростремительной
силой
толкаем
узнать,
каково
ему,
смертному,
т ам,
у
центра
зе мли,
за
границей,
точней
—
за
могилой!
1973
50

*
**
Ес ть
п ешеход а
с
тенью
сос тяз ань е
—
то
за
спиной
он а,
то
вырвется
вперед.
Петляющей
дороги
поворот,
и
теп лой
пыли
осязанье.
Так
теплится
любовь
сре ди
д воих:
оди н
—
лишь
тень,
лишь
те нь
у
ног
другого.
Смешался
с
пыль ю
полдня
полевого,
в
траве
пылающей
затих.
Но
ме дленно
к
закату
н аклон ится
полурасплавленное
солнце
у
виска.
Как
темная
прохл ад ная
река,
тень,
удлиняясь,
шевелится.
Она
течет
за
да льни е
холмы,
коснувшись
горизонта
легким
кра ем.
И
мы
уже
др уг
др уга
не
узн ае м,
неразделимы
с
наступленьем
тьм ы.
Май
1971
КАССАНДРА
В
бронзовом
зе ркал е
дурочка
тихая,
дура
в идит
л ицо
свое
сму т ным
и
неразрешимым...
П алец
во
рту
или
брови,
сведенные
хмуро.
Ти ше,
мо л,
еже ли
в
царстве
живете
мыш ином .
В
даль
бессловесную
Греции
с
кр асн ым
отливом,
с
медною
зе лень ю
моря,
уста ви лас ь
глухоне м ая.
Плачет
душ а
ее,
всю
пустоту
обнимая
между
зра чкам и
и
зе рк алом
—
облачк ом
вс тала
счастливым.
Пр ошло е
с
бу дущи м
связано
слабою
тенью,
еле
заметным
движеньем
внутри
золотистого
диск а,
да
и
мычанье
пророчицы
только
снару ж и
муч ень е,
в
ней
же
са мой
т ишина
—
тишина
и
свеченье...
Море
лу ны
растворенной
к
лиц у
придвигается
бли зко .
Прошлое
с
бу дущ им
—
сло вно
л ицо
с
отраженьем,
словно
бы
оло во
с
ме дью
сливаются
в
бронзовом
в еке.
В
зеркале
бронзы
—
не
губ ы
ль
с
больным
шевеленьем?
Не
от
бе ссо ницы
ли
эти
кр асные
в еки,
или
же
отсвет
пожара?..
Не
Тр оя
кончается
—
не кий
буд ущ ий
город
с
миль онным
его
населе нь ем .
Январь
1972
51

ЛЕТОПИСЕЦ
От
сотворенья
ми ра
скудных
лет
шесть
тысяч
с
хвостиком...
Итак,
хвостато
время.
Как
пес
не зр имый
ходи т
меж ду
всеми.
Шест ь
ты сяч
ле т,
как
дьяволово
семя
взошло
тысячелистником
на
све т.
И
наблюдая
д ре внюю
игру
малей ше го
худого
яз ычка
ча дящ ей
плош ки
с
тьмою,
чьи
войска
пришли
со
вс ех
сторон,
св али лись
с
потолка,
прокрались
тенью
к
белому
перу,
за пише т
летописец
в
э тот
год,
об ил ьный
ведьмами,
пожарами
и
мором,
же лан ное
п ророчес тв о
о
скором
конце
в сел енн ой.
Трижды
крикне т
в орон.
Запишет,
Гос под и,
и
счастливый
умрет.
Шесть
тысяч
кирпичей
связ ав
таким
раствором,
что
(крыса времени,
тв оре ние
ничье,
источит
до
крови
пещерное
зубье,
кромсая
стены)
инобытие
приимет
глина ,
ставшая
с обо ром,
где
в
основаньи
—
во ско вый
старик,
истаявший,
как
свечка
в
добром
д еле,
как
с вечк а,
утром
видимая
еле,
как
бы
внимательно
на
пламя
ни
с мотр ели
глаза,
каким
расс в ет
молочный
дым
дарит.
Февраль
1972
ПОДТВЕРЖДЕНИЕ
ОБР АЗА
О
да,
по
златокованным
волнам
с оло мен ная
лодка
госуд арст в а
влачится
с
глиняными
сонными
гребцами...
О
да,
и
мор я
позл ащ ен ное
лекарство,
больным
Петром
предложенное
на м,
испили
мы,
как
вышли
озерцами,
каналами,
протоками
в
зали в.
И
вот
скр ебу т
по
дну,
по
золоту
сырому
дырявых
весел
темные
прот езы . ..
52

Ст р ана-г алер а
в олоко м
влекома,
б ессил ьно
вес ла
опустив...
Над
нею
облако
—
душа
ли,
антитеза?
Страна-сороконожка,
сво его
касаясь
перевертыша-подобья,
ползет
куда-то,
лапами
стуча...
Среди
г р ебцов
иг ру шеч ных
—
холопье
лицо
мое .
Плывем.
Движенья
торжество.
И
м оре
плавится
под
нами,
как
свеча.
Апрел ь
1972
ТРИ
МЕСЯЦА
В
ВЕНЕ
(Прощание)
В
крупных
слезах
винограда,
в
прозрачных
сл езах
Вены
рожд ест в енск ой,
В ены
су саль ной
Моцарта
ма лое
время
—
с
ко нца
дека бря
и
до
марта
—
х отя
бы
на
четверть
про жит ь,
на
хру ст альн ую
кварту,
частью
октавы
—
а
там
и
ра сс еяться
в
прах!
Снег,
воздымаемый
ветром.
Но
слез
на
ветру
не
удержать,
и
под
сахарной
пудрой
метели
в
Ве не
б исквитно й
про жить
до
пасх ал ьн ой
недели
от
Рожд ест ва,
чтобы
му тные
льдинки
звене ли
стеклогармоники,
по сле
того
как
умру.
Где
род ились
мы
—
н еваж но!
Ал маз на
пыльц а,
что
отлетает
от
серд ц а,
от
л егко го
с не жного
кома,
Г ород
о сыплет,
исколет,
и
в
год
невесомый
нет
совершеннее,
нету
над еж нее
дома,
чем
о гран енн ая
Ве на
—
играющий
камень
кол ьца !
Май
1972
53

Василий
АКСЕНОВ
ДВА
РАССКАЗ А
ИЗ
БАГАЖА
ОДНО
С ПЛ ОШНОЕ
КАРУЗО
Б.
Окуджаве
Муза,
скажи
нам
о
том
мн ог оопыт ном
муже,
который.
Гомер.
Оди ссе я.
По ка
он
п ел,
оно
кружилось
в
португальском
тан це,
сверкающее,
сизо но сое ,
с
платиновыми
зубами,
все
в
фир­
ме.
Оно
—
в
индийском
голов н ом
уборе,
в
джинсах
«Леви
Страус»
и
куртк е
«Ли»
вы к аблучи в ало,
заливисто
свис тя
и
прищелкивая,
словно
гов оря
блес тящи м и
дерьмоступами
«Ка-
рат ег а»
и
шумным
своим
стек лярусн ым
хвостом,
заветную
ф раз у: «Фирму ложать
—
се бя
не
ув ажать ».
Эд ик
пел
с
вос ­
то рго м:
Однажды
отварили
макароны.
Артельщик
к
ним
по дли вку
с ооб рази л,
Кр ичали
галки
и
вороны,
В ечер
был
сов сем
зеле ный,
Ели
мы,
по ка
хватало
сил .
В
другой
раз
залепи ли
ка шу
с
ма сл ом,
Артельщик
к
ней
би то чки
с ообр ази л,
Меняли
рум бы
мы
и
галсы,
Ветер
в
хавальник
бросался,
Ели
мы,
по ка
хватало
сил.
А
в
третий
раз
заделали
мы
клецки.
Артельщик
ложки
к
ним
сооб раз ил.
Ден ь
был
п рямо
идио т ский ,
А
мороз
какой-то
ско тский.
Ели
мы,
пока
хватало
сил.
Даж е
с тран но. ..
Ги тара
взяла
п осл едний
жалкий
а кк орд,
и
наступила
ти­
шина.
Молодежь,
собравшаяся
на
конк урс
самодеятельной
пе­
сни
в
кафе
«Романтики»,
с
недо ум ением
созерцала
нов о­
явленного
менестреля
Эдика
Евсеева.
Что
же
это
за
песн я
та кая
странная
—
макароны,
клец ки,
каша
с
маслом?
Где
54

костер,
нехоженые
тропы,
где
п опут ный
ветерок?
Эдик
отбросил
со
лба
д лин ные
прямые
пряди
и
о да­
рил
аудиторию
широкой,
намеренно
—
ма лос ть
—
придуркова­
той
улыбкой,
так
свойственной
оп реде лен ном у
сорту
юн ых
мужчин.
—
Нравится?
—
с прос ил
он
з ал.
—
Это
я
в
Новороссий­
ске
сочинил
на
паровой
шаланд е
«Лада» .
Ви жу,
что
нра­
вится...
Один
лишь
че лове к
смотрел
на
Эд ика
с
восторгом
—
То­
ля
Маков,
верный
его
спу т ник
и
зе рка льна я
копия.
—
Эдька ,
спо й- ка
им
про
белый
че мод ан,
—
поп роси л
он
с
места.
Эди к
ср азу
же
взялся
за
стр уны ,
но
был
ос т ановл ен
пред­
седателем
кл уба
«Романтики»
подрывником
Валентином
Хо­
ло д ным.
—
Можешь,
Евсеев,
спеть
что-нибудь
поближе
к
наш ей
жи з­
ни?
—
сп рос ил
человек
о пасно й
профессии.
Эдик
и
председателя
пер со наль но
одарил
ре дкозубой
улыб­
к ой.
—
То гда
как
раз
«Белый чемодан»
пойд е т.
Фирменная
пе­
се нка!
Карузо!
Струн ы
зарокотали
элегически.
Од на жды
я
шел
по
п арке ту,
У видел
белый
че мо дан,
Я
много
странствовал
по
свету
И
наблюдал
пр екра сных
д ам.
М ного,
ребята,
много
Очень
пр екра сных
дам.
В
чемодане
сид ела
птица,
Приветствовал
эту
мад ам,
Ворону
или
синицу ,
Во
имя
пр екра сных
да м.
На
фил осо фском
фа куль тет е
Ме ня
спр осил
профессор
Дам :
Встречались
ль
вам
на
белом
свет е
Каких-нибудь
пр екра сных
дам?
На
свет е,
от ве тил
я,
м ного
Очень
волнующих
дам.
Д аже
странно...
—
А
зачем
же
приставку
выключать?
—
ист ерич еск и
за­
кричал
Т оля
Маков ,
зе ркальна я
копия.
—
Зач ем
песню
пор­
тить ?
—
Т акую
песню
слушать
неприятно!
—
с
возмущением
кри к­
ну ла
Люб а
Коретко,
первое
горло
во ка ль ного
октета
«Ивуш ­
ка
зеленая».
—
Далекая
от
нашей
жизни
эта
пе сня!
Как
был,
с
незакрывающимся
от
изу мл ения
ртом,
долго­
вязый,
расхлябанный
Э дик
Евсеев
спустился
с
эстрады.
Место
незадачливого
менестреля
занял
октет
«Ивушка
зе ле ная»,
восемь,
стало
быт ь,
отменных
красавиц
развесоч­
55

н ого
ц еха
в
зе лен ых
с
воланами
платьях,
по шит ых
спец­
за казо м
в
ателье
«Метелица».
Тр я хнув
завитыми
в
сало не
«Чайка»
к уд рями,
дев ч ата
задорно
грянули:
—
Нет
друзья,
не
сидит ся
нам
дома,
Отпр авл яе тся
юность
в
поход.
Не
спр о сив
своего
управдома
С
рюкзаками
уходим
вперед!
К
незадачливому
менестрелю
подсел
Холодный.
—
Ну,
что,
Эдуард,
нравится?
—
спр осил
он,
кивнув
на
ок­
тет .
—
В
поряд ке ,
—
заб ыв
уже
о
своей
неудаче
сказал
восхи­
ще нно
Э дик
и
шмыгнул
носом.
Т оля
Маков
повт о рил
сло­
ва
и
жест.
—
Вот
ви диш ь,
—
п оучите ль но
сказал
Холодный,
—
и
ро­
ман тика
на лиц о,
и
управдому
досталось.
Вот
у
кого
тебе
надо
учи тьс я,
Э дик.
—
Да
разве
же
я
не
понимаю,
Валя,
—
пл акси во
пос ет о­
вал
Эди к.
—
С
пе сней
по
ж изни,
за
пл ечам и
по хо дн ый...
—
все
по нима ю,
а
вот
в
творчестве
отразить
не
м огу. ..
вот,
Ва ля,
и
п олуча етс я
тип и чное
Не-Карузо.
Подрывник
п риц елил ся
на
не го
изучающим
взглядом.
—
У
тебя
вообще-то
как
с
ней
отн ошения ?
—
С
кем?
—
пер еспр оси л
Эд ик.
—
С
романтикой.
—
Отличные,
—
крикнул
Эдик,
но,
подумав,
поправился.
—
Пока
что
нормальные.
Безмикробные
гл аза
подрывника
еще
раз
ощупали
Эд у­
а рда
Ев сеева ,
эсквайра,
резервного
моряка
Управ л ени я
се ль­
дяного
флота.
—
Ты
захо ди
к
нам
по
пятницам,
Евсеев.
По
пятницам
у
нас
б ольшой
разговор
о
рома нт ике .
Расскажешь
о
тв оих
с
ней
отн оше ни ях.
—
Сл ыш ал,
Толик?
Приглашают!
—
горделиво
сказал
Эд ик.
—
М илос ти
просим,
—
сказа л
Хо лод ный,
—
а
сейчас
ухо­
ди
по- хоро шем у.
—
Сл ых ал,
Толик?
—
к рик нул
Эдик.
—
П ошли
от
греха
подальше.
Они
вы шли
из
т еплых
«Романтиков»
под
моросящий
трехдневный
уже
дождь,
в
бесконечные
н удные ,
как
обмыв­
ки,
су мер ки,
зато пал и
по
деревянным
мосткам
без
всякой
цели
к
воротам
порта.
Над
низк ими
крышами
покачивались
грузовые
стрелы
сейнеров.
Малость
подмерзало,
дождь
пома­
леньку
превращался
в
снег,
вроде
бы
мокрым
веником
во­
з или
по
физии.
На
душ е
у
Эдик а
было
не
очень-то
карузисто,
но
от
че го
он
и
сам
не
знал.
Скорее
всего
он
тосковал
по
сво ему
род­
ном у
че рн оморс кому
г ородк у
Дуалте,
а
мож ет
бы ть
и
по
вс ему
бассейну
Средиземного
моря,
эт ой
колы бе ли
челове­
56

чес тв а.
Ведь
был
Э дик
самы м,
что
ни
на
есть
homo mediterrano,
существом
довольно-таки
красивым,
ленивым ,
ветреным
и
вздорным
и
гораздо
естественнее
было
бы
ему
волочить
бахромчатые
джинсы,
ш лепат ь
вьетнамками
по
плиткам
Ла-
Валетты,
Сплит а
или
родн ой
Д уа лты,
чем
скрипеть
гр ип­
позной
доской
на
ул ицах
скверного
се ве рного
города.
Эх,
Дуалта
с
ее
низк о рос л ыми,
как
павианы,
пальмами-волоса­
тик а ми,
с
под зем е льем
«Магнолия», где все знакомые и ник­
то
никому
не
г руб ит,
с
горбатыми
улочками,
где
в друг
п рямо
над
своей
г олов ой
вы
можете
увидеть
в
гамаке
сп ящую
пе рс ону
с
котом
под
мы шко й,
а
под
нога ми
у
себя
узреть
цел у ющу юся
пар у,
самовар
и
крендель,
со
стекляшками
«Ор­
бит ы»
и
«Ракеты», где все знакомые,
с
винцом
по
гривен­
нику
за
стакан,
с
приезжими
девчонками
и
мар и ман ами
разных
стран...
Эх,
Дуалт а,
что
за
гор од
—
сп лошное
Карузо!
Кутаясь
в
по лупер сонк у
из
лживой
ливанской
кож и
и
нахл об уч ив
по гл убже
широко
известный
восьмиклинный
бли н,
так
называемую
«мемориальную всепогодную кепку имени
Патрика
Веллингтона
на
лю бую
голов у», Эдик плелся к еле разли-
лич имы м
скво зь
с нег
воротам
порта.
Сзади,
тож е
вздыхая
по
Дуалте,
пле ла сь
зе ркаль ная
копия.
Н епо дал еку
от
порта
произошла
вс тр еча
с
людьми
бл из­
кого
духа.
Из
о тк ры того,
н ес мотря
на
холод,
окн а
блочно­
го
дома
Эдика
окликнули
два
плейбоя
—
Петька
Ухов
и
Томас
Валдманис,
од ин
в
зел ено м
пиджаке,
другой
в
крас­
н ом.
В
комнате
на
всю
катушку
шпарил
маг,
битлы
вы­
ли
“Another girl”.
—
Е сть
вар иант ,
—
сказал
Валдманис.
—
К
пр имер у?
—
л ениво
спр осил
Эдик ,
закуривая
ра ди
такой
встречи.
—
Инкассатор
подъезжает
к
гастроному
«Пчелка»
ровно
в
10.10.
Понял?
—
Схвачено,
—
про цедил
Эдик.
—
Ха-ха!
—
сказали
Петька
и
То мас
и
вмиг
натянули
на
голов ы
черные
чулки
с
дырками
для
гла з.
—
Тамаркины?
—
поин те ресов а лся
Эди к.
—
Они
самые!
—
глухо
расхохотались
братья-разбойни­
ки.
—
Придешь?
—
Обязательно
приду
или
Толик а
пришлю,
—
пообещал
Эд ик
и
по плелся
да льше .
—
She is my woman...
—
напев ал
он
и
думал:
«Ну зачем -з ачем - за чем
меня
н оги
занесли
тогд а
в
в оль­
ер
к
белым
медведям?
Ну
зачем-зачем-зачем
все
эти
ро­
зы гры ши
на
ша ла нде
«Лада»
и
буксире
«Ватерпас»? Ну
зачем-зачем-зачем
мне
б ыло
вступать
в
конфликт
с
папой?
Разве
не
могли
найти
общего
языка
моряки...?»
Да же
сейчас
Э дик
постарался
не
в спом ин ать
о
том
обстоятельстве,
что
кон фли кт
поко лений
произошел
жестким
стармеховским
ре мнем
по
семнадцатилетнему
мужскому
заду,
вспо мн ил
он
только,
как
хмуро
застегнул
тогда
д жин сы,
пробурчал
«чтоб это было в последний раз,
от ец»,
сня л
с
57

гвоздя
полуперсонку
и
двинулся
на
вокзал.
Позади
уже
х л юпала
зеркальная
копия,
с
ко тор ой
п рои зошло
до
стран­
н ости
по хо жее
приключение
в
тот
же
веч ер,
в
тот
же
час,
в
те
же
минуты.
—
Эдюл я,
любезный,
спо й
про
кос тюмчик ,
—
канючил
сейчас
Толик.
Эдик,
не
уд о ст аивая,
ковылял
по
подмерзающей
снежной
кашице
к
Бетонной
ст енке,
тус кло
поглядывал
на
лин ию
с ухогрузов
с
качающимися
фонарями.
Два
раза
в
месяц
на
Бетон ке
про исх одил
фестиваль
—
ба зар
—
экзибиш н:
пр их одил
из
соседней
полунейтральной
стра­
ны
о кеански й
лайнер
со
всякой
за рубе жной
рв ан ью.
Эди к
тогда
усилен но
функционировал,
чесал
на
своем
«пиджин -
и нгли ш»,
пел
с вои
песенки,
вовсе
да же
и
не
фарцовал,
а
на оборот
трати лся
на
люд ей
доброй
воли.
Сейчас
было
пу сто.
Выл
ветер .
Размытая
непогодой
кром­
ка
океана
качалась
за
волнорезом.
Заунывно,
как
бе рем ен­
ная
ослица,
стонал
с
интервалом
в
две
секунды
зву ко вой
буй .
Эдик
сжалился
над
Толик ом,
снял
с
плеча
гитару,
по­
ставил
но гу
на
обледеневший,
похожий
на
ро мо вую
бабу
кнех т.
—
Адамо...
—
пробормотал
Толик.
—
Как
мы
с
тобой,
Эдюл я,
на
А дамо
похожи?
—
В
манере
по здне го
Пр ес ли,
—
объ яв ил
Эди к
и
заг о­
лосил,
задрожал
гитарой,
взвыл
словно
вибратор:
—
Од наж ды
в
незапамятные
год ы
Костюмчик
я
построил
в
ателье
По
самой
наилу чшей
южной
моде
По
мод е
академика
Тель е.
По
правилам
науки
Волшебный
силу эт :
Коричневые
брюки
И
розовый
жилет...
Вдруг
наступила
морозная
ночь
и
небо
очис ти лос ь.
Из-
за
сопки
выскочил,
как
пе трушка,
молодой
месяц.
Толик
тут
же
показал
ему
через
левое
плечо
двенадцать
копеек
медью.
Э дик
пе л:
Но
с част ье
тихо
катится
к
пучине,
Мечтать
и
п лакат ь
нет
уж
больше
сил
—
Состарился
костюм
по
той
причине,
Что
очень
до лго
я
его
носил.
Зеркальная
копия
ти хо
подвывала,
всхлипывая.
В неза пно
в
паузу,
в
мино рны й
про иг рыш,
вле тели
из-
за
угла
четвертого
склада
родные
южные
голос а.
Два
гру­
зина
яр ос тно
р угалис ь
в
ночи
и
изумительный
к ар тлий ский
звук
«кхали»
пр ыгал
в
их
горла х,
словно
бы стр ая
во да
че­
58

рез
камушек.
Показались
уже
к епк и -аэрод ромы
и
в зл етаю щие
к
но су
оппонента
сложенные
ще пот ью
па ль цы.
—
Чего
это
кацо
полаялись?
—
подумал
Э дик.
—
А
кто
их
знает,
—
ответил
Т олик.
Вах!
—
грузины
вдруг
схватили
д руг
др уга
за
гр у дки.
Неуж то
драка?
Эд ик
деликатно
покашлял.
Г рузин ы
вздрогну­
ли,
заметили
зрителей,
от ряхнули,
оправили
друг
другу
одеж­
ду,
паре нь
постарше
заботливо
спросил
по-ру сс ки :
—
Кушать
хоче ш ь,
Вахтанг?
Эдик
п ер едал
гит ару
То лику
и
п ри близи лся
вразвалочку
к
южн ым
людям.
—
В
чем-то
н еп орядок,
г енац вале ?
—
важно
спросил
он
пр еж ним
св оим
дуа лтин с ким
«игровым»
голосом.
У
зеркал ь ­
ной
ко пии
что-то
екнуло
внутри
от
счастья.
Неужто
не
зак ис,
не ужто
ожи л
п опулярн ы й
на
Среди­
зе мно морье
Эдик
Евсеев,
«Муж хитроумный»,
стар ания ми
которого
пр ош лым
летом
на
траверзе
г ород ског о
пляжа
за­
тонула
п аров ая
ша ла нда
«Лада», а буксир «Ватерпас»
в
п ол­
ном
замешательстве
наск оч ил
на
известную
каждому
школь­
нику
«Русалку».
Неужто
снова
закружило
ег о,
п ощелки в ая
пальцами,
си яя
блюдо-очами,
размахивая
радушным
хвостом
его
родное
блистательное
Ка руз о?
—
Ди спе тче ра
на йти
не
можем,
—
печально
ответили
гру­
зины.
—
Не
видал
ди спе тчера ,
д орогой ?
—
Ди спет чер
перед
вами,
—
строго
сказал
Эдик ,
и
у
То ли­
ка
внутри
все
сж алос ь
от
восторга.
—
Вижу
в
ваш их
глазах
нед ов ер ие,
—
продолжал
Эди к,
—
но
я
действительно
диспетчер
со
всеми
вытекающими
преро­
га тива ми.
Молодость
в
этом
деле
не
помеха.
—
В
нашем
город е
все
пути
от кр ыты
молод ым,
—
п од-
шест е рил
Толик.
Гру зи ны
уверовали
в
ди сп ет чера
и
взмет­
нулись.
—
Хал атн о сть
получается,
товарищ
д исп етче р.
Бесхозяй­
стве нно сть !
Сто
бочек
«Саперави»
при ве зли
через
все
моря
с
риском
для
жизни,
а
грузовиков
для
пер ег ру зки
получить
не
можем.
Саперави,
понимаешь,
чистый
витамин!
Для
кого
везл и,
разве
не
для
т руже ни ков
севера?
—
Спокойно,
товарищи,
—
Эдик
вынул
за писну ю
к ниж­
ку.
—
А.
Где
ваше
вин о?
Б.
Место
стоянки?
В.
Куда
ви но
н ап рав ляет ся?
Оказалось,
что
гурийское
чуд о,
совершив
из
род н ого
кол­
хо за
пу теш естви е,
достойное
отдельного
эпос а,
пр иб ыло
на
те п лоходе
«Ирбитсклес»
который
ошвартовался
в
Зеленом
Ко в­
ше,
а
доставить
его
надо
всего-то
навс его
к
составу
полу­
вагонов
на
Маневре.
—
Спокойно
отправляйтесь
на
сво й
п ар оход,
товарищи
г енацвал е,
—
сказал
Э дик.
—
Не дора зум ен ие
буд ет
устранено.
—
А
виновные
строго
наказаны,
—
п одра ботал
Толик.
Эди к
по шел
по
замерзшим
лужам,
по
Бетонной
стенке
бы лым
св оим
упр уг им
«игровым»
шагом,
как
в
пр еж ние
вр е­
мена,
а
зе рк альн ая
копия,
поспешила
сзади,
ум оля я:
59

—
Эдюля,
что
придумал?
Эдюля,
под елись !
Расколись,
Эдюля!
—
Н ормал ьно ,
Толик.
Все
буд ет
сплошное
Ка руз о!
—
бодро
от веч ал
Эдик .
В
столовой
3 района порта,
как
всегда
в
это
время,
во­
дитель
трехосного
МАЗа
Алик
Не яр кий
шепт алс я
с
б уфе тчи­
цей
Альдоной.
—
Один
взгляд,
Альдонка,
и
все
б рошу,
—
цедил
он
над
стаканом
ко мпо та.
—
На
Таймыр
увезу,
в
Москве
пропишу,
в
Одинцово...
за
хоккей
снова
возьмусь,
будешь
в
порядке...
—
Чем
же
я
тебя
так
плени ла,
Не яр кий?
—
жеманилась
над
бе лой
гру дью
Альдона.
—
Д жент ель мены
предпочитают
блон дин ок,
—
хрустел
ста­
каном
Алик.
В
столовую
влетел
Эди к
Евсеев
со
своей
зеркальной
ко­
пией.
Гла за
в сех
б уфетч иц
мира
вспых ив али
при
его
появ­
лении,
как
маяки
в
синем
тумане,
и
Альдонины
глаза
не
были
исключением.
—
Алик,
де ло
ест ь!
—
воскликнул
Э дик.
—
В
«Пчелку»
что
ли,
за
пузырем?
—
спр о сил
Али к,
пер ек аты вая
во
рту
большую,
как
хоккейная
шайба,
су ше­
ную
грушу.
—
Слетай
с ам,
Эдюля.
—
Он
п ротян ул
Эдику
клю­
чи
от
МАЗ а
и
прикрыл
своим
огромным
плечом
сверкаю­
щие
дев ич ьи
оч и.
Посланцы
далекой
Г рузии
бы ли
п ри ятно
удивлены,
когда
увидели,
что
диспетчер
лично
по дъех ал
к
их
пароходу
на
огромном
грузовике.
Люб езно сть
по чтенн о го
ди сп е тчера
зашла
настолько
д алек о,
что
он
да же
л ично
руководил
погрузкой
и
сделал
три
ездки
от
п рича ла
до
состава
п олува гонов .
—
Ну,
Эдюля?
Ну?
—
сучил
ногами
Толя
Маков.
—
Даль-
ше-то
что
будет ?
—
Финита
ля
комедия,
—
заявил
Эдик,
вытирая
руки
то-
л иным
шарфиком
«либерте
—
эгали те
—
фратерните».
—
Понял
тебя!
—
заг ог отал
дуалтинским
придурком
То­
лик.
—
Полувагоны-то,
н ебос ь,
б е схо зные?
Во,
купились
кацо!
Карузо!
—
Полувагоны
правильные,
—
пр о цедил
Эдик.
—
Тогда
что
же?!
Эд юля?!— гл аза
зе ркал ьн ой
копии
в
ужа се
расширились.
В
малой
его
головке
во зн икло
видение
дьявольской
ката ст рофы ,
взрыва,
сопки,
зал иты е
красным,
как
кровь,
сапер ав и.
—
Да,
ничего
ос обе н ного,
—
пр омя млил
Эдик.
—
Помогли
зем лякам
че рно мор цам
и
баста...
южное
братство,
Толяй...
и
вообще...
То ля
Ма ков
даже
присел
с
открытым
ртом.
—
Ну,
ты
дал ,
Эдюля!
Ну
ты
выдал!
Вот
это
ценная
в ыд ается
блямба!
Южное
бр а тство
—
во,
Карузо!
Близко
за хрус те ли
льд инк и,
грузины
н аброс илис ь
с
руко­
пожатиями.
—
Ди сп ет чер,
дорогой,
мы
те бе
там
оставили
немного
ви на.
Сами
бы
выпили
с
тобой,
да
некогда.
Железнодорож­
60

но го
диспетчера
надо
искать.
Эд ик
под оше л
с
зе ркал ьной
копией
к
высокому
борту
«Ирбитсклеса».
—
Эй,
вахтенный,
нам
тут
грузины
малость
винц а
ос та­
вили.
Где?
—
Сейчас
смайнаем!
—
толстомордик
помахал
руками,
и
над
причалом
повисла
со л идная
емкость,
а
проще
говоря
со ро кав едер ная
бочка.
—
Ты,
фре й,
жизнь
люб ишь?
—
крикнул
Эдик.
—
...юбишь?
—
сре зонир ова л
Т олик.
—
Смотри,
вахтенный,
сам
се бя
обманешь!
—
крикнул
Эдик.
—
...а не шь!
—
п одф онил
Толик.
—
Я
вас
ум оляю!
—
захохотал
ва хт е нный.
—
Могу
назад
вирануть,
ко т ики!
Бочка
опустилась
к
ногам
потрясенных
ю н ошей.
Вот
это
получилось
Каруз о!
Октет
«Ивушка зеленая»
под
шквальным
снежным
в ет­
ром
пер еб егал
улиц у.
Такова
особенность
места
действия:
три
времени
г ода
бесконечно
соревнуются
здесь
д руг
с
др у­
гом
в
течении
с уток.
Не
бывает
здесь
только
одного
вре­
мени
—
лет а.
Октет
п утался
в
ю бках,
ломая
кабл у ки
—
по
пя там
за
девами
гнался
вокально-инструментальный
ансам бл ь
«Бриганти ­
на», стучал сапожищами,
свер кал
медными
зубами,
все
мужи­
ки
здоровые,
по
мясному
делу
—
из
холодильника,
—
шнобель
у
ка ж дого,
как
фарфоровый
изолятор.
Боярышни
уже
пред­
полагали
плен,
у гар,
огурцы
вп рик ус ку,
как
вдруг
из
снеж­
ного
вих ря
возле
самой
а вт обусн ой
остановки,
из
снежной
мг лы
два
гибких
Ланцелота-спасителя,
тол кающи е
перед
со­
бой
солидную
емкость.
—
Эй,
ром ан ти ки!
—
не
пом ня
обиды
серебряным
голо­
сом
позвал
Э дик
Евсеев.
—
От
саперави,
думаю,
не
отк а­
жетесь?
Утюжатин,
сбегай
за
стаканом,
а
мы
п ока
донышко
в ыбь ем!
С
этими
слов ам и
з ер ка льная
к опия
вка тил а
бочку
под
навес
в
стиле
«город будущего» .
...Саперави
б ыло
под ернут о
лед ком
и
под
карманным
фо­
нариком
светилось
глуб оким
рубиновым
огнем.
Первая
круж­
ка
с
обрывком
цепочки
(от бачка из соседнего общежития)
проб ил а
ле д,
ушла
в
гл уби ну
и
выныр нул а,
роняя
капли,
прямо
к
пунцовым
губкам
Любы
Коретко.
Отг ре мело
первое
«ура», и Эдик со своей зеркальной ко ­
пи ей
ударили
по
струнам,
за голоси ли
в
манере
группы
«Не ­
опознанный
летающий
объект»:
Я
з ах одил
на
эту
улицу
В
шикарный
дом,
Мы
ели
жа ре ную
курочку
Всегда
вдв оем !
Замечательный
ша шл ык,
замечательный!
Срок
давно
уже
истек
испытательный!
61

Из
«Романтиков»
подваливали
компания
за
ко мпа ние й.
По­
дошел
и
чел ове к
неспо ко йн ой
профессии
Валентин
Холодный.
Не
побрезговал
и
он
кружечкой
«Саперави» .
—
Что-то
в
это м
есть
от
романтики...
задумчиво
п ро­
го во рил
он.
—
А,
ребята?
А,
девчата?
Стр уны,
вино,
авто­
бусная
остановка...
Ей -ей,
не
об ошлос ь
тут
без
не е...
Четыре
чашки
чая
с
пряником
Я
залпом
п ил.
Я
мыл
ли цо
под
в ашим
крантиком
И
во ду
пил ,
—
старались
для
гостей
Э дик
с
То ликом
и
бы ло
им
в
э тот
момент
те пло
и
блаженно,
даже
полу пер со нку
расстегнули.
Показалось
им
вдруг,
что
подвалила
тяж ел ая
айвазовская
волна,
что
из
музея
города
Феодосии,
та
самая
волна,
что
качала
их
когда-то
в
беспеч аль но м
детстве,
когда
со
дна
поднималось,
светясь
и
играя,
эл ект р ическо е
К а рузо.
Казалось
им
также,
что
доб родушное
и
пузатое,
как
дедушка,
Карузо
в
легком
фанданго,
об вит ое
гирл ян дой
дымя­
щихся
сосисок,
кр ужит
сейчас
со
ш ва брой
за
обледенелыми
стеклами
«Романтиков»
среди
д ес ятков
стульев,
задравших
хилые
ножки,
см ета ет
пыль
с
уди витель н ой
мозаики,
соеди­
нившей
в
дерзком
полете
Ассоль
и
Алы е
П а руса,
Кост ер ,
Уле­
тающий
Вда ль
С амол ет,
Космическое
и
ГЭС.
А
под
на в есом
уже
нач али
подтанцовывать
молодые
но­
ги
и
в
зел енов аты х
при
све те
случайно
м е лькаю щих
звезд
глазах
Лю бы
Коретко
стали
возникать
загадочные
фиг ур ы,
как
при
га дани и
на
кофейной
гущ е
—
алтарь,
фа та
и
книга
записи
актов
гражданского
сос тояни я
—
и
кружк а
с
обрывком
цепочки
словно
юный
пудел ь
совершали
все
бо лее
быстрые
вз ле ты,
а
Шал им ов
Мс тисл ав
су нул
в
ка рман
граненый
ст а­
кан
с
саперави
и
был
за
эт от
стакан
пойман,
и
Рылко
Вадим
вл ез
в
благородное
вино
прям о
с
гол ов ой
и
был
за
эту
голов у
пойман,
а
Кончугин
Люсик
о тлил
се бе
винца
втихоря
в
полиэтиленовую
канист р у
и
был
за
эту
канистру
пойман,
и
песня
была
уже
по дх вач ена
и
родилась
д руга я,
и
чмокались
уже
поцелуями
в
темноте,
и
пя тый
ав т обус
уже
забуксовал
возле
«города будущего»,
и
моторы
чего-то
заглохли,
к огда
послышалось
неизбежное:
—
Это
что
тут
такое
п роисхо ди т,
граждане
молод е жь?
Вопрос
был
за дан
старшиной
м илиции
Бородкиным
с
сед ­
ла
бесшумного
мотоцикла.
Вопрос
негромкий
и
всего
из
се­
ми
сл ов,
но
каждое
из
этих
с лов
бы ло
весьма
плечистым
и
моментально
образовался
ко ридо рч ик
от
мотоцикла
с
ант ен­
ной
к
Эд юле
Евсееву
с
ги тар ой
и
его
з ерк альной
копией.
Больше
тог о,
моментально
завел ись
м оторы
вс ех
пяти
ав то­
бусов ,
и
кавалькада,
гре мя
пе сн ей,
исчезл а
в
снеж но й
мгле.
—
Садитесь,
Евсеев,
—
печал ьно
п рогов орил
Бород ки н.
—
Мож но
Толику
в
к оляс ку,
тов ар ищ
старшина?
Он
нервный,
—
попросил
Эдик.
62

—
Можно,
—
кивнул
Бород кин .
—
А
вот
как
же
с
емкостью,
товарищ
старшина?
—
Эди к
почесал
в
затылке.
—
Емкость
опе ча тае м.
—
А
можн о
нам
ви на
попробовать,
товарищ
ст арш ина?
—
спросил
Т олик
за
Эдика.
—
Хотите
усугубить?
—
спросил
Бородк ин
с
сочувствием.
—
Не-ет.
—
Тогда
садитесь.
Эдик
усадил
зе ркальн ую
копию
в
коляску,
поправил
ему
шарфик,
за ст егнул
по по ну,
сам
сел
на
второе
седло,
обнял
старшину
за
мускулистую
тал ию
любителя
«железной игры».
Бородкин
уст ало
сказал
в
св ою
«ходилку -го во р и лк у»:
—
Орел,
Оре л!
—
Я
Коч ет,
Кочет!
Е всеев а
взял,
сейчас
будем.
По
дороге
Бородкин
клева л
носом,
просыпаясь,
вспоминал
плоды
с воих
за оч ных
мук,
з ауч енные
глав ы
«Конституции
СССР».
Эд ик
с
Толиком
тихо
с тен али
на
мотив
соб ст вен­
ной
пес енки
«Однажды я попал под самосвал» .
Не
кару -
зисто
что-то
получалось,
коне ц
дня
обор ач ив ался
т ипич ным
Не-Карузо!
Вдруг
за
с угроба ми ,
за
манекенами,
за
консервными
пира­
мидами
в
ог ром ных
стеклах
магазина
«Пчелка»
ме лькн ули
две
черные
голов ы
в
нах лобу ч енных
вс е погодны х
восьмиклин­
ка х.
Сквозь
зе рк альн ые
анфилады,
не
чуя
беды,
с
мешком
денег
за
плеч ами
и
с
ржавым
наганом
в
кармане
спокой­
но
шествовал
многодетный
инкассатор
Шилейкин.
—
Т олик,
у
Петьки
Ухова
ра шпиль,
—
шепнул
Эдик.
—
А
у
Валдманиса
за
пазухой
чугунная
ст атуя,
—
гор я­
чечно
пробормотала
зе ркальн ая
копия.
—
Чокнулись
пар ни.
Х оду!
Толик,
ходу!
Старшина
Бор о дкин
шеп тал
наизусть
статью
конституции
о
неприкосновенности
жилищ.
Эдик
и
Толик,
как
борзые,
перепрыгивая
через
сугробы,
неслись
к
братьям-разбойникам.
—
Ал е-му ж ики!
Кончайте!
У
Шилейкина
три
паца нк и
до­
ма
пи щат.
Кончайте,
кончайте...
Айда,
маг
пок ру тим,
потря­
сем
костями.
Ал е,
пр ипух нет е
ведь!
Томас!
Слыхал
хохму
—
рыл о,
как
мыло,
а
м ыло
со
скла да. ..
А
—
ха-ха-ха-ха...
А -ха -ха -ха ...
—
Вот
те бе,
курва,
за
с рыв
операции!
Рашпилем
в
живот,
а
по
балде
«академиком Павловым», и
ха на
—
отваливай
копыта...
В
закатный
час
лучи
ко сые
солнца
сквозь
кип ар исы
ос­
вещали
корты:
на
них
пуз ыри лось
ши ка рное
Карузо
и
под­
нималось
в
неб о,
уп олзая
в
металлолом
который
ты
всей
школой...
тя жел ая
кровать
стояла
боком
в ел осипед ы
ржавою
гирляндой
висели
на
Ай-Петри
вся
Дуалта
р азв инч енно
вих­
лялась
на
пос леднем
болте
голла ндс к ом
баки
у нит азы
каст­
рю ли
кр ышки
саксоф оны
тросы
и
як оря
и
бочки
с-по д
со ля рки
и
ш вей ные
маш ин ки
кофеварки
ножи
и
вилки
тормоза
63

колеса
троллейбус
новенький
чугунная
решетка
буксир
«Ал­
м аз»
за
исключеньем
каши
киоск
«Луна»
лучи
ко сые
солн­
ца
за катны й
ветер
греб еш ком
по
травке
и
по
во де
по
пл яжам
и
по
парку
«прощай Карузо»
получались
буквы.
Р ядом
аналогично
агонизировала
зе рка льн ая
копия.
*
*
*
О днажды
мы
с
Бул ато м
по сетили
ог ро мный
г ород
на
юг е.
Из вес тный
н е когда
своими
финансовыми
ту з ами,
б уль­
варн ыми
красавицами
и
могучими
налетчиками,
г ород
это т
и
поныне
с охран ил
ка кую- то
тайну,
что-то
не до сказан но е.
Прогуливаясь
однажды
вечером
по
гл авн ой
улице,
мы
зашли
то
ли
в
котлетную,
то
ли
в
коктейльную,
в
заве­
де ние
под
названием
«Волна» .
Значительная
толпа
гра жда н
чего-то
до бив ал ась
у
буфе тно й
ст ойки ,
и
мы
к
ней
авт о­
матически
присоединились.
Минут
пятнадц ать
мы
бездумно
ка чали сь
в
это й
толпе,
потом
нас
ст ало
подтягивать
к
сто й­
ке,
и
в
это
время
прямо
за
своей
спиной
я
ус лышал
мажор­
ный
гита р ный
проигрыш,
и
до
бол и
знакомый
голос
про­
пел:
Замечательный
шаш лык ,
замечательный!
Срок
давно
уже
истек
исправительный.
Мы
огля нули сь:
прямо
за
на ми
стоял
долговязый
от рок
с
дли нн ой
ше в елюрой ,
с
ред ко зубо й
хитровато-придуркова­
той
оптимистической
улы бкой .
Он
подмигнул
нам
и
друже­
любно
п опрос ил:
—
А ле,
мужики,
глян ьте - ка
в
пр ейску ра нт
—
есть
ли
у
них
Карузо?
В
п рейс кура нте
знач ил ось :
Напит о к
«КАРУЗО»
Шам па нс кого
слад кого
—
80 гр.
Водки
особой
—
15 гр.
Ликера
обле п ихов ого
—
40 гр.
Цена
—
99 коп.
—
Да,
мо ло дой
ч ело век,
—
сказал
Булат,
—
Ка рузо
здесь
имеется.
—
Законно!
—за кри чал
гитарист.
Затем,
ск р ивив шись
и
скособочившись,
он
с
трудом
проник
в
ка рман
сво их
тугих
«страусов»
и
вытащил
жа лкую
г рязную
тряп очку,
похож ую
на
последний
кусок
шаг ре нево й
кожи.
Это
был
рубль.
Бросив
через
нас
а сс игнац ию
на
липкую
с тойку,
гитарист
весело
га ркн ул:
—
Эй,
мамочка,
одн о
К арузо!
Сдачи
не
надо!
1970
Ростов-на-Дону
64

РЖАВАЯ
КАНАТНАЯ
ДОРОГА
—
Вы
об ещали
мне
подъе м
по
канатной
дороге,
—
сказала
Алиса.
—
О бе щал,
не
отрицаю,
—
отозвался
Тоб .
Они
прошли
мимо
бульонн ого
киоска,
откуда
разило
буль о­
н ом,
мимо
рекламной
тумб ы,
с
которой
улы б нул ись
им
общие
знакомые,
с т оличные
так
называемые
«артисты», мимо скром ­
ного
городс кого
туа лета,
возле
которого
обычно
собирались
местные
филателисты,
и
оказались
на
бетонированной
пло­
щадке
канатной
д ор оги,
где
прежде
всег о
бросалась
в
глаза
т аб личка : «стоимость билета 10 копеек».
—
Подозрительная
дешевизна,
—
подумал
Тоб
и
ск аз ал,
кашлянув:
—
Подозрительная
дешевизна...
—
Трус ,
ничтожество,
милый,
—
подумала
Алиса
и
потяну­
ла
его
за
руку.
—
Ну,
пой де мте
же,
Тоб,
пойдемте,
вы
же
обещали!
На
площадке
вращалось
огромной
черное
кол есо ,
падали
жирные
блямбы
мазу та,
визжал
на
блоках
трос.
Бадьи
ме дленно
о пу ск ались
из
поднебесь я ,
описывали
полукружие
и,
крякнув,
вновь
шли
вве рх,
в
тучи.
—
Одну
минуточку,
сначала
ознакомимся
с
пра вил ами,
—
сказ ал
Тоб
и
громко
стал
читать:
—
П ассажирам
подвесной
канатной
дороги
воспрещается
ку рить,
громко
разговаривать,
перевозить
воспламеняющиеся
и
взрывчатые
вещества,
собак
и
домашних
животных...
В идит е,
Алиса,
мы
нарушаем
почти
все
правила.
—
Вы
мен я
до
с лез
доведете,
—
прошептала
о на.
Ничего
не
о ст авало сь
как
пр ыгну ть
в
очередную
бадью
и
прижаться
друг
к
другу,
дабы
не
испачкать
ее
удивитель­
ные
дж инсы
«ринго»
и
его
голубую
пару,
из- за
которой
он
чуть
не
подрался
несколько
лет
назад
с
диким
параг­
ва йцем
в
очереди
на
тр еть ем
этаже
«Галери де Лафайет» .
Еще
в
п рошлом
году
канатная
дорога
п ер ев озила
марганце­
вую
руду,
но
в
связи
с
пер ево дом
промышленности
на
ту­
ристские
рельсы
и
ее
пр испо со били
для
курортников.
—
Думаете,
я
за
себя
боюсь?
За
ва с,
—
пробормотал
Тоб,
чу вс твуя
теп лое
Ал исино
дыханье.
Они
уже
б ыли
в
тучах.
Выл
ветер.
Бадья
со
скреже­
том
раскачивалась.
На
одно й
из
мачт
оп оры
красовалось
свежее
объ я вление: «Тяжелые метеоусловия.
Опасность
No
4».
К
их
чести
следует
сказать,
что
оба
они
не
столько
боя ли сь,
скол ь ко
пр иду ри вал ись.
Тоб
п огл убже
зар ыл ся
носом
в
огненную
гр иву
своей
подруги.
Алиса
сквозь
сл ой
вель­
вета
пересчитывала
у
дружка
ребрышки,
словно
исполняла
на
акко р део не
п ронз ит ельн о-б ра вурн ую
увертюру
Рос сини .
О
чем
они
думали
в
эти
страшные
часы
опасности
No
4?
Али са
думала,
что
из
всех
ее
предыдущих
тобов
э тот
—
не
самый
пло хо й,
а
на прот ив
о бл адает
даже
некоторыми
нео быч ным и
достоинствами,
например
лишним
ребрышком
в
65

р егистре.
В
столице
пог овар иваю т ,
что
он
лунатик,
но
она
личн о
этого
не
почувствовала,
даже
ко гда
оказалась
с
ним
прошлой
ночью
в
водосточном
желобе
на
крыше
гостиницы.
Тоб
вел
себя
с
ней
в
этом
желобе
как
нор ма л ьный
м ужчи­
на,
только
глаза
были
за кры ты,
но
это
еще
пи
о
чем
не
г ов ори т, «привычка
—
вторая
н ат ура » (Фрэнсис Бэкон) .
Тоб
думал,
что
из
всех
его
пр едыду щих
а лис
у
этой
самая
намагниченная
кожа.
Прежде,
похулиганив,
потаскав­
ши сь
по
кабакам,
по
крышам
и
подворотням,
он
начинал
вспоминать
о
своей
конуре,
о
не дос трое нн ом
я щике,
где
мол ь
или
с аран ча
пожирает
его
книги,
ковры
и
картины,
и
где
ма гни то фон
с
м аниак аль ным
упо рст вом
воет
на
четыре
голоса
«Другую девушку»
или
рассказывает
о
случайной
полуночной
вст р ече
саксофониста
Ма ллиг ана
с
пианистом
Тело­
ниусом
Мон ком .
Тоб
тогда
отодвигался,
курил,
как
в
кино,
вооб раж ал
себя
то
Мо нком,
то
М а ллига ном,
короче
говоря,
на чин ал
пон емно гу
смат ы ватьс я.
У
э той
к ожа
б ыла
очень
си льно
н ам агни чена
и
с
ней
он
непре ры вно
чувствовал
себя
только
Тобом,
самым
обыкновеннейшим
бездомным
и
бе спас­
п ортны м
тобом
с
запасом
де нег
на
одну
нед ел ю.
Бадья
тем
временем
п роби ла
туч и
и
стала
приближаться
к
ц ели
путешествия
—
ре ст орану
«Ямка»,
разбитому
на
дне
старого
кобальто-марганцевого
карьера.
Уже
ви дна
была
дымя­
щаяся,
вз лет ающ ая
кое-где
гейзерами
почва
ка рьера ,
куски
породы,
накрытые
белоснежными
скатертями,
светящийся
джук-
бо кс
и
т рио
живых
музыкантов,
бартендер
в
генеральских
п огон ах,
поджарые,
как
борзые,
официанты.
Здесь
оруд ова л
в
полном
составе
пе рс онал
сто личного
найт-клаба
«Фрегат»,
сбежавший
на
мотоциклах
прямо
из-под
н оса
орга н ов
об щ ест­
венного
п орядка .
У
Алисы
от
голода
за сос ало
под
ЛОЖЕЧКОЙ,
а
над
Т обом
п одн ялся
и
лопнул
радужный
п узыр ек
слюны.
Над
рестора­
ном
красовались
два
объявления:
пе рвое
—
“Welcome dear
guests!”
и
второе
—
«В связи со вчерашним взрывом оста­
новка
воспрещается!»
Тоб
перевесился
через
край
бадь и
и
задал
глупый
вопрос
ме тр -д-о тел ю,
а
про ще
гов оря
главному
жу лик у:
—
У
вас
вчера,
значит,
взрыв
бы л?
Метр
ответил
рыдающим,
ст ран ным
для
его
разбойной
рож и
г олосо м:
—
Ез дит
св олочь
в роде
вас
с
воспламеняющимися
и
взрыв­
чат ыми
веществами!
Вз рыв
за
взрывом,
а
акции
горят...
—
Виж у,
вижу,
—
по кив ал
Тоб,
—
посмотрите,
Алиса,
дей ­
ств ител ь но
у
них
акции
горят.
Д ейст вит ельн о,
в
уг лу
«Ямки»
словно
ере т ики
на
аут ода ­
фе
кра си во
горели
Акции,
милейшие
н адо
ск азат ь
особы.
—
Ну
х орошо,
а
как
нас чет
д вух
фи ле
и
бу ты лки
брюта?
—
крикнул
Тоб.
Они
уже
описывали
п рощальную
ду гу
над
рестораном.
—
Разве
только
р ади
Алиски,
—
гнусно
усмехнулся
ме тр.
66

Вся
банда
оглу шите льн о
захохотала.
Тоб
суетливо
п орыс кал
на
дне
бадьи,
н ашел
кусочек
руды,
зав ерну л
его
в
четвертную
купюру
и
метко
броси л
прямо
в
раскрывшуюся
с
готовностью
пасть
бартендера.
Ба дья
стремительно
ухн ула
вниз.
—
Я
ни
о
чем
вас
не
с п рашив аю,
—
сухо
сказал
Тоб
Алисе,
—
но
вы,
оказывается,
зна ко мы
с
этим...
—
Когда-то
он
был
че стны м
раб очи м
челов ек ом ,
—
не опре ­
де ленно
улыбнулась
она .
—
И зре дка
при ход ил ось
прибегать
к
его
услу г ам,
то
гвоз дь ,
то
кран,
то
тор моз а,
с ами
зна ете. ..
В
момент
прохождения
о блачн ости
метеоусловия
задали
им
жару.
Шторм,
снег,
грозовые
разряды,
шаровые
молнии,
огн и
св.
Эльма,
пляс ка
св.
Витта...
—
Х орошо ,
что
теперь
везде
м ол нии.
Это
удоб но.
—
Лишь
бы
не
заклинило.
На коне ц
поя вил ись
о све щенные
з лов ещим
баг ровы м
светом
жалкие
черепичные
кры ши
и
нем ые
трубы
Д уалт а.
Есть
город а
как
гор ода
—
Майами,
Ницца,
блистательный
М арсе ль.
Ничтожный
Дуалт
много
лет
развивал
свою
горнору дн ую
промышленность
и
рыболовство,
пока
н акон ец
в
это м
го ду
не
спохватился,
не
законсервировал
всю
эту
дребедень
и
не
перешел
на
тури с тские
р ельсы .
Все
зд есь
было
недоделано,
все
ск рип ело,
пач ка ло
и
воняло,
однако
первый
же
сезон
привлек
немало
соли дны х
персон.
Начинался
шторм.
И спан ский
лайнер
«Генералиссимус Фран­
ко»
торопился
выйти
на
внешний
рейд.
Тоб
и
Ал иса
оч нул ись
и
посмотрели
вниз.
Нижняя
пос адо ч ная
площадка
была
вся
в
огне.
Языки
плам ени
пер екидыв ались
уже
на
туа лет .
Войска
бороли сь
со
стихией.
—
Останавливаться
не
будем,
милы й
Тоб,
—
сказала
Ал и­
са,
—
да
это
и
невозможно.
—
Какого
черта,
нас
там
фил еи
ждут,
—
проб урчал
Т об.
—
Нечего
останавливаться.
—
Я
просто
к
тому,
чтобы
у
вас
совесть
была
чиста,
милый
То б.
—
А
она
и
так
чиста.
Я
вчера,
как
от
вас
возвращался,
в
коридоре
тр ет ьего
эта жа
малютку
спас.
—
Что
же
вы
молчали
об
этом,
ми лый
То б?!
—
вскричала
Алиса.
—
К
слову
не
пришлось,
—
сум рач но
от вет ил
Т об.
У
них
уже
появились
кое-какие
свои
правила
игры.
Если,
ск аже м,
она
ч ем-ниб уд ь
восторгалась,
он
в роде
бы
мра ч­
нел,
ста н ови лся
как
бы
букой.
Ес ли
же
наоборот
он
впадал
в
икс айт ин г,
тог да
она
вроде
бы
немного
д улас ь.
Ну,
не
всерьез
конечно,
для
смеху.
—
П одро бнос ти!
Подробности!
—
к рича ла
теперь
Алиса,
хлопая
в
ла доши.
—
Ну,
че го
там,
—
хмуро
рассказывал
Тоб,
—
под нялс я
к
се бе
на
этаж,
смотрю,
в озле
телевизора
ш естим етр о вый
пит он
д ушит
з аруб еж ную
малютку.
Не
зна ю,
как
другой
человек
пост у пил
бы
на
м оем
месте,
а
я
брос илс я
на
помощь.
67

Р ас ческ ой,
авторучкой,
просто
пальцами
я
рв ал
этого
бледно-
зе лен ого
в
коричне вы х
пятнах
и
довольно
кра сив ого
питона.
Я
в есь
облился
слизью
этого
п итон а,
па хуче й
отвратительной
с лиз ью.
Замшевая-то
моя
к уртка
где
по -ва шем у?
В
чистке.
Гово ря т,
их
е дят
в
Макао,
этих
питонов,
но
я
не
верю:
пер едо
мн ой
была
шест им етро вая
растерзанная
туша
и
я
не
с ъел
ни
кусочка.
—
Ка же тся,
я
вовремя
по везл а
его
на
эт ой
ржа вой
канатной
дороге,
—
подумала
Алиса
и
погладила
его
заты л ок
снизу
вверх,
как
бы
горд яс ь
—
эки й
мол
смельчак.
—
Так
что
с
м еня
х ват ит,
—
резюмировал
Тоб ,
—
вчера
пито н,
се го дня
пожар.
Там
у
них
сол дат
полно,
да
и
вооб ще
—
гори
все
о гнем!
Бадья
по
размочаленному
тросу
подбиралась
уже
к
рес тора ну
«Ямка».
Администрация,
оказывается,
кое
о
чем
позаботилась.
На
уровне
бадьи
болтался
тепе рь
подтянутый
на
кр он шт ейне
лучший
кель нер
«фрегатовской»
шар аги
Сич .
В
рук ах
он
держал
соблазнительный
по дно с,
накрытый
салфетками,
и
беспрерывно
го вор ил,
св ер кая
зуб ами:
—
добрыйвечервыменянепомнитеаяваспомнюещемальчиком
блевалислеваотвходапатрульприехалаявасвтуалетоттащилдайду-
маюпомогучеловекуможетпригодитсяавасалисочкатожеподет-
скимвоспоминаниямкакразпомоемувпериодполовогосозревания
чтомогусказатьосвоейжизнипрошелсуровуювоеннуюшколуина
бульдозереинагеликоптереинасумбаринечеготольконебыловраз-
ныхгорячихточкахпланетыкорочезаработалсебенафордмеркурий
сейчасглавноеконечнозаочноеобразованиеотжизниотставатьнехо-
чулишьбынешилисьлишьбынешилисьлишьбынешилисьувасзнако-
мыхнетв
п рокурат уре?
Сопровождая
эт от
каскад
сло в
янтарными
брызгами
ка­
ких-то
выделений,
Сич
мастерски
сервировал
ст ол.
Тоб
и
Алиса
покатили
вниз
в
по лном
блаженстве:
мясо
таял о
во
рту,
шампанское
щекотало
гортань.
—
Напрасно
взяли
од ну
б уты лку,
—
сказа л
Тоб ,
—
угостили
бы
этого
орлана.
—
Какого
орл ана ?
—
Разве
не
видите?
Вон
сидит
в
уг лу,
крылышки
с ложи л,
корчит
из
себя
травоядное.
На,
на,
жр и,
дешевка!
—
Тоб
с броси л
с
ша мпур а
несколько
кусочков
м яса.
—
И шь,
про глот ил
и
сидит,
как
ни
в
чем
не
бывало,
как
будто
каждый
день
филеи
из
парной
баранины
р уба ет.
—
Улетел,
улетел
орлан,
—
прошептала
Ал иса,
обнимая
То ба
за
голову.
—
Улетел,
потому
что
ему
ш ампа нс кого
не
дали.
Все
обнаглели,
да же
птицы!
Они
снова
уже
при вы чно
п одгот ов илис ь
к
шква лу
в
зоне
облачности,
как
вдруг
все
ка ки м-то
волшебным
образом
прояснилось,
преобразилось,
го ризо нт
и
половина
моря
освети­
ли сь
серебристо-лимонным
св ет ом,
в низу
заблестел
бу л ыжник
и
плиты
тротуа ров ,
кр ыши
машин,
д алекие
фортепианные
триоли
долетели
до
них,
и
Тоб
во ск ликн ул:
68

—
Посмотрите,
дорогая
Ал иса,
как
чудесно
может
меняться
мир!
—
Толь ко
не
в
ухо,
—
сказала
о на.
—
Что?
—
Вы
кричите
мне
п рямо
в
ухо!
—
Я
постараюсь
чуть
в
с тор ону,
дорогая
Ал иса!
Да йт е-ка
я
распущу
ваши
во ло сы,
дорогая
Алиса!
Пусть
они
летят
потрясающим
костром
на
фоне
вс его
свободного
космоса!
Он
даже
не
заметил,
что
сказал
очевидную
н есур азицу
и
с
нарастающим
во л нением
заговорил
о
том,
что
она
ос вет ила
ему
мер кну щий
мир ,
что
власть
ее
над
демонами
быта
неоспорима,
как
не оспори м а
и
ее
причастность
к
веч но му
огню
хромос ом
и
нук леино во й
кис ло ты
(Фрэнк Синатра). ..
—
Ну,
теперь
будет
разговоров,
—
про го во рила
он а,
—
Пап иду с
ед ет
из
Коми те та
по
стандартам
и
Бусси
Ч ленс к,
известная
сами
знаете
кто...
И
в пр ямь,
на
очередном
вираже
Тоб
увидел
Папидуса,
мирн о
воркующего
в
бадье
с
известной
Бус си
Членск.
Больше
того,
под
мерцающим
лимон но- с ере бри ст ым
неб ом
видны
ст али
все
бад ьи
ржавой
канатной
дороги,
и
все
они
оказались
зап олненны ­
ми
знакомыми
нашей
славной
парочки.
Здесь
е хал
директор-
распорядитель
Кун
с
гимн ас тк ой
Сильвией,
актер
Галеотти
с
ре фе рент ом
ми ни стра
Бургничем,
модный
на
севере
летчик
Ф ухс
с
модной
на
юге
портнихой
В иол ой,
бокс ер
Забела
с
д р ессиро вщ ицей
Кармелой
и
множество
других
приятных
к ульту рны х
лиц.
Некоторые
уже
обжились
в
своих
пристанищах,
над
ба дьями
трепетало
бельишко,
шелестели
листья
фикусов.
Все
вдруг
заметили
др уг
др уга
и
в
том
числе
Алису
и
Тоба,
все
вдруг
просияли,
при в етлив о
замахали
плат оч к ами,
шляпками,
на
всех
л ицах
отразились
примерно
такие
ч у вст ва: «вот Тобик,
гаденыш,
наш ел
с ебе
алиску,
а
Алиска-то,
га дючка,
нашла
себ е
то ба».
—
Как
это
они,
гады,
ра зню ха ли?
—
проворчал
Тоб .
Думаете,
мы
одни
та кие
умные?
—
возразила
Алиса.
Огор­
чение
по чти
не
отразилось
на
ее
л ице,
она
ми гом
при сп ос оби лась
к
новым
условиям.
—
Не
успеешь
о тко пать
г де-нибу дь
старую
канатную
дорог у,
как
пожалуйста
—
вся
меш пу ха
уже
здесь,
—
продолжал
ворчать
Т об.
—
И
гла в ное
—
каждый
воображает
се бя
Магелл а­
ном.
Ни
деликатности
у
людей ,
ни
такта,
ни
просто
физиче­
ской
поря дочн ости .
—
Оставьте,
м илый
Тоб,
их
в
поко е,
—
лег ко
сказала
Алиса
и
в ошла
с
п опутчи ком
в
с опр икос но вен ие.
—
С мотрит е
лучше,
как
чудесно
изме ни лся
мир,
какие
костры
хромосом
и
нукле­
ино вых
кислот
бушуют
на
гор изо нте ,
как
поз орно
улепеты­
вают
демоны
бы та
или
как
вы
их
там
назвали...
—
По
мне
так
луч ше
опа сн ость
No
4 и густая облач­
ность,
—
пробормотал
он.
—
Тогда
хотя
бы
молни и
под
рукой,
в жи к-вж ик,
и
все
ра злет ает ся
—
красота!
—
Молнии
у
вас
и
сейчас
под
рукой,
—
прошептала
он а.
—
А
как
же
эти
рыла?
69

—
По дума ешь !
—
Вам
п оду маеш ь,
а
мне-то
не
очень.
Вам
только
пл юс,
а
мне
запишут
в
досье,
а
у
меня
и
так
репутация
не-ах,
невыездная.
—
Боже,
какое
же
вы
ничтожество,
милый
Тоб!
—
Может ,
нам
загореться?!
—
вдруг
во ск лик нул
он.
—
Есть
идея
—
да вайт е
загоримся
и
скроемся
от
глаз!
В
конце
концов,
когда-нибудь
они
начн ут
падать...
Они
загорелись
и
с кры лись
от
гла з.
Предчувствия
их
не
обманули...
Знакомые
вскоре
действительно
нач али
падат ь .
Кто
падал
с
во пле м,
кто
со
см ехом ,
и ные
молч а.
Директор
Кун
во
время
падения
читал
кн игу
и
делал
пометки
на
полях.
Некоторые
внизу
брали
такси,
другие
спешили
к
тролле йбус у,
третьих
уносили
на
но силка х.
Галеотти,
тот
па дал
т ри жды:
сначала
ка
какой-то
ба лкон ,
где
его
угостили
ча ем,
с
ба лкон а
дальше
в
пол ице йс кий
уча сто к,
где
он
был
под верг нут
обыс ку,
и
только
после
—
в
объятия
Бургнича.
Вскоре
канатная
дорога
очис ти­
ла сь
окончательно.
Алиса
и
Тоб,
рас крутив ши сь
в
обратную
ст орону,
заг асил и
пламя,
осм от релись
и
весело
ра ссм е ялись,
до воль ные
св оей
хи тростью .
Теперь
их
бадья
св обод но
и
одино ко
и
даж е
с
некоторой
торжественностью
плы ла
под
розо в еющим
небо м.
К
скрипу
ржавых
б лок ов,
к
рывкам,
толчкам
и
заунывным
сиг налам
тревоги
они
привыкли.
Соб ст вен но
гов оря,
эти
зву ки
и
рывки,
т олчки
сопровождали
их
и
ран ьш е,
всю
жиз нь,
как
сопровождают
они
всех
жи вущ их.
—
За
все
н адо
п лати ть,
милый
Тоб,
—
с
очаровательной
рассудительностью
сказала
Алиса,
—
и,
поверьте
мн е,
эти
не прия тны е
звуки
и
толчки,
все
эти
ме лкие
н е удобс тва
нашей
нын еш ней
ж изни
очень
ма лая
плата
за
кра с оту,
простор...
—
...с воб од у!
—
подхватил
он.
—
Поистине,
дорогая
Алиса ,
мы
должны
быть
благодарны
судьбе
за
не ожида нн ую
милость.
Мо жет
быть,
для
нее
это
просто
шут ка,
но
я
лично
очень
серьезно
от нош усь
и
к
бадье
с
остатками
марганца,
и
к
качаю­
щимся
мачта м
оп оры
и
к
э тому
ра змоча лен но му
тросу
и
к
вою
си рены ,
так
похожему
на
саксо ф он
Дж она
Колтрейна,
и
к
эт им
городам,
морям,
озерам,
странам,
индустриальным
районам
и
поля м
сражений,
горным
массивам
и
льдам,
ко
всему
тому,
что
п роно ситс я
каждую
м инуту
над
на ми.
—
Значит
не
жалеете,
милый
То б?!
—
с
задорным
смехо м
воскликнула
Алиса.
—
А
н у-ка
раздевайтесь,
раздевайтесь
—
начинаем
постирушки!
Раздевшись,
он
для
пр илич ия
расч есал
шерсть
на
несколько
проборов,
облокотился
о
край
ба дьи
и
вроде
бы
пог р уз ился
в
размышления.
На
самом
деле
он
просто
наслаждался
с
трубочкой
в
зубах
и
восхищался
тому,
как
м удро
все
устроено
на
свете.
Вот
Алиса
стирает
платье
в
их
ба дье
и
одн овр ем енно
та ким
образом
ст ир ает
и
е го,
Тоба,
и
се бя
самое.
Плещется
горячая
вода,
взбухают
мыл ьные
пузы ри,
чав ка ет
бель е
—
красота!
70

Потом
он,
тряхнув
стариной,
варил
в
бадье
суп
и
наслажда­
ла сь
теперь
уже
спящая
на
самом
донышке
Алиса.
Еще
в
да лек ом
снежно-солнечном
детстве,
еще
до
беспокойного
отрочества
ей
снило сь
иног да ,
что
она
живе т
в
теплом,
вкусном
и
добром
супе,
в
како м-н ибу дь
буль оне
с
фрикадельками,
ест
его
понемногу,
ско ль ко
хочет,
с пит
и
игр ает
в
нем...
Однажды
они
пролетели
над
Дуалтом.
Привлеченные
у жа сней шим
с крипо м
цве ту щие
граждане
и
гос ти
курорта
за ди рали
головы
и
тыкали
п альцам и
в
небо ,
каждый
в
собствен­
ную
тучку,
звездочку
или
проем
голубизны.
В
«Ямке»
заканчи­
валась
с хв атка.
Сопротивлялся
уже
только
один
Си ч.
Забаррика­
дировавшись
в
баре,
он
бросал
б уты лки
и
консервы
в
наступаю­
щие
ряд ы
по лиц ии.
Вскоре
Дуалт
исчез
за
крутым
бо ком
Земли.
«Подумайте сами,
дорогая
Ал иса,
—
думал
Тоб.
—
Что
я
п оте рял
там
вниз у,
в
пл от ных
слоях
ат мо сфер ы?
Зубную
б оль?
горшок
лажи,
что
выл иваю т
сослуживцы
е жеднев но
тебе
на
г олов у?
может
я
соскучился
по
пров олоке
с
кольцом?
гамбур­
геры,
которые
пожираешь,
прыгая
на
одно й
ноге,
словно
хочешь
по-маленькому?
еж еднев ные
тош нотны е
пь я нки,
дорогая
Алиса?
дру зей ,
лиц а
которых
совсем
уже
расплылись
за
бутыл­
ками?
ба б,
которые
думают
только
о
бриллиантах?
бриллианты?
баб,
которые
в
самый
подходящий
мо мент
за водят
интеллекту­
альную
брехню?
и нт елле к туаль ную
брехню?
Всю
псарню
что
ли?
Синклит
бул ьдогов ?
Подумайте
сами,
дорогая
Алиса...»
«Ясное дело,
милый
Тоб,
—
думала
Алиса.
—
Ду м аете,
в
наших
кустарниках
лучш е?
каждый
но ро вит
вырыть
но ру
поглубже
и
с
видом
на
пейзаж
и
обязательно
в
иностранной
манере
и
затащить
туда
побольше
жра твы ,
виски,
шам па н­
ского,
за тащи ть
те бя
туда
и
употребить,
а
п отом
слюнявить
по
телефону,
а
потом
сно ва
чего-нибудь
та щить
—
гамак,
ф утбол,
п ар фюмер ию,
соседку,
я год,
коры,
ч ерт
знает
для
чего,
птичку
там
или
вашего
б рата,
ми лый
То б,
заговорить
зубы
и
употребить,
употребить,
употребить...
Д у маете
ле гко,
милый
Тоб?»
Иногда
им
казалось,
что
среди
встречных
туч ,
сквозь
радугу
пли
пы льн ые
хвосты
коме т
они
вид ят
проплываю­
щую
мимо
б адью
с
двумя
беглецами
из
Страны
Дура ко в,
огненно-рыжей
лисой
со
следами
изящества
на
н е когда
шикар­
ных
дж инсах
и
весь ма
подержанным
псо м
в
обрывках
голубой
пары,
но
они
понимали,
что
это
все го
лиш ь
мираж.
Они
б ыли
счастливы
и
мечтали
о
1970
Я лта
71

Алексей
ЛОСЕВ
СТИХ ОТВ ОРЕНИЯ
★★*
Ты
с лы шишь
ли,
с тв орки
раскрылись,
алё,
не
ке м арь,
как
есть,
неум ыт
и
нечесан,
ступай
за
порог ,
туда,
где
от
краешка
н еба
отбита
эм аль
и
носик
рассвета
свистит,
вып уск ая
парок.
Как
время
из огну то
в
это м
з е ркаль ном
мир ке.
Как
длятся
минуты.
Как
бешено
мчатся
года .
Проверь-ка
три
первые
цифр ы
в
св оем
ном ер ке:
ко нечно
же,
тройка,
конечно,
с емер ка
и
да
—
махая
старательно
л евым
и
пра вым
крылом,
вприпрыжку
по
скатерти
и
над
зе лен ым
столом,
и
тяне т
теплом,
и
то рчащ ее
в
горле
ко лом
пить-пить
встрепенуло
охот ник а
с
черным
стволом.
Ах,
перепел
ж ир ный,
с
туманной
твоей
голов ой,
ну,
Господи,
что
ты
такое
на
грошик
пропел,
взлетел
на
копейку,
ну
только
едв а
над
травой,
но
все
же
дост аточно,
чтоб ы
попас т ь
под
прицел.
НАРОДОВЛАСТИЕ
ЕСТЬ
СОГЛАСОВАНИЕ
ПРОТ ИВ ОБОРС ТВУ ЮЩ ИХ
КОРЫСТЕЙ
Ск оро
бумага
вых од ит.
По чата
новая
десть.
И
ладьеводец
выводит:
« Народовластие есть... »
В
г ор нице
пыль
колобродит.
Солн е чный
луч
не
на ход ит,
где
бы
приткнуться,
присесть.
72

Всюду
записки,
тетр ад и.
Чай
недопитый
вчера.
И
коготком
Бога
рад и
скрип
нео т рывны й
пера.
И
за
ок ном
в
пали сад е
ветер.
И
пу сто
в
оград е
града
Свя тог о
Пет ра.
Русское
древо
осина
златом
горит
на
зар е.
И
пар усо в
пар ус ина
сохнет
в
сос едне м
дворе.
Что
же
так
псино,
крысино
но ет?
И
что
за
тряс ин а
тряская
в
сам ом
нутре?
То
ли
ба лти йс кий
бар о нец
лепит
кривые
слов а.
То
ли
к арт авый
н аро дец
тщится
ск азат ь
«татарва».
Солнце
гля дитс я
в
ко ло дец
п олный
ч ер нил.
Лад ье вод ец
крупно
выво д ит: «...сова...»
Вид
у
р ома нов
сафьянов.
Вид
у
о боев
ше лков .
А
у
оплывших
ди ван ов
вид
к уче вых
облак ов
над
нем ото й
о кеанов .
И
ло жноимя
«Иванов»
он
по дпису ет,
толков.
СОН
гор е
подателю
се го
он
по тер ял
с вой
пас порт
а
гр
рас топ чи на
при гласи ла
нас
на
топталище
будет
адмирал
Шишков
писатели
пушков
и
пешки н
лифш иц
тоже
обещал
заглянуть
а
без
паспорта
не
пус тят
па рал ич
сло в
и льич
кр асок
а
в
се мь
часов
америка
закрывается
и
уже
п оздно
73

ЧЕЛОБ ИТНА Я
О
том,
Государь,
я
смиренно
прошу:
вели
затопить
мне
по- бело му
ба ню,
с
березовым
в еник ом
Веню
и
Ваню
пошли
—
да
оттерл и
бы
эту
пар шу.
Иль
собственной
дланью
своей,
Гос удар ь,
сверши
возлиянье
на
бел-горюч
камень,
чужую
мерзячку
от
сер дца
отпарь,
да
бу ду
прощен,
умилен
и
р аская н.
Меня
по лот енце м
сур ов ым
утри.
Я
выйду.
Стои т
на
крыл еч ке
нев ест а
Люб овь,
из
нес добн ого
русского
т еста,
красавица
с
красным
вареньем
вн утри.
Все
гост и
пь яны
офицерским
вином,
над
е лками
плав ает
месяц
медовый.
Восток
розовеет.
Под
нашим
окном
свистит
с олов ей,
подполковник
бедовый.
Ко ня
ординарец
ведет
в
п овод у.
Вот
еду
я,
люден,
оружен
и
конен.
Всемилостив
Бог.
Гос уда рь
благосклонен.
Удача
написана
мне
на
роду.
Мерзя чк а
—
иностранное
влияние;
люден,
ор уж ен,
конен
—
из
ц итат,
приво­
димых
Ключевским.
ТКАНЬ
(докторская диссертация)
1.
Тек ст
зна чит
ткань'.
Расплести
по
нит ке
тряпи цу
текста.
Разложить
по
цветам ,
улавливая
оттенки.
З атем
объяснить,
какой
окрашена
краской
к аждая
нитка.
Затем
—
об су ж дение
ткачества
тк ани:
устройство
веретена,
ловкость
с та рухин ых
пал ь цев.
5
Зате м
—
дойти
до
ов ец.
До
погоды
в
д ень
с триж ки.
(Sic) Имя жены пастуха .
(NB) Цвет ее глаз .
2.
Но
не
бер ись
расплетать,
есл и
сам
ты
тк ач
неискусный.
Есл и
ты
скверный
портной.
Пестрядь
пе репу танных
ниток,
корп ия
библиотек,
ветошка
университетов2
10
кому,
Любомудр,
это
нужно?
Прежнюю
пряжу
со тки.
Прежний
плащ
возврати
то й,
что
продрогла
в
углу.
2.1
Есть
коллеги ,
что
в
наших
(см.
в ыше)
дела х
неискусны.
Всё,
что
умеют,
—
кри ча ть: «Ах,
вот
н арядн ое
пл а тье!
Английское
сук не цо!
Модный
рус ски й
пок ро й!»3
15
74

2.2
Ес ть
и
другие.
Они
на
платье
да же
не
взглянут.
Всё,
что
умеют,
—
счит ат ь
миллиметры,
чертить
пунктиры.
Выкроек
в ороха
для
них
дороже,
чем
тк ан ь4.
2.3
Есть
и
дру гие .
Они
на
гос уда рств ен ной
слу ж бе4.
Всё,
что
умеют,
—
сли чат ь
данный
на ряд
с
ун иф орм ой.
20
Лиш ний
фестончик
найдут
или
карман
потайной,
тут
уж
портняжка
де ржи сь
—
выговор,
ка рц ер,
расстрел.
3.
Текст
—
это
жизнь.
И
тк ачи
его
тку т.
Но
вбегает
кондратий5
—
и
недоткал.
Или
ткань
п одв ергла сь
воздействию
со лнц а,
снега,
ветра,
дождя,
рад иаци и,
злобы,
химчистки,
25
в ре мени,
т.
е.
«дни расплетают тряпочку по­
дар енн ую
Т о бо ю»6, и остаётся дыра.
3.1
Ка к,
Любомудр,
прохудилась
пелена
тонкотканной
культуры.
Лезет
из
каждой
дыры
паховитый
хао с
и
срам
7.
4.
Ткань
это
т екст
это
жизнь.
Есл и
ты
доктор
—
дотки.
30
Примечания
1 См.
латинский
словарь.
Ср.
имя
бабушки
Гёте.
2 Ср.
то,
что
На бок ов
назвал
«летейская библиотека» .
3 Этих зову «д урач ки» (см.
протопоп
Аввакум).
4 Ср.
ср.
ср.
ср.
ср.
ср.
ср.
5 (...)
Иванович
(1937 — ?).
35
6 Бродский .
Т акже
ср.
Пушкин
о
«рубище»
и
«певце».
7 См.
см.
см.
см.
см.
см.
см.!
Х Б-2
То
ль
на
сердце
нарыв,
то
ли
старый
роман,
то
ли
старый
мотив,
ах
шарманка,
шарман,
то
ль
с уста вы
болят,
то
ль
я
не
молодой,
хас
булат,
хас
булат,
хас
булат
удалой,
бедна
сакля
твоя,
бедн а
сак ля
мо я,
у
тебя
ни
шиша,
у
меня
ни
шиша,
сходство
наших
жил ищ
в
наготе
этих
ст ен,
75

но
не
так
уж
я
нищ,
чтобы
ду хом
блажен,
и
не
так
я
богат,
чтоб
сход и ть
за
вином,
распродажа
лопат
за
уг лом
в
скобяном,
от
хлопот
да
за бот
за скл еро зили сь
мы,
и
по
сердцу
ск ребе т
з вук
начала
зимы.
ОТКРЫТКА
ИЗ
НОВОЙ
АНГ ЛИИ
к.
с.
Древо
и
Бог.
Да леко
ль
до
греха.
Птичьего
г ама
висят
в ороха .
Свиста
и
шор оха
грузный
заряд
в
жи в отр епе щущих
кленах.
Ошеломленные
кл ены
с тоят,
сломлены
в
полупоклонах.
Вот
чем
конча ет ся
п енье
без
сл ов
веток,
п олуноч ный
с вист
их,
лист ье в
ка сан ья,
раздвижка
стволов,
сто ль
тонкогубо
дуплистых.
Бы ло
о
чем
нам
краснеть
в
окт ябре .
Будет
впе ред
нам
наука.
Сла дко
ли
корч итьс я
черной
кор е
в
схв а тке
рождения
звука?
Ма ло
ли
было
подоб ны х
нау к!
Листь я
—
на
землю,
а
п тицы
—
на
юг.
Листь я
вмерзают
в
предутренний
лед
бурыми
сотнями
сотен.
Как
он
бесплотен
бы л,
это т
налет,
Господи,
как
мимолетен!
Кончились
—
птицы,
листва
и
тепло.
Пад ает
снег
и
чернеет
дупло.
*
**
«Все пряжи рассучились,
о пять
ку дель
в
ру ке,
и
люди
разучил и сь
играть
на
тростнике.
76

Мы
в
наши
п олим еры
вплетаем
клок
ше рст и,
но
эти
полум еры
не
смогут
нас
спасти...»
Так
я,
сос уд
ску де ль ный,
неправильный
овал,
на
станции
Удельной
сид ел
и
тосковал.
Мне
было
спрятать
нег де
душ и
мо ей
д ела,
и
радуга
из
нефти
пер едо
мной
цвела.
И
столько
п онап орти в
и
пона дела в
дел,
я
за
забор
н апрот ив
бессмысленно
гл яде л.
Дышала
пси хбо ль ница,
светились
корпуса,
а
там
м елька ли
л ица,
гуляли
голос а,
там
пели
что
придется,
переходя
на
крик,
и
финского
болотца
им
отв е чал
тростник.
КЛАССИЧЕСКОЕ
В
доме
отдыха
им.
Фа вна,
недалече
от
вх ода
в
Аид,
да же
время
не
движется
п лав но,
а
спокойно
на
месте
стоит.
З имний
полдень.
Нач ищ ен
паркет.
Мягкий
свет.
Отдыхающих
не т.
Полыхает
в
к амине
по л ено,
и
ти хонь ко
туда
и
сюда
колыхаются
два
гобелена.
И
на
лев ом
—
к ар тина
труда:
ж нут
жнецы
и
ваятель
ваяет,
ж рут
жрецы,
Танька
ваньку
в аляе т.
77

А
на
правом,
другом,
гобелене
что-то
выткано
наоборот:
т ам,
на
фоне
покоя
и
лени,
я
на
кам не
сиж у
у
ворот,
без
штанов,
тольк о
в
дли нной
ру баш ке,
и
к
ногам
м оим
жмутся
барашки.
«Разберемся в проклятых вопросах,
возбуждают
они
инт ер ес», —
говорит,
опи ра ясь
на
посох,
мне
нетрезвый
ф ило соф
Фалес.
И,
с
Ф а лесом
на
равной
ноге,
я
ему
отвечаю: «Эге».
Это
слово
—
стежок
в
ра згов оре ,
так
иголку
вты ка ют
в
шитье.
Вот
откуда
Эгейское
море
получило
названье
свое.
ПЕСНЯ
В
лес
по йду
дрова
руб и ть,
разв л ек усь
немного.
Есл и
неко го
л юби ть,
люди
любят
Бога.
Ах,
какая
канитель
—
любится,
не
любится.
Снег
скрипит.
Сверкает
ел ь.
Что-то
мне
не
руб итс я.
Это
дерево
губить
что-то
неохота,
ветром
по
небу
трубить
—
вот
по
мне
ра б ота.
Он
г удит
с ебе
г удит,
в е точки
качает.
На
п енеч ке
кто
сидит ?
Я
сидит,
скучает.
78

Юз
АЛЕШКОВСКИЙ
ИЗ
«КНИГИ ПОСЛЕДНИХ СЛОВ»
В
ОТКРЫТЫХ
ВОДАХ
СРЕДИЗЕМНОГО
МОР Я
Илье
Левину
Во
вре мя
ре йса
теплохода
«Аджария» (порт приписки
Бату ми)
в
открытых
водах
Средиземного
моря
м ежду
п асса­
жирами
Машкиным
и
Тихоновым
произошла
ссора.
В
каюту,
в
ко торой
ех али
Машкин
и
Власов,
зашел
Тихо но в
и
по про­
сил
Машкина
разрешить
ему
подождать
В ласо ва.
Между
Власовым
и
Тихоновым
завяза лас ь
беседа,
они
выпили
по
круж­
ке
пива.
Че рез
полтора
часа
Машкин
сказал,
что
ему
нужно
идти,
и
попросил
Тихонова
выйти.
Однако
Тихонов,
будучи
в
не тре звом
состоянии,
заявил,
что
никуда
не
пойдет,
с тал
ру га ться
и
наносить
Машкину
удары
палкой
по
ру ке
и
голо­
ве.
В
от вет
на
это
Машкин
стал
избивать
Т ихон ова,
сби л
его
с
н ог,
нанес
множество
с иль ных
ударов
по
голове,
животу
и
другим
частям
тела.
От
повреждения
кишечника
и
крово­
излияния
в
вещество
гол овно го
мозга
Тихонов
скончался.
По
прибытии
в
Риг у
Машкин
был
передан
орган ам
след ­
ствия.
По с леднее
сло во
подсудимого
Машкина
Граждане
судьи!
С ег одня
мы
с
вам и
присутствуем
на
судеб­
ном
процессе
небывалого
по литич еско г о
звучания
и
окр аски .
Да,
в
результате
побоев,
н анесенны х
мною
бы в шему
гра ж­
да нину
Тихонову,
он
непр ед вид енн о
скончался,
чем
способство­
вал
тому,
что
я
вынужден
н аход итьс я
в
данный
момент
мое й
безупречной
в
п ротяж ении
последних
пятидесяти
лет
жизни
на
засиж енной
подлецами
и
мерзавцами,
ворьем
и
в зя­
точниками,
изнасил ьн ик ами
и
злоупотребителями,
хулига н ам и
и
религиозными
мракобесами-сектантами,
заодно
с
идеологи­
чес ким и
диверсантами-диссидентами
скамье
под суди м ых.
Да,
Тихонова
б ольше
среди
нас
н ет.
Но
я
лично
об
этом
нисколько
не
сож а лею,
потому
что
ему
и
не
должно
б ыло
бы ть
сре ди
нас
места.
Почему
им енно
—
я
повторю
позже,
о
чем
не
раз
вп рям ую
заявлял
на
предварительном
79

следствии
по
мое му
ис ключи те льному
делу.
И
моя
линия
на
э том
процессе,
который
должен
привлечь
внимание
через
га зет ы,
радио
и
телевидение
вс ех
истинных
п атри отов
советской
вл асти ,
состоит
в
принципиальном
курсе
на
полное
о пр авд ание.. .
Кроме
т ого:
не
я
обязан
оправдываться
здесь ,
а
вы
сами
о бяз аны
м еня
оправдать
с
занесением
в
личное
дело
благо­
дарности
Родины ,
партии
и
правительства.
Пе рехож у
к
проблеме
ли чност и
п одсуд им ого,
то
есть
к
себе
лично.
С
восьми
лет
в
пионер ах.
С
четырнадцати
—
в
комсомоле.
В
партию
принят
сразу
после
расстрела
вот
этой
рукой
пяти
латышских
националистов
в
Да угав пилс е.
В
самом
конце
вой ны
был
пр изва н
на
фронт.
Служил
до
с орок
шестого
го да
в
частях
ос обого
назначе ния
М ВД.
В ыла влива л
в
лесах
Латвийской
ССР
фаши стс ки х
прихлебате­
лей
и
наемников,
а
так же
вра гов
колхозн ого
строительства,
не
гов оря
о
прочей
националистической
нечисти.
Заслуг
имею
немало,
что
должно
быть
вам
известно
из
характеристики,
выд а нной
соответственными
органами.
Ни
разу
не
дрогн ула
моя
рука,
ли кв иди руя
так
называемых
«зеленых братьев»
и
их
укрывателей.
Можно
смело
ск азат ь,
что
благодаря
таким
как
я,
в
Латв ии
вторично
была
внед ре на
советская
власть.
Из
вой ск
МВД
был,
правда,
отчислен
по сле
клеветы,
дескать,
я
злоупотребил
о ружи ем
и
ликвидировал
цел ый
ряд
якобы
невин­
ных
гр ажд ан.
В
1947 году меня не то что за эту клевету не судили,
но
и
присвоили
воинское
звание
ст арш ины,
с
последующей
демобилизацией.
Им ею
ряд
правительственных
наград
за
успеш­
ное
пр о ве дение
операций
по
л икв идации
латышских
национа­
листов
и
за
полит ичес кую
работу
с
насе лением
освобожден­
ных
районов.
В
деле
п риложе н
и хний
список.
Пос ле
арми и
четыре
года
работал
по
р ек ом ендации
полит­
отдела
ос обой
див изии
в
орга нах
ми лиции
города-героя
Риг и,
где
проявил
себя
с
са мой
наилучшей
стороны,
наводя
п оря­
док
ср еди
несознательных
лат ышей ,
пр ивы кших
за
г оды
фа­
шис тск ой
оккупации
к
т уне ядс тву
и
частному
предпринима­
тельству.
Навели,
будьте
у ве рены,
граждане
судьи,
вместе
с
вами,
так
ска зать,
бок
о
бо к,
чтобы
Латвия
наша
стал а
свободной
и
счастливой
в
дружн ой
семье
народов.
Не
раз
б ывало
—
помогал
следователям
раскалывать
отщ е­
пенцев
всех
мастей
и
смело
м огу
сказать,
что
на
врага
общества
глаз
мой
нам ет ан,
как
у
Де реу
Узала
из
одно­
именного
филь ма
—
на ск розь
вижу.
Ж илы
выт яну ,
но
правды
добьюсь.
У
врага
от
одн ого
только
моего
имени
волосы
дыбом
вст авали.
З атем
пос ле
марта
1953 года,
с ами
п он имае те,
что
произош­
ло
и
разгулявшаяся
мразь,
которая
от кр ыто
пе ре шла
сей­
час
в
антисоветский
лагерь,
д обил ась
вс е-т аки
м оего
ув оль­
нения
из
органов
милиции
за
нарушение
с оцз акон нос ти.
Бор­
цы
за
права
человека!
Пос ле
ми лиции
по
рекомендации
у прав лений
КГБ
и
МВД
был
80

назначен
замначотдела
кадров
ф или ала
союзного
института
М аркса
и
Ленина,
где
и
работал
до
момен та
мое го
ар е ста,
вернее
до
по ездк и
на
теплоходе
«Аджария»
в
туристический
круиз
по
капстранам
средиземноморского
бассейна.
Я
яв лялся
в
такой
ответственной
по ездке
простым
тури с­
том
без
фун кции
спец наблю дения
за
членами
груп пы ,
что
быв а­
ло
и
р аньше
в
пу теш еств ии
по
Болгарии
и
Фр анции
в
соста­
ве
дел ега ций
ветеранов
оте чес тв енн ой
войны.
Перехожу
теперь
к
прямым
обс тоятел ьс тва м
дела.
В
делега­
ции,
честно
гов ор я,
сра зу
в идно
наметанному
гла зу,
кто
есть
кто.
То
е сть
зачем
че ло век
поехал
в
круиз,
оставив
своих
бл изких
в
нед оу мении
относительно
своего
возвращения
на
Ро дину :
шмуток
наб р ать
несчастных
с
це лью
фарцовки,
взглянуть
на
ра зличн ые
па рфен оны ,
к олизе и,
крематории,
вы­
пить
р азок
и
закусить,
что
тоже
в
на ше
время
случает­
ся,
оценить
в
общем
преимущества
нашего
строя
перед
гнилой
демократией
или
потратить
денежку,
наворованную
у
сов етс­
кого
государства.
Думаете,
ма ло
таких,
с
позв оле ния ,
тур и­
стов?
Навалом!
Взятка
ку да
над о
и
—
пожалуйста:
харак­
теристика
тебе
на
блюдечке,
пут е вка,
каю та
—
кати
на
з до­
ровье,
пя ль
с вои
зенки
на
резк ие
социальные
контрасты
и
м еч­
тай
в
гл уб ине
душ и
о
реставрации
на
родине
в сей
этой
мерзости:
п рода ж ного
бабья,
шопов,
за ва ле нных
джинс а ми,
обжорства,
св об оды
шляться,
где
хочешь,
и
прочих
«прелес­
те й»
гнилого
запада,
не
говоря
уж
о
сексу аль но й
револю­
ци и,
пр о пади
она
пропадом...
Смотрю ,
быв ало,
на
к акого-н иб уд ь
умника
из
интелли-
гентиков,
который
слюнями
обливается
да
восклицает:
ах,
родина
Бах а.. .
ах,
род ина
Данта...
ах,
роди на
Шопена...
или
Ван-Гога
хренова,
извините
за
в ыра же ние,
вместе
с
Шекс­
пиром,
да
Леонардом
Винчи...
Вз ял
бы,
думаю,
сейчас
те бя,
падла,
за
грудки,
потряс
бы
как
сл еду ет
и
спр осил
бы:
а
у
нас
н ету
что
ли
родины
гросс м ейс те ра
Карпова,
Харламова,
Вадима
Кожевникова,
мат ь
твою
так,
Райкина
А рка дия
с
евоными
рожами
в
адр ес
недо­
статков,
нет у
разве
у
нас
не
то
что
Баха
несчастного,
а
своего
Соловьева-Седого
с
М иха лков ым
и
семнадцатью
мгно­
ве нья ми
в есны,
зимы,
л ета
и
осени?
Нету,
г ад?
Что
тебе
с
того,
что
какой-то
Вавальди
на
это й
вот
пы льн ой
италь­
янской
плешке
симфонию
наулюлюкал?
А
вон
в
том
домиш­
ке
полуразваленном
хмырь
ср еднев ековы й
р елиг иозн ую
пропа­
ганду
разводил?
Ты
вед ь
в
Москву
не
поехал
в
ма взо лей
схо­
дить
всей
сем ь ей,
в
мраморный?
Тебе
плевать,
что
там
в
Москве
на
зо опа рке
дос ка
висит:
здесь
выступал
Владимир
Ильич
Ле нин
в
тако м-то
году.
Т ебе
заграничный
подавай
зоо па рк,
где,
видишь
ли,
на
с во боде
п очти
разгуливают
крупные
звери.
Вот
они
и
догулялис ь,
что
там
у
них
судей
убивают,
минис тр ов,
по лицию
и
так
далее,
а
у
нас
за
убий­
ство
даже
паршивого
др у жинника
по лагает ся
в ысший
расстрел...
Я
не
случайно
все
это
гов орю,
граждане
судьи,
а
лишь
для
того,
чтобы
представили
вы,
р ешая
тут
мою
небеспо­
81

лезную
су дь бу,
атмосферу,
в
которую
попадает
настоящий
советский
п атри от,
наблюдая
за
по вед ением
шоб лы
туристов
или
даже
научной
де легац ии .
Ну,
ахи-бахи
и
ван-гоги
это
еще
к уда
ни
шло...
Те­
пер ь
пере йдем
к
потерпевшему
Тихонову,
которого
я
и
сейчас
за
челов ек а
не
считаю.
Еще
в
от кры тых
водах
Средиземного
мор я
в ъ елось
в
м еня
похабное
выражение
лица
Тихонова.
Влезаю,
естественно,
в
д ов ерие
к
не му
через
распитие
по
стаканчику
«столицы», захваченной из дому,
чтобы
не
низко­
поклонствовать
перед
вон ючи ми
коньяками
и
кьяньтями,
на
кот орые ,
кстати,
ник ако й
валюты
не
хватит,
ес ли
п ожела ешь
надраться
от
тоски
по
ро дине ,
что
быв ает
все
же
в
круизе.
Постепенно
обнажается
передо
мн ою
н утро
Тихонова.
Тех­
ник-чертежник, 29лет.
Не
женат,
что
подозрительно.
Может,
прикидываю
по
ходу
дела,
половой
б анд ит?
По
пу б личн ому
дому
с
д ет ства
мечта ет,
романтик
пр ок ля тый,
мопассанов
начитался
вс яких ?
Ду маете,
не
вс треч ал
я
таких
червяков
в
загранпоездках?
В стре чал.
Этот
только
и
ждет,
ког да
руко в одит ель
бдитель­
ность
потеряет,
и
в
первый
поп авшийся
борд ель
намылива­
ется,
валюту
всю
спустит,
которой
нашей
партии
на
н аро дно-
освободительные
дв ижения
и
так
не
х ва тает,
и
возвращается,
св олоч ь,
в
отель,
облизывается,
как
будто
ему
это го
добра
в
родн ой
Риг е
не
хватает,
высылать
в
Сибирь
не
успевают
органы.
Но
р азв рат ник
все
же
еще
не
враг.
Он
просто
от
ж ад­
ности
з апу тался
в
желаниях
урвать
от
жизни
все,
что
п лохо
лежит.
Ти хон ов
же
—
со всем
другое
де ло.
У
это го
тоска
какая-то
в
глазах
и
во
всем
су ществе,
что
мне,
ме жду
прочим,
х орошо
знакомо.
Насмотрелся
по
капстранам
пое зди мш и.
Надое­
ла,
по нима ю,
человеку
советская
власть
хуже
горькой
ред ь ки,
потому
что
дальше
своего
пуза
он
уже
много
лет
не
заг­
лядывал
и
строительством
коммунизма
не
и нте ре сов ался,
как
все
мы
в
этом
за ле
судебного
за се дан ия,
верней
в
отличие
от
н ас!
Поддали
еще
не мн ого.
В пол голо са
к левет у
навожу
на
поряд­
ки
у
нас
в
ст ран е,
разумеется,
не
от
души,
а
с
целью
слу жеб н ой,
оперативной
провокации.
Чт о,
дескать,
и
мяса
маловато,
бесхозяйственность,
пшеницу
по ку паем
че рт
знает
где ,
промтовары
то
и
дел о
пр опад аю т,
дне м
с
огнем,
бывает,
туалетной
бумаги
и
детской
ш убе нки
не
сыщещь,
портвейн
груз ин ы
проклятые
разбавленный
продают,
бог а теют,
б ормоту­
хой
целый
цех
в
почтовом
ящике
отравился
с
по лучк и,
ра ке­
ту,
говорят,
вовремя
с
ко нвейера
не
спустили,
которая
для
Об щего
рынк а
в
случае
че го
пр едназнач ена,
и
так
д алее.
На
пушку
беру,
короче
гов оря,
пострадавшего.
Чу ю:
клюет.
Не
заглатывает,
но
клюет.
Да,
говорю,
плевать
мне
на
все
эти
д жинсы
и
кофточки,
пущу
всю
валю ту
на
«Архипелаг»,
би блию
и
прочую
ант и­
с ов етчи ну,
перечислять
ее
з десь
неохота,
граждане
судьи.
82

Это
хоть,
г ово рю,
для
д уши
буде т
в
н ашем
полицейском
государстве,
где
не
прод охнут ь
опять
после
культа
лич но­
с ти,
лучших
писателей
выслали
и
по убив али
к
че ртов ой
бабу­
ш ке,
партийное
на чаль ств о
зажралось,
при
ко ммун из ме
уже
живет,
не
то
что
мы,
машины
у
них
со
слугами,
дачи,
п родукт ы
первой
н еобход им ос ти
от
пузяки,
медицина
с
лекар­
ствами
из
Германии,
я
чуть
не
заг ну лся
в
сердечном
прис т у­
пе,
валидолу
ни
в
одн ой
апт еке
не
было,
в
Москву
те ща
за
ним
летала,
правильно
всё
по
«свободе»
говорят
и
по
«голосу».
Все,
в
об щем,
как
на
экзамене,
заметьте,
оттараторил
в
спецшколе,
ну,
и
ра с кололся
в
конце
концов
товарищ
Тихо­
но в.
Сн ача ла
так
по
ра згов ору
о
недостатках
ра з ных,
потом
зако сел
одн аж ды
в
открытых
водах
Средиземного
м оря
и
во
всю
ивановскую,
как
гов орит ся ,
раз оше лся.
На
следствии
я
сло во
в
слово
пов т орил
наг ов ор енное
Тих оно вым,
можете
пе ре­
чит ат ь.
Уши
вя нут,
когда
вспоминаю.
Враг,
явный
вр аг,
а
мо жет
бы ть
и
шпи он.
Смер ть
по меша ла
нам
у стан ов ить
это
дел о
со
всею
т очнос тью.. .
А
про
ве ли кого
Ленина
че го
наплел?
Не
м ог у!..
Д аже
сейчас
ру ки
в
кулаки
сж им аются
и
зубы
скрежещут
от
в се на родного
во зму щения !
Св олочь!
Сами
пони­
маете,
что
ес ли
у
туриста
нету
в
груди
ничего
святого
ни
на
грош,
то
что
же
он
о
руководстве
нашей
партии
заявл яет
и
насч ет
внешней
политики?
В
ко нце
концов
до
т ого
докалякался,
что
обвинил
наш
СССР
в
преступном
наращивании
военной
мощи
для
ми ров ого
гос подс тв а
и
ядерной
катастрофы,
пото­
му
ч то,
дескать,
ч уют
политические
банкр о ты
т ам,
наверху,
провал
своего
вонючего
уч е ния,
эко ном ики,
планов
и
протух­
ших
лозунгов...
Так
прям о
и
в ы ска зал с я: «вонючего учения и
протухших
лоз унгов ».
Х ор ошо,
думаю,
вражина,
пр о кля нешь
ты
тот
день,
когд а
я
«столицей»
с
тобой
поделился,
от
души
мо жно
с казать
оторвал
свое
лекарство
от
тос ки
по
ро д ине.
Ничего,
у сп окаив аю
его,
вот
ско ро
пр иедем
в
Неаполь,
или
в
Мар сел ь,
книжек
купим,
сами
до ма
почитаем,
прияте­
лям
дад им
—
не
все
же
вод ку
жрать,
на до
и
правду
знать,
чт обы
жит ь
не
во
лжи.
Верно?
И
вот,
граждане
судьи,
нач инает
мне
казат ь ся,
что
не
п ров озом
нелегальной
литературы
начинает
п опа хива ть
в
нашей
каюте,
а
ко е-ч ем
почище.
Тот,
ко тор ый
книжек
накупает,
так
се бя
не
ведет.
Нет .
Он
наоборот
наблюдение
от
себя
отв од ит
вс яким
хитрым
макаром,
а
на
самом
дел е
только
и
дел ает
вид,
что
валюту
сво ю
на
пустяки
тратит.
Выжидает
мо мент а,
чтобы
бро­
си ть ся,
как
рыс ь,
на
всяких
Солженицыных,
Пастернаков,
автор-
хановых
и
прочую
антимахровсоветчину.
Этот
ти п,
может,
и
не
станет
провозить
всякую
свою
па кос ть
через
нашу
тамо ж ню.
Он
по
ноча м
ее
читать
стан ет,
в
сортирах
по
два
часа
сидеть
с
како й-нибу дь
женой
врага
народа
Ахматовой
в
рук ах
или
с
«Лолитой»
в
городе
Рим е!
83

Н ет.
Мой
Ти хонов ,
вижу,
поглубже
настроен.
Что
ему
«Красный террор»
или
«Скотский хутор»
какой-нибудь!
Дер ­
жись,
Машкин
Иван
И ваны ч,
не
зев ай,
отплачивай
партии
и
органам
за
без гран ичн ое
до ве рие.
Тем
временем
Мар сел ь
у
нас
на
но су
с
его
п рос лавл ен­
ной
проституцией
и
агентами
НТС,
которые
только
и
ждут,
св о­
лочи,
чтобы
в ручи ть
зазевавшейся
вороне
св ою
б рошюр у,
журнальчик,
са харо вы х,
Максимовых
и
прочих
отщепенцев.
На
д онышк е
бутылки
моей
гр амм
сто
всего
остается.
Тихонов,
надо
отдать
ему
должное,
за
своей
сбегал,
еще
поддали
и
он
го во рит
мне
следующее:
—
Х оро ший
ты,
Ив ан,
ду шев ный
человек,
во
всем
те бе
дове­
ряюсь
и
прошу
помощи
личного
характера.
Ду шу
мою
ты
уз­
нал
за
эти
дни,
а
такж е
н ас троен ие
и
м и ров оззре ние.
Там
больше
жить
не
могу.
Под пе рло
под
горло.
Рак
души
у
меня
от
советской
власти
и
от
того,
что
делает
она
не
только
с
н ами,
р ус скими
л юдьм и,
но
и
с
пр очи ми
младшими
братьями.
Дышать
не
м огу
и
с дел ать
ничего
нельзя,
два
п рия теля
в
психушку
посажены
ни
за
что
ни
про
чт о.
Или
на
сво бо ду
попаду,
или
смерть,
а
тебя
пр ошу
как
душевного
человека:
позвони,
ес ли
уд ас тся
мне
свалить,
по
двум
телефонам
и
с кажи
им
мои
слова
прощания
и
пр ощ ения.
Не
могу
больше.
Имеет
ч ело век
пр аво
на
свободу,
име ет!
Та к,
думаю,
граждане
судьи,
с в ободы
те бе,
г адина
анти­
советская
невтерпеж
захотелось!
Ну,
ты
получишь
у
меня
такую
свободу,
что
век
ее
не
забу дешь !
Однако,
ма ску
др уж елюб ную
не
скидываю,
р ано
еще,
надо
затравить
свободолюбца,
а
тогда
уже
—
за
горло,
как
говорит­
ся,
м ожно
в зять
мер тв ой
хваткой
и
открыться
злорадно.
Для
матерого
врага
это
тоже
—
пытка,
что
не
его
взяла,
а
наша.
Вот
как
де ло
происходило
в
открытых
водах
Сре ди­
земного
моря.
Я
ве ду
лин ию
на
полное
свое
опра вд ани е
и
на
послежиз-
ненное
осуждение
пострадавшего
Тихонова,
как
злейш ег о
пре да­
тел я
всех
наших
и нте ресов .
Ну,
с мотрю
в
иллюминатор
—
Марсель
проститутский
на
го­
ризонте
высобачивается.
Дернули
еще
с
Тихоновым
по
полстака­
на,
я
для
пущего
блезира
сельское
наше
хозяйство
лягнул
с
жилищ ным
ст роител ь ств ом
за одно
и
хоккеистов-сволочей,
—
ол им пийс кие
игры,
гады,
проиграли
Ам ер ике.
Совсем
бли зко
Ма рсель .
Ре шаю
оперативную
з адачу
и
ту т,
по-моему,
даю
небольшую
промашку.
Давай,
гов о рю,
тел ефо ны
т воих
д рузе й,
берег
скоро.
Написал
он
их
и
велел
притырить
получше
от
шмон а
на
таможне
в
Ри ге.
А
те пе рь,
гов орю ,
да вай
двигаться,
Тихо­
нов .
У
не го
—
глаз а
на
лоб .
Голос
меня
выдал.
Так,
бы ва ло,
в
кабинете
или
в
камере
гов ори шь,
тих о
и
вкр адч иво :
ну,
пош ли. ..
и
от
этого
одн ого
у
тварей
в сяк их,
зел еных
братьев
и
так
далее
ножки
в
коленках
подгибались.
Куда,
говорит,
пошл и?..
84

Как ,
гов о рю,
куда?
К
капи т ану
и
к
замполиту.
Прие­
хал
ты,
Тихонов,
от кров ен но
гов оря .
Приехал!
Всё
враз,
конечно,
поня л
прохиндей,
инак ом ысля щая
шкура.
Бле дны й
стал ,
и
во
всем
дальнейшем,
как
и
в
предыду­
щ ем,
виноват
и склю чит ельн о
один
он.
Бе рет
палку
нарезную,
сувенир
мой
для
майора
Глухова
из
ОБХСС , «Помни Неаполь»
на
ней
написано,
и
этой
самой
палкой
—
промеж
рог
меня
и
еще
раз
и
еще ,
а
потом
по
руке .
Что
Тихонов
в
своей
ярости
гов орил
тогда,
—
переска­
зывать
не
хочу.
Вам
тут
и
так
видна
ф изи он омия
врага,
зар аза
которого
киш ит
сейчас
в
Риг е,
так
что
недаром
ее
в
ан ек доте
евр ейск ом
называть
ст али
К ишинев ом.
Ну,
и
понес
я
ег о,
приз на ю ся,
понес
по
кочкам
вот
э тими
руками
и
палка
никакая
бы ла
мне
не
нуж на.
Вз ъ яри лся,
разумеется,
как
и
положено
в
нашей
работе.
Не
без
этого.
Следствие
в
пер­
чатках
ведут,
товарищи,
только
зна токи ,
говаривал
нам
частенько
н ач упра вл ения
МВД.
Молочу
гада,
себ я
не
помню,
увл екс я
слегка,
вот
тебе,
тварь,
за
все
получай,
за
св обо ду
сво ю
буржуазную,
за
клеве­
ту
в
адрес
партии
и
правительства,
за
пр езр ение
к
прог­
рессивной
внешней
полит ике
наше й,
за
ненависть
к
сельскому
хозяйству,
к
свободе
слов а,
к
писателям
Ва диму
Кожевникову,
Марии
Прилежаевой,
которую
ты,
падло,
нен ав ид ишь
только
за
то,
что
она
про
вечно
живого
И льича
пише т,
и
к
Юлиану
Семенову,
воспевшему
во
весь
голос
наши
органы,
получай.
Молочу,
зн ач ит,
скрывать
это го
не
намерен,
потому
что
считаю
такие
действия
заслугой,
а
не
п рес тупле ние м
против
личности,
как
с казано
в
обвинительном
за ключен ии,
молочу ,
а
он,
думаете,
раскаивается,
что
с
врагом
иногда
случается?
Не т.
Фашист,
хрип ит,
ф ашист.. .
фаш ист ...
ф ашис т...
Ах,
это
я
фаш ист ?
Я,
который
и
пос ле
дня
Победы
на
волоске
от
смерти
находился
в
кровавой
борьбе
с
зелеными
братьями?
Я,
который
к
выс шей
м ере
прив од ил
разное
отребье,
не
считаясь
ни
с
нервишками,
ни
с
временем
семейно й
ж изни?
Я
—
фаш ист ?
Не
удержался:
ногой
вре зал
под
дых
и
так
далее.
Я
ж
не
мог
вот
так
ср азу
усп окоитьс я,
ко гда
он
упа л
и
прекратил
оскорбления
в
мой
адрес,
затих,
короче
гов оря?
Не
мог.
М олоти л
еще
н екот орое
время,
хотя
п рямой
установки
на
убийство,
от
души
гов о рю,
у
меня
тогд а
не
было.
Тут
—
Марсель.
Ес ли
б
не
сувениры
для
др ужк ов
по
работе,
то
плевать
я
хоте л
бы
на
этот
горо д
разврата...
Ка юту
запер.
Тихонов,
говорю
начальству,
верней
руковод­
ству
группы
и
сек сот у
Чирикову,
паршив о
себя
чувствует,
на
бе рег
сой ти
не
может...
Остальные,
конечно,
только
ту да
и
рвут ся.
Я
безусловно
признаю
свою
в ину
за
попытк у
пров е сти
тайком
в
гор од
Риг у
предметы
порнографии
сексу аль но й
рево­
люции,
как-то
два
полов ы х
виб р ато ра,
м ужс кой
и
же нский ,
с
напр я жением
120/220 вольт .
Но,
ес ли
разобраться
как
с леду ет,
то
и
здесь
есть
для
85

ме ня
уважительная
при чин а,
а
именно:
желание
помочь
друз ьям
по
ра боте,
отдавшим
здоровье
свое
и
нервы
о рг анам,
пожерт­
во ва вшим
ради
д ела,
ради
б орьбы
со
все м
те м,
что
мешае т
нам
двигаться
в пер ед,
самым
иногда
необходимым
для
семей­
ной
жизни.
Ведь
товарищ
Ленин
не
раз
заявлял:
н адо
уме ть
мечтать,
дорогие
товарищи.
Пох аб ные
открытки
и
два
жу рна ла
для
пидарасов
мне
подсунули
единомышленники
пострадавшего
Тихонова.
Уверен
в
эт ом.
Б ольше
неко му .
Р анее
подобным
това­
ром
я
н иког да
не
спекулировал
на
черном
рын ке
города
Риг и,
борьба
с
которы м
ведется
нед ос тат очно
э ффект ивн о,
что
и
говорить.
Вы
думаете,
я
не
сознаю,
почему
я
выбран
после
возвра­
щения
на
Родину
козлом
отпущения?
Прекрасно
понимаю.
На
это
е сть
две
в ер сии,
как
гов ори т
Юл иан
Семенов.
Первая:
моя
вина
в
то м,
что
ра згоряче нны й
опе рати в ной
работой
с
Т ихон овы м,
я
п отерял
на
нервной
почве
бдитель­
ность,
и,
естественно,
двое
совграждан,
воспользовавшись
эти м,
смылись
в
п олици ю
и
попросили
пол ити чес кого
убе ж ища.
Вино­
в ат.
Моя
оши бка.
Забыл
я
как-т о
о
них
из-за
Тихонова.
А
в едь
б ыли
они
у
ме ня
на
пр име те,
б ыли,
чуял
я,
что
фин­
тят
Минкявичус
с
Белобоковым:
уж
бо льно
кр аснор еч иво
насме­
хаются
над
так
наз ыва емы м
свободным
миром,
глаза
отводят
от
себя.
Как
в
точ ку
смотрел.
Виноват.
Од ного
предупредил
—
двоих
проморгал.
Ар ифме тика ,
как
говорится,
не
в
мою
поль ­
зу.
Виноват.
Больше
этого
не
по втор итс я.
Вторая
ве рсия ,
почему
я
сижу
т ам,
где
раньше
сид ела
тьма
мо их
п одсле дст вен н ых?
Потому
что
затесались
после
1953 года,
уж асн ого
для
нашей
страны,
во
все
наши
орга­
ны,
и
ку да
пов ы ше,
не
б уду
обходить
здесь
этого
наболев­
ше го
вопроса,
те,
кто
только
и
ждет,
чтобы
поставить
п од­
ножку
настоящему
советскому
че лове ку
—
че лове ку
будущего.
И
в
случае
мое го
осуждения
я
непр еменно
н акат аю
жалобу
великому
Шолохову.
Он
что
сказал
нас чет
Абрама
Терца
и
Юл иана
Семенова,
верней
Да ниэ ля?
Он
сказал,
что
над о
было
не
чикаться
с
эти ми
предателями,
а
руководствоваться
прямо
ре в олю ционны м
пра в осоз нан ием
и
к
че ртов ой
бабу шке,
изв ини ­
те
за
выражение,
рас-стре-лять!
Я
вот
просил
у
защитничка
мое го
достать
мне
для
по сл ед­
него
слова
это
высказывание
из
старых
газет.
Думаете,
достал ?
Сам
неб ось
из
тех,
кто
ждет
момента...
Но
ла дно
уж...
не
будем
об
этом...
и
так
все
ясно.
Я
лич но
жалею
об
одном:
погорячился,
перебрал,
недогля­
д ел,
а
вино ва т
е дин ственно
в
том,
что
после
обн ар ужен ия
в
мо ей
каюте
трупа
пострадавшего
Ти хонов а,
в
небольшой
заварушке,
пос вя щенн ой
моему
незаконному
аре с ту,
затерял
я
те ле фоны
тихоно вс ких
сообщничков,
прож ив ающих
пок а
что
еще
на
свободе,
на
под линно й
сво бо де,
а
не
марсельской,
в
наш ем
гор оде - герое
Риге.
Поэтому
прошу
суд
переквалифицировать
мою
статью
с
тяжких
телесных
повреждений
и
так
далее
на
халатность
при
и спол нени и
служе бны х
обя зан нос те й,
за
что
готов
п онес ти
иск­
86

реннее
наказание
и
учесть
все
мои
заслуги
с
бо е выми
награда­
ми,
а
также
пр инципиал ь ную
несгибаемость
пос ле
трагедии
1953 года .
Не
мне
должно
быть
ме сто
за
решеткой,
а
таки м
как
пос трад ав ший
Тихонов.
Обязуюсь
впредь
при
выездах
за
рубеж
не
покупать
т ех­
нической
порнографии
в
ви де
обоеполых
вибраторов
и
с уве­
ниров,
имею щих
форму
с
боль ши м
намеком
на
моральное
ра зложе ни е
личности.
Над ею сь
на
ваше,
граждане
судьи,
рев ол юцио нн ое
право­
со знан ие,
пото му
что
над е ятьс я,
как
мне
кажется,
больше
уже
не
на
что.
До
ручки
дошли,
и
что
я,
как
зам.нач.отдела
кадров
филиала
института
Маркса-Ленина
незаменим
на
своем
посту.
В
ГЛ УБИНК Е
С.
Пет руни су
Баснов,
Борее
и
Четов,
недовольные
поведением
Ведина,
реш или
рас править ся
с
ним.
С
этой
целью
они
ночью
напра­
вились
на
колхозное
поле,
чтобы
разыскать
Ведина,
охр а­
нявшего
поле,
и
изб ить
его.
Встретив
его,
Б аснов ,
Борее
и
Че-
тов
набросились
на
него
и
стали
избивать.
При
эт ом
Баснов
н ан осил
удары
отобранным
у
Ведина
ружьем,
а
Борее
и
Четов
руками
и
н огами.
Когда
Ведин
упал
и
с тал
звать
на
помощь,
все
трое
стали
избив ать
его,
и
каждый
насыпал
в
рот
земли.
Судебно-медицинской
эк спе рт изой
установлено,
что
смерть
Ведина
наступила
от
механической
асфиксии
в
резуль­
тате
зак рытия
просвета
дыхательных
путей
землей.
Кроме
того
у
потерпевшего
обнар уж е но
множество
переломов
и
крово­
излияние
в
мягкие
ткани
головы...
Последнее
сло во
подсудимого
Баснова.
Сн ача ла,
граждане
судьи,
я
желаю
попрос ить
вас
выдворить
из
этого
по мещения
род ного
сына
уб ит ого
всеми
нам и
В ед ина,
потому
что
парень
он
еще
мо лод ой,
неиспо рч енный
и
не
надо
ему
слушать
ка кое ...
навоз
был
его
папаня.
Х оро шо.
Пущай
сидит
и
слушает.
Сын
за
отца
не
от ве­
ча ет
те пе рь.
Не
тридцатые
у
нас
на
дв оре
годы.
Пе ре хожу
к
делу.
Я
тут
не
же лаю
клепать
на
своих
од ноде льцев
ничего
лишнего,
как
они
на
меня
по пе рли
на
след ств ии ,
потому
что
имею
на
всю
жизн ь
понимание
благородства
в
высшем
смысле.
Но
не
сог ласен
идти
по
делу
первым.
За
что ?
За
то
что
я
наносил
уда ры
ружьем?
Но
ведь
дуба-то
дал
Ведин
не
от
эт их
именно
ударов,
а
от,
где
это
тут
у
меня
записано?
а
от
механической
асфиксии
в
результате
закрытия
просвета
дыхательных
путей
зем лей .
Верно?
Точнее
не
ска же шь.
А
кро­
87

воизлияние
в
мягкие
ткани
голов ы
п роиз ошло
не
от
приклада.
Если
бы
я
тогда
п ож елал
раскроить
ему
череп,
то
и
рас кроил
бы,
потому
что
заслужил
он
того.
Заслужил.
Ни
за
что
ни
про
что
п оря дочн ого
человека
би ть
не
станут
трое
п оряд очны х
людей ,
в
чем
и
надо
как
сле ду ет
разобраться.
Мы
ве дь
и
не
с обира лис ь
убивать
Ведина,
н ес мотря
на
его
асмодейность
общу ю
и
зловредность
нечеловеческую.
Но
как
же
мы
до шли
до
жизни
такой
—
лю ди
деревенские
и
не испо р че нные
всякой
хреновиной?
Ве дь
вы
только
при кинь ­
те,
граждане
судьи,
три
человека,
не
надрамшись
предвари­
тельно
для
пущего
душка,
объединились
во
гне ве
душевном
и
не
находя
управы
на
п ос леднег о
п одле ца
ни
в
райкоме,
ни
обко­
ме
и
даже
в
самой
Москве,
к уда
писали
неоднократно.
Отве-
ты-то
прихо дя т
в
райком,
а
там
у
председателя
нашего,
вединс-
кого
коре шк а
и
род ича
по
жениной
линии
си ль ная
и меетс я
рука.
Очень
сильная,
не
то
давно
бы
с
де лом
эти м
ра зобра ­
лись
по
справедливости
и
тут
не
нам
бы
пришлось
проти­
рать
штаны,
а
Ве дину
и
евоным
прикрывателям.
Так-то
вот.
И
я
желаю
разобрать
вес ь
случай
до
самых
косточек...
С
че го
нач нем?
Да ва йте
начн ем
с
л ич ности
Ведина.
В
дел е
я
что -то
не
в идел
его
характеристики,
а
может
она
и
не
нужна.
И
так
ясно,
что
это
был
за
человек,
если
ему
в
рот
земли
натолкали
чес тны е
граждане...
Ведин
нам
не
земляк .
В
нашей
дер ев не
отродясь
таких
сволочей
не
объявлялось.
Лет
десять
назад
пр иех ал
из
Росто­
ва,
бабу
тут
н ашел,
зав.сельпо,
разумеется
и
пр едс еда тел еву
се стри цу
двоюродную,
вон
она
сидит
—
щерится.
Думается
мне,
что
председатель
и
в ы тащил
Ведина
из
Ростова.
С
корешком
легче
темные
д елиш ки
обделывать.
За
что
В един
два
ра за
в
тюрьме
побывал?
Первый
раз
за
грабеж
с
х улига нст вом ,
второй
за
растрату
в
складу
продуктовом.
Сам
не
раз
и
бахвалился.
Вы
мол,
тут
хреб­
тины
на
полях
св оих
гну ли
задарма,
а
я
хо ть
и
отбарабанил
сво е,
но
притырил
столько,
ско ль ко
вы
тут
и
за
двадцать
лет
не
наработали,
ес ли
помесячно
разложить.
Бараны!
И
баранами
Ведин
обзывал
нас
всех,
и
муж ик ов
и
баб,
на до
с казать
ре гулярн о
без
з азре ния
с ов ести.
Наобзывался.
Форменный
был
бандюга.
Вы
на
дом
евоный
поглядите,
граждане
судьи.
Ра зве
такой
на
честные
заработки
о тг ро хаеш ь?..
Вы
ска же те,
что
баба
его
в
се л ьпо?
Верно.
Не
пойма н,
как
говорится
—
не
в ор.
Это
—
верно.
Но
зарплата-то
у
нее,
между
прочим,
60 рубчиков
всего,
и
на
нее
не
купишь
ма шину
«Жигуль», да холодиль­
ники,
да
ковры,
да
ме бел ь,
да
моторку
с
цве тным
телевизо­
ром
и
два
волкодава
за
забором
н осят ся.
Прокормить
их
непросто,
я
думаю
в
на ше
время.
О
те лках
и
кабанах
я
уж
не
говорю.
Так.
Должность
у
Ведина
—
ночной
сторож.
С
ружьем.
Когда
склады
полные,
он
склады
сторожит.
Когда
на
складе
пусто,
он
поле
стережет
капу стно е,
свекольное
и
так
дал ее.
Разберемся,
что
зна чит
Ведин
сторожит.
Это
значит,
что
про д ает
он
нам
—
колхо зник ам
п родукт
земли,
ввиду
его
пол­
88

ного
отсутствия
в
городе
и
распределителях.
Вы
не
улыбайтесь.
Именно
продает.
Договоришься
с
ним
за
бутылкой,
п риде шь
ночью,
ув езешь
под вод у
тур не пса
или
капу сты
на
троих
с
к ем-ни будь
и
—
вот
тебе
скотина
сы та
и
в
весе
прибавляет
неу к лонно .
Конечно,
тут
возникает
во пр ос:
по
совести
ли
поступает
крестьянин,
когда
он
вор ует
за
взятку
с
ко лх оз ного
поля
корма
для
скотины,
а
и ногда
и
к апуст у
для
квашения
с
цел ью
даль нейш ей
про даж и
на
рын ке.
Да,
про да жи,
потому
что
колхоз
наш
таков,
что
честно
денежку
на
жизнь,
на
де ти шков
и
на
хозяйство
не
з ар або­
таешь.
От сталос ть,
а
не
колх о з.
Ничего
он
не
д оби лся
хоро­
шего
за
десять
л ет,
что
Дулев
у
нас
председателем
ошива­
ется .
А
вот
сам
Дулев
до би лся,
буд ьте
уве рены .
Ес ли
завтра
р евизия
без
взяток
с
ево ной
стороны,
то
лет
десять
вы
ему
дали
бы,
не
менее.
И
не
приу ныл
бы
он.
Ну,
да ли
черво­
нец.
От си дел
бы
годочк а
тр и,
не
боле е,
а
там
его
кор еш ки
из
райкома
вы тащ или
бы
как
пить
дать.
И
п леват ь
ему ,
ес ли
у
не го
даже
«Жигуля»
ко нфиску ют .
Он
вроде
Ведина,
не
буд ь
дура ком
прит ырил
в
ку быш ке
еще
мини мум
на
пяток
ма шин.
Будьте
ув ерены .
Я
и
не
собираюсь
умалчивать
обо
вс ем
об
этом ,
хотя
раз лич аю
в
з але
суд а
некоторые
сигналы
в
с т орону
сво ей
личности
в
ви де
угроз
и
н амеко в.
Раз
мы
совершили
преступ­
ление,
не
угад ав
наперед
чем
оно
кончится,
то
и
не
стану
я
молчать
насчет
причин.
В
каж дой
газете
каждый
Божий
ден ь
пишут,
что
не
бывает
пр есту пл ения
без
причин
и
по
теле­
видению
показывают.
С
ч его
в
обще м
все
началось?
П ри хожу
я
од нажд ы
к
Боре-
ву,
а
у
него
Четов
сидит.
За
бутылкой
сбегали.
Ме жд уна­
родное
положение
обсуж да ем .
Бу ты лку
баба
в единская
в
долг
дал а
нам
с
процентами.
Без
процентов
не
да ет.
Вон
—
она
сидит,
сп росит е
у
нее
или
у
любого
колх озни ка .
Спасибо,
к онечно ,
потому
что
иной
раз
месяца
по
два
зарплату
не
воз ят.
Вы
—
отстающие,
си дите ,
мол,
и
не
рыпайтесь,
суслики
сопли­
вые.
Но
все
равно
жив огл от ка
—
ес ть
живоглотка
с
процен­
тами.
Раздавили
в
тот
раз
бут ыл ку.
Четов
еще
за
одной
с бега л.
П оложе ние
международное
—
хуже
не
бы в ает.
Корма
Амери­
ка
продавать
нам
перестала.
Это
уж
др угое
д ело:
как
мы
докатились
до
того,
что
без
Ам ерик и
обойтись
не
мо жем,
да же
если
с
урожаями
нам
невезуха
поперла.
Си дим,
поддаем,
сист ем у
с
хозяйством
обсуждаем,
ничего
понять
не
можем.
Р або таем
с
ут ра
до
вечера,
хлеб
производим,
мясопоставки
де ла­
ем,
хо ть
и
плана
по
ним
не
в ыполня ем ,
птицеферму
им еем
занюханную,
а
сами,
как
говорится,
без
соли
доедаем.
Приу­
садебные
у ч астки,
секретарь
ра й кома
при ехал ,
совсем
по
пуп
обре з ал.
План,
говорит,
не
выполняете
ре гул ярно
и
не
будет
вам
народной
земли,
завоеванной
нашими
отцами
и
дедами
кровью
и
жи знью
для
светлого
будущего.
А
мы
что
—
не
народ?
Мы- то
кто
ес ть?
Кутята
приб ­
89

лу дн ые?
Мы
—
тож е
небось
народ,
не
хуже
того,
который
план
выполняет.
Я
мож ет
и
не
мо гу
его
вовсе
выпо лнит ь
из-за
систем ы,
вернее
п лохого
руко во дс тва
и
безн али чия
ст ройм атери алов
с
хороше й
м ех аниза цией .
Но
это
уже
другой
вопрос...
Плохое
международное
пол ож ен ие.
Бр ат цы,
говорю,
хрен
с
ним
с
эт им
А фг ани станом ,
бы ть
беде,
е сли
мы
сейчас
кор­
мам и
для
с кот ины
на
зи му
не
з апасемся .
А
в
заготконторах
и
в
складе
—
шаром
покати:
нету
ко рм ов.
Хлеб
в
городе,
в
булочных
ск упа ть
не
дают ,
преследуют,
штрафуют,
на
собра­
ниях
обрабатывают.
Ку да
деваться
крестьянину
и
евоной
ни
в
чем
не
повинной
ск отине ?
К уда
ему
от
де тишк ов
деваться,
кото ры е
без
молока
и
маслица
сплошные
рахиты
пузатые?
Куд а?
А
уж
ес ли
к олхозн ая
с кот ина
на чнет
заги бат ьс я,
что
уже
не
раз
бывало,
до
мясокомбината
догнать
не
успе вали,
то
что
с
наше й
кровной
буде т?
Забьем,
допустим,
а
дальше
что?
Продадим
часть,
но
деньги-то
—
пшик,
од на
вид имо ст ь,
ч его
полезного
на
них
ку пишь ?
Верно?
Верно.
Вот
Борев
вполне
может
подтвердить,
что
был
у
нас
точ но
такой
разговор.
Ну,
и
решили
мы,
не
помню
уж
кто
это
предложил
в
д ета лях,
подзапасти
турнепса
и
сил о са.
В сем
тем
более
у
нас
известно,
что
Ве дин
за
пр илич ный
куш
род ную
маманю
в
ноч­
ное
дежурство
продаст,
не
то
что
кол хозн ое
добро
и
казен­
ное
имущ ес тв о.
Для
того
и
в
сторожа
председатель
его
напра­
вил...
Нету
у
них
у
обои х
вместе
с
ихними
бабами
в
сель­
по
и
в
б ухга лте рии
другой
цели,
кроме
как
нахапать
и
жит ь
где -ни буд ь
под
Ростовом
в
теплом
мест еч ке
с
рылами
в
пов идле
и
еще
кое
с
чем
в
мармеладе.
Они
и
не
скрывали
этого
откро ­
венно.
Мы
же
—
глуб инка ,
затерялись
мы
в
сознаниях
рук ово­
дит ел ей
всерьез
и
надолго,
и
письма
н аши
на
п очте
подкуп­
ленная
канцелярская
крыса
перехватывала.
Думаете
не
бы ло
такого?
Было.
Все
было.
На
то
мы
и
глубинка,
а
не
показа­
тельное
хозяйство
«Вперед к коммунизму».
Идем
на
другой
день
к
Ведину.
Бутылку
несем,
у
его
же
бабы
в
до лг
взятую
под
пр оце нты.
Т ак,
м ол,
и
так,
говорим,
Паш а,
выручай,
за
деньгами
не
постоим.
Де ньги
—
п шик
с
вонью,
но
без
них
т оже
со всем
п роп адеш ь,
вы ручай ,
дру г
любез­
ный.
Рыл о
противное
у
Ведина
было,
это
каждый
тут
подтвер­
дит,
включая
его
ба бу,
иначе
не
спутывалась
бы
она
с
нашим
участковым,
тоже
хороше е
прохиндеище.
Ес ли
б
не
он,
то
и
было
бы
все
шито-крыто,
как
зимою
в
порт янке.
На м,
гов ор им,
П аша,
по
по дво де
бы
бо льшой
ту р непсу
и
капусты
то нны
две,
силосу
с тольк о
же,
не
то
пр о падем
из-за
этого
Афга нист а на
вместе
с
Громыкою,
мать
ихнюю
так.
Я
тут
всю
правду
выкладываю.
Капусты,
го во рим,
мы
н акв асим
и
как-никак
наторгуем
в
городе,
из вер нем ся
как -ни бу дь,
по
очереди
хлеб
бу дем
завозить,
поросят
под д ерж ивать
в
пр одо лже нии
зах ва та
Афганистана.
Мы,
говорим,
в
дождь
да
в
слякоть,
ког да
ни
одн а
тварь
из
до му
нос а
не
к ажет,
все
де ло
обде лае м.
Не
первый
раз
тебе
нас
выручать.
И
нам
в ыгод но
вви ду
безвыходности
м еж дуна родн ого
90

положения
и
тебе
не
накладно,
выручай,
Паша.
Только
от
те бя
теперь
помощи
жд ать
п риход ит ся,
а
не
от
Америки.
Сторговались.
Договорились.
Зап росил ,
под ле ц,
не
мало.
Мы
уперлись.
Что
ты
так
де решь
втридорога,
казенный
ведь
п роду кт,
а
не
твой,
ч его
те бе
за
горло
нас
брать ?
Скинул
слегка.
К
не му
ве дь
и
из
других
колхозов
иногда
наведывались.
Все
мы
знали,
да
пикнуть
не
смели.
Как
пикнеш ь ,
когда
у
не го
с
п ред седа теле м
и
в
городе
все
к уплены
нач аль нич ки
и
участковый
их ний
стародавний
дружок?
Ну,
обде лали
все
дело
за
две
ночи.
Дождь
лил
на
славу.
Та кой
бы
на
Троицу
—
у
Ам ерики
зер на
не
пр ишло сь
бы
поку­
пать.
Три
семьи,
думаю,
обеспечены
и
пропадайте
вы
там
п ропа дом
на
бл ижн ем
вос токе .
Вот
тут-то
и
заваливается
к
ка ждо му
из
нас
участковый.
Вертухаться,
говорит,
и
не
думайте.
Вы
у
меня
—
вот
как
схвачены.
Дав ай те
п одобру- позд ор ов у.
План
се го дня
всем
н адо
выполнять.
Вам
—
землю
ры ть,
мне
н а рушит елей
кол хозн ой
собственности
ловить.
Читайте
телефонограмму
насчет
обыска.
К уда
нам
деваться?
Верная
тюрьма
маячит
с
конф и ска­
ц ией
имущества.
Верно
вед ь,
граждане
судьи?
Толковать
стали,
у час тков ого
з алещ иват ь.
А
он
к
тому
и
д ело
ве л.
Сразу
по
пят ь сот
запросил
с
ры ла
с
пол ным
закры­
тием
де ла
и
реабилитацией.
Мы
уперлись.
Где
нам
такие
деньги,
гов орим,
взять?
Сошлись
на
250 с каждого .
Аж
кр овь
из
носов
пошла
у
нас
со
з лобы
и
разочарования.
Выпотрошил
в едь
так,
своло­
та,
что
голы е
мы
остались,
без
ка кого- либо
запаса
на
даль ­
нейшую
жизнь.
Четов
так
тот
мо т оцикл
отд ал
за
полным
неимением
наличных.
Борев
же
ба бы
своей
шаль
принес
новую.
Обидно
нам
ст ало
от
вс ей
души.
А
гла вн ое
то,
что
бабы
у
нас
б ольно
умн ые
стали.
Это ,
говорят,
он
на
п ару
с
Веди-
ным
разоряет
нас,
а
деньгами
делятся.
И
волки
сыты,
и
овцы
целы,
ли шь
мы
голопузые
сидим
и
беззащитные.
Неужто,
думаем,
такое
а смо дейско е
злодейство
допустил
Вед ин?
Неужто
че лове к
на
такое
спо собен,
когд а
до
комму­
низма
—
рукой
п ода ть?
Проверить
реши ли
обормотов.
Тогда
еще
дв ое
сторгова­
ли
у
Вед ина
к ормов ,
их
тоже
прихватил
участковый
и
тож е
под
угрозой
с уда
обчистил.
К аков о?
Те рпе ть
сил
б ольше
не
было.
Кто
такое
вытерпит?
Хот я
мн ого
мы,
надо
сказать,
н ате рпелис ь
за
св ою
колхоз­
ную
жизнь.
Много,
что
и
г ово рить!
Ост альн ое
вам
в
подробностях
известно.
Не
бу ду
их
рассказывать.
Но
само су д
наш
был
разбирательный
в
полном
смысле,
когда
прищучили
мы
га да
на
хи тром
его
пос ту.
Д уло
в
лоб
я
ему
нацелил
и
гов орю:
пр изнав айся ,
мурло!
Сг ов ори лся
с
участ­
ковым
или
нет,
ты
нас
всех
раз дел,
сволочь,
догола,
гово­
ри,
не
то
снесу
сейчас
п олбаш ки
одним
махом,
су ка
такая!
Куд а
ему
деваться
от
нашег о
благородного
суда?
При з­
нался,
га д.
91

Пи ши,
говорим,
бума гу,
чт о,
мол,
так
и
та к,
распрода­
вал
ко лхозн ое
имущество
на
па ру
с
участковым
и
с
целью
двойного
выпотрошенья
св оих
жертв.
Слово
в
слово
пиши,
т еперь
вы
сами,
проститутки,
на
крючке
у
нас
си ди те.
Зав т­
ра
чтоб
все
денежки
были
на
бочке
и
—
никакого
вертухания
не
позволим.
Та к-то
во т,
негодяй!
Написал,
трусливая
крыса.
Все
написал.
Бумага
та
в
де ле
должна
была
быть,
да
только
защитник
наш
ее
не
об на ружил.
Сг ин ула
бумага.
Сом не ний
насче т
тог о,
кто
ее
под чис ти л,
не
имею.
Участковый.
Больше
некому.
А
мы
лишь
побожиться
теперь
можем,
что
была
так ая
бума га.
Была.
Ч ерез
нее
нам
и
вышло
бы
хоть
понимание
и
немного
оправдания.
Можно
было
не
бить ,
конечно,
Ведина,
а
угрозой
обой­
т ись,
но
уж
больно
рожа
у
него
хам с кая
и
предательская.
Не
вы д ержали .
Вдар ил и
по
разочку.
Тут
он
на
свою
голову
барнаулить
начал,
чт об
дру жо к-
участковый
услышал.
Молчи,
гов орю,
раз
винова т
перед
чест­
ными
л юд ьми,
п одле ц.
Вопит
и
вопит.
Ну,
уж
тут
и
мы
сами
взъярились
не
на
шу тку
и
—
понеслась,
себя
не
пом­
ни м.
П ов торяю:
если
б
не
визжал
он
словно
его
убивают,
то
и
не
было
бы
ничего
такого
уголов ного.
Зем ли
ему
в
рот
напих али
маленько,
чт об
пожевал
землю ,
которую
сам
вроде
нас
не
пашет,
а
кровь
из
нее
пьет,
мерзавец.
И
опять
же:
че го
ему
было
задыхаться?
Пожевал
бы
се бе
земельку
и
выпл юнул .
Нечего
было,
считаю
я
лично,
задыхать­
ся,
потому
что
не
им ели
мы
цели
такой
окончательно
уб и­
ва ть
злодея,
как
перед
икон ою
Пресвятою
клянусь
—
не
имел и.
И
статью
нам
надо
заменить,
а
нас чет
председателя,
сельпо
и
участкового
навести
рев из ию
без
п од купных
ре ви зоров .
Из
тюрьмы
я
все
равно
намереваюсь
заявление
сд ел ать
в
Моск­
ву.
Из
тюрьмы
скорей
жалоба
наша
дойдет
куда
надо,
чем
из
это й
глубинки.
Зав .
п очты
то же
не
мешало
бы
сменить.
Вон
—
она
сидит.
Сп рос ите
ее,
за
ско л ько
рубчи­
ков
жалобы
в
пис ьм ах
вы дава ла
уча стков ом у
с
председателем?
А
главное:
выдали
бы
вы
прям о
сейчас
приказ
нав ест и
обыск
у
всех
этих
ли ц,
чтобы
не
успели
они
переты рит ь
кубы ш ки
свои
в
другие
места.
А
нахапано
ими
н ем ало.
Вот
и
все.
Прошу
учесть,
что
к
посевной
готовиться
надо,
удобрения
вывозить,
механизацию
спр авля ть
и
так
далее
и
поэтому
дайте
нам
наказание
по
месту
ра бо ты,
хотя
бы
да же
на
де сять
л ет.
В
дер евн е
и
так
м ужи ков
грамотных
ма ло,
все
из
глубинки
в
город
мотануть
норовят,
а
мы
для
д ела
лучше
в
дер евне
сгодимся,
чем
в
тюрьме.
В
тюрьме
сид ишь ,
х леб
только
жуешь
с
баландой,
а
в
де ревн е
работать
надо,
чтоб
земля
плодилась
и
чтобы
от
всякой
Аме ри ки
с
Афга­
нист аном
мы
не
зав ис ели
в
нашей
замечательной
стране,
пом илу йте ,
граждане
судьи!
В
другой
раз
убивать
никого
не
буд у!
92

Герман
ПЛИСЕЦКИЙ
СТИХОТВОРЕНИЯ
П УС ТЫРЬ
С
чег о
н ач ать?
С
любого
пустяка.
С
п уст ого.
С
пус ты ря
в
окне
ва гона ,
когд а
курьерский
в
п ригород
с
раз г она
и
вдруг:
ср едь
г ородс кого
костяка
—
пустое
место,
и
на
нем
—
в оро на.
Пустырь.
С
него ,
п ожалуй ,
и
нач нем .
Итак,
пу сты рь.
На
мертвой
полосе
бугров
и
сора
между
ко р пу сами,
как
шерсти
клочья
на
обле зло м
псе,
клоки
травы.
Глаза
полны
слезами.
П ри снила сь
мне
долина
Алазани
во
вс ей
своей
немыслимой
красе!
Итак ,
пус ты рь.
О пре делим
предмет.
Поскольку
пустоты
на
свете
не т,
и
даже
пустоту
между
план ет
и
ту
переполняет
звездный
св ет
—
мы
пус тыр ю
дадим
определенье:
ПРО СТРАН СТВО
БЕЗ
КРАСОТ
И
БЕЗ
ПРИМЕТ.
Не
путайте
пустыню
с
пустырем.
Пу сты рь
тосклив,
как
к р ик: «Старье берем!»
Береш ь
перо
—
и
на
пустом
листе
Пэ
тупо
упирается
в
эСТ э.
Как
ветра
в ой,
как
ржавый
клок
тр авы
—
унылый
У
и
без ысход ны й
Ы.
В
пус тын е
тоже
п усто.
Но
взамен
забора
эР
—
в
к онце
пу ст ыни
эН.
В
п уст ыне
—
С ол нце,
Небо,
Караван,
на
горизонте
—
Башни
Да льн их
Стран,
в
уме
у
правоверного
—
Кора н,
в
су ме
у
православного
—
Псалтырь...
Бог
сотворил
Пустыню!
Мы
—
Пустырь.
93

П усты рь.
Итака.
Хитрый
Одиссей,
состарившись
в
ито ге
жизни
всей,
сидит
на
бер егу ,
седой
абориген.
И
солнца
Средиземного
р ент ген
просвечивает
вековые
да ли.
У
Од исс ея
на
груд и
м ед али,
на
десять
метров
в
гл уби ну
земля
засорена
обломками
культуры:
горшк и ,
колонны,
лысые
с кульптуры ,
о статк и
стен
какого-то
Кремля...
Он
вс помина ет
блеск
протекших
д ней,
а
вкруг
не го
п ас утся,
землю
роя,
и
дружелюбно
хрюкают
герои,
обманом
превращенные
в
св иней.
Передо
мн ой
Пустырь
грядущих
лет
—
ПРОСТ РАНСТВ О
БЕЗ
КРАСОТ
И
БЕЗ
ПРИМЕТ.
Без
пастыря
бр еду
по
пус ты рю,
забывшись,
сам
с
собою
говорю .
Т акси
мимо
меня
все
в
парк
да
в
пар к. ..
А
с
дерева
ворона: «Карк!»да«Карк!»
*
**
Я
же сток ?
Ты
на
зв езды
взг ля ни:
что
на
све те
бы ть
может
жесточе?
Что-то
в
сердце
растет
в
эти
дни,
в
эти
звездные
зим ние
ночи.
Что-то
бли зкое
к
сути
самой,
к
тайне
ж изни
безвыходной
э той,
эт ой
зв ездно й
московской
зимой,
в
дни
любв и
и
хвостатой
кометы.
Этой
ж изни
неж енск ая
суть,
жестких
звезд
перв оз да нная
м ле чност ь,
эт от
Мл еч ный
сияющий
пу ть
—
семя
Бога,
про лито е
в
Вечность.
94

ПОХОРОНЫ
Неделю
душу
у гнет ала
жара,
тяж ел ая,
как
баржа.
Неделю
в
воз дух е
витало
начало
траурного
ма рша.
Протяжная
вз мыва ла
нот а
—
и
тут
же
обрывалась
тупо ,
как
будто
музыкантов
рота
натужно
прод ув ала
трубы.
И
вдруг
сег од ня
утром
грянул
о ркес тр
под
окнами
моими.
И
я
в
окно ,
как
в
яму,
глянул,
одной
но гой
уже
в
могиле.
Все
б ыло
р езким
и
подробным
под
вла ст ью
смертного
гипно за:
зернистая
толпа
за
гробом,
вдовы
надломленная
по за.
А
впер еди,
над
мостовою,
в
цветах
желтели
нос
и
щеки,
че ло
желтело
восковое
и
—
таяло
на
солнцепеке...
ВАСИЛИЙ
АЛЕКСЕИЧ
Памяти
д яди
Ты
приходил,
как
вор,
в
цековский
дом
в
отсутствии
род ит елей
партейных,
не
зан ят ый
общественным
трудом,
небритый
завсегдатай
мест
питейных.
А
в
доме
том
в
те
годы
по
ночам
стучали
в
дверь
—
то
д але ко,
то
б лизко .
Но
не
ст реля л
никт о
и
не
к рич ал:
шла
тихая
химическая
чис тка.
Пе ред
окн ом
был
Кремль.
Поверх
голов
церквей
и
всей
Пр еч ист енск ой
рут ины
я
видел:
верхолаз
вз амен
орл ов
крепил
на
башн ях
зв ез дные
рубины.
95

Ты
п риход ил
с
гитарой
за
плечом
—
свид етел ьст во м
б ес путн ости
и
дара.
О
чем
ты
пел ,
бре нча
струной,
о
че м?
Я
не
запомнил.
Я
читал
Гайдара.
О
чем
хотел
сказать?
Не
знаю
я.
О
ч ем- нибуд ь,
в
чем
мы
ду ши
не
чаем?
И
бабка
православная
моя
т ебя
поила
четвертинкой
с
ч аем.
По том
ты
сгинул,
п отон ул,
пропал
в
тех
далях,
о
которых
ду мать
зябко.
В
войну
п ришло
пи сьм ишко
на
Ура л,
и
пл ак ала
тай ком
от
ма мы
бабка.
И
все.
Навеки
выбыл
адресат,
чтоб
м ама
больше
не
стыдилась
бр атца.
З ап ом н илос ь: «свобода»
и
«штрафбат»,
«отечество», «возможность оправдаться».
И
в се.
Как
просто
спичку
пога с ить
—
п очти
как
птичку
выпустить
из
кл ет ки!
И
бабки
не т,
и
некого
сп рос ить,
а
за
окном
мелькают
п яти летк и.
Давно
все
решено,
Василий.
Но
порою
от меняются
решенья.
Мне,
в
вид е
исклю ч ения ,
дано
божественное
право
во скр ешень я.
Пусть,
кости
нам
ко леса ми
дро бя,
с
тя же лым
ск рип ом
катится
Расея
—
я
сило й
слова
о живлю
те бя,
сын
деда
моего,
сын
А лек сея!
96

Сергей
ДОВЛАТОВ
ИЗ
КН ИГИ
«СЕМЕЙНЫЙ АЛЬБОМ»
ДЯДЯ
ЛЕОПОЛЬД
В
глазах
на шего
семейства
его
жизнь
была
пок ры та
экзотиче­
ским
туманом.
Что-то
имелось
в
дя де
Лео
от
героев
Майн-Рида
и
Купера.
Долгие
годы
его
судьба
будоражила
мое
воображение.
Сейчас
это
прошло...
Одна ко
не
бу дем
заб ега ть
вперед...
У
моего
еврейского
деда
б ыло
три
сына.
(Да не смутит
вас
эта
обманчивая
былинная
нота).
З вали
сы нов ей
—
М иха ил,
Донат
и
Леопольд.
Младшему
как
будто
умышленно
д али
заморское
имя.
Словно
в
расчете
на
его
космополитическую
биографию.
Имя
Донат
—
неясного,
балтийско-литовского
происхож­
дения.
Таким
же
расплывчатым
представляется
мне
его
ныне ш­
ний
статус.
Мой
отец
в
семьдесят
лет
нам ер ен
эмигрировать
из
Росс ии.
И
мы
его
с
нет ер пением
ожидаем.
Носитель
чи сто
православного
имени,
Ми хаил ,
ско нч ался
от
т убе ркуле за
в
блокадном
Ленинграде.
Согласитесь,
имя
в
зн ачи тельн ой
мере
определяет
характер
и
даже
биографию
человека.
Анатолий
почти
всегда
—
н ахал
и
за бия ка.
Борис
—
скло нный
к
п олнот е
холерик.
Галина
—
кр иклив ая
и
вульгарная
скло чн ица.
Зоя
—
мать-одиночка.
Алексей
—
слабохарактерный
доб ряк .
В
име ни
Гри гори й
я
слышу
но ту
м ат ериал ьно го
дос татка .
В
имени
Михаил
—
глухое
пре двест ие
ранней
тра ги ческ ой
смерти.
(Вспомните
—
Лермонтов,
Коль цов ,
Булгаков...)
И
так
да лее. ..
Михаил
рос
замкнутым
и
не люд имым .
Он
писал
стихи.
Сколотил
на
Дальнем
Востоке
футуристическую
группировку.
Сам
Маяк о вск ий
написал
ему
у мер енно
брезгливое,
дружес кое
письмо.
У
м оего
от ца
есть
две
книги,
нап ис анные
ст арш им
бр ат ом.
Од на
называется
—
«Му-у-у-».
Вт орое
название
забыл.
В
нем
участвует
сложная
алг ебр аич еская
ф орм ула.
Стихи
довольно
неле пые .
О дно
лир иче ско е
стихотворение
97

заканчивалось
так:
Я
весь
дрожал,
и
мне
хот ело сь,
Об
стенку
лоб
ра збив
—
упасть...
В
сохранившейся
р ецензии
на
эту
кни гу
мне
запомнилась
грубая
фраза:
«Пошли дурака Богу молиться,
он
и
лоб
разобьет!»
Михаил
был
необычайно
замкнутым
человеком.
Родственни­
ки
да же
не
подозревали,
чем
он
занимается.
Однажды,
уже
взрослыми
л юдь ми,
Донат
и
Михаил
с толкнули сь
за
кулисами
Брянского
летнего
т еат ра.
Как
вы ясн илос ь,
братья
участвовали
в
одн ой
эстрадной
программе.
До нат
был
куплетистом.
Михаил
выступал
с
художественным
чтением.
Старшие
б ратья
тянулись
к
литературе,
к
искусству.
Млад­
ший,
Леопольд,
с
д етс тва
шел
иным,
бол ее
надежным
пу тем.
Леопольд
рос
аферистом.
В
ч етырн адц ать
лет
он
спе кули ро вал
куревом
на
террито­
рии
владивостокского
п орта.
Покупал
у
иностранных
м оряк ов
сигары
для
н очно го
ресторана
братьев
Уриных.
Затем
пере­
шел
на
чулки
и
косметику.
Есл и
требовалось,
сопровождал
иностранцев
в
пу блич ный
дом
на
Косой
улиц е.
Параллельно
боксировал
в
атлетическом
клуб е
«Икар».
А
по
воскресеньям
играл
на
трубе
в
город ском
саду.
К
восемнадцати
годам
Ле опо льд
осуществил
сво ю
первую
настоящую
аферу.
Дело
б ыло
т ак.
В
один
из
центральных
магазинов
города
за шел
унылый
скромный
юноша.
В
руках
его
бы ла
обе рн утая
мятой
га зе той
скрипка.
Юноша
обратился
к
в ладе льцу
магазина
Танакису:
—
На
улице
ливень.
Боюсь,
моя
ск рипк а
намокнет.
Не
мо гу
ли
я
временно
оставить
ее
здесь?
—
Почему
бы
и
не т,
—
равнодушно
о тв етил
Та накис.
Час
спуст я
в
магазин
явился
нарядный
иностранец
с
огром­
ным и,
подозрительно
рыжими
усами.
Долго
разглядывал
вы ставл енные
на
полках
колониальные
товары.
Зат ем
п рот янул
руку,
откин ул
м ятую
газету
и
вос клик нул :
—
Не
может
бы ть!
Это
сон !
Разбудите
ме ня!
Какая
уд ача
—
подлинный
Страдивари!
Я
п оку паю
эту
вещь!
—
Она
не
продается,
—
сказал
Т анакис.
—
Но
я
готов
заплатить
люб ые
деньги!
—
Мне
о чень
жаль. . .
—
Пятнадцать
тысяч
налич ными!
—
Поверьте,
я
весьма
сожалею,
месье.
—
Двадцать!
—
выкрикнул
и нос тран ец.
Тан ак ис
слегка
п ороз ове л.
—
Я
пог овор ю
с
владельцем...
—
Вы
п олучит е
щедры е
комиссионные.
Это
же
настоящий
Ст рад ивари!
О,
не
будите,
не
будите
ме ня!..
Вскоре
появился
бледный
юноша.
—
Я
пришел
за
скрипко й.
—
Про д айте
ее
м не,
—
сказал
Та на кис.
—
Не
мо гу,
—
печально
ответил
юноша.
—
Это
пода рок
98

м оего
дедушки.
Е дин ст венная
ценная
вещь ,
которой
я
обладаю.
—
Я
заплач у
две
ты сячи
наличными.
Юноша
чуть
не
ра спла калс я.
—
Я
действительно
нахожусь
в
с т есненных
обстоятельствах.
Эти
деньги
при шлис ь
бы
мне
очень
кс тати.
Я
бы
поехал
на
воды,
как
рекомендовал
мне
доктор
Шварц.
И
все-таки
—
не
могу...
Это
подарок...
—
Т ри,
—
сказал
владелец
магазина.
—
Увы,
не
могу.
—
Пять!
—
ря вк нул
Та нак ис.
Он
хорошо
считал
в
уме.
«Я дам пять тысяч этому
мальчишке.
Иностранец
запл ати т
мне
двадцать
плюс
комис­
сио нные.
Итого...»
«Дедушка,
прости,
—
хныкал
юноша.
—
Обстоятельства
вынуждают
меня
пойти
на
эт от
шаг!»
Танакис
уже
отсчитывал
деньги...
Юноша
п оце ловал
скрипку.
Затем,
п очти
рыдая,
уд алилс я.
Т анак ис
довольно
по тир ал
р уки ...
За
угл ом
юноша
остановился.
Тща тельно
пересчитал
день г и.
Затем
выну л
из
кармана
ог ро мные
рыжи е
у сы.
Б росил
их
в
канаву
и
зашагал
прочь...
Чер ез
несколько
месяцев
Ле опол ьд
бежал
из
дома.
В
т рюме
океанского
пар оход а
достиг
Ки тая.
В
пу ти
его
укусила
крыса.
Из
Китая
он
направился
в
Европу.
Об ос нова лся
почему-то
в
Бельгии.
Суровый
дед
Исаак
не
читал
его
откры ток.
—
Малхамовес,
—
говорил
дед,
—
пере
одом.
И
как
будто
забыл
о
су щест в ов ании
Леопольда.
Бабка
тайно
пла ка ла
и
моли лас ь.
—
В
этой
Бельгии,
навер ное ,
с плошны е
гои,
—
твердила
она.
Прошло
несколько
ле т.
Опустился
железный
занавес.
Известия
от
Леопольда
доходить
п е реста ли.
Зат ем
при еха л
нек ий
Моня.
Жил
у
деда
с
бабкой
неделю.
Сказал,
что
Ле опол ьд
идет
по
торговой
части...
Моня
во сх ищ ался
размахом
пятилеток.
Ра спе в ал: «Наш
па ров оз
вперед
ле ти.. .»
При
этом
был
я вно
невоспитанным
человеком.
Из
уборной
ора л
на
всю
кв арт иру:
—
Папир!
Папир!
И
ба бка
совала
ему
в
щель
газе ту.
Затем
Моня
уехал.
Вскоре
деда
расстреляли,
как
б ел ьгий ского
шпи он а.
О
младшем
сы не
забыли
на
цел ых
двадцать
лет.
В
шестьдесят
первом
год у
мой
отец
случ айно
за шел
на
Центральный
телеграф.
Разговорился
с
одной
из
чиновниц.
Узнал,
что
зд есь
имеются
адр еса
и
те лефон ы
в сех
столичных
городов.
Р аскры л
телефонную
книгу
Брюсселя
на
«М» .
И
нем едл енно
обнаружил
свою
довольно
редкую
фа ми лию.
—
Я
могу
зака зать
разговор?
—
Разумеется,
—
был
ответ.
Через
три
минуты
дали
Брюссель.
Знакомый
гол ос
четко
произнес:
99

—
Хелло!
—
Леопольд!
—
за кри чал
мой
оте ц.
—
Подож ди ,
До дик,
—
сказал
Леопольд,
—
я
выключу
телевизион...
Братья
начали
переписываться.
Леопольд
писал,
что
у
н его
ес ть
жена
Хел ена ,
сын
—
Романо
и
до чь
—
Моник.
А
также
пу дель ,
которого
зовут
Игорь.
Что
у
не го
«свое дело».
Что
он
торгует
пишу щими
машинками
и
бумагой.
Что
бума га
дорожает,
и
это
его
вполне
устраивает.
Что
инфл я ция,
тем
не
менее,
почти
ра зорил а
его .
Свою
бедность
Леопольд
изображал
довольно
красочно:
«... Мо и
дома
н уж даются
в
ремонте.
Автомобильный
па рк
не
обновлялся
четыре
года...»
Письма
моего
отц а
зв уч али
куда
боле е
радужно:
«...Я
—
литератор
и
режиссер.
Жи ву
в
небольшой
уютной
квартире.
(Он имел в виду свою перегороженную фанерой
комнатушку).
Моя
ж ена
уехала
на
машине
в
Приб а лти ку.
(Действительно,
жена
мо его
от ца
ез дила
на
профсоюзном
автобусе
в
Ригу
за
колготками).
А
что
такое
инфляция,
я
даж е
не
знаю...»
Мой
отец
завалил
Леопольда
сувенирами.
Отослал
ему
целую
флотилию
деревянных
ло жек
и
мисок .
Мельхиоровую
копию
самовара,
принадлежавшего
Льву
Толстому.
Неско л ько
фигурок
из
уральских
самоцветов.
Юбилейное
издание
«Кобза­
ря»
Ш ев ченко
раз мером
с
надгробную
плиту.
А
также
изделие
под
названием
—
«Ковчежец бронзированный».
Леопольд
откликнулся
белоснежным
носовым
платком
в
красивой
упаковке.
Зат ем
выслал
отцу
трикотажную
майку
с
надписью:
«Эдди Шапиро,
колеса
и
пок ры шки ».
Мой
отец
не
сдавался.
Он
позвонил
зна ко мому
инструк­
тору
горкома.
Раздобыл
по
блату
у никал ьн ый
сувенир.
А
имен­
но
—
сахарную
голову.
Килог ра мм ов
на
восемь.
В
голубой
сатинированной
бум аге .
Этакий
снаряд
шес ти дюй мовог о
калиб­
ра.
И
надпись
с
я тями: «Торговый дом купца первой
гильдии
Елпи д и фора
Фомина».
Знакомого
инструктора
пришлось
напоит ь
коньяком.
Уни­
кальный
су вен ир
был
выслан
Л еоп ольду.
Через
два
месяца
—
извещение
на
пос ылку.
Вес
—
десять
с
половиной
килограммов.
Пошл ина
—
ше стьд е сят
восемь
руб­
л ей.
Мой
отец
н еобы ча йно
в озбуди лс я.
Идя
на
почту,
фанта­
зировал:
«Магнитофон. ..
ду б ленк а...
вис ки. ..»
—
Сколько,
по- тв ое му,
ве сит
ду бленка?
—
Ки лог ра мма
три,
—
отвечал
я.
—
Зна чит ,
он
выслал
три
ду блен ки...
Служащий
главпочтамта
вы нес
т яж елый
ящик.
—
Возьмем
такси,
—
сказал
отец .
Наконец
мы
пр иехал и
домой.
От ец,
нервно
посмеиваясь,
до­
ста л
стамеску.
Фа нер ная
кры шка
с
визгом
отделилась.
100

—
Идиот!
—
простонал
мой
отец.
В
ящике
мы
обн аружи л и
десять
килограммов
же лтов а того
сахарного
песка...
Чер ез
восемь
лет
нам
с
матерью
пришлось
эмигрировать.
Мы
оказались
в
Австрии.
Хозяин
гост иниц ы
—
Рейнх ар д
был
оч ень
любезен
по
отношению
к
н ам.
Каждое
ут ро
нам
подавали
чай
с
теплыми
булочками
и
джемом.
Каждое
утр о
хозяин
неизменно
спраши­
ва л:
—
Же лае шь
рюмку
водк и?
Кроме
того,
он
дал
нам
радиоприемник
и
эл ект рич ес кий
то ст ер.
По
вечерам
мы
иногда
бе седов али
с
ним.
Я
узна л,
что
Рейнхард
пере брал ся
из
восточного
сектора
на
З апад.
Что
он
—
инженер-строитель.
Что
работа
в
гостинице
тя го тит
ег о,
хоть
и
приносит
немалый
дохо д.. .
—
Ты
жен ат?
—
спр ос ил
я.
—
Э рика
живет
в
Зальцбурге.
—
Ес ть
мне ние ,
что
бра к
на
грани
развода
самый
долго­
вечный.
—
Я
уже
перешел
эту
грань .
И
все-таки
женат...
Ты
удивлен?
—
Нет,
—
сказал
я.
—
Ты
состоял
в
п артии ?
—
Н ет.
—
Ав
комсомоле?
—
Да.
Это
получилось
автоматически.
—
Я
понимаю.
Тебе
нравится
Запад?
—
По сле
тюрьмы
мне
все
нравится.
—
Мой
отец
был
арестован
в
сороковом
году.
Он
наз ывал
Гитл ер а
«браун швайне» .
—
Он
был
коммунист?
—
Нет .
Он
не
был
комми.
И
д аже
не
был
красным.
Просто
—
образованный
че ловек .
Знал
латынь...
Ты
знаешь
ла тын ь?
—
Нет.
—
И
я
не
зн аю.
И
дети
мои
не
бу дут
знать.
А
жа ль. ..
Я
думаю,
ла тынь
и
Род
Стюарт
несовместимы.
—
Кто
такой
Род
С тюар т?
—
Один
ш изо фр еник
с
гитарой.
Желаешь
рюмк у
во дки?
—
Давай.
—
Я
прин ес у
сэндвичи.
—
Это
лишнее.
—
Ты
пр ав. ..
Из
В ены
я
нап ис ал
Л е оп ольду.
Мой
дя дя
поз вон ил
в
гостиницу.
Сказал,
что
прилетит
в
ко нце
недели.
Точнее
—
в
субботу.
Остановится
в
«Колизеуме».
Просит
меня
в
суб боту
не
зав тра кать .
—
Я
угощу
тебя
в
хорошем
рес тора не ,
—
сказал
он...
Рано
утром
я
сидел
в
холле
«Колизеума».
Выглядела
101

эта
гостиница
куда
ш ика рнее
нашей.
По
за лу
разгуливали
изысканные
соба ки.
Гардеробщик
был
похож
на
киноактера.
Ровн о
в
одиннадцать
спустился
д ядя.
Я
сра зу
у знал
его.
Леопольд
был
так
похож
на
моего
отца
—
высокий,
элегантный,
с
красивыми
искусственными
зубами.
Рядом
шла
моложавая
женщина.
Я
з нал,
что
должен
об нять
этого,
в
су щно сти,
незнакомого
человека.
Мы
обн яли сь.
Я
поцеловал
Хелене
рук у,
в
кото рой
она
держала
зонтик.
—
До
чего
ты
огромный,
—
закри ча л
дядя,
—
а
где
мама?
—
Она
нездорова.
—
Как
жал ь.
Я
вид ел
ее
фотографии.
Ты
очень
похож
на
ма ть. ..
Я
протянул
ему
сверток.
Там
б ыла
икра ,
дер ев янн ые
матрешки
и
холщ ов ая
скатерть.
—
Спасибо!
Мы
оставим
в ещи
у
пор ть е.
Я
то же
имею
под а рки
для
вас...
А
сейчас
мы
пойд ем
в
ресторан.
Ты
любишь
рестораны?
—
Как-то
не
задумывался.
—
Там
приятная
музыка,
кр асив ые
же нщины.. .
Твоя
мать
—
красивая
женщина.
Вы
очень
пох ож и...
Мы
шли
по
направлению
к
центру.
Леопольд
говорил,
не
умолкая.
Хел ена
мол ча
улы бала сь .
—
Посмотри,
с кольк о
маш ин!
Ты
когда-нибудь
видел
заграничные
ма ш ины?
—
В
Ле ни нгра де
много
туристов...
—
Вена
—
ма ле нький
горо д.
Да
и
Брюссель
то же.
В
Америке
машин
гораздо
б ольше .
А
как ие
там
магазины!
В
Ленин­
граде
ест ь
бо льши е
магазины?
—
Магаз ин ы-то
есть,
—
гов орю .
—
Ка кой
же
ты
огро мны й!
Т ебя,
наверное,
любят
жен­
щины?
—
Это
скоро
выяснится.
—
Я
понима ю.
Твоя
жена
в
Ам ер ике.
Мы
посетили
ее
в
Риме.
У
нее
был
пластик
вместо
сумочки.
Я
подарил
ей
хорошую
сумку
за
шестьдесят
долларов...
Стоп!
Здесь
мы
по завт р акае м.
По- мое му,
это
хороший
ресторан.
Мы
вошли,
раз де лис ь,
се ли
у
окна.
Заиг рала
негромкая
музыка
общего
типа.
Красивых
женщин
я
что-то
не
зам ет ил.
—
Заказывай
в се,
что
хоче ш ь,
—
предложил
Леопольд,
—
может
быть,
ст ейк
или
дичь?
—
Мне
все
равно.
На
ва ше
усмотрение.
—
Говори
мне,
пожалуйста
—
ты.
Я
же
твой
дядя .
—
На
твое
ус м отрен ие.
—
Что-нибудь
из
деликатесов?
Ты
лю бишь
деликатесы?
—
Вот
не
знаю...
—
Я
очень
лю блю
деликатесы.
Но
у
меня
бол ьн ая
печень.
Я
закажу
тебе
рыбный
пашт ет
и
нем но го
спаржи.
—
Отли чно.
—
Что
ты
будешь
пит ь?
102

—
Мож ет
бы ть,
водку?
—
Слишком
ран о.
Я
думаю
—
белое
в ино,
или
чай.
—
Ча й,
—
сказал
я.
—
И
фисташковое
м ороже ное .
—
Отлично.
—
Что
ты
б удешь
пить?
—
обратился
Леопольд
к
ж ене.
—
Водку,
—
ск аза ла
Хелена.
—
Чт о?
—
переспро сил
Леоп ольд .
—
Водку,
—
повторила
она.
Подошел
официант,
че рнов оло сый ,
коренастый,
наверное
—
ю госла в
или
венгр.
—
Это
мой
племя нник
из
Ро ссии,
—
сказал
Леопольд.
—
Мом е нт,
—
пр оиз нес
о фициант .
Он
исчез.
Внезапно
музыка
стихла.
Раздал о сь
легкое
шипение.
Затем
я
ус лыша л
надоевшие
а ккорд ы
«Подмос­
ков ных
вечеров».
Появился
официант.
Его
физиономия
си яла
и
лосн ила сь.
—
Благодарю
ва с,
—
сказал
я.
—
Он
получит
хор ош ие
чаевые,
—
шепнул
мне
Леопольд.
Офи циант
пр инял
заказ.
—
Да,
я
чуть
не
забыл,
—
воскликнул
Леопольд,
—
скажи,
как
умерли
мои
род ите ли?
—
Дед а
арестовали
перед
во йно й.
Бабка
Рая
ум ерла
в
сорок
шестом
году.
Я
ее
нем ног о
помню.
—
Ар ес тов али?
За
что ?
Он
был
про тив
коммунистов?
—
Не
думаю.
—
За
что
же
его
арестовали?
—
Просто
так...
—
Боже,
ка кая
ди кая
страна,
—
глухо
выго во рил
Лео­
поль д,
—
об ъя сни
мне
что-нибудь...
—
Бою сь,
что
не
сумею.
Об
этом
н аписал и
де сят ки
книг.
Леопольд
вытер
платком
глаз а.
—
Я
не
могу
чи тать
книги.
Я
слишком
много
работаю...
Он
ум ер
в
тюрьме?
Мне
не
хотелось
говорить,
что
де да
расстреляли.
И
М оню
я
не
стал
упо мина ть.
Зачем?...
—
Ка кая
ди кая
страна!
Я
был
в
Америке,
Израиле,
объездил
всю
Европу...
А
в
Ро ссию
не
поеду.
Там
шахматы ,
балет
и
«черный ворон» .. .
Ты
любиш ь
ша х маты?
—
Не
очень.
—
А
балет?
—
Я
в
нем
ма ло
разбираюсь.
—
Это
какая-то
чепуха
с
пр ив иде ния ми,
—
сказал
мой
дядя.
Потом
спросил:
—
Твой
оте ц
хо чет
ехать
сюд а?
—
Я
надеюсь.
—
Что
он
будет
здесь
делать?
—
Стареть.
В
Ам ер ике
ему
дадут
неб ольшую
пенсию.
—
На
эти
деньги
трудно
жить
в
с вое
удо во льст ви е.
—
Не
пропадем,
—
сказал
я.
—
Твой
от ец
романтик.
В
детстве
он
мн ого
читал.
А
я
—
наоборот
—
рос
со вер шенно
здоров ы м.. .
Хорошо,
что
ты
103

пох ож
на
ма ть.
Я
в идел
ее
ф отогра фи и.
Вы
очень
похожи...
—
Нас
даж е
часто
пута ют,
—
сказал
я.
Официант
пр инес
моро же ное .
Дядя
по ни зил
голос:
—
Если
те бе
нужны
деньги,
скажи.
—
Нам
хв ата ет.
—
И
все-таки,
если
понадобятся
де ньги,
сообщи
мне.
—
Хорошо.
—
А
теперь
да вайт е
осмотрим
город.
Я
возьму
такси...
Что
мне
нравилось
в
дя де
—
п ере двиг ался
он
стреми­
тельно.
Где
бы
мы
не
оказывались,
то
и
дел о
повторял:
—
Ск оро
буд ем
обедать.
Обедали
мы
в
центре
город а,
на
тер асс е.
Играл
венгерский
ква рт ет.
Дя дя
эле ган тно
и
ми ло
потанцевал
с
жено й.
Потом
мы
замети ли ,
что
Хелена
у стал а.
—
Едем
в
отель,
—
сказал
Леопольд,
—
я
и мею
подарки
для
т ебя.
В
г остин иц е,
улучив
мо мент ,
Хелена
шепнула:
—
Не
сер дись .
Он
добрый,
хот ь
и
примит ивный
человек.
Я
ужа сно
растерялся.
Я
да же
не
знал,
что
она
гов орит
по- р ус ски.
Мне
захотелось
пого во рит ь
с
ней.
Но
было
по здно.
Домой
я
вернулся
о коло
семи.
В
руках
у
меня
был
паке т.
В
нем
т ихо
б уль кал
оде колон
для
мамы.
Г алс тук
и
запонки
я
пол ожил
в
карман.
В
холле
было
пусто.
Рейнх ар д
возился
с
калькулятором.
—
Я
хочу
з ам енить
линолеум,
—
сказал
он.
—
Н е плохая
мысль .
—
Давай
выпь ем .
—
С
удовольствием.
—
Рюмки
взяли
пар ни
из
чешского
землячества.
Ты
мо­
же шь
п ить
из
бу ма жных
стаканчиков?
—
Мне
случалось
пит ь
из
ф утля ра
для
оч ков.
Рейнхард
ува жите л ьно
приподнял
брови.
Мы
выпили
по
стакану
бренди.
—
Можно
здесь
и
пере ноч е вать ,
—
сказал
он,
—
только
диваны
узкие.
—
Мне
доводилось
спат ь
в
гинекологическом
кре сле .
Рейнхард
п огляд ел
на
меня
с
еще
большим
ув аж ение м.
Мы
сно ва
выпили.
—
Я
не
буду
меня ть
линолеум,
—
сказал
он.
—
Я
пере­
думал.
Я
пе реду м ал,
ибо
мир
обречен.
—
Это
верно,
—
сказал
я.
—
Семь
ангелов,
имею щие
семь
труб,
уже
приго то вил ись. ..
Кто -то
п остуча л
в
дверь.
—
Не
открывай,
—
сказал
Рейн хар д.
—
Это
ко нь
бледный...
И
вс адник,
которому
имя
—
смерть...
Мы
сн ова
в ып или.
—
Пора,
—
г ово рю,
—
мама
волнуется.
—
Будь
здоров,
—
с
трудом
выг ово рил
Рейнх а рд,
—
чао.
И
да
здравствует
с он!
Ибо
сон
—
это
бездеятельность.
А
б ез­
деятельность
—
единственное
нравственное
с остоя ние .
Любая
жизнедеятельность
—
ес ть
гниен ие.
Ч ао!..
104

—
Прощай,
—
сказал
я,
—
жизнь
абс ур дна!
Жизнь
абсурдна
уже
потому,
что
немец
мне
ближе
род ного
дя ди. ..
С
Р ей нха рдом
мы
по сле
этого
в иде лись
еж едн ев но.
Честно
гов оря,
я
даже
не
знаю,
как
он
проник
в
это т
рассказ.
Речь-то
шла
сов сем
о
другом
человеке.
О
мое м
д яде
Лео...
Да,
линолеум
он
все-таки
з аменил ...
Леопольда
я
б ольше
не
вид ел.
Некоторое
время
пер е­
писыв ался
с
н им.
Затем
мы
уехали
в
Штаты.
Переписка
за глохла.
Надо
бы
послать
ему
открытку
к
Рождеству...
ТЕТКИН
МУЖ
—
АРО Н
Биография
моего
дя ди
Арона
полностью
отражает
исто р ию
нашего
государства.
Сначала
он
был
гимназистом.
Потом
—
революционным
студентом.
Потом
—
недолгое
время
—
красноармейцем.
А
еще
раньше,
мес яца
три,
как
это
ни
фантастически
зв учит
—
белополяком...
Затем
он
п ос тупил
на
раб фак .
Затем
ст ал
нэпманом
и,
ка жет ся,
временно
раз бог ат ел.
Затем
ко го-т о
ра скул ачи ва л.
Затем
он
чистил
ря ды
партии.
Затем
его
самого
выч ис тили.
За
то,
что
он
был
нэпма ном ...
На
собрании
мой
дядя
пр оизнес
речь.
Он
с ка зал:
—
Если
вы
меня
ис кл ючи те,
я
должен
буду
р а ссказать
об
эт ом
жене.
А
моя
жен а
в
настоящее
время
беременна.
Сообщение
ого рчи т
ее.
Что
м ожет
при ве сти
к
трагическим
последствиям.
Короче,
решайте
са ми. ..
Товарищи
подумали
и
р ешили :
«Исключить!»
Затем
е го,
пра в да,
восстановили.
Бол ее
то го,
он
не
сел
даже
в
38 году.
Что
в
известном
смысле
компрометирует
человека...
Зат ем
мой
дя дя
ст ал
а дминист рат ивн ым
работником.
Он
был
директором
чего -т о.
Или
зам естит елем
директора
по
какой-то
части...
Ста лина
мой
д ядя
обожал.
Обожал
как
н е путев ого
сына.
В идя
его
недостатки.
Пластинки
с
речами
генералиссимуса
хранились
в
кра сны х
альбомах.
Бы ли
такие
альбомы
со
ш нурка ми
и
рельефным
портретом
вождя...
Когда
Сталин
оказался
бандитом,
мой
дя дя
искренне
горе вал .
Затем
он
п олюби л
Мал ен ков а.
Он
говорил,
что
Маленков
инже нер.
Когда
Маленкова
сняли,
он
п олюби л
Булганина.
В
любви
к
Булганину
имелся
запретный
оттенок.
Б улга нин
обладал
105

внешностью
захолустного
доре в олюц ион ного
полицмейстера.
А
мой
дядя
родом
был
как
раз
из
захолустья,
из
Ново­
российска.
Возможно,
он
честно
любил
Булгани н а,
напоми­
навшего
ему
идолов
д етств а.
Затем
он
любил
Хр ущ ева.
А
когда
Хрущева
снял и,
мой
д ядя
утратил
любов ь.
Ему
надоело
зря
расходовать
свои
чувства.
Он
решил
полюбить
Ленина .
Лени н
давно
умер
и
снять
его
невозможно.
Д аже
замарать
как
следует,
и
то
нелегко.
А
зна ч ит,
не воз мо жно
от нять
любовь...
При
этом
мой
д ядя
как-то
идейно
распустился.
Он
полюбил
Ленина,
а
такж е
п олюб ил
Солженицына.
Прочи т ал
его
рассказы
и
одобрил.
Сахарова
он
тоже
п олюб ил.
Главным
о браз ом,
за
то,
что
С аха ров
изобре л
водородную
бом бу.
Однако
не
спил ся,
а
борется
за
правду.
Брежнева
мой
д ядя
не
любил.
Б р ежнев
каз ался
ему
временным
явлением.
(Что не подтвердилось)...
В
по сл едние
годы
ж изни
он
был
чуть
ли
не
диссидентом.
Но
диссидентом
умеренным.
Вл асо ва
не
признавал.
Солжени­
цына
уважал
выб ор оч но.
Брежневу
мой
дядя
пос ыла л
анонимные
записки.
Он
писал
их
в
сберегательной
кассе
фи оле т овыми
ч ер нил ами.
К
тому
же
левой
рукой
и
пе ча тными
бу квами .
Записки
бы ли
корот­
кие.
Например:
«Куда ведешь Россию,
монстр?»
И
п одпис ь:
«Генерал Свиридов».
Или:
«БАМ
—
это
ф ик ция!»
И
п одпис ь:
«Генерал Колюжный» .
Иногда
он
пользовался
художественной
формой:
«Твои брови
Жаждут
крови!»
И
подпись :
«Генерал Нечипоренко»...
Дядя
хотел
ве рн уться
к
истокам
ленинизма.
Я
же
не
хоте л.
Вот
мы
и
руга лись
без
к онца.
Ур о вень
по лем ики
был
нев ысо к.
—
Провокатор,
сифилитик
и
немецкий
шпи он,
—
говорил
я
о
Ле нине .
—
Свят от ат ец
и
болван!
—
реагировал
д ядя
уже
в
мой
ад рес.
Мы
затрагивали
довольно
узк ий
круг
те м:
суд
Линча,
падение
нравов,
вьетнамская
эпопея...
Мой
дядя
у жасно
сер дил ся:
—
Фашист,
—
кричал
он
ин огд а,
—
матерый
власовец!...
И
в друг
мой
дядя
умер.
Вернее,
тя жело
з абол ел.
И
решил,
что
ему
п ора
умирать.
Ему
б ыло
76 лет.
—
Вызовите
Сережу,
—
попросил
он.
Я
сразу
же
приехал.
Дядя
лежал
на
высо ких
поду шках ,
худой
и
бледный.
Он
поп росил
всех
у йти
из
комнаты.
—
Сер гей,
—
очень
ти хо
произнес
мой
дядя,
—
я
умираю...
Я
молчал.
106

—
Я
не
бо юсь
смерти,
—
продолжал
мой
дядя.
Он
выждал
паузу
и
заговорил
снова:
—
Я
честно
заблу ждал ся. ..
Мучит ел ьно
переживал
сво и
ошибки...
И
вот,
что
я
понял.
Те
с вят ыни,
под
знаком
которых
я
жил ,
оказались
ложными...
Я
пот ерп ел
идейный
крах...
Д ядя
попросил
вод ы.
Я
поднес
чашку
к
его
губам.
—
С ер гей,
—
продолжал
мой
дядя,
—
я
всегда
р угал
теб я.
Я
ругал
тебя,
потому
что
боялся.
Я
боялся,
что
теб я
арестую т .
Ты
очень
невоздержан.
Я
ругал
тебя,
но
внутренне
был
согласен.
Ты
должен
меня
понять.
С орок
лет
в
этой...
(тут дядя грязно выругался)
па рти и.
Ше стьд еся т
лет
в
этом...
(тут дядя повторил ругательство)
государстве...
—
У спок ойся ,
—
сказал
я.
—
Превратили
меня
в
шлюху,
—
за кончи л
дядя.
Он
сделал
усилие
и
п род олжа л:
—
Ты
всег да
был
пр ав.
Я
возражал,
потому
что
боялся
за
тебя.
Прос ти.. .
Он
заплакал.
Мне
ст ало
оче нь
жал ь
его.
Но
тут
пришли
медработники
и
увезли
д ядю
в
бо ль ницу.
Моего
дядю
увезли
в
обы кнов е нную
б ольни цу.
Те тка
думала,
что
его
увезут
в
Свердловскую.
—
Ты
же
стар ый
большевик,
—
го во рила
о на.
—
Н ет,
—
возражал
мой
дя дя,
—
я
не
старый
больше ви к .
—
То
е сть
как?
—
Старый
большевик
—
кон крет ное
понятие.
Старый
боль­
шевик
—
это
кто
вступил
до
тридцать
пятого
года.
А
я
вст у пил
нескол ь ко
позже.
Тетка
не
могла
поверить.
—
Зн ачи т,
ты
не
стар ый
бо л ьше вик?
—
Не т.
—
Все
равно,
может
и
т ебе
что-нибудь
полагается?
—
гов ори ла
она.
—
Возможно,
— соглашался
д ядя,
—
возможно,
и
мне
что -то
полагается.
На при мер,
яблоко...
Короче,
моего
дядю
увезли
в
обы кно вен ную
больницу.
Когда
его
осм атр ивал
леча щий
врач,
дядя
спро сил :
—
Доктор,
вы
ф ронтов и к?
—
Да,
—
от вет ил
врач,
—
я
фронтовик.
—
Ия
фро нт ов ик,
—
сказа л
мой
дядя,
—
от ве тьте
ч ес тно,
как
фронтовик
ф ронтов ик у,
до лго
ли
я
п ролеж у
в
больнице?
—
При
б ла го прия тном
ходе
соб ыт ий
—
месяц,
—
отв етил
врач.
—
А
при
неб лаг оприя тном ,
—
у смех ну лся
дядя,
—
значи­
тельно
ме ньш е ?...
Он
пролежал
в
больнице
недели
тр и.
А
потом
выздоровел.
И
его
приве зли
домой.
Я
его
ср азу
же
навестил.
Мой
дядя
ка зал ся
печальным
и
т ихим.
Словно
об рел
каку ю-то
высшую
мудрость.
Однако,
к огда
я
упомянул
Че
Гевару,
дя дя
насторожился.
—
А вант юр ист
и
г ангс тер,
—
сказал
я.
107

—
Тун еяд ец
и
болван!
—
ре аги ров ал
дя дя.
И
дальше,
с
огромным
подъемом:
—
Назови
мне
б лагую
идею,
л еж ащую
вне
коммунизма!...
Тут
он
неожиданно
прервал
св ою
речь.
Очевидно,
вс по мнил
наш
предсмертный
разговор.
Вин ова то
покосился
на
мен я.
Я
промолчал.
С
тех
пор
мы
час то
ви дел ись
и
неизменно
ругались.
Дядя
проклинал
рок-музыку,
невозвращенца
Барышникова
и
ген е­
рала
Андрея
Власова.
Я
—
бесплатную
м еди цину , «Лебединое
озеро»
и
Дзержинского.
Потом
мой
д ядя
снова
за боле л.
—
Вызовите
Сережу,
—
попросил
он.
Я
сразу
же
приехал.
Дядя
выгля де л
о суну вшимся
и
бледным.
На
табуретке
у
его
изголовья
стояли
бесчисленные
фл ак оны.
Там
же
инти мно
розовела
вставная
че лю сть.
—
Се ргей,
—
глухо
произнес
мой
дя дя.
Я
погладил
его
руку.
—
У
меня
к
тебе
огромная
прос ьба.
Дай
сл ово,
что
выполнишь
ее.
Я
кивну л.
—
Задуши
меня,
—
п опроси л
дя дя.
Я
растерянно
мол ча л.
—
Мне
н адое ло
жит ь.
Я
не
вер ю,
что
коммунизм
м ожет
быт ь
построен
в
одн ой
стране.
Я
скатился
в
болото
троцкизма.
—
Не
думай
об
этом,
—
сказал
я.
—
Ты
готов
выполнить
мою
п рос ьб у?..
Я
вижу,
ты
колеблешься...
Конечно,
я
мог
бы
принять
дв адца ть
таблеток
снотворного.
У вы,
это
далеко
не
всегда
приводит
к
смерти...
А
есл и
меня
разобьет
пара лич ?
И
я
стану
для
вс ех
еще
более
тяжкой
обузой?
Поэтому
я
и
вын уж ден
был
к
те бе
обратиться...
—
Перестань,
—
сказал
я,
—
перестань...
—
Я
отблагодарю
тебя,
—
сказал
мой
дядя,
—
я
завещаю
тебе
с оч инения
Ленина.
Отнеси
их
в
макула ту ру
и
пом еняй
на
«Буратино». ..
Но
сначала
заду ши
меня .
—
Перестань,
—
сказал
я.
—
Кругом
злоба
и
глу пос ть,
—
сказал
мой
дядя,
—
правды
нет...
—
Знаешь,
отчего
я
мучаюсь?
—
продолжал
он,
—
ко гда
мы
жили
в
Н ов оросс ий ске,
там
был
забор.
Высокий
к ор ич невый
за­
бо р.
Я
каждый
день
п роход ил
мимо
эт ого
забора.
А
что
б ыло
внут р и,
не
знаю.
Не
спросил.
Я
не
думал,
что
это
важно...
Как
бессмысленно
и
глупо
пр ожи та
жи знь !...
Зн ачи т,
ты
отказываешься?
—
Перестань,
—
сказал
я.
Дядя
о тв ерн улся
и
замолчал.
Через
две
недели
он
выздоровел.
И
мы
снова
ужасно
п осс орили сь.
—
Пойми!
—
кричал
мой
д ядя.
—
Идея
коммунизма,
ском­
пр ом ет иро ванная
бездарными
адептами,
по-прежнему
гени аль на!
Недаром
ком м уни сти ческ ую
и де ологию
разделяют
миллионы
людей!
108

—
Кто
ее
разделяет?!
—
говорил
я,
—
да
ни
один
з д раво­
мыслящий
че лов ек! ..
—
Значит,
не
разделяют?
—
ба гров ел
дяд я,
—
не
разделяют
и
молч а т?
—
Идеологию
вовсе
не
обязательно
разделять,
—
г ов орил
я,
—
ее
ли бо
принимают,
л ибо
не
принимают.
Это
как
тю рь ма,
нравится,
не
нравится
—
сиди...
—
Болва н ,
—
кричал
мой
д ядя,
—
власовец,
фарцовщик...
У
изголовья
его
висел
небольшой
портрет
Солженицына.
Когда
приходили
гости,
д ядя
его
снимал...
Это
повторялось
снова
и
снов а.
Дядя
заболевал,
потом
выздоравливал.
Мы
ссор ил ись .
Пото м
ми рили сь.
Шли
годы.
Он
совсем
постарел.
Не
мог
ход и ть.
Я
был
к
нему
очень
привязан...
Как
я
уже
гов о рил,
биография
моего
дяд и
отражает
ис торию
нашег о
г осу дар ст ва...
На шей
любимой
и
ужас н ой
страны...
Потом
мой
дя дя
все
же
у мер.
Жа ль. ..
А
мне
не
дает
по коя
в ысок ий
кор ич нев ый
забор...
109

Эдуард
ЛИМОНОВ
ПАРИЖСКИЕ
СТИХИ
БАЛЛАДА
ПАРКА
ЛОБО
Пахнет
бе нзи ном
над
бурой
водой
Солнце
за
тучей
сы рой
Бо тик
моторный
пропыхал
«Жюстин»
В
дождь.
Неприятно
один.
Брос ил
вдр уг
в
Сену
буты лку
а раб
Грек
откусил
с вой
кебаб
Слева
фра н цуза
ц елует
француз
Кажды й
и меет
свой
вкус.
Ива .
К ашта н.
Лавровишня
и
ель
Справа
бродяга
заби вший ся
в
щель
В
т ря пки.
Гнездо
из
кусков
одеял
Он
гениально
соз дал
Девушка
с
толстым
хорошим
бе дром
Занята
дл ин ным
хорошим
письмом
В
пар к
вдруг
заходит
печ альн ый
Никто
Член
по казать
из
пальт о
Гол убь
уве чны й
летает
не
злясь
Л апа
отпала
гноясь
Но
ничего
—
проживет
он
и
так
Ск ачет
и
жр ет
он
—
маньяк
«Живы мы!» «Выжить!» —
п ри рода
кричи т
Каждый
имеет
уверенный
вид
Даже
в олна
в есела
и
б одра
Форму
имее т
б едра
Ес ли
бы
был
авиатор
мне
друг
Он
оказал
бы
ряд
важных
услуг
Так
над
Парижем
из
газов ы х
струй
Он
написал
бы
мне
ХУЙ
110

З наю
я
женщину
—
ей
сорок
пять
Ох
как
не
хочет
она
увядать
Ж енщиной
б ыть
она
хочет
всегд а
Нежною
щелкой
горд а
Мне
приходилось
работать
Христом
И
не
с
одной
Ма гдали ной
притом
Каждую
нужно
ободрить
поднять
Новое
имя
ей
да ть
Цел ая
очередь
бледных
блудниц
Ху же
чем
в
худшей
из
худших
б ольн иц
Мимо
прошли.
Я
работал
Христом
Жил
эти м
т яжким
трудом
В
парке
в есь
мир
как
бы
в
капле
рос ы
Произошли
у
бродяги
усы
Дев у шка
с
то лс тым
и
мягким
бедром
Се ла
с
арабом
вдво ем
Перестановкою
света
и
туч
От
Нотр-Дама
про тя нут
нам
луч
Мы
уцепились...
И
вот
на
пальто
Кончил
за
всех
нас
Ни кто ...
Па ри ж, 1981
ПОС ЛЕ
ФИЛЬМА
Где
все
эти
Good bad girls
Жестокие
девушки
с
рез ко
откинутыми
гол ов ами
с
ра сшир ен ными
зрачками
безжалостно
ищущие
любовь
по
всему
миру
нач инаю щие
с
н иче го?
Где
мужчины
с
бл ест ящи ми
проборами
в
больших
к остю мах
остро
танцующие
танго
с
неожиданными
поворотами
целующие
де вуш ек
с
вампирским
видом
хмуро
н акл о ненные
над
girls?
Где
шумная
экзотическая
толпа
топчущая
лакированными
туфлями
гл адко
пр ич еса нные
лу ж айки
Толп а
—
которую
поджидают
ог ро мные
белые
роллс-ройсы
(—
усики
мужчин
кр у пным
планом
еще
шелковые
чулки
des femmes fatales)?
Ill

Куда
они
проп али ?
Куда
устремились
рол лс- рой сы
после
то го
памятного
пик ника?
Ку да
они
приех ал и
когда
про шел
дождь?
Что
случилось
за
надписью
The End?
Они
—
старые
и
незаметные
тр яся
облезлыми
головами
живут
на
Central Park South
—
утверждает
мой
знакомый
журналист
Вечерами
сп ускаю т ся
в
т емные
кож а ные
старые
ба ры
сл у шать
не гри тянс кий
джаз
В
барах
пу сто
(до сих пор было пусто), пахнет опилками
И
никто
их
не
уз нает. ..
Кое-кто
т ихо
умер
от
OD (овердозы наркотиков)
и
мирно
пок оят ся
на
темнозеленых
кладбищах
Ка ли фор нии
С
полдюжины
героев
намеренно
покончили
с
собой...
Двух
или
тр ех
сле д
затерялся....
Тарзан
кажется
служит
дорменом
в
од ном
из
отелей
Лас-Вегаса...
Но
в
любом
случае
жизнь
прошла....
Че го
же
мы -то
ждем
бессмысленно
ссорясь
—
мой
друг!
Прид е ржи
сво й
гне в
—
н адев ай
поскорей
св ою
шл япу
И
поедем
давай
та нцева т ь!. ..
Р ОМАНС
Я
вас
люблю
так
солнечно-легко
Мне
как
бы
в
кровь
вк ололи
ва шу
тайну
Я
вас
впитал
бесспо р но
с
мо лок ом
Но
в
молоко
проникли
вы
случайно
Не
эт от
м ир.
Не
этот
жал кий
мир
Мне
вас
п рис лал
мир
страстный
и
надм енный
Мир
молодой
стр емит ельн ый
и
пенный
Где
нимф у
вод
пр еслед уе т
сатир
Где
вдоль
ру чья
след
маленькой
ступни
А
на
камнях
сыр
к озий
недоеден
Где
дух
ви на
и
где
никто
не
беде н
Где
н ако нец
и
ты
и
я
од ни
112

Ну
доберусь
до
мал ень ких
сосцов!
Ли шь
п ротян у
желающие
руки
До
т ела
нежной
де вочк и
и
суки
С
беглянки
нимфочки
сорвав
ее
п окров
Ты
вся
испуг
и
резкий
по вор от
и
по лус мех
и
«нет»
и
«да»
и
«можно»
«О уходи!» —
ты
шепч ешь
мне
тр е вожно
Протягивая
мне
живот
и
рот...
Я
вас
люблю.
Я
вас
люблю.
Тебя!
Мне
н иког да
не
в ыпить
вас
Ел ена
Все
те ло
вас
люб я
и
тере бя
Все
уголки
изв едав
по ст еп енно. ...
ИТОГИ
1
У
меня
до
сих
пор
кр асив ая
длинная
шея
Последние
п ару
лет
я
стал
носить
р уб ашки
без
воротника
К
сож але нию
слишком
поздно
мне
об
этом
сказа ли
несколько
женщин
из
тех
которыми
я
пр ене бр егаю
Ел ена
никогда
не
с каз ала
мне
о
моей
шее
Ей
все
равно
какая
у
меня
шея
Елена
не
понимает
как
это
п рият но
хотя
ты
и
Ли монов
—
усл ышат ь
о
длинной
шее
пока
ты
еще
жив
(у многих мужчин нет шеи)
Еле на
не
понимает
что
ж изнь
—
мгн ов ение
Увы
—
она
не
философ.
2
У
Елены
муж
давно
граф
и
в
Италии
живет
Ел ена
В
чужой
зачем-то
семье
как
будто
она
подкидыш
Пишет
там...спит...смеется
113

пьет
в ино
и
целуется
с
гра фом
граф
меньше
ее
по
рос ту
Там
ест ь
«папа»
и
«мама»
Сл ужанк а
есть
и
собака
Елене
не
нужно
работать
И
даря т
еще
бриллианты...
Однако
как
рус ски й
мальчик
(живущий в теле тридцатисемилетнего парижского писателя)
я
не
мо гу
понять
за чем
от
наш их
за конов
—
(кровь и любовь
—
измены
—
весь
кодекс
в
од ну
страницу)
уш ла
она
к
их
законам
дл инно го
римского
права
н удно го.
На
латыни.
То ма
стоят
в
переплетах...
И
граф
ее
служит
в
банке...
По йду
я
работать
в
цер ков ь
В
церкви
хотя
бы
красиво...
3
Жи ть
со
мно й
—
невозможно
У
меня
ужа сны й
хар акт ер
Я
женщину
не
понима ю
Я
не
даю
ей
свободы
Я
грубы й
и
злой
и
жадный
Ее
я
хот ел
присвоить
—
—
так
говорит
Елена
Кон еч но
пра ва
Ел ена
Она
пр ед став ляет
реальность
Она
стала
очень
п ракти чной
Дана
ей
любовь
и
с во бода
с
ее
итальянским
гра фом
А
я
ей
давно
не
нужен
Парижские
наши
встречи
Н ашей
о шиб кой
бы ли
Разбитого
нам
не
ск леи ть. ..
Растер я нно
и
печально
Я
дум аю
рано
утром
(В Париже тепло и дождик)
Вы ходи т
я
хуже
худ ши х...
Е сть
у
алкоголиков
ба бы
Есть
у
ка лек
на
с туль ях
Крутящих
свои
колеса
114

Да же
с лепые
утром
Проснувшись
гладят
по
жопе
Свою
лю бим ую
бабу
Есть
у
воров
невесты
Люб ят
убийц
—
я
з наю
Мен я
же
она
не
любит...
4
Почерк
ее
—
как
птичьи
следы
на
дорожках
пар ка.. .
Ее
я
сам
и
испор т ил
За
десять
лет
поклоненья
Меня
она
не
уважает
привыкла
к
стихам
и
книгам
моей
красоты
не
видит
живет
среди
нищи х
духом
и
мне
читает
морали...
Послушай
«моя Елена»
без
горьких
моих
ист ор ий
Бы ла
бы
ты
просто
Гал я
И
Ольга...
о дна
из
Не лей
Из
ру с ских
девочек.
Лучше.
Красивей.
Стройн ее .
Выше.
Однако
сама
ты
знае шь
—
Бриллиант
это
т оже
ка мень
Б рил лиан ту
нужна
оп рав а...
(Я знаю
—
ты
не
согласна...)
5
Увы
—
мы
уже
не
мал ьч ик
вр емя
пришло
одеваться
навер но
темно
и
грустно
Молчать.
Говорить
н емног о
Сидеть
в
больших
ре стора нах
как
с
похорон
бы
явившись
(к тому же в любви неудачник)
Увы
—
мы
уже
не
мальчик
одним
наивным
н ахаль ств ом
уже
не
пр ик рыть
от
мир а
того
что
п рикр ыть
об язан .
Поэ то му
покупайте
—
мой
милый
—
тем ные
вещи.
Садитесь
в
углу .
Тяните
напиток.
Ну
скаж ем
—
вермут...
П ора
доиграть
Бодл е ра
115

Пора
быть
безвольно-слабым
Довольно
активных
в
мире
(К тому же в любви неудачник)
И
траур
вполне
к
лицу
вам
Париж
несчастливых
любит.
116

Юрий
МИЛОСЛАВСКИЙ
ДВА
РАССКАЗА
СМЕРТЬ
МАНОНА
Когда
на
Тюренке
з аре зали
Ша мил я,
—
по
в сему
то му
про ­
странству
неде лю
не
гуляли
мусора,
но
—
по
трое
—
люд и
с
Парка
Горького,
Пушкинской
и
Лермонтовской;
с
трауром
на
воротниках
со ро чек
в
вид е
муслиновой
черной
о борк и;
иска­
ли,
кто ?
Под
гроб
Шамилю
закатили
бутылку
в одки
и
пачку
«Дже -
б ела».
Шамиль
«Джебел»
не
курил,
я
точно
помню.
Он
раз
шел
в
воскресенье
со
своею
Зорькой
мимо
рест о рана
«Динамо»,
а
мы
с
Уханом
стояли
у
штакетника.
И
послал
Шамиль
Ух а-
на
в
«Динамо»
—
в зять
у
шв ейцар а
па чку
«Фемины»: двой­
ной
дл ины
бо лгарск ие
сигареты
с
золотым
началом;
кра сн ая
пачка
с
курящей
д евко й.
Шамиль
дал
сигарету
Зорьке,
сам
закурил,
мне
выделил
—
я
кину л
за
спину
св ой,
едв а
поло­
вин ный,
окурок
и
взял
«феминину» .
Ухан
с про сил: «А мне»?
—
Ру ка
в
говне !
—
обрадовалась
Зорьк а.
Но
за ре зали
Ш амиля
после
танцев
в
сад у
имени
Круп­
ской,
Зорька
на
п охорон ах
нич его
не
соображала
от
крика:
«Шамильчик,
Владичек,
зач ем
ты
его
не
уби л,
скажи,
кто
те бя
т ро нул,
только
ты
ж
мне
не
скажешь,
Владичек,
ни­
чего
ты
не
ска жеш ь,
не
скажешь
мн е,
почему
ты
мне
не
скажешь?!»—
а
меня
никто
не
спросил
бы.
Все
знали,
что
Ша миля
убили,
а
что
Манон
повесил­
ся
—
н икто
не
знал.
*
*
*
Манону
было
три дц ать
пя ть
лет.
В
квартире
моей
те тки -пок ой ницы
с тояла
печ ь:
централь­
ног о
отопления
не
провели,
га за
не
п од ключили .
М едленно
рас ка ляли сь
буры е
кр у ги-ко нфо рки,
вмазанные
з а подлицо .
Каж­
дый
круг
состоял
из
трех
колец.
Сначала,
не
меняя
цвета,
круги
тускнели.
П отом
заплывали
се рединны е
ко льца
алым ,
мер ца ли
светло-серым.
А
наружные
круги
ли шь
в
момент
наив ысшей
силы
жа ра
проникались
внутренним
вишневым
—
до
черного.
И
это
было
все
для
них,
—
и
такого
цве та
был
117

Манон:
шея ,
уши,
щеки,
волосы
—
одно
в
одн о,
без
отл и­
чий .
М анон
ничего
не
делал
—
не
хоте л.
Он
стоял
у
ворот
своего
пятьдесят
четвертого
номера
в
ярко-синем
пальто:
как
сня л
его
с
артиста
Киевского
драматического
театра,
—
так
и
остался
с тиля гой
времен
пер в ого
искус ст венно го
сп утн и­
ка
Земли,
блатным
к рес тьяни ном
с
на кла д ными
карманами.
А
теперь
пальто
нужно
черное,
в
обтяжку,
при та ленн ое,
с
пиджачного
т ипа
л ацк анам и,
с
тремя
пуг о вицам и
и
с
кар­
манами,
—
прорезными,
укош енн ым и,
без
клапанов.
Зимой
м ож­
но
к уртку- «м оск ов ку»
с
ш але вым
воротником.
Летом-весной:
розов аты й
или
голуби ны й
пл ащ
с
п оясом ;
китайский
пл ащ
фабри ки
«Дружба».
А
Ман он
стоял
в
пальто
киевского
ар­
тиста.
И
т уфл ята
у
него
были
не
с
у зким
носом.
—
Мои
пальчики
помо ро же нные ,
—
говорил
Манон.
—
Болят,
болят
—
мягкое
прос я т.
Ты
ж
дядьк у
зна ешь :
реши т
дядька
позво­
ли ть
себе
прахорчата
«маде ин Хуйланд»,
так
наш
Лева
дядьке
пом ож ет.
Да,
Лева?
И
М анон
вы тян ул
рук у,
словил
бли зпр оход яще го
Леву
Канторовича,
тог о,
что
мог
достать
итальянские
мокасы
с
алю м иниевым
пустотелым
каблуком.
М анон
вроде
обнял
Ле­
ву,
прижал
своею
горстью
Левину
ключицу,
—
и
стали
глаза
у
Ле вы
полные
сл ез,
и
он
улыбался,
и
тоже
пытался
Мано­
на
обнять:
ты
меня
—
я
тебя,
но
не
мог
дот януть
л адо шку
в
строчной
за мшев ой
перчатке
до
Манонова
плеча.
А
Манон
Леву
давил
и
п ел:
Чт об
красивых
любить
—
надо
день ги
иметь,
И
задумался
крепко
над
эти м.
И
реш ил
я
то гда
д ень
и
н очь
воровать,
Чтоб
н ем ного
прилично
одеться.
Так
бывало
раз
в
сто
лет .
Манон
стоял
у
пятьдесят
четвертого
и
молчал,
и
никт о
не
знал
—
как
его
де ла:
не
спрашивали.
Это
на до
б ыло
осто­
ро жно
говорить
с
Маноном:
он
с
трудом
выходил
к
те бе,
на
твой
яз ык
и
жизнь,
за
полм и нуты
уставал
от
чуж ог о*
И
на чи нал
веселиться
по -сво ему
—
де лал
руки
замком
и
с
раз­
воро та
грохал
со беседников
по
плеч ам.
С о беседники
улетали,
Манон
хох ота л
—
и
останавливался.
Опять
молчал.
К
нем у
иногда
приходили
одн огод ки
с
других
улиц:
с
каждой
ули цы
по
одному
такому
человеку.
Они
стояли
—
тихие,
курили,
плева­
ли
наземь.
И
когда
расходились
—
ост авал ась
лу жа
слюны
с
мокротой,
а
в
ней
окурки
папирос;
там
н икто
с ига рет
не
курил.
Я
не
знаю,
что
Манон
творил.
Че реп
с
Парка
вешал
нам
лап шу
на
у ши: «Ну,
Ма нон !..
Проф е ссор!» При любой
вс тре че
каждый
день
за зва ни в ал: «Я с ним кирял вчера».
И
пошел
Чер еп
к
нам
на
ул ицу
—
в
гос ти
к
рыжему
М иш­
ке
Абрасимову.
Еще
с
противуположной
пятьдесят
четверто­
му
ул ичн ой
стороны
увидел
Череп
Манона
и
закричал: «А,
Манон!
здоров,
ба нд ит !» Крик был на полном уважении,
118

с трахе ,
—
но
поворотился
Манон
к
нам
лицом,
присмотрелся
и
ска зал:
—
Иди
с юда,
петушатина.
Череп
начал
п ереход ить
улицу,
ид ти
к
Манону.
Шел-
шел
и
до шел.
Мано н
ему
неч то
сказал
(мы не слыхали),
и
лег
Череп
у
не го
под
ногам и ,
рылом
вверх,
откры л
рот,
а
Манон
расстегнулся
и
отлил
в
Че реп а.
Наступил
ного ю
Черепу
на
живот
и
по дско ч ил.
Череп
сделал
так: «Ы-ы!» Это мы
услыхали
и
хотели
разбросаться,
а
Чер еп
р ы да л: «Друга,
да?
друга ,
первого
че лов ека ?!» Манон же за этого «д руга»
отмахнул
Черепу
н огою
по
носу .
Че реп,
не
поднимаясь
с
асфальта,
уцепился
ско р ч енными
ру ками
за
л ицо,
вык ру тилс я
на
живот.
Манон
хотел
что-то
еще
сотв орить
с
ним,
но
из
пар ы
око н
вы сун улис ь
соседи
и
запереговаривались: «Надьку
позовите,
На д ьку!» Надька была больная Манонова мать .
И
подвели
ее
к
ок ну
соседей,
—
ман онов о
окно
бы ло
за бито
фанерой,
—
и
она
п озв ал а: «Сыночка,
сыночка,
иди
в
дом ,
ид и,
сыно чка,
мне
страшно
с ильно :
обратно
папку
нашего
с лы шу.»
Она
не
врала,
не
Черепу
пом о гала,
она
никакого
Чер епа
не
ви дела ,
не
слышала,
—
а
слышала
она
му жа
—
Манонова
от ца,
которого
—
так
говорили
—
под
са мым
домом
убили
м ус ора.
А
она
и
сын
Манон
б ыли
пьяные
—
и
не
вышли...
Только
через
год
неведо мо
откуда
пр ишел
к
Надь­
ке
не
уловленный
то гда
кр и к: «Бляди,
я
умер!» —
и
захотела
Надька
спасти
мужа
от
с мер ти.
А
Манон
не
пускал
ее
выскочить
из
окна:
держал
в
комнате,
привязанную
за
но гу
к
столу.
Вот
соседи
ее
и
отвязали,
пр иве ли
к
се бе
—
и
она
звала
Ма но на:
вдвоем
защищать
отца
от
мус оров .
Манон
перепугался,
что
соседи
ма ть
не
удержат,
зао р ал: «Надька,
не
шевелись!!»,
помчался
домой.
Череп
же
поднялся,
скрючил
тулов ище ,
уперся
лбом
в
стену
пятьдесят
чет ве рто­
го
—
и
выгнал
из
с ебя
маноновы
с ливк и.
И
так
бывало
раз
в
сто
лет,
—
потому
что
Ман он
ред­
ко
проявлялся
на
вне шн их
встречных.
Все
его
встречные
были
внутри
—
и
он
с
ними
разг ов ар ив ал:
я
сам
виде л,
решив­
шись
однажды
п ройти
почти
вплотную
к
нему.
Он
вел
бе се­
ду
с
нек им
в
себе,
у лыб ался
и
спо рил ,
е два
сл ышно .
И
подра­
гивали
неполным
жестом
его
руки,
и
пальцы
двигались,
убе жд ая.
На
правом
указательном
у
Мано на
был
перстень-рыжье.
Он
надел
его
давно,
до
того,
как
в зд улись
его
пальцы,
так
что
б ыло
пон ятн о,
какими
они
б ыли
лет
де вять
назад.
А
ныне
он
не
мог
с в олочь
то
ры жье
с
пальца,
и
по-моему
забыл,
что
пер ст ень
на
нем.
А
то
бы
он
его
продал
—
и
взял
бы
три
бу тылк и,
не
торгуясь
с
Ле вой
Канто ро ви чем,
что
скупал
рыжий
ло м.
*
*
*
Считается,
что
пья ница
мо жет
убить
за
бутылку.
Это
неправда
—
я
видывал
убитых
и
уби йц:
во
мгн ове ние ,
когд а
присваиваются
им
те
зв ан ия,
ког да
они
еще
вместе;
я
слышал
голос
ножа,
что
вогнал
Реве на
в
н аро дного
дружинника
—
нож
119

ст ал
неподвижно
в
раскрылии
ребер.
Лезвийной
длины
б ыло
са нтим етро в
двадцать-двадцать
пят ь,
но
голос
успел
по де­
литься
натр о е:
прорез
одежды-прокол
кожи- скол ьж ени е
по
груд­
но му
хрящу.
Дружинники
у
себя
в
штабе
пи ли
б ольше
Р евены
—
у
них
бы­
ло
дар ов ое,
отобранное.
За
каждое
ночное
дежурство
на
каж­
дого
дружинника
наар ест овывал о сь,
при м ерно,
литра
полтора,
а
Рев ене
каждый
гр амм
стоил
денег.
Он
днем
работал
на
заво ­
де
«Свет шахтера», а по ночам стопарил,
натряхивал
до
полу­
зарплаты...
Убил
он
дру жи нник а
не
по
пьянке,
но
за
сестру:
его
сестра,
Катя,
была
тубер кулез на я,
хроническая,
в
шк оле
уч ила сь
х орошо.
Я
смотрю
се го дня
в
о кно
—
и
ви жу
Кат ю
—
она
иде т
в
зеленой
кофт е.
Впрочем,
я
так
всех
мер т вых
и
любимых
вижу:
н очью
по
улиц е
и дут,
ко
мне
спеш ат.
Народным
дружинникам
попалась
Катя,
к огда
возвраща­
лась
она
с
круж ка,
где
вязали
зеле ны е
кофты.
Они
ее
потро­
га ли
и
реши ли ,
что
годится,
з абра ли
к
се бе
в
ш таб
и
пихали
всей
кучей,
п ока
не
по шла
у
Ка ти
кров ь
изо
рта.
Тогда
др у­
ж инник и
выкин ул и
ее
из
штаба
в
сугроб,
а
вослед
—
ее
зеле­
ную
коф ту.
Я
рассказал
бы
и
еще
одну
историю,
только
все
они
одинаковы:
п ос ледний
выд ох
народ ного
дружинника
был
—
пере­
г ар,
пос ле дняя
выворотная
блевота
—
з аку ска,
водка,
кровь.
И
мы
с
Ревеной
н аб рали
потом
на
четв ерт ину.
Все-все
у биения ,
что
я
видел,
от
выпи вки
б ыли
отделены.
Бывало,
правда,
что
они
обое
бы ли
забу х ан ные:
убийца
и
убитый.
Их
мо жно
меня ть
местами:
убийца
пил,
не
зная,
что
убьет,
уби енн ый
—
не
ведая,
что
допивает.
Мано н
пил
та к,
что
уже
не
мог
убивать.
Кто
столько
пьет,
ст ано вит ся
добрым
и
растерянным,
п росит
у
народа
стран­
ные
нечетные
маленькие
суммы.
Суммы
странны
на м,
но
а лкан
имеет
с вои
расчеты
—
ден ежн ые
и
душевные
—
и
ра счет ы
эти
печальны
и
хлопотливы.
Складываются
выпрошенные
дв адца ть
семь
копеек
с
давно
полученными
на
теле фо н
дву мя
дву х­
копеечными.
Это
—
тридцать
о дна.
Значит,
нужно
еще
де вят­
над цать
—
и
будет
стак анч ик
ви на
в
магазине
«Вина -в оды ».
Че рез
несколько
часов
на р астет
еще
ста ка нчик.
Быт ь
мож ет
я
оши баюс ь,
но
все
ведомые
мне
убийцы
в ладе ли
не
сило й
и
зло б ой,
но
у мением
до йти
до
какого-то
кон ца,
решить
могли .
Отсюда
и
сл ово
«порешить».
Но
вечнопьющий
решать
не
может.
Вот
и
Манон
пе рест ал
решать
и
нико го
не
убива л:
потому
что
пил.
Сначала
он
пил
дома,
с
Надькой-матерью.
Но
Надька
с коро
пить
перестала
—
ей
было
не
до
питья.
Под
окном
кричал
ее
мужик,
у мир ал,
—
а
она
ничем
не
могла
ему
по­
мочь.
Сын
сам
криков
не
слышал
и
ей
не
верил,
фанеру
с
окна
не
сбивал,
на
ули цу
не
пускал.
И
Надька
устала:
сидела
голая
под
стол ом,
привязанная
к
рас по рке,
там
же
ел а,
спала.
Она
поначалу
реши ла
не
спат ь
н иког да,
ей
стыдно
было
кунять
при
мужниной
смерти,
но
хо тело сь
—
и
она
пр иуч ила
себя
120

чуять
крики
о
гибели
во
с не.
Теперь
муж
не
мог
о би жать ся:
«Меня убивают,
а
ты
с пишь ».
Он
ведь
не
мог
знать,
что
она
спит,
раз
голос
его
был
Надьке
слы шен.
Манон
вытаскивал
мать
из-под
стола,
сажал
на
табурет­
ку,
ставил
перед
нею
стопку
зелено го
стекла,
—
хо ть
ему
было
тяжело
пить
под
вечный
п ов тор: «Сыночка родненький,
он
же
ж
там
кри чи т,
пусти
меня,
я
ж
только
глян у,
ничего
делать
не
буду,
я
ж
с лышу,
с ын очка,
слышу ,
п рости тутк а
я
прокля­
тая ...»
Манон
не
о б ращал
в ним ания
—
с колько
возможно;
п ел:
Ширяный,
к овыр яный,
Еб а ный,
с мешно й,
В
жопу
запузыренный,
Кача ет
головой!
—
а
Надька-мать
капала
ему
на
м озги.
Он
пил
до ма,
покуда
не
пришл и
к
нем у
какие-то
новые
жильцы
с
ниж н его
э тажа
—
руга ться
из-за
шума .
М анон
сид ел
за
столом
оди н,
Надька
на
своем
месте,
отв язан ная.
«Сы ­
ночка,
с ыно чка
ты
мой
родненький,
он
же
ж
там
к ричи т.. .»
Соседи
б ыли
в
майках,
с
животами
и
п олуб окса ми
—
они
Манона
не
зн али.
Без
стука
отпахнули
дверь,
загундели: «Что,
сука,
за
шум
по сле
двенадцати
ночи?!
завтра
на
работу
надо,
на
первую
смену,
ту неяде ц
засраный!..»
—
Надька,
фас!!!
—
сказал
Манон.
И
Надька
прыгнула
из- под
стола
на
главного
с ос еда,
рва ­
нул а
ему
ма йку,
зависла
на
плечах
ег о,
добир аясь
пу ст ыми
де сна ми
до
кадыка.
Соседей
снесло
к
с ебе
на
эт аж
—
спа ть
до
первой
смены,
—
но
Манон
ст ал
пить
во
дв оре
с
приходящими
неблизкими
гостями;
он
не
хотел
помех,
не
хотел,
чтобы
ме шали
ему
петь
про
ширяного-ковыряного.
Годом
ран ьше
он
бы
съел
тех
соседей,
затоптал
бы,
а
теперь
он
пил
—
и
не
мог
за
бутыл­
ку
убить
чело ве ка.
*
*
*
Как-то
мы
сидели
в
кафе
«Юность»: Ленька из станкоинстру­
ментального
техн икум а
и
наши
тов ары .
В
«Юности»
подавали
кофе
с
лике ром
—
ко фе
в
б елом
кофейнике
и
ликер
в
пу­
з ырь ке;
как
в
Риге ,
Талл ин е
и
Вильнюсе.
Мы
поили
тов аров
эти м
прибалтийским
напитком,
при гов арив а ли
на
палку,
курили
одну
за
одной.
И
показался
на
крученой
лестнице,
—
кафе
было
подваль­
ным,
—
на
ст у пень ках
из
желтой
пласт массы
под
де рев о,
Манон
—
в
тяжком
сво ем
пал ьт о,
в
белом
шелковом
кашне,
в
ке пке
до
очей,
без
п ерча ток.
Он
п рошел
половину
ступе­
нек
и
стал,
осматриваясь.
Так
осматриваются
до
сек ун ды,
а
он
—
м и нуту,
и
н икто
в
кафе,
кром е
м еня
и
Леньки,
его
не
знал.
Л ишь
н емно гие,
что
сидели
за
треугольными
столи­
ками
л ицом
к
входу-выходу,
приняли,
не
отвлекаясь,
его
121

появление
за
ошибку
ро гача - черт опо лоха :
стремился
в
с толо­
вую
самообслуживания,
а
попал
на
ко фе
с
ли ке ром.
Манон
смотрел,
но
вот
сейчас
бы
и
уш ел
—
и
я
протиснулся
к
нему,
пот я нул
за
синий
рукав.
Манон
дернулся,
потом
опустил
на
ме ня
глаза,
протяжно
заулыбался: «Ну что,
п ац ан?» Я потя­
нул
его
к
нашему
столику
с
тремя
уго лками ,
где
и
вч ет­
вером
сидеть
неу до бно.
Он
шел
не
сп рашив ал;
споткнулся
о
с тульч ик
мастера
спорта
—
вроде
по
бокс у.
Перегляд.
Дл инный,
белобрысый
поли ров анно го
кам ня
взор
с ере бря­
н ого
значка
«Мастер спорта СССР»
и
Манонов
—
впросвист
освобожденный
от
вс его
тог о,
что
мешало
молодому
ма сте­
ру
спокойно
ж ить
на
свете,
заставляло
носить
н аг раду
на
ельча-
том
сви тер е ...
Мастер
вместе
с
сиденьицем
продвинулся
ближе
к
столу,
дал
ч елов еку
про йт и,
—
и
Ленька
уже
при ста в лял
пятое
к
нашим
четырем.
Мы
заказали
еще
по
р азу
и
весь
ликер
отдали
Мано-
ну:
вместе
с
его,
пя той
по рцией,
получилось
сто
двадцат ь
п ять
грамм.
М анон
слил
пор ции
в оедино ,
в
пу зыр ек,
—
стака­
нов
не
было,
—
и
как
бы
не
выпил,
а
сж ев ал:
попробовал
протереть
зубами
тяжелую
розов ую
жидкость,
желая
удер­
жать
ее
подольше,
—
отд ели ть
сахар,
краску
и
что
там
еще
ес ть
в
л ике ре?
от
спирточка
—
пьяного
и
доброго.
Дожевал
—
и
заговорил.
Он
обращался
к
товарам
—
к
их
ногам
в
светлых
чулках,
к
их
волосикам,
подъятым
на
детских
затылках,
к
их
жестким
узорным
ве нг ерс ким
плат ья м
«Хунгаротэкс» .
Как
всякий
человек,
М анон
хотел,
чт обы
товар
увидел
его
сил у
и
за
эту
силу
пожалел.
С тал
Манон
р ассказ ыват ь ,
как
он
себ е
язв у
делал
в
тюр ь м е: «Берешь длинную нитку с узелком,
привязываешь
к
по сле днему
ниж нему
зубу,
глотаешь...»
Он
смотрел
на
нас
с
Лень кой
—
не
на
товаров,
но
они
должны
бы ли
его
слы ша ть,
от кр ыть
в
восторге
нежные
рез­
цы,
взвести
р есницы
в
синей
ту ши
над
его
житухой,
над
его
язвой,
которую
ни
один
бакл ан
из
пол ик линики
не
отличит
от
настоящей,
замереть
от
равноразделенных
речений
страшного
рассказа.
Ман онов ы
рукава
перевернули
незаметно
для
рук
пару
чаш ечек,
всем
торсом
пр илег
Манон
на
с толик
и
глядел
теперь
куда-то
в
дальнюю
стену,
сам
з ав одясь
от
собственной
судьбы.
Но
его
х ва тило
минут
на
де с ять.
М анон
по дня лся
от
тр еуг оль
ни ка,
опрокинув
все,
че го
раньше
не
оп рокин ул,
дернул
Лень­
ку
за
галс тук : «Ух ты фрайер - мух а,
жук
на воз ный», мазнул
меня
п яте рней
по
лицу,
призадумался
над
товарами,
—
но
ничего
не
с дела л;
только
п ах нули
на
них
полы
синего
киев­
с кого
пальто
—
и
догнали
Мано на.
Так
быстро
он
уходил,
по­
кидая.
Ч ерез
де нь
началась
метель
с
поземкой,
черным
льдом
в
углублениях,
где
сохранилась
дометельная
вода,
с
лязгом
крыш.
М еня
п ослали
купить
хлеба:
ки рпич ик
бе лого
за
дв адц ать
ко­
пеек,
три
г ород ских
булки
и
кру гл ый
черный
—
всег да
мы
х леб
любили.
Возле
м агази на
стоял
Мишка
Абрасимов
—
с
голой
шее й,
122

без
шапк и,
в
пол иня вш ем
розовом
пл аще
—
«московки»
с
шале­
вым
по
сезону
у
не го
не
бы ло.
Мишка
Абрасимов
—
бедный
и
бешен ый
от
своей
бедности.
Поземка
заходила
ему
под
брю­
ч ины,
а
верхний
ветер
шел
под
от крыт ый
ворот.
Ему
пот ом
да ли
восемь
лет
за
вооруженный
с ка льп елем
граб е ж,
перебили
до
суд а
обе
ноги.
А
в
ту
метель
ног и
его
бы ли
це лы
и
мерзли.
—
Дай
з акури ть!
Я
составил
ладони
ларчи ком
—
дал
и
при кури ть,
не
только
закурить.
—
Мано н
повесился,
—
сказал
Мишка.
—
Ты
что?
—
Не
чт окай ,
залупа
конская.
Вчера
ув езл и.
Надька
с осе дей
поз в ала.
Орала
всю
ноч ь,
пока
пришл и
—
думали,
псих уе т.
Он
ее
привязал
за
руки-за
ноги,
глаза
ей
платком
закрутил
—
и
повесился
в
комнате.
Там
крюк
был
от
га рд ины.
Пьяный
в
жоп у.
А
когда
он
был
трезвый...
—
А
она?
—
На дьк а?
Откудова
я
знаю.
Может
тоже
у везл и.
*
*
*
Идет
по
бесфо нар но й
улице
К атя
—
Ревенова
сестра,
идут,
поддерживая
дру г
друга,
мои
дед
с
бабкой,
—
не
ссорятся
бо льш е,
но
и
не
раз г овар иваю т.
А
ряд ом
с
ними
идет
Манон
—
выясняет,
где
его
мать-Надька.
РОЗИН
Исак
Борисович
Ро зин
во сприня л
пе рсона л ьное
уведомле­
ние
о
явке
—
по
специальным
каналам
н еизвес тн ой
ему
ко н­
струкции
—
но
не
все
же
должно
бы ть
изв естно!
Гла в ное
теперь
соб рат ьс я:
быстро,
незабывчиво
и
аккуратно.
Для
начала
надо
проверить
прав ильнос ть
хранения
партий­
ног о
билета
—
вл ожи ть
его
в
специал ьный
карман
на
внут­
ренней
с торо не
бр юк
и
зашить
—
зна чит ,
придется
втягивать
нитку
в
иголку.
Эти
пре дм ет ики
лежали
в
шка тулке
фабрич­
ног о
ре зно го
дер ева
с
копией
ка рт ины
Яблонской
«Хлеб», а
шк ат улка
находилась
в
буфете.
—
Что
ты
там
копаешься,
Ро зин?
—
сп роси ла
Исака
Бори­
совича
жена
Люся .
—
Ничег о.
Мне
надо.
—
Что
те бе
надо?
Надо
не
ответить.
И,
чт обы
не
выпустить
ответа
н аруж у,
напрягся
Исак
Борисович.
И
за
напря г
расплатился:
наперех­
ват
стя нуло
ему
затылок
с
надбровьями,
а
зр имое
зак опо ши­
лось
ч ер ными
с
бл еско м
кусочками.
Спа сся
только
тем,
что
воспомнил
о
тай ной
сберкнижке
с
тысячью
рублей:
в
лю­
бой
момент
может
уйти
в
Дом
стар ых
большевиков,
ден ь­
123

ги
с
собою
забрать.
Но
в
од ном
проклятая
тварь,
ничтожест­
во
ему
повредила:
Иса к
Борисович
з абыл
при нят ое
и
зат­
верженное
время
явки
по
ув е дом лен ию...
—
11.20!
Цифру,
щелкнув
д ве рным
замком,
произнесла
дочка
Рим­
ка
—
с
работы
пришла.
Как
восхитился
Ис ак
Борисович
пр ек р асной
на ла же нно­
сть ю
специальных
каналов;
стоило
подзабыть
и
ср азу
напом ­
нили
естественным
и
не
вы зываю щ им
по дозр ений
способом.
Вероятно,
опы ты
по
в ну шению
на
ра сст оянии
принесли
практи­
ческие
ре зул ьта ты.
До
т ра мвая
—
пят ь
минут,
на
тр амв ае
до
аэродрома
—
п олчас а.
С пецрейс
—
так
подсчитал
Исак
Борисович
—
займет
не
бол ее
часа.
А
сейчас
шес ть
часов
ве чер а.
Времени
вполне
достаточно.
—
Роз ин,
что
ты
на
м еня
смотришь
и
хихикаешь?
—
Римка
стя ну ла
боты.
—
В
«Веснянке»
—
мама,
слы ши шь?
—
видела
польские
платьица.
Чу днень кие,
как
и гру шки...
—
Розин,
те бе
се го дня
принесли
пенсию.
Дай
Риме
на
пл ать е.
Он
отдал
им
гонор а р
за
статью
«Комсомольское племя»,
за
брошюру
«Трудящиеся Краснограда в борьбе за произво­
ди те льн ость
труда
в
годы
второй
пяти лет ки»; весь прошлый
год
отдавал
деньги
за
рубрику
в
газете
«Хроника пламенных
дн ей».
Но
о ни,
слава
Богу,
не
зн ают,
что
еще
три
года
назад
вышла
брошюра
«Несгибаемые ( же лез нод орож ни ки- б оль ­
шевики
в
год ы
о кку пации)» —
от
нее
все
пошло
на
с бер­
книжку.
На
его
средства
она
купила
себе
эти
вонючие
бо ты,
этот
халат
—
ее
зарп л аты
на
мороженое
не
хватает!
Они
не
дад ут
ему
спок ойн о
собраться...
—
Розин,
ты
оглох?
—
Мама,
что
ты,
не
знаеш ь?
Он
всегда
глу хой ,
есл и
у
него
что- то
про сят.
Ког да
ему
н адо,
чтобы
я
за
ним
в
уборн ой
подтерла,
он
оч ень
хорошо
слышит!
—
Мы
ему
должны.
Я
до лжна
ст ир ать
руками
его
заде­
лан ные
кальсоны,
г отов ить
отдельные
котлеты
без
со ли
—
он
же
тако й
больной,
что
ес ть
с
нами
не
может...
Ис ак
Борисович
зашипел:
хотел
сказать
все
сразу,
а
не
получилось.
—
Роз ин,
не
в еди
се бя
как
идиот.
Тебе
ст анет
плохо,
при е дет
«скорая помощь» . ..
Я
ее
больше
вызывать
не
побегу,
пус ть
тебе
ее
черти
вызывают!
И
ты,
нак онец,
сдохнешь,
и
кончатся
наши
муки,
ты
—
сволочь
обкаканная...
—
Ты,
пр о кл ятая,
ты
дер жи
свой
язы к
за
зубами!..—
Ис ак
Борисович
превозмог
ки пени е
во
рту.
—
Ты
договоришь­
ся,
я
тебе
к огда- ниб удь
устро ю!
А
ты
—
хочешь
попросить
у
отца...
—
Ком у
ну жны
т вои
деньги?
Те бе
самому
должно
бы ть
пр ият но
сдел ать
ей
подарок.
Ты
посмотри,
как
она
оде та!
Исак
Борисович
заплакал: «Хыг!
Хыг!».
И
пусть
они,
ничтожества
проклятые,
не
ду м ают,
что
он
плачет
от
их
ха мств а.
Он
на
них
п леват ь
не
хочет.
Просто
расстроился,
124

потому
что
сов ер шенно
невозможно
собраться
и
по ехат ь
в
нор ма ль ном
с остояни и.
Римка
и
Люся
закрылись
на
ку хне...
Кто
б
им
дал
отд ельну ю
квартиру,
ес ли
бы
не
за сл уги
Исака
Борисовича.
Заслуги
у спо кои ли.
На
часах
—
без
четверти
семь.
—
Римма,
иди
с юда
на
минутку!
—
Исак
Борисович
уд у­
ма л,
как
ему
сложиться
без
криков.
—
Па па,
что
те бе
надо?
У
м еня
нет
сил
ск ан дал ить
после
работы
—
я
еще
пенсию
не
получаю.
—
Римма,
я
тебя
про шу
—
иди
сюда.
—
Ну,
что?
—
в ысу нул ась
Римк а
из
ку хни
(ничтожество
п роклят ое,
я
б
тебе
ск азал .. .).
—
До
которого
ч аса
работает
тот
м агазин,
где
ты
была?
—
До
восьми.
Что
ты
х оче шь?
—
Римма,
не
разговаривай
с
эт им
ид иот ом.
Ему
просто
с тыд но,
что
он
ус троил
очередную
ком ед ию.
—
Римма,
иди
с юда
и
возьми
де ньги.
И
запомни
—
теб е
что-то
надо:
проси
по-ч елове чес ки .
Ж ена
и
до чь
у шли
вдвоем
—
так
и
рассуждалось.
Мин и мум
сор ок
минут
б ыли
гарантированы
на
сборы.
Иса к
Борисо­
вич
счи тал
—
хватит,
а
оказалось
мало.
Иголка
и
нитка:
пока
вт ян ул,
ст оя
под
са мой
ла мпо й,
раз бол елась
опять
голов а
и
ненависть
на
этих
подлых
с обак
отвлекла
от
наме­
ченного
поряд ка .
С тал
спешить,
а
поспешишь
—
людей
насмешишь.
За шил
на­
глухо
карман
для
партбилета
(и сберкнижки)
—
пустым.
На­
чал
пороть
—
п орез ал
палец:
кож а
стал а
дурацкая,
притронешь­
ся
—
к ров ит.
Вн овь
нитк а
с
иголкой
—
втягивал,
зашивал.
Вынул
из
шк афа
с вой
ч емод анч ик: «И.Б .
Розину
—
от
сл у шате­
лей
курса
па рту чебы .
15.VI.50 г.»
Чем од анч ик
полуз апо лнен
газетными
вырезками
с
Исака
Б орисов и ча
статьями.
Выт ащ ил
од ну
—
бол ь шой
подвал
времен
во йн ы: «Александр Невский
—
выдающийся
р у сский
пол ков одец ».
Хотелось
бы
почитать,
но
бума га
истлела,
ничего
не
видно.
П ос кольку
предполагалось
бр ать
с
собой
одну
рубашку,
п ару
но сков ,
а
костюм
надеть
сра зу
хороший
—
и
га лсту к!
—
то
стат ьи
он
умял,
не
из­
влек.
Все
вле зло.
З апи рая,
вспомнил
о
б рит ве нном
п ри боре
—
электробритву
не
п риобре л,
а
при
выходе
на
пенсию
подари­
ли
ему
ч асы.
Н емыт ая
кисточка,
стаканчик,
неразъединенный
станочек,
лезвия
—
пошли
в
чемоданный
к ар ман.
Попробовал
Исак
Борисович
за кры ть
—
не
идет;
сердясь,
надавил.
Ста­
канчик
хрустнул
—
он
же
пластмассовый.
В ыкинул
его
—
всег­
да
можно
найти
что- ни буд ь,
или
купить
на
месте.
Закры­
лось.
Исак
Борисович
снял
пижа м у,
надел
костюм.
А
пижа­
ма?
Опять
открыл
че мо дан чик,
но
пижама
не
запихивалась.
Имеет
он
на
что- ниб уд ь
право
в
этом
доме?!
На
кухне
вз ял
сетку,
сложил
в
нее
пижаму.
Время
заканчивалось.
Брос и лся
к
вешалке,
надел
пальто,
ст ал
застегиваться:
первую
петель­
ку
на
вторую
пуговицу,
вторую
на
третью
—
и
так
до
конца.
И
осталась
од на
петелька
свободной
—
без
сопредельной
ей
пуговицы.
Я
не
в
состоянии
пр иши в ать!
Какая,
в
конце
кон­
ц ов,
р азница?
125

Раскрылась
входная
дверь:
Римка.
Люс я
задержалась
на
первом
этаже,
поговорить
с
соседкой
Гале й
Черновой.
—
Папа,
что
такое?
Как
ты
пальто
за стегнул ?
—
Пусти.
Мне
н адо
выйт и
—
сказа л
Розин.
А
как
он
теперь
выйдет?
Ч емо дан
в зять
невозможно
—
по д нимет ся
крик.
Ес ли
бы
не
бы ло
так
п оздн о,
можн о
б ыло
бы
сочинить,
что
и дет
посид е ть
в
бл иж ний
сад...
Римка,
держа
Роз ина
за
рукав,
з аглян ула
в
комнату,
увидела
выв ер нут ый
шкаф,
п рис мотр ела сь
на
сто ящий
у
ног
Исака
Бори со в ича
чемоданчик,
на
сетку
в
его
руке.
—
Что
ты
ме ня
осматриваешь?!
—
и
сам,
иронически
недо у­
мевая,
п огляд ел
с ебе
под
но ги
—
а
на
ногах
дома шни е
тапки:
забыл
п ереод еть ся
из- за
прок ля той
спешки.
Но
с
другой
с то­
ро ны
хор ошо
—
мо жно
сказать,
что
идет
посидеть
просто
во
двор,
на
скамейке.
А
чемодан
с
сет ко й?
Хоте л
вы н ести
мусор
—
в
чемодане?!
А
в
сет ке
—
пиж а ма.
—
П апа,
Б оже
мой,
что
такое!?
—
Н ич его.
Ниче го!
На
несколько
минут
надо
выйти!
—
и
полез
в
дверь.
—
Прекрати,
папа,
пе рест ань
то л кать ся,
я
тебя
прошу,
к уда
ты
пойдешь,
уже
начало
девятого,
папа...
Люся
поднялась
и
стал а
м олча
у
откры той
настежь
двери.
Розин
схватил
че м одан
—
сетку
брос и л,
и
поперся
прямо
на
нее ,
в олоча
за
собой
цепкую
Рим ку:
сил
у
Исака
Борисо­
вич а
прибавилось.
—
Мама,
Роз ин
куда-то
уходит
с
че мод ан ом,
—
объяснила
Ри мка
и
з апл ак ала.
Не
отвечая,
не
вмешиваясь,
пошла
Люся
к
Черновым.
*
*
*
Покойная
мам а
Люсе
рассказывала:
—
Евреи
—
хороши е
мужья:
все
в
дом
несу т,
не
пьют
как
те
наши
зверюки,
па льце м
тебя
нико г да
не
тронут.
В
городе
Златоусте,
в
эвакуации,
диктовал
нач аль ник
отде­
ла
Главного
архивного
у пр авле ния
Розин
машинистке
Лю се
различные
служ ебн ые
материалы.
Исак
Борисович
приехал
в
эв акуац ию
с
хром ой
слегка
с уп­
ругой
Эсф ир ью
Аб ра мо вной.
У
них
б ыла
о бщая
юн ост ь:
Исак
Борисович
и
Э сфирь
Абрамовна
вместе
работали
в
Чит ин с­
ком
районе
в
тридцатые
годы.
Оба
бы ли
с
Украины,
р ан­
ние
комсомольцы
—
в
Читинский
рай он
н апра в лены
на
партий­
но-профсоюзную
работу.
Были
у
них
и
сп оры.
Эсфирь
Абр а­
мо вна
говорила:
—
Коль
скоро
мы
направлены,
надо
работать,
а
не
пасквили
писать!
А
Иса к
Борисович
с
ней
не
с оглаша лся
и
писал
в
газеты,
жур на лы,
радиокомитет
—
и
его
помещали,
предлагали
совсем
п ере йти
на
п роп аган д ист скую
работу,
—
в
газету
хотя
бы.
Люся,
как
только
Исак
Борисович
приходил
для
диктовки,
сад ил ась
на
с вой
к руглы й
стульчик
—
и
не
в ст авала
до
конца
рабочего
в рем ени:
в
сидя ч ем
положении
она
все
ж
была
126

чуть
ниже
Ис ака
Б орис ов ича.
Однажды
Исак
Борисович
не
удержался
—
и
запустил,
находясь
у
Люси
за
спиною,
обе
ладошки
ей
за
пазу х у,
сразу
под
лифик,
начал
мять.
Люся
с
женаты м
человеком,
тем
боле е
начальником,
в стре­
ча ться
не
могла,
и
И сак
Борисович
Роз ин
развелся.
Не
про шло
это
ему
легко:
стал
он
заместителем
начальника
о тдел а.
Но
вой на
ко нчил ас ь,
люди
начал и
разъезжаться
по
прежним
домам.
Ис ака
же
Борис ов ича
вызвали
в
райком
и
по -д ру жески
посоветовали
остаться,
не
искать
от
до бра
добра.
Ис ак
Бори ­
сович
остался,
перешел
на
службу
в
газету,
в
отд ел
пропа­
г анды
и
агитации.
Пробыл
там
до
57- го
года .
П осле
оп уб ли­
кования
его
к ратки х
воспоминаний
в
газете
—
с
продолжени­
е м: «Беспокойные сердца», учли Исаку Борисовичу первенст­
во
в
ко мс ом ольской
орга низ аци и.
И
он
ре шил
добиваться
перевода
в
ц ентр.
Полтора
года
старался,
иск ал
возможности
—
и
устроился
старшим
науч н ым
сотр удни ков
в
Красноградский
архив
О ктяб рьс кой
революции
и
с оциа лист ичес кого
строитель­
ства.
Там
он
и
пр о работ ал
до
выхода
на
пенсию.
Через
два
пенсионных
год а
пришел
с игна л,
—
а
Исак
Борисович
ок а зал­
ся
не
в
состоянии
вовремя
прибыть.
*
*
*
Преподаватель
и стори и
в
вечернем
техникуме
Сергей
Влади­
мирович
Чернов
—
Гали н
муж
—
набрал
на
сво ем
телефоне
но­
мер
«03» —
скор ая
медицинска я
помощь;
Люся,
мостясь
рядом,
подсказывала
ему
слов а,
описывающие
по ведение
Исака
Бори­
с ови ча.
Де журн ая
«03» не дослушала до конца,
сказала
«ми­
н ут к у. .. », в трубке остро защелкало,
проникли
неравные
отрез­
ки
каких-то
п ерегов оров ,
и
мужской
теперь
гол ос
отозвал­
с я : «Да!» Сергей Владимирович самостоятельно пересказал,
что
знал.
—
Ухо ди т,
не
да ет
воз можнос т и
себя
остановить?
Вы зо­
вите
м ашину
и
везите
его...
—
Так
он
же
не
захочет,
не
зах о че т!...
—
услыш ала
Люся
сквозь
корпус
тру бки
эт от
совет
—
и
вмешалась.
—
Я
думаю,
что
буде т
пра в ильно,
есл и
вы
сам и
приеде­
те:
больной
—
пожилой
человек,
начнет
еще
больше
во лн ова ть­
ся,
тут
в
доме
дети,
мы
ж
не
знаем,
как
его
уговорить...
—
Сергей
Владимирович
не
то
чтоб ы
спор ил
с
голосом
«03»,
но
давал
ему
по нят ь,
как
все
не прос то.
—
Ладно.
Тольк о
чтоб
он
у
вас
не
бе гал
по
всему
дому.
Попозже
п риедем.
—
Вы
изв ин ите,
к огда,
примерно?
—
спр о сил
Сергей
Влади­
мирович.
—
Та
вы
не
волнуйтесь,
—
усмехнулся
голос .
—
То
для
вас
он о,
конечно,
н еприя тно,
а
у
нас
по
десять
раз
за
ночь
такие
п утешес тв енн ик и...
Скажите,
чтоб
он
не
с пешил
как
на
пожар
—
вы
ему
та кси
п риглас ит е.
Они
со г л ашаются
подождать,
есл и
с
ними
не
руга ться .
У
него
семь я
есть
в
127

городе?
—
Тут
ж ена
со
мн ой
стоит...
А
д очь
с
ни м.
—
Ну,
так
п усть
идет
до мой,
не
нер внич ает .
С
ним и
на до
спокойно
поговорить:
сказать
—
з ахоче шь,
так
поед е шь,
подожди,
не
обижайся,
—
и
они
ти хо
сидят...
А
мы,
как
освободится
бригада,
приедем.
Дверь
в
розинову
ква р тиру
б ыла
еще
открыта:
И сак
Бори­
сович
толкал
Римку,
но
не
к рич ал,
не
дрался.
—
Папа,
не
н адо
сейчас
ух оди ть,
папа,
скажи
—
куда
ты
хочеш ь,
—
Рим ка
больше
не
п лака ла,
и
прос ьбы
ее
был и
негромки.
Сергей
Владимирович
о пер едил
Лю сю,
поднялся
первым.
—
Добрый
вечер,
Ис ак
Борисович.
А
я
к
вам.
—
Вы,
може т,
позж е
за йде те?
—
Рим ка
не
поняла,
что
происходит.
—
Папа
неважно
себя
чувствует.
—
Рим ма!
—
крикнула
подоспевшая
Люся.
—
Сергей
Вла ­
димирович
хочет
с
папо й
п огов орить !
—
Ага,
я
посо вето ват ь ся
хочу...
Там
у
меня
урок ,
я
у
Исака
Борисовича
о дну
книжку
видел
по
мо ей
теме.. .
Сергей
Владимирович
напер
на
Роз ина ,
вдв ин ул
в
комнату.
Исак
Борисович
как-то
умяк,
устал,
—
не
сказал
о
своей
спеш­
ной
п ое здке.
Чернов
д опят ил
его
в
комнату,
Люся
и
Р им­
ка
вскочили
вослед,
за пер ли
дверь
на
ключ.
Исак
Борис ов ич
помалкивал,
осматривался,
озирался,
трогал
без
нуж ды
оде жд у,
тер
между
пальцами
завалявшийся
в
кар­
ма не
трам в айн ый
би лети к.
Люся
гля де ла
на
мужа
в
упор,
ожидая
его
слов
или
де л,
Римк а
п одошла
к
вывернутому
шкафу,
убиралась.
Сергей
Владимирович
барабанил
т ихон ько
по
колен­
ке
—
сид ел
напротив
Исака
Борисовича,
готовясь
чего-нибудь
говорить.
И
послышался
на
л естни це
неспеш ны й
двойной
пер ешаг ,
же стки й
шорох ,
беседа
мужская:
—
Этаж
—
ч етв ерт ый,
Ро зин
Ис ак
Бори с ови ч...
—
Исачок...
—
и
смех.
—
Нам
до
десяти
сег одня :
еще
раза
два
поедем...
—
А
ты
не
б еги.
Пока
Иса чка
отвезем,
пока
что...
—
Нам
его
что
—
ка та ть?
За
двадцать
минут
раскрутимся...
Был
в
дверь
звонок,
и
ср азу
—
сту к,
почти
одновремен­
но.
И
еще
звонок
—
дл инный,
на
полный
нажим
кнопки.
Л юся
бросилась
к
двер и:
—
Кто
та м?
—
Ди спа нс ер.
Из
ди сп ан сера
пр иеха ли
дво е:
в
т ем но- синих
полуфор-
менных
шинелях,
с
большими
лицами.
—
Доброго
вам
ве чер а.
Где
больной?
Люся,
улыбаясь,
показала
на
Ис ака
Борисовича.
Сергей
Владимирович
и
Римк а
тоже
у лыб алис ь.
И сак
Борисович
сказал:
—
Здравствуйте,
товарищи...
—
Здгавствуй,
здгавствуй,
товагищ!
—
ответил
один
из
пришедших
—
и
все
рассмеялись.
—
Ну,
Исак,
мы
тебе
помочь
пришли...
128

—
Я
—
старший
н аучны й
сот рудн ик,
персональный
пе нс ио­
нер...
—
Ну,
правильно,
правильно,
то
он
по шут ил,
молодо й- в ес е-
лый,
—
заговорил
пр иш едший
постарше.
—
Ваша
организация
за
вам и
п рис лала
транспорт.
Сейчас
поедем
быстро-быстро...
Смешно
было
и
старшему,
потому
он
и
повторил:
—
Быстго-быстго!
Еще
посмеялись.
И
Ис ак
Борисович
заулыбался.
—
Мне
надо
самому
ехать,
товарищи,
спасибо.
Хорошо
что
вы
при бы ли,
но
мы
—
комсомольцы
дв адц атог о
год а
—
не
при выкл и
к
машинам.
Ка к-н иб удь
доберусь...
—
Нет,
И сак
Борисович,
—
и
оказались
двое
из
дис па н­
сера
возле
розиновых
рук.
—
Есть
распоряжение
вас
доставить...
Вы
ж
че лове к
партийный?
И
мы
люди
партийные...
—
На
машине
ж
лучше!
—
младш ий
о пять
засмеялся,
не
с дер жалс я.
—
Ну
все ,
поех али
—
с та рший
прихватил
Иса ка
Борисови­
ча
за
оба
р у кава.
—
Т у-т у-у-у!
—
закри чал
младший.
—
Розин,
ты
же
хо тел
ехать,
а
теперь
че м-то
нед о во­
лен,
—
с каз ала
Люся,
подмигивая
старшему.
Но
старший
на
подмиг
не
ответил.
Он
приподнял
И са­
ка
Борисовича
со
стула,
м лад ший
подхватил
ро з иновы
ноги,
т апки
св алил ись .
—
Зачем
вы
его
бьете!!!
—
рванулась
Рим ка.
—
Та
кто
его
бь ет?
Он
у
нас
тихий,
Исачок
н аш,
не
ху лига н...
В
п уть- дор ожк у,
в ыпив
во доч ки
немножко,
—
успо­
к оил
мла дши й,
не
выпу ская
Исака
Борисовича.
—
Ну,
по йдем
ножками?
Не
пойдем?
Тогда
пойдем
на
р учк ах...
—
У
него
повышенное
давление...
—
Сергею
Владимирови­
чу
показались
странными
эти
дурнос ме ш ки.
—
Вы
будьте
спокойны,
—
пр оизнес
старший,
—
мы
все
знаем,
все
такое
понимаем,
каждый
д ень
то
же
самое
—
у ченые .
Исак
Борисович
начал
визжать
—
неп реры в но
и
тонко.
Д испансе рщ ики
за ткн ули
ему
рот
специальным
ватным
к ом­
ком
в
ма рле
и
понесли
вниз
по
лестнице.
—
Я
поеду
с
вам и!
—
поскакала
за
ним и
Римка.
—
Нельзя!
Завтра
утречком
пр идет е
в
диспансер ,
покушать
принесете,
к омп от ику,
конфе то к,
к урочку
можно,
—
уже
не
поворачиваясь,
занят ы й
пер еносо м
слаб о
извивающегося
Исака
Борисовича,
ответил
старший.
А
м лад ший
напе вал : «Не слышны в саду даже шорохи,
все
здесь
замерло
до
утра...»
129

Сергей
П ЕТ РУНИС
С ТИХОТВОР ЕНИ Я
Из
ци кла
«ЭПИГРАФЫ»
*
*
*
Когда
мой
пу ть
едв а
лишь
нам ечал ся
На
свитке
чье й- то
вездесущей
речи,
Бы ла
весна,
горели
города
И
ду ши
уходили
через
печ и
*
*
*
Перевести
на
звуки
этот
вечер,
Пар
от
реки,
пр ико сно вень е
рук,
О,
это
все
равно,
Что
рисовать
в
тетрадке
вечность,
В пис ывая
в
клетку
круг
*
*
*
Осенней
бабочки
чуть
в лаж ная
пыльца
Раскрасила
л ад онь,
Лишь
воздух
—
выдох
фле йты
—
просветлен
*
*
*
надкусанное
яблоко
на
пис ьм енном
столе
коричневым
налет о м
обметало,
и
в
комнате
те мне ло
и
светало...
*
*
*
Вот
мысли
—
дождевые
капли
—
Заносят
влагу
в
м ир,
По ня тны
зелень
и
цветенье...
130

*
*
*
Свя тос лав у
Рихтеру
у
к ла вишей
кры лья
—
руки
твои,
и
с
пал ьцев
—
звуков
пыль ца.. .
*
*
*
Бож ья
коровка
На
холод ном
зимне м
стекле
Скользит...
*
*
*
И грая
с
ко шко й,
как
с
котом,
Не
п озаб удь
сказать
потом,
Что
в
эт ом
д оля
шутки,
Хоть
игры
были
жутки
*
*
*
На
флейте
неж ной
колдовать,
П ока
ро са
блестит?
Но
слух
земл и
заметно
поврежден
*
*
*
Не во спо лним
избыток
дет ских
д ней,
Но
отражаясь
с
той
поверхности
бездонной
Ста рен ие
становится
подробней
*
*
*
Когда
р ука
на
сердце
И
На
Глаза
пол зет
ту ман
Уже
не
ду мае шь
о
смерти
Спохватиться
Бы
1965-1975
131

*
**
Юзу
Алешковскому
Как
надвигается
дорога
—
Так
приближаются
стихи;
Глаза
кос ят
и
смо тр ят
строго
И
лист,
как
вор отни к
отрога...
Но
все
метафоры
пло хи.
...Я
по мню
чудное
мгно в енье ...
...Это
д вух
соловьев
пое д инок ...
...Отчаетесь!
По эт овы
затме нь я..
. ..Т аи нст венные,
т емные
селенья.
...Среди
с меющих ся
тропинок...
Начала
сло в
не
в
начертаньи,
Не
в
отдаленности
предмета,
—
В
по лифо нич еско м
мол чаньи,
В
п олихром и чес ком
мычаньи,
В
послушных
судорогах
метра.
1980
***
Б ессо нница,
не
своди
с
ум а,
Б ессо нница ,
пожалей
меня,
Ты
пойми,
я
совсем
сирота.
Бессонница,
отв ори
ворота.
—
Ворота
те бе
от опру ,
На
во лю
тебя
отпущу
—
Только
везд е
те бе
—
тпру,
Только
вс як
тебе
—
застращу...
Бессо нн ица,
не
пу гай
меня,
Б ессо нница ,
закрывай
ворота.
Не
хочу
ту да,
где
каждый
—
тп ру,
Рука
в едь
тянется
к
то пор у.
Бо юсь
туда,
где
—
страща ют,
Лю блю
быть
та м,
где
—
прощают.
—
Ох,
х итер
ты
—
мой
сирота,
Дам
те бе
немножечко
сн а:
С
че тыре х
—
до
шести
утра.
Ию ль
1979
132

**
*
Тишина,
ты
—
лучше е
Из
всего,
что
с лышал.
Некоторых
мучает:
Что
летают
мыши.
Борис
Пастернак
К ороле ва
мышей
летучих
—
Не
кружи
над
м оим
окном ,
—
Зна ю,
мир
—
в
припадке
падучей,
С
черной
пеной
над
стиснутым
ртом.
Обе рнись ,
Королева,
фе ей,
Пр ико снись
—
спаси
человека;
Видишь
—
вешают
мир
на
рею
Сумасшедшие
силы
века.
Королева
мышей
летучих:
Я
пр оснул ся
—
с
тебя
довольно;
Мир
по-прежнему
—
в есь
дремучий,
Мне
по-прежнему
—
очень
б оль но.
Пр инс то н, 1979
БОЛЕЗНЬ
Сердцебиенье
невесо мо ,
в згляд
прикован
к
с труен ью
песка,
боль
хлопочет
с
ловкостью
гном а
—
душу
выносит
подальше
от
дома;
сто ит
на
столе
бутылочка
рома,
л ежит
на
тарелке
рыба-треска;
озабоченный
входит
доктор
с
букетом
вульгарной
латыни,
сует
цветочки
в
буты лочку,
складывая
пальцы
в
дыр оч ку;
г лаза
его
сказо чно
сини,
словно
пасхальные
я йца
в
корзине...
сестра
ра в нодуш но
вонзает
шп риц,
кубики
окрашивая
кровью,
в
турнирах
со
смертью
все
партии
—
бл иц,
тело
когд а
расстается
с
болью;
сон
переходит
из
черно-белого
в
цветной,
пе стр ые
занавески
раздвигает
во ло сатая
рука
Одиссея,
в
палату
примчался,
вспо т ев ший
нежностью
конь
133

(по -м оем у,
гнедой)
названный
в
честь
Василия
или
Евс ея;
ласковую
морд у
на
пле чо
полож и в,
зашептал
он
на
г у милевск ий
мотив
про
огненных
бабочек
в
снегах
К илима нд жар о,
конквистадора
в
сер ебр ян ых
латах,
зажавшего
по дмы шкой
чашу
Сократа,
перескочив
с
эк зотики
на
предметы
быта,
лошадь
сказала,
что
болезнью
вся
ж изнь
шита-крыта,
что
по сле
дождя
прут
гриб ы,
осо бе нно
масл ята,
что
девочки
созревают
ра ньш е,
позднее
—
ребята...
на
сегодня,
пожалуй,
хватит...
ко нь
в ос пари лся,
оста в ив
меня
в
кро ва ти;
вра ч
у дивл енно
констатировал
л еталь ный
исход,
как
будто
там ,
где
кончается
запад
—
не
начинается
восток.
Мос кв а, 1976
У ров ень
—
ШУША
Борису
Зубку
...Не
было
ничего
другого,
что
бы
миг ал о,
Он
по ду мал:
«Теперь я создам миры» .
Айтарея
упанишада
99.
Шушей
не
яв ляет ся
то,
что
не
может
быть
шу шей
98.
Шушей
не
может
быть:
в)
видимое
—
глазом
с)
слышимое
—
ухом
(ушами),
о)
осязаемое
—
кожей,
у)
узнаваемое
—
запахом,
п)
пр о изв еденн ое
—
речью
(шумом),
к)
ко нс труи руем ое
—
мыс лью
97.
Шу ше
не
должно
бы ть
те м,
что
высказывается:
жизнью
или
не-жизнью,
богом
или
не-богом,
человеком
или
не-ч ел ов еко м,
временем
или
не-в ре менем ,
пространством
или
не-пространством,
134

числом
или
буквой,
а
также
—
всем
остальным
или
не-тем,
что
бывает
всем
о стальн ым
96.
Ш уше
во зм ожно
то,
что
не
возможно
не-Шуше
95.
Шуша
присутствует
там,
где
не
находится
ничто
д ругое
94.
Шуша
многозначна
93.
Шуша
высказывается:
отсутствием
иного
смысла
92.
Шуша
подчиняется
тому,
что
иногда
могущественнее
Шуши
91.
Шуша
подчиняет
то,
что
когда -нибу дь
мож ет
быть
Шушей
90.
Шуша
формализует
свое
бывание
априори
89.
Шуша
с импа тиз ируе т
тому,
что
отличается
Шушей
88.
Шуша
—
уровень
индив иду ал ьно сти
87.
То т,
кто
ищет
Шушу,
не
сможет
быв ать
Шушей
86.
Тот,
кто
найдет
Шуш у
—
ес ть
Шуша
85.
Есл и
предполагается
Шуша
—
ув елич ива ет ся
добро,
таким
образом
(осуществлением)
Шуша
инте ллиге нтна
84.
Шуша
от вер гает
д огм аты
(положения)
известных,
извещаю­
щих
религий,
к ультов ,
сист ем
83.
Шушей
подсказывается
и нди ви дуаль ност ь
82.
Шуша
не
может
бы ть
до гмой,
так
как
отвергает
(нейтра­
лизует)
и
себя,
когда
бывает
ШуШей
или
иной
Шушей
81.
Шуша
«не принимается к сведению»
80.
Шуша
не
имеет
алгоритма
79.
Шуш а
имеет
транскрипционный
ри тм
78.
Обратимость
Шуши
не
за канч ив ается
(не начинается)
обрати-
обратимостью
сл едст вий
(причин)
135

77.
Шу ша
к онген иа льна ,
ес ли
не
реализована
76.
Шушей
не
пренебрегают,
есл и
оно
(она)(он)(они)
вне
(извне)
достигаемости
75.
Шу ша
«лирична заведомо»
74.
Шушей
о т р ицается
то,
что
возникает
для
узаконивания
73.
Шуш а
не
вступает
в
си сте му
отношений
в
«роли»
72.
Шуша
композиционно
не
осуществляется
71.
Шуша
бывает
су б станц ией
через
редко
отпущен­
ное
ему
(ей)
70.
Шуша
индифферентна
к
тому,
что
может
его
замести ть
69.
Грамматически
—
Шуша
м ожет
бывать
любой
(любимой)
частью
речи;
бывать
в
любом
( ) роде,
числе,
спр я жен ии,
наклонении,
однако,
падеже
68.
Шуша
нравственна
во
время
пребывания
Шуш ей
67.
Отрицание
Шуши
невозможно
без
участия
Шуш и
66.
Яв ственн ост ь
Шуши
вне
сферы
озн аком лен ия
с
ним
65.
Шуша
р едко
не
мистифицирует
64.
По д мена
Шуши
отвлекает
от
Шуши
63.
Шуша
не
требовательна,
если
не
смогла
побыть
Шушей
62.
Границы
Шуши
не
поддаются
о
61.
фи зич еск им
п
60.
геом ет рич еск им
и
59.
б иол оги чес ким
с
58.
психологическим
а
57.
химическим
н
56.
историческим
и
55.
лите ратур ны м
я
м
54.
Шушу
можно
инструментировать,
но
нельзя
сы г рать
(образ)
136

53.
От
Шу ши
болезненность,
если
ее
«передумать» (жалоба)
52.
Шуша
беспо лезн а
51.
где
Шуша
где
50.
Москва, 1968.
137

Юр ий
МАМЛЕЕВ
УТОПИ
МОЮ
ГОЛ ОВУ .. .!
Человечек
я
нервный,
издерганный,
зам учен ны й
про тиво ре ­
чиями
жизни.
Но
когда
возникают
еще
и
другие
п роти в оречи я,
не
всегда
свойственные
жизни,
то
тут
уж
совсем
беда.
—
Утопи,
н егодяй ,
мою
голову...
—
услышал
я
во
сне
холодное
предостережение,
сказанное
четырнадцатилетней
девоч­
кой
Таней,
котора я
за
ден ь
до
этого
пов есила сь
у
нас
под
дверью.
Собственно,
ист ория
была
так о ва.
Во-первых,
она
вовс е
не
повесилась.
Это
я
сказал
просто
т ак,
для
удобства
и
легкости
выражения.
Таня
зас унул а
голову
в
ка кую- то
строительную
машину,
и
когда
что- то
там
сработало,
ей
с реза ло
голову,
как
птичке,
и
голова
упала
на
песок.
Во
вторых,
не
совсем
у
меня
под
дверью,
а
шагах
в
ста
от
нашего
па ра дн ого,
на
пыльной,
серой
улице,
где
и
велось
строительство.
Покончила
она
с
соб ой
по
неиз ве с тным
пр ич инам.
Говорили,
правда,
что
ее
—
ч аса
за
два
до
смерти
—
остановил
на
улице
како й -то
му жчина
в
черной
шляпе
и
что-то
долго-долго
шептал
ей
в
ух о.
И
такое
нашептал,
что
она
возьми
—
и
покончи.
После
эт ого
шептуна
упорно
искали,
но
так
и
не
нашли.
Я
не
думаю,
что
шепоток
был
эро тич ески й,
было
что-то
гораздо
серьезнее.
Тем
более ,
что
Т анечк у
«эротическим»
никак
не
испугаешь.
Думаю,
что
нашептали
кое-какие
намеки
на. ..
Тсс,
тс с,
дальше
не
буду.
Ит ак,
уже
че рез
несколько
ча сов
после
своей
смерти
она
ко
мне
явилась.
Пр авд а,
во
сне...
А
теперь
о
наши х
отн ош ения х.
Бы ли
они
тихие,
корре ктн ые
и
поч ти
метафизические.
Точнее,
мы
др уг
друга
не
зн али,
и
дай
Бог,
если
слова
три-четыре
брос ил и
друг
другу
за
всю
жизнь.
Хо тя
она
и
была
на ша
сосед к а.
Но
взгляды
кой-какие
были.
Странные,
почт и
и рреа льные .
С
ее
стороны.
Один
взгляд
я
о со бенно
запомнил:
отсутствующий,
точно,
ког да
маленькие
дети
рот
раскрывают
от
у д ивления ,
и
в
то
же
вр емя
по-ненашему
пустой,
из
бездны.
Потом
я
пон ял,
что
она
вовсе
не
на
мен я
так
смотрела,
а
в
какой-то
провал,
в
к аку ю-то
ды ру
у
лестницы.
А
вообще-то
взгляд
у
нее
был
всегда
очень
об ычн ый,
д аже
какой-то
слиш ко м
обычный,
до
ужаса,
до
химеры
об ычн ый,
с
так им
взг ляд ом
курицу
хорош о
ес ть.
А
порой,
н а оборот,
взгляд
у
нее
был
такой,
как
если
бы
мертвая
курица
могла
смотре ть,
как
ее
едят.
И
все,
больше
ничего
между
на ми
не
было.
И
поэт ом у,
138

почему
она
ко
мне
п ришла
после
смерти
—
не
знаю.
Просто
пришла
—
и
вс е.
Да
еще
с
таким
ст аром одн ым
требованием.
Но
я
с разу
понял,
как
только
она
мне
приснилась
в
пер вый
раз,
что
это
—
сер ьезно .
Все
серьезно,
и
то,
что
она
яв илас ь,
и
то,
что
она
явилась
и менно
ко
мне ,
и
то,
что
она
настаивала
утопить
ее
голову.
И
что
теперь
п окоя
мне
не
будет.
Тут
же
после
сно видения
я
пр осну лся .
Вся
мелкая,
повседнев­
ная
нервность
с разу
же
прошла,
точно
в
мою
жизнь
вошло
не бы в алое.
Я
открыл
окно,
присел
рядом.
Свежий
ночной
воздух
был
как -то
TàHHCTBeHHO связан с тьмой .
«Ого-го-го!» —
прого вор ил
я.
...Только
под
утро
я
заснул.
И
опять,
хотя
вокруг
мо ей
сонной
кровати
бы ло
уже
светло,
раздался
все
тот
же
металлический
голос
Тани: «Утопи мою голову!» В ее тоне было
что-то
высшее,
чем
угро за .
И
даже
в ыс шее,
чем
при ка з.
Я
опять
проснулся.
Умственно
я
ничего
не
понял.
Но
какое-то
ж уткое
изменение
п рои зошло
внутри
души.
И
кроме
того,
я
точно
ос леп
по
от ношению
к
миру.
Може т
быть,
мир
стал
игрушкой.
Я
не
пом ню
точно,
скол ько
прошло
дней
и
ночей.
Оче нь
н ем ного.
Но
они
бы ли
слиты
для
ме ня
в
одну,
но
разделенную
вн утри,
реальность:
ден ь
—
сл епо й,
белый,
где
все
ст ало
не от личимым ,
р ов ным;
ночь
—
подлинная
реальность,
но
среди
тьмы,
в
которой,
как
свет,
различался
э тот
г о ло с: «Утопи,
утоп и
мою
голову...
Утопи,
ут опи,
уто­
пи...».
Голос
был
тот
же,
как
бы
свыше,
но
иногда
в
нем
звучали
истерические,
нетерпеливые
нотки.
Точно
Таня
негодовала
—
се рди лась
и
на чина ла
с ход ить
с
ума
от
нетерпения,
что
я
медлю
с
пр едназнач ением .
Эта
ее
ж енск ая
нетерпеливость
и
выве­
ла
ме ня
из
с ебя
ок он ча тель но.
В
конце
концов
ку да,
за чем
б ыло
так
торопиться?!
Т аня
еще
была
да же
не
похоронена,
т ело
лежало
в
мо рге,
а
родителям
ее
сказали,
что
голова
уже
над ежно
при шит а
к
тулов ищу.
Не
мог
же
я,
как
сумасшед­
ший,
бежат ь
в
морг,
уст р аив ать
скандал,
требовать
голову
и
т.
д.
Согласитесь,
что
это
было
бы
по
крайней
ме ре
подозрительно.
Тем
более,
я-то
ей
—
ник то.
Может
быть,
ее
родители
еще
могли
бы
запросить
ее
голову,
но
только
не
я.
А
обраща­
лась
она
ко
мне !
Отчетливо
пом ню
день
похорон.
Здесь
уже
я
нач ал
подумы­
ват ь
о
том ,
что
бы
такое
предпринять,
чтобы
ста щить
ее
голову.
Но
остановило
меня
то,
что
ее
хоронили
по
христианскому
обряду.
Значит
—
во
время
п охорон
н е льзя.
Я
да же
смутно
надеялся,
что
после
таких
похорон
она
успокоится.
Ничуть.
После
похорон
ее
требования,
ее
голос
стал
еще
бол ее
безумен
и
насто йч и в.
Может
быть,
такие
похороны
не
устраивали
ее,
но,
скорее,
де ло
был о
просто
не
в
этом.
Чер ез
два
дня
после
похорон
я
попро бо ва л
об рати ться
за
консультациями.
Решил
идти
в
райком
комсомола.
Я,
естественно,
комсомо­
ле ц,
кончил
университет;
добровольно
сотрудничал
в
комсомоль­
с ко- молоде ж ном
историческом
общес тв е.
Там
мы
занимались
139

в
ос новн ом
прошлым,
осо бенно
про
святых
и
чертей;
кому
что
по
душе
—
кто
увлекался
Тихоном
Задон ски м
и
Ни лом
Сорским,
кто
—
больше
про
чертей
и
леших.
А
кто
—
и
те м,
и
другим.
Это
и
была
наша
комсомольская
ра бо та.
Так
вот,
Витя
Про хо ров
в
этом
обществе
вид ный
по ст
зан имал ,
по
партийно-комсомольской
линии .
Сам
он
был
мис ти к,
отпустил
бо роду
и
в
К ижи
наезжал
чуть
ли
не
каждый
месяц.
З нания
у
него
бы ли
уди ви тель ные :
от
астрол о­
гии
до
тибетской
магии.
Потом
его
пер ебр ос или
в
райком
к омсомол а,
зав.
культурным
и
научно-атеистическим
се кт ором.
Вот
к
нему-то
я
и
ус тре мил ся
на
второй
день
по сле
похорон
Танечки.
...Витя
встретил
ме ня
в
сво ем
маленьком
и
с кром ном
кабинетике.
На
стене
висел
портрет
товарища
Лу на чарс кого.
Взглянув
на
меня,
он
вытащил
из
какого-то
темного
угла
поллитровку,
и
предложил
отдохнуть.
Но
я
сразу,
нервно
и
взвинченно,
приступил
к
делу.
В ыло жил
все
как
ес ть,
про
Танечку...
Он
что- то
вд руг
за гру ст ил.
—
А
наяву,
днем,
у
тебя
не
бывает
видений
Та ни?
—
спросил
он,
д аже
не
раскупорив
бутыль
с
во дко й.
—
Нет,
н икогда .
Только
во
сне,
—
ответил
я.
—
Значит
д ело
плохо.
Ес ли
бы
днем,
наяву
—
другой
подтекст,
бол ее
лег кий .
—
Я
так
и
д ум ал!—
взмолился
я.
—
Т олько
во
сн е!
А
днем
—
ника ких
знаков,
но
в
м еня
во шла
какая-то
но вая
реальность.
Все
парализовано
ею.
Я
не
ви жу
ми р.
Я
зн аю
то льк о,
что
мне
надо
утопить
ее
голову!
—
В
том-то
и
де ло.
Эта
твоя
но вая
реальность
—
самый
грозный
знак.
Голос
—
пу стя ки
по
ср ав нению
с
э ти м...
Когда,
говоришь,
ее
похоронили?
—
Два
дня
назад.
—
Вот
что,
Кол я,
—
буднично
сказал
П рохоров ,
—
скоро
она
к
тебе
придет.
Не
во
сне,
а
наяву,
в
теле.
—
Как
в
теле ?
!
—
Да,
та к,
очень
просто.
Ты
все-таки
должен
знать,
что,
например,
святые
и
ко л дуны
обладают
с посо бн остью
реализовывать
так
называемое
второе
тел о.
Это
значит,
что
они
мог ут,
скажем,
спать,
и
в
то
же
время
наход итьс я
в
любом
другом
месте,
очень
отдаленном,
например,
но
заметь,
не
в
виде
«призрака»
или
«астрала», а в точно таком же физи­
ческом
теле,
в
е го,
так
сказать,
дво йни ке.
Иногда
они
так
являлись
к
друзьям
или
ученикам.
Хоро ши е
это
были
встречи.
Святые
это
делают,
конечно,
с
п омощью
кор енных
высших
си л,
к ол дуны
же
с
по мо щью
со вер ш енно
других
реалий...
Так
вот,
более
или
менее
естественным
путе м
это
м ожет
иногда
происходить
и
у
самых
об ычн ых
людей,
только
сразу
после
их
смерти...
Короч е,
приходят
они
порой
к
живым
в
дубликате,
в
фи зич еско м
теле
своем,
хотя
труп
г ниет ...
—
Оч ень
может
быть,
—
как-то
быстро
со гл асилс я
я.
—
Эх,
Ко ля,
Коля ,
—
посмотрел
на
мен я
Пр охоров .
—
Все
так
просто
в
ж изни
и
с мер ти,
а
мы
все
усл ожня ем ,
придумываем...
В
Кижах,
между
прочим,
од ин
ст ари чок
140

очень
забавно
мне
рассказывал
о
своей
встрече
с
упокойной
сестрицей...
Но
учти,
с
Та ней
все
гораздо
сл о жн ей...
Она
—
нео быч ное
существо...
—
Хвати т,
В икто р.
Все
п онят но.
Дальше
можешь
не
гово­
рить.
Давай-ка
лучш е
выпьем.
Надеюсь,
у
те бя
тут
не
одн а
пол- лит ра .
И
мы
н апил ись
так,
как
да внень ко
не
напивались.
Прохоров
да же
обм очи л
с вое
кресл о.
Комсомольская
секретарша,
то л­
стенькая
Зи на,
еле
выволокла
нас,
по-домашнему,
из
кабинета—
в
кусты,
на
травку
перед
райкомом.
Там
мы
и
прос па ли
до
поздней
но чи
—
благо
было
тепленько,
по- лет не му,
и
никто
нас
не
см ущал.
Вытрезвительная
машина
обычно
далеко
объезжала
ра йк ом.
Глубокой
ночью
я
еле
доплелся
до
д ому.
Пустынные
широкие
ул ицы
Москвы
наве вали
покой
и
бездонность.
Наконец,
дошел.
Зажег
св ет
в
сво ей
к аморке ,
лег
на
диван.
Но
заснуть
не
хотел:
боялс я
Та н иного
голос а.
Еще
два
дня
я
так
п ротян ул.
А
в едь
зн ал,
что
тян уть
нельзя.
Надо
было
тащить
го лов у.
Но
мной
овладела
какая-то
л ень
и
апатия.
И
вот
третий
день .
Я
сидел
в
своей
комнатке,
у
к руглого
обеде нног о
стола,
дв ерь
почему-то
была
открыта
в
коридор.
На
с толе
лежали
бу х анка
чер ног о
хл еба,
ободранная
ко л баса
и
солонка
с
соль ю.
Соль
была
немно го
просыпана.
«К ссоре», —
лениво
думал
я,
укатывая
хл ебные
кро шки .
Почему-то
взгляд
мой
все
время
падал
на
занавеску
—
занаве ску
не
у
окна ,
а
около
моего
нелеп ог о
старого
шка фа
с
бе с порядоч но
повешен­
ными
в
нем
руб а шка ми,
пальто,
костюмами...
Эта
занавеска
все
время
н ем ного
к о лых алась. ..
Все
произошло
быстро,
почти
мо лние нос но
и
так,
как
будто
бы
во плот илс я
д ух.
Таня
просто
вывалилась
из
шкапа.
М гно венно
под няв шись ,
она
пры гнул а
мне
на
колени
и
с
кошачьей
ловкостью
обвила
меня
рукам и.
Плоть
ее
была
очень
тяжела.
Гораздо
т я желее,
чем
при
жизни.
Я
чувствовал
на
своем
ли це
ее
странное
и
какое-то
отдаленно-ледяное,
но
вместе
с
тем
очень
живое,
даже
потаенно-живое,
дых ание.
Глаз,
гла з
только
я
не
виде л.
Куд а
они
дел ис ь?
!
—
Папочка,
папо чка
милый,
—
заговорила
она
быстро­
быстро,
обдавая
мен я
св оим
дыханием.
—
Обязательно
утопи
мою
голову...
Ты
слышишь?!
Уто пи
мою
голову...
Больше
я
уже
ничего
не
слы шал:
глубоки й
обморок
сп ас
меня.
Сон,
только
глубокий
сон,
на ше
спасение.
Сон
без
сновидений.
И
еще
лучше
—
вечный
со н,
навсегда.
Вот
где
безо пасно ст ь !
...Очнулся
я,
когда
Тани
уже
не
было
в
комнате.
Оконча­
тельно
меня
добило
это
д ых ание
на
моих
губах:
смесь
жи зни
и
смерти.
Но
я
нач ал
сомневаться:
действительно
ли
она
выш ла
из
шкафа?
А
может
быть,
из-за
эт ой
веч но
колеблю­
щейся
зана веск и?
А
может
быть,
просто
вошла
в
откры тую
дв ер ь?!
О дна ко,
сначала
мне
бы ло
не
до
этих
вопросов.
Боле л
затылок
от
уд ара
головой
об
п ол.
Стул,
на
котором
я
сидел,
слом ался .
А
со лонка
так
и
о став ала сь
на
столе,
141

ряд ом
с
рассыпанной
солью...
В
конце
концов,
этот
с тул
я
еле
достал
у
знакомых
—
это
был
а нтик ва рный,
редкий
стул!
Я
купил
его
с ебе
в
подарок,
к огда
ушел
от
жены.
Может
быть,
Т аня,
если
бы
не
отрезала
себ е
голову,
стал а
бы
моей
родимой
и
вечной
женой:
в
буду щем ,
когда
бы
п одрос ла.
Обвенчались
бы
в
церкв и.
Как
это
по етс я: «Зачем нам
ра сст ава ться ,
за чем
в
ра злуке
жить?!
Не
луч ше
ль
повенчаться
и
друг
друга
любить».
И
п оех али
бы
в
св адебно е
путешествие
по
Волге
вместе
с
эт им
стар инны м
ст уло м;
он
так
велик,
что
на
нем
мо жно
уместиться
вдвоем.
Интересно,
могла
бы
быть
Таня
хорошей
женой
для
меня?!
П рав да,
при
в сей
простоте
э той
дев оч ки,
было
у
нее
внутри
что-то
страшное,
огромное,
ру сс кое ...
Да,
но
почему
она
назвала
ме ня
сво им
«папочкой»?! Какой я ей отец,
в
чем?!
Ну
а
Прохоров,
как
все гда,
прав.
Как
говорится,
партия
никогда
не
ошибается.
Ме д лить
и
тяну ть
кота
за
хвост
больше
н ельзя .
По ра
ехать
на
кладбище...
...Почему
в
наших
пив ных
всегда
так
мн ого
народу?!
Вп рочем ,
мож ет
быть,
так
оно
и
лучше.
Как-то
те пл ей.
Но
мне
не
до
поцелуев
с
незнакомыми
людьми,
не
до
объясне­
ний,
скажем,
вот
с
тем
седым
пропойцей
у
окна,
Андреем,
кот орог о
я
виж у
в
первый
р аз,
что...
«Андрюша,
ты
пойми,
что
я
без
тебя
жи ть
не
могу;
я
уже
двенадцать
лет
о
тебе
думаю...».
Сейчас
я
хол оде н
и
реалистичен,
не смотр я
на
безу мну ю
и
отравляющую
мое
со зна ние
острым
и
тяжким
хмелем
кружку
пива.
Я
обдумываю,
где
мне
достать
день г и.
Придется
кое-что
продать,
кое-чем
спекульнуть.
Меньше
чем
триста
руб лей
за
такое
де ло
мо гильщи к
не
возьмет.
А
это
большие
деньги.
Это
ров но
тысяча
двести
таки х
вот
безумных
круж ек
пива,
от
которых
м ожно
сойти
с
ума.
Могильщик,
который
должен
будет
разрыть
танину
могилу
и
вск ры ть
гроб ,
не
пр опь ет
ср азу
все
эти
триста
р убл ей.
Хо тя
я
знаю,
все
могильщики
б ольшие
пропойцы,
и
с вое
черное
дело
они
совершают
всегда
п ьяны ми,
с
мутным
вз ор ом.
Но
мне
одному
все
равно
не
вырыть
гроб:
я
сл аб,
нервен,
на
к лад бище
ест ь
ст орож,
даже
ночью;
надо
знат ь
время,
к огда
он
обычно
спит
или
что -ни будь
в
этом
роде...
Потребовалась
еще
м учи тель ная
недел я,
чтобы
я
напал
на
сл ед
т анин ого
мо гиль щик а
и
понял,
что
дальше
иска ть
не
надо:
он
согласится
сам
на
такое
де ло.
Это
был
гр у зный,
полуопившийся
мужчина,
по
имени
Се мен,
с
тяжелым,
но
где-то
детским
взглядом.
Почему-то
он
п ривел
с
собой
еще
своего
кореша
—
этот
не
работал
на
кла дби ще,
но
могильщик
ему
во
все м
доверял.
Звали
кореша
Степан.
Он
был
ма лень кий,
толстенький
и
до
д урос ти
ве сел ый,
по чти
со всем
шаль но й
от
рад ости .
Возможно,
это
бы ло
пот ому ,
что
он
часто
помогал
могильщику.
Наверное,
великое
счаст ь е
участвовать
не
главным
в
таких
делах,
но
вс е-таки
участвовать.
Мы
пр исели
на
бревнышко,
у
травки,
у
зеленого
пивного
ларька,
недалеко
от
кладбища.
Толстая
продавщица
все
вр емя
р аспевал а
старинные
песни,
прод ав ая
пиво.
Семен
сходу,
р езко
сп ро сил
меня:
—
Для
че го
те бе
гол ов а?
142

Легенда
у
ме ня
уже
была
го то ва.
—
Видишь
ли,
—
сказал
я
п ечал ьным
голосом,
—
это
моя
п лем янн ица.
Я
хотел
бы
имет ь
ее
голову
на
п амять.
—
Ты
так
ее
люби л?
—
спросил
до
дурости
вес ел ый
Степан.
—
Оч ень
лю бил,
а
сейчас
еще
больше...
—
Сейчас
еще
больше...
Тогда
понятно,
—
п рер вал
Семен.
—
А
где
ты
будешь
хран ит ь
голову?
—
опять
вмешался
Степан.
—
Я
засушу
ее,
вообще
подправлю,
чтоб
она
не
гнила,
—
ответил
я,
прихле бы ва я
пивко.
—
А
где
ее
хран ит ь...
Я
д аже
не
думал
об
этом...
Может
бы ть,
у
бывшей
жены.
—
Только
не
храни
ее
в
уборной,
—
пр еду пре дил
Степан.
—
Туда
всегда
заходят
гос ти,
д рузья.
Нехорошо...
—
Это
неважно,
—
оборвал
Семен.
—
Пусть
хра нит ,
где
хочет.
Это
не
наше
д ело.
И
что
он
скажет
другим
—
тоже
не
наше
де ло,
если
только
он
зах очет
показывать
голову.
Мы
все
равно
завербовались
на
Колыму
и
скоро
уезжаем.
Там
нас
не
найдешь.
—
Но
вы,
ребята,
у вер ены,
что
все
будет
шито-крыто?
—
спросил
я.
—
Мы
сво е
де ло
знаем.
Ты
у
нас
не
первый
такой.
Тут
уж
пришел
черед
уд ив лят ься
мне.
—
То
ес ть
как
не
пер вый?!
—
Эх,
тю ря,
—
усмехнулся
Семен.
—
Бывает
порой.
Ве дь
среди
нас
есть
такие
как
ты,
пл аксивые.
Студентка
одн а
была
зд есь
пол год а
назад:
забыла
взять
волосик
с
мертвого
мужа.
Ко ров ой
ревела.
При шлос ь
отрыть.
С луча ет ся,
некоторые
пуговицы
про с ят,
но
большинство
—
вол оси ки.
Все
было
на
моем
ве ку.
О дна
дамочка
п рос ила
п росто
заглянуть
в
гроб,
хотя
лет
десять
уже
п рошло
с
похорон
муж а,
из
любопытства.
Разные
есть
лю ди.
Правда,
насче т
голов ы
ты
у
нас
первый
такой
наш ел ся,
ш и рокая
на тура!
Видно,
силь но
ее
любишь.
Но
уч ти,
за
во ло сик
или
так
за
любопытство
мы
берем
сто,
ну
сто
пятьде­
сят
р убл ей,
смотря
по
рылу.
А
за
голо ву
—
двести
пя т ьдесят
выкладывай,
без
разговоров.
—
Само
соб о й...
Мне
присутствовать?
—
спр о сил
я
и
в
то
же
время
нево ль но
ду м ал: «подвирает поди немного насчет воло­
сиков,
могилыцик-то».
—
Зачем?
—
удивился
Семен.
—
Если
волос ик ,
тогд а
коне ч­
но,
потому
что
надуть
можно ,
хот я
мы
люди
честные.
Но
голов ку -т о
спутать
н ельзя ,
тем
более,
всего
нед еля
какая-ни­
будь
про шла
с
похорон.
Мы
вдво ем
со
Сте па ном
управимся.
Ну
вот,
на кон ец- то
пол-литра
вылезла
из
ка рман а!
Разливай,
Степан,
на
троих,
у
т ебя
гл аз
аккуратный...
Да,
з на чит,
договоримся
о
встрече.
Тов ар
на
обмен,
р ука
в
рук у,
мы
тебе
гол ову,
ты
нам
деньг и,
на
пропой
д уши
ее...
Все
по молчал и.
Х ряст нули
стаканы
с
в од ко й, «за дело».
—
Девка-то,
ви дно,
хороша я
была,
—
загрустил
Семен.
—
Я
в едь
ее
хоронил.
Ти хая
такая
была.
Ниче го
у
нее
не
болит
те пе рь,
как
у
нас.
Эх,
жизнь,
жизнь!
А
я
с вой
тру п
уже
пропил,
в
медицинский
инс титут.. .
Вс тре чу
назна чил и
через
день ,
утром,
у
кладбища,
в
по дъезде
д ома
номер
три
—
т емно м,
безлюдном
и
грязном.
Все
ч асы
143

мои
перед
э тим
бы ли
светлые-пресветлые,
и
только
голос
Тани
во
сне
звучал
тихо-тихо,
даже
с
какой-то
ласко й.
С
не здешн ей
такой,
про ща льно й
ла ской .
Они
ве дь
то же
люди,
мертв ецы -т о.
Они
все
понимают,
все
чувствуют.
Еще
лучше
нас,
окаянных,
хотя
п о-д ругом у.
П онимал а
он а,
зн а чит,
что
мечты
ее
сб ыв аютс я.
Отрубят
ей
в
мог иле
голову
и
принесут
мне
в
мешке,
в
подъезд.
Она
в едь
так
хотела
этого,
а
слово
мертвых
—
закон.
И
еще
говорят,
когда
очень
хо че шь,
то
всегда
сб ывает ся.
Недаром
Т анеч ка
так
просила,
кричала
почти.
И
еще
хорошо,
если
бы
у
всех
людей
на
земл е
появилось
тако е
же
желание,
как
у
Танеч ки .
У
в сех
людей,
в
Америке,
в
Европе,
в
Азии,
ве зде,
у
живых
и
ме р твых
одинаково,
какая
сейчас
ра зни ца
между
ж ивыми
и
мер тв ыми
—
кругом
одни
трупы
брод ящи е.
И
не
т опили
бы
голов ы,
а
сложили
бы
их
все
в
одну
гору,
до
Страшного
Суда.
Все
равно
в едь
не
так
уж
долго
ждать.
И
все
попутные,
обыденные
ст рахи
решили сь
бы:
никаких
атомных
вой н,
ни
революций,
ни
эво лю ций ...
Впрочем,
что
о
такой
ерунде,
как
эти
страхи,
говорить.
Думаю
я,
что
тело,
в
котором
Танечка
мне
явилась
и
на
колени
мои
прыгнула,
и
р уч ками
об ня ла,
это
и
ест ь
то
те ло,
в
котором
мы
явимся,
когд а
Страшный
Суд
придет.
А
может,
я
и
ошибаюсь.
Надо
у
Прох оров а
спросить:
он
все
знает ,
комсорг...
Вот
и
наступил
тот
час.
Я
стоял
в
п одъ езде
д ома
ном ер
три,
в
тем ноте .
В
кармане
—
б илет ы,
ту да,
за
город,
на
реку...
Где
ж
еще
то пит ь,
не
в
Москве
же
реке.
Кругом
мил ици я,
да
и
вода
грязная.
За
городом
—
лучше,
там
чис тая
вод а,
холодная,
глуб ока я.
С
таког о
дна
голова
Тани
уже
нико гда
не
вспл ывет .
Семен
и
его
помо щни к,
как-то
озираясь,
дико
шли
ко
мне;
у
Семена
в
руках
бол тал ась
сумка.
Я
думал,
что
все
будет
более
обыденно.
И
вдруг
—
какой-то
внезапный
страх,
как
бу дто
что-то
оборвалось
и
упа ло
в
ду ше ...
Могильщ ик и,
ст ран но
приплясывая,
приближались
ко
мне.
Семен
почему-то
сильно
размахивал
сумкой
с
го ло вой,
точно
хоте л
голову
подбросить—
высоко,
выс о ко,
к
синему
небу .
Разговор
был
коротким,
не
по
душам.
Голова...
Деньги...
Деньги...
Голова.
Водка.
Вот
и
вс е.
—
Взгляни
на
всякий
случай,
—
пр оурча л
С емен.
—
Мы
не
обманщики.
Я
с одрогн улс я
и
заглянул
в
черную
пасть
непо мер но
огромной
сумки.
Со
дна
ее
на
ме ня
б лесну ли
глаза
—
да,
это
была
Таня,
тот
же
взор,
что
и
при
ж изни.
Я
р асплат ился
и
поехал
на
вокзал.
Взял
такси.
Они
мне
отдали
голов у
вместе
с
сумкой
—
чтоб
не
перекладывать,
меньше
возни.
Сумка
была
чер на я,
потрепанная,
и
ви дим о,
в
ней
раньше
носил и
картошку
—
чувствовался
запах .
Ми лици о­
не ров
я
почему-то
не
боялся,
т.
е.
не
боялс я
случайности.
Вид но,
боги
меня
вели.
Каким-то
образом
я
в лез
в
переполненную
э лек тричк у.
В
пое зде
был о
оче нь
тесно,
душно,
мн ого
лю дей
стояло
в
прох оде,
плоть
к
плоти.
Ступить
бы ло
н еку да.
Я
боялся,
1-44

что
мою
сумку
раздавят
и
тогда
получи тся
не
то.
Таня
ве дь
прос ил а
утопить.
Неожиданно
од на
старушка
—
ну,
прямо
Божья
деву ш ка
—
ус тупи ла
мне
место.
Почему,
не
знаю.
Скорее
всего,
у
мен я
бы ло
очен ь
изму ч енное
л ицо
и
она
пожалела,
ве дь,
нав ерн ое,
в
цер ко вь
ходит.
С кол ько
вр емени
мы
ехали,
не
помню.
Очень
долго.
А
вот
и
река.
Она
блеснула
нам
в
глаза
—
издалека,
тако й
холодной,
в оль ной
и
пр екр асно й
своей
г ладь ю.
Я
говорю
«мы», потому что уверен,
что
Та ня
т оже
все
видела,
та м,
в
сумке.
Мертвецы
умеют
смо тр еть
сквозь
вещи.
Пр авд а,
ни
стона,
ни
вз доха
не
раздалось
в
отве т
—
одн о
прежнее,
бесконечное
молчание.
Да
и
о
чем
вздыхать?!
Сама
в едь
обо
вс ем
просила.
А
для
чего
—
может
быть,
ей
одной
дано
знать.
К
то му
же
П рохоров
сказал,
что
она
—
необычная.
И
все
же
мне
захотелось
о
чем-то
спросить
Таню.
О
чем-то
страшном,
одиноком,
бездном...
В
уме
все
вр емя
в ерт елос ь: «Все ли потеряно .. .
все
ли
п отеря но.. .
там ,
по сле
с ме рт и? !» ...Надо
толкнуть,
как
с леду ет
тол кн уть
ее
коленом,
тогд а
т ам,
в
черной
сумке,
может
быть
прошуршит
еле
слышный
ответ....
но
только
бы
не
умереть
от
этого
ответа...
Если
она
скажет
хоть
о дно
слово
ужаса,
а
не
ласки,
я
не
выдержу,
я
зак рич у,
я
выброшу
ее
п рямо
в
вагон,
на
пиджаки
этих
по тных
людей!
Или
прос то:
мертво
и
ту по,
на
глазах
у
всех,
вы ну
голову
и
буд у
ее
целовать,
целовать,
пока
она
не
даст
мне
об одр яющий
ответ.
...И
вот
я
—
на
берегу
реки.
Никого
не т.
Мне
остается
только
н агн утьс я,
обхватить
ру ками
Танину
голов у
и
бросить
ее
в
реку,
в
глубь.
Но
я
почему-то
медлю.
П очем у,
почему?
О,
я
знаю
почему!
Я
боюсь,
что
уже
н и когда
не
услышу
ее
голо­
са
—
тихого,
гро зно го,
умо ляющего,
безумного,
но
уже
близкого
м не,
мо ей
душе.
Неу ж ели
э тот
холодный
д але кий
гол ос
из
бе зд­
ны
может
быть
бли зок
че ловек у?
Да,
да,
я
мож ет
быть,
хочу
даже,
чтобы
она
приход и ла
ко
мн е,
как
в
тот
раз ,
во
плоти,
пус ть
в
ст рашн ой
плоти
—
из
шкафа,
из-за
занавески,
с
неба,
из- под
земли,
но
все
равно
п риход ила
бы.
И
садилась
бы
на
мои
ко лени,
и
что-то
шептала
бы.
Но
я
знаю,
этого
не
будет,
если
я
выброшу
голову.
Но
я
не
могу
ослу шатьс я
голоса
из
бездны.
Ах,
Таня,
Таня,
кака я
ты
в се- таки
чудачка!
Русский
вар иант
Лолиты?!
Да
нет,
даже
смеш но
стало.
Какая
она
Лолита!?
Бывают
же
нел епые
ср авнения .
Но
зачем,
зач ем
ты
так
жестоко
расправилась
с
с обой ?!
Сунуть
мягкую
шейку
в
жел езну ю
м ашину !
А
вед ь
м ожно
было
сидеть
здесь,
пить
чай
у
самовара.
Но
глаза,
т вои
глаза
—
они
ни ког да
не
бы ли
нежным и. ..
Ну,
прощай,
моя
детка.
С
Богом !
Резким
движением
я
в ыни маю
г олов у.
На
мои х
глазах
—
пелена.
Я
ничего
не
вижу.
Да
и
зачем,
заче м
видеть
эт от
ч удо вищ ный,
о бре ченн ый
мир!
Будь
он
п рокля т!
Будь
он
трижды
пр окл ят!
В
нем
нет
бес смер т ия!
Я
бросаю
Танину
голову
в
реку.
Вздох,
бульканье
воды...
P.S.
Позже
я
узнал,
что
человек,
подход ивш ий
к
Т ане
перед
ее
смер т ью
и
что -то
ше пт авший
ей,
был
Прохоров.
145

Юр ий
КАШКАРОВ
ЗЛО
Се льцо
Полуэктово,
Дурментьево
т ож,
с
гни лым и
вяза­
ми
у
о ко лицы,
ж ирными
полями
вокруг,
ч ер ными
в
пахот­
ные
времена
от
воронья,
и
темным
строевым
б ором
вда леке,
стояло
здесь
от
век,
а
может
—
от
ц аря
Бориса,
уч ре див­
шего
поб лиз ос ти
некоторый
сторожевой
город ок:
от
него
же
нын е
о дно
лиш ь
названье
осталось,
да
иван-ч ай,
жа дно
цветущий
на
п епе лищах .
Суета
убежавших
лет
минула
над
се л ьцом:
момотливые
в
языке,
п одат ливы е
деревенские
дурочки
польских,
пьяных,
ш аль ных
к ро вей;
с
боя
под
Конотопом
увечные
бобыли,
до жива вш ие
старый
век
в
обомшелых,
ле ни вых
избах;
бе д­
ные
помещичьи
вдовы,
сильно
стер ег шие
малый
свой
вдовий
зе­
ме льны й
прожиток
и
доч ер ей
от
жадных,
лихих
боярских
детей;
топот
та тар ских
коней
на
и ном
закате;
набеги
воров­
ских,
разбойных
ватаг
под
набат;
одино кий
старовер,
сжег­
шийся
своим
ум ысл ом
в
б аньке
у
пруда;
сосланные
на
чердак
петровские
пар ики;
тетеревиный
ток
на
дал ьн ей
выр у бке;
крикливые
грачи ны е
стаи
в
теплые
летние
вечера;
о всы
и
ль ны
—
по
хорош ем у
году
—
в
рост,
и
всегда
—
петухи
на
заре.
Сельцо
это,
древнее
обиталище
п ращуров ,
из брал
оконча­
тельной
р езид енцией
гв ар дии
Преображенского
полка
поручик
Глеб
Иванович
Парусин,
в
прошении
сво ем
об
отставке
со сл ав­
ш ись
на
в незапно
ему
приключившуюся
м ел енколию
и
край­
нюю
слабость
все го
корпуса.
Возможно,
что
и
дру гие
причины
были
вино ю
абшида
ег о,
ибо
некий
Глеба
Ивановича
д руг
и
тайный
недоброжелатель
подсмотрел
в
казармах,
не взнач ай,
на
досуге
зим них
квартир,
занесенный
Парусиным
в
бумаги
с вой
ме муа р,
даб ы
в
в еч­
н ости
не
по т ону ло : «Генваря сего 17-го
дн я,
аманта
моя
сделала
мне
крайнее
инфедел ите » .
И
тою
за пи сью
с ослуж ив­
цам
Парусина
по
полку
м ногое
в
отставке
его
объясни­
лось.
При е хав
в
деревню,
Гл еб
Ивано вич
измерил,
для
собст­
венного
уразумения,
новой
заморской
мерою
с та ринные
дедов­
ские
рубе жи,
аж
до
памятника
отц овс кой
люби мой
борзой,
являющего
собою
как
бы
малую
ег ипет скую
пир амиду
под
кр и­
вой
приграничной
березой
и
с
надпись ю: «Почий в мире,
верная
моя
собака...»
Надпись
и
пирамида
бы ли
п ри личе ст­
146

вующей
кра скою
обн овле ны .
Среди
пр очих
своих
хозяйственных
нач инан ий,
Парусин
упразднил
ре шите льн о
ото
всех
должностей
и
согнал
со
двора
матушкина
бурмистра
и
домоправителя
Мише ля ,
коего
матушка,
Глаф ир а
Семеновна,
по
внезапном
р азлу чен ии
в
вечность
суп­
руга
св оег о,
п риблиз ила
к
себе,
в озве дя
на
первые
ст еп ени
счастия.
От
разразившейся
крайней
скуки
матушка
занялась
гадань­
ем,
из гото в лен ьем
со лений,
копчений,
па ст ил.
В
особо
нен аст­
ные,
т ос к ливые,
никч емные
дни
о на,
бывало,
пар ыв ала
для
р азвлеч ень я
старую
карлицу-калмычку;
бывши
же
в
уда ре
и
отв еда в
налив ки
с обств е нного
ос обе нного
рецепта,
пр ед ава­
лась
матушка
разнообразным
воспоминаниям.
Так ,
в
иные
ве­
чера
ей
вдруг
вспоминалось,
как
цесаревна
Елис а вет
под
пу­
шечные
выстрелы
у
раз ру шенной
невесты,
Катьки
Долгоруко­
во й,
ручку
целовала
среди
вр ем енных
триумфов,
а
она ,
Г ла­
фира
Сем ено вн а,
в
наи неж нейшем
своем
во зр асте
и
будучи
в
М ос кве,
ср еди
прочих
благородных
девиц
при
сем
ассисти­
ров ал а.
—
И
како вы
же
случаются
превратности
су дь бы!
—
А
в
другие
вечера,
за
потреблением
ков а рног о,
природ ного ,
впро­
чем,
состава
св ыше
положенной
ею
для
се бя
об ыч ной
ме­
ры,
оказывалась
матушка
шу мна
и
даже
неблагоразумна,
требуя
н еза ме дли тельн ого
удов ле тв оре ния
св оих
прав,
по
покой­
ному
дядюшке,
на
остров
в
зал иве
Ингерманландском.
Ост­
ров
сей,
га дюка ми
только
обитаемый,
дарован
был
дядюшке
вкупе
с
ти тлом
князя
Са м оедс кого
покойным
госуд арем
Пе т­
ром
Алексеевичем
в
м инуту
крайней
веселости
и
за
особые
дядюшкины
шутки.
По
прошествии
года,
от
с угубо й
скуки,
многих
ненаст ­
ных
дней,
употре бл ен ия
н алив ок
и
н еупот реб лени я
М ишеля
мат ушк а
пришла
в
совершеннейшую
ветхость
и
оставила
мир
дольный,
отч его
и
бы ла
п ог ребена
под ле
покойного
своего
супруга,
бригадира,
на
деревенском
в
лопухах
и
че рто пол охе
по­
госте,
под
чугунной,
с
гербом ,
пл итой .
Вследствие
перечисления
матушки
в
мир
горний,
Глеб
И ва­
но вич
в ыписа л
из
Санкт-Петербурга
кузи ну
дальнего
родства
Агат у,
по
с та рин ному
же
Ага фью ,
дабы
не
сов сем
уже
быт ь
лишенну
общества
пре кр асных
дам.
И
хот я
Агата,
бывало,
саживала
в
Пе терб урге
для
придворных
курт аж ей
на
левую
ланиту
в
нужное
место
парижскую
мушку,
чт о,
как
вс ем
в ед омо,
к
персоне
мужского
полу
н ео доли мую
склонность
и
отк ры тост ь
означает,
однакоже
въяве
таковой
с клон нос ти
ни
к
кому
доселе
не
в ык азы вала.
И
потому
охотно
разделила
с
Гл ебом
Ивановичем
деревенский
его
за тв ор,
рассчитав,
среди
прочего,
что
других
иных
насле дник ов
за
Парусиным
не
ч ислит ­
ся.
Г леб
Ив анов ич
рас поряди лс я
обить
парадные
комнаты
алыми
штофными
обоям и
м одн ого
китайского
рисунка,
вы­
писал
из
Парижа
и
Амстердама
мартинистские
новинки
в
по­
полнение
мистической
своей
би блиоте ки,
и
за жил
со вер шен но
уединенно,
развлекая
и
томя
себ я
неким
обещанным
ожиданием,
о хото й,
обществом
кузины
Аг аты
и
пса
Цез ар я,
—
создания
147

ос тро мор до го,
ры жего ,
бе схв остого ,
худобокого
и
тонконогого.
Цезар я
привел
Пар у сину
из
ту ма нного
мок рого
осеннего
ле са
е герь
Ермолай.
Завидев
барина,
пес
встал
в
отдаленьи,
как
вкопанный,
а
п отом,
вдруг
признав,
бросился
ли зать
тонкую
поручикову
рук у,
голос ом
п роизв одя
странный,
как
бы
поросячий
ви зг.
Собачьего
лая
н икто
в
не м,
удивленный,
не
признал.
По
недав нем
прочтении
«Светониевых жизнеописаний»
и
одному
ему
ведомым
прим етам ,
Гл еб
Ив анов ич
нарек
пса
Ц ез арем
и
в елел
поселить
не
на
псарне,
среди
иных
Гу ля­
ев
и
Пылаев,
но
в
особ о
по
се му
случаю
у стр оенно м
верте­
пе,
в
библиотеке,
рядом
с
б а риновою
опочивальней.
Дер ев енские
мужики
в
темноте
своей
п очит али
рыжего
Це­
зар я
за
дьявола,
а
недавно,
когда
пес
ни
за
что
загрыз
вдруг
козу
некоей
од инокой
н езл обив ой
вдовы,
единст в ен ное
ее
про­
питание,
оп олчили сь
на
Це заря
с
д рекол ьем ,
д ерзя
ум ор ить
до
смерти
ба рс кого
лю б имца.
Цезарь
за полз
в
смятении
неве­
до мо
ку да
под
г о сподс кий
дом,
так
что
достать
его
м ужи кам
оказалось
н ик акою
хитростью
немочно.
На
шум
и
мятеж
вы­
шел
барин,
вым а нив
пса
из
у бежища
единст ве нно
ласкою
го­
лоса.
Мужики
в
злоде й ском
умысле
тотчас
повинились,
и
бы­
ли
прощены.
Ст оял
август,
месяц,
и спо л ненный
неб есных
щедрот.
В
месяце
сем
сп елый
колос
д руж елюбно
помавает
поселянину,
и
тот
с
во сх итит ельны м
восторгом
и
до сто йным
усердием
поспешает
плоды
рук
своих,
а
также
з рел ости
на ту ры,
пожать
и
в
жит ницы
собрать.
На
ба лкон е
пра д едов с кого,
освеженного
пр осв ещением
дома
сидя,
в
том
самом
кресл е,
где
бат юшка
некогда
р аску ри вал
вишневый
чу бук
в
воспоминаниях
о
Персидском
походе,
Г леб
Иванович
отвлекся
от
чтения
«Гарвоада радостных мыслей»,
заложив
книгу
новонайденным
стебельком,
в
кое м,
по
долгом
исследовании,
признавал
сатирион
—
траву,
обы чно
употребляе­
му ю,
как
с каз ыва ют,
сатирами
для
пробуждения
в
нимфах
своих
сл адо ст ных
побуждений.
Он
п оложи л
давший
пищ у
многим
размышлениям
том
на
карточный
столик,
чья
крышка
набрана
была
различных
п ород
дер евом ,
являя
зрителю
пасту­
хов
и
пастушек
во
вз аи мных
откровенностях
изящных
чу вс тв.
Постучав,
как
бы
в
нетерпении,
непременными
тонкими
па ль­
чиками
по
трудам
лю бви,
Гл еб
Иванович
перевел
затем
св ой
рассеянный
взгляд
на
да льни е
рыжие
пол я,
кра сный
к
ве­
черу
бо р,
—
и,
в
который
уже
раз,
мыслею
своею
вер ну л­
ся
к
п рошло му.
Как
печально,
с ладк о-од уря юще ,
притягивающе
пах нут
клад­
бища
—
в
иные
тих ие,
теплые
вечера.
Как
наш е
прошлое,
которым
одним
жи ть
трудно,
тревожно,
душно,
но
и
без
кото­
ро го
все
—
шумная,
сует лив ая
машкерадная
смерть,
когда
себ я
не
услы ши шь
б ольше ,
да
так
и
умрешь
без
па мя ти,
не взна ­
чай,
подавившись
смехом
или
щекоткой
на
пути
к
ретирадно­
му
месту.
Каждый
из
нас
—
маленький
город,
или
торжище,
или
кладбище.
Будто
по-разному
везде
кри чат
петухи,
и
разные
148

цветы
на
ок нах
—
герани,
ирисы,
кампанулы,
и
левкои.
Эти
цветы,
эти
за па хи,
эти
п еч али...
Vanité de vanité et tout
est vanité.
Печали,
бы ва ет,
мрут
или
в
н езаме т ные
черницы
с три гутся
в
дальнем
монастырьке
владений
душевных.
И
за
печалью
пом ни шь
ти хое
успокоение,
какие-то
пустяки
—
извет-
ренные
ветлы
на
берегу
чух онс кой
реки,
сла дкий
запах
тавол­
ги
и
т ерпки й
запах
мяты,
кот орую
хоро шо
положить
в
сен­
ник ,
что бы
спать
безвонно,
и
без
ст ыд ных
снов.
А
на
Троицу
—
тополиный
иней,
ленты
одуванчиков
вдоль
пыльной
дороги,
мать-мачеха
с
теплой
и
холодной
сторонами
одного
л иста;
береза,
такая
в
церкви
паху ч ая,
что
к ружит ся
голова...
Пар у сина
в
полку
любили.
Одни
за
то,
что
был
крас ив,
голов ок ружон .
Другие
—
от то го,
что
был
богат
(до матуш­
киных
с
Ми шелем
сумасбродств).
Третьи
же
—
за
очев и д­
ный
талант
в
рассужденьи
высших
сил
и
наклонность
к
по­
знанию
скрытого
п оряд ка
вещей,
фантомов
и
ревенантов
во­
ображения
—
или
были.
Находились,
од нак о,
у
Глеб а
Ивановича
и
недруги,
так
что
д аже
один
из
них,
Остолопов
некто,
из
хорош е й,
впро­
чем,
ф ами лии,
сдел ал
на
Пар у сина
оби дны й
епиграмм:
Педантик
тихий
он,
оп ора
л ексико на,
Лице
—
как
бле дн ая
раскольничья
ико на.
А
еще
как-то,
за
карт очной
игрой,
когда
некоторые
из
однополчан,
имевши е
к
просвещенности
особенное
тяготение,
обратились
к
Гл ебу
Ивановичу
за
разъяснением
сугубых
фигур
мистических,
гром ко
восхваляя
необычность
его
дарований,
секунд-майор
Челищев,
Степан
Степанович,
метавший
банк,
возмутился:
—
Да
что
же
это
мы,
гос под а,
все
Гле ба
Ивановича
нашего
хвалим?
Талан тли в,
умен
—
неоспоримо.
И
в
н аука х,
здравому
понятию
неизв ес тны х,
пытл ив.
Но,
позвольте
на пом нит ь,
господа,
да
не
его
ли
родной
д едуш ка,
Фавст
Нилыч,
был
покойным
батюшкой
ныне
бл агопол учно
цар ст в ующей
крот ки я
нашей
Елисавет
в
сугубом
воровстве
ули чен
и
за
то
пове­
шен?
Да
не
его
ли
матушка,
Гла фира
Семеновна,
м ужа
свое­
го
—
по
ск аза нию
моей
кузины
и
со седств ую щей
помещицы
—
в
ветхом
чулане
мышами
уморила?
И
единственно,
говорят,
по
внушению
запретной
любви...
Секунд-майор
был
пья н,
но,
увы,
почти
не
п рил гал.
Так
что
Гл еб
Ив ано вич
в
горды не
ли
своей,
или
в
мудро­
сти
созревающей,
удов летв оре ния
не
попрос ил ,
сде лав
вид,
что
и
не
слышал
вовсе.
Однако,
гр у стно
сделалось
ему
за
молв у,
за
людские
не­
правды.
И
в спо мнил
он,
м ожет
и
кощун ств е нн о,
из
Писа ­
ния :
Иисус
же
на
р одине
чу дес
не
де лал.
Ибо
люди
удивлялись:
откуда
у
Нег о
все
си е?
Не
п лотни ков
ли
Он
с ын?
Не
Его
ли
мать
зов ут
М арией?
Не
Его
ли
братья
Иаков,
и
Иосия,
и
Симон,
и
Иуда?
И
сестры
Его
не
все
ли
ме жду
нам и?
И
соблазнялись
о
нем...
Что
ж,
во ист ину
не
бывает
проро ка
без
чести,
—
разве
149

тольк о
в
отечестве
своем,
и
у
сродников,
в
дому
св оем.
Мира
сего
м ятеж
—
человеческая
суета.
Сн ов идение
земной
жизни,
дымное
надмение
л юдско й
власти.
К
сож а лен ию,
ист ина
сия
р едко
нас
посещает.
Но,
вд руг
осветив
светом
своим,
пону­
ж дает
искать
д аль ней
Фиваиды
для
пр иве де ния
в
стройность
душевной
смуты.
Же нщ ины
Глеба
Ивановича
любили
б ессче т но,
но
в
памяти
его
как-то
не
з ад ер жались,
кроме
одной,
знатной
иностранки,
публиковавшей
себя
маркизою
ди
Руффо.
В
особе
т ой,
впро­
ч ем,
по
обыкновенному
на итию
сво ему,
Глеб
Ив ано вич
по ла гал
перевоплощенную
девку-рымлянину,
или
же
позд нейших ,
ра фа­
элевских
вр ем ен,
знаменитую
блудницу.
Сия
маркиза
была
памя тна
Глебу
Ив анов ичу
еще
и
те м,
что
посл е
пер во й,
знакомо
страстной
ночи,
когда
лежали
они
в
расс лабл енной
неге
удовлетворенных
чувств,
вдруг
сп ро­
сила
Парусина
как
бы
нев зна чай,
оперши
прелестную
св ою
щеч ку
на
с муглы й
локоток:
—
A quoi bon tu l’as fait?
A когда Глеб Иванович ответил,
осо б енно
не
найдясь,
интимно,
но
справедливо
—
“Pour vous”, —
пот ому
что
больш его
в
нем
не
оказалось,
самозванная
м арки за
бросилась
самозабвенно
на
тонкие
гал ан ские
простыни,
приня лас ь
в
дерзком,
безнадеж­
ном
исст уп лении
их
рвать,
за вер ещала
вдруг
на
незнакомом
языке,
обнажая
только
что
знакомые
Глебу
Ивановичу
по
лобзаниям
ме лкие
хищные
клыки.
Все,
гн ав шие
Парусина,
к онча ли
плох о:
кто
каторгою,
кто
—
ссылкой,
как
секунд-майор
Ч елищев ,
повезший
было
пре пор у­
чен ную
ему
Брауншвейгскую
фамилию
вместо
Ораниенбурга
в
Орен б ург,
и
за
то
поплатившийся
разделением
ссыльной
их
тоски.
Мни мая
же
маркиза
ди
Руффо
дни
свои
скончала
и
т ого
горше,
б удучи
потопленной
за
ведовство
в
Лехе-
реке,
что,
как
все м
ве до мо,
в
славном
и
р а зными
д ико вин ами
известном
г ороде
Аугсбурге
п ротек ает .
Быт ь
может,
и
не
ос тав ил
бы
Глеб
Ив ано вич
Санкт-
Петербург
един ств ен но
по
пр ич ине
то й,
не
первой,
своей
меленколии,
вновь
случившейся
ввиду
человеческих
н есов ер­
шенств
(огорчением,
под
мес яцем
г енвар ем
занесенным,
была
всего
лишь
измена
игр ав шей
ему
мило
на
к лави кор дах
охтен-
ской
нем оч ки,
по
об наруж ени и
ее
въяве
с
с оседним
булочни­
ком,
т оже
нем цем).
Возможно,
и
не
ос т авил
бы
Парусин
этот
умы шл енн ый
город,
ес ли
бы
не
встреча
его
с
кавалером
Вил-
лиамсом,
тем
самы м
кавалером
Виллиамсом,
что
по я вился
в
заснеженном
Петербурге
нев едо мо
откуда,
познакомил
великую
княжну
с
п ольс ким
графом,
обо им
предрекши
будущности
са­
мые
необыкновенные,
а
потом
в друг
исчез
не ведо мо
куда,
б уд­
то
никогда
его
в
северной
с толиц е
и
не
б ы вало.
И
ныне ,
в
буко л ич еском
поко е
калужской
д ер евни,
санкт-пе­
тербургская
жизнь
вспоминалась
Глебу
Ивановичу
не
одними
л ишь
пустяками
и
обидами,
но
еще
и
той
судьбоносной
встре­
чей,
тем
ож ид а нием,
р ади
к оего
он
и
удалился
в
деревенскую
глушь,
приуготовляя
себя
ч т ением
«Мистериум Магнум»
б ашмач ­
н ика
Якова
Бе ма , «Науки благополучно умирать», и откровений
150

Маст ера
Экхардта.
У
кавалера
Виллиамса
был
ч ер ный,
холодн ы й
плащ,
венеци­
анск ая
шл япа,
сальный
пук
на
заты л ке,
пер ехв ач енн ый
грубой
тесьмой,
нос
с
обы кнов ен ной
латинской
горбиною,
и
старый,
страстный
рот,
изжеванный
сбегающимися
отовсюду
к
крас­
ным
губа м
морщи нами .
Он
шел
по
деревянным
горошин ам
мостовых
недревнего,
др яхлого
Пе тер бурга ,
др евний
среди
всех
этих
чухонских
монпле-
зиров
и
елизаветинских
робронов,
др ев ний,
как
забытые
мумии
в
Ливийской
пу стыне
у
Кр око диль его
Берега,
а
мож ет,
еще
древнее,
потому
что
кавалер
В илл иаме
зн ал
все.
Он
шел,
а
за
ним
шла
зимняя
луна,
бледная,
светлая
и
з лая.
И
луна
эта
нов ым,
чужим
светом
освещала
вставшую
Неву,
пус тую
скуку
будущих
площадей,
какие-то
г олла ндс кие
шпили,
ле са
нового
З имнего
Дворца,
чьи
крыши
уже
за селяли
заморские
статуи
олицетворенных
добродетелей,
ветхих
императоров
и
без­
в ест ных
ви ктори й.
Кавалер
В илл иаме
изъя сня лс я
по -фра нцу зски,
и
с лова
его
был и
по доб ны
ударам
кимвалов
—
—
Suivez-moi et je vous mènerai chez l’homme que vous
cherchez.
Гл еб
И вано вич
таскался
за
кавалером
Виллиамсом,
за
его
шляпой,
за
его
луной,
и
слышал
откровения,
от
которых
еще
бо льше
холод ела
зябкая
поручикова
кровь;
сер дце
же
замира­
ло
в
предвкушении,
н адежде,
тр епе те
и
с трахе .
—
Suivez-moi et je vous mènerai chez l’homme que vous
cherchez.
Ма сте ров ые
на
л есах
Зим не го
смеялись,
разбойно
посвисты­
ва ли
им
вслед.
И
кавал ер
В илл иаме
вспомнил,
как
н асви стыв а­
ли
хананеянки,
ко гда
цыган-лудильщик
ковал
гвозди
для
кре­
ста
Сп ас ите ля.
С
тех
пор
почему-то
и
неудобен
стал
свист.
Гл еб
Иванович
жаловался
кавалеру
на
нес ов ершен ств а
здеш­
не го
мира,
сетовал
на
в е тхого
Адама
Кадмона,
на
конечность
и
самоизмены
слабой
натуры
его,
на
перво е
из
тре х
нач ал
Адамовых,
люте йшее
и
во
всех
наших
напастях
пов инно е;
спр аш ивал
—
отче го
же
человек
не
получает
удовлетворения
в
этой
жизни;
что
есть
—
добро,
и
что
—
зло;
и
кто
таков
Се н-
Жермен
—
Вечный
ли
он
Ж ид,
или
же
отпрыск
ар аб ской
прин­
цессы
и
Салам анд р а,
или,
может,
просто,
сын
португальско­
го
еврея
из
Бордо,
лу каво
п ыта ющий ся
восторжествовать
над
косностью
собс тв е нного
су ществ ов ания .
И
не
та
ли
он
персо­
на,
что
по мо жет
Глебу
Ивановичу
раз вея ть
мраки
невед ения ,
ибо,
говорят,
скоро
пожалует
гра ф
в
Санк т-П етерб у рг .
Пару­
сина
интересовала
т айна
мгно в енн ых
п ре вра щений
и
исчезаю­
щих
звуков,
и
то,
наско ль ко
в идима я
п рир ода
—
иллюзорна,
тая
сокрытый
вечный
смысл
во
внешнем
и
п реход яще м.
Кавалер
Виллиаме
не
привел
Парусина
к
обещанному
ч елов е­
ку,
или
фантому,
но
сулил
при сла ть
в
свой
час,
и
с
той
по­
ры
Парусин
ждал
эт ого
по сл анца,
и
эт ого
ч аса,
словно
те
м ог­
ли
хоть
как-то
недо ум ения
его
развеять,
объяснив,
что
есть
зло
в
мире
сем
и
како вые
имеет
пр едел ы.
В
С ан кт- Пет е рбурге
между
тем
бывали
морозы.
Императ­
151

рица
умерла.
Пар у син
в идел,
как
новый
им пер ато р,
суетливый
Петр
Федорович,
бе гал
мелкой
трус цо й
по
невскому
ль ду
от
катафалка
поч ив шей
Елисавет
к
неспешно
влекущейся
по зади
свите,
и
от
свиты
—
к
ка таф алк у,
шлейф
же
его
епанчи
зло­
веще
вился
на
студеном
финском
ве тру.
Он
был
глуп,
благо­
роден,
пруссоват.
И
что
мог
поделать
п ротив у
угот ов анн ой
фортуны
голшти нс кий
сей
Дон
Кишот,
шайкою
разбойников
из­
начально
объятый!
В
ав гус те
часто
н ахаж ив али
грозы,
а
после
них
воздух
устанавливался
тепл ый
и
пар но й.
Мальчишки
беж али
на
дере­
венский
пр уд
удить
пескарей
и
п лотв у.
В
ле су,
ближ е
к
опушкам,
вылезали
из
травы-седавки
т олс тые
грибы,
а
на
красном,
пыльно м
закат е
голубоглазый
И ван
г нал
с
дал ь ней
купринской
п устош и
общественных
коров;
все-то
у
не го
б ыли
Дочки,
да
З орьки,
но
среди
пр очих
—
Зем фи рка
од на,
и
одн а,
почему-то,
—
Венерка.
В
а вгус те
часто
вспых ива ли
зарницы;
видит
их
т от,
кто
не
боится
ночью
в ыйти
за
околицу,
где
можно
встретить
п оле вого
или
усл ышат ь
лешего,
как
он
воет
от
скуки,
пригорюнившись
на
пен ьке .
Тем
же
ти хим
августовским
вечером,
чреватым
грозою,
на
балкон
Парусинского
до ма
вп олз
местный
ба тюшка,
отец
Ге-
ласий,
по
дер еве нско му
прозванию
Трясисолома.
Был
батюшка
бе л ьмаст,
вдов,
беден,
ветхой
ряской
кое-как
прик р ыт,
но
ду­
шою
светел
и
умственным
раз ум ение м
отменно
бо др.
Агата,
бисер но е
с вое
вышивание
отложив,
к
ручке
Гел а-
сиев ой
благоговейно
приложилась.
Глеб
же
Иванович,
от вл ек­
шис ь
от
пре ж них
дум,
по кло ни лся
с держ ан но,
одн а ко,
к
батюш­
киной
руч ке
сыновне
не
пр иник .
От ец
Гел ас ий
и
А гата
повели
разговор
свой
о
погодах,
что,
де,
хороши ,
но,
по
всему,
бы ть
н ынче
грозе.
О
том ,
что
Оксиньица
и
Ма рьиц а
от
брем ен
сво их
счастливо
раз реш или сь
и
просить
намерены
Агату
стать
во спр иемн иц ею
здоровых
вполне
младенцев,
а
ее
новоявленных
под дан ных.
Мужики
сту чали
цепами
на
ток у.
За
бором
солнце
сади­
лос ь
в
кра сно е
облако.
Цезарь
смирно
лежал
под
хозяйским
кр ес лом.
Парусин
молчал,
словно
то мясь
праздностью
беседы
и
батюш кин ы м
присутствием.
Потом
и
Агата
смолкла.
Тихо
стало,
неловко.
И,
не
зн ая
как
к
рассеянному
бар ину
под­
ступиться,
отец
Геласий
нача л
вдру г:
—
Якоже
сотворю
л ихву
какую
в
словесех
моих,
да
прило­
жит
Господь
б олез нь
м ногу
ко
язв ам
м оим.
Но
вдр уг
мыс лию
ороб ел,
прод олж ив
отвлеченно:
—
Высших
себе
не
ищи,
батюшка,
по верх
Божье го
устрое­
ния.
Вот
и
душа
тво я,
гляжу,
тоскует
сильно.
Ду шу
же,
ут е­
ш ить
н адо
ее,
скор бящ у
и
озлобленну.
Ег да
ты
кор мч ий,
слу­
шай
ду шу
наипач е;
ослушанием
всему
кораблю
сотворяешь
па­
губу...
Парусин,
однако,
молчал,
единст в енн о
на дме нны ми
сво ими
па льчи кам и
постукивал
по
ломбе рному
ст олу.
Ум
его
пре­
бывал
в
совершенной
в акансии,
н е сообра зно
с
местом;
одно
лишь
изречение
его
не
оставляло
и
странно
в
нем
твердилось
—
152

«проидохом сквозь огонь и воду,
и
в в едены
в
п окой ».
Отец
Ге­
л асий
по ко сился
с
отвращением
на
пса,
лежавшего
у
барских
ног,
и
внез апн о
осмелел:
—
В не мли,
батюшко,
внемли!
Б есы
ра зно
с уть
преобразую­
щиеся,
—
в
юноши
светлые,
анге ло м
подобные,
в
бабы,
несу­
разное
глаголющие,
в
иные
всякие
твари
такоже,
и
во
псы
—
наипаче...
Коза
Наденька
в
огоро да х
мертвая
лежит,
бока
хо­
лодн ые .
А
Матрена,
баба,
дур а,
убивается,
вз ять
же
ту
ко зу
с
ого род ов
на
пропитание
б оит ся.
Пес
твой,
Цезарем
зово-
мый,
вле з
о ной
козе
на
хребет
и
задрал
невинно .
Кричала
к оза
ну тр яным
голосом,
да
в
те
поры
и
померла.
Пар усин
оставался
высокомерен
и
рассеян.
Девка
принесла
самовар.
Над
ним
синеватый
дымок
вился.
Па хло
вечерней
травой
из
п арка,
парным
молоком,
земляничным
вареньем,
теплыми
калачами.
Ласточки
суетились
перед
гро зой .
Гл еб
Иванович
разглядывал
кит а йских
из вилис т ых
драконов
на
фарфоровых
чашках,
в
себялюбивой
медитации
размы ш ляя
о
последних
пр едел ах
красоты.
Пар у син
молчал,
будто
он
не
здесь
б ыл;
Ага та
мо лч ала
увлекшись
калачами
с
вареньем.
Неп ри ят­
ный
живому
че лове ку
Це за рев
коричневый
гла з
смотрел
на
от ца
Гел асия ,
словно
иск ушая .
И
отец
Геласий,
от
безучастия
и
смутной
тр ев оги
войдя
во
гн ев,
вс крич ал:
—
Батюшка,
чег о
ду шою
плутуешь?
Зач ем
острог
себе
адский
ищешь?
Ч его
в
чужебесие
в пал?
Отжени
от
себя
ок а­
янного
пса
р ади
для
спасения
бессмертной
души .
Душа
—
животно
пе рна то
есть.
Ул етит,
упа д ет,
а
пес
твой,
глядишь,
по дбер ет
и
съест!
С
тем
отец
Геласий
умолк,
словно
уб ояв шись
своего
гн ева.
Чай
недопитым
в
чашке
ост ав ил
(драконы тоже подозритель ­
ны
бы л и), попросил у всех прощенья и,
сославшись
на
с корую
грозу,
с
балкона
в
ку р иные
сумерки
незаметно
сполз,
ушел.
Цезарь
под
х оз яйским
креслом
тож е
чу ял
грозовую
ночь.
Он
вспоминал
жидкий
осиновый
лес,
где
родился
пос лед ний
раз .
Св ою
мать,
хитрую
лис у,
задранную
на
б арск ой
охоте.
Гончую
л есника ,
вс корм и вшую
его
молоком
среди
св оих
щенят.
Он
задирал
к
неб у
подслеповатую
острую
мор ду
и
видел
сухие
острые
ветки,
замерзшие
в
прежние
зимы .
Они
были
похожи
на
пики
тех
легион еров ,
чьи
когорты
он
остановил
у
Ру б ико­
на,
ког да
вдруг
погасли
все
факелы
и
ему
на
мгновение
ста­
ло
темно
и
страшно,
как
вот
теперь,
щенком
в
сумрачном
рус с ком
лесу.
Из-под
своего
кресл а
он
видел
красные
каблуки
Аг аты
и
сер ые
пл ечи
какой-то
посредственной
Амфитриты,
которую
пр и­
везли
издалека,
с
месяц
назад,
и,
не
н айдя
м еста,
оста­
ви ли
до
поры
зарастать
кр апив ой
у
л естницы,
сходящей
в
парк.
Он
люби л
крас ный
цвет
—
цв ет
х орошего
ви на,
крови,
усл о вный
цвет
страсти.
Его
всегда
раздражал
Форум,
пур­
пурные
тоги
сенаторов,
их
ложь,
лест ь,
жа л ящий
шепот
за
спи но й;
бестелесные,
б ледн ые
статуи
рим ских
богов
и
римс­
ких
мужей
утомляли
своей
беспол о й
монотонностью
его
избалованный
гр екам и
глаз .
153

Цезар ь .
Говорят,
он
был
высок
ростом,
телом
сух,
св ет­
лок ож.
Иногда
на
не го
нападали
об морок и
и
ноч ные
с трахи .
Пил
же
он
мало,
голос
им ел
звон кий ,
а
в
еде
был
неп ри­
хотлив.
У
него
было
мн ого
ж енщ ин.
И
мужчины.
Он
не
лю­
бил
ни
Кл еопат ру ,
ни
Антония,
но
ревновал
обоих.
А
он и-
то
утешались.
Собственно,
он
ревновал
не
к
ним ,
а
к
той
их
страсти,
которой
был
—
не
уч аст ник.
А
уча стн и к?..
Ему
нужны
были
оба
и
никто.
В
де вято м
ча су
со всем
потемнело.
За
полями
погромыхи­
вало,
в
остановившемся
тяжелом
воздухе
ст реляли
молнии.
Мыч ал
скот,
лаяли
собаки
по
всем
дворам.
И
вдруг
встал
мрак,
мир
на
миг
затих,
а
потом
разразился
ужасной
грозой .
Отдавш и
противубедственные
распоряжения
о
пло тно м
зак­
рытии
ставен,
береженьи
людей ,
и
чт обы
в
бил о
явствен­
ней
били,
если
где
от
молоньи
огонь
прояв и тс я,
Гл еб
Ив а­
но вич
удалился
в
с вой
покой,
пр осле див
за
тем,
чтобы
Цезарю
в
его
библиотечном
ве рте пе
ни
в
чем
не
было
нужды.
З атеп­
лив
шан дал ,
П ар усин
перебрал
о тл оже нные
для
вечернего
чт е­
ния
книги
—
Раймунда
Л улл ия,
все
те
же
«Гарвоада радостные
мы сл и », «Ключи Армейского языка»
и
«Свет из тьмы»
гос по­
дин а
Коменского
с
и зложе н ием
отк ров ени й
Николая
Драбициу-
са.
Однако,
осознал,
что
нея сный
мя теж
сердца
чт ен ием
сим
пестрым
утол ить
не
может.
Тогда
он
прилег
на
дива н
в
колпа­
ке
и
атлас ном
сво ем
шла фрок е,
расшитом
некими
фигурами.
Глеб
Иванович
смежил
веки,
на де ясь
хо ть
в
л егком
сне
обнаружить
причину
своего
нынешнего
бес поко йств а .
Но,
возможно,
это
была
просто
гроза,
с ег одня
о соб енно
долго
ме дли вшая
своим
посещением.
Отходя
ко
сну,
он
думал,
для
облегчения,
о
ми­
стике
чисел,
и
в
п ерв ую,
я ркую
памятью
минуту
дремоты
будто
к то-то
сказал
ему
явственно
в
засвер бев шее
ухо
—
«Когда исполнится число пять,
ск онча ю тся
сыны
пра вл ени я,
узрев,
что
власть
имею
я
над
не бом,
землею
и
мо ре м».
Когда
Гл еб
Иванович
среди
ночи
проснулся,
св ечи
о плы ли.
Дрожащий,
почти
по следний
огонь
их
ст ал
зыбок,
прерывист,
тесен.
Бы ло
тихо.
Глеб
Иванович
встал,
в
ночном
св оем
кол ­
паке
и
шла фрок е,
п одош ел
к
о кну
и
отодвинул
штору.
Луна
ви­
с ела
над
бором
бо ль шим
желтым
блин ом ,
по
полям
ра збрел ся
ту­
ман;
из
парка
за
просекой
ви дне лась
м олочн ая
вечность
и
сто ял
лай
дальних,
чужих
со бак.
Высоко
в
не бе
в исела
яр­
кая
хвостатая
звезда,
непр ивы ч ная
искушенному
глазу.
Вдруг
он
услышал
за
спиной
осторожный
шорох.
—
Мышь,
или
к узина ,
—
п редп олож ил
Гл еб
Иванович.
Од­
нако,
оглянувшись,
не
узрел
ничего
не обы чного.
Ему
только
п очуди лось,
будто
за
портьерою
двери,
в
би блиот еку
ве ду­
щей,
неявственно
что -то
м ел ькнул о,
шев ель нул ос ь.
Глеб
Ивано­
вич
зажег
новую
све чу
—
прилежно
осмотреть
все
углы .
И
тут
он
увидел
в
б иблиот е чных
дверях
ч ерно го
до
синев ы,
впр о­
чем,
прия тно го
об лик ом
арап чон ка.
Арапчонок
выступил
из-за
портьеры
вп еред ,
бесс ло весно
покл онился
и
молч а
пригласил
Глеба
Ивановича
пожаловать,
войти
в
би бли отек у.
Сам
же
тот­
час
исчез
—
будто
в
стене.
В
библиотеке
с вет
был
слабый,
единст в енно
от
чудного
154

видо м
светильника,
стоявшего
на
низком
столике.
У
столика
возлежали
на
подушках
му ж чина
и
женщина
в
чужестранных
одеждах.
Их
лица
показались
Глебу
Ивановичу
смутно
зна ко­
мы.
На
столе
Парусин
увидел
п ять
кр углых
чаш ,
две
из
них
пустые
уже.
Шт оры
б ыли
отдернуты.
Л уна
сов сем
заползла
за
б ор,
так
что
в
не бе
над
калужской
дер ев ней
еще
яв ст венн ей
была
видн а
хво ст ат ая,
странного
со ст ава
звезда,
та
самая,
что
стояла
над
Римом
в
дн и,
когда
Август
устраивал
и гры
в
честь
уби того
сыном
Це за ря.
—
Здра в ств уй,
хозяин,
—
вы сок им
голосом
сказал
мужчина,
остроносый,
с
б ольши ми
залысинами,
тонкогубый,
—
насколь­
ко
Гле б
Ив анов ич
мог
его
раз гля д еть
в
скудос ти
здеш нег о
света.
—
Отведай
нашего
ви на,
окажи
расположение
сво им
гостям.
—
Мы
приветствуем
теб я
в
твоем
доме,
—
фа льшив о
сказа­
ла
женщин а
и
пр отя нула
Парусину
полную
до
краев
чашу.
Г леб
Ив анов ич
языком
о немел ,
но
не
испу г ался
и
накло­
нился
при нять
предложенный
ему
с м углой
р укою
фиал.
Он
стоял
перед
ними,
как
был,
в
шлафроке
и
ночном
колпа­
ке,
не
зна я,
куда
смотреть
и
где
се бя
определить.
Вино
было,
будто
вестфальский
гли нтв ей н,
—
те пло е,
слад кое,
м едл енно
пьянящее.
Он
удивился
про
себя,
где
же
может
теперь
быть
его
пес,
а
потом
подумал
о
странном,
смутном
с ходс тве
мужчины
с
вышепомысленной
тварью.
—
Да,
это
я,
хозяин,
—
улыбнулся
Цезарь
и
отпил
из
своей
чаши.
Как
сказал
это т
мудрец
Соломон
—
«Лучше быть
псу
живо м у,
чем
мертвому
льву».
Глебу
Ивановичу
на
миг
стало
не хорошо
из -за
чтения
его
мы с лей,
но
он
тотчас
собой
овладел.
Сл ов
не
на ходи лос ь
сказать
никаких,
он
только
улыбался
дружелюбно,
как
ес ли
бы
хотел
поощрить
знакомого
ему
пса.
—
Ты
не
о шиб ся,
хозяин,
—
по вто рил
Цезарь.
—
Меня
и
мо их
друзей
прислал
к
т ебе
Ариман,
или,
как
ты
его
называл,
кавал ер
Виллиаме.
В
своем
ребяческом
высокомерии
ты
хот ел
узнать
много
т айн,
и
одн у
из
них
—
что
е сть
добро,
и
что
—
зл о.
Она
теб е
каж ет ся
почему-то
гла вн ой.
Тебе
хоте лос ь
бы
раз ум нос ти
мира,
чт обы
через
по зна ние
таковой
подняться
до
всеобщности.
Ариману
нрав и тся
т воя
уед ин енн ост ь,
твоя,
я
бы
с каз ал,
чуждая
миру
нев инно ст ь.
Но
это
его
и
не ск оль­
ко
тревожит.
Вот
он
и
пос лал
нас
н ем ного
тебя
развлечь.
—
О
боги,
как
ты
высокопарен
и
темен
в
речах,
Це­
зар ь!
—
с каз ала
женщина.
Она
лежала,
опершись
одною
рук ой
на
шитые
бисер ом
по ду шки,
в
другой
же
дер ж ала
н ед опи­
тую
ча шу.
—
Просто
Ариман
решил
дос тав ить
всем
нам
неболь­
шое
удов ольс тв ие,
не
так
ли?
Он
ужасно
не
любит
э тих
ново­
модных
те рза ний
совести,
этих
глупых
ра ск аяни й,
этого
выду­
манного
вашим
ущербным
б огом
чувства
вины.
Он
хочет,
чтобы
все
мы
бы ли
счастливы,
как
природа,
которой
он
—
По ве ли­
тел ь
и
Князь.
Разве
не
приятно
все м
нам
быть
вместе
в
этом
гост епри и м ном
варварском
до ме?
Ах,
гля дя
на
нашего
хозя­
ина,
—
хотя
он,
правда,
сегодня
чуточку
бледе н,
—
я
гото­
ва
простить
ему
старую
обиду ,
ранившую
мое
сер дце
в
мерз­
155

ко м,
холодном
городе.
Раз ве
так
отвечают
женщине?
Женщина
под мигну ла
Пару сину
чужой
ресницей,
засмеялась
похотливым,
завлекающим
смехом.
В ыступ или
ме лкие
ее
зу бы,
и
Гле б
Иванович
сей
час
узн ал
в
ней
притворную
и та льян ку.
По­
смотрел
на
нее
вопросительно,
та
ли
это
известная
ему
т еп­
лая
плоть.
—
Мы
не
умираем,
мой
друг,
—
сказала
кокетливо
италь­
янка.
—
Мы
только
слегка
изме ня е мся
в
наших
поисках
при род ­
ного
бытия.
—
Ах,
Валерия,
—
сказал
Це з арь,
будто
р евнив о.
У
т ебя
всегда
на
уме
одн о.
Ты
в сегда
готова
от дать ся
кому
поп ал о.
И
всегда
сп осо бна
тотчас
забыть
—
ко му.
Ты
нисколько
не
изменилась
с
тех
пор ,
когда ,
п ерео д евшись ,
уходила
из
дворца,
что бы
шляться
по
грязным,
в он ючим
лупанарам.
И
спала
со
все ­
ми,
—
ис
похотливыми
ма льчи шк ами,
и
с
женоподобными
гре ка­
ми,
и
с
толстыми,
грязными
финикийскими
к упцами .
В
сердце
Гле ба
Ивановича
оказалось
холод но,
бессловесно.
Говорить
было
нечег о ,
спр а шива ть
этих
в оп лоти вши хся
фан­
том ов
воображения
сво его
ни
о
чем
не
хоте лос ь.
Он
д опил
до
дна
чашу,
и
не
был
пьян.
Од на
мысль
в
нем
только
бы­
ла
—
увидит
ли
он
завтра
своего
пса,
или
твари
этой
не
бу­
дет
с
ним
уже
больше
н икогд а.
—
Лучше
псу
живому,
чем
мертвому
льву,
—
сно ва
повто­
рил
Юлий
Цезарь.
Ве дь
все
мы,
живые
и
м ертв ые,
—
пл ен­
ники
поработившего
нас
духа
гордыни.
Все
де ло
в
п роп ор­
ции!
Когда-то
ме ня
в дохн ов ила
статуя
Великого
Александра,
увиденная
в
Гад ес е.
Я
завидовал
его
славе.
Его
объявили
богом,
к огда
он
уме р,
и
эти
выско чки- диадо хи
пр инял ись
т аскат ь
его
мум ию
ту да
и
с юда
по
горам
и
пустыням,
отбивая
друг
у
друга .
Этим
дура кам
почем у- то
казалось,
что
обладание
его
п рахом
п ринесет
сч ас тье
и
победу.
И
что
же,
все
они
были
нес час тны .
А
мумию
Великого
А лек сан дра
в
эт ой
суматохе
безвозвратно
потеряли.
Тепер ь
его ,
с удя
по
всему,
нет
нигде.
А
я
—
ест ь,
пуст ь
и
в
обли ке
пс а.
—
Ты
всегда
был
бе зум но
чест олюб и в,
Цезарь,
—
ск аза ла
Ва лер ия.
—
Быть
может,
тебе
и
нравится
быть
псо м.
А
я,
я
не
х очу
ту да,
в
бестелесную
бессловесность,
но
я
не
хочу
бы ть
и
те м,
что
я
есть
теперь
—
изменч ивой
монадой,
по ви ную щей­
ся
прихотям
Аримана:
при йти ,
со
старыми
привычками
и
по­
с пешн ой
плотью,
кое-как
насладиться,
и
сно ва
обратиться
в
пы ль
—
до
следующего
зова.
Нет,
я
хотела
бы,
чтобы
то,
чем
я
была
с
самого
н ач ала,
длило сь
вечно.
Ты
помнишь,
как
прекрасно
было
н аше
рим ско е
небо?
Я
нахожу,
что
те­
п ерь
оно
неско ль ко
выцвело.
А
летом
мы
выезжали
в
Байю.
Совсем
дру гой
мир
—
с
мускулистыми
раб ам и,
зе лен ым
мо­
рем...
душистые
пр итир ан ия,
хорошее
вино,
нежное
мясо;
в
моем
же нс ком
лоне
и ногда
оставалась
о со бенно
с ладк ая
память.
Добра
и
зла
нет
—
скучные
басни;
ес ть
только
хорошие
и
плохие
воспоминания,
ожидание
мужской
любви,
кр еп ких
рук,
бе дер.
Столько
непосредственности
во
всем.
И
тут
из
темноты,
из-за
книжного
шкафа
вышел
боль­
шой ,
грубый
человек,
будто
в
ар м яке.
156

—
Меня
зовут
Мар к
Су л ьпиций,
ц ен тури он,
—
сказал
тре­
ти й.
—
Быв ший
центурион,
—
сказала
Валерия.
—
У
тебя,
ве дь,
теперь
ничего
не т,
ни
копья,
ни
раба,
ни
ларя,
ни
даж е
паутины.
Глеб
Иванович
с
н овым
явлением
л ишь
вздрогнул
—
вздох­
н ул.
То ска,
холодн ы й
ком
у
сер дца
не
от пу ска ли.
К
сему
те­
пер ь
добавились
расползающиеся
по
вс ем
чле нам
скука
и
ок а­
менелость.
Словно
большая
жаба
с ела
на
душ у.
Чтобы
взбод­
риться,
отвлечься,
Пар у син
взглянул
в
ок но,
где
по- пр еж­
нему
сияла
яр че
пр очих
одна ,
памя т ная
по
анналам
звезда.
Но
вот
д руга я,
рядом,
покатилась
по
не босв оду
и
где-то
близко
с горела .
—
Вот
и
еще
одн а
звезда
упала
—
подумал
П ару син.
Центурион
подошел
к
Глебу
Ивановичу
и
поло жил
ему
на
плечо
руку.
—
Не
смотри
бесконечно
в
небо
и
не
считай,
как
падают
звезды,
др ужок ,
—
ска зал
Марк
С ул ь пиций.
—
О
падающих
зв ез­
дах
од ни
говорят,
что
это
просто
па дают
звезды,
а
д ругие
—
что
это
зл ые
мытарства.
Мудрецы
полагают,
что
паде ние
звезды
не сет
в
себ е
тайну
и
надежду.
А
Платон
утверждал,
что
это
ду ши
падают
с
неба
по
причине
своей
слабости,
и
тогда
они
воплощаются
в
фило со фов
и
любителей
красоты.
—
Но
я
тебе
скажу,
др ужок,
то,
что
я
знаю.
Не
смотри
на
звезды
и
не
вычисляй
по
ним
с воих
путей.
Звезды
равно­
душны
к
вашим
людским
с тр астям,
им
бе зра зличн ы
ваши
соития
и
любви,
ваши
беды,
ваши
торжества.
У
в сех
сем и,
или
ско л ько
их
там,
сфер,
есть
л ишь
одна
забота
—
не
пуст ит ь ...
—
Все
мы,
живые
и
мертвые,
Цезарь
прав,
—
пленники
по­
работившей
нас
гордыни.
Когда
падает
звезда
—
это
еще
одно­
го
гордеца
вр еменно
отпускают
н ем ного
п остранст вова ть
в
этом
мир е
с
тем,
чтобы
он
принес
Ариману
желанный
оброк.
—
И
все
же,
Ма рк
С у л ьпиций,
куда
лучше
быть
ж ивым
псо м,
нежели
мертвым
львом,
—
сказал
Цезарь.
—
Посм отри те
на
Александра...
—
Лысый
развратник,
проблудивший
деньги
в
косматой
Галлии,
—
пробурчал
центу р ион .
—
Уж,
ко неч но,
ты
больше,
чем
кто-либо
из
нас
ра зби раешьс я
в
житейской
суете.
Ри м ляне
будто
забыли
о
Гл ебе
Ив а нов иче,
занявшись
с ве­
дением
каких - то
старых,
не инте ре сных
ему
счетов.
За
окном
стало
светлеть.
И
тогда
из
по сл едне й,
уже
расползавшейся
между
би бли оте чны ми
шкафами
те мнот ы
высту­
пил
голый
человечек
в
волосяной
зеле но й
ды ряв ой
накидке,
худ ой,
бритоголовый,
с
повернутыми
внутрь
ступнями
и
р ас­
крашенным
ли цом.
—
Мне
холод но,
Цезарь,
—
сказал
четвертый
кротко.
—
Я
мер зну .
Уже
светает,
нам
п ора
ух оди ть.
—
Нечего
те бе
б ыло
жечь
на
погребальном
кос тре
Цеза ­
ря
св ою
тунику,
глупый
мим ,
—
сказала
Валерия.
—
Он
тог о
не
стоил.
—
Я
его
люб ил,
женщина,
—
тихо,
будто
смутившись,
157

отв етил
ми м.
—
Я
был
с
его
легионами
в
Г а ллии,
я
тас калс я
за
ним
по
А фрике.
А
как
горько
я
плакал
у
его
погребаль­
ного
костра
в
Риме!
Помнишь,
Цезарь,
я
читал
тогда
стихи
в ели кого
по эта
—
«Нашу любовь ни смерть не разрушит,
ни
погребальных
костров
последний
факел...»
Многие
пл ака ли.
Ведь
здесь,
с
вами,
я
только
по
своей
во ле.
Ариман
посылает
ва с,
обращаясь
к
вашему
п ро шлому
высокомерию,
чел ове ческ о­
му
высокомерию.
А
мне
всегда
была
чужда
даже
слава
под ­
мостков.
—
Мо жет
быть,
им енно
по это му
ты
и
был
так
знаме­
нит,
Салютион,
—
ск аз ала
В алер ия.
—
Что
ты
понимаешь
в
привязанностях
ду ши,
же нщина?
—
снисходительно
улыбнулся
Це зар ь.
—
Жены
алчут
новизны,
постоянный
мир
им
страшен.
Ты
же
н ико гда
не
виде ла
ника­
кого
достоинства
в
бе ско рыс тии
любви.
—
О
б оги,
вы
до
сих
пор
не
в
с илах
забыть
сно ви де­
ний
земной
жизни,
—
сказал
цент у ри он.
—
Да,
М арк
Сульпиций,
—
ответил
Це з арь,
—
мы
не
в
состоянии
забыть
эти
пр иятные
с но видения ,
каждый
по-свое­
му.
Аристотель,
помнитс я ,
гов орил : «Прекрасно все памятное,
и
чем
вещь
памятнее,
тем
она
п рек раснее» .
—
Мы
можем
задернуть
шторы.
И
продлить
при ятн ую
ночь,
—
сказала
Валерия.
—
Я,
например,
вовсе
непрочь
побыть
здесь
еще
не м ного,
кое -ч то
вспомнить
с
нашим
ми лым
хозяином.
Тем
временем
Гл еб
Иванович
совсем
потемнел
ли цом
и
с тоял,
где
был,
недвижимой
статуей,
ма ло
уже
что
распоз­
навая
вокруг.
—
Нет,
довольно,
—
о тв етил
Юли й
Цезарь
ж енщине.
—
Наш
хозяин
уст ал,
а
Ариман,
ка жет ся,
вполне
уд овле тво рен
нашим
посольством.
—
Да,
он
всего
л ишь
посылает,
—
вздо хну л
центурион.
—
И
не
отвечает
за
последствия.
—
Вы
бы ли
здесь ,
и
эт ого
довольно,
—
сказал
мим
Салю­
тион.
—
Уже
со всем
рассвело.
Пора,
нак онец ,
ухо дить.
Они
вышли
из
библиотеки
ти хо,
беззву ч но .
Иссиня
черный
арапчонок
закрыл
за
ними
все
наружные
две ри.
Светильник
погас,
курился
теперь
арома тн ым,
дурманным
дымом.
В
парке
пе ли
пт ицы,
на
сером
плече
Амфитриты
сиде­
ла
сизая
голуби ца ,
была
роса,
и
заспан на я
Аграфена
бежала
через
двор
из
лю дс кой
на
бар ску ю
ку хню
ста ви ть
ут р енний
самовар.
Дерев н я
всю
но чь
спала,
и
только
отец
Г еласи й
в
ску­
дельном
своем
до м ишке
при
кла дб ище
пребывал
в
бдении
и
мо­
литве,
ибо
явственно
зр ел
св ет,
ме лька нье
чудных
теней,
мо­
рок
и
наваждение
в
в ысо ких
окнах
господского
дома.
И
чуди­
ла сь
б ельм аст ому
попу
обступающая
со
вс ех
с торон
а дская
прелесть
и
блудная
брань,
от
вторжения
ко их
в
хижину
муд ­
ро
хранил
он
себя
крестным
знамением,
заградительной
ико ­
ной
Никиты
Готского-бесоборца,
и
иным
нужным
составом.
Однако,
к
ут ру,
ук р епившись
в
вере
и
п ригото ви в
себя
впо л­
не
к
сретению
искушений,
неч аянн о
заснул .
158

В
п олд ень
прибежала
за
ним
в
огород
(батюшка,
в
ум­
ной
молитве,
ря ску
подотк нув ,
р епу
копал)
испуг анная
к лю чни­
ца
Авдотья.
Барина
утром
не
м огли
дозв ать с я,
а
когда
в
опочивальне
не
нашл и,
бросились
искать
по
дому,
да
нед ол­
го
искали
—
в
кабинете
св оем
он,
сердечный,
сидел
на
со­
бач ьем
вертепе,
го ло вку
набок
эд ак
жалобно
склонив,
а
кула чк ом
подпершись,
худой
и
страшный,
будто
Хри сто с
в
темнице,
что
в
Божьем
храм е
деревянный
сидит,
н ам,
грешным,
в
восп ом и­
на ние
о
муках
Спасителевых.
Батюшка
горько
заплакал,
опершись
на
заступ,
и
спр о сил
про
пса.
Видели
его ,
доложила
Авдотья,
в
барском
саду
за
пасе­
к ой,
в
малиннике
хоронящ им с я,
но
взять
по куда
не
взяли,
не
да лся,
да
и
пчелы
сег од ня
оче нь
з лы,
пасечник
мед
качает.
Пр идя
в
барский
дом
с
Дарами
и
во дой
освященной,
оте ц
Геласий
застал
Агату
в
утре нне м
капоте
и
чепце,
как
встала,
заметно
сму щенно й
обнаружившейся
в
кузене
ее
необы­
чайною
п ере мен ой,
но
природной
находчивости
не
растерявшей
и
от того
занятой
дов леющи м и
дню
се му
хо з яйс тве нными
забо­
там и.
Отец
Гел ас ий
дом
весь,
с
лестницы
балконной
нач ина я
и
поганую
Амфитриту
присовокупив,
святою
в одой
окро пи л,
тем
себя
и
всех
вокруг
о безо пасив
от
вражьего
духа.
Пр исту ­
пив ши
же
к
бар ину,
под
р уки
пер еведенно му
в
опо чив аль ню,
горестно
обн аружи л
его
невнятным,
лише нным
употребления
рассудка.
Ще ки
Глеб а
Ивановича
сделались
осо бенно
худы ,
вз гляд
же
—
блестящ
и
неспокоен.
Многое
из
гово рен ного
им
разобрать
было
невозможно.
Когда
же
вх одил
он
во
вня тн ую
наблюдателю
ясность,
то
твердил,
что
сейчас
вот
пойдет
на
выр убку ,
стр ел ять
тетеревов.
А
с
с обою
возьмет
Цезаря
—
вместе
узнавать
по
одни м
им
ведомым
приметам,
что
еще
осталось
сокрытого
в
сем
мире.
И
все
зв ал
пса
—
«Цезарь,
Цезарь», —
озираясь
по
углам.
И
порывался
вс тат ь,
уй ти.
Когда
же
препятствовали
его
неразумию,
о к азыв ался
непослу­
шен
и
к
ярос ти
удо бь
подвижен,
отчего
и
отец
Гел асий
нечаянно
пострадал.
Увещания
и
утешительные
слова
до
по ру­
ч ика
явственно
не
достигали,
и
то гда
А гата
распорядилась
облечь
кузена
в
мокрое
вретище,
пе ред
тем
охлажденное
на
леднике,
а
также
—
неме дл я
заложить
бричку,
в
город
е хать.
Вез ли
Парусина
в
горо д
пес чаным
п рос елком ,
ново с аж ен­
ным
сосняком,
в
тря ской
бричке.
С
д вух
сторон
держали
ба­
рина
крепкие
мужики
—
Неупокой
да
Нехорошей
Смирновы.
Ба­
бы
п остоя ли
у
околицы,
у
старых
вязов,
пособолезновали,
поголосили,
поку да
бричка
не
скрылась
из
виду,
а
там
и
раз ошлись
по
дворам.
Агата
принялась
наво д ить
на
к узеново й
половине
нужный
ей
порядок.
На
столе
в
спаль не
на шла
она
две
развернутые
кни жки
—
«Науку благополучно умирать»
и
«Ключи Армейско­
го
языка,
девицей
Клеопатрой
Сапфаровою
составленные».
Кни­
ги
эт и,
в
брезгливости,
Агат а
изорвала,
а
девкам
велела
кровать
Г леба
Ивановича
в ынест и
в
чулан,
дух
же
мужской
и
табачный
души сто й
водой
повсеместно
истребить.
Отец
Геласий
ве рнул ся
к
огородным
своим
п енатам ,
размышляя
о
по ср амл ении
горд ы х,
расточенных
лестью
а дского
змия:
ско-
159

лик о
трудно
избегнуть
общег убит ельн ой
участи!
Мужики
же,
для
храбрости
выпив,
принялись
искать
в
ма ли ннике
Цеза­
ря,
а,
найд я,
забили
дрекольем
в
смерть.
В
гор оде
Глеба
Ивановича
о пр еделил и
в
богадельню,
с
прочими
сиротами.
Он
памяти
весьма
до лго
лише н
был,
по
рапортам,
аккуратно
по сылаемы м
Агате
в
деревню
доктором-
немцем.
Со
временем
же
ста л
постепенно
приходить
в
почти
пр ежние
чувствия,
но
см ы слен ной
речи
так
ни когда
и
не
об­
рел.
Агата
же
вдруг
как-то
собралась,
да
и
вышла
замуж
за
соседнего
помещика,
вс тупи в
перед
тем
в
законные
пра ва
на­
следства
кузена
св оего.
Она
скоро
раздобрела,
расп олн е ла
и
за­
вела
собственную
калмычку
для
битья.
Глеб
Иванович
в
богадельне,
одн ако,
скучал.
Тогда
Агата
велела
купить
ему
на
ярмарке
медвежонка,
и
Гл еб
Иван ов ич
тем
медвежонком
весьма
был
р азв леч ен.
Сумасшедший
цыган,
соузник,
научил
зверя
разным
забавным
вещам.
Медве жо но к
оказался
в нач але
к
науке
не поня тли в
и
весьма
сердит,
но
потом
уче нье
не хотя
пос т иг.
Сидел
ме дв едь
на
цеп и
во
дв оре
при
убогом
доме,
при
будке,
а
в
ярмарочные
дни
их
с
Пару-
синым
отп ус кали
гулять
на
торжище.
Медведь,
для
увесе­
ления
публики,
плясал
на
своей
цепи,
а
Глеб
Иванович
при­
танцовывал
мед ве дю
в
пар у
и,
по дняв
к
небу
взор,
пел
про­
стуженным
в
то
августовское
утр о
голосо м :
Зло
на
свете
е сть
и
будет,
Старе
нас
оно
живет,
Его
жала
не
избу дет
Всякий
тот,
кто
видит
свет.
160

Александр
РАДАШКЕВИЧ
СТИХОТВ ОРЕНИЯ
ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
АВТОРА
Но
я
зер но
иной
земли.
Т уда
п рибл уд шую
армаду
не
из ум ит,
что
в
гаван и
сверкает,
в ст речая,
алая
толпа
из
королей,
из
корол ев ;
что,
в
во лнах
мантий
подлетая,
пажи,
себя
самих
собой
смутив,
уперли
око
в
хвостик
го рно стая .
З емля
заставлена
дворцами
и
каждый
парком
закл ю чен,
где
всякий
принят
королям и
и
к ороле вам и
с
двором.
И
всякий
посл е,
охмелен,
от пу щен
в
до л,
где
ветры
н осят
взятый
в зор,
где
греет
плечи
рыхлый
ствол
—
пок а
плывущ ая
рука
пер стов
не
пустит
по
куд рям,
по
вёкам
тонким,
по
векам.
И
ты
уви де л:
все
не
з ря,
ни
в
чем
не
зр ев
о б мана.
Туда
заблудшая
армада
л егла
в
коралловом
лесу.
4.III .80 .
Но в.
Гавань.
МУМИЯ
Сегодня
в
зи мнем
доме
Государей
от
серости
и
тяжести
н ебес
раздетая
му мия
вздрогнула
зябко
и
изменила
выражение
ос кала
на
горькое.
Владельцы
тел
при
эт ом,
шатнувшись,
вы шли
вон
из
зала.
Сквозь
две
ко пил оч ные
ще ли
она
смотрела
бывшими
глазами,
едва
от
хр у ста,
слава
Богу ,
удерживая
кож ан ое
сердце:
Нева
тяжелая
у
стен
еще
нед авно
полз е т,
глотая
мокрый
с нег...
Хр ани лись
ви на
в
пирамиде
—
иссохшие,
хр анили сь
воры,
по дкош енн ые
шорохом
песков;
161

на
волнах
б ле дной
тем но ты
вставали
сот ни
лет
по мины
в
разлив
ее
души...
Не
так
те перь.
И
вз ор
ее,
густее
смол,
отли в
назад,
о став ил
нас
опять
на
нас
и
маету,
бродящую
озлобясь,
сег од ня
в
зимнем
до ме
Государей.
22.Х.7 7 .
Пб.
Из
цикла
«Круг разлучения»
ПРО СТАЯ
ПЕСНЯ
И
по вел ел:
Зак ры ть
мой
зёмок
насмерть!
и
гнезда
ласточек
сколоть,
и
мост
треклятый
поднять,
и
отп ус тить
в
луга
мо их
коней,
и
все
ч асы
унять,
и
с шить
мне
сорок
таких
же
плат ь ев,
и
погреба
и
под зем е лья
скорей
раскрыть,
чтоб
мг ла,
вино
и
с тынь
колоде ц
зам ка
до
краев
нал или,
чт об
с труи
г олос ов
и
времени
его
не
пере­
хлестнули
—
нет !
—
и
чтоб
очей
ни кто
от
праха
не
отн имал ,
и
чт об
никт о
на
ухо
ником у
не
пом янул
тебя!
тебя!
тебя!
и
в
ночь
иль
день,
когда
во рон ка
звезд
иль
сини
из
тел а
в ытяне т,
со
всех
сторон
по дж ечь
мой
мертвый
замок,
чтобы
погре б
нев ерн ыми
стенами.
3.IV.78.
Пб.
*
*
*
Мне
не
бывает
скучно
нико гда,
как
в
юности
—
порой
огро мно й,
но
так
же
стр аш но
иногда
и
б ольн о.
Как
жили
славно:
б ыло
ей
не
до
мен я,
к огда
р азматы в ал ись
дал и
и
б лизь
цвела
у
ру к.
Я
помню.
Не
от
тог о,
что
сумрак
одино к,
мы
умереть
старались
в
марте.
Теперь
тенями
гус то
населен
и
время
льется
п лотн ой
тканью,
ра зма тыва я
взор
ч ас ами,
и
ск уки
страстной
нет,
чтоб
воскрылить,
и
рук
моих
теперь
не
выпу скает
п ора
моя.
А
мне
не
до
нее.
15.IV .78.
Пб.
162

*
*
*
Ст рах
темн оты ,
пролеска,
поворота
и
скр ипа
петель.
Ст рах
ок на
в
ле су,
л ица
явленья
в
нем.
Страх
зре ющ ей,
как
яблок о,
бо лезни
и
щу палец
конца,
и
д ерна
на
груди.
Страх
со кр ащения
земли
и
вскрытий
гноящих
лавой
ра н,
по лзущ ей
кри во
щели.
Страх
заливающей
воды
в
уша х
и
слизи
трав,
смолы
безмолвия
—
не
вспомнить
где,
—
и
этого,
к
те бе
с кользя щего,
ра с т яжного
движения
—
не
знаю
чт о,
—
страх
про тяж е нья
страха,
который
ра с порол
тебе
глаза.
20.VII.79.
Оз еро
Мичиг ан.
ПАВЛОВСКИЙ
ПАР К
Т есна
мне
комната
моя
—
о
как!
—
и
за клю чаю щий
дв орец,
чьи
пропа ды
дурят.
Мне
Город
те сен,
что
похож
на
ве чнос ть
—
там
она!
—
и
чей
отлив
заботи т
так ,
как
пок ида ю щая
кровь.
И
что
тесней
уединения,
что
страстной
слабости
к
те бе
ли,
к
вам:
ра зми ны
горл о
пере в ьют
и
возлетаем
—
в ислый
фл аг.
Теснее
му зыки
и
к ниг
лишь
сны,
что
ловят
нас.
А
дальше
НО
и
это
Парк.
Лиш ь
НО
про стор но
н ам.
О
по видавш ие
конец,
—
он
ваш,
но
не
его.
Он
место,
где
случался
Бог .
Следы
очей
и
ст оп
Его
там
проницают
грудь
и
лоб .
Там
времена
проводят
всё
сквозь
в оды
и
листы
—
вс ё,
что
не
н ужно
ник ому :
зачем
оно
хо лм ам,
к
которым
юности
сбр елис ь
—
пространные
о
как!
4.XI .79.
Н ов.
Га ван ь.
ЗИ МНИЙ
ПЕЙЗАЖ .
Кар ти на
Г.
Лейтенса
в
Эр митаж е
По
стали
льда
нев ерн ыми
шагами
плюма жи
топ олей
в
луче
граненом
сюда
г рядут
—
до
венистого
ду ба;
пот ом
—
возлюбленное
чудо!
—
в
обратную
со
сп ин ами,
несомыми
конь ка ми,
163

кустами,
крестиками
пт иц,
не бес
морщинами
—
до
д ыма
кр ыш
и
башен,
где
сразу
яс но
нам:
то
уда ляли сь
тополя
от
ду ба,
вдаль
по
л ьду,
и
льдами
же
вернулись,
а
мы
г лазе ли
в
тяжкие
ше лка,
которыми
окин уто
полнеба,
которое
кривит
стеклистая
вода,
которая
нас
за
нос
и
водила
по
ст али
льда
неверными
шагами.
10.1.80.
Нов.
Га в ань.
Из
цикла
«Тот свет»
ОТЪЕЗД
АЛЕКСАНДРЫ
ФЕОДОРОВНЫ
ИЗ
ПА ЛЕ РМО
Мы
сл ов
немно г их
не брен ност ь
дарим.
Лоснится
гавань
тоской
и
сл аво й.
Ади о,
ностра
Императрице!
Ад ио
—
дио
—
о!
Иди
цветами.
—
Энр ике,
в идиш ь?
Гляди,
Сан тин о!
Ах,
эта
донна
любима
в
зв ездах ,
плывущих
краем,
где
ты
не
будешь.
Ну,
что
ты
тя неш ь?
В едь
ма ма
п лачет .
Ади
—
ио,
ностра...
Да
что
ты
хо че шь!
Она
сияет.
Храни,
Мадонна.
И
дочка
рядом. ..
—
Мама
так
любят!
И
все
теперь
мое
отк рыт о
окно
на
Мо нте
Пеллегрино...
Ах,
Ка рл,
скорее
ле ти,
любимый,
и
рядом
вечно!
Ве сна
какая!
Чужие
лю ди,
а
эта
плачет...
Что
ес ли
видит
из
той
лазури
нас,
бисер
сло вно ,
Ад йни
н аша. ..
Мамё
сияет.
Ах,
Карл
любимый!
Адио,
ностра
Императрице!
Мы
сло в
немногих
небренность
дарим.
Лоснится
гавань
тос кой
и
сл аво й.
Адио
—
дио
—
о!
Иди
цветами.
1846/ 2.XI .1979.
Нов .
Гавань.
164

Из
цик ла
«Тот свет»
П ЕТР
ВТОРОЙ
1.
НА
КОРОНОВАНИЕ
Сотни
ма льчи ков,
с
алым
на
белом,
возвышали
стеклянный
голос .
Долгостанный
и
пт ицен ог ий
лик ов ал
Император-
отрок,
на
латино-российские
ка нты
от зыв аясь
лицом
о лен ьим
—
убиенного
(ш -ш!)
Алексея
(и невинной Шарлотты -
Софьи
Во льфен бютт ельской
и
Бр ау ншв ейгс ко й).
Феофан
сожигал
фейерверки.
Разумел
Ост ерма н
—
не
время
натирать
себе
морду
л имоно м.
Пискл о
охн ули
при
вива та х
ла рцев идно й
кареты
зол оты е
з апят ки.
1728.
Новгород/
15.XI.79.
Нов.
Га в ань.
2.
НА
ПРЕСТАВЛЕНИЕ
—
Было
СТО ЛЬК О
СТИХОВ
к
Лисавете,
подкопытного
грома
и
гр язи,
соколов
да
со бак,
и
светило
те мнилос ь
—
дабы
сг инул
гене ра ­
л исс имус,
а
Ива ну
—
Андрей
Первозванный;
чт об
забыл
двух
невест
нар ечен ных
и
разлил
своеручно
по
залам
гулки й
м орок
виолончельный.
Выплывай
же
вперед
са пога ми,
отрок,
в
ут ро
непрошенной
свадьбы
—
эхом
хладной
воды
иорда нн ой .
Не
труди
накале нн ое
тело.
Разужасней
явлюсь
я
к
Анне.
А
И ван
о т падёт
безглавым.
Пр икажи :
З АПР Я ГАЙТЕ
СА
—
А
—
НИ!
Я
ПОЕДУ
К
СЕСТРЕ
НАТА ЛЬЕ ...
1730.
М оск ва/
18.IV .80 .
Но в.
Га ван ь.
165

Из
цикла
«Романсы и арии»
НАДЕ ЖДЕ
ОБУХОВОЙ
Неприметная
горсточка
нас
Высоко
над
рекою
молчит.
Мы
узн ае м,
что
солнце
бли зко,
Мы
уви дим ,
как
звезды
прошли.
Мы
увидим,
как
звезды
про шл и,
И
п ойдут ,
заплетаясь,
года
Подниматься
к
нам
поясом
трав.
На
разл и тые
да ли
глядя,
П ок ачн ется
былое
к
оча х
И
мы
вст рет им
р ассв ет
на
ветру
Прежде
птиц ,
огласивших
его .
Прежде
птиц,
огласивших
его,
Наши
тройки
вл ета ют
в
зарю,
Но
и
так
не
на го ним
себя.
Неприметная
горс точк а
нас
Высоко
над
рекою
м олчи т.
Мы
увидим,
как
солнце
прошл о,
Мы
узнаем,
что
зв езды
близки .
11.80 .
Но в.
Гавань.
СЕРГЕЮ
ЛЕМЕШЕВУ
Благую
песню
ст олько
раз
Душа,
блуждая,
заводила,
На
светы
п оздние
срываясь
В
неослеженные
снега,
Язвили
золотом
глаз а
Где
св ечи
солнечные
ел ей
И
с
небо м
слюбленному
АНЬГЕ Л
Учи л
сгорающий
закат...
Ину ю
песню
в
певчий
час
И
на
сл едах
м оих
томимый,
Над
вс ем,
что
выведет
огляд,
О,
ра зде ли
на
вдох
и
вы дох,
Как
грудь
моя
ее
ли ла
бы,
Хр аня
из
ветра
с вет
и
сне г.
III.80 .
Нов.
Га ван ь.
166

Зиновий
ЗИНИК
ЛИШНИЙ
БИЛЕТИК
Опупевший
киевский
ми лицио нер
с
ужасом
следил
за
б ес­
пардонным
крив ля нием
продавшихся
империализму
негров.
Лицо
его
запотело
от
отчаяния:
с
одной
стороны,
оказия
как
раз
для
вызова
оперативной
б ри гады
и
всех
в
воронок;
с
другой
стороны,
у
них
там
разгул
расизма,
а
джаз,
как
втол ковы­
вал
цекистский
и нс трук тор
на
л ету ч ке, «свободолюбивое изъ­
я влен ие».
Полное
обал де ние
изъявляли
не
только
физиономии
милицейского
кордона:
я
сам
не
верил
своим
глазам
и
сво им
ушам.
Кто
бы
мог
подумать,
что
мы
в
натуре
услышим
такие
зву ки
и
уви дим
та кие
же сты
среди
б ела
дня
в
пом ещении
киевского
стадиона?
На
сце не
во
пло ти
и
на яву
передразни­
вал
собственные
знаменитые
звуки
сам
Дюк,
чья
музыка
проры­
валась
сквозь
глушилку
разных
«голосов»
столько
л ет,
столь­
ко
зим.
И
вот
он,
н егр
с
отбе лен ны м
года ми
хорош е го
мыла
лиц ом,
с
выпрямленными
волосами,
прохаживается
среди
своих
свингующих
закадычных
корешей
по
сцене
в
десяти
метрах
от
мен я.
Толстая
дама,
жена
по
виду
город ской
го лов ы,
руки
или
ноги,
нак лонялас ь
по
соседству
к
своему
супругу
в
рубахе
с
подсолнухами
и
шептала
по-южному: «Я не бачу,
чи
он
негр,
чи
он
не
негр?
чи
он
курчавый
брюнет,
чи
он
да же
рыже-
ва те ньк ий ?», а ее супруг вздымал подсолнухи вдохом груди и
го в ор ил : «Зачем тебе эти переживания?
Ты
сл ух ай,
слухай!» И
подрагивал
двойным
п одборо дком
в
такт
т еме
под
на зва ни­
ем
«Караван» .
Я
ногами
чув ств ов ал,
как
под
гудящим
от
музы ­
ки
полом,
в низу
в
вестибюле
в
та кт
мощным
«караванным»
звукам
подрагивает
и
г иг ант ский
бюст
вождя.
Я
не
жалел,
что
пр итащи лся
из
Москвы
в
Ки ев
киселя
хлебать.
«Леди и джентельмены,
я
вас
очень
л юбл ю!» произно­
сил
Дюк
сво ю
классическую
фразу,
с
которой
нач инал
каждое
выст у пление ;
но
о дно
дело
знат ь
эти
с лова
заочно,
и
совсем
другое
—
видеть ,
как
шевелятся
гу бы
произносящего.
Да,
он
нас
любил,
только
не
говорил
за
что;
как
лю бил
Россию,
по
словам
моего
осведомленного
при ят еля,
Бе рна рд
Шоу,
сказав
при
вс ем
при
то м: «русские вышвырнули Бога за дверь,
а
он
вломился
к
ним
через
окно
в
виде
Н КВД».
Великий
Дюк
любил
ле дей
и
джентельменов
в
зал е,
как
будто
не
за ме­
чая
кор до на
мил ицио нер ов
и
оперативников
в
ш татс ком,
обло­
живших
зд ание
стадиона;
проталкиваясь
со
своим
билетом
через
кольцо
охра ны ,
я
видел
как
двое
ментов
уводят
к
машинам
167

под
руки
подростка,
пыта яш ег ося
прорв ат ь ся
на
концерт;
к азал ось
бы,
они
его
не
би ли,
но
он
во пил
стр ашны м
визгом
—
ему
незаметно
выкручивали
пальцы.
Поэтому
каждый
попав­
ший
вовнутрь,
сжимал
свой
б илет
в
по тном
кулаке
как
пр о­
пу ск
в
д ругой
мир,
как
виз у
к
св обо де;
для
м еня
ирония
была
в
то м,
что
я
заполучил
свой
билет
от
мо его
москов­
с кого
пр ият еля,
которому
как
раз
и
было
отказано
в
ви зе
к
его
св ободе ;
а
его
свобода
называлась
Иерусалимом,
в
связи
с
чем
он
стал
нос ить
черный
б ерет
и
соблюдать
субботу.
Когда-то
мы
оба
рвались
к
з апре щенно му
джазу,
где
св обо­
да
в
издавании
звуков
приравнивалась
в
наших
голов а х
к
свободе
слов а;
но
ко
дню
киевс ких
га стр олей
Дюка
мой
прия­
тель
доше л
до
другого
смысла
с во бо ды : «Для негров джаз
—
это
потерянная
родина.
Для
ме ня
и удаиз м
—
это
и
есть
на й­
денный
евреями
д ж аз», говорил он .
И
хот я
на
конц ер т
поте­
рянной
неграми
родин ы
ему
п рисл али
бил ет
прямо
из
Киева,
он
предпочел
уч аст во вать
в
гол одов ке
во
имя
н айденно г о
еврея­
ми
джаза
в
Мо ск ве.
Я,
не
споря,
ухватился
за
недо ст упн ый
обычному
москвичу
билет.
И
поблагодарил
в
душе
иу даизм,
по
кр айне й
м ере
голодов ку
в
его
честь.
Заочно
боготворимый
как
молитва,
гимн
и
классика,
в елик ий
Дюк
в
натуре
по казал ся
мне
в
начале
дешевым
па я­
цем,
и
вообще,
что
это
такое?
г аерн ича ет,
узенькие
брючки,
пш ик,
кривляние
и
гримасы.
Но
был
он
ф ам ильяре н
как
хо­
рошо
дисциплинированный
клоун,
чья
непр еменная
обязанность
быт ь
фамиль я рным
с
публикой;
вся
эта
свобода
импровизации,
весь
эт от
дж аз
без
опо ст ыле вше го
нот но го
стана
был
в иди­
мостью
—
б ыло
ясно:
возьми
тромбон
не
ту
н оту,
его
тут
же
вдарят
по
башке
барабанной
пало чк ой
и
обрежут
смычком.
И
если
мой
приятель
был
пра в
насчет
потерянной
родины
и
обре­
тенного
джаза,
то
и
ре лиг ия
и
судьба
тоже
оборачивались
хорошо
ди сцип линир ова нн ой
кл оу надо й:
ис тина
для
публики,
со
ст ороны ,
кажется
цирковым
фо кусо м
с
черным
ци ли нд­
ро м;
только
сам
клоун
знает,
что
трюк
—
это
закон,
д исцип­
л ина,
ловкость
рук
и
никаког о
моше нст в а.
Ра ссуж дая
пост­
фактум,
фокус
и
кл оун ада
был и
пр о изведе ны
н адо
мной;
но
тогда
я
считал
себя
публикой,
и
глядя
на
головокружи­
тельного
Дюк а
завидовал
самому
себе,
лицемерно
сож алея
о
голодающем
иудаизме;
в
этом
неприспособленном
для
фоку­
сов
п ом ещ ении,
за битом
милиционерами
и
разгоряченными
жен а­
ми
пар т ийных
работников,
с
г ипсо вым
бюстом
макабрического
фантаста,
сотрясающимся
в
вестибюле,
ве ли кий
ди ри жер
демон­
стрировал
чудеса
акробатики.
Чем
б ольше
подвластные
ему
каторжники-музыканты
нагнетали
зв укам и
нервы,
тем
бол ьше
г ла вный
циркач
делал
вид ,
что
ничего
страшного
не
происхо­
дит ,
устраивая
при
эт ом
сп ек такль
из
ничего,
извлекая
звуки,
как
фок усн ик
извлекает
вод оп ад
ле нт
из
пустого
цил индр а.
Рассеянно
бродил
по
сцене
и,
как
будто
вспо мнив
ст арую
шутк у,
до став ал
из
дальнего
у гла
трещотку,
заводил
ее
задум­
чиво,
как
де тск ую
з а води лку,
и
она
издавала
иронический
«трык»
в
мгновенно
подо спев шую
со
стороны
паузу;
или
р ас­
ха жива л
кругам и ,
крутя
в
рука х
обы кнов ен ную
консервную
168

банку
с
камешками,
и
эти
камешки
шуршали
га льк ой
прибоя,
мирно
и
привольно
среди
орудий ного
грохота.
Пока
у дар ник
с
контрабасом
доводили
с ебя
и
нас
до
инфаркта,
мечась
в
клетке
из
че ты рех
но т,
он
присаживался
на
к орточ ки
и
н ачи­
нал
постукивать
по
дву м
б ар абанам,
как
чел о век
в
ресторане
постукивает
по
с толу
в
ожи да нии
офи ци ан та.
Но
вот
музыка
менялась:
знаменитый
солист-трубач
брал
в
руки
золотую
тр убу,
вжимался
в
нее
губ ам и,
и
вдруг
щеки
у
него
раздувались
до
ушей
двумя
воздушными
шара­
ми,
и
на
этих
дирижаблях
он
нач ина л
сво е
пар ение
с
видом
слегка
обиженным
морщинами
на
лбу.
Т руба
торчит
как
гигантская
п апиро са
и
размашистый
зву к
как
приветственный
взмах
рукой,
с
высока
и
издалека:
мол,
все
буде т
хорош о,
если
дел ать
ви д,
что
все
в
п орядк е
и
позволить
се бе
ино гда
поворчать
и
даж е
р асплак ат ься .
В
середине
получасового
нагромождения
этих
проникновенных
обр ащен ий
он
вдруг
на ткнул ся
на
н ечто,
с
чем,
казалось
бы,
нико г да
не
в с тре чался,
и
н еп онятно ,
как
он
выберется
из
запутанной
переклички
с
самим
собой,
переклички,
куда
загнал
себя
собственными
остроумными
репликами,
вынужденный
сам
из об р етать
не
менее
остроумные
ответы,
и,
раздувая
щеки,
каж дую
усмешку
в
верхнем
реги стре
парировать
печальной
иро­
нией
в
ре гист ре
ниж нем;
запнувшись,
он
о станови лся ,
и,
не
подымая,
как
бы
от
стыда,
глаз,
отнял
от
губ
труб ку,
вытер
пот
со
лб а,
и,
о конч ате льно
сдавши сь,
проурчал
в
м и кроф он: «Меня
поймут
только
евреи:
ег ипетская
р або тка !» и выждав мгновение,
завершал
эту
зар анее
отрепетированную
неудачу
фина ль ным
ржа­
нием
трубы,
от
которого
зал
взв ил ся
в
ответ
св ист ом
ветеранов
джаза
и
апло дис мен там и
простаков,
не
ведающих,
что
восторг
в
джазе
выражается
не
хл опан ьем
в
ладоши,
а
то пань ем
ног.
Но
ни
ветераны,
ни
простаки
не
разобрали,
что
он,
собственно,
проурчал
в
паузе,
эти
амер иканские
«йа -йэ,
тыр-пыр»; я же,
зная
эту
реплику,
которую
он
привык
говорить
в
библе йских
штатах,
по
пла сти нк ам,
пр едвку шал ,
как
бу ду
лихо
переска­
зы вать
в
Москве
эту
с ногс шиба те льн ую
для
киевской
публики
и
непонятную
ей
жалобу
ам е рика нск ого
н егра.
Вп осле дств и и,
ког да
мои
ки евс кие
фантасмагории
за кон чились ,
я
вспоминал
эту
реплику
в
тишине
пр исм ирев шег о
зал а
как
первый
нев нят­
ный
тогда
намек
на
то,
чему
вскоре
предстояло
разыграться
на
всю
катушку.
А
тог да,
на
кон церт е,
я
лишь
заметил,
что
че ловек
в
штатском,
дежу р ивш ий
в
проходе,
наклонился
под
гром
аплодисментов
к
м енту
и
зашептал
ему
на
у хо,
отчего
миль тон
по кр аснел
и
нахмурился.
Но
инициатива
положить
конец
провокационным
изъявлениям
поступила
ко
в сео бщей
неожиданности
прямо
снизу,
от
ра згоря чен ны х
ма сс:
вместе
с
объявлением
пе реры ва
билетерша
вышла
в
проход
с
пачкой
программок
на
п рода жу.
Это
и
бы ло
роковой
ошибкой
и
не
п омог
да же
ряд ом
ст оящий
миль то н:
за
программкой
с
фото­
графией
на чал ось
ст олпот во рение ,
каждый
стремился
заполучить
ощу ти мое
свидетельство
своего
присутствия
в
потустороннем
мире
нев едом ой
дотоле
свободы.
Сначала
на
билетершу
с
за­
ветными
программками
р инул ась
толпа
снизу ,
из
зал а.
Те,
169

кто
не
мог
прорваться,
ст ал
заб ега ть
через
другой
проход
в
фойе
и
из
фо йе
давили
сверху
по
лестнице,
ведущей
вниз;
по дсо лну хи
лыс ин
меша лис ь
с
подсолнухами
на
бюстах.
С
отчаянием
я
наблюдал,
как
руш а тся
с
рядами
кресел
по сл ед­
ние
надежды
дослушать
ве лику ю
музыку;
эти
люди
воспринима­
ли
св об оду
б укв ал ьно:
они
счит али,
что
уч аст ие
в
фокусе
до­
ступно
каждому
и
золота я
труба
на
программке
должна
стать
вс е­
общим
достоянием,
есл и
ее
пение
зовет
ко
всеобщей
любв и.
Замелькали
распахнутые
воротнички
дружинников.
Я
был
од­
ним
из
пер вых ,
кто
понял,
что
де либ аш
уже
на
пике,
а
казак
без
головы
и
самое
время
ун осит ь
о тсюда
ноги,
п ока
их
тебе
не
пе ре ломали :
из
прохода
доносился
хруст
кресел
и
чресел,
а
на
п лоща ди
перед
стадионом
ры чали
милицейские
м аш ины.
Но
я
в
джазе
предпочитаю
паузы.
Обыкновенный
город ск ой
шум
пос ле
нед ав него
грохота
в
ушах
показался
и менно
так ой
пр ек расно й
пау зой.
Но
не
н а долго.
Взв инч енный
и
оша ле вши й,
я
п ост оял
на
площади
и
пот ом
бездумно
свернул
на
од ну
из
боковых
ул иц,
увлеченный,
г лавным
обра зом,
автодорожным
знаком,
звучавшим
для
моего
уха
ан е кдот иче ск и: «Крива.
Швидкость».
На
лица
я
старался
не
смотреть,
чувствуя
себя
вышвырнутым
взашей
по
собствен­
ной
воле.
Попав
на
кон ц ерт
прямо
с
пое зда,
я
все
еще
продолжал
ощущать
себя
на
вокзале,
и
везде
мерещились
мне
въедли­
вые
запахи
вареной
колба сы
с
чесноком
и
крутых
яи ц,
вечного
ак ком паним ента
в ок зальной
ж изни.
С
той
же
н еиз­
бежностью
воспринимались
мной
как
вокзальная
публика
л ица
встречных
прохожих.
«Мешочники», щурился я на них мель ­
ком,
сп еша
неизвестно
куда,
пока
не
догадался,
что
я
вед ь
не
в
Мо скве,
а
в
К иеве,
что
зна к омых
ми лых
лиц
не
встре­
тишь,
и
что
вокруг
не
в окза льна я
публика,
а
просто
рожи,
которые
и
мерещились
писателю
э тих
мест
Гоголю.
Ему,
правда,
вся
Россия
мерещилась
рож ею;
но
ведь
я
не
Го го ль,
и
меня
от
рож
город а- Вия
потя нуло
обратно
в
Мос кв у.
Кого
я
подразумевал
под
знакомыми
л ица ми,
трудно
сказать;
думаю,
сгодился
бы
любой,
кто
от оз вался
бы
взглядом
как
свой.
Я
иск ал
в
К иеве
дя дьку,
а
видел
кругом
только
бузину
в
о городе .
С
раздражением
я
озирался
на
окрестность,
ст арая сь
в
здани­
ях
отыскать
тот
отсвет
теп лоты ,
которого
не
нах од ил
в
лицах.
Мелькали
выв ески
со
с лов ами
«едальня»
и
«одяг», раздражая
пр итво рно й
понятностью:
сход ств ом
человека
и
обезьяны,
ка­
кое
м ожно
найти
в
у краи нс ком
и
русском
язы ка х,
сходством,
которое
лиш ь
под черки ва ет
различие
и
н икогда
не
потерпит
воссоединения,
потому
что
каждый
из
д вух
буде т
вечно
настаи ­
вать
на
вторичности
дарвиновской
сущности
другого.
Иногда
на
стенах
домов,
похожих
в
све те
шикарного
осеннего
солнца
на
прокисшие
или
наоборот
пережаренные
торты,
всплывала
афиш а
с
единственным
знакомым
мне
в
этом
городе
лицом:
вели­
кого
Дю ка
с
золотой
т руб ой.
А фиша
была
трехэтажная:
по-русски,
по-украински
и
по- ан гл ийски,
с
трой н ой
настой­
чивостью
призывая
к
тому,
что
уже
прошло
и
ли шь
теребило
память
б л аженным
зв оно м,
несбыточным
вд во йне
от
того,
что
заглушался
в
конечном
счете
хрус том
костей
и
мил и­
170

цейскими
трелями.
Заглянув
в
п очтовое
отделение,
я
попытал­
ся
черкнуть
открытку
в
Мос кву ,
употребляя
тот
или
иной
оборот,
прих од ивши й
в
голову
на
концерте,
—
и
в
конце
концов
оставил
эти
попытки,
разорвав
на
клочки
открытку
с
видом.
Надо
б ыло
как- то
до тяну ть
до
завт р ашн его
пое зда ,
но
в
свою
гостиницу-полуобщежитие,
то
бишь
«гуртожиток», воз ­
вращаться
как
философу
Хом е
Б руту
в
ч ас овню
с
Вием:
там
командировочные
в
м айках
с
подтяжками,
потребляя
порт­
вейн
под
б ычок
в
томатном
соусе,
будут
пя литьс я
сонными
глазами
и
отрыгивать: «Ты,
товарищ,
при кры л
бы
ф орто чку:
скв о зняк !» Перепугавшись свалки и дружинников,
я
сбежал
по
со бст вен ной
воле
со
второй
пол о вины
той
свободы,
о
которой
столько
твердил.
И
пр ита ившийс я
с
детских
лет
пионер
мо ей
ду ши
задавал
мне
п озорны й
воп рос : «Как ты посмотришь в
ли цо
своим
т ов ар ищам ?» Из этой поездки не получилось
анекдота
для
Москвы,
который
я
стал
сочинять
еще
на
пут и
в
Киев.
Что
мне
бы ло
де лать
до
утра
в
этом
город е,
с
его
едальнями
и
одягом,
с
кинотеатром
«Перемога»,
что
озна­
ча ло
«Победу», вокруг которой я крутил уже третий виток,
размышляя,
не
п ода ться
ли
мне
от
безвыходности
на
фильм
под
назв ани ем
«Помилка», что означало «О ш ибк у».
Как
ре бено к,
уронивший
н ад ку санное
яблоко
в
грязь,
б ежит
к
няньке
с
кри­
ком
«мама!
мама!», я твердил про себя: «в Москву!
в
М оск ву!»,
но
ряд ом
не
было
ни
няни,
ни
мамы,
а
Мо сква
слез ам
на
ра с­
стоянии
не
верила.
Я
уже
доб рел
до
Подола,
потому
что
м ель­
кал
Д непр
при
тихой
пог оде ,
и
заплутавшись
в
под оле
п ере­
улков,
стал
прихрамывать
стершейся
пя т кой.
Кажд ый
шаг
как
буд то
сотрясал
это т
завороженный
город :
с
золот ы х
дер ев ьев
над
головой
с ле тали
со
свистом
п ерезре вш ие
каштаны
и
с
костяным
стуком
ударялись
об
асфальт,
по дскакивая
вве рх
и
резко
в
ст орон у,
как
буд то
целя сь
мне
в
спину.
На
каку ю
перемогу
спо соб на
вывезти
эта
крива
ш ви дкос ть?
к
какой
см ерте ль­
ной
помилке?
В
конце
концов
все
эти
высокие
страдания
пер ешл и
в
тупые
за боты
пасс ажи ра
дальнего
следования
на
верхней
полке:
куд а
бы
сест ь?
С
пересохшим
от
ходьбы
горлом
(гортань сохнет от ходь ­
бы
как
речь
от
разлуки),
я
шагнул
по
с тупе нь кам
в
полу­
подвал
подвернувшейся
распив очно й.
Там
бы ло
п рохлад н о,
пустовато,
сумрачно,
с
к исло ват ым
духом
в ина
в
раз лив .
Вы­
пив
залпом
г р аненный
ст аканч ик
сухого
хер есу
у
обитого
жестью
прилавка,
я
ут ер
губы
и
дв инул ся
к
в ы ходу,
когда
заметил,
что
из
полуте м ного
угла
меня
подзывают
покачива­
ние м
согнутого
паль ца: «Эй,
балабуз,
балабу з!» При всей
непонятности
и
н елепо сти
клички
обращались
яв но
ко
мне ,
по­
то му
что
никого
бо льше ,
кро ме
подавальщицы,
да
и
та
удали­
л ась
за
занавеск у,
в
заведении
не
было.
В
углу
примости­
лись
с
б уты лкой
в
рук ах
два
киев л янина.
Оба
бы ли
в
тор­
жественных
не
по
обстоятельствам
черных
пиджаках
и
при
галстуках,
несколько
растрепанных
под
воротниками
потемнев­
ших
от
по та
белых
рубах.
Су дя
по
вид у,
они
бы ли
то
ли
171

с
по хорон ,
то
ли
со
свадьбы,
то
ли
с
п ар тий ного
собра­
ния,
что
впрочем,
все
одно,
едино
и
рав но.
«На что мне их
красота ,
если
они
ж му т!» морщился один,
раскачиваясь
глаза­
ми
над
своими
блестящими
туф лями .
И
говорил,
что
ему
пора
обратно
в
свою
хату
к
своей
жи нке
и
видно
было,
что
г ово­
рил
он
это
уже
не
в
пер вый
раз.
Друго й,
щедро
пл есн ув
хересу
в
мой
стакан,
утверждал,
что
новому
бот ин ку
по
зак ону
натуры
полагается
жать,
а
когда
ноге
привольно,
он,
ботинок,
уже
зна чит
не
новый,
чт о,
ме жду
про ч им,
ве рно
и
нас чет
жинки.
Вот
у
не го
дедовы
карманные
час ы
уже
которы е
сутки
не
тикают,
а
эти
золотые
часы
подарены
дедом
на
память,
то
ест ь
значит
дедова
память
уже
не
тикает,
но
он
не
жалуется.
Он
прислонял
к
уху
товарища
золотые
ча сы
и
г ов ори л: «Не тикают?
Я
что
гов ори л?
А
ты
говоришь:
б от инк и!» Меня они,
ви дим о,
призвали
в
ка­
честве
т рет ейско го
судьи
между
новой
обувью
и
дед ов ой
па­
мятью.
Мы
чокнулись.
«С Москвы?
Моск аль,
значит.
Вы пьем !» говорил самости­
ен
с
золотыми
часами.
«Мы тоже из Москвы вертанулись.
Большой
город.
К иевск ий
в ок зал.
Разве
в
Москве
такой
хер ес
до с та не шь ?» шурился он на стакан.
Ему
вторил
товарищ
в
новых
туф лях: «Нету у них хереса», тряс он головой.
«Читал я
одну
кацапскую
ц ид улку
ихнего
запрещенного
письменника:
на
вокзале
в
ресторане
хереса
не
дают.
Вым я,
говорят,
ес ть,
а
хереса
нету.
А
на
какой
ляд
мне
их
в ым я?» а самостиец
с
дедовыми
ч асами
подливал
хер есу
в
с п ор: «Еще ихний
кацапс кий
поэт,
которым
нас
в
школ е
пичкали,
Пуш к ин,
да
и
тот
гов ор ил:
что
в-в-в-ымени
те бе
моем?
Тебя
ка к,
москаль,
по
вы ме ни?» Каждый их жест мог обернуться или ударом
ста кан а
по
гол ове
или
пр иг л ашением
еще
раз
чокнуться.
Не
так
уж
они
бы ли
просты,
ск о лько
нетрезвы.
«Зиновий», назвал я себя осторожно .
«Как - к а к ?» переспросил,
икну в,
вл адел ец
оста нов ив ши хся
ча­
сов.
«И часы в Москве безобразно чинят», отвлекся он.
«Зашел в
вашей
дер евне
часы
дедовы
починить.
Не
тикают,
гов орю .
А
часовщик,
бачу
я,
с
та кой
ряхой,
ну
прямо
хало,
то
есть,
как
ты
ска зал
тебя
по
им ени?» Я повторил.
«Так
в от», поправлялся он шляхетно: «сидит там такой препротив ­
ный
ча сов щик !» и он тряс головой.
«Москва!» начинал тот,
у
кого
б отин ки
жмут.
«Я спрашиваю у продавца:
будут
ж ать
или
не
буд ут?
А
обувщик,
ну
ха ря
с
таким
носом ,
что
ясно,
то
есть,
как
ты
сказал
тебя
з ову т ?» обращался он ко мне.
«Зиновий», повторял я .
«Такой препротивный,
одн им
слов ом ,
о був щи к !» заключал он со вздохом .
Они
никак
не
могли
сдвинуться
с
часовщика
и
о був щика
с
но сами,
и
когда
они
стали
уточнять
мое
имя
в
четвертый
ра з,
я,
наученный
св о­
ей
трусостью,
не
выдержал:
«Имя,
между
прочим,
пол ьс кое» .
Оба
они
заржали,
и
как
будто
даж е
п рот рез ве ли: «Польское?
Зиновий?!
Ну
да,
поль­
ское!
Это
ты,
м илый,
своих
родителей
благодари
за
та кое
п ольско е»,
и
трясли
головами,
п охохат ыв а я: «польское,
фу
ты,
п ольс кое!» На что я,
не
смутившись,
хи тро
спро сил ,
172

уважают
ли
они
Богдана
Хм е льн и цкого?
И
знают
ли
о ни,
что
полное
имя
Богдана
Хмельницкого
не
просто
Богдан,
а
Зиновий
Богдан,
то
е сть
он
Зиновий
Богдан
Хмел ь ницки й:
«Можете сверить по советскому календарю»,
и
я
победно
допил
свой
херес.
Мы
роди лис ь
с
эт им
национальным
героем
в
о дин
д ень
и
в
честь
Богдана
Хмельницкого
м еня
и
назвали
Зиновием
мои
родители-интернационалисты.
Може т
бы ть
два
киевлянина
и
не
зна ли
этих
анкетных
данных,
потому
что
глядели
на
ме ня
ра ск рыв
рты.
Но
я
не
учел,
наверное,
за
какую
самостийную
Украину
они
ратуют,
и
за
ту
ли,
кото­
рую
Хмель ницк ий
продал
русскому
само д ерж ави ю.
Потому
что ,
глотнув
от
удивления
воздуху,
они
хор ом
стали
напирать
на
меня
грудью:
«Отчего это мы сразу тебя по роже заприметили,
а
для
вашинской
пород ы
все
наши
рожи
на
од но
лицо,
а?
Ты
бы
лучш е
к
своим
ше л,
понял?
Ты
к
своим
иди,
п он ял?» двига­
лись
они
на
меня.
«Куда?» отступал я к двери.
«А напротив!
Слепой,
что
ли?
Ты
иди
к
своим
напро­
тив».
Я
выскочил
наружу
и,
озираясь,
з ашагал
по
тротуа ру.
Два
самостийна
махали
всл ед
руками:
то
ли
угрожая,
то
ли
указывая
напр ав ление.
Я
пер есек
улицу
и
припустился
вдоль
каменной
в ысо кой
ограды,
свернул
за
угол,
уперся
в
тупичок
и
остановился,
не
зная,
куд а
да льше
двигаться.
Пу стой
тупик,
с
нав исающ им и
золотыми
крон ам и,
п рип орош енны ми
пылью,
был,
ка з алось
бы,
необитаем,
ни
одн о
окно
не
гляде ло
на
тебя,
вымерший
отросток
города,
сл епая
кишка.
Каблук
впи­
вался
в
стершуюся
пя тку
же лезно й
хваткой;
на
улицу,
где
размахивали
руками
два
самостийна
в
черных
пиджаках,
я
не
же лал
возвращаться.
Паника
заструилась
потом
за
воротник
ру башки ,
как
всегд а
б ыв ает,
когда
предстоит
стучаться
в
чужую
двер ь:
я
пр иб лизи лся
к
железным,
выкрашенным
пыль ­
ной
краской
воротам,
ст арая сь
об нар у жить
ка кой-н ибуд ь
про ­
ходной
двор,
чтобы
выбраться
из
тупика.
Ше лох ну лся
воз ­
дух ,
и
тут
же,
сно ва
ра сст релив ая
меня,
с
цоканьем
посы­
пались
на
асфальт
к ашт аны.
Я
п рижа лся
лбом
к
металлу
ворот,
как
будто
защищаясь
от
эт ого
зл ого
и
бе сс ил ьного
града,
и
пер еж идая
цоканье
и
ч ирк анье
лопающихся
на
ле ту
каштанов
за
спиной,
я
нево ль но
вжимался
л адонь ю
в
вы­
пуклый
орнамент
дутого
металла,
во дя
по
его
остры м
углам.
И
тут
почувствовал,
что
проваливаюсь:
часть
ворот,
в
кото­
рую
я
вжимался,
раскрылась,
оказавшись
калиткой;
ввалив­
шись
в
пустоту
двора,
я
еле
удержался
на
ногах,
чут ь
не
упа в
на
коле ни
перед
че лов еком ,
сидевшим
на
л ав очке
во
дв оре
у
самых
ворот.
Ж еле зная
кали тк а
за хлопн ула сь,
воз ­
вращенная
пружиной
в
прежнее
состояние,
и
че л овек
в
бре­
зентовом
не
по
погоде
плаще,
не
вст авая
с
лавочки
пере д
пыл ьным
двориком,
приподнял
черную
шляпу,
поправил
очки
и
спросил:
«Откуда?»
«Я заблудился», сказал я.
«Вы не киевлянин?
Тогда
зачем
вы
в
Ки еве ?» он разд­
173

ра же нно
пожал
плечами.
«У вас может быть глаза не на
месте?
Вы
разве
не
видите
на
каждом
у глу
трехэтажной
афиши?
Там
ясно
сказано
на
тре х
яз ыка х:
на
ру сско м,
укра ­
инс ко м»,
он
стал
заг и бать
п а ль цы: «И на немецком языке .
Вы
может
быть
не
умеете
читать ,
мо лодой
человек?»
«Там на афише по-английски,
а
не
по-немецки.
По- рус­
ски,
по -у кр аински,
и
отчасти
п о- анг лийски»,
поп ра вил
я
его
машинально,
оглядывая
дв ор
с
уг рю мым
зданием,
зап ерт ым
на
замок.
«По- а нглийс к и?» человек в шляпе усмехнулся.
«Разве это
имеет
значение?
Сегодн я
по-немецки,
завт ра
по-английски:
явиться
на
угол
д вух
улиц,
возле
клад би ща,
при
се бе
иметь
документы,
де ньги,
ценные
вещи,
а
также
теплую
оде жду
под
угро зой
расстрела.
Или
может
бы ть
молод ой
че лове к
не
аид?»и
он
при п однял
дальнозоркие
очки,
чтобы
р азгл ядет ь
меня
получ­
ше.
«Как вы сюда попали в такой печальный день?»
«Я попал сюда случайно», пробормотал я .
«В этот двор никто случайно не попадает»,
сказал
он,
г лядя
как
послеполуденный
ветерок
пере г оня ет
с
места
на
м есто
скорлупу
каштанов.
Я
пытался
придумать
подходящий
повод,
чтобы
удалиться.
«Я ищу аптеку,
вы
не
знаете
п облиз ости
аптеки?» нашелся
я,
вспомнив
про
стершуюся
пятку.
«Я стер ногу,
мне
ну жен
п л аст ырь », добавил я для убедительности.
«Есть аптека .
За
углом
напр аво
ест ь
пр екрас на я
аптека.
Почему
бы
не
быть
и
на
нашей
улице
а пте ке,
е сли
нет
на
ней
пра з дник а ?» и он снова недоуменно пожал плечами.
«Но зачем пластырь?
Пластырь
на
том
свете
не
поможет».
Нелепо
поклон ив ш ись,
я
попятился
на зад
к
железной
калитке
и
когд а
она
за хлоп нула сь ,
свист нув
пружиной,
выпуклый
орна­
мент
на
железной
дверце
сложился
пе ред
моими
глазами
в
шестиугольную
звезд у :
я,
оказывается,
побывал
во
дворе
местной
си на гоги.
Но
местный
су мас ше дший
не
заметил
ни
моего
пок лона ,
ни
сту ка
железной
дв е рцы:
он
был
погружен
в
созерцание
скорлупы
уп авшег о
ему
под
но ги
каштана.
День,
на чав ши йся
так
лихо,
под
бой
барабанов
и
зов
трубы,
заканчивал­
ся
фантасмагорией.
Я
ш ел,
за кус ив
губу,
то
ли
от
неясной
обиды,
то
ли
от
боли,
бо ясь
ст упат ь
на
стершуюся
пятку,
ста раяс ь
не
глядеть
в
с то рону
распивочной
слева;
свернул
впра во ,
и
на
первом
уг лу
сно ва
на прав о,
как
указывал
су­
мас шед ши й.
Передо
мно й
уходил
вниз,
к
Д непру ,
переулок
щербатых,
как
чемоданы,
домов,
и
в
за ходяще м
киевском
солнце
т ени
их
уд линялис ь
на
глаза х,
как
будто
эти
ги­
гантские
чемоданы
в
рука х
невид им ых
путешественников
уда­
лялись
вн из,
то л каясь
в
живой
оч ере ди
не из вест но
куда.
И
я
по спе шил
вслед
за
ни ми.
На
пер вом
же
у глу,
как
будто
поджидая
меня,
под
вы веской
«Аптека»
с тоял
че лове к
в
аптечном
хала­
те,
белом,
больн и чно м,
и
курил
папиросу,
глядя
вдаль,
вс лед
теням,
упо лз аю щим
под
го ру
вни з,
глядел
на
зак ат
и
покури­
ва л,
как
это
бывает
только
в
южных
гор ода х,
где
еще
не
раз учи ли сь
прощаться
под
вечер
с
уходящим
днем.
Я
ст оял
поо д аль
на
краю
тротуара,
не
р ешая сь
оторвать
его
от
со­
зерцания
солнцеворота,
кр у тившег о
золотой
пылью
в
конце
ул иц.
Он
д окурил
папиросу,
растер
ее
ка блуко м,
отбросил
174

оку рок
к
р еш етке
ка на лизац ии,
и
повернувшись
ко
мн е,
без
перехода
спро сил: «Вы ко мне?» Его огромная тень меня
не
обманывала:
он
был
действительно
огромного
рос та,
я
еле
доходил
ему
до
плеча.
Глаза
его
гляд ели
на
ме ня
сверху
в низ
не
по- ап тека рск и,
без
очкастого
п рищ ура,
не
мор­
гая:
не
вз гляд,
а
двустволка.
«Мне нужен пластырь,
я
з аб­
лудился,
но гу
вот
с тер»,
пробормотал
я.
«Вы что,
не
з нае­
те
который
ч ас?
Моя
аптека
уже
зак рыт а,
Кто
вам
посо­
ветовал
ко
мне
обратиться?» Я не знал,
что
киевские
ап­
текари
требуют
р еко мендац ий.
Я
машинально
в зглян ул
на
часы:
они
показывали
нелепо
ранний
ча с,
и
когда
я
поднес
их
к
у ху,
стало
я сно,
что
ча сы
встали.
Часы
не
тикали,
каблук
во нз ался
в
стертую
пятку,
два
сам ост ийца,
один
с
испо рч енными
часами,
другой
со
жмущими
ботинками
со в­
пали
во
мне
своими
бедами
—
чертов
заколдованный
город!
—
в
од ин
кулак,
который
толкал
ме ня
в
спину: «К своим
и ди!» Я набрался духу и сказал: «Мне указали на вашу апте ­
ку
в
синагоге
непо дал еку» .
«В синагоге?» он помедлил.
«Хорошо,
я
отпущу
вам
пл аст ырь »,
и
стал
отпира ть
дверь
аптеки.
По ка
он
гремел
ключами,
я
нев нятн о
оправдывался,
как
всякий
советский
че ло век
перед
продавцом: «Я был на джазе днем,
глупо
вышло,
свалка,
еле
выбрался,
вот
н огу
стер,
бродя
по
Киеву».
При
слове
«джаз»
он
развернулся
и
снова
огля де л
меня
с
ног
до
гол овы.
Потом
бросив
взглядом
по
сторо­
нам,
прочесав
гла за ми
улицу,
он
вдруг
коснулся
м оего
пл е­
ча
рукой
и
спросил
на
этот
раз
поч ти
шепотом:
«Вы из Москвы?» Я кивнул головой,
завороженный
эт ими
пассами.
Не
говоря
ни
слова,
он
распахнул
дверь
аптеки
и
чу ть
ли
не
вт олкнул
меня
вовнутрь.
Его
презрительная
медлительность
испар илас ь:
он
четко
запер
дверь
и,
з аб ежав
за
прилавок,
стал
рыться
в
бумажках
и
коробочках,
обнару­
жил
нечто,
сно ва
поглядел
на
меня
и
еще
раз
переспро­
с ил : «Из Москвы?
Пла стыр ь ?» Я виновато улыбнулся,
как
будто
стертая
нога
б ыла
моей
непростительной
ошиб кой ,
помилкой,
смертельной
виной.
Я
старался
не
встречаться
с
его
сверлящим
взглядом,
отвлекая
на
собственное
отражение
в
стеклянных
шкафах
с
банками,
склянками,
колбами
и
г орой
очко в
на
одной
из
полок,
точнее
о дних
дужек
без
л инз,
как
будто
снятых
с
мертвых
для
других
надобностей.
«Вот ваш пластырь»,
пол ожи л
он
на
при лав ок
виток
клейкой
лент ы.
«Больше ничего?
Вы
ув е рены ?» После такого
дня
я
уже
ни
в
чем
не
был
уверен.
От
выпитого
хереса
тре щал а
башка,
во
рту
был
такой
пр ивк ус,
как
бу дто
меня
до лго
би ли
по
зубам.
Я
вспомнил,
что
забы л
взя ть
в
дорогу
тюбик
зубной
пасты.
«Может быть у вас най­
дется
зубная
па с та ?» спросил я нерешительно.
Гу бы
его
растянулись
в
не ожида нн о
р адуш ной
улы бке ,
он
был
н еизв ест но
че му
страшно
рад:
«Зубная паста?
Конечно!
Что
ж
вы
ран ьше
не
сказали?»ион
засуетился
за
п рилав ком .
«Только вот какая зубная паста?
Какую
зубную
пасту
вы
п ре дп очи та ет е?» Его энтузиазм пока­
175

зался
мне
нелепым
и
я
сказал,
что
мне
реши тельно
все
равно.
Все
в
этой
аптеке
показалось
мне
нел епым:
собст­
венно,
впервые
в
ж изни
я
ока залс я
вне
очереди,
то
е сть
на едине
лицом
к
л ицу
с
продавцом
в
п устом
магазине,
и
я
затылком
по чув ст вова л,
что
дверь
запер та.
«Мне все
рав но»,
повторил
я,
в оз вр ащаясь
к
зубной
пасте.
«Как
это
все
р а вно ?» не успокаивался аптекарь .
«Вы же из
Мо с квы,
вы
из
Мос кв ы,
не
так
ли?» Я кивнул головой:
«Пусть будет мятная».
Все
это
нач инал о
п оход ить
на
шпи­
онский
разговор.
Было
яс но,
что
его
ин тере су ет
гора здо
больше,
чем
он
реша лся
с проси ть.
«Но сдачи нет,
пони­
м аете?
Ка ссу
я
уже
сдал»,
сказал
он,
хотя
я
еще
не
вы­
нул
из
кар м ана
ни
копейки.
До
меня,
нако нец,
дошло,
что
он
собирался
выжать
из
меня,
случайного
отчаявшегося
по­
купателя,
лишнюю
ден ьгу.
Мне
хоте лос ь
по ско рей
куда-нибудь
сесть,
а
лучше
вс его
лечь,
х оть
бы
и
в
гуртожитке,
но
ле чь
и,
закрывшись
одеялом
до
макушки,
позабыть
об
эт ом
городе.
Чтобы
не
в сту пать
с
ним
в
пре рекания ,
я,
не
тро­
нув
мелочи
в
кармане,
которой
хв ат ило
бы
на
десять
пл а­
стырей
и
тюбиков
пасты,
вы та щил
рубл ь.
Апт ек арь
подх­
ват ил
денежную
бумажку,
поболтал
ею
в
воздухе
и
с казал :
«Но для вас мы попробуем отыскать сдачу.
Пойдем-
те-ка»,
и
взя в
мен я
под
локоть,
повел
к
зад ней
двери
по­
мещения.
Его
пальцы
крепко
сж им али
мою
руку:
сопротив­
ляться
было
б есп олезн о.
За
дверью
оказалась
узк ая
ле с тни­
ца,
в
конце
которой
мелькал
св ет,
и
к
этому
свету
мы
и
стали
шаг
за
шагом
продвигаться.
«В чем дело?» пробо­
вал
возмутиться
я,
но
аптекарь
лишь
прошипел: «Тс-с-с!
Еще
од на
ступенька».
В
ще лку
света
внизу
про са чив алис ь
заунывные
зву ки
то
ли
плач а,
то
ли
пения,
которое
т ре­
во жило
как
подступающая
разгадка.
Дверь
р аспах ну лась .
По­
сле
темноты
ле с тницы
свет
в
комнате
п оказ ался
мне
ос ле­
пительным.
За
ши рок им
столом
сидело
че лове к
двенадцать,
похожих
друг
на
друга,
как
похожи
бывают
л юди
со
скр е­
щенными
рукам и
в
президиуме.
И
мой
глаз,
свыкаясь
со
светом,
нако не ц
расшифровал
взаимное
с ходств о
участников
этого
конклава:
все
они
как
од ин
б ыли
в
черных
бе рета х.
Перед
каж дым
лежала
раскрытая
потрепанная
книга.
В
цент­
ре
покрытого
бел ой
скатертью
стола
возвышались:
початая
бутыль
багрового
ви на
и
семисвечник.
И
я
понял,
где
я
очутился:
я
был
среди
евреев.
«Человек из Москвы», подтолкнул меня вперед аптекарь.
Я
сто ял,
моргая
от
света.
Все
двенадцать
бе рето в
медлен­
но
повернулись
в
мою
сто рону.
Последним
обернулся
тот,
кто
сид ел
во
главе
стола
спиной
ко
мне.
Я
ожидал
у ви­
де ть
се дую
бороду
и
кустистые
брови .
Но
на
меня
смо т ре­
ло
жесткое
юношеское
лицо,
мол оже
вс ех
пр ису тству ющи х,
од но
из
тех
дер зких
лиц,
что
крути лис ь
в
компании
моего
московского
приятеля.
В
по лной
т ишине
он
смерил
меня
взглядом
и
сказал
сухим
тенорком,
обращаясь
к
аптекарю:
«Не тот!» и все двенадцать вновь забормотали,
то
ли
плача,
то
ли
напевая,
возвратившись
к
сво им
кни га м.
Ме­
176

ня
как
будто
уже
не
сущес тв ов ало.
Но
мне
ведь
было
яс­
но,
что
я
попал
к
своим;
что
они
собрались
тут
в
тайне;
что
они
кого-то
ждали.
Они
жд али
эмиссара
из
Москвы.
И
что
я
был
не
тот.
Не
я
был
их
эмисс а ром.
Но
ведь
я
был
в
курсе.
Я,
м ожет
быть,
был
изг нан
со
второй
поло­
вины
пот ерянн ой
не гр ами
роди ны ,
чтобы
оказаться
в
на й­
денно м
евреями
джазе.
Я
бы
мог
р ассказат ь
им
про
всех
тех ,
кто
мог
быть
их
эмиссаром,
я
бы
мог
ска зать
за у­
ченное
у
моего
при ят еля
«алейкум салям».
Я
ве дь
был
во
вс ем
осведомлен:
Сион,
суббота
и
чт об
без
салями.
Но
я
не
сказал
салям
нач аль нику
евреев
за
его
ма линов ую
ласку.
Потому
что
сно ва
ст ру сил
и
подозревал,
что
теперь,
после
роков ого
«не тот!», аптекарь вместе с другими двенадцатью
ис то лкуют
каждый
мой
шаг
на
пути
в
освещенную
комна­
ту
так,
что
я,
мол,
старался
прон и кну ть
в
эту
комнату
обманным
коварным
путем;
и
сейчас,
что
бы
я
ни
сказал
им
в
доказательство
своей
примазанности
к
их
избранности,
буд ет
во спри н ято
как
уловка
с тука ча
и
дв уруш ни ка.
Апте­
кар ь
стал
подталкивать
меня
к
вы ход у.
Наверху,
выпрова­
живая
меня
за
дверь,
он
в ыгреб
из
кармана
куч у
мелочи
и
сунул
ее
мне
в
ку ла к : «Сдача!
с да ча!» Дверь захлопнулась,
и
я
оказался
в
т емнот е,
в
цо кань е
п ада ющих
каштанов,
в
чужом
город е,
с
испо рч ен ными
часами
и
стертой
ногой ,
с
дурным
привкусом
во
рт у,
с
которым
добирался
до
с амой
М оскв ы;
где
мне
сух о
разъяснили,
что
я
оказался
в
Кие ­
ве
в
годовщину
расстрела
е вре ев,
в
де нь
тайного
помино­
вения
жертв
. Бабьего
Я ра.
Но
я,
я,
тот ,
кто
был
пр инят
всеми,
всегда
и
везде,
и
перед
которым
вдруг
за хлоп нули
дверь
как
раз
того
дома,
что
п оказ ался
мне
тогда
самым
желанным
на
свете,
я
пытался
выя снит ь
только
одно:
кого
ждали
в
под ва ле
л юди
в
черных
беретах?
Я
не
имею
в
ви ду
мое го
приятеля,
который
мог
бы
оказаться
на
моем
месте,
не
отдай
он
мне
оказавшегося
лишним
билетика.
177

Марина
ТЕМКИНА
СТИ ХО ТВОРЕНИЯ
*
*
*
Есть
одиночества
н емы сли мый
пред ел,
ку да
н ога
не
ступит
человека,
там
мне
земельный
в ыделен
надел
от
господ ина
Ве ка.
Там
перекапываю
землю
то щих
гряд,
из
каменистой
почвы
рою
камни,
там
от
земли
не
поднимаю
взгляд,
по ка
об рок
не
справлю.
—
Доволен,
барин?
Отра ботала
в
полях,
куда
язы к
не
по дп уска ет.
Преувеличиваю?
—
Нет,
как
бы
не
так:
еще
преум е ньша ю.
4 марта 1982
*
*
*
Что-то
двигало
нами:
чурки,
в
печку
за лазь !
Было
сердце,
как
камень ,
и
был
глаз,
как
алмаз.
Верховодила
си ла,
диктовала
ходы ,
и
сущ ест в
шестикрылых
затмевала
следы.
У
дворовых
ступенек
гос ти
—
н апере ч ет,
а
бе ре за,
как
веник,
с
н еба
мусор
метет.
Ноябрь
1981
178

*
*
*
Все
шла
и
шла,
и
не
считала
весен,
бахилы
истоптала
и
хлебы
изгрызла
каменные,
только
посох
ост алс я
и
от
посоха
с леды.
Ты,
возвратясь,
влети,
ударься
об - пол,
гл яди
же
на
меня,
а
не
глазей
как
на
чужую
Финист-Ясный-Сокол,
не
узн ав ая
Марьюшки
своей.
О кт ябрь
81
МАРИНА
М НИШЕК
Притаиться.
Притвориться
глу пой
и
кудрявой,
целовать
не
то ро пить ся
—
не
с пешит ь
с
отравой.
Обижаться,
х м урить
брови,
изводить
игрою ,
язвой
быть,
ловить
на
слове,
о,
не
быть
собою!
Сп од вигат ь
его
на
царство:
жиз нь
ес ть
дело
чести.
Разыграть
любовь
с
коварством
(проживают вместе) .
Дуться,
путать,
прид ир атьс я,
истощить
все
средства.
Ей
самой
—
куда
п одать ся?
—
Никуда
не
де ть ся.
Декабрь
81
НА
НЕЗНАКОМОМ
ЯЗЫКЕ
Средь
ваших
жен
мне
выпало
Мар ино й
бы ть.
Троекратным
эхо м
повторимой
(встречались наши имена!), придя оттуда,
куда
не
по спевает
всле д
рассудок.
179

Сей
тотем
имени
—
пристанище
б езд омн ых,
чьи
родословные
я
по
насле дству
помню.
Есть
у
свечи
ф итиль
в нут ри,
под
стеарином,
а
у
меня
есть
я
и
ест ь
—
Марина.
Как
звукоизвлеченья
сердцевину,
меня
не
увести
—
неуводима.
Пред
одиночеством
один
закон
ес ть:
равенств,
от
пре ж них
дружб
на
к амне
камня
не
осталось.
Страх
пов торе ний?
—
Избеж ат ь
несложно.
Поп робу й,
пов то ри,
не
треснет
кож а
на
др огнув ш их
губах?
Сие
опасно
чередованье
глас ны х
и
согласных.
Трезвучие
влечется
скрытым
рифом
и
губ
рывком
бесстрашным.
—
Что
есть
рифма,
как
не
уза коне нье
пов торе ни й,
слогов
и
знаков
пре пинань я
—
сто лкно вень е?
Боимся
корочку
сорвать
на
старой
ран ке,
с
дырявой
кр ыши
—
прохудилась
дра нк а,
кто
не
сдерет,
тот
нико г да
и
не
уз нае т:
под
коркой
кож а
розо ве ет
молодая.
О,
ж аль
то го,
кто
умирает
раньше
смерти.
Мне
б
дородиться
до
конца!
До
той,
до
третьей
Марины,
мне
б,
вер ну вшись
к
пр от от ипу,
женою
быть
ца ря,
поэта,
троглодита.
В
нем
пт ицы- филина
присутствие
ночное,
природа
чут ка я,
зерно
глухонемое,
по слан ниче ское,
как
весть
с
оливой,
пр иснится
мне
—
и
я
проснусь
сча стл ив ой.
Глядит.
Открытые
глаза,
как
скарабеи
ползут
друг
к
другу,
п ереб рат ься
тяго те я
по
перешейку
п ер ено сицы,
—
там
крут о.
Пускай
поспят
и
вновь
пытаются
наут р о.
Предела
—
свет,
где
отступает
полночь.
Не
пр епир айся
ты!
судьбу
не
пер еспо ри шь.
Жалею
всех,
кто
не
на
мне
женат ы,
но
без
т ебя
—
не
зн аю,
как
жи ла
бы.
Декабрь
81
180

НА
ПОЛЬСКОМ
—
П очему
тебя
назвали
польским
и мен ем?
Они
же
все
антисемиты.
С.
Б.
Пей заж
после
новой
битвы,
учитель.
Прежде
Вас
бы
сожгла
инк визиция ,
вм енив
в
в ину
прелюбодеяние
с
ро дны м:
с
Отечеством.
Нет,
не
стану
я
разбирать
прич ины,
их
последствия:
они,
сойдясь,
представляют
бедствие.
Нет
ему
г олоса
быть
оплаканным,
ни
вос пе тым:
н ехот я,
из-по д
па лки.
Здесь
тишина,
словно
все
на
кла дби ще.
Стол,
как
к
поминкам:
залейся,
пьянище!
Изобилье
способствует
антиперистальтике:
не
нужно
в
гло тку
совать
два
пальчика.
Тишина.
С
кра на
капля
не
срывается,
а
в исит
—
привыкает
м олча
м аять ся.
В
опоз дав ш их
при зна ниях
не ту
смысла,
речь
закована
льдом,
сло вно
б е регом
Висла.
Но
и
ра ска янья
не
дождетесь.
—
Люди
—
где?
—
«Граждане на работе» .
Нового
ничего
не
придумать
на
свете,
мы
умрем,
останутся
наши
дети.
Кто
б
приказал
бы
и
мне
з атк нуть ся!
Жи ть
в
Ам ери ке
—
и
писать
по-р усс ки,
как
иметь
постыдные
н аклон нос ти,
дур ную
бо лезн ь
в
Венериной
области.
Этот
временный
дом
обжит
навечно,
не
пр ис вою
чужого:
местной
речи.
И
от
своих
дер жусь
п ода льше,
Пано ве,
наш е
бомбоубежище
—
в
Слове.
И
еще
у
меня
пристанище
—
им я.
—
«Самозванец-т о,
гля,
женат
на
княгине».
Миловались
на
троне,
пошиковали,
их
за
то
неотпетыми
п огреба л и.
Вечер.
З везды
компостером
пр обил и.
Ва гон
закрыли.
Вся-то
мо щь
—
в
лошадиной
силе.
Страшно
лагер я,
войны,
с тра шно
погр ома .
—
Ав
других
городах?
—
Там
страшно
по- д ругом у.
Небо
здесь
—
плохая
копи я
н еба,
как
зе мля,
черно,
словно
ждет
по сева.
Облаков
промасленная
ветошь
про т ирает
луны
обл ез шую
ре тушь .
О тв орот
ее
трех
четвертей
ск уласт ый
у нас ледо ван
в
точности
желтой
расой.
Не ба
с олон ка
в
мелкую
дыр оч ку
сыплет
на
раны.
—
«Прошу,
ул ыбочку!»
181

На ши
нахимовцы-суворовцы
все
в
арьергарде,
добры
молодцы.
Только
некому
крутить
картину,
на до
ст адо
выпускать,
паст и
скотину.
Декабрь
1981
Нью-Йорк
*
*
*
Мне
не
бы вать
властительницей
дум ,
владелицей
венк а
и
тоги .
Мн е,
зн ающей
си ротск ую
беду,
прос ите льниц ей
обивать
пороги.
Не
стану
повелительницей
душ ,
Мне
суд ьбы
не
решать
на
троне,
но
не
род ил ся
на
Ол импе
му ж,
пр ед
ко им
я
со гнус ь
в
поклоне.
О,
ты,
спус тив ш ийся ,
вечноживущий
гость,
т угой
упряж кой
направлявший
сердце,
сей
недостойный
бога
щит
отбрось,
в о юющий
из
смертных
с
самой
смертной.
Март
82
*
*
*
Расстройство
утра
сос тоя ло
в
том,
что
леса
п ере росш ая
щетина
колола
в
подбородок
небосклон
и
нежную
скуластость
не
ща дил а.
До
боли
расцарапанный
ов ал
от
красноты
отыскивал
спасенья,
покуда
свету
по дсту пивш ему
не
внял ,
и
день
впустил,
и
примирился
с
тенью.
Март
82
182

Иль я
СУСЛ ОВ
ИНГ А
И
ВЕРОЧК А
Гал е
С,
Муж
Инг и
Михайловны
ни
за
что
не
хоте л
е хать.
—
Ты
с
ума
сошла!
—
говорил
он.
—
Ну
как
ты
будешь
там
ж ить?
И
че го
теб е
здесь
не
хватает?
Смотри:
новая
кооперативная
квартира.
В едь
в
наш
кооператив
не
попасть.
А
мы
отхватили
двухкомнатную.
Подходит
оч ер едь
на
машину.
Две
диссертации.
Инга,
жизнь
пр екра сна,
выброси
эти
бр ед­
ни
из
голо вы.
—
Как
х орошо,
что
у
нас
нет
детей,
—
отвечала
И нга
Ми ха йло вна.
—
Ты
ничего
не
по ни маешь .
Здесь
душно.
Я
просто
задыхаюсь.
Я
не
могу
видеть
эт их
людей .
Мне
все
противно
и
ненавистно.
Здесь
нет
ничего,
что
мне
бы
хо ть
немнож­
ко
нравилось.
Ве дь
все ,
чег о
мы
достигли,
мы
добились
вопр ек и
им.
Пони мае шь,
вопреки!
И
здесь
ни что
не
з а висит
от
нас
сами х,
от
наше го
ум а,
от
наших
спос об ност ей.
Все
зависит
от
ни х!
Я
их
ненавижу!
Е сли
ты
не
по едеш ь
со
мно й,
я
п оеду
од на!
Но
муж
не
верил.
Он
не
мог
пр ед ставить ,
что
все
эти
раз гов оры
—
не
просто
разговоры,
что
Инга
Миха йл ов на
уже
настроила
се бя
окончательно
и
бесповоротно.
Она
давно
ощу­
щала
се бя
еврейкой.
Ну
не
совсем
еврейкой,
как
другие
их
д рузья ,
все
чаще
приходившие
в
их
уютную,
со
вкусом
обстав­
ленную
квартиру,
ко т орые
уже
и зуч или
ив рит
и
знали
даты
всех
еврейских
праздников,
носили
на
шее
больши е
золотые
могендовиды
и
д лин ные
бороды,
делавшие
их
старше
и
м у дрее.
Друз ья
организовывали
письм а
в
защиту
отказников,
таких
же,
как
и
они,
ученых
и
инженеров,
которых
государство
из
каких-то
темных
сооб раж ени й
решило
не
выпускать.
Они
ходили
в
приемную
Верховного
Совета,
и
их
оттуда
от во зили
на
маши­
нах
в
вытрезвители,
и
они
сидели
по
п ятна дц ать
суток.
Они
твердо
зн али,
что
их
место
в
Изра иле ,
а
не
в
этом
ба н­
ди тс ком
государстве,
где
их
окруж а ет
всеобщая
ненависть.
Ин га
Михайловна
не
была
та кой
ев рейко й.
Она
просто
хоте ла
уехать
о т сюда,
потому
что
знала:
скол ько
бы
она
не
работала
—
а
работа
была
самым
гл авны м
в
жизни,
—
ниче­
го
у
нее
не
получится,
лабораторию
ей
не
дадут,
потому
что
еврейка
и
беспартийная,
а
отдавать
с вой
талант
и
с вои
ид еи
этому
дураку
Курилову
и
н егодя ю
и
прохвосту
Бало-
бян у
больше
не
б ыло
с ил.
И нга
Михайловна
устала.
Она
зн а­
183

ла,
что
достигла
своего
потолка,
и
скол ь ко
бы
она
ни
вкалывала,
все
в
будущей
жизни
бу дет
таким,
как
сейчас.
А
поскольку
му жа
она,
вероятно,
не
очень
любила,
то
ей
над о
было
с дел ать
что -то
очень
важное,
радикальное
в
своей
жизни,
иначе
хоть
в
пе тлю
лезь.
Муж
знал,
что
Ин га
Михайловна
не
очень
его
любит.
Он
был
вес ел ый
мужик,
у мел
увлечь
любую,
и
у вл екал.
А
ког да
увлекал,
то
видел,
что
другие
ж енщины
и
в
по стели ,
и
пос ле
ведут
се бя
иначе,
чем
Ин га
Михайловна,
что
они
испытыва­
ют
с
ним
больше
удовольствия,
что
они
б ольше
ему
подходят.
Но
он
ни когд а
и
не
думал
уходит ь
от
Инг и
Ми хай ловны ,
потому
что
думал,
что
в
с емейно й
жизни
так
и
должно
быть
—
спокой­
но,
сол идн о,
без
особых
страстей.
Де тей
не
заводили,
бы ло
некогда:
институт,
аспирантура,
диссертация,
командировки,
работа.
Они
был и
ровесниками,
обои м
по
тр идц ать
два...
—
Зна ешь,
—
сказала
однажды
Ин га
Михайловна,
—
я
ре­
ши ла
окончательно:
я
еду .
Ты
со
мно й?
—
Нет ,
—
сказал
он
серьезно.
—
Я
остаюсь.
Здесь,
м ожет
быть,
все
еще
из мен итс я.
Вожди
ст ар ые.
Пе ре мрут
—
при дут
молодые.
Моло д ым
нужна
наука.
Они
перед
н ами
извинятся,
и
все
на чне тся
заново.
А
там
все
чужо е.
И
язык,
и
обычаи.
Друзей
там
нет.
Все
нач инат ь
сначала?
Я
не
смогу.
Мне
здесь
все
дорого
далось.
Ез жай
одн а.
И
Ин га
Миха йлов на
у ех ала.
Она
пое хал а
в
Аме ри ку.
Она
решила,
что
так ая
сп ец иалис тк а,
как
она ,
должна
начинать
с
большого.
А
и ммуноло гия
в
А мер ике
—
самая
развитая
часть
медицины.
Она
едет
не
на
пустое
место,
ее
там
зна ют
по
на учн ым
работам,
напечатанным
в
европейских
и
ам ер иканских
журналах.
Она
везет
в
голо ве
несколько
идей,
которые
только
в
Рос сии
не
нужны,
а
уж
в
норм ал ьном
мир е
за
них
ох
как
ухв ат ятс я!
А
ес ли
в
Ам ер ике
не
по л у чится,
тогда
мо жно
бу дет
пое ха ть
в
Из ра иль,
там
уж
ее
оторвут
с
нога­
ми
и
рука м и.
Начинать
н адо
с
большого...
И нга
Ми хайл ов на
—
брюнетка.
У
нее
большие
печальные
глаза,
ст ро йные
но ги.
Все
говорят,
что
у
нее
хороший
вкус,
потому
что
она
умеет
одеваться.
Осо б енно
ей
и дут
ст роги е
темные
ко стюм ы.
Она
умеет
сделать
лицо :
немно г о
здесь,
чуть-
ч уть
тронут ь
губы,
глаза.
С
сам ой
юности
ее
называют
по
име ни-
отчеству:
она
всегда
на
общественной
или
руководящей
работе.
А
поскольку
работа
—
глав н ое
в
ж изни,
то
и
по д чиненны е,
и
начальники
так
и
зо вут
ее:
И нга
Михайловна
да
И нга
Ми­
хайловна.
Она
н аз ывает
своих
лаб о рант ов
и
п ом ощ ников
по
име ­
ни
и
на
ты.
Они
—
по
им ени-о тч ес тву
и
на
вы.
Так
уж
повелось.
А
волосы
у
нее
кр асив ые.
И
улы бка .
Привлекательная
женщина.
Деловая.
Все
прав и ль но.
Кто
там
был
человеком,
тот
и
з десь
бу­
де т.
Кто
ум еет
работать,
то му
везде
ес ть
место.
Верно?
Ин гу
Михайловну,
что
называется,
прос то
рвали
на
куски.
Ес
профессия
оказалась
такой
редкой,
что
ее
с разу
приг л асил и
184

на
работу
в
раковый
инст иту т
в
Вашингтоне.
И
како е
здесь
оборудование!
И
как
все
просто
до стать !
Ничего
не
н адо
вы би­
вать,
ни
у
кого
не
на до
клянчить!
Скажи
только:
нужно.
И
все.
Завтра
все
буд ет
доставлено.
И
в
к аком
виде!
Госпо­
ди,
в
Россию
бы
все
это!
Это
же
научный
р ай.
Здесь
все
должно
выходить
са мо
собой,
ве дь
ни
о
чем,
кроме
сут и
дел а,
не
н адо
думать.
Ну
почему
у
них
все
есть,
почему
они
умеют
так
об ле гчить
се бе
жизнь!
Ин га
Михайловна
с
та кой
ненавистью
ду мала
о
прошлой
своей
жизни,
что
у
нее
ино гда
перехватывало
ды хани е.
И
она
работала,
работала,
работала.
Дне м
и
ночью.
Она
ставила
опы т
в
пя т ницу
и
мчалась
за
результатами
в
с убботу
и
в
во скрес енье .
И
все
пол уч ало сь!
Две
статьи
бы ли
уже
написаны
и
пр инят ы
в
самый
престижный
ж урн ал.
И
шеф
уважительно
подводил
к
ее
с толу
делегатов
меж ду нар одн ого
конгресса.
И
правильно.
Ког­
да
человек
увлечен
своим
делом,
он
счастлив.
Он
счастлив,
когда
раб ота ет.
Однажды
пр иеха ла
советская
науч ная
делегация:
унылая
ж енщина
из
Новосибирска
с
навеки
зас тыв шими
от
ужаса
глазами
и
сер ый
дядька
из
министерства
здравоохранения.
Шеф
из
озорства
привел
их
к
Ин ге
Михайловне.
Они
ник ак
не
могли
начать
разговор.
—
Здравствуйте,
то ва рищи,
—
строго
сказал а
Инга
Ми­
хайловна.
—
Чем
могу
с лужит ь?
—
Да
мы,
собственно,
так
просто,
—
заискивающе
забор­
мота л
сер ый
дядька.
—
Интересуемся
вот...
—
Ко неч но
интересуетесь,
—
сказала
И нга
Михайловна.
—
И
интересно?
—
Очень!
—
ск азал а
женщина.
—
Како е
здесь
оборудо­
вание!
—
Об орудов а ние
у
нас
хорошее,
—
ск азал а
Ин га
Ми ха йлов­
на
и
очень
обрадовалась
это му
«у нас» .
—
У
нас,
з нает е,
работать
легче.
Она
показала
и
цент ри фуг и,
и
шпр ицы
одноразового
поль­
зования,
и
автоматические
пипет ки.
Серому
это
было
не инте ­
ресно,
а
ж енщи на
просто
задыхалась
от
волнения.
Когда
серый
отошел,
она
ти хо
спр о сила:
—
Вы
здес ь
не дав но,
я
ви жу.
И
с колько
же
вам
тут
плат ят ?
—
Мне
платят
сорок
п ять
тысяч
долларов
в
год ,
—
ск а­
зала
Ин га
Михайловна.
И,
увидев
р асш ир ив шиеся
от
удивления
гл аза,
добавила,
—
я
в едь
здесь
на
хорошем
счету.
Ин га
Михай лов н а
купила
с ебе
ква р тиру
в
очень
хорошем
р айо не.
И
машину.
Она
долго
выбирала
себе
машину
и
оста­
новилась
на
малиновом
«Олдсмобиле».
Она
уже
до во льно
прилично
объяснялась
по -англ ийски,
и
вс ем
нравилось
ее
пр о изнош ени е.
Все
спрашивали,
откуда
она .
«Из Европы», —
отвечала
он а.
Ей
не
хот ело сь,
чтобы
все
знали,
что
она
из
Росс ии,
она
ничего
не
хоте ла
иметь
обще го
с
теми,
кто
захватил
Афганистан,
она
слышала,
что
говорят
американцы
185

о
русских.
Квартиру
свою
она
о бстав л яла
с
особой
тщательностью,
не
торопясь.
Ей
нравилось
п л атить
по
кредитным
карточкам.
Она
давно
п ригляд ел а
себе
м ебель
в
европейском
магазине
«Скан».
Американская
мебель
ка залас ь
ей
тяжелой
и
вычур­
но й,
а
ев ро пейские
«стенки»
и
кровать
нап ом ина ли
ей
о
тех,
что
стояли
в
их
кооперативной
квартире
на
Ленинградском
проспекте.
Они
бы ли
«свои».
И
книж ные
шкафы
тоже.
Она
р ад овал ась,
когда
в идела
грузовик
из
ме бе льн ого
маг ази на,
привозящий
очередную
по ку пку
в
ее
квартиру.
Ей
нравились
грузчики,
такие
вежливые
и
молодые,
которые
стави ли
ве щи
как
раз
т ам,
где
она
показывала.
И
никто
не
прос ил
у
нее
на
поллитра,
дыша
в
лицо
п ере гаром .
И
в
доме
у
нее
было
чист о
и
красив о.
Она
включила
музыку,
ту
волну,
где
пели
Нат
Кинг
Кол
и
Синат р а,
или
смотрела
вечерами
телевизор,
особ ен но
программы
с
Мэрв ом
Гриффином,
где
этот
доброжелательный
и
веселый
человек
представлял
своих
знаменитых
гос те й.
Потом
она
шла
спать
в
свою
белую
с пал ьню
с
нежными
цветными
про с тыня ми.
Завтра
на
работу ,
завтра
на
работу...
По сле
ра боты
Ин га
Мих айл овн а
не
т о ро пилась
домой.
В
сущности,
это
очень
прия тно
п рие хать
к
себе,
включить
телевизор
или
приемник,
сделать
себ е
ужин,
поставить
кофей­
ник
с
душистым
кофе-эспрессо
(ох,
уж
это т
амер иканс кий
кофе,
жи дки й,
как
чай,
как
они
мо гут
пить
такую
гадость!)и
п очит ать
что-нибудь
интересное,
чего
в
Росси и
и
не
прочте шь.
Там
если
хорошее,
то
запрещенное,
чт об
они
сго р ели!
С
эмигрантской
колонией
у
Ин ги
Мих айл о вны
как- то
не
очень
лад ило сь.
Есть,
конечно,
славные,
инт е ллиге нтны е
люди ,
но
в
большинстве
своем
они
еще
не
уст роились ,
и
разго­
во ры
у
них
од ни
и
те
же:
все
о
п рошлом
да
о
про шлом .
А
про шлое
уже
не
очень
интересовало
Ингу
Михайловну.
Была,
правда,
од на
семья,
очень
милые
лю ди,
но
жена
однажды
перехватила
взгляд
своего
мужа,
броше нн ый
на
Ин гу
Михай­
лов ну,
и
больш е
ее
ту да
не
при глашали.
И
немудрено:
семейные
лю ди
не
оче нь- то
л юбят
одино ки х
инт ер ес ных
женщин
—
в
них
всегда
крое тс я
не кая
опасность.
Было
среди
эмигрантов
нескол ь ко
о дино ких
му ж чин,
но
они
б ыли
так ие
неухоженные,
так
плохо
пахли,
так
по- со вет ски
одевались
и
говорили,
что
И нга
Ми хайл ов на
просто
не
знала,
что
с
ни ми
делать.
А
когда
они
узнавали,
где
она
ра бота ет
и
ско ль ко
получает,
то
уважение
к
ней
настолько
возрастало,
что
они
переставали
в
ней
видеть
женщину.
Она
ср азу
становилась
для
них
чем-то
врод е
справочного
бюро,
где
выдавались
справки,
как
пройти
к
успеху.
И
это
тоже
накладывало
сво й
отпечаток
на
взаимоотношения,
и
И нга
Михай лов н а
р асста ва­
л ась
с
п от енциа л ьным
другом
противоположного
по ла
до
лу ч­
ших
времен.
Однажды
она
пр иг ласил а
о дного
из
них ,
докто­
ра,
готовящегося
к
сдаче
экзамена,
к
себе
домой,
но
он
был
настолько
по давл ен
красотой
и
бл а гоп олуч ием
ее
квартиры,
что
как-то
зажался,
посмурнел
и
чинно
попив
ее
необыкно­
венного
кофе,
ушел.
Советский
ко мп лекс
непо лно ценно сти.
186

А
ей
так
уж
хоте лос ь
его
отмыть,
почистить
и
по жалет ь.
Но
он
все
говорил
о
своей
жене,
оставшейся
в
Киеве,
о
сы не,
об
у важ ении,
которое
все
питали
к
нему
там ,
дома,
о
тр удн ос тях
п редс тоящего
э кза мена.
Коллеги
говорили
ей
о
бара х
для
один оки х,
о
дискоте­
ках ,
о
каф е
в
Джорджтауне.
Она
с лушала
с
у дивл ением .
Ну
как
может
порядочна я
же нщи на
ходить
в
такие
мес та?
Да
она
просто
пере ста не т
с ебя
уважать
п осле
этого.
Она
буд ет
себя
чувствовать
как...
как...
проститутка!
И
как
она
пойдет
туда
од на?
И
проклятый
языковый
барьер.
Все
эти
шту ч ки,
шуточки,
сленг,
ко гда
ты
не
знаешь ,
оскорбительно
это,
или
просто
неприлич но.
Нет
уж,
увольте...
Она
подходила
к
зе р­
кал у
и
до лго
смотрела
на
себя,
на
ли цо,
шею,
грудь.
Она
нравилась
се бе.
Зн ачит,
прос то
не
пришло
мое
время.
Найдет­
ся
человек,
найдется.
А
не т,
и
не
над о.
Гла в ное
у
мен я
ес ть
лю бим ая
раб ота,
огр омные
перспективы.
Еще
не
вечер.
Еще
не
вечер.
Однажды
раз да лся
зво но к.
—
И нго чка
Михайловна,
милая,
дорогая,
любимая,
вы
ли
эт о,
не
могу
поверить!
—
пел
в
труб ке
знакомый,
радостный
ж ен ский
голос.
—
Кто
э то?
—
смеясь
спрашивала
И нга
Михайловна,
а
го­
лос
все
пе л:
—
Н ико гда
не
угадаете,
ну
никогда,
это
Вера
из
лабора­
тори и. ..
—
Ве рочка ?
—
удивилась
Ин га
Михайловна.
—
Ты-то
как
сюда
по пал а?
Конечно
она
п ом нила
Верочку,
св ою
ла бо р антку
в
Инст и­
туте
онкологии
в
Москве,
такую
строптивую,
свеженькую
бло ндино ч ку,
улыбчивую
и
исполнительную.
Ин гу
Мих ай ло вну
нем но го
раздражали
бесконечные
телефонные
звонки,
отвлекав­
шие
Верочку
от
ра боты ,
но
надо
сказать,
что
Верочка
быстро
расправлялась
с
оч еред ным
теле фонн ы м
вздыхателем,
и
особых
конфликтов
меж ду
ними
не
б ыло.
—
Как
по пал а?
Как
все .
Я
вам
не
говорила,
у
меня
ма ма
была
еврейка.
А
тут
все
уехали,
стало
ск уч но,
как
на
кладби­
ще.
Поговорить
не
с
кем.
Да
и
работа
пош ла
сик ось -
накось.
Курилов
совсем
озверел,
все
в
анкетах
роется,
си о­
нистов
выискивает,
а
Ба лобян ,
ну
вы
же
знаете
Балобяна,
он
и
то гда
ничего
не
умел,
а
после
вашего
о тъ езда
и
со в­
сем
все
за пус тил,
—
щебетала
Верочка.
Ин ге
Михайловне
б ыло
пр ия тно
ее
слушать.
Она
на
ми­
нутку
погрузи л ась
в
дрязги
и
су ету
своей
п рошлой
жизни,
и
это
вызывало
в
душе
чуть
тоскливое
по теря нн ое
чувство.
—
Да
где
же
ты?
—
сп охва тила сь
она .
—
Ты
здес ь,
в
Ва­
шингтоне?
—
Ну
да!
Я
сю да
попросилась,
к
вам
поб лиж е.
А
вы
устроились?
—
З наешь
чт о,
—
сказала
И нга
Михайловна.
—
Переезжай
ко
мне.
Я
живу
одна.
И
т ебе
буде т
по весел ей,
и
у
ме ня
буд ет
собеседница.
А
то
все
работа
да
работа .
187

И
Верочка
пер еех ала
к
Инге
Михайловне.
Разница
в
возра­
сте
у
них
была
небольшая
—
Верочке
б ыло
уже
дв адц ать
восемь.
Но
старое
служебное
положение
видно
навсегда
сдела­
ло
Ингу
Мих айл о вну
взрослой,
а
Верочку
—
девоч ко й.
Они
так
и
общались
между
собой:
Ве рочк а
—
по
имени-отчеству
и
на
вы,
а
Ин га
Ми хай лов на
—
по
имени
и
на
ты.
Верочку
по
рекомендации
Ин ги
Михайловны
взяли
в
тот
же
институт
лаб орант кой ,
потому
что
у
нее
бы ли
зол оты е
руки
и
она
бой ко
тар ато рил а
по -ан гл ийски.
И
им
было
вместе
хоро шо.
Они
ходили
вместе
в
кино
и
на
концерты
в
Кеннеди-
сентр,
смотрели
телевизор,
слуш али
музыку,
вспоминали
быв­
ших
кол лег
и
про шлую
жизнь.
Дел а
у
Инг и
Ми хай лов ны
складывались
все
лучше
и
луч­
ше.
Препарат,
над
которы м
она
работ ала
все
эти
год ы,
был
принят
к
производству
известной
фирмой,
которая
пригласила
ее
в
совет
нау чн ых
консультантов
и
установила
ей
очень
высокую
зарплату.
Она
ста ла
играть
на
бирже
и
заводила
нужные
деловые
связи.
Но
ино г да,
приходя
по здно
д омой
и
увидев
з аписоч ку
от
Веры,
что
она
при дет
поз дно,
чтобы
ник то
не
волновался,
она
вдруг
устало
садилась
в
кресло
и
долго
смотрела
в
пустое
пространство,
пото му
что
ее
поче­
му-то
тревожило
Верочкино
отсутствие.
Она
знала,
что
Верочка
отправилась
в
бар
на
17 улице,
где
со бира ют ся
в есел ые
мо ло дые
американцы.
Они
пь ют
там
пиво
и
др инки
и
танц у ют
старомодные
тан цы,
где
все
прижи­
маю тся
к
парт нер ам,
ще ка
к
щеке,
и
женщины
обвивают
рука ми
шеи
мужчин.
Это
был
бар
с
притушенными
огн ям и,
где
на
эстраде
сид ел
н е молодой
кр асивый
негр
и
п ел,
акком­
панируя
с ебе
на
г итар е,
те
стар ые
песни,
которые
так
л юби­
ли
в
Ро ссии
и
почему-то
называли
«джазом».
Теперь-то
Инга
Михайловна
знала,
что
это
не
джаз,
а
п оп,
но
ме ло дии
бы ли
так
прекрасны,
а
голос
певца
—
такой
за душев ны й,
что
Инг а
Михайловна
д аже
потанцевала
одна
в
своей
гостиной,
напевая
одну
из
них .
Нет,
она,
конечно,
не
была
в
том
баре,
все
это
она
знала
со
сл ов
Верочки,
но
Ве ро чка
бы ла
такая
кра с норе­
чивая,
когда
рассказывала
о
своих
Стивах
и
Джимах,
с
кото ­
рым и
она
там
познакомилась,
что
Ин га
Михайловна
все
пре д­
ставляла
так,
как
будто
была
там
уже
сто
ра з.
Она
никак
не
могла
себя
п ер еб ороть
и,
как
она
гов ори ­
ла , «пуститься во все тяжкие».
Ее
нравственный
голос
заглу­
шал
в
ней
желания,
хотя
в
са мые
трудные,
ночные
ми нут ы,
ей
хотелось
пойти
в
спальню
Верочки,
забр ать ся
к
ней
под
одея­
ло
и
приласк ать
ее
или
попросить
Верочку
приласкать
себя.
Но
она
отг онял а
эти
ужа сн ые
мысли.
Фу,
как
ужасно!
Как
какая-
нибудь
лесбиянка!
Гадость
какая!
А
Верочка
ж ила
весело .
Она
рассказывала,
как ие
сме шн ые
эти
американцы,
что
они
веду т
се бя
совсем
не
так,
как
наши
русские,
что
они
не
такие
грубые
и
хамоватые,
как
наши
реб я­
та,
кото рые
в
се ксе
дум ают
только
о
себе
и
ничего
не
уме ­
ют.
И
что
американцы
зн ают
такие
тонкости
в
о бр ащении
с
женщиной,
что
с
ним и
не
стыдно,
что
они
не
отворачи­
188

ваются
ср азу
к
стенке
и
не
включают
телевизор,
что
они
чис т оплот ные
и
вообще
совсем
другие.
Инга
Ми хайл о вна
ужасно
сердилась,
когд а
сл ыш ала
эти
разговоры.
—
Ве роч ка,
ты
ведеш ь
себя,
как
дешевка,
—
го вор ила
о на.
—
Ты
с ебя
растратишь.
И
с
чем
ты
придешь
к
чело­
ве ку,
который
тебя
пол ю бит
по-настоящему?
По-моему,
ты
дура...
—
Инга
Михайловна,
вы
ничего
не
понима е те ,
—
говорила
Верочка.
—
Ес ли
я
в ыйду
замуж,
я
б уду
знать,
как
любить
моего
мужа.
И
он
будет
не
м учи ться
со
мной,
а
наслаж­
даться.
Я
сейчас
прохожу
американскую
школу.
Это
мои
ун и­
верситеты.
Как
у
Горького.
Толь ко
он
жил
в
той
жуткой,
гря з­
ной
и
же стоко й
Ро ссии,
а
я
жи ву
в
человеческом
мире.
—
Все
равно
дура ,
—
говорила
Инга
Ми хайло вн а
и
шла
на
кухню
дел ать
ужин.
Доктор
Сол
Файнст ин
поя вил ся
в
ее
ж изни
неожиданно.
Он
пришел
в
лабораторию
вместе
с
ее
шефом
и,
просмат­
ривая
протоколы
ее
опытов,
вдр уг
посмотрел
ей
в
лицо.
Б ро­
ви
у
не го
уд ивл енно
подн яли сь,
и
он
как
бы
на
секунду
окаменел.
Потом
он
сказал:
—
Как
нас чет
ла нча
сегодня?
—
У
ме ня
уже
был
ланч,
—
сказала
Инг а
Михайловна.
Она
немн ог о
растерялась.
—
Как
насч ет
уж ина?
—
спросил
он.
—
Сейчас
вы
спр о сите:
как
насч ет
завтрака?
—
рассердилась
она.
—
Боже
сохрани!
—
засмеялся
он.
—
Так
как
на счет
ужина?
Он
был
лысоват,
с
бородкой,
в
р ог овых
очках.
—
У
меня
бабу ш ка
из
Брест-Литовска,
—
сказал
он.
—
Хо­
чется
вспомнить
родину
предков.
Как
насчет
ужина?
—
Я
из
другой
гу б ернии,
—
сказала
она.
—
Мне
надо
под у­
мать.
—
Так
я
п озв оню
через
час,
—
сказа л
он.
—
Ну
пожалуйста!
Вок руг
них
суетились
официанты
в
черных
фра ка х.
Горе­
ли
свечи.
Ин га
Михайловна
немно го
опья не ла
от
ви на
(изу ­
мительное
вино,
черт
в оз ьм и!) Доктор Файнстин рассказывал
ей
о
своих
о пытах ,
о
своей
ферме
в
Колорадо,
о
же не,
с
к оторо й
он
ра зоше лс я,
о
дочке.
Ра зоше лся
—
это
еще
не
разве­
ден,
это
такой
и спы тател ь ный
срок
для
развода,
она
не
з нала
этой
тонкости.
Она
гов орил а
о
препарате,
об
ак ция х,
об
институте
онколо гии,
о
Москве,
о
Верочке,
об
эмигрантах,
о
трудностях,
которые
они
испытывают.
В
машине
он
п оло­
жил
р уку
ей
на
кол ено ,
и
хотя
ей
было
жутко
прия т но,
она
сня ла
его
руку.
Он
улыбнулся
и
не
стал
больше
приставать.
Они
встречались
редко ,
он
был
страшно
занят
в
своей
л або ра­
тории,
а
она
—
в
своей.
Он
урывками
звонил
ей,
они
обме­
нивал ись
по следним и
новостями
и
договаривались
встретиться
к
ко нцу
недели.
Она
никак
не
мо гла
себя
пересилить
и
ре­
шить ся
п оеха ть
к
нему,
пот ому
что
считала,
что
должна
себя
189

проверить.
Он
не
настаивал.
Он
считал,
что
все
должно
идти
с амо
собой.
Она
п озн аком ила
его
с
Верочкой,
и
они
д ого­
ворились
все
вместе
пой ти
посмотреть
мюзи кл
«Фидлер он де
р уф », музыку из которого Инга Михайловна знала наизусть.
Они
весело
болтали
в
фой е
и
пи ли
шампанское,
а
потом,
к огда
Тевье
на
сц ене
запел
«Иф ай вер а рич мен»,
Инг а
Михайловна
посмотрела
на
доктора
Файнстина
и
у виде ла,
что
он
держит
в
руке
ру ку
Ве роч ки.
Ин га
Ми хай лов на
вст ала
и
уех ала
домой.
Потом
поз во­
нила
Верочка
и
ск азала ,
что
сегодня
ночью
она
не
пр идет.
Ин га
Ми хайло вн а
подошла
к
окну
и
долго
смотрела
на
сверкающую
огнями
Ам ер ику.
Потом
она
сел а
в
кр есл о,
зак р ыла
лиц о
руками
и
горько
запл а кал а.
190

Вагрич
БАХЧАНЯН
МОСКОВСКАЯ
КРЕМ ЛЕ ВСКАЯ
ВЕЛ ИКАЯ
КИТАЙСКАЯ
СТЕНА
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИР ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИ РПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР ПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИ РПИЧ
191

КИРП ИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИ РПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРП ИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРП ИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
192

КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИР
ПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
КИРПИЧ
и
так
далее.
Всего
250 миллионов страниц .
193

Геннадий
ШМАКОВ
ИЗ
ФРАНЦУЗСКИХ
ПОЭТОВ
Переводы
посвящаются
моему
учителю
—
Эльге
Львовне
Лине цк ои
Жерар
ДЕ
НЕРВАЛЬ
(1808-1855)
EL DESDICHADO
Я
сум ра чный
вдовец,
безрадостный
и
сирый,
принц
Аквитании,
чей
замок
ныне
срыт.
Звезда
моя
мертва,
на
ст ру нах
зв ездно й
лиры ,
как
сол нце
черное,
тоска
моя
горит.
Ты,
утешавшая
меня
в
гробнице
мира,
верни
мне
холм,
где
пр ах
Вергилия
лежит,
синь
италийскую,
и
горьковатость
мирро,
и
куст
анж у йских
роз ,
что
лозами
пов ит.
Я
—
Феб
иль
Л узин ьян?
Ам ур
или
Бирон?
Еще
алеет
лоб
кармином
короле в ы,
и
оглашает
грот
плесканье
рыбы-девы,
и
дважды
я
рассек
по бед но
Ахерон;
и
лирны м
голосом
я
обнимал
ни зин ы,
Гуду ле
вторя
в
лад,
и
стонам
М едузины .
DELFICA
Ты,
Дафна,
пом н ишь
ли,
зелен ая
дриада,
напев
бессмертных
д ней,
м елод ию
веков?
Она
зв учи т,
как
вст ар ь,
меж
лавровых
кустов,
где
с
си коморой
мирт
спеленуты
прохл ад ой.
Ты
узнаешь
ли
хр ам
с
ажурной
колон над ой,
л имоно в
кожуру,
где
след
тв оих
зубов?
И
грот,
несущий
смерть
для
дер зки х
смельчаков
—
там
огненный
д ракон
спит
под
седой
громадой.
Не
лей
прохладных
сл ез.
Вернется
со нм
бог ов,
классической
вес ны
я
внятно
сл ышу
зов,
уж
новый
к руг
времен
нам
Пифия
пророчит...
194

Вот
д рогнула
зе мля.
Но
меж
замшелых
пли т
под
Рим ской
аркою
С ив илла
крепко
сп ит,
и
порти к
онем ел
в
плаще
латинской
ночи.
ФАНТАЗИЯ
За
тот
напев,
зна ко мый
искони,
отдам
я
Вебера,
Мо цар та
и
Ро ссини,
щемящий,
полный
ст ран ного
ун ынья ,
чей
тайный
смысл
мо ей
душе
ср одн и.
Ли шь
зазвучит,
и
я
на
двести
лет
душо ю
старой
словно
молодею...
Дво р
Рише ль е,
и
золотистый
св ет
с кв озит
в
его
боскетах
и
алл ея х.
И
замок
тот
ки рпич ный ,
в есь
в
вь юнке,
гляд ит
в
меня
своими
вит р ажам и,
куртины,
парк,
плывущий
по
р еке
с
цветущими,
резн ым и
берегами.
А
там,
в
окне,
в
н ездешнем
обл ач еньи ,
стоит
Она,
храня
надменный
вид ...
Ее
ви дал
в
д ругом
я
воплощеньи,
которое
мне
память
бередит.
Пол ь
ВЕРЛЕН
(1844-1896)
ИЗ
ЦИК ЛА
«ПЕСНИ БЕЗ СЛОВ»
1
БРЮССЕЛЬ
Хо лмы
те сн ятся
за
окном
Зе лено- роз ов ым
миражем,
Они
под
фонарями
даже
Играют
красками,
как
днем.
И
золото
ра внины
крот кой
Подкрасил
суриком
закат,
И
пт ица
песенкой
коротк ой
Кому-то
вторит
невпо пад .
Осенние
приметы,
т ая,
У йдут
немно г о
погодя...
И
я
томлюсь,
опять
меч тая
Под
кол ыбе льн ую
дождя.
195

2
Тянется
аллея,
И
зака т,
алея,
Тает
на
глазах.
Как
нам
ни
о бидно ,
Но,
придется,
видно ,
Ночевать
в
кустах.
В идиш ь:
едут
цугом
Чинно
друг
за
дру гом
К
за мку
го спо да,
Жал ь,
нам
не
по
чести
Быть
с
гос тям и
вместе,
Не
попа с ть
туда .
Солнце
д огоре ло,
И
белее
м ела
Стены
замка
вно вь. ..
В
по ле
незнакомом
Будет
сно ва
дома
Странница-любовь.
3
ВАЛЬКУР
Кроет
че реп ица
Розовый
приют,
Вот
бы
пос елит ь ся
Нам,
влюб л енным ,
ту т.
Листья
ви ногра да ,
Хмель
заткал
окно.
Что
еще
нам
надо ?
Будем
пить
ви но.
Каб ачки
укромные,
Пиво,
шум
и
га м,
Девушки
нескромные
Служат
вс ем
гостям.
И
до роги
дл инные
Не
сулят
бе ды ...
Мы
с
тобой
невинны е
Вечные
жиды.
196

ИЗ
ЦИК ЛА
«ПЕСЕНКИ ДЛЯ НЕЕ»
Погода
стала
хуже,
Несет
осенней
стужей,
Но
это
не
беда,
В
пост ели,
точно
змеи,
Прижавшись
потеплее,
Забудем
хо лода .
Как
летом
надое ло
Нам
ох ать
то
и
дело:
«Жарища!
Духота!»,
Скучать,
зевать,
томиться,
От
дре мы
с
ног
валиться,
Не
жиз нь,
а
маята!
Как
ог ненн ые
уг ли
Всего
меня
обу гл и,
Ведь
о сень
в
дом
при шл а,
М ороз
не
за
гора ми,
Так
жги
меня,
как
пламя,
И
пепели
до
тла .
Жан
КОК ТО
(1889-1963)
ИЗ
СБОРНИКА
«ГРЕГОРИАНСКОЕ ПЕНИЕ»
1
Не
наск уч ит
глядеть
на
зелены й
прибой,
Я
лю блю
его
плутни
и
злые
проказы,
Море
лижет
ступни
и
в
любовном
экс та зе
Нам
сплетает
гирл янд ы
с
мо лочной
каймой.
И
ныряя
в
волн у
гол убого
аи,
Я
боюсь
этих
пряных
тисков
Посейдона,
А
тебе
эта
ш ирь
—
материнское
лон о,
Тут
Венера
раскинула
пряди
свои.
Ты
плыв е шь
—
и
опять
принимаешься
лгать,
Тебя
м оре
пья нит,
меня
жжет,
как
отра ва,
Твое
т ело
из
пе ны
и
снов,
и
по
праву
Здесь
ты
дома,
у вы,
—
мне
те бя
не
догнать.
2
Любовные
копья,
как
пись ма,
с крес тили,
так
путает
ветки
к ашта н,
клубок
наших
тел
за вязать
не
забыли
задумчивым
именем
—
Жан.
197

Когда
эти
руки
и
ноги
сплетаются
тугим
ос ьмин ого м
волны,
то
таин ства
моря
опять
заб ыв аются,
и
рыб
голуб ых
табуны.
Схватили
коня
за
косматую
гр иву,
разрублены
пу ты
уз ла. ..
И
сонный
скакун
по
з апр етным
и звив ам
нас
мчи т,
закусив
удила.
3
Тебя
пою
я
под
сурдинку,
Но
не
пойму,
в
ка кой
св язи
—
Ведь
шлеп аю
я
по
грязи,
С
зем лей
обр у чены
ботинки.
Как
запах и
ее
прия тны,
На
ней
с ебе
я
ноги
стер,
Ты
целиш ьс я
в
меня,
приятель,
Солдатик
девяти
сестер.
На
карте
ты,
во жат ый
с троги й,
Р азм етил
мой
капри зны й
путь,
Когда
с бивал ся
я
с
до роги ,
Умел
ты
руку
протянуть.
Мой
ангел,
ты
из
льд а
и
мяты ,
Ты
вес ь
из
снега
и
огня,
Мой
спу тник
невесомей
ваты,
Опять
ты
муча еш ь
меня.
4
Я
не
люблю
слоня ться
по
музеям,
вертеться
в
них
ос ой
зат о
сто ю
последним
рот озе ем
я
в
зале
Пик ассо .
На
поло т не
—
предметы
в
беспорядке,
разобранный
уют.
там
вещи,
как
т ела
в
лю б овной
схватке,
сплетенные
живут.
Там
на ша
жизнь
встает
преображенной,
там
краски
и
черты
являют
гл азу
ха ос
обно вл енный
и
полный
доброты.
198

5
Я
был
в
Брюсселе,
Лондоне,
Алж ир е,
видал
Венецию
и
Рим,
и
я
устал,
часы
транжиря,
Гулять
в
музеях
в
обществе
ка ртин .
Промозглый
Лонд он ,
мак
к ирп ичн о-а лый,
там
сон
и
тишина
везде,
грустит
Ве неци я,
уста ло
Полощет
тело
старое
в
воде.
Брю сс ель,
театр
фламандский,
ко ло ннад ы,
и
Рим ,
хол одны й
триумвир,
его
кос ые,
гипсо вые
взгляды,
И
козьей
шерстью
пахнущий
Алжир.
Я
не
был
счастлив
там,
на мн ого
т ише
с тучало
сердце
от
тоски,
мне
даже
п лохо
жить
в
Париже.
Когда
не
чувствую
в
рук е
тво ей
руки.
ИЗ
ЦИКЛА
«ПОЖАР»
Ты
не
бои шь ся,
Атал а нта,
ночью
Беж ать ,
с ама
не
ведая,
ку да:
Давно
здесь
вальсом
д ушу
не
морочат,
В
по лях
бродяги,
черная
беда.
Мотор
хрипел,
и
бархатом
намокшим
Дорога
липл а
к
ск орос тн ой
шкале,
За лад ил
дождь,
и
осе ни
продрогшей
Ру ка,
как
лист ,
на
ветровом
ст екле .
Вп отьм ах
качал ись ,
вырванные
фарой,
Уда вленни ки,
б еж енцы
в
грязи,
Вал ял ась
рухлядь,
пахнущая
гарью,
По су да,
унит а зы,
ж алюзи .
Мы
мчались
прочь
от
этого
сумбура,
Летел
вдогонку
барабанный
бо й.
О,
Нюрн берг ,
мой
город
трубадуров,
Неб есный
п лам ень
кружит
над
тобой.
Оре л
когтил
волчицу,
и
болталась
Она
над
н ами
золотым
руном,
Как
мальчик
Ганимед,
струхнувший
малость,
Не
знающий,
что
ждет
его
потом.
199

Наш
пар у сник
мотало
и
кренил о,
С идел
петух
с
повязкой
на
гла за х,
И
мудрый
Кар л
вставал,
и
на
моги лах
Сплели
гн ездо
предательство
и
ст рах.
К уда
беж ать ?
З алезт ь
себе
под
кожу,
Зарыться
в
про ст ыня х,
передохнуть?!
Но
ужас
нам
опять
поэмы
сл ожит
Про
дождь,
дороги
и
наш
крестный
путь.
ИЗ
СБОРНИКА
«РЕКВИЕМ»
1
Х ранит ель
чужого
наследства,
Ска жи
ты
мне,
ящи к
стола,
Где
фейерверк
да в него
детс тва,
Лужа йк и
и
ку ча
мала,
Проп ахш ие
сено м
т еля та,
И
где
отыскать
матерей,
Кото ры е
кла ли
заплаты
На
куртк и
св оих
сыновей?
Где
н аши
проделки
и
шашн и,
И
первый
дымок
сига рет,
И
где
эти
милы е
барышни,
Кот ор ым
теперь
много
лет ,
Где
нынче
че рты
и
приметы
От цовс ког о
до ма
на йду ?..
Зач ем
же
я
слушаю
летом,
Как
ш аркают
грабли
в
саду...
2
Се год ня
утром
сне г
и дет
Рождественский,
совсем
как
в
д етст ве,
Ло жи тся
ватою
на
ясли,
Омела
с
выпушкою
белой
Дрожит
под
потолком,
как
люстра,
Мне
ще ку
мяг ко
холод ит
Каракуль
матери,
она
Пришла
с
прогулки,
и
фиалки
На
завитках
во ротн ик а.
Мое
заснеженное
детство,
В
сугроб ах
утонули
дни,
200

Снуют
от кр ытые
ф иа кры,
А
я
хожу
в
матроске
белой
И
мне
ужасно
над оел и
Гамаши
из
фланели
кр асной.
В
те
годы
де тства ,
го ды
детства,
Какою
жизн ь
ка зала сь
длинной,
Такой
н е веро ятно
дли н ной,
Как
переулок
Лабрюйер,
И
час то
пр ип адешь
к
окошку,
Под уе шь
на
стекло
и
в иди шь,
Что
на
дворе
соседнем
кучер
До
бл еска
намывает
бричку
Графини
нежной
де
Кревкёр.
Конечно,
скажут
—
надо
вам
Писать
о
чем-то
пов аж нее,
Но
знаете,
порой
всплывает
Н еле пое
воспоминанье,
И
разом
все
вокруг
сотрет,
С
чердачной
па мяти
украдкой
По
черной
л естнице
сой дет .
3
Мои
друзья,
мои
нач ала,
к уда
вас
смерть
всех
рассовала?
Но
лишь
смеж у
глаза,
как
ви жу
его
—
в
Анжу,
ее
—
в
Париже,
и
только
я
отстал
от
стаи,
в
бо л ьнице
век
с вой
коротая.
Как
бы
на
шумном
карнавале
мы
все
друг
д руга
потеряли,
и
бо льше
я
вестей
не
жду
от
в ас,
все
смол кло
—
ни
гугу.
Где
вы
—
М адл ен,
Мари
и
Анна,
дружок
Реймон
и
оба
Жа на?
Лишь
з аби яка
Даржело,
гроза
забы тог о
колле дж а,
в
руках
ком ок
сжимая
сн ежн ый,
в
палату
входит
тяжело,
Б езнос ой
и
судьбе
назло.
201

Переводы
Георгия
Бен а
АН ГЛ ИЙС КИЕ
И
АМЕРИКАНСКИЕ
ЭПИГРАММЫ
Д жон
ГЭЙ
(1688—1732)
ЭПИ ТАФИЯ
САМОМУ
С ЕБЕ
Жизнь
—
это
только
ш утка
оз орна я.
Я
думал
так.
Теперь
я
это
зн аю.
Александр
ПОП
(1688—1744)
ОТВЕТ
СОСЕДУ
Я
призна ю ,
что
это
так:
Любой
поэт
—
всегда
дурак.
Но
ты
—
пример,
о
мой
сосед,
Что
не
любой
дурак
—
поэ т.
ПОЭТУ
С ИББЕ РУ
На
сте кле
с вои
ст ихи
п ечат ай,
чтоб
Их
надеж не й
уберечь
от
наших
жоп .
Сэмюэл
ДЖОНСОН
(1709—1781)
К РОВ АТЬ
Нам
для
то го
дарована
кровать,
Ч тоб
в
ней
рождаться,
в
ней
же
умирать.
Кровать
—
единст ве нно е
воплощенье
И
наше й
радости
и
нашег о
мученья.
202

Сэм юэл
Тэйлор
КОЛ
РИДЖ
(1772—1834)
ПЛОХОМУ
ПЕВЦУ
По рою
лебеди
поют
пр ед
тем,
как
умереть.
О,
есл и
б
только
умер
ты
пред
те м,
как
начал
петь!
Анонимный
авто р
(XVIII век)
ЭПИТАФИЯ
Зд есь
спит
моя
жена
—
спл ошно е
совершенство:
Мы
оба
дорвались
до
райского
бл аженств а.
Анонимный
автор
(XVIII век)
ПРИ
ВСТРЕЧЕ
С
КРАСАВИЦЕЙ
В
ТЕМ НО ТЕ
Пр екрас ный
пр изра к
предо
мной
предстал
—
И
у
меня
не
волос
дыбо м
встал.
Торолд
РОДЖЕРС
(1823—1890)
ЭПИТАФИЯ
Здесь
Роберт
погребен:
всемилостивый
Бог
Живым,
о днако
же,
помог.
ЭПИТАФИЯ
Под
сей
плитою
Д жон
лежит
внизу.
Пролей
над
н им...
но
только
не
слезу.
Хилар
БЕЛЛОК
(1870—1953)
О
МЕ ДИЦИНЕ
Когда
бо льном у
в
прошлом
плохо
было,
Не медл я
врач
сводил
его
в
могилу.
Наш
век
с част лив ей:
знаем
хорош о
мы,
Как
продлевать
страдания
больном у.
203

ЭПИТАФИЯ
ПОЛИТ ИКУ
Здесь ,
в
пышно
р азу кр ашенно й
м огиле
Политика
сейчас
похоронили.
Все
ра ду ются,
я
же
б езут еш ен:
Мне
так
хотелось,
чт об
он
был
пове ше н!
Уолтер
Де
Ла
МАР
(1873—1956)
КАПРАЛ
ПИМ
Пре д
вами
здесь
могила
Капрала
одн ого:
Он
не
боялся
смерти,
А
смерть
—
его.
И
кто
кого?
Хамберт
ВУ ЛФ
ЭПИГРАММА
Нам
говорят,
что
газ етчи к
английский
За
взятку
не
станет
действовать
низко.
Но
бесплатно
такое
творит
он,
мо ш енник,
Что
м ожно
на
в зятки
не
тратить
денег.
ЭПИТ АФИЯ
ХИЛАРУ
БЕЛЛОКУ
Спит
Хилар
Беллок
под
плито ю
сею.
Считал
он:
лучше
черти,
чем
евреи.
Уж
вот
теперь-то,
за
по рогом
смерти,
Смо г
выб ра ть
он:
евреи
или
черти.
Джастин
РИЧАРДСОН
(1899—1978)
В
К УЛЬТ УР НОМ
ОБЩ ЕСТВ Е...
В
к уль ту рном
об щест ве
я
все
кр аснею
густо:
Я
Джо йса
не
читал,
и
Па унда ,
и
Прус та .
Но
мысль
од на
душе
всегда
пр инос ит
мир:
Их
не
читал
ни
Бе рнс,
ни
Ми льто н,
ни
Ш експи р.
204

Кеннет
РЕКСРОТ
(1905—)
МЫ
Нагие,
мы
пришл и
из
тьмы,
Нагие,
мы
уйдем
во
тьму.
Так
дай
тебя
я
о бниму ,
П ока
во
тьме
нагие
мы.
Хьюго
ЛЕ ВЕН СТЕ РН
(1932—)
О
РОССИИ
Россию
н иког да
никто
не
одолеет:
В едь
в
ней
от
голод а
за хва тчик
ок оле ет.
ВОПРОС
Я
думал
—
и
никак
не
мог
понять,
И,
правда,
до
сих
пор
не
понимаю:
Как
это й
птичке
уда лос ь
узнать,
Что
я
в
к ос тюме
новом
щеголяю?
ОПР ЕДЕ ЛЕН ИЯ
БОГАЧ:
человек,
который
не
бои тся
спросить
в
магазине,
нет
ли
чего-нибудь
по д еше вле.
ДРУГ:
человек,
который
вас
хорошо
знает
и,
тем
не
менее,
хорошо
к
вам
относится.
ЗРЕЛОСТЬ:
возраст,
когд а
человек
выключает
све т
не
для
романтики,
а
для
экономии.
КАК
ЕЖИ
ЛЮБЯТ
ДРУГ
ДРУГА:
осторожно.
КОНСЕРВАТОР:
че лове к,
которому
ес ть
что
те рять.
КОНТР ОЛЬ
НАД
РОЖДАЕМОСТЬЮ:
изобретение
те х,
кто
уже
ро дил ся.
КРЕ ДИ Т:
из обре тен ие,
позволяющее
нам
тратить
то,
чего
у
нас
не т.
ЛЕСТЬ:
умение
ск аз ать
че лове ку
им енно
то,
что
он
о
себ е
думает.
МУЖЕНЕНАВИСТНИЦА:
девушка,
которая
в
постели
с
мужчи­
ной
закрывает
глаза,
чтобы
не
вид ет ь,
как
он
наслаж­
дается.
205

ПОЛИТИКА:
умение
получать
пожертвования
бо га чей
и
голоса
бедняков
под
предлогом
защиты
их
друг
от
друга.
ПР ИЧИН А
РАЗВОДА:
свадьба.
ХОБ БИ:
ра бо та,
которую
мы
делаем
бесплатно
для
того,
что бы
забыть
о
работе,
за
которую
нам
п л атят.
ЭКОНОМНАЯ
ЖЕНА:
жен щина,
которая
в
день
своего
сорокалетия
заж иг ает
на
тор те
только
трид цать
св еч ей.
206

ЭССЕ.
ИССЛЕДОВАНИЯ.
ИНТЕРВЬЮ

Иосиф
БРОДС К ИЙ
О
ДОСТОЕВСКОМ
*
Наравне
с
зе млей ,
водой,
воздухом
и
огнем,
—
деньги
с уть
пятая
стих и я,
с
которой
че лове ку
ч аще
вс его
п рих одит ся
с чи тат ься.
В
эт ом
о дна
из
мно гих ,
—
возможно,
даже
глав­
ная,
—
причина
то го,
что
се го дня,
через
сто
лет
после
смерти
Дос тоев с к ого,
про изве дени я
его
сох ран яют
св ою
актуальность.
Принимая
во
в нимание
вектор
э коно мич еской
эволюции
совре­
менного
ми ра,
т.
е.,
в
ст орону
всеобщего
об нищан ия
и
ун ифика ­
ции
ж изнен ног о
у ровн я,
Достоевского
мо жно
расс матр ива ть
как
явление
пророческое.
Ибо
лучший
способ
избеж ать
ошибок
в
про ­
гнозах
на
будущее,
это
взглянуть
в
него
сквозь
призму
бедности
и
ви ны.
Им енно
это й
оптикой
и
пользовался
Достоевский.
Стр ас тная
поклонница
писателя
Ел изав ета
Шт акеншне й-
дер
—
петербургская
све тская
дам а,
в
салоне
которой
в
70- х
и
80-х
годах
п рош лого
век а
соб ира ли сь
литераторы,
су фр ажист ­
ки,
политические
деятели,
художники
и
т.
п.,
писала
в
1880 году,
т.
е.
за
год
до
смерти
До ст оев с кого,
в
своем
дневнике:
«...н о
он
м ещ анин.
Да,
мещанин.
Не
дворянин,
не
семина­
рист,
не
купец,
не
человек
слу ч айный,
вроде
художн ик а
или
ученого,
а
им енно
ме щанин.
И
вот
это т
мещ анин
—
глубо­
чайший
мы слит ель
и
гени ал ьны й
пис ат ель ...
Теперь
он
часто
бывает
в
а рист окра тиче ски х
домах
и
даже
в
вели кокня ж еских
и,
конечно,
держит
се бя
везде
с
достоинством,
а
все
же
в
нем
проглядывает
мещанство.
Оно
проглядывает
в
некоторых
черт ах,
зам ет ных
в
интимной
беседе,
а
больше
всего
в
его
прои зв ед ен и ях...
для
и зобра же ния
б ольшого
капитала
огр омн ой
цифрой
всегда
бу дет
для
него
ш есть
тысяч
руб лей. »
Это,
конечно,
не
совсем
верно:
в
камин
Настасьи
Филип­
повны
в
«Идиоте»
ле тит
сумма
несколько
большая,
чем
6 тысяч рублей.
С
другой
стороны,
в
одной
из
самых
надрывных
с цен
м иро вой
литературы,
неизмен но
оставляющей
мучительный
след
на
читательском
сознании,
капитан
Снегирев
втаптывает
в
с нег
не
более
дв ухсот
рублей.
Суть
дела,
од на ко,
в
том,
что
пресловутых
6 тысяч рублей (с ейч ас
это
примерно
20 тысяч долларов)
б ыло
достаточно,
чтобы
* В оригинале статья написана по английски .
209

прожить
примерно
год
в
приличных
условиях.
Социальная
групп а,
которую
г-ж а
Ш т акеншнейдер ,
—
п ро­
дукт
с оци альн ой
ст ра тифик ации
своего
времени,
—
име нует
мещанством,
сейчас
называется
«средним классом», и опреде­
ляется
эта
группа
не
столько
сословным
происхождением,
ск ольк о
размером
ежегодного
дох ода .
Други ми
словами,
выше­
названная
сумма
не
означает
ни
безумного
бог а тства,
ни
вопиющей
нищ ет ы,
но
п опрос ту
сно сные
человеческие
условия:
т.
е.
те
ус лов ия,
которы е
и
делаю т
человека
—
человеком.
6 ты­
сяч
рублей
с уть
денежный
эквивалент
умеренного
и
н орма льн ого
существования,
и
если
чтобы
понять
это ,
нуж но
бы ть
ме щан и­
но м,
то
ура
мещанину.
Ибо
ус тре млен ия
большинства
человечества
сводятся
именно
к
этому
—
к
достижению
но рма ль ных
человеческих
условий.
Писатель,
которому
6 тысяч представляются огромной суммой,
та ким
об разом,
фу нкцио нир уе т
в
той
же
физической
и
психоло­
гической
плоскости,
что
и
большинство
общества.
Иными
сл о­
вами,
он
описывает
жизнь
в
ее
собственных,
общедоступных
категориях,
пос кол ьку,
как
и
люб ой
естественный
процесс,
человеческое
существование
тяг оте ет
к
умеренности.
И
наоборот,
писатель,
принадлежащий
к
в ысш ему
обще ст ву
или
к
социаль­
ным
низам,
неизбежно
да ет
к арти ну,
в
какой-то
м ере
иска жен ­
ну ю,
ибо
в
обо их
сл уч аях
он
р ассмат ривает
ж изнь
под
чрезмерно
острым
углом.
Критика
общества
(что есть как бы синоним жиз­
ни)
как
све р ху,
так
и
снизу ,
может
со стави ть
увлекательное
чтение,
однако
только
о пис ание
его
изнутри
способно
породить
этические
требования,
с
которыми
читатель
вынужден
считаться.
Кроме
тог о,
п оложен ие
пис ате ля,
принадлежащего
к
сред­
нему
кла сс у,
дос таточно
шатко,
и
потому
он
с
повышенным
интересом
наблюдает
за
проис ходящ им
на
уровнях,
лежащих
ни­
же.
Соответственно,
всё,
что
пр оис ходи т
выше,
лишено
для
не­
го—
благодаря
непо сре дственно й
физической
близости
— оре ола
т аинст венно ст и.
По
крайней
мере,
чи сто
численно
писатель,
принадлежащий
к
сре днем у
классу,
имеет
де ло
с
большим
разнообразием
проблем,
что
и
расширяет
его
аудиторию.
Во
всяком
с лу чае,
это
и
ест ь
о дна
из
причин
широкой
популярности
Достоевского,
—
ка к,
впрочем,
и
Мелвилла,
Баль­
зака,
Харди,
Кафки,
Джойса
и
Фолкнера.
П охож е,
что
сумма
в
6 тысяч рублей становится чем -т о
вроде
гарантии
ве ли кой
ли тера туры .
Проблема,
однако,
в
то м,
что
зап олучи ть
о знач енну ю
сумму
гораздо
тру дне е,
чем
«сделать»
миллионы
или
же
чем
влачить
нищенско е
су ществ ов ание,
—
по
той
прос той
причине,
что
норма
вс егда
порождает
больше
претендентов,
чем
край ­
ность.
Приобретение
о знач енной
суммы,
рав но
как
и
ее
пол овины ,
или
даже
де сят ой
д оли,
требует
от
чело век а
гораздо
б ольших
душевных
усилий,
нежели
какая - ниб удь
афера,
ведущая
к
немедленному
обогащению
или
же,
с
другой
ст оро ны,
лю бая
форма
аскетизма.
Более
того ,
чем
скр омне е
желанная
сумма,
тем
больше
эмоц ион аль ны х
затрат
сопряжено
с
ее
приобретением.
С
эт ой
точки
зрения
по нятн о,
почему
Достоев-
210

(л. A/Wmjiv)
Портрет
Ф.
М.
Достоевского
раб оты
Ю рия
Анн енк о ва.

ск ий,
в
творчестве
которого
лабиринт
человеческой
психики
игра ет
столь
су щест венну ю
рол ь,
считал
6 тысяч рублей
колоссальной
сум м ой.
Для
него
она
равнозначна
колоссальным
душевным
затратам,
колос сальном у
разнообразию
нюансов,
колоссальной
же
литературе.
И ными
словами,
речь
идет
о
день га х
не
столько
реа льн ых,
ско льк о
м ета физиче ских .
Все
его
р о маны,
по чти
без
исклю ч ения,
имеют
де ло
с
людьми
в
ст есн енн ых
обст о ят ельст в ах.
Такой
материал
уже
сам
по
себе
е сть
залог
захватывающего
чтени я.
Однако
великим
писателем
Достоевский
стал
не
из- за
неизбежных
сюжетных
хи тросп лете ни й,
и
даже
не
и з-за
уни каль ного
да ра
к
психологическому
анализу
и
состраданию,
но
благодаря
инструменту
ил и,
точнее
гов оря,
физическому
составу
м атериа л а,
которым
он
пользовался,
т.
е.
благодаря
русскому
языку.
Каковой
сам
по
се бе
— как,
впрочем,
и
всякий
иной
язык,
чрезвычайно
сильно
напоминает
деньг и.
Что
до
хит роспле тен ий,
то
рус ски й
язык,
в
котором
по дл ежащ ее
часто
уютно
устраивается
в
к онце
предложения,
а
суть
часто
крое тс я
не
в
основном
с ообще ни и,
а
в
его
придаточном
пр едло жен ии,
—
как
бы
для
них
и
с озда н.
Это
не
а налит ич еский
анг ли йский
с
его
альт ер нати вным и
«или/и ли», —
это
язык
придаточного
уступительного,
это
язык,
зиждущийся
на
«хотя».
Люба я
изл оже нна я
на
языке
этом
идея
тотча с
перерастает
в
свою
противоположность,
и
нет
для
русского
синт акси са
з анят ия
более
у вл екат ельно го
и
соблазнительного,
чем
передача
сомнения
и
самоуничижения.
Многосложный
харак­
тер
с лов аря
(в среднем русское слово состоит из трех - че т ыре х
слогов)
вскрывает
первичную,
стихийную
природу
явлений,
о тр ажаемы х
с ловом
полнее,
чем
каким
бы
то
ни
был о
уб еди­
т е льным
р ас суж де нием,
и
зачастую
писатель,
соб ра вши сь
развить
сво ю
мысль,
внезапно
спотыкается
о
зву ча ние
и
с
голов ой
погруж ае тс я
в
п ер еж ивание
фонетики
данного
слова,
—
что
и
уводит
его
рас су ж дения
в
самую
непредсказуемую
сторону.
В
творчестве
Достоевского
явственно
ощущае тся
достигающее
порой
сади стич еско й
интенсив но сти
нап ряже ни е,
порожденное
непрерывным
соп рико сно в ение м
ме таф из ики
темы
с
метафизи­
кой
языка.
Из
беспорядочной
русской
грамматики
Достоевский
извлек
максимум.
В
его
фразах
слышен
лих ора доч ный ,
ист ер ич еский,
неповторимо
индивидуальный
ритм,
и
по
своему
содержанию
и
стил истик е
ре чь
его—давящий
на
п сих ику
сп лав
беллетристики
с
разговорным
языком
и
бюрократизмами.
К оне чно,
он
всег да
тор опи лся .
По доб но
своим
геро ям ,
он
работал,
чтобы
свести
концы
с
концами,
перед
ним
все
вр емя
маячили
кредиторы
и
изда­
тельские
сроки.
При
этом
хочется
отметить,
что
для
че ло­
века,
за гна н ного
сроками,
он
ч резв ыча йно
час то
отклонялся
от
темы ;
мо жно
даже
утверждать,
что
его
отступления
ча сто
продиктованы
самим
языком,
а
не
требованиями
сюжета.
Проще
говоря:
чи тая
Дос тоев с кого ,
пон има ешь,
что
источник
потока
с оз нания
—
вовс е
не
в
сознании,
а
в
слове,
которое
трансформирует
со знание
и
меняет
его
русло.
211

Нет,
он
не
был
жертвой
языка;
одн ако
проявленный
им
пристрастный
инт ер ес
к
человеческой
душе
далеко
выходит
за
пределы
русского
православия,
с
которым
он
се бя
отож­
дествлял:
синтакс ис
в
гораздо
большей,
чем
вер а,
степени,
определил
характер
этого
пристрастия.
Всякое
творчество
начинается
как
индивидуальное
стр емл ение
к
самоусовершенство­
ва нию
и,
в
иде ал е,
—
к
святости.
Ра но
или
п оздно
—
и
скорее
раньше,
чем
позже,
—
пишу щий
об на ружива е т,
что
его
пер о
достигает
гораздо
больших
результатов,
нежели
душ а.
Это
открытие
час то
вл ечет
за
собой
мучительную
душевную
раздвоенность,
и
именно
на
нем
лежит
от вет ст венност ь
за
демоническую
репутацию,
которой
литература
поль зуетс я
в
нек о­
торых
ши роко
расходящихся
к руга х.
В
су щно сти,
в
каком-то
см ысле
так
оно
и
есть,
ибо
поте ри
серафимов
—
это
почти
всегда
на ходка
для
смер тн ых.
К
тому
же
любая
крайность
сама
по
се бе
в сегда
ск учн а,
и
у
хорошего
писателя
всегда
слышится
диалог
неб есных
сф ер
с
бездн ой.
Но
даже
е сли
эта
раздвоенность
не
привод ит
к
физической
гибели
авт ора
или
рукописи
(примером чему
—
2-й
том
гоголевских
«Мертвых
душ»),
имен но
из
нее
и
рождается
писатель,
видящий
с вою
задачу
в
со кр ащен ии
д ист анции
между
п ером
и
душой.
В
э том
—
весь
Достоевский:
при
том,
однако,
что
перо
его
постоянно
вытесняло
душу
за
пр едел ы
пропов е дуем ого
им
православия.
Ибо
быть
писателем
неизбеж но
означает
бы ть
протестантом
или,
по
крайней
ме ре,
пользоваться
протестант­
ской
концепцией
человека.
И
в
русском
пр аво сл авии
и
в
р имс ком
католичестве
человека
с удит
Всевышний
или
Его
Церковь.
В
п ротестан тств е
че л овек
сам
творит
над
собой
подобие
Страшного
Суда,
и
в
ходе
этого
су да
он
к
себ е
ку да
более
беспощаден,
чем
Г оспод ь
или
даже
церковь,
—
уже
хо тя
бы
потому,
что
(по его собственному убеждению)
он
знает
себя
лучше,
чем
Бог
и
церковь.
И
еще
пот ом у,
что
он
не
хочет,
то чнее
—
не
может
простить.
Поскольку,
од на ко,
ни
один
авт ор
не
пиш ет
исключительно
в
расчете
на
свой
приход,
литературные
герои
и
их
поступки
заслуживают
суда
беспри­
страстного
и
справедливого.
Чем
тщательнее
р ас след ова ние,
тем
убедительнее
произведение,
—
а
ведь
писатель
прежде
всего
стремится
им енно
к
п рав доп одоб ию.
В
литературе
св ятость
сама
по
себ е
не
сл иш ком
ц енит ся:
потому-то
старец
у
Достоевского
и
смердит.
Конечно
же,
Достоевский
был
не уто мимым
защитником
Добра,
то
биш ь
Христианства.
Но
есл и
вдуматься,
не
б ыло
и
у
Зла
ад вока та
бол ее
и зощре нн ого.
У
классицизма
он
научился
чрезвычайно
важному
принципу:
прежде
чем
изложить
свои
дов од ы,
как
сильно
ни
ощущаешь
ты
сво ю
правоту
и
даж е
праведность,
следует
сначала
пере числ ит ь
все
аргументы
про т ив­
ной
стороны.
Д ело
даже
не
в
т ом,
что
в
процессе
перечисления
опровергаемых
до вод ов
мо жно
ск л он иться
на
противоположную
сторону;
просто
такое
перечисление
с амо
по
себе
—
пр оц есс
весьма
увлекательный.
В
ко нце
концо в,
мож но
и
остаться
при
своих
убеждениях;
одн ако
осветив
все
доводы
в
пользу
212

Зл а,
постулаты
истинной
Ве ры
п роизнос ишь
уже
скорее
с
нос ­
тальгией,
чем
с
рв ением.
Чт о,
впрочем,
то же
пов ыш ает
степе нь
достоверности.
Но
не
о дной
только
достоверности
ради
герои
Достоевского
с
почти
кальвинистским
упорством
обнажают
пер ед
читателем
душу.
Что-то
еще
заставляет
Достоевского
выворачивать
их
ж изнь
н аиз нанку
и
разглядывать
все
скл адки
и
морщинки
их
душевной
подноготной.
И
это
не
с тре млени е
к
Истине.
Ибо
результаты
его
инквизиции
выявляют
н ечто
б ольшее ,
нечто
превосходящее
саму
Ист ину :
они
обн ажа ют
перв ич ную
ткань
жизни,
и
тк ань
эта
неприглядна.
Т ол кает
его
на
это
сила,
имя
которой
—
всея дная
прожорливость
я зыка,
которому
в
од ин
пр екр ас ный
д ень
становится
ма ло
Бога,
человека,
действитель­
ности,
вины,
см е рти,
б еско неч ност и
и
С п асения,
и
тог да
он
набрасывается
на
себя.
Авто ри зова нны й
п ере вод
с
английского
А.
Сумеркина.
213

Н.
БЕРБЕРОВА
О
ПЕРЕИЗ ДАНИИ
ПОЛИТИЧЕСКИХ
ДНЕВНИКОВ
3.
Н.
ГИППИУС
Недавно
в
Тель-Авиве
вышел
(без даты)
ч астич но
пере­
изд а нный
по литич еский
дн ев ник
Зин аиды
Николаевны
Гиппи ус
1919 года .
Живя
в
Петрограде,
Гиппиус
ве ла
д ово льно
регулярный
дневник
с
1 августа 1914 до 1920 года,
ко гда
он а,
вместе
с
Д.
С.
Мережковским,
Д.
В.
Философовым
и
В.
А.
Злобиным,
оказалась
вне
пр едел ов
Р осс ии,
в
Варшаве.
Частичное
переизда­
ние
сост авл яет
малую
часть
того,
что
должно
бы
быть
в
наше
время
собрано
и
пер еиздано :
полностью
дневник
3.
Н.
представит
собой
и сключи тельно
ва жный
и
ин те ре сный
документ,
как
для
настоящего,
так
и
для
будущего.
В
этот
полны й
дневник
—
за
пят ь
л ет,
в
течение
которых
он
велся,
—
должны
бу дут
во йти
и
ее
«Синяя книга», и « Че рна я
тетрадка»,
и
те
б олее
поздние
страницы,
которые
был и
посмертно
напечатаны
В.
А.
Злобин ы м
в
журнале
«Возрожде­
ние»
в
Париже
(No 12, декабрь 1951 г .
и
No
13, январь 1952 г .).
Эти
последние
отрывки
нико г да
не
выходили
отдельным
изданием.
Что
же
касается
«Синей книги», то первое и единствен­
ное
ее
издание
уже
50 лет как стало библиографической
редкостью.
На
эт ом
первом
изд ании
«Синей книги», 1914—1917,
помета:
Белград, 1929.
Эта
помета
требует
объяснений.
Русская
эмиграция
име ла
между
двумя
войнами
(1918—1939)
несколько
центров.
Это
были
Париж,
Бер ли н,
Прага,
Б елгра д,
Варшава,
Р ига
и
Брюс се ль.
Это
не
зна чит,
что
в
Лондоне,
Р име
и
Женеве
не
было
русских.
Они
там
б ыли.
Но
кроме
р есто р анов
с
русской
е дой
и
православных
церквей,
никакого
другого
мест а
объ единен ия
мы
бы
там
вероятно
не
н ашли.
Такие
города,
как
Гельсингфорс
и
Хар бин
в
большин с тв е
бы ли
нас елены
людьми,
еще
до
революции
(главным образом
после
1905 г.)
жившими
в
Финля нд ии
и
на
Дальнем
Востоке.
Они
не
с чи тали
с ебя
эмигрантами,
они
бы ли
там
постоянными
жит е­
ля ми.
В
Ри ге
вы ходил и
две
еж ед не вные
г азеты ,
утром
и
вечером,
б ыла
ру сска я
гимназия,
русское
«меньшинство»
голо сов а ло
на
выборах
в
латвийский
парламент.
В
Бельгии
была
русская
молодежь,
учившаяся
г лавны м
образом
в
Лувенском
университе­
те,
была
большая
группа
ру с ских
католиков,
бы ли
р ус ские
доктора,
русско-еврейский
литер атур ный
клуб.
В
Берлине,
вплоть
214

до
прихода
Гитл ер а
к
власти,
выходила
газета
кадетов
«Руль»,
и
все
еще
доживали
свой
век
од но
или
два
русские
издательства
из
тех ,
которые
открылись
в
1920- х
г г.,
когда
их
там
было
несколько
десятков.
В
Праге,
по
срав нен ию
с
Парижем,
средний
во зр аст
ру с ских
эм игра нт ов
был
моложе.
Это
может
пок аз ат ься
странным,
принимая
во
в ним ание
что
Ва с.
Ив.
Немировичу-
Данченко,
жи вшем у
т ам,
бы ло
уже
за
80 лет,
и
внушительное
число
русских
у нивер сит ет ских
профессоров,
там
преподававших,
б ыло
весь ма
почт енног о
во зр аста.
Однако
«масса»
была
молодая.
Президент
Че хосл ов акии ,
То мас
Ма сари к,
после
пер ио да
эвакуации
с
юга
России
и
из
Кры ма
и
рас сел ения
бол ьшой
части
русских
на
Балканах,
открыл
двери
чешских
университетов
для
русской
эмигрантской
молодежи,
и
с
его
помо щь ю
была
открыта
рус с кая
г имна зия.
Что
касается
Белграда,
то
ц арст в ующий
в
Сербии
царь
Александр
(убитый
во
Франции
в
1934 г.
хорватами)
в
самом
начале
1920-х
гг.
пре д прин ял
ш аги,
чтоб ы
удержать
некоторых
русских
а нти­
большевиков
с
семьями
у
се бя
в
стране.
Это
бы ли
люди
кр айне
консервативных,
или
вернее
—
р еак ционных
кру гов
Пе тер бург а,
бывшие
чиновники
царс ко го
п ра вител ь ства,
Сена та
и
С ино да,
во енн ые,
в ысшие
ч ины
Доб ров ольче с кой
армии
и
кое-какая
аристократия.
Из
них
очень
многие
скоро
очут или сь
на
казенной
службе
в
Сербии.
Де ти
их,
по др аста я,
постепенно
старались
сбежать
в
Париж.
Для
тогдашнего
сер бско го
правительства
и
ц аря
Александра,
а
так же
для
большинства
русской
эмиграции
в
С ерб ии,
трагедией
была
не
только
рев олюция
Октябрьская,
но
и
революция
Фев­
ральская.
Но
кое-какое
понимание
того,
что
произошло,
все- таки
было,
е сли
не
в
русских
кр уг ах,
то
в
кругах
сербской
и
хорватской
инт е лли ге нции.
И
в
Акаде мии
на ук
профессор
А.
А.
Б елич 1,
ее
пре зи ден т,
ж ив ший,
учившийся
и
у чивш ий
ко гда-т о
в
России,
проявил
иници ати ву ,
и
правительство
решило
начать
выплачи­
вать
ежемесячное
пособие
знаменитым
и
старым
русским
писателям,
оказавшимся
в
эм игр ации
(и не только живущим
в
Бе лгра де ), а также дать средства для учреждения эмигрант­
ского
из дат ель ства
для
издания
их
сочинений;
параллельно
решено
бы ло
в
1928 году устроить в Сербии Зарубежный съезд,
для
объединения
русских
пол ит ическ их
и
к уль ту рных
д еяте лей
в
рассеянии.
По со бие,
выплачиваемое
рус ски м
пис ател ям -эм иг р антам
(знаменитым и старым), было небольшое,
но
оно
высылалось
рег ул ярно.
Мне
известны
8 человек в Париже,
которые
получали
его ,
но
я
полагаю,
что
немало
людей
в
само м
Бе лгра де,
а
также
вероятно
в
Праге,
состояли
в
списке.
П ос обие
составляло
п риб лизи тел ьно
300 франков в месяц
на
человека.
Дру гая
сумма,
тоже
около
300 франков,
п риход ила
тем
же
лицам
из
Праги,
из
собственных
фон дов
президента
М асар ика.
На
600 франков в Париже в те годы прожить
б ыло
нельзя,
но
они
мо гли
пок р ыть
ра с ходы
по
квартире,
на
электричество,
г аз,
метро.
Этого
было
не
много,
но
это
было
хо ть
что-то.
С е рбская
субсидия,
н ас колько
я
пом ню,
215

кон чи лась
после
1934 г. ,
чешская
продолжалась
до
1937 г.
Они
давали
в озмож ность
писателям
(знаменитым и старым)
писат ь,
в
то
время
как
актеры
садил ис ь
за
рул ь
такси,
бывшие
проф есс ора
разносили
пиро ж ки,
а
один
из
быв ших
членов
Вре менно г о
прав ит ел ьст ва
открыл
прачечную,
где
соб­
ственноручно
считал
и
стирал
грязное
бел ье
клиентов.
Ему
помогала
же на.
Эти
восемь
ч елов ек
были:
Ме реж ко вский,
Гиппиус,
Бунин,
Ремизов,
З айцев,
Т эффи,
Куприн
и
Шмелев.
Ни
Мар ина
Цв етаева,
ни
В.
Ф.
Хо дасе вич
субсидий
из
Белграда
не
получали:
они
не
были
ни
д остаточн о
стары,
ни
до стато ч но
знамениты2.
По
плану ,
од обрен ном у
сербской
Академие й
и
королем,
проф.
Б елич
в ыпуст ил
око ло
40 томов русских авторов,
поколения
людей,
нач ав ших
свою
литературную
деятельность
около
1900 года.
Не
м огу
сказать,
бы ли
ли
вып ущены
издательством
кн иги
авторов,
не
включенных
в
сп иски
субсидии,
к ажется
таких
не
было.
В ышли
две
книги
Мережковского,
три
книги
Шм елева ,
две
книги
Ку пр ина,
расс ка зы
Тэ ффи,
Ремизов,
и
д руги е.
«Синяя книга»
Гиппиус
выш ла
спустя
полгода
по сле
Зарубежного
съезда.
Р уко пись
чуд ом
вер нула сь
к
ней
в
руки
из
Советской
России
в
1927 г.
Она
оставила
ее
в
Петрограде,
когда
уезжала,
и
считала
ее
навсе гда
п отеря нн ой.
Личное
знакомство
эмигрантских
писателей
с
проф.
Бели чем,
а
та кже
прием
у
короля
произошли
именно
в
дни
Зарубежного
съезда,
на
который
п оехал а
главным
образом
та
часть
париж­
ской
эмиграции,
которая
с чит ала
се бя
непримиримой
не
только
по
отношению
к
Ок тябр ьско й
революции
(ее естественно не
признавала
вся
эми гра ци я,
иначе
з ачем
бы ло
ей
ж ить
в
из гна­
нии?), но и к революции Февральской.
Разумеется,
ни
либераль­
ный
демократ
П.
Н.
Милю ков ,
редактор
«Последних новостей»,
ни
журн ал
«Современные записки»
к
Зару бежн ом у
съезду
никакого
отношения
не
имел и.
Это
отнюдь
не
означает,
что
произошел
разрыв
между
печатавшимися
в
издательстве
п роф.
Белича
и
этими
изданиями.
Все
понимали,
что
обеим
сторонам
прихо ди тс я
ид ти
на
компромисс.
Да
и
среди
поехавших
на
б елград ск ий
съ езд
не
все
одинаково
л егко
р еш ились
на
этот
ша г:
Зайцеву
и
Ремизову
сделать
его
бы ло
не
легко,
Шмелев,
Куприн
и
Бун ин
поехали
с
надеждами.
Главной
фигурой
на
съезде
был
глав а
синодальной
церкви
за
границей,
ми троп олит
Антоний,
к р айний
р еакцио нер ,
ра скол овш ий
право­
слав н ую
церковь
в
эмиграции.
3.
Н.
Гиппиус
п ереж ила
два
счастливых
мо мен та
в
связи
с
«Синей книгой» .
Первый
был,
когда
др уг
секретаря
Мережков­
ских,
В.
А.
Злоби на ,
жи вшег о
у
них
в
доме,
неож ид анно
приехал
из
Ле нингра д а
и
привез
3.
Н.
ее
старый
дневник.
Второй
момент
был,
когд а
Бе лич
изда л
эту
книгу.
Ни
в
«Совре­
менных
з ап ис ках»,
ни
в
издательстве,
св яза нном
с
ними,
такая
книга
издана
быть
не
могла.
Несмотря
на
перемены
в
ум ах
(или вернее
—
душах)
четы ре х
редакторов,
член ов
партии
социалистов-революционеров,
старые
принципы
в
них
б ыли
живы,
пример
—
отказ
их
н апеч ат ать
в
журнале
ту
главу
«Дара»
Набокова,
где
была
иронически
подана
«жизнь
216

Чернышевского».
Прямого
бойкота
Г ипп иус
ни
со
стороны
газ еты
Милюкова,
ни
со
стороны
эсеровского
ж урна ла
не
было.
Бойкот
—
роскошь,
которую
эмигранты
не
часто
м огли
себ е
позволить.
Автор
был
нужен
русской
печати,
рус ск ая
печать
была
нужна
автору.
Но
охлаждение
про из ошло
—
и
с
Милю к овым,
и
с
Керенским,
и
с
Бунаковым
(одним из четырех редакторов « Сов ре ме н ны х
записо к»).
Раны
постепенно
залечились,
но
рубцы
остались.
Кадетов
3.
Н.
нико гда
не
любила
(это была до революции
партия
ко нсти туц и онн о- мон ар хи ческа я); Бунакова она временно
выч ер кну ла
из
числа
ближайших
дру зей.
(Позже она писала
о
его
«неумной слабости», считая его «в се-та ки
человеком...
симпатичным»).
Что
кас ае тся
Керенского,
то
она
сог лаш алась
с
мнен ием
Савинкова
о
нем,
ко гда
Савинков
гов ори л,
что
для
Керенского
«свобода
—
перв ое,
а
Ро ссия
—
второе».
Мережков­
ские
в
св ое
время,
еще
до
1917 г .,
были
знакомы
с
Керенским
и
даже
«любили его» .
Самого
Савинкова
она
никог да
не
пон има ла:
одно
время
он
значил
для
нее
б ольше
всех
ост аль ных ,
но
очень
скоро
она
усомнилась
в
нем,
а
затем
—
п ред ала
анафеме.
Но
самой
б ольшой
катастрофой
было
снач ал а
расхождение,
а
потом
и
разрыв
с
давним
др угом
ее
и
Дм итр ия
Се рг еев ича,
Дмитрием
Владимировичем
Философовым,
с
кот оры м
они
много
лет
жи ли
под
одно й
кр ышей
и
с
которым
теперь
(1918—1921)
полностью
п оте ряли
общ ий
язы к.
Ест ь
неско ль ко
причин,
почему
«Синяя книга»
и
«Черная
те тр адка»,
по пав
в
руки
современного
читателя,
бу дут
им
прочт е ны,
перечитаны,
и
не
будут
забыты.
Они
пр инад л ежат
к
числу
и склю чите льны х
д ок уме нтов
исключительной
эпохи
России
(1914—1920) и бросают яркий ( и
без ж ал ост ный)
свет
на
события,
потрясшие
в
с вое
время
ми р.
Все
главные
участники
—
видные
де яте ли
Фев ра льс кой
революции
и
личные
з нак омые
(или даже близкие друзья)
Мережковских.
Впрочем,
сказать
«обоих Мережковских»
пож ал уй
буд ет
не
сов сем
справедливо.
Д.
С.
всю
жи знь
интересовался
книгами,
идеями
и
даже
фактами
(правда,
не
личными
фактами
отдельных
людей,
но
фактами
обще ст ве нно- и стори ческ им и)
гораздо
сил ь­
нее ,
чем
самими
л юд ьми.
3.
Н.
—
наоборот.
Она
каждого
встречного
немедл енн о
клала,
как
бука шку ,
под
микроскоп,
и
там
его
так
до
конца
и
о став лял а.
Конец
мог
быть
—
ссор ой,
или
рас хожде ни ем ,
или
вы ну жденной
раз лук ой,
или
«изменой» (не ее,
своих
измен
она
никогда
не
признавала,
«изменяли»
ей.
У
нее
даже
ес ть
строка
в
ст ихах : «Я изменяюсь,
но
не
и змен яю»,
и
с пори ть
с
этим
утверждением
было
бы
бесполезно).
Под
ми кроск опом
леж али
и
Иван
Петрович,
и
Пе тр
И ваны ч,
и
Борис
Викторович,
короткое
время
находился
там
и
А.
Ф.
Ке ренск ий,
и
всю
сво ю
долгую
жизнь
—
Д.
В.
Фило­
софов.
Лежал
Бу нин
(скоро ей прискучивший), и даже его жена
(об уме которой М .
Ф.
Андреева,
вторая
ж ена
Горького,
однажды
выразилась
весьма
неуважительно,
но
справ едл иво 3).
Лежали
под
м икрос коп ом
поэты
Петербурга
начала
нашего
столетия,
и
поэты
парижской
эмиграции.
И
стр астн о
любо­
217

пытствуя
о
человеке,
она
с
неостывающим
пылом
молодости
(до 75 лет!), вкривь и вкось,
ча сто
невер но ,
ча сто
предвзято,
судила
его
и
о
нем ,
по
принципу
«кто не с нами,
тот
против
нас» .
А
иногда
она
откладывала
его
куда-нибудь
далеко
от
себя
и
об ъя вл я ла: «я ничего не понимаю»,
не
догадываясь,
что
в
этом
признании
зак люча етс я
нечто
гораздо
боле е
с е рьез ное,
чем
коке тлив ое ,
женское
«ах,
объясните
мне
пожалуйста!», что-то
г лу боко
связанное
с
ее
собственными
необоримыми
недо ст атк ами
и
ограничениями,
с
ее
неполнотой
и
эгоцентризмом.
Но
она
з нала
всех ,
кто
тогда
был
на
верхах
Ро ссии,
и
не
просто
была
знакома,
а
знала
их
годами,
о соб енно
те х,
с
кем
у
нее
было
хотя
бы
н екот орое
относительное
единство
идей.
Вторая
п рич ина
—
вполне
пр о заич еская :
есл и
мы
взглянем
на
карту
Петербурга,
то
мы
ув идим ,
что
3.
Н.
и
Д.
С.
ж или
рядом
с
Государственной
Думой,
и
к
ним
доходило
то,
что
делалось
в
центре
России
не
по
слухам,
или
на
второй
день,
а
так,
как
есл и
бы
они
нах о дил ись
за
кулисами
сце ны
или
может
бы ть
сидели
в
первом
ряду
те а тра.
Сегодня
М илю ков
говорит
о
Распутине,
завтра
Керенский
требует
п олити ческ ой
амнистии,
послезавтра
лев ая
часть
депу­
татов
предает
гласности
де ло
военного
ми ни стра
Сухомлинова,
а
еще
через
год
или
два
—
с
эт ой
же
три буны
объявляется
отречение
Ни кол ая
II.
Дом
стоял
на
у глу
Сергиевской
и
Потемкинской,
в
окнах
квартиры
был
виден
к упол
Таврического
дворца,
гар аж
депутатских
автомобилей
был
за
углом,
и
у
за се­
давших
там
денно
(и нощно!) государственных людей не было
другого
пути
из
Таврического
с ада
к
Лит ейно му
и
центру
столицы,
как
Сергиевская
улица
(более долгий путь шел
по
Таврической
ули це
к
Суворовскому
п ро спекту ).
Третья
пр ич ина
леж ала
в
3.
Н.
самой.
Ее
личн ост ь
ок р аши вает
каждую
страницу
д невника .
В
те
годы
даже
прозор­
ливые
и
мудрые
лю ди
еще
не
умели
ни
понима т ь
сам их
себя,
ни
понимать
других
вокруг.
Все
при хо ди лись
др уг
другу
загадками
и
люди
посвящали
и ногда
многие
годы,
чтобы
отга дыв а ть
др уг
друга.
Теперь
мы
знаем,
что
она
из
своих
неврозов
ч ерп ала
энер г ию,
из
своих
неврозов
делала
стихи,
пис ала
днев ники ,
и
своими
неврозами
к о рмила
с вое
мышление,
делая
сво и
мысли
ярк ими,
живыми
и
острыми
не
только
благодаря
их
сут и,
на
которой,
как
на
драгоценном
компосте,
они
вырастали
и
зрели,
но
и
благодаря
тому
стилю,
в
который
они
облекались.
Но
все
то,
что
б ыло
результатом
э той
эн ерги и
и
ино гда
св е ркало
и
ши пело
как
сн оп
электрических
иск р,
в
ее
писаниях
роковым
образом
несло
в
се бе
присущее
вс яко му
нев ро зу
ограничение,
которое
так
явственно
видно
на
страницах
днев ни ­
ка:
невозможность,
а
может
б ыть
и
нежел ание
собственной
вну тр енн ей
эволюции,
неумение
принят ь
ее
в
других,
отс ут­
ствие
чувс тв а
перспективы,
недостаток
д исципли ны
в
огра ни че­
нии
своих
по лит ич еских
страстей,
страх
с ебя
самой
и
своего
свободного
суждения,
—
она
не
видела
с ебя
и
потому
не
могла
бороться
с
этими
слабостями.
Впр о чем,
не
ск аза ла
ли
она
од наж­
218

д ы: «Люблю я себя,
как
бога»?
В
дружбе
она
при зн ав ала
только
«глобальное»
согласие,
только
«тоталитарный унисон»,
не
знал а,
что
так ое
«дру ­
жес кий
контрапункт
отн ошен ий».
Раз
и
навсегда,
еще
в
моло­
дости,
пос трои в
не про ницаем ую
стену
межд у
сознанием
и
чув­
ством,
перевязав
уз лом
н ить,
ве ду щую
от
«ума»
к
«сердцу»,
она
только
в
редкие
минуты
слабости
оплакивала
св ою
раздвоенность.
Пр ивед у
здесь
первые
и
последние
строки
одн ого
ее
сти хот воре н ия:
Свяжу
я
в
узел
н ить
Меж
сер д цем
и
сознаньем
Хочу
разъединить
М еня
с
мои м
страданьем.
Но
плачу
я
во
сн е,
Когда
слабеет
уз ел.
Но
было
и
другое:
какая-то
податливость
на
каждый
непр ов еренны й
слух
(например
—
о
«китайском мясе»).
Она
ви дела
все
в
пр еуве личе нно м
объеме
и
связ ывал а
в
одн о
—
Ленина
и
каннибализм
(она писала:
Лени н- Улья нов
и
Троцкий-
Брон штей н ),
Ллойд-Джорджа
и
дьявола,
издателя
Гржебина
и
в оров анн ые
ценно ст и
Эрмитажа.
И
даже
открытие
Дома
искусств
(с помощью Горького), где писатели,
поэты
и
худож­
ни ки
могли
нак оне ц
в
1920 г.
обогреваться
зимой,
встречаться,
говорить
в
чис тых
комнатах
о
стих ах ,
есть
пшенную
к ашу
в
елисеевской
кухне,
было
воспринято
ею,
как
космическое
(или всероссийское)
бе зоб рази е,
бесстыдство
и
мерзость.
Что-то
жесто ко е,
викторианское,
ст ароде ви чес кое,
уг рю мое
звучит
в
ее
во зму щении
тем
фак том ,
что
л юди
все
еще
(или опять)
ходя т
в
театр
и
«любуются Юрьевым»
и
«постановками
Мейерхольда»,
и
что
кто -то
с
кем-то
танцует
фокстрот.
И
ее
пр ив одил
в
беше нст во
«марксистский мессианизм»,
потому
что
в
ней
само й
глубоко
дремала
ее
обща я
с
Д.
С.
великодержавность,
презрение
к
инородцам,
живущим
на
россий­
ско й
зем ле.
Позже
это
выветрилось
из
нее ,
и
она
даже
стыдилась
эт их
своих
чувств.
И
она,
и
Д.
С.
нико г да
не
забывали,
что
рус с кая
действительность
XX века была
результатом
шест и
последних
царствований
и
той
культурно­
политической
реальности,
которую
эти
царствования
породили.
Но
вер нем ся
к
«тоталитарному унисону» .
Он
был
у
нее
полностью
с
Д.
С.,
который
по
су щест ву
был
и
терпимее,
и
спокойнее
ее,
но
—
вр емя
это
до каза ло
—
был
и
слабее,
и
элементарнее
в
своих
нев ро зах.
Две
черты
б ыли
хар ак тер ны
для
него.
Первая
бы ла
—
чувство
ви ны,
которое
было
и
в
других
лю дях
его
поколения,
а
также
и
сле дующе го,
от
др ев них
старцев
—
Н.
В.
Ча йко в ского,
О.
С.
Мин ора ,
Ек.
Брешковской,
до
младших
депутатов
Учр еди тельног о
собрания.
Д.
С.
мучился
вопросами:
кто
виноват
в
то м,
что
произошло,
могло
ли
все
быть
иначе,
когда
и
кем
б ыла
сдела на
ошиб ка?
В.
А.
Ма клак ов
219

го во рил
об
этом
открыто
—
с пр а шив а л: «торопились мы или
опаздывали?
Поздно
было
для
реформ?
ра но
для
революции?»
Д.
С.
никог д а
не
заб ыва л
этих
вопросов,
он
кричал
о
них,
они
постепенно
стали
невыносимы
и
в
ко нце
концов
уб или
е го.
Как
ч ело век
религиозный
и
всю
жизнь
имевший
сложные
отношения
с
русской
ц ерков ью
(его хоронили по православному
обряду,
что
тог да
уди ви ло
мно гих ), он не мог примириться
с
тем,
что
русские
всегда
любили
сектантов
и
п оэт ому
«допустили Распутина»,
что
и
Берд яев а,
и
Бонч-Бруевича
тянуло
к
«изуверам», чермяковцам и щетининцам,
а
Щети ни н
сам
был
только
неудачливый
Распутин,
которого
Бон ч
«хотел
обработать
на
божественную
социал-демократию».
Он
не
мог
пр иня ть
факта,
что
пет ер бур г ский
мит р опо лит
Пит ир им
был
другом
Распутина,
и
вместе
с
3.
Н.
б оялся,
что
если
опять
в ерн утся
Романовы,
вокруг
царя
«может завиться
сильная
черно соте нна я
партия,
под пира ем ая
церковью».
Вторая
черта
была
его
про р оч еская
си ла,
проя вляв ш аяс я
как
в
писаниях,
так
и
в
реч ах.
Осо б енно
она
прояв ил а сь
в
«Царстве Антихриста», где он говорит об угрозе в будущем
русс кого
большевизма
западному
миру.
В
на ше
время
мы
о пять
видим
поя вл ение
такого
«особенно­
го»
человека
и
слы шим
его
мировой
голос.
Он
знает,
что
он
вид ит
будущее
и
уверен,
что
он
од ин
знает
его.
Мережков­
ского
сначала
слушали
ты сячи :
пятьдесят
лет
его
лучшие
книги
б ыли
в
п ечат и,
пер еведе нные
на
14 языков от Португалии
до
Япо ни и.
Это
б ыли
обе
трилогии
—
«Воскресшие боги»
и
«Александр Первый и декабристы».
Потом
его
с тали
читать
сотни.
Его
перестают
принимать
и
слушать
короли,
президенты
р еспу бл ик,
гл авы
госуд арс тв
и
рим ск ий
пап а.
И
в
1930-х
гг.,
в
з але
Л ас-Каз ,
в
Париже,
рассчитанном
на
160 слушателей,
где
обычно
п роисхо дят
русские
собрания,
рядом
с
церковью
св.
Клотильды,
у
метро
Сольферино,
на
его
вечер
(лекцию)
собирается
сорок
человек,
почти
все
ему
лично
знакомы.
И
он,
картавя,
как
Ленин,
как
Лев
Толстой,
как
Николай
II,
вдохновенно
про рочи т,
что
они
не
только
наша
проблема,
но
они
и
ваша
проблема,
и
через
двадцать,
через
пятьдесят
лет
она
встанет
перед
вам и.
К
1919—1920 годам Зинаида Николаевна вернулась,
ког да
писала
с вою
книгу
«Дмитрий Мережковский», которая вышла
посмертно,
в
1951 г.
В
ней
говорится
и
о
в о енных,
и
о
рев олюци ­
онных
год ах,
и
о
раннем
периоде
эм иг р ации.
Но
это
уже
не
ежедневная,
в зв олнова нна я,
жив ая
ре чь
о
событиях,
бегущих
изо
дня
в
день.
Это
воспоминания,
сведение
сч ето в,
список
обид.
Что
касается
Д.
С.,
то
там
не
с тольк о
сказано
о
нем,
с ко лько
об
их
о бщей
ж изни
(она должна была называться
«Он и мы»,
но,
к
сожалению,
3.
Н.
в
процессе
работы
переменила
з аглав ие ).
Книга
обрывается
на
неза ко нче нном
абзаце.
По сле дние
15 страниц
—
это
б ор м отание
лунатика,
потерявшего
связь
с
реальностью.
Р ечь
3.
Н.
была
оборвана
с мерть ю,
она
не
р ассчит ала
время,
она
сли ш ком
по здно
принялась
за
книгу,
которую
да вно
собиралась
написать,
и
«верные слова», за которые ее так когда -т о
ценил
Брю со в,
220

и
которые
всю
жиз нь
шли
к
ней
са ми
собой,
теперь
не
давались
ей.
И
пот ому
так
важно
было
бы
полное
издание
ее
живых,
огненных
дне внико в
тех
л ет,
написан ны х
в
доме
на
Серги­
евской
(и в Польше) .
А
все
то,
что
б ыло
потом
набросано,
ск аза­
но,
оп убл и ков ано,
если
и
не
уш ло
еще
в
небытие,
то
о чень
скоро
уйдет
под
«крыло забвения»,
о
котором
она
сама
н апис ала,
не
то
страшась
его ,
не
то
ища
ег о,
как
всегда
полная
прот иво речий ,
как
своих
собственных,
так
и
своего
времени.
Принстон, 1981.
ПР ИМ ЕЧ АНИЯ
1 Александр А .
Белич
(1876—1960) сербский славист ,
языковед,
президент
с ербской
Ака деми и
Наук,
позже
(1947) почетный профессор Московского
и
др.
русских
университетов,
видная
ф игура
в
послевоенной
Юго слави и.
2 Здесь уместно коснуться М .
И.
Цветаевой
и
ее
ли терат урной
судьбы
в
э мигр ац ии,
в
н ескольк их
строках
нап ом нив
о
ее
взаимоотношениях
с
«либе ­
рально-демократической»
частью
эмигрантской
интеллигенции.
Они
был и
всегда
натя ну ты.
От
П.
Н.
Ми люко ва
(или даже от И.
В.
Г ессена ,
ред акт ора
берлинского
«Руля») до редакционной коллегии « С о вр ем е нных
з ап и сок», людей коробило ее увлечение «б елой
армией»
и
«героями белой
бо рьбы».
Стр астн ое ,
бескомпромиссное
увлечение
это
сделало
невозм ож ным
для
М.
И.
стать
ни
постоянной
сотру дни це й
русской
«демократической»
п ресс ы,
ни
со здать
дружеские
отношения
с
ред акт ора ми
эт их
изданий.
Ее
безапелляционное
обоготворение
«лебединого стана»
и
«русской Вандеи»
поставило
ее
по
другую
сторону
эмигрантской
ба ррик ад ы,
туда ,
где
печатались
м онархиче ск ие
листовки
белградских
реакционеров.
Сам а
она
поняла
слишком
поздно,
что
там,
за
чертой,
где
бы ли
ее
«герои»,
ее
никт о
не
пол юб ит
и
даже
ни кто
не
по йме т,
и
что
ее
вы сок ое
искусство
не
дойд ет
до
умо в
на ибо лее
серого,
заскорузлого
и
темного
кл асса
ц арск ой
России.
33.
Н.
Г иппиу с,
видимо,
ничего
не
знала
о
М.
Ф.
Ан др еево й:
ни
что
она
б ыла
членом
РСДРП
с
самого
нач ала
ее
образования,
ни
что
она
была
личным
другом
Ленина,
ни
что
ее
первый
му ж,
отец
ее
детей,
к отор ого
она
бросила
рад и
Горького,
был
тайный
советник
Желябужский,
к рупный
чиновник
одного
из
министерств
в
Петер б ург е.
221

С.
ПОЛЯКОВА
К
ВОПР ОСУ
ОБ
ИСТОЧНИКАХ
ПОЭМ Ы
ЦВЕ ТАЕВ ОЙ
«ЦАРЬ -Д ЕВ ИЦ А»
Как
уже
было
отмечено
комментаторами
«Избранных
произведений»
Марины
Цветаевой,
о снов ой
для
сюжета
поэмы
«Царь -Д евиц а»
послужили
NoNo
232 и 233 афанасьевского
ко рпус а
рус ски х
народных
ск азо к.1
Однако
за
пре де лами
внимания
ока залс я
еще
один
текст,
в озмож но,
оказавший
вл ия ние
на
Цветаеву,
о
котором
при
всех
обстоятельствах
н ельзя
не
уп омян уть
(я имею в виду
тезоименитый
поэме
романс
Де рж ав ин а), а также существенно
важный
воп рос
о
характере
и
причинах
отс туп ле ний
Цветаевой
от
сво их
образцов,
че му
по свя щена
настоящая
зам ет ка.
Прежде
в сего
о
сюжете
ск азок
NoNo
232 и 233.
В
первой
из
них
отец
Ивана
ж енил ся
по сле
смерти
жены,
«и как
Ив ан
купеческий
сын
был
уже
на
возрасте
и
больно
хорош
собою,
то
мачеха
и
влюбилась
в
него».
Однажды
Иван
в
сопровождении
дядьки
отправился
в
м оре
«поохотничать»
и
встретил
корабль
Царь-Девицы.
Она
пригласила
его
к
себе
на
корабль,
ск а з ал а , «что она его крепко полюбила и приехала
с
ним
пови да ть с я», и они обручились.
Царь-Девица
назначила
в торую
встречу
на
сл едую щий
д ень;
мачеха
же,
выпытав
у
дядьки,
что
случилось
на
охоте ,
и
желая
р асстр о ить
любовь
пасынка,
дала
дядьке
за колд ов ан ную
бу ла вку,
которую
он
должен
был
вколоть
Ивану
«в одёжу» .
На
следующий
де нь,
лишь
только
п оказ ался
ко раб ль
Царь-Девицы,
дядька
во тк нул
булавку
в
ворот
Ивана,
и
тот
тотчас
же
заснул
н еп робуд ным
сно м,
так
что
Царь-Девице
не
удалось
его
добудиться
и
она
у ех ала,
через
дядьку
н аказав
Ивану
я витьс я
за втра .
И
на
это т
раз
все
повторилось,
так
как
дядька
снова
у сыпил
Ивана.
Когда
и
на
третий
день
Иван
при
пр ие зде
Царь -Де в ицы
лежал
со нн ый,
она
«уведа -
ла
хитрости
мачехины,
измену
дя дьки ну», и написала Ивану
письмо,
—
пусть
он
убье т
д ядь ку,
а
ее
ищет
за
тридевять
земель.
Далее
с ледуе т
р асс каз
о
по двига х
и
прикл ючения х
Ивана,
завершающихся
обре те н ием
Царь-Девицы
и
свадьбой.
Сказка
No
233 повествует о Василии-ц а р еви че ,
которого
после
смерти
родителей
пр еследу ет
ненависть
мачехи,
нахо­
дящей ся
в
св язи
с
дя дь кой
царевич а.
Однажды
от
освобожден­
ных
им
из
плена
зверей
Василий-царевич
уз на ет,
что
при
жиз ни
родители
сосватали
Ва с илия
с
Царь-Девицей
и
она
222

его
жде т:
царевичу
сто ит
только
выйт и
в
мо ре
и
заиграть
на
гус лях
как
Царь-Девица
появится.
Царевич
сл е дует
словам
зверей,
и
Царь-Девица
действительно
припл ывает
на
своем
корабле,
заслышав
з вон
гуслей.
Но
злая
ма чеха
да ет
сопро­
вождающему
цар евич а
дядьке
волшебную
булавку,
которую
тот
по
ее
пр иказу
вкалывает
Ва силию
в
в орот
к афт ана
при
приближении
Царь-Девицы,
и
Василий
погружается
в
гл у­
бокий
сон.
Как
и
в
No
232,
все
повторяется
еще
ра з,
так
что
Царь-Девица
оставляет
Василию
письмо,
в
котором
пишет,
что
бо льше
не
пр ие дет,
он
же,
если
ее
люби т,
пуст ь
ищ ет
по
свет у.
Цар евич
отправляется
на
по иск и,
пер е­
носи т
труды
и
опа сно сти,
в
конце
концо в
отвоевывает
Царь-
Девицу
у
Ивана
—
русского
богатыря,
же ни тся
на
ней ,
и
ск азка
конч ает ся
счас тлив ой
свадьбой.
Нетрудно
за метить ,
что
поэма
зна чит е льно
от ли чает ся
и
по
тону,
и
по
сюжету
от
своих
фол ькл ор ных
образцов.
Прежде
всего
под
перо м
Цветаевой
сказка
из
героической
превращается
в
чи сто- люб ов ную
(вторая ее часть,
пове с т вую­
щая
о
подвигах,
опущена)
и
прорабатывается
эротически.
Там,
где
образ ец
хранит
эпическое
ра в нодуши е
к
любовной
стор оне
сюжета,
поэма
вводит
соответствующие
мотивы
и
эпизо­
ды
или
сообщает
эротическую
окраску
уже
имеющимся.
Таковы
стриптиз
мачехи,
пл яшу щей
перед
муж ем
и
па сынко м,
любовные
сцены
с вида ния
мачехи
с
царе ви чем
или
с
дядькой
в
образе
ворона:
Пот яг ивает ся,
подрагивает,
Устами
уста
потрагивает,
Как
жалом
в
него
вонзается,
Как
в
яблок
в
него
вгры за ется ...
(стр .
407)
Крыла м и
руку
ей
с
рукой,
А
клювом
губку
ей
с
губой
Разводит
пакостник
рябой:
—
Ты
не
противься,
рот
тугой! (стр.
383)
В
сюжет
и
образы
действ у ющи х
лиц
Цветаева
вносит
решительные
и спр авл ения:
контаминируя
мотивы
обоих
ва ри ан­
тов
сказки,
она
отбирает
те,
которые
ее
устраивают.
Своим
героем,
например,
она
делает
не
купеческого
сы на,
а
царевича,
повторяет
представленный
в
No
232 мотив влюбленности
мачехи
в
пасынка,
отсутствующий
в
варианте
ска зки,
отказывает­
ся,
как
уже
б ыло
уп омян уто,
от
во спр о извед ения
п одв игов
купеческого
сы на
и
цар евич а
и
от
сч ас т ливого
конца,
ве нча­
ющег о
сюжеты
обоих
ва риант ов
ска зо к,
предпочитает
сд елат ь
своего
царевич а
гусляром ,
каков
ге рой
в
No
233(вNo232
о
гуслях
нет
ре чи),
а
Царь-Девицу
инициативной
стороной
в
любви,
как
она
обрисована
в
No
232(вNo233Царь-Девица
обручена
с
ц аревич ем
род ите ля ми).
Мы
оставляем
в
стороне
некоторые
другие
непри нципиал ь но г о
характера
от лич ия,
так
как
это
не
прибавило
бы
ничего
к
общей
картине
сравнительно
бо льш ой
независимости
Цветаевой
в
ра споря же нии
сюжетом
223

и
его
деталями,
как
это
вырисовывается
на
осно в ании
уже
приведенного
перечня
отклон ений
поэмы
от
своих
источников.
Существеннее
иные
предилекции
и
поправки,
вызванные
прич и­
на ми
бо лее
глубок им и,
чем
литературные,
определявшие
пред­
почтения
и
коррективы,
о
которых
только
что
шла
ре чь,
ск ажем ,
выб ор
ге роем
не
купе ч ес кого
сына,
а
царе вич а,
включение
мотива
Федр ы
или
с трем лен ие
к
лубочному
гр о­
теску
(линия царя)
и
бол ее
острым
сит уаци ям
(заколдованные
булавки
н апиты ваю тся
вдобавок
кровью
мачехи).
Самая
схема
с каз очн ого
сюжета,
заключенного
в
NoNo
232
и
233,
т.
е.
не счас тн ая
любовь
мужского
склада
ж енщины
к
женственному
(resp.
слабому,
молодому)
избр аннику
отвечала
л ично му
опы ту
Цветаевой
и
была
ж изненно
бли зка
ей,
что,
возможно,
оп ре де лило
сам ый
выбор
сюжета
и
несомненно
—
поправки
к
нему.
Уже
в
молодые
годы,
не
говор я
о
з релых,
отмеченных
поч ти
ис ключит ел ьно
привязанностями
типа
отраженной
в
поэме
любви
Царь-Девицы
к
гусляру,
любовные
отн ошени я
Цветаевой
укладываются
в
п одобн ую
формулу.
Та ким
обр азо м,
поэма
сублимировала
уже
име вшийс я
опыт,
и
так
как
его
ха рак тер
был
для
Цветаевой,
как
показала
жизнь ,
о рг аничен
и
предопреде­
лен
ее
склонностями
—
пророческой
проекцией
в
будущее.
Эта
личная
заинтересованность
в
тем е
сказки
о
Ца рь- Дев ице
повлекла
за
соб ой
такие
коррективы,
которые
с
большей
наглядностью,
чем
в
сказках,
да ли
бы
ей
прос тупи ть:
Цветаева
—
возможно
неосознанно
—
изменила
в
соответствующем
напр авл ении
фи гу­
ры
главных
героев.
В
обра зе
Царь-Девицы
она
усил ила
черты
мужественности,
в
обра зе
цар ев ича
сгус тил а
про я вл ения
женственности
и
слабости.
Куп ече с кий
сын
и
царе вич,
действую­
щие
в
с ка зках
No
232 и 233, в которых влюблена Царь-Де в иц а,
обращены
из
мужественных
героев
—
они,
как
пол ага е тся
таким
персонажам,
охотятся,
спо собны
убивать
сво их
антаго­
нис то в,
совершать
по двиг и
и
преодолевать
многоразличные
препятствия
(купеческий сын Иван)
или,
как
Василий-царевич,
с
корнем
вырывать
из
земли
кусты,
разбивать
двадцатипу­
довым
ломом
каменную
башню,
сражаться
стопятидесятипу­
довой
п алиц ей,
осиливать
п ротив ни ков,
отвоевывая
у
них
ту,
ко го
они
любят
—
в
слабого,
женственного
(resp.
очень
ю н ог о), неинициативного.
Цветаевский
царевич
гов ори т
о
себ е
т ак:
Руки-ноги
слабые,
Как
ест ь
—
лапш а!
. ..Це льн ый
полк
как
я
таких
Взойдет
в
м унди р, (стр.
349)
И
Василька
от
ро бо сти
В
полях
не
с орву, (стр .
350)
или :
Я,
гус ляри шка
узкогрудый...
(стр.
348)
224

Царь-Девица
наз ывает
его
Царь-девой:
Как,
к
примеру,
Дева-Царь
я
Т ак,
выход ит ,
—
Царь-ты-Дева! (стр.
354)
младенчиком
(с.
363), который «в
пел енк и
мочит ся!
Пуст ыше ч-
ку
еще
со се т!» (стр.
362),
баб
не
любит,
драк
не
любит
(стр .
354).
Фигура
героя
«Царь- Де вицы»
переработана
в
д ухе
личной
си ту ации,
которую
обнаруживают
некоторые
пред­
шест в ующ ие
по эме
л юб овные
сти хи2, рисующие женственность,
мо ло д ост ь , «растительную пассивность»
ли ричес кого
адр есат а.
Типично
в
это м
отношении
стихотворение,
об ращен но е
С.
Я.
Эфрону
—
мужу
Цветаевой,
где
эти
черты
до
такой
степени
выдвинуты,
ч то,
ес ли
не
зн ать
и мени
адресата,
можн о
бы ло
бы
счесть
пьес у
п осв ящ енной
женщине:
Как
водоросли
Ваш и
член ы,
Как
вет ви
мальмезонских
и в...
Так
Вы
лежали
в
брызгах
пены,
Рассеянно
остановив
На
светло-золотистых
дынях
Аквамарин
и
хризопраз
Сине-зеленых,
серо-синих
Всегда
полуз а крыт ых
гл аз.
{Неизданное,
стр.
15)
В
друго й,
тоже
обращенной
к
нем у
пьесе,
читаем:
Он
т онок
пе рвой
тонкостью
в етвей .
{Неизданное ,
стр.
42)
Подоб н ые
же
че рты
п рив ле кают
Цветаеву
и
в
П.
С.
Эфроне,
в
которого
она
была
влюблена:
... Я
помню:
Вы
лежали
на
Плетеном
стуле.
Ах,
не
оценят
—
мир
так
груб!
—
Пленительную
Ва шу
позу,
Я
помню:
Вы
у
самых
губ
Держали
роз у.
{Неизданное ,
стр .
51)
Группа
сти хотв орен ий
к
Мандельштаму3
тож е
оставляет
впечатление
о
ли ри ческо м
герое
—
юном
(он и назван отроком),
не жном ,
женственном.
Нако нец,
адресат
пьесы
«День угасший»
(Неизданное,
стр.
88) соответствует схеме- дез ид ерат е,
типичной
для
Цветаевой:
Отрок
чахлый,
Вы
жи мол ост ью
в
лес ах,
Обл ак ом
в
небесах
—
Вы
пахли!
225

В
противоположном
направлении
переработана
фигура
Царь-
Д е вицы:
заданные
источником
ч ерты
мужественности
гипер­
болизированы
и
доведены
до
к райнег о
предела.
С
мужчиной
Царь-Девицу
роднят
черты
внешнего
о бли ка:
Ростом-то
—
башня,
в
плеч ах- то
к осая
сажень! (стр.
359)
о тсу тств ие
кос ы,
громк ий
голос ,
а
так же
в есь
образ
ее
жизни:
Де нь
встает
—
вра га
сражаешь,
По лден ь
б ьет
—
по
чащам
рыщешь,
Веч ер
пал
—
по
хлябям
пляшешь,
Полночь
в
дом
—
с
полком
пируешь, (стр.
352)
не
гов оря
уже
об
инициативном,
м ужс ком
поведении
в
любви.
Личный
характер
трактуемой
Цветаевой
темы
выдает
себ я
и
в
тех
автобиографических
подстановках,
которые
она
делает:
отдельные
мелочи
позволяют
р а згл ядеть
под
маской
Царь-Девицы
самое
Цветаеву.
Царь-Девица
(хотя она гигант­
с кого
р о ста) «перстень берет в пояски» (стр .
359), т.
е.
повторяет
характерную
особенность
внешнего
облика
Цветаевой.
На
Царь-Девицу
п ерен осят ся
и
другие
черт ы
обли ка
и
характера
автора
—
кор отки е
(стр.
359) золотого цвета волосы4 (стр .
308)
и
гордый
нр ав:
нескол ь ко
раз
уп ом инае тся
о
спеси
и
го р дыне
Царь-Девицы
(стр.
396 и 424), качествах почитаемых Цветаевой
т ипич ными
для
себя 5.
Не
иск лю чено ,
что
заданная
источниками
и
подчеркнутая
в
поэме
связь
Царь-Девицы
с
мор ем
подчерки­
вал ась
Цветаевой
по
инерции
ощущать
свою
особую
св язь
с
мор с кой
ст их ией6.
Тема
«Царь -Д евицы»
в
такой
мере
была
внутренне
нео бхо ­
дима
Цветаевой,
что
полтора
год а
спустя
она
вновь
к
ней
возвращается
в
поэме
«Переулочки» .
Здесь
р асска з
ведется
об
о больщен и и
сильной
и
активной
же нщино й
слабого,
инерт­
ног о,
юн ого
г ер оя : «Совсем еще матушкиным /
мо лочишком
па хн ет е !», как она говорит о своем избраннике (М ари на
Цветае­
ва.
С оч инения
в
двух
томах.
T. 1.
М., 1980, стр.
357).
О
наплывании
образа
автора
на
образ
героини
поэмы
свидетельствует
не
выраженное
в
тексте,
где
дей ств у ющие
ли ца
не
имеют
им ен,
но
от
этого
не
менее
пок аз а тельн ое
совпадение
имен
реального
и
литературного
про т от ипов
ге рои­
ни
«Переулочков»: сюжет поэмы основан на былине «Доб рын я
и
Ма ри нка », а также и то обстоятельство,
что
гер ои ня
своего
избранника
«завораживает душою», как выразилась Цветаева,
гов оря
о
своей
поэме
(там же,
стр.
532), а ведь главной своей
притягательной
сило й
Цветаева
всегда
считала
душ у.
Может
быть,
отождествление
се бя
с
Мариной
Игнатьевной
былины
отложилось
и
в
со впад ении
(cum grano salis, разумеется)
и
особых
с пособ но стей :
Марин а
Игнатьевна
—
колдунья,
Цве та­
ева
—
«чернокнижница» («Версты» II, М. , 1922, стр.
56).
Ц вета ева,
н акон ец,
как
мне
любез но
напомнила
Е.
Б.
Корки­
на,
подкрепляет
наши
н аблюде ни я,
именуя
себя
Цар ь -Д евиц ей.
В
стихотворении
1916 г.
«Коли милым назову», включенном
в
«Версты» II (М., 1922), она говорит о себе: «Царь- Де в иц ею
226

слыву,
б еззако нницей»,
в
другой
пье се
1918 г.
«Не по нраву
я
тебе»:
Полно,
Дева-Царь ,
себя
—
не
мыт ар ь!
Пс арь
не
жалует
—
пожалует
царь !
(Неизданное,
стр .
120)
А
в
пье се
«Бог!
Я
—
живу !» (написана до 1920 г. )
Цв етаева
обращается
к
Богу
со
словами
(имея в виду себя):
Дай
срок:
взы гр ает
Ц арь-Де вица ...
(Неизданное,
стр.
125)
Хотя
поэма
не
обнаруживает
точе к
соприкосновения
с
«Царь -
Деви цей»
Державина,
которые
бы
с
несомненностью
свидетель­
ствовали
о
связи
этих
д вух
пьес ,
все
же
нельзя
не
упомянуть
дер жа вин ский
романс
как
воз мо жный
источник
поэмы
Цв ет ае­
вой .
Он,
несо м ненн о,
был
знаком
ей,
—
поскольку
Державин
для
Цветаевой
высоко
ценим ый
поэт7
—
и
это
могло
отл ож ить
отпечаток
на
стил истиче ско е
решение
поэ мы,
тоже
выдержанное
в
народном
русском
сти ле,
и
даже
определить
выбор
темы,
напомнив
о
том,
что
Цар ь
жила-была
девица,
—
Шепчет
русск а
старина...
Эти ми
словами
Державин
начинает
свою
пьесу,
указывая
на
лежащий
в
ее
основе
ф ольклорн ы й
исто чни к.8
«Царь- дев и цу»
Державина
и
народные
сказки
об
этой
русской
амазонке
р од нит,
ес ли
всмотреться,
не
только
общность
заглавий.
Вс по мним
содержание
державинского
романса:
к
Царь-
девице
со
в сей
зем ли
стекались
женихи,
но
она,
не
же лая
ид ти
замуж,
задавала
им
невыполнимые
задачи
(например,
принести
р айск их
яблок)
и
этим
прогоняла
всех.
Однажды
в
ее
царство
прибыл
«царь -ца рев ич
или
крул ь»
по
имени
Маркобрун,
оборотился
невидим кой ,
проник
в
спальню
Царь-
девицы
и
поцеловал
спя щу ю.
В
ответ
на
такую
дерзость
ее
подданные
подымаются
против
Ма ркобрун а;
он
терпит
поражение,
утрачивает
сво е
царство
и
стано вит ся
простым
па стухом .
Но
любовь
Ма ркобру на
не
остывает,
и
теперь
бывш ий
«царь -ца рев ич»
играет
на
цевнице
в
ее
саду,
чем
и
п окоря ет
сердце
Царь-девицы.
Инач е
сказать ,
в
неско ль ко
стерто м
ви де
романс
сохра ня ет
известную
нам
схему
событий
и
характеров.
Обыкно вени е
Царь-девицы
охотиться
и
нежела­
ние
выйти
замуж
—
вот
что
осталось
от
ф ольклор но й
фигуры
русской
амазонки.
Гу сля ра
сказки
зам ен ил
«царь- цар ев ич
или
круль»,
своей
це вни цей
чарующий
слух
Царь-девицы.
Его
антигероичность
(resp.
женственность)
выражены
мотивом
воинской
слабости,
вследствие
которой
Маркоб рун
потерял
свое
царство
и
стал
па стухом .
М отив
целования
уснувшего
героя
встречается
и
у
Державина:
у
Цветаевой
сп яще го
юнош у
целу ет
Царь-Девица,
в
ром анс е
—
Ма ркобрун
целует
227

спящую
Царь-девицу.
Таким
обр азо м,
в
о боих
сл уча ях
перед
нами
рассказ
о
любви
амазонки
(resp.
мужественной
женщины,
сторонящейся
брака)
к
молодому
(пастух в XVIII
в.
—
с иноним
юного,
прекрасного,
любимого
муз ами
героя)
и
причастному
к
иску сст ву
музыки
(гусляр,
игрец
на
це в нице).
ПРИМЕЧАНИЯ
1.
Марина
Цвет аева.
Избранные
произведения.
М.—Л.,
1965.
Ссылки
на
текс т
поэ мы
сде ла ны
по
этому
изданию.
В
к а честве
курьеза
отмети м,
что
комментаторы
—
совершенно
серь ез но
—
дают
солярное
об ъя снени е
с южету
поэмы:
Любовь
Царь-Девицы
к
гусляру
—
«тяготение солнца к месяцу».
2.
Стихи
Цветаевой
1913—1920 гг.
цитируются
по
книге:
Марина
Цветаева.
Не изда нно е.
Стихи.
Теа тр.
Проза.
Па ри ж, YMCA-Press. 1976.
В
дальнейшем:
Неизданное.
3.
См.
пь есы : «Никто ничего не отнял», «Ты запрокидываешь голову»,
«Откуда такая нежность» («Версты» I, М. , 1922).
4.
Об
э тих
при сущ их
Цветаевой
че ртах
внеш него
облика,
помимо
дошедших
до
нас
фотографий
то го
вр емен и,
говорит
ее
дочь.
А.
Эфрон.
«Страницы
воспоминаний». «Звезда»
No
3, 1973, с.
155.
5.
Дос тато чн о
напомнить
... Ма рин а!..
Во
слав у
тв ою
грешу
Ца рс ким
грехом
гордыни
(«Версты» I, М . , 1922, стр.
34)
и
следующие
строки
из
«Поэмы конца»:
Такова
у
нас,
Маринок,
Сп есь,
у
нас,
полячек-то.
6.
Об
этой
связи
говорит
постоянное
стремление
возводи ть
свое
имя
к
лат инск ому
при лаг ат ель ному
marinus —морской .
С м.,
например,
стихотворение
«Душа и имя» («Волшебный фонарь», М., 1913), а также NoNo 170 и 172 в «И збр ан­
ных
произведениях».
7.
Ц вет аева
н азыв ает
Державина
в
числе
дву х
самых
для
нее
важных
русских
поэт ов
прошлого.
См.
ее
от вет
на
а нке ту,
пр ивед ен ный
В.
Орловым
в
предисловии
к
«Избранным произведениям», с.
6, прим.
1.
8.
Я.
Гр от
(Сочинения Державина с объяснительными примечаниями
Я.
Грота,
т.
3,
Спб.,
1866,
стр .
745—746),
по-видимому,
поним ае т
под
словам и
«шепчет русска старина»
не
фольклорную
традицию,
а
слышанные
Державиным
рассказы
(Бартенева и Логинова)
об
елизаветинских
временах.
Ес ли
Д ержав ин
и
пользовался
ими
для
своей
«Царь- дев ицы»,
это
ни
в
какой
мере
не
отменяет
его
з нак омст ва
с
фольклорными
источниками,
в
т раф арет
ко тор ых
сплошь
и
рядом
облекали
реальные
истори ческ ие
событ ия ,
так
что
вполне
вероятно
Державин,
как
думает
Грот ,
под
Царь-Девицей
разумел
Елизавет у
Петровну
и
н аход ил
в
романсе
подтверждение
этому: «Почти
все
подроб нос т и
этого
народноэпического
стихотворения,
—
пис ал
он,
—
подхо­
дят
к
Елисавете
Петровне,
так
что
ее
образ
о чевидно
им ел
большое
уч аст ие
в
создании
типа
Царь-Девицы.
Тут
очерчены
и
красота
го суд арын и
и
ее
роскошное
бездействие.
10-й
ку плет
на пом ина ет
ца рско се льски й
д во рец;
13-й
—
соколиную
охоту
Елисаве ты, 15- й
—
малороссийских
певчих;17-й
—
негу
императрицы
(ср .
в
оде
Решемыслу,
т.
I,
стр.
172); 21- й
—
ее
на ряды ,
22- й
и
31- й
—
бого моль е, 25- й
—
оды
Ломоносова, 26-й
—
множество
женихов
Елисаветы
Петр овны ; 28- й
—
посольство
Надир-шаха, 34-й
и
след .
—
отношение
к
Фридриху
II и семилетнюю войну».
228

Викт ор ия
ШВЕ ЙЦЕР
СПУ СТЯ
ПОЧТИ
ПОЛВЕ КА
(Квыходу «Стихотворений»
О.
Мандельштама)
Светл ой
памяти
На деж ды
Яковлевны
Мандель шт ам
От
автора.
Эта
стать я
б ыла
написа на
в
1974 г .,
сразу
посл е
выхода
«Стихотворений»
Осипа
Мандельштама
в
Боль­
шой
серии
Библиотеки
поэта!
Она
состояла
из
двух
ч аст ей:
в
первой
гов ор илос ь
об
истории
выхода
эт ой
кн иги
и
было
по ме­
щено
мое
письмо
А.
Дымшицу
по
поводу
его
предисловия
к
ней
и
ответ
Дымшица.
Эта
ча сть
(к сожалению,
с
н еско ль кими
се рье з­
ными
опечатками)
была
напечатана
в
ж урна ле
«Время и мы»
No
45, 1979.
Вторая
часть
работы
ныне
п убли кует ся
впервые.
Я
считаю
возможным
и
необходимым
пу бл икацию
ст атьи
чут ь
ли
не
десятилетней
давности
по
двум
пр ич инам.
Пе рв ая:
проблемы
посмертной
пу б лик ации
текстов
поэтов
ос таютс я
пр ин цип иаль но
важными,
в
ос обе ннос ти
поэто в,
которые
не
и мели
во зм ож­
ности
сами
подготовить
к
печати
по лные
или
хо тя
бы
изб ра нные
соб ран ия
своих
п ро изведений.
В
этих
сл уч аях
работа
составителя
и
редактора
посмертных
изд аний
требует
не
только
особой
тща тел ь но сти,
но
и
б ольшой
щепетильности.
К
сожа­
лению,
сейча с
появляется
т енденц ия
«канонизации»
неверных,
не­
точных
или
сл уч айных
текстов.
Пр ивед у
ли шь
оди н
пример
—
со
с ти хотвор ен ием
Марины
Цветаевой
«Ты запрокидываешь
голову...»
—
кс тати,
об ращ ен ным
к
Мандельштаму.
Это
стихо­
творение,
нап иса нно е
в
1916 г.,
с ама
Ц вет аева
опубликовала
в
к ниге
«Версты»,
выпуск
I (М.,
Гос .
изд а т.,
1922).
При
первой
п осм ерт ной
перепеч ат ке
в
«Избранных произведениях»
в
Большой
сер ии
Библиотеки
поэт а
в
1965 г.
это
стихотворение
без
у к азания
на
ист о чник
нового
текста
напе ча та но
в
другом
варианте
—
гораздо
бол ее
слаб ом,
на
мой
взгляд.
Судите
сами.
1О.
Мандельштам.
Стихотворения.
Вступительная
статья
А.
Л.
Д ымшиц а.
Составление,
п одг от овка
тек ста
и
пр им ечан ия
Н.
И.
Харджиева.
Библиотека
поэта.
Большая
сер ия.
«Советский писатель», Ленинградское отделение.
1973.
229

«Версты»
изд.
Би блио теки
поэт а
строфа
2
Преследуемы
оборванцами
И
медленно
пуская
ды м,
Тор жест венн ыми
чужестранцами
Проходим
городом
ро дн ым.
Позвякивая
карбованцами
И
медленно
пуская
дым,
Торжественными
чужестранцами
Проходим
городом
ро д ным.
Оборванцы,
гла зе ющи е,
а
м ожет
быть
даже
п рис та ющие
к
э тим
дву м
странным
людям
—
заведомо
стр анным ,
потому
что
Поэты
—из
которых
один
действительно
ч у жестр анец
в
Мос кве
—
петербуржец
—
эта
ст ро фа,
как
моментальная
фотография,
за пе­
ча тле ла
прогулку
Цветаевой
и
Мандельштама
в
Москве.
При
чем
же
здесь
«Позвякивая карбованцами»? Откуда взялись карбо­
ванцы
—
ве дь
это
ук раи нск ие
день г и,
что
они
должны
зн ачи ть
в
данном
кон те кст е?
К
тому
же
и
ударение
по ставл ено
неверно:
по-украински
про из нос ят
«карбованцы».
строфа
3
Чьи
руки
бережные
нежи ли
Твои
ресницы,
красота,
И
по
каким
терновалеж иям
Л авр овая
тебя
в ерста.. .
—
Чьи
рук и
бережные
трогали
Твои
ресн иц ы,
красота,
Когда,
и
как,
и
кем,
и
мн ого
ли
Цело в аны
тв ои
у ста
—
В
первом
варианте
в
эти х
с трока х
выражена
вся
женская
неж ност ь
Цветаевой
к
Мандельштаму
(даже в звукописи:
бережные
нежили. ..), и предчувствие,
что
его
ла вро вый
венок
обернется
терновым
венцом
(какое слово удивительное
—
терно­
валежиям:
терновый
венец
и
вал ежник),
и
версты,
которые
привели
их
друг
к
другу,
а
потом
разведут
навсегда.
И
вдру г
в
более
п оздн ем
(?) варианте все это исчезает,
огруб ля етс я,
мел ьча ет,
сводится
к
примитивному
подсчету:
когда,
ке м,
скол ьк о.. .
Это
просто
другие
стихи,
не
о
том,
не
той
женщиной
и
не
к
тому
му жч ине
обр ащен ные .
К оне чно,
поэт
имеет
пра во
дел ать
со
св оими
стихами
вс е,
что
он
хочет.
Но
и
читатель
имеет
пр аво
зн ать
его
стихи
такими,
какими
они
во шли
в
русскую
поэзию,
а
не
только
та ки ми,
каким и
п оэт
сд елал
их
спустя
дв адца ть
лет .
Ме жду
тем,
в
с ов етских
изданиях
это
с тихотв оре ни е
Цветаевой
уже
трижды
напечатано
в
этом
ухудшенном
варианте
и
без
упоминания
другого,
самим
автором
опубликованного
варианта.
И
ес ли
в
и здании
Бо ль шой
серии
Би бли отеки
поэта
в
примеча­
н иях
еще
ес ть
ука зание
на
первую
пу бли кац ию
«Верст»,
так
что
любознательный
читатель
или
будущий
исследователь
смогут
д ок о паться
до
пер во го
варианта,
то
в
по след ующ их
изданиях
—
Малой
серии
Би бли отеки
поэта
и
в
нед авно
выше д­
шем
в
Москве
дв ухт омни ке
Цветаевой
—
уже
нет
ника ких
ссылок
да же
на
авторскую
пуб ликацию .
Таким
образом,
неизвестно
к огда
и
как
во зникший
вариант
стихотворения,
опуб­
ликованного
са мим
ав тором
в
друг ом
виде,
стал
как
бы
кано ни ­
ч еским
(«лже- ка нони че ск им »).
На
ка ком
о сно вании?
Мне
ка жет ся
это
недопустимым
самоуправством
со
с т ороны
сос тав и телей ,
230

но,
к
сожа лени ю,
та кие
примеры
можно
бесконечно
умножить
и
не
только
в
издания х
Цветаевой
и
Мандельштама.
Вторая
п ричина
те сн ейшим
образом
связана
с
пер во й.
Известно,
что
к нига
Мандельштама,
о
которой
идет
речь
в
моей
статье,
с
тех
пор
несколько
раз
переиздавалась
или
выходила
дополнительными
тир аж ами.
Тем
самым
она
как
бы
утверждается
как
канонический
текст
«Избранного»
Мандельштама.
Между
тем,
изд ание
это
принципиально
неверно
и
ошибочно,
что
я
и
пыталась
до ка зать
в
статье,
нап исанно й
много
лет
назад.
Я
не
упоминаю
в
статье
трехтомное
(а теперь уже
—
че тыре хто мн ое)
Соб ран ие
сочинений
О.
Мандельштама,
вышед­
шее
под
р ед акцией
Г.
Ст рув е,
Н.
Струве
и
Б.
Филиппова.
Обсуждение
его
не
входило
в
мою
з ада чу.
Однако
справедливости
рад и
необходимо
сказать,
что
это
—
пе рвое
и
до
сих
пор
единст­
венное
серь езное
со бр ание
произведений
и
писем
поэ та.
При
неи збежных
трудностях
первого
Собрания,
к
тому
же
осущест­
влявшегося
без
доступа
к
р уко писным
и
архивным
м ате риала м,
ам ери канское
и зда ние
счастливо
отличается
от
советского
не
только
полнотой,
но
бережным
отношением
к
воле
поэта,
стр емл ени ем
как
мож но
точнее
в осп роизв е сти
тексты,
как
мож но
бо лее
под роб но
и
разносторонне
их
прокомментировать.
Оно
не
идеально.
В
нем
встречаются
н емину емые
при
таких
условиях
издания
н еточн ости ,
ош ибки
и
о печ атки.
Буд ущ им
издателям
Мандельштама
придется
еще
работать
и
над
текста ми ,
и
над
ко мм ент ар иями.
Тем
не
менее
с ерье знос ть
и
добро со вестн ост ь,
с
кот орой
под готов л ен
четырехтомник,
делают
его
тем
фунда­
м ент ом,
который
л яжет
в
основу
ака де ми ческ ого
изд ан ия
Мандельштама.
***
Текстологическая
част ь
э той
статьи
возникла
п очти
случай­
но.
Когда
я
ст ала
сч астл иво й
обладательницей
«Стихотворений»
Мандельштама,
изданных
в
Би бл иоте ке
поэта,
мне
в
голову
пришла
мысль
св ер ить
тексты
это го
и зда ния
с
прижизненными
сбо рни ками
Мандельштама
—
бла го
эти
книж ечк и
дал
мне
ненадолго
один
любитель
и
собиратель
по эзии .
Мне
хотелось
составить
для
себя
оглавления
к ажд ого
из
этих
сбор ни ков ,
чтобы
знать,
в
како м
порядке
сам
Мандельштам
печатал
свои
стихи,
и
пер енес ти
в
свой
экземпляр
однотомника
разн о­
чтения
и
вар ианты ,
ес ли
таковые
окажутся.
Я
на дея лась
воссоздать
для
се бя
на
страницах
од нот о мника
прижизненные
книжки
Мандельштама,
тем
более,
что
понимала:
едв а
ли
когда-нибудь
еще
мне
п оп адут
в
руки
эти
шес ть
сборничков.
Они
теперь
такая
ре дкос ть,
что
каж ут ся
чудом,
и
их
владелец
—
обладатель
за меча те льной
библиотеки
поэзии,
давая
их,
преду­
п ре д и л: «Я даю вам самое дорогое,
что
у
меня
есть!»
Прижизненные
изд ания
поэт а
всегда
говорят
сердцу
гораздо
б оль ше,
чем
любые
пос ме р тные
однотомники
и
даже
с обран ия
сочинений.
В
них
со прик асаеш ь ся
не
только
с
его
ду шой
—
стихами,
но
и
с
его
рука ми,
складывавшими
и
по
нескольку
231

раз
перекладывавшими
листочки
стихов
в
разном
порядке,
с
его
хл опот а ми:
о
бумаге,
о
т ир аже,
о
рисунке
для
обл ожк и,
о
страничке
для
пос вящ ен ия,
как
во
«Второй книге»2 ... О ни
не
похожи
на
бо лее
или
менее
стан дар тны е
«кирпичи»
по­
смертных
из даний;
у
каждой
из
них
с вое
неповторимое
л ицо,
многие
из
них
узн аеш ь
изд али
по
формату
и
обло жке .
И
глубо­
ко
внутри
те бя
все гда
согревает
мысль,
что
вот
эту
книжку
(во всяком случае точно такую же!) поэт видел,
лист ал ,
да рил
друзьям.
Когда
же
держишь
в
рука х
шес ть
с ов ер шенно
невесо­
мых
книжек
Мандельштама
—
как
у
Цветаевой:
Со
м ной
в
руке
—
почти
что
горстка
пыли
—
Мои
стихи!...
—
невольно
думаешь
о
судьбе
и
с иле
поэ зи и.
Что
же
такое
стихи,
откуда
и
зач ем
о ни,
если
за
эту
«горстку пыли»
убивают
и
она
же
дает
че лове ку
бессмертие?
Кроме
души
поэта,
в
эти х
книжечках
—
за печа тленн о е
время,
как
бы
навеки
остановленный
миг
его
жизни.
Книги
по­
эта
—
живые,
с
годами
они
развиваются
и
меняются.
Одно
из
подтверждений
то му
—
мандельштамовский
«Камень»,
в
те­
чение
десяти
лет
изданный
трижды.
В
первом
«Камне»
(1913 г.)
было
в сего
23 стихотворения,
во
втором
(1916 г.)
—
65, а в третьем (1923) — 76.
Правда,
несколько
сти хо тво р ений
«заскочили»
в
тр етий
«Камень»
из
«Второй книги», вероятнее
всег о
по
причине
п ос тоянн ой
бедн ост и
автора,
стремившегося
тем
самым
н ем ного
увеличить
свой
гоно рар.
Это
«Сыновья
Аймона»
и
«Начало Федры», с полным основанием отнесен ­
ные
составителем
Н.
И.
Харджиевым
в
раздел
пер ево до в,
а
та кже
«Нашедший подкову».
Однако
в
остальном
«Ка­
мен ь»
—
абсолютно
це ль ная
и
зако нч енная
книга,
которая
с
годами
не
просто
пополнялась
новыми
стихами,
а
развива­
л ась
вместе
с
автором,
вбирая
в
се бя
его
опыт
и
жизненны е
впечатления.
Так,
например,
стихи
«Не веря воскресенья чу­
д у...», которые в книге 1928 г.
Мандельштам
в ключ ил
в
р аздел
“Tristia”, вполне закономерны и в третьем «К а мне», ибо отно­
сятся
к
«цветаевскому»
периоду
у
Мандельштама,
пере хо д но­
му
от
«Камня»
к
“Tristia”.
К
несчастью,
из
книг
Мандельштама
только
«Камень»
про­
жил
естественную
жизнь
поэтического
с бо рника.
Посмотрите
библиографию
Бориса
Пастернака.
«Поверх барьеров», «Сестра
моя
жиз нь», «Темы и вариации», «Второе рождение»
—
ка ждая
из
этих
к ниг
издавалась
поэтом
не
менее
чем
дв аж ды,
а
кроме
того
включалась
в
многочисленные
прижизненные
однотомни­
ки.
Так
и
должно
быть.
Даж е
Ахматова,
из
пятидесяти
лет
своего
«литературного стажа»
в
течение
двадцати
пя ти
не
имевшая
возможности
выпускать
книги,
успела
до
1923 г.
2Н.
Я.
Мандельштам
рассказывала,
что
Мандельштам
про сил
специаль­
но
оставить
страничку
для
п освя щения
ей,
но
она
воспротивилась
(«Там же
стих и
не
м н е!»), и он просто поставил две буквы «Н.Х. »
Это
ее
девичьи
ини ­
ци алы:
Надежде
Хазиной.
232

по
нескольку
раз
переиздать
ранние
сбо р ники:
восемь
раз
выходили
«Четки»,
трижды
«Белая стая»,
дважды
“Anno
Domini”, а в конце жизни составить пусть и очень неполный,
а
в се-т аки
с вой
«Бег времени» .
У
Мандельштама
же
ни
“Tristia”,
сборник
бо лее
или
менее
случай ны й,
ни
«Вторая
книг а»
ни
р азу
не
переиздавались,
а
потому
не
могл и
отстояться
в
со знании
поэта
и
измениться.
Н ет,
я
неправильно
выразилась:
как
раз
отстояться
и
вырасти
у
э тих
книг
время
было,
только
автору
не
уд ал ось
пус т ить
их
в
новую
жизнь.
В
1928 г.
вышел
единственный
прижизненный
однотомник
Mäндeль штa-
ма
—
«Стихотворения», отразивший его работу до 1925 года .
За
последние
десять
лет
жи зни
п оэт
не
выпус т ил
больше
ни
о дной
книги,
да
и
в
периодике
его
стихи
поя вл ялис ь
р едко
и
случайно.
Судьб а
к ниг
Мандельштама
може т
сравниться
раз ве
только
с
судь бой
книг
Цветаевой,
ни
ра зу
не
переиз­
давшей
ни
одн ого
своего
сборника,
не
выпустившей
ни
одного
однотомника
и
не
напечатавшей
ни
одн ой
книги
за
по сл едние
три над цать
лет
жизни.
На чав
сверять
состав
прижизненных
сборников
Мандельшта­
ма
с
те м,
что
вошло
в
од нот омник
«Библиотеки поэта»,
прежде
все го
удивляешься
исч езнове нию
некоторых
сти хов
с
их
закон н ых
мест.
Это
тем
бо лее
поражает,
что
ждешь
пр от иво пол ожно го
—
с тих ов,
которых
не
знал,
кот оры е
когда-то
затерялись
в
период ик е
или
остались
в
р уко писях
поэта,
а
теп ерь
на йде ны
составителем
и
по ст а влены
на
соответству­
ю щие
места.
В
составе
«Камня»
не
хватает
семнадцати
стихотворений.
Обратившись
к
алфавитному
указа те лю,
обна­
ружи ва еш ь,
что
они
р ассеян ы
по
другим
разделам:
шесть
перебрались
в
раздел
“Tristia”, одиннадцать в раздел «С ти х о­
творения,
не
в о шедшие
в
о сно вное
соб рани е ».
Само
возникно­
вение
эт ого
по следнег о
вызывает
недо ум ение:
по
какому
принципу
и
кто
определил
«основное»
и
«неосновное»
у
поэта?
В
книгах
И.
Анненс ко го ,
Андр ея
Бе лого
и
Марины
Ц вет аев ой,
в ышедш их
в
той
же
серии,
под обно го
ра зд еле ния
нет.
У
Аннен­
ского
и
Белого
после
разделов,
соответствующих
пр ижизне нным
сборникам,
по меще ны
«Стихотворения,
не
вошедшие
в
сборники»
(у Анненского)
и
«Стихи разных лет» (у Белого), включающие
стихи,
опуб ликов а нны е
только
в
периодике
или
со всем
не
печатавшиеся.
В
однотомнике
Цветаевой
нет
разделения
по
сборникам.
Стихи
и дут
в
хрон ол огиче ском
поряд ке
и
включают
то,
что
был о
опубликовано
посмертно,
и
то,
что
печ ат ается
впер в ые.
Только
у
Пастернака
сост авит ель
выд е лил
раздел
«Стихотворения,
не
в ош едшие
в
осн овн ое
соб рание »
и
оговорил,
что
там
помещены
про из ведения , «которые были опубликованы
в
журналах,
газетах
или
альманахах,
но
не
в к люч ались
впослед­
ст вии
ни
в
о дну
из
книг,
стихи,
ис кл юч енные
из
ранних
книг
при
переизданиях,
а
также
за конч енн ые
стихи,
оставшиеся
в
рукописях».
Это
оправдано,
ибо
при
многочисленных
переизда­
ниях
Пастернак
утв е рдил
все,
что
до лжно
в ходи ть
в
основной
текст
его
книг.
Ни ка кого
пр инци па
при
искл юч ени и
сти хов
из
основного
собрания
в
работе
Харджиева
установить
н ельзя,
и
сам
он
не
да ет
233

никаких
поя снений
на
этот
сч ет.
Он
предуведомляет,
что
в
основу
настоящего
издания
положен
вышедший
в
1928 г.
«последний сборник Мандельштама,
з а дум анный
как
бо лее
или
м енее
полное
собрание
вс его
написанного
поэтом».
Собра­
нием
«всего написанного»
книг а
дв адца ть
восьмого
года
не
могла
бы ть
уже
потому,
что
впереди
у
поэ та
был и
еще
10 лет работы.
«Стихотворения»
—
хорошая
книга,
но
рассматривать
ее
как
выражение
ок онча те льной
авторской
воли
нельзя.
Без
сомнения,
сам
Мандельштам
в ряд
ли
понимал,
что
гот ови т
к
пе чати
с вой
после дний
с бор ник,
и
потому
не
определял
в
нем
для
будущих
составителей
авторскую
волю,
а
д елал
ретроспективную
кн игу
своих
стихов
(не собрание
с оч и нен ий !) за двадцать лет.
Во- в торы х,
издательство
б ыло
государственное
и
цензу р а,
по-видимому,
вполне
серьезная,
че му
наглядным
свидетельством
такие
ст ихи
как
«В хрустальном
омуте
какая
кру тизн а. ..»
и
«Кассандре» («Я не искал в цве ­
тущие
мг но в ень я. .. »), из которых Мандельштам включил лишь
по
первой
строфе
—
так
хоте лос ь
ему
хо ть
вешки
оставить
на
месте
этих
с тихотв ор ени й!
Кстати,
не
понимая
этого
авторского
жест а,
Харджиев
так
и
оставил
лишь
первую
строфу
«В хрустальном омуте какая крутизна. .. »,
остальное
поместив
в
примечаниях.
«Кассандре»
же
сов сем
изъял
из
однотомника,
не
посчитавшись
с
авторской
вол ей
—
и
тоже,
конечно,
по
цензурным
соображениям,
на
мой
вз гляд,
самым
изв инит е льны м
для
сов е тс кого
составителя.
Это
относится
и
к
стихам
«Эта ночь непоправима... »
и
«Среди священников
левитом
молодым...», которые в 1973г.
пок аза ли сь
цензуре,
оче­
видно,
бо лее
не пр ием лем ыми,
чем
в
1928,
и
потому
не
попали
в
од но том ник.
Виной
то му
—
их
«еврейская»
тематика.
Но
—
против
цензу ры
не
попрешь!
Не
мог
«попереть»
против
нее
и
Мандельштам
в
1928 г.,
и
следы
его
столкновений
с
цензурой
(возможно,
внутренней)
разбросаны
по
вс ей
книге:
из
стихотворения
«Прославим,
бр а тья,
сумерки
свободы...»
выброшены
четыре
строки,
в
стихах
«В Петербурге мы
сойдемся
снова...»
«советская»
но чь
дважды
заменена
на
«январскую»
и
т.
п.
Однако
—
с тран ное
дело!
—
стр оки ,
исчез­
нувшие
из
«Прославим,
братья,
сумерки
св ободы . .. », возвра ­
щен ы
Хард жиевы м
на
место,
а
«советская ночь»
так
и
оста­
лас ь
«январской»
и
даже
не
о гов орена
как
ва риант.
Составитель
просто
указал,
что
«Прославим,
бр а тья,
сумерки
свободы...»
печат ает ся
по
«Второй книге», а «В
П ет ербург е
мы
сойд емся
снова...»
—
по
«Стихотворениям».
И
так ,
буквально
на
каждом
ша гу,
Харджиев
от сту пает
от
п ри нятого
им
пр инц ипа
и
печатает
стихи
то
по
одн ом у,
то
по
др угом у
авторскому
изданию,
а
то
и
по
собственным
соо бра же ни ям.
Мы
с
э тим
еще
неоднократно
встретимся.
Та ким
обр азо м,
формально
сос лав ­
шис ь
на
книгу
«Стихотворения»
как
основу
подготовленного
им
однотомника,
Харджиев
на
самом
де ле
открыл
для
се бя
пут ь
к
пр оизв о лу,
не
только
неоправданному,
но
чаще
всего
бессмысленному.
Вернемся
к
«Камню».
Я
уверена,
что
все
стихи,
которые
Хар ­
джиев
вынес
из
осн ов ного
с обрани я,
должны
бы ли
там
234

остаться,
да же
«Ни триумфа,
ни
войны...»
и
«Есть ценностей
не зы бле мая
ска ла. . . », которые,
по
словам
Харджиева,
Мандель­
штам
вычеркнул
из
авторских
экзе мп ляров
«Стихотворений»,
тем
самы м
как
бы
с анкцион ир ов ав
их
о тнесение
к
«неоснов ­
ны м».
Не
гов оря
уж
о
таких,
как
«Змей», «Обиженно уходят на
хол мы .. . », «Поговорим о Риме
—
дивный
гр ад . .. », “Éncyclica”
или
«Царское Село»,
которые
не
бы ли
вычеркнуты,
а
по
тем
или
иным
пр ичи нам
пр осто
не
вошли
в
последнюю
кни гу
поэта.
Сост авитель
идет
на
поводу
даже
дореволюционной
цензу р ы,
с
которой
он
мог
бы
и
не
считаться.
Он
пом ещ ает
в
«неосновные»
сти хотв оре ни я
«Заснула чернь!
Зияе т
площадь
аркой...»
и
«Дворцовая площадь»,
указывая
в
примечаниях,
что
поэ т
включил
их
в
«Камень» 1916 года,
но
цензура
их
не
пропустила.
Ст рочкой
ни же
в
том
же
примечании
на
стр ан ице
310 стоит стандартная фраза: «В авт.
сбо р ники
не
в к лючалось ».
Как
же
«не включалось», когда « Манд ель шт ам
вк лю чил »! И Харджиеву надо бы поместить эти стихи в основной
текст.
Что
каса етс я
«Царского Села», то можно с уверенностью
сказать,
что
оно
не
попало
в
«Стихотворения»
не
по
лит е ра­
турным
соображениям,
а
потому,
что
уже
не
было
ни
Царского
Села,
ни
г енер ал ов,
ни
уланов...3
Хотя
ула ны
и
в
изд ании
Харджиева
отсутствуют,
они
остались
только
в
примечаниях.
Не
сч итая сь
ни
с
известностью
стихотворения,
трижды
опубли­
кованного
при
жиз ни
автора4,
ни
с
его
художественной
ц ель нос тью,
составитель
дае т
первую
ст рофу
в
«новой»
редак­
ц ии.
При
этом
он
ссылается
на
«авторизованный список
1927 года»
из
какого-то
час тного
собрания.
А
что
тако е
«авторизованный список»,
в
чем
заключается
авторизация,
для
какой
це ли
он
пр едназнач ал ся
и
почему,
если
Мандельштам
не
за хоте л
все-таки
в
таком
в иде
печатать
свое
стихотворение,
Харджиев
делает
это
за
него ?
Ответа
на
эти
в оп росы
чи тател ь
не
найдет,
но
п рос тое
сопоставление
г ово рит
в
польз у
первого,
авторского
варианта:
Поедем
в
Ца рс кое
Село!
Свободны,
ветрены
и
пьяны,
Там
улыбаю т ся
уланы,
Вскочив
на
к репкое
седло...
Поед ем
в
Царское
Село!
Поедем
в
Цар с кое
Сел о!
Там
улыб аютс я
мещанки,
Когда
гу сары
после
пьян ки
Садятся
в
к репкое
седло...
Поедем
в
Ца рск ое
С ело!
Мы
можем
только
гадать,
зач ем
Манд ел ьшт ам
взялся
переделывать
эту
стр офу
и
зач ем
ему
понадобились
«мещанки»,
одна ко
ни ка ких
осно ваний
п ри нять
это
за
окон ча те льн ую
р едакцию
и
изменить
текст
стихотворения
у
со ст авител я
не
бы ло.
Для
та ких
«находок»
как
этот
авт ор из ованн ый
список
1927 г.
существует
р аздел
«Варианты», которого в данной
книг е
нет
сов сем
—
и
н апра сно.
Возможно,
ве сь
это т
разговор
о
«Царском Селе»
кому-то
3 Вероятно,
из
э тих
же
соображений
«Царское Село»
не
попало
и
в
трети й
«Камень»
—
в едь
к
1923 году Царское Село уже стало Детским .
4 Кроме первого и второго «Ка м н я», оно вошло в сборник « Ц ар ско е
Село
в
поэз ии» (1922 г .).
235

покажется
ме лочью:
стоит
ли
г орячитьс я
из- за
т рех
строчек?
Но
ведь
это
—
ст рочки
Манд ель шт ама.
А
главное
—
вопрос
принципиальный:
о
ст епени
вм ешат ель ств а
составителей
в
автор­
ский
текст.
В
этом
смы сле
в
силу
всех
обстоятельств
—
и
пот ому,
что
книга
вы хо дит
спустя
45 лет после последней книги
и
35 лет после смерти автора,
но
бо лее
всего
потому,
что
эт ой
книге
предстоит
жит ь
долгие
годы,
ибо
следующие
издания
Мандельштама,
без
со мнен ия,
ос ущест вятс я
очень
нескоро
—
в
связи
с
эт им
тексты
Мандельштама
требуют
особенно
вним ат е льно го
и
бере жного
отн ошен ия.
Харджиев
такого
не
п рояв ил.
Я
знаю,
чт о,
к огда
издавалось
тринадцати­
томное
с обран ие
сочинений
Ма яков ского,
с пециал ь ная
текстоло­
гическая
ко мисс ия
обсуждала
изменение
не
только
каждого
сло ва,
но
букв альн о
каждого
знака
п репинания ;
зд есь
же
без
сколько-нибудь
се рье зного
о бъя снения
изъяты
и
перенесены
в
примечания
два
чет ве рос тиш ия
в
«Грифельной оде»5.
Почему,
како й
в
это м
смысл
—
ве дь
тут
не
мо жет
быть
никаких,
даже
цензурных
сооб раже ни й?
Со ст авитель
сообщает,
что
в
авторском
экземпляре
«Стихотворений»
из
текста
«Грифельной оды»
Ма ндел ь штам
изъ ял
8 строк.
Мы
можем
только
недоумевать:
каким
образом
«изъял», вычеркнул ли или на полях написал:
«убрать!» или,
можеть
быть,
з акл еил
чистой
бум а гой.
И
—
главное
—
почему
«изъял», для какой цели или по какой причине?
Возможно,
все
это
известно
составителю.
Тогда
он
об язан
был
написат ь
об
этом
в
примечаниях,
ибо
это
и
важно
и
и нте ресно
чита телю.
Но
в
любом
случае
—
может
или
не
может
Харджиев
объяснить
смысл
и
пр ичин у
это го
«изъятия»
—
«Грифельная
ода»
должна
печататься
полностью,
т ак,
как
ее
дважды
печат ал
сам
автор.
В
1937 г. ,
в
конце
своей
тра гичес кой
жизни,
Мандельштам
писа л
Ю.
Т ыня нов у: «Вот уже четверть века,
как
я,
меш ая
важное
с
п устя ка ми,
напл ываю
на
русскую
поэзию;
но
вск оре
стихи
мои
сольются
с
ней,
кое-что
изм енив
в
ее
ст р оении
и
сост аве».
Сег одня ш ний
читатель
вправе
знат ь
поэзию
Мандель­
штама
ц еликом ,
в
том
виде,
в
како м
она
создавалась
и
«наплывала»
на
русскую
поэзию
—
со
все м
ва жным
и
всеми
«пустяками» .
Ве дь
«отпочковавшись»
от
поэта,
поэзия
начинает
жить
самостоятельной
ж изн ью,
и
то гда
даже
сам
поэт
не
волен
чт о- либо
изменять
в
своих
старых
стихах.
Только
в
таком
случае
чи тате ль
сможет
ощутить,
как
творчество
то го
или
иного
поэта
сливается
с
русской
поэзией
и
открывает
в
ней
н ечто
новое.
Задача
составителя
пос м е ртной
книги
поэта
состоит
как
раз
в
то м,
что бы
как
можн о
полнее
и
точнее
воспроизвести
тво р ч еский
п уть
и
обл ик
поэта,
не
только
ничег о
не
иска зив ,
но
не
дав
и
поэту
искази ть
самого
себя.6
5Ивпримечаниииз-за
этого
полная
путаница
(см.
ст р.
283).
Попробуйте
по­
нять,
каким
строкам
со ответствуе т
подвергнутое
переработке
четверостишие,
обозначенное
Харджиевым
как
«стихи 45 —48».
Если
сч итать
по
старым
изда ния м,
то
это
о дни
строки,
а
есл и
по
новому,
то
совсем
д руг ие.
6 Как разумно поступили составители однотомника Андрея Белого,
от вер г-
•нув прямое требование поэта нс печатать его ранних стихов,
а
да ть
их
тол ько
в
новой
редакции.
Ведь
это
был
бы
уже
совсем
дру гой
поэт!
236

Самоуправство
Харджиева
в
однотомнике
Мандельштама
выходит
за
пределы
во з можно го
и
не
находит
разумного
обо сно ван ия
и
объяснения.
Счастлив
тот,
кто
имел
во зм ож­
нос ть
читать
третий
«Камень» .
Эта
книга
—
не
сбор ник
ст ихов ,
напечатанных
под
одной
обложкой,
а
именно
книг а,
цел ь ная,
зако нч енная ,
я
бы
даже
сказала:
со
своим
сюжетом.
Перенеся
в
дру гие
разделы
семнадцать
стихотворений
из
семи­
дес яти
шести,
пере мени в
местами
еще
н ес кольк о,
Хард ж иев
прак­
тически
ун ичтож ил
«Камень»
как
единое
цело е,
ли шив
его
лица,
стройности,
за ве ршенн ос ти.
Эта
опе рация
подобна
то й,
в
кото­
рой
переменили
бы
местами
и
разбросали
главы
романа.
Суд ите
сами.
6 сентября 1914 г .
друг
Мандельштама
С.
П.
Ка блуко в
запи сал
в
д невнике,
что
к
нем у
приходил
Мандельштам,
«прочитавший некоторые новые стихи», в том числе и «с кла де нь
«Рим» (три стихотворения)». 6
февраля
1915 г.
Каблуков
за п и сы в ае т: «Вчера был у Мережковских .
Главная
цель
моего
посещения
—
прис т роит ь
в
«Голос жизни»
...стихотворения
О.
Мандельштама».
Среди
сти хов ,
которые
«Гиппиус берет»,
Каблуков
наз ывает
«Посох мой . .. », «Казанский собор» («На
площадь
выбежав...») и «О
временах
пр о стых
и
грубых...».
В
No
14 «Голоса жизни»
за
1915 год на странице десятой
появились
после
этих
п ере гов оров
три
стихотворения
Мандель­
штама
под
общим
заглавием
«Из цикла «Рим»7.
Это
и
был
«складень « Рим»,
который
Мандельштам
читал
Ка блуков у
за
несколько
м есяце в
п еред
т ем : «О временах простых и гру­
бых...», «На
пло щадь
выбежав,
свободен...»
и
«Посох».
Из
всего
ск аз анног о
видно,
что
эти
стихи
—
цикл,
цел ое,
как
прек р асно
написал
Ка блуков
(со слов,
скорее
всего,
Ман­
де льш т ама)
—
«складень» .
Описав
все
это
пети то м
в
приме­
чаниях,
в
тексте
книги
Харджиев
эти
стихи
почему-то
разъединил,
разорвав
тем
самым
«складень».
Они
ид ут
под
NoNo
53, 54
и
59.
В
данном
с лучае
составитель
может
сослаться
на
то,
что
и
в
книгах
Мандельштама
стихи
эти
и дут
не
под ряд ,
все
же,
пр иве дя
столько
д о казател ь ств
их
единства,
он
до лжен
бы л,
во
всяком
случае,
и мел
пра во
восстановить
цикл.
«Римская тема»
буквально
пронизывает
эп оху
«Камня»,
нач иная
с
ви зант ийских
мо тиво в
«Айя -Софи и », сквозь “Notre-
Dame”, к «прелестной
ри м ля нке », потерянной на берегу Невы,
и
опять
к
рим ск им
х ол мам , «ржавым ключам»
Рима,
папской
энциклике...
Мандельштам
п остоян но
мыслями
возвращается
к
Р иму
в
самых
разных
ас пек тах,
Рим
возникает
во
множестве
а ссоциаци й,
это
чуть
ли
не
стержень,
вокруг
которого
довольно
стройно
«нагромождается» «К а м ен ь» .
Харджиев
с
большой
старательностью
уб ира ет
рим скую
тему
из
ра здела
«Камень» .
Исч езли
из
основного
текста
«Ни триумфа,
ни
войны...»,
«Поговорим о Риме
—
дивный
гр ад .. . », «Encyclica», «Я потеря­
ла
нежную
камею...».
И
хотя,
лиша ясь
с ти хов,
ведущих
ва жней ший
лейтмотив
этого
пер иода
творчества
Мандельштама,
7 Все эти сведения взяты из примечаний Харджиева к стихам Мандельштама
(см .
ст р.
264—265).
237

«Камень»
как
бы
теряет
весомость
и
плотность,
это
еще
не
вся
беда.
В
конце
третье г о
«Камня», на страницах 84—87
у
Мандельштама
и дут
четыре
стихотворения,
яв но
составля­
ющи е
второй
«римский цикл».
Это
«Обиженно уходят на
холм ы.. .», «Пусть имена цветущих городов.. . », «Природа
—
тот
же
Рим
и
от р азил ась
в
н ем. ..»
и
«С веселым ржа ­
ни ем
пасутся
табуны...».
Стои т
внимательно
прочесть
их
п одряд,
чтоб ы
почувствовать
в ну тр еннее
единство,
глубокую
свя зь
между
ними.
В
них
—
как
бы
вся
вселенная:
язычество
и
рабство
перекликаются
с
современной
Мандельштаму
войной,
природа
и
история
сливаются
с
христианством;
—
и
че лове к,
обретаю­
щий
душевный
мир
и
покой,
найдя
с вое
«место во вселенной» .
Вес ь
цикл
—
как
четыре
про лет а
вве рх,
в
поисках
и
обретении
внутренней
яс нос ти.
Вернее,
даже
пять
пролетов,
потому
что
стихи
«Когда держался Рим в союзе с естеством. .. »,
к от орые
Мандельштам
не
опуб ликов а л,
а
Ха рдж иев
приводит
в
примечаниях
как
п ерв онач ал ьную
ре дакц ию
стихотворения
«Природа
—
тот
же
Рим
и
отразилась
в
н ем. ..»
скорее
всего,
не
одн а
из
ред акц ий,
а
вариация
на
ту
же
те му,
что
дов ольн о
часто
встречается
у
Манд ель шт ама.
Причем
в
данном
с лучае
—
вариация,
далеко
отходящая
от
тем ы
са мого
ст ихот во рени я,
зато
очень
четко
вплетающаяся
в
тему
все го
цикла.
Если
б
«Когда держался Рим в союзе с естеством .. .»
поставить
четвертым
в
цикле,
оно
своей
иронией
над
«всемирным
горожанином»
подготовило
бы
вы со кий
покой
единения
с
п риро­
дой
в
заключительном
с тихотв ор ени и
«С веселым ржанием
пасутся
т аб ун ы...»8.
Второй
«римский цикл»
—
бу ду
назы в ать
его
так
—
в мес тил
в
себе
так
мног о,
что
п ерес ка зать
его
н ев озмо жно,
однако
ощущение
движения
от
ть мы
к
свету
так
пронзительно
ярко,
что
не
заметить
его
н ел ьзя.
Р аз витие
тем ы
здесь
—
восхождение
или
даже
во знесение.
Ци кл
начинается
где-то
глубоко
внизу:
то
ли
в
ущельи,
то
ли
в
пр еиспо дней.
Даже
на
х олмы
здесь
не
поднимаются,
а
«ухо ­
дят»
—
и
это
усиливает
ощущение
глубины.
С
кругом
же
дантовского
ада
н еожи да нно
перекликаются
«жеребья в огром ­
ном
ко л есе».
Здесь
нет
люде й.
Ма нд ельшт ам
нагнетает
впечат­
лен ие
да в ящей
тьмы
и
какой-то
безыс хо дно й
тяжести:
8 Это не противоречило бы и принципам составителя:
дал
же
Харджиев
подряд
два
стихотворения,
начинающихся
словами
«Заблудился я в небе . . .»,
где
полност ью
совпад аю т
четыре
строки.
В
данно м
же
случае
—
лишь
две
ст роки.
Я
нс
кас аюс ь
в
этой
статье
стихов,
не
вош едши х
в
прижизненные
сборники
Ман дельшт ама,
одна ко
зд есь
хочу
подчеркнуть,
что
недопустимо
сч ита ть
первоначальной
или
промежуточной
р еда кцией
и
давать
в
прим ечания х
та кие
совершенно
законченные
ст ихи
как
«Христиан Клейст» (стр.
294),
«Ариост» (стр .
295—296),
стихи,
напи санны е
на
смерт ь
А ндрея
Бел ого
(стр .
297—299).
У
Ман дельшт ама
все
это
не
от вергн утые
вар иант ы,
а
закончен­
ные
—
а
иногда
не
совсем
законченные
или
с
утерянными
словами
и
строками
как
в
стихах
Бе лому
—
ва риац ии
на
ту
же
гему.
Ес ли
напечатать
вмес те ,
как
сде ла но
в
американском
из дан ии,
все
стих и,
связанные
со
смертью
Анд рея
Белого,
ст ановит ся
ясно,
что
Мандельштам
напи сал
симфонию
памяти
своего
старш его
современника.
238

...Старухи-овцы
—
черны е
ха лд еи,
И счадь е
но чи
в
кагношонах
тьмы...;
«черный Авентин»; дым жилища там «го рьки й», и кустарник
надвигается
вра жд ебно й
сте но й,
и
даже
собственное
руно
дав ит
—
оно
висит
«тяжелою волной» ...
Т олько
одним
словом
уравновешивает
Мандельштам
э тот
мра к,
оно
как
светлая
точечка
на дежд ы
в
непро ни ца емо й
тем но те: «священный»:
«Они идут в священном беспорядке ... »
В
сле ду ющих
дв ух
стихотворениях
—
«Пусть имена цвету­
щих
городов...»
и
«Природа
—
тот
же
Рим
и
отразилась
в
нем . ..»
—
борются
свет
и
тьма,
пы тая сь
овладеть
«местом
человека
во
в селенно й»,
его
мироотношением,
его
д ушой,
без
ко торой
...презрения
дос т ойны,
Как
жалкий
со р,
дом а
и
алтари...
В
этих
стихах
появ ляе тс я
«человек»
как
обо бщ ение:
мы,
нас...
Полное
просветление
наступает
только
в
последнем
сти хотв орен и и:
С
весел ым
ржанием
пасут ся
та бун ы,
И
р им ской
ржавчиной
окрасилась
долина;
Сухое
зо лото
классической
весны
Уносит
врем ени
прозрачная
с тр е мнина.
Здесь
появ ляет ся
«я»
—
человек,
поэт;
и
все
разрешается
светлой
и
спокойной
радостью,
победой
и
умиротворением
духа.
См енили сь
краски:
вместо
че рноты
появилась
«римская
ржавчина»,
золото
осени.
Сменилось
настроение;
уже
не
«обиженно уходят»,
а
«с веселым ржанием пасутся»
и
не
старухи-овцы,
а
табуны
(может быть,
ри м ской
кон ни цы ?).
Сменились
пло ско ст и:
в
с тихотв оре ни и
явственно
о щу щение
верха,
го ры.
Его
трудно
выделить
словами,
но
оно
присут­
с тву ет.
Возможно,
это
«долина»
воспринимается
леж аще й
где -то
внизу,
под
ногами;
или
«времени прозрачная стремнина»
ассоциируется
с
рекой,
мч ащейся
на
самом
дне
до лины;
или
«край земли»
с
де тства
представляется
нам
горой ,
за
кот орой
скрываются
ве чер ом
со лнце,
а
утром
луна
—
здесь
же
«державным яблоком» (а это ведь и солнце
—
наливное
яблоч ко,
и
лун а
—
ябл оч ко
прозрачное)
катятся
годы...
Не т,
не
ка тят ся,
а
именно
«державным яблоком катящиеся годы»
—
в
них
торжественная
за мед ленн ос ть
прои сход яще го,
приостановлен-
н ость
всей
ка р тины,
чт обы
луч ше
можно
было
ра ссмотре ть
и
проникнуться
ее
высотой.
А
м ожет
быть,
ощу щение
горной
высоты
навевают
в ос пом инания
о
к авк азск их
стихах
Пу шки на,
подсознательно
во зн икающ ие
при
чтении
этого
стихотворения.
Возникающее
не
случ айно .
Как
эхо
от зыв аетс я
у
Мандельштама
дважды
произнесенное
Пушкиным
редкое
слово
«стремнина»:
Кавказ
под о
мн ою.
О дни
в
вышине
Стою
над
снегам и
у
кр ая
стремнины...
239

А
там
уж
и
люд и
гнездятся
в
горах,
И
п олз ают
овцы
по
злачным
ст ремн ин ам. ..
(Не отсюда ли и старухи- ов цы ,
которые
х отя
и
«ползают»
в
гора х
—
а
у
Мандель ш та ма
«уходят на холмы», но все равно
далеко
в низу !)
Вот
от
эт ого
«Кавказ подо мною . . .»
и
«Стою над
снегами...»
и
кажется,
что
«с веселым ржанием пасутся
табуны»
т оже
где-то
высоко
в
горах,
б лиже
к
небу,
свету,
солнцу.
Да
и
это:
Да
будет
в
с тарост и
п ечаль
моя
с ветла...
не
мож ет
не
отозв атьс я
в
д уше
пушкинским:
Мне
гру стн о
и
легк о:
п ечаль
моя
с ветла...
сплет ая
в
общий
узел
печаль,
радость,
легкую
и
св етлу ю
грусть
со
всепронизывающей
добротой,
которой
полны
и
«На
холмах
Грузии
лежит
ночная
мгла...»
и
с ти хотв оре ние
М ан­
дельштама.
Этой
нот ой
гармонии,
прия тия
и
единения
с
миром
завершается
второй
римский
цикл
поэта .
Что
же
делает
с
эти ми
стихами
Харджиев?
Только
одному
из
них
он
разрешил
остаться
на
ме сте
—
в
ра здел е
«Камень»
—
стихотворению
«С веселым ржанием пасутся табу­
н ы.. .».
Первое
стихотворение
переш ло
в
раздел
«неосновных»,
а
«Пусть имена цветущих городов . .. »
и
«Природа
—
тот
же
Рим
и
отразилась
в
н ем. ..»
п ере местил ись
в
раздел
“Tristia”.
Составитель
решил
их
передатировать
без
всякой,
на
мой
взгляд,
убедительности.
Здесь
я
пр ошу
читателей
бы ть
особенно
внимательными.
В
предуведомлении
к
примечаниям
Харджиев
пишет,
что
в
сборнике
Мандельштама
1928 г.
в
раздел
«Камень» «по пал и
два
стихотворения
«Пусть имена цветущих городов ... »
и
«Приро ­
да
—
тот
же
Рим
и
отразилась
в
н ем.. .»,
которые,
как
удалось
у стан овит ь,
бы ли
н апис аны
в
конце
1917 г.».
К
этим
словам
составитель
дает
следующую
с но ску : «Сохранилась
запись
Мандельш т ама
(вероятно, 1935 г. ), уточняющая датиров ­
ку
некоторых
стихотворений,
вошедших
в
сборник
1928 г.
Против
заглавия
стих.
«Пусть имена цветущих городов ... »
(включенного в сборник недатированным)
дат а
отсутствует».
Сознаюсь,
я
про чла
это
несколько
раз
и
так
и
не
поняла
—
зачем
понадобилась
така я
сноска.
Известно,
что
в
третьем
«Камне», где образован этот цикл,
стихи
вообще
не
датированы.
В
«Стихотворениях» 1928 г.
«Природа
—
тот
же
Рим
и
отра зи ­
л ась
в
не м. ..»
датировано
1914 г .,
«Пусть имена цветущих
городов...»
—
без
даты.
Из
сообщения
Харджиева
сл едует ,
что
ко
второму
стихотворению
Мандельштам
дат ы
не
п рипи­
сал,
но
и
пер во е,
очевидно,
не
передатировал
—
ина че
бы
составитель
об
это м
упомянул.
Значит,
никаких
причин
для
беспокойства
пока
н ет,
и
сноска
повисает
в
воздухе.
Тем
240

не
менее
читатель
узнает,
что
«в настоящем издании эти
стихотворения
перенесены
в
раз дел
“Tristia”.
На
како м
же
основании?
В
Ц ГАЛИ
в
фонде
Манд ель шт ама
хранится
листок,
на
котором
рукой
поэт а
записаны
два
стихотворения: «Кто
знает?
Мож ет
быть,
не
хватит
мне
свечи...»
и
«Пусть
и мена
цветущих
горо д ов. .. »9.
Первое
из
них
Харджиев
относит
к
н оябрю
1917 года10 и только на основании того,
что
два
стихотворения
з апис аны
на
одном
л исте,
переносит
да ту
написания
одн ого
из
них
ко
времени
на пис ания
бол ее
позднего.
Да
почему
же?!
Харджиев
называет
этот
листок
«беловые
автографы»
—
в
смысл е:
два
бе лов ых
автографа
на
од ном
листе.
Но
что
такое
беловой
автограф?
По- в иди мому,
окончательно
переписанный
после
завер шения
работы
т екст.
В
так ом
случае
можно
было
бы
сказать,
что
Мандельштам
одновременно
закончил
и
набело
переписал
оба
эти
стихотворения.
Но
никак их
пр изнако в
только
что
зав ерш е нной
работы
нет
на
эт ом
листе.
Оба
с тихот во рени я
записаны
на
од ном
листе
—
и
только.
Под
каждым
из
них
стоит
подпись
Мандельштама,
и
нет
ни
о дной
даты.
Возможно,
Манд ел ьш там
пер епис ал
их
ко му -ни будь
на
памя ть
или
для
како й- ниб удь
ре дакции .
Это
тем
бо лее
вероятно,
что
до
соз дани я
фо нда
Ма нд ель­
штама
в
Ц ГАЛИ
листок
этот
находился
в
фонде
Вячеслава
П олон ск ого,
редактора
«Нового мира».
Может
бы ть,
Ман­
дельштам
дал
ему
эти
ст ихи
для
печати?
Кроме
тог о,
иног­
да,
да ря
стихи ,
Мандельштам
подписывал
их
не
дато й
напи­
сания,
а
датой
под арк а.
Так
было
со
стихотворением
«Двор­
цо вая
площ ад ь», в альбоме Анны Ивановны Ходасевич дати ­
ров ан ном : «Москва 30
янв .
1916 г .»11,
хо тя
напис ано
оно
в
1915 г.
Так
было
и
со
второй
стр офой
“Tristia”, в альбоме
Мальвины
Ма рьянов ой
да тиро в анн ой : «Киев, 27 апр.
1919»|2.
Одна ко ,
в
этих
с луча ях
да же
написан ная
рукой
поэта
дат а
не
заставила
Харджиева
передатировать
стих и.
И
со вер шен но
правильно.
Только
зачем
же
то гда
такие
с ло жные
манипу­
ляции
с
«римскими»
стихами?
В едь,
оказывается,
есть
еще
один
беловой
автограф
(а сколько их может быть
—
до
бесконеч­
нос т и?) стихотворения « Пу с ть
имена
цвет у щих
горо дов .. .»
—
в
архиве
М.
Л.
Лози нс кого.
И
написан
он
на
одном
лис те
со
сти хотв оре ни ем
«Природа
—
тот
же
Рим
и
отразилась
в
нем...».
Очевидно,
дат
на
автографе
не т,
и
воспользовавшись
этим,
Харджиев
делает
п роизв ольны й
вывод,
что
и
это
последнее
стихотворение
с озда но
в
1917 г.
и
должно
быть
перенесено
в
раздел
“Tristia”.
По
этой
логике
вполне
ре альн о
представить
се бе
и
обратный
ход
рассуждений:
стихотворение
«Кто знает?
Может
быть,
не
хватит
мне
с ве чи...»
н аписано
в
1914 г.,
т.
к.
беловой
автограф
его
находится
на
одном
9 ЦГАЛИ,
фо нд
1893 (О .
Э.
Мандельштама)on. 1.
ед.
хр.
7, л.
4.
10 Вероятно,
это
так
и
есть.
Впервые
оно
бы ло
на печ а тано
21 апреля
1918 г.
(дата взята мною из американского собрания) .
Самое
интересное,
что
ссылаясь
на
это
стихотворение,
Хард жи ев
не
включил
его
в
книгу
—
конечно,
из-за
Патр иарха
Тихона,
упомянутого
в
нем.
" ЦГАЛИ,
фо нд
No
537 (В.
Ф.
Х од асевича ), on. 1, ед.
хр.
127, л.
12.
12 ЦГАЛИ,
фонд
No
1336 (Коллекция альбомов), оп .
2, ед.
хр.
1, л.
25.
241

листе
со
ст ихо тво ре нием
«Пусть имена цветущих городов. .. »,
другой
автограф
которого
написан
вместе
со
стихотворением
«Природа
—
тот
же
Рим
и
от раз ил ась
в
н ем. ..»,
которое
сам
автор
в
кн иге
«Стихотворения»
датировал
1914 годом .
Мне
кажется,
это
сто ль
же
доказательно,
как
и
р ассуж дения
Харджиева.
А
если
бы
како е- нибу дь
из
эт их
с ти хотвор ен ий
оказалось
на
одн ом
листе
со
стихами
«Не сравнивай:
живущий
несравним...»,
например,
—
м огло
случиться
и
такое
—
пр и­
шл ось
бы
все
эти
стихи
передатировать
три дцат ь
седьмым
годом?
Или
доказывать,
что
это
с тихо тв оре ние
создано
десяти­
ле тиям и
ра ньш е,
чем
на
самом
деле?
Зачем?
Разве
не
в
праве
авт ор
по
сво ему
усмотрению
определить
ме сто
стихотво­
рени я
в
книге?
Разве
он
не
может
составить
цикл
из
сти­
хов,
написанных
даже
в
разное
время?
У
Цветаевой
встре­
чаются
же
та кие
пр име чани я
к
стих ам : «Это стихотворение
пере несено
сюд а
из
будущего
по
вн ут ренней
принадлежности».
Почему
же
Харджиев
столь
не ува жи тел ьно
относится
к
Ма н­
де л ьштаму,
что
пи шет
в
примечаниях,
будто
поэт
«ошибочно
пом ест ил»
не
там,
где
надо
стихи
«Природа
—
тот
же
Рим
и
о тр азил ась
в
не м.. .»
и,
вид им о,
со всем
запутался
со
ст ихам и
«Пусть имена цветущих городов.. .»
потому
что
да же
дважды
«ошибочно поместил»
их.
Да
не
может
поэт
о ши­
бат ь ся!
Где
он
поставил
стихи
—
там
им
и
место.
И
дело
составителя
посмертного
изд ания
не
ловить
поэт а
на
ошибках
и
не
перебрасывать
его
стихи
из
од ного
пе рио да
в
другой,
а
постараться
понять
смысл
то го
или
иног о
перемещения
стихов,
м але йших
тек стол огичес ких
изменений,
чт обы
как
можно
точнее
воссоздать
замысел
поэта.
Стремление
Харджиева
передатировать
сти хи
производит
впечатление
навя зч иво й
идеи,
ибо
убедительно
исп рав лены
да ты
бук валь но
лишь
в
двух-трех
случаях.
В
остальном
же
передатировки
произведены
бездоказательно
и
бес см ысл енно .
Дважды
—
во
втором
«Камне»
и
в
«Стихотворениях»
—
М ан­
дельштам
датирует
«Уничтожает пламень . ..» 1914 годом;
Харджиев
на
о сно вании
одн ого
«авторизованного списка допе -
чатной
р едакции»
передатирует
на
1915 год.
По че му?
Р азве
исключено,
что
ошибка
вкралась
в
авторизованный
спис ок ?
Передатированы
и
переставлены
местами
стихи
«Домби и сын»
и
«Летают Валькирии,
по ют
смыч к и. ..»; между тем,
они
не
только
дважды
датированы
поэ том ,
но
и
трижды
—
во
вто­
ром
и
третьем
«Камне»
и
в
«Стихотворениях»
—
стоят
в
одном
и
том
же
пор я дке : «Домби и сын» (No 49 в однотомнике),
«Отравлен хлеб и воздух выпит. .. » (No 48) и « Ле таю т
Вал ь кир ии,
пою т
смы чки .. .» (No 50).
Стоило
ли
р ади
весьма
сомнительной
пе ре дати ров ки
изме нят ь
строго
ус тан ов л енный
автором
порядок?
Со в ер шенно
неосновательно
перенесено
вперед
и
передатировано
1912-м
вместо
1913-го
го да
сти хотв орен ие
«Мы напряженного молчанья не выносим .. .» .
Как
и
стихи,
о
которых
я
только
что
гов орила,
оно
дважды
датировано
и
трижды
по меще но
поэтом
в
опр едел енно м
ряду
стихов.
Из
дву х
автографов,
упоминаемых
Харджиевым,
только
на
одном,
очевидно,
е сть
дат а,
п роти во реча щая
прин ятой
Мандсль-
242

штамом.
Как
же
можно
на
основании
единственной,
возможно
даже,
описки
автора
о тмен ять
трижды
установленный
им
поря­
док
напечатания
стихов?
Кст ат и,
для
датировки
этого
стихо­
творения,
с вяз анн ого
с
чтением
В.
Пястом
переводов
из
Эдгара
По,
небезынтересно
указание
самого
Пяст а
в
автобиогра­
фи и : «В 913 в первый раз выступил на концерте с чтением
чужих
стихов»13.
Конечно,
на
осно вании
одной
эт ой
фразы
нельзя
да тиров ат ь
стихи
Мандельштама,
но
она
может
служить
ко свен ным
подтверждением
того,
что
они
напис аны
в
1913 г.,
после
первых
пуб личн ых
выст у пле ний
Пяста.
Поиски
Харджиевым
несу щест ву ющих
ошиб ок
Ма нде ль шта­
ма
наводят
на
мы сль
о
каком-то
тайном
соперничестве
составителя
с
автором.
Без
со мнения ,
каждый
исследователь
мечтает
об
открытии,
даже
м ален ько м:
най ти
неизвестный
вариант
како г о -нибудь
стихотворения,
нов ый
факт
для
коммен­
тариев,
уточнить
дату.
В
этом
смысле
Харджиев
—
бога ч:
он
рабо тал
с
м атер иалами,
вперв ые
вх о див шими
в
ли т ера тур­
ный
обих о д,
ему
бы ли
пре дост ав лены
рукописи
Мандельштама
и
среди
них
—
множество
до
тех
пор
неопубликованных
стихов.
Тем
более
неприлично
б ыло
ему
употребить
во
зло
Ма н­
дельштаму
это
богатство;
Хар джиев
же,
под обн о
автору
пред ис лови я
Дымшицу,
представляет
поэ та
в
лучшем
случае
чуда­
ко м,
не
помнящим
своих
стихов
и
постоянно
в
них
ошиба­
ющи мся .
А
Мандельштам
только
и
жил
стихами,
ими
дышал,
ими
задыхался,
от
них
погиб.
Недостойно
исследователя
ис поль­
зовать
архив
поэ та
для
иск аж ения
его
стихов
и
его
облика.
З амеч у,
что,
зн аком ясь
с
этой
ст ать ей
в
первом
варианте,
На тал ья
Евгеньевна
Штем пель ,
бл из кий
дру г
Манд ель шт ама
по
Вороне­
жу
и
хра нит ельни ца
«Воронежских тетрадей»,
прос и ла
меня
подчеркнуть,
что
«Осип Эмильевич очень щепетильно относился
к
датировке».
Предвзятость
приводит
Харджиева
к
абсу рд у.
Так
получи­
л ось
со
стиха ми
«1913» («Ни триумфа,
ни
в ойны . ..») и «1914»
(«Собирались эллины войною ... »).
Первое
из
них
в ошло
без
за глав ия
в
«Камень» 1916 года и было датировано 1914
годом.
В
третьем
«Камне», где стихи вообще не датированы,
оно
получило
за голов ок: «1913»,
с
которым
потом
б ыло
напечатано
и
в
«Стихотворениях»
—
тож е
без
даты
н апис ания .
По
этом у
поводу
Ха р джиев
пишет,
что
Манд ел ьш там
в
своих
сбо рн иках
озаглавил
стихи
«в виде ошибочной даты: «1913».
Не уже ли
такому
опытному
и сслед ов ате лю
непонятна
ра зн ица
между
датой
написания
стихов
и
их
названием?
Никто
не
упрекнет
Ахматову,
что
в
1924 г.
она
н апи сала
стихотворение
«1916»,
не
возбраняется
и
Мандельштаму
в
1914 году сочи­
ни ть
стихи
о
1913- м.
В
примечании
Харджиев
указывает,
ч то,
будучи
опубликовано
в
«Аполлоне»
в
августе-сентябре
1914 года,
с тихотв ор ени е
бы ло
оз аглав л ено
«Перед войной» .
(Кстати,
это
«военный»
ном ер
«Аполлона».
Он
открывается
обращ е ни ем
к
гражданам
от
Петроградского
Городского
Об­
щественного
Упр ав ления
в
связи
с
начавшейся
войной.
По сле
13 ЦГАЛИ ,
фонд
405 (В.
А.
Пяста), он.
1, ед.
хр.
20.
243

этого
идет
большая
подборка
стихов
—
от кли ков
на
войну.
Здесь
напе ча та ны
ст ихи
Сергея
Маковского,
Георгия
Иванова,
М.
Кузмина,
Анны
Ахматовой,
Вл.
Шилейко,
М.
Лоз и нско го,
Бориса
Садовского.
Ср еди
них
—
«Перед войной»
и
«Европа»
О.
Манд ель ш т ама). «Перед
во йной»
идент ичн о
по
смысл у
заголовку
«1913»,
ибо
тысяча
девятьсот
тр ина дцаты й
год
был
последним
пере д
войной.
Так
что
никакой
ошибки
у
Ман­
дельштама
не т.
Возник
этот
заголовок
в
тр еть ем
«Камне»,
возможно,
в
связи
с
по я вл ением
там
н ового
сти хотв оре ни я
«1914» («Собирались эллины войною. ..»), написанного в 1916 г.
и
посвященного
войне.
Стихи
эти
связаны
меж ду
собой;
условно
их
мо жно
определить
та к: «перед войной»
и
«начало
в ойны ».
Манд ель ш там
и
обозначил
это
да тами: «1913» и
«1914»—дл я
всех
по нят ными.
В
третьем
«Камне»
первое
из
них
стоит
среди
с ти хов,
написан ны х
в
четырнадцатом
году,
а
в
«Стихотворениях»
—
на
рубеже
ме жду
стихами
тринадцатого
и
четырнадцатого
годов:
то
ли
завершает
собой
стихи
трин адц ат ог о,
то
ли
открывает
—
четырнадцатого.
Не
обратить
внимания
на
связанность
э тих
дв ух
сти хотв орен ий
трудно,
она
бросается
в
глаза
даж е
при
просмотре
оглавлений
«Камня»
третьего
и
«Стихотворений»: в разрядку дано «19 1 3»,
затем
несколько
сти хотв оре н ий
и
«19 14» (перед войной,
потом
через
некоторое
время
—
во йна) .
Мне
кажется,
М ан­
дельштам
придавал
этому
о пре д еленное
значение.
Тем
не
ме нее,
Харджиев
лишил
оба
сти хотв оре ни я
заголовков
и
без
всяких
оснований
п ер енес
первое
из
них
в
раздел
«неосновных»,
разрушив
тем
самым
еще
о дно
мандельштамовское
«звено».
Я
не
ставлю
се бе
задач ей
п ереч исли ть
все
случа и
подобных
«вольностей»
в
книге
Мандельштама,
ука жу
л ишь
еще
одн у.
Реч ь
ид ет
о
сти хах,
обра щ енны х
к
Марине
Цветаевой.
В
очерке
«История одного посвящения»
Цветаева
п ис ал а: «...весь
тот
период
—
от
Германски-Славянского
льн а
до
«На кладбище
гуляли
мы»14 —
мой,
чудесные
дни
с
февраля
по
июнь
1916 г .,
дн и,
ко гда
я
Мандельштаму
дарила
М ос кву.
Не
так
много
мне
в
жизни
писали
хороших
стихо в ,
а
г лавно е:
не
так
часто
п оэт
вдохновляется
поэтом,
чт обы
так
даром,
зря
уступать
это
в до хнове ние ...» .
Мне
ка же тся
—
наст аиват ь
не
смею,
как
бы
мне
этого
ни
хоте лось,
—
что
три
ст ихо тв орен ия,
пря мо
обращенные
к
Ц в ета ево й: «В разноголосице девического
х о ра .. . » (февраль 1916), «На розвальнях,
уложенных
соломой...»
(март 1916) и « Не
ве ря
воскресенья
ч уду ...» (июнь 1916) —
мо жно
было
бы
об ъе д инить
в
цикл.
На д еюсь,
это
не
пр от иво­
речило
бы
авторской
воле,
хот я
сам
Мандельштам
такого
цикл а
н икогда
и
не
образовывал.
Возможно,
такое
пр ед­
ло же ние
встретит
возражения
иссл едо вателе й
и
текстологов.
В
та ком
случае
стихи
эти
должны
остаться
на
своих
ме ст ах,
в
разделе
“Tristia”,
как
ст ояли
у
Мандельштама.
Ха рдж иев
поместил
«В разноголосице девического хора. .. »
в
раз дел
«не вошедшие в основное собрание»,
очевидно,
п отому
что
14 Стихи Мандельштама «Зверинец»
и
«Не веря воскресенья чуду. .. »
244

оно
не
в ошло
в
кни гу
«Стихотворения».
Весьма
драматично
обстоит
дело
с
пу нкту ац ией.
Кому-
нибудь
это
мо жет
показаться
мелочью,
на
сам ом
же
дел е
знаки
пр епи нани я
—
особенно
в
поэтической
книге
—
играют
огромную
роль
в
передаче
как
индивидуальной
интонации
поэта,
так
и
с мыс ла.
Н.
Я.
Мандельштам
говорит,
что
Мандельштам
не
умел
пользоваться
знаками,
и
в
период
«Камня»
их
расставлял
ему
прямо
«с голоса»
М.
Л.
Лозин­
ский,
а
в
по следу ющ ие
годы
это
делала
он а.
Зн ачи т,
знак и
в
при ж изнен ных
книгах
по эта
в
какой-то
ме ре
отражают
и
восстанавливают
авторское
чтение.
Тем
с
больше й
осторож­
ностью
надо
изменять
их.
Я
выписала
мн ожест во
примеров,
к огда
составитель
кн иги
Мандельштама
мен яет
авторскую
пунктуацию
без
какой
бы
то
ни
было
необходимости.
Оста­
новлюсь
лишь
на
некоторых,
особенно
се рьезн ых,
ко гда
пер ем ена
зн ака
не
только
меняет
интонацию,
но
и
искажает
смысл
стихов.
Начну
с
к авыч ек.
У
Мандельштама
ес ть
несколько
стихотворений,
где
ис п оль­
зована
прямая
речь.
Од нак о,
ни
ра зу
он
не
выделил
ее
кавычками,
и
это
и меет
определенное
знач ение.
Посмотрите
стихи
«О свободе небывалой .. .», «Декабрист»
и
«Золотистого
ме да
стр уя
из
б утыл ки
текла...».
В
каждом
из
них
начало
прямой
речи
отм еч ено
тире,
а
к онец
ее
поэт
не
о тмеча ет,
давая
некоторый
простор
сообразительности
и
фантазии
чита­
теля.
Харджиев
поставил
точки
над
i—
открыл
и
закрыл
ка выч ки.
О пре деле нн ость,
внесенная
им,
обедняет
и
сужает
диапазон
мандельштамовских
стихов.
На и более
разительно
это
в
«Декабристе».
В
первой
строфе
прямая
речь
настолько
явно
за в ершен а,
что
пос т авл енные
составителем
кавычки
ничего
в
ней
изменить
не
могут
и
потому
не
мешают.
Зато
в
строфе
пят ой,
огра нич ива я
речь
декабриста
первыми
двумя
строками,
Харджиев
д опуск ает
произвол.
У
Ман­
дельштама
читаем:
—
Еще
волнуются
жив ые
г олоса
О
сладкой
вольности
гражданства!
Но
жертвы
не
хо тят
сле пые
небеса:
Вернее
труд
и
постоянство.
Все
перепуталось
и
некому
сказат ь,
Что,
по степе нн о
холодея,
Все
перепуталось
и
сладко
повт оря ть :
Ро сси я,
Лет а,
Лорелея.
Откуда
известно
Хар джиев у,
что
слова
декабриста
кончаются
второй
с трок ой
(он закрыл кавычки после « гр а жда нс т ва»)?
Ведь
и
с леду ющие
две
строки
и
даже
последняя
строфа
целиком
могут
быть
пр иписан ы
де каб ри сту
с
той
же
ве роя т­
ностью,
как
и
поэту.
Зд есь
речь
героя
и
ав тора
как
бы
продолжают
друг
др уга
или
да же
сливаются.
Может
быть,
в
за мы сел
Мандельштама
вх о дило
дать
чи тателю
почувствовать,
что
и
сам
по эт
на
какое-то
мгновение
перевоплощается
в
декабриста.
В
этом
смысле
обращает
внимание
тот
факт,
что
в
кн иге
“Tristia” в пятой строфе прямая речь вообще не выде­
245

лена
и
вес ь
т екст
иде т
«от автора» .
Указывая
в
примечаниях,
что
«Декабрист»
печатается
по
“Tristia”, составитель никак не
оговаривает
этого,
приписывая
св ое
т олк о вание
ст ихо тв орен ия
авторскому
замыслу.
Рук а
Харджиева
про шл ась
почти
по
к а ждому
стихотворению
Мандельштама.
Возьму
для
п рим ера
«Кому зима,
ар ак
и
п унш
голубоглазый...».
Во
«Второй книге»
и
«Стихотворениях»
было:
К ому
зи ма,
арак
и
пунш
голубоглазый,
Ко му
душистое
с
ко риц ею
вино,
Ко му
жестоких
звезд
сол ены е
при ка зы
В
из бушк у
дымную
перенест и
дано.
Каждый
п очув ств ует
плавную,
неторопливую
повествователь­
ную
и нто нац ию,
без
специал ь ных
п ауз
вн утри
строк.
Это
объективное
перечисление:
кто
что
предпочтет
или,
может
быть,
ком у
что
до ста нет ся,
выпад е т
на
долю.
У
Харджиева
читаем:
Ко му
з има
—
арак
и
пу нш
голубоглазый,
Ком у
—
душистое
с
к ори цею
вино,
Кому
—
жесток и х
звезд
соленые
приказы
В
и зб ушку
дым ную
перенести
дано.
В
первом
случае
читатель
скорее
все го
придержит
дых ан ие
по сле
«кому», во втором тире требует приостановиться после
слова
«зима».
Во
2-й
и
3-й
стр оках
ти ре
как
бы
заменяет
сл ово
«зима», которое у Мандельштама может подразумеваться,
а
мож ет
и
нет
—
в
зависимости
от
самого
читателя.
Эт о-то
и
придает
стихам
многопланность,
возможность
трактовки,
читательского
сотворчества.
В
од ното мник е
все
это
снято.
К
тому
же
в
трактовке
Харджиева
стихи
эти
написан ы
в
совсем
и ном
тоне,
нежели
у
Манд ель шт ама,
с
совсем
др угой
инт онац ие й:
бол ее
ре ши тельн ой
и
энерг ично й.
А
ведь
поэ т
и
сам
мог
поставить
ти ре,
ес ли
б
это
ему
было
нужно,
как
он
поставил
их
в
пят ой
строфе:
Ком у
зим а
—
по лынь
и
горь кий
дым
к
ночлегу
—
(последнее тире Харджиев заменил запятой)
Кому
—
крутая
соль
торжественных
оби д.
Во
второй
строфе
от
неопределенного
«кому»
по эт
пер ехо дит
к
конкретному
себе.
В
«Стихотворениях»
с троки
7—8
звучат
та к:
Я
все
отд ам
за
жизнь
—
мне
там
нужна
забота
—
И
спичк а
серн ая
меня
б
согреть
могла.
Не
знаю ,
случайная
опечатка
или
авторская
воля
«там»
вместо
«так» (как во «Второй
книге»).
Думаю,
что
и
такой
вариант
возможен:
мне
т ам,
на
земле,
нужна
за бота.
Харджиев
указывает,
что
печ ат ает
эту
ве щь
по
кн иге
«Стихотворения», однако « там»
исправляет
на
«так»,
никак
не
оговаривая
это
исправление.
И
н акон ец,
в
с троке
14- й
Мандельштам
дважды
печатает:
246

Как
яблоня
зимой
в
рогоже
го лод ать.
По сле
«зимой»
Харджиев
ставит
запятую.
А
почему
не
после
«яблоня»? Это был бы вполне правомерный вариант .
И
зачем
вообще
ее
став ить ,
ес ли
у
автора
ее
нет ?
Вот
в
стихах
«Золотистого меда струя из бутылки текла. . . »
в
строке
17-й,
трижды
напечатанной
самим
по это м:
Ну,
а
в
комнате
белой,
как
пр ялк а,
стои т
тишина...
—
Ха рджие в
уб ира ет
авторские
запят ы е,
выд ел яю щие
ср ав нение
«как прялка».
Эти
два
примера
грамматически
одинаковы,
в
обоих
ре чь
идет
о
сравнении.
Бы ло
бы
боле е
или
менее
объяснимо,
есл и
б
составитель
в вел
здесь
некое
единообразие:
в
обоих
случаях
или
поставил
или
снял
запятые.
То,
что
в
одн ом
с лучае
он
напере ко р
автору
запяты е
убирает,
а
в
другом
п одоб ном
напер екор
ему
же
—
став ит,
подтверждает
догадку,
что
Х ар джиев
внутренне
со пер нич ает
с
Мандельштамом
в
пра­
вильном
прочтении
его
стихов.
Впрочем,
к огда
де ло
касается
стихов,
ничего
нель зя
объ ясн ить
и
оправдать
ш кольн ой
грамма­
тикой,
ибо
у
поэзии
свои
п рава
на
грамматику.
Та к,
в
«Теннисе»
в
ст роке
третьей
Ха р джиев
заменил
тире
запя т ой
по сле
слова
«мяч»,
а
в
кон це
3-й
и
4-й
строф
вместо
восклицательных
знако в
поставил
точки.
Казалось
бы,
грамматически
ничего
не
меняется,
и
на
см ысл
в
данном
случае
замена
зн аков
никак
не
влияет.
Но
п еречи тай те
«Теннис»
и
вы
увидите,
что
текст
неб езр азл иче н
к
знакам
пр епина ния :
из
с т ихот вор ения
исчезла
интонация
Мандельштама,
воспроизводящая
р итм
игры,
полет
мяча
от
одн ого
игрока
к
другому.
На
это м
я
остановлю
са ма
себя,
ибо
к оличес тв о
примеров
можно
увеличить
бесконечно.
Но
мне
кажется,
уже
и
без
того
напрашивается
вывод:
в
пр именении
зн аков
препинания,
как
и
в
расположении
стих ов ,
на до
как
мо жно
б ольше
доверять
поэту.
Последнее,
о
чем
нео бх о димо
ск азат ь
—
примечания.
Изучение
Мандельштама
на ходи тся
в
той
н ачальн ой
стадии,
когда
любое
конк ретн ое
ук азание
по
и сто рии
написания
стихов,
сведения
об
их
адресате,
любой
реальный
комментарий
буд ут
встречены
с
благодарностью.
Такие
при м ечан ия
помог аю т
войти
в
мир
поэта,
прикоснуться
к
внешней
стороне
его
ж изни,
увидеть
его
ок ру ж ение,
понят ь
ре альн ое
с оде ржан ие
поэтических
образов
и
а ссоциаций
и
тем
самы м
с
наименьшими
потерями
читать
стихи.
Иногда
—
наряду
с
вариантами
—
комме н тари й
позволяет
заглянуть
в
тв ор чес кую
л абора тори ю
поэта,
по нять ,
к аким
путем
шел
он
к
окончательному
выра­
ж ению
той
или
и ной
мысли.
Когда
просматриваешь
одн отом ни к
Мандельштама,
раздел
примечаний
выглядит
вполне
с ол идно:
здесь
ука зан ия
на
первую
пу бли кацию
и
пер епеч ат ки,
ссылки
на
рукописи,
некоторые
комментарии.
Бесспорно
нуж на
и
ва жна
библиография.
Обычно­
му
ч ит ателю
она
в
как ой- то
мере
д аст
п редс та влен ие
об
у ч астии
Мандельштама
в
литературной
жи зни
его
времени,
247

а
для
исследователя
мож ет
оказаться
необходимейшим
компа­
сом
в
ра бот е.
При
одном
у слов ии
—
ес ли
она
сделана
точно.
Я
не
проверяла.
Необычайно
интересно
вс е,
что
пом о гает
осветить
как
сам
творческий
про це сс,
так
и
процесс
появления
в
св ет
то го
или
и ного
стихотворения.
Я
имею
в
ви ду
документальный
материал,
использованный
составителем:
выдержки
из
писем
Мандельштама
и
из
днев нико в
С.
П.
Каблукова,
—
а
также
отрывки
из
статей
Манд ель ш тама ,
параллельные
тем
или
другим
его
стихам.
Так их
м атер иало в
нужно
бы
дать
как
можно
больше,
ибо
это
как
раз
то,
что
пр акт ич ески
недоступно
ни
для
кого
из
читателей.
А
в пр очем,
уже
при
первом
знакомстве
с
эт им
сборником
удивляет
непропорционально
боль шой
объем
пр имеч аний.
Су ди­
те
сами.
В
од но то мнике
Цветаевой
из
той
же
серии
—
665 стра­
ниц
авторского
тек ст а:
стихи,
по эмы,
драматические
произве­
дения
и
варианты.
Ко
всему
эт ому
и меется
59 страниц
примечаний.
У
Ан ненско г о
на
513 страниц стихов и трагедий
—
50 страниц примечаний.
У
Пастернака
на
549 страниц стихов
и
п оэм
(в том числе ранние редакции)
—
88 страниц примечаний.
У
Мандельштама
же
на
всег о
191 страницу стихов пришлось
65 страниц примечаний;
вместе
со
вступительной
статьей
это
со с тавл яет
чуть
ли
не
половину
книги—114
страниц.
И
тем
не
мен ее
по
насыщенности,
по
точности
приводимого
материала
пр име чани я
в
однотомнике
Мандельштама
оставляют
жел ать
л учш его,
ибо
д аже
при
прос то
внимательном
чтении
благоприятное
впечатление
от
них
р а ссеи вае тся.
Если
же
попытаться
в н икнуть
в
них
по
существу,
то
прим еч ания
Харджиева
не
вы дер жи вают
с трого й
проверки.
Уже
в
первом
из
них
об н аружи в аешь
самое
ба н альное ,
уза кон ен ное
советским
литературоведением
пер едер гив ание
фак­
тов.
Говоря
о
знакомстве
Мандельштама
с
Блоком
и
об
отношении
к
нему
Бл ока,
Харджиев
пишет: «В 1911 г.
состоялось
знакомство
Манд ель шт ама
с
Блоком.
Вп е рвые
Блок
упоминает
о
нем
в
письме
к
Андр ею
Белому
от
6 июня
1911 г. ,
противопоставляя
Мандельштама
второстепенным
поэ ­
там
—
э пиг онам
символизма».
Дальше
дается
ссылка
на
том
и
страницу
С обран ия
сочинений
Блока
—
вс е,
как
положено.
Я
открываю
эту
страницу
и
читаю,
что
Блок
был
недоволен
«Антологией», изданной «Мус аге то м», дважды назвав ее « лиш­
ней
книг о й». (В
записной
книжке
он
выразился
ре зче : «Альманах
«Мусагета»
—
никуда
не
нужная
к ниг а»'5).
Обращаясь
к
по­
этам,
напечатанным
т ам,
Блок
задается
в оп росом : «И зачем
в друг
—
Потемкин
или
Л.
Столица?
Это
уж
какая-то
нестро­
е вая
ро та ...»
Стихо в
Мандельштама
в
«Антологии»
не
б ыло,
однако
Блок
вспомнил
ег о,
говоря
о
Семене
Рубановиче:
«Отчего Рубанович второго сорта,
ко гда
у
нас
е сть
Рубанович
лучшего
сорта
(по имени Мандельштам)»16.
И
вс е.
Трудно
эту
15 Подчеркнуто Блоком.
А.
Бл ок.
«Записные книжки.
1901 —1920».
М.
«Худож.
ли тератур а» , 1965, стр .
182.
,о Имеется в виду:
почему
напечатаны
стихи
Рубановича,
а
не
Мандельштама.
248

весьма
злу ю
иронию
воспринять
как
противопоставление
Ман­
дельштама
«эпигонам символизма»
или
каку ю
бы
то
ни
было
по х валу
Мандельштаму.
Но
ведь
никто
не
полезет
справляться
с
текстом
Блока,
читатель
п овер ит
Харджиеву
на
слов о.
Непонятно
о дно
—
заче м
унижать
Мандельштама
эт ой
мелкой
подтасовкой?
Он
в
ней
не
нуж дает ся.
Странно
выглядит
к омм ент арий
к
стихотворению
“Епсу -
clica”.
Там
ч ита ем : «Написано в связи с энцикликой ново­
избр анно г о
Папы
Бенедикта
XV ко всем воюющим державам,
имевше й
цел ью
укрепить
влияние
папст ва
не
толь ко
в
кат о­
л ич еских
странах,
но
и
в
странах
«иных исповеданий» (выделено
м ною
—
В.
Ш. ).
Первое,
что
пришло
в
голов у
мне
(как,
вероятно,
и
други м
читателям): не может быть,
чтобы
Папа,
из бран ный
на
п рест ол
в
дни
войны,
ничего
не
г ов орил
о
ми ре,
не
призывал
к
нему.
Не
случайно
же
залетел
в
ст ихот в орени е
Мандельштама
об
э нцикл ике
голубь
—
символ
мира,
кротости
и
святости?
Но
так
как
я
ничего
не
знаю
о
Папе
Бенедикте
XV,
ищу
его
имя
в
первом
и зд ании
Б ольш ой
Советской
Э нцикло пе дии.
И
нахожу.
В
томе
5-м17
в
ст олб це
533 о Папе Бенедикте XV
сказано
п очти
дословно
то
же,
что
и
у
Ха рдж ие ва : «Неоднократные лицемерные обращения
к
воюющим...
имели
целью
пр ида ть
новый
бл еск
потускневшему
величию
папства
и
укрепить
его
влияние
не
только
в
католи­
ч еских
странах,
но
и
в
странах
ин ых
исповеданий» (выделено
мн ою
—
В.
Ш.) .
Не
мое
дел о
обвинять
Харджиева
в
плагиате
у
БС Э.
Существенно
другое:
сл ова
эти
в
Э нци кло педии
относятся
не
к
энциклике,
ре чь
о
которой
и дет
в
комментируемом
стихотворении,
а
к
другим
папским
пос ла ниям .
Там ,
где
у
меня
в
цитате
мн оготоч и е,
в
Э нцикло педии
сказано: «в осо­
бенности
рожд ес тве н ские
воззвания
1914 и 1915».
Как ое
же
отношение
имеет
это
к
энциклике,
обнародованной
в
сентябре
1914 года,
с разу
после
избра ния
Папы?
Ве дь
и
Манд ель ш там
успел
написать
свои
ст ихи
до
этих
нехороших
воззваний,
«имевших целью. .. »
и
т.
д.
Стоит
ли
вообще
комментировать,
ес ли
комментарии
искажают
факты
и
не
только
не
проясняют
текста,
но,
как
г ов орит ся,
«наводят тень на ясный день».
Между
тем,
в
«Московских ведомостях»18, которые мне без
хло пот
выдали
в
Исторической
би блиоте ке ,
я
нашла
то,
что
бы ло
нужно
мне
и
Хар дж иев у.
Сообщение,
озаглавленное
«Энциклика папы»: «Рим,
11 сентября (29 августа).
Г азета
“Osservatore Romano” печатает энциклику Папы.
Бенедикт
XV
скорбит,
что
является
св идетел ем
у жасно й
войны,
ког да
почти
вся
Евр опа
опустошается
ог нем
и
обагряется
кров ью.
Ссылаясь
на
пример
Пия
X, Папа увещевает взывать к Богу
о
прекращении
в ойны
и
пр изыва ет
противников
протянуть
руки
для
мирных
переговоров.
В
за кл юч ение
Па па
указывает,
что
при
нынешней
смуте
он
л ично
встречает
немалые
препятствия
для
о сущест вл ения
своей
а пос тольс кой
м иссии.
Энциклика
по меч ена
26 августа».
17 Он вышел в 1927 г.
18 «Московские ведомости», 30 августа 1914, No 201, стр.
2.
249

Даже
это
к рат ча йшее
газетное
изл оже ние
энциклики
возвра­
щ ает
читателя
к
стихам
Мандельштама:
Есть
обитаемая
духом
Свобод а
—
избранных
удел.
Орлиным
зреньем,
дивным
слу хом
Священник
ри мс кий
уцелел.
Высота
и
величие
Па пы
в
то м,
что
он
св обо ден
духом,
он
поставлен
над
в оююще й
Евр о пой
и
в
состоянии
видеть
и
слышать
мир
в
целом.
Он
в ыше
корыстных
интересов
отдельных
стр ан
и
потому
мо жет
обращаться
непосредственно
ко
в сем
людям
мир а.
Его
голос
—
голос
са мой
церкви,
но
да же
голубь
не
боится
эт ого
громового
голо са ,
потому
что
он
взывает
к
м иру.
Я
самым
примитивным
образом
пытаюсь
сейчас
с вяза ть
стихи
Мандельштама
с
газетным
соо бщени ем,
бывшим,
вероятно,
толчком
к
их
на пи сан ию.
Од нако
они
очень
лег ко
связ ыв аются,
давая
понять,
как
в
газетных
стр о ках
п оэт
увидел
и
ве лич ие
Папы
и
святость
его
мир о­
творческой
ми ссии.
П ринижа я
обр аз
Папы,
и ска жая
и
сниж ая
смысл
энциклики,
Харджиев
своим
комментарием
мешает
по нима нию
с тихов .
По
кр айней
мере
чу дако м
д олжен
пок а зат ься
поэт,
у
которого
м е лкое,
корыстное
(каким его изобразил
Харджиев)
П ап ское
послание
выз ва ло
столь
выс окие
стихи.
Одновременно
с
т аким
иск аже нием
фа кт ов,
есть
вещи,
ко­
торые
Харджиев
обходит
молчанием,
хотя
комментарий
мог
бы
по-иному
о светит ь
стихотворение.
Пример
—
«Есть ценностей
нез ыб лем ая
скала...».
Чита я
это
стихотворение,
я
не доу мев ала:
почему
вдруг
в
1914 году Мандельштам вспомнил Озерова и
Сумарокова?
Что
это
—
ли тера туров е дче ский
инт ерес ?
Или
какие-нибудь
занятия
р у сской
ист ор ией
прив ели
поэта
к
этим
старым
дра матург ам?
Ответ
мне
п опал ся
сл уч айно
в
«Аполло­
н е»19.
Оказывается,
в
свя зи
с
войной
в
русском
обществе
возро­
ди лся
интер ес
к
героической
исторической
драме,
и
в
театре
имени
В.
Ф.
Комиссаржевской
в
1914 году была поставлена траге­
дия
Озе ров а
«Димитрий Донской».
Я.
Тугенхольд
писал
в
«Апол­
лон е »: «Поставленная в 1807 г. ,
она
имела
огромный
успех
соот­
ветст вием
своим
с
тогдашним
настроением
русских
ум ов ...
Это
со о тветстви е
между
Дим итр ием
Дон ским
и
нашей
злободнев­
ностью
наст ал о
вновь,
но
за
сто
лет
о зер о вский
к лассицизм
приобрел
такой
арх аич еск ий
налет,
что
реставрация
его
тра гед ии
мож ет
заинтересовать
по
преимуществу
с
т очки
зрени я
бол ее
или
менее
удачной
стилизации.
В
этом
смысле
Ф.
Ф.
Комиссаржев-
скому
уда лос ь
одержать
полную
победу
над
зрителем».
Вполне
возможно,
что
именно
эта
постановка
озеровской
трагедии
вы­
звала
к
ж изни
стихи
Мандельштама:
Неправильно
наложена
опала
На
автора
возвышенных
сти хо в.
И
для
меня
яв лен ье
Озерова
—
Последний
луч
траг ич еск ой
зари.
19 «Аполлон» . 1914, октябрь,
No
8, стр.
70—71.
250

Я
думаю,
под об ный
историко-литературный
комментарий
необходим
и
и нт ер есен.
Но
его
в
книге
нед ост ат очн о.
З ато
чрезмерно
много
у к азаний
на
по эт ич еские
рем инис це нции
у
Ман­
дель ш там а.
Иногда
это
значительно,
как,
например,
указа ни я
на
с вязь
поэзии
Мандельштама
с
творчеством
Тютчева.
Но
часто
такие
сведения
случайны
и
мелки.
Такими
кажутся
мне
ссылки
на
в ос по минания
Л.
Ю.
Б рик:
такие- то
стихи
Мандельштама
нр ави лись
Маяковскому.
Повторенное
несколько
раз
это
звучит
навязчиво.
Маяковский
не
был
бли зки м
Ман­
дельштаму
поэтом.
О
Мандельштаме
неоднократно
писа л
Гу мил ев,
«гениальным»
назвала
стихотворение
«Бессонница.
Гомер.
Тугие
паруса...»
Цветаева;
несомненно,
существуют
и
еще
отзывы
поэтов
о
стихах
Мандельштама
—
их
нет
в
книг е.
В
сочетании
с
тем,
что
сн яты
посвящения
в
стихах
Мандельштама,
это
как
бы
изы м ает
поэта
из
ок ружа вше й
его
в
первые
г оды
творчества
литературной
ср еды 20.
Возможно,
нелишни
в
приме ча ния х
ука зан ия
на
связь
отдельных
сло в
и
образов
Манд ель шт ама
со
ст иха ми
других
поэт ов .
Од нако
среди
них
есть
нел епые.
Нужно
ли
ч итател ю
Мандельштама
объяснять,
что
строка
«И ни одна звезда
не
говорит...»
ассоциируется
с
Ле рмон товы м,
«Я не хочу
душ и
своей
и зл учин ...»
—
с
Блоком,
а
«пьяная чума»
—
с
пуш ­
кинским
«Пиром во время чумы»?
Проверяя
цел ый
ряд
ссылок
Харджиева
на
источник
публикуемого
текста,
об наруж и вае шь,
что
и
на
их
точность
нел ьзя
поло жить с я.
У
меня
отм е чено
мн ожеств о
примеров
такого
рода,
укажу
на
два:
уп омин авше еся
м ной
стихотворение
«Декабрист», напечатанное якобы по “Tristia”, на самом же деле
по
«Стихотворениям», и «По сох».
О
последнем
в
пр име чан иях
сказано,
что
оно
печатается
по
второму
«Камню» .
Однако
во
втором
и
тре ть ем
«Камнях»
было:
Пусть
снег а
на
черны х
пашн ях
Не
ра стают
никогда;
Но
печаль
мо их
домашних
Мне
попрежнему
чужда.
В
книге
«Стихотворения»
и
у
Харджиева
в
первой
и
третьей
с трока х
соответственно: «А снега»
и
«И печаль».
Значит,
текст
в зят
не
из
«Камня», а из «С тихо т воре ний»
и
ука зание
составителя
неверно.
Больш ой
о шибко й
издателей
книги
яв ило сь
отсутствие
в
ней
раздела
«Варианты».
Во-первых,
и зда ние
Библиотеки
поэ та
по
типу
приближается
к
нау чно му
—
следовательно,
варианты
были
бы
зд есь
впо лне
уместны.
В
книге
Цветаевой
дан,
хот я
и
с
огов оркой
о
его
неп олноте ,
раздел
вариантов,
у
Па сте р­
нак а
и
Андр ея
Белого
—
р анние
редакции.
Во-вторых,
впервые
в
поле
зрения
составителя
книги
Мандельштама
оказались
20 Не будем винить Харджиева в снятии посвящений .
Все
они
был и
с няты
самим
Мандельштамом
в
книге
1928 г.,
ко гда
от
нег о
по треб овали
убрать
п освя щен ие
«Петербургских строф»
Гумилеву.
Но
теперь
пришла
пора
их
восстановить.
251

не
только
прижизненные
изд ан ия,
но
и
рукописи
поэта.
В
связи
с
этим
буквально
напрашивался
раздел
вариантов
—
ср ав нение
разных
этапов
создания
стиха,
о кно
в
поэтическую
мастерскую
М андел ь штам а.
Издатели
им ели
возможность
ис­
пользовать
богатства
рукописей
Мандельштама
и
пренебрегли
ею.
Впрочем,
они
не
со всем
отказались
от
использования
вариантов,
но
сделали
это
странным
образом.
Некоторое
количество
вариантов
помещено
в
сос тав е
примечаний21, и так
как
они
здес ь
то
ли
незваные
гост и,
то
ли
бедные
ро дст вен ники,
то
и
выбор
их
оказался
про из во льным ,
и
неполнота
непрости­
тельной.
М ежду
тем
мысль
о
необходимости
и
большом
значении
вариантов
не
требует
доказательств.
Пр иве ду
лишь
о дин
из
м ножест ва
примеров,
к огда
отсутствие
вариантов
вредит
дел у.
«Мне Тифлис горбатый снится. .. » .
В
при меч ания х
Харджиев
отмечае т,
что
эти
стихи
печатаются
по
книге
«Стихотворения»
1928 г.
«с поправками,
в несенными
7 ноября 1935 г .».
Как ие
же
поправки?
В
чем
они
за ключалис ь?
Об
этом
нет
ни
слов а.
Это
можно
выяснить,
взяв
один
из
прижизненных
сборников
Мандельштама
(стихотворение трижды печаталось без измене ­
ни й)
и
ср ав нив
с
те м,
что
напечатано
в
однотомнике.
Здесь
в
четвертой
строфе
чи та ем:
В
сам ом
маленьком
д ухане
Ты
обманщика
найдешь.
Если
спросишь
«Телиани»,
По плыв ет
Тифлис
в
тумане,
Ты
в
бут ыл ке
поплывешь.
Че стно
говоря,
в
э том
варианте
строфа
кажется
мне
несколько
бессмысленной.
В
прижизненных
к нигах
было,
по-моему,
понят­
нее ,
поэтичнее,
ж ивее
(прошу обратить внимание и на пункту ­
аци ю):
В
самом
маленьком
духане
Ты
т оварищ а
найдешь,
Если
спросишь
Телиани.
П оплывет
Тифлис
в
тумане,
Ты
в
духане
п оп лы вешь.
Перед
этими
строками
поэт
призывал:
Пейте
вдоволь,
пей те
двое,
Одному
не
н адо
пит ь.
Очевидно,
он
ус лыша л
молчал ив ы й
во про с:
как
же
мне
п ить
вдвоем,
если
я
—
один?
И
ответил:
не
волнуйся,
как
только
сп роси шь
бутылку
вина,
тут
же
н айд ется
выпивоха,
готовый
расп ит ь
ее
с
тобой.
Не
зна ю,
наско ль ко
верно
во спр о изв едена
в
однотомнике
авторская
пунктуация:
точка
после
«найдешь»
выглядит
неуместной,
ибо
«если спросишь Телиани», собутыль -
21 В частности,
и
за
их
сч ет
непомерно
«разбухли» « Пр и меч а ни я»,
как
и
за
сч ет
стихов,
м есто
которых
должно
было
бы ть
в
основном
сост аве
к ниги.
252

ника
найдешь,
но
ни что
еще
не
поплывет
«в тумане»
—
это
с луча етс я,
когда
уже
в ы пьешь.
По это му
я
ув ер ена,
что
в
п ри жизн енных
издания х
знаки
расставлены
бол ее
верно,
нежели
у
Харджиева.
Не
см ею
с пор ить
с
попра вка м и
Ман­
дел ь штама
в
его
стихах
—
ес ли
составитель
их
пра вильно
прочел
и
п онял,
—
но
«обманщик»
повисает
в
воздухе,
не
подтверждается
вс ем
ходом
и
настроением
стихотворения.
Впрочем,
мож ет
быт ь,
Мандельштам
хотел
под черк нут ь,
что
с об ут ыльник,
подсевший
к
тебе
в
кабач ке ,
вовсе
и
не
товарищ,
а
обманщик:
дру г
только
до
дна
бутылки...
Обо
всем
этом
мог
бы
подумать
читатель,
ес ли
бы
в
книге
Мандельштама
бы ли
вар иант ы.
Это
о со бенно
важно
в
случаях,
когда,
как
здесь,
составитель
ссылается
на
авторские
исправления,
до
сих
пор
не
пу блико ва вши еся .
Тогда
в ариант,
подвергшийся
правке,
особенно
необходим.
Я
не
говорю
уж
о
вариантах
отдельных
слов,
никак
не
отмеченных
Харджиевым,
хот я
и
они
могл и
бы
дат ь
чи та­
телю
пищу
для
размышлений.
О
«советской- янв а рс кой»
но чи
из
стихов
«В Петербурге мы сойдемся снова .. . »
я
уже
гово­
рила.
В
«Петербургских строфах» «го с уд а рс т ва
крепкая
по рфи­
р а»,
существовавшая
во
всех
тре х
«Камнях»,
при
из дани и
в
1928 г.
превратилась
в
«жесткую»: «государства жесткая
порфира».
В
с тихот во рени и
«Кому зима,
а рак
и
п унш
голубогла­
зы й. ..»
в
строке
«Пусть заговорщики торопятся по снегу»
Ман­
дельштам,
готовя
«Стихотворения»,
з аме нил
вы ра зит ел ьное
«заговорщики»
неопределенным
«люди темные».
Спешащие
по
снегу
за гов орщики
могл и
быть
в
контексте
ст иха
и
декабрис­
та ми,
и
учас тн ика ми
Кронштадтского
вос с та ния.
Ку да
и
за чем
спешат
по
снегу
«люди темные»
—
не изв ест но;
просто
любые
«заговорщики»
были
уже
неуместны
в
к онце
двадцатых
годов.
Т аким
образом,
даже
не
упомянув
об
имеющихся
вар иан тах,
Харджиев
как
бы
у зако нил
те
цензур ные
поправки,
которые
был
вынужден
сделать
Мандельштам,
готовя
с вою
последнюю
книгу.
К
сожалению,
и
в
тех
немногих
случаях,
к огда
Харджиев
обращается
к
мандельштамовским
рукоп ис ям
и
даже
в
какой-то
ме ре
описывает
их,
невозможно
доверять
верности
его
прочте­
ния
и
оп исания .
Репутация
Харджиева-текстолога
рухнула
для
меня ,
когд а
я
по
его
следам
обратилась
к
ру к описи
стихотворения
«Я слово позабыл,
что
я
хоте л
сказать...»(No98).
Дело
в
том,
что
Хар джиев
отчасти
воспроизводит
э тот
автограф
—
и
делает
это
с
грубы ми
ошибками
и
не точн ост ями.
Вот
как
он
печатает
в
п ри­
мечаниях
че тв ерос тиши е,
определяемое
им
как
«черновая редак ­
ция
строфы
2»:
А
на
губа х,
как
черны й
лед ,
горит
И
мучит
памя т ь,
не
хватает
слова,
Не
вы д умать
его,
с амо
гудит,
Качает
ко ло кол
беспамятства
ночного.
А
вот
как
выглядит
это
же
четв е ростиши е
в
рукописи
М ан­
дельштама:
253

А
на
г убах
как
че рный
лед
горит
И
мучит
память.
Не
хватает
слова.
Не
выдумать
его:
оно
само
гудит,
Качает
кол о кол
б ез пам ятства
но чно го
Как
видно
из
сопоставления,
Харджиев,
во-первых,
в
третьей
строке
«потерял»
слово
«оно», во-вторых,
изм енил
буквально
все
знаки
пр епинания
—
и
то
и
другое
при
воспроизведении
автографа
совершенно
недопустимо.
В-третьих
же,
наконец,
он
неверно
опр ед еляе т
з нач ение
эт ой
строфы
как
«черновой
редакции».
Это
не
черновая
р едакция
—
с
одной
стороны
потом у,
что
она
написана
без
ед иной
помарки,
набело;
с
другой
—
потому,
что
и
по
смыслу
эти
стихи
далеки
от
тех,
ко тор ые
заняли
их
ме сто
в
о конча те ль ной
р едакции.
Исследо­
ва тель
имеет
здесь
д ело
не
с
ч ерно вой
редакцией,
а
с
со вер шенно
самостоятельным
законченным
вариант о м
строфы
2.
В
процессе
дальнейшей
работы
эта
строфа
была
отвергнута
поэтом
и
целиком
заменена
другою.
Од нак о,
в
черновике,
о
котором
идет
ре чь,
нет
никаких
н аброс ков
позднейшего
вар иан та
второй
строф ы .
Далее
Харджиев
приводит
в
приме чании
«отброшенную
строфу,
развернутую
в
э том
же
че рно вике
в
две
строфы
(4 и 5)»:
Как
эту
вы пуклост ь
и
радос ть
передать,
Когда
сквозь
лед
нам
слово
улыбнется,
Но
я
забыл,
что
я
хочу
с казат ь,
И
зрячих
пальцев
стыд
не
вся ко му
дается.
И
снова
в
самом
прочте ни и
рукописи
—
о шибка:
то,
что
Харджиев
воспроизвел
как
«сквозь лед»,
на
самом
де ле
чи таетс я
«сквозь слез»:
Когда
сквозь
слез
нам
слов о
улыбнется
Эта
же
строка
повторена
еще
раз
в
строфе
п ятой
меж ду
второй
и
третьей
строками;
по-видимому,
она
нравилась
поэту,
и
он
пытался
оставить
ее
в
стихах.
Как
и
в
пр едыду щем
примере,
знаки
расставлены
составителем
произвольно,
в
рукопи­
си
есть
только
одн а
запятая
после
с лов
«Но я забыл» .
Возвращаясь
к
проблеме
ва риа нтов,
скажу
на
пр имере
все
то го
же
черновика
«Я слово позабыл,
что
я
хотел
ска за ть . . .», что будь в однотомнике раздел « В ар иан ты»
и
дай
составитель
п одроб ное
о писание
этой
рукописи,
читатель
полу­
чил
бы
зн ачи те льно
бол ее
полное
п редст ав ле ние
о
ходе
поэ ти че ской
мысли
Мандельштама
и
глубже
проник
в
самый
смысл
с тихов .
Я
не
мог у
здесь
при вест и
все
су щест венные
для
стиха
слов а,
обозначившие
этапы
развития
его
образного
строя
и
оставшиеся
ли шь
в
черновике.
Приведу
первые
две
строки
из
цитированной
в ыше
строфы.
Сн ач ала
Ман дель­
шт ам
напис ал:
А
смерт ны м
власт ь
да на
лю бить
и
осязать
Гляди:
слепой
с леп ому
улыбнется
Затем,
зач ер кнув
это,
дал
др угой
вариант:
254

Автограф
стихотворения
Мандельштама
«Я слово позабыл . ..» (к стр.
253—255).

Как
эту
выпуклость
и
рад ост ь
передать
Когда
сквозь
сл ез
нам
сл ово
улыбнется
Потом
он
перечеркнул
всю
с трофу
и
сделал
из
нее
две
другие
—
4и5
в
окончательном
варианте.
Но
это
«осязать»
и
«слепой слепому улыбнется», которые как бы ушли в под ­
текст
—
как
мн ого
скажут
они
тому,
кто
вч ит ывает ся
в
стихи,
для
кого
они
не
пр аздн ое
времяпрепровождение!
Вообще
читать
и
расшифровывать
черновики
и
варианты,
с
их
п омощь ю
в осст анавли ват ь
полную
конструкцию
сти хов
—
будто
спу скат ь ся
в
глубь
ст иха,
а
потом
подняться
к
его
вершине.
Это
не
просто
полезно,
в
этом
не
только
поз на­
вательный
смысл,
это
—
настоящее
наслаждение.
Вс его
этого
лишили
издатели
к ниги
Мандельштама
его
читателей.
Я
же
получила
такое
наслаждение
сп ол на.
На чав
писать
эти
заметки
почти
сл уч айно,
я
п огрузи ла сь
в
радость
о бще ния
с
Мандель­
штамо м.
Ра до стью
б ыло
вс е:
чтение
и
сверка
текстов,
попытки
проникнуть
в
авторский
замысел
при
составлении
с борн ик ов,
разбор
тех
немно г их
рукописей,
которые
мне
уд алос ь
увидеть.
И
только
о дно
было
тяж ел ым
ог о рч ением:
синяя
книж ка
Мандельштама,
составленная
Харджиевым
и
изданная
в
Библи­
отеке
поэта.
Эти
заметки
мо жно
бы ло
бы
наз ва ть
«Отрав­
лен ная
радость»
или
«Испорченный праздник»
—
не
для
меня
только,
но
для
всех,
кто
вынужден
знакомиться
с
поэ зие й
Ман­
дельштама
по
э той
к ниге.
Какой
же
вывод?
Интерес
к
творчеству
Мандельштама
оче нь
велик.
Настал о
время
для
н ового
из дан ия
его
про из ве­
дений
—
как
можно
бо лее
п олн ого,
научно
выверенного
и
как
можн о
бо лее
при бли же нн ого
к
авторской
воле.
И
обязательно
с
вариантами
и
комментариями.
По сле
оп ыта
американского
четырехтомника
и
Би блио теки
поэта
стали
очевидны
п ринц ипы
такого
изд ан ия
и
вполне
воз м ожна
подготовка
По лно го
Собра­
ния
Сочинений
Мандельштама
а кадемич еско го
типа.
1974, Б ор овск — 1981, Ам хе рст.
255

И горь
СИНЯВИН
КУПИТЕ
ЭДИЧКУ!
«...как поднимется рука судить того,
кто
сам
так
беспощадно
казнит
себя?
Кто
стоит
перед
Богом
и
перед
миром
с
содранной
им
кожей,
чтобы
б оль нее
б ыло
жить?»
Г.
Федотов
о
Розанове.
«Предстал на всеобщее обозрение,
с няв
штаны...
Ра зве
это
литература?
С плошн ой
мат
и
патология», —
можн о
ус лы­
шать
от
прочитавших
роман
Эдуарда
Лимонова
«Это я
—
Эдичка».
Еще
больше
хулителей
среди
неч ит авши х,
но
имею щи х
свое
«твердое мнение»
на
основе
«авторитетных»
суждений
тех
стат ей ,
что
п рошли
через
прокрустово
ло же
главного
ред ак тора
и
владельца
га зе ты,
в
которой
р або тал
наш
Эдичка
(читай роман) .
Возникает
таки м
образом
вопрос:
является
ли
тв орен ие
Лимонова
литературой,
или
же
это
записки
п атоло гиче ск ого
лица,
представляющие
инт ер ес
для
п сихи ат ров
да
для
л юбит е­
лей
подобного
чтива?
То,
что
многие
страницы
романа
заполнены
изображением
отвратительного
—
буд ут
отрицать
только
люди,
утратившие
нравственное
и
физиологическое
здоровье.
Прежде
чем
ответить,
необходимо
хот я
бы
ориентировочно
ра зобра ться
в
про бле ме
изображения
зл а.
Ник то
не
сможет
отказать
лит ерат у ре
в
пр аве
на
изо бр а­
ж ение
зл а,
никто
не
в
праве
налож ит ь
запрет
на
какие-либо
темы,
в
том
числе
темы
сек суал ьной
патологии.
Для
искусства
нет
зап рет ных
те м.
Проблема
в
том
КАК
изображать.
Не
ЧТО,
а
КА К.
При
эт ом
основная
трудность
решения
эт ой
эстетической
проблемы
лежит
не
в
плос кости
формотворческой,
а
в
области
нравственно-духовной.
Для
эстетики,
не
для
литератора,
который
в
решении
духовно-нравственных
п робле м
идет
вторым
эш ел оном,
ес ть
реализатор,
а
не
первооткрыватель.
Основная
задача
по сл еднег о
е сть
задача
фор мотв орч ес кая .
Эстетическая
же
к о нцепция
художником
не
творится,
а
выбирает­
ся
сознательно
или
неосознанно.
Так
До стое вс кий
принял
эстетику
Канта,
мощью
ума
своего
до стигн ув
ее
пре дел а.
Второразрядные
же
писатели
тем
и
отличаются
от
гениев
литературы,
что
эстетика
входит
в
них
неосознанно
из
вторых
256

рук ,
как
общее
н ас троени е
окружающей
культуры.
Ру сск ая
к ульт ура
не
создала
оформленной
эстетики
в
виде
разработанной
концепции.
Но
та
эстетика,
что
лежала
и
лежит
в
основе
русской
литературы
и
в
цело м
ру сско го
искусства
—
эстетика
вп олне
о пр едел енная .
В
древнеславянском,
собственно
национальном,
а
не
заим­
ст во ва нном
и
не
навязанном,
мифот во рче с тве
(осколки которого
мо жно
наблюдать
в
сказках ,
былинах)
добро
всегда
побеждает
зл о.
С ве тлое
начало
преобладает
над
темным.
Сил ы
со зида­
тельные
над
разрушительными.
Вся
рус с кая
литература
тем
и
характерна,
что
стр ои лась
на
духов но-н ра вс тв ен ной
основе.
Се годняшняя
русская
литера­
тура,
литература
Платонова,
Солженицына,
Шукшина,
Распути­
на...
—
продолжает
эту
ве ли кую
традицию.
Ис ключ ений
не
най­
ти.
Даже
если
в зять
Г ого ля,
которого
с ледуе т
рас сматрив ат ь
не
только
через
творчество
явленное,
но
и
неявленное.
Третья
час ть
«Мертвых душ»
пре д пола гала сь
выходом
из
ада
в
р ай.
Под
невыносимой
тяж есть ю
задачи
и
сломался.
Даже
среди
наших
третьеразрядных
писателей
трудно
на йти
тех ,
кто
бы
в
изображении
зла
ост авал ся
в
плоскости
чисто
эстетической.
Ба рков
своего
«Луку»
—
первую
э роти чес кую
поэ му
в
рус­
ской
литературе
—
строит
на
назидательной
основе:
уесте-
ствляйтесь,
но
зна йте
меру.
В
про зе
Ге оргия
Ив анов а
«Распад атома»,
оскорбившей
русское
зар убежье
в
с вое
время,
и
упр едившей
и
Мамлеева
и
Лимо но ва
своими
се кс уа льно- па тологиче ски м и
к ар тин ами,
трагедия
д уха
по дчиня ет
себе
все
остальное.
Те кст,
лишенный
необходимого
духов ног о
минимума,
нрав­
ственной
основы,
пусть
за
текстом
скрытой,
превращается
в
набор
п атол огиче ских ,
пр ест у пных
зарисовок
и
буд ет
уд ов ле­
творять
лишь
по зна ва те льный
интерес,
или
быть
допингом
для
извр аще нно й
ли чно сти.
Автор,
не
выходящий
за
границы
объекта
при
изображе­
нии
зла ,
отбрасывающий
всякую
мораль
под
тем
или
иным
предлогом,
—
выпадает
вместе
со
сво им
созданием
из
русской
литературы,
ориентирующейся
на
взаимосвязанные
ка те гори и:
Добро,
Красоту
и
Пр ав ду.
Такое
произведение
становится
инородным
тел ом
в
рус с кой
нацио наль н ой
литературе
и
отбрасы­
вает ся
в
отстойную
яму.
Какова
суд ьба
романа
Лимонова?
Пристроиться
в
необозри­
мую
массовую
продукцию
западного
литературного
рынка,
выпу ска ющ ую
п одел ки
на
все
в кусы
и
любой
спрос
по
тем
же
законам,
что
и
любые
бытовые
товары?
Или
остаться
в
русской
литературе,
пусть
не
на
первых
полках,
но
хотя
бы
в
архиве?
Роман
Лимонова
не
л ишен
души
—
нравственного
н ача ла.
Не с мотря
на
отсутствие
об щей
структуры
в
рома не
присут­
ствует
основной
сте рж ень
—
ЛЮБОВЬ.
Она-то
и
спасает
героя-
Эди чку
от
о кон чат ел ьного
ра зложе ни я,
она
же
сп аса ет
рома н
для
литературы.
С
каж дой
с т раницы
романа
Эдичка
зовет
(кричит,
стонет)
ЕЕ
вернуться.
Ром ан,
по
сути,
и
есть
развернутое
письмо
257

к
ней: «Посмотри,
ког о
ты
броси л а:
талантливого,
открытого
до
беспощадности,
глуб око
страдающего,
п олов ого
гиганта.
Что
ты
сделала!
Вернись!»
Каждого,
не
утратившего
н рав ств е нного
здоровья
человека,
передергивает
от
омерзения
чу ть
ли
не
на
каждой
третьей
странице
романа,
повествующего
о
похождениях
несчастного
русс кого
мальчика
и
несч аст но й
рус ской
девочки,
нас ил у ющих
сво и
души.
Не
л егко
им
изгадить
здоровье,
д оста вшее ся
от
предков,
и
дух
свой,
возросший
на
натуральной
почве
русской
культуры.
Ск олько
тр уда
нужно
затратить,
чтобы
пробить
эту
зад ар ма
доставшуюся
ко льч угу
«философией»
дешевых
секс-фильмов
с
42 улицы Нью -Йо рк а,
провозглашаю­
щей
культ
непрерывных
половых
сношений
с
любым
партнером,
всев оз м ожны ми
спо со бами ,
в
любом
месте!
Но
спазмы
здоровой
читательской
души
не
есть
окончательный
суд
над
повестью
и
авт ор ом.
И
не
своими
моральными
выводами
от
обратного
оправдано
существование
р ом ана,
а
по зити вным и.
Хот я
и
первых
б ыло
бы
д оста точн о.
«Вот как нельзя жить,
вот
ку да
опас но
заглядывать.
С мотри
в
какой
кромешный
ад
я
погрузился,
читатель,
—
невольно
вещает
наш
Эдичка.
—
Я
поставил
э кспер им ент
—
не
ход и
по
мо им
путям...»
Пусть
нет
этих
сл ов
в
рома не ,
но
они
звучат,
когда
закрываешь
пос ледн юю
страницу.
В
ка ртин е
Босха
«Искушение святого Антония»
Антоний,
окруже н ны й
рожами-чертями,
взирает
на
Крест.
Убе рите
из
кар­
тины
Крест
и
п ол учите
мастерски
нарисованный
пано пти ку м
страшилищ.
Духовная
глуби на
и
религиозная
символика
исчезнут.
Уберите
из
по вести
Лимонова
любовь
—
получите
вариант
дешевого
секс-фильма
под
тремя
«X».
И
мы
не
можем
не
заме чать
ее
и
отказать
в
ней
Эди чк е,
как
не
може м
отк аз ать
грешнику
в
вере.
Те,
кто
вид ят
в
романе
Лимонова
л ишь
порн огра фи ю
и
деградацию
личности,
те
за
деревьями
не
видят
лес а
и
не
сп особн ы
прощать.
Основная
т ема
ре шена.
Роман
отнесен
к
области
литературы.
Д алее
нескол ь ко
зам еч аний:
ЖАЖДА
С АМОР АЗ ОБЛАЧЕ НИЯ
ч елове ку
свойственна.
Имеет
она
шир окий
спектр
выражения
—
от
низших
фо рм
(эксгибиционизма)
до
высших,
душевных
(скажем,
публичного
признания
св оих
гр ех ов).
Христианские
общи ны
в
сво ем
развитии
прошли
через
опыт
покаяния
перед
ли цом
всего
братства.
Но
пришлось
перейти
к
тайной
испов ед и
—
среди
прочих
причин
бы ла
и
та,
что
публичное
по кая ние
выродилось
в
и зощ ренн ый
мазохизм
и
сорев­
нов ан ие
—
кто
бол ее
иску сен
в
с амо унич иже нии.
В
романе
Лим оно ва
как
раз
восстанавливаются
эт и,
более
чем
тысячелетней
давности
варианты
извращенного
«чистосердечного покаяния».
Предельный
уровень
раскрытия
внутреннего
зла
лежит
не
в
области
душевной,
а
духовной,
и
возможен
лишь
в
ре лиги оз­
258

но-духовном
творчестве.
На
э той
ст у пени
творчества
п рои сход ит
о созн ание,
что
всякое
творчество,
всякое
действие
связано
и
со
злом,
какими
бы
чис ты ми
намер ения ми
ни
руководствовался
тв орец .
Есть
творцы,
гении,
приподнимающие
завесу .
В
этом
напр авл ении
проторили
дорогу
духовные
подвижники.
В
лите ра­
туре
—
Достоевский,
Розанов.
Слова
Достоевского
о
личной
ответственности
за
зло
в
мире
не
были
ли шь
крас иво й
формулой.
Лимонову-Эдичке
не изм ерим о
да леко
до
г луби ны
Достоев­
ского
и
Розанова.
Не
сдела но
даже
малого
шага
в
их
нап рав лени и.
ФИЛОСОФИЯ
ЛИМОНОВА,
присутствующая
не
как
осо­
зна нная
концепция,
а
как
органический
наст ро й,
е сть
натура­
листический
субъективизм.
Автор
дает
рисунок
только
того,
что
види т
и
что
сам
лично
п ере жив ает.
Как
тол ько
картина
или
человек
исчезают
из
глаз
—
их
судьба
не
интересует
автора.
Не
исследует
он
и
л оги ку,
предшествующую
событиям.
Л ич­
нос ть
Эдички
нагляд но
доказывает,
что
с олип си зм,
эг оизм
и
эксгибиционизм
в ы текают
друг
из
друга.
ТОЖДЕСТВО
АВТОРА
И
ГЕРОЯ.
Хотя
оно
теоретически
недостижимо
по
той
п рос той
причине,
что
герой
з ас тыв ает,
а
автор
продолжает
жить,
а
также
потому,
что
копия
не
то ж­
дественна
оригин ал у,
и
еще
пот ому ,
что
творец
более
тв оре­
ния,
—
тем
не
ме нее
мы
не
из
одного
только
со в падения
имен
понимаем:
герой
списан
с
авт ор а.
Понима е м.
Но
почему?
Вот
возьмет
Ли монов
и
с к аже т: «На каком таком основании все поно ­
сят
м еня,
д елая
равенство
меж ду
мн ою
и
мо им
героем ?
Не
давал
я
права
копаться
в
моей
личности.
Брал
я
что -то
от
себя,
да
только
нам ек.
С
вас
я
списывал,
д ороги е
мои
читатели».
Ну
что
ж,
сказать-то
может,
а
никто
не
поверит.
Потому
что
ка ж­
дому
зна ком
этот
в ну т ренний
ди алог
с
са мим
собою,
каждый
в едет
его,
не
обязательно
зано ся
в
дневн ик.
Лим он ов
пере­
шагнул
за пре тную
черту.
Ссылаясь
на
пра во
л и те ратора.
На
свободу.
Доби лис ь
с во боды
—
так
куша йт е
на
здоровье.
Не
нрави­
лась
цензура
—
п онюха йте
с
другого
ко нца.
РОМАН
ИЛИ
ПОВЕСТЬ?
Хо тя
автор
и
ув еря ет,
что
это
роман,
но
даже
до
повести
в ещь
вряд
ли
дотягивает.
Роман
отличается
от
повести
более
сл ож ной
структурой,
большей
многоплановостью.
Роман
может
бы ть
в
форме
дневн ика.
И
потому
не
днев нико в ая
форма
«Эдички»
зас тав ляет
усом н итьс я
в
верности
выбора.
Роман
сравнительно
с
повестью
и
рассказом
—
своего
рода
высокий
стиль.
Ме тод
Лимо нов а
—
пер епл ет ение
ж изни
и
искус­
ства.
Каждому
че лове ку
ка жет ся,
что
его
личность,
его
су дьба
есть
неч то
величественное.
(Может так оно и есть,
ес ли
понять
его
ве рно .)
И
потому
каждому
в идит ся
с воя
жизнь
Эп ос ом,
а
не
куп ле том,
Романом,
а
не
р ас ск азом,
тем
бо лее
не
анекдотом.
Но
не
дотянул
Лимоно в
до
вершины.
И
как
ни
величай
он
св ою
вещь
—
не
достает
она
и
до
повести.
Нечто
среднее
между
дне вником
и
пов ес тью.
259

Но
эта
промежуточность
на ходит ся
в
полном
согласии
с
личностью
героя
—
Эди чки,
с
его
п ро межу точн ой
сек суал ь­
ностью.
Отсю да
и
отсутствие
структуры
—
от
утраты
мужского
начала,
от
бесхребетности.
ЖЕНСКИЕ
ОБРАЗЫ
по
э той
же
причине
не
удаются.
Для
м ужч ины
женщина
—
вс егда
неразгаданная
тайна.
Для
про­
межуточного
ти па
женщина
лишена
тайны,
поскольку
полу­
мужчина-полуженщина
сам
час ть
женщины.
Пото му
гер о иня
романа
—
ходячий
ф алл ическ ий
фетиш,
гигантские
разросшиеся
гени талии .
Ничего
д ругог о,
в
по ло­
жении
би секс уальног о
Эдич ки
в
женщине
видеть
невозможно.
НЕНАВИСТИ
К
БЛИЖНЕ МУ
нет
у
Лимонова.
Второ­
степенные
герои
пов ес ти
не
обри с ов аны
ли шь
с
их
грязного
бока.
Он
бол ее
беспощаден
к
себе,
чем
к
окружающим.
Все
герои
романа
выступают
или
под
своими
собственными
име на ми
или
прозрачно
зашифрованы.
Мне
не
знакомы
л ишь
д ва -три
лица.
Вымышленных
фи гур
н ет.
То,
что
схвачено
Лимоновым
—
присутствует
несмываемым
родимым
пятном.
Любопытна
ре акци я
большинства
прообразов.
В
один
голос
гр оз или
«набить морду Эдику».
Оно
и
п онят но
—
каждый
видит
себя
не
со
стороны,
а
изнутри.
Но
пройдет
время
и
все
«обиженные»
бу дут
огорчаться,
что
не
попали
в
ром ан
под
своими
собственными
именами,
и
ост ав или
в
русской
л и тера туре
ли шь
с вой
кр ип тони м.
По сле
выхода
сок ращенн ого
вар иан та
романа
в
жу р нале
«Ковчег»
Л им онов
с м ягчил
зарисовки
некоторых
гер о ев,
убрал
прямые
имена.
Любопытно
было
бы
с ра внить
первоначальный
вариант
с
тем,
что
вышел
отдельной
кн игой .*
ЯЗЫ К
ПОВЕСТИ
не
засу шенно -а ка демич еский ,
а
с
гр а мма­
тическими
неточностями
пер ифер ийной
Рос сии.
Похабные
слова,
о би льно
расставленные
на
ка ждой
с тран ице,
вполне
уместны.
Таков
уж
Эдич ка,
такова
отвратная
ср еда,
в
которую
погружен
ге рой.
СТИ ЛЬ
ПОВЕСТИ
неровный,
не
с веденный
к
единству.
Видимо
записи
событий
велись
с
перерывами.
Одни
по
свежим
сл едам ,
другие
по
пам яти.
О дни
в
полубезумном
с остоя ни и,
на
гран и
ж изни
и
смерти,
дру гие
на
трезвую
голову,
рас четли в о.
Ко го
не
щади т
автор
—
так
это
пол ит ич еских
проституток.
Тех ,
кто
в
СССР
выслуживался
и
пр одо лжил
сво ю
карь ер у
на
Зап аде ,
услужливо
см енив
п реж ние
по лит и ческие
ценности
на
обратные
по
знаку,
тех,
кто
там
стучали
се бя
в
грудь,
ратуя
за
пра вд у,
но
оказавшись
здесь,
превратились
в
политика­
нов-двурушников .
Поносившие
Лимонова
в
эмигрантской
печати
—
все
был и
из
этой
пле яд ы.
Какой
крик
благородной
нев инно ст и
они
подняли!?
Да
только
во зм уще ния
сек суа льно й
ст оро ной
романа,
не
яв ляющ ейс я
гла вной,
бы ли
шиты
белыми
нитками:
пытались
отбить
охот у
прочи тать
роман,
чтобы
потребители
е жед нев но-
♦ Эдуард Лимонов.
Это
я
—
Эдичка.
Н.-Й ., 1979.
260

газ ет ной
жвачной
пр о дукции
не
смогли
заду мать ся
над
пробле­
ма ми,
находящимися
под
це нзурн ым
запретом.
АНАРХИЧЕСКИЕ
НАСТРОЕНИЯ
авт ора
—
есть
резуль­
тат
экз истенци ал ь но й
ситуации,
в
которой
оказался
герой-автор,
а
не
результат
творчески
выработанного
мировоззрения.
А
пото­
му
изменятся
с
и зменен ие м
бытового
положения
Э дич ки.
Неизбежно
освобождение
от
чар
Ел ены
—
как
рез ультат
реализации
в
сло ве
в нут рен него
н апря же ния.
Эдичку
о жи дает
п ерех од
на
другой
псих ич еский
уровень,
который
быть
може т
зас тав ит
стыдиться
содеянного.
Спасение
может
прийти,
Бог
милостив.
Нет
такого
грешника,
которому
о тказан о
в
н аде жде
на
обретение
душевного
покоя.
Во
всяком
случае
людям
с
жи рком
надо
подождать,
к огда
появятся
у
героя
денежки
и
когда
вся
непосредственность
отрицания
«вашей власти,
вашего
пор яд ка»
испарится,
как
ут рен няя
рос а.
И
пусть
не
скрипят
они
зубами,
а
покупают
скорее
роман
и
Эдичку.
1.12.79.
—
27.12.80 .
Нью-Йорк.
No
126.
261

Елена
ТУДОРОВСКАЯ
У РАЛ ЬСКИЕ
БЫВАЛ ЬЩ ИНЫ
Б ыличк и,
бывальщины
—
так
называются
в
народе
ф ан тасти­
ческие
рассказы
о
том,
что
«было на самом деле».
В
так ие
рассказы
верят
и
са ми
р ассказч ики,
и
с лушат ели .
Для
них
это
информация
о
действительно
случившемся,
а
не
с казка.
О
НЕЖИТИ
Эти
рассказы
я
сл ыш ала
в
20-е
годы
в
сел е
Ныробе
Чердынского
района
Пермской
области,
где
я
бы ла
в
ссы лк е.
Расска зы в ала
мне
их
замечательная
же нщина,
Екатерина
Ва­
сильевна
Пономарева-Шишовых*, у которой мы с мужем жили на
квартире.
Я
рада
случаю
вспомнить
о
ней.
Екатерине
Ва­
сильевне
бы ло
тогда
48 лет.
Была
она
живая,
статна я,
м оложав а я,
несмотря
на
одиннадцать
че ло век
дете й
(из ко­
торы х,
кстати,
в
живых
осталось
дв ое).
Б ыла
неграмотна,
но
умница
ред кая.
В
с еле
ее
неизменно
приглашали
на
все
свадьбы
запевалой
в
хоре;
б ыла
она
и
повивальной
ба бк ой,
и
—
подозреваю
—
зн ахарк ой
(во всяком случае,
мать
ее
была
з на­
харкой
и
немало
знани й
пер едал а
своей
доч ер и).
Мы
с
ней
много
разговаривали.
Она
меня
уч и ла, «как свекровка невест­
ку »,
и
русскую
печку
топить,
и
хлеб
печь .
Она-то
и
ра с­
сказывала
мне
о
всякой
не жити ,
и
прежде
всего
—
о
лешем.
В
этом
кр аю,
где
«napMâ» (тайга)
тянулась
на
деся т ки
и
сотни
верст,
а
от
села
до
се ла
бы ло
по
15-20 верст,
ле­
ший
был
весьма
значительной
персоной.
Вот
рассказы
мое й
«свекровки» .
«Какого вида леший?
А
какого
захо че т.
Ин ой
раз
—
му­
ж ик,
как
мужик,
а
как
встанет
—
так
в ыше
лесу,
расхохо-
нется
—
лес
клонится.
Первое
для
н его
дело
—
людей
в
л есу
пугать.
Да
что
далеко
х одит ь?
Зя ть
мой
Петрован
сам
л еше­
го
видел.
Шел
он
как-то
по
тр акту
в
се ло
К а мгорт
—
а
дорога-то
туда
все
лесом
да
лесом,
да
с
холма
на
холм.
Поднялся
это
он
на
холм ,
гл ядь
—
а
далеко
впереди,
на
другой
холм
п од ым ается
баба
в
кра сн ом
платочке.
Зять
при­
бавил
шагу :
в
нашем
ле су
с
товарищем
всё
в еселе е.
* В Ныробе все почти были Пономаревы и различали друг друга по
прозвищ ам .
Све кор
Екатерины
В асилье вн ы
был
по
проз ви щу
Шишка;
вот
они
и
звались
—
Шишовых.
262

Поскорее
подня л ся
на
второй
холм,
никого
не
догнал;
гля дь
—
а
на
холм
подальше
опять
подымается
баба
в
кр ас ном
платочке.
Он
припустил
уже
бег ом
—
опять
не
нагнал,
на
вер ­
ш ине
холма
никого
не
уви де л.
Оглянулся
—
а
за
ним
с
д аль­
него
холма
спус кает ся
баба
в
красном
платочке.
Ну,
тут
он
понял,
кто
его
водит;
как
пустился
беж ать ,
так
и
бежал
до
самого
Камгорту.
За
ним
камгортски
мужики
ехали,
никакой
ба бы
не
вид ели.
П огод и,
я
р асскаж у
о
л ешем
на
Покчинском
пожаре.
Се ло
По кча
недал еко
от
город а,
от
Че рд ыни,
то
ес ть.
Бо льшое
село ,
хо ро шее.
Лет
за
пятьдесят
до
нас
Покча
сильно
горела.
В
ту
пору
п окчи нс кие
мужики
далеко
были,
на
Печорском
тракту.
Назад
возвращались,
ничего
о
пожаре
не
зна ли.
Шли
лесом ,
вышли
к
Чусовскому
озеру.
Видят
—
на
берегу,
на
пеньк е
сидит
мужик,
ла пти
переобувает.
Они
к
не му
(в этих местах не часто человека встретишь).
Спра­
ши в ают : «Откудова,
дядя,
ша га шь ?» А он посмотрел на них
э так
скося,
и
от в еча ет: «Да вот,
на
покчинском
пожаре
бы л,
на зад
возвращался,
через
лужинку
пер еша гну л
—
лапти
п ромоч ил ».
А
лужинка-то
—
Чу со вско е-в ишь,
—
верст
десять
в
ширину.
В стал
с
пенька
—
и
ро вно
не
бы ло
его .
Приходят
мужики
домой
—
а
Покча
чисто
вся
погорела.
Слыхала
я
это
от
своей
матушки.
М а тушка
знающая
бы­
ла,
зн аха рка.
Болен
ли
кто,
или
посоветоваться
надо
—
все
к
ней
шли .
Была
она
веселая,
отчаянная,
ничего
не
боялас ь.
Рассказывала,
как
с
самим
нечистым
схватилась.
Истопили
это
баню,
вым ылис ь
все ,
а
потом
и
она
пошла.
Смеркалось
уж.
Разболоклась
она ,
воды
на
к аменк у
п лесн у­
ла,
в еник
ошпарила.
Т олько
вдр уг
—
с
той
сто ро ны
стенки
кто-то
рукой
по
ст енке
—
шорк.
Ма тушка
подумала
—
пар ни
безобразничают;
пр икрикну ла
на
них.
Толь ко
снова
кто-то
рукой
по
ст ене
—
шорк;
сте на
на
нее
так
и
навалилась.
Ну
уж
тут
пон ятн о,
что
не
парни
это,
а
сам,
з на чит.
Встала
матушка,
под боч ени лась ,
горячий
веник
ухватила
и
кри ­
чит: «Ах ты,
такой-этакой,
окаянной,
иди-ка
сюд ы,
я
те
мо р­
ду
веником
ош па р ю!» Тут снова кто-то
рук ой
шорк
—
и
встала
стена
на
преж не
место.
Напугать
ее,
з на ть-то
хотел,
да
не
вышло.
Домовой,
спр ашив аешь ?
У
нас
его
так-то
не
кличут,
все
больше
—
сусед
да
сусед.
А
хозяйка
у
него
—
суседиха,
и
де ти
у
них
есть:
с коль ко
у
хозяев
детей,
столько
и
у
ни х.
Суседиха
из
се бя
—
ба бка
маленькая,
ш апочк а
на
ней
кра сн ая.
Ухвати
эту
шапочку,
да
на
се бя
надень
—
невидим
станешь.
А
живут
они
в
го л бце,
в
подызбице*.
Увидеть
их
не
ув и­
дишь,
а
только
по
ночам
иногда
сл ышно ,
как
в
изб е
кт о-
* На Урале избы часто строят в Р/г
э тажа
(лесу- то
много).
Нав ер ху
изба
да
гор енк а,
а
под
ними
низенькая
по ды збица;
в
ней
под
из бой
нахо­
дится
го лбе ц,
ход
в
не го
возле
пе чки.
В
гол
ще
прохладно;
там
держат
картошку,
муку,
холсты
и
п рочее,
что
не
на до
замораживать:
на
это
е сть
ледни к.
263

то
п р ядет,
веретешечко
так
и
шоркает.
А
наутро
п осмот­
риш ь
—
кудели
не
убыло.
Или
сл ыши шь
ночью,
как
в
голб­
це
кто-то
муку
с еет,
си то
в
рук ах
пощелкивает.
А
муки
не
убывает.
Это
суседиха
свое
хозяйство
справляет.
А
увидеть
су се диху
—
не
к
до бру.
Она
сама
те бе
ничего
худого
не
сделает,
но
от
ху да
остерегает.
Знаешь
св ата
мое го,
Митрия
Бес пал ы х? (Знала я этого
св ата
—
отца
то го
самого
П етр о вана,
который
от
лешего
убежал.
У
старика
не
было
пал ь цев
на
обеих
руках,
но
он
о чень
ло вко
орудовал,
ск аж ем,
топором:
ухватит
его
меж
ладоней
и
рубит.)
Расскажу
тебе,
как
он
пальц ы-то
по те рял.
В
ту
зиму
морозы
стояли
лютые;
после
святок
пошли
ре бя­
та
в
шк олу
—
и
вернулись
ни
с
че м:
учите ль
домой
ото­
слал,
г рад усн ик,
говорит,
и .тот
заме рз.
И
надо
же,
сват
мой
о
ту
п ору
в
д орогу
с обралс я,
с
об озом,
на
Печору.
Мужики
наш и,
вишь,
прежде
зимой
на
Печору
ездили
—
това ры
в озили ,
от
купца.
При е дут
на
Пе чору
куда
надобно,
сва лят
товар
—
и
обратно.
И
вот,
как
п одряд ился
Митр ий
ехать,
так
три
ночи
к
нему
все
суседиха
п риход ила.
Не
то
во
сн е,
не
то
не
во
сне ,
—
вид ит
он:
бабка
маленькая,
п рися дет
к
нему
на
пола­
ти
и
все
его
за
руки
хватает,
за
пальцы
дер жит .
Хочет
Митрий
руки
отнять
—
силы
нету.
Говорили
ему
—
не
к
доб ру
это,
не
езд ил
бы
ты
лучше.
Ну
да
разве
с
мужи к ом
сг ов ориш ь?
Уперся
—
поеду
и
вс е.
Поехал
обозом
с
татарами
—
они
к
нам
зим ой
на
за ра­
ботки
пр иез жают .
Ну,
туда
добрались
ладно,
товар
сда ли,
назад
тронулись.
Приехали
в
Вй льгорт
под
самое
под
Кре­
щень е.
А
там
престольный
праздник.
Крик,
пе сни,
гулянье.
Ну,
и
наши
обозные
погуляли.
К
вечеру
все
пь яны е,
на
но­
гах
не
стоят.
Им
бы
заночевать
ту т,
а
Митрий-сват
отка­
зывается:
два
—
мол
—
пере го на
до
до му,
поехали!
Ну
и
пое­
хали.
Татары
впереди,
он
за
ними.
Да
пьяный
—
перевесился
через
край
сан ей,
руками
в
снег;
рукавицы-то
с
рук
упали;
так
он
в
о дних
п ерст ян ках
вязаных
дв адца ть
верст
по
сн егу
и
вез
руками.
Прикатили
в
соседнее
сел о,
а
у
Митрия
пальцы
как
деревяшки,
так
и
постукивают.
С хва ти лись
татары.
Им
бы
ему
руки- те
снегом
оттирать,
может,
и
спасли
бы.
А
о ни,
вишь,
к
нашим
морозам
непривычные,
да
еще
не
п ро­
трезвившись,
давай
ото гре вать
ему
руки
у
костра...
Как
пр ивезл и
Митрия
домой,
сын
только
глянул,
одним
д ухом
д ру гого
ко ня
запряг
—
ив
город
Митрия,
в
бо льни ­
цу.
А
там
ему
н ачи сто
все
десять
и
отняли...
Вот,
стало,
поч то
су седиха -т о
его
за
пальцы
держала!
Прошло
какое-то
вр емя,
съездил
Петрован
в
горо д,
привез
отц а
домой.
Взошел
он
в
избу ,
мати -то
вз глянула
на
него,
да
как
завоет!
Да
уж
вытьем
беды
не
из бу дешь ».
264

О
КОЛДУНАХ
В
любом
фольклори ст ичес ком
с борни ке
сказок
—
у
Аф а­
н асье ва,
Садовникова,
Зеленина
—
мо жно
найти
сказки
о
кол ­
дунах.
Колдун
—
злобный,
о пасный
че лов ек,
который
знается
с
нечистой
силой,
да
и
сам
почти
что
нечистый.
Прихо­
дит
та кой
колдун
незванным
на
свадьбу
и
незримо
убива­
ет
жениха
и
невесту
—
за
то,
что
его
не
при гла си ли
или
не
откупились.
А
захожий
знатец-солдат
справляется
с
колдовст­
вом,
оживля е т
молодых,
жес токо
проучивает
кол дуна .
Но
это
бы ло
когда-то.
Теперь
колдун
ка жет ся
не
таки м
страшным.
Теперь
колдун
живет
в
м ире
со
своими
соседя­
ми
и
не
угрожает
им
сознательно
бед ой.
Вот
—
п оп улярн ое
на
Урале
п ред ание.
«Уже при советской власти жил в одном уральском селе
сил ь ный
колдун.
Был
он
мужик
как
мужик:
ко ней
держал,
з емлю
пахал,
рем е слом
ко лдо в ским
не
промышлял.
Но
при
случа е
мог
показать
свою
силу.
Задумал
он
женить
сы на.
Ну
уж
и
погуляли
на
свадь­
бе!
Венчались
в
церкви,
записывались
в
сельсовете,
пир ов а­
ли,
а
пот ом
три
дня
молодые
со
всеми
дружками
и
п од­
ру ж ками
катались
в
санях
с
к оло кольца ми
по
всему
селу .
Ст ар шие
го сти
оставались
в
избе,
пи ли
и
кутили
с
хозяи­
ном-колдуном.
Вот
од ного
раз у,
как
уже
стемнело,
вернулся
поезд
со
всеми
поезжанами,
въехал
во
дв ор
с
шумом
и
зво­
но м.
Во рота
за пе рли,
давай
коней
распрягать.
На
кры льц е
встречает
их
хозяин
—
пьян ый ,
ве селый ,
руки
в
боки.
И
взду ­
мал
он
подшутить
над
гос тями .
Сказал
ка ки- то
слова,
и
глянь
—
вместо
по езжа н
скачут
по
дв ору
б ольшущи е
волки.
Ме чу тся
из
стороны
в
сторо ну,
выхода
ищут .
Выскочили
прочие
гости
на
кры льц о,
кр ича т,
шумят.
А
хозяин
хохо­
че т,
заливается.
Т олько
не
заметил
он
—
с
пьяных
гла з
—
что
подворотня-то
пола...
Кинулись
вол ки
в
подворотню,
выскочили
за
ворота
и
по мч ались
прочь.
Мигом
протрезвел
колдун,
погнался
за
волками,
а
их
уж
и
не
видать.
Толь­
ко
метель
следы
заметает...
Запряг
старик
лошадь
в
сани
и
покатил
за
волк а ми.
Та к,
говорят,
с
той
поры
каждую
зиму
ездит
колдун
по
Уралу
—
разыскивает
своего
сын а
и
п о езжан. ..
Волки-то
по
лесам
и
пол ям
рыщут,
бегают
друг
за
дружкой,
один
друго­
му
в
сл ед
ступают.
Ему
бы
только
сл ед
их
найти,
тут
он
и
оборотил
бы
их
сно ва
в
лю дей.
Да
нет,
видно,
все
не
те
волки
ему
попадаются...»
И
все
же,
это
п ред ание,
а
не
бывальщина.
Но
ин огда
у дает ся
в стр етить
живого
колдуна
или
услышать
о
нем
от
вер ных
очевидцев.
И
тут
выясняются
совсем
особенные
черты
н арод ного
колдовства.
По
за пис ям
фольклористов
изв ес тны
л егенд ы
о
чудесном
ст ар ике-н ище м,
который
колдовским
образом
наказал
жадного
бога ча,
прогна в ш его
нищег о
от
порога.
Отошел
старик
от
ворот,
а
у
богача
дом
вспыхнул
и
сгорел
до
тла.
Зат о
бедняк,
оказавший
гостеприимство
страннику,
был
награжден:
265

в
д оме
его
ком ья
гли ны
стали
золотом,
а
ще пки
превра­
тились
в
стад о
коров.
Ч асто
в
л ег ендах
эт от
прохожий
нищий
—
на
самом
дел е
святой
или
даже
сам
Господь
Бог,
испытывающий
таким
образом
людей.
Но
это
т оже
сф ор миро­
вавшаяся
легенда,
а
не
бывальщина.
А
вот
о
чем
рассказывает
бывальщина,
как
в
ней
пр ед­
став ле на
эта
же
ситуация.
«Одноводни уселась семья за стол обедать.
Только
что
принялись
за
щи,
да
за
хлеб
взялись,
—
шасть
в
и збу
старик-
нищий,
просит
его
нак ор мит ь.
А
хоз яин
рассерчал
чего-то,
прогнал
стар ик а,
д аже
х леба
не
да л.
Пошел
старик,
обер­
нулся
да
и
говорит
с
порог а: «Ты мне хлебушка пожалел,
так
теб е
же
хуже
будет».
И
ушел.
П ов орчал
хозяин,
и
опя ть
все
за
щи
пр иня ли сь.
Только
прикончили
миску,
хо зяйк а
налила
друг ую,
как
вдруг
—
в
открытые
о кна
хлы нула
вода.
Все
вскочили
с
лавок,
а
вод а
уж
по
щиколку,
так
по
и збе
и
п лещет .
Хозяин
к
двер и,
распах нул
—
и
навстречу
ему
бь ет
вод а.
В зоб рали сь
все
на
лавки,
пол ы
под ы мают,
юбк и
п одб ира ют.
Вода
все
выше.
Ст али
х в атать
в ещи
с
крючьев
да
с
пол ок,
да
из
окон
кидать
на
улицу.
Сбежались
соседи,
смотрят
—
что
за
чудеса?
Вок руг
избы
все
тихо,
спокойно,
а
хоз яе ва
с
ума
пос хо дил и:
в
откры ты е
окна
вещи
выкиды­
вают.
Зашли
в
избу,
спрашивают
—
что
это
вы,
милые?
А
те
кричат:
Бе да,
беда!
Ут онем !
Соседи
смеются.
Кое-как
разобрались,
в
чем
де ло.
К инул ись
за
прохожим
нищи м,
догна­
ли
его
уже
за
околи ц ей,
еле
ум ол или
—
снять
колдовство».
Это
уж
не
леген д а
о
святом.
Это
и
на
самом
д еле
могло
быть,
и
выдумывать
не
надо.
Зн аком о
эт о,
—
тем,
кто
бы вал
на
сеансах
заезжего
гип нот изе ра:
пригласил
он
на
эстраду
желающих
п одв ергн уться
его
искусству,
усадил
их
на
стулья,
и
вдруг
на
эс тра ду
хлынула
вода!
Зр ите ли
в
зал е
ничего
такого
не
видят,
а
те,
что
на
эс трад е,
—
вскочили
с
м ест,
на
с тулья
лезут,
платья
подбирают
—
на
потеху
зри те­
ля м.
Вот
так-то .
Для
под обн ого
колдовства
ес ть
в
на роде
назв ание
—
мо­
рока.
Гла вн ое
в
нем
—
оно
не
д ает
ни како го
ре альн ого
ре­
зультата
вроде
стад а
коров .
Кончается
морока
—
и
все
ос та­
ется,
как
было.
Во
мн огих
фольклорных
сборниках
ес ть
сказки
о
моро­
ке
—
например,
о
то м,
как
матрос
пил-гулял
в
трактире,
ра спл а­
чи вал ся
золотом,
а
хозяин
потом
глянул
на
деньги
—
а
там
битые
чере пки ...
И
дальше
с леду ет
целая
и стори я
о
м орок е.
В
жизни
своей
я
не
раз
слышала
о
колдунах.
С
од­
ним
да же
была
знакома
—
но
только
не
имела
дела
с
эт ой
стороной
его
деятельности.
Во
вр емя
войны
мы
жили
вс ей
сем ьей
в
эвакуации
в
город е
Йошкар -Ол а,
в
Марийской
ре­
спу блике.
На
базаре
познакомились
с
пожилым
марийцем,
и
ст ал
он
возить
нам
картошку
на
дом.
С
нами,
женщина­
ми,
он
держался
гордо,
а
разговаривал
только
с
мои м
отцом.
Ка к-то
во
время
его
визита
зашла
к
нам
п рачка ,
за
бел ье м.
Увидела
нашег о
марийца
с
к арт ошкой ,
тихо
ахнула,
под ошла
к
нему ,
п оклон илас ь
и
спрашивает:
ж дать
ли
дождя
на
этой
266

неделе?
А
он
посмотрел
на
нее
св ы сока,
помолчал
и
отв е­
чает:
не
б удет
дождя.
Мы
потом
полюбопытствовали:
что
это
за
разговор
о
дожде?
А
он а:
—
Родимые,
да
ведь
он
колдун.
Он
все
нас чет
погоды
знает.
Вот
это
современный
к олдун
—
картошкой
на
базар е
тор­
гует.
А
на
Урал е
мне
рассказывали
о
колдуне-кузнеце
(издавна
вел ось
—
все
кузнецы
—
н емно го
ко лд уны !).
В
круг
обязанно­
стей
деревенского
кузнеца
входит
—
подковывать
лошадей.
В
тех
местах
возле
кузницы
можно
б ыло
увидеть
станок:
на
че тырех
столбах
сколочена
из
бру с ьев
двойная
ра ма;
лошадь
зав о дят
в
ст ано к,
подтягивают
и
привязывают,
чтобы
не
бры­
калас ь;
то гда
и
подковывают.
А
э тот
кузнец
ни
в
каком
станке
не
нуждался.
Подведут
к
нему
лошадь,
он
только
погладит
ее
по
холке
—
и
лошадь
стоит,
как
вкопанная,
только
дрожит
вся,
пок а
ее
подковывают.
А
еще
такой
случай
—
настоящая
б ыличк а
о
мороке.
«Был в селе хозяин,
слыл
к олдун ом.
Уж
не
знаю,
как
там
б ыло
у
н его
с
колдовством,
а
с ам огон
он
гн ал
во
всю.
Милиция
его
ши бко
не
лю би ла,
да
никак
з аст укать
не
могла.
Дело
бы ло
на
пр аздник;
со брали сь
к
колдуну
гости,
родня.
На
с толе
пир о ги,
с туде нь
з нат ный,
ну
там
еще
всякое
угощенье
—
и
бутыль
самогону,
понятное
дело.
Только
усе­
лис ь
за
с тол
—
в
двери
милиционер.
Донес
ли
кто
на
хозяи н а,
или
так
—
мил иция
надеялась
изло вит ь
его,
только
объявля­
ет
ми лицио нер
—
обыск.
Ладно.
Г ости
аж
дух
затаи л и,
поблед­
нели,
молчат.
Самогон-то
на
столе!
А
хозяин
ничего,
сидит
се бе
—
усмехается.
Будто
и
не
он
гна л!
Осмотрел
м илицио нер
для
пор я дку
избу,
в
шкафчик
за гля­
нул,
—
и
к
столу.
Ну,
конешно
де ло,
за
бутыль.
Открыл
ее
—
все
так
и
замерли.
А
он
по нюх ал
и
го вор ит:
тьф у
ты
пропасть
—
уксус.
Пожал
плечами
и
прочь
пошел».
Чем
не
морока!
Все
это
б ыло
тоже
довольно
давно.
А
как
же
в
н аши
дни?
Может
быть,
нет
уже
колд уно в,
вс ех
повывели?
Про
это
могли
бы
рассказать
фольклористы,
которые
ездят
в
ф олькло рны е
экспедиции,
—
со бир ают
и
з апи сы вают
по
деревням
сказки,
былины
—
где
они
еще
у целел и,
—
песни,
ну
и
прочее.
Только
—
хоте ла
бы
я
посмотреть
на
фолькло­
риста,
который,
ве рну вшис ь
из
экспедиции,
ст ал
бы
докла­
дывать
на
Ученом
Совете
своего
инс титу та
о
колдунах!
Да
он
бы
косточек
не
с обр ал,
разгромили
бы
его
ученые
собратья
за
неуместные
рассказы.
А
мне
рассказывала
одн а
фольклористка,
побывавшая
в
экспедиции
на
севере
Урала.
Попали
они
в
такое
место,
где
в
к аждой
д ер евне
мало
не
половина
жи теле й
к олдун ы.
Тольк о
все
они
—
пр ос тые
му ж ики,
а
не
колдуны-профессиона­
лы.
Для
се бя
колдуют.
Бывало,
соберутся
на
св а дьбу
и
уж
тут
состязаются
в
колдовстве.
И
никаких
у бийств
или
вре­
да
—
одно
озорство.
Рассказывали:
парень
из
их
дер ев ни
же­
нился
на
девушке
из
соседней
де ревни.
Сначала,
как
водится,
играли
свадь бу
у
невесты,
пот ом
приеха ли
в
дом
ж ени ха.
267

И
вот
—
ед ут
по
де рев не
один
за
другим
тарантасы,
полные
свадебжан.
А
все
жители
высыпали
на
улицу,
любуются
поездом.
Тут
же
и
пр и шлые
—
зеваки
из
соседней
деревни.
Не
все
же
участвуют
в
свадьбе.
Тут-то
они
себя
и
пок аз али.
Вд руг
исчезли
все
поез жа не,
и
головы
лошадей,
и
спины
—
ничего
не т.
Катят
только
колеса,
да
бе гут
лошадиные
ноги.
Хохот
к ругом
стоит
—
п есен
не
с л ышно.
Только
наш и,
из
жениховской
деревни,
т оже
не
лыком
шиты.
Встали
стеной
—
глядишь,
и
появился
сн ова
в есь
свадебный
пое зд,
как
был,
целый.
Ну,
сосед ск ие
сн ова
выступили
—
теперь
исчезли
коле­
са
и
лошадиные
но ги;
катят
свадебжане
по
воздуху,
кри чат,
см еютс я,
песн и
пою т
—
и
не
подозревают,
в
каком
виде
едут.
По
воздуху
мчатся
ло ша диные
спины
и
головы,
гривами
потряхивают,
грив ы
все
в
разноцветных
лентах.
Теперь
уже
со седи
довольны,
хохочут.
А
наши
в
сво й
черед
тож е
должны
п остарать с я,
силу
св ою
п ок азать. ..
Мо ей
фольклористке
очень
хотелось
познакомиться
с
на­
стоящим
колдуном.
З аг овор ила
она
об
этом
со
своей
хозяй ­
кой
(у которой жила на квартире).
Та
и
посоветовала:
пойди
ты
к
старому
Еремею
Чупрову.
При думай ,
зачем.
Ну,
там
запи са ть
что-нибудь,
сказки
или
еще
что.
Заговоры
он
знает.
Ты
и
по йди.
Он
тя
приме т .
Насчет
колдовства
ты
ему
ни­
че го
не
гов о ри.
Он,
небо сь ,
и
сам
догадается.
Ес ли
за хочет
—
и
без
спр осу
что- ни б удь
покажет.
А
п рос ить
не
надо.
У
нас
чужих
побаиваются.
—
Я
и
пошла,
—
рассказывает
моя
фольклористка.
—
Встретил
м еня
степенный
мужик,
п ожилой ,
с
пронзительны­
ми
глазами.
Был
о чень
любезен.
По го вор ила
с
ним
часа
два.
Записала
неск оль ко
заговоров,
но
о
колдовстве
ни
звука.
А
когда
собралась
уходить,
он
вышел
провожать
меня
на
кр ыл ьцо.
На
кры льце ,
на
ровном
месте,
я
сп откн улас ь
и
упа­
ла.
Он
подхватил
меня
и
гов ори т: «Ай-я й-я й!
Как
же
это
так?
Надо
бы
поосторожнее!»
Ну,
что
ты
скажешь?
Хо дят
где-то
по
родной
земл е
кол дун ы.
Сил ь ные
люди .
Опасные
люди.
Никто
не
знает
границ
их
си лы.
И
пусть
лучше
не
зна ют
—
до
п оры
до
времени.
Придет
время
—
и
б удут
изучать
колдовство-мороку,
к
удовольствию
ученых
и
знатоков.
И
не
н адо
бояться,
что
к
тому
вр емени
нечего
будет
из учат ь.
Не
переведутся
на
Руси
колдуны!
268

ИНТЕРВЬЮ
С
АЛЬБЕРТО
МОРАВИА
В.
Как
бы
вы
опр ед елил и
п оняти е
реализма?
О.
Я
думаю,
что
ре али зм
—
это
чрезвычайно
широкий
термин.
Все
за па дное
и
даже
в ост очное
искус ств о
реалистично.
Даже
персидский
к овер
реалистичен,
поскольку
он
показывает,
чем
для
персов
была
реа льн ост ь.
О дним
словом,
в
искусстве
все,
что
связано
с
действительностью,
может
быть
пр ич ислен о
к
реализму.
О днако
существует
и
так
н азыв аемая
реалисти­
чес кая
шк ола
в
литературе.
Можно
сказать,
что
Бальзак
был
реалистом
именно
в
этом
смысле,
—
это
триумф
эмп ириз ­
ма
и
рассудка.
Вершина
реализма
в
з ападно- евр о пейско й
литературе
пад ает
на
середину
прош лого
века.
Сравните
Бальзака
с
Флобером
или
Зо ля
—
вы
увидите,
что
Бальзак
подлинный
реалист,
а
Фло­
бер
—
это
уже
нечт о
иное,
а
Зо ля
уже
сов ер шен но
не
реал ист ,
а
то,
что
мы
называем
«буквалист».
Реал изм
—
это
попытка
писателя
установить
св язь
с
окружающим.
Пр авд а,
это
мо жно
де лать
раз ны ми
способами.
В.
Что
вы
д умае те
о
фантастическом
реализме?
Например,
у
Дос тоев ск ого?
О.
Как
в идно
из
вашего
воп роса ,
су ществ ует
столько
же
реа ли змов ,
ско ль ко
и
реалистов.
Поэтому
луч ше
сказать:
да­
вайте
говорить
о
Достоевском,
Апулее,
Сер ва нте се.
Тогда
в
это м
может
быть
ка кой -то
смысл.
Я
хочу
с казат ь
несколько
сл ов
о
Солженицыне.
Я
с чит аю,
что
он
н ап исал
х орошу ю,
важную
кни гу
—
«Один день Ивана Денисовича».
Он
первым
затронул
тему,
до
него
неприкосновенную.
И
за
это
я
его
очень
ценю.
По-моему,
он
очен ь
своеобразный
писатель.
Эпический
писатель.
Как
Толстой.
Он
принад ле ж ит
к
позднему
реализму
в
рус ско й
литературе.
«В круге первом»
напис ан
в
толстовской
манер е
и
это
естественно.
Я
думаю,
что
Сол жен иц ын
—
жи вой
па мятн ик.
В
Италии
некоторые
называют
его
динозавром.
Вообще
я
удивляюсь,
к огда
некоторые
говорят,
что
впер в ые
у знали
о
Гулаге
из
Солженицына.
Я
давно
все
зн ал,
еще
в
тридцатые
годы.
Об
этом
п иса ли.
Мен я
всегда
интересо­
вала
Р ос сия.
Прежде
всего
пот о му,
что
русская
л и тература
—
одн а
из
самых
великих.
А
кроме
того,
меня
и нт ере сует
русская
ре во люц ия.
По это му
я
всегда
сл едил
за
тем,
что
там
происходит
и
польз ов ался
инфо рм ацией
из
в сех
доступных
источников.
Но
дело
в
том ,
что
обычно
эта
информация
поступала
от
иностранцев,
а
не
от
русских
—
в
эт ом
новизна
269

«Гулага».
Бы ло
мн ого
р аз облачен ий,
но
на
них
не
обра щали
внимания,
поскольку
они
исходили
не
от
русских.
В.
Но
ве дь
бы ли
и
русские
источники
Как
можн о
бы ло
не
верить
книгам
Орлова
и
Ма рголин а?
О.
Да,
я
читал
эти
книги.
Чи тал
и
ис тор ию
немецкого
врача
в
Гула ге .
Таким
образом,
я
зна л
обо
всем,
что
там
тво­
рило сь .
Поэтому
н есм отря
на
пр иг ла шения
побывать
в
СССР,
я
туда
не
ездил,
пока
не
умер
Сталин.
Я
просто
боялся
е го.
Помните,
тогда
было
несколько
случаев,
когда
иностранные
коммунисты
неожиданно
заболевали
или
даже
умирали
после
п о ездок
в
Советский
С оюз.
Видите
ли,
все
это
очень
с лож но.
Н ельзя
реш ать
эти
проблемы
однозначно,
в
ту
или
иную
с торо ну.
К
с част ью,
я
гум а нист
и
всегда
стоял
за
со блю ден ие
прав
человека.
Но
лучше
дав айте
вер немся
к
Достоевскому
и
фантастическому
реализму.
По
поводу
Достоевского
су ществ у ет
столько
разных
теорий!
В
какой-то
с те пени
он
мой
учитель.
Достое в ск ий
—
создатель
экз ист ен ци аль ного
рома на .
Что
я
им ею
в
виду?
До
Достоевского
роман
описывал
отношения
ч елов ека
и
общества.
После
Достоевского
произошло
смещение
акценто в :
роман
стал
изображать
отношения
человека
с
самим
соб ой.
Например,
«Преступление и наказание».
Это
осн ов ная
характеристика
экзистенциальной
литературы.
В
1939 году,
за
десять
лет
до
К амю
и
С а ртра,
я
написал
экзистенциальный
роман.
Я
счит аю
себя ,
так
или
иначе,
—
экзи сте н циа лис том.
Поэтому
я
испытываю
благодарность
к
Дос тоев ск ом у.
Говоря
о
фант аст ич еско м ...
Суще ств уют
разные
теории
личности
писателя
и
о
том,
почему
писатели
редко
понимают
самих
себя .
Лучше
всего
о
творчестве
Достоевского
сказал
Бахтин.
Мног ие
пользуются
фантастическим,
особенно,
когда
подходят
к
э кспрес сион изму,
к
которому
шел
и
Достоевский.
Я
сейчас
перечитываю
«Братьев Карамазовых».
Это
замеча­
тел ьная
книг а,
но
она
не
из
мо их
любимых.
Она
похожа
на
икону.
Ос обенно
в
тех
местах,
где
ре чь
ид ет
об
Алеше
и
о
цер к ви.
Лучший
п ерс онаж
с
художественной
точки
зрения
—
о тец
Карамазов
—
наибо ле е
живой,
и нте ре сный
и
сложн ый .
Я
не
о со бенно
люблю
женские
характеры
у
Дос тоев с кого:
по-моему,
он
не
оче нь
хорош о
представлял
себ е
женскую
душу,
но
все
ра вно
он
великий
писатель.
В.
Ск олько
раз
вы
бы ли
в
С ое дин енных
Штатах?
О.
Я
был
в
Штатах
четыре
раза.
Первый
раз
—
в
36- м
году.
Мне
все
тв ер дят
о
пере менах,
но
я
их
не
вижу .
Другое
д ело
—
Россия!
Важно,
что
ж изнь
там
ме няе тся,
становится
лучше.
Когда
я
был
там
впервые
—
по всю ду
сто яли
памятники
Ста лину .
В
каждом
сквере,
у
каж дой
скам ей ки.
Тепе рь
все
изменилось.
И
это
осо бенн о
рад ует
на с,
ев ро пейцев,
нахо д ящ ихся
между
двумя
м оно лит ами.
В.
Что
вы
думаете
о
советском
со циал истиче ском
реализме?
О.
Это
полный
провал.
Мои
представления
об
искусстве
совершенно
про тиво пол о жны
ему.
Н азнач ение
иск усст ва ,
п о-м ое­
му,
—
выражать
то,
что
подавлено.
Та
же
функция,
что
и
у
сновидения.
Искусство
выражает
подсознательное
общества.
270

Люди
мн огое
в
се бе
подавляют,
а
писатели
высвобождают
это .
Поэтому
искусство
—
а соци альн ая,
даже
антисоциальная
деятельность.
Вот
почему
соцреализм,
с
его
попыткой
с дел ать
искусство
полезным,
как
автомобили,
провалился.
Была
вве дена
концепция
п иса теля
—
инж енер а
человеческих
душ.
И
это
бы ла
о шибка.
В ат икан
также
ошиба етс я,
к огда
наст аивает
на
том ,
что
искусство
должно
бы ть
нра вс тв енным,
и
ошибаются
амер и­
кан цы,
к огда
счит аю т
«Улисс»
Джойса
порн ограф ией .
Еще
Бодлер
сказал,
что
мораль
и
искусство
несовместимы,
и
я
п ри­
держиваюсь
того
же
мнения.
Я
думаю,
что
влас ть
имущие
всегда
прот ив
свободы
иск усст в а,
в
б ольшей
или
ме нь шей
степени.
Я
уже
сказал,
что
искусство
—
асоциальная
и
ант и­
социальная
деятельность
и
именно
в
э том
про яв ляе тся
его
социальная
рол ь
в
обществе.
В.
Это
па радокс ?
О.
Со всем
н ет,
представьте
се бя
в
т юрьме .
Вы
слышите,
что
за
стеной
кто-то
п оет.
По л езно
ли
вам
это
пени е?
Не т.
Но
оно
су щест венно
для
ва с.
В.
С
кем
вы
встречались
во
время
ваших
по ездок
в
С оюз?
О.
Я
в с тре чался
со
многими
интересными
людьми.
Я
был
на
съезде
пис ате л ей.
Но
то,
что
я
говорил
там,
не
совпадало
с
официальной
л иние й.
Тог да
мне
понравились
Евтушенко
и
Во з не сенс кий.
Я
вс тр ет ился
со
многими
писателями,
работа­
ющ ими
в
чеховской
м ане ре.
Трудно
передать
неско ль ким и
слова­
ми
литературную
атмосферу
в
СССР.
Думаю,
что
она
по- п режн е­
му
бл изка
рус ско й
традиции.
В.
Нравятся
ли
вам
какие-нибудь
рус ск ие
писатели
из
тех ,
кто
эмигрировал
на
Запа д?
О.
Конечно,
среди
них
мн ого
талантливых
людей.
Мне
нравятся
книги
Синявского,
Солженицына,
Бродского.
Для
м еня
очень
странно,
что
некоторые
п иса тели
в
Со юзе
могут
публиковать
то,
что
другие
могут
опубликовать
только
з десь.
В
эт ом
ес ть
что-то
т ипичн о
русское
или
советское,
не
зн аю:
когда
о дним
писателям
разрешают
говорить
бо льш е,
други м
ме ньше,
а
третьих
за ставл яют
молчать.
Западному
человеку
почти
невозможно
по нять ,
что
там
про исход и т
на
само м
деле .
В.
Вы
знаете,
что
недавно
эмигрировал
Василий
Аксенов?
О.
Да,
я
знаю.
Я
обратил
внимание
еще
на
од ного
писателя-эмигранта.
Он
учен ый .
В.
Зиновьев?
О.
Да.
Его
книги
мне
нравятся,
хотя
на
мой
взгляд
он
нем ног о
с ухова т.
В.
Вы
знаете,
что
он
занимается
математической
логикой?
О.
Да,
да.
Слишком
много
л о гики.
Но
он
несо мне нно
хороший
пис ат ель.
В.
Верите
ли
вы
в
н еоб ходи мос ть
Союза
писат е лей?
Например,
ес ли
в
Италии
правительство
решило
бы
объединить
всех
писат еле й
в
едины й
тв ор ческ ий
союз,
как
бы
вы
к
этому
от несли сь?
О.
То,
что
буд ет
—
нико гда
не
ясн о.
Я
не
пророк .
Я
хочу
ск азат ь
только
одно:
в
каж дой
стране
все
происходит
согласно
т рад иция м.
271

В.
Но
в
Ро ссии
н иког да
не
бы ло
централизованного
Союза
писателей.
Д ум аете
ли
вы,
что
он
нужен?
Мы
и меем
в
вид у
не
профсоюз,
а
орг аниза цию,
которая
следит
за
писате­
ля ми
и
указывает
им,
как
нужно
жит ь
и
писать.
О.
Я
считаю,
что
в
Ро ссии
литература
п ользуе тся
большим
влия нием,
но
что
она
—
вне
общества.
Это
я
поч увс тв ов ал,
когда
там
был.
С
д ругой
ст оро ны,
с
самого
начала
рус ск ая
лите ра ту ра
была
ориентирована
на
общес тв о
и
связана
с
револю­
цион ными
идея ми
или,
по
к р айней
мере,
с
крити кой
общества.
Я
говорю
как
ита ль яне ц.
У
нас
существует
гуманистическая
традиция,
возникшая
в
Ри ме
и
Греции.
В
нашей
литературе
очень
сильна
формальная
сторона.
Мы
роди лись
из
ритори­
ческой
традиции,
а
не
из
попыток
изо бр азит ь
общес тв о,
как
это
было
в
России.
Что
все
это
зна чит ?
А
то,
что
в
России
литература,
отра жа я
общество,
не
могла
не
вызывать
подо­
зрений
властей,
поскольку
власти
нико гда
не
хо тят,
чт обы
общество
представало
таким,
как
оно
есть...
Цар ские
или
советские
—
все
одно.
Вот
в
чем
состоит
постоянный
ко нфликт
ме жду
вашими
п иса т елями
и
госуд арс тв ом .
В.
Видите
ли
вы
какие-нибудь
новые
и деи
в
мировой
литературе,
по эзи и?
Ка кие
появились
нов ые
имена?
О.
Можн о
говорить
о
каки х- то
т ен ден циях
во
Франции,
Германии,
Ро ссии.
Оч ень
т рудно
говорить
о
напр авле ниях
в
Италии
или
ан гло - саксо нских
странах,
потому
что
у
нас
нет
групп
или
течений.
Есть
от де льные
личности.
Правда,
у
нас
по сле
вой ны
был
не оре а лизм,
а
затем
авангард.
А
сейч ас
пра кти чес ки
нет
никаких
группировок,
а
есть
только
отдельные
хороши е
писатели.
Эльза
Мор ант е,
например,
—
моя
первая
же на.
П ьер
Паоло
Па золи ни
был
замечательным
писателем
и,
мож ет
быть,
лучшим
ит альян ск им
поэт ом
второй
пол о вины
дв адц ат ого
века.
У
нас
есть
крупные
писа тел и:
Рандольфи,
Кальвино,
—
и
поэты:
Монтале,
Унгаретти.
Им ен
много,
и
я
не
хочу
все
их
перечислять,
поскольку
м огу
к ого- то
забыть.
Моя
п амять
уже
не
так
хороша.
В.
По
вашим
кни гам
поставлено
несколько
фильмов.
Как ой
из
них
вам
б ольше
нравится?
О.
«Конформист»
—
блестящий
фильм.
По-моему,
это
лучшая
картина
Бернардо
Бертолуччи.
В.
Традиционный
последний
во прос :
ваши
пла ны
на
будущее?
О.
Выжить
—
за
мн ой
пос тоянн о
охотятся
террористы
всех
мастей...
Итальянское
правительство
нед авно
предоставило
мне
телохранителя.
Надеюсь,
это
поможет.
Хотя,
су дя
по
т ому
что
сейчас
творится
в
Италии
да
и
у
вас
в
Аме рик е,
надеяться
можно
только
на
провидение.
Нью-Хэвен,
США,
Ноябрь
1980 г.
Беседу
в ели
А.
Батчан
и
Н.
Шарымова.
272

МЕМУАРЫ

А нна
ЧУЛКОВА-ХОДАСЕВИЧ
ВОСПОМ ИНАНИЯ
О
ВЛАДИСЛАВЕ
ХОД АСЕВ ИЧЕ
*
ПР ЕДИС ЛОВ ИЕ
Мне
хочется
сказать
неско ль ко
сло в
в
св ое
оправдание:
почему
я
—
не
литератор
все
же
решаюсь
напис а ть
биографию
—
воспоминания
о
В л адисл аве
Фели циано вич е
Х ода севич е.
Поч ти
все
его
со вр еменники
умерли,
а
кто
еще
ж ив,
был
далек
от
В.
Ф.
и
не
мн ого
знает
о
его
жизни
и
творчестве.**
О
периоде
его
жи зни
за
г раницей
мне
мал о
известно,
но
я
тщательно
старалась
узнать
от
людей,
вер нув ши хся
и з-за
гра ниц ы,
о
его
творчестве
и
вообще
о
его
жизни.
Кое -что
я
узнала
из
очерка
Ль ва
Люб имо ва
«На чужбине»
в
жу р нале
«Новый мир»
в
No
3за1957г.
Знаю,
что
В.
Ф.
выпустил
книгу
стихов
под
названием
«Европейская
ночь»,
н аписал
большую
книгу
о
Державине,
мн ого
ста тей
о
Пушкине.
В
Париже
даже
была
затеяна
по дписка
на
большое
изд ан ие
работ
по
Пушкину
Владислава
Фелициановича,
но
болезнь
и
смерть
его
эт ому
п ом ешала.
Кроме
т ого
в
Брюсселе
в
1939 году вышла книга «Н е кро поль»,
и
в
Нью-Йорке
в
1954 году вышла книга статей и воспоминаний.
А.
X.
Владислав
Фелициан ович
Ходасевич
родился
в
Москве
в
1886
го ду
16 мая старого стиля.
Отец
его
Фел ициан
Ив ано вич
был
из
литовской
обедневшей
дворянской
семь и,
ма ть
Соф ья
Яковлевна
из
еврейской
семьи,
крещеная
католичка,
воспитанная
в
католическом
пансионе.
Я
видела
документы
деда,
носившего
фамилию
М асл а-Хо дасев ич ,
с
дв орянс ким
гербом,
на
котором
был
и зобра жен
л ев,
стрелы
и
еще
какие- т о
ат рибуты
—
все
ярко ­
синее
с
золотом.
* По сообщению проф .
Джона
Малмстеда,
и мев шего
возможность
ознако­
мится
с
подлинником
воспоминаний
А.
Чулковой-Ходасевич,
хранящимся
в
СССР,
предлагаемый
текст
содержит
ряд
про пус ков
по
сравнению
с
ориг иналом .
(Прим .
ред.).
** Здесь автор явно имеет в виду Советский Союз.
В
настоящее
вре мя
в
США
в
изд-ве
«Ардис»
готовится
первое
полное
собрание
сочинений
В.
Ф.
Ход асе вич а
под
р ед.
Джона
Малмстеда
и
Роб ер та
Хью за.
(Прим.
ред.).
275

Выкормлен
В.
Ф.
был
не
матерью,
а
корм ил ице й,
которая
позже
о стал ась
его
няней.
Не
матерью ,
но
тульскою
крестьянкой
Елен ой
Кузиной
я
выкормлен.
Она
Свивальники
мне
гр ела
над
лежанкой,
Крести ла
на
но чь
от
дурного
сна...
Как-то
он
мне
рассказывал,
что
в
раннем
детстве
с
ним
было
происшествие:
он
выпа л
из
окна
второго
э тажа
и
остался
жив
и
невредим.
Лишь
раз,
когда
упал
я
из
окна,
Но
встал
живой
(как помню это^
день
я!)
Грошовую
све чу
за
чудное
спасень е
У
Иверской
поставила
она...
Были
и
комические
происшествия
в
его
детстве:
однажды
мать
взяла
его
с
собой
в
пассаж
Солодовникова,
где
в
каждом
магазине
б ыло
два
выхода
—
в
первую
и
во
вторую
л инию
пассажа.
Войдя
в
один
из
магаз ин ов ,
мать
оставила
В ладю
у
вит рин ы.
Постояв
к акое -то
время
и
не
ви дя
матери,
он
решил,
что
она
про
него
забыла
и
ушла
други м
выходом.
Тогда
Владя
пош ел
к
выходу
пассажа
и
ст ал
внимательно
высматривать
людей,
которые
внушали
бы
ему
дов ер ие.
Наконец
ему
понравилась
п роходящ а я
какая-то
б ары шня
и
он
обратился
к
ней
со
следующими
с лов ам и: «барышня,
я
поте­
р ялся,
проводите
меня,
пожалуйста,
домой
—
я
жи ву
в
Камер­
ге рс ком
переулке
в
доме
Ма сс».
Барышня
люб езн о
согла си лас ь
на
его
просьбу
и
привела
его
домой,
оставив
в
объятиях
ня ни,
которая,
не
до лго
думая,
схватила
Вл адю
и
помчалась
с
ним
обратно
в
пассаж,
где
ма ть
в
уж асе
бегала,
ища
своего
мальчика.
Семья
его
состояла
из
отц а,
м атер и,
чет ырех
братьев
и
дв ух
с есте р.
Старший
бр ат,
Мих аил
Фел ицианов ич ,
был
известный
а дв окат
и
бо льш ой
любитель
ст ари нной
ж ив описи,
ф арф ора
и
парчи.
Второго
брата,
Ви ктора
Фелициановича,
я
не
знала,
так
как
он
не
бывал
в
семье.
Третий
бр ат,
Конс та нт ин
Фели ци­
анович,
тож е
был
ад во кат,
но
менее
известный
и
четвертый
—
Владислав
Фел ициа но вич
—
поэт.
Ст ар шая
се ст ра,
Мария
Фел и-
циановна,
ж ила
в
Лен и нгра де
и
бы ла
замужем
за
Войшицким,
младшая,
Е вг ения
Фел ициано вна,
жи ла
в
Москве
и
б ыла
зам у жем
за
адвокатом
Кан.
Вот
эту-то
сест р у,
еще
ког да
она
была
дев уш кой,
Вл.
Ф.
очен ь
любил
и
нап ис ал
ей,
когда
ему
было
5—6
лет
«стихи»:
Кого
я
больше
в сех
люблю
Уж
всякий
з нает
—
Женечку.
В
сем ье
он
был
самым
маленьким
и
самым
любимым,
и
В.
Ф.
отвечал
родителям
го ря чей
любовью.
Отец
ег о,
приходя
со
службы,
все
же
нах одил
время
поиграть
с
Владей,
о
чем
вспоминает
В.
Ф.
в
св оем
с тихот во рени и
«Дактили»:
276

Был
мой
от ец
шестипалым.
Бы вало
в
Сороку-ворону
Станем
играть
вечерком,
сев
на
люб имы й
диван.
Вот
на
отцовской
руке
старательно
я
загибаю
Пальцы
один
за
другим
—
пять.
А
шестой
—
это
я.
Ш есте ро
бы ло
детей.
И
в пр авду
он
тяжкой
работо й
Тех
пятерых
прокормил
—
только
м еня
не
успел.
Вл.
Фе л.
оче нь
рано
научился
читать
и
в
детс тве
его
любимым
занятием
бы ло
чтение.
Од нажд ы
л етом,
по
каким-то
семейным
обстоятельствам
он
был
отправлен
к
дяд е
на
дач у
под
Пе те рбу рг.
В
этой
же
дачной
местности
жил
поэ т
Майков.
Узнав
об
этом,
В.
Ф.,
будучи
6—7
ле т,
отправился
самостоятельно
к
дач е
Майкова
и,
у видев
на
ска мейке
седо­
в лас ого
старца,
с каза л: «Вы поэт Майков?» и получив утвер ­
дительный
ответ,
сообщил: «а я
—
Владя
Хо дас евич .
Я
оч ень
люблю
Ваши
стихи
и
даже
мо гу
про чес ть
наизусть
«Мой
сад
с
каждым
дн ем
ув ядае т.. .»
Майко в
выслушал
со
вниманием
юного
покл онн ика
и
да же
поблагодарил.
С
тех
пор
Владя
считал
себя
его
знакомым
и
очень
эт им
горд ился .
Гимнази че ские
год ы
В.
Ф.
мне
м ало
известны.
Знаю,
что
он
учился
в
Московской
III классической гимназии,
где
проходили
греческий
и
латинский
языки.
В
его
классе
учился
брат
Валерия
Брюсова
—
Александр
Брюсов .
Оч ев идно
вл иян ие
ст ар­
шег о
брата
сказалось
на
мла дше м
бр ате
и
он
стал
писать
стихи.
Это
об ъе дин яло
В.
Ф.
с
Александром
Брюс ов ым
и
они
еще
многие
г оды
бы ли
в
приятельских
отн ошен иях .
Сделавшись
взрослым,
Александр
Яковлевич
п ерес тал
писать
стихи,
поняв,
что
он
не
поэт.
Но
все
же
в
1907 году он выпустил книгу
стихов
«По бездорожью»
под
псевдонимом
«Александер» .
Окончив
гимназию,
В.
Ф.
поступил
в
1904 году в Москов ­
ский
университет
на
юридический
факультет.
Осенью
1905 г.
перешел
на
филологический.
Университета,
на скольк о
мне
изв ес т­
но,
он
не
зако нчи л.
Будучи
не
то
в
пос ледне м
классе
гимназии,
не
то
на
первом
курсе
университета,
он
н апис ал
в
альбом
сво ей
малень­
кой
пл емян нице
Нат аше
Кан
след у ющие
стихи:
У
Нат аши
глазки
черн ые ,
А
ресни цы
—
как
иг олочк и,
Ночью
д ре млют
глаз ки
че рные
А
альбом
лежит
на
полочк е.
Зе лена я
обезьяна.
В
восемнадцать
лет
В.
Ф.
женился
на
Марине
Рындиной.
Марина
бы ла
блондинка,
высокого
роста,
красивая,
и
большая
причудница.
Одно й
из
ее
п ричуд
была
манера
одеваться
только
в
плат ья
бе лого
или
черного
цвета.
Она
обожала
животных
и
была
хорошей
наездниц ей .
В.
Ф.
рассказывал,
что
однажды,
ког да
они
ехали
на
рождественские
кан икул ы
в
имение
Марины,
ра споло жен ное
б лиз
с танц ии
«Благое»,
она
взяла
с
собой
в
ку пе
собаку,
кошку,
обезья ну,
ужа
и
попугая.
Уж
был
ручной
и
Ма рина
час то
надевала
его
на
шею
вместо
оже ре лья.
Однажды
она
взяла
его
в
театр
и,
си дя
в
ложе,
не
зам етил а,
как
он
пе репол з
в
соседнюю
277

ложу
и,
конечно,
над елал
п ерепо ло х,
тем
более,
что
его
п рин яли
за
з мею.
В.
Ф.
пришлось
пере жит ь
неприятный
момен т.
Еще
рассказывал
В.
Ф.
такой
э пизо д:
они
летом
жи ли
в
им ении
Марины.
Она
любила
ра но
в става ть
и
в
одной
рубашке
(но с жемчужным ожерельем на шее)
садилась
на
лошадь
и
носилась
по
п олям
и
лесам.
И
вот
однажды,
когда
В.
Ф.
сидел
с
книгой
в
комнате,
выходящей
на
б алкон ,
ра здал ся
чудовищный
топот
и
Марина
ввел а
в
ком н ату
свою
любимую
лошадь.
Владислав
был
потрясен
видом
лошади
в
комнате,
а
бедн ая
лошадь
по ст рад ала,
заш иб ив
'бабки,
входя
на
несколько
ступеней
лестницы
балкона.
Марину
я
иногда
встречала
в
Мо ско в ском
Литературно-
Художественном
Кружк е.
Одетая
в
черное
или
белое
платье,
с
высокой
прической,
на
кот орую
она
надевала
золотой
раздвижной
браслет
—
бирюза
с
жемчугом
—
она
напоминала
сказочную
цар евну .
Хороша
она
б ыла
и
днем,
ко гда
ех ала
по
Кузнецкому
мосту
на
своих
лоша дях,
откинувшись
в
кол яс ке
на
бархатные
подушки.
О
ду шевн ых
ее
кач ест вах
В.
Ф.
мне
м ало
го во рил.
Во
всяком
случае,
любовь
В.
Ф.
к
Марине
ск аз алась
в
его
первой
книге
стихов
«Молодость», вышедшей
в
1905 году.
Сам
В.
Ф.
в
это
вр емя
был
бо льши м
франтом:
студенческий
му ндир
с
воротником,
подступающим
к
самым
уш ам,
лаковые
туф ли,
п ерчат ки
и
т.
д.
Не ре дко
его
видели
в
Ли­
терат урном
Кружке
за
карточным
столом,
где
играли
в
«желез­
ку ».
В.
Ф.
все гда
был
худе ньк ий
и
бле дный .
Азартная
игра
в
ка рты
чередовалась
с
творческой
работой,
общением
с
Брюсовым,
с
А ндр еем
Белым,
Эллисом,
с
Нино й
Петровской,
С ер геем
Соколовым,
который
в
то
время
издавал
журнал
«Перевал».
Однажды
В.
Ф.
по
издательским
делам
поехал
в
Пе терб ург.
За
вр емя
его
отсутствия
Марина
со шл ась
с
С ер геем
Маков­
ск им
—
поэтом
и
издателем,
с
которым
она
впо сл едст вии
уеха ла
за
гр аницу.
Разъехавшись
с
Ма риной ,
В.
Ф.
поселился
в
меблированных
комнатах
«Балчуг»,
где
жил
и
работал
в
более
скромной
обстановке.
В
этот
период
жизни
у
писателя
Бори са
З айцев а
часто
быв али
вечеринки,
на
которых
мо ло дые
п исат ели
и
поэ ты
чит али
св ои
новые
произведения.
Я
там
тож е
бывала
и
впер вые
услыхала
стихи
В.
Ф.,
которые
меня
со вер шенно
пленили.
Я
в
то
время
была
замужем
за
А.
Б.,
который
раньше
был
знаком
с
В.
Ф.
Познакомившись
с
В.
Ф.,
я
настаивала,
чтобы
он
в оз обнов ил
п рияте л ьские
отношения
с
мо им
мужем.
В.
Ф.
ст ал
у
нас
часто
бы в ать,
даже
гости л
у
нас
на
д аче,
совместно
пер ево дил
с
А.
Б.
какой -т о
испанский
роман,
они
писали
шуточные
стихи,
эпиграммы,
п аро дии,
акростихи
и
тому
подобные
вещи.
Я
очень
подружилась
с
В.
Ф.
—
он
де лил ся
со
мной
своими
новыми
ст иха ми,
своими
душевными
и
любов­
ными
переживаниями.
Он
в
то
вр емя
был
вл юбл ен
в
Е.
В.
Мура­
тову
(жену Павла Муратова)
и
очен ь
огорчался
ее
не
вполне
серьезным
отношением
к
его
любви.
Он
рассказывал
мне,
что
278

часто
по
ве чера м
бродил
по
у лицам
М осквы
с
Е.
Муратовой,
иногда
они
забегали
в
мал енькие
ресторанчики
или
кафе,
а
иногда
под
утр о
заходили
в
церковь,
где
В.
Ф.
покупал
просфирки.
Вообще
в
те
вр емена
м ногие
писатели
и
поэ ты
посещали
церковь.
В
страстную
с убб оту
в
Кремле
в
церкви
Нечаянной
Радости
можн о
б ыло
вс тр етить
и
Б ун ина,
и
Андрея
Бе лого,
и
Бориса
Грифцова
и
мно гих
других
писателей
и
худож­
нико в
то го
вр ем ени.
Физически
В.
Ф.
чувствовал
себ я
плохо.
Как-т о
зара бота в
не­
б ольшую
сум му
д енег,
он
решил
пое ха ть
в
Венецию,
где
в
то
время
б ыла
Евг.
Муратова
и
еще
мног о
знакомых.
Он
кашлял,
был
оче нь
бледен
и
нервничал.
Мы
с
муж ем
провожали
его
на
вокзал
и
я
п лака ла,
думая,
что
он
не
вернется
живым.
Это
бы ло
в
1910 году .
Он
пробыл
в
В ене ции
д ольше,
чем
пре дп олаг ал,
так
как
сумел
на йти
с ебе
работу:
вод ил
экскурсии
по
музеям,
галереям
и
церквам,
что
д ало
ему
возможность
по жить
еще
за
границей.
Ев г.
Муратова
до
Венеции
бы ла
в
Ло ндон е
вместе
с
балетной
шк олой
Э.
И.
Рабинек,
к от орая
там
выступала.
Э.
И.
Рабинек
была
ученицей
Д ункан
и
продолжала
ее
де ло
в
Москве.
Свидание
В.
Ф.
с
Евг.
Мур атов ой
бы ло
невеселое:
они
там
ра зош ли сь.
Пр иех ал
В.
Ф.
сл егка
поправившись
и
привез
много
новых
стихов.
Ч асто
печатался
в
газетах
и
журналах
«Весы»,
«Золотое Руно», «Перевал»
и
го т овил
вторую
свою
кн игу
стихов
«Счастливый домик».
Однажды
В.
Ф.
п ришел
к
нам
совершенно
потрясенный
горем:
его
мать
ехала
на
изво зчик е
по
Т вер ской
улице,
лошадь
чего-то
испугалась,
понесла,
пролетка
зацепилась
за
тумбу,
мать
В.
Ф.
выпала
на
мостовую,
ударилась
гол ов ой
о
тумбу
и
тут
же
ум ерла .
Вскоре
отец
В.
Ф.,
страдавший
гр уд ной
жаб ой
и
п отрясе нн ый
см ерт ью
жены,
тоже
умер.
В.
Ф.
очень
люби л
своих
род ите лей.
Эта
двойная
смерть
очень
тяжело
отозвалась
на
не м.
Как
раз
в
этот
период
времени
я
ушла
от
А.
Б.
и
мы
ста ли
жит ь
вместе
с
В.
Ф.
Наш
пер вый
меся ц
совместной
жизни
был
печ ал ьный:
нервы
В.
Ф.
бы ли
в
очень
п лохом
состоянии,
б ессон ницы
и
б ольш ая
возбужденность
к
ночи.
Вр ач
посоветовал
класть
холодный
компресс
на
голову
и
грелку
к
ногам.
В
то
время
В.
Ф.
р абот ал
в
издательстве
«Польза» .
Это
издательство
выпускало
маленькие
общедоступные
книжки
в
желтой
обложку
цено ю
в
20—40 копеек.
Для
этого
изд а­
т ель ства
В.
Ф.
переводил
с
польского
М ицк еви ча,
Пшибы-
шевского
и
других
писателей.
Жилось
материально
трудно.
Жили
мы
в
о дной
комнате,
что
з на чило
в
те
времена
бе днос ть.
Однажды
пришел
шв ейцар
из
нашего
подъезда
и
сообщил,
что
нам
зв онил
Валерий
Брюсов
и
про сил
п ре дупр ед ить,
что
пр иедет
к
нам
вечером.
Мы
оче нь
уди ви лись ,
так
как
Валерий
Яковлевич
раньше
не
бывал
у
Вл ад исла ва
Фелициановича.
Реши ли,
что
это
по
каким-н ибу дь
литературным
делам.
Но
279

ве чером
приех ал
В ал ерий
Яковлевич
с
бо льшой
кор обко й
конфет
и
сам
поп росил
н ап оить
его
ча ем.
За
ч аем
в
милой
б еседе
высказал
же лание ,
чтобы
мы
позн а ком или сь
и
взя ли
под
свое
«семейное покровительство»
молодую
по эт ессу
На­
дежду
Львову.
Он
был
очень
ею
в
то
вр емя
увлечен.
Как-то
бу дучи
в
«Литературном Кружке»
мы
все
встрети­
ли сь
и
произошло
знакомство.
Надя
Львова
произвела
на
меня
приятное
впечатление
и
мы
быстро
подружились.
Львова
б ыла
очень
молода
—
лет
19—20.
Стих и
ее
были
явно
под
влиянием
Брюсова
и
но сили
немно го
истерический
характер.
В
скором
вр емени
у
нее
выш ла
книга
сти хов
под
наз вание м
«Старая сказка».
Мы
часто
по сещал и
«Литературный Кружок», в большин ­
ст ве
случаев
«четверги», т .
е.
вечера
«Свободной Эстетики»,
где
главенствовал
В ал ерий
Брюсов.
Там
чи та лись
стихи
и
п роза
авторами,
с
определенным
укл оном
к
символизму.
Бывали
там
Белый,
Ба л тр уш айтис,
София
П ар нок,
Бальмонт,
П оляк ов
(изд .
«Весов»),
Муни*,
Нина
Петровская,
Борис
С адо вско й,
Марина
Цветаева
и
др.
Иногда
бывали
мы
и
на
«средах», где происходило чтение
(большею частью)
прозаических
про изв едений
с
р еалис тич еским
направлением.
Зна ю,
что
видала
там
Ив.
Б у нина,
Леонида
Андреева,
Куп рина
и
др.
—
большей
частью
с отрудни ков
изда­
те льс тва
«Знание».
Председателем
был
Телешов.
В
общем
«Литературный Кружок»
был
очень
пестрым:
там
было
мн ого
адвокатов,
врачей,
художников,
коммерсантов,
меценатов,
композиторов
и
н арядн ых
д ам.
Впоследствии
на
«четвергах»
появились** [...]
не
несете
—
вот
неисправимые
лен­
тяи !» Это В.
Ф.
как-то
проболтался
про
мой
п ерев од,
который
был
всег о -на всег о
с делан
один
раз ,
но
Балиев
ст ал
'уверять,
что
мы
всегда
вместе
работаем.
Вообщ е
В.
Ф.
скоро
свыкся
с
эт им
театром
и
бывал
там
поч ти
еж едневн о
то
утром,
то
вечером.
В
труппе
его
п олюб или
и
прозвали
почему-то
«Гриша».
Однажды
«Гриша»
приш ел
днем
на
репетицию
и
увидел
мол оде нь кую
актрису
«Верочку- тонкон ож ку», увлеченную чтением какой- то
книж ки .
Она
сто ял а,
о пер шись
ло кт ями
на
рояль,
и
читала
что-то,
что
ее
видимо
очень
увлекало.
«Что это вы читаете,
Верочка,
с
таким
увлечением?» —«Ах,
оставьте,
Гриша,
очень
интересная
книга
«Дети капитана Гранта» .
Он
очень
смеялся.
Балиев
с
на ми
оче нь
сдр ужил ся ,
и
однажды
в
декабре
м еся це,
в
вы ход ной
день
театра
он
нам
поз вон ил
по
телефону
и
ск а з а л: «Сегодня лето,
наденьте
летнее
платье
и
приезжайте
в
теат р ».
Мы
на ряди лис ь
в
св е тлые
туалеты
и
поехали.
Сцена
была
обращена
в
те ррас у.
На
одной
половине
ее
стоял
ломберный
ст ол
с
подсвечниками
и
колп ачк ам и
«от ветра»,
* Поэт Самуил Киссин .
** В рукописи,
находящейся
в
распоряжении
редакции,
—
про пуск.
По-види­
мому,
речь
идет
о
знакомстве
авто ра
и
В.
X.
с
Н.
В.
Ва лиев ым
(1877(?)—1936),
артистом,
режиссером,
с
1908 г.
—
руководителем
теа тра -ка баре
«Летучая
мышь».
Бал иев
эмигрировал
в
1920 г.
(Прим.
ред.).
280

и
за
ним
сидели
четыре
актера
и
играли
в
пр ефе ра нс,
а
на
другой
по ло вине
т ерр асы
стоял
сто л
с
приготовленным
ужином.
Молод ы е
актрисы
на
авансцене
играли
в
серсо,
а
пот ом
та нце ва ли.
Все
бы ли
в
лет них
платьях
и
теат р
был
сильно
натоплен.
Другой
раз
Никита
Федорович
Балиев
праздновал
день
рождения;
мы
опять
бы ли
п риглашен ы .
Бали ев
был
в
очень
веселом
настроении
и
танцевал
на
столе
лезгинку
с
бокалом
ви на
на
плече.
Все
это
бы ло
забавно,
но
отвлекало
В.
Ф.
от
серьезной
лите­
ра турн ой
работы,
и
ско ро
ему
надо ел
театр.
Однажды
в
«Литературном Кружке»
на
вечере
«Свободной
Эстетики»
Валерий
Яковлевич
объ яв ил
конкурс
на
строки
Дженни
из
«Пира во время чумы», «А Эдмонда не покинет
Дженни
даже
в
небесах».
В.
Ф.
как
будто
бы
и
не
обратил
на
это
внимания.
Но
накану не
с рока
конкурса
на писал
стихи
«Голос Дженни».
На
другой
день
вечером
мы
поех али
в
«Литературный
Кр ужок»,
чтобы
по слу шать
молодых
поэтов
на
конкурсе.
Результаты
бы ли
слабые.
Есл и
не
изменяет
мне
па мять ,
—
все
же
лу чшим
стихотворением
конкурса
признаны
б ыли
стихи
Мар ины
Цветаевой.
В.
Ф.
не
принимал
уч а стия
в
конкурсе,
но
после
выданной
прем ии
Цветаевой
подоше л
к
Бр юсов у
и
пер еда л
ему
с вое
стихотворение.
В але рий
Яковлевич
о чень
р ассер дил ся.
Ему
б ыло
досадно,
что
В.
Ф.
не
принимал
у част ия
в
конкурсе,
на
котором
жюри,
конечно,
присудило
бы
премию
ем у,
так
как
его
ст ихи
он
находил
мн ого
лучше
стихов
Марины
Цветаевой.
Стихи
эти
вошли
в
сборник
стихов
«Счастливый домик» .
В
сборнике
«Счастливый домик»
бы ло
три
ра з д ела : «Пленные
шумы », «Лары»
и
«Звезда над пальмой».
Вся
книг а
была
посв ящ ена
мне.
Раздел
«Пленные шумы»
был
по свя щен
Муни,
раздел
«Звезда над пальмой»
частично
относился
к
Евг.
Мура­
товой,
отдел
же
«Лары»
частично
касался
и
мен я.
Однажды,
играя
со
своим
сыном,
я
напевала
детскую
песенку ,
в
кот орой
бы ли
сл о ва: «Пляшут мышки впятером
за
стеною
в есело ».
Почему-то
эта
строчка
понравилась
В.
Ф.
и
с
тех
пор
он
ка к-то
о чел ов ечил
этих
мышат.
Часто
заставлял
меня
повторять
эту
с трочку,
дав
обе
мои
руки
невидимым
мышам
—
как
будто
мы
составляли
хоров од.
Я
называлась
«мышь бараночник»
—
я
любила
очен ь
баранки.
В
день
н ашей
официальной
свадьбы
мы
из
св адебно го
пирог а
отрезали
кусок
и
полож или
за
буфе т,
ж елая
угостить
мыша т
—
они
съел и.
Впоследствии
в
1914 году,
к огда
я
заболела
крупозным
во спа лением
ле гких
и
была
бли зка
к
смерти,
В.
Ф.
по сле
к ризис а
преподнес
мне
шуточн ые
стихи,
которые,
конечно,
не
вошли
ни
в
од ин
сбор ник
его
стихов.
Вот
они:
Бедный
Бараночник
бол ен:
хво стик
бывало
проворный
Скромно
поджав
под
себя
и
зуб ки
оскаливши
дышит.
Чтобы
его
приободрить
и
выразить
др угу
вниманье,
Мы
раздобыли
баранку.
Но
что
же?
Едва
шевельнувшись,
Лапко й
ее
отстранил
—
и
сн ова
за был ся
дремотой...
281

Боже
м ой!
Если
уж
д аже
ба ра нка
мышина
сердца
Б ольше
не
радует,
—
знач ит
все
наши
заботы
бессильны,
Значит,
лишь
Ты,
Вседержитель,
его
исцелишь
и
на
радост ь
В
мирный
наш
круг
во звр атиш ь.
А
подарок
до
врем ени
может
Во зле
нег о
по лежат ь.
Очн ется
—
увидит.
Уж
то- то
Станет
баранку
сво ю
катать
по
всему
подполью!
То -то
воз ней
громыхливой
соседям
наделает
шуму.
В
это
время
В.
Ф.
часто
печа тал ся
в
альманахах
«Грифа»,
в
Антологии
издательства
«Мусагет»,
в
журн а лах
«Русская
М ысль», «Аполлон», «Северные записки»
и
других
изданиях.
Кроме
того
занимался
пер ев ода ми
с
п ол ьск ого.
Кое-что
пер ево ­
дил
из
Мопассана
и
М ериме .
Расст авш ись
с
те ат ром
«Летучая Мышь»,
он
перешел
работать
в
издательство
«Всемирная Литература»,
во
главе
которого
был
А.
М.
Горьк ий.
Постепенно
он
приступил
к
написанию
своей
третьей
книги
стихов
«Путем зерна».
Иногда
он
писал
ст ихи
оче нь
быстро,
а
иногда
вынашивал
их
го д ами.
Бывали
слу ч аи,
ког да
мы
шли
по
улиц е
и
В.
Ф.
ме ня
останавливал
и,
вырвав
из
записно й
книжки
листок,
писа л
на
моей
спине
пришедшую
ему
в
этот
момент
строчку.
А
иногда,
н очью
он
меня
будил
и
просил
сесть
и
записать
несколько
строк.
Началась
война
1914 года .
В.
Ф.
был
пр изва н,
но
пол учи л
белый
билет
по
состоянию
своего
здоровья;
через
полгод а
еще
раз
—
оп ять
белый
билет,
через
неско ль ко
месяцев
еще
раз
белый
билет,
а
в
четвертый
раз
был
п ризнан
«годным» .
Это
б ыла
совершенная
дикость.
Он
ра с теря лся
и
не
знал,
что
предпринять.
Обратился
к
А.
М.
Г орьк ому
с
просьбой
разобраться
в
этой
чепухе
—
Го рь кий
помог.
В
1915 году 9
августа
В.
Ф.
п ишет
длинно е
пись мо
своему
другу
Муни,
в
котором
возмущается
«слухами» .
П рив ожу
выдержки
из
эт ого
пи сьм а: «...B
Москве
смешение
языков.
Честное
слов о,
со ве рш енно
серьезно:
это
ни
на
что
не
похоже,
кроме
сме шения
яз ык ов.
О дин
хам
г ово ри т: «Вот вздуют,
вот
и
хор ошо,
так
нам
и
надо».
Другой
ему
возражает:
«Не дай Бог,
чтобы
в зду ли:
а
то
будет
революция
—
и
всех
по
шапке».
Тре тий : «Я слышал,
что
Брест
построен
из
э йне мов ских
пряников:
вот
он
шпи она ж -то
немецкий ».
Че твер ­
тый
(ей-Богу,
своими
у шами ): «Я всегда говорил,
что
при детс я
отступать
за
Ура л.
С
этого
надо
было
начать.
Как
бы
они
ту да
сунулись?
А
теперь
нам
к ры шка».
Мунька,
зд есь
нечем
ды­
шать.
Один
болв ан
—
«любит Россию,
желает
ей
онемечиться:
буд ем
тогда
культурны.
Немцы
в
К...сортиры
ус трои ли» .
Другой
подлец
Рос сию
презирает
—
«Даст Бог,
вздуем
немцев.
Марков
2-й
все
университеты
закроет,
хе-хе».
Му ничк а,
может
быть
даже
все
они
лю бят
эту
Россию,
но
как
глупы
он и!
Это
бы
ничего.
Но
какое
уныние
они
сеют,
и
это
теп ер ь- то,
когда
у ныние
и
неразбериха
не
грех,
а
подлость,
за
которую
н адо
вешать.
Бож е
мой,
я
поляк,
я
жид,
у
меня
ни
рода,
ни
пле мени,
но
я
зна ю
хот я
бы
одно:
эта
самая
Рос сия
меня
п оит
и
кормит
(впроголодь) .
Ка ким
на до
бы ть
мер зав цем,
чтобы
где-то
в
проклятом
тылу
разводить
чехов-
282

щину !
В едь
это
яд
для
России
х уд ший,
чем
м ил лионы
м он опол ий,
чем
немецкие
гады,
чем
черт
знает
что!
А
россий­
ский
интеллигент
распускает
его
с
улы бочк ой:
дескать
все
равно
пропадать.
А
то
и
хуже
того:
вот,
п ов оняю,
а
культурный
Вильгельм
придет
ве нти лиро ва ть
комнаты.
То-то
у
нас
будет
озон!
За-граница.
Когда
война
кончится,
т.
е.
ког да
мужик
вы вез ет
телегу
на
своей
кляче,
интеллигент
с каже т:
ай
да
мы!
Я
всегда
гово рил,
что
1) верю в мужика,
2) через 200—300
лет
жи знь
на
земле
б удет
пре кра сн а...
Ах,
какая
здесь
духота !
Ах,
как
тош нит
от
правых
и
левых!
Ах,
Муничка,
кажется
од ни
мы
с
тобой
л юбим
«мать-Ро с си ю».
Я
не
говорю
про
тех,
кто
на
позициях:
до лжно
быть
там
и
прапорщик
п оряд очны й
че лове к.
Но
здешних
интеллиген­
тов
над о
ве шат ь:
это
действительно
в ну тр енний
вр аг,
на
три
четв ерт и
бессознательный,
но
тем
хуже,
ибо
с
ним
т рудн ее
бороться.
Он
сам
не
знает,
что
он
враг,
так
где
уж
его
разглядеть?
А
он
тем
временем
пакостит,
сеет
«слухи из верных источников»
и
т.
д.
Тьфу,
я
очень
устал...»
Сестра
Ва лер ия
Яков л ев ича
Брюсова
Лидия
Яковлевна
бы ла
замужем
за
Му ни.
Он
тоже
был
п ри зван
и
хо тя
окончил
Московский
университет,
был
солдатом,
так
как
евреи
не
могли
быть
офицерами.
Его
сделал и
«чиновником», т .
е.
сопровождающим
вои нс кие
по езда.
Он
очень
тяготился
военной
сл ужб ой,
осложненной
неприятностями,
с в яза нными
с
его
национальностью.
На
о дной
из
ста нц ий
он
вошел
в
кабинет
нач аль ник а
станции
в
его
отсутствии,
наше л
у
него
на
столе
ре­
вольвер
и
застрелился.
Это
б ыло
22марта(старого
ст ил я) 1916
го да.
Но,
конечно,
его
во енна я
служба
была
только
одной
из
мно­
гих
причин,
которая
пр ивел а
его
к
этому
печальному
концу.
Эта
смерть
тяжело
отозвалась
на
В.
Ф.
Он
очень
любил
Муни,
которого
можно
бы ло
назвать
его
единственным
другом
и
он
м учи лся
и
уверял
себя,
что
отчасти
винова т
в
эт ой
сме рти ,
так
как
был
всегда
сли шк ом
строгим
критиком
стихов
Муни,
а
Муни
чрезвычайно
считался
с
мне нием
В.
Ф.
и
пр ини мал
его
слиш ко м
близк о
к
сердцу.
Опять
у
В.
Ф.
нач ались
бессо нн ицы ,
общее
нервное
сос тоя ни е,
доводящее
его
до
зрительных
галлюцинаций
и,
очевидно,
и
мои
нер вы
был и
не
со всем
в
порядке,
так
как
однажды
мы
вместе
видели
Муни
в
своей
кв арти ре.
Вскоре
В.
Ф.
написал
стихи,
которые
от нос илис ь
к
смерти
Му ни
и
напечатал
их
только
в
1922 году в сборнике «Тя жел а я
Лира».
Лэди
долго
рук и
мыл а,
Лэди
крепко
ру ки
терл а.
Эта
лэ ди
не
забыла
Окровавленного
горла.
283

Лэ ди,
лэди!
Вы
как
птица
Вь етесь
на
бессонном
ложе,
Триста
лет
уж
вам
не
сп ится
—
Мне
лет
ше сть
не
спи тся
тоже.
Боюсь,
что
хрон ология
в
мо их
воспоминаниях
сил ьно
хромает
—
мне
семьдесят
два
года.
Вс пом инаю
отдельные
картинки
прошлого
и
за пис ыва ю.
В.
Ф.
не
любил
ходить
в
театры
и
концерты,
но
по сещал
ген е ральн ые
р епетиции
Художественного
Те атр а,
в
то
время
бывшего
в
полн ом
расцвете.
Часто
бы вал
не
ве рн исаж ах
выставок.
Охотно
п ос ещал
выступления
школы
Рабинек.
Ему
там
особенно
нравилась
одна
из
учениц
э той
шко лы
—
Т аня
Савинская,
с
которой
он
был
знаком
и
даже
бывал
у
нее
дома.
В
1916 году мы как- т о
были
п риглаш ен ы
на
д ень
рождения
поэтессы
Любови
Столицы.
У
нее
была
загородная
да ча
под
Подольском.
Ден ь
был
я сный
и
те плый.
По ужи нали ,
изрядно
все
выпили,
в
комнате
бы ло
душн о,
В.
Ф.
вышел
на
балкон
и
в
темно те
шагнул
с
ба лк она
на
землю,
а
балкон
был
на
в тором
этаже.
Он
не
у пал,
но
встал
так
твердо,
что
сдви­
нул
о дин
из
спи нны х
п озвон ков .
Вскоре
у
него
нач али сь
боли
в
спине
и
после
долг их
исс ледо ваний
выяснилось,
что
у
н его
на чал ся
ту бе ркуле з ный
процесс
в
по зво ноч ни ке.
На
не го
надели
гипс ов ый
корс ет.
Летом
велели
ехать
на
юг.
Носки
и
туфли
сам
он
не
мог
надевать,
а
потому
в
п одм огу
ему
я
по сла ла
вместе
с
ним
с ына
моего
Гаррика,
которому
было
тог да
десять
лет.
По ех али
они
тог да
в
Коктебель
к
Максу
Волошину.
У
Вол о шина
летом
всег да
б ыло
много
нар од а,
причастного
к
искусству,
да
и
сам
Макс
Волошин
очень
сим пат из иро вал
В.
Ф.
и
час то
по
ночам
беседов ал
с
ним
на
отвлеченные
темы.
Ч ерез
меся ц
я
получила
теле­
грамму: «Заложи что-нибудь
и
при езж ай,
ск уч аю».
Я
в
это
время
слу жил а
в
Городской
Управе
в
отделе
р ег истр ации
раненых,
но
получив
такую
телеграмму,
в зяла
отпуск
и
пое хала
в
Коктебель.
В.
Ф.
я
зас тал а
дома,
лежащим
на
кровати,
он
был
черен,
как
уголь.
Он
часам и
лежал
на
пляже,
прикрывая
больн ой
поз вон ок
кус ком
черной
материи.
Это
дало
блестящие
результаты.
У
него
вскоре
сломался
корсет
и
он
поехал
в
Феодосию,
чтобы
сделать
новый.
Но
в
та мошн ей
больнице
ему
сдел а ли
р ент г ено вский
снимо к
и
сказали,
что
ему
не
нуж но
носить
корс е т.
Месяца
через
два
мы
вер ну лись
в
М ос кву.
В.
Ф.
усиленно
писал
стихи
и
занимался
Пушкиным.
Он
любил
Пуш к ина
как
живо го
человека
и
ему
доставляла
о гро мное
н асл ажде ние
каждая
строчка,
ка ждое
слово
и
м алейш ее
п ер еж ивание
П уш­
кина.
Он
зн ал
каждый
ден ь
жи зни
его,
можно
б ыло
В.
Ф.
разбудить
ночью
и
спросить,
где
Пушкин
был
в
1822 году
14 февраля и что он в это время писал,
и
В.
Ф.,
не
задумываясь,
отвечал.
В
1917 году после революции,
которую
В.
Ф.
принял
с
огромной
радостью,
он
од ин
из
первых
писателей
в ст упил
в
Союз
писателей
и
стал
печататься
в
революционных
газетах
и
журналах,
за
что
мн огие
из
писат ел ей
на
него
шипели.
284

Но
материально
нам
жи лось
тя жел о.
Зд оров ье
его
подорвалось
от
недостаточного
питания
и
у
не го
н ачал ся
фурункулез.
Доходи ло
до
пяти
фурункулов
одновременно.
Леч ения
п очти
не
было.
Фурункулы
прорывались
час то
н очью,
их
нуж но
было
срочно
промывать
и
перевязывать
чистым
бинтом.
Бинтов
в
аптеке
не
было.
А
главное,
не
бы ло
соответствующего
пит а ния
и
он
сов ер шенно
изве лся .
В
то
время
магазинов
почти
не
б ыло
и
писатели
открыли
«Книжную лавку писателей».
В
ней
уча ств ов али:
Павел
Муратов,
Борис
Зайцев,
Михаил
Осоргин,
Михаил
Л инд,
Владимир
Лидин,
Вл адисл ав
Хо дасев ич ,
Борис
Грифцов,
Е фим
Я нт арев
и
еще
кто-то,
кого
я
не
помню.
Я
там
с лужила
в
качестве
кас сир ши,
а
перечисленные
писатели
дежурили
за
прилавком.
Вскоре
открылась
книж ная
лавка
поэ тов .
Н ас колько
я
помню,
во
глав е
ее
стоял
Шершеневич.
Лавки
конк уриров ал и
между
собой,
отыскивая
старые
библиотеки.
Наша
лавка
не
от апл ив алась
и
я
утром
н аходила
чер нила
замерзшими.
Все
работ али
в
шубах.
Чер ез
год
мы
с
В.
Ф.
уш ли
из
лавки.
Я
вскоре
перешла
работать
по
п риглаш е нию
Александра
Брюсова
в
Книжную
Палату.
Ал ександр
Брюсов
был
ее
секретарем,
а
Валерий
Брю сов
за ве дующим .
Книжная
Палата
помещалась
в
то
время
в
доме
бывшей
го сти ницы
«Петергоф»
на
уг лу
Моховой
и
Воздвиженки.
В
этом
же
д оме
только
на
другом
этаже
помещался
ЦК
партии.
Однажды,
когда
я
возвращалась
со
службы,
на
ле стн ице
мне
вс тре тил ся
человек
с
оч ень
знакомым
ли цом,
с
глазами,
которые
пр онизыва л и
насквозь
встречного.
Я
п рошла
быстро
и
не
могла
сразу
вспомнить,
кто
э тот
человек.
Выйдя
из
подъ ез да,
услыхала
разговор
ме жду
п роходящ им
ра бочим
и
шофером
маш ины,
привезшим
встретившегося
мне
человека.
«Вот ты какой счастливец
—
Ильича
в езешь !» Шофер с гордостью согласился.
Здесь
я
п он яла,
к ого
встр етила
на
лес тн ице
и
мне
стало
н ел овко
мо ей
р ассеян нос ти.
В
1919 году вышла третья книжка стихов Ходасевича
«Путем зерна», посвященная памяти Самуила Киссина (М ун и).
Как
всегда,
было
много
рецензий
и
на
эту
книгу.
Как
всег д а,
при
этом
пом ин али сь
имена
Тютчева,
Пу ш кина
и
Фета.
К
символистам
его
никто
не
причислял.
Но
н аряду
с
серьезными
рецензиями
мне
вспомнилась
одна
р ецензия
на
«Счастливый
дом ик »: «Под стихи поэтессы N
можн о
танцевать,
а
под
стихи
Х ода севич а
—
не л ьзя».
Мы
оче нь
смеялись
над
своеоб­
разным
подходом
к
стихам.
Вскоре
Кн ижн ую
Палату
перевели
с
Моховой
на
Девичье
Поле.
Ал ександр
Брюс ов
был
пр изван
в
ряд ы
Кр асн ой
Армии .
Ва лер ий
Б рюсов
хв ора л.
Я
осталась
почти
од на.
С
пер ев озкой
книг
б ыло
оче нь
тр уд но,
но
и
вообще
с
работой
в
Книжной
Палате
мне
бы ло
трудно,
так
как
в
это м
дел е
я
была
неопытна.
Ч асто
я
обращалась
к
В.
Ф.
за
советом.
Он
первое
вр емя
не
отказывал
мне
в
помощи,
но
потом
ему
н ад оело
тратить
время
даром
и
он
реш ил
поз вонит ь
Ва л.
Яков,
с
пр едл ож ением
за нять
его
место.
Ва л.
Яков,
с
радостью
285

на
это
соглас илс я
и
быстро
устр оил
наз нач ение
В.
Ф.
Но
пр об ыли
мы
там
н е долго.
В
1918/19 году мы часто бывали у Алексея Николаевича
Толсто го.
Он
был
в
то
вр емя
женат
на
На тал ье
Васильевне
Крандиевской.
Я
с
ней
дружила.
В
эт от
период
времени
поэт ы
и
писатели
часто
выступали
в
раз ных
мос ко вск их
кафе
со
своими
произведениями.
Одновременно
в
од ном
из
кафе
читал
Брю с ов,
Н.
Павлович,
С.
Парнок,
в
другом
—
Толстой,
я,
Андрей
Белый,
в
третьем
—
Хо дасеви ч ,
Крандиевская,
А н токольс ки й,
а
на
др у­
гой
день
состав
выступающих
менялся.
В
других
кафе
выступали
Маяков с ки й,
Есе нин,
Шершеневич
и
другие
поэт ы.
Выступления
оплачивались.
Часто
у
нас
бывал
поэ т
Константин
Липскеров
—
по эт
хор оший ,
тон ки й,
любящий
восток,
влияние
которого
чув ств о­
валось
в
его
с тиха х.
Я
по мню,
что
В.
Ф.
написал
ему
шуточные
стихи
(к сожалению,
они
у
меня
не
сох р анили сь)
и
в
ответ
получил
т оже
ш уточн ые
стихи
от
Липскерова.
Вст реча лс я
В.
Ф.
и
с
М ая ков ским,
который
в
д оме
у
нас
не
бывал,
но
на
Тверском
бульваре
б ыла
кофейня
«Кафе
Гре к»
и
там
мн ого
бывало
пис ат ел ей.
Вот
там
В.
Ф.
и
вст р еч ался
с
Маяковским.
Коне чно,
они
не
был и
созвучны,
но
это
не
мешало
им
ценить
друг
друга.
Бывали
мы
и
у
Г ерш е нзона
—
я
редко,
В.
Ф.
гора здо
чащ е.
Их
объединяла
любовь
к
Пушкину
и
ста тьи
В.
Ф.
о
Пу шки­
не
цен ились
Гершензоном,
да
и
стихи
В.
Ф.
—
Гер шензо н
любил.
В
конце
1920 года А.
М.
Гор ь кий
пр исл ал
В.
Ф.
письмо
с
приглашением
работать
в
Пушкинском
Доме
и
о бещанием
найти
нам
комнату.
Это
п риг лаше ние
б ыло
очень
вовремя:
доктора
настаивали
на
перемене
места
ж ит ельст ва
для
В.
Ф.
Мы
быстро
соб рали сь
и
поехали
в
Пет р огр ад.
Ехали
мы
на
вокзал
в
посольской
машине
—
нам
дал
ее
Балтрушайтис,
который
был
п ослом
Литвы.
Сын
мой
очень
радов а лс я,
что
мы
ед ем
в
машине,
так
как
тог да
машин
б ыло
ма ло,
и
все
мечтал
вс тре тить
ког о -нибудь
из
сво их
товарищей
—
уж
очень
нарядная
была
машина,
да
еще
с
флажком!
Незадолго
до
от ъе зда
мой
сын
видел
забавный
сон
и
рассказал
его
В.
Ф.
Сон
понравился
В.
Ф.
и
он
по о бещал
сыну
моему
Г арри ку
этот
сон
пре вра т ить
в
сказку
и
посвятить
Гаррику.
С казку
В.
Ф.
написал,
но
напечатал
только
в
1922 году
под
названием
«Загадка» .
Еще
раз
В.
Ф.
напи сал
сказку
для
взрослых
и
поместил
ее
в
ка кой- то
газете,
но
и
та
и
другая
ска зка
на
мой
взгляд
были
неудачны.
В
Ле ни нгра де
н айденная
для
нас
Г орьким
ко м ната
оказа­
лась
малопригодная
для
жилья.
Это
был
бывший
антикварный
маг аз ин,
несколько
лет
уже
неотапливаемый
и
мы,
затопив
печ ку,
все
угорели
и
с
трудом
спол зл и
с
лестницы.
Комната
была
на
втором
эт аже
с
внутренней
лестницей.
Хозяин
квар­
тир ы,
сам
антиквар,
был
п рияте ль
Горького,
на
мой
взгляд
препротивный
человек
и
жена
его,
бывшая
его
горничная,
еще
то го
хуже.
Од ним
слов о м,
условия
для
жизни
создались
невозможные.
Кроме
того,
в
комнате
бы ло
хол одн о
и
сыр о
286

и
В.
Ф.
за боле л.
Известие
о
нашем
пр иезд е
до шло
до
пис ате лей,
ж иву щих
в
«Доме Искусства»
и
Викто р
Шкловский,
Н ад ежда
Павлович,
Вс е волод
Рождественский,
Владимир
Пяст
организовали
быстро
наш
переезд
в
«Дом Искусства» .
Сперва
нас
поместили
во
дворе
в
небольшом
фл игел е,
но
вс коре
после
визита
врача,
который
нашел
у
В.
Ф.
оте к
легк и х,
нам
предоставили
две
комнаты
в
гл авн ом
корпусе.
У
нас
в
то
вр емя
совсем
плохо
было
с
п ита­
нием,
но
товарищи
по
перу
и
это
нам
организовали.
Помню,
как
се йч ас,
как
Надя
Павлович
пр инесл а
ме шо чек
пшена.
В.
Ф.
вскоре
поправился.
Почему-то
работа
в
Пушкинском
Доме
у
В.
Ф.
не
состоялась.
Я
же,
чуть
ли
не
на
третий
день
после
на шего
пр иезда ,
по сту пила
на
работу
в
Эк сп ерт ную
Комиссию
по
искусству,
где
работала
сестра
В.
Ф.
Мария
Фели цианов на
В ойшицк ая.
В.
Ф.
работал
в
издательстве
«Всемирная Литература»
и
занимался
творческой
работой.
У
него
уже
была
почти
готова
четвертая
книга
стихов
«Тяжелая лира», кроме того,
у
н его
бы ли
н аписаны
статьи
о
Пу шкине,
Ростопчиной,
Державине,
«О Гаврилиаде»,
статьи
«О русской поэзии» .
Он
при нимал
участие
в
со ст ав лении
«Еврейской антологии»,
а
вп осл едств ии
он
выпустил
в
издательстве
Гржебина
«Сборник
из
еврейских
поэт ов »
с
его
пер ев о дами
с
дре внее вр ейско г о
(конечно,
с
п одс трочни ка) .
Ж изнь
в
«Доме Искусства»
шла
своим
чередом.
Чу ть
не
ежедневно
в
кон це ртном
зал е
бывали
концерты,
доклады,
вечера.
Часто
играли
Анна
Ме йч ик,
Соф рон ицк ий,
который
был
крес т нико м
се стры
В.
Ф.
—
Марии
Фелициановны.
У
нас
бывало
м ного
людей:
Ольга
Форш,
З о щенко,
художник
Милашев-
ский,
О сип
Мандельштам,
художница
Щекотихина,
Пяст,
Нель-
дихен,
М.
Слонимский,
В.
Ка вер ин,
Н.
Тихонов,
тогда
еще
малоизвестный
п оэт,
Над.
Пав лов ич,
Гумилев,
художница
Валентина
Ходасевич,
племянница
В.
Ф.
и
доч ь
его
старшего
бр ата,
кот ора я
ж ила
в
одной
кв а ртире
с
Горьким,
где
мы
бы в али.
Но
бы ли
и
«но»
—
добрые
соседи,
люд и
богемы,
не
име ющи е
разных
бы то вых
мелочей,
часто
стуча л и
в
нашу
дверь
с
во пр о сами:
который
час,
какое
сег од ня
число,
нет
ли
иголочки,
когда
выдают
паек,
дайте,
пожалуйста,
спички
и
т.
д.
Эти
частые
заглядывания
оче нь
мешали
В.
Ф.
в
его
работе
и
однажды
р ассерди вшись,
он
выв есил
на
две ри
з а пи с ку: «Здесь не справочное бюро и не комбинат бытового
обслуживания».
В
1921 году,
одновременно
с
А.
А.
Блоком,
В.
Ф.
выступал
с
речью
на
Пу шкинско м
вечере
И
фе в раля.
Реч ь
его
была
впо сл едст вии
н апе чата на
в
его
сборнике
стате й,
под
заглавием
«Колеблемый треножник» .
А.
М.
Горький
в
те
времена
относился
к
В.
Ф.
с
бо льшой
нежностью
и
был
почитателем
его
стихов.
Помню,
как
однажды
мы
б ыли
у
него
и
В.
Ф.
про чел
ему
свое
стихотворение
«Обезьяна», вошедшее в третью
кни гу
его
стихов
«Путем зерна» .
Ал ексей
Максимович,
слушая
эти
стихи,
плакал.
287

Лето
1921 года мы провели в колонии «Д о ма
Иску сст в а»
в
Псковской
г убер нии,
которая
размещалась
в
двух
старинных
имениях.
Одно
из
них
на зыва ло сь
«Холомки»,
а
другое
«Вельское Устье»,
находились
они
на
ра сст ояни и
одного
километра
одно
от
другого.
Эти
имения
постоянно
общались.
Молодежи
было
мн ого
и
по
ве че рам
часто
зажигали
кос тры
и
водили
хороводы.
В
эт их
забавах
принимали
уч аст ие
самые
разнообразные
сл ои
общества:
художник
М илашев ский,
пастух
Сережа,
Н ик.
Чу ков ский,
дочка
бывшей
владелицы
имения
«Холомки» (кажется по фамилии Горчакова), дочь их кучера
—
Лида
с
очень
хоро шим
голос ом ,
ко торо й
В.
Ф.
посвятил
стих и
под
заглавием
«Лида».
Там
же
он
написал
стихи
«Вельское Устье» .
Оба
эти
ст ихотв оре ния
вошли
в
четв ерт ую
кни гу
его
сти хов
«Тяжелая лира».
В.
Ф.
и
мой
сын
провели
там
все
лето,
а
я
о дин
месяц,
так
как
меня
вызвали
на
службу.
В
ко нце
л ета
мы
узнали
горе ст ную
весть
о
смерти
Блок а.
В.
Ф.
бл изок
с
Блоком
не
был,
но
как
по эта
он
очень
его
любил
и
для
него
смерть
Блока
была
бол ьшой
потерей.
Вскоре
В.
Ф.
по луч ил
письмо
от
издательства
«Картонный
Домик»
с
п редлож ени ем
нап ис ать
статью
о
Б локе,
но
он
временно
о тказ алс я,
мотивируя
тем,
что
зд есь
в
деревне
у
не го
нет
н ужн ого
мате р иал а.
Ко гда
он
вернулся
осенью
в
Ленинград
и
узнал
еще
о
смерти
Гумилева,
он
очень
загрустил
и
как-т о
спросил
м е н я: «А ты со мной поехала бы за границу?»
Я
ответила
с ов ер шенно
спокойно: «Нет,
я
люблю
Россию
и
надолго
с
Ро ссией
не
ра сст ану сь.
Поехать
на
о дин-дв а
месяца
—
я
бы
поехала
с
удо воль ств ием
—
там
о бут ься,
оде ться,
посмотреть
музеи
мне
бы ло
бы
очень
приятно».
Этому
разгово­
ру
я
не
придала
большого
значения
и
сделала
это
напр асн о.
В
кон це
1921 годавстенах «Дома
Искусства»
появилась
начинающая
поэтесса
Нина
Бе рберов а.
Молодая,
с
типично
армянской
наружностью.
О
ее
стихах
нич его
не
могу
сказать,
так
как
м ало
их
слыш ала.
В
1915 году мне подарил В .
Ф.
толстую
тетра дь
в
темно­
красном
кожаном
пер епл ет е,
в
ко тор ой
нап исал
мне
стихи
и
с
его
легкой
руки
мне
с тали
пис ать
другие
поэты
—
набра­
лось
вместе
с
худ ожн ика ми
около
ста
автографов.
Альбомом
своим
я
могла
гор дит ьс я:
там
бы ли
автографы
Брюс ов а,
Бальмонта,
Герб ерт а
Уэ ллс а,
Андрея
Б е лого,
Вячеслава
Иванова,
Ос ипа
Мандельштама,
Мариетты
Шагинян,
Софии
Парнок
и
многих
дру г их.
В
чи сле
многих
других
бы ли
и
стихи
Нины
Берберовой,
из
коих
я
помню
только
од ну
строчку
«Я такая
косоглазая
—
ср азу
на
двоих
гляжу*.
Я
в
то
время
про д о лжала
рабо тать
в
Экспертной
Комиссии,
но
делала
это
с
трудом:
у
ме ня
появился
кашел ь
и
ежедневно
маленькая
температура.
У
нас
ча сто
бывал
молод ой
че ловек ,
из дател ь
И.
И.
Бе рнште й н.
Он
обратил
внимание
на
мой
кашель
и
за пи сал
ме ня
на
прием
к
известному
про фе с сору
*УН.
Берберовой:
Только
с тала
я
косая:
На
двоих
зараз
см от рю.
(Прим.
ред.).
288

Штернбергу
по
ту бер кул езу
открытой
формы.
В.
Ф.
нач ал
хлопотать
о
помещении
ме ня
в
туберкулезный
санат о рий ,
и
в
дек аб ре
я
уехала
в
Детское
Село,
где
находился
это т
санаторий.
В
санатории
у
меня
В.
Ф.
ни
раз у
не
бы л,
но
зная
его
болез не н ност ь
и
слабость,
я
относилась
к
этому
спокойно.
Правда,
друзья
меня
на вещал и
и
намекали,
что
В.
Ф.
увлечен
Н.
Бе рбе ровой ,
но
я
этому
м ало
верила,
так
как
за
те
одиннадцать
лет
нашей
совместной
жизни
мы
ничего
не
скрывали
друг
от
друга.
Чер ез
мес яц
я
вернулась
днем
из
санато р ия.
В.
Ф.
не
было
дома,
но
на
столе
стояла
бутылка
в ина
и
к орзи ноч ка
из-под
пи рожны х.
Когда
п ришел
В.
Ф.,
я
спросила: «с кем
ты
пил
вчера
вино ?» Он сказал: «с Берберовой».
С
тех
пор
жиз нь
вся
пер евер ну лась.
В.
Ф.
то
плакал,
то
кричал,
то
м олилс я
и
просил
про щения ,
а
я
тож е
плакала.
У
нег о
бы ли
такие
ист ер ики,
что
соседи
рекомендовали
поместить
его
в
не р вную
лечебницу.
Я
по зва ла
невропатолога,
который
пр изнал
его
нервнобольным
и
сказал,
что
ему
нельзя
ни
в
чем
противоречить,
ин аче
может
кончиться
плохо.
Берберову
он
то
проклинал
и
смея лс я
над
ней,
но
ес ли
он
ее
не
в идел
дня
д ва-тр и,
то
кр ичал
и
пла ка л,
и
я
сам а
отправлялась
к
не й,
чт обы
при вест и
к
нам
для
у спо к оения
В.
Ф.
Вскоре
В.
Ф.
ск аз ал,
что
поедет
в
Москву
по
делам
и здания
его
че тве ртой
кн иги
стихов
«Тяжелая лира».
Я
только
спросила:
один
или
с
Берберовой?
Он
ска зал : «конечно один».
Он
уехал.
Чер ез
несколько
дней
я
встретила
Берберову
на
улице
и
обра­
довалась,
что
В.
Ф.
сказал
прав ду .
В.
Ф.
писал
письма,
спер ва
деловые
и
более
или
менее
сп окой ны е,
потом
тон
писем
резко
изм енил ся
—
он
нача л
ув е рять,
что
нам
необходимо
разойтись,
и
что
это
даже
требует
его
ст арши й
бр ат
Мих .
Ф ели ц.,
и
если
мы
не
разойдемся,
то
он
не
будем
нам
помог а ть
материально.
Я
очень
удивилась
этому
пись му ,
так
как
одиннадцать
лет
Мих .
Фел.
никогда
не
вмешивался
в
наш у
жизнь
и
никакой
с ущест венно й
материальной
помощи
не
оказывал.
Последующие
пись ма
были
совершенным
бредом,
с
об ви нени ем
меня
в
чем
угодно,
с
советами,
как
мне
надо
жить,
с
кем
дружить
и
т.
д.
Нако нец ,
я
кат его ри чески
спросила
его
письмом,
в ер нется
ли
он
в
Ленинград,
мотивируя
эт от
вопрос
бытовой
причиной
—
сроком
пайк а
Дома
Ученых.
Берберова
в
то
время
уже
уехала
из
Ленинграда.
В
ответ
на
мое
пись мо
получила
те ле­
гра м м у: «Вернусь четверг или пятницу» .
Мы
жили
на
углу
Невского
и
Мойки
и
из
нашего
окна
был
виден
почти
весь
Невский.
Я
простояла
оба
утра
чет вер га
и
п ятн ицы
у
окн а,
над ея сь
увид а ть
В.
Ф.
едущим
на
извозчике
с
вокзала.
В
пя тницу
за
этим
занятием
меня
зас тал а
На дя
Павлович
и
сказала
мн е: «Ты напрасно ждешь,
он
не
п риед ет».
Я
ей
на
это
пок аз ала
телеграмму,
но
она
повторила
«он не приедет».
Она
бы ла
права.
Чер ез
два
дня
я
пол учил а
пи сьмо ,
написанное
с
доро ги
за
границу.
Он
выех ал
из
Москвы
в
среду.
Письмо
бы ло
к оротко е.
На чин алос ь
оно
так : «Моя вина
289

перед
тобой
так
ве ли ка,
что
я
не
смею
да же
просить
прощения».
В
дальнейшем
я
узнала,
что
он
п олу чил
командировку
от
Наркомпроса
и
вместе
с
ним
пол уч ила
виз у
на
выезд
за
гр ан ицу
его
«секретарша»
Берб еров а .
Помог
им
в
этом
дел е
А.
М.
Г орький .
Для
меня
наступило
очень
тя жел ое
время:
была
боль на
туберкулезом,
без
ра б оты,
без
денег
и
с
ужасными
душевными
страданиями.
Потом
я
часто
пол уча ла
от
него
пис ьма
с
какими-то
реальными
указаниями,
где
и
когда
можно
получить
деньги
и
посылки,
но
это
как-то
не
всегда
получалось.
Един ствен но ,
что
я
получа ла
какое-то
время,
—
его
паек
в
Доме
Учен ых .
З ато
наш и
общие
друз ья
меня
не
оставили.
Все
«Серапионовы
братья», и живущие в «Доме
Искус ст ва»
Осип
Мандельштам,
Дав ид
В ыгодс кий ,
Оль га
Форш,
На дя
Павлович
—
помогали
мне
чем
могл и
в
мое м
горе.
Еще
будучи
в
Москве,
я
как-т о
перевел а
несколько
маленьких
к ом едий
Мериме
под
редакцией
В.
Ф.
Оче видн о,
помня
об
этом,
В.
Ф.,
вскоре
после
своего
о т ъезда,
пр исл ал
мне
два
новых
фр анцу зских
романа
для
пер ев ода.
Но
я
их
переводила
оч ень
медленно,
так
как
сов сем
еще
был а
боль на.
Отр едакт ир о­
вал и
их
Осип
Мандельштам
и
Б ене дикт
Лившиц.
В.
Ф.
часто
мне
присылал
пись ма.
Сперва
письма
бы ли
из
Германии,
потом
из
Ит а лии,
где
он
одно
время
жил
у
Горького
в
Сорренто,
потом
переехал
в
Париж.
Письма
были
раз ны е:
од но
было
в
них
одинаково
—
отвращение
к
меща нс тв у,
ме лкобурж уаз но й
жизни
и
их
инт е­
ресам.
Одно
из
таких
п исем,
где
ярко
выражено
его
настроение,
адресованное
другу
его
Б.
А.
Диатроптову,
случайно
попало
мне
в
руки
и
отрывок
из
не го
приведу
здесь.
Письмо
это
из
Берлина,
куда
он
приехал
прямо
из
Советской
России.
...Живем
в
пансио не ,
на бит ом
зоолог ич ес ким и
эм игра н­
тами:
не
эсерами
какими -нибу дь ,
а
покрепче:
на ст оящим и
толстобрюхими
ха ма ми.
О,
Борис ,
милый,
клянусь:
Вы
бы
з десь
целыми
днями
пе ли
Инте рна ци она л.
Чувство,
что
не
нынче-завтра
взыграет
во
мне
коммунизм.
Вы
предста­
вить
с ебе
не
можете
эту
сволочь:
бездел ь ники
у бежд енные ,
принципиальные,
обросш ие
восьмидесятипудовыми
супруга­
ми
и
невероятным
коли чес тв ом
стопудовых
дочек,
из ныва­
ю щих
от
безделья,
тряпок
и
тщетной
лов ли
женихов.
Тщет­
ной
—
ибо
«подходящая»
молодежь
застр ял а
в
Турции
и
Болгарии
у
Врангеля,
а
немногие
зд ешние
не
женятся,
ибо
«без средств»
—
у
барышень
псих ол о гия
недоразвившихся
б... ,
мамаши
—
«мамаши», папаши прохвосты,
не обы ча йно
солидные
мечта ют
об
одн ом:
вешать
большевиков.
На
ме ньш ее
не
согласны.
Гр ешный
че лове к
—
уж
если
оставить
сентименты
—
я
бы
их
самих
—
к
стенке...
Од но
утешение:
все
это
сгниет
и
вымрет
здесь,
завоняв
своим
раз ло­
жением
на
всю
Ев роп у.
Впр о чем,
з десь
уж
не
так -то
290

мирно,
и
мо жет
случиться,
что
поторопят
их
ли бо
со
смертью,
ли бо
с
отъездом
—
уж
не
зн аю
куда.
Я
бы
непрочь.
Здесь
я
видел
ком му нистич ескую
ма нифе ст а цию,
гора з до
бол ее
внушительную,
чем
тог о
хотелось
мои м
сос едя м
по
пансиону.
Сами
живем
сносно
—
пока.
Мода
на
меня
здесь,
ка же тся,
ве лик а.
Но
прокормят
ли
не
знаю
еще.
Сутки
пропьянствовал
в* [...]( эт о
у
моря)
с
Горьким
и
Шаляпиным.
В идел
Толстого,
Кречетова,
Минского,
еще
кое-какую
мелочь.
Был
у
ме ня
в
гостях
Се рж
Маковский
( )...
В
п ись мах
часто
присылал
ст ихи.
Я
завела
тетрадку,
в
которо й
за пис ывал а
все
присылаемые
стихи.
Таким
образом
у
ме ня
ско пил ось
много
стихов
и
образовалась
целая
книга.
Ч ерез
несколько
лет
кто -то
из
л енинг ра дск их
др узей
привез
заграничную
книгу
В.
Ф.
«Европейская ночь» .
Я
сравнила
со
своей
тетрадкой
и
у виде ла,
что
у
меня
даже
больше,
чем
там.
Св ою
кни гу
«Тяжелая лира», которую он издал вторым
изд ани ем
в
Берлине,
он
мне
пр ислал
с
дружеской
надписью.
Письма
б ыли
раз ны е:
час то
жалобы
на
скуку,
на
здоровье,
на
одиночество.
Потом
письма
стали
каки е- то
малоинтересные
и
ненужные.
Я
п ре кра тила
с
ним
пе реп ис ку:
пу ти
наши
разошлись.
Знаю,
что
он
написал
б ольшую
кн игу
о
Державине,
много
статей
о
П уш кине
и
что
даже
с обира лся
и здать
б ольш ой
тр уд
о
Пушкине,
на
который
н ачалас ь
подп иска,
но
болезнь
и
смерть
эт ому
помешали.
Он
умер
по сле
о пер ации
в
бол ь нице
для
б едных .
Х орон ило
его
мн ого
народа.
У мер
он
14 июня 1939 года и похоронен на кладбище
Булонь
Бианкур.
После
его
смерти
до
меня
дошли
два
нек ролога:
Сирина
и
Берберовой
с
пр ило ж ением
тре х
стихотворений,
найден ных
после
его
смерти.
Одно
из
них
мне
хочется
записать
здесь:
ПАМЯТНИК
Во
мне
конец,
во
мне
начало
Мной
со вер шенное
так
ма ло!
Но
все
ж
я
п рочн ое
звено:
Мне
это
сч аст ие
да но.
В
России
повой,
но
великой,
Пос тав ят
идол
мой
двуликий
На
пере кре ст ке
двух
дорог,
Где
время,
ветер
и
песок.
* Пропуск в рукописи .
(Прим ,
ред.)
291

ПО СЛ ЕСЛО ВИЕ
Боюсь,
что
я
с лишко м
много
пишу
о
внешней
жизни
В.
Ф.
и
м ало
о
внутренней.
Он
был
че лове к
бо льно й,
раздражительный,
же лчны й.
Смеялся
он
р едко,
но
улыб ка
часто
бродила
по
его
лицу ,
по рой
ироническая.
По
существу
он
не
был
злым
человеком,
но
з лые
слова
час то
срывались
с
его
гу б.
Он
даже
порой
был
сентиментален,
даже
мог
заплакать
над
п роисш еств ие м
мало
зна чи те ль ным.
С
людьми
он
умел
бы ть
приятным
—
он,
как
умный
и
тонкий
человек,
понимал,
кому
что
было
интересно
и
на
этом
играл,
хва ­
лясь,
что
каждого
человека
знает
насквозь
и
даже
на
три
аршина
в глубь
под
землею.
Его
та лантли вос ть
сказывалась
во
вс ем:
в
умении
очаровывать
людей ,
в
чтении
стихов,
в
ум ении
при
б ольшой
бедности
быть
всег да
пр илич но
одетым
и
т.
д.
Но
все
же
благодаря
своей
болезненности,
он
ча сто
сс орилс я
с
людьми.
За
границей
он
по сс ор ился
с
А ндр еем
Белым,
со
своей
се ст рой,
с
ее
мужем
и
да же
с
редактором
газеты
«Возрождение», которая в тот момент являлась источни­
ком
его
материального
существования.
Из
мужчин
он
любил
по-настоящему
Муни,
но
и
его
мог
об иде ть
жестокой
крити кой
его
с тих ов.
Еще
у
него
был а
большая
с импа тия
к
Борису
Александровичу
Диатроптову,
которы й
не
был
ни
поэтом,
ни
писателем,
но
был
у мный
человек,
большо й
куль ту ры
и
тонкой
ду ши.
В.
Ф.
с
ним
встречался,
сп орил ,
и грал
в
ш ах маты
и
пе реписы вал ся.
По
сло вам
о че видцев ,
в
Париже
он
подружился
с
молодым
поэтом
Юри ем
Мандельштамом
и
мне
ка жет ся,
что
его
стихи
«Пока душа в порыве юном». ..
относятся
именно
к
Ю.
Мандель­
шт аму,
но
это,
конечно,
только
мое
предположение.
Кроме
того,
мне
кажется,
что
стихи
«Странник идет опираясь
на
посох...»
относятся
ко
мне,
по меч енн ые
1922 годом .
Последние
пят ь
лет
своей
жизни
стихов
он
не
писал
и
вс е­
цел о
отдался
работе
над
Пушкиным.
Прилагаю
эти
два
стихотворения,
которые
возможно
относятся
к
Ю.
Мандельштаму
и
ко
мне.
***
П ока
душа
в
порыве
юном,
Ее
безгрешно
об наж и,
Бесстрашно
вверь
болтливым
струнам
Ее
святые
м ят ежи.
Буд ь
н ете рпим
и
ненавист ен,
Провозглашая
и
труб я
Зав оев а нье
новых
истин,
—
Они
ведь
нов ы
для
тебя.
292

По том
когда
в
сво ем
наит ье
Р аз оча руеш ься
слег к а,
—
Весной
простое
чаепитье,
Пыл ьцу
на
кры льях
мотылька.
Тв ори
уверенно
и
с трой но,
Слова
послушливые
гни,
И
м ир,
обдуманный
спокойно,
Благослови
иль
прокляни.
А
под
к онец
у знай
как
чудн о
Все
вдр уг
по-новому
понят ь ,
Как
уп оите льн о
и
тр удно
Привыкши
к
слову
—
з амол чать .
*
*
*
Странник
иде т
опираясь
на
п осох
—
Мне
почему-то
припомнилась
ты.
Едет
коляска
на
красных
к олеса х
Мне
почему-то
припомнилась
ты.
Вечером
лампу
зажгут
в
кори доре
—
Мне
непр еменно
припомнишься
ты.
Что
б
ни
случилось:
на
суше,
на
м оре
Или
на
не бе
—
мне
вспомнишься
ты.
1922 г.
В
до по лне ние
мо ей
хара кте рист ики
Владислава
Фелиц иано в и-
ча
я
хочу
приб а вить
краткую
характеристику
В.
Ф.
в
частном
письме
ко
мне
Ольги
Дмитриевны
Форш:
«Дорогая Анна Ивановна,
оче нь
благодарю
за
стихи
Владислава
Фел ициано вич а.
Та кую
д о ставили
радость,
в едь
мы
с
ним
мн ого
гово рили
об
иску сст ве,
многое
люб или
оди нако во .
Д уша
его
глуб окая,
и
как
ни
с тра нно
и
противоре­
чи во
со
всей
зримой
не доб рот ой,
внешностью
характера
—
бы ла
неж ная
и
де тски
жаждавшая
чуда.
И
б ольн о,
что
при
таком
совершенстве
ст иха
до
ко нца
осталась
эта
разящая
жестокость.
Отчего
так
обидно
и
страшно
выб ира л
он
только
б ольно е,
бескрылое
и
не­
доб рое
—
он
же
сам ,
сам
был
иной.
Я
.люблю
Вла дис лава
не
только
как
поэта
—
как
че ло­
века,
а
поэт
он
первоклассный,
и
на до
об
этом
писать
и
очень
х орошо,
что
Вы
с обира ете сь
дат ь
его
биографию.
Его
вы со кое
понимание
по эзии,
б ла гог ове йная
любовь
к
Пушкину
и
р едкая
строгость
к
с ебе
зас лу жи вают
напомина­
ни я.
Осо б енно
пример
он
тем,
которые
пишут
с
«лег­
кос тью
неимоверной»
—
а
поэзии
ни
на
гр ош. ..»
Письмо
это
от
15 марта 1958 г .
293

Мне
хотелось
дать
образ
Хо дасе вича
как
можно
яснее
—
вот
почему
я
пр ивел а
пись мо
О.
Д.
Форш .
Знаю,
что
мои
воспоминания
далеко
не
всей
жизни
В.
Ф.,
но
найдется
кто-то
еще ,
кто
по
моей
несо верш енно й
канве
вышьет
более
с ложн ый
узор.
Приношу
глубокую
благодарность
дочери
С.
В.
Киссина—
Лие
Самуиловне
К иссин
и
жене
и
сыну
Б.
А.
Ди атроп тов а
—
А.
И.
и
Д.
Б.
Диатроптовым,
которые
люб езн о
предоставили
в
мое
распоряжение
пис ьм а,
чем
оче нь
помогли
мне
в
моей
ра боте .
Н.
БЕРБЕРОВА
ВМЕСТО
ПОСЛ Е СЛОВИЯ
Эти
и нте ресн ые
и,
в
не котор ых
отн оше н иях,
ценные
воспоминания
А.
И.
Хо дасе вич ,
жены
поэт а
В.
Ф.
Хо дасев ич а,
будут
чи тател ю
интересны
сво им
легким
тоном
без
пр ет ензий
ни
на
ученос ть,
ни
на
глубину,
а
це нны
—
прежде
в сего
своими
умол чан ия ми.
Анна
Ивановна,
рожденная
Ч улков а,
была
с естр ой
Георгия
Чулкова,
критика,
мемуариста,
поэта,
д руга
А.
Блока.
Старшая
ее
сест ра,
Любовь
Ив анов на,
б ыла
замужем
за
известным
в
Москве
док тором
медицины,
профессором
Рыбаковым.
Любовь
Ив а новна
бы ла
подругой
юности
В.
А.
З айцево й,
жены
писат е ля
Б.
К.
З айцев а,
и
дочери
директора
И ст ориче ского
музея,
А.
В.
Орешникова.
В
до ме
Рыбаковых
устраивались
литератур­
ные
вечера
и
вся
л итера тур ная
Москва
бывала
т ам,
особенно
межд у
1900 и 1914 гг.
Анна
Ивановна
была
замужем
в
первые
годы
нашего
века
и
име ла
сына
(р.
окол о
1907 г. ), который был ею назван Эдга­
ром
в
че сть
Эдгара
По.
С
мужем
она
ско ро
разошлась
и
сошлась
с
Але кса нд ром
Яковлевичем
Брюсовым,
младшим
братом
по эта
и
о дн окласс ни ком
В.
Ф.
Хо дасе вич а.
В
1911 г.
А.
И.
переех ал а
с
с ыном
к
В.
Ф.
(брак был узаконен
в
1917 году,
ко гда
мо жно
б ыло
избежать
церк ов ног о
ве нча ния
и
расписаться
в
город ск ой
канцелярии).
В
начале
1921 г.
Анна
Ивановна
с ошла сь
с
Игнатием
Игнатьевичем
Бернштейном,
братом
известного
«формалиста», Сергея Игнатьевича,
друга
Шкловского,
Тынянова
и
д р.,
про фессо ра
Зубовского
института
Ист о рии
искусств.
Впо сл едств ии,
Иг.
Иг.
ст ал
дет ск им
п ис ате­
лем
и
печатался
под
псевдонимом
А.
Иви ч.
В
1921 г.
ему
был
21 год .*
А.
И.
написала
свои
воспоминания
к огда
ей
был о
72 года,
незадолго
до
своей
смерти
(она родилась в 1886 г . ).
Отрезанная
* Возможно,
что
это
об стоя тельс тво ,
т.
е.
известные
ли терату рны м
кругам
Москвы
и
Петербурга
отношения
между
А.
И.
и
Бернштейном,
сы грало
решающую
рол ь
в
резком
охлаждении
к
ней
ее
пре жних
друз ей:
Зайцевы,
Муратовы,
Бердяевы,
Осоргины
и
др.
безоговорочно
встали
на
сто ро ну
Ходасевича
в
момент
его
разр ыва
с
Анной
Ивановной.
294

с
конца
1920- х
гг.
от
Запада
(Ходасевич с 1925 г.
жил
в
Париже
и
пер еп ис ывал ся
с
ней,
по ка
власти
в
Москве
не
запретили
сов.
гражданам
переписку
с
з агра ни це й), она видимо
не
зн ала,
что
именно
из
его
стихов
и
прозы
где
и
когда
бы ло
напе­
чатано.
Она
п рив одит
рассказы
из
его
«Младенчества», которое
бы ло
напечатано
в
газете
«Возрождение»
еще
в
1933 г.
(NoNo 3054,
3057, 3061),
а
также
стихи,
напечатанные
в
1924 г.
(«Пока
душ а
в
порыве
юн ом »),
считая
что
эти
стихи
обращены
к
молод ому
эмиг ра нтс кому
поэту,
с
которым
на
самом
дел е
Ходасевич
познакомился
в
1928 году.
В инить
ее
в
этом
не ль зя:
если
что
и
дохо дило
до
нее
в
эти
годы,
то
недостаточно,
и
проверить
факты
ей
б ыло
негде.
Это
же
относится
и
к
стихо­
творению
«Странник», которое (как
она
п иш ет , «мне кажется»),
б ыло
написано
ей.
На
самом
деле,
по
да те
под
стихами
видно,
что
это го
бы ть
не
могло
(11 апр.
1922 г.).
Но
за то
к
ней
обр ащ ены
последние
стихи
Ходасевича
перед
его
отъездом
за
гра н и цу, «Жизель» (1 мая 1922 г .).
За
последние
годы
в
западном
мире
были
опубликованы
некоторые
письма
Хо дасев ича ,
например,
в
Slavic and East
European Journal (SEEJ),
в
1979 г. ,
пись ма
к
его
бли зко му
другу,
Борису
Ал ександр ов ич у
Диатроптову.
Ан на
Ива но вна
получила
от
вдовы
Б.
А.
Д.
в
свое
время
неско л ько
э тих
писем,
и
включила
в
сво ю
рукопись
од но
из
них .
Для
большинства
читателей
SEEJ это письмо не будет новостью,
но
в
этом
она
не
виновата:
она
писал а
с вои
воспоминания
четверть
века
то му
назад.
Законное
недо ум ение
мо жет
возбудить
следующее
сообще­
ние:
А.
И.
пишет,
что
Ходасевич
пос ыла л
ей
время
от
вр емени
св ои
нов ые
ст ихи.
Это
несо мненная
правда.
Но
она
также
пишет,
что
он
посылал
ей
и
та кие
стихи ,
которых
он
позже
не
п еча тал.
Мы
теперь
им еем
все
че рнов ые
тетра ди
стихов
Ходасевича
за
17 лет (1922—1939).
Ненапечатанных
стихов
там
нет,
там
мож но
только
найти
ненапечатанные
отрывки
и
чер­
новики
стихов.
В
архи ве
Хода се вича ,
который
был
передан
Анной
Ивановной
пе ред
смертью
в
ЦГАЛИ
(его бумаги
до
1922 года),
так же
нет
зако нченных
с тихов .
Ходасевич
нико г да
никому
не
показывал
нео ко нч енных
с ти хов,
а
все
законченное
по
бедно ст и
п ечата л
тотчас
же.
И
поэт о му
приходит­
ся
заключить,
что
зд есь
память
А.
И.
ей
изменяет.
Изменяет
ей
память
и
в
некоторых
ме лочах,
из
которых
приведем
о дну:
книгоиздательство
В.
Ант ика ,
издававшее
небо ль ш ие,
деш евые
желтые
кни жки
(преимущественно перевод­
н ые ), называвшееся «Унив е рса льн ая
б ибл иот ек а », она называет
книгоиздательством
«Польза» .
И
за гад кой
о стается,
чьи
стихи
читала
она
на
литературных
собраниях
«Лавки писателей»
(1919—1921 гг.), когда собирались поэты и читали свои стихи?
Она
пиш ет : «стихи читали Брюсов,
я,
Белый,
Хо д асевич
и
д р.»
Читала
ли
она
то же
свои
стихи?
И
ког да
на чала
их
писать?
И
почему
нико гда
их
не
печатала?
Общее
вп ечат л ение
от
ею
нап исанно го :
несмотря
на
неко­
торые
неувязки,
она
несом ненно
сохранила
свою
пам ять .
Если
о на,
спустя
35 лет,
мог ла
(хоть и не точно)
процитиро­
295

вать
стихотворение
Берберовой:
То лько
стала
я
косая:
На
двоих
з араз
см отрю,
(«Курсив мой», стр .
158)
память
ее
бесспорно
была
жи ва.
Но
о дно
утв е ржд ение
тре б ует
немедленного
категорического
опровержения:
Ходасевич
никогда
не
ссорился
со
своей
сестрой,
Евгенией
Фел ициано вно й
Нидер-
м ил лер,
бывшей
на
11 лет старше его,
и
жившей,
как
и
он,
в
Париже
(с мужем и дочерью) .
Он
неж но
люби л
ее
с
самого
раннего
де тс тва
до
сво ей
см е рти,
и
она
пл атил а
ему
тем
же.
Она
погасила
его
д олг
в
парижской
клинике,
где
он
лежа л
в
по сл едние
дни
своей
жизни,
и
когда
он
умер,
горев а ла
о
нем .
Она
умер ла
в
1960 году.
296

H. В.
РЕЗНИКОВА
МОИ
ВСТРЕЧИ
(Отрывок из книги воспоминаний)
Прошло
сорок
три
года...
Летом
1964 г.
я
очутилась
в
Москве.
На
следующий
по
приезде
день
я
по шла
к
Екатерине
Павловне
Пеш ко вой
на
ее,
когда-то
такую
знакомую,
квартиру:
Машков
переу лок ,
No
16.
Екатерина
Павловна,
первая
жена
Горького,
осталась
его
не изм ен ным
д ругом
и
пользовалась
его
вл иян ием
для
с оздан ия
пол и тиче ского
кра сн ого
креста,
где
вместе
с
Михаилом
Львовичем
Винавером
она
работала,
п омо гая
пол ити че ским
заключенным.
Е.
П.
и
М.
Л.
было
позволено
навещать
заключенных
в
их
камерах.
Г орьки й
во
время
сво их
при ездо в
в
Москву
(он жил в Петербурге)
останавливался
на
квартире
Е.
П.
Пешковой.
Екатерина
Па в ловна
была
стары м
другом
нашей
семьи
и
знала
меня
еще
девочкой
в
Италии
и
п отом,
в
трудные
и
г олодн ые
го ды,
в
М ос кве.
Думая
о
пре д стоя щем
св идании,
я
подошла
к
до му
No
16,
но
я
долго
не
могла
на йти
входа.
Мне
п отом
объ ясн или ,
что
Сталин
б оялся
покушений
и
вел ел
перестроить
и
за пут ать
подъезды
домов,
выходящих
на
улицу.
Как ая-т о
женщина
под ошл а
ко
мне
и
спросила
ко го
я
ищу.
Я
сказала,
что
ищу
квартиру
Пешковой.
«Ах,
какой
она
человек!
—
столько
от
нее
добра
людям», —
ск аз ала
ж е нщина
и
проводила
меня.
Я
позвонила
и
ско ро
очутила сь
в
объятиях
Екатерины
Павловны.
Она
приезжала
в
Па риж
в
1937 году и с тех пор мало
изменилась:
те
же
быстрые
движения;
все гда
сдержанная
и
строгая,
теперь
она
не
скрывала
чувств
нежности
и
любви.
Потом
я
рассмотрела,
что
ее
сер ые
глаза
п олны
печ али.
Мы
долго
смотрели
друг
на
друга.
Она
спросила,
что
я
помню
на
ее
квартире.
Я
встала
и
прошлась
по
комнатам,
указывая
ей
на
знакомые
предметы,
кто
где
ж ил,
и
что
с
чем
связано.
У
ме ня
очень
х ороша я
па мять ,
Екатерина
Павловна
удивлялась.
В
те
год ы,
о
которых
мы
вс пом нили
—
по сле
нашего
ареста
и
тюрь мы
—
мы
жили
у
Екатерины
Павловны.
(Мой
отчим,
Викто р
Чернов,
председатель
У чре ди тель ного
Со бран ия
жил
на
н елегаль ном
положении.
Нашу
мать
и
нас,
трех
дочерей,
арестовали
и
пос ади ли
в
тюрь му
как
заложников.
Отчим
написал
Ленину
пи сьм о,
поздравляя
его
с
поимкой
297

доч ере й
16 и 10 лет вместо него самого .
Л енин,
очевидно,
дал
соответствующие
ра споря же ния.
Нас
(трех дочерей)
сначала
взяла
на
поруки
ко ммунис т ка
Дивильковская,
в
гостинице
Н ацио наль ,
а
потом
мы
переехали
к
Екатерине
Павловне.
З атем,
мы,
с т ар ш ие, (близнецы)
пос т упили
на
работу
в
качестве
руководительниц
в
детскую
коло нию
Хо рошев ск ого
Серебряного
Бора.
По
молодости
лет
нам
д али
з вание
практиканток
и
жалование
не
пла т или.
Младшая
сестра
Ариадна
была
помещена
в
колонию,
соответствующую
ее
возрасту.
Эти
колонии
—
«Лиги спасения детей»
—
были
соз дан ы
по
инициати­
ве
Короленко.
Он
жил
на
У краине
и
посылал
про дук ты
для
голодающих
детей
М ос кв ы: «макароны и ветчину» .
В
Москве
это й
организацией
з ани малась
группа
общественной
интелли­
генции
во
главе
с
Е.
Кусковой
и
Н.
Ка шк иным,
с
те ми
же
Пешковой
и
Винавером
—
центр
находился
на
Собачьей
пло ­
щадке.
Прекрасно
оборудованные
детские
дома
помещались
в
купеческих
имения х
в
дачном
поселке
Се ре бряном
бору,
у
Москвы-реки,
в
лесу,
около
прудов
с
водяными
лилиями
и
незабудками.
Эти
де тс кие
дома
вскоре
пер ешли
в
ве де ние
Наркомпроса.
Ин телл иге нци я
бы ла
уст ранен а.
Впоследствии
многие
погибли.
В
1919 г.
н аша
мама
про до лжа ла
сидеть
в
тюрьме,
в
Бутырках.
При
посещении
тюрь мы
Екатерина
Павловна
видела
ее
и
давала
нам
вести.
Мы
с
сестрой
имели
пр аво
на
сви дан ие
каждые
две
недели.
Свидание
было
«личное»
—
че рез
ре шет ку,
или
«личное непосредственное»
—
без
р ешетки .
Каждый
раз
при ходилос ь
с
в елич айши м
трудом
добиваться,
чтобы
увидеть
следователя
и
получи ть
разрешение
на
свидание.
Беда,
когда
следователь
забывал
поставить
слово
«непосред­
ст ве н но е». Серебряный бор был далеко от Бутырок.
Мы
с
сестрой
ходили
по
оче ре ди
и
оставались
ночевать
у
Екатерины
Павл ов ­
ны.
На
следующий
день
шли
на
свидание
с
мамой.
Носили
передачу:
то,
что
удавалось
достать
из
прод ово ль ст вия,
часть
нашего
пайка
и
чистое
белье.
Как
трудно
б ыло
дос тава ть
мыло!
Из
Се реб ряно го
бора
п уть
был
долгий
—
ско ль ко
верст
было
п ройде но,
ско ль ко
дум
пер едум ано!
Помню
доро гу,
сначала
не дос тро ен ные
пус ты ри
мимо
Х оды нс кого
поля.
Потом
открывался
вид
на
М оск ву:
сия л
к упол
Храма
Христа
Спасителя,
Пр есн енская
з астав а,
Пре сня .
Потом
уже
Мо ск ва,
бесконечный
Кривоколенный
и
Армянский
переулки.
Наконец,
я
добиралась
до
до ма
Екатерины
Павловны.
Ей
самой
нелегко
жилось:
на
сыры х
дровах
ча сами
варилась
фасол ь
или
пшенная
каша.
Екатерина
Па влов на
возвращалась
после
своих
походов
измож­
денная
и
судорожно
бралась
за
дома шни е
дела.
Пр еодоле в ая
усталость,
я
помогала
ей.
В
до ме
был о
много
кр асивых
ве щей,
стояли
старинные
Четьи-Минеи.
Но
до
кн иг
ли
мне
было
тогда?
Время
от
вр ем ени
п риез жал
Г орьк ий,
в
доме
станови­
лось
празднично.
Помню
л ицо
Горького,
его
высо кий
рост.
Он
не
был
похож
на
п ортре ты
эпохи
«буревестника»
—
остриженная
бобриком
голова,
доброе
солдатское
лицо.
Помню
его
женскую
чувстви­
тельность,
слезы,
когда
он
узн ал,
что
по
распоряжению
298

Зиновьева
в
его
отсутствие
бы ли
расстреляны
великие
кн язь я.
Мне
было
тогда
16 лет и я была очень застенчива .
Как -то
я
осталась
с
Г орьк им
одн а
дома.
«Ах,
убе рит е
эти
тряпки», —
сказал
он
про
скатерть,
—
«давайте пить чай на клеенке!».
В
до ме
Екат ери ны
Павловны
все
было
очень
чинно,
она
была
сама
из
об ед невшей
дворянской
семь и,
и
у
нее
бы ли
а ри стокр а­
тические
навыки.
Ст ол
должен
был
быть
кра си во
накрыт.
Так
мы
бесе дов али
с
ней,
вспоминая
п рошлое ,
ле том
1964 года.
—
«А Вы помните,
как
приходил
Ша ля пин?»
Лицо
Екат ери ны
Павловны
оз ари лось
улыбкой:«Ну,
расска­
жите,
На таша ,
Вы
так
все
хорошо
вс помина ет е !».
Вся
Ро ссия
пом ни ла
случай,
ког да
на
концерте,
в
присутствии
царя,
хори сты
встали
на
кол ен и.
У вл еч енный
Шаляпин
после­
довал
за
н ими.
Вся
русская
интеллигенция
волновалась
и
не
могла
про сти ть
Шаляпину
этого
поступка.
Г орьки й
тож е
гневался
и
в
течении
многих
лет
отворачивался
от
Шаляпина,
дру га
его
молодости.
Однажды
летом
1919 года я была в Москве на квартире
Пешковой
после
сви дания
с
мамой.
Го рький
то гда
гостил
у
нее.
Она
пришла
очень
возбужденная
и
гро мко
в о скл икну ла: «Я встре­
тила
на
улице
Ш аля пина,
он
придет
к
нам
сег одня
в е чером!».
Дома
все
перевернулось,
нач ал ись
приго то вле ния .
«Как было
стр анн о
с
ним
и дти
по
Мос кве ,
люди
даже
не
узнавая,
ди вили сь
его
гро ма дном у
росту! .. .».
Шаляпин!
Он
при дет
сюда,
я
уви жу
его!
Это
казалось
невозможным,
нереальным.
Мне
вспомнилась
з има
1917—
1918 г.
в
Пе терб урге:
страшная
зим а!
Убийство
Шингарева
и
Кокошкина,
разгром
Учре ди тель ного
Собрания,
большевики
взя ли
власть...
Шаляпин
пел
в
Театр е
Народного
дома.
Был
ц елый
ряд
спект а кл ей.
Напуганные
л юди
страшились
ве черо м
выходить
на
улицу,
ходить
в
театр
(с прохожих
б а ндиты
снимал и
шу бы),
было
нетрудно
п олучи ть
билеты
в
театр
и
наша
б есс трашн ая
мама
вз яла
билеты
на
все
спе кт акли.
Нас
была
маленькая
г р уппа.
Держась
вместе,
мы
хра бро
пер ехо д или
страшный
Т р оицкий
мост.
Мне
посчастли­
вилось
слышать
Ш аля пина
во
многих
ролях .
В
Борисе
Годунове.
«Голос Шаляпина жив,
живет
и
живит.
Я
хра ню
его
в
моем
сердце,
как
и
вс е,
кому
выпало
счастье,
а
это
было
подлинное
счастье,
слушать
и
сл ы шать
и
ч увс твов ать . ..». «...И
разве
могу
забыть
я
те
единственные
м гнов е нья,
ког да
я
слушал
—
в есь
сл ух
—
пен ие
Шаляпина;
в
его
голосе
мне
было
б ольше
моего,
он
пел
о
всем
человеческом.
Чтобы
околдовать
душу,
не
над о
говорить,
на до
петь:
музыка,
это
ее
чары.
И
е сть
маг ия
слов.
Слова
колдуют,
как
песня.
Но,
чтобы
околдовать
душу
—
чтобы
бросить
пламя,
надо
гол ос
со
в сей
напоенностью
и
переливом
з вуко в:
музыка!
му зыка!
—
Это
п оддо нное
дыханье,
тон ьше
слова
и
нежнее
мысли.
Н икогд а
еще
не
был о
и
не
запомнят
и
только
в
сказк ах
очаров ани й ,
такое
яркое
воплощение;
сло во
и
музыка,
магия
сл ов
и
я
назову
это
единст в енно е
имя
Шаляпин.
И
это
слова,
чары
слова,
рус ск ие
непереводи­
мые,
как
слов а
поэт ов,
самоцветы,
светящие
музыкой,
открыты
299

всем.
Речистые,
они
г орят,
з ахва тыва ют
душу,
выпевая
рус ск ую
музыку.
Голос
русской
земли
—
п оет
Ш аляп ин» (Ремизов).
«Встряхнитесь,
Наташа,
вст авайт е!» У меня душа ушла
в
пятки.
—
«Я плохо себя чувствую,
да
у
меня
и
чулок
не т!»
Екатерина
П авло вна
засмеялась
и
без
труда
уговорила
меня.
Я
над ела
белое
п ла тье.
И
вот,
Шаляпин
пр ише л.
Я
смотрела
во
все
глаза,
но
от
волнения
не
видела
н ичег о.
Я
долго
чувствовала
по жат ие
э той
руки ,
сил ьн ое
и
м ягкое.
Шаляпин
и
Горький
обнялись
и
сели
ря дом
за
н арядн о
накрытый
стол.
Поя вил ись
бутылки
вина.
Они
вспоминали
юность,
ски т ания
вдвоем.
В
каком-то
провинциальном
городиш ке
в
театр е
требовался
певец.
На
испытании
—
взяли
Горького,
Ш аляп ина
(будто бы)
забраковали.
Горький
вспоминал
свое
сиденье
в
тюрьме.
Одиночное
заключение.
Его
заедали
клопы.
На
пись ме
г ене рал- губе рнат ору
(я не помню какого города), Горький сделал рамку из раздавлен­
ных
кл опов
—
вот
какое
одиночное
зак лю чение!
В
те
годы
женщины
но сили
турнюры,
это
их
забавляло.
Теперь
в
Москве
была
сенсация:
по
случаю
пр иезда
иностранной
делегации
был
устроен
митинг
пе чатн ико в.
Мой
о тчим,
Ви ктор
Че рнов,
жил
на
н елегаль ном
положении
и
скрывался
в
Мо ск ве.
В осп ользов а вш ись
густой
т олпо й,
он
пробрался
на
ми тинг ,
влез
на
триб уну
и
пр ои знес
ре чь.
Прежде
чем
ч екист ы
соо бра зи ли
в
чем
де ло
и
подошли
к
Че рно ву,
чтобы
его
схва тит ь,
он
уш ел
и
усп ел
скрыться.
Пе ред
ино ст ранным и
гостями
власти
сдел али
вид,
что
все
в
по­
рядк е.
А
на
следующий
де нь
на
стенах
по
улицах
Москвы
бы ли
расклеены
«Известия»
с
речью
Че р нова
на
м итинг е
печатников.
Ш аля пин
рассказывал
об
этом
происшествии,
не
подозре­
вая
как
оно
близ ко
касалось
м еня.
Он
удивлялся
смелости
преследуемого
человека.
Кто-то
з амет ил,
что
у
Ш аля пина
была
общая
страсть
с
Черновым
—
рыболовство.
Шаляпин
стал
говорить
на
эту
тему.
Все
сл ушал и,
за слуш ив аяс ь,
ловили
каждое
слов о.
На
столе
б ыли
оре хи
и
д ере вян ные
резные
щелкунчики
с
головами
немецких
бюргеров,
все
разные.
Шал я­
пин
бр ал
их
по о чер едно
в
руки
и
произносил
с лова
за
к аж дого
с
соответствующей
инт онаци ей .
Но
как
талантливо!
Потом
Шаляпин
рассказывал,
как
он
грим ируе тс я.
Всегда
с ам;
он
у чил
нас
искусству
грима.
Пров о дя
белую
черту
вд оль
носа
он
превращался
в
Мефистофеля.
Очарование
и
талантливость
Шаляпина
бы ли
необычайны.
Ш аля пин
гов ори л,
что
он
меч т ает
о
драме.
Ме чта ет
сыграть
«этого наивного человека,
с
растопыренными
па л ьца­
ми»
—
Ша ляп ин
встал
во
весь
рост
и
раст оп ыр ил
руки
—
мы
у вид ели
перед
собой
Отелло.
Как
жа ль,
что
ему
не
пришлось
воплотиться
в
ш експир ов ског о
Мавра.
Вечер
кончился,
нас
б ыло
че ловек
шесть,
все
мы
бы ли
счастливы
и
забыли
все
на
свете.
Екатерина
Павловна
с лушал а
мой
рассказ.
Мы
чувствовали
на шу
близость
и
радовались
ей,
нам
бы ло
хорошо
в двое м.
300

У
меня
была
одна
мысль,
я
хотела
спросить
о
конце
Горь кого .
Моя
сестра
Ольга
Андреевна
бывала
в
Москве
и
посещала
Екатерину
Павловну,
но
она
всегда
приходила
с
мужем.
Екатерина
Павловна
радовалась
ее
браку
с
сыном
Ле он ида
и
«дамы Шуры», но втроем той интимности не могло
быть.
«Мне это слишком больно,
я
бу ду
плакать!»—
отвечала
она
на
в опрос
о
к онч ине
Горького.
Я
от к рыла
рот
—
в
это
вр емя
раздался
з в онок,
пришли
люди...
В
тот
вечер
Екатерина
Павловна
уезжала
в
Ни жний.
Я
видела
ее
в
п осл едний
р аз,
она
уме рла
в
январе
1965 года.
Я
не
знаю,
что
осталось
от
нее,
како й
след?
Одн ажды ,
в
группе
туристов
на
п араход е
по
Сене,
мне
пок а зали
внучку
Г орьк ого.
Я
узнала
блестящие
серые
глаза
и
темные
во лос ы.
301

Лидия
ЖУК ОВА
ИЗ
КНИГИ
ВОСПОМИНАНИЙ
Эти
два
очерка
—
глав ы
м оей
книги,
которой
я
еще
не
приду ма ла
названия.
Может
бы ть
—
«Капли», — капли
огр омн ого ,
бушующего,
угр юмог о
ок еан а...
Капли,
только
капли,
но
в
них
ми р,
целая
ж из нь...
М ИТЯ
«ЧТОЖТАКОВИЧ»
Мы
с обир алис ь
на
Староневском
в
до ме
Льва
Арнштама
к аждый
вечер.
Лев
звался
и
в
семье,
и
у
нас
«Лелькой».
Лелька
ко нчал
Тенише вское
и
Консерваторию,
ему
тог да
бы ло
сем надц ат ь.
Он- то
и
привел
Шостаковича
к
себ е
в
дом,
где
были
два
п рекрас ны х
рояля,
и
они
вдвоем
с
Митей
играли
Первый
конц ерт
Бетхов е на
на
эт их
д вух
роялях.
Они
играли
мн ого
и
ра зн ое,
но
я
помню
фра зы
именно
из
этого
бе тхов ен ского
концерта,
и
их
за
роялями,
худенького
Шос так ов ича
и
массивного,
с
крупными
че рт ами
л ица
Лельку.
Митя
сразу
же
врос
в
нашу
компанию,
мы
его
прозвали
«Чтожтакович»
и
были
нер азлу ч ны
неско ль ко
л ет,
пока
не
пошли
свадьбы
и
дети.
И
появились
новые
д рузья ,
и
новые
компании.
На
наших
«ассамблеях»
угловатый
подросток
«Чтожтако ­
ви ч»
больше
помалкивал
и
слушал.
Лиц о
у
него
было
креп ко
перебинтовано,
его
мучили
железки,
те
са мые
ленин­
гра дски е
припухлые
же л езки,
о
которых
вспомнит
потом
Манд ель ш т ам: «Я вернулся в свой город,
знакомый
до
с лез,
до
прож ило к,
до
дет ски х
припухлых
ж еле з.. .».
Мите
было
трудно
поворачивать
шею ,
он
был
похож
на
нахох­
ли в шегося
сердитого
воробышка.
В
те
годы
был
у
него
друг,
до
ужаса,
до
мистики
на
него
похожи й.
Как
будто
кто-то
так
з ад умал,
этот
легкий
шарж.
В
филар мо нию
они
всег да
ходили
вм ест е,
оба
слушали
и
читали
музыку
синх ро нно,
уткнувшись
острыми
носами
в
парт иту ру .
Они
не
то
что
слушали,
ка зал ось,
они
слышали
ее
вместе,
ка ки м-то
особым
единым
слухом.
Во лодя
К урчав ов
плохо
играл
на
роя ле,
он
ед ва
водил
пальцами
по
клавишам,
он
не
сочинял
му зы ку,
он
не
был
талантлив.
Но
дар
слышать,
разве
это
не
дар?
Мите
Володя
302

был
не
то
чтобы
нужен,
не
то
чтобы
пре дан ,
он
был
его
молчаливой
н еотст упной
тенью,
его
з агад оч ным
двойником.
Без
Шостаковича,
без
музыки,
без
ф илар м онии
Володи
просто
не
было,
не
существовало.
Он
не
выговаривал
букву
«л»
и
мы
с
Ма риной
Чу ков ской
его
не щадно
д ра знили: «Воводя»,
я
тогда
мовоже,
я
вучше
быва».
И
вдруг
он
заболел
и
умер,
этот
тихи й,
бесплотный
«Воводя», словно это было
так
задумано,
словно
он
долж ен
был
раствориться
в
небытии,
исче знут ь,
как
исч езает
тень.
Я
думаю,
у
Шо ста ков ича
такого
д руга
больше
никогда
не
было.
Оба
они
боготворили
Моцарта
и
Ча йк овс кого.
Тогда
это
ка залос ь
стр анн ым,
почему
такое
со ч ет ание?
Потом
в
сочинениях
Шос та кови ча
это
сли лось,
свет,
ясн ост ь,
род ни кова я
чистота
и
боль,
по ве лите ль ный
гн ев,
мощ ь,
и
ужас...
Ему
не
было
вос ем над цат и,
к огда
он
кончал
консерваторию.
В
выпу скную
п рогр амму
вх оди ла
обязательная
классическая
соната.
Оставалось
две
недели
до
экзамена,
а
он
еще
не
зн ал,
что
буд ет
игр ать .
На конец
он
выбрал
бетховенскую
двадцат ь
де в ятую, «Хаммерклавир» .
Он
сам
гово ри л,
что
соната
немыслимо
трудная,
что
там
какие-т о
неодолимые
нондецимы.
Накануне
экзамена
я
забежала
к
нему
домой,
на
М ар ата,
девять.
Он
немно го
п оиграл
мне.
Превосходный
пианист,
то чн ый,
суховатый,
ру ки
сильные,
мужественные.
Своя
манера.
Но
мне
было
не
по
себ е.
Это
были
только
наброски.
Когда
он
успеет?
А
на
экзамене
он
играл
вл аст но,
зрело,
симфонично,
охватывая
грандиозность
целого
и
гл убоко
уходя
в
разработку
каждой
музыкальной
мысли,
каждой
фразы.
Я
хорошо
помню
эт от
э кзаме н,
Ма лый
зал
консерватории,
грузного,
полн оли ц ого,
похожего
на
большого,
то лс того
р ебенк а
Гл азун ов а,
и
тще душн ого
мыш онк а
Николаева,
масти тог о
митиного
профессора
по
классу
ф орте пиан о
(композиции он
учился
у
Шт ейнбер г а),
а
за
роял ем
о стро носе нький
пр офи ль
удивительного
мальчика.
Потом
они
вместе
с
Ма рус ей,
с та ршей
его
сестрой,
играли
сюиту
для
двух
р ояле й,
один
из
ранних
его
оп ус ов,
что-то
еще
по-мальчишески
взъерошенное,
колкое.
Мы
жи ли
с
Шостаковичем
на
одно й
улице>—
Николаев­
ской,
теп ерь
это
улица
Марата.
Из
филармонии
часто
возвраща­
л ись
вместе.
Мало
кто
помнит
ф ила рмони ю
тех
л ет,
чем
она
бы ла
для
людей
двадцатых
год ов,
какой
отдушиной,
каким
светом!
Мне
и
сейчас,
ког да
пон ас тро или
в
советских
ст оли цах
кон це ртны е
дворцы,
Дворец
Съездов,
Зал
Чайковского,
Октябрьский
в
Л ени нгра де,
п осле
того,
как
привелось
мне
уже
повидать
и
многие
кон церт ные
залы
мира,
кажется,
что
нет,
не
м ожет
б ыть
ничего
пр ек р аснее
этого
бывшего
Дво рянс кого
Соб рани я,
его
классических
с трог их
св од ов,
его
ампирных
колонн,
т орж ес тв енных
и
гармоничных,
как
музыка.
Без
к о пейки
в
кармане,
одетые
кто
во
что
горазд,
мы
слушали
всех
зн амен ит ост ей
мира,
пр иезж ав ших
тогда
в
Петроград,
и
дем онич еског о
О тто
Клемперера,
и
в оз ду шного
Абендрота
с
его
невесомой
ш алов лив ой
штраус иано й,
и
Шти др и,
и
скри ­
пачей,
и
пианистов.
Попадать
на
эти
концерты
б ыло
нел ег ким
делом,
и
мы
стали
заправскими
зайцами,
и
щ е голяли
дру г
перед
д ругом
в ир туозн ой
воровской
те хни кой,
гениальным
303

вык р ад ыванием
у
ка пе л ьдин еров
из-по д
самого
нос а
корешков
оторванных
уже
билетов.
По
эти м
корешкам
пускали
в
за л.
Капельдинеры,
парадные,
важные,
в
сер ых
ливреях
отл и чно
знали,
что
все
это
афера,
но
нашей
благородной
экспроприации
не
препятствовали.
Они
были
хорошие
люди,
эти
ст ражи
музыки,
я
им
по
сей
день
благодарна.
М итя
Шостакович
о чень
мучился,
когда
наступала
его
очередь
доб ы вать
эти
проклятые
ко ре шки.
Но
это
б ыло
неотвратимо,
очередность
с о блюда лась
строго.
Однажды
случился
ужа сны й
кон ф уз.
Нас
все-таки
разоблачили
и
не
пу сти ли
в
з ал.
Тогда
мы
пролезли
на
хоры,
пря мо
в
тяжелых
ботах,
вал енках ,
га лоша х,
во
всем
это м
допотопном
зимнем
сна ря же нии
тех
лет .
А
потом
ны рнули
в
з ал,
бросив
всю
эту
аммуницию
на ве рху.
Кончился
концерт,
п уб лика
мирно
ра сход илас ь,
когда
зал
вдруг
стали
бомб ить
галошами
и
валенками,
когд а
парашютом
летели
сверху
чьи -то
не
с лишк ом
элега нт ны е
пальто,
—
надо
же
бы ло
нам
одеться
и
кто -то
с ердоб ольны й
швырял
нам
все
это
св ер ху.
П ублик а
него д овал а.
Знали
бы
любители
музыки
тогда,
что
это
хулига нс тв о
было
делом
рук
и
Шостаковича...
Когда
Эмиль
Купер,
б ессм енный
ди риже р
фила рмо нии
тех
лет,
уезжал
н авсег да
в
Ан глию ,
в
доме
Арнштамов,
под
руководством
пышной,
затянутой
в
платье
из
зеленой
бархатной
портьеры
арнштамовой
мамы
мы
спекли
огромных
размеров
крен дел ь,
кста ти,
неу д авшийся ,
сырой
и
многопу­
довый,
и
послали
его
Куперу
с
за пи с кой : «От зайцев Петрограда.
В
благодарность
за
все
девять
симфоний
Бе тхов ен а,
за
Мал ера ,
за
скр я бинску ю
«Поэму экстаза».
Х орош ие
были
времена!
Все
уже
было,
кровь,
террор,
а
мы
был и
небожители.
Пусть
нам
это
простится.
И
мы
прой дем
свой
к руг,
все
уже
было
предначертано.
Просто
мы
этого
не
знали.
И,
должно
быть,
б ыли
вполне
счастливы.
Од на жды
мы
бежали
с
Шостаковичем
домой
с
концерта
по
наше й
ули це
Марата.
М ороз,
зло й
в етер
с
Невы,
а
у
нас
од на
перчатка
на
четыре
руки,
по
очереди
мы
суем
в
нее
задубевшие
па льцы,
несемся ,
хохочем.
Мы
еще
не
ве дал и,
не
гадали...
Шостакович
вырос
в
интеллигентной
семье.
С
традициями.
Биографы
композитора
люби ли
у
нас
говорить,
что
это
«революционные традиции»
—
Митин
оте ц
Дм итр ий
Болеславо­
вич
был
сы ном
польск ого
повстанца,
учас тник а
исто р ич еског о
вооруженного
восстания
1863-го
года.
В о сст ание,
как
и звест но
из
школьных
учебников,
бы ло
подавлено
и
Польша
не
обрела
тогда
независимости.
Но
революционные
традиции
Шостакови­
чей
бы ли
традиции
затаенной
ненависти
к
рабству,
к
произволу,
традиции
непокорности.
У
Шо ст аков ича
эта
непокорность
в
музыке,
в
ее
неспо ко йных ,
терпких
гармониях,
в
ее
бун ту ю­
щих ,
упр ямых
повторах
труб ны х
голо сов ,
кри ком
кричащих
от
б оли
и
гнев а.
Они
были
все
независимы,
Шостаковичи,
с
перцем,
с
характером.
Про
митину
мл ад шую
сест ру
Зою
в
семье
ходи ла
ве сел ая
ле генда,
что
о дной
рук ой
она
по дни­
ма ет
за
нож ку
рояль,
—
та кая
она
была
рос ла я,
сил ьная .
И
про фесси ю
она
се бе
выб р ала
под
стать,
—
лечила
слонов
304

в
зоо па рке,
как
много
лет
спустя
мне
с оо бщил
ее
прославленный
бр ат.
Он
не
мог
при
этом
скрыть
восхищения.
Старшая
Маруся,
кр углоли ца я,
розовощекая,
чем-то
была
пох ожа
на
Мит ю,
т акая
же
немногословная
и
резкая,
и
не
без
ядо-
в итин ки.
В
день
смерти
Ленина
я
встретила
ее
недал еко
от
дома.
Разговаривать
б ыло
неког да
и
трудно,
—
мороз
г нал
нас
домой.
Я
у спела
проб ормотать
что- то
жало стно е,
как
мол
теперь
буд ет.
«Вы расстроены?
—
бросила
она
на
ходу ,
—
я
н иск ольк о.»
Она
тоже
кончила
пе трогра дск ую
консерваторию
и
долгие
год ы
преподавала
там
же
обязательное
фортепиано.
Они
все
жил и
музыкой,
вся
семья.
К огда
Дми тр ий
Болеславович
уми ра л,
он
просил
жену
и
дет ей
быть
в
день
его
смерти
как
всегда
в
филармонии.
И
они
бы ли
в
филармонии.
Я
по мню
это т
вечер,
э тот
реквием,
это
п рощан и е...
Во
время
блокады
гд е-т о,
на
каком-то
«пункте»
случайно
встретились
моя
мама
и
Софья
Васильевна,
мать
Шостаковича.
Они
не
бы ли
знакомы,
а
тут
выяснили,
кто
е сть
кто.
И
тут
Софья
Вас ильев на
стал а
вспоминать,
как
Ми тя
од на жды
принес
ей
от
меня
п одаро к
—
кусо к
туалетного
мыла.
Уже
шли
тридцатые
годы,
а
туалетное
мыло
все
еще
было
чудом ,
буржуазным
баловством.
Мы
с
моим
мужем,
тоже
Митей,
вернувшись
из
Япон ии ,
где
он
работал
в
Полпредстве,
решили
устроить
др узь ям
праздник,
вывалили
в
кучу
на
по лу
сувениры,
чтобы
каждый
мог
выбрать
се бе
что- ниб удь
по
вкусу.
Пришел
и
Ми тя
Шостакович,
долго
и
деловито
разглядывал
рубашки,
пижамы,
наткнулся
на
коробочку
чая
«Липтон», заколебался
было,
но
тут
он
з аме тил
дра гоце нны й
кусочек
мыла
с
бел ол ицей
японочкой
на
об ертк е.
Как
он
обрадовался
то гда
этому
осколку
другой
планеты...
В
один
из
по сле во енных
дне й
мы
встретились
с
ним
слу ч айно
в
теа тр е.
Не
по мню,
ка кой
был
спектакль,
театр
помню,
Вахтанговский.
Вс трет илис ь
уже
не
те,
каждый
со
своим
груз ом ,
с
нелег ким
опы том
пережитого.
От топот а ли
фаш ист ­
с кие
сапоги,
и
в
мир е
з венел а
«седьмая».
Мы
не
в идели сь
всю
войну.
Я
бы ла
со
св оим
приятелем,
тож е
театральным
критиком,
отсидевшим
за
эту
праздничную
профессию
потом
добрый
срок.
Шостакович
с хв атил
меня
за
ру ку,
бросив
как
всегда
отрывисто,
не
допуская
в озраж ен ий
моему
кавалеру:
«я забираю у тебя Лиду».
Мы
забрались
в
каки е- то
дал ь ние
ряды,
—
очень
хотелось
по гов орит ь.
—
«Ну,
как
ты
живешь,
ка к?».
Неожиданно
удар­
ным
стало
это
«как» .
Мне
кажется,
он
был
искренне
у дивл ен,
что
я
еще
су щест в ую,
что
пережила
эту
ст рашну ю
войну
одн а
с
ребенком,
с
этой
зло ве щей
отметиной
—
«жена врага
народа».
К
благородному
мужественному
п атр ио тизму
прима­
щивалось
в
ту
ж ес токую
пору
немало
демагогии.
Дамы,
чьи
мужья
в
во ен ных
му ндир ах
отсиживались
в
пр ифро нт овых
редакци я х
и
назывались
«фронтовиками», обходили меня как
чум у.
Они
с мотр ели
на
м еня
отчу жде нн о
и
неодобрительно,
мои
бывшие
подр у ги,
так
что
мне
п риход илос ь
несладко.
Он
это
понимал.
Я
чувствовала,
что
он
это
понимал.
Тогда
305

я
у зн ала,
что
его
сестра
Маруся,
та,
что
отнюдь
не
сок руша л ась,
когда
уме р
Ленин,
то же
потерявшая
в
три дца ть
се дьм ом
мужа,
была
сослана,
ма льчик
оставался
у
бабуш ки .
А
теперь
она
уже
в
М оск ве.
Я
только
один
раз
видела
ее
му жа
Вадима,
но
он
з а помнилс я
мне,
высокий,
очень
кр асив ый,
п ред ст авит ел ьный,
в
коричневом
костюме.
Мы
встретились
как-то
в
фила рмонии,
она
нас
познакомила.
Пуб ли ка
только
заполняла
за л,
и
Митя
успел
подробн о
рассказать
м не,
как
вытаскивал
сестру
из
ссылк и,
как
домо­
га лся
генерального
прокурора
Руденко,
как
пр осил .
С о вер шенно
неожиданно,
когд а
гасл и
ог ни
в
з але,
он
спросил
меня:
«Ты читала « Мел кий
б е с»? Гениально,
правда?
Все
б есы,
бесы...
Гоголь,
П у шкин,
Достоевский...
И
вот
«мелкие»
Сологуба.
Г е ниал ьно».
Шел
занав ес,
когда
он
шепнул
мне
на
ухо:
«Почему у нас всегда бесы?».
Так
вот
о
чем
он
думал...
Я
часто
вспоминаю
э тот
с т ранный
разговор,
в проч ем,
почему
же
странный,
ве дь
Шостакович!
Он
думал
вслух
в
п олу тьме
театрального
зал а,
уже
терявшего
сво ю
го лу бизну ,
когда
гасли
о гни. ..
Здесь,
в
мое м
чикагском
одиночестве,
я
снова
перечиты­
ваю
«Бесов», и снова этот эпиграф,
эт от
про ро чес кий
гол ос
Пушкина
—
«Хоть убей,
с леда
не
видно,
сбили сь
мы,
что
делать
нам...», —
звучит
т ак,
словно
это
о
нас,
о
мо ей
сбитой
с
толку,
ослепленной
снежной
метелью
ст ран е.
Я
читаю
и
перечитываю
ге ни альн ый
роман
и
мне
страшно
от
т очн ости
прозрений
Достоевского,
по сели вшег о
в
своих
«бесах»
Кирил­
лова,
идейного
с ам оубий цу,
вывернувшего
наизнанку
фило со фию
во ли,
обезумевшего
в
св оем
революционном
фа натиз м е,
образ,
оживший
в
наши
дни
в
реальной
фи гуре
такого
же
бесноватого,
только
теперь
во зв е дшего
в
прин ци п
не
индивидуальное,
а
массо­
вое
самоуничтожение.
Разве
это
не
ки риллов щи на,
эти
радения
Дж има
Джо нса,
в ну шив шего
тысячам
людей
идею
смерти
«во имя».
Если
бы
можн о
бы ло
про д ол жить
тот
раз гов ор
с
Шостаковичем!..
Один
из
исследователей
творчества
Дос тое в ск ого,
Лео нид
Гроссман
писал ,
что
«памфлет на революционное движение»,
обличительный
пафос
«Бесов»
не
уда лись
рома нис ту.
Дескать,
нет
в
романе
ни
1-го
Интернационала,
ни
со циали ст ич еских
союзов
ра боч их,
ни
массового
хо ж дения
в
народ.
Теперь
мы
знаем,
что
революция
бы ла
авантюрой
кучки,
при
чем
тут
все
это,
эти
«Интернационалы»
и
кружки?
Достоевский
уг ад ал,
пон ял,
в
ч ьих
руках
буд ет
русская
революция,
что
несет
она
с
с обой,
какой
ра спад,
как ие
бе ды.
Пе тр
Верховен­
ски й
прежде
всего
уч ит
доносить.
И
все
доносят,
боят ся
д руг
др уга
и
уб ива ют
Шатова
на
вс який
случай
—
вдру г
донесет!
Знакомая
картина!
Заманивают
на
окраину
л еса,
на бр асы в аются,
сбивают
с
ног,
и
«аккуратно и твердо»,
«прямо в лоб», «в упор»
спускают
курок.
Точно
как
в
наших
застенках
и
ла геря х,
«аккуратно и твердо»,
во
имя
общего
дела.
Да
и
сологубовская
«передоновщина», тупая и власто­
любивая,
грязне ньк ая
и
жестокая,
разве
есть
с
ней
сл ад?!
Так
вот
о
чем
он
думал...
306

После
Володи
Курчав ов а
наш
«Чтожтакович»
близко
со шелс я
с
Солле рт инс к им.
Это
была
совсем
другая
дружба.
Соллертинский
был
тоже
по -сво ему
гениален,
ген иа льны й
интеллектуал,
знавший
все
на
свете,
муз ыку ,
несметное
кол иче­
с тво
языков,
поэз ию .
Он
был
уникум.
Они
бы ли
как
Пат
и
Пата-
шо н,
хрупкий,
мальчишковатый
Шостакович
со
своим
ершистым
чубиком,
и
мясистый,
мешковатый,
сутуловатый
Ива н
Иван о­
вич.
Он
был
уже
пр оф ессор
университета,
он
казался
нам
человеком
д ругого
поколения,
а
разница
в
годах
была
сов сем
незначительная.
В
нашей
арнштамовской
компании
он
п ояв лялся
всегда
неож ида нн о,
с
шумом,
нов ост я ми,
расстилал
на
пол у
сво ю
лохматую
шинелишку
и
начинал
читать
запросто
сонеты
Петрарки
по-итальянски,
или
пропевать
смешным
фальцетом
целую
сим фонию
Мал ера ,
очень
точно,
каждую
тему,
каждый
голос.
Мы
разевали
рты ,
он
был
для
нас
бо г.
А
он
был
с
нами
прост,
мил,
болтлив,
как
с
однокашниками,
это т
бо льшой
ученый
и
оригинал,
он
заливался
сме хом,
с
кем-то
спорил,
ругал с я,
ино гда
не
самым
эле гант ным
образом,
шумел
и
вн еза пно
исчезал.
Шли
мы
однажды
по
Нев ско му
с
Со лле рт инск им
и
Ира к­
л ием
Андрониковым.
Это
бы ло
уже
где-то
в
начале
трид­
цатых
годов.
Соллертинский
ус троил
Ираклия,
искавшего
работу,
выступать
перед
концертами
в
филармонии.
Так
сказать,
«объяснять»
музыку.
Ираклий
с
треском
провалился
на
первом
же
сеансе,
нес
ка кую -то
ах инею,
гл упо
улыбался.
А
Соллер­
т инск ий
со
своими
взвизгиваниями
делал
это
п рев осходн о,
его
слушали.
Ираклий
вз ял
и
осмеял
на шего
Ивана
Ивановича,
он
выследил
его
черты
и
черточки
и
сделал
из
этого
очередной
с вой
«номер»,
с
шумным
успехом
проходивший
в
ленинградских
салонах.
Они
шли
по
Не вско му
и
отчаянно
ругались,
обиженный
Со л л ер тинский
вопил
своим
обрывистым
фальцетом,
а
тог да
еще
такой
о баят ел ьный,
юный
Ираклий,
че лове к
ун икал ьн ого
таланта,
так
безра сс удно
растраченного
в
эт их
самых
салонах
и
в
вер ном
служ ени и
режиму,
см уще нно
хихикал.
Он-то
зн ал,
что
плоды
его
м гнов ен ной
наблюдатель­
ности
бь ют
в
цель
без
п рома ха.
—
«Это подло», —
зах л ебы­
вал ся
Соллерт инс кий .
А
«подлость»
была
в
то м,
что
Андрони­
к ов,
так
точ но
штри хов ав ший
свои
п ортреты ,
как
бы
чуть
смещал
фокус,
и
все
абсолютно
достоверное,
точное,
становилось
чуть
смешным,
объяснявшим
сво ео бр азинку
характера,
которую
без
этого
а нд роников с кого
уве личи те льн ого
стекла
и
не
р аз­
глядишь.
Закон
ка рик ат уры:
похоже,
но
«подло».
Со л л ерти нский
был
не
дур ак
выпить.
Мы
этого
ч ура­
л ись,
в
нашей
ком пании
признавался
тольк о
клю кве н ный
морс.
Такие
уж
бы ли
пу рист ы...
Как-то
мы
поехали
всей
гурьбой
на
пл яж,
куда-то
под
Сестрорецк.
Купанье
в
нашей
м арки зов ой
луже,
—
ну
к акое
же
это
купанье,
—
полкилометра
пр о йдешь
и
едв а
замочишь
пятки.
Две
фигуры
долго
ша гали
в
воде,
грузне ющи й,
перевалива­
ющийся
с
б ока
на
бок
Соллертинский
и
наш
худенький
Митя,
пока
не
стали
да леки ми
те ня ми.
Но
мы
в иде ли,
как
эти
дв ое
там
вда ли
по т ягива ли
коньячок.
Говорили,
что
Соллертинский
307

уч ит
Шостаковича
пить,
мож ет
б ыть
и
та к,
но
Ми тя
эт ому
не
выучился,
—
просто
мальчишке
хот ел ось
быть
взрослым.
Ко ля
Чуковский
и
скульптор
Леня
Месс
(теперь его Ленин
красуется
где-то
в
центре
Ле н ин г рад а ), прохаживались со знанием
дела
насчет
женских
но жек,
и
Митя
разглядывая
пляжных
див,
тож е
что-то
на
э тот
сч ет
изрекал.
Очень
важно,
как
и
пол о­
ж ено
в зро слому. ..
Имя
Соллертинского
упоминается
теперь
с
по ч тение м.
Многие
его
статьи,
работы,
книги,
на пи санные
с
тем перам ент ом
и
блеском,
свежи
се го дня.
С
равным
знанием,
с
р авным
правом
мог
он
писа ть
о
муз ык е,
балете,
теа тр е.
Увы,
в
его
яркие,
бь ющие
эрудицией
стать и ,
вкрадывался
и
в уль гарн ый
социологизм.
Время
было
такое,
«марксистское».
То
ту т,
то
там
встречаешь
у
него
и
«классовое искусство», и «п р о л ет ар­
ско е», и прочее пустозвонство тех дней.
А
он
был
чертовски
ум ен.
И
как
бы
там
ни
было,
он
сделал
с вое
«стасовское»
дело,
так
безоглядно,
так
во сх ищенно
приня в
творчество
молодог о
Шостаковича,
угадав
в
нем
могучую
ли чнос ть.
В
Новосибирске,
в
о дну
из
сво их
сравнительно
недавних
командировок,
собралась
я
п оеха ть
на
могилу
Соллертинского.
Из
этого
ничего
не
вышло,
машин ы
в
ВТО
не
оказалось,
и
холодно
было
очень.
Рассказывали,
что
он
скверно
ругался,
г лядя
на
Об ь,
ку да
з агнала
его
во йна.
Нетрудно
догадаться,
как
он
обыгрывал
само
имя
эт ой
величественной
кра савиц ы-р еки,
на
дик ие
берега
которой
б ро сила
его
судьбина.
Так
и
лежит
он
та м,
в
далеком
горо де ,
на
дальних
э тих
речных
излучинах,
обруганных
им
под
горя чу ю
руку,
не
зная
«партийных»
кантат
и
ораторий
своего
д руга.
Не
з ная
и
много го
д ругого,
«космополитизма», например,
от
которого,
—
это
можно
ск а­
зать
с
уверенностью,
—
и
ему
бы
не
поздоровилось.
Но
он
не
дожил
и
до
«Бабьего яра», до тринадцатой и пятнадцатой
симфоний
Шостаковича...
В
п осл едний
раз
я
видела
Шостаковича
на
«Катерине
Измайловой»
в
Музыкальном
театре
имени
Станиславского
и
Немировича-Данченко.
Это
был
возобновленный
с пек та кль,
он
довольно
долго
не
шел
и
п убли ки
было
много,
все
забито.
Это
была
как
бы
вторая
премьера,
—
все
бы ло
во
всяком
случае
сделано,
чтоб
б ыло
похоже
на
премьеру.
И
все-т ак и
в
з але
было
как-то
неприятно,
нерадостно.
Ставил
Михайлов,
очень
способный
чел овек ,
но
все
у
него
неровно:
ря дом
со
строгой
ми за нс цен иров кой
вдруг
т акая
дешевка!
Густота,
глубина,
емкость
и
л егк ов ес н ос ть, «опереточность», как в одной
из
финальных
сце н,
где
массовка,
изображающая
царскую
поли цию,
грубую
силу
—
п охожа
на
шоу
с
карикатурными
подтанцовками.
Все -т аки
это
была
удача
Левы
Михайлова,
человека
изломанного,
капризного,
к а рьерн ого,
но
с
божьим
режиссерским
даром,
—
в
его
«Катерине Измайловой»
б ыло
то
горьк ое ,
что
шло
и
от
Лескова,
и
от
Шостаковича.
А втор
либретто
сво ей
оперы,
Шостакович
р ешал
п робле му
пре­
ступления
и
наказания
по-своему,
—
он
не
столько
судил,
сколько
жалел
свою
героиню.
Ее
страсть,
ее
любовь,
—
у
не го
воистину
ш екс пиров ские .
Т ра гич еская
бе зыс ход но сть,
—
объясне­
308

ние
милосердия
Ш ост аков ича
по
отношению
к
его
у ездно й
Леди
Мак бе т.
Он
не
осуждает
и
не
оправдывает
ее,
он
вид ит
в
ней
человека,
на
котором
ле жит
проклятье
в р еме ни: «весь
мир
—
тюр ьм а »...
Я
оказалась
с
Шостаковичем
в
одном
ря ду
и
ср азу
же
приметила
его
еще
бол ее
заострившийся
профиль.
В
ан тра кте
он
ник ак
не
мог
подняться
и
маленькая,
черненькая,
в идно
с
характером,
женщи на ,
его
третья
жена ,
волокла
его
по
проходу
в
фойе.
Может
быть,
он
еще
и
еще
раз
пе ре жил
эт от
у жас,
эти
«грибочки», подсунутые его « Ка тей»
св екр у,
ч тоб
ценой
это й
смерти
добыть
кусочек,
еще
один
кус оче к
радости.
Отл омит ь
ее,
отщипнуть
от
судьбы,
как
отламывают,
отщипывают
крошку
хлеба...
С
трудом
п ротис ки ва ясь
между
р ядам и,
едва
стоящий
на
ногах,
развинченный,
ослабевший,
он
на
какую-то
секунду
как
бы
задержался
у
моего
кр есла,
но
же на
не
поз во лила ,
видимо,
оберегала
от
л ишних
встреч
и
разговоров,
и
он
тол ько
успел
бросить
в
эту
секунду,
как
всегда
отр ыви сто
и
р езко:
«Здравствуй,
Ли да».
Тяжело
больной,
издерганный,
он
не
мог
не
видеть,
не
чувствовать,
что
его
музыку
понимают
далеко
не
в се,
невольно
встречался
он
в згл ядом
с
отчужденными
глазами,
поджатыми
губами
те х,
кого
бы ть
може т
и
разд ража л
строптивый
его
музыкальный
язык.
Теперь
все
больше
и
больше
лю дей
понимают
и
любят
музыку
Шостаковича,
все
ре же
встречаешься
с
эт им
«не понимаю» ...
Тут
недавно
при шлось
мне
бы ть
на
кон це рте
молодого
виолончелиста.
Он
играл
две
сонаты
—
Бетховена
и
Шостаковича.
Бетховена
с луша ли
уважительно,
с
привычным
пиет е том
пер ед
великим.
Шостако­
вич
вызвал
взрыв,
восторг,
радость
узнавания
себя,
своего
буйного,
н е покорн ого,
безум н ого
мира.
Ст ены
к рошечн ого,
взятого
напрокат
на
од ин
вечер
помещения,
—
это
бы ла
скорей
камера,
чем
зал ,
—
сло вно
раздвинулись,
дав
простор
ликующим
эмоц иям
молодых
и
старых,
всяк их ,
солидных
и
хипповатых
американцев.
Но
тогд а,
быть
мож ет
име нно
на
том
спектакле,
он
с
ос обой
остротой
чувствовал
свое
оди ноче ств о,
он,
зна мен ито с ть,
первый
композитор
страны,
сановный,
влият е ль ный,
ос ыпа нный
теперь,
к
концу
своей
тревожной,
полной
с трес сов
жизни
«высокими
пра вит ель с тве нными
н а гр а да м и», остававшийся при этом всегда
са мим
собой,
д алек им
от
под лост и
и
пошлости
ре жима ,
даже
тог да,
когда
он
вс тупа л
в
партию
или
писал
сво и
ленинские
кантаты.
Есть
и
т акая
в ерсия ,
что
он
был
искренен
в
своих
этих
ак ция х,
что
его
впо лне
устраивала
советская
власт ь
и
ему
нравилось
делать
карьеру
и
«припадать к стопам».
Не
знаю,
не
берусь
судить
о
вещах ,
идущ их
по
ведомству
психологов.
Но
пр аво
предполагать
я
имею ,
—
мне
пр едст ав­
ляется
его
жизн ь
двойственной,
полной
опасностей,
страхов,
—
снчала
только
за
себя,
—
потом
за
св оих
детей,
из
которых
«они»
ш утя
могли
сделать
изгоев,
от ве рже нных,
нищих.
Как
и
все
рус ск ие
инте лл иг е нты,
лю ди
высокой
духовной
организации,
Шостакович
как-то
бол езненно
относился
к
«еврей­
309

скому
в опросу».
Это
осталось
в
нем
н авсег да
от
семейно го
во спитан ия,
отчасти
и
от
нашей
«компании».
В
юн ос ти,
когда
мы
«клубились»
вместе,
мы
ре шите льн о
не
по мни ли
кто
есть
кто,
национальности
не
то
чтобы
не
предавалось
значения,
об
этом
просто
не
думали.
Должно
бы ть,
это
особый
предмет
и ссле дов ан ия,
—
почему
это
было
так.
Может,
еще
верили
лозунгам
о
«равенстве и братстве».
А
потом,
когда
антисемитизм
при нял
такой
откровенно-оголтелый
харак­
тер,
когда
он
ст ал
государственным,
от
этого
очередного
завоевания
«октября»
люди
с тали
отворачиваться.
Не
все ,
кон еч но,
но
лю ди,
м ноги е.
И
Шостакович!
Е сть
такой
пошлейший
способ
отводить
от
се бя
обвинения
в
антисемитизме,
дескать,
ес ть
друзья-евреи!
У
Шостаковича
было
это
«алиби», —
случилось
так,
что
у
не го
и
правда
было
мног о
дру зей
евреев,
п рияте л ей,
учеников.
Он
очень
любил
талантливого
композитора
Матиаса
В айнбер га.
Вернется
из
очередной
п ое здки,
и
первый
звонок
«Матеку»,
чт о,
да
как!
Ма те ку,
веселому,
розов още ком у,
похожему
на
забавного
гнома
из
де тс кой
книж ки ,
бы ло
действительно
очень
трудн о
пробивать
толщу
министерских
ка би нето в,
и
Шостакович
за
нег о
дра л ся.
И
Веню
Баснера
он
люби л,
но
то му
легче,
тот
авт ор
запетой
до
дыр
«Безымянной высоты»,
легче,
но
не
легко,
и
Шостакович
п он имал
ус ло вия
эт ой
неравной
иг ры.
Но
дело
ве дь
не
в
эт их
др ужб ах,
хо тя
в
какой-то
степени
и
в
н их.
Д ело
в
отношении
к
политике
дискр иминации
целого
народа,
я
думаю,
любого,
которая
была
непр ие мл ема
для
нег о.
Мне
кажется,
ему
бы ло
от
всего
этого
противно
и
ст ыдн о,
и
к огда
он
писал
с вои
«еврейские песни»
и
«Бабий яр»,
он
выговаривался
до
кон ца,
он
бунтовал
и
горев а л.
Мне
нр авил ся
спектакль
«Катерина Измайлова».
Я
любила
в
Катери не
прекрасной
певицы
и
актрисы
(актриса в опере
—
это
ведь
ре дкост ь)
Нины
Авдошиной
ее
русскую
отчаянность
и
тоску,
она
ж ила
в
музыке
и
м узы кой
Шостаковича,
и
вместе
с
ней
я
со чув ств ова ла
ее
страшноватой
и
растоптанной,
хищной
и
нежной
русской
ле ди
Макбет.
Но
как
только
мальчишка
мог
написать
такое,
вот
что
непостижимо!
И
кто
только
при дума л,
что
Шостакович
не
ме лоди ст!
Музыка
пела,
плыла
у
Катерины,
вскипала,
рассыпалась
торопливым,
тревож­
ным
речитативом
и
сно ва
вс тупа ла
в
с вои
бер ег а,
в
мир
льющихся,
протяжных
и
бесконечных
звуков.
В
окошке
Кат ери ­
ны,
в
дремотном
ночном
мраке
вдруг
вспыхивал
огонек,
и
на едине
с
молчащими
и кона ми
Катерина
исповедывалась,
вып е­
вала
свою
темную,
д икую
любовь
к
ми ло му,
к
«Сереженьке» .
Ск ольк о
горя
пр ине сла
эта
«Леди Макбет Мценского
уезда»
Шостаковичу,
с кол ько
мук!
Он
был
со всем
юн,
ког да
вдруг
вышел
с
эт ой
опе рно й
партитурой
и
бросил
ее
как
бомбу
в
тиху ю
заводь
пар тийны х
и
прочих
заведений.
И
д ирижи­
ровал
то гда
с пе кт аклем
в
«Малом Оперном», не кто- ниб удь ,
а
сам
Са м осуд,
удивительная
личность,
д ири же р-нова т ор,
так
много
сделавший
для
развития
таланта
Шостаковича!
Но
«там»
никто
ничего
не
понял,
кром е
того,
что
«нам
это
не
нуж но», что это крамола,
формализм,
эк с прессио ни зм,
310

контрреволюция,
какофония,
сум бур .
И
тогда
угодливый
прав­
ди ст
Лежнев
вы лез
с
этой
своей
мерзкой
(не подписанной
им), «редакционной»
стат ь ей
«Сумбур вместо музыки».
Шоста­
кович
был
по
каким-то
делам
в
Арха нгел ьс ке,
когда
увидел
газ ету
на
стенде
и
это т
«сумбур» .
Может,
это
и
было
н ача лом
страха,
с
которым
он,
такой
независимый,
такой
дерзкий,
под час
едкий
и
стр оп тивы й,
жил
всю
свою
жизнь,
жиз нь
«на две темы». . .
И
вот,
через
столько
л ет,
старость,
болезнь,
эт от
спектакль,
и
это
«публичное одиночество» .
Для
м еня
же
он
м ало
и зме нил ся,
запавший
его
рот
с
вьющимися
уголками,
и
все
его
упрямое
ли цо,
тронутое
вечной
пыткой
двойственности,
оставалось
ли цом
все
то го
же
забинтованного
ма льч ика
Мит и,
сердитого
воробышка,
выпавшего
из
гнезда...
МЕЙЕРХОЛЬД
Я
не
была
зна к ома
с
Ме йерхол ь дом .
Я
не
могла
бы
сказать,
п одобно
Юр ию
Анненкову,
что
мы
встретились
с
ним
в
отеле...
Д ругое
изм ер ение,
другой
масшта б.
Я
была
просто
околотеатральной
д евчо нко й,
о ба лдев шей
от
его
спектаклей.
Как-то
мы
с
Мариной
Чуковской
застряли
в
тесной
квартирке
Алперсов,
ко гда
там
жд али
в
гости
Ме йерхо льда
с
Зин аидо й
Николаевной.
Все
пылало
жаром
пирогов
(кажется,
это
был и
пироги
с
капустой),
хозяевам
б ыло
совершенно
не
до
нас,
при бег авш их
с луша ть
сказки
Ме тне ра,
—
никто
так
не
и грал
Ме тн ера,
как
Сергей
Алперс.
Мы
притаились.
Но
ко гда
раздался
зв онок ,
мы
бросились
с
таким
отчаянием
вон
из
квартиры,
что
чуть
не
сб или
с
ног
Мастера
и
его
супругу,
р ассм еяв ши хся
нам
вслед .
Вот
и
все
мое
личное
зна ко мс тво
с
в ел иким
че лов еком .
Но
право
же,
п рене бреж ит ель ное
отношен ие
к
околотеатраль­
ной
публике,
не
отдает
ли
это
снобизмом?!
Что
был
бы
театр
без
одержимых
зрителей,
без
истинных,
верующих,
верных
теа тра ло в ? «Любите ли вы театр?» —
эта
фраза
Бе линско г о
открывала
со бой
исповедь
человека
из
зрительного
зала,
для
которого
в
т еатре
живет
живой
мир
с
его
особой
«знаковой системой», с той его условностью,
за
которой
люди
и
страсти.
Я
была
вер ной
мейерхольдовской
пу блико й,
вряд
ли
способной
подняться
к
вы сот ам
те о рии,
но
уже
угады­
вавшей
в
его
творчестве,
в
его
«почерке»
ту
емкую
те ле-
граф н ост ь,
ту
спрессованность
об ра зов
и
человеческих
пос тупк ов ,
которые
становились
п оэ тикой
наших
дней .
Естественно,
сег о дня
мне
отчетливее
чем
то гда
ви дитс я,
что
было
его
дорогой
в
искусстве,
что
стал о
бездорожьем,
пе реп утьем ,
распутицей.
Именно
сег од ня
яснее
понимаешь,
как
трагично,
противо­
речиво
и
жес ток о
слож ила сь
судьба
это й
выдающейся
лич ­
ности,
со всем
было
потерявшей
себя
и
обретшей
художни­
ческое
и
человеческое
достоинство
только
пер ед
самым
заходом
солнца,
в
канун
ар еста. ..
Мейерхольд
пер еж ил
душев ный
кризис
еще
до
революции,
311

в
молодости.
Все
эти
его
скитания
по
пр о винци и,
—
Пенза,
Хе рсон ,
Т ифлис ,
—
все
эти
метания,
пробы,
вечная
неудовле­
творенность,
предчувствие
нов ого,
утв ерж ден ие
это го
нового
и
крахи,
один
за
другим,
все
это
ломало
его
душу
еще
задолго
до
«театрального октября».
Он
не
пон ят
был
Комиссар-
жевской,
он
был
с
позором
изгнан
ею
из
театра,
когда
казалось,
вот-в от
оно
—
ве лик ое
тв орчес кое
сов падение.
Провал
в сех
его
замыслов
в
«Театре на Офицерской»
ударил
его
в
самое
сердце.
И
вот
—
рев олю ц ия.
В
ее
к ра сных
знам енах
померещился
ему
союз ни к,
во зникл а
надежда
на
пр акт ич еское
осуществление
своих
вид ений
и
открытий,
казалось,
вот
он,
пу ть
к
естественному
и
свободному
сценическому
сочинитель­
ству.
Про
Ме йе рхоль да
никак
не
скажешь,
что
он
по ддал ся
соблазнам
«красивых слов», что он был околдован романтикой
революции
—
он
искренне
верил
в
«зарю новой жизни», в точную,
не опр ове рж имую
з апр огр амм иро ванно сть
это й
«зари», которая
пр ин есет
обн овл е ние
и
ем у,
лично
ему,
Мейер хо л ьду,
заглянув­
ше му
в
театр
будущ его.
Теперь
он
волен
творить
так,
как
видится,
как
чуд ится
ему.
Еще
в
1911-м
го ду
он
вс тр ет ился
с
буду щим
св оим
союзн и ­
ком
Головиным
в
глюковском
«Орфее»
на
Мар ии нс кой
сцене .
В
театральном
му зее
Ле ни нгра да
мне
у да лось
раскопать
два
головинских
эскиза,
кружева
изы ска нной
миз ансценир ов к и
оперного
действия,
на в ерно,
это
бы ло
не обыкно ве нно
красиво!
Но
это
еще
не
«Маскарад» .
В
«Маскараде»
с
Мейерхольдом
снова
живописный,
а жур ный
Головин.
И
Глазунов.
Он
вышел
в
ночь
накану не
февральской
революции,
этот
помпезный
и
самый
драматичный
из
всех
ког да- ли бо
созданных
Мейер­
хольдом
спектаклей,
чтоб
стать
з лов ещим
символом
конца
ста рог о
и
рождения
нового
мира.
После
революции
Мейерхольд
р езко
по верну л
«налево
кругом», взяв курс на «политический
театр
для
р або чих
и
крес­
тьян» .
Он
вс тупи л
в
партию,
он
был
окрылен.
Нет,
это
не
было
мимикрией,
ми ров озз рен чес кой
ф ал ьсиф ик ацией.
Но
очень
скоро
ему
стали
подрезать
крылья.
Выражение
его
ре волюц ионн ост и,
его
детище
«Театральный Октябрь»
проде рж алс я
всего
год.
«Зори»
Верхарна
с
их
прям ой
проекцией
на
о ктя брьск ую
революцию,
б ыли
вс тре чены
в
штыки
и
Крупской
и
Луна­
чарским.
Новшества
этого
з релища,
отказ
от
рампы,
принципы
спек т акл я-м итин га,
распахнутая
навстречу
новому
зрителю
сце на,
неожиданные
в
театре
куб ы
и
призмы
вместо
пр и­
вычн ых
иллюзорных
декораций,
все
это
вызвало
гн ев
«первой ле­
ди»
Респу бл ики .
Лун а чарск ий
не
принял
«приближение к цирку
и
мюзик-холлу».
Интересно,
что
сказал
бы
сегодня
про гр ес сив ный
комиссар
народного
про св ещени я
про
с пек такль
«История лошади»
на
Фонтанке
в
Большом
Драматическом.
Лев
Толс то й
в
форме
мю зикл а,
а
как
силь но,
как
бл изко
к
толстовскому
чувс тву
полноты
жизни,
к
естественной
ее
природной
красоте.
Топо т
мчащихся
ко ней,
их
дикие
песни
и
пляски
(актеры трениро­
вались
больше
полуг од а
до
изнеможения,
изображая
лошадиные
д в и жен и я), взрыв страсти у Холстомера к молодой кобылице
312

Вязопурихе,
все
это
кружится
в
хоров оде
перепадающей,
эс тра д­
но-цирковой
р итмики,
и
эта
эк ст равагантная
фор ма
не
заслоняет
толстовское,
его
боль
за
судьбу
лошади,
просто
лошади,
а
не
си м вола
«униженных и оскорбленных»,
так
пошло,
так
бессердечно
растоптанной
теми,
кто
не
умеет
любить
и
рад о ват ься
живому.
Мог
ли
бы
появиться
этот
фантасмаго­
р иче с ки й, «нахальный»
с пек такль
Г ео ргия
Товстоногова
и
Марка
Роз ов ско го,
если
до
не го
не
шел
бы
своей
дорогой
Мейерхольд?!
Я
не
могла
бы
опи са ть
от
корки
до
корки
каждый
мейерхольдовский
спе кта кль.
Но
будто
вы рва нные
из
темноты
магнием,
живут
в
мо ей
памяти
те
или
и ные
мизансцены;
тысячу
раз
оп иса нн ая,
но
для
меня
та кая
лично ст ная ,
та кая
«моя»
сцена
на
г ига нтс ких
шагах
в
«Лесе»: святой,
чистый
диалог
Аксюши
и
Пети,
пар я щих
над
планшетом
в
качел я х
под
простенькую,
пуст ь
меща нскую ,
п охож ую
на
«Маруся
отравилась»
песенку,
с тав шую
потом,
с
л егкой
руки
мейер-
хольдовского
спе кта кля,
популярными
«кирпичиками».
Кто-то
подхватил
мел од ию,
со ч инил
те кст
про
завод,
которы й
с троилс я
«по винтику,
по
кирпичику».
А
потом
эту
песенку
р аспев али
уже
иначе,
как
«по винтику,
по
кирпичику,
раст ащил и
кирпичный
зав о д»...
Мейерхольд
был
исключительно
музыкален,
он
слышал
музыку
сцены
не
только
в
пер енос но м,
образном
смысле
слов а.
В
понимании
интонационных,
тембровых,
ри тм ич еских
во зм ож­
ностей
разных
инструментов
он
мог
сравниться
разве
тол ько
с
Брехтом.
И
может
быть,
не
с лу чайно
у
него
не
было
своего
Курта
Вайля,
он
«омузыкаливал»
с вои
спектакли
са м.
Ему
нр ави лись
(об этом он говорил в одном из своих выступ ­
лений)
визгливые
трубы
и
трескучие
барабаны
японского
те атра ,
вопли
и
рула ды
певцов-комментаторов
по
краям
сцены,
н акачи вающ ие,
накаляющие
действие.
И
вот
появился
у
не го
в
«Лесе»
откуда-то
выкопанный
им
Макаров,
простой
р ус ский
п арни шка
с
гармонью.
Сид ел
с кром нен ько
в
ле вом
угл у
сцены ,
в
кулисе,
и
наигрывал
эти
будущие
«кирпичики» .
Для
Мейерхольда
вряд
ли
существовало
понят ие
эклектики.
Никаких
о кам еневш их
догм,
все
мо жно
в
иск у сст ве,
если
это
искусство.
Казалось,
он
соединял
несоединимое.
Имение
пом ещ ицы
Гурмы ж ско й?
Достаточно
куска
картона,
на
котором
нацарапаны
эти
слов а,
никако го
имен ия ,
ни
строенного,
ни
рисованного,
ни
и зоб раж ения
природы,
деревьев
и
прочей
театральной
бу фа тор ии.
Пустое
пространство,
и
только
отдель­
ные
знаки,
сценография,
как
говорят
с егодн я.
А
вот
ги ган тск ие
шаги
бы ли
настоящие,
и
га рмон ь
тоже,
обыкновенная
деревен­
с кая
га рмон ь.
Зачем
понадобилась
Мейерхольду
эта
гармонь,
и
зач ем
Мак аров ?
Наверно,
для
ситцевого
деревенского
Ксюши­
ного
плат ья ,
для
«ситцевого»
ее
милог о
лица ,
для
лиризма,
для
того,
чтобы
любовь
Кс юши
и
Петра
была
пр ост ой
и
наивной,
как
просты
и
наивн ы
звуки
гармошки.
От
лиризма
Мейерхольд,
правда,
всячески
открещивался
в
сво их
режиссер­
ских
комментариях.
Он
утверждал,
что
Ксюша
—
«действующее
лицо,
которое
умеет
бороться».
Ох
уж
эта
борьба,
это т
хрестоматийный
«героизм», этот «л уч
свет а
в
темно м
царстве»!
313

Но
хотел
того
Мейе рхольд
или
не
хотел,
в
его
«Лесе»
был и
«пуды любви» .
Спектакль
з ар ажал
э той
поэзией
влюблен­
но сти
молодых,
заставившей
д вух
нищих
актеров-бродяг
отдать
последнее.
Мейерхольду
чуд итс я,
что
«Островский высмеивал Несчаст-
ливце ва
и
Счастливцева».
А
может,
ему
просто
отказывало
чутье,
ем у,
г ению?!
Да,
в
них
есть
и
смешное,
в
этих
не леп ых
и
жалких
комедиантах,
в
этих
извеч ных
русских
донкихотах,
таких
беззащитных
перед
лесом
жизни!
Но
рядом
с
этим
смешным,
с
этой
незащищенностью
и
философией
нищих,
разве
не
живет
в
них
и
великое?
И
бы ть
может,
две
эти
тр агик омиче с кие
фигуры,
как
бы
провозвестники
будущей
чаплиниады,
—
с амое
поэтичное,
самое
общеч ел о веч е­
ское,
что
выш ло
из-под
пер а
такого
сугубо
национального
драматурга,
ка ким
был
Александр
Ни ко лаев ич
Островский.
—
«Господа пешком пойдут»
—
эта
фраза
Счастливцева,
брошен­
ная
им
под
занавес,
к огда
только
что
сверкнула,
было,
в оз можн ость
пожить,
катну ть
по-барски
в
коляске,
запряженной
лихими
кон ям и,
но
все
уже
до
к опе йки
о тдано ,
и
сно ва
надо
«считать пешком версты», —
эта
фраза
стала
для
меня
мо ей
ма лен ькой
библ ие й,
вечным
и
выс шим
выражением
мудрости
и
поэзии
жизн и.
Мейерхольдовский
«Лес»
так
и
ост ался
в
моей
п амяти
образом
того
че лове чес ко го
бескорыстия,
кото­
рым
живет
естественный,
п рос той
и
горды й
дух
свободы...
Но
в
искусстве
ест ь
за гадк и,
ес ть
не кое
«вопреки»,
и
мне
кажется
теперь,
что
мейерхольдовское
вопре к и
был о
в
т ом,
как
ярк о
и
одухотворенно,
как
нео жи данн о
и
терпко
звучал
спектакль,
и
как
ме лко
трактовал
его
замы сел
его
создатель.
Т рудно
читать
сегодня
мейерхольдовские
ко ммен ­
тарии
к
«Лесу». «В
пр ежних
п ост анов ках
Гурм ы жс кую
трактова­
ли
неверно»
—
записывает
он,
—
«... в
ней
не
видели
эксплуата­
торской
при роды .. .
Мы
показываем
Гурмыжскую
так ,
что
в
ней
усиливаются
все
краски
того
кл асса,
который
мы
хоти м
обличить.
В
Восьмибратове
мы
ра скры ли
черты
кул ач еств а,
с
которым
мы
б оремс я. ..»
Нев е роятн о,
но
эти
унылые
марксист­
с кие
се нт енции ,
эта
горе - соци ологиз аци я
принадлежат
художни­
ку,
чье
кр едо
было
—
дерзостная,
вызывающая
театральность,
не
зн ающ ая
никаких
ка нон ов,
напо ва л
бьющая
открытием
нового
язы ка
сцены,
ос леп ляюща я
фейерверком
но вых
цветовых
и
пл а­
стических
с очет аний .
Еще
о
музыке.
В
сп екта клях
Мейерхольда
ник ог да
не
б ыло
просто
фоновой
музы ки ,
музыки
«для настроения», иллюстри ­
рующ ей ,
изображающей
ч у ства.
В
«Последнем решительном»
Вс евол ода
В ишневск ог о
сцена
гибели
бойцо в
шла
под
фокстрот
и
фри вол ьные
песе нк и
Мориса
Шевалье.
Прием,
со бстве нно ,
не
новый.
К
примеру,
Горький
под сказ ал
в
рем а рке
этот
контрапунктический
режиссерский
ход :
когда
в
«Мещанах»
травится
Татья на,
во
дворе
со вер шенно
не впопад
заводит
св ой
скрипуче-веселенький
мотивчик
шар ман ка.
Для
Мейер­
хольда
этот
прием
контрастности,
это
угад ыв ан ие
музыкаль­
н ого
подтекста
действия
было
непреложным.
И ск люч ением
был
разве
только
«Учитель Бубус».
Но
на
это
была
своя,
ос оба я,
314

личная
п ричи на,
—
это
было
для
Ир ины,
м ладш ей
из
его
дочерей.
Лелька
Арн штам ,
ее
м уж,
только
что
око нч ил
Пе трогра дс кую
Консерваторию
и
по
ход у
спектакля
в
ураганном
темпе
шп арил
дв адц ать
четыре
э тюда
Шопена,
лис тов с кую
«Сонату Данте»
и
еще
что-то
очень
виртуозное
и
э ффектн ое .
«Бубус»
был
сдел ан
на
музыкальном
подборе,
на
этих
лелькиных
эт юдах
и
сонатах,
как
бы
взятых
в
это м
случае
напрокат.
Но
и
тут
Мейерхольд
проявил
недюжи нн ую
выдумку.
Над
сценической
площад кой
воздвигли
нечто
в роде
раковины-эстра­
ды,
взгромоздили
на
это
со ор уж ение
роскошный
Бехштейн,
и
Арнштам
за игра л
свою
г енера ль ную
шк ольн ую
программу.
Эт от
спектакль
«под рояль», эта сценическая «м ело д екл амация»,
подхваченная
позже
множе с тв ом
теа тров,
в
частности,
Охлоп­
ковым,
поставившим
фадеевскую
«Молодую гвардию»
под
1-й
конц ерт
Рахманинова,
для
Мейерхольда
о стался
одиноким
опытом.
Арнштам,
ст ав ший
вп осл едст вии
известным
ки норе жи с­
сером,
оче нь
скоро
раз оше лся
и
с
театром,
и
с
Ириной,
точнее,
—
театр
и
Ирина
с
Арнштамом.
Лишней
красоты,
как
гов ори тся ,
у
Ирины
не
было.
Она
была
капризна,
не
знала
чег о
хоче т,
Арнштам
ей
ско ро
наскучил.
Мейерхольд
не
мог
пон ять
в
чем
дело.
К
судьбе
Ирины
он
не
был
рав но ду шен.
—
«Ты любишь кого - н ибу дь
другого?» — «Да», —
сказала
она
и
с
бравадой
—
она
сама
рассказывала
это
мне
—
назвала
штук
тридцать
име н.
Мейер­
хольд
отправил
ее
в
какой-то
специализированный
санаторий
лечить
нервы.
Она
неме дленно
завела
роман
с
каким-то
художником,
очень
скоро
п оняла,
что
из
романа
этого
ровно
ничего
не
выходит,
и
затосковала.
Она
ча сте нько
ост авал ась
у
мен я
ночев а ть
на
Разъезжей,
у гол
у лицы
Достоевского,
мы
«концепцировали»
с
ней
ночами
и,
в
конце
концов,
постано­
вили
вернуть
Лельку.
Это
б ыло
уж асно .
От
лирики
не
осталось
и
следа,
Ни
от
любв и,
ни
от
ми лых
ссор ,
когд а
Ирина
отсылала
его
спать
под
роя ль,
где
он,
по
собственным
его
рассказам,
довольно
уют но
устраивался.
Тепер ь
он
смо т рел
на
нее
невидящими
и
пустыми
глазами,
как
З игф рид
на
Брун-
гильду
после
вст р ечи
с
Кримгильдой.
Лелька
жен ился .
И
тогда
мне,
в
сущности,
повезло:
я
стала
для
Ирины
необходимостью,
и
она
стала
та скать
меня
всюду
за
соб о й...
В о сстанав л ивал ся
«Маскарад».
Я
выр осл а
на
«Маскараде».
Не
сосчитать,
сколько
раз
с м отрели
мы
это
творение
тре х
зам е­
ча тельн ых
художников.
И
каждый
раз,
на
каждом
оч еред ном
спект акл е
заново
рождалась
его
тревожная,
таинственная
атмос­
фера,
все
дв ига лось
на
сцене
как
во
сн е,
—
«маски,
игра
в
карты,
записки,
инт риги» .
Это
слова
с амого
постановщика,
и
так
оно
и
было,
—
жутковато,
напр я женно ,
загадочно
и
красиво:
завораживающий
гл аз уно вский
вальс,
весь
в
недобрых
п ред­
чувствиях
ром анс
Нины,
«каратыгинские»
переливы
голос а
Арб е нина-Ю рь ева,
во зду шн ые,
во
все
з ерка ло
сцены
круж ев а,
пенящиеся
морской
пеной
в
начале
спектакля
и
черные,
зловещие,
смертоносные
в
финале.
О
чем
был
с пек такль ?
Сам
Мейер­
хольд
говорил
исполнителям: «Они (герои)
—
то
за жат ое
в
т ем­
пераменте
человечество,
к отор ое
должно
где-то
выплеснуть
315

сво й
темпе р аме нт,
потому
что
нель зя
всегда
на
цыпочках
ходить».
Тогда
он
думал
об
ист инной
свободе,
он
ярост но
ненавидел
те х, «кто стиснул этот мир в тисках,
кто
напя л ил
на
не­
го
оковы».
Во
втор ом
вар иант е,
в
три дц атые
годы,
он
уже
не
мог
не
чувствовать,
что
сам
«ходит на цыпочках» .
Может
быть,
потому
так
по-особому
дорог
был
ему
теперь
об раз
Ар бенина,
прикованного
к
св оей
скале,
ге роя
с
«душой огненной как
лава», но бессильного перед «пестреющей
и
ж ужж ащей
толпой».
Спектакль
об
уби йс тва х,
яд ах,
наветах,
о
фарисействе,
подлогах,
л жи,
—
на
фо не
пре кра сн ого
русского
ампира,
тончайшего
фар фо ра,
подлинных
павл ов ски х
кресел,
сверкающего
свет а,
сверкающей
муз ыки ,
все
это
строилось
Мейе рхольд ом
по
зако­
нам
светотени,
—
красота
соседствовала
с
т емным и
страстями,
жизнь
боролась
со
смертью,
побеждая,
терпя
по р аж ение,
вибрируя.
Это
был
Лермонтов
со
своей
темой
демонического
и
простого
человеческого
оди ноче ств а,
духовного
мятеж а
и
жест­
кой
мстительности,
не по ня тый,
горд ый ,
отчая вший ся
Лермон­
тов ,
напрасно
ищущий
теп ла
и
любви ,
Лермонтов,
растоптан­
ный,
узнавший
цену
предательства,
но
все
еще
жаждущий
верить,
Ле рмонтов ,
превративший
своего
разъедаемого
ве рой
и
безверием,
мрачной
тос кой
и
надежд ой
героя
в
уби йцу ,
отр ави те ля,
пре ступн ика .
Мы
де журили
у
знакомых
реплик,
мы
хищно
подстере­
гал и
их,
счастливые
каждой
н овой
кр аско й,
м але йшим
оттенком
у
Юрьева,
найденным
им
сего дня ,
на
этом
с пектакл е,
в
этом
слове,
в
эту
минуту
—
«Ты заметил,
с его дня
он
сказал
«Я
—
игрок»
совсем
инач е» .
Уже
не м олодой
грузный
человек,
затяну­
тый
в
па ра дный
фрак
и
ко лю чий
крахм а л
манишки,
заставлял
забывать,
что
Арбенин,
хоть
и
«стар душой»,
но
что
по
Лермонтову
ему
нс
б ольше
тридцати,
к огда
задумчиво
бр едя
по
опустевшим
зал ам
энгельгардтовского,
сло вно
захлебнувшего­
ся
в
карнавальном
безумстве
дома,
он
останавливался
у
самого
кра я
сцены
и
нач инал : «... Нап р асно
я
ищу
пов сюд у
развле­
чен ь я.. .».
Мей ерхол ьд
называл
с вой
«второй вариант»
не
р естав р ац ией,
а
р ев изией,
он
пересматривал,
сно ва
думал,
сно ва
мучился.
Одна жды
на
р епетиции
мы
были
в
театре
одни:
первая
жена
Ме й ерхольда
—
мать
Ирины
—
Ольга
Михайловна
Мунт,
и
дв ое
реб яти ше к,
де ти
пок ойной
Мар уси,
ст аршей
дочери
Мейерхольда,
—
ну
и
мы
с
И рин ой.
Холодный
пустой
театраль­
ный
зал-колодец
с
темнеющими
в
высоте
ярусам и ,
т ор жест вен­
ная
красно-белая
Александринка, — так
и
прижилось
в
революцию
это
им я,
ник ако й
не
«академический», —
п усто,
гулко,
отчу жде н­
но.
Мы
примостились
в
д вух
лож ах
бенуа ра ,
прямо
против
сце­
ны,
далековато,
чтоб
не
мозолить
глаза
Мейерхольду.
Репетиро­
вался
бал.
Он
стоял
в
партере
у
самого
кр ая
рампы,
коренастый,
уже
немолодой,
с
седеющ ей
копной
вол ос,
нетер пел ивый ,
нап ря же нный.
Рядо м
с
ним
к р асивая
Р айх
в
д ли нном
черном
костюме,
как
то гда
говорили, «труа-каре».
Пышный,
роск ошны й
м ейер хо л ьдо вский
«Маскарад»
во
вре мя
репетиции,
без
поставленного
света,
без
костюмов,
316

п ари ков
и
грима
был
похож
на
облетевший
са д,
некогда
цветущий,
а
теперь
го лый,
колючий,
угрюмый.
Гостей
у
Энгель­
гардтов
изображали
студенты
Ин ститу та
сценических
искусств
(так тогда назывался Институт Театра,
Музыки
и
Кинемато­
графии
в
Ле н иград е).
Помню,
что
это
был
тр етий
курс,
не
слишком-то
опытные
и
мас титы е
акте ры .
Ме йе рхол ьд
был
зол,
сцена
не
ладилась.
«Высший свет»
выгл яд ел
беспо­
мощным
и
у ныл ым,
—
ни
огня,
ни
азарта
в
т анцах ,
ни
упоения
весе ль ем,
—
все
тащилось,
а
не
двигалось,
все
был о
аморфно,
вяло,
убого.
Трудно
б ыло
себе
представить,
что
«Маскарад»
может
быть
таким
серым,
тусклым,
что
вместо
таинственных,
и нтригующ их,
кру ж ащих ся
в
пестр ом ,
празднич­
ном
хороводе
масок
я
уви жу
неказистых
пар ней
в
какой-то
потертой
одежонке,
малорослых
студентов-недокормышей
полу­
г олодн ого
тридцать
третьего
года ,
непрофессиональных
и
немощных,
тще тно
пытающихся
изображать
толпу,
которая
«пестреет и жужжит»
перед
Арб ен ины м,
оскорбляя
его
душу
коварной,
зл ой,
обманной
карнавальностью.
Ку да
делс я
ос ле пи­
те ль ный,
ослепляющий
«Маскарад»? Неожиданно,
ловким
рыв­
ком
Мейерхольд
в ск очил
на
с цену.
Тепер ь
он
нетерпеливо
и
се рди то
г нал
в сех
уч аст нико в
сцены
за
кулисы.
Что
уж
там
внушал
он
эт им
своим
комсомолистым
нескладным
арт истам ,
как
репетировал,
что
показывал,
не
знаю,
только
пустовавшая
как ое- то
время
сцена
взорвалась
и
вспыхнула,
будто
ее
вырвали
из
сонной
одури
бомбой.
Вп ере ди
ворвавшейся
на
площадку
танцующей,
подтанцовывающей,
несущейся
массы
летел
сам
Мейерхольд,
летел
бурей,
ве тр ом,
взбунтовавшейся
ст ихи ей,
немолодой
коренастый
человек
с
седоватой
гривой,
а
за
ним
как
в
погоне
отчаянно
неслись
бедные
студенты,
нако­
нец-то
вообразившие
себя
«светом».
Режиссерский
показ,
как
пра в ило,
в
современном
те атре
запрещен.
Правда,
есть
ак тер ы,
которые
любят,
ког да
им
по казы в ают,
но
у
режиссеров-профессионалов
это
считается
дурным
тоном.
Способ
будить
актерское
воображение,
вытас­
кивать
актерский
темперамент,
это
делается
каждый
раз
заново,
так,
ч тоб
а ктер
не
к опи рова л,
а
создавал
свое,
непохожее
на
то,
что
делает
дру гой,
чт об
поиски
характера
бы ли
для
н его
процессом,
а
не
срисовываньем
с
готовых
образцов.
За гад очная
шт ука
—
творчество!
Иногда,
уходя
от
сложившихся
за конов ,
наступая
на
гор ло
собственной
песне,
показывали,
и
бле стящ е
показывали
и
Станиславский,
и
Немиро­
ви ч- Данче нко .
Осо бенно
любил и
мхатовцы
эти
акт ерск ие
показы
Немировича,
а
ве дь
он
собственно
и
актером-то
ни когд а
не
был.
И
вот
—
Мейерхольд!
Тепер ь
вышел
вперед
Юрьев,
большой,
импозантный,
с
импо­
зантным
брюшком,
стиснутый
корсетом,
маститый
Юрьев,
первый
актер
«императорского»
А л екс ан дрий ского,
балованный
русский
барин,
д ем о нстрат ивно
носивший
при
советской
власти
роскошный
бриллиантовый
перстень,
пр епо днесен ный
ему
от
име ни
Ни кола я
Второго
в
ту
саму ю
ночь,
к огда
«Маскарад»
открывал
собой
но вую
эру
в
и стор ии.
Как-то
очутилась
я
с
ним
в
одн ом
купе
в
«Стреле», он тогда и похвалился передо мной
317

св оим
«лунным камнем», откровенно,
с
блес ком
в
гла зах,
гордясь
им перато р ск им
подарком...
Это
после
«Народного СССР»,
по сле
тридцатилетнего
слу ж ения
с оветс к ому
театру.
Я
н и когда
не
воспринимала
его
Арбенина
только
как
романтического
героя.
Борис
Михайлович
Эйхенбаум,
глубоко
исследовавший
творчество
Лермонтова,
с ближ ал
пь есу
юного
русского
поэта
с
фра нцу зс кой
мелодрамой.
Мне
же
ви д елась
в
этом
образе
д войс тв еннос ть
ми ра,
в
котором
мы
ж ивем
сегодня.
Презирающий
«пестреющую»
перед
ним
толп у
Арб е­
нин
—
сам
неотъемлемая
ее
часть,
ее
не защи щенная
жертва
и
ее
неотвратимый
палач.
Эта
двойственность
героя,
неприем-
лющего
и
одновременно
творящего
окруж аю щий
его
«век
нынешний,
блестящий
и
м я т ежны й», делает драму Лермонтова
и
драмой
наш их
разъедаемых
фальшью,
повзрослевших,
но,
увы,
далеко
не
по умн евш их
дней.
И
вот
вышел
Юрьев.
Непостижима
способность
а кте ров
самых
вели ки х,
самых
прославленных
чуть
ли
не
т ерять
сознание,
треп етать,
умирать
от
страха,
как
только
но га
их
ступает
на
сценическую
площадку.
Пусть
это
только
мгно в е нья,
минуты,
потом
при хо дит
свобода
и
окрыленность,
но
эти
первые
минут ы,
это
страшные
мин ут ы.
Он
волновался.
Медл енно,
ка кой- то
своей
особой
ба рско й
и
элегантной,
несмотря
на
грузн ос ть ,
походкой
п риб ли­
жался
он
к
с т аринном у
д во рцо вому
креслу,
стоявшему
в
са мом
центре
сцены.
И
начал.
—
«Что вы делаете,
Юрий
Михайло­
ви ч!
—
оборвал
его
вдруг
р езко
Мейерхольд.
—
Поч ему
здесь?
Ведь
у
камина!».
—
«Но всегда было так,
Всев оло д
Эмильевич!».
—
«Нет,
не т,
только
у
камина,
я
сейчас
понял...».
Что- то,
вид имо ,
примерещилось
режиссеру
в
новой
мизансцене.
А
может,
он
и
ве рил,
что
так
оно
и
было,
забыл.
И
Юрьев
со
своим
бриллиантовым
пе рстн ем
покорно
поплелся
к
камину...
В
перерыве
Зи на ида
Николаевна
Райх
с
огром но й
короб­
кой
конфет
на
вытянутых
руках
дв инул ась
по
проходу
прямо
к
н ашей
ложе.
Она
по до шла
вплотную
к
кр асно му
ба рхат но му
ба рье ру
и
молча
положила
на
него
сво ю
д орогую
бон­
бон ьерк у.
Момент
неловкости.
Все
замолчали,
и
я
только
по мню
ее
спокойные
зеленоватые
глаза
и
ниспадаю щий
до
по лу
тяжел ы й
шелк
ее
модного
труакара.
Кра сив ая,
цветущая,
необыкновенно
привлекательная
ж енщин а,
п ервая
актриса
Мейер­
хольда,
его
большая
любовь,
она
теперь
стояла
перед
ложе й,
в
которой
будто
застыли
его
бывшая
жена
и
вну ки
и
спо­
кой но,
покор но
ждала.
—
«Возьмите же,
де ти»
—
выдохнула
нако нец
из
се бя
Ольга
Михайловна,
высокая,
худая,
высох­
шая
старуха
с
седе ньким
у зелко м
на
затылке.
Дети
бо яз­
ливо
потянулись
к
конфетам,
нам
с
Ир иной
тоже
что-то
дос тал ось,
что-то
очень
дорогое,
какие-то
шары
в
шоколаде.
Ирина
гов орила ,
что
ее
оте ц
не
был
бабником.
До
встречи
с
Райх,
он,
беспокойный,
всег да
в
разладе
с
миром,
ищущий
в
нем
новое,
в
сем ье
был
постоянен,
лю бил
доч ек
и,
казалось,
так
будет
в се гда.
Конечно,
вс яко
мо гло
об ерн уться,
всякое
могло
быть,
но
была
семья.
В
девятнадцатом
го ду
они
заст рял и
в
Новороссийске,
жилось
трудно.
В
телеге
с
тяжел о й
бочкой
вод у
тащил а
непос лу шная
кляча,
ею
командо­
318

ва ла
де в очка -п одрос ток,
дочь
Мейерхольда
Т аня
—
городу
не
хватало
пресной
воды.
А
пот ом
Та ня
отсидела
свои
дни
и
ночи
в
лагерях,
а
Маруся
умерла
от
туберкулеза,
оставив
Ирине
и
бабке
дву х
ребят,
тех
самых,
что
теперь
же вали
шоколад.
И
вот
Мейерхольд
влюбился
в
св ою
ученицу,
в
его
жи знь
п обе дно
во шла
З инаида
Райх,
жена
Сергея
Ес енин а,
мать
двоих
его
детей.
Она
б ыла
счастливица,
—
ее
любили
выдающиеся
л юди,
«шальной поэт»
и
«умный муж».
Кто
ее
знает,
какой
она
была,
чем
жила,
каки м
богам
служила.
Это
требует
специального
и сслед ован ия.
А
вот
для
Мейер­
хол ьда
она
была
в сем,
он
называл
ее
«золотой,
как
природа,
творящая
чуде са »...
Б ыла
ли
она
хорошей
актрисой?
Думаю,
вряд
ли.
Но
Мейерхольд
умел
ее
«делать».
Пос ле
репетиции
Ирина
потащила
мен я
к
себе,
она
ж ила
теперь
с
мат ер ью
и
марусиными
д етьм и.
В
доме
была
нищета,
впрочем, «в доме»
—
с лиш ком
гром ко
сказано.
Помню
неб ол ь­
шую
комнатенку,
ощипанный
диван ,
полуживые
стулья.
К
счас­
тью,
иринина
жизнь
вскоре
измен ил ась .
Су дьба
с вела
ее
с
Васей
Меркурьевым,
чу десны м,
добрым
актером,
жизнелюбом,
пьян­
чугой,
Фальстафом.
Семья
образовалась
на
всю
жизнь.
— «На­
до
ж
заработать
ско лько
—
вздыхал
Вася,
—
детишкам
на
мо­
лочишко
и
с еб е...
на
водочку».
Во
время
войны
вместе
с
Але к­
сандр инк о й
он
был
в ыве зен
с
семьей
в
Новосибирск.
Они
там
играли
в
по мещ ении
«Красного факела», а « Фак ел»
передвинули
куда -то,
в
Прокопьевск,
кажется,
к
ку збасс ким
угольщикам.
Семья
б ыла
немалая:
тр ое
собственных
детей,
дв ое
марусиных
и
дво е
васиного
брата,
того,
что
накануне
войны
неожиданно
в друг
вернулся
из
лагеря,
ч тоб
на
другой
д ень
умереть.
Что
было
дела ть
теперь
с
эт им
колх озом ,
как
кормиться?!
Ведь
се меро
коз лят !
Ир ина
с
Василием
В асиль евичем
решили
мудро,
они
бр о сили
огни
большого
город а
(ох,
до
че го
же
это
холод­
ный,
тусклый,
зло й
горо д,
это т
Ньюсибирск,
как
его
тут
же
окрестили
актеры),
и
двин ули
на
север,
в
туруханский
к рай,
ку пили
корову
и
всю
войну
пои ли
св ою
меркурьевско-мейер-
хольдовскую
банду
парным
м олочком .
Уже
ко нч илась
во йна,
когда
в
Москве
мне
вдруг
позво­
нила
Ирина.
Они
уже
водворились
в
сво й
Ленинград,
п рие ха­
ли
по
де лам
на
пару
деньков
в
ст олиц у
и
вот,
как
бы
повидаться?
Мы
с
мо ей
маленькой
дочк ой
поняли,
что
они
уже
поднимаются
по
лестнице,
когда
под
н ашим
окн ом
(мы жили на первом этаже)
услышали
шум
и
гомон,
будто
демонстрация
или
мити нг
там...
В
сам ом
д еле,
чуть
ли
не
со
в сего
района
сюда
сбежалась
детвора,
у спевшая
заприметить
Меркурьева,
ког да
он
только
вылезал
из
тра мв ая.
Де ти шки
волновались
и
нестройно
орали: «ну а девушки,
а
девушки
пот ом ».
Меркурьев
то гда
только
что
сня лся
в
фильме
«Небесный
т ихо ход», и каждый теперь знал веселую ухмылку васиного
л етч ика
и
э тот
шл я гер,
эт их
«девушек»,
которые
«потом»,
пос ле
самолетов...
Пока
Меркурьев
с
Ириной
в
какой-то
б ольшой
нелепой
шляпе
втискивались
в
наш
семиметровый
закуток,
ре бята
под
окном
проявляли
все
больший
энтузиазм,
это
была
319

целая
манифестация
в
че сть
толстого,
обаятельного
актера,
и
Вас я
растрогался,
хоть
давно
привык
к
славе.
—
«Вот
теб е
сто
рублей
—
он
с унул
деньги
мо ей
Татке,
—
чт об
вс ем
было
мороженое».
Уже
было
первое
пос лево енно е
мо роже ное
и
сто
рублей,
что
ж,
это
б ыла
вполне
солид ная
сумма.
И
вскоре
под
окн ом
стихло...
Меркурьев
был
ст р ашно
горд
своей
причастностью
к
семье
Мейерхольда.
Оно
было
ры ца рск им,
его
отношение
к
имен и
ирининого
отца,
он
вс егда
про изно сил
это
имя
с
трепетом,
он,
такой
бытовой,
такой
натуральный,
такой,
в
общем,
советский
актер.
Оно
было
ры ц арс ким,
его
отн ошен ие
к
эт ому
и мени
в
самые
ст рашн ые
времена,
когда
просто
упоминать
его
бы ло
оп ас но.
—
«Правда,
Петька
похож
на
деда?»—
вечно
пытал
нас
Вася,
все
иск ал
он
в
своем
младшем
отпрыске
мейерхольдовское.
Петю
я
пом ню
малышом,
потом
он
как-то
уже
взрослым
заходил
к
нам
в
Москве.
Он
теп ерь
кончил
консерваторию,
дирижер.
Чем -то ,
правда,
похож
на
деда,
гл а­
зами.
А
Р айх
убили,
все
те
же
к егебист ы
должно
бы ть,
кто
же
еще,
хоть
и
бродят
всякие
разговоры,
что
она
сама
б ыла
причастна
к
это й
пр еиспод ней.
Де ло
это
те мн ое.
Мне
хо­
чется
говорить
о
друг ом. ..
На
с пе кта клях
Ме йерхол ьда
всегда
б ыло
полно,
у
не го
б ыла
св оя
публи ка.
Приходили
и
такие,
для
которых
он
был
тол ько
формалистом,
чудилой,
а
то
еще
«эстетом с вывер ­
том».
Еще
задолго
до
революции
рафинированный
бо ль ше­
вик
Луначарский
язвил
насч ет
«декадентских пилюль», которыми
Мейерхольд,
это т
«узкий ум», перекармливает публику.
Лу на­
ч ар ский
пощипывал
его
и
пос ле
революции,
уже
в
чинах,
иногда
с н исход ите льно
журил,
и ногда
про яв лял
и
начальст­
венную
жесткость.
«Направляя стрелы в своих оппонентов,
нарком
ранил
и
меня,
назвав
«Театральный Октябрь»
малю­
сеньким», —
писал
Мейерхольд
еще
в
20-м
году.
С амое
нелепое,
что
некоторые
сего дн яш ние
советские
театроведы
тоже
считают,
что
от
Ме йер хольда
«пошла кривая русского театра».
И
это
не
тупые
ортодоксы,
а,
казалось
бы
сер ь езные
люд и.
Но
они
«за реализм».
И
это
когда
Мейерх о ль д
всем ир но
пр изна н,
когда
в
с пек такля х
знаменитых
и
самых
неприметных
мален ь ­
ких
театриков,
везде,
во
всем
мир е,
не
только
на
русской
с цене,
узн аеш ь
реж иссер ски й
почерк
Мейерхольда,
следо в авшег о
пуш кинс ком у
принципу
«условного неправдоподобия».
К
середине
три дцаты х
годов
стали
бить
по
формализму
наот­
машь,
в
кров ь,
с
оголтелой
большевистской
прямотой.
Мейерхольду
б ыло
трудн ее ,
чем
многим
др уги м,
ре в олю­
ция
б ыла
для
него
обновлением
и
надеждой,
и
вот
н аде жды
не
сбывались,
уже
нечем
было
дышать.
Ему
б ыло
труднее
и
потому,
что
он
был
связан
п арти йной
дисциплин ой,
пр естиж ем
режиссера-коммуниста,
он
не
м ог,
не
им ел
права
отмалчи­
в ать ся,
уйт и
в
с торо ну,
его
призывали
к
ответу.
Вот
ко гда
начались
испытания
его
душ ев ных
и
творческих
сил ,
испытания,
кот оры х
он
не
выдержал.
Он
испугался,
запутался,
сломался.
И
пошел
нечистым
пут ем,
ко гда
обрушился
на
своих
посл е­
320

дователей
и
учеников,
як обы
и ск аж ающих
истинное,
мейер-
хольдовское
во
имя
некоей
вредоносной
«мейерхольдовщины».
Его
занесло,
он
стал
попирать
и
ве лик ие
имена,
напа ­
дать,
пр ибег ая
к
более
чем
сомнительным
приемам.
Вокруг
не го
бы ло
немало
увлеченных
им
др узе й,
ви девших
в
нем
поводыря,
людей
талантливых
и
живых,
реж ис серов ,
актеров,
литераторов,
настоящих
«мейерхольдовцев», а ему мерещился,
во
всяком
случае
так
он
это
тра ктов ал,
размен
его
при нципо в
на
мел кую
мон ет у.
Б ыло
конечно
и
такое.
По
вс ей
стране
размножились,
ра сп очков алис ь
м алень кие
«мейерхольдики», не
только
ли шенные
м е йе рхольд ов ского
т алан та
и
ма сшаб а,
но
и
вовс е
бесталанные,
точно
так
же,
как
в
с вое
время
маленькие
«Станиславские», искажавшие идеи великого рефор­
матора
сцены .
Система
Станиславского
для
них
была
набором
прописных
и стин,
приг одны х
на
все
случаи
жи зни,
и
вот
ро­
д ился
стереотип,
штамп
«Станиславского», тот самый штамп,
прот ив
которого
и
была
направлена
система.
Теперь
р ож­
да лся
штамп
Мейерхольда.
Есть
в
этом
«испорченном теле­
ф о не», должно
бы ть,
своя
закономерность.
Но
Ме йе рхол ьд
громил
не
жалких
эпиг ончи ко в,
а
талантливых
людей.
Он
был
впр аве
от ме жев ыват ься
от
«мейерхольдовщины», когда
сталкивался
с
ме ханич ески м,
не
одушевленным
мыслью,
копиро­
ва нием
своих
выр аз ит ел ьных
ср едст в
и
придумок.
А
этих
придумок,
э тих
нов ых
пр иемо в
была
тьма,
и
они
б ыли
притягательны
для
всех ,
кто
чувствовал
время.
В
М алом
театре
с
его
верностью
натуре
бы ло
скучно,
это
был
вч ер ашний
де нь.
Да
и
МХАТ
не
далеко
у шел
от
э той
«натуральности», и не только во внешнем,
—
в
ко лы­
шущихся
з анавес ках
и
цвет у щих
так
правдоподобно
вишнях,
но
и
в
правдоподобии
психологизма.
Мейерхольд
не
закапывался
в
эти
дебри
внутренней
жизни
своих
лицедеев ,
он
искал
сценические
ф орм улы
это й
внутренней
жизн и,
ее
кодовый,
условный
язык.
Он
обнажал
приемы,
он
срывал
с
театра
ма ску
п охоже ст и,
чт об
будить
воображение
зрителя,
нахо­
ди ть
в
нем
сотворца.
Все
на
сце не
годи лось ,
все,
что
рождало
ассо циац ии,
—
героическое,
цирковое,
эстрадное,
б ала­
ганное:
живые
голуби
в
голубятне ,
фотографии,
кино к а дры,
Иль ин ский,
так
всамделишно
ловивший
н ев са м делишную
рыб ку
в
невс амдел иш но й
речке.
Не
над о
понимать
это
так,
что
он
вообще
отказывался
от
«правдоподобия чувствований»,
от
правды
характеров,
—
именно
к
эт ому
и
б ыли
устремлены
его
сп екта кл и,
к
живой
ж изни,
но
шел
он
к
выражению
ее
своим
путем,
путе м
«неправдоподобия», условности гипербол.
Он
менял
те хно логию
сцены.
Вм есто
хол одног о
бе лого
света
рампы
поя ви лись
софиты
и
юпите р ы,
с озд ающие
п од виж­
ную,
и зменч иву ю,
экспрессивную
партитуру
света.
Этот
свет
нужен
был
ему
не
для
красивеньких
лу нных
дорожек
на
р исо-
ваных
задниках ,
свет
тоже
был
условным,
контрапункти­
ческим,
не
изображающим,
а
выражающим.
Стреляющие
пря ­
мо
в
лиц о
актера
лучи ки , «пистолеты», были придуманы Мейер­
хольдом
еще
в
1907 году,
когда
он
рабо тал
у
Комиссар-
жевской.
Рождался
нов ый
я зык
театра,
открытый
заговор
321

со
зрителем.
А
выезжающие
на
пустую
сцену
«фурки», эти
маленькие
двигающиеся
выгородки-тачки
со
срезанным
кусочком
декораций,
—
как
интересно
б ыло
ждать,
гадать,
что
это
«едет», что будет,
разве
это
не
ча сть
театрального
действия,
театральной
магии,
театральной
ворожбы?!
А
выходы
а кте ров
из
зал а
как
в
«Кабуки»,
когда
будто
вместе
с
актерами
играешь
сп ек так ль,
а
от мена
гримов,
а
потом
вдруг
яростная
нарочитость
гри мов
и
париков,
совсем
как
в
цирке.
Зеленый
пар ик
Буланова,
от
которого
Мейерхольд
потом
так
испуганно
открещивался
(«...з а
каким
че ртом
зеленый
п ари к?»),
разве
не
могло
это
быть
от
Шаг ала,
от
цв етов ой
образности
новой
живописи,
от
наступавших
на
все
ви ды
искусства
новых
худож ест в енны х
и дей
и
форм?!
А
его
гром и ли.
И
он
гр ом ил.
В
злом
«Ревизоре», быть может лучшем,
самом
г лубоко м
из
его
«советских»
спектаклей,
на
чердаке
у
Хлестакова
появи­
л ась
молчаливая
фигура
офицера,
должно
быть
тог о
самого,
которому
Иван
Александрович
«немного проигрался» . И н ашли сь
умники,
которые
под няли
ш ум : «мистика,
мистический
д вой­
ник
Х лестак о ва».
—
«Это не двойник,
—
гов ори л
Мейер хо л ьд,
—
это
вполне
реальная
фигура»,
но
бд ите л ьные
блюстители
театрального
поря дка
стояли
на
сво ем: «мистика».
В
одно м
из
сво их
вы с тупле ний
Мейерхольд
здор ов о
высмеял
эту
«мисти­
к у».
—
«Представьте себе,
—
говорил
он,
—
полу те мн ую
комна­
ту.
В
тусклом
свете
расплылись
оче рта ния
предметов.
В
г луби не
ком наты
вас
пуга ет
силуэт
чего-то
ст раш ног о,
зловещего,
грозного.
Что
э то,
кто
это?
Вам
жутко,
вас
о х ват ывает
панический
ужас.
Вы
боитесь
шевельнуться.
А
это
всего-
на вс его
брюки,
н ебреж но
брошенные
на
кресло...».
Когда
он
об орон ялся
подобным
образом,
он
убеждал,
во
вся ­
ком
случае,
т огда
он
заставил
зал
весело
смеяться
над
этой
мистикой,
он
победил.
Ког да
в
сво ем
знаменитом
док ла де
«Мейерхольд против мейерхольдовщины» (в Ленинграде в марте
1936 г.)
он
напал
на
«уродство»
и
«дрянь»
натурализма,
он
был
на
коне,
в
этом
был
смысл.
Но
в
«мейерхольдовщину»
у
него
попали
и
«трюкачества Стравинского»,
и
«левацкие
загибы
Проко фье в а»
и
«сорняк»
у
Ш ост аков ича.
Это
цитаты
из
стенограммы.
Конечно,
он
кру т илс я: «Шостакович обещает
нам
в
буду щем
ве ликоле пн ые
про изведения ,
но
при
непр еменном
условии,
чтобы
он
эту
с пос обнос ть
к
мышле нию
насытил
мышлением
п рол ет ариат а».
Он
был
искренен
в
пер вые
дни
революции.
Но
не ужто
он
верил
теперь,
что
«стахановцы
показали,
что
они
лучше
ученых
разбираются
в
том,
что
нуж­
но
для
построения
бесклассового
общества», неужели искрен­
не
ка ялся
в
сво их
«крупных ошибках»,
когда
кл еймил
«про­
лезшего
в
театр»
Булгакова.
Пролезшего!
Булгакова!
К огда
без
кон ца
т ве рд ил: «наша партия,
н аша
партия»
и
цитировал
почтительно
какого-то
«товарища Ангарова»?!
Все
это
ес ть
у
Брехта
в
«Галилее».
У
состарившегося
гения
его
ученик
Ан др еас
в ыпы ты ва ет: «Вы отреклись тогда
потому,
что
был
второй
экземпляр
р у копис и?» В этом вопросе
над ежд а,
что
не
было
отречения,
что
была
просто
у ло вка,
322

маневр,
и
Галил ей
не
предал
ни
себя,
ни
сво е
вел ик ое
открытие.
Но
Галил ей
от в еч ает : «Я отрекся потому,
что
испу гал ся» .
Мейерхольд
испугался.
Кто
как
не
он
зн ал
ц ену
Стравинскому
и
Прокофьеву,
но
он
знал
и
др угое,
что
так
без­
опаснее.
Эту
страшную
науку
выживания
он
постигал
вместе
со
сво им
«великим временем».
Но
н ичто
уже
не
могло
спа сти
ему
жизнь.
Трагическое
возмездие
шло
следом
за
его
распадающейся
су дь бой,
шло
с
фатальной
закономерностью,
не
зная
по щад ы.
Другие
времена,
другая,
бол ее
мощная,
бол ее
со вер шенная
ме ханика
инквизиции,
другие
ма сштаб ы
террора.
Нет ,
ему
не
уготована
была
судьба
Га лиле я.
В
своей
последней
п оста нов ке
«Как закалялась сталь»
Мейерхольд
как
бы
«проговорился»,
он
выд ал
себя,
свое
ист ин ное,
он
выразил
его
в
том
ужасе
перед
фанатической
ос леп лен н остью
«красными зорями»,
перед
революцией
с
ее
бессмысленностью
и
пронзительным
непониманием
жизни,
которые
з вуч али
в
каж дой
м изансцене,
ка ждой
реплике
этого
«патриотического»
зре лищ а.
До
этого
были
сов сем
другие
сп екта кли ,
бы ла
«Дама с камелиями», спектакль воздушный,
прозрачный
и
нежный,
как
Моне,
красивый,
с
красивыми
актерами
(Царев тогда еще не был припавшим к трону
старым
са нов ни ком ), с слепящей живописью мизансцен,
с
п ла­
стической
их
релье фн остью.
— «О,
Арман!»— этот
стон-мелодия
Зинаи ды
Райх ,
и
эта
сб егающая
по
диагонали
лестница,
и
о на,
Маргарита
Готье,
заст ы вшая
на
этой
лестнице
в
печ ал и,
как
все
это
смотрелось,
как
пе ло...
И
после
«Дамы с камелиями»
это
у грюм ое
зрелище
—
«Как закалялась сталь».
Х ороша
сталь!
Пр оце сс
распада,
заг нив ания
жи вого.
И
снова
Мейер хо л ьд
разошелся
в
своих
словах
с
тем,
что
создавал
как
художник: «В нем (Николае
Островском)
пора ж али
монолитность
всего
ком пл екса
ч ел ове­
ческих
данных,
всего
интеллекта,
цельность
и
чистота
его
мировоззрения.
Это
был
подлинный
бол ьшев и к,
не
з навш ий
ни как их
компромиссов,
никаких
о тсту плен ий
от
т ого,
что
яв ляет ся
существом
коммуниста.
И,
конечно,
такие
люди,
такие
не обыча йны е
л юди,
мыслимы
только
в
н ашей
стране».
При
всем
том,
что
ино гда
Мейерхольд
в
сво их
сент енция х
сбивался,
путался,
бы вал
не после дов ат еле н,
здесь
его
в
эт ой
непоследовательности
не
уличишь.
Все
ясно,
все
«железно»:
«такие люди мыслимы только в нашей стране». «Н ес ч ас т на
страна,
которой
нуж ны
герои»
—
это
с лова
Галилея
из
бре х­
т ов ской
пьесы.
Согласно
нег ласн ом у
и
гласному
ст атуту
Мейерхольд
пытался
возвести
в
доблесть
противоестественную
радость
у мир ания
«во имя», восторг разрушения как высший смысл
бытия.
Од ин
мой
при яте ль,
Же ня
Кригер
из
«Известий»
как- то
встретил
меня
после
тр ид цать
седьмого
год а
и
сказал:
«Ты герой!».
Потом
подумал
и
пр ибав ил : «Но лучше быть
с ча с тливо й»...
Страну
л ихор ад ило,
над в игалось
превзошедшее
все
ист о ри­
ческие
пр еце денты
массовое
ист р ебл ение
народа,
а
Мейерхольд
ставил,
вын ужден
был
ста вить
зр елище
об
этом
истреблении,
—
323

в
сущности,
не
то
же
ли
это
самое,
—
об
изуверстве
и
з лобе
люде й
«общего дела»,
с тре ляющих
в
упор,
не
задумываясь,
к руша щих,
давящих,
садистов,
заставляющих
надрываться,
мерз­
нуть,
голодать,
терять
любимых
и
все
«во имя». . .
У
Гит ле ра
т оже
было
«во имя»
И
мг ла
шла
со
сцены,
и
мерзлость,
и
вшивость,
и
безнадега.
Не
спасал
бод рящи й
фина л,
з алит ая
«крымским»
с олнц ем
сцена,
и
ма ска
«человека,
который
смеет­
с я», дистрофика Николая Островского .
Мейерхольду
не
простили
этого
спектакля
с
его
«подлинным большевиком».
В
злове­
щем
трид цат ь
седьмом
п ояви лась
ст атья
П.
Керженцева,
—
г ла вному
режиссеру
ТИМ
вменялось
в
в ину
отсутствие
с ов ет ского
репертуара.
И
еще
многое
другое .
Теат р
закрыли.
На писали
длин­
ное
постановление
и
закрыли.
Запахло
любимым
со ветским
с лов ечко м : «враг!»...
На
всесоюзном
съезд е
театральных
режиссеров
в
июне
1939
года
(он проходил во Всероссийском Театральном Обществе
—
ВТ О), Мейерхольд вдруг словно очнулся,
он
сорвался,
—
те рять
ему
уже
было
нечего,
—
и
он
кричал
с
гневом,
с
болью,
он
гре м е л: «охотясь за формализмом,
вы
ун ичтож или
иск усс тво ».
Я
хорошо
помню
атмосферу
н е большого
за ла
ВТО
во
время
это й
налетевшей
вдруг
бури.
Со
стен
спо ко йно
взирали
на
драму
наших
дней
Ермолова,
Савина,
великие
Са дов ские.
Наверно,
им
все
это
было
невдомек,
с
их
званиями
«импера­
торских».
Мн ого
лет
спустя
на
это й
же
трибуне,
в
ответ
на
окрики
из
президиума,
надс адн о
гремел
Лю би мов: «вы
не
да ете
мне
говорить,
но
вы
не
заткнете
мне
рот...».
На
следующий
день
Мейерхольда
арестовали.
В
официаль­
ной
биографической
с пр авке,
составленной
А.
Февральским,
опубликованной
в
сборнике
«Вс.
Мей ерхол ьд»,
сказано,
что
он
был
н ез аконно
р еп ресси ро ван
и
погиб
2 февраля 1940
года».
Незаконно,
—
это
не
вы зы вает
со мнений.
Но
что
значит
это
«погиб»? Кто знает,
что
скрывается
за
этим
с ловом :
расстрел,
пытки,
не
выдержавшее
сердце?
Кто
знае т!
Мейерхольд!
Долгие
год ы
н азы вать
это
имя
бы ло
крамолой.
Потом,
в
блаженные
хрущевские
времена,
нач ались
робкие,
скользкие
доклады
и
«вечера воспоминаний».
О
формализме
в
эти х
выступлениях,
разумеется,
не
забывали.
И
все-т аки
после
многолетнего
засто я
в
театральной
ж изни
страны,
после
скуки
искусственно-насаждаемой
ортод ок са ми -эп иго нчи ками
ис-
кареженной
«системы Станиславского»,
зазвучали
и
живые
режиссерские
г олос а.
Юрий
Любимов
и
его
«Таганка»
—
это
же
прямая
м е йерх ольдов ска я
традиция,
а
Георгий
Товстоногов,
при
всей
ск лон н ости
его
к
академизму,
он
ве дь
пользуе тс я
красками
Ме йер хольда .
Ну
а
самая
театральная
гл ухом ан ь,
г де -нибу дь
в
Выш нем
Воло чк е
или
каком-нибудь
городе
Серове
у
самого
Ледовитого
океа на ,
—
и
там
театр
живет
по
законам,
открытым
ге ниа ль ным
человеком,
которого
сумели
уни что ­
жить
и
дух ов но
и
физически.
Ну
а
вся
театральная
планета,
мир ово й
те атр?
Разве
не
был
Б ерт ольт
Брехт,
так ая
яркая
личность,
такой
кр у пный,
незави си мы й
художник
в
чем-то
очень
важно м
союзником
Мейерхольда?
А
Пит ер
Брук,
этот
гигант
современной
реж ис с уры,
наследует
многое
из
того,
324

что
бы ло
на йде но
его
замечательным
предшественником,
и
в
работе
с
актером,
и
в
синтетичности
форм,
обнаженной
скупости,
и
вызывающей,
буйной
театральности.
Говорят,
не
бы ло
бы
Мейерхольда,
был
бы
кто-то
др угой ,
—
таков
зако н
движения.
Театр
двадцатого
ве ка
не
смог
бы
ужи ть ся
с
Семирадским
или
Шишкиным.
Тут
спо ри ть
не
с
ч ем.
Но
так
случилось,
что
был
и
е сть
Мейерхольд...
325

Донат
МЕЧИК
ВС ТРЕ ЧИ
С
МИХАИЛ ОМ
ЗОЩЕНК О
(Изкниги «Когда
закрывается
за на вес»)
В
августе
1929 года на прилавке Ленинградского Дома
книги
я
увидел
новый
сбо рн ик
М иха ила
З ощ енко
—
«Письма
к
пис ате лю» .
Но
вместо
см ешных
рас сказ ов
наш ел
в
нем
письма
к
Зощенко
читателей-поклонников,
с
остроумными
авторскими
комментариями.
Невозможно
б ыло
оторваться
от
коротких
новелл,
чьи
герои,
в
основном,
все
те
же
ущербные,
смешные,
нел епые
создания,
живущие
во
всех
произведениях
п иса теля.
Кровь
хлы н ула
к
лицу,
когд а
на
сорок
седьмой
стр аниц е
я
обнаружил
заголовок
«Донат Весенний» .
Дон ат
Ве сенний
—
мой
быв ший
псевд оним ,
под
которым
я
в
юн ости
печатал
лите­
ратурн ы е
произведения
на
страницах
дальневосточных
газ ет.
Мой
ст арш ий
брат
Ми хаил
Мечик
выпустил
тог да
сборники
стихов
«Дали рубиновые»
и
«Желтые тени», был популярным
во
Владивостоке
поэтом.
(На одних и тех же страницах
про винциа ль ных
газет
не
могл и
появляться
литературные
оп усы
дв ух
авторов
под
одной
и
той
же
редкой
ф амил ией).
Летом
1928 года я напечатал в газете «Кра сно е
знамя»
(Владивосток)
п ар одию
на
З ощенк о.
ИЗ
АЛЬБОМА
ПАРОДИЙ
на
Мих.
Зощенко
«В ПАВИЛЬОНЕ»
Говорят,
граждане,
в
Ам ери ке
бары
очень
отли чны е.
Туда
еж ели
гражданин
придет,
бросит
на
стол
дву г р ивенный ,
ему
2 бутылки пива подают,
конечно,
иной
амер икане ц
особо
бе спок ой ный
и
скажет:
—
Гуд
бай!
—
дескать
поскорее.
Только
и
всего.
А
у
нас
пивные,
или
павильоны
т оже
ничего,
хотя
хуже.
Но
напиться
можно.
Так
вот
решил
я
поехать
на
«19-ю
в е рсту»
в
павильон,
не
ехать
же,
думаю,
в
Америку.
П рихожу,
гляжу
—
все
столы
заняты.
Ходить
скучно.
А
ходить
надо.
Потому
стул
на до.
А
без
стула
пить,
какое
же
питье?
Гре х
один.
Ищу
с тул.
Г ляжу
—
один
гр ажда нин
на
тре х
стул ьях
пье т.
326

На
одн ом
сидит,
на
другом
шля пу
положил,
а
тр етий
левой
рукой
придерживает,
ч тоб
не
сперли.
Пот янул
я
третий
ст ул,
хотел,
п ромеж ду
прочим,
его
себ е
взять,
а
граж дан ин
не
выпущает.
—
Ты
что
ж
это,
—
говорит,
—
чуж ие
стулья
воруешь?
Как
ляпну,
—
говорит,
—
бутылкой
тебе
промеж
г лаз
—
не
зарадуешься.
Я
говорю:
—
Не
царский
режим,
гов орю ,
бутылками
ляпать.
Эгоизм,
г ов орю,
какой.
Надо,
гов о рю,
и
другим
напиться.
Не
кабаре,
г овор ю.
А
он
задом
пов ер ну лся
и
пьет.
Ладно,
думаю,
пош ел
дальше.
Чер ез
час
гляж у
—
какой-то
дя дя
зазевался...
А
тот
с тул
я
взя л
себ е.
Теперь
и
ст ул
есть,
а
стола
нет .
А
без
с тола
как
пить?
Грех
один.
Сижу,
сидя.
Подают
две
бу тылк и.
А
человеку
без
стол а
ку да
бутылки
девать?
Пря мо
сказать,
не куд а.
Кругом
я
да
руки.
За
ухо
не
положишь
и
к
бо роде
не
при це пишь .
Взял
я
в
руки
по
одной,
чтоб
не
в
раз
опр оки нут ь.
А
эт ике тки
в
руках
стерлись.
Смылись
этикетки.
Гляжу
—
сидит
оркестр.
—
Да
на
что,
гов орю,
оркестр?
Ежели
он
курит,
пьет
и
не
играет?!
Умереть
можно
от
таких
ненормальностей.
Выпил
две
бутылки,
съ ел
ломтик
кеты .
Только,
ск аже м,
выпил,
опять
пи ть
хочется.
Гр ех
од ин!
Ладно,
думаю
—
дом а
допью!
Х очу
заплатить,
а
мне
и
г ов орит
гра жд аночк а:
—
Позвольте,
го во рит,
с
вас
рупь-целковый
п олучи ть.
—
К ак,
г ов орю,
рупь-целковый,
к огда
мн ою
две
бутылки
выпито .
Извините,
гов ор ю,
вы
обм иш урил и сь.
—
Д ве,
говорит,
две .
Да
только
че рно го
цвета.
—
Я,
гов орю,
изви ня юсь ,
от
пи ва
не
отказываюсь.
Только,
гов орю,
вы
п рос ите
за
черный
цв ет,
а
э то,
говорю,
изви­
няюсь,
как
дверь
белое.
А
она
держится
индиффер ент но ,
перед
рож ей
руками
крутит.
Ну,
народ,
конечно,
соб ралс я,
эксперты.
Од ни
говорят:
чер ное,
а
другие
—
белое.
А
я
в ывер нул
карман
—
вс яко е,
ко неч но,
барахло,
на
пол
вывалилось:
на род
хохочет.
А
мне
не
см еш но.
Я
деньги
счит аю.
Сосчитал,
в
обрез
9 гривен.
А
мне
и
гов орят :
—
Ру пь -цел ков ый
и
никак
ниже.
—
Я,
г ов орю,
за
такое
белое
я
завсегда
с посо бен
8
или
9 гривен внести.
А
только
тут
призвали
буфе тч ика ,
он
и
говорит:
—
Да,
гов ор ит,
некоторые
оченно
час то
обижаются
за
за ме­
ну.
А
это
м ожет
его
вам
г раж дан очка
перепутала.
—
Ладно,
гов орю.
Я,
гов орю,
захворать
могу
от
таких
ненормальностей.
Пес
его
знает.
Может
и
черное.
На
ём,
думаю,
надписи
н ет.
Ст ер лись
этикетки.
Заплатил
и
собираюся
ск рю чив ат ься.
А
мне
она
гов ор ит:
—
Довольно
св инст во
с
вашей
стороны.
К оторы е
без
327

денег,
не
ездют
в
павильон.
А
я
г оворю :
—
Не
в
деньгах,
гражданочка,
счастье.
Извините
за
выра­
же ние.
Вы
говорите:
павильон...
Знаем
—
пил и...
Другой,
конеч но,
любопытный
чит ат ель
поинтересуется:
что
это
за
павильон,
какой
он,
гд е?..
Да
на
«19-й »
—
с амая
обыкновенная
пив ная
с
пиво м.. .
Д онат
Весенний
Пар о дию
я
о тп равил
Зощенко
в
Ленинград.
И
вот
теперь
в
его
книг е
напечатано
мое
письмо
и
его
комментарий:
ДОНАТ
ВЕСЕННИЙ
30 декабря 1928 г.
У важаемы й
т ов.
З ощ енко.
Будучи
нез нак ом ым,
посылаю
мою
пародию
на
В аши
юмористические
рассказы.
С
1925 года (с
на чала
студийной
работы)
я
рассказывал
Ва ши
рассказы
с
эстрады.
Как
и
у
боль­
шин ст ва
остальных
рас с ка зчиков ,
они
проходили
с
д о лжным
усп ехом .
На
последнем
курсе
нашего
драматического
отделения
рассказывают
Ваши
рассказы
половина
м ужс кого
состава.
Вас
люб ят
читать.
Я
лично
еще
молод
—
мне
19 лет.
Кроме
студийной
работы
я
отдаю
время
литературе
—
п ишу
стихи,
н ове ллы.
В
союзе
писателей
состою
недав но :
печатаюсь
с
пионерского
возраста.
Я
мн ого
думаю
о
том,
почему
Вы
не
поедете
в
га ст роль:
успех
моральный
и
материальный
обеспечен.
Вас
лю бят,
да же
больше
—
Ваши
рассказы
прич ина
здорового
смеха.
С
товарищеским
при в етом
До нат
Весенний.
Я
забыл
—
если
понравится
ко м пиляц ия- па родия,
то
пере­
дайте
для
напечатания
по
сво ему
усмотрению.
Отвечайте!
Это
представит
мне
ис кл ючи тел ьное
удов оль­
ствие.
Донат
Весенний.
Член
С и бирско го
Союз а
Пи сат ел ей.
Билет
No ...
*
**
Я
о тв етил
юноше,
что
пар о дия
его
дов ол ьно
любопытна,
но
что
я
советую
ему
в
срочном
по р ядке
пер е мен ить
весен ний
псевдоним
на
боле е
посредственный.
В
19 лет это может быть звучит гордо,
но
в
35 лет
будет
ч ертов ски
неу добно
перед
уважаемой
публикой.
Пусть
не
обижается
на
меня
тов.
Донат
Ве сенний!
Я
сердечно
пожелал
ему
добра
с
высоты
своих
33-х
лет.
После
эт ой
книжки
п ридет ся
поторопиться
с
заменой.
328

*
*
*
Я
не
только
обиделся,
но
и
по -юн ош ески
переживал
Бог
знает
что.
Незадолго
до
о тъе зда
из
Владивостока
я
уже
отказался
от
наивного
псевдонима
и
сделал
это
именно
по
совету
Зощенко.
Примерно
за
год
до
выхода
в
св ет
его
кн иги
Зощенко
пр ис лал
мне
во
Владивосток
такое
письмо:
Я
п олу чил
Ваше
письмо
и
пародию.
Парод и я
мне
понравилась
—
см ешно .
Однако
печат ать
не
стоит.
Эта
пародия
не
на
меня,
а
только
на
од ин
мой
ра ссказ
«Баня».
Ваш е
нед оу мение
—
по чему
я
не
еду
в
га строл ь
—
могу
рассеять:
я
не
люблю
выступать
пу блич но
и
кр оме
тог о
у
меня
довольно
плохое
сердце.
Позвольте
на
п рощ анье
сказать:
мне
не
пон рав и лся
Ваш
псе вдоним .
Это
звучит
несколько
па роди й но.
(А если это
фамилия
—
надо
и змен ит ь).
До нат
Весенний.
Это
звучит
плохо.
Зде сь
претензия
на
и зящес тв о.
Здесь
много
молодости
и
отсутствие
строгого
вкуса.
Над о
переменить
п ока
не
поздно.
П отом
придется
раскаиваться.
В
20 лет еще можно быть
Донатом
Весенним,
а
в
35 будет неловко.
Надо
поменять
л ибо
имя
либо
фамилию.
Со четат ь
это
невозможно.
Извините
меня,
что
пишу
об
это м.
Ваше
умное
письмо
и
непло хая
па роди я
т олкн ули
меня
на
эт о.
Желаю
Вам
удачи
и
д руго го
псевдонима.
М.
Зо ще нко
28/1-29
Ленинград
***
Я
привел
пись мо
п иса теля
для
тог о,
чтобы
по к азать
какую
нетерпимость
проявил
он
к
моему
нелеп ом у
псевдониму.
В
то
же
время
ни
Павел
Далецкий,
ни
Рюрик
Ивнев,
ни
Борис
Пильняк,
с
которыми
я
в
те
годы
в ст реча лся
в
лит е ра­
турн ой
среде
В ладив ос тока ,
не
обратили
на
не го
внимание
провинциального
юно ши.
А
вот
поэт
Па вел
Васильев,
так
высоко
о цене нный
посмертно,
тогда
с
мальчишеской
гордостью
(а он был моложе
меня
на
год)
сказа л:
—
Ты
просто
объ единил
две
наши
фамилии:
Васильев
и
Е сенин!
Я
решил
во
что
бы
то
ни
стало
выразить
претен­
зию
писателю.
У знал
ад рес
и
п ошел
на
улицу
Чайковского
в
дом
No
75.
Волнуясь,
нажал
кнопку
звонка.
Дверь
отк ры ла
ж енщ ина.
Сказала,
что
Зо щенк о
нет
дома,
ско ро
должен
придти.
Я
вышел
из
подъезда
и
стал
ждать...
По
направлению
к
дому
неторопливо
шел
ч елов ек
невысокого
роста,
в
котором
я
сра зу
при зн ал
писателя
по
рисунку
329

на
обложке
одной
из
его
юмористических
книжек.
Под ой ти
не
ре ши лся.
Переждав
какое-то
время,
снова
поднялся
на
эт аж
и
позвонил.
Женщина,
видимо,
успела
рассказать
о
мое м
не ожид а нном
визите
и
по эт ому
снова
повторила,
что
Зощенко
нет
д ома.
Я
испу га лс я,
что
она
захлопнет
дверь
и
уг ро жа­
юще
произнес:
—
С к ажите
Михаилу
З ощ енко,
что
пришел
Донат
Весенн ий !
Женщина
удалилась,
оста в ив
дверь
открытой.
Вскоре
появился
писатель.
Он
заботливо
провел
меня
в
п рост орн ую
комнату,
у садил
на
ди ван
и
приня лс я
расспрашивать
ме ня
о
причинах
приезда
в
Ленинград
издалека.
И
уговорил
меня
почитать
стихи.
Я
боялся
чи тать,
но
не
см ог
удержаться.
Некоторые
стихи
Ми хаил
Мих айлов ич
отоб рал ,
чтобы
показать
в
неизвестном
мне
журн але
«Резец».
Я
в ысказ ал
ему
с вои
пр ет ензии
по
поводу
публикации
письма
без
моего
в е дома.
Зо щенк о
был
трогательно
д обр,
успокаивал
меня,
об еща л,
что
в
следующем
изд ан ии
книги
до пи шет
об
эт ой
встрече
и
о
мо их
стихах.
Но
я
оставался
п о- ребяч ьи
настойчивым
и
Михаил
Мих айл ов ич
дал
слово,
что
в
дальнейшем
исключит
новел лу
обо
мне.
С
т ого
дня
Зо щенко
стал
вовлекать
меня
в
различные
интересные
пре д приятия .
Он
пригласил
меня
на
премьеру
своей
комедии
«Уважаемый товарищ»
в
Театре
Сатиры,
что
нах одил ся
в
теперешнем
пом ещен ии
Театра
К ом едии
на
Не вском
проспекте.
Гла вну ю
роль
и грал
Леонид
У тесо в.
З ощенк о
познакомил
нас
после
спектакля.
Мог
ли
я
то гда
ду мать ,
что
со
в р еменем
Утесов
станет
исполнять
на
эстраде
и
мои
про извед ения !
Как-то
Мих аил
Мих айло в ич
посоветовал
мне
с ходи ть
на
секцию
поэт ов ,
где
в
тот
ве чер
выступал
м о лодой
Ал ександр
Прокофьев.
Там
я
познакомился
с
поэт ом
Николаем
Клюевым,
которог о,
как
мне
рассказывал
Рюрик
Ивнев,
высоко
чт ил
Сергей
Есенин.
По
рекомендации
Мих.
Зо щенк о
я
вступил
в
Драмсоюз,
года
через
три
о бъе динивш его ся
с
«Модпиком» (Московское
общество
драматургов,
писа те лей
и
композиторов)
под
назва­
нием
В сер оск омдра м.
Пригласил
ме ня
З ощ енко
и
в
Дом
писателя
на
ко нцер т
талантливого,
самобытного
ч теца
Яхонтова.
Но
это
уже
б ыло
несколько
лет
спустя.
Артист
вк люч ил
в
п рогр амму
веч е ра,
наряду
с
произведениями
Пу шки на
и
Ма яков ского ,
два
рас ск аза
Михаила
Зощенко.
Поп ы тка
выдающегося
ар ти ста
исполнить
рас ска зы
пи сат еля
вызвала
живой
инт ере с
аудитории.
Однако
несмотря
на
ориги­
нальное
прочтение
лит ерат ур но го
материала,
зощенковские
р ассказ ы
утратили
свойственный
писателю
юмор
в
характери­
стике
п ерсон аж ей.
Ошибка
исполнителя
з аключ ала сь
в
том,
что
он
хотел
по
законам
своего
тв орче ского
метода
вы р азить
личность
автора,
его
грус тн ое
отно ш ение
к
собы тия м
и
персона­
жам
рассказов.
Правда,
это
ему
великолепно
удалось,
но
в
то
же
время
утратилась
с тилис т ика
и
характерная
выразительность
язы ка.
З ощ енко
всегда
по дчер кив ал,
что
его
юмористические
расск аз ы
написаны
от
ли ца
определенной
ме ща нской
маски.
330

—
Мас ка
снята!
—
п озже
скажет
писатель.
По
законам
жанра
художес тв ен ного
слова
Яхонтов
пы тал ся
п рони кнуть
в
духовный
мир
Зощенко
и
как
бы
от
его
ли ца
читал
эти
рассказы.
Попытка
вызвала
шир оки й
интерес,
но
вступила
в
конфликт
с
авторской
по зицией
писателя.
В
вой ну
я
прочитал
в
журнале
«Октябрь» (1943 г .)
повесть
Зощенко
«Перед восходом солнца», с названием,
заимствованным
у
Кнута
Га мс уна.
Летом
1944 года,
вскоре
по сле
возвращения
из
эвакуации
с
Театром
им.
А.
С.
Пушкина
в
Ленинград,
я
встретился
с
Зо щенк о
на
Аничковом
мосту.
Мы
не
ви делись
три
года .
Долго
простояли
в
расспросах.
И
без
тог о
грустные
глаза
Зощенко
стали
еще
более
тоскливыми
и
печальными.
Разговор
заше л
о
пов ест и.
—
Это
же
не
отд ельн ое
пр о из ведение.
Это
только
пер вая
ча сть.
Во
второй
част и
я
даю
ответ
на
воп рос
о
причинах
мо ей
тоск и.
Меня
осудили
за
х андр у,
за
субъективизм,
за
Бог
з нает
чт о,
не
разрешая
напеч атать
повесть
до
конца.
Зощенко
пре дложи л
мне
почи тать
вторую
часть
у
него
на
до му,
отказав
в
пр ось бе
да ть
на
руки.
Ру ко пись
эта,
и скус ст­
венно
выданная
за
самостоятельное
прои зве де ние ,
была
опуб­
ликована
посмертно
в
1972 году в журнале « З вез да»
под
новым
названием
«Повесть о разуме».
В
то
время
я
мог
помочь
З ощ енко.
И.
И.
Соллертинский,
выдающийся
музыкальный
деятель,
энцикл опедич ески
об ра зо­
ванный
человек,
в
период
эвакуации
воз гл авля л
литературную
час ть
бы вше го
А л екс андри йског о
театра
(теперь театр им .
П уш­
ки на)
и
был
по
совместительству
музыкальным
руководи­
телем
ф иларм он ии.
После
его
смерти
на
эту
работу
назначили
меня.
По
стечению
обстоятельств,
в
э ваку ации,
в
замкнутой
среде
а кте ров
и
р еж иссер ов
я
оказался
наиболее
п одход ящ ей
фигурой.
О бъ ясн ялось
это
прос то .
В
с пе кта клях
театра
«Школа
злос лов и я», «Пигмалион», «Кремлевские куранты»
шли
пе сни
на
мои
ст ихи.
Я
п редложи л
Зощенко
написать
для
театра
комедию.
Писатель
вспомнил,
что
перед
во йной
запретили
его
пьесу
«Облако» .
Договорились
о
встрече.
Я
прочитал
пьесу.
По
моему
м нению ,
пьеса
требовала
ред акц ии.
Т ак,
например,
од ин
из
о сно вных
пер со наж ей,
высмеянный
по -зо щенко вс ки
остроумно
и
зло ,
был
по
профессии
кинооператором.
И
хо тя
в
к ино
к
тому
вр емени
я
проработал
всего
л ишь
над
одной
картиной,
я
все
же
не
мог
не
заметить,
что
опер ат ор
—
фиг ур а,
во
многом
решающая
ху до жеств енный
успех
ф и льма.
Люди
эт ой
профессии,
да же
и
не
получившие
широк ог о
признания,
всегда
хорошо
об у чены,
искусны,
отличаются
куль турой ,
акт ив ным
характером,
преданностью
кинематографу.
Зощенко
понял.
Но...
огорчился.
—
Без
оператора
нельзя.
Нет
конфликта.
Не
буд ет
коме­
дии.
Хара к тер
э тот
необходим
пь есе.
По
мн огим
встречам
с
писателем
я
уже
знал,
что
гов оря
о
своих
произведениях,
Зощенко
не
прибегает
к
тв орч ески м
излияниям,
образным
объяснениям,
фил осо фич еским
построе­
ниям,
а
просто
по-деловому,
профессионально
сухо
и
лако­
331

нич но
р асска зыва ет
о
том,
что
пишет
или
собирается
на­
писать.
Я
не
раз
слушал
его
и зложе ния
будущих
про изв еде ний.
Они
не
вызывали
у
меня
и
тени
улыбки.
Конечно,
я
мог
пон ять ,
а
иногда
и
не
понять,
что
должно
получиться
в ес ело.
Написат ь
не
смешно
Зо щенк о
не
мо г.
За кон чив
из ложен ие
пла на
или
зам ы сла
юмористического
произведения,
гля дя
вам
в
ли цо
задумчивыми
грустными
глаза­
ми,
с
серьезным
и
спокойным
видом
он
тих о
произносил:
—
Должно
бы ть
смешно.
На
этот
раз
писатель
ска зал:
—
Без
кинооператора
ком едии
не
пол учитс я.
Тогда
я
пре д ложил ,
ничего
не
трогая
в
тексте
р оли
высмеянного
уще рбн ого
персонажа,
поменять
только
профессию
кинооператора,
сдела в
его
фот огр а фом
по
фил ьм у.
Так ой
ф отог раф
обычно
снимает
рекламные
ка дры
будущей
картины.
Зощ е нко
обле г ченн о
в зд охнул,
охотно
согласился.
О ста льн ое,
как
говорится,
требовало
карандаша.
Драматурга
ого рчила
бо льше
дру гих
п редлож ен ных
ис пра в­
л ений
необходимость
поменять
назва ние
пь есы.
З апрещенну ю
ранее
пьесу
нельзя
включить
под
тем
же
названием
в
репер­
туарный
пл ан
театра,
анонсировать,
выплатить
автору
аванс.
А
в
то
время
Зо щен ко
опальный,
затравленный
крит икой
нуждал­
ся
в
д ен ьгах.
Михаил
Ми хайл о вич
по нял
сит уаци ю.
Но
за грус ти л,
не
допуская
мысли
о
новом
на звании.
—
Вряд
ли
вам
ст оит
огорчаться.
«Облако»
на
афише
—
плохая
прима нк а
для
зрителей.
Только,
ра ди
Бога,
не
поду­
майте,
что
я
прот ив
слова
«облако»
в
назв ан ии.
«Облако
в
штан ах »,
к
п рим еру,
для
театра л ьно й
аф иши
н азвание
выгодное
и
соблазнительное.
Я
понимаю,
что
зритель
прежде
всего
об ра тит
внимание
на
фа м илию
автора,
но
су щест в ует
а фишны й
траф арет.
Название
печатается
крупно,
зримо
да же
из
окн а
автобуса,
а
фа милию
драматурга
м ожно
прочитать,
только
под ой дя
вплотную
к
рекламному
стенду.
—
Предла га ю. ..
П ока. ..
Включить
в
репертуарный
план
комедию
под
услов н ым
названием
«Парусиновый портфель».
Все
же
портфель
ф игурируе т
на
прот яже н ии
пь есы.
И
пот ом
какая-то
загадка
—
па ру с ино вый...
А
назван ие
обязательно
родится
в
процессе
доработки.
Михаил
Михайлович
мо лча л.
Я
ожидал
об ид чи вых,
а
во з­
можно
и
об идн ых
слов,
потому
что
ю мор
п иса теля
в
р аз говора х
ч асто
бывал
деликатным,
но
и
об ид ным.
А
кроме
то го
Зощ ен ко
был
на ст о йчивым
человеком.
Однако
он
молча
перечерк­
нул
на
первой
странице
рукописи
простым
карандашом
сл ово
«Облако»
и
напис ал
привычным
для
н его
кр ас ивым,
с
легким
нажимом,
к аллигра фиче ск им
поч ер ко м: «Парусиновый порт­
ф ель».
Больше
к
вопросу
о
н азв ании
мы
не
в озв ращали с ь.
Когда
мы
работ ал и
над
редакцией
ко меди и,
я
знал,
как
нуждается
Зощенко,
поэт о му
то ро пил
театр
выплатить
аванс.
Мы
сидим
в
кабинете
директора
Кан ин а.
К анин
ходил
в
сапогах
отличного
качества,
в
галифе
и
гим на сте рке
защитного
цвета
из
матер иа ла
фон да
ленд -ли за.
В
та ком
ви де
он
и
по я вился
332

во
вр емя
наш ей
э вакуа ци и,
п олуч ив
на зна че ние
в
Москве
на
ме сто
отчи с ле нного
директора
—
еврея
Пущанского.
В
первый
д ень
у
него
еще
висел
на
ремне
револьвер
в
кобуре
военного
образца.
Но
александрийцы,
при зна нны е
еще
в
дореволюцион­
ные
годы
и
закр епив шие
сл аву
со в етс кими
орденами
и
почетными
званиями,
сумели
укротить
воинствующего
директора.
Револьвер
вскоре
исч ез
из
поля
нашего
зр ения.
Я
настаивал
на
оформ л ен ии
договора.
Беспо ко ил ся
за
ав анс.
А
К анин
продолжал
тянуть
волы н ку.
—
У
вас
такое
ощу щен ие,
товарищ
директор,
—
сказал
Зощенко,
обращаясь
не
по
имени
и
отчеству,
как
приня то
в
театр е,
—
что
я
принес
вам
в
сво ем
портфеле
не
комедию,
а
бом бу.
К анин
вынул
из
ящик а
стола
бланк
договора
и
поставил
подпись.
Зощенко
по лу чил
а ванс.
Художественный
руководитель
театра
Л.
С.
Вивьен
счи та лся
осторожным
и
предусмотрительным.
Но
когда
дело
касалось
личности
х у до жника,
судьбы
его
пр оизв едения,
Вивьеном
дв ига ло
единст в енно е
—
вера
в
дарование.
В
печати
обычно
пи сал и,
что
Вивьен
—
француз
по
крови,
рожденный
в
Рос сии.
А
ве дь
подлинная
его
фамилия
Вивьен
де
Шатобрен.
Не
только
высокое
положение
его,
к ульт ура
и
эрудиция,
но
и
в
первую
о че редь
сама
при род а
с де лала
его
доброжелательным,
при­
страстным
к
та лан тли вым
людям.
По
его
мудрой
инициативе,
и збе гая
всяческих
ин ст анц ий,
мы
от пра вили
письмо
начальни­
ку
Коми те та
по
делам
искусств
М.
Б.
Храпченко
(теперь
ака де м ик ), который был хорошо расположен к театру после моей
удачной
пос тан овки
чеховской
«Свадьбы»
к
юб илею
писателя.
По дпи сь
худож ест ве нно го
руков оди теля
и
заведующего
ли т ера­
турной
ча стью
подкр епили
фамилии
народных
артистов
Корча­
ги ной -Ал ексан дро вско й
и
Черкасова,
как
депутатов
Верховных
с ов етов
Союза
и
Ро ссийской
федерации,
чтобы
сорвать
ярлык
зап рет а
с
ко медии
Зощенко.
Храпченко
пьесу
разрешил.
Но...
Вечное,
отягчающее
жизнь
сов етс ких
театров
«но» .
В
инст анция х
не
допустили
комедию
на
нашу
академич ескую
сцену.
«Не в масштабах театра»
—
традиционная
фор ма
о тказа.
С
р азр ешен ия
Михаи л а
Михайлови­
ча
я
пер едал
экземпляр
пьесы
талантливому
режиссеру
нашего
театра
В.
П.
К ожи чу,
н едавн о
по
совместительству
назначенно­
му
художественным
руководителем
бывшего
блокадного
теат­
ра.
Там
и
была
по ст авл ена
пьеса
ре жи ссе ром
Владимиром
Лебедевым.
После
п рем ьеры
состоялось
о бсу ждение
в
ленинградском
отделении
Союза
писателей.
Зо щенк о
попросил
меня
пр инят ь
участие
в
обсуждении.
—
В
пьесе
м ного
по шл ого,
—
повторяя
жд ан ов ские
пре т ен­
зии
к
творчеству
З ощ енко,
безапелляционно
заявил
не кий
прозаик
по
фамилии
Укс ус ов.
—
Почему
на
глазах
у
зрителей
автор
позволяет
молодому
че лове ку
целовать
девушку?
Это
пошло!
Обычно
выд е ржа нный
Зо щенко ,
с
тяжелой
руки
товарища
333

Жданова,
все гда
рез ко
возбуждался
даже
при
ма лейш ей
п о пытке
упрекнуть
его
в
пошлости.
Я
был
свидетелем
тог о,
как
в
кулуа рах
Упра влен ия
по
охране
авторских
пр ав
взволнованный
Зощенко
отк р ыто
в озмущ алс я:
—
А
на
ка ком
основании
товарищ
Жданов
назвал
ме ня
пошляком?!
Что
дало
ему
пр аво ?!
Но
на
этот
раз
Михаил
Мих айло вич
см олча л,
не
нару ша я
п оряд ок
обс ужде ни я.
А
когда
получил
слово
и
отв ечал
на
вопросы,
он
спо ко йно
ск аза л:
—
Я
не
понимаю,
как
можно
усмотреть
пошлость
в
том,
что
молодой
чел ове к
целу ет
чудесную
девушку?!
Я,
например,
не
вижу
пошлости
да же
в
том ,
е сли
поцел ую
писателя
Уксусова.
Прошло
время.
Н евск ий
прос пе кт.
Навстречу
идет
Зо щенко ,
уже
иск люч ен­
ный
из
Союза
п иса теле й.
Под
мышками
по
буханке
черного
хле ба.
(Зощенко лишили продовольственных карточек) .
Он
отв о­
рачивается.
Решаю,
что
стесня ется
б у ханок
хлеба.
Одн ако,
п од хожу
и
о стан ав ливаю
его.
—
Помогаю
не
здороваться,
—
объясняет
он
спокойно,
по-деловому,
а
в
красивых
глазах
светится
все
та
же
нескончае­
мая
грусть.
—
По
привычке
отвернулся.
К
вам
это
не
относится.
Зощенко
перечисляет
фам или и
л енинг ра дских
пи сат ел ей.
Года
два
назад
Коркин
—
нов ый
директор
театра
—
«вы ­
жил»
мен я
с
работы.
Зощенко
забо тл иво
от несся
к
моим
труд нос тям,
написал
рекомендацию
и
советовал
вступить
в
Горком
п иса те лей.
Договорился
с
Литфондом
об
обеспечении
карточками.
В ойна
окончил а сь
больше
год а
назад,
а
карточная
си ст ема
все
еще
продолжалась.
«В Горком Писателей.
Знаю
литературные
работы
тов.
Д.
И.
Мечика.
Считаю
необходимым
числи ть
Д.
И.
Мечика
на
учете
Гор к ома
ЛО
ССП .
20 окт.
45.
Мих.
Зо щенк о».
Я
уп ом янул
имя
Ко р кина.
Че л овек
он
был
скверный
и
вр яд
ли
следует
сохранять
его
фамилию
в
памяти.
Но
как
адми ни стратор,
он
устраивал
начальство.
Ле гко
расправлялся
с
людьми
театра
любого
ран га.
Многим
нагадил
в
ду шу.
В
разное
время
не
без
успеха
возглавлял
все
заметные
театры
Ленинграда.
Погорел
на
п осту
бывшего
Ма риинск о го
театра,
ког да
пре мье р
балет а
Нуреев
попросил
у бежища
в
Евр о­
пе.
(Спасибо Нурееву).
Вернусь
к
вст р ече
с
Зощенко
на
Невском.
В
то
время
я
прилично
зарабатывал,
—
я
был
р ежиссер о м
в
городской
филармонии.
Много
ставил
и
писал .
Питался
в
ст оло вых
и
р есто р анах.
Продукты
мог
покуп ать
в
коммерческих
ма г ази­
нах.
Я
вынул
продуктовые
ка рточки.
—
По жалу йст а,
пе реда йте
Вере
Владимировне...
Да
я
же
пи таюсь
не
до ма.
Не
нужны
они
мне.
—
Пре дл ожил
деньги.
—
Что
вы ?!
—легко
сказал
Зощенко.
—
У
нас
появились
деньги.
—
И
как
обычно,
с поко йно,
ра сс удите льно
объяснил:
334

«Мы продали шторы».
По
просьбе
М иха ила
Михайловича
мне
при шло сь
кон сул ь­
тировать
его
сына
Валерия
при
по ст упл ении
в
Театральный
институт
на
театроведческое
о тде лен ие.
И
способствовать
ему ,
так
как
Ва ле рий
ник аким и
особенными
способностями
не
отли­
чался.
Он
ни же
от ца
ростом,
лишен
оба ян ия,
несколько
косноязычен,
внешне
совсем
непр им етен,
и
все
же
чем- то
напоминает
Ми хаила
Миха йло вич а.
Но
несмотря
ни
на
что,
Валерий
вы з ывал
со чу вст вие.
А
несколько
лет
спу ст я,
по
просьбе
моего
сына,
я
позна­
комил
его
с
писателем,
но,
правда,
только
по
телефону.
Хотя
Зощенко
был
болен,
он
охотн о
согласился
дат ь
литера­
турн ую
ко нсульта ци ю
юно ше
спустя
какое-то
время.
Он
уезжал
к
себ е
на
дачу
в
Сестрорецк,
чтобы
по пра вить
здоровье
и
испытывал
нелов к ость,
что
не
может
сразу
практически
откликнуться
на
просьбу.
Первый
раз
то гда
у
нас
со сто я лась
д ово льно
продолжительная
беседа
о
состоянии
его
здоровья.
Говорил
он
о
б о лезни
тем
же
тоном,
что
и
о
своих
литературных
тру да х.
Спокойно,
деловито,
расчетливо.
И
как
всегда
при
о сл ож нении
здоровья
в
последние
годы,
он
искал
спасения
в
св оем
Се стро р ецке.
Меня
у дивля л
расчетливый
оптимизм
М их аила
М ихайл ов ича
и
какая-то
неу емная
ве ра
в
благополуч­
ный
исход.
Запомнилась
такая
де таль .
Михаил
Михайлович
попросил
передать
т рубку
сыну.
Тут
же
по
телефону
они
договорились
созвониться
через
опр еделе нно е
время.
В идимо ,
З ощ енко
ре шил
таким
сп особом
обнадежить
себя,
что
сможет
выполнить
просьбу.
Прош ло
не мног о
вр ем ени.
Я
узнал,
что
З ощ енко
б ольше
н ет.
Прощанье
с
Михаилом
Зо щенк о
состоялось
в
холле
столо­
вой
ленинградского
До ма
писателя
на
ул.
Войнова,
18.
Вход
был
свободный.
Присутствовало
не
более
30—40 человек .
Люд и
да же
не
знали,
что
Зо щенк о
не
стало.
В
печати
не
появилось
ни
н екролога ,
ни
изве щения .
В
Доме
писателя
даже
не
вы в есили
объявления.
В
холле
бы ли,
в
основном,
ж ен щины
п ожи лого
возраста.
Вел
прощанье
от ве тс тве нный
секретарь
лени нгра дск ого
отде­
лен ия
Союза
писателей
поэт
Ал ександр
П рок офьев .
Сухо,
официально.
И
производил
впечатление
вынужденного
к
этому
начальника.
Я
полагаю,
что
Прокофьев
близко
знал
З ощ енко
и
когда-то
был
с
ним
в
добрых
отн ошен и ях.
Не
случайно
ве дь
когда-то
пр игл асил
меня
Михаил
М иха йло вич
на
выступ­
ление
мн огооб ещ ающе го
поэт а
Александра
Прокофьева,
который
в
свое
время
отозвался
такими
сильными
стихами
на
смерть
Владимира
Маяковского:
Сл ово
идет,
как
Иван-креститель,
Медленно.
Я
на
не го
ди влюс ь.
Я
наперед
гов орю,
простите,
За
слово,
которого
сам
боюсь...
335

...Я
ни
капли
в
песне
не
з ау мен,
Убе рит е
синий
пистолет...
...Умер
яростный
и
вологлазый,
Время
настает
похоронить...
А
тут
поэт
П рокоф ьев
не
нашел
ни
одного
до бр ого
слова
в
адрес
великого
русского
п иса теля.
Он
ср азу
же
уступил
место
пр о заику
Ле он иду
Борисову,
который
в
начале
двадцатых
годов
вместе
с
Зощенко
с отрудни чал
в
Уголовном
розыске.
Нервный
и
суматошный
Леонид
Бори с ов,
во збу жд енный ,
видимо,
пре дупре жде ния м и
начальства,
сво им
сумбурным
вы­
ступлением,
многообещающим
по
тон у,
но
ск ромн ым
по
информации,
накалил
и
без
то го
напр я женну ю
атм осф е ру.
В
какой-то
момент
н аст упило
молчание.
Вера
Владимировна,
ж ена
Зощ е нко,
почему-то
вдруг
сказала
ти хим
голосом:
—
А
в едь
Мих аил у
Мих айло вичу
не
раз
п ре длага ли
издать
книгу
ю мо рист ичес ких
ра сск азов
в
Ам ер ике ...
С
мест
раздались
претенциозные
реплики
старушек.
Про­
кофьев
побагровел,
надулся.
Р еши те льно
и
резко
предложил
всем
освободить
по меще ние .
—
Для
прощанья
с
покойным
ост аю тся
только
родственники
и
близкие.
Хо лл
столовой
оп усте л.
По
правую
р уку
умершего
с тояли :
мо л чал ивая
Ве ра
Владимировна,
неприметный,
приземистый
Вал ер ий,
с тр ойный,
рослый
в нук
Мишка,
его
кр аси вая
м ама
То ня,
которая
давно
уже
была
в
ра зв оде
с
В алер ием.
Я
огляд ел
х олл.
Никого
из
писател ей ,
кроме
сто ящ ей
у
окн а
О льги
Берггольц,
не
было.
Она
пов ерн улас ь,
подошла
ко
мне
и
шепнула:
—
Д онат,
задерживаться
нам
неу добно ,
пусть
останутся
родственники.
Прощайся
первым,
потом
я.
Я
приб лизи лся
к
гробу.
Взглянул
в
застывшее,
еще
более
пожелтевшее
лицо
Михаила
Михайловича
и
впе рв ые
не
ув идел
печальных
глаз .
Я
п ротянул
голову
вперед,
поцеловал
его
правую
ру ку,
которая
нико г да
уже
не
напишет
ни
строчки.
Поднимаясь,
я
зам ети л
на
борту
черного
пиджака
медали
и
орден
Трудового
к расн ого
знамени.
Мож ет
быть,
так
в елело
начальство.
А
может
бы ть,
ро дст ве нники
сохраняли
советскую
традицию.
Оля
попрощ а ла сь
и
мы
вышли
на
улиц у.
Люди
не
расхо­
ди ли сь.
Ждали.
Хоронить
Михаила
Зощенко
пов езли
на
к лад бище
в
Сестрорецк.
336

АРХИВ

Максимилиан
ВОЛ ОШИ Н
КРОВАВАЯ
НЕДЕЛЯ
В
САН КТ-ПЕТЕРБУ РГЕ
Рассказ
очевидца
П ере вод,
публикация
и
комментарий
А.
Тюрина
Максимилиан
Ал ек санд ров ич
Волошин
(1877—1932) — поэт ,
художник,
ис кусствовед
и
ли тератур ный
критик,
оставивший
значительный
сле д
в
каждой
из
э тих
областей.
Менее
известны
его
п уб лиц истич еск ие
статьи
(о деле
Дрейфуса,
о
смертной
казни,
о
войне,
о
Париже
и
Фр анц ии ), разбросанные
на
страницах
дореволюционных
российских
газет.
В
сер еди не
1900- х
гг.
Волошин
подолгу
жил
в
Париже
в
к ачест ве
собственного
корреспондента
журнала
«Весы»
и
газеты
«Русь»,
приезжая
в
Россию
лишь
с
короткими
визитами.
В
одно
из
таки х
посещений
он
стал
свидетелем
кровавых
январских
с о бытий
1905 года в Петербурге,
о
которых
впоследствии
он
вспоминал
в
автобиографии
1925 года: «К 9
я нваря
1905 года судьба привела меня
в
Петербург
и
д ала
почувствовать
все
гряд ущие
перспективы
ру сско й
революции.
Но
я
не
остался
в
Росс ии,
и
первая
революция
прошла
мимо
ме ня.
За
ее
событиями
я
прозревал
см уту
наших
д ней .»1
Вернувшись
в
Париж,
Волоши н
опубликовал
в
парижском
еженедельнике
на пис анный
по -француз ски
очерк
о
событиях
в
Петер б ург е2.
Очерк
«Кровавая неделя в Санкт-Петербурге.
Рас ск аз
очевидца»
полност ью
на
рус ск ом
язы ке
публикуется
в пе рвые.
*
*
*
Я
приехал
из
Москвы
в
Петербург
утром
в
воскресенье
22 января3.
По
Москве
ходили
неясные
слухи
о
ста чке ,
уже
на зы­
ва ли
имя
Г апон а.
Но
о
то м,
что
готовилось,
никто
даже
и
не
п одозре ва л.
Проходя
по
Лит ейном у,
я
увидел
на
т ротуара х
соб рав шуюс я
тол пу;
все,
задирая
го ло вы,
с мотре ли
куда-то
расширенными
от
уж аса
гла за ми.
Я
повернулся,
силясь
понять,
куда
они
так
смот­
р ят,
но
ничего
не
у виде л.
Я
чувствовал,
как
их
взгляды
скользят
мимо
меня,
и
меня
не
замечают.
И
только
тогда
я
заметил,
что
во
всех
саня х,
прое зжа ю щих
мимо,
б ыли
не
живые
люди,
а
трупы.
1 Цит.
по
тексту:
В.
А.
Мамонтов.
«Ранняя лирика М.
А.
Волошина».
В
сб орн ике: «Вопросы русской советской и зарубежной литературы».
Хабаровск,
1972, т.
1, с.
107.
2 “La semaine sanglante à Saint-Petersbourg. Récit d’un témoin.” Cm. “L’Euro­
péen courrier international hebdomadaire”, No 167, 11 фе вра ля 1905 г .
5 По русскому календарю — 9
янв аря .
(Прим .
ред.).
339

Убитые
были
пр ив яз аны,
так
как
сани
у
изво зч ико в
слишком
коротки,
и
тр упы
во
ве сь
рост
в
них
не
помеща­
лись.
Поблизости
в
одних
сан ях
я
увидел
раб оче го:
что-то
че рное ,
гус тое
вытекло
у
него
из
глаз а
и
заст ыл о
на
бороде;
ряд ом
с
ним
—
другой,
еще
живой,
в
окров а вле нной
шубе,
с
отрубленной
рукой.
Сначала
он
сидел
пря мо,
потом
тяжело
отвалился
на
спинку
саней.
В
сле дующ их
санях
был
труп
женщины
с
откинутой
назад
болтающейся
головой.
У
нее
был
пробит
череп.
Дальше
—
труп
десятилетней
хорошо
оде той
девочки.
В
это
мгновение
я
различил
на
небе
три
солнца
—
яв ление,
кото рое
п рои сход ит
во
время
си ль ных
морозов
и
по
стар ин ном у
поверью
является
предзнаменованием
больших
народных
б ед­
ствий.
—
С
Тр оицк ого
моста
убитых
п ере вози м,
—
о бъя снил
мне
извозчик.
По
инер ции
я
продолжал
идти
к
В аси ль евско му
ос тров у.
На
Невском
была
масса
н ар оду,
несколько
раз
нас
подхватывала
волна
бегу щ их,
но
скв озь
черную
толпу
спин
нельзя
б ыло
пон ять,
почему
они
бегут.
Возле
Ис аа кие вс кого
собора
биваком
ра сп олож или сь
во йск а,
горели
костры.
Чтобы
согреться,
солдаты
подпрыгивали,
топтались
на
месте
и
боролись
дру г
с
друг ом.
В
толпе
р азд а вал о сь: «Топчитесь,
топ чит есь!
Так
вот
и
протоптались
всю
во йну» .
А
проезжавшим
к авалер истам
крич ал и: «И вот эта кавале ­
рия
отвоюет
Порт-Артур!»
На
Васильевском
ост ро ве
б ыли
па тру ли,
но
толпы
не
было.
Через
Третий
просп ек т
меня
не
п ропу стили .
Все
бы ло
так
спокойно,
что
я
д аже
не
подозревал
о
воз води вш ихс я
в
э тот
момент
на
соседних
улицах
б арри ка дах.
Когда
я
захотел
вернуться
назад,
мен я
задержал
па тр уль.
По ка
я
разговаривал
с
со л датам и,
по до шел
какой-то
р або чий,
бедный,
в
отрепье,
с
тряс ущей с я
челюстью,
и
обращаясь
о тчас ти
ко
м не,
отчасти
к
солдатам,
рассказал,
что
только
что
на
Дворцовой
площ ад и
да ли
два
залпа
по
толпе.
Люд и
собрались,
чтобы
увидеть
царя .
Ходили
слухи,
что
он
н амер ен
принять
ра боч их
в
два
ч аса.
Было
много
женщин
и
детей.
Войска
стояли
на
площади,
как
всег да
при
приб ы тии
царя.
Ко гда
трубач
сыграл
си гнал
«В атаку»,
народ
подумал,
что
ц арь
вот-вот
появится,
—
все
встали
на
цыпочки,
чтобы
лучше
б ыло
ви дно.
В
эт от
момент
без
в сяк ого
предупреждения
по
толпе
в
упо р
был
дан
первый
залп,
и
потом
—
второй.
Сол дат ы
окруж или
рас сказ чи ка
и
слушали
его
с
тем
же
сочувственным
выражением
ужаса,
которое
я
уже
видел
на
Литей ном
в
толпе,
смотрящей
на
процессию
трупов.
В
это т
момент
был
о тдан
п рика з,
и
солдаты
у шл и...
может
быть,
снова
расстреливать.
Я
пое хал
в
санях
в
редакцию
г азеты
«Русь» .
Малая
Морская
и
Нев ский
от
Адмиралтейства
до
По лицей ског о
340

моста
были
абсолютно
пус ты.
Ни
единой
душ и.
Войска
бы ли
впер ед и.
Как
я
по зже
уз нал,
эта
часть
проспекта
бы ла
о чищена
ст рельб ой
вс его
несколько
мгновений
назад.
В
санях
разрешали
ехать
пов сюд у.
Мне
позволили
проехать
через
Полицейский
мост
сквозь
ряды
солдат.
В
этот
момент
они
заряжали
ружья.
Офицер
кри к нул
изв оз чику : «Поворачи­
вай
н ап ра в о!» Извозчик отъехал на несколько шагов и оста­
но вилс я.
—
Ка ж ись,
стрелять
будут!..
Толп а
был а
плотная.
Но
ра боч их
не
бы ло
видно.
Это
бы ла
об ычна я
во ск ресная
публика.
—
Убийцы...
Ну
что ,
давайте,
стреляйте!
—
кри к нул
кто-то.
Г орн ист
сыграл
сигн ал
«В атаку!»
Я
ве лел
извозчику
ехать
вперед.
—
Все
равно,
кол и
начнут
стрел ять ,
никто
не
уйдет,
—
повторял
он.
Он
н е охотно
и
ме дленно
т ро нул,
оборачиваясь
назад.
Ед ва
мы
завернули
за
угол,
как
раздался
выстрел
—
сухой
щелчок,
не
очень
сильный.
Затем
еще
и
еще.
Пер еу лки,
по
которым
мы
про е з жали,
б ыли
заполнены
н аро дом
и
войсками.
Мы
то
попа да ли
в
стычку,
то
нас
подхватывал
людской
поток.
На
Г орохо вой
мы
вновь
увидели
готовые
к
ат аке
в ойск а,
и
снова
позади
нас
раздался
залп.
Одн ако
извозчик
не
ускорял
ша га
и
со хран ял
полное
спо­
койствие.
Лишь
ког да
мы
сн ова
вы ех али
на
Нев ск ий,
он
повернулся
ко
мне
и
ска за л:
—
Барин,
гляньте -ка :
полиция-то
как
пе репу г ана
с ег одня.
Вот
сейчас
на
перек р естк е
не
ст ану
я
объезжать
городового,
прошмыгну
у
н его
под
носом,
и
н ичего
он
мне
не
скажет.
И
в
самом
д еле,
он
про шмы гну л,
и
по лицейск ий
промолчал.
В
этом
б ыло
что-то
странное
и
п очти
неправдоподобное:
в
толпу
стреляли,
а
она
сохраняла
абсолютное
спокойствие.
По сле
залпа
она
подавалась
назад,
потом
сразу
же
возвра­
щалась
на
прежнее
место,
подбирала
убитых
и
раненых
и
снова
с
укоряющим
видом
останавливалась
перед
строем
солдат,
смир енн ая
и
кроткая.
Ко гда
каза ки
ата ко вал и,
убе гало
только
несколько
«интеллигентов»: рабочие и крестьяне стояли склоня
голову
и
не
д ви галис ь,
пока
казаки
ру били
ша шк ами
по
обна­
женным
шеям.
Это
бы ла
не
ре в олюци я,
а
какое-то
чис то
русское
национальное
я вле ни е: «бунт на коленях» .
Точно
то
же
самое
происходило
на
Нарвской
застав е,
где
расстреливали
Крестный
ход.
Толпа
с
хоругвями,
иконами,
портретом
Г осуда ря
и
священ­
никами
во
главе
при
виде
нацел ен ног о
оруж ия
не
бросилась
нау т ек,
а
упала
на
колени
и
запела
г имн
во
славу
царя,
—
«Спаси Господи люди твоя» .
В
ред ак ции
«Руси»
я
встретил
одн ого
военного
корреспон­
дента,
который
только
что
ве рн улся
из
Манчжурии.
Он
рассказал
мне,
что
про изошл о
у
Полицейского
моста
через
несколько
минут
по сле
тог о,
как
я
по
нему
проехал.
По сле
нескольких
залпов
казаки
бро силис ь
в
атаку,
р убя
341

саб ля ми
направо
и
налево.
Он
сам
по луч ил
нескол ь ко
сабельных
ударов
плашмя,
а
даме,
шедшей
рядом
с
ним ,
пролом и ли
гол ову .
Как ие-т о
люди
спрятались
в
од ном
дворе.
Тогд а
прямо
к
вор от ам
подвели
солдат
и
да ли
зал п
по
двору
кишащему
народом.
Ли шь
к
кон цу
дня
до
всех
ст ала
доходить
важность
п рои сх одя щего.
Каждый
в
отдельности
видел
лишь
мел кие
де тали
общей
картины
со быти й,
и
только
через
несколько
дней,
когда
кровавые
соб ы тия
были
позади,
всех
охв а тил
уж ас
от
того,
что
только
что
про изош ло.
Неизвестно
как,
но
с разу
привыкли
к
сме рти :
это
поло­
жение
вещей
вн еза пно
стало
восприниматься
как
долж н ое.
Казалось,
что
так
б ыло
в се гда,
что
каждого
м огли
уби ть
на
улице
в
любой
момент.
Как
раньше
спрашивали
у
прив ра тни­
ка
выходя
на
ули цу : «Сильный ли мороз нынче?» —
так
теперь
с п ра ши в али : «Стреляют ли сегодня?» А привратник
о т веч ал: «Как же...
только
что
на
соседней
улице
две
дамы
выходили
из
подъезда
и
садились
в
сани.
Обеих
уб или
на
мест е.
Их
отвезли
в
б ольни цу» .
В
народе
гов орили : «Последние дни пришли.
Бр ат
поднялся
на
б ра та...
Цар ь
отдал
при каз
стр ел ять
в
ико н ы».
Л юди
как
святые
мученики
гордятся
своими
ранами.
Я
видел
одного
челов ек а
в
сан ях
на
улице:
он
обнажал
грудь
и
демонстрировал
свою
ран у,
словно
святой
мученик
Георгий.
В
то
же
самое
время
по
отношению
к
солдатам
народ
занял
не
враждебную,
а
ир онич еск ую
позицию.
Продавцы
газет,
распространяя
официальные
новости,
вы к ри ки в а ли : «Блестящая победа русских на Невском!»
Над
офицерами
п одт руни в али : «Лейтенант,
сп асайтесь ,
японцы
нас ту п ают!»
В
понедельник
вечером,
часов
в
10 оказавшись на Садовой,
я
уви де л,
как
атакуют
к аза ки.
Они
вы скоч или
га лоп ом
с
Гор о хо­
вой,
раздалась
ко ма нда : «Сабли наголо»
—
и
они
устремились
на
тротуары,
рубя
всех,
кто
попадался
им
на
пути.
А
чуть
впе ре ди
мчалась
стайка
ошалевших
мальчишек
с
кр икам и:
«Эй,
лови,
д авай,
л ов и !» Они громили витрины и уличные
фонари
и
с разу
в след
за
ним и
разливалась
тьма.
Дос тигнув
на
всей
скорости
линии
полной
темноты,
каз аки
повернули
назад.
Говорили,
что
на
улицах,
погруженных
во
тьму,
стр еляли
в
с олдат;
но
в
о бщей
сложности
н икто
нигде
не
оказал
сопротивления
силой,
никто
не
был
вооружен;
со л датам
только
гов ори ли
с
упр еко м: «Ну и хороши же,
православные!..»
Но
эта
внезапно
возникшая
привычка
бы ла
только
види­
мостью,
под
которой
чувствовался
постоянный
и
таинственный
рост
ст рах а.
Выходя
на
пет ерб ур гс кие
ули цы,
казалось,
будто
входишь
в
ма гич ес кий
к руг
и
становишься
его
пл енник о м.
Все
действия
бы ли
парал из о ваны.
Оставалось
только
гов ор ить.
В
лихорадочной
атмосфере
бесед
рождались
события
и
легенды,
пророческие
измышления
задним
числом
ок аз ыва лись
правдой.
Ночью
весь
город
н апо лнялс я
голо са ми,
ухо
яс но
выхваты­
ва ло
из
ночной
тиш ины
крики
толпы
и
тре ск
за лпов .
И
тем
не
ме нее
все
было
тихо.
Можно
б ыло
подумать,
что
шумы
342

жи ли
во
вр емени
и
выжи да ли.
В сем
все
казалось.
Атмосфера
ужаса,
которая
с гущала сь
вокруг
последнего
Романова,
заражала
в сех.
Казалось,
что
кто-то
пе ред
пр ин оше нием
вел ик ой
жертвы
начертал
круги
и
пентаграммы
и
вписал
в
них
магические
заклинания.
Перечисляли
всю
вереницу
знамений,
связанных
с
царе м:
японское
ра не ние4; катастрофа на Ходынке во время
коронационных
тор ж еств
в
Москве;
ц арск ий
вымпе л ,
который
сорвался
от
пор ыва
ветра
и
убил
стоявшего
рядом
с
царем
нач аль ник а
жандармерии
Пирамидова;
руже йны й
выстрел
в
ца ря,
которым
был
уб ит
г ородов ой
по
имени
Пет р
Романов.
Неисповедимыми
путями
знамения,
собранные
народом
—
как
и
три
солн ца ,
светившие
над
Петербургом
22 января
—
связывались
с
повторением
х ода
ис тории
п еред
Ве лик ой
фран­
цузской
р ев олю цией
вплоть
до
звукового
со в падения
имени
Фуллон.5
Слова
Великого
к нязя
Вл а дим и ра: «Мы знаем слишком
хорошо
ис тор ию
французской
рев олюции ,
чтобы
п овт орять
со вер шенны е
тогда
ошибки», —
р ассмат ри вал ись
как
полный
параллелизм
соб ы тий,
пробуждающих
тягостное
ощу щение
рок а.
Кровавая
неделя
в
П ет ерб урге
не
была
ни
революцией,
ни
даже
днем
революции.
То,
что
пр оизо ш ло,
намного
важнее.
Девиз
русского
п ра ви т ел ьс тва : «Самодержавие,
православие,
народность»
повержен
в
пра х.
Правительство
от рин уло
православие,
от дав
пр иказ
стрел я ть
по
ико нам ,
по
цер ко вно му
шествию.
Правительство
объявило
себ я
враждебным
н а роду,
отдав
приказ
стрелять
в
народ ,
который
искал
защи ты
у
ца ря.
Эти
дни
были
лишь
м ист ич еским
прологом
к
вели к ой
нар одно й
трагедии,
которая
еще
не
началась.
Зри те ль,
ти ше!. .
Занавес
поднимается.
4 Еще будучи наследником престола Николай II
совершал
кругосветное
п утеш естви е.
Во
время
посещ ени я
Я понии
(в октябре 1890 года)
на
не го
н апал
н еиз ве стный
человек
и
ра нил
саб лей
в
го ло ву.
(Прим,
ред.)
5 Фуллон,
Жозеф-Франсуа
(1715—1789) — высокопоставленный французский
чиновник,
казненный
восставшим
народом
после
вз ятия
Бастилии.
Видимо,
им ее тся
в
виду
соз вучие
им ен:
Фулло н
—
Гапон.
(Прим ,
ред.)
343

ПРИ ЯТЕ ЛЬ СКОЕ
ПИСЬМО
ЛЕНИНУ
*
от
Ар кад ия
АВЕРЧЕНКО
Дорогой
Владимир
Ильич!
Здравствуй,
голубчик!
Ну,
как
по жив ае шь?
Все
ли
у
т ебя
в
д обром
здоровьи?
Кс та ти,
ты,
захлопотавшись
около
госуда рств е нны х
де л,
вероятно,
забыл
ме ня? ..
А
я
тебя
помню.
Я
тот
самый
т вой
к оллега
по
журн ал исти ке
Аверченко,
которы й ,
если
ты
помнишь,
топтался
внизу,
ок оло
дома
Кшесинской,
в
то
время,
как
ты
стоял
на
б алкон е
и
кричал
во
все
горл о:
—
Надо
додушить
буржу аз ию !
Грабь
на гр абл енно е!
Я
тот
самый
Аверченко,
на
которого,
помнишь,
те бе
жаловался
Лун а чарск ий,
что
я,
дескать,
в
своем
«Сатириконе»
издеваюсь
и
смеюсь
над
вами.
Ты
тогда
же
приказал
У рицко му
закры ть
навсегда
мой
жу рна л,
а
меня
доставить
на
Гор охов ую.
Прости,
голубчик,
что
я
за
два
дня
до
эт ой
предпола­
гаемой
доставки
на
Г орохов ую
—
уехал
из
Петербурга,
даже
не
простившись
с
тобой.
Захлопотался.
Ты
тог да
же
отдал
приказ
задержать
меня
на
ст.
Зерново,
но
я
со всем
забыл
те бе
ск азат ь
перед
отъездом,
что
по еду
через
Ун ечу.
Не
ожидал
ты
э того?
Кстати,
спа сибо
тебе.
На
Унече
тв ои
коммун ист ы
приняли
ме ня
зам ечат ел ьно.
Пр авд а,
ком ен дант
Унеч и
—
знаменитая
курсистка
товарищ
Хайкина
сначала
хотела
ме ня
расстрелять.
—
За
что ?
—
спр о сил
я.
—
За
то,
что
вы
в
с воих
фельетонах
так
ругали
боль­
шевиков.
Я
уда рил
се бя
в
грудь
и
вск рича л
обиженно:
—
А
вы
чит али
мои
самы е
последние
фельетоны?
—
Не т,
не
читала.
—
Вот
то-то
и
он о!
Так
нечего
и
г ов орить!
А
что
«нечего и говорить»,
я,
признаться,
и
сам
не
зн аю,
потому
что
в
по след них
ф ел ье тонах
—
ты
п рости ,
го­
л уб чик,
за
резкость
—
я
просто
писал,
что
бол ь шев ики
—
жул и­
ки,
у бийцы
и
мар ови хер ы.. .
Очевидно,
то в.
Хайкина
не
поняла
меня,
а
я
ее
не
разубеж­
дал.
Ну
во т,
братец
ты
мой
—
так
я
и
жил.
* «Приятельское письмо»
войдет
в
сбор ник
рассказов
А.
А верченко
«Салат
из
б улавок», который готовится в изд- в е
«Руссика».
344

В ы езжая
из
Унечи,
я
потребовал
себе
конв ой ,
потому
что
над о
было
переезжать
н ей трал ьную
зону,
но
это
была
самая
странная
нейтральная
з она,
к от орую
мне
только
п риход и­
лось
видеть
в
ж изни.
Потому
что
по
о дну
сторону
нейтраль­
ной
зоны
грабили
только
бо л ьше вики,
по
другую
только
немцы,
а
в
не йт ральн ой
зоне
гр аби ли
и
большевики,
и
немцы,
и
у краи нцы,
и
все
вообще,
кому
не
лень.
Бог
ее
знает,
почему
она
назыв алась
нейтральной,
эта
зо на.
Боль ш ое
те бе
спа си бо,
голубчик
В олод я,
за
конвой
—
если
эту
твою
Хайкину
еще
не
убили,
награ ди
ее
ор д еном
Красно­
го
Знамени
за
мой
сч ет. ..
Много,
м ного,
друж ище
Вол ьдем а р,
за
эти
3 года воды
утекло...
Я
на
теб я
не
сержусь,
но
ты
гонял
ме ня
по
вс ей
Росс ии,
как
соленого
зайца:
из
К иева
в
Ха рьков ,
из
Харь­
ко ва
—
в
Ро сто в,
пот ом
Екатеринодар,
Новороссийск,
Севасто­
поль,
Ме литоп оль,
опять...
Севастополь.
Это
пись мо
я
пиш у
тебе
из
Конст антино пол я ,
ку да
прибыл
по
своим
личным
делам.
Впрочем,
что
же
это
я
о
се бе,
да
о
себе...
Пог ово­
рим
и
о
теб е.. .
Ты
за
это
время
сдела лся
большим
человеком...
Эка,
куд а
хватил:
н ео гра ниче нный
в ласт ител ь
вс ея
Росси и...
Да же
отсюда
вижу
твои
плутоватые
гл азенки,
даж е
отсюда
слышу
твое
в о зраж ение:
—
Нея
власт ит ел ь,
а
Цик .
Ну,
это,
Володя,
даже
не
по- при ят ельс ки.
Брось
лом ать­
ся
—
я
вед ь
зн аю,
что
те бе
сто ит
только
цикнуть
и
ве сь
твой
цик
полезет
под
стол
и
сде лает
все,
что
ты
хочешь.
А
ловко
ты,
шельмец,
устроился
—
уверяю
т ебя,
что
да же
при
Ца ре
Гос уда рст вен ная
Ду ма
б ыла
в
тысячу
раз
самостоя­
те льн ее
и
независим ее.
Согнул
ты
«рабоче-к рес тьян скую», мож ­
но
сказать,
в
бар ан ий
рог.
Как
наст р оение ?
Ты
знаеш ь ,
я
час то
дума ю
о
тебе
и
должен
сказ ать ,
что
за
последнее
время
сов ер шенно
перестал
пон имат ь
тебя.
На
кой
черт
те бе
вся
эта
м узы ка?
В
то
время
когда
ты
кричал
до
хри п оты
с
ба лкон а
—
тебе ,
отчасти,
и
кушать
хо­
телось,
отчасти,
и
м ир,
по
молодости
лет ,
собирался
пе ре­
строить.
А
теперь?
Наелся
ты
досыта,
а
ми ра
все
равно
не
перестроил.
Доходят
до
меня
слухи,
что
живется
у
вас
там
в
Ро с­
сии,
пер ест ро енно й
по
твоему
плану
—
препротивно.
Ник то
у
тебя
не
раб отает,
все
голодают,
мрут,
а
ты,
Володя,
слышал
я,
так
з ап ута лся,
что
у
тебя
и
частная
собственность
на чина ет
всплывать,
и
свободная
торговля,
и
к о нцес сии.
Стои т
ого род
городить,
действительно!
Впрочем,
дело
да же
не
в
том ,
а
я
боюсь,
что
ты
про­
сто
скучаешь.
Я
сам,
знаешь
ли,
не
прочь
повластвовать,
но
власть
345

хороша,
когда
кругом
довольство,
сияющие
рожи
и
этакия
хор ош еньк ие
баб ено чки ,
в роде
мад ам
Монтеспан
при
Людовике.
А
какой
ты
к
черту
Людовик,
прости
за
откровенность!
Окружил
се бя
всякой
д рянь ю,
вроде
башкир,
кит ай цев
—
и
нос
бои ш ься
высунуть
из
К рем ля.
Это,
брат ,
не
власть.
Да же
Николай
II частенько раньше показывался перед наро­
дом
и
ему
кричали
«ура», а тебе что кричат?
—
«Жулики вы», —
кричат
тебе
и
Троцк ому,
—
«чтобы вы
подохли,
коммунисты».
Ну,
что
хорош его?
Я
еще
понимаю,
ес ли
бы
ты
рожден
был
королем
—
ну,
тогда
ничего
не
п одел ае шь:
профессия
о бязы вае т.
Тог да
сиди
на
ба шне
—
и
со чин яй
за коны
для
п оддан ны х.
А
ве дь
ты
—
я
знаю
тебя
по
Швейцарии
—
ты
без
кафе,
без
«бока», без табачного дыма,
пла ва ющег о
под
потолком
—
жить
не
мог .
Не бос ь,
хочется
иногда
сно ва
пос иде ть
в
б иргалл е,
поорать
о
политике,
затянуться
хороши м
кнастером
—
да
где
уж
там!
И
из
Кремля
нельзя
выйти,
да
и
пивны е
ты
все,
неве домо
на
кой
дьявол,
по з ак рывал
де кре том
No
215523.
Неуютно
ты,
брат,
ж иве шь,
по
собачьему.
Русский
ты
столбовой
дворянин,
а
с
башкирами
все
як ша еш ься,
с
китай­
цами.
И
друг а
себе
наш ел
—
Т роцко го
—
со всем
он
те бе
не
пара.
Я,
конечно,
Волод я,
не
хоч у
сплетничать,
но
знаю,
что
он
те бя
подбивает
на
всяк ие
глупост и,
а
ты
слу шае шь.
Есл и
хочешь
име ть
мой
дружеский
совет
—
выгони
Троц­
кого,
ра спус ти
эт от
идиотский
Цик
и
издай
свой
последний
декрет
к
ру сско му
народу,
что
вот,
дескать,
ты
ошибся,
за
что
и
приносишь
изви нения,
что
ты
ду мал
насадить
социализм
и
ко мм униз м,
но
что
это
для
отсталой
России
«не по носу табак»,
так
что
ты
приказываешь
народу
вер­
нуться
к
старо му ,
буржуазно-капиталистическому
строю
жизни,
а
сам
уезжаешь
отдыхать
на
курорт.
Просто
и
мило!
Ей
Богу,
плюнь
ты
на
это
де ло,
в едь
сам
в идишь,
что
получилось:
дрянь,
грязь
и
бе зоб раз ие.
Не
нужно
ли
д еньж ат?
Лир
пять,
десять
могу
сколо­
тить,
вышлю.
Хочешь
—
при езж ай
ко
мне,
у
меня
отд охн ешь ,
подлечишься,
а
там
мы
с
тобой
вместе
какую -нибу дь
другую
штуковину
придумаем
—
по ум ней
твоего
ма рк си зма.
Ну,
прощай ,
брат ,
к ланя йся
там!
Поцелуй
Троцкого,
есл и
не
противно.
Где
летом
на
даче?
Не ужел и
в
Кремле?
С
ком м уни сти ческ им
п риве том
Арк ади й
Аверченко.
P.S.
Ес ли
вздумаешь
чер кнут ь
два
слов а,
пиши:
Париж.
Ели сейск ий
Дворец,
Мильерану
—
для
Авер ченк о.
346

Марина
ЦВЕТАЕВА
ОТКРЫТОЕ
П ИСЬМО
А.
Н.
ТОЛСТОМУ
Публикация
А.
Сумеркина'
Открытое
письмо
Цветаевой
А.
Н.
Толст ом у
печатается
по
тексту
газ еты
«Голос России» (Берлин, 1922, No 983, 7 июня).
Весной
1922 года А .
Н.
Толстой
внезапно
на
180 градусов поменял политиче­
ску ю
ориентацию:
присоединившись
к
группе
«Смена вех», из противника совет­
ской
власти
и
ак тивист а
эмигрантской
лит ературн ой
и
общественной
ж изни,
он
превратился
в
ак тивист а
просоветского,
и
ин тенс ив но
н ачал
почву
для
триумфального
возвращения
на
род ину 2.
Одним
из
шагов
в
эт ой
под г отовк е
было
редакт орст во
литературного
пр ил ожен ия
к
берлинской
газете
«Накануне»
—
орга ну
группы
«Смена вех», частично,
а
по
некоторым
сведениям
и
ц елик ом
изда­
вавше йс я
на
деньги
советского
полпредства.
В
это
же
время
он
на писал
Корнею
Чу ков ско му
в
П етр оград ,
в
сам ых
неприглядных
краск ах
обрисовывая
жизнь
в
эмиграции.
Чуковский
отв ети л
подробным
письмом:
он
приветствовал
р ешение
Толстог о
вернуться
на
родину,
весьма
положительно
описывал
свои
впечатления
от
послереволюционной
России
и
в
довольно
р езких
тон ах
отзывался
о
некоторых
своих
петроградских
коллегах.
Пи сьмо
но сило
сугубо
частный
характ ер,
однако
Толст ой
счел
возможным
напечат ать
его
в
редактируемой
им
газете.
Публикация
эта
вы зва ла
бурю
него до вани я
и
в
Б ерли не
и
в
России3.
В
э той
буре
протестов
прозвучал
и
голос
Марины
Цветаевой,
менее
чем
за
мес яц
до
того
при ехавш ей
из
Моск вы
в
Берлин
и
хранившей
самые
свежие
воспоминания
об
обстановке
в
России.
*
*
*
Алексей
Николаевич!
Передо
м ной
в
No
6 приложения к газете «Н а ка нуне»
письмо
к
Вам
Чуковского.
Ес ли
бы
Вы
не
редактировали
этой
г азеты ,
я
бы
при н яла
свершившееся
за
дурную
услугу
к ого-ли бо
из
Ваших
др узе й.
Но
Вы
редактор,
и
предположение
падает.
Ост ают ся
две
возможности:
или
письмо
оглашено
В ами
1 Мне хочется выразить благодарность проф.
Дж ону
Малмстеду
за
помощь
в
получении
публикуемого
текста.
А.
С.
2 О политической «эв олю ци и»
А.
Толст ого
см.,
в
частности:
И.
А.
Бунин.
Восп ом ин ания .
Париж, 1981.
Стр.
231—236 .
3 Положение ,
слож и вш ееся
вок руг
пу бликации
письма
Чуковского,
подробно,
с
пр ивлече нием
многочисленных
текстов
и
док умен тов,
освещ ен о
в
книг е
«Русский Берлин: 1921 —1923»,
под
ред.
Л.
Фл ейшм а на,
О.
Раевской-Хьюз
и
Р.
Хьюза,
кот орая
включена
в
план
из дат ель ства
«Руссика»
на
1982—1983 гг.
347

по
п рос ьбе
само го
Чуковского,
или
же
Вы
это
сдел али
по
своей
воле
и
без
его
ведома.
«В 1919 г.
я
ос нов ал
«Дом Искусств»; устроил студию
(вместе с Николаем Гумилевым), устроил публичные лекции,
привлек
Горького,
Блока,
Сологуба,
Ахматову,
А.
Бенуа,
Добужинского,
устроил
общежитие
на
56 человек,
библиотеку
и
т.
д.
И
ви жу
теперь,
что
создал
клоаку.
Все
сплетничают,
ненавидят
друг
друга,
интригуют,
бездельничают,
—
эмиг ран ты ,
эмигранты!
Д армоед ств ов ать
какому-нибудь
Волынскому
или
Чудовскому
очень
лег ко:
они
п олуча ют
пайк и,
заседают,
ничего
не
пишут,
и
по ру гива ют
Сов ет скую
власть...»
—
«... Нет ,
Тол ­
сто й,
Вы
должны
вернуться
с юда
горд о,
с
ясной
душо й.
Вся
эта
мр азь
недостойна
того,
чтобы
Вы
перед
ней
извинялись
или
чувствовали
себ я
виноватым.» (Курсив,
очевидно,
Чуков­
ского).
Есл и
Вы
оглашаете
эти
с троки
по
дру жбе
к
Чуковскому
(просьбе его)
—
то
пос туп ок
Чуков ского
ясен:
не
может
же
он
не
знать,
что
«Накануне»
продается
на
вс ех
углах
Москвы
и
Петербурга!
—
Мен ее
я сны
Вы,
выворачивающий
такую
помо й­
ную
ям у.
Так
слу жить
—
подводить.
Обратимся
к
второму
сл уча ю:
Вы
оглашаете
письмо
вне
давления.
Но
у
вся ко го
поступка
есть
цель.
Не
вредить
же
тем ,
четыре
года
сря ду
таскающим
на
своей
спине
отнюдь
не
алле­
горические
тяжести,
вроде
совести,
неудовлетворенной
граждан­
ственности
и
пр.,
а
просто:
с нач ала
мороженую
ка ртошк у,
потом
не
мороженую,
с нач ала
черную
муку,
потом
с ер ую...
Перечитываю
—
и:
«Спасибо Вам за дивный подарок
—
«Любовь книга золо ­
т ая».
—
Вы
дол жно
быть
сам и
не
пон има е те,
кака я
это
полновесная,
породистая,
бес см ертн о-п оэ тиче ска я
вещь.
Только
Вы
о дин
умеете
так
писать,
что
и
смешн о
и
поэтично.
А
полновесная
в ещь
—
вот
как
де ти
бывают
удачно-рожденные:
поднимешь
е го,
а
он
—
ой,
ой
какой
тяжелый,
три
г ода
(?)
аг
такой
м ясо вит ый.
И
глупы
все
—
по эт иче ски,
нежно-глупы,
вос х ит ите льн о-г лупы.
Воображаю,
какой
усп ех
им еет
она
на
сце­
не.
Пришлите
мне
р ецензии,
я
пе ре веду
их
и
дам
в
«Литератур ­
ные
зап иски» (журнал Дома Литераторов)
—
пускай
и
Россия
зн ает
о
Ваших
у спехах .»
Но
желая
по дели тьс я
радостью
с
Ваш ими
Западными
друзьями,
Вы
могли
бы
огран ичи тьс я
эт им
отрывком.
Или
Вы
на
само м
дел е
трехлетний
р ебенок,
не
подозрева­
ющ ий
ни
о
существовании
в
России
ГПУ
(вчерашнее ЧК), ни
о
зависимости
всех
советских
гра ж дан
от
этого
ГПУ,
ни
о
закры­
тии
«Летописи Дома Литераторов»,
ни
о
мног ом ,
многом
другом...
Допустим,
что
одному
из
названных
лиц
после
4/2 лет
«ничего- не -д ел а нья» (от него,
кстати,
умер
и
Блок)
захочется
на
волю,
—
какую
роль
в
его
отъ ез де
сыгр ает
Ва ше
наканунов-
ск ое
письмо?
Новая
Экон омич ес ка я
Политика,
которая
очевидно
яв ляе тся
для
Вас
об ет о ванною
землею,
меньш е
вс его
занят а
вопросами
этики:
справедливости
к
врагу,
пощад ы
к
врагу,
благородства
348

к
врагу.
Алексей
Николаевич,
е сть
над
личн ым и
дружбами,
частными
письмами,
литературными
тщ есл ав иями
—
кру гов ая
порука
ре­
месла,
круговая
порука
человечности.
За
5 минут до моего отъезда из России (11 мая сего года)
ко
мне
п одходит
че ло век:
коммунист,
шапочно-знакомый,
зн ав­
ший
м еня
только
по
стихам.
—
«С вами в вагоне едет чекист .
Не
гов ори те
ли шне го.»
Жму
ру ку
ему
и
не
жму
р уки
Вам.
Мар ина
Ц ветаев а
Берлин, 3-го
июня
1922 г.
349

Зинаида
ГИППИУС
ОТВЕТ
НА
АНКЕТУ
Пу блик ация
В.
Кухарца
и
А.
Сумеркина
Публикуемый
ответ
на
анкету
З ина иды
Г иппиу с
был
разыскан
в
парижском
архиве
Ил ьи
Даниловича
Гальперина-Каминского,
известного
переводчика,
ознаком и вш ег о
французскую
читающую
публ ику
со
мн оги ми
произведениями
ру сск ой
классики.
Преды ст ори я
этого
от вета
с лед ующ ая:
10 июля 1927 года в парижской газете «По сл едн и е
новости»
бы ло
опубли­
ковано
анонимное
обращение
со ветск их
писателей
к
писателям
мира.
В
нем
опи сы валась
«тюрьма для слова»,
какой
ст ал
СССР
в
ко нце
20-х
гг. ,
расск азы валось
о
цензурном
гнете,
об
уд ушли вой
атмосфере
сов етск ой
ку ль­
турн ой
и
ли терат урной
ж изни
и
о
репресси ях
против
литераторов.1
Советская
пр есса
до вольно
быстро
откликнулась
на
это
обращение,
объ я вив
его
фальшивкой.
В
небольшом
французском
жур нал е
«Авенир»
бы ли
напе­
ч атаны
письма
Бальмонта
и
Бунина,
нап исанн ые
по
поводу
этого
обращения.
Эти
письма
в ызвали,
в
сущности,
единственный
важный
отклик:
Ром ен
Ро ллан
осудил
Бальмонта
и
Бунина
с
точк и
зрения
«исторического прогресса»,
хотя
и
о брати лся
при
этом
за
разъяснением
к
Горькому,
что бы
удостове­
риться,
что
в
Советском
Союзе
писателям
никто
не
мешает
жит ь
и
работать.
Горький
н емед ле нно
это
подтвердил.
Тогда
по.
инициативе
И.
Г.
Гальперина-Каминского
б ыло
ре шено
раз осла ть
анкету
видным
французским
и
русским
эмигрантским
ав то рам
и
спросить
их,
что
они
думают
о
положении
ли терат уры
в
СССР.
Предполагалось
их
ответы
напечатать
в
том
же
журнале
«Авенир».
Однако
начина ни е
это
успеха
не
имело.
Отве т
Зинаиды
Г иппиус
на
эту
ан кет у,
к от орый,
в
сущности,
можн о
квалиф иц ироват ь
как
открытое
пи сь мо,
насколько
нам
известно,
пу бли ку ется
впервые.
Его
текст
был
отправлен
3.
Г иппиу с
И.
Г.
Гальперину-Каминскому
с
коротким
сопровод ительны м
письмом,
дат ированн ым
26 октября 1927 г .
В
письме,
среди
прочего,
говорится:
«Посылаю Вам обещанный ответ на анкету.
Он
напис ан
по-русски,
Вы
так
прекрасно
переводите,
что
было
бы
жаль
в клинить
мой
фр.
язык;
к
тому
же
это
не
длинно .
Да
и
я
перестроила
содержание,
ввиду
того,
что
с лишк ом
много
пафоса
и
мр ака
в
друг их
от вет ах,
мне
хо тел ось
спокойствия,
на деж ды
и
почти
д еловит ост и».
Читатель
лег ко
убедится,
что
письмо-ответ
Г иппиус ,
напи санно е
в
1927 г. ,
нисколько-
не
по теря ло
акт уаль ности
за
истекшие
пятьдесят
с
лишним
лет.
1 Полный текст этого обращения с подробным комментарием можно
найт и
в
кн иге
Н.
Берберовой
«Курсив мой», Мюнхен, 1972, стр.
267—274.
350

*
**
Что
отвечу
я
на
а нке ту,
во зникшу ю
по
доброй
инициативе
г.
Гальперина-Каминского?
Что
можем
мы,
русские
писатели,
ск азат ь
о
воззвании
наших
собратьев
сверх
уже
сказанного,
сверх
того,
что
мы
говорили
и
г ов орим?
Да
и
к
нам
ли
обращено
в о ззвание?
Читаю
его
—
и
вот ,
мне
кажется,
что
оно
—
мо е,
наше,
нами
самими
написанное...
Разве
не
мечтали
мы,
запертые
все
вместе
в
нашей
Бастилии,
о
т аком
крике
«на волю?» О,
только
бы
услышали
свободные
люди ;
узна ли
правду...
Тогда
«легче умирать .. . »
Многие
из
нас
и
Рос сию
покинули
не
для
спасения
своей
жизни
(бежать было опаснее),
а
как
раз
для
того,
чтобы
свидетельствовать
о
прав де,
говорить,
кричать
о
ней.
Братья
наши
знают,
что
завещ анное
ими,
—
наш
долг,
—
мы
исполняли
верно.
Одного
не
зн ают
о ни,
и
мы
сами
у знали
это
лишь
здесь:
на ша
правда
так
невероятна,
наше
рабство
так
неслыханно,
что
людям
свободным
сл и шком
трудно
понят ь
нас,
поверить;
сл ова
скользят
м имо
слуха.
Несколько
лет
тому
назад
из
России
пришло
страшное
п ис ьмо,
—
мож .
быть,
страшнее
воззвания
писателей.
Тоже
коллективное
(около сотни подписей),
тоже
вопль,
к рик
к
свободным
людям.
Это
пись мо
—
м а тер ей: «мы обречены,
мы
умираем
но
спа сит е
наших
детей,
только
их!» Самое ужасное
—
были
подписи:
карандашом,
углем,
черепком
и
кровью.
Да,
гвоздем
и
кровью:
тускло-рыжие
ли нии
на
серо ват ом
ку ске
бумаги.
Это
письмо,
с
комментариями,
б ыло
напе ча та но
во
многих
европейских
газетах.
И
что
же?
Да
ни че го.
Мы,
знающие
правду,
не
могл и
в
руки
взять
этот
документ
без
дрожи;
а
не
знающие,
сч а с тливые
и
свободные,
его
д аже
не
заметили.
Но
прошло
время;
и
теперь
Жео
Л он­
до н1,
бесхитростный,
еще
наивн ый,
но
че стн ый
француз,
признается,
что
он
«поражен»
нищенством,
моральным
гнетом
и
небывалым
яв лен ием
—
«беспризорными»
детьми
в
России.
«На свежего человека эти тысячи,
толпы
гол од ных
реб ят ише к,
потерявших
об раз
и
по до бие
человеческое,
эта
школа
в оров
и
будущих
преступников
про изв од ит
потрясающее
в пе чатле н ие».
Кто
знает,
м ожет
бы ть
сег од ня шний
«свежий человек»
не
прошел
бы
и
мимо
пись ма,
подписанного
кр ов ью;
кое -чт о
бы
в
нем
понял.
Правда,
и
до
сих
пор,
кроме
чес т ных
Лондонов,
повинных
лишь
в
«медлительности сердца,
чтобы
веровать», есть другие.
Ес ть
Б арбюс сы 2, которые не кровью,
а
лучшими
ч екист скими
чернилами
расписываются
в
восхищении
перед
в сем,
что
потрясает
Лондона.
Ес ть
Дю га ме ли3, полные благосклонности
к
тем
же
чекистам,
с
которыми
они
устрои ли
с вои
гоно ра рные
дела. ..
Но
пу сть
это
не
смущает
наших
за ключе нны х
братьев!
Не
Барбюссами
и
Дюгамелями
ж ива
Европа.
Она
жива
на стоя ­
щими,
свободными
людьми,
которые
могут
ус л ышать
правду,
могут
и
по нят ь,
нак онец ,
что
в
несч аст ьи
Ро ссии
таится
гро зн ая
351

опасность
для
них
же
самих.
Мы
говори ли ,
будучи
в
России:
«если возможно такое предельное человеческое рабство,
если
Европа
это
терпит
—
она
достойна
сво ей
неизбеж но й
участи».
Но
она
не
достойна.
Она
не
терпела.
Она
—
не
знала.
Зн ает
ли
сейчас?
Н ет,
полузнает.
Но
с
каждым
часом
узнаёт
все
больше.
Связи
е вр опейских
правительств
с
«каннибалами» (по выраже­
нию
Ллойд-Джорджа)
одна
за
другой
рв утс я.
Всякая
ж ивая
страна
чувствует,
что
тут
уж
не
«политика», тут совершается
нечто,
м огущ ее
прорезать
самое
ее
тело.
Нация
—
организм;
при
ощущении
опасности
в
нем
вырастает
и
сил а
сопротивляе­
м ости.
Европа
пробуждается.
Бл изок
час,
когда
повелительное
чувство
самосохранения,
сознание
ценности
свободы
и
ч ело ве­
ческой
о тв етс тве нно сти,
соединят
европейские
страны
для
общей
защиты
от
грозы
всеразрушения.
Ни какие
международные
совещания,
в
Женеве
или
в
других
местах,
не
даду т
осязательных
результатов,
пока
не
со звана
сам ая
н асущн ая,
жизнью
т ре буе мая,
конференция,
—
прот иво-
коммумистическая.
Со дей ство в ать
ско ре йш ему
осуществлению
эт ой
европейской
ко нфер енц ии
—
вот
ны не
первый
долг
всех ,
без
р азлич ия
национальностей,
свободных
«писателей мира».
3.
Гиппиус-Мережковская
1 Лондон Жео (1885—
) — французский журналист,
в
1920- х
гг.
—
поклонник
Советской
России,
авто р
кн иги
“Elle a dix ans, la Russie rouge’’. ( Свед е­
ния
л юбез но
предоставлены
Сер геем
Шуйским).
2 Барбюс Анри (1873—1935) — французский писатель,
известный
своим и
просоветскими
симпатиями.
3 Дюамель Жорж (1884— )
—
ф ранцузск ий
писатель,
перевод ившийся
в
ССС Р
в
1920- х
гг.
352

Даниил
ХАРМС
РАССКАЗЫ
Публикация
И.
Ле вин а*
*
*
*
Дорогой
Яков
Се менов ич,
1.
Один
че лове к,
разбежавшись,
ударился
г олов ой
об
к уз­
ницу
с
такой
силой ,
что
кузнец
отложил
в
сторону
кувал­
ду,
которую
он
держал
в
руках,
снял
кожаный
передник
и,
пригладив
ладонью
в оло сы,
в ышел
на
улицу,
посмотреть,
что
случилось.
2.
Тут
кузнец
увидел
человека,
сидящего
на
земл е.
Человек
сидел
на
з емле
и
де ржа лся
за
голов у.
3. «Что
случилось?»—
спр осил
кузнец.
«Ой!» —
сказал
человек.
4.
Куз­
нец
по до шел
к
че лове ку
поближе.
5.
Мы
прекращаем
по­
вествование
о
ку зн еце
и
неизвестно м
чел ове ке
и
на чи наем
новое
повествование
о
четырех
д рузьях
гарема.
6.
Жили-
бы ли
четыре
любителя
гаре ма .
Они
считали,
что
пр ия тно
иметь
зараз
по
восьми
женщин.
Они
собирались
по
вече­
рам
и
рассуждали
о
гаремной
жизни.
Они
пили
вин о;
они
на­
пивались
пьяными;
они
валились
под
стол;
они
блевали.
Бы ло
прот ив но
смо тр еть
на
них.
Они
кусали
д руг
друга
за
ноги.
Они
называли
дру г
др уга
н ехорош им и
словами.
Они
п олза ли
на
животах
своих.
7.
Мы
п ре кращ аем
о
них
р асск аз
и
нач инаем
новый
рас сказ
о
пиве.
8.
Сто яла
боч­
ка
с
пивом,
а
рядом
сидел
ф ило соф
и
рассуждал: «Эта
бочка
напол нена
пив ом;
пи во
бродит
и
кре пне т.
И
я
своим
раз ум ом
брожу
по
надзвездным
в ершин ам
и
крепну
духом.
Пиво
е сть
напиток,
текущий
в
пространстве,
я
же
есть
напиток,
те ку щий
во
в р емени.
9.
Ко гда
пиво
заключено
в
бочке,
ему
некуда
течь.
Остановится
время,
и
я
встану.
10.
Но
не
остановится
время,
и
мое
течение
не п реложн о.
И.
Нет,
уж
пуст ь
лучше
и
пиво
течет
с воб одно,
ибо
противно
за ко­
нам
п рирод ы
ст оять
ему
на
ме с те».
И
с
эти ми
с лов ами
фи лос оф
открыл
кра н
в
бочке,
и
пиво
вылилось
на
по л.
12.
Мы
д ов ольно
рассказали
о
пиве ;
теперь
мы
расскажем
о
ба раба не.
13.
Филосо ф
бил
в
барабан
и
крич ал: «Я про ­
изво жу
философский
шум !
Эт от
шум
не
н ужен
нико м у,
он
да же
меша ет
всем.
Но
если
он
мешает
всем,
то,
з на-
* Рассказы перепечатываются с любезного разрешения редакции журнала
“Soviet Union/Union Soviétique” (США).
353

чи т,
он
не
от
мир а
сего.
А
есл и
он
не
от
мира
сего,
то
он
от
мир а
того.
А
ес ли
он
от
мира
того,
то
я
бу ду
производить
его .» 14.
Долго
шу мел
фил ос оф.
Но
мы
ост а­
вим
эту
шумную
повесть
и
перейдем
к
следующей
тихой
пов е сти
о
дере вья х.
15.
Ф илос оф
гулял
под
дере в ьями
и
м ол­
ча л,
потому
что
вдохновение
пок ину ло
его.
27 марта 1931 года.
*
*
*
Ольга
Форш
под ош ла
к
А лек сею
Толстому
и
что-то
сделала.
Алексей
Толстой
тоже
что-то
сделал.
Тут
Ко нста нт ин
Федин
и
Валентин
Стенич
выскочили
на
дв ор
и
при нялис ь
ра зы ски вать
по дхо дящ ий
кам ен ь.
Камня
они
не
нашли,
но
нашли
л опат у.
Эт ой
ло пат ой
Константин
Фе­
дин
съездил
Ольгу
Фор ш
по
морде.
Тогда
Алексей
Толстой
разделся
го лым
и,
вы йдя
на
Ф он­
танку,
ста л
ржать
по-лошадиному.
Все
говорили: «Вот ржет
кр у пный
современный
пи са те ль».
И
никто
Алексея
Толстого
не
тронул.
(1934)
СУ ДЬБА
ЖЕН Ы
ПРО ФЕС С ОРА
Однажды
од ин
про фессо р
съ ел
ч его- то,
да
не
то,
и
его
начало
рвать.
Пришла
его
ж ена
и
гов ор ит: «Ты чего?» А профессор
говорит
«Ничего».
Ж ена
обратно
уш ла.
Профессор
лег
на
див ан,
полежал,
отдохн ул
и
на
служ­
бу
пош ел.
А
на
сл ужбе
ему
сюр пр из:
жалованье
скостили:
вме сто
550 руб всего только 500 оставили.
Профессор
туда-
сюда
—
ничего
не
помогает.
Профессор
к
ди ре кто ру,
а
дирек­
тор
его
в
шею .
Про фе ссор
к
бухга лте ру,
а
бухг алт ер
го­
во ри т: «Обратитесь к директору».
Профессор
сел
в
по езд
и
поехал
в
Мос кву .
По
дороге
про фессо р
схватил
грипп.
П ри ехал
в
Мо ск ву,
а
на
платформу
вылезти
не
может.
По ло жили
про фес сора
на
носилки
и
отнесли
в
бол ь ницу.
Пролежал
профессор
в
больнице
не
бол ее
че тыр ех
дн ей
и
уме р.
Те ло
п рофе ссора
сож гли
в
крематории,
пепел
положили
в
ба н очку
и
пос лали
его
жене.
Вот
ж ена
п роф ес сора
си дит
и
кофе
пье т.
Вд руг
звонок.
Что
т а к ое ? «Вам посылка».
Жена
обрадовалась,
улыбается
во
весь
рот,
почт альон у
полтинник
в
руку
с ует
и
скорее
посылк у
распечатывает.
Смотрит,
а
в
посылке
бано ч ка
с
пепло м
и
записк а:
«Вот все,
что
осталось
от
вашего
супруга».
Жена
ничего
понят ь
не
может,
трясет
баноч ку ,
на
св ет
ее
смотрит,
записк у
шесть
раз
прочитала,
—
наконец,
сообра­
зила,
в
чем
дело,
и
страшно
расстроилась.
354

Ж ена
профессора
очень
расстроилась,
поплакала
ча са
три
и
пошла
баночку
с
п еплом
хорон ить.
За ве рнула
она
баноч­
ку
в
газ ету
и
от нес ла
в
сад
имени
1-й
Пятилетки,
бы в­
ший
Тавр ичес к ий.
Вы бр ала
ж ена
пр о фессо ра
ал лейк у
п огл уше
и
только
хо­
тела
баночку
в
землю
за ры ть,
—
вд руг
и дет
сторож.
—
Эй!
—
кричит
сторож.
—
Ты
ч его
тут
д елае шь?
Жена
профессора
ис пуг ала сь
и
гов ор ит:
—
Да
вот
хотела
лягушек
в
баночку
нало вит ь.
—
Ну,
—
говорит
сторож,
—
это
н ичег о,
только
смотри,
—
по
траве
ходить
воспрещается.
Когда
сторож
ушел,
жена
про фессо р а
зарыла
баночку
в
зе млю,
н огой
вокруг
притоптала
и
п ошла
по
сад у
гулять.
А
в
саду
к
ней
ка кой- то
матрос
прис та л.
Пой д ем,
да
по йдем,
говорит,
спать.
Она
гов орит: «Зачем же днем спать?»
А
он
опять
свое:
спат ь
да
спать.
И,
действительно,
з ах отел ось
профессорше
спать.
Идет
она
по
ули цам ,
а
ей
спать
хоче тся.
Вокруг
люд и
бегают
какие- т о
синие
да
зелены е,
—
а
ей
все
спать
хочется.
Идет
она
и
спит.
И
видит
со н,
будто
идет
ей
на­
встречу
Лев
Толстой
и
в
руках
ночн ой
горшок
держит.
Она
его
сп раш и в ает : «Что же это такое?»,
а
он
по казы вае т
пальцем
на
горшок
и
гов ор ит:
—
Вот,
—
го вор ит,
—
тут
я
кое-что
наделал,
и
теперь
не­
су
всему
свету
показать.
Пуст ь,
—
говорит,
—
все
см от рят.
Ста ла
профессорша
тож е
смо тр еть
и
видит,
будто
это
уже
не
Толстой,
а
сарай,
а
в
сар ае
си дит
к у рица.
Стала
профессорша
курицу
ловить,
а
кур ица
забилась
под
диван
и
оттуда
уже
крол и ком
выг ляд ы вает.
П оле зла
профессорша
за
кроли ком
под
див ан
и
п росн у­
лас ь.
Проснулась,
смотрит:
действительно,
ле жит
она
под
дива­
ном.
Вылезла
профессорша
из-под
дивана,
вид ит
—
комната
ее
со бст венн ая.
А
вот
и
ст ол
сто ит
с
недопитым
кофеем.
На
ст оле
з аписка
лежит: «Вот все,
что
осталось
от
вашего
супруга».
Всплакнула
профессорша
еще
раз
и
се ла
холод ны й
к офе
допивать.
Вдруг
зв он ок.
Что
такое?
Входят
какие-то
люди
и
гово­
рят : «Поедемте».
—
Куда?
—
спрашивает
профессорша.
—
В
сумасшедший
дом,
—
отвечают
лю ди.
Профессорша
стал а
к рича ть
и
упи рат ься ,
но
лю ди
сх ват и­
ли
ее
и
отвезли
в
су ма сшедший
д ом.
И
вот
сидит
со ве рш енно
н ор мальн ая
профессорша
на
кой­
ке
в
су масше дшем
доме,
держит
в
рука х
удочку
и
ловит
на
полу
каких-то
нев идимых
рыбок.
Эта
профессорша
только
жа лкий
пример
тог о,
как
мно­
го
в
жизни
несчастных,
которые
зани мают
в
жи зни
не
то
место,
кот орое
им
следовало
з анимат ь.
21 августа 1936 года.
355

ГРЯЗНАЯ
ЛИЧНОСТЬ
Сенька
ст ук нул
Федьку
по
мо рде
и
спрятался
под
комод.
Федька
до стал
кочергой
Сеньку
из-по д
комода
и
отор­
вал
ему
правое
ухо.
Сенька
вывернулся
из
рук
Федьки
и,
с
оторванным
ухом
в
рука х,
побежал
к
соседям.
Но
Федька
догнал
Сеньку
и
двинул
его
сахар ницей
по
голове.
Сенька
упал
и,
кажется,
умер.
Тогда
Федь ка
уложил
в ещи
в
ч емо дан
и
уех ал
во
Влади­
восток.
Во
Владивостоке
Федька
стал
портным:
с обств е нно
гов оря ,
он
стал
не
со всем
портны м,
потому
что
шил
только
дам­
ск ое
бе лье,
преимущественно
панталоны
и
бюстгальтеры.
Да­
мы
не
ст есн ялись
Фе дь ки,
прямо
при
нем
поднимали
сво и
юбки,
и
Федь ка
снимал
с
них
мерку.
Федька,
что
называется,
насмотрелся
видов.
Фе дька
—
грязн ая
личность.
Фе дька
—
убийца
С еньки .
Фе дька
—
сладострастник.
Федька
—
обжо р а,
пот ому
что
он
каждый
вечер
съ едал
по
д венад цати
ко тл ет.
У
Федьки
вырос
такой
живот,
что
он
сд е­
лал
себе
корсет
и
стал
его
н ос ить.
Федька
—
бессовестный
че лове к:
он
о тним ал
на
улице
у
встречных
де тей
ден ьги,
он
подставлял
старичкам
по дно ж­
ку,
и
пу гал
с та рух,
занося
над
ними
руку,
а
когда
испу­
ганная
старуха
шарахалась
в
с торо ну,
Федь ка
делал
в ид,
что
поднял
руку
только
для
того,
чтобы
почесать
себе
го­
лов у.
К онч илось
те м,
что
к
Федьке
п одо шел
Николай,
стук­
нул
его
по
морд е
и
спрятался
под
шкап.
Федька
достал
Николая
из-под
шкапа
кочергой
и
разор­
вал
ему
рот.
Николай
с
разорванным
ртом
поб еж ал
к
с осе дям,
но
Федька
догнал
его
и
уд арил
его
пивной
кру ж кой.
Нико л ай
упа л
и
ум ер.
А
Федька
собрал
сво и
вещи
и
уехал
из
Владивостока.
21 ноября 1937 года
Написано
в
два
приема
(примечание Д .
И.
Хармса)
*
*
*
Меня
назы в ают
капуц ином .
Я
за
это
кому
сл еду ет
уши
оборву,
а
по ка
что
не
дае т
мне
по коя
слав а
Жана
Жа ка
Руссо.
Почему
он
все
знал?
И
как
детей
пеленать,
и
как
девиц
замуж
выдавать!
Я
бы
тоже
хотел
так
все
знать.
Да
я
уже
все
знаю,
но
только
в
зна ния х
"своих не уверен .
356

О
детях
я
точно
знаю,
что
их
не
надо
вовсе
пеленать
—
их
над о
уничтожать.
Для
это го
я
бы
у ст роил
в
городе
центральную
яму
и
бросал
бы
туда
детей.
А
чтобы
из
ямы
не
шла
вонь
разложения,
ее
мо жно
каждую
неделю
заливать
нег ашено й
известью.
В
эту
же
яму
я
бы
столк­
нул
всех
немецких
овчарок.
Теперь
о
то м,
как
выдавать
деви ц
замуж.
Это ,
по-моему,
еще
проще:
я
бы
устроил
о бщ ест­
венный
зал,
где
бы,
скажем,
раз
в
месяц
собиралась
вся
мол одеж ь.
Все,
от
17 до 35 лет должны раздеться голыми
и
прохаживаться
по
залу.
Ес ли
кто
ко му
понравился,
то
такая
пар а
уходит
в
уголок
и
там
р ассма три вае т
се бя
уже
детально.
Я
забыл
сказать,
что
у
всех
на
шее
должна
висеть
ка р­
то чка
с
име не м,
фам или ей
и
адр ес ом.
Потом,
тому,
кто
при­
шелся
по
вкусу,
можн о
послать
письмо
и
за вяза ть
более
тесное
знакомство.
Е сли
же
в
эти
дела
вмешается
старик
или
ста рух а,
то
я
предлагаю
зарубать
их
то пором
и
в оло­
чи ть
туда
же,
к уда
и
детей,
—
в
центральную
яму.
Я
бы
написал
еще
об
имеющих ся
во
мне
знаниях,
но,
к
сож ален ию ,
долже н
и дти
в
магазин
за
махоркой.
Идя
на
улицу,
я
всегда
б еру
с
собой
толстую
сучковатую
палку.
Бе ру
я
ее
с
с обой,
чтобы
ко л отить
ею
детей,
которые
под­
ворачиваются
мне
под
ног и.
Д олжно
быть,
за
это
прозва­
ли
меня
капуц ином .
Но
подождите,
сволочи,
я
вам
обдеру
еще
уши!
12 октября 1938 года.
*
*
*
Я
поднял
пыль.
Дет и
бежали
за
мной
и
рвали
на
себе
одежд у.
Ста ри ки
и
с та рухи
падал и
с
крыш.
Я
свистел,
я
громыхал,
я
лязгал
зубами
и
стуча л
ж елез ной
палкой.
Рва ные
дети
мч алис ь
за
мно й
и,
не
по спевая ,
ломали
в
страш­
ной
спе шке
с вои
тонкие
но ги.
Старики
и
ст арухи
ска кали
вок руг
меня .
Я
несся
впе ре д!
Грязные,
рахи т ичны е
дети,
похожие
на
гри бы- пога нк и,
путались
под
моими
но га ми.
Мне
было
труд но
бежать.
Я
поминутно
спохватывался
и
раз
даже
чуть
не
упал
в
м ягкую
к ашу
из
барахтающихся
на
земле
стариков
и
стару х .
Я
п рыгнул ,
оборвал
не скол ьким
поганкам
голов ы
и
наступил
ногой
на
живот
худо й
старухи,
которая
при
это м
громк о
хрустн ул а
и
тих о
п рои зн ес ла : «Замучили».
Я,
не
оглядываясь,
п обеж ал
да льше .
Теперь
под
моим и
нога­
ми
бы ла
чистая
и
ровная
мостовая.
Редкие
фонари
осв е­
ща ли
мне
путь.
Я
подбежал
к
бане.
Приветливый
банный
огонек
уже
мелькал
передо
мной,
и
ба нный,
уютный,
но
ду­
шный,
пар
уже
лез
мне
в
н оздри ,
уши
и
ро т.
Я,
не
ра зд ева ясь,
пробежал
сквозь
п ре дбанник,
потом
мим о
кранов,
шаек
и
нар
прям о
к
полке.
Горячее
белое
облако
окружи­
ло
меня.
Я
сл ышу
сл а бый,
но
настойчивый
звон.
Я,
кажет­
ся,
лежу.
...И
вот
тут-то
могучий
отдых
остановил
мое
с ерд це.
1 февраля 1939 года .
357

РЫЦАРИ
Был
дом,
наполненный
старухами.
Ст арухи
цел ый
день
шатались
по
дому
и
били
мух
бумажными
фунтиками.
Все х
старух
в
этом
доме
было
тр идца ть
шесть.
Самая
бойкая
старуха,
по
фа м илии
Юф ле ва,
командовала
други м и
стару­
хами.
Непослушных
старух
она
щи пала
за
плечи,
или
под­
ст авля ла
им
п одно жку,
и
они
падали
и
разбивали
свои
ро­
жи.
Старуха
Звякина,
наказанная
Юфлевой,
упала
так
неу дач ­
но,
что
сломала
св ои
обе
челюсти.
Пришлос ь
вызвать
докто­
ра.
Тот
пр ише л,
н адел
халат
и,
осмотрев
Звяк ин у,
сказал,
что
она
с лишко м
стара,
чтобы
можн о
было
рассчитывать
на
исп ра влен ие
ее
челюстей.
Затем
доктор
по про сил
да ть
ему
мо лоток ,
стамеску,
к лещи
и
ве ре вку.
С та рухи
долго
но­
си лись
по
дому
и,
не
зна я,
как
выглядят
клещи
и
стаме ­
ска ,
пр инос или
доктору
вс е,
что
казалось
им
похожим
на
инструменты.
Доктор
до лго
ругался,
но,
н ако нец,
получив
все
требуемые
предметы,
попр осил
в сех
удалиться.
Ста рухи,
сгорая
от
любопытства,
удалились
с
большим
неудовольстви­
ем.
Когда
с тарухи
с
бранью
и
ропотом
высыпали
из
комна­
ты,
док тор
запер
за
н ими
двер ь
и
подошел
к
Звякиной.
«Ну-с», —
сказал
доктор
и,
схватив
Звякину,
крепко
связал
ее
веревкой.
Потом
доктор,
не
обращая
в нимания
на
громкие
крики
и
вой
Зв якин ой,
приставил
к
ее
че лю сти
стамеску
и
сильно
удари л
по
стамеске
молотком.
З вя кина
завыла
х рип­
лым
басом.
Раздробив
стамеской
челюсти
Звякиной,
доктор
схватил
клещи
и,
з аце пив
ими
звя к ин ские
челюсти,
вырвал
их.
Звя кин а
выла,
к рича ла
и
хр ипела,
обливаясь
кровью.
А
доктор
бро сил
клещи
и
вырванные
звя к инск ие
челюсти
на
п ол,
сня л
халат,
вытер
об
него
сво и
руки
и,
подойдя
к
двери,
открыл
их.
С та рухи
с
ви згом
вв али лись
в
комна­
ту
и
выпученными
гл азам и
уставились,
кто
на
Звякину,
а
кто
на
окровавленные
куски,
валявшиеся
на
п олу.
Доктор
протолкался
между
старухами
и
уш ел.
Ста рухи
кинулись
к
Звякиной.
Звякина
затихла
и,
видно,
на чала
умирать.
Юфле­
ва
стояла
тут
же,
смотрела
на
Звяк и ну
и
грызла
семечки.
Старуха
Бяш ечи на
сказала:
—
Вот,
Юфлева,
когда-нибудь
и
мы
с
тобой
усопнем.
Юфлева
ля гнула
Бяшечину,
но
та
вовремя
отскочила
в
сторону.
—
Пойдемте,
старухи!
—
с ка зала
Бяшечина.
—
Че го
нам
тут
делать?
Пусть
Юфлева
со
Звякиной
возится,
а
мы
пой­
демте
мух
бить.
И
стар ухи
двинулись
из
комнаты.
Ю ф лева,
продолжая
лузгать
семечки,
стояла
посредине
к омн аты
и
смотрела
на
Звяк ин у.
Зв я кина
затихла
и
лежа­
ла
неподвижно.
Может
быть,
она
умерла.
Однако,
на
этом
ав тор
заканчивает
повествование,
так
как
не
може т
отыскать
своей
чернильницы.
21 июня 1940 года
358

УПАДАНИЕ
Два
человека
упали
с
крыши.
Они
оба
упал и
с
к рыши
пятиэтажного
дома-новостройки.
Кажется,
школы.
Они
съе­
ха ли
по
крыше
в
сид я чем
положении
до
с амой
кромки
и
тут
начали
падать.
Их
падение
ра ньше
вс ех
замет ил а
Ида
Марковна.
Она
стояла
у
о кна
в
противоположном
доме
и
с морк ала сь
в
стакан.
И
вдруг
она
увидела,
что
кто- то
с
кр ыши
про тивопо ло жног о
дома
начинает
падать.
Вг ля­
дев шись ,
Ида
Ма рковн а
у видел а,
что
это
на чина ют
па дать
ср азу
целых
двое.
Со в ерше нно
растерявшись,
Ида
Марковна
содрала
с
се бя
рубашку
и
нача ла
э той
рубашкой
скорее
про­
тирать
запотевшее
оконное
сте кло,
чтобы
лучше
разглядеть,
кто
там
падает
с
крыши.
О днак о,
сообразив,
что,
пожалуй,
пада ющ ие
могут,
со
своей
стороны,
увидеть
ее
голой
и
не­
вест ь
что
про
нее
подумать,
Ида
Ма рков на
отскочила
от
окна
и
спряталась
за
плетеный
тре нож н ик,
на
котором
ког­
д а-то
стоял
горшок
с
цветком.
В
это
вр емя
падающих
с
кр ыши
увидела
другая
ос о­
ба,
живущая
в
том
же
доме ,
что
и
Ида
Марковна,
но
только
двумя
эт ажами
ниже.
Особу
эту
т оже
зв али
Ида
Марковна.
Она
как
раз
в
это
время
сидел а
с
ногами
на
подоконнике
и
пришивала
к
своей
туф ле
пуговку.
Взг ля­
нув
в
окно,
она
у вид ела
падающих
с
крыши.
Ида
Мар ко в­
на
взвизгнула
и,
вск очи в
с
под окон ника ,
начала
спешно
открывать
окно,
чтобы
лучше
ув ид еть,
как
падающие
с
крыши
уда рят ся
об
землю.
Но
окно
не
открывалось.
Ида
Марк о в­
на
вспомнила,
что
она
забила
окно
снизу
гвоздем,
и
кину ­
ла сь
к
печке,
в
к оторо й
она
хра нил а
инструменты:
четыре
молотка,
дол ото
и
клещи.
Схватив
клещи,
Ида
Марковна
опять
подбежала
к
окну
и
вы де рнула
гв озд ь.
Теперь
окн о
легко
распахнулось.
Ида
Марковна
высунулась
из
о кна
и
ув и­
дела,
как
падающие
с
кр ыши
со
свистом
подлетали
к
земле.
На
улице
соб рала сь
уже
небольшая
тол па.
Уже
раз да­
вались
св ист ки,
и
к
месту
ожидаемого
происшествия
не
сп е­
ша
подходил
ма лен ького
роста
милиционер.
Н ос атый
дв орн ик
суетился,
расталкивая
л юдей
и
поясняя,
что
па дающи е
с
кр ы­
ши
могут
вдарить
собравшихся
по
головам.
К
это му
вр еме­
ни
уже
обе
Иды
Марковны,
од на
в
платье,
а
друг ая
го­
лая,
высу ну вши сь
в
окно ,
визжали
и
били
ногами.
И
вот,
наконец,
расставив
руки
и
вып учи в
глаза,
па да ющие
с
крыши
ударились
об
землю.
Так
и
мы
и но гда,
у падая
с
высот
достигнутых,
ударя­
емся
об
унылую
кл еть
нашей
бу ду щно сти.
Писано
четыре
дн я.
Зак ончен о
[7 октября] 1940 года .
359

РЕАБ ИЛИТАЦИ Я
Не
хвастаясь,
могу
сказать,
что,
когда
Володя
ударил
м еня
по
уху
и
плюнул
мне
в
лоб,
я
так
его
хв а тил,
что
он
этого
не
забудет.
Уже
п отом
я
бил
его
примусом,
а
утюгом
я
бил
его
вечером.
Так
что
умер
он
совсем
не
сразу.
Это
не
доказа тел ьс тво,
что
н огу
я
отрезал
ему
еще
днем.
Тогда
он
был
еще
жи в.
А
Андрюшу
я
убил
просто
по
и нер ции,
и
в
эт ом
я
себ я
не
могу
обвинить.
Зачем
Андрюша
с
Елизаветой
Антоновной
по пал ись
мне
под
руку?
Им
было
не
к
че му
выскакивать
из-за
две ри.
Ме ня
обви­
няют
в
кр ово жад ности ,
говорят,
что
я
пил
кровь,
но
это
н еверно :
я
под лиз ыва л
кровя ны е
лужи
и
п ятна
—
это
ест ест ­
ве нная
потребность
человека
уничт ож ить
с леды
своего,
хотя
бы
и
пустяшного,
преступления.
А
также
я
не
насиловал
Елизавету
Антоновну.
Во-первых,
она
уже
не
б ыла
дев ушко й,
а
во-вторых,
я
имел
дел о
с
трупом,
и
ей
жаловаться
не
приходится.
Что
из
того,
что
она
вот-вот
должна
бы ла
родить?
Я
и
вытащил
ребе нка .
А
то,
что
он
вообще
не
жилец
был
на
это м
св ете,
в
этом
уж
не
моя
вин а.
Не
я
от о рвал
ему
г олову ,
причиной
тому
бы ла
его
тонкая
шея.
Он
был
соз­
дан
не
для
жи зни
се й.
Это
верно,
что
я
с а погом
разма­
зал
по
полу
их
собачку.
Но
это
уж
цинизм
—
обвинить
меня
в
убийстве
со баки,
ког да
тут
рядом,
мо жно
сказать,
уничтожены
три
человеческие
ж изни.
Реб ен ка
я
не
считаю.
Ну
хорош о:
во
вс ем
эт ом
(я могу согласиться)
можн о
усмотреть
некоторую
жесто ко ст ь
с
моей
стороны.
Но
считат ь
пр еступ ­
ле нием
то,
что
я
сел
и
испр аж нилс я
на
свои
жертвы,
—
это
уж е,
извините,
абсурд.
Испражняться
—
потребность
ест ест­
в енн ая,
а
следовательно,
и
отнюдь
не
преступная.
Так им
об­
разом,
я
понимаю
о пасе ния
моего
з а щитник а,
но
все
же
надеюсь
на
полное
оправдание.
[10 июля] 1941
360

М АТЕРИА ЛЫ
ДЛЯ
БИОГРАФИИ
H.
С.
ГУМИЛЕВА
Публикация
и
комментарий
Е.
Вагина
В
отли чие
от
некоторых
других
русских
поэтов
начала
XX века,
Ни кола й
Степанович
Гум илев
(1886—1921) до сих пор
не
дождался
еще
в
полной
мере
своего
«ренессанса» .
Меж ду
те м,
интерес
к
его
тв орчес тв у
и
жи зни,
бе зусл ов но,
р а стет,
как
на
родине
по эта
—
где
он
все
еще
продолжает
ос тав ать ся
вс ецело
«запретным»
—
так
и
в
среде
российского
За рубеж ья.
Об
этом
свидетельствуют
и
последние
публ икаци и,
посвященные
Н.
Гуми­
леву,
представляющие
ценный
вклад
в
изучение
его
б иогра ф ии.
Имеем
в
виду
вышедший
в
Париже
сбо рн ик: H.
С.
Гуми­
ле в.
Неизданные
стихи
и
пись ма
(ИМКА - Пр ес с, 1980), и статью
в
сборнике
статей
Г.
П.
Струве
«О четырех поэтах» (Лондон,
1981).
Последняя
с татья
представляет
собой
в ос произ ве ден ное
без
изменений
би огр афич еское
введе ни е
маститого
литературо­
вед а
к
четырехтомному
собранию
сочинений
Н.
Гумилева
(Вашингтон,
издательство
книжного
маг азина
Виктора
Камкина,
1962—1968),
вышедшему
под
р едакцией
Г.
П.
Струве
и
Б.
А.
Филиппова.
Этот
чет ы рех томни к
остается
до
сих
пор
наиб о лее
ав торите тны м
изд ан ием
текстов
поэта;
в
комментариях
наиб о лее
полно
освещены
и
обстоятельства
ж изни
Николая
Степановича
Гумилева.
Предлагаемая
подборка
материалов
из
советских
архивов
является
дополнением
к
уже
известным
би огра фи чес ким
д анным
о
H.
С.
Гу мил еве.
*
*
*
Первый
д окуме нт
(No1)— «аттестат»
отц а
поэта
—
Степана
(Стефана)
Яков л ев ича
Гумилева
(1836—1910).
Он
служи т
прямым
подтверждением
у казания
проф.
Г.
П.
Струве
о
происхождении
семьи
от ца
из
духовного
зван ия
(см .
Собрание
сочинений,
т.
I, стр.
IX).
Сухой
официальный
доку ме нт
да ет
представление
об
от це
поэта,
неспешное
существование
которого,
где
перемежались
сл у жебные
о тличи я
и
бо л езни,
составляет
разительный
контраст
с
недолгой
и
бурной
жизнью
его
младшего
сына
от
второго
361

брака.
Повышения
в
чинах
и
при бавл ения
в
жалов ан ьи ;
«в походах и делах против неприятеля не находился»; «в штра ­
фах
и
под
судом
не
б ыл »; несколько раз,
впрочем,
бывал
в
заграничном
плавании
—
по
до лгу
с лужбы ,
как
судовой
врач.
«Жена и дети вероисповедания православного,
находятся
при
н ем».
Документ
No2
—
Метрическое
свидетельство
самого
Нико­
лая
Степановича
Гумилева,
из
которого
мы
узнаем
не
только
то,
что
бу дущ ий
по эт
род илс я
3 апреля ( далее
все
даты
—
по
ст аром у
с т илю) 1886 года,
но
что
«того же года апреля
пятнадцатого
дн я»
он
был
и
крещен
по
пра в осла в ному
обряду
в
Кронштадтской
морс кой
во енной
госп ит альн ой
А лекса ндро -
Невской
церкви.
«Аттестат зрелости Николая Гумилева» (No 4) не только
окончательно
по дтв ер жд ает,
что
он
с
се дьм ого
кл асса
обучал ­
ся
в
Николаевской
Императорской
Цар ско сель ско й
г имн азии
(то есть
—
с
1903 года), но и что,
обучаясь
здес ь
в
течение
трех
лет,
он
один
год
«пробыл»
в
VIII классе.
Успехи
гимна з ис та
Ник ола я
Гумилева,
бы ли
«удовлетвори­
тел ьн ы е»; «плоховато» (определение Г .
П.
Струв е)
учился
он
не
тольк о
по
матема тике,
как
о
том
свидетельствуют
оценк и
в
Аттестате
зрелости,
помеченном
30 мая 1906 года.
Это
—
да та
окончания
гим наз ичес ко го
курса
H.
С.
Гумилева.
Следующая
за
эт им
группа
д окуме нт ов
(NoNo 5—9
и
14—16)
позволяют
зап олнит ь
пробел
от нос ите льно
университетского
обр азо ван ия
H.
С.
Гумилева.
Со
ссылк ой
на
справочник
Б.
П.
Коз ьм ина
(«Писатели современной эпохи.
Би о- би блиог ра-
фический
словарь
русских
писат е лей
XX века .
I»,
Мо сква,
1928), Г .
П.
Струве
п иса л: «Гумилев поступил в Петербург­
ский
университет...
го разд о
по зднее,
в
1912 году» (Собр .
соч.,
т.
I, стр.
XI).
На
сам ом
дел е,
уже
в
июл е
1908 года
—
по сле
недолгого
пребывания
в
Париже
(которое удостоверяется его письмами
В.
Я.
Брюсову,
опубликованными
в
сбор нике
«Неизданное»),
H.
С.
Гумилев
подал
Пр ош ение
ре ктору
Санкт-Петербург­
ского
университета
с
про сьбой
о
зачислении
его
«в число
д ейст вит ель ных
студентов
С.-Петербургского
университета
Юри­
ди че ского
факультета» (No5).
Зачислен
в
студенты
18 августа
1908 года ( там
же ).
По-видимому,
избрание
юридического
факультета
объ ясн я­
лось
в олей
отца
—
об
эт ом
упоминает
Г.
П.
Струв е
со
ссылк о й
на
свидетельство
А.
А.
Гумилевой.
На
юри диче ском
факультете
Н.
Гу ми лев
пробыл
вс его
оди н
год,
прослушав
за
это
время
—
с огласн о
М атри кула
(No 7) курсы по истории римского и русского права,
полити­
ческой
эконом и и,
г осуда рств ен н ого
права,
статистики
и
энци­
клоп ед ии
права.
Лекции
по
энциклопедии
права
читал
изв ест ный
русский
юрист
Лев
Иосифович
Петражицкий
(1867—1931).
Затем,
подобно
А.
Блок у,
который
тоже
вн ач але
учился
на
юри ди чес ком
факультете
то го
же
Пе терб ургск ого
у ниве рси те­
та,
Н.
Гум иле в
пер ешел
на
историко-филологический
факультет
(см .
No
6),
бол ее
отвечавший
его
внутренним
интересам
362

и
на кл онн ос тям.
Не
забудем,
что
к
этому
вр ем ени
—
осень
1909 года
—
Н.
Гумилев
был
уже
а в тором
двух
поэтических
сбор ников
«Путь конквистадоров» (Спб.,
1905) и «Р оман ти че­
ские
цв е ты » (Париж,
1908) и,
как
свид етел ьст ву ют
упомя­
нутые
его
письма
к
В.
Брюсову,
гл ав ным
своим
делом
считал
лит ератур у,
поэзию.
По
постановлению
Правления
Санкт-Петербургского
универ­
ситет а
от
1 сентября 1909 года (с м .
No
6), «был переведен
на
историко-филологический
факультет,
на
котором
состоял
по
весеннее
полугодие
1910 года включительно и слушал
лекции
в
течение
осеннего
и
весеннего
п олугоди я
1909/1910
учебного
года » (см.
No
8).
Курсы
л екций,
которые
сл ушал
—
или
мог
сл уш ать
(в это
время
на ча лось
его
т есное
со трудни чес тв о
с
жур нало м
С.
Ма­
ков ског о
«Аполлон», отнимавшее немало времени) — Н.
Гумилев
на
историко-филологическом
факультете,
пер ечисл ены
в
его
Ма три куле
(No 9).
Это
—
лекции
таки х
известных
профессоров,
как
Ф.
Ф.
Зелинский
(1859—1944),
С.
Ф.
Платонов
(1860—
1933),
И.
А.
Бодуэн
де
Кур тенэ
(1845—1929).
Нужно
быть
уж
очень
избалованным
представителем
той
эпо хи,
чтобы,
подобно
С.
Ма ков с кому,
автору
воспоминаний
о
H.
С.
Гум и­
леве,
у пре кать
его
в
то м,
б удто
он
«точными знаниями
не
обладал
ни
в
одно й
обла ст и» («На Парнасе Серебряного
в ека», Мюнхен, 1962, стр.
198).
Не
м огли
пройти
со вер шен но
бессле дны ми
посещения
лекций
названных
выдающихся
специа­
листов,
и
творчество
Гумилева
—
в
ч астно сти ,
его
драматур­
гия
—
обнаруживает
и
пре кр асное
знан ие
им
истории,
и
опреде­
л енный
вк ус
к
истор и ческо му
исследованию,
дополняемому
поэтической
и нту иц ие й! (Это последнее унаследовал сын Н.
Гу­
милева
и
А.
Ахматовой
—
Л.
Н.
Гумилев
—
выдающийся
со вр еме нный
и стори к,
создатель
оригинальной
«пассионарной»
теории
исторического
процесса).
Упрекать
же
выдающегося
поэта,
что
он
«язык знал только русский,
да
и
то
с
запинкой»
уж
и
вовсе
недостойно...
Несколько
до куме нт ов
(NoNo 10, 11
и
13) —
один
из
них
был
опубликован
в
Записках
Отдела
Рукописей
ГБ Л,
вып.
33
(Москва, 1972) —
удостоверяет
важ ное
событие
в
жи зни
Н.
Гу ми­
л ева,
то гда
—
студента
и стори ко-ф и лологич ес кого
факультета
Санкт-Петербургского
университета:
его
брак
с
«дочерью
статского
советника
Анной
Анд р еевно й
Г оре нко»,
будущей
Анной
Ахматовой.
Прошение
студента
H.
С.
Г умиле ва
ректору
Императорского
С.-Петербургского
университета
(No10)и
Свидетельство
р ек то р а, «разрешающее H .
С.
Гумилеву
всту­
пить
в
пер вый
законный
брак
с
А.
А.
Г оренк о» (No 11) помечены
оба
5 апреля 1910 года .
Свидетельство
о
бр аке,
удостоверенное
подписями
священни­
ка
Николаевской
церкви
села
Никол ь ско й
Слободки,
Ост ерс к ого
уезда,
Черниговской
губернии
и
пс аломщ ика , «и приложением
церковной
п ечати »
подтверждает,
что
25 апреля 1910 года « с ту­
д ент
С.-Петербургского
университета
Ник ол ай
Степанович
Гумилев»
был
обвенчан
«с потомственной дворянкой Анной
Анд р еевно й
Гор ен ко».
363

Еще
до
о тъе зда
из
Петербурга,
ср азу
же
после
получения
от
рек тора
Университета
ра зр еш ения
на
брак,
Н.
Гум ил ев
—
согласно
Свидетельству
кан целя р ии
Императорского
С. -Пе тер­
бург ск ого
университета
от
14 апреля 1910 года, «с разреше ­
ния
г.
попечителя
С.-Петербургского
учебного
ок руга»,
был
«уволен в отпуск заграницу сроком по 20 августа сего 1910 года».
(No 12).
В
Па риж
Гумилев
собирался
ехать
—
после
венчания
—
через
К иев,
как
видно
из
того,
что
о знач енное
Свидетельство
бы ло
дано
ему
«для представления в канцелярию Киевского
губернатора
при
пол уч ении
з агра нич ного
паспорта» (там же).
Другое
Свид етель ст во
уни вер сит ет ской
к анце ля рии
—
от
7 мая 1911 года
—
го вор ит
о
том ,
что
«согласно прошению
и
как
не
внесший
плату
за
о с еннее
полугодие
1910 года»
—
(в то время вышла в свет третья книга стихов поэта
—
«Жемчуга») —
Гумилев
Н и колай
Степанович
«уволен из Универ ­
ситета,
почему
пра ва ми,
предоставленными
студентам,
окон­
чившим
полный
курс
ун ив ерс итет ск ого
учения,
воспользоваться
не
мо жет» (No 8).
З а метим,
что
в
ар хиве
ЛГИА
(Ленинградский Государствен ­
ный
Исторический
Архив)
должно
быть
также
«Прошение
студента
и стори ко- фи лоло гиче ского
фак ул ьтет а
С.-Петербург­
ского
университета
H.
С.
Гумилева
ре ктору
от
4 мая 1911 года
об
ув ол ь нении
из
числ а
студентов
Университета».
В
1912 году
—
дат а
Б.
П.
Козьмина
и
Г.
П.
Струве
—
осенью
Н.
Гумилев
делает
попытк у
«восстановиться»
на
факультет
(как говорят сейчас): об этом свидетельствует Прошение бывше ­
го
сту д ента
и стори ко- фило логи чес кого
факультета
от
25 сентяб­
ря
1912 года ( No 14).
Свидетельство
о
благонадежности
—
от
6 октября 1912 года
(No 15)—
пом огл о
Н.
Гумилеву
бес пре пятс тве н но
быть
снова
зачисленным
в
число
студентов
Императорского
С.-Петербург­
ско го
университета.
В
это
время,
согла сн о
Б.
Козьмину
и
Г.
П.
Струве,
он
и
«занимался старофранцузской литературой
на
романо-германском
отд елен ии ,
но
курса
не
к он чи л» (Собр.
со ч.,
т.
I, стр.
XI).
24 августа 1914 года
—
почти
ср азу
же
после
объ я влени я
войны
—
H.
С.
Гум ил ев
по сту пил
добровольцем
в
Л ейб
Гв ардии
ул ански й
Ее
Величества
Г осуд арын и
Им перат риц ы
Александ­
ры
Федоровны
пол к.
(см .
Соб р.
соч.,
т.
I, стр.
XLVI—XLVII).
Именно
это
п ослужи ло
причиной
тог о,
что
«по постановлению
Правления
Императорского
Петроградского
университета
от
5 марта 1915 года Гумилев Николай Степанович»
был
«уволен из
числа
студентов
Университета,
как
не
вне сши й
плату
за
осень
1914 г .» (No 16).
Особое
в нима ние
следует
обратить
на
то,
что
Н.
Гуми лев
записался
добровольцем
—
едв а
ли
не
единственный
из
литера­
торов
его
круга
—
имея
на
руках
«белый билет» .
Еще
30
о ктяб ря
1907 года,
будучи
призванным
«к исполнению воин­
ск ой
повинности», «по
освидетельствовании»
был
признан
«совершенно неспособным к военной службе,
а
потому
ос во­
божден
навсегда
от
слу жб ы» (No 17).
По сл едний
документ,
говорящий
об
отн ош ен иях
Н.
Гумилева
364

с
университетом
—
прошение
в
К анц ел ярию
по
студенческим
дел ам
Петроградского
университета
от
22 августа 1916 года
(No 18).
Известно,
что
17 августа прапорщик 5
гусарского
Алек ­
сандр ий ског о
Ее
Ве личе ст ва
Гос удары ни
Императрицы
Алек­
са ндры
Федоровны
п олка
H.
С.
Гумилев
был
командирован
в
Ник ол аевс кое
кавал ер ийско е
уч илищ е
для
держания
экзамена
(см .
Соб р.
с оч.,
т.
I, стр.
XLVII).
В
п убли куем ом
Прошении
он
просит
переслать
его
Аттестат
зре лос ти
из
Университета
нотари­
усу
для
с нятия
с
н его
копии
«на предмет представления в Никола­
евское
кав ал ер ийско е
училище
для
держания
экзаменов
на
чин
корнета» (см.
No
18).
Воз мож но,
выдержать
э кзам ен
прапорщику
Н.
Гум иле ву
п ом ешал
нач авш ий ся
его
роман
с
Ларисой
Рейс­
нер
—
как
можно
предполагать
на
основе
опуб ликов ан ной
их
пе­
реписки
(«Неизданное», стр.
131 сл.).
Из
архива
Л.
М.
Рейснер,
хранящегося
в
Р укоп ис ном
Отд еле
Го сударс тв енн ой
Би блио теки
им.
Ленина
(ГБЛ)
п убли­
куется
любопытное
Пр едписание
H.
С.
Гум иле ву
петроградского
коменданта,
в
котором
упоминается
о
имевшем
место
пребыва­
нии
поэт а
под
арестом
(No 19).
Этот
документ
б ро сает
до полнит е льный
свет
на
поведение
гу сара
Нико ла я
Гумилева,
хот я
мотивы
ареста
и
остаются
нам
неизвестными.
**
*
Исключительный
инт ер ес
представляют
два
документа
(NoNo 20 и 21), в которых встречаются названия неизвестных
ранее
пр ои звед ений
Н.
Гумилева.
Речь
ид ет
о
Гумилеве-драма­
турге ,
авторе
п ьес
или
театральных
п редс та влен ий.
«Драматическое наследие Гумилева не велико .
Он
написал
шес ть
«пьес»
—
утверждал
В.
Сечкарев
в
сво ей
вступительной
стать е
к
Трет ье му
тому
С обран ия
сочинений
поэта
(стр.
III).
Он
име л
в
ви ду
три
одн оа ктн ые
пьесы: «Дон Жуан в Египте»,
«Актеон»
и
«Игру»; драматическую поэму «Го ндл а»; арабскую
сказку
«Дитя Аллаха»
и
трагедию
«Отравленная туника»,
вп ер вые
опубликованную
Г.
П.
Струве
в
1952 году в книге
«Неизданный Гумилев» .
В
пр ило ж ении
к
Третьему
тому
упо ми­
нается
также
«Любовь -о тр а вит ел ьница »
—
п ьеса
Гумилева
в
пе­
ресказе
г-ж и
В.
Неведомской».
Из
публикуемого
нами
Письма
упр ав ляюще го
делами
Петроградского
отд еле ния
Театрального
отдела
Наркомпроса
А.
А.
Гол убе ва
к
заве ду ющ ей
Театральным
отделом
Н ар ком­
проса
О.
Д.
Каменевой
явствует,
что
сущес тво ва л
письменный
(машинописный) «экземпляр пьесы для детей H .
С.
Гумилева
«Дерево превращений» .
В
письме
сообщается,
что
эта
«пьеса
для
детей»
бы ла
пре дложе на
«для напечатания в вып .
III
сбор ни ка
«Игра» (No 20).
К
сожалению
нав ести
спр ав ки
о
сборниках
«Игра»
в
ус лови ях
Зарубежья
оказалось
невозмож­
ным;
нам
неизвестно,
вышел
ли
выпуск
Трети й
названного
с бор ника
в
све т,
и
б ыла
ли
в
нем
напечатана
пь еса
Н.
Гумилева
«Дерево превращений» .
Но
из
со о бщения
«Петроградской правды»
от
6 февраля
365

1919 года ( No 20а)
мим о
которого
п рошли
исследователи
творчества
Н.
Гумилева
—
мы
узнаем,
что
в
этот
д ень
«Дерево превращений»
—
«сказка в 3 -х
де йст в иях»
—
должна
бы ла
быть
представлена
на
открытии
Коммунального
детского
теа тра
«Студия».
Таким
обра зом,
бе зу словн о,
существовал
зако нч енный
текст
пьесы-сказки
Н.
Гумилева
«Дерево превращений»,
и
можно
надеяться
на
то,
что
он
со
временем
будет
найд ен.
Ошеломляющие
отк ры тия
п ринос ит
и
Отчет
о
деятель­
нос ти
секции
Исторических
картин
Наркомпроса
с
26 августа
по
1 марта 1920 года .
Св едени я
о
то м,
что
представляла
собою
Секция
истори­
ческих
к арт ин,
м ожно
найти
в
комментариях
к
Соб ран ию
со чин ений
А.
Блока,
который
также
принимал
участие
в
напи­
сании
театральных
представлений
для
это й
Секции.
В
З аписн ых
Книжках
А.
Блока
упоминается
о
известных
нам
д вух
пьесах,
предложенных
в
качестве
«исторических картин»
—
«Актеон»
и
«Гондла» .
Действительно,
о
«Гондле»
упоминает
и
названный
Отчет
(см.
No
21), где говорится: «Пьеса H.
С.
Гумилева
«Гондла»,
в
3 актах,
д ает
наглядную
к арти ну
э той
эпохи,
знакомя
одновременно
зрителя
с
ку льт ур ным
бытом
древних
ке льтов
и
германцев».
Эта
эпоха
характеризуется
в
Отчете
следующим
о бр а зо м: «Эпоха раннего Средневековья и типичная для того
времени
борьба
языческого
мировоззрения
с
зачатками
кул ьтуры
христианской».
Кроме
тог о,
в
Отчете
утверждается,
что
«в распоряжении
Кол лег ии» (в число членов коей входили,
нар яду
с
Председате­
лем
М.
Горьким,
А.
А.
Бл ок,
H.
С.
Гу ми лев
и
другие)
имеется
законченная
2-актная
п ьеса
H.
С.
Гумилева
«Фаль ­
ста ф»,
составленная
по
исто ри ч еским
хроник ам
Шекспира».
Известно,
что
Шекспир,
наряду
с
Рабле,
Вийоном
и
Т.
Готье
считался
одн им
из
д уховн ых
отцов
акмеизма.
«Шекспир показал
нам
в нут ренн ий
мир
человека»
—
эта
ф орму ла
Н.
Гумилева
из
его
манифеста
«Наследие символизма и акмеизм», казалось
бы,
имеет
с лишк ом
о бщий
характер,
но
его
стихи
свидетель­
ств ую т,
что
шекспировский
мир
страстей
был
пережит
им
г лубо ко
и
интимно.
Эта
тема
ждет
еще
св оего
и ссле дов ат еля.
Упоминание
о
пьесе
«Фальстаф»,
со ста вле нной
«по истори­
ческим
хрон ика м
Шекспира», —
в
период
между
1919 и 1920
год а ми!
—
поистине
мно го зна чит ел ьно,
и
не
есть
просто
указа­
ние
на
еще
одну
неизвестную
пьесу
Гумилева...
Здесь,
же,
н аряду
с
«Фальстафом», в числе законченных
произведений,
упо мина ет ся
—
«из пьес для кинематографа»
—
сценарий
H.
С.
Гумилева,
«посвященный столь типичной
для
Востока
тем е
об
Гаруне-аль-Рашиде
по
м атер иал ам
«Тысячи
и
одной
ноч и».
Гумилев-сценарист
—
те ма
со вер шенно
новая,
но
вполне
сог ласу ющаяс я
с
нашими
представлениями
о
поэте-
новаторе.
Отыскание
этого
к ино -сценария
чрезвычайно
рас ши ри­
ло
бы
наш е
знание
о
поэте
и
драматурге
Н.
Гумилеве.
Еще
одна,
по
вс ей
вероятности,
законченная
театральная
работа
поэта
—
пьеса
«Красота Морни».
К
сож але ни ю,
кроме
366

названия,
в
Отчете
нет
никаких
других
ука зан ий,
и
само
назв ание
не
впо лне
я сно.
О дн ако,
Отчет
утверждает,
что
«пьеса
H.
С.
Гумилева
«Красота Морни»
—
«готова» .
Наконец,
как
соавт о р,
выступает
наш
п оэт
в
пьес е
«Жизнь
Бу дд ы».
Его
имя
стоит
ряд ом
с
именем
известного
востоковеда
С.
Ф.
Ольденбурга,
который
принимал
активное
участие
в
раб оте
Секции
исторических
картин
Наркомпроса
и
издательстве
«Всемирная литература» .
Интерес
Н.
Гумилева
к
Востоку
до стато чно
известен,
и
е сть
еще
один
пример
своеобразного
«соавторства»
его
с
другим
видным
ориенталистом:
в
серии
изданий
«Всемирной
литературы»
был
выпу щен
в
переводе
и
с
предисловием
Гумилева,
но
и
с
введением
ассиролога
В.
К.
Шилейко
—
второго
муж а
А.
Ахма то вой
—
в ави ло нский
эпос
«Гильгамеш».
Помимо
названных
пяти
«готовых»
театральных
вещей
(«сценарий»,
две
пьесы
со бст ве нно
Н.
Гумилева
и
од на
—
в
соавторстве)
в
Отчете
гов ори тся ,
что
ему
была
з аказана
пьеса
«Завоевание Мексики».
По
м еньш ей
мер е
замысел
та кой
пьесы
имелся
у
Н.
Гумилева
уже
в
1917 году
—
в
этом
убеждает
его
пере писк а
с
Л.
Рейснер.
В
письме
от
15 января 1917 года читаем: «заказанная Вами
мне
пьеса
(о Кортесе и Мексике)» («Неизданное», стр .
139).
Он
просит
сво ю
кор р еспо ндент ку
прислать
ему
знаменитую
книг у
американского
и стори ка
В.
Прескотта
«История завоевания
М ек с и ки », и с восторгом отзывается об этой книге .
В
письме
от
22 января Н .
Гу м илев
ре шите льн о
у т вер жд ает : «...Пьеса
все-т ак и
буд ет
и
я
не
зн аю
почему
Вы
решили,
что
она
буд ет
миниа тюр но й,
о на,
трагедия
в
п яти
актах,
синтез
Шекспира
и
Расина!»(тамже,
с тр.
142).
Т аким
образом,
ес ть
все
осн ов ания
думать,
что
хотя
бы
наброски
пьесы
«Завоевание Мексики»
должны
б ыли
существо­
вать.
«Заказана»
Секцией
пьеса
под
таким
наз вани ем ,
несом ненн о,
была
по
почину
самого
автора.
Как
о
«заказанной»
гов оритс я
в
Отчете
и
еще
об
одн ой
«пьесе в 3
актах»
—
«Охота на носорога» .
Аннотация
к
ней
име ет
сли шко м
общий
хара кте р,
хотя
и
содержит
специфически
гумилевский
акцент
—
пьеса
«показывает зарождение и развитие
героического
начала
в
человеке».
Ит ак,
к
шести
известным
театральным
произведениям
Н.
Гумилева
прибавляется
еще,
по
крайней
мере,
пят ь:
сказка
в
3-х
дейс тви ях
«Дерево превращений»; 2- а ктн ая
пьес а
по
историческим
хрон ика м
Шекс пир а
«Фальстаф»; пьеса «Кр асо та
Морни»; пьеса(в
соавторстве
с
С.
Ф.
О льде н бургом ) «Жизнь
Будды»
и
«сценарий»
о
Гаруне-аль-Рашиде
цо
мат ери ал ам
«Тысячи и одной ночи», —
а,
возможно,
и
все
се мь,
если
допустить,
что
он
в
какой-то
степени
выпо лнил
заказ
на
пье сы
«Завоевание Мексики»
и
«Охота на носорога».
Далеко
не
исключено,
что
рукописи
этих
работ
H.
С.
Гумилева
для
театра
мо гут
быть
еще
разысканы.
367

1
АТТЕ С ТАТ
С.
Я.
ГУМИЛЕВА1
4 июня 1887 г.
По
указу
Его
Величества
Государя
Императора
Александра
Александровича
Сам о д ержца
Всероссийского
и
проч,
и
п роч.
Предъявитель
се го
статский
советник
Степан
Яковлевич
Гумилев,
к ава лер
орденов:
Св.
Станислава
2-й
степени
и
Св.
Анны
3-й
ст епен и.
Родился
28 июля 1836 года .
Православного
вероисповедания.
Из
духов ног о
зв ания.
Получил
воспитание:
в
имп.
Московском
университете,
гд е,
по
о кон чании
полного
курса
нау к,
на
каз енн ом
иж див ении,
удостоен
звания
лекаря
и
уездного
врача
1861 года июня 10; определен на службу млад ­
шим
врачом
в
4-й
флотский
эк ипаж
с
17 августа 1861 г.
30 августа 1861 г .
прибыл
в
Кронштадт
и
прикомандирован
к
госпиталю
для
исправления
должности
ординатора
4 октября
1861 г.
Пе реведен
в
3-й
флотский
э кипаж
22 марта 1863 г .
Высочайшим
приказом
по
морскому
ведомству
о
чина х
граж­
данских
за
No
492 утвержден в чине титулярного советника
с
17 августа 1864 г .
13 сентября 1865 г .
таковым
же
приказом
за
No
494 произведен в коллежские асессоры,
со
старшинством
с
17 августа 1864 г .
1 сентября 1866 г .
разрешено
производить
прибавочное
жалование
за
высл уг у
пер во го
пятилетия.
1 ноября
1867 г.
цирк уляром
Ин сп ект орского
Департамента
Морского
министерства
за
No
56 прикомандирован к 8- му
флотскому
экипажу.
9 февраля 1870 г .
в ы сочай шим
приказом
по
м орском у
ведомству
о
чинах
граж да нски х
за
No
707 произведен за выслугу
лет
в
надворные
с ове тни ки,
со
старшинством
с
15 декабря
1869 г.
Циркуляром
Ин сп ект орског о
Деп ар тамента
Морского
мин ист ерст ва
за
No
42от11
апрел я
1870 г.
переведен
во
2-й
флотский
эк ипаж.
В
1870 году был командирован в Саратовскую
губ ерн ию
для
приема
рекрутов.
1 января 1871 г.
всемилости­
вейш е
пожалован
орд ен ом
Св.
Станислава
3-й
ст епени.
16 октября
1871 г.
разрешено
производить
доб ав очное
жалование
за
второе
пя ти лети е.
14 апреля 1873 г .
при каз ом
его
императорского
высочества
генерал-адмирала
назначен
старшим
судовым
врачом
в
5-й
ф лотски й
экипаж .
1 января 1874 г .
высочайшим
приказом
по
морс кому
ведомству
о
чинах
г раж данских
за
No
909 произведен
в
кол леж ски е
со ветники,
со
старшинством
с
15 декабря 1873 г .
Назначен
для
приема
новобранцев
во
ф лот
в
Цар евс кий
у езд
Астраханской
гу б ернии,
куда
отправился
21 октября 1874 г .
и
приб ыл
24 декабря 1874 г .
1 января 1876 г .
вс емил о стив ейше
пожалован
о рден ом
Св.
Анны
3-й
ст епени.
Разрешено
произво­
дить
добавочное
жалование
за
третье
пятилетие
1 сентября
1876 г.
4 сентября 1879 г.
назначен
старшим
экипажным
врачом
в
6-й
фл отс кий
э кипаж .
1 сентября 1881 г.
разрешено
производить
до ба в очное
жалование
за
четвертое
пятилетие.
1 Тексты документов печатаются по новой орфографии .
368

17 апреля 1883 г .
всемилостивейше
пожалован
орде н ом
Св.
С та­
нисл ава
2-й
ст епе ни.
В
1885 году с 17
мая
по
11 сентября
заведовал
госпитальными
бараками
на
Ораниенбаумском
берегу.
В
походах
и
дел ах
прот ив
неприятеля
не
наход илс я.
В
м ор ских
кампаниях
был :
в
1862 г.
на
кор абле
«Император Николай I» с 29
мая
по
4 сентября,
в
1863 г.
на
внут р енне й
брандвахте
с
1 апреля
по
9июляив1864г.
с
6 апреля по 20 ноября,
на
ф ре гате
«Пересвет»
в
з агра нич ном
плавании
с
6 мая 1865 г.
по
17 октября
1866 г .,
на
отряде
мониторов
в
1867 г.
со
2 августа по 2
сентября,
в
1869 г.
с
28маяпо8
се нтя бря
и
в
1870 г.
с
11 июня
по
3 сентября,
в
1872 г.
на
2-х
башенно й
лодке
«Чародейка»
с
25маяпо22
августа,
в
1873 г.
на
фрегате
«Князь
Пож арс ки й»
с
23 июня по 20 июля,
на
батарее
«Первенец»
в
1874 г.
с
14 июня по 11
се нтября,
в
1875 г.
с
17 июня по
27 сентября и в 1876 г.
с
1июняпо24
сентября,
в
1877 г.
на
корвете
«Гриден»
с
25маяпо14
октября
ив
1878г . с5
мая
по
28
июл я
и
в
1879 г.
на
корвете
«Варяг»
с
22 мая по 18 августа
с
по мещ ен ием
на
винтовой
лодке
«Лихач» .
В
ш тр афах
и
под
су дом
не
был.
В
отп уска х
был
в
1863 г.
по
болезни
на
3 месяца
без
содержания,
в
1864 г.,
в
1866 и 1867 годах на 28 дней,
в
1871 г.
по
бол езни
на
3 месяца с сохранением содержания,
в
1873 г.
на
2 месяца по болезни,
в
1874 г.
и
1881 г.
на
28 дней,
в
1882 г.
по
бо лезни
на
2 месяца с сохранением
содержания
и
в
срок
яв лялс я,
в
1883 г.
с
5июняпо21
августа
нах одил ся
в
командировке
для
л еч ения
болез н и
отечественными
минеральными
водами
и
кум ы сом
в
Старой
Руссе
на
сч ет
су мм
Морского
министерства,
в
1884 г.
с
2июняпо5
се нт ября
в
таковой
же
командировке
в
г.
Пят игорс ке
и
Кисловодске,
в
1886 г.
был
в
2-х
месячном
отпуску
внутри
Империи
по
боле зн и
с
сох ра нением
содержания
и
в
сро к
явился.
В
отставке
не
бы л.
Женат
вторым
браком
на
дочери
ум е ршего
колле жс ког о
асессора
Львова,
де вице
Ан не
Ив анов не.
Имеет
детей
от
первого
брака
доч ь
Алекс ан дру,
р одив шу юся
29 июня 1869 г .,
и
от
второго
бра ка
сыно вей:
Дмитрия,
род ив шегося
13 октября
1884 г .,
и
Ни кола я,
родившегося
3 апреля 1886 г .
Же на
и
де ти
вер о испо в едания
прав ос ла в ного,
находятся
при
н ем.
Вы со ча йшим
при ка зом
по
морскому
ведомству
о
чинах
граждан­
ских
от
9 февраля 1887 г .
за
No
294 произведен в статские
советники
с
у во ль нением
по
бо лезни
от
служб ы
с
мундиром
и
пенсионом
из
Гос удар ств енн ого
казначейства
в
ра зме ре
864 руб.
и
из
Эмеритальной
кассы
морс кого
ведомства
по
684 руб.
30 коп.
в
год
с
производством
из
Царскосельского
казначейства
с
10 февраля 1887 г .
В
уд осто вере ни е
все го
вышеизложенного
и
дан
ему ,
г.
Гум илев у,
ука з
сей
за
м оим
под пи санием
и
п риложе ни ем
казенной
пе ча ти.
Кронштадт, 4 июня1887г.
Начальник
Медицинской
части
в
К ронш тад те
и
главный
доктор
гос пит аля
действительный
статский
советник
и
ка ва лер
(подпись).
Зав ед ующ ий
делопроизводством
м ладши й
ординатор
Крон­
штадтского
мо рского
госп ит аля
надворный
советник
Неаронов.
Означенной
в
сем
Анне
Ивановне
Гумилевой
выдано
369

из
полиции
г.
Царского
Села
отдельное
свидетельство
на
жительство
февраля
1891 г.
за
No
1041 сроком на три года.
Письмоводитель
(подпись)
12 декабря 1896 г.
выдана
па спо ртн ая
книжка
бессрочно,
с
женою
Анной
Ивановною
и
детьми:
Дмитрием
и
Николаем.
ЛГИА,
ф.
14, on. 3,
д.
61522,
лл.
14-15.
Подлинник.
2
МЕТРИЧЕСКОЕ
СВИДЕТЕЛЬСТВО
H.
С.
ГУ МИЛЕВА
Сим
свидетельствуется,
что
в
хранящейся
при
Кронштадт­
ской
Морской
Военной
Госпитальной
Александро-Невской
церк­
ви
метрической
книге,
части
первой
о
родившихся
за
1886 год
под
No
41 значится следующая запись:
Тысяча
восемьсот
восемьдесят
шест ого
год а
апреля
третьего
дня,
у
стар ш его
экипажного
врача
6-г о
флотского
э кип ажа
коллежского
советника
Стефана
Як овл ев ича
Гумилева
и
закон­
ной
его
же ны
Анны
Ивановой,
обоих
православного
исповеда­
ния,
родился
сын
Николай.
Таинство
кр ещения
с ов ершал
того
же
год а
апр еля
п ят над­
цатого
дня
протоиерей
Владимир
Кра сн опольск ий.
Восприемниками
были: 6-го
флотского
экипажа
ка пита н
1-г о
ранга
Лев
Иванович
Львов
и
старшего
врача,
коллежского
советника
Стефана
Яковлева
Гумилева
доч ь
девица
А л ександр а
Ст ефано ва.
Город
Крон ш та дт , 1887 года февраля 20 дня.
Кронштадтской
Морской
Во е нной
Го спита ль ной
Александ­
ро-Невской
це ркви
п ротои е рей
Владимир
К рас ноп ольски й.
Псаломщик
П етр
Романский.
ЛГИА,
ф.
14, on. 3, д.
61522, л .
11.
Подлинник.
3
АНКЕТА
H.
С.
ГУМИЛЕВА
ДЛЯ
«СЛОВАРЯ СОВРЕМЕННИКОВ»
[после 1920 г.]
Николай
Степанович
Гу мил ев.
Родился
3/15/апреля 1886 г.,
в
г.
Кронштадте.
Мобилизован
с
оставлением
на
пр ежн ем
месте
с л ужбы.
Вы сшее
образование
(учился на историко- фи л ол огиче ском
факультете
Петербургского
университета
с
1910 г. ).
Преподаватель
вы с шего
уче бн ого
заве дения
с
1918 г.
Сос тои т
в
Со юзе
по эт ов.
Женат,
дв ое
детей.
Ад рес:
Преображенская
ул.,
д.
5, кв.
2.
Рукописный
отдел
Г ос.
Публичной
библиотеки
им.
М.
Е.
Са лт ы кова- Щедрин а,
ф.
103 (Г.
Г.
Бродерсена), on. 1,
д.
53, л.
1.
Автограф.
370

4
АТТЕСТАТ
ЗРЕЛОСТИ
НИК ОЛАЯ
ГУ МИ ЛЕВА
Николаевская
Императорская
Царскосельская
гимназия
Дан
сей
Гум илев у
Николаю,
православного
ве роис пов е дан ия,
сыну
вра ча,
статского
с ов етни ка,
родившемуся
в
г.
Крон шт адте
3 апреля 1886 года,
обучавшемуся
с
с едьм ого
класса
в
Имп ер а­
то рск ой
Николаевской
Царскосельской
гимназии
в
течение
3 лет и пробывшему один год в VIII
классе
в
том,
во-первых,
что
на
осно вании
на блюде ни й
за
все
время
обучения
его
в
Императорской
Николаевской
Ца рско сел ь ской
гимназии
поведе­
ние
его
бы ло
вообще
отл ичн ое,
исправность
в
посещении
и
при готов л ени и
уроков,
а
также
в
исполнении
письменных
раб от
удовлетворительная,
во-вторых,
что
он
обнаружил
ни жес леду юш ие
познания:
Название
предметов
От мет ки,
выставленные
в
Педагогическом
Совете
на
осно вани и
§74
правил
об
испытаниях
зрелости
На
ис пыта нии,
происходившем
в
апреле
22,24 и25
и
мае
4, 12, 13,
18,24 и29
Закон
Божий
4
3
Русский
язык
4
5
Логика
5
—
Латинский
язык
3
3
Греческий
язык
3
—
Мат емат ик а
3
3
Физика
3
—
Математическая
география
3
—
История
4
4
География
4
—
Немецкий
язык
—
—
Французский
язы к
4
4
На
о сно вании
чего
и
выдал
ему
сей
аттестат
зре лос ти,
пре дос та вл яющий
ему
все
права,
обозначенные
в
§§130—132 Высочайше утвержденного 30
ию ля
1871 года
Устава
гим назий
и
прогимназий.
Директор
(подпись)
Инспектор
(подпись)
За кон оучи тел ь
п ротоие рей
(подпись)
Преподаватели
(8 подписей)
30 мая 1906 г.
No
544
Секретарь
Педагогического
Совета
(подпись)
ЛГИА,
ф.
14, on. 3, ô. 61522, л.
9.
Подлинник.
371

5
ПРО ШЕН ИЕ
ректору
С.-Петербургского
университета
от
сына
статско го
советника
H.
С.
Гум иле ва
(Царское Село,
К онюшен ная
у л.,
дом
Б елозе ров ой)
10 июля 1908 г.
Ч есть
им ею
просить
Ваше
Превосходительство
о
зачислении
меня
в
число
действительных
студентов
С.-Петербургского
университета
Юридического
факультета.
В
доказательство
моих
пр ав
на
это
прила га ю
требуемые
бум а ги.
Ни кола й
Гу ми лев
Зачислен
в
студенты
18 августа 1908 г.
ЛГИА,
ф.
14, on. 3, д.
61522, л .
19.
Подлинник.
6
ПРО ШЕН ИЕ
ре кт ору
С.-Петербургского
университета
от
студента
юр идич еско го
факультета
H.
С.
Гумилева
26 августа 1909 г .
Покорнейше
про шу
го спо дина
ректора
о
переводе
меня
из
ч исла
студентов
юр иди ческо го
факультета
в
число
студентов
ис тор ик о-ф илологи чес к ого
факультета.
При
сем
прилагаю
мой
ма трик ул
за
1908—1909 г.
и
квитан­
цию
о
взносе
платы
в
п ользу
университета
в
п рошл ом
весеннем
пол угод ии .
Н и колай
Гумилев
Поме та :
Переведен
по
постановлению
Правления
С.-Петер­
бургс кого
университета
1 сентября 1909 года .
Помощник
секрета­
ря
(подпись).
ЛГИА,
ф.
14, on. 3, д.
61522, л.
20.
Подлинник.
7
М АТР ИКУЛ
студента
юридического
факультета
С.-Петербургского
университета
H.
С.
Гумилева
Слушал
курсы:
История
римс кого
права
—
По кро вский
История
русского
права
—
Дья конов
Политическая
экономия
—
Ге ор гиевс кий
372

Государственное
право
—
Иванов
Статистика
—
Кауфман
Э нцикл о педия
права
—
Петражицкий
Л ГИА,
ф.
14, on. 3, д.
61522, лл.
21—23.
Подлин н ик.
8
СВИДЕТЕЛЬСТВО
ка нцеля р ии
Императорского
С.-Петербургского
университета
7 мая 1911 г.
Предъявитель
сего,
Гу мил ев
Н и колай
Степанович,
сын
ч инов ник а,
родив ш и йся
3 апреля 1886 г. ,
пр аво с ла вного
веро­
исп ов едан ия,
по
окончании
курса
в
Императорской
Николаевской
Царскосельской
гим назии
с
аттестатом
зрелости
от
30 мая
1906 г.
за
No
544 поступил в число студентов император ­
ского
С.-Петербургского
университета
в
ав густе
месяце
1908 г.
на
юридический
факультет,
а
в
сентябре
месяце
1909 г.
был
переведен
на
историко-филологический
факультет,
на
како­
вом
с ос тоял
по
весеннее
полугодие
1910 г.
включительно
и
слушал
лекции
в
т еч ение
осеннего
и
весеннего
полу годи я
1909/1910 учебного года;
ныне
же,
согласно
прошению
и
как
не
внесший
пла ту
за
о се ннее
полугодие
1910 года,
уволен
из
Университета,
почему
пра ва ми,
предоставленными
студен­
та м,
окончившим
полный
кур с
ун ив ерси тет ск ого
уч ен ия,
во спо ль­
зоваться
не
может.
В
удостоверение
чего
дано
Гу мил еву
это
свидетельство
из
Правления
С. -Пе те рб ургск ого
университета
за
надлежащею
подписью
и
с
п риложе ни ем
казен но й
п еча ти.
Ректор
Университета
(подпись)
Секретарь
(подпись)
ЛГИА,
ф.
14, on. 3, д.
61522, л.
6.
Подлинник.
9
МА ТРИКУ Л
студента
и стор ико- фи лологичес кого
факультета
С.-Петербургского
Уни ве рси тета
H.
С.
Гум иле ва
Слушал
курсы:
Логика
—
Введенский
Психология
—
Лапшин
Общий
ку рс
ант ичн ой
словесности
—
Зелинский
С ем инар
по
ла тинс ком у
яз ыку
—
Ма леин
С ем инар
по
г реч еск ому
язы ку
—
Пр идик
373

Вв еден ие
в
языковедение
—
Бод уэ н-д е- Курт енэ
Семинар
по
русской
литературе
—
Кунцевич
Русская
история
—
Платонов
Ис тори я
др ев ней
ф ил ологии
—
Вв е де нский
Панегирик
Исо кр ата
—
Толстой
6 песнь Энеиды
—
М алеин
И стори я
литературы
пе тровс кой
эпохи
—
Шляпкин.
ЛГИА,
ф.
14, on. 3, ô. 61522, лл .
33, 38—41.
Подлинник.
10
ПРОШЕНИЕ
студ ента
историко-филологического
факу ль тет а
H.
С.
Гумилева
(Царское Село,
Бульварная
ул .,
дом
Георгиевского)
ректору
Императорского
С.-Петербургского
университета.
5 апреля 1910 г .
Им ею
че сть
покорнейше
п рос ить
Ваш е
Превосходительство
разре ши ть
мне
вступить
в
законный
бр ак
с
доче рью
статского
советника
Анной
Ан др еев ной
Гор енко .
Н.
Гумилев.
ЛГИА,
ф.
14, on. 3, д.
61522, л.
50.
Подлинник.
11
СВИДЕТЕЛЬСТВО
рек тора,
разрешающего
H.
С.
Г у милеву
вс тупить
в
первый
законный
брак
с
А.
А.
Г орен ко
от
5 апреля 1910 г.
Поме та:
свидетельство
по луч ил
Н.
Гумилев.
ЛГИА,
ф.
14, on. 3, д.
61522, л .
49.
Отпуск,
помет а
авт огр аф.
12
СВИДЕТЕЛЬСТВО
Ка нц елярии
Им п.
С.-Петербургского
унив е рси тета
14 апреля 1910 г .
Предъявитель
сего,
сту дент
историко-филологического
факультета
Ни кола й
Степанович
Гу мил ев,
с
р азр ешени я
г.
по­
печителя
С.-Петербургского
учебного
округа,
уволен
в
отпуск
заграницу
сроком
по
20 августа сего 1910 года.
В
у дост ов ерен ие
чего
да но
сие
свидетельство
студенту
H.
С.
Гумилеву
для
пре дста в ле ния
в
ка нц ел ярию
Киевского
губернатора
при
п олу чении
заграничного
паспорта.
Проректор
(подпись)
374

Секретарь
кан целя р ии
проректора
(подпись)
Надпечатка:
Ун ичтож ен о.
ЛГИА,
ф.
14, on. 3, д.
61522, л.
12.
Подлинник.
13
СВИДЕТЕЛЬСТВО
о
бр аке
H.
С.
Гу мил ева
с
А.
А.
Го рен ко
25 апреля 1910 г.
Озн аченны й
в
сем
студент
С.-Петербургского
университета
Нико лай
Ст епа нов ич
Гу мил ев
1910 года апреля 25 дня причтом
Нико лаевс кой
церкви
сел а
Никольской
Слободки,
Остерского
уезда ,
Черниговской
губернии
обвенчан
с
пот о мств енно й
дворян­
кой
Анной
Анд р еев ной
Горенко,
что
удостоверяем
подписями
и
приложением
церковной
печати.
Ни кол аевско й
церкви
с ела
Никол ь ско й
Слободки,
Остерского
уезда ,
Чер ниго вско й
губернии
священник
(подпись)
Псаломщик
(подпись)
ЛГИА,
ф.
14, on. 3, д.
61522, л.
12 об.
Подлинник.
14
ПР ОШЕ НИЕ
бы вш его
студента
ис торик о- филологи чес кого
факультета
H.
С.
Гумилева
рек то ру
Им п.
С.-Петербургского
университета.
25 сентября 1912 г .
Честь
им ею
п рос ить
Ва ше
Превосходительство
о
зач ислении
меня
в
число
студентов
Императорского
С.-Петербургского
университета
на
историко-филологический
факультет.
Николай
Сте па нов ич
Гум илев .
Царское
Село,
М алая
ул .,
д.
63.
Л ГИА,
ф.
14, on. 3, д.
61522, л.
3.
Подлинник.
15
СВИДЕТЕЛЬСТВО
О
БЛАГОНАДЕЖНОСТИ
6 октября 1912 г .
Да но
сие
сыну
статского
советника
Николаю
Степановичу
Гумилеву,
вследствие
прось бы
его
для
представления
в
Импе р а­
торский
С.- П ете рбургск ий
университет,
на
предмет
по сту пл ения
в
число
студентов
университета,
в
том,
что
по
собранным
справкам
ок аз алос ь, (что)
Николай
Сте пан ов ич
Гумилев
в
по ли­
тическом
отн ош ении
ни
в
чем
п редо суд ите льно м
замеч ен
не
был.
375

Губернатор
(подпись)
Управляющий
канцелярией
(подпись)
ЛГИ А,
ф.
14, on. 3, д.
61522, л.
5.
Подлинник.
16
СПРАВКА
По
постановлению
Правления
Императорского
Петроград­
с кого
униве рсит ет а
от
5 марта 1915 г.
Гумилев
Нико лай
Степанович
ув олен
из
ч исла
студентов
Университета,
как
не
в несши й
пла ту
за
о сень
1914 г.
ЛГИ А,
ф.
14, on. 3, д.
61522, л .
1.
Подлинник.
17
СВИДЕТЕЛЬСТВО
H.
С.
Гумилеву
о
явке
к
испо лнению
воинской
по вин нос ти
30 октября 1907 г.
Сын
статского
советника
Николай
Сте па нов ич
Гу ми лев
явился
к
испо л нению
во инской
повинности
при
призыве
1907 г.
и,
по
выну то му
им
No
65 жребья,
под леж ал
поступлению
на
служ бу
в
в о йска,
но,
по
освидетельствованию,
признан
с ове ршен но
неспособным
к
военной
слу ж бе,
а
потому
освобож­
ден
навсегда
от
слу жбы .
Выдано
Ц а рскос ельс ким
у ездным
по
воинской
повинности
Присутствием
30 октября 1907 года за No 34.
Председатель
Присутствия
(подпись)
Делопроизводитель
(подпись)
ЛГИА,
ф.
14, on. 3, д.
61522, л.
13.
Подлинник.
18
ПРОШЕНИЕ
бывшего
студента
и сто рико- фи лологичес кого
факультета
H.
С.
Гумилева
в
канц е ляри ю
по
студенческим
делам
Петроградского
ун ив ерси те та.
22 августа 1916 г .
Прошу
переслать
мой
атт естат
зр елос ти
нотариусу
Кл о-
поцкому
(Невский,
50) для снятия с него копии на предмет
представления
в
Николаевское
кава лер ийско е
училище
для
держания
экзаменов
на
чин
корнета.
Прапорщик
Гумилев.
ЛГИА,
ф.
14, on. 3, д.
61522, л.
16.
Подлинник.
376

19
ПРЕД ПИС АНИЕ
Н.
С.
ГУ МИЛЕ ВУ
ПЕТРОГРАДСКОГО
КО МЕ НДАНТ А
28 января 1917 г.
Петроградский
комендант.
По
части
отп .
офиц.
28 января 1917 г .
No
2771.
Прапорщику
5- го
Гусарского
Ал ек сандр и йск ого
по лка
Гумилеву.
Предписываю
Вам
по
освобождении
из-под
арест а
немедлен­
но
отправиться
на
ст.
Турцевич
Николаевской
железной
дороги
для
исполнения
п редписания
корпусного
инт е ндант а
XXVIII
корпуса
от
26 января за No 2027 и об отбытии мне донести .
И нженер -г енер ал
(Н.
И.
Костенко)
Секретарь
гвардии
к апи тан
(нрзб)
РО
ГБЛ,
ф.
245 (Л.
М.
Р ейсн ер), картон 6, ед.
хр.
20, л.
33.
Машинопись,
на
бланке
с
подпис ями.
20
Письмо
управляющего
делами
Петроградского
отделения
Т еат­
ра льн ого
отдела
Наркомпроса
А.
А.
Голубева
к
заведующей
Театральным
отделом
Наркомпроса
О.
Д.
Каменевой.
21 октября 1918 г .
Посылаю
изготовленный
для
Москвы
экз ем пляр
пьесы
для
дет ей
H.
С.
Гум иле ва
«Дерево превращений»,
предло­
женной
для
на печа та ния
в
вып .
III сборника « Иг р а».
А.
Гол убе в.
ЛГАОРСС,
ф.
2551, on. 1, д.
1511, л.
25.
Отпуск.
20а
ОБЪЯВЛЕНИЕ
КОММУНАЛЬНОГО
ДЕТСКОГО
ТЕАТРА
Сегодня,
в
6 час.
вечера,
состоится
отк рыти е
К омму­
нального
де тс кого
театра
«Студия».
Т еатр
помещается
на
377

проспекте
Володарского
(быв .
Л ите йный), 51.
Открывается
теа тр
с ка зкой
в
3-х
действиях
«Дерево превращений» H.
С.
Гу­
мил ева .
«Петроградская правда», No 28, 6 февраля 1919 г.,
стр .
4.
21
ИЗ
ОТЧЕТА
О
ДЕЯ ТЕЛЬ НОСТИ
СЕКЦИИ
ИСТОРИЧЕСКИХ
КАР ТИН
НА РК ОМПР ОСА
С
26 АВГУСТА ПО 1
МАР ТА
1920 г.
Председатель
А.
М.
Горьки й.
Среди
членов
Коллегии:
А.
А.
Блок, H.
С.
Гумилев
и
др.
ЛГАОРСС,
ф.
2552, on. 1, д.
5, л.
43.
«...B
распоряжении
Кол л егии
имеется
законченная
2- актная
пьеса
H.
С.
Гумилева
«Фальстаф», составленная по истори ­
ческим
хрон и кам
Шекспира
и,
кром е
того,
заказана
пьеса
«Завоевание Мексики» .
Из
п ьес
для
кинематографа
в
рас поряже ни и
Коллегии
находится
сценар ий
H.
С.
Гумилева,
посвященный
столь
типичной
для
Вос ток а
теме
об
Гаруне-аль-Рашиде
по
материа­
лам
«Тысячи и одной ночи».
Там
же,
л.
45.
Копия
заверенная.
С
историей
религии
и
культов
знакомит
зрителя
пьеса
С.
Ф.
Оль ­
денбурга
и
H.
С.
Гуми лев а
«Жизнь Будды».
л.
46.
Там
же.
Готова
пье са
H.
С.
Гумилева
«Красота Морни» .
л.
48.
Там
же.
Заказана
H.
С.
Гум илев у
п ьеса
в
3 актах «Охота
на
носорога».
«Эта пьеса изображает эпоху первобытного общества,
причем
показывает
зарождение
и
развитие
героического
начала
в
человеке
(борьбу его с природой и окружающей социальной
сре дой)».
Эпо ха
ранн его
Средневековья
и
ти пи чная
для
то го
времени
борь ба
яз ы чес кого
мировоззрения
с
зачатками
культуры
хр и­
стианской.
Пьеса
H.
С.
Гуми лев а
«Гондла», в 3
актах,
дает
наглядную
картину
это й
эпохи,
знакомя
одновременно
зрителя
с
кул ь­
турным
бытом
древних
к ельт ов
и
германцев».
ЛГАОРСС,
ф.
2552, on. 1, д.
5, лл.
47—47
об.
Копия
незаверенная.
378

ВЯЧЕСЛАВ
ИВАНОВ
И
ИЛЬЯ
ГОЛЕНИЩЕВ-КУТУЗОВ
Публикация
и
к омме нтарий
Д.
В.
Иван ова.
Илья
Н икол ае вич
Голенищев-Кутузов
(1905—1969) —
боль­
шой
ученый,
автор
классических
трудов
по
сравнительной
литературе
и
романской
фи лол огии ,
прекрасный
знаток
Средних
Веков
и
Возрождения
—
бывал
у
Вячеслава
Иванова
в
30-х
годах,
на
«Капитолийской скале»,
где
п оэт
и
его
семья
жи ли
в
квартире,
уз кой
и
неудобной,
но
выходящей
на
Форум
и
Палатин:
Журчли в ый
садик,
а
за
ним
Тво и
нагие
м ощи,
Рим . ..1
Голен и щев -К утуз ов
был
то гда
начинающим
поэтом.
Первая
его
книга
вышла
под
«Ивановским»
заглавием
«Память» .
В
пр едисло ви и,
н апис анно м
по
его
пр осьбе
Вячеславом
Ивано­
вым,
с
пер вых
же
с трок
упоминается
«Гумилев
—
наша
погиб­
шая
ве лика я
надежда», и кратко,
но
су щес твенно
выявляются
главные
те мы
к ниги
—
отношение
к
«родовой стихии», России,
к
З апад у,
который
«он [автор]
лю бит
всей
страсть ю
русского
духа,
насильственно
отл уч ен ного
веками
от
другой
св оей
и
единосущной
пол овины»2.
Книга
вышла
в
Париже
в
1935 г.
В
экземпляре,
посланном
в
Рим,
рукописное
по свя щение.
Вот
оно :
ВЯЧЕСЛАВУ
ИВАНОВУ
Я
помню
царственное
лето,
Про хладу
р имск ой
ночи.
Д ень
В
сиянье
ю га,
в
славе
света,
Не щедр ых
пин ий
сон
и
те нь
На
Via Appia.
Казалось
В
би бли отечной
тишин е,
1В.
Иванов.
Собрание
сочин ен ий.
Том
III.
Брюссель,
1979.
Стр.
584.
2 Предисловие В.
И.
войдет
в
IV том Собрания сочинений.
379

Что
пр ошлое
живет
во
мне,
И
с
бу дущи м
оно
сливалось
В
бессмертный
гимн.
И
голоса
Неузнанные
п розв учал и,
И
слепли
смертные
глаза,
И
эти
руки
ощущали
Движенья
к ры льев.
Роб кий
стих,
Едва
за
ними
пос пев ая,
Их
сковывал.
В
словах
Твоих
—
—
Они
пылал и
не
сгорая
—
Благую
ве сть
услы ш ал
я
На
башне
в
час
ночного
бдень я ,
И
полу ч ил
бла гослов ень е
Для
творческого
бы тия.
Каз алось
—
падает
завес а
Я вл ений
лживых ,
мертвых
слов,
И
ви жу
вечный
лик
Зевеса,
Отц а
поэтов
и
богов.
Илья
Голенищев-Кутузов.
Рим, 1928—
Бе лг рад , 1935.
В
письме,
сопровождающем
п осы лку,
Г олен ищев - Кут узов
пиш ет
о
сво ей
жи зни
и
о
п ланах
ун ив ер ситетско й
работы
в
Юго сла ви и,
куда
эмигрировал
в
1920 г.
его
отец.
Скоро
однако
вспыхнувшая
мировая
война
переменила
все
о бсто я­
тельства.
Голенищев-Кутузов
уча ств ов ал
в
движ ени и
Сопротив­
ления
и
в
партизанской
борьбе
прот ив
нацистов.
По сле
войны
он
принял
советское
гражданство
и
в
1953 г.
поехал
в
Мо скв у.
Там
—
по сле
его
большой
диссертации
в
Сорбонне
—
появились
его
главные
труды,
среди
которых
«Итальянское
Возрождение
и
славянские
литературы
XV—XVI
ве к ов» (М.,
1963); «Жизнь Данте» (М., 1967); «Творчество Данте и мировая
культура» (М.
1967); и большое количество вышедших под его
редакцией
и
снабженных
крайне
ценным и
комментариями
изданий.
«Широкая эрудиция,
—
пиш ет
В.
М.
Жи рму нский,
—
и
строгая
филологическая
школ а
с очета лись
в
нем
с
живым
поэтическим
восприятием.
Поэтому
его
интерпретации
культур­
ных
и
художественных
я вл ений
прошлого,
пос троен ны е
на
ст рого
научном
исс ледов ании
фак то в,
воздействовали
одно в рем енно
и
на
худ оже ств е нное
чувство
читателя,
а
пр екр ас ные
стихо­
творные
переводы
могл и
служить
у бед ите льной
иллю ст рац ией
научных
пол оже ний»3.
Н иже
пу блику ет ся
т екст
пись ма
И.
Н.
Голенищева-Кутузова
и
предисловие
В.
Ив анов а
к
его
книге.
3Послесловие к книге «Творчество
Да нте
и
мировая
ли те ратура», M.,
«Наука», 1971.
380

***
Белград, 3.02.35г.
Глубокоуважаемый
Вячеслав
Иванович,
На кон ец
книга
моя
вышла.
Я
уже
было
по тер ял
на деж ду.
Но
писатель
предполагает,
а
издатель
располагает.
«Память»
без
малого
три
год а
пролежала
в
наборе.
Посылаю
Вам
кн игу
(еще два экземпляра вышлет Вам
издательство
из
Парижа).
Я
не
могу
Вас
благодарить
за
В аше
царственное
преди­
сло вие ,
которого
я,
право,
не
достоин.
Все
слова
благодар­
но сти
ка жут ся
обедненными.
Если
бы
я
мог
сказать ,
как
Да нте
—
О
degli altri poeti onore e lume,
Vagliami il lungo studio e’l grande amore
Che m’ha fatto cercar lo tuo volume.
Tu se’lo mio maestro e’l mio autore...4
(цитировать два следующих стиха не дозволяет мне благочести ­
вая
Память!)3
Из-за
поз дне го
выхода
книги
(издательство «Пара бол а»,
берлино-парижское;
изд ат ель
же
Каплун
—
па раб оличес кий
Ка п­
лу н!) мне пришлось прибавить с десяток стихотворений Вам
неизвестных,
написан ны х
позже
—
простите
великодушно!
Отобрал
для
Вас
18 новых моих стихотворений
—
те,
что
мне
ка жут ся
лучшими
—
из
будущей
книги
«Огонь над
водами».
Мне
бес кон ечн о
важно,
чтобы
Вы
мне
нап исал и
о
но вых
мо их
стихах
(если не Вашим мнением
—
чем
я
измерю,
вне
себя,
беспристрастно,
путь,
мною
пройденный?)
Теперь
о
в неш нем
в
мо ей
жизни:
в
1932 г.
осенью
я
вер ну лся
из
Парижа
в
Дал мацию .
Весной
1933 поехал опять в Париж
и
докторировал
(Вам теза моя была послана издательством)6.
В
мае
1934 г.
меня
выбрали
приват-доцентом
одновременно
4 О честь и светоч всех певцов земли ,
Уважь
любовь
и
тру д
неутомимый,
Что
в
свиток
т вой
мне
вникнуть
пом огл и!
Ты
мой
учитель,
мой
пример
люб имы й...
(Inferno, I, 82—85.
Пе ре вод
M.
Лозинского)
5 Вот эти стихи:
Tu se’ solo colui, da cui io tolsi
Lo bello stilo ehe m’ha fatto onore.
Ли шь
ты
один
в
наследье
мне
вручил
Пре кра сны й
слог,
везде
превозносимый.
(Прим.
Д.
И.)
6 Elie Golénitcheff-Koutouzoff. L’Histoire de Griseldis en France au XIV
et au XV siècle. Paris, 1933.
381

в
Белграде
и
Загребе.
Я
предпочел
Белград,
где
и
нахожусь
теперь.
Ч итаю
лекции
о
старо-франц,
языке
и
литературе
и
даю
уроки
в
одной
из
бе лгра дск их
гимназий.
Работы
очень
много;
матери ал ь но
живется
не
слишком
легко,
но
е сть
н аде жда
на
лучшее
будущее.
Студентов
у
мен я
много
(свыше ста),
проявляют
инт ер ес
—
читаем
старые
тексты.
Об
остальном
—
«стихи мои свидетели живые».
Недавно
был
в
Скоп ле
(где крутящиеся дервиши по сей день пляшут
в
мечетях,
воздвигнутых
на
развалинах
богумильских
капищ)
—
в
гостях
у
Евгения
Васильевича7.
Он
собирается
через
год
выйти
в
отставку
и
поселиться
у
самого
моря,
в
Далмации.
Пи шет
оче нь
интересные
и
ценные
в оспом и на ния.
К
осен и
предполагаем
из дать
сбо р ник;
я
приготовляю
статью
о
его
научной
д ея тель ности
(к 70-летию).
Буде т
про за
(Ремизов)
и
сти хи
(мои,
Дуракова,
Софиева,
Е.
Тау бе р).
Если
бы
Вы
разрешили
напеч ат ат ь
Ваши
с ти хи! (я учитываю возможность
оправданного
о тказа ,
и
все
же
прошу
—
для
Е.
В.
была
бы
такая
ра до ст ь!)8.
Уже
годами
л ишь
скупые
св ед ения
о
Вас
до хо дят
изр ед ка
до
меня.
В
прошлом
году
я
был
в
Ми л ане9, но Вы летом
в
Риме.
Ко г да-то
увижу
Вас
вн овь?
Что
Вы
пи шете
в
Вашем
великолепном
уединении,
напоминающем
пустынничество
Пе т­
рарки?
Передайте
мой
сердечный
приве т
Ольге
Александровне10и
всем
Вашим.
Душевно
Вам
преданный
и
глубоко
уважающий
Вас
И лья
Голенищев-Кутузов.
Мой
ад рес: Milesevska br. 27/1
Belgrade (Yougoslavie)
7E.
В.
Аничков
(1861 —1938) — ученик академика A . H .
В есел овског о
и
продолжатель
его
научн ой
т ра диции,
известный
своими
исследованиями
о
Ве се нних
песнях.
8 Аничкову В.
И.
посвятил
стихотворение
«Сверстнику» . ( В.
Иванов.
Собра ­
ние
сочинений, III, стр.
531.
Брюссель, 1979).
9В.
Иванов
в
эти
годы
жил
и
преподавал
в
Павии,
около
Милан а.
10 Ольга Александровна Шор (1894—1978), б л иж ай ши й д руг семь и И ва но ­
вых,
автор,
под
псевдонимом
О.
Д ешарт
«Введения»
и
комментариев
Собрания
со чин ени й.
382

Вячеслав
ИВАНОВ
ПРЕДИ СЛО ВИЕ
К
КНИГЕ
И.
Н.
ГОЛЕНИЩЕВА-КУТУЗОВА
«ПАМЯТЬ»
Благожелательное
нап утст в ие
старого
поэта
молодому
(ведь в нынешней быстрой смене литературных поколений
Гумилев,
наш а
погибшая
вел ик ая
надежда,
го дил ся
бы
ему
чуть
не
в
отцы,
а
пишущий
эти
строки,
почитай,
в
деды,
буд ь
мы
только
дру г
дру гу
р од нёй,
а
не
прос то
земляками
по
басно­
словному
к раю,
по
тридевятому
цар ств у
Жар-Птицы
и
Серого
Волка,
откуда
все
трое
родом)
—
это
серд еч ное
напутствие,
провозглашая
перед
людьми
веру
старика
в
мо ло дую
силу,
отнюдь
не
указывает,
о дна ко,
на
теснейшую,
н еп осред ств ен ную
свя зь
художественного
преемства.
Во
избежание
недоразумений,
полезным
каж етс я
мне
п редуп редит ь,
что
Иль я
Николаевич
Го лен ищев - Ку тузов
вовс е
не
мой
уч еник
(как не был моим
учен и ком
и
по ко йный
В алер иан
Борода е вски й,
чей
самобытный
дар
я
отметил
и
пыт ал ся
опр еде лить
в
предисловии
к
его
первому
сборнику,
—
ч то,
кстати
сказать,
не
м ало
повредило
ему
на
журнальной
бир же
поэтических
ценностей,
королем
кото­
рой
в
то
время
был
мой
друг
и
антагонист,
В алер ий
Брю со в).
Ит ак,
мы
не
с вяз аны
друг
с
др угом
вз а имною
порукой
и
не
отвечаем:
я
—
за
недовершенность
то го
или
другого
из
эт их
пер вых
и
силь ны х
со зданий
худ ожн ика ,
по
св оему
складу
взыскательного
и
строгого,
но
еще
не
довольно
опытного,
он
—
за
грехи
моего
личного
мастерства
и
наставничества.
Ма ло
того:
мой
мнительный
слух
не
ул а влива ет
в
эт их
стихах,
к
ве ликом у
о блег че нию
моей
сов е сти,
и
ко свен ных
улик
моего
общего
литературного
влияния.
Вообще
же
с
преда­
ни ем
—
как
ветхим,
так
и
с вежим ,
—
молодой
по эт
в есело
и
отк ры то
дру жи т:
что
и
естественно,
потому
что
современная
русская
по э зия,
подобно
эллинству
п ред христ иан ской
поры,
выработала
общий
госте при им н ый
язык.
И
не
уменьшает
его
самостоятельности,
а,
напротив,
яр че
ее
обнаруживает
и
увереннее
утверждает
свободная
многоотзывность
его
музы ки ,
преломляющей
в
себе,
по
внутреннему
своему
зак ону ,
звуковой
с трой
не
только
заветных
п есен
нашего
Баянова
века ,
но
и
«былин сего времени».
Внушений
Блока,
впрочем,
на
редкость
мало,
не смотр я
на
ром ан тиче скую
стихию
изучаемой
л ир ики.
Если
уже
допытываться,
чьи
песни
глубже
всего
за пали
наш ему
поэту
в
душу,
чтобы
процвесть
из
нее
своеобразными
цветами,
я
назвал
бы
не
Тютчева
и
Баратынского,
глаголы
которых
зв учат
в
ней
как
да льни й
к олокол,
ни
даже
Пушкина,
его
пл енивш ег о
бе лым
стихом
своих
раздумий,
но
Лермонтова,
а
из
новейших
поэ тов
того
же
Гумилева,
связанного
в
св ою
оче­
редь
с
Лермонтовым
глубокою
и
таинственною
св я зью.
Что
же
до
возможных
случ айных
отголосков,
не
имею­
щих
ника ког о
отношения
к
ор га ничес кому
росту
и
генеалогии
творчества
(отыщет ли их какой- нибу дь
знаток
по
этой
част и,
383

я
не
з наю
и
не
л юбо п ытств у ю), то если бы к самоцветной рако ­
вине
и
п рилипл и
кое-где
в олок на
соседней
подводной
флоры,
не
это
существенно,
а
то,
что
п риложи в
раковину
к
ух у,
услышишь
в
ней
шум
моря:
о,
кон еч но,
вековечного
русского
моря!
Это
чувствование
в
себ е
род о вой
стихии
(оно же
и
его
«родовая тоска») поэт именует памятью.
И
прав
он,
не
в
умозрении,
а
в
душев н ом
опыте
различая
память
от
воспо­
минаний.
«Не говори о страшном,
о
родном,
не
возмущай
мои
тысячелетья», —
это
не
о
воспоминаниях
сказано,
чей
огонек,
как
и
са ма
ж из нь, «мерцает тусклостью свечи в разверзшиеся
м ир и ады»: сказано это о памяти.
Она
свя щен на,
«вечною»
зовет
ее
Це рк овь;
воспоминания
же,
зыбучими
при зра кам и
тумана
встают
они
между
душо й
и
ее
недвижною
памятью.
Память
укрепляет
и
растит
душу ;
воспоминания
сладкою
грустью
ее
ра зне жив ают,
чаще
же с токо
и
бе спло дно
тер зают.
Но
воспоминаний
у
пев ца
Памяти
мало.
Что
вспоминается
ем у?
Запах
русской
земли,
осенние
сторожкие
сумерки,
да
усадьба
—
«деревянный ампир» (и слово -т о
книжное,
недавно
ставшее
ходк им )
в
старинном
саду
с
ве лико лепн о
(но только
вчера)
найденными
Пар кам и,
прядущими
тон кую
пряжу
по
желтым
куртинам.
Или
вот
еще
благочестиво
сбереженный
веер ,
—
но
про
него
и
вспомнить
нечего,
кроме
с емейно го
предания,
что
зав езе н
был
он
из
даль них
странствий,
с
вос ток а;
поэтому
все,
что
спе лос ь
над
ним,
придумано,
и
очень
красиво
придумано:
к
«тихоглаголющим фонтанам»
за
прадеда
или
прапрадеда,
путешественника,
вп ер вые
прислушался
его
поздний
потомок,
не
видевш ий
своими
гла з ами
ни
«дремлющего Тегера­
н а», ни даже,
быть
может,
самого
кры лечка
в
сара тов ск ой
де­
ревне,
с
которого
неп оседли вый
помещик,
в
дум ах
об
урожае ,
глядел
ко гда-т о
на
медленно
ж елт еющую
за
служб ам и
полосу
пол я.
Дру гое
дело
—
чудесные
перекопские
лима ны;
но
это
уже
воспоминание
не
д ед овс кого
жилья,
а
скитальческого
ста­
нов ья. ..
Итак
—
немолчный
голос
памя ти
в
глубине
духа,
при
ск удо сти
чувственных
в ос по минаний.
Отсюда
м ожет
рождаться,
в
свет лы е,
ум удрен ны е
и
пр ими р енные
мгн ове ни я,
музы к альн ая
пе чаль, «чистая»
и
«легкая», «как пепла горсть», и непрерывно,
ежечасно
должен
р асцв ет ать
—
«болезненно - я ркий,
в олшеб но­
немой»
сон
фантазии:
так
вну тр еннее
зр ение
озаряет
душу
сл епца.
Эти
размышления
—
мое
вглядывание
в
л ицо
поэта.
В сма­
триваться
я
прину ж де н:
ибо,
х отя
и
уловил
с
первого
вз гля да
его
«необщее выраженье», молодые черты все же не сложились
до
вполне
отчетливой
выразительности,
не
определились
оконча­
тельно.
Другими
словами:
начальная
(она же и последняя!)
задача
в ся кого
лирического
поэта,
задача
выявит ь
духовное
ли цо
св ое
в
его
существенной
единственности
и
п отому
всеобщей
значимости,
ра зуме ет ся,
—
да
и
как
могл о
бы
бы ть
иначе?
—
еще
далеко
не
в ы полнен а.
Это
не
значит,
одн а ко,
что
напевность
Голенищева-Кутузова
все
еще
труд но
отличить
в
ее
своеобразии
на
состязании
пе вц ов.
Легко
уже
и
теперь
узнать
ее,
—
а
—
узнав,
нель зя
ни
с
др угим и
смешать,
ни
забыть,
—
по
мно гим
ее
особенностям:
и
по
скатному
жемчугу
384

его
элегических
белых
ямб ов
(в которые так устало перели­
вается
рассказанная
поэтом
Дюрерова
Мела нхолия,
как
будто
и
рифма
столь
же
не
нуж на
стала
безнадежному
д уху,
как
пок ин утые
рез ец
и
циркуль)
и
по
грустно-мечтательной,
порою
сивиллински
ж уткой
ме лод ии
его
сербских
тро хеев ,
ос обенн о
же
по
сжатым
губам,
по
за глушен ном у
крику,
по
немотному
жесту
его
трагизма
(«будь гробом и простым и черным
ср еди
повапленных
гробов ») и по своеобычной,
лихор адочн ой
смеси
его
тоски,
проходящей
всю
гамму
от
той
чистой
и
легкой
печали
над
горстью
пепла
до
мра чног о
ун ыния
(«кто скажет мертвому:
спе ши?»), —
с
бодрствующей
насторо­
женностью
препоясанной
по
чреслам
в оли,
будто
все
ждуще й,
как
молнии,
которая
должна
сжечь
и
возродить
его,
какого-то
знам е­
ния,
чьего- то
т айн ого
зова.
Но
он
не
меланхолический
Гамлет,
напрашивающийся
у
судь бы
на
несоизмеримый
с
его
д ух овным
законом,
на
духовно
непосильный
ему
подвиг.
Правда,
и
его
«разум мерит вседневный обман», но он знает,
что
недоста­
точно
обли чи ть
л ожь
или
зло
ж изни,
что
требуется
собственное
в ну тр еннее
о вл адение
истиной.
Внутренний
за кон,
уже
чуемый
в
душе,
как
реяние
серафима,
должен
от кры ться
вла чащем ус я
в
пу ст ыне
мрачной,
блужд ающе м у
по
т емно му
лес у
въяве,
направить
его
путь
и
рук ов од ить
его
действием.
И
не
само­
сильным
домыслом
можно
извл ечь
из
своего
глухо
прораста­
ющего
навстречу
ему
с озна ния
эт от
закон,
ибо
«от себя
вы
не
можете
твори ть
ни че го », но это будет делом благодати.
Шестикрылая
мучит
душ а
Безнадежно
двурукое
тело...
Разум
мерит
вседневный
обма н;
Пр о р астает
соз нание
глухо.
Только
знаю
—
при дет
Иоанн,
Переставит
свет ил ь ники
духа.
В
захлестнувшем
мир
потопе
беспамятства
не
старого
дейс тви я
хочет
от
жертв
возмездья
и
сынов
нов ого
обетования
П амят ь,
а
напоминающей
вести,
нашептанной
Утешителем,
Духом
И с тины.
И
по ка
не
с ложи лось
в
духе
нов ое
слово,
заградитель-ангел,
который
все
снится
поэту,
не
опустит
пламенного
меча.
Ком у
дано
мн ого,
с
то го
много
и
с прос ит ся;
дел о
же
идет
о
духовн ом
самоопределении
новой
Ро ссии .
Ве р­
ность
о тцам
— вечная
о
них
память
—
повелевает
не
в тори ть
им
и
м ножит ь
их
ош ибки,
но
ис прав ить
и
во спол нит ь
их
дел о:
возврат
на
стар ую
кол ею
—
вот
измена.
Поистине,
строки
мои
—
напут­
ствие:
д алекий
(но кто измерит,
какая
часть
его
уже
прой де на ?)
указан
поэт у
пут ь
—
до
самого
с еб я...
Мне,
х удо ж нику,
нравится
его
н ынешни й
поэт ич еский
мир,
гадательный,
пр едсо лнеч ны й,
озаренный
утре нн ею
звездой;
мне
нр ав ится
эта
су мер ечная
распл ывч ат ост ь
смутных,
как
бы
еще
движущихся
очертаний;
мне
почти
хотелось
бы
заде рж ать
наступление
дня
и
«продлить очарование».. .
И
все
же
е сть
что-то
жу ткое
и
тре бующе е
солнечного
расколдования
в
э той
385

игр е
неразрешенных
возможностей,
в
этом
сговоре
яви
с
утрен­
ними
снами.
Что
значит
эта
р еюща я,
дв оящая ся
мечта-дейст­
вительность?
О
чем
свидетельствуют
эти
глухие
стоны
из
сокровенного
ла бир инта
души ?..
Я
продолжаю
вглядываться
в
ли цо
поэта.
К аж ется
мне,
что
род ил ся
пев ец
Памяти
с
ду шою,
от кр ыто
и
доверчиво
обра щенн ой
к
волшебному
богатству
Б ож ьего
мира:
ж изни
не
хв ати т,
чтобы
надивиться
на
него
вд ов оль
в
умном
веселии
и
все,
что
ни
есть
в
нем ,
облюбовать
и
воссл авит ь.
Но
с
де тств а
Miss Destiny, черствая и деспоти­
ческая
nurse,
стояла
у
дверей
вл еку щего
в
свои
просторы
светлого
мира,
как
анг ел
с
пламенным
мечом.
Судьб а
разрушила
благодатную
беспечность
души
и
с дела ла
все ,
что
могла
(но не все,
видимо,
она
м ог ла !), дабы превратить « наи вно г о
поэта»
в
человека,
«обращенного вовнутрь себя»,
как
гово­
рят
современные
психологи.
Поэтической
мощи
эта
обращен­
ност ь
вовнутрь
не
уме ньш ае т,
—
скорее,
развивает
ее,
—
но
тип
поэзии
су щест ве нно
видоизменяет.
Его
Ро ссия ,
изъятая
из
его
п оля
зрения,
стала
для
него
«внутренним опытом»,
предметом
м истич еской
веры
и
почти
пот ус торонн ей
надежды:
память
об
ней
—
«вечною памятью», провозглашаемою в чине
п огребе н ия.
Возлюбленная
Рахиль
закуталась
в
неп ро ницае мое
покрывало,
похожее
на
саван.
Правда,
скинула
за то
фату
с
ослепительного
лица
«перворожденная Лия»; но поэт не может,
не
хочет
любить
ее.
Здесь
требуется,
впрочем,
оговорк а:
по
существу
он
лю бит
Запад
вс ею
стр асть ю
русского
духа,
насильственно
отл уче нн ого
веками
от
другой
своей
и
ед ино­
сущ ной
по ловины .
Но
предмет
этой
л юбви
не
тот
полувыро-
дившийся
Запад,
что
предстоит
ру сск ому
поэ ту
в
его
со­
временном
воплощении.
Иной ,
истинный
обр аз
Лии,
изначаль­
ной
сестры
Р а хилин ой,
вст ает
в
его
ду хе
и
уводит
его
за
соб ой
—
опять
про чь
от
чувственного
явления,
опять
во
внут­
ренний
его
м ир,
где
по сетя т
его
т ени
Данта ,
Св.
Берн ар да,
средневековых
поверий.
Между
тем
Miss Destiny решается
п обал о вать
и
развеселить
сл ишко м
уже
призадумавшегося
и
при ти хше го
воспитанника:
она
развертывает
перед
ним
пленительные
панорамы
пол уде нных
бер его в,
где
под
рок от
Адриатики
гармонически
дружат
итальянская
и
южно-славянская
старина.
Напрасно:
воспитанник
воспринимает
любимые
виде­
ния,
как
по верх
с озна нья
скользящие
сн ы,
тогд а
как
его
сущая
явь
не
вне
его
светит,
а
творится
в
г лу бинах
дух а.
Изначала
замкнутый
посторонними
силами
в
се бе,
дух
из
себ я
изводит
свой
самобытный
м ир:
с
ним
он
играет,
по
нем у
гадает,
им
ворожит.
Мой
остров
скуден
и
затерян,
Но
пол он
вещих
голосов:
Пифийских
ды мча тых
р асселин,
Над
безднами
встающих
сн ов.
Устремленность
вол и,
натянутой
в
разлуке
с
заветным
как
тетив а
лука,
н алаг ает
э тот
свой
мир
на
мир
данный,
386

который
оказывается
в
н екоторой
мер е
уступчивым,
проницае­
мым
и
пластическим.
Романтика
образов
(как это было
и
с
Гумилевым)
утрачивает
ха ра ктер
несбыточности
и
обращает­
ся
в
магическую
действительность...
Но
Miss Destiny бодрствует
и,
по
мере
надобности,
смет ает
паутины
п редутре нни х
чар
—
пламенным
мечом.
Какое
испытание
мо щи
д уха
—
эта
жизнь
вне
ж изни!
Но,
думается,
русская
ду ша
выд ер жит
и
это
испытание,
выж иве т
—
для
ж изни
в
жизни.
Смелее
ж,
и
с
Богом
в
дал ь­
нейший
п уть,
об
руку
с
правдивою
чаровательницей,
в
быль
обра щающе й
не быв а лое,
верною
Песней
—
Ч адам
богов
посох
изгнанья
л егок,
Новой
любви
расцветший
тирс!
Павия, 24 августа 1931 г.
387

Марина
ЦВЕТАЕВА
НА БРОСКИ
К
НЕЗАВЕРШЕННОЙ
ПЬЕСЕ
Публикация
и
комментарий
А.
Сумеркина.
Предлагаемые
на броски
неоконченной
п ьесы
без
на звания
взяты
из
р уко писно й
тетради
Мар ины
Цветаевой.
На
облож ке
тетради
—
над пис ь:
Черновики
пьес.
Тетр адь
вторая.
(Конец марта 1919 г . )
Москва.
В
эт ой
тетра ди
сод ер жат ся
следующие
материалы:
первый
набросок
незавершенной
пь есы
(в дальнейшем условно,
по
имени
главной
г ер оини,
н азыв аемо й
«Пьесой о Мэри»), за которой
следуют
две
с тр аницы
ст ихо т ворн ого
текста ,
с
незначительными
изменениями
вошедшие
в
окончательный
текст
пьесы
«Феникс»
и
затем
—
9 страниц черновых заготовок к «Пь есе
о
Мэри»,
воспроизводимых
ниже.
Остальную
часть
те тр ади
занимают
черновики
отдельных
эпизодов
пьесы
«Каменный ангел»
и,
далее,
—
полный
те кст
э той
пьесы1.
Хронологически,
т аким
образом,
работа
над
«Пьесой
о
Мэри»
падает
на
промежуток
ме жду
«Приключением»
(январь 1919 г.)
и
«Каменным ангелом»,
в
конце
которого
Цветаева
с де лала
п оме ту: «Пьеса задумана в марте,
начата
14-г о
июня,
ко нч ена
1-го
и юля
1919 г.»
Несмо тр я
на
то,
что
«Пьеса о Мэри»
представлена
л ишь
черновыми
заготовками,
черновики
эти
представляют
интерес
и
как
за п олнен ие
одн ой
из
многочисленных
лакун
в
хронологии
цветаевского
творчества
и
как
редкая
возможность
ознакомиться
с
пер вым
этапом
создания
поэтического
произведения
у
Цветае­
вой .
В
эт их
заготовках
наглядно
в идны
поиски
слов а,
ро ж дение
строки,
фразы,
в оз никнов ение
и
изменение
сю жета
и
первые
штрихи
характеров
героев.
Мат ер иалы
такого
рода
чрезвычайно
ценны
уже
и
п ото му,
что
большая
часть
цве т ае вских
архивов,
находящаяся
в
СССР,
закрыта
для
исследователей,
а
именно
в
них
в идна
отчетливо
та
кропотливая
«лабораторная»
раб ота,
о
которой
мы
знаем
со
сл ов
Цветаевой
и
отчасти
из
комментариев
к
одн отом ни ку
Цветаевой
1965 года2.
Из
э тих
же
комментариев
мы
знаем,
что
все
г ла вные
ж енск ие
роли
в
пьесах
Цветаевой
1919 года написаны для
Софьи
Ев ген ьев ны
Голлидэй
(1896—1935), актрисы 2-й
студии
МХТ,
мн ого
лет
спустя
—
героини
«Повести о Сонечке»3.
388

Явно
в
ра счет е
на
нее
пише тся
и
роль
Мэри
в
неосуществленной
пьесе .
Чрезвычайно
и нтер ес ная
деталь:
на
од ной
из
ст ра ниц
«Пьесы о Мэри»
Цветаева
записала
те леф он
С.
Е.
Голлидэй.
Можн о
пре д пол ожит ь,
что
это
б ыло
п рим ерно
в
те
же
дни,
ког да
С.
Е.
Голлидэй
впер в ые
пришла
к
Цветаевой
с
визитом.
«Когда она пришла?
Ког да?
Зимой
ее
в
мое й
жизни
не
было.
Значит
—
весной.
Весной
1919 г .,
и
не
самой
ранней,
а
вернее
—
а пр е льс к ой ...» (Повесть о Сонечке,
с тр.
220).
Знакомство
Цветаевой
и
С.
Е.
Г оллид эй
произошло
в
нач але
1919 г.
пос ле
тог о,
как
Цветаева
читала
с вою
пьесу
«Метель»
в
Тр ет ьей
ст удии
МХТ
(Повесть о Сонечке,
ст р.
213—214).
По-видимому,
вскоре
п оследов а ло
и
по сещение,
о писанно е
в
«Повести о Сонечке»,
и
начались
пь есы
и
стих и,
к
ней
обра щенн ы е.
Работа
над
«Пьесой о Мэри»
по
вр ем ени
совпадает
с
первыми
«Стихами к Сонечке» («В мое окошко дождь сту ­
читс я. ..»
—
24 (11) апреля 1919 г.; «Заря малиновые полосы. . .» —
ап рель
1919 г.).
Показательно
также,
что
работа
над
эпизодами
к
«Каменно­
му
анг елу », отраженная в тетради,
прерывается
л ишь
однажды:
на
странице,
датированной
Цветаевой
3-м
июня
1919 года,
за­
писа ны
черновой
вариант
стихотворения,
вп осле дств ии
вк люче н­
ног о
в
«Стихи к Сонечке» («Голубь,
голубь
бело сне жн ый. ..» ,—
в
ок онч ат ельн ом
ва ри ан те : «Ландыш,
ландыш
бе ло снеж ный. ..),
набросок
из
пяти
с трок
«На коленях у всех посидела. .. » и че рн ови к
стихотворения
«А во лбу моем
—
з на й . ..», вошедшего в книгу
«Версты 2» с авторской датировкой « ию ль 1919 г. ».4
Мо жно
предположить,
что
из-за
англий ск ого
происхожде­
ния
есл и
не
самой
С.
Е.
Голлид эй ,
то,
по
к райне й
мере,
ее
фамилии,
д ействие
«Пьесы о Мэри», в отличие от остальных
ц вет аевск их
пьес,
прои сходи т
в
Анг лии.
Собс тве нн о
«Пьеса о Мэри»
занимает
в
т етра ди
всего
10 страниц .
При
во сп рои зведении
текста
н ачало
каждой
новой
страницы
отмечено
н оме ром
в
с кобках ,
помещенным
в
левой
части,
на
уровн е
поля:
сохранение
ну мер ации
страниц
помогает
прос леди ть
за
ходом
авторской
мысли
и
изменениями,
внос им ы­
ми
в
характеристики
действующих
ли ц.
Может
быть,
сто ит
повторить,
что
несмотря
на
обширней­
шую
авторскую
правку,
предлагаемый
текст
является
ли шь
черновыми
набросками
и
должен
рассматриваться
только
как
таковой.
При
работе
над
расшифровкой
и
р едакцией
тек ста
нами
бы ли
учтены
все
ви ды
ц вет аев ской
пр ав ки.
Зачеркнутые
сл ова
или
стр оки,
замененные
другими,
да ются
в
п одст рочн ых
примечаниях,
а
новые
варианты
ост аю тся
в
основном
тек с те.
Строки,
отче рк нуты е
на
полях
и
не
предназначавшиеся
Цветаевой
для
ок онч ате льно го
текста
(как правило,
они
повто­
ряются
позже
в
д ругом
к о нтекс те)
также
дают ся
в
подстрочных
примечаниях.
Слова,
к
которым
сверху,
между
строками,
или
рядом,
на
полях,
даются
варианты,
б ыли
оставлены
в
основном
389

тексте;
варианты
к
ним
да ются
в
под с тр очных
примечаниях.
Пробелы
в
авт о граф е,
не
заполненные
а в тором,
воспроизво­
дятся
без
изменений
и
комментариев.
Сл ова,
п рочте ние
которых
вызывает
сомнение,
равно
как
и
имена
действующих
л иц,
я вно
по
ра ссе янн ости
не
ука зан ные
автором,
даются
в
к вадр ат ных
ско бка х
(в очевидных случаях
Цветаева
часто
опуск ает
их,
ограничиваясь
т ире
как
знаком
диалога).
При
переводе
текста
в
нов ую
орф ограф ию
бы ли
внесены
самые
ми ним аль ные
из менения
(слово «л э ди»
воспроизводится
как
«леди»; имя служанки Пег,
которое
Цветаева
пиш ет
то
через
«э»,
то
через
«е»,
вс юду
воспроизводится
через
«е»).
Сто ль
же
незначительные
изменения
в
пу нкт у ации
касаются
лишь
нес ко ль ких
точе к
и
запя ты х,
не обход им ых
для
верного
понимания
т екста.
Все
редакторские
пометы
и
комментарии
в
п одс трочн ых
примечаниях
да ны
курсивом.
Мне
хочется
поблагодарить
Викторию
Швей цер
за
помощь
в
расшифровке
р уко писи.
1 Все варианты и разночтения с окончательным текстом пьесы «Ф еникс»,
а
также
наброски
от дельны х
эпизодов
к
«Каменному ангелу»
будут
о писаны
и
в
значительной
части
воспроизведены
в
соот ветств ующ ем
то ме
Собрания
стихотворений
и
поэм
Марины
Цветаевой,
подготовленного
изд ат ельством
«Руссика».
2 Марина Цветаева.
Избранные
произведения.
М.
—
Л., «Сов.
писатель»,
1965. (Б иблиот ека
поэта.
Большая
се ри я).
В
частности,
см.
ст р.
740—742,
779—780.
3 См.
в
книге:
Марина
Цветаева.
Неизданное:
стихи,
театр,
проза.
Париж,
ИМКА-Пресс,
1976.
В
дальнейшем
цитируется
по
этому
изданию.
4 Черновые варианты перечисленных стихотворений приводятся во 2- м
томе
Собрания
стихотворений
и
поэ м
Марины
Цветаевой
изд-ва
«Руссика»
(Н. -Й ., 1982).
(1)
ОСТОВ
ПЬЕСЫ
Придворный
и
комедиант.
Женщина
ище т
в
комедианте
то,
что
есть
в
прид вор ном .
Комедиант
—
тщеславное,
самовлю­
бленное,
бессер де чно е
существо,
любяще е
только
зе ркал о.
Ка рт.
I.
Мэри1.
Вечер.
Безделье.
Ди кая
музыка.
Посылает
мален ьк о го
слугу
узнать
—
что
э то?
Цыгане.
Цыганка.
Гаданье.
—
.Светлый,
к- ый
был
че рным
и
ч ер ный,
к-ый
бу дет
св етлы м.
Будь
умна,
бер и
то,
что
не
полиняет.
Белое
не
вылиняет
в
ч ер ное,
черное2
выл иня ет
в
белое.
—
Чернота?
Белизна?
Ве дь
это
ты,
мой
маленький
Джим?
Неужели
же
я
родилась
на
св ет
для
такого
чудовища?3
1 было:
Мэ ри
одна.
2 было:
черн ое
не
вылиняет.
390

3 На этом авторский текст обрывается,
остаток
страницы
остался
пус­
тым.
Две
следую щ ие
страницы
зан имаю т
отрывки,
с
незнач ител ь ным и
изме не ­
ния ми
вош ед шие
в
окончательный
текст
пьесы
«Феникс».
(2)
Мэри:
Джим:
Мэри:
Джим!
Твоя
гос пожа
скучает.
Госпожа!
С ку чает
тв ой
Джим.
Скука
ме ня
равняет
С
черным
слугой
мои м.
Пуля
вс адника
догоняет,
Скука
мч ит
по
следам
моим.
Даже
ра дуга
в
небесах
—
линяет!
Понял?
Джим:
Не
поня л
Джим .
Мэ ри:
Джим:
Не
понима ю т
слуги
—
господ!
Не
понимают
с луг
—
гос под а.
Белые
—
ч ерны х.
Мэ ри:
Черные
—
белых.1
' Далее вычеркнуты 6
ст рок:
Белые
—
белых
—
и
то
не
всег да!
Одн а
у
нас,
Джим,
бе да:
Двое
осиротелых.
Плохо
без
м ат ери,
Джим.
Ско лько
на
свете
прекрасных,
см елых...
Белые
—
бе лых
—
и
то
не
всег да!
На
полях
страницы
спр ава
наброски
отдельных
стро к:
Вы
играйте.
Ты
гадай.
Золот о
было.
Станет
золой.*
Дальше
не
вид но.
Дай
з олот ой.
Амулет, (джипси)
—
«Мои сыны».
Зима.
Заря.
3
—
Па поч ка!
—
Не
с овсем .
Попрошайка!
—
Комедиант!
* Предыдущая строка вычеркнута:
Станет
зо лото
золой.
391

(3)
Мэр и:
Джим,
сег одня
приедет
папа!
Д жим:
Пап ы
нету.
Джим
сирота.
Мэ ри:
Глупость
иль
че рн ота
Отл ич ите льне й
для
арапа?
Папа.
—
Твой
господин.
—
Сам
Ло рд
Дельвиль.
—
Радуйся,
раз
я
ра да!
Дж им:
Джиму
отца
не
на до.
Джиму
д авайте
—
торт.
Мэр и:
Па па
—
такой
прекрасный!1
Слава
и
честь
Двора!
—
Радуйся,
бант
мой
красный!
—
Музыка,
Дж им!
Ура!2
Веди
сюда.
—
Торт
целы й
хочешь?
Лет и!
—
В есь
Джиму
будет?
—
Ве сь!
Скажи,
коль
будут
здесь
Я
о тпишу
им
это т
коттэдж.3
Единым
росчерком
пер а,
—
Всё:
мельницу,
амбар
и
ферму.
—
Играют
королевски-скверно.
Да
здравствует
К орол ь!
Ура !
—
К ороль !
Я
тебя
не
ви д ала,
Я
з наю
ли шь
Да
глупого
негра
Д жима,
Да
пастора
в
черной
рясе,
Да
черный
псалтырь.
1 Далее вычеркнута строка:
Джи м:
Джиму
хозяин
—
строгий.
2 Далее вычеркнуты строки:
Веди
сю да.
—
Пять
тортов
хочешь?
—
Дж им
будет
Скажи,
кол ь
тотч ас
3 Далее две строки отчеркнуты на полях слева:
Единым
росчерком
пера!
Да
зд равст вует
король!
Ура!
(4)
Карт[ина]I
ВЕЧЕРНЯЯ
МОЛИТВА1
Мэри:
У по кой,
Господи,
д ушу
Мо его
дорогого
папы
По гибше го
смертью
храб ры х,
За
юного
ко роля.
392

Упокой ,
Г осп оди,
душу
Моей
белокурой
м амы
Прожившей
Лиш ь
двадцать
коротк их
лет.2
И
п раде дов
мо их
с троги х
И
нежн ых
мо их
прабабок3
Под
эт им
же
сводом
Вот
так
же
слагавших
руки
Три
века
тому
назад .
Пошли,
Гос поди ,
здоровья4,
Королю
и
кор ол еве,
Старой
няне,
нег ру
Джиму,
Повару
и
господину
Пастору
а
также,
Бож е,
Не
забудь
послать
здоровья5
Джо
—
лесничему,
а
так же
Всем
н есча с тным
браконьерам,
И
мо ей
л оша дке
Бельгри6,
И
сл епо му
органисту7,
И
танцмейстеру,
который
Помер...
—
Вот
и
домолилась...8
Да й,
Го спод и,
чтоб
мне
скел ет
Не
снился...
—
А
завтра
мне
шестнадцать
ле т!
Да
здравствует
Король!
—
Ура!
—
1 Справа в столбик перечислены действующие лица:
Мэри,
Цыг ан ка,
Придворный,
Артур,
Арабелла
2 Далее три строки отчеркнуты на полях слева:
Уп ок ой,
Господи,
душу
Родителей
их,
которых,
Не
видела
и
во
с не.
3 Далее отчеркнута строка:
Вот
так
же
слагавших
р уки
4 Далее вычеркнута строка:
Старой
няне,
негру
Джиму,
5 Далее две строки отчеркнуты на полях справа:
Дэзи,
К итти,
Бетти,
Долли
—
Словом
всем
моим
служанкам
—
6 Далее вычеркнуты две строки:
И
сад овни ку ,
и
жо кею,
И
дворецкому,
—
ну,
словом
7 Далее вычеркнуты две строки:
И
дворецкому,
и
пр ачке
И
садовни ку
8 Далее вычеркнута строка:
С паси,
Господь,
весь
ми р,
ве сь
свет
В
правом
верхнем
углу
страницы
вписаны
девять
с трок,
с
котор ых
н ачин ает ся
следующая
стран ица .
393

(5)
К ороль !
—
Я
его
не
видала,
А
узнаю
его
из*
ты щи.
Отчего
это
ветер
с вище т?
Хорошо
бы
родиться
нище й!
Короли
всегда
белокуры,
С
грациозной,
горд ой
осанкой...
Я
хотела
бы
быть
служанкой
При
дворе
Короля
Артура.
Об
этом,
конечно,
все
д евоч ки
грезят...
Ой!
Что
это ?
Кто
это?
Что
это
лезет?
Ой,
Бог
ты
мой,
в едьм а!
—
Т ссс. ..,
к рошка ,
потише!
—
Я
зде ш няя
леди!
—
Я
здешняя
нища я 2.
—
Но
кто
Вас
в пус тил
сю да?
—
Те м[ ная]
ноч ь3,
Да
добрая
кружк а
имбир [но го]
пива,
К
которой
Ваш
сторож,
как
[к девке красивой]
В
[ненастную]4 пору пригубить не прочь .
—
Мне
оче нь
п риск орбно,
Но
я
Вам
не
рада.
—
А
ты
мне
—
что
золото5
—
С
п ерв ого
взгляду.
—
Зач ем
Вы
я вил ись?
—
С ка зать
тебе
п ра вду.
—
Какую?
—
Такую:
сл епу ю,
п рос тую,
Цыганскую
—
нищенскую6, —
воровскую...
Ой,
внучка7, —
тоскуешь!
—
Совсем
не
тоскую.
—
Дай
руку!
Ох,
внучка!
Две
встречных8
дороги !
Две
встречных9
кареты
Два
сер дца,
два
ветра...
Чуть
взглянет
—
обманет10,
Чуть
т ронет
—
уронит11.
—
А
я
Вас
сейчас
прогоню!
—
Не
прогони шь.
Золотом
было,
—
ст анет
золой...
Дальше
не
видно.
—
Дай
золотой!
—
Откуда?
—
Возьми
и
достань
из
кармашка!12
* было:
среди
2 Далее вычеркнуты четыре строки:
—
Зач ем
же
в
окошко?
—
Сейчас
новолунье.
—
Вы
вер но
колдунья?
—
Тссс...г лупая
крошка!
394

3 Эта и три следующие строки записаны на полях и вставлены в текст позже.
4 неразборчиво
5 было:
понравилась
—
6 вариант:
ветр ену ю
7 было:
крошка
8 было:
да льни х
9 было:
зна тных
10 вариант:
увян ешь
11 вариант:
застонешь
12 вариант:
—
Откуда
берут
—
из
кармашка.
В
правом
верхнем
у глу
страницы
—
зап ись : 203-87.
С.
Е.
Г-дей.
(6)
Возь м ите
себ е
из
кармашка...
—
Бумажка*
—
Пла точ ек
—
горошин а
—
сно ва
б умаж ка. ..
Где
ж
деньг и?
—
Я
р ади
п огоды
весенней
Им
всё
раздала,
—
до
по сле днего
пенни.
Бер ите
ко льц о,
продолжайте...
—
Так
так...
Дв ое
спеша т ...
Вос ход
и
Закат...
Коршун
и
лебедь
—
горленку2
де л ят3.
Коршун
у
сердца...
Лебедь
в
раю...
Дашь
мне
це почк у,
дочка,
свою?4
Скоро
к
воротам:
два
короля:
У
молодого
мед
на
язык е,
А
у
дру гого
—
смертный
пот
на
виске...5
на
холму...
—
Горе
—
ох,
го ре
Дом у
сем у!
6
Няня!
На
помощь!
Огня!
В спом нишь
меня!
Предшествующие
12 строк отчеркнуты на полях слева:
Золотом
бы ло
—
ст анет
золой...
Дальше
не
видно.
—
Дай
золотой!
—
Возьмите
себе
из
карм ашка !
—
Бумажка
—
Платочек
—
горошина
—
сн ова
бум ажка...
—
Где
ж
де ньги ?
—
Я
ны нче
ходила
в
селенье*
И
всё
раз дала,
до
п оследн его
пенни...
Где
ж
д еньги?
—
Правда,
я
нынче**
бы ла***
В
селеньи
и
каже тся
всё
раздала...
Но
кто
Вас
вп устил
сюда?
—
Темная
ночь
Да
добрая
кружка
имбирного
пив а,
К
которой
Ваш
сторо ж,
как
к
девке****
красивой
*****
пригубить
не
прочь .
* Эта и следующая строки отчеркнуты на полях справа
395

** было:
н ынче
в
селен ье
была
*** Эта и следующая строки отчеркнуты на полях справа
**** было:
с
девчонкой
***** §ыло:
Сред и
поцелуев
2 было:
д евиц у.
3 Далее вычеркнуты две строки:
Коршун
у
сердц а.. .
В
дальнем
кр аю
Горленка
пл аче т...
Леб едь
в
раю...
4 Далее четыре строки отчеркнуты на полях справа:
Золо то .
—
Медь.
Стан е т,
заметь
Зо лото
—
медью,
зо ло том
—
мед ь.
У
моло дог о
—
мед
на
языке,
А
у
другого
—
см ерт ный
пот
в
перстеньке...*
* было:
кро вь
на
виске
смер ть
в
пузырьке
5 было:
в
перстеньке
6 было:
Д жим!
В
правом
верхнем
уг лу
страницы
два
сло ва:
Каш ем ир[о вая]ш аль
(7)
Мне
страшно
—
идите1
Но
кто
ж
этот
ко р шун?
Но
кто
ж
этот
л ебедь ?
—
В згляни те
в
окошк о,
Мэ ри:
Прекрасная
леди!
Бог
мой!
—
Карета!
Цы ганк а:
Дом
на
погосте!
Мэ ри:
Кто
там
приехал?
Цы ганк а:
Поздние
г ости. 2
Слуга:
Леди,
к
нам
гос ти
нежданные
прибыли.
[Мэри,
в
окно:]
Добро
пожаловать,
кто
бы
вы
ни
были.
Пе г:
Что
это ,
леди?!
Черный
народ!!!
М эри:
Пег ,
пр о води
ее
до
ворот.
Эта
с та руха
при шла
за
лекарством...
Ст арух а3:
Не
прогад ай
те пе рь,
вн учка ,
царства!
М эри:
И
посмотри,
ч тоб
гостям
ночлег
Был
хорошенько
ус трое н,
Пег.
Пег:
Я
постелю
им
в
гости ной
синей...
Мэ ри:
Да,
и4
огонь
разведи
в
к амин е...
Гости5
с
дороги,
и
н очь
свежа.
Пег:
Будет
испо л нен о,
г о спожа. ..
Мэри:
Ужин
подашь...
[Пег:] На цветном сервизе ...
396

Мэри:
Не
на
цветном,
а
на
том,
с
девизом:
«Юность и доблесть» .. .
—
Лазурь
и
снег...
Ах,
я
совсем
позабыла,
Пе г!
Кто
наши
гости?
Ну,
та к,
—
хоть
с
ви ду?
Пег:
Затороплюсь,
ничего
не
ви жу.. .
Видела
тол ь ко,
что
два
плаща...
На
полях
спр ава
—
две
ст роки:
Бедная
к рош ка!
Бедная
л еди!
Далее
вычеркнуты
5 строк:
Слуга:
Леди,
к
нам
гос ти
нежд ан н ые*
прибы ли.
Мэри,
в
окно:
Д обро
пож ал оват ь,
кто
бы
вы
ни
были!
Стар ух а:
Не
прогадай**
теперь,
в нучк а,
царства!
Мэри:
Эта
старуха
пришла
за
лекарст вом .
П ег,
проводи
ее
до
ворот...
* было:
из
Ло ндо на
** было:
Ну,
выбирай
3 Очевидно,
име ет ся
в
в иду
Цыганка.
4 вариант:
Жаркий
5 было:
Люди
(8)
—
Знатные,
видно.
С
ге рбом
карета...
—
Что
за
досада,
что
я
ра зде та 1...
Коршун
и
лебедь...
Закат...
Во сход...
Пе г,
ты
ув ерена,
что
господ
—
Двое...
Пег:
Разумная
я
девица.
—
Разве
что
только
в
глаза х
двоится...
И
м олод ой
при
гостя х
слуга
В
ши той
лив ре е...
Мэри:
Как
ночь
долг а!
Пег:
Надо
заснуть,
что б
была
короче.
[М эр и:]
Завтра
м еня
разбуди
чуть
свет.
Добрым
гостям
м оим
—
доброй
но чи.. .
—
Завтра
мне
будет
16 лет!
1 Далее вычеркнута строка:
Эта
старуха
б ол тала
вздор.
397

(9)
Карт[ина]II
ЭОЛОВ А
АРФА
—
С
добры м
утром,
леди!
—
С
добрым
утром,
вет е р!1
—
Как
Вы
почивали?
—
Как
в есел ый
ре крут
Перед
боем,
—
н ынче
мне
16 лет!
—
значит,
не
сомкнули
гл а з2...
А
свежи,
как
роза !
—
Бледной
не
бывают
В
день,
когда
на
баш не
Бьет
ш ест надцат ь
ле т!
Ветер!
—
Ле ди?
—
Ветер
Ты
видал
приезжих?
Лебедей
залетных,
Женихов
мо их?
—
Кто
ж
ино й,
невеста,
Как
не
я,
вт ол кнул
их
—
В
но чь
весенней
бури3
—
Под
кров
Дельвильского
замка?
Глу пая
ты
леди!
—
Глуп ой
быть
—
счастливой
Быт ь
и
глупо
—
умной
Быт ь
в
ш ест надцат ь
ле т!
Вет ер,
целых
дв ое
Их
—
кого
мне
вы б рать
—
Третьего,
малютка4.
—
Ветер,
ветер,
в здор!
Ветер,
хочешь
правду?
Никого
не
надо
В
день,
когда
на
башне
Бьет
шестнадцать
ле т!
Вход ите
!—
Маркиз
д’Э сту ре ль5
Мы
Вам
помешали?
—
Нисколько!
—
Я
—
М эри.
—
Д очь
Дельвиля?
—
Да!
—
Ни когд а
не
поверю.
1 Две предшествующие строки вычеркнуты:
—
Пусть
ищут!
Пусть
ищут!
Пусть
ищут!
—
Выспались,
леди ?
—
Выспалась,
вет ер!
2 Далее вычеркнуты две строки:
—
А
свеж и
как
ро за.
—
Или
Вы
забыли,
Друг,
что
я
невеста
—
четырех
в етро в!
3 Далее вычеркнута строка:
В
т вой
родимый
дом .
4 вариант:
к онечно
5 Далее вычеркнута строка:
А
это
—
мой
друг,
Артур
Кинг...
398

(10)
Я
Вас
вот
такой
на
коленях
качал 1
—
Артур
Кинг...
О
жизнь!
Мой
дру г
—
И
артист
ко ро лев ских
театров...
Ваш
раб...
[—]
Артур
Кинг!
—
Чуть-чуть
переставить
и
выйде т
король
А ртур.. .
—
Мно го
раз
эту
лесть
я
слы шу,
Но
только
на
целое
н ебо2
выш е
Артист3
—
короля!...
—
Скол ько
в
мире
—
дур!
—
—
А
мне
настоящий
король
Артур
Дороже...
—
Давно
ли
Вы
знали
папу?
—
Вы
бы ли
малюткой,
Вы
а лый
капор
—
Но сили
—
два
ба нтик а
—
здесь
и
здесь.
И
прямую
ручку
—
какая
спесь!
—
Не
просто,
а
прям о
к
губам
—
т яну ли.
За
завтраком
Вы
на
высоком
стул е
Сидели
1 Вычеркнуто начало следующей строки:
А
это
—
мой
д руг
—
2 было:
артист
головою
J было:
Дитя.
399

ЗАНИМАТЕЛЬНОЕ
ИСКУССТ ВО ВЕ ДЕ НИЕ

В.
КОМАР,
А.
МЕЛ А МИД
А.
ЗЯБЛОВ
(Этюд для монографии)*
Когда
в
1973 году перед глазами изумленного человечества
предстала
живопись
русского
художника
XVIII века Апеллеса
Зя блов а,
и
ст али
известны
документы,
проливающие
с вет
на
легендарную
жизнь
мастера,
в
ис тор ию
искусства
б ыла
не
просто
вп иса на
новая,
пускай
и
волнующая
глава,
—
в
ис то­
рии
начался
глобальный
эт ап
п ри нци пиа льного
пересмотра
господствующих
концепций
развития
и
смены
стилей,
равно
как
и
пере оценка
тог о
места,
которое
за служ енн о
занимает
русское
искусство
во
всеобщей
истории.
Вернемся
к
предыстории
открытия.
Что
мы
знали
о
А.
Зяб-
лове
до
17 июня 1973 года,
к огда
«известные художники
70-х
гг.
XX в.
—
Мо сква »
нашли
на
чердаке
дома
No
12
(ныне снесенного)
по
Большому
Вл ась евском у
переулку
свернутые
в
трубку
почерневшие
полотна,
переложенные
обго рев ши ми
листами
исписанной
бу маг и?
Достаточно
сказать,
что
мы
даже
не
зна ли
и мени
этого
таинственного
м аст ера,
ск рыв ающего ся
под
инициалом
«А» .
Б ыло
изв ест но
лишь,
что
А.
Зяб лов ,
кре пос тной
художник
пензенского
помещика
H.
Е.
Стру йс ко го,
жил
где-то
в
середине
XVIII века,
умер
як обы
в
1784 году,
учился
р емес лу
у
самого
Рокотова,
и
дошел
до
нас
только
о дной
сво ей
копией
с
раб оты
учителя
«Кабинет Шувалова» (ГТГ) .
О
Николае
Еремеевиче
Ст руй ском
мы
знали
нес кол ько
больше.
Со вр ем енники
оставили
нам
воспоминания,
со
страниц
которых
встает
об раз
единстве нн ог о
в
своем
род е
эксцентричного
вельможи,
як обы
гра фо мана
и
самодура.
Вно вь
н айденные
м атер иалы
переворачивают
все
наши
устоявшиеся
представления,
начиная
с
характера
«господина»
и
кончая
датой
смерти
«раба» .
Сейчас
кажется
даже
стр анным ,
как
серьезные
историки,
знакомые
с
версией
«страшных чудачеств Рузаевского барина»,
смогли
бе зо говорочн о
при ня ть
на
веру
то,
что
А.
З яблов
скончался
в
1784 году,
на
осно вании
ли шь
одн ого
аллегориче-
* В связи с некомпетентностью в области изобразительного искусства и в ряде
смежных
областей
редактор
полностью
перелагает
отв ет ств енн ость
за
форму,
содержание
и
направленность
пуб лик уем ых
мат ериа лов
на
А.
Меламида
и
В.
Ком ара.
(Прим.
ред.).
403

ского
стихотворения
H.
Е.
Струй ско го.
Но вые
документы
и
датировка
поло те н
уб ед ительн о
свидетельствуют
о
д ругом :
крепостной
пер ежил
своего
господина
и,
получив
вольную
(вероятно,
по
завещанию
H.
Е.),
добился
просмотра
своих
работ
в
Пе терб ург е.
Об
это м
можно
теперь
с
уверенностью
г ов орить
на
основании
протокола
заседания
Ака дем ии
худо­
жеств
от
7 ноября 1798 года,
где
Зяб лов
именуется
во ль но­
отпущенником.
Откры ти е
переписки
Зяб лов а
и
Ст руйс кого
заст авл яет
пересмотреть
и
устоявшийся
взг ляд
на
личн ос ть
Николая
Еремеевича.
Он
представляется
нам
скорее
э даким
Чайльд-
Г а рольд ом,
лиш ним,
не
ко
времени
родившимся
человеком,
легк о
ранимым,
соединявшим
в
с ебе
напускную
г рубост ь
с
душой
тоскующего
скептика,
глубоко
уважающего
«любез­
н ого
друга
сердца
А п еллес а».
Не
выдержала
испытания
временем
и
доселе
бытовавшая
леге н да
о
«верноподданном Струйском», умершем при одном
известии
о
смерти
Ек ате рины
II.
Сам
по
с ебе
эт от
факт
говорит
лиш ь
о
с ильн ом
п отрясе нии ,
которое
м огли
вы звать
как
отрицательные,
так
и
положительные
эмо ции .
Характер
замечаний
не
ос тавл яет
места
со мнению
в
кри тич еско м
отно­
шении
этого
одного
из
пер вых
теоретиков
русского
искусства
к
само д ер жавию .
Но
было
бы
непростительной
о шибко й
и злишн е
преуве­
личивать
роль
H.
Е.
С тру йс кого,
приписывая
ему
то,
чег о
он
не
заслуживает.
До с тато чно
сказат ь ,
что
один
наш
уважа­
ем ый
кр итик
в
своем
бе зуде ржн ом
увле чен ии
вновь
найден­
ными
документами
договорился
до
того,
что
назвал
стихи,
приведенные
в
протоколе
зас еда ния
малого
Ака демич еско г о
со б ра ния, «новым (!?) вкладом в сокровищницу русской поэзии».
Откры ва ем
7-й
том
собрания
сочинений
А.
П.
Сум а роков а
(СПБ., 1905 г.)
и
на
стр.
72 находим строки,
продекламирован­
ные
Зябловым!
О шиб ка,
простительная
ист оп нику
Ака демии
Художеств
в
XVIII веке,
непростительна
современному
ученому.
Как
ви дно,
роль
H.
Е.
Стру йск ого
была
не
так
уж
и
велика,
чтобы
его
м ожно
бы ло
назвать,
пусть
тео р ети­
ч еским ,
но
с оав тором
своего
кр епос тного.
Искусство
Зяблова
в озни кло
как
идущий
из
гл убин
народной
душ и
протест
про тив
ханжеских
моральных
ценно ст ей
подра­
ж ателе й
«лондонским аффеистам».
Время
в озн икн ове ния
искусства
Зя блов а,
задолго
до
Запада
предугадавшего
«открытия»
со в ре менных
формалистов,
это
время
становления
русского
н аци он альн ого
самосознания,
вр емя
бу йн ого
кипения
и
размаха
творческих
сил
народа,
ра збуж ен ного
великим
Петром
от
вел икой
спячки.
Эти
условия
и
по ро­
дили
жизнеутверждающую
ж ив опись
великого
х удо ж ника,
бер у­
щую
истоки
из
народного
узорочья
морозных
стек ол,
из
вечно
сменяющихся
оттенков
моря
и
неба
среднерусской
п олос ы,
удалой
игры
пламени,
а
также
впитавшую
в
се бя
богатые
пластические
возможности
полированных
ср езов
декоративного
камня,
отделкой
под
который
издавна
сл ави лись
уральские
мастера.
404

Современное
художнику
крепо ст нич еско е
общество,
в
л ице
мракобесия
и
бюр ок рати ческ ой
затхлости
гос под с тву ющего
в
искусстве
«академизма»,
давшего,
тем
не
м енее,
таких
мастеров
как
Ло сен ко
и
Угрюмов,
вы зыв ающ их
наше
восхи­
щение
до
сих
пор,
—
это
общество
не
смогло
понять
и
оценить
гениального
самоучку,
далеко
опередившего
с вое
время.
Зас ажен н ый
уже
в
преклонном
возрасте
за
насильственное
копирование
гипсов,
художник
по весил ся.
Трагическая
судьба
к репос тног о
худ ожн ика
Апеллеса
Зябло-
ва,
чье
оптимистическое
творчество
након ец
по
пра ву
заняло
достойное
ме сто
в
сокровищнице
мир овой
культуры,
будет
и
ныне,
через
толщу
веков,
свет ить
п утев одн ой
зв ез дой
в сем
представителям
творческой
интеллигенции,
ищущим
ти пи­
ческого
отражения
действительности
в
ее
диалектическом
раз­
витии.
Библиография:
Сбо рн ик
«К.
Ма ркс
и
Ф.
Энгельс
об
иск усс тв е», M.,
1965.
И.
М.
Долгорукий.
«Капище моего сердца или словарь всех тех
ли ц,
с
коими
я
был
в
разных
о т нош ениях
в
т еч ение
моей
жизни»
СПБ., 1965 г.
(Приложение к « Р усс кому
Арх ив у»).
Журнал
“Postart” No 7, 1973, стр.
574—575.
ИЗ
ПЕРЕПИСКИ
А.
ЗЯБЛОВА
С
H.
Е.
СТРУЙСКИМ
Государю,
сиятельнейшему
гению
Николаю
Еремеевичу,
ниж ай ший
раб
и
персонный
мастер
Апелл ес
Зяблов .
Донош у
вашему
вседушному
сиятельству,
что
ро спи сание
мною
через
составы
всяких
цветов
марморов
окончено.
И
оные
скицы
более
с
ра зли чн ыми
положениями
не бес
и
вод
сходн ы ,
нежели
с
писанными
мною,
рабом
ва шим,
по
указу
ва ше му,
с его
с ен тября
23 дня портретов их величества «Н ич его»,
кои
на
предмет
оби дн ого
для
меня
смеха,
собутыльников
ваших ,
в
столице
вами
же
в ы казыв ают ся.
И
по
окончании
работ
и
поста,
бы ли
мне,
всенижайшему,
в
почивании
л етар гная
вещ уба,
в
коей
явилась
д щерь
ог не нная
и
земля,
пр ишед шая
от
вел ико го
ж ара
в
подвижный
оте к,
так,
что
под обно
расплаву,
очерт ания
морей
и
пастбищ
и
великих
горо­
дов,
с
чинимыми
в
них,
равно
святыми
и
богопротивными
дела­
ми,
сдвинулись
св ои ми,
в
отношении
друг
к
другу,
очертаниями
и
з астыл и
вне запно
по
по я влении
ле дяног о
Света,
аки
мразовые
узо ры.
И
Ог нь
был
вылитым
опи санием
вашим
первой
пар су ны
их
величеств
“N”,
а
Светом
бы ла
другая,
и
очн ул
я
себя
при
куроглашении.
Вот
виж дит е
государь
мой,
яко
почитаемое
в ами
за
в ашу
же
хулительную
шутку
и
околесну,
угодно
верховным
сферам
и
божествам,
удос тоив ши м
п окорн ого
слугу
вашего
вам
же
об
это м
повеждать.
405

И
аще
произошедшее,
утвердило
меня
в
мысли,
что
и
в
т вор ении
по
нудному
приказу,
р авно
и
для
хлеба
н ас ущн ого,
м ожно
душевность
проявить
и
даже
приказующего,
со
временем,
образовать.
Вашего
взрачного
сиятельства
всениж айший
раб
и
персонный
любимец,
Апел лес.
*
**
Любезному
другу
сердца
мо его
и
в сениж айшем у
р абу
нашему
Апеллесу.
1 мая 1725 года .
На
Олимпе
Р ос сийско м
ре генс тв ует
ныне
великое
бесстудие
и
рад ость,
понеже
смерть
государя
отвела
у готов ани е
многим
казней,
числом
сво им
все
присные
з а тмить
чая вшие.
Словутый
Гермес*
наш
о пять
в
милости.
А
немногодавно,
апреля
1- го
дня ,
весь
сл авно спя щий
град
разбужен
был
страшным
наба то м,
то
яв ила
се бя
первоапрель­
ская
шуточка
неутешновдовствующей
по
от пл ывше му
в
Хароно-
вом
ботике
вд оль
да
по
Стиксу-матушке.
А
сего
события
за
двудесять
дней,
на
по г реб ении
нашего
Падр е
I,
Вицепрезидент
с вя те йшего
и
правительствующе­
го
Синода
в
ве ликогла сной
речи
своей
приравнял
покойного
беспокойника
и
к
Са м сону,
и
к
Иа ф ету,
и
к
Мо исею,
и
к
Солом он у,
и
к
Давиду,
и
к
Константину
вместе
в зяты м.
Со
своей
стороны
тщась
св яте йш его
пре зи де нта
с
ке м-л ибо
сравнять,
да
все
не
в
пользу
его,
вспомнил
я
почитаемого
т обой
Сте фа на
Яворского,
закон
711 года о фискалах порочным
назвавшего,
да
то
мнится
по сле дняя
была
проповедь
неоскудно-
речивого
митрополита.
А
пр ав
был
п оп,
мыслится
мне,
из
всех
нововведений
сей
закон
наипаче йши е
иметь
буде т
для
людного
духа
последствия,
сов ок упно
с
рачительной
неуважностью
кесар ем
права
соб ств ен нос ти
подданых.
Отныне
донос
не
с луж бою,
а
повиностью
сдел ался
и
со вест и
мирян
в
казн у,
как
лошади
для
во йска
отбираются.
Упас и
тебя
приять
ворчливые
изл ия ния
мои
в серь ез,
я
ведь
нынч е,
не
в
при мер
пр ошло му,
заимствование
Европейского
к ам зола
и
в о инской
амуниции,
пер естал
маловажнее
заимство­
вания,
п ар л амента
почитать.
Окажись
я
с
тобой
опять
на
пи ит иче ском
Англицком
острове,
см ело
сменил
бы
Сенеку
на
фунт
доброй
пудры.
Меняются
же
ныне
и
часто,
дворец
и
рядом
Шлиссебург
с тоящи е,
своими
обитателями.
Обуян
я
ныне
ди ктрукци ей
и
сом нением
вел иким,
да же
оставил
экло ги
свои,
хотя
и
вношу
сим
безде лием
сво им
изъ ян
в
муз
хрон ограф и ю.
Все
мне
ст ало
на
мир у
р авно
и
всего
осмеяние
вывожу
из
осмелости.
Из
единой
л юбви
к
тебе
не
возмогаю
предмета
шутов-
* Очевидно намек на А .
Д.
Меньшикова.
(Прим.
К.
и
М.) .
406

А.
ЗЯБЛОВ
(17 ?—1798).
Их
в ели честв о
«Ничего» . 1735.
Холст,
масло.
81x59. (О дна
из
картин,
исп олн ен ных
авторо м
для
украшения
п ыт очного
подвала
в
Рузаевском
имен ии
H.
Е.
Струйского.)

А.
ЗЯБЛОВ
(17 7—1978).
Их
вели чес тво
«Ничего» . 1741.
Холст,
масло.
70x50.
(Одна из картин,
исп олнен ных
ав тор ом
для
украшения
пыточного
подвала
в
Руза­
евском
им ении
H.
Е.
Струйского.)

ског о
из
иконоборчества
твоего.
По мыс ли,
ежели
не
от
ереси
ты,
и
не
из
унич иж ите льн ого
поползновения
переделать
мирозда­
ние ,
приводишь
ты
сии
про тивно ст и,
слепым
чувством,
щити-
нясь
от
чи на
диа лект ическ ого
и
аргументов,
то
для
чего
глаго­
лешь
их
перед
превосходящими
тебя
в
н евежес тве?
Уж
не
лучше,
опираться
токмо
на
пись мо
н агое,
яко
древле
и
н ыне
иудеи?
И
почем
за
цель
почитать
борчество
с
сим и,
а
не
иными
и долам и?
Л ондо нс кий
а ффеист,
а
вестно,
салтык
потом ка м
нашим,
за
по к ло нения
пре дме т,
почитать
благородные
художества
изволит.
Ан
вот
не
восхотишь
ли
прихотью
разума
моего
и
своего
значит,
стать,
к
пр имер у,
искусствоборцем,
да
в
духе?
Что
чуднее
вряд
взойти
в
голов у
может?
Разве
борчество
с
наипаче
нр а вным
мне,
по кло нение м
Бахусу.
Ну
не
гне ви сь
на
барина,
душечка
м оя.
Скучаю
я
вельми
без
теб я!
где
ты
любезный
Апе ллес?
В
ка­
ком
уединении
Рузаевском
скрываешься?
Ка кие
предметы
зан им ают
душу
твою
и
пита ют
сердце
твое?
Что
делает
тебе
ж изнь
приятною?
И
думаешь
ли
ты
о
сво ем
друге
платоническом?
Прости
ту ман но сть
сих
чернильных
оче рт ан ий,
то
не
слеза,
а
презельное
дрожание
дл ани
с
ве йн овой
бузой ,
сему
пр ичи на.
А
уж
сл едстви ем
сему
повелеваю
те бе,
не до ст ойному
и
в се­
нижайшему
р абу
на шем у,
не
ма ло
мешкая,
у краш ение
пыт оч ных
под в алов
прекратить
и
пре д
наши
очи
быть
борзо
и
некосненно.
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
МАЛОГО
АКАД Е МИЧЕ СК ОГО
С ОБР АНИЯ
1798 года,
ноября
7-го
дня,
представлены
и
в
при сут ств ии
д ежу рного
про фессо р а,
адъюнктов
и
караульного
офи цера
малым
Академич еским
собра н ием
р ассм отр ены,
вольноотпущен­
ника
Апе лле са
Зяб ло ва
ск ицы.
По
сих
скицев
рассмотрении,
с ос тоялос ь
определение
в
то м,
что
представленных
нес лых ан-
ностей
про изв о дит ель,
которого
к
старости
в
в ос питани и
по вр еждены
нравы,
про тивными
Б огу
и
законам
предприятиями
заражен,
каков ы е
и
с
достоинствами
при
благородных
худо­
же ств ах
те рпи мы
бы ть
не
могут.
На
каковое
о пред елен ие,
вышеозначенный
Зяб лов,
в
под лом
и
непристойном
поведении
преуспеть
не
приминувши,
темных
вир шей
почившего
г о сподина
своего
декламацию
учинил,
с
дер з­
ким
помыслом
высо ки е
звания
членов
соб ран ия
в
пер шпек тиву
гисторическую
отд али ть
и
у низ ить.
Рече ния
сии
в
вид е
их
запоминания
и стоп ник ом
приводятся,
ненар о чно
в
за ле
собра ни я
у
печи
об ре тающе мся .
П очте нье
заслужить
от
света
в
нашей
воле
Не
зани мал ся
вовек
о
рангах
спором,
Рафаэль
не
бывал
коллежским
ас ес сором .
407

Поелику
свободные
худож ест в а
пребывают
рук ов одств уе мы
вкусом
и
рассудком,
ободряемы
вним анием
начальства,
а
равно
со ве тами
и
похвалами
зна ме нит ых
художников
и
искусства
знатоков,
име ют
сво ей
целью
посредством
твердого
наставления
споспешествовать
пр ив едению
в
цветущее
с ос тояние
нра во в,
дабы
сей
изобильный
ис точни к,
как
гос уда рст ву
так
и
обществу
в
разных
полез ны х
деяних
пользу
пр ино сил,
будучи
способным
к
добру
или
злу
душу
пре клон ит ь.
А
прек ло нение
сие
похвалу
или
хулу
заслуживает
по
мер е
того,
каковой
предмет:
пол езный
или
развратительный,
художник
равно
и
описатель
се бе
и збер ет.
Отвратительность
же
в
художестве
всякое
насильственное
поло же ние
имеет,
к аков ое
в
естестве
не
встречается,
р авно
и
встречается,
но
не
со от вет ств ует
и
без
особливой
нуж ды
некоторыми
употребляется
единств енно
для
пок азани я
св оих
небр ежений
пр а вилам и.
Скицев
сих
твердое
и
осн ов ат ель ное
о суж д ение,
для
последу­
ющего
истопнику
их
предания,
не
токмо
с лужи ть
бу дет
в
известных
художниках
их
ревности,
но
и
в
по ощр ение
други х,
которые
еще
того
достоинства
не
имеют,
но
на
установление
для
себя
казенного
кошта
н адеж ду
питают.
По ели ку
твердое
и
исправное
р исов ание
ес ть
гл авны й
и сто чник
к
достижению
совершенства,
а
ра вно
и
над ежд,
что
таковой
в
како е
под лое
и
непотребное
обхождение
впасть
не
мо г,
отче го
и
во
вс ем
н егодн ым
лег ко
сд елатьс я
может,
вышеозначенного
Апеллеса,
при
исправном
кор м лен ии,
на
казенное
с оде ржан ие
взять ,
для
н еот лучного
в
классе
гипсов
упра жн ен ия,
под
надзирание
особливо
приставленного
над
ним
экзекутора
п одпо лков ник а
Рыкова.
Надпись
п опе р е к: «Повесился в среду перед полуднем от
7до12
часов».
Подпись
н ера зборчи ва .
408

КОРОТКО
ОБ
АВТОРАХ
АКСЕНОВ,
Ва сил ий
Павло вич ,
р.
в
1932 г.
Писатель,
драматург.
В
СССР
печатался
с
1959 г.
Ш ирокую
популярность
завоевал
книгами
«Звездный билет»,
«Апельсины из Марокко», «Пора,
мой
друг,
пора»
и
др.
Последние
работы
А ксе нова
выходили
за
рубежом:
повесть
«Золотая наша железка»,
романы
«Ожог», «Остров Крым» (все три —Ардис, 1980), сборник пьес « А р ист о фаниа-
на
с
л ягу шкам и » {Эрмитаж,
1981).
С
1980 г.
живет
в
США.
Книги
Аксенова
перевед ены
на
многие
иностранные
языки.
А ЛЕШКО ВСК ИЙ,
Юз,
р.
в
1929 г.
Писатель,
поэт.
В
СССР
пользовались
популярностью
песни
на
слова
Алешковского
(«Товарищ Сталин,
вы
большой
ученый...»
и
др.)
и
минироман
«Николай Николаевич», анонимно распростра­
ня вшиеся
в
сам и здат е.
С
1979 г.
жив ет
в
США.
В
1980—1982 гг .
выпустил
книг и: «Николай Николаевич и Маскировка» (Ардис), «Рука» (Руссика),
«Кенгуру» (Ардис).
БАХ ЧАНЯН ,
Вагрич,
р.
в
1938 г.
Художник,
поэт.
В
1967—1974 гг .
сотрудничал
в
«Литературной газете» (Москва)
в
отделе
юмора.
С
1974 г.
жив ет
в
США.
Вы пу стил
на
Зап аде
несколько
книг.
БЕН,
Георгий,
р.
в
1934 г.
Поэт-переводчик.
В
СССР
был и
опубликованы
многочисленные
пере вод ы
Бен а
из
англоязычной
поэзии
и
прозы.
В
1973 г.
выехал
в
Израиль.
Переводы
Б ена
печатаются
в
зарубежной
русской
печати.
В
1977 г.
в
Израиле
выпустил
книгу
«Изменчивость» (Поэты Англии и Америки
в
пер евод ах).
БЕ РБ ЕРО ВА,
Н ина
Николаевна,
р.
в
1901 г.
Поэтесса,
писательница,
литера­
турный
кр ити к.
Вы еха ла
из
России
в
1922 г.
В
1920—30 - х
гг.
принимала
активное
уча стие
в
эмигрантской
литературной
жизни,
постоянно
сотрудничала
в
парижской
еже дневно й
газете
«Последние новости»,
вы пустила
ряд
кн иг,
в
т.
ч.
биографию
П.
И.
Чайковского,
пе реведен ную
на
многие
евр опей ски е
языки.
С
1950 г.
живет
в
США.
К
чи слу
важнейших
работ
последнего
периода
относятся
ее
автобиография
«Курсив мой» (Финк-Фе р ла г,
1972)
и
книга
«Железная женщина» {Руссика, 1981).
В
настоящее
время
в
издательстве
«Руссика»
гот овит ся
второе,
и справ ленн ое
и
дополненное
издание
автобиогра­
фии
«Курсив мой»
и
сб орн ик
«Биянкурские праздники и другие рассказы»,
в
к ото рый
войдут
лучшие
рассказы
Берберовой,
написанные
в
теч ени е
тридцати
с
лишним
лет.
БРОДСКИЙ,
Иосиф
Александрович,
р.
в
1940 г.
Поэт,
э ссе ист.
В
СССР
п рак ти­
ческ и
не
изда ва лс я,
но
был
широко
из весте н
свои ми
стихами,
распро стран явш и­
ми ся
в
сам изд ат е.
Первая
кн ига
стихов
вышла
за
рубежом
в
1965 г.
с
предисло­
вием
проф.
Глеба
Стр ув е: «Стихотворения и поэмы», Н .
Й. , 1965.
С
1972 г.
живет
в
США.
Активно
печатается
в
зарубежных
р усских
изданиях,
в
последние
год ы
все
чаще
выступает
с
кр итич еск ой
и
очерковой
прозой
на
английском
яз ыке.
Стихи
Бродского
пе реведен ы
на
многие
е вроп ейск ие
языки .
Основные
сборни ки
сти хо в: «Остановка в пустыне» {Изд -во
им.
Че хо ва , 1972), «Конец пре­
к расной
э по х и» {Ардис, 1977), «Часть речи» {Ардис, 1977).
В ОЙНО ВИЧ,
Владимир
Ни колаев ич,
р.
в
1932 г.
Писатель,
д рам ат ург.
В
СССР
начал
печататься
с
1961 г.
В
1980 г.
выехал
в
Западную
Германию.
Основные
книг и,
изданные
за
р уб ежо м: «Жизнь и необыкновенные приклю ­
чения
с олд ата
Ивана
Ч о н ки н а» («Лицо неприкосновенное»), первое издание —
ИМКА-П ресс, 1975; «Путем взаимной переписки» {ИМКА - П р е с с , 1978), «Ивань -
409

киа да » {Ардис,
1976), «Претендент на престол» {ИМКА- П р ес с ,
1981).
К ниги
Войновича
п ерев еде ны
на
многие
е вр опейс кие
языки.
Д ОВЛ АТОВ,
Сергей
Донатович,
р.
в
1941 г.
П исат ель,
журналист.
С
1978 г.
ж ивет
в
США,
широко
печат ает ся
в
русской
пер иод ике .
Выпустил
на
Зап аде
три
кни ги: «Невидимая книга» {Ардис,
1979), «Соло на ундервуде» {Третья
волна,
1980), «Компромисс» {Серебряный век,
1981).
Рас сказ ы
Дов латова
переведены
на
английский
я зык.
ЖУ КОВА,
Л идия
Львовна,
р.
в
1907 г.
Теат ра ль ный
критик.
В
СССР
бы ла
постоянным
сотрудником
журнала
«Театр», печаталась в газетах «Правд а»,
«Советская культура»
и
др.,
авто р
ряда
к ниг
по
вопросам
музыкального
теат ра.
С
1978 г.
живет
в
С ША.
ЗИНИК,
Зи нов ий
(ГЛУЗБЕРГ,
Зиновий
Ефимович), р.
в
1945 г.
Писатель,
кри ти к,
журн ал ист.
В
СССР
занимался
театраль н ой
критикой
и
ред акт иро ва­
ни ем.
В
1975 г.
выехал
в
Из раи ль.
В
настоящее
время
живет
в
А нгли и.
Широко
печ ат ает ся
в
зарубежной
русской
прессе.
Повесть
«Извещение»
и
ром ан
«Перемещенное лицо»
б ыли
опубликованы
в
журнале
«Время и мы» .
Перер абот а нны й
вар иант
ром ана
«Перемещенное лицо»
готовится
к
изданию
в
и зда те льстве
«Руссика» .
КАШКАРОВ,
Юрий
Данилович,
р.
в
1940 г.
Писатель,
по эт,
литературовед.
В
СС СР
занимался
лит ерат урн ой
и
редакторской
рабо той ,
публиковал
статьи
по
древнерусской
л итерату ре.
Р ас сказ
«Зло»
—
первая
публикация
писателя
на
Западе.
КОМАР,
Ви тал ий,
р.
в
1943 г. ,
и
МЕЛАМИД,
Ал е кса ндр,
р.
в
1945 г.
Художники,
литер а тор ы.
Как
соавт оры
высту паю т
с
1972 г.
В
СССР
принимали
участие
в
выст авк ах
неофициального
иск у сства.
В
настоящее
врем я
живут
в
США.
Работы
художников
приобретены
крупнейшими
музеями.
Их
ст атьи
неоднократно
публиковались
в
американской
и
зарубежной
русской
печ а ти.
КРИВУЛИН,
Викто р ,
р.
в
1943 (?) г.
Поэт.
Живет
в
СССР.
ЛИМОНОВ,
Э дуа рд,
р.
в
1943 г.
Поэт ,
прозаик.
В
СССР
не
публиковался,
но
был
широко
известен
своими
стихами,
распространявшимися
в
самиздате.
Выех ал
из
СССР
в
1974 г.
В
1975—1980 гг .
жил
в
СШ А.
В
настоящее
время
живет
во
Франции.
Ш ироко
печатается
в
зарубежных
русских
изданиях.
Основные
к ниг и: «Русское» (стихи)
—
Ард ис,
1979; «Это я — Эдичка» {Индекс,
1979), «Д н евн ик
неу дач ни к а» {Индекс,
1982).
Сти хи
1979—80
гг.
вошл и
в
сборник
«Трое» {Альманах- п ре с с, 1981).
Роман
«Это я — Эдичка»
переведен
на
ряд
европейских
языков.
ЛОСЕВ,
Алексей,
р.
в
1937 г.
Поэт,
лите ра т урове д.
В
СССР
не
публиковался.
С
1976 г.
живет
в
С ША.
Стихи,
переводы
и
статьи
Лосева
широко
публикуются
в
зарубежной
р усско й
п еча ти.
МАМЛЕЕВ,
Ю рий
Витальевич,
р.
в
1931 г.
Писатель.
В
СССР
не
печатался.
С
1975 г.
живет
в
СШ А.
Публикуется
в
зарубежной
русской
п ериодик е.
Рассказ ы
Мамлеева
п ерев еде ны
на
ряд
европейских
языков.
В
1980 г.
выпуст ил
сборник
рассказов
на
английском
яз ы ке : “The Sky Above Hell and
other Stories”, N. Y ., Taplinger Publishing Company.
МЕ ЧИК,
Донат
Исаакович, p.
в
1909 г.
Поэт,
режиссер,
кр ити к.
В
1940-х
гг.
воз г лав лял
лит ерат урн ую
час ть
ленинградского
академического
театра
им.
Пу ш­
к ина
(быв.
Александрийского).
В
СССР
опубликовал
четыре
книги:
пьесы,
410

эстрадные
скетчи,
исслед овани е
об
актерском
маст ерст в е.
С
1980 г.
ж ивет
в
С ША.
МИЛОСЛАВСКИЙ,
Ю рий
Георгиевич,
р.
в
1946 г.
Писатель ,
к р итик.
С
1973 г.
живет
в
Израиле.
Широкий
резонанс
получил
роман
Милославского
«Укреп­
ленные
г о р о да » (Москва — Иерусалим, 1980).
Рассказы
и
статьи
Милославского
широко
публикуются
в
зарубежной
русск ой
печати.
МИЛО Ш,
Чесл ав ,
р.
в
1911 г.
Поэ т,
прозаик,
пу блицис т.
Л ау реат
Нобелевской
преми и
(1980 г. ).
Живет
на
Западе
с
1951 г.
Автор
многочисленных
книг:
сборников
стихов,
эссе,
художественной
прозы.
Широко
переводится
на
европейские
язы ки.
Стихи
Милоша
известны
ру сским
читателям
в
переводах
И.
Бродского
и
Н.
Горбаневской.
ПЕ ТРУ НИС,
Сергей
Васильевич,
р.
в
1944 г.
Поэ т,
литератор.
В
СССР
не
печа­
тал ся.
С
1978 г.
живет
в
США.
Стих и
публиковались
в
зарубежной
р усск ой
пер иод ик е.
В
из дат ельс тве
«Руссика»
готовится
первая
книга
стихов
Петруниса
«Иероглифы» .
ПЛИСЕЦКИЙ,
Герман,
р.
1931 (?) г.
Поэт,
переводчик.
Известен
переводами
из
Ом ара
Хайям а,
Гафиза,
армянских
и
грузин ск их
поэ тов.
Живет
в
СССР.
ПОЛЯКОВА,
Софь я
Викто ров на,
р.
в
1914 г.
До ктор
филологических
наук,
авт ор
многочисленных
публикаций
о
по зд негр ечес кой
ли тер ату ре
и
исследования
о
византийском
романе.
Живет
в
СССР.
РАДАШКЕВИЧ,
Але кса ндр
Пав лов ич,
р.
в
1950 г.
Поэт,
ли те рато р.
В
СССР
не
печатался.
С
1978 г.
живет
в
С ША.
Сти хи
публиковались
в
зарубежной
русской
пери од ике.
РЕЗНИКОВА,
На тал ья
В иктор ов на,
р.
в
1903 г.
Литератор,
переводчица.
Выех ала
из
России
в
1921 г.
вме сте
с
мат ерью
—
женой
известного
об щест вен­
н ого
деятеля,
Виктора
М их айлов ича
Чернова.
Живет
во
Франции.
Перевела
на
франц уз ск ий
язык
ряд
произведений
русской
литературы,
в
т.
ч.
книг у
А.
Ремизова
«Подстриженными глазами».
Авт ор
воспоминаний
об
А.
Ремизове
(отд .
из д.
—
«Огненная память», Berkeley Slavic Specialties, 1980),
Татьяне
Розановой,
М.
Цветаевой,
печатавшихся
в
зарубежной
русск ой
периодике.
СИНЯВИН,
Игорь
Иван ов ич,
р.
в
1937 г.
Художник,
литератор.
В
СССР
не
печатался,
издавал
самиздатовский
аль манах
«Петербургские встречи» .
С
1977 г.
живет
в
С ША.
Пу бли ку ется
в
зарубежных
русских
п ер иоди чес ких
изданиях.
СУ СЛ ОВ,
Илья
Петрович,
р.
в
1933 г.
Жур налист,
писатель.
С
1967 по
1973 гг.
редакт и ровал
отдел
юм ора
в
«Литературной газете» (Москва).
С
1974 г.
живет
в
С ША.
В ыпус тил
на
Западе
три
книг и: «Прошлогодний снег»
(1980), «Рассказы
о
товарище
Сталине
и
других
т овар ищ ах» (Эрмитаж,
1981), «Выход к морю» (Эрмитаж,
1982).
Ш ироко
печат ает ся
в
за ру бе жной
русской
прессе.
ТЕМКИНА,
Мари н а,
р.
в
1948 г.
Поэтесса,
иск у сств ов ед.
В
СССР
опубликовала
несколько
статей
по
искусствоведению.
Вы ех ала
из
СССР
в
1978 г.
С
1979 г.
живет
в
СШ А.
Это
первая
п убл икац ия
автора
на
Западе.
ТУДОРОВСКАЯ,
Елена
Александровна,
р.
в
1904г.
Ли те ратур овед,
ф ольк лорист.
В
СССР
широко
публиковалась
в
научны х
и
специальных
изданиях.
С
1977 г.
живет
в
СШ А.
411

ШВЕЙЦЕР,
Виктория
Александровна,
р.
в
1932 г.
Критик,
лит ературов ед.
В
СССР
пе чат алась
в
журналах
«Новый мир», «Дружба
народов»
и
др.
С
1978 г.
живет
в
США.
Ш ироко
публикуется
в
зарубежной
русской
прессе,
приним ает
активное
участие
в
ра боте
над
пятитомным
собранием
поэзии
Марины
Цвет аев ой,
выходящим
в
издат ельстве
«Руссика» .
ШМАКОВ,
Геннадий
Григорьевич,
р.
в
1940 г.
Ли тер ато р,
крит ик,
переводч ик .
В
СССР
был
известен
многочисленными
переводами
е вр опейс кой
и
американ­
с кой
поэзии
и
пр озы.
Автор
книги
«Жерар Филип» (Ленинград,
1974).
С
1975 г.
живет
в
США.
Публикуется
в
американской
прессе.
Авт ор
книги
“Baryshnikov: From Russia to the West’’. N. Y ., Farrar, Straus & Giroux, 1981.
412

КН ИГИ
ИЗДАТЕЛЬСТВА
«РУССИКА»
RUSSICA-81 .
Литературный
сборник.
По эз ия,
проза,
публицистика,
мемуары,
пу бли кац ии.
400 стр.
Тв.
пер.
$25.00 .
Бу м.
обл.
$20.00.
АР КАД ИЙ
АВЕРЧЕНКО.
Три
кн иг и: «Нечистая сила» . « Дети» .
«Пантеон советов молодым людям». 1921—24. / Переиздан ие.
303 стр.
$7.95.
Распродано.
ЮЗ
АЛЕШ КОВ СКИЙ.
Рук а. (Повествование палача).
Ро ман.
314 стр.
$16.50.
НИНА
БЕР БЕР ОВА.
Же лезн ая
женщина.
Роман-биография.
402 стр .
$18.50.
МИХАИЛ
БУЛГАКОВ.
Дьяволиада.
М., 1925. / Переиздание.
Новая
к расочн ая
обл ож ка
и
рисунок
А.
Крынского.
160 стр .
$5.95.
Распрод ано .
МИХАИЛ
ДЕМИН.
Блатной.
Роман.
364 стр.
$18.50 .
МИХАИЛ
КУЗМИН.
Сети.
Первая
книга
стихов.
Берлин,
1923.
Переиздание.
Обложка
по
оригинальному
рисунку
Н.
А льтман а.
208 стр.
$5.95.
МИХАИЛ
КУЗМИН.
Нездешние
веч ера .
С тихи
1914—1920.
Петербург,
1921. / Переиздание.
Обложка
—
по
оригинальному
рисунку
М.
До-
бужинского.
136 стр .
$5.95.
НЕПОДЦЕНЗУРНАЯ
РУССКАЯ
Ч АСТУШ КА.
П од готовк а
тек ста
В.
Кабронского.
Предисловие
проф.
В.
Раскина.
220 стр.
$6.95.
Распр ода но.
НОВАЯ
НЕПОДЦЕНЗУРНАЯ
Ч АСТУШ КА.
Сост .
В.
Козловский.
405 стр .
Тв.
пер.
$20.00.
Бу м.
обл.
$15.00 .
БОР ИС
НИКОЛАЕВСКИЙ.
Ис тор ия
одного
предателя.
Террористы
и
политическая
полиция.
Берлин,
1932 г.
/ Переиздание .
374 стр .
$12.00.^
АЛЕК СЕЙ
РЕМ ИЗОВ.
Россия
в
письменах.
Том
1.
Берлин, 1922/Пере­
изда ние.
С
новым
предисловием
О.
Раевской-Хьюз.
222 стр .
$7.95.
РУССКАЯ
ЛИР ИКА .
Маленькая
антология
от
Ломоносова
до
Пас т ер­
нака.
Сост
Кн.
Д.
Святополк-Мирский.
Париж, 1924. / Переиздание.
С
новым
предисловием
проф.
Глеба
Стр ув е.
XIII, 21 стр.
$6.95.
Н.
А.
ТЭФФИ.
Городок.
Рассказы.
С
новым
предисловием
Эди т
Х ейб ер.
204 стр.
Тв.
пер.
$13.00 .
Бум .
об л.
$7.95.
ВЛАДИСЛАВ
ХОДАСЕВИЧ.
Собрание
ст ихо в.
Париж, 1927./ Пере­
изда ние.
184 стр.
$5.95.
МАРИНА
ЦВЕТ АЕВ А.
Избранная
про за
в
дв ух
томах.
Предисловие
И.
Бродского.
2 тома , 835 стр.
$35.00 .
МАРИНА
ЦВЕТАЕВА.
С тихо тв ор ения
и
поэ мы
в
5 томах .
Том
1.
И осиф
Бродский.
Об
одном
стихотворении.
(Вместо предисловия).
Виктория
Швейцер.
т
«Своими путями» . ( Б иогр аф ич еск ий
очерк).
«Вечерний альбом» . «Во лш еб ный
фонарь». «Юношеские
стихи».
«Версты 1». (1916).
Стихи,
не
вошедшие
в
сборники.
402 стр.
Тв.
пер .
$30.00 .
Бум.
о бл.
$25.00.
МАРИНА
ЦВЕТАЕВА.
С тихо тв ор ения
и
поэмы
в
5 томах .
Том
2.
Стихотворения
1916—1922 гг.: «Версты 2». « Л еб ед и н ый
ст ан».
«Стихи к Блоку». «Психея». «Ремесло».
Стихи,
не
вошедшие
в
сб ор ники.
420 стр.
Тв.
п ер.
$30.00 .
Бум.
об л.
$25.00 .
АНАТОЛИЙ
ШТЕЙГЕР. 2x2=4. Стихи.
1926—1939 гг .
Биогр.
заметк а
А.
Головиной.
Предисловие
проф.
Ю.
П.
Ив аска .
104 стр.
Тв.
пер .
$13.00 .
Бум.
обл .
$6.95.
WOJCIECH ZALEWSKI. Russian-English Dictionaries with Aids for
Translators. A Selected Bibliography. 144
стр.
$7.50 .
Access to Resources in the ’80s: Proceedings of the First International Confe­
rence of Slavic Librarians and Information Specialists. Ed. by Marianna
T. Choldin.
НО
ст р.
$7.50 .

ГОТОВИТСЯ
К
ИЗД АНИ Ю
АНДРЕЙ
БЕЛЫЙ.
Пе тер бур г.
Авт орск ая
инсценировка
одноименного
романа.
Под
ре д.
пр оф.
Джона
Малмстеда.
АРКАДИЙ
АВЕРЧЕНКО.
Салат
из
булавок.
Рассказы.
НИНА
БЕРБЕРОВА.
Курсив
мой .
Автобиография.
Издание
второе,
исправленное
и
дополненное.
С
новым
п реди слов ием
а вто ра.
НИНА
БЕРБЕРОВА.
Биянкурские
праздники
и
дру гие
рас ска зы.
ЗИНОВИЙ
З ИНИК.
Перемещенное
лицо .
Роман.
МИХАИЛ
КУЗМ И Н.
Чудесная
жизнь
Иосифа
Бальзамо,
графа
Ка лио ст ро.
Книжные
украшения
М.
Добужинского.
Пет рог рад,
1919./Переиздание.
С
новым
предисловием
Геннадия
Шм ак ова.
СЕРГЕЙ
ПЕТРУНИС.
Иероглифы.
Первая
книга
стихов.
АЛЕКСЕЙ
РЕМИ ЗОВ.
Пля шущий
демон.
С
новым
предисловием
проф.
Владимира
Маркова.
Р УСС КИЙ
БЕ РЛИН : 1921—1923 .
Тексты
и
доку мен ты.
Под
р ед.
Л.
Флейшмана,
О.
Раевской-Хьюз
и
Р.
Хьюза.
ВЕЛИМИР
ХЛЕБНИКОВ.
Крыса.
Под г отовк а
тек ста
и
комментарий
Роналда
Врууна.
МАРИ НА
ЦВЕТАЕВА.
Пи сьма
Анатолию
Штейгеру.
МАРИНА
ЦВЕТАЕВА.
Пи сьма
Ю рию
Иваску.
МАРИНА
ЦВЕТАЕВА.
Проза.
Письма.
Воспоминания.
С бор ник
новых
мат ериа лов.
МАРИНА
ЦВЕТАЕВА.
Стихотворения
и
поэмы
в
5 томах.
Том
3.
Стихотворения
и
переводы
1922—1941 гг .: «После России».
Ст ихи
и
переводы
1922—1941 гг.
МАРИНА
ЦВЕТАЕВА.
Стихотворения
и
по эмы
в
5 томах.
Том
4.
Поэмы.
АЛЕКСАНДР
ЧАЯ НО В.
История
парикмахерской
куклы
и
другие
сочинения.
Предисловие
А.
В.
Бахраха.
Очерк
творчества
Л.
Черт­
кова.
М АГА ЗИН
«РУССИКА»
ПР ЕДЛА ГАЕ Т:
СВЕТЛАНА
АЛЛИЛУЕВА.
Двадцать
пи сем
к
другу.
Нью-Йорк,
1981, 216 с.
$10.00 .
БОРИС
БАЖАНОВ.
Воспоминания
бывшего
секретаря
Сталина.
Нь ю- Йорк , 1980. 319 стр.
$15.00 .
МИХАИЛ
ЗОЩЕНКО.
Перед
в осходом
солнца.
Под
р ед.
и
со
вступ.
с тать ей
Веры
фон
Вирен.
Нью-Йорк,
1973. 315
стр.
$9.95.
ИНДИЙСКИЕ
ТРАКТАТЫ
О
ЛЮБВИ.
Ныо-Йорк ,
1977, 133 стр .
$4.00 .
НИКОЛАЙ
КАТЕНЕВ.
Кост я
Попандопуло
и
я.
Нью -Йо рк , 1977.
325 стр. $6.95.
ЭДУАРД
ЛИМОНОВ.
Дневник
неудачни ка,
или
Секретная
тетрадь.
Нью -Йорк , 1982. 249 ст р. $12.50.
ЭДУАРД
ЛИМОНОВ.
Это
я
—
Эдичк а.
Нью-Йорк,
1979. 281
стр.
$12.50.
ТАНАХ.
В
3-х
томах.
1.
Пять
книг
Торы.
Иерусалим, 1975. 271 стр.
2.
Первые
и
последние
пророки.
Иерусалим,
1978. 494 стр.
3.
Кетувим.
Иерусалим,
1978. 394 стр .
Ц ена
комплекта
$29.00.
А НАТОЛИ Й
ЯК ОБС ОН.
Кон ец
трагедии.
Нью-Йорк, 1973.236
стр.
$6.50
AVRAHAM SHIFRIN. The First Guidebook to Prisons & Concentration
Camps of the Soviet Union. Ш вейц ар ия , 1980. 379 стр.
$11.50.

Russica-81
Literaturnyi Sbornik
Printed in USA

0-89830 -048-7